Нф-100. Хроники Эллизора. Сокрушение башни [Андрей Владимирович Спиридонов] (fb2) читать онлайн

Спиридонов Андрей Владимирович
Нф-100. Хроники Эллизора. Сокрушение башни

ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ СПИРИДОНОВ

"ХРОНИКИ ЭЛЛИЗОРА"

СОКРУШЕНИЕ БАШНИ

(хроника вторая)

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

"Три основных закона VES" (абсолютно секретно, только для членов "Высшего Совета VES").

1. Благо и спасение реального лица является первоочередной задачей.

2. Сохранность и целостность конкретной виртуальной среды, после задачи спасения реального лица, является не менее важной задачей.

3. Ради осуществления первых двух задач, виртуальный хранитель или спасатель должен прилагать все меры и усилия вплоть до полного самопожертвования.

4. Четвертый пункт данного кодекса является строго секретным и доступен только для лиц Высшего Совета VES. Сообщение его содержания рядовым оперативникам допустимо только в случае чрезвычайных ситуации и с одобрения всех полномочных лиц Высшего Совета:

- В случае подлинной угрозы вторжения виртуальной реальности в земную реальность или смешения с ней, настоящим параграфом разрешается применение любых крайних мер - вплоть до физического уничтожения действующих или даже реальных лиц и аннигиляции виртуальных миров и реальностей.

5. Пятый параграф данного кодекса также является строго секретным и может быть сообщаем только лицам, ознакомленным с четвертым параграфом кодекса.

- Главной, но не подлежащей разглашению целью деятельности VES, являться сохранение земной реальности в ее адекватном состоянии. Такие цели, как спасение персонажей и сохранение целостности виртуальной среды, являются декларативными и могут осуществляться до тех пор, пока не входят в противоречие с главной целью.

6. Данный пункт допускает знакомство с его содержанием только лиц, ознакомленных с содержанием пяти первых пунктов. Он же гласит:

- В случае самых сложных, чрезвычайных и не требующих отлагательства ситуаций по сохранению неприкосновенности земной реальности, те или иные крайние защитительные меры могут, в порядке исключения, применяться членами Высшего Совета VES или спасателями-оперативниками, по необходимости ознакомленными с содержанием первых пяти пунктов, без обязательного согласия членов Высшего Совета VES. Естественно, что позже такого рода решения должны оцениваться Компетентным Собранием Высшего Совета и фиксироваться в обязательного характера документах и отчётах как необходимые и оправданные задачей сохранения земной реальности.

(Из центрального параграфа основного секретного кодекса "Vertyal Еxporer Security"; перевод на русский язык сделан "Московским филиалом" VES, прошит и пронумерован в количестве 35 экз. строго для внутреннего пользования и хранения в "Особой библиотеке". Копирование, сканирование, перевод в электронный вид не допускается!)

Глава ПЕРВАЯ

АУДИЕНЦИЯ У ВЕРХОВНОГО МАГА

Зима в Маггрейде не лучшее время. Снег, впрочем, бывает редко, но дождь и слякоть - почти ежедневно. Правда, начало нынешней зимы выдалось особенным: холодно, ветрено, а осадков мало - лишь иногда ветер сечёт прохожих острой ледяной крупой. В один из таких ледяных дней, уже ближе к вечеру, по направлению к Тот-Вирленду двигался всадник в чёрном плаще с поднятым воротом и казалось, что без оружия. Лишь опытный взгляд мог бы определить, что слева под плащом, на поясе скрывается кобура, в который спрятан пистолет или револьвер. Личное стрелковое оружие даже в Маггрейде являлось редкостью, и если бы всадник носил его в открытую, то легко заслужил бы уважение окружающего люда.

Но, похоже, направляющегося в Вирленд это заботило мало. Когда сзади остались дымные улицы Маггрейда, всадник на минуту остановил коня и воззрился на Тот-Башню, которая теперь была хорошо видна. Да, судя по всему, возведение этого сооружения уже близилось к концу: серая гигантская свеча словно пыталась зацепиться за облака. Говорят, сам Варлаам хотел, чтобы башню возвели чуть ли не за полгода. Но это - фантастика, такие темпы просто невозможны. Верховный жрец явно погорячился. До и три года - тоже неплохой результат для осуществления столь титанического проекта.

Всадник с места пришпорил коня и минут через двадцать спешился возле КПП Вирленда. Скучающий дежурный долго созванивался по допотопному телефону-вертушке, который, наверняка, в свое время подобрали на каком-нибудь ещё довоенном складе. Страж пару раз бросил на незнакомца любопытствующий взор и быстро отвел глаза: уж больно страшным показалось ему лицо прибывшего - чёрная и словно спекшаяся неподвижная маска, изборожденная не то шрамами, не то - морщинами, среди которых затерялись тёмные же и холодные глаза.

Если бы дежурному сказали, что этому человеку ещё нет и двадцати лет, то он ни за что не поверил бы.

- Оружие есть? - привычно поинтересовался он.

- Есть...

- Нужно сдать!

Незнакомец молча достал из-под плаща небольшой хромированный револьвер и поймал ответный завистливый взгляд.

- А расписку даёте? - с иронией поинтересовался он. Голос у него был под стать внешности - низкий и хрипловатый.

Апартаменты Верховного Тот-мага Маггрейда поражали своей скромностью: всего две комнаты, в одну из которых никому, кроме самого жреца, не было доступа, а другая комната - просторная зала - служила для приёма визитеров.

Верховный жрец не заставил себя ждать, что для посетителя являлось очень хорошим знаком. Раньше гость видел мага только издалека. Теперь появилась возможность рассмотреть поближе: небольшого роста, похож на монгола. Редкая борода. На первый взгляд - ничего особенного, вот только глаза горят темным свирепым огнем, и это - кого пугает, а кого и понуждает привязаться всей душой к этому человеку и во всём же повиноваться ему.

- Не откажешься разделить со мной небольшую трапезу?

- Если угодно Вашему благоволению...

- Что ж... Прошу!

Маг явно осторожничал, потому что за трапезой и разговором был сам себе слугой: вероятно, опасался чужих ушей.

Гость отказался от вина в пользу ягодного сока.

- Настоящее воздержание от вина только достойно похвалы! - сказал маг и перешёл к делу:

- Итак, звать тебя Яков и по происхождению ты эллизорец?

- Да, это так...

- Сколько времени ты не был в Эллизоре?

- Три года.

- Как зовут твою мать?

- Ее звали Деора. Она умерла год назад...

- Деора... - маг замолчал, словно это имя ему что-то говорило. - Попробуй вот этого салата, - наконец сказал он и продолжил: - Наверное, ты хочешь знать, почему я пригласил тебя к себе? Постараюсь объяснить... Пусть ты молод, но уже хорошо зарекомендовал себя на службе Маггрейду. Геронтий говорит, что другого такого работника, специалиста по тайным поручениям у него больше нет...

До этого дня Яков, сын колдуньи Деоры, не был лично знаком с Верховным магом Маггрейда. Но почему-то ему казалось, что рано или поздно это произойдет, причем - без малейших усилий с его, Якова, стороны. Он надеялся на эту встречу, он предвкушал её, потому что многого ожидал от личного знакомства с Варлаамом. Ещё несколько лет назад, в Эллизоре, перед тем, как Якова тяжело ранил их домашний мутант и ему с матерью пришлось бежать из родного клана, он возжелал научиться самой высшей магии, самой большой силе, какая только возможна, и теперь вполне справедливо полагал, что более сильного мага, чем Варлаам, вряд ли можно сыскать во всём послевоенном мире.

Наконец, встреча состоялась.

Но Яков не знал, что говорить и о чём просить. И не только потому, что им владел страх или чрезмерное благоговение перед Верховным жрецом. В таких случаях важно выбрать верную линию поведения: плохо показать себя слабым, так же как плохо перегнуть палку в другую сторону и произвести впечатление слишком назойливого посетителя. Как сказал один персонаж довоенной литературы, никогда ничего не просите, сами придут и всё дадут, - и Яков хорошо понимал это. Но ведь "никогда ничего не просить" или, точнее, ждать - тоже надо уметь. Яков, действительно, кое-чему уже научился, но, должно быть, это всё пока ещё мелочи по сравнению с настоящей магией, с настоящей силой.

- Так вот, что я хотел бы ещё от тебя услышать, - сказал Варлаам, когда они ещё немного поговорили о делах Якова в Маггрейде, - насколько ты осведомлён о том, что сейчас происходит в Эллизоре?

- Боюсь огорчить вас, - Яков старался отвечать максимально честно, - но я уже больше трех лет там не был. Знаю только понаслышке...

- И что же ты слышал?

- Ну, насколько я понимаю, после того, как три года назад там произошла смена власти, Эллизор стал более мобилизованным и динамично развивающимся кланом. Но с могуществом Маггрейда ему все равно никогда не сравниться!

Варлаам как-то добро по-отечески улыбнулся. Яков не мог знать, что он чуть ли не единственный, кто за последнее время сподобился увидеть в лица мага такую искреннюю улыбку.

- А почему ты так думаешь? - спросил Варлаам.

- Потому, что в Эллизоре запрещена магия... А это значит, что они отказались от главного источника силы и могущества! Без этого они никогда не смогут противостоять Маггрейду!

- Ты в целом мыслишь правильно, - улыбка сошла с лица Верховного мага и он почему-то даже нахмурился. - Но не всё так просто, мой друг... Эллизор уже давно у нас словно кость в горле... И этот эллизорский закон...

- А-а! Да что Закон? - не сдержался Яков. - Сумма каких-то устаревших правил!

Варлаам в ответ ещё больше нахмурился, встал из-за стола, достал с одной из полок какую-то книгу, затем - небольшую коробку черного цвета, но открывать сразу не стал, а так и продолжал стоять с книгой и коробкой в руках.

- Ты не прав, друг мой, - сказал он. - С Законом Эллизора не так всё просто. Но, как бы тебе это объяснить? На самом деле это долгий разговор и мы должны будем ещё к нему вернуться. А пока просто подумай, ведь каждое слово имеет свой смысл, не так ли? Является слово носителем информации или нет?

- Да, конечно! - Яков согласился, ещё не понимая, куда клонит жрец.

- Слово, таким образом, есть своего рода оболочка информации или даже не просто информации, а вместилищем энергии, идеи, силы! Так вот, Закон Эллизора никогда не был пустым звуком! Он тоже является оболочкой очень сильной энергии! И для нас, для Маггрейда, это на самом деле сейчас самая главная опасность. Самое большое препятствие для осуществления наших планов. Если мы не уничтожим Эллизор, рано или поздно он уничтожит нас! И нам ещё повезло, что в самом Эллизоре, насколько я понимаю, есть некоторые сложности с Законом. В своё время я постарался, чтобы эти проблемы возникли. Хоть это дело и прошлое, но для нас будет лучше, если оригинал своего Закона они не смогут восстановить! Случись иначе, боюсь, у нас с Эллизором будет куда больше проблем!

Яков давно так не удивлялся.

- Это что же получается? - заговорил он. - Получается, что Закон Эллизора для самого Эллизора заменяет магию? То есть, Закон этот эллизорский есть скрытая и очень сильная магия?!

Жрец вновь улыбнулся все той же своей настоящей улыбкой:

- А ты не глуп, друг мой, далеко не глуп! Из тебя выйдет толк. Сможешь далеко пойти! То, что ты сейчас сказал про Эллизор, близко к правде, просто ты ещё не умеешь правильно понять то, что уже знаешь и точно сформулировать то, что хочешь сказать. Тебе надо учиться!

- Да! Да! - высказал свое согласие Яков и тут же устыдился собственной поспешности.

- Не смущайся! Твое желание учиться похвально, и я позабочусь об этом! Но пока тебе предстоит одна миссия. Ты должен будешь на некоторое время отправиться в Эллизор!

Яков вздрогнул, услышав это, но возражать не стал.

Уже на улице, после окончания беседы с Варламом, он поправил под плащом подаренный магом талисман и поёжился. Звезда на золотой цепочке, которую достал из коробки Варлаам, была на удивление красивой, но Яков не успел ее толком рассмотреть. В правом кармане плаща лежала книга, которую также дал маг, и Якову не терпелось скорей заглянуть в нее. Но Яков знал, что терпение одно из самых необходимых для научения магии качеств, и поэтому не гнал коня, но, напротив, пустил его шагом, чтобы, не спеша, обдумать прошедшую встречу.

Особенно запомнились последние слова мага: "Запомни, мой друг, всегда действуй взвешенно, всегда обдумывай то, что хочешь предпринять! Не давай своим желаниям и первым страстным побуждениям руководить тобой, иначе можешь легко всё испортить! Сейчас звёзды сходятся в нашу пользу, но никакие благоприятные обстоятельства не помогут самому человеку, если он начнёт действовать вопреки предначертанному. Поэтому, будь осторожен!"

Ближе к сумеркам распогодилось, приударил мороз. Полная луна спешила выглянуть в разрывы облаков. Тот-Башня сзади уже не цепляла облака, но казалась значительно ниже.

В привычном одиночестве, в своих апартаментах ещё долго сидел за гостевым столом верховный маг Маггрейда, и если бы кто увидел его в этот момент, то удивился бы непривычно мягкому выражению жреческого лица. "Эх, Деора, Деора, - в конце концов пробормотал Варлаам, - если бы ты меня в свое время послушалась, всё могло быть иначе! И зачем ты увлеклась этим казначеем? Из-за этого пришлось привлекать к делу Анасиса, а он оказался не вполне надёжен..."

С этими мыслями Варлаам поднялся и ушёл в свою опочивальню.

Глава ВТОРАЯ

ОХОТА НА МУТАНТОВ

Егерская служба в главном маггрейдском заповеднике - не сахар, но в то же время хорошо оплачивается, и паёк гораздо калорийней, чем в других местах. Правда, и риск посерьёзней, но к риску главный егерь Ян Кривой уже давно привык, если вообще к риску можно привыкнуть. Хотя, говорят, что человек ко всему привыкает. Впрочем, с мутантами вряд ли можно окончательно свыкнуться. Ян старался делать вид, что ему всё нипочём, ведь из своих почти тридцати лет жизни (пусть, добавим, и "по легенде") пять он провел в гладиаторах, где и потерял левый глаз, а ещё пять - в егерях, причем три последних года - старшим егерем, а это тоже не шутка. Поэтому нервы у Кривого Яна на пределе, хотя он и пытался это тщательно скрывать, сдерживаться. А иначе с этими мутантами и не может быть: будешь излишне гневаться и дёргаться - долго на этом свете не задержишься, ведь гнев плохой советчик. И если у обычных животных и их популяций есть какие-то свои закономерности поведения или, говоря иначе, стандарты, то у мутантов никаких стандартов никогда не было и, похоже, что в ближайшем будущем не появится. Мутант это почти всегда неожиданность. Поэтому, имея с этими особями дело, нужно не только семь раз отмерить, прежде чем что-либо или кого-либо резать, но и хорошенько подумать, а стоит ли это делать вообще.

С утра пошел мелкий снежок и даже немного завьюжило. Обильного снега в Маггрейде Ян давно не видел, но эта зима выдалась на редкость суровой, и старший егерь сильно мерз, может быть, ещё и потому что вроде как происходил из южных областей, к морозам и снегам непривычным. Ближе к обеду за новой партией мутантов пожаловал караван из Центральной гладиаторской школы. Как обычно караван возглавлял эллизорец Оззи, чему Ян был искренне рад, потому что уважал молодого гладиатора. Да, тому, кажется, ещё не было и двадцати лет, но он уже стал главным помощником начальника школы. А надо сказать, что Центральная школа это не просто какой-то там бойцовский клуб в подвале, это на самом деле особая сила и структура в Маггрейде, которая, как подозревал Ян (да и не только он!), имела ощутимое влияние на властные расклады внутри клана.

Да, за этим заведением скрывался не кто иной, как главный советник Империуса - Сарторий. Давно не секрет, что он находится в негласной оппозиции самому Варлааму, главному жрецу Маггрейда. Это длящееся не один год противостояние служило основной пружиной политической напряженности внутри клана, и никто не мог предсказать, чем эта затянувшаяся схватка "под ковром" для всех обернётся. Варлаам, конечно, имел несравненно больший внешний авторитет, ведь это именно он способствовал запуску чудом уцелевшего ещё с довоенных времен атомного реактора в Вирленде, а также он был и главным инициатором и идеологом строительства Тот-Башни, в то время как Сарторий, стараясь оставаться в тени, слыл куда более искусным мастером дворцовых интриг и вообще сторонником сугубо светского развития. Верховный ж маг, как считали многие, изрядно перегибал палку в сторону усиления религиозного культа в Маггрейде. Уже год как Вирленд стал Тот-Вирлендом, а одноименная столица клана - Тот-Маггрейдом. Что это за Тот такой - мало кто понимал, но Варлаам публично заявил, что это один из вышестоящих демиургов, который покровительствует непосредственно Маггрейду, и возразить ему на это никто не посмел. Да и что тут возразишь: самому главному магу, конечно, видней, кто там свыше покровительствует Маггрейду - Тот или не тот... В общем дело семимильными шагами двигалось к перекройке клана на магически-культовых рельсах, что нравилось далеко не всем. Не нравилось это и советнику Сарторию, который был натурой куда более обыденной и светской, чем религиозной. Впрочем, старшему егерю Яну до всей этой возни дела было мало: лишь бы заказы на мутантов не переводились и продуктовый паек не уменьшался.

- Здорово, эллизорец! - протянул Ян руку выбравшемуся из первого фургона гладиатору. - Тебя ещё не зарубили на арене и даже не покалечили?

- Привет, Ян! - поздоровался Оззи. - Сейчас на арене редко убивают! Руководство старается этого избегать! Гладиаторы ныне в цене.

- Руководство? - усмехнулся Ян. - Ну-ну... А как публика? - однако, глядя на гостя, он нахмурился: голова у Оззи была перехвачена бинтом, который егерь сперва не заметил: - А это что за повязка?

- Это? - Оззи с нарочитым испугом схватился за голову: - Да так, царапина!.. Пробовали дрессировать Нюшу, а она... знаешь, как взялась махать когтями, еле увернулся!

- Нюшу? - удивился Ян. - А Нюша это кто? Это, случаем, не...

- Да, Ян, это именно тот ваш живчик!

- Оп-па!

- Но ты не раскатывай губу! Это всё равно не "когтистый дровосек". Скорей всего, просто ранее неизвестная разновидность мшистой вонючки, только побольше размером и с когтями! Наши спецы пришли именно к такому выводу!

- Ладно, что мы стоим тут на холоде, - сказал Ян, - пойдем, пообедаем, заодно и расскажешь подробней про эту вонючку!

В столовой они отведали недурственного чечевичного супа и запечённой форели, которую успешно разводили в местных озерах здесь же, на полигоне. Оззи довольно подробно поведал о столкновении на ринге со злополучной вонючкой.

- В общем, слюна у нее не липкая, а скорее - скользкая, и мне повезло, что эта вонючка оказалась не ядовитой! - окончил свой рассказ Оззи.

- Значит, это точно не "дровосек"? - переспросил Ян.

- Я же сразу сказал, что это не может быть "дровосек", да и вообще, Ян, выбрось ты этого "дровосека" из головы, по любому его поймать невозможно!

- Я бы, Оззи, может быть и выбросил, но ты же знаешь, какая за "дровосека" назначена награда! - Ян помедлил и спросил: - Слушай, а это точно, что ты его видел? Тебе тогда не померещилось?

Оззи нахмурился:

- Померещилось - не померещилось... Но это чудовище, знаешь ли, не представилось!

- Как же ты тогда всё-таки уцелел, ведь говорят, что нет от "дровосека" спасения?

- Фактически, меня спасло чудо.

- А разве чудеса ещё бывают, Оззи?

- Бывают, Ян, бывают...

- А вот мне на чудеса что-то в жизни не везёт, - вздохнул Ян.

Глядя на него, Оззи невольно задумался над тем, что чем-то этот старший егерь напоминает ему отца, хотя внешнего сходства мало, да и отец Оззи был куда старше Яна.

Ещё они испробовали горячего густого киселя, и Ян поинтересовался, какие у Оззи планы.

- Близятся новогодние игры, - сказал Оззи, - так что у меня заказ по полной программе.

- Тогда будем устраивать облаву, а то в загонах на эти игры точно зверья не хватит.

Когда они вышли из столовой, ветер утих и небо начало проясняться.

- Вроде погода налаживается, - сказал Ян и закурил. - Что-то последнее время мутант больно пугливый пошёл... - добавил он, - не нравится мне это, не к добру!

Оззи от предложенной сигареты отказался.

- А правда, что в Эллизоре никто никогда не курит?

- Да, табак запрещён Законом, - ответил Оззи.

- Ну и чудаки же вы все эллизорцы! - заключил Ян и добавил: - Пойдем, подумаем, как организовать облаву, до сумерек надо всё успеть!

Охоту на мутантов, как правило, устраивают в сумерках, чтобы управиться до наступления ночи, когда сорванные с лёжек и мест обитания мутанты приходят в себя и начинают лучше ориентироваться на местности. Нужно успеть заарканить и поймать в сети тех, кто представляет интерес для гладиаторской школы, и по возможности отстрелят тех, кто интереса не представляет. Конечно, облава на мутантов дело сложное и опасное, поэтому егерская служба была хорошо обеспечена вооружением и техникой. В облаве, как правило, задействовали три восстановленных после консервации армейских джипа с открытым верхом и около десятка егерей. Использовать лошадей бессмысленно, потому что они панически боялись мутантов. Лишь "Особый маггрейдский тяжеловоз" ещё годился для транспортировки стреноженной добычи, но, понятно дело, что охотиться верхом на тяжеловозе из-за отсутствия мобильности нет никакого смысла.

После обеда мороз вдруг усилился, один из джипов долго не хотел заводиться, а молодой парнишка в качестве механика-водителя, похоже, не обладал достаточным опытом. Он грешил то на свечи, то на качество бензина (да и где, кстати, в наши дни отыщешь хороший бензин?), и Ян уже хотел отправиться на двух экипажах, как, наконец, двигатель джипа выдал густой черный выхлоп и с некоторыми перебоями затарахтел.

Оззи не любил автотранспорт -- наверное, потому, что в Эллизоре никогда им не пользовались, но без колебаний запрыгнул в тот же джип, что и Ян.

- Держи! - сказал тот и протянул ему помповое ружье.

Вскоре из небольшого перелеска выгнали в поле двух волконосов. Один оказался помоложе и припустился во всю прыть, высоко задирая все шесть своих паучьих лап, другой отставал, а потом и вовсе выдохся, развернулся навстречу джипу, подобрал членистоногие лапы, выставил вперед свою волчью морду и оскалил клыки. Но, не смотря на угрожающий вид, "волконос насупленный" - не самый "боевой" мутант, потому что не ядовит и легко поддается элементарной дрессировке. Правда, игровая ценность его на гладиаторской арене тоже не очень велика.

- Будем брать? - спросил Оззи.

Ян кивнул и прицелился из специальной стреляющей сетью базуки. Выстрел был удачным и вскоре волконоса крепко спеленали. Тут же подоспел тяжеловоз с телегой. Старший егерь тем временем пытался высмотреть, куда подался другой волконос, но уже темнело и в обычный бинокль ничего толком не было видно.

- В сторону "Гнилой лощины" он ушел, - сказал один из егерей, подъехавших на втором джипе. - Мы пока гонялись за "колючкой", видели! За ним Пашкин экипаж погнался!

- Ага, хорошо, - сказал Ян, - мы проверим, а вы пройдитесь по северному склону, может, там кто сыщется... А что, колючку упустили?

- Да не сезон сейчас для колючки, зима. Я вообще удивился, что это её подняло? И летела она низко-низко, с подскоком, как ее достанешь?

- Это та лощина, где мы заарканили Нюшу? - спросил Оззи, перекрикивая шум двигателя и свист встречного ветра.

- Да-а! - ответил Ян, всматриваясь в лежащие впереди холмы. Он стоял рядом с водителем и держался за металлический каркас отсутствующей крыши. - Но, вообще, раньше мы там никого не подымали! Раньше там было пусто! Что-то изменилось!

Оззи сидел сзади, сжимая помповое ружье, и видеть, что делается впереди, толком не мог.

- Стой! - закричал Ян. - Скорей тормози!

Джип резко затормозил, его повело на заснеженной мерзлой земле, развернуло, и двигатель тут же заглох. Теперь Оззи видел впереди начало "Гнилой лощины". Там явно что-то происходило: свет фар ещё одного джипа прыгал среди складок местности: автомобиль на большой скорости двигался из лощины по направлению к экипажу старшего егеря.

- Вот диавол! - воскликнул Ян, который пытался разглядеть в бинокль прыгающий на кочках вездеход. - Кто это за ними гонится?!

Оззи привстал рядом с Яном, и в это время в разрыв среди облаков выглянула полная луна, высветив лежащие чуть ниже холмы и лощины маггрейдского заповедника. Неизвестно, что увидел Ян, но то, что успел рассмотреть Оззи, заставило его содрогнуться: с этим существом он уже встречался три года назад, когда спешил в Эллизор на помощь к своему отцу и заблудился ночью в "Радиоактивном лесу". Да, именно это чудовище чуть не растерзало его тогда: такое же плоское тело, лапы как у муравья, несколько скорпионьих жал и воронёного цвета клюв посреди морды! Оззи заворожено смотрел, как этот вновь материализовавшийся монстр догоняет мчащийся на всех парах автомобиль.

Грохнуло несколько выстрелов, сопровождаемых вспышками, но это не причинило монстру никакого вреда - расстояние между преследователем и егерским джипом сокращалось. Вот что-то метнулось со стороны чудовища и ударило сверху - прямо по водительскому месту. Оззи показалось, что это удар одного из щупальцев монстра, которые имели вид отростков и могли резко увеличиваться в размерах. Джип вильнул в сторону, опрокинулся и несколько раз перевернулся. Чудовище совершило прыжок и остановилось возле потерпевшей аварию машины.

"Гру-ум! Гры-ы-х-хм!" - донёсся зловещий скрежет, и Оззи вспомнил, что такие звуки издает клюв этого чудовищного существа. Видно было не очень хорошо, но, похоже, что чудовище быстро расправлялось с поверженным в этой неравной схватке экипажем.

- Что стоим?! - закричал Оззи. - Уходим!

И действительно: монстр уже развернулся в их сторону и как будто принюхивался.

- Заводи! - закричал в свою очередь Ян.

Машина, как в плохом кино, завелась не сразу: некоторое время верещал стартер и фыркал двигатель, и звуки эти были подобны тактам похоронного марша. За эти секунды чудовище успело сориентироваться и теперь стремительно сокращало расстояние по направлению к новым потенциальным жертвам.

Оззи передернул затвор и прицелился. В руках Яна тоже прыгала винтовка. Наконец, двигатель завелся - и они сорвались с места. Оззи выстрелил, но промахнулся. Монстр набирал скорость, и теперь было заметно, что расстояние между ним и их экипажем сокращается. Ян выстрели, попал, но - никакого эффекта.

Луна вновь спряталась за облака, после чего стали видны два красных глаза преследующего их ужаса.

- Стреляй по глазам! - крикнул Оззи.

- А где глаза, разве есть глаза?! - откликнулся старший егерь. - Я не вижу глаз!

Оззи вспомнил, что отец говорил ему о "когтистом дровосеке", будто каждый человек, при встречи с ним, видит исключительно свои материализовавшиеся страхи.

В общем, дело оборачивалось скверно: монстр постепенно нагонял их, а стрелковое оружие не помогало. Не было у Оззи и воды из источника "Трех вершин", которая спасла его в прошлый раз.

"Условия, - пробормотал Оззи, - он принимает форму, когда совпадают условия и причины!"

- Где граница заповедника?! - закричал он.

- Правее, пара километров! - ответил Ян, старающийся вновь взять преследователя на прицел.

- Уходим туда, за границу!

- Там колючая проволока и мины! - Ян выстрелил и, кажется, промахнулся.

- Другого выхода нет! Надо уходить туда, иначе погибнем!

- Давай! - крикнул Ян водителю. - Сворачивай к границе!

Джип, не сбавляя скорости, чуть не перевернулся при повороте, и Оззи потерял монстра из поля зрения.

- Ты что-нибудь видишь, Ян? - крикнул он, озираясь.

- Нет! - ответил тот. - Может, отстал?

- Сомневаюсь!

- А что будем делать, Оззи, там ведь мины?!

- Посмотрим! Лучше мины, чем "дровосек"!

- Вот оно! - вдруг закричал Ян. - Наперерез шпарит!

Действительно, сзади и правее, под острым углом возникли два горящих глаза. Похоже, что монстр ещё более приблизился. Впереди, среди неровного кустарника показались столбы с натянутой между ними колючей проволокой.

Водитель стал притормаживать.

- Не-ет! - закричал Оззи. - Не сбавлять скорость! Тарань ограду!

Внезапно что-то свистнуло прямо над ними, Ян с криком выронил винтовку и вывалился из джипа. Оззи было некогда взглянуть, что сделалось со старшим егерем: два злобно горящих глаза приблизились ещё больше, а над головой рассекало воздух одно из щупальцев монстра.

Оззи вскинул ружье и хотел выстрелить, целясь прямо в эти горящие злобой глаза, но не успел. Джип на скорости проломил ограду и вылетел на заминированную полосу земли. Дальнейшее Оззи запомнил плохо: сильно тряхнуло, подбросило и он куда-то полетел -- вверх и вперед, после чего потерял сознание.

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

Реальность. Онтологическое и, одновременно, философское понятие. Не имеет одного исчерпывающего определения. Согласно мнения Рудольфа Стросса (первого эффективного руководителя и идеолога VES), под этим определением следует понимать всю совокупность объективной и субъективной бытийности, данной человеку в его личностном восприятии и способностях к тому или иному прямому, обратному или косвенному воздействию на саму же реальность. В старом традиционном понимании под реальностью понимается исключительно земная окружающая обстановка. В новейшем понимании, помимо основной земной реальности, подразумевается существование ещё множество виртуальных реальностей, материализовавшихся в результате "Сдвига" (см. "Сдвиг виртуальный"). Служащему VES нужно всегда помнить, что характеристики виртуальной реальности с точки зрения внутренних параграфов VES могут кардинально отличается от обычных характеристик (констант) земной науки, с проблематикой VES, как правило, незнакомой (см. статью "Виртуальная реальность").

Глава ТРЕТЬЯ

ЯВНОЕ И ТАЙНОЕ УЧЁНОГО МАГГРЕЙДА

Служащий процветанию Маггрейда, достоин многих благ и не может быть забыт тем, от кого распределение этих благ зависит. Вот, непреложная истина, в которой всякий по-настоящему трудящийся не имеет оснований усомниться! Даже, если этот трудящийся - пришлый, не из коренных членов клана; даже, если этот человек - из пленных или когда-то проданных в рабство! - для всех у Маггрейда найдётся кусок хлеба с маслом. Но, разумеется, только в случае полной самоотдачи, проявляемой ради общего кланового блага. В этом имел возможность убедиться старый ээлизорец Магирус, который вот уже более трех лет вкалывал на благо вирлендского атомного реактора и грандиозной строящейся Тот-Башни. Так, начинал Магирус с общей камеры, то есть, простите, комнаты на несколько человек, а теперь имел отдельную, хотя и не запирающуюся комнату, с санузлом и душем, усиленное питание в привилегированной столовой и возможность самостоятельных прогулок на свежем воздухе... И это потому, что его знания, талант и труды оценили по достоинству, иначе и не скажешь!

Но, на самом деле, желание и дальше пахать, что называется, не покладая рук, боролось в душе ученого с тяжёлым унынием: Магирус тосковал по Эллизору, а видимо щадящие условия Вирленда с улучшенным питанием и прогулками всё равно оставались, по сути, тюремным режимом. Увы, выхода из этой тюрьмы не предвиделось, потому что, став причастным ко многим техническим тайнам, старый ученый сделался, как это когда-то называлось, "не выездным". За все три года его даже ни разу не выпустили за территорию Вирленда, не говоря уже о суверенной территории самого Маггрейда. Меньше всего Магирус помышлял о побеге, потому что замышлять в его годы такого рода авантюру -- чистое безумие. Однако перспектива окончить свои дни возле вирлендского реактора всё же не радовала. Правда, найти выход из сложившегося тупика Магирус пока не мог.

Утро в тот день началось с совещания у главы технического отдела Николаса Северного, который в прошлом приятельствовал с Магирусом, но с тех пор, как выбился в начальство, о былой дружбе несколько позабыл и посматривал на всех свысока. Старые очки со шнурком он сменил на новые в позолоченной тонкой оправе, и даже стиль речи у него изменился -- сделался более взвешенным и обстоятельным.

- Итак, уважаемый коллеги, - говорил Николас, возвышаясь во главе длинного прямоугольного стола, за которым одновременно расположился костяк ученых мужей Маггрейда, - помимо обычных технических и организационных вопросов, у нас на повестке одна важная проблема, которую я в первую очередь и постараюсь озвучить. - Николас, сделав паузу, снял очки и тщательно протер их чистым носовым платком. Наверное, он ещё не вполне вошел в роль руководителя и всё пытался подыскать подходящий стиль. - Так вот, - продолжил он, - перед нами поставлена очень серьезная задача: точно просчитать, какую предельную мощность может дать наш реактор и, при этом, уцелеть, не расплавиться и не выйти из строя...

Какое-то время все обдумывали услышанное, после чего возник вполне закономерный вопрос:

- В течение какого времени должна быть ректором выдана эта предельная мощность?

Николас, видимо, ожидал этого вопроса, потому что ответил сразу, не задумываясь:

- В течение краткого времени. Это, как я понял, должен быть своего рода импульс. Вот его-то величину и предельно возможную продолжительность мы с вами и должны рассчитать!

Короче говоря, было над чем подумать. Магирус же сообразил, что дело здесь нечисто. Если соотнести возможную предельную мощность реактора, а так же наличие башни над ним, с необходимостью некого импульса, то, что же это, друзья мои, получается? Не иначе как оружие? Да ещё не иначе как массового поражения? Какую же каверзу задумали властители Маггрейда? Опасения Магируса подтвердились тут же. После общего совещания, Николас попросил задержаться его и ещё двоих такого же рода ученых, уже несколько лет прозябавших в Вирленде.

- Ещё один вопрос требует дополнительной проработки! - сказал Николас. - Наверное, вы знаете, что внутри башни уже идут работы по прокладке металлического канала для мощной антенны... Так вот, нужно просчитать, какой мощности энергию сможет выдержать эта антенна, если будет использована в качестве передатчика!

- Сразу вопрос! - включился Магирус. - Антенна должна при этом уцелеть или, выполнив роль передатчика, может, к примеру, расплавиться?

- Думаю, нужно просчитать оба варианта и доложить наверх, а там уж пусть решают, какой выбор сделать.

В общем, это было логично. Николас более в подробности вдаваться не стал -- то ли осторожничал, то ли и сам не знал до конца, что к чему. Не исключено, что всё-всё могли знать только Империус да Варлаам, но никто из них с ученой братией прямо никогда не общался.

До обеда трудились сообща -- в центральном проектном зале, а после обеда в тот день предполагались самостоятельная работа. В принципе, Магирус любил самостоятельность, но, прежде, решил прогуляться наверху, чтобы собраться с мыслями. Прогулочная территория представляла из себя площадку, засаженную по периметру колючими кустами, за которые заходить было запрещено. Посредине возвышалась беседка, сваренная из металлических уголков и покрашенная скверной на вид голубой краской. Присутствовала ещё пара клумб, по случаю зимы запорошенных снежной крошкой. Погода по-прежнему бодрила небольшим морозцем и ветерком. Магирус холод не любил и вскоре замерз, но уходить не спешил, засунув озябшие руки в карманы рабочего комбинезона и продолжая мерить площадку торопливыми шагами.

Да, пора из Маггрейда давать дёру! Уж очень Магирус соскучился по Эллизору, по своим "сироткам-работникам" (как они вообще там?) и по своему славному магирусскому пиву. А сверх того, очевидно, что в Маггрейде с этой самой башней затевается что-то и вовсе не то. Сперва Магирус даже был рад окружающему техническому великолепию, но когда это великолепие начинает угрожать другим людям, как это когда-то же говорилось, а? - всем "людям доброй воли", вот... то невольно начинаешь ощущать себя сообщником или соучастников всевозрастающего зла. Нет, нравственное чувство, которое должно жить почти в каждом человеке, даже и в таком неисправимо технократе, как Магирус, не могло смириться с такого рода неправдой! Плюс к тому - совершенно свинское отношение к ученым мужам со стороны власть предержащих! Мало того, что за три года ни одного отпуска, так ещё и полный запрет на свидания и переписку! Магирус вообще толком не знал, что делается в Эллизоре и во всем остальном клановом мире. До него не доходило никаких вестей ни о Леонарде, ни об Оззе, ни о Белле. Да, это уже натуральное свинство! - и старый ученый пришел к выводу, что его невольная дружба с Маггрейдом подошла к концу - окончательно и бесповоротно. Своей тупой силой и перманентной жестокостью Маггрейд нажил в лице Магируса настоящего врага, вот что! Больше им вместе не по пути! Магирус сделал ещё круг по площадке и почувствовал, что даже, как ни странно, немного согрелся от своих революционных мыслей. Одно только выглядело крайне печально: конкретных способов реализации своей неприязни к Маггрейду старый ученый не видел. Значит, нужно напрячь все свои мозги и придумать, наконец, что-либо...

Неожиданно на площадке появился ещё один человек: начальник их отдела Николас направлялся к нему с таким видом, как будто желал сообщить ещё нечто очень и очень важное, что не успел во время недавнего совещания. Магирус даже испугался, что такого обилия рабочей информации, изливающейся на него, может оказаться слишком много для одного дня. Но опасения оказались напрасными: Николас, как видно, решил поговорить по душам, а для отвода посторонних глаз размахивал перед лицом старого ученого каким-то чертежом.

- Как ты думаешь, Мак, - начал Ник разговор с явной конспирологии, - они могут нас слушать здесь, на площадке?

- Теоретически могут, Ник, - сказал Магирус, - но лично я думаю, у них просто не хватить технических и людских ресурсов, чтобы всегда и везде за нами следить.

- Да, наверное, это так, - пробормотал Ник, прогуливаясь рядом с Магирусом и продолжая (не очень, впрочем, умело) изображать на лице озабоченную начальственную мину. - К тому же все равно нам больше негде поговорить... В общем, Мак, Маггрейд с этой башней затевает что-то серьёзное!

- Ну, Ник, это нетрудно было понять и по твоим сегодняшним официальным заявлениям. Или тебе известно что-то ещё?

- Прямо -- нет! Только кое-какие косвенные догадки!

- И что за догадки?

- Я думаю, они хотят использовать реактор как оружие и сформировать с его помощью поражающий импульс!

- Оружие? Гм... да, наверное, это возможно... Но против кого -- оружие?

- Да против кого угодно! Против любого клана! Да хоть против твоего же Эллизора!

- Ну, нет, Ник, это маловероятно... Эллизор -- совсем небольшой и плохо вооруженный клан, зачем им тратить на его уничтожение столько энергии?.. К тому же, я подозреваю, что такой сильный импульс можно будет создать всего один раз -- даже, если и устоит реактор, то антенна-проводник вряд ли выдержит и вряд ли её можно будет использовать второй раз. Вот и представь: оружие, которое используется только один раз без, так сказать, перезарядки, что это вообще за оружие и против кого оно тогда?

- Да, это вопрос, Мак... Но мы как-то должны... этому противостоять! - вдруг выдал собеседник Магируса - и по выражению его лица было видно, что, произнеся это, он и сам испугался чрезвычайной смелости своих речей.

Магирус тут вспомнил о своих недавних революционных помышлениях и в свою очередь откровенно признался:

- Была бы моя воля, я отсюда сбежал бы подальше! Надоела мне вся эта маггрейдская бодяга!

- Не-нет, Макки! - шепотом загорячился Николас. - Сбежать всё равно не удастся! Из Вирленда и Маггрейда не сбежишь! Но мы должны бороться! -

Тут оба собеседника, не сговариваясь, одновременно остановились в общей и почти обморочной решимости:

- Вот именно! - горячо ответил Магирус, - Бороться! Но... как именно бороться? Может, подскажешь?

Николас уже вроде как оправился от испуга перед собственным героизмом и довольно уверенно ответил:

- Пока давай так! Ты занимайся, чем и должен: точно рассчитай нужную мощность антенны, но правильные цифры, прежде чем вносить их в общий проект, сперва покажи мне, а там -- посмотрим...

- Ты надеешься, чтобы они позволят заложить в расчёт конструкции неверные параметры? - удивился Магирус. - Но не такие же они идиоты, чтобы не перепроверить все основные расчёты?

- Это уже мои проблемы, Мак, недаром же я теперь в начальниках, пойми, у меня больше возможностей! Главное, мне надо научиться играть эту роль, тогда мы много чего будем в состоянии сделать!

Магирус кивнул -- он поверил Николасу и, таким образом, по своей наивности, попался на удочку одной далеко идущей и хитро продуманной комбинации маггрейдских спецслужб.

На самом деле Николас по прозванию "Северный" уже давно был завербован тайной полицией Маггрейда, а курировал его, как своего личного агента, ни кто иной, как глава этой спецслужбы Геронтий. Именно к нему, после разговора с Магирусом, с соблюдением соответствующих предосторожностей и отправился Ник.

Геронтий ожидал своего агента в специальном помещении, замаскированном под один из отделов технической библиотеки, куда доступ большинству технического же персонала был заведомо ограничен. Здесь мало что напоминало библиотеку, скорее - комнату для допросов, даже соответствующая литература почти отсутствовала, за исключением двух потрепанных томов довоенной научной энциклопедии, которые мирно соседствовали на книжной полке с атласом довоенного же мира и почему-то книгой кулинарных рецептов.

Вероятно, и сам присутствующий здесь главный жандарм Маггрейда не смог бы объяснить смысл этой книжной мешанины.

- Будешь курить? - первым делом спросил он у Николаса.

- Нет, это рискованно, - ответил тот, - мне нельзя привыкать к хорошему табаку, а от плохого у меня болит голова... Наверное, надо бросать...

- Ты очень разумный агент, - без всякой иронии сказал Геронтий. - За что и ценю! Ну как там этот старпер?

- Думаю, он клюнул! Все прошло как по маслу! - ответил Николас и задумался, пытаясь понять, а правда ли то, что он говорит: в самом ли деле его встреча с Магирусом имела однозначно положительный эффект? Однако ответить иначе, означало подпортить надлежащий стиль поведения, о котором в истории ещё былого мира в одном из законодательных циркуляров было сказано, что подчиненный в присутствии начальства должен "иметь вид лихой и слегка придурковатый, дабы своим разумением не вводить оное начальство в смущение". Тем более, мог бы добавить по-настоящему разумный подчиненный, когда это начальство является, что называется,"тайным".

Геронтий, между тем, списал некоторое смущение своего агента на то, что не успел предложить ему присесть. Махнув рукой в сторону невысокого металлического табурета, он продолжил:

- Что ж, это хорошо! А как у него вообще настроение?

- Говорит, что был бы рад сбежать отсюда. Как видно, устал.

- Это понятно... В общем, твоя главная задача утвердить его во мнении, что главная цель нашего проекта это Эллизор. Он должен поверить, что уничтожению подвергнется его родной клан: мол, Маггрейд желает стереть Эллизор с лица земли! Очень важно, чтобы он полностью в это поверил, очень!

- Хорошо, я постараюсь... - Николас был далеко не дурак и поэтому не любил задавать начальству лишние вопросы. Как говорится, если по ночам зажигают звезды, то это кому-нибудь нужно. И если начальник тайной полиции Маггрейда решил, что один из эллизорцев, трудящийся на благо Маггрейда, фактически, на положении раба, должен поверить в то, что Маггрейд хочет дотла сжечь Эллизор с помощью башни в Тот-Вирленде, то, значит, это тем более кому-то нужно... Ну, или иначе говоря, акция прикрытия есть акция прикрытия. Однако... какова же тогда настоящая цель?

Нет, Николас, конечно, не озвучил этот вопрос, однако Геронтий словно бы прочитал мысли подчиненного и еле заметно усмехнулся:

- Ступай! - сказал он и добавил, когда Николас был уже возле дверей: - И не пытайся совать нос не в свои дела!

Дверь закрылась почти без звука. Оставшись один, начальник тайной полиции ещё раз усмехнулся и пробормотал:

- Кто бы вообще знал, какой будет эта настоящая цель!

В тот же день Геронтий встретился с Сарторием в Центральной гладиаторской школе. Геронтию надо было окончательно утвердить сложившийся в его голове хитроумный план.

- А не слишком ли ты мудришь, Геронтий? - поинтересовался Сарторий, выслушав изложение оригинальной идеи. - Прямо информировать нашего врага, пусть только о части наших планов, пусть и в искаженном виде, нет ли здесь неоправданного риска?

- Нет, дорогой советник, лучший способ защиты от шпионажа это нападение в виде провокации. Таким образом, мы контролируем все основные ответные действия нашего противника, который, к тому же, вынуждены плясать под нашу дудку! И сверх того, мы отвлекаем противника от нашей основной цели. Пусть эллизорцы думают, что они и есть наша главная цель! Они в это легко поверят, потому что слишком гордятся собой! И всё будет под контролем! В Эллизор мы посылаем своего человека под видом открытия дипломатической миссии. Учёный этот, Магирус, в Вирленде, как в тюрьме, а вашего любимчика Оззи я на время тоже изолирую, как раз и повод представился!

- Это ещё как? - вскинул брови Сарторий. - Скоро новогодние игры, а ты хочешь изолировать нашу главную боевую звезду?

- На игры в любом случае выпустим, а пока пусть тренируется в тюрьме. Хотя, боюсь, он ещё долго будет не в форме и вряд ли к играм вполне поправиться! У него сотрясение мозга и, кажется, сломана рука.

- А что стряслось-то?

- Тёмная какая-то история. Оззи вместе с егерями на что-то нарвался в заповеднике. В общем две машины - вдрызг, из шестерых уцелел он один да Ян Кривой. Но тот вряд ли оправится: перелом позвоночника, скорей всего, так и останется полным инвалидом... Подозреваю, уж не "когтистого ли дровосека" это дело...

- Однако! А нашего пострела и "дровосек", значит, не берет?

- Выходит, что так! Но я открыл официальное следствие. Во-первых, всё равно полагается разбирательство - что там произошло... А во-вторых, это и есть прекрасный повод подержать Оззи под стражей, а то он может стать совсем неуправляемым, если что прослышит про его любимый Эллизор...

- Ну, хорошо, - дал добро Сарторий. - Будем считать, что секретная операция "Наша цель Эллизор" началась!

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

РОДНЫЕ ПЕНАТЫ

Оззи привиделось, что возле него - Белла.

Вот, она сидит рядом и держит его за правую руку, которая почему-то очень болит. Сама Белла повзрослела и отчего-то ещё и похудела за эти три года. А это очень не нравится Оззи: "Ты должна хорошо питаться! - говорит он Белле. - Ты не должна худеть" - "Да я нормально питаюсь, - отвечает она, - у нас в доме всегда свежая рыба!" - "Рыба это хорошо, - говорит Оззи, понимая, что отец Беллы - начальник рыбарей Эллизора, - но ты не должна питаться одной рыбой" - "Оззи! Да не ем я одну только рыбу! - начала сердиться Белла. - С чего ты взял? У нас много разной еды!" - "Ну, хорошо, - идет на попятную Оззи, - я после новогодних игр приеду в гости и проверю! Если будешь худой..."

Кто-то, действительно, сидел рядом, и Оззи медленно открыл глаза: нет, это не Белла! Как жаль... силуэт, скорее, мужской... Оззи в общем-то не хотелось всматриваться в того, кто рядом с ним, раз это все-таки не Белла... А с правой рукой и впрямь что-то не так: Оззи пробует пошевелить ей, но получается плохо, что-то мешает...

- Дружок, ты слышишь меня?

Чей же это такой неприятный голос? Такой вкрадчивый, с легкой ехидцей?

Оззи, наконец, разглядел, что рядом сидит не кто иной, как начальник тайной полиции - Геронтий. Неприятное открытие! Оззи не сразу узнал помещение, где находился. В это время в двери осторожно заглянула главврач особой тюрьмы мамаша Зорро (она улыбнулась) - и Оззи сообразил, где он.

- Я - что, в тюрьме?

- О, не волнуйся! - Геронтий взирал на Оззи как будто даже с сочувствием, но

эллизорец знал, что никакого сочувствия у начальника тайной полиции не может быть и в помине, одно только - притворство. - Не волнуйся, дружок, это для твоего же блага!

Некоторое время Оззи молча изучал Геронтия, а потом спросил:

- А что случилось?

- А вот это, дорогой друг, я и сам бы хотел у тебя узнать! Что ты там устроил

вместе с Яном в заповеднике?

- Я не помню... - поморщился Оззи. Да, кажется, дело было в заповеднике. - Мы с Яном устраивали облаву... Погнались за волконосом... А дальше - не помню...

- А дальше!.. - подхватил Геронтий. - Дальше тебя нашли на границе, уже за оградой... Вы туда на егерском джипе прямо через колючку на мины выскочили. Водитель погиб, Ян хребет поломал, а ещё от одного экипажа осталась только разбитая машина и следы крови... Как ты можешь всё это объяснить? Мне пришлось открыть следствие по этому делу, свидетелей нет, третий экипаж ничего не видел, потому что был на другой стороне заповедника. Слышал только выстрелы...

