Непристойная Блистательная Ложь (ЛП) [Кендалл Райан] (fb2) читать онлайн

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Кендалл Райан

«Непристойная Блистательная Ложь»

Непристойная Блистательная Ложь — 1

Оригинальное название: Kendall Ryan “Filthy Beautiful Lies” (Filthy Beautiful Lies #1), 2014

Кендалл Райан «Непристойная Блистательная Ложь» (Непристойная Блистательная Ложь #1), 2015

Переводчик: Иванна Иванова

Редактор: Ириска Топеха (1-5 главы),

Ольга Раковец (1-5 главы), Катюшка Шевчук (6-17 главы)

Вычитка: Юля Монкевич

Оформление: Иванна Иванова

Обложка: Мария Суркаева

Перевод группы: https://vk.com/belle_books

Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

 

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Эта захватывающе-дерзкая книга об альфа-самце, которая заставит трусики намокнуть и будет владеть вашими фантазиями днем и ночью.

Знакомьтесь, Колтон Дрейк...

Я понятия не имею, почему она продала на аукционе свою девственность с невозмутимым спокойствием. Несмотря ни на что, теперь я гордый владелец совершенно неповрежденной девственной плевы, от которой будет большая польза. У меня есть определенные вкусы и сексуальные наклонности. Мой член намного более избирательный, чем большинство других. И обучение девственницы требует большего изящества и терпения. А этих качеств мне явно не хватает.

Софи Эванс загнана в угол. Их с сестрой жизни висят на волоске, ей нужен любой выход, за который она могла бы схватиться, даже если это означает продать свою девственность человеку, предлагающему самую высокую цену в эксклюзивном эротическом клубе. Когда Колтон Дрейк приводит ее в дом, она быстро понимает, что с этим красивым неуравновешенным мужчиной не все так, как кажется. Отношения с ним создают неожиданные проблемы и подталкивают ее желать того, чего она никогда не ожидала.

Греховно-обольстительный эротический роман, где у всего есть цена, включая любовь, от Кендалл Райан, автора бестселлеров по версии New York Times & USA Today.

 

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Пролог

Сегодня ночью я буду продана по самой высокой цене. И поэтому я стою здесь, в этой пустой комнате, пытаясь прислушаться к голосу разума и найти причину, которая дала бы мне понять, что я поступаю правильно. И я никак не могу найти эту продажную шлюху.

Мой тусклый взгляд в зеркале напоминает, что я иду на все это осознано и по своему собственному желанию. Это не тот выбор, который я хочу сделать, и это не мои честолюбивые амбиции, это тот выбор, который я обязана сделать, чтобы спасти дорогого для меня человека.

Уже через час я буду принадлежать кому-то — извращенцу или фетешисту, больное воображение которого, заставляют его покупать женщину, вместо того чтобы пойти на свидание с нормальной девушкой. Боже, помоги мне!

 

Глава 1

Софи 

Мне сказали, что меня могут продать за двести пятьдесят тысяч, а возможно и больше, учитывая, что я все еще девственница. Деньги предназначены для моей сестры-близнеца и заодно моей лучшей подруге, которая находится между жизнью и смертью. И это означает, что я смогу оплатить взносы, для того чтобы ее определили в экспериментальную программу лечения предварительной стадии рака яичников. Нам с ней всего по двадцать одному году, и мы почти не жили.

Когда она заболела раком в девятнадцать лет и ей сделали гистерэктомию¹[1], я пообещала, что когда-нибудь буду вынашивать ее детей. Я намерена сдержать это обещание. Уже на протяжении нескольких месяцев она находится между жизнью и смертью. И моя сестра умрет, если я не смогу помочь.

Именно поэтому я стою здесь, в слабо освещенной раздевалке, накладывающая третий слой туши, одетая в одни трусики.

Несколько недель назад я совершенно случайно узнала об этом месте. Никогда бы не поверила, что такие места как это, на самом деле, существуют. Я перерыла весь интернет в поисках схем, которые помогли бы заработать триста тысяч. Именно эта сумма была необходима. Родители с трудом сводили концы с концами, так что я знала — это была моя проблема. Мои поиски работы оказались просто смешными, а навыки обслуживать столики помогли бы работать только официанткой, на минимальной ставке. После этого мои поиски стали более занимательными, а представления более смелым.

Я согласилась на собеседование в местном стриптиз-клубе. Собеседование требовало обнажиться перед владельцем клуба и доказать свои несуществующие способности к танцу. Будто самого собеседования не было достаточно, когда он спросил, сколько денег я надеялась заработать своим танцем, я ответила «триста тысяч долларов в течение нескольких следующих месяцев», владелец рассмеялся мне в лицо и сказал, чтобы я одевалась. Для нас обоих было очевидно, что с моими навыками, я никогда не смогу заработать такие деньги, одними танцами. Особенно в моем небольшом северно-калифорнийском городке.

Когда он увидел, что мои глаза заволокло слезами, то спросил, зачем мне нужны были такие деньги. Я решила рассказать ему, совершенно незнакомому человеку, всю свою печальную историю. Как только я оделась, он завел меня в свой офис и заставил пообещать, что все, что он собирается мне сказать останется только между нами. Его бегающие глаза, дали мне понять, что его предложение незаконно. Мне уже было все равно. Ради Бекки я готова была пойти на что угодно, хотя раньше я даже не проезжала на красный свет. Он спросил, насколько серьезно я говорила о спасении своей сестры, и предупредил, что не хотел бы отправлять кого-то в то место, о котором собирался мне рассказать. Именно так я и узнала о сегодняшнем аукционе.

Билл, владелец стриптиз-клуба, рассказал мне о сегодняшних торгах. Он обо всем позаботился, что стоило мне десяти процентов от моего заработка. Я посетила доктора, который проверил меня на беременность и ЗППП²[2]. А также проверил мою девственность. Затем Билл записал меня в местный салон красоты на восковую депиляцию всего тела, макияж, педикюр, маникюр и стрижку с карамельным мелированием на моих каштановых волосах.

И это тоже оплачено из моих денег. Если меня не купят, то я буду вынуждена вернуть потраченные на меня деньги. Но Билли гарантировал, что меня продадут. Он сказал, что девственницы очень редки на таких аукционах, особенно настолько естественные и красивые, за них дают большие деньги. Я просто надеюсь, что у меня получится удержать свои нервы под контролем, чтобы справиться со всем этим. Я на грани срыва. К тому же, я не ела весь день.

Стук в дверь отвлекает меня, и в следующий момент Билли просовывает голову в комнату. Мои руки взлетают, чтобы прикрыть грудь, хотя скромничать уже поздно. У меня вырывается истеричный смешок. Скоро я окажусь в комнате полной мужчин, и как ожидается, продам свое тело одному из них, но я до сих пор пытаюсь сохранить свою невинность.

Билли приподнимает бровь, обращаясь ко мне:

— Ты готова?

Я смотрю в зеркало в последний раз, пытаясь выровнять дыхание. Смотрю вниз на свои соблазнительные ноги, которые являются такими благодаря многим часам, которые я потратила на бег трусцой — своему единственному способу снятия напряжения — на живот, который немного более мягкий, чем бы я хотела, на свою грудь, которая покачивается, когда я двигаюсь. Мой взгляд, которым я осматриваю себя, более жесткий, чем прежде. Хорошо. Мне нужна будет эта жесткость, если я хочу пережить следующие шесть месяцев.

Я не знала о существовании этой стороны жизни, но мне придется познакомиться с ней. Я напоминаю себе, что делаю все это ради Бекки. Я представляю каждую каплю концентрации, которая мне необходима, чтобы убрать руки от груди.

— Я готова, — киваю я Билли.

Он быстро окидывает меня взглядом. Я благодарна, что он не смотрит на меня искоса.

— Ты выглядишь прекрасно. Очень естественно. Это должно сработать в твою пользу, — замечает он, уводя меня из безопасности гримерной.

Я понимаю, что он имеет в виду, когда мы спускаемся вниз, в холл. Здесь присутствуют и другие женщины от двадцати до тридцати лет, и каждая из них выглядит как дешевая стриптизерша: начес, толстый слой макияжа, красные губы, ажурные чулки и высокие каблуки. Все они в стрингах. Мне сказали, что единственное, что я могу себе позволить — это трусики. Таким образом, я выбрала свою самую скромную пару — светло-голубые трусики с кружевом.

Они милые, женственные и удобные. Мне никогда не приходило в голову пытаться выглядеть сексуальнее. У меня в животе сворачивается сожаление. Что, если никто не захочет меня? Значит, все, что было сделано — было сделано зря. Плюс я буду должна Биллу за всю работу, проделанную со мной, которую он оплатил. Меня пронзает холод бетонного пола под босыми ногами, из-за чего кожа покрывается мурашками, а соски твердеют. Я снова прикрываю грудь руками.

Вероятно, я одета больше, нежели другие женщины, но почему-то я чувствую себя более уязвимой. Я оказываюсь полностью раздета для осмотра. Я одета обычно, а не как более сексуальная версия самой себя, которую стоило бы продемонстрировать мужчинам по другую сторону двери. На самом деле, мне не хочется, чтобы они видели настоящую меня.

Я хотела бы накраситься, возможно, надеть парик со светлыми длинными волосами, и нацепить кисточки, которые свисали бы с моих сосков. Я могла бы быть той, кем они захотят. Вместо этого я — просто Софи, и это, кажется, намного более опасно для меня. Я не могу позволить своему новому владельцу проникнуть внутрь моей головы. Он может купить права на мое тело, но у него определенно, никогда не будет настоящей меня. Я должна помнить это.

Когда мы останавливаемся возле стальной двери, паника разливается по моим венам, а горло сдавливает. Рвотный рефлекс грозится выплеснуть накопившуюся желчь. Я делаю глубокий вдох и открываю рот, намереваясь сказать Билли, что изменила свое решение, когда его рука вдруг хватает меня за локоть и тянет, а сам он поворачивает дверную ручку.

Дверь распахивается, открывая вид на большую тускло освещенную комнату. Единственный свет исходит от лампочки, которая висит непосредственно над платформой, напоминающей сцену, в центре комнаты. Мужчины сидят в креслах, стоящих перед небольшой круглой сценой. Их лица полностью скрыты в тени. С той точки, где я нахожусь, невозможно различить ни одной черты лица. Суть этих вечеринок состоит в полной анонимности. И деньги, которые будут потрачены сегодня вечером, полностью ее окупают.

Билл легонько подталкивает меня в спину, шепча слова поддержки, но я ничего не слышу из-за шума пульсирующей крови в ушах, которые заглушают его голос.

Мои ноги несут меня в сторону сцены, в то время как руки все ещё в мёртвой хватке скрещены на груди. Слабый запах дыма сигар тревожит мое обоняние, пока я пересекаю комнату. Мой взгляд прикован к полу, когда я двигаюсь в направлении полосы света от единственной лампочки, висящей сверху. Ноги дрожат, ведь мне остается всего несколько шагов.

Наконец, я ступаю на платформу и становлюсь лицом к небольшой группе мужчин. Потупив взгляд, я думаю о том, что никогда не буду достаточно храброй, чтобы раздеться перед всеми этими мужчинами. Мне с трудом удается стоять здесь без дрожи в коленях, а уж просто вдыхать и выдыхать воздух, кажется мне чем-то запредельным. Но неожиданно решимость пронзает меня. Я здесь, чтобы спасти Бекки.

Человек, стоящий в стороне и скрытый тенью, откашливается:

— Я представляю Вам девятую и последнюю девушку на этот вечер. И поверьте мне, джентльмены, когда я говорю Вам, что мы оставили лучшее напоследок. Она чиста и нетронута, как младенец. Она девственница, полностью готовая к условиям шестимесячного контракта. А теперь, кто бы хотел первым предложить цену?

Здесь настолько тихо, что я слышу биение своего сердца. Я жду того, что вот-вот должно произойти.

— Убери руки со своих буферов, ангел, — говорит один из мужчин.

Подняв глаза на звук голоса, я все же не убираю руки с груди. У меня в душе возникает желание бросить вызов. Наверное, это неповиновение приказу. Но я ведь еще никому не принадлежу. Еще ни одной ставки не сделано. Я все еще могу управлять собой.

Я сдвигаюсь с места, чувствуя, как покалывает ногу от усталости, и крепче сжимаю свою грудь, будто держась за что-то очень ценное. Мое сердце бешено колотится и на руках, несмотря на прохладу в комнате, появляются небольшие бисеринки пота. Я могу сделать это. Я должна это сделать.

— Две сотни, — человек, который приказал убрать руки, делает первую ставку.

Я надеюсь, что он говорит о двухстах тысячах, а не о двух сотнях долларов. Я не подумала о том, что на меня должна быть установлена минимальная ставка, пока это не началось.

Я никогда бы не стала спать со стариком за двести долларов. Но потом я вспоминаю Билла. Он говорил что-то о шести цифрах в сумме, и я немного расслабляюсь.

— Двести пятьдесят, — говорит другой голос. Он кажется моложе и в нем слышен легкий испанский акцент.

— Три сотни, — хрипло говорит третий голос.

Вскоре цена достигает пятьсот семидесяти пяти, и у меня кружится голова от услышанной суммы. Я должна прийти в себя, пока меня не стошнило или я не упала в обморок, или что-нибудь пострашнее, вроде похода домой с одним из этих больных.

Будь сильной, Соф.

— Шестьсот тысяч, — парирует поклонник моих буферов. Я не хочу идти к человеку, которому бросила вызов, отказавшись показать свою грудь. Зная свою удачу, он первым делом накажет меня за этот акт неповиновения.

— Какой он жадный сегодня. У него уже есть одна, и теперь он хочет заполучить вторую, — хихикает аукционист.

Мужчина, который делает последнюю ставку, очевидно уже купил одну девочку сегодня, и теперь он хочет купить еще и меня. Назовите меня старомодной, но я всегда предполагала, что буду единственным рабом в подобном договоре. Я думала, что заключила типовой контракт: один странный парень — одна девушка.

Не так я предполагала потерять свою девственность, и конечно, я никогда не представляла себя частью оргии или чего-то еще, что он запланировал. Это наводит меня на мысль, что он покупает нас, как каких-то животных и заставит делать разные вещи друг с другом. Все становится хуже и хуже.

Я смотрю в центр комнаты — на одного человека, который до сих пор молчит. Он сидит со скрещенными ногами, откинувшись на спинку кресла. Его лицо полностью скрыто в тени. Его отрешенное поведение что-то во мне задевает. Здесь полная комната мужчин, которые борются за покупку моей девственности, и при этом меня задевает то, что этому мужчине не интересна вся эта борьба. Со мной что-то не так? Я чувствую себя смущенно и глупой, но что-то есть в том, чтобы находиться обнаженной в комнате полной незнакомых мужчин, и это заставляет думать о странных вещах.

Никто не противостоит человеку, находящемуся с левой стороны от меня — тому, кто назвал меня «ангелом» и хотел увидеть мою грудь. Мой желудок скручивает в узел. Он предложил пятьсот семьдесят пять тысяч долларов — более чем достаточно, чтобы заплатить за лечение моей сестры, отдать Биллу его десять процентов и деньги, которые он потратил на меня в салоне. Я должна чувствовать себя счастливой и освобожденной. Это то, чего я хочу, правильно? Но мысль застревает на нем и другой девушке, которую он купил сегодня вечером, оставляя гложущее чувство в груди.

— Если нет никаких других предложений… — продолжает аукционист.

У меня перехватывает дыхание. Все не может закончиться так…

— Семьсот, — говорит мужчина, сидящий прямо передо мной. У него мягкий и сильный тембр голоса. Глубокий и почему-то, гипнотический. На цыпочках я наклоняюсь вперед, пытаясь увидеть его лицо. Его скрещенные в лодыжках ноги двигаются, из-за того что он ерзает. И это единственный признак, который дает понять, что он вступает в борьбу. Мое сердце грохочет в груди, удваивая темп, потому что я нервничаю, ожидая того, что произойдет дальше.

Будучи не в состоянии различить что-либо в комнате, я сосредотачиваюсь на его обуви. Его туфли внушительны — черные, блестящие, из дорогой кожи. Я думаю, вы должны быть безумно богаты, если собираетесь купить другого человека. Особенно за ту цену, которую предлагают эти мужчины. Его нога дергается снова, и я поднимаю взгляд туда, где предположительно находится его лицо.

Другой мужчина ворчит что-то шепотом, и я ловлю слова о завышенной цене. Затем он рявкает другую ставку:

— Семьсот двадцать пять.

Дерьмо. Я не хочу быть частью секса втроем с этим извращенцем. И не знаю, будет ли мне лучше с Мистером Блестящие Дорогостоящие Туфли, но я смотрю прямо перед собой, мысленно умоляя его увеличить ставку. Остатки силы воли помогают мне оставаться на ногах.

— Один миллион долларов, — произносит он, спустя, казалось бы вечность.

Моя голова кружится, и я чувствую слабость. Миллион долларов? За меня? Я не могу стоить столько в качестве секс-рабыни. Как только он поймет, насколько я неопытна — не только в сексе, но и во всем остальном, он пожалеет и возможно, попытается вернуть меня. И все же я задерживаю дыхание, надеясь, что никто не перебьет его ставку. Моя женская интуиция подсказывает мне, что из всех тут присутствующих мужчин, домой я пойду именно с ним. Но сама мысль о том, чтобы остаться с одним из этих монстров на шесть месяцев — ужасает.

Я не знаю о нем ничего, кроме его чистых, глянцевых, черных кожаных туфель, но он излучает хорошую энергетику. Может быть, по крайней мере, обо мне будут заботиться? Паника грозит захлестнуть меня. Дыши, Соф.

— Она твоя. Ни одна киска не стоит таких денег, — заявляет другой мужчина, смещаясь на своем месте.

Мои легкие полны кислорода, после того как я делаю такой необходимый глоток воздуха, заполняя свою грудную клетку.

— Наш последний объект на аукционе продан. Благодарю вас за участие в сегодняшнем мероприятии, джентльмены. Будьте любезны пройти через заднюю дверь, в гостиную, чтобы завершить платежи и забрать ваши предыдущие приобретения. Также доступны напитки и некоторые развлечения, если вы в настроении.

Дикторский голос гудит в моей голове.

Меня продали.

Мужчины встают со своих кресел, и я слышу, как их шаги удаляются, потому что они выходят из комнаты. Дверь закрывается, оставляя меня с моим новым владельцем наедине в тихой комнате.

Я хочу спуститься с этой унизительной сцены, на которой должна была стоять. Я хочу свою одежду. Но я остаюсь стоять на месте, впервые в жизни осознавая, что мои действия больше не принадлежат мне.

— Выйди вперед, — приказывает он.

Я сглатываю и спускаюсь с платформы затекшими от долгого стояния на одном месте ногами. Я медленно двигаюсь по комнате, будто бы приближаясь к опасному животному. Возможно, я права. Какой человек покупает женщину?

— Я не причиню тебе вреда, — ободряет он, и я делаю еще один шаг, останавливаясь перед его креслом. — Свет, — говорит он, в частности ни к кому не обращаясь. В следующий момент, все светильники зажигаются, словно по щелчку. Я несколько раз моргаю из-за неожиданно хлынувшего потока света и опускаю глаза, стараясь привыкнуть к нему.

Дезориентированная, я продолжаю смотреть вниз, изучая обувь. Теперь его обе ноги стоят на полу.

— Посмотри на меня.

Я поднимаю подбородок и смотрю на мужчину, сидящего передо мной.

Я вдыхаю, снова набирая новый поток воздуха в легкие, и наконец, смотрю в глаза человеку, который только что потратил один миллион долларов, чтобы купить меня. Лазурные глаза, окаймленные густыми черными ресницами, пристально изучают меня, обкрадывая мои легкие кислородом. Он ошеломляющий. Высокий, собранный и привлекательный. Меня накрывает замешательство. Что такой человек, как он, делает здесь? Он мог придти в любой бар Америки и достаточно легко, заполучил бы любую девушку.

Мой живот скручивает, когда я понимаю. Это может означать только то, что у него достаточно странные вкусы, и он требует полного повиновения. Он захочет вещи, которые бы не стала делать ни одна нормальная девушка. О Боже, я чувствую, что вот-вот свалюсь в обморок. Я не могу позволить этому привлекательному монстру соблазнить меня.

— Просто дыши, — говорит он, успокаивая мои страхи.

Я подчиняюсь, как хороший маленький раб, жадно вдыхая воздух.

— Вот так, — успокаивающе говорит он, хотя его поза расслаблена лишь слегка. — Как мне тебя называть?

Это интересный способ формулировки вопроса. Он не спрашивает моего имени. Может быть, он предполагает, что я дам ему поддельное удостоверение. И я, наверное, так бы и сделала, если могла бы сейчас думать. Вместо этого я шепчу:

— Софи.

Как только я замолкаю, всего на мгновение мне становится жаль, что я назвала ему свое настоящее имя. Но потом я вспоминаю, что буду жить с ним в течение шести месяцев, и думаю, что не смогу лгать все время. Я и так буду лгать своей семье и друзьям о своем местонахождении. Нет смысла усложнять все еще сильнее.

Он склоняет голову набок, продолжая изучать меня:

— Называй меня Дрейком, — наконец говорит он.

И мне становится интересно: Дрейк — это его настоящее имя?

И когда я уже начинаю думать, что он заставит меня простоять тут всю ночь, он встает. В полный рост он выглядит впечатляюще. Я среднего роста, а он, по крайней мере, на фут выше меня. То есть более шести футов. Я отступаю на шаг назад.

— Пойдем со мной, — он отворачивается и направляется к выходу, а я иду следом за ним, как послушное домашнее животное.

Когда мы доходим до стальной двери, через которую я вошла сюда всего полчаса назад одним человеком, а выхожу уже другим. Вероятно, он чувствует моё смятение.

Прежде чем открыть дверь, Дрейк оборачивается ко мне:

— Дать тебе пиджак?

Я опускаю глаза, осматривая себя — бледно-голубые трусики сейчас выглядят по-детски, а мои руки все еще лежат на груди. Я слабо киваю.

Он стягивает с плеч пиджак и оказывается, что его мускулы еще больше, чем я подумала в первый раз. Сшитая на заказ рубашка обтягивает его широкие плечи и подчеркивает мышцы груди. Это посылает пульсацию страха по моим внутренностям. Да, он привлекателен, но он также и силен. Что означает, что у меня не будет никакой возможности защититься, если он станет слишком грубым.

Игнорируя мой оценивающий взгляд, он накрывает пиджаком мои плечи, устраивая лацканы на моей груди и застегивает первую пуговицу. Я думала, что он захочет осмотреть меня, проверить. Однако он больше заинтересован в нашем уходе отсюда. И это меня устраивает.

Как только я укрыта пиджаком, я позволяю рукам упасть, мои затекшие суставы кричат от усталости, пробыв в таком положении так долго. Мои руки вяло висят по бокам, когда я иду следом за ним через холл. Как бы я не была благодарна за его пиджак, но я не могу принять это как первое проявление доброты, это нечто другое. Он не хочет, чтобы другие мужчины смотрели на то, что он купил только для себя.

Мы проходим мимо нескольких, двигаясь по холлу к выходу, и я не спускаю глаз с обуви Дрейка, следуя за ним по коридору, окутанная ложным чувством безопасности.

Глава 2

Софи 

Он останавливается возле раздевалки, которую я использовала ранее:

— Твоя одежда находится там?

Я киваю и бормочу что-то неразборчивое в ответ.

— Оденься, — командует он ровным тоном.

Я киваю и направляюсь в небольшую гримерную. Оказываясь внутри, я не могу устоять и бросаюсь к зеркалу, в которое я смотрелась некоторое время назад и наносила на ресницы тушь. Я замечаю, что девушка, которая смотрит на меня, отличается от меня обычной. Черный пиджак, поглотивший меня, заявляет, что я принадлежу кому-то другому, а не себе самой.

Прежде чем скинуть его с плеч, мне хочется ощутить между пальцами прекрасную легкую шерсть и свежий аромат одеколона, который впитался в ткань. В этом есть что-то мужское и вызывающее воспоминания, и я не могу не думать о более глубоком значении того, что он одел меня в свою одежду. Как собака, пометившая свою территорию.

Отгоняя мысли прочь, я аккуратно сворачиваю пиджак и натягиваю на себя джинсы, длинный хлопковый свитер и балетки. Надев свою одежду, я сразу чувствую себя лучше. Кладу косметичку в сумку, закидываю ее на плечо и поворачиваюсь к зеркалу. Я бросаю последний взгляд на себя, мысленно готовясь к встрече с ним и прощаясь с девушкой, которой я была раньше.

Хватая дверную ручку, я останавливаюсь. Сейчас или никогда. Я могу найти Билла и попросить его аннулировать договор, согласившись с последствиями, или могу выйти из этой комнаты и принять то, что должна сделать. Так или иначе, я понимаю, моя жизнь круто изменится.

Выпрямляя спину и глубоко вздыхая, я открываю дверь.

Я встречаю Дрейка в зале, где он ждет меня со скучающим выражением на лице.

Его глаза быстро осматривают мой новый вид, и внезапно я чувствую себя жалкой рядом с этим богатым и влиятельным человеком в дорогом костюме и блестящей обуви. Он забирает у меня пиджак и без слов направляется к выходу. Я, как от меня и ожидают, следую за ним.

Когда-то я рассматривала автомобили, оставленные на парковке позади здания, на всякий случай, пытаясь запомнить их номерные знаки. Вдруг человек, к которому я попаду, окажется конченным психом — по крайней мере, у меня будет некоторая информация, чтобы пойти в полицию, так как я вполне уверена, что его настоящее имя не Дрейк.

Мотоцикл, около которого он останавливается, я увидеть не ожидала, и на меня накатывает волна страха.

Дрейк убирает свой пиджак в отделение под сиденьем и берет дополнительный шлем для меня. Его большой палец разглаживает морщинки беспокойства на моем лбу.

— Тебе нечего опасаться, — говорит он и надевает шлем мне на голову. Очень странно ощущать тяжесть шлема на голове. Поездка на мотоцикле для меня в новинку. Видимо, сегодня меня ожидает вечер открытий.

Надевая свой шлем, он садится на мотоцикл и протягивает руку, чтобы помочь мне. Теплота его большой ладони напротив моей собственной поражает меня. Сглатывая, я перекидываю одну ногу через сиденье, устраиваясь позади него. Из-за его наклона, я съезжаю вперед до тех пор, пока моя грудь не прижимается к его спине. Слишком тесный контакт, и эта близость меня тревожит.

Я судорожно гадаю, а не подстроил ли он все это. Мотоцикл, вместо автомобиля, чтобы продемонстрировать мне с самого начала, что я ничего не контролирую и дать мне привыкнуть к физическому контакту. Поскольку человек, который может позволить себе потратить один миллион долларов, конечно, владеет автомобилем, если не несколькими. Что-то в его тихом и серьезном характере подсказывает мне, что он все делает заранее продумывая, и мой ум фиксирует все эти вещи, чтобы собрать воедино человека-головоломку, которому я теперь принадлежу.

Я обхватываю его руками, когда он резко заводит мотоцикл. Я чувствую, как его грудь вибрирует, и уверена, что он просто смеется над моей реакцией.

Мы набираем скорость, выезжая на шоссе, и холодный ночной воздух стремительно окутывает мое лицо, охлаждая жар между нашими телами. Я зажмуриваюсь, пытаясь унять панику, растущую в груди. Однако из-за этого меня начинает укачивать, и я снова открываю глаза. Он ускоряется, и я отчаянно цепляюсь за него, сплетая пальцы на его животе.

Как я и молилась, поездка длится недолго. Он начинает снижать скорость, и я осматриваюсь, замечая, что мы находимся на трассе, посреди пустого поля. Я на взводе, потому что не могу понять, что мы здесь делаем.

Я и предположить не могла, что мы полетим куда-нибудь. Поэтому, когда мы останавливаемся рядом с маленьким частным самолетом на заброшенной взлетно-посадочной полосе, к горлу медленно подкатывает тошнота.

При мысли об отъезде, меня охватывает паника. Ведь все, что я знаю, останется позади. Даже мой почтовый индекс, который никогда ничего не значил для меня, внезапно становится частью привычной стабильности. Теперь это чувство осталось далеко позади.

Подхватывая свою сумку, я следую за ним к трапу, ведущему внутрь самолета. Это небольшой частный самолет с современным интерьером. Группа из четырех кожаных кресел находится в центре. Дрейк садится в одно из них, ближе к окну. Не уверенная в том, где мне следует сесть, я сажусь в кресло напротив него. Кожаная обивка приятна и податлива под моими пальцами, и я устраиваюсь поудобнее. Ночь наступает быстро и снаружи становится почти полностью темно. Салон самолета освещается небольшими светодиодными лампами, которые тянутся вдоль коврового покрытия по полу и излучают тусклый свет.

Дрейк поднимает стеклянный графин со столика и наполняет янтарной жидкостью хрустальный бокал, затем делает большой глоток. Он облизывает полную нижнюю губу и закрывает глаза, откидывая голову назад.

Нет ни объявлений, ни демонстрации средств безопасности, никакого другого предупреждения. Внезапно оживают двигатели самолета, и мы катимся по взлетно-посадочной полосе. Я вожусь с застежкой на ремне безопасности, пытаясь пристегнуться. Я чувствую на себе взгляд Дрейка, с любопытством наблюдающего за мной, но не решаюсь поднять глаза.

Когда я, наконец, справляюсь с ремнем безопасности, Дрейк наливает в бокал спиртное и протягивает его мне.

— Это может помочь.

Я не большая любительница выпить, и особенно незнакомые спиртные напитки, но я знаю, что он прав. Я понятия не имею, что он запланировал для меня. Скорее всего, это будет единственная возможность, которую я могу использовать для облегчения боли, если я собираюсь позже потерять свою девственность.

Он кажется таким спокойным и уравновешенным. Из-за этого я задаюсь вопросом, что может скрываться за этим поведением и дорогим костюмом. Меня пробирает теплая дрожь, и я делаю большой глоток, радуясь жгучей дорожке, которую алкоголь создает в моем горле.

Колтон 

Сегодняшний вечер стал абсолютно разгромным. Один миллион долларов — больше, чем я собирался потратить, и что еще более важно, я не планировал покупать девственницу. Я хотел одну из более независимых девочек постарше, которые уже прошли весь этот путь. Что-то мне подсказывает, что с Софи потребуется больше времени и работы, чем я рассчитывал.

Тяжело вздыхая, я делаю глоток бурбона, позволяя ему согреть горло. Унылый рев реактивного двигателя вызывает у меня головную боль, и я еще раз наполняю свой стакан.

Я смотрю на девчонку и вижу, что она допила свою порцию, и то, как она забилась в кресле — руками она плотно обнимает подтянутые к груди колени — все это кричит о ее дискомфорте. Ее глаза закрыты, как будто она пытается призвать свою внутреннюю силу, чтобы преодолеть все то, что ожидает ее дальше. Я уже не в состоянии сказать, что все будет хорошо. Бл*дь.

Я перебил цену того придурка, который хотел ее, только потому, что он получил девочку, которую выбрал я. Она была примерно моего возраста — двадцать восемь, и это были не первые ее подобные отношения. Она была бы хорошей опытной спутницей, не устраивающей драм.

И этот укол не прошел мимо меня. Поэтому, когда он начал торговаться за Софи, я решил дать этому мудаку попробовать вкус его собственного лекарства и перебил цену, чтобы забрать ее. Ко всему прочему, он походил на мешок дерьма, и я не хотел, чтобы он забрал ее. Маленький мальчик во мне хотел взять свою игрушку и пойти домой.

Естественно, я совершенно не продумал план, в котором мне необходимо было иметь дело с испуганной робкой девочкой, которая теперь принадлежит мне.

