В предвкушении страсти (ЛП) [Налини Сингх] (fb2) читать онлайн

Налини Сингх В предвкушении страсти

Безумие

Острый психоз.

Главная причина смерти Я-Пси до принятия "Безмолвия".

Смерть от безумия? Для Я-Пси — суровая реальность. Они так глубоко погружались в свои видения, что забывали есть, пить, а в самых тяжелых случаях и дышать. Пси — это прежде всего их разум, и если он оказывался поврежден, тело также вскоре теряло функциональность.

Но те, кто умирал сразу, считались везунчиками. Были и другие — те, кто ломался под тяжестью своего дара. В них еще теплилась жизнь, но живыми они не были. Они блуждали в вымышленном мире, где переплетались прошлое, настоящее и будущее, где время, как и они сами, переставало существовать.

Как ни удивительно, мнения Я-Пси насчет программы "Безмолвие" разделились. Некоторые увидели в ней редкий шанс: не испытывая чувств, они обезопасят себя от угрозы безумия, защитят свой разум от мерзких кровавых видений. Другие же сочли "Безмолвие" предательством: предсказания помогали предотвратить бесчисленное количество убийств, спасти сотни, тысячи жизней, творить добро — и все благодаря лишь эмоциям. Если их исключить, дар можно обуздать, но при этом все равно что искалечить.

Прошло десять лет бурных споров в ПсиНет, в которых участвовали миллионы разумов, и сторонники Безмолвия победили. В результате Я-Пси перестали вглядываться в темное будущее, ограничившись надежными стенами делового мира. Вместо того чтобы спасать невинных, они превратились в главный инструмент Пси-корпораций. Совет объявил, что их услуги слишком ценны, чтобы делиться ими с другими расами, а вскоре Я-Пси и вовсе исчезли из поля зрения.

Считалось, что они сами предпочитают держаться в тени.

Лишь немногие знали правду, которую больше века скрывал Совет: что в богатстве и неге некогда выносливые Я-Пси превратились в слабейших существ на планете. Что-то в их умении расплетать запутанные нити грядущего не позволяло им в полной мере функционировать в реальном мире, отчего они нуждались в постоянном присмотре.

Я-Пси крайне редко появлялись на публике, практически ни с кем не общались — разве что с помощью телепатии. Некоторые и вовсе перестали говорить, лишь передавали свои видения парой кратких слов или, в особо запущенных случаях, посредством рисунков или жестов. Все остальное время они проводили взаперти в своем Безмолвном мирке.

Однако Совет утверждал, что так и должно быть.

Глава 1

Фейт НайтСтар из Пси-клана НайтСтаров знала, что считается самой сильной ясновидящей поколения. В свои двадцать четыре года она заработала больше денег, чем большинство Пси за всю жизнь. Хотя, конечно, она трудилась с трех лет, с тех самых пор как научилась говорить. На это ушло больше времени, чем у других детей, что было вполне ожидаемо — ведь она родилась кардиналом Я-Пси с экстраординарными способностями.

Вряд ли кого-то удивило бы, если бы она и вовсе не заговорила.

Поэтому Я-Пси принадлежали Пси-клану, который взял на себя все их заботы — от инвестирования миллионных капиталов до контроля над состоянием здоровья или составлением меню. Я-Пси не очень хорошо справлялись с повседневными делами. Например, они забывали поесть. Даже несмотря на то, что уже сотню лет занимались прогнозированием делового рынка, а не предсказанием убийств, несчастных случаев и войн, они были очень рассеянны.

Последнее время Фейт многое упускала из виду. Так, она не ела три дня подряд — пока не вмешались сотрудники Пси-клана, которые прибыли по тревоге, поднятой Тэк-3, сложной компьютерной системой, управлявшей ее домом. Три дня считались допустимым периодом: иногда Я-Пси впадали в транс. В таком случае медики просто поставили бы ей капельницу.

— Благодарю, — сказала Фейт главе М-Пси. — Теперь я в порядке.

Си Юнь кивнул.

— Съешьте всю порцию. Она содержит именно то количество калорий, которое вам необходимо.

— Обязательно.

Она глядела, как он уходит в сопровождении своей бригады. В руке он нес небольшой чемодан, в котором, как знала Фейт, содержатся все необходимые препараты, чтобы пробудить ее от кататонического сна или успокоить в случае маниакального буйства. Но сегодня они не пригодились. Она просто забыла поесть.

Расправившись с питательным батончиком и энергетическим напитком, она села в большое кресло-кровать, в котором обычно проводила большую часть времени. Оно было подсоединено к Тэк-3 и постоянно передавало ему данные обо всех жизненных функциях ее организма. М-Пси и днем и ночью находились на дежурстве на тот случай, если ей понадобится их помощь. Такое пристальное внимание не было обычно для Я-Пси, но и Фейт не обычная ясновидящая.

Она лучшая.

Каждый прогноз, что она делала, сбывался — если будущее не меняли целенаправленно. Именно поэтому она стоила миллионы. Может быть, даже миллиарды. НайтСтары считали ее своим главным активом. А значит, как и любому ценному имуществу, ей обеспечивали все необходимые условия для оптимального функционирования. В случае же сбоя ее обязательно починят либо разберут на запчасти.

Непрошеные мысли заставили Фейт распахнуть глаза. Она уставилась в бледно-зеленый потолок, пытаясь успокоить пульс, иначе М-Пси решат нанести повторный визит, а ей не хотелось, чтобы они застали ее в таком виде. Она не была уверена, что глаза ее не выдадут. Иногда даже звездные глаза кардиналов раскрывали секреты, которые лучше держать при себе.

— Запчасти, — прошептала она. Это, конечно, тут же записали микрофоны. Иногда во время транса Я-Пси делали предсказания. Никто не хотел пропустить ни слова. Может быть, именно поэтому ее коллеги предпочитали хранить молчание.

"Разберут на запчасти".

Эта фраза казалась странной, но чем больше Фейт думала, тем лучше понимала, что дар снова подсказывает ей будущее, которого она не могла представить. Большинство сломавшихся Пси проходили через процедуру реабилитации, им устраивали ментальную лоботомию, после которой они могли выполнять лишь самые элементарные действия. Но не Я-Пси. Для этого они были слишком редкими, слишком ценными, слишком уникальными.

Если она окажется во власти безумия и потеряет способность делать прогнозы, М-Пси организуют ей какой-нибудь несчастный случай, в результате которого мозг не пострадает. А потом они станут проводить на нем различные научные опыты. Всем хотелось знать, что происходит в голове у ясновидящих. Из всех Пси они были самыми загадочными и наименее изученными — сложно найти экспериментальный образец, если их численность среди населения менее одного процента.

Цепляясь за сиденье, обитое плотной красной тканью, Фейт старалась усмирить рваное дыхание. Показатели еще не достигли отметки, когда М-Пси сочтут необходимым вмешаться, кроме того ясновидящие во время видений иногда демонстрировали необычное поведение, но она не могла рисковать, позволив панике обернуться ментальным каскадом.

Даже сейчас, пока она пыталась совладать со своим телом, перед глазами мелькали образы — ее мозг на лабораторных весах под прицелом холодных взглядов других Пси. Она знала, что эти картины абсурдны. В лабораториях такого не бывает. Просто ее сознание пытается осмыслить то, что не имеет смысла. Совсем как сны, преследующие ее последние две недели.

Сперва это была лишь неопределенность, темнота, клубившаяся в разуме. Фейт думала, это предзнаменование какого-либо видения — краха рынка или внезапного банкротства, — но шли дни, а тьма лишь понемногу сгущалась без малейших деталей. А потом Фейт стала чувствовать. Хотя прежде она никогда не испытывала ничего подобного, во сне она задыхалась от дикого страха.

Хорошо еще, что она давным-давно потребовала убрать из спальни любые следящие и записывающие устройства. Словно догадывалась, что произойдет. Будто всегда это знала. Но теперь она все равно не могла понять, что стоит за яростью, лишавшей ее воздуха. В первых снах ее кто-то душил, сдавливал ей шею, пока она не начинала тонуть в ужасе.

Прошлой же ночью было по-другому. Прошлой ночью она так и не проснулась, когда руки сомкнулись на ее горле. Как она ни старалась, так и не смогла вынырнуть из кошмара, не смогла вернуться в реальность.

Прошлой ночью она умерла.

***

Спрыгнув с ветки, Вон Д'Анжело изящно приземлился на траву. В серебристом свете, превратившем тьму в сумерки, его рыже-черная шкура, казалось, должна сиять как факел, но ягуар, умевший прятаться в ночных тенях, был невидим. Никто не заметит Вона, если он того не захочет.

В небе висела луна — яркий диск, различимый даже сквозь густую листву. Несколько секунд Вон стоял, запрокинув голову и глядя на него через темную паутину ветвей. И человека, и зверя манила эта мерцающая красота, хотя оба не знали почему. Это не имело значения.

Сегодня за главного был ягуар, и он просто принимал то, над чем мужчина обязательно бы задумался.

Ночной ветер донес до него тонкий знакомый аромат. Кто-то из Стаи. Секундой позже Вон понял, что это Клей, другой страж, но запах тут же исчез, словно леопард признал за ягуаром преимущественное право на эту территорию. Распахнув пасть, Вон тихо рыкнул и потянулся всем мощным телом. В лунном свете сверкнули острые клыки, но сегодня он не охотился, не искал добычу, которую ждет молниеносная и милосердная смерть.

Сегодня ему хотелось бегать.

Со своей скоростью он мог покрывать огромные расстояния, и обычно Вон предпочитал леса, укрывавшие большую часть Калифорнии. Но этим вечером его потянуло к застроенным берегам озера Тахо. Близость людей и Пси его не смущала, даже несмотря на кошачий облик. Он стал стражем не просто так — Вон с легкостью мог проскользнуть в самую охраняемую крепость.

Однако в город он заходить не стал — его внимание привлекло кое-что на окраине. Какое-то небольшое строение всего в нескольких метрах от густых лесных зарослей, за стеной, утыканной датчиками движения и камерами. Само здание скрывалось за растительностью, а может, и еще за одним забором пониже, но Вон не сомневался, что дом там есть. Однако больше всего его удивило, что от этого сооружения несло металлической вонью Пси.

Как интересно.

Обычно Пси выбирали жизнь в городе, в небоскребах, где у каждого была своя клетушка. Но, оказывается, где-то за этими стенами тоже укрылся Пси, и кем бы он ни был, он отгородился от своих. Мало кто, кроме Советников, имел право на такую привилегию.

Поддавшись любопытству, Вон обошел забор по периметру, держась вне зоны действия камер и датчиков. Меньше чем за десять минут он нашел брешь — как всегда, Пси из-за присущего им высокомерия забыли, что они не единственные живые существа на планете.

Либо, рассудил в нем человек, Пси просто не учитывали возможности других рас. Для них веры и люди ничего не значили, так как не могли того, на что способны Пси с помощью своего разума. Однако они забыли, что разум должен двигать телом и что животные очень-очень хорошо владели своими телами.

Он вскарабкался на дерево, по ветвям которого можно пробраться за первый забор и попасть на охраняемую территорию. Сердце заколотилось в нетерпении. Но ягуар знал, что сегодня этого делать нельзя. Не было никаких причин идти туда и подвергать себя риску. Опасность не волновала ни человека, ни зверя, но кошачье любопытство пришлось сдержать — из-за верности долгу.

Вон был стражем Дарк-Ривер, и этот долг довлел над всеми его эмоциями, всеми желаниями. Сегодня ночью он должен охранять Сашу Дункан, женщину своего альфы, потому что Лукас отбыл на встречу с волками. Вон знал, что Саша крайне неохотно согласилась остаться дома, лишь потому, что понимала: без нее Лукас доберется в земли Сноу-Данс гораздо быстрее. Тот же рискнул ехать без нее, так как знал, что может доверить ее безопасность стражам.

Бросив последний взгляд на забор, Вон спрыгнул с дерева и направился к логову Лукаса. Но он не забыл о своей цели, не отказался от нее. Тайна Пси, поселившегося в такой близости от веров, будет разгадана. Никому не ускользнуть от ягуара, взявшего след.

***

Фейт смотрела в кухонное окно. И хотя в ответ на нее глядела лишь темнота, ей никак не удавалось отделаться от впечатления, что за ней кто-то следит. Нечто очень опасное кружило за стенами, защищавшими ее от внешнего мира. Вздрогнув, она обхватила себя руками. И замерла. Она же Пси — с чего бы ей так себя вести? Очередное мрачное видение? Может, они влияют на ее ментальные щиты? Усилием воли опустив руки, она решила отвернуться от окна.

И вдруг поняла, что не может.

Вместо этого она шагнула вперед и прижала к стеклу ладонь, словно потянувшись наружу. В мир, который почти не знала. Фейт всегда жила взаперти, у нее не было выбора. Там, по ту сторону, ее психика могла разрушиться, эта угроза непрерывно стучала в ее голове барабанным боем, который ей никак не удавалось заглушить. Там эмоции давили на нее со всех сторон, и она видела бесчеловечные, мерзкие, отвратительные вещи. Там она была слабой. Куда безопаснее жить за стенами.

Но теперь они шли трещинами. Что-то хотело пробраться внутрь, и Фейт не могла ему помешать. Она знала это так же, как и то, что ей не спастись от того, кто рыщет за забором. Ее преследует хищник, и он не уймется, пока она не окажется в его когтях. Ей следовало бы испугаться. Но она Пси — и потому не чувствовала страха. Если бодрствовала. А вот во сне она испытывала столько эмоций, что щиты, отделяющие ее от ПсиНет, могли не выдержать, и тогда Совет обо всем узнает. Дело шло к тому, что она вообще не хотела ложиться спать. Что, если она снова умрет, но на этот раз по-настоящему?

В бескрайнем безмолвии, бывшем ее жизнью, запищала консоль связи. Было уже поздно, и потому звонок оказался неожиданным — М-Пси отвели эти часы для ее сна.

Фейт наконец отвернулась от окна. Пока она шла к консоли, ее накрывало ощущение надвигающейся катастрофы, зловещее знание, что-то между истинным ясновидением и элементарной интуицией.

И это тоже было ей внове — мрачное понимание, что некое зло парит рядом, только и выжидая, когда же ее охрана отвернется.

Нацепив маску безразличия, прикрывшую душевную сумятицу, Фейт нажала кнопку на сенсорной панели. Она никак не ожидала увидеть лицо, появившееся на экране.

— Отец.

Энтони Кириакус возглавлял их семейную группу. До двадцатилетия Фейт — возраста официального совершеннолетия — он был ее опекуном совместно с Жанной Лисовски, с которой двадцать пять лет назад заключил контракт на воспроизведение потомства. Они оба участвовали в ее воспитании, хотя детство Фейт продлилось недолго. Спустя три года после рождения ее изъяли из-под их опеки — с их полного на то согласия — и изолировали, поместили туда, где ее способности могли развиться в полной мере.

Туда, где щупальца безумия можно было обуздать.

— Фейт, у меня плохие новости относительно нашей семьи.

— Что случилось?

У нее упало сердце. С большим трудом Фейт сдержала свою реакцию. Мало того, что это было для нее необычно, так еще и могло оказаться предвестником видения. А его Фейт допустить сейчас не могла. Только не того, что приходило к ней в последнее время.

— Твоя сестра, Марин, мертва.

Перед глазами на миг потемнело.

— Марин?

Та была ее младшей сестрой, Фейт ее практически не знала, но всегда издалека за ней присматривала. Кардинал-телепат, даже в столь юном возрасте Марин уже достигла многого — и все ради интересов семьи.

— Что произошло? Генетический сбой?

— К счастью, нет.

Энтони сказал "к счастью", потому что это значило, что Фейт ничто не угрожает. Хотя два кардинала давали семье НайтСтар значительную власть, было очевидно, что именно Фейт — главнейший их актив. Она приносила большую часть средств и помогала Пси-клану подниматься все выше и выше. Только здоровье Фейт представляло важность — а смерть Марин оказалась лишь неудобством. "Так холодно, так равнодушно", — пронеслось в голове у Фейт, хотя она знала, что и сама не чувствует тоски и сожаления. Это вопрос выживания.

— Несчастный случай?

— Ее убили.

В ушах зашумело, но Фейт вынудила себя держаться.

— Убили? Человек или вер? — спросила она, потому что среди Пси не было убийц вот уже сто лет, с тех пор как приняли протокол "Безмолвие". Он стер ненависть, ярость, гнев, ревность и зависть. Побочным же эффектом оказалась потеря всех прочих эмоций.

— Конечно, но мы пока не знаем, кто именно. Власти ведут расследование. Отдыхай. — Энтони коротко кивнул.

— Подожди.

— Что?

— Как ее убили? — заставила она себя спросить.

— Ее задушили, — даже не моргнув, ответил Энтони.

Глава 2

Встретив по пути закончившую свою вахту Мерси, Вон запрыгнул на внешнюю платформу дома на дереве, который делили Саша с Лукасом. Ему не понравилось, что Саша ждала его снаружи — хоть они и находились высоко над землей, но было далеко за полночь, а Советники только и мечтали увидеть эту Пси мертвой.

— Привет, Вон. Может, перекинешься и мы поболтаем?

Он ответил характерным для его вида покашливающим рычанием, недвусмысленно выражая свои мысли.

— Да, знаю, что должна спать, но я не могу. — Саша откинулась на спинку кресла, которое, должно быть, притащила из спальни. — Мы с Мерси играли в шахматы.

В темноте ее глаза сверкали крошечными белыми искрами. Саша непрерывно постукивала пальцами по подлокотнику.

Вон отозвался недовольным рычанием и зашел в дом. Сменив облик, он вытащил из шкафа, где стражи держали запас одежды, джинсы и старую черную футболку. Когда он вернулся, Саша махнула в сторону пустого кресла, стоящего возле складного стола. Выгнув бровь, Вон предпочел устроиться на окружающих платформу перилах, уперевшись ногами в нижнюю перекладину.

— Я, наверное, никогда не привыкну к тому, как вы это делаете. — Саша покачала головой и потерла босые ноги о деревянный пол. — Ты же понимаешь, что можешь упасть и переломать себе все кости?

— Коты всегда приземляются на лапы. — Вон принюхался к ночному воздуху, и хотя все было как надо, он предпочел оглядеться. Даже в человеческом облике зрение у них оставалось по-звериному острым. — С тобой всегда так, если Лукаса нет?

Саша будто нервничала, волновалась, хотя обычно она хранила спокойствие в том бурном вихре эмоций, который представляла собой Стая Дарк-Ривер.

— Да. — Она продолжала барабанить пальцами. — Ты бегал?

— Ага.

Он смотрел на пару своего альфы, думая, чем именно она увлекла Лукаса. Саша была красива, уникальна. И дело не в ее черно-звездных глазах или изящных чертах лица. Она будто светилась изнутри, что, впрочем, было объяснимо. Ведь она Э-Пси, эмпат, способный чувствовать и исцелять самые тяжелые душевные раны.

Но хотя Вон понимал Лукаса, он никак не мог представить, чтобы испытывал те же чувства сам. Саша — часть Стаи. Как Страж он за нее умрет — но никогда не свяжет свою судьбу с такой, как она. Само понятие брачных уз было ему чуждо. Он не мог уразуметь, как это леопарды готовы провести остаток дней с одним человеком. Не то чтобы Вон вел беспорядочный образ жизни. Он очень придирчиво выбирал себе любовниц. Но он ценил свободу и не желал эмоционально от кого-то зависеть.

Тогда его смерть никому не разобьет сердце.

— Никогда не знаю, о чем ты думаешь. — Саша смотрела на него, склонив голову набок. — Я даже не уверена, что нравлюсь тебе.

Ягуар обожал быть непредсказуемым.

— Ты пара Лукаса. — И потому она имеет право на его преданность.

— Но что ты думаешь обо мне самой? — не сдавалась Саша.

— На доверие нужно время.

Хотя Саша уже заслужила его в тот день, когда была готова умереть, лишь бы спасти жизнь Лукаса. Тот стал для Вона ближе родной семьи — кровный брат во всех смыслах слова.

— В тебе есть что-то такое... Ты более дикий, чем остальные.

— Верно. — Нет никаких причин это отрицать. Он был скорее зверем, чем человеком — ему пришлось таким стать, чтобы выжить. Как Саше пришлось стать частью Стаи. — А ты по своим не скучаешь?

— Конечно, скучаю. — Отвернувшись, она уставилась вглубь леса — единственная Пси в стае леопардов. — Да и как не скучать по миру, в котором провел четверть века? — Она снова посмотрела на Вона. — А ты?

— Я-то прожил среди других всего десять лет. — Более чем достаточно, чтобы шрамы от предательства стали глубоки. — Скажи мне кое-что. Зачем Пси жить в уединении, вдали от своих?

Саша не стала комментировать его уклончивый ответ.

— Ну, например, затем, что Пси вышла замуж за хищника, который живет черт знает где, да еще на верхушке дерева — Она скорчила гримасу, но все равно не смогла сдержать улыбки. — Это кажется странным, но некоторые Пси и в самом деле предпочитают одиночество. Обычно те, у кого низкий коэффициент способностей. Видимо, их дар не так сильно на них давит.

— Нет, — покачал головой Вон. — Эту охраняют лучше президента.

Эту. Зверь вдруг понял, что речь о женщине.

— Уверен?

— Заборы. Скрытые камеры. Живые охранники. Датчики движения.

— Ну конечно. — Саша вскинула брови. — Наверное, это одна из Я-Пси.

— Ясновидящая? — Полезно, когда в Стае есть своя Пси. Благодаря Саше веры могли вникнуть во многие нюансы мироустройства своих противников. — Я думал, их очень мало. Разве Совет не предпочитает держать их поближе, у себя на виду?

Саша покачала головой:

— Я слышала, будто самые сильные плохо переносят чужое общество, даже других Пси. И раз ты видел охранников, вряд ли в доме живет кто-то, кроме нее. Я о них почти ничего не знаю — ясновидящие среди нас словно отдельная раса, и все они принадлежат своему Пси-клану, который представляет их интересы. Личные встречи — это что-то совсем небывалое. Говорят, что многие из них вообще не выходят из дома. Никогда.

Вону была знакома потребность в одиночестве, но то, о чем рассказывала Саша, больше походило на патологию.

— Они что, пленники?

— Нет, вряд ли. Они слишком важны, чтобы делать их несчастными, — сказала Саша, прежде чем спохватиться: — Ну, ты понял, о чем я, Пси ведь не бывают счастливыми или несчастными. Но если ясновидящие решат покончить с прогнозированием, экономическая система Пси просто-напросто рухнет. Так что не думаю, что они пленники. Скорее всего, они сами предпочитают жить взаперти, чтобы никогда не сталкиваться с темной стороной. — Ее голос опустился до шепота. — Ведь если они случайно выйдут, вполне может оказаться так, что они вспомнят, от чего отреклись, и в них проснется их истинный дар.

Вон смотрел на нее, зная, что она думает о пытках, которые в детстве довелось вытерпеть Лукасу, и о кровной мести, навсегда связавшей его и Вона. Возможно, если бы Пси не сдались Безмолвию, если бы они не перестали предсказывать убийства и катастрофы, Лукас сумел бы избежать этого ужаса.

А Вон вырос бы с ягуарами, а не оказался брошен на верную мучительную смерть собственными родителями.

***

Ее задушили.

Фейт уставилась в потолок своей темной спальни. Два слова снова и снова, по бесконечному кругу, витали в ее голове. Она испытывала большой соблазн списать все на совпадение и отмахнуться от дурных мыслей. И отчасти Фейт хотелось так сделать. Тогда ей стало бы намного проще, намного легче. Но это было бы ложью.

Марин умерла.

И Фейт предвидела ее смерть.

Если бы она сумела разгадать видение, ее младшая сестра могла бы остаться в живых. Если бы. Фейт с детства приучили не оплакивать прошлое, ей внушили, что плакать вообще бесполезно, и потому теперь она не лила слезы. Она даже не думала об этом, хотя где-то глубоко внутри нее скованная и искалеченная часть сознания кричала от боли.

Но Фейт не слышала мучительных стонов своей надломленной души. Она знала лишь, что нельзя ничего исправить. Это не какой-то неверно оцененный рыночный тренд, это жизнь. И Фейт никак не могла закрыть на это глаза... только не когда тьма — жестокая и угрюмая — продолжала давить на ее веки.

Убийца еще не закончил.

Тяжелую тишину нарушил звонок. Радуясь, что на коммуникационной панели в спальне подключен лишь звук без изображения, Фейт ответила, не включая свет:

— Слушаю.

— Мы не получали прогнозов со вчерашнего дня. — Си Юнь собственной персоной.

— Я устала. — А еще ей не хотелось садиться в красное кресло, пока сумятица в голове не уляжется. — Мне нужно выспаться, как вы и предлагали.

— Понятно.

— Я не буду выходить на связь несколько дней.

— Как долго? — Вопрос был продиктован мерами предосторожности: она не раз демонстрировала свою забывчивость. Но в последнее время Фейт все больше возмущала их навязчивость, она начинала видеть в этом способ удержать ее на цепи.

— Три дня.

Самый долгий срок, что они ей дадут, максимум времени, пока они "доверяют" ее умению самой о себе позаботиться. Фейт часто думала, как же хорошо, что НайтСтары и Советники опасаются повредить ее дар. Иначе они давным-давно бы сломали щиты, отгораживающие ее от ПсиНет, чтобы следить за ней на самом интимном уровне — контролируя разум. Ради ее же блага, конечно.

Она вздрогнула, тут же убедив себя, что это из-за чересчур низкой температуры. И что дрожь никак не связана со страхом. Она же не испытывает страха. Она ничего не испытывает. Она Пси. Более того — ясновидящая. Ее воспитание было куда более жестким, чем у прочих кардиналов, ее учили блокировать в своем сознании даже малейший намек на эмоции, потому что они наверняка приведут к полному уничтожению ее психики. И Фейт в это верила. Пси-клан много лет сотрудничал с Я-Пси, и согласно его статистике, до принятия "Безмолвия" в психиатрической лечебнице оказывался каждый четвертый — причем даже не достигнув двадцатилетия.

Три дня.

Зачем она их попросила? Что бы там ни думал Си Юнь, она вовсе не устала. Фейт спала меньше остальных Пси — ей хватало четырех часов. Но три дня она выпросила не для безделья. У нее была цель, в мозгу формировался некий план, хотя полностью она этого и не сознавала. Она вдруг встала с кровати и принялась укладывать в небольшой рюкзак одежду и еду на несколько дней.

Она попросила работников Пси-клана купить рюкзак еще месяц назад и все никак не могла понять зачем. Они же не стали задавать вопросов, рассудив, что ей, скорее всего, понадобился некий материальный объект, позволяющий запускать видения. Фейт не стала их разубеждать — он и сама не была до конца уверена, что это не так. Но теперь она поняла, что это дар вынуждал ее готовиться к предстоящему.

***

Пока Фейт собиралась в свое путешествие (крайне смутно представляя, что именно стоит с собой брать), в ПсиНет затворилась ментальная дверь, запирая шесть разумов в самом непроницаемом "помещении" Сети. Заседание Совета началось.

— Нам очень важно найти замену Энрике Сантано. — Никита глядела на своих коллег, каждый из которых холодно сиял белой звездой в темноте ПсиНет, думая, кто же из них теперь собирается вонзить ей нож в спину. Заговоры плелись всегда. И то, что физически все Советники жили на разных концах света, не имело никакого значения.

— Может, нам стоит заменить не только Энрике, — вкрадчиво предложила Шошанна Скотт. — Ты уверена, что дочь не от тебя унаследовала свой генетический недостаток?

— Нам всем прекрасно известно, что у Саши не было никакого недостатка, — ответил ей Маршалл. — Никита произвела на свет кардинала, а сколько кардиналов было в твоей семейной ветви, Шошанна?

Поддержка Маршалла удивила Никиту. Самый старший член Совета и его негласный лидер обычно сохранял нейтралитет.

— Сейчас мы не можем позволить себе разобщенности, — заметила она. — Дарк-Ривер и Сноу-Данс воспользуются любой нашей слабостью.

— Стоит ли воспринимать их угрозы всерьез? — Это уже Татьяна Рика-Смайт, самый молодой Советник.

— Мы все получили останки Энрике после того, как веры его казнили. Думаю, теперь нам известно, как отреагируют леопарды и волки, если мы попытается причинить Саше вред. — Генри Скотт не родился кардиналом, но все же он был очень и очень силен. А учитывая умение Шошанны плести политические интриги, пара имела отличный потенциал, чтобы когда-нибудь возглавить Совет. Возможно, именно поэтому Маршалл столь охотно встал на сторону Никиты.

— Нам нужен еще один кардинал на место Энрике, — заявил Мин ЛеБон; его Пси-голос был столь же ледяным, как и исходящие от него на физическом уровне флюиды. Мастер ментальных атак, также он славился своими выдающимися талантами в человеческих боевых искусствах: карате и джиу-джитсу. — Кто-то более слабый не сгодится — новый Советник должен играть роль якоря и держать НетСущность под контролем.

Возражать никто не стал. Факты есть факты. НетСущность — полицейский и библиотекарь ПсиНет — имела склонность к внезапным вспышкам иррационального поведения. За последние шесть поколений такое случалось несколько раз, и потому Советники по очереди за ней присматривали. Причем лучше всего это получилось у двух категорий Пси.

— Именно то, что Энрике имел доступ к НетСущности, позволило ему скрывать от нас свой дефект, — возразил Генри.

— Мы не могли этого предугадать. Несмотря на все исследования, нам не удается выявить тех, чье Безмолвие каким-либо образом оказалось нарушено. — Звезда Мина по-прежнему лучилась невозмутимостью.

— Большинство кардиналов не годятся на роль Советника, — сказала Никита.

Все они слишком сосредотачивались на ментальной деятельности, слабо представляя, какие усилия требуются, чтобы удержать Пси на вершине пищевой цепочки.

— Мин, у тебя есть кто-нибудь на примете? — поинтересовался Маршалл.

— Фейт НайтСтар.

У Никиты ушла пара секунд, чтобы собрать первичную информацию о кардинале.

— Я-Пси? Знаю, что ясновидящим и телекинетикам лучше остальных удается сдерживать НетСущность, но разве Я-Пси не отличаются некоторой... нестабильностью?

— К пятидесятилетнему возрасту девяносто пять процентов Я-Пси оказываются в психиатрических лечебницах, — уточнила Шошанна. — Это не самый разумный выбор.

— Не согласен. Фейт НайтСтар не уступает силой Энрике, и с трех лет она дает нам безошибочные прогнозы. Ни один другой ясновидящий не отличается подобной точностью. За свою жизнь она ни разу не выказала ни одного симптома, свидетельствующего об изменениях в психике — а ведь за ней тщательно наблюдают.

— Мин упомянул важный аспект, — перебил его Маршалл. — Вполне возможно, что Фейт — самый безопасный выбор. По крайней мере, нам известно ее психическое состояние на данном этапе, а постоянный мониторинг, в котором она по-прежнему будет нуждаться, позволит моментально выявить любые деформации.

— Кого бы мы ни выбрали, нужно утвердить преемника как можно скорее, — непоколебимо заявил Мин. — Я собрал исчерпывающее досье на Фейт НайтСтар. — Он продемонстрировал файлы в ментальных стеллажах Зала заседаний.

— Кто-нибудь еще предложит варианты?

— Другой кандидатурой может стать Калеб Крайчек, — ответила Шошанна. — Он кардинал-телекинетик и уже давно служит интересам Совета. Я поместила его досье рядом с документами на Фейт. Вы увидите, что он более чем превосходно контролирует свои способности.

— Калеб младше меня, — заметила Татьяна, — и уже сейчас поднялся практически до самого верха. Я бы сказала, это лучший выбор, чем Фейт — даже если забыть про ее юный возраст, она всю жизнь провела взаперти. В роли Советника ей долго не протянуть.

— Возражаю. — Никита тоже сомневалась в пригодности Фейт, но она отчетливо разглядела угрозу в Калебе. — Крайчек достиг многого, несмотря на молодость. Это выдает его напористость и непреклонность, а значит, он может быть склонен к социопатии не меньше Энрике.

— Все мы в той или иной степени стремимся к власти, — возразила Татьяна.

— Однако ты при этом не переходишь некоторые границы. Возможно, нам лучше выбрать менее агрессивного Советника, чтобы успокоить людей.

— Преемник должен демонстрировать максимум сил, — не сдавалась Шошанна. — Если мы за краткий срок потеряем второго Советника, это может разрушить все, чего мы уже достигли.

— Шошанна права. — Однако в интонациях Маршалла ничто не указывало на его пристрастность. — Ознакомьтесь с документами. Встретимся завтра, обсудим график собеседований с обоими кандидатами. Еще предложения есть?

— У нас не такой уж большой выбор. — Звезда Шошанны вспыхнула. — В Совете вот уже два поколения не было М-Пси. Возможно, стоит это исправить. Тогда мы будем в состоянии предотвратить появление среди нас еще одного Энрике.

— Либо стоит позволить М-Пси регулярно проводить осмотры всех Советников. — На этот раз Никита по достоинству оценила идею своей оппонентки.

— Если медик будет одним из нас, это позволит сохранить конфиденциальность. — Генри.

— Но тогда у него будет больше власти, чем у остальных. — Никите не хотелось, чтобы кто-то из коллег-Советников вторгался в ее тело или разум.

— Согласна. — Татьяна Рика-Смайт. — Кандидатуру М-Пси стоит рассмотреть, но только как потенциального Советника, а не нашего сторожа.

— А как же НетСущность? С ней ведь лучше всего справляются ясновидящие и телекинетики, — напомнил Генри.

— Этот аспект мы примем во внимание на завершающем этапе выборов, — сказал Мин, глубже всех, как знала Никита, погрузившийся в Безмолвие. — Еще идеи есть?

Ему ответил Маршалл, но совершенно не по существу вопроса:

— Жаль, что мы потеряли Сиенну Лоурен. Она показывала невероятный потенциал.

— Да, это досадно, — согласился Мин. — Я даже рассматривал возможность сделать ее своей протеже.

А это значит, предположила Никита, что Сиенна родилась с той же комбинацией способностей, что сделала смертоносным самого Мина.

— Учитывая склонность Лоуренов нарушать Безмолвие, реабилитация была самым логичным вариантом. Они остались бы живы, если бы не попытались избежать нашего суда.

— Конечно, — не стал спорить Мин.

— Насчет М-Пси, — продолжила Никита. — Гиа Хан из Индостана не раз оказывалась весьма полезна при решении наших вопросов.

Небольшая пауза, пока все просматривали файлы Хан.

— На первый взгляд она подходит. Включим ее в список вместе с Калебом и Фейт, — решил Маршалл.

— А как насчет наших протеже? Может, стоит обратить внимание на них?

— Нет. Некоторые считают себя достаточно сильными, но будь это так на самом деле, кто-нибудь из нас уже был бы мертв. — Рика-Смайт знала, о чем говорит. Она заняла место в Совете, после того как ее наставник, Майкл Бонно, пал жертвой несчастного случая в своем же доме, где находился наедине с Татьяной, бывшей тогда его старшим ассистентом.

— Значит, решено. Калеб Крайчек, Гиа Хан и Фейт НайтСтар.

Глава 3

Фейт еще никогда не выходила из дома по своей инициативе. Ее поместили сюда двадцать один год назад, объяснив, что во внешнем мире ее разум не уцелеет: если она станет тесно контактировать с другими, видения будут накатывать слишком часто, слишком интенсивно. У нее не было причин сомневаться в этих словах, так что она добровольно приняла заключение, крайне редко покидая свою темницу.

Однако сегодня она собиралась выйти в неизвестность. Она наконец осознала, к чему вот уже несколько месяцев готовило ее подсознание — к поиску ответов. И чтобы получить то, что ей нужно, Фейт придется поговорить с кем-то, кто не имеет отношения ни к НайтСтарам, ни к Советникам. И те, и другие были слишком в ней заинтересованы. Они ни за что не скажут самого главного: неужели эти темные видения — первые симптомы надвигающегося безумия, или же они предвестники чего-то более опасного — мутации дара, выявления способностей, о которых ей не хотелось бы знать.

Хотя Фейт жила в практически полной изоляции, она имела представление обо всем, что ей потребуется для путешествия. Невозможно заблокировать в ПсиНет каналы информации из внешнего мира — сплетни всегда просачиваются даже за самые прочные щиты. Так что до Фейт дошли новости о Пси, выпавшей из Сети.

О Саше Дункан.

Советники заявили, что Саша изначально была дефектным кардиналом, слишком слабым, чтобы поддерживать связь с ПсиНет. Без обратных импульсов от Сети Пси обречены. Но Саша почему-то выжила.

Беглая Пси — единственная, у кого нет причин лгать Фейт, кто ничего не потеряет, рассказав ей всю правду. Остальные связаны с Сетью и поэтому могут предать, неважно, нарочно или случайно. А Саша ни от кого не зависит. Самый логичный выбор.

Фейт предпочитала не вспоминать сон, который видела пару недель назад: леопард, алчно глядящий на нее. Она старалась не думать, что подсказывает ей дар. Потому что иногда знание может стать проклятием.

Выбраться из дома будет непросто, но отнюдь не невозможно. Перед охранниками стояла задача отваживать тех, кто пытается войти. Никому и в голову не приходило, что Фейт решит выйти. Глубоко вздохнув, она надела рюкзак на плечи, спокойно отворила заднюю дверь и шагнула в ночь.

Она точно знала, куда идти. Во внешнем заборе был небольшой участок без датчиков движения, который к тому же не просматривался камерами. Собственно, его даже не считали уязвимым местом — все равно ни один злоумышленник не смог бы вычислить его расположение. К тому же охранники уверили Фейт, что слепая зона находится под их пристальным наблюдением, не говоря уже о том, что они регулярно телепатически сканируют весь район.

Фейт еще много лет назад выяснила, как ускользнуть от сканирования: изоляция и скука — благодатная почва для экспериментов. И, что куда важнее, она не сомневалась, что успеет перебраться через стену в тот крохотный отрезок времени, пока один охранник за углом, а второй находится спиной к ней. Она точно это знала, потому что два месяца назад вдруг стала выходить ночью во двор и незаметно лазить туда-обратно.

Она думала, что делает это исключительно ради тренировки тела и разума. Однако, как выяснилось, с ее ясновидением ничто не оказывалось так просто. Сегодня у нее ушло всего десять минут на то, чтобы добраться до намеченного участка — с внутренним забором проблем никогда не возникало. Она проводила взглядом охранника справа — тот скрылся за углом. До появления второго охранника, учитывая скрупулезную дотошность Пси, оставалось ровно десять секунд. Тихо и осторожно Фейт принялась карабкаться на стену.

***

Вон притаился на огромной ветке, нависающей над забором, за который его по-прежнему неудержимо манило. Сегодня он собирался выяснить, кого же так тщательно охраняют Пси. Но в этом уже не было необходимости — добыча сама к нему шла.

Ее длинные красные волосы горели огнем, несмотря на темноту, и Вону хотелось зарычать на нее за такую глупость — надо было прикрыть их чем-нибудь или хотя бы скрутить в узел. Но его слишком очаровало то, как она быстро, практически по-кошачьи, перебирается через стену. Она не мешкала и не оглядывалась. Словно проделывала это сотни раз.

Приземлившись снаружи, она прошла вдоль забора, пока не скрылась за кустарником от глаз охранника, вышедшего из-за угла. Вон последовал за ней по деревьям, остановившись почти над самой ее головой, когда женщина принялась вдруг рыться в своем рюкзаке.

Слабый свет от ее часов упал на лист бумаги — что-то вроде спутникового снимка местности. Впрочем, на примитивной карте не были отмечены ни территории веров, ни их маршруты. Вскоре женщина, сложив ее и засунув обратно в рюкзак, пошла вперед. Будь Вон в человеческом облике, он бы нахмурился. Она направлялась не в Тахо, а прямиком в земли Дарк-Ривер.

Пешком она, конечно, далеко не уйдет, но было в ней что-то такое, от чего шерсть на загривке вставала дыбом. Как страж он привык доверять инстинктам, и те говорили ему, что за ней надо наблюдать. Внимательно. Очень, очень внимательно.

***

Фейт не оставляло ощущение, будто ее преследуют. Иррациональная реакция — ведь в этом лесу она одна. Однако если все пойдет как надо, то ненадолго. Она не знала, где живет Саша, но, рассудив здраво, решила, что если зайдет в земли леопардов достаточно далеко, рано или поздно встретится с кем-нибудь из них, и он подскажет ей нужное направление. План не без недостатков, но учитывая все, что она выяснила о хищных верах и том, как тщательно они охраняют границы своей территории, шансы на успех были весьма высоки. Конечно, куда проще съездить в центральный офис их корпорации в Сан-Франциско, но там Фейт могут заметить другие Пси.

После выпадения из Сети Сашу Дункан объявили персоной нон грата. Оказаться рядом с ней без разрешения Совета — все равно что моментально получить билет на реабилитацию (так "мягко" называли ментальную лоботомию, стирающую личность и лишающую Пси всех высших психических навыков). Фейт знала себе цену и понимала, что подобной участи она избежит, но ей не хотелось, чтобы кто-то узнал о ее действиях. Впрочем, подсознание, желающее сохранить эту прогулку в секрете, подсказывало, что неподалеку, на лесной дороге, она найдет незапертый автомобиль.

И он там был. Фейт открыла дверь и скользнула на сиденье. Подавшись вперед, она открыла приборную панель, чтобы взломать компьютерную систему управления. Здесь она не нуждалась в подсказках своего дара — это было чем-то вроде хобби, которым она занимала себя в долгие часы одиночества. В результате Фейт могла обойти самую защищенную систему в считанные секунды.

Сегодня ей потребовалось пять — и автомобиль оказался в ее руках. Благодаря урокам вождения, которые дали ей на случай форс-мажора, Фейт развернула машину в нужную сторону и вдавила педаль газа. У нее меньше трех дней на поиск ответов. Если она не вернется вовремя, ее хватятся. И могут даже посчитать побег поводом, чтобы проломить наконец ее щиты в ПсиНет.

В конце концов, она стоит миллиарды долларов.

***

Мужчине внутри Вона хотелось выругаться, но зверь просто действовал, помчавшись вслед за машиной. Однако уже метров через сто он свернул. До логова Лукаса не меньше часа езды, но Вон не стал рисковать. Зачем, черт возьми, Пси ехать в земли Дарк-Ривер, если только не для встречи с Сашей? А рыжая — точно Пси, он видел ее глаза.

Ночное небо. Белые искры на черном фоне.

К тому времени, когда он добрался до нужного места, его сердце колотилось. Выйдя на середину дороги, он замер в ожидании. Вон был достаточно быстр, чтобы вовремя увернуться из-под колес, кроме того большинство Пси при виде живого ягуара пришли бы в замешательство и невольно бы вдарили по тормозам. Может, они и пытались убить в себе эмоции, но некоторые реакции настолько примитивны, что не поддаются контролю. Во что бы Пси там ни верили.

Машина вывернула из-за угла, и ночь разрезали лучи фар. Свет не мешал его ночному зрению. Вон смотрел на нее. Смотрел и ждал.

***

В темноте свернули хищные глаза. Не успев даже подумать, Фейт затормозила;машина, вильнув пару раз, остановилась. Огромный кот по-прежнему стоял, не двигаясь, не реагируя так, как следовало бы животному. Совершенно не готовая, несмотря на все свои планы, столкнуться с опасной реальностью — встретиться с живым леопардом, — Фейт сидела в машине, сжимая рулевое колесо.

Леопард, казалось, терял терпение из-за того, что она ничего не предпринимает. Он неспешно приблизился и заскочил на капот. Фейт чуть не вздрогнула. Он был огромным. И тяжелым. Металл медленно прогибался под мощными лапами. Зверь, уставившись на нее сквозь лобовое стекло, щелкнул пастью.

Он хочет, чтобы она вышла.

Фейт ни капельки не сомневалась, что он не позволит ей ехать дальше. Хотя прежде она не встречалась с верами, что-то подсказывало ей: перед ней один из них, собственной персоной. Но что, если она все-таки ошибается?

Не видя иного выхода, она заглушила двигатель, взяла рюкзак и открыла дверь. Кот спрыгнул прямо перед ней, когда Фейт замерла возле затихшего автомобиля, запоздало осознав, что не имеет ни малейшего понятия о принципах ведения межрасовых переговоров. Ее не учили общаться с верами. Она не знала даже, умеют ли они разговаривать.

— Здравствуйте, — рискнула она произнести.

Леопард прижался к ее ноге, толкая прочь от автомобиля, пока Фейт не очутилась в непроглядной темноте наедине с вьющимся вокруг нее большим хищным зверем.

"Здравствуйте", — снова попыталась она — самый вежливый и осторожный ментальный посыл, считавшийся допустимым при любых обстоятельствах.

Зверь зарычал; клыки сверкнули, даже несмотря на беспросветную ночь. Фейт тут же оборвала мысленный контакт. Животное почувствовало, как к нему лезут в голову, и ему это явно не понравилось. Кто-то научил его ставить барьеры поверх природных щитов. И это мог сделать только один человек.

— Вы знаете Сашу?

Зверь оскалился, и Фейт лишь усилием воли удалось не отшатнуться. Она Пси, она не испытывает страха. Но инстинкт выживания свойственен всем живым существам, и теперь ее мучил вопрос, что же делать, если леопарды не захотят подпускать ее к своей личной Пси? Хотя ей ничего не оставалось, кроме как продолжать:

— Мне надо поговорить с Сашей. У меня очень мало времени. Пожалуйста, отведите меня к ней.

Хищник зарычал, и крошечные волоски на шее инстинктивно поднялись, хотя обычно Фейт удавалось сдерживать реакции своего тела. В этом звуке было что-то агрессивное, очень собственническое. Зверь вдруг отошел на пару шагов и выжидающе уставился на нее. Удивившись, как легко он решил сотрудничать, она последовала за ним. Однако он, вместо того чтобы вернуться к машине, повел Фейт в самую непролазную чащу, пока дорога не осталась где-то позади. Там леопард пометил одно из деревьев когтистой лапой.

Фейт ничего не понимала, пока леопард не толкнул ее с такой силой, что ноги подкосились.

— О’кей, ясно. Буду ждать здесь.

На ее запястье сомкнулись мощные челюсти. Фейт замерла. Больно ей не было, но она чувствовала давление зубов. Стоит ему сжать пасть, и Фейт лишится руки.

— Что? Чего вы хотите?

Она боролась с желанием открыться ему разумом и поговорить привычным, естественным путем.

Клыки царапнули ее часы.

— Хорошо.

Она ждала, что он ее отпустит, но зверь не торопился. Он явно был самцом. Встретившись с ним взглядом, она увидела в его глазах проницательный ум, силу и ярость. Опасный и дикий, он оказался самым экзотическим созданием изо всех, что она только знала. Пальцы сами тянулись, чтобы зарыться в его роскошный мех. Помогала сдерживаться лишь мысль о том, что этот хищник ни за что не допустит подобных вольностей.

Наконец он ее освободил. Фейт сняла часы, зверь взял их в зубы. И исчез — ушел так быстро, что она едва заметила движение. Оставшись в холодной темноте одна, Фейт задрожала и покрепче обхватила свой рюкзак. Вернется ли леопард за ней? Или ее найдет здесь кто-нибудь другой? Мысль, что уже сейчас, вероятно, ее окружает стая хищных кошек, заставила Фейт иначе взглянуть на свои действия. Она же имеет дело не с Пси, и потому вся ее логика может оказаться бессильна.

Прижавшись спиной к дереву, Фейт стала ждать. Все равно выбора у нее не было.

***

Вон зашел в гостиную Лукаса, одетый лишь в пару линялых джинсов. В руках он держал часы.

— Жучков нет.

Нахмурившись, Лукас протянул за ними руку. Вон вдруг ощутил странное желание оставить тонкий стальной ремешок себе. Поразившись этому неожиданному всплеску инстинкта обладания, он отдал часы.

— Дай-ка взгляну. — Саша взяла их у альфы. — Для часов Пси выглядят совершенно обычными. — Она перевернула их. — Инициалов или каких-то других гравировок тоже нет.

— Я думал, тебе удастся по ним что-нибудь прочитать.

— Мой психомерический навык стал чуть сильнее, но не настолько, — покачала головой Саша. — Вряд ли твоя Пси эмоционально к ним привязана.

Все трое понимали странность ее слов. Пси ни к чему эмоционально не привязываются.

— Так она из того охраняемого дома возле Тахо, о котором ты говорил?

— Перелезла через забор, словно не хотела, чтобы ее кто-то видел. — Вон забрал часы и спрятал их в карман. Там никто не сможет к ним прикоснуться.

— Я и не думал, что вы, Пси, такие ловкие, — пробормотал Лукас, и в его голосе зазвучали дразнящие нотки, внезапно резанувшие Вона, хотя прежде его никогда не задевала неприкрытая чувственность в отношениях повязанных пар.

— Как насчет обсудить это попозже, а? — Саша прильнула спиной к груди своей пары. — Хотя, конечно, это необычно... У нее легко получилось?

— Лучше, чем у кошки. — Для Вона это было высочайшей похвалой. — Словно она не раз это проделывала.

— Странно. И она сказала, что хочет видеть меня?

— Да. — Вообще-то, Вон и не думал ее туда везти — да и Лукас бы этого не позволил. Нельзя доверять Пси. Даже миленьким и рыжим, с гладкой кожей цвета сливок.

Сашины звездные глаза на миг потемнели.

— Как она выглядит?

— Рыжие волосы. — Он еще никогда таких не видел: сочно красные, густые и пышные. Коту хотелось с ними поиграть, а мужчине — заняться чем-нибудь не менее интимным. — Глаза кардинала.

Саша застыла.

— Невозможно. Быть такого не может.

Она принялась расхаживать по комнате.

Вон остро, будто на физическом уровне, чувствовал, как разгорается в Лукасе собственнический инстинкт, и впервые смутно осознал, откуда он вообще берется.

— Саша, что такое? — Лукас обхватил ее за талию, когда она в очередной раз проходила мимо.

Она прижалась к нему.

— Я, конечно, могу ошибаться, но рыжие волосы — отличительная черта одной конкретной семейной группы в данном районе. У НайтСтаров довольно часто проявляется этот рецессивный ген. — Саша говорила совсем как Пси. Что, впрочем, было ожидаемо. Она прожила с кошками всего-то пару месяцев. Чтобы привыкнуть, нужно время.

— НайтСтары? — Лукас игрался с ее волосами.

— Несколько семей, образующих в совокупности Пси-клан НайтСтар.

— Ты упоминала, что Пси-клан блюдет интересы Я-Пси.

Вон скрестил на груди руки. Пальцы покалывало от желания узнать, каково это — перебирать огненно-красную гриву женщины, лазающей по заборам не хуже любой знакомой ему кошки.

Саша кивнула:

— У НайтСтаров долголетний опыт взаимодействия с Я-Пси. Хотя те рождаются редко, у НайтСтаров в каждом поколении есть как минимум один ясновидящий. Когда слабый, когда сильный. Единственный кардинал в этом регионе, о котором я знаю, — это Фейт НайтСтар.

Фейт.

Вон покатал имя на языке, и вкус ему понравился.

— Та же фамилия, что у Пси-клана?

— Да. Не знаю почему, но в их случае всегда так. Они становятся частью Пси-клана в целом и больше не принадлежат какой-то одной семье. — Саша закусила губу. — Глаза кардинала и рыжие волосы, а еще жизнь в изоляции — должно быть, это именно Фейт. Но я не знаю всех Пси в этом районе.

— Ты никогда ее не видела? — спросил Лукас.

— Нет. Ясновидящие — они как тени. Их редко видят. Даже самые слабые считаются слишком ценными, чтобы оставлять их без присмотра.

— И зачем же Я-Пси искать с тобой встречи? — Лукас перевел взгляд на Вона. — Она еще что-нибудь говорила?

— Нет. Но она ждет уже больше полутора часов. — И почему-то Вон из-за этого нервничал. — Пора что-то делать.

— Я хочу с ней поговорить, — заявила Саша.

— Ни в коем случае.

— Нет.

Мужчины произнесли это одновременно. Лукасом руководил инстинкт защищать свою пару, Вон выступал как страж. Закатив глаза, Саша покачала головой.

— Вы двое так до сих пор и не поняли? Я не собираюсь сидеть на привязи.

Лукас нахмурился.

— Вы не знаете, как с ней общаться, как задавать нужные вопросы. Вон, наверное, ее до полусмерти перепугал. — Звездные глаза уставились на него.

— Пси не испытывают страха. — Но ее запястье под его зубами казалось таким тонким. — Хотя она меньше тебя.

А Саша, несмотря на свой рост, по сравнению с верами выглядела очень хрупкой.

— Так и должно быть, если она Я-Пси, — кивнула Саша. — Идемте же. И не вздумайте даже спорить.

Лукас хрипло зарычал, и Вон благоразумно покинул комнату. Выйдя на платформу, он воспользовался возникшей заминкой, чтобы скинуть джинсы — предусмотрительно спрятав часы поглубже в карман, — и сменить облик. Вскоре Саша и Лукас присоединились к нему.

— Иди разведай обстановку. А мы с Сашей поедем на машине. — Лукас выглядел не очень-то довольным, и Вон не мог его за это винить. — Если учуешь что-то лишнее, дай Саше знать.

Он кивнул. Саша теперь была связана со стражами через Звездную Паутину, своеобразную ментальную сеть Стаи. И хотя Вона это не слишком-то устраивало, он находил в ней и свои преимущества. Пусть веры не умели общаться телепатически, они могли передавать друг другу эмоции, чувства. И это в корне отличало Звездную Паутину от ПсиНет, что Вона несколько успокаивало.

Кивнув, он прыгнул с платформы. Ночной воздух прохладной лаской взъерошил шерсть, лапы мягко и пружинисто встретились с землей. Вон помчался в темноту.

Глава 4

Фейт не представляла, сколько времени прошло с тех пор, как хищник забрал ее часы. Ей казалось, не меньше двух часов, а может, и все три. Что же делать, если он не вернется? Глубоко вздохнув, она попыталась взять себя в руки. Если он не вернется, она сядет в машину и отправится дальше. И только теперь она сообразила, что если зверю хватило ума остановить автомобиль на полном ходу, он с тем же успехом мог вывести двигатель из строя.

Справа что-то зашуршало, и Фейт съежилась, но когда ничего так и не случилось, позволила себе расслабиться. Как ни странно, в незнакомом лесу ей было куда уютнее, чем окажись она в городе. Те считанные разы, что она бывала в Тахо и Сан-Франциско, Фейт чувствовала себя изнуренной — словно ее постоянно атаковали на ментальном уровне. Поэтому свое жилище она расценивала скорее как убежище, нежели как тюрьму.

Она повернула голову, чтобы еще раз осмотреться, и каждая мышца в ее теле тревожно задрожала. На Фейт уставились дикие глаза. Будь она человеком, возможно, упала бы в обморок. В любом случае ей потребовались все силы, чтобы сдержаться.

— Вы очень тихий, — сказала она, остро сознавая смертельную опасность, от которой ее отделяла лишь пара дюймов. — Наверное, это одно из преимуществ леопардов.

Тихое низкое рычание.

— Не понимаю. — Что такого она сказала, чтобы спровоцировать агрессию?

Сорвавшись с места, леопард вдруг исчез в темноте, снова оставляя ее одну.

— Постойте!

Но он уже ушел. Логика подсказывала Фейт, что надо вставать и двигаться дальше. Рано или поздно она встретится с другими членами Стаи. Оставив рюкзак на траве, Фейт поднялась и сделала несколько шагов в ту же сторону, куда направился кот, надеясь разглядеть дорогу.

На ее горле сомкнулась ладонь, а к спине прижалось горячее твердое мужское тело. Фейт застыла. Сейчас он мог быть человеком, но она знала, что каждой клеточкой он оставался все тем же хищником, что только что рычал на нее. Рука на шее не причиняла боли, но Фейт чувствовала сокрытую в ней силу и понимала, что он без малейших усилий способен раздавить ей трахею.

— Я не леопард, — сказал он ей на ухо. Голос был таким хриплым, будто в человеке говорил зверь.

— О. — Ее ошибка неудивительна — Фейт знала о верах крайне мало. Их миры никогда не пересекались. — Прошу прощения, если я вас оскорбила.

— И вам неинтересно, кто я?

— Интересно. — Впрочем, не меньшее любопытство вызывало и его человеческое лицо. — Можно я повернусь?

Тихий смешок отозвался во всем ее теле.

— Здесь не так уж и темно, Рыжик, а у меня нет с собой одежды.

Потребовалось некоторое время, чтобы мозг обработал эту информацию. И как только это случилось, Фейт острее ощутила жар прижимающегося к ней тела. Ей захотелось обернуться — отчасти из жажды новых ощущений, — но она понимала, что это будет вопиющей глупостью. Вряд ли мужчина охотно удовлетворит ее любопытство относительно своей анатомии. Он и так чуть не откусил ей голову лишь за то, что она неправильно его идентифицировала.

— Пожалуйста, отпустите.

— Нет.

Скупой ответ поразил Фейт. Ей еще никто не отказывал — по крайней мере, так. Окружающие всегда пытались облечь свой отказ в как можно более вежливую форму. Благодаря их обходительности Фейт охотно с ними сотрудничала, но так она оказалась не готова к суровой реальности, в которой люди не всегда следуют этическим стандартам поведения.

— Но почему?

Она положила свою руку поверх его и потянула. Пальцы на ее горле даже не шелохнулись. Что ж, намек понятен: он не собирается причинять ей боль, но и отпускать не намерен.

— Раз вы не леопард, — сказала она, решив вернуться к светской беседе, — тогда кто вы? Вы на территории Дарк-Ривер, а по моей информации, это Стая леопардов.

— Верно. — Большой палец словно невзначай поглаживал ее кожу. Фейт отключила физические реакции прежде, чем те дали о себе знать. Если ее тело начнет чувствовать, эмоции вскоре захватят разум, а этого допускать ни в коем случае нельзя.

— Так вы не из Дарк-Ривер? — Она что, сглупила, доверившись не тому зверю?

— Этого я не говорил.

— Почему вы не хотите мне ничего рассказывать?

— Откуда мне знать, может, вы шпионка или убийца.

Фейт не могла оспорить это заявление.

— Я хочу лишь поговорить с Сашей, а потом уйду. Совет сурово меня накажет, если об этом узнает.