- Не помню... - опять сказал Оззи, - правда, не помню!

Геронтий нахмурился, задумчиво посмотрел на Оззи, потом молвил:

- Ладно, верю, что не помнишь... Но ты постарайся вспомнить!

Оззи вздохнул:

- Хорошо...

- И ещё... - Геронтий нагнулся поближе и проговорил почти шепотом: - Мог это быть "когтистый дровосек", а?

- Этого я не знаю... - Оззи от этого разговора сделалось плохо, даже затошнило. - Раньше в заповеднике "дровосека" не было, это точно...

- Вот именно, мой друг! Именно, что не было за все десять с лишним лет, как этот заповедник существует в поднадзорном виде! А если сей "дровосек" ныне появился, то, значит, что-то изменилось, как думаешь?

Оззи только неопределенно мотнул головой.

"Может, я и зря так однозначно сформулировал последний вопрос, - подумал Геронтий, - как бы он чего лишнего не надумал!"

Опасения Геронтия были справедливы: Оззи, действительно, задумался над его словами. Допустим, это и вправду "дровосек"... Но раньше, кроме таинственного и опасного "Радиоактивного леса" возле Эллизора, ни о каком "дровосеке" в других местах слышно не было. Что же может означать появление этого монстра в Маггрейдском заповеднике? Похоже, что это отнюдь неспроста и, скорее всего, далеко не к лучшему. Однако в нестабильном послевоенном мире постоянно случалось что-либо непредвиденное, и для надежд на то, что "завтра будет лучше, чем вчера" чаще всего было трудно найти видимые основания.

- Эх, Оззи и когда же ты угомонишься! - сказала мамаша Зорро, после того, когда ушел Геронтий. - Вечно ты во что-нибудь вляпаешься!

Главврач особой тюрьмы Эллизора славилась своими грубыми манерами и шуткам, хотя и была натурой честнойи прямой, но на этот раз Оззи не поддержал её праведного негодования:

- А долго будет заживать рука? - спросил он. - К новогодним играм я должен быть в норме!

Сколько песен, поэм и книг сложено на тему о возвращении домой, на родину или, что ещё драматичней, на родное, та сказать, пепелище! Сколько переживаний, растроганных чувств и даже слёз, чаще всего, рождается у различных персонажей, а то и реальных людей, от прикосновения к камням родного очага, если, конечно, таковой сохранился! Впрочем, это и не удивительно, ибо, воистину, нужно иметь каменное сердце, чтобы совсем не дрогнуло оно при виде до боли знакомых закоулков, где блуждал ты ещё совсем ребенком и где твои помышления были вполне чисты, цельны и непосредственны!

Но, увы, не иначе, как сердце и впрямь окаменело, потому что не обнаружил в себе, в этом самом собственном сердце Яков никакой светлой ностальгии по Эллизору или своему детству - скорее, напротив, вынужденное возвращение к родному очагу было ему неприятно. Возможно, потому, что ежечасно напоминало о том, каков он - прошлый: трусоватый и вечно всем недовольный подросток, боящийся и пресмыкающийся перед своими бывшими друзьями, да и перед собственной матерью - тоже. Теперь, после пережитых потрясений детство не представлялось светлым, и вряд ли хотелось вновь пережить его, поскольку, даже не смотря на внешнее уродство, нынешний его статус, нынешнее самоощущение казалось Якову намного выше и важней всех прежних привязанностей и переживаний. Ныне сын покойных колдуньи и казначея Эллизора Яков, если и относился ко многим из окружающих его людей с презрением, то само это презрение он рассматривал как вполне законное или заслуженное. Раньше он и сам был слаб, но теперь он намного сильней, тогда как большинство вокруг по-прежнему слабы и не хотят знать своей силы, возможного её источника. Чего же ещё тогда, кроме презрения, они, эти людишки, заслуживают? Разумеется, и сам Яков пока ещё в самом начале пути к большой силе, но он хотя бы знает о её существовании и путях движения к ней, почему и имеет право на взгляд с высока, на презрительное отношение к слабакам и недоумкам, может и считающим, что они знают, зачем живут, но на самом деле лишь прожигающими жизнь, почём зря, коптя небо.

Не впечатлило Якова даже то, что ему выпала удача поселиться в том самом доме, где они не один год прожил вместе с матерью. Хотя, конечно, в определённой степени это получилось забавно. Наверное, если бы Яков ранее не был хорошо знаком с Леонардом, нынешним Главным хранителем Закона в Эллизоре, то в этом можно легко заподозрить хитрость или подвох. Но Яков знал, насколько Леонард прост и чужд всякого лукавства, и поэтому не стал подозревать здесь какую-либо сознательную провокацию. Конспирологические замашки вообще были чужды нынешнему главе власти Эллизора.

Он ещё раз вспомнил торжественную встречу и обед, посвящённый открытию в Эллизоре дипломатической миссии Маггрейда. Именно за обедом сидящий рядом с Яковом Леонард осторожно поинтересовался у него, какого рода помещение предпочтительно было бы для размещения дипломатического корпуса Маггрейда.

- Мы можем выделить пару комнат во Дворце Совета, это, конечно, немного, но они достаточно просторны, - сказал он. - А вот с отдельными домами ситуация довольно сложная: есть только один свободный, но в нем никто не хочет поселиться...

- Это почему же?

- Боятся! В этом доме ещё года три назад жила одна женщина с сыном. Потом она вдруг внезапно исчезла, а когда осмотрели дом, оказалось, что она - колдунья!

- Ах, вот в чём дело! - невольно рассмеялся Яков. - Тогда этот вариант мне вполне подходит! А я и забыл, что в Эллизоре все так боятся колдовства...

- Да, магия и колдовство запрещены нашим Законом!

- Ничего, я совершенно не боюсь колдовства, а посему, почтенный хранитель, позвольте мне пожить в этом доме!

Леонард посмотрел на Якова с некоторым удивлением и, после паузы, сказал:

- Да простит мне, почтенный, слишком прямой вопрос, но, сколько вам лет отроду?

- Сорок! - не моргнув глазом, соврал Яков. "И чего это он интересуется моим возрастом? - мелькнула мысль. - По моему лицу можно дать и больше. И среди волос много седины. Голос тоже пострадал непоправимо, яд Скунса подействовал и на связки. Нет, узнать меня невозможно!"

- Возможно, мой вопрос мог показаться вам несколько бестактным, - начал извиняться Леонард, - но я, собственно, почему так спросил? К колдовству или магии может безбоязненно относиться или очень молодой человек, который совершенно в этой теме не разбирается, или, напротив, человек, который в этой теме разбирается слишком хорошо...

"Однако! - подумал Яков. - Умён хранитель, умён! Да он загнал меня в логическую ловушку! И что я должен ответить?" Сказать, что он тут не в теме, Якову не позволяла гордость - и поэтому ему пришлось выкручиваться:

- Скорее, второе, уважаемый хранитель, надеюсь, это для вас и всего Эллизора не является криминалом?

- В том случае, если вы не будете здесь, на территории Эллизора, прибегать к колдовским и магическим практикам, ваше прошлое и теоретические познания не могут считаться наказуемыми. Но, если вдруг вы, почтенный, окажитесь замечены в занятиях практической магией, то это неминуемо приведет вас к изгнанию с территории суверенного Эллизора.

- Хорошо, что не к смертной казни! - не очень удачно пошутил Яков.

- Почтенный Болфус! - (Яков, естественно, везде фигурировал не под своим собственным именем, а под тем, который ему рекомендовали в Маггрейде) - холодно сказал Леонард. - Мы с уважением относимся к традициям вашего клана, но на нашей территории ожидаем, что и вы будете уважительно относиться к нашим. И простите меня, что я вынужден все это высказать совершенно прямо и откровенно! Таков мой скверный характер, с которым вам придётся мириться!

Яков весь внутренне вскипел, но постарался это никак внешне не проявить.

- Простите меня, уважаемый хранитель, - напряженным, но ровным голосом произнёс он, - наверное, я неудачно пошутил... Я много чего знаю о магии, но совершенно равнодушен к ее практической стороне. Если же вам будем удобно, то я размещусь в том доме, а стражу и секретаря-делопроизводителя разместите где-нибудь отдельно.

Леонард, немного подумав, согласно кивнул. Яков-Болфус отпил из бокала местного пива и решил сменить тему:

- А неплохой у вас напиток, - сказал он, хотя к пиву и вообще спиртному был равнодушен.

- Да, нашего местного разлива, - ответил Леонард, - "магирусское"... Кстати, уважаемый Болфус, хотел у вас навести справки. Производитель этого пива, один учёный муж, звать его Магирус, года три назад был задержан в Маггрейде вашей тайной полицией и с тех пор мы не имеем о нём никакой информации...

- Я постараюсь что-либо разузнать, но ничего гарантировать не могу. В Маггрейде очень много людей, - ответил Яков, зная про себя, что ему нет никакого дела до этого самого Магируса. К тому же, скорее всего, поскольку тот и впрямь ученый, то его привлекли к секретному проекту в Вирленде, откуда его так просто никогда не выпустят.

Амбулатория при Совете Закона никогда не пустовала. Пусть Эллизор один из самых безопасных и стабильных кланов, но эллизорцы тоже люди, а этим самым людям, как известно, свойственно болеть, а то и даже порой - умирать. Уровень медицинских услуг в послевоенном мире крайне невысок, однако, как известно, не все зависит только от наличия или отсутствия медикаментов или квалификации врача, но кое-что зависит ещё и от доброго слова и любви к больным со стороны другого человека, можно сказать, что и медицинского персонала. С тех пор, как два года назад амбулаторию Совета возглавила дочь рыбаря Александра Белла, смертность в Эллизоре заметно снизилась. Белла всегда умела найти утешительное доброе слово для каждого больного, для любого человека, волею случая или, напротив, закономерной болезни попавшего в амбулаторные стены. Особенно целительным это оказалось для нескольких престарелых больных, находящихся на постоянном иждивении Совета и требующих не только каждодневного ухода, но и - утешения. Не всем труженикам амбулатории нравилось существование этой палаты "для престарелых", но содержание и общий уход за таковыми - требование Закона Эллизора, и, понятно дело, никто против подобного рода практики прямо возразить не мог. А с тех пор, как во главе амбулатории встала Белла, вообще не умер ни один из представителей "старческой палаты", что само по себе было удивительно.

Белла заглядывала к "старичкам" каждый день и со всеми старалась поговорить, каждого подержать за руку или погладить по голове. Завсегдатаи палаты к этому так привыкли, что, случись Белле (пусть и редко) отсутствовать в амбулатории хотя бы день, то они в один голос начинали утверждать, что день "сегодня совсем никакой".

В то утро;обычным порядком Белла наведалась к "старичкам", уделила всем внимание и уже собралась бежать дальше, как вдруг одна из "иждивенок" Совета, жена бывшего главного стражника Корнилия, спросила:

- Беллочка, дорогая моя, я слышала, что из Маггрейда к нам прибыл человек в качестве посла. Ты бы, лапочка, расспросила его о моём муже. Где ему ещё быть, как не в Маггрейде? А то уже три года - ни одной весточки...

И откуда только эти "старички" всё знают раньше всех?

- Хорошо, я постараюсь узнать! - сказала Белла и сама взволновалась: "Может быть, этот посол что-нибудь знает и об Оззи?"

За три года они ни разу не виделись, не считая нескольких писем и рассказов отца Оззи Леонарда, который год назад посещал Маггрейд, - и, конечно же, оба страшно соскучились. Что касается стражника Корнилия, то он просто-напросто волею отца Оззи был за свои преступления изгнан из Эллизора, и вся общественность при этом сошлась во мнении, что Леонард обошелся с ним милостиво, ведь за вскрывшиеся нарушения Закона Корнилия вполне могли приговорить к смертной казни. И это, не говоря уже о том, что его больную жену Леонард взял на полное иждивение Совета.

В большинстве случаев Белла задерживалась допоздна, но в тот день не вытерпела и ушла раньше. Леонард находился у себя, в Совете, корпел над бумагами, и Беллу беспрепятственно пропустили к нему. Он радостно приветствовал невесту своего сына, но попросил минутку подождать, пока закончит дела. Белла с некоторой жалостью посмотрела на Главного хранителя: за последнее время он заметно осунулся и постарел. Да и не мудрено: дела с Законом в Эллизоре застыли в одной мёртвой точке. Насколько понимала Белла, Совет хранителей никак не мог решить проблему с восстановлением подлинного текста Закона. Такого рода, мягко говоря, неурядица ныне считалось одной из Тайн Закона, однако по каким-то удивительным причинам эта тайна была известна слишком многим в Эллизоре, в том числе и Белле.

- Можем вместе попить чаю или, если хочешь, возьму бричку и поедем вместе домой, - сказал Леонард.

Белла отказалась от чая, но согласилась прокатиться вместе с хранителем на бричке.

- Да, прибыл тут из Маггрейда один господин, - ответил Леонард на вопросы Беллы, когда они вместе отъехали от здания Совета. - Но только, думаю, тебе не надо к нему обращаться напрямую. Давай, немного подождем, я присмотрюсь к нему и сам попробую узнать, как там Оззи.

Белла смущённо молчала.

- Ты же, наверное, понимаешь, что из Маггрейда кого попало не пошлют, у них свои тайные цели... Маггрейд не может желать нам блага, поэтому со всеми их представителями мы должны быть осторожны, да... - Леонард говорил и понимал, что слова подбираются какие-то не те: слишком правильные, казенные, что ли. Ему самому не нравилась собственная речь, но поделать с этим он ничего не мог.

Белла слушала-слушала и вдруг разрыдалась:

- Простите, простите, дядя Леонард, - говорила она сквозь слезы, - но я так соскучилась... так соскучилась без Оззи! Иногда мне кажется, что я больше не выдержу! А недавно мне приснился очень страшный сон: как будто на него напало ужасное чудовище!

И Белла расплакалась ещё сильней.

Леонард, как мог, пытался утешать ее, но на душе и у самого было тревожно.

Глава ПЯТАЯ

ЧТЕНИЯ ЯКОВА В ЭЛЛИЗОРЕ

Общая служба стражи в Маггрейде в последние годы была подвержена ротациям и переброскам с объекта на объект. Вероятно, это вышестоящее начальство решило, что страже вредно долго задерживаться на одном месте, дабы не привыкать и не расслабляться, поэтому рядовых стражников часто тасовали, как колоду карт в казино. Бывший глава стражи в Эллизоре, а теперь рядовой стражник Маггрейда Корнилий за три последних года побывал в разных местах, но в Вирленде оказался впервые. Вообще о Вирленде шла своеобразная молва: почти весь объект под землей, тепло, хорошая кормежка, а главное, несмотря на строгую секретность, все же удается иногда чуть-чуть расслабиться, потому что Вирленд, как муравейник, много ходов-переходов и бесхозных помещёний, так что в этом муравейнике можно иногда и выпить и перекинуться в картишки. Правда, говорят, плохо с женщинами, потому как со стороны им доступа нет, а из местного персонала почти все недоступны. Впрочем, Корнилию выпивка была "заказана", потому что пить он не умел и тут же срывался в запой, правда, в столице Маггрейда у него завелась знакомая вдовушка, так что новое назначение в Вирленд он воспринял равнодушно.

Магируса он повстречал на третий день службы и в первый момент не узнал его. Старый эллизорский ученый, не взирая на морозный день и легкую одежду, прогуливался с каким-то очкастым лысым типом по специально отведенной для этих целей площадке. Они что-то оживленно обсуждали. Корнилий шёл со стороны КПП, когда и подумал, что одна из фигур на площадке для прогулок ему явно знакома. Уже внутри комплекса, спускаясь по бесчисленным лестничным пролетам (лифтом стража могла пользоваться только на подъем или при обеспечении прямых служебных обязанностей), Корнилий вспомнил, где раньше видел этого человека. Да, это ж тоже эллизорец! - учёный, друг хранителя Леонарда, исчезнувший из Эллизора во время той самой эпопеи с Чужестранцем, которая стоила тогдашнему Главному хранителю Анасису жизни, а Корнилию - изгнания из родного клана. Впрочем, можно сказать, что тогда он ещё легко отделался. Леонард, как ни крути, благородный человек, это Корнилий вынужден был признать, ведь тот даже принял в амбулаторию Совета его, Корнилия, больную жену. И это после того, как Корнилий оказался виновен в убийстве любимого слуги и друга Леонарда, не говоря уже об учиненном Анасисом заключении и судебном процессе. Правда, многие люди на такого рода ответное благородство воспламеняются ещё большим гневом, но Корнилий всё же не из таких полных идиотов.

Да, он готов был признать, что Леонард обошелся с ним благородно... но и что теперь с того? Рвать, что называется, пуп и пытаться заслужить прощение - всё равно бессмысленно. Или: для прощения и возвращения в Эллизор нужно сотворить нечто великое и героическое в пользу родного клана? Корнилий же просто выживал, плыл, так сказать по течению. А что он ещё мог в Маггрейде? Элементарно проживал свои уже немолодые годы, сколько их ещё там оставалось? Правда, все эти три года после того рокового запоя (какой, впрочем, его, наверное и спас), Корнилий держался и не брал в рот спиртного, лишь изредка, когда совсем уж приперало, принимая доступные в Маггрейде наркотики. Но вот последний месяц Корнилий начал с беспокойством ощущать, что близится время нового запоя, а этого не любят нигде - что в Маггрейде, что в Эллизоре. Пока он ещё держался, но внутренняя напряженность явно возрастала. Встреча с Магирусом всколыхнуло нутро Корнилия, и он понял, что его куда-то уже несёт, что естественный ход событий, скольжение по течению, если внимательно посмотреть на скорость этого течения, изменились.

Теперь, имело смысл понять, что делать дальше: Корнилий всегда старался быть осторожным, но сейчас в нем проснулось и засвербело жгучее нетерпение: а вдруг эта встреча (с Магирусом) не случайна, вдруг это поможет разорвать так безнадежно сомкнувшийся круг вещей? И всё же спешка здесь не к месту: нужно было присмотреться и к Магирусу и к тому, что делается вокруг.

Яков, а ныне господин посол Маггрейда в Эллизоре Болфус, сидел в гостиной своего родного дома. Он наотрез отказался от слуги и всю стражу распорядился оставить в казарме Высшего Совета, поэтому камин растопил сам и сам же приготовил себе кофе. Большая керамическая кружка с щербинками по бокам, знакомая Якову с детства, сохранилась, как и вся утварь в доме, и теперь он пил из этой посудины кофе, пытаясь понять, щемит ли у него хоть немного сердце по отношению к собственному прошлому или нет. Похоже, что всё таки нет: собственное прошлое, все эти детские воспоминания и так далее - для Якова были неприятны, не любит он себя прошлого, вот что. Из-за этого Яков даже не спешил спуститься в подвал, где, вероятно, сохранилось много различной магической атрибутики, оставшейся от его матери Деоры. Но сама по себе такого рода предметный ряд мало занимал Якова, ведь ему повезло стремительно вырасти из коротких магических штанишек и побрякушек, из которых в принципе выкарабкиваются далеко не все те, кто считает себя сведущим в оккультных науках и практиках. Яков коротко глянул в окно и ему сделалось зябко, несмотря на жарко растопленный камин: там, на дворе, шёл снег. Настоящий, крупными хлопьями снег, какого в Эллизоре, наверное, не видели уже очень давно. Некоторое время он смотрел на буйство белого цвета за окном и пытался понять, нравится ли ему эта новая для него природная картина. Вероятно, всё-таки - нравилась.

На столе лежала книга, подаренная Варлаамом. Яков вновь открыл ее и задумался. Книга включала в себя несколько различных древних текстов, большинство из которых имели явно философско-теоретический характер и являлись сложными для понимания. Во всяком случае, Яков ощущал, что ему просто не хватает элементарное образовательной базы, чтобы адекватно всю эту философию воспринимать. Ну, что такое общая школа Эллизор? - это далеко не довоенный университет прошлого. Яков вздохнул и ещё раз перелистал книгу: оглавление отсутствовало, и лишь случайно его взгляд зацепился за начало повествования, которого он раньше не замечал.

Подлинная история черного рыцаря графа и магистра Гвидо де Кулак, составленная одним из его учеников и найденная в библиотеке одного из монастырей Прованса, перемежаемая личными записками магистра от первого лица.

Будущий магистр Гвидо происходил из небогатой, но довольно благородной аристократической семьи, чей старый замок в Провансе до сей пор показывают как местную достопримечательность. Юношей Гвидо жил романтическими настроениями и, подобно многим его круга молодым людям рыцарского происхождения, мечтал прославить свое имя ратными подвигами. Вскоре такая прекрасная возможность ему представилась, когда по всей Европе прозвучал очередной призыв оградить Иерусалимское королевство от захвата и порабощения неверными. Гвидо дал обед Пресвятой Деве, что не вернется в родной Прованс до тех пор, пока опасность захвата неверными Гроба Господня не будет устранена и отправился сражаться с нечестивцами. Такая возможность представилась ему, и он быстро приобрел славу бесстрашного и благородного рыцаря. Правда, во время неудачной схватки на границе с Египтом, меткая сарацинская стрела впилась ему в плечо между пластинами защитных лат, а следом Гвидо оглушили камнем, запущенным с помощью пращи, - и он, будучи некоторое время без чувств, чуть не умер от ран и жажды в пустыне. Его подобрал один из местных бедуинов, который, как видно, желал при удобном случае получить за него выкуп или хотя бы продать в рабство. У этого бедуина была дочь Анура, не очень красивая, но умная и расторопная и, ко всему, унаследовавшая от своей покойной матери многие тайные знания и умения. Анура воспылала к раненому рыцарю сильной страстью и привязанностью - и сделала все, чтобы приблизить его к себе. Это ей удалось: никогда раннее до этого не знавший женщин, Гвидо жил с ней, как муж с женой, и тоже к ней сильно привязался. Она же открыла ему многое из сокровенных знаний, какие ей были доступны. Дальше произошла трагедия, потому что один из рыцарских отрядов собратьев-единоверцев Гвидо ворвался во владения бедуина и освободил "плененного" Гвидо. Сам бедуин и его дочь Анур были при этом убиты. Гвидо чуть не сошел с ума от горя, но его освободители посчитали, что все это не более, чем следствие былых ран и тяжкого плена. Когда Гвидо пришел в себя, то поступил разумно: скрыл от всех происшедшие с ним перемены и внешне продолжил вести себя так же, как подобает рыцарю-христианину, хотя с момента гибели своей возлюбленной Анур, фактически, перестал им быть. Иная страсть завладела сердцем рыцаря: он желал обрести всю полноту тайных знаний и всю, какая только возможна для человека, магическую силу!

Не исключено, что именно это стремление привело его в число доблестных рыцарей ордена Храма Господня. Сам магистр так рассказывал о времени своего пребывания в ордене... "Конечно, я и раньше знал об этом благородном ордене, но не считал себя достойным быть в их числе его рыцарей. Не знаю даже почему, но большинство из них во главе с верховным Магистром отнеслись ко мне с огромным доверием. Я, впрочем, также жаждал их доверие всецело оправдать. В то время я ещё искренно надеялся, что на пути общепринятого служения можно достичь силы и высшего знания не в меньшей степени, чем путём иных практик, частичнооткрывшихся мне через мою почившую Анур. Естественно, что я скрывал от своих собратьев эти свои тайные стремления, продолжал храбро биться с неверными и выполнял другие поручения ордена, но постепенно я начал понимать, что на самом деле орден представляет собой не совсем то, что может показаться извне. Когда, собственно, у меня и возникли эти подозрения, я был посвящен в истинную тайну ордена и сделался его полноправным посвящённым членом. До сих пор не могу забыть тот решающий разговор с верховным Магистром ордена. Наверное, чего-то подобного я ожидал, но, тем не менее, тот разговор превзошел все мои ожидания.

- Мой юный друг! - сказал мне Магистр. - Я знаю, что ты храбр, верен и пытлив! И я мог заметить, что ты ищешь большего, чем имеешь, и ты действительно этого большего достоин! Готов ли ты выслушать и принять от меня настоящее предложение этого большего? Не смутиться ли твой разум и не устрашиться ли твое сердце? Тот, кто жаждет большего - жаждет силы и власти, но власти совсем не той, которой ищут сильные мира сего, это все прах и тлен, потому что есть власть гораздо более сильная и полная, но она требует от человека очень серьезных жертв! Готов ли ты к этому?!

- Да, монсеньер, думаю, что готов! - ответил я с возможно ясной твердостью.

- Тогда выслушай то, что известно нам и приготовься всецело последовать за нами! Знай, это великая честь, которой сподобляются далеко немногие!"

Вот оно! - Яков оторвался от чтения: вот то, чего жаждет и он, Яков! Как это похоже! Как это созвучно его мыслям и желаниям! Пусть он не терял возлюбленной Анур, но он тоже потерял многое: мать, свое лицо, Эллизор! Но здесь речь идёт о какой-то совсем уж древней эпохе, а в древней истории Яков совсем не разбирался... Впрочем, детали и исторический фон были не столь важны, главное - судьба самого магистра.

И Яков жадно продолжил свое чтение.

Леонард тяготился своей высшей для Эллизора должностью Главного хранителя Закона. Не его это все-таки планида, не для него эта стезя. Хотя, конечно, другого выбора у него три года назад просто не было: большинство хранителей проголосовало за его кандидатуру, не мог же он отказаться, это выглядело бы как явное малодушие. Да и, кстати говоря, Чужестранец, прежде чем отправится куда-то дальше своим путём, ясно дал Леонарду понять, что тот должен принять высшее хранительство. Леонард в который раз подумал, что скучает по Чужестранцу. И это, в общем, странно: кто он, казалось бы, Леонарду? - а всё кажется, что один самых близких и родных...

Главный хранитель сидел за столом в привычном ему помещении хранилища. Вокруг громоздились пыльные тома стенографий и толкований - и, откровенно говоря, вся эта обстановка и книжная премудрость Леонарду давно опротивели. Но - что поделаешь? - с тех пор как Главная тайна Закона, фактически, перестала быть тайной и выяснилось, что в свое время, четверть века назад, не только утратился оригинал Закона, но и сам Закон подвергся преступным изменениям со стороны тогдашнего Главного хранителя Анасиса, основной головной болью всего Высшего совета стала необходимость восстановления подлинного текста Закона. И вот беда: за три года в этом самом насущном деле они почти не продвинулись. Слишком это непростое дело - восстановить то, что называется аутентичным текстом, когда нет никаких следов оригинала, а лишь только фрагменты некой копии да толкования со многими разночтениями. А сверх того, не ясными оставались сами мотивы преступного изменения закона в прошлом: Леонард не мог отделаться от ощущения, что вовсе не Анасис играл в этом главную роль, но именно что служил исполнителем чьих-то гораздо более зловещих планом и куда более могущественной воли. Ощущение это было просто навязчивым, хотя никаких фактических подтверждений тому среди сохранившихся документов Леонард пока не находил.

Леонард вздохнул, поднялся, надел и тщательно застегнул старый армейский плащ. На улице смеркалось, но вокруг из-за выпавшего снега было светло. Главный хранитель подумал, что за многие годы он не припомнит в Эллизоре такой белой зимы. Леонард решил прогуляться среди этого снежного великолепия и поэтому отправился домой пешком, однако вскоре пожалел об этом, потому как, будучи в старых сапогах, быстро промочил ноги.

Дома его встретил племенник - Савватий. После перенесенных в Маггрейде испытаний он так до конца и не пришел в себя, хотя и, как правило, вёл себя спокойно.

Но в этот день он был почему-то взволнован:

- Где Белла? - первым делом спросил он у Леонарда.

- Белла? - удивился тот. - Наверное, у себя дома, или - в амбулатории.

Савватий неожиданно крепко ухватил локоть Леонарда и с большим трудом, с напряжением, но осмысленно проговорил:

- Белла... в опасности!

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

Виртуальная реальность. В понимании всех основных служб VES данное определение отличается от определений обычной земной науки, философии, социологии. С самого начала своего существования VES имеет дело с феномен материализации и параллельного (основной земной реальности) существования множествах иных реальностей, которые принято именовать "виртуальными". Основной причиной материализации виртуальных реальностей считается "сдвиг" (См. "Сдвиг виртуальный"). Точное число материализовавшихся реальностей неизвестно, аналитическая служба VES продолжает постоянный мониторинг и описание доступных реальностей. На настоящий момент выделено и общепризнанно несколько виртуальных структур "сдвига": литературная (в свою очередь подразделяется на жанры и эпохи), кинематографическая (также имеет свои жанровые подразделения), музыкальная, живописная и "тупиковая" (попытки определения и классификации последней являются наиболее спорными). Прямым надзором и охранением реальностей занимается "Оперативная служба" VES (см. "Оперативная служба").

Глава ШЕСТАЯ

ЖЕЛЕЗНЫЙ ПРОЕКТ МАГГРЕЙДА

Магирус не сразу узнал Корнилия. Наверное, потому что просто не ожидал его здесь, в Вирленде, увидеть. Страж только что сменился с дежурства на одном из верхних ярусов - там, где располагались обширные склады стройматериала, используемого на строительстве Тот-Башни. Магируса он заприметил несколько ранее, когда тот занимался какими-то манипуляциями с армированным железом, большие запасы которого были сложены в одной из секций склада.

- Ну, и как железо? - спросил Корнилий, убедившись, что никто за ними не наблюдает.

- Железо под вопросом... - машинально ответил Магирус, на поднимая головы. - Старое ещё, довоенное... Как только не заржавело всё... - Тут он посмотрел на вопрошающего и лицо стоящего перед ним стража показалось ему знакомым. - А почему вы спрашиваете? - поинтересовался эллизорский ученый. Как правило, стража не интересовалась конкретикой. Это не их дело, да и не поощрялось начальством. Но этот страж явно чего-то хотел.

- Если не ошибаюсь, Магирус? Из Эллизора? - сказал Корнилий.

- Да-а... - Магирус поправил очки. - А с кем имею честь?

Продолжить разговор им удалось на свой страх и риск, укрывшись здесь же, за штабелями железа. Магирус решил во всем открыться Корнилию, потому что других эллизорцев вокруг всё равно не было.

- Значит, говоришь, хотел бы бежать отсюда обратно в Эллизор? - задумчиво переспросил Корнилий, внимательно выслушав Магируса.

- Хотел бы... Но, говорят, это практически невозможно...

Корнилий в ответ только вздохнул. Наверное, он мог бы помочь Магирусу, но вряд ли такого рода помощь одному из эллизорцев полностью реабилитировала бы его в глазах того же Леонарда и всего Совета хранителей, что позволило бы и ему, Корнилию, тоже вернуться в Эллизор. Нет, здесь нужно что-то большее, чем просто помощь бегству Магируса из Маггрейда.

- И ещё... - Магирус достал из кармана трубку, но в целях элементарной конспирации набивать и раскуривать не стал - лишь иногда сосредоточено пожёвывал мундштук. - Судя по всему здесь затевается что-то большое и... опасное. Башня может быть использована как оружие. В общем, это долго объяснять, но суть в том, что если с помощью реактора сгенерировать мощный импульс, то можно сжечь целую территорию, например... тот же Эллизор. А если это так, то... нам надо что-то делать!

У Корнилия внутри запели боевые трубы и загремели барабаны: похоже, что это то, что надо! Конечно, если это всё так и есть... А почему бы, собственно, всему так и не быть? Известно же, что Эллизор мешает Маггрейду. Правда, вопрос: зачем тратить на уничтожение Эллизора столько усилий, столько энергии, когда Маггрейд в состоянии захватить почти любой клан путём обычного вторжения? Хотя, может быть, фокус в том, что это будет своего рода актом устрашения: спалить целый клан одним импульсом, чтобы другим не повадно было, и достичь таким образом мирового господства, потому что остальные соседствующие кланы уже точно дёргаться не станут. Корнилий, разумеется, плохо разбирался во всей этой технической подноготной, но очевидно, что вся эта здоровенная башня построена не только для украшения пейзажа. Да, похоже, этот Магирус прав: что-то они с этой башней, действительно, мудрят и мудрят не ради одной прихоти жреца Варлаама.

- Надо как-то получше всё разузнать - что к чему... - Корнилий вдруг прочувствовал, что его тело покрылось испариной - не то от волнения, не от легкой простуды. Это было неприятно, отвлекало от мыслей о главном: как все расставить по местам, как узнать, что в самом деле затевает Маггрейд и что в таком случае предпринять? В принципе, во всякого рода комбинациях и интригах Корнилий знал толк, многому в свое время научился у покойного хранителя Анасиса, но сейчас он находился совсем не в том положении, чтобы какие-либо интриги плести, должность рядового стражника в Маггрейде этому не способствовала.

- Есть кто-нибудь, кто может знать больше? - спросил он.

- Есть, - ответил Магирус, - такой Николас Северный. Мы с ним уже три года дружим, и сейчас он на повышение пошел. Через него много информации проходит. Мы с ним обо всем уже говорили.

- А доверять ему можно?

Магирус пожал плечами: похоже, он об этом особо не задумывался.

После обеда обсуждали с начальством всю ту же больную проблему: какое именно металл нужно проложить в основных каналах главной передающей антенны Тот-Башни. Предварительные расчеты уже были сделаны, но оставалось разобраться с кучей поправок, которые оказались неизбежными и крайне сложными по причине отсутствия массы однородного железа. Последнего требовалось очень много и такого запаса не находилось даже в изобильном Маггрейде.

На совещание присутствовал начальник тайной полиции Геронтий. Большую часть времени он сидел в углу и, казалось, даже и не прислушивался, поковыривая от скуки в зубах тонкой щепочкой. Но это только казалось: на самом деле он внимал суждениям о всех деталях и тонкостях.

Наконец, выслушав множество мнений, он заметил:

- Это что же получается, дорогие мои? Если хотя бы один из участков антенны будет включать в себя материал с несколько иными свойствами, чем соседний, то весьма возможно, импульс не даст желаемого эффекта, а то и вовсе спровоцирует разрушение Башни?

- Да, это не исключено... - ответил Николас и оглядел весь ученый кворум. Никто не возразил. Все согласно помалкивали.

- И что вы предлагаете?

- Думаю, нужно поискать источник однородного металла - весом в несколько сот тонн. Если его переплавить и проложить с его помощью хотя бы основную нить антенны передатчика, то можно надеяться, что система выдержит...

- И где же взять такой источник?

- Можно собрать уцелевшую технику "Последней мировой". Осталось несколько кладбищ такой техники. Есть пара почти нетронутых. А наши новые мощности позволяют устроит переплавку...

Геронтий усмехнулся:

- Да, идея, похоже, рабочая. Богатая идея! Но ты хоть знаешь, почему эти кладбища почти нетронуты?

Николас ответил уклончиво:

- Так, слышал кое-что...

- Кое-что! - зашелся Геронтий своим каркающим неприятным смехом. - Да просто появиться там - смертельно опасно, не то, что тащить оттуда железо! - Он помолчал некоторое время, потом добавил: - Впрочем, может статься, что это и впрямь единственный реальный вариант!

Оззи не задержался в тюремной больнице, он там быстро заскучал, не имея никакого серьёзного дела, почему и был рад вернуться в уже привычную гладиаторскую школу - с рукой на перевязи, но уже вполне бодрым и готовым, как это говорится, к новым подвигам и свершениям.

Терентий первым попался ему на пути. Оззи знал, что тот недолюбливает его с первого дня вынужденного знакомства, но сам вида не подавал. Терентий, впрочем, тоже старался на всякий случай свою неприязнь не показывать:

- О-о, здорово, приятель! - сказал он. - Слышал я, досталось тебе от мутантов, правда, что ли?

- Есть немного, - ответил Оззи. - Но уже почти все прошло, только, вот, рука ещё не вполне в порядке...

- Это жаль... - видимо посочувствовал Терентий. - Этак ты новогодние игры и вовсе пропустишь!

- Не хотелось бы! Ну, может, ещё выправится... Потренируюсь, разработаю...

- Давай, давай! - холодно улыбнулся Терентий. - Кстати, там тебя Эфрон спрашивал. Сказал, чтобы, как появишься, к нему, не медля, зашел!

В просторном зале, который занимал начальник гладиаторов Эфрон, за столиком возле одного из небольших окон, вместе с самим Эфроном,явно не спеша, обедал Геронтий. По всей видимости, встреча с Оззи входила в его планы.

- А-а, наш герой! - воскликнул он с веселой приветливой интонацией, которая, впрочем, могла обмануть только того, кто встретился с начальником тайной полиции впервые. - Присаживайся к нам, не стесняйся, вот неплохое вино, вот настоящая жареная индейка - пальчики оближешь!

От вина Оззи отказался, поскольку не любил алкоголь, да и после полученных травм это могло оказаться неполезным. Но все-таки попробовал индюшью ногу: мясо было мягких и вкусным. Геронтий услужливо положил ему на тарелку ещё порцию. Эфрон сидел молча, ничего не ел и не пил: вероятно, насытился раньше. Он поглядывал на Оззи внимательно и без улыбки, словно хотел о чем-то предупредить его. Но то, что с Геронтием нужно держать ухо востро, Оззи знал уже не первый год.

- Ну, как самочувствие, боец?

- В норме! - ответил Оззи Геронтию и утер рот бумажной салфеткой, которая нашлась здесь же, на столе. - Рука ещё только не совсем в порядке...

- Ага-ага! Будем надеяться, что скоро заживет! Я найду лучшего специалиста, лучшего ортопеда в Маггрейде!

Эфрон кивнул и тоже решил нечто сказать:

- Боюсь только, что самый лучший ортопед до новогодних игр не успеет поправить его руку... Публика будет недовольна: народ уже привык к Оззи! Он очень хорош для разогрева публики!

Геронтий в ответ на эту тираду Эфрона нахмурился. Правда, вскоре стало понятно, что новогодние гладиаторские игры волнуют его меньшей степени, чем это казалось ранее.

- Тут вот какое дело, друзья мои, - сказал он. - Перед нами возникла очень большая проблема, которая требует быстрого решения. И это всё надо проделать до новогодних игр!

- Какая ещё проблема? - удивился Эфрон. Как видно, он был не в курсе, так же как и Оззи. Но если юный гладиатор в отношении начальственных структур Маггрейда почти никто, так, мелкая сошка, то Эфрону было несколько обидно, что он может чего-то не знать.

- Проблема такая... - продолжил Генронтий. - Только имейте ввиду, что это военная тайна Маггрейда, и ее разглашение может караться самым суровым образом... Для завершения строительства Тот-Башни нужно несколько сот тонн однородного металла. Кроме нескольких кладбищ военной техники "Последней мировой", такого металла нигде не найти. В общем, наша задача - обеспечить транспортировку этой техники на переплавку...

Эфрон, осознав услышанное, помрачнел.

- Гладиаторов я не дам! - тут же заявил он. - Иначе не с кем будет проводить новогодние игры! Ты, Геронтий, сам отлично знаешь, что это за рискованное мероприятие - тягать эту технику! Это же всё гиблые места, туда уже с полвека как никто не решается сунуть нос!

- Да? И что делать? - пожал плечами Геронтий. - Это решение самого Империуса! И знаешь что, Эфрон, - нехорошо сощурился начальник тайной полиции, - если я захочу, ты отдашь на это дело всех своих гладиаторов до одного! Так что не надо мне перечить... Но!.. - тут Геронтий сделал многозначительную паузу. - На самом деле я вовсе не жажду уронить престиж гладиаторских боев в Маггрейде, поэтому я не покушаюсь на весь личный состав твоей школы. Мне понадобятся лишь несколько бойцов, имевших дело с мутантами. Большинство обычной стражи не имеет понятия, как надо бороться с ними, с какой стороны зайти, как поворачиваться... Поэтому совсем без опытных бойцов не обойтись. Они и будут командовать! И взять их можно только из твоих дрессированных воинов!

Эфрон подавленно кивнул и отвернулся. Ему было нечего противопоставить Геронтию. Как и что можно возразить, когда речь идёт относительно общеклановой целесообразности.

- Ну и, разумеется, твоё Оззи участие тоже необходимо. Ты лучше всех разбираешься в мутантах. К сожалению, Кривой Ян не в состоянии нам помочь.... Ну, как, Оззи, ты согласен?

Оззи спокойно кивнул. Можно подумать, будто у него есть выбор. Или, если бы выбор был, Оззи ведь всё равно не смог бы отказаться.

Глава СЕДЬМАЯ

ЯКОВ И СУДЬБА ЭЛЛИЗОРА

Яков повстречал Беллу, когда зашел в амбулаторию Совета обработать пораненный палец. С вечера он возился в подвале и уколол палец той самой стрелой, которую когда-то, шутя, метнул в него Оззи. Наверное, в этом можно было усмотреть нечто символическое: спустя три с лишним года после всей этой истории с Чужестранцем, он, ныне Яков-Болфус, доверенное лицо клана Маггрейд в Эллизоре, вдруг ранит руку той самой стрелой от арбалета. Просто смешно!

Однако с утра палец сильно разболелся и, похоже, что стал нарывать. Вечером Яков не обратил на рану особого внимания и даже не потрудился чем-либо обработать. Теперь пришлось проявить беспокойство. Здание амбулатории находилось недалеко от Дворца Советов, за аллеей Героев Эллизора и представляло собой длинное одноэтажное здание - не очень красивое, но вполне функциональное. Вокруг росли чахлые эллизорские берёзки, от ворот вела прочищенная в снегу дорожка (зима навалилась на Эллизор, как и на другие соседствующие кланы, на полном серьёзе). Хотя иЯков отлично знал, где находиться амбулатория, ему пришлось делать вид, что он здесь впервые. Кажется, он не улыбался с тех самых пор, как три года назад, будучи покусан Скунсом, потерял свою внешность и превратился в страшилу. Тем не менее, он не смог сдержать улыбку, когда навстречу ему вышла именно Белла, которая, как и Оззи, когда-то была спутницей его детских игр и забав.

- Здравствуйте! - быстро сказал Яков, пряча свою улыбку и понимая, что его внешность может вызвать только испуг. - Меня зовут Болфус, я являюсь доверенным лицом клана Маггрейд...

Белла умело скрыла свое смущение и как будто не испугалась.

- Приветствую вас, - сказала она, - что вам угодно? Что-то случилось, вам нужна помощь?

- Да... - ответил Яков. - Я имел неосторожность вчера поранить палец и, похоже, что заработал нарыв...

Белла нахмурилась.

- Пожалуйста, пройдёмте! - сказала она.

"Как она похорошела! - подумал про себя Яков-Болфус. - Ещё три года назад она была совсем девочкой, а сейчас так изящна, тонка, строга... Даже хмуриться ей к лицу: вон как задумчиво морщит брови..."

В операционной Белла заставила посетителя присесть на большой железный табурет в углу, помыла руки, протерла их спиртом, приготовила инструмент и перевязочный материал. Яков продолжал любоваться ею.

- Белла! - вдруг сказал он. - А сколько у вас здесь помощников? Или вы всё делаете сама?

- Ну, не всё... - сказала она и осторожно посмотрела на Болфуса. - Правда, помощников маловато, конечно. А откуда вы знаете, как меня зовут, ведь я, кажется, не представилась?

Яков смутился, но быстро нашёлся:

- Ну... просто, мне сказали, что амбулаторией заведует молодая девушка по имени Белла, очень красивая, трудолюбивая и расторопная. Глядя на вас, я подумал, что вряд ли в амбулатории найдётся ещё одна такая же!

Данное заявление доверенного лица Маггрейда очень смутило Беллу. Она заметно покраснела и поспешила сменить тему:

- Так! Надеюсь, боли вы не боитесь? В обморок падать не будете?

- Не боюсь! - твёрдо сказал Яков, хотя на самом деле очень даже боялся, но научился свой панический страх подавлять и скрывать, так что внешне и впрямь было ничего не заметно.

Белла быстро сделала разрез и принялась обрабатывать рану. Яков лишь морщился и всё терпел, хотя никакой анестезии не применялось. Он видел склоненное возле него голову Беллы в белом чистом платке, ощущал запах её волос и почему-то ему от этого становилось головокружительно приятно. Никогда ничего подобного он в своей жизни ещё не ощущал.

- Ну, всё! - сказала Белла, закончив перевязку. - Завтра зайдите ещё, поменяем повязку. Я положила очищаю мазь, будем надеяться, что всё обойдётся. Хотя рана мне не нравится, надо было сразу ее как следует обработать. Чем это вы так поранились?

- Чем поранился? Да стре... то есть, простите, железкой какой-то, я даже и не понял когда и где!

- Вам надо быть осторожным! - Белла вновь нахмурилась, и Яков вновь отметил, что ему очень нравиться, как она хмурит брови. - Вы же лицо официальное...

- Официальное? Ну да... И... что? - удивился Яков.

- Ну как что! Вряд ли вашему Маггрейду понравиться, что его представитель с первых дней пребывания в Эллизоре получил здесь рану!

Яков не выдержал и рассмеялся, хотя и знал, что его смех производит неприятное впечатление: голосовые связки в своё время непоправимо пострадали от яда мутанта Скунса.

- Надеюсь, что я не помру от этой раны, и в Маггрейде ничего не узнают!

Белла молча проводила Якова до выхода из амбулатории и уже на крыльце вдруг сказала:

- Скажите, почтенный Болфус, а вы случайно не знаете, как там в Маггрейде дела у эллизорца по имени Оззи? Он должен там состоять в гладиаторах...

Открытое заседание Совета Эллизора было посвящено теме межклановых отношений, и на него пригласили представителя Маггрейда Болфуса, присутствие которого было, несомненно, необходимо, потому что именно отношения с Маггрейдом и представляли наибольшую проблему. Ни Таллайский союз, ни разрозненные кланы Севера не имели такой силы, как нынешний Маггрейд. Но Болфус почему-то запаздывал, и это беспокоило главного хранителя Леонарда. Успели обсудить проблемы с поставками керосина из основного таллайского порта, как, наконец, в зале появился Болфус. Он был одет в тот же, что и ранее, тёмный плащ, который снял у входа и остался в зеленовато-сером камзоле, подпоясанный ремнём и с небольшой кобурой на поясе. Согласно предварительной договоренности, представитель Маггрейда в Эллизоре имел право везде находиться при оружии, не превышающем размеров стандартного маггрейдского меча. В данном случае никакого нарушения не было. Ещё Леонард заметил, что у Болфуса перевязан палец, и это ему, Леонарду, почему-то не понравилось. Вообще главный хранитель не мог отделаться от ощущения, что где-то он уже раньше этого Болфуса видел, но вот где - вспомнить не мог. По крайней мере, такого вот чёрного изуродованного лица, точно, его память в прошлом не могла отыскать. Другое дело, что, как правило, человек не рождается таким, вот, уродом, последнее, скорее всего являлось приобретенным, но сравнить нынешний облик официального гостя с каким-либо ещё образцом главный хранитель тоже не мог.

- Итак, продолжим! - сказал Леонард со своего председательского места. - Хорошо, что пришел почтенный Болфус, доверенное лицо клана Маггрейд у нас в Эллизоре, потому что вопросы, которые у нас имеются в повестке дня, требуют его присутствия и компетентных суждений!

Яков сидел среди честного эллизорского собрания и продолжал думать о Белле, так что речь главного хранителя и других представителей Совета текла мимо него стремительным ручьем, почти не касаясь сознания. Оззи-Оззи! Ох, уж этот Оззи! С какой тревогой Белла спрашивала о нем! Стало быть, она любит его? Ну, да, так оно и есть, ведь Оззи ей жених и Белла ждёт, когда окончится его гладиаторский контракт, да, так оно ... Разумеется, все эти годы в Маггрейде Яков держал Оззи в поле своего зрения, вот только подобраться к нему поближе никак не мог и не мог удовлетворить своё острое чувство мести. Ну, ничего, он, Яков-Болфус, хотя ему всего-то едва двадцать лет, знает, что, как говорили древние, месть это то блюдо, которое подают именно что холодным. А он - научился не спешить. Конечно, он отомстит Оззи и отомстить самым страшным и впечатляющим образом, только месть его будет хорошо продумана и тщательно спланирована, в отличие от того его безумного порыва со Скунсом, что и обернулось для него самого настоящей трагедией...

- Почтенный Болфус! Почтенный Болфус! - вдруг услышал Яков и понял, что это обращаются именно к нему.

- Да? Что?!

- Что вы думаете по этому поводу?

Тут Яков понял, что всё прослушал, всё пропустил. Нет, решительно, нельзя, будучи послом, расслабиться не на минуту. Не шутка это дело - дипломатия!

- Прошу меня простить, - вынужден был оправдываться он, - но я не очень хорошо себя чувствую... Вероятно, простудился в дороге. Не могли бы вы повторить свой вопрос?

- Речь шла об условиях транзита товаров и грузов, которые постоянно осуществляет клан Маггрейда через суверенную территорию Эллизора. А именно о том, что в связи с возможным общим увеличением грузопотока, ваш клан хотел бы поставить вопрос и о некотором снижении транзитных платежей, не так ли?

- Да, именно так, - подтвердил Яков.

- Но это пока ещё исключительно общее предложение. Необходимо всё просчитать: действительно ли и насколько именно увеличится грузопоток. В любом случае, общий доход от оплаты транзита не может уменьшиться, потому что это одна из основных статей дохода Эллизора. Из чего, кстати говоря, формируется и основной бюджет нашего клана... - Леонард говорил всё это крайне устало, севшим голосом. Было очевидно, что вся эта рутина ему не по душе, однако должность обязывала.

- Думаю, речь не может идти об уменьшении доходов, - улыбнулся Яков, - скорее, произойдет их увеличение. Сверх того, в договоре надо будет отдельным пунктом прописать, что при уменьши транзита, цена вернется к прежнему уровню.