Еще и девственница… она вообще способна обслужить меня? В моем плане не было пункта о том, что я должен нянчиться с кем-то и не торопиться. И, дерьмо, я тот, кто управляет всем этим. Нет никаких оснований не спешить. Я могу сам задать темп. И я это сделаю.

В то время как я продолжаю изучать ее, мой член с интересом приободряется. Она миниатюрная, но у нее есть все округлые формы, которые должны быть у женщины. Мягкая упругая грудь и задница, которую так и хочется сжать. Или отшлепать. У нее молочно-белая кожа, за исключением щек, окрашенных румянцем. Длинные темные волосы перекинуты через плечо. Мой взгляд перемещается выше, и я понимаю, что ее глаза прикованы ко мне. Она наблюдает за мной с надеждой, очевидно задаваясь вопросом, что произойдет дальше. Чертовски хороший вопрос.

Я понятия не имею, почему я сказал ей называть меня Дрейком. Хотя, на самом деле, имею. Для этого не нужно быть психологом. Все мои сотрудники называют меня мистер Дрейк. У меня будет ощущение, что мы слишком хорошо знакомы, если я услышу, как она называет меня Колтон. Слишком интимно. Это не та связь, в которой нужны подобные отношения. Это бизнес. В чистом виде. Это выгодная сделка для моего члена, чтобы получить побольше необходимого внимания и иметь постоянную партнершу без всей этой возни со свиданиями. Держи себя в руках в этой чертовой игре, Колт.

Софи 

Самолет благополучно приземляется приблизительно через тридцать минут. Мы еще раз садимся на мотоцикл Дрейка, который, как я поняла, был в багажном отделении самолета. Вокруг нас сгущается ночная тьма, что соответствует моему мрачному настроению. Я хочу скрыться в ночных тенях и притвориться, что все это не реально.

В то время как я держусь за него изо всех сил, он выруливает на шоссе. Наш путь освещает одна-единственная фара. Я обращаю пристальное внимание на мелькающие дорожные знаки. Мы недалеко от Лос-Анджелеса — города, в котором я никогда не бывала. Вскоре мы оказываемся на дороге в Малибу, и как только мы выезжаем на улицы города, мое сердце начинает колотиться. Место назначения уже близко, и я понятия не имею, что ждет меня там.

Когда мы подъезжаем к воротам, Дрейк останавливается, чтобы нажать несколько кнопок на клавиатуре сигнализации. Я смотрю поверх его плеча, желая увидеть то, что будет моим новым домом в течение следующих шести месяцев. На самом деле, это нельзя назвать домом. Это больше похоже на особняк с выложенной камнем подъездной аллеей, ведущей к раскинувшемуся зданию.

Небольшие мерцающие огни освещают наш путь и дают мне достаточно света, чтобы заставить мой рот широко открыться из-за того, что я вижу. Дом цвета теплого меда, с двумя огромными колоннами, которые обрамляют богатую парадную дверь красного дерева. Дрейк проезжает мимо передней части дома и останавливается у гаража на шесть машин.

Началось.

Бабочки порхают в моем животе, пока он ведет меня к дому. Мы двигаемся по извилистой каменной дорожке, освещенной уличными фонарями, к боковому входу. Я предполагаю, что это имеет смысл, то, что мы не идем к массивным парадным дверям. Тот вход, вероятно, только для гостей. И все же слишком странно думать, что теперь я живу здесь, а не просто гость.

Мне любопытно, собирается ли он просто оставить свой мотоцикл снаружи на всю ночь, но затем я понимаю, что у него, вероятно, есть кто-то из прислуги, кто может загнать мотоцикл в гараж. Я не могу себе представить, что у него такой большой дом и нет людей, нанятых, чтобы помочь заботиться о нем. Не думаю, что он лично чистит безделушки в этой сотне комнат или сколько их там в этом чудовищно огромном доме.

Мы входим через застекленную боковую дверь туда, что оказывается самой прекрасной прихожей в мире. Высокие шкафчики из светлого дерева от пола до потолка, проволочная корзина для зонтиков, большая банкетка с несколькими искусно разложенными подушками и огромный ковер, покрывающий мраморный пол.

Он бросает свой пиджак и шлемы на банкетку и продолжает идти по направлению к гостиной. Мои глаза изучают все вокруг, пока я следую за ним.

— Парадный вход, — говорит он, указывая на затемненное фойе, и это выглядит более впечатляюще, чем я думала. Двойные винтовые лестницы соединяются на уровне холла, где стоит круглый стол и огромная ваза с розовыми пионами. Они пахнут невероятно. Как солнце и счастье. Это похоже на детские воспоминания, но я выбрасываю это из головы. И я уверена, что это выбирал не он. С другой стороны, я не могу вообразить ничего в его мире, что не было бы под его контролем.

— Официальная гостиная, — он указывает налево, даже не утруждая себя включить свет или войти в комнату, на которую указывает. Все обставлено современной мебелью. Я изо всех сил пытаюсь рассмотреть каждую мелочь, в то время как он продолжает двигаться.

Я понимаю, что он проводит для меня экскурсию, но она слишком поспешная и безразличная. Для того, кто владеет таким эффектным особняком, ему стоило бы говорить с немного большей гордостью, показывая его. Что-то кажется не так, но я не улавливаю что именно.

Он показывает еще несколько комнат, холодную столовую с огромным столом, затемненную библиотеку, наполненную книгами.

— Великолепная библиотека, — тихо говорю я.

Я хочу пробежаться пальцами по корешкам книг и отправиться в далекое путешествие, погрузившись в чтение.

Темные эмоции вспыхивают в его глазах, но он моргает, и его тщательно составленная маска благополучно возвращается обратно. Он увлекает меня дальше.

— Где ты проводишь свое время?

Мой вопрос застает его врасплох, он оборачивается ко мне и впивается взглядом. Он изучает меня мгновение, как будто пытаясь понять, почему меня это интересует. Назовите меня сумасшедшей, но я должна знать хоть что-то о человеке, с которым теперь живу, а этот дом пока не сказал мне о нем ничего. Он дергает головой, указывая в конец коридора.

— Это там.

Возможно я не должна быть столь любопытной, потому что теперь, когда он ведет меня вглубь дома, просыпаются все мои страхи. Интересно, есть ли у него странная комната для секса, как «красная комната боли» Кристиана Грея?

Он открывает дверь в большой кабинет со столом из красного дерева, черным кожаным стулом, темно-серым диваном и мини-баром, встроенным в конце стены. Эта комната прекрасно ему подходит с его роскошной мебелью из древесины, шикарными коврами и тонким ароматом его одеколона, который я почувствовала ранее. Ряд стеклянных дверей выходит на балкон.

— Сюда, — он жестом приглашает меня войти.

Он выходит через стеклянную дверь на большую террасу, выходящую на Тихий океан. Я так ошеломлена, что у меня нет слов. Мягкий шелест волн и легкий бриз, развевающий мои волосы, тут же меня успокаивает.

Я могу понять, почему роскошные комнаты в доме не интересуют его. То, что находится здесь похоже на личный оазис. На двух деревянных креслах удобные на вид подушки и между ними небольшой круглый столик. Это единственные предметы мебели, но этого достаточно. Что-то большее просто загромоздило бы пространство.

Он позволяет мне насладиться покоем, и мгновением позже заставляет меня вздрогнуть, нарушая тишину:

— Ты, вероятно, заметила, что я много работаю, — он указывает в сторону кабинета. — Но сюда я прихожу, чтобы расслабиться.

Я молча киваю. Он показал небольшой кусочек себя, совсем чуть-чуть, но я сохраню эти знания. Он трудоголик, и вероятно, он любит проводить время наедине с видом и звуками океана, избегая компаний.

Мы возвращаемся внутрь и Дрейк завершает экскурсию. Здесь есть открытый бассейн и сад, которые я вижу через окно, а также домашний тренажерный зал этажом ниже.

Наконец, он приводит меня в свой кабинет с огромными окнами, выходящими на океан. Здесь стоит раскладной диван и большой телевизор с плоским экраном, установленный над камином.

— Вот оно, — мрачно говорит он.

Все это только для него? Наверно, тут одиноко.

Кажется, слишком долго он стоит и молча изучает меня. Понимая, что экскурсия окончена, я опускаю глаза в пол. Сейчас мы будем заниматься сексом? Здесь, в кабинете? Я думала, что это будет происходить в его спальне, но полагаю, что это место лучше, чем какая-нибудь непонятная секс-темница или другая странная альтернатива. Я понятия не имею о его предпочтениях и интересах, но я думаю, что научусь. В моей грудиглухо колотится сердце.

— Подними глаза, — снова приказывает он.

Мое нежелание встретиться с ним глазами чем-то не нравится ему. Он жалеет, что купил меня? Он хочет сделать вид, будто все нормально. Мы будем играть вместе. На данный момент.

Я не знаю, на что он способен, поэтому не хочу злить его. Я встречаю его пристальный взгляд. Я вижу сильного человека — его темные глаза говорят о боли и давней травме, а также о борьбе, которую он ведет, чтобы оставаться сдержанным. Это доказывают его сжатые челюсти.

— Ты не должна так пугаться меня. Я не собираюсь делать тебе больно, сладенькая.

Я делаю глубокий вдох. Я хочу верить ему. Его тон искренний, как и обращение. И то как он смотрит на меня, заставляет меня понять, что мне ничего не угрожает, но тем не менее, я нервничаю. Мне нужно быть начеку, пока у меня есть цель.

— Садись, — он пересекает комнату и устраивается прямо в центре большого серого раскладного дивана.

Я сажусь рядом с ним, и мое дыхание сбивается. Я должна поблагодарить его. Но я не знаю, чего он хочет.

— Извини. Я просто плохо знакома с этим сексуальным рабством, — вместо этого говорю я.

Задумчивого глядя на меня, он взъерошивает свои волосы.

— Да, я тоже.

— Я у тебя первая?

— Что-то вроде того, — он с улыбкой смотрит на меня, и у меня в животе все переворачивается.

— Я не знаю, что нужно делать… или чего ждать, — признаюсь я.

— Тебе станет спокойней, если я кое-что расскажу?

Я киваю и складываю руки на коленях.

— Я — занятой человек, Софи. Я управляю двумя компаниями и у меня мало времени, чтобы дополнительно заниматься твоим обучением. Ты здесь, чтобы удовлетворять мои физиологические желания, заботиться о моих потребностях. Я, в свою очередь, удовлетворю твои финансовые потребности. Половина денег перейдет на твой счет сегодня вечером и при условии, что ты останешься со мной и будешь придерживаться контракта, то получишь остаток денег на свой счет в конце этих шести месяцев. Я знаю, что ты подписала договор о неразглашении, но мне нужно твое слово, что ты не расскажешь никому о нашей договоренности, — его глаза поднимаются к моим. — Даже своей лучшей подруге. Никому.

Мысль о том, чтобы рассказать Бекке правду, даже не приходила мне в голову.

— Не буду. Я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом.

Я понимаю, что должна буду каким-то образом объяснить полученные деньги, но решаю, что скажу своей семье, что они от анонимного доброжелателя из больницы. Первая часть — пятьсот тысяч, минус то, что я задолжала Биллу, будет на моем счету завтра. Это более чем достаточно, чтобы оплатить лечение Бекки. В моей голове возникает идея избавиться от него, когда у меня уже есть деньги. Но понимаю, что не смогу расплатиться с ним другим способом, поэтому я должна выполнить свой контракт до конца.

— Хорошо. Мы должны будем придумать историю для общества, друзей и семьи о том, почему ты здесь. Но пока я не пойму, что ты достойна доверия, я не смогу дать тебе достаточно свободы для нормальной жизни. Ты можешь пользоваться домом, как своим собственным — бассейн, сад и тренажерный зал в твоем распоряжении.

Я снова киваю. Интересно, могу ли я свободно покинуть дом и пойти на пробежку, но сейчас я держу рот на замке.

Я не хочу испытывать его терпение в первый же вечер. Кроме того, если он мстителен, то как только он поймет, что это важно для меня, сможет наказывать этим. Я смотрю на большой телевизор перед собой и задаюсь вопросом, что он собирается делать остальную часть ночи.

— Чего ты хочешь? — шепчу я, призывая храбрость. Лучше знать, что меня ждет, чтобы морально подготовиться.

Он оглядывает меня и ухмыляется:

— Я хочу того же, чего хотят все мужчины, когда тратят кругленькую сумму на девственницу. — О, боже! Это произойдет сегодня. У меня даже не будет времени, чтобы подготовиться. Моя кожа все еще воспалена после эпиляции воском. Интересно, даст ли он мне пару дней, если я попрошу его. — Я хочу выпить холодного пива и посмотреть спортивную хронику, — заканчивает он.

Я со свистом выдыхаю:

— И все?

Все еще наблюдая за моей реакцией, он приподнимает темную бровь.

— Если честно, то я бы предпочел минет, но видя в твоих глазах недоверие, я не думаю, что будет мудрым решением подпускать твои зубы близко к моему члену.

— Я бы не…

— Ты бы не, что? Не отсосала мне? Это часть соглашения, сладенькая. И если ты скажешь, что не любишь сосать член, у нас будут проблемы.

— Нет, я имела в виду, что не укусила бы тебя, — я не жестокий человек.

Он улыбается мне и его полные губы приоткрываются, демонстрируя ровные белые зубы. Очевидно, мои слова его радуют.

Сейчас, когда он улыбается мне, он выглядит дружелюбным и расслабленным. И я могу представить его обычным парнем, которого могла бы встретить в баре и пофлиртовать с ним. Я бы позволила ему купить мне выпить и мечтала бы о том, как поцеловать эти мягкие губы, пока мы болтаем. Моргнув несколько раз, я осознаю, что слишком долго смотрю на его губы, и резко поднимаю свой взгляд обратно, к его глазам.

Его улыбка исчезает, и руки опускаются на его ремень, расстегивая серебряную пряжку мягким щелчком. Вид толстого кожаного ремня в его руках заставляет меня нервничать. Я не знаю его сексуальные предпочтения: может он захочет привязать и высечь меня? Но он бросает ремень на пол и щелкает кнопкой на своих штанах, затем расстегивает молнию, и все это время не спускает с меня своих насыщенных голубых глаз.

Мое сердце трепещет в груди. О, черт. Это действительно произойдет. Я собираюсь сделать минет незнакомцу.

— На колени, — его голос груб и полон желания.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда тело, повинуясь его команде, опускается на пол, на колени между его ногами. Снимая с него обувь, я отмечаю, что у него длинные и стройные ноги в черных шелковых носках.

Сдвинув брюки вниз по бедрам, его рука исчезает под тканью черных коротких боксеров. Его возбужденные голубые глаза удерживают мои, в то время как он поглаживает растущую выпуклость, как бы спрашивая, стоит ли продолжать?

Какой у меня выбор? Я не могу остановить его. Я едва заметно киваю. И Боже, мне, действительно, любопытно! Что со мной не так, потому что я хочу узнать, так ли великолепен его член, как и весь он?

Одна рука ложится на мою щеку, он притягивает меня ближе и наклоняется ко мне, позволяя нашим губам соприкоснуться на краткое мгновение. Жест неожиданно нежный. Я судорожно вздыхаю и приоткрываю губы, облизывая их. Он подается ближе, пробуя влагу на моей нижней губе. Его губы мягкие и нежные. Он чуть оттягивает мою нижнюю губу и слегка посасывает ее, прежде чем скользнуть своим языком к моему.

Его поцелуй медленный и осторожный, будто он проверяет, как я отреагирую. Я не двигаюсь, позволяя ему исследовать меня, и возвращаю ему поцелуй, осторожно касаясь его языка.

Я солгала бы, если бы сказала, что прикосновение его горячих губ к моим не волнует меня. Я возбуждена и взволнована, зная, что его рука все еще остается в боксерах и что он поглаживает себя, в то время как его язык поглаживает мой. Я ощущаю, как мое тело наполняется живительной энергией.

Как раз когда я готова на большее, он прерывает поцелуй, оставляя мои губы влажными и опухшими. Он опускает руку, ласкающую мою щеку, чтобы сбросить боксеры и освобождает свой член, позволяя ему коснуться живота. Я решительно опускаю взгляд.

Святая Матерь Божья, у него просто гигантский член.

В длину он достигает его пупка, а в толщину, он как моя рука. Я не могу представить, как он поместится у меня во рту. Внезапно, его опасения о том, что я могу укусить его, кажутся очень реальными. Мне придется вывернуть из сустава челюсть, чтобы вместить эту штуковину. Он остается неподвижным, позволяя мне рассмотреть себя. Я открываю рот, чтобы возразить, но его рука обнимает меня за шею, притягивая ближе.

— Иди сюда, Софи, — выдыхает он мое имя. Звук моего имени на его губах и чужой, и соблазнительный одновременно. Теплая тяжесть его ладони на моем затылке посылает вниз по шее и позвоночнику горячие волны. Все еще придерживая меня, он устраивается, высвобождая свои яички. Выставляя себя на полное обозрение. Они большие, круглые и гладкие. Все в нем столь мужское и совершенное, что трудно не реагировать.

Мое тело пульсирует как наэлектризованное, от чувств, которые я никогда и не предполагала испытать. Интерес. Страсть. Желание.

Он привлекателен, здоров и умен. В нем нет ничего, что может не понравиться, по крайней мере, физически. Но, ради всего святого, он купил меня! Я должна чувствовать отвращение, а не возбуждение и желание.

Он выжидающе наблюдает за мной, и я беру его тяжелый член с тугих мышц пресса, опускаясь к его коленям. Я пробую кончиком языка его на вкус. Он удовлетворенно вздыхает и сжимает руку на моей шее, убеждая меня приблизиться.

Сжав кулак вокруг его основания, я провожу языком вверх и вниз по его стволу, облизывая его. Теперь мои руки могут легко скользить вверх и вниз. У меня никогда не получится полностью взять его в рот, поэтому мне необходимо помогать себе руками.

Он тихо ругается и это подгоняет меня. Моя свободная рука опускается ниже, мягко обхватывая и массируя его мошонку. Теплая капелька появляется на кончике, и я слизываю эту бусинку соленой жидкости, проглатывая ее. Дрейк мягко подбадривает меня.

Ускоряя посасывающие движения вокруг головки его члена, я расслабляюсь и максимально открываю рот, пытаясь вобрать в себя столько, сколько могу. В то время как я обнимаю его ртом, я обеими руками глажу бездействующую половину его большого члена.

— О черт, — рычит Дрейк. — Вот так. Именно так, — голос в его груди низко вибрирует. Чувствуя, как промокают мои трусики и жар разливается внизу живота, я полностью отдаюсь процессу, стараясь посасывать, ласкать и поглаживать.

В моей голове царит хаос. Я не должна наслаждаться этим, но чувствую сильное и приятное желание заставить этого великолепного мужчину сломаться.

Его рука сжимает мои волосы, от чего кожу на затылке покалывает, и он вытаскивает свой член из моего рта, поглаживая его короткими и неровными движениями. Все внутри меня сжимается при взгляде на него.

— Открой рот, — стонет он. Я исполняю просьбу, широко открывая для него рот. — Позволь мне увидеть твой язык.

Я вытаскиваю язык и он кладет головку своего члена на него, продолжая работать сжатой в кулак рукой. Он закрывает глаза и откидывает голову на спинку дивана.

— О черт, сладенькая, — рычит он, и низкий рокот вибрирует в его груди. — Это так чертовски хорошо.

Снова глядя на нас, он продолжает гладить себя в сбивчивом темпе, а его темные глаза наполнены вожделением.

— Твой рот очень красиво смотрится на моем члене.

Я борюсь с желанием обхватить его ртом и начать сосать, вместо этого оставаясь стоять на коленях перед ним, с открытым ртом, ожидая поймать его сперму. Несколько секунд спустя теплые струйки спермы стекают на мой вытянутый язык.

Он смотрит, как последняя капля его семени исчезает у меня во рту. Я глотаю и сажусь на пятки, в то время как он одевает обратно штаны и застегивает молнию.

— Я бы сказал, что ты прошла свой первый тест.

Его тон — приятный сюрприз.

Какая-то странная часть меня чувствует гордость. Я говорю себе, что это было только потому, что я хочу удостовериться, что он не вернет меня обратно и не попросит вернуть деньги. Но наш совместный эротический опыт оставляет меня в потрясении, с чувством собственной уязвимости. Глупо отрицать, что часть меня наслаждалась процессом: тем, как его кулак стягивал мои волосы, и тем, как звучал его голос, когда он кончал. И мои влажные трусики и бешено бьющееся сердце говорят о том, что я не готова к тому, чтобы ночь на этом завершилась. Чувство стыда снова охватывает меня. Я не должна была наслаждаться этим. Боже, что со мной происходит?

Дрейк встает с дивана и не оглядываясь, выходит из комнаты, оставляя меня сидящей на ковре.

Я знаю, что в доме мы только вдвоем, поэтому, когда слышу звуки из ближайшей комнаты, иду на разведку.

Я нахожу его на кухне с бутылкой пива, которое он пьет большими глотками, судя по движениям его горла.

Кухня безупречна. Мой взгляд блуждает по изящным белым и серым мраморным рабочим поверхностям, деревянным шкафам и современным приборам из нержавеющей стали. Все сверкает чистотой и новизной. Большая корзина стоит на столе, наполненная багетами, головками чеснока, лимонами и тем, что я принимаю, за гранаты. Интересно, нравится ли ему готовить.

— Ты хочешь есть? — спрашивает он, опуская бутылку, но все еще не поворачиваясь ко мне лицом.

— Нет, спасибо, — я не поела, но еда, на данный момент, последнее о чем я думаю. — Можно просто немного воды, — отвечаю я.

Он стреляет в меня понимающей усмешкой и мои щеки заливает краска. Да, я должна смыть вкус его спермы изо рта, и очевидно, мы оба понимаем это. Он берет бутылку воды из большого холодильника и открывает ее, прежде чем вручить мне.

— Спасибо, — шепчу я, делая длинный глоток. Я чувствую, как прохладная вода опускается в мой пустой живот. Это бодрит и освежает. Вода — это первое, что получает мой желудок за весь вечер. Я выпиваю разом половину бутылки и пристально осматриваю кухню.

Мой взгляд натыкается на блок ножей рядом с газовой плитой с восьмью горелками, и в мою голову прокрадывается грешная мысль. Я могу ранить его и спастись. Но зачем мне делать это? Он дал мне то, чего я хотела. Вместо этого я молча допиваю воду, в то время как он продолжает с любопытством за мной наблюдать.

Колтон 

Это не первое свидание — тут нет правил, которых необходимо придерживаться. Не нужно проходить первую базу и целовать ее, перед тем как она сможет отсосать мой член. Она моя и сделает то, что я скажу. Если я захочу, я могу трахнуть ее в попку на кухонном столе. И поверьте, у меня проскальзывала такая идея. Когда я смотрел, как она нагибается к моему мотоциклу, устанавливая шлем на место, мне захотелось укусить ее задницу как яблоко. Затем взять ее за пухлые половинки и раздвинуть, открывая их центр. Или возможно, отшлепать ее по заднице, которая заставляет меня так извращенно думать. Вместо этого я вел себя как заботливый парень, целуя ее губы, чтобы убедиться, что она в правильном настроении, прежде чем использовать ее для своего удовольствия. И бл*ть, ее рот оказался идеальным. Теплый, мягкий, стремящийся угодить. Я думаю, что тот, кто заплатил ради тебя небольшое состояние, заслуживает хорошее обслуживание.

Ее облизывающего языка мне не хватило. Потом, я бы хотел раздеть ее догола и жестко трахнуть, кончив на ее грудь, отыметь ее и показать, что она моя. Но это будет позже.

Я хочу узнать ее историю. Она выглядит как хорошая, нормальная девушка — слишком хорошая для того больного дерьма, в которое я тяну ее. Но причины, по которым она здесь, меня не касаются. Как и то, почему я заполучил ее, не касается ее. Она не должна знать мое прошлое. Все, что она должна знать, это то, что мне нравится, когда мой член регулярно сосут, что у меня здоровый аппетит к сексу, и что меня нельзя беспокоить во время работы. Я должен помнить, что она здесь для одной цели. Если все будет так, эта договоренность пройдет прекрасно, и мы оба останемся довольны.

— Пора спать. Завтра будет долгий день, тебе нужно отдохнуть.

Она неуверенно кивает, смотря на меня своими испуганными голубыми глазами.

Она хочет знать, когда я собираюсь ее трахнуть. Мне кажется, что ей стоит подождать, и тогда она узнает.

 

Глава 3

Софи 

Наверху мы проходим мимо нескольких дверей и продолжаем двигаться по длинному коридору. Когда мы достигаем главной спальни, я становлюсь тихой, переваривая все это. В огромной комнате большая двуспальная кровать с мягким изголовьем, по бокам от нее тумбочки с лампами, а перед газовым камином стоит кресло-шезлонг. Декор современный и простой, выдержанный в светло-серых и кремовых тонах с деталями голубого. Все выглядит совершенно новым.

— Основная ванная, — он указывает на еще одну дверь в спальне.

Его ответы и ворчание с тех пор, как я доставила ему удовольствие, заставляют меня нервничать. Почему он ведет себя так странно и отстраненно?

— Мне жаль, если я сделала что-то не так, — начинаю я.

Глаза Дрейка поднимаются к моим.

— Раздевайся, Софи.

Судорожный вздох застревает в горле.

— Что?

— Ты слышала меня.

Мы стоим в центре его спальни с включенным светом. Его темные глаза жадно блуждают по мне. Несмотря на то, что я все еще одета, я никогда не чувствовала себя более открытой. Его пристальный взгляд полон власти и заставляет меня чувствовать себя уязвимой как никогда прежде.

Дрожащими руками я расстегиваю свои джинсы и стягиваю вниз по ногам, позволяя им упасть на пол на уровне лодыжек, и отбрасываю их в сторону ногами вместе с носками. Я забываю о том, что нужно быть сексуальной. Я никогда не танцевала стриптиз, и такое ощущение, что если я сейчас попытаюсь, то буду похожа на маленькую глупенькую девочку. Следом я снимаю через голову рубашку и отбрасываю ее к джинсам. Я пытаюсь втянуть живот и выпрямиться, чтобы лучше показать свою фигуру. Боже, я чувствую себя художественным экспонатом на выставке. Но что еще хуже: почему я так отчаянно нуждаюсь в одобрении этого человека?

— Не надо, — говорит он низким голосом.

Я сглатываю и выдыхаю задержанный воздух. Мои плечи и тело расслабляются, возвращаясь в свое естественное положение. Я смотрю прямо, встречаясь с его уверенным взглядом, не смея отвести глаз. Где-то внутри я чувствую себя сильной и непокорной, несмотря на то, что сейчас я очевидно в более слабом положении.

— Снимай лифчик, — говорит он, и его голос звучит как грубое рычание.

Я тянусь пальцами за спину и расстегиваю застежку. Мое сердце колотится в груди, когда я позволяю лифчику упасть. Мне инстинктивно хочется прикрыть грудь, оградиться от его взглядов, но это бессмысленно и показало бы какой слабой и беспомощной я себя чувствую, и я позволяю лифчику упасть между нами. Мои соски напрягаются в прохладном ночном воздухе, обращая на себя внимание. Я возбуждена с тех пор, как сделала ему минет, мои трусики намокли, а тело ноет и горит. Я не должна хотеть этого — я не должна желать этот момент между нами, но я знаю, к чему мы идем, и этой ночью я хочу пойти до конца.

— Трусики тоже, сладенькая, — грубо шепчет он, посылая заряды тока по моей коже.

Делая глубокий вздох, я просовываю пальцы под резинку, спускаю их по бедрам, слегка покачивая попой, после чего они соскальзывают на пол.

Его глаза все еще прикованы к моим. Он не смотрит вниз на мое обнаженное тело, и что-то в его самоконтроле разочаровывает меня. Я не чувствовала подобной сдержанности, когда рассматривала его. Мои глаза жадно впитывали каждую деталь.

Я никогда не думала, что почувствую физическое влечение к человеку, который купил меня. И я знаю, что это только все усложнит. Но понимание того, что я не произвожу на него того же эффекта, приводит меня в уныние. Возможно, он не впечатлен.

Но наконец, его взгляд начинает медленно спускаться вниз по моему телу так, словно у нас в запасе есть все время мира. Он облизывает свою нижнюю губу.

Его пристальный взгляд останавливается на моей груди. Мне кажется, что она тяжелеет и почти пульсирует. Он хочет меня? Я не знаю почему, но внезапно осознаю, что для меня это важно. Я никогда не была слишком самоуверенна, но и никогда не недооценивала себя. Все же есть что-то в том, чтобы стоять обнаженной перед богатым, влиятельным, греховно привлекательным человеком. От этого появляется желание соответствовать ему.

Дрейк сглатывает, приводя в движение кадык, прежде чем опустить взгляд к моим обнаженным бедрам. Я хочу сжать ноги, но не делаю этого. Меня опаляет жаром, когда его глаза вновь встречаются с моими. Что это? Он приказал мне раздеться, чтобы просто посмотреть?

Но мой взгляд опускается и я вижу большую эрекцию, растущую в его штанах. Это единственный признак того, что ему нравится то, что он видит. Тогда почему он не действует? Мысли в моей голове перемешаны с многочисленными эротическими картинками — его полные губы на моей шее, ощущение его больших ладоней, накрывающих мою грудь, пальцы ласкающие чувствительные вершинки. Я бы схватила его за твердые руки, положила бы голову ему на грудь и потеряла бы самообладание при виде его члена (который, как я помню, горячий и твердый) напротив моего пульсирующего центра. Теплая дрожь резко пробегает по позвоночнику. И я подавляю беспомощное хныканье.

— В чем тебе нравится спать? — спрашивает он своим совершенно невозмутимым и спокойным голосом.

— Обычно в футболке и пижамных штанах, — говорю я, закапываясь большим пальцем ноги в шикарный ковер.

Он кивает и направляется к гардеробной, достает из него для меня серую футболку и пару хлопковых штанов. Они велики по размеру, но когда я надеваю их на свою разгоряченную кожу, то понимаю, что они мягкие и удобные. Вещи, которые я сняла, собираю в клубок и кидаю в сторону, не зная, куда их нужно деть. У меня ничего здесь нет — ни имущества, ни конкретных целей. И понимание этого кружит мне голову. Я не должна быть сосредоточена на его соблазнении. Мне нужно иметь ясную голову, чтобы понять, как выжить в моей новой жизни.

Дрейк уходит в ванную и закрывает за собой дверь, предоставляя мне возможность побродить по большой спальне. Я направляюсь к гардеробной, понимая, что никогда раньше не ходила по таким мягким и пушистым коврам. Будто идешь по шелковым подушкам. Блаженство. На моих губах появляется легкая улыбка. По крайней мере, я способна найти лучик солнца в этой дурацкой ситуации. Я живу в гребаном особняке. Все могло быть гораздо хуже.

По пути к гардеробной, я не могу не заметить слабый аромат женских духов, который витает в спальне. Аромат давнишний, но он все еще присутствует. Затяжной, как тайна. Интересно, кому принадлежали эти духи?

Эта гардеробная больше, чем моя спальня дома. Одна половина заполнена дизайнерскими костюмами различных оттенков черного, темно-синего, серого и с полосками, галстуки всех цветов висят на другой стене, на встроенных полках аккуратными стопками лежат хлопковые футболки, наряду с другими мужскими вещами. Часы, кожаный портфель, запонки, мелочь. Но главное, что бросается мне в глаза — половина гардеробной пуста, лишь нескольких свободных вешалок и красная шелковая кофточка, небрежно висящая на одной из них.

