Академик Николай Амосов: «Я живу российскими интересами» : [по материалам беседы с Н. М. Амосовым] [Николай Михайлович Амосов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Есипов В Академик Николай Амосов: «Я живу российскими интересами»: [по материалам беседы с Н. М. Амосовым]

Среди знаменитых вологжан, живущих вне пределов России, Николай Михайлович Амосов — самая крупная и самая загадочная фигура. Широким слоям населения он известен как хирург и пропагандист здорового образа жизни. Но этим его деятельность далеко не исчерпывается. Многое можно узнать в Интернете, где 86-летний академик недавно открыл свой сайт. Но живое общение незаменимо. В Киеве, где почти 50 лет живет наш земляк, побывал журналист областного телевидения Валерий Есипов.

Что мы знаем о современной Украине? «Воруют наш газ», «с долгами не рассчитываются», «дерутся в своем парламенте», «Крым заграбастали», «русский язык запрещают», «без Шевченко и Реброва. “Динамо” село в лужу»… Что ни говори, образ, создаваемый прессой, — негативен. И едва мы с оператором Женей Поповым сели в поезд «Москва — Киев», первое, о чем я спросил соседку, ехавшую домой: «Можно ли у вас на улице говорить по-русски? Не изобьют?» Она посмотрела на меня, как на идиота. И когда в киевском маршрутном такси мы спросили: «Как проехать на улицу Богдана Хмельницкого?», все пассажиры на чистейшем русском языке стали нам объяснять, где лучше выйти. Ощущение идиотизма сразу прошло и задышалось легко и радостно. Я вспомнил прежние приезды в Украину, вспомнил заветы классиков русской литературы от Гоголя до Бунина («Прекраснее Малороссии нет страны в мире!» в «Жизни Арсеньева») и понял, что заготовленный ответ на упрек в «москальстве»: «Мы не москали, мы — вологодские», — не пригодится…

А вологодское «о» во всей его деревенской первородности раскатывалось из уст нашего собеседника. За всю свою долгую жизнь в Киеве Николай Михайлович не только полностью сохранил диалект, но и не научился говорить по-украински. Его, не знающего государственного языка, признали недавно в Украине «человеком столетия». Лучший показатель национальной терпимости, которой нам стоит поучиться. И еще: когда в 98-ом году Амосову понадобилась срочная операция, киевский горздравотдел и правительство Украины незамедлительно изыскали 44 тысячи дойчмарок, потребных для проведения операции в Германии.

«Не надо преувеличивать» — одна из самых любимых фраз Николая Михайловича. Он употреблял ее и когда мы говорили о политике, о положении России и Украины, и когда касались глобальных проблем, таких, как генетический потенциал той или иной нации, и когда переходили на его собственное здоровье. Последнее интересует всех — слухи об операции в Германии до нас доходили, и как он чувствует себя сейчас?

— Нормально. Конечно, молодость не вернулась, да я и не рассчитывал на это, но главное — могу вести полноценную умственную деятельность. Она и занимает основное время. У меня компьютер, который подарили друзья из института кибернетики. Занимаюсь философскими, социальными и биологическими проблемами, говоря в целом, — проблемами человека. Человек может и должен жить дольше и счастливее, чем у нас сейчас.

— «У нас» — это в Украине?

— Я не разделяю Россию и Украину. Положение в обеих странах примерно одинаковое. Украина только победнее, потому что нет своего газа и нефти. А психология людей, или ментальность, как сейчас говорят, — одна и та же. Старая советская. Социализм развратил людей, они не хотят ни работать по-настоящему, ни здоровьем своим заниматься…

Яркую иллюстрацию этому пришлось увидеть, когда мы вышли, чтобы ехать в знаменитый Институт сердечно-сосудистой хирургии, известный как «Институт Амосова». Улица Богдана Хмельницкого, где он живет, находится в центре Киева, а надо было добираться на Протасов Яр, это не близко. Был полдень. На улице стояло несколько машин — частники поджидали пассажиров. Из одной торчали ноги — шофер сладко спал на заднем сиденье, раскрыв дверцу. Вероятно, он спал бы еще долго, если бы мы его не разбудили. «А, Амосов», — испуганно пробормотал он, увидев нашего спутника, и быстро пересел за руль. Поездка стоила пять гривен. Заплатил их Амосов, продемонстрировав великодушие к гостям-землякам. Пять гривен — в переводе на российские деньги 25 рублей — для Киева небольшая сумма, но и ее горе-извозчик мог проспать. (Можно сделать вывод, что вологодские таксисты и частники пошустрее, но дерут они за проезд безбожно…).

Институт, выросший из клиники, которую создал Амосов в 1955 году, по-прежнему славится. Но все операции здесь теперь платные. Сколько? При нас обсуждалась новость: «В Москве, в институте имени Бакулева, стали брать за операцию восемь тысяч долларов. Кошмар! Мы берем всего четыре тысячи — с иностранцев (включая русских), тысячу — с граждан Украины. Бесплатно идут только сироты из детских домов». Становится ясна одна из причин того, почему сам Амосов перестал оперировать в 1992 году, хотя еще мог. Все свои пять тысяч операций на сердце он делал, не думая о деньгах и жестоко борясь со взятками-подарками.

Бескорыстие и