Бледный убийца [Филип Керр] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (103) »
Филип Керр Бледный преступник
Посвящается Джейн
Многое в ваших хороших людях вызывает во мне отвращение, и совсем не зло их. Но хотелось бы мне, чтобы безумие охватило их и погибли они, как этот бледный преступник! Хотел бы я, чтобы безумие их называлось истиной, или верностью, или справедливостью, но у них есть «добродетель», чтобы жить долго, пребывая в жалком самодовольстве[1].Фридрих Ницше
Часть первая
Клубничный торт на витрине кафе «Кранцлер» попадается тебе на глаза именно тогда, когда диета запрещает есть сладкое. Так вот, в последнее время я начал чувствовать то же самое в отношении женщин. Только я не сижу на диете, а просто обнаружил: меня перестала замечать официантка. И множество других женщин тоже, хорошеньких, я имею в виду. Впрочем, с официанткой я мог бы переспать не хуже, чем с любой другой красоткой. Пару лет назад у меня была одна женщина. Я любил ее, только она исчезла. Что ж, это случается со многими в этом городе. С тех пор у меня только случайные связи. И теперь, глядя, как я верчу головой по сторонам на Унтер-ден-Линден, можно, наверное, подумать, что я слежу за маятником гипнотизера. Вероятно, виною тому жара. В это лето в Берлине жуткое пекло. А возможно, все дело в том, что мне стукнуло сорок и я начинаю таять при виде детишек. Впрочем, не важно, по какой причине, но в моем стремлении обзавестись потомством нет и намека на чувственность, и женщины, конечно, читают это по моим глазам и тут же оставляют меня в одиночестве. Как бы то ни было, в это долгое жаркое лето 1938 года мы наблюдали самый настоящий разгул низменных инстинктов, вырвавшихся на свободу именно в эпоху арийского возрождения.Глава 1 Пятница, 26 августа
– Совсем как чертов кукушонок. – О ком это ты? Бруно Штальэкер оторвался от газеты. – О Гитлере, о ком же еще? У меня все внутри сжалось, когда я почувствовал, что мой партнер собирается опять пройтись по поводу нацистов. – Да, конечно, – сказал я твердо, надеясь, что этот знак полного понимания отвлечет его от более подробных объяснений. Но не тут-то было. – Только-только выкинул австрийского птенчика из европейского гнезда, а сам уже зарится на Чехословакию. – Он хлопнул по газете рукой. – Ты видел это, Берни? Передвижения германских войск на границе с Судетской областью. – Да, я понимаю, о чем ты говоришь. Я взял утреннюю почту и стал ее рассортировывать. Пришло несколько чеков, которые помогли немного снять раздражение, вызванное Бруно. Трудно поверить, но совершенно ясно – он уже успел выпить. Обычно он бывает скуп на слова, что меня вполне устраивает, так как я тоже молчалив, но, выпив, он становится болтливее итальянского официанта. – Странно, что родители ничего не замечают. Кукушонок выбрасывает других птенцов из гнезда, а приемные родители продолжают его выкармливать. – Может, они надеются, что он, наевшись, заткнется наконец и уйдет, – намекнул я, но у Бруно слишком толстая кожа, чтобы понять намек. Я пробежал глазами одно из писем, затем прочитал его еще раз, уже медленно. – Они просто не хотят этого замечать. Что там в почте? – В почте? Гм... несколько чеков. – Благословен тот день, когда приходит чек. А еще что? – Письмо. Анонимное. Какой-то тип хочет встретиться со мной в Рейхстаге в полночь. – Он объясняет зачем? – Говорит, у него есть сведения по одному из моих старых дел. О пропавших без вести, которые до сих пор не найдены. – Ну еще бы! Очень необычное дело. Ты пойдешь? Я пожал плечами. – Мне в последнее время не спится, так почему бы и не пойти? – Ты хоть понимаешь, что это обгоревшие руины и туда еще небезопасно заходить? Ну и, кроме того, это может оказаться ловушкой. А вдруг кто-то хочет убить тебя? – Тогда, наверное, это ты прислал письмо. Он неловко засмеялся. – Возможно, мне стоит пойти с тобой. Я бы спрятался где-нибудь поблизости, чтобы услышать каждое слово. – Или выстрел? – Я покачал головой. – Если хочешь убить человека, незачем приглашать его в такое место, где он, естественно, будет настороже. Я выдвинул ящик стола. На первый взгляд большой разницы между маузером и «вальтером» нет, но я выбрал маузер. Форма рукоятки и то, как пистолет ложится в руку, придает ему больше солидности, чем немного меньшему по размеру «вальтеру». Уж им-то можно остановить кого угодно. Как и чек на крупную сумму, оружие вселяет в меня чувство спокойной уверенности, когда оно у меня в кармане. Я помахал пистолетом в сторону Бруно. – Кто бы ни послал мне это приглашение на вечеринку, пусть знает: у меня с собой есть «зажигалка». – А если он будет не один? – Перестань, Бруно, не надо сгущать краски. Я знаю, чем рискую, но дело есть дело. Газетчики получают сводки, солдаты – донесения, а сыщики – анонимные письма. Если в я хотел получать почту с сургучными печатями, то пошел бы в адвокаты. Бруно кивнул, подергал- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (103) »
Последние комментарии
4 часов 25 минут назад
4 часов 45 минут назад
5 часов 11 минут назад
5 часов 14 минут назад
14 часов 45 минут назад
14 часов 49 минут назад