Интересно, что произошло с владелицей духов и кофточки. Он сказал, что я стала его первой сексуальной рабыней, поэтому возможно, она была экс-подружкой. Мысленно я достраиваю детали, пытаясь его оправдать. Мне кажется, что его романтические отношения не удались из-за его напряженного графика работы и замкнутого характера. Поэтому ему нужен кто-то вроде меня. Регулярный секс без обязательств. Я выдвигаю бесполезные теории в голове, зная, что они не станут правдой. Я застряла здесь с ним, независимо от его прошлых и нынешних проблем. И я должна угодить ему.

Большая часть меня хочет верить, что он хороший, нормальный парень, которому пришлось пройти через что-то трагическое, что толкнуло его купить секс-рабыню, но честно говоря, я не знаю этого. Он может быть сумасшедшим психом со склонностью к слишком грубому сексу и извращениям, которые я даже вообразить не могу. Поздравьте меня!

Я закидываю снятую одежду в пустую корзину на полке гардеробной и возвращаюсь в спальню, затем вытаскиваю телефон из сумки и сажусь на кровать.

Я посылаю сообщение своей матери, а затем Бекке, сообщая о том, что решила навестить друга в Лос-Анджелесе и меня не будет некоторое время. Я знаю, что это низко – сообщать им через смс, что по сути, я сбежала, но я надеюсь, что они меня поймут. Дома слишком большое давление. И взять небольшой перерыв не представляется возможным. Наверное, они обе будут рады.

Бекки отвечает смайликом, с примечанием, что я должна познакомиться с горячим серфингистом, а потом рассказать ей все в мельчайших деталях. Мама же просто спрашивает, когда я вернусь обратно. Я честно отвечаю, что не знаю. Меня пугает мысль, что с Бекки может что-то случится, пока меня не будет. Утром я сообщу ей о деньгах.

Дверь ванной открывается и Дрейк замирает в ожидании. Он одет в простые черные боксеры, увиденные мною ранее, и его тело все еще способно заставить мою челюсть отвиснуть, но на этот раз я более подготовлена. Я пытаюсь сохранить нейтральное выражение лица, хотя я никогда не видела таких скульптурных грудных мышц и кубиков пресса, кроме как в мужских фитнес-журналах. Такого безусловно хочется облизать.

Возвращая свой телефон на место, я встаю с кровати. Мне любопытно, как он представляет совместную ночевку. Мы в его спальне… и это значит?

Он откидывает белое, стеганое одеяло в сторону.

— Дружеские отношения — часть соглашения для меня. Мне не нравится спать одному, — говорит он, будто читая мои мысли.

То есть, большой и страшный генеральный директор боится темноты? Данный факт меня немного успокаивает – это делает его более человечным, так или иначе. Кровать слишком большая для нас двоих, и если бы я осталась в собственной комнате одна ночью, я бы начала истерить, поскольку серьезность моей новой жизни пугает меня. Быть около него означает, что я должна держать свою искусно выполненную маску на месте. Кроме того, я привыкла делить спальню с Бекки еще с младенчества, и идея спать в одиночестве в незнакомом месте меня не радует. Я уверена, что шорохи и звуки дома доведут меня до сумасшествия. По крайней мере, рядом со мной кто-то будет, если что-то случится. Конечно, этот «кто-то» также может перекатиться ко мне в ожидании секса. Но что-то мне подсказывает, что секса сегодня не будет. Я должна рискнуть. «Не то что бы у меня есть выбор», — напоминаю я себе. Я принадлежу ему и делаю то, что он хочет.

Я пробираюсь на другой конец кровати и сворачиваюсь там в клубочек, молясь о том, чтобы поскорее уснуть.

— Не так далеко, черт возьми, — ворчит он. — Сюда, сладенькая.

Я медленно выдыхаю и двигаюсь ближе к нему спиной, пока тепло мужчины не останавливает меня. Он обнимает своей тяжелой рукой мою талию и подтягивает меня ближе — пока я спиной не прижимаюсь к его груди. Мое сердце ускоряется. Есть что-то в этом близком, интимном контакте, что волнует меня. Хоть я и привыкла спать с Бекки, у меня определенно нет привычки быть в таком близком контакте с мужчиной всю ночь напролет. Что уж говорить о том, кто уже превратил меня в лужицу гормонов. Господи.

Его грубая рука ложится на мое голое бедро, и у меня тут же сбивается дыхание. Его пальцы поглаживают кожу, направляясь к животу, слегка лаская меня. Я напрягаюсь, потому что жду, когда его рука переместится в местечко между бедер, забирая то, что я хранила большую часть своей жизни.

— Расслабься, — ободряет он сонным шепотом. — Сегодня ночью больше ничего не будет.

Он продолжает поглаживать меня: мой бок, низ живота, бедро, будто проверяя меня и давая возможность привыкнуть к нему. Тепло его дыхания на моих волосах и руки, ласкающие мою кожу, не дают мне расслабиться, но в итоге я привыкаю к этому. Мои глаза закрываются, и прежде чем ускользнуть в сон, я наслаждаюсь успокаивающими прикосновениями, которыми он награждает меня.

 

Глава 4

Софи 

Не знаю, чего я ожидала, но следующим утром, повернувшись в гигантской постели, я обнаружила, что Дрейка уже нет. И только смятые белые простыни были единственным доказательством того, что он вообще тут был. Он хороший партнер для сна. Тихий и верный своему слову — он ничего не пытался со мной сделать.

Я неторопливо потягиваюсь и нежусь в кровати. В шикарной ванной мне предстоит выбор: я умираю, как хочу воспользоваться роскошным душем с его шестью насадками, но решаю сделать все быстро на тот случай, если внизу меня ждет Дрейк.

Причесавшись, я иду вниз в поисках кофе. В доме абсолютная тишина. Когда я прохожу комнату за комнатой на пути к кухне, у меня возникает чувство, словно я иду по музею.

Дрейк сидит за барной стойкой, склонившись над своим «Айпадом» с чашкой дымящегося «Эспрессо».

— Доброе утро, — говорю я.

Его взгляд поднимается, чтобы встретиться с моим, уголки губ опускаются в неодобрении. Я чувствую, что прерываю его. Он набирает еще что-то на планшете и вновь поднимает на меня глаза, на этот раз не хмурясь:

— Доброе.

— Есть кофе?

Он сказал мне, что я могу чувствовать себя как дома. И поэтому я пытаюсь отделаться от чувства, что должна забиться в темный угол дома и прекратить его отвлекать.

Он кивком указывает на стену, где установлена кофеварка, тщательно продуманная, из нержавеющей стали. Это не кофейник. Это могло бы быть машиной времени, кто знает.

— Мой персонал, домработница и повар, знают о твоем присутствии. Они думают, что ты — подруга, которая останется на некоторое время со мной. Так что, если что-то будет нужно, пожалуйста, спрашивай. Моя любимица — Марта. Ты можешь доверять ей, хорошо?

Я киваю.

— Так, какая у нас история? О том, откуда мы знакомы.

На его лбу появляется складка, когда он задумывается.

— Ты — младшая сестра моего друга по колледжу. Приехала в Лос-Анджелес, чтобы стать моделью. И я предложил тебе пожить у меня, пока ты не найдешь работу. Как это звучит?

— Модель? Я? — мельком взглянув на себя, я почти закатываю глаза. У меня нет ни необходимого роста, ни веса, чтобы быть моделью. — Давай сделаем нашу историю хоть чуть-чуть правдоподобнее.

— Да. Модель. И это правдоподобно.

Я закусываю нижнюю губу, усваивая информацию о том, как он рассматривает меня.

— Ладно, — неважно. — Этот мой брат, как его зовут?

Он обдумывает это.

— Энтони.

— Я не итальянка.

— Отлично, Джон.

— В какой колледж вы поступали с Джоном?

— «Гарвард», — отвечает он, даже не моргнув.

Ничего себе. Впечатляет. Я полагаю, многомиллионные домашние посиделки непосредственно на пляже Малибу и управление двумя компаниями тут имеют смысл. У него есть первоклассное высшее образование. Он умен, влиятелен и сексуален. В общем, смертельная комбинация. Я до сих пор не могу понять, почему он одинок.

— Ты родом с восточного побережья? — спрашиваю я.

Он кивает:

— Коннектикут.

Именно тогда раздается звонок в дверь — неприятный перезвон, который продолжается, кажется, вечность.

Мои глаза устремляются к нему.

— Ты ждешь кого-то?

Он ставит фарфоровую чашку с «Эспрессо» на столик.

— Я думаю, что мы сделали правильно, придумав эту историю, — говорит он, после чего удаляется, чтобы открыть дверь.

Какого черта? Я стою в его кухне, в мешковатой футболке, которую он дал мне вчера вечером, без лифчика, в хлопчатобумажных тонких штанах и без трусиков. И судя по всему, собираюсь встретиться с кем-то из его жизни. Прекрасно.

Несколько секунд спустя Дрейк возвращается на кухню, в обществе двух мужчин с схожими чертами лица. Сходство сверхъестественное. Моя первая мысль: существует трое таких, как он?

Это ошеломляет — находиться с ними в одной комнате, когда все смотрят на тебя яркими голубыми глазами.

— Кто это? — спрашивает один из двойников Дрейка с дерзкой усмешкой. Его глаза пожирают меня, а рот изгибается в кривой улыбке. Он выглядит на несколько лет моложе Дрейка, и это заставляет меня впервые понять, что Дрейк, должно быть, на несколько лет старше меня.

— Софи, это мои братья, — он указывает на дерзко усмехающуюся младшую версию себя. — Пэйс, — и затем на немного более высокую версию с добрыми глазами. — И Коллинз.

— Привет, — я тяну край футболки, пытаясь скрыть свою грудь без бюстгальтера. Дерьмо. Я уверена, что и мои волосы выглядят как после ужасной аварии. — Приятно познакомиться.

— Завоевание прошлой ночи все еще здесь? — рот Пэйса дергается в кривой усмешке, одну из которых я уже успела полюбить.

— Софи — младшая сестра Джона.

— Джона? — спрашивают они в унисон.

Поехали. Самое время проверить историю.

— Джон из Гарварда. Он был одним из приятелей Дерека.

Оба брата кивают, будто это все объясняет. Я думаю, в Гарварде много Джонов, и у них нет причин сомневаться, поэтому они быстро принимают историю. Я позволяю себе облегченно вздохнуть, в то время как Дрейк объясняет, что я только что приехала в ЛА в поисках работы модели, и он предложил мне пожить у него, так как в доме пустует пятнадцать спален.

— Откуда ты родом? — спрашивает Коллинз.

— Бостон, — выпаливаю я, без раздумий. Это там, где находится «Гарвард». Но я вздрагиваю, когда понимаю, что у меня нет никакого Бостонского акцента. Молодец, Софи.

— Так вы, ребята, не прошлись по всем пунктам? — продолжает давить Пэйс, рассматривая мой наряд — очевидно, что я спала в вещах Дрейка.

— Нет, — отвечает Дрейк, без намека на то, что будет объяснять.

— Авиакомпания потеряла мой багаж, — говорю я, указывая на свой наряд.

— Ублюдки, — Пэйс снова усмехается мне.

— Я — Коллинз. Рад познакомиться. — самый старший из этих троих протягивает мне руку и дружелюбно пожимает. Моя рука полностью скрывается в его большой ладони. В уголках его глаз собираются морщинки, и кажется, он видит слишком многое — такое же ощущение у меня возникает, когда на меня смотрит Дрейк.

— Я тоже.

— Не обращай внимания на этих двух идиотов. Добро пожаловать в «Город Ангелов». И если тебе что-то понадобится, пожалуйста, дай мне знать, — произносит он.

— Разве Татьяна — не модель, братишка? — спрашивает Пэйс, глядя на Коллинза.

— Кто? — глаза Коллинза все еще не отрываются от моих.

— Твоя девушка, — напоминает Пэйс. — Твоя очень преданная девушка.

Дрейк тихо давится от смеха.

— Точно. Да, это я и имел в виду, — Коллинз расправил плечи. — Если тебе понадобится что-нибудь, пока ты здесь пытаешься освоиться, сообщи мне, и я посмотрю, чем смогу помочь.

Пэйс и Дрейк хихикают над старшим братом. Наблюдая за их общением, я вижу, что они действительно сплоченная семья, как и мы с Бекки. Некоторое время назад мы с ней тоже весело проводили время, шутя над всем столь беззаботно, как и они. В последнее время было слишком много больниц, слишком много напряжения и слишком много счетов, чтобы даже помнить, как смеяться, мы едва сводим концы с концами.

— Спасибо, я сообщу, — я слегка склоняю голову. Я больше не хочу кофе. Все, что я хочу сделать — это убежать из этой кухни, от этих трех крупных мужчин, что так пристально меня рассматривают. Я хочу принять душ, надеть гребаный лифчик и переодеться.

— Что за херня, Коко, разве у Стеллы нет ничего, что ты бы мог дать ей, пока авиакомпания не найдет утерянный багаж? — нанес пробный удар Пэйс.

Взгляд Дрейка выстреливает в него, словно атомная бомба.

Взять на заметку: никогда не злить Дрейка или Коко… или как бы его ни звали.

Кто бы ни была эта Стелла, поведение Дрейка кричит о том, что ее имя упоминать в его присутствии не стоит. Конечно, это только сильнее разжигает мое любопытство.

— Я позову Марту, — говорит Дрейк, вместо того чтобы ответить на прямой вопрос.

— Разве у нее не выходной? — Коллинз приподнимает бровь.

Я наблюдаю за их обменом фраз, после чего понимаю, что мне нужен переводчик, чтобы их понять.

Дрейк поворачивается ко мне лицом и его выражение смягчается.

— Если хочешь, можешь пойти наверх и принять душ. Я могу дать тебе во что переодеться, пока не появится Марта. Я забыл, что запланировал поиграть в гольф с братьями сегодня. Но она сходит с тобой за покупками, и вы сможете приобрести все, что тебе нужно. Пока не прибудет твой багаж, — добавляет он, ухмыляясь мне.

— Хорошо, — бормочу я.

Я не хочу чувствовать себя такой беспомощной, но ничего не могу с этим поделать. Я завишу от него, моего нового, приводящего в замешательство владельца. Прежде чем пойти наверх, я пожимаю обоим братьям руки, и мы обмениваемся прощаниями. Тогда я бросаюсь прочь в безопасность хозяйской спальни, нуждаясь в нескольких минутах, чтобы прийти в себя от переполненной тестостероном кухни.

 

Глава 5

Софи

Как только я оказываюсь одна наверху, я понимаю, что не могу больше оттягивать телефонный звонок, который должна сделать. Я сажусь на обитую тканью кушетку в главной спальне и звоню, с тревогой ожидая ответа.

— Софи?

— Да, мам, это я. — Одновременно с тем, осознавая, что произошло за последние двадцать четыре часа, я вдруг понимаю, как много для меня значит, просто услышать ее голос.

— Где ты? — спрашивает она.

— В ЛА, остановилась у друга. Мне нужно время, чтобы отвлечься — перерыв.

Она молчит и я знаю, что она обдумывает все, что я сказала ей. У меня нет друзей в Лос-Анджелесе, но она не задает вопросов.

— Этот друг, у которого я остановилась с… Он… у него есть своя компания, и он любезно предложил, эм… — спотыкаюсь я, делая глубокий вдох. Боже, я не умею врать. — Он предложил небольшую сумму, чтобы ввести Бекку в испытательную программу.

— Что ты сделала, Софи? — ее тон звучит отчаяннее и гораздо жестче, чем обычно.

Эта не та реакция, на которую я рассчитывала.

— Деньги находятся на твоем счете. Используй их, чтобы организовать для Бекки тот уход, в котором она нуждается. — Мой голос почти беспристрастен, ведь я стараюсь удержать свои эмоции под контролем. Никогда, даже в самой дикой фантазии, я не могла вообразить, что моя мама будет с подозрением относиться ко мне. Конечно я понимаю, что она задастся вопросом, откуда появились эти деньги, но мне казалось, что она будет так благодарна, что примет историю о щедром анонимном инвесторе, без вопросов.

Она не говорит больше о деньгах, но я слышу ее всхлипы.

— Сколько тебя не будет?

— Некоторое время, — заявляю я.

— Береги себя.

— Хорошо. А ты позаботься о Бекке. Люблю вас, ребята.

— Софи? — Я слышу голос Дрейка, доносящийся из зала, еще до того, как он входит в комнату.

Бросаю телефон вниз, на кресло, быстро вытирая щеки тыльной стороной ладони.

— Да?

Он держит кофейную чашку на блюдце и небольшой кувшинчик со сливками.

— Ты забыла свой кофе.

Милый и неожиданный жест. Забираю из его рук чашку с ароматным варевом, в котором сейчас так нуждаюсь. На блюдце также лежат пакетик сахара и чайная ложечка.

— Не знаю, какой ты любишь.

— Со сливками и сахаром. Отлично. Спасибо.

   Он кивает.

— Все… в порядке?

— Да. — Я выпрямляю спину. Он не платит за драмы и конечно же, не хочет слушать о моих домашних проблемах. — Просто я позвонила своей матери. Теперь все будет отлично. — Во всяком случае, так я говорю себе.

Мгновение он хмурится и на его лбу пролегает морщина, но очень быстро на лицо возвращается спокойное, нейтральное выражение, которое я почти привыкла видеть.

— Марта должна быть здесь через час. Наверное, ты захочешь подготовиться.

— Еще раз спасибо. — Я подношу кофе к губам, наблюдая за тем, как он покидает комнату.

Закончив с кофе, я решаю подготовиться к приезду Марты. Бегу в ванную комнату, где наполняю ванную горячей водой с пеной, позволяя ей смыть с себя заработанное ранее напряжение.

В корзине рядом с ванной укомплектовано все, что может понадобиться и даже больше — потрясающие соли для ванн, шампунь, кондиционер, скраб для лица, бритвы, и несколько гелей для душа с разными ароматами. Я забываюсь в процессе намыливания тела и волос, наслаждаясь спокойным мгновением и окутывающим меня, благоухающим запахом трав.

До того, как улавливаю звук открывающейся двери, ведущей в ванную.

Я пищу, ныряя в укрытие из пузырьков, что вызывает у Дрейка ленивую улыбку, освещающую все его лицо, отчего мои внутренности делают сальто.

— Там нет ничего, чего бы я не видел, сладкая. Расслабься. Я пойду приму душ. Или могу воспользоваться другой ванной комнатой, если ты против?

Хм, давайте посмотрим. Я смирилась с тем фактом, что теперь живу с мужчиной, которому казалось бы, удобно делить ванную со мной, пока мы оба голые? Н-Е-Т. Раньше частная жизнь была тем, что я ценила. Но я лишь киваю.

Он крутит один из кранов вгигантской стеклянной душевой кабине, и вода начинает литься подобно дождю из вмонтированной в потолок насадки. Затем он стягивает через голову рубашку и вышагивает из своих хлопчатобумажных штанов. Я бросаю взгляд на его твердую, упругую задницу, прежде чем захлопнуть глаза. Боже… неужели он тратит все свое свободное время на спортзал?

Желание рассмотреть его голое мускулистое тело сводит меня с ума. Я слышу звук воды на каменном полу душа. И этот звук невыносим. Почти тоже самое, если бы кто-то рассказал вам о написанной маслом бесценной картине, висящей на стене, на которую вам нельзя смотреть. В общем… это пытка. Я уже знаю, на что похоже его мужское достоинство, но желание украдкой рассмотреть другие части его тела, практически непреодолимо. Я удерживаюсь от искушения, но с трудом.

Я быстро заканчиваю свои процедуры, с облегчением от того, что уже вымылась к тому моменту, когда Дрейк решил присоединиться ко мне. Заматываясь в большое белое пушистое полотенце, я выхожу из ванной так быстро, как только могу, оставляя за собой большую лужу воды.

Вместо того чтобы надеть вчерашнюю одежду, я следую выбору Дрейка и надеваю то, что он приготовил для меня — на этот раз, еще одну большую футболку и тренировочные штаны, а потом отправляюсь вниз за еще одной дозой кофе.

Его братья все еще на кухне. Пэйс копается в холодильнике, в то время как Коллинз сидит на островке и разговаривает по телефону, выглядя встревоженным.

— Так, гольф сегодня, да? — пытаюсь я вести светскую беседу.

— Ты хочешь присоединиться к нам? — интересуется Пэйс.

Я смотрю вниз на свой наряд:

— Не думаю, что я одета подходящим образом.

Он усмехается:

— Верно. Но это дало бы возможность прокуренным старикам, в загородном клубе Коллинза, обсудить что-то помимо собственных быстрорастущих акций.

Я с тоской смотрю на встроенную кофемашину, а затем на свою пустую кружку. Легкая улыбка Пэйса возвращается. Господи, эта штука вызывает привыкание.

— Иди сюда, красавица. Я все покажу.

Он забирает у меня чашку, ставит ее на небольшую открытую платформу и нажимает на нужные кнопки, бормоча что-то о пафосных машинах. С опциями неспособными к изготовлению обычного кофе. Я никогда не дружила с гаджетами, и сейчас это одно и то же, что иметь собственного баристу. Светодиодный дисплей подтверждает мой выбор — маленький кофе, и я выбираю «варку» на сенсорной панели. За что вознаграждаюсь удовлетворяющим звуком, начинающего литься в мою чашку кофе и еще одной очаровательной улыбкой Пэйса.

После добавляю немного молока и сахара в свой стакан и замечаю входящего на кухню Дрейка. Он одет стильно, в темно-серые брюки цвета хаки и белую рубашку с воротничком, обтягивающую его грудь. Блин, они как команда поло или реклама мужского одеколона. Ну знаете, там, где они босиком и одеты всего лишь в белые брюки, разгуливают под парусом яхты, блистая улыбкой и прямыми зубами. Напряженный, пристальный взгляд Дрейка, который я чувствую глубоко внутри, и кривая улыбка Пэйса, подавляют.

Я трясущимися руками, ставлю кофе на островок, поскольку Дрейк направляется ко мне.

Колтон 

Приближаясь к Софи, которая стоит возле кухонного островка, я с трудом удерживаю свой взгляд, стремящийся поползти вниз по ее телу. Ее соски затвердели под футболкой, которую она надела. Моей футболкой. Мне не нравится, что она показывает это моим братьям. И Пэйс должен держать свои проклятые глаза при себе. Если я увижу еще одну дурацкую ухмылку на его лице, то мне придется его ударить.

Глядя на нее, и представляя, что находится под этой футболкой, я изо всех сил пытаюсь привести мысли в порядок. Но мой разум возвращается обратно, во вчерашний вечер, когда она разделась для меня.

На аукционе, когда она держала скрещенные на груди руки, я предположил, что есть что-то, что она скрывает. Конечно, не такой гротеск, как третий сосок, но возможно, родинки или какой-нибудь другой дефект, который она предпочла скрыть от мужчин, оценивающих ее. Но никого дефекта нет.

Софи чертовски аппетитна. С ее полными, тяжелыми грудями с маленькими сосками персикового цвета, длинными, изящными ногами и голой киской, которая оказалась неожиданностью. И мой член болит от одной только мысли об этом. Она разделась догола для меня вчера вечером. Ее храбрость была, практически ошеломляющей. И она думает, что я являюсь тем, кто заправляет всем в нашем небольшом обмене, но я оказался достаточно умен, чтобы понять, что этим человеком будет она.

Я подхожу ближе и ее дрожащие руки ставят чашку на блюдце, находящееся на столе. Но ее глаза удерживают мои, в точности, как и вчера. Я рад, что она не жмется передо мной, особенно в присутствии моих братьев.

— Марта позаботиться о тебе сегодня и обеспечит всем, в чем будешь нуждаться, ладно?

Она неуверенно кивает. Я не планировал оставлять ее сегодня, ведь остаток недели я буду работать. Именно поэтому я хотел весь день наслаждаться ею в многочисленных комнатах моего дома. Но если сейчас я не уйду со своими братьями, этому не будет конца.

— А что насчет позже? — Она смотрит на меня, мигая этими поразительными голубыми глазами. Я стараюсь прочитать ее взгляд. Колебания? Интерес? Я не обращаю на это внимания, уверенный в том, что она проявляет простое любопытство о том, когда я собираюсь взять ее девственность. Это единственная очевидная мысль в ее голове. Ведь, именно для этого, она здесь находится.

Я наклоняюсь и осторожно шепчу ей на ухо так, чтобы не услышали мои братья:

— Я вполне насладился вчерашним вечером, когда мой член был в твоем ротике.

Она сглатывает, выпуская крошечный вздох, который не слышит никто, кроме меня. И этот звук заставляет мой член изогнуться в штанах. Бл*дь.

Поднимаю руку, поглаживая тыльной стороной ладони ее щеку.

— Ты действительно хороша в минете, ты ведь знаешь это, верно?

Я проверяю ее глаза на наличие реакции, но судя по всему, мои слова становятся для нее новостью. Хорошо, может она просто умело управлялась с моим. Еще лучше. Ее щеки румянятся и розовеют, а глаза мечутся вокруг меня, проверяя, слышат ли братья. Они слышат, но я уверен, что они делают вид, будто оглохли.

Она облизывает губы, не сознавая, как эротично это выглядит для меня. Возможно ли играть в гольф с такой бурной эрекцией? Видимо, мне предстоит это узнать.

— Наслаждайся своим днем с Мартой, но будь готова для меня сегодня вечером. — Это не просьба. И она просто кивает.

Я выхожу с братьями, закидываю клюшки в багажник внедорожника Коллинза, а затем занимаю пассажирское сидение. Я совсем забыл о гольфе, назначенном на сегодня. И я ненавижу его. Но Коллинз вступил в загородный клуб в Беверли-Хиллз, чтобы обхаживать некоторых затхлых игроков, заставив и меня с Пэйсом присоединиться к нему. Затем, чтобы он мог чувствовать, как получает свои заслуженные деньги в переоцененном клубе.

— Так, ты трахаешь ее или что? — спрашивает Коллинз, не теряя ни секунды, еще до того, как мы выезжаем на дорогу.

— Мы действительно собираемся говорить об этом, будто вернулись в школу? — задаю я ответный вопрос, удерживая скучное и сосредоточенное на дороге выражение лица.

— Бл*дь, да, будем. — Пэйс наклоняется вперед, оказываясь между нашими сидениями, и опирается на консоль. — Она горячая и ты знаешь это. Достаточно горячая, чтобы Коллинз забыл о своей подружке-супермодели.

Это чертовски забавно. Коллинза ничего не волнует.

— Никто не осуждал бы вас, будь это так, — продолжает Коллинз. — После всего того, что та рыжая сучка сделала с тобой.

Почему, бл*дь, все сводится к Стелле? Кусаю нижнюю губу, чувствуя привкус крови.

— Я не трахаю ее, — отвечаю я. По крайней мере, пока. — Она — сестра моего друга, — напоминаю я им.

— Точно. Джон из Гарварда, — усмехается Коллинз. Он знает точно так же, как и я, что Софи не с Восточного побережья. Какого хрена она сказала им, что из Бостона?

— Ну, она не сестра моего друга и у меня есть гостевая комната в квартире. Поэтому я могу взять ее, если ты не хочешь, — отзывается Пэйс, абсолютно забываясь.

Он никуда ее не заберет, но я не собираюсь участвовать в этом глупом споре, касающийся моей собственности.

 

Глава 6

Софи 

Человека с таким именем, как Марта, я представляла, как неряшливую пожилую женщину с седым пучком волос и практичной обувью. Но никак не двадцатилетнюю с небольшим блондинку, в милом сарафане и сандалиях, с перекинутой через плечо сумкой от Шанель.

— Софи? — спрашивает она, стягивая большие солнцезащитные очки, прикрывающие ее глаза.

— Да. А вы Марта, как я понимаю?

Она кивает и протягивает руку.

— Вам, на самом деле, нужен гардероб, верно? — Ее взгляд спускается ниже по моему телу, рассматривая мешковатую одежду Дрейка. Она прикусывает губу. А затем вытаскивает из сумки пару обрезанных джинсовых шорт и майку, протягивая вещи мне. — Колтон сказал, что тебе нужно что-нибудь позаимствовать на сегодня.

— Колтон? — спрашиваю я, принимая одежду.

Ее брови сходятся.

— Колтон Дрейк? Человек, в чьем доме ты остановилась.

Я киваю. Колтон Дрейк. Даже его имя звучит сексуально. Ну, он хотя бы точно не дал мне свое поддельное имя. Улыбаюсь, вспоминая, как Пэйс этим утром, называл его Коко.

— Большинство его рабочих, называют его Мистером Дрейком, — пожимает она плечами. — Но для меня он — просто Колтон.

Интересно. Интересно, кто она для него. Ведь она крошечная и великолепная, со своей загорелой кожей и светлыми кудряшками. Рядом с ней, я чувствую себя неловко.

Когда я возвращаюсь обратно в зал из гостевой ванны, на мне уже надеты шорты и майка и я чувствую благодарность хоть за какую-то одежду, пусть даже узкую. А затем я забираю свою сумочку и обувь на верхнем этаже.

— Готова? — спрашивает она.

Я киваю и следую за ней на залитую ярким светом улицу.

Забираюсь в небольшой красный спортивный автомобиль с откидным верхом, занимая место рядом с ней, и натягиваю слишком короткие шорты.

Когда она нажимает на кнопку рядом с зеркалом заднего вида, крыша опускается и складывается обратно в багажник. Я так думаю, что мне придется привыкнуть к новой жизни в ЛА.

— Так, как ты говоришь, узнала о Колтоне? Он был довольно расплывчат в деталях, — спрашивает она, выезжая с частной территории.

Я повторяю историю, на которой мы с ним остановились, и она кивает, не задавая вопросов.

— Что Дрейк, то есть, Колтон рассказал тебе обо мне? — любопытствую я.

— Он сказал, что ты останешься здесь на некоторое время, и тебе может многое понадобиться.

— О. — И я затихаю, любуясь дорогой, пока мы съезжаем вниз и вспоминая разговор с матерью.

— Послушай, Софи. Я знаю, это не мое дело, но если у тебя проблемы или тебе нужно что-нибудь… например, друг, который бы выслушал… я буду рада помочь.

Мне кажется, это действительно выглядит подозрительно. Я вдруг чувствую себя абсолютно обнаженной.

— Нет, ничего такого. Просто начинаю с нуля, — я улыбаюсь, пытаясь поднять настроение.

— Хорошо, но предложение остается в силе. И я знаю Колтона лучше, чем кто-либо. Это не похоже на него, чтобы он просто так поселил к себе женщину.

Я сглатываю и задаюсь вопросом, что она имеет в виду. Я понимаю, что Марта может дать мне информации о нем больше, чем кто бы то ни был другой.

— Сколько ты работаешь на него? — Мне хочется спросить о том, кем именно она работает, но мне кажется, что это было бы не вежливо.

— У меня и Колтона большая история, черт возьми. С чего бы начать? — Она смеется, и я поднимаю на нее глаза. Ее улыбка великолепна, как и светлые волны волос вокруг ее лица, обдуваемые легким ветерком. Но все о чем я могу думать, так это ее предполагаемая дружба с моим новым хозяином.

Они спали вместе? Или они все еще спят вместе? Я не знаю почему это не пришло ко мне в голову раньше, но Колтон не обязан быть мне верен. Мысль, которая сводит судорогой мой желудок. В то время, как я отдам ему самую драгоценную часть себя, он сможет пировать и обедать другими женщинами. Уверенными в себе и красивыми, как Марта. Я знала, что ситуация не будет идеальной, но понятия не имела, что буду жить именно с таким молодым холостяком как Колтон Дрейк. И вот, он уже влияет на меня так, как я совсем не ожидала.

— М-м-м… давай посмотрим. Я работала его личным помощником для… — Она кривит губы. — Уже шесть лет. Я начинала в его офисе, как секретарь, но наши персоны просто заклинило и после этого я некоторое время работала лично с ним. Для него очень важно иметь того, кому он может доверить свой дом и личную жизнь.

