Как соблазнить мужчину [Джил Монро] (fb2) читать онлайн

Джил МОНРО КАК СОБЛАЗНИТЬ МУЖЧИНУ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Опять она потянулась!

Вагнер Экром потер переносицу и посмотрел на свою личную ассистентку Аннабелл Скотт. Девушка повела плечами — сначала правым, потом левым, разминая затекшие мышцы. Затем, закрыв глаза, нагнулась вперед и выпрямилась в кресле.

От этого движения ее грудь поднялась и натянула голубой джемпер.

Тело Вагнера непроизвольно напряглось. Он никогда раньше не обращал внимания на грудь мисс Скотт. Хотя раньше она не надевала обтягивающих вещиц с таким низким вырезом. Странно было видеть свою чопорную ассистентку в этом фривольном голубом джемпере, обтягивающем грудь. Аннабелл всегда была такой собранной и профессиональной, что от ее вида словно веяло холодком.

Но сейчас Вагнеру было жарко.

Он расстегнул ворот рубашки, охлаждая разгоряченную кожу. Его взгляд остановился на вырезе джемпера мисс Скотт. Какая у нее гладкая, нежная кожа, чуть покрытая загаром. Почему он не замечал этого раньше? Раньше она носила только застегнутые под горло блузки.

Может, им стоит пересмотреть правила внешнего вида сотрудников? Например, строго-настрого запретить джемпера.

Не то чтобы ее одежда была неприличной, вовсе нет. Просто было странно видеть Аннабелл в чем-то сексуальном, так как обычно она носила юбки длиной по щиколотку и просторные пиджаки.

Вагнер просто не мог отвести взгляда от выреза ярко-голубой кофточки Аннабелл, и мысли его приняли новый, чувственный, ход. Нет, пора остановиться. Надо думать о слиянии с «Андерсон» и не позволять всяким там голубым вещичкам отвлекать его от работы.

«Андерсон». Именно так. С твердым намерением больше не отвлекаться, Вагнер Экром потянулся за папкой, которую Аннабелл оставила для него на столе. Надо просмотреть документы, прежде чем подписывать контракт. Слияние двух компаний — дело серьезное.

Раньше Вагнер был известен как рейдер — «гроза компаний». Одним росчерком пера он мог уничтожить такую мелкую, незначительную компанию, как «Андерсон». И еще заработать на этом. Раньше он заключал лучшие сделки на Юго-Западе, перекупая компании и распродавая их по частям. Но те времена прошли. Сегодня Вагнер отчаянно нуждался в том, что должно было принести ему это слияние, — в деньгах. В крупной сумме наличных денег.

С этими деньгами он наконец сможет получить пользу от того единственного, что отец оставил ему в наследство. Кому-то эти цифры, графики и химические формулы могут показаться бессмыслицей, но Вагнер видел в них то, что не удавалось его отцу: возможность получать дешевое, экологически чистое топливо. За это многие согласились бы отдать миллионы долларов.

Ему страшно было думать о том, чтобы поделиться эксклюзивными правами на изобретения своего отца. Но без денег пользы в них не было. С помощью «Андерсон» ему удастся за короткое время построить обширную энергетическую сеть, которая будет приносить прибыль.

Теперь, когда мисс Скотт больше не стояла у него перед глазами, Вагнер смог перечитать документ. Достав красную ручку, он пометил ключевые места для обсуждения с другой стороной.

Легкий женский вздох привлек его внимание.

Подняв глаза, Вагнер увидел, что его помощница тянется за папкой, демонстрируя великолепные ноги.

Контракт выпал у него из рук на бежевый ковер. Наклонившись за ним, Вагнер стукнулся лбом о крышку стола.

— Ай!

— У вас все в порядке? — Аннабелл повернулась в кресле и уставилась на него с участием. Ее соски… Мисс Скотт, должно быть, холодно, потому что… Может, термостат сломался.., но ведь ему самому жарко. Чертовски жарко. Бисеринки пота выступили у него на лбу.

Вагнер заерзал в кресле, вытирая лоб.

— Все в порядке, спасибо.

— Вы уверены? — озабоченно спросила Аннабелл. Брови ее нахмурились, а в голосе слышалась обеспокоенность. Никто о нем не заботился с тех пор, как его мама умерла пять лет назад. Вагнер был.., тронут.

— Все хорошо, — заверил он ассистентку.

Она ободряюще улыбнулась и вернулась к работе.

Наблюдая, как пальцы девушки порхают по клавиатуре компьютера, Вагнер снова подумал, что мисс Скотт — идеальная помощница. Она всегда пунктуальна и аккуратна. Они проработали вместе уже четыре года, и ни разу у Вагнера не было поводов для жалоб. Только вот он не мог припомнить, чтобы Аннабелл раньше выказывала участие.

Но выражать участие — это естественно, напомнил себе Вагнер. Он ведь помог Аннабелл, когда ее машина не завелась. И, обнаружив, что поломка серьезная, он настоял, чтобы Аннабелл заменила свою развалюху более надежной машиной. На следующий день он оставил на ее столе распечатки с описанием недорогих надежных машин, которые были бы по карману ассистентке.

Но сейчас она продемонстрировала участие совсем другого рода. Интимное участие, которое испытывают друг к другу близкие люди. Но они не близкие люди — они коллеги по работе. И его мысли минуту назад были просто неприличными. Аннабелл кликнула мышкой, и Вагнер вернулся к работе.

Обычно ему нравился легкий стук клавиш под ее проворными пальцами. Он создавал иллюзию занятости в офисе. На самом деле стартовый капитал фирмы давно уже кончился, и Вагнер платил по счетам из собственных сбережений. Но и они подошли к концу. С минуты на минуту Вагнер ожидал атаки кредиторов.

Если слияния не произойдет, ему снова придется работать на чужого дядю. Зарабатывать деньги для других. Его мечты о собственном деле будут похоронены под грузом рутинной работы. Вагнер с отвращением сглотнул. Ему хотелось создать что-то свое в этой жизни, оставить после себя след. Добиться чего-то, чем можно было бы гордиться.

Он вернулся к чтению договора. Ему много пришлось потрудиться, чтобы внести в контракт условия, по которым «Экром энтерпрайз» сохраняла хотя бы иллюзию независимости, сливаясь с компанией «Андерсон». Войдя в совет директоров компании «Андерсон», Вагнер все-таки продолжит сам управлять своей фирмой и работать над своими проектами. «Андерсон» не может лишить его этого права.

Аннабелл снова вздохнула.

Этот звук вызвал у него приступ желания. Вагнер снова посмотрел на нее. Она опять сладко потянулась. Мягкая ткань джемпера обтянула грудь.

Ее длинные темные волосы вырвались из заколки и рассыпались по спине и плечам, лаская их шелковистыми завитками. Нежные щеки покрывал легкий румянец, а губы полураскрылись, словно ожидая поцелуя.

Ожидая поцелуя.

Вагнер швырнул на стол документы. Бросив испуганный взгляд в его сторону, мисс Скотт вернулась к работе.

Боже, с каких пор он начал воспринимать мисс Скотт как сексуальный объект? Насколько он знал, она вела такую же целомудренную жизнь, как и он.

На работу ей никто не звонил, на столе не было фотографий близких людей. Его стол был таким же безликим. И никто не звонил ему по личному номеру. Демоны прошлого мешали ему жить в настоящем. Может, и у нее была трагедия в прошлом?

Проклятие! Все эти вздохи и стук клавиш не давали ему сосредоточиться на работе. Ему нужен план действий. Как можно скорее.

Вагнер подошел к двери, отделявшей его кабинет от комнаты помощницы.

— Мисс Скотт, у вас болит спина?

Она изумленно подняла глаза.

— Что? Нет. Почему вы спрашиваете?

— Вы так стонете, я решил, что вам больно.

Она моргнула и покачала головой. Несмотря на облегающий джемпер, короткую юбку и распущенные волосы, она оставалась той же мисс Скотт.

Ее стол был чистым и аккуратным, кофейная чашка стояла на отведенной для нее подставке.

Вагнер отвел взгляд от ее лица, чтобы избежать искушения посмотреть в вырез кофточки. Надо попросить, чтобы проверили термостат. Нельзя допустить, чтобы мисс Скотт заболела.

Вагнер взялся за ручку двери.

— Пожалуйста, не соединяйте меня ни с кем.

Мне нужно сосредоточиться на последней версии договора с компанией «Андерсон».

С этими словами он захлопнул дверь.

Аннабелл резко задвинула ящик стола и потянулась за блокнотом, прятавшимся за телефоном так, чтобы Вагнер его не заметил. Не то чтобы он стал искать что-то на ее столе, но иногда ему могла понадобиться какая-то бумага, и тогда — держись. После того как босс в последний раз похозяйничал у нее на столе, Аннабелл несколько недель искала нож для разрезания бумаги.

Открыв блокнот, она рядом с написанным размашистым почерком вывела несколько строк:

1. Носить джемпер. Выкинуть все джемпера.

2. Вздыхать. Никогда больше!

3. Выгибать спину. Вот уж нет!

Закусив губу, она уставилась на верхнюю строчку, написанную заглавными буквами:

Я — РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА.

Отложив блокнот в сторону, молодая женщина взяла телефонную трубку и набрала номер лучшей подруги, Кэти Слоан. Кэти ответила сразу.

— Я сдаюсь! — сказала Аннабелл.

— Уже? Еще нет даже пол-одиннадцатого! Ты надела джемпер?

Аннабелл взглянула на дверь в кабинет Вагнера и съежилась. Теперь ей было чертовски неуютно в этой штуковине.

— Да, я надела джемпер.

— Хм.., он должен был вызвать хоть какую-то реакцию…

— Этот джемпер слишком вызывающий, — пожаловалась она.

— Ты помнишь мантру? Ты — роковая женщина.

— Да, помню. Но эта мантра мне осточертела, Аннабелл несколько раз перечеркнула слова в своем блокноте.

— А спину ты выгибала?

— Он решил, что у меня заболела спина. Боже, он, наверно, сейчас вызывает врача.

На другом конце трубки молчали. Аннабелл подавила стон. Кэти редко умолкала. Это означало только одно — неприятности. Неприятности для Аннабелл. С их знакомства во втором классе Кэти в голову всегда приходили гениальные идеи, за которые потом нередко расплачивалась Аннабелл. В школе это были выговоры, а в прошлом году — аллергия на модный крем для автозагара.

— Мне пришла в голову гениальная идея, — как и опасалась Аннабелл, заявила подруга. — Пора играть по-крупному. Ты сможешь заманить его в чулан?

— Это исключено.

Пора заканчивать разговор, пока Кэти не уговорит ее встретить Вагнера на каблуках и в галстуке на голом теле, как в фильме «Красотка». Вот уж он обрадуется!

Аннабелл спустила очки на кончик носа и потерла глаза:

— Должен быть другой способ привлечь его внимание.

— Ты когда-нибудь слышала про пересохшие колодцы?

— Конечно, слышала. Мы же живем в Оклахоме.

— Тогда тебе лучше прислушаться к народной мудрости, сестренка, потому что, похоже, колодец Вагнера основательно пересох. Не знаю, с какого конца к нему и подступиться.

— Наверно, ты права.

— Конечно, права. Хотя мне все же кажется, что надежда есть. Помнишь, как он помогал тебе с машиной?

— Наверно, он просто испугался, что работа не будет выполнена к сроку.

— Молодец, подруга. Это один из способов сделать мужчину зависимым от тебя. Другой способ не спать с ним, пока не убедишься, что он не может без тебя жить!

— Ты права. Мужчины — это так сложно.

Аннабелл стало любопытно, что за идея пришла на ум Кэти. Может, чтобы Аннабелл прошлась от компьютера к принтеру в одних трусиках-стринг?

— Так что за идея? — не удержалась она.

— Новый план. Давай записывай. Попробуем соблазнить его едой.

— Что?

— Все гениальное — просто! Пикник. Солнышко светит, птички поют, пчелки жужжат, его голова у тебя на коленях, и ты кормишь его виноградом.

Это очень сексуально.

— Ты забыла, что на дворе декабрь? — Аннабелл выглянула в окно. — Солнце, может, еще и светит, но для пикника холодновато.

— Ладно-ладно. Тогда на полу в его кабинете.

Это даже лучше. У него там есть такой симпатичный кожаный диванчик. Видишь, вдвоем у нас лучше получается придумывать!

Аннабелл оглядела кабинет. Офис «Экром энтерпрайз» был обставлен так, чтобы у посетителей создавалось впечатление серьезной и надежной компании, в которой работают профессионалы.

Пикники здесь определенно не были предусмотрены.

— В офисе как-то неприлично. Кроме того, вряд ли Вагнер — поклонник пикников. Да и я, кстати, тоже.

Кэти вздохнула.

— Странно, что он при его уме не понимает: вы просто созданы друг для друга. Никогда не встречала двух столь непробиваемых людей.

— Спасибо за комплимент.

— Ты его заслужила. Пикник сработает именно потому, что он не привык к пикникам. Мы застигнем его врасплох, ошарашим… — Кэти замолчала, а потом добавила:

— Слушай, мы можем забыть всю эту историю, если хочешь…

Аннабелл стиснула ручку.

— Я хочу попытаться. Я хочу изменить свою жизнь. Через четыре недели мое образование будет завершено, и я получу степень. А вчера я заплатила последний долг моего отца.

Аннабелл оглядела офис компании, в создании которой она помогала Вагнеру. Сколько было амбиций тогда! А теперь им предстоит раствориться в другой компании.

Ей стало грустно, хотя она должна была бы радоваться. Столько лет ей пришлось платить по долгам отца, занимавшегося темными делишками, и одновременно усердно учиться. Но теперь, с дипломом специалиста и с выплаченными долгами, она свободна. Теперь Аннабелл сможет осуществить все свои мечты.

— Я не могу здесь больше оставаться и не хочу.

Все, что меня удерживает, — это он. Вагнер дал мне работу, когда все остальные выкинули мое резюме в мусорную корзину. Ему было наплевать на репутацию моего отца, запятнавшего наше имя. Он платит мне приличную зарплату и выглядит просто потрясающе в деловом костюме.

— Я понимаю.

— Если ничего не выйдет, я закрою эту страницу жизни и больше никогда не буду думать о нем.

— Тогда давай действовать. До обеда осталось мало времени. Та закусочная у вас внизу все еще открыта?

— Да.

— Тогда повторяй за мной новую мантру: «Я соблазнительница» Вагнер улыбнулся, довольный тем, что ему удалось вычислить невыгодные для него места в договоре. Он обвел красным пункты, которые надо будет обсудить со Смитом и Дином — представителями «Андерсон».

— Ваша затея провалилась, ребятки. Не на того напали.

Неужели они думали, что он не заметит этот пункт, связывающий его крепко-накрепко на следующие десять лет? Может, он и был в заднем эшелоне последние два года, но он не забыл все уловки. Черт, он был автором многих из них.

Красным были отмечены и следующие два абзаца. Юрист, составивший этот договор, видимо, не знал о репутации Вагнера, прозванного «гроза компаний». К тридцати годам он заработал миллионы долларов для других людей. И вот спустя четыре года парочка дураков решила, что им удастся провести его.

Его карьера началась с продажи семейного дома. На вырученные деньги он купил свою первую компанию. Продав ее потом по частям, он с лихвой вернул матери деньги. Но Вагнер старался не рисковать собственными деньгами и некоторое время работал на одну крупную инвестиционную компанию. Тогда он купался в деньгах. Он дал матери все, что не смог дать ей отец. Ему доставляло удовлетворение уничтожать компании людей, которые когда-то не дали шанса его отцу.

Но смерть матери образовала в душе пустоту, жизнь больше не радовала его. Он заработал миллионы для других, но не чувствовал удовлетворения и решил, что теперь будет работать только на себя.

Вагнер обладал для этого всеми необходимыми качествами. Под деловым костюмом мелкого предпринимателя прятался хищник. Он за версту чуял врагов и все их предательские уловки. Подобно опытному охотнику, Вагнер знал, как часами кружить вокруг добычи и все-таки застать ее врасплох.

Улыбнувшись своим мыслям, он открыл следующую страницу. Стук в дверь прервал ход его мыслей. Мисс Скотт вошла в кабинет с корзинкой в руках и бутылкой шампанского. От удивления Вагнер поднялся:

— Что это?

— Мы оба так много работали, что мне захотелось отпраздновать.

— Что отпраздновать?

Аннабелл загадочно улыбнулась:

— Будущее слияние и мой диплом…

Ах да, диплом. Вагнер и забыл со всей этой работой, что она заканчивает учебу. Мисс Скотт заслужила этот диплом. Когда Вагнер встретил Аннабелл, он был на самом верху, а она — в самом низу: совершенно одна и с кучей долгов, оставшихся от отца. Ее отец воровал у родственников, и девушка поклялась выплатить все до последнего пенни. Теперь, когда долги выплачены, она наверняка собирается начать новую жизнь. Радость его тут же испарилась.

Аннабелл пристроила корзинку на бедре.

Вагнер поспешил к ней:

— Позвольте вам помочь.

Ослепительно улыбнувшись, Аннабелл сняла с корзинки покрывало и уронила его на пол.

— Что вы делаете? — изумился он.

Она опустилась на покрывало, и его взгляд утонул в вырезе ее голубого джемпера. Зрелище было восхитительным.

Надо как-то поднять ее на ноги. Ему надо думать о договоре.

— Грудку или бедрышко? — спросила она.

Вагнер сглотнул.

Цыпленок. Она купила цыпленка.

— И то, и то, — выдохнул он.

Вагнер опустился на пол, прежде чем успел понять, что делает. Она заслужила праздник. Его ассистентка работала так же много, как и он. Если Аннабелл хочется сидеть на полу — пожалуйста.

Он перед ней в долгу.

— Я решила устроить пикник в кабинете. Вместо обеда. Так нам не придется выходить из офиса и пропускать важные звонки.

Конечно, как он раньше не подумал! Что же он будет делать без нее: без ее ответственности, пунктуальности и аккуратности?

Вынув из корзинки две керамические миски, она начала раскладывать куриный салат и макароны. Его желудок заурчал, уловив аромат теплого хлеба.

— Только что испеченный в булочной на углу.

Девушка щедро намазала ломоть хлеба маслом.

Немножко масла попало ей на кончик пальца. Аннабелл поднесла пальчик к губам и облизала. Их глаза встретились. Вагнер понял, что не отрывает взгляда от ее губ.

— Масла? — спросила она.

— Ода…

— Вагнер, хотите бутерброд с маслом?

Он заставил себя сосредоточиться.

— Нет. Спасибо.

— Вы не откроете бутылку?

Мужчина умело снял фольгу. В прошлом ему часто приходилось открывать шампанское: поводов для празднеств хватало.

Грациозно наклонившись, Аннабелл взяла тарелку и поставила себе на колени. При этом ее пальцы задели его ногу. Это прикосновение обожгло даже через шерстяную ткань брюк. Его мышцы непроизвольно напряглись. Вагнер уставился на ее руки. Почему он раньше не замечал, какие у нее тонкие запястья и длинные пальцы?

Как могли эти хрупкие руки выполнять столько работы? Она училась, работала у него, а также подрабатывала по вечерам, чтобы выплатить долги отца. Его взгляд поднялся вверх, к ее губам. Розовые, полные, они жаждали поцелуя.

Его поцелуя.

Какое-то странное чувство охватило его. Пальцы впились в пробку. С легким свистом пробка вылетела из горлышка, и шампанское выплеснулось из бутылки. Смеясь, Аннабелл протянула ему стаканчик.

Вагнер улыбнулся:

— Пластиковый?

— Не нашла других.

Пить шампанское из пластиковых стаканчиков, сидя на полу, было непривычно. Но этот пикник нравился ему все больше и больше.

Осторожно наполнив пластиковые стаканы, Вагнер протянул один девушке. Аннабелл Скотт работала с ним четыре года, но он не мог припомнить, чтобы они обедали вместе или вообще сидели так близко, что он чувствовал ванильный аромат ее шампуня или видел ямочку на щеке.

Кроме одного раза.

Он почти забыл об этом.

Два месяца назад они заработались допоздна над каким-то проектом. Аннабелл заснула на диване в кабинете. Вагнер не мог оторвать глаз от пряди ее волос, покоящейся на нежной щеке. Ее грудь ровно вздымалась, натягивая тонкую ткань блузки.

Настоящее искушение. Его тело не могло остаться равнодушным. Вагнер был на грани того, чтобы совершить ошибку и поцеловать ее, но сдержался.

Он умел управлять своими желаниями.

Ямочка снова заиграла на ее щеке. Она втянула в рот макаронинку.

Желание вспыхнуло у него внутри. Вагнер отвел взгляд. Смотри в свою тарелку, это безопаснее, твердил он себе.

Повисла тишина.

Тишина не была неловкой, но все же через несколько минут он решил нарушить ее:

— Как ваша спина?

Ее брови удивленно приподнялись. Потом девушка улыбнулась:

— Хорошо. Просто устала. Столько учебы.

Его бросило в холодный пот. Аннабелл закрыла глаза и потянулась. Грудь поднялась навстречу его взгляду, и Вагнер чуть не застонал. Он схватил пластиковый бокал и опрокинул содержимое в рот.

И закашлялся.

— Это не шампанское.

— Нет. Я решила, что не стоит пить алкоголь посреди дня. Это игристый сливовый сидр.

— Очень необычный.., вкус… — сказал он, откашлявшись.

Девушка открыла корзинку и вынула два куска шоколадного торта и гроздь винограда.

— Конечно, сейчас не сезон, стоит он бешено дорого, но я просто обожаю виноград. А вы?

Вагнер чуть не подпрыгнул на покрывале, когда ее розовый язычок облизнул виноградинку. Он представил, как ее язык…

Черт, что с ним происходит?

То, как она ела, наводило его на самые неприличные мысли. Он думал о сексе. О сексе со своей ассистенткой. С мисс Скотт.

Абсурдность этой идеи заставила его вскочить на ноги. К несчастью, вставая, он зацепился за кончик покрывала. Шоколадный торт соскользнул с тарелки. Аннабелл нагнулась, чтобы поднять его.

Девушка вскинула на него глаза, полные тоски и боли. Он обидел ее!

Ярость на себя и неудовлетворенные желания еще не повод обращаться с ней грубо.

— Спасибо, мисс Скотт, и примите мои поздравления, — пробормотал он виновато. — Я буду работать допоздна сегодня. Пожалуйста, закройте дверь, когда будете уходить.

Дверь за ней бесшумно закрылась, и Вагнер рухнул в кресло.

Аннабелл стоило большого труда не хлопнуть дверью. Она швырнула злосчастную корзинку на стол и потянулась за блокнотом.

На этот раз она взяла маркер, чтобы внести исправления.

1. Используй язык. Прикуси его, когда тебе еще раз захочется спросить совета у Кэти.

2. Играй с едой. Оставь это младенцам!

3. Выгибай спину. Дальше в том же духе — и ревматизм тебе гарантирован.

Спиртовой запах маркера наполнил комнату.

Она тщательно заштриховала строчки с мантрой:

«Я соблазнительница». Никакая я не соблазнительница!

Отодвинув блокнот, Аннабелл набрала номер Кэти. Подруга ответила сразу. Значит, ждала ее звонка.

— Ну как, масло подействовало?

— Как ты узнала, что это я?

— Определитель номера.

— План провалился. Я завязываю.

— Хмм…

Аннабелл ясно видела Кэти в этот момент. Подруга откинулась на спинку кресла, покусывает кончик ручки и думает. Плохой знак.

— Хватит планов. Ты права. Колодец пересох, поспешила добавить Аннабелл. У нее есть свой собственный план. Если Кэти его одобрит, ей не понадобятся каблуки-стилеты и черное страусовое боа.

— Не знаю. Мне все еще кажется, что его нужно просто подтолкнуть, — Кэти втянула воздух. — У меня есть…

— Погоди, — перебила Аннабелл. — Твои два последних плана провалились.

— Но они должны были сработать. Этот мужчина невозможен. Мне нужно тщательно продумать…

— Кэти, я не хочу…

— Ты должна начать встречаться с другим мужчиной.

Аннабелл расслабилась. Эта идея совершенно безумна.

— Хорошая идея. Кого же из толпы моих воздыхателей мне выбрать?

— Начнем с малого. Соседка моей подруги Хэзер выходит замуж, и Хэзер устраивает завтра последнюю «холостяцкую» вечеринку у себя дома.

Аннабелл застонала.

— Нет, только не вечеринка. Я ненавижу вечеринки.

— Белл, дорогая, может, пора изменить это мнение? У тебя в офисе ничего не происходит. Пора поискать мужчину в другом месте. Может, тебе не повезет на вечеринке, но с чего-то ведь надо начинать!

Аннабелл бросила взгляд на дверь в кабинет Вагнера. Плотно закрытую дверь в его сердце. Ей никогда не открыть эту дверь. Пора смириться с этим.

— Ладно, я согласна.

— Чудесно. Увидимся на вечеринке.

Аннабелл положила трубку и заглянула в дневник. Она вырвала исчерканные листки из блокнота, решительным шагом подошла к бумагорезательной машине, нажала кнопку и подождала, пока листочки превратятся в горсть белых конфетти.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Что я здесь делаю? — Аннабелл пришлось повысить голос, чтобы перекричать толпу.

— Это философский вопрос, — пошутила Кэти, забирая из импровизированного бара напитки и протягивая один стакан подруге.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Тебе нужно стать прежней Аннабелл. Несколько лет назад ты была душой каждой вечеринки.

— В вечеринках нет ничего хорошего. Посмотри вон на тех парней. У них на лбу написано: мой бизнес-план провалился и теперь я живу с родителями. Они ищут женщину, готовую спонсировать их новый безумный проект, а не подругу сердца.

Кэти изогнула бровь.

— А ты, значит, ищешь сердечного друга? Брось эти глупости. Ты здесь, чтобы хорошо провести время, может, поболтать с интересным мужчиной.

Уже шесть месяцев ее лучшая подруга пыталась заставить Аннабелл жить новой жизнью. Аннабелл просто поражалась тому, откуда у Кэти берется энергия на все эти безумные идеи вроде пикника в офисе. Ее подруга была неисправимой оптимисткой.

Аннабелл всегда удивлялась, как подруге удается выглядеть серьезно с взъерошенными ярко-розовыми волосами и тенями с блестками. Блестками! Она так и не привыкла к этому. И вся эта вечеринка — сплошная ошибка. Ей надо домой.

Кэти выгнула спину и пропела:

— Эй, там Джефф. Давай присоединимся к нему.

Аннабелл взглянула туда, куда показывала Кэти, и тихо застонала. Группа состояла только из мужчин. Вечеринки, на которых ее лучшая подруга пыталась познакомить ее со всеми мало-мальски подходящими мужчинами, были сплошным кошмаром.

— О, только не эти парни.

— А что с ними не так?

Все не так. У них нет синих глаз, нет шрама на правом виске, и от их вида сердце у нее не пытается выпрыгнуть из груди.

Образ Вагнера неотступно преследовал ее.

Аннабелл покачала головой.

— Поверить не могу, что я ушла из офиса ради этого…

Кэти нахмурилась:

— Ты должна знать, что уйти в пять тридцать никакое не преступление. Особенно в четверг вечером.

— А что такого особенного в четверге?

— Первая вечеринка накануне выходных! Можно подумать, ты никогда не училась в колледже.

— Но мне же в пятницу на работу. Мы работаем над большим проектом, — Аннабелл искала глазами, куда бы поставить стакан. — Кстати, у меня был тяжелый день и я хочу спать. Спасибо за приглашение, но я поеду домой.

— Мистер Бром так тебя утомляет? — Кэти топнула ногой, отчего браслеты на лодыжке зазвенели. — Как мне надоел этот твой начальник! И эти его.., чем он там занимается?