Болфус ждал вопросов на тему того, а чем вообще может быть вызвано такое большое увеличение транзита, но ни Леонард, ни остальные члены Совета об этом спрашивать не стали, что было как-то даже подозрительно. Там где речь идёт о материальной заинтересованности никакой клан не может проявлять равнодушие или отсутствие любопытства. Иначе это будет не на пользу клана. Мало того, всем же очевидно, что такого рода проблемы прямо связаны с выживанием как таковым.

По окончании заседания Леонард вызвался подвести Болфуса до дома.

- Как вам наш Эллизор? - спросил главный хранитель по дороге. - Раньше ведь не бывали у нас?

Яков неопределенно мотнул головой.

- Не скажу, что очень красив, но как бы это сказать... Есть здесь у вас какая-то уютность, такое ощущение домашней защищённости, что ли.

- Это вы верно подметили, - ответил Леонард.

Они немного помолчали, как вдруг Болфус заявил:

- А вы не боитесь, дорогой хранитель, что эта ваша видимая защищённость хрупка и эфемерна и что может настать час, когда ваш Эллизор будет просто сметён?

Леонард окинул своего спутника долгим взглядом и сказал:

- Кто вы на самом деле, уважаемый Болфус? И почему вас заботит судьба Эллизора?

Дома Леонарда ожидал сюрприз. Неожиданно из Маггрейда прибыл его старший сын Фаддей и его приезд не был праздным: им было о чем посоветоваться друг с другом, ведь времена в которые им выпало жить никогда не были легкими или, иначе говоря, вполне безопасными.

Глава ВОСЬМАЯ

ПОДГОТОВКА ЖЕЛЕЗНОЙ ОПЕРАЦИИ

Оззи казался озабоченным не менее других, потому что поставленные задачи по доставке остатков военной техники имели слишком много неизвестных. Сверх того, ему не нравилась его, фактически, командирская должность, на какой ему ещё никогда не доводилось пребывать: почему-то эллизорца Оззи назначали не больше и не меньше, как основным замом главного охранника Вирленда - Гэлла, который в свою очередь и командовал всей операцией.

Гэлл, правда, против Оззи ничего не имел и, похлопав его по плечу, сказал:

- А-а, юный гладиатор, как рука?

Оззи в ответ только махнул другой рукой - здоровой. Ему уже порядком надоел этот один и тот же вопрос, исходящий, впрочем, от разных людей.

Целый день посвятили планированию операции. Мудрили над картами, определялись, какие именно зоны с оставшейся техникой являются подходящими. В конце концов, решили, что по удобству доставки подходят только две: одна располагалась почти сразу за дальней границей заповедника и оказывалась ближайшей, другая - находилась значительно дальше и примыкала почти к границе Эллизора, будучи вытянутой вдоль реки Арамиль. На другом берегу реки начинался знаменитый "Радиоактивный лес", который тянулся до самого Эллизора. В этой самой арамильской танковой зоне, по некоторым сведениям, сохранилось больше всего неповреждённой техники, и профиль местности со стороны Маггрейда казался вполне ровным и доступным.

Долго обсуждали, посылать ли в эти зону разведку.

- Думаю, - сказал своё слово Оззи, - что подступы надо разведать и расчистить, а вот в сами зоны разведке соваться не стоит...

- Это почему же? - спросил Гэлл. Высокий и худой, в неизменном камуфляже старого, чуть ли не довоенного пошива, он чем-то напоминал Оззи отца, но при этом тёплых чувств всё же не вызывал.

- Потому что, если они даже что-либо и разведают, от этих данных всё равно не будет никакого толка, - веско произнёс Оззи, - ведь к подходу основных сил там, скорее всего, всё переменится, а мутантов разведка может только спугнуть, после чего они станут ещё более непредсказуемыми.

- Пожалуй верно, - согласился Гэлл, - подступы разведать, но в сами зоны без основных сил не соваться. Теперь численность и вооружение... Значит, нам предадут по легиону на каждую зону для общей охраны, в то время как основная работа будет производиться силами стражи и, естественно, заслуживающих доверия заключенных.

- Два легиона в общей сложности? - переспросил присутствующий на совещании начальник гладиаторской школы Эфрон. - Не маловато ли?

- Больше просто не дают! - ответил Гэлл. - Итак, какие мнения относительно оружия? Оззи, ты что думаешь?

- Всё, какое есть. И обязательно - огнестрельное!

В это время в зале вдруг появилось ещё несколько человек. Оззи узнал Главного советника Сартория, который сопровождал небольшого роста человека с монголоидными чертами лица, одетый в тёмно-зелёный длинный плащ какого-то особого покроя. Скорее, это был даже не плащ, а некая разновидность туники или ритуального характера одежды. Оззи понял, что это верховный жрец Маггрейда Варлаам, которого он раньше видел лишь издалека, да и то не более пары раз. Само по себе появление жреца на такого рода организационно-техническом мероприятии - событие удивительное. Жрец не любил публичности.

Гэлл освободил место за председательским столом и отступил в сторону. Первоначально слово взял Сарторий. После необходимых кратких приветствий и вступительных фраз, он сказал следующее:

- Мы все должны понять, что предстоящая операция, несмотря на большие риски, крайне важна. И важна не только для Маггрейда, но и для и для всего общекланового мира. Сейчас я открою вам одну очень и очень важную тайну! Дело в том, что сама Тот-Башня в рабочем виде необходима для сохранения всего нашего окружающего мира! Нами, нашими учеными совершенно точно установлено, что этому миру, нашей среде обитания грозят крайне опасные катаклизмы, утрата стабилизации, изменение некоторых общемировых констант, следствия чего могут быть совершенно непредсказуемыми, может быть даже - гибельными для всех! Но, благодаря самому Империусу и нашему верховному магу, выход из этой ситуации найден! Если с помощью уже почти построенной Башни сгенерировать определенной мощности электромагнитный импульс, то это предотвратит возможную дестабилизацию мировых констант. Для этого, как вы уже знаете, нам и нужен в большом количестве металл, без которого мы не в состоянии создать полноценный передатчик. Как видите, задача перед нами стоит действительно жизненноважная!

Сарторий замолчал, будто переводя дух. Создалось такое ощущение, что в данной речи Сарторий превзошёл сам себя: и по количеству необычных терминов и по эмоциональному накалу. Все тоже молчали, пытаясь осознать только что услышанное. Молчал и Варлаам, цепко оглядывая при этом всех собравшихся. Когда он неожиданно заговорил, Оззи удивился его голосу: он был довольно приятный, высокого тона, мелодичный и не вполне вязался с суховатым обликом этого полумонгола и колючим блеском его чёрных глаз:

- Да, друзья мои, - сказал Варлаам, - нам всем действительно грозит огромная опасность! Послевоенный мир всегда был нестабильным. Но сейчас эта нестабильность грозит перейти некую черту, после чего все станет крайне непредсказуемым. Единственный выход именно тот, о котором сказал почтенный Сарторий. - Варлаам на несколько минут замолчал, погрузившись в какие-то свои мысли. Обнаружив перед собой графин с водой, слегка тронул его, словно проверяя наличие жидкости, но пить не стал. Потом ещё раз оглядел всех собравшихся и продолжил:

- Но есть один очень важный вопрос! Я так понимаю, что здесь собраны люди самые разные, из разных мест, имеющие самый различный опыт. И я хотел бы, чтобы вы, немного подумав, прислушались к себе, к своей интуиции и попробовали бы сформулировать какие-либо предложения или, может быть даже и возражения в отношении предполагаемой операции. Мы много думали над тем, какой можно найти выход, и то, что придумали, вам уже известно, потому что настало время огласить эту тайну! Но... может статься, что мы что-то упустили или, даже, чего-то не знаем! Поэтому, прошу вас, не стесняться и поделиться своими идеями на этот счёт, у кого они, по крайней мере, есть!

Оззи всегда подводила его горячность и неосмотрительность. Несдержанность - его главный порок! Нет бы промолчать и, прежде, чем говорить, подумать! Но молодой эллизорец, как всегда, не сдержался и тут же высказал свое мнение:

- Думаю, в любом случае, лучше нам в эти зоны за техникой не лезть!

- Интересно! Это почему же? - улыбнулся маг, а Сарторий уставился на Оззи с плохо скрываемым неодобрением.

- Потому что, если речь идет о то, что... в результате можно нарушить тот порядок, который есть! - продолжил Оззи, - Речь идёт о том, что нам нужна стабильность, а ведь наше вторжение может привести к самым непредсказуемым последствиям!

Оззи высказал это еи сам себе удивился: до сей минуты он ничего такого и не помышлял, как вдруг эта мысль невесть откуда напросилась ему на язык. Теперь для него это была даже и не мысль, а очевидность: нельзя соваться в эти самые зоны, плохо всё это может кончиться!

Маг помолчал, даже прикрыв глаза, словно от головной боли, после чего ответил:

- Интересная мысль! Но надо её обсудить отдельно, обмозговать, скажем так, получше. Прошу тебя... (Сарторий подсказал магу имя) уважаемый Оззи, после общего собрания зайти ко мне. У кого ещё будут какие предложения?

Почему-то никаких больше смельчаков, на вроде Оззи, не нашлось и дельных предложений тоже.

Беседа отца с сыном затянулась далеко за полночь. А уже рано утром Фаддей должен отбыть обратно к месту службы в Маггрейд. Как жаль, что истинно родственным душам всегда не достаёт время для общения. Да и тема разговора была не очень радостной.

- Так значит, ты думаешь, Маггрейд и впрямь что-то затевает? - повторил Леонард и, поднявшись из-за стола, поставил на спиртовку кофейник с новой порцией ржаного кофе.

- Да, идут какие-то очень серьезные приготовления. Наш легион, похоже, скоро переведут на казарменное положение. Я вот чего боюсь, как бы Маггрейд не пошёл на Эллизор! Что мне тогда делать? Воевать против Эллизора я не могу, а за отказ - полагается смертная казнь. Но... не дезертировать же мне?

Фаддей, этот всегда бесстрашный медведь выглядел явно удручённым. Леонард вдруг с горечью заметил во всегда темно-русой и густой шевелюре старшего сына проблески седых волос.

- Надеюсь, все же, что до прямой войны не дойдет, - заметил хранитель. - Правда, думаю, твою семью лучше переправить сюда, в Эллизор. Давай, я вызову Луку и отправлю его за твоей семье. Так будет надежней...

Лука, ещё один сын, Леонарда руководил гарнизонной службой севера. Фаддей после некоторых раздумий с отцом согласился. Но у него всё ещё оставались вопросы:

- Слушай, отец, - сказал он, - ну, какие у тебя основания, считать, что до войны дело не дойдет и вообще Эллизор сможет устоять?

- Ты же знаешь, сын мой, - спокойно и твердо ответил Леонард, - что Эллизор под охраной Закона! И за все эти годы и десятилетия Эллизор мог неоднократно прекратить свое существование, однако - устоял! Устоит и сейчас!

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

Оперативная служба VES. Создана для прямого контроля за виртуальными реальностями и предотвращения негативных влияний виртуала на основную земную реальность. Для осуществления этих целей в каждую (по возможности) виртуальную реальность внедряется старший оперативник в ранге "смотрящего хранителя" (см. "Хранитель смотрящий"), который под видом того или иного персонажа наблюдает за тем, чтобы все основные события в той или иной реальности не выходили за границы сюжета, данного в первоисточнике. Если в той или иной реальности начинают происходить недолжные события, она утрачивает стабильность, возникает опасность "прорыва" (см. "Прорыв") и т.д., то для осуществления экстренных мер по спасению реальности, в неё может направляться дополнительное число оперативников в ранге "спасателей" (см. "Спасатель вирутальный"). Вся деятельность оперативного состава VES безусловно контролируется и согласовывается с Высшим Советом.

Глава ДЕВЯТАЯ

БЕССОННИЦА ПОСЛА БОЛФУСА

Яков тоже не спал далеко за полночь. Разные мысли одолевали его: в первую очередь, связанные с Беллой и Оззи. Будучи не в состоянии справиться со всей этой мысленной круговертью, Яков решил отвлечься чтением записок о приключениях черного рыцаря Гуго де Кулак, которые на этот раз были в изложении от первого лица:

В тот день я с небольшим отрядом, инкогнито, отправился на границу с Египтом - посетить кое-кого в одном из заброшенных поселений на берегу Красного моря. Мне в первый раз доверили встречу с этим важным человеком, чьё сотрудничество для ордена имело большое значение. Настоящего его имени я не знал, да и сейчас не знаю. Скорее всего, оно ведомо только Всевышнему. По рассказу одного из членов нашего ордена, этот господин являлся адептом большой, но хорошо замаскированной сарацинской секты. Ближе к вечеру мы расположились возле небольшого костерка на берегу моря в одной из рукотворных пещер. Мои собратья, как и было обговорено заранее, устроили бивуак за полкилометра от этого места, а сопровождал ли кто-либо моего собеседника, я просто не знал. Смерти, впрочем, я не боялся и, хотя мой меч был со мной, я знал, что большинство сектантов в совершенстве владеют искусством метания кинжала и разными прочими боевыми приемами, в которых, фактически, им нет равных. Но никаких нападений или эксцессов от своего собеседника я в общем-то не ожидал. Глупо было планировать свару или одиночное убийство вместо тайных переговоров.

- Зови меня Аданом, - сказал тот, помешивая в небольшом котелке над костром какое-то варево. - Тебя я вижу в первый раз, но мне не хочу знать твое имя. Раз Магистр прислал тебя, значит, он тебе доверяет...

Адан убрал котелок с костра и слегка дунул на него, ожидая когда содержимое остынет. Я подумал, что не могу определить его возраст: сухое, но мускулистое тело, задубевшая обветренная кожа лицо, явные морщины и шрамы.

- Так вот, любезный, - продолжил Адан, - передай Магистру, что ситуация, увы, складывается не лучшим образом. Мы больше не можем сдерживать нашествие, и вряд ли Святой город устоит в ближайшие годы!

- Но Магистр говорит, что нужно ещё хотя бы лет десять, чтобы подготовиться к ожидаемому...

- Увы, не все в наших человеческих руках и слах, любезный! - усмехнулся Адан и я заметил, что в его темных с легкой желтизной тигриных глазах прыгают искорки. - Да, мы во многом единомысленны с Магистром и многими старейшинами, но не всегда звёзды сходятся в нашу пользу! Так вот... Магистру нужно позаботиться о том, чтобы в тот день, когда падёт Святой град, наше дело оставалось под тем же покровом тайны, что и сейчас! Нам всё равно, сколько времени вы ещё сможете удержаться внутри городских стен, но ничто из наших тайн не должно просочиться наружу! Это понятно?

Я кивнул. Что мне было ещё сказать, как выразить ту горечь, какую ощутил я от слов этого сарацинского адепта? Да и он был вовсе не из тех людей, кому стоило доверять свои чувства. Да и то, что я сам искал, было не вполне человеческим, точнее не среди людей можно было это найти - или, если выразиться ещё более точно, не из доверия к ним, людям.

По окончании беседы Адан поднялся, словно гибкий и сильный кот, подхватил свой котелок, принюхался и немного отпил из него.

- На, любезный друг, попробуй! - сказал он неожиданно для меня и протянул свое варево.

- Это зачем? - удивился я.

- Не пожалеешь, друг, это тебе поможет, потом узнаешь!

Я пожал плечами и осторожно отпил из котелка. Вкус был горький и немного жгучий.

- Не бойся! Это в основном травы! - добавил Адан. - Пей ещё, а то будет мало!

Я отпил ещё, после чего Адан, ни слова больше не говоря, исчез из пещеры.

На обратном пути, возле небольшого взгорка, мы нарвались на засаду. Неверных было немного, но они напали внезапно. После короткой схватки, нам удалось уйти лишь втроем, остальные были или убиты или попали в плен. Задерживаться было нельзя, мы спешили доставить весть о встрече самому Магистру. Правда, во время схватки неприятельская стрела впилась мне чуть выше запястья. Удалять её было некогда, поэтому в первый момент я лишь обломил древко, а на первом привале, прокалив лезвие кинжала над огнем костра, разрезал рану и удалил наконечник. Но, как видно, какая-то зараза попала в рану и к тому времени, когда мы прибыли во Святой град, я находился во власти бреда.

Бред этот был, по всему, какого-то особого рода: очень реалистичный, так что, когда я очнулся, то долго не мог понять, что является более реальным - сон или явь. Конечно, многое из привидевшегося мне тогда позже я забыл, но кое-что моя память сохранила.

Сперва казалось, что я нахожусь на каком-то большом и великолепном пиру в огромной сводчатой зале, освещённой бесчисленным количеством лампад и светильников. Рядом со мной пировал самый разнообразный люд, в том числе - множество рыцарей, судя по одеяниям - различных орденов и уставов. Никто при этом не обращал на меня никакого внимания, а устроителя или распорядителя нигде не было видно. Длинный и достаточно широкий стол в ряду других столов ломился от яств: были здесь и мясные и рыбные блюда, были и какие-то вовсе диковинные фрукты, которых я ранее никогда не пробовал. Я ощущал острый голод - и мое внимание привлек круглой формы и пышный на вид хлеб. Я взял его, разломил и часть отправил в рот. Однако, вместо ожидаемого вкуса хлеба, ощутил сильное жжение, которое, словно невидимым огнем стало изнутри наполнять всё мое существо, и я совершенно не знал, как от него избавиться. В сильном испуге я схватил одну из чаш с вином и попытался угасить этот разбушевавшийся внутри пожар. Но вино имело солоноватый, как у крови вкус, и нисколько не угасило поедающий меня огонь, но, напротив, лишь усилило жжение. Скрючившись, я упал прямо под стол и, кажется, вскоре умер там. Да, иногда бывают такие редкие сны, когда во сне ты умираешь и переживаешь это свое умирание, словно наяву.

Так вот, умерев в этом бреду или сне, я уже оказался не под столом, а в каком-то узком и темном проходе, который был темен и зловонен, а сверх того, разветвлялся, так что было не ясно, куда двигаться, чтобы найти воду, потому что внутренний огонь и жажда меня не оставляли и казались просто невыносимыми. Наверное, я был обречен окончательно заблудиться, если бы в какой-то момент из бокового прохода не появилась рука и не потянула меня за собой. В темноте я плохо различал, кто именно был моим путеводителем, но тоннель, по которому мне пришлось следом ползти, стал резко снижаться, так что я испугался, что скоро испытаю ощущение свободного падения. Однако в тот самый момент, когда, казалось бы, это ощущение уже должно было осуществиться, тоннель оборвался, и я вылетел в ужасное в своей безбрежности пространство, границы которого казались сокрытыми в неярком пурпурном свете...

За окном раздался стук, и Яков, вздрогнув, оторвался от чтения. На дворе уже стемнело, но полная луна выглядывала в разрывы облаков. В свете этой самой луны за окном, на приступке, перебирал лапами большой черный ворон и, похоже, намеревался ещё раз ударить по стеклу блестящим тяжелым клювом. Недолго думая, Яков распахнул окно, и вместе с зимней свежестью ворон неторопливо шагнул в комнату. Яков с недоумением наблюдал за тем, как нежданный гость, с шумом взмахнув крыльями, перелетел на стол, уселся рядом с раскрытой книгой и громко каркнул.

- Ну и что ты пожаловал... - начал было Яков и осекся, заметив, что одна из лап ворона тщательно обмотана плотной тканью. - Ах вот в чём дело, это, значит, почта! - с облегчением пробормотал посол, ощущая, что его оставляет некоторый мистический страх, который невольно охватил его при виде здоровенной черной птицы.

Письмо было от самого Варлаама:

"Дорогой Болфус! - быстро читал Яков. - Ты должен постараться ускорить осуществление того, что тебе поручено. По всему, те опасные процессы, которых мы хотели бы избежать, набирают силу с большей интенсивностью, чем мы ожидали. То есть, времени у нас гораздо меньше, чем можно было рассчитывать. Постарайся убедить главного хранителя в необходимости более тесного сотрудничества - хотя бы под тем предлогом, что мы располагаем нужными ему оригиналами документов, прямо касающимися Закона Эллизора. Это должно подействовать на него. Сообщи, удалось ли достичь соглашения относительно цен на транзит грузов. Будь здрав и просвещён во всякой мудрости! Варлаам Посвящённый".

Дочитав, Яков почувствовал, что у него сильно разболелась голова. Он с трудом нацарапал ответ, обмотал лапу ворона, почему-то испытывая к черному почтальону непреодолимую брезгливость, и выпустил его в окно. Удовлетворенно каркнув на прощание, ворон тут же взял направление в сторону Маггрейда и быстро скрылся за кронами ближайших берез.

Вокруг - необъятное в слабом пурпурным свете пространство, границы которого определить было трудно, потому что они тонули в желтоватом тумане. Под ногами хрустел сухой песок. Казалось, что жар и жжение немного утихли или, скорее, перестали возрастать, не прекратив все же внутреннего мучения. Тот, кто помог выбраться из тоннеля, шёл впереди, будучи одет в некое подобие туники серого невзрачного цвета. Он был коротко стрижен и худ - не то мальчик, не то - девочка, ведь из-за неясного рассеянного света толком разглядеть было невозможно. Шли очень долго, наверное, целую вечность. Песок всё так же скрипел под ногами, и никаких перемен вокруг - ни деревца, ни кустика, - пустыня да пурпурно-желтый туман. Наконец, мгла рассеялась и впереди показалось высокая прямоугольная башня, сложенная из тёмного камня. Она одиноко возвышалась среди невысоких песчаных взгорков, но за ней что-то блестело: это был лед - точнее, замерзшая поверхность не то моря, не то - озера. Внутри башни тёмная лестница вела наверх в прямоугольный зал, освещённый несколькими чадящими факелами, в то время как узкие окна-бойницы почти не давали света.

Мебель в зале отсутствовала, за исключением большого кресла с высокой деревянной спинкой, в котором утопал седобородый старец, одетый в серый и ветхий плащ, в разрывах которого было заметно тело. Вид старец имел древний и изможденный, казалось, что местами кости выпирают из-под кожи с такой силой, что того гляди просто-напросто порвут ее. Старец, как видно, дремал, потому что при появлении посторонних он с заметным трудом разлепил веки и воззрился на нас, потревоживших его покой:

- А-а, это ты, Анур... - сказал он (голос его звучал глухо, словно из-за плотной бархатной завесы), - значит, ты привела его?

- Да! Это он!

- Подойди ближе, благородный рыцарь, - сказал старец, - не удивляйся тому, что ты здесь! На самом деле это великая честь, будучи ещё живым, посетить меня! Но... ты не можешь здесь долго находиться, поэтому поспеши выслушать меня! Итак, передай великому магистру, что он должен всемерно поспешить, потому что, если его план не удастся, то я... я... рискую остаться здесь навсегда! Только сам великий посвящённый сможет вытащить меня отсюда! Если же его приход будет отсрочен, то я останусь здесь надолго... - голос его ещё больше задрожал: - Может быть... навсегда!

Старец замолчал, потому что речь давалась ему с огромным трудом, но, собрав силы, продолжил:

- Великий магистр должен помнить, сколь многим он обязан мне! Поэтому - пусть приложит все усилия! Иначе... иначе его может ожидать та же участь! Одна только явная неблагодарность мне приведёт его сюда... Надеюсь, тебе все понятно?

- Да, сир, я постараюсь все передать! Только...

- Что - только?

- Только меня мучает страшная жажда и огонь внутри, как мне избавиться от этого?

Казалось, старец хотел бы рассмеяться в ответ, но, как видно, смех у него почему-то не получался - в результате он лишь скорбно скривил губы и сказал:

- Огонь и жажда, говоришь? О-о, это не самое скверное, что может быть! Однако, пока всё просто! Ты должен изблевать весь тот хлеб и то вино, которое ранее принял по неведению! - говорящий помолчал, собираясь с мыслями, и закончил:

- Тогда... будешь искать другой огонь... более великий и могущественный! Ступай, мы ещё увидимся! Надеюсь, в лучшей обстановке...

Глава ДЕСЯТАЯ

ПРЕДДВЕРИЕ ЖЕЛЕЗНОГО ПОХОДА

Белла пребывала в некотором страхе из-за посланца Маггрейда Болфуса. Утром его обнаружили без памяти и в сильном жару в небольшом сугробе возле дома Деоры. Хорошо, что не успел замерзнуть и его вовремя доставили в амбулаторию, но похоже, что его дела были не очень хороши: из-за небольшой раны на пальце, видимо, развилось общее заражение крови, отчего доверенное лицо другого могущественного клана могло и умереть, если конечно организм не окажется достаточно крепким. Белла почти не отходила от больного, и это невольно понудило выслушивать весь тот бред, который нёс несчастный Болфус. А тот попеременно выкрикивал имена Варлаама, какой-то Анур и, что самое странное - Оззи, а также и её самой, Беллы. Последнее казалось просто невероятным и - пугало.

Теперь Белла сидела в полной растерянности возле кровати больного и не знала, как реагировать на происходящее. К счастью, скоро пришел Леонард, который тоже был очень обеспокоен состоянием здоровья Болфуса, поскольку отношения с Маггрейдом вряд ли улучшаться, случись доверенное лицу этого клана неожиданно умрет в Эллизоре от общего заражения крови.

- Ну, что с ним? - спросил главный хранитель, присев рядом с Беллой.

- Похоже, что заражение. Он, кажется, позавчера поранил палец... Вчера заходил, был нарыв как нарыв, но теперь очень похоже на сепсис. Не знаю, чем он именно поранился, но не исключена какая-то серьёзная инфекция...

- Что можно сделать?

- Все, что можно, я уже сделала, теперь все зависит от его организма... - Белла помолчала, размышляя. - Дядя Леонард, а ты не знаешь, сколько ему лет?

Леонард покачал головой:

- В сопроводительных документах не значится. Сам он сказал, что - сорок. Но мне почему-то кажется, что всё-таки это не так. Такое ощущение, что он что-то скрывает...

Белла согласно кинула:

- А ещё он, когда бредит, то называет разные имена. И, в том числе, повторял имя Оззи и... моё почему-то!

Леонард с удивлением посмотрел на Беллу:

- Но ведь он тебя совсем не знает, Белла! В бреду человек может повторять имена только близких людей! Это очень странно! Ведь он не мог быть знаком с тобой раньше!

Белла вновь кивнула и, подумав, сказала:

- Да! Но у меня такое ощущение, что я его раньше где-то встречала! Хотя, конечно, этого не может быть...

Леонард совсем расстроился, он не любил вещей и явлений, которые ему совершенно непонятны. Но что в этой неясной ситуации можно было поделать?

- Белла, прошу тебя, если он очнется, придет в себя, то будь с ним крайне осторожна, не выдай ему, что ты слышала его слова в бреду. А я пришлю сюда стражника, чтобы ты была под охраной!

Главный хранитель, если расстраивался, выглядел совсем старым - Белла, глядя на него, ощутила жалость, хотя и постаралась никак не выдать этого чувства. А ещё её охватил страх, потому что видеть растерянность в том, кто всегда был воплощением только уверенности и мужества, не лучшее средство для укрепления бесстрашия тех, кто юн и слаб по своей природе.

Оззи собирался в запланированный поход за железом. Страха он не испытывал, но душа к этому мероприятию явно не лежала. За всей этой идеей, как ощущал Оззи, скрывалось что-то явно дурное и опасное. Есть ведь интуиция, имеют же силу, порой, предчувствия! Юный гладиатор покрутил в левой руке стандартный маггрейдский меч и понял, что вряд ли управится с ним - так же как и правой рукой, хотя, ранее, левой он вполне мог сражаться кинжалом. Впрочем, не эта проблема смущала его. После разговора наедине с Варлаамом у Оззи осталось странное и тревожное чувство.

Он отложил меч и постарался ещё раз, как следует припомнить тот разговор. Варлаам принял его у себя в апартаментах, где Оззи оказался впервые. Маг казался достаточно приветливым, угощал чаем с мятой и печеньем. Но взгляд его холодных чёрных глаз был отстраненным, как будто верховный жрец желал скрыть своё любопытство и истинное отношение к Оззи.

- Значит, ты из Эллизора? - первым делом спросил он.

Оззи кивнул.

- Ну да, конечно, - продолжил Варлаам, - я слышал о тебе. Ты тот самый юный гладиатор, который так полюбился публике!

- Да, ваша... э-э... - Оззи не знал, как подобает обращаться к верховным жрецам и вынужденно использовал привычное: - Ваша... честь...

Жрец в ответ махнул рукой, давая понять, что вопросы этикета его не волнуют:

- Давай о деле. Вот ты сказал, что соваться нам в эти зоны, где техника, опасно, потому что могут быть непредсказуемые последствия... А из чего именно ты это заключил? Интуиция? Или есть какой-то личный опыт? Но ведь ты ещё так молод. Или всё же бывали случаи, когда интуиция тебе выручала?

Оззи не торопился с ответом. Что ответить жрецу? Скорей всего, он не друг, он, скорее, враг! Враг Оззи, потому что этот жрец враг всего Эллизора. Да и что здесь можно было ответить? Рассказать о "Радиоактивном лесе"? О встрече с "когтистым дровосеком", если это был именно "дровосек"? О дрессировке мутантов и о том, как они себя ведут на ринге? Он думал обо всем этом и ему показалось, что Варлаам смотрит на него с каким-то особенным выражением, словно, что называется, хочет залезть в душу. А может, он и впрямь умеет читать мысли?

- Ну, вообще, мне трудно это всё объяснить, - наконец, сказал Оззи, - у меня нет настоящих фактов. Наверное, это действительно интуиция.

- Ну, хорошо, - сухо улыбнулся Варлаам, - тогда расскажи мне о Чужестранце, ведь ты знаком с ним?

Оззи в тотмомент этот вопрос поразил, ударил в самую душу. Конечно, он ожидал от мага что угодно, но не такого рода прямого вопроса о Чужестранце. Наверное, сейчас, спустя некоторое время, хорошо подумав, он нашелся бы, что ответить, но тогда, под пристальным взглядом Варлаама просто растерялся. Да и вообще, что он мог сказать о Чужестранце? Казалось, с одной стороны, Чужестранец ему, Оззи, близкий и родной, а с другой - они крайне мало общались лично и никаких сведений о нем, никакой содержательной информации юный эллизорец просто не имел.

- Я вижу, тебя напугал мой вопрос? - постарался улыбнуться Варлаам. - Но что же именно тебя так пугает? Или ты думаешь, что мы и весь Маггрейд является врагами твоему Чужестранцу, а также и всему Эллизору?

Тут маг встал из-за стола и прошёлся вдоль книжных полок, плотно заставленных в основном старыми довоенного издания книгами и фолиантами, достал небольшого формата книжицу в мягком переплете, раскрыл и продолжил: - Вот смотри, что писали древние: "Не всякий из тех, кто кажется тебе врагом, есть твой настоящий враг. И не всякий, кого ты почитаешь другом, на самом деле тебе друг, иначе не было бы и предательств на этой земле, и горьких разочарований. Но... более того! Не всякое доброе намерение, которое ты усматриваешь в себе, действительно добро, потому что, пока ты не достиг совершенства, то легко можешь обмануться в различении добра и зла... Победи, прежде, самого себя, научись прежде, укрощать в себе те бури, семена которых скрываешь в себе с таким тщанием, что думаешь, будто и нет их в тебе, - тогда только сможешь отличить худое от доброго и, если это будет нужно, побеждать тех, кто оказался на твоем пути..."

Действительно, это были не только мудрые мысли: голос жреца звучал на редкость музыкально и как будто сам по себе ненавязчиво втекал в ум и душу, настраивая мысли на соответствующий лад... В самом деле: какие мудрые слова... Да и сам Варлаам, тоже, как видно, мудрый человек... И разве настоящий мудрец может быть зол, злонамеренен, подл? Понятно, что между Маггрейдом и Эллизором были и есть противоречия, но так ведь это всё неизбежные явления в сфере, что называется, политической, которые в принципе преодолимы, если мы, современные люди, научимся лучше понимать друг друга, станем, как это говаривали когда-то, более толерантными, более терпимыми друг к другу, да, научимся вставать на точку зрения другого человека, уважительно относиться к нашим различиям, понимать, что наши перегородки не достигают неба... и в главном, в исходном сущностном смысле мы всё равно едины, можно даже сказать - единомышленны! Поэтому, ясно дело, по сути, Чужестранец, он, никому из нас не чужд, он на самом деле родной нам всем и вообще свой в доску, он, в общем-то, даже и не единственный, есть ведь и ещё не хуже его, тоже достигшие тайного совершенства, хотя, конечно, у всех достигших этого, есть и свои индивидуальные особенности, точнее и правильней будет сказать - функциональные... особенности, необходимые для соответствующих действий в тех или иных ситуациях, вот и надо нам понять, почему именно он пришёл сейчас, какая у него задача, какие функции, да, это не всегда легко и просто угадывается, однако на то они и есть достигающие тайного совершенства, чтобы их нелегко было разгадать, но здесь важно помнить, что Чужестранец пришёл на помощь не одному только Эллизору, но и... да, именно пришёл на помощь, помощь... О, Чужестранец, помоги!

Оззи очнулся и понял, что так и сидит за столом в апартаментах Верховного жреца Маггрейда Варлаама, а тот стоит напротив него, сжимает в руках небольшую книгу и пристально смотрит прямо в глаза ему, Оззи, от чего на душе неприятно, опустошенно, мерзко.

- Так откуда... откуда - он! Чужестранец?!

Оззи только и смог выдавить в ответ:

- Не знаю... - после чего заметил, что в глазах мага промелькнула нескрываемая ненависть - и Варлаам даже отвернулся, вероятно, стараясь скрыть это.

Когда же маг вновь взглянул на Оззи, то лицо его было, как и раньше, спокойно, а глаза, так же холодны и безразличны.

- Вот видишь, какой мудростью обладали древние люди! - проговорил Варлаам, как будто никаких вопросов о Чужестранце он и вовсе не задавал, а всего-навсего процитировал избранную древнюю мудрость.

Вот и теперь Оззи вспомнил тот разговор с омерзением. Получается, Варлаама в первую очередь интересовал Чужестранец (кто он и откуда?), тогда как опасности, связанные с планируемым "железным походом", на самом деле жреца занимали крайне мало и, вполне вероятно, были озвучены лишь для отвода глаз?

В путь тронулись ещё ночью, когда было темно, чтобы к рассвету подобраться к границам зоны. Первая колонна ушла на сутки раньше, чтобы одновременно с другой колонной, отправленный к ближайшей от столицы Маггрейда зоне, выйти к реки Арамиль. Как и подозревал Оззи, его отправили со вторым отрядом, как видно из-за того, чтобы он всё-таки находился подальше от границ с Эллизором. В первом же отряде находился сотник Фаддей, брат Оззи, с которым накануне удалось пересечься на оружейном складе и перекинутся парой слов. Правда, легче на душе от этих пары слов у обоих братьев не стало.

Как назло, ещё вчера потеплело и недавний однородный снежный покров под колесами и полозьями стал превращаться в густую снежную кашу. Командующий отрядом Гэлл даже хотел отменить всю экспедицию, но было поздно, потому что первый отряд уже вышел в путь да и начальство с этим не согласилось бы, ведь сама возможность начать операцию одновременно в двух зонах казалась одним из важнейших факторов для вероятного успеха.

Оззи сидел в широкой прямоугольной кабине головного тягача рядом с Гэллом, который отчего-то выглядел подавленным и угрюмым. Даже его былая склонность к незамысловатым шуткам куда-то пропала. Всего тягачей во втором отряде было два - один в довольно неплохом состоянии, уцелевший ещё с довоенной консервации, а вот второй - так себе, развалюха, которую сколько не ремонтируй, всё равно грозит в самый неподходящий момент выйти из строя. Правда, в эту ночь второй тягач пока ещё ни разу не сломался, что начало внушать определенные надежды на благополучный исход этого рискованного мероприятия.

- Слушай Оззи, - сказал Гэлл, оторвав взгляд от скачущего в свете фар бездорожья, - вот ты тогда на совещании сказал, что среди мутантов могут быть непредсказуемые изменения. А что конкретно ты имел ввиду?

Оззи немного подумал прежде, чем ответить.

- Да то и имел, что трудно ожидать от них в одних и тех же ситуациях одинакового поведения! Их повадки могут меняться от ситуации к ситуации!

- Ну... Это я, в общем, знаю... - Гэлл глянул на Оззи изучающее: вероятно, пытаясь понять, насколько тот вообще говорит откровенно. - Но мне показалось, что ты подразумеваешь что-то другое! Оззи, может быть, ты чего-то не договариваешь? А ведь, кто знает, может случиться, что от этого будут зависеть наши жизни, тут мелочей нет!

- Понимаешь, Гэлл, если бы я знал точно! У меня одни только догадки, не более того. Но если в заповеднике на нас с Яном напал "когтистый дровосек", то, значит, вокруг что-то изменилось. Вроде как раньше на этого самого "дровосека" можно было нарваться только в "Радиоактивном лесу", а теперь, если он перекочевал в заповедник... Значит, всё стало немного иным. И это непредсказуемо!

- Но... Хоть как-то с этим "дровосеком" можно бороться? Что будем делать при его появлении?

- Я думал над этим. Наверное, "дровосека" можно чем-то остановить, хотя уничтожить - вряд ли... Тут даже стрелковое оружие бессильно. Но вот я не могу толком вспомнить, что произошло тогда в заповеднике, когда мы выскочили на машине за ограду и подорвались на мине. Почему-то этот "дровосек" за нами дальше границы заповедника не пошёл. Что-то его остановило. Вот и вопрос: что и почему?

- Может, просто испугался других мин?

- Может и так. А может быть, для этих монстров тоже существуют свои невидимые границы, которые они, как правило, всё-таки не пересекают... Я чего здесь боюсь? Сунемся мы в эти зоны, нарушим границы - вдруг в ответ начнет что-то происходить? Полезут те же мутанты за границы, как это иногда бывает, но не в одиночку, а толпой! Или тот же "дровосек" выберется наружу и почешет прямиком в Маггрейд? Что тогда?

- Мда... - Гэлл вздохнул. - Вот и у меня что-то нехорошо на сердце... Не люблю я иметь дело со всеми этими мутантами. Но что поделаешь? Приказ есть приказ! Если уж Империус с Варлаамом что решили, то вряд ли отступятся! Далось им это железо... Но так ведь и впрямь его больше взять негде!

Оззи кивнул, но ничего не ответил. Они уже обогнули территорию заповедника и вышли к финишной прямой, где впереди за небольшим оврагом и холмом по соседству, пока ещё невидимая, начиналась территория зоны. Оба тягача вырвались далеко вперед, многочисленная конная тяга, армия и стража с доброй сотней заключенных отстали. Пришлось ждать, потому как вторгаться в зону можно было только во всеоружии и одновременно.

Оззи вместе с Гэллом вылезли наружу и огляделись. Эллизорец сжимал левой рукой свой меч и чувствовал себя не очень уютно из-за того, что не может работать правой. Погода, казалось, ещё более испортилась, начал моросить мелкий дождь, что было совсем некстати. Рассвет ещё не занялся, но местность вокруг еле заметным образом, не смотря на облачность, начала светлеть и проступать как на фотографии, сделанной в условиях плохого освящения. Идти было трудно, потому что ноги местами грозили провалиться по щиколотку в снежную кашу. Гэлл осмотрелся и немного отошел назад по следам, высматривая, приближается ли второй тягач. Делать было нечего, и Оззи полез обратно в кабину. Почему-то ему вспомнилось, как три года назад он возвращался из Маггрейда в Эллизор, спешил помочь отцу, против которого тогдашний главный хранитель Анасис воздвиг обвинение в нарушении Закона.Тогда он, Оззи, на ночь глядя, заблудился в "Радиоактивном лесу" и столкнулся с жутким монстром, который, не исключено, и был тем самым "когтистым дровосеком". Оззи тогда спасло то, что при нём была фляжка с водой из источника долины "Трех вершин", которая исцелила Беллу от укуса ядовитого мутанта. Когда Оззи из последних сил метнул в монстра именно что пришлось, что у него было в руках - эту самую фляжку с водой, - вода выплеснулась на морду страшилища... Да, это и помогло, потому что "дровосек" с воем бросился прочь. А на источник из той долины указал не кто иной, как Чужестранец. Однако - вопрос: как быть, если встречи с "дровосеком" повторятся? Что на этот раз может защитить? О, Чужестранец, помоги и защити! - невольно пробормотал Оззи. И, следом, ему почудилось, что он видит за окном тягача самого Чужестранца - высокого, светловолосого, одетого в светлый же и явно не по окружающей погоде легкий плащ...

Оззи быстро распахнул дверь, но никого снаружи не было, только как будто донесся чей-то голос. И звучал этот голос примерно так: "Не забывай про Беллу, береги ее..."

- Что? Что?! - не понял Оззи и выпрыгнул наружу. - Что с Беллой?

- Ты кого зовешь? - раздался голос Гэлла, вернувшегося к тягачу. - Что-то случилось?

- Да нет, - буркнул Оззи, - так, почудилось...

- Ну, вроде скоро все подтянутся, - сказал Гэлл. - Надеюсь, начнем вовремя!

В ответ Оззи только вздохнул: он всё ещё не мог отделаться от ощущения, словно только что, как наяву, видел самого Чужестранца.

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

ВСПОМНИТЬ ВСЁ

Старший оперативник VES (секретной земной спецслужбы "Vertyal exporer security") Антон Кокорин, он же - рядовой хранитель реальности "Маггрейд-Эллизор", он же - старший егерь Маггрейда Ян Кривой, наконец, пришёл в себя и попытался вспомнить, что именно с ним произошло. А поскольку встать или хотя бы сесть он был не в состоянии, то было очевидно, что служащий VES не иначе как "влип". Влипать в разные истории, впрочем, оперативникам этой спецслужбы приходилось неоднократно - и главным здесь было даже и не физическое состояние после "влипания", а состояние памяти. Осознание того, что он есть в собственном смысле землянин и представитель VES - уже хорошо. Хуже, когда память подводит в основной самоидентификации и реальный человек начинает отождествлять себя с тем или иным персонажем из той реальности, которую он, по долгу службы, должен хранить и контролировать.

"Что ж, это уже хорошо, - подумал Кокорин, - хотя бы проблем с основной памятью нет. Тогда пойдем дальше..." Морщась от боли, Антон повернул голову и осмотрел помещение, в котором он лежал на деревянном топчане: похоже на тюремный лазарет - ничего лишнего, бетонные некрашеные стены, маленькое зарешеченное окно, железная дверь. Что ж, оказаться в тюремных условиях в той или иной реальности для оперативника VES тоже дело не хитрое, важно понять, чья это тюрьма? И вот здесь память начинала подводить, тогда как окружающая стандартно-тюремное пространство не давало никакой конкретики, никаких подсказок. Ладно, надо пойти другим путём: необходимо вспомнить время предшествующее последнему заданию. Дело не в том, давно ли это было, а что там было: с кем виделся, говорил, какие задачи ставились? Ну да, перед этим он, Кокорин, вместе с Таней навестил её родителей - это было как отпуск, ведь его тесть и тёща последние годы жили у моря, там было хорошо...

Антон машинально провел рукой по лицу и с испугом ощутил-осознал, что у него отсутствует левый глаз! - когда же это он успел его, спрашивается, лишиться? Где же он глаз потерял? Первоначальный испуг, правда, прошёл, потому как Антон вспомнил, что в земной реальности глаз с большой степенью вероятности смогут восстановить, ведь он сдавал образцы всех своих тканей и параметры всех основных органов в специальный банк данных. Но в какой такой ситуации он всё же умудрился лишиться одного из органов зрения? Ага, похоже, что - вспомнил: это был бой, бой на арене с какой-то когтистой тварью. Бой на арене... То есть - гладиаторский бой? Он что - гладиатор? Надо сказать, не самый лучший способ и тип натурализации в злобных реальностях, хотя с бойцами-смотрителями VES-а, порой, всякое случается.

Надо было мысленно двигаться дальше, чтобы поскорей восстановить память, но Кокорин устал и решил взять тайм-аут. Во время мыслительного отдыха полагается думать о чём-нибудь приятном. В большинстве случаев приятные воспоминания у оперативника VES бывают связаны с обыденной земной жизнью, поскольку оперативная работа, чаще всего, способствовало накоплению отрицательных впечатлений. Ну, хорошо, так... Конечно, самые светлые воспоминания... это... период его жениховства, когда он изо всех сил ухаживал за Таней. Хотя время было тоже непростое. Когда он завёл речь о сугубой серьёзности своих намерений, Таня напомнила ему, что она православная и, мало того воцерковлённая! - и, стало быть, коль скоро он хочет на ней жениться, то венчание является обязательным условием, а перед венчанием ещё нужно явиться на исповедь к её духовнику отцу Максиму, который должен будет внимательно посмотреть на кандидата в женихи его духовного чада и, наверное, ещё хорошо подумает, давать ли благословение на этот брак. Да, Антон был в тот момент слегка ошарашен. Та закавыка ввергала его в область неведомого. Мало того, что по долгу службы часто приходилось погружаться в таинственные и опасные реальности, так ещё и земная жизнь покидывала неожиданные сюрпризы. Но всё же он набрался мужества и, в назначенный час, отправился к этому самому отцу Максиму. Ожидал увидеть какое-нибудь волосатое бородатое толстое и не очень опрятное существо, но иерей Максим оказался полной противоположностью: высокий, худой, стриженный, в очках да ещё с довольно тонким высоким голосом.

С первой минуты разговора Антона заметил, что взгляд серых глаз иерея из-под очков в тонкой металлической оправе внимательный и, в общем, сочувствующий. А вот разговор всё же дался тогда нелегко: Антон никак не мог найти верный тон, стыдился формулировать собственные грехи, которые за собой, как не крути, знал, но когда, в определенный момент, отец Максим припёр его к стенке вопросом, "как он вообще верует?", смутился и вовсе начал нести какую-то банальную околесицу, помянув в одной фразе Моисея, Будду, Христа, Магомета и почему-то Блаватскую. Отец Максим только усмехнулся, достал откуда-то из складок своей рясы маленькое Евангелие в синей обложке - велел прочитать, после чего прийти ещё раз на исповедь и беседу. Следующий раз приключился лишь через полгода. Антон как раз заканчивал "Международную специализированную школу VES" и был вынужден на три месяца выехать в Швецию на преддипломную стажировку, а когда вернулся - вопрос с женитьбой стал, что называется, ребром, и Антон, дочитывая Евангелие от Иоанна, фактически, на бегу, вновь отправился на встречу с духовником своей невесты. Отец Максим выглядел как-то болезненно, менее бодро, чем в прошлый раз. И взгляд из-под тех же очков был куда более усталым.

- Ну что? - спросил он тем же ровным высоким голосом. - Прочитали? - Кстати, этот иерей имел привычку обращаться "на вы" не только к большинству взрослых, но и почти ко всем детям.

- Да! - уверенно сказал Антон.

- Какие-то выводы для себя сделали?

Антон немного подумал и ответил вполне искренне:

- Верю, что Христос воскрес!

- Что ж, это уже хорошо! - улыбнулся отец Максим и...

Вспомнил!

Антон, лёжа на тюремном топчане, припомнил, что его больше всего беспокоило последнее время: ему не давал покоя этот... местный служитель культа... жрец Варлаам, вот что! По всему, именно Варлаам и может быть здесь "глухарём", бывшим сотрудником VES, а теперь - предателем земной реальности и негласным хозяином этой самой реальности, где Антон Кокорин и влип по крупному! Да, очень похоже, что он "мотивировал глухаря", то есть полностью ушёл в реальность, слился с ней, предал VES и саму Землю... Нет, стал даже хуже, чем перебежчиком или предателем, не иначе как он решил окончательно автономизировать реальность или, что ещё опасней, развернуть её, окончательно запараллелить к земной... Правда, это пока ещё были не более, чем подозрения, но подозрения, очень похоже, вполне обоснованные. Иначе, чем можно объяснить, что Ян... то есть Антон Кокорин завис здесь - сперва, в качестве гладиатора, а потом - егеря? Ох... тут Антон вспомнил всё: в том числе и последнюю охоту на мутантов.

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

VES. "Vertyal Exporer Security".Секретная международная организация, созданная в начале XXI века, вскоре после того, как существование виртуального "Сдвига" было признано на международном секретном совещании основных спецслужб мира. Основной задачей VES является обнаружение новых реальностей и контроль за уже обнаруженными с целью предотвращения их прорывов в основную земную бытийность. VES имеет свои подразделения и филиалы во всех основных спецслужбах мира и, оставаясь секретной службой, как правило, легендируется под то или иное подразделение этих спецслужб. Штаб-квартира организации находиться в Германии. Дублер штаб-квартиры (на случай непредвиденных обстоятельств) в Сиэтле (США). VES включает в себя три основных подразделения: Высший Совет (стратегия и принятие решений, общее руководство), аналитический (описание и классификация реальностей), оперативный (надзор за реальностями, их сохранение, предотвращение "прорывов" и других эксцессов). Точное число сотрудников VES является секретным и известно только членам Высшего Совета. Глава (руководитель) VES избирается путём тайного голосования действующими членами Высшего Совета. Процедура выбора и голосования является секретной. См. также разделы: "Учебные заведения VES" и "Основные параграфы VES".