Я киваю, но понимаю, что совсем его не знаю. Странно думать, что я знаю, как он выглядит голым, но не знаю его самого. Но я хочу. Во-первых, почему он так успешен в столь юном возрасте и почему он отправился на тот аукцион? Вопросы горят в моей голове, как бушующий инферно.

Мы проводим весь день в бутиках, где я покупаю джинсы, сарафаны, шорты и майки, все по золотой карте Колтона Дрейка, которую Марта выхватывает при каждой покупке. На этот раз, у меня действительно есть деньги, но после того, как Марта делает мне выговор и рассказывает о том, что Колтон проинструктировал ее, что все должно быть оплачено его картой, я перестаю бороться.

У нас уже есть несколько сумок полных одежды и мы делаем последнюю остановку на сегодня — магазин женского белья, где можно приобрести необходимое белье.

Я копаюсь в корзине с простыми хлопковыми трусиками, которые заполняют шкафы в моем прежнем доме, когда ощущаю, что Марта появляется возле меня. Она смотрит на симпатичную пару бледно-желтых шорт, отделанных кружевом и кривит губы:

— Колтон предпочитает темные цвета, — замечает она.

Мой желудок скручивается от подразумеваемой близости между ней и человеком с котором собираюсь делить постель. Я хочу возразить, что это вовсе не то, на что похоже, но вместо этого бросаю забытое белье обратно в корзину и продолжаю поиски. Уголком глаза я вижу, что она все еще подозрительно смотрит на меня. Возможно, это был тест, и я ответила на ее вопрос о наших с ним отношениях, не произнеся ни слова. Ох, отлично. У меня есть сексуальные отношения с ним, или по крайней мере, скоро будут, и нет никакого смысла скрывать это.

Набрав в основном трусики черного и темно-синего цветов, и соответствующие бюстгальтера, я нахожу Марту в секции магазина, где проходят распродажи. Она не похожа на тот тип людей, которые делают покупки со скидками, но мне тайно нравится это ее чувство экономии. Я такая же.

От меня не ускользает, что вполне возможно, что именно она — мой самый лучший источник информации о Колтоне. Я имею в виду, блин, я даже имени его не знала, пока она не сказала мне. И я задумываюсь над тем, что еще она может мне выболтать.

Когда она видит, что я приближаюсь, она снова мне улыбается:

— Готова?

— Я так думаю. — В моих руках находится целая охапка белья. — Но не торопись. — Сегодня все зависит от меня, к чему я совсем не привыкла. Но она может осмотреться, если хочет это сделать. — Мило, — я киваю на красный деми-лифчик[3]³, который она держит.

— У них нет моего размера. — Она пихает его обратно на стойку и продолжает осмотр.

Призываю храбрость:

— Марта?

— Гм? — отзывается она, держа расшитый блестками топ.

— Кто такая Стелла?

Ее глаза устремляются к моим:

— Он рассказал тебе о Стелле?

Дерьмо. Ее обличительный тон и ледяной взгляд слишком сильно на меня влияют. Мой взгляд упирается в пол.

— Не совсем так. Его братья заезжали с утра, и ее имя всплыло во время разговора.

"И запах духов в спальне, половина шкафа, создающая впечатление, что ее слишком быстро опустошили", — мысленно добавляю я.

Марта продолжает осматривать стойку с лифчиками со скидками. Ее брови сходятся так, словно она вспоминает что-то нехорошее:

— Он был сам не свой со Стеллой. Ей удалось чертовски запудрить ему мозги, — бормочет она себе под нос.

Я представить себе не могу кого-нибудь, кто держит Колтона Дрейка под контролем, но опять же, я ничего не знаю о его прошлом, как и он о моем. Но я собираюсь узнать.

Несколько часов спустя, Марта высаживает меня возле дома Колтона. Мы купили так много, что все мои сумки с трудом умещаются на заднем сидении и в багажнике ее машины. Марта помогает мне занести покупки во внутрь и поднять вверх по лестнице. Она целенаправленно идет в спальню Колтона, так словно это знакомый маршрут. Небольшой укол любопытства возвращается. И я также отмечаю, что нет никакого вопроса о том, где я остановилась, она даже не предположила, что это место — гостевая комната.

Она раскладывает сумки в гигантском шкафу и поворачивается ко мне. Предполагалось, что заимствованную одежду я буду носить только один день, но она отмахивается от меня.

— Спасибо за все, сегодня.

Она кивает:

— Конечно. Как друг Колтона, я уверена, что мы будем часто друг друга видеть. А если серьезно, то я имела в виду, именно то, что сказала и если тебе нужен друг, чтобы выпить кофе или другие напитки, или же просто женщина, с которой можно поговорить, когда он сведет тебя с ума… Позвони мне.

Я беру у нее номер телефона, размышляя, что она имела в виду, когда сказала, что он сведет меня с ума.

Как только Марта оставляет меня одну, я чувствую неловкость от того, что мои сумки заполнили пустое пространство в шкафу, которое когда-то занимали вещи Стеллы. Но, возможно, Колтон привел меня сюда именно ради этого, чтобы я заменила все плохие воспоминания, оставленные ею.

Если он хочет, то я сделаю это. Небеса знают, что я также бегу от своих воспоминаний. Я здесь ради денег, но узел обосновавшийся в моем животе и уменьшающийся с каждым часом, дает мне понять, что это не единственное, что может предложить мне моя новая жизнь.

Нахождение здесь, в ЛА, в этом особняке, приносит чувство облегчения от постоянного беспокойства и страдания, с которыми я живу каждый день. Я скучаю по своей семье, по Бекке, конечно я волнуюсь о ее здоровье, но это больше не крутится в моей голове ежеминутно, как было раньше.

 

Глава 7

Колтон 

Прежде чем покинуть загородный клуб, я захожу в магазинчик подарков. Комплект, состоящий из вычурного кружевного голубого лифа и трусиков, висящий на витрине, привлекает меня, напоминая о бледно-голубых трусиках Софи с прошлой ночи. И как судно к маяку света, я направляюсь прямо к ним.

— Может я смогу помочь вам найти что-нибудь? — спрашивает продавщица по ту сторону прилавка, позволяя своему взгляду спуститься вниз по моей подтянутой груди и остановиться непосредственно ниже пояса.

Ей явно не хватает такта. Все что она видит, глядя на меня, так это толстый член и бумажник. И если я нахожусь в этом клубе, значит, у меня есть деньги, но после того рыжего двуглавого монстра из ада, мысль о том, чтобы быть с такой девушкой как она, просто отталкивает. Только то, что она посылает двусмысленные улыбки и готова упасть передо мной на колени по щелчку пальцев, не означает, что она сможет заполучить мое сердце.

Девочки вроде нее, интересуются только благополучной жизнью, которую я могу обеспечить — богатство, статус, но не тем, что находится у человека внутри. Поэтому меня не интересует ничего больше, кроме того, о чем я договорился с Софи. Очистить и отделить от остальной части меня. Сексу и близости — нет места рядом друг с другом.

— Я в порядке, спасибо. — Я знаю, что Марта организует все сегодня, но это не мешает мне осматриваться, пока жду, когда Пэйс и Коллинз закончат в раздевалке. Мне жарко и я устал после гольфа в тридцать шесть лунок, но я лучше приму душ дома, где смогу надеть свежую одежду, чем здесь с кучкой мужиков. И я вовсе не шутил, когда сказал Софи приготовиться к тому времени, как я вернусь домой. Вчерашней прелюдии недостаточно. Я не переставая думаю о ее сочных губах и высокой груди.

Двигаясь мимо рядов шелковых трусиков и бюстгальтеров, я подхожу к стойке с маслами и лосьонами. Схватив одну из бутылок, я иду на кассу, чтобы заплатить.

— Хороший выбор, — улыбается мне кассир.

Игнорируя ее, я смотрю на свои «Ролекс». Интересно, вернулись ли уже Софи и Марта. Продавщица, явно раздраженная тем, что я не обращаю на нее внимания, несмотря на оголенную кожу и расстегнутую пуговицу, приоткрывающую кромку лифчика, засовывает покупку в подарочный пакет и пихает его мне.

Я нахожу Пэйса и Коллинза в большом фойе клуба, влажных и с бутылками воды.

— Вы готовы, леди? — интересуюсь я.

Коллинз кидает мне бутылку воды.

— Давай, — говорит он Пэйсу. — Мы должны вернуть принцессу домой, точно к минету.

Да, пожалуйста.

***

Когда я возвращаюсь, в доме стоит тишина. Прежде чем подняться наверх, я обхожу комнаты первого этажа, проверяя берлогу и кухню. Разочарование пронзает меня, когда я думаю о том, что она еще не вернулась. Ну, по крайней мере, я могу принять душ до того как она вернется. Это меньшее, что я могу сделать, перед ожиданием того, как она испробует мой член.

Направляясь в спальню, я стягиваю рубашку, оголяя свой торс и с удивлением замечаю хмурившуюся Софи, сидящую в центре кровати с телефоном на коленях.

— Все хорошо?

Она пугается моего голоса, и телефон падает на кровать. Ее взгляд лениво скользит вниз по моей обнаженной груди, и хмурость исчезает. Хорошая девочка.

— Все прекрасно. — Она укладывает телефон рядом с собой на тумбочку. Не удивлюсь, если она снова разговаривала с кем-то из домашних. — Как прошел гольф?

— Жарко. Я иду в душ.

Она кивает. Ее взгляд не отрывается от моего, но я знаю, что ее влечет к моему телу.

Я быстро вхожу в душ и не дожидаясь пока пойдет горячая вода, намыливаю грудь, пресс, под мышки и конечно, те части своего тела, на которых хочу видеть ее ротик. Обматывая полотенце вокруг бедер, я вхожу в спальню, но Софи уже в ней нет. Какого хрена? Видимо, нам нужно установить несколько основных правил. А правилом номер один должно быть ее нахождение на моей кровати в обнаженном виде, в ожидании меня, в любое время.

Испуская разочарованный вздох, я роняю полотенце и одеваюсь, прежде чем отправиться вниз на ее поиски.

Софи сидит в берлоге, там же, где мы сидели прошлой ночью. Ее ноги подогнуты, а книга лежит на коленях. И все, о чем я могу думать, так это о том, как она встает передо мной на колени и берет мой член глубоко в рот. Боже, как же давно я не трахался.

Ее глаза отрываются от книги и сосредотачиваются на моих, когда я устраиваюсь напротив нее.

— Нашла что-то стоящее? — Киваю я на книгу в ее руках, которая как я предполагаю, взята из моей личной библиотеки.

— Шарлотта Бронте. — Она удерживает обложку «Грозового Перевала», показывая ее мне. Темная и закрученная история любви. История моей гребанной жизни.

— Ты читала его раньше?

— В средней школе. Но я не помню, что там было. — Убирая книгу на подушку рядом с собой, она складывает руки на коленях и в ожидании смотрит на меня. Ей интересно, что будет дальше.

— Ты голодна? — удивляю я ее своим вопросом.

Она осторожно кивает. Я умираю от голода, после долгого дня проведенного на поле, и когда протягиваю ей руку, она аккуратно вкладывает свою ладонь в мою. Я говорю себе, что это важно, что ей комфортно со мной, но на самом деле понимаю, что мне просто нравится прикасаться к ней.

Я веду ее на кухню. Воскресение — единственный день, когда персонала для приготовления еды здесь нет. Но обычно Бет оставляет мне достаточно провизии, чтобы я смог прожить один день, пока ее не будет. Я нахожу упакованные в пластиковые контейнера сэндвичи, с этикетками подписанными размашистым почерком Бет. Индейка, полоски хрустящего бекона, спред из авокадо, швейцарский сыр и толстые кусочки томатов, маринованные в приправе из уксуса, прованского масла и пряностей.

Выставляя сэндвичи на островок, и забирая свои тарелки, мы возвращаемся обратно в берлогу.

— Мне любопытно, почему ты здесь… — Я делаю паузу, наблюдая за ее реакцией. Явно из-за денег, но у меня в голове не укладывается, как такая девушка как Софи, могла оказаться в настолько отчаянном положение, чтобы продать себя. Она — чистое золото, нормальная девочка по всем внешним признакам, и я сильно сомневаюсь, что у нее есть игровая зависимость или денежные долги. Откусывая сэндвич, я дожидаюсь ответа. Честно говоря, я чувствую смешанные чувства по поводу получения более подробной информации о ней, о личном, но я чертовски любопытен, чтобы не спросить.

Вначале, мне кажется, что она колеблется, медленно пережевывая и останавливаясь, чтобы оттянуть время.

— Моя сестра больна, — говорит она тихо, так тихо, что я едва ее слышу. — Уход за ней обходится слишком дорого, — продолжает она. Это не то, чего я ждал и ее честность поражает меня.

— Деньги… помогут? — спрашиваю я.

— Очень, — шепчет она. Могу сказать, что она испытывает противоречивые эмоции по поводу всего этого. С одной стороны — облегчение, ведь она заботиться о своей сестре, но также, я ощущаю тянущее чувство вины, поскольку ей пришлось покинуть дом не в самый легкий период времени.

Я не намерен обнажать свою душу, как она. Я не могу. И сомневаюсь, что она будет слоняться поблизости, если узнает настоящую причину, своего пребывания здесь. А я, просто не готов позволить ей уйти, особенно сейчас, до того, как исполню обещанное сделать с ее сладким, соблазнительным телом.

Ее ответ заставляет меня чувствовать себя чуточку менее эгоистичным. Возможно, я и потратил миллион долларов, чтобы привести ее сюда для своих собственных эгоцентричных потребностей, но зная о том, что заплаченная сумма идет на достойное дело, мне становится легче.

— То есть, ты продала единственное имеющее значение, чтобы спасти ее? — Это скорее утверждение, а не вопрос, но Софи кивает.

Она — интересная девочка, совсем не такая как я думал, когда наблюдал за ней, стоящей на сцене и прикрывающей себя, бросая нам вызов. Она милая и робкая, и что-то внутри меня подсказывает, что я должен быть с ней осторожен. Я вспоминаю, как она спала прошлой ночью, позволяя мне обнимать ее, и держала меня за палец, как новорожденный цепляется за свою мать, пока к ней наконец не пришел сон. Ее самоотверженное решение жить со мной, фактически незнакомцем, обрушивается на меня с полной силой. Она бесстрашна. Женщина, которую стоит узнать.

Мы едим в тяжелой тишине и каждый из нас обдумывает новое открытие в природе наших отношений.

— Как ты потерял девственность? — спрашивает она.

Я проглатываю последний кусочек сэндвича и делаю глоток воды. Дерьмо. Она серьезно спрашивает у меня это? Хотя, пожалуй, лучше отвечать на вопросы о своем прошлом, чем объяснять почему я купил ее.

— Мне было семнадцать. На каникулах, в Италии, где я отдыхал со своей семьей перед четвертым годом обучения в средней школе. Я встретил местную девчонку и… — я приподнимаю бровь. Софи усмехается. Что еще тут можно сказать? Улыбка все еще возникает на моих губах, когда я думаю о Лучане. Она была на четыре года старше и не боялась своей сексуальности. И секс был феноменальным. Но, если говорить начистоту, любой секс для семнадцатилетнего парня был бы феноменальным.

— Как сегодня обстояли дела с Мартой? Я надеюсь, теперь у тебя есть все, в чем ты нуждаешься?

Она кивает:

— Да, спасибо тебе. Марта… милая.

Слова срываются нерешительно с ее губ и я начинаю подозревать, что есть еще что-то, что она хочет сказать.

— Она такая, — подтверждаю я. А еще она может быть твердой, как камни, когда от нее это требуется, именно поэтому я доверяю ей свои личные дела. — Она здесь завсегдатай. Она отвечает за мой домашний штат и делает любую личную работу, когда нужна мне.

Ее глаза поднимаются к моим:

— Ты спишь с ней?

— Я не думаю, что это твое дело, Софи. — Мой голос удерживается на краю предупреждения. Если я стараюсь быть любезным и приятным, это не значит, что я собираюсь обсуждать с ней свою личную жизнь. И она должна уже привыкнуть к этому. Она здесь для одной цели, и возможно, сейчас подходящий случай, чтобы напомнить об этом.

Ее взгляд отрывается от моего и она неловко мнется на своем месте.

— Ты помнишь, что я сказал тебе сегодня, перед тем как уехал?

Она кивает:

— О моем… моем рте.

Я поднимаю руку и смахиваю беспризорную крошку с ее щеки, позволяя своему большому пальцу пройтись по ее нижней губе. При моем прикосновении она вздыхает. А я, удерживая ее взгляд своим, еще раз обвожу пухлую нижнюю губу своим пальцем.

— Я хочу, чтобы единственное о чем ты беспокоилась, когда речь заходит о моем члене — это то, как глубоко ты сможешь его взять. — Двойной смысл омывает ее грудь жаром.

Мы оба знаем, что как девственнице, вначале, чтобы привыкнуть к моему размеру ей придется туго. Мысль, которая до этого меня мучила, теперь будоражит до чертиков. Представление о том, что я буду первым, кто возьмет ее, будит во мне инстинкты пещерного человека. Гребанный звёздный час.

— Иди наверх и подготовься для меня. — Вставая с дивана я протягиваю ей руку. И она принимает ее, поднимаясь на ноги. Проклятье, крошечные джинсовые шорты, которые на ней надеты, делают ее чертовы ноги еще длиннее. Невозможно не представить, как они будут выглядеть, обвивая меня, пока я буду в нее входить.

Я наблюдаю за тем, как она бесшумно уходит, покачивая своей округлой задницей. Святой ад.

Возвращая наши тарелки на кухню, я отправляюсь наверх к ней.

Софи стоит в центре комнаты, выглядя совершенно потерянной, в ожидании от меня дальнейших инструкций. И то, как она смотрит, делает меня полутвердым. Господи.

Входя в комнату я становлюсь к ней лицом, на расстоянии нескольких фунтов:

— Сними верх.

Она стягивает с себя майку и роняет ее возле своих ног. Опережая мой приказ, тянется руками назад и расстегивает застежку лифчика, который тоже скидывает. Хорошая девочка.

Ее грудь прекрасна. Полный, дерзкий третий размер. Я знаю, что они будут чувствоваться горячо и весомо в моих ладонях, и мои пальцы просто жаждут коснуться ее мягких изгибов. Но также я знаю, что пока не стоит ее трогать, ведь она может испугаться и отстраниться от моих прикосновений, поэтому я раздумываю. Когда, я наконец, прикоснусь к ней, она будет выгибаться мне навстречу, со стоном произнося мое имя.

Я скидываю свою рубашку и расстегиваю пуговицу на джинсах, предоставляя своему члену больше пространства.

— Иди сюда.— Произнося это, я дотягиваюсь до ее руки и она выходит вперед, скользя своей ладонью в мою. Подталкивая ее ближе и прижимая к своей груди одной рукой, я обхватываю ее за шею сзади и поднимаю лицо к своему.

Я впиваюсь в ее рот своим, и ее мягкие губы не сопротивляются. Обрисовывая линию ее рта, я жду пока она не раскроет свои губы и не впустит меня. Когда она делает это, я врываюсь внутрь, углубляя поцелуй. Ее тело слабеет в моих руках, и мне нравится чувствовать ее мягкую грудь напротив своей. Кожа к коже — изумительно.

Мой язык поглаживает ее, и Софи встречает мой толчок собственным толчком. Сила поцелуя посылает волну жажды к моему паху. Я не в силах препятствовать своим бедрам вжиматься в нее, в то время как мой член трется напротив ее теплого живота. Не разрывая контакт, я опускаю руку ниже, поправляя себя, затем нахожу руку Софи и подношу ее к выпуклости на моих джинсах. Без дальнейших уговоров, ее рука начинает поглаживать мою длину, заключенную в джинсы, и когда она сжимает его из моего горла вырывается низкий рокот.

— Покажи мне еще раз, на что способен твой рот, — рычу я, разрывая поцелуй.

Она становится коленями на ковер, подмигивая мне. Бл*дь, она невероятна. Желание опуститься вниз и ласкать ее груди, пока соски под пальцами не затвердеют, практически невыносимо. Но вместо этого я расстегиваю штаны и спускаю джинсы вместе с боксерами вниз по ногам, беря свой член в правую руку и предлагая его Софи.

Ее рот открывается, в то время как глаза остаются прикованными к моим. Я не знаю почему это так заводит, но бл*дь, это происходит. Я подношу головку члена к ее губам и Софи издает мягкий вздох, украдкой лизнув меня своим теплым языком, и по мне снова проходит волна желания.

— Покажи мне свой язык.

И она показывает свой плоский, розовый язычок, так соблазнительно ждущий меня. Я поглаживаю головку своего члена на нем, позволяя ее слюне окутать меня. Чувствительность простреливает меня, устремляясь прямо к яйцам. Удовольствие взрывается в моих венах, и я сдерживаю стон.

— Вот так. Открой шире, малышка.

Ее челюсть раскрывается шире и я ввожу себя в горячую пещерку ее рта, забирая каждую частику наслаждения, которую она может мне дать. Качнув бедрами вперед, ударяюсь о заднюю стенку ее горла, входя туда и обратно из ее рта. Софи — это гребанная чемпионка по всасыванию члена. Я не преувеличивал до этого. Ее рвотный рефлекс, практически отсутствует — это тот навык, который отсутствует у многих женщин, с которыми я сталкивался, особенно учитывая мой размер. Ее руки присоединяются к игре, обвивая основание, в то время как рот продолжает глубоко меня принимать. Боже, эта девчонка станет моей погибелью. Сжимаю ягодичные мышцы, борясь с надвигающимся оргазмом, готовящимся разорвать мое тело. Я снова собираюсь кончить ей в рот и нет ничего, чтобы смогло меня остановить.

Рыча ее имя, путаясь пальцами в волосах и вбиваясь глубоко в ее горло, я кончаю. Глаза Софи находят мои, и она пристально наблюдает за мной, пока я освобождаюсь в ее рот. Это самое эротическое зрелище, и даже после разрядки, моя эрекция отказывается исчезать.

Боже, это было впечатляюще. Если оральный секс с ней запределен, я даже не могу представить, на что будет похоже проникновение. Эта простая мысль посылает новый поток крови на юг, и я полностью становлюсь твердым за долю секунды.

Взяв за руку, поднимаю ее на ноги. Ее полные губы опухшие и розовые. Я легко целую ее:

— Оставайся здесь.

Пересекаю комнату и извлекаю сумку с подарком с верхней полки моего комода. Я вынимаю бутылочку с маслом из сумки и замечаю взгляд Софи направленный на нее, после чего он опускается вниз к моей все еще неуемной эрекции. Она сильно сглатывает. Все тело напрягается. И она выглядит напуганной. Какого черта?

— Все в порядке? — спрашиваю я, не понимая ее реакции.

Я смотрю вниз на бутылочку масла, и вдруг понимаю, что она должно быть думает, что это смазка. Как будто я бы просто обмазал ею свой член и вошел в нее, еще до того, как она будет готова. Мой желудок сжимается. Я чувствую себя первоклассным мудаком. Последнее, чего я хочу, это чтобы она боялась меня.

— Это массажное масло. — Я поднимаю бутылку, чтобы показать ей. — Мы не будем трахаться сегодня ночью, сладкая.

Ее облегчение наступает мгновенно. Она выпускает глубокий судорожный вздох и ее плечи расслабляются.

Какого хрена, я думал, что смогу пройти через это? Идея вынудить ее заниматься со мной сексом — жалка. Господи, что со мной не так? И именно поэтому, я не хотел девственницу. Я хотел девчонку, которая была бы опытной, а не какую-то молодую девчонку, к которой я должен относиться как к ребенку.

Делая глубокий вдох, я отбрасываю все эротические мысли о том, как беру ее и натягиваю свои боксеры. Я не трону ее, пока не буду знать, что это именно то, чего она хочет. Но не думаю, что смогу обойтись без помощи ее горячего рта, вокруг своего члена. Теперь, когда я знаю, как хорошо она делает минет и как хорошо выделяется в этом, нет ничего, что заставило бы меня отказаться от этого. Я не такой уж щедрый. У меня есть потребности, и я «по-царски» заплатил, чтобы они удовлетворялись.

— Ложись на живот. — Указываю на кушетку. Она может и не готова к моим сексуальным прикосновениям, но я планирую вернуть то физическое удовольствие, которое она доставила мне, только другим способом.

Она ложится прямо в центр, и я сдвигаю ее в сторону, оставляя место для себя, чтобы сидеть рядом с ней. Она поворачивает голову в сторону, чтобы была возможность, наблюдать за тем, что я делаю.

Налив масло на руку, я растираю его о другую руку, нагревая, прежде чем заняться спиной Софи. Ее кожа мягкая, но мышцы напряжены. Именно поэтому мне нужно начать физический контакт медленно, чтобы она постепенно привыкала к моим прикосновениям.

Она чувствуется маленькой и хрупкой под моими руками. Я втираю масло в ее кожу, погружая пальцы в плоть и растирая узлы между ее лопатками. Софи испускает тихое мычание, когда я оказываю больше давления.

— Так хорошо? — Мой голос выходит более хриплым, чем должен быть.

— Да, — выдыхает она.

Я провожу пальцами по изгибу ее спины, любуясь двумя ямочками на ее пояснице, чуть выше упругой, округлой задницы.

— Колтон, — выдыхает она, складывая губы в счастливую улыбку.

Должно быть, Марта сказала ей мое имя. И мне нравится то, как оно звучит на ее языке.

После растирания узлов, я легко массирую ее шею, зарываясь в волосы. Она была напряжена, когда я только начал, но теперь ее тело мягкое и расслабленное для меня.

— Значит ли это, что ты хорошо себя чувствуешь?

— М-м-м, — стонет она. Звук направляется прямо к моей эрекции, которая зверски изгибается в моих боксерах, будто напоминая мне о своем существовании. Похоже она собирается быть со мной на постоянной основе, пока Софи рядом.

Смотря вниз на ее кремовую кожу, и зная, что она обнажена до пояса, я с трудом могу сосредоточиться на своем занятии. Но я прилагаю огромные усилия, спускаясь ниже по ее спине, массируя ее поясницу. Те хриплые звуки, которые она издает, бл*дь, отвлекают, как и крошечные шорты, которые она носит, будто насмехаются надо мной. Я хочу перевернуть ее и протолкнуть пальцы внутрь, почувствовать насколько она тугая и горячая. Конечно, я не могу. Пока нет. Во-первых, если я завоюю ее доверие, секс будет гораздо лучше. По-крайней мере, так я себе говорю.

 

Глава 8

Софи 

Когда я заползаю, той ночью, в кровать рядом с Колтоном, я чувствую себя расслабленно и так, словно у меня нет костей. Мне никогда не приходило в голову, что за два дня моей новой жизни, я до сих пор буду девственницей со шкафом полным новых шмоток и вдобавок получу самый лучший массаж в своей жизни.

Я ложусь под простыни, благодарная, что они прохладные на моей разгоряченной коже. Ублажать его — чувствовать его тугие мышцы, вдыхать его мускусный запах, наблюдать как он срывается — я не могу отрицать, что это заводит. Он так по-мужски сдержан, мощное сочетание, которое поднимает даже мое собственное либидо и принимает во внимание.

Колтон вытягивается и одной рукой подтягивает меня ближе, располагая свое большое тело вокруг меня, как и накануне ночью. Я чувствую его вздох возле своего уха:

— Спокойной ночи, сладкая, — бормочет он, кажется, в полудреме.

Я знаю, что это очень странно и мне не стоит терять бдительность так быстро или легко, но я доверяю ему. Просто доверяю. Может из-за того, как он смотрит на меня или по той причине, что он не взял ничего, что не было его. Но в независимости от этого, чувство легкости, все же закралось в мою голову, позволяя мне расслабиться в его присутствии. Может это потому, что я знаю, что все могло сложиться намного хуже.

Боже, какая-то часть меня все еще не может поверить, что я довела тот аукцион до конца. Знаю, это сумасшествие, но обменять шесть месяцев своей жизни на шанс для жизни Бекки, которой она заслуживает, стоило того. Было бы глупо не сделать этого. И честно говоря, я никогда не была из тех девчонок, которые держались за свою девственность чисто из принципа. Просто у меня не было серьезного парня со всей этой семейной суматохой, а мне не хотелось отдавать ее кому попало. Я думаю, что все обернулось к лучшему, теперь этим человеком будет Колтон, который совсем не плох, он чертовски великолепен, к тому же в процессе я помогаю своей сестре.

Я почти засыпаю, мирно сосуществуя со своим выводом, когда внезапная мысль вырывает меня из моих спокойных мечтаний. Что, если все это… доброта, штучки без секса. Может, он пытается усыпить мою бдительность и заставить меня довериться ему, пока я полностью не подчинюсь. Тайна его прошлого все еще слишком тревожит меня. Есть еще Марта и Стелла, об отношениях, с которыми, я хочу выяснить. И не похоже, что он святой — уже дважды, с удовольствием, я падаю на колени, чтобы отсосать ему. Боже, он непрекрасный принц. Соберись, Софи. В конце концов, мне нужно оставаться на стороже намного дольше.

Осознавая все это и располагаясь в его объятиях, я немного отодвигаюсь и взбиваю подушку под головой, устраиваясь поудобнее. Я глубоко вздыхаю, чувствуя себя гораздо спокойнее, наконец обретая контроль. Я не позволю вовлечь себя в мир, который не могу видеть насквозь. Возможно, я и продала свое тело в сексуальное рабство, но мой ум, моя душа все еще принадлежат мне. Я все еще хочу быть Софи, когда все будет сказано и сделано. Если я хочу пережить эти полгода с ним, я должна помнить, что играю роль — жизнь в очень дорогой фантазии, которую создал он, ничего больше. Игнорируя боль, которая появилась между моими бедрами благодаря ему, я закрываю глаза и пытаюсь расслабиться.

Физическая реакция моего тела и растущее влечение к нему, заставляют мою кровь стучать в ушах. Я не могу это контролировать, поэтому это смущает и волнует меня. Может причина в моем небольшом опыте, но реакция моего тела становится неожиданной и разочаровывающей, ведь он, похоже, не торопится что-то с этим сделать. Делить с ним кровать, одно из его желаний, которое заставляет меня желать его. Но сейчас, я крепко сжимаю бедра, молясь о скором сне.

Колтон 

Не нужно было сегодня вынуждать Софи становиться на колени. Все полученное удовольствие от этого омрачилось чувством вины, которое усиливалось с каждым часом. Я чувствовал себя тупицей.

Когда прошлой ночью она увернулась от моего прикосновения, это многое расставило на свои места. Я ни о чем не жалею и не занимаюсь самобичеванием, поэтому само собой, весь день раздражен и отвлекаюсь. Рявкаю приказы своему помощнику, короток с клиентами и пропускаю несколько своих встреч. Все из-за моего поганого настроения. Самое странное, что я не жалею, что купил ее. Если бы не я, этот мудак забрал бы ее к себе домой. И я даже знать ничего не хочу о тех ненормальных отношениях, которые запланировал этот ублюдок. Я подслушал его хвастовство, перед началом аукциона — о комнате с кнутами, тростями и наручниками. Такая мягкая и нежная девочка, как Софи не продержалась бы и ночи в его компании. Я хотя бы, мог утешаться тем, что не навредил ей. Пока нет.

Поскольку я передвигаюсь на собственных колесах по холмистой дороге, я вглядываюсь в солнце опускающееся в Тихий Океан. Это тот вид, от которого я никогда не устану, даже если этот дом омрачен воспоминаниями о моей самой большой ошибке сознательной жизни. Стелле.