— Солнечной энергией. И у него дела идут неплохо. Заменив силиконовые части…

Кэти взмахнула руками:

— Погоди. Забудь о моем вопросе. Я не собираюсь снова обсуждать действие этих батарей. Последний раз мне снились кошмары о гидридах и металлах. Забудь, что я сказала о мистере Скука.

Тебе нужно перестать думать о нем и найти кого-нибудь другого, и вечеринка — самое подходящее место.

— Ничего из этой затеи не выйдет.

— Я только хочу, чтобы ты перестала тратить время на мысли о нем и попыталась встретить кого-нибудь другого. Я знаю, ты работаешь с ним уже четыре года. Милая, это больно слышать, но этот парень не для тебя. Он тебя не замечает и вряд ли когда-нибудь заметит. Его интересует только его компания и разработки его отца.

Аннабелл покачала головой.

— Ты права. Мне больше неинтересен Вагнер Экром. Я с ним завязываю. Я не ушла раньше только потому, что он хорошо платит. И нельзя забывать, что он дал мне работу, когда у меня не было ничего, кроме неоплаченных счетов отца. Я в долгу перед ним.

— Это верно, — кивнула Кэти, поглядывая в сторону мужчин. — Давай вот что сделаем. Мы подойдем к ним. Ты поздороваешься, а потом мы уйдем.

Вот и все.

— Обещаешь?

— Обещаю. Кроме того, мы здесь, чтобы развлекаться. И чтобы отметить окончание твоей учебы.

Тряхнув розовой шевелюрой, отчего у Аннабелл в глазах зарябило, Кэти просунула руку ей под локоть и потянула через толпу гостей.

— Привет, Кэти, а кто это с тобой?

Аннабелл спрятала улыбку. Они с Джеффом уже встречались, но вечный второгодник, похоже, это забыл. Его одежда напоминала созданные им интернет-сайты. Буйство красок. Уж Кэти-то должна знать, что такие парни ее не привлекают.

— Привет, Джефф, это Аннабелл, — Кэти подтолкнула ее так, что девушка чуть не ткнулась парню в плечо.

Джефф поймал ее за локоть.

— Привет, Энни. Чем ты занимаешься?

Ненавижу, когда меня называют Энни, подумала Аннабелл, съежившись под его взглядом.

Джефф словно подсчитывал в уме, сколько стоят ее туфли, одежда и украшения. Аннабелл прочистила горло:

— Я персональный ассистент, Ослепительная улыбка погасла. Ассистентка определенно не вписывалась в его планы.

— Приятно познакомиться. Майк как раз рассказывал, что учится гипнозу.

Аннабелл не удержалась от смеха.

— Ты не веришь в гипноз? — спросил Джефф.

— Ну, я думаю, что теоретически это возможно, но на практике, чтобы что-то могло изменить человеческую личность… Вряд ли такое возможно.

Неприятные воспоминания разрушили последнюю надежду, что из этой вечеринки что-то получится. Ее отец был профессиональным обманщиком. Он обещал избавить с помощью гипноза от любых вредных привычек, начиная от курения и кончая перееданием. Конечно, существует много профессионалов, которые действительно могут помочь людям с помощью гипноза, но ее отец профессионалом не был. Зато он обладал харизмой, которая заставляла людей открывать кошельки.

Аннабелл подавила снова вспыхнувшее чувство вины за отца.

Джефф засмеялся:

— Замечательно. Тогда ты не будешь возражать против показательного сеанса. Майк как раз ищет добровольца.

— Что?! — воскликнула Аннабелл.

— Я не могу отказаться от такого предложения, сказал Майк.

Аннабелл нервно наматывала прядь волос на палец. Плохая привычка, от которой она никак не могла избавиться. Обычно она собирала волосы в аккуратный пучок, но сегодня Кэти настояла, чтобы Аннабелл распустила локоны. Сама Белл ненавидела, когда они лезли в глаза и цеплялись за пуговицы.

— Ты готова? — спросил Майк.

Похоже, он настроен решительно. Будет забавно показать им, что все это — ерунда. Он может сколь угодно долго гипнотизировать ее — ничего из этого не выйдет. Посмотрим, что на это скажет Кэти. Скрестив руки на груди, Аннабелл сказала:

— Давай.

Майк рассмеялся и громко позвал:

— Эй, Хэзер, можно мы воспользуемся комнатой твоей соседки?

Аннабелл вздрогнула, когда все присутствующие повернулись к ним.

— В спальне никого нет. Там нам не помешают, — пояснил Майк.

Хэзер изогнула бровь:

— А что вы там собираетесь делать?

— Ничего неприличного, — заверил он. — Пари.

Аннабелл не верит, что я смогу ее загипнотизировать.

— Как интригующе! И Аннабелл согласилась? Я должна это видеть. Пойдемте, я покажу вам спальню.

Оставалось только удивляться, как Хэзер удавалось одновременно устраивать сумасшедшую вечеринку, флиртовать с мужчинами и подыскивать новую соседку по квартире.

Джефф повел любопытных по коридору, ведущему в спальню. Открыв дверь, они очутились в полупустой комнате: от соседки Хэзер остались только стол, лампа, стул и голый матрас у стены.

— Шелли заедет за столом завтра, но матрасом можете воспользоваться, они с женихом решили купить огромную кровать, — объявила Хэзер.

— Леди, пожалуйста, нам нужно создать атмосферу.

Хэзер рассмеялась:

— Как скажете. Мы же с тобой встречались, Майк, я знаю, что значит «создать атмосферу».

Не обращая внимания на смешки, Майк закрыл дверь и поставил стул посреди комнаты, потом знаком велел Аннабелл сесть. Девушка послушно присела. Он щелкнул выключателем настольной лампы.

— Эй, кто-нибудь, погасите свет в комнате!

Комната погрузилась в полумрак, девушки начали хихикать.

— Мы что, играем в жмурки? — пошутила Кэти.

— Тише, — попросил Майк. — Попробуй вспомнить, когда ты чувствовала себя полностью расслабленной.

Аннабелл открыла глаза:

— Я никогда не расслабляюсь.

— Это правда. Я никогда не видела ее расслабленной, — заявила Кэти.

— Тогда просто вспомни приятное мгновение! Майк знаком велел ей закрыть глаза.

Приятное воспоминание? Это уже легче. Самым приятным было воспоминание о том вечере, когда они с Вагнером заработались допоздна и она заснула на диване в офисе. Ее разбудил аромат кофе, который принес для нее босс. Открыв глаза, Аннабелл чуть не утонула в его синих глазах, таких красивых без очков. Его взгляд был прикован к ее губам.

На одно мимолетное мгновение она решила, что он сейчас ее поцелует.

— Вспомнила? — спросил Майк словно издалека.

Говорить вдруг стало трудно.

— Да, — прошептала она, не узнавая свой сонный, усталый голос. Куда вдруг подевались силы?

— Хорошо. Продолжай вспоминать. Сконцентрируйся на тех положительных эмоциях, которые вызывает в тебе это воспоминание. Забудь обо всем остальном и слушай мой голос.

— Да, забыть обо всем остальном. Кофе… — пробормотала Аннабелл, опускаясь на спинку кресла.

Сквозь туман она чувствовала руку на плече.

— Может, тебе лучше остановиться, Майк? — донесся издалека голос Кэти. В голосе сквозило беспокойство. Странно, что Кэти делает в офисе Вагнера? Голос стих. Наверно, Аннабелл это почудилось. Аромат туалетной воды Вагнера опьянял ее, заставляя забыть обо всем. Она вся была в предвкушении вкуса его губ на своих. Она выгнулась…

— И что теперь? — прошептала Хэзер.

— Мы должны дать ей установку. Что бы это могло быть? У нее есть вредные привычки? — спросил Майк.

— Все, что ей нужно, это забыть о работе хотя бы на время. Расслабиться.

— Прекрасно. Ты должна быть спонтанной, — в словах, доносящихся из тумана, не было никакого смысла. Аннабелл не хотелось говорить, не хотелось слушать, ей хотелось только лежать на диване, вдыхая аромат кофе…

— Тебе хочется зефиру.

Зефир с кофе? Странные идеи у Хэзер, подумала Аннабелл.

— Ты будешь сексуально раскрепощенной.

Кэти охнула:

— Может, не надо, Майк? Джефф, зачем ты так сказал!

— Какая разница! Все равно это не сработает, усмехнулся Джефф.

— Нет, сработает, вы только поглядите на нее, сказал кто-то.

— Перестаньте, — попросила Кэти обеспокоенно.

Какой странный сон.

— Ладно-ладно, ты будешь раскованной.

В комнате вспыхнул свет. В шоке Аннабелл открыла глаза.

В дверях стояла незнакомая девушка. Ее пальцы все еще лежали на выключателе.

— Ой, простите, я не знала, что здесь кто-то есть.

Что здесь происходит? Спиритический сеанс?

— О нет, — охнул кто-то.

Кто здесь? Это ведь не офис Вагнера… И она не на диване. А на стуле. Аромат кофе больше не щекотал ей ноздри.

Аннабелл моргнула, привыкая к яркому свету.

На нее смотрели шесть пар глаз, и во всех она читала беспокойство. Это мигом вернуло ее в реальность.

— Почему вы так на меня смотрите?

Кэти нервно кашлянула:

— Белл, с тобой все в порядке?

Аннабелл пожала плечами.

— Вполне, а что?

— А как же… — подруга замолчала, глядя на Майка.

Переглядываясь, все начали пятиться к двери, стремясь убраться отсюда поскорее. Лицо Майка тоже было встревоженным. Плечи напряжены, брови нахмурены.

— Аннабелл, ты ничего не помнишь? — испуганно спросила Кэти. Она действительно испугалась.

Странно. Аннабелл чувствовала себя великолепно, как никогда раньше.

Тебе хочется спать, вспомнила она. Так вот почему все собрались в этой комнате и так странно себя вели. Аннабелл хихикнула.

— Ты про сеанс гипноза? Прости, Майк, но это не сработало. Слушай, я немного устала и хочу домой.

— Ты хочешь спать? Здорово. На минуту я было испугался, что ты бросишься исполнять все эти безумные… Не обращай внимания! — Майк выдавил улыбку и выскочил из комнаты.

Кэти облегченно вздохнула.

— Чего это он так рад тому, что я устала? — недоуменно спросила Аннабелл, поднимаясь со стула и потягиваясь.

Ее лучшая подруга улыбнулась:

— Не обращай внимания. Спасибо, что согласилась пойти на вечеринку. Знаю, ты не в восторге от вечеринок, но, пожалуйста, Аннабелл, подумай над тем, что я тебе сказала.

— По поводу?

— По поводу твоего начальника. Ты не сможешь двигаться дальше, если не забудешь его. Иди домой и отдыхай.

— По правде говоря, я не так уж устала и чувствую себя замечательно. Я это сказала, только чтобы избавиться от Майка и всей его гипнотической чепухи.

Лицо Кэти под кричащим макияжем побелело.

Она ловила ртом воздух, не в силах произнести ни слова.

— О нет…

Аннабелл с беспокойством посмотрела на нее.

Странно, учитывая тот факт, что все в комнате выглядели очень обеспокоенными и поспешили уйти… Почему все так странно себя ведут? Особенно Кэти?

— В чем дело? — спросила Аннабелл.

Подруга нервно теребила рукав.

— Ты сказала Майку, что устала, хотя на самом деле ты совсем не устала…

Аннабелл покачала головой, поворачиваясь к двери:

— Кэти, о чем ты? Я пробыла в этой комнате всего пару минут, — она покачала бокалом. — Видишь, даже лед еще не растаял.

— Пару минут?! Аннабелл, ты сидела на этом стуле минут пятнадцать! Может, нам стоит найти Майка и попросить…

— Расслабься. Со мной все в порядке. Это темнота так на меня подействовала. Ты знаешь, я всегда засыпала на уроках в школе. Мне даже приснился приятный сон. Может, поэтому я чувствую себя такой отдохнувшей. Кроме того, у меня иммунитет к гипнозу, поверь мне. — Аннабелл подхватила сумочку и отправилась к выходу.

Быстро отыскав свою в море припаркованных у дома машин, Аннабелл открыла старенький, но надежный «вольво» и завела мотор. Хорошо, что Кэти не стала уговаривать ее остаться.

Она-то знает, что такое эти сеансы гипноза.

«Пациенты» обращались к отцу, чтобы избавиться от вредных привычек, но избавлял он их главным образом от лишних денег. Черт, она может написать целую книгу о мошенничестве своего отца в Канзасе. Сначала он предлагал бесплатные пробные сеансы, на которые люди приходили из простого любопытства. Но среди них были и отчаявшиеся избавиться от вредных привычек или болезней. А ее отец умел создать впечатление настоящего профессионала.

Главное в его деле было заманить человека в свой «кабинет». Там он предлагал свои авторские методы, витамины, напитки и даже членство в клубе его лучших пациентов. Гипноз был только приманкой — харизма отца довершала дело.

Было просто поразительно наблюдать, как отец зарабатывал столько денег на одурачивании людей и как он все эти деньги проматывал, до последнего цента. После его смерти остались горы долгов, оказалось, что он одалживал главным образом у родственников. Она никогда не забудет, как после похорон ее тетя и дядя спросили о судьбе денег, которые отец пообещал выгодно вложить для них.

Как тяжело ей было рассказать им о его обмане. И не только им одним.

Это было ужасно. Он обманул собственную семью. Сразу после того, как ей исполнилось восемнадцать, Аннабелл начала работать, чтобы поддержать дядю и тетю. Ей пришлось рано стать взрослой. А вот ее отец до конца жизни вел себя как легкомысленный подросток.

Аннабелл, выключив радио, наслаждалась ночной тишиной. Она сказала Кэти правду. Усталость была только предлогом. На самом деле она чувствовала себя великолепно, была полна сил и энергии.

Нет, домой она не поедет. Ей нравилось ночью водить машину. Ночью в Оклахоме было так тихо.

Поездка вокруг озера поднимет ей настроение.

Она не сказала этого Кэти, но вечеринка была как раз кстати. В последнее время работа начала утомлять ее. Легко поворачивая руль, она вела машину к озеру Хэфнер.

С этим озером у нее было связано немало приятных воспоминаний. Когда она училась в школе, отец несколько раз заезжал за ней и привозил сюда. Они сидели на камнях и кормили уток. Ей так нравились эти поездки в детстве. Теперь же она видела в них только легкомыслие и безответственность отца.

Может, Кэти и права. Надо начать новую жизнь.

Вагнер знает, что она всегда мечтала работать финансовым консультантом. Помогать людям выплачивать долги, разумно тратить деньги и делать выгодные вложения. Ее уход от Вагнера — только вопрос времени. Она готова начать новую жизнь.

И хватит фантазировать о своем начальнике.

Каждый вечер все последние четыре года она ложилась спать с мечтами о Вагнере Экроме.

Она и сама не помнила, когда перестала воспринимать Вагнера только как своего начальника.

Сильный, энергичный, уважаемый, он не был похож ни на одного из знакомых ей мужчин. Многие его уважали, многие боялись. Вагнер Экром прошел путь от профессионального реорганизатора компаний до владельца собственного бизнеса. Умный и проницательный, он не походил на слабовольных людей, которых так легко удавалось дурачить ее отцу. И когда он смотрел на нее своими темно-синими глазами, Аннабелл буквально таяла.

Ее начальник был просто великолепен. Вагнер излучал уверенность и силу и больше всего ценил точность и порядок во всем. В него просто нельзя было не влюбиться.

Руки Аннабелл крепче сжали руль. Почему она такая идиотка? Вагнер думает только об одном: как бы достичь успеха и удержаться на вершине.

Скромная ассистентка не вписывается в его жизненные планы.

Ей нужно забыть о нем. И о работе тоже. Хотя бы ненадолго. Взять выходной.

Кэти советовала ей это много раз, но раньше это не казалось ей такой удачной идеей.

Решено. Она начнет отдых пораньше, взяв выходной в пятницу. Она его заслужила.

Включив сигналы поворота, Аннабелл въехала на парковку перед магазином. Она не собиралась за покупками сегодня вечером. По правде говоря, она никогда раньше не была в этом магазине.

Обычно Аннабелл терпеть не могла ходить в магазины, в которых не знаешь, что где лежит. Но сегодня она сама не знала, чего ей хочется. Ей просто хотелось чего-то сладкого и калорийного.., чего-нибудь вкусненького.

Больше всего Вагнер Экром любил раннее утро в понедельник. Он ненавидел запреты на работу по выходным. В бизнесе не достичь успеха, если давать себе слабинку.

Он включил свет, компьютер и взглянул на свой стол.

Потом еще раз.

Что-то было не так. Его стол был.., пустым. Куда подевался ежедневник? А кофейная чашка на подставке? Аннабелл всегда заботилась о том, чтобы он приходил в офис, у него на столе были кофе и ежедневник. Как можно начинать рабочий день без жизненно необходимой дозы кофеина?

Вагнер отправился в кабинет Аннабелл. Ее там не было. По-видимому, ее вообще не было в офисе. Жалюзи были опущены. Наушники лежали на телефоне. Непохоже на начало продуктивного понедельника, особенно учитывая, что она не явилась на работу в пятницу.

Может, стоит позвонить мисс Скотт? Он поглядел на мини-АТС у нее на столе. Он ненавидел телефоны. Но, поднося палец к кнопке быстрого дозвона, Вагнер остановился. Мисс Скотт придет.

Она обещала прийти. А его ассистентка всегда выполняла обещания.

Чувствуя беспокойство, он вернулся в офис и опустился в кресло, кстати очень удобное. Аннабелл сама нашла его, словно точно зная, какое кресло ему подойдет. Вагнер посмотрел через открытую дверь в смежный кабинет, надеясь увидеть там девушку.

Ему нужно думать о сделке с«Андерсон». Это слияние много значит для его будущего. Не зря же он работал четыре года, не зря обещал матери и себе, что покончит с работой на других и найдет способ извлечь пользу из патентов отца. Он должен добиться успеха.

Вагнер сцепил пальцы. Это безумие. Он создал свой бизнес из ничего. Начинал с нуля. Не рухнет же его дело только из-за того, что кто-то не положил на стол проклятый блокнот.

И кофе. Ему нужно выпить кофе. У него нет времени бежать в кафе, как в пятницу. Вагнер решительно отправился в комнату отдыха. Они называли это помещение комнатой, хотя это был всего лишь чулан со столом, двумя стульями, минихолодильником и кофеваркой. Кофеваркой, которой он не умел пользоваться.

Начнем сначала. Бумажный фильтр. Вагнер огляделся по сторонам, но фильтра нигде не было. В отчаянии он открыл коробку с кофе, надеясь, что, может быть, Аннабелл оставила фильтры там.

Когда они успели заменить старые добрые бумажные фильтры на это металлическое недоразумение? Он скривился, но вставил фильтр и нажал на кнопку. Скоро кофе начал капать в чашку. Аромат защекотал ему ноздри, и Вагнер расслабился. Настоящий кофейный аромат. Чего он так разнервничался? Ему приходилось готовить кофе и раньше.

Входная дверь распахнулась. Должно быть, Аннабелл пришла. Замечательно. Он наполнил кружки кофе. Раньше он не готовил кофе для Аннабелл. Интересно, почему? Он успел сделать несколько шагов, когда странный звук заставил его остановиться.

Кто-то насвистывает мелодию. Аннабелл? Аннабелл никогда не свистит. Но это было.., мило.

Очевидно, она в хорошем настроении. Значит, ей лучше. Вагнер волновался, когда помощница взяла выходной в пятницу. Он раньше не замечал перемен в настроении Аннабелл. Вот почему им удавалось так хорошо работать вместе. Аннабелл всегда работала не покладая рук. Когда слияние будет закончено, Вагнер сможет взять еще сотрудников, чтобы облегчить ей работу. По крайней мере, он искренне на это надеялся.

Вагнер наблюдал, как девушка лениво сняла розовый жакет и кинула на спинку кресла. Он и не знал, что она из тех женщин, которые любят розовый цвет. И кидают одежду на спинку кресла. Но розовый был ей к лицу — он чудно сочетался с ее карими глазами.

О чем он думает? Вагнер потряс головой, прогоняя странные мысли. Она ужаснулась бы, узнав, о чем он думает последнее время.

Словно зачарованный, он следил, как ассистентка вынимает крошечный горшок с плющом из пластикового пакета и ставит на стол. Девушка наклонилась вперед, и длинные шелковистые пряди закрыли ей лицо.

— Они вьются, — прошептал он.

Аннабелл вздернула голову. Розовые губы расплылись в улыбке. Как же он раньше не замечал, какие нежные у нее губы!

— Что? — спросила она.

Он показал на ее локоны:

— Ваши волосы. Я раньше не замечал, что они кудрявые.

Аннабелл улыбнулась и убрала непослушные пряди за уши.

— Так и есть. Просто я обычно убираю их, но сегодня мне почему-то захотелось их распустить.

Прежде чем он скажет еще одну глупость, Вагнер поставил кружки на стол:

— Я не нашел вас в офисе сегодня утром. Не помню, чтобы вы раньше опаздывали.

Странное чувство охватило его при виде того, как грациозно она села в кресло. Закончив раскладывать вещи на столе, Аннабелл подняла глаза на Вагнера. И только тогда соизволила ответить:

— А я и не опаздывала.

Потирая макушку, Вагнер усиленно вспоминал.

— Вы правы.

Больше она ничего не сказала. Только смотрела, не отрываясь, на его черный галстук. Вагнер опустил взгляд: все в порядке. Безупречный черный шелк на такой же безупречной черной рубашке.

— Мне нужно, чтобы вы достали кое-какую информацию по «Марш», и мне нужен мой ежедневник.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Постойте.

Не веря своим ушам, Вагнер обернулся:

— Простите?

— Думаю, не помешало бы немного цвета.

— Цвета? — переспросил Вагнер, чувствуя себя идиотом.

— В вашем гардеробе. Не хватает красного или, может быть, синего, под цвет ваших глаз.

— Аннабелл, вы заболели? Вы не можете болеть сейчас, когда у нас на носу это слияние и испытания солнечных батарей…

— Нет, я чувствую себя замечательно. Я наконец-то выспалась и чувствую себя полной сил.

— Вот и хорошо. — Вагнер посмотрел на компьютер, который Аннабелл так и не включила. Так вы достанете мне информацию по «Марш»?

— Я уже сказала, что нет. Я не хочу работать сегодня.

Вагнер смущенно умолк. Аннабелл сказала «нет», но сказала это с такой улыбкой, что он застыл. В голове его пронеслись три слова: слияние, работа, кофе.

— Аннабелл, я настаиваю, чтобы вы показались врачу. Прямо сейчас. И не приходите, пока доктор не напишет, что вы абсолютно здоровы.

В ее глазах что-то промелькнуло. Вагнер и не замечал раньше, что у нее такие глубокие и чистые глаза. С решимостью во взгляде девушка взяла его за галстук и притянула к себе. От неожиданности Вагнер вцепился руками в край стола, чтобы удержать равновесие.

Щекой он почувствовал ее теплое дыхание.

Она прижалась губами к его губам в поцелуе.

На мгновение Вагнер не мог пошевелиться от шока. Краем сознания он отметил, какие нежные у нее губы, какой чувственный аромат ее духов, как доверчиво ее грудь прижимается к его груди. Ее губы были сладкими на вкус. Давно забытое желание вспыхнуло в его теле. И в эту минуту Аннабелл отпустила его.

Схватив ее за плечи, Вагнер притянул девушку обратно.

Уголки ее губ приподнялись в улыбке:

— Я ухожу…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Что?

Вагнер был столь мил в своем недоумении, что Аннабелл чуть не поцеловала его снова. Но не поцеловала. Потому что Белл доставляло удовольствие видеть его растерянным. Белл. Красавица.

До ареста отца все называли ее Белл. Кэти все еще иногда так ее называет. И ей это нравилось. Сейчас она снова чувствовала себя красавицей, Белл.

Веселой и легкомысленной, какой была когда-то.

Белл никогда не видела Вагнера сконфуженным. Он раньше не терял контроль над своими эмоциями. А теперь он был сам не свой.

Как забавно.

Белл видела, как его губы приоткрылись, произнося какие-то слова, но ничего не расслышала, как в забытьи.

— Вы что-то сказали?

— У вас проблемы с концентрацией внимания?

Это серьезней, чем я думал.

Она всплеснула руками.

— Нет, со мной все в порядке. Хотите, чтобы я доработала сегодняшний день или чтобы я собрала вещи прямо сейчас?

Странное выражение появилось на лице Вагнера, словно он представил свою жизнь без нее и эта перспектива ему не понравилась. Робкая надежда вспыхнула у нее внутри и тут же погасла. Наверно, он представил беспорядок в офисе после ее ухода.

Судя по его реакции на ее отсутствие, не одной ей придется несладко.

Хорошо. Пусть знает, что теряет.

Вагнер с показным спокойствием взглянул на часы:

— Вы это несерьезно насчет увольнения. Вас лихорадит.

— С чего бы это? С одного поцелуя? Вообще-то мне, скорее, хочется спать.

Это его научит не смотреть на часы в ее присутствии.

Синие глаза сузились.

— Вы хотите сказать, что я плохо целуюсь?

— Ну вы же не можете отрицать, что это был ненастоящий поцелуй…

— Ненастоящий?

— Именно так. Может, вам стоит попробовать еще раз?

Вагнер закашлялся, отводя взгляд.

— Этот разговор зашел слишком далеко. Сексуальные домогательства на работе преследуются по закону и…

— Умоляю, — всплеснула она руками. — Любому судье стоит только взглянуть на ваш галстук, чтобы понять: ничего интересного в этом офисе не происходит.

— Берите вашу сумку и отправляйтесь к доктору. Или нет, я отвезу вас к моему врачу. Пойдемте, он решительно взял ее за локоть.

Аннабелл отмахнулась:

— Возвращайтесь в кабинет. Не мешайте мне работать.

Вагнер Экром был не из тех людей, от которых можно так легко отмахнуться. У него была репутация бессердечного дельца. Опасного противника.

Гениального бизнесмена. Люди его боялись.

Но он правда не знал, как себя вести в этой ситуации.

Ему следует вернуться в кабинет, проанализировать ситуацию и выработать план действий.

Вагнер развернулся и зашагал в свой кабинет.

Но это было бегство с поля сражения, а не триумфальное возвращение. Она заметила, как Ваг теребит на ходу кончик галстука. Ваг. Ей нравилось называть его так. Сегодня она узнала кое-что любопытное о своем начальнике. Ему определенно не понравились ее слова о том, что их поцелуй не произвел никакой реакции. Она узнала кое-что интересное и о себе тоже. Ей нравится смущать своего босса.

Аннабелл взяла трубку после четвертого гудка:

— «Экром энтерпрайз».

Кэти расхохоталась.

— Я уж было подумала, что никто не подойдет.

Я звонила уже несколько раз сегодня.

— Дни, когда я бросалась отвечать на звонки, в прошлом. Это было глупо. Какая разница, отвечу я после первого или пятого гудка?

— Простите, я думала, что говорю с Аннабелл Скотт. Она в офисе?

Аннабелл откинулась на спинку кресла и положила ноги на стол.

— Очень смешно. Скоро меня здесь уже не будет. Я сказала Вагнеру, что ухожу.

— Что? Но почему?

— После того, как я взяла выходной в пятницу…

Кэти застонала:

— Боже мой…

— Но это было чудесно. Я на время забыла о работе. Отдохнула.

— Именно это я тебе и говорила в четверг!

— Правда? Когда? Я не помню.

Еще один болезненный стон.

— Кэти, с тобой все в порядке?