Начальник тайной полиции Геронтий очень спешил, но решил на минутку заглянуть к парализованному Яну, потому что ему, Геронтию, сообщили, что тот пришёл в себя. Действительно, егерь лежал на жёстком топчане, глазея по сторонам, хотя вид у пострадавшего был не очень: бледный с темными кругами под глазами. Да, не повезло парню, со сломанным хребтом, какое будущее? Изображая сочувственную улыбку, Геронтий приблизился, но присаживаться не стал, лишь слегка тронул Яна за руку:

- Как ты, боец? - голос жандарма прозвучал бесстрастно - мол, смотри, излишние сопли разводить не будем, ведь и так всё понятно.

Ян взглянул равнодушно: может быть, не узнал?

- Могло быть хуже! - ответил он.

Ответ явно понравился Геронтию.

- Молодец, что не теряешь мужества! Не бойся, Маггрейд не оставит тебя!

- Я не боюсь... - егерь пошевелился. Было заметно, что это даётся ему с трудом.

- Скажи мне, пожалуйста, боец, - решил задать Геронтий вопрос, убедившись, что его собеседник находится в здравом уме, - то, что произошло в заповеднике... Это мог быть "когтистый дровосек"?

Ян слабо улыбнулся в ответ:

- Наверное, да! Почему бы и нет? - и, после паузы, спросил: - Оззи жив?

Геронтий не стал скрывать правду:

- Жив-жив! Так, руку только поломал! - начальник полиции заметил, что Ян воспринял эту весть с радостью. Впрочем, это был не криминал: Оззи, действительно, любили многие. Решив, что больше какой-либо информацией у егеря не разжиться, Геронтий, изобразив дежурную улыбку, буркнул: "Ну, поправляйся!" - и уже направился было к выходу, как его остановил голос обездвижено лежащего на тюремном топчане:

- Передай Варлааму, что он напрасно всё это затеял с башней!

- Не понял?! - Геронтий был крайне удивлен и даже не смог скрыть этого. - Что ты знаешь про башню, откуда?

- Я знаю намного больше, чем ты можешь себе представить! - голос Яна вдруг окреп и сделался, как это говорится, "со властью". - Передай жрецу так: проблема не только в том, что он пошел против "Веса"... Проблема в том, что здесь в принципе нельзя инициировать импульсы...

- Это почему же нельзя?

Ян замолчал, закрыв глаза, вероятно из-за того, что речь давалась ему с трудом. Потом взглянул на Геронтия с сожалением:

- Тебе всё равно не понять, служивый... Просто передай Варлааму, что "Вес" напоминает: некоторые реальности бывают не виртуальными, а настоящими... Настоящими тупиковыми ответвлениями!

Тут Ян закрыл глаза и отключился.

"Похоже, всё-таки бредит парень, - размышлял Геронтий, спешно покидая камеру особой тюрьмы, - но откуда он знает про башню и импульс? Это же не бред, а правда! Неужели этот Ян не просто егерь, а... шпион, получается, что ли?" Надо сказать, что хотя и обвинение в шпионаже для тайной полиции Маггрейда было одним из самых стандартных распространенных, сам Геронтий за время своей практики ни разу ещё не встречал шпионов настоящих - как правило, большинство бывали дутые. Да что там большинство - почти все, за редким исключением, из тех, чей статус окончательно не удавалось проверить.

"Однако, что же это получается, - подумал полицейский, прыгая в экипаж и цыкая охраннику, - наш егерь и оказывается настоящий шпион?!" Мысль эта, пожалуй, напугала Геронтия. Ну, не привык он иметь дело с настоящим шпионажем. Даже и представить себе не мог, что внутри изобильного Маггрейда таковые когда-нибудь обрящутся. И что с этим фактом делать, пока было не ясно. Налетел сырой ветер, несущий вместо недавней снежной крупы дождевую влагу, и Геронтий поднял воротник плаща, поёжился. "Сообщать Сарторию о странных речах егеря или не сообщать? И уж, тем более, Варлааму? Да и что там этот егерь нёс? Какой-то "Вес", что ли? Ничего не понятно..."

Бричка подпрыгнула на одной из ям, и начальник тайной полиции невольно ударился локтём о бортик. "Нет, подожду, - поморщился он, - сперва надо самому понять: что к чему с этим Яном и каким-то, там, "весом"!

Глава ДВЕННАДЦАТАЯ

ЭКСКУРСИЯ К ЛИТЕЙЩИКАМ

Николас Северный всё же тяготился своим предательством. Точнее, с его точки зрения, это было, конечно, не предательство, а так... как это говорится? - "вынужденное сотрудничество", вот! Ведь всё-таки между предательством как таковым и этим, вот, самым "сотрудничеством" есть далеко не маленькая разница, не правда ли? Сотрудничество, к которому вынудили или, иначе говоря, к которому был вынужден прибегнуть. Ну и, понятное дело, выживания ради. Однако ж - беда: Николас тяготился "сотрудничеством", сей факт почему-то отягощал его совесть, которая у него, оказывается, наличествовала! Эх, если бы совести вообще отсутствовала, если бы это гадкое чувство не скрывалась где-то там в подкорке или душе вместе с сердцем, насколько было бы легче жить! Тем более, насколько легче бы стало существовать в Маггрейде, где без определённой толики подлости в душе прожить очень и очень сложно! Вот только эти две твари (совесть и подлость) между собой в одной душе никак не уживаются, хуже чем кошка с собакой, точнее, куда хуже, чем благородный маггрейдский скакун с каким-нибудь паршивым, но злобным чешуйчатым членистоногим волконосом!

Обо всём этом Ник размышлял с большой печалью, сидя рядом со своим другом Магирусом на узкой скамейке казенных вирлендских дрожек, в которые был запряжен старый тяжеловоз. Несмотря на небольшую скорость, с который тащился ленивый лошак, дрожки, порой, ощутимо подпрыгивали, потому что рессоры уже давно отслужили свой срок, а менять их, естественно, заботы никому не было. Напротив Ника с Магирусом сидел уже немолодой охранник со стражническим палашом в ножнах, кутался в свою стандартную охранную шинель.

Ник вздохнул из-за своих невеселых мыслей.

- Чего вздыхаешь-то? - вдруг ожил страж и начал буровить Ника довольно неприветливым взглядом.

- А-а... что? - не понял Ник вопроса. - Да, так ничего... голова болит.

- Хорошо, что голова! - сурово продолжил страж. - А то если - живот, то бегать с тобой в кусты некогда. Голову можно и потерпеть!.. Главное, не потерять! - пошутил ещё он после небольшой паузы.

"И что это он прицепился? - подумал Ник. - Вроде я ему не досаждал... С чего бы?" В принципе, рядовой страж в Маггрейде считается свободным человеком, типа, вольноопределяющимся, но на самом деле статус обычного стражника не слишком велик: учёные мужи в Вирленде, пожалуй, ценились больше. Плохо было то, что Ник или тот же Мак, слишком много знали, дабы их свободно выпускали бы куда-либо одних, в то время как безродная и бездумная стража имела намного большую свободу передвижений.

Магирус словно не замечал небольшой словесной перепалки между стражником и Ником. Кажется, он вообще дремал. Вот за Магируса-то Нику и было больше всего стыдно! Простодушный, добрый и при этом - умный старик! И одновременно, такая простота, что, как говорится, хуже самого воровства, увы... Нет, слишком доверчив, слишком!

Тут они подъехали к старому металлургическому заводу и выбрались из дрожек. Приехали, разумеется, раньше назначенного срока. Корнилий (а это был он) уткнулся носом в землю, не спеша прогуливаясь взад-вперед, как видно, осуществляя таким образом свои охранные функции. Ник уже здесь бывал, а Магирус со свойственным ему любопытством, огляделся. Так, ничего особенного: типичная старая промзона, давно и изрядно уже порушенная. Груды битого кирпича и крошево бетонных плит со змеящейся кое-где арматурой проглядывали из-под стремительно оседающего снега. Серые низкие тучи липко нависали над грязно-красными кирпичными выщербленными зданиями заводских корпусов за кривым бетонным забором, кое-как подновленным свежей современной "колючкой". И как только умудрились восстановить здесь один из сталелитейных цехов? Впрочем, если смогли восстановить в Вирленде реактор, то почему бы не восстановить старую литейку? Хотя, нет: реактор был цел, лишь законсервирован, проблемой был сам пуск - топливо, охлаждение, электричество, генераторы, компьютеры... Да, литейка дело попроще...

Наконец, прибыл Геронтий со своей стражей. Сартория почему-то не было, вероятно, оказался занят чем-то ещё более важным. Хотя, что могло быть ещё более важным на данный момент, как необходимость переплавки груды старого военного металла, который, если не сегодня, то завтра должны сюда доставить? Геронтий кивком позвал за собой, и они ступили на территорию основного сталеплавильного маггрейдского комбината. Внутри их встретил главный "хозяин огня" - Кузар. Был он явно таллайских кровей, правда, и не вполне обычен для таллайца как такового: слишком высок и рыж, хотя чертами лица и повадками за южанина всё-таки мог сойти.

- Ну как, всё готово? - коротко и на ходу спросил Геронтий.

- Ага... ага! - засопел в ответ Кузар, у которого словесный запас был сильно ограничен.

- Складировать есть куда?

- Ага... расчищаем!

- Уже всё должно быть расчищено! - Геронтий остановился и с угрозой глянул на сталевара. - Я ж предупреждал, что к обеду все площади должны быть свободны!

- Так это... - развел руками Кузар. Очевидно, что он страшился праведного начальственного гнева. - Людёв-то нету! Где их, людёв-то, взять? И так всю ночь пахали!

- Людёв-людёв! - передразнил Геронтий огнетворца. - Хоть бы правильно говорить научился, что ли, зомби таллайский!

Кузар в ответ обиженно засопел. По всему, он был обидчив, как и большинство таллайцев. А уж ругать его "таллайским зомби", Геронтию и вовсе не стоило, потому что для таллайца это одно из худших оскорблений. Геронтий сообразил, что погорячился и примирительно махнул рукой:

- Ладно, не сопи, смотри только, чтобы к вечеру докончили! Вряд ли железо будет раньше.

Они вошли внутрь цеха и осмотрелись. Если наружные стены выглядели не очень презентабельно, то внутри всё было уже отлажено как надо: печи, пяток прокатных станков, несколько разных форм для литья. Правда, громадные кучи угля, громоздящиеся с одной из сторон цехового помещения несколько портили впечатление, но Геронтий не обратил на это внимание. Уголь всё же был не мусором, а вполне необходимым топливом.

- Что скажите? - спросил он, обращаясь к Нику с Магирусом.

- Да вроде всё на месте, - ответил Ник, бросив беглый взгляд на оборудование "литейки". - Но меня всё же беспокоит, как будет осуществлять распил монолитных конструкций на более мелкие детали. Среди техники, как я понял, будет много брони. А бронированная сталь плохо поддаётся резке...

- Это уже не твоя задача, дорогой мой... - Геронтий подошёл к одному из прокатных станков и поскреб пальцем каток, словно желая проверить, настоящий ли он, не из папье-маше ли. - Это задача другой команды. Ты мне лучше вот что скажи: сколько надо накатать листов и сколько именно отлить арматуры, чтобы качественно сформировать передатчик?

- По любому нужно с запасом! - заволновался Ник. - Думаю, пополам того и другого!

- А ты как думаешь, эллизорец? - обратился Геронтий к Магирусу.

- Да, запас необходим, - сказал Магирус. Какая-то смутная мысль всё это время не давала ему покоя, но он никак не мог окончательно проявить её в своём сознании. - Только не это главное... Всё будет зависеть от соотношения степени проводимости с одной стороны и прочности материала с другой.

Кузар, стоящий рядом, вдруг хихикнул, инстинктивно дёрнул себя за рыжую бороду и сказал:

- Ага! Вот-вот! Со-о-отношение! Пойди, угадай тут!

Геронтий мрачно посмотрел на сталевара, но обратился к Магирусу:

- Так ты ж с командой... вон с ним... - махнул он в сторону Ника, - расчёты уже сделали, так ведь? И это... как там, ци... цине...

- Циментировать! - услужливо подсказал Ник.

- Да... ци... циментировать будете?! - продолжил Геронтий.

- Так оно. Будем, разумеется, как и полагается у профессионалов! - сказал Магирус. - Не такая уж хитрая штука!

- Ну, а этот "хозяин огня", - кивнул Геронтий в сторону Кузара, - в циментировании соображает?

Магирус пожал плечами: с Кузаром он раньше дела не имел, с ним общался Ник. Тот и ответил:

- Да, я уже всё ему объяснил и показал! Интуитивно он всё понимает! Думаю, справится!

- Интуитивно? - Геронтий задумался. В конце концов других специалистов у него не было. Да и, на самом деле, Кузар, хоть и выглядел слегка придурковато, являлся лучшим кузнецом-литейщиком, можно даже сказать - единственным лучшим. Все остальные, быть может, так не сопели и говорили более складно, однако же в качестве специалистов в столь горячем деле никуда не годились. - Ладно! - начальник тайной полиции махнул рукой и направился к выходу. - Будем считать, что всё сделано, всё налажено! Но смотрите у меня, если что не так, спрошу по всей строгости!

Снаружи ветер бил сильней, чем еще десять минут назад. За воротами завода, Геронтий деловито кивнул, направляясь к своей пролетке, потом остановился, глядя на небо: откуда-то с запада пока ещё тонкой, но устрашающе-чёрной полосой надвигалось нечто со стремительными огненными всполохами. Зимняя гроза? С чего бы? Геронтий метнул взгляд на своих недавних собеседников: вместе со стражником Ник и Магирус тоже молча смотрели на небо. Геронтий подумал, что он забыл ещё о чём-то спросить у этих учёных, но так и вспомнил - о чём.

- Давай к Сарторию! - крикнул он своему вознице, забираясь в пролётку. - И поспеши! А то, вон, невесть что надвигается!

Магирус со стражником молча уселись в дрожки. Ник оглянулся на сталеплавильный цех и вздохнул, подумав, что не сносить ему головы, если выплавка будет неудачной.

Да и проклятая совесть продолжала мучить.

Глава ТРИНАДЦАТАЯ

"ЗЕЛЁНКА" ПРОБУЖДАЕТСЯ

Когда они, наконец, въехали в зону, Оззи сперва ничего не почувствовал: тихо, безветренно. Мутанты куда-то запропастились, только коротко просвистела несколько раз из-под куста одинокая летучая колючка, судя по звуку - "поплавковая", да и та показываться не стала. Остальная зона словно вымерла.

Оззи сидел, как и прежде, рядом с Гэллом в первом тягаче, который успешно перемалывал липкий тающий снег вперемешку с прошлогодней сухой травой. Несмотря на раннее утро, заметно потеплело. Зона перед глазами расстилалась как неровная столешница, сколоченная из нескольких разномастных косогоров, на каждом из которых находились скопления старой военной техники, если не считать отдельных экземпляров, разбросанных в разных местах, похоже, что без всякой на то системы. Колонна направились к ближайшей наиболее крупной груде железа из нескольких целых с виду танков, а так же - сильно покорёженного и насквозь проржавевшего топливозаправщика да лежащего на боку БМП, с давно сгнившей и осыпавшейся резиной колёс. Сзади ревел двигателем (похоже, что без глушителя) старый и для большинства неизвестной марки автокран. Его стрела и кузов недавно покрасили нелепой ярко-желтой краской и поэтому этот механизм особенно крикливо выделялся на фоне серой холодной местности, да и на фоне остальной техники - тоже.

"Полная демаскировка с этим краном", - подумал Оззи. Хотя, на самом деле, какая разница? Зона, мутанты и прочая гадость, если она тут водится, обнаружат их вторжение вовсе не по цвету, весу или запаху, а по каким-то исключительно своим нечеловеческого рода критериям. Так что, какой у крана цвет, не имело большого значения! Так-то оно было так, но что-то в их движении по зоне эллизорцу не нравилось. Оззи покосился на своего спутника: когда доходило до дела, тот, как правило, с виду успокаивался - ни один мускул не дрогнет. Так было и сейчас, хотя Оззи чувствовал, что Гэлл напряжён как никогда.

Остановились. Оззи, не ожидая команд, выпрыгнул наружу с помповым ружьём наперевес в левой руке. Следом, не спеша, спустился Гэлл. Сзади затормозил и слегка пошёл юзом автокран. Гэлл взмахом руки дал понять водителю, чтобы тот заглушил мотор. Стало сравнительно тихо, но полной тишине мешал рокот других грузовиков, поспешающих сзади да говор стражи, легионеров и заключённых. Почти никто в подразделениях не мог молчать. Это было нервное: уже более полвека, как никто не совался в эти зоны, - что ни говори, не часто выпадает такая честь, такой, вот, лихой риск и такой адреналин, в особенности, если на всё это есть любители как таковые!

Оззи прислушивался, но тщетно: не улавливал он никаких подозрительных звуков и движений. Не исключено, что это и являлось самым подозрительным фактором: отсутствие звучаний, шорохов, поползновений, сотрясений. Но как тогда это следовало понимать, какие выводы сделать: не давать же команду, типа, все назад, коль скоро тут так подозрительно гладко и спокойно?

- Больно тихо... - всё же сказал он.

Гэлл согласно кивнул, оглядываясь с характерным для него прищуром. Ему тоже не нравилась эта тишь, а он был очень опытным воякой, хладнокровным и жестким. Так они стояли минуть десять, не меньше, пока сзади и с боков полукругом не рассредоточился весь основной людской и технический состав. Оззи, было, подумал, что Гэллу надо бы как-то более разумно рассредоточить людей и технику по группам, но потом решил, что, наверное, сие бесполезно: зону обычной военной тактикой не обхитришь, а заранее планировать паническое бегство тоже было бы глупо в их, скорее, не военной, а хозяйственной операции. Или как это у них, венных, это там называлось: пути отхода на заранее спланированные позиции?

- Ладно, - сказал Гэлл, - делать нечего, приступаем!

Вдвоём с Оззи они обошли первое скопление старой техники. На удивление, танки даже умудрились кое-где сохранить защитного цвета краску. Да и ржавчины на них заметно не так много. Но вот остальная техника, за исключением бронетранспортёра, оставляла желать лучшего: тонкое железо в основном истлело, разве что, рама бензовоза ещё годилась на переплавку.

Следуя командам Гэлла и его технических заместителей, работяги и заключённые начали разбор и погрузку наличествующего лома. Тройка более квалифицированных специалистов взялись с помощью ацетиленовых горелок распиливать бронетехнику. Как ни странно, у них это получалось довольно-таки сноровисто. Оззи, чтобы не болтаться без дела, несмотря на загипсованную руку, решил тоже поучаствовать в погрузочных работах, но Гэлл остановил его:

- Это не твоя забота! - и протянул горсть патронов к помповому ружью. - Ты, лучше, больше посматривай и слушай вокруг! Мы ещё не закончили...

Незаметно перевалило за полдень, и вскоре осталась не распиленной и не погруженной одна только груда техники в дальнем углу зоны. Оззи даже подумалось, мол, неужто пронесло, неужели им так крупно повезло, что не вляпались они ни в какую кровавую беду или бойню, чего от зоны вполне следовало ожидать. Он нахмурился и спросил у Гэлла:

- Есть бинокль?

Гэлл кивнул:

- Держи!

Оззи долго осматривал дальнюю железную массу. Вроде ничего подозрительного: два танка стоят рядом - один, правда, на полкорпуса вперед. Потом, сбоку, не пойми что: какое-то лохматое железо и листы торчать в разные стороны, трубки, проволока. А вот ещё чуть дальше уткнулся носом в землю большой военный двухмоторный транспортный самолёт - и, что уму непостижимо, выглядел как новенький: краска без единого пятна ржавчины, правда, снизу пятнами вылезает на корпус какая-то подозрительная зелень.

Эта зелень Оззи почему-то больше всего и не понравилась. Хотя, в то же время, самолёт вызвал у него приступ острого любопытства: неодолимо захотелось подойти поближе!

- Слушай Гэлл! - нервно заговорил Оззи, пытаясь побороть в себе это дурацкое желание немедленно подойти к самолёту и тщательно осмотреть, потрогать. - Давай сматывать удочки. Хватит уже! Обойдёмся без этой порции! И так почти всё погрузили!

- Почти - не годится, друг мой Оззи! - ответил Гэлл. - Был приказ - забирать всё!

Всё так всё! Оззи, на самом деле, этому не огорчился, ему даже интересно было самому взглянуть на эти реликты. Только в этом самом собственном же интерес он интуитивно ощущал опасность, какой-то хитрый подвох. Но и загасить в самом себе коварное это любопытство-таки не получилось.

- Ладно! - весело сказал он. - Пойду тогда гляну, что там, поближе! - и пошёл скоро, почти побежал.

- Эй, Оззи, подожди! - крикнул сзади Гэлл. - Я с тобой!

- Нет! - Оззи остановился и, сам не зная почему, воспротивился желанию Гэлла. - Я сам! Ты пока готовь технику! - И Гэлл остался. Хотя и странно: он был здесь начальствующим лицом, а не бесшабашный эллизорец.

Оззи обошёл последнее железо: в общем ничего особенного - то же самое, что было видно в бинокль. А вот самолёт... Самолёт и вправду был странен: как новый, даже пыль на нём незаметна, только переднее шасси сломано, почему корпус и клюнул вперёд носом. Оззи подошёл спереди и заглянул через стеклопластик передних окон-иллюминаторов: внутри, повиснув лётным комбинезоном на штурвале из лётного же шлемофона скалился желтоватого цвета человеческий череп... Оззи в испуге отпрянул, затем быстро успокоился, ругая себя за трусость: подумаешь, скелет летчика в кабине, экая невидаль!

Осмотрелся ещё. Гэлл уже собрал почти всю технику для погрузки остатков металла. Интересно, что они будут делать с самолётом? Вот так вот возьмут и банально распилят на железо? Фактически, целый летательный аппарат? Хотя, а что с ним ещё делать-то? Взлететь он вряд ли уже взлетит, да и никто в этом мире уже давно не обладает навыками пилотирования. Но хорошо бы, пока ещё есть время, попасть внутрь: не исключено, что там может быть много чего интересного!

Он зашёл с другой стороны: вот, правда, гораздо выше человеческого роста плотно задравленная дверь и запоры, похоже, изнутри - снаружи ни за что не ухватишься. Можно, конечно, разбить передние стекла и попробовать забраться, но не хотелось тревожить скелет за штурвалом: дверь, как не крути, поудобней. Недолго думая, Оззи вскинул помповое ружьё и пару раз пальнул в середину двери и чуть сбоку, где по его расчётам, мог находиться замок. На первый взгляд - никакого эффекта. Правда, снизу, на корпусе самолёта, Оззи почудилось какое-то движение: да, эта та самая яркая зелень пятнами - никак движется, ползёт вверх? Не может быть, наверное, показалось...

Оззи выстрелил ещё два раза - в середине самолётной двери появилось рваное отверстие. Оззи, зажав ствол загипсованной рукой, достал из кармана патроны, чтобы перезарядить дробовик, но не успел этого сделать: со стороны самолёта раздался какой-то шум, напоминающий свист. Молодой эллизорец поднял взгляд: да, такое ощущение, что изнутри самолёта со свистом выходил воздух... Но не это странно, а то, что по корпусу воздушного судна стремительно ползла густая зелёная краска! Мало того, неожиданно такая же зелень попёрла из-под самого самолёта в виде медленно, но неуклонно распространяющегося концентрического круга центром которого некоторое время оставался летательный аппарат. Впрочем, виден он был недолго: весь покрывшись зеленью, корпус самолёта вместе с крыльями стал колыхаться и подрагивать, словно резиновый, затем как будто пластилин на жарком солнце потёк вниз и сравнялся с поверхностью ядовито-зеленого озерца.

Оззи стоял на берегу этого увеличивающегося в размерах болотца в полном остолбенении. Потом он заметил, что вокруг многое изменилось и пришло в движение: над зелёным озерцом раскручивался прозрачный, но заметный вихрь, небо над головой потемнело и стало фиолетово-чёрным, там же сверкали ослепительные зарницы, а ещё боковым своим зрением Оззи увидел целые группы и стада различных мутантов, что устремлялись прочь из зоны, хотя ещё недавно этих монстров нигде не быловидно.

- Оззи? Ты где? Уходим! - услышал он голос Гэлла и встрепенулся.

Ситуация складывалась не в его пользу: как видно, он впал в своего рода транс и упустил момент, когда можно было спокойно дать дёру. Зелень подбиралась к нему, распространяясь уже не ровным единым кругом, но изливаясь языками и змейками - вероятно, так, как этой дряни было удобно, согласно рельефа местности. А Оззи, к тому же, оказался зажат между зелёным озером, его разрастающимися волнами-щупальцами и остатками танкового железа, до которого ещё не добралась команда Гэлла. Пришлось карабкаться на танк. Сверху он осмотрелся, но пейзаж не порадовал: "зелёнка", как её уже назвал про себя Оззи, пролезла дальше танка и ползла себе, ползла... У границы её распространения стоял... точнее, медленно отходил Гэлл. Увидев Оззи, он замахал рукой. Тот также махнул рукой в ответ. Однако было совершенно непонятно, что делать, никаких способов эвакуации из разливающейся по зоне зелени Оззи не видел. В этот же момент танк, на который вскарабкался эллизорец, дрогнул и слегка просел: снизу по танковому корпусу неутомимо ползла зелёная смерть. Похоже, что надвигался конец.

Оззи удивлённо пожал плечами. Страха не было, только - удивление: как же так, умереть вот здесь и сейчас, да ещё совершенно дурацким образом, растворившись в какой-то ядовитой зелёной массе? Нет, не такой героической гибели желал себе храбрый эллизорец! Но ведь нет никаких вариантов, это же очевидно: ещё пара минут и танковый корпус сольётся с этой мерзкой жижей, в неё же превратиться и сам Оззи...

"О Чужестранец! - невольно пробормотал он. - Этого не может быть! Где же ты?" Шум могучих крыльев привлёк слух Оззи: да, это был Корри, гипер-орёл, его верный защитник! Он планировал свыше именно к той точке зоны, где вместе с танком погружался в неведомую зелёную болотину некогда его хозяин и спаситель, а ныне и сам его подопечный.

Оззи глянул вниз и понял, что Корри может не успеть: зелень подбиралась уже к самым ногам. Когда острые когти всё же ухватили его за шиворот, ступни пронзила острая жгучая боль и Оззи потерял сознание.

Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ПОРА В ПУТЬ-ДОРОГУ!

Тревожный сигнал на центральный пульт московского филиала VES пришёл уже ближе к вечеру по местному времени. Дежурил молодой оператор - фактически, стажёр, но он отреагировал верно, по инструкции, приняв все необходимые меры. Одного из старших московских оперативников Ивана Рейдмана выдернули из краткосрочной командировки в Казань, где он консультировал специалистов недавно открытого филиала. Рейдмана срочно доставили в Москву самолётом, дело было уже к полуночи, но ни о каком отдыхе, естественно, не могло быть и речи: в конференц-зале с круглым столом собрались все "основные" - и, при этом, ждали только одного Рейдмана.

Когда Иван вошёл, то увидел, что, как и следовало ожидать, экстренное совещание возглавляет его прямой начальник и вообще глава всего русского отдела-филиала - Джон Зарайский. В этот раз он был в своём любимом темном кожаном костюме, но почему-то без галстука. Ну и, как всегда, при искусственном свете слегка блестел лысиной, потому что был полностью лыс с самого детства. Поговаривали, что в наши дни уже есть средства обзавестись тем или иным волосяным покровом, но такой незаурядный человек, как Зарайский, оставался к этим возможностям совершенно равнодушным.

- Давай, Ваня, присаживайся, целый час тебя ждём! - как проговорил Джон Александрович недовольным тоном, как будто Рейдман был виноват, что из Казани за десять минут никак не доберешься.

- Итак, дорогие коллеги! - как автомат, начал вещать Зарайский. - Довожу до вашего сведения, что в семнадцать часов тринадцать минут по московскому времени на наш основной дежурный пульт поступил сигнал тревоги по типу "технический прорыв номер три"! Откуда бы вы думали? - Зарайский, змей, сделал небольшую паузу. - Представьте себе из этой самой нашей больной реальности "Маггрейд-Эллизор"!

Рейдман, сидя за столом и обхватив голову руками, постарался не выдать своей реакции: ещё бы, это была та самая реальность, в которой уже три года, как пропал его лучший друг Антон Кокорин. Да и сама эта реальность была спорной: до сих пор так никто и не определил её происхождения: виртуальная она или реально-тупиковая? Эксперты лишь разводили руками. А с тех пор, как три года назад реальность вдруг самозаблокировалась, головной боли всем прибавилось, но никаких решений так принято и не было.

"Бедная, Таня! - вздохнул про себя Рейдман. - Начальство всё ещё твердит ей про Антона какую-то чушь. Что взят в плен не то арабскими, не то сингапурскими террористами..."

- Скажите! - подал голос кто-то из собравшихся, и Рейдман вернулся к реальности. - Коль скоро этот Эллизор считался самозаблокировавшимся, то теперь он что: саморазблокировался?

- Получается что так! - кивнул Зарайский. - Другое дело, что мы не знаем - произвольная это разблокировка или непроизвольная! Кстати, Иван, ты вроде лучше всех знаешь систему Эллизора, напомни нам, как там устроен "переход"?

- Основной переход там один. Второй не успели установить. Шлюз был замаскирован под брошенный транспортный самолёт в одной из типовых зон, куда никто из аборигенов, как правило, из-за мотивированных страхов не суётся... Ещё там... - Рейдман на секунду задумался. - Ещё туда по какому-то недоразумению попали несколько криогенных камер... Попали и пропали там!

Зарайский с некоторым непониманием посмотрел на оперативника, видимо будучи не в силах вспомнить, что это была за история с криогенными камерами.

- Это уточним позже, сказал он: - Сейчас важней другой вопрос: какая там была "страховка"?

- "Страховка"? - Рейдман напряг мозги, вспоминая детали. - Да вроде обычная "зелёнка", как всегда в типовых зонах.

- А почему типовая? - поинтересовался один из присутствующих советников. - Эллизор этот далеко ж не типовая реальность?

- Тогда об этом не знали! - сказал Рейдман. - А когда разобрались, было уже поздно, поменять страховку не успели.

- "Страховку" блокировали? - вопрос Зарайского был обращён к дежурному оператору.

- Да... - ответил тот. - Но не сразу...

- Не сразу это как?

- Где-то через полчаса... Так сказано в инструкции!

Зарайский удовлетворённо кивнул, а Рейдман невольно поморщился: полчаса всё же многовато. За эти полчаса "зелёнка" могла далеко уползти и много бед наделать. Сам Рейдман вряд ли бы дал такого рода "страховке" порезвиться больше десяти минут, пусть и получил бы потом нахлобучку за неточное соблюдение инструкций, но что с этих формалистов взять, раз в параграфе говориться о получасе? Перестраховщики! Однако в некоторых случаях бывает лучше "недо...", чем "пере...", и тут Иван нутром чувствовал, что Эллизор эта та самая реальность, где любое "пере" чревато непредсказуемыми последствиями.

- Какие будут предложения? - голос Зарайсого оставался всё также недовольно-спокойным. - Прежде всего, я хотел бы услышать твоё мнение, Иван?

Что ж... Рейдман ожидал такого рода вопрос.

- Думаю, вариантов у нас немного! - сказал он. - Нельзя позволить Эллизору вновь захлопнуться. Уже три года, как там застрял Антон Кокорин. Кроме того, есть подозрение, что там засел один из наших перебежчиков крупного ранга, который, скорей всего, "мотивирует глухаря", а это крайне опасно. Особенно если это не "виртуал", а "тупик"... - Рейдман видел, какую гримасу на его слова о "тупике" скорчил Зарайский, но не мог отказать себе в удовольствии помуссировать эту нелюбимую начальством тему. - Да, если это "тупик", то "глухарь" в нём может закончиться, как мы все понимаем, целой катастрофой! Поэтому, надо действовать! Единственная проблема - отсутствие "шлюза". Значит, придётся десантироваться.

- Ну, тебе Иван не в первый раз прибегать к этому методу! - улыбнулся Зарайский не без некоторого ехидства. - Да и засиделся ты в Москве: почти год уже баклуши бьёшь, соскучился, небось, по выходу в "поле"?

Рейдман в ответ пожал плечами, хотя знал, что действительно соскучился здесь, на штабной работе. Но ведь в том не было его вины: после проникающего ранения шпагой в одной из шекспировских реальностей ему довольно долго выращивали и пересаживали новую печень.

- Я готов! - сказал он. - За три дня соберусь!

Зарайский удовлетворенно кивнул: другого ответа он и не ожидал.

Было уже около двух часов ночи, когда Иван осторожно открыл двери родительской квартиры. С тех пор, как его жена вместе с дочерью уехали в Израиль, Рейдман-младший предпочитал жить у отца, где их сдвоенный холостяцкий быт позволял создавать хоть какую-то видимость комфорта. Как и следовала ожидать, отец не спал: пялился из своего любимого мягкого кресла в телевизор. Иван достал из холодильника пакет козьего молока, присел рядом.

- Представляешь, - сказал отец, коротко глянув на сына поверх очков. - Монархическая партия проходит в думу в первых рядах! Это что же будет?

Иван пожал в ответ плечами, свинтил на пакете крышечку и сделал большой глоток. Отдельной посудой он не любил пользоваться. Думская политика его занимала мало. На материализовавшиеся виртуальные реальности она не имела почти никакого влияния. Да и большинство политиков в этом мире вообще не подозревало, что эти реальности теперь существуют не только на страницах книг или экранах-мониторах с соответствующей видео-картинкой. Как, впрочем, не подозревал и сидящий рядом родной отец Рейдмана-младшего.

- Чего доброго, если так дело пойдет, - продолжил Рейдман-старший, - мы доживём до монархического правления! "Боже Царя храни!" - даже прогнусавил он, хотя петь никогда не умел.

- Ага! - усмехнулся Иван. - И до новой черты оседлости? Не волнуйся, мы ж крещёные, нас не погонят!

Отец, как обычно, обиделся. Для него это была больная тема:

- Ты прекрасно знаешь, что в своё время я принял крещение, благодаря твоей маме! Иначе она не хотела выходить за меня замуж! А так...

- Что - так? - переспросил Иван. - Лично меня православие вполне устраивает. Кстати, на Святой Земле полно христианских храмов...

Он ещё что-то хотел сказать, но - сбился, потому что в голове был сплошной Эллизор, и давний религиозный спор с отцом казался в настоящий момент неактуальным. Да и, на самом деле, Иван был лишь формально религиозен, личное углубление в дела веры его не интересовало.

Отец тоже быстро остыл.

- Кстати, звонила Роза, - сказал он. - Почему-то она не звонит тебе, а названивает мне, старику...

- И как она там? Тая как?

- Думаю, не плохо, но мне кажется... Роза хотела бы восстановить с тобой отношения!

- Отец...

- Съездил бы хоть на недельку. Дочку бы повидал. Сам говоришь, храмов там много!

- Отец, причем здесь храмы? Перегорело всё. Не я ж её бросил... Сам знаешь, она - меня!

- Если бы ты занимался семьёй, если бы хоть немного находил для жены время!

Рейдман вздохнул и не сдержался:

- Что ж... в этом мы с тобой похожи... - и тут же спохватился: - Прости, папа, прости! Всё равно у меня новое командировка: через три дня отправляюсь!

Отец что-то буркнул в ответ и прибавил громкости в телевизоре: "Хотя окончательные итоги думских выборов ещё не подведены, Президент России сделал на прошедшей сегодня встрече с молодёжными союзами заявление, что он будет приветствовать любой народный выбор, даже если этим выбором станет институт монархии..."

Иван ушёл к себе, включил ноутбук и задумался. Конечно, надо бы как следует вздремнуть, но он опытно знал, что сейчас не уснёт: впереди новое дело и хотя в "Высшей школе VES" их тщательно натаскивали на предмет "владения собой" некоторые аспекты "владения" давались Рейдману плохо. Так, самое главное или, точнее, залог успеха, это легенда. Если не получиться нормально залегендироваться и натурализоваться, то вся миссия может быть быстро провалена.

Иван ввел основные данные. Подумал, дополнил их отдельным параграфом: "Во властных структурах вероятен "мотивированный глухарь" высокого ранга и - нажал "Ок". Программа выдала ответ секунд через тридцать: "Высокий посол Таллайского Союза в Маггрейде".

Эту легенду и предстояло обдумать как следует.

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

"Сдвиг виртуальный". Необратимое изменение окружающей земную бытийность реальности, происшедшее на рубеже ХХ - ХХI века, или, иначе говоря, появление большого числа параллельно существующих реальностей, имеющих своим источником множество проявлений(произведений) земной культуры. Точная дата начала "Сдвига" неизвестна. Вероятно продолжение, нарастание, развитие данного феномена. Распознание и первичное описание "Сдвига" принадлежит учёному-астрофизику немецкого происхождения Людвигу Лаувицу (1946 - 2005 гг.) Классификация и более подробное описание феномена продолжается. Отмечено, что многие из реальностей "Сдвига" по тем или иным причинам могут устремляться к нестабильности, что в свою очередь приводит к опасностям "прорыва" (см. "Прорыв"). В этой связи создание внутри VES оперативных подразделений было признано Высшим Советом VES необходимым и оправданным. Оперативная служба VES занимается предотвращением отрицательных воздействий "Сдвига" на земную реальность (см. "Задачи оперативной службы VES"). Одним из основных способов предотвращения отрицательного влияния "сдвига" на земную реальность есть "сохранение" всех существующих реальностей в стабильном состоянии, то есть - в соответствии с сюжетом и фабулой первоисточника.

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ

БУРЯ НАД ЭЛЛИЗОРОМ

Якову повезло: его организм оказался сильней болезни, заражение отступило, и он пришёл в себя. Белла был рядом, ухаживала, однако Яков заметил с её стороны куда большую настороженность, чем ранее. "Что бы это могло значить?" - размышлял он, наблюдая за Беллой через полуоткрытые веки и делая вид, что дремлет. В коридоре, как он понял, бдел дежурный страж, что, вероятно, тоже не случайно.

"Уж не под арестом ли я? - эта мысль была вполне закономерной. - Меня могли расшифровать? Но как? Может быть, что-либо прозвучало в моём бреду?" Хотя, ещё не факт! Наличие стражи - вполне естественно: высокий чин из Маггрейда постоянно нуждается в охране, а то, что Белла - дичится, это еще ни о чём не говорит. Порой, Яков забывал, насколько он уродливо и страшно выглядит. Внутренняя память как таковая продолжала говорить ему о былом Якове, ещё подростке, с вполне благообразной внешностью, хотя он и ненавидел это своё подсознание, потому как оно лгало ему. Нет, ложь самому себе - отвратительна. Однако, стоит признать, увы, что в человеке эта самая ложь, самообман, распространены сплошь и рядом. И большинству человекообразных существ самообман, скорее, дорог и привычен. Но, как понимал Яков, чтобы достичь великой силы, нужно для начала перестать врать самому себе. Конечно, это далеко не единственное условие, но - необходимое.

Он прекратил исподволь наблюдать за Беллой и посмотрел в окно: снег почти весь растаял, но солнце затянуло какой-то мутью. Кроме того, видимый край неба сильно потемнел, там же сверкали зарницы. Кажется, это была маггрейдская сторона.

"Что-то будет, - с некоторым равнодушием подумал Яков. - Наверное грядет буря... Ну и пусть! Пусть сильнее грянет буря!" Кто-то легко прикоснулся к его плечу: Белла протягивала ему книгу, которую ещё в Маггрейде подарил Варлаам.

- Почтенный, Болфус! - сказала она. - Вы просили доставить вам из дома книгу. Кажется, это она и есть? Возьмите!

- Да, это та самая... - пытаясь не смотреть на Беллу, Яков взял книжный том в руки и открыл наугад.

Надо же, как и в прошлый раз, он попал на жизнеописание "Чёрного рыцаря":

Каниш сверлил меня своими голубыми, но холодными глазами и, похоже, не желал верить мне. Вместе со своими спутниками, мы были в его полной власти, потому что сбились с пути, да и вообще вряд ли смогли бы без проводника найти дорогу через перевал.

- Значит, ты говоришь, великий горд пал? - переспросил он.

- Да, так случилось. Неверные оказались сильней нас!

Передо мной и моими спутниками лежало жареное мясо, овощи, зелень, но я чувствовал, что необходима сдержанность: нельзя показывать голод и жажду -сохранение достоинства являлось залогом выживания в той ситуации, в которой мы оказались поневоле. Поэтому лишь отломил небольшой кусок, осторожно положил в рот и, исходя слюной, начал нарочито медленно пережевывать нежное сладковатое мясо.

- Значит, говоришь, они сильней? - усмехнулся мой собеседник. Да не прост был этот племенной вожак - рослый, плотный и белокурый.

- Выходит, что так!

- Это потому что волк всегда сильней!

Я отщипнул ещё кусочек мяса, но пока что держал его в руках, дабы не выдать спешки в удовлетворении чувства голода. Он говорит про волков? К чему бы это?

- Вы, последователи Распятого, не имеете волчьей хватки, поэтому и отступаете, проигрывая... Тот, кто отрёкся от своего родства, перестаёт быть хищником... И думает, что это для него благо... Но это ошибка, ведь чаще побеждает хищник!

Всё-таки я прожевал ещё один кусок, прежде чем ответил:

- Ты говоришь мудрые вещи, но посмотри, на самом деле последователи Христа завевали почти весь мир... Было время! И если бы не агарянская ересь... Но ведь и ты здесь сам подчиняешься христианскому закону!

Каниш вновь слегка усмехнулся в ответ:

- Эта ваша победа лишь внешняя, как ты не поймешь? Но где же победа внутренняя? Заставить волка подставлять то одну щёку, то другую? И чтобы он с этим согласился внутри себя? Это смешно!

Я понял, что наша беседа подошла к той черте, когда мои спутники становились лишними свидетелями. Поэтому мы продолжили разговор чуть позже, уже наедине, когда Каниш решил показать мне старые культовые сооружения на ближайшем холме. Этим гигантским камням, причудливо уложенным друг на другое было, наверное, не одна тысяча лет. Да и пейзаж вокруг, стоит заметить, сам по себе весьма красивый - чем-то напомнил мне родной Прованс.

- Я вижу, что на самом деле ты не просто последователь Распятого, - заговорил Каниш, когда мы поднялись на холм и остановились возле грубой кладки основания некогда великолепного строения. - Ты явно ищешь большего...

Странно, но этот по внешности явный славянин располагал к откровению.

- Да, я ищу силы, - признался я. - Мой магистр во многом мне помог, но я подозреваю, что он не до сих пор не открыл мне главного. Пока не открыл... Надеюсь, что, когда я вернусь в свои пределы, мы ещё встретимся с ним и тогда...

Каниш не стал возражать - только кивнул и сказал следующее:

- Это тоже путь, не спорю... Но на этом пути вы останетесь одиночками, способными постичь силу лишь сами по себе. Одиночек легко смести, стереть в пыль!

- А разве возможно иначе?

- Возможно... Всё возможно! Только это требует иных поступков, иного бесстрашия! Распятый - обманщик! Вместо силы он принёс слабость... Просто нужно вернуться к силе крови, к настоящему могуществу!

- Не представляю, как это возможно. Неужто вы, славяне, можете дважды войти в одну и ту же реку?

Холодные голубые глаза Каниша потемнели:

- Будь осторожен, рыцарь! - воскликнул он. - Ведь я не славянин!

- А кто же тогда? - удивился я.

- Я есть ромей, разве ты не понял? Настоящий ромей!

Мы помолчали.

- Всё равно есть вещи непреодолимые, - сказал я. - Разве можно, к примеру, победить время? Смотри, даже эти великие камни пребывают в запустении! Разрушаться и они!

- Не спеши! Эти камни играли и играют свою роль. Они дают силу!

- Как же можно с помощью камней, пусть и огромных, иметь силу ныне живущим?

- Ты просто не прозреваешь сути! Эти камни - вместилища душ умерших из одного рода и племени. Через это род сохраняется неразрывным, и умершие дают силу своим живущим потомкам. А вы, последователи Распятого, все ждете воскресения, которое еще неизвестно, будет ли, чтобы обрести общую силу...

И он молча начал спускаться с холма. Мне пришлось догонять его. Уже внизу я спросил:

- Но ты дашь нам проводника через перевалы?

- Да, конечно! - ответил он. - Тебе нужно вернуться на родину... Может быть, мы ещё потом встретимся с тобой. Ты будешь полезен!

Яков устал читать эти исторические записки: всё же он был ещё слаб. Однако кое-что из прочитанного его зацепило: одиночку, даже достигшего силы, могут всё равно стереть в пыль, так получается? Но ведь Яков тоже хотел, жаждал достичь силы и могущества, скорее, именно что индивидуальным путём! Кто бы ещё мог сопутствовать ему? Мать уже умерла... Разве что великий маг Варлаам может быть для него учителем, ведь больше нет никаких друзей и соратников. Раньше Яков об этом как-то вообще не думал, поскольку привык быть один, однако теперь тезис неведомого Каниша запал в душу в качестве пусть и небольшой, но зудящей занозы или, точнее, кровоточащей язвочки.

Снаружи, за окном взвыл ветер, задрожали стёкла, ударил гром: похоже, что буря достигла Эллизора. Прошло ещё какое-то время, в течение которого Яков дремал, не обращая внимания на порыве ветра и удары грома на улице. Но неожиданно вокруг поднялась целая суматоха.

Яков услышал взволнованные голоса:

- Заносите, да, заносите сюда!

- Что, прямо к послу?

- Да! Здесь все инструменты и лучшее оборудование!

Следом, не испросив у Якова разрешения, в палату внесли какого-то человека в одежде, весьма напоминающую гладиаторскую экипировку Маггрейда. Яков заметил несколько крупных пятен крови, которые появились на чистом до сего момента полу. Незнакомца уложили на дальний от Якова топчан, рядом же суетилась Белла.

- Что у него с ногами? - послышался недоумённый возглас.

- Не знаю! Пока не знаю! - ответила Белла. - Давайте скорей перекись, вату бинты!

Возле дверей Яков заметил главного хранителя Леонарда. Вид у него был тоже взволнованный. Следом в помещение заглянул его старший сын Лука и один из давних друзей ненавистного Оззи - Силентиус. Его Яков уже давно не видел и не сразу узнал: так тот возмужал и окреп.

"И что стряслось-то? - лениво подумал посол Маггрейда в Эллизоре. - Чего они все так суетятся? Кто же это так пострадал? Что за важная персона?"

- Откуда он вообще взялся? - спросил Лука у Леонарда.

- Как я понял, - ответил Леонард, - его принёс... прямо в когтях.. наш Корри!

Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ

ТАЛЛАЙСКОЕ ПОСОЛЬСТВО В МАГГРЕЙДЕ

Геронтия известие о прибытии в Маггрейд высокого посла из Таллайского союза нисколько не обрадовало. Дел было просто невпроворот. Мало того, что ураган наделал в Маггрейде множество бед, с которыми ещё надо было разбираться и разбираться! Сверх того, буксовали выплавка и прокат металла в литейке, поскольку всё время там чего-нибудь не хватало - то материала, то инструмента. Перебудораженные недавним вторжением в зоны мутанты бродили, где попало (и было неясно, когда они успокоятся). И вот подоспел этот нежданный таллайский посланец! Мало того, где-то на границе с Эллизором, как сообщили Геронтию, сопровождающий посла таллайский отряд наткнулся на группу взбесившихся мутантов. Хорошо бы и самому послу сгинуть вместе с отрядом, так ведь - нет! - добрался до Маггрейда, чего доброго теперь ещё и претензии начнёт предъявлять, особенно, если это и впрямь произошло в зоне транспортной ответственности Маггрейда. А какая теперь ответственность? Великий поход за железом всё перебаламутил и безопасности на дорогах теперь жди-дожидайся... Однако, ничего не поделаешь: "опекать" столь высоких гостей входило в прямые обязанности главы тайной полиции Маггрейда.

Впрочем, даже и любопытно взглянуть на этого таллайского бойца, ведь далеко не всякий посол способен пережить гибель собственного сопровождения, после чего в одиночку добраться до цели своего путешествия. Да, среди таллайцев, порой, попадаются настоящие воины, хотя, вообще-то говоря, всякого разного сброда на Юге куда больше, чем непобедимых самураев. Может, по этой причине последние так выделяются на общем фоне, в то время как боеспособность регулярных таллайских соединений до недавнего времени была не слишком велика. Правда, поступали уже сведения, что ситуация на юге меняется, и это не могло не беспокоить Геронтия: не хватало еще Маггрейду, ко всем прочим проблемам, возвышения Таллайского союза, который еще недавно казался довольно аморфным образованием, но теперь, судя по всему, начал проявлять центростремительные тенденции к укреплению власти.

Что ж, когда Геронтий в приёмной самого Империуса увидел таллайского посла, то понял, что имеет дело с крепким орешком. Посол, в ожидании Империуса, сидя на бархатном диванчике, беседовал с советником Сарторием. На инкрустированном столике перед ними стоял поднос с бутылкой изысканного вина и блюдо с орехами и изюмом, явно таллайского же происхождения. Сам посол выглядел заметно усталым, но - вида не подавал. Скорее всего, его личная одежда пострадала в недавних дорожных перипетиях, потому что одет он был, пусть и в дорогой, но маггрейдского пошива камзол, который был препоясан, как видно, уцелевшим таллайским кожаным ремнём с вкраплением драгоценных камней и каких-то не исключено, что платиновых завитушек. К ремню с одной стороны крепился кривой кинжал, а с другой - насколько рассмотрел Геронтий - кобура с крупнокалиберным и длинноствольным револьвером.