— Это вы так говорите.

Фейт осознала, что от него пахнет землей и лесом, животной энергией, которая ей так чужда. Но отнюдь не неприятна. Если бы она умела мыслить такими категориями, то, может, признала бы, что его запах ей... нравится.

— Ягуар, — сказала она даже прежде, чем мысль сформировалась в мозгу. — Panthera oncа.

Пальцы вновь погладили ей шею.

— Очень хорошо.

— Пару месяцев назад я читала один научный труд о кошачьих. — Тогда собственный выбор литературы показался ей несколько странным, но все же Фейт осилила книгу полностью. — Вы не можете винить меня за ошибку. Леопарды и ягуары внешне весьма похожи.

— Я могу винить вас за все, что только пожелаю.

Она почувствовала себя загнанной в угол добычей.

— Отпустите меня.

— Нет.

Уже размышляя о том, как ей вывернуться из этой ситуации — ее ведь никогда не учили драться, даже на ментальном уровне, — Фейт вдруг услышала шум автомобиля.

— Это Саша?

— Возможно.

— Спасибо.

— Не благодарите. Если вы хотя бы вздохнете не так, я вас убью.

Фейт ему поверила.

— Разве вам не стоит меня опустить и превратиться обратно в ягуара?

— Зачем?

— Вы же голый.

— Они привезли мне одежду. А если и нет, кого это волнует?

— О.

Из кустов прямо перед ней вышел мужчина, непритязательно одетый в обычные джинсы и белую футболку, но его лицо было отмечено шрамами, будто он сцепился с каким-то крупным зверем и вышел из этой схватки победителем. Теперь Фейт оказалась между двумя хищниками, привыкшими убивать.

Из-за спины новоприбывшего выступила стройная женская фигура. Фейт встретила взгляд ее звездных глаз.

— Привет, — сказала та.

— Саша Дункан. — Фейт шагнула было к ней, но ягуар по-прежнему держал ее за горло. — Вы можете заставить его меня отпустить?

Та лишь покачала головой.

— Никто не может заставить Вона делать то, чего он не хочет. Но я могу его попросить. Вон?

Она бросила ему пару джинсов.

Из-за головы Фейт появилась мускулистая рука. Ягуар по имени Вон поймал джинсы, одновременно освобождая ее. Однако Фейт знала, что ей лучше не двигаться.

— Меня зовут Фейт НайтСтар, — представилась она, слыша, как Вон натягивает штаны.

Саша подалась вперед, но сопровождавший ее мужчина заступил ей дорогу. Он неотрывно следил за Фейт.

— Зачем вы здесь? — поинтересовалась Саша.

— Мне надо с вами поговорить.

— Ну так говорите, — приказал мужчина со шрамами. Фейт догадывалась, что он и есть альфа Дарк-Ривер, вер, с которым Саша создала эмоциональную связь. Фейт плохо представляла, как ей это удалось — в его глазах не было ни капли человеческого.

— И тщательнее выбирайте слова, — прошептал ей на ухо Вон, обнимая за плечи и снова притягивая к себе.

На этот раз Фейт отшатнулась.

— Я не вынесу столько прикосновений, — открыто заявила она. — Вам придется меня отпустить, если не хотите, чтобы со мной случился припадок.

А он обязательно произойдет, если чувства не справятся с перегрузкой. М-Пси не раз предупреждали ее о подобной вероятности. Побывав свидетельницей того, что в этот момент происходит с другими ясновидящими, Фейт не желала себе подобного опыта.

— Вон, вряд ли она сможет на меня напасть, когда вы с Лукасом рядом. — Саша Дункан обращалась к мужчине, от которого исходило такое ощущение опасности, что Фейт и не представляла, как с ним вообще можно совладать. — Я дам вам знать, если она предпримет что-нибудь на ментальном уровне.

После некоторой паузы Вон убрал руку, но Фейт все еще чувствовала его за своей спиной. Желание развернуться, чтобы наконец увидеть его лицо, оказалось настолько мощным, что Фейт начала сомневаться, сумеет ли вообще уцелеть вне стен своего убежища. Уже сейчас реальность давила на нее, заставляя совершать поступки, которых ни в коем случае нельзя допускать — если, конечно, она хочет остаться в здравом рассудке.

— Так о чем вы хотели поговорить?

Фейт заметила, как Саша положила руку на плечо своего мужчины — Лукаса. И этот жест потряс ее. Кожу покалывало там, где ее касался Вон — Фейт и подумать не могла, как же Саше удается справиться с переизбытком информации от нервных окончаний. Впрочем, эта мысль не имела отношения к делу.

— Я слышала, что вы разорвали связь с ПсиНет.

— Верно.

— Мне нужна кое-какая информация.

— Какого рода?

Глядя на мужчину перед собой, Фейт вдруг поняла, что из них двоих Вон куда более опасен. Раз Саша завязала отношения с Лукасом, значит, альфа имел некоторое представление о гуманности. Что же до ягуара, чей человеческий облик оставался для нее загадкой, он был настоящим зверем.

— Может, обсудим это наедине?

Она сформировала узкий телепатический луч, вежливое приглашение к ментальному контакту.

— Хватит.

Лукас шагнул, заслоняя собой Сашу, а Вон подался вперед так, что жар его тела, казалось, вот-вот прожжет ей одежду.

— У вас нет права на мысленное общение с Сашей.

Фейт старалась не двигаться. Как веры узнали, что она делает?

— Простите. Я не хотела показаться грубой. — Для Пси телепатическое общение считалось хорошим тоном. А учитывая ее образ жизни, за сегодня Фейт произнесла больше слов, чем за всю прошлую неделю.

— Или вы будете говорить вслух, или разговор закончен, — заявил Лукас.

Саше удалось протиснуться мимо него, чтобы посмотреть на Фейт.

— Он моя пара, а Вон — из Стаи.

Что ж, беглая Пси не могла яснее выразить свою привязанность верам. Ничто из того, что Фейт удалось найти в ПсиНет, не подготовило ее к этому открытию... или к тому, какая невероятная мощь скрывается в Саше Дункан. Та могла оказаться кем угодно — но только не ошибкой природы, никчемным кардиналом, неспособным удержать связь. Уж насчет этого Фейт была готова голову дать на отсечение. Впрочем, быть может, это ей еще предстоит.

— Если сегодняшний разговор дойдет до Совета, они окончательно лишат меня свободы.

И будут ее использовать. Выкачивать все силы, пока окончательно не сведут с ума.

— То есть к реабилитации вас не приговорят? — Вкрадчивый шепот на ухо.

— Нет. Я слишком ценная.

Вон поразился полному отсутствию тщеславия или гордости в этой фразе. Фейт говорила о себе как об инструменте, механизме. Он глядел ей в затылок и думал, что же сейчас происходит в ее голове. Действительно ли Фейт такая же равнодушная, как на словах? Инстинкты подсказывала ему обратное — он чуял в ней нечто интригующее.

— Мы не делимся сплетнями с Советниками, — огрызнулся Лукас. — Говорите уже или уходите.

— Мне кажется, мой дар мутирует. — Холодный, ровный голос звучал несколько странно... Словно надломленно. — Я вижу разное. Страшные и кровавые вещи.

— Какие-то конкретные события? — Саша прильнула к Лукасу.

— Два дня назад мне казалось, что нет. — Фейт подвинулась на долю дюйма.

Вон знал, что она пытается увеличить расстояние между ними, но ему этого не хотелось. Он последовал за ней, чувствуя, как напряглась при этом ее спина. Но Фейт ничего не сказала, сосредоточившись на разговоре с Сашей.

— В моих снах и видениях повторялся один и тот же мотив — удушение. — Ее голос даже не дрогнул. — Два дня назад мне сообщили, что моя сестра Марин стала жертвой убийства, совершенного именно таким образом.

Вон ощутил, как Саша потянулась своим эмпатическим даром к Фейт НайтСтар, но это как будто не возымело никакого успеха. Словно та накрепко укрылась за своими щитами, чтобы ничто не смогло за них проникнуть... или просочиться наружу.

— А зачем вы пришли ко мне? — Саше удалось наконец выступить из-за спины своего мрачного альфы и встать лицом к лицу с Пси Вона.

Фейт переступила с ноги на ногу, но ее голос по-прежнему не дрожал:

— Вы единственная Пси, кто не сдаст меня Совету при первой же возможности.

Зверь внутри Вона встрепенулся, осознав подтекст, скрытый в ее словах — намек на абсолютное одиночество, пределы которого он даже не мог представить. Он, хоть и будучи одиночкой по натуре, всегда знал, что в Стае отдадут за него жизнь. Лукас сделает это, не колеблясь. Так же как и Клей или любой другой страж. Даже проклятые волки, и те выступят с ним против любого врага.

— Возможно, вы не захотите услышать то, что я скажу, — покачала головой Саша.

— Если бы мне была нужна ложь, я бы обратилась к Совету или Пси-клану.

Вон вдруг почувствовал странную гордость. Женщина перед ним была маленькой, но очень сильной.

— Сколько у нас времени, прежде чем вас хватятся?

— Вчера я сказала, что не буду выходить на связь три дня, но вряд ли им хватит терпения. Мне нужно вернуться самое позднее завтра вечером.

Саша обернулась через плечо. Лукас ответил на ее молчаливый вопрос хмурым взглядом, но все же кивнул Вону.

— Есть идеи?

— Старая хижина. — Расположенная достаточно далеко от их логова, к тому же в весьма укромном месте, чтобы туда не совали нос посторонние. — Придется завязать ей глаза. А Саша пусть убедится, что она не использует разные Пси-трюки.

— Не говорите обо мне так, будто меня здесь нет. — Фейт сказала это совершенно безразлично, но Вон все равно задумался, что же заставило ее заговорить. Пси не были склонны к обидам — они ведь не испытывали никаких чувств.

— Не хотите завязывать глаза?

— Я согласна, если меня поведет Саша.

— Это почему?

— Вон, перестань, — нахмурилась та. — Хватит уже на нее давить.

— Я ни за что не позволю ей до тебя дотронуться.

Вон посмотрел на Лукаса.

— Он прав. Мы ничего о ней не знаем.

Саша было повернулась к нему, но Вон знал, что в этом вопросе Лукаса ей все равно не переубедить.

Тот взял свою пару за руку и сказал Фейт:

— Или вас ведет Вон, или вы остаетесь.

Саша, казалось, поняла, что эту схватку ей не выиграть.

— Он не будет вас трогать больше необходимого, — пообещала она Фейт.

— Хорошо. — Та коротко кивнула, отчего волосы рассыпались по плечам. Вон, стоя совсем близко от нее, не удержался от соблазна провести пальцами по огню, пылающему даже в темноте. Фейт стояла неподвижно, вряд ли она вообще почувствовала легкое касание.

— Вот. — Саша сняла шарф и бросила ему.

Поймав импровизированную повязку, Вон заключил Фейт в кольцо своих рук. Она не шелохнулась, когда он мягкой тканью закрыл ей глаза, хотя при этом его грудь прижалась к ее спине. Он намеренно ее дразнил, провоцировал. Чего не стал бы делать, если бы считал ее слабой и запуганной. Нет, эта женщина, несмотря на внешнюю хрупкость, была достаточно сильной, чтобы совладать с ним.

Однако закончив с узлом, он по-другому расценил ее неподвижность. Вон вдруг представил, каково ей сейчас — в полной темноте, вынужденной довериться людям, которых она встретила лишь несколько минут назад. Ей просто ничего не оставалось, кроме как сохранять внешнее спокойствие. Решив не давить на нее сильнее необходимого, Вон взял Фейт за руку и продел два ее пальца в брючную петлю на своих джинсах.

Она ухватилась покрепче.

— Спасибо.

— Идемте.

Пока они медленно шли вслед за Лукасом и Сашей к машине, Фейт заговорила:

— Вам кажется, я лгу. Но это не так.

— Что именно?

— Насчет припадка. Я видела, как Я-Пси после длительного тактильного контакта бьются в судорогах.

— Хотите сказать, вас никто никогда не трогал? — нахмурился Вон.

— Раз в полгода я прохожу обязательный медицинский осмотр, при котором некоторые прикосновения неизбежны. И, конечно, иногда я нуждаюсь в дополнительной медицинской помощи.

Споткнувшись, она вынужденно прижала руку к его спине, чтобы не упасть — мимолетное касание, растаявшее так же быстро, как и появилось.

— Простите.

— Так получается, до вас дотрагивались только врачи? Вас что, никто никогда не обнимал?

— Может, когда я была младенцем, меня укачивал кто-нибудь из медсестер.

Даже после всех Сашиных рассказов о ее расе Вон не мог представить этого бесчеловечного холода их существования.

— Мы возле машины.

Фейт позволить ему усадить себя в автомобиль. Заняв место рядом с ней, Вон захлопнул дверь, и они сразу же тронулись с места. Фейт сидела будто статуя. Если бы он не видел, как приподнимается и опадает ее грудь, не чуял бы легкий женский аромат, подумал бы, что она и в самом деле ненастоящая...

Женский аромат.

Зверь в нем хищно вскинул голову. В отличие от охранников, чье весьма характерное амбре пропитало весь ее дом, от Фейт не пахло Пси. Как и от Саши. Обычно от Пси разило металлом, отпугивающим веров, но в Фейт ничто его не отталкивало, хотя, конечно, ни мужчине, ни леопарду не нравилась ее холодность. Возможно, отсутствие стальной вони — лишь совпадение. С другой стороны, это могло выдавать тех Пси, кто еще не окончательно погрузился в безразличие Безмолвия.

С любопытством он наклонился к Фейт, чтобы хорошенько принюхаться. Та словно окаменела, а Саша оглянулась с пассажирского сиденья, чтобы укоризненно взглянуть на Вона. Он ухмыльнулся, и она, покачав головой, отвернулась. Саша постепенно привыкала, что иногда коты делают то, что делают.

— И почему вы думаете, что ваш дар мутирует? — спросил он, подвигаясь ближе, чем — он в этом не сомневался — ей хотелось бы.

— Я делаю прогнозы для бизнеса. Этому меня учили, и мой дар всегда проявлялся только так.

— Всегда?

Она повернула к нему голову, хоть и не могла его видеть.

— Почему мои слова вызывают у вас сомнение?

— Пси умеют блокировать нежеланные способности. — Ягуара завораживала нежность ее кожи — такой гладкой и светлой, что он будто чуял, как от нее пахнет сливками.

— Нельзя заблокировать ясновидение.

— Нет, но его можно направить в нужное русло, — возразила Саша. — Если ребенку что-то постоянно внушать, он и сам начнет в это верить.

Лукас погладил свою пару костяшками по щеке, а Вону вдруг захотелось проделать с Фейт то же самое. Хрупкая и холодная, она едва ли относилась к типу женщин, которые его привлекали, но было в ней что-то такое... Пленительное.

— Сколько вам было, когда началось ваше обучение? — спросил он у своей Пси. Он же первый ее нашел. Значит, она его. Так в нем говорил кот, и Вон не стал спорить.

— Мне отдали под опеку Пси-клана в трехлетнем возрасте.

— То есть?

— Большинство детей воспитываются кем-то из родителей — или ими обоими. Меня же воспитали медсестры и врачи. Ради моего же блага — Я-Пси приходится изолировать, иначе они сходят с ума.

Его зверь заметался в стенах разума.

— Всего три года, и вас уже изолировали от остальных?

Он протянул руку и запустил пальцы в ее пряди. Внешне Фейт никак не отреагировала, но Вон почувствовал в ней напряжение. Хорошо. Ему хотелось расковырять эту чертову скорлупу, дико его бесившую.

— Да. — Она отодвинулась, и волосы выскользнули из его пальцев. — Я занималась с разными учителями и тренерами, но все они приезжали ко мне. В детстве я практически не покидала дом.

— Я и не знала, что такое бывает, — прошептала Саша. — Как же вы выжили?

— Это было ради моего же блага. — Что-то детское прорезалось в голосе Фейт, будто она повторяла вдолбленные в нее слова.

Вону захотелось ее обнять.

Он подавил в себе это чуждое желание. Вернувшись на свою половину сидения, он насторожился, напомнив себе, что Фейт, с завязанными она глазами или нет, кардинал. И ей не нужно оружие, чтобы расправиться со своей добычей.

Пси могут убивать одной лишь мыслью.

Глава 5

Почувствовав, как он отодвинулся, Фейт тихо выдохнула, что другие расценили бы как вздох облегчения. Вон был слишком большим, слишком опасным, хотя она в жизни не призналась бы в этом вслух. Даже не видя его, она уже знала, как он сложен — весь сплетен из тугих мышц. Какая-то часть ее сознания — та самая, что вынудила отправиться в темный лес и выйти из машины к хищному коту — была им очарована.

Конечно, это увлечение носило чисто интеллектуальный характер, но от этого оно не становилось менее нежеланным. Очевидно, у нее все же имелась некая склонность к сумасшествию, на которую не смогло повлиять обучение Безмолвию; склонность, которая понукала сунуть руку в пламя и наблюдать, как сгорает плоть.

Вдобавок ко всему их расспросы о ее детстве умножили испытанный стресс, и это было уже слишком. Фейт ощущала, что достигла своего предела. Она редко общалась с кем-то так долго — и уж точно никогда с теми, кто не скрывал чувств, кто распускал руки и вкладывал в свои слова неприемлемо высокую долю эмоций.

Что, если ее щиты повреждены? Тогда припадок может нанести непоправимый ущерб мозгу и обнажить ее сознание на самом интимном уровне. На записях Фейт видела, как во время приступа ясновидящая чуть не откусила себе язык, не говоря уж о том, что та полностью потеряла контроль над всеми психическими процессами, уронив даже щиты, отделяющие ее от Сети. Фейт и представить себе не могла чего-то хуже. Каждый день ее жизни в голове возникали видения. Поэтому она нуждалась в возможности как-то управлять ими, что дарило бы ей чувство безопасности хотя бы в стенах разума.

— А почему родители позволили вас забрать? — Тишину прорезал голос Саши.

Фейт не хотелось больше говорить о прошлом. Но подобное желание иррационально, а она не такая.

— НайтСтары не раз имели дело с ясновидящими. Они знали, что в обычных условиях мне не выжить.

— А может, им выгодно так говорить? — Голос Вона будто обжигал кожу. Невозможно. Для приматов семейства гоминид подобная реакция на звук не имеет физиологического обоснования.

— У моей семьи не было причин — как нет их сейчас — мне лгать.

— Скажите, сколько вы зарабатываете для Пси-клана? — Сашин голос отличался от привычных Фейт голосов Пси. Он будто внушал спокойствие — однако без любых признаков психического воздействия.

— Я не веду записи. — Но она знала цифры. — Семья обеспечивает меня всем необходимым.

— Ну, я могу догадываться, — продолжила Саша. — Вы стоите миллионы. Миллионы, с того самого дня, как вас начали обучать тому, что принесет им прибыль — прогнозировать рынок.

— Видения нельзя заблокировать.

— Верно. Но, как сказал Вон, их можно перенаправить.

Фейт не ответила, и больше никто не произнес ни слова, но она слышала их молчание, как бы ни старалась не слышать вообще ничего.

***

Вон чувствовал раздражение, будто его гладили против шерсти. Он глядел на женщину, сидевшую с завязанными глазами на расстоянии вытянутой руки, и знал, что это ее вина. Но проверив, что в его разуме не установлены никакие ловушки (этому Саша научила всех стражей), он убедился, что Фейт не использует на нем никакие Пси-штучки.

А значит, кот решил поиграть.

Он протянул руку, перебирая волосы, рассыпанные по спинке сидения. И снова почувствовал, как Фейт напряглась. Вон нахмурился. Обычно Пси никак не реагировали на подобные внешние раздражители, поэтому рыжая в его глазах стала еще интереснее.

Машина замедлила ход.

Двигаясь с кошачьей скоростью, Вон выбрался из автомобиля даже прежде, чем тот полностью остановился.

— Приехали.

Он открыл дверь для Фейт, но позволил ей вылезти самостоятельно.

Она двигалась несколько неуверенно, но все же вскоре встала возле машины, неестественно выпрямив спину в классической для ее расы позе.

— Нет, — осадил ее Вон, когда она подняла руки. Он сам развязал шарф. Зверь рискнул нырнуть в густую сладость ее запаха, хотя мужчина оставался настороже.

Она моргнула от света, льющегося с веранды, — Лукас уже зажег фонарь, — и Вон впервые увидел ее глаза не как ягуар, а как человек. Они были по-неземному красивы. Два омута ночного неба.

Фейт пришлось задрать голову. Как она и догадывалась, ягуар в своем другом облике оказался очень высок. А еще у него были золотисто-каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы разметаться по плечам, а глаза... странно отливали золотом — глаза зверя, запертого в теле человека. В них не было мягкости, ничего ручного. И все же Фейт нашла его красивым, хотя никогда прежде не понимала смысл этого слова. Необъяснимая реакция, которую ее мозг никак не мог осмыслить и принять, словно она шла вразрез со всеми стандартами Безмолвия.

У Фейт перехватило горло, и она задышала чаще. Она знала, что так проявляется стресс, но ничего не могла поделать. Пульс ускорился. Вспомнив простейшие упражнения для стабилизации, Фейт стиснула пальцы на открытой двери автомобиля. Но физическое воздействие не оказало никакого эффекта.

Внезапно большие ладони обхватили ее лицо, вынуждая Фейт встретиться с хищным взглядом.

— Хватит.

Она вскинула руки, пытаясь его оттолкнуть. Он что, не понимал, что делает лишь хуже? Из-за прикосновения давление, которое она ощущала, усилилось в тысячу раз. Тепло, эмоции, сила — все, что было в Воне, струилось в нее, угрожая закоротить и без того перегруженный разум.

— Вон, отпусти ее. — Сашин приказ оказался как нельзя кстати. — Она не выдержит столько впечатлений.

— Все она выдержит. — Кошачьи глаза уставились в ее.

Фейт хотелось отделаться от Вона, но она не знала, как использовать свои способности, чтобы при этом его не убить. У нее закружилась голова, она покачнулась.

— Я сейчас потеряю сознание.

Она цепенела от боли, рожденной обезумевшими нервными окончаниями, думая лишь о том, чтобы щиты на входе в ПсиНет уцелели.

— Нет, не потеряете. Ведь тогда вы станете беспомощной. — Вон не ослаблял хватки. — Хотите полностью оказаться в моей власти?

Она пыталась сказать ему, что выбора у нее нет.

Ноги подкосились. А затем угас последний импульс от нейронов.

Выругавшись, Вон подхватил ее прежде, чем она упала и ушиблась.

— Черт возьми! Ты почему ее не отпустил, когда я сказала? — Подбежавшая Саша обхватила ладонями лицо женщины в его руках.

— Она слишком уж от нас шарахается. — Его вели инстинкты зверя, и потому Вон считал, что все делает правильно. — Мы не можем с ней нянчиться.

Саша явно собиралась возразить, но тут подошел Лукас.

— Он прав. Фейт надо привыкать — если она не способна вынести даже элементарных прикосновений или нормального человеческого общения, то как вообще она собирается управляться со своими новыми видениями?

— Вы не понимаете. Эта женщина никогда ни к кому не прикасалась и уж тем более не проводила столько времени с теми, кто не соблюдает Безмолвие. Вы же помните, какой была я, а ведь меня не изолировали, как ее. — Она убрала руку со лба Фейт. — Думаю, через пару минут она придет в себя, на припадок это не похоже.

Вон понес Фейт в дом. Она — такая миниатюрная — почти ничего не весила. Но он видел в устремленных на него глазах вызов, чувствовал невероятную волю, таящуюся в хрупком теле. Она сильная, и чтобы выжить, ей придется найти в себе эту силу. Ягуар считал это абсолютной истиной. А в некоторых вещах зверь разбирается лучше человека.

Он сел на диван, не выпуская Фейт из рук и не обращая внимания, как при этом нахмурилась Саша. Она щурилась, совсем как Фейт, только по-другому. Раньше он и не замечал, что у Пси так разнятся их черные взгляды — просто никогда не оказывался в компании сразу двоих кардиналов, чтобы иметь возможность сравнить. Но он знал, что ни за что не спутает глаза Саши и Фейт.

Повернувшись к Лукасу, Саша всплеснула руками.

— Скажи же ему.

Лукас посмотрел на Вона.

— Он знает что делает.

Сам Вон не был в этом столь уверен. Он понимал лишь, что Фейт не должна бояться прикосновений. Не должна. А если в его поступках есть что-то нелогичное, то это потому, что он не Пси.

***

Саша поймала Лукаса на маленькой кухне.

— Почему Вон ведет себя так нерационально? — спросила она вполголоса, зная, что у котов отличный слух.

Лукас улыбнулся, и внутри у нее все затрепетало. Это ощущение было ей внове. Саша иногда задумывалась, пройдет ли оно когда-нибудь, хотя ей казалось, что нет — только не пока она в паре с этим мужчиной.

Его улыбка стала шире, превратившись в довольную кошачью ухмылку — Лукас прекрасно понимал, как влияет на Сашу.

— Я не умею читать мысли.

— Лукас. — Саша нашла в шкафу стакан и сполоснула его. — Я ничего не чувствую от Фейт. Ничего.

Он настороженно замер.

— Как тогда?

Саше не хотелось вспоминать свой предыдущий контакт со змеино-холодным разумом, от которого не исходило ни малейших эмоций. Считалось, что ее раса похоронила в себе чувства, и все же те никуда не делись, они едва уловимо фонили, чего большинство Пси не замечали, но Саша всегда подсознательно чувствовала.

Однако были и такие Пси, кто в буквальном смысле ничего не излучал... потому что они, социопаты, рожденные Безмолвием, совершенно ничего не испытывали.

— Нет, — тут же ответила Саша. — Не так.

Лукас выглянул из кухни, чтобы посмотреть на Вона, сидящего с Фейт на руках.

— В чем же дело?

Саша подошла к нему ближе, в кольцо его рук.

— Она словно прячется под панцирем. Больше, чем другие Пси. Замыкается в себе так плотно, что я не могу даже этого представить.

Под ее ладонью мерно билось мужское сердце, но Саша подозревала, что то, в чем сама она находит покой, Фейт вполне может привести к гибели.

— Эта женщина никогда не общалась с кем-то кроме Пси, да и с ними, как мы слышали, весьма ограниченно. Мы просто перегрузили ее, так что ей оставалось лишь одно — отключиться.

— Припадки — как думаешь, они реальны?

Саша ненадолго задумалась.

— Не знаю. Я-Пси крайне редко передают данные в ПсиНет, потому что любая известная им информация стоит немалых денег. Интуиция подсказывает мне, что Фейт не сомневается в реальности припадков — ее в этом убедили.

— То есть подсознательно она может его спровоцировать.

— Да. — Саша знала, каково это — считать себя бесполезным кардиналом, слышать ложь так часто, что начинаешь принимать ее за правду. — Фейт не представляет, как жить за пределами привычного ей мира. Само то, что она сейчас здесь, уже свидетельствует о ее невероятной силе.

— Хорошо. Выживают лишь сильнейшие.

***

Вон ощутил, как женщина в его руках зашевелилась. Она почти сразу же открыла глаза.

— Дышите глубже, — велел он, как только почувствовал, что она опять замирает. — Если у вас снова случится обморок, нам придется все повторить.

— Пожалуйста, отпустите меня.

В ее голосе не было слабости, не было ничего, что выдавало бы расстроенные чувства. С другой стороны, она же Пси, у них нет чувств. Нахмурившись — ягуар желал и дальше ее обнимать, — Вон позволил ей усесться у него на коленях. Когда Фейт отвела удерживающую ее руку, Вон подчинился и дал ей встать.

Она вытерла ладони о брюки.

— Где Саша?

— Я здесь. — Та вышла из кухни и протянула Фейт стакан с водой. — Пейте.

Фейт не стала возражать. Поставив опустевший стакан на столик возле дивана, она принялась озираться в поисках места, где можно сесть. Вон выжидал. В ближайшем кресле уже устроился Лукас, который притянул Сашу к себе на колени. Фейт оставались вторая половина дивана или кресло на другом конце комнаты. Она сделала разумный выбор, хоть и попыталась отодвинуться от Вона как можно дальше.

— Как вы? — поинтересовалась Саша.

— Хорошо. Только, пожалуйста, скажите члену вашей Стаи меня больше не трогать. Мне не хватит ресурсов, чтобы обработать данные, поступающие от нервных окончаний.

Вон провел пальцами по ее щеке. Она резко обернулась:

— Я же сказала: не трогайте меня.

— Когда мы только встретились, казалось, вы растаете от одного лишь касания. — Он выгнул бровь. — А теперь вам неплохо удается терпеть.

— Хотите сказать, что снижаете порог моей чувствительности? — Она уставилась на него.

— Нет, Рыжик. Я его повышаю.

Фейт смотрела в его глаза, пытаясь разгадать их выражение.

— Я вас не понимаю.

Усмехнувшись, Вон откинулся назад, забросив руку на спинку дивана. Фейт поняла, что если она расслабится, его пальцы зароются ей в волосы. В общем-то, это не должно было ее волновать, но она все равно невольно подалась вперед.

— Мне нужно научиться, как останавливать эти видения.

— Почему вам кажется, что мы можем помочь? — уточнила Саша.

Фейт пыталась думать, хотя в такой близости от ягуара это давалось непросто. Он, похоже, решил вести себя прилично, но в любой момент ситуация могла измениться, поэтому ей нужно действовать быстрее, пока он снова не принялся за свое.

— Не знаю. Я знаю лишь то, что сказала раньше — только вы не выдадите меня Совету.

— Как давно у вас эти видения?

— Около трех месяцев. Они приходили по нарастающей.Сперва на меня словно... давила тяжесть. — Это привело Фейт к тому, что она решила спать в кровати, а не в кресле, с датчиками. — Я просыпалась в холодном поту, с таким частым пульсом, что мне стоило бы вызвать медиков. Но я не стала. — Пальцы пригладили ей волосы, и Фейт поняла, что нечаянно наклонилась назад.

— Я бы сказал, это похоже на страх, — заметил Вон.

— Я Пси. Я не чувствую страха. — Выскользнув из-под его руки, она повернула к нему голову.

Под его настойчивым взглядом она чувствовала себя раздетой.

— Тогда как бы вы это назвали?

— Физиологическая реакция на неизвестный стрессогенный фактор.

Уголки губ приподнялись в улыбке.

— Ну что ж, еще какие-нибудь физиологические реакции?

Он как будто над ней смеялся, но Фейт не могла судить, действительно ли это так. Вон кардинально отличался от всех, с кем ей доводилось иметь дело.

— Затем начались ночные кошмары. Я просыпалась, едва сдерживая крик, уверенная, что видения последуют за мной в реальность.

Когда Вон снова принялся играть с ее волосами, Фейт не стала отстраняться. Да, он представлял собой опасность, но сейчас он вроде бы на ее стороне. И ей почему-то казалось, как бы это ни было нелогично, что он достаточно опасен, чтобы отпугнуть любую тьму.

— Я не знаю, как у вас это обычно происходит. Есть ли какая-нибудь разница в содержании самих видений? — Наморщив лоб, Саша опустила голову на плечо своего мужчины.

Фейт кивнула:

— Как правило, они сфокусированы. Даже если с самого начала это не так, я всегда могу их настроить. Но эти... с ними я ничего не могу поделать. Словно я в автомобиле, которым управляет кто-то другой. — И это самое тревожное. — Они вне моего контроля, однако не хаотичны.

Пальцы Вона скользнули под ее волосы и легли на затылок. Она вздрогнула, но не отодвинулась. Он прав — ей не заблокировать видения, но она может научиться справляться с физическим воздействием.

— Хватит, — очень, очень тихо сказала она, встречаясь с ним взглядом.

Ей не справиться с излишней нагрузкой. Она знала, что способность выносить давящий жар его рук во многом обусловлена адреналином. Когда наступит неизбежный срыв, ей достанется сильнее, если она не перестанет испытывать себя.

— Посмотрим, — так же тихо ответил он, и в его глазах мелькнуло нечто, чего Фейт не разобрала. Может, тот самый вызов, о котором она читала в бесчисленных книгах, утоляя ими одиночество. Благодаря своей ненасытности она получала знания по самым разным темам. Но теория, как оказалось, имеет мало общего с практикой. Особенно когда дело касается людей или веров.

Фейт снова обратилась к Саше:

— Спустя несколько недель видения стали более определенными. Они приходили вспышками, обрывочными картинками, будто части головоломки. — Еще одно хобби, помогавшее ей удержаться в здравом рассудке. Насколько это возможно для Я-пси. — Но так как я по-прежнему не могла их контролировать, то и разгадать заложенный в них смысл не получилось.

Вон погладил ее по щеке, и Фейт повернулась к нему:

— Что?

— Почему вы так долго ждали, прежде чем прийти к нам?

Ее задел почти приказной тон. Ей были знакомы подобные интонации: другие часто от нее чего-то требовали.

— Потому что до убийства Марин я не знала, насколько видения реальны. Я думала, так распадается мой разум. Это происходит со всеми Я-Пси, правда, обычно не раньше пятидесяти лет. Я считала, что в моем случае все начинается гораздо раньше.

— О таком я не слышала, — прошептала Саша.

— Неудивительно. Пси-клан не хочет предавать огласке, сколько в нем на самом деле генетически неполноценных Пси. Обычно к критическому моменту нам удается накопить достаточно средств, чтобы обеспечить тайный медицинский уход до конца дней. — Фейт старалась не думать, что ее ждет, пыталась не представлять, каково это — не осознавать границу между вымыслом и реальностью, не уметь складывать слова в связные предложения. Но это вовсе не значило, что она не знает о неизбежном. Именно поэтому некоторые телепаты НайтСтаров обучались особым техникам блокировки. Когда ясновидящие окончательно срывались, на их разум ставились внешние, искусственные щиты взамен упавших, не допускавшие утечки их безумия в ПсиНет

— Похоже, очередная порция их брехни.

Вон лишь слегка сжал пальцы, но ей показалось, будто он крепко стиснул ее в объятиях.

Единственное, что удержало Фейт от очередного обморока — его слова.

— Что вы имеете в виду?

Хотя Фейт не жаловалась вслух, его хватка ослабла, и он принялся очень медленно поглаживать ей кожу большим пальцем.

— Раньше они заставляли Сашу думать, что она сойдет с ума, только потому что она не вписывалась в их рамки. С вами наверняка то же самое.

Фейт повернулась к Саше:

— Он не понимает.

— Чего? — почти что прорычал Вон.

Ему ответила Саша:

— Среди ясновидящих был самый большой процент сумасшедших еще до принятия Безмолвия.

Лукас прижал к себе свою пару. Фейт удивилась, как ему удалось расслышать в Сашином голосе что-то такое, чего она не разобрала, но судя по лицу Саши, альфа сделал именно то, в чем та нуждалась.

— Но "высокий процент" — это же еще не значит "абсолютно все", не так ли, милая моя?

Фейт наблюдала, как тот перебирает Сашины кудри. И тут Вон снова принялся выписывать круги на ее коже. Она напряглась, внезапно осознав, что он тем временем подобрался к ней ближе, но не нашла в себе сил приказать ему оставить ее в покое. Должно быть, из-за обилия новых впечатлений она вконец вымоталась.

— Фейт, не верьте всему, что вам говорят.

Он впервые произнес ее имя, и оно прозвучало как-то по-новому, не обычным словом, которое использовали для обращения к ней. Фейт не знала, как это описать, но она еще никогда не слышала такого прежде.

— Советники весьма искусно вешают лапшу на уши, если им это выгодно.

Она резко встала и направилась к двери, ступая немного шатко, но решительно.

— Мне нужно на свежий воздух.

Выйдя в ночь, она ухватилась за перила, окружающие веранду, и принялась жадно дышать полной грудью.

Было совсем неудивительно спустя пару секунд почувствовать тепло Вона. Оперевшись спиной о перила, он заглянул ей в лицо. Когда он поднял руку, она покачала головой.

— Прошу, не надо.

Он замер.

— Вы сильнее этого.

— Нет, не так. Будь я сильной, я бы приняла свои видения, а не бежала от них, и тогда моя сестра осталась бы жива. — Вот она — правда, которую Фейт скрывала с того самого момента, как отец рассказал ей о Марин. — Будь я сильной, я бы поняла, что они значат. — Она глядела во мрак леса, мрак, который был даром, а не проклятием.

— Видения у меня с самого детства. Безобидные и полезные. Я вижу, когда упадет рынок акций. Какое изобретение окажется востребованным, чтобы вложить в него средства на самом раннем этапе. Будет ли предприятие успешным и принесет ли прибыль. — Пальцы на деревянных перилах сжались, и Фейт ощутила, как в голове хаотично заметались мысли. Именно с этого и начинается безумие — с неспособности контролировать физические реакции. — Но только не кровь или смерть. Не убийства.

— Раньше Я-Пси видели. — Мурлыкающий голос Вона будто отзывался внутри нее самым интимным образом. — Они видели убийства и катастрофы, боль и страх.

Она наконец перевела на него взгляд.

— Тогда неудивительно, что они сходили с ума.

— Лишь некоторые.

Но теперь всех ясновидящих рано или поздно ждет подобная участь. Фейт поняла, что он хочет ей сказать, но не могла принять его слова. Для нее это было слишком.

— Мне нужно время, чтобы ассимилироваться.

Она думала, он опять примется давить на нее, как делал с самого момента их встречи. Но он лишь кивнул.

— Вот и славно.

Вон мотнул головой в сторону двери:

— Саша постелет вам в одной из комнат.

— Можно задать вопрос?

— Слушаю.

— Саша и Лукас... как? — У Фейт не укладывалось в голове, как кардиналу удалось пережить разрыв с Сетью или как Пси сумела устроиться в мире веров.

Выражение на лице Вона неуловимо изменилось.

— Видите это? — Он поднял правую руку, и Фейт только сейчас заметила татуировку на его бицепсе. Три извилистые линии, точь-в-точь как шрамы на щеке альфы. — Я страж. Я верен Саше и Лукасу. А вы еще можете представлять для них угрозу.

Фейт удивилась, что за странное ощущение возникло в ее груди.

— Вы и правда убьете меня в случае необходимости.

— Да. — Кошачьи глаза сверкнули в темноте. — Так что играйте по правилам.

— Я не умею играть. — Фейт никогда не занималась подобными глупостями. — Я зарабатываю деньги с тех самых пор, как научилась связно говорить.

Глава 6

Ягуар скребся в стенах разума, желая принюхаться к Фейт, когда та проходила мимо него в дом. На этот раз Вон обуздал зверя. Она и так была на грани. Вону не хотелось окончательно оборвать нить, держащую ее над пропастью.

Впрочем, правда заключалась в том, что он сомневался, сумеет ли без колебаний убить Фейт. И это вызывало у него тревогу. Далеко не все Пси такие же милые и сопереживающие, как Саша. Некоторые оказываются безжалостными убийцами — увы, Стая в этом убедилась на собственном опыте. Совсем недавно леопарды потеряли девушку по имени Кайла, а Сноу-Данс едва успели спасти свою волчицу.

Бренна до сих пор так и не оправилась после похищения и пыток, даже несмотря на все усилия Саши и обеих целительниц. Вон догадывался, в чем причина — будучи одним из тех, кто выследил и казнил ее мучителя, он лично убедился, на какие зверства способны Пси.

И Фейт также может оказаться не той, за кого себя выдает. Пока они не узнают все наверняка, Вон не будет доверять своим инстинктам. Да, Пси не так просто управлять сознанием веров, но Саша уже продемонстрировала, что нет ничего невозможного. И хотя она научила Вона парочке трюков, он — не Пси, а Фейт — кардинал.

Последовав за своей добычей в дом, Вон смотрел, как она и Саша разговаривают в гостиной. Он потер татуировку на плече — предательство, невероятное по своей жестокости, привело к тому, что он дал клятву верности Дарк-Ривер и ни за что не нарушит своего слова.

Именно леопарды пришли на помощь, когда он лишился всего, что было ему дорого. Именно Лукас первым протянул руку дружбы, вытащив его из глубокого омута ненависти. За своего альфу он отдаст жизнь, и до сегодняшнего дня никто не мог заставить его поменять приоритеты. Никто, кроме Фейт, и то, что она сделала с ним за каких-то пару часов, заставляло Вона сомневаться в подлинности своих инстинктов.

***

Фейт заснула, едва голова коснулась подушки — она вымоталась и разумом, и телом. Но это не остановило видения. Ничто не могло их остановить, если те намеревались к ней прийти.

Сознание окрасилось черным. Сердце застучало быстрее. Фейт узнала эту тьму — недружелюбную, нежеланную. И жаждущую ее внимания. В ней чувствовалось извращенное удовольствие, которое Фейт понимала, потому что оно не было ее собственной эмоцией — оно порождалось самим мраком. Во время таких видений она становилась частью тьмы, что ужаснуло бы ее, умей она чувствовать страх. Но Фейт, конечно, не боялась, ведь она воспитана в Безмолвии.

Тьма не торопилась набрасываться на нее. Она словно была... сыта. Удовлетворила свои потребности и теперь смаковала кровавое послевкусие. Но затем она приоткрыла перед ней будущее. Будущее, которое Фейт не могла не видеть — проще перестать дышать.

Удушье.

Пытки.

Смерть.

Не в силах это выносить, Фейт попятилась. Но мрак ее не отпустил. Колотящееся сердце сбилось с ритма. Это нереально, подсказывал ей расчетливый разум Пси. Но его голос тонул в криках самых примитивных глубин подсознания, знавшего, что все это очень даже реально.

Иногда видения не уходят, они остаются. В конце концов, это приводит к безумию — настолько полному, что от психики остается разве что несколько разрозненных клочков. Фейт попыталась вырваться из тьмы, но в той не оказалось ничего, за что она могла бы ухватиться, чтобы оттолкнуться. Тьма была везде и нигде сразу, беспредельная тюрьма, из которой не выбраться. Бешеный пульс замедлился, в то время как разум скоординировал все ресурсы для поисков выхода. Но Фейт лишь слепо натыкалась на глухие стены.

И тут она ощутила прикосновение, тактильный контакт, настолько шокирующий, что он разорвал липкую паутину видения. Хватая ртом воздух, она распахнула глаза, встречая не совсем человеческий взгляд. Вдох спустя она узнала руки, держащие ее за голые плечи. Пижама вся пропиталась потом, и хотя Фейт, казалось, вот-вот соскользнет в припадок, она сказала:

— Не отпускай меня. — Голос у нее охрип. — Не отпускай, или оно вернется.

Вон крепче сжал ладони, встревоженный выражением ее глаз. Они были затуманенными, словно она не до конца проснулась.

— Фейт, поговори со мной.

Она дышала все так же часто и неровно. И вдруг, к его удивлению, подняла руки и прижала ладони к его обнаженной груди. Вон ожидал почувствовать прохладу, но они были теплыми. Даже горячими, и ягуару тут же захотелось большего.

— Не дай мне туда вернуться. Прошу, Вон. Пожалуйста.

Он не понимал, чего она так боится, но он был стражем, а значит, дал клятву защищать. Минуту назад его подняли инстинкты, хотя Фейт не издала ни звука. Он прокрался в ее комнату, ожидая, что Пси проснется и велит ему проваливать. Однако обнаружил ее едва дышащей, в поту и сжимающей кулаки так сильно, что ногти до крови вонзились в кожу.

Все те же инстинкты теперь велели Вону крепко ее обнять. Прикосновения изрядно смущали Фейт, и, может быть, ему удастся вывести ее из равновесия настолько, чтобы выдернуть из этого жуткого состояния, что бы его ни вызвало.

Непроглядная чернота.

Он наконец понял, что его так встревожило в ее глазах — полное отсутствие звезд. Он видел, как такое случалось у Саши, но с Фейт было по-другому — словно в них клубился мрак. Вон провел рукой по ее спине и накрыл ладонью затылок. Женщина, которую он не так давно встретил, оттолкнула бы его или упала бы в обморок. Сейчас же она вела себя слишком тихо и пассивно.

— Может, мне стоит тебя поцеловать, а, Рыжик? — Это был вызов. — Никогда еще не целовался с Пси. Вдруг это окажется занятным.

Она выдохнула и мотнула головой, словно котенок, отряхивающийся от воды. И толкнула Вона в грудь. Дьявол убеждал его не отпускать ее еще хоть пару секунд, но Вон уже успел понять, как его тело на нее реагирует. И дело не в обычном физическом влечении, а в том, что оно пробуждалось совершенно против его воли. Позволив Фейт вырваться, он наблюдал, как она отползает, пока не упирается спиной в изголовье кровати. Уставившиеся на него глаза светились звездами.

Вон медленно и дразняще улыбнулся:

— Итак, ты пришла в себя?

Она кивнула, по-прежнему глядя на него как на огромного зверя, который не прочь ею полакомиться. Что было недалеко от истины. Ягуару определенно нравилось, как пахнет эта Пси, а мужчина находил ее подозрительно интересной.

— Еще никогда и ни на кого не наводил страх поцелуями, — усмехнулся Вон, ища на ее лице любые признаки того, что перепугало ее настолько, чтобы искать у него спасения.

— Я не испытываю страха.

— Снова потеряла контроль над физиологическими реакциями? — Он дернул ее за мокрую майку.

Она вытянула ткань из его пальцев.

— Даже Пси не могут контролировать потоотделение во сне.

— С тобой все в порядке?

Фейт не хотелось, чтобы он уходил, как бы это ни было нелогично. Вон в любом случае не мог предотвратить видение, но какая-то иррациональная часть ее сознания верила, что если он уйдет, мрак вернется, и на этот раз его ничто не остановит.

— Конечно.

— Что-то не похоже. — Нахмурившись, он потянулся к ней, чтобы отвести прядь волос с ее лица. — Хочешь в душ?

Его касание будто запалило все нервные окончания, но Фейт сдержалась. Она справится. Именно это выдернуло ее из видения, а ей нужно научиться владеть любым инструментом, способным удержать тьму на расстоянии.

— Да. Я не разбудила Сашу с Лукасом?

— Их здесь нет.

— Мы одни? — Она вдруг ощутила уязвимость, на интуитивном уровне присущую любой женщине. Совершенно новое для нее ощущение.

— Ты же не думаешь, что я позволил бы своему альфе и его паре остаться в доме, о котором знает кардинал Пси? — фыркнул Вон. — Мы хоть и завязали тебе глаза, но у Пси много талантов.

— Думаешь, я приведу других.

— Такое вполне вероятно.

Фейт не знала, что сказать. Она не ожидала, что Саша вот так ее бросит. Хотя, конечно, теперь, когда она об этом задумалась, то поняла, что ее предположения не имели никаких оснований.

— Она не хотела уезжать, — сказал Вон. — Но мы не позволили ей подвергнуть свое сердце опасности.

— Свое сердце?

— Она Э-Пси.

Фейт мысленно перебрала Пси-файлы.

— У нас нет такого обозначения.

— Иди в душ, а потом я расскажу, что еще скрывает от вас Совет. Уже почти пять — хочешь кофе?

— Давай.

Фейт сознавала, что в ее знаниях есть определенные пробелы, и вкус кофе входил в их число. Конечно, она представляла, что это такое — учитывая ее интерес к чтению, пропустить информацию об этом напитке было бы просто невозможно. Но на деле она никогда его не пила.

Вон поднялся с кровати. Фейт неотрывно следила за мужскими движениями. Он был идеально сложен: прекрасно выточенные мышцы, сияющая здоровьем золотистая кожа, так что она находила его весьма... интересным, отчаянно завершила Фейт свою мысль, пока ее разум пытался подобрать нужное слово.

— Так я успешно прошел осмотр?

Она встретила светящийся в темноте взгляд и заметила в его глазах нечто, что определила как смех. Ответ родился в той части сознания, о которой она и не подозревала:

— Ты выглядишь вполне здоровым, но чтобы судить наверняка, мне нужно сделать вскрытие.

К ее удивлению, он улыбнулся:

— Все-таки ты умеешь играть.

Она хотела возразить ему, но Вон уже направился к двери.

— Подожди, — вырвалось у нее само собой.

Он повернулся:

— Что такое?

Теперь, когда он остановился, у нее пропали слова. Что если он уйдет, а тьма вернется за ней?

— Душ... Где мне взять полотенце?

— Сейчас. — Он вышел.

Когда он наконец вернулся, Фейт уже тяжело дышала. Он замер на пороге.

— Рыжик, я чую страх.

Она встала и подошла, чтобы взять полотенце из его рук. Она не позволяла себе и мысли о том, что приближается к Вону, потому что с ним чувствует себя в безопасности.

— Тебе кажется.

Она потянула за полотенце.

Вон его не отпускал.

— Я же кот. В таких вещах я не ошибаюсь. Ладно, идем.

Понимая, что надо бы отказаться, но не имея сил на споры, она последовала за ним. Вон не включал свет — должно быть, прекрасно видел в темноте. Фейт так не умела, поэтому мысленно потянулась и щелкнула выключателем на кухне, куда привел ее вер.

Он замер.

— Телекинез?

— Так, мелочи.

На самом деле ее способности к телекинезу были практически равны нулю, но Фейт казалось, лучше в этом не признаваться

— Еще какие-нибудь "мелочи", о которых мне стоит знать? — Он пристально уставился на нее.

Она лишь пожала плечами.

— Что ты делаешь?

— Готовлю кофе, перед тем как пойду тебя купать.

Он открыл коробку на кухонной стойке, тянущейся вдоль дальней стены.

Фейт будто ударили.

— Дай мне полотенце. Сама справлюсь.

Не обращая на нее внимания, он засыпал зерна в кофе-машину.

— Рыжик, я же дразнюсь. Хватит вздыбливать шерсть. — Он махнул рукой в сторону коридора. — Иди в душ, я подожду снаружи.

Она взяла протянутое полотенце.

— Со мной все в порядке. — Фейт не знала, что заставило ее сказать неправду. Она же никогда не лгала — в этом просто не было смысла. — И у меня нет шерсти. — Но по какой-то загадочной причине вдруг подумала о том, каково было бы погладить ту золотисто-черную шкуру, которую видела мельком, когда ягуар к ней подкрался.

— Если хорошенько попросишь, может я и разрешу.

Он опять читает ее мысли.

— Ты что, телепат?

Вон подтолкнул ее в сторону ванной.

— Нет, просто ты совершенно не умеешь врать. У тебя все читаешь по глазам. К тому же я всегда знаю, когда женщина думает меня погладить.

— И вовсе я об этом не думала. — Фейт пошла впереди него по коридору. — Я лишь представила твой мех.

Ее спину вдруг обожгло жаром, и хриплый шепот защекотал ухо:

— Я разрешу себя погладить, если ты тоже разрешишь — я без ума от твоей кожи.

Фейт даже не представляла, что ей с ним делать. Она открыла дверь ванной и зашла внутрь.

— Я, наверное, надолго.

Вон задержал на ней взгляд. Фейт вдруг поняла, что одежда прилипла к коже, обрисовывая грудь и бедра.

— Не торопись.

Фейт спросила себя, откуда это ощущение, будто он ее пометил? Он же к ней не прикасался и все же... ему это удалось.

***

Услышав, как зашумела вода, Вон прислонился к стене. Он обещал, что подождет снаружи, и сдержит слово. И не только из-за того, что чуял едкий запах леденящего страха. В пропитанной кошмаром спальне он ощутил нечто более зловещее — присутствие третьей сущности, в которой его зверь видел что-то неестественное и недоброе.

Он не мог распознать в этих эфемерных миазмах следы ни человека, ни Пси или вера, но тьма прилипла к Фейт как вторая кожа, окончательно рассевшись лишь в кухонном свете. Может, теперь она и ушла, но Вон сомневался, что чувствовал ее в последний раз. Вдруг Фейт — какой-то экстрасенсорный проводник, через которого Пси надеются проникнуть в Стаю?

И все же инстинкты твердили ему обратное. В этом мраке было что-то жуткое, жестокое и злое. И хотя Вон по-прежнему не доверял рыжей, ягуар в ней ничего такого не чуял. От Фейт пахло женщиной — теплой, манящей и очень привлекательной.

В любом случае, шестое чувство подсказывало ему, что сама Фейт здесь ни при чем. Хотя вполне возможно, кто-то тайком просачивается в ее сознание через связь с ПсиНет.

Шум воды утих. Вон только теперь понял, что не принес Фейт ничего взамен пропитанной потом пижамы. Он затаился в ожидании, когда она тоже это заметит. Через минуту дверь приоткрылась.

— Мне нужно что-нибудь из одежды.

Он повернулся к ней, опираясь рукой о стену.

— Ну не знаю. Мне кажется, тебе и так хорошо.

Звездные глаза уставились на него, не мигая.

— Ты играешь не по правилам.

— А ты схватываешь на лету, Рыжик.

Сквозь щель он видел, как Фейт сжимает края полотенца у груди, оказавшейся на удивление пышной, учитывая ее тонкую фигурку. Зверь заинтересованно вскинул голову.

— Меня зовут Фейт.

— Хмм. — Он подвинулся, встав достаточно близко, чтобы дотянуться до мокрых шелковых прядей. Сейчас ее волосы были темно-красными, невольно напомнив Вону о его кровоточащем сердце.

— У тебя в сумке есть сменная одежда?

— Рубашка и брюки, в которых я была раньше.

Она не возражала против прикосновения, и Вон задумался, понимает ли Фейт, как далеко продвинулась за последние несколько часов? Глубоко внутри она жаждала новых ощущений, и это вынуждало ее нарушить Безмолвие. Вону это нравилось. Потому что ему доставляло удовольствие дотрагиваться до нее. Ягуар не видел смысла это скрывать.

— Я дам тебе футболку, а в свои вещи переоденешься позже. — В общем-то, в шкафу имелась запасная женская одежда, но Вону хотелось, чтобы на Фейт остался его запах. Зверь владел им сейчас настолько, что ему было все равно, откуда это желание. — Подожди.

На этот раз Фейт не просила его остаться, но он чувствовал на себе ее пристальный взгляд, пока шел по коридору. Когда он вернулся, то обнаружил, что за это время она не двинулась с места. Что бы она ни увидела, это перепугало ее до чертиков и сломило укрывающий ее щит хладнокровного спокойствия.

— Вот.

— Спасибо.

Она закрыла дверь, оставив Вона наедине со своими фантазиями. Когда он добрался до того места, как стягивает с нее футболку, укрывая вместо этого собственным телом, Фейт вышла.

— Полотенце я оставила на сушилке. — Она заправила волосы за уши.

Старая черная футболка доходила Фейт едва ли не до колен, прикрывая больше, чем он рассчитывал.

— Ты такая маленькая.

— Только теперь заметил?

— Сколько — пять футов два дюйма?

— Сто пятьдесят пять сантиметров, если быть точной.

А значит, она гораздо ниже него. Что открывает весьма любопытный простор для игр в постели. Вон оттолкнулся от стены, ничуть не смущенный направлением, которое приняли его мысли, разве что удивленный их интенсивностью. Кот любил чувственные игры, а Фейт была очень притягательной женщиной, миниатюрной, но чудесно сложенной. А эта кожа… ему дико хотелось ее лизнуть.

— Почему ты так на меня смотришь? — Фейт отступила на шаг и вздернула подбородок.

Ни проблеска эмоций в голосе или на лице. Ни толики желания в запахе. Но ягуар прекрасно знал, что она считает его интригующим.

— Ну, это многое делает весьма интересным.

Он с легкостью мог поднять ее, прижать к стене и зарыться в ее тело. Жестко, динамично. Но, возможно, это стоит оставить на потом, а пока его Пси наверняка оценит, если он будет действовать с куда меньшим энтузиазмом.

— Вон, у тебя глаза светятся сильнее обычного.

Мотнув головой, он направился в сторону кухни.

— Думаю, кофе уже готов.

Какого черта эта Пси с ним вытворяет? Вон славился в Стае своей замкнутостью. Большинство самочек обходили его стороной, хотя при этом охотно флиртовали с любым другим мужчиной, потому что знали, что ягуар никогда не идет на поводу у своих желаний. По крайней мере, не шел до сегодняшнего дня.

Фейт догнала его.

— У тебя есть какие-нибудь продукты питания?

— Продукты питания? — нахмурился тот. — Ты хочешь сказать, еда?

— Если нет, в сумке у меня лежит энергетический батончик.

— Ты еще хуже Саши. — Легким шлепком ниже талии он подтолкнул ее в сторону кухни.

Фейт отскочила как ошпаренная.

— Я же велела меня не трогать.

Он низко зарычал.

— А совсем недавно умоляла не отпускать. Определись уж, Рыжик.

Его голос звучал совершенно по-звериному, и Вон понимал, что для Фейт это, скорее всего, уже слишком.

— Я плохо контролировала себя, когда проснулась. — Настороженно глядя на него, она все же не отступала. И вдруг удивила еще сильнее, сделав шаг вперед. — И ты это знаешь.

Ягуар снова зарычал, хотя и был приятно удивлен. Эта женщина только выглядела хрупкой, но на деле имела стальной характер.

— А ты уверена, что я могу рассуждать логично?

— Нет. Но ты же не зверь.

Он подался вперед, упираясь руками в стену по обе стороны от Фейт. Стоит только наклониться ближе — и она окажется полностью в его власти.

— Вот здесь ты ошибаешься, девочка. — Он едва ли не задевал губами ее ухо. — Я самый что ни на есть настоящий зверь.

Прежде чем она успела что-то сказать, он отстранился и прошел на кухню.

Он услышал, как пару секунд спустя она выдохнула:

— Ты серьезно?

Он оглянулся через плечо:

— А ты как думаешь?

Глава 7

Она подошла ближе.

— Твои глаза... они не совсем человеческие.

Большинство людей не обращали на это внимание, думали, что дело лишь в диковинном цвете радужки.

— Зверь во мне сильнее обычного.

Так стало с той недели, которую Вон провел в облике зверя. Даже у детеныша ягуара больше шансов выжить в лесу, чем у десятилетнего мальчишки. Но столько времени в шкуре хищника, да еще в юном возрасте, навсегда его изменили.

Словно подбодренная его спокойным тоном, Фейт сделала еще один шаг вперед.

— Что это значит?

Вон налил кофе в кружку.

— Молоко? Сахар?

— Не знаю.

— Вот, пробуй. — Он поднес кружку к ее губам, глядя, как Фейт делает глоток.

Закрыв глаза, она вдохнула аромат кофе, оценивая его вкус. Вон никогда прежде не видел, чтобы женщина делала это с такой сосредоточенностью, невольно вкладывая в каждый жест присущую ей от рождения чувственность.