— Я сама не знаю. Скажи, как отреагировал мистер Скука на новости о твоем увольнении? — осторожно спросила подруга, стараясь сохранять спокойствие.

— Мистер Скука? Ты так добра сегодня…

— Я в шоке. Что сказал мистер Экром?

— Ваг настаивал, чтобы я показалась врачу, но я прогнала его обратно в кабинет.

— Прогнала? Своего начальника? И с каких пор ты зовешь его Ваг? Белл, давай встретимся за ланчем. Я хочу кое о чем с тобой поговорить. Это очень важно.

— Не могу. Я собираюсь на маникюр в обеденный перерыв.

Кэти сделала глубокий вдох:

— Ты записалась на маникюр?

— Именно так. Ты же сама все время твердишь про мои ужасно короткие ногти. Я подумываю нарастить их и выкрасить в ярко-красный цвет.

Кэти пробормотала что-то, похожее на «Это серьезней, чем я думала», и вздохнула:

— Тогда давай встретимся после работы. Честно говоря, я думаю, тебе следует послушаться Вагнера и пойти домой прямо сейчас, пока ничего не случилось. Тебе не следует сейчас общаться с Вагом, то есть с Вагнером. Завтра я все объясню…

Аннабелл вдруг почувствовала, что задыхается.

Ей больше не хотелось говорить с Кэти, ей не хотелось слышать то, что она собирается сказать…

— Мне надо работать. Ваг свалил на меня кучу дел.

— Я думала, ты увольняешься.

— Ну, после поцелуя я решила немного подумать, прежде чем уйти.

— Поцелуя? Какого поцелуя?

— Пока, увидимся позже.

— Подожди!

Но Аннабелл уже положила трубку и убрала наушники в верхний ящик стола. Так стол казался чище и приятнее. Хмм. Уже почти одиннадцать.

Наверно, ей надо немного поработать. Отправить факс, например.

Она потянулась к документам по «Марш», которые Вагнер оставил на столе, и ее пальцы задрожали от любопытства.

«Марш».., что-то в этом названии показалось ей знакомым…

Через секунду она уже уставилась в экран компьютера, набирая название в окошечке поисковой программы.

А через полчаса в кабинет ворвался Вагнер.

— Аннабелл, у меня было запланировано в десять тридцать телефонное совещание со Смитом и Дином. И только что я получил электронное послание от Дина, который хочет знать, что, черт побери, творится у меня в офисе.

— Разве вы забыли? Я распечатала ваше расписание. Оно, должно быть, в принтере.

— Вы всегда оставляли его на моем столе до моего прихода. Что с вами происходит?

Хм… С чего это она так упрощала ему жизнь?

— Вы отправили эти документы?

— Нет, я была очень занята. Вообще-то у меня было очень продуктивное утро.

— Правда? — ужас на его лице сменился облегчением. — Это хорошо.

Аннабелл показала на экран:

— Я провела все утро, исследуя разные сайты о зефире. Что-то у меня в сознании щелкнуло, когда я увидела слово «марш» <"Зефир" по-английски — marshmalloy.>. Я даже купила коробку в четверг. Понятия не имею почему. Но он восхитителен. Вы и не поверите, сколько интересной информации можно найти в Интернете про разные виды зефира, — Белл выдвинула нижний ящик стола и наклонилась.

— Аннабелл, прекратите копаться в ящике и выслушайте меня. Что с вами сегодня? И что вы там ищете?

Девушка достала сумку и поставила на стол.

— Вот. Вы и не поверите, сколько разных сортов зефира продается в магазине. Зефир в сахаре, зефирчики в шоколаде. И еще эти. Разве не прелесть? Такие крошечные и разных цветов. Хотите попробовать?

— Нет, не хочу. Я хочу, чтобы мое расписание лежало у меня на столе, мои факсы были отправлены, и прежнюю Аннабелл Скотт.

— Все, что вам нужно, — это только попросить.

— Хорошо. Я прошу.

— Я займусь этим сразу, как вернусь от маникюрши, — Аннабелл закинула в рот пару зефирин и потянулась за сумочкой.

Через два часа Аннабелл вышла из салона красоты, чувствуя себя совсем другим человеком. Вага она нашла в своем кресле с наушниками на голове и трубкой в руках.

— Нет, мистера Экрома нет. Он отсутствует по семейным обстоятельствам, — Вагнер нажал кнопку. — Проклятье, как мне все это надоело.

— Я и не знала, что у вас есть семья, — улыбнулась Аннабелл.

Ваг поднял глаза на девушку. Стянув наушники, он запустил пальцы в волосы.

— Где вы были? Телефон звонил не переставая.

— Я собиралась сделать маникюр, но потом решила устроить себе праздник по полной программе. Массаж лица и все такое… Вы сами знаете.

На лице Вагнера отразились злость и разочарование.

— Нет, я не знаю. Я знаю только, что просидел тут за вашим столом два часа, с каждым звонком теряя время и деньги.

Аннабелл рассмеялась и потрепала его по щеке.

Ее ярко-красные ногти резали глаз.

— Думаю, это было не так уж трудно…

— Аннабелл, на вас теннисные туфли! — изумился Вагнер.

Она посмотрела вниз, на юбку и голые ноги в новых спортивных туфлях.

— Я купила их после массажа. Я чувствовала себя такой расслабленной, что просто не могла снова встать на каблуки.

— А как же наш дресс-код?

— Разве я вам не говорила? Я поменяла его сегодня утром. Теперь в офисе можно носить все, что хочешь. Поскольку я не только административный ассистент, но еще и бухгалтер, а также офис-менеджер, я провела совещание сама с собой и ввела новые правила. Я знаю, как вы цените порядок во всем, поэтому напечатала их и вывесила на холодильнике в комнате отдыха. Кроме того, я ненавижу колготки. Это совершенно излишний предмет одежды. На что они похожи? На кожу! Разве это не нелепо! У меня есть своя кожа, а я покупаю что-то, что выглядит как кожа, чтобы прикрыть ее!

Вагу оставалось только кивнуть.

Аннабелл села в кресло и положила ноги на стол.

— Взгляните на них, — сказала она Вагнеру. Вполне приличные ноги. С ними все в полном порядке. Они ходят и подчиняются мне беспрекословно.

Когда она в последний раз чувствовала себя так легко и беззаботно? Только в школе, когда она еще не знала, какой опасной может быть импульсивность, доставшаяся ей от отца.

Босс наклонился вперед, и Аннабелл затаила дыхание. Он был так близко. Совсем как тогда, когда она заснула на диване.

Или утром, когда она его поцеловала.

Но сейчас, с взъерошенными волосами, взволнованным лицом и съехавшим набок галстуком, он был еще красивее. Его чувственные губы приоткрылись, и Аннабелл услышала:

— Идите домой. Выспитесь. И не возвращайтесь на работу, пока не станете прежней.

Она сглотнула. Каждая клеточка ее тела напряглась. Все чувства к этому мужчине, которые она столько лет сдерживала, грозили выплеснуться наружу. Больше всего на свете ей сейчас хотелось поцеловать его так, чтобы этот поцелуй он запомнил бы на всю жизнь, а потом выйти за дверь и найти мужчину, который оценит ее по достоинству.

Аннабелл обычно подавляла такие желания. Но правильно ли она делала?

Склонив голову, девушка улыбнулась.

Синие глаза Вагнера сузились.

Она облизала губы, чувствуя взгляд босса на своей груди. В его глазах она читала восхищение.

Когда же он наконец коснется ее?

Поцеловать Вагнера Экрома означало нарушить все обещания, данные себе после ареста отца. Именно тогда она начала бороться со своей импульсивностью и подавлять желания.

Она и не осознавала, как сильно ей не хватало этого в жизни. Но больше она не будет подавлять себя. Пора начать жить полной жизнью.

Она замерла в предвкушении, но нетерпение подталкивало ее к действиям. С улыбкой Аннабелл провела ярко-красными ногтями по его шелковому галстуку.

— Правда? Вы вправду хотите получить прежнюю Аннабелл Скотт?

В глазах вспыхнули дьявольские искорки.

— Сначала научитесь целоваться!

Вагнера словно окатили ведром ледяной воды.

Это обвинение подействовало на него сильнее, чем угроза банкротства.

И неудивительно. Обанкротиться — значит потерять деньги. Деньги можно вернуть. Но потерять мужское достоинство…

Это был вызов.

Не умеет целоваться? Он покажет ей, что такое настоящий поцелуй. Посмотрим, как она заговорит.

Может, когда он докажет, как она ошибается, Аннабелл наконец бросит глупости и вернется к работе?

Когда Вагнер только открывал свою фирму, у него были и бухгалтер, и специалист по развитию, и даже практиканты. Но потом деньги кончились.

Как и нормальная жизнь в офисе.

И вот теперь других сотрудников нет, его фирма лишь тень той, какая была в прошлом. Только мини-АТС и Аннабелл остались. Телефон он ненавидел, а вот Аннабелл… Аннабелл и патенты были его единственным сокровищем, его богатством и залогом успеха. Он ценил ее слишком высоко, чтобы терять.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила помощница.

— Мне нравилась прежняя Аннабелл, — ответил Вагнер.

— Правда?

Похоже, его ответ удивил ее. Аннабелл опустила взгляд.

— А новая Аннабелл вам нравится? — спросила она. — Мне — да. Она веселая.

Проклятье, может, это ему нужен доктор. Он знает, почему мужчины сходят с ума. В этом виноваты женщины.

Он мог противостоять всем искушениям на свете, кроме одного. Мисс Аннабелл Скотт. Проклятье, похоже, этой ошибки ему сегодня не избежать.

Их взгляды встретились:

— Зависит от того, успеешь ли ты схватить меня за галстук.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Так ты собираешься хватать меня за галстук или нет? Конечно, он из чистого шелка, но ради пользы дела… — шутливо подначивал Вагнер.

Аннабелл склонила голову:

— Хватать за галстук? Конечно, нет. Трюк с галстуком уже был утром, пора найти что-нибудь поинтереснее.

Господи, Аннабелл поверить не могла, что способна на такое. Со старших классов она не творила никаких безумств. Все последние четыре года она думала только о счетах, учебе и о долгах перед родственниками. Но у новой Белл есть свои преимущества… Одним из которых она сейчас и собиралась воспользоваться.

Белл наклонилась, схватила его за пояс брюк и потянула на себя. Их губы встретились в поцелуе.

Вагнера не нужно было долго упрашивать. Его язык проник ей в рот, отвечая на поцелуй. Отлично. Ей нравились сговорчивые мужчины.

Близость Вагнера была как наркотик. Его страстные поцелуи обжигали. Вагнер втянул в рот ее нижнюю губу, нежно покусывая, отчего по телу девушки пробежала сладостная дрожь. Она услышала, как с ее губ сорвался хриплый стон. Это был не совсем поцелуй, но это было самое чувственное из того, что ей доводилось испытывать. Даже в мечтах Белл не могла представить, что такое наслаждение возможно.

Вагнер провел рукой по ее бедру, медленно приближаясь к… Задрожав от наслаждения, Аннабелл затаила дыхание.

Ее соски напряглись в предвкушении.

Ощущение его горячих ладоней на теле бросало в жар. Но почему он так медлит? Она больше не выдержит. Или он нарочно мучает ее? Хочет свести с ума ожиданием?

— Коснись меня, — шепнула она дрожащим от страсти голосом.

Рука Вагнера послушно легла ей на грудь. А он сообразительный, улыбнулась про себя Аннабелл, наслаждаясь его ласками и поцелуями.

Она просунула колено между его ног, притягивая ближе. Его руки гладили ее грудь, но одежда мешала ей ощутить жар его кожи и усиливала нетерпение.

— Ты такая вкусная, — застонал он.

В коридоре раздался стук каблучков, потом звякнула ручка двери. Аннабелл оторвалась от его губ и проложила дорожку из поцелуев к уху. Она подразнила мочку уха кончиком языка и собиралась продолжить начатое, не обращая внимания на звуки за дверью. Весь мир утратил для нее значение. Осталось только безумное желание, сводящее с ума.

Ваг определенно придерживался одного с ней мнения. Он только еще крепче прижал девушку к себе.

Внезапно комнату наполнили звуки Пятой симфонии Бетховена: кто-то звонил ей на сотовый. Но Аннабелл была слишком занята мочкой уха Вагнера, чтобы отвлекаться на какой-то звонок. Она провела языком по нежной раковине, ожидая, пока сработает голосовая почта.

— Белл, это Кэти! — раздался из-за двери приглушенный голос подруги. — Открой! Я знаю, ты на работе! Я видела твою машину на парковке.

Ее охватил страх. Такой сильный, что даже желание отошло на второй план. Нет. Нельзя говорить с Кэти!

— Это очень важно! Я пыталась поговорить с тобой, но ты не слушаешь! Если ты не возьмешь трубку или не откроешь дверь, я решу, что тебе плохо, и вызову полицию!

Телефон снова зазвонил. С тяжелым сердцем Аннабелл взяла его в руки. Другого выхода у нее не было.

— Кэти, со мной все в порядке, но я занята! И сейчас не могу говорить! — выдохнула она охрипшим голосом.

— Дай мне одну секунду. Это насчет вечеринки в четверг. Там кое-что произошло!

Не отпуская ремень Вагнера, Аннабелл отвела трубку от уха.

— Я правда занята. Я тебе позвоню, — сказала она и положила трубку. Телефон тут же полетел на ковер.

Отодвинув степлер, Аннабелл оперлась руками на стол, решив помучить его еще немного. От этого движения ее соблазнительная грудь поднялась вверх.

— Что ты делаешь? — спросил заинтригованный Вагнер.

— Я бросаю тебе новый вызов. Посмотрим, что ты еще умеешь.

— Хочешь, чтобы я выманил тебя из-за стола? недоумевал Вагнер.

Она загадочно улыбнулась:

— Заманчивое предложение. Я много раз представляла это в своих фантазиях.

Страстное желание на его лице сменилось обычным выражением. Сделав шаг назад, босс поправил галстук.

— Как интересно. И что же это были за фантазии?

Почему он отстранился? Что случилось?

— Что случилось? — спросила Аннабелл.

— Ты еще моя подчиненная?

— Пока не закончится слияние, — кивнула она, нервничая.

— Тогда наши общие фантазии останутся фантазиями, — Вагнер поправил галстук. — Продуктивного дня, мисс Скотт.

Аннабелл медленно выпрямилась и поправила юбку, закрывая колени.

Дверь за Вагнером бесшумно закрылась.

Аннабелл зарделась от стыда. Совсем не так она представляла свой план по соблазнению Вагнера. Ладно, она не совсем следовала плану, скорее своим инстинктам, но Белл и не предполагала, что Вагнер оставит ее в таком состоянии одну после всего, что произошло…

Проблема Вагнера заключалась в том, что он слишком много думал. Аннабелл учтет это и больше не повторит ошибки. В следующий раз — а о том, чтобы этот следующий раз был, она позаботится — у него не будет времени на раздумья. Не будет времени на то, чтобы остановиться.

Погоди-ка, он сказал «общие фантазии»?

Аннабелл соскочила со стола в нетерпении.

Кончики пальцев вибрировали от волнения. Он сказал «общие фантазии». У нее словно груз с плеч свалился. Так мистер Экром неравнодушен к ней… Она еще не забыла, какой твердой была одна часть его тела, когда они целовались…

Приподняв органайзер, она вытянула свой тоненький блокнот. Забавно, она забыла отметить в органайзере, что отсутствовала в офисе в пятницу.

Черт, она ненавидела такие мелочи, но Вагнер был тираном, когда дело касалось порядка. Она заштриховала окошечко в органайзере пурпурным фломастером. Вот тебе!

Закончив, она открыла свой блокнотик на чистой странице. Старые мантры, перечеркнутые на прошлой неделе, никуда не годились. Ей нужна новая мантра. Прямо сейчас. С чего же начать?

Заставить Вага умолять!

Неважно как! Главное, сделать так, чтобы он умолял ее. На войне все средства хороши, решила Аннабелл. Завтра ее фантазии станут реальностью.

Что, черт возьми, с ним происходит?

Как его угораздило поцеловаться с Аннабелл?

То есть с мисс Скотт. Лучше думать о ней как о мисс Скотт, приказал себе Вагнер, поправляя галстук. Думать о ней как об Аннабелл — значит думать как о женщине, красивой и желанной, а не бесполой ассистентке.

Вагнер вскочил на ноги. Кресло отлетело к стене. Ему нужно думать о слиянии. Все сейчас зависит от успеха этой сделки. Его компания. Его деловая репутация. Его последнее обещание матери, данное у ее постели в больнице. Его клятва себе стать достойным человеком и добиться успеха в жизни.

Фантазии об Аннабелл могут подождать. Сначала слияние с «Андерсон». Черт, почему это называется «слияние»? Ему хотелось слиться с кем-то, но это была совсем не компания «Андерсон».

Нельзя позволять личной жизни вмешиваться в работу. Тем более в бизнес. Никогда. Он поставил себе цель и должен стремиться к ней. Подойдя к сейфу, Вагнер набрал код и вынул коробку со своими самыми большими ценностями — прототипами солнечных батарей.

Спустя пару секунд в слабом освещении офиса новая батарея преобразовала энергию, достаточную для питания ноутбука в течение нескольких дней. «Андерсон» хотела, чтобы новая силиконовая солнечная батарея, способная обеспечивать энергией самые отдаленные фермы и поселения, принесла прибыль. Но Вагнер не намерен передавать им полный контроль над его сокровищем.

Вагнер установил батарею перед окном. Свет от солнца, лампы и даже костра наполнял эту малышку энергией.

Открыв крышку, Вагнер оглядел установку. Он был близко, совсем близко к успеху. Больше никакого арахисового масла, джема или тунца по три доллара. Он не только вернется к прежней роскошной жизни, он станет по-настоящему богатым. Он покажет всем, кто смеялся над ним и называл неудачником, на что способен.

Сегодня он кое-что обнаружил. Аннабелл требовала внимания с его стороны. В постели и не только. Но он не пойдет у нее на поводу. Он дал себе обещание не искать любовных отношений, пока твердо не станет на ноги и не будет уверен в своей финансовой независимости. Только когда он заживет так, как жил пять лет назад, работая на крупные корпорации, он подумает о романах.

В этой игре он устанавливает правила. К тому же любая женщина заслуживает больше, чем мужчина, полностью отдающий себя работе. Тем более такая женщина, как Аннабелл.

Мисс Аннабелл Скотт.

Проклятье. Вагнер зажмурился. Но, когда открыл глаза, он мог только поздравить себя с тем, что он идиот. Идиот, который не может оторвать взгляда от груди мисс Скотт. Она сидела в смежной комнате, но оказывала на него такое же действие, как если бы сидела у него на коленях.

Установка обогревателя была знаком заботы с его стороны. Вагнер не хотел, чтобы такая ценная сотрудница простудилась. Но теперь, видя ее голые ноги с накрашенными ноготками, он не мог не думать о том, что еще скрывалось под маской скромной секретарши. Например, носит ли она лифчик? И какие у нее трусики? Одного взгляда на ее полные груди, выглядывающие из низкого выреза кофточки, было достаточно, чтобы забыть о работе.

Проклятье. Он никак не мог отвести от нее взгляда.

Аннабелл больше не вздыхала и не выгибала спину, она сидела как обычно и выглядела совершенно невозмутимой. Но эта естественная грация движений и аура невозмутимости чертовски возбуждали его.

А он собирался сегодня поработать! Вчерашний день был катастрофой. И все этот поцелуй…

На который Аннабелл ответила…

Никогда еще, целуя женщину, он не испытывал такой бури эмоций.

Работай!

Как только слияние произойдет, он найдет Аннаб.., мисс Скотт новую работу, и тогда наступит время для соблазна и воплощения фантазий…

Он читал в глазах Аннабелл доверие и уважение, которые не позволяли ему начинать с ней отношения, обреченные на провал. Потому что ничем другим они не могли закончиться. Каждая женщина, с которой Вагнер встречался, обвиняла его в «неспособности» — неспособности к общению, неспособности любить, неспособности…

Он не мог знать, что происходит в голове у мисс Скотт, но знал, что она приличная девушка.

Какое старомодное определение.

Но до вчерашнего дня именно такой она и была. И такой она ему нравилась. Новая Аннабелл ему тоже нравилась, но он не мог предать доверие единственного человека на земле, который все еще в него верил.

Что все-таки произошло с мисс Скотт?

Он прокручивал в голове ее поведение в последние дни. Пикник. Обтягивающий джемпер.

Она хотела отпраздновать свой диплом. Может, это окончание учебы так на нее повлияло? А он испортил ей праздник!

Его рука дернулась, и ручка упала на стол.

Стол. Работа. Договор. Ручка. Сосредоточься.

Аннабелл повернулась. Ее карие глаза и загадочная улыбка сказали, что она знает о его потаенных мыслях… Она намеренно медленно провела пальцами от колена до лодыжки, как сделал бы умелый любовник. Вагнер зачарованно следил за пальцами, ласкающими стройную ножку.

— Вам нравится?

— Ода!

— Это называется — соблазн.

— Что?

Она вытянула ножку, любуясь накрашенными пальчиками.

— Мой лак для ногтей. Он называется «Соблазн».

Аннабелл опустила голые ступни на ковер и пошла к нему. Бесшумно. Плавно, с чувственной грацией дикой кошки.

— Анн.., мисс Скотт, мне некогда разговаривать, мне надо работать!

Она замерла в дверях, скрестив ноги. Ярко накрашенные пальчики зарылись в пушистый ковер.

Сегодня на ней была короткая юбка, расширявшаяся книзу и ласкающая стройные бедра при ходьбе.

Как просто было бы сейчас встать, подойти к ней и притянуть в свои объятия. Убедиться, что она не надела лифчик.

— Нет времени на игры, весь в работе, — посетовала она. — Скучный мальчик!

Работа? Видела бы она сейчас, как он возбужден! Какая уж тут работа!

— Мне.., гм.., нужно побыть одному.

— Я закрою дверь, но сначала я хотела бы немного разнообразить вашу скучную жизнь.

Ну все, с него хватит. Что еще она задумала!

— Разнообразить? Это как же?

Пальчики Аннабелл взялись за подол юбки, поднимая его на пару сантиметров…

— Продемонстрировать, что на мне нет трусиков. Кстати, у вас совещание со Смитом и Дином через час.

Уронив подол, она исчезла. Дверь в кабинет захлопнулась.

И его еще волновало, носит ли она лифчик?

Когда на ней нет даже трусиков! Под этой коротенькой красной юбчонкой на ней абсолютно ничего нет.

Вагнер чуть не бросился следом. Черт, что он сделал бы, догнав ее? Вагнер вскочил, задев бумаги, которые ворохом посыпались на пол.

Потом заставил себя сесть обратно.

Проклятье. Совещание через час! Как он сможет вести себе адекватно в таком состоянии… Да они проведут его как ребенка!

Нагнувшись, он собрал бумаги и сунул в кейс.

Придется идти пешком в офис Смита. Прогулка поможет ему успокоиться.

Поправив галстук, Вагнер вышел из кабинета, и остановился, ошеломленный. Его ассистентка сидела, закинув длинные стройные ноги на стол.

У мисс Скотт великолепные ноги. Взгляд Вагнера обежал всю ее фигуру. И не только ноги.

— Пожалуйста, позвоните Смиту и Дину и скажите, что я вышел, — выдавил Вагнер.

Она положила одну ногу на другую:

— Слушаю и повинуюсь.

На мне нет трусиков. Эти слова вертелись у него в голове.

Проклятье, ему придется бежать вприпрыжку до офиса Смита, чтобы успокоиться.

Кивнув, он бросился к лифту и нажал кнопку вызова. Если бы все было так быстро. Через пару минут он оказался в фойе. Женщины и мужчины в костюмах, ожидающие лифта, расступились, давая ему дорогу. Вагнер сразу направился к выходу.

Все хорошо. Шум города. Анонимность толпы.

Деловая атмосфера.

После совещания он поговорит с Аннабелл о ее поведении в офисе и стиле одежды. Он прямо скажет, что недоволен ее поведением.

А сейчас он больше не будет о ней думать. У него впереди важное совещание с директорами «Андерсон» — Аргусом Смитом и Рэймондом Дином, известными своей беспринципностью и алчностью. Вагнер должен держать ухо востро.

Больше всего он не доверял Смиту. Аргус Смит когда-то отказал отцу Вагнера в финансовой поддержке. Он ждал, когда тот сдастся и передаст ему право на патенты. Но этого не произошло. Патенты останутся в руках семьи Экром.

Вагнер знал, что у него мало преимуществ в этой игре, но все равно собирался играть по-крупному. Иногда, чтобы выиграть, нужно уметь блефовать.

Секретарша провела Вагнера в пустующий зал для переговоров. Через десять минут вошли Смит с Дином. Пожав друг другу руки, они сели за массивный дубовый стол. Вагнер отказался от кофе, и секретарша плотно закрыла двери.

Перед ними лежали белые папки. Еще одна папка лежала на пустом месте напротив него.

Вагнер вопросительно посмотрел на папку.

— Кое-кто может присоединиться к нам позже, надменно произнес Смит.

Вагнеру стало не по себе. Они что-то задумали, но нужно в любом случае сохранять спокойствие и уверенность в себе. Нельзя подавать виду, что он обеспокоен или раздражен.

Еще через пятнадцать минут дискуссии Дин протянул ему сигару.

— Рад видеть тебя в составе «Андерсон», Вагнер. Или почти в составе.

Почти? Что значит это «почти»? Вагнер сунул сигару в карман пиджака.

— «Экром энтерпрайз» будет ценным приобретением для «Андерсон». Надеюсь, ты уже наигрался в собственный бизнес? — усмехнулся Дин.

— Особенно учитывая, что он принес тебе одни долги. Последнее время ты финансировал компанию из собственного кармана, не так ли? — фыркнул Смит, отчего его массивный живот заколыхался.

Вагнер проглотил вертевшийся на языке резкий ответ и вместо этого одарил противников вежливой улыбкой. Вот, значит, какую тактику они выбрали — метод кнута и пряника. Один поощряет фразами вроде «Ты такой молодец», «Мы гордимся тобой», а другой оскорбляет в лицо, называя неудачником и вечным должником. Все направлено на то, чтобы смутить его и заставить довериться благожелательно настроенному противнику.

И это еще не все. Вагнер нутром чувствовал угрозу — Не совсем так. Скорее из твоего. Помнишь, как я заработал первый капитал на перекупке одной из твоих компаний?

Глаза Смита сузились, но он не подал виду. С фальшивой улыбкой он поднес к губам стакан. Но оскорбление не прошло незамеченным.

Вагнер напрягся. Обмен оскорблениями ни к чему хорошему не приведет. В бизнесе не место переходу на личности.

Дин скрестил руки на груди и посмотрел Вагнеру прямо в глаза.

— Как ты планируешь распорядиться деньгами?

— У меня есть несколько соображений на этот счет.

Вагнер не собирался раскрывать свои планы и смотреть, как потом «Андерсон» зарабатывает на его идеях деньги.

— А вы? — спросил он.

Смиту не дал ответить звук открывающейся двери. Его губы расплылись в улыбке при виде человека, которого секретарша впускала в зал.

Вагнер резко повернулся, чтобы рассмотреть новоприбывшего. Он выглядел знакомым. Деловой круг в Оклахоме был довольно узким, так что многих бизнесменов Вагнер знал в лицо, особенно самых влиятельных, занимавшихся нефтью и газом.

Смит прочистил горло:

— Позвольте представить Кении Роадса.

Роадс. Знакомая фамилия. Лоббист в политике с влиятельными связями в политическом и деловом кругах Оклахомы. Роадс не протянул руки.