" Ну-да, ну-да, - усмехнулся про себя начальник тайной полиции, - стрелковое оружие у таллайцев тоже есть". Он не спешил знакомиться с послом, потому что не собирался на приём к Империусу, но должен был представиться послу после приёма, дабы в дальнейшем курировать пребывание сего дипломата в Маггрейде. Поэтому, Геронтий наблюдал издалека, выгадывая, что называется, время и пытаясь составить чисто физиономические впечатления о после. Да, человек ещё молодой (должно быть, около тридцати), но, судя по всему, мужественный и опытный в делах. Лицо несколько вытянутое, с удлиненным же носом, но это его не портит. Волосы темные, но не черные, это вообще свойственно многим таллайцам. На правой скуле длинная царапина, заклеенная пластырем, вероятно, полученная в передрягах с мутантами. Когда говорит, еле заметно морщиться из-за того, что эта царапина доставляет боль. Именно, что "мало заметно" - другой бы кривился изо всех сил! Значит, хорошо умеет владеть собой. И вообще, с виду крепок, в хорошей физической форме. Не иначе, как таллайцы знают, кого посылать в Маггрейд, видимо, не за пустяками снарядили!

Наблюдения Геронтия прервала аудиенция у Империуса. Длилась она минут сорок, чему Геронтий был очень удивлён. Как правило, глава клана не любил длинных дипломатических приёмов и отлично управлялся с ними минут так за десять. Стало быть, обсуждалось нечто представляющее взаимный интерес. В этом Геронтий убедился, когда приём закончился и Сарторий представил его, Геронтия, послу.

- В общем, мы с Империусом пришли к очень важным идеям, - заявил при этом Сарторий, - господин Яр Кинг прибыл с важными вестями и пожеланиями, которые пришлись по вкусу нашему воителю...

Сарторий задумался, вероятно, стараясь найти наиболее лучшую формулировку для того, что именно пришлось по вкусу самуму Империусу. Геронтий смиренно ожидал продолжения речи советника. При этом он бросил быстрый взгляд на посла Кинга и успел увидеть в его темно-серых глазах нечто затаённое и опасное. Таких глаз, такого взгляда Геронтий страшно не любил, даже - боялся. Перед ним был явный враг. И враг непростой. Можно сказать, враг начальнику Тайной полиции непонятный. Что-то очень хорошо в себе скрывающий враг, непроницаемый, герметичный. Такого не всегда можно разгадать. Такого проще сразу убить, чтобы потому не мучиться с ним, не страшиться неведомого. Но такой возможности (сразу убить!) у Геронтия пока не было.

"Дождались супостата! - с великой печалью подумал он. - Что называется, приехали!"

- Э-э, так вот... - продолжил тем временем Сарторий, - сейчас я не могу изложить всех совместных идей. Если что, вернёмся к ним позже... Но одну из них нужно начать осуществлять уже сейчас. Это создание совестного с Таллайем военизированного корпуса. Точнее, для начала нужно создать хотя бы один совместный легион!

Геронтий постарался скрыть своё удивление. Только спросил:

- А где же возьмём людей?

- Вот этим ты с господином Кингом и займёшься! - объявил Сарторий. - Для начала проинспектируй вместе с послом свою особую тюрьму! Всех, кому можно дать амнистию, вербуй в легион! Добро дал сам Империус!

Геронтий смотрел на Сартория и не верил своим ушам, а так же и глазам: того, как подменили - такое ощущение, что он и впрямь верил в необходимость и полезность того, что говорил. "Совсем они вместе с Империусом рехнулись, что ли, - подумал он, - пускать в особую тюрьму какого-то таллайца, это уже полный дурдом".

Правда, вслух Геронтий ничего такого, конечно, не высказал. Просто, согласно кивнул.

Корнилий отдыхал после дежурства в своём тесном стражническом закутке, который, фактически, даже и не представлял собой отдельной комнаты, а являлся именно что узким без дверей отсеком с тесным металлическим лежаком и металлическим же откидным столиком. Все пожитки стража были сложены в окантованный металлической лентой фанереый чемодан, который исправно запирался на ключ и умещался под кроватью. Да уж, в Эллизоре, что ни говори, условия были получше. Но вовсе не по этой причине плохо спаслось бедному стражнику. В конце концов, на комфорт ему наплевать, большая часть жизни и так уже прошла далеко не в самых комфортных условиях. Важней было понять, как и что в этой жизни делать дальше, хотя и, можно сказать, что жизнь загнала Корнилия в определённый тупик. Но и тупик, тоже, тупику рознь. В данном случае тупик был такой, из которого не то, чтобы не было выхода, но свет в конце тоннеля тоже не просматривался. Или тьма в конце тоннеля была такой густой, что любой свет хорошо скрывала.

А, собственно, что в этом удивительного? Сколько же людей, которых лично знавал Корнилий, уже покинули этот мир? Правда, раньше сам Корнилий за эту жизнь как-то цеплялся, у него для этого были причины, была мотивация, вот! Больная жена, к примеру... Служба на благо Эллизора... Ну, понятно, с последним не очень-то задалось, в конечном счёте выяснилось, что вовсе не благу Эддизора он служил, но было же время, когда он тешил себя такого рода иллюзиями. Теперь иллюзий совсем не осталось. Жить стало уже незачем. Впору было мылить верёвку - желательно покрепче! Однако что-то Корнилия от этого шага удерживало. В частности, некоторые разговоры вокруг. Вот сегодня, к примеру, два высококвалифицированных работника, которых он охранял, делились мнениями относительно прокладки металлической магистрали в строящейся башне. Не всё из их разговора Корнилий понял, но одно было очевидно: вся эта передающая магистраль - "не просто так". Ни у кого в мире больше такой штуки нет. И такой мощности, благодаря реактору.

Сперва Корнилию показалось, что два его подопечных обсуждают проблему с этой самой мощностью, как нечто трудно осуществимое, но потом понял, что рассуждают они немного о другом.

Так, один говорил:

- Мощности, скорей всего, хватит! И передатчик выдержит! Я только не пойму, как они хотят решить проблему с фокусировкой?

- А что такого? - недоумевал второй. - Сфокусируют, куда и как им надо!

- Э-э... мне кажется, у них нет такой аппаратуры, чтобы произвести нужную фокусировку. Разброс может быть в сотни километров! Что называется - клан туда, клан сюда?

- Ну, не знаю... Тогда зачем вообще затевать весь сыр-бор? Если точно попасть в противника почти невозможно?

- Вот в том-то и вопрос! Для чего же, тогда, ещё нужен импульс такой предельной мощности?

Дальнейшему разговору Корнилий уже не был свидетелем, но услышанное запало в душу. "Подумаешь с фокусировкой проблема... - думал он, - это, стало быть, с прицеливанием, что ли? Было бы оружие, прицелятся как-нибудь, найдут, если надо, специалиста, в этом ли проблема? Вон, бывают же стрелки - лупит, навскидку, не прицеливаясь, и попадает в яблочко, потому что - талант! Так и тут, пальнут на вскидку и прощай Эллизор!" С этой мысль. Корнилий окончательно распрощался со сном, поднялся и выпил из кружки теплой с металлическим привкусом воды.

Огляделся и, мягко ступая, стараясь никому не попадаться на глаза, пошёл на другой уровень - к Магирусу.

Глава СЕМНАДЦАТАЯ

РЕЦЕПТЫ ИСЦЕЛЕНИЯ ОЗЗИ

Такого душевного смятения Яков не испытывал уже давно - наверное, года три, с тех самых пор, как началась та проклятая для него история с Чужестранцем. Лучше бы ему вообще не видеть всех этих хлопот, которыми окружила Белла его худшего врага. Да и не только Белла - целая толпа эллизорцев поочерёдно заглядывала в амбулаторию справиться о состоянии здоровья Оззи, так что на входе пришлось поставить ещё одного стража, который большинство невольных посетителей отсекал. Но всё равно! Все эти охи и ахи, всё это непрестанное обсуждение, чем и как лечить, каким образом спасать! Беда, что сам Яков ещё слаб, а то бы давно сбежал из амбулатории куда подальше.

Одно утешало: то, что Оззи, по всему, плох. Вроде бы он, по временам, и приходил в себя, но сознание его быстро мутилось, даже вспомнить, что с ним произошло, он толком не мог и опять начинал бредить, а то и просто кричать от боли, чем быстро доводил Беллу до слёз. Да-да-да! Проблемы у него с ногами-ножками - то, что надо! Добегался наш герой, допрыгался козлик! На обеих ступнях - незаживающие язвы, хуже, чем от ожогов, непонятно чем причинённые! Непонятно, чем и лечить, никакие традиционные средства не помогают... Вот и славно, вот и замечательно. Не всё, как говорится, коту масленица! Хотя, что такое масленица? Впрочем, не важно! Важно то, что Оззи теперь страдает и страдает, пожалуй, не хуже, чем в своё время Яков. Жаль только, что не Яков этому виной, это, увы, серьёзное упущение, недогляд судьбы, вот что, жаль, что Оззи сам допрыгался, а не Яков-Болфус его в эту муку погрузил. Ну, да ничего: есть надежда, что-нибудь в этом плане дополнить, усугубить, довершить. Вот же он, худший враг, в одной палате, у соседней стены. Беда только в том, что ничего Яков пока не смог придумать, такого выдающегося... Ум почему-то обеднел, фантазия тормозилась, ничего изощрённого не изобреталось. Просто взять да убить Оззи, а потом - дать дёру из Эллизора? Глупо, потому что его дипломатическая миссия в Эллизоре окажется полностью провалена. И, сверх того, он, Яков, полностью лишится возможности видеть Беллу. А последнее для посла Маггрейда стало далеко немаловажным. В общем, хватит мудрить, хватит про себя нудить: нужно собираться с мыслями и силами, необходимо всё хорошо обдумать, дабы и маггрейдскую миссию не провалить и, одновременно, придумать для Оззи самую изощрённую месть. Какую только возможно... А что? Фактически для этого у Якова-Болфуса всё есть: он здесь, рядом, можно сказать, в пределах прямой видимости своего врага, одновременно с тем - инкогнито, совершенно не узнаваем и может пользоваться привилегированным положением. Что ещё надо? Только включить мозги!

С этими жизнеутверждающими мыслями Яков пришёл к выводу, что ему необходимо не хандрить, но выздоравливать, одновременно, не показывая, что он ещё не вполне в силах, дабы подольше задержаться в амбулатории, имея перед собой в прямой видимости ненавистного Оззи. Тем самым всё держать под контролем!

На обед был прекрасный густой суп-уха из местной форели, а также овечий сыр с зеленью. Яков сделал вид, что ест без особого аппетита, хотя, на самом деле, с трудом сдерживал себя, чтобы не проявить чувство голода. Аппетит, на самом деле, у него был отменный. Белла, которая всё больше занималась Оззи, заметила, что Болфус не доел суп и с неохотой ковыряется в сыре.

- Почтенный Болфус, - сказала она. - Я вижу, у вас плохой аппетит? Как вы себя чувствуете?

Яков решил разыгрывать из себя бодрячка, которому на самом деле не очень здоровится и который желал бы, пусть и неумело, но представить дело иначе.

- Ну, что вы, дорогая Белла, - улыбнулся он, - чувствую я себя превосходно! Не иначе как на днях меня можно будет выписывать!

- Нет-нет, что вы! - возразила Белла. - Вам ещё надо лечиться и лечиться, да и отсутствие аппетита - плохой признак. Так что, с выпиской пока нужно обождать, даже и не пытайтесь сбежать отсюда!

- От вас разве сбежишь? - заявил Яков. И испугался, что его слова могут быть превратно истолкованы. - У вас тут наилучшие условия во всей вселенной. По крайней мере, даже в Маггрейде я не встречал такой заботы, такого ухода! - Белла заметно смутилась от этих слов, и посол решил сменить тему: - А как дела у нашего друга? - кивнул он в сторону Оззи. - Я так понимаю: есть проблемы?

Белла тяжело вздохнула, и Яков заметил, что слёзы готовы появиться в её глазах:

- Да-а, никак не получается найти нужное лекарство. Язвы на ногах, того гляди, перейдут в общее воспаление. А тогда, тогда... - тут она, действительно, тихо заплакала, - тогда придётся ампутировать ступни, потому что другого выхода не будет!

Яков смотрел, как она плачет, и вдруг понял, что ему жалко эту девушку. Нет, ему нисколько не жаль Оззи (вариант с ампутацией, пожалуй, не так уж и плох), но вот Беллу было явно жаль, так что сердце маггрейдского посла вдруг защемило - да, вот уж странность! - так защемило, что никогда раньше с ним не было. Яков не успевал проанализировать это своё состояние, однако удивление самому себе оказалось тоже велико.

- Не стоит плакать! - с неподдельным сочувствие сказал он. - Может быть, я что-нибудь придумаю. Надо послать гонца в Маггрейд с просьбой о лекарствах. Думаю, я смогу заказать там эффективные антибиотики!

Белла перестала плакать и вытерла лицо концами своего головного платка.

- Правда? - с надеждой спросила она. - Но ведь старые лекарственный запасы никуда не годятся... Давно прошли все сроки!

- А мы не будем связываться со старьем! - убедительно сказал Яков. - В Маггрейде в последние годы налажена собственная фармацевтика. Производство ограничено и лекарств мало, но, думаю, я смогу помочь. Подумайте, кого можно послать, посоветуйтесь с главным хранителем, а письма с просьбой найти лекарства я могу написать хоть сейчас!

В глазах Беллый засветилась надежда:

- Правда? Вот хорошо бы! - воскликнула она. - Тогда надо не терять ни минуты, дорог каждый час!

Когда Белла выбежала из амбулаторий, чтобы найти Леонарда, Яков задумчиво посмотрел ей вослед. Он и сам не понял, насколько всерьёз решил помочь с лекарствами. Нет, разумеется, он напишет письмо и, скорее всего, если ещё не будет поздно, лекарства доставят, но вот зачем он, почтенный Болфус, это делает: неужто и, правда, из некого сострадания или это часть хитроумного плана страшной мести? Ну, кто бы знал, как говорится!

Яков ощутил, что устал: краткий диалог с Беллой и неожиданное для самого себя предложение помощи, почему-то утомили его. "Ладно, - подумал он, - анализом займемся чуть позже. Пока - почитаю..." И - открыл книгу на новом эпизоде жизнедеятельности черного рыцаря Гвидо де Кулак.

Соломонусу я выкроил место в отдельном подвале своего замка - с отдельным входом и даже внутренним колодцем, но старик-чародей всё равно часто бывал чем-нибудь недоволен: такой уж у него скверный характер. То пища скудна, жаловался он, то кости ноют от сырости, а то не достаёт свежего воздуха. А однажды заявил, что почти не с кем поговорить.

- Ну, знаешь! - возмутился я. - Ты, как видно, забыл, что я спас тебя о виселицы? Ты пребываешь здесь инкогнито! Если молва о тебе выйдет за пределы замка, нам может всем не поздоровиться! Скажи спасибо, что я ещё нашёл Гуно тебе в слуги! То, что он глухонемой, это подарок нам обоим! А ты: поговорить не с кем!

Соломонус, привычно восседая за дубовой столешницей, пристроенной на двух каменных глыбах, только закряхтел, подслеповато щурясь в свете факелов и свечей, воском от которых была залита почти вся поверхность его рабочего стола, где, вместе с теми чего только не было вперемешку, запустил ладони в свою нечесаную седую бороду и что-то невнятно забормотал.

Этого я не любил: мало ли что он там бормочет, этот дремучий маг, всё же, очевидно, скрывалась в нём удивительная природная сила и мощь.

- Хорош, бухтеть! - я решил вернуться к интересующей меня теме. - Ты когда ещё обещал, что будет результат? И где он? Или опять свинец не тот или сурьма старая?

- Да не прогневается, хозяин, - наконец, подал голос Соломонус, - но почему-то мне думается, что вы и сами не очень верите в успех этих затей... Конечно же, в теории это всё осуществимо, однако, чтобы вещество и впрямь смогло перемениться, быть может, нужны вовсе не года, а столетия. Вот, Всевышний, он... ну, в общем, Ему куда проще, чем нам, простым смертным... А для Него ж... известно дело, день как тысяча лет, тысяча лет - как день!

Я был вынужден усмехнуться:

- Отчего же ты, старик, не обратишься к Нему за помощью?

Соломонус перестал хитровато улыбаться себе в бороду и уже несколько сумрачно сказал:

- Видишь ли, мой господин, Всевышний больно строг к тем, кто жаждет без Его участия изменить естества чин! Поэтому ваш покорный слуга уже давно понял, что вряд ли небеса снизойдут к его талантам и стараниям. Вот потому и прозябаю здесь, в хладе и сырости, в скудости и...

- Но-но! - прервал я вновь начавшееся хныканье. - Грех тебе жаловаться, старик, на самом деле ты здесь, как у Христа за пазухой! Однако, ответь мне на следующий вопрос: на что же ты тогда смеешь надеяться, коль скоро так хорошо осознаешь всю тщету собственных трудов и опытов?

Соломонус в ответ посмотрел на меня весьма серьёзно - так, как, может быть, никогда не смотрел.

- Мессир, - твердо молвил он. - Есть такое понятие - "вдруг". Вот и я надеюсь на это магическое "вдруг". Капля камень точит! Вдруг Всевышний не досмотрит за мной и у меня что-нибудь да выйдет!

Я даже рассмеялся:

- С чего бы Ему не досмотреть, когда он всемогущ?

- Э-э... - вновь хитровато ответствовал Соломонус. - Так-то оно так, однако Он ещё почему-то дал нам волю и - свободу к ней. А раз так, то недосмотр возможен, иначе какая же эта вообще свобода?

- Что ж это тогда у тебя получается? - удивился я. - Всевышний сам себя загнал в тупик. Сперва он всемогущ, а потом, человека ради, ограничивает себя?

- Получается, что так!

- Ага, что ж, неплохая идея, - вздохнул я, - однако меня это интересует мало. Не нравится мне в роли мыши таиться между лап хищного кота, ожидая, когда он на минуту отвернется, чтобы секунду-другую порезвиться на свободе, не зная, впрочем, чем это всё кончиться, не окажешься ли в следующий миг в зубах этого самого котяры?

- Чего бы в таком случае хотел бы мессир?

- Думаю, я, скорее, согласился бы на статус самого кота, а не мыши...

Соломонус в ответ засмеялся, словно заухал филином.

- Вот только, боюсь, этоневозможно! - закончил я.

- Как знать, как знать, мессир! - продолжал ухать старик. - Может и возможно!

- Каким же это таким образом? - заинтересовался я. - Ты шутишь, старый насмешник! Никто! Даже сам магистр так и не открыл мне такой возможности!

Соломонус перестал-таки смеяться и вновь посерьёзнел. Даже ещё в большей степени, чем раньше.

- Всё дело в цене, мой господин... - произнёс он таким тоном, словно речь шла о продаже его самого в бессрочное рабство.

- В какой ещё цене? - не понял я. - Что является ценой?

- Душа, мой господин, - уже более, чем мрачно заявил старый колдун. - Всего лишь на всего душа...

Глава ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ИНСПЕКЦИЯ ОСОБОЙ ТЮРЬМЫ

Геронтий спешил на встречу с таллайским послом, но в коридоре на подходе к лифту ему попался начальник охраны Вирленда Гэлл.

- Ага! У меня к тебе вопрос! - без всяких предисловий воскликнул начальник тайной полиции и огляделся: вокруг никого не было. - Ты точно видел, что Оззи погиб в той зоне?

- Видел... - хмуро ответил Гэлл. - Как не видеть! Эта зелёная дрянь сожрала его вместо с танком, как и ещё троих моих людей!

- И ты видел всё это своими глазам?

- В общем - да! Правда, в последний момент налетел вихрь и стало плохо видно. Но деваться Оззи было просто некуда. Эта зелёная болотина пожирала всё подряд и бронированное железо тоже. Так и разлилась почти на пол зоны и ни одной железяки больше нам не оставила! Как он мог спастись? Совершенно не представляю!

- Ну, хорошо! - кивнул Геронтий. - Но ты всё изложи в письменном виде! Мне твои показания нужно подшить к делу. А то, знаешь ли, гибель или исчезновение лучшего гладиатора Маггрейда, не отслужившего свой срок, это целое ЧП! Народ ещё не знает, однако скоро игры - как будем оправдываться?

Гэлл только пожал плечами: уж это, точно, было не его дело. Геронтий, тем временем, не прощаясь, скрылся в лифте. Гэлл несколько минут тупо смотрел на закрывшиеся створки подъёмника. И всё же: почему это Геронтий вновь спросил об этом ныне покойном эллизорце? Вроде бы несколько ранее Гэлл уже докладывал о происшедшем. В чём же тогда дело? Разве что-то могло измениться? Размышляя об этом, он поднялся пешком к верхнему уровню и прошёл рабочим тоннелем к внутреннему основанию башни. Толстые кабели и более тонкие провода, ещё толком не закреплённые, змеились вдоль бетонной не оштукатуренной стены. Рабочие сновали туда-сюда, а у основного вертикального створа, где происходила прокладка металлических жил передатчика, столпилась группа учёных во главе с Николасом Северным. До Гэлла донеслись оживленные голоса. Вероятно, происходил какой-то спор.

- Да никогда и никто в таких случаях не взялся бы за оптическую фокусировку! Излишне сложная система линз и зеркал даст слишком много искажений, тем более, что всё это будет происходит в земной атмосфере! - донёсся до Гэлла один из учёных голосов.

- А что ещё можно сделать? - напряженно отвечал Николас. - Сверхвысокое частота на таком расстоянии тоже может дать помехи, потому что у нас нет аппаратуры с тонкими настройками, которая могла бы эти помехи распознать и отсечь! Да и, кстати говоря, высокочастотный передатчик-приёмник наведения тоже потребует много энергии, которой при загрузке основного передатчика, у нас просто не будет! Разве это не понятно?

- Да, верно! - раздался ещё один голос. Это был Магирус. - В той ситуации, какая есть, у нас нет другого выхода. Более или менее реально собрать только систему оптического наведения. И то это не простая задача. Ещё нужно подобрать оптику. А если что не найдём, то нужно изготовить, а это не просто. Начинать нужно уже сейчас...

Кто-то тронул Гэлла за рукав. Он обернулся и с удивлением узнал, что стоящий перед ним в сером простом плаще человек - сам верховный жрец Варлаам.

- Мне нужно поговорить с тобой, - сказал он.

- О чём? - удивился Гэлл.

- Ни о чём, а о ком... Об этом эллизорце... Оззи...

"Они что все сговорились сегодня?" - поразился Гэлл очередному совпадению.

- Только не здесь, - продолжил Варлаам. - Пойдем ко мне...

Таллайский посол выглядел бодрячком. Даже лейкопластырь отлеил со щеки - длинная царапина розовела почти как у младенца. "Быстро же на нём всё заживает, - машинально подумал Геронтий, - прямо заговорённый какой-то". Начальник полиции не знал, что вполне близок к истине в своих интуитивных прозрениях: в крови таллайца можно было обнаружить следы таких препаратов, о которых даже и шибко продвинутый Маггрейд не мог и мечтать. Впрочем, заполучить анализ биохимии крови таллайского посла у Геронтия не было никакой возможности. Но само избыточное здоровье этого господина интуитивно раздражало маггрейдского сыщика: такой, с позволения сказать, эманации здорового духа, словно у трехлетнего карапуза, он и припомнить не мог, видел ли вообще когда-либо в этой жизни.

Сверх того, посол Яр Кинг оказался весьма словоохотлив. Для посла это, как ранее подозревал Геронтий, не самое лучшее качество, ведь, находясь в стане, так сказать, чужого клана, нельзя быть излишне болтливым, дабы невольно не выдать каких-нибудь секретов. Но вот же странность: сколько не вслушивался Геронтий в цветастую речь таллайца, никакой полезной информации из неё он выудить не мог, как не фильтруй. Нет, как будто посол не нёс полной околесицы, но, вместе с тем, ничего интересного для тайной полиции маггрейда не сообщал, прыгая с предмета на предмет и, судя по всему, отличаясь легкостью мысли чрезвычайно необыкновенной. И как такого человека назначали послом, да ещё не больно где в захолустье, а в изобильном Маггрейде, считай почти, что в центре цивилизованного мира?

- Ну и, в результате, гончарное производство в той области заглохло, - продолжал "петь" господин посол Кинг, - и когда туда, наконец, проникла наша администрация, то перед нами возникла вполне естественная дилемма, а как с этим старым и сошедшим на нет производством быть? С одной стороны, попытаться восстановить его в прежнем объеме - совершенно затратная и непосильная задача, с другой - кроме этого самого ремесла, населению, которое оказывается подотчетно новой администрации, больше нечем заняться, за исключением, разве что, выращивания бананов, которые, впрочем, и являются основным продуктом питания тех аборигенов и которые невозможно подвергнуть эффективному налогообложению...

- А-а, простите, что прерываю, ваше достоинство, - несколько взбодрился Геронтий, потому что впервые за уже почти получасовое общение ему послышалось нечто достойное внимание в понятии "администрация" и "налогообложение". - Неужели ваш союз так далеко забрался на Юг?

- Далеко? - как будто удивился посол и махнул рукой. - Да что там далекого? Судоходство за последние годы у нас очень даже возрастает. Мы отказались от бесплодной попытки бесконечно подвергать ремонту старое ржавое железо, оставшееся ещё с довоенных времён, и начали строить новые деревянные парусники. И знаете, дорогой мой, это себя оправдывает! Роза ветров у наших портов более чем благоприятна, тогда как никаких расходов на топливо, машинное масло и борьбу с коррозией! А вы знаете, что это далеко не мелочь - эта самая корабельная коррозия? О-о, она нам влетала в копеечку! Один только сухогруз "Исмаил" обходился казне в такую сумму, что это вызывало проблемы с расходной частью бюджета центрального порта, что, сами понимаете, для осуществления эффективных морских перевозок никак не допустимо... А помимо всего прочего ведь квалифицированного персонала, фактически, не стало. Опять же, одно дело научить управлять с парусами, а совсем другое дело - выучить хорошего механика, знающего толк в дизелях или паровых агрегатах!

Хотя в речи посла, моментами, мелькали кое-какие понятия, которые заставляли Геронтия настораживаться, он чувствовал, что у него заметно пухнет голова, тогда как на самом деле его собеседник лихо жонглирует этими словами, никакой полезной информации, опять же не выдавая, а если что и проскакивало, то это главному жандарму было и без того известно.

- Приехали! - с некоторым облегчением возгласил Геронтий, когда их бричка подкатила к основному зданию тайной канцелярии.

В сопровождении охраны они прошли сквозь полицейский корпус и спустились в тоннель, ведущий непосредственно в ангар, под который была замаскирована особая тюрьма Маггрейда. Господин Кинг кидал по сторонам любопытствующие взоры, и Геронтий мог бы поклясться, что он всё запоминает с фотографической точностью. И в очередной раз он, Геронтий, внутренне поразился полной абсурдности происходящего. Чего, спрашивается, ради он, уже многолетний глава тайной канцелярии, до сей поры ещё ни разу не допускавший настоящих крупных провалов нас своём контрразведывательной поприще, разоблачивший на своём веку далеко не одного (пусть на самом деле и не вполне подлинных) шпиона, сподобившийся за эти зримые (и незримые!) успехи ордена "Клановой доблести" первой степени и "Маггрейдского железного листа" второй, не говоря уже о бесчисленных благодарностях и поощрениях самого Империуса... Да, чего ради он, доблестный страж невидимого фронта Маггрейда, идёт-ступает по выщербленной цементно-бетонной поверхности секретного тоннеля в сопровождении явного врага, пусть даже имеющего личину посла как будто дружественного таллайского клана. Вот этого всего происходящего Геронтий до конца уразуметь не мог, но в то же время этому видимому абсурду был вынужден подчиняться.

Так они миновали тоннель и оказались внутри особой тюрьмы изобильного Маггрейда. Имея снаружи вид довольно большого ангара, внутренне тюрьма не блистала особым простором.

- С чего или с кого будет угодно послу начать? - как можно суше осведомился Геронтий.

Яр Кинг быстро осмотрелся, не иначе как прикидывая общую конфигурацию и размеры тюрьмы. "Наверное, соображает, как бы чего не пропустить", - обречённо подумал жандарм.

- Давайте всё по порядку! - бодро сказал посол. - Справа налево!

Кое-какая вентиляционная система в особой тюрьме была, но она уже давно не функционировала в полную силу, отчего сам Геронтий не любил задерживаться внутри камер дольше пяти минут: от спёртого воздуха у него начинала болеть и кружиться голова. Однако послу Кингу и этот фактор оказался нипочём: он только ещё больше раскраснелся, точнее - порозовел, теперь уже точно как годовалый карапуз после хорошей зимней прогулки. У Геронтия, напортив, приключилась страшная мигрень, так что после десятка камер и четырёх отобранных для магрейд-таллайского легиона заключённых, он и вовсе перестал соображать. Не удивительно, что когда они добрались до камеры, где пребывал Ян Кривой, Геронтий просто не заметил, как у посла, при виде неподвижно лежащего на жестком топчане егеря, в глазах мелькнуло совсем особое выражение.

Глава ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ВОДА В СТУПЕ ЗАКОНА

Леонард открыл очередное собрание хранителей Закона.

На этом заседании все хранители должны были продолжать толочь воду в ступе: искать выход там, где его нет, - точнее, как и каким образом, исходя из имеющихся материалов, восстановить подлинник Закона, хотя, по крайней мере, главному хранителю ещё три года назад стало ясно, что, без привлечения новых документов, ситуация останется неразрешимой. Однако совсем снять с повестки дня (хотя бы до появления новых обстоятельств) этот самый насущный вопрос было тоже невозможно. Сами хранители этого бы не поняли, не согласился бы с этим и Леонард, хотя отсиживать положенное время на соответствующих заседаниях Совета было для него сущей пыткой. Но, что поделаешь, таков, как говаривали в ещё довоенный времена, менталитет... ну, имеется ввиду - большинства хранителей Закона Эллизора. Само понятие ("менталитет"), правда, уже подзабыли, однако поведенческие стереотипы (тоже, опять же, понятие!) хранителей за последние годы не изменились.

- Том седьмой, часть тридцать пятая, параграф восемь... - бубнил очередной докладчик-хранитель, худой и невзрачный, в каких-то невероятных очках с толстыми линзам. - В нём мы находим следующее немаловажное указание на то, что правило закона, которое регламентирует использование для зала собрания дерево исключительно широколистных пород, может, по необходимости, за не имением таковой древесины, изменено в пользу использования соответствующего материала из древесины хвойных пород. Таким образом... - докладчик сделал паузу и откашлялся, потом налил себе из кувшина воды. - Таким образом, можно с большой уверенности заключить, что изначальное правило Закона, касающееся убранства зала собраний, вряд ли могло быть искажено. Скорей всего, оно выглядело именно так, как мы находим его в данном толковании...

Леонард только кивнул, после чего докладчик покинул кафедру.

- Будем голосовать?

Хранителя согласно закивали.

- Кто за то, чтобы данное предложение удостоверить этот параграф Закона подлинным, считать истинным с последующим протокольным письменным оформлением и копированием?

Единогласно поднялся лес рук: было видно, что большинство хранителей уже устало и вполне согласно удостоверить по этому несложному пункту достоверность Закона, чтобы затем подойти к скорейшему завершению текущего собрания.

- Итак, принято! - возгласил Леонард и поднялся со своего председательского места, сделав упреждающий жест рукой, чтобы остальные хранителя оставались на своих местах. - Основную тему на сегодня завершим... Но есть один вопрос, который мне кажется немаловажным. Не знаю, как вы, честные хранители и любезные граждане Эллизора, но у меня есть такое опасение, что недавний ураган, разыгравшийся на территории Маггрейда и коснувшийся нас только слегка, на самом деле не прошёл даром...

Белла дожидалась Леонарда у входа, кутаясь в пальто. Недавний снег почти весь растаял, но было зябко и довольно грязно вокруг. По случаю внутреннего собрания Закона, в задние Совета никого, кроме хранителей, не пускали. Наконец парадная высокая дверь со скрипом отворилась, и наружу тонким ручейком потекли эллизорские хранители. Некоторые из них продолжали что-то обсуждать между собой, но большинство молчали, это и скорее соответствовало поведенческой хранительской традиции. Белла вошла внутрь - Леонард, вероятней всего, мог находиться в хранилище, и она не ошиблась.

Эта большая зала, несмотря на свои размеры, производила впечатление тесного помещения, потому что сплошь была заставлена стеллажами и полками, с той или иной литературой, рукописями и томами стенографий, имеющих отношение к Закону. За столом с металлическими ножками и каркасом, к которому была прикручена большая широкая доска, чья поверхность впитала в себя много чернил и красок, подперев голову руками, в глубокой задумчивости сидел главный хранитель Закона Леонард. Беллу вновь кольнула в сердце невольная жалость (как он осунулся и постарел!), но сейчас ей было не до того, чтобы растравливать это чувство в своём сердце. Гораздо более сильные жалость и страх владели её душой.

Услышав шаги, Леонард повернул голову, но не приподнялся, не улыбнулся и даже не встал. Он даже ничего не сказал в знак приветствия.

- Дядя Леонард... - начала первой Белла.

- Да? - это его "да" прозвучало невероятно сухо, бесцветно.

- Дядя Леонард... - повторила Белла. - Что будет с Оззи?! Ему не делается лучше! Боюсь, дальше будет хуже! Никакие средства не помогают, заживления не происходит совсем! Я боюсь, что может начаться общее заражение! Когда будут лекарства?

Леонард смотрел на Беллу, и ей показалось, что он не видит и не слышит её, настолько отрешенным и полным какого-то внутреннего отчаяния был его взгляд.

- Дядя Леонард...

- Надеюсь, Лука вернётся завтра или послезавтра. Если, конечно, ему повезёт в Маггрейде и он достанет лекарства...

- Что ты такое говоришь? - поразилась Белла. - А если не повезёт?

- И если он успеет проскочить дорогой... - всё тем же мёртвым голосом проговорил Леонард.

- Дядя, о чём ты?

Леонард всё-таки поднялся из-за стола, подошёл к Белле и осторожно положил ей на плечи свои руки:

- Хорошо, я расскажу тебя... Но только дай слово, что пока никому не скажешь!

В общем, сразу после того, как Корри принес еле живого Оззи и краем Эллизора пронесся маггрейдский ураган, Леонард послал разведывательный отряд во главе с Силентиусом проведать границы Эллизора с Маггрейдом, в особенности - мост через реку Арамиль, а так же - глянуть, что происходит на границе с "Танковой зоной" за рекой.

Предчувствия Главного хранителя не обманули. Отряд наткнулся на очень странное и опасное явление: непосредственно со стороны зоны, уже выйдя за границы, несколькими рукавами в сторону реки стекала густая и вязкая зелёная жижа, которая, за исключением камней, уничтожала всё, обращая в саму себя всю органику на своём пути. Достигнув реки, зелёная жижа медленно погружалась в воду - и ниже по течению, а так же и чуть выше, речная вода становилась заметно теплей. Что происходит с это зеленой напастью под водой, было не совсем ясно, однако, как понял, Леонард, если поступление зелёной гадости со стороны "Танковой зоны" не умалится, река, рано или поздно, перестанет быть преградой. Сверх того, ручьи той же жижи подбирались к участку дороги Эллизор - Маггрейд и грозил перерезать её как раз на спуске к единственному мосту. Один их Эллизорцев, оступившись, оказался по колено в этой зеленой смерти - и, испытывая страшные мучения, умер ещё до того, как отряд успел вернуться в Эллизор. А из-за каменистой местности делать каналы-отводы не представлялось возможным.

- Лучше тебе, Белла, тело погибшего не видеть... - проговорил Леонард. - И... я боюсь...

Тут он замолчал, а Белла насторожилась:

- Что ты хочешь сказать, дядя? Ты думаешь, что Оззи...

- Я не уверен... Но характер повреждений, язв очень похож!

- Но... неужели...

- Боюсь, Белла, что если это так, то и лекарства не помогут...

Белла заплакала.

Она стояла перед отцом своего возлюбленного и не могла поверить в непоправимы ужас происходящего: неужели она обречена потерять Оззи? Она плакала, но, кажется, даже не замечала этого.

- Белла, ты должна понять... - попытался как можно мягче говорить Леонард, но мягкость у него в этот день плохо получалось. - Проблема не только с Оззи... Я боюсь, что, если не остановить эту зелёную напасть, она погубит всех нас... Весь живой мир уничтожит! Что-то страшное случилось и наружу, к нам, вырвалось нечто, с чем мы ещё не сталкивались!

И главный хранитель горестно замолчал, опустив голову. Даже так и не разрешённые проблемы с подлинностью Закона теперь казались сущими пустяками по сравнению с надвигающийся опасностью

Глава ДВАДЦАТАЯ

КРАТКОЕ ТЮРЕМНОЕ СОВЕЩАНИЕ

Посол Таллайского союза в Маггрейде господин Яр Кинг, он же один из самых опытных и удачливых оперативников VES Иван Рейдман, понимал, что то гипнотическое воздействие, которому он подверг первых лиц Маггрейда, долго продолжаться не может. Да, он успешно осуществил это воздействие и даже под предлогом того, что ему нужен консультант по борьбе с мутантами, задержался в камере особой тюрьмы Маггрейда, где содержался его коллега и друг Антон Кокорин, известный в самом Маггрейде, как егерь Ян Кривой.

А вот что делать дальше, пока было, мягко говоря, не вполне ясно. Эти неясности они и должны были успеть обсудить, будучи вдвоём всё в той же тюремной обстановке, а вовсе не среди роскошных апартаментах маггрейдского "Дворца для лучших друзей". Деваться было некуда, и Рейдману, дабы не быть подслушанными, пришлось применить типовой "весовский" скремблер. Впрочем, это была игра по правилам: в такого рода ситуации и в такого вот рода реальностях скремблер был одним из немногих разрешённых к применению спецсредств. Правда, не факт, что их вообще подслушивали, потому что Иван постарался спровоцировать у Геронтия такую сильнейшую головную боль, что тот должен был ещё не менее часа провести в санчасти у мамаши Зорро с мокрой тряпкой на лбу.

- Значит, говоришь, шлюз уничтожен? - переспросил Ян-Антон. Обезболивающее, которое (тоже вполне разрешённым регламентом образом) дал ему Иван, спасало от новых приступов боли, но всё равно бывший егерь чувствовал себя крайне слабо.

- Однозначно! - ответил Рейэдман. Он сидел рядом на привинченном к полу табурете. Холеная рожа таллайского посла была на редкость озабоченной. О-о, не часто, не часто можно увидеть у этого супермена такую напряженную мыслительную деятельность. - Случился прорыв, сработала защита!

- Защита-защита... - задумался Кокорин. - "Зелёнка", что ли?

- Однозначно! - повторил своё любимо слово Иван.

- Не нравиться мне это...

- Что не нравится?

- Да зелёнка! Не стабильное это средства. Не стоило её здесь использовать!

- Средство как средство. Согласно описаниями реальности и регламенту, вполне типовое...

- Сколько хоть её держали-то активной?

- Стажер был за пультом, выключил только через полчаса. По инструкции...

- Вот! По инструкции! Ты же сам знаешь, что после двадцати минут использования этой дряни, возникает опасность "рикошета" и...

- Ну и что? - вдруг рассердился Рейдман. - Да пусть будет рикошет, нам-то что сейчас... Ты бы хоть задумался, как нам отсюда выбираться? Я пока ни одного нормально варианта не вижу, в особенности с твоей спиной. И лечить тебя здесь тоже времени нет!

- Ты забыл, что если "зелёнка" вдруг выберется за пределы "зон", она сотрёт всю реальность начисто. Одни камни останутся!

Рейдман несколько озадаченно посмотрел на Кокорина.

- Теоретически - да! - сказал он. - Но что-то я о таких историях не слышал...

- А я слышал! - продолжил упорствовать Антон. - Лет десять назад, на Весте, это не в нашем секторе, а в "Звездном десанте", кажется, пришлось объявлять эвакуацию всего личного состава VES-а и закрывать реальность. Мне говорили, что её даже аннигилировали. Именно из-за зелёнки, которую там в принципе не смогли остановить и купировать!

- Ну, не знаю, - Рейдман стал и вовсе хмур. - Про ту эвакуацию-то я слышал, редкий всё же случай, для всех секретный... А вот чтобы всю реальность аннигилировали из-за какой-то дурацкой зелёнки, это я сомневаюсь...

- Так она там в симбиоз с пауками вошла, сам представь, что могло быть, если всё не уничтожить!

- Откуда знаешь?

- Знаю, потому что в тот года был стажёром на пульте в банке данных. Повезло, что между обработкой данных и "секреткой" завис основной сервер и информацию, на всякий случай, копировали в резерв. Вот я и успел глянуть.

- М-да, вот же любопытная ты скотина! Надеюсь, не кому больше не рассказывал? Да и мне зря теперь проболтался! Ведь если кто из начальства узнает, могут быть санкции, сам знаешь!

- Я исключительно из-за нашей здешней истории!

- Понимаю...

Воцарилась пауза.

- Вань... а как там мои? Как Таня? Я ж здесь уже десять лет торчу... Она меня ещё ждет?

- Ну, во-первых, не десять, а три, ты забыл, что время на земле и в реальностях течёт по-разному? А во-вторых, когда я тебя отсюда вытащу, дома тебя подлатают, омолодят, вырастят глаз...

- Вань... ты не ответил... Она меня вообще ждёт?

- Да ждёт, конечно, ждёт! Вот заладил как попугай! Твоя Таня да не ждала бы?! Она ж у тебя православнутая на всю голову!.. Пацан твой уже бегает, говорит...

Рейдман заметил на бледном лице приятеля слабую улыбку, и у самого на сердце сделалось как-то нехорошо, больно. Но Антон уже сменил тему разговора:

- Слушай, пока я не забыл... Есть ещё два факта... Думаю, местный "глухарь" это жрец Варлаам. Это явно кто-то из наших беглецов! И наверное, из больших. Из очень больших!

- Возможно... - согласился Рейдман. - Разберёмся и с этим "глухарём". Но главная задача сейчас - тебя вытащить!

- Нет, Вань, подожди... про меня пока забудь. Я и сам знаю, что без нового "шлюза" отсюда не выберусь. А пока там, в конторе, новый шлюз утвердят... Ведь его ж надо согласовывать в Центре не так ли? Наш российский филиал ведь не имеет право самостоятельно устанавливать "шлюзы"?

Рейдман мрачно кивнул:

- Да... бюрократы всё те же! Если ещё не хуже стали!

- Вот, видишь! Так что, сам понимаешь, пока утвердят, пока найдут место для установки, сколько ещё время пройдёт? И мне всё равно дёргаться некуда. Ничего, лежу здесь почти в безопасности. Вот будет "шлюз", заберёшь меня отсюда... А пока, прошу тебя, займись Варлаамом! Это особенный тип! После того, как он запустил реактор...

- Реактор? - удивился Иван. - Какой реактор?

- А-а... ты не в курсе? Самый настоящий атомный реактор!

Рейдман присвистнул:

- Опаньки! А я-то думаю, откуда столько электричества! Реактор... Да не может быть! Может, это "фрик", обман?

- Нет, точно знаю! Они собрали целую команду учёных. Да и сам этот Варлаам, если он из наших, то с большим потенциалом. Думаю, он с этой башней что-то ещё затеял. Мне кажется, он планирует мощный электро-магнитный импульс. Не знаю точно, зачем, но есть у меня подозрение, что он хочет "мотивировать глухаря", окончательно отделиться...

Рейдман помрачнел ещё в большей степени.

- Вот уж не везёт - так не везёт! - пробормотал он.

- Ну, и сам понимаешь, - продолжил Антон. - Ладно бы этот Маггрейд с Эллизором были обычной виртуалкой... Но, думаю, это всё же наш... "тупик".

- Уверен?

- На девяносто девять и девять... И представь-таки себе, что будет, если этот Варлаам вполне сознательно решил "мотивировать глухаря" в этом самом "тупике". Да никто вообще не знает, что из такого рода эксперимента получиться?! Прецедентов ещё просто, кажется, не было!

- Да-а... если это на самом деле наш "тупик", то "мотивация" может привести к взрыву или к новым прорывам... А может к временной дуге, что чревато ещё более непредсказуемыми последствиями... Ладно, ты прав! Ты пока потерпи... Придётся мне разбираться с этим Варлаамом. Кстати, а что ещё... на второе?

- На второе? Ах да, тоже интересный момент! Почему я здесь-то оказался? Тут, местами, судя по всему, скачет какая-то иноприродная и, скорей всего, изоморфная сущность с большой энергетикой. Местные называют это чудище "когтистым дровосеком". Мы в заповеднике с одним местным гладиатором как раз от неё удирали. Это "дровосек" меня и достал! Но с ним тоже надо разбираться, а то, опять же, случись внезапный прорыв, и окажется этот "дровосек", у нас на Земле, но это ещё полбеды, хуже то, что происхождение это сущности пока совершенно не понятно. Явно этот "дровосек" не отсюда.

- Ладно! - Иван ободряюще потряс друга за плечо. - Разберемся и с твоим "дровосеком". Но сперва - с Валаамом...

Договорить они не успели. Дверь камеры распахнулась и на пороге появился Геронтий. Недавняя бледность почти сошла с его лица, в руках он машинально сжимал влажное полотенце, с помощью которого, вероятно, ещё недавно он пытался унять головную боль.

Вид у главного жандарма был одновременно и злой и растерянный.

- Поговорили?! - воскликнул он, но, при виде таллайского посла, быстро смягчился. - Господин Кинг, пожалуй, нам следует двинуться дальше, а то такими темпами мы до ночи всех заключённых не обойдём!

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

"Шлюз". Пункт перехода из земной реальности в виртуальные и - обратно. Установление "шлюза" разрешается и регламентируется Высшим Советом VES. В обязательный регламент Высшего Совета входит общее число "шлюзов" на одну реальность, места установок, тип защиты от "прорывов" (см. "Прорыв"), а также - способ маскировки. При отсутствии "шлюза" для проникновения в реальность может использоваться способ "десантирования" (см. "Десантирование в реальности"), а для эвакуации из реальности способ "извлечение" (см. "Извлечение из реальности"). Следует помнить, что оба эти способа не применимы к раненным и физически ослабленным людям, так как, при неблагоприятном стечении факторов, могут быть чреваты летальным исходом. В большинстве случаев "шлюз" является наиболее предпочтительным средством для перемещения между основной земной реальностью и имеющими место быть виртуальными.

Глава ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

УЗНАВАНИЕ ЯКОВА

То, что ситуация в Эллизоре изменилась, Яков почувствовал по каким-то неуловимым вещам и акцентам. Нечто носилось в воздухе, точнее - сам воздух сгущался, ощущение общей тревоги словно застыло вокруг. Возможно, не будь посол Маггрейда по происхождению и сам эллизорцем, он ничего бы и не заметил, но Яков слишком хорошо знал Эллизор, его внутреннею патриархальную атмосферу, которая всегда была удивительна именно своим сонным безмятежным покоем посреди других бурных и нестабильных сообществ, - и, вот, этой безмятежности как не бывало.

Да, что-то происходило! Оставаться при этом в амбулатории Яков не счёл возможным. Конечно, жажда страшной мести для Оззи не утихла да и вряд ли когда утихнет, но пока что - отошла на задний план, потому что его недруг и так был почти что при смерти, да и всё же требовалось разобраться, что происходит вокруг. Кроме того, Яков слишком увлёкся собственными переживаниями - что ж, это простительно, поскольку связано с собственной болезнью и неожиданным появлением старого недруга, однако пора было вспомнить, зачем он, Яков-Болфус, вообще находится в родном клане и что именно требует от него Варлаам.

С утра Яков собрался и ждал Беллу, дабы сообщить ей, что перебирается из санчасти обратно, в дом Деоры. Уйти без спроса было некрасиво, да, к тому же, он поймал себя на мысли, что просто хочет увидеть Беллу. Хочет и хочет, почему бы и нет, в этом нет особого криминала.

Он стоял посреди палаты, сжимая в руках свой походный рюкзак, в котором умещались его немногочисленные пожитки, но Белла всё не появлялась. Внимание Якова привлёк Оззи, который вдруг зашевелился и, кажется, попытался приподняться у себя на кровати. Яков подошёл ближе. Ну, точно, его враг открыл глаза и с недоумением осматривал помещение. Похоже, что он пытался понять, где находится. Его напряженный взгляд коснулся посла Маггрейда господина Болфуса и на нём остановился. Яков максимально спокойно смотрел на своего старого приятеля и главного врага, стараясь гипнотическим образом внушить ему страх и ужас. Послу казалось, что применительно к его собственной обезображенной внешности, это вполне осуществимое действие.

Но Оззи почему-то не испугался. Напротив, он вполне осмысленно улыбнулся и сказал:

- Привет, Яков, что ты здесь делаешь?

Леонард не очень удивился, столкнувшись в дверях амбулатории с послом Маггрейда. Хранитель даже не обратил внимания на то, что вид у посла какой-то странный, можно сказать, испуганный. Не обратил Леонард на всё это внимание, потому что его мысли были слишком заняты надвигающимся на Эллизор бедствием.

- Вы куда, почтенный? - машинально спросил он.

Яков остановился и перевёл дыхание.

- Хватить мне тут валяться, - сказал он. - Я уже почти здоров!