— Нравится?

— Добавь сахар, — велела она, по-прежнему не открывая глаз.

Обычно Вон редко подчинялся чужим приказам, но сейчас все было по-другому. Для него это стало чем-то вроде игры, хотя Фейт, конечно, считала иначе. Жаль. Она заинтриговала кота, а заинтересованный хищник отказов не терпел.

— Вот. — Он дал ей попробовать подслащенный кофе.

И она снова принялась смаковать запах и вкус.

— Теперь молоко.

— Готово.

Минуту спустя она открыла глаза.

— Очень... необычно. — Фейт будто бы подбирала нужное слово.

— Нравится?

— Нравится? Пси такими категориями не мыслят, — покачала она головой. — Впрочем, у меня никогда не было возможности для сравнения вкусовых нюансов, так как мне не давали пищу со столь разными вкусами. Я... предпочитаю кофе с сахаром, но без молока.

Он налил ей новую кружку, забавляясь тем, как Фейт жонглирует словами, лишь бы избежать малейшего намека на эмоции.

— Вот.

Отдав ей кофе, он подошел к холодильнику и открыл дверцу.

— Ты голодна, и я тоже. Как насчет бекона и яиц? — Вон достал продукты.

— Ладно. — Фейт стояла прямо за его спиной.

Конечно, он слышал, как она подкрадывается, но позволил ей считать иначе. Она все еще была напугана, а Вон при необходимости умел ластиться не хуже, чем кусаться. Он выложил хлеб и все нужное для яичницы на стол и закрыл холодильник.

— Вперед, Рыжик. Пришло время для урока кулинарии.

Она поставила свою кружку рядом с его.

— Я готова.

Он провел костяшками пальцев по ее щеке и улыбнулся, когда Фейт вздрогнула.

— Точно?

Вблизи он убедился, что ее сливочная кожа не такая бледная, как у большинства рыжих, она едва уловимо отливала золотом, что делало Фейт еще более соблазнительной.

— Кто твои предки, Фейт НайтСтар? Откуда эти волосы и такая кожа?

— Среди НайтСтаров много рыжих — в Пси-клане подобная пигментация волос очень распространена. А кожа стала результатом комбинации генов отца и матери. — Фейт взяла яйца. — Мне необходимо поесть.

Он показал ей, что делать с первым яйцом, а дальше предоставил действовать самой.

— Так ты стопроцентная американка?

— Нет. Моя мать родилась на территории бывшего Узбекистана и в детстве переехала в Америку. А отец — он из НайтСтаров — англо-итальянец, хотя его прапрадед был азиатского происхождения.

— Знаешь, то, как вы, Пси, смешиваетесь... осторожнее с огнем, сладкая! — Он перехватил руку Фейт, которую та слишком близко поднесла к конфорке.

Фейт высвободилась из его хватки.

— Благодарю. Кажется, яичница уже готова.

— Угу. — Вон перевалил ее на тарелку. — Если положишь бекон в ту сковороду с крышкой, то можно поджарить его без брызг.

— Откуда ты столько знаешь о кулинарии? В книгах о верах, которые я читала, хищные самцы изображались слишком доминантными, чтобы заботиться о подобных бытовых мелочах.

— Я не говорил, что люблю готовить. Но умею — при необходимости.

— Так что ты там начал про Пси?

— То, как вы перемешиваете расы — это поражало бы, будь оно результатом обычных человеческих браков. Но вы думаете лишь о хорошей генетике. Если только твои родители не поддались страсти и не зачали тебя при обоюдном удовольствии? — Он наблюдал, как сосредоточенно Фейт готовит элементарный завтрак, и находил это весьма возбуждающим. Ему отчего-то казалось, что Фейт любому занятию отдает себя всю.

— Ты же знаешь, Пси не испытывают страсти и удовольствия. — Она сняла бекон с огня.

Вон снова провел пальцами по ее щеке.

— Если тело хоть что-то чувствует, страсть всегда можно разбудить.

***

Лукас глядел, как Саша расхаживает по спальне. Он наслаждался этим зрелищем, хоть его пара и не была абсолютно голой. За несколько месяцев вне Сети его практичная Пси успела без памяти полюбить всякие кружевные женские штучки.

— Поверить не могу, что ты убедил меня оставить Фейт наедине с Воном. — Саша уперла руки в бедра, едва прикрытые крохотными белыми трусиками, и прищурилась. — Вчера вечером он вел себя как дикое животное.

— Мы и есть дикие животные, милая Саша. — Интересно, не собирается ли она наконец снять эти трусики? — Иди же сюда.

— Уже шесть утра. Нам стоит съездить проверить, удалось ли Вону сдержаться и не свести ее с ума окончательно.

— Я думал, Вон тебе нравится.

— Нравится, но для Фейт он слишком напористый — мы все равно что оставили ее с разъяренным тигром.

— Вон бы с тобой поспорил.— Лукасу нравились словесные перепалки со своей парой — он обожал видеть огонь в глазах, в которых когда-то была лишь холодная отстраненность Пси.

— Лукас, я серьезно. — Саша забралась в постель рядом с ним. — Я тревожусь о Фейт.

— Вон ее не обидит.

— Не нарочно. — Она положила руку ему на грудь. — Но он не понимает, с кем имеет дело. Веры считают, что прикосновения помогают, но это не всегда так, только не когда речь о таких, как Фейт. Мне кажется, она и в самом деле может не выдержать и сломаться.

Лукас нахмурился:

— Она такая слабая?

— Нет. — Саша, не убирая руки, встала на колени. — Но она всю жизнь провела в вакууме. Как думаешь, что случится, если вдруг выставить ее на чистый воздух?

— Черт. — Лукас сел. — Поехали.

Он всецело доверял Вону, но Саша права — ягуар и в самом деле вел себя излишне агрессивно с тех пор, как они встретили Фейт. Он может невольно довести рыжую Пси до срыва.

***

Фейт — снова в прежней одежде — сидела в спальне. Завтрак с Воном стал настоящим испытанием. Вер больше не прикасался к ней, после того как она пригрозила, что встанет и уйдет, но она знала, что их негласному перемирию настал конец, как только они покончили с едой. Стоит ей выйти из комнаты, он снова примется на нее давить.

Странное дело, но ей не хотелось дожидаться Сашу, сидя в спальне. То, что делал с ней Вон, угрожало ее психическому здоровью, однако при этом... стимулировало. Впервые она чувствовала себя живой, чем-то большим, нежели просто разум. Раньше тело будто и вовсе ей не принадлежало, а теперь она ощущала себя цельной — из-за Вона все ее органы чувств обострились до предела.

А еще он заставил тьму уйти.

Встав, она вытерла ладони о брюки. Нет никаких логических оснований выходить к нему, но Фейт решила, что сегодня от логики мало толку. В конце концов, она же на территории хищных веров, а они живут по иным правилам.

Он вовсе не подкарауливал ее в коридоре, где она практически ожидала его увидеть. И в гостиной его не оказалось. Подумав, что он, должно быть, снаружи, Фейт вышла на крыльцо и опустилась на качели, которые не заметила вчера вечером. Равномерное движение успокаивало, но все же из-за того, что она не видела Вона, Фейт никак не могла расслабиться.

Послышался скрежет когтей по дереву.

Фейт застыла — из-за угла дома появился огромный ягуар и неспешно направился к ней. Взгляд диких глаз был ей знаком, но от этого зверь не становился менее опасным. Он прошел мимо, легонько задев теплым мохнатым боком ее ноги.

Неописуемое ощущение.

Мысли заметались, пытаясь обработать новую информацию. Тепло меха, ощущаемое сквозь одежду, красота создания, оказавшегося так близко от нее. Фейт захотелось протянуть руку и погладить его — отчасти потому, что она провела целую жизнь, прячась за толстыми стенами от любых живых существ. И в то же время ей хотелось бежать от него подальше. Потому что у этого хищника были острые зубы, и он еще не определился, друг она или враг.

Развернувшись, зверь снова потерся о ее ноги. У нее перехватило дыхание, сердце замерло. Фейт поняла, что достигла своего предела. Разум сейчас отключится — ложное чувство безопасности, которое охватило Фейт этим утром во время завтрака, покидало ее в предвестии надвигающегося припадка. Она подобрала ноги и обхватила колени руками. Борясь с подступающей тьмой, она вдруг услышала низкий хриплый рык.

Фейт отказалась открывать глаза и давать тем самым волю новым ощущениям. Ей надо прекратить слышать, чувствовать, видеть. Тогда, может быть, она сумеет взять под контроль нервные рецепторы. Но когда ее лица коснулись мужские ладони, она окончательно сломалась.

Вон почувствовал, как замерла Фейт под его руками. Секундой позже она дернулась с такой силой, что он понял: она потеряла контроль над своим телом. Ее выгнуло снова, и он едва успел подхватить Фейт прежде, чем она ударилась затылком о спинку качелей. Впрочем, Пси и так уже потеряла сознание.

— Нет, — хрипло прорычал он. Он не позволит Совету победить, а именно это и произойдет, если оставить Фейт в покое. Почему-то ему было важно, чтобы этой Пси хватило сил сделать иной выбор, чем ждали от нее остальные.

Решив занести ее внутрь, он поднялся и тут услышал шум приближающегося автомобиля. Узнав рокот эко-двигателя, Вон со всей своей звериной скоростью заскочил в дом, чтобы натянуть одежду. Когда Саша с Лукасом подъехали, он сидел на качелях, держа Фейт в руках. Саша выпрыгнула из машины и ринулась вверх по ступенькам.

— Господи, Вон! — Она неотрывно глядела на неподвижную Фейт, и ее глаза заливало черным. — Как ты мог...

— Я знаю, что делаю. — Может, Саша и эмпат, но в этом вопросе ягуар был непоколебим. Зверь на каком-то примитивном, животном уровне знал то, что Пси неизвестно. Вон не смог бы объяснить свою уверенность словами, но от этого она не становилась менее сильной.

— Она без сознания, и я даже ментально не могу до нее дотянуться, а ты, выходит, знаешь, что делаешь? — рявкнула на него Саша.

— Лукас, — тихо сказал Вон.

Альфа встретился с ним взглядом.

— Уверен?

— Да.

Саша яростно развернулась к своему мужчине, и по ее молчанию Вон понял, что она кричит на Лукаса мысленно. Тот не мог ей отвечать, но слышал ее телепатическую речь прекрасно. Чему, впрочем, находилось объяснение — его прабабка была Пси.

Передернув плечами, альфа обхватил Сашу за талию и привлек к себе.

— Он страж. Защитник. Отстань от него, дорогая.

— Может, он и защитник. Но не для Фейт.

— И для нее тоже, — вдруг сказал Вон

Все затихли.

— С каких это пор? — поинтересовался Лукас.

— С тех пор как я так решил.

— Прекрасно.

Саша перевела взгляд с одного вера на другого, а потом расстроенно покачала головой.

— Дай мне знать, если ей станет лучше. — Выбравшись из объятий Лукаса, она шагнула вперед. — Она как бабочка, которая выбирается из кокона.

Вон и сам это понимал. И раз уж Саша была одной из тех немногих, кого он уважал, ответил:

— Я не обожгу ее крылышки, милая Саша.

Она изогнула губы в легкой насмешливой улыбке.

— Что это с тобой такое?

Он молчал, пока Саша водила руками над Фейт, пытаясь замерить ее эмоциональную температуру. По правде сказать, он не знал, что ей ответить. Несмотря на только что данное обещание, в Фейт он все еще сомневался. Ее история выглядела правдоподобной, но вполне могла оказаться выдумкой. Ягуар, конечно, в это не верил, но в некоторых вопросах кот, вопреки своей хищной натуре, был куда наивнее мужчины.

— У нее очень глубокий обморок, я бы даже сравнила его с комой. Не знаю, когда она очнется.

Вон прижал Фейт к груди.

— Через пару минут с ней все будет хорошо.

Саша выпрямилась:

— Откуда ты знаешь?

— Может, я Пси.

Она вздохнула.

— Это что, яичницей с беконом пахнет? — Не дожидаясь ответа, она зашла в дом.

Лукас заговорил, лишь когда Саша оказалась внутри.

— Я никогда в тебе не сомневался и не стану.

— Но?

— Вон, она не такая как Саша. Саша уже умела испытывать эмоции, когда пришла к нам. А Фейт, даже если она не врет, такая же холодная, как и вся их раса. Не забывай об этом.

Вон чувствовал, как под его ладонями бьется ее сердце, бежит кровь.

— Она теплее, чем ты думаешь.

— Так что тут у вас было?

— Думаю, вам с Сашей стоит обоим это услышать. Завтракайте пока, дайте ей прийти в себя.

Кивнув, Лукас последовал за своей парой в дом. Вон вдруг ощутил, как странная тяжесть спала с его плеч. Он никак не мог понять, в чем дело, но отчего-то леопард его нервировал, хотя Лукас был лучшим другом Вона во всех смыслах этого слова. Их отношения не ограничивались простой связью альфы и стража. Преданность, выкованная в мрачные дни их детства, была взаимной — Вон безоговорочно доверял Лукасу, а тот — ему. И тут неожиданно, на уровне животных инстинктов, ягуар учуял исходящую от другого самца опасность.

Нахмурившись, он заставил себя сосредоточиться на женщине, которую по-прежнему держал на руках. По некоторым причинам он не торопился заносить ее внутрь. Судя по Сашиным рассказам, Пси привыкли жить в своих клетушках, и в этом отношении Фейт превзошла остальных. Однако она без особых проблем и по собственной воле отправилась в дикий лес, и это вполне могло означать, что эта конкретная Пси в глубине души жаждет свободы, которую можно обрести лишь наедине с природой.

Фейт едва заметно шевельнулась. Чтобы вернуть ее в реальность, Вон принялся медленно поглаживать ей руку, перебирая пальцами складки блузки. Когда Фейт повернула голову, он оттолкнулся ногами от пола, приводя качели в движение. Ресницы на миг приоткрылись, чтобы тут же опуститься обратно, но через пару секунд она открыла глаза.

— Ну что, Рыжик, выспалась? — Он понизил голос, чтобы остальные не слышали их разговор.

— Почему ты опять трогаешь меня? — вот первое, что она спросила. Слова вышли тихими и хриплыми.

— А почему ты снова не теряешь сознание?

Звездные глаза моргнули, и Фейт, усевшись, обеими руками откинула волосы с лица.

— Ты прав. Почему у меня нет повторного припадка?

Вон не знал, что ей ответить. В этот момент вернулись Саша с Лукасом. Выражение на Сашином лице, когда она увидела Фейт в сознании, не поддавалось описанию. Лукас прихватил из дома пару стульев и поставил их напротив качелей.

— Садись.

Саша, держа в руках тарелки с едой, послушалась.

— Ты как, в порядке? — спросила она, в то время как Лукас забирал у нее блюдо, что побольше.

— Надеюсь. — Фейт потерла виски. — Все мои щиты... — Замешкавшись, она будто заставила себя договорить, — щиты в ПсиНет устояли. — Эти слова прозвучали почти радостно, и Вон вдруг понял, в чем заключается ее самый жуткий страх. Когда она двинулась, чтобы встать с его коленей, ему захотелось удержать ее, но он поборол это желание.

Стоя на дрожащих ногах, Фейт глубоко вздохнула.

— Да, я в порядке. Хотя щиты не помешает укрепить.

— Расскажи о своем видении, Рыжик. — Он и так догадывался, в чем дело, но решил, что ей стоит выговориться.

Она шагнула к перилам, словно сосредоточивая все внимание на густой зелени деревьев.

— Я видела все ту же бесформенную тяжелую тьму — она всегда такая вначале. Потом она будет сгущаться и сгущаться, пока чья-то смерть не сбросит давление. По крайней мере, мне так кажется. Прежде мне не доводилось контактировать с убийцами.

— Почему ты называешь это тьмой? — спросил Лукас.

— В видении нет ничего конкретного. Просто я воспринимаю это как тьму. — Фейт будто не могла подобратьнужных слов. — И в ней есть зло и жестокость, которые я могу понять, хотя сама никогда не сталкивалась ни с чем подобным. — Вон практически слышал надрывные нотки в ее голосе. — Думаю, это потому, что во время видения я каким-то образом становлюсь убийцей.

— Такое нормально? — Саша положила вилку на тарелку.

— Нет. — Выпрямив спину, Фейт наконец повернулась к ним лицом. — Обычно я вижу все предельно ясно, каждую деталь, вплоть до серийных номеров. Но никогда не участвую в видении.

— Но не в этот раз. — Вону не нравилось, как она отстраняется от них, когда совершенно очевидно, что ей необходима поддержка.

— Нет. — Ее глаза снова заволокло черным — жутковатое зрелище. — Словно он протягивает руку и хватает меня. Я не могла избавиться от видения, пока ты до меня не дотронулся.

— Садись сюда, — велел Вон, теряя терпение.

Она покачала головой.

— Ты опять примешься меня лапать.

— Это как раз то, что тебе нужно.

— И кто ты такой, чтобы решать?

— Я заметил кое-что в твоей комнате утром. Иди сюда, и тогда я расскажу.

От этого заявления чернеющие глаза наполнились подозрением. Задумавшись на пару секунд, Фейт все же приблизилась и уселась на качели... как можно дальше от него. Ягуар чуть не зарычал, но мужчина лучше него знал, когда стоит проявить гибкость.

— Что ты видел? — спросила Фейт. — Ты же не Пси, как ты мог что-то увидеть?

— Когда ты проснулась, возле тебя было что-то такое. Настоящая тьма, на вид вполне реальная.

— Вон, ты уверен? — подалась вперед Саша.

— Это было похоже на окружавшую ее тень.

Фейт рассеянно качнулась взад-вперед.

— Не понимаю. С тех пор как мне исполнилось три, ни одно из видений так себя не проявляло, и я всегда могла их контролировать.

— Но подобных видений у тебя раньше не было, — заметил Вон, восхищаясь изяществом ее профиля. Она выглядела такой хрупкой. Он в жизни ей не навредит, но вот другие вполне могут оказаться куда более бесцеремонными, а Совет Пси и вовсе состоит из настоящих чудовищ.

— Не было. Поэтому я и пришла к вам. Мне надо научиться их останавливать.

Подняв глаза, Вон заметил на Сашином лице страдальческое выражение. Она сказала:

— Фейт, мне очень жаль, но сомневаюсь, что у тебя получится.

Фейт вцепилась в сидение:

— Нужно найти способ. Если не выйдет, я не смогу нормально функционировать.

— Ты пришла к нам не потому, что хочешь остановить эти видения. — Вон дождался, когда она взглянет на него. — Ты хочешь их контролировать — чтобы понять, что пытается показать тебе твой разум.

Она покачала головой:

— Нет. Я не могу с ними справиться. Зачем же мне желать продолжения?

Глядя в иссиня-черные глаза, Вон подвинулся к ней ближе.

— Потому что тогда ты перестанешь чувствовать вину из-за смерти сестры.

Уставившись прямо перед собо, Фейт будто заледенела.

— Я Пси. Я не чувствую вины.

— Ты ничего не могла сделать. — Он прижался к ней бедром, вынуждая повернуться. — Тебя никогда не учили, как справляться с подобными вещами.

— Я вообще не должна их видеть.

— Разве?

Глава 8

Фейт открыла было рот, но поняла, что на самом деле ей нечего ответить. Ее учили, что благодаря Безмолвию отныне видения концентрируются исключительно на вопросах бизнеса. Но еще ее учили тому, что хищные веры — дикие агрессивные существа, приближаться к которым опасно для жизни. И что Саша Дункан — дефектная Пси, хотя силы в той полыхали ярким пламенем.

— Фейт, — мягко начала Саша, — может, в этом и есть предназначение твоего дара.

Фейт и сама видела логическую взаимосвязь, но никак не решалась сделать проистекающий из нее вывод.

— Зачем им мне врать?

— Потому что, предотвращая убийства, денег не заработаешь, — прорезал повисшую тишину голос Лукаса.

— Нет. — Фейт остановила качели. — Никто не смог бы заблокировать мои видения.

— У них и не получилось, как видишь, — напомнил ей Вон.

— Мне двадцать четыре. Почему все началось только теперь?

— Может, в этом возрасте у некоторых Пси Безмолвие начинает давать слабину, — пробормотала Саша. — Я старше на каких-то два года.

Фейт уставилась на нее:

— А какие способности они блокировали у тебя?

— Все. — Саша потянулась к Лукасу. — Они пытались меня сломать, убеждали, что я вовсе не кардинал. Это чуть не свело меня с ума.

Сумасшествие. Все тот же демон, преследующий Фейт каждый миг ее бодрствования и неизбежно подстерегающий ее в конце жизни.

— Думаешь, это меня и ждет?

— Если не примешь свой дар, то да.

— Это не дар. Это проклятие. — Ей не хотелось видеть ужас, боль, страх и ненависть, ей не хотелось чувствовать. — Которое и само по себе способно свести с ума.

— Рыжик, ты и правда считаешь себя такой слабой? — хрипло промурлыкал ей на ухо Вон. — Ты же не колеблясь ни секунды перелезла через забор и проникла на территорию веров. У нас острые зубы и когти, но ты справилась. По сравнению с этим видения — сущий пустяк.

Фейт повернулась, встречая его нечеловеческий взгляд.

— Единственное, что вы могли — это убить меня. А видения вполне могут превратить меня в ходячего мертвеца.

— Почему ты их так боишься? — спросила Саша.

— Я не боюсь. — Фейт стремительно поднялась на ноги. — Мой Пси-клан всегда заботился обо мне. Зачем же им надо каким-то образом мне мешать? — Она и сама понимала, видела причину, но ей хотелось, чтобы это озвучил кто-то другой.

Краем глаза она заметила, как Вон встает.

— Ты и так знаешь ответ.

Следовало бы догадаться, что он не даст ей легко отделаться.

— Деньги. — Пси-клан предал ее ради денег. — Почему же я первая, кто... сломался.

— Может, и не первая. — Саша тоже встала напротив нее. — Просто ты единственная, кого они пока не заставили замолчать.

Фейт поняла, о чем та из-за своей мягкости не решается сказать.

— Ты имеешь в виду реабилитацию, верно?

— Или что похуже, учитывая вашу ценность. В твоей семье никто внезапно не пропадал?

— Моя бабушка вскоре после того, как родила отца. И пять лет назад двоюродная сестра, Сахара — ей было всего шестнадцать. — Фейт задумалась над возможными причинами их исчезновения. — Считаешь, Совет или Пси-клан заперли их где-то и используют их дар в моменты ясности рассудка, а в остальное время бросают наедине с мрачными видениями?

— Не знаю, Фейт. Я же не ясновидящая.

Фейт почувствовала, как Вон заходит ей за спину. Каким-то образом это придало ей столь нужных сил.

— Зато я ясновидящая. И знаю, что даже в сумасшествии бывают проблески. Моя тетя по отцовской линии находится на лечении с тех пор, как ей пошел шестой десяток, но она продолжает зарабатывать миллионы даже тремя-четырьмя успешными прогнозами за год. Вполне хватает, чтобы оплатить работу медперсонала. — И сделать даже такое безумное существование более комфортабельным.

Последний раз Фейт видела ее на экране коммуникатора — Карина НайтСтар больше не выносила чужого присутствия. Ее образ станет преследовать Фейт до конца дней. Ледяная Пси, одна из ее наставниц, дающая восемьдесят пять процентов точных прогнозов, превратилась в существо, даже отдаленно не похожее на человека. Она сгрызла себе губы, искусала и исцарапала себя так, что ей пришлось удалить ногти и зубы. Одежда была изорвана, волосы слиплись, а в глазах сверкало что-то чужое и в корне неправильное.

— Но в отличие от моей тети, тем, кого преследуют мрачные видения, никогда не позволят ни с кем общаться. Иначе это поставит саму программу «Безмолвие» под вопрос. Их надо изолировать прежде, чем у них проявятся любые симптомы деградации. — Фейт начинала видеть истинную бесчеловечность того, что пытались показать ей веры.

— Даже взаперти Пси могут видеть будущее. Вообще-то так они наоборот превращаются в идеальный инструмент, который не подчиняется никаким правилам и о существовании которого никто не подозревает. А если частично сломить их Безмолвие, тогда они смогут предсказать гораздо больше... Например, действующим властям будет весьма полезна информация о готовящемся заговоре или восстании.

— Фейт... — начала Саша.

— Простите, — вскинула та руку. — Мне нужно время, чтобы осмыслить все, что я узнала.

— Тебе нельзя здесь задерживаться, — аккуратно напомнила Саша.

— Мы сможем встретиться еще раз? Думаю, у меня получится снова выбраться дней через пять.

— Конечно.

Сумеет ли она за эти пять дней разобраться в том вранье, которое ей, похоже, удалось обнаружить? Понять, где истина, а где ложь? В чем-то веры могут оказаться правы, но кто сказал, что им известно все? У них другие приоритеты, они живут эмоциями.

Возможно, они ошибаются. Возможно, ее раса вовсе не видит в ней лишь выгодную статью дохода. Все возможно.

***

Вон проводил Фейт до границы леса.

— Сама через забор переберешься?

— Да. — Она поправила на спине рюкзак. — Ты придешь сюда через пять дней? — Она смотрела куда угодно, лишь бы не на него.

— Я держу слово, Рыжик. — Он накрыл ладонью ее затылок. — Могу даже нанести визит раньше. Не хотелось бы терять то, чего нам удалось достичь.

— То есть?

Он погладил большим пальцем ее кожу.

— Мне нравится, как ты чувствуешь мои прикосновения.

— Не приходи, Вон. Если они поймают тебя, то могут ранить.

Ягуару понравились нотки, которые он расслышал ее в голосе.

— Крошка, меня никто не поймает. Раз уж я смог незамеченным проникнуть на земли Сноу-Данс, то здесь это будет детской забавой.

— Среди охранников есть Пси, которые умеют сканировать местность на наличие разумной жизни.

— Эти леса — территория веров, так что охранники знают, что мы будем за ними наблюдать. Не волнуйся обо мне. Я уже большой мальчик. — Вон приходил в восторг от ее беспокойства, которое он чуял вполне отчетливо.

— Просто не хочу ставить под угрозу следующую встречу с Сашей. А если ты попадешься, мою охрану усилят.

Ее кожа была мягкой, но спина — выпрямленной, словно она проглотила стержень.

Он провел губами по ее щеке. Выдохнув, Фейт отступила.

— Иди, Рыжик. Охранники как раз на нужных позициях.

Быстро подбежав к забору, Фейт вскарабкалась на него с поистине женской грацией. О да, в постели с ней будет более чем интересно. А Вон намеревался ее туда заманить. Ее вкус на его губах был самым опьяняющим, что он только пробовал в жизни.

Приземлившись на ноги по ту сторону ограды, она обернулась, словно пытаясь его найти. Он сверкнул глазами в ночном мраке, зная, что Фейт его увидела. И она ушла, скрылась за стенами мира Пси.

Хорошо, что заборы — не помеха для котов.

***

Ранним утром следующего дня Фейт, надежно укрепив щиты, отделяющие ее от бесконечности ПсиНет, вышла из спальни. Как она и ожидала, коммуникатор звонил не переставая. М-Пси проверяли ее задолго до того, как истек трехдневный перерыв. Если она не ответит, они, скорее всего, воспользуются этим, чтобы вломиться в ее дом.

Раньше это ее успокоило бы — если из-за видения что-то пойдет не так, медики тут же окажутся рядом, чтобы все исправить. Но сейчас невозможность уединиться, отсутствие хоть какого-то подобия личной жизни заставляли ее... У Фейт не получалось подобрать нужного слова, чтобы выразить свою реакцию. Все возможные определения были связаны с эмоциями, а их она позволить себе не могла.

Она коснулась сенсорной панели.

— Да?

На экране возникло лицо одного из подчиненных Си Юня.

— Вы не ответили на два предыдущих звонка. Мы хотели убедиться, что вы в сознании и здравом рассудке.

Потому что Я-Пси имели привычку сходить с ума.

Фейт поняла намек — медики никогда не давали ей забыть о постоянно нависающей над ней угрозе.

"Если ребенку что-то постоянно внушать, он и сам начнет в это верить".

Сашины слова эхом отразились в голове, не позволяя Фейт вернуться к той покорной размеренной жизни, какой она жила прежде, чем перелезла через забор. И опрометчиво связалась с опаснейшим хищником на свете.

— Я понимаю вашу озабоченность моей безопасностью, однако я ясно дала понять, что не буду выходить на связь в течение трех дней. Указанный срок истечет лишь вечером. Неужели это так сложно усвоить? — Холодный голос резал как нож, отточенный за годы изоляции. — Или вы хотите, чтобы я подала жалобу и заменила вас кем-то, кто лучше понимает мои слова? — Фейт еще никогда не угрожала ничем подобным, но то безымянное, что проснулось внутри нее, не собиралось молчать, когда ее пытаются лишить остатков независимости.

Медик моргнул:

— Приношу свои извинения, ясновидящая. Я не повторю эту ошибку.

А еще он наверняка внес в отчет ее необычное поведение и включил в доме все датчики, отслеживающие ее физическое состояние. Фейт завершила разговор, понимая, что лишь навредила самой себе. Теперь единственное место, где она избежит слежки — это спальня, и то не факт. Куда разумнее было бы держать рот на замке. Или нет? Фейт замерла, обдумывая свое поведение. Она двадцатичетырехлетняя ясновидящая, дающая практически идеально точные прогнозы. Она стоит миллиарды — а вовсе не миллионы, как предполагала Саша. И это дает ей иммунитет от многих проблем.

Например, поездки в Центр, где ей промоют мозги в процессе "реабилитации".

А значит, некоторое высокомерие вполне обосновано. То, что Пси избавились от эмоций, вовсе не означало, что они потеряли представление о классовых различиях, богатстве и власти. Впервые Фейт осознала, какие перед ней раскрываются возможности. Вдруг ей удастся избавиться от чужого контроля, за исключением времени, что она сидит в кресле, погруженная в видения. Может быть, не сразу, но постепенно?

Взглянув на кресло, в котором провела большую часть жизни, Фейт приняла решение. Вместо того чтобы расположиться в нем, она вернулась в спальню и легла. Лучше она потратит оставшееся свободное время на поиски в ПсиНет — ей нужны сведения, о существовании которых она раньше и не подозревала, потому что вокруг нее под видом заботы воздвигли высокие крепкие стены.

Ее наставники зашли так далеко, что даже предостерегли ее от чрезмерного погружения в ПсиНет, сказали, что разум ясновидящих слишком уязвим, а значит, ей легко могут там навредить. Поэтому Фейт воздвигла многослойные щиты и редко осмеливалась за них выходить. Но если Саша Дункан — не дефектный кардинал, то и Фейт может оказаться не такой уж слабой. Перед глазами замелькали образы. Вон дотрагивался до нее, даже целовал, он никак не скрывал всю страсть своей натуры. И все же Фейт выдержала. А если она справилась с ягуаром...

Глубоко вздохнув, она закрыла глаза и распахнула сознание бархатной ночи ПсиНет. В темноте сверкали звезды, но эти мерцающие огни были живыми — миллионы уникальных разумов Пси. Выйдя в Сеть, Фейт сразу же подняла мобильный щит, чтобы укрыть свое "Я". Те, кто не думал о защите, рисковали нарваться на какую-нибудь ловушку, которая разорвала бы связь между разумом и телом, что привело бы к необратимой коме. Многие Пси фанатично подходили к вопросам защиты. Фейт же была просто одержима ею.

Она расслабилась, позволяя разрозненным данным просто течь через ее мозг, как вдруг почувствовала, как ее легонько коснулось нечто сверхразумное. НетСущность. Та замерла, и Фейт ощутила еще одно прикосновение.

Видно, сочтя результаты проверки удовлетворительными, НетСущность двинулась дальше. Подобная заминка была необычна, но вполне объяснима — наверняка даже всевидящая НетСущность редко сталкивалась с тем, чтобы Я-Пси активно сортировали файлы Сети.

ПсиНет гудела от обилия информации. Вокруг сновали разумы, иногда они неожиданно пропадали из поля зрения — переходили по невидимым Фейт ссылкам. И это было естественно. В определенной степени вся Сеть строилась на полученных Пси знаниях, как иначе Фейт смогла бы связаться с другим разумом или попасть куда-то, если бы у нее не имелось никаких координат?

Такая непривычная бурлящая обстановка вынуждала Фейт двигаться медленно, практически украдкой. Оставив свою кардинальскую звезду, она превратилась во всего лишь еще одну обычную Пси. Большинство кардиналов не озабочивались тем, чтобы хоть как-то приглушить свое сияние, но Фейт предпочитала путешествовать инкогнито, а щиты только способствовали ее анонимности. Как ни странно, именно Пси-клан обучил ее навыкам маскировки — мера предосторожности на тот случай, если кто-нибудь решит ее похитить.

Она присоединилась к чужому ментальному чату, чего никогда прежде не делала. Медики вполне однозначно предупреждали ее о возможной опасности — непредсказуемость чатов вполне может перегрузить ее нервные рецепторы.

— Слышал, они обсуждают кандидатуры, — начал разговор первый.

— И это затягивается, — заметил другой.

— Потеряв кардинала такого уровня, как Сантано, самые слабые члены наверняка испытывают некоторое беспокойство, — ответил третий.

Фейт вряд ли бы догадалась, что они обсуждают, если бы не услышала имя бывшего Советника Энрике Сантано — оно ей уже встречалось, когда она искала информацию по Саше Дункан. Оглядевшись, она обнаружила удобное место для подслушивания и затаилась.

— В Совете нет слабых, — возразил первый. — Подобными иллюзиями тешат себя разве что их ученики.

— Известны хоть какие-то варианты?

— Говорят, Совет эти сведения засекретил. Любая попытка разглашения автоматически отправит смельчака на реабилитацию.

— А кто-нибудь вообще знает, что случилось с Сантано? Сообщили лишь, что он умер по неизвестным причинам.

— Как я слышал, правды не знает никто.

Тот же, кто задал вопрос про Сантано, продолжил:

— А еще я хотел бы знать, как Саше Дункан удалось покинуть ПсиНет.

— Это же давно известно: у нее был изъян и она не смогла поддерживать связь. Скорее всего, ее слабый разум и вовсе в этом не нуждался, поэтому она и выжила.

— Логичный ответ, но вам он не кажется слишком уж удобным?

Небольшая пауза, и затем:

— Возможно, нам стоит продолжить этот разговор в более приватной обстановке.

И разумы один за другим исчезли, судя по всему, последовав в направлении, известном всем троим.

Заинтригованная услышанным, Фейт побродила вокруг, но больше никто не обсуждал столь провокационные темы. Однако такое на первый взгляд бесцельное шатание позволило ей заметить за собой хвост. Прокрутив мысленно свой маршрут, она поняла, что ее преследовали с самого начала.

И она точно знала, чьи это ищейки. Даже в условиях анонимности Сети Фейт была слишком ценной, чтобы предоставить ее самой себе. Внутри разгоралось нечто вроде холодной ярости — Фейт практически ощущала это пламя. И плевать, что оно слишком походило на эмоциональную реакцию.

Она вернулась самым прямым путем. И оказавшись в стенах своей разума, открыла глаза и принялась раздумывать над следующим шагом. Не слишком ли это выдаст в ней перемены, если она открыто потребует оставить ее в покое? Сможет ли она жить дальше без малейшей возможности уединиться?

Нет.

Сглотнув то нечто, угрожавшее ее Безмолвию, Фейт встала, собрала волосы в гладкий пучок и надела одно из струящихся платьев, что предпочитала носить во время прогнозирования: насыщенного рыже-коричневого цвета, на бретелях, с длинным подолом, обвивающим лодыжки. Если уж видения цепляются за разум, не желая ее покидать, по крайней мере, тело ничего не сковывает.

Завершив приготовления, она вышла из спальни и, как обычно, расположилась в кресле. Датчики включились сразу же, как только она села, но пока работали в дежурном режиме в ожидании сеанса. Вместо этого Фейт подняла самые мощные блоки, на какие только хватало сил — она не могла предотвратить видения, но удержать их на какое-то время у нее получалось, — и принялась читать.

Спустя два часа, когда она закончила книгу, она знала, что они наверняка проявляют нетерпение. Фейт еще никогда прежде не занимала кресло ради таких будничных занятий. Она взяла другую книгу. Через десять минут коммуникатор запищал. Используя дистанционное управление, Фейт вывела изображение на экран перед собой.

— Здравствуй, отец.

Это слово — всего лишь удобное обращение. Энтони Кириакус был ей таким же чужим, как и правление Пси-клана, и неважно, что по их венам бежала одна кровь.

— Фейт, медики доложили мне о твоем иррациональном поведении.

А теперь он предложит ей пройти полное медицинское обследование — как физическое, так и психическое.

— Отец, ты не находишь, что слежка в ПсиНет является полным попранием гражданских прав? — Совершенно логичный вопрос. — Или я могу шпионить за каждым твоим шагом?

Выражение карих глаз Энтони не изменилось ни на миг.

— Это ради твоей безопасности.

— Ты не ответил на вопрос. — Она снова взялась за книгу. — Что ж, раз я не могу получать интересующую меня информацию частным образом, придется делать это у всех на виду. — Очень тонкая угроза.

— Раньше ты никогда не стремилась к автономности.

К автономности, не самостоятельности. Теперь совершенно очевидно, что ее всю жизнь направляли по нужному им пути. Но он прав — не стоит так радикально менять свое поведение без явных тому причин. Тут Фейт вспомнила разговор, подслушанный в Сети, и это подкинуло ей идею. Она предпочла не думать, не был ли источником вдохновения ее дар.

— Может, кардинал с редкими, практически уникальными возможностями, решил воспользоваться удобным случаем... Но вряд ли ему это удастся, если с ним все время нянчатся.

Судя по тому, как быстро на лице Энтони отразилось понимание, он уже размышлял над подобным вариантом.

— Это опасная игра. Выживают лишь сильнейшие.

— Именно поэтому мне нельзя выглядеть слабой.

— Ты слышала что-то конкретное?

— Я сообщу тебе в свое время. — Только это никогда не произойдет, во что бы там ни верил Энтони. Вряд ли Совет всерьез рассматривает на пост одного из своих членов кандидатуру ясновидящей, всю жизнь просидевшей под замком. Но как причина внезапной тяги в самостоятельности эта версия годится идеально.

Что-то грубо толкнулось в стены, которые она воздвигла против видений, и Фейт поняла, что лучше торопиться, прежде чем оно прорвется и захватит ее. Бизнес-предсказания никогда не были такими мощными и агрессивными. Положив книгу, она спустила ноги с кресла.

— Я жду ответа, отец.

— Частная жизнь — неотъемлемое право гражданина, — кивнул тот. — Но если тебе потребуется помощь, свяжись со мной.

— Конечно. — Она выключила экран без дальнейших прощаний — они были лишними, как она уяснила еще ребенком. Но, по крайней мере, теперь в ПсиНет ее предоставят самой себе, а это огромный шаг вперед. Пока ее действия не могли вызвать каких-то подозрений — даже информацию о Саше она собирала в открытых источниках. Однако ее дальнейшие поиски будут не столь невинными.

Щиты снова прогнулись под очередным ударом видения. Фейт прошлась по комнате и заставила себя взять бутылку воды и несколько питательных батончиков из холодильника. Едва она коснулась обертки батончика, перед глазами возникло насмешливое лицо Вона. Она могла представить, как бы он прокомментировал ее выбор обеда, и хотя эта игра была опасной, Фейт старательно держала в голове его образ всю дорогу до спальни. Оказавшись внутри, она положила еду на стол и закрыла дверь.

Очередной ментальный толчок чуть не свалил ее с ног. Она покачнулась, но устояла — если упасть, датчики за дверью могут это уловить. Сосредоточенно дыша, она добралась до кровати и рухнула на нее. Ладони и виски взмокли — физиологическая реакция на неизвестный стрессогенный фактор.

Страх.

Она Пси. Она не должна испытывать страх. Однако она и не должна видеть то, что дар заставляет ее видеть. И тут тьма смяла шаткие стены и вонзила свои когти ей в голову. Фейт выгнулась, сжимая кулаки и до боли стискивая зубы, и все вокруг растворилось в видении.

Глава 9

Тьма словно подстерегала ее, выжидала, когда Фейт останется одна, совершенно беспомощная. Будто голодный зверь, караулящий добычу, отбившуюся от стада, она подкралась, притворяясь видением, и захватила контроль над всеми чувствами. А потом заставила… точнее, ОН заставил смотреть, что произойдет, если его не остановить.

Кровь, много крови на его руках, волосах, коже. Скользкие багровые перчатки почти скрывают бледную хрупкость ладоней... Стоп. Убийца ведь гораздо старше, гораздо опытнее, чем этот мальчик, весь измазанный в крови. Но в нем она чувствовала то же зло. На этот раз Фейт правильно интерпретировала свое мрачное видение, хотя ей практически никогда это не удавалось.

У дара ясновидения иногда, крайне редко, проявлялся один аспект — возможность видеть прошлое. Ясновидящих, которые на этом специализировались, было крайне мало. Фейт даже не могла припомнить ни одной за последние пятьдесят лет. Раньше такие работали на полицию. Впрочем, у самых сильных Я-Пси иногда, пару раз в год, случались подобные проблески. У Фейт, бывало, мелькали перед глазами картины прошлого, каким-то образом связанные с будущим, в которое она пыталась заглянуть.

Но еще никогда она не стояла, вся липкая от крови, задыхаясь от ее густой медной вони. Ресницы склеились, вязкая жидкость под ногтями свернулась, выглядя почти что черной. На полу застывали отпечатки ног. Фейт все еще держала в руке нож. Когда она подняла его, лезвие сверкнуло в свете фонарика.

Какого еще фонарика?

Оглянувшись, она увидела, как ее окружает с десяток мужчин в черном. Видение рассыпалось, а когда Фейт снова открыла глаза, то оказалась заперта в комнате с белоснежными стенами. Она стала старше, намного старше. И ее мучил голод, просто невыносимый, дикий голод. Ей была нужна человеческая кровь.

Еще один прыжок по временной шкале. Рядом опять оказались мужчины в черном, которые привели ее ко входу в лабиринт. Можно поохотиться. Страх, что она чуяла в своей добыче, манил точно наркотик. Она помчалась вперед, зная, что они выбрали для нее отличную дичь. Как, впрочем, и всегда.

Поигрывая ножом, она глядела на незащищенную шею девушки, споткнувшейся и рухнувшей на землю. По лицу медленно расползалась улыбка. Будет весело.

Нет!

Фейт вырвалась из видения с таким усилием, что упала с кровати на пол. Свернувшись калачиком, она заткнула рот кулаком, чтобы заглушить всхлип, и попыталась стереть из памяти кровавые образы. На несколько невыносимо долгих мгновений она стала убийцей, стала тем злом, которое отняло жизнь у ее сестры. Ей и вернуться-то помогло лишь знание, что если это продолжится, в конце концов она увидит, как сжимает руки на горле Марин.

Коммуникатор у изголовья запищал. Они услышали, как она упала. Датчики очень чувствительны, а она наделала немало шума. Заставив себя подняться, она ответила, не включая видео.

— Я просто споткнулась.

— Вы не ушиблись?

— Нет, все хорошо. Пожалуйста, не беспокойте меня до утра. — На этом она закончила разговор, зная, что голос вот-вот сорвется. Он уже и так дрожал, а к глазам подкатывали слезы.

Второй шаг на пути к ее неизбежному безумию.

Надо выбраться из этого тесного, душного дома. Но сейчас она не может уйти. Они знают, что она не спит — значит, ей снова могут позвонить, несмотря на приказ. Стремление убежать было таким сильным, что ломало все мышцы.

Она не могла удовлетворить это желание, не могла вырваться на волю, оказаться в безопасности, там, где ее ждал хищник с желтыми глазами, такой смертоносный, что рядом с ним стоило бы забыть слово «безопасность». В любом случае он сейчас далеко, а она пленница в месте, которое считается ее домом. Только не станет ли оно когда-нибудь ее могилой?

Содрогнувшись от этой мучительной мысли, Фейт забралась в постель и легла, уставившись в потолок, в окружении воспоминаний о крови и ужасе. И пусть она отказывалась признать, что чувствует хоть что-то, одиночество когтями сжимало ей сердце.

И это было больно.

***

Фейт проснулась из-за того, что чье-то дыхание защекотало ей шею. Сердце провалилось в пятки. Она узнала этот мужской аромат, хоть он никоим образом не мог оказаться в ее спальне. Решив, что это иллюзия, рожденная ее вконец измотанным разумом, она открыла глаза и поняла, что смотрит в лицо мужчины-ягуара. Он лежал возле нее, подперев голову рукой.

— Что ты делаешь в моей постели? — От удивления Фейт не смогла сдержать вопрос.

— Просто решил проверить, получится ли сюда проникнуть. — Он так и не собрал волосы в хвост, и янтарные пряди струились по плечам, мерцая в слабом свете маленького ночника.

Крошечный светильник обычно помогал Фейт провести границу между сном и бодрствованием, но сейчас, похоже, ей это не удавалось. Она дотронулась до золотистых прядей. Волосы мягко заскользили между пальцев. Внезапность и интенсивность ощущения заставили ее отдернуть руку.

— Ты настоящий.

Уголки его рта слегка приподнялись.

— Уверена?

Он легонько провел губами по ее рту.

Мимолетное касание словно опалило Фейт огнем.

— Ты определенно очень настоящий, — обвиняюще заявила она.

Он усмехнулся, совершенно не раскаиваясь.

— Только не шуми, — предупредила Фейт. — В спальне и ванной следящих устройств нет, но все остальные помещения под наблюдением. Ты ведь...

— Они не знают, что я здесь. — Он указал глазами на крышу, точнее маленькое слуховое окно, которое никому не под силу было открыть. — Пси совершенно не заботятся об опасности сверху.

Фейт так и не поняла, как он это провернул, но ее это не удивляло. В конце концов, он же кот.

— Тебя Саша прислала?

— Саша думает, я съем тебя при первой же возможности.

— А это так? — Фейт не была уверена в нем, в хищнике, который рыскал в глубине его красивых глаз.

Он погладил пальцем ее щеку, и Фейт еле удержалась, чтобы не отстраниться. Она сильная, она справится. Подушечки до сих пор покалывало от ощущения его волос. Интересно, а он чувствует то же самое?

— Иди сюда — узнаешь. — Голос был хриплым, но в нем не слышались угроза или приказ. Скорее, Вон ее…

Фейт мысленно порылась в файлах со словарями и нашла правильное слово.

— Ты меня уговариваешь.

Никто прежде с ней такого не делал. Они приказывали, убеждали, просили на разумных условиях, но никто и никогда ее не уговаривал.

Вон оказался совсем рядом, хотя она не заметила, как он двигался. Он лежал поверх одеяла, которым она укрывалась. Почему же тогда она так явственно чувствует жар его тела?

— Может и так.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить свой вопрос.

— Зачем?

Ее руки не были укрыты, и поэтому она теперь почти касалась его обнаженной груди. Фейт вдруг изумленно распахнула глаза:

— Ты что, голый?

— Если не одолжишь мне одежду, то да. — Его как будто это ни капельки не волновало.

— Нельзя входить в женскую спальню голым! — Такое поведение совершенно неприемлемо для любой расы.

— Так я вошел одетым... в свою шкуру. — Мужчина возле нее выглядел столь красивым с его золотистыми глазами и сияющей кожей, что Фейт поражалась, как он может быть настоящим. — Хочешь, перекинусь обратно?

Это вызов.

— Хорошо. — Она не позволит Вону считать, что ему можно безнаказанно творить все, чего он только пожелает.

— Уверена, что хочешь, чтобы в твоей спальне оказался ягуар?

— Думаю, это уже произошло. — Но ей какой-то частью сознания хотелось видеть его превращение. Наверное, той же, что находила Вона красивым, хотя Фейт не имела ни малейшего понятия о критериях мужской привлекательности.

— Не двигайся, Рыжик.

Мир вокруг засверкал яркой радугой. Фейт замерла. Она думала, что превращение будет для него болезненным, в общем-то, она и вовсе не ожидала, что он это сделает. Но в том, что она увидела, не было боли — лишь чистый восторг.

Секундой позже огоньки угасли, и возле нее оказался ягуар с очень острыми зубами и точно такими же глазами, как у мужчины, который только что лежал на его месте. Фейт сглотнула. Она Пси, она не чувствует страха. Но вполне логично не расслабляться рядом с опасным хищником.

Распахнув пасть, ягуар зарычал — очень низко, почти неслышно.

— Это вопрос? — рискнула поинтересоваться Фейт. — Потому что я не говорю по-кошачьи. — Совершенно абсурдная фраза — это же очевидно, что она не владеет языком животных.

Ягуар опустил голову, утыкаясь носом ей в шею. Ее сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Я сильнее этого, — прошептала Фейт, заставляя себя поднять руку и положить ее зверю на загривок. Стиснув пальцы, она попыталась стащить его с себя. Ягуар даже не шелохнулся. Она приложила больше усилий. От его рычания все внутри завибрировало.

— Вон, хватит.

И внезапно мех под ее пальцами исчез, растворившись в фонтане радужных искр и сменившись в итоге голой мужской кожей. Теперь Фейт сжимала в кулаке прядь светлых волос.

— Значит, кота ты согласна погладить, а мужчину — нет?

— Я только пыталась тебя отодвинуть.

Она не выпускала его волосы — просто не могла. Запах Вона заполнял все вокруг, золотистая кожа в такой близости будто сияла, а его улыбка была воистину кошачьей.

— Ну и куда мне подвинуться, моя маленькая?

Она поняла, что он добавил "маленькая" нарочно.

— Подальше от меня.

— Уверена? — В улыбке мелькнуло ехидство. — Если я отодвинусь, ты можешь увидеть больше, чем рассчитываешь.

— Я знаю, что подобное поведение среди леопардов не приветствуется. — Вообще-то она ничего такого не знала, просто это казалось ей весьма правдоподобным. — Тебе бы понравилось, если бы малознакомый мужчина вот так пробрался в спальню твоей сестры?

Все веселье тут же слетело с его лица. Он замер, будто обратился в камень. Фейт утихла, поняв, что увлекшись оттачиванием остроумия, она пробудила нечто очень-очень опасное.

— Отпусти мои волосы, Фейт. И закрой глаза. Когда ты их снова откроешь, меня здесь уже не будет.

Она потратила столько времени, чтобы убедить его уйти, а теперь, когда он согласился, вдруг поняла, что вовсе этого не желает. Впервые в жизни кто-то пришел к ней в гости. Только к ней. Не к Фейт НайтСтар, опытной ясновидящей с редкими способностями — просто к Фейт.

— Прости, — нерешительно сказала она. Фейт ничего не знала о взаимоотношениях веров, но, похоже, причинила ему боль. Это входило в ее обучение — умение распознавать эмоции, чтобы их избегать. Именно поэтому она правильно поняла его реакцию. И странное ощущение в ее груди здесь вовсе ни при чем. — Прости, если я чем-то тебя обидела. Я лишь хотела... поиграть.

Последнее слово будто застало Вона врасплох. Он несколько расслабился.

— Что, Рыжик, передумала?

— Я не уверена. — Фейт наконец отпустила его волосы, но тут же принялась перебирать пряди. — Ты не похож ни на кого, с кем я имела дело. На ситуацию вроде этой правила не распространяются.

— Какие еще правила?

— Правила Безмолвия. — Фейт задела его обнаженное лечо и отдернула пальцы, будто ошпаренная. Она уронила руку на подушку. — Почему мой вопрос тебя оскорбил?

Вон никогда и ни с кем не говорил о прошлом, но ей ответил — словно против воли, повинуясь импульсу, которому не мог сопротивляться ни человек, ни зверь.

— Моя сестра умерла, когда мне было десять.

Скай в свои семь лет была такой слабой, такой хрупкой, что не смогла выжить даже в облике ягуара.

Он приносил ей еду, делал все, что мог, но Скай прекратила борьбу за жизнь, как только поняла, что родители их бросили. Словно в этот миг ее душа отлетела, и Вон не сумел ее вернуть. Она перестала есть, перестала пить, а вскоре перестала и дышать.

Вон был готов умереть вместе с ней, потому что сестра занимала особое место в его душе. Едва научившись держаться на лапах, она — всегда веселая и шумная — не отходила от него ни на шаг. Он тогда возненавидел родителей вдвойне — не только за то, что они их оставили. Нет — за то, что они разбили Скай сердце.

— Даже не представляю, каково тебе, — тихо произнесла Фейт, и в ее голосе прозвучала мягкость, которой он не ожидал от Пси. — Могу лишь догадываться. Ты ее оплакиваешь.

— А ты оплакиваешь Марин?

Огоньки в ее глазах заволокло серой пеленой.

— Пси никого не оплакивают. Для этого нужны эмоции.

— А у тебя их нет.

— Верно.

— Точно? — Опустив голову, он острыми зубами прикусил ей мочку, приглушая вырвавшийся вскрик ладонью.

— Ты что делаешь? — прошептала она, отпихивая его руку.

— Твое тело все чувствует, Фейт. Оно жаждет ощущений, — пробормотал он ей на ухо. — А тело и разум нельзя разделить. Согласна?

Она не отвечала. Он слышал, как колотится ее сердце, и понимал, что далеко заходит. Но пока не слишком. Фейт нужно двигаться дальше, нужно понять больше. По-другому никак. Ягуар это знал, хотя мужчина пока не был готов принять его истину.

— И отвечая на твой вопрос: если бы я застал голого мужчину в спальне сестры, то разорвал бы его в клочья. — Он провел губами по ее шее, пробуя на вкус ниточку пульса, а потом снова поднял голову, чтобы взглянуть Фейт в глаза. — И сделаю то же самое с любым другим мужчиной в твоей постели.

Фейт моргнула. Когда она подняла ресницы, Вон уже тенью выскользнул в слуховое окно. Но ничто не могло стереть его запах с ее простыней, с ее кожи. Все еще ощущая прикосновение губ к ставшей внезапно сверхчувствительной шее, Фейт стиснула кулаки, безуспешно пытаясь обрести над собой контроль. Как он мог с ней такое сделать? Как?

Вся ее сила заключалась в Безмолвии, в мертвой хватке, сдерживающей эмоции. Если она сдастся, с какими еще ощущениями сумеет познакомить ее ягуар? Но тут мозг взбунтовался, показав ей образ тети — безгубой, с горящими безумными глазами. Простейшее напоминание: или она обретает контроль над расшатанной психикой, или оказывается во власти видений. Самый разумный выход — обратиться к медикам, признать, что ее Безмолвие нарушено, и попросить о повторном курсе обучения.

Но вот выполнят ли они ее просьбу или воспользуются этим как поводом, чтобы поместить ее наконец в "безопасное" место, где она будет давать прогнозы, больше не требуя для себя личного пространства.

Впрочем, неважно, что сделают медики, потому что она не собирается им звонить. Она пытается сделать выбор, которого у нее нет: ей в любом случае придется пойти на то, что может приглашающе распахнуть дверь безумию, от которого она надеется сбежать. Как ни странно, отчасти Фейт вовсе не хотелось прекращать игры с ягуаром, который прикасался к ней так, будто она уже согласилась со всеми его требованиями.

"Осторожнее, Фейт, — беззвучный шепот. — Он не остановится, если ты ему велишь. Он не Пси, он не подчиняется чужим приказам, если ему это не нравится". И все же Фейт не собиралась держаться от него подальше.

Какие еще нужны доказательства, что она сходит с ума?

***

Вон зашел в свое логово, расположенное в лесах к востоку от дома Лукаса, и поднялся по каменным ступенькам, которые привели его к настоящей двери. Жилище из соображений безопасности скрывалось в глубине извилистой пещеры. Впрочем, в подземных комнатах днем было светло благодаря хитро расположенным вентиляционным отверстиям и старым добрым зеркалам.

С воздуха логово казалось обычным холмом, который тесно обступили деревья. До сих пор никому не удавалось разгадать секрет — ни случайно, ни намеренно. Только ближайшие друзья знали, где живет ягуар и как избежать ловушек, щедро расставленных в коридорах пещеры. Что же касается незваных гостей... ну, ягуары никогда не славились радушием.

Вон добрался до спальни, где перекинулся в человека. Потянулся, голый, разминая мышцы, и направился в душ, выглядевший как завеса водопада у каменной стены. Вон многие часы потратил на то, чтобы иллюзия получилась как можно более правдоподобной — в слишком цивилизованном месте его зверь чувствовал себя неуютно.

Но и ягуар, и мужчина одинаково ценили прекрасное. И любили плескаться в воде. Поэтому в его доме был водопад; полы устилали пушистые ковры (Вон собирал их годами), приглушавшие шум человеческих или звериных шагов; на стенах висели гобелены ручной работы, изящнее, чем во многих музеях. Не только ради красоты — они помогали сохранять тепло, когда зимой Вон включал эко-генератор, гонявший по тонким трубам горячую воду. Последнее он ценил особенно, работая порою ночь напролет со стальными резцами по холодному мрамору.

Обстановку дополняли удобные кресла и кровать — достаточно большая, чтобы вытянуться во весь рост как вдоль, так и поперек. Или чтобы сполна развлечь любовницу, какой бы страстной она ни была. Вот только Вон никогда не приводил сюда женщин. Хотя сегодня ясно представлял рыжие волосы, разметавшиеся по подушкам, или сливочно-белое тело, изогнувшееся поверх толстого покрывала. Фейт здесь будет смотреться как редчайшая драгоценность на ложе из черного бархата.

В горле заклокотало рычание — возбуждение оказалось таким сильным, что туманило мысли. Вон мог бы снять физическое напряжение сам, но ему хотелось не этого. Ему хотелось Пси, чувствовать ее запах на своей коже. Человеческая половина сознания призывала к осторожности — стоит выждать, убедиться, что Фейт не играет с его разумом, что она не шпионка Совета, которая должна разрушить Стаю изнутри. Но зверь жил инстинктами, и он решил, что Фейт станет его.

У большинства веров наверняка взял бы верх человек. Но животная половина Вона была сильнее. Выйдя из-под струй водопада, он глубоко вдохнул. Воздух должен был пахнуть землей и лесом, но вместо этого Вон учуял дразнящие нотки женского аромата.