Вагнер, кстати, тоже. И правильно сделал. Что же они задумали?

Смит откинулся на спинку кресла, которое покрякивало под его весом. Взгляды, которыми они обменялись с Роадсом, не остались не замеченными для Вагнера. Он кожей чувствовал волнение Смита. Ничего хорошего. Соглашение еще не подписано. Все может измениться к худшему в любую секунду. Но сейчас не время впадать в панику.

— Мистер Роадс присоединился к нам в качестве третьей заинтересованной стороны, — сказал наконец Дин.

Роадс взглянул на папку перед ним, но открывать не стал.

— Я слышал о вашей репутации, Экром. Похоже, она заслуженна.

Вагнер ничего не сказал. Этот Роадс ему сразу не понравился, И тон, которым тот говорил, тоже.

Но Вагнер не подал виду. Этому он научился на ошибках отца. Никогда не подавай виду и сохраняй спокойствие в любой ситуации.

Роадс провел пальцами по полированной крышке стола, оставляя маслянистые полоски.

Что-то в выражении его лица настораживало. Какую игру они ведут?

Уголки губ Роадса приподнялись в улыбке.

— Но это дело проигрышное, если парламент не примет новый билль о поддержке фермеров. Все ваше будущее зависит от принятия этого законопроекта.

Вагнер пожал плечами.

— По этому биллю правительство выделяет миллионы долларов фермерам страны для установки источников солнечного питания. С помощью ваших батарей можно будет обеспечить энергией все оборудование на ферме, начиная от отопительной системы и заканчивая водяными насосами.

Вагнер знал, что это произведет революцию в сельском хозяйстве не только США, но и всего мира.

Роадс открыл папку, но так и не взглянул на ее содержимое.

— Я получил информацию, что этот билль не пройдет в парламенте.

Вагнер не удостоил его взглядом. Он тут же обратился к Смиту и Дину:

— Вы откажетесь от нашего соглашения, если билль не пройдет?

Роадс наклонился вперед.

— Без денег, которые предполагает этот билль, «Андерсон» не сможет пойти на такой риск. Кто знает, принесет ли прибыль ваша продукция.

— Никто не бывает на сто процентов уверен в успехе, запуская новый продукт! — взорвался Вагнер. Он рисковал своими собственными деньгами, не будучи уверенным в успехе. В бизнесе нужно уметь рисковать.

Дин пожал плечами:

— Мы написали это в сообщении, посланном в ваш офис полчаса назад.

— Я уже ушел, — разозлился Вагнер, вспоминая причину своего столь раннего ухода.

— Да, ваша секретарша уведомила нас.

И они не потрудились позвонить ему на сотовый. Как жестоко.

Он встретил взгляды Смита и Дина.

— У нас есть соглашение. Соглашение, о котором мы уже договорились, — сказал Вагнер с затаенной угрозой в голосе, давая понять, что не собирается менять точку зрения.

— Я знаком с некоторыми вашими кредиторами… — Роадс намеренно не закончил предложение…

Вагнер вскочил на ноги:

— Ты сукин… — он прикусил язык.

Теперь он разгадал их игру. Они хотели воспользоваться именем Роадса, чтобы притормозить билль, который был Вагнеру на руку. Хитроумный метод лишить его средств к существованию. Вагнер весь вибрировал от злости. Этот сельскохозяйственный билль был чертовски важен. Он так рассчитывал на его принятие. Саботируя его, Роадс лишит Вагнера всех шансов. Его проект обречен на неудачу.

Роадс зажег сигару.

— А пока будем на связи.

Вагнер немного успокоился. Переговоры — его стихия. Он часто сталкивался с трудностями и непониманием. Но он все еще в выигрышном положении. Билль могут и принять. А у него есть то, что нужно «Андерсон». Его силиконовая солнечная батарея была шансом на лучшую жизнь. Пока патенты у него в руках, можно диктовать свои условия. Им не удастся сделать его банкротом, Вагнер этого не допустит. Война так война.

Заслышав шаги в коридоре, Аннабелл едва успела спрятать в стол коробку зефира, как в офис вошел Вагнер. Он был мрачнее тучи, с синими тенями под глазами и напряженным взглядом. Она чуть не пожалела его: таким усталым он выглядел.

Но это помешало бы ее планам на вечер. Сегодня он нужен был Аннабелл бодрым и энергичным.

— Что случилось?

— Ничего непоправимого, но мне нужно, чтобы вы собрали всю имеющуюся информацию по биллю, который собираются рассматривать в конгрессе на следующей неделе. Он имеет отношение к поддержке частного предпринимательства и сельского хозяйства.

— Зачем? Что произошло?

— Все очень серьезно. Конгресс хочет выделить деньги фермерским хозяйствам на развитие альтернативных источников энергии, а также компаниям, которые производят эти источники. Большие деньги.

— Именно в этом аспекте мы собираемся сотрудничать с «Андерсон»?

— Точно.

— Тогда в чем проблема?

— Насколько я понял из моего разговора со Смитом и Дином, все дело в политике. С помощью третьей заинтересованной стороны.., им удалось притормозить рассмотрение билля в конгрессе. Некоторые члены конгресса отказываются голосовать за него. Мне нужно выяснить, кто именно против билля и почему, и попробовать переубедить их.

— Полагаю, это срочно? — спросила Аннабелл.

Вагнер кивнул.

— Какова наша стратегия?

Аннабелл все знала о стратегии и бизнес-модели компании. Вагнер годами вбивал ей это в голову. Компании обычно расширялись двумя способами. Первый — кредит, что довольно рискованно, но часто применяется на практике. Второй — захват другой, более мелкой компании, что сопряжено с неменьшим риском.

Вагнер предпочитал первое.

— Почему-то мне кажется, что вы не воспринимаете мои слова серьезно.

Аннабелл протянула руку и поправила галстук Вагнера. Кончики пальцев скользнули по теплой коже над воротничком рубашки. Вагнер напрягся.

— Нет, я крайне серьезна. Вы научили меня всему, что нужно знать о спросе и предложении. Может быть, пора применить эти знания на практике?

— Спасибо, мисс Скотт, я приму это к сведению.

Вагнер бросился в свой кабинет. Проклятье.

Что она имела в виду? Вдруг то же, о чем подумал он сам!

Какой мужчина смог бы отказаться от такого соблазнительного «предложения»?

У мисс Скотт слишком завышенные требования к товару, сказал себе Вагнер. И он ее этому не учил. То есть учил, конечно, но он имел в виду совсем другое.

Но если так будет продолжаться, он сойдет с ума. Думай, Вагнер, думай. Нельзя заниматься бизнесом и встречаться с Аннабелл! Или можно?

Можно ли совместить работу и удовольствие?

Проклятье, пять лет назад он, не колеблясь, ответил бы «да». Но сегодня все по-другому. Совесть не позволяла ему играть чувствами Аннабелл.

Видимо, он все-таки научил Аннабелл паре вещей. Девушка упорно шла к поставленной цели. К несчастью, Вагнер сам был этой целью. И она не выглядит больной, как ему сначала показалось.

Аннабелл выглядит абсолютно здоровой, со всеми округлостями в нужных местах и здоровым румянцем. Что же заставило ее разгуливать по кабинету с голыми ногами и хватать его за галстук или, что еще хуже, за ремень брюк?

Какой же он идиот!

Он потерял контроль над ситуацией. Потерял контроль над самим собой. Вагнер никогда не терял контроль. Не время делать это сейчас.

Ему нужно думать о работе.

Дин и Смит из союзников превратились во врагов. Все, что им нужно, — это деньги. И неважно, какой ценой. Против него лично они ничего не имеют. Но Кении Роадс.., эта акула в мире политических интриг и жестокого бизнеса. Знакомаяфамилия. Где он сталкивался с ней раньше? И почему он не назвал Аннабелл это имя? Он не хотел, чтобы она знала имя их нового врага. Почему?

Сев в кресло, Вагнер выдвинул один из ящиков стола. Там он нашел папку с личными данными Аннабелл Скотт. Он пролистал страницы, пока не нашел, что хотел. Значит, инстинкты его не обманули. Вздохнув, Вагнер захлопнул папку.

У всех в прошлом есть демоны, которые не дают жить в настоящем. Были такие демоны и у Вагнера. Но он и не предполагал, что в ходе переговоров с «Андерсон» сможет столкнуться с прошлым Аннабелл и ее отца.

Он испытал огромное желание.., что сделать?

Защитить Аннабелл? Нет, здесь нужно другое слово. Но Аннабелл отняла у него способность ясно выражать свои мысли.

Красная ручка, контракт, патенты.., все утрачивало значение, когда в комнате появлялась Аннабелл. Есть предложения, от которых просто нельзя отказаться… Он хочет ее. Проклятье, он хочет ее больше, чем эту сделку с «Андерсон».

Нервно теребя галстук. Ваг нажал кнопку интеркома.

— Мисс Скотт. Аннабелл, ты нужна мне.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Волна желания пробежала по ее телу, жаркая и душистая, как сладкий мед. Как долго она ждала от Вагнера этих слов.

Пять минут, если быть честной.

Значит, трюк с забытыми трусиками сработал.

Услышав такое, мужчина просто не может думать ни о чем другом. Но надо отдать Вагу должное. Он долго держался. Еще одно свидетельство его железной воли. Железной воли, которую Аннабелл втопчет в бежевый ковер своими напедикюренными пальчиками.

Она стряхнула розовые крошки зефира и потянулась за блокнотом. Как будто она не подозревает, зачем Вагнер вызвал ее в кабинет. Но она тоже умеет играть в игры.

Расправив плечи и поправив прическу, девушка сделала глубокий вдох. Набрав в руку горсть зефирок, она вошла в кабинет в полной боевой готовности. Четыре года Аннабелл ждала этого момента. Постучав в дверь для приличия, но не дожидаясь ответа, она потянула ручку.

Вагнер сидел за столом. Темно-синий галстук был безупречен. Спина прямая, напряженная.

Солнце освещало безупречную прическу и гладкую кожу. Синие глаза сверкали, неотрывно следя за каждым ее движением.

Аннабелл приподняла одну ножку и провела ею по другой ноге, замерев на стройной лодыжке.

Глаза Вагнера потемнели. Взгляд был прикован к ее накрашенным пальчикам.

Она сделала шаг ближе.

— Я должна кое в чем признаться, — произнесла она, стоя совсем рядом. — На самом деле мой лак называется не «Соблазн». Я сказала это, просто чтобы немного расшевелить тебя.

Вагнер сглотнул. Взгляд его невольно обратился к красным ноготкам на ногах.

— И как же он называется?

Она нагнулась, отчего красная юбка поползла вверх, открывая ноги.

— Очень скучно! — простонала она с притворным недовольством. — «Пожарная машина» или что-то вроде того.

Подняв ногу, она аккуратно поставила ее на краешек кресла Вагнера. Мышцы под его рубашкой напряглись. Один толчок — и кресло на колесиках выехало из-за стола, позволяя ей рассмотреть великолепное тело начальника.

— Звучит не слишком сексуально, — прокомментировал он.

— Действительно, а что, если сделать так? — она провела пальчиками ног вдоль ноги Вагнера, замерев на бедре в сантиметре от молнии его брюк.

— Может, мне стоит предложить новое название лака производителям? Вы столькому меня научили. Я знаю, что есть предложения, перед которыми просто невозможно устоять. Что вы на это скажете?

Руки Вагнера сжались в кулаки.

— Я скажу, что пора тушить пламя! — и притянул ее к себе в объятья.

Она выдернула полы его рубашки из брюк и просунула руку под ткань, наслаждаясь ощущением его обнаженной кожи. Аннабелл погладила плоский живот, зарылась кончиками пальцев в жесткие колечки волос у него на груди.

Она не могла оторваться от него. Вагнер был просто восхитителен — такой крепкий и горячий.

Ее рука провела по плечам и замерла на спине. Но ей хотелось быть ближе. Еще ближе к нему. Аннабелл в одно мгновение стянула с него рубашку.

Вид его полуобнаженного возбужденного тела ошеломил ее. Все внутри налилось жидким пламенем. Аннабелл больше не могла сдерживаться и прижалась губами к его груди. Вагнер резко втянул воздух. Его руки сами легли ей на грудь, сжимая и дразня возбужденные соски сквозь тонкую ткань блузки. Одежда только мешает, подумала Аннабелл. Вагнер словно прочитал ее мысли. Его пальцы замерли на перламутровых пуговках ее блузки. Он никуда не спешил, расстегивая их медленно, одну за другой. Почему он так медлит? Аннабелл недоумевала, выгибаясь под его чуткими пальцами.

Наконец последняя пуговка была расстегнута; дернув плечами, Аннабелл позволила блузке соскользнуть на талию. Стянув ее одним движением, девушка небрежно отбросила ненужный предмет одежды.

Вагнер обнял ее, прижимая к себе в страстном объятии. Ему все труднее становилось быть нежным. Это было объятие двух любовников, страстно желавших друг друга. Тепло его дыхания согревало ей шею.

Горячий влажный рот прижался к ее груди, и дрожь удовольствия пробежала по позвоночнику.

Она так долго не выдержит. Ожидание сводит с ума. Аннабелл бессознательно выгнулась навстречу его рукам и губам.

— Давай уйдем отсюда, — выдохнул Вагнер, лаская ее грудь.

— Куда? — задыхаясь, спросила Аннабелл.

— Все равно. Нет, ко мне нельзя.

Открыв глаза, она встретила взгляд темных от страсти глаз. Обычно холодные как лед, сейчас они пылали сапфировым пламенем. Аннабелл вздрогнула под его напряженным взглядом.

Ее блузка соскользнула на пол. Юбка каким-то образом оказалась поднятой до талии, а все тело напряглось от желания. Аннабелл потянулась к Вагнеру. Выпуклость под его брюками свидетельствовала, что он хочет ее так же сильно, как она его. Вагнер Экром хочет ее.

И хочет уйти. Он что, с ума сошел? Покачав головой, она схватила его за руку.

— Здесь. Мы останемся здесь, — хрипло пробормотала она, плохо соображая из-за силы эмоций, нахлынувших на нее.

— Здесь? — переспросил Вагнер.

Она села на край стола и одним рывком притянула к себе мужчину. Стройные ноги обвились вокруг его талии. Его взгляд замер на ее груди.

— У тебя такая красивая грудь. Я все время о ней думал.

— Хм, покажи, о чем именно ты думал, — подзадорила Аннабелл. Ее соски уже напряглись в предвкушении. Она хотела, чтобы Вагнер коснулся ее.

Его не надо было упрашивать. Руки сами легли ей на грудь. Аннабелл закрыла глаза, наслаждаясь, и выгнула спину. Умелые пальцы Вагнера сжали соски, посылая стрелы желания по всему ее телу.

Сейчас она была счастлива, что у нее такая пышная грудь, которая обычно доставляла столько неудобств, не говоря уж о том, что все время надо носить лифчик. Но Вагнеру, похоже, она нравилась, потому что он просто не мог оторваться от пышных округлостей.

— Аннабелл, ты меня убиваешь, — простонал он.

Замечательно, именно этого она и хотела — заставить его умолять.

Аннабелл улыбнулась:

— Я еще даже не начинала.

Потершись об него всем телом, девушка потянулась к ремню на брюках. Холодная металлическая застежка щелкнула. Проворные пальцы быстро расстегнули пуговку и замерли на молнии.

Дразнящим движением Аннабелл провела рукой по ней вверх-вниз. Вагнер не мог сдержать стона.

— Тебе нравится? — спросила она.

Вагнер сглотнул:

— О боже, да.

Ммм… Вагнер никогда не упоминал имя Господа всуе… Он всегда говорил просто «да».

Соскользнув со стола, Белл опустилась на колени и взялась за язычок молнии зубами. И медленно потянула вниз. Мышцы живота Вагнера стали как каменные. Из его горла вырывались стоны.

Медленная сладостная пытка, подумала Аннабелл.

Хорошо.

На нем еще оставались трусы-боксеры. Из черного шелка. Как раз то, что надо. Хороший мальчик. Аннабелл нравились трусы-боксеры на мужчинах. Она потянула брюки вниз и поцеловала внутреннюю сторону бедра.

— Скажи мне, что ты хочешь, — игриво произнесла она.

— Тебя! — простонал Вагнер.

Аннабелл доставляло удовольствие его мучить.

— Что.., прямо здесь? — пошутила она. — На диване?

С тех пор как он разбудил ее, заснувшую на диване, ароматом свежесваренного кофе, Аннабелл мечтала быть разбуженной другим способом.

Только он. Его губы. Руки.., язык…

Она положила одну руку на выпуклость под шелковой тканью. Вагнер вздрогнул и закусил губу.

— Нет, не на диване, здесь, — хрипло пробормотал он.

— Скажи мне. Скажи, что ты хочешь почувствовать мой рот на твоем теле.

Повисла тишина.

Не говоря ни слова, Вагнер одним движением приподнял ее и посадил на стол.

— Сначала моя очередь, — прохрипел он.

Его руки касались ее везде. Гладили, ласкали, сжимали и дразнили…

Это была сладостная пытка. Если он продолжит еще немного, она сама начнет умолять взять ее.

Его пальцы оказались в опасной близости от средоточия ее женственности.

— Я думал об этом целый день. О том, правду ли ты мне сказала.

Словно в тумане Аннабелл спросила:

— Правду о чем?

— Что ты забыла надеть трусики, — прошептал он.

Жар нахлынул на Аннабелл, сосредоточившись у нее между ног.

— А как ты думаешь? — выдавила она из себя.

Его язык пощекотал мочку уха.

— Мне нравится стягивать трусики с девушки, ощущая контраст между прохладной гладкой кожей и горячими кружевами. Мокрыми от желания.

Или ты носишь хлопковые?

— Нет, никогда.

Она выбросила весь ящик еще вчера вечером.

Поцеловав девушку в ухо, Вагнер приподнял ее и подвинул в центр стола. Бумаги, лежавшие на столе, посыпались на пол. Но ей было наплевать.

Все, о чем Белл была в состоянии думать, это о горячем дыхании Вага на ее коже. Аннабелл зажмурилась от удовольствия. Его губы прижались к внутренней стороне бедра.

Ее мышцы сжались, жаждая его прикосновений.

Его губы поднимались все выше и выше вдоль ее бедра.

— Какая нежная у тебя кожа. Может, я и не возражаю против отсутствия трусиков. Тут определенно есть чем заняться.

Пальцы Аннабелл сжались в кулаки. Он собирался проверить, надела она трусики или нет. Почему он так медлит, сводя ее с ума своей медлительностью?

Почти достигнув цели, он вдруг переключился на другую ногу. Аннабелл застонала от разочарования.

Его губы были так близко. Так близко! Она чувствовала его горячее дыхание. Руки Вагнера сжали ее бедра.

— Ах, никаких трусиков. Это сводило меня с ума весь день.

— Так и было задумано, — выдохнула девушка.

— Теперь твоя очередь сходить с ума.

Его горячий язык коснулся самого чувствительного местечка, и Аннабелл закричала. Она металась по столу под его обжигающими ласками, но руки Вагнера крепко сжимали ее бедра, удерживая.

— Сейчас, пожалуйста, — взмолилась она, забыв о гордости.

— Кое-что забыли, — сказал Вагнер. Он потянулся к ящику стола и достал презервативы.

Аннабелл заморгала от удивления.

— Откуда это, мистер Экром? — с наигранным возмущением воскликнула она. — Раньше здесь этого не было.

— Импровизация.

— Импровизация, — фыркнула Аннабелл, вынимая презерватив из его пальцев.

Дразнящим движением она провела пакетиком по своей груди. Коснулась соска. Это было мучением для Вагнера.

— Я просто не могу отказать себе в этом удовольствии, — произнесла она, надрывая обертку. Думаю, немного воображения, и мы сможем найти этому предмету интересное применение.

Она подвинулась на столе и пристроила презерватив в ложбинке между грудями. Вагнер втянул воздух.

— Мисс Скотт, я и не замечал, какое развитое у вас воображение.

— Вы же знаете, что я сокровище в офисе и за его пределами.

Очень медленно Аннабелл надела на него презерватив.

— Я и не знал, что такое возможно, — простонал босс.

Аннабелл открыла было рот для остроумного ответа, но в этот момент горячее и твердое оказалось у нее между ног. С губ ее сорвался стон, бедра сами поднялись навстречу его мощным толчкам.

Вагнер отпустил ее бедра и взял за плечи, прижимая крепче к своему горячему, напряженному телу — Аннабелл… Белл, лежи спокойно, иначе я…

Но Аннабелл уже не могла остановиться. Их тела двигались в одном сумасшедшем ритме.

Глубже. Еще глубже.

Ваг стонал, и Аннабелл это нравилось.

Она выгнула спину, прижимаясь к нему еще крепче, и мышцы ее конвульсивно сжались, а весь мир вокруг завертелся в бешеном цветном вихре; пока она больше не в состоянии была двигаться только чувствовать.

Сквозь туман она слышала, как Ваг задышал чаще. Аннабелл погладила его по спине руками, скользнула ниже и сжала твердые упругие ягодицы. Какая у него сексуальная попка, отметила она.

Еще два последних толчка, и все закончилось.

Горячее тепло разлилось внутри.

Это лучше, чем зефир, подумала Аннабелл.

И полезнее для фигуры.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Какое легкомыслие, стиснул зубы Вагнер.

Он забыл обо всем с Аннабелл, кроме своего удовольствия. Он занимался сексом как семнадцатилетний подросток, впервые оказавшийся в постели с женщиной.

Проклятье.

Вагнер не выпустил девушку из своих объятий.

Он хотел чувствовать ее рядом. Аннабелл блаженно вздохнула и уткнулась ему в грудь. Вагнера захлестнула нежность.

Еще один такой вздох — и он снова потеряет контроль над собой.

Он вспомнил, как она стонала и выкрикивала его имя, как извивалась под ним, выгибая спину навстречу его толчкам.

Аннабелл потерлась голой ногой об его бедро.

Что-то мягкое коснулось его кожи.

Черт, ее юбка. Он даже не удосужился раздеть ее полностью. Какой же он озабоченный эгоист!

Проклятье! Вагнер был чертовски зол на себя за несдержанность.

Аромат ее волос щекотал ноздри. Ему нравился этот женственный аромат. Цветочный с легкой ноткой ванили. И какие красивые у нее волосы длинные и шелковистые. Вагнер почувствовал, как возбуждается. Черт, какая женщина захочет еще раз заняться любовью с мужчиной, который только что показал себя озабоченным зеленым юнцом, не способным доставить женщине удовольствие. Ему надо срочно это исправить. Любой ценой.

— Как насчет ужина? Сегодня вечером?

Хорошая идея. И нет времени на раздумья и муки совести.

Аннабелл оперлась на локоть и посмотрела на него. Уголки ее припухших от поцелуев губ приподнялись в улыбке. Припухших от его поцелуев, подумал Вагнер.

Как же сильно он ее хочет. Невозможно оторваться от ее соблазнительного тела.

— Я и не знала, что внутри секс-машины живет старомодный джентльмен… — прокомментировала она.

— Я тоже не знал.

Его раньше не называли секс-машиной. Хотя он предпочел бы секс-божество. Но вот старомодный? Вагнер и не знал, что кто-то может считать его старомодным.

— Кто бы мог планировать, что это произойдет, пробормотал он.

— Сожалеешь? — спросила Аннабелл. Ее ладонь скользнула на его плоский живот, поглаживая.

— Черт, конечно, нет.

— Может, мы оба открыли в себе качества, о которых не подозревали?

— Я и не знал, что вы столь импульсивны, мисс Скотт. Раньше вы такой не были. Что заставило вас измениться?

Аннабелл нахмурилась, и улыбка исчезла с ее лица. Но она тут же вернула ее на место.

— Я просто проснулась и взглянула на все по-новому, — произнесла она, лаская его живот. Мышцы плоского живота Вагнера напряглись под ее пальцами. Но он перехватил ее руку, прежде чем она успела скользнуть ниже. Держи себя в руках, сказал себе Вагнер.

— Мы идем в новый итальянский ресторан в Бриктауне.

— Встретимся в ресторане через час, — предложила Аннабелл.

Вагнер ощутил разочарование, лишившись возможности заехать за ней, как положено на настоящем свидании. Но Аннабелл всем своим поведением дала понять, что ей нужен от него секс, а не романтические отношения. Никакого свидания у них не будет.

Один сумасшедший безудержный секс. Аннабелл ясно дала это понять. Заезжать за девушкой и провожать ее домой означает серьезные намерения. Это означает свидание. А у них с Аннабелл это не свидание, а… Черт, он не знал, что происходит между ними, но знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ты сможешь гадать, что я надела или не надела, весь ужин, — добавила Аннабелл.

Разочарование как рукой сняло. Вагнер потянулся за брюками.

— Я и не предполагал, что молнию можно расстегнуть зубами.

— Это трудно, но если постараться… — она не закончила предложение, вместо этого выразительно погладив его ниже живота.

— До встречи за ужином, — простонал Вагнер, не в силах бороться с возбуждением.

— И… Вагнер… — улыбнулась она и полным искушения голосом добавила:

— Не забудь галстук.

Аннабелл припарковалась в гараже Бриктауна и кинула взгляд на часы — она приехала рано. Женщине не следует приходить на свидание первой.

Может, позвонить Кэти и поболтать о Вагнере, рассказать, что у них свидание? Она оставила сообщение на автоответчике подруги, но ей хотелось поделиться деталями. Белл откинулась на спинку сиденья. Странное ощущение опять охватило ее. С прошлого четверга, стоило ей подумать о Кэти, как на нее нападал страх. Она просто боялась поднять трубку телефона и набрать номер подруги, потому что та хотела ей что-то сказать. А Аннабелл совсем не хотелось это слышать. Что же случилось в прошлый четверг?

Рот наполнился слюной, и вдруг ужасно захотелось чего-то сладкого. Зефир. Она умрет, если не съест сейчас парочку сладких зефирин. Даже шоколада ей так не хотелось, как этого детского лакомства. Нет, со слабостями нужно бороться. Лучше она поправит макияж, вместо того чтобы предаваться чревоугодию.

Все тело пело от солнца, хорошего настроения и занятий любовью с Вагнером. Она не могла дождаться, когда он сможет оценить ее последнюю покупку, сделанную по дороге домой, — кружевные трусики-стринг. Вагнеру должно понравиться.

То, что между ними произошло, было невероятно.

Физически они были созданы друг для друга.

Но вот духовно… Аннабелл замедлила шаг. Откуда эти сомнения? Старая Аннабелл дает о себе знать.

Нельзя позволять ей все испортить. Надоело быть практичной. Практичная Аннабелл никогда не оказалась бы в объятьях Вагнера, не ощутила бы его горячие руки и ищущие губы на своем теле.

Она любила Вагнера все эти годы. Он был единственным, кроме Кэти, человеком, который верил в нее. Когда преступления отца вылезли на свет, никто из многочисленных родственников не захотел поддержать ее и помочь справиться с позором и отчаянием.

Аннабелл закрыла глаза и подставила лицо теплым солнечным лучам, согревавшим ее израненную душу. Она не могла точно сказать, что заставило ее измениться, что разбудило в ней ту веселую, легкомысленную девушку, которой она когда-то была. Но сегодня она не будет задаваться такими вопросами. Сегодня она будет радоваться жизни и получать удовольствие от общения с мужчиной ее мечты. И никаких страхов или сомнений!

Но сначала надо найти Вагнера.

Она нашла босса в толпе, собравшейся у стойки администратора. От его вида дух захватывало.

Белл застыла при виде этих синих глаз, широких плеч, элегантного серого костюма, серой рубашки и.., серого галстука.

Завтра же она купит ему цветной галстук.