- Это хорошо, - ответствовал Леонард. - Здоровье сейчас будет кстати...

Яков машинально кивнул и попытался на том завершить разговор, но Леонард неожиданно твердо взял его за руку:

- Я вынужден кое-что вам сообщить, господин посол. Это очень важная информация, и я не имею никакого морального права утаивать её от вас. Давайте немного прогуляемся вместе, и я всё расскажу. Можете считать, что это вполне официальное заявление!

То, что в течение последующих нескольких минут услышал Яков, не просто потрясло его, но словно уронило в какую-то холодную глубокую бездну. Нет, он нисколько не сомневался в правдивости того, что ему изложил Леонард. Главный хранитель был вовсе не тем человеком, который способен врать или хотя бы преувеличивать. Со всей очевидностью Яков-Болфус ощутил, что это - конец. Если всё так, как излагает Леонард, то возможным сценарием происходящего может стать уничтожение, как минимум, Эллизором с изобильным же Маггрейда в придачу. А может, и всего континента с варварскими северными племенами и таллайским Югом на закуску. Интересно, хватит ли у этой зелёной гадости, что вырвалась из "танковой зоны" наружу, сил перебраться через моря к южным архипелагам? Или, может, всё-таки энергия этого бедствия ограничена?

Почему-то Якову интуитивно казалось, что здесь, на континенте, противостоять "зелёнке" человеческих сил достанет. Противопоставить ей, скорей всего, нечего. Скорее всего, за этой зелёной напастью скрывается какая-то магическая сила. Не иначе - так! Интересно было бы знать, что об этом думает верховный жрец Маггрейда Варлаам. И есть ли у него рецепты спасения. Если нет и у него, то возможно, что это - конец всему. Остаётся только бежать на далёкие южные острова и там ждать, что будет: наступит или не наступит полный конец света?

С этими мыслями он пришёл в свой старый материнский дом. Внутри было холодно, но затапливать камин Яков не стал. Довольно долго он сидел у окна, наблюдая, как мелкий противный дождь увлажняет и без того раскисшую землю. Погода не благоприятствовала. Интересно, чему? Нет, надо бежать и - всё. Других вариантов нет. Что толку торчать в этом Эллизоре, когда, не сегодня-завтра, всё здесь рискует превратиться в бескрайнюю зелёную жижу? Да и этот несносный Оззи каким-то образом узнал его, Якова. Как это вообще ему удалось? Или у Оззи есть способность прозревать не только внешний облик человека, но и внутренний? Яков поднялся и машинально стал собирать вещи. Револьвер с запасом патронов был в целости и сохранности, хорошо. Или он что-то забыл? Но, что же? Яков задумался: вот оно что, он забыл данную ему Варлаамом книгу с повествованием о чёрном рыцаре, которое он так и не успел дочитать. Да, книга осталась лежать на подоконнике возле его кровати. Всё же надо забрать её!

Он поймал себя на странном ощущении. Как это ещё называется: "де жа вю", кажется? Словно всё повторилось вновь, как и три года назад: его вновь поставили перед необходимостью спасаться бегством, ткнули в эту необходимость, тогда, когда он ничего подобного не ожидал.

Леонард сидел возле кровати сына и держал его за руку.

Они ещё многого не сказали друг другу, и главный хранитель, естественно, не спешил говорить о надвигающейся беде, но всё-таки он был рад, что Оззи пришёл в себя.

- Где Белла?

Леонард, как мог, улыбнулся:

- Не волнуйся, она скоро придёт. Она занята... одним делом...

Он не мог сказать, что Белла, не больше и не меньше, но обсуждает в центральных слесарных мастерских проблему изготовления и заточки хирургического инструмента, который нужен для... ампутации ступней его сына и её жениха.

Леонард внутренне содрогнулся, когда вновь подумал об этом. Но удивительное всё-таки мужество у этой девушки. Он настаивал, что, разумеется, пойдет с ней в мастерские, но она решительно отговорила его от этого, сказала, что справится сама. И решение о том, что ампутации, скорее всего, не избежать, она высказала тоже сама, когда рано утром пришла в дом к Леонарду. Тот, встав пораньше, вместе с Фаддем, который два дня назад привез из Маггрейда семью, обсуждал меры, которые можно пытаться принять для защиты или даже эвакуации Эллизора, если опасность прорыва "зелёнки" станет критической. Сошлись на том, что для начала надо выставить вдоль реки Арамиль посты наблюдения, а также - все продуктовые, необходимые вещевые и оружейные запасы складировать в имеющихся транспортных средствах, дабы их можно было спешно вывезти, если ситуация будет того требовать. Одноимённая столица клана, фактически, находилась в небольшой низине, от реки Арамиль её отделял широкий взгорок "Радиоактивного леса", и если вдруг "зелёнка" одолеет её, то путь к возможному поглощению ею Эллизора будет открыт.

Когда речь зашла об имуществе и продовольствии, главный хранитель с ужасом понял, что хранилище Закона скрывает в себе километры и тонны бумаг, которые - в случае эвакуации - нужно будет спасать в первую очередь. Но где взять столько транспорта? Обдумать это Леонард тогда не успел, потому что пришла Белла. Но мысли о необходимости сохранения бумаг Закона занозой сидели в сердце.

Странно, казалось бы, столько много сейчас нужно бы обсудить с Оззи, но слова застревали комом в горле. Слишком много вокруг закрутилось драматических событий. Да, пожалуй, более или менее мирных два десятилетия эллизорских лет подошли к концу. Похоже, что надвигались бедствия не меньше "Последней мировой" и первых клановых войн. Жаль, конечно... Леонард всё же порой мечтал, что его старость будет мирной, а Эллизор ещё более стабильным... Но тут уж ничего не поделаешь: не во всём человек властен и не всегда и далеко всякий рок обходит человека стороной.

- Пап... - проговорил Оззи, прервав ход печальных мыслей Леонарда. - А что здесь делает Яков? Откуда он взялся?

- Яков? - не понял Леонард. - Какой Яков... Деорин? Так он же пропал три года назад вместе с матерью. Говорят, что видели их в Маггрейде, но у меня о них точных сведений нет...

- Отец, он был здесь! Когда я пришёл в себя, он стоял рядом и смотрел на меня в упор...

- Может, тебе показалось, сын?

Тут в палату вбежала Белла и, увидев, что Оззи пребывает в здравом уме, кинулась к нему и разрыдалась на его груди. Леонард, чтобы не мешать им, отошёл в дальний угол и, машинально, взял лежащую на подоконнике книгу, раскрыл её:

Королевская стража со мной не церемонилась. Ни моё происхождение, ни слава боевых подвигов во Святой земле не могли умерить их злобу. Не иначе как за этим стояли прямые указания свыше. В тюремном каземате я тоже был помещён в наихудшие условия: в сырой и полный крыс подвал. Первые несколько дней я пребывал в нём один, потом в него бросили моего же старого друга Соломонуса: похоже, он прошёл все круги земного ада - настолько было истерзано его тело. В довершении всего ему вырвали язык, почему, как видно, и не побоялись поместить его вместе со мной: говорить он не мог, да и рассудок его помутился. Я старался ухаживать за ним как мог и делал это с большим старанием, невзирая на полное отсутствие лекарств, масла и вина, а самое главное - надежды, что от этих забот будет хоть какая-то польза, ведь впереди его (да и меня) ожидал костёр или - в худшем случае - позорная виселица.

Наконец, меня тоже вызвали на допрос. Как я понял, моим дознавателем был каноник Филипп Жак, который, несмотря на скромное звание, был одним из особо доверенных лиц самого короля. Он сидел за небольшим столиком с чернильницей, пером и большой открытой книгой с ещё не исписанными страницами. Похоже, что он по каким-то причинам отказал себе в письмоводителе, и поэтому сам вёл протоколы допросов. Вероятно, из-за сугубой секретности дела. Правда, от экзекутора Филипп Жак отказываться не стал - тот возвышался рядом в сером балахоне без рукавов с капюшоном на голове и в легкой матерчатой маске, закрывавшей большую часть лица. Ясное дело, из желания сохранить своё инкогнито.

Я же пытался себя внутренне убедить, что меня нисколько не страшат изощрённые орудия истязаний, разложенные рядом с пыточным станком, что красовался сбоку от экзекутора. Ведь недаром же я столько лет искал могущества и, действительно, парадоксальным образом потратил на это столько времени и обычных человеческих сил, чтобы теперь испугаться обычной физической боли? Но, по правде говоря, я не ощутил в себе однозначной уверенности, что стойко перенесу все пытки, тогда как любезные мои собеседники явно знали в них толк.

Филипп Жак довольно долго молчал, рассматривая меня. Легкая ироническая улыбка бродила по его безволосому лицу: вряд ли он брился, скорее, это был какой-то недуг, который делал его совершенно лысым - безволосый череп поблескивал в свете факелов и большой жаровни в углу. Благодаря этой патологии, я не мог понять, сколько ему лет. Не то чуть более тридцати, не то - под шестьдесят.

- Что ж, дорогой мессир, - начал говорить он и я заметил, что у него неплохо сохранились зубы. Вероятно, он был все же куда моложе шестидесяти. - Не знаю как тебе, но мне очень приятно познакомиться с тобой. Пусть даже в такой вот притязательной обстановке! - И он рассмеялся. Надо сказать, довольно непринужденно. Искорки этого диавольского смеха так и прыгали в его глазах. Я старался сдерживаться и промолчал. - Ну, я понимаю, - продолжил он, - что тебе эта обстановка может показаться несколько не уютной, однако тут нет моей вины, а скорее, найдётся вина ваша, поскольку... - он сделал несколько зловещую паузу, - поскольку надо знать, с кем дружить!

- Да простит меня, ваше преосвященство, - попытался ответить я, - но мой слуга Соломонус - всего-навсего мой старый друг и слуга, который сопровождал меня в некоторых опасных походах... Но я даже понятие не имел, чем он там занимается в своём подвале...

В ответ каноник рассмеялся так, что даже когда прекратил, эхо его смеха ещё долго металось в сводчатом зале.

- Этот чернокнижник-то, ха-ха? - сказал он. - Да, этот старый чудак на редкость меня позабавил... Но и ты тоже, мессир (быстро он перешёл на "ты"!), как я посмотрю шутник! Уж не думаешь ли ты, что мы впрямь встретились здесь с тобой из-за этой достойной одной только верёвки развалины? Нет, твоя беда, что ты один из близких друзей магистра известного тебе ордена! Не будешь же ты отрицать, что не знаком с его делами?

Каноник сделал паузу, налил себе воды из старого щербатого кувшина, вытер лицо и лысину большим и ещё, как ни странно, чистым платом. Наверное, он таким образом давал мне ещё немного времени на мысленное усвоение того, что только что изрёк. Что ж, как правило, на таких должностях оказываются мастера своего дела. То есть, мастера убеждать - и не только при помощи дыбы, но и при помощи несокрушимо железной логики.

- Короче говоря, - сказал он уже без всякой улыбки или иронии. - У меня нет времени возиться тобой, мессир. Всё равно твой магистр во всём сознался и всех выдал. В том числе и тебя. Его сговор с неверными боле, чем доказан. Кроме того, он продал душу диаволу. Так что, если хочешь, можешь вместе с ним взойти на костёр. Но король благоволит к тебе и хочет оказать тебя великую милость. Тебе предстоит одна миссия. В Андалузию. Твой магистр запрятал там часть сокровищ и некоторых других ценностей. В одной из горных пещер, на границе. Ты должен доставить их королю и тогда сможешь получишь полное прощение... Если хорошо постараешься!

- Никто не любит предателей... - сказал я.

Каноник усмехнулся, однако хохотать не стал.

- Дурак! - сказал он. - Где ты видишь предательство? Мы даже не требуем от тебя показаний на твоего магистра. Все будет шито-крыто. Можем слегка тебя помучить - пара небольших ожогов тебя не убьёт, но сделает убедительной твою историю, будто ты бежал из-под нашей стражи. Чего только не бывает на этом свете, верно? Чем невероятней ложь, тем скорей тебе и твоим басням поверят, не так ли? Если вернёшься с сокровищами ордена, то получишь свою долю и полное прощение короля. А там уже сам смотри, какие истории кому рассказывать, чтобы выглядеть во всех отношениях достойным рыцарем!

Что было делать? Пришлось соглашаться. Или идти завтра же накостёр вместе с магистром, который тоже, фактически, обманул меня. Обещал великие и тайные знания, могущество в этой жизни и во сто крат воздаяние от великих посвященных в будущем... а что в результате?

- А не боитесь, что я дам дёру с сокровищами ордена? - сказал я напоследок канонику.

- Ты будешь не один, - ответил он деловито. - А потом... ты же сам сказал: предателей нигде не любят. Считай, что теперь ты состоишь на особой королевской службе... А изменников короля мы находим всегда и везде! Или ты забыл, рыцарь, что не противление воле Короля есть самое настоящее богохульство?

Глава ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

НОВАЯ ЛЮБОВЬ ГЕРОНТИЯ

"Зелёнка" изливалась пока ещё небольшим ручьём и впадала в озерцо, где егеря заповедника ужа давно разводили форель. Теперь озеро заметно парило, а на поверхности воды покачивалось множество всплывшей дохлой рыбы. Геронтий не рискнул подходить близко, взял у Гэлла бинокль и минут десять сосредоточенно рассматривал пар над водой и окрестности за озером.

-Вот так уха! Ты ж говорил, что эта дрянь остановилась? - сказал он, возвращая бинокль своем спутнику.

- Тогда, было дело, остановилась, - ответил Гэлл. - А потом, как видишь, опять попёрла. Никто же за ней не следил, как она там себя чувствует, и она позволения ни у кого не спрашивала. Да у нас и наблюдательных постов в зонах нет...

- А зря! - буркнул Геронтий. - Но теперь, как я понял, эта зелень уже вылезла из зоны?

- То-то и оно... - Гэлл поднёс к глазам бинокль. - И не останавливается. За последние сутки ручеёк увеличился, это точно. Речка уже, а не ручеек... Эх, говорил же Оззи, что лучше не соваться в эти зоны! Кто бы его слушал, у всех же ума палата, железо им нужно было любой ценой!

Геронтий невольно поморщился, но отвечать на это ворчание не стал: мало ли что говорил покойный Оззи, можно подумать, что Империус или Варлаам к нему бы и впрямь хоть немного прислушались. Хотя Варлаам пытался что-то такое изображать из себя, типа, внимания к чужому мнению, но уж Империус... если ему что в голову взбрело, ни за что не откажется, даже если будет очевидно, что это ему самому да и всему Маггрейду окажется во вред.

Когда они сели в егерский джип, Геронтий поинтересовался:

- Как думаешь, есть способ это остановить?

Гэлл ответил не сразу:

- Не знаю... - сказал он после некоторых раздумий. - Можно попробовать поэкспериментировать с разной там химией... Но, даже если что химическое и подойдёт, то вряд ли у нас найдётся такое количество, чтобы задавить эту массу в источнике. И как опылять? Разве что поднимать воздушный шар?

- Можно и шар...

- Все равно грузоподъемности не хватит. Много раз взлетать-садится придётся, да и шары эти плохо управляемы. Нет, скорей всего, давить эту гадость нечем. Разве что, сама утихнет?

Помолчали, подпрыгивая на своих сидениях. Геронтий покосился на шофёра и сказал:

- Езжай аккуратней, совсем растрясёшь!

Водитель сбавил ход. Геронтий закрутил головой по сторонам:

- Со стороны заповедника здесь как раз уклон к Маггрейду...

Гэлл мрачно кивнул:

- Да, напрямик!

- Как думаешь, за сколько времени дойдёт?

- Смотря какими темпами будет течь! Если, как сейчас, может, за неделю... Если усилиться, может и за пару дней...

Геронтий задумался.

- Надо будет вырыть отводной канал. Где-нибудь отсюда и - правее...

- Тогда всё потечёт в сторону "Танковой зоны" и Эллизора...

- Вот и хорошо, нам-то что? Пусть эллизорцы думают, как быть... Они вообще везучие. А у нас будет время поискать способы борьбы с этой напастью.

За разговором, не очень спешно, но добрались до Вирленда. При виде башни Геронтий подумал, что никак не может привыкнуть к её виду. Что-то в этой башне было вызывающее - даже для такого невозмутимого человека, как главный жандарм. На КПП дежурный доложил, что Геронтия ждёт к себе Варлаам.

"Ничего себе, - подумал полицейский. - Неужто сподобился?" До сего дня Варлаам, несмотря важные антишпионские функции Геронтия, подчёркнуто не обращал на него особого внимания, так что тот даже ни разу не бывалл в жреческих покоях. Однако маг был не один. Напротив, за столом, сидел Сарторий с довольно деловым или, правильней будет сказать, напряжёнными видом, что, как правило, было ему не очень свойственно, поскольку советник и на самых официальных мероприятиях любил выглядеть этаким скучающим снобом. Но Варлаам, как известно, кого хочешь поставит или посадит рядом с собой по стойке "смирно". При виде Геронтия маг молча кивнул и жестом руки пригласил жандарма присесть на свободный стул. Правда, стул стоял в некотором отдалении от стола, так что усесться на него именно в такой диспозиции означало выглядеть а роли подчинённого перед начальственный коллегией или, хуже того, в качестве обвиняемого перед судебным заседанием или, что почти тоже самое, в виде подследственного на допросе. Поэтому Геронтий, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, легко подхватил стул и присел поближе к столу: мол, я совсем ведь свой, из посвящённых. Маг на самоуправство Геронтия слегка дёрнул бровью, но вида не подал, продолжал молчать.

Заговорил Сарторий:

- Это... понимаешь, Геронтий... - было видно, что он с определённым трудом подбирает слова, не зная на каком языке вести речь - дружеском или официальном: - В общем... такая история... С этим таллайским послом... Есть мнение, что он и не посол вовсе... А этот он, шпион!

- Простите, а чьё это мнение? - осторожно поинтересовался Геронтий, стараясь произносить все эти достаточно рискованные слова самым невинным и доброжелательным тоном.

- Ну, правильней будет сказать не мнения, а сведения!

- Чьи сведения? - продолжил мягко гнуть свою линию полицейский. Краем глаза он заметил, что Варлаам всё больше хмурится и поглядывает на него с неодобрением.

"Ничего, - подумал решительно подумал Геронтий. - Однако под твою дудку, в отличие от Сартория, я плясать не буду! Дай с самого начала здесь слабину, следом в бараний рог согнут, сделают, как минимум, крайним!"

- Это не важно! - Сарторий начал раздражаться. - Но источник заслуживает полного доверия!

- Шпион? - усмехнулся Геронтий. - Да кто сейчас не шпион? Таллайский посол не может не быть шпионом! Это всем же очевидно! А потом... Вы же сами мне назначали его водить по нашим секретным объектам, формировать новый совместный легион! Сам Империус приказал! Я, честно говоря, до сих пор очень и очень удивлён. Но... приказ есть приказ!

Сарторий на это возражение Геронтия почему-то густо покраснел и вдавил из себя:

- Дело в том, что он не таллайский... шпион...

- И чей же? - продолжал недоумевать Геронтий. - Может, эллизорский?

- Нет! Это шпион "Тайных сил"!

"Опять приехали! - подумал Геронтий. - Давненько эту тему никто не поднимал". Он даже не нашёлся, что ответить на это оглушительное заявление. Конечно, тема "Тайных сил" периодически всплывала. О "Тайных силах" перешептывались по углам, однако Геронтий всегда считал, что это досужие басни и никогда не принимал эти сказки всерьёз. Ну, разве что тогда, когда это было нужно вышестоящему начальству.

Тут, вдруг, слово взял Варлаам. Голос его, как всегда, был мелодичен и вкрадчив:

- Дорогой наш друг, успокойтесь и, пожалуйста, примите эту информацию к сведению, - услышал Геронтий, - от того, какие мы будем принимать в этой связи решения, зависит всё наше будущее. И не только наше! Может быть, всё это покажется вам странным, но так называемые "Тайные силы" действительно существуют...

Голос жреца внедрился в сознание Геронтия как-то исподволь, незаметно и хотя, по началу, начальник полиции пытался этому противостоять, вскоре он не заметно для самого себя сдался... Да, действительно, какая странность, чего это он всё ерепенился и пытался гнуть свою линию? Очевидно же, что клановое отечество в опасности, в опасности весь мир, и противостоять этому можно только объединив дружеские усилия в едином подчинении Империусу, да, так вот, "Тайные силы" не суть важно, где они, по крайней мере - вне границ этого мира, да-да, такое тоже может быть, не следует этому удивляться, они, впрочем, не такие уж могущественные эти "силы", бояться не надо, они много чем ограничены, хоть и тайные, да, но не всемогущи, нет, однако они могут периодически засылать к нам своих эмиссаров, замаскированных под представителей нашего же мира, очень и очень на нас похожих, верно, на первый взгляд не отличишь, но они эти редкие представители, оказывается, обладают особыми способностями и силами, которых обычные представители нашего мира всё же не имеют, ну, да, можно сказать, что они тоже маги, сильные, очень сильные маги, это верно, так вот, этот самый якобы таллайский посол господин Яр Кинг, он, из этих самых "Тайных сил" и происходит, именно потому, благодаря магическому гипнозу, он так легко втёрся в доверие и проник на многие секретные объекты Маггрейда, даже уже, кто бы мог подумать, собирается посетить Вирленд, ничего себе, да? нет, арестовывать его сию секунду не надо, мало того, пусть приходит сюда, надо обложить его слежкой со всех сторон, а здесь посмотреть, с кем будет встречаться, какие могут быть контакты, нет, ничего, пусть и рискованно, но заманить его сюда нужно, быть может, здесь его и арестуем, да, про "зелёнку" всё руководству известно, это большая проблема, но она как раз связана с присутствием "Тайных сил", но ничего страшного, его посвящению Варлааму известны способы, как эту напасть победить, но прежде нужно осуществить задуманный импульс, тогда, весьма вероятно, проблема с "зелёнкой" решится сама собой, да-да, именно так, а отвод по ходу её течения в сторону Эллизора сделать вполне разумно, пусть уже сегодня туда пошлют рабочих...

- Значит, в сторону Эллизора? - переспросил Геронтий.

Маг уже молча кивнул. Геронтий потрясенно молчал.

Что произошло? В голове было пусто и звонко. Варлаам говорил или, быть может, транслировал свои мысли, которые неудержимым потоком текли в ум, душу и сердце Геронтия, изгоняя оттуда все попытки противления или не согласия.

- Я всё понял! - сказал Геронтий и поднялся. - Могу я идти?

Маг молча кивнул и чуть-чуть, одними уголками губ - улыбнулся. Геронтий с восхищением поймал его улыбку. После этого он шёл по вирлендскому коридору и тоже незаметно улыбался самому себе.

Он любил Варлаама.

Глава ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

НЕУВЕРЕННОСТЬ ТАЛЛАЙСКОГО ПОСЛА

За всеми навалившимися на Геронтия перипетиями дел и неожиданных напастей, он не успевал следить за развитием собственноручно запущенной им контрразведывательной операции "Наша цель Эллизор", а между тем у него под носом зрел-зрел и созрел самый настоящий и не иллюзорный заговор, состоящий из двух человек - учёного Магируса и стражника Конилия, даром что оба - эллизорцы. Конечно, им было очень и очень далеко до потрясших (со слов Варлаама) воображение Геронтия "Тайных сил", но даже два человека, окажись они единомысленны в трудных для них условиях существования, могут на эти же условия самым заметным, а иногда и сокрушительным образом повлиять.

- Нет, я отказываюсь в это верить! - заявил Магирус Корнилию. - Не может быть Ник предателем, ну, не может этого быть!

Корнилий нисколько не удивился реакции старого учёного. Напротив, он её вполне ожидал. Было бы странно, если этот простак Магирус отреагирует как-нибудь иначе. Стражник посмотрел на учёного с определённым сочувствием: тот был искренне возмущён, просто горел негодованием, но для таких простаков-романтиков это и не удивительно. Что поделаешь, именно подобного рода простофили во все времена в первую очередь и становятся жертвами как элементарных предательств, так и хитрых многоходовых комбинаций, о которых они до поры до времени не подозревают, пока их не припрут к стенке. Хорошо ещё, если не "расстрельной", а то ведь именно так часто с этими самыми простаками и случается.

- Может-может! - произнес Корнилий спокойно, но твёрдо. - Я не первый год занимаюсь слежкой и сыском. За твоим другом я успел понаблюдать!

- Ну и что? - не желал оставить свою праведную горячку Магирус. - Мне нужны доказательства!

- Есть и доказательства... - кряхтя, Корнилий приподнялся с той груды железа, на которой сидел и стал копаться в карманах своего стражнического плаща. Беседу им приходилось вести на одном из обширных вирлендских складов, где было свалено разнокалиберное старое железо, часть из которого использовалось в завершающемся монтаже передатчика башни. - Вот, кажется, нашёл! - Страж протянул Магирусу какой-то скомканный листок.

- Что это? - не понял тот.

- Да так! - усмехнулся тот. - Это называется черновик... Твой друг настолько самоуверен, что позволяет себе писать доносы, используя черновики, которые даже не удосуживается уничтожать, а просто бросает в мусорную корзину. Его друг Геронтий почему-то не счёл нужным обучить своего подопечного основным навыкам элементарной конспирации!

Магирус разгладил листок и, подслеповато щурясь, прочитал:

"Очевидно, что стремление Магируса так или иначе покинуть Эллизор будет конкретизироваться и обязательно искать те или иные способы воплотиться, точнее - найти себе сообщников или тех, кто мог бы ему помощь осуществить свои намерения. Так, я пару раз заметил, что он разговаривает с одним из стражников вне явной производственной или бытовой необходимости. К сожалению, имя данного стража мне неизвестно, но я постараюсь уточнить в ближайшее время..."

Больше на листке ничего не было. Наверное, он был смят и брошен в корзину, поскольку автора что-то не устроило в собственном изложении. Возможно, стилистические обороты подкачали. Магирус знал почерк Николаса Северного: это и правда была его рука!

- Может... - неуверенно пробормотал старый учёный, - это так... для себя... личный дневник?

- Ага, конечно! - Корнилий, наконец, не смог сдержать искреннего возмущения простодушием своего собеседника. - И ещё он для себя, просто для личного удовольствия периодически таскается поболтать наедине с этим змием Геронтием? Правда, последний раз тот не явился! Наш герой пришел - топтался-топтался, а шефа - нет! Видно, был занят более важными делам!

Магирус подавленно молчал. Предательство коллеги и, как он думал, друга выглядело сокрушительным.

- Что же делать? - растерянно произнёс он.

- Придушить! - веско заявил страж. - Что ещё делать в такой ситуации со стукачами? "Имя мне неизвестно, но я постараюсь уточнить в ближайшее время"! Этак он не только тебя, но и меня сдаст, подлюга!

- Нет! - решительно возразил Магирус. - Убивать не годиться!

- Это ещё почему? - презрительно сощурился Геронтий. - Из человеколюбия, что ли? Чистоплюйство!

- Нет, не поэтому... Точнее, не только поэтому... Я думаю, на самом деле Ник ведёт двойную игру...

- Ой, не могу! - запротестовал Корнилий. - Начались добренькие сказочки и розовые сопли!

- Подожди, это не сказки! - было видно, что Магирус изо всех сил старается быть убедительным (в том числе и для самого себя). - Ник, фактически, единственный из моих друзей, кто сейчас всё знает про оптическую систему наведения. Я надеюсь, что он сможет её сбить, так что импульс уйдёт мимо цели... А это единственный шанс!

- А если не сможет? Или не захочет? - Корнилий поднялся и осторожно глянул туда-сюда. Они уже опаздывали на ужин, пора было прекращать разговор.

- Не знаю! - погрустнел Магирус. - Но пока я не вижу другого варианта как помешать импульсу...

Некоторое время они молчали. Лишь отдалённый шум и грохот, производимых на строительстве башни работ, доносился сквозь этажи и стены.

- Пора идти! - наконец, сказал Корнилий. - Ты должен придумать другой вариант, потому что идея, как ты говоришь, с системой наведения никуда не годится. Если твой любимый стукач Ник подкачает, они спалят наш Эллизор за милую душу, и ничего их не остановит!

Посол "Таллайского союза" господин Яр Кинг, он же старший оперативник VES Иван Рейдман, он же подозреваемый маггрейдцами, как эмиссар "Тайных сил", пребывал в глубоких раздумьях. Вообще Иван отличался хорошей интуицией, профессиональной хваткой, отличными физическими данными и необходимым оперативным гипнотизмом (правда, порой, вызывающим у подопечных сильнейшую головную боль, что в его личном "весовском" деле всё-таки обозначалось как минус), но вот излишнюю мыслительную деятельность он презирал. И не потому что к ней не был способен, но потому что по складу характера был более авантюрен, чем рационален, предпочитал при этом интуитивно принимаемые им данные заложить в компьютер, получить готовый результат и лишнего не ломать голову.

Правда, в Маггрейде компьютера под рукой у таллайского посла быть не могло в принципе. Здесь, разумеется, приходилось следовать одному из основных параграфом VES: "ничего, что может выходить за границы соответствующего реальности образа, без особой санкции". Скремблер и ряд лекарств, замаскированных под местные травы, правда, санкционированы, но больше - ничего. Хорошо хоть крупнокалиберный револьвер получил одобрение, потому что за границы образа таллайского посла огнестрельное оружие не выпадало. Правда, толку в создавшейся ситуации от револьвера мало. Конечно, общая авантюрная складка Рейдмана выдвинула его в одного из ведущих специалистов полевых операций в московском филиале VES, но отсутствие способностей к быстрому и, одновременно, глубокому и всестороннему анализу кризисных эпизодов, в которых работник VES всегда может оказаться, самим оперативником порой-таки ощущалось как серьёзный недостаток. Хорошо, что хоть прямое руководство не вполне осознавало это. Пока не осознавало, ведь подчинённый оперативник до сей поры почтив всегда умудрялся выглядеть лихим бодрячком и выходить сухим из вода.

Однако теперь Рейдман чувствовал некоторую, прямо говоря, неуверенность. Он полулежал в мягком с золоченой обивкой кресле в одном из гостевых апартаментов "Дворца лучших друзей" и мучительно пытался продумать ближайшую линию своего поведения. Неплохо бы, конечно, осознать и возможную линию "дальнего", то есть - стратегического поведения, но об этом пока не могло быть и речи. Самое дальнее, на что он мог надеяться, это установка шлюза, благодаря которому он сможет вытащить отсюда Антона. Но установка шлюза прямо от него не зависела, об этом должны позаботиться работники московского филиала, и совершенно не из чего не следовало, что они будут очень уж расторопны. А вот ближайшая перспектива? Собственно, он сам заикнулся, что желает посмотреть Вирленд. Да, и не только потому, что там реактор и эта самая башня-передатчик, там, судя по всему, окопался матёрый "глухарь", залегендировавший себя здесь под именем жреца Варлаама.

Неплохая, кстати и в общем, легенда - "верховный жрец". И власть, и страх внушает... Жрецов куда реже сменяют по причине дворцовых переворота или демократических выборов... Жрецов боятся: вдруг нашепчет чего-либо, наведёт порчу или сглаз? Хотя, на все сто ещё не ясно, что именно Варлаам и есть тот самый "глухарь", но вероятность очень и очень велика. Да и зачем эта башня, как не попытка полностью автономизировать этот ми и, к примеру, "запараллелить с отставанием"... Ну, или "с упреждением"... С "отставанием" вроде как получается чаще, но тогда и для проникновения извне ещё шанс остаётся. А вот с "упреждением" - реальность становиться для VES-а однозначно недоступной в очень долгосрочной перспективе. Правда, энергии для "упреждения" нужно куда больше... Так что, если Ян-Антон не ошибся... А ведь в истории деятельности VES, кажется, известен всего один успешный случай "упреждения"... Так и здесь целый атомный реактор действует - вот, тебе и, пожалуйста, самое, что ни на есть, "упреждение"! Энергии хватит!

Да... Рейдман вздохнул и взял из фарфоровой вазы на столе горсть орехов с изюмом. Если Варлаам, действительно, "глухарь", то вся эта история с башней вполне объяснима. Ишь, размахнулся! Талантливый негодяй, ничего не скажешь. Пожалуй, Рейдман с таким ещё не сталкивался. Те из "глухарей", с кем пару раз пришлось иметь дело, были куда помельче Варлаама, что ни говори, до такой мощи - до управления атомным реактором не дорастали. Один, помнится, хорошо залегендировался в роле узурпатора престола в одной из шекспировской реальности, но перестарался, потому что, фактически, был далеко не второстепенным персонажем, которому по сюжету занимать престол вовсе не полагалось, так что служба мониторинга VES быстро его вычислила и с помощью Ивана же Рейдмана нейтрализовала. Правда, пришлось повозиться с тем, кого поставить на место выбывшего персонажа, чтобы сюжет не разваливался и реальность, чтобы не пострадала, но это было дело техники. Другой "глухарь"... Впрочем, не важно... Но, чтобы запустить целый реактор? Нет, такого Рейдман ещё в своём виртуальном секторе пока не встречал. Может, потому и правы сторонники той версии, что данная реальность есть настоящий земной "тупик", а никакой не виртуал? Раз не настоящий реактор здесь? По крайней мере литературный или киношный первоисточник, полностью соответствующий этой реальности, так и не найден.

Иван потянулся было ещё за орешками с изюмом, но тут в двери негромко постучали и вошел начальник тайной полиции Геронтий. Вид у него был какой-то просветлённый, сияющий, что показалось послу Кингу крайне подозрительным. Жандармы такого рода не могут вот так вот сиять без особых на то оснований.

- Господин посол! - склонился в полупоклоне Геронтий.

- Господин полицейский! - приподнялся в кресле Яр Кинг.

- Вы имели желание посетить Вирленд? - змеиная улыбка заскользила, запрыгала на губах Геронтия. - Пожалуйста, разрешение получено! Мы можем выдвигаться!

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

"Глухарь". Внутреннее понятие оперативной службы VES. Первоначальное имело характер сленга, однако с некоторых пор используется и в официальных документах VES. Чаще всего означает предателя или перебежчика (бывшего работника VES) полностью ушедшего в ту или иную реальность и пытающегося подчинить её своим властным стремлениям под видом того или иного персонажа. "Глухарь" может представлять большую опасность - в особенности тогда, когда пытается оградить захваченную им реальность от проникновения сил и агентов VES, или, иначе говоря, "автономизировать реальность" (см. "Автономизация реальностей"). Такого рода попытки на рабочем сленге оперативного состава VES именуются "мотивировать глухаря". Последнее определение является разговорным и в официальных документах VES пока не используется.

Глава ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

СОННОЕ ЗЕЛЬЕ

В подвале собственного дома Яков обнаружил много нетронутых запасов различных трав, смесей и готовых составов. Не до конца ясен был только их срок хранения, но тут уж ничего не поделаешь: покойная мамаша не утруждала себя тем, чтобы обозначать на пакетиках или склянках дату или надпись "годен до...". На одной из полок почти под самым потолком он нашёл то, что было нужно: довольно объёмисты пузырёк с надписью "Сонное зелье". Взболтал - жидкость внутри была густой, однородной, без осадка. Уже спускаясь по приставной лестнице, Яков заметил на полке чуть ниже - средних размеров пакет, на котором было размашистым материнским почерком написано: "От поражений зелёной гадостью". Конечно, он не знал, какую именно "гадость" имела ввиду мать, но пакет на всякий случай прихватил. Сидя за столом в гостиной, заглянул в пакет и к своему удивлению обнаружил бумажный листок со своего рода инструкцией. Там значилось следующее: "если кто в зонах набрёл на зелень яркую и текучую и коснулся её, но смог сам уйти, то одну треть содержимого растворить в половине колодезной воды, варить до однородной густой массы, после чего наложить на язвы и забинтовать".

"Так, хорошо, - подумал Яков. - Выглядит убедительно".

Нет, помогать Оззи с его пораженными ногами он не собирался, однако обнаружение средства от "зелени яркой и текучей" дало ход развитию затаившейся внутри идее, которая начала проклевываться, давать ростки и вообще во всю - разрастаться, заполняя душу и сердце посла Маггрейда в Эллизоре. С этого момента он уже не владел собой. Подспудный страх перед катастрофой, который вселило в него сообщение Леонарда о наступлении "зелёнки", наконец, нашёл себе пищу для возможной хитроумной реализации собственного бегства из Эллизора. Да, над некоторыми страхами и - как это ещё говорят? - фобиями, вот, большинство людей, часто, не властны. Особенно, когда это страх не за себя только одного. Да, в особенности, если начинает присутствовать именно что желание подавления или, выражаясь умным языком, сублимации страха... То есть, над собственными страхами человек, чаще всего не властен, однако может быть властен над тем, куда и как свои страхи направить - в какое русло? Вот, Яков, было, и решил, что в данном случае нашёл достойный выход.

Да, как известно, храбр не тот, кто совсем не боится, но тот, кто преодолевает страх. Примерно так размышлял посол Маггреда в Эллизоре, прикидывая, сколько именно "Сонного зелья" ему понадобиться.

Инструкции к этому зелью он нигде не нашёл.

Белла постаралась собрать всё мужество, какое у неё только есть, но до последнего момента надеялась, что, быть может, произойдёт нечто чудесное и избавит от необходимости ампутации ног её жениха. Сказать об этом Оззи должен был Леонард, но он где-то задерживался. Белла стояла в коридоре амбулатории, возле входа, смотрела в окно на сырые от мелкого, но не прекращающегося дождя эллизорские берёзы и чувствовала, что у неё опять наворачиваются слёзы. Нет, плакать нельзя, иначе она, точно, не сможет руководить операцией. Да ещё без анестезии... Правда, есть небольшой запас морфия, придётся прибегнуть к нему, но Белла плохо представляла себя, какая именно нужна дозировка. Наверное, главный хранитель задержался неспроста, может быть, он что-нибудь такое особенное придумает? Хотя - что? Нет, ни кто и ни что не может помочь! Чудеса случаются, но не всякий день, не всякий раз... О, почему не может помочь Чужестранец? Однажды он уже появлялся в их жизни и даже спас обоих от неминуемой гибели, но, как видно, сейчас он где-то далеко и не знает, про то, какие новые беды навалились на его друзей. Как жаль! Как жаль, что лимит чудес оказался исчерпан!

И Белла машинально, почти без надежды зашептала: "О, Чужестранец! Помоги нам! Помоги бедному Оззи! Исцели его! Ты же можешь это, для Тебя это нетрудно..."

Напротив входа, в конце аллеи "Героев Эллизора", появилась чья-то торопливо шагающая фигура. Сперва Белла подумала, что это Леонард, но, присмотревшись, поняла, что это посол Маггрейда господин Болфус. Уж кого-кого, а именно этого человека в столь трудный и скорбный день почему-то не хотелось видеть. Пришлось проявить большое самообладание, чтобы не подать вида, когда Болфус всё же зашел в помещение амбулатории и спросил о своей книге, которую, вероятней всего, забыл в палате.

Белла нашла книгу, но посол обратил внимание на её встревоженное состояние.

- Вы чем-то взволнованы? - спросил он довольно участливо.

- Так, ничего страшного!

- Хотел выразить вам свою благодарность! - улыбнулся Болфус. - Думаю, что в живых я остался исключительно только благодаря вашей заботе, уважаемая Белла! Даже не знаю теперь, как юлагодарить!

- Что вы... не стоит так! Вы просто преувеличиваете!

- Нет, Белла... - Болфус явно конфузился, что ещё больше в свою очередь смущало его собеседницу. - Вы просто сами себя не знаете, не понимаете, какое вы сокровище... Впрочем, простите, не буду вас отрывать от дел!

Уже возле выхода, словно что-то вспомнив в последний момент, Болфус обернулся:

- Да, кстати... В том доме, где я живу, случайно обнаружил большое собрание различных лекарственных трав и составов. И представляете, пакет с одной смесью содержит состав, который может помочь от... - тут он сделал вид, что пытается вспомнить точное название. - От... от... да! "Зелени яркой и текучей"!

Несмотря на то, что далее Болфус убеждал Беллу, что сам сходит и принесёт этот пакет, она, не слушая, накинула пальто и бросилась на улицу, поспешая и временами забегая вперед самого посла. Яков-Болфус шагал и мучительно думал, как бы теперь ему задержать Беллу, хоть ненадолго, в своём доме, чтобы исполнить задуманное. "Сонное зелье" было уже заварено под видом обычного чая, сам Яков заранее принял нужное противоядие, оставалось только придумать предлог "задержаться на маленькую чашку чая", однако он видел, насколько Белла одержима желанием спасти Оззи - так, что получив средство от "зелени яркой", вероятно, ни на какую чашку чая оставаться не захочет.

"Чёрный рыцарь встал, страх его не взял!" - вдруг заметил Яков за самим собой, что бормочет свою любимую скороговорку. И, кажется, побормотав так, он кое-что придумал.

Когда Леонард пришёл в амбулатории, Беллы там не было, хотя он ожидал, что она дожидается там в полной готовности. Главный хранитель и сам не знал, беспокоиться или пока подождать. К тому же, не до конца был решён вопрос, кто возьмётся за саму ампутацию. Белла согласилась руководить, но вот кто будет орудовать хирургическим ножом и пилой, окончательного решения Леонард пока не принял. Похоже на то, что придётся ему самому, как это для отца не прискорбно, конечно.

Он прошёл к палату к Оззи - тот ещё спал или, скорер, опять был в полубессознательном состоянии. Леонард прислушался, но толком не понял: дыхание младшего сына было неспокойным. Главный хранитель подошёл к окну: дождь прекратился, ватные тяжелые облака начали расходиться, казалось, что вот-вот образуется просвет и выглянет солнце. В конце аллеи появилась Белла - она не шла, она бежала, даже, скорее, неслась, сжимая в руках какой-то сверток.

Леонард выслушал историю о том, что посол Болфус обнаружил в доме некое снадобье от "зелени" и осторожно высказал сомнение, относительно того, стоит ли так сразу доверять этому посланцу и какой-то неведомой траве. Главному хранителю было очевидно, что утопающий хватается за соломинку - и в лице невесты его сына это был как раз тот самый случай.

Но Беллу было невозможно переубедить. Очевидно, она решила, что это их последний шанс спасти не только Оззи, но и его ноги.

- Что ты, что ты! - замахала она руками. - Дядя Леонард! Надо это попробовать, хуже уже не будет! Этот посол всё объяснил! Сказал, что немного сведущ в таких вещах! Даже настоял, чтобы сделать отвар под его руководством и помог мне в этом! Он вообще-то довольно обходительный... Пока варилось снадобье, напоил меня травяным же чаем!

- Чаем? - машинально переспросил Леонард, но не придал этому факту никакого значения. Тут же и забыл об этих словах Беллы.

- Да, чаем... каким-то особым ... - Белла тоже говорила машинально, разбирая бинты и вату, что были у неё под рукой на процедурном столике. - Так, наверное, оно уже остыло...

Снадобье находилось тут же, в кастрюльке. Оззи застонал, когда Леонард с Беллой добрались до его ног. Леонард поймал себя на том, что старается не смотреть в каком состоянии ступни его сына, что за страшные язвы покрыли их... И это он, мужчина, герой Эллизора? Что же будет, если дело дойдёт до ампутации? А вдруг это самое снадобье всё же поможет? Он уже и сам начал верить в это, точнее - хотел в это поверить!

Когда Белла закончила накладывать варево и бинтовать ступни, - а повязки она наложила основательные, толстым слоем, - то неожиданно почувствовала сильный упадок сил и сонливость.

- Что-то я устала... - пробормотала она и присела на одну из свободных кроватей.

- Ты отдохни, дочка, отдохни! - заботливо сказал Леонард. - Переволновалась, небось, за эти дни... Не волнуйся, я...

Договорить он не успел, потому что дверь в палату распахнулась и появился ещё один его сын - Лука. Именно его Леонард отправлял в Маггрейд за лекарствами для Оззи. Вид у Луки был, как после рукопашной схватки: изодранный ватник, сломанные ногти на руках, несколько глубоких царапин на щеке и шее.

- Отец! - проговорил он, тяжело дыша. - Мы еле дошли обратно! Дорога почти перекрыта "зелёнкой"! Арамиль закипает!

Глава ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

"РАСШИФРОВКА"

Когда господин Яр Кинг открыл глаза, он понял, что он, прежде всего, Иван Рейдман и что у него сильно болит голова. Последнее было странно. Оперативник VES отличался отменным здоровьем и почти не имел понятия о головной боли, даже с похмелья, потому что почти не злоупотреблял спиртными напитками. А ещё Иван сообразил, что у него скована одна из рук, что он прикованы к металлической трубе у изголовья. Свободной рукой Рейдман ощупал голову и убедился, что на затылке вспухла большая характерная шишка.

Значит, ударили по голове, исподтишка, так сказать. Ну, да, что он помнит последним? Как прибыли в Вирленд, спускались на лифте, потом шли какой-то лестницей, дальше - провал в памяти. В общем, всё просто: звезданули сзади дубинкой, затащили в камеру и приковали к трубе... Это - расшифровка? Или, просто, импровизация, местный эксцесс? Против официального-то посла? Но, может, расшифровка не полная, а только местная? Заподозрили, что он не настоящий посол, решили, что шпион другого клана?

Осмотрелся... Помещение небольшое, без окна, в стене под потолком, за решеткой, неспешно крутятся лопасти вентилятора, за ещё одной решеткой - уже в потолке - слабая лампочка. Кроме железного топчана с обивкой из кожзаменителя, на котором и возлежал прикованный к трубе посол, в камере больше ничего не было - ни стола, ни табуретки. Правда, прямо на полу стояла большая металлическая кружка без ручки, наполненная водой. Уже лучше, чем ничего...

Глотнул воды, перевёл дыхание. Надо успокоиться и как следует подумать, какой легенды придерживаться. Нет, ну, какой? Ясное дело, он господин Яр Кинг, чрезвычайный и полномочный посол "Таллайского союза", с вполне правдоподобными верительными грамотами, так что это вот совершенно никуда не годное обращение с ним, удары по голове и строгое тюремное содержание ни в какие ворота дружественных межклановых отношений не лезут, это, знаете ли, уже инцидент! А на такого рода инциденты вполне могут последовать адекватные и, как когда-то говаривали, симметричные оответы!

Дверь камеры открылась бесшумно, и господин Кинг увидел перед собой человека среднего роста или даже чуть меньше, в тёмно-зелёной с бархатной оторочкой жреческой одежде. Чуть раскосый монголоидные глаза буравили таллайского посла с нескрываемой злобой. Следом зашел страж, поставил возле дверей табурет и удалился, плотно прикрыв дверь.

Нежданный посетитель чинно уселся на табурет и продолжил молча рассматривать заключённого.

"Предусмотрительный, - подумал Рейдман, - далеко сел, ногой не достанешь".

- Я протестую! - заявил он то, что положено послу независимого клана в создавшемся незавидном положении. - С вашей стороны это крайне недружественная акция! И крайне неразумная! Это будет иметь скверные дипломатические последствия!

Сидевший на табурете только усмехнулся.

- Никак московский филиал? - изрёк он довольно приятным мелодичным, но твердым голосом. - И много там у вас теперь таких шабутных?

Рейдман понял, что полностью расшифрован, потому что попался матёрому "глухарю" в лапы. Правда, расшифровка "глухарём" могла иметь разные последствия: всё зависело от поведения и мотивов самого "глухаря", от того, как он будет представлять своего пленника перед другими обитателями реальности. Как это было не противно Ивану, но попытка договориться была единственным приемлемым вариантом в данном случае.

- Прослушка есть? - спросил он, слегка подёргав наручник (нет, крепкие, настоящие браслеты!)

Жрец качнул головой:

- Надеюсь, твой скремблер вполне надёжен? Впрочем, VES всегда старается использовать качественную технику, не так ли?

- Как догадался?

- Расшифровать тебя не трудно, сам расшифровываться рад!

"Он ещё и шутник..." - со злостью подумал Иван. Таких, вот шутников, едких, ироничных, да ещё и самоироничных, с издёвкой, он очень не любил, хотя и сам умел пошутить и посмеяться, но был в этом гораздо проще, без фанатизма, что называется, тогда как фанатичные шутники его просто бесили, ведь таковые, будучи по натуре циниками, наиболее опасны.

- Что: переборщил?

- Типично "весовский" гипнотизм посвященному всегда виден... Да и "зелёнка" попёрла. Не трудно сопоставить... Кстати, с зелёнкой-то неважное дело на этот раз!

- А что не так? Обычная самозащита в случае прорыва...

- Так ведь "рикошет" получился... Или не знаешь?

Рейдман не знал. До него о "рикошете" информация не доходила.

- Откуда "рикошет"? - спокойно, но несколько потеряно сказал он. - Шлюз был один, только в одной зоне!

Варлаам помолчал, видимо, соображая, а стоит ли продолжать этот специфический разговор.

- "Шлюз" был не один, - всё-таки сказал он и опять усмехнулся. - Так и быть, открою тебе тайну: в своё время я хорошо замаскировал второй, так что про него никто не знал. Но от "рикошета" маскировки нет, так что этот "шлюз" тоже "зелёнкой" же и накрылся.

- "Зелёнка", говоришь, прёт?

- Ещё как! Таких темпов, судя по всему, раньше не было во всей нашей с тобой истории! Хотя опыта у меня поболее твоего...

Иван ещё раз окинул мага оценивающим взором и не смог определить возраст своего противника. Но выглядел тот крепка, можно сказать - спортивно.

- Если у тебя опыт большой, зачем ты все это затеял? Хочешь совсем в "глушь" уйти?