Просто думая о ней на языке появляется неприятный привкус и я вынуждаю свои мысли вернуться обратно к ситуации с Софи. Наблюдая, как последний кусочек оранжевого диска исчезает за горизонтом, я обещаю себе проявлять больше самообладания. То, что я купил ее не означает, что я могу осквернять ее каждой мыслью. Боже. Я вздрагиваю, понимая, что именно это я и делаю.

Я слишком хорошо знаю на что это похоже, когда ваше доверие и благополучие чертовски досконально разрушают и я не буду нести ответственность за взятие у Софи того, что она не готова отдать. Когда мы будем заниматься сексом, это произойдет, потому что она будет этого желать. Мой хитрый мозг немедленно начинает обдумывать различные сценарии, где я соблазняю ее, чтобы она возжелала этого… бл*дь. Воздержаться будет сложнее, чем я думал. Простите за каламбур.

 

Глава 9

Софи 

Пока ноги стучат по асфальту, а дыхание выходит через приоткрытые губы, мои подмышки и поясница становятся влажными от пота. Я здесь уже неделю и чувствую себя прекрасно для того, чтобы вновь начать бегать трусцой. Я теряюсь в ритме собственных ног, глухо ударяющихся об асфальт. Несмотря на жару, чувствую себя отлично, поэтому заставляю своё тело работать. Мои легкие кричат на меня, мышцы на пределе возможностей, и все же, я безмолвно даю себе обещание. Еще одна миля.

В то время пока я бегу, мои мысли, как обычно, вращаются вокруг Колтона. И мой мозг вспоминает и распределяет миллион незначительных фактов о нем. Как тепло он сворачивается вокруг меня ночью, тяжелый глухой стук его сердцебиения около моей спины. То, как он отодвигается, чтобы поспать, то, как он с интересом наблюдает за мной, когда я хожу по его дому, и то, как ему нравится видеть кого-то ― меня ― в своем пространстве. Есть кое-что, что мне нравится приблизительно также. Я чувствую себя свободной от непрерывного беспокойства о Бекке. Конечно, я все еще постоянно думаю о ней, задаваясь вопросом о ее лечении и молясь о том, чтобы она была в порядке. Но, какая-то часть меня, рада возможности не сталкиваться с этим ежедневно.

Несмотря на его молчаливость и относительное игнорирование меня, есть много мелочей в моем новом хозяине, благодаря которым, он мне нравится все больше. Его глубокий хриплый полусонный голос утром. То, что прежде, чем уйти на работу, он оставляет блюдце и чашку для моего утреннего кофе. Аккуратный изгиб его рта, когда он балует меня своей редкой улыбкой.

Чтобы он не делал, он не напрягается и не беспокоится ни о чем. Он уверенный, просчитанный и сильный. А для меня это невероятно сексуально. Я вспоминаю мягкую щетину, в те моменты, когда он целовал меня. То, как уверенно он обращался со своим большим членом, помещая его мне на язык. И то, как он тихо стонал, освобождаясь… Все мышцы ниже моего пупка сжимаются, и я концентрируюсь, чтобы удержать равновесие.

Даже понимая, что я не должна позволять себе думать об этом, я знаю, что он не будет похож на тех мальчиков-подростков, которых я встречала раньше ― с дыханием запаха пиццы и неумелыми руками. Он самонадеян и уверен в себе, когда касается меня. Притягательный, харизматичный и очаровательный. Это непреодолимая комбинация, и если когда-нибудь что-то произойдёт, против этого я буду беззащитна.

Даже, если я не понимаю этого человека и не знаю причин, по которым он держит меня здесь, я ценю ту неожиданную нежность, которую он проявляет ко мне. Ведь моя жизненная ситуация могла бы быть гораздо хуже, и я благодарна ему за деньги, благодаря которым у моей сестры появился шанс бороться за жизнь.

Медленная улыбка расплывается на моих губах, когда я понимаю, что прошла отметку мили. С мыслями о Колтоне, отвлекающими меня, бег ― это мелочь.

Сделав круг, я возвращаюсь к дому и вижу отъезжающую небольшую красную спортивную машину Марты, которая, прежде чем спуститься вниз по дороге, помахала мне. Я не знала, что она собиралась заехать сегодня. Ведь, обычно, она появляется по утрам, чтобы проверить работу прислуги, после чего уходит, чтобы выполнить то, что обычно выполняет для Колтона.

Добравшись до дома, я спотыкаюсь и падаю на пол в прихожей. Благодарная за ощущение прохлады кондиционера на своей разгоряченной коже, делаю глубокие вдохи, срывая обувь. Пиджак от костюма Колтона лежит на скамейке. Он дома? Возможно, это и есть объяснение сегодняшнему позднему визиту Марты. Я знаю, что должна поправить свой растрепанный вид ― переделать свой конский хвост, который теперь только наполовину является таковым, но пока я сижу там, стараясь успокоить свое рваное дыхание, начинаю чувствовать, что за мной кто-то наблюдает.

― Привет, сладкая, ― глубокий грудной голос Колтона проходится по моей покрасневшей коже, и мои глаза устремляются к нему. Он небрежно облокачивается на дверную раму, скрещивая ноги в лодыжках. Его рубашка расстегнута на воротнике, а он выглядит счастливым и расслабленным. К сожалению, мои глаза опускаются на переднюю часть его брюк, которая отказывается лежать ровно под его внушительной выпуклостью. Жар поднимается по моей спине. Интересно, что он и Марта здесь делали? Он никогда прежде не приходил домой так рано, и я не могу не думать о том, что ее нахождение здесь было просто случайным совпадением. ― Хорошо пробежалась?

― Ага, ― киваю я, все еще задыхаясь.

Он входит в комнату, и подойдя ближе, хмурится глядя на кроссовки, которые я успела скинуть. Мне пришлось попросить маму, отправить мне посылку с некоторыми вещами из дома, которые я оставила там. Такими как, обувь или мой «Айпод» для бега. Он переворачивает их носком одной туфли, скривив свои полные губы.

― Это то, что ты надеваешь на пробежку?

Он ждет моего ответа и я снова киваю.

― Они удобные. ― Я знаю, что они старые, но они делают свое дело. Я обуваю их всегда, когда бегаю.

― Тут не осталось подошвы. Нет опоры. Тебе нужны новые, каждые несколько сотен миль. Как давно ты бегаешь в них?

Думаю, что «со средней школы» ― будет неправильным ответом. Мои родители купили их мне, когда я присоединилась к местной команде по кроссу на старшем году обучения.

― Некоторое время.

― Я дам тебе свою кредитку, и ты сможешь заказать себе новую пару с доставкой.

Его тон руководящий, и мне не нравится, когда мною командуют. Я нахожусь здесь по собственному желанию, сделав свой собственный выбор. Бег, является одним из них.

― Если я захочу новую пару обуви, я достану ее. И мне не нужно, чтобы ты мне что-то покупал.

Его брови сходятся вместе, словно он чего-то не понял. Блин. Просто потому, что у него есть деньги, не значит, что я буду пользоваться его гостеприимством или использовать его самого в своих интересах. Что за женщины окружали его в прошлом?

― Если я предлагаю помощь, зачем отказываться? ― спрашивает он.

― Затем, что мне нравится заботиться о себе. ― И тихо добавляю, что мне не нужен человек, обеспечивающий все мои потребности. Несмотря на то, что я продала свое тело по этой дурацкой договоренности, я все еще сильная, независимая и умная женщина. И я не собираюсь идти на компромисс.

Он поднимает руки перед собой в немом поражении.

― Хорошо. Извини. Я просто не хочу, чтобы ты вывихнула лодыжку. В них совсем нет опоры.

Его беспокойство смягчает меня. Он протягивает мне руку, и я принимаю ее, позволяя поднять меня с пола на ноги. Теперь, когда мы стоим лицом к лицу, я стесняюсь своей потной кожи и капелек пота, которые все еще находятся над моей верхней губой и между грудью. Я хочу спросить у него, почему он так рано вернулся домой, но он отвлекает меня, убирая влажный локон волос с моей шеи и тщательно заправляя его за ухо. Кончики пальцев, на моей шее, посылают холодную волну мурашек вниз по моему позвоночнику. Его рука задерживается там, и словно проверяя реакцию, поглаживает мое горло и ключицу. Палец опускается от шеи к вершине груди, которая поднимается с каждым рваным вздохом моих перегруженных работой легких.

― Ты должна понять, что ты моя, я забочусь о тебе, ― говорит он грубым и полным потребности голосом.

Что явно никогда не было частью нашей договоренности, и мы оба знаем это. Но, так или иначе, его беспокойство обо мне, за это время возросло. Я не собираюсь жаловаться, просто стою здесь, не зная, как реагировать на эти новые и развивающиеся чувства между нами.

Ощущения от кончиков его пальцев на моей разгоряченной коже, вынуждают мои веки опуститься. Большая часть моей жизни, каждый акцент и внимание, были направлены на Бекку, как это и должно было быть, но здесь, рядом с ним, я та, кто имеет значение. Его внимание приятно.

Но так же быстро, как он начал меня касаться, его рука исчезает и он делает шаг назад.

― Я собираюсь принять душ, ― выдыхаю я.

Он кивает, все еще глядя на меня сверху вниз, будто хочет что-то сказать.

Я выхожу из прихожей и двигаюсь к лестнице.

Колтон 

Увидев Софи после пробежки, тяжело дышащую от напряжения и розовую, как ягодка, я захотел то, что, как я говорил сам себе, я иметь не мог. Она не совсем моя, так что ничто из этого не должно иметь для меня значения, но тем не менее, имеет колоссальное.

Я направляюсь в свой офис, намереваясь хоть как-то снять сексуальное напряжение. Было бы так легко влиться в привычную колею. Я могу сделать один телефонный звонок, черт, я даже могу просто послать однострочное текстовое сообщение и Марта снова здесь, готовая сделать мне минет. Господь знает, что она сделает это. Наверное, бросит все и не упустит шанс. Хотя мы давно не делали что-то подобное, она все еще иногда смотрит на мою грудь и пресс, говоря мне, что не против какого-нибудь интимного контакта.

Даже после того, как я сказал ей, что несмотря на то, что произошло в прошлом, она и я должны остаться на профессиональном уровне, она остается в одиночестве все эти годы, наблюдая за тем, как строились, а затем разваливались, наши отношения со Стеллой. Но я знаю, что если сделаю этот звонок, то не получу удовлетворение которое ищу, и закончу тем, что буду чувствовать себя только хуже. Где-то глубоко во мне поселится сожаление. Я не хочу Марту. Я хочу Софи. И с тех пор как моя жизнь, или по крайней мере, моя личная жизнь, спустилась по трубам два года назад, я поклялся прожить жизнь без сожалений, таким образом, пора вернуться к первоначальному плану.

Этот ход мыслей напомнил мне о разговоре, который был у меня с Софи в одну из ночей. Болезнь ее сестры, точно так же, как и мой предыдущий мучительный опыт, влияет на вашу жизнь в будущем. Это заставляет взвешивать и рассматривать под микроскопом все в вашей жизни, что вы делаете, как проводите свои дни. После того, как я узнал правду о Стелле, возможно, я легко мог бы превратиться в мужчину-шлюху с тяжелым алкоголизмом. Вместо этого, я окунулся в свою работу и благотворительность. Делая все, чтобы не оказаться на одном уровне с ней. И я хотел быть лучше, дерьмо, я нуждался в этом.

Я вновь возвращаюсь к разговору со своими братьями на передовой. Они были потрясены, услышав, что я не спал с Софи, но они не знают и половины. Они были бы ошеломлены, узнав, что у меня не было ни одной партнерши за два года, что я жил холостяцкой жизнью, посвящая себя только своей работе. И они были бы еще более шокированы, узнав, что Стелла не была той, кто удерживал нас на расстоянии друг от друга. Это был я. И на то имелись свои причины. Причины, которые я надеялся выяснить, и наконец, рассмотреть в ближайшее время. Возможно, тогда я смогу отпустить прошлое и построить будущее, которое волнует и чертовски пугает меня.

Я опускаюсь в свое офисное кресло и нажимаю на ярлык «Мой компьютер».

Первым делом мне необходимо получить сексуальное удовлетворение.

Софи 

После того, как я выхожу из душа, вымытая до блеска с аккуратно расчесанными волосами, я одеваюсь и отправляюсь вниз на поиски Колтона. Каждый маленький незначительный момент, который мы разделяем ― такой, как в прихожей, когда я отказалась от его предложения новой обуви, и он посмотрел на меня с благоговением в глазах, как будто я была каким-то странным существом, с которым он никогда раннее не сталкивался, я чувствую, что мы становимся ближе. Наша связь, тем не менее, странная и неопределенная, становится более глубокой с каждым мимолетным днем, который я провожу здесь. Это последняя вещь, которую я ожидала. И мое влечение к нему просто зашкаливает, создавая сильные реакции моего тела, которые тяжело игнорировать.

Оказываясь возле его кабинета, я слышу голоса изнутри. Кто-то находится там с ним? Дверь оставили слегка приоткрытой, и постучав один раз, я толкаю ее, позволяя ей открыться, звуками давая понять, что вхожу. Двойной женский стон вырывается из его компьютера. Он нажимает кнопку на своей клавиатуре, немедленно заглушая шум. О, мой Бог. Он смотрит порно? Он сидит за письменным столом в огромном кожаном кресле, но его лицо ничего не выражает. Его глаза темнеют глядя в мои, и это все, что я могу видеть.

Мое лицо краснеет, ведь я знаю, что пока я была наверху, в его душе, он прокрался сюда, чтобы посмотреть на каких-то девчонок в действии. Он ублажал себя в офисе? Не смотри вниз. Я не позволяю своему взгляду опуститься ему на колени. Мое любопытство когда-нибудь доведет меня до беды. Что он делает в месте, где ведет свой бизнес? Но если у него есть потребности и желания, почему бы просто не прийти ко мне, как он делал в начале? Ведь, даже плохой минет лучше, чем собственная рука, правильно? Видимо, нет. Отказ жалит гораздо больше, чем должен. Но странное понимание того, что он мне изменяет, позволяет червяку сомнения проделать путь в моей голове, но ведь это неразумно.

― Ты что-то хотела? ― спрашивает он. Его голос глубокий и слегка запыхавшийся.

― Я… ― Почему я пришла сюда? Когда я не нашла его на кухне и в берлоге, мои ноги сами привели меня к его кабинету. Нет никаких сомнений, что я с нетерпением жду его компанию по вечерам. Я делаю паузу и начинаю снова. ― Мне просто стало интересно, почему ты пришел домой пораньше.

Он испускает тяжелый вздох и запускает руки в свои волосы:

― Мне нужно было кое о чем позаботиться.

Как только он говорит это, мои мысли падают в сточную канаву. Он пришел пораньше домой, чтобы сделать это?

― Ты голодна? ― спрашивает он, выпрямляясь.

― Конечно.

Он поднимается из-за стола и ведет меня в столовую. Видимо, мы не собираемся обсуждать его неудачную попытку мастурбации, или что я поймала его за просмотром порно.

― Присаживайся, ― говорит он, кивая на обеденный стол. ― Я скоро вернусь.

Обычно мы приносим блюда, которые Бет оставляет для нас в столовой, но его услуга мне приятна. Я выдвигаю свой привычный стул, возле его стула, во главе стола и плюхаюсь на него.

Вскоре Колтон возвращается с нашими тарелками и стаканами газировки, украшенными ломтиками лимона. После пробежки, я чувствую, что могу съесть все что угодно, но еда действительно пахнет потрясающе.

Каждый из нас зарывается в комфортную тишину, нависшую над нами.

Вечер ― это то самое время, чтобы задать ему вопросы и хоть чуть-чуть проникнуть в его голову. Я размышляю, о чем спросить его сегодня вечером, когда замечаю его хмурящийся взгляд, направленный на меня.

― Почему ты не ешь? ― спрашивает он.

Я смотрю вниз на пасту «Примавера» на своей тарелке. Он прав. Я едва коснулась ее.

― С твоей сестрой все в порядке? ― спрашивает он, стискивая вилку возле своей тарелки.

Я делаю глоток воды и облизываю губы:

― Да. Думаю, все в порядке. Она начала свой первый курс лечения на этой неделе.

Он задумчиво кивает.

Я не могу не думать, что вмешалась в его жизнь, его привычки, со своим собственным багажом. Может, мне не следовало рассказывать ему о Бекке, потому что то, как он смотрит на меня теперь ― походит на грусть к эксплуатируемой девочке.

― Не жалеешь, что привез меня сюда? ― выбалтываю я.

― А почему я должен? ― спрашивает он, сдвигая вместе брови.

Потому что ты не притронулся ко мне ни разу за эти дни, потому что ты купил меня, чтобы взять мою девственность, но я все еще чиста, так подойдет?

― Неважно, забудь. Я ничего не говорила. ― Неловкая тишина заполняет комнату и каждый из нас продолжает копаться в еде на своих тарелках. ― Так, мне интересно. Почему у тебя нет девушки? ― задаю я следующий вопрос.

Он делает глоток своего напитка, растягивая время.

Колтон 

Софи с интересом смотрит на меня, ожидая услышать про мое семейное положение. Это не то, что я готов обсуждать с ней сейчас, или возможно, вообще никогда. Черт возьми, каждый мускул в моем теле натянут так туго, что я чувствую, будто собираюсь внезапно воспламениться. Я не смог сосредоточиться на гребанной работе и пришел домой, чтобы получить немного облегчения в виде оргазма. Вот только и тут я потерпел неудачу.

Я смотрю в самые красивые, самые невинные голубые глаза, которые когда-либо видел и судорожно выдыхаю. Конечно, мои последние отношения закончились катастрофой, но то, что красивая, учтивая, милая женщина делит со мной дом, не должно превращать меня в кучу гормональной жижи в этом вопросе.

Я должен быть мужчиной. Она на семь лет младше меня. Я купил ее ради гребанного траха. Это заставляет меня чувствовать себя жутким стариком. Хотя что-то подсказывает мне, что это не то, как она видит меня. Нет, когда она смотрит на меня, я вижу, как бьется пульс у неё на шее, вижу, как краснеют ее щеки, словно зрелая ягода. Между нами есть какая-то химическая реакция, основанная на влечении. Она чувствует это. Я чувствую это. И все же мы игнорируем это.

В моих темных фантазиях, я съел бы такую девушку, как она на завтрак. Но я заставил себя не торопиться, и другая моя сторона становится все более очевидной. Эта сторона более добра, более терпелива, и открыта для исследования женщины в этой жизни, впервые за долгое время. Она мне нравится.

Софи по-прежнему смотрит на меня через стол, все еще ожидая услышать мой ответ, на вопрос почему я одинок.

― Думаю, за все это время, меня никто не заинтересовал, ― отвечаю я. Это правда. Я не искал ничего серьезного. Регулярный секс ― единственное, чего мне не хватало, отсюда и моя необдуманная покупка на аукционе. Я был в Сан-Франциско по делам, когда узнал про аукцион. Либо от скуки, либо потому что я чувствовал себя одиноким, но я пошёл туда, только для того, чтобы увидеть вокруг чего вся суета. На самом деле, я никогда не думал, что уйду оттуда вооруженный женщиной. Но доверчивые глазки Софи просили мои, тихо умоляли меня вытащить ее оттуда.

― Ну же, почему ты на самом деле одинок? ― давит она.

― Мы не будем обсуждать это.

― Давай сыграем. Просто позволь мне немного узнать тебя, и я в свою очередь, расскажу все, что ты хочешь знать, ― она улыбается с восторгом, при этом хлопая ресницами.

Ее предложение соблазнительно, ведь я не прочь забраться поглубже в ее голову. Если она хочет правду, я открою ее.

― Исходя из моего опыта, женщинам интересны только две вещи. Деньги и власть. ― Она открывает рот, чтобы возразить, но я поднимаю руку, останавливая ее. ― Ты хотела знать.

Она начинает двигаться, будто хочет что-то возразить, но затем останавливается, опустив руки на свои колени.

― Ты можешь спорить, сколько хочешь, но я говорю сейчас не только о женщинах в моей жизни. Это биология. Ты когда-нибудь изучала эволюционную науку? ― Она качает головой. ― Там женщины ищут большого, крутого пещерного человека ― кормильца, способного защитить ее потомство. Это несложная наука.

Она, кажется, понимает ход моих мыслей, и я продолжаю, сделав еще один глоток своего напитка.

― Они хотят хорошо обеспеченного, преданного мужа, чье богатство обеспечит им тот образ жизни, о котором они мечтают. Чтобы он работал весь день, как раб, зарабатывая на жизнь, в то время, как его невеста трахает чистильщика бассейна. ― Или садовника, как это было раньше. Ребёнка, который учится в средней школе, и который не знает, что делать с членом в своей руке. ― У нее есть все, о чем она мечтала, но ей становится скучно тратить деньги своего дорогого мужа. И скоро, ей необходима новая игрушка, что-то веселое и опасное, чтобы отвлечься. Если не чистильщик бассейна, то обезболивающие таблетки или винный шпритцер (прим. пер.: освежающий напиток, который состоит из белого или красного вина, игристой содовой воды и льда) в десять утра. Поверь мне, Софи, это мир, в котором я вырос. И я хорошо его знаю.

После моего последнего комментария, она смотрит на меня так, словно задается вопросом о моем собственном воспитании. На самом деле, моя мать очень любила отца, и насколько я знаю, никогда не сбивалась с пути, но она слишком рано умерла. А мой отец, к сожалению, был бабником, который не сумел удержать себя от траха с секретаршей. Это еще одна причина, по которой я не верю в святость брака. Я очень долго наблюдал, как он её трахал.

Я делал все, что только можно придумать, чтобы Стелла была счастлива. Самая красивая одежда, дорогие драгоценности, роскошные автомобили, отдых ее мечты, но ничто не делало её действительно счастливой. Даже приходил домой пораньше, чтобы сделать ей сюрприз, но она жаловалась, что я прерываю её послеобеденный ритуал. И это никак не укладывалось в моей голове. Я не мог сделать правильно то, в чем женщина была заинтересована. Кроме спальни. Там жалоб никогда не было.

― Мужчины думают, что женщины сложные, ― в действительности, именно так, ― но, по большей части, они просто хотят, чтобы их, вместе с кредитной карточкой, оставили в гребанном покое. ― Я бросаю салфетку на стол и отталкиваю тарелку. Аппетит исчез.

Её осанка выпрямляется.

― Но это не совсем так. Возможно, для некоторых женщин так и есть, для ужасных и лживых, но большинство других хотят страсти, они хотят быть нужными, любимыми и желанными. ― Ее тон понижается до шепота, и я понимаю, что она говорит мне то, чего ждет от своего партнера.

― Могу я задать тебе вопрос? ― спрашиваю я.

Она кивает.

― Когда ты спросила, жалею ли я, что привел тебя сюда… Ты сожалеешь о том, что пошла на аукцион? Сожалеешь, что приехала в мой дом?

― Нет. ― Голос у нее твердый и уверенный. ― Я сделала то, что должна была сделать для своей сестры, и… ― Она опускает голову к груди, словно не хочет продолжать.

Я приподнимаю её подбородок двумя пальцами, удерживая взгляд.

― Скажи мне.

Она сглатывает. И я вижу красивое движение её шеи.

― Это прозвучит странно.

― Испытай меня.

Она делает глубокий вдох, а затем медленно выдыхает, произнося:

― Раньше, я никогда не имела такую роскошь. У меня никогда не было сводного времени и пространства, а теперь это только моё и я могу наслаждаться этим.

Я вижу, о чем она говорит. Ежедневные сон, бег трусцой и плавание, хорошо сказываются на ней. Ее кожа поцелована загаром, а тело одновременно и упругое, и расслабленное.

Софи ловит кусочек лимона, со своего стакана с водой, и подносит его к губам, вытягивая сок самым отвлекающим способом. Чё-ё-ёрт.

Слава Богу, что она откладывает его и продолжает:

― Я всегда была сестрой-близнецом девочки, у которой рак. Я никогда не обладала собственной личностью. И при том, что я все еще не там, здесь мне дали необходимую возможность. Это как попасть за пределы больничных палат и разрушительных стрессов. И это, позволяет мне увидеть, что прежде, я никогда не жила по-настоящему. А я должна. Если болезнь Бекки и научила меня чему-то, так это тому, что твою жизнь могут отнять в одно мгновение. Я тратила время в пустую. И хотя, я понятия не имею, что будет дальше, я знаю, что не должна жить так, как жила.

Это глубже, чем я рассчитывал копнуть, но мне нравится слышать её сокровенные мысли.

― Что еще? ― спрашиваю я.

― Я хочу сделать карьеру, связанную с моим увлечением, я хочу влюбиться, путешествовать и найти хороших друзей… И знаешь, в принципе, завоевать мир и заполучить самую лучшую жизнь. Надеюсь, Бекка будет рядом со мной, но если нет, я сделаю это в одиночестве. Для нее, ― она печально улыбается мне.

― Звучит, как блестящий план. Дай мне знать, если понадобится помощь.

***

После ужина, нуждаясь в отвлечении, несмотря на то, что только середина недели, я направляюсь в местечко Коллинза, чтобы выпить вместе со своими братьями. Я чувствую, что мой член способен взорваться каждый раз, когда я оказываюсь наедине с Софи.

Я нахожу их сидящими снаружи, у бассейна с бутылкой дорогущего бурбона на столе. Кажется, я не единственный, кто переживает долгую неделю.

Я сажусь в кресло, и Пэйс протягивает мне стакан, щедро наполненный ликером:

― Пей до дна, детка.

― Что за повод? ― спрашиваю я.

Коллинз пожимает плечами:

― Разговор Татьяны о том, что она хочет обручальное кольцо. Она оставила кучу фотографий, по всему гребанному дому, с изображениями колец с огромными бриллиантами.

― И? ― Несмотря на то, что она живет с ним вот уже шесть месяцев, я понятия не имел, что у них были серьезные отношения. Я предполагал, что это скорее, отношения по расчету. Когда они только начинали общаться, ей нужно было место, где она могла бы остановиться, а ему регулярный секс. Проблема решена.

Он задумчиво смотрит на свой стакан.

― Как дела с соседкой? ― спрашивает Коллинз, вместо ответа.

― Отлично.

― Как проходит её поиск работы?

― Хорошо.

Коллинз закатывает глаза. Мои односложные ответы не пройдут с ним. Хотя, именно он начал это, уклонившись от моего вопроса о Татьяне.

― Так ты ее уже трахнул? ― гораздо менее тактично спрашивает Пэйс.

Давясь большим глотком бурбона, я прочищаю горло:

― Нет. ― Мой голос груб. Ну, ни то чтобы я не думал об этом. Думаю. Практически, постоянно. Представляю, как обхватываю её задницу руками и поднимаю в воздух, в то время, как она обвивает мою талию ногами. А затем, прижимаю свои пальцы к ее горячему центру, кусая мягкую кожу на горле. Ожидание и желание ― пытка в чистом виде. Христос, я останусь в дураках. Как я мог не подумать об этом, когда привел её домой?

― Да неужели? ― И он, и Коллинз поворачивают свое лицо ко мне, словно это сенсационные новости.

― Пожалуйста, скажи мне, что ты больше не одержим Стеллой, ― просит Коллинз, приковывая свой взгляд ко мне.

Черт, нет. Я не зациклен на ней. Я просто пытаюсь поступить правильно, не имея понятия о том, что это значит.

Они смотрят на меня, разбирая мое созерцательное настроение. Пэйс жуёт свою нижнюю губу:

― Серьезно, чувак, Стелла ― это старая история, и даже если она отказывается свалить из твоей жизни, нет ничего плохого в том, чтобы двигаться дальше.

― Я знаю это, ― ворчу я. Я говорил себе то же самое много раз, но какая-то неведомая сила сдерживала меня. Конечно, они не знают, что прошло уже два года с того момента, когда я был близок с женщиной, и находиться в непосредственной близости с такой красивой девушкой, как Софи, худшая из пыток.

― Так, почему ты все еще здесь, мужик? Я бы каждую ночь ублажал эту сладкую киску, ― выдал Пэйс с глупой усмешкой.

― Она ― девственница. ― Как только я произношу это, мне сразу хочется забрать свои слова обратно. Это слишком интимная тема, чтобы делиться с ними. Личное дело Софи. Я не рассказываю им, как узнал об этом, так же как и не рассказываю о том, что приобрел права на эту самую привилегию. Просто сижу там, глядя вниз на свой пустой стакан и задаваясь вопросом, когда я займусь этим, если решусь.

― Вау, ― говорит Коллинз, а нахальный оскал Пэйса становится еще шире. Мудак. ― Не ожидал, что ты что-то скажешь, ― продолжает Коллинз. ― Думал, ты опять накормишь нас историей о том, что она младшая сестренка твоего приятеля.

Ах, да. Я почти забыл про историю, которую рассказал им. Просто еще одно доказательство, как перепутались мысли в моей голове.

― Все мы знаем, что со Стеллой не совсем покончено, то есть, я не собираюсь притворяться, что так и есть, но серьезно, что тебя останавливает? ― спрашивает Пэйс, в глазах которого полное замешательство.

― Я не знаю. ― Частично. А отчасти, потому что я не уверен, хочет ли меня Софи, или же потому, что не знаю, имею ли я права взять у нее что-то настолько драгоценное. Часть ее настолько невинна, например, ее потрясающие глаза, которые следуют за мной по всей комнате, доверчивый характер или в первую очередь, самоотверженность, которую она показала, чтобы спасти свою сестру… Она слишком хороша для меня, чтобы использовать ее для собственного удовольствия. Я уже чувствую себя виноватым, но я знаю, что после буду чувствовать себя виноватым до чертиков. И хотя, я рассказываю своим братьям практически все, но это участие в аукционе, я унесу с собой в могилу. Не ради меня самого, а потому что я сомневаюсь, что Софи захочет, чтобы кто-то узнал, что она продала себя таким образом.

― Ты должен понять это, брат. ― Пэйс хлопает меня по плечу, плеская еще одну порцию ликера в мой стакан. ― В противном случае, у меня возникает чувство, что ты находишься в огромном ящике из голубых шариков.

Он не шутит. Уверен, у меня есть достаточно спермы, чтобы породить три четверти населения мира. Мой член постоянно болит, а в мозге кружатся те мысли, которые вовсе не должны там быть, но хуже всего то, как бьется мое сердце, когда она рядом и все мои чувства пробуждаются к ней.

Моя жизнь, в течение двух прошлых лет, сплошное занятие по самоконтролю и порядку. Я упорно работал и проводил долгие часы в тренажерном зале, но никогда по-настоящему не жил. А Софи открыла мне другую сторону. Просто то, как она обвивала меня ночью, смягчило меня, заставило вспомнить, что жизнь ― это не только борьба. Есть вещи, ради которых стоит жить. И я хочу больше неоднозначности в своей жизни.

 

Глава 10

Софи 

Поздний утренний свет и факт того, что на моей стороне все еще лежит горячий мужчина, напоминает мне, что сегодня суббота. Я лениво потягиваюсь в постели, мечтая о «Капучино» с вкусной пенкой, которое собираюсь сделать самостоятельно. Я чувствую гордость за то, что умудрилась освоить эту чертову, очень навороченную кофемашину. На это у меня ушло три недели.

Я удивляюсь, когда Колтон протянув руки, дергает меня обратно на себя. Меня встречает достаточно внушительная эрекция, упирающаяся в мой зад. Уф! Он горячий и твердый, и мое тело беспомощно сжимается, при одной только мысли о нем.