Белл сделала глубокий вдох. Надо произнести новую мантру. Стоп, она еще не придумала новую мантру. Просто живи и люби! Годится! Она просто будет жить и наслаждаться каждым моментом.

Увидев ее, Вагнер повернулся. Он не улыбался.

Напротив, казалось, он был напряжен. Его взгляд остановился на ее груди, Аннабелл понимающе улыбнулась. И тут же выпрямила спину, чтобы он лучше мог разглядеть ее пышные формы. Четыре года он вообще отказывался замечать, что она женщина, так пусть теперь помучается…

Соски напряглись под мягкой тканью блузки.

Больше у Вагнера не будет сомнений по поводу ее женственности и сексуальности.

— Столик освободится через десять минут, — сообщил он.

Так вот почему он так напряжен. Прежний влиятельный корпоративный рейдер Вагнер Экром мог мгновенно получить любой столик, но нынешнему Вагнеру такое неподвластно.

Но все равно Аннабелл предпочитала нового Вагнера старому.

Она взяла его под локоть. Мускулы напряглись под кончиками ее пальцев.

— Ничего страшного. Мы можем пойти посмотреть на канал.

Секунду Вагнер еще колебался, а потом напряжение ушло, его плечи расслабились.

По каналу плыли лодки. Одна ярко-желтая с туристами поравнялась с ними, и до Аннабелл донесся голос гида, рассказывавшего об окрестностях. Они молча шли вдоль реки, мимо проносились бегуны и проходили мамы с колясками. Теплый ветерок целовал лицо. Украшения в виде крошечных лампочек на ветвях деревьев напоминали о Рождестве и создавали ощущение праздника.

Аннабелл понизила голос:

— Знаешь, о чем я сейчас думаю?

Синие глаза потемнели и загорелись, как у голодного человека при виде роскошного стола.

— О чем же? — спросил он севшим голосом.

— О том моменте, — Аннабелл нарочно сделала паузу, — когда ты узнаешь, что надето на мне под юбкой…

Ваг улыбнулся:

— Аннабелл, какой чертик в тебя вселился?

— Это не чертик, это ты… Давай, накорми меня.

Десять минут прошло, и я умираю с голоду.

Вагнер притянул ее к себе в объятия, их глаза встретились. Он наклонил голову, и Аннабелл зажмурилась. Их поцелуй был полон страсти и огня.

Аннабелл застонала, и его руки сжали ее ягодицы, прижимая девушку крепче к себе.

Это был не просто поцелуй, это была любовная схватка. Аннабэлл не просто позволяла себя целовать — она страстно отвечала на поцелуй. Она давала столько же, сколько получала сама.

— Не пора ли нам ужинать, — напомнила Аннабелл, прерывая поцелуй. Кончиками пальцев она стерла следы ярко-красной помады с губ Вагнера.

— Пора, — согласился он, краснея под ее откровенно голодным взглядом.

После того как администратор проводила их к столику, им с Вагнером удалось завязать легкий, непринужденный разговор, который позволил ей немного отвлечься. А когда принесли еду, Аннабелл решила сосредоточиться на ней, а не на своих жарких фантазиях.

Она знала Вагнера как рационального бизнесмена, пытавшегося создать собственное прибыльное дело. Она знала его как вежливого, но отстраненного начальника в скучных серых и черных костюмах. И она знала Вагнера, сходящего с ума от страсти настолько, что он занимался любовью с ней на столе. И как он это делал! Любая забыла бы обо всех его серых костюмах и серых галстуках, увидев его таким хоть раз. Все-таки каждой девушке приятно видеть, как мужчина сгорает от желания к ней.

Внезапно ей вспомнилась статья о Вагнере Экроме, которую она читала несколько лет назад в газете. Несколько лет назад у него были деньги, репутация, имя и сотни женщин, желающих его заполучить.

Теперь ему приходилось стоять в очереди к столику, как и всем остальным простым смертным.

Но это его выбор. И Аннабелл восхищалась его смелостью и тем, что он пожертвовал деньгами ради идей. Это было очень важно для нее.

— Вагнер, я всегда хотела кое-что узнать.

Синие глаза вспыхнули:

— Разве ты не узнала это сегодня в офисе?

Аннабелл улыбнулась. Кто бы мог подумать, что у Вага есть чувство юмора!

— Теперь я знаю все твои секреты, кроме одного… Почему ты решил начать собственное дело?

Блеск в глазах пропал. Вагнер скрестил на груди руки, словно отстраняясь от нее.

Девушка потянулась за его рукой и сжала ее.

— Я правда хочу знать. Ты заработал миллионы, добился успеха. Большинство не стало бы жертвовать этим, но ты пожертвовал.

На лице его отразились все чувства сразу. Но Вагнер быстро взял себя в руки, и лицо снова превратилось в маску.

Нет, ничего он ей не скажет. Хватит беззаботной болтовни. Она все испортила своим вопросом.

Испортила вечер, которым он наслаждался. Она выронила его руку и растерянно схватила салфетку, не зная, что делать.

Губы Вагнера вытянулись в тонкую линию.

— Я был беспощаден, — процедил он таким тоном, что Аннабелл испугалась.

— Я припоминаю, как тебя в газете называли «гроза компаний» и «беспощадный враг».

Вагнер нахмурился:

— Я и не знал, что ты в курсе моего прошлого.

— Это было нетрудно, учитывая твою способность создавать новости в деловом мире.

Вагнер расхохотался.

— Газеты всегда преувеличивают. Я никого не обманывал и играл честно.

— Тебе нравилась эта жизнь? — затаив дыхание, спросила девушка. Она и не представляла, как важен будет для нее ответ на этот вопрос.

— Я зарабатывал миллионы.

Белл изогнула бровь.

— Я не об этом спрашивала.

— Какое-то время я наслаждался такой жизнью.

Это было как игра, захватывающая и рискованная.

Но она приносила только кратковременное удовлетворение. А деньги я зарабатывал не для себя.

— Так как же ты все-таки начал собственное дело? Ты сделал это ради отца и его веры в создание альтернативных источников энергии?

— Старая история. Я рос в бедности… Остальное ты можешь додумать сама.

— Ты хотел что-то доказать миру, — сделала вывод Аннабелл.

Он не из тех людей, кто склонен винить во всем обстоятельства. Вагнер сам выбирал дорогу в жизни и сам шел по ней, руководствуясь собственными правилами.

— Ты сказал, что результаты не приносили удовлетворения…

— Я был просто еще одной белкой в колесе. Был готов принести несчастье другим, лишь бы заработать денег, и мои хозяева были мной довольны.

— А ты на это не способен?

— Может, как раз наоборот.

Аннабелл открыла рот, чтобы возразить, но Вагнер опередил ее:

— Не стоит заблуждаться на мой счет, Аннабелл.

Предстоящая сделка снова вознесет меня на вершину. Только на этот раз на моих условиях.

Вагнер Экром был самым загадочным мужчиной из всех, кого ей доводилось встречать. И самым противоречивым. Да, то, что он говорил, было жестоко, но Белл знала, что вознестись на вершину — не единственное, к чему он стремится.

— Какой сюрприз!

Этот отвратительный ехидный голос мог принадлежать только одному человеку. Обернувшись, Аннабелл убедилась, что слух не обманул ее.

— Неприятный сюрприз, надо сказать, — произнес Вагнер с отвращением. — Если бы я знал, что ты здесь будешь… — он сделал многозначительную паузу Кенни Роадс. Этот человек был омерзителен.

Из богатой семьи, избалованный и смазливый, он получал все, что хотел. Деньги семьи решали все проблемы. Кенни вырос, не зная, что такое совесть. Последний раз она видела его на суде. На том самом суде, который осудил ее отца на восемь с половиной лет тюрьмы и отпустил Роадса.

Артур Скотт был в своем роде артистом среди мошенников. Он великолепно умел строить финансовые пирамиды. Но только в союзе с Кенни Роадсом он стал еще и жестоким.

Аннабелл потянулась за стаканом и сделала глоток воды. Она была в шоке, когда отца приговорили к тюремному заключению. Но еще большим шоком для нее стало освобождение партнера отца по махинациям, Кении Роадса.

— Все еще занят обворовыванием вдов и сирот, Кенни? Или ты теперь мучаешь беззащитных животных? — спросила она спокойно. Вообще-то Белл не видела, чтобы Роадс мучил животных, но с его натурой это вполне возможно.

Внезапно Белл почувствовала в себе прилив новых сил. Встреть она Кенни несколько лет назад, даже несколько недель назад, она бы смертельно испугалась. Но не сейчас.

И не рядом с Вагнером. Ярость босса при виде Роадса только подпитывала ее собственные силы.

Улыбка их оппонента стала еще шире:

— Ты перепутала меня с твоим отцом и его дружками.

Низкий поступок низкого человека.

— Не забывай, что я знаю правду.

Кении повернулся к Вагнеру.

— Вы так дружелюбны сегодня вечером. Кстати, я только что болтал с миссис Таггерт из конгресса…

Аннабелл застыла. Как звали ту женщину из конгресса, которая продвигала билль, так нужный Вагнеру?

Круг влиятельных фигур в нефтегазовой сфере был довольно узок, и появления Кенни Роадса можно было ожидать. Непонятно только, как его до сих пор не вывели на чистую воду, ведь Кенни был мерзавцем и жуликом по натуре. Даже ее отца ему удалось провести.

Аннабелл попыталась проанализировать ситуацию. Вагнер принадлежал к типу людей, презираемых Кенни Роадсом. Роадс не только презирал тех, кто самостоятельно добился успеха, не прибегая к связям и мошенничеству, он еще и боялся их.

Но сейчас Кенни не боялся смотреть им в глаза.

Поскольку Вагнера ему не удалось вывести из себя, Кенни снова повернулся к Аннабелл:

— Как…

— Заткнись, — произнес Вагнер, вставая. Медленно, но решительно.

Кенни сделал шаг назад.

— Что?

— Не смей с ней разговаривать!

— Ты мне угрожаешь? — сглотнул Кенни.

Он привык сам угрожать людям, а не получать угрозы. В душе он, как и все негодяи, был трусом.

Вагнер, видимо, почувствовал его страх.

— Кем ты себя считаешь? Ты такой же, как ее отец. Ничем не лучше.

Синие глаза Вагнера пронзили Кенни.

— Мне нечего терять. И я тебя предупреждаю.

Если ты когда-нибудь еще заговоришь с мисс Скотт, ты пожалеешь. Не смей попадаться нам на глаза.

Кенни сначала побелел, потом покраснел и надулся. Он буквально сбежал от их столика.

— Почему ты не сказал мне, что Кенни Роадс замешан в наших проблемах? — спросила Аннабелл, не зная, радоваться ей его уходу или бояться последствий. Но она все равно была благодарна Вагнеру за то, что он не позволил Кенни ее оскорблять.

Вагнер схватил стакан и залпом осушил его.

— Я не знал до сегодняшнего дня.

— Но почему ты ничего не сказал? Ты знал, что он был партнером моего отца?

Вагнер не мог отрицать. Он не умел лгать.

— Да, я знал все о нем и твоей семье.

Аннабелл сглотнула. Она всегда подозревала, что Вагнер в курсе преступлений ее отца. Наверно, все в Оклахома-Сити были в курсе.

Но он никогда не говорил о нем, никогда не осуждал.

— Насчет отца… Мне потребовалось время, чтобы понять это, но.., он не был отчаявшимся мечтателем, он был подлецом, способным на кражу и заслужившим тюремное наказание… — она замолчала. К горлу подступил комок. Аннабелл не могла без слез вспоминать это. Только Кэти она это рассказывала. — Он заслужил тюрьму, — повторила она в отчаянии.

Ваг не сказал ни слова. Но на лице его не было удивления. Как не было и отвращения. Его отношение к ней не зависело от поступков ее отца.

Несмотря на то что ему нужна была информация по Кении Роадсу, он не попросил Аннабелл помочь ему найти ее. Потому что он знал, какую боль Кении Роадс принес ей и ее семье.

Вагнер хотел защитить ее. Как защитил от оскорблений Кении пару минут назад.

Ей стало жарко от таких мыслей. Господи, она не хотела становиться сентиментальной. Она хотела быть веселой и беззаботной Аннабелл, но старая Аннабелл никак не хотела исчезать из ее жизни. Чего хотел Вагнер? Хотел ли он развлечений или чего-то большего?

Их взгляды встретились. Аннабелл вглядывалась в глаза напротив в поиске ответа на вопросы.

Может ли она надеяться на то, что Вагнер все-таки влюбится в нее по прошествии стольких лет, или эти надежды тщетны?

Синие глаза затуманились.

Рука сжала бокал. Другая начала теребить галстук, который она велела ему надеть.

Ей захотелось прикоснуться к нему.

— Сила и власть много значат для меня.

Четко и ясно. Он предупреждает ее, чтобы она не надеялась на нечто большее, кроме секса. Единственное, что его интересует, — это власть и деньги.

И горячий секс. Если он не мешает первым двум интересам. Но она это изменит. Она поставит секс на первое место в списке их общих интересов.

Аннабелл больше не нравился ресторан. Кении Роадс все испортил. Ей не хотелось сейчас вспоминать преступления своего отца. Ей вообще не хотелось думать… Только чувствовать.

Она заерзала на сиденье, не в силах сидеть спокойно. Скинув с ноги туфельку, она сунула пальчики ног ему под брюки и погладила лодыжку. Вагнер резко выпрямился в кресле. Восхитительно.

— Сила и власть. Это так возбуждает. — Она понизила голос:

— Я хочу тебя. Прямо сейчас.

Сунув ногу в туфельку, она встала.

— Куда ты? — спросил Вагнер.

— Платить по счету. Встретимся в офисе. Если тебе повезет, ты узнаешь, что надето у меня под юбкой.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Бросив на стол несколько банкнот, Вагнер схватил ее за руку:

— Я провожу тебя до машины.

Это было не предложение, а скорее приказ. Как сексуально он отдавал команды…

Рука Вагнера скользнула ей на талию, прижимая ближе к себе. Аннабелл воспользовалась возможностью и просунула руку под ткань его пиджака, лаская спину через рубашку. Какие у него крепкие мышцы. Кончики пальцев буквально вибрировали от нетерпения. Они шли медленно, любуясь каналом. Заходящее солнце окрасило пейзаж в красные, оранжевые и золотистые тона и сделало канал нереально красивым. Мягкое журчание воды сливалось с нежными звуками саксофона, доносившимися из блюзового кафе.

— Какой уровень? — спросил Вагнер, кивнув в сторону парковки.

— Второй, — выдохнула девушка. Она почти взбежала по ступенькам — так ей не терпелось оказаться с ним наедине. Но Вагнер будто решил ее помучить, медленно плетясь по лестнице. Машин на парковке уже почти не осталось, поэтому Белл быстро отыскала свой старенький «вольво». Впервые Аннабелл застеснялась своей простенькой машины. Меньше всего ей сейчас хотелось надежности и простоты. Ей хотелось риска, приключений и вызова. Ей хотелось стать такой девушкой, которую Вагнер не смог бы упустить. А такие девушки ездят на дорогих спортивных машинах или изящных дамских автомобильчиках, но никак не на практичном и скучном «вольво».

Теплое дыхание Вагнера коснулось ее щеки.

Белл провела пальцем по его подбородку.

Какая гладкая кожа. Вагнер побрился перед ужином. Как мило с его стороны: знал, что они будут целоваться. Желание захлестнуло ее. Аннабелл задрожала от нетерпения.

Вагнер прижал большой палец к ее губам. Дыхание Аннабелл участилось.

Она поцеловала палец, и Вагнер застонал.

Сильные руки сжали ее в объятиях, а губы прижались к ее губам в поцелуе.

Аннабелл не могла сопротивляться этому нежному натиску. Ее руки сами обвили его шею, пальцы зарылись в мягкие колечки волос на затылке.

Сильные руки прижали ее еще крепче. В его руках девушка превратилась в пылающий факел, рассыпающий вокруг раскаленные искры. Вагнер целовал ее откровенно непристойно, исследуя языком все уголки ее рта, в то время как его руки сжимали и гладили ее ягодицы.

Наконец Вагнер оторвался от нее и, прижавшись лбом к ее лбу, положил руки ей на плечи, успокаивая и не давая рухнуть на пол. Увидев, что Белл успокоилась, он нежно отстранил ее, не отпуская запястий. Еще через минуту отпустил и их.

Утратив тепло его горячего тела, она тут же продрогла на сквозняке в гараже.

Проклятье.

Он задумался. А это ни к чему хорошему не приведет.

Надо брать инициативу в свои руки.

Облокотившись на капот, она ослепительно улыбнулась Вагнеру. Немного старомодно, но выбирать средства не приходится. Аннабелл не скрывала, что возбуждена. Глаза Вагнера неотрывно следили за каждым ее движением.

Вот так-то, приятель. Не забудь, что у меня надето под юбкой…

Вагнер никогда не бежал с поля битвы. Никогда. И он хотел ее, но остановился. По его стону Аннабелл поняла, что не все идет согласно ее планам.

— Белл, нам надо поговорить.

— Как ты меня только что назвал? — спросила Аннабелл с бешено бьющимся сердцем. — Раньше ты никогда не называл меня Белл… Как непрофессионально с твоей стороны, Вагнер.

Она схватила его за галстук и потянула.

— Такой непрофессионализм заслуживает поощрения.

Его длинные пальцы накрыли ее.

— Это был только ужин, Белл.., не надо… — он сделал глубокий вдох. — И Роадс появился так некстати. Ты слишком переволновалась, я понимаю.

Такие слова могли убить страсть в ком угодно.

Вагнер взял ее лицо в ладони и легонько поцеловал в губы. Она задрожала. Тогда он поцеловал ее в кончик носа, а потом в лоб.

— Спокойной ночи, — прошептал он.

На мгновение их глаза встретились. В его взгляде Белл увидела обещание. Вагнер может говорить что угодно — решение все равно остается за ней.

— Спокойной ночи, — легко ответила Аннабелл.

Повернувшись, она открыла дверцу и села в машину. Дрожащими пальцами девушка вставила ключ в зажигание и повернула: нужно уехать, прежде чем она выпрыгнет из машины и потребует заняться с ней сексом прямо здесь.

Уезжая, Аннабелл бросила последний взгляд в его сторону. Вагнер одиноко стоял у серой колонны, провожая ее глазами. Кивнув ему на прощание, Аннабелл выехала из гаража.

Она не будет думать о том, что только что произошло. Включив радио, Белл нашла волну с бодрым рок-н-роллом, способным поднять настроение самому несчастному человеку.

Ей просто необходим новый план. Берегись, Вагнер Экром. Ты все равно будешь принадлежать мне!

От женщин всегда одни неприятности, напомнил себе Вагнер. Особенно от красивых женщин.

И Аннабелл обещает ему большие неприятности.

Достаточно только посмотреть на ее соблазнительные пышные бедра, которые так и жаждут мужских прикосновений. Его прикосновений. Уже одно это должно предупреждать об опасности.

И если он позволит своим телесным желаниям управлять собой, ситуация выйдет из-под контроля. Он окончательно разочарует Аннабелл и никогда не простит себе этого.

Вагнер захлопнул дверцу машины.

Он знал свои правила игры.

Никаких обязательств. Никаких ожиданий.

Никаких сожалений.

Вагнер всегда встречался только с теми женщинами, которые принимали эти правила. И даже если милая, хорошая девушка говорила, что ее не интересуют серьезные отношения, Вагнер предпочитал держаться от нее подальше. Потому, что знал: в глубине души такая девушка будет надеяться на то, что Вагнер не сможет ей дать. И история брака его родителей повторилась бы.

Вагнер был свидетелем того, что сделали неудачи отца с его бедной матерью. Потеряв работу, отец стал агрессивным и разочарованным человеком. У него постоянно менялось настроение, он часто был в депрессии. Это — вместе с финансовой нестабильностью и горечью от потерянных надежд — медленно убивало мать. На его глазах ее любовь к отцу тоже умирала. В конце концов только чувство долга удерживало ее в этом браке.

Вагнер ничего не мог предложить женщине.

Его будущее слишком неопределенно, чтобы можно было брать на себя обязательства или заводить семью. Лучше сразу расставить все точки над "i", чем обречь Аннабелл на жалкое существование и убить ее мечты.

На ее долю и так выпало столько страданий.

Отец оставил дочь в ужасном положении, и она только-только выплатила все долги. Но Аннабелл еще так молода. Он не может допустить, чтобы блеск в ее глазах угас, как это произошло с его матерью.

Что было на Аннабелл под юбкой? Его кожа горела за ухом в том месте, где ее обожгло горячее дыхание девушки.

Он никак не мог успокоиться после их свидания.

И возбуждение не оставляло его. Вагнер чувствовал себя семнадцатилетним неудовлетворенным юнцом. И ему чертовски нужна была Аннабелл.

Вагнер сам не заметил, что нарезает круг за кругом на парковке. Ну, ничего, это поможет ему успокоиться.

Ему еще нужно обдумать ужасную встречу со Смитом и Дином. И этим подлецом Роадсом. Он должен решить эту проблему. Ради себя самого. И ради Аннабелл.

На бешеной скорости Вагнер несся к дому, заставляя себя думать о работе, а не о женщине, которая сводила его с ума. Боже, она только сейчас решила, что хочет его, или это длится все четыре года их совместной работы? Безумие какое-то.

Вагнер посмотрел в зеркало заднего вида, перестраиваясь в другой ряд. В зеркале он мельком увидел свое лицо и впервые заметил, как сильно похож на отца. Не самое приятное открытие в данных обстоятельствах.

Стоп! Ему нужно время подумать. Разобраться во всем. Им с Аннабелл надо поговорить. Разумеется, стоя на расстоянии по меньшей мере в три метра друг от друга. А лучше — в разных кабинетах. И в пальто.

Вагнер объяснит, почему им не стоит встречаться вне работы. Предложит забыть о том, что случилось. И все снова будет как прежде. Слияние состоится, деньги и разум вернутся к нему. Просто нужно объяснить все это Аннабелл.

Великолепный план.

Он объяснит ей все утром.

Красная лампочка на автоответчике бешено мигала. Кто мог ей звонить столько раз?

Кэти Слоан. Ее лучшая и самая преданная подруга в мире. Девушка, с которой Аннабелл делилась всеми своими мыслями и чувствами и которой привыкла доверять во всем.

Целых пять сообщений. Она пролистала номера на определителе. Все сообщения были от Кэти.

Отключив звонок у телефона, Аннабелл пошла в ванную.

Хорошая ванна с пеной — вот что ей нужно. Занятия любовью с Вагнером на столе оставили о себе напоминание болью в спине. Плюс к этому мышцы живота еще побаливали после стольких приседаний прошлой ночью. Кстати, о приседаниях…

Пятьдесят приседаний подождут, подумала она, опускаясь в ароматную воду. В прошлом она занималась пилатесом, йогой и даже кикбоксингом, но кто знал, что простые приседания доставят ей столько удовольствия?

Вагнеру тоже нравилось заниматься спортом.

Черт, если Белл будет думать об этом, ее может хватить инфаркт. И так сердце бьется как бешеное при одном взгляде на него.

Аннабелл захотелось позвонить Кэти и рассказать ей последние новости, но что-то ее удерживало. Как странно. Почему она так боится разговора со своей лучшей подругой, которая всегда и во всем поддерживала ее?

Потому что Кэти хочет сказать тебе что-то, чего ты не хочешь слышать.

Откуда эта странная и пугающая мысль? И когда у нее начался этот страх перед встречей с Кэти?

Несколько дней назад, после той вечеринки, когда она обещала не воспринимать свою работу так серьезно.

Девушка до подбородка погрузилась в теплую воду, наслаждаясь пузырьками ароматной пены.

Нет, она не будет об этом думать. У нее и так полно забот. Найти работу. Завоевать мужчину. Первый шаг на пути к завоеванию уже сделан.

Второй будет завтра. Вагнеру нужно много работать и при этом следить за новостями из конгресса. Голосовать за принятие билля будут завтра вечером. А пока ей нужен новый план.

Вагнер взлетел по ступенькам и, удерживая в руках папки и кейс, открыл дверь ногой. Включив свет, он невольно бросил взгляд на пустое место на левой стене.

Его последняя картина. Проданная неделю назад за наличные.

Эта картина была его первым ценным приобретением, сделанным после заключения первой громкой сделки.

Сколько времени прошло с тех пор! Но скоро все будет как прежде.

Скоро игра закончится. И закончится его победой.

Нужно только бороться. Нельзя опускать руки.

И нельзя позволять мыслям о хорошенькой ассистентке отвлекать его от работы.

И тем более нельзя заниматься с ней любовью.

Зачем он только поддался соблазну? Один раз испытав столько страсти и огня с Аннабелл, он уже не сможет забыть о ней. Никогда.

Думай о работе!

Подойдя к столу для черчения, Вагнер взял в руки схему солнечной батареи. Он еще раз просмотрел чертеж, выискивая ошибки. И ничего не нашел. Дизайн и расчеты были безупречны. Дешевая энергия солнца. Вот вчем суть. И ему больше не нужно будет покупать компании и распродавать их по частям. Как Аннабелл назвала его? Грозой компаний?

Вагнер улыбнулся, но тут же застонал, чувствуя, что снова возбуждается. Думай о чертежах, сказал он себе. Это, по крайней мере, безопаснее, чем думать об Аннабелл Скотт. Ему вспомнилось, как отец стоял у чертежного стола, теребя в руках бумаги.

Неужели и он такой же?

Вагнер потянулся, чтобы включить медную настольную лампу. Лампа принадлежала раньше отцу. Вагнер помнил, как тот до поздней ночи торчал в подвале, работая при свете одной только этой лампы.

Какая ирония судьбы! Теперь эта лампа освещает его, Вагнера, планы на будущее. Обреченные, возможно, на провал.

Вагнер теребил шнур от лампы.

Он ненавидел моменты, когда его отец, не закончив ужин, вскакивал из-за стола и бежал в подвал работать над очередным «большим проектом».

Времени на то, чтобы поиграть в мяч, порыбачить или сделать еще что-то, что обычно делают отцы со своими сыновьями, у него никогда не было.

Единственными хорошими воспоминаниями, связанными с отцом, были редкие приглашения в его мастерскую в подвале — место его изобретений. Включив лампу, отец разворачивал чертежи и эскизы и демонстрировал сыну то, что должно было сделать их семью богатой.

Сколько лет ему было, когда он первый раз оказался в подвале? Шесть? Семь?

Ему тогда казалось, что они с отцом близки, как никогда, и что их семья ничем не отличается от других семей.

Но жизнь его отца была похожа на американские горки с их взлетами и падениями. Когда все было хорошо, отец кружил в танце улыбающуюся мать по кухне под звуки невидимой музыки.

— Вот так, милая! То, чего мы так долго ждали, скоро случится. Не ешь эту котлету, сынок. Скоро мы будем есть только стейки. И лобстера!

Мама смеялась, а Вагнер начинал мечтать о велосипеде, таком, как у других мальчиков в школе.

А потом все начиналось сначала. Покровители отворачивались от него, а кредиторы становились все злее и злее. Больше не было танцев в кухне.

Мать вынуждена была работать по ночам. Уложив сына спать, она отправлялась в супермаркеты раскладывать товары по полкам или в типографию упаковывать газеты.

В доме было темно и холодно, и мама говорила шепотом.

А потом отцу в голову приходила новая идея. И так снова и снова. Только белые полосы в жизни становились все уже, а черные все шире.

Мать старалась поддерживать мужа во всем. До тех пор, пока он не превратился в мрачного человека, обозленного на всех и вся. И в лучшие годы его нельзя было назвать хорошим мужем, а теперь он вообще стал кошмаром для нее и сына.