Маг не ответил, лишь слегка пожал плечам:

- Чтоб ты понимал, пацан ещё совсем...

На "пацана" Рейдман решил не обижаться, мучительно соображая, чем бы ему этого жреца зацепить, каким бы таким аргументом? Может тогда как-то раскроется, а то, ишь, одно сплошное хладнокровие так и прёт!

- А ты не думал, что всё это "тупик", а не виртуал?

- Думал... И что с того?

- Подожди! Но ведь нельзя так с "типиком": что ты там задумал?!

- А что я задумал? - усмехнулся жрец. Нет, очень у него была нехорошая улыбка: жесткая, сухая. - Ты и понятия не имеешь, что я задумал. Да и никто не имеет. Даже Зарайский, хоть он и мнит себя головой, а ведь тоже дурень дурнем! - Ладно! - Варлаам поднялся со своего табурета. - Хорош уже болтать... Посмотрел я на тебя, вижу, что не ошибся, пока пойду...

Иван старался сохранить хладнокровие, но смолчать не смог:

- Подожди! Что ты собираешься делать с "зелёнкой"? Эта гадость всё сотрет!

Нужно выходить на связь со штабом, сам знаешь, её можно остановить только извне!

- Прости, но это уже не мои проблемы! Не я её активировал! Кроме того, я уже давно не имею с твоим командованием никаких дел! - сказал жрец и закрыл дверь с другой стороны, оставив господина Яр Кинга, сиречь Ивана Рейдмана, наедине с самим собой и довольно невесёлыми мыслями.

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

"Рикошет". Специфический термин оперативной и технической службы VES. Имеет разговорный характер и почти не отражен в официальных бумагах VES, хотя часто используется в контексте устных оперативных совещаний. Обозначает возможный и непредсказуемый побочный эффект некоторых типовых автоматических систем защиты земной реальности от "прорывов" (см. "Прорыв"). Как правило, под данным эффектом имеется ввиду повторное и неконтролируемое срабатывание систем "защиты", неограниченное во времени и пространстве той или иной реальности. При несвоевременном обнаружении "рикошета" и неприменении соответствующих мер по его локализации, "рикошет" может представлять для соответствующей реальности прямую угрозу, вплоть до непроизвольного полного "стирания" реальности (см. "Стирание реальности непроизвольное"). Из наиболее склонных к "рикошету" систем защиты следует назвать "зелёнку" и "золотой шар". Причем, первая система (см. "Зелёнка") в этом отношении является наименее стабильной. В некоторых случаях (особенно это касается "зелёнки") для ликвидации последствий "рикошета" требуется особое согласие Высшего Совета VES, поскольку это связано с большими энергетическими затратами (см. также "Энергетические затраты VES, параграф второй").

Жрец шёл по вирлендскому коридору в сторону своих апартаментов глубокой задумчивости. Пожалуй, так называемый "таллайский посол" большой опасности не представлял. Оперативник среднего звена, этакий живчик, в своё время насмотревшийся голливудских фильмов и вообразивший себя суперменом. Возможно, небесталанный. Наверное, удачливый. Из тех, кто любит полагаться на свою хорошо развитую интуицию. Только интуиция иногда подводит... Да и опыта у него ещё маловато, это ему только кажется, что он уже герой полевых операций, нет, мальчишка есть мальчишка, способность к глубокому анализу ситуации, судя по всему, отсутствует вообще, нет, не сможет он просчитать как следует его, Варлаама, не сможет, это точно! Фактически, опасности здесь нет...

Сзади его кто-то догонял, и жрец слегка повернул голову: Геронтий, он самый... Быстро приручился, хотя и не один год изображал их себя спеца-недотрогу. Нет, человеческие существа везде одинаковые, даже в виртуальных реальностях те же грехи, те же пороки и страсти, то же тщеславие и та же гордость, и та же - глупость, пусть она и мнит себя вершиной ума, хитрости и мудрости. Гордость, как известно, ослепляет и самого умного человека. Иногда - до глупости, как это не парадоксально.

- Что нового? - спросил Варлаам своим ровным мелодичным голосом. Подчиненным нельзя выдавать свой настроение или мысли - ни взглядом, ни интонацией. Иначе их преданность может быть поколебленной. Ты должен всегда выглядеть небожителем, даже если тебе самому этого внутренне не хочется. Что ж, приходится прилагать усилия.

- Сборка антенны передатчика закончена! А интенсивность течения этой зелени увеличивается. Наверное, у Эллизора скоро начнутся проблемы. Разведка доносит, что река Арамиль скоро закипит!

"Да, "рикошет", действительно, оказался мощным. Изнутри реальности его можно погасить только импульсом, - подумал маг. - Должен ведь импульс иметь такой положительный побочный эффект? Должен! Ну и ладно, побочное благо само по себе ничему не помешает, пусть тогда будет, это даже забавно!"

- Понял! Благодарю! - Варлаам всё же остановился, чтобы его собеседнику было удобней говорить. - Что ещё?

- Ваше посвящение, позвольте узнать, что там с нашим таллайским послом? Это в самом деле "Тайные силы"?

- "Тайные силы"? - Варлаам ненадолго задумался над тем, какую лучше версию Геронтию изложить. - Нет, всё-таки это не они... Он просто шпион! Ты пока переведи его в особую тюрьму и понемногу выведай из него, на чей именно клан он шпионит. А там посмотрим, как быть! Можешь пока не спешит, пусть посидит, подумает... Главное, чтоб не мешал! А ты пока готовь всю аппаратуру к запуску. Всё проверь, систему наведения в первую очередь, чтобы никаких сбоев!

И маг, как мог, улыбнулся своему новому другу максимально ободряюще. Сделал над собой такое очередное усилие. Он и сам не знал, почему решил разгрузить ум Геронтия, освободив его от бремени переживания по поводу вторжения "Тайных сил".

Наверное - пожалел. Так было на тотмомент всем проще.

Глава ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

СОН ЯКОВА

Яков никак не мог проснуться и мучился этим во сне.

К тому же его преследовал кошмар, связанный с образом чёрного рыцаря из книги, подаренной жрецом Варлаамом. Ему снилось, что он стал его, рыцаря, спутником, особо доверенным лицом, и что они долго брели какими-то подземными ходами, пока не оказались в пещере, полной несметных сокровищ - золотых изделий, чеканных монет, удивительного множества драгоценных камней, которые лежали россыпью - целыми грудами возле каменных стен. И все эти бесчисленные богатства надо было упаковывать в крепкие деревянные сундуки. Сперва Яков загребал драгоценные камни прямо руками, но скоро у него начали кровоточить ладони от порезов, которые от прикосновения к ним вызывали алмазы, сапфиры и изумруды.

Видимо поэтому, а может и потому, что он знал грамоту, его посадили составлять бесконечную опись расфасованных драгоценностей - на длинных листах пергаментных свитков и почему-то красными чернилам. Яков страшно устал от этой писанины, она его в конец вымотала. Поэтому, когда он оказался, на свежем воздухе, на коне, двигающимся по горной дороге в хвосте большой колонны вьючных животных, то очень обрадовался этой перемене. Правда, спустя некоторое время заскучал, потому что путь оказался не близкий, а пейзаж довольно однообразным: пологие каменистые склоны никак не заканчивались, сухие пучки трав между камней не отличались красотой и не радовали глаз.

Когда впору было уже совсем заунывать от этого нескончаемого однообразия, Яков заметил рядом с собой всадника - это был черный рыцарь, его черный рыцарь!

- Приветствуя тебя, мой юный друг! - ласково сказал рыцарь. - Давненько мы с тобой не виделись!

Яков кивнул в ответ, не зная, что отвечать.

- Вот и ты теперь на службе у Короля! - воскликнул рыцарь. - Доброе дело мы с тобой сотворили! Самодержец будет доволен!

- Это какой ещё Король? - удивился Яков.

Рыцарь посмотрел на своего спутника с некоторым удивлением. Яков заметил, что рыцарь далеко не молод и лицо у него обветренное и с затаённой грустью в темных глазах.

- Обычный Король! - сказал рыцарь. - Тот, который является твоим современником. Королей не выбирают!

- А король... может научить... силе? - постарался сформулировать свой заветный вопрос Яков. Да, нужно было пользоваться моментом, коль скоро довелось встретиться в чёрным рыцарем лицом к лицу.

Тот ответил не сразу.

- Это смотря, какой король... - ответил он после некоторого раздумья. - Но ты не ищи силы и правды у королей. Они только думают, что сильны и справедливы, но, на самом деле, они как стихия, как ураган или просто - ветер. Ветер невозможно игнорировать, но разве у ветра научишься силе? Ветер он и есть ветер, а человек это человек!

- А как же тогда... - пробормотал удивлённый Яков. - У кого учиться? Просто у обычных человеков?

- Пока ты ищешь не там ... - с некоторой печалью продолжил черный рыцарь. - И я заметил, что тебе свойственно нетерпение. И временами даже большое нетерпение. Это плохо... этим ты можешь погубить дело всей своей жизни, потому что из-за нетерпения так ничему и не научишься. Знаешь, поговорку: поспешишь - людей насмешишь!

- Не знал, что терпение здесь слывёт за добродетель! - осмелился возразить Яков. - Мне казалось, что терпение славно совсем в других учениях!

- Ну, хорошо-хорошо! - рассмеялся черный рыцарь. - Скажу иначе: тебе не хватает хладнокровия. И поэтому ты слишком спешишь!

- Да, это верно... - потупился Яков. - Но что делать? Неужели я совсем не способен к обучению?

Он ожидал, что его спутник ответит сходу что-нибудь, типа: "Да нет, ты хороший ученик, не волнуйся!" - но тот опять долгое время не спешил с ответом, нечто обдумывая.

- Из тебя может выйти толк, - наконец сказал он. - Но для этого тебе придётся выдержать много испытаний, пока ты не обретёшь хладнокровие. Ты был трусоват, но это ещё полбеды. Хуже то, что при боязни и трусоватости у тебя одновременно горячая кровь! Интересное сочетание, не правда ли? Боязнь сдерживала твою горячку. Но боязнь ты почти победил... И вот она уже не сдерживает кровь! И ты становишься безрассуден, вот что... Но храбрость вместе с безрассудством - губительное сочетание! Ты должен научиться хладнокровию, сочетая его с храбростью. Остуди себя, тогда можешь многому научиться!

И черный рыцарь, дав шпоры своему коню, умчался куда-то вперед, оставив Якова наедине со своими мыслями и скукой.

Караван продолжал свой путь, мерно взбираясь с одного пригорка на другой. Через какое-то время Якову показалось, что все эти пригорки похожи один на другой, как две капли воды. Даже пыль вздымалась какии-то совершенно одинакового размера клубами. Не выдержав, Яков стал понукать своего коня и с большим трудом сравнялся с идущим впереди мулом, навьюченным увесистыми тюками. Животным управлял болезненного вида человек с черными волосами, цыганистыми глазами и большим шрамом через всю щёку.

"Где мы?" - спросил его Яков. Тот сверкнул очами, и ничего не ответил. Тогда Яков повторил свой вопрос и даже достал короткий меч, который обнаружил у себя на поясе. Невольный спутник оскалил плохие желтоватые зубы, но это не была улыбка.

"Лимб! - сказал он. - Это называется лимб!"

- Господин посол! Господин посол! - услышал Яков сквозь дрёму и, наконец, проснулся, потому что кто-то интенсивно тряс его за плечо.

Просто зверски болела голова, так что веки никак не хотели разлепляться. Однако надо возвращаться к реальности. Он лежал на топчане в своём доме. Рядом в некотором недоумении стоял главный хранитель Закона Эллизора Леонард.

"Что случилось? - подумал Яков. - Что-то я плохо помню, что к чему... Почему он называет меня послом? И где моя мать?"

- Я... что? Долго спал? - осторожно спросил он. - Что-то случилось?

- Да, господин Болфус! Вы проспали не меньше трех дней, не иначе, как чем-то отравились! Но постарайтесь собраться с силами, потому что Эллизор терпит бедствие и, возможно, нам предстоит срочная эвакуация!

"Ничего себе... - подумал Яков. - Какой ещё такой Болфус? Почему - эвакуация?"

- К сожалению, господин посол, вынужден вам сообщить, что дорога на Маггрейд полностью отрезана, - продолжил Леонард. - Вам придётся держаться вместе с нами!

- А-а... куда... отправляемся?

- Поскольку зелёное бедствие перемещается течением под естественный уклон, то принято решение перебазировать Эллизор в Лавретанию, ведь это предгорья и разница уровня с Эллизором там довольно большая. Лавретания значительно выше.

Яков хотел было открыть рот и задать множество вопросов, но вовремя спохватился. Судя по всему, по какой-то причине, его оставила память, и он не помнил многих событий. Так что надо помалкивать и вести себя осторожно.

- Сейчас, только умоюсь, - сказал он и прошёл к умывальнику. В мутном зеркале над раковиной на него смотрело страшное почти чёрное лицо, изборожденное глубокими морщинами и обрамлённое седеющими волосам. Яков содрогнулся.

"Кто это? - с ужасом подумал он. - Неужели это я?"

Потрясение от собственной наружности пробудило память. Он вспомнил историю с Чужестрацем, скунсом и о том, что бежал с матерью в Маггрейд. Мать, кажется, там умерла. Но вот что было дальше? Тут память вновь замолчала.

- Простите меня, почтенный Болфус, - прервал замешательство Якова Лнеонард, - но у нас крайне мало времени и у меня масса нерешённых вопросов. Прошу вас, когда приведёте себя в порядок, походите к Дворцу Советов, я как раз буду там заниматься проблемами, связанными с эвакуацией. И не забудьте взять с собой самые необходимые вещи!

Никогда ранее главный хранитель Закона не допускал мысли, что Эллизор может быть стёрт с лица земли. Да, Леонард понимал, что войны или стихийные бедствия могут подвергать разрушению здания, архитектурные памятники, деревья, кустарники и травы, даже (частично!) рельеф местности, но чтобы опасности уничтожения подвергся сам Закон, этого, в принципе, не должно быть, потому что, понятно, этого не может быть никогда. Однако, как это ни странно, ни глупо и ни парадоксально, но разведка донесла, что зелёная отвратительная масса, поглощающая на своём пути, за исключением камня, всю органику, металл, дерево и вообще творение рук человеческих, пересекла реку Арамиль, свободно протекла по центральной лощине "Радиоактивного леса" и теперь пока ещё небольшим прудиком, но уже накапливается на окраине столицы Эллизора.

Решение о эвакуации Леонард принял с трудом, потому что иного варианта он просто не нашёл. Экстренное заседание совета хранителей Закона поддержало его почти единогласно. Да и что можно ещё придумать, когда само существование Закона оказывается под угрозой? Раньше на эту тему Леонард тоже почти не задумывался, но теперь был внутренне потрясён тем, насколько сам Закон привязан к Эллизору, к его пространственному географическому положению. Это было так, потому что хранилище Дворца Советов содержало в себе бесчисленное количество томов толкований, списков, стенографических отчётов судебных и обычных заседаний Совета Закона, и... И совершенно невозможно себе представить, что всё это может пожрать хищная зелёная болотина. Когда главный хранитель осознал это, его прошиб такой ледяной внутренний озноб, которого он ранее никогда не ощущал! О! Действительно! Чего только в прошлом не было! "Последняя мировая!" Клановые войны! Нашествие обров! Смута внутри Эллизора, смерть жены, распря с Анасисом! История с Чужестранцем... Но сейчас всё это казалось цветочками, потому что, вот, пришла, нагрянула, всеуничтожающая зелёная стихия, с которой не поспоришь, не договоришься, не обличишь, не сразишься на мечах, не прошьёшь автоматной очередью (в закромах ещё был цел автомат Калашникова - исправный и с сотней патронов в запасе)... И что? Конец всему? Конец Закону?

Поэтому Леонард спешил. К Дворце Советов был собран весь транспорт, какой вообще нашёлся в Эллизоре - все лошади, все мулы и ослики и все телеги, дровни и брички. Казалось бы, их не такой маленькое число, однако количество книг, томов и связок бумаг, выносимых из хранилища, превзошло все ожидания собравшихся и самого главного хранителя. Их грузили и грузили, они возвышались кипами, стопками и грудами, но конца и края им всё не было. А ведь ещё нужно взять с собой оружие, провиант, одежду и обувь. Эх, если бы нашлось время рассортировать все бумаги из хранилища Закона, отделить нужное от ненужного, важное от неважного! Но кто ж знал, кто бы мог знать, что так всё получится... Казалось, что безопасность и стабильность Эллизора, которую давал Закон, незыблема и будет длиться ещё долго-долго, но получалось, что теперь сам Закон нуждался в спасении.

И кто, как не хранители Закона, должны об этом позаботиться, пусть даже вместе со всем кланом лечь костьми, но - сохранить Закон!

Но, при всей хрустальной ясности этой мысли, наблюдал за продолжающейся погрузкой, Леонард и ощущал какую-то смутную тщету происходящего: действительно, сколько усилий, сколько риска и труда нужно ещё приложить, чтобы вывезти все бумаги, связанные с Законом, из хранилища же... Закона? И что же это за хранилище, если теперь оно не в состоянии хранить и охранять Закон? И,значит, спасать Закон теперь придётся, фактически, рискуя людьми, постоянными членами клана... ради каких-то бумаг?

Главный хранитель Закона внутренне содрогнулся от собственных мыслей... "Каких-то бумаг"? Да как он может вообще так мыслить? Нет ничего выше и важней Закона! Никакой человек, даже самый именитый и заслуженный не может быть выше или важней Закона! И если будет нужно... если вдруг возникнет такая необходимость, то главный хранитель, ради сохранения Закона, принесёт в жертву не только себя самого, но и большую часть людского состава Эллизора... Большую часть... Да, хоть всех людей! Пусть останется хоть один человек из Эллизора вместе с Законом, чем все эллизорцы, но без Закона! Без Закона всё равно не выжить, только в Законе - сила!

- Хранитель!..

Леонард обернулся. Посол Маггрейда Болфус выглядел значительно лучше, чем час назад, когда Леонарду пришлось будит его - собран, одет, даже револьвер в кобуре на месте, и нет той странной растерянности в глазах.

- Рад, что вы в порядке! - Леонард коснулся руки посла. - Кстати, хотел поблагодарить вас за оказанную помощь моему сыну. Похоже, что приготовленное вами средство помогло. Дело пошло на поправку...

Взгляд у посла вновь сделался растерянным:

- А-а... да... - промямлил он. - Я рад... Значит, средство помогло?

- Есть явная положительная динамика в заживлении. Оззи, конечно, уже порывается ходить, но мы ему это строго-настрого запретили. А вы, оказывается, специалист... в травах и снадобьях?

Посол не сразу нашёлся, что ответить на этот вопрос:

- Так, скорее, только по случаю, - наконец сказал он, - нахватался кое-чего по верхам в одной экспедиции.

- И ещё... - Леонард старался выглядеть вполне доброжелательным. - Только не думайте, что я вас в чём-либо подозреваю, но... После того, как Белла... невеста моего сына... приходила в ваш дом за целительным снадобьем для Оззи, она впала в какой-то странный беспробудный сон. Такая, знаете, летаргия. Мы не можем её разбудить... Простите, господин посол, но вы, случаем не в курсе, чтобы это могло быть?

Однако Болфус уже справился с минутным замешательством.

- Нет, почтенный хранитель, боюсь, что в этом вопросе я не могу вам помочь. Я рад, что смог оказать помощь вашему сыну, но к происшествию с его невестой я не имею никакого отношения... - говоря это, маггрейдский посол окинул взором картину, происходящей погрузки хранилища Закона. - Кстати, я хотел спросить вас... По всему, где-то должен быть мой конь...

- Так вот же он! - Леонард указал рукой. - Как вы его не заметили? Вон, в первом ряду, впряжён в длинную новую телегу! Простите, господин посол, что не сказал вам раньше, но мы вынуждены мобилизовать всю тягловую скотину без исключения!

- А как же... я? - удивился Болфус.

- Старой прямой дороги на Маггрейд всё равно нет. Вам просто придётся пойти с нами в Лавретанию... Там будет видно. Может, окажутся свободны другие пути в Маггрейд. В Лавретании вам коня обязательно вернут.

Яков промолчал в ответ, не высказав несогласия. Нужно всё обдумать, собраться с мыслями. Он уже свыкся с тем, что каким-то чудом оказался послом Маггрейда в Эллизоре. Он вновь (в какой-то степени!) примирился со своей новой и страшной внешностью. Однако память ещё не открыла всех своих секретов: что-то в нём, Якове, и его недавнее прошлом,скрывалось неведомое, томительное и крайне важное, без чего он не мог нормально думать и действовать.

В путь тронулись уже после обеда, когда зелёная болотина начала подкрадываться к крайним домам Эллизора. Дальше ждать было уже нельзя, и эвакуация стала напоминать бегство. Всех запасов провианта и другого полезного имущества погрузить не успели, да и транспорта всё равно не хватило бы: большая часть ушла под архив хранилища Закона. Правда, относительно Закона Леонард и остальные хранители могли быть спокойны, ведь удалось погрузить всё.

Стоя на взгорке возле поворота на Лавретанию, Леонард наблюдал в старый довоенный бинокль, как эллизорский караван, состоящий из разношерстной скотины, впряженной в телеге, возки и брички с бумагами и томами Закона, тянется мимо, увязая в раскисшей после снега и дождя, дороге. Тут же между телегами брели по-походному одетые хранители и прочие члены клана. Не столь многочисленные, но всё же имеющиеся дети шли рядом с родителями. Некоторых несли на руках или пытались пристроить с краю перегруженных телег.

Леонард опустил взгляд, настолько это было печальное зрелище. О, Эллизор! Найдётся ли еще в твоей среде поэт или музыкант, который будет в состоянии воспеть весь драматизм и скорбь тех дней? И какие слова придут к нему и придут ли? - чтобы передать последующим поколениям (хорошо бы им быть!), как осуществлялся этот исход, это бегство от смертоносной "зелени"! А ведь никакой не было внешней красоты, почти никакой героики: ватное серое небо, моросящая влага, раскисшая дорога, неровный строй людей и телег, перегруженных грузом бумаг Закона.

"Ничего, дальше в сторону Лавретании, пойдёт более каменистая местность, - постарался прервать печальный ход собственных мыслей главный хранитель, - а истоки Арамиля, пусть он и закипает ниже по течению, всегда можно преодолеть в брод. Или даже обойти... Хорошо, если не будет сильного дождя..."

Леонард ещё раз оглядел караван: несмотря на его указания, далеко не все возы и телеги с бумагами Закона были укрыты от непогоды - вероятно, в второпях, не нашли - чем. Вот последний транспорт поравнялся с Главным хранителем, следом редкой цепочкой брели отстающие члены клана.

- Все дома проверили? - поинтересовался Леонард. - Никто не остался? Никого не забыли?

Кто-то кивнул, кто-то подавленно молчал. Главный хранитель ещё раз приложил бинокль к глазам. Было видно, как зелёная жижа окружила двор одного из крайних домов, втекает внутрь. Дом вздрогнул и начал медленно оседать, превращаясь в аккуратное зелёное озерцо, которое вскоре приняло в себе гораздо большая по размерами болотина, неспешно, но неотвратимо наступающая на столицу ещё недавно благословенного клана.

Глава ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ПРОГУЛКИ ВНУТРИ БАШНИ

Никто не удивился, что верховный жрец Маггрейда решил лично проинспектировать готовность Тот-Башни к осуществлению проектируемого импульса. Варлаама сопровождали Сарторий, Гэлл и новый фаворит мага - Геронтий. Уже поговаривали, что последний теперь обязательно перерастёт свою должность начальника тайной полиции и займёт место первого советника Империуса. Правда, неясно было, куда при этом денется Сарторий, но это уже, как решит Империус с Варлаамом: или заменят нынешнего советника на нового или оставят сразу двух. Впрочем, все эти досужие разговоры велись в основном теми, кто не знал истинного положения вещей, - того, какой опасности подвергается весь окружающий мир. Даже Империус не был информирован в полной степени, что уж говорить о рядовых членах клана. Вероятно, на данный момент в наибольшей степени в курсе всех событий оказывался Геронтий, а лучше всех понимал, что к чему - Варлаам.

Об всём этом, точнее о том, что он тоже теперь не обладает всей полнотой информации, с печалью размышлял советник Сарторий, наблюдая, как перешептывается Геронтий с самим верховным магом. "Да, обскакал он меня, шельмец! - печалился Сарторий. - Ещё как обскакал! Накоротке теперь с самим Варлаамом..." С этим фактом он ничего поделать не мог. Расположение мага невозможно заработать простой услужливостью и даже - полным согласием с его словами. Тут нужно что-то ещё, что зависит, скорее, от самого мага, чем от того, кто пытается попасть к нему в милость. А Сарторию маг всегда был неприятен, потому что издавна был соперником, лицом, которое имеет вес, благодаря каким-то неведомым и недостижимым для обычного карьериста умениям и свойствам. Советник Сарторий в этом смысле весьма умелый царедворец, но нет у него и толики того магнетизма, тех умений, которые наличествовали у Варлаама. И вот, ко всему прочему, лучший друг и соратник Геронтий вдруг влез в полное доверие к жрецу, оставив Сартория мучиться и страдать от неведения, что теперь с ним самим будет. А ведь стоит тому же Варлааму шепнуть пару слов Империусу, как бедный Сарторий может легко низвергнуться с высот той власти, которой он достиг многими трудами, интригами и даже, увы, подлостями. Да-да, недаром же есть такая поговорка, чем выше забираешься, тем больней потом падать. А это, действительно, запросто: лишиться всего в одночасье - вон, как Варллам только что зыркнул на него, Сартория, взгляд просто исполнен тайного напряжения и недоброжелательности! Да что там недоброжелательности, ненависти исполнен этот взгляд - и вовсе не к бедному Сарторию, а ко всем роду человеческому, просто сам Сарторий в настоящий момент невольно воплощает этот самый род перед лицом верховного мага.

На самом деле Варлааму в тот момент не было никакого дела до советника Сартория. Мало того, ему вообще не было до него никакого дела, потому что маг уже давно понял, что Сарторий ничего из себя не представляет - так, обычный чиновник-карьерист среднего ума и средней же подловатости. Геронтий был куда лучше в плане большей остроты ума, интуиции, исполнительности и... как это не парадоксально, внушаемости. Варлаам даже не стал анализировать, почему это так, на это не было времени, - просто решил, опробовав начальника тайной полиции, так сказать "на зуб", приблизить на данном этапе к себе в качестве основного координатора-исполнителя важнейших и, можно сказать, судьбоносных решений. А время их осуществления, наконец-то, приблизилось как никогда. И вот тут Геронтий оказался более пригоден, чем Сарторий. Только и всего! Ничего личного...

Совместно они уже осмотрели внешнюю антенну и ещё не закрытую для внешних взоров часть канала основного передатчика.

Особенно же Варлаама заинтересовала оптическая система наведения.

- Кто за эту часть ответственный? - спросил маг.

- Николас Северный! - ответил Геронтий. - Он из учёных...

- Позовите его!

Ждать долго не пришлось, потому что Николас находился поблизости.

Варлаам некоторое время молча рассматривал его, словно оценивая на запах и вкус. Во всяком случае, такое ощущение создалось у самого Николаса.

- Так что, должно сработать? - спросил Варлаам.

- Нет оснований сомневаться! - бодро доложил Николас.

- А степень погрешности?

- Пять... максимум десять километров! - уверенно ответил Северный.

- Пять или десять... - задумчиво повторил маг. - Что ж... это подходит... - и обернулся к Геронтию: - Давайте спустимся к пульту управления реактором, хочу там тоже всё осмотреть...

Корнилий в этот день тоже был назначен в наряд и пребывал на посту охранника правого коридора, ведущего к пульту управления реактором. Поскольку верховный маг с сопровождающими его лицами проследовал в пункт центрального управления по левому коридору, то поначалу Корнилий не знал об этом и только, когда дверь в районе его поста распахнулась и мимо по какой-то нужде пробежал один из дежурных, он понял, что в охраняемом им помещении что-то происходит. А поскольку распахнувший дверь и куда-то очень спешащий служащий забыл её прикрыть, то страж услышал голос Варлаама:

- Значит в двенадцатом часу, ближе к полуночи, вы должны быть готовы форсировать полную мощность на выходе. Надеюсь, реактор в порядке?

В ответ раздались утвердительные голоса.

"В полночь? - подумал Корнилий. - Неужели уже сегодня? Эх, ничего толком не успели!"

Охрана как раз сменялась в полночь, и до этого самого момента он не мог покинуть пост и хотя бы посоветоваться с тем же Магирусом (откуда ему было знать, что того уже нет в Вирленде). Фактически, Корнилий оставался один на один с проблемой, масштаб которой просто подавлял его своей судьбоносностью.

"Это что ж, в полночь они уже пульнут по Эллизору?" - ум и сердце не желали этому верить. Хотя, с другой стороны, почему, собственно, нет? Пальнут, за милую душу пальнут! И сгорит Эллизор вместе со своим Законом, а заодно и с парализованной супругой Корнилия... Жаль? Да, пожалуй, ведь больше ничего у бывшего главы стражи Эллизора в этой жизни не осталось. И хотя он не мог сам вернуться в Эллизор, но всё же существования этого клана и то, что там, в амбулатории Совета, прозябает, но далеко не бедствует его, Корнилия, супруга, как-то исподволь грело душу...

Он ещё раз заглянул в приоткрытую дверь: Варлаам со свитой уже удалились и за пультом остались лишь два оператора... Так, ага, что там говорил Магирус? Он утверждал, что по причине невозможности запустить полноценный и надёжный компьютерный процессор, основное управление реактором осуществляется вручную - через рычаги и кнопки. Да, многовато их, хотя, вероятно, это вон те четыре рычажка с красными набалдашниками в левой части центральной консоли, ага... Сейчас они находятся в нижнем положении, а вот если их перевести в верхнее положение, тогда... Тогда, как говорил Магирус, "из активной зоны будут выведены графитовые стержни, реактор разгонится сверх меры, даст пиковую мощность и, скорей всего, взорвётся!". Всё это было не очень-то понятно уже немолодому стражнику, однако оснований не доверять Магирусу у него тоже не было. Раз такой учёный муж столь уверенно говорил про какие-то графитовые стержни, то почему бы их взять и не приподнять?

Корнилий вернулся к себя на пост и, по привычке, вытер рукавом стражнического плаща вспотевшее лицо. До полуночи оставалось ещё несколько часов.

Геронтий, проводив Варлаама, наконец вспомнил о Николасе Северном. Да, это плохо, что он давно не общался со своим верным агентом, но такова была реальность, отвлекли более неотложные дела. Однако теперь, в преддверии пуска башни, нужно было успеть подчистить все концы, ликвидировать все недоработки.

Ещё недавно (при Варлааме) излучавший полную уверенность Николас теперь почему-то заметно сник и явно нервничал. Он не отказался от предложенной сигареты, сильно затянулся и закашлялся:

- Ох, совсем я отвык от хорошего табака... - с трудом проговорил секретный агент.

- Ну, что там? - деловито спросил Геронтий, которому неожиданная для него самого близость к Варлааму добавила больше лоска и солидности в манере поведения. Можно даже сказать, что Геронтий, не меняя веса и размеров, вдруг перестал быть похож на голодную пронырливую крысу, но стал напоминать сытого и надутого хомяка.

- Да что... - с натугой в голосе продолжил Николас. - В техническом отношении вроде всё в порядке, а вот в остальном... не знаю! Этот Магирус...

- Магируса я на всякий случай уже изолировал, - сообщил Геронтий. - Как я понял, свою функцию он уже выполнил и на время пуска не нужен.

- Это да! - согласился агент. - Но...

- А что "но"?

- Да я тут пару раз заметил, что он разговаривал с одним из стражей!

"Стражей-стражей... - включил мозг главный жандарм, - может быть, это и ерунда, а может статься и не случайность! Опасная неслучайность, вот что!"

- Узнать стражника сможешь?

- Нет, это вряд ли! - закрутил головой Николас. - У меня плохая память на лица, а эта охрана для меня вообще на одно лицо. Вот, если только его рядом с Магирусом поставить, может и узнаю.

"М-да, ну ладно... - решил Геронтий, - надо допросить самого Магируса, что это за стражник у него в друзьях".

Сделать, конечно, это было нетрудно, да вот беда: начальник полиции поторопился отправить старого учёного в особую тюрьму, куда он сам сегодня уже не собирался. "Однако, видимо, всё же придётся заглянуть, - подумал он, - но чуть позже, чуть позже, если вообще успею. Да и в конце-то концов, не такой это великий криминал - знакомство со стражником!"

Но в этом случае главный жандарм Маггрейда непростительно ошибался.

Глава ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ПОЕДИНОК С МУТАНТАМИ

Мутанты напали на караван уже в сумерках, когда Леонард решил, что пора искать место для ночлега. В тот момент он как раз взошёл на небольшой пригорок, чтобы осмотреться в поисках места для бивака. Несмотря на то, что вокруг начались каменистые взгорки, грязи внизу, на дороге, почти не убавилось. Напротив, через дорогу, в небольшой заросшей густым кустарником лощине Главному хранителю почудилось какое-то движение. Сперва из лощины выскочила целая стая волконосов (это было новостью, потому что волконосы в большинстве случаев не сбиваются в стаи, а ходят в одиночку или парами), затем, почти без промедления, в сторону эллизорского каравана ринулись серебристые таллайские кабаны, которые, пожалуй, ещё и поопасней волконосов, поскольку последний хоть и выглядит, благодаря своим паучьим лапам, устрашающе, но на самом деле, если дело доходит до схватки, гораздо более трусоват по сравнению с таллайским кабаном, не знающим в случаях столкновений никакого удержу. А ещё, следом, жидковатым, но не менее опасным ручейком потянулись саблезубые крысы, число которых Леонарду осталось неведомо, потому что ему было некогда их считать.

Скорее всего, данная разношерстная группа мутантов куда-то мигрировала, встревоженная происходящими вокруг переменами, течением "зелёнки" или ещё незнамо какими для человека причинами. Вид каравана произвел на мутантов возбуждающее впечатление, фактически - привел их в неистовство. К счастью для самих эллизорцев, ярость этоа было избирательной: как сговорившись, мутанты бросились резать и калечить тягловых животных, впряжённых в телеги, брички и возки. На людей, при этом, взбесившиеся монстры почти не обращали внимание. Леонард сдёрнул с плеча автомат Калашникова, но было уже, откровенно говоря, поздно: мутанты рассеялись вдоль всего каравана, перемешались с людьми и другими животными, так что вести прицельный огонь из автомата, да ещё с холма, оказалось совершенно невозможно.

Посол Болфус, он же Яков, перед этим нападением брёл за бричкой, что в свою очередь тащилась вслед за телегой, в которой поместился Оззи, впавшая в летаргический сон Белла, и ещё несколько престарелых больных из амбулатории Совета. В эту телегу были впряжены две лошади, одна из них - маггрейдским скакун самого посла. Пару раз Яков поймал на себе любопытствующий взгляд Оззи, но никак не отреагировал, поскольку понимал, что выдавать себя нельзя. Память ещё не вернулась, полумрак прошлого окончательно не рассеялся, но Яков подспудно чувствовал, что прямо замешан в тех бедствиях, которые на его глазах происходят с Эллизором. По крайней мере, размышлял он, в том, что Белла пребывает в каком-то нездоровом сне, вероятно и его вина, ведь он сам еле проснулся после тяжелого трехдневного забытья, явно ставшего причиной частичной утраты его памяти.

Когда на караван из лощины ринулись мутанты и принялись целенаправленно резать и калечить лошадей, мулов и осликов, Яков сильно испугался и не сразу нашелся, как быть. Спасло его то, что мутанты бросались в первую очередь на животных, а не на людей, поэтому посол Маггрейда в Эллизоре усел запрыгнуть на ближайшую телегу, где громоздились книги толкований Закона, вытащил из кобуры револьвер и огляделся. Спереди по ходу движения в ужасе ржали два скакуна и, несмотря на упряжь, пытались встать на дыбы, но выдернуть телегу из раскисшей колеи, им было не под силу. Возле этой же телеге Оззи, будучи рядом с закутанной в одеяла Беллой, решительно и искусно разил мечом в левой руке нападавших мутантов. Правая рука Оззи всё еще держалась на перевязи.

"И здесь он на своём месте, храбрец!" - с негодованием подумал Яков, как вдруг прямо к нему в телегу запрыгнула саблезубая крыса-мутант и ощерила свои клыки. Яков пережил мгновенный ужас, как укол в сердце чем-то огненно-острым. Револьвер в его руке прогремел несколько раз, словно бы сам собой, без его, Якова, прямого участия. Саблезубая крыса попятилась, изливая струйки крови, сковырнулась с телеги и мягко шлепнулась в грязь. Больше на Якова никто из мутантов не покушался.

"И всё же я трусоват, - с обидой на самого себя думал Яков, полулёжа на томах Закона, - что там во сне говорил чёрный рыцарь про горячую кровь? Нет, я трус..."

И тут он вспомнил - всё вспомнил. Видимо, испуг, вызванный нападением крысы, пробудил память. Да, он вспомнил, почему он не только Яков, но и Болфус. Вспомнил Варлаама. Ярче осознал свою ненависть к Оззи и то, что эта ненависть нисколько не прошла и не стала меньше. Вспомнил, что дал Белле, вместо чая, "Сонное зелье" и сам испил его вместе с ней из одного чайника, предварительно приняв противоядие... Но, вероятно, всё-таки переборщил с дозировкой... А зачем он это сделал? Ах да... он же любит Беллу! Наверное, это открытие потрясло его больше всего. В первый момент он подумал об этом как-то отстраненно, в третьем лице... Да, о самом себе, как о ком-то другом... Ну, к примеру, когда тебе говорят: "а знаешь, такой-то любит такую-то...", и ты принимаешь к сведению, ну да, типа, ну и что? Но когда, вдруг, ты открываешь в себе, что на самом деле любишь... Яков был просто сражён и потрясен этим открытием, он просто не знал, что с этим теперь делать. Или, как теперь с эти жить? Это, знаете ли, совершенно не входило в его планы! Не за этим он прибыл в качестве посла в Эллизор. Не для того его снарядил сюда сам Варлаам! Чтобы воспылать чувством к девчонке, которую знал ещё с раннего детства. Право же, какая проза! Даже, можно сказать, какая глупость!

Посол Маггрейда привстал на телеге с грудами бумаг Закона, пошатываясь, словно пьяный. Мутанты уже ушли, растерзав почти всех лошадей и мулов. Уцелели лишь два скакуна, которых спас Оззи, защищаясь своим мечом. И ведь орудовал левой рукой... Оззи... вот он, главный враг! И здесь он перешёл Якову дорогу! Что-то ещё в памяти Якова-Болфуса не давало ему покоя: какая-то неясная деталь, какая-то заведомая неправильность... Но, что же именно? Что-то не сходилось, не стыковывалось... Вспомнил! Почему это Оззи на ногах? Болфуса ещё благодарил его отец, Леонард... Да, средство, снадобье от "зелени текущей ядовитой" помогло! Помогло? Но этого не может быть! Яков хорошо помнил, что настоящую целительную смесь он вытряхнул в уборную, а в пакет из-под целебных трав насыпал какую-то первую попавшуюся под руку сухую траву, которую его покойная мать любила добавлять в свой травяной чай. Так как же могло произойти исцеление, как же? С помощью травяного чая?

Яков сел обратно на бумажные кипы Закона, обхватил голову руками и застонал от бессилия и невозможности понять происшедшее. Вот, он уже не один год отдал на изучение магии, на поиски настоящей силы, торжества над окружающим миром, пожертвовал ради этого собственной внешностью, но словно кто-то вновь и вновь смеялся над ним, над его истинными стремлениями и мечтами!

Глава ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ВСЁ ГОТОВО!

Почти всё было готово к активированию всех систем, чье взаимодействие необходимо для генерации мощного импульса, который должен, с точки зрения Верховного мага Маггрейда Варлаама, окончательно стабилизировать и подчинить его власти данную ему реальность. Или... захваченную им реальность? Или, точнее будет сказать, почти захваченную им реальность? Да, подчинить окончательно! Ну и, заодно, спалить ненавистный Эллизор, сколько уже можно с этим странным сообществом цацкаться? Уже столько лет этот небольшой клан непостижимым образом стоит на пути настоящего преображения Маггрейда, на пути здоровой экспансии его могущества и всеобщего процветания!

О чем-то таком, вероятно, размышлял Варлалам, последний раз окидывая взглядом собственные апартаменты. Пора было переходить в бункер, о существовании которого даже внутри сверхсекретного объекта Тот-Вирленд знали далеко не многие, но у мага оставалось неприятное ощущение, будто он что-то забыл. Да, запамятовал, понимаете ли, нечто важное. Или, может, даже и не очень важное на первый взгляд, но ведь бывают такие дела и проекты, в которых, как это говорится, нет мелочей. Вроде, на первый взгляд, всё на мази, однако ж в последний момент вылезет какая-нибудь забытая мелочь - и вылезет совсем не там, где надо, чтобы всю ранее ладно сложенную картину просто испортить!

Нет, вряд ли это касалось вещей материальных, хотя, наверное, жрец был напрочь прихватить с собой в бункер многие из книг и артефактов, которые собрал далеко не за один год своей одиссеи (впрочем, если все сложится нормально, он еще сюда вернётся), нет, скорее, покоя не давало ощущение, что осталось не учтенной какая-то сущностная тонкость, быть может - и впрямь совсем такая мелкая деталь, без которой проект вдруг всё-таки даст сбой или, что называется, поворотит не в ту степь. Что же это за мелочь, что за деталь? Быть может, то о чем напомнил ему этот "весовский" мальчишка, псевдо-таллайский посол? Типа, это не виртуал, а "тупик", то есть глухое ответвление самой земной реальности? Ну и что? Это они там, в обычном земном бытие, в своих секретных офисах и конторах, судят и рядят гадательно, опасаясь любых неопределенностей или нестыковок, стараясь прикрыть прежде всего самих себя от настоящей ответственности формальными пунктами и параграфами километровых инструкций, и никак не могут понять, что между осуществившимися реальностями уже давно нет никакой принципиальной разницы - виртуал это или "тупик", совершенно всё равно, уж он-то, Варлаам, это точно знает, потому что провел в различных и самого, кстати, разного жанра реальностях, далеко не один десяток лет. Ха, пусть они называют его "глухарем", клеймят как угодно, пусть величают изменником и предателем, но ни у кого из руководства и оперативников VES нет такого практического опыта, как у него, Варлаама. Даже, надо думать, нет и у самого главного весовца, с которым они когда-то начинали вместе, если он, конечно, ещё жив. Ну, да не важно. Просто смешно, когда какой-то сопляк-оперативник начинает стращать его, Варлаама, "тупиком", подумать только! Нет, "тупик" тут совершенно не причем, это вообще не имеет значение... Это, конечно, не мелочь, это вообще данность, на которую, разве что, остаётся молиться, но если только молиться и ничего не делать, то никогда не сдвинешься с той или иной мёртвой точки.

Странно, почему же это мутное ощущение, что он нечто забыл, появилось только сейчас в преддверии самого пуска? Раньше казалось, что всё идёт, если, как это говорится, не по маслу, но всё же без особого сучка или задоринка, а вот теперь интуиция настойчиво твердила Варлааму, что в его давно задуманный и столь желанный проект вкралась некая несуразность, которая может погубить всё дело. А интуиция, надо сказать, ранее почти не подводила. Да, ошибки и промахи бывали: в основном из-за непредсказуемости человеческих характеров. Один хранитель Анасис чего стоил! А ведь без малого тридцать лет назад с его помощью почти удалось уничтожить Закон Эллизора, но в последний момент этот трус испугался и внес лишь отдельные изменения Закона, не столь уж, с точки зрения Варлаама, значительные, так что полностью обескровить Эллизор в тот момент не удалось. А ведь он, Эллизор этот самый, гораздо хуже, чем иная кость в горле, фактически, именно из-за эллизорского Закона столько лет тормозились все основные начинания Варлаама, право же, столько лет, даже - десятилетий.

И тут, кажется, он понял, что именно беспокоит его: каким-то непостижимым образом из всех бывших факторов и явлений в последнее время он забыл о том самом так называемом Чужестранце, который три с лишним года назад мелькнул в странной истории с падением и кончиной хранителя Закона Эллизора Анасиса. Обычно Варлаам прозревал или интуитивно ощущал сущность и происхождение тех или иных явлений и людей, что и помогало ему властвовать, порой, оставаясь в тени (это сейчас он значительно выдвинулся на передний план), и легко выходить невредимым из самых запутанных и трудных ситуаций. Однако Чужестранец остался для него некой "терра инкогнита", он так и не смог распознать кто это и - самое главное - откуда? Конечно, Чужестранцем не мог быть в собственном смысле один из агентов VES: для оперативника этой спецслужбы, из которой когда-то вышел и сам Варллаам, Чужестранец действовал слишком искусно и нестандартно. Можно, конечно, предполагать, что это один из немногочисленных "глухарей" VES, но, во-первых, почти всех возможных крупных "глухарей" Варлаам знал, можно сказать, лично или догадывался кто они есть на самом деле, а во-вторых, ну, не бывает блуждающих, залётных "глухарей". Бывают только обособившиеся в той или иной реальности и стремящиеся эту свою реальность сделать автономной. "Глухарю" как таковому некогда скакать по другим реальностям, ему бы свою удержать в подчинении и автономии от вторжений VES, что может достигаться исключительно только кропотливой и постоянной работой. Стоит ненадолго отвлечься, как всё может выйти из-под контроля и пойти наперекосяк.

Нет, "глухарь" в роли Чужестранца никак не подходит! И вот ещё странность: когда промелькнул тут этот Чужестранец, реальность Варлаама его стараниями была в самозахлопнутом состоянии и, судя по всему, раскрылась только недавно - в момент похода в зоны за металлом, будь этот поход всё же неладен! Спрашивается тогда, откуда и как сей Чужестранец сюда проник, если это невозможно даже для такой почти всесильной спецслужбы как VES? Этого Варлаам, несмотря на весь свой опыт, никак не мог понять... Если только, конечно, Чужестранец не является "странником"... Но до сей поры Варлаам в "странников" не верил. Считал, что это нечто из разряда фантомов, типа "летучего голландца", "снежного человека" или "чёрного альпиниста". То есть, не воспринимал всерьёз, ведь очевидно же, что во всяком серьёзном и обширном роде деятельности неизбежно возникают свои суеверия и легенды - и не просто возникают, но и, рано или поздно, воплощаются в тех или иных зримых образах. Но одно дело фантом - мелькнул, напугал, испарился... Другое дело - конкретный, можно сказать, личный персонаж: появился, кого-то спас, кого-то - сокрушил по-настоящему! Чужестранец явно не фантом, вот что. Но кто он и откуда, пока что даже для самого Варлаама оставалось неведомым. Или, помимо VES, появился ещё кто-то, имеющий к реальностям доступ? Но чтобы этот доступ иметь, нужны не только очень большие средства, нужны знания и технологии, сопоставимые, а то и превосходящие то, что имеются у VES. А это всё же маловероятно. Даже он, Варлаам, обладая энергией целого атомного реактора, не может прыгать из реальности в реальность, когда заблагорассудится, ему бы, опять же, эту за собой сохранить!

Мелодичная трель звонка у входа прервала тревожные мысли Верховного мага. После того, как Варлаам позволил дверям открыться, в прихожей появился Геронтий.

- Всё готово! - доложил он.

- Что ж, действительно пора... - ответил маг и они двинулись длинными подземными переходами по направлению к секретному бункеру, куда были сведены все рычаги управления предстоящей операцией.

Ещё по дороге Геронтий осмелился спросить:

- А как обстоит дело с послом Болфусом в Эллизоре? Вы отозвали его?

Варлаам даже не моргнул:

- Да, конечно, - сказал он, подумав про себя: "Наверное, я на самом деле старею. Как я мог забыть про этого тщеславного мальчишку?" Но подумал маг об этом с явным облегчением: если это именно та несуразица, которая мысленно мучила его последнее время, то, тогда, всё хорошо - мальчишкой Яковом-Болфусом, как пустячком, можно и пожертвовать, пренебречь, хотя и, чисто по-человечески, жаль, ведь он мог стать настоящим его учеником, если бы, конечно, удачно сошлись звезды, как здесь, в Маггрейде, любил говорить простой народ.

За оставшееся до полуночи время Корнилий успел вспомнить всю свою жизнь - и как-то внутренне окаменел: уж больно, по большому счету, была эта его жизнь несуразна и никчемна. Хотя его родители и уцелели во время "Второй мировой", но последующие затяжные клановые войны погубили их. Отец погиб во время отражения одной из варварских атак на их небольшой клан, а мать чуть позже умерла от голода, отдавая почти всю скудную пищу ему, малолетнему Корнилию.

Из того раннегосвоего детства ему запомнился такой эпизод: тесный и мрачный подвал какого-то полуразрушенного дома, в которую набились самые разные люди, в основном - беженцы, они с матерью ютятся в углу на полусгнившем матрасе, а рядом сидит уже не молодой, но крепкий дядька в грязной камуфляжной форме, вероятней всего - из торговцев-"мешочников", и, не скрываясь, пластает перочинным ножом кусок сала, затем аккуратно уложив это сало на сухой хлебец-галлету, отправляет в рот. А он, маленький Конилий, жадно и неотрывно смотрит, как сало исчезает во рту у этого дядьки в камуфляже, но знает, что просить нельзя: не только не дадут, но могут и прогнать, как попрошайку, с насиженного места. В конце концов, Корнилий не выдерживает, утыкается в юбку матери и плачет почти беззвучно, стараясь сдерживать рыдания и всхлипы, потому что громко плакать тоже нельзя, за это могут даже убить.