Кроме тех двух первых ночей, у нас с ним не было полового контакта. Я должна чувствовать облегчение, но вместо этого ощущаю себя все более запутанной и разбитой. Прошел почти месяц. Я думала, что он заберёт мою девственность сразу, но после нескольких дней, затем недель, мне становится все более и более любопытно и тревожно. Теперь, я просто хочу покончить с этим, я устала ждать и задаваться вопросом о том, когда он собирается это сделать. Я была куплена в качестве секс-рабыни и прекрасно знаю, что до сих пор, не исполнила свою часть сделки.

По вечерам, он поздно ложится спать, постоянно работает в своем кабинете и практически игнорирует меня. Может, он не находит меня привлекательной? Он гей? Мои минеты были так плохи? Ожидание сводит с ума. А может, со мной что-то не так, и именно это мешает моему хозяину трахнуть меня? Живот сводит в ожидании, а это хуже чем реальные события. Мне нужно покончить с этим. Я часто задумываюсь о том, что он использует утренний душ для удовлетворения своей потребности, но я не настолько храбра, чтобы оправиться в ванную с проверкой.

Сначала я задумалась, может он ждёт первого шага от меня, хочет, чтобы я встала на колени или поцеловала его… но знаю, что это не так. Первые два раза, он не стеснялся брать то, что хотел от меня. Он приказал мне встать на колени и расстегнуть ему брюки, после чего гладил себя, пока я смотрела. Я знаю, что он не из робкого десятка, но это ещё больше запутывает.

Сексуальное напряжение, которое существует между нами, можно резать ножом. Весь воздух, который нас окружает, пропитывает реальная и внутренняя потребность. Каждую ночь я жду, что буду прижиматься к обнаженному по пояс, вкусно пахнущему, мускулистому мужчине, лежать в его объятьях и быть маленькой идеальной послушной наложницей. Какие могут быть проблемы? Чертовски запутанно. Он потратил миллион долларов, чтобы привести меня сюда, и я слишком хорошо знаю об этих деньгах. Каждый раз, когда звоню домой, когда слышу об успехах Бекки, каждый раз, когда брожу по комнатам особняка или ловлю свое отражение в зеркале, и вспоминаю, откуда появились мои дизайнерские шмотки, и это отправляет еще одну волну смятения сквозь меня. Мне нужно знать, что подразумевает эта договоренность, чего он ждёт от меня, и на каком этапе мы находимся.

Член ― единственная его часть, которую я четко понимаю. Он менее сдержан в своих желаниях. Но его разум походит на гребанный лабиринт. И у меня нет надежды на его решение. Я думала о противостоянии ему. Но в этот момент, чувствуя его горячее возбуждение, прижатое ко мне, я хочу кое-что совершенно другое.

Низкий рокот вырывается из его горла, когда он прижимается ближе. А его член устраивается между полушариями моей попы. Теплая потребность увлажняет мои трусики, заставляя их цепляться за мои чувствительные складки. Он поддается бедрами еще ближе, крадя мое дыхание, поскольку я чувствую каждый его жесткий изгиб. Его рука движется вдоль моего живота, медленно двигаясь вверх и я задерживаю дыхание, гадая где она остановится.

Желание пересиливает, и я хочу повернуть свое тело к его, желаю ощутить его твердую руку обхватывающую мою грудь, потирающую мои чувствительные соски. Его пальцы растопыриваются и касаются нижней части моей груди.

Его дыхание остается ровным и спокойным, напротив моего затылка, сонные звуки, которые он издаёт, лишь подгоняют меня. Как бы я хотела увидеть его лицо, но я очень боюсь двигаться, боюсь разрушить чары. Я подтягиваю свою футболку вверх, потому что хочу ощутить его руки на своей груди и сосках, но вместо этого, я откланяюсь назад к его твердому возбуждению, и он издает хмыканье. Этот звук заставляет сжаться мои внутренние мышцы.

― Софи? ― спрашивает он сонным и грубым голосом.

О, Боже. Он все еще спал, и я в ужасе.

Я откатываюсь в сторону от него и заглядываю между нами, туда, где его член напрягается под боксерами, пытаясь выйти и поприветствовать меня.

Пожалуйста, просто позволь мне позаботиться о нем.

Я кладу руку поверх его сердца и чувствую размеренный стук.

― Извини, это просто утренний стояк, ― говорит он, замечая, что мой взгляд направлен ниже пояса.

― Все в порядке, ― шепчу я. ― Ты… Ты… ― соберись, Софи. Отсутствие опыта означает, что я понятия не имею, как попросить то, чего хочу. Я мечтаю, как обхватываю его член рукой и поглаживаю. Я хочу, чтобы он поцеловал меня и прижал к кровати своим большим телом. Вместо этого, он продолжает наблюдать за мной, и небольшая складочка пролегает между его бровями. Он смотрит на меня, как на забавного ребенка, с которым понятия не имеет как себя вести.

―Я позабочусь об этом, ― говорит он, оставляя меня мокрой и заведенной до такой степени, что я могу закричать от отчаяния.

***

Я устала до чертиков.

За неделю, после того как я переехала, у меня выработался свой порядок, тот, который мне уже до смерти надоел, но по крайней мере, это установленный порядок. Я просыпаюсь утром, когда Колтон уже ушёл, чтобы работать в течение долгих часов, затем завтракаю и пью кофе, разговариваю с Бет, шеф-поваром Колтона, после чего переодеваюсь и выхожу на солнце читать книжку, свернувшись на одном из шезлонгов.

Позже, я либо плаваю в бассейне, либо бегаю на одной из беговых дорожек в спортзале. После этого, мой день немного распутывается. Я блуждаю по дому, сплю, переписываюсь с Беккой и в основном, просто жду возвращения Колтона домой. Пресное существование. Я хочу получить работу, мне нужно что-то, чем занять свои дни, кроме мыслей о Колтоне и моей странной новой жизни.

Единственным положительным моментом всего этого, является то, что Бекка была введена в испытательную программу и получает агрессивные дозы препарата, который кажется, работает, хоть и заставляет ее чувствовать себя слабой и изнуренной. Еще слишком рано говорить, что ее последнюю стадию рака удастся отправить в ремиссию, но мы все надеемся на это. И пока, я не жалею о своем решении. У меня есть еще пять месяцев, чтобы продолжить, но я не думаю, что смогу выдержать еще один день этой полной умственной и эмоциональной скуки. Мне нужна дополнительная стимуляция.

В шесть часов вся прислуга уходит, и я умывшись и переодевшись жду Колтона с работы. Схватив маленький светодиодный пульт, нажимаю на клавиатуру, в результате чего акустическая система объёмного звучания оживает, и я меняю музыку на что-то поднимающее настроение. Джазовая ритмичная группа, которую я никогда раньше не слышала, заполняет комнату. Я увеличиваю громкость на максимум и топаю на кухню босиком, чтобы найти то, что поможет мне взбодриться.

Я открываю дверь во встроенный винный шкаф, в котором всегда стоят прохладные одиннадцать градусов, и выбираю бутылку белого вина. Этикетка гордо объявляет о названии вина «Непослушная Девочка». Звучит идеально. После борьбы с пробкой, я наливаю себе большой бокал и сажусь за кухонный островок, в ожидании пока мой хозяин вернется домой.

Несмотря на отсутствие между нами физического контакта, он владеет моими днями и ночами. Мой график вращается вокруг него. Я в курсе, когда он просыпается, готовится к своему рабочему дню, принимает душ, ходит по комнате в темноте, роняет полотенце и переодевается в гардеробной, чтобы не разбудить меня. Ночь, когда он возвращается, самое счастливое время моего дня. Чтобы подготовиться к его приходу, я принимаю душ, укладываю волосы, наношу макияж и приветствую его, как давно утерянного друга. Пафосно, но это моя жизнь.

Я сижу, потягиваю вино и надеюсь, что сочетание вина и джазовой музыки, которая льётся из динамиков, поднимет мне настроение. Мой живот громко урчит. Боже, где он? Смотрю на часы. Позже, чем обычно. Я наливаю себе еще один бокал вина и продолжаю ждать. Как обычно, ужин готов на подогретом противне, и я не могу удержаться, чтобы не взглянуть, что же Бет оставила нам на сегодня. Вареная рыба, приправленнаяароматными кусочками апельсина, запеченные в духовке корнеплоды и сливочный ризотто. Мой рот наполняется слюной, просто глядя на это, и я стаскиваю несколько овощей с каждой тарелки, убедившись, что порции остаются прежними. Я сую их в рот, жуя так, словно нарушаю многочисленные законы международного права. Чесночная морковь и пастернаки практически тают в моем рту, и я краду еще один кусочек прежде, чем накрыть тарелки крышками.

После двух бокалов вина, я чувствую себя слегка навеселе и снова хватаю пульт от звуковой системы. От этого крутого джаза у меня разболелась голова. Я рассеяно щелкаю посредством музыкального выбора, не зная, что ищу, пока не нахожу. Сердце колотится, музыка заполняет комнату, и мои губы раздвигаются в ленивой улыбке. Делаю еще один большой закрепляющий глоток своего вина и встаю со стула, но из-за резких движений, плюхаюсь обратно. Я танцую шимми и ползу через всю кухню, качая задом и двигая губами в такт тексту песни.

Я танцую, наблюдая за своим отражением, через комнату, в оконном стекле. Выставляю задницу и трясу ею. Как он может не хотеть этого?

― Что ты, черт возьми, делаешь? ― гремит голос Колтона позади меня.

Ох! Моя рука летит к сердцу, я оборачиваюсь, и моя спина мгновенно выпрямляется. Встречаю его глаза, придающие лицу забавное выражение. Мое лицо вспыхивает цветом пожарной машины, а рот открывается и закрывается, я понимаю, что попалась.

Колтон одет обычно, как всегда после возвращения домой с работы. Индивидуальный темный костюм, светлая рубашка и завязанный галстук. Сегодня, галстук висит вокруг его расстегнутого воротника рубашки, а под глазами темные круги.

Я принимаю решение за долю секунды, и двигаюсь к нему, все еще покачиваясь в такт музыки, хватаю его за галстук и подтягиваю ближе. Его тело трется о мое, и осознание его широкого мускулистого тела и пленительного аромата посылают эндорфины, несущиеся через мою кровь. Может быть, это вино, может, музыка или же отсутствия у меня контроля в новой среде, но какой бы ни была причина, я чувствую себя смелой. Живой, впервые за долгое время. Я тяну кончиками пальцев его галстук по всей длине, оценивая чувство тонкого шелка на моей коже. Колтон следит за моими движениями, но остается абсолютно тихим, в то время как его дыхание становится рваным.

Устав быть проигнорированный, я хватаю его галстук и делаю движение вперед-назад своими бедрами, перед его коленями, скользя тазом под ритм музыки, стараясь не касаться его. Просто пытаюсь показать ему, что я больше, чем маленькая девственная девочка, которую он видит во мне.

Его довольная ухмылка спадает, и лицо принимает более серьезное выражение. Его глаза спускаются к моим и ниже, медленно путешествуя по всему телу. Взгляд хищный, и мой пульс на шее начитает стучать. Его глаза осматривают мое тело слишком долго. Здоровая доза мужества, от выпитой полбутылки вина, которую я в себя залила, почти испаряется и мой танец останавливается.

Его руки обхватывают мою талию, большой палец спускается и поднимается по моей тазовой кости:

― Никогда не думал, что ты фанатка Рианны, ― шепчет он.

Я шевелюсь, и его рука падает. Я тут же ощущаю пустоту. Хватая пульт, я нажимаю на экран несколько раз, чтобы довести громкость до более разумного уровня.

― Непослушная девочка, да? ― спрашивает Колтон, беря бутылку со столика. ― Ты пьяна, Софи? ― Он посылает мне вопросительный взгляд, и я поднимаю одну бровь. Почему я чувствую себя подобно непослушному подростку, который ворвался в бар папы?

Он удивляет меня, поднося бутылку к своим губам и делая длинный глоток. Я вижу, как оно движется по его горлу, пока он глотает, и маленькие мурашки пробегают внизу моего живота. Закончив, он вытирает рот тыльной стороной ладони:

― У меня был адский день. ― Он берет новую бутылку и два новых бокала. ― Давай.

Ужин уже забыт, у меня есть вино и компания Колтона. Моя скука временно в безвыходном положении. Аллилуйя!

Я следую за ним через дом, в его темный офис и на палубу. Как только он раздвигает стеклянную дверь, нежный свистящий шум океана приветствует нас. И мгновенно успокаивает меня.

Он снимает с себя пиджак и скидывает через голову галстук, вешая обе вещи на перила палубы, где они слегка развеваются на ветру. Колтон опускается на один из шезлонгов и начинает откупоривать бутылку. Я сажусь в кресло рядом с ним и принимаю бокал прохладного, свежего вина, которое он передает мне.

Не так сладко, как та бутылка, что открыла я, но тонкие маслянистые ароматы поражают мой вкус. М-м-м… Я издаю крошечный стон, и глаза Колтона поднимаются к моим.

― Расскажешь, что сегодня было? ― спрашивает он.

― Что? ― я прикидываюсь дурочкой.

― Клубная музыка ― вино, танцы… ― Он приподнимает темные брови, и его игривая ухмылка возвращается.

― Что не так с моими танцами?

    Борясь с улыбкой, он откашливается.

― С ними нет ничего неправильного, сладкая. Ты просто меня удивляешь, вот и все.

― Здесь скучно весь день. Я решила найти себе работу, ― говорю я, глядя на него, проверяя реакцию.

― Я обеспечил все, в чем ты можешь нуждаться. Почему ты хочешь работать? ― Он выглядит удивленным.

После оплаты лечения моей сестры, у меня все еще есть несколько сотен тысяч долларов в банке. И я живу без расходов. Я должна наслаждаться этим, правильно? Только я не могу. Это не про меня. Я никогда не брала в своей жизни раздаточные материалы.

― Дело не в деньгах, мне просто нужно что-то делать, я не могу бездельничать весь день, а единственное, что я могу сделать, это пройтись по магазинам с Мартой, используя твою кредитку. Я хочу что-то для себя. Цель. ― Просто высказывание этого вслух подтверждает мое решение.

Он делает еще один задумчивый глоток вина и его полные губы остаются покоиться на краю бокала, отвлекая больше, чем должно быть:

― Если это то, чего ты хочешь. Что за работа? ― спрашивает он.

― Я не знаю. Может быть, в кафе, или пополнение книг в библиотеке. Не имеет значения. Просто что-то, что способно вытащить меня из дома.

― Ты можешь работать дома, по вечерам, как и я.

    Я киваю. Для меня и это звучит хорошо. Я наслаждаюсь его компанией только ночью. Днем, скука меня одолевает. Мне не нравится сидеть одной в этом слишком большом доме. Из-за множества мыслей, в голове беспорядок. Это очень плохо.

― Спасибо.

― Что ты делала сегодня? ― как обычно спрашивает он.

― Читала, ходила купаться, ― пожимаю плечами я, сосредотачиваясь на своем вине. Я не хочу говорить ему, что за несколько часов до его прихода, я приняла душ и использовала дополнительное время, чтобы приготовиться, высушила волосы и надела то темное белье, которое посоветовала мне Марта, опираясь на его вкус. Похоже, даже мои бюстгальтеры и трусики издеваются надо мной, шепча на моей коже, что он не заинтересован.

― Эй, что случилось? ― Он приподнимает мой подбородок, встречая своим пристальным заинтересованным взглядом.

― Ничего. ― Я распрямляю плечи, отряхивая прочь чувства. Нет никакой причины чувствовать себя отвергнутой. В любом случае, я должна быть свободна. Но, если бы ситуация отличалась, если бы я не находилась здесь с этими отговорками, я все еще несомненно чувствовала бы себя отвергнутой, из-за отсутствия интереса с его стороны. Он красивый, очаровательный, богатый человек. Думаю, глупо было бы предполагать, что такой человек как он, заинтересуется кем-то вроде меня.

Его глаза нерешительно оставляют мои, и хоть я и чувствую, что он хочет продолжить тему, он держит язык за зубами и снова наполняет мой бокал.

― Что произошло сегодня на работе? ― Я помню, как он сказал, что у него был тяжелый день.

Его взгляд становится жестче, и он смотрит на темно-синее море, становясь тихим. Мне приходит в голову, что я действительно не знаю, чем он занимается. Он очень скрытен, касаемо своего бизнеса.

― С работой ничего. На самом деле, кое-что… личное, что появилось неожиданно. Мне нужно поехать в Нью-Йорк и позаботиться об этом.

― Нью-Йорк? Когда? ― Конечно, то о чем я хочу знать, на самом деле, это его личное дело в Нью-Йорке, ведь фактически я ничего не знаю о его прошлом.

Он пожимает плечами.

― Скоро. Возможно, в эти выходные. ― Его тон говорит мне, что эта не та тема, которую он хотел бы обсуждать, но мне не нравится мысль о его отъезде.

Я хочу вернуть кокетливое, игривое настроение, которое кажется, слиняло вместе с моими жалобами на скуку, независимо от личной драмы Колтона, хмурящегося на океан.

― У меня есть идея, ― объявляю я, спрыгивая со стула. ― Оставайся здесь.

Он кивает и смотрит, как я ухожу через стеклянную дверь.

Я бегу трусцой наверх и перерываю все свои туалетно-косметические средства, пока не нахожу его.

Мое дыхание слегка сбивается, когда возвращаюсь обратно на улицу. Глаза Колтона опускаются, чтобы посмотреть, зачем я уходила. В руке у меня бутылочка масла:

― Я подумала, тебе не помешает немного расслабиться. ― Я соблазнительно машу перед ним бутылочкой масла и улыбаюсь.

Он смотрит на меня с любопытством, словно пытается понять мои мотивы. Мне никогда не приходило в голову, что он может предположить, что я делаю это из обязательства. Это был простой жест, что-то хорошее, что сделаешь для друга или парня, после того, как у него был тяжелый день.

― Раздевайся, ― приказываю я, указывая на его рубашку. Я не позволю ему превратить это в нечто странное.

Он выполняет, наблюдая за мной, пока расстегивает рубашку и пожимая плечами, стряхивает ее. Хоть я и должна уже привыкнуть видеть его раздетым, но каждый раз его мужская красота поражает меня с новой силой. Его подтянутая грудь и точеный пресс можно облизывать в лунном свечении. Сосредоточься, Софи. Это не то, что происходит между вами. Я глубоко вздыхаю и делаю движение, призывая его перевернуться на живот. Бросая рубашку на палубу, он перекатывается и ложится на живот.

Недолго думая, я залезаю на него, сажусь прямо на его зад, устанавливая ноги по обе стороны от его бедер.

― Я не слишком тяжелая? ― спрашиваю я.

― Ты прекрасна, ― отвечает он. Обе руки он убирает под свой подбородок, отчего мышцы на его плечах выпирают.

Я капаю несколько капель лавандового ароматического масла на свои руки и тру ладони друг о друга, согревая, прежде чем распределить по его спине. Его тело такое широкое, что моим маленьким ручками придется хорошенько поработать, чтобы захватить всю его спину. Сначала я думаю, что он невероятно напряжен, и говорю ему расслабиться.

― Уже, ― бормочет он.

И тогда я понимаю, что он просто гора мышц. Блин. Обильно растирая верхнюю часть его спины, я едва не вывихнула свои руки. Я отвыкла от такого интимного прикосновения к человеку. Его кожа выглядит гладкой и слегка загорелой, и мне нравится чувствовать его под своими руками.

Я растираю ладонями его шею, массирую кожу по линии роста волос, и он стонет. Я слишком хорошо это знаю, ведь сижу верхом на нем. Мой центр лежит прямо на его заднице, а шов трусиков впивается в мою щелочку. Я слегка извиваюсь, пытаясь найти удобное положение, но это только лишь создает дополнительное трение между моих бедер. Клитор начинает пульсировать в такт с учащенным сердцебиением. Дерьмо. Я возбуждена. Я обвиняю в этом слишком большое количество вина и слишком большое количество мужского теплого совершенства подо мной.

Я встаю, вынужденная оторваться от его соблазнительного тела.

― Перевернись, ― говорю ему. В таком положении, я не могу растереть его плечи как следует. Я снова залезаю на него, на этот раз, седлая его бедра.

Колтон лежит на спине, и я массирую его плечи, его устойчивые бицепсы. Его веки закрываются, рот смягчается, поскольку появляется расслабленное выражение лица. В этом положении, я могу пялиться на него, сколько угодно. И я так и делаю. Я смотрю на его красивое лицо, темное с намеком на щетину, мощную шею, вниз на его гладкую грудь, притягательное углубление в его прессе и к дорожке волос исчезающей под поясом его брюк.

Прикосновение к его твердым рукам, не помогает моему либидо. В любом случае, мой центр нагревается еще больше, и я понимаю, что становлюсь влажной. Я издаю тихий разочарованный стон и его глаза открываясь, находят мои. Понимаю, что мои руки, судя по всему, обладают своим разумом, и теперь поглаживают его грудь, задевая его плоские соски, и опускаются ниже, прослеживая его пресс. Он испускает мягкое шипение. Мое тело наполняется сексуальным осознанием, тем, чего раньше я никогда не чувствовала. Я отчаянно хочу почувствовать его руки на своем теле, быть поглощенной глубокими, голодными поцелуями, которые я помню.

Колтон смотрит на меня темными глазами. Его дыхание поверхностное и быстрое, очень напоминающее мое.

Взглянув вниз, я вижу его наполовину отвердевший член, который все больше растет и твердеет, по мере того, как я приближаюсь к его коленям. Пульс ускоряется, поскольку этот момент приобретает более глубокий смысл. Я над ним, склоняюсь к нему, и мы купаемся в лунном свете с мягким звуком волн, лениво ударяющихся позади нас. Идеально.

Не делая паузу на раздумья, я тяну за пряжку ремня и расстегиваю жесткую кожу, мои пальцы дрожат, когда я расстегиваю его штаны, легко спуская молнию. Его член сгибается ниже границы черных боксеров, и я издаю тихое хныканье. Я хочу покрыть свои руки маслом и двигать ими вверх и вниз по его твердой длине, чтобы услышать, как он рычит мое имя, как теряет свой прекрасный контроль, как напрягается его живот.

Мои трусики промокли, а сердце колотится так, что можно почувствовать пульсацию в каждой клеточке тела. Как только я опускаю руку, чтобы обхватить его член, он останавливает меня, хватая за запястья.

― Ты не должна это делать. ― Его голос мягкий, но захват на моей руке крепкий.

Затаив дыхание, я оборачиваюсь и его резкий, как жало отказ, ударом проходится по моему лицу. Совершенно неожиданно и гораздо жестче, чем я себе когда-либо представляла. Он не хочет, чтобы я прикасалась к нему. Встаю на нетвердые ноги, в то время как Колтон следит за моими движениями. Вино создает непонятную пустоту в животе, а голова идет кругом.

― Зачем ты привез меня сюда? Я хочу знать правду. ― Я ненавижу этот свой голос, слишком высокий и нетвердый.

Его глаза покидают мои.

― Дружеское общение. ― Он что-то не договаривает. И я хочу знать, что. Смотрю на него на секунду дольше. Он поправляет сам себя, заправляя огромную эрекцию в штаны и застегивая молнию.

― Что эта за… договоренность такая? ― Я всплескиваю руками одновременно и сексуально, и разочарованно, и невероятно эмоционально.

― Не подталкивай меня, Софи.

    Мое имя в его устах, предупреждение, но я продолжаю давить:

― Просто скажи, что не хочешь видеть меня здесь. Отправь обратно. ― Я вижу его желание, это ясно, как день. Думаю, он хочет меня, но его отрицание запутывает нас еще больше.

― Есть кое-что в моем прошлом, чего ты не понимаешь, ― говорит он. Его голос низкий и спокойный, но лицо хранит выражение молчаливой агонии.

― Тогда скажи мне. Я делю с тобой твой дом, твою кровать, я здесь еще на пять месяцев. Мы на самом деле собираемся игнорировать это?

― Игнорировать что? ― рычит он, его голос грубый.

Мой взгляд скользит к его коленям, и я неосознанно облизываю губы. Бред.

Если он будет вести себя, как недотрога, я тоже буду так себя вести. Приводя ноги в движение, я неожиданно спешу внутрь, отчаянно пытаясь держаться от него подальше. Бегу вверх по лестнице, и с хлопком закрываю дверь в хозяйскую спальню позади себя.

Это самая запутанная договоренность, частью которой я когда-либо была. Когда я приехала сюда, я не хотела иметь физические отношения, но постепенно нежные манеры и спокойный характер Колтона покорили меня. Я хочу, чтобы он чувствовал ко мне то же, что и я чувствую к нему. Хочу исследовать эти новые чувства возбуждения, бурлящие во мне.

Срывая рубашку со своей разгоряченной кожи, я бросаю ее на пол. Включив душ, спускаю шорты и трусики, и ступаю под прохладные брызги душа.

Колтон ― мудак. Сексуальный, но злой человек. Я даже ничего не просила взамен, просто хотела коснуться его сегодня, невинно для начала, а потом… ладно, не так невинно, но даже это оказалось под запретом. Это был суровый звоночек, касательно моей договоренности с этим человеком. Вычищая тело под теплой водой, я решаю перенести вещи в одну из гостевых комнат. Меня не волнует его потребность в дружеских отношениях.

Закончив мыться, я понимаю, что все еще разгорячена и взбудоражена. Мои соски натянуто сморщены, а тело умоляет о разрядке. Я провожу рукой вниз по животу, накрывая чувствительную плоть между ног, и испускаю сдавленный стон. Я редко трогаю себя подобным образом, чувствую себя, по большей части, неуверенной и неловкой. Но сегодня не такой день. Мне нужно это освобождение так же, как следующий вдох. Опустившись на каменную скамью, только подальше от прямых брызг воды, я развожу ноги и касаюсь скользких складок, и удивляюсь, когда чувствую, какая мокрая я до сих пор.

Скорость моих пальцев нарастает, я кружусь и потираю клитор, в то время, как грязные мысли о Колтоне врываются в мой мозг. Одной рукой я тру сосок, а другой твердую плоть моего центра.

Почувствовав, что больше не одна, я открываю глаза и обнаруживаю Колтона, который стоит напротив и наблюдает, через стеклянную стенку душа, как я сама себя удовлетворяю. Его глаза блуждают по моему телу, и я сдвигаю ноги вместе. Максимум, к которому я подтолкнула свое тело пробирается вниз, а оргазм исчезает, прежде чем получает свой шанс достигнуть пика.

Колтон 

Срань Господня.

Вид, который предстал передо мной, меняет все.

Я все время думал, что Софи не хочет, чтобы я ее трогал. Но после сегодняшнего вечера, когда я остановил ее, убрав ее руки с моих коленей, она ринулась наверх и теперь ублажает сама себя. Оттолкнуть ее, блин, было самым тяжелым моментом в моей жизни. Я не хотел ее прикосновений из чувства долга, или потому, что она думала, что должна мне. Но ее румяные щеки и припухшая киска, мгновенно доказывают мне, что это не относится к тем обстоятельствам. Софи хочет меня.

Реальность звенит, как выстрел в ушах. Я не могу думать, не могу отвести взгляд. Все, что я могу сделать, так это уставиться на нее, пока кровь в моих венах, выходит из-под контроля. Она очаровательна и неповторима, как экзотическое животное, за которым я могу наблюдать в течение многих часов.

Мои штаны и боксеры оказываются на лодыжках, даже прежде, чем я понимаю что делаю, и я скидываю их. Ступив под теплую воду, протягиваю ей руку и Софи принимает ее, поднимается на ноги и становится передо мной, совершенно мокрая и обнаженная.

Черт возьми.

 Ее гладкая теплая кожа на моей ― лучшее чувство в мире. Мы шли к этому слишком долго. Мы жили так близко, спали и обедали вместе, все время избегая сексуальную напряженность между нами. Я думал, что это было не взаимно, но увидел доказательство ее слишком сильного возбуждения. Я тверд, как гребанный камень. Я хочу похоронить себя в ней по самые шары и никогда не отпускать ее. И это очень опасные мысли.

― Ты хочешь меня, ― говорю я, глядя в ее глаза.

    Она моргает и взгляд ее голубых глаз смягчается.

― Скажи это, ― командую я.

― Я… я хочу тебя, ― выдыхает она.

Мой рот обрушивается на ее, наши языки дико сплетаются. Черт, я забыл какие мягкие и пухлые у неё губы. На вкус, она как вино, и я поглощаю каждую её частичку, какую только могу, мои руки опускаются вниз, обхватывают ее задницу и подтягивают ближе. Провожу руками по её округлостям, и Софи подвигается, прижимая свой пах ближе к моему. Еб*ть.

Она хочет этого также сильно, как и я, и это не делает нашу ситуацию менее легкой или запутанной. Это, бл*дь, сводит с ума. Я знаю, что собираюсь проиграть сражение. Я на грани. И я не могу уйти. Не оставлю Софи разбираться с последствиями моего отказа. И вот, что это было. Я отказывал своей потребности в ней, неделями. Я сдерживал себя от взятия того, что мне не принадлежит. Но сегодня, когда она коснулась моего ремня, я понял, что это было ее решением.

Брызги теплой воды ударяются о спину, возвращая меня к действительности. Кровь несется в ушах, а сердце колотится. Я ничего не хочу больше, чем чувствовать изгибы ее мягких форм, прижатых к моей груди, и подтягиваю ее ближе к себе.

Шепот ее горячего дыхания, напротив моей шеи, еще сексуальнее, чем ожидалось. Тело плотно прижато к моему. Она дарит мне себя. Понимание этого, мощная штуковина, но я не буду злоупотреблять своей властью. Делаю глубокий вдох и даю себе обещание, что не буду торопить события. Если она разрешит мне, коснутся себя, то я буду знать, что это идёт ей только на пользу.

Давление ее тяжелой груди на мою, слишком сильное, чтобы сопротивляться, и я поднимаю руки, обхватывая ее грудь, не в силах больше ждать. Они одновременно и упругие, и мягкие, и когда мои большие пальцы задевают ее соски, дыхание на моей шеи прерывается. Я тру их вверх и вниз, позволяя привыкнуть ей к моим прикосновениям. Чувствуя, что она хочет больше, я слегка тяну их, и ее хныканье, красиво нарушает тишину.

― Я хочу посмотреть на то, как ты трогаешь себя, ― выдыхаю я, напротив ее шеи.

Ее глаза смотрят в мои, оживляются, и она закусывает нижнюю губу. Я не хочу, чтобы она смущалась из-за того, что я поймал ее. Черт, да она же подловила меня, когда я смотрел порно, готовясь подрочить ночью, хотя никто из нас и не говорил об этом.

Она не отвечает, но я беру ее руку в свою, ту руку, которой она касалась себя, помещая ее между ее же ног. Тяжелый вздох срывается с ее губ, когда я нажимаю на бутон ее клитора.

― Я чувствую, насколько твой клитор распух. ― Я прижимаю наши сплетенные пальцы еще ближе. ― Прикоснись к своей киске, для меня. Позволь ей почувствовать себя хорошо, ― шепчу я.

Ее пальцы начинают кружить, а дыхание в груди сбивается. Я держу ее за руку так, чтобы мы оба ублажали ее. Я смотрю ей в полуприкрытые глаза, и выражение блаженства наполняет ее лицо. Дыхание и стоны вырываются через ее губы, подстраиваясь под наш темп. Она так невероятно возбуждена и готова, что это сексуально, как ад.

Я чувствую себя как гребанный дурак в ожидании. Я упустил все эти недели, с тех пор, как принес бутылочку с маслом домой, а она подумала, что это смазка, и я подумал, что она не хочет моих прикосновений. Я не какой-то больной, садист Дом, который получает удовольствие от мысли о принуждении женщины подчиняться. Зная, что она хочет этого так же сильно, как и я, меняет все. Ну, почти все. Она все еще девственница, и я все еще… и отбрасываю эту мысль. Я буду иметь дело со своим прошлым позже. Ничто не омрачит этот момент, с готовой, мокрой и голой Софи в моих объятьях.