Отец умер, так и не достигнув успеха и процветания. Вагнеру же один раз удалось подняться на вершину. У него в жизни уже были стейки и лобстеры.

А вот в жизни его матери радости не было. Ей приходилось заботиться и о ребенке, и о муже, который сам был как ребенок, обеспечивать семью и решать все проблемы.

Нет, Вагнер никогда не поставит женщину в такое положение.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кто-то стучал в дверь.

Нет, не правильно. Кто-то дубасил в дверь кулаками! Бррр… Она была как раз в середине любовной сцены в книге. Аннабелл погрузилась еще глубже в воду. Конечно, эта сцена не могла сравниться с настоящим сексом, но все же…

Стук усилился. Аннабелл застонала и захлопнула книгу. Девушка резко встала, отчего вода выплеснулась на пол, и потянулась за махровым полотенцем.

Это наверняка Кэти, раздраженно подумала Аннабелл, заворачиваясь в полотенце. Ладно, надо признаться, она избегала лучшей подруги. Но не приходить же из-за этого посреди ночи? Босиком она прошлепала к входной двери.

Приподнявшись на цыпочки, Белл заглянула в глазок.

Очень усталый и злой Вагнер стоял перед дверью. Он был без галстука.

Ммм…

С замиранием сердца она повернула ручку.

— Передумал? — кокетливо спросила она.

Вагнер буквально пожирал взглядом ее прикрытое одним только полотенцем тело. Вода капала на пол, а соски затвердели от прохладного воздуха.

Два ярких пятна вспыхнули у Вагнера на щеках.

— Нет, я пришел не за этим.

Она позволила полотенцу соскользнуть ниже.

Всего на сантиметр.

Его взгляд остановился там, где кончалось полотенце, но усилием воли Вагнер отвел глаза. Рука непроизвольно потянулась поправить галстук, которого не было. Аромат мужского парфюма наполнил ее прихожую.

— Аннабелл, впусти меня, я не хочу говорить на пороге.

Девушка открыла дверь и указала жестом на диван.

— Прости за невежливость. Могу я тебе что-нибудь предложить?

Вагнер напрягся.

— У нас ничего не выйдет, — выдавил он.

Слова прозвучали хрипло. И фальшиво.

— Почему? — недоуменно спросила девушка.

Вагнер посмотрел ей в глаза:

— Это несправедливо по отношению к тебе. Я не хочу… — он обвел комнату взглядом, отмечая часы над камином, ноутбук на диване и открытую коробку с зефиром на журнальном столике.

Когда наконец их глаза снова встретились, Вагнер горько усмехнулся:

— Раньше для меня секс ради секса был само собой разумеющимся делом. Но я стыжусь этого.

Тогда я жил по-другому и обстоятельства были другими…

— Ты хочешь сказать: деньги, власть и секс — вот что тебя тогда интересовало?

— Именно так. И хотя обстоятельства изменились, одна вещь осталась прежней. Я не хочу никаких отношений. Я предпочитаю быть один.

Так вот зачем он пришел! Чтобы предупредить ее! Как благородно с его стороны. Не хочет, чтобы она надеялась. Но как можно не влюбиться в такого мужчину, как Вагнер Экром?

— Послушай, Вагнер, мне кажется, ты не правильно меня понял. Я тоже не хочу серьезных отношений.

— Не хочешь?

Она покачала головой:

— Нет.

Ложь. Бессовестная ложь.

— Почему же?

Он произнес это таким оскорбленным тоном, что Аннабелл чуть не расхохоталась.

— Я думала, ты понял, что меня интересует только секс. Почему ты не доверяешь мне?

Черт, это получилось жалостливее, чем должно было быть.

Но так трудно было скрыть боль и обиду, вызванные его словами! Аннабелл и сама не понимала, насколько серьезны ее чувства к Вагнеру. И Вагнер вел себя так, словно не мог управлять своими чувствами к ней, такими сильными они были. Что же изменилось после их ужина в ресторане?

Внезапно Вагнер схватил ее за плечи и притянул к себе:

— Потому что я не доверяю себе!

Аннабелл стояла в его объятиях, не двигаясь.

Жар его тела обжигал. На мгновенье девушка снова почувствовала себя прежней Аннабелл, несчастной и безответно влюбленной в своего босса.

Вагнер не доверяет самому себе? Когда он рядом с ней? Но это же хорошо, разве нет? Это доказательство того, что она что-то значит для него, подумала Аннабелл.

Сомнение закрадывалось в мысли. Может, стоит прекратить прибегать ко всевозможным сексуальным уловкам? Может, надо прислушаться к его словам и отпустить… Но сделать это именно сейчас, когда Вагнер наконец.., желает ее!

Это просто невозможно! Пару дней назад он даже не замечал ее, скромную ассистентку, а сейчас не может оторвать взгляда. Нет, отпустить его сейчас означает сделать шаг назад. А этого она себе позволить не может. Не имеет права. Это ее игра.

И играют в нее по ее правилам.

Аннабелл сделала шаг назад. Смело встретив его взгляд, она щелкнула языком:

— Ну, тогда все проще простого. Ты не доверяешь себе? Ну и не надо. Доверяй мне. Надо не думать, а действовать.

С этими словами Аннабелл отпустила полотенце.

Вагнер сглотнул. И захлопнул дверь ногой, не отрывая от девушки взгляда.

Обнаженная Аннабелл медленно повернулась:

— Спальня там.

Сделав несколько шагов, она оглянулась:

— Испугался?

С хриплым стоном Вагнер подхватил ее на руки и перекинул через плечо, как пират добычу.

Расхохотавшись, Аннабелл потянулась и сжала его сексуальные ягодицы. В спальне Вагнер опустил ее на широкую кровать с недавно приобретенным Аннабелл лиловым постельным бельем.

— Знаешь, что я собираюсь с тобой сделать? спросил он.

— Ну, у меня есть пара догадок, — усмехнулась девушка, удобно устраиваясь на постели.

Вагнер скинул туфли и сорвал рубашку. Боже, у него самая сексуальная грудь на свете. И весь Вагнер невероятно сексуален! Мужчина, не способный контролировать свои желания, доведенный до безумия женщиной.

Или нет? В синих глазах босса что-то промелькнуло. Брюки он снимал уже медленнее, возвращая контроль над ситуацией. Оказавшись на постели, Вагнер повернул ее, укладывая на живот.

Ягодицами Белл ощутила его мощное возбуждение.

Горячие губы нашли чувствительное местечко за ушком. Девушка задрожала.

— Испугалась? — прошептал он ей на ухо, посылая чувственные сигналы во все уголки тела.

Все-таки она разбудила в нем примитивную животную страсть, и теперь ей придется принять на себя всю ее мощь.

Аннабелл попыталась повернуться, но Вагнер не позволил ей. Одна рука накрыла ее грудь, дразня сосок, а другая тем временем проникла между ног.

— Ты теперь моя, Белл. Моя. Скажи это, — выдохнул он.

— Я твоя, — все ее тело уже дрожало в предвкушении наслаждения.

— Где ты держишь презервативы?

Она сглотнула, не в силах говорить, и выдавила:

— В тумбочке у кровати.

Вагнер потянулся.

— Что за черт?

Аннабелл повернулась, напуганная его словами. Он нашел Голубое Боа!

— Это подарок. В шутку. От Кэти.

Вагнер достал из ящика массивный голубой вибратор. Щелкнул переключателем, и сексуальная игрушка завибрировала.

— Я им даже ни разу не пользовалась, — пробормотала Аннабелл, облизывая пересохшие от страха губы.

В глазах Вагнера вспыхнул озорной огонек.

— Я постеснялась его выбросить.., потому что мусорщики могли найти его в контейнере.

— Хммм…

Он не поверил ни одному ее слову.

— Мужчины тоже дарят друг другу шуточные подарки! — защищаясь, добавила Аннабелл. И вообще, почему она извиняется перед ним? Вибратор — такая же нужная вещь в хозяйстве, как тостер, например, или стиральная машина.

— Но не такие, — Вагнер попробовал другую кнопку, и Боа начал вибрировать по-настоящему.

Смущенная, Белл не могла отвести от него глаз.

— Видишь, в современном мире мужчины больше не нужны.

Он перехватил ее взгляд, уголки губ приподнялись в ироничной улыбке.

— Ну, если тебе нравится так думать…

С этими словами Вагнер отключил игрушку и положил рядом со своим бедром. Потом достал презерватив и повернулся к ней.

— Так на чем мы остановились?

Вагнер одним движением перевернул ее и уложил на бок лицом к себе.

— Приподними ногу, — скомандовал он, и его властный шепот вызвал у нее бурный прилив желания. — Хорошая девочка, — похвалил он и прижался губами к ее шее. Его язык начал медленно выводить круги на нежной коже.

Вагнер погладил ее ниже живота. Девушка плавилась под его прикосновениями, охотно поднимая бедра навстречу его ласкам. С губ Вагнера сорвался стон. Он больше не мог сдерживаться.

— Ты готова, — сказал он. Это был не вопрос, а констатация факта. И это невероятно возбуждало.

Теперь Вагнер ласкал ее пальцами изнутри.

Аннабелл замерла, потрясенная остротой собственных ощущений. Она не знала, что доставляет ей больше удовольствия: его пальцы у нее внутри или ладонь, прижимающаяся сверху. Но, несмотря на наслаждение, ей хотелось большего. Он нужен был ей весь целиком.

Аннабелл заметалась под его ласками, постанывая. Наконец Вагнер сжалился и вынул пальцы.

Девушка вся задрожала в предвкушении того, что будет дальше, когда услышала звук включенного вибратора.

Не говоря ни слова, Вагнер нежно погладил вибратором ее самое чувствительное местечко. Белл чуть не выпрыгнула из кровати — так велико было наслаждение. При виде ее дрожащего тела и полураскрытых губ плоть Вагнера отвердела еще больше.

— Как прекрасно! — стонала она. Ее бедра непроизвольно приподнимались, ягодицы сжимались.

— Сейчас, — прошептал Вагнер ей на ухо.

И ничего…

Боа сделал несколько вибраций и затих. Аннабелл чуть не закричала от разочарования. Ее тело так жаждало освобождения!

— Черт! — выругался Вагнер, отбрасывая вибратор в сторону. — Батарейка села!

Его пальцы мигом нашли чувствительную точку, которую он до этого стимулировал. Ощущения стали еще острее.

Волна страсти захлестнула ее, наслаждение было почти мучительным.

— Белл! — выкрикнул он в экстазе.

Девушка заснула в его объятиях.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, бормотал себе под нос Вагнер, запирая машину и волочась по лестнице в свою квартиру. На него просто жалко было смотреть. Да еще и холодный утренний ветер продувал насквозь.

Ну и ладно. Он это заслужил.

Он продолжал обнимать Аннабелл, даже когда девушка заснула. Просто не мог ничего с собой поделать. Стоило ему оказаться в одной с ней комнате, как все благие намерения вылетели у него из головы.

А какие у него были намерения…

Проклятье, в голове у него сейчас была одна Аннабелл.

Аннабелл проверила адрес Вагнера, который был у нее в папке. Она никогда раньше не навещала его дома, а это жилище над гаражом никак не ассоциировалось у нее с Вагнером. Разбитая деревянная лестница, дверь, выкрашенная дешевой желтой краской, старые окна.

— Нахмурившись, девушка снова посмотрела на бумажку с адресом. У нее было два пути: или подняться по лестнице и постучать, или завести мотор, развернуться и поехать домой. И продолжать игнорировать звонки Кэти. Белл заерзала на сиденье.

И у нее есть третий путь: довести Вагнера до безумия. Или позволить ему довести ее до безумия. После вчерашней ночи Аннабелл Скотт никогда уже не станет прежней. Итак, у нее целых три пути. Конечно, путь номер три напрямую зависит от первого, поэтому его можно было не принимать во внимание, а рассматривать как следствие. Позитивное следствие.

Черт, почему она так нервничает? Раньше Аннабелл не нервничала, напротив, она была полна решимости соблазнить Вагнера. Вот почему она здесь!

Путь номер один. Определенно. Держись, Вагнер.

Решение обжалованию не подлежит. И потом, когда это она убегала от трудностей? Схватив свою модную сумочку — последнюю новинку, предназначенную только для смелых девушек, она распахнула дверцу машины.

Лестница шаталась, как она и предполагала, но знание того, что наверху Вагнер, заставило преодолеть ее в доли секунды. И это на каблуках.

Белл пришлось ждать целых семь минут, пока он подойдет. Все это время ее нога в туфельке нервно постукивала по деревянной половице. Глядя сверху вниз, Белл сильно сомневалась в устойчивости всей этой конструкции. Когда наконец дверь открылась, перед ней предстал очень мокрый и очень растерянный Вагнер.

Но он это заслужил — не дал ей вчера насладиться ванной.

Жаль, конечно, что начальник не открыл дверь в небрежно повязанном вокруг бедер полотенце или трусах-боксерах на мокром теле. Но против полурасстегнутых джинсов Аннабелл тоже ничего не имела.

Цитрусовый аромат его геля для душа защекотал ей ноздри.

— Ммм… Я тебе помешала? — пропела Аннабелл.

Прозрачная капля сорвалась с черных волос и скатилась в ложбинку у горла. Аннабелл как зачарованная наблюдала за ней.

Ей захотелось поймать эту озорную капельку кончиком языка, а потом провести им по его чисто выбритой щеке до уголков губ, приподнятых в чувственной улыбке. Белл просто не могла отвести глаз от капельки, которая медленно скатилась по мускулистой груди, плоскому животу и дальше вниз — под пояс джинсов.

Может, схватить его за полотенце, наброшенное на плечи, и притянуть к себе?

Или сразу расстегнуть остальные пуговки на джинсах? Нет, это было бы слишком просто.

— Я дал тебе выходной, — напомнил Вагнер, вытирая волосы полотенцем.

— Я знаю, но я не могла поступить так безответственно. И потом, я тоже хотела смотреть дебаты в конгрессе и следить за ходом голосования. Это чрезвычайно интересно. И важно для нашей компании. Или ты забыл?

Как Вагнер мог забыть?

— Не будь таким подозрительным, у меня не припрятано ничего опасного в рукаве. Или под юбкой, если на то пошло. Если хочешь, я даже покажу, что мои трусики — не кружевные стринги.

— Что? — опешил Вагнер.

— Вчерашний сюрприз. На мне были кружевные трусики-стринг.

Вагнер не мог сдержать улыбки. Аннабелл воспользовалась этим и прошмыгнула мимо него в дом.

И остановилась как вкопанная.

Внутри дом оказался еще хуже, чем снаружи. В комнате стояли только старый-престарый диван, который давно пора было бы выбросить, телевизор на пластмассовом столике и чертежный стол.

Теперь Аннабелл понимала, почему Вагнер не спешил возвращаться сюда вечерами после работы. Это место было просто ужасным и совершенно не предназначенным для жизни.

По его неловкой позе и сконфуженному виду ясно было, что начальник не хотел, чтобы она все это видела. Она знала Вагнера — гениального бизнесмена, Вагнера — профессионала своего дела, Вагнера, умеющего контролировать свои эмоции, и Вагнера, охваченного страстью. Но таким сконфуженным она видела его впервые.

— Поразительный минимализм, — выдавила из себя наконец девушка, чтобы сказать хоть что-то.

— Я не жалуюсь, — скупо ответил Вагнер.

— Я тоже, — произнесла Аннабелл, не зная, как сгладить возникшую неловкость.

В последние дни они показали себя достойными противниками в любовной схватке, и чувства их быстро накалялись. Аннабелл наслаждалась этой игрой. Она намеренно тогда уронила полотенце, чтобы Вагнер проиграл. Но теперь девушка была на вражеской территории, она ворвалась в святая святых — его дом. Надо срочно что-то придумать.

— Я приехала смотреть вместе с тобой дебаты.

И праздновать.

Вагнер приподнял бровь. Весь вид его выражал одно — сомнение.

— А где же шампанское?

Аннабелл выудила две банки из сумочки:

— Я праздную диетической вишневой колой…

В дверь постучали.

— И доставкой пиццы на дом.

Спустя десять минут они сидели рядышком на старом диване. Вагнер щелкал пультом, пока не нашел канал, транслировавший дебаты.

— Я и не знал, что можно праздновать пиццей и колой, — сказал Вагнер, потягивая напиток через трубочку.

— Привык к праздникам с шампанским?

— Да, но это мне больше нравится.

Заседание в конгрессе должно было начаться с минуты на минуту.

— Это может занять часы.

Ммм… Часы…

— Я думаю, мы найдем, чем занять их, — пропела Аннабелл, откусывая кусочек пиццы.

Диванная пружина ткнулась ей в спину, и девушка поежилась.

— Я обычно сижу с этой стороны, — виновато пояснил Вагнер.

Даже со всеми долгами отца, оставшимися после его смерти четыре года назад, Аннабелл удавалось вести более приличное существование.

У нее внутри все сжалось от неловкости. И страха. Концы не сходились с концами. Вагнер платил ей очень хорошую зарплату. С ее помощью Белл смогла расплатиться с долгами. Но откуда были эти деньги? Она должна знать правду.

— Вагнер, ты что, обанкротился? У тебя ничего, кроме этого, нет? — вырвалось у Аннабелл прежде, чем она успела подумать. Кровь бросилась ей в лицо.

Рука Вагнера потянулась к галстуку, которого не было.

— На ужин в ресторане ушли последние наличные. Больше ничего нет.

Аннабелл вскочила на ноги. Гнев, страх и растерянность почти отняли у нее дар речи.

— Но если у тебя нет денег, ты должен был уволить меня уже давно. Разве нет?

Вагнер удивленно посмотрел на нее.

— Я знал, в какой ты ситуации. Счета отца, плата за учебу. У тебя была мечта. И я хотел, чтобы ты ее осуществила.

Аннабелл вспыхнула. Она стыдилась долгов отца и считала, что никто о них не знает. Так как же Вагнер узнал?

И вот что странно. Ей не было стыдно и не было неловко оттого, что он знает. Напротив, Аннабелл переполняла благодарность.

Раньше ей только казалось, что она любит Вагнера, теперь Аннабелл поняла, что действительно любит его всем сердцем. Ее поступками руководили не только влюбленность, восхищение или желание, но и любовь — настоящая любовь. Она любила все в Вагнере: его божественное тело, его доброе сердце, его ироничный смех и его ранимую душу.

— Я просто не знаю, что сказать! — воскликнула Белл, нервно наматывая локон на пальцы.

— Странно, обычно у тебя находятся ответы на все вопросы.

— Вагнер, я в шоке.

Улыбка пропала с лица Вагнера.

— Я тоже не знаю, что сказать, — он взял прядь ее волос и поднес к носу. — Ты вызываешь во мне желание. Твой аромат опьяняет меня. Я пытался бороться с желанием, но это невозможно. С тобой я не могу думать о работе. Я безнадежен!

— Это правда?

Вагнер обвел пальцем контуры ее нижней губы. Казалось, от малейшего прикосновения ее тело готово вспыхнуть. А его взгляд.., он обжигал…

Как Вагнер смотрел на нее! Как будто она — единственная женщина в мире!

— Правда. Я хочу тебя поцеловать, — его пальцы взяли ее за подбородок, приподнимая лицо навстречу поцелую. Аннабелл закрыла глаза в предвкушении и была ошеломлена, когда Вагнер обвел кончиком языка контуры ее губ, задержавшись в уголке рта. Он словно пробовал ее на вкус, исследовал.

Аннабелл стало жарко от этого поцелуя. С губ готов был сорваться страстный стон. Если он сейчас не поцелует ее по-настоящему, она сойдет с ума.

Наконец за горячим шелком языка последовал мягкий бархат его губ. Это был просто невероятный поцелуй.

Поцелуй-соблазнение. Она и не знала, что такое возможно. Каждая клеточка ее тела вопила, что хочет Вагнера. Страсть раскаленной лавой растекалась у нее в крови. Все ее существо хотело его.

И все это после одного только поцелуя.

Белл обвила руками его шею и заглянула глубоко в глаза. Его густые ресницы дрогнули, зрачки расширились. Вагнер втянул воздух. Этот поцелуй взволновал его не меньше, чем ее.

— Не закрывай глаза, — попросил он. — Я хочу видеть, как в них вспыхивает страсть, когда я касаюсь тебя.

Аннабелл задрожала при звуках его низкого чувственного голоса. Она так сильно его хочет, что готова выполнить любое его пожелание.

Он медлил, казалось, целую вечность.

Пальцы тряслись от желания коснуться его.

Она погрузила их в темные волосы, поглаживая его затылок.

С одной стороны, Белл сгорала от нетерпения ощутить его внутри, с другой — ей хотелось, чтобы их ласки длились вечно.

И еще этот страх…

Чувство самосохранения сдерживало ее. Все изменится, если они займутся сейчас любовью.

Игра закончилась. Все происходит по-настоящему.

А настоящая любовь может причинить настоящую боль. И это было страшно.

Закрыть глаза Белл не осмеливалась. Да и как можно отвести взгляд от такого красивого мужчины, как Вагнер с его упрямым подбородком и точеными скулами. Даже нос у него сексуальный. Резкие линии смягчились под властью желания. Только взгляд оставался требовательным и обжигающим.

Аннабелл забыла все сомнения. Это по-настоящему. Они оба это знают.

Все его горячее, напряженное, жаждущее тело говорило о том, что Вагнеру она важнее всех сделок, бизнеса и карьеры. Оставалось только удивляться, каким образом ему удается сохранять контроль над собой, чтобы не наброситься на нее.

И тут она поняла.

Вагнер сдерживает себя, потому что ждет, чтобы она приняла решение первой.

Потому что на этот раз все по-другому. Они оба это чувствовали. Если они сейчас займутся любовью, все изменится навсегда.

И Аннабелл была готова сделать этот шаг. Вагнер значил для нее все.

— Займись со мной любовью, Вагнер.

Этого было достаточно.

Вагнеру не нужно было второго приглашения.

С хриплым стоном он подхватил девушку на руки и понес в спальню.

Комната была полупустой и убогой. Из мебели только кровать и пара шкафов. Но матрас был высоким, а шелковое покрывало обещало невероятные ощущения, стоит только на него упасть. Наверно, осталось от прежней роскошной жизни, подумала Аннабелл, и чувство вины охватило ее. Он стольким пожертвовал ради нее.

Вагнер бережно опустил девушку на постель. И упал следом, вжимая ее в матрас своим крепким телом.

Больше нет колебаний, только твердая решимость. Вагнер прижал ее к себе и впился в рот поцелуем.

Аннабелл разделяла его нетерпение.

— Ты такая вкусная, — прошептал он, покрывая поцелуями ее нежную шею.

Аннабелл ловила ртом воздух, пальцы зарылись в темные волосы Вагнера, притягивая любимого ближе.

— Я собираюсь тебя раздеть. Медленно, — сказал он.

Скорее, скорее, взмолилась про себя Аннабелл.

Пальцы погладили чувствительную кожу живота. Вагнер поднял джемпер выше, открывая грудь.

Аннабелл помогла ему снять джемпер, приподнявшись на секунду. Скоро он уже валялся на полу.

Холодный воздух обжег разгоряченную кожу, но теплые руки Вагнера тут же снова согрели ее. Ее соски отвердели и ткнулись ему в ладони. Еще через минуту джинсы полетели вслед за джемпером.

Теперь она лежала на кровати перед Вагнером в одном лифчике и трусиках. Ее грудь бурно вздымалась, обтянутая тонким кружевом. Белье было настолько откровенным, что девушка чувствовала себя абсолютно голой под его взглядом.

На этот раз в любовной схватке не было ни соблазнителей, ни соблазненных, это было по-настоящему. Они были равны.

Вагнер обвел пальцем контуры ее лифчика, мимолетно погладив соски через кружево.

Аннабелл жаждала ощутить прикосновение его обнаженной кожи, жаждала его близости.

Приподнявшись, она потянула покрывало, спихивая его на пол.

Шелк и шампанское.

Под шелковым покрывалом цвета бургундского оказались шелковые простыни цвета шампанского.

Ощущение прохлады от прикосновения к ним было восхитительным. Аннабелл блаженно откинулась на взбитые подушки.

Вагнер встал, чтобы расстегнуть джинсы. Через минуту он уже вытянулся рядом с ней на кровати. Его кожа была горячей и гладкой, как шелк.

Волоски, покрывавшие его длинные ноги, щекотали ей бедро. Аннабелл потянулась, чтобы погладить колечки волос на мускулистой груди.

Его рука накрыла ее ладонь, останавливая.

— Позже, — произнес он с обещанием райских наслаждений в голосе.

Убрав ее руку, он медленно провел рукой по ее бедрам к талии и выше, пока его рука не накрыла грудь, сжимая и лаская ее. Аннабелл выгнула спину, с губ ее сорвался стон. Наконец Вагнер накрыл ее сосок ртом. Это было прекрасно. Просто восхитительно…

— Тебе нравится, Белл? Скажи мне, — попросил он.

— Да! — прошептала она, жмурясь от удовольствия.

— Помнишь наш уговор? Не закрывать глаза!

С большим трудом Белл подняла ресницы. Их взгляды встретились. В темно-синих глазах Вагнера бушевало море.

— Я хочу видеть твои глаза, когда делаю это, сказал он, поддевая пальцем резинку ее трусиков в самом чувствительном месте. Легкая мимолетная ласка, будто бы по нечаянности. Но Аннабелл чуть не вспыхнула как спичка. Она чувствовала себя распутницей, так реагируя на его прикосновения.

Вагнер разбудил в ней примитивную, животную страсть.

— Вагнер! — воскликнула она, ощутив его пальцы. — Сейчас, Вагнер, сейчас! — взмолилась она, хватаясь за него.

— Медленно! — сказал Вагнер, убирая ее руки.

Его губы накрыли ее рот поцелуем. — Я собираюсь довести тебя до безумия, лаская языком. Там, произнес он, отрываясь от нее.

Его пальцы одним движением стянули трусики и кинули на пол. От первого прикосновения его языка Аннабелл словно подхватило волной наслаждения и понесло.

Вторая волна накрыла ее с головой.

Когда наконец ее тело выбросило на берег, Вагнер прошептал ей на ухо:

— Посмотри на меня, Белл.

Ресницы дрогнули, и девушка подняла веки.

— Ты закрыла глаза, — сказал Вагнер, обжигая ее взглядом пронзительно-синих глаз.

Аннабелл совершенно забыла это требование.

Да и как можно было требовать от нее контролировать себя после такого!

— Я хочу видеть твои глаза, когда войду в тебя, добавил Вагнер. Глаза его потемнели до цвета индиго. Аннабелл резко втянула воздух, ощущая низом живота его возбужденную плоть.

Ощущения, последовавшие за этим, были просто ни с чем не сравнимыми. Вагнер был внутри ее. Горячий и огромный. Аннабелл выгнула спину, встречая его мощные толчки. Наконец-то их тела слились в одно.

Аннабелл не могла отвести от него взгляда. Да Вагнер и не позволил бы.

Вагнер двигался медленно. Мучительно медленно. Аннабелл вцепилась в него. Ей нужно больше. Глубже. Быстрее. Подняв бедра, она встретила новый толчок.

Вагнер застонал:

— Белл, не делай этого… Я так долго не выдержу!

Потрясающе! Потрясающе ощущать, как его сильное, крепкое тело вспыхивает рядом с ней, ощущать свою женскую власть над ним. Только вот Аннабелл тоже не властна над своим телом.

Ее бедра помимо ее воли снова поднялись навстречу его толчкам, приближая кульминацию.

Аннабелл обвила его ногами, сцепив лодыжки на спине.

Больше Вагнер не мог сдерживаться. Со стоном он ворвался в нее. Быстрее. Глубже. Мощнее.