От этих неожиданных воспоминаний стражника Корнилия аж передернуло. Давненько ничего такого не приходило на ум! Да, он чудом спасся тогда, фактически, он выжил только благодаря тому, что его приютил клан Эллизора, дал кров, обучение и службу. Однако, как он всем этим распорядился? Ответ был парадоксальным: как мог, так и распорядился... Точнее, как получилось! Его ли прямая вина, что начальником и благодетелем на годы и даже десятилетия стал не кто иной, как главный хранитель Закона Анасис? Ему Корнилий и был предан, и разве преданность сама по себе плохое качество? Да и не сразу, порой, поймешь, что предан ты совсем не тому человеку и, посредством того, не совсем тем идеалам. Вероятно, еще и потому пристрастился Корнилий к горячительным напиткам и, позже, к наркотикам, что всё же совесть томила его, не давала спокойно почивать на стражнических эллизорских лаврах. Собственно, это и была вся жизнь, не считая ещё болящей бездетной супруге, о которой без малого десть лет он имел попечение, как об инвалиде и которая теперь, волею судеб, осталась на попечение Совета Закона Эллизора, а он, ее неудачливый супруг, влачил в общем-то жалкое существование вынужденного эмигранта, охраняя атомный реактор в Тот-Вирленде. Реактор, который должен способствовать уничтожению и его супруги-инвалида в том числе... Вот ведь коллизия!

Итак, нужно действовать! Вот только, как рассчитать время? В какой именно момент нужно перевести те рычажки на пульте верхнее положение? Разумеется, до полуночи, до времени, о котором говорил Авраам, но можно ли это сделать значительно раньше, выйдет ли в таком случае реактор из строя, или это необходимо проделать более или менее близко по времени к началу пуска, чтобы реактор крякнул с гарантией?

Всего этого Корнилий в точности не знал, и посоветоваться ему на своём стражническом посту было совершенно не с кем.

Глава ТРИДЦАТАЯ

ПОХИЩЕНИЕ БЕЛЛЫ

Есть такое понятие, как "эксцесс исполнителя".

Разумеется, Геронтий не мог за всем уследить и его ошибкой было то, что он не сопроводил свой же приказ - поместить Магируса в особую тюрьму -комментарием, что это должна быть отдельная камера. Тем более, начальник полиции не мог предполагать, что его посадят Магиурса в одну камеру с таллайским шпионом Яр Кингом. Но именно так в особой тюрьме и сделали. Причем, если таллаец содержался прикованным к вделанному в стену кольцу, то ученого Магируса поместили в ту же камеру не связанным, с совершенно свободными руками. Это стало ещё одна роковая ошибка тюремной администрации. Потом уже будет поздно выяснять, что это было: недосмотр, злой умысел или даже, хуже того, умысел не злой, а проказливый (досадить талалйскому шпиону содержанием в одной тесной камере с вонючим стариком из Вирленда)... Хотя общий оправдательный мотив отыскался: в связи с профилактической посадкой всех подозрительных элементов в Маггрейда (а такого рода элемент оказался весьма многичесленным!) по всем камерам шло уплотнение.

Так или иначе, но таллайский шпион "уплотнению" в качестве только Магируса обрадовался.

- Откуда? - коротко спросил он.

- Из Вирленда... - ответил Магирус, оглядывая камеру: явная одиночка.

Второго лежака в ней не было - вероятно, придётся спать прямо на полу.

- Специалист по реактору? - продолжил допрос незнакомец.

- А-а... не совсем... - удивился вопросу Магирус. - Не прямо по реактору, но, в общем, тоже учёный...

- Будем знакомы! - товарищ по несчастью протянул левую руку, потому что его правая была прикована наручником в металлическому кольцу в стене. - Господин Яр Кинг! Посол "Таллайского союза" в Маггрейде"!

- Посол?! - удивился Магирус. - А меня зовут Магирус... Родом я из Эллизора...

- Из Эллизора? - переспросил господин Кинг. - Это хорошо...

- Почему же? - полюбопытствовал Магирус.

- Да всё ж не этот ужасный Маггрейд!

- Да... - согласился учёный. - Маггрейд, действительно, ужасен... А за что же вас-то, посла сюда?

- Так, не повезло... - уклончиво ответил посол и тут же спросил: - А нет ли у вас, любезный друг, случаем, с собой чего-нибудь металлического? Булавки, заколки, куска проволоки?

Магирус сперва отрицательно мотнул головой, а потом вспомнил, что на груди у него на длинной цепочке до сих пор хранится христианский артефакт - большой металлический крест, найденный им при разборе лавретанских бумаг в тайной канцелярии. Этот крест до сих пор каким-то чудом сохранился при Магирусе - не был отобран охраной и почему-то не заинтересовал других заключенных Вирленда. При желании, отдельные звенья цепочки можно разогнуть и использовать, как небольшой отрезок проволоки.

- А зачем вам? - поинтересовался невольный владелец наперсного креста.

- Да вот, надоело быть на привязи! - тряхнул прикованной рукой господин Яр Кинг. - Что-то нужно использовать вместо ключа, а у меня всё под чистую отобрали!

Магирус полез за крестом и вдруг почувствовал, что ему не хочется этого делать: рвать цепочку, делать из неё отмычку для наручников. Наверное, мысли он немного иначе, то пришёл бы к выводу, что крест уже воспринимается им, как нечто сокровенное, как святыня, с которой полагается обращаться соответствующим образом, а не так вот в утилитарных целях для размыкания наручников. Хотя, с другой стороны, какие же это утилитарные цели, когда речь идёт, фактически, о свободе как таковой? Нет, Магирус, не настолько человек сугубо рациональный, чтобы не понимать столь важных вещей!

Таллайский посол кресту удивился:

- Христианин? - осведомился он, рассматривая цепь с крестом.

- Э-э-э... - замялся Магирус. - Как сказать... Не совсем... Так получилось, по случаю... - "Какой осведомленный в религиозных вопросах посол", - подумал он и добавил: - Вы всё-таки вещь не портите, постарайтесь так, чтобы она осталась целой".

- Постараюсь! - ответил Яр Кинг и принялся возиться с наручниками.

Оззи недавняя схватка с мутантами значительно обессилила.

Он лежал на телеге рядом с Беллой не в силах пошевелиться. Горели уже было начавшие подживать ноги, ныла еще не до конца выздоровевшая правая рука. Всё вокруг него происходило в каком-то полубреду: бегство из Эллизора или, уместней сказать, бегство всего Эллизора, что-то неладное, происшедшее с Беллой, из-за чего она лежала рядом почти как мёртвая, бледная-бледная, и дыхание её можно было различить, если только поднести зеркальце прямо к её синеватого цвета губам. Из-за спешной эвакуации Оззи за весь день не перемолвился с отцом ни одним словом - и теперь лишь наблюдал, как тот отдаёт распоряжение об организации ночлега.

Да, делать было нечего: зимой темнеет рано и что ещё будет вне привычных границ Эллизора этой ночью посреди диких каменистых холмов-сопок, заросших по склонам густым колючим кустарником. Как понял Оззи, его отец присмотрел довольно большое плато, на которое можно было собрать весь транспорт и всех уцелевших членов клана.

Вот только втаскивать туда телеги, груженные архивом Закона и прочим имуществом, пришлось вручную, потому что почти все лошади, за исключением двух скакунов, были уничтожены мутантами. Оззи, увидев, каких усилий это стоит членам клана, попытался слезть с телеги, чтобы хоть как-то поучаствовать в этих титанических трудах, но проходящий мимо Леонард тут же уложил его обратно.

Пришлось смириться, потому что после недавней битвы Оззи вновь едва мог стоять на своих двоих.Он смежил веки, стараясь внутренне передохнуть, собраться с силами, а когда вновь открыл глаза, то увидел, что на него пристально смотрит один из людей, толкающих сзади телегу. Где-то он уже видел это страшноватое лицо: чёрно-коричневое, словно спёкшееся, с глубокими, как шрамы, морщинам, в обрамлении седеющих почти пепельного цвета волос. Ах да, это же посол Маггрейда Болфус... Именно, благодаря ему, как сказал отец, да, благодаря данному им снадобью, поражённые той страшною зеленью ноги всё же пошли на поправку, спасибо...

Но где же он, Оззи ещё видел этого Болфуса ранее? Какое-то странное ощущение, словно в одном человеке скрываются разные люди: может ли такое вообще быть? Болфус-Болфусом, его раньше Оззи не знал, но в то же время есть нечто в облике этого посла неуловимо знакомое, точнее, старое, своё, почти родное... Правда, взгляд тяжёлый, неродной взгляд, злой, вон, как уставился, с явной недоброжелательностью...

Оззи, незаметно для себя, с этими мыслями задремал. Яков-Болфус, наряду с другими, тоже подустал толкать в гору телегу с людьми из амбулатории - теми, кто не мог передвигаться самостоятельно. Устать-то устал, но - не так, чтобы очень уж вымотался, потому что толкал в пол силы, экономя силы и энергию. Потому что настало время действовать, хватит плыть по течению, да и плыть-то дальше уже некуда, не отправляться же и далее с этим обозом, эллизорским быдлом в Лавретанию? Там Якову решительно нечего делать!

Он огляделся. Никто на Болфуса не обращал внимания, все были заняты организацией лагеря и приготовлениями к ночёвке. Яков достал из кобуры револьвер и зарядил его: широкий пояс, идущий поверх его камзола, исполнял роль патронташа, скрывая в себе дюжину запасных патронов.

"Вот и пригодился револьвер, подарок Геронтия, - усмехнулся про себя Яков. - Спасибо, дорогой друг! Очень ценный подарок, ничего не скажешь! Может, и ещё пригодится!"

Его конь, маггрейдский скакун, выглядел не так уж плохо, в отличие от своего уцелевшего собрата, который был, по виду, в гораздо большей степени утомлён, а то и напуган (скорее всего, полукровка, не настоящий маггрейдец). "Это тоже хорошо, - решил Яков. - Погони не получится, не на чем особо будет гнаться". Он отошёл от своего скакуна ближе к телеге, коротко глянул, как там Оззи: вот ещё одна удача! - его главный соперник спал, утомленный ранами и прошедшей битвой.

"Да уж, молодец! Намахался мечём, герой Эллизора! - с некоторым злорадством подумал посол Маггрейда. - Это нам только на руку..."

Как он и надеялся, Белла оказалась совсем лёгкой ношей, почти пушинкой по причине своей стройности, а Оззи даже и не заметил, что кто-то похитил его беспробудно спящую возлюбленную. Якова немного смутило, что ему пришлось уложить Беллу плашмя поперёк коня, но других более комфортных условий он придумать не мог, да и не было времени на размышления: на него уже начали оглядываться занятые своими делами эллизорцы, а где-то рядом послышался голос Леонарда.

Что ж, пора! Яков вспрыгнул на коня и дал ему хорошего всаднического пинка. От неожиданности тот привстал на дыбы, заржал, потом пустился вскачь, сопровождаемый недоумёнными возгласами.

Всё это, наконец, разбудило Оззи.

На удивление, ему понадобилось не очень много времени, чтобы осознать происходящее. Его меч был здесь же, под рукой, а рядом с телегой стоял второй уцелевший скакун, пусть и похуже маггрейдско-посольского, но выбора всё равно не было. Оззи приложил все усилия, чтобы одним прыжком, не касаясь земли, оказаться на коне. Ноги по-прежнему горели, но ступни были надежно перебинтованы. Правда, на ногах только и были, что бинты, без обуви, но Оззи об этом совершенно не думал: нужно спешить вслед за похитителем Беллы, пока он ещё не ушел далеко и в надвигающейся ночи можно различить следы.

Боковым зрением Оззи ещё успел увидеть бегущего к нему отца: вероятно, тот хотел остановить его, отвратить от безрассудной погони, - и поэтому из всех сил припустился вскач.

Глава ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ГОТОВНОСТЬ И ТЮРЕМНЫЙ БУНТ

Тайный бункер жреца Варлаама не поражал великолепием и пышностью отделки (как видно, не было цели кому-либо пускать пыль в глаза), но был вполне функционален. Геронтий несколько удивился присутствие в бункере Николаса Северного (оказывается даже он, главный жандарм, далеко не всё знал о своём подопечном), однако это всё вполне объяснимо, ведь, помимо самого Варлаама, кто-то должен отвечать за научно-техническую сторону эксперимента или, точнее, предстоящей активации жизненно необходимого Маггрейду импульса. За исключением тамбура, ограниченного двумя герметичными бронированными дверями, как понял Геронтий, бункер состоял из небольшого количества помещений: зал управления с пультом посередине и креслами вокруг, а также отсюда вела ещё одна дверь в другие, как можно догадаться, служебные помещения, вероятней всего - склады с запасами пищи и воды, санузлом и т.д.

На пульте управления выделялись рычажки, кнопки, тумблеры, вольтметры и мигающие лампочки. Отсутствовало какое-либо компьютерное обеспечение. Не будучи в компьютерах специалистом (их вообще в Маггрейде было не так много), Геронтий про себя одобрил видимый отказа от этого не слишком надёжного способа управления современными техническими системами. Насколько понимал сам начальник тайной полиции, с точки зрения надёжности от единой системы компьютерного управления пришлось отказаться, потому что она часто давала сбой из-за своего несовершенства. То есть, компьютеры в Маггрейде слишком часто "зависали", чтобы им можно было доверить осуществление тех или иных важных проектов. Поэтому года три назад технический совет Вирленда при одобрении Варлаама принял решение отказаться от компьютерного управления, оставив за умными машинами расчет и планирование отдельных важнейших и сложных задач. Правда, это всё равно потребовало дополнительных усилий для прокладки обычных коммуникаций, электрических цепей и телефонии, тогда как последняя тоже не всегда оказывалась надежной, но это было уже не столь критично, как при сбоях общей компьютерной сети.

Пока Геронтий осматривался, Варлаам уже воссел в кресло за пультом, а сбоку, на стульчике попроще, притулился Николас Северный, который что-то объяснял великому магу.

- Фактически, фокусировка и прицеливания уже осуществлены... - донеслись до Геронтия слова Николаса. - Об этом уже можно не думать. Теперь главная задача это разгон реактора до пикового значения и соответствующая генерация импульса. Крайне важно выбрать тот момент, когда реактор даст наибольшую мощность, чтобы вовремя разгрузить его импульсом и, одновременно, не дать возможности дополнительного разгона, иначе мы можем получить взрыв и разрушение активной зоны...

- Понимаю... - спокойно ответил Варлаам, и Геронтий невольно залюбовался магом: какое спокойствие, какая решимость, какие продуманность и взвешенность с одно стороны и, в то же время, какое дерзновение с другой!

Вместе с тем, с определённым восхищением и вдохновением от происходящих эпохальных событий и своего участия в них, Геронтия беспокоило то, что он не успел свести концы с концами в своей тайной осведомительской деятельности: в частности, вся эта история с Магирусом и неким стражником, с которым этот учёный якобы контактировал, так и осталась не прояснённой. Теперь уже было поздно отправляться в особую тюрьму, однако, для спокойствия совести, хотя бы позвонить туда!

Варлаам, занятый более важным для него обсуждением с Николасом технических аспектов предстоящего импульса, кажется, не обратил на Геронтия никакого внимания, лишь махнул рукой: звони, мол... Жандарм усиленно закрутил вертушку телефона, стараясь пробиться во внешнюю линию для связи с телефонией особой тюрьмы. Однако, если внутри Вирленда связь была более или менее стабильной, то внешняя сеть никуда не годилась. Правда, в этот раз Геронтию повезло: кто-то из тюремной обслуги ответил:

"Плохо слышно! У нас ЧП! У нас тут бунт! Часть заключённых вырвалась на свободу! Немедленно присылайте подкрепление!"

Сердце начальника Тайной полиции сильно сжалось и превратилось в какой-то грязный ледяной ком, случайно забытый нерадивыми служащими в большом и гулком промышленном рефрижераторе. На лбу выступил пот, и главный жандарм постарался незаметно утереть его, медленно водрузив телефонную трубку на рычаг. Мельком он глянул на Варлаама и понял, что тот ничего не заметил.

Нет, решительно, он, Геронтий, не мог испортить праздник этому великому человеку: доложить магу сейчас о бунте в особой тюрьме было просто невозможно! Оставалось надеяться, что охрана тюрьмы сама справится с приключившимися беспорядками.

Однако надежды главы тайной полиции на то, что происходящее в особой тюрьме само рассосётся, не имели под собой твердых оснований. Причиной этому было то, что во главе восстания стоял не кто иной, как полномочный посол "Таллайского союза" господин Яр Кинг. Магирус, который всё время находился рядом, был просто поражён и восхищён оперативными навыками таллайского посла - старый учёный ранее совершенно не думал, что у таллайцев так хорошо развиты боевые искусства: мало того, что с помощью небольшого металлического звена от цепочки этот Кинг легко отстегнул наручники, так после этого он также легко одним ударом вырубил стражника, пожаловавшего на стук в дверь камеры, завладел связкой ключей и алебардой... А дальше: не успел Магирус и глазом моргнуть, как, фактически, скоротечный бунт переподчинил управление тюрьмой непосредственно Яр Кингу и его первому помощнику - учёному эллизорцу Магирусу.

- Значит, так! - сказал Кинг Магирусу в один из судьбоносных моментов взятия власти над тюрьмой особого назначения: - Вам дорогой эллизорец поручается проконтролировать, чтобы администрация и стража тюрьмы были помещены в камеры, отдельно от заключенных. А то сами понимаете, что с ними будет, если их поместить вместе...

"Что ж, это человеколюбиво", - подумал Магирус и спросил:

- А разве мы не освободим всех заключённых?

- Пока нет! - ответствовал таллайец. - Только самых ответственных. Иначе начнётся анархия!

"Тоже верно!" - вновь согласился про себя Магирус.

- В общем, держите общую ситуацию под контролем, а я займусь транспортом и фуражом...

- Транспортом? - переспросил учёный эллизорец.

- Однозначно! Уж не собираетесь ли вы здесь обосноваться надолго? Нам нужно уходить!

- Да, конечно! - тут Магирус вспомнил нечто важное. - Есть ещё один момент!

Здесь рядом, в помещении тайной канцелярии, в одном из стеллажей я спрятал важные документы, касающиеся истории Эллизора, их надо обязательно забрать! Успеем?

Господин Яр Кинг лишь деловито кивнул в ответ.

Связь с внешним миром была оборвана, а главный жандарм Геронтий, будучи занят вместе с Варлаамом подготовкой к осуществлению судьбоносного импульса, дабы не отвлекать жреца, трусливо и преступно (чего сам от себя не ожидал!) скрыл информацию о происходящем тюремном восстании, так что у таллайца ("весовца" Ивана Рейдмана) на самом деле было время, чтобы хорошо продумать свои дальнейшие действия. Что ни говори, а везёт же некоторым, в то время, как для иных некоторых, несмотря на всю тщательную продуманность планов, неожиданное невезение может обернуться полной катастрофой.

Глава ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

ПОДВИГ КОРНИЛИЯ

Стражник Корнилий решил, что пора действовать.

Время, судя по всему, перевалило, за одиннадцать часов вечера, до возможного импульса оставалось меньше часа, так что необходимо было брать ситуацию под свой контроль. Он вынул из ножен свой стражнический меч, замаскировал его полой плаща и осторожно приоткрыл дверь в помещения главного пункта управления реактором. Он был готов ко всему: к тому, что внутри его встретить вооруженный до зубов отряд охраны и, ему, Корнилию, придётся, истекая кровью, прорубаться к заветному пульту управления... Он даже предвкушал нечто подобное, как предвкушает застоявшаяся скаковая лошадь новый рывок к заветному финишу. Слишком долго бывший эллизорский страж болтался без серьёзного дела и теперь жаждал, наконец, настоящих подвигов.

Но к его удивлению внутри находилось всего три человека, собравшихся возле основного пульта, и напрочь отсутствовала какая-либо охрана. Вероятно, ещё один стражник охранял подступы ко входу с иной стороны, из другого коридора, но из-за прикрытой двери его не было видно.

"Интересно, - подумал Корнилий, - сколько времени ещё продлится такая ситуация?" С его точки зрения, вряд ли это могло длиться долго. Скорее всего, это такая случайная пауза - и того гляди, сюда может прибыть целый наряд охраны. Чтобы в Маггрейде, в этом проклятом Тот-Вирленде охрана простаивала без дела, да ещё во время столь важных событий, сие выглядело слишком фантастичным. На самом же деле, по указанию начальника охраны Гэлла, стража густо рассредоточилась по всем коридорам-периметрам, окружающим центр управления реактором, но то, что настоящий саботаж и преступление притаились в самом центре Вирленда, этого преданным Маггрейду и Варлааму высоким лицам не могло привидится и в самом страшном сне. Корнилий, благодаря своей многолетней службе главным стражником Эллизора, имел нюх на такие ситуации и почувствовал, что на данную минуту все обстоятельства сошлись в его пользу и, по всему, нельзя упускать момент.

Возглавлял управление реактором один из учёных вирлендских мужей - сухонький лысоватый старичок в больших с черной оправой очках. Он несколько удивленно взглянул на приближающегося Корнилия, но было видно, что мысли его заняты совершенно иным.

- Итак, разгон начался успешно, - сказал он одному из своих коллег. - Буквально через пять минут мы выйдем на пиковую мощность... Импульсные генераторы будут готовы?

- Да! - ответили ему.

"Пять минут? - был поражён услышанным Корнилий. - Значит, они хотят пальнуть по Эллизору даже раньше полуночи?" И неожиданно ощутил, что ноги стали ватными и по спине пробежал холодок. Странно, он никогда ранее не замечал за собой такой трусости, напротив, всегда считал себя храбрым и мужественным человеком, вполне способным пожертвовать собой на поле брани. Правда, данное поле боя не очень походило на настоящую схватку: Корнилий предпочёл бы скрестить мечи с физически сильным противником, чем нажимать каким-то кнопки или рычажки, дабы позволить вырваться наружу ядерному монстру.

Такой вид поединка ощущался профессиональным стражником, как нечто противоестественное, оказывающее сопротивление его человеческой сущности не снаружи, как он привык, а почему-то изнутри его самого. "Какое-то заколдованное место! - подумал Корнилий. - Однако пора уже!" - и с некоторым трудом проговорил:

- Простите за беспокойство! - и подошёл вплотную к пульту управления. - По телефону плохая связь. Меня просили уточнить, всё ли у вас в порядке... э-э... со стержнями, да, с этими, вот... графитовыми стержнями?!

Взгляд учёных глаз за толстыми стёклами очков сделался исполненным заметного недоумения и карйнего испуга.

- Со стержнями?! - переспросил учёный. - А что с ними может быть не так? - и рука учёного инстинктивно метнулась к тем самым заветным рычажкам с красными набалдашниками.

- Прошу прощения! Я сам! - Корнилий сделал ещё шаг вперёд, отшвырнул очкастого и резким движением руки сдвинул рычажки вверх. - Вот, теперь с вашими стержнями, действительно, всё в порядке! - и даже обрадовался, насколько освобождающее легко далось ему это движение рукой.

Поначалу ничего не происходило, кроме сдавленных вскриков присутствующего персонала. Затем вокруг начали явственно сотрясаться стены и сверху посыпалась какое-то каменное крошево.

"Может быть, хоть за это Эллизор простит меня..." - ещё успел внятно подумать стражник Корнилий и немного удивиться тому, что он думает об Эллизоре, как о чем-то одушевлённом.

В это время в тайном бункере Варлаама уже всё было готово к генерации импульса. Николас заканчивал обратный отсчёт.

- Всё! - сказал он. - Пиковая мощность достигнута!

Варлаам коротко глянул на него, потом - на приборы и - нажал соответствующую кнопку.

"О Тот Благословенный!" - воскликнул при этом он. И это было всё, что сопровождало столь значимую эпохальную минуту. Стоящий рядом Геронтий подумал, что всё происходит как-то уж слишком буднично: почему-то ему казалось, что "пуску" должен предшествовать какой-либо ритуал, к примеру, торжественное пение гимна Маггрейда или ещё какое-нибудь, пусть и краткое, но торжество

Впрочем, как говорится, сойдёт и так!

Хотя нет, не "сошло"...

- Даже чуть раньше... - закончил говорить Николас.

- Что раньше?! - спросил Варлаам.

- Пиковая мощность почему-то была достигнута немного раньше расчетного времени!

- Этого не должно быть так! - Варлаам медленно поднялся из своего кресла. - О Тот Непобеждённый! - закричал он. Взгляд его был прикован к приборам. - Это же не пиковая мощность, это намного больше!

И хотя бункер был запрятан глубоко и надёжно, собравшиеся в нём ощутили заметные колебания земли и стен.

Бывший старший егерь Маггрейда Ян Кривой, он же оперативник VES Антон Кокорин лежал в новой тюремной рессорной повозке, куда был впряжён крепкий маггрейдский конь, и нервничал. Его коллега Иван Рейэдман заботливо укрыл его тремя одеялами, прихваченными из тюремного госпиталя, так что даже было трудно пошевелиться. Рядом стояла главврач особой тюрьмы мамаша Зорро, женщина грубоватая, но справедливая. Вокруг летали мелкие белые мухи. Зима возвращалась.

- Ты бы, мамаша, пожалуй, поспешила бы к себе, - не удержался Антон от назидательных слов, - а то нагрянут сейчас ваши гвардейцы и тебя же за пособничество мятежникам заарестуют!

- Плевать! - заявила в ответ главврач. - Дальше этой же тюрьмы меня всё равно не арестуют, а другого врача у них нет! Буду заниматься тем же! И вообще, ишь, раскаркался, тебе никто слова не давал!

- Да волнуюсь я, где эти друзья застряли? Учёный этот эллизорский напридумывал незнамо что про бумаги какие-то!

- А ты не кипешись! - твердо ответила Зорро. - Эллизорец знает, что говорит! И вообще, будь ближе к Эллизору и эллизорцам!

- Это ещё почему? - удивился Ян-Антон.

- Потому что спасение от Эллизора!

- Чего-чего? - не понял Ян. - Какое ещё спасение?

- Эх ты! - начала уже всерьёз сердиться мамаша Зорро. - Всё ж не мальчик уже, а ничего не понимаешь! Как же можно жить, если нет или не будет спасения? Посмотри, какой мрак кругом, какой тупик в этом нашем Маггрейде! Единственная надежда на Эллизор!

Бывший егерь хотел ещё что-то спросить, но тут рядом с повозкой, наконец, появился таллайский посол вместе с Магирусом. Старый учёный держал в руках обрывок металлической трубки с равными краями. Он вздергивал руку и периодически пытался заглянуть внутрь обломка:

- Но я ничего не вижу! - простонал. - Мне нужен источник освящения... Вдруг это был не тот стеллаж!

- У нас больше нет времени! - мрачно парировал Рейдман, он де посол таллайский. - И так провозились чуть ли не полчаса! Того гляди нагрянет охрана!

- Вы не знаете, насколько важными могут быть те документы! - не унимался Магирус.

В этот момент небо над Маггрейдом озарила яркая вспышка, а земля под ногами ощутимо задрожала.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ФИНАЛ ПОГОНИ

Оззи сразу почувствовал, что конь под ним уже давно устал и не выдержит высоко темпа. Пришлось сбавить ход. Сверх того, нужно было разобраться со следами маггрейдского скакуна, на котором скрылся похитивший Беллу Болфус. К счастью, это оказалось не трудно, потому что маггрейдский конь был особым образом подкован, и Оззи без труда разобрал его следы. Они вели чуть правее основной дороги - на одну из троп: скорее всего, Болфус решил уходить наиболее кратким путем мимо Эллизора в сторону таллайского Юга. Понятно, Таллай издавна служил прибежищем разного сброда и бандитского элемента. Неужели этот Болфус на самом деле оттуда? Почему же, тогда, все считали его за посла Маггрейда?

Пейзаж начал меняться: впереди показалась длинная лощина, края которой касалась знаменитого "Радиоактивного леса", а где-то за лесным массивом оставалась невидимой граница самого Эллизора. Холодало, подкрадывался мороз, вместо недавней моросящей влаги стала кружиться мелкая снежная крупа, однако сильный снегопад ещё не начался, потому что сплошная облачность рассеялась и в разрез облаков выглянула слегка ущербная луна. Все это уже что-то смутно напомнило Оззи: ну, точно! - такая же погода была во время той злополучной охоты на мутантов, когда он с трудом унес ноги от того страшного монстра - "когтистого дровосека", скорее всего. И - о, ужасное подтверждение этого ощущения! - Оззи услышал знакомое уханье и скрежет смертоносного клюва. О, да! - на другой стороне по берегу, вдоль русла небольшого змеящегося оврага-ручья двигалась стремительная тёмная масса с паучьим ногами, щупальцами и скорпионьим жалами в сочетании с горящими злобой глазами и утробными вздохами: "грум-грум-м"!

От неожиданности Оззи даже притормозил коня и схватился левой рукой за рукоять меча. Однако он хорошо знал, что такого рода оружие для этого чудовища не является ни малейшим препятствием. Вот, пока он, Оззи, пребывал в растерянности, "когтистый дровосек" стремительно приблизился и почему-то застыл на другом каменистом бережку ручья. Два пепельно-багровых глаза впились в конную фигуру на расстоянии всего лишь в каких-нибудь полутора десятка метров:

"Гыр-рых, грымл-м?" - ухнул монстр с какой-то вопросительной интонацией: типа, рад встречи, приятель, давно не виделись, не пора ли всё же нам познакомиться поближе?

"Почему он все еще не напал? - подумал Оззи. - Чего он ждет? Или ему что-то мешает?" В голове было пусто и звонко, как, впрочем, и в прошлые разы при встрече с этой гадиной: явно, "дровосек" обладал гипнотическим эффектом и одним только взглядом лишал жертву способности к сопротивлению. Оззи почти всё забыл в течение этих нескольких минут: и отца, и даже Беллу, и то, что можно и нужно воззвать к Чужестранцу, попросить у него помощи. Единственное, за что цеплялось сознание - томящее нежелание смотреть в эти ужасные горящие адским пламенем глаза. И Оззи опустил взор вниз - только на это и хватило сил. Взгляд его невольно коснулся русла ручья: там медленно (из-за своей густоты) змеилась ярко-зеленая масса. "Зелёнка"! Та самая! Нашла и здесь себе проторенный ручьём путь! Однако... Почему-то этот монстр, этот "дровосек" стоит с той стороны течения "зелёнки" и не трогается с места? Неужели "зелёнка" является для него препятствием? Точно! Иначе, это чудовище уже давно бы перепрыгнуло ручей, растерзало и поглотило молодого эллизорца вместе с его конем!

Оззи медленно отвел взгляд в сторону и тронул поводья, но конь стоял, как вкопанный, не желая двигаться - возможно, тоже загипнотизированный взглядом "дровосека". В следующую минуту раздалось утробное пофыркивайте, и Оззи понял, что чудовище на той стороне тронулось с места: да, "дровосек" не очень спешно, но уверенно двинулся вдоль ручья - в том направлении, куда ранее устремлялся и сам Оззи. Эллизорец испугался, что таким образом монстр может нагнать Болфуса с Беллой, но потому Оззи сообразил, чего ради двинулся туда "дровосек": очень просто! - не иначе, как он отправился поискать конца ручья.

Зелёнка текла небольшим потоком, где-то впереди вполне могла закончиться - и тогда путь охотника к жертве окажется открыт. А тут ещё и конь вдруг стронулся с места в том же направлении, куда его раньше и понукал Оззи. Если всё так, то через какое-то время Оззи могл вновь встретиться с прежней непреодолимой опасностью. Ситуация казалось тупиковой: повернуть назад? - но тогда он может потерять Беллу с её похитителем. Двигаться в этом же направлении? - весьма вероятно встретишь неминуемую гибель в объятиях "дровосека".

Оззи попытался приостановить своего коня, но тот вновь не слушался: понуро, но упорно брел вдоль ручья, вероятно решим, что скорая гибель предпочтительней крайнего лошадиного изнурения. И впрямь: русло мельчало и зелёнка тончала на глазах. Впереди послышалось знакомое "Грыхм!" Оззи вновь извлёк меч из ножен: погибать так с оружием в руках, больше ничего не оставалось.

"Грыхм-гр-рыхм!" - раздалось ещё ближе и уже явно на этой стороне берега. Тут и конь сам остановился, почуяв приближение смертоносной силы. Оззи только и успел прошептать: "Прости меня, Белла", как земля вокруг задрожала, а небо озарила яркая вспышка, в свете чего Оззи ещё успел заметить несущегося к нему "дровосека", который вдруг встал как вкопанный, озарённый сияющей в ночном небе разноцветной дугой, а потом с каким-то собачьим воем бросился прочь и скрылся в одной из расщелин, ведущей к "Радиоактивному лесу".

Якова-Болфуса огненная дуга застала, когда он пытался развести костёр. Заметное похолодание сильно обеспокоило его, потому что пришёл к вполне логичном выводу, что Белла в её сонном болезненном состоянии может легко замерзнуть. Походные спички у Якова были, а вот с дровами оказалась проблема: сырые ветви кустарника не желали толком гореть, а сушняк среди кустов не попадался. Яков исцарапал ладони, вспотел, но костер не задавался. По счастью, он неплохо привязал коня, потом что, когда ударил гром и всё вокруг высветлилось почти как днём, бедное животное начало громко ржать и вставать на дыбы. В ответ, снизу, в лощине, раздалось схожее ржание.

Яков не стал размышлять, что это за небесный феномен, поскольку ржание ещё одной лошади неподалеку, навело его на мысль о погоне. Он достал из кобуры револьвер и стал продираться сквозь кусты в обратном направлении вдоль тропы. Его немного беспокоило, что ему пришлось оставить Беллу лежащей на плаще возле так и не разведенного костерка, но делать было нечего.

"Ничего, - шептал Яков, - потерпи немного, я скоро вернусь..."

Он вовремя выбрался сквозь заросли на взгорок: несколько ниже, на тропе появился всадник. Даже издали Яков узнал Оззи. Тот скакал низко пригнувшись, меч плясал сбоку в ножнах. Ничего, до меча дело не дойдёт! Яков прицелился и понял, что попасть из револьвера непосредственно во всадника будет не так уж просто. "Ладно, - решил он, - начнём с коня!" Когда всадник почти поравнялся с кустами, где засел маггрейдский посол, три скорых выстрела подняли коня на дыбы и всадник рухнул по другую сторону тропы. Конь с испуганным ржание устремился далее по тропу навстречу своей скорой гибели от ран и потери крови.

"Ничего, - прошептал Яков, выбираясь из кустов на тропу, - сейчас добью его и всё!" Однако лучше не спешить, всё же решил он, надо действовать неспешно и осторожно, потому что с этим Оззи шутки плохи и если он ещё жив, не потерял сознания, то может легко пусть в дело свой меч. Яков огляделся и даже один раз выстрелил в ту сторону, где, как ему показалось, рухнул с коня его враг.

"Осталось два патрона, - подумал он, - так не годится... Надо или стрелять наверняка или перезарядить револьвер". Решить, что лучше в данной ситуации он не успел, потому что со стороны поляны, где он оставил Беллу, донесся её слабый голос: "Оззи! Оззи!"

Яков ругнулся про себя, но продолжить охоту на своего бывшего друга уже не смог. "Авось и так сдохнешь здесь..." - пробормотал он, направляясь к прогалине, где находился его конь и его эллизорская пленница.

Глава ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ИСХОД ИЗ МАГГРЕЙДА

Геронтий не знал, что и делать: таким он верховного жреца ранее никогда не видел: тёмная лютая ярость бушевала в его глазах. Казалось, если бы насмерть перепуганный Николас не забился в угол, закрыв лицо руками, жрец просто придушил бы его. Однако Варлаам всё же умел владеть собой: вспышка ярости быстро прошла, он взял себя в руки.

Главный жандарм тем временем в холостую крутил ручку телефона - связи не было.

- Бесполезно! - сказал Варлаам. - Всё рухнуло, всё вышло из строя! Столько лет стараний, столько усилий!

- А что произошло? - осмелился спросить Геронтий.

- По каким-то причинам мощность, выданная реактором, значительно превысила расчётную. Скорее всего, реактор взорвался...

- А импульс... как же с импульсом?

- Да импульс-то есть... - даже усмехнулся жрец. - Но теперь никто не знает, что именно импульс такой мощности сотворил с нашей реальностью... Маггрейд, скорее всего, разрушен... Может, полностью, может - частично, пока не знаю. Но если взорвался реактор, то радиация сделает своё дело. Хорошо хоть этот бункер уцелел...

- Что делать?

- Будем выбираться отсюда. Надеюсь, запасной тоннель не завалило. На всякий случай надо взять инструмент - лопаты, фонари, оружие тоже... - с этими словами Варлаам распахнул дверь, за которой Геронтий увидел целый склад: продукты (в основном консервы), оружие, амуниция.

"Что ж, - подумал начальник тайной полиции бывшего Маггрейда, - с эти кудесником нигде не пропадешь!"

- А куда идёт тоннель? - спросил он.

- За город! В Маггрейде больше делать нечего, пропади он пропадом! - ответил маг, укладывая в армейский вещмешок консервные банки. - Как думаешь, спец, какое оружие взять? Револьвер или помповик?

Геронтия уже на каком-то другом подсознательном уровне поразила будничность этих слов, исходящая от великого мага. Но всё же не заставила усомниться в нём.

- Лучше и то и другое... - ответил Геронтий. - А куда вообще пойдём?

- Думаю, в Эллизор...

- В Эллизор? - удивился Геронтий. - А чего это ради? Там же сейчас эта зелень бушует!

- Нет! - уверенно сказал маг. - "Зёленка" эта после такого импульса уже не агрессивна. А Эллизор сейчас будет самым безопасным местом.... - и Геронтий увидел на лице мага задумчивое и печальное выражение. - Что поделаешь, - продолжил тот, - одна затея сорвалась, придётся браться за другую. Эллизор этот будет как раз кстати! К тому же у меня там кое-что припрятано, кое-какая ценная аппаратура. С ней мы можем пережить самые трудные времена!

- А импульс разве не спалил Эллизор?

- А кто сказал, что главной целью был именно Эллизор? - маг усмехнулся и закряхтел взваливая себе на плечи тяжелый рюкзак. - Эллизор... это так, заодно! Да и параметры в последний момент изменились. Я вообще боюсь, что в результате получился не импульс, а пространственно-временная дуга...

- А что это? - Геронтий тоже забросил за плечи вещмешок и сунул в карман плаща большой крупнокалиберный револьвер, не забыв распихать по кармана плаща пару горстей патронов.

- Кто бы знал на самом-то деле, - буркнул Варлаам. - Если уцелеем, то, может, и узнаем, какова она, эта самая "дуга"...

В углу вдруг разрыдался Николас.

- Эй! - закричал на него Геронтий. - Чего ты там, в углу, разлёгся! Давай, собирайся! Бери продукты, оружие, инструмент! Лопату, вон, возьми! Некогда сопли жевать! Мы уходим!

На удивление, Магирус запомнил дорогу, которой он, вместе с Оззи и Беллой, три года назад пришли из Лавретании в Маггрейд. В другом направлении они не смогли пробиться: почти везде царил хаос, горели дома и деревья, поперёк дорог лежали тела людей и животных. Как они сами уцелели? Просто чудом! Только дорога-тропа в сторону Лавретании оказалась свободной.

РИСУНОК 22: "А здорово эта башня рухнула!"

- А здорово эта башня рухнула... - вдруг пробормотал егерь Ян, у которого, кажется, слегка мутилось сознание. - Прям, как в кино... Качалась-качалась! Потом, чуть ниже середины как треснет и, ну, сыпаться кусками!

- "Кино?" - переспросил Магирус с большим удивлением и посмотрел на окружающих. Он сидел с краю, прижимаю к груди заветную металлическую трубку от стеллажа архива тайной канцелярии, где когда-то сам спрятал свёрнутые в трубку документы лавретанского архива. Рядом, в повозке, дремала, подпирая Магируса пышным телом мамаша Зорро, тогда как таллайский посол управлял лошадью и поэтому плохо слышал, что говорилось внутри повозки.

- Ага... - повторил Ян. - Как в фильмах-катастрофах! И небо, как разукрасилось-то, всеми цветами радуги! Красота... Вы видели?

- Кино-кино... - повторил про себя учёный. - Откуда он знает про кино? - Однако озвучивать эту тему больше не стал, лишь, возвысив голос, спросил у таллайца:

- Как вы думаете, господин посол, в Вирленде кто-нибудь после этой катастрофы уцелел?

- Вряд ли! - откликнулся Иван Рейдман, по-прежнему вынужденный играть роль таллайца. - Рвануло однозначно! Башня посыпалась до самого основания!

- Жаль... - с печалью сказал Магирус.

- Да уж, конечно! - как-то даже весело согласился господин Кинг. - Сооружение было просто мегалитическое!

- Да мне не башню жаль, - ответил Магирус. - Дружок у меня там был... стражник... Корнилием звали... Тоже эллизорец...

- А-а... да! Бывает! Порой потери неизбежны! - сказал Кинг-Рейдман, дал лошади кнута и вдруг не с того ни с сего запел:

Я славлю дела и надежды!

Мне крайняя доблесть в чести,

И пусть я сомкну свои вежды,

Мне прежде должно повезти -

На друга в пирах и по крови,

На щит и калёный булат,

И вечная слава мне вровень

И мужеству сводный я брат!

"Шальной господин этот таллайец, - с симпатией подумал Магирус. - И не думал я, что таллайцы бывают такие... А кстати, как он там сказал... про башню? Мегалитическое сооружение? Откуда у таллайца такого рода терминология? Это, кажется, термин вообще ещё с довоенных времен?"

Но обдумать как следует эту странность Магирус не успел, потому что внезапно крепко заснул, не взирая на все толчки и подпрыгивания повозки на неровной лавретанский дороге.

Глава ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

ВРЕМЯ СКОРБИ И ИСПЫТАНИЙ

Поздним вечером следующего дня в Лавретании, под мелкой снежной крупой, вымотанные трудной дорогой эллизорцы из последних сил разгружали архив хранилища. Увы, дошли не все: несколько человек погибло в схватке с мутантами, кто-то безнадёжно отстал и потерялся по дороге, им не было возможности помочь, потому что главная цель безоговорочно владела всеми: спасти Закон. Можно сказать, эллизорцы тащили Закон на себе, впрягшись в телеги и повозки, вместо лошадей и мулов. И - вытащили! - дошли до Лавретании. Холодная гладь незамерзающего озера встретила их равнодушно. Большинство лавретанских строений обветшали и требовали ремонта, но этим предстояло заняться в будущем.

По счастью, нашёлся большой каменный амбар, с сохранившимся дощатым полом, куда можно было складировать основные документы Закона. Главней хранитель самолично помогал переносить туда книги и списки, пока не выгрузили всё. Леонард не чувствовал физической усталости: просто внутри всё окаменело - и бегство из Эллизора, и похищение Болфусом невесты его сына, стали такими ударами судьбы, какие главный хранитель, как человек, а не монстр, ещё был не в состоянии осознать. Ему даже казалось, что его Оззи где-то рядом, может быть, пребывает в забытьи от ран и усталости. То, что его сынбросился в погоню за Болфусом и Беллой - без всего, с одним мечом, на изнурённом коне, с изъязвленными ногами и без обуви, - было безрассудством, столь свойственным Оззи, безрассудством, которое легко могло привести к гибели, а он, Леонард, давний герой Эллизора и главный хранитель Закона, ничем не мог помочь своему сыну.

Он машинально остановился у одной из телег. Все вещи из неё уже забрали, было пусто, только под лежащей поперёк телеги доской Леонард заметил какой-то брошенный предмет. Это была книга посла Болфуса.

Уже ночью, в одном из уцелевших лавретанских домов, среди множества сгрудившихся на ночлег людей, Леонард при свете керосиновой лампы зачем-то вновь открыл эту непонятные для него записки. Открыл, чтобы хоть как-то отвлечься и не думать о том, что теперь будет с Эллизором и его Законом.

"Благодарностью короля, помимо обещанного, была его личная аудиенция. Нет нужды описывать всё то, что сопровождало и сопутствовало этому событию. В конце концов, сам король сделал предложения прогуляться вдвоём по дорожкам великолепного сада, потому что хотел непосредственно от меня услышать подробности осуществленной мною миссии. Что ж, может быть я о себе и впрямь слишком высокого мнения, однако считаю себя неплохим рассказчиком.

ое-что мне, разумеется, пришлось опустить, в особенности - встречу с Аданом и увлечение одной особой, которая поразительно напомнила мне покойную Анур, так, что в первый момент я чуть с ума не сошёл, пока не удостоверился, что это не она. Обо всём этом я умолчал, поскольку королю всё знать было вовсе не полезно, но и то, е чём я доложил его Величеству, произвело на него неизгладимое впечатление.

- Да, мой друг! - даже воскликнул он в конце моего рассказа. - Не многим из смертных впадают на долю такие приключения и невероятные события! Несомненно, Всевышний был на твоей стороне!

- Да, пожалуй, - легко согласился я, хотя мне было лучше известно, какими усилиями и, с помощью каких сил, я смог выйти, что называется, сухим из воды, во всей этой истории.

Мы ещё поговорили о разных удивительных вещах и запомнившихся мне любопытных событиях. А напоследок Его Величество неожиданно спросил:

- Скажи мне, Гвидо, не таясь, ведь ты честный человек, что думают обо мне и о моём правлении в народе? И среди знати и среди простолюдинов?

- Если ответить кратко, Ваше Величество, - ответил я, не задумываясь, - то думают так: "Он поддерживает мир и порядок на острие меча!" Это достаточно высокая похвала!

Король усмехнулся:

- Но может быть и выше?

- Может, Ваше Величество... Это когда народы блюдут мир и порядок исключительно из любви к своему властелину!

- И совершенно без острия меча?

- Нет, меч совсем не может быть упразднен, но не меч определяет порядок, а взаимная любовь подданных к своему королю. Но это идеал, почти не достижимый для земных монархов...

- Для земных? - рассмеялся король. - Ну что ж, придётся стать монархом небесным - здесь на земле... Как думаешь, это возможно?

Я несколько замялся с ответом, и король предостерегающе коснулся мой руки: мол, более не надо ничего говорить.

- Что ж, было приятно пообщаться со столь незаурядным человеком, - сказал его величество мне на прощание. - Желаю... тебе процветания! И чтобы... оставаться верным Божиим заповедям и своему отечеству! - было заметно, что для него это дежурные слова, да и голос короля стал более сух и суров. Вероятно, он хотел услышать от меня нечто большее, чем то, что коснулось его августейших ушей.

Или он жаждал услышать, рецепт, как, действительно, стать небесным монархом? За кого же он меня принимал?

Но мне тоже нужно было что-нибудь ответить.

- По гроб жизни буду верен вам, ваше величество, - сказал я со значением. - Желаю вам... истинной силы и славы, мой августейший повелитель!

На этом обрываются личные записки магистра одного из тайных орденов Гвидо де Кулак. Свое обещание, данное лично королю, он сдержал, но не смог позже остаться вполне верным и преданным короне как таковой. Во время правления следующего самодержца и устроенного им похода против одной из обширнейших ересей, захвативших чуть ли не половину Европы, магистр Гвидо до Кулак был изобличен, как один из возглавителей этого злобного лжеучения, бежал в Кадис, и позже, по случаю и в результате предательства, был схвачен на границе, судим и предан торжественному аутодафе на центральной площади Альгамры".

Леонард закрыл книгу и тяжело вздохнул. Прочитанное не произвело на него ни малейшего впечатления, не развеяло напряженности нервов и мыслей, непреходящего беспокойства за своего сына и его невесту и сознания собственного бессилия помочь им, в какой бы беде они не находились. Лишь одна фраза слегка зацепило внимание Главного хранителя. "Сила и слава"... Это ведь, как правило, то, что принадлежит не человеку, а... Закону! И главный хранитель, в принципе, знал, что такое настоящая сила и настоящая слава... Знал также и что такое настоящие беда и скорбь.

Похоже, что для Эллизора настали времена скорби и испытаний.

Леонард вышел из ветхой лавретанской лачуги на улицу и жадно вдохнул морозный воздух. Луны и звёзд не было видно: вместо них от края до края неба цвела пространственно-временная дуга.

Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).

"Тупик". Понятие является спорным и не принято в официальных документах VES. Однако, благодаря авторитету главы аналитического подразделения московского филиала VES доктора исторических наук Димитрия Селезнёва (автора этого понятия), - "тупик" стал повсеместно употребим в разговорном обиходе среди основных сотрудников VES. Буквально обозначает те реальности, феномен существования которых невозможно отождествить с той или иной литературной или кинематографической первоосновой. По одной из наиболее распространенных внутри VES версий, "тупиком" являются происшедшие по причине "сдвига" (см. "Сдвиг") ответвления от собственно земной реальности, а не виртуальные как таковые. Определение не имеет нравственного или оценочного характера. Существует также мнение, что в реальностях "тупика" оказываются актуальными несколько иные закономерности, чем в реальностях чисто виртуального характера. Сотрудникам оперативных подразделений VES следует в своей деятельности это учитывать.

Конец второй хроники.

Автор: Спиридонов Андрей Владимирович

radioblago@list.ru