Откинув с лица волосы, он замер, обдумывая свой следующий шаг. С момента их первой встречи Фейт уже далеко продвинулась. Она выносила легкие прикосновения, не падала в обморок от мимолетных поцелуев. Конечно, смутилась его наготы — как и любая другая женщина на ее месте. Он улыбнулся. Фейт вовсе не бесчувственная, как бы она ни пыталась убедить всех в обратном.

Беда в том, что несмотря на все это она совершенно не готова к тому, что жаждет проделать с ней кот. Ему хотелось облизать ее с ног до головы, уделив особое внимание самым женственным местам, манившим его как наркотик. Однако стоит Вону потребовать от нее больше, чем она способна ему дать, и он ее потеряет. А это недопустимо. Итак, что же ему делать?

— Двигаться шаг за шагом, — проговорил он вполголоса. Ягуар принял охотничью стойку. Фейт станет его добычей. Но он не собирается вредить ей — лишь сломать стены, что их разделяют. А когда он закончит, Фейт не сможет больше сопротивляться жажде своего тела.

Это займет немало времени, но Вону уже доводилось преследовать дичь часами, днями... и даже неделями.

Глава 10

Следующим утром Фейт поймала себя на совершенно необъяснимом. Вместо того чтобы укреплять свои явно пострадавшие щиты, она продолжала вспоминать, какая у Вона горячая кожа и как она обжигает ладони. Задумавшись, Фейт провелакончиками пальцев по предплечью. Впервые она касалась своего тела исключительно ради ощущений.

Негромко зазвенел будильник.

Все еще владея собой достаточно, чтобы не вздрагивать от неожиданности, Фейт выключила звонок. Миновал полдень, настало время работы. Быстро, но крайне внимательно изучив щиты, которые на поверку оказались целыми, Фейт устроилась в красном кресле. Датчики тут же включились с тихим гулом, неслышным человеческому уху. Однако Фейт всегда улавливала его каким-то неизвестным ей шестым чувством.

Пару секунд спустя из маленького коммуникатора, встроенного в подлокотник, послышался голос медика, контролировавшего этот сеанс. Изображение на экран не выводилось, чтобы Фейт не отвлекалась на ненужные образы. Так повелось с ее детства, и с тех пор она не просила ничего менять. Хотя не питала иллюзий, что М-Пси также ее не видят.

— Все био— и нейрофункции находятся в допустимых пределах. Однако ваш экстрасенсорный потенциал несколько увеличен.

Вот так сюрприз. Фейт — кардинал, ее дар не укладывается в существующие шкалы измерения, но, похоже, М-Пси как-то могут отслеживать колебания ее способностей.

— Увеличен? Это что, симптом ментальной деградации?

— Напротив, свидетельство отличного здоровья. Иногда нам удается зафиксировать подобные скачки. Коэффициенты выше десяти просчитать, конечно, нельзя, но мы замечаем, когда способности кардинала усиливаются так или иначе, — охотно пояснил медик. Даже у Пси есть излюбленные темы, на которые они готовы болтать часами. — Мы предполагаем, что благодаря долгим тренировкам разум находит более короткие пути к цели, высвобождая тем самым дополнительные мощности.

"Как бы не так", — подумала Фейт. Причина усиления дара в том, что ее Безмолвие трещало по швам. Эта связь неоспорима. Видения больше не ограничивались сферой бизнеса, и потому каналы для них расширялись. И неважно, о чем эти новые видения и насколько они желанны — сам факт их появления свидетельствует о том, что ее способности и в самом деле раньше намеренно подавлялись.

Интересно, в чем еще ее сдерживали? Кем бы она стала, если бы не была воспитана в мире Безмолвия, генетически предназначенная для увеличения чужих доходов? Каково это — родиться нормальной, жить без вечной боязни сумасшествия, быть женщиной, способной заинтересовать Вона?

— Начнем сеанс? — спросил медик. — Или вы хотите сперва взглянуть на последние результаты сканирования мозга?

— Сперва займемся делом. Разверните полный список, в случайном порядке.

Из-за спинки выдвинулась изогнутая прозрачная панель и замерла в полусантиметре от ресниц Фейт. По потемневшему пластику с бешеной скоростью помчались буквы. Список текущих нерешенных запросов. Ясновидение можно направить в нужное русло, но, увы, нельзя контролировать. Однако Фейт давала практически идеальные прогнозы, и именно поэтому расценки на ее услуги были столь высоки.

Раньше Фейт, загрузив в сознание запрос, как правило, получала соответствующее видение в течение одной-двух недель, и оно могло нежданно настигнуть ее где угодно: во время прогулки в саду, во сне, в ходе очередного медицинского обследования... Однако с годами стало очевидно, что если она приложит соответствующие усилия, то способна управлять состоянием транса. В какой-то степени это избавило ее от постоянной слежки, но с одним условием — если хоть раз видение придет к ней вне этого кресла, ее больше никогда не оставят наедине с самой собой.

Взгляд зацепился за логотип компании "Трайсеп". Он снова и снова в мельтешении символов возникал перед глазами. Разум сделал выбор. Зажмурившись, Фейт глубоко вздохнула — первый шаг к погружению в экстрасенсорный транс, который лично она называла анабиозом. В этом состоянии, близком по характеристикам к клинической смерти, ее разум не существовал ни в реальном мире, ни в ПсиНет, попадая в пространство вне времени, куда есть доступ лишь у Я-Пси.

Фейт открыла ментальные каналы. В общем-то, они никогда не были по сути закрыты, но при некоторой концентрации ей удавалось сузить или расширить их до предела. Эти каналы, недоступные для ПсиНет, связывали ее с прошлым и будущим. И раз уж Фейт не знала, какое именно видение ее ждет, она не могла допустить, чтобы оно нагрянуло внезапно.

Предсказание для "Трайсеп" оказалось сущим пустяком. Она вышла из анабиоза с новым для себя ощущением — будто едва размяла затекшие мышцы. Диктуя М-Пси подробности увиденного, Фейт вдруг поняла, что если продолжать в том же духе, она точно сойдет с ума — от скуки. После еще двух столь же неинтересных прогнозов медик объявил перерыв:

— Не стоит перенапрягать ваш мозг.

Поскольку сеанс отнял лишь крохотную долю ее сил, Фейт хотела было продолжить, но передумала. Стоило приберечь время и энергию на другие дела.

— Я буду у себя спальне.

— Фейт, с недавних пор уровень наблюдения за вами снизился.

А значит, за ней больше не следят каждую минуту.

— Мы договорились насчет этого с моим отцом.

Все равно это лишь временная мера. Вскоре Энтони догадается, что она вовсе не метит в Совет — какое же оправдание придумать ей тогда, чтобы избежать тисков контроля?

Фейт перешла в спальню, где стянула платье, одновременно жуя энергетический батончик, а затем, наскоро приняв душ, переоделась в хлопковые пижамные штаны и майку. Завершив приготовления, она уселась на кровати, скрестив ноги, — в классической позе йоги — и принялась настраивать потоки своего разума к путешествию в ПсиНет.

Особой нужды в этом не было — Пси свободно проникали в Сеть и выходили из нее при желании. Однако Фейт не привыкла пропускать через себя такие объемы информации. Даже в свою последнюю вылазку она сторонилась самых насыщенных и оттого самых хаотичных областей ПсиНет. Однако она устала быть идеально настроенным инструментом в чужих руках, и ее больше не станут сдерживать с помощью подобных стрессогенных раздражителей.

"Еще какие-нибудь физиологические реакции?"

В голове зазвучал насмешливый голос Вона, грозя свести на нет все успехи медитации. Фейт велела себе забыть запах его кожи, тепло шкуры трущегося о ее ноги ягуара и прикосновения мужских губ.

— Сосредоточься, — пробормотала она и принялась перечислять названия компаний, стоящих в очереди на прогнозы. На это ушло двадцать минут, и к завершению списка ее сознание окончательно успокоилось.

Мысленно распахнув глаза, она ступила в самый огромный, постоянно пополняющийся информационный архив в мире и принялась фильтровать данные о ясновидящих — о себе. Однако сегодня ее поиски не принесли результата. Казалось, что она вот-вот найдет нужное, но Фейт не знала наверняка, говорит ли в ней ее дар или просто нежелание сдаваться.

Несколько часов спустя она наконец бросила это бесполезное занятие и, забыв, что стоит съесть еще один энергетический батончик или тарелку супа, свернулась калачиком под тонким одеялом. Обычно когда Фейт была так психически измотана, видения не приходили к ней, или, по крайней мере, она их не помнила. Но в последний раз тьма осталась неудовлетворенной.

И теперь собиралась взять свое.

***

Вахта Вона подошла к концу, и Дориан пришел его сменить. Он был в человеческом облике — латентный вер не умел перекидываться. Впрочем, от этого он не становился менее опасным и смертоносным. Иначе не достиг бы ранга стража.

Как и все они, Дориан был невероятно предан Стае. Ни одному из стражей в голову не могла прийти мысль об измене. А вот поддаться иному искушению — совсем другое дело.

— Ты хорошо знаешь участок?

Кивнув, Дориан закинул винтовку за спину. Это было его единственное видимое оружие.

— Какие-то проблемы?

— Пара волчат охотятся в восточном квадранте.

— Мне их подстрелить?

— Мы же теперь друзья. — Две Стаи были фактически связаны кровными узами. Впрочем, Лукас и Хоук, альфа Сноу-Данс, заключили союз всего-то несколько месяцев назад, поэтому веры еще не совсем привыкли к этой мысли. — Не стоит использовать их в качестве мишеней.

— Обещаю, что лишь немножко их поцарапаю. — Дориан хищно ухмыльнулся.

— Уверен, что Лукас с Хоуком это оценят. — Кратко сообщив молодому стражу обо всех остальных перемещениях внутри периметра, Вон перекинулся в ягуара и помчался прочь.

Ему стоило наведаться в свое логово и хорошенько выспаться — прошлой ночью Вону так и не удалось этого сделать. Едва он проваливался в дрёму, как тяжелый сон тут же слетал с него, и Вон приходил в себя, возбужденный и готовый окунуться во вполне определенное женское тело.

Если бы он верил, что эту жажду можно утолить с любой женщиной, то с легкостью нашел бы себе любовницу. Пусть он ягуар, а не леопард, но самочки в Стае считали его весьма привлекательным партнером на ночь. А они были не из тех, кто стесняется сообщить мужчине, что он не в их вкусе.

Однако он бежал не к этим милым кошечкам, а к Пси, которая едва выносила его прикосновения. И это совершенно не устраивало ни мужчину, ни зверя. Он поставит на ней метку и сделает своей, даже если ему придется соблазнять ее медленно, поцелуем за поцелуем. Кошки прекрасно умеют ластиться. Ведь это лишь чувственный аспект их излюбленной игры — охоты.

Ягуар мчался к дому Пси с уверенностью, свойственной самому опасному хищнику в этом лесу. Но сегодня ему были безразличны мелкие существа, панически бросавшиеся прочь при его приближении.

Потому что сегодня он охотился за наслаждением.

***

Первым порывом Фейт было сражаться с затягивающим ее видением. Но как она успела убедиться еще до смерти Марин, чем отчаяннее борешься, тем крепче тьма цепляется в тебя. Поэтому Фейт просто позволила мраку забрать ее в свой мир.

На этот раз тьма была окрашена красным. Жажда крови просыпалась гораздо раньше, чем рассчитывала Фейт — убийство Марин не утолило голод этой твари, а лишь раззадорило его аппетит.

Когда у Фейт не осталось ни малейшего шанса сбежать, убийца ослабил свою хватку. Теперь она могла все видеть — стать его зрителем, его адептом, потому что столь величественное создание, как он, нуждалось в почитании. И то, что лишь Фейт была единственным свидетелем его гения, будило в нем невероятный гнев, который он обрушивал на нее, вынуждая наблюдать за каждым действием его кровавой пьесы. Спектакль еще не был разыгран, но, не раз отрепетированный в сознании убийцы, для Фейт он воплощался в реальность.

Он ворвался в ее сознание, и кровавый водоворот разметал все мысли. Она перестала быть собой — кардиналом по имени Фейт, и превратилась в существо, сотканное лишь из боли и страха. Тьма толкала ее к безумию, захлестывая эмоциями, которых Фейт училась избегать и даже отрицать для себя их возможность. Убийца рассмеялся ее беспомощности и встряхнул, впившись в нее зубами.

Ему хотелось, чтобы она не только наблюдала, но и разделила с ним его больные желания. И то, что Фейт не могла, его бесило. Задыхаясь от чужой жажды крови, Фейт сделала единственное, что могло ее защитить — она пустила его в свой разум, а сама укрылась в глубинах подсознания, скорчившись в позе эмбриона.

И все же мрак ее не отпускал. Удивляясь ее нежеланию быть с ним, убийца играл с ней как кошка с мышью. Он не хотел ее убивать. Нет, он лишь стремился задавить ее своей силой и властью, а потом, когда она устанет сопротивляться, изнасиловать ее разум. Тогда он с легкостью продемонстрировал бы ей все свои желания, показал бы каждое из детально запланированных убийств, погрузив в бесконечный ужас.

Уйдя так глубоко в себя, Фейт забыла, что не должна испытывать страх, и бессознательно начала сопротивляться.

Но так и не смогла вырваться.

***

Вон бесшумно приземлился на мягкий ковер в спальне Фейт. Он был босиком, но не голый — чуть раньше днем припрятал в лесу пару джинсов, не желая шокировать Фейт больше, чем она может вынести. Он и так с нетерпением ожидал увидеть в ее глазах изумление, когда она опять, вторую ночь подряд, обнаружит его в своей постели.

Однако все его чувства обострились, стоило ему только шагнуть к кровати. Одеяло горкой валялось на полу, Фейт съежилась в калачик, чуть дыша, а ее слабый пульс был едва уловим даже для острого кошачьего слуха. Вон учуял нечто чуждое, что-то, чему не место в этой комнате. Прищурившись, он различил вокруг Фейт ту же сгустившуюся тень, что и в хижине.

Не сомневаясь, что мрак вцепится в нее еще крепче, как только почувствует, что ему хотят помешать, Вон неслышно забрался на кровать. А потом ринулся в атаку. Одним движением сгреб Фейт в охапку и прижал ее к себе, не давая тьме дотянуться до нее. Логика подсказывала, что это бесполезно — что бы ни напало на Фейт, оно действовало не на физическом уровне. Но инстинкты твердили, что все получится. Так и вышло.

Он ощутил холодную пустоту чистейшего зла, распавшуюся надвое под его натиском. К Вону оно не смогло присосаться, потому что он — зверь — был совсем другим. Вон еле слышно, но грозно зарычал, выпустив когти сразу же, как только очутился рядом с Фейт. Теперь, когда она была надежно укрыта в его объятиях, мрак, неспособный больше до нее дотянуться, медленно рассеялся.

Дождавшись, когда воздух окончательно очистится от тошнотворного запаха, Вон опустил взгляд на Фейт. Втянув когти, одной рукой он убрал пряди с ее лица. Кожа была холодной, даже слишком. А сердце стучало все медленнее, словно она по-прежнему сопротивлялась из последних сил, не подозревая, что уже в безопасности. Вону захотелось хорошенько ее встряхнуть. Но вместо этого он накрыл ладонью затылок Фейт и поцеловал ее.

Только интимное прикосновение могло вырвать Фейт из убежища ее подсознания. Большинство людей поразились бы звериной жадности его поцелуя. Но Вон не был человеком. И мало что могло его поразить.

***

Что-то обожгло ей кожу изнутри — не больно, но настойчиво. Опасаясь, что это какая-то уловка, но не в силах и дальше терпеть покалывание в нервных окончаниях, она медленно выпрямилась. И увидела в своем разуме серебряные искры — яркие, рассыпающиеся фонтаном, пылкие и сжигающие последние отголоски заразной тьмы.

Ее кровь начала закипать. Вокруг разгорались тысячи огней. Фейт стояла в самом центре пламени, в безопасности, но совершенно неукрытая от этого сверкающего безумия. Бесчисленные языки огня так и манили прикоснуться к ним, погладить и приласкать.

Фейт не могла больше устоять перед дикой жаждой разбушевавшегося пожара, и ей пришлось отступить — из мира снов в реальность. Но сон последовал за ней. Ее губы горели, все тело пылало. Повсюду ее окутывала жаркая плоть, куда горячее ее собственной кожи, что-то твердое давило на затылок, под бедрами и щекой ощущались крепкие мускулы.

Она попыталась вдохнуть, но рот оказался занят. Вскинув ресницы, Фейт встретила золотой взгляд — дикий, безжалостный... и сулящий защиту. Мужчина на миг оторвался от ее губ, давая глотнуть воздуха, а потом снова накинулся на нее. Она вдруг поняла, что цепляется за его плечи, обнимает и притягивает еще ближе.

От переизбытка ощущений голова шла кругом, но в противном случае Фейт ждало нечто куда более худшее. В своем полубессознательном состоянии она не была уверена, что тьма не вернется, как только все закончится. Поэтому она льнула к опасному мужчине в своей постели, обхватывала его за шею и прижималась всем телом.

Если уж ее и ждет безумие, лучше она сгорит в этом пожаре, чем утонет в извращенной тьме. Сердцем Фейт знала, что руки, лежащие на ее спине — большие и сильные — никогда не причинят ей вреда. А потом и эта мысль растаяла под приливом ощущений, и Фейт превратилась в существо из одной лишь плоти, неспособное думать и рассуждать. Она закрыла глаза.

Вон ощутил, что Фейт полностью сдалась. Ягуар был готов взять свое, но мужчина знал, что подобная покорность его все равно не удовлетворит — а в будущем это только ранит Фейт. Она не хотела его. Лишь использовала, чтобы укрыться от тьмы. Не то чтобы Вон возражал против этого — просто ему не нравилось, что она не сознает, за кого именно цепляется.

Он прервал поцелуй, с удовольствием почувствовав, как ее ногти вонзились ему в кожу, когда Фейт попыталась его удержать.

— Фейт.

Она приникла к нему, по-прежнему не открывая глаза.

— Фейт — Он добавил голосу рычащих ноток. Это оказалось несложно — из-за возбуждения он едва контролировал зверя. Фейт придется научиться с этим справляться, но не сегодня. Сегодня ее надо защищать. — Открой глаза.

Она покачала головой, но ее руки соскользнули с его шеи и сжались в кулаки у груди.

Он расплылся в улыбке.

— Я не голый.

Он прижал ее руку к своей ноге в джинсах, еле сдержав стон, когда женские пальцы стиснули его бедро, отчего в паху разлился жар.

— Ты настоящий?

Внезапный вопрос показал, как же глубоко она ушла в себя, прежде чем Вон ее вытащил. Подавшись вперед, он прикусил кожу на ее шее. Вздрогнув, Фейт распахнула глаза.

В их ночной глубине танцевали серебряные молнии.

Глава 11

— Что такое? — спросила Фейт, потому что Вон не отрывал от нее глаз.

— Я вижу молнии.

— Как?.. — Фейт потрясла головой, но с колен Вона не встала, и это сказало ему все, что нужно. — Спасибо.

— Не за что.

Она настороженно уставилась на него:

— А с чего это ты такой милый?

Потому что ягуару нравилось ее дразнить.

— Я всегда милый.

Настороженность сменилась абсолютным подозрением.

— Ты что, в кошки-мышки со мной играешь?

Удивленный ее догадливостью, Вон пожал плечами.

— Я же и есть кот.

— Точно.

И тут она сделала нечто такое, что потрясло его до чертиков. Подавшись к нему, она глубоко вдохнула и легонько чмокнула его в губы.

— Спасибо. Сама бы я не справилась.

Игривое настроение вдруг смыло волной внезапного гнева.

— Если уж на то пошло, какого черта ты в одиночку вляпалась в это видение?

— Ты же знаешь, я не могу их контролировать.

Чувствуя, как сквозь кожу рвутся когти, Вон покрепче обхватил Фейт и заглянул в ее сверкающие молниями глаза.

— Значит, учись.

Фейт моргнула, не зная, как вести себя с Воном, когда он в таком настроении. Но учитывая все, что ей удалось выяснить о хищниках, она понимала, что не стоит показывать ему свою неуверенность.

— Нельзя контролировать то, что не поддается никакому контролю. Никто из ясновидящих не может управлять видениями, вызывать или останавливать их по желанию. Да, приложив определенные усилия, я могу их немного сдержать, но совсем ненадолго.

— Кто сказал?

— Мои наставники, Пси-клан, Советники... — Фейт вдруг сообразила, к чему он клонит. — Но почему бы им не научить меня блокировать видения, если есть такой способ?

— А зачем Пси-клану нужно, чтобы ты контролировала видения?

— Это обеспечит им более стабильный доход, — ответила Фейт. — Я стану делать прогнозы, когда это необходимо, а не случайно, во сне, например, когда я могу упустить какие-то важные детали. Так что нет смысла утаивать от меня такую возможность.

— Фейт, почему ты живешь в этом доме в окружении датчиков?

Ей не хотелось отвечать, и это желание настолько противоречило логике, что она просто не могла пойти у него на поводу.

— Иногда видения могут привести к травме — психической или физической. Поэтому я нуждаюсь в постоянном медицинском присмотре.

— А если ты станешь контролировать видения, значит, сможешь блокировать их, пока не окажешься в безопасности. И тогда необходимость держать тебя в клетке отпадет.

Фейт медленно убрала от него руки.

— Хочешь сказать, меня не учат контролировать видения, чтобы я полностью зависела от Пси-клана и находилась в их распоряжении? У меня нет выбора, кроме как делать предсказания.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты принялась наконец рассуждать здраво — ты же Пси. Они научили тебя ограничивать свой дар исключительно деловой сферой. Тебе не кажется, что они вполне могли научить тебя и самой определять, хочешь ты получить видение или нет?

Для представителя расы, привыкшей сперва действовать, а потом уже думать, Вон оказался чересчур рассудителен.

— Как бы то ни было, — сказала Фейт, не пытаясь больше с ним спорить, — видения я контролировать не умею, а уж такие — тем более. К тому же я не могу рисковать и просить о дополнительных занятиях: это выдаст, что мое Безмолвие нарушено.

— Ты же кардинал. — Вон приподнял ее подбородок, так что Фейт больше не могла избегать его взгляда. — Тебе не нужны чужие уроки.

— Но мне нужна помощь, чтобы сдерживать тьму. — Даже если видения и в самом деле поддаются контролю, нет никаких шансов, что Фейт успеет набраться опыта достаточно быстро, чтобы справиться самой. — Я не могу сопротивляться, когда она вцепляется в меня.

— Может, потому что ты запираешь в себе то, чем нужно бороться.

Оттолкнувшись от груди Вона, Фейт соскользнула с его колен и уселась на кровати рядом.

— Эмоции.

Вон откинулся на спину, потягиваясь, будто в собственной постели. Фейт читала о том, что хищные веры предпочитают метить своим запахом все, чем хотят завладеть — будь то территория или сексуальный партнер. Кровь в венах забурлила, как отголосок недавнего пожара.

— Клин клином вышибают, рыжик.

Может быть, Фейт испугалась бы пронесшихся у нее в голове мыслей, если бы не сосредоточилась исключительно на том, чтобы не пялиться на вольготно развалившегося на ее простынях мужчину. Он был сильным и опасным, и в то же время неуловимо притягательным.

— Я не могу. — Она покачала головой, чтобы рассеять странное наваждение. — Ты не понимаешь, как часто Я-Пси сходили с ума до принятия "Безмолвия". — Фейт сама видела записи — их никто не смог бы подделать. — Среди моих предков десятки сумасшедших.

— Сколько таких было в каждом поколении?

Фейт мысленно перебрала Пси-файлы.

— Как минимум один.

— А сколько всего бывало ясновидящих?

— Среди Найтстаров всегда много Я-Пси. Обычно один, иногда два кардинала и около десятка с менее развитым даром.

— Один из двенадцати — вполне хороший шанс по сравнению с тем, что ждет тебя сейчас.

Сойти с ума через двадцать или, если повезет, тридцать лет и провести остаток дней в аду собственного раздробленного сознания.

— Но раньше симптомы безумия проявлялись уже в молодости. Как быть, если в моем поколении именно я окажусь с дефектом? Если я нарушу Безмолвие, то погибну.

— А если не нарушишь, всю жизнь проведешь в клетке.

— Тебе легко говорить, — покачала Фейт головой. — Ты вырос без ограничений и правил. Ты даже представить не можешь, о чем меня просишь.

Большая ладонь легла ей на поясницу, в полудюйме от изгиба ягодиц.

— Фейт, посмотри на меня.

Она развернулась к нему всем телом, пока пальцы на ногах не задели затянутое джинсами бедро. Она посмотрела Вону в лицо. От него исходило ощущение опасности, но это почему-то ее притягивало. Но они слишком разные.

— Всю мою жизнь, сколько я помню, я провела в этом доме. Меня даже в ПсиНет старались не пускать под разными предлогами. — Негласное правило, которое Фейт нарушила, о чем теперь думала с необъяснимо теплым чувством. — Но я это изменила. С недавних пор я выхожу в Сеть и без ограничений пользуюсь ее ресурсами.

— Это совсем не то же самое, что выбраться наконец из своего маленького уютного кокона.

Грубовато-прямой ответ мужчины, чья звериная половина не видела смысла в увиливании и лести.

— Ты считаешь меня трусихой, потому что я не готова выйти в большой мир. Но ты не понимаешь, что он способен меня убить.

— Так объясни мне.

Это будет непросто — втолковать все ягуару, во всем своем великолепии разлегшемуся на ее постели.

— У дара ясновидения есть одна особенность, которую никто не смог бы фальсифицировать — то, как Я-Пси реагирует на большие скопления людей. Каждый разум, даже человеческий, укрыт природными щитами. И хотя, например, у веров эти щиты крепче обычного, все равно у них самый верхний слой сознания, как правило, остается открытым.

— И у меня? — Вон стиснул зубы.

— Нет, ты закрыт наглухо. Такое иногда бывает — когда природный щит почему-то разрастается, хотя в твоем случае это, наверное, заслуга Саши. — Вон не ответил, и Фейт ощутила, как что-то внутри нее сжалось. — Ты мне не доверяешь?

Рука на ее пояснице напряглась.

— Доверие надо заслужить.

— А вот я тебе доверяю.

— Неужели? Или тебя просто вынуждает к этому ситуация?

Фейт не ответила — она не знала ответа. Она подвинулась, отчего его рука соскользнула с ее спины. Зато теперь ее ступня прижималась к его бедру.

— Так вот, открытое сознание толпы, — начала она, концентрируясь на знакомой теме, — наполнено мыслями и чувствами. Все Пси учатся их блокировать, так что перестают воспринимать этот фоновый шум. Но с Я-Пси все по-другому, и это хорошо известно — как бы мы ни старались, чужие мысли сильно влияют на нас.

— Как влияют? — Вон провел пальцами вдоль ее позвоночника, прикрытого лишь тонкой тканью пижамы.

Внутри у Фейт все скрутилось в тугой узел.

— Хватит меня трогать.

— Почему?

— Это слишком. — Особенно в сочетании с той информацией о ее народе, о ее собственной семье, в которой он пытается ее убедить. — Вон, прошу.

Сидя на кровати, она выглядела невероятно хрупкой со своими звездными глазами и сливочной кожей. Любую другую женщину Вон опрокинул бы на постель и сжал бы покрепче в объятиях, но провернуть такое с Фейт — значит, обеспечить ей приступ паники, а сейчас нельзя делать ее уязвимой — только не когда ее подстерегает тьма. И все же нельзя позволить Фейт сбежать от него.

— Всякий раз, когда я поступаю, как ты хочешь, я помогаю Совету и Пси-клану держать тебя в тюрьме.

— Ты и правда в это веришь?

— Страх перед прикосновениями — лишь один из способов тобой управлять.

Она обхватила колени.

— Если я прошу тебя прервать контакт, потому что у меня начинается припадок или обморок, ты должен сразу же это сделать. Это единственный вариант, чтобы я подпустила тебя ближе.

Ягуар довольно осклабился.

— Так ты признаешь, что готова меня подпустить еще ближе?

Она склонила голову с надменностью, которой позавидовала бы любая кошка.

— Я кардинал. Мы все рождаемся с невероятными силами. И за время, прошедшее с нашей первой встречи, я придумала, как их можно использовать для самообороны.

— Как же?

— Ну уж нет. — Манящие озорным самодовольством, ее глаза больше не были осколками льда, в которые он смотрел в первую их ночь. — Зачем мне выдавать секреты тому, кому я не доверяю, и кто не доверяет мне?

— Ох. — Вон водил пальцами вверх и вниз по ее спине. — Умеешь ты находить чужие слабые места.

— Это помогает мне выжить.

Ягуару не нравился этот разговор, не нравилась сама мысль о том, что Фейт нуждается в подобном оружии — ведь это значит, что она в опасности.

— Ты должна уйти. Как-то нарастить свои щиты, чтобы справляться с внешним миром, и уйти.

Фейт невесело улыбнулась.

— Я умру. Это неоспоримый факт. Как только я разорву связь с ПсиНет и лишусь того, что она мне дает, мой разум отключится. Разве что ты сделаешь для меня то же, что Лукас делает для Саши.

— О чем это ты?

— Вон, я же не идиотка. Очевидно, что между ними двоими есть какая-то психическая связь. — Фейт уронила подбородок на руки, сложенные на коленях. — Я почти осязаю ее, но никак не могу дотянуться. Словно она где-то за пределами ПсиНет, но рядом.

Все чувства Вона тревожно обострились. Если Пси могут добраться до Сети, которая связывает альфа-пару со стражами, Дарк-Ривер потеряет свое важнейшее тактическое преимущество. Впрочем, учитывая необычность Фейт, скорее напрашивался вопрос, как ей удалось почувствовать эту связь. У Вона имелись некоторые соображения на этот счет, но ягуар никогда не бросался в атаку, не будучи полностью уверен в успехе. Именно поэтому он был таким хорошим охотником.

— То есть если мне удастся вытащить тебя из ПсиНет, ты думаешь, что справишься со мной? — Он с нажимом провел пальцами по ее пояснице.

Фейт напряглась.

— Не дави на меня, кот.

Это был первый раз, когда она и впрямь показала коготки. Заинтригованный, Вон принялся поглаживать Фейт по ребрам уже открытой ладонью. При этом его рука оказывалась в такой близости от ее груди, что Вон с великим трудом удерживался, чтобы не скользнуть выше.

— А то что?

— Ты не захочешь это знать.

— Да неужели?

Двигаясь со звериной скоростью, он опрокинул Фейт на спину и навис над ней прежде, чем она успела ответить. Ее глаза полыхнули черным, и в их непроглядной глубине заплясали серебряные молнии.

— Какого черта?..

В этот момент Вон заметил в углу комнаты огромного волка. Явно бешеная тварь пригнулась к земле, готовясь к прыжку.

Сработали инстинкты ягуара.

Оттолкнув Фейт, Вон беззвучно бросился на зверя... и пролетел сквозь него. Лишь благодаря кошачьей ловкости он удержал равновесие, грузно приземлившись на ковер. До уха донесся женский смех, тихий, едва уловимый, чуточку хриплый и как будто непривычный. Вон прищурился.

— Очень забавно.

Он встретил черно-серебряный взгляд женщины, лежащей на кровати в россыпи темно-рыжих волос. Вряд ли в этой жизни существовало более красивое зрелище. Впрочем, сексуально изголодавшийся зверь в нем тут же добавил, что может стать еще лучше — если Фейт окажется голой.

— Ну что, справился со злой собачкой? — поинтересовалась она.

Похоже, она даже не понимала, что происходит. Она смеялась, а теперь дразнилась. Интересно, надолго ли это, или Фейт вот-вот опять закроется в себе? Впрочем, Вон не собирался давать ей такую возможность.

— Иллюзии, значит? А разве для этого не нужно попасть в мой разум?

Он же вер, Пси практически не могут до него добраться.

— Я сделала кое-что получше, — ответила Фейт безо всякого намека на хвастовство. — Мои иллюзии настолько совершенны, что если бы в комнате была видеокамера, она тоже сняла бы волка.

Вон, крадучись, направился к постели, любуясь тем, как в этих удивительных глазах мерцают молнии, медленно угасая в чернильной темноте, однако не столь непроглядной, как та, что оставалась в них после видений. Опустившись на колени, он зарылся руками ей в волосы и обхватил ее лицо.

— Ты настоящая женщина.

"Моя женщина".

Опустив голову, он поцеловал ее. Для него этот поцелуй был целомудренным — чтобы лишь попробовать, но никак не утолить терзающий Вона голод. Но Фейт, всхлипнув, прильнула к нему. На целых пять секунд. Потом она отстранилась, и Вон тихо выругался. Ничего не получится, если она едва выносит даже самые невинные поцелуи — для Вона прикосновения были основой основ.

После недели, что он в детстве провел наедине с природой, леопарды смогли откачать его только с помощью касаний. Первый месяц в Дарк-Ривер он спал в облике ягуара, в окружении других пушистых тел. Без этого он становился все более и более агрессивным и диким, зверь захватывал лидерство, а человек отступал далеко на задний план. Обычно Стая охотно помогала ему, но в эти дни ему нужны были отнюдь не прикосновения леопардов.

— Вон... — Голос Фейт звучал очень мягко, почти покорно. — Вон, ты выпустил когти.

Ощутив, как они покалывают кожу на ее лице, Фейт пришла в такой ужас, что была готова признать за собой эту эмоцию. Ее реакция происходила из самых глубин психики, куда не дотягивалось никакое Безмолвие. Оттуда, где зарождался инстинкт выжить... пусть даже любой ценой.

Она могла бы оглушить поймавшего ее хищника внезапным ментальным ударом, но рисковала при этом покалечить его или даже убить. Почему-то Фейт была невыносима эта мысль.

— Не надо, Вон. — Она нарочно повторила его имя. — Я должна чувствовать себя в безопасности рядом с тобой. — Как ни парадоксально, но именно так она себя сейчас и ощущала.

Зверь в нем почти вырвался на волю, но его когти так легко касались ее кожи, что не оставили бы не малейшего следа, не говоря уж о царапинах. Однако Фейт знала, как легко потерять над собой контроль, и прямо сейчас в глазах Вона видела, что ягуар готов сорваться.

— Ты не простишь себе, если сделаешь мне больно.

— Я никогда не сделаю тебе больно. — Его голос звучал гортанно, будто между человеческой речью и звериным рыком. — Прикоснись ко мне.

Фейт хотела было отказаться, но остановилась. Почему он просит об этом именно сейчас? Она же умная, она сможет понять. Подавив инстинктивное сопротивление своего тела, она закрыла глаза и заставила себя дышать в ритме, очищающем сознание. В ноздри ворвался запах Вона — дикий, природный, и каким-то образом это помогло ей собрать воедино хаотичные мысли. Зачем еле владеющему собой веру просить прикосновений? Вполне логично, что это поможет ему обрести контроль. Но что если она ошибается?

— Я тебе доверяю.

Остро ощущая близость выпущенных когтей, она медленно наклонилась и прижалась к его губам. В нем ощущалось нечто горячее, первобытное и совершенно мужское. Голова сразу же опасно закружилась — сегодня вечером Вон и так зашел слишком далеко еще до того, как выпустил своего зверя. Разум завопил, что Фейт на грани. Какая жалость. Она не позволит Вону сорваться. Он вытащил ее из кошмара — она должна отплатить ему тем же.

Она случайно задела зубами его нижнюю губу, и Вон тихо зарычал. Фейт застыла. И тогда в отместку острые зубы соблазнительно впились в ее губу. Внутри Фейт начало разгораться дрожащее пламя, сплетаясь с огнем, уже бушевавшим в ее сознании.

Живот у нее скрутило, на коже выступил пот, а руки сами собой сжались в его волосах. Тепло и прикосновение, жажда и желание, сила и ярость — все это поднялось в ней тяжелой волной, сокрушающей самые сокровенные щиты. Удовольствие вдруг обернулось болью, а перед глазами поплыли темные пятна.

Вон ощутил, как она сломалась. Давным-давно втянув когти, он оборвал поцелуй, потому что Фейт, казалось, не способна это сделать.

— Фейт.

Тяжело дыша, она открыла глаза, которые заволокло непроглядным мраком.

— Это сильнее меня. — Она будто констатировала неизбежное.

Ярость грозила смыть его едва обретенный контроль.

— Нет, неправда.

Поднявшись с пола, он смотрел, как она перекатывается на бок в центре кровати.

— Я смогла помочь?

— Да. — Он слизнул ее вкус со своих губ.

— Что ж, хотя бы на это мне хватило сил.

— Ты справишься. Ты прошла длинный пусть от истерики из-за малейшего касания до поцелуя за весьма короткое время.

Вон забрался на кровать и, хотя это шло вразрез с его инстинктами, лег на самый край.

— Хотела бы я быть другой, сильнее, чтобы сделать больше... больше, — еле слышно произнесла Фейт, но ягуар расслышал в ее шепоте намек на холодную ярость. Отлично.

— Ты видишь будущее, Фейт. Это уже делает тебя экстраординарной.

К его удивлению, она подвинулась к нему на дюйм.

— Не уходи, пока я не проснусь. Вдруг темное видение опять вернется, а мои щиты сейчас совсем шаткие.

Иными словами, она боится. А раз чувствует страх, то и удовольствие — тоже.

— Когда это я уходил, даже если ты сама мне велела?

— Ты проводишь меня послезавтра? Я знаю, что говорила про пять дней, но видения появляются все чаще. Я придумаю что-нибудь, и меня не хватятся.

— Будь осторожна.

Ее Пси-клан слишком могущественный, чтобы не принимать его в расчет. Один лишь намек, что они могут потерять столь ценный актив, и Советники посадят Фейт под такой надежный замок, что придется прорываться к ней с боем. Не то чтобы Вон возражал против крови, но Фейт может попасть под перекрестный огонь.

— Спи, Рыжик. Я здесь.

Она закрыла глаза, и вскоре он ощутил, как страх ее отпускает. Вон охранял ее сон. Может, Пси сочли бы, что от него мало толку здесь, на физическом уровне, но Вон дважды видел и чуял ту жуткую тварь, которая присасывается к Фейт. Инстинкты подсказывали ему, что с Фейт все будет хорошо, если он не подпустит к ней тьму.

Он не уходил, пока не поднялось солнце, и Фейт не открыла глаза.

Глава 12

Фейт проснулась вовремя, чтобы увидеть, как Вон выскальзывает в окошко под потолком. Он провернул это с такой грацией и проворством, что она не могла им не восхититься.

— Что ты со мной делаешь? — прошептала она спустя несколько долгих минут.

Прошлой ночью она была вконец разбита и потому невольно опустила стены Безмолвия, позволив себе эмоции. Ей пришлось заплатить за это высокую цену — разум в буквальном смысле взорвался, стоило ей погрузиться в сон. Боль была просто невыносимой. Фейт с большим трудом скрыла это от Вона, откуда-то зная, что ее мучения ранят его. Но сейчас она позволила себе вспомнить свою агонию, вспомнить леденящую пустоту, шаг за шагом поглощавшую ее разум.

Веры сильно влияли на нее — Вон влиял. В общении с ними она не только допускала эмоции, но и начинала задумываться над отказом от Безмолвия. Но сегодня она убедилась, что это невозможно. Блоки не так-то легко обойти. Да, каким-то образом ей удавалось справиться с верхним уровнем защиты, терпеть прикосновения, испытывать определенные чувства. Но как только она решалась на большее, неумолимо наступала расплата.

Теперь ей стало совершенно очевидно, что на боли, в общем-то, и строилось все ее воспитание. Классический метод Павлова — наказание за "плохие" поступки, поощрение за "хорошие". Сейчас, в зрелом возрасте, Фейт сознавала причины такого с ней обращения, а вот в детстве она была невероятно уязвима.

Им нужно было лишь всякий раз причинять ей боль за "неподобающее" поведение, чтобы она начала вести себя согласно требованиям. Конечно, обучение Безмолвию строилось не только на этом. Тем не менее, именно боль стала главным компонентом формирования должной поведенческой модели.

Но поможет ли знание о том, чем обусловлены ее рефлексы, справиться с ними? И, куда более сложный вопрос, хочет ли она этого? Вчера вечером она призналась, что мечтает стать кем-то большим. Но для этого ей придется отказаться от всего, что ей известно, отвернуться от своего мира. От отца, от Пси-клана, от ее народа.

И все, что она получит взамен — жизнь в чужом мире с расой, которая радикально отличается от ее нынешнего окружения. Она понятия не имеет, как с ними общаться — учитывая, с каким презрением веры относятся к таким, как она. Хотя нет. Не все так думают. Вон, кажется, не считает ее бесчувственной машиной. Но даже он хочет, чтобы она изменилась, перестала быть той, кто она есть, и нарушила Безмолвие.

Вот только отказаться от своей личности — кардинала Пси и главного актива Найтстаров — не так-то просто.

***

Несколько часов, оставшихся до его смены, Вон проспал на высоком дереве, а потом отправился к месту встречи с Мерси. Увидев ее в человеческом облике и полностью одетой, он понял, что она хочет поговорить. Перекинувшись, он поймал брошенные ею штаны и натянул их.

— Что такое?

— Ничего серьезного, — ответила Мерси. — Просто решила узнать, не подменишь ли ты меня и в следующую пятницу? Мне предстоит поздняя вечеринка.

Мерси занималась администрированием коммуникационных сетей в совместном предприятии Дарк-Ривер и Сноу-Данс. Отличная должность для стража — всегда можно сбежать по делам Стаи, а начальство не будет возражать. Возможно, потому, что все руководящие посты занимали волки и леопарды.

— Без проблем.

— Как там продвигается твоя последняя скульптура?

— Я ее закончил. — И даже начал новый проект. Мраморную фигуру женщины, таившей в себе тепло, страсть и соблазн. — Если встретишь Баркера, скажешь ему, что все готово к погрузке?

Мерси кивнула, и ее рыжие волосы разметало ветром. Их цвет напомнил ему о Фейт, хотя ее грива была куда темнее — цвета спелой вишни.

— Конечно. Увидимся позже. — Она помахала на прощание.

Вон решил остаться пока в человеческом облике, по крайней мере, на часть своей смены — ему все равно хватало силы и скорости, чтобы справиться практически с любым противником. Обегая периметр, он обдумывал свой новую работу. Он уже знал, что это будет шедевр, его лучшая скульптура. И что ее он никогда не продаст.

Мимо неслись деревья, а он размышлял лишь об изгибах тела женщины со звездными глазами. И все же Вон отвлекся не настолько, чтобы не заметить пятнистую шкуру, вдруг мелькнувшую в кустах. Взяв след, он вышел на двоих детенышей, сцепившихся в игривой схватке. Рычание заставило их отскочить их друг от друга и уставиться на Вона. Они поняли, что у них большие проблемы.

— Кажется, я слышал, как Тамсин говорила, что сегодня вы будете с Сашей. — Он скрестил на груди руки, удивляясь, каким чудом Тамсин (целительница Дарк-Ривер и мать этой парочки) справляется с ними и не рвет на себе волосы. — Тогда что вы делаете здесь?

Детеныши очень любопытны от природы, и нет ничего удивительного, что они решили выбраться на разведку, все равно на землях Дарк-Ривер им ничего не грозит. Но правила есть правила. И самое главное из них гласит: не удаляться от дома более чем на милю.

Упав на землю, котята замяукали, пытаясь разжалобить его и тем самым решить проблему.

— Я же не Саша или ваша мама, — сказал Вон, хоть и усмехнулся про себя их хитрости. Из этих двоих в будущем получатся отличные воины. Они будут очаровывать женщин не хуже Кита, одного из подростков, сущего мастера в этом деле. — Идемте уже.

Поднявшись на лапы, они поплелись впереди него. Близнецы в человеческом облике, Джулиан и Роман ни капли не отличались друг от друга и в кошачьей шкуре. Их могли различить лишь те, кто хорошо знал. У Вона всегда это получалось, может, потому что его зверь был сильнее обычного. Доставив их в безопасную зону, он присел на корточки.

— Вы же знаете правила. Они для вашей безопасности, и чтобы женщины не сходили с ума. — Это была чистая правда. Иногда выходки малышни доводили матерей чуть ли не до истерики. — Хотите, чтобы Саша спятила, пока вас ищет?

Котята едва заметно покачали головами.

— Тогда не уходите так далеко. — Он знал, что Саша всегда может их разыскать с помощью своего дара, но это все равно не меняло правил.

Когтистая лапка царапнула его за руку, еще одна вцепилась в джинсы с другой стороны. Вон рассмеялся.

— Нет, я не так уж сильно на вас злюсь. Пойдемте же, скажем Саше, что с вами все хорошо.

Перекинувшись, он позволил котятам несколько минут погоняться за собой, а потом проводил их к дому на дереве, откуда они удрали. Саша уже поджидала их.

— Я, наверное, надену на вас поводки, — заявила она очень и очень уверенно — истинная Пси. — И разве я не предупреждала, что превращу вас в крыс, если будете себя плохо вести?

Котята замерли.

— Вон, как думаешь, стоит?

Он кивнул. Джулиан посмотрел на него как на предателя, а Роман попытался укрыться за деревом. Саша со смехом поймала его за шкирку и чмокнула пушистую мордочку. Джулиан подбежал к ней и зарычал, требуя внимания.Поднимая его, Саша кивнула Вону.

— Спасибо, что нашел эту грозную парочку. Клянусь, я только на секунду отвернулась.

Он низко заворчал в знак того, что все в порядке.

— Я обсуждала с Зарой изменения, которые нужно внести в план одного из новых домов. — Саша говорила о рыси, их дизайнере-консультанте. — Похоже, волкам что-то не нравится. — Когда Вон зарычал, она улыбнулась. — Знаю, знаю. Чертовы волки. Вы так плохо ладите друг с другом, что никак не можете смириться с вашим союзом.

Джулиан и Роман закопошились в ее руках, и она опустила на них взгляд.

— Ладно. Поедем в город, встретимся с Лукасом и Нейтом. — При упоминании отца детеныши оживились. — У меня в машине есть для вас, маленьких монстров, одежда.

Вон собрался уходить, но Саша вдруг спросила:

— Как она?

Он покачал головой. Фейт нет рядом, когда она нужна ему. А он не готов признать, что отчаянно в ком-то нуждается.

***

Фейт только что вышла из транса, сделав весьма выгодный прогноз для "Файрфлай Индастрис", как запищал ее коммуникатор. Она нажала на кнопку, но вызов оборвался прежде, чем она успела заговорить. Пожав плечами, она решила, что ошиблись номером, и поднялась с кресла.

— Я хочу немного пройтись, — сказала она медику. — Передайте охране, чтобы не приближались ко мне.

Фейт повторяла эту просьбу всякий раз после особенно мощного видения, когда ее Пси-чувства как будто обострялись, и она слышала все вокруг, включая мысли в якобы защищенных разумах охранников.

Сегодня, однако, она почему-то не испытывала подобной сверхчувствительности — наоборот, полностью контролировала себя, даже несмотря на случившееся прошлой ночью. Поэтому решила обдумать это в уединении. Сочтя, что ее длинное платье вполне годится для прогулки, она вышла на улицу, окунаясь в прохладный воздух.

Она не видела охранников, но знала, что они поблизости. Хотя от них все равно мало толку — Вон с легкостью проскальзывал незамеченным. И Фейт ни капельки не возражала. Прошлой ночью она смирилась с тем, что во время темных видений испытывает страх. Сегодня она позволила себе признаться, что ей нравится Вон, нравится дикость и окружающая его опасность. Но любые более сильные эмоции все равно оставались для нее под запретом.

Никто из веров не смог бы понять, каково это — когда целую жизнь избегаешь эмоций, а потом они обрушиваются на тебя со всех сторон. Тьма принесла в себе зло и ненависть, маниакальную похоть и садистскую жажду крови. Возможно, Фейт уже сломалась бы под этой тяжестью, если бы не Вон, познакомивший ее с удовольствием, желанием и весельем. С ним было очень нелегко иметь дело, но именно это в нем и притягивало. А вчера она лицом к лицу столкнулась с ягуаром, живущим под маской человека, и...

— Фейт Найтстар.

Она уставилась на стройную изящную брюнетку, появившуюся из тени пихты. Здесь не должно было быть никого, кроме самой Фейт и охранников.

— Кто вы?

Холодная улыбка не затронула светло-голубых глаз.

— Как интересно. Вы живете в такой изоляции, что даже работая на нас, не узнаете меня.

При звуках ее голоса всплыло воспоминание.

— Шошанна Скотт.

Прекрасное и фотогеничное лицо Совета.

— Прошу прощения за вторжение в вашу частную жизнь, но мне не хотелось, чтобы наш разговор подслушали.

— Это вы звонили, — сказала Фейт, откуда-то зная, что права. А еще она знала, что оказалась в обществе очень опасной женщины, готовой в любую минуту нанести смертельный удар просто так, исключительно ради прихоти — в отличие от "животного", с которым Фейт имела дело несколько часов назад.

— Да. Мы проверяли уровень охраны. Весьма впечатляюще.

Фейт ждала, когда же та скажет, что от нее требуется Совету. Обычно они передавали свои запросы через Пси-клан, но, возможно, на этот раз хотят сохранить ее предсказание в тайне.

— Фейт, точность ваших прогнозов поражает.

— Благодарю за комплимент.

— Пройдемся?

— Как пожелаете.

Фейт знала, как разговаривать с Советниками — может, она и жила в уединении, но не была идиоткой.

— Так что я должна попытаться спрогнозировать для вас?

Именно "попытаться", потому что видения нельзя вызвать принудительно. Но если Вон прав, Фейт может научить свой разум запросто управлять ими, когда те все-таки приходят. Весьма соблазнительная мысль.

— Я просто хотела с вами поговорить. — Шошанна сцепила руки за спиной; на фоне ее иссиня-черного костюма пальцы белели, будто кости. — А вы всегда так одеваетесь?

Фейт понимала, что для Пси ненормально носить подобный наряд.

— Его легче снять, если мне вдруг потребуется срочная медицинская помощь.

Однако правда была в том, что Фейт предпочитала... ей нравились платья.

— Ну да, конечно. — Они остановились возле небольшого пруда. — Я никогда не разговаривала с ясновидящими. Каково это — видеть будущее? — Бледно-голубые глаза впились в нее.

— Я никогда не жила по-другому, поэтому мне не с чем сравнивать, — ответила Фейт, напоминая себе об осторожности. Один промах — и Шошанна тут же догадается, что с этой конкретной Я-Пси что-то не так. — В то же время дар дает мне цель в жизни, в то время как многие Пси не могут определиться.

— У вас видения с трех лет?

— Официально да. Но в моей семье хранятся свидетельства, что я и до этого делала довольно точные невербальные предсказания, — призналась Фейт, потому что Шошанна наверняка покопалась в архивах — Советники предпочитают знать все о тех, с кем имеют дело.

— А как обучение повлияло на ваши способности?

Обучение. "Безмолвие". Выбор, сделанный многие поколения назад, чтобы избавиться от насилия, и при этом уничтоживший радость, смех и любовь. Именно он превратил Пси в безэмоциональную роботизированную расу, преуспевающую в бизнесе и технологиях, но ничего не смыслящую в искусстве, музыке и литературе.

— За время обучения моя способность настраиваться на видения значительно возросла. Раньше мне требовались несколько маркеров, чтобы сосредоточиться на нужном, теперь хватает одного-двух. — Фейт утаила, что при этом избавилась от темных видений.

Неожиданное воспоминание вспышкой пронеслось в голове. Как если бы расспросы Шошанны отперли давно забытый тайник в разуме, где хранилась память о тех годах, когда Фейт видела тьму. Она с большим трудом удержала на лице спокойное выражение.

— Как интересно. — Шошанна опять зашагала по дорожке.

Фейт молча последовала за ней. Эта женщина была очень красива, но она Советница, а никто не занимает столь высокий пост, не замарав руки кровью. Перед глазами Фейт замелькали образы, и на миг она четко разглядела на ладонях Шошанны багряные пятна. Видение тут же развеялось, но Фейт вняла предупреждению. Потому что она не только увидела кровь, но и осознала, чья она.

Однажды, и очень скоро, Шошанна Скотт запачкает руки в крови Фейт Найтстар.

Если только не изменить будущее. Именно за это так высоко ценились Пси — потому что будущее, которое они предсказывали, еще нестабильно. Компании могли помешать конкуренту, готовому выпустить на рынок важное изобретение, или скупить акции, которые должны по прогнозам вырасти. Но Фейт еще никогда не видела ничего, что столь прямо влияло бы на нее саму.

— Вас устраивает ваша работа? — Голос Шошанны холодным ножом прорезал шуршание листьев на ветру.

Не зная, зачем она спрашивает, Фейт решила ответить правду:

— Нет. Это становится все легче. Я могу прогнозировать изменения на биржевом рынке хоть во сне. Это даже скучно. — Пусть Безмолвие и лишило их эмоций, но не ослабило потребности в умственной стимуляции. — В Северном полушарии я лучшая. А в Южном мне может бросить вызов разве что Сиона из Пси-клана Пасифик-Роуз.

— И все же вы никогда не пытались добиться более высокого положения.

Фейт начала понимать, на что намекает этот визит, но никак не могла в это поверить.

— С недавних пор я стала рассматривать такую возможность. Но так как мой возраст мог стать помехой, я решила подождать и узнать больше.

— Как умно. — Шошанна как будто всерьез восхитилась ложью Фейт. — Никто бы и не заподозрил, что ясновидящая-кардинал собирает подобную информацию. Удалось выяснить что-нибудь интересное?

Фейт опять предпочла ответить честно — наверняка Шошанна и сама была в курсе дел.

— В ПсиНет есть некоторые признаки инакомыслия. Гибель Советника Энрике Сантьяго при столь загадочных обстоятельствах породила волну слухов.

— Как вы думаете, что же предпринять, чтобы остановить их?

Фейт сомневалась, что хочет их останавливать — споры и перемены гораздо лучше единодушного послушания и застоя. Но заявить это — значит, привлечь к себе ненужное внимание.

— Я уверена, что Совет найдет более удачное решение, чем я.

Шошанна выдала очередную ледяную улыбку, чему Фейт никак не могла научиться. Зачем улыбаться, если не чувствуешь радости или счастья?

— Не бойтесь, что заденете меня, Фейт. Я и правда хочу знать, что бы вы сделали?

— Я бы предложила людям ответ. Максимально конкретный. Ничто не мешает строить гипотезы лучше неопровержимой правды. — Но то, что Фейт видела в Сети, уже вышло за рамки простого недовольства. Советники опоздали. Теперь что бы они ни придумали, народ этим не убедить.

Шошанна остановилась, и Фейт поняла, что они вернулись к месту их встречи.

— Ваша идея как раз из тех, что я сама хотела предложить. Надеюсь, в будущем мы продолжим наш разговор.

Значит, визит подошел к концу. Фейт кивнула.

— С нетерпением буду ждать, Советник.

Она повернулась спиной к женщине, которая однажды испачкает руки в ее крови, и неторопливым шагом направилась к дому. Слава богу — Шошанна не ягуар как Вон, иначе бешено стучащее сердце выдало бы Фейт.

И все же эта встреча принесла и хорошие плоды — теперь Фейт могла с каменным лицом лгать отцу и требовать полного уединения по "озвученным ранее причинам". Именно этим она и занялась, стоило ей оказаться в доме.

— С тобой уже связывались? — спросил Энтони.

— В каком-то смысле, — уклонилась от ответа Фейт, начиная сознавать, что ее первичная ложь не была такой уж ложью. — Мне кажется, неразумно обсуждать это по открытым каналам.

— Конечно. Давай встретимся.

Это последнее, что ей сейчас нужно.

— Пока не стоит, отец. На данном этапе любые подозрения могут привести к пагубным последствиям. — В основном, для ее здоровья. Она была наслышана, какими путями иногда избавляются от конкурентов.

Энтони кивнул.

— Держи меня в курсе. И в следующий раз используй ПсиНет.

— Да, сэр.

***

Этой ночью тьма не пришла. И Вон — тоже. Рассудок подсказывал Фейт воспользоваться отсрочкой и укрепить свое Безмолвие, изрядно пострадавшее под постоянным натиском ягуара и грозящее вот-вот окончательно рухнуть. Но рассудку пришлось сдаться перед воспоминаниями о леденящем ужасе, развеянном уютными объятиями опасного хищника.

По правде говоря, Фейт рассчитывала, что он придет, особенно после вчерашней безумной ночи. Ее успокаивало физическое присутствие Вона в спальне — ее, женщину, привыкшую к полному одиночеству. И вот его нет. Хотя неважно. Она же Пси, сказала самой себе Фейт, скидывая одеяло и взбивая отчего-то неудобную подушку. Она ничего не чувствует. И уж конечно, не разочарование и гнев.

Глава 13

Вон ждал Фейт, и давалось ему это нелегко — прошлой ночью он истощил все свое самообладание. Хотя сейчас он был в человеческом облике, Вон все равно забрался на дерево и перегнулся через забор, высматривая женскую фигуру, которая должна вот-вот появиться из темноты.

Прошли очередные невыносимо долгие пять минут. Вон уже собрался было сам отправиться за ней, когда наконец разглядел силуэт Фейт в кромешной тьме пасмурной ночи. Она перелезла через изгородь с той же легкостью, что и в прошлый раз, и направилась туда, где поджидал ее Вон. Он решил пропустить ее вперед, чтобы внезапным появлением не перепугать Фейт до визга.

Однако она встала прямо под "его" деревом и уставилась в сплетение веток.

— Вон? Надеюсь, это ты?

Ягуара весьма уязвило, что она обнаружила его. Мужчине же захотелось узнать, как ей это удалось.

— Только не вздумай кричать.

Она лишь распахнула глаза, когда он спрыгнул на землю — босиком, хоть и одетый в джинсы и футболку.

— Это вряд ли — только не после того, как мне с таким трудом удалось выбраться незамеченной, — надменно заявила она. Безупречная женщина.

Вону хотелось укусить ее. Оставить на ней метку. Чтобы все знали, что она — его.

— Откуда ты узнала, что я там?

— Я тебя почувствовала. Должно быть, мои способности теперь развиваются и в этом направлении тоже.

— А что насчет других веров?

— Не знаю. Я больше никого не чувствую. А что, есть кто-то еще?

Вон ухмыльнулся, прекрасно понимая, что этим вызовет у нее дикое желание зашипеть.

— Ты же знаешь, я не могу сказать.