— О да. Ваг! — закричала она.

Весь мир сосредоточился для нее в этот момент в одном ощущении. Сквозь ослепительную завесу экстаза она ощутила, как внутри разлилось горячее тепло.

Восхитительное, ни с чем не сравнимое ощущение, успела подумать Аннабелл, закрывая глаза.

Вагнер смотрел на спящую женщину в своих объятиях. Аннабелл соткана из противоречий, думал он. Когда-то он видел ее застенчивой и пугливой, стесняющейся грехов своего отца, теперь она излучала уверенность в своих женских чарах и твердую решимость завоевать его. И ей это удалось. Вагнер попался в раскинутые сети.

Они занимались любовью. Не сексом — любовью. Это была не игра, все было по-настоящему.

Что-то необыкновенное произошло в этой спальне и связало их прочными невидимыми узами. Он чувствовал это, глядя ей в глаза, пока они занимались любовью. Никогда до этого Вагнер не испытывал ничего подобного. Эти ощущения были в новинку для него. Если честно, пару лет назад один намек на «узы» заставил бы его вычеркнуть женщину из своей жизни.

Он ее любит.

Восхищение и привязанность переросли в любовь. Вагнер сам не мог в это поверить, но он чувствовал это. Это было как яркий, чистый, ослепительный солнечный свет в море серых оттенков.

Что такого особенного в этой женщине, что он в нее влюбился? Почему именно в нее?

Может, потому что у них было много общего.

Например, грехи их отцов. Аннабелл долго страдала по вине своего отца. Его преступления нанесли ей глубокие раны. Этот подонок обманул друзей и родственников, одолжив у них деньги на собственные махинации. Он оставил дочь без средств на жизнь, без денег на колледж и по уши в долгах перед родственниками.

И Аннабелл взяла на себя эту постыдную ответственность. Она работала не покладая рук, чтобы отдать долги своим дяде и тете, пострадавшим из-за ее отца, и заплатить за свое обучение в колледже.

Аннабелл что-то пробормотала во сне, прижимаясь к нему крепче.

Кто бы мог подумать, что это произойдет? Совершенно обессилев, Вагнер все же не мог заснуть. Он никак не мог разобраться в своих ощущениях. Казалось, он всю жизнь искал чего-то, сам не зная чего, и только что это нашел. И не может поверить в свое счастье. Ему нужны доказательства.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Приторно-сладкий запах зефира защекотал ей ноздри и вырвал из крепкого сна. Белл сладко потянулась и открыла глаза. Прямо перед ней было ее любимое лакомство.., в руках Вагнера.

— Ммм.., дай мне, — попросила она, облизываясь.

Вагнер провел зефириной по ее нижней губе, и Белл с наслаждением откусила кусочек.

Вагнер наклонился и поцеловал ее сладкие от цветного сахара губы.

— Ты меня балуешь, — сказала Белл, поправив подушки и с наслаждением вытягиваясь на шелковых простынях. — Зефир и поцелуи по утрам.

Вагнер изогнул бровь.

— И что лучше?

Как будто он сам не знает… В постели он просто совершенство. Только мужчинам нельзя такое говорить, чтобы не задирали нос. Лучше показать… Аннабелл откусила еще кусочек.

— Я тебе покажу, — пообещала она с улыбкой.

Вагнер усмехнулся низким довольным смехом, пробуждавшим желание.

— Я проснулся от голода, — сообщил он, доставая стаканчик из пластиковой коробки, которая заменяла прикроватную тумбочку. — Но есть нечего.

Вчерашняя пицца свалилась за диван.

— Хм, не понимаю, как ее угораздило, — с притворным недоумением ответила Аннабелл.

Наверно, она упала, когда Вагнер подхватил ее на руки и понес в спальню. Ни с чем не сравнимое ощущение. Оно стоило десяти испорченных пицц.

— Я пошел раздобыть нам кофе и, увидев зефир, сразу подумал о тебе.

— Как мило.

Вагнер легонько поцеловал ее в губы.

— Я купил еще кое-что, — он выложил на кровать коробку со свежеиспеченными булочками.

— Какая прелесть!

Прежняя Аннабелл считала, что есть в постели плохая привычка, но новую Белл подобные мелочи не волновали. От булочек шел такой восхитительный аромат, что, отложив остатки зефира в, сторону, она поспешила развернуть коробку. Если она не ошибается, то там должны быть круассаны с шоколадом и булочки с арахисовым маслом. Она обнаружила, что чертовски проголодалась. И неудивительно: занятия любовью с Вагнером отняли много энергии. Так что булочки — как раз то, что надо.

Достав булочку, она надкусила ее. Блаженство.

Кровать рядом с ней прогнулась, и сильные руки Вагнера притянули ее к себе.

Он погладил рисунок у нее на левой груди;

— Я и не заметил, что у тебя есть татуировка.

Белл вспыхнула.

— Ты был слишком занят другими вещами…

— Моя милая Аннабелл, ты полна сюрпризов.

Этот полумесяц чертовски сексуален.

Она стеснялась своей татуировки с тех самых пор, как они с Кэти отправились в Техас, чтобы сделать ее. Она просто поверить не могла, что решилась на такой смелый поступок. Но, видя восхищение в глазах Вагнера, она была довольна своей смелостью. Вагнеру нравились отважные и уверенные в себе девушки.

Вагнер отломил кусочек булочки и поднес к ее губам. Аннабелл высунула кончик языка и слизнула шоколад с его пальцев. Вагнер не мог сдержать стона.

— Ты меня убиваешь, — выдохнул он. — Но это сладкая смерть.

Его глаза потемнели от страсти.

Девушка с удовольствием отломила кусочек круассана и поднесла ко рту Вагнера. Кончиком языка он слизал шоколад и, взяв один пальчик в рот, начал посасывать. Дрожь удовольствия пробежала по позвоночнику. Вагнер вложил еще кусочек круассана ей в рот. Шоколад плавился на языке.

— Вкусные булочки для покупных. Моя бабушка пекла такие.

Вагнер стянул футболку и джинсы и прижался к ней всем телом. Черт, он забыл снять трусы, отметила Аннабелл.

— Ты никогда о ней не рассказывала.

— Она умерла вскоре после отца, — коротко ответила Аннабелл. Бабушка не вынесла скандала, связанного с махинациями сына. Комок подступил к горлу, а на глаза набежали слезы. Хватит вспоминать о грустном. Отец и так испортил ей четыре года жизни и отнял у нее бабушку. Она больше не будет думать о прошлом. Для них с Вагнером начинается новая жизнь. Прекрасная новая жизнь вместе. — Бабушка была очень доброй и красивой, и у нее был очень милый акцент — смесь ирландского с протяжным оклахомским выговором. Она рассказывала мне веселые и поучительные истории. И она верила в фей и домовых, — сказала Аннабелл, закрывая глаза. — Но самое главное, она всегда помнила, что я не ем орехи. Просто не выношу.

— Что? Ты не выносишь орехи?

— Ненавижу. Ни в каком виде.

— Как это? Как можно ненавидеть орехи?

— Ну, не то чтобы я их ненавижу. Я могу их есть иногда. Но я не выношу печенье с орехами или ореховый торт и все в этом духе.

Вагнер откусил кусочек булочки.

— Ты шутишь. Орехи — это так здорово.

— Вовсе нет, я их терпеть не могу.

— Это странно. В орехах весь вкус. Я всегда стараюсь покупать печенье с орехами.

Аннабелл закатила глаза:

— Бабушка, когда готовила, всегда пекла мне отдельную порцию печенья без орехов. Она делала это специально для меня.

Вагнер понимающе кивнул:

— Как мило с ее стороны. Моя мама просто предложила бы мне вынуть орехи самому. Но твоя бабушка, — добавил он с улыбкой, — готовила специально для тебя.

Аннабелл погладила его по груди:

— Кроме орехов, есть еще много вкусных вещей…

Вагнер судорожно перехватил ее руку:

— Женщина, дай мне передохнуть!

Она картинно нахмурилась.

— Передохнуть? Тогда у меня есть одно предложение…

— Какое?

— Включить телевизор.

Вагнер молнией слетел с кровати.

— Как я мог забыть! — воскликнул он в ужасе.

— Напомни мне потом рассказать тебе о пользе мантр…

Через пятнадцать минут они снова сидели плечо к плечу на узком диване в гостиной. Но на этот раз они сидели голышом под покрывалом.

Голосование шло плохо. Спина Вагнера затекла от напряжения. Члены конгресса без конца обсуждали все «за» и «против» билля, который Аннабелл и Вагнер уже привыкли называть «нашим» биллем.

Какой-то законодатель настаивал на поправках, и голосование решено было перенести на следующее заседание.

— Поверить не могу! — взорвалась Аннабелл, когда перенос голосования был одобрен.

— Мои патенты и моя репутация, вся моя жизнь зависит от этого голосования! — не выдержал Вагнер.

— Как они могли отложить голосование до понедельника!

— Только чтобы продлить мою агонию, — закрыл лицо руками Вагнер.

Аннабелл застонала.

— Но не надо отчаиваться, у нас есть сорок восемь часов. Мы можем выработать план. Мы должны мыслить как политики. Надо найти лидеров и заставить их встать на нашу сторону.

— Чтобы они проголосовали «за».

— Вот именно. У нас есть сорок восемь часов на письма, звонки и угрозы.

— Угрожать политикам?

— А почему бы и нет?

Они работали плечом к плечу тридцать семь часов кряду. Вагнер висел на телефоне, а Аннабелл искала в Интернете информацию обо всех членах конгресса. Ответы на ее электронные письма наконец-то начали приходить. Вагнер налил себе третью чашку кофе, который, надо заметить, он приготовил сам. За последнюю неделю успел научиться.

Аннабелл поражалась, откуда у нее взялась вся эта энергия, ведь она почти не спала. И, несмотря на столько часов работы, у нее еще были силы притянуть Вагнера к себе для поцелуя.

Прикосновение к его широкой груди вызвало у нее стон:

— О, Ваг!

— Ты назвала меня Ваг. Мне нравится, — шепнул он, целуя ее.

Телефон на столе зазвонил. От этого звонка могло зависеть их будущее, поэтому Аннабелл заставила себя прервать поцелуй и взять трубку.

— «Экром энтерпрайз», — ответила она, улыбаясь начальнику.

— Как дела у тебя с боссом?

Кэти! Ее сердце замерло в груди от страха. Что она сейчас ей скажет!

Аннабелл чувствовала напряжение в воздухе, и это напряжение было вызвано не только ситуацией с биллем.

Но ведь можно положить трубку или солгать Кэти. Аннабелл не хотела лгать лучшей подруге.

Еще пару дней назад она боялась, что сердце Вагнера утратило способность к чувствам, но видела бы Кэти его сейчас — с закатанными рукавами, смятым галстуком, растрепанными волосами. Живой мужчина из плоти и крови. И таким сделала его она, Аннабелл.

— Можно сказать, что машина работает безупречно, — отшутилась Белл, любуясь его мускулистой грудью и плоским животом. К нему так и хотелось прикоснуться.

— Я знала. Я знала, что ты спишь с боссом! — в восторге завопила в трубку Кэти. И тут же осеклась, осознав, что это значит.

От страха Белл начала нервно постукивать ногой по полу. Вагнер повернулся к ней, вопросительно изогнул бровь, но Белл жестом дала понять, что это личный звонок.

— Ты меня избегаешь, правда? — спросила Кэти обвинительным тоном, за которым скрывались обида и тревога за нее.

— Нет, конечно, нет, — солгала Аннабелл.

Но она никогда не умела лгать. Тем более убедительно.

— Послушай, нам надо поговорить. Это важно.

— Ваг и я очень заняты…

— Мне нужно купить зефир. Для моей.., хм… племянницы. И мне нужен твой совет. Что бы понравилось четырехлетнему ребенку?

Аннабелл присела на край стола.

— Это сложный вопрос. Не многие знают,: что существует бесчисленное количество разных видов зефира.

— Почему бы тебе не помочь мне, Белл? Давай, Белл, тебе нужно выбраться из офиса. Хоть ненадолго. Пойдем по магазинам. Купим.., хм.., зефиру.

Кого волнует талия?

— И бедра! Никого!

Когда это ее перестал волновать объем бедер?

— Ага, и бедра… Встретимся с Бриктауне.

Ей обязательно нужно попасть на бейсбольную площадку в Бриктауне. Прямо сейчас. Только зачем? Ей вдруг стало безумно жарко. Стянув джемпер, она бросила его на спинку кресла.

Бросив взгляд на часы, Белл решила, что вреда не будет, если она отлучится на часок. Ей нужно передохнуть и набраться сил для работы. И встретиться с лучшей подругой, чтобы рассказать последние новости.

— Хорошо. Встретимся у фонтана через десять минут. Пойдем в Бриктаун вместе. Надеюсь, ворота открыты, я хотела посмотреть бейсбольную площадку.

— Так я и думала! — вздохнула Кэти.

— Что?

— Не бери в голову. Потом объясню.

Фонтан располагался в устье канала. В зимний ветреный день на скамейках вдоль канала почти никого не было. Летом здесь резвились малыши, а дети постарше носились на скейтбордах. Скоро канал осушат на зиму. Он всегда выглядел так странно без воды — просто бетонная канава. Но все равно деревянные скамьи по берегам канала притягивали присесть и поболтать, наблюдая за прохожими.

Вскоре показалась Кэти с завернутыми в фольгу сэндвичами. И ее волосы больше не были ярко-розовыми — она перекрасила их в темный классический цвет.

— Какая перемена! — воскликнула Белл вместо приветствия.

— Я, кажется, получила работу, — сообщила подруга.

Аннабелл расхохоталась при виде разочарования на лице Кэти.

— Добро пожаловать в реальный мир!

Кэти присела на их любимую скамейку рядом с Белл.

— Кстати, о реальном мире. Где ты все это время пряталась?

— Что ты имеешь в виду?

— Хватит, Аннабелл, я хочу услышать правду.

Хватит прятаться от меня и от реальности.

— Я не пряталась.

— Пряталась. А обычно ты не прячешься от проблем. Ты много чего не делала раньше. Например, не спала с боссом. Ты изменилась.

— Но, Кэти, ты же сама хотела, чтобы я изменилась.

— Выслушай меня, Аннабелл. Выслушай внимательно. На той вечеринке произошло кое-что странное. Сначала я думала, что попытка Майка тебя загипнотизировать не сработала, но теперь вижу, что он тебя загипнотизировал, сестренка.

Аннабелл застыла. Правда надвигалась на нее с головокружительной скоростью.

— Ничего со мной не случилось. Я даже не помню этот идиотский сеанс. Майк тут ни при чем, я сама хотела измениться. И я изменилась, моя жизнь изменилась. Мне нужен был Вагнер. Но он не понимал намеков, и пришлось взять дело в свои руки. И это было здорово. Не понимаю, зачем я ждала столько лет. Мы столько времени потеряли.

Он просто ураган в постели. Перед ним невозможно устоять. Ты меня понимаешь?

— Нет, не понимаю, иногда эмоции нужно контролировать.

Аннабелл нахмурилась. Кэти Слоан была последним человеком, от которого она ожидала лекций о поведении.

— Это так скучно! — зевнула она.

Кэти схватила ее заруки.

— Послушай. Тебя загипнотизировали. И тебе грозит увольнение! Ты это понимаешь?

Кивнув, Аннабелл уставилась на сэндвичи, принесенные подругой:

— Да. Понимаю.

— Слава богу!

— Но меня не могли загипнотизировать. Гипноза не существует. Что бы Майк ни делал, это не сработало.

— Как скажешь. Мы еще об этом поговорим. А сейчас надо поесть. Я умираю с голоду. Тот сэндвич, что без томата, для тебя.

— Я решила, что помидоры не так уж и отвратительны. К тому же очень полезны. Может, теперь они мне даже понравятся.

Кэти покачала головой:

— Завтра ты скажешь, что любишь орехи! Ну что мне с тобой делать! — вздохнула Кэти, протягивая Аннабелл сэндвич. — Угощайся!

Аннабелл откусила кусочек и задумчиво прожевала.

— Нет, помидоры я не люблю.

Вздохнув, Кэти забрала злосчастный сэндвич с томатом и протянула подруге другой.

— Слушай, пойдем потом в магазинчик нижнего белья. Я хочу присмотреть что-нибудь, что сведет Вагнера с ума.

— Как насчет черной сетки? — странным тоном спросила Кэти.

— Хорошая идея! — с энтузиазмом ответила Аннабелл.

Кэти всплеснула руками.

— Видишь, раньше ты никогда не надела бы ничего столь вульгарного, как черная сетка. Даже на готическую вечеринку.

— Я никогда не была на готической вечеринке.

— Дело не в этом. Дело в том, что ты не носишь сексуальное нижнее белье, тем более черное в сеточку.

— Я…гм…

— И скажи, почему тебе непременно нужно увидеть бейсбольное поле?

— Не знаю, просто хочется.

— Нет, не просто хочется, Белл, тебя неудержимо тянет к нему. Ты на все готова, чтобы оказаться там, так ведь?

— А чего тут такого? Оглянись вокруг — ни одного листочка, ни одной травинки. А зайди за ворота — и перед тобой целое зеленое поле в середине декабря. Только представь, как прекрасно было бы пробежать по нему босыми ногами…

Аннабелл затрясло. Она зажмурилась и сглотнула.

Открыв глаза, Белл уставилась на Кэти:

— Боже мой, ты это слышала? Я хотела.., хотела…

— Пробежать голышом по полю? :

— Откуда ты знаешь?

— Я была в той комнате, когда тебя гипнотизировали, и все слышала.

Аннабелл все вспомнила.

Правда обрушилась на нее подобно горной лавине, уничтожающей все на своем пути. Больше прятаться было невозможно.

На лице Кэти появились беспокойство и участие.

— Я знаю, милая, мне так жаль. Но ты действительно была загипнотизирована. Вспомни, как ты себя вела, как всячески избегала меня!

— Я не избегала тебя…

Еще одна ложь.

Кэти всплеснула руками:

— Спроси саму себя, Аннабелл. Давай, спроси, почему ты меня избегала?

Слова Кэти звучали правдоподобно.

Аннабелл и сама понимала это. Никогда раньше она не пряталась от подруги, напротив, обожала болтать с Кэти об одежде, мужчинах и сексе.

А она даже не рассказала ей о Вагнере.

Ее плечи поникли.

— Вспомни, тебе хотелось чего-нибудь особенного? Или, может, ты вела себя по-другому. Признайся, ты больше не думаешь об отце и о том, что он сделал. Я тут нашла кое-какую информацию в Интернете… Переплети пальцы рук.

Отложив сэндвич, Аннабелл послушно сцепила руки:

— Зачем это?

— По тому, какой палец сверху, можно определить, насколько человек чувствителен к гипнозу.

Твой левый большой палец сверху — видишь?

— И это означает, что я чувствительна к гипнозу?

— Да, то есть… Ой, не помню, может, это был правый палец… Почему я не записала? Нет, левый.

Точно, левый. Слушай, забудь о пальце. Другой вопрос. Ты любишь зефир?

— Обожаю!

— Делаешь приседания?

Аннабелл похлопала себя по животу.

— Каждый день.

— А что ты думаешь об объеме бедер?

— Ничего не думаю.

— Вот именно! А твоя сексуальная жизнь? Прибавилось разнообразия?

Стол, диван, зефир. Голубой Боа. Хм, да она может написать эротическую книжку.

— Ну.., немного… — пробормотала она. Кэти все равно не поверит, даже если ей рассказать.

— А сейчас тебе хочется зефиру?

От одной мысли о приторно-сладком лакомстве ее затошнило.

Загипнотизирована! Она, которая не верила в гипноз. Так ей и надо. Ее загипнотизировал парень, нашедший книжку по гипнозу в библиотеке.

И ее опять начали раздражать распущенные волосы. Она расхаживала по офису с распущенными волосами. О чем она только думала? Как непрофессионально.

— Боже, я снова стала прежней Аннабелл! — охнула девушка.

И ей стало стыдно своего поведения в последние дни. Красная от смущения, она прокручивала в голове все произошедшие события. Дрожащие пальцы теребили обертку от сэндвича. Как же ей было стыдно!

Кэти сжала ее плечо:

— Белл, я не хотела тебя расстраивать! Я только хотела тебе помочь. Я же правильно сделала, что рассказала? Или нет? Скажи мне, милая.

— Конечно, спасибо, Кэти. Мне нужно было это знать, чтобы избавиться от наваждения. Боже, ведь Вагнер хотел отправить меня к доктору!

Кэти бросила взгляд на часы.

— Мне надо идти. У меня собеседование в газете через полчаса. Но я могу отменить его, если нужна тебе.

— Нет-нет, иди, со мной все будет в порядке.

— Правда?

Аннабелл выдавила из себя улыбку:

— Конечно, я просто немного расстроилась, что больше не смогу с таким энтузиазмом выполнять приседания.

Кэти не рассмешила эта вымученная шутка.

— Что ты будешь делать?

— Уволюсь.

— Ну, вроде ты все равно собиралась увольняться.

Да, но тогда она только хотела Вагнера, а теперь его любит.

Или это тоже наваждение?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Высокие каблуки больше не радовали ее.

Аннабелл возвращалась в офис, с трудом передвигая ноги. Больше она не будет покупать туфли на каблуках, тем более босоножки. Босоножки в середине декабря?

Бредя по оживленным городским улицам, она чувствовала себя совершенно несчастной и одинокой. Все ее мечты о любви и счастье лопнули, как воздушный шарик. И впереди ее ждут безрадостные выходные в одиночестве. Даже к родственникам она не могла поехать, потому что никогда не чувствовала себя комфортно дома у тети с дядей, обманутых отцом.

Через окно в коридор она увидела Вагнера перед ее столом. Он был полон энергии. Ни следа бессонной ночи. В отличие от нее начальник выглядел полным сил и здоровья.

Плечи Аннабелл опустились еще ниже. Она внезапно ощутила себя смертельно усталой.

Вагнер такой властный и энергичный, полный идей. Ему легко удавалось заразить людей своим энтузиазмом, как это произошло с ней. Он был просто поразительным человеком.

А кто она? Прежняя Аннабелл, серая мышка, которую он даже не замечал. Ее сердце пронзила мучительная боль.

Никогда уже она не будет ласкать это великолепное тело и наслаждаться его ласками. Не услышит его стонов и не увидит страсти в темно-синих глазах.

Никогда.

Потому что Вагнер даже не заметит настоящей Аннабелл Скотт, ему нужна была только Белл.

Она будет работать на Вагнера, пока конгресс не примет билль и не произойдет слияния с «Андерсон». Потом Вагнер войдет в совет директоров, а Аннабелл займется реализацией своих планов: найдет работу финансового консультанта и будет учить людей правильно распоряжаться деньгами, чтобы уберечься от мошенников, вроде ее отца.

Аннабелл вздохнула. Кэти была права. Она почти не думала об отце все эти дни.

Вагнер наверняка обрадуется ее уходу. Он быстро поймет, что Аннабелл и девушка, соблазнившая его на столе в офисе, — две разные женщины.

А пока ей нужно вести себя так, словно ничего не случилось.

Она должна это сделать.

Взявшись за ручку, Аннабелл толкнула дверь.

Вагнер поднял глаза, и лицо его осветила улыбка.

Неужели это ее заслуга?

Вагнер мигом оказался рядом. Взяв девушку за талию, он приподнял ее в воздухе и закружил. Аннабелл издала радостный возглас, наслаждаясь последними часами близости. Ее сердце отказывалось поверить, что все кончено.

— Сработало. Я нашел конгрессмена, который тормозит билль. Я говорил с ней по телефону. Таггерт ее фамилия. Она из Техаса. Как может уроженка Техаса тормозить аграрный билль?

— Молодец! — сердце Аннабелл сжалось. Билль примут, слияние состоится, и она уйдет с работы.

И больше никогда его не увидит.

Вагнер кивнул на стол:

— Я тебе кое-что купил, чтобы отметить!

Аннабелл уставилась на коробочку, обернутую пурпурной подарочной бумагой и перевязанную шелковой лентой. Серебряная этикетка указывала на знаменитую кондитерскую, сладости из которой продавались в эксклюзивном магазинчике за углом.

Дрожащими пальцами она взялась за шелковую ленту, наслаждаясь прикосновением шелка к ее заледеневшим рукам. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Вагнер купил ей подарок.

Еще не открыв крышку, она уже почувствовала изысканный аромат шоколада. Комок встал в горле, на глаза набежали слезы. Сглотнув, Аннабелл прошептала:

— Ты купил мне печенье…

— Да, без орехов. Только шоколад.

Аннабелл прижала коробку к груди, боясь поднять на него глаза. Поклонники покупали ей подарки и раньше, куда дороже коробки с печеньем, но им никогда не удавалось угадывать ее самые тайные желания.

Сейчас она зарыдает.

— Я не могу… — всхлипнула она, отворачиваясь, чтобы Вагнер не видел ее слез.

— Чего не можешь? Съешь позже. Я знаю, ты обедала с Кэти, — его голос стал низким и чувственным. — Прибережем их на потом. Устроим маленький праздник. Ты читала сказку «Ганзель и Гретель»? Мы можем поиграть в пряничный домик на диване…

Аннабелл проглотила рыдания.

— Хорошая идея.

Она отодвинулась. Если он сейчас не коснется ее, она умрет от горя.

Вагнер словно почувствовал ее настроение и притянул девушку к себе. Белл послушно уткнулась ему в плечо в поисках тепла и утешения.

Она так сильно его любит!

Вагнер заглянул ей в глаза:

— Что случилось, Аннабелл? Вы поссорились с Кэти?

Забота в его голосе, нежность, его прикосновение и сочувствие в глазах.., нет, это было выше ее сил. Аннабелл не сможет притворяться и пять минут. Надо покончить со всем этим прямо сейчас, пока он не влюбился в кого-то, кем она не является, а она не забыла о том, кто она на самом деле.

Больше всего на свете Аннабелл мечтала быть такой, как раскованная и беззаботная соблазнительница Белл. Но ей никогда не стать такой, и разочарование убьет ее.

Аннабелл покачала головой:

— Мне надо идти.

Молодец, тебе нужна новая мантра: «Я ухожу», «Я ухожу», «Я…». Она резко выдвинула ящик стола, и коробка с зефиром вывалилась на пол, засыпая все вокруг разноцветными сахарными крошками.

Аннабелл задвинула ящик ногой и открыла средний в поисках ключей. Флакончик с лаком, который она окрестила «Соблазн», бросился ей в глаза.

— Это не мои вещи. Не мои.

Вагнер положил руки ей на плечи, останавливая.

— О чем ты? Конечно, это твои вещи, — произнес он обеспокоенно.

— Я была не в себе. Это была не я, не настоящая Аннабелл Скотт. И я ухожу.

— Погоди, Аннабелл, — сказал Вагнер, не выпуская ее.

Тепло его пальцев согревало ее дрожащее тело.

Зачем она надела это сексуальное летнее платье на работу? Летнее платье! В декабре! С босоножками на высоких каблуках! О чем она только думала?

Вагнер внимательно изучал девушку.

— Послушай, ты не можешь уйти. Мы должны дождаться голосования. И увидеть, как Кенни Роадс рухнет с пьедестала, на который он сам себя возвел!

Вагнер просто совершенство. И как он заботится о ней! Ее мужчина. Как она хотела бы сейчас обнять его, притянуть к себе и поцеловать! Ее сердце принадлежало ему полностью.

Аннабелл вырвалась из кольца его рук и бросилась к двери. Только взявшись за ручку, она позволила себе один последний взгляд. В этом взгляде было все: отчаяние, страсть, любовь и боль. Никогда она не забудет это мгновение. Только неделю назад она сидела за этим столом, мечтая привлечь его внимание новым джемпером с блестками.