Ее глаза дикие и раскованные, такие, какими никогда не были ранее. Мне чертовски нравится это. Скорость ее движений нарастает. Отчаянно. Рваное дыхание срывается с губ. Она обводит клитор кругами, что побуждает меня вступить в действие, как вдруг, ее движения затихают, и она издает разочарованный вздох.

Мое сердце с грохотом останавливается:

― Что случилось?

― Я не могу дойти до конца без моего вибратора, ― шепчет она. Голос хриплый и умоляющий, а рот превращается в надутые губы.

Ад, она не может. Альфа-самец во мне навостряет уши, ударяя себя в грудь. Внезапно единственное, что у меня на уме, это наблюдение за тем, как она распадается на части.

― Ты со мной, сладкая. ― Она дойдет до конца так жестко, что забудет свое чертово имя.

Она качает головой:

― Я пыталась… была близко, но…

Я встречаю ее взгляд. Мне не нужна гребанная игрушка, чтобы получить ее разрядку, но если система с игрушкой более удобна для нее, чем мои прикосновения, я без проблем пойду на это.

― Где он?

― Дома. Не здесь.

Ну вот и чудненько.

― Ты говоришь мне, что никогда не испытывала оргазма самостоятельно или с партнером?

― До тебя был всего один партнер и… ― ее голос дрожит.

Я успокаиваю ее, прижимаясь своими губами к ее. Знание того, что я буду ее первым во многих отношениях заставляет мою кровь закипеть и устремиться на юг.

― Как, бл*дь, ты научилась, так сосать член?

Румянец на ее щеках увеличивается, и она смотрит вниз на кафель, между нашими босыми ногами.

― Ответь мне, сладкая, ― я поднимаю ее подбородок на себя.

Ее ресницы трепещут на щеках, поскольку она изо всех сил пытается создать зрительный контакт.

― Я посмотрела несколько порно перед аукционом, просто, чтобы убедиться, что знаю об этом.

Срань Господня. Милая и чистая, но подготовленная порно звездами. Я не могу сдержать удивленного возгласа, журчащего у меня в горле.

Она оттягивает вниз свою пухлую нижнюю губу, заставляя мой член напрячься, поскольку, я представляю ее рот вокруг своего члена, и хочу почувствовать нежное покусывание на своей коже.

― Просто расслабься и дыши для меня, ладно?

Она кивает и ее плечи лишь слегка опускаются, когда она вздыхает.

― Я никогда не… была близка настолько. Я так думаю.

― Ты доверяешь мне? ― спрашиваю я.

Она мигает с торжественной синевой в глазах:

― Да.

Я могу сказать, что она подразумевает, и мне это нравится. Чертовски сильно.

― Просто расслабься и позволь мне, заставить тебя чувствовать себя хорошо, ладно? ― Наверное, она чувствовала на себе гребанное давление или же, послушала какого-то козла-бывшего, который не знал клитора и точки G, возбуждая лишь себя. Я полагаю, что ничего плохого с ее анатомией не случилось. Трюк будет заключаться в том, чтобы заставить ее мозг успокоится так, чтобы ее тело могло просто расслабиться и наслаждаться.

Она делает еще один долгий вздох и какая-то напряженность в ее позе спадает.

― Могу я коснуться тебя? ― шепчу я возле кожи на ее шее.

Она с энтузиазмом кивает.

― Боже, да.

Я тяжело сглатываю. Боюсь, если начну трогать ее, у меня не хватит сил остановиться. Не в силах контролировать свои желания, я скольжу рукой по ее животу, обнаруживаю ее скользкий и влажный центр. Это отдается толчком желания в моем члене, который с энтузиазмом подскакивает напротив ее живота.

Плотно прижимая большой палец к ее клитору, скольжу указательным пальцем по ее тугой дырочке. Чувствую, как она вздрагивает. Я чувствую, как сильно хочу проникнуть в нее.

Одновременно Софи сжимает меня, а я начинаю скользить по ее входу. Она двигает рукой вверх и вниз по моему стволу. Ее захват почти предел для моего понимания. Я так долго ждал ее прикосновений, что много времени для того, чтобы я дошел до ручки, не потребуется.

― Полегче, малышка, не торопись, ― напоминаю ей. Я хочу донести до неё, что не продержусь долго, если она продолжит накачивать мой член так, как сейчас.

Софи замедляет свой темп, отчего моя кровь, снова возвращается обратно в голову, и я возобновляю свои действия. Раздвинув складки, нахожу ее припухший клитор, выглядывающий на меня, и используя ее собственную влагу, ласкаю ее снова и снова. Хриплый стон пробегает через грудь Софи, и срывается с приоткрытых губ. Я прикасаюсь к ней легко, нежно, не торопясь, запоминая то, что ей нравится. Ее тело дрожит напротив моего, потому что она борется за то, чтобы остаться на ногах.

Обхватив одной рукой ее талию, я продолжаю нападение. Мой рот двигается к ее груди, облизываю один сосок, затем другой.

Ввожу палец. Она скользкая и мокрая, и хоть она и тугая как перчатка, мой палец скользит легко. Рваный стон застревает в ее горле, и мои губы обрушиваются на нее.

Я двигаю своим пальцем внутри ее жара, чувствуя, как она сжимается вокруг меня.

― Ты хочешь, чтобы я трахнул эту маленькую тугую дырочку?

Ее отчаянный стон перебор. Я не могу даже позволить себе думать о том, как великолепно она будет ощущаться вокруг моего члена, или о том, как я дойду до финиша слишком рано и опозорюсь.

Она резко вздыхает и смотрит на меня, пока я медленно, но аккуратно добавляю второй палец. Ее тело сжимает меня, глаза закрыты и тихое хныканье срывается с ее губ при скольжении.

Я загибаю пальцы вверх и надавливаю на ее клитор. Она вскрикивает. Ее тело дрожит в моих руках, когда она кончает. Образ ее разрядки на моей руке, подводит меня к краю, и горячая струя спермы вырывается на кафель между нами, задевая живот Софи в процессе. Я с рычанием освобождаюсь, пряча свое лицо в ее шею и мягко кусаю, чтобы замаскировать свой стон.

― Бл*дь.

Когда я поднимаю глаза, она улыбается мне. Ее голубые глаза пляшут гладя в мои, а лицо порозовело. Она выглядит счастливой, полностью, совершенно счастливой и удовлетворенной. Даже при том, что мне нравится это, это также заставляет меня чувствовать себя еще большей задницей, потому что отказывался от ее прикосновений так долго. Мой рот захватывает ее губы снова, и я жадно целую ее, не торопясь, исследуя каждый дюйм ее языка своим.

Когда мы опускаемся с вершины наших блаженств, я понимаю, что вода вокруг нас уже холодная. Я врубаю горячую воду и мою податливую кожу Софи, с помощью геля для душа с полки. Она расслабляется под моими прикосновениями, позволяя мне гладить ее плечи, нижнюю часть спины и даже между ног. Ее глаза находят мои, и мы разделяем тихое понимание. Даже при том, что наши обстоятельства совсем не нормальны, я могу сказать, что это, наш новый уровень нормальности. Это то, что мы оба выбираем. Меня пугает даже мысль о том, насколько мы совместимы.

Я пытался, черт, держать ее на расстоянии, отделить ее от своей личной жизни, но нет никаких сомнений, она все, о чем я думаю. Она все, что я хочу. И хотя, это абсолютная правда, осознание пугает меня. Но я чувствую себя прекрасно, чтобы быть затронутым этим. Даже если это не правильно.

 

Глава 11

Софи 

Мы лежим в постели, и в бледном лунном свете смотрим друг на друга. Я должна ощущать застенчивость, по поводу наших действий, ранее в душе, но все что я чувствую, это блаженное счастье и расслабленность. Знание, что Колтон хотел меня также сильно, как и я его, что его вожделение не имело никакого отношения к сделке на аукционе, а было результатом кульминации безудержной похоти, делало это еще лучше.

— У меня есть идея… — говорит Колтон, задумчиво глядя на меня. — Насчет твоей работы.

Передумал. Он не хочет, чтобы я работала дома, а ведь именно это, было причиной того, что я стала искать работу. Тяжело сглатываю и встречаю его пристальный взгляд.

— Что же?

Его большой палец тянется, чтобы разгладить морщинку на моем лбу.

— Как ты относишься к тому, чтобы работать для одной из моих компаний?

Это еще один способ, которым я буду связана с ним. Я хотела что-то для себя. Но как только я открываю рот, чтобы заговорить он продолжает:

— Это была бы работа на мою благотворительную организацию. Я спонсирую крупный проект в Африке, и мне никогда не помешает лишняя пара рук. В основном, работа в офисе, если у тебя хорошо получится редактировать и отправлять текст. Кайли — мой единственный, полностью загруженный офисный работник, и она работает семь дней в неделю, просто стараясь не отстать от рабочей нагрузки. Так что, это на самом деле будет огромной помощью.

Зная, что это ради благотворительности, и что он не просто так, из жалости, дает мне работу, я обнаруживаю себя кивающей головой.

— Хорошо. Я сделаю это.

— Замечательно. Я дам, Кайли, знать. Можешь начать в любое удобное для тебя время.

— Завтра отлично подходит. — Не думаю, что мне нужен еще один день для бездельничанья на солнце или же бесцельного беганья, по извилистым дорожкам, рядом с особняком Колтона.

Он усмехается.

— Завтра.

***

Утром, Колтон, будит меня нежным поцелуем в основание шеи, а я вдавливаю свой зад в его пах, издавая стон от двойных ощущений. Влажные покусывающие поцелуи, твёрдый стержень, между моими ягодицами, мгновенно меня будят. Я совершенно просыпаюсь. И мое настроение тут же взлетает, стоит лишь вспомнить тот головокружительный оргазм, который он подарил мне прошлой ночью.

Покусывая затылок, он опускается ниже, на спину.

— Тебе приятно, милая?

— Да, — выдыхаю я. Повернувшись так, чтобы можно было его видеть, я обвиваю его шею руками и прижимаюсь ближе. Мне нравится, что теперь мы не ограничиваем себя в прикосновениях. Просто невероятно, учитывая то, что в моей жизни так долго не было мужчины. Вчерашний вечер связал нас и очевидно, что мы сблизились. Кажется, теперь я буду скучать по нему еще больше, чем раньше, когда он будет на работе.

Мы целуемся и обнимаемся в большой, теплой кровати в течение нескольких минут, прежде чем Колтон выползает, сообщая мне, что ему пора в душ и собираться на работу. Думаю, мне тоже.

 

Глава 12

Софи 

Кайли восхитительна. Она примерно на пару лет старше меня, с собранными на макушке в пучок темно-рыжими волнистыми волосами, без всякой косметики, которая ей и так, блин, не нужна. Ее щеки бледно-розовые, глаза большие и широко посаженные. Она босая и одетая в майку и штаны для йоги.

— Привет! — Она широко улыбается, показывая прямые белые зубы. У всех в Лос-Анджелесе такие зубы? ― Не стой там, заходи.

    Она хватает меня за руку, закрывая за мной двери.

— Я…

— Софи. Знаю. Колтон, абсолютный ангел, раз прислал тебя. Боже, я была так удивлена, когда он позвонил утром. — Она ведёт меня дальше, по своему дому. — Прости за беспорядок. — Она машет в сторону разгромленной гостиной и кухни. — Я ужасная домработница. Надеюсь, это не проблема.

— Нет, все в порядке. — Я прохожу в гостиную, следуя за ней, и уклоняясь от корзин с бельем и игрушек.

Кайли, ведет меня через черный ход к лестнице.

— Офис находится там, — указывает она. — Иди вперед, я только захвачу радио-няню.

Я начинаю подниматься по лестнице, спрашивая себя, во что я ввязываюсь. Присоединившись ко мне спустя несколько секунд, она объясняет мне, что когда Колтон нанял ее исполнять повседневные обязанности с его благотворительностью, то построил ей домашний офис над гаражом. У ее крошечного дома с двумя спальнями, не было дополнительной комнаты, а она не хотела помещать ребенка в службу социальной защиты детей. Это была прекрасная договоренность и невероятная щедрость с его стороны. Я хочу спросить, какого рода отношения между ними, но молчу в тряпочку, держа в узде свою ревность. Я здесь, чтобы работать.

Мы входим в просторную мансарду над гаражом. Здесь есть большие окна, пропускающие свет и два больших рабочих места с ноутбуками, и шкафы с документами, заваленные бумагами.

Кайли гордо разводит руками.

— Добро пожаловать в главный мировой офис «Хайдпоинт Ассосейтс». — Она поднимает бутылку и погремушку со стола. — Серьезно. Прости за это. Я бы все убрала, если бы знала заранее, что ты придешь.

— Все в порядке, правда. Я просто рада сменить обстановку. Я сидела взаперти у Колтона несколько недель и стала немного сумасшедшей.

— Вау. Ты живешь с ним? Это… это… невероятно… — Она поворачивается ко мне с удивленно отвисшей челюстью. — И тот дом, чертовски, невероятный.

Интересно. Она была в его доме и кажется, понимает, что его проживание там с женщиной, большой шаг. Я нахожу это одновременно и увлекательным, и крайне неприятным, учитывая, что и Марта, и Кайли похоже, обладали глубокими познаниями о Колтоне. Видимо, он не такой осторожный с привязанностями. Его сдержанность направлена только на меня. Конечно, у меня не было никакой возможности узнать, спала ли она с ним, но по отсутствующему выражению в ее глазах я понимаю, что она была бы не против памятной встречи. Как ни странно, во мне это вызывает желание что-нибудь ударить.

Я не обращаю на это внимания.

— Итак, что на повестке сегодня?

— Точно. — Она трясет головой, отгоняя мысли. — Для начала, я собираюсь дать тебе краткий обзор о проделанной нами работе до сих пор, а после объясню, чего хочу достичь в дальнейшем. Ты можешь участвовать в любой части, которая покажется тебе интересной.

Я киваю.

— Звучит великолепно.

Я слушаю, как она объясняет, более подробно, чем занимается Колтон, об их миссии создания стабильного, самоподдерживающегося сообщества в субсахарской части сельских районов Африки. Его видение гораздо глубже, чем простое обеспечение одеждой, продовольствием и медикаментами нуждающихся, о чем я подумала, после его слов. Он хочет сделать что-то большее, что-то на чем жители смогут продержаться после того, как он и его щедрые пожертвования уйдут. Это сложнее, чем любое из того, что я себе воображала. Я впечатлена. Неудивительно, что он так занят.

У него есть команда градостроителей, архитекторов, инженеров, учителей и врачей, которые сотрудничают, чтобы пробурить чистую, свежую питьевую воду, засеять урожай, обучить местных жителей сельскому хозяйству и построить школы для детей для обеспечения следующего поколения. То, что описывает Кайли, является крупным мероприятием. По существу, он создает все общество с нуля. Мурашки пробегают по коже, когда я слушаю её, вдруг радуясь тому, что не нашла работу в кофейне, эта затея стоит потраченного времени.

В конце объяснения, Кайли дает обзор соответствующих файлов на ноутбуке, которые я буду использовать.

— Я так рада, что ты здесь. — Она широко улыбается мне, демонстрируя две ямочки, которые делают ее моложе. — Боже, Стелла, непоседа. — Она вскакивает на ноги, как только из радио-няни доносятся крики. — Скоро вернусь.

Она оставляет на меня работу по созданию почтовых марок и печатание писем дополнительным инвесторам Колтона. Голова идет кругом, а работа, это необходимое отвлечение.

 

Глава 13

Софи 

После нашего эротического столкновения в душе, мои отношения с Колтоном перешли на новый уровень, хотя они изменились слабо, но значимо. Он отправляет мне смс, пока работает и звонит по пути домой.

Я работаю несколько дней в неделю с Кайли, добираясь в ее пригородный дом на одной из машин Колтона. Приятно чувствовать, что вносишь какой-то вклад, да и теперь, когда мы с Колтоном сблизились, я ощущаю себя гораздо лучше.

Он позвонил сегодня в обед, пребывая в меланхолии, что совсем на него не похоже. Я попыталась узнать, что случилось, надавив на него, и он ответил, что это был трудный день, но он очень надеется вернуться домой пораньше.

В шесть вечера прислуга покидает дом, а я в течение долгих часов, нетерпеливо ожидаю его звонка, оповещающего, что он на пути домой. Мне не терпится удивить его.

Наконец, мой телефон звонит, и я прыжками пересекаю кухню, хватая мобильный с островка.

— Алло?

— Я еду, — произносит он. Его голос плоский и без эмоциональный.

— Хорошо, — пищу я. Когда он приедет, моей миссией будет приободрить его.

Спустя тридцать минут, когда Колтон приезжает, я уже готова для него. Я проявила повышенное внимание к подготовке; повалялась в ванной, побрила едва ли не каждый сантиметр своего тела, а после приготовила для него особенную еду. Это единственное, что пришло мне в голову, когда я узнала, что у него был плохой день, ведь так раньше поступала моя мама, когда мне было плохо, она готовила особую еду.

Я встречаю его у задней двери. Его костюм помят, а выражение лица недовольное. Когда наши взгляды встречаются, его лицо смягчается. Но я вижу, что его что-то гложет, поэтому необходимость помочь ему неистово разгорается во мне.

— Что-то случилось на работе? — интересуюсь я, помогая ему избавиться от пиджака.

Он бросает его на уже поджидающую скамью. Он делает так каждый вечер, а на утро они снова висят свежевыстиранные в его шкафу. Не думаю, что он это осознает.

— Вроде того, — говорит он, избегая моего взгляда.

— Я хороший слушатель. Ты же знаешь, что можешь мне все рассказать? Можешь, довериться, — уверяю я его.

— Знаю. Но, когда я возвращаюсь домой, говорить о прошедшем дне последнее, чем я хочу заниматься.

Я хорошо знаю это чувство, поэтому просто киваю. Когда Бекка заболела, друзья просили меня довериться им, но я хотя и безгранично ценила этот жест, знала, что разговоры вытащат все страхи и заботы на поверхность. Лучше всего держать их взаперти. Таким образом, хотя я и понимаю его, мне становится еще больше любопытно, что может его беспокоить.

— Я приготовила ужин, — говорю я.

class="book">— Приготовила? — спрашивает он, с растущей неуверенностью в голосе.

Я киваю головой, но по непонятной причине, чувствую себя не в своей тарелке. Его взгляд, направленный на меня, странный.

— А Бет?

— Я отправила ее домой. — У меня нет полномочий освобождать прислугу, но Колтон больше ничего не говорит. Просто следует за мной на кухню, ослабляя галстук.

Теперь, когда он здесь со мной на кухне, я нервничаю. Используя прихватки, подношу блюдо к подготовленному кухонному островку и ставлю перед ним. Чувствую себя так, словно демонстрирую научный эксперимент в начальной школе. Причём с каким-то сомнительным результатом.

Прежде, чем встретиться со мной взглядом, он с любопытством смотрит на него:

— Ты приготовила мне «Мак-н-чиз?» — криво усмехается он.

Я тут же чувствую себя дурой. У этого человека есть целый штат прислуги и личный повар. Он обедает чем-то вроде органического салата из свеклы и рукколы, жареной рыбы-меч и особо приготовленными креветками. А я сделала всего лишь рожки, посыпанные обработанным «Американским» сыром. Его позабавленное выражение лица вызывает у меня желание забиться в норку и умереть.

И почему я беспокоюсь? Сейчас я чувствую себя по-особенному глупо, потому что отослала его повара на ночь домой.

 — Неважно. — Я хватаю тарелку с едой, собираясь выбросить ее, но его рука на моем запястье меня останавливает.

— Остановись.

— Напрасно старалась. — Впустую.

— Остановись, — повторяет он, убирая мои руки с тарелки. — Ты приготовила для меня.

Мой взгляд устремляется к нему, пытаясь разгадать благоговение, которое звучит в его словах.

 — У меня давно не было домашней еды, еды для души, с… чертовски давно. Спасибо тебе.

Я неправильно поняла его реакцию. Он удивлен. И судя по всему рад. Вытащив стул, он размещается за кухонным островком и создает «кучу», не стесняясь ссыпая сыр и макароны в миску.

— У нас есть молоко? — спрашивает он, проглатывая полный рот пасты.

Смеясь над ним, направляюсь к массивному холодильнику, вытаскиваю пакет с органическим молоком и наливаю его ему в стакан. Я наблюдаю за тем, как Колтон съедает две большие порции, и он настаивает, чтобы я присоединилась к нему. Мы сидим бок о бок, набивая животы расплавленным сыром и макаронами. На самом деле вкус более-менее приличный, отчего я чувствую облегчение. Хотя, если честно, его реакция заставляет меня парить.

Он выглядит беззаботным, словно отпустил напряжение, каким бы оно не было.

— Как обстоят дела с Кайли? Она говорит, что ты находка.

— Все в порядке. Кайли невероятно милая девушка, и это именно то, чего я хотела, что-то, что поможет мне выбраться из дома.

— Хорошо. — Колтон копается в очередной порции, и кажется довольным моим ответом.

— Еще молока? — спрашиваю я, замечая, что его стакан почти пуст.

Секунду он задумчиво смотрит на меня.

— Вообще-то… какое вино хорошо сочетается с «Maк-н-чиз»? «Пино Гриджио»?

— Конечно. Если тебе хочется. — Я делаю движение для того, чтобы встать, но он останавливает меня, хватая за локоть.

— Останься. Я сам возьму.

Я опускаю взгляд в блюдо для запекания, и замечаю, что мы сделали довольно внушительную дыру, затем накрываю крышкой и убираю ее в холодильник.

Спустя секунду он возвращается с двумя бокалами вина, один из них протягивая мне.

— Спасибо тебе за это, — произносит он торжественным голосом, глядя мне прямо в глаза.

Я киваю, делаю глоток вина и встречаю его пристальный взгляд. М-м-м. Колтон Дрейк, вино и вкусная домашняя еда. Мой день завершен.

Поставив наши тарелки в раковину, мы идём на балкон его офиса и устраиваемся на креслах для отдыха, потягивая вино. Через несколько минут, из-за вина и шума прибоя, я расслабляюсь.

— Что теперь будем делать? — Знойный тон моего голоса абсолютно непреднамеренный, но его темный пристальный взгляд находит мой, отчего мои интимные мышцы напрягаются. Да! Голодный взгляд в его глазах, что-то новенькое и волнующее.

— Иди сюда.

Соскользнув со своего места, я делаю несколько шагов, и останавливаюсь перед ним. Сердце неровно бьется в груди, а его чувственный взгляд заставляет меня задаться вопросом, сегодняшняя ночь, та самая? Если раньше это было просто любопытство, то сейчас мне не терпится узнать, что он будет чувствовать, когда получит меня. Как бы странно это ни звучала, но вторжение я бы поприветствовала. Быть в его крепких объятиях, чувствовать его пухлые губы на своих, и наконец понять, откуда берется вся эта суета вокруг секса… Я содрогаюсь от одной мысли.

— Тебе холодно? — Потянувшись, Колтон гладит мои плечи кончиками пальцев.

   Я качаю головой. Дрожь, не имеющая никакого отношения к температуре, проходит по коже.

— То, что случилось той ночью… — Он замолкает, лениво поглаживая языком свою нижнюю губу, а его глаза вспыхивают. — С тобой все было в порядке?

Я сглатываю огромный ком в горле. Я должна чувствовать себя невероятно смущенной, от того, что он застал меня мастурбирующей в душе. Но любое чувство стыда напрочь отсутствует. Я чувствовала себя раскрепощенной, свободной. И его ответ, когда он разделся и присоединился ко мне с гордо поднятым членом, прижатым ко мне, показал, что он чувствовал себя также. Было что-то глубоко утешительное в этом. То, что он лучше, чем я знает, как доставить моему телу удовольствие? Это шоколадная глазурь на чертовски аппетитном пироге.

— Д-да, — отвечаю я, глядя на него.

Он тянется выше, чтобы очертить мою нижнюю губу большим пальцем, затем обхватывает за шею и притягивает мои губы ближе к своим.

— Хорошая девочка. — Он наклоняется еще ближе, оборачивая свои руки вокруг моих голых коленок. — Сними трусики, — шепчет он.

— Здесь? — Балкон приватный, но мы все же снаружи.

Он не отвечает, просто приковывает меня своим взглядом. Никаких обсуждений.

На мне один из тех милых сарафанчиков, которые мы купили с Мартой в мою первую неделю здесь, и прохладный воздух пробирает до костей, когда я залезаю под платье и стягиваю вниз по ногам трусики. Они падают, после чего я переступаю через них, и с наглой улыбкой протягиваю ему темный шелк.

Не знаю, чего он хочет, но его рука скользит по внутренней стороне моего бедра, приподнимая платье и прокладывая себе путь. Его пальцы ласкают мою обнаженную кожу. Даже после того, как обработанная воском зона бикини начинает прорастать, я продолжаю держать себя чисто выбритой, что заставляет меня чувствовать себя чувственной.

Его глаза находят мои, пока он продолжает слегка гладить меня. Я чувствую, как становлюсь мокрой, пока эндорфины мчатся в крови. Интересно, прошлый раз был случайностью или мне снова удастся достигнуть кульминации? Боже, как же хочется. Я наклоняю бедра ближе, предоставляя лучший угол, и губы Колтона кривятся в усмешке.

— Иди ко мне. — Он берет мою руку, и помогает забраться и опуститься на него ниже, оседлав его колени. Мои ноги широко расставлены, и теперь моя обнаженная киска расположена достаточно близко, чтобы он мог опустить руку и вновь начать тереться об меня. Другой рукой, обвивая мою шею, он пододвигается ближе, притягивая мой рот к своему. Его губы мягкие, полные и требовательные.

Быстро забирая контроль над поцелуем, он ласкает меня в гипнотическом ритме. Мое тело реагирует, бедра притягиваются еще ближе, а руки оказываются в его волосах.

Читая реакции моего тела, Колтон увеличивает темп, кружа и потирая мой клитор, пока я не промокаю насквозь, оказываясь на краю кульминации. Потребность коснуться его прошибает меня. Скользя между нами, я расстегиваю ремень, едва ли не разрывая штаны на пути к своей цели. Как только его теплый, толстый член оказывается в моих руках, он издает мягкий рычащий звук удовольствия. Я двигаю рукой вверх и вниз, в восторге от его отчаянных поцелуев, и мы вместе двигаемся к освобождению.

Сжимая мою задницу под платьем, он притягивает меня ближе, пока его горячая длина не прижимается к моей расщелине. Изогнувшись, я покачиваюсь напротив него. Пыльцы впиваются в мою кожу, когда он прерывает поцелуй, с угрожающим блеском глядя в мои глаза.

Я скольжу по его члену вверх и вниз, и моя кожа, настолько чувствительна, что пока я объезжаю его, чувствую буквально каждый жесткий бугорок или вену. Интересно, как он ощущается внутри…

— Осторожно, — рычит он, его голос застревает в горле. Глаза темные и полузакрытые, пока он тонет в удовольствие.

Игнорируя его предупреждение, я поднимаюсь и опускаюсь на нем, не в силах прекратить. Трение его твердого члена о мой чувствительный клитор ощущается просто невероятно. Редкие крики удовольствия нарушают тишину, и я начинаю двигаться быстрее, в погоне за оргазмом, который так сильно желаю.

Пока я тружусь над ним, Колтон наблюдает за мной, все еще обхватывая мой зад. Он чувствует себя так хорошо. Интересно, что будет, если я наконец позволю ему проскользнуть внутрь… мое тело сжимается, и я кричу его имя, изливаясь смазкой.

Когда туман после моего потрясающего оргазма спадает, я открываю глаза, встречаясь с ним взглядом. Крепко сжимая челюсть, он выглядит злым.

— Мне… мне жаль. — Я спрыгиваю с его коленей и отхожу подальше, боясь, что сделала что-то не так.

 

Глава 14

Колтон

В своём кабинете я хватаю Софи за запястья, удерживая спиной к себе. Щеки румяные и она все еще тяжело дышит, пытаясь оправится от оргазма. Она не может дразнить меня, объезжая мой член, вплоть до оргазма, а потом исчезнуть. Нет ничего сексуальнее уверенной в себе девушки, которая берет что хочет, но сейчас это не сработает.

— Я так не думаю, сладкая, — рычу я.

Она закусывает свою нижнюю губу и посасывает ее. Мой член пульсирует, напоминая о своем затруднительном положении. Он все еще влажный от ее соков, и на этот раз я хочу наблюдать за тем, как она, стоя на коленях, слизывает их.

— Ты понимаешь, как близок я был? Как легко мне было бы приподнять тебя и преодолеть расстояние до твоего маленького тугого влагалища?

Она издает удивленный писк.

Нырнув под платье, ввожу два пальца в ее шелковистое углубление. Ее глаза расширяются, задерживаясь на моих, пока я вхожу и выхожу из нее.

— И это моя работа, убеждаться, что эта маленькая тугая киска готова для меня. Разве нет? — Вынув пальцы, я опускаю их на свой член, поглаживая его, используя ее смазку. — Ответь мне.

— Д-да, — запинается она, глядя вниз на зрелище, которое я показываю.

— Я мог бы причинить тебе боль. Ты бы истекала кровью. Мы бы так не поступили, так ведь?

Она не отвечает. В её голубых глазах всего лишь полыхает молчаливый вызов.

Бл*дь?

Яйца болят от потребности быть в ней, но я не могу. Нет, пока не разберусь со Стеллой. Чем больше возрастает наша близость с Софи, тем сильнее я понимаю, что не хочу причинить ей боль. Я купил ее ради забавы, чтобы спустить пар, но в какой-то момент все переросло во что-то большее. Начиная с того самого утра, когда Пэйс посмотрел на нее заинтересованным взглядом, я отдался. Ей. Нам.

— Ответ: «нет», Софи. Я не хочу причинить тебе боль, — с трудом произношу я.

Она судорожно втягивает воздух:

— Разве секс-рабыня, не должна занимается сексом со своим владельцем?

Тяга, чтобы взять ее отдает физической болью, но я остаюсь сдержанным.

— Что так не терпится, да? — Я оставляю влажный след на ее нижней губе, и чувствую её резкий вздох.

— Ты купил меня, ожидая чего-то в ответ. Назови меня сумасшедшей, но я думала, что это работает именно так, — бросает она вызов.

— Давай кое-что разъясним. Я не хочу секс-рабыню. Я хочу компаньона. Любовницу. Назови меня консервативным, но мне не нравится термин «раб». — Я заплатил Софи за пребывание здесь, она не пленник, который находится здесь против собственного желания.

— Любовницу? — спрашивает она, приподнимая бровь.

— Это подходит тебе. Ты мой маленький грязный секрет — содержанка, — напоминаю я ей, поглаживая заднюю часть ее шеи, и наблюдая за тем, как учащается ее пульс. Я не могу позволить ей сомневаться в моих намерениях. Они были слишком жестокими даже для моих мыслей, не говоря о том, чтобы признаться ей. Для начала, я не позволю Стелле испортить ещё одну вещь в моей жизни, я пообщаюсь с ней, а после сделаю Софи своей.

— Сними платье.

Она все еще наблюдает за моими движениями, поэтому ей требуется минута, после чего она быстро взглянув мне в глаза, стягивает платье через голову.

На ней тот самый бледно-голубой лифчик, который я помню с нашей первой ночи. Безмолвно, она позволяет ему упасть на пол.

Я смотрю вниз на член, покоящийся в собственной руке, а потом возвращаю взгляд к ее губам. Софи изящно становится на колени, нетерпеливо приближая свой рот ко мне.

Черт.

