К проблеме среднего [Сергей Александрович Снегов] (fb2) читать постранично, страница - 3

Материальные лишения леонцев удалось значительно ослабить. И они это ценят.

– Я говорил о социальном устройстве.

– Оно по-своему удовлетворительно. Здесь больше нет враждующих классов, нет эксплуатации. Трагедия в том, что Леония – общество средних. Трудности здесь не столько социальные, сколько моральные, я бы даже сказал

– психологические.

В салоне было по-земному светло. Самосветящиеся стены бросали мягкое сияние на лица. Квама один встречал Роя, один и беседовал с ним – сотрудники его были на дежурстве или отдыхали. Социолог, плотный, широкоплечий, большегубый, был на голову ниже Роя. От негритянских предков у него сохранился черный цвет кожи: он не пожелал изменить его на солнечно-бронзовый, модный теперь на Земле. Он говорил с волнением – этот человек во все свои дела вносил страсть. Рой старался определить для себя, какова мера объективности в анализе Квамы. И, вдумываясь в объяснения социолога, Рой размышлял о нем самом. Крон Квама не принадлежал к старожилам Леонии. Когда он появился здесь, на планете уже функционировала отлично оборудованная астроинженерная станция. До Леонии Квама двенадцать лет трудился на страшном Тиболде-3. Он получил назначение в систему семи Тиболдов сразу после университета и вылетел туда с молодой женой Региной, тоже социологом. Командировка у супругов была на три года. За эти три года Крон с Региной сумели далеко продвинуть социальное развитие трудной планеты. Но полного спокойствия не установилось. В день отлета Крона с Региной в столице Тиболда-3 произошло восстание бывших властителей планеты. Оно было подавлено самими жителями, но Регина в схватке погибла. Крон погрузил тело жены на звездолет и остался на планете.

Кое-кто высказывал опасение, не станет ли социолог мстить существам, убившим его жену. Крон Квама был безукоризненно справедлив. В сфере его понятий не существовало категории мести. Он девять лет усовершенствовал то, что не успел закончить в годы командировки. И когда Земля затребовала Крона на Леонию, на Тиболде-3 снова чуть не вспыхнуло волнение: тиболдяне не хотели отпускать своего друга. Они засыпали Большой совет жалобами, а покорившись, устроили Кваме удивительные проводы.

Крон Квама считался теперь лучшим в мире специалистом по социальному оздоровлению обществ, нуждавшихся в срочной помощи. И он принадлежал к тем представителям Земли, требования которых Большой совет удовлетворял быстро и полно, даже если они вызывали огромные траты материальных ресурсов. Жителям Леонии повезло, что они заполучили такого защитника своих интересов. Но Квама мог и сгущать краски.

– Все дело в проклятой философии среднести, – со вздохом повторил социолог. – На Леонии я убедился, что среднесть – самое абстрактное среди абстрактных понятий. И оно фальшивое! Ему не соответствует никакой реальный объект. Средних не существует, а убедить в этом леонцев я не могу.

– Боюсь, что и меня вы тоже не убедили, – сдержанно заметил Рой.

Социолог нетерпеливо махнул рукой.

– Но это же проще простого! Нужно лишь вдуматься в понятие, называемое средним леонцем. Это нечто математическое, а не физическое, набор цифр, каталог размеров и весов, таблица названий! Берут всех леонцев и выводят среднее арифметическое ста четырех показателей – роста, веса, формы и цвета крыльев, окраски глаз, характера, влечений, призваний и еще черт знает чего! И полученную груду цифр любовно раскладывают в четырехугольную матрицу и называют матрицу нормальным леонцем. Нет реально этого нормального леонца! Есть раса слабосильных существ, которая опускается все ниже, потому что старается сохранить свою норму. Рой, постарайтесь вдуматься! В природе не может быть стабильности, в ней все меняется. Не будем даже говорить о мутациях, достаточно и того, что трудные условия жизни порождают уродства и болезни, значительно ухудшают расу. Но ведь и уродства включены в расчет средней нормы! Еще до нас на Леонии устраивали госпитали и с некоторым успехом подтягивали выпадающих из нормы. Боролись, конечно, и с отклонениями вверх – чрезмерно сильными, даровитыми экземплярами, но таких было гораздо меньше и поэтому они не казались большой опасностью. Зато с уродствами и болезнями, по мере того как множились уродства и болезни, борьба ослабевала.

Рой поднял брови:

– Мне кажется, должно быть наоборот – чем шире распространяются болезни, тем сильней с ними борются.

– Да, должно быть! – с досадой воскликнул социолог. – Но по нашей логике! А у них своя. В расчет нормы они включают и больных и уродливых. И чем таких больше, тем норма ниже. А чем норма ниже, тем уродства менее уродливы, болезни менее болезненны. Если этот кошмар продолжится дальше, полностью здоровый леонец станет у них социально опасным.

– Разве улучшение социальных условий не вызовет прекращения заболеваний и уменьшения уродств?

– Да, конечно! Но если резко улучшатся условия жизни, появится много совершенно