А сегодня она бежит от него и от своих чувств.

Сердце мучительно сжалось в груди.

С желанием она еще могла бы справиться, но с любовью — нет. Ее сердце разрывалось от боли, как если бы на него наступили острым каблуком.

Теперь ей придется снова быть прежней одинокой Аннабелл. И все-таки после гипноза что-то в ней изменилось. Или она не все знает о себе самой? Не могла же она просто так вырядиться в сексуальное платье, встать на каблуки и выкрасить ногти красным лаком, если никогда об этом не думала раньше? Видимо, у нее есть стороны, еще неизвестные ей самой, поэтому надо быть осторожней.

Вагнер сказал «мы»…

Аннабелл покачала головой:

— Нет, Вагнер, не мы… Это ты всего добился. Я только была рядом все это время. И была счастлива этим. Очень счастлива.

Вагнер подбежал к ней и взял за руки, останавливая.

— Аннабелл, честно, я не знаю, что происходит всю последнюю неделю, — он притянул девушку к себе. — Но я знаю, что это сделало меня счастливым. Плевать на сделку, главное — мы нашли друг друга! — искренне воскликнул он.

В его голосе она услышала любовь и отчаяние, которые испытывала сама. Но хотя причинять ему боль было мучением для нее, Белл знала, что у их отношений нет будущего.

Аннабелл моргнула, пряча набежавшие на глаза слезы:

— О, Вагнер, всю дорогу в офис я пыталась убедить себя, что смогу притворяться. Я хочу, но не могу. Притворство — это не мое. Как и все эти каблуки, и платье, и лак тоже не мое.

Его руки только крепче сжали ее талию.

— Это все неважно, Белл.

— Я купила все это, чтобы привлечь твое внимание, — горько вздохнула девушка. — И теперь устала притворяться. Я так больше не могу, — с болью в сердце закончила она.

— Так ты все это время притворялась? — застыл Вагнер.

Все у нее внутри сжалось. Нет, он не должен так думать!

— Нет, конечно, нет.

— Я люблю тебя, Аннабелл.

О господи! Как долго она ждала этих слов. И вот Вагнер наконец произнес их. Все ее существо наполнилось таким счастьем, что не выразить словами. Надежда осветила весь мир внутри, и каждая клеточка пела о ее любви к Вагнеру. Никогда не забудет она ощущение ослепительного бесконечного счастья. Счастья, на которое у нее нет права.

Аннабелл взглянула на Вагнера, вспоминая этот идиотский гипнотический сеанс, который все изменил в ее жизни. Разве могла она знать, что он принесет ей столь сильные страдания?

Может, пусть лучше думает, что все это было притворством? Тогда он быстро ее забудет и не будет страдать.

— Я тоже тебя люблю, — сказала Аннабелл.

Предательская фраза вырвалась у нее раньше, чем она успела подумать.

Уголки его губ приподнялись в самой чувственной улыбке на свете.

— Тогда в чем проблема? Это слияние — наш большой шанс! Ты любишь меня, я люблю тебя — у нас все будет замечательно. Я и представить не мог, что когда-нибудь произнесу эти слова. Но я верю, что у нас все будет хорошо!

Сомнения терзали девушку. Так просто и легко было бы положить голову ему на грудь и прошептать «да».

Но сколько будет длиться их счастье?

Сколько времени пройдет, прежде чем он начнет задавать вопросы?

Почему она изменилась? Куда подевалась раскованная соблазнительница Белл?

Если она уйдет сейчас, то навсегда сохранит воспоминания об этом моменте и ощущение безграничного счастья.

Она должна быть сильной и уйти сейчас. Нет, у них ничего не получится. Она не та, кем он ее считает. Однажды Вагнер проснется и увидит рядом с собой реальную Аннабелл — серую мышку — и разочаруется. А она этого не вынесет. Только не с Вагнером.

— Нет, Вагнер, ты не любишь меня. Ты любишь другого человека, совсем не похожего на меня.

— Не понимаю, о чем ты! — взорвался Вагнер, не вынеся эмоционального накала.

Аннабелл сглотнула.

— Пожалуйста, поверь мне, я правда люблю тебя! Но ты любишь не меня. Меня загипнотизировали. Вот почему я так странно себя вела. Я все это время была под гипнозом. Ты должен меня отпустить. Ты не хочешь настоящую Аннабелл. Никогда не хотел.

Телефон зазвонил.

Вагнер не шевельнулся. Их глаза встретились.

Еще звонок.

Вагнер не шевелился.

— Вагнер, ты должен ответить. Все твое будущее зависит от этого звонка.

— Не все.

Еще звонок.

— Возьми эту чертову трубку! — вскрикнула Белл в отчаянии. Зачем он так с ней поступает! Пожалуйста!

Отведя взгляд, Вагнер взял трубку.

— Экром, — произнес он хриплым голосом.

Повисла тишина. На лице Вагнера не отражалось ни одной эмоции. Через минуту он повесил трубку.

Белл подошла к нему и легонько поцеловала в щеку.

— Прощай, Вагнер. Мне жаль, что я оставляю тебя в такую минуту.

— Неважно. Это был подонок Кенни Роадс. Этот негодяй убедил Таггерт проголосовать против билля. Все кончено. Сделки не будет.

Все кончено и для них тоже. Робкая надежда, которая, несмотря ни на что, теплилась в ее душе, разбилась на мелкие осколки.

Кэти сунула Аннабелл под нос газету с объявлениями о работе.

— Тебе надо вплотную заняться поисками работы, вместо того чтобы лазить по развлекательным сайтам.

Аннабелл оторвалась от экрана:

— Эй, то, что ты наконец нашла нормальную работу, не означает, что другие не могут тратить кучу времени на развлечения.

— Я позволила тебе похандрить пару дней, теперь пора заняться делом.

— Может, тебе меня загипнотизировать? — предложила Аннабелл, теребя локон пальцами. Удивительно, как эта вредная привычка еще не оставила ее без волос. — Я сразу занялась бы поисками работы.

— Не получится. Твое подсознание уже не будет столь восприимчиво к гипнозу.

— Жаль, новая Аннабелл нравилась мне куда больше старой. Новая Аннабелл была веселой и беззаботной. И у нее был мужчина. А старая Аннабелл не может забыть грязную чашку в раковине и повесить блузку не на ту вешалку.

Кэти сжала кулаки и крикнула:

— Белл, ты сводишь меня с ума. Честно. Я обожаю прежнюю Аннабелл. Она моя лучшая подруга! Не смей так о ней говорить.

— Ты только хочешь меня утешить. На самом деле ты считаешь меня скучной.

— Не правда, и ты сама знаешь это. А знаешь, кто еще обожает прежнюю Аннабелл? Вагнер Экром. Иначе стал бы он платить тебе такую хорошую зарплату, чтобы ты могла расплатиться с долгами? Он мог бы вместо этого потратить деньги на свою компанию. Может, тогда ему и не понадобилась бы эта сделка!

Аннабелл захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать Кэти. То, что она говорила, было обидно и больно. Но ее слова заронили надежду…

— Такой опытный бизнесмен, как Вагнер, знал, на что шел. Он знал, что в его интересах урезать все расходы. Но тем не менее нашел деньги, чтобы выплачивать тебе отличную зарплату. Не думала, что скажу это, но Вагнер — хороший парень. Взять хотя бы это печенье без орехов, которое ты выставила на полку, чтобы любоваться по вечерам! Я встречалась с кучей парней, но не припомню ни одного, кто бы запомнил такую деталь.

Вскочив, Кэти пошла в кухню.

— Куда ты?

— Выбросить весь зефир, который ты прячешь в шкафу!

Слова Кэти были недалеки от ее собственных мыслей в последние дни. Только Аннабелл боялась думать и говорить о Вагнере, боялась надеяться.

Ладно, повторного сеанса гипноза не будет, но ведь она может извлечь из произошедшего полезный урок. Аннабелл избегала всего, связанного с гипнозом, с той минуты, как вышла из офиса Вагнера. Она даже переключала канал, когда по телевизору показывали рекламу сеансов гипноза для похудения.

Дрожащими пальцами она сейчас набирала слово «гипноз» в окошечке поиска в Интернете.

Перед ней высветились тысячи ссылок. Кликнув на первую, она погрузилась в чтение и забыла обо всем, пока Кэти не позвала ее. Неохотно Аннабелл оторвалась от экрана.

Постучав пальцем по монитору, она сказала подруге:

— Прочитай это.

— «Гипноз не может изменить человеческую сущность, но может высвободить подавленные стремления».

Кэти читала с нарастающим волнением.

Аннабелл схватила ее за руку.

— Кэти, ты понимаешь, что это значит?

Она поверить не могла, что это может быть правдой.

— Это все-таки была настоящая ты. Даже под гипнозом, — воскликнула Кэти.

— Значит, я поняла правильно.

— Ты просто действовала подсознательно. Ты не знала, чего хочешь, но твое подсознание знало это.

Втайне ты хотела, чтобы Вагнер тебя заметил и влюбился в тебя.

Аннабелл покачала головой:

— Невероятно. Поверить не могу. Это и облегчение и мучение одновременно.

Аннабелл встала и, сделав несколько шагов, опустилась на диванчик в нише у окна. Это было ее любимое место. Именно из-за ниши с диванчиком она остановила свой выбор на этой квартире.

Аннабелл добавила розовое покрывало и зеленые подушки, которые сделали нишу у огромного окна чрезвычайно уютной.

Кэти присоединилась к ней, пристроив подушку на коленях.

— Это все объясняет. Помнишь татуировку?

Как она может забыть! Когда Вагнер обнаружил ее, он обвел кончиком языка маленький полумесяц и сказал, что он чертовски сексуален. Аннабелл стало жарко. Как сильно она жаждет его прикосновений!

— Ты подавляла твое истинное "Я". С того самого момента, когда взяла на себя ответственность за проступки твоего отца. Ты словно закрылась.

Пропала взбалмошная любительница приключений, и появилась скучная серая мышка. А гипноз снова вернул все на свои места. Он выпустил из кокона настоящую Аннабелл, яркую, как бабочка.

И эта Аннабелл не могла не привлечь внимание Вагнера.

Как у него дела?

Ей хотелось увидеть его, утешить, ведь все его мечты так и останутся мечтами на бумаге.

Прижавшись лбом к холодному оконному стеклу, девушка закрыла глаза. Как же сильно она устала. Если она ничего не сделает, то так и будет влачить жалкое существование без любви и приключений…

Девушка открыла глаза и улыбнулась подруге.;

— С тобой все в порядке? — спросила Кэти обеспокоенно.

Воспоминание о Голубом Боа пронеслось у нее в голове.

— Знаешь что, Кэти? Я заслужила веселье, И хороший секс.

— Что?

— И я заслужила приключения.

— Конечно.

— И Вагнера тоже.

Кэти обняла подругу:

— Конечно, заслужила, только что ты собираешься делать?

Сколько лет Аннабелл чувствовала стыд за отца и считала, что не имеет права на счастье. Но она работала и заработала это право. И ей нужен Вагнер. Без него она никогда не будет счастливой.

Но как вернуть его? У новой Аннабелл было одно замечательное качество: она ничего не боялась. И никогда не сомневалась в своей привлекательности.

Почему бы прежней Аннабелл не поучиться у нее этому?

Сердце забилось быстрее. На этот раз она не будет тратить время на планы и мантры, она просто поговорит с ним.

Я позвоню Вагнеру.

— Отличная идея!

Полная энтузиазма и радужных надежд, Белл побежала к телефону и набрала нужный номер.

Пальцы тряслись от волнения, и набирать пришлось дважды. Кровь стучала в висках. Казалось, прошла вечность, но Вагнер не брал трубку.

Один звонок.

Может, позвонить ему не самая хорошая идея…

Два звонка.

Может, стоило лучше поехать к нему домой?

Три звонка.

Где он?

Четыре звонка.

Бесполезно. Аннабелл уронила трубку на рычаг и бросилась к компьютеру.

— Что ты делаешь? — удивилась Кэти.

— У меня появилась идея.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Аннабелл бросила взгляд на лист бумаги с фотографией директора «Удовольствия инкорпорейтед». Она распечатала фотографию и информацию с сайта компании в Интернете. На каждом светофоре Аннабелл изучала фотографию, лежащую на пассажирском сиденье ее машины. Она направлялась из Оклахомы в аэропорт Даллас-Форт-Уорт, чтобы перехватить директора у самолета.

У новой Аннабелл план созрел мгновенно, старая Аннабелл просто не решилась бы на такую авантюру.

Тем более не решилась бы она открыть сейф Вагнера и «позаимствовать» несколько солнечных батарей. Технически это считается воровством, поскольку она больше не работает в «Экром энтерпрайз», но кого волнуют такие детали?

Если ей удастся поговорить с директоршей до того, как та пройдет на посадку… Туда Аннабелл не пустят, потому что у нее нет билета.

Ей обязательно нужно поговорить с директором и показать ей солнечные батареи Вагнера. И если ради этого ей нужно будет купить билет в Гонконг, она с радостью его купит и будет говорить с ней весь полет. Она мысленно проверила свой банковский счет, потом сберегательный.

Нет, придется расплачиваться кредитной картой.

Но это препятствие ее не остановит.

И это говорит будущий финансовый консультант! Плюс она вела машину уже часа три без перерыва даже на туалет. Вот что значит решительность. Ничего, в туалет можно сходить и в самолете.

Черт, на почасовой стоянке машину парковать нельзя. Счет получится фантастический. Но Аннабелл отмахнулась от этих мыслей. Она спешит.

Ей вспомнились слова Кэти о том, что та обожала прежнюю Аннабелл, но и у новой Аннабелл есть свои достоинства. И если ей придется полететь на другой конец света с директором «Удовольствия инкорпорейтед», она это сделает.

Небольшая группа людей вошла в холл аэропорта. Аннабелл сразу узнала энергичную, властную женщину в строгом костюме, выхватила блокнот с вопросами и бросилась к ней. Нет времени на вежливость. Главное — результат.

Аннабелл подбежала к директору и преградила ей путь.

— Мисс Ульрих, позвольте отвлечь вас на минутку.

Женщина ее заметила. Отлично. Поправив черные с проседью волосы, она вежливо улыбнулась Аннабелл.

Выработанная годами профессиональная улыбка.

— Я хочу задать вам пару вопросов, — пошла в атаку Аннабелл.

— Вы репортер?

— Нет.

Интерес в глазах женщины пропал.

— Я очень занята.

— По правде говоря, я репортер.

Женщина изобразила еще одну улыбку. На этот раз холодную.

— У меня действительно нет времени.

— Мисс, при всем уважении я не позволю вам уйти, пока вы меня не выслушаете, — воскликнула Аннабелл. — Я не сумасшедшая, это очень важно, добавила она с улыбкой.

Директор не испугалась. Но видно было, что ее все это раздражает.

— Юная леди, я вызову полицию.

— Вызывайте. Я не против устроить скандал в оживленном аэропорту, — сказала Аннабелл, втайне надеясь, что спутники мисс Ульрих — ее коллеги или родственники, а не охранники, которые мигом со всем разберутся, стоит той только подать знак. Главы мультимиллионных компаний имели хорошо обученную охрану.

Директорша никак на это не отреагировала. Видимо, она ждала, что Аннабелл сделает дальше.

Девушке и самой хотелось бы это знать.

Раскрыв сумочку, Аннабелл вытащила новый вибратор Голубой Боа, который она купила на выезде из города.

— Уберите, кто-нибудь может подумать, что это оружие, — с искоркой интереса в глазах сказала директор. — Это один из наших бестселлеров.

— У меня есть идея, которая сделает его вашим главным бестселлером.

Мисс Ульрих бросила пальто на стул рядом.

Аннабелл внутренне возликовала. Удалось!

— Хорошо, я выслушаю вас. Но у меня только три минуты, — сказала начальница, опускаясь на стул.

— Мисс Ульрих, у вашего вибратора когда-нибудь кончалась зарядка в самый ответственный момент?

Преследовать директора одной из самых богатых компаний в попытке заставить ее выслушать, рискуя оказаться под арестом, было проще, чем снова встретиться с Вагнером Экромом.

Он наверняка считает ее сумасшедшей.

Может, она и сумасшедшая. Но она любит Вагнера и не хочет потерять его навсегда.

Только вот она смертельно устала. Почти не спала последние ночи, а тут еще в состоянии эйфории проехала без остановки до Далласа и обратно.

И все равно она хотела увидеть Вагнера.

Стоя перед дверью, ведущей в «Экром энтерпрайз», она собиралась с мужеством.

Ты можешь!

Все-таки от мантр есть какая-то польза.

Ты смогла влюбить в себя Вагнера.

Смогла заняться с ним любовью.

Ты смогла заставить директора «Удовольствия инкорпорейтед» тебя выслушать.

И ты сможешь вернуть Вагнера.

Ее тело дрожало от волнения перед встречей с ним. Аннабелл взялась за ручку. Заперто. Хорошо еще, она не решилась оставить ключи на столе Вагнера, когда забирала образцы из сейфа. Один раз она уже вторглась в помещение, почему бы не сделать это еще раз?

Повернув ключ в скважине, она распахнула дверь. Вагнер стоял перед ее столом, складывая вещи в большую картонную коробку. Лицо его выражало боль.

Сердце Аннабелл сжалось от нежности. В джинсах и футболке Вагнер выглядел столь же ослепительно, как и в деловом костюме.

Но голый он выглядел еще лучше.

Голый он был само совершенство.

Вагнер почувствовал ее присутствие и обернулся. В глазах его была пустота. Такой взгляд мог бы отпугнуть кого угодно.

— Дверь была заперта.

Многообещающее начало.

— Привет, — робко поздоровалась Аннабелл.

Вагнер вернулся к коробке.

— Хорошо, что зашла. Можешь забрать коробку со своими вещами.

Нет, она не позволит ему повернуться к ней спиной. После всего того, что она сделала, рискуя оказаться за решеткой. Подлетев к нему, Аннабелл схватила его за плечи и развернула к себе.

— Один телефонный звонок. Это все, что я прошу. А потом я уйду и никогда больше не появлюсь у тебя на пороге! Один человек в Гонконге хочет с тобой поговорить.

Вагнер кивнул, и девушка отпустила его плечи.

Взяв трубку, она набрала выход на междугородную связь и номер гостиницы Синтии Ульрих. И нажала кнопку спикерфона.

— Мистер Экром, я сначала не поверила Аннабелл, что эта маленькая батарейка никогда не закончится, но я держала Голубой Боа включенным в моей сумочке от самого Далласа, и он все еще вибрирует. И.., хм.., хорошо вибрирует.

Вагнер уставился во все глаза на Аннабелл.

— Я.., одолжила мисс Ульрих один из образцов…

— Кто она?

— Директор "Удов…

— Мистер Экром, я поражена, что вибратор все еще работает.

— Вибратор?

— Голубой Боа. Вы бы видели лицо таможенника, когда он его увидел! Нужная вещь в хозяйстве, вы не согласны?

— Конечно, — пробормотал Вагнер, весь красный от смущения.

— Мистер Экром, мы хотели бы эксклюзивные права на это изобретение.

— Да… — смущение прошло. В делах нет места смущению. Вагнер потянулся за блокнотом и ручкой. Аннабелл тихо выскользнула из комнаты.

Стук в дверь пару часов спустя не был для Аннабелл сюрпризом. Она уже полчаса сидела в шелковом плаще, ожидая его появления. Поэтому тут же бросилась открывать дверь. Что было сюрпризом, так это его мрачное выражение лица. Белл ожидала, он будет счастлив, что ему больше не нужны ни «Андерсон», ни билль, чтобы зарабатывать деньги.

Аннабелл стояла, не говоря ни слова. Она не заготовила никаких трюков — ни кружевных трусиков, ни других сюрпризов. Кроме одного. Пока же она была просто.., самой собой.

Аннабелл знаком пригласила его войти.

Оказавшись в квартире, Вагнер повернулся к ней.

Что-то странное промелькнуло в его темно-синих глазах. Что-то подозрительное.

— Мисс Ульрих не предложила тебе сделку?

Его плечи расслабились и морщины на лбу разгладились.

— Предложила, и это чертовски хорошая сделка.

Я и не мечтал о такой. Перед уходом я позвонил Смиту и Дину и сказал им… — он не закончил фразы.

— Проваливаться к черту? — предположила Аннабелл.

Вагнер кивнул.

— Именно это я им и сказал, — мрачно согласился он.

Белл задрожала. Она слышала, что Вагнер может быть жестким и беспощадным охотником.

Расчетливым дельцом.

— Так все в порядке?

— Лучше, чем когда-либо. Я пришел сказать тебе спасибо.

— Не за что.

Темно-синие глаза с грустью посмотрели на нее.

— Прощай, Аннабелл.

Его поза, тон, которым он это произнес, его поведение — все говорило о том, что между ними все кончено.

Она его потеряла.

— Подожди. Только спасибо, и все?

Их взгляды встретились.

— Послушай, я размахивала вибратором посреди аэропорта в Далласе. И все ради тебя. Я должна кое-что сказать тебе. Я тут узнала…

— Это не имеет значения.

— Имеет! Я знаю, что это звучит нелепо, но меня и правда загипнотизировали. Я думала, что занималась любовью с тобой под гипнозом, что это была не я, понимаешь? Я думала, ты хочешь другую Белл, что это ее ты любишь, а не меня! И это было невыносимо, потому что… — Ком встал у нее в горле, мешая говорить. — Потому что я так давно тебя люблю…

Что-то промелькнуло в синих глазах. Но выражение его лица не изменилось. Все такое же мрачное и безразличное.

— Теперь я понимаю, что это все-таки была я.

Его глаза потемнели, как море перед грозой.

— Это не имеет значения.

Аннабелл схватила его за рубашку.

— Прекрати. Это имеет значение! Я люблю тебя!

Ты любишь меня! Мы можем быть вместе! Ничто. нам не помешает!

Его лицо словно было высечено из камня — такое же мрачное и холодное.

— Хватит, Аннабелл, я не хочу, — отрезал он надломленным от боли голосом.

Но Аннабелл не отпускала его. Пальцы мертвой хваткой вцепились в тонкую ткань рубашки.

— Когда ты вышла из кабинета несколько дней назад, ты сделала лучше для нас обоих. Наши отношения.., со временем они превратились бы в тот же кошмар, что переживали мои родители. Я бы видел, как твоя любовь умирает, мечты рушатся, как ты теряешь интерес к жизни. Я не эгоистичный ублюдок, которому наплевать на чувства других людей.

Аннабелл разозлилась. Почему он не дает ей право решать самой? Она же не печенье, от которого можно отказаться из-за боязни лишнего веса!

— Так вот в чем дело, — воскликнула девушка в негодовании. — Я понимаю твои страхи, Вагнер, но ты не можешь оттолкнуть меня, чтобы продемонстрировать благородство. Ты не твой отец. Я Не твоя мать. У нас все по-другому!

— Ты никогда не сможешь забыть о преступлениях твоего отца.

Его горькие слова разили прямо в сердце. Но Аннабелл не позволит ему обидеть ее сейчас, она должна бороться до конца.

— Ты прав, — согласилась она. — Кэти постоянно твердит, что я несу на себе груз вины за отца, как другие носят одежду. Но во время поездки в Даллас и обратно у меня было время подумать. Это мой отец — вор и обманщик, а не я. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы уменьшить причиненный им вред, и теперь я имею право начать новую жизнь. И я хочу начать ее с тобой.

— Ничего у нас не получится. Я знаю… Я видел, как жили мои родители.

Ему было чертовски больно: и так он подпустил Аннабелл слишком близко к своему сердцу, которое еще не оправилось от страданий после смерти матери.

— Вагнер, мы другие, — возразила Белл. — Мы не похожи на твоих родителей. Я не дам тебе уйти из моей жизни. И обещаю: мы будем командой, мы всегда будем вместе и будем помогать друг другу.

Лицо у него напряглось.

Аннабелл потянулась и погладила любимого по колючей щеке:

— Я не твоя мать. Мои мечты не зависят от мужчины… Это только мои мечты, но я хочу разделить их с тобой. Я рассчитываю строить собственную карьеру. Я четыре года училась, чтобы стать специалистом.

Вагнер сжал ее пальцы.

— А что, если мы снова потерпим поражение?

Опять все потеряем?

— Тогда мы начнем все сначала. Вместе. Рука об руку.

Вагнер покачал головой. Но Аннабелл была готова поклясться, что заметила искорку надежды в синих глазах.

Тряхнув волосами, Аннабелл развязала пояс плаща. Лицо Вагнера оставалось каменным. Пора его расшевелить.

— На мне ничего нет, — сообщила она, распахнув полы. Плащ соскользнул с плеч и упал на пол, оставив ее полностью обнаженной под его тяжелым взглядом.

Вагнер втянул воздух, и Аннабелл почувствовала, как твердеют соски под его голодным взглядом.

Вагнер жадно впитывал глазами каждый изгиб ее тела.

— У тебя есть все, что нужно женщине… — охрипшим от страсти голосом выдавил он.

— Да, но у меня нет больше никаких трюков, только этот, — произнесла она, выступая из плаща и отодвигая его ногой в сторону.

— Аннабелл, что ты со мной делаешь?

— Доказываю, что мы должны быть вместе!

— Аннабелл, поверь мне, я поступаю правильно. Я не хочу причинять тебе боль, втягивая в свои проблемы.

— Втягивая? Я сама в состоянии решить, что мне делать. И сейчас нам светит грандиозная сделка, которая обеспечит нас зефиром до конца жизни. Мы отличная команда. И в офисе и в постели.

Мы должны быть вместе.

При слове «постель» Вагнер застонал.

Еще секунда — и Аннабелл была в его объятиях, а, его ладони поглаживали ее спину. Девушка чувствовала, как уходят его сомнения и неуверенность в будущем. Он столько времени оглядывался на родителей. Настало время жить и решать самому.

— Я положу часть денег, полученных от этой сделки, в банк на твое имя. Чтобы ты не осталась ни с чем с таким неудачником, как я.

Она выиграла! Вагнер принадлежит ей. Аннабелл радостно уткнулась ему в плечо.

— Это будет нелегко, но мы справимся. К тому же я научилась новому приему, который могу опробовать на членах конгресса.

Вагнер застыл.

— Ты все еще расстроен из-за билля?

— Нет. Но я мечтал оказать миру услугу, обеспечив его дешевым, экологически чистым источником энергии…

— Это все еще возможно. Надо только поговорить с этой Таггерт. Я могу опробовать на ней мой новый прием.

— Что это за прием? — заинтересовался Вагнер. На Ульрих он определенно подействовал.

Аннабелл приподнялась на цыпочки и поцеловала его в шею.

— Я расскажу тебе завтра.

— Насчет завтра. У меня есть предложение. Можешь позвонить Кении Роадсу и…

— Послать его к черту? — расхохоталась Аннабелл. — Кстати, по дороге из аэропорта я слышала по радио, что он арестован и ему предъявлено обвинение в мошенничестве. Никто из его соратников не хочет ему помогать, и даже семья отказывается внести залог, чтобы его выпустили из камеры.

Вагнер улыбнулся, но тут же стал очень серьезным. Он уронил руки и сделал шаг назад:

— Я люблю тебя, Аннабелл. Больше, чем кого-либо. Но я хочу дать тебе еще одну возможность передумать. Подумай хорошенько. Если мы займемся любовью сегодня, я никогда тебя уже не отпущу. Я просто не смогу без тебя.

— Спасибо, Вагнер. А что, если я скажу «нет»? спросила она. Пусть еще немножко понервничает.

— Ты не скажешь.

— Не скажу.

Их губы встретились в поцелуе.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