На самом деле неподалеку притаился Клей, который согласился на сегодня присмотреть за этим участком границы вместо Вона. Его смена началась полчаса назад, но леопард продолжал бродить поблизости, чтобы убедиться, что Вону и Фейт ничего не угрожает. Вздыбившаяся было шерсть на загривке ягуара улеглась, когда Вон понял, что Фейт не смогла ощутить присутствие другого стража.

— Кто знает, как ты используешь эту информацию, — добавил он.

— Чего ты от меня хочешь? — поинтересовалась она ледяным тоном, морозящим не хуже зимней метели — Чтобы я поклялась тебе в верности на крови?

— Надо же, как ты злишься.

— Я не злюсь. Мы что, будем здесь всю ночь стоять? У меня нет на это времени.

Развернувшись, она направилась в лес.

Вон тихонько свистнул, давая Клею знать, что все в порядке. В ответ донеслось едва слышное рычание, в котором, как ни удивительно, различались нотки смеха.

— Смотри у меня, кот, — прошептал Вон так тихо, что его мог расслышать только вер. — Мне одному можно смеяться над Фейт.

Очередной рык, на этот раз ближе, затем тишина. Клей наконец занялся делом. Обычно за внешним периметром следили простые воины, а стражи охраняли убежище альфа-пары. Однако они решили, что этот район тоже нуждается в особом контроле. Пусть даже сама Фейт заслуживает доверия, но она вполне может неосознанно привести врага прямо к их дверям.

Вон опять усмехнулся при мысли о своей Пси — рассвирепевшей как фурия, но отказывающейся это признать. Похоже, стены ее Безмолвия падают одна за другой. И Вон был чертовски этому рад. Ему изрядно надоели бессонные ночи без надежды на облегчение. Ему не терпелось еще немного подтолкнуть ее в нужном направлении. Ягуар не видел причин для честной игры, когда совершенно очевидно, что Фейт и сама не прочь попробовать его на вкус.

Догнав ее, он пошел сзади — на достаточном расстоянии, чтобы любоваться изгибом бедер. Фейт была сложена идеально: невысокая, не слишком худая, с весьма соблазнительными формами. Ему хотелось рассмотреть эту упругую попку поближе и во всех деталях. Учитывая их разницу в росте, лучшей позой для этого станет, если во время секса Фейт будет сверху и спиной к нему.

Вон еле сдержал стон.

Фейт обернулась через плечо.

— Хватит.

— Что?

Интересно у нее везде такая кожа — сливочно-бледная и аппетитная, просто манящая ее лизнуть?

— Сам знаешь что.

— А ты-то откуда про это знаешь?

— Я же Пси.

— Ты вроде ясновидящая, а не телепат.

Она прищурилась, но Вон догадался: она не заметила, что выдала себя. И хотя это его вполне устраивало, стоило лишний раз напомнить ей об осторожности прежде, чем она вернется в тюрьму, которую называет домом.

— Я женщина. Мы с этим чувством рождаемся. Так что хватит.

— Почему?

— Почему? — Она окинула его надменным взглядом Пси. — А тебе бы понравилось, если бы я думала так о тебе и твоем теле?

Он усмехнулся:

— Еще как, ты и сама знаешь. — Что-то в ее словах заставило его насторожиться. — Хочешь сказать, что ты и в самом деле видишь мои мысли?

Вон самодовольно заметил, как у нее зарделись щеки.

Похоже, ее бастионы падали куда быстрее, чем он рассчитывал — Пси не краснеют.

— Да. Не знаю, почему это, ведь других твоих мыслей я прочитать не могу, но в этом случае мои блоки не работают. Так что перестань.

Вон размышлял над этим, провожая Фейт к машине. На пассажирском сиденье лежала новая повязка — черная шелковая лента, которую он купил специально для своей Пси. Неестественно выпрямив спину, Фейт положила вещи назад и взяла повязку.

— Только побыстрее.

Накинув шелк ей на глаза, он придвинулся, чтобы ее грудь прижалась к его.

— Предпочитаю помедленнее. — Он нарочно вообразил, каким сексуальным забавам можно предаться, пока у нее завязаны глаза. — Когда ты целиком и полностью в моей власти.

— Я же говорила: я не так бессильна, как ты думаешь, — резко бросила Фейт, но голос у нее был хриплым. Несмотря на все заверения, что она Пси, Фейт больше не могла в полной мере соблюдать Безмолвие. Это сулило ей проблемы. Но в данный момент Вона куда больше волновало удовольствие.

— Иллюзиями меня не напугать, детка. — Неторопливо завязывая узел, Вон позволил своей фантазии разыграться, представляя Фейт абсолютно голой, не считая ленты на глазах. Она упиралась руками в спинку его кровати, для равновесия расставив ноги. Вон вообразил, как повсюду ласкает эту сливочную кожу, не спеша облизывает ее, а потом стискивает в пальцах роскошную попку, чтобы удержать Фейт на месте, пока он берет ее...

Разряд тока вдруг прострелил руки там, где они касались ее кожи.

— Черт! — Он отпрянул с рычанием. — Больно же. — Впрочем, боль в пальцах быстро угасала.

— В следующий раз будешь слушаться. — Фейт, не мешкая, села в машину и захлопнула дверь.

Может, сказать ей, что так она для него еще привлекательнее? Ягуары обожают женщин с характером. Улыбнувшись, он потер ноющие пальцы о джинсы и сел на водительское место.

Фейт молчала, пока он не завел двигатель.

— Тебе и правда было больно? Раньше я никогда не поступала так с живыми существами.

Его Пси, та самая, которая не испытывала эмоций, раскаивалась.

— Если и так, я заслужил. — Он погладил ее по щеке. — Не то чтобы это меня остановит, но теперь я тщательнее стану тебя связывать.

— Стоило ударить тебя сильнее. — Она скрестила на груди руки.

Вон тронулся с места.

— О таком Саша никогда не рассказывала. Это что, какая-то отдельная способность?

— А зачем мне тебе говорить? Ты же со мной своими секретами не делишься.

— Ты связана с ПсиНет. — Непреложный факт. — Все, что я тебе рассказываю, может туда просочиться, а ты даже не будешь об этом знать.

— Верно, — тихо сказала она. — За мной постоянно следят, а вчера...

— Вчера? А что вчера случилось?

Он почти явственно услышал, как она стиснула зубы.

— Вон, я не твоя шпионка. Если тебе нужна марионетка, обратись к кому-нибудь другому.

Эти слова были начисто лишены любых эмоций, которые могли бы их оправдать — нежелательное напоминание о том, что женщина рядом с ним — кардинал Пси. Враг.

— Ты пришла к нам, — процедил он. — Ты пришла к нам, потому что не могла довериться никому из своих — они бы бросили тебя на произвол судьбы. Дарк-Ривер — не приют для заблудших Пси. — Ее слова оставили у него неприятное ощущение, будто его погладили против шерсти. Вон прибавил скорости. — Попросить тебя о чем-то в обмен на нашу помощь — это неплохая сделка. Ты же разбираешься в сделках, так?

Не успев это выпалить, Вон уже понял, что ему стоило сдержаться. Он редко злился по-настоящему, но когда все-таки срывался, то порой вел себя излишне грубо. Фейт же было вдвойне больнее потому, что она прятала все переживания под твердым панцирем Безмолвия, но Вон все равно уловил ее обиду, почувствовал своим сердцем.

— Прости, рыжик. Это было лишнее.

— Разве? Все, что ты сказал, — чистая правда.

Ее голос был таким ледяным, что Вон ожидал увидеть морозные узоры на стекле.

Что-то в нем расслабилось. Он не возражал, когда Фейт злилась — он ненавидел лишь ее бесчувственную маску.

— Ну да, но сказал я это не потому.

— Не понимаю.

Ни намека на любопытство, лишь равнодушное спокойствие Пси.

— Я сказал так, потому что ты меня разозлила. — Свернув на узкую, засыпанную листьями дорогу, Вон посмотрел на Фейт, неподвижно сидящую рядом. — Мы не станем чураться любой информации, которую ты нам сообщишь — глупо пренебрегать такой возможностью, пока ты в Сети, — но мы не будем делать это втайне от тебя, так что не надо нас обвинять.

Фейт не знала, как ей реагировать — двадцать четыре года она прожила в мире, руководствующемся совершенно иным набором принципов. Никто и никогда не говорил так прямо, без малейших уловок. Визит Шошанны Скотт был хорошим тому примером — Советница лишь обронила несколько туманных намеков и подсказок, так и не выдав себя и не сказав, что конкретно ей понадобилось, хоть у Фейт и сложилось вполне определенное представление. Вот только мотивов она не знала.

Фейт невыносимо хотелось рассказать обо всем Вону, но она не могла. Не сейчас. Если она выдаст леопардам тайны Совета (в которых совсем ничего не смыслит), то в какой-то степени предаст Пси. А ведь они — ее раса. Они знают, кто она, на что способна и какую цену за это заплатила. Здесь ее уважают, даже более того. Если Фейт правильно трактовала визит Шошанны, то в скором времени она может взлететь еще выше — на головокружительные высоты.

А если она сделает то, чего хочет от нее Вон, и разорвет связь с ПсиНет, что ее ждет? Да ничего. Она станет сломленной Пси без расы и семьи. Фейт прочитала достаточно книг, чтобы знать: в мире людей и веров к ее способностям относятся с предубеждением. Многие высмеивают саму идею ясновидения. А кто-то открыто называет таких, как она, мошенниками.

Хотя, конечно, это не будет иметь никакого значения, если дар продолжит подталкивать ее к пропасти. Надо научиться управлять темными видениями, раз уж она не может их блокировать.

Вон погладил ее кончиками пальцев по щеке. Фейт невольно вздрогнула.

— Что такое?

— Приехали.

Фейт сняла повязку. Кожу все еще покалывало там, где ее коснулся Вон, и это ощущение всерьез угрожало ее решимости во что бы то ни стало вернуть власть над своим телом и разумом. Фейт знала, как это рискованно — чувствовать хоть что-то, ведь эмоции способны довести ее до припадка, но никак не могла ограничить взаимодействие с Воном на всех уровнях — физическом, ментальном или эмоциональном. Потому что она понимала, что, приручив оборотную сторону своего дара и вернувшись к нормальному существованию, остаток дней проведет без ягуара, который чувственно дразнит ее, заставляет взглянуть в лицо своим страхам и просто позволяет чувствовать себя живой.

Оставив повязку на приборной панели, Фейт вышла и захлопнула дверь. Вон уже поднимался по ступенькам освещенной веранды, где их ждала Саша. Лукаса нигде не было видно, но он наверняка находился где-то неподалеку — уж очень ревностно альфа оберегал свою пару. Это заставило Фейт задуматься, не пошел ли Совет дальше простого вето на общение с Сашей Дункан.

— Привет, Фейт. — Улыбнувшись, Саша жестом пригласила ее сесть рядом.

— Привет. — Фейт опустилась на стул, избегая смотреть на Вона. Одним своим присутствием он напоминал ей о необходимости выбора, а она так и не решила, что же делать.

— Я буду рядом. — Вон скрылся за углом дома, и, хоть это и было невозможно, Фейт показалось, будто она ощутила, как он перекинулся.

— А где Лукас? — спросила Фейт вместо того, чтобы последовать за Воном и еще раз полюбоваться ягуаром. Он был прекрасен в любом облике, и у нее все время чесались пальцы приласкать его. Но когда он превращался в зверя, ей становилось легче оправдать это желание: ведь гладить кота — далеко не то же самое, что водить пальцами по голой мужской коже. И конечно, даже если не принимать в расчет ее замешательство насчет своего будущего, Фейт сомневалась, что сумеет прикоснуться к мужчине или зверю и не упасть в обморок.

— У моей пары нашлись другие дела.

Неожиданный ответ заставил Фейт взглянуть на женщину перед ней.

— Он что, позволил тебе приехать сюда одной?

Саша перекинула косу через плечо.

— Я же кардинал с безграничными возможностями. Почему все считают, что мне нужен телохранитель?

— Я не хотела тебя оскорбить.

— Все в порядке. — Та покачала головой. — Ты права, самцы Дарк-Ривер чересчур властные и ревнивые. Но это нельзя так оставлять — ты должна отстаивать свою позицию, иначе дело обернется сущей катастрофой.

Возможность узнать что-то новое о мире Вона заинтриговала Фейт.

— Но как?

— Как и все хищники, представители семейства кошачьих очень сильные, физически и эмоционально. Если они не получают... как бы получше выразиться?.. отдачи, то, как правило, становятся агрессивными в худшем смысле слова. — Саша пожала плечами. — Они пытаются доминировать, но поработив свою пару, счастливыми не становятся. Коты любят видеть когти.

Так именно это и делает с ней Вон? Дразнит, вынуждая выпустить когти?

— А ты можешь объяснить, что значит "пара"?

— Это больше, чем просто супруг, и гораздо, гораздо больше, чем Пси могут представить. — Саша улыбнулась. С убранными с лица и туго заплетенными волосами она выглядела эталоном женской красоты. — Это все, о чем я даже не смела мечтать.

Фейт хотела расспросить подробнее, но у нее было мало времени — вернуться надо до рассвета.

— Тьма продолжает охотиться за мной.

— Охотиться? Неожиданное слово.

— Но в данной ситуации очень точное. Она будто рыскает вокруг и пытается ко мне подобраться.

— Больше похоже на принудительную телепатическую связь, чем на ясновидение.

Фейт кивнула:

— Верно, но это не так. Я вижу будущее, но видения проходят через убийцу, будто я нахожусь сразу в двух временных потоках: в сознании убийцы, когда он планирует преступление, и в будущем, когда это происходит.

— Продолжай, — сказала Саша, когда пауза затянулась.

— Когда она — он — ловит меня, это и впрямь что-то вроде телепатического воздействия, — призналась Фейт. — Я не могу выбраться, как-то оборвать видение. Он сам решает, когда меня отпустить.

— Но?

— Вон может меня вытащить. С помощью прикосновений. — Воспоминание о его поцелуе сплелось с ощущением острых когтей у кожи. — И вот еще что. — Она вытерла ладони о джинсы. — Мне кажется, у меня были подобные видения в раннем детстве, лет до трех. Я плохо себя помню в этом возрасте, чтобы судить наверняка, но верю, что это весьма вероятно.

— Интересно. — Саша подалась вперед, упираясь локтями в колени. — Обучение "Безмолвию" можно начинать с самого рождения, но я слышала, что воспитатели обычно ждут момента, когда ребенок достигнет нужной точки в психическом развитии, а это очень индивидуально.

— В прошлом году я читала об этом в "Вопросах Пси-медицины". Медики ищут способ начинать обучение раньше — якобы именно из-за этой задержки в зрелом возрасте у Пси проявляются дефекты.

Едва произнеся это слово, Фейт поняла, что его использовали по отношению к женщине, сидящей напротив — Пси, которая вовсе не была дефектной. Очередная ложь, пошатнувшая ее и без того истончившееся доверие собственному народу.

Саша покачала головой:

— Вряд ли его можно исправить. В совсем маленьких детях слишком выражено инстинктивное животное начало. Только самое радикальное вмешательство в разум может это как-то изменить.

— Именно оно и предлагалось в статье в качестве возможного решения. — Даже тогда, задолго до того, как ее мозг начал сбоить, Фейт нашла эту идею слишком шокирующей. Разум — единственное, что для Пси считается священным. Вмешаться в его устройство — все равно что стереть личность, превратив ПсиНет в улей с коллективным сознанием.

— Хотела бы я тебе не поверить. — Саша с трудом заставила себя успокоиться. Много лет подавляя эмоции, теперь она иногда впадала в другую крайность, и переживания захлестывали ее с головой. — Но я слишком хорошо знаю Советников, чтобы поверить, будто их остановит необходимость искалечить детскую психику ради укрепления своей власти.

— Это лишь теория. Ее не проверяли на практике, — твердо заявила Фейт, но Саша ощущала ее ужас, такой глубокий, что Фейт, пойманная в тиски Безмолвия, даже не сознавала его.

Саша разделяла ее чувства. Любая раса восприняла бы подобную идею как гнусность, грубейшее нарушение доверия между взрослым и ребенком.

— Что же их останавливает?

— Они боятся, что потенциальные Пси-способности пострадают. — В глазах Фейт мерцали звезды. — Я не вижу возможности снизить этот риск.

Саша не была столь уверена.

— Когда-то Безмолвие тоже считалось лишь теорией.

За последние несколько месяцев она нашла немало информации об истории Пси, причем в самых неожиданных источниках — в человеческих библиотеках.

Именно в библиотеках, которые считались Пси крайне устаревшими и неэффективными, Саша нашла рукописные документы, зафиксировавшие рождение Безмолвия. Настоящее рождение. И это был не тысяча девятьсот семьдесят девятый год — Энрике ошибался, его семьдесят девять порезов на телах жертв как "дань" программе не имели смысла. И это доставило Саше радость, которую могла разделить лишь ее новая кровожадная семья.

— Мне казалось, программу разработал Совет совместно с нашими ведущими М-исследователями. — Голос Фейт выдернул Сашу из омута мрачных воспоминаний.

— Нет, — ответила она. — Впервые идею выдвинула группа под названием "Меркурий" — это было что-то вроде культа.

Тогда их никто не воспринял всерьез. Тем не менее, спустя два десятилетия после публикации своей теории "Меркурий" представил первые опытные образцы. Их "воспитанники" были лишь подростками, и в целом обучение провалилось, но сам факт попытки многое изменил. "Меркурий" перестал считаться культом и начал восприниматься как научный центр.

Спустя сто лет их стали почитать как пророков и спасителей расы.

— На тот момент, когда начали активно продвигать идею "Безмолвия", всем заправляли адепты "Меркурия". Два выпускника первичной версии программы входили в Совет.

— Саша?

Очнувшись от тяжелых размышлений о высокой цене абсолютного Безмолвия, Саша обернулась. Фейт протягивала к ней руку, не решаясь прикоснуться.

— Тебе надо быть осторожнее, — мягко сказала Саша. Ей не хотелось еще больше затягивать смирительную рубашку Безмолвия, но пока Фейт подключена к ПсиНет, она не должна ни на миг об этом забывать.

Та стиснула руку в кулак и сунула ее под бедро.

— Я меняюсь, Саша. Я пытаюсь с этим бороться, но ничего не выходит — это происходит слишком глубоко во мне. И я не уверена, что это хороший знак.

— Почему?

— Потому что я — ясновидящая. Пси ценят и уважают меня. А здесь я буду никем.

— Неправда. — Саша попыталась с помощью эмпатии унять в душе Фейт боль, которую ощущала тяжелым камнем на своем собственном сердце. — Если ты научишься правильно владеть своим даром, тебя будут ценить и здесь. Представь, что ты сможешь предсказывать аварии и катастрофы. Ты спасешь столько жизней.

Фейт отвела взгляд. Ей не хотелось видеть оборотную сторону медали, не хотелось думать о смертях на совести каждого Я-Пси, избравшего более простой путь.

— Ты не знаешь, почему мои щиты не срабатывают? Они должны защищать меня от видений, но против тьмы почему-то бесполезны. Они не могут меня защитить.

Только Вону это удавалось, и Фейт спрашивала себя, почему он вообще с ней возится? Ведь если бы ясновидящие не выбрали Безмолвие, его сестра, возможно, осталась бы жива.

Глава 14

— Что ты чувствуешь во время этих видений? — спросила Саша, отвлекая Фейт от мыслей о мотивах Вона. — Здесь нет никого, кроме нас.

— И хищника с отличным слухом. — Фейт его не видела, но знала, что он рыскает вокруг, охраняя их.

— Вообще-то, двух, — поправила ее Саша. — Лукас наверняка тайком прислал кого-нибудь из стражей, хотя с него станется и самому сюда заявиться.

Она фыркнула — вроде бы весело, но в то же время немного раздраженно.

— Двух? — Фейт могла допустить, чтобы Вон слышал ее исповедь: она доверяла ему, что бы там ни говорила в машине. Но кто-то посторонний?

— Не переживай. Вон никогда бы не подпустил его так близко.

Что-то в Сашином голосе заставило Фейт насторожиться.

— Ты на что-то намекаешь?

Та лишь улыбнулась:

— Вовсе нет. Итак, что ты чувствуешь?

— Ярость, боль, гнев, злость, жажду крови. — Фейт не смогла упомянуть в этом списке садистское сексуальное удовлетворение. Потому что во время видения она становилась убийцей и разделяла это чувство.

От одних воспоминаний об этом Фейт затошнило. Неудивительно, что Я-пси предпочли трусливый путь Безмолвия и коммерческих прогнозов.

— Худший способ покончить с программой. — Беглая Пси сочувственно улыбнулась. — Думаю, именно эмоции — причина того, что твои щиты не работают. Наверное, в прошлом Пси с их помощью вытесняли свой ужас — вроде как клин клином.

Фейт вздрогнула — именно это недавно говорил и Вон.

— Продолжай.

— Я могу лишь предполагать. Но мои щиты дали трещину, потому что я подавляла эмоции, хотя именно в них заключалась моя сила.

Фейт не спрашивала, на чем специализируется Саша. Она все еще была связана с Сетью. И Пси-клан ее контролировал. А теперь еще и Совет обратил на нее особо пристальное внимание.

— Но мой дар не имеет никакого отношения к эмоциям.

— Думаю, ты ошибаешься. Если бы в основе видений не лежали эмоции, ясновидящие никогда не смогли бы предсказывать убийства и катастрофы, как это было раньше. Но они делали это — потому что заботились о других и пытались предотвратить зло.

Фейт даже представить не могла, какой стойкостью нужно было обладать Я-Пси до принятия Безмолвия, чтобы видеть бесконечную череду смертей и боли.

— Хочешь сказать, это происходит со мной потому, что, скорее всего, Безмолвие не затронуло тот участок разума, который способен принимать темные видения — своеобразный эмоциональный центр — и он остался уязвимым? Существование этого участка противоречит самой идее Безмолвия. А значит, я не могу укрывать щитами то, чего нет. — И она остается совершенно беззащитной перед убийцей, который жаждет заполучить зрителя.

— Именно. — Глаза у Саши вспыхнули, и Фейт показалось, будто в них замерцали цветные искры. Невозможно. — Должно быть, именно поэтому Вон способен тебя вытащить — его прикосновения пробуждают эмоциональный центр.

При упоминании ягуара, каким-то образом ставшего неотъемлемой частью ее жизни, у Фейт все сжалось внутри

— Даже если ты права, и я найду в своем разуме тот участок и смогу его защитить — это же не остановит видения, мне просто станет легче их обрывать, так?

Саша вздохнула:

— Фейт, если ты будешь и дальше бороться со своим даром, как делаешь это уже двадцать четыре года, то рано или поздно он сломает тебя.

"И ты сойдешь с ума", — мысленно закончила Фейт, крепко сжимая кулаки.

— Принять эти видения — все равно что принять эмоции, я не смогу долго это скрывать. Слишком пристально за мной наблюдают. Так что закончится тем же — психиатрической лечебницей.

Очередная безвыходная ловушка.

-У тебя всегда есть выбор. Вопрос лишь в том, готова ли ты его разглядеть?

"Или трусливо спрячешься за своим удобным Безмолвием?"

Саша такого никогда бы ни сказала, а вот Вон — с удовольствием. Он не деликатничал, как Саша. Он был хищником и бил на поражение. Фейт высматривала его среди деревьев, пока он не мелькнул вдруг черно-золотым вихрем — зверь кружил по лесу, защищая ее, а может быть, даже подстерегая. Фейт стоило бы бежать от него, но ей некуда было деваться.

Потому что настоящая угроза таилась внутри нее.

***

Вон сделал еще один круг, убедившись, что Дориан придерживается внешнего периметра. Только Вону позволялось приближаться к Фейт. И хотя Дориан был далеко, Вон все равно приходил в ярость от одного лишь его присутствия. Ягуар вдруг понял ту ревность, которая охватывает самцов Дарк-Ривер во время брачного танца и едва не сводит их с ума.

Потому что сейчас он испытывал то же самое.

Он зарычал, и лес настороженно затих. Вон задумался — не теряя, впрочем, бдительности, — как бы лучше соблазнить объект своей жажды. Он не был дураком. Он знал, что секс еще больше распалит бушующее между ними пламя, а не затушит его. Но если он не заполучит Фейт как можно скорее, то сгрызет себе все лапы.

Ягуара жутко разочаровывало поведение мужчины. "Возьми ее, — твердил он, — удовольствие окажется сильнее страха". Мужчине очень хотелось с ним согласиться. Это казалось самым простым выходом. Правда, ведущим в тупик. Никто вроде Фейт, всю жизнь проведшей в клетке, которую она называла домом, не сумеет так быстро совладать с его дикими желаниями. А уж Пси? Нереально.

Скорее, секс и в самом деле доведет ее до припадка, которого она так упорно ждала.

Впрочем, неожиданно выяснилось, что она чувствует его на психическом, самом интимном уровне. То, что она способна разделить с ним самые эротические фантазии, приводило его в восторг, открывая перед ним безграничные возможности — с одной стороны, сберегало его личное пространство, с другой, позволяло соблазнить Фейт без прикосновений, которые могли привести ее к срыву.

Ощущая, как пульсирует в крови желание, Вон принялся думать о Фейт и о том, в каких позах ему хотелось бы ею овладеть. Ягуар в его душе предпочитал быть сзади, и человек соглашался, что это идеальный вариант. Так будет удобнее ласкать все ее тело, пока она беспомощно лежит. Пальцы заныли отголосками боли от удара током, которым Фейт недавно наградила его за приставания. Ну может, не так уж и беспомощно, усмехнулся он про себя. Но сейчас это его фантазии, и поэтому она будет покорно умолять о прикосновениях, поцелуях и...

Что-то "толкнулось" у него в голове.

Насторожившись, он прислушался к своим ощущениям. С тех пор как Саша обнаружила, что Звездная Паутина связывает альфу со стражами, они начали экспериментировать, чтобы извлечь из этого максимальную выгоду. Лишь Саша могла передавать словесные послания — и только Лукасу, — но Вон и Клей обнаружили, что умеют вроде как мысленно "пинаться".

А еще Вон улавливал эмоции, которые посылала ему Саша, но кроме этого он больше ничего не "слышал". Саша единственная воспринимала все в полном объеме, и, возможно, после должной тренировки это получилось бы и у Лукаса. Благодаря экспериментам с Паутиной, Вон узнал, что его одностайники на ментальном уровне пахнут так же, как в реальности. И на вкус такие же.

И это определенно не женственный аромат желания напополам со страхом с тонкой ноткой мускуса страсти.

Ягуар чуть не замурлыкал. Воодушевленный, Вон стал фантазировать с утроенным энтузиазмом, представляя, как играет с женщиной, которую решил сделать своей. Пусть Фейт возражает сколько угодно, Вон никогда не упускал добычу. Поэтому он вообразил, как проводит руками по ее бедрам, поглаживая сливочно-золотистое тело, такое теплое и мягкое. Сперва он всю ее обласкает, как упрямую кошечку. А потом опустит голову и, пробуя на вкус кожу, проведет языком по шее, прямо по бешено стучащей ниточке пульса.

Еще один ментальный толчок, на этот раз гораздо сильнее. Вон зарычал про себя от удовольствия. Он вовсе ее не недооценивал — пусть кардиналу Пси нелегко управлять разумом вера, она вполне может проломить его защиту и убить. И все же Вон знал, что она этого не сделает — знал то, чего сама Фейт еще не готова была принять. И это знание несло с собой уверенность, что Фейт никогда не причинит ему боли.

Тем временем в своей фантазии он прихватил зубами тонкую кожу на ее горле. Он с легкостью мог бы ее растерзать, но одна лишь мысль об этом внушала ему ужас, что давало Фейт неограниченную власть над ним. Впрочем, ей еще только предстоит это выяснить. Мысленно он положил руку ей на грудь и, поймав сосок, слегка стиснул зубы на горле — достаточно сильно, чтобы оставить метку.

Следующий толчок отдавал отчаянием. Понимая, что зашел слишком далеко — хотя для него это была сущая малость, — он позволил образу в своей голове растаять, заставляя себя сосредоточиться на мыслях, которые Фейт не могла увидеть. Она, наверное, сходила с ума, не понимая причин их связи. Вот и прекрасно. Ей нужно испытать на себе необузданность дикой природы, иначе она никогда не избавится от своего Безмолвия. А ей придется сломить эти стены. Другого выбора у нее нет.

***

Около двух за Сашей приехал Лукас. Глядя на исчезающий в ночи автомобиль, Фейт дожидалась Вона. Чувствуя его внутри себя, там, куда прежде никто не мог дотянуться, она знала, что он приближается. И оказалась права. Он вышел из леса в человеческом облике в ту же секунду, как затих шум двигателя.

Он был голый.

Она стиснула пальцы на перилах веранды, а все тело затрясло от необъяснимого желания сбежать подальше. Фейт планировала заявить ему, чтобы он прекратил так о ней думать, она собиралась бросить вызов хищнику, который считал ее тело своим, чего Фейт никак не могла понять.

Но теперь она была способна лишь смотреть, как он идет к ней. В каждом движении гибкого мускулистого тела сквозила смертоносная грация, выдававшая, что он не человек, не Пси, не цивилизованное создание. Волосы рассыпались по плечам, в глазах горел дикий огонь.

Ее собственные глаза, казалось, отказываются ей подчиняться, потому что она продолжала на него пялиться, что обещало стать большой ошибкой. Вон наверняка расценит это как приглашение. Но она по-прежнему смотрела лишь на россыпь тонких волосков на его груди, темной дорожкой спускающихся к животу... и нагло манящих взглянуть еще ниже. Фейт велела себе отвернуться, но было уже поздно. Она увидела, как вызывающе торчит толстый и твердый член.

У нее вырвался стон, руки судорожно сжались на перилах. Вон просто великолепен. Она никогда в жизни не видела мужчину, столь непринужденного в своей наготе. Сердце мучительно заколотилось. Ей надо бежать. Нет, ей надо смотреть. Он подошел и встал на нижнюю ступеньку, все равно возвышаясь над Фейт и подавляя ее своей силой и неприкрытой мужественностью.

Эти получеловеческие глаза перехватили ее взгляд.

— Чего тебе хочется?

— Не знаю, — хрипло ответила она; слова вырвались из потаенной глубины души, той, что оказалась способна испытывать как леденящий ужас, так и изысканную жажду.

— Можешь потрогать. — Мурлыкающий голос окутал ее, словно мягчайший, нежнейший мех. — Я трогал тебя — у тебя есть шанс отплатить тем же.

Потрогать?

Очень, очень плохая идея. Это наверняка не оставит от ее рассудка камня на камне.

— Не могу.

— Только как ты сама захочешь, — не сдавался Вон. — Я дам тебе полную свободу действий. Поднявруки, он взялся за край навеса, защищавшего веранду от дождя. — Обещаю.

Довериться коту? Да она, похоже, спятила.

— Мне пора возвращаться, — прошептала она. Но ее взгляд невольно уцепился за чувственные мужские губы, а в голове всплыли отголоски его эротических фантазий.

— У тебя еще несколько часов. Хватит времени, чтобы поиграть.

А хватит ли, чтобы восстановить щиты? Пусть они почти не пострадали, но несмотря на все, что Фейт сегодня выяснила, она так и не придумала, каким образом ей защититься от тьмы и при этом избежать наказания за нарушение Безмолвия. Но все это не имело значения. Она уже сошла с ума. Потому что собиралась принять предложение Вона. И получить от этого удовольствие. Кровь потекла по венам быстрее, между ног мучительно застучал пульс.

Она чувствовала.

Медленно подняв руку, она замешкалась, вспомнив о кошачьем непостоянстве.

— Обещаешь?

Он игриво клацнул зубами рядом с ее пальцами.

— Обещаю.

— Даже если я... — Она не знала, как выразить словами то, что хотела сказать.

— Даже если ты отсосешь мне и оставишь без оргазма. Даже тогда.

Перед глазами пронеслась огненная волна при мысли проделать с Воном что-то настолько интимное. Прежде Фейт не понимала, почему женщины из числа людей и веров находят в подобных ласках какой-то интерес. Разве женщина способна испытать от этого акта удовольствие? Теперь она знала. Сама мысль получить такую власть над Воном, доставить ему особое наслаждение дурманила не хуже наркотика. Или еще сильнее.

— У меня может случиться припадок.

Какие бы игры они ни попробовали.

— Я остановлю тебя прежде, чем ты зайдешь слишком далеко. Я не дам тебе стать беспомощной.

"Слишком далеко" казалось чем-то совершенно абстрактным.

— Мне придется довериться тебе.

— Да. — Никаких уловок, просто чистая правда.

Пальцы коснулись его рта, едва он закончил говорить, и Фейт замерла в ожидании приступа страха. И боли.

Они пришли — блоки Безмолвия в ее сознании отторгали происходящее. Вместо того чтобы отдернуть руку, Фейт дала своим чувствам полную волю. Эмоции оказались настолько всепоглощающими, что смели страх и боль лавиной острейших ощущений. Фейт стала свободной.

Она надавила чуть сильнее, и Вон приоткрыл губы, втягивая один палец в рот. Его посасывание как будто эхом отразилось пульсацией плоти у нее между ног.

— Как такое возможно?

Потрясенная эффектом от столь простого действия, она попыталась высвободить палец.

Вон слегка прикусил его зубами, но через миг разжал безболезненную хватку.

— Потому что это я.

Ей хотелось оспорить его высокомерный ответ, но что-то во взгляде Вона подсказывало, что это чистая правда. Прерывисто выдохнув, она робко провела по его плечам.

Он был горячим, словно пылал от желания, словно безмолвно обещал согреть ее даже самой холодной ночью. Эта мысль выглядела слишком соблазнительной, и Фейт чуть было не отдернула руку. Но ей хотелось слишком многого, чтобы так легко сдаться.

— Я сильная, — сказала она, не подозревая, что говорит вслух, пока Вон не ответил:

— Да, так и есть.

Пальцы вплелись в золотистые волосы на его груди, и Фейт почувствовала, как под ее ладонью бьется сердце — гулко, ровно и чуть быстрее обычного. Как и она, Вон тоже страдал от дикого голода, но он этого не боялся. Потому что сам был диким.

Ее же пульс словно бился во всем теле. Кровь стучала в голове, во рту, в груди, между ног, в каждом дюйме покрытой испариной кожи. Фейт знала, что вот-вот достигнет предела, но ей было плевать. Разум заволокло природным запахом Вона, когда она подалась к нему и глубоко вдохнула. Этот аромат становился для нее настоящим наркотиком. Давно напрягшиеся соски горели и больно терлись о бюстгальтер, будто грудь распухла и теперь ныла в слишком тесной одежде.

Желание погладить себя, чтобы унять эту боль, казалось невыносимым. Пульс Вона под ее ладонью ускорился. Она заглянула в его горящие глаза и увидела в их глубине понимание — он знал, что она чувствует.

— Давай я, — почти неразборчиво прорычал он. Ей надо бы испугаться зверя, притаившегося под человеческой кожей, но сейчас Фейт собиралась забыть про «должна» и «обязана».

— Нет. — Если он прикоснется к ней, все закончится.

Он опять низко зарычал, но не нарушил слова. Мышцы на плечах напряглись, когда он покрепче ухватился за край навеса. Вон был очень силен и все же сейчас находился полностью в ее власти. Осознание этого кружило голову — или же ее кровь закипала от нестерпимого желания?

Снова сосредоточившись на его теле, она наконец разжала вторую руку на перилах и положила обе ладони ему на грудь. Ей хотелось лизнуть ему губы. Облизать его целиком. Еще ничто и никогда не вызывало у нее такого голода.

— Ну же, — велел он.

Фейт знала, чего он хочет — его член все сильнее наливался кровью. Куда больше она удивлялась собственной жажде, но не настолько, чтобы остановиться. Невольно подавшись вперед, она опустила одну руку и пробежалась пальцами по всей его длине.

Вон резко выдохнул, напряженно вздрогнув. Фейт зачарованно повторила движение.

— Хватит. Дразниться.

Она едва ли расслышала отрывистые слова за шумом стучащей в ушах крови, сконцентрировавшись на изучении гордого доказательства его мужественности. Вон выгнулся. И Фейт, чтобы удержать на месте, обхватила его ладонью.

Глава 15

Фейт не сумела полностью сомкнуть пальцы. Как нечто столь толстое сможет поместиться в ее теле? И откуда такое любопытство это выяснить?

После того отрывистого приказа Вон не произнес больше ни слова. Член под ее ладонью, несмотря на свою твердость, был покрыт поразительно шелковистой кожей. Она и не думала, что ее ягуар хоть где-то окажется настолько уязвимым. Это стало ее последней связной мыслью.

Она двигала рукой по всей длине налитого члена, давая волю живущему в ней зверю, первобытному существу, знавшему лишь голод, страсть и секс. Грудь заныла так, что Фейт захотелось сорвать одежду и прильнуть к голому телу Вона. Но сперва ей пришлось бы выпустить его, а этого она делать не собиралась. Она будет ласкать его снова, и снова, и снова...

— Фейт, хватит.

Пропустив мимо ушей эту совершенно неуместную реплику, она принялась размышлять, как много всякого ей хочется с ним проделать. Прежде всего она притронется губами к золотистой груди и попробует на вкус ее жар. Может быть, даже как-то избавится от одежды, чтобы всем телом прижаться к Вону.

— Детка, хватит уже. — Он потянул ее за волосы, вынуждая поднять голову.

Фейт попыталась высвободиться, но Вон был сильнее. Он принялся разжимать пальцы на своем члене. В ответ она лишь поудобнее обхватила его, вонзив ногти другой руки ему в грудь.

От рычания каждый волосок на теле поднялся дыбом. Фейт ждала, что он ее укусит. И это было бы замечательно. Однако она не ожидала, что вместо этого он накроет ее руку своей и заставит сдавить еще крепче.

— Нет! — Испугавшись, что сделает ему больно, она разжала пальцы.

Со звериным проворством он отступил от нее подальше, так быстро, что Фейт пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть. У нее кружилась голова. Свободной рукой она невольно потянулась к нему.

— Вон... — Она чуть ли не плакала. — Прошу.

— Шшш. — Он уже был сзади; она даже не заметила, как он двигался. — Давай сбавим обороты.

— Сбавим? — Ее тело горело от страсти, перед глазами все плыло. Но когда она попыталась развернуться, Вон обеими руками удержал ее на месте. Фейт стала в ярости сопротивляться; она извивалась и брыкалась, напрочь забыв обо всех своих ментальных способностях. Вот только — увы — Вон значительно превосходил ее в физической силе.

— Нет! Нет! — Грозовые тучи ее гнева уже начинали искриться молниями.

Вон удерживал Фейт за плечи, стараясь больше нигде ее не касаться.

— Подними стены, девочка.

Ягуару это не нравилось, но он дал слово, и придется его держать.

— Нет! — выкрикнула она, но Вон знал, что Фейт, что бы ей сейчас ни владело, все еще не в себе.

— Видишь лес перед собой?

Угрюмое молчание. Затем:

— Да.

— Там есть те, кто может нас увидеть.

— Увидеть?

— Да. Ты же не хочешь, чтобы они смотрели на меня?

Он взывал к той части ее сознания, о которой Фейт и не подозревала, к той самой, которая разбудила страсть.

На этот рад она ответила не мешкая:

— Нет.

— Тогда подними щиты.

Будь Фейт сейчас в ясном рассудке, она возразила бы, что им достаточно сделать пару шагов, чтобы укрыться в хижине. Но она, конечно, не могла мыслить здраво.

Она вздрогнула всем телом, но спорить перестала.

— Прекрати меня трогать. И, пожалуйста, оденься, — произнесла она после долгой паузы

Он не стал на нее больше давить и сделал то, о чем она просила. Вон старался не думать о том, как замечательно могла бы продолжиться эта ночь — эти мысли казались слишком мучительными.

***

Наверное, чувственная перегрузка что-то закоротила в матрице ее Безмолвия. Через час после своего хождения по грани безумия Фейт сидела на качелях, допивая чашку кофе, а Вон, затмевая все вокруг своей аурой, сидел на перилах напротив. И все же мысли Фейт были с другим человеком.

— Мою сестру звали Марин. — Осознанный шажок к доверию. — Ей было всего двадцать два, но она уже играла значительную роль в Пси-клане.

Вон не сказал ни слова. Может, он знал, что просто нужен ей рядом — ей надо знать, что он подхватит ее, если она упадет. Ведь он тоже потерял сестру.

— Мы были едва знакомы — виделись один-два раза в год, если не реже. Однако я наблюдала за ней издалека. Оправдывала это желанием быть в курсе жизни Пси-клана, но это не так. Я просто хотела поближе узнать сестру. — Фейт хранила каждую школьную запись, каждый отчет с ее тренировок. — Она была кардиналом-телепатом.

Фейт подняла голову, чтобы узнать, понимает ли он, что это значит.

Его глаза еле заметно мерцали в темноте.

— Очень сильная.

— Да. — Фейт глотнула кофе. Он согревал тело, но не мог растопить лед внутри. — Большинство телепатов специализируются на чем-то конкретном, но Марин была чистым телепатом, как есть — могла получать и передавать информацию на нереальные расстояния. — Фейт хотелось, чтобы Вон осознал всю красоту необычного разума Марин.

— Почему это так важно, ведь у вас есть ПсиНет?

— Верно, она дает возможность общаться и обмениваться данными из любой географической точки, но не гарантирует безопасность. Когда разум находится в ПсиНет, его можно взломать. А кроме того, вся информация, попадающая в сеть, даже самая зашифрованная, в каком-то роде становится частью ПсиНет. К ней нельзя получить доступ, но сами данные остаются. Телепатия лишена обоих этих недостатков. Нулевая вероятность взлома. Никаких улик.

— Идеальная защита, — кивнул Вон. — Услуги Марин, наверное, пользовались спросом.

— Да. — Но она выделила в своем плотном графике время, чтобы тренироваться в ожидании того дня, когда Фейт не сможет сама удерживать свои щиты.

— Она была на тебя похожа?

Фейт покачала головой:

— У нас разные материнские ДНК. После моего рождения Пси-клан решил снизить риск появления еще одного кардинала Я-Пси. Ясновидящих так ценят именно потому, что нас очень мало, не стоит перенасыщать рынок. — Этот аргумент она слышала с раннего детства. Никто даже не задумывался, какое психологическое воздействие он может оказать на ребенка, осознавшего, что он всего-навсего товар, произведенный для конкретной цели.

— Поэтому медики выбрали в матери будущего ребенка несколько возможных кандидатур из тех, кто не был носителем гена ясновидения. — В конце концов, они решили поэкспериментировать с телепатией, так как рано или поздно Фейт понадобилась бы помощь, а ее отец предпочитал, чтобы власть осталась в руках семьи. — Все получилось, как задумано. Марин родилась чистейшим телепатом без малейшего намека на ясновидение. У нее была кожа... цвета кофе с молоком и отчетливый мысленный голос, как идеально настроенный колокольчик. Ее мать была с Карибских островов.

— Но Марин жила в твоем Пси-клане?

— Это было одним из пунктов договора ее родителей. Клан матери весьма интересовался потенциальной возможностью произвести на свет ясновидящего, поэтому отец позволил им использовать свой генетический материал для второго ребенка от другой женщины. Родившийся в результате мальчик никогда не принадлежал семье Найтстаров, а Марин не считалась членом Карибского клана. — Взглянув на Вона, Фейт сделала паузу. — Тебе этого не понять. И мне, наверное, тоже. Иначе я бы не стремилась узнать о Марин как можно больше. В детстве я представляла, как мы с ней играем — до того, как эти мечты вытравили из меня при обучении. В моих фантазиях она была мне идеальным другом. — А в реальности между двумя идеальными Пси с ледяной водой вместо крови не возникло ни намека на дружеские отношения. — Теперь же у меня не осталось шанса узнать ее ближе. Ее больше нет. — Все кончено.

Фейт уставилась в одну точку за плечом Вона. Когда он подошел к ней и пригладил распущенные волосы, она не сказала ему отойти. Ей надо было знать, что он разделяет ее тихую печаль, что он знает о Марин. Что кто-то будет помнить о ней, если сама Фейт не сможет.

По щеке сползла слеза — такое случилось впервые на ее памяти. Горячая капелька обожгла кожу очищающим жидким пламенем.

— Ее убили, чтобы утолить жажду крови, у нее отняли жизнь, потому что тьме хотелось пыток и боли, а мне не хватило сил ее остановить. — Фейт потерла грудь, пытаясь унять чувство вины, скручивавшее все внутри в тугой узел.

— Ты не знала как. — Голос Вона звучал мучительно нежно.

— Разве? А может, просто не хотела признать, что подсказывают мне видения, потому что была слишком труслива?

— Чувство вины никогда не исчезнет, — сказал он ей со звериной прямотой, — но ты вполне можешь его заглушить.

— Как же?

— Если сделаешь что-то такое, что уравняет чаши весов — спасешь чью-то дочь или сестру. — Каждое слово падало, словно камень.

Она посмотрела ему в лицо, не удивляясь, что глаза стали совершенно кошачьими.

— Расскажешь мне о ней?

Она уже знала, что он зверь-одиночка, но хотела, чтобы Вон тоже ей доверился.

Рука в ее волосах замерла.

— Моя сестра умерла от голода, потому что я был слишком молод и слаб, чтобы добыть для нее еду. И я каждый день скучаю по ней.

Фейт потянулась к нему, пытаясь утешить — впервые в своей жизни. Она положила руку ему на бедро — робко, но этот жест выражал многое. Вон внешне никак не отреагировал, только снова начал поглаживать ей волосы.

— Как ее звали?

— Скай. — Его голос утих, сменившись рычанием. — Наши родители бросили нас на территории хищников, не оставив ничего, кроме одежды, что была на нас надета.

— Но они же были верами.

— Быть зверем — еще не значит быть хорошим. — Вон словно окаменел под ее ладонью. — Мои родители не являлись злом во плоти, но они попали в его сети. По крайней мере, я себя в этом убеждаю, чтобы не сойти с ума.

Фейт молчала, пытаясь дать Вону то же, что он дал ей.

— Мои родители были очень молоды и не женаты, когда я родился — ягуары редко следуют людским обычаям. Спустя три года появилась Скай. Когда ей было два с половиной, они присоединились к новой церкви и заключили брак. Вскоре они раздали свое имущество и стали жить в коммуне. — Он говорил все более резко. — Все бы ничего, вот только я начал замечать, как некоторые «старейшины» заглядываются на Скай. Она была совсем ребенком, а они хотели наложить на нее лапы.

Фейт не могла представить себе ничего ужаснее.

— Ты ее защищал.

— Я стал причиной ее смерти. — Вон жил с этим больше двух десятилетий. — Я всегда держался рядом с ней, стараясь их не подпускать. Меня объявили проблемным ребенком, и родители принялись перевоспитывать меня в соответствии с традициями их новой религии. — Бесконечные порки, лекции о «греховности», дни и ночи в комнате под замком.

Вон до ужаса боялся, что до сестры доберутся, пока он заперт, но родители, наверное, еще не до конца потеряли разум, потому что в это время держали Скай при себе.

— Когда стало ясно, что меня не сломать и что я учу других детей тоже опасаться старейшин, они решили от нас избавиться. Велели родителям доказать свою преданность новому Богу, избавившись от "плодов греха" — детей, рожденных вне брака.

— Как так можно?.. — Фейт в замешательстве замотала головой, и Вон понял, что чересчур крепко стиснул пальцы в ее волосах.

Ослабив хватку, он пригладил шелковистые пряди.

— Родителям потребовалось немало времени, чтобы сдаться. — Но в конце концов мать больше не могла смотреть на него без отвращения, а отец перестал слышать Скай. — Когда они посадили нас в машину, сказав, что мы больше не вернемся, мы были так счастливы.

Он прекрасно помнил ту восторженную надежду, переполнявшую сердце десятилетнего мальчишки. Потому что, несмотря ни на что, он оставался ребенком.

— Вместо этого они отвели нас вглубь леса и там оставили.

Родители бросили им в лицо весь тот бред старейшин про "грехи". Скай плакала и пыталась бежать за ними, но они были взрослыми ягуарами, а она — совсем крошкой. Вон следовал за ней, а когда она вконец выдохлась и упала, нашел для них двоих убежище.

— Боже, Вон.

— Пять дней спустя она умерла у меня на руках. — В тот день его сердце разбилось, и Вон не знал, сможет ли когда-то снова собрать его воедино. — Я похоронил ее в пещере. — Где никогда будет дождя, и Скай больше не замерзнет. — А потом я решил идти дальше. Я хотел найти родителей и убить их.

— Как ты выбрался? — мягко спросила Фейт, совершенно не осуждая его жажду мести.

— Я не выбрался. Через два дня я не смог передвигать лапы и просто упал на землю. — Но даже обессиленного, сломленного и потерянного, его терзал самый яростный гнев. — Я не знал тогда, что случайно забрел в земли Дарк-Ривер.

Если бы родители завезли их не так далеко, Скай, возможно, тоже осталась бы жива.

— Вскоре меня нашли стражи. Когда я смог заговорить, они спросили, что случилось, собираясь отомстить от моего имени. Но в этом не было необходимости. Родители к тому времени уже умерли.

— Как это? — встрепенулась Фейт

— Мать решила вернуться за нами. — И это несколько успокаивало его, давало надежду, что есть и лучший Бог. — Отец же пытался ее остановить. Два взрослых разъяренных ягуара способны натворить немало бед — он убил ее, а потом покончил с собой.

Фейт встала, и он убрал руку с ее волос.

— Мне так жаль. — Она на миг едва уловимо накрыла его щеку своей ладонью.

Однако Вон знал, как нелегко ей далось это прикосновение после недавнего срыва.

— Так даже лучше. Если бы они остались живы, я сам бы их убил. — И отрезал бы себе последний путь к спасению. — Дарк-Ривер сообщили властям о секте, те завели дело и всех арестовали. Так как среди пострадавших были люди, выступавшие против смертной казни, старейшин посадили, а не отдали верам, чтобы мы судили их по своим законам. — Кровь за кровь, плоть за плоть, жизнь за жизнь. Решение суда не позволило Вону выместить на ком-то свою ярость и боль.

Он многое мог бы натворить, но Дарк-Ривер не дали ему сорваться.

— Как ты это вынес? — спросила Фейт, обхватывая себя руками. — Столько боли... Как, Вон? Откуда в тебе столько сил?

— Иногда ярость только на пользу. Она заставляет жить дальше, когда больше ничего не остается. — Он встретил взгляд неестественно красивых звездных глаз. — Злись, Фейт. Используй жажду мести как щит, пока ты охотишься на тьму.

— Что делать, если во мне этого нет? Если я слишком слабая?

— Разве? — возразил Вон. — А может, тебе просто надо открыть нужную дверь?

***

Фейт добралась до дома в самый последний момент. Когда рано утром она вышла из спальни, коммуникатор надрывался от писка. Опять звонил Энтони.

— Здравствуй, отец.

— Фейт, у меня есть для тебя кое-какая информация.

— Поняла. — Она отключила коммуникатор и вернулась в комнату. Заперевшись, она прислонилась к стене, закрыла глаза и распахнула двери на ментальном уровне. Сознание Энтони уже поджидало ее на входе в ПсиНет. Как и она, он предпочитал путешествовать инкогнито, маскируя свою истинную силу.

— Следуй за мной.

Меньше чем через минуту реального времени они оказались за стенами хранилища Найтстаров. Большинство Пси, желавших уединиться в Сети, предпочитали обычные комнаты, которые можно выстроить во мгновение ока. Уровень безопасности в таком случае, конечно, зависел исключительно от способностей создавших их Пси.

Клан Найтстаров же мог позволить себе постоянные хранилища, подпитываемые силой большинства его членов. Эти стены были непроницаемы для любого взломщика, хотя Фейт иногда задумывалась, может ли сквозь них проникнуть НетСущность. И не способен ли в таком случае Совет как-то извлечь оттуда данные?

— У меня есть кое-какие союзники в окружении Совета, — сообщил Энтони.

— Что тебе удалось выяснить?

— Ты один из наиболее вероятных кандидатов на место Советника Энрике.

— Кто остальные? — Фейт прикладывала все усилия, чтобы сохранять спокойствие. Она не должна выдать нестабильное состояние своего разума. Ее отец слишком сильный Пси, чтобы не заметить аномалию.

— Похоже, выдвинули кого-то из медиков, но Совет больше склоняется к тебе и к телекинетику по имени Калеб Крайчек.

— Я слышала, его имя упоминалось в связи с некоторыми событиями в кругах Совета.

— Верно. Для своего возраста Калеб чересчур высоко поднялся — ему еще нет двадцати семи. Он прекрасно разбирается в политических интригах.

— В то время как у меня нет опыта в стратегических играх.

— У тебя есть перед ним одно преимущество.

— Способность видеть будущее.

Совет предпочитает демонстрировать силу. А ее талант многократно увеличит его мощь.

— Я собрал досье на Калеба. — Энтони указал ей на файл, который Фейт тут же загрузила в свое сознание. — Он опасен, и, несомненно, ему приходилось убивать, несмотря на отсутствие доказательств.

— Я постараюсь не стать жертвой несчастного случая.

— Пока неизвестно, кто из Советников поддерживает тебя, а кто — Калеба, поэтому не ослабляй бдительности ни с кем из них.

— Они не те люди, чтобы я забывала про осторожность.

— Кто приходил к тебе?

— Шошанна Скотт.

— И какое у тебя сложилось впечатление?

— Она пока ничего не решила наверняка. — Но видение осталось неизменным: советница прольет ее кровь. Фейт подавила эту мысль в зародыше — нельзя, чтобы та как-то отпечаталась в ПсиНет. — Должно быть, остальные также свяжутся со мной в свое время.

— Если у тебя возникнет необходимость поговорить со мной, забудь о формальностях. Пользуйся телепатией.

Она кивнула, сознавая, какая это привилегия. Пусть Энтони ее отец, но мало кому позволялось инициировать с ним телепатический контакт.

— Обязательно. Спасибо за файл. Я внимательно его изучу.

Фейт и в самом деле собиралась это сделать. Хотя она и теряла контроль над своим разумом, пока еще она оставалась собой. Может быть, ей удастся спасти рассудок и сохранить свою жизнь как Пси — ведь по-другому жить она не умела.

Она старалась не думать о том, какие последствия повлечет за собой достижение этой цели — о потере мучительно сладких эмоций, которые несли наслаждение и боль... и о вечной разлуке с одним упрямым ягуаром.

Глава 16

Вон весь день работал над скульптурой Фейт, а потом, поздним вечером, встретился с другими стражами и альфа-парой, чтобы поработать над ментальной защитой. К ним присоединилась и Тамсин, целительница Стаи. Для тренировок они выбрали поляну недалеко от логова Лукаса, на берегу извилистой речки, отчего лесной воздух казался влажным.

Саша гоняла их снова и снова, совсем забыв о жалости в своем стремлении сделать веров неуязвимыми перед атаками Пси. Она объявила перерыв, лишь когда все начали устало рычать друг на друга.

— С учетом вашей психической слепоты, вы делаете значительные успехи — даже лучше, чем я ожидала. Вы научились закрывать сознание щитами более крепкими, чем у остальных веров.

— И без того весьма прочными. — Нейт положил руку на плечо Тамсин. Та улыбнулась и накрыла его пальцы ладонью.

— Да, — кивнула Саша. — А скоро вы станете практически непобедимыми.

— Мы уже непобедимы, милая Саша, — сказал Дориан, который сидел, прислонившись спиной к дереву.

Саша подошла к светловолосому стражу и подняла его на ноги, чтобы крепко обнять. Дориан немного оправился после смерти своей сестры Кайли от рук серийного убийцы (и бывшего советника) Энрике Сантано, но раны на его сердце так и не затянулись. Случившееся никак не отразилось на его умении драться и защищать Дарк-Ривер, но Дориан был одним из стаи. А леопарды никогда не отворачиваются, если кому-то из них плохо.

Тоска Дориана не лишила его уважения в стае, где всегда понимали жажду прикосновений и пытались ее утолить. Саша же с помощью своего дара, казалось, проникала глубже, чем остальные. Поэтому она прижалась спиной к его груди, позволила обнять себя за талию и закрыла глаза.

— Дайте-ка я посмотрю в сети, отразились ли там эти изменения.

Через секунду она открыла глаза и посмотрела в сторону Вона. Однако так и не сказала то, что, как он знал, было готово сорваться у нее с языка.

— Все выглядит неплохо.

— Так класс свободен? — поинтересовался Дориан. — Или кого-то оставят после уроков?

— Идите уже, пока я не передумала. — Саша чмокнула его в щеку, рассмеявшись, когда он попытался поцеловать ее всерьез. — Вон, ты не задержишься? Хочу с тобой кое-что обсудить.

— Да ты влип, котяра, — обреченно застонала Мерси. — Ты что, домашку не сделал?

— Его отвлекали, — пробормотал Клей, почти невидимый в темноте.

— Оно разговаривает! — всплеснула Мерси руками. — И сколько слов ты произнес за сегодняшний день? Уже десять? — Она продолжала подшучивать над молчаливым стражем, когда они втроем с Дорианом уходили с тренировочной площадки.

Тамсин на прощание обняла Сашу:

— Кажется, мои сыновья по уши в тебя влюбились. Ты бы их послушала, когда они возвращаются домой: Саша сказала то, Саша сказала это. — Целительница покачала головой. — Лукасу надо держать ухо востро.

Обняв Тэмми за талию, Лукас поцеловал ее в макушку.

— Вели своим чертовым парням держаться от нее подальше.

— Лукас! — изумленно воскликнула Саша.

Тамсин расхохоталась:

— Не принимай его всерьез. Вчера он взял моих любимых мальчишек на пробежку с Китом и другими ребятами.

— Простите, кажется, я еще не привыкла к вашей манере общения.

Лукас подошел к ней сзади и обнял, зарываясь носом ей в шею.

— Не волнуйся, милая. — Целительница улыбнулась Сашиным безуспешным попыткам призвать Лукаса к достойному поведению. — Ты живешь с леопардами всего-то пару месяцев. На это нужно время.

Нейт взял Тэмми за руку.

— Лучше забрать Романа и Джулиана, пока Лисса не решила, что мы с ней больше не друзья.

Лукас дождался, когда Нейт и Тамсин окажутся за пределами слышимости, и предложил:

— Почему бы нам не поговорить дома? До него бежать всего-то пару минут.