Сладостное тепло ее рта, пока она посасывает кончик члена, уколами наслаждения проходит через моё тело. Напрягая мышцы пресса, пропускаю руку через ее волосы, удерживая и погружаясь в ее рот еще больше. Вглядываясь мне в глаза, она глубоко принимает меня, позволяя мне контролировать темп и глубину толчков. Я удерживаю медленный темп, толкаясь бедрами, желая продлить удовольствие. Она обхватывает мои яйца, массируя их, и я издаю удивленный возглас, когда она слегка оттягивает их. Дерьмо. Эта девочка хороша.

— Погладь меня, — выдыхаю я, и Софи подчиняется, оборачивая руку вокруг основания, поглаживая размеренно с качками. Ее ритм изумителен. Член блестит от ее слюны, а двойственных ощущений достаточно, чтобы вскоре мне оказаться на краю. И когда мышцы напрягаются, хватаюсь за стол.

— Соф… — предупреждаю слабым шепотом. Она жестко сосет, раздувая щеки, и я запрокидываю голову, освобождаясь в нее.

Она глотает каждую каплю, как чертов чемпион, а я не могу сопротивляться наклоняюсь и целую ее умелый рот.

— Это было просто потрясающе.

— Рада, что тебе понравилось.

Я помогаю ей подняться на ноги, после чего целую в шею, в подборок, в кончик носа.

— Мягко сказано.

Она обвивается вокруг меня, и я обнимаю ее. Тесный физический контакт является тем, что я упустил. Стелла никогда не была теплой или уютной, мать же я потерял, когда мне было двенадцать. Звучит глупо, но я жаждал это нежное чувство, жаждал мягкость женского тела. Близость, в самом примитивном смысле слова, пропала из моей жизни на чертовски долгое время. И прижимать ее к себе, удивительное чувство.

— Ты готовила для меня, — мурлычу я возле ее шеи, возвращаясь к началу нашего вечера.

— Я старалась помочь, — шепчет она.

Чувство падения обрушивается на меня, и я крепче цепляюсь за нее, стискивая в своих объятьях.

— Спасибо за макароны. — Целуя ее в висок, я осознаю, что нахожусь глубоко в дерьме.

Софи

Умывшись и почистив зубы, я иду до кровати в одних лишь трусиках. Назовите меня сумасшедшей, но мне нравится осознавать, что я его соблазняю, хотя это не подействует на него, по каким-то определенным причинам.

Но вместо того, чтобы наблюдать за мной из постели, как я ожидала, Колтон смотрит на свой телефон.

Он хмурится. А учитывая, как тяжело мне далось заставить его кончить, я никак не пойму причину его скверного настроения.

— Что случилось? — спрашиваю, заползая на большую кровать рядом с ним.

Набирая что-то на телефоне, он поднимает свои глаза ко мне.

— Проверяю один из резервуаров для товарной нефти.

Лжет. Он не проверяет действия никаких резервуаров. Прежде, чем экран на его смартфоне потемнел, я заметила, как он с кем-то переписывался. Его пальцы летали по клавишам, в то время как он закипал от гнева.

Я отпущу это. Что бы это ни было, это не то, о чем бы он хотел со мной разговаривать, а учитывая успехи в наших отношениях, которые я очень ценю, я не хочу все разрушить. Конечно, мне невероятно интересно узнать о его прошлом, но пока я приму ту его часть, которую он позволяет мне с ним разделить.

 

Глава 15

Колтон

— Мне нужно поехать в Нью-Йорк, позаботиться кое о чем, — предупреждаю я Пэйса, как временного заместителя.

Я отхожу от скамьи, протирая лоб полотенцем. Пэйс садится, перехватывая перекладину с рассеянным выражением лица.

— Скажи мне, что это не связано с наблюдением за Стеллой.

— Мы оба знаем, что мне нужно разобраться в этой путанице между нами. Все это длится чертовски долго.

— Плохая идея, Колтон. Ты никогда не сдерживал себя там, где она была заинтересована. И я просто не хочу видеть, как ты возвращаешься туда, откуда так упорно выпутывался.

Он не прав только в одном — я не выпутывался.

— Эта командировка, клянусь тебе. Конец. Раз и навсегда.

Он в это время отдыхает, и я протягиваю ему жим штанги. Он делает пятнадцать повторений, медленно пыхтя, выравнивая дыхание.

— И сколько раз за прошедший год я слышал это?

Он прав. Я позволял ей добраться до меня, позволял затянуть обратно, но в этот раз будет по-другому. На этот раз, в моей жизни есть Софи. Это не что-то невероятное, но теперь у меня хоть что-то намечается на горизонте с красивой и милой девушкой. И черт, мой моральный компас не позволит мне продолжать с ней, как я того хочу, пока я не освобожусь от мега-монстра.

Мы переходим на приседания, но он все еще с любопытством наблюдает за мной.

— Ты поговорил с Софи?

— Черт, нет. Она ничего не знает обо мне и Стелле, и я предпочитаю придерживаться этого. Вообще-то, я ждал, когда ты остановишься, и хочу попросить тебя, присмотреть за ней.

— Ха, не доверяешь ей одной в твоем доме?

— Нет, ничего подобного. Просто не хочу, чтобы она скучала. — Теперь она работает с Кайли, но я по собственному опыту знаю какого проводить одинокие вечера в этом доме.

— Усек, босс. — Пэйс смотрит на меня с улыбкой, с той самой глупой улыбкой, которая сразу выдаёт все способы, которыми он собирается ее развлекать. И это вызывает во мне желание избить его. Христос, мне нужна ясная голова.

 

Глава 16

Софи

Я совсем забыла о его поездке в Нью-Йорк, поскольку, после того раза, он и словом не обмолвился на эту тему. Когда мы оказываемся в спальне этим вечером, он тут же направляется в гардероб, достаёт чемодан и начинает складывать вещи.

— Собираешься? — спрашиваю, следуя за ним в комнату.

Моя сторона шкафа красиво заполнена новыми платьями, джинсами и топами. Только лишь одинокая кофточка висит на вешалке, вызывая во мне вопрос: «кому она принадлежит?»

— Да. Больше не могу откладывать свою поезду в Нью-Йорк. Поэтому выезжаю утром.

Я киваю, задумываясь, попросит ли он меня присоединиться к нему, но он этого не делает.

— Это всего одна ночь, — произносит он, будто читая мои мысли. — И я уже попросил Пэйса приехать и проверить тебя.

— Хорошо, — бормочу я. Целый день и ночь без обещанного времяпрепровождения с Колтоном, которое я с таким нетерпением жду? Я превращусь в буйно помешанную в этом огромном доме, даже с Пэйсом. В голове зарождается план. — Думаю, я позову Марту на девичник.

Я отхожу дальше в гардеробной, оставляя Колтона позади, глядящего на меня с открытым ртом.

***

— Ты свеча? Потому что я хочу дунуть на тебя сильнее. — Я поджимаю губы и дую. Марта давится вином, громко отплевываясь.

Мы пьяны и практикуем различные пикап-трюки, действующие на парней. После второй бутылки, наш разговор приобретает грязный оттенок, и начинается с того, что Марта жалуется на отсутствие сексуальной жизни.

— Оу! У меня есть один! — Поднимаясь на нетвердые ноги, она выпячивает грудь. — Если бы я сказала тебе, что работаю на почте, ты бы позволил мне коснуться твоей посылки?

Я взрываюсь в приступе хихиканья. Она так широко улыбается, что я не решаюсь сказать ей, что это худший подкат. Вместо этого просто киваю.

— Может сработать.

Она падает на диван рядом со мной и хватает бутылку, чтобы влить в себя еще больше вина. Поигрывая бровями, Марта протягивает бутылку мне.

— Хочешь немного?

Глянув на свой полупустой бокал, я отрицательно качаю головой. Лучше буду придерживаться своего темпа. Сейчас только восемь часов, а я уже решительно захмелела.

— Серьезно, почему в Лос-Анджелесе так тяжело встретить мужчину? — жалуется она, подбирая ноги под себя.

Я пожимаю плечами.

— Ты же прекрасна. У тебя не может быть серьезных проблем с парнями.

Ее пристальный взгляд ловит мой.

— А ты?

— Что я?

— Ты и Колтон. Какова настоящая история? — Она шевелит бровями.

Я нервно посмеиваюсь.

— Ничего. Нет никакой истории. — Сердцебиение учащается даже от обычного упоминания о нем.

Она закатывает глаза.

— Лгунишка. Вы, ребята, вроде как вместе?

Качаю головой. Не думаю, что все так. Я не стала бы классифицировать нас, как пару. Наше сомнительное начало, привело к чему-то большему, правда не знаю к чему именно. С моей стороны, развиваются настоящие чувства. Он целеустремленный, щедрый, невероятно сексуальный и тактичный. Конечно, я в него влюбилась. Но его чувства, остаются плотно заперты. Кто знает, он может встречаться с кем-то и на стороне. Хотя, не знаю, есть ли у него на это время. В перерывах между работой, разработкой и мной, у него нет свободного времени.

Ее взгляд все еще на мне, взвешивая мою реакцию.

— Ничего такого, о чем можно было бы говорить. Я не знаю, какие он питает ко мне чувства.

— Ты спала с ним? — спрашивает она, понижая голос.

«А ты?» — хочется мне спросить, но в результате просто признаюсь.

— Нет.

Она прикусывает губу.

— Хм. Интересно.

Я хочу спросить у нее, что может быть в этом интересного, но в конце концов, решаю добавить еще вина. Раздается звон дверного звонка, и Марта спрыгивает со своего места.

— Я открою!

Через несколько минут, Марта возвращается вместе с плетущимся позади нее Пэйсом.

— Посмотри кого я обнаружила.

Я забыла о словах Колтона, который говорил мне, что Пэйс зайдет меня проверить. Глаза Пэйса исследуют журнальный столик, на котором стоят несколько бутылок, и которые служат сигналом, что мы уже «готовы».

— Присоединишься к нам? — усмехаюсь я ему.

Он поднимает со стола две пустые бутылки, озаряя меня хулиганской усмешкой.

— Проблема.

— Чья, наша? — хлопает ресницами Марта.

— Нет, но все же спасибо. Я приехал, чтобы просто проверить вас, леди, и удостовериться, что вы не нанесете слишком много вреда, пока босса нет.

— У нас все хорошо. Мы просто рассуждаем на тему, почему так тяжело познакомиться с хорошим мужчиной. Серьезно, что нужно сделать девушке, чтобы потрахаться в этом городе? — жалуется Марта, делая еще один глоток вина.

Веселье вспыхивает в глаза Пэйса, в то время как его губы изгибаются в фирменной улыбке.

— Дай мне знать, если понадобится моя помощь.

Марта закатывает глаза.

— Колтон оторвёт тебе яйца, если ты прикоснешься ко мне. И мы оба это знаем.

Улыбка Пэйса исчезает.

— Правда.

Мне интересно, о чем это они, но мой животик урчит, напоминая о нашем отказе от ужина в пользу алкоголя. Я направляюсь на кухню, захватываю горстку крекеров и соленых кренделей, и жую их, возвращаясь обратно, где Пэйс и Марта переговариваются низким, тихим тоном. Чувствую, что настроение вечера изменилось, но пока еще не знаю почему.

— Он козел, если скрывает это от нее, — говорит Марта.

— Он пытается разобраться, поэтому нам надо отстать от него и позволить ему сделать свой выбор, — напоминает ей Пэйс, твердым голосом.

Мой хруст привлекает их внимание, и разговор тут же обрывается.

— Вы, ребята, говорите о Колтоне? — спрашиваю я, проглатывая полный рот сухих крекеров. Очевидно, что да, говорили, но хочется увидеть, скажут ли они мне правду или попытаются солгать.

Они обмениваются безмолвными взглядами.

Я падаю на диван напротив них, встречая пристальный заинтересованный взгляд Пэйса.

— Почему я ему не нравлюсь? — Слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю пропустить их через фильтр. Видимо, я выпила гораздо больше вина, чем думала.

— Я знаю, что ты нравишься ему, — говорит Пэйс, каждым словом излучая уверенность.

— С чего бы? — сбалтываю я.

— Потому что он наконец решился разобраться с дерьмом, с которым должен был разобраться еще несколько лет назад.

— Пэйс, — предупреждает Марта.

— Расслабься. Я не собираюсь болтать лишнее. Кроме того, ты знаешь, что я прав, — говорит он.

Жаль, что я выпила так много. Мне хочется иметь достаточно ясную голову, чтобы соединить все кусочки в паззл.

— Поднимайся, мы уходим. Операция «сладкие-мужчины» объявляется открытой начиная с сегодняшнего вечера — для нас обеих, — объявляет Марта, пытаясь встать с дивана. — Пэйс, ты же отвезешь нас в клуб?

Он хмурится, но кивает.

— Я удостоверюсь, что вы целы и невредимы.

Я иду следом за Мартой в спальню Колтона наверх. Она возглавляет шествие до гардероба, где подбирает подходящие для нас обеих наряды. Это был долгий-долгий период времени, отсутствующий в моей жизни, но ведь именно так ведут себя люди моего возраста?

Марта переодевается в джинсовую мини-юбку и короткий топ прямо в гардеробной. Зная, что Пэйс находится в соседней комнате, и сидит на стуле, я беру свою черное платье и отправляюсь в ванную комнату, чтобы переодеться. Я не настолько напилась.

Марта подходит к кровати, плюхаясь на нее.

— Боже, я и забыла, насколько удобна эта кровать. Срань Господня. — Она уютно устраивается на подушках. — Будто сорванный с небес кусочек рая.

Я хочу узнать у нее, когда черт возьми, она была в этой кровати, но не делаю этого. Хоть я и принадлежу ему, но он не мой. Я не хочу думать о ком-то другом в этой постели, кроме себя. Чтобы скрыть противоречивые эмоции в себе, иду подготавливаться в ванную.

В зеркале, я вижу девочку с большими, любознательными голубыми глазами и открытым сердцем. Опасная комбинация. Влюбиться в человека, который купил меня, никогда не было частью соглашения. Могу ли я быть еще более наивной? Он еще даже не спал со мной, а мои чувства уже глубоко пустили корни. Крошечная мысль врывается в мой мозг. Может, он не спал с тобой, потому что ты ему на самом деле нравишься?

Не желая углубляться в эту мысль, я переодеваюсь в платье, оставляя свою одежду лежать кучей на полу ванной, после чего, глядя на себя в зеркало, взбиваю волосы. Щеки зарумянились от вина, но губы бледные. Интересно, есть ли у Марты какой-нибудь блеск для губ, который я могла бы позаимствовать.

— Марта? — Я выхожу из ванной, лишь для того, чтобы увидеть, как она спит, вытянувшись поперек кровати.

Пэйс смотрит на меня, сидя на стуле.

— Думаю, она выбыла на всю ночь.

Марта издает мягкий храп, прикрывшись волосами.

Пожимаю плечами.

— Ну, это прекрасно. — Я была бы рада тоже переодеться в пижаму и свернуться клубочком, держа в руке пульт.

— Спасибо, что пришел сегодня, — говорю я Пэйсу.

— Без проблем. — Он поднимается на ноги. — Честно говоря, я и так хотел прийти и проверить тебя. А то Колтон держит тебя взаперти, как какую-то секс-рабыню.

Мои щеки ярко-красные, но я заставляю себя рассмеяться. «Пэйс ничего не знает, не может ничего знать», — напоминаю я себе.

— Со мной все хорошо. Не нужно беспокоиться.

— Ты же знаешь, что нравишься ему.

Я киваю. Во всяком случае, хочется в это верить. Просто безумие, насколько сильно я могу скучать по нему. Дом слишком большой и безжизненный без него.

Я начинаю расхаживать, но он останавливает меня.

— Я могу запереть вас.

— Спасибо.

Прежде чем дойти до двери, он оборачивается лицом ко мне.

― Просто, чтобы ты знала, он бы никогда не изменил. Он добрый и понимает ошибки, но помимо этого, тяжело срывается и дает людям слишком много шансов. Будь осторожна с ним.

Когда я снимаю платье, предупреждение Пэйса все еще звучит в моих ушах. Надеваю одну из футболок Колтона. Я привыкла спать, окружённая его теплыми руками, но сегодня мне придется довольствоваться только его запахом.

К счастью, кровать достаточно большая, поэтому мне тяжело разглядеть свернувшуюся на другом конце Марту.

Я отползаю в сторону, готовясь ко сну, когда мой телефон пикает, сообщая мне о новом сообщении.

Колтон: Ты не спишь?

Мой рот кривится в довольной ухмылке, и я ударяю по кнопке вызова, вместо того, чтобы напечатать ему ответ, я хочу услышать его глубокий хриплый голос. Устраиваю себе норку из одеял, чтобы не разбудить Марту.

— Алло?

— Привет, — шепчу я.

— Привет, сладкая. Как прошел девичник?

Услышав прозвище, которым он называет только меня, произнесенное его грубым голосом, успокаивает меня гораздо больше, чем можно вообразить. Я смотрю на фигурку спящей рядом со мной Марты.

— Было весело. А как… как у тебя там дела?

— Эх. В процессе, но я надеюсь, что вскоре мы все проясним. Только так я смогу двигаться дальше.

Я ненавижу это непонимание.

— Скажи мне…

— Пока нет. Просто доверься мне, ладно?

Я киваю, но затем осознаю, что он меня не видит.

— Ладно. — Это безумие, но я правда доверяю ему. До сих пор он не давал мне повода для сомнений. ― Завтра ты будешь дома?

— Я должен остаться еще на один день, — мрачно отвечает он.

Оу. Завтра воскресение. Какие дела могут быть в воскресение?

— Речь о работе или о личном?

— Софи, — он издает мягкий стон. — Мне очень жаль, но я не могу рассказать тебе. Не хочу, чтобы ты меня возненавидела.

— Я никогда не смогу возненавидеть тебя.

— Обещаешь?

Зеваю, не в силах удержаться больше ни секунды.

— Ага.

Он посмеивается, посылая вибрации по всему телу.

— Поспи немного, сладкая девочка. Я увижу тебя в понедельник.

— Ладно. — Устраиваюсь на подушке, ненавидя саму мысль, что мне придется ждать еще день, чтобы почувствовать его сильные руки, обвивающие меня.

 

Глава 17

Колтон

Поездка была абсолютно бесполезна. Я умудрился потратить последние несколько лет жизни на человека, который, как я сейчас осознаю, не стоил и минуты моего времени, и выходные с ней ни хрена этого не исправили. Не знаю даже, почему я думал иначе.

Такая женщина, как Софи, в моей жизни — добрая, щедрая и чистая, открыла мне глаза на нечто большее. А то, что у меня было со Стеллой нельзя назвать глубокой, хватающей за душу связью, которую я так искал. Но что-то подсказывает мне, что я могу найти это с Софи. Она выставила на аукцион свое целомудрие, ради спасения своей сестры. Кто так поступает? Она особенная и удивительная во многих отношениях. И сейчас мне не терпится вернуться к ней домой.

Интересно, несмотря на наше странное начало владелец/раб, есть ли шанс у этих отношений, чтобы вылиться во что-то настоящее.

Когда мой самолет наконец приземляется, я прикрепляю чемодан к своему мотоциклу и вылетаю как пуля. Единственное, что очищает мои мозги от мыслей о провальных выходных — образ теплого и гибкого тела Софи в моих руках.

Когда мой мотоцикл несется вниз по шоссе вдоль Тихоокеанского побережья, желание увидеть Софи, и просто оказаться рядом с ней, взрывается во мне. Никогда не думал, что две ночи, проведенные вдали от нее, после всех тех ночей с ее теплым телом под боком, затронут меня так глубоко.

Миновав прихожую, я проверяю кухню и берлогу в поисках её. Ищу внизу, но там никого нет, кроме прислуги. Поднимаюсь на две ступеньки, а потом бегом несу задницу в свою спальню, раздумывая над тем, что это лучшее место, где я могу её найти.

Пусто.

То же самое с основной ванной. Ее здесь нет.

Я звоню Кайли, которая подтверждает, что она не работает сегодня.

Что за херня?

На этот раз пробую дозвониться Марте. Не отвечает. Именно сегодня все решили исчезнуть с лица земли?

Не в силах умерить беспокойство, бушующее в венах, надеваю плавки, решив поплавать, а заодно сжечь избыточную энергию, пока буду ждать ее возвращения домой.

Я сталкиваюсь с Бэт на пути к бассейну, и она подтверждает, что никто не видел Софи.

Спустя семьдесят два круга моё тело устает, но мозг продолжает закипать. Выбравшись из бассейна, я иду к креслу, оставляя за собой мокрые следы, куда заваливаюсь в ожидании. Она ведь должна хоть когда-нибудь вернуться домой, правильно? А что, если она все узнала и… нет. По крайней мере, она бы дала мне возможность все объяснить. Я должен верить в это.

Когда немного позже, я открываю глаза, Софи стоит надо мной, а ее длинные волосы волнами спадают на ее грудь.

— Колтон? Просыпайся. Ты сгоришь здесь.

Я моргаю несколько раз, и несколько резких пятен, порожденные солнечными лучами, пляшут в моих глазах.

Софи

Колтон смотрит на меня, моргает и пытается сфокусировать зрение. Его шорты мокрые, а кожа приобрела золотистый оттенок. Я ожидала, что вернувшись из Нью-Йорка, посреди дня, он отправиться в офис, а не домой. Но он приехал прямиком домой. От этого что-то щемит в груди. Мне хочется кинуться к нему в объятья, но он все еще пялится на меня, с опущенными вниз уголками губ и хмурится.

У него такой вид, словно он прошел весь ад и вернулся.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Он садится, протирая лицо рукой.

— Где ты была?

— Ходила с Мартой по магазинам. — Я указываю на сумки, оставленные возле стеклянных дверей патио.

Он поднимается, повязывает полотенце на бедрах, и проходит дальше.

— Колтон? — Я следую за ним. — Что случилось? Поездка прошла хорошо?

Учитывая, что он мне ничего о ней не рассказывал, вопрос отдает фальшью. Ненавижу его.

— Хорошо.

Он стоит спиной ко мне, и я опускаю руку на его плечо, мягко надавливая на напряженные мышцы.

— Ты вел себя как безумный, потому что меня тут не было?

— Мне нравится возвращаться домой, к тебе, —он пожимает плечами.

Я обхожу его, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Ты скучал по мне.

— Нет. Просто дом был слишком тихий. Пустой.

— Домработницы здесь. Ты скучал по мне.

— Мы можем не обсуждать это? — Его голос твердый, но взгляд мягкий и молящий. Сочетание, которое вынуждает меня немного растаять.

Я подавляю улыбку. Понимание того, что он скучал по мне так же, как и я по нему, заставляет меня чувствовать себя легкомысленно.

— Сейчас я дома. — Я переплетаю наши пальцы, а его губы расслабляются, складываясь в ту улыбку, которую я так люблю видеть на его лице. — Ну и что же ты хочешь делать теперь, когда вернулся?

Его руки обвивают меня, притягивая ближе.

— Поплавай со мной.

Моя ответная улыбка озаряет все лицо. Он такой легкий и беззаботный, и я понимаю, что мне нравится, когда он пропускает работу в понедельник.

— Вечеринка у бассейна. Я только в бикини переоденусь.

Его рот искривляется в наглой усмешке.

— Нет никакой необходимости в бикини. Вокруг все равно никого нет.

Он поглядывает в сторону зеленых кустарников, которые служат мнимой оградой его поместья, отделяя его личную жизнь. Но он забывает о прислуге в доме и об окнах, от пола до потолка, которые открывают им вид на бассейн.

Когда открываю рот, чтобы возразить, руки Колтона оказываются на моих бедрах, задирая мой сарафан, обличая мои черные стринги и соответствующий лифчик Пуш Ап.

Он бросает платье на соседний шезлонг.

— Упс.

Когда он притягивает меня еще ближе, обнаженная кожа, нагретая солнцем, ласкает меня, и мои глаза закрываются.

Чувствуя себя смелой, я отодвигаюсь и расстегиваю лифчик, позволяя ему упасть, когда вдруг чувствую руку Колтона на своих трусиках. Потирая пальцами мои тазовые косточки, он опускает трусики ниже по ногам, пока те не соскальзывают.

Будучи обнаженной при ярком дневном свете, я должна испытывать смущение, но темный, голодный взгляд Колтона, направленный на меня, заставляет меня напротив, чувствовать себя красивой и особенной. Его руки скользят по бокам, посылая по коже прохладные волны, несмотря на жару.

— Давай тебя намочим, — шепчет он.

Взяв за руку, Колтон ведет меня к мелкому краю бассейна, куда мы заходим вместе, рука об руку. Вода такая теплая и идеальная, и пока она обволакивает мои щиколотки, икры, а потом и бедра, в регулировке не возникает необходимости. Хотя мое бикини много не прикрывает, купаться нагишом — совершенно другой опыт. Вода лижет кожу, отчего я чувствую свободу и безмятежность. Как только Колтон погружается по грудь, а я по плечо, он ловит меня в ловушку у бортика бассейна, наклоняясь, чтобы поцеловать.

Его рот быстро двигается около моего, будто он отчаянно хочет вернуть что-то между нами. Становясь на цыпочки, я обхватываю его за шею, проводя пальцами по его волосам.

Я осознаю, что являюсь чем-то большим, чем случайный трах Колтона. И мне нравится, что он потратил время на то, чтобы узнать меня, завоевать доверие, прежде чем отправиться к точки невозврата, хоть ожидание и сводит меня с ума. Где-то по пути, я пристрастилась к теплу, которое он порождает глубоко внутри меня, и теперь хочу больше.

С трудом прервав наш поцелуй, я прислоняюсь своим лбом к его.

— Ты меня не трахал. Значит, спишь с кем-то еще? — мой голос, слабый шепот.

Но я должна узнать, прежде чем отдамся ему. Я влюбилась в него, а мысль, что это не что-то особенное, убивает меня.

Его решительный пристальный взгляд встречает мой.

— Нет. Больше никого нет. — Он целомудренно целует меня в губы. — Я не трахал никого два года.

Я издаю громкий вздох. Два года? Почему?

— Обет безбрачия? — шучу я.

— Что-то вроде того. — Он выглядит мрачно, сжав челюсть, словно хочет что-то сказать, но не делает этого.

— Мы могли бы это исправить… — Слова задерживаются в атмосфере влажного воздуха между нами. Взгляды все еще сцеплены.

Я обвиваю ногами его бедра, а его руки опускаются на мою задницу, поддерживая, словно я ничего не вешу в воде. Выгибаясь, чувствуя его эрекцию сквозь плавки, чем рождаю невнятное бормотание в его горле.

Он поддается бедрами вперед, слегка качаясь, давя на клитор и сводя с ума. За несколько коротких недель, я стала зависима от его прикосновений.

— Это то, чего ты хочешь, сладкая? Мой член глубоко похороненный в твоем маленьком горячем влагалище?

Трение — невообразимо, и мои глаза закрываются.

— Д-да, — признаюсь я.

Пальцы Колтона находят мой обнаженный центр и мягко поглаживают, одним пальцем он скользит рядом с шелковистым теплом, дразня, испытывая. Он кружит вокруг клитора, без прямого контакта. Я хныкаю от досады, но Колтон кусает мою нижнюю губу, оттягивая к себе в рот и посасывая.

— Я хочу попробовать тебя. Хочу трахнуть тебя своим ртом, но сперва пальцами. Хочу убедиться, что ты готова для меня. — Он прижимается своим членом к моему центру, зарываясь лицом в шею. Мне нравится, чувствовать, как сильно он меня хочет.

Потребность быть ближе перерастает во всепоглощающее желание, и я сжимаю ноги на его талии плотнее, словно притягивая еще ближе. Одна лишь мысль о том, как легко он будет скользить во мне в теплой воде, делают меня влажной и готовой.

Удерживая руки на его плечах, я раскачиваюсь на нем, наслаждаясь твердостью его члена, трущегося о мой центр и хриплыми звуками, которые он произносит, целуя мои губы.

Выпрямив ноги, я опускаюсь на пол бассейна, и начинаю расшнуровывать его плавки. Колтон наблюдал за моими руками, трудящимися под водой. А его загорелый торс завлекающе блестит. Мне хочется облизать каждуюкапельку на его прессе, но на данный момент главной целью является его удивительный член в моих руках.

Сердце бьется неровно по мере того, как я добираюсь до цели. И он не останавливает меня.

Осознав, что что-то иное привлекло его внимание, я прослеживаю его пристальный взгляд, направленный на стеклянную дверь, ведущую в дом. В открытых дверях стоит Бэт, глядя прямо на нас.

Черт, слишком неловко?

— Мистер Дрэйк… — начинает она.

— Уединение, пожалуйста? — рычит он, ослепляя ее ледяным блеском.

— Но, сэр…

— Убирайся! — рявкает он, но Бэт не отступает.

Что, черт возьми, происходит?

— Мистер Дрэйк, ваша жена здесь, — произносит она.

Пятна пляшут перед глазами, и я покачиваюсь на нетвердых ногах. Женщина, стоящая позади Бэт, обходит ее. Высокая, царственная с рыжими локонами, сбегающими по спине и невероятно ледяным взглядом, направленным прямо на меня.

Колтон

Я встречаюсь глазами со Стеллой, и мой стояк мгновенно спадает. Она выходит из патио, окружающего бассейн, и резко останавливается, осознавая, что я не один. Она выглядит старше и строже при дневном свете и хмурится, отчего вокруг ее глаз и рта виднеются редкие линии морщинок.

Ее внимательный взгляд останавливается на Софи, и у меня возникает желание оградить тело Софи от жесткого взгляда Стеллы, словно один лишь ее взгляд способен навредить моей сладкой, чистой Софи. Смотрю на Софи — мокрую, обнаженную и дрожащую.

— Ну, теперь я понимаю, почему ты был таким занятым, — говорит Стелла, голосом лишенным всяких эмоций.

Софи отшатывается, прекращая свои ненужные, нежеланные прикосновения.

— К-Колтон? — её голос слабый и дрожит.

Я не отвечаю. Не могу. Все что я могу, это только лишь смотреть в самые милые голубые глаза, которые я когда-либо видел, молясь Богу о том, чтобы она позволила мне все объяснить.

— Да, он женат, милая, поэтому, я предлагаю побыстрее убрать свой голый зад из моего бассейна, не дожидаясь пока я вызову полицию, — говорит Стелла, уперев одну ухоженную руку в бедро.

Одинокая слеза скатывается по щеке Софи, пока она выбирается из бассейна, нагая и дрожащая, как лист.

Мое недавно исцеленное сердце разбивается на миллион осколков и все то, о чем я думал, все то, что мне удалось получить за последние несколько недель — исчезает.

— Соф… — Я перелезаю через бортик бассейна, и настигаю ее, но она бежит к стеклянной двери, чтобы уйти от Стеллы, в спешке минуя полотенца.

Бл*дь.

Боль в груди усиливается. А голос Стеллы прорезает темные мысли, клубящиеся в моей голове. Я не могу потерять Софи. Между нами произошло нечто гораздо большее, чем мы оба ожидали.

Я влюбился в нее.

Когда эта мысль проносится в моей голове, я уже знаю, что возможно, потерял ее.

Перевод второй части будет осуществляться группой https://vk.com/belle_books!

Заметки

[

←1

]

Гистерэктоми́я, или гистероэктоми́я (др.-греч. ὑστέρα — матка + ἐκτομή — эктомия, удаление), также ампутация либо экстирпация матки — гинекологическая операция, при которой удаляется матка женщины

[

←2

]

² ЗППП — Заболевания, передающиеся половым путём или инфекции, передаваемые половым путём (ИППП) (англ. Sexually Transmitted Diseases (STD)) — под этими терминами понимают инфекционные заболевания, наиболее частым путём заражения которыми является половой.

[

←3

]

³ Деми-лифчик — бюстгальтер типа " Анжелика ", балконированный , балконет .