— А как же я? — спросила Саша, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Нет, ну правда, сколько можно забывать, что она не умеет обрастать мехом?

Лукас повернулся к ней спиной.

— Запрыгивай, милая.

Он смотрел на нее из-за плеча, и в его улыбке чудилось что-то греховное, напоминающее о том, как он впервые предложил ей прокатиться.

"Потом", — мысленное предупреждение, скорее даже обещание.

Секундой позже она очутилась у него на спине, и они помчались вперед. Саша безгранично ему доверяла, даже на столь головокружительной скорости — для вера человеческий облик не был помехой. Держась за мускулистые плечи своего мужчины, Саша размышляла над тем, что случайно сегодня обнаружила. Одно было ясно наверняка — жизнь Вона скоро станет очень и очень непростой.

Холодный ветер бил ей в лицо. Лес густо пах зеленью. Лукас изредка хрипло рычал, предупреждая кого-то на своем пути. Все это казалось таким осязаемым. Радуясь новообретенной свободе, Саша с головой окунулась в ощущения, как могла лишь бывшая узница Безмолвия.

Однако волнующая поездка закончилась слишком быстро, и они оказались в доме на дереве. Оставив ее наедине с Воном, Лукас отправился на кухню за напитками. Саша взглянула на стража, усевшегося на подоконник напротив.

— Вон...

— Я знаю. — Ягуар скрестил на груди руки; задравшийся рукав серого свитера обнажил татуировку.

Лукас вернулся в комнату.

— Лови. — Он бросил Вону пиво, а Саше протянул бутылку клюквенного сока — алкоголь оказывал странный эффект на Пси.

Саша подождала, пока мужчины не сделают по большому глотку из темно-зеленых бутылок.

— Я видела кое-что в сети.

Лукас обнял ее одной рукой за плечи и принялся играть с кончиком ее косы.

— Может, лучше Вон объяснит. — Саше было неловко. — Я не хотела лезть в твою личную жизнь. Прости.

Ягуар перебросил полупустую бутылку из руки в руку.

— Я знал, что ты увидишь связь.

— С Фейт? — Лукас перестал терзать Сашину косу. — Почему ты не сказал, что вы с ней пара?

— Потому что Фейт не знает. — Вон, не скрывая разочарования, запустил руку в волосы. — Она еще не готова.

— Ты не можешь игнорировать свою пару, — резонно заметил Лукас. — Связь имеет обыкновение появляться в самый неожиданный момент.

— Она и без того чувствует себя в ловушке — как, по-твоему, она это воспримет? — Вон покачался на пятках. — Другие Пси могут заметить связь?

Саша на секунду задумалась.

— Вряд ли. Эти узы — часть вашего мира, они не имеют отношения к ПсиНет. Но, — она сделала паузу. — Фейт сейчас связана и с тем, и с другим. Я не знаю, к чему это приведет. Ты должен ей рассказать.

— Тогда она может удрать. Ей и без того досталось.

Саша знала, что он прав. Из всех стражей она особенно опасалась именно Вона — в нем ощущалось нечто по-настоящему дикое. Его зверь будто все время был готов вырваться на свободу. Саша даже представить не могла, как Фейт может справиться с таким агрессивным самцом. Для ясновидящей чувства и эмоции были в новинку. Предлагать ей принять не только мужчину вроде Вона, но и обязательства, которые влекут за собой брачные узы, — это уже слишком.

Однако, как верно сказал Лукас, эту связь невозможно игнорировать.

— Фейт еще может тебя удивить, — сказала Саша. — Ее преследуют кошмары, с которыми она не умеет бороться, но она неплохо держится. Думаю, Фейт сильнее, чем ей самой кажется.

Вон напряженно поглядел на них.

— Как нам вытащить ее из ПсиНет? И наша сеть — она выдержит вас двоих?

Саша прикусила нижнюю губу.

— Я думаю, нам хватит импульсов. — Пси не могли выжить, не получая ментальной отдачи, именно по этой причине разрыв с ПсиНет был равносилен самоубийству. — В теории два разума Пси даже укрепят Звездную Паутину.

— В теории? — нахмурился Лукас.

Саша тоже сосредоточенно свела брови:

— Это лишь догадка. По идее, сеть Дарк-Ривер вообще не должна существовать. Я не знаю, чем все обернется, но придется попробовать. Выбора у нас нет.

Лукас повернулся к Вону.

— Проклятье. Тебе обязательно надо было найти в пары еще одну чертову Пси. — Он привлек к себе Сашу и нежно прикусил кожу на ее шее. — Ладно, воспользуемся нашей сетью. С остальным разберемся по факту.

— Это вполне может убить нас четверых, если что-то пойдет не так и обратных импульсов не хватит, — заметил Вон, сжимая кулаки.

— Тогда я призову к клятве на крови еще нескольких стражей, чтобы укрепить сеть, — пообещал Лукас. Он не мог поступить иначе: с Воном его связывала дружба, выкованная в огне их общего мрачного прошлого. — Но сперва нам надо вытащить Фейт. Есть идеи, как это сделать?

— Используем диск? — Саша имела в виду компрометирующую запись, которую веры сделали перед казнью советника Энрике, истязавшего Кайлу и Бренну.

Вону эта идея казалась очень соблазнительной, но как страж он должен был прежде всего блюсти интересы стаи.

— Причины, по которым мы не обнародовали запись, еще в силе. Мы не можем рисковать, загоняя Совет в угол. — Зверю, попавшему в западню, терять нечего, он ни перед чем не остановится.

— Он прав, — сказал Лукас. — Им не стоит знать, что мы можем их шантажировать.

— Ну же, Саша. — Вон скрестил руки, еле сдерживая желание просто взять то, что хочет, наплевав на последствия. — Что еще тут можно придумать?

— Изолированный образ жизни, который ведет Фейт, нам на руку. — Саша прижалась к Лукасу. — Люди слышали ее имя, но мало кто знает ее в лицо. Ее исчезновение не поднимет такой переполох, как мое. С другой стороны, ее потеря обойдется Совету в миллионы долларов.

— В смысле?

— Прежде всего, из-за налогов, — ответила Саша. — Я-пси делают огромные деньги. А еще я знаю по маме, что иногда Совет пользуется услугами ясновидящих в своих собственных интересах — с огромной скидкой, а то и вовсе бесплатно.

— Дай-ка угадаю, — прервал ее Вон, закипая при мысли, что его пара прислуживает банде хладнокровных монстров. — Никто не рискует выставлять счет большим и страшным советникам?

Саша кивнула:

— Те, кто требует оплаты, имеют обыкновение пропадать без вести, завещая все свое имущество Совету.

— Значит, они будут за нее бороться. Они не смогут притвориться, что у нее тот же изъян, что и у Саши. — От злости у Лукаса на щеке особенно ярко проступили шрамы. — И она тоже кардинал. Нам ее не спрятать.

— Никто не будет прятать Фейт. — Вон знал, что рычит, но ему было плевать.

— А как насчет самой Фейт? — мягко спросила Саша.

— А что с ней? — Вон поставил опустевшую бутылку на подоконник.

— Ты спрашивал, хочет ли она покинуть ПсиНет?

— Она моя пара. — Конечно, она покинет сеть. — Я дам ей время привыкнуть к этой мысли, но в конце концов у нее нет выбора.

— А мне кажется, есть.

— Как это? — взвился ягуар.

Для веров брачные узы были непреодолимы. Даже самая независимая женщина, несмотря на все свое сопротивление, не могла подолгу обходиться без мужчины, предназначенного ей в пары.

— Она не вер, это не влияет на нее так, как на тебя. Если только она сама не откроется, как я Лукасу. Ей будет некомфортно, но она вполне может заблокировать связь.

— Ты уверена? — Когти Вона рвались сквозь кожу, он ощущал, как они покалывают кончики пальцев изнутри.

— Нет. Она не похожа на меня. Я эмпат, а значит, не могла игнорировать свои чувства к Лукасу. Я не знаю, как это воспринимает Фейт.

— То есть я могу быть связан с женщиной, которая не желает стать моей парой?

Худший кошмар. Для вера брачные узы — одни и на всю жизнь. И именно женщина в определенный момент инициировала связь, что делало отношения Вона и Фейт весьма необычными. Как бы там ни было, даже смерти не дано разорвать эти узы. Никто не мог найти себе другую пару. Никогда.

— Мне надо пробежаться.

Но даже загоняв себя до изнеможения, зверь не сумел найти успокоения в беге, который прежде ассоциировался у него с чувством свободы. Потому что ягуар был скован, связан самыми крепкими узами с женщиной, которая могла стать его гибелью.

***

Фейт скучала по своему ягуару, скучала так сильно, что допустила оплошность.

Прохладным утром она прогуливалась и строила планы насчет очередного ночного побега, как вдруг в голову полезли мысли о Воне и, что уж греха таить — его прикосновениях. Она так глубоко задумалась, что едва не столкнулась с охранником. Но проблема была не в этом — а в том, что она чуть не вскрикнула от неожиданности.

Вовремя подавив инстинкт, она опустила голову.

— Приношу свои извинения. Я не смотрела, куда иду.

— Это моя вина. — Коротко кивнув, охранник продолжил обход.

Она заставила себя повернуть в другую сторону. Сердце бешено колотилось. "Осторожнее, — велела себе Фейт. — Один промах — и все будет кончено". Решив сосредоточиться на чем-то менее крамольном, она села на садовую скамью и стала просматривать файл, который дал ей Энтони.

У Калеба Крайчека оказалась весьма занимательная биография. Вопреки ожиданиям, у двоих телепатов Пси с мало выраженными способностями родился кардинал-телекинетик. Как и Фейт, свое детство он провел в учебном центре. Энтони удалось выяснить, что одним из наставников Калеба в те годы был не кто иной, как сам Энрике Сантано. Фейт не знала, почему советник пропал, но, возможно, при необходимости она сумеет как-то воспользоваться полученной информацией.

Калеб начал работать на Совет сразу же после успешного завершения своего обучения. Стремительность его взлета по карьерной лестнице поражала воображение, особенно учитывая, что он был кардиналом — обычно те предпочитали чистую аналитику политическим интригам.

Открыв другую страницу в файле, Фейт обнаружила список пропавших без вести. Как минимум десять высокопоставленных членов из окружения Совета исчезли при загадочных обстоятельствах, и всякий раз это оказывалось на руку Калебу. Тем не менее, сам он оставался вне подозрений — еще одно очко в его пользу, если оценивать Калеба глазами смертельно опасных Пси, заседавших в Совете.

Фейт по сравнению с ним — сущий младенец. Напрашивался вопрос, как она вообще оказалась в числе кандидатов? Она собиралась внимательнее изучить досье на Калеба, как вдруг ощутила это. Тьма зашевелилась.

"Нет". Казалось особенно мерзким, что после трех суток покоя зло вдруг напало на нее здесь, средь бела дня.

Первым ее порывом было драться, не допустить очередного насильственного вторжения в свой разум. Но ей надоело убегать. Если уж она смогла найти общий язык с ягуаром, то справится и с оборотной стороной своих способностей. Медленно выдохнув, она позволила убийце проникнуть в ее разум и продемонстрировать свой триумф. Она заставила себя смотреть его глазами на то, что еще не произошло. Пока будущее нестабильно, оно изменчиво. Но однажды — и скоро — он доберется до объекта своих фантазий и воплотит мечты в реальность.

Фейт пристально изучала намеченную жертву, пытаясь понять, кто она, где находится, и самое главное, когда.

На ней был черный костюм и светлая рубашка, а белая кожа — что весьма редко встречалось среди Пси после многих поколений смешения рас — отливала голубизной. Однако ее холодное лицо не выражало никаких эмоций, и это не оставляло сомнений, что она Пси. Она была блондинкой с ярко-голубыми глазами. Иными словами, не имела ничего общего с Марин.

Но, как подсказывал шепот в голове, убийца не чувствовал к Марин того же, что к этой девушке. В видении с сестрой Фейт он сосредоточился на ее смерти и тех эмоциях, что она вызвала, а вот с новой жертвой он больше предвкушал и наслаждался охотой. Да, забирая жизнь Марин, он испытал невероятное удовольствие, но с ней не было этого нетерпеливого ожидания. Возможно, будь в тот раз иначе, Фейт сумела бы вовремя все понять... сумела бы спасти Марин, спасти от мучительной смерти.

Фейт стряхнула свинцовые цепи вины, которые могли стоить еще одной жизни, и снова сосредоточилась на своей цели. Новопробудившийся инстинкт твердил, что ключ к разгадке кроется в понимании, почему Марин и новая жертва вызвали у убийцы столь разные реакции.

Пока она размышляла над этим вопросом, тьма в ее сознании потихоньку развеялась. Сегодня убийцу удовлетворило ее молчаливое согласие, но это ненадолго. В следующий раз он с той же легкостью надругается над ее разумом. Однако Фейт не могла думать об этом прямо сейчас. Кто-то наблюдал за ней. И от чужого присутствия каждый волосок на теле поднимался дыбом.

Открыв глаза, она обнаружила перед собой Никиту Дункан, советницу и одну из опаснейших женщин в ПсиНет. Яд, которым та могла поразить чужой разум, считался смертоноснее любого биологического оружия. И она застала Фейт во власти темного видения.

Поднявшись, Фейт расправила складки платья.

— Советница Дункан.

— Прошу прощения, если побеспокоила вас. — Никита подозрительно щурила миндалевидные глаза. — Я думала, ваши видения происходят в контролируемых условиях.

Покачав головой, Фейт сказала полуправду:

— Иногда я случайно активирую их, если слишком много раздумываю над определенным проектом или просто мой разум находит обстановку благоприятной для какого-либо видения.

— Ясно. Ну, полагаю, охранники рядом, так что нет смысла волноваться.

И личной жизни тоже нет.

— Верно. — Она встретила взгляд Никиты. — Что я могу сделать для вас, советница?

***

Последнее, что Вон ожидал, перепрыгнув через забор и уловив в саду аромат Фейт, — увидеть свою пару, непринужденно болтающей с Никитой Дункан. Вспомнив, что Сашина мать — сильный телепат, он дал волю своему зверю — теперь даже если она его заметит, то не узнает в нем вера. Вон также старался не подходить слишком близко. Впрочем, при этом он все равно слышал каждое слово. И услышанное будило в нем желание растерзать дерево под его когтями.

— Вы же не глупы, Фейт. Вы должны знать, почему я здесь.

— Конечно. Однако я недоумеваю по поводу причин моего выдвижения на эту должность. — Холодный голос Фейт звучал резко, совсем не так, как привык слышать его Вон. Он вдруг понял, что она, оказывается, прекрасная актриса, и задумался, какая же Фейт была настоящей, а какая — лишь фальшивкой.

— Вы узнаете это, когда придет время.

— Я пониманию потребность Совета сохранить тайну, но, если быть до конца откровенной, я не вижу у себя никаких преимуществ перед другими кандидатами.

Никита отвела прядь прямых черных волос с лица, так непохожего на лицо ее дочери.

— И кого вы считаете своими соперниками? Мне интересно, держите ли вы руку на пульсе ПсиНет?

— Если не возражаете, советница, я предпочту оставить свои мысли при себе. — Фейт посмотрела в сторону Вона, и он замер, ожидая, что она обратится к нему мысленно, но нет. Разочарованный, несмотря на свой гнев, он продолжил наблюдать. — Некоторые имена лучше не произносить без лишней на то необходимости.

— Верно. — Никита помолчала немного. — Вас хорошо охраняют.

Фейт ничего не ответила, и он понял, что это был не вопрос, а утверждение. Просто холодная логика Пси в действии. И Фейт восприняла это как должное.

— Как вам удается хоть что-то узнавать в таких условиях? — поинтересовалась Никита.

— Благодаря ПсиНет.

— У меня сложилось впечатление, что ясновидящие редко выбираются в сеть.

— Некоторые все же выбираются. — В ее голосе прозвучала твердость, и хищник в нем это оценил. Фейт не могла позволить себе слабость перед лицом женщины, отрекшейся от своей дочери с той же легкостью, с какой другие выбрасывают мусор.

— Хорошо. Прежде чем мы закончим, вы должны узнать, что не все советники поддерживают вашу кандидатуру. — Никита посмотрелана часы. — Вас уведомят о решении на следующей неделе.

Вон сидел в укрытии, пока Никита, судя по запаху, не села в машину у ворот. Затем он нашел свою вероломную добычу в другой части сада. Фейт распахнула глаза, когда он спрыгнул прямо перед ней, но не отшатнулась.

— Вон. Так и думала, что видела тебя.

Вон знал, что она врет. Она его не видела — она его почувствовала. И то, что она отказывалась это признать, лишь подлило масла в огонь его гнева. Он пару раз боднул ее головой, пока она не поняла и не села на землю, а затем скрылся за ближайшим деревом, чтобы перекинуться.

Отчасти ему хотелось шокировать ее наготой, но сейчас он слишком злился. Не стоило из-за своей ярости осквернять ее пробуждающуюся чувственность. Хорошо, что он, идя на поводу у звериных инстинктов, давно, еще после первой встречи, припрятал поблизости кое-что из одежды. Поэтому он натянул джинсы, прежде чем выйти к ней.

Фейт ждала, обхватив колени руками и глядя точно в ту сторону, где он одевался, хотя он не издал ни звука.

— Вон, охранники...

— Шумят как стадо овец и воняют не меньше. — Он опустился рядом на корточки, не трогая, впрочем, ее. Сейчас он себе не доверял.

— В смысле?

— Забудь. Какого черта здесь делала Сашина мать?

Звездные глаза, которые она настороженно щурила, заледенели.

— Не смей так со мной разговаривать. Если пытаешься меня запугать, можешь проваливать обратно в свою нору, откуда ты там выполз!

Глава 17

Ягуара впечатлили коготки Фейт. Не будь он так уверен в ее предательстве, то, возможно, успокоился бы при виде столь неприкрытой эмоциональности. Но не сегодня.

— Никита Дункан — член Совета, наш враг. И о чем же ты с ней разговаривала? — Он и сам все прекрасно слышал, но ему хотелось, чтобы Фейт сказала правду.

Она поджала губы.

— Это уже второй визит советников ко мне. Первой была Шошанна Скотт.

— Это не ответ. — Чувствуя, как все внутри дрожит от гнева, Вон стиснул кулаки. Конечно, он никогда не тронет Фейт и пальцем, но сейчас ему нужно куда-то выплеснуть свою злость.

— Я бы тебе сказала, если бы ты собирался и впрямь выслушать, а не запугивать меня. Ты в курсе, что у тебя даже глаза светятся? — Она покачала головой. — Никита приходила по той же причине, что и Шошанна. Мою кандидатуру выдвинули на пост, который прежде занимал в Совете Энрике Сантано.

Вон сжал кулаки так сильно, что костяшки заныли от напряжения.

— Энрике — жалкий ублюдок. И ты собираешься занять его место?

Фейт вздрогнула, будто от пощечины.

— Что тебе известно о cоветнике Энрике?

— Лучше спроси свой гребаный драгоценный Совет. — Он буравил ее взглядом, утратившим последние остатки человечности.

Стена ее обучения, и без того расшатанная недавним видением, окончательно рухнула. Фейт злилась. По-настоящему, всерьез. Так сильно, что забыла о необходимости сохранять внешнюю невозмутимость. Единственное, что удерживало ее от крика — это близость охранников.

— Да, — прошипела она. — Мой «гребаный драгоценный Совет». Лидеры моей расы. А что бы ты почувствовал, если бы я велела тебе перерезать Лукасу глотку только потому, что он не придерживается навязанных мною правил?

— Лукас не покрывает убийц и маньяков.

— И советники тоже, — инстинктивно принялась защищать их Фейт. Пси были ее народом. Она отказывалась так легко предавать их.

— Брехня.

Вон наклонился к ней, и Фейт, несмотря на всю его злость, замерла, надеясь, что сейчас он к ней прикоснется. Но он не стал.

— Маньяк из твоих видений — Пси. И таких, как он, еще много.

Фейт замотала головой:

— Нет. Убийцы — это всегда веры или люди.

— Тогда какого черта тебя преследуют видения о маньяке, если ты никогда даже не общалась с его расой? — Он тоже встряхнул головой, совершенно по-звериному. — Боже, девочка, прислушайся к самой себе — ведь этот ублюдок приходит к тебе в видениях, вцепляется и не отпускает. У веров или людей просто нет таких способностей.

Ласковое слово, прорвавшееся в его рычании, окончательно ее сломило. Потому что все это слишком походило на правду.

— Это невозможно. Безмолвие покончило с насилием.

— Да, и твоя сестра до сих пор жива.

Фейт влепила ему пощечину. Изо всех сил. И в ту же секунду задрожала всем телом.

— Прости. Прости. — Она уставилась на белую отметину на его щеке, медленно наливающуюся красным. — О боже. — Ее худший кошмар оживал. — Мне казалось, внутренние щиты целы, но я, наверное, ошиблась и уже на грани физического и эмоционального срыва. — Иными словами, безумия.

— К черту. — Вон нежно обхватил ее лицо. — С тобой все в порядке. Это я позволил себе лишнее. Ты имела полное право меня ударить.

Фейт накрыла его руки своими.

— Прости. Прости, — повторяла она, пытаясь найти в своем разуме трещину, но ее не было. — Я прежде никого не била. Я даже не знала, что так могу. Почему я тебя ударила?

— Потому что ты потеряла сестру, и я не имел права использовать это против тебя. — Он наклонил голову, прижимаясь лбом к ее лбу. — Это мне надо просить прощения. Не смотри так, рыжик. Будь ты кошкой, наверное, расцарапала бы мне все лицо.

Она покачала головой, чтобы развеять дикий образ, вставший перед глазами.

— Это невозможно.

— Мы не люди, — медленно проговорил Вон. — Мы играем по другим правилам и никогда не станем вести себя цивилизованно в порыве страсти — любой. Потому что тогда зверь становится сильнее и выплескивает все, что чувствует.

Он предупреждает ее… или соблазняет?

— Но я же не вер. Я не бью других.

— Женщины веками лупили мужчин за то, что те козлы. То, что ты сделала, совершенно естественно.

— Не для Пси.

— Фейт, Безмолвие — это ненормально. Его вам навязали. И когда ты избавляешься от него, это в порядке вещей. — Он вскинул голову. — Кто-то идет.

Фейт ощутила, как внешний щит реагирует на приближение охранника.

— Уходи, — прошептала она. — Быстрее!

Страх за него пересилил все прочие эмоции.

— Сперва ответь: ты собираешься принять их предложение?

Она понимала, что он хочет услышать, но не могла ему соврать.

— Не знаю.

— Решай. Ты не можешь жить в двух мирах сразу.

И он ушел, растаял в переплетении ветвей. Поднявшись, Фейт направилась к дому, подальше от охранника. Она боялась, что глаза ее выдадут. Потому что впервые в жизни в их звездном блеске отражалось что-то помимо бесконечного Безмолвия идеального кардинала, и это что-то было очень уязвимым.

Пока еще она может сойти за нормальную, может и дальше жить в своем мире, но она слишком быстро меняется. И надо либо принять эти изменения, либо безоговорочно стереть их из своего сознания. Третьего не дано. Если Фейт станет советницей, ей будет нельзя поддерживать дружбу с верами, нельзя ждать, что Вон станет приходить к ней ночью, обнимать и отгонять тьму.

Ей надо выбирать.

***

За весь день Вон не перекинулся ни словом ни с кем из одностайников, а сдав смену, сразу же скрылся в вечерних сумерках. Несколько часов он просто бежал, забираясь все глубже и глубже в леса Сьерра-Невады, когда-то принадлежавшие одним лишь волкам. Обычно Вону нравилось, как холодный горный воздух ерошит его мех. Но не сегодня.

Сегодня в нем главенствовал человек, и он был вне себя. Вон оказался связан с женщиной, которая вполне может его отвергнуть... Ему хотелось хорошенько ее встряхнуть, чтобы она наконец разобралась в себе и приняла их узы. Как она вообще может их не замечать? Но Фейт и впрямь не обращала на них внимания.

Он бежал, подстегиваемый злостью и болью, пока наконец не понял, что очутился в совершенно незнакомых местах. Тогда он забрался на дерево, нашел ветку поудобнее и улегся, чтобы, наблюдая за ночным лесом, хорошенько все обдумать. Но мысли не складывались — эмоции совершенно затмевали рассудок. Поэтому Вон погрузился в одиночество ночи, пытаясь привыкнуть к вечной тишине, которая его ждет, если Фейт от него отвернется.

Однако уже через пару минут он понял, что ничего не выйдет. Он был здесь не один — от нашедшей его пантеры пахнуло стаей. Лукас бесшумно улегся на соседнюю ветку. Он не торопился начинать разговор, а когда Вон спрыгнул, помчался вслед.

Прошло несколько часов, прежде чем Вон свернул к дому. Они с Лукасом перекинулись и, не стесняясь своей наготы, уселись на вершине скалы, под которой скрывалось логово ягуара. Небо над их головами медленно наливалось красками.

— А где Саша? — спросил Вон.

— Они с Тэмми уехали к Бренне и остались там на ночь.

При упоминании волчицы, сильно пострадавшей от рук Энрике, Вон почувствовал, что опять закипает.

— Ты что, доверил ее волкам?

— Ага. Хоук ведь не нарушит своего слова. — Лукас усмехнулся. — Чертов волк прекрасно знает, что Клей и Нейт, которых я с ними отправил, порвут его в клочья, если он хоть пальцем тронет наших женщин.

— Вот так доверие.

— Не все сразу.

Хотя Дарк-Ривер и Сноу-Данс уже лет десять считались бизнес-партнерами, кровный союз две стаи заключили лишь несколько месяцев назад.

— Почему ты пошел за мной?

— Думал, вдруг ты захочешь поговорить.

— С чего бы?

Вон всю неделю избегал одностайников — ягуар искал уединения.

— Это все Саша. Она кое-что сказала, перед тем как отправиться к волкам.

— Что?

— Ее дар развивается в неожиданном направлении. Или это наша сеть так на нее влияет. — Лукас положил сцепленные замком ладони на колени. — Она не чувствовала тебя весь день и забеспокоилась.

— Что значит «не чувствовала»? Как это?

— Она говорит, что благодаря Сети ощущает присутствие каждого из нас — что-то вроде фонового шума, который дает ей знать, что мы живы. Но вчера ты так сильно от нее закрылся, что она испугалась, не случилось ли чего.

Вону не понравилось, что за ним, оказывается, следят.

— Я хочу, чтобы она научила меня это блокировать.

— Ага, Саша и сама догадалась. Она уже над этим работает.

— Отлично.

— Так ты, значит, в порядке?

— В полном. — По крайней мере, внешне.

— Поговорить не хочешь?

— Не больше, чем сделать лоботомию.

— Тогда как насчет небольшого спарринга?

Вон решил, что намять бока Лукасу — прекрасный способ выплеснуть разочарование и гнев.

— Отлично.

Сменив облик, они бросились друг на друга. Пусть Лукас считался его альфой, но сегодня они были просто друзьями. К тому же Вон — ягуар, а те обычно крупнее леопардов. Однако Лукас быстрее, потому что родился Охотником — именно ему приходилось расправляться с бывшими сородичами, обезумевшими из-за жажды крови. Все вместе означало, что они с Воном примерно равны по силам. Но сегодня ягуар просто кипел от гнева, поэтому он превратился в смертоносный вихрь острых когтей и клыков.

Когда они наконец остановились, то все были в синяках и кровоточащих царапинах. Лукас потер длинный порез на груди.

— Саша с ума сойдет, когда увидит. Может, к ее возвращению все уже исчезнет. — Не такая уж пустая надежда. На верах раны заживали куда быстрее.

— У тебя фингал будет.

— Вот черт. — Лукас дотронулся до глаза. — К вечеру точно не пройдет.

— Ну, ты же мне чуть руку не отгрыз. — Вон покрутил кистью; на запястье виднелись царапины, оставшиеся от челюстей Лукаса.

— Надо же было как-то отвлечь тебя от моего уха. Вряд ли Сашу привлекают одноухие пантеры. — Лукас вдруг улыбнулся.

— Что такое? — нахмурился Вон.

— Фейт тебя многому научит.

Уронив голову, Вон шумно выдохнул.

— Фейт... — Он не мог этого сказать, не мог предать ее, даже Лукасу. Она его пара. Быть верным ей — превыше всего. И до того момента, пока она его не бросит, пока не оборвет связь, Вон будет выполнять свой долг.

Лукас похлопал его по плечу.

— Она вцепится в тебя хуже бешеного зверя, пока не почувствуешь, как разрываешься на сотни кусков. А потом она тебя исцелит так, как это больше никому не дано.

Да, если только Фейт выберет его.

***

Впервые за двадцать четыре года Фейт была совершенно растеряна.

Ее жизнь расписали по пунктам с самого рождения. Ей никогда не давали реального выбора. И вот теперь ей надо принять решение, которое в корне изменит будущее. Проблема в том, что она понятия не имела, что же выбрать.

Поэтому все утро она занималась тем, что загружала в сознание маркеры для видений и выдавала прогноз за прогнозом, пока Си Юнь ее не остановил:

— Вы не можете и дальше поддерживать столь высокий уровень активности.

Нашел время напомнить о себе.

— Спасибо, что вмешались. Я совсем забыла. — Слова, раньше бывшие правдой, теперь стали лишь удобным оправданием.

— Это моя работа. — Небольшая пауза. — Я внес поправки в ваше меню. Результаты сканирования показывают слишком низкий уровень некоторых минералов.

— Ясно.

Закончив разговор, Фейт прошла на кухню и неторопливо выпила предписанную ей чашку бульона, а затем взяла энергетический батончик.

Когда она закончила обед, было лишь четыре часа дня. Не зная, чем еще себя занять, Фейт прошла в спальню, собравшись наведаться в ПсиНет. Она понимала, что лишь оттягивает решение, но сочла, что это простительно, учитывая, сколько потрясений случилось за последние дни. Может, получив волю, ее подсознание само найдет ответ. А она в это время попытается подобрать ключ к загадке, чем же так заинтересовала Совет. К тому же они не единственные, с кем ей надо быть осторожной.

Калеб Крайчек обещал стать весьма грозным противником, если решит, что она всерьез мешает его восхождению по карьерной лестнице. Фейт хотелось выяснить о нем что-нибудь еще — это, скорее всего, окажется бесполезной работой, учитывая его навыки, но все лучше, чем постоянно думать о ягуаре, которого все равно нет рядом, чтобы смущать ее или бесить.

И который вполне может навсегда исчезнуть из ее жизни.

ПсиНет была все той же — невероятно прекрасной и сверкающей бесчисленными звездами. Вон понятия не имел, от чего просит ее отказаться. Эта необъятная сеть будто кипела от энергии и мощи. Кардиналы полыхали ярче сверхновых, самые слабые Пси едва теплились, но каждый разум вносил свою толику света, озарявшую чернильную тьму. ПсиНет — величайший дар ее расы, самое восхитительное произведение искусства. Если Фейт покинет Сеть, она навсегда останется в темноте, в полном одиночестве. Совет же предлагал ей шанс окунуться в ПсиНет еще глубже, стать одним из хранителей этого грандиознейшего творения.

А Вон? Разве он тоже не удивительное чудо, с которым Фейт и не чаяла когда-либо столкнуться вживую? Одним своим присутствием он заполнял пустоту внутри нее, дарил ощущение близости, которое неспособна дать ей никакая Сеть. Если бы только Фейт могла иметь и то, и другое.

Но ей придется выбрать что-то одно.

Мысленно покачав головой, чтобы избавиться от вопроса, на который она не могла найти ответ, Фейт подключилась к одному из основных каналов данных. Хотя доступ к новостям можно получить практически из любой точки Сети, большая их часть стекалась в эти каналы, бывшие по своей сути потоками чистой информации.

Открытый поиск мог привлечь к ней ненужное внимание, поэтому Фейт настроила свой разум для автоматического копирования файлов, содержащих заданные ключевые слова, а затем просто позволила информации струиться сквозь себя. В таком поведении не было ничего необычного, поэтому она не вызвала бы подозрений, даже если за ней кто-то следил.

Так и не обнаружив за целый час ничего полезного, Фейт решила немного побродить по ПсиНет, пропуская через те же фильтры наугад выбранные данные. На деле этот процесс был не столь бессистемным, как казался, по очень простой причине — Сеть строилась на базе миллионов разумов Пси и потому соответствовала определенным принципам. До сих пор эти принципы никому не удавалось объяснить, но все Пси прекрасно знали: если концентрироваться на чем-то достаточно долго и с достаточным вниманием, Сеть сама откорректирует выдаваемые данные, исходя из индивидуальных запросов.

В данном случае исходя из запросов Фейт.

До нее донеслись тихие отголоски. Как она говорила своему ягуару, все сказанное в ПсиНет там и остается, хотя то, что произнесено за надежными щитами, хранится в зашифрованном виде. Незащищенные данные со временем, конечно, устаревают и стираются, но до этого момента они являются неотъемлемой частью крупнейшей в мире информационной системы.

"Калеба Крайчека видели в обществе Никиты Дункан".

"У Совета есть список кандидатов".

"...возможно, Я-Пси..."

"Энрике тоже был Тк-Пси".

Фейт очень удивилась услышанному — Совет всегда умело защищал свои данные. А значит, утечку списка кандидатов они допустили намеренно. Как проверку? Чтобы напрямую столкнуть Калеба и Фейт и посмотреть, кто из них двоих уцелеет? Не то чтобы советники остановились бы перед подобным варварством, но в данном случае это выглядело совершенно бессмысленно.

Если им нужна смертоносность вкупе с холодной расчетливостью, то Калеб, без сомнений, — идеальный вариант. Он уже не раз это доказывал. Возможно, с помощью утечки Калеба хотели предупредить, что в игре участвует не он один. Но если так, это бессмысленно. Калеб в любом случае с легкостью нейтрализует любого соперника.

Что-то задело ее разум — настолько привычно, что сперва Фейт даже не обратила на это внимания. Но поняв, что это было, она вдруг принялась озираться в поисках НетСущности, хотя, конечно, ту нельзя было увидеть глазами. Она просто существовала. Ее мимолетное прикосновение спровоцировало у Фейт видение. Оно получилось расплывчатым, скорее даже предчувствием, чем прогнозом, но у нее сложилось впечатление, что НетСущность вскоре сыграет в ее жизни значительную роль.

После тщетных попыток разобраться в этом ощущении, она сдалась и вернулась в свое тело, практически полностью исчерпав запасы ментальной энергии. Мысль погрузиться в сон, чтобы сбежать от тьмы, казалась очень заманчивой, но логика подсказывала: кошмар придет вне зависимости от того, спит она или бодрствует. Здесь у нее нет выбора.

Так же, как его не было в решении, остаться в ПсиНет или покинуть ее.

***

Спустя каких-то два часа ее разбудили, но не тьма, а куда более опасное создание.

— Ты вернулся.

Вон погладил ее по щеке.

— У тебя круги под глазами. Надо бы дать тебе выспаться.

— Нет. Нам нужно поговорить.

Он убрал руку и одним плавным движением сел на кровати. Фейт поднялась, устраиваясь напротив.

— Я размышляла над тем, чего ты хочешь, над выбором, который я должна сделать. Но правда в том, что мне придется жить в этом мире. Если я оборву связь с ПсиНет, я умру.

— Однажды ты спрашивала, могу ли я сделать для тебя то же, что Лукас делает для Саши. Мой ответ — да.

Ее уверенность пошатнулась.

— Как?

— Сперва определись, чего ты хочешь, а потом спрашивай. Я не могу рисковать, пока ты подключена к своей Сети.

— Из-за Саши. — Что-то похожее на ревность запустило когти в сердце Фейт.

— Из-за всех Пси, которым когда-нибудь пригодится эта информация.

— Ты просишь меня принять решение, которое перевернет мое будущее, всю мою жизнь, основываясь лишь на твоих словах? А если ты ошибаешься?

— Не ошибаюсь.

В его голосе звучала самонадеянность хищника, уверенного в своем превосходстве.

— Откуда тебе знать?

Он опять к ней прикоснулся — легким, едва уловимым поцелуем прижался на миг к ее губам.

— Потому что ты уже вне Сети — тебе надо лишь открыть глаза и это увидеть.

— Вон, — прошептала она, невольно выдавая мучившие ее жажду, разочарование и отчаяние.

— Я всегда буду рядом. — Ее ухо обожгло горячим дыханием

Она с укором покачала головой.

— Нет, если я выберу привычную мне жизнь.

Что-то странное мелькнуло в его не совсем человеческих глазах.

— Даже тогда, Фейт. Даже тогда. Только позови — и я приду.

И это сломает его, растопчет его гордость, честь и верность... потому что ему придется спать с врагом. Но надо, чтобы он понял, почему ей так непросто сделать выбор.

— Они мой народ, почти как стая; меня слишком многое с ними связывает. Они не могут любить меня в том смысле, какой вкладывает в это слово Дарк-Ривер, но я нужна своему Пси-клану. Если я уйду, то пропадет необходимость в целой сотне рабочих мест — от охранников до медиков. И это станет лишь каплей в море. В Пси-клан перестанут поступать деньги, прекратятся научные исследования, закроются детские образовательные программы — возможно, те самые, которые в будущем позволят кому-то из нас бороться с Безмолвием.

— Ты говоришь о преданности. — Его голос звучал на удивление равнодушно, но Фейт ощущала напряженность ягуара, будто тот был отдельным существом в этой комнате.

— Может, не о той преданности, к которой ты привык, но да, именно о ней.

— Ты права, — к ее удивлению кивнул он. — Но, детка, преданность надо заслужить и оправдать. А твой Пси-клан однажды запрет тебя в психушке, называя это заботой.

Она знала, что он сказал это не из жестокости. Просто ягуар не стеснялся использовать любое доступное оружие.

— Может, и не запрут, — пробормотала она, молчаливо умоляя его принять такой ответ и облегчить этот разговор. — Если вы с Сашей правы, то я не сойду с ума, приняв свои способности и позволяя тьме наведываться в мои видения.

Он покачал головой:

— Как думаешь, что случится, когда ты впервые увидишь предстоящее убийство и поймешь, что ты часть организации, которая собирается его допустить?

У Фейт зародилось неясное подозрение, впрочем, развеявшееся прежде, чем она успела в нем разобраться.

— Но зачем Совету?..

— Саша называет их якорями. Похоже, эти маньяки зачем-то нужны ПсиНет, хотя сами они, скорее всего, жертвы одного из неизвестных побочных явлений вашего Безмолвия — крайней социопатии.

— Ты считаешь, что Совет потворствует их жажде убивать. — Ее сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Мы это знаем наверняка. — Кошачьи глаза, дикие и красивые, сверкнули в темноте.

Фейт поверила ему — в Воне слишком много было от зверя, чтобы он мог лгать.

— Зачем им это делать? — Зачем поддерживать программу, в которой нашелся столь глобальный изъян?

— Затем, что они могут, — жестоко и прямо ответил он.

С этим не поспоришь. На протяжении последних ста лет Совет был для Пси истинным воплощением закона. До принятия Безмолвия в Сети царила более свободная атмосфера, и несогласные могли сдерживать и контролировать правящие круги. Теперь же никто не смел и слова сказать против.

— Допустим, ты прав. Представляешь, что я сумею сделать изнутри? Обладая реальной властью, я смогу бороться за свободу своей расы.

— А порвав с ними, сможешь посеять семена революции, и твоя раса, твоя стая сама станет за себя бороться.

— Они никогда меня не отпустят.

— Никто не сможет отобрать тебя у меня, если ты скажешь "да".

"Скажи это, — требовал его взгляд. — Скажи же".

Фейт пыталась подавить желание, терзавшее ей душу.

— Мне надо подумать. Просто дай мне время.

— Хочешь остаться одна, рыжик?

Ей было противно, что тьма превращала ее в беспомощное существо, которое боялось даже закрыть глаза.

— Да.

"Больше никогда, — яростно подумала она. — Хватит".

— Я всегда буду рядом, Фейт. Помни.

Она смотрела, как он выскальзывает в окно под потолком. Даже в человеческом облике Вон двигался со звериной грацией. Под гладкой кожей во всем своем великолепии соблазнительно и маняще играли мышцы. Фейт невольно потянулась к нему.

Но он уже ушел.

Глава 18

На следующий день, едва закончив одеваться, Фейт ощутила вежливый, но настойчивый телепатический вызов. Она широко распахнула глаза. Прикосновение было незнакомым, но только одна группа лиц имела право обращаться, к кому пожелает, в подобной манере.

«Фейт НайтСтар».

«Необходимо ваше присутствие в зале Совета. Подтверждающие документы отправлены на ваш почтовый ящик».

«Да, сэр».

Она знала, что это разум мужчины, и догадалась, кто это — Маршалл Хайд, самый старший Советник.

«Вас проводят». — Телепатическая связь прервалась.

Первым делом она проверила входящую почту, не стоит сбрасывать со счетов Крайчека, который вполне может таким способом устроить ей засаду. Но нет, вот она, без сомнения, подлинная печать Совета. Фейт бросало то в жар, то в холод, пока она говорила М-Пси не беспокоить ее ни при каких обстоятельствах и пыталась привести в порядок спутанные мысли. Ее смятение ни за что не должно просочиться наружу. Ни за что.

Она выбрала стул у зашторенного окна, сделала глубокий вдох и вошла в ПсиНет без маскировки. Сегодня ей нужно было сиять во всю мощь кардинала, молча демонстрируя силу. Её ожидали два разума. Что-то в них вызывало такую острую тревогу, что, будь она в своем теле, у нее встали бы волоски на затылке. Пока ее, поочередно переключая с канала на канал, вели к темному ядру в центре ПсиНет, она размышляла, не из Стрел ли ее сопровождающие.

Хотя подтверждения их существованию не было, слухи об этом подразделении периодически всплывали в материалах, которые она откопала, пытаясь понять, почему ею интересуется Совет. И сейчас, в компании двух явно смертоносных разумов с отпечатком Совета высокого уровня, она с неохотой пришла к выводу, что Стрелы — не просто досужие домыслы. Размышления о тайном отряде, который нужен, чтобы навсегда затыкать рты недовольным, в числе прочего уверенности не прибавляли. Но ничего из этого не должны были увидеть в ментальном профиле, который она демонстрировала Совету, так что Фейт отбросила посторонние мысли. Стражи проводили её через первые два поста в ядре, а там передали второй паре, которые повели её ещё глубже. Но когда отворилась дверь в последнее помещение, внутрь она вошла одна.

Дверь за ней закрылась.

Фейт оказалась взаперти с сияющими разумами шести самых могущественных и смертоносных обитателей ПсиНет. Никита Дункан со своими ментальными вирусами. Минг ЛеБон, прославленный мастер ментальных атак. Татьяна Рика-Смайт, обладавшая, как поговаривали, редким умением пробивать самые прочные щиты. Её Фейт опасалась больше всего, потому что, если слухи не врали, Татьяна могла разрушить любой щит без ведома жертвы.

Поэтому Фейт подняла вчетверо больше щитов, чем обычно. Может, это было и слишком, но ей не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал её секреты… секреты Вона. Кроме многослойности, она научилась необычному и очень эффективному способу сделать так, чтобы щиты никогда не занимали статичное положение, потому их невозможно было отследить и пробить. Этому её научила Саша в ту ночь на крыльце, прежде чем Фейт нарушила Протокол на самом интимном уровне.

— Фейт.

— Да, сэр, — ответила она Маршаллу без промедления, спрятав подальше посторонние мысли. В присутствии Совета она не могла позволить себе забыть о бдительности.

— Вы уже поняли, что мы думаем принять вас в Совет. — Разум Маршалла был как лезвие, достаточно острое, чтобы заставить других истекать кровью

— Да, сэр. — Если Вон прав, Советники Пси покрывают убийц, чтобы защитить Безмолвие.

Может, они прислушаются к ее предостережениям, решат остановить убийства, прежде чем в ПсиНет поднимется волна. А потом? Фейт вспомнила слова Вона о санкционированных убийствах. Которые она не сможет остановить, которые она, возможно, предпочтет не останавливать, поскольку такова воля Совета.Мин

Её воля.

Может ли она стать настолько бесчеловечной? Ужас медленно растекался по венам, царапая крошечными коготками и причиняя острую боль. Ей не хотелось думать так о своем народе, не хотелось принадлежать к расе, которая оправдывает подобное.

— Что вы думаете по этому поводу? — Мин ЛеБон, член Совета, чье имя никогда не упоминали в новостях и не связывали с какими-либо важными событиями, пугающе опасная сила под прикрытием цивилизованного фасада в лице Генри и Шошанны Скотт.

— Я молода, — ответила она. — Определенная часть населения может посчитать это слабостью. — И она не была вооружена умением безжалостно убивать. Ей становилось дурно от одной мысли о том, чтобы забрать жизнь, чтобы не только принять, но и одобрить подобное.

Тем не менее, она понимала, что Вон убивал и убьет еще, чтобы защитить свой народ, может, даже, чтобы защитить ее. И это не вызывало в ней отвращения. Возможно, потому что есть разница между жестоким, но честным законом дикой природы и холодным, расчетливым убийством, чтобы дать ещё больше власти тем, кто и так ею злоупотребляет.

— Верно. Однако ваши щиты чрезвычайно сильны. Похоже, вы способны держать удар. — Замечание, кажется, подтверждало слухи. Фейт совсем ничего не ощутила, но ее щиты, видимо, испытали и сочли удовлетворительными. Она чуть не передернулась. У скольких людей Татьяна незаметно копалась в головах, так, что они и не почувствовали вторжения?

— Ваша способность предвидеть будущее тоже очень пригодится, — добавил Маршалл.

Нет.

Она не даст использовать свой разум для достижения целей, призванных и дальше держать её расу в путах оказавшегося фальшивкой Безмолвия. В этот момент она вдруг поняла, что все остальные пути никогда никуда не вели, это страх перед неизвестным заставлял её думать иначе.

Теперь ей надо было лишь пережить Совет.

— Хоть мне и льстит быть претендентом, но умирать я не готова. — Она ведь только научилась жить. — Мне отлично известно, что Калеб Крайчек тоже в числе кандидатов. Он провел годы при Совете, оттачивая навыки. — И главный из них — избавляться от конкуренции.

— Я не горю желанием становиться мишенью, когда в действительности вам нужен он. Я не настолько самонадеянна, чтобы считать, что смогу победить его, если он решит обеспечить себе пост, удалив меня из уравнения.

— То есть вы признаётесь в своей слабости? — Шошанна, всегдашний враг. Из подсознания Фейт всплыл образ — руки Шошанны, выпачканные в крови. Будущее оставалось неизменным.

Признаться в слабости перед Советом — плохая идея.

— Я говорю, что если вы хотите, чтобы я к вам присоединилась, то я этого не сделаю, пока не достигну… понимания с мистером Крайчеком. — Пусть думают, что она намерена избавиться от Калеба. Конечно, если его поддерживает Шошанна, он узнает о словах Фейт через несколько секунд после того, как она выйдет отсюда, если не раньше.

Выживание окажется под вопросом, если она не будет осторожна.

— Я не согласна, чтобы Совет использовал меня в качестве пешки для пробы сил Калеба. Нацепите мишень на кого-нибудь другого.

***

Желудок сжался в комок, мышцы болезненно ныли, но она ушла живой. Фейт знала, что времени у неё очень мало. Либо Калеб потеряет терпение и решит действовать по-своему, либо Совет догадается, что Фейт творит за их спинами, а именно: выслеживает маньяка.

Она не могла позволить убийце Марины отнять ещё одну жизнь. Кто бы он ни был, он обладал слишком большой силой, физической и ментальной. Надо вычислить его до того, как он найдет способ обойти её новую защиту, сплетенную из тонкой опасной сетки эмоций. Может, он больше и не мучил ее своими фантазиями о смерти, но не потому, что плохо старался — тьма его скреблась в ее разум уже два дня, стремясь показать Фейт, что он будет делать.

Сегодня она намеревалась впустить его.

Но прежде она хотела собрать как можно больше полезной информации. Не для себя, а для веров, единственных, кто обращался с ней не как с приносящей большую прибыль машиной. Вон. Имя ее ягуара — её талисман. Мех защекотал ей руки, губы прижались к шее, ощущения были настолько реальны, что она завернулась в них, как в защитный покров, и закрыла глаза, ступая на звездное поле ПсиНет.

Сильные и слабые разумы мерцали вокруг неё, мириады красивых неярких точек. Фейт снова не стала скрываться, прикидываясь кем-то другим — она родилась кардиналом, и звезда ее была обжигающе яркой. Хотя казалось, что за ней никто не следит, Фейт хватало ума понять, что Пси-клан не оставит ее без присмотра.

На этот случай у неё имелся особый план, её заранее предупредило то же самое предчувствие, что подсказало выйти сегодня в ПсиНет. Обязательно сегодня. Фейт не знала, почему, но надеялась, потому что убийца совершит ошибку. Пока же она занималась простейшими вещами — слушала пульс сети, голоса, которые не мог слышать Совет, потому что они были слишком тихими, слишком далекими.

Но кое-чего она не понимала. Многие говорили, что НетСущность обучена сигнализировать о любом разговоре, который может заинтересовать Совет. Так почему же в Совете не знали, что в сети кипит недовольство, что зреет восстание? Ясно же, что они не знают. Потому что иначе голоса эти безжалостно заглушило бы Безмолвие, а нейронов, оставшихся после реабилитации, им бы едва хватало на самые простые действия вроде еды и купания.

Подстегиваемая мыслями о Реабилитационном Центре, она привела в действие план по сохранению инкогнито, проникая сквозь время и пространство в дальний сектор ПсиНет. Одновременно она подняла щиты, скрывающие её личность. Любому наблюдателю покажется, что она просто исчезла. Элементарный способ избежать слежки, но Фейт раньше никогда не пользовалась этим общественным каналом, а ссылку осторожно сохранила в свою предыдущую вылазку, так что её теперь не в силах отследить.

Достигнув нужного канала, она покружила поблизости, чтобы влиться в местные потоки данных. Ничего особенно интересного в информации не было — региональные новости и официальные сообщения, — так что она вывернулась из потока и направилась в публичный чат. Участники обсуждали теорию реактивного движения. Фейт все равно осталась. Таким образом, если у неё не получилось избавиться от хвоста, а она все-таки найдет, что ищет, её пребывание тут не будет выглядеть странным, учитывая, что ещё она слушала.

В конце концов, она Я-Пси. Они и должны быть немного не от мира сего.

После теории движения заговорили о новейшем инструкторе йоги в ПсиНет. Йога считалась очень полезным упражнением, поскольку эффективно обучала Пси концентрации. У Фейт, однако, сформировалось другое мнение о том, почему Пси тяготеют к древней духовной практике, и умение сосредоточиваться тут ни при чем. Может, они просто искали, чем заполнить пустоту внутри.

После йоги она оказалась в комнате новостей, где все обсуждали революционный договор между Дарк-Ривер, Сноу-Данс и Дункан, который уже приносил огромные прибыли. Всех подробностей сделки Фейт не знала, но была в курсе, что та связана с жилым комплексом, приспособленным для веров. Хотя проект принадлежал семье Дункан, контракт на проектирование и застройку заключили с Дарк-Ривер, полагая, что только веры понимают желания и потребности своей расы. Волки Сноу-Данс предоставили земли — через Дарк-Ривер — и проект стал первым в своем роде сотрудничеством.

Она услышала, что весь комплекс распродали ещё до того, как первый дом был выставлен на торги. А заказы все росли. Кто-то предположил, что такие сделки можно провернуть в Европе с более-менее цивилизованными группами веров. Тут же последовало логичное возражение, что леопардов и волков вряд ли можно назвать цивилизованными, именно поэтому они так успешны.

Она сделала себе заметку — Дарк-Ривер будет приятно узнать, что бегство Саши не перекрыло будущие возможности для бизнеса. Напротив, позиции веров в деловом мире, похоже, укрепились. Пси, может, и не дозволялось общаться с перебежчицей Дункан, но заключать сделки с ее стаей — совсем другое дело. И у Совета хватало ума не пытаться этому мешать.

Разговор перешел на другие темы, и, послушав еще несколько минут, Фейт ушла. Спустя два часа ей начало казаться, что предчувствие было плодом ее воображения, способом облегчить чувство вины. Но в следующее мгновение она уловила краем уха разговор в маленькой комнате, наполовину скрытой позади еще одной. Принимая во внимание её расположение, было ясно, что те, кто внутри, специально искали уединения.

— …потеряли двоих за последние три месяца. Статистикой такое не объяснишь

— Я думал, что это — несчастные случаи

— Тела не были обнаружены. Несчастные случаи — это только со слов властей

— Мы знаем, кто дергает их за веревочки

Очень заинтересованная, Фейт застыла в самом дальнем углу, стараясь не привлекать внимания.

— Я слышал, семейная группа Шарма-Лоэб потеряла женщину при схожих невыясненных обстоятельствах.

— С нашего последнего разговора я следил за исчезновениями. Их слишком много, чтобы можно было как-то объяснить, с какой стороны ни смотри.

— Есть предположения, что это может быть

— Ходят слухи, что обучение не совсем эффективно.

Умно, подумала Фейт. Пси намеренно не пользовались словами Безмолвие или Протокол, которые бы скорее всего привлекли внимание НетСущности к разговору потенциальных бунтовщиков. Однако тот факт, что разговор происходил в публичной части сети, сам по себе показателен. Либо Совет ослабил надзор, либо население становилось смелее.

Несколько ведущих разумов в разговоре внезапно отключились, а может, направились в более безопасное место. Другой вопрос — можно ли вообще укрыться от НетСущности. Она составляла единое целое с ПсиНет, прятаться от нее — все равно что прятаться от воздуха.

Но, если подумать, почему Совет не знает масштабов растущего недовольства? Оно, конечно, пока невелико, но и игнорировать его небезопасно. Или!.. Фейт в голову пришла революционная мысль. Решив, что ей нечего терять, она вернулась в ПсиНет, продолжив бродить, с виду бесцельно, и вновь наткнулась по пути на перешептывания бунтарей.

Но этот недовольный ропот больше ее не интересовал. Даже тщетные поиски информации об убийце Марины отошли на второй план. Осталось лишь желание, вызванное предчувствием, так похожим на привычные ей видения.

Фейт хотела поговорить с НетСущностью.

Правда, она не представляла, как вступить в контакт. НетСущность — не совсем то, что другие привыкли считать живым существом. Это нечто другое, необычное, единственное в своем роде. Оно не разговаривает, не думает, не делает ничего, как она. Фейт даже не знала, как его найти. Оно было повсюду и нигде.

Так как оно уже несколько раз задевало её с момента выхода в сеть, Фейт решила двинуться в тихую часть, поближе к самым неинтересным потокам данных, и дождаться, пока НетСущность снова пройдет мимо. Да, при этом она не обратила внимания на голос логики и разума, один знакомый ягуар научил ее, что логика — это не все. Иногда надо слушаться инстинкта, пусть даже глубоко зарытого и забытого.

Прикосновение было таким легким и знакомым, что она едва не пропустила его. Уловив слабый след, она послала за ним узконаправленную мысль:

«Эй?»

Нет ответа.

«Ты меня слышишь?»

Фейт понятия не имела, тут оно еще или она говорит сама с собой. Наверное, на определенном психическом уровне НетСущность можно видеть или у неё есть стабильное ядро, к которому имеет доступ Совет, но если это и так, то секрет этот тщательно охраняется. Казалось, она в этом секторе совсем одна, и поэтому Фейт решила рискнуть. Если НетСущность молодая и несформировавшаяся, все получится. Если нет, за ней явится Совет.

«Я не слабая», — сказала она себе.

«Нет. Конечно, нет, Рыжик»,— хрипло прошептал ей на ухо голос Вона.

«Если они придут за мной, я буду бороться и вырвусь. Мне еще ягуара приручать».

С этой мыслью и с Воном в сердце она решила пойти ва-банк.

«Пожалуйста».

Одно-единственное слово, но оно звенело уверенностью, радостью и надеждой. Чувства были неуклюжими, оттого что ими редко пользовались, но в этом пустынном месте они были единственным проявлением нежности.

Спустя долю секунды что-то дотронулось до ее разума. Распробовав текстуру, Фейт поняла, что ничего подобного раньше не встречала… или встречала? В голове вспыхнул образ Вона, и она ощутила зверя в его глазах, насмешку в его голосе, удовольствие от его прикосновений. Он был живым, как жива была и эта сущность.

«???»

Глава 19

Она затаила дыхание, очень осторожно сосредоточив и так точно сфокусированную мысль:

«Меня зовут Фейт. А тебя как?»

«???»

Похоже, оно не понимает речь, но реагирует на эмоции.

Закусив губу в физическом мире, Фейт глубоко вдохнула и послала собственный мысленный образ как есть: темно-рыжие волосы, невысокий рост, глаза кардинала. Ничего выдающегося, и всё же она была особенной, и НетСущность тоже. Только поймет ли та послание?

Долгая пауза, Фейт было решила, что связь прервалась, но тут на неё бесконечным, бурным потоком полились картинки, грозившие взорвать мозг. Рассудок пошатнулся от перегрузки, в реальности Фейт обхватила руками голову, которая, казалось, вот-вот лопнет.

«Хватит!»

Образы смерти, боль.

Внезапно поток прервался.

Ещё одно прикосновение. Молчание.

Поток замедлился. Образы пошли тише, оно словно просило прощения, радовалось общению.

Снова пауза, будто сущность задумалась или испугалась. Желая приободрить её, Фейт пробудила одно из самых дорогих воспоминаний: как Вон гладил ее по волосам, пока она рассказывала про смерть Марин. Со следующей мыслью она попыталась передать непереносимую нежность этого ласкового прикосновения.

Ответом ей стал чуть более медленный поток образов. Быстро даже для Пси, но терпимо. Очевидно, НетСущность думает с гораздо большей скоростью, чем она, просчитывает всё намного быстрее, значительно легче, и еще она явно очень молода. Ей нужны указания и еще больше — забота. Понимая её нетерпение, как, наверное, может понять только кардинал Я-Пси, Фейт позволила себе показывать, что захочется, что казалось той важным. Детские секреты.

Собственно, это были даже не образы, скорее, обрывки мыслей. Путаные знания, проблески увиденного, загадочные намёки. НетСущность проверяла ее. Фейт не могла винить ту за осторожность, учитывая, что Совет пытался посадить её на цепь. С пониманием этого рухнули последние хрупкие иллюзии Фейт насчёт лидеров её народа, потому что уже после нескольких секунд контакта становилось понятно, что НетСущность — абсолютно разумное существо. Как любому разумному существу, ей нужны уважение и свобода, чтобы развиваться без вмешательства и манипуляций со стороны. Опять же, Совет не давал этого даже своей расе.

Ей хотелось спросить НетСущность, почему та решила поговорить с ней, но Фейт никак не могла придумать образ, чтобы задать вопрос. В конце концов она послала картинку, на которой с кем-то говорит, но собеседник — размытое пятно. Ответ пришел мгновенно, и она увидела, что НетСущность представляет себя в виде исходной формы ПсиНет. Она скопировала присланный Фейт образ, но раскрасила его, как звездное небо. У Фейт возникло ощущение, что, несмотря на женский силуэт, НетСущность — ни женщина, ни мужчина. Но онабыла прекрасна, и Фейт попыталась это сказать.

В ответ пришел еще один автопортрет. Только этот значительно отличался. Не одна, а две женщины стояли бок о бок. За второй не было звезд, всё кругом было такого глубокого чёрного цвета, что она сама напоминала очень густую тень. Фейт попыталась ухватить смысл, но тут НетСущность послала ей изображение надвигающихся на нее тёмных звёзд. Фейт не стала терять время на размышления. Она перескочила в другую дальнюю фиксированную точку, подчиняясь инстинкту, который вопил, что звёзды эти вовсе не дружественны. Либо Калеб Крайчек нанял кого-то сделать за него грязную работу, либо Совет обнаружил, что НетСущность вступила в контакт с посторонним. Она бы поставила на второе — за Крайчеком не водилось нападать открыто.

«???»

НетСущность вновь обнаружила её. Когда Фейт не ответила, ей передали образы тёмных звезд, теряющихся в отголосках ложного следа. Ложного следа, который НетСущность проложила за доли секунды. Потому что она была повсюду.

На Фейт нахлынуло облегчение. Она послала в благодарность букет, та в ответ размножила образ сотни раз и передала обратно, совсем как ребенок, которого так напоминала. Фейт стало смешно, и она отправила отголосок того чувства, которое возникало у неё, когда Вон дразнился. НетСущность отозвалась, указав безопасный путь домой, такой, чтобы обойти стороной преследователей и не привлечь внимания.

Фейт оказалась не совсем права, в чём-то сущность походила на ребёнка, однако в остальном была бесконечным нестареющим разумом. Отправив в благодарность розу, она двинулась домой по каналам, которые ей указали.

Возвращение в себя было подобно тому, как вода сливается с водой, подсознание узнало и приняло отделившуюся часть. Она была в безопасности, но безопасность эта по меньшей мере обманчива. Может, её щиты и надёжны, но убить мишень — не проблема, прямой удар значительной силы прикончит её за считанные минуты.

***

Вон провел ночь, вымещая паршивое настроение на новой скульптуре, над статуей Фейт он работать не мог. Но, несмотря на бессонную ночь, утром кожу покалывало от возбуждения. Коту не нравилось быть на одной территории с волками, пусть даже их окружали лишь земля и небо.

— Красивый костюм. — Хоук, альфа Сноу-Данс, который созвал утреннее собрание.

— Что за срочность? — нахмурился Лукас. — У меня встреча с Никитой Дункан.

— Саша едет с тобой? — Волк произнес имя Саши так же, как всегда, будто втайне считал её своей.

— Хорошо, что ты ей нравишься. — Кожа Лукаса пошла морщинками вокруг отметин на правой стороне лица. — Ещё как едет. Я не позволю этой хладнокровной стерве Никите ее игнорировать. И потом, моя пара знает их секреты. — С ударением на «моя». Сейчас, после долгих лет одиночества Вон понимал эту настоятельную потребность заявить свои права, пометить, поставить клеймо.

— Индиго кое-что нашла, тебе следует знать. — Хоук кивнул в сторону лейтенанта. Высокая женщина с иссиня-черными волосами и белоснежной кожей была прекрасна. И беспощадна. Вон видел, как она валила мужиков вдвое больше себя, не моргнув глазом. Когти царапнули кожу изнутри.

— Во время патрулирования я наткнулась на рысь. — Она шагнула к своему альфе плавным движением, и Вон понял, что она, как всегда, в отличной форме.

— У него не было разрешения? — Вон нахмурился. В правилах пропуска на территорию хищников недвусмысленно говорилось — хочешь пройти, сперва спроси. Иначе зачастую ты обрекаешь себя на быструю смерть. Жёстко, но необходимо. Без этого войны за территорию давным-давно бы их уничтожили.

— Да. Но забавно другое. — Индиго стиснула зубы. — Он был под Джаксом.

Препаратом, изменяющим сознание, добровольно травились Пси.

— На хрена веру накачиваться Джаксом? — Воздействие его на Пси было хорошо известно, наркотик не только постепенно разрушал их умение связно мыслить и говорить, но и лишал способностей, которые делали их Пси. Что это говорит об их расе?

— Он был совсем не в себе, так что не смог мне ответить. — Глаза Индиго — под стать имени — сузились от ярости. — За этим точно стоят Пси, они изобрели эту дрянь. Чёртов Совет пытается нас отравить, потому что не решается напасть открыто.

— Рысь из стаи? — спросил Лукас, тембр его голоса опустился до рычания.

— Никакого определенного запаха я на нём не учуяла, но они лучше себя чувствуют в небольших родственных группах. — Она взглянула на альфу и после его кивка продолжила: — С ним творилось что-то странное, совсем не то, что бывает от Джакса у Пси. Когда я его нашла, он был в человеческой форме, но вместо одной руки — лапа, и клочья шерсти по всему телу.

Вон не понял, что тут такого.

— Он пытался перекинуться?

— Нет. Он застрял посреди превращения. Из его лепета я поняла, что он перестал перекидываться полностью через несколько дней после приема этой хрени.

Эта мысль пугала. Лишиться возможности превращаться в зверя — всё равно что потерять душу.

— Где он? — Вону стало жаль беднягу. Это и отличало его от дикого зверя.

— Мёртв, — короткий ответ. — Но это не я. Я не смогла. Это как пнуть раненого щенка. Я вела его к нашей целительнице, когда у него начались судороги. Его тело пыталось перекинуться туда-сюда несколько раз. Когда все закончилось, он был мертв… и изуродован. — В её голосе слышалось потрясение, неожиданное для женщины, которую считали хладнокровной. — Человек, рысь, кожи нет, кости не на месте. Боже, никогда такого не видела.

— Где тело? — Лукас взглянул на Хоука.

— В логове. Мы хотим, чтобы Лара, Тамсин и другие целители взглянули на него.

— Как закончим, я пришлю Нейта и Тэмми.

— Мы можем забрать их на машине, — предложил Хоук, бледно-голубые глаза, которые сохраняли цвет в обеих его формах, смотрели насмешливо.

Лукас фыркнул:

— Ты бы доверил свою пару кому-нибудь из нас?

— Этот вопрос никогда не встанет, — категоричным тоном ответил Хоук, так, будто знал, что у него никогда не будет пары. Если это и вправду так, ясно, почему альфа постоянно не в духе.

— Вот.

Вон поймал слайд, который толкнула ему Индиго, и взглянул. Желудок скрутило.

— Чёрт. — Он передал слайд Лукасу. — Давайте расскажем всем — и что кто-то сбывает препарат верам послабее, и как он действует. Это должно остановить тех, кто захочет его попробовать.

— Можно разослать копии снимков, — предложила Индиго. — Раз глянешь на них, и затошнит от одной мысли о Джаксе.

Хоук смотрел, как Лукас изучает слайд.

— Надо действовать быстро. Не хочу рисковать, вдруг кто-то ещё окажется в это втянут.

Лукас кивнул. Вон был полностью согласен. Положение наверху пищевой цепочки налагает обязательства. При нападении остальные веры следовали за хищниками. А в Калифорнии хищники — это Сноу-Данс и Дарк-Ривер.

— Киан может проследить за распространением информации вместе с вашим старым волком-библиотекарем. — Лукас вернул слайд.

— Далтоном. — Индиго, не глядя, убрала снимок в карман. — Он хорошо такое умеет. Я скажу ему связаться с Кианом.

Они собирались расходиться, когда Лукас спросил:

— Как там Лоурены?

Он имел в виду семью перебежчиков Пси, которые, как ни странно, обрели убежище у волков. Совет считал Лоуренов мертвыми, что давало волкам стратегическое преимущество. Но, судя по тому, как скривился Хоук, этого было недостаточно, чтобы оправдать головную боль, которые они вызывали.

— Твоя пара обязала Джада помогать ей с Бренной, можешь представить, как обрадовались Эндрю и Райли. Один косой взгляд на их сестренку, и его порвут надвое, только вот чокнутый Пси плевать на все хотел, может, потому и жив до сих пор. — Альфа сложил руки на груди. — Да, и ещё Уокер пытается обучить детей работать со щитами, чтобы они случайно себя не выдали.

Так что оставалась только Сиенна Лоурен. Должно быть, Хоук хмурится из-за этой девочки. В следующую секунду альфа подтвердил предположение Вона:

— От Сиенны столько проблем. Начинаю думать, что эта нахалка — замаскированная волчица.

— Слишком много ты ей позволяешь. — Слова Индиго не вязались с весёлым блеском её глаз.

Хоук тихонько зарычал:

— Думаешь, это так смешно? Теперь ты отвечаешь за обучение её самообороне. Она дерется, как домашняя кошка, только шипит, но не кусается.

Индиго побледнела, Вон никогда не ожидал увидеть такое.

— Надолго?

— На сколько потребуется. — Довольно улыбаясь, Хоук переключился на Лукаса и Вона:

— Мы будем ждать ваших людей. Поцелуй за меня милую Сашу.

Волк едва успел уклониться от когтей Лукаса, целившегося ему в горло.

***

Вон отправился с Лукасом обратно на стройплощадку жилого квартала для веров, оплаченного Пси, поблизости от которого Хоук организовал сбор. На границе с лесом его альфа и друг задержался и медленно выдохнул.

— Саше больно видеть Никиту. Чёрт, это разрывает ей сердце.

— Знаю. — Вон очень хорошо понимал, что ощущает ребенок, глядя, как мать его бросает.

— Будет лучше, если в Дарк-Ривер появится ещё одна Пси. Лоурены другие. Они замкнуты в собственной семейной сети. А Саше нужен ещё один разум в нашей.

Вон сжал кулаки.

— Я не могу заставить Фейт.

— Как насчет убедить? — Лукас убрал руки в карманы и качнулся на каблуках.

— Я недостаточно себя контролирую. — Правда без прикрас.

— Верь в себя. Ты не причинишь ей вреда.

— Кот во мне почти отчаялся. — Настолько, что Вон постоянно ощущал, как, чуть что, изнутри царапают когти. Разве можно ему доверить Фейт с её нежной кожей?

— Так дай ему что-нибудь, — сказал наконец Лукас. — Мы не Пси, и Фейт должна осознать это, прежде чем сделает выбор. Покажи ей, кто ты на самом деле.

— Вряд ли до этого я был с ней так уж мягок.

— Но и не требовал того, что тебе нужно. Я ощущаю, как ты напряжен, и это действует на молодняк в стае. — Очередная голая правда. Постоянное желание Вона наверняка сильно раздражало их, учитывая острый нюх веров в обеих формах. — Возьми её или найди кошку, чтобы унять зуд.

Вон вышел из себя:

— Ты бы стал изменять Саше?

— Вот и я о том же. — Лукас покачал головой. — Ты жить без неё не можешь. И что, всё равно хочешь попробовать?

Ни за что! Он вдруг понял, что нужно делать.

— Справитесь без меня пару дней? — Кот был сыт по горло. Теперь он за главного.

Лукас повернулся к машине, которая плавно затормозила у въезда на стройку.

— Удачной охоты. Пойду поцелую свою женщину.

Вон вернулся обратно в лес, зверь беспокойно ворочался в предвкушении самой важной в его жизни охоты. Хватит играть по правилам Фейт. Ягуар на свободе и голоден. Из его горла вырвался рык, хриплый и угрожающий. Фейт НайтСтар столкнется лицом к лицу с хищником, решившим обладать ею. Никаких компромиссов. Никакой пощады.

***

Фейт закончила прогноз для «БлюЗ Индастриз», «Семтек» и «Лиллейн Контрактинг» и выключила триггерную панель.

— Я хочу прогуляться.

— Ясно.

Снаружи, скрытая большими деревьями, Фейт смогла наконец выдохнуть и вытерла ладони о джинсы. Они сменили обычное для неё платье из-за утреннего видения.

За ней идет ягуар.

Видение предупреждало: решайся. Но она уже сделала выбор, приняла его притязания. После сегодняшнего дня она никогда больше не вернется в этот дом, в привычное, безопасное место. Она не смогла выследить убийцу Марин — он не прельстился её лишённым маскировки разумом ни вчера вечером, ни сегодня утром — ей придётся покинуть ПсиНет. Месть останется за ней. Это она знала наверняка.

Вернувшись в дом, она сделала ещё три прогноза.

— Вы точно не перенапрягаетесь? — спросил Си Юнь после третьего.

— Думаю, на сегодня хватит. — Ей понадобятся силы, чтобы совладать с хищником, который идет за ней.

— Я могу послать к вам бригаду медиков.

— Не нужно. Я хотела посмотреть, как далеко простираются мои силы, учитывая рост психического потенциала.

— Разумеется. Вам надо было сказать мне заранее. Я перешлю вам результаты сканирования. По-видимому, мозг эффективнее управляет вашим телом во время предсказаний. Никаких признаков стресса.

— Отлично. — У неё возникла идея. — После такого выматывающего утра я буду спать очень крепко, так что, пожалуйста, проследите, чтобы меня не беспокоили хотя бы часов двенадцать, после того как я лягу.

— Я прослежу.

— Благодарю.

Понимая, что её поведение тщательно изучают на предмет отклонений из-за несуществующего стресса, Фейт старательно придерживалась обычного распорядка. Она прошла на кухню, налила в стакан высококалорийный напиток, содержащий большую часть необходимых ей витаминов и минералов, потом неторопливо съела два энергетических батончика. Затем она загрузила в личный органайзер обещанные результаты и уселась в гостиной, чтобы просмотреть их. Она твердо решила взять их с собой, когда сбежит. Скорей всего, это ее последняя возможность получить такие подробные сканы, а для любого Я-Пси они бесценны, поскольку на них нанесены все отделы головного мозга. Включая участки, наиболее подверженные распаду. Ведь, что бы ни случилось, она — Я-Пси, а это более высокий риск помешательства. Так было всегда.

Только через два часа она потянулась и отправилась в спальню, продолжая просматривать файлы. Оказавшись внутри, она отбросила притворство, быстро собрала в рюкзак кое-какие вещи, которые не хотелось оставлять. Их было немного: ее личный органайзер, голографическое фото Марин, загруженное из базы данных Пси-Клана, и фотография отца. С сегодняшнего дня он будет считать её предательницей, но при всей его холодности он был единственной постоянной величиной в её жизни, она будет по нему скучать. Сверху она бросила смену одежды. И всё. Печальный итог её жизни до настоящего момента.

Выйдя в гостиную, Фейт с удивлением услышала сигнал входящего вызова.

— Да, — ответила она в микрофон.

— С вами хочет поговорить ваш отец.

— Сейчас включу экран.

— Не нужно. Он у ворот.

Она уронила руку с кнопки включения экрана, во рту внезапно стало сухо, как в пустыне.

— Я встречу его во дворе. — Она не это собиралась сказать, но её снова неожиданно опередило предчувствие.

Отключившись, Фейт вышла из дома и направилась по дорожке, которая вела к воротам. Энтони навещал её лично, только если хотел обсудить конфиденциальные вопросы, а обеспечить секретность легче всего было снаружи. Причин у его неожиданного визита могло быть две. Либо просто просьба сделать особенно точное предсказание, либо обсуждение намного более каверзного вопроса — её возможного назначения в Совет.

А вот и он, идет ей навстречу. Высокий мужчина, кожа чуть темнее, чем у неё, черные волосы, седые у висков. В темном костюме, белой рубашке и голубом галстуке он смотрелся идеальным Пси до самых кончиков ногтей. Что бы он сделал, если бы узнал, что она планирует побег?

Остановил бы ее. Любыми возможными путями.

— Отец.

— Прогуляйся со мной, Фейт. — Он свернул с основной дорожки на другую, которая, извиваясь, уходила вглубь парка. — Я слышал кое-какие тревожные новости.

Несмотря на жаркий день, на неё повеяло холодом.

— Калеб Крайчек?

К её облегчению, он кивнул:

— Ходят слухи, что он не даст Совету выбирать.

— Ничего неожиданного.

— Я хочу, чтобы ты вышла из соревнования.

— Что? — Повернувшись к нему, она удивленно застыла.

Энтони остановился рядом с ней.

— Ты не обучена вести нападение. А у Калеба были годы практики.

— Я знаю, но…

— Ты слишком ценна, чтобы подвергаться опасности.

Значит, доход, который она приносит, перевесил амбиции отца.

— Я понимаю. Бизнес есть бизнес. Но что, если я решу продолжить?

— Пси-клан, конечно, тебе поможет. Тем не менее, подумай хорошенько, Фейт. Ты ясновидящая-кардинал, поэтому уже обладаешь значительной политической силой, пользуешься ты ею или нет.

— Я в полной изоляции.

— Это изменится, если захочешь.

Она ответила, не задумываясь:

— В самом деле?

Энтони смотрел на неё несколько долгих мгновений. Она спросила себя, не заподозрил ли он чего.

— Я уже потерял одну дочь, — наконец заговорил он. — Хватит. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь тебя.

Ей хотелось бы думать, что за его словами стоят чувства: забота, любовь, но она знала, что это будет самообман.

— Твой источник сообщил примерное время нападения? Или способ? — Она снова пошла по дорожке, заставив маленькую девочку внутри замолчать.

— В пределах двух дней. Что до способа, известно, что Крайчек пользуется ПсиНет. Подозревают, что у него есть официально не зафиксированные способности помимо телекинеза, которые позволяют ему нападать, не обнаруживая себя.

— Думаешь, у него талант, как у Никиты Дункан?

— Ментальные вирусы? — Казалось, Энтони обдумывает это предположение. — Нет. Что-то другое. Конечный итог применения его исключительных способностей своеобразен и крайне тревожащ.

— Я думала, его жертвы обычно исчезают.

— Исчезают. Но я обнаружил, что сам Крайчек не имеет отношения к исчезновениям. Это семейные группы — они не хотят, чтобы между ними и жертвами нашли связь.

— Зачем столь радикальные меры? — Ей хотелось собрать как можно больше информации о человеке, который почти наверняка станет новым членом Совета. Знание — сила, она больше не будет беспомощной.

— Уверена, что хочешь знать?

— Конечно.

— Жертвы Никиты умирают, либо становятся такими глубокими инвалидами, что не могут заботиться о себе, подобное бывает после некоторых церебральных нарушений. Это несчастье для самого человека, но никак не затрагивает конституцию и гены и не отражается на семейной группе.

Совсем не похоже на её отца ходить вокруг да около.

— Так чем отличается Крайчек?

— Его жертвы сходят с ума.

Глава 20

Фейт была очень-очень рада, что шла следом за Энтони, потому что в тот момент не смогла бы скрыть свой испуг.

— Сходят с ума?

— Как удалось выяснить, его жертвы обнаруживают грубые расстройства поведения примерно через два дня после воздействия. К пятому дню они уже безумны во всех смыслах, хотя психиатрический диагноз разнится от случая к случаю.

Подавив панику и ужас, она попыталась изобразить спокойствие.

— Это существенно упрощает принятие решения — у меня нет никакого желания лишиться рассудка раньше времени. Возможно, тебе, как главе семьи, стоит сообщить Совету. Для меня, наверное, небезопасно выходить в ПсиНет. Хотя бы до тех пор, пока Крайчек не узнает, что я выбыла из соревнования.

— Так и сделаю по дороге в город.

Они повернули обратно.

— Спасибо. — Фейт до боли жаждала хоть какого-нибудь проявления заботы, того, что Энтони никогда не сможет ей дать. Но он — ее отец. Конечно, ей хочется, по крайней мере, его одобрения.

— Фейт.

— Да, отец?

— Будь осторожна. Крайчек может попробовать достать тебя каким-нибудь другим способом. Никому не доверяй, пока он наверняка не будет знать, что ты больше ему не конкурент.

Это не проблема, поскольку она и так не доверяла никому, кто связан с сетью.

— Что, если он все равно решит меня устранить? Ведь я могу стать ему соперником в будущем.

— На этот случай у меня имеется план. Я распространю слух, что тебя изолировали в связи с психическими нарушениями.

Клетка. Отец посадит ее в клетку. Фейт уговаривала себя не переживать, но ничего не могла поделать. Было больно.

— И сколько я буду вынуждена поддерживать этот обман? Полагаю, это значит, что мне нельзя будет выходить в ПсиНет?

— Думаю, год. Крайчек должен забыть, что ты вообще ему угрожала.

Отнять год единственной доступной ей свободы.

— Не слишком ли это? — Что бы он ни делал, она всегда считала, что Энтони ее защищает. Но это… это попытка под видом защиты заковать её в цепи.

— Это вопрос твоей жизни. В подобном масштабе один год — не так уж много.

Год — это вечность, когда впереди маячат десятилетия безумия. Хотя если она оставит ПсиНет, может, Вон как-нибудь исцелит ее поврежденный рассудок. Но едва подумав об этом, она поняла, что это — несбыточная мечта. И пусть — она все же останется нормальной дольше, чем взаперти, вряд ли ее положение когда-нибудь изменится, будут находиться все новые и новые причины держать ее в изоляции и обращаться с ней, как с машиной, в которую ее почти превратили.

— Я согласна на три месяца. А после вернемся к этому вопросу. — Она не могла дать слабину, ведь сейчас Энтони ждал от неё большего.

— Договорились. Не выходи в сеть.

— Хорошо. — Через день, может, даже через несколько часов она навсегда покинет ПсиНет. И если она упадет, а Вон ее не подхватит, то она покинет и этот мир тоже. Понимает ли её ягуар, как она рискует, доверившись ему?

— До свидания, Фейт.

— До свидания, отец.

***

Фейт заставила себя вернуться в дом, хотя и побаивалась, что ее больше не выпустят. Дверь за ней затворилась с тихим щелчком, а казалось, что опустился тяжелый засов. Глубоко вздохнув, она затолкала панику в дальний уголок души и подошла к коммуникатору.

Через несколько секунд Си Юнь ответил на вызов:

— Чем могу помочь, Фейт?

— Вы не могли бы прислать мне кое-какие старые заключения о моих ментальных процессах во время видений? Я бы хотела сравнить их с последними сканами. — Не сейчас, но когда-нибудь.

— Приблизительно за какой период?

Она помедлила. Органайзер мог вместить большой объем информации, но даже он бы не справился с двадцатью четырьмя годами.

— С шестнадцатилетнего возраста. — Со времени, когда ее способности стабилизировались.

— Я бы тоже советовал этот интервал, — сказал Си Юнь. — До этого ваши видения были несколько хаотичными.

Шестнадцатилетие — неофициальная дата окончания обучения, оставшиеся два года до восемнадцатилетия были вроде «страховки» на случай каких-либо ошибок. Действительно ли Безмолвие помогло упорядочить её ясновидение, или оно просто выдрессировало её мозг так, что видения стали приемлемыми, а не «хаотичными». Это напомнило ей кое-что еще.

— Как там Джунипер?

— Для восьмилетней неплохо. Ее способности гораздо хуже ваших в этом возрасте, но по сравнению с остальными в своей возрастной группе она двигается по Протоколу с большой скоростью.

Что значит, юная ясновидящая коэффициента восемь и два быстрее остальных превращается в машину.

— Можно мне будет взглянуть и на ее карту? Я думаю предложить ей кое-какую помощь. — Обычное дело, когда кардинал делает такое для младшего члена семьи.

Такая поддержка была особенно важна в узкой области ясновидения. Ведь она твердо намеревалась найти способ помочь Джунипер и другим таким же извне.

— Я спрошу разрешения у ее опекуна, но не думаю, что будут трудности. Они же учатся на вашем примере.

— Когда вы все для меня достанете? — Уже перевалило за четыре.

— В течение часа.

Времени более, чем достаточно, перед тем, как её поймает Вон.

***

Вон подобрался к забору вокруг дома Фейт на несколько часов позже, чем хотел. Он был на полпути, когда по сети прошел сигнал тревоги — это Саша передала ощущение Дориана. Он повернул в другую сторону и ответил, понимая, что остальные заняты. Так как в сети он не мог слышать слов, ему пришлось зайти в ближайший дом одного из стаи и позвонить, это тоже его немного задержало.

Прибыв на место, он обнаружил Дориана в толпе разъяренных подростков. Страж держал ситуацию под контролем, но для этого ему явно пришлось кое-кому врезать. У Кита текла кровь из рассеченной губы, а у Кори, кажется, была сломана челюсть. Некоторых украшали синяки, и все, кроме Дориана, были голые — свидетельство превращения.

— Что произошло? — спросил Вон, перекидываясь из леопарда.

Дориан пригладил волосы.

— Да вот, Кит решил поухаживать за Ники, а Кори считает, что у него на неё особые права.

— Так все из-за девчонки? — В это слабо верилось, потому что самки превыше всех и всего ценили свою свободу.

— Все из-за того, что идиоты под этим предлогом натравили друга на друга свои «стаи», чтобы выяснить, кто главнее. — Дориан взглянул Вону в глаза. Они оба знали, что именно Кит пахнет, как будущий альфа. Парень был быстрее, агрессивнее и менее восприимчив к боли, чем остальные. Но пока он не докажет свой альфа-статус, он — обычный подросток.

— Кит. — Вон потянул его шкирку. — Что за черт, какая еще твоя стая?

Парень вытер кровь со рта тыльной стороной ладони.

— Мы просто друзья, держимся вместе.

Вон молчал, глядя ему в глаза. Тот пожал плечами, но злость в глазах так никуда и не делась. Вот поэтому молодых альф нужно аккуратно направлять и жестоко наказывать, когда те переступают черту. Они очень легко портятся.

— Ну и что, что мы называем себя стаей? — Его руки сжались в кулаки. — Это ничего не значит.

— Кори. — Вон взглянул на долговязого мальчишку, прислонившегося к дереву. — Ты тоже так думаешь?

Тот сплюнул кровью:

— Да.

Дориан уложил двух других, которые, вновь разозлившись, попытались подняться.

— А ну сидеть, а то всем челюсти переломаю.

Возражений не последовало. Дориан хоть и латентный вер, но все же страж, он мог, не раздумывая, переломить этих ребят пополам.

Вон снова переключился на Кита. Что бы там ни думал Кори, подростки равнялись не на него.

— Раз ты альфа своей стаи, то не будешь возражать, если я брошу тебе вызов?

Самодовольства во взгляде Кита поубавилось.

— Что?

— Хочешь быть вожаком собственной стаи? Отлично. Но если ты возглавляешь другую стаю, то отказываешься от своего права быть в Дарк-Ривер. — Горькая правда. — У нас с тобой нет соглашений, значит, ты нарушил Закон. У меня есть право убить тебя за нарушение границы.

Кит стер ещё одну струйку крови:

— Мы не хотим отделяться от Дарк-Ривер. — Вид у него стал совсем больной.

— Здесь есть только одна стая. И ни один из вас не является ее альфой. — Вон заглянул в глаза каждому подростку на прогалине. Некоторые опустили головы.

— Если и когда вы сможете оспорить место Лукаса, я начну вас уважать. А до тех пор вы — кучка сопливых засранцев, которые поставили под угрозу общую безопасность, оторвав двух стражей от их обязанностей.

На лицах некоторых отразилась уязвленная гордость, но, как он и ожидал, заговорил Кит:

— Мы не просили вас встревать.

Вону нравилось, что парень упрямый, но не настолько, чтобы делать ему скидки. Особенно после того, что он мельком увидел, прежде чем вступиться. Он глянул на Дориана. Молодой страж выволок из-за дерева подростка без сознания и уложил его к ногам Кита.

— Ваша работа?

Грудная клетка была вскрыта. Будь он человеком, уже бы умер. Еще до ранения в голову.

— Ты смог бы остановиться, если бы не Дориан? — Вопрос Вона прозвучал, как щелчок бича.

Кит сглотнул:

— Вот черт. О Боже… я не знал… Джейс поправится? — Внезапно он снова превратился в ребенка, альфа, которым он однажды станет, исчез без следа.

Вон отпустил мальчика.

Ответил ему Дориан:

— Тамсин возвращается из логова волков. Сможете доставить к ней Джейса, не добив его?

Кит кивнул.

— Я помогу, — поднялся Кори, придерживая одной рукой челюсть.

Парни переглянулись, потом посмотрели на стражей.

— Дальше мы справимся.

— Вы больше не имеете права на мое доверие, — холодно ответил Дориан.

Вон видел, как это подействовало на Кита. Мальчик боготворил светловолосого стража, брал с него пример, как со старшего брата. Но, надо отдать ему должное, он лишь кивнул.

— Мы доставим его к Тэмми, клянусь.

— Завтра я хочу видеть каждого из вас в Круге Стаи. Наказание вам определят женщины, — распорядился Вон, и вовсе не из жалости. Женщины-леопарды не щадили нарушивших закон стаи, потому что знали, что, не будь его, их дети начнут гибнуть один за другим от рук друг друга.

Стая — единое целое.

Это непреложное правило.

***

Несколько часов ушло на то, чтобы прибрать за подростками, выследить отправившихся на охоту родителей Джейса и оповестить их, и найти женщин, ответственных за дисциплину.

Когда он добрался до жилища Фейт, было уже почти пять, и инстинкт обладания бурлил в крови так, что ему, наверное, не стоило к ней приходить. Но он ни за что на свете не хотел ждать дольше.

Он уже собирался вскарабкаться на дерево, с которого думал спрыгнуть за наружный забор, когда учуял свою добычу в саду. Удивленный, он осторожно прижался к земле. Запах приблизился, и он смог расслышать стук ее сердца, звук дыхания. Она остановилась в нескольких дюймах от него, и когда он показался из тени деревьев, кивнула:

— Я готова.

Её неожиданная капитуляция успокоила зверя, но совсем немного. Он повел ее глубже в лес к одному из своих тайников, потом скрылся из виду, чтобы перекинуться в человека и натянуть джинсы — не стоило сейчас давить на Фейт сильнее, она и так старалась изо всех сил. Тем не менее, когда он вернулся, на ее лице застыло настороженное выражение.

— У тебя глаза больше кошачьи, чем человечьи.

— Знаю.

Она приблизилась.

— Я иду с тобой.

— Надолго? — Он ее не оставит. Это не обсуждается. Он просто хотел знать, сколько сил придется приложить, чтобы убедить ее.

Она прижала ладонь к его груди над сердцем. От осторожного прикосновения кот едва не зарычал, требуя еще.

— Навсегда.

Он не ожидал такого ответа, но инстинкт подсказал ему, что делать. Взяв её за руку, он поднял ее к губам и поцеловал кончики пальцев. Сердце Фейт билось неровно, но она не отодвинулась. Ягуар был доволен. Он отпустил тонкое запястье и повернулся к ней спиной.

— Запрыгивай.

Секундная заминка, и её руки оказались на его плечах. Он подхватил её под бедра и ощутил ее страх, замешательство, желание. Но когда он поднял ее повыше, она крепче обхватила ногами его талию.

Возбуждение разлилось по венам, и Вон побежал по лесу, в котором медленно гаснул солнечный свет, под деревьями ночь наступала быстрее. Он почти не ощущал веса Фейт, даже с учетом рюкзака и расстояния. Ягуар блаженствовал оттого, что она на его территории, в его мире, хотя знал, что им еще предстоит безопасно извлечь ее из сети. Впрочем, это можно сделать в любое время, когда она будет готова. А пока ему нужно было заявить на нее права самым примитивным способом.

Они углублялись всё дальше в земли Дарк-Ривер, а потом и его собственные, не останавливаясь, пока Фейт не оказалась в спальне его пещеры, единственная женщина, которую он сюда когда-либо приводил. Опустив ее на ноги, Вон позволил ей потянуться и осмотреться, теперь, когда она здесь, он мог и подождать.

Она пыталась удержать на лице холодную маску Пси, но время от времени сквозь нее проглядывало изумление.

— У тебя удивительный дом. Будто мы стали частью леса.

Он неровно вздохнул:

— Хочешь, я приму душ?

Она замерла, бросила быстрый взгляд на водопад за его спиной.

— Что?

— Я вспотел, пока бежал. — Наступала ночь, становилось холодно, дул свежий ветер, но его кожу покрывала легкая испарина.

— О, — тихо выдохнула она. — Нет, и так хорошо.

Он следил за движением ее губ, пока она говорила, и с удивлением понял, что подошел ближе и даже не заметил. Подняв руку, он провел пальцем по ее губам.

— Хочу проглотить тебя целиком.

Глаза ее расширились, и разум его зверя помутился от непреодолимого желания. С ожиданием было покончено. Фейт — его пара. Он имеет право обладать ею. Он хотел склонить голову, чтобы поцеловать её, но внезапно внутри возникло новое чувство — инстинкт защиты, который ни за что не дал бы ему ей навредить. Если он возьмет ее сейчас, она может сломаться.

От отрезвляющей мысли Вон опомнился. Он заставил себя сделать самое трудное за всю свою жизнь — отступить от нее.

— Если мы сделаем это, я могу тебя ранить.

Он был слишком заведен, слишком голоден, слишком силен, чтобы рискнуть и потерять над собой контроль в порыве страсти.

Он смотрел, как она сглатывает, и коту в нем хотелось облизнуть ее шею, поймать губами пульс, ощутить, как сильно бьется сердце. Он желал заняться сексом, а не причинить боль. Ему была отвратительна мысль навредить ей, но он боялся, что яростное желание зверя поглотит его, не давая мыслить здраво. А когда животный голод отступит, он может обнаружить, что навсегда изуродовал кожу Фейт укусами и царапинами. Вероятность этого привела его в такой ужас, какого он не испытывал никогда в жизни.

— Вон, — сказала она. — Все нормально. Я знаю, ты не причинишь мне вреда. Давай лучше подумаем, как то, чему меня обучали, может повлиять на происходящее.

— Если кот возьмёт верх, я могу разорвать тебя на части. Я буду думать, что не делаю ничего плохого, а сам сделаю. — В его голосе слышалось низкое рычание. Может, зверь и спас ему жизнь в детстве, но Вон поплатился за это большей частью своего сознания. — Я слишком сильно тебя хочу, так сильно, что могу, сам того не желая, травмировать тебя.

Фейт не сделала к нему ни шагу. Вместо этого она стояла и смотрела, изучая его похожими на звездное небо глазами, они мерцали в тусклом освещении пещеры, которую он называл домом и которая, похоже, успокаивала ее. Впервые заметив признаки того, что она чуть расслабилась, Вон удивился, но теперь был рад. По крайней мере, Фейт ощущала себя в безопасности в его доме. В его доме. Он ни за что не лишит ее этого чувства, не превратит это место в ловушку, камеру пыток.

— Чем дольше мы тянем... — Она говорила равнодушно, совсем как Пси, но в глазах впервые что-то вспыхнуло, — тем хуже. Я же вижу, тебе нужно, чтобы я к тебе прикасалась, а я ничего не делаю.

Вон знал это.

— Я не доверяю себе, пока не привязан, — сказал он, не думая, но за словами скрывалось настоящее разочарование. Находиться так близко и не иметь возможности дотронуться было невыносимо больно.

— Тогда давай свяжем тебя.

И кот, и мужчина замерли.

— Что?

Ее щеки едва заметно покраснели.

— Наверное, мне тоже поможет, если я буду знать, что могу уйти в любой момент. Отдача от обучения может оказаться не столь сильна.

— Свяжем меня? — переспросил он.

— Я просто предложила. Прости, если задела.

Он нахмурился:

— Я не задет. Просто не хочу быть беспомощным, если что-то случится и понадобится тебя защитить.

— У тебя реакция намного быстрее всех, кого я когда-либо видела. Я оставлю один или несколько ножей так, чтобы ты мог дотянуться. Если понадобится, ты перережешь ими веревки.

— Я говорю, что опасен, а ты хочешь оставить поблизости ножи?

— Вон, ты боишься, что поранишь меня, потому что так сильно хочешь. — Холодная логика Пси в сочетании с манящими намеками на темперамент. — Если ты ничего не скрывал от меня раньше, то вряд ли возбудишься оттого, что меня порежешь.

Она была права. Он не боялся, что намеренно причинит ей вред, только что сделает это, заявляя на нее права, пробуя на вкус, погружаясь в тугую тесноту ее тела.

— Перестань, — прошептала она, — если не хочешь… поиграть…

Вон подметил словечко веров, почувствовал сильный запах ее желания. И вспомнил, что сможет соблазнять ее, даже будучи привязанным. Он отошел в угол комнаты, вынул из ящика старую рубашку и располосовал ее когтями.

— Я в твоей власти, Рыжик. — Втянув когти, он передал полоски ткани Фейт. Вспыхнув, она следила взглядом, как он раскладывает вокруг кровати оружие.

— Ноги тоже привяжи, — приказал он, отлично сознавая, что может сделать с ней зверь при его мускулатуре. Она кивнула с широко раскрытыми глазами.

— Вон?

— Да?

— Если я не сумею довести это до конца, тебе будет плохо?

— Еще как. Но это не смертельно. Не беспокойся обо мне. Если поймешь, что не можешь, вставай и уходи. Если я потеряю над собой контроль, запри дверь и бери машину. Гони изо всех сил. — Он показал ей ключи. — Она в левой пещере от входа. Помнишь, где выход? Иди прямо туда, иначе сработает защита.

Странно, от нее не пахло страхом.

— У меня хорошо тренированная память. Не бойся, я не попаду в ловушку.

— Это было в видении? — вдруг подумал он.

— Н-нет! — Маска Пси пошла трещинами. — Никогда не видела ничего настолько приятного. — Звездные глаза опустились на его руки, пока он стягивал и отбрасывал в сторону джинсы. От ее напряженного взгляда его член, уже до боли твердый, начал пульсировать в такт сердцу.

— Откуда ты знаешь, что будет приятно? — Он взобрался на кровать и лег. Едва слышно выдохнув, Фейт подошла ближе и привязала к изголовью одну руку. Кот заворчал, но не попытался освободиться.

— Потому что от одного взгляда на тебя мне хорошо, как никогда в жизни.

— Боже, маленькая, привяжи меня, прежде чем говорить такое. — Он не шутил. Он знал своего зверя, его границы, его желания. Она обошла кровать, привязала другую руку, потом занялась ногами. Ягуар заволновался, когти кололи кожу изнутри, из горла рвался рык. Сдерживая его, Вон раскинул ноги шире, чтобы помочь ей. Но он знал, что наступит момент, когда он проиграет битву с самим собой.

— Двери закрыты, — сказал он ей очень низким голосом. — Если придется бежать, не подавай мне знака и не медли, чтобы одеться, просто беги!

Фейт встала у изножья кровати и посмотрела ему в глаза:

— Почему я верю тебе больше, чем ты сам?

— Ты не знаешь зверя. Делай, как я говорю.

— Вон, я могу постоять за себя.

— А убивать можешь? Потому что, насколько я знаю, это единственный способ остановить меня.

— Ты не причинишь мне вреда. Но… — Она подняла руку, когда он собрался заговорить, — я обещаю, что сделаю, как ты просишь, если кот завладеет тобой. Обещаю.

Он кивнул, довольный, что она сдержит слово. Потом уставился на нее, как ягуар на добычу. Вот только теперь он не мог на нее наброситься. Интересно, что она станет делать — дразнить его? Мысль оказалась не такой уж неприятной — забавно немного помучиться в постели. Единственное, о чем он не позволял себе думать, это как она завершит начатое, приняв его в свое тело.

Фейт забралась на кровать и села на колени сбоку от него.

— Можно тебя потрогать? — Вопрос прозвучал вежливо, но в ее глазах полыхало адское пламя. Пси, не уверенная в том, что сможет перебороть внушение. Но достаточно смелая, чтобы попробовать. Ничего удивительного, что она — его пара.

— Где хочешь. — Ему хотелось поцеловать ее. Не имея возможности сделать это, он успокоил себя мыслями о том, как ощутил бы ее губы на своих. От воспоминаний о ее сладких губах его невозможно напряженное тело напряглось еще сильнее.

Глаза, в которых сверкали молнии, встретились с его.

— Мне тоже понравилось, как ты целуешься.

Как же приятно возбуждать ее самыми эротичными мыслями.

— Тогда иди сюда.

— Вон, мне отключиться от сети, прежде чем… Что, если мои щиты сломаются?

— Можешь выходить, как только это случится. Я тебя поймаю.

Он уже поймал ее, но она еще не готова была осознать, как глубока их связь.

— Тогда я подожду, пока это станет неизбежно, — прошептала она, — у меня еще дела.

Он улыбнулся, пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей сексом.

— Да. Поцелуй меня.

— Думаю, это отличная мысль.

Она оперлась на руки по обе стороны от его головы и прижалась губами к его губам. Поцелуй вышел очень женственный, мягкий и изучающий, он не требовал, а уговаривал. Как ни странно, Вону было приятно, что его уговаривают. Довольный кот тоже успокоился. Ему нравилось, когда его ласкают, а это была самая интимная ласка.

Когда язык Фейт легко прошелся по губам Вона, он открыл рот, позволяя ей пробовать его на вкус, пока сам пробовал ее. Он ощущал, как колено упирается ему в бок, но не мог дотянуться до нее, ему хотелось, чтобы ее грудь касалась к его. Он представил, как они целуются голыми, ее тело прижимается к его, жаркий интимный контакт губ, от которого все нервы искрят, как при коротком замыкании.

Задыхаясь, она прервала поцелуй. В глазах вспыхивали молнии, губы повлажнели от поцелуя, кожа слегка раскраснелась от возбуждения. Он наслаждался этими признаками желания, хоть в них и не было нужды, ее запах действовал на него, как наркотик. Он глубоко вздохнул, распаляя голод, подпитывая пламя, и затаился.

Глава 21

Фейт напряглась всем телом, казалось, кожа ее натянута так туго, словно вот-вот лопнет. Хотелось всем телом потереться о красивого мужчину перед ней. Его потрясающая сексуальность взывала к ее истомившимся чувствам. Обучение предостерегало, что слишком сильная стимуляция после целой жизни без эмоций может вызвать страшный психический каскад, но она не стала слушать.

Облизнув губы, она положила ладонь ему на грудь. Сильное тело содрогнулось. Она испугалась, подняла взгляд и обнаружила, что его глаза закрыты. Вон не пытался скрыть удовольствие, которое получал от ее ласк, и его бесстрашная покорность придала ей уверенности, которой до сих пор не хватало.

Она убрала руку, не обращая внимания на низкий рык, вырвавшийся из его горла, и взялась за низ футболки. Рычание стихло. Ощущая его напряженное внимание почти как прикосновение, Фейт стянула мягкую ткань через голову и бросила на пол. На ней был удобный бюстгальтер из белого хлопка, но под взглядом Вона ей стало казаться, что это вещь, специально созданная, чтобы доставлять мужчине самое изысканное наслаждение.

Он без предупреждения рванул путы:

— Я хочу попробовать тебя на вкус. Иди сюда.

Фейт склонилась к нему, гадая, что он имеет в виду, и слегка коснулась губами его губ. Она сделала это намеренно, ей нравилось целовать Вона.

— И что ты хочешь попробовать?

Он игриво поймал ее нижнюю губу зубами, и она вздрогнула.

— Твою симпатичную грудь.

— На мне еще лифчик.

— Сними его. — Это уже приказ.

Реакция Фейт на его попытку командовать в постели удивила ее саму. Не страх, только трепет наслаждения, совсем непохожий на раздражение, которое вызывало его стремление руководить ею в других ситуациях.

Интересное противоречие, если б она могла думать с присущей ее расе рациональностью, то постаралась бы разобраться. Но сейчас решало ее тело. Она владеет ситуацией. Даже больше. Она получает удовольствие. Обучение подействовало на нее не так сильно, как она думала. Впрочем, какая разница!

Фейт выпрямилась, потянулась за спину, расстегнула бюстгальтер, сняла и подождала, пока он соскользнет. Понимание того, что Вон не может дотронуться до нее, заставить, придавало смелости и распаляло. Было что-то чрезвычайно эротичное в том, чем они занимались, и Фейт знала, что дело в доверии. Вон никому больше не позволил бы связать себя, как ей.

Он снова зарычал, и в этот раз она уловила разницу. Низкое урчание выражало не угрозу, а требование. Она отбросила бюстгальтер и оседлала Вона, ощущая, как пульсирует его длинный напряженный член. Если сдвинуться назад всего на пару дюймов, можно потереться об него горячей, набухшей плотью между ног.

Боже.

Соблазн был силен, но ей хватило здравого смыслапонять, что она не может так быстро перегружать органы чувств. Она еще не дошла до предела. Хотя сейчас это — вопрос времени.

Укрыв их обоих волосами, она нагнулась к нему так, чтобы он не мог дотянуться ртом до ее груди. Она понятия не имела, зачем дразнит его и что вообще это умеет, знала только, что ему приятно. Ягуар мог приказывать, но его не злило, что ему не подчинялись немедленно. Это лишь обостряло ощущения.

Не особенно задумываясь, где она этому научилась, Фейт обвела пальцем его губы. Вон попробовал поймать его зубами, и она послушно вложила палец ему в рот. Он всосал его с такой силой, что ощущение отозвалось внизу живота.

Сильное, пьянящее и неожиданное.

— Груди болят. — Очень интимная жалоба.

Вон выпустил ее палец.

— Иди сюда.

На этот раз она уступила с гораздо большей охотой и посмотрела, как его губы смыкаются вокруг ее соска. В момент прикосновения голова опустела, а затем Фейт накрыло волной желания. Она вцепилась в простыню у его плеч, но не отодвинулась. Потому что ей отчаянно хотелось еще, страсть к Вону усиливалась с пугающей быстротой.

Крик застрял в горле, когда он занялся вторым соском. Вон осторожно прикусил его, и Фейт нагнулась ниже. Окутавшая их завеса темно-рыжих волос невероятно усиливала интимность происходящего. В мозгу полыхнуло. Здравый смысл разваливался на части. Ей было все равно.

Вон отпустил сосок, и, переключившись на нежную кожу под грудью, царапнул ее зубами. Казалось, сердце остановилось.

Она вскрикнула и отшатнулась, рывком спускаясь ниже. И не остановилась бы, если бы темноту не вспорол рык Вона. Она застыла и тут же осознала, что трется о головку его твердого члена сквозь джинсы. Вон дергал веревки, вены на его руках вздулись. Фейт поняла, что ему вполне хватит сил разорвать их.

Но пока опасности не было. Сердце ее все еще билось неровно, когда она сползла на бедра, освободив его горячий длинный член. Это ему не понравилось.

— Сядь обратно. — Отрывистый приказ, прикрытый густой животной чувственностью.

Она покачала головой и взяла его в руку, как тогда в коттедже. Все его тело — сильные мышцы и блестящая от пота кожа — выгнулось.

— Ты такой горячий, — прошептала она, тяжело дыша, — такой гладкий. Как же ей нравилось его касаться.

Он снова зарычал, почти теряя терпение.

— Хватит.

— Нет. — Она не собиралась останавливаться, пока не закончит. Если ее скрутит от боли, вызванной обучением, другого шанса у нее может и не быть. Ей столько всего хотелось проделать с этим великолепным мужчиной, оказавшимся в ее власти.

— Будет приятнее, если снимешь джинсы.

Фейт моргнула и с удивлением обнаружила, что трется о его сильное бедро, пытаясь облегчить тянущую боль между ног. Она сжала Вона крепче.

Он со свистом выдохнул.

— Сними, — потребовал он, — сними эти чертовы джинсы.

— Но тогда мне придется остановиться, — пробормотала она.

Глаза Вона стали совсем кошачьими.

— Представь, как хорошо будет без них.

Сознание наполнилось яркими образами, она, обнаженная и необузданная, медленно трется о его бедро влажной жаркой плотью между ног. Картинки были такие подробные, такие чувственные, что Фейт почти ощущала аромат собственного желания. Внезапно она поняла, что мускусный запах был настоящим. Её. И похоже, он сводил Вона с ума.

Его ноздри вздрогнули.

— Сними джинсы, не то я их сорву.

Он выпустил когти, но не сделал попытки освободиться.

Разум твердил, что это опасно, телесный контакт мог катастрофически повлиять на ее рассудок, но ей не хотелось слушать. Если она потеряет бдительность, то Вон — и подавно, и они забудут о серьезной опасности, которую забыли обсудить.

— Снимай!

Она отпустила горячую шелковистую плоть, встала над ним и стянула джинсы и трусики. Отбрасывая в сторону одежду, она мельком увидела лицо Вона — изнемогающий мужчина, изголодавшийся ягуар. Его глаза задержались на ее груди, потом опустились на завитки между бедрами. И она поняла.

Вон хотел ее целиком.

Но в этой интимной игре главная— Фейт, и она хотела его сильнее. Вновь опустившись на колени, Фейт сжала его рукой. Все его мышцы напряглись в ожидании того, что последует дальше. Она и сама пока не знала. На нее нахлынули ощущения — прикосновение, желание — и она больше ни в чем не была уверена.

— Ты мой, и я хочу поиграть с тобой. — Упрямое, собственническое заявление.

В ее руке пульсировал толстый горячий член, из горла Вона рвалось рычание. Его необузданное неистовство пленили, Фейт овладело ответное дикое желание, которое она всю жизнь подавляла, и которое теперь рвалось на свободу.

Она провела ногтями по его груди. С силой.

Связанные руки дернулись, а в глазах, когда Вон посмотрел на нее, кипела неприкрытая страсть.

— Ещё.

На Фейт хлынули образы того, чего он хочет, она склонила голову к его шее и прикусила кожу там, где бился пульс. Теперь она была ласковой, брала, дразнила, пробовала на вкус. Вон толкался ей навстречу всем телом, она опустилась на него сверху. Невыносимый жар, чистое удовольствие. Вскрикивая, она терлась об него, влажная и жаждущая, пока оба не утратили контроль настолько, что уже ни о чем не могли думать.

Никто из них не сказал ни слова, когда Фейт привстала и направила его в себя рукой. Он был большой. Стоило бы двигаться медленно, но она зашла слишком далеко, чтобы делать как надо. Внезапно что-то порвалось внутри, но острая боль не развеяла туман страсти. Для этого было уже слишком поздно. Ею завладел первобытный инстинкт.

Мысли обрушились каскадом, когда Фейт начала двигаться. Она опустилась на него, Вон выгнулся навстречу, несмотря на веревки, и рывком вошел в нее, его размеры причиняли боль. Она закричала и снова опустилась на него. Снова. И снова.

Пока, ярко вспыхнув напоследок, ее сознание не погасло.

***

Фейт вся горела. Ее разбудило двойственное ощущение — прикосновение одновременно чего-то шершавого и невероятно гладкого. Под щекой оказалась блестящая от пота кожа, а пальцы ее скользили сквозь темно-золотистые волоски на груди, будто ласкали огромного кота. Последнее слово отворило шлюзы памяти, и Фейт, ахнув, полностью очнулась.

— Шшш. — Одна рука Вона погладила ее по спине, другая — отвела со лба влажные волосы.

— Ты освободился. — Остатки рубашки клочьями свисали с изголовья кровати.

— Угу. — Он передвинулся так, что она оказалась наполовину под ним, так ему было удобнее целовать ее шею.

— Я жива. — Она помнила взрыв в голове, когда казалось, исчезло все — она сама, ее настоящее и прошлое.

Кожу царапнули зубы, и Фейт содрогнулась. По венам разлился огонь, чувствительность невероятно обострилась.

— Ты вкусная, Рыжик.

Тело казалось слабым, пресыщенным, руки и ноги — тяжелыми.

— Вон, ощущений было слишком много. — И она все еще жива и здорова. Фейт проверила щиты. Поразительно, но те, что защищали от ПсиНет, стояли крепко, будто удерживались чем-то помимо ее перегруженного разума. Невероятно.

Все остальные щиты исчезли.

Она сжала кулаки и только тогда поняла, что вцепилась Вону в волосы.

— Мои щиты.

— Ммм. — Он щекотал бьющуюся на шее жилку, быстрые касания языка пробуждали глубоко в душе нечто сильное, темное, голодное. Очень голодное.

— Те, что защищали меня от мира вокруг, исчезли. — Сгорели.

— Поставишь новые. Потом.

Он спустился ниже, прикусил кожу над грудью.

Сглотнув, Фейт попробовала думать логически. Похоже, другие Пси ей пока не угрожали. Вокруг никого, только Вон. А он уже проник в нее, так глубоко, что она, наверное, никогда не сможет с ним расстаться, да и вряд ли захочет. Крупная ладонь погладила ее бок и помедлила там, где талия переходит в бедро.

Фейт обнаружила, что в предвкушении затаила дыхание, и из головы испарились все мысли о щитах и безопасности. Эмоции были для нее внове, а она оказалась во власти самых сильных, поэтому даже не могла проверить свой дар на предмет ущерба.

Вон зарылся в ложбинку между грудями и опустился к ее напряженному животу, целуя каждый дюйм обнаженной кожи, пока не добрался до завитков между бедрами. Удерживая ее за ногу рукой, он поцеловал кудряшки. Она выгнула спину.

— Подожди.

Он наконец взглянул на нее. Кошачьи глаза были сытыми, золотистыми и довольными.

— Почему? — Он не настаивал, скорее мурлыкал, насколько это возможно для человека.

— Мне нужно немного успокоиться. — Она потянула его за волосы, и на удивление он послушался без возражений, поднимаясь поцелуями по ее телу. Телу, которое он хорошо попользовал, и которое уже до боли хотело еще. Правда разум пока был не готов.

Вон приподнялся над ней, она погладила его по щеке и поняла, что не может оторваться от его шеи, целуя туда, где бился пульс.

— Почему я не могу остановиться? Может, обучение на меня больше и не действует, но я по-прежнему Пси. — По-прежнему одна из тех, для кого прикосновения всегда редкие и холодные. — Я не должна так сильно этого хотеть.

— Ты просто изголодалась. — Вон накрыл ее грудь рукой, подчеркнуто собственническим жестом. — Ты много лет умирала от голода.

— Но… — Она лизнула соленую кожу на его плече и обвила ногой талию.

— Щит, который сдерживал тебя, сгорел.

Откуда ему это знать? А впрочем, какая разница.

— Так я теперь сумасшедшая? — Сейчас Фейт было наплевать.

— Нет. Свободная.

Она потянулась вверх, держась за его плечи, пригнула его голову для поцелуя, такого сладкого, что Фейт едва не растаяла. Вон медленно и жарко соблазнял ее губами, а рукой ласково поглаживал грудь.

Его большой палец задел сосок, и она застонала ему в рот, теперь возбуждение ощущалось не вспышкой, а сильным, горячим пламенем. Оно неспешно растекалось, пока не поглотило Фейт целиком, но она и не думала сопротивляться. Ее затопило удовольствие, обвив Вона руками, она закинула другую ногу ему на спину.

Когда он вновь скользнул в нее, ощущение было совершенным. Вон двигался в медленном чувственном ритме, как сытый хищник, давая своей женщине все, чего она хочет. Рука спустилась с ее груди, обхватила ягодицу, и он слегка поменял угол, теперь задевая внутри что-то, отчего медленный поток разгорался в адское пламя, но оно не обжигало.

Фейт покачивалась на волнах удовольствия, которые накатывали на нее, пока Вон двигался, прижимаясь губами к ее губам, лаская ее язык своим. Когда наконец он толкнул ее за грань, она не упала. Бушующее внутри пламя превратилось в сияющий ураган ощущений. Яркое, живое, манящее, оно накрыло Фейт, и она покорилась с улыбкой.

***

Фейт стояла под водопадом, который заменял Вону душ, с трудом удерживаясь на ногах. Вообще-то, это и не требовалось. Вер был более чем готов помочь.

Он укусил ее за шею.

— Хватит думать.

— Слишком поздно.

Она повернулась в кольце его рук и обняла его. Вон был такой красивый, такой восхитительно мужественный, что она не переставала этому удивляться. Ее самоконтроль, если дело касалось его, сходил на нет. Несмотря на то что она плохо контролировала свои порывы, ее разум оставался ясным.

Она ощущала кожей его большие теплые руки.

— Думаю, мы уже достаточно чистые. Идем.

Фейт вышла за ним на сухой пол и дала вытереть себя огромным пушистым полотенцем.

— Шелковые простыни и роскошные полотенца, — вздохнула она, непривычная к гедонизму. — Ты любишь комфорт.

— Я ведь кот. Мурлычу от мягкого и шелковистого. — Он прихватил зубами нежную кожу ее бедра и улыбнулся, когда она передернулась. — А иногда кусаюсь.

Он поднялся с колен, завернул ее в полотенце и заметил ее неуклюжую попытку улыбнуться.

— Что? — Он поднял бровь.

Она покачала головой:

— Ты — как котенок.

Она оказалась совершенно не готова к тому, как покраснели его щеки. Схватив полотенце, Вон стал вытираться, но широкая улыбка на его лице была такой красивой и непривычной, что Фейт уставилась во все глаза.

— Ты высосала из меня всю крутизну.

Она обнаружила, что и сама улыбается шире, новое, но неожиданно естественное действие.

— И сколько продержится это превращение?

— Пока я снова тебя не захочу. — Вон обернул бедра полотенцем. — А это может случиться очень скоро.

Фейт с радостью приняла его упоительно медленный поцелуй.

— Ты просто ненасытен.

— Только когда это касается тебя. — Вон коснулся пальцем кончика ее носа, и это было так нелепо, так нежно, так невероятно трогательно.

— Почему ты так редко улыбаешься? — Ей нравилась его улыбка, счастливое спокойное лицо.

— Не так много поводов.

Глядя в его смеющееся лицо, Фейт отбросила последнюю призрачную надежду когда-нибудь возвратиться в единственную привычную ей жизнь.

— Я никогда не вернусь назад.

Улыбка его погасла, во взгляде появилось что-то темное, необузданное и дикое.

— Это хорошо. Потому что я и не собирался отпускать тебя.

Она расхохоталась, впервые в жизни ничего не опасаясь. Безмолвие заглушало чувства, но она поняла в конце концов, что причиной тому страх. Пси так боялись собственных способностей, своего необычного разума, что добровольно превращались в калек. Но она теперь свободна.

Фейт обняла Вона за шею, он подхватил ее и покружил. Они еще обсудят его упрямство и желание делать все по-своему, но не сейчас. Не хочется портить такой совершенный момент.

***

Наверное, именно из-за своего новообретенного счастья Фейт и совершила ошибку, забыла, что за ней охотится кто-то не из сети, тот, у кого есть прямой доступ к ее сознанию. Заснула она на плече Вона, а проснулась в объятьях зловещей тьмы. Она знала, что может зашевелиться, разбудить Вона, а он, наверное, сумеет ее освободить.

Сейчас, когда горячая грудь Вона прижималась к ее спине, она полностью осознавала, где находится. Хоть щиты против видений и сгорели, вместо них на страже стояли эмоции. Использовать их для этой цели она пока не умела, но не сомневалась, что справится, если потребуется, они были столь же естественны для нее, сколь чужеродно Безмолвие. Выбраться будет трудно, но осуществимо.

Приняв решение, она позволила образам обрушиться на нее тяжелой черной злобой, подхватить ее, показать.

***

Вон понял, что происходит с Фейт. Заметно было, как под опущенными веками быстро двигаются глаза, совсем не как во сне. Он проснулся, когда кот уловил, что ее сердце бьется иначе. Теперь и запах ее тоже изменился.

Во всем этом чувствовалось что-то неправильное, что-то тлетворное, будто в нее проникла какая-то скверна. Зверь в нем рвался освободить ее из хватки видения, но Вон заставил себя мыслить рационально. Может, Фейт не хотела, чтобы ей мешали, наверняка, она не спала, когда видение началось. А значит, у нее был выбор.

Вон совсем не хотел подавлять ее дар, как Безмолвие, но зверя сдерживал с трудом, тем более что человек боролся с теми же защитными инстинктами. Желание разбудить ее усилилось, особенно когда он заметил смутные очертания чего-то реального, вроде тени, нависшей над ней. Напасть оно не могло, но кружило сверху, как стервятник, поджидающий удобного момента.

Низко зарычав, Вон сильнее прижал Фейт к себе. Странным образом вид этой тени его успокоил — она не окутала Фейт полностью, значит, та в состоянии освободиться своими силами. Если он примет решение за нее, то может лишить шанса отомстить за смерть сестры. Жажду мести и человек, и зверь отлично понимали.

— Я здесь, — прошептал Вон ей на ухо. Потом уселся поудобнее, чтобы охранять ее и сдерживать тьму. Хотя психический феномен не должен иметь форму как таковую, Вон не боялся. Он знал, что тьма реальна, он ее видел. И не даст ей прикоснуться к Фейт.

***

Даже во время видения Фейт ощущала, что Вон рядом, — стена пламени между ней и поджидающей страшной опасностью. Это было так непривычно, что мешало бы сосредоточиться, не реши она довести дело до конца. Тьма больше никогда ни у кого не отнимет жизнь.

Даже если придется самой разобраться с этим.

Видение изменилось. Поначалу вокруг нее закручивались туманом смутные ощущения, затем завеса тьмы будто приподнялась, чтобы в очередной раз показать ей лицо женщины, которую вот-вот убьет. Картинки были очень четкими, Фейт видела слежку за жертвой, а не само убийство, и потому смогла сосредоточиться на деталях, позволяющих опознать жертву, вместо того чтобы бороться с собственным страхом. Когда видение потускнело, Фейт решила, что у нее есть вся нужная информация. Она почти очнулась, когда ощутила толчок и поняла, что сейчас за этим последует что-то еще.

Успокоенная тем, что вначале не было никаких жестокостей, погрузилась в оставшиеся образы. Кровь стекала каплями по светло-зеленым стенам, впитывалась в ковер чуть более темного оттенка, брызги попали на коммуникатор. Пахло смертью — тонко, тошнотворно, как в склепе, этот запах перебивал другой — тяжелый, отдающий железом. Она противилась, но ничего не могла поделать, когда убийца двинулся дальше в комнату. Его ноги ступали по темно-красной крови, которая раньше текла по венам живого человека. В ванной кровь собралась на полу лужей. Мужчина остановился в ней.

Разум Фейт содрогнулся от перегрузки. Картина страшного убийства, запахи налетели на нее, будто несущийся на огромной скорости грузовик, в ушах звучали внезапные вскрики, полные такого ужаса, что ее пробрало холодом. Она внезапно поняла что секс с Воном все же стал последней каплей.

Пережитое тогда потрясение повредило ее рассудок на глубинном уровне. И она не могла выстоять перед этим кровавым видением. Фейт ощутила, что начинается новый ментальный каскад, но теперь ей не выбраться. «Спираль Кассандры». Из ее души вырвался беззвучный крик. Такой тип каскада был самым тяжелым, настолько, что Пси превращались после него в растения без воли и разума.

Со «Спиралью» не справиться без вмешательства М-Пси. Но рядом с Фейт не было медиков, и она тонула, погружалась с такой быстротой, что скоро будет нечем дышать. Крови становилось все больше, она поднималась по ее телу, скрывая ступни, щиколотки...

Глава 22

«Нет!» — раздался крик откуда-то из глубин подсознания.

Какая-то неуправляемая и упрямая часть Фейт привела ее в чувство и потребовала прервать видение. Немедленно! Иначе Совет, М-Пси, Пси-клан — все они победят.

Толчок помог. От эмоциональной затрещины будто слезы навернулись на глаза, Фейт поборола панику и снова начала мыслить связно. Она не даст им одолеть её, не позволит Вону думать, что он полюбил слабую женщину, которую придётся вечно спасать.

Подкрепляя свою решимость с рождения сдерживаемой яростью, Фейт выставила перед мысленным каскадом прочный психический блок. Хотя «Спираль Кассандры» так просто не остановить. Она налетела с такой силой, что стена прогнулась, но выдержала, и у Фейт появилось малюсенькое окно до обрушения лавины. Не позволяя себе задумываться над этим, она принялась заделывать те трещины, которые запустили каскад.

Это было тяжело.

Очень, очень тяжело.

Разум будто зажало в тиски. Она держалась только на неуправляемых, искренних чувствах: злости, которую вызывала в ней тьма, жажде мести. И ещё потому что хотела, чтобы Вон гордился ею, хотела быть женщиной, достойной ягуара. Если бы не жаркое пламя эмоций, Фейт так и осталась бы калекой, как все эти годы, и дальше бы зависела от чужой помощи.

Но раньше каскады — вызванные сильными бизнес-прогнозами — никогда не бывали такими тяжелыми. Она и близко не подступала к «Спирали Кассандры». Испытание огнём грозило уничтожить её, но Фейт не собиралась сгорать.

С этой мыслью она продолжила работу, и с каждой заделанной трещиной стена выравнивалась все больше. Странным образом, в самый важный момент, когда психические мышцы заныли от усталости, и она едва не совершила роковую ошибку, ей помог именно опыт в деловых прогнозах. Она, как раньше, замкнула нервные клетки в повторяющуюся последовательность, используя несложные механические действия, не требующие раздумий.

Таким способом она чинила «простые» проломы, пока остальная часть ее разума занималась почти незаметными повреждениями на самом глубинном уровне. Фейт смогла осмотреться снова, только когда успешно восстановила подсознание. На поверхности разум её был спокоен, она обуздала каскад и сдержала тьму. Усталая, но гордая собой, она вернулась в реальность и открыла глаза. Оказалось, что Вон крепко прижимает её к себе мускулистыми руками.

— С тобой было что-то не так, — прохрипел он. — Я почуял это.

Фейт запрокинула голову и взглянула на него.

— Я справилась.

Глаза Вона были кошачьими, но он ещё владел собой.

— Я так и знал.

Он улегся на спину и обхватил её одной рукой за ягодицы, она подвинулась и легла ему на грудь.

— Почему ты не вмешался?

— Ты знала, что делаешь.

Фейт поняла, что Вон никогда не заставит ее скрывать свой дар. Он хочет, чтобы она была собой всегда, даже если это усложнит ему жизнь. Разительное отличие от тех, кого она долгое время считала семьей.

Ощущая непонятную боль в сердце, она провела рукой по его заросшему щетиной подбородку.

— Вон, под конец, когда мысли успокоились, я кое-что увидела.

Кое-что настолько странное, что Фейт никак не могла до конца в это поверить. Хотя…

— Что?

Рука погладила её вдоль позвоночника, и удовольствие запузырилось в крови, искрами рассыпавшись в мозгу.

— Ещё одну связь. — Она опустила руку ему на плечо. — Технически очень похожую на ПсиНет, но в то же время совсем другую. Она беспорядочная, дикая. Как ты. — Она не могла ощущать запахи, как вер, но связь несла ментальный след Вона, так же хорошо ей знакомого, как её собственный, хотя она не могла припомнить, чтобы проникала в его голову. — Что это было такое?

— То, что связывает меня и тебя. Навсегда, — сказал он тоном, не допускающим возражений. — Ты — моя пара.

— Пара, — прошептала она, припоминая то немногое, что знала об общественном устройстве веров. — Как Саша и Лукас?

— Да.

У Фейт перехватило дыхание.

— Серьезно?

— Да. Дело сделано. Назад пути нет. — Пальцы крепче сжали её бедро.

— Назад? — Она бы рассмеялась, но ей не хватало воздуха. — Вон, я боялась, что всё придумываю, так сильно мне этого хотелось.

Его рука расслабилась.

— Это хорошо.

— И как эта связь действует?

— Не знаю. У меня тоже такое впервые.

— О. — Сердце заныло сильнее.

— Но я знаю, что связь не даст тебе умереть, когда ты покинешь ПсиНет.

— Сознание одного вера не может обеспечить мозг Пси нужным количеством ответных импульсов. Это давно доказано опытным путем. — Фейт покачала головой, вонзая ногти в его кожу. — Я не стану убивать тебя, чтобы сохранить себе жизнь.

— Ты мне веришь?

Она верила, целиком и полностью.

— Конечно.

— Тогда не беспокойся об этом.

— Мне не хватит силы твоих биоимпульсов, — упёрлась она. — Это физически невозможно.

Вон поцеловал её.

— Доверие, Рыжик. Доверие не зависит от логики или доводов рассудка.

— Я доверяю тебе свою жизнь. — Фейт поцеловала его в щеку и заглянула в глаза. — Но сомневаюсь, можно ли доверить тебе твою.

Потому что она знала, какой кот собственник, как он стремится её защитить.

Губы Вона медленно изогнулись в улыбке.

— О нет, Рыжик. Теперь, когда у меня есть пара, которая даст мне все что нужно, я намерен жить долго-долго.

Его пальцы помедлили на её ягодицах, лукавая улыбка и яркие образы…

— На колени — ни за что, — отрезала она, больше чтобы подразнить.

— А если я заставлю тебя слушаться поцелуями? — Пальцы двинулись дальше, погладили ниже, где было горячо. — Тогда встанешь на колени?

— Может быть. — Она ощутила, что дыхание сбивается. — Ты пытаешься меня отвлечь.

— Нет, Рыжик. Я хочу, чтобы ты поняла. — Он перестал дразнить её пальцами. — Если резонанс меня убьёт, ты тоже погибнешь. Я этого не допущу.

В каждом слове Вона слышалась мрачная решимость.

— Щиты держатся. Я могу остаться в сети и загрузить побольше данных.

— Не бойся выйти из неё.

Фейт чертила круги на его груди.

— ПсиНет такая красивая, такая живая.

— Но тебе пора отсоединиться. Ты сама знаешь это.

— Да.

В то же мгновение, когда обнаружится её отсутствие, стражей клана НайтСтар отправят найти её на психическом горизонте и вернуть обратно. Любой ценой. Это если Совет не решит сделать все самостоятельно, она и забыла о тех закамуфлированных убийцах.

Стрелы.

Ассасины.

В её случае, наверное, обойдутся тюремным заключением. Но она лучше умрёт, чем отправится в клетку.

— Я с тобой. — Шершавая рука отвела волосы с лица, прижалась к её щеке. Сердце сжалось от неожиданной ласки, и Фейт ощутила, как в её сознании пульсирует связь. Внезапно ощущение пропало. Она нахмурилась, не успев сдержаться, и заглянула в себя.

— Пока не отсоединюсь от сети, я не могу использовать связь полностью.

— Мне показалось, ты неосознанно её блокируешь, — нахмурился Вон. — Хотя… обычно для ее окончательного закрепления нужно, чтобы обе стороны сознательно ее приняли. Я думал, мы прошли этот этап.

— Я ничего не блокирую. Я даже не знала, что так можно. — Фейт помедлила. — Должно быть, это происходит непроизвольно. Логично, что одномоментно может существовать только одна связь. Иначе риск перегрузки станет недопустимым. Но связь в паре все равно функционирует. — Фейт улавливала образы, которые Вон ей посылал, а он чувствовал, когда она вляпывалась в очередные проблемы в собственном подсознании.

Вон крепко поцеловал ее в губы. Она ахнула и уставилась на него.

— Можешь изучать связь, сколько пожелаешь. Как только выберешься из сети, — заявил он. — Мне не нравится, что ты открыта для нападения Совета.

— Вон! — Ещё неделю назад Фейт и представить не могла, что будет ощущать то, что испытывала сейчас к нему. — Моя сестра.

— Ты всерьёз считаешь, что есть возможность найти убийцу при помощи сети?

Она помедлила с ответом, собираясь с мыслями.

— Единственная ниточка — видения, а они поступают через каналы в моём сознании. Я ничего не нашла в сети.

— Так сделай это сейчас, Фейт. Пока они не поняли, что ты перешла на сторону чёртовых животных, от которых одни неприятности.

Она коротко засмеялась. Смех почти тут же оборвался, но он был неожиданным и настоящим.

— Обними меня.

— Конечно.

Положив голову ему на грудь, она сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Сердце сжалось от боли. Ей очень захотелось войти в ПсиНет, чтобы в последний раз взглянуть на огромный мир, который она вот-вот потеряет. Но она не стала. Слишком много поставлено на карту. Она связана с Воном, кто знает, как на нем отразится, если её схватят или уничтожат? Важнее него у неё никого нет. Но она все равно жалела, что не сможет попрощаться с единственным существом в сети, которое не было сломлено и изуродовано. Оставалось лишь надеяться, что НетСущность поймет, что сделала Фейт и почему.

Вдыхая запах своего мужчины, она погружалась в себя всё глубже, проникая сквозь щиты и блоки, сознание и рассудок, в самое сердце нервной системы, ведь связь с ПсиНет — единственное, что её раса не контролирует и чем они не в силах управлять — возникает в момент рождения и поддерживается инстинктивно.

Вот она, та самая точка.

Фейт хотела немного помедлить, но не выдержала. Слишком больно. Тихонько попрощавшись, она мгновенно оборвала связь.

Всё закончилось.

На долю секунды Фейт оказалась совсем одна во вселенной, единственной вспышкой света во тьме, единственным живым и разумным существом. Нервные окончания взорвались агонией, и она ощутила, как её физическое тело бьётся в судорогах, таких сильных, что мышцы словно отрываются от костей. В этой пустоте никто не сумел бы выжить, ведь…

Но кто-то её охранял. Кто-то дышал рядом. Был ещё кто-то живой. В непроглядной черной пустоте ярко сияла чья-то жизнь.

Фейт пришла в себя и всхлипнула, ощущая, как её разум двигается по единственному оставшемуся пути — связи с Воном. На неё обрушились краски, запахи и звуки, мех защекотал пальцы, внутри заскреблась животная страсть.

Потом кто-то её поцеловал. Кто-то, кто принадлежал только ей, как никто и никогда раньше. Она ощущала его ярость и желание, жар мужского тела. Фейт знала даже, как его зовут.

«Вон».

Оттого что она прошептала это ему в губы, сердце Вона подпрыгнуло и забилось сильнее. Никогда в жизни он не испытывал такого ужаса, как в момент, когда ощутил, что Фейт просто замерла.

Её сердце не билось.

Она не дышала.

Она была мертва.

Это длилось меньше секунды, но Вон сам едва не умер. В следующее мгновение одиночество рухнуло на него, как несущийся с горы поезд. Сердце его чуть не разорвалось.

— Я здесь, малыш, я здесь.

Вон целовал ее снова и снова, пользуясь их связью, чтобы передать Фейт, что она нужна ему, что она не одна и никогда больше не будет одинока.

Что-то беззвучно прошептав, Фейт отчаянно вцепилась в него руками и ногами. Она поцеловала его, словно пытаясь доказать себе, что он существует. Вон не сопротивлялся, он бы жизнь отдал, если б она попросила. Но Фейт нужны были его желание, голод, страсть.

И он давал ей это, лаская руками каждый дюйм молочно-белой кожи, заявляя на неё права каждым прикосновением и поцелуем. Она всё не отпускала него. Ему тоже не хотелось от неё отрываться, и он придумал, как заняться любовью, не меняя позы: подхватил её снизу и приподнял над своим до боли напряженным членом.

Вону собирался быть нежным, но Фейт не стала ждать, резко насаживаясь и обхватывая его, как тугая перчатка. Он крепче прижал её и перевернулся вместе с ней, ощущая, как принимает его роскошное тело. Оперевшись на одну руку, другой он стиснул ее бедро.

— Фейт. — Предупреждение, в ответ на которое она прошлась ногтями по его спине и впилась зубами в плечо.

Низко зарычав, Вон толкнулся в неё. С силой. Ещё раз.

Близость Фейт жидким огнем растекалась по венам, обжигая его своим жаром, и когда внезапно распахнула глаза, он увидел в них белые вспышки.

Лежа в объятиях Вона, Фейт слушала, как стучит его сердце. Настоящее, реальное, ровное сердцебиение успокаивало. Но несмотря на это и на приближающийся рассвет, мысли неслись вскачь. Надо было разобраться в мире, в котором ей теперь предстоит жить. В отличие от веров, один из которых стал самым важным в ее жизни существом, для нее ПсиНет — такая же реальность, как небо и земля, лес и деревья.

Фейт собиралась, пока он спит, убедиться, что на психическом поле пусто. Ей не хотелось ранить Вона тем, что ей больно находиться вне сети, лишиться одной из составляющих её Пси-личности.

Закрыв глаза, она перешла в ментальное измерение, но не смогла заставить себя шагнуть вперед, в бесконечный мрак.

— Открой глаза, Фейт. Посмотри на Звёздную паутину.

Как Вон понял, что с ней? Он же не Пси.

Зато он — её пара.

— Звёздную паутину? — переспросила она, замирая на пороге сознания. В ответ он осторожно поцеловал её в жилку на шее.

Черпая силу в этом нежном прикосновении, Фейт сделала шаг вперёд и огляделась. В бархатной черноте не оказалось ни звёзд, ни сверкающих, как лезвия, огней, ни черных дыр. Она с шумом выдохнула. Не потому что в темноте было пусто, как раз наоборот. Все здесь переливалось красками, разноцветными, радужными, которые ярко вспыхивали и разбегались, будто шарики ртути.

Под оглушительный стук сердца она окинула взглядом захватывающую красоту и нашла разум Вона. Он сиял, точно кардинал, но свет его был горячим и золотистым, диким и страстным. С Фейт его соединяла блестящая нить, с виду непрочная, но на самом деле неразрывная. Она заглянула дальше и увидела, что Вон соединен с центральным разумом ещё одной нитью, но не такой, как их с Фейт.

Она чувствовала себя здесь, как дома. Какая-то ее часть поняла, что другую связь можно при желании разорвать, но вместе они сила. От центрального разума жилки расходились к другим, немногочисленным, но способным поддерживать Фейт, не давая ей при этом никого осушить. Их было более чем достаточно. От слепящего сияния звезды в сети казались еще больше. Внутренне обливаясь слезами, Фейт искала источник этой силы, горящей столь ярко, что она, с детства окруженная тьмой, и вообразить не могла подобное.

Источник оказался прикрыт центральным разумом, как щитом, будто поразительное создание, сотворившее такую красоту, больше других нуждалось в защите. Может, так оно и есть. С первой секунды Фейт ощутила, что это разум очень мягкого человека, который никогда никому не навредит, никогда не отнимет жизнь.

Пораженная взрывом цвета и энергии в новой сети, в мирке, который, хоть и мал, никогда не наскучит, не остановится в развитии, она вернулась в реальность.

— Эти цвета. Саша, да?

— Я не могу видеть то, что видишь ты, Рыжик. Но она — эмпат.

— Я не знаю, что это такое. — Зато у неё целая жизнь впереди, чтобы выяснить. — Вон, каким образом существует эта сеть? Остальные, кроме Саши — это же веры.

Всех Пси учили, что веры не могут поддерживать психическую связь. Вообще.

Вон потёрся о неё носом и снова поцеловал. Фейт не возражала. Она всё ещё была в шоке после отсоединения от ПсиНет.

— Это как-то связано с клятвой на крови, которую дают стражи. Мы не знаем, как, мы вообще про нее забыли.

Никогда ещё Вон не был так доволен. Ему казалось, что нашлась недостающая часть, без которой он обходился долгое время, и теперь, когда она встала на место, он не переживёт потерю. Фейт проникла в него, в самое сердце зверя, и он будет защищать её всеми силами. Она видела связь между ними на психическом уровне, а Вон ощущал её силу и чистоту физически.

Она пропустила его волосы сквозь пальцы, и он заурчал, прося ещё. Фейт послушалась, понимая его без слов, отчасти благодаря их связи, но еще и потому что хотела узнать его получше, доставить ему удовольствие. Это радовало Вона, как ничто другое.

Но Фейт была расстроена, и он знал почему.

— Ты думаешь о Марин.

— Его надо остановить.

— Я созову Стаю.

— Стаю?

— Теперь ты одна из нас. Они захотят помочь.

— Помочь Пси?

— Ты — моя Пси.

Ей нравились его собственнические замашки, но они навели на еще более безрадостные мысли.

— Совет меня так просто не отпустит.

— Предоставь это мне. Ты думай, как поймать убийцу, а я буду тебя охранять.

— Хорошо. — Верить Вону было легко. Он никогда не нарушал обещаний.

***

Фейт не удивилась, когда Вон привёз её в уже знакомый домик на встречу с другими верами. У неё возникло ощущение, что её ягуару не нравится, когда на его территории слишком много посторонних. Она выбралась из машины, выпрямилась и направилась к крыльцу. Ей не хотелось показаться слабой перед близкими самого важного в её жизни человека.

Их ждали не только Саша и Лукас, но ещё и незнакомый мужчина в чёрном.

— Это Джад Лоурен, — сказала Саша со своего места рядом с Лукасом.

Фейт кивнула, чувствуя, что Вон внезапно ощетинился. Лукас тоже не казался особенно довольным. Ещё более неожиданным было то, что незнакомец вызывал в ней странную тревогу. Она никак не могла понять почему. Но ощутила, что за холодной мужественной красотой скрывается убийца. Впрочем, Лукас и Вон тоже не котята.

Понимая, что ведёт себя грубо, но не желая отступать, она продолжила рассматривать его, пока он стоял, прислонившись к стене.

— Я вас уже встречала.

— Нет.

На его лице ничего не отразилось, он и бровью не повёл. Никто не умел так себя контролировать. Никто, кроме Пси. Но Джад, конечно, не из них.

— Нет, — согласилась Фейт. — Но я знаю тех, кто похож на вас.

Он вызывал в ней тот же первобытный страх, что и замаскированные охранники, которые сопровождали её на заседание Совета.

Вряд ли Джад из легендарных Стрел, но он очень её пугал. И, будто этого было мало, из-за угла дома вышел ещё один человек, который заставил Фейт еще больше насторожиться. Он облокотился о перила в стороне от остальных и, не мигая, уставился на неё зелёными глазами, как хищник, рассматривающий добычу. Она очень обрадовалась, что Вон рядом.

Лукас резко кивнул вновь прибывшему:

— Клей, я думал, ты привезешь Тэмми.

— Мелкие. Розовый куст. Шипы, — последовал отрывистый ответ.

Казалось, все, кроме Фейт, его поняли. Саша улыбнулась и покачала головой.

— С ними всё в порядке?

Клей кивнул.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Фейт прижалась спиной к груди Вона. Пламя опалило кончики её пальцев, когда они коснулись его джинсов. Он словно замер и вновь ожил, но его рука не прекратила успокаивающе поглаживать её по плечу.

— Всем вам известно, зачем мы здесь собрались.

— Чтобы найти того, кто убил сестру Фейт, — сказала Саша. — Но мне казалось, вам известно слишком мало.

— Рыжик?

— Сперва, — начала Фейт, — была только предполагаемая жертва: очень светлая кожа, белые волосы, голубые глаза. Внешность для Пси необычная, но это никак не помогло бы найти её. — Она заставила себя вспомнить зловещие образы. — Потом я стала видеть больше…

— Потому что он следит за ней? — перебила Саша.

— Тогда он ещё только собирался.

Все молчали, начиная, похоже, понимать, каково приходится Фейт. Лукас очнулся первым.

— Как далеко он зашёл?

— Почти до конца. Сейчас в видениях повсюду кровь. — Её обвили руки Вона, хотя она ничем себя не выдала, ни жестом, ни голосом, пытаясь при помощи показного равнодушия защититься от хищников, вряд ли они все на ее стороне.

— Его нужно остановить на этапе похищения, потому что я знаю место и даже время.

— Откуда? — спросил Клей.

Она усилием воли удержалась оттого, чтобы прильнуть ближе к Вону.

— В последней серии образов присутствовали кое-какие временные маркеры, что позволило мне поместить видение в конкретные рамки. Иногда такое трудно заметить, смену времен года, например, или цвет неба, но тут ошибки быть не может.

Все молчали, так что она стала рассказывать дальше, прижимаясь к сильному тёплому телу. Объятия Вона безмолвно заверяли её в его преданности, это Фейт знала точно.

— Я видела на её столе раскрытый ежедневник. И ещё электронные часы. Дата одна и та же.

Более ясных подсказок просто не бывает.

И она добавила то, что сообщила Вону в машине, когда объясняла ему про время в видении:

— У нас остался один день. — Радоваться нечему, совсем. — Если не поймаем его… скорее всего, девушку не спасём. Он едва сдерживает, — она помолчала, подыскивая подходящее слово, — предвкушение, жажду. Своих жертв он нигде не держит и не мучает. Преследование его будоражит, но самое сильное возбуждение он испытывает именно во время убийства.

Так было с Марин. Сердце Фейт снова сжалось, и теперь она знала, что это за чувство — смесь боли, горя, печали и тоски.

— Где? — спросил Джад подчеркнуто ровно.

— Ты — Пси, — внезапно пришла к выводу она, невзирая на разумные сомнения. — Хотя считается, что Саша — единственная, кто покинул сеть.

Он проигнорировал её завуалированный вопрос.

— Где?

Фейт решила, что потом спросит Вона.

— В маленьком частном университете, который несколько лет назад основали в долине Напа. В нем изучают виноградарство.

— Большая часть персонала и студентов — люди и веры, — заметил Лукас. — Что там делать Пси? Их не очень привлекают органические продукты.

— Думаю, она там вроде лаборанта. В винодельческих хозяйствах ведь есть системы контроля температуры?

— Может быть. — Руки Вона опустились на её бедра, собственнический мужской жест, против которого Фейт совсем не возражала. — Не важно, чем именно она там занимается, если в нужное время будет на месте. Мы схватим его до того, как он до неё доберётся.

— Почему мы опять прибираем за Пси? — раздался низкий голос Клея. — Фейт опасность не угрожает. И убийца, и потенциальная жертва — Пси. Разве это наша проблема, а не Совета?

— Клей! — Саша выглядела потрясенной. — Речь идет о человеческой жизни!

— Я не говорю, что надо оставить всё как есть, просто пусть разбираются те, кто за это отвечает.

— А если они не станут? — тихо спросила Фейт, глядя в мужественное, жесткое лицо. Клей отличался от Вона, хоть ягуар и был почти на поверхности. В Клее ощущалось что-то тёмное, будто он с трудом балансирует на тонкой грани между добром и злом.

Почти в то же мгновение она поняла — время Клея вот-вот придет. Совсем скоро ему придется решить, какую сторону выбрать.

— Что, если она просто исчезнет, как другие, о которых я слышала в Сети? Ты сможешь спать по ночам, твоя совесть будет спокойна? — Он ещё не совсем потерян, пока он на стороне добра. Пока.

Клей поднял бровь.

— Ладно, поймаем этого. А следующий? И те, кто будет после?

Фейт сама не знала, откуда взялся ответ.

— Не всё будущее нам дано видеть, не все жизни мы можем спасти, но эту — можем. Остальное обсудим позже.

— Есть проблема посерьёзнее. — Лукас качнулся назад на стуле, упираясь ногами в перила. — Если ни жертва, ни убийца не являются верами, дело попадает под юрисдикцию полиции. Мы не имеем права вершить правосудие.

Об этом Фейт как-то позабыла.

— Можно сообщить властям.

— То же самое, что сообщить Совету, — фыркнул Клей. — Или хочешь, чтобы в этом бардаке разбиралась кучка твоих друзей-психопатов?

Вон рядом с ней замер.

— Следи за языком, кот.

Фейт не всё понимала, но отчетливо ощутила агрессию. Она шевельнулась и обняла Вона одной рукой. Он продолжал смотреть на Клея.

После напряженной паузы тот кивнул.

— Я забылся, — молчание. — Она мне кое-кого напоминает.

Фейт задумалась над его словами, с испугом и опозданием вдруг осознав, что Вон разозлился на Клея, потому что тот ей нагрубил. В сердце разлилось тепло. Но несмотря на это, ей не хотелось быть причиной раздора в Стае.

— Насчёт властей, — начала она, запуская руку под футболку Вона и касаясь его спины. Её ягуар ответил на прикосновение, наконец отвернувшись от Клея.

— Я знаю пару полицейских, которым можно доверять, — к её удивлению, отозвался Клей. — Если убийцу арестуют они, всё будет по закону.

— А к вечеру он выйдет из-за решетки с подачи Совета. Он растворится в Сети, и никто никогда его больше не увидит, — мрачно сказала Саша. — Его или убьют, чтобы никто не узнал, что он нарушил Протокол, или, если это один из их отбившихся от рук людей, его снова отправят под наблюдение.

Лукас спустил ноги с перил и нагнулся поцеловать свою пару. Расслабившись, она обхватила его плечо, но когда Лукас повернулся к ним, глаза его были опасно прищурены.

— Саша права. Мы видели, что происходило в прошлый раз.

Внезапно повеяло гневом. Фейт в этот момент смотрела на Сашу и увидела, как та несколько раз глубоко вздохнула, и в глазах ее разлилась чернота, как бывает у Пси при всплесках силы. Ощущение пошло на спад.

— Я с ним разберусь, — предложил Джад, будто обсуждая погоду, — могу даже нарасстоянии.

Желудок Фейт сжался.

— Нет. Нельзя совершать одно убийство, чтобы остановить другое.

Сама она думала сделать точно так же, но только в приступе гнева. На хладнокровное убийство она не способна.

— Есть идея получше? — Джад высокомерно хмыкнул.

— Полегче, — очень тихо бросил Вон. Фейт уловила разницу, в этот раз он был по-настоящему опасен, тогда как Клея просто предупреждал. — Ты здесь лишь потому, что помог спасти Саше жизнь, но и только.

Джад мрачно улыбнулся:

— И только.

Фейт едва начала разбираться в чувствах, но у неё возникло ощущение, что Пси хочет драки. Ему что, жить надоело? Пусть Джад и из Стрел, но Вон — ягуар.

— Стойте, я знаю. — Все посмотрели на неё. — Свяжи его силы. — Она уставилась на Джада. — Спеленай его ментально так, чтобы он никогда не смог освободиться.

— Почему ты решила, что я это умею? — Джад вызывающе взглянул на неё в ответ.

— Если Стрелы существуют, то ты был одним из них. — Она услышала испуганный вздох Саши. — Стрелы-телепаты, скорее всего, обучены всему на свете.

Джад не стал отрицать ни ее предположение, ни свои телепатические способности.

— Он сойдет с ума. Только представь, каково это — не иметь возможности реализовать ни одно из своих побуждений, он продолжит жить, но в самом примитивном смысле этого слова.

Фейт ощутила, как в ней разгорается ярость.

— Пусть это будет его пожизненное наказание.

Он хотя бы останется жив, в отличие от Марин и остальных женщин, которых убил. Наверняка, были и другие жертвы. Слишком сильный у него аппетит, слишком четкие запросы.

— Тебе придется взломать ПсиНет, чтобы сделать, как говорит Фейт? — спросил Лукас. — Им удастся тебя отследить?

— Нет, я могу сделать это телепатически, но это особое умение. Они догадаются, что среди них неизвестный предатель, хотя они и так это знают. — Откуда он не пояснил. — Кроме того, потребуется пробраться за его щиты.

— Это сложно?

— Судя по его действию на Фейт, сил у него хватает, но он будет поглощен жаждой убийства. Любой под влиянием сильных эмоций становится уязвимым. И он не исключение. — Он обратил на нее сосредоточенный, немигающий взгляд. — Если в решающий момент ты отвлечешь его, я точно прорвусь.

Вон зарычал, слишком тихо, чтобы Пси могла расслышать, но Фейт всё равно уловила.

— Она и близко не подойдёт к этому сукиному сыну.

— Вон, послушай…

— Ни за что на свете, Рыжик. Забудь об этом.

— Необязательно приближаться к нему физически, — сказала она. — Я могу прикоснуться к нему мысленно. Он узнает мой ментальный профиль.

— Это потому что он может каким-то образом общаться с тобой через видения? — Саша, конечно, вспомнила их прошлый разговор.

— Да. Я вижу будущее, но через призму его разума, — объяснила она другим. — Как если бы видения возникали у нас обоих… — Она раскрыла рот. — Он — Я-Пси. Он такой же, как я.

Предположение ошеломляло.

— Возможно, — вмешался Джад. — Но не будем пока об этом, ты уверена, что узнаешь его?

— Да. Не волнуйся, ты не причинишь вред невинному.

— Я — Пси. Волнение — эмоция веров.

Интересно, кого он пытается убедить, ведь правда в том, что Джад больше не Пси. Он давно вышел из ПсиНет, и, скорее всего, числится погибшим. Теперь он живет совсем в другом мире.

— Я узнаю его. Я видела его лицо.

Вокруг воцарилось молчание.

Глава 23

Джад мгновенно уловил логическую неувязку.

— Ты только что сказала, что видишь всё его глазами.

— Да.

— Тогда как, Рыжик? — В голосе Вона не было злости, но его явно задело, что она не сказала ничего раньше.

— Я не хотела видеть, — тихо, почти беззвучно прошептала она.

Он обнял ее, и она поняла, что он услышал.

— Ты никогда больше не будешь одна.

Она прикрылась этими словами, как щитом, и всё равно ей понадобились все силы Пси, чтобы голос прозвучал ровно, когда она вновь мысленно погрузилась в тот кошмар.

— Я увидела его отражение.

В луже крови, как в тёмно-красном зеркале, в доме из последнего видения.

— Тогда вопрос снимается — Фейт обязана присутствовать, — сказал Джад.

— Пусть присутствует, но не высовывается и не подставляет шею. — Рука Вона вокруг её плеч была твердой как сталь, она не причиняла боли, но и не давала шевельнуться.

— Вон. — Она старалась говорить тихо, но Лукас и Клей всё равно, наверняка, слышали. — Думаю, нам надо пройтись.

Он выпустил её из объятий и взял за руку.

— Мы недолго, — сказал он остальным, но больше не произнёс ни слова, пока они не отошли подальше.

— Я не дам тебе рисковать собой.

— При телепатическом воздействии опасность минимальна, почти нулевая.

— Вдруг убийце и этого хватит? Он не такой, как другие, он сумел овладеть твоими видениями.

— Может быть, — согласилась Фейт. — Но это ничего не меняет.

Вон ей не ответил, но глаза его стали кошачьими. Потому Фейт обратилась к ягуару:

— Ты как-то спросил, считаю ли я себя виноватой. И я сказала «нет». Я солгала. — Усилием воли она сломила очередную стену, выстроенную Безмолвием — ей было проще чувствовать и действовать, чем пытаться выразить мысли словами. — Я ощущаю вину круглосуточно, каждое мгновение. Я — ясновидящая, но не смогла спасти жизнь родной сестре. Я — законченная неудачница.

— Откуда ты могла знать, что именно видишь? — выдавил Вон.

— Логика тут не работает, Вон! Ты не хуже меня это знаешь. — Она хотела, чтобы он вспомнил, как винил себя в смерти Скай, хотя сам был ещё ребенком.

Он обнял её за шею.

— Однажды я не смогу пойти на компромисс, не смогу поступать разумно, по-человечески.

Фейт поняла это еще в их первую встречу.

— Но это пока не произошло.

— Я хочу, чтобы ты не отходила от меня ни на секунду. Как только что-то пойдёт не так, ты всё бросаешь. Мне плевать, пусть его мозги превратятся в кашу. Ты сразу уходишь.

— Я не подпущу его настолько, чтобы он мог меня достать. Я буду как тень и сразу же исчезну.

***

Пока они обсуждали детали с остальными, кот в голове Вона беспокойно метался.

— Ещё кое-что, — сказал он, когда они обговорили несложный план.

— Совет, — подалась вперёд Саша. — Они уже наверняка знают, что Фейт перешла на сторону врага. И явятся за ней во всеоружии. Она Я-Пси, а потому знает слишком много.

Ягуар рвался устранить угрозу и решить вопрос раз и навсегда — Пси с проломленными черепами не опасны для его пары, — но человек в нём понимал, что всё не так просто. У Совета, шестиглавого чудовища, множество щупалец. На месте одной оторванной головы тут же вырастут несколько новых. Единственный способ их уничтожить — выдернуть с корнем. А такое под силу только Пси.

Фейт прижалась к его боку.

— Возможно, есть способ немного задержать их.

Тепло её тела чуть успокоило зверя.

— Есть идеи?

— Не идеи, скорее, предчувствие, — ее голос стал грустным. — Мне всё не давала покоя причина, по которой убили Марин. Он испытывает нездоровое возбуждение по поводу убийства, которое собирается совершить завтра, но в случае с Марин не было ничего такого. Он не выслеживал её. Я увидела всё очень отчетливо: наибольшее удовольствие он получил именно в момент её смерти, когда она перестала дышать.

Зверь ощутил гордость за силу Фейт. Вон передвинулся, присел на перила и поставил её между своими ногами. Он притянул её ближе за бедра, и она безропотно подчинилась, накрывая его руки своими.

— А не мог он убить её случайно, просто потому что представилась возможность? — От звука голоса Джада Лоурена ягуар едва не зарычал, не видя разницы между врагом и ненадежным союзником.

— Нет, у меня не возникло ощущения, что он торопился или действовал спонтанно.

Вона злила боль в её голосе, но он понимал, что только время залечит эту рану. Она не исчезнет бесследно, но зарубцуется, и хорошо, это сделает Фейт сильнее.

Саша постучала ногой.

— Какие у твоей сестры были способности?— Она была кардиналом-телепатом. Обеспечивала связь между членами клана.

— В сети я слышала, что твой Пси-клан выполняет массу секретных заданий Совета.

Фейт вцепилась в Вона.

— Она постоянно передавала сообщения, знала всё, все их секреты и планы в подробностях.

— Если б она решила выйти из игры, то стала бы для них очень опасной.

Марин НайтСтар все-таки была сестрой его пары, а Фейт слишком умная, независимая и человечная, чтобы шпионить на Совет.

Фейт вдруг яростно тряхнула головой.

— Так мы ни к чему не придем. Предчувствия обычно содержат общую информацию, надо подождать, вдруг удастся считать мысли убийцы. Даже если Совет явится за мной, обезвредим его раньше.

Клей скрестил руки на груди.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. — В её голосе звучали страх и непоколебимая уверенность. — У нас ещё есть время. Завтра мы получим ответ.

— А если не получим? — тихо спросила Саша.

— Тогда хотя бы отомстим за Марин. — Глухая ярость Фейт задела ягуара за живое. — Хочу, чтобы он ответил за то, что сделал.

Мужчины переглянулись, понимая друг друга без слов. Три хищника-вера и бывший наемный убийца не видели ничего дурного в том, что Фейт злится. Это было справедливое, понятное чувство.

— Ответит, — заключил за всех Вон. — Даже если мне лично придется размозжить ему череп.

***

— Вон.

Фейт подошла и встала рядом.

Потертые джинсы, золотистые волосы собраны в небрежный хвост, он весь излучал жар и силу.

— Что, Рыжик? — Он отложил инструменты и погладил её костяшками пальцев. Прикосновение было ласковым, а взгляд — жёстким.

— Зачем ты сейчас этим занимаешься? — Она потрогала мрамор. — Идём спать. Нам обоим надо настроиться на завтрашний день.

— Я не Пси, детка. — И он добавил уже тише: — Мне не надо собираться с мыслями.

Фейт все поняла.

— Я готова.

— Иди спать. — Вон поднял долото. — Я скоро приду.

Она забрала у него инструмент и положила на верстак.

— Ты боишься сделать мне больно. —В паре такое было недопустимо, она знала это, хоть ей никто и не объяснял. — Боишься, что я снова сорвусь, как вчера.

— То, что мы делали вчера, было прекрасно, но ты пока не готова к повторению. А я сейчас не могу быть нежным. — Грубо, коротко и ясно.

Она положила руку ему на грудь.

— Ты никогда не будешь по-настоящему нежным.

Вон дёрнулся.

— Я не то хотела сказать. Мне нравится, что ты страстный, необузданный, требовательный. — Она сглотнула, и его глаза потеплели. — Я чувствую себя живой рядом с тобой.

— Я ощущаю, как тебе больно, когда случаются ментальные срывы.

— Каждый раз, как мы занимаемся любовью, я становлюсь сильнее. — Она только сейчас стала это понимать. — Если начнешь сдерживаться, это навредит нам обоим. Так же, как тебе нужно постоянно касаться меня, мне необходимо удовлетворять все твои потребности.

— В этот раз я не дам себя связать. Ты можешь быть не готова дать то, что мне нужно. Я не в настроении играть.

Им завладел собственнический инстинкт, поэтому полумеры не помогут, догадалась Фейт. Через нить связи она чувствовала его страсть, его дикое желание.

— Так покажи мне, — прошептала она, отбрасывая страхи прочь. Если за ней завтра явится Совет, она посмотрит им в глаза с уверенностью женщины, нарушившей каждый пункт Безмолвия самым недвусмысленным образом.

— Со мной ничего не случится, — поклялась она. Им обоим.

Футболка, в которой она собиралась спать, разлетелась в клочья — Вон распорол ее когтями, Фейт и ахнуть не успела. С бьющимся в горле сердцем она смотрела, как он прячет смертоносное оружие, остро осознавая, что он её даже не поцарапал. Удерживая ее взгляд, Вон огладил её спину, забрался в трусики и обхватил попку.

Она ахнула, когда ее набухшие, ноющие соски коснулись его груди. Она почти не почувствовала, как Вон снял с нее белье, зачарованная откровенным желанием на его лице. Вчера он боялся поранить её. Сегодня он полностью контролировал свою силу… но не страсть. Несмотря на свои смелые слова, Фейт сомневалась, что сможет утолить его голод.

Он погладил ее по животу, и она затаила дыхание, ощутив, как шершавая ладонь прошлась по пупку. Вон потрогал завитки в паху кончиками пальцев. Фейт вцепилась в его плечи.

— Такие мягкие, — пробормотал он, пробираясь дальше, чтобы приласкать её.

Вскрик эхом отразился от каменных стен.

Вон уверенно гладил её, и она двигалась ему навстречу, изнывая от желания. Раньше она и не подозревала, что оно может быть таким острым. Ему это нравилось, на чувственных губах играла улыбка.

— Ещё, — приказал он. — Сделай так ещё.

Фейт встала на цыпочки, но ласково терзающие её пальцы последовали за ней, проникли глубже и надавили в самом чувствительном месте, вновь едва не лишая её рассудка. Она стиснула бедра, сжала пальцами плечи Вона и потянулась к его губам, но он не шевелился. Тогда она прикусила его грудь, расцарапала спину.

— Котёнок, — протянул он с удовольствием, сильнее надавил пальцами, и она вздрогнула. — Я возьму тебя так, как давно мечтал.

Перед мысленным взором замелькали образы: она, нагнувшись вперёд, в предельно покорной позе, зад бесстыдно приподнят, бёдра призывно раздвинуты. Она не сопротивлялась эротическому натиску, наслаждаясь соблазнением.

— Сначала …

Вон без предупреждения вошёл в неё двумя пальцами, жестко поглаживая грудь свободной рукой, и Фейт бросило в жар.

— Что?

— Сначала заставь меня, — дерзко бросила она, не в силах перестать насаживаться на его пальцы.

Он усмехнулся и чуть развел пальцы в стороны, посылая по ее телу еще одну горячую волну.

— Не стоит провоцировать кошек.

— Мяу, — поддразнила она, ощущая, как в теле зреет буря.

— Кончи для меня, — скомандовал он. — Хочу это видеть.

Пальцы задвигались быстрее, лаская её так нежно, что она не могла сопротивляться.

Яростная вспышка удовольствия, голод и жар захлестнули её. Но каскад не начался, ментальная связь с Воном легко приняла на себя избыток ощущений. Придя в себя, Фейт обнаружила, что он вынул пальцы и крепко прижимает её груди. В воздухе стоял мускусный, женственный аромат её желания. Она каким-то образом поняла, что ее покорность сделала его еще более терпеливым, несмотря на горячий твердый член, зажатый между их телами.

Усталая и пресыщенная, она не протестовала, когда Вон вынёс её из мастерской, опустил на кровать и осторожно поставил на четвереньки. Он огладил её по спине, ягодицам, внутренней стороне бёдер, и она выгнулась навстречу его руке. Раскрылась. Когда он надавил между её лопатками, Фейт вспомнила его фантазии и, согнув руки, прижалась щекой к простыне и приподняла ягодицы.

Её сознание залило белым светом, но она держалась. Каждый раз, как удовольствие грозило раздавить её, она крепко хваталась за связь с Воном.

— Умница, — пробормотал он, одной рукой поглаживая её по попке. — Я, кажется, понял, что ты делаешь. Чувствую, как ты держишься за меня внутри.

Что ему это приятно, Фейт ясно поняла по ленивой чувственности его голоса. Не особенно задумываясь о последствиях, она, просто чтобы проверить, послала ему мысленную просьбу.

Его рука напряглась.

— Малыш, я не вижу картинку, но, по-моему, ты только что прочла мои мысли.

И, больше не размениваясь на слова, Фейт атаковали губы Вона, горячие и жадные. В первое мгновение она закричала и почти тут же кончила. Следующие десять минут она непрерывно вздрагивала, а Вон удерживал её, крепко прижимая к себе за бедра. Он не делал ей поблажек. Разум Фейт жадно вбирал ощущения, но каскад так и не начался.

— Потерпи, — прошептал он, касаясь дыханием невыносимо чувствительной кожи.

Она пискнула… и Вон прихватил зубами набухший клитор. Её захлестнуло тёмной волной. Удовольствие было таким острым, таким невыносимо чувственным, что она задрожала и всхлипнула, черпая силы в жгучем желании и отчаянно цепляясь за ментальную связь.

Вон вошёл в неё. Жестко, требовательно, горячо, ей не с чем было сравнить. Она чувствовала, что принадлежит ему, и не только в постели.

«Я тоже». Чтобы выразить это чувство, передать эту мысль, не нужны слова.

— Да, малыш, я твой.

Шею защекотало теплое дыхание, склонившись, Вон поцеловал пульсирующую жилку и крепче сжал бедра Фейт, вознося её к небесам.

Но каскад все равно не начался, она не сломалась… не сошла с ума.

***

Несколько часов спустя Фейт стояла рядом с напряженным Воном во дворе частного университета, где предположительно находился убийца. Она не могла видеть остальных, но знала, что они где-то рядом и проследят, чтобы правосудие свершилось.

Ожидание будоражило, ощутимо бурлило в крови небывалой энергией, смешиваясь с необузданной силой Вона. С каждой секундой их ментального контакта она становилась немного ягуаром, и ей это нравилось. Всем временами бывают нужны когти. Сегодня ягуар поможет ей выдержать натиск множества открытых разумов в пределах досягаемости.

Глядя на зеленый кампус, на прогуливающихся поодиночке и группками студентов, Фейт ощутила, как крепнет её решимость. Если у них ничего не выйдет, невинная девушка лишится жизни, и это место будет навсегда осквернено, никогда уже не станет прежним, а душа Марин не обретёт покоя.

Они должны сделать всё возможное.

— Мы поймаем его, — хрипло сказал ей на ухо Вон.

— Как ты всегда угадываешь, о чём я думаю? — спросила она. — Я тебе ничего не передавала.

Вчера после сумасшедшего секса они немного потренировали ментальную связь, и, хотя Вон не мог воспринимать слова, он очень точно улавливал эмоции Фейт.

— Есть и другие способы читать мысли, я с радостью тебя научу.

За дразнящим тоном скрывалось напряжение. Вон контролировал зверя, но был очень близок к превращению. Потому что Фейт могла грозить опасность.

— Вон, я в состоянии постоять за себя. — Она не погибнет у него на руках, как сестра, и не станет тревожить воспоминания о том, что так его ранило. Если только аккуратно: — У меня вчера так и не случился каскад, а ведь раньше я считала такое невозможным. Я становлюсь сильнее с каждым днем. — Будучи Пси, она мало знала об эмоциях, зато обучилась стратегии. Эти знания можно использовать как во вред, так и во благо, разве нет? — Вон, — позвала Фейт, когда он не ответил.

— Да?

— Ведь не все Пси плохие, правда? — Ей было невыносимо больно думать, что никто из её знакомых, ни отец, ни сестра не сделали ничего хорошего.

— Конечно, нет. Ты не такая.

— Нет, я не про конкретных людей. Вся раса Пси в целом сделала что-нибудь хорошее или нет?

— Когда-то они были самыми удивительными людьми на планете. — Ответ Вона удивил её. — Взять хотя бы твой дар. Без него человечество погибло бы уже тысячу раз.

— То было раньше. А сейчас?

— Пси создают множество рабочих мест, намного больше, чем могут занять, нанимают миллионы людей, даже веров иногда.

— Но только на низкооплачиваемые должности.

— Иногда это единственное, что спасает от голодной смерти. И у веров в этом смысле все точно так же, ведущие позиции в бизнесе занимают члены Стаи.

— Но ведь всё это — не так уж много? — сказала она. Несмотря на несвойственную ему мягкость, Фейт читала правду в его словах. — Веры сохраняют красоту и чистоту Земли, люди создают картины и пишут музыку. А наследие Пси? Бесчисленные максимально функциональные башни из стали, прибыльный бизнес, который приносит мёртвые деньги… и Безмолвие? — Охватившее ее предчувствие было неожиданным, но ясным как день. — Если мы не изменимся, однажды о Пси никто и не вспомнит.

Это будет трагедия. Каждый, кто видел красоту ПсиНет, её возможности, поразительное биение жизни даже под покровом Безмолвия, согласится с этим.

— Так измени будущее, Фейт. Переделай Пси.

Для того, кто оставил сеть — задача не из простых.

— А ты будешь рядом?

— Поверить не могу, что ты спрашиваешь, — шутливо зарычал он, обнимая её за шею и притягивая ближе. — Буду, конечно, и вся остальная стая тоже. Мы же семья.

— Семья. — Фейт было радостно и горько. — Навсегда?

Вон прикусил ей шею.

— И даже дольше.

— Он приближается, — сказала она, прежде чем мысль эта сформировалась в сознании.

Вон отстранился и низко зарычал, физически Фейт ничего не услышала, но ощутила, как приподнимаются волоски на теле.

— Что...

— Это сигнал, — прошептал он, делая вид, что покусывает её ушко. Фейт видела, как женщины с момента их прихода пялились на Вона, похоже, что они ей страшно завидовали. В глубине души Фейт было приятно, что этот великолепный мужчина принадлежит ей. Она никогда не приручит его, но ради неё он готов вести себя хорошо. Ради неё одной.

— Ты чувствуешь его? — прервал её мысли тихий голос. Фейт поразило, как легко она отвлеклась от столь важного дела. Она не могла контролировать эмоции, которые вызывал в ней Вон.

— Предчувствия возникают из-за моих способностей. Они как видения, но на очень глубоком психическом уровне. Я не связана с убийцей телепатически.

Такое происходило только во время видений.

— Тогда как ты его найдешь?

— Раскину ментальные щупальца. Мой телепатический коэффициент шесть. — Очень высокий, но, по её прикидкам, до Джада ей далеко. — Если коснусь другого Пси, то отступлю быстрее, чем меня зацепят. — О том, что некоторые из них способны отследить её очень-очень быстро, она говорить не стала. — Нащупаю его и попробую определить физическое местоположение. Если не получится, ничего, Джаду наверняка по силам отыскать его с помощью моего ментального слепка.

— Не хочу, чтобы этот чёртов Пси лез тебе в голову.

— Я тоже. — Фейт не думала, что Джад причинит ей вред, но он — темная лошадка, стрела-перебежчик, преданный неизвестно кому. — Связь будет поверхностной, просто для передачи данных.

— Если что, зови меня.

Сердце пропустило удар при напоминании о том, что она больше никогда не будет одна.

— Обязательно. Тогда я начинаю искать.

Те же слова она мысленно адресовала Джаду.

«Я тебя вижу. — Мужской голос в её сознании прозвучал так отчетливо, что подозрения Фейт насчёт способностей Джада переросли в уверенность. Хоть у него и не было глаз цвета ночного неба, по силе он, скорее всего, не уступал кардиналу. — Если будешь сканировать территорию небольшими участками, мы найдем его одновременно».

Фейт шепотом пересказала его слова Вону.

— Нам придётся перейти в другое, более открытое место, пока я буду прощупывать пространство. Но я выведу Джада на убийцу, как только найду его. Джаду даже не придется проникать в моё сознание.

Ответ Вона был неожиданным:

— Фейт, это — твой мир. Тебе решать, какой способ лучше.

— Даже не попробуешь меня остановить?

— Только если ты подвергнешь себя ненужному риску. — В его низком хрипловатом голосе отчетливо слышался зверь. — Я не могу уберечь твой разум, но определенно могу защитить тело.

Фейт поняла, что большего от своего ягуара не добьется.

— Тогда давай начинать. Если я почувствую, что подобралась слишком близко, но всё ещё не могу указать на него, мы остановимся. Не хотелось бы подставляться.

Впервые за двадцать четыре года она ощущала себя по-настоящему живой, и у нее не было никакого желания это менять.

Глава 24

— Если всё пойдёт, как я рассчитываю, — сказала она, — он попытается установить связь, как только почувствует меня, и тогда у Джада появится шанс.

— Я чую Джада. Скажи ему, чтобы спрятался получше. Он на кампусе явно лишний.

— А ты нет? — Фейт передала сообщение.

— Я из плохих парней, на которых всегда западают девчонки, — пошутил Вон, демонстрируя редко проявляющееся чувство юмора. — А этот Пси выглядит так, будто явился кого-нибудь прикончить.

Покачав головой, она начала первое пробное сканирование.

— Ничего.

Вон молча указал на здание общежития, где жила потенциальная жертва, и Фейт просканировала следующий участок.

— Ничего.

Ещё две попытки, и снова безрезультатно. Да, у эмоций свои недостатки: равнодушные Пси продолжали бы поиск с точностью машины, пока не достигли бы успеха.

— Ничего, ничего, ничего!

— Я не хочу, чтобы ты подходила к жертве ближе, чем сейчас. Ты знаешь, как он выглядит, он тоже мог тебя видеть.

— Я об этом не подумала, но если он Я-Пси, вполне возможно.

— Я-Пси или нет, он — трус, — не сдержался Вон. — Такие опасны, когда их загоняют в угол.

С этим Фейт была согласна. Некоторые телепатические способности, если использовать их для нападения, могут нанести непоправимый урон. Джад — отличный тому пример.

— Я хочу попробовать ещё раз. Я знаю, он здесь. — Сделав глубокий вдох, она снова начала поиск.

«Ради тебя, Марин».

А вот и он.

Тьма тоже её узнала. Надвигаясь на Фейт с пугающей скоростью, она попыталась одновременно пробить щиты. На помощь пришёл инстинкт — Фейт мысленно сжалась в крошечный комочек, прячась за их с Воном связь. Необузданный дух вера окружил её стеной, и когти тьмы скользнули, не успев ухватиться.

Прошли доли секунды, но когда Фейт открыла глаза, ощущение было такое, будто она пробежала марафон. Вон стоял рядом очень напряжённый, он явно почувствовал опасность.

— Он — телепат атакующего типа. Думаю, ясновидение — его побочный дар. — Теперь она его видела. Он стоял всего в нескольких метрах от неё, высокий мужчина с печатью Безмолвия на красивом лице. Прочёсывая периметр в поисках Фейт, в своём чёрном костюме с белой рубашкой он казался обычным Пси. — Почему он совсем не похож на чудовище?

— С ними всегда так. — Когти Вона покалывали кожу сквозь одежду.

Задыхаясь от страха, Фейт накрыла его руку своей.

— Тебе нельзя нападать на него. Власти с радостью ухватятся за возможность прижать веров.

— Ты моя пара.

Фейт понимала, как Вон переживает оттого, что не может помочь ей отомстить.

— Мне нужно, чтобы ты был жив и рядом со мной. Пожалуйста, Вон. Пожалуйста.

— Зови своего чёртового помощника, — прорычал он.

Она так и сделала, одновременно касаясь разума убийцы точным мысленным движением, чтобы отвлечь того. Получилось, Джад его обнаружил. Внезапно убийца застонал, закрыв лицо руками. Но его силы ещё оставались при нём. В чёрных глазах светился ясный ум, пока он просматривал периметр в поисках источника нападения. Почему Джад медлит?

Тот вдруг материализовался прямо рядом с ней.

— Ты должна быть уверена, — сказал он. — Это необратимо.

Фейт хотелось раздражённо отмахнуться, но она всё же заставила себя подумать, ведь на кону чужая жизнь. Поразмыслив над последними видениями, она проанализировала предыдущие. И пришла к пугающему выводу:

— Тут что-то не так.

— Мне отпустить его?

Никакого осуждения или тревоги, Джад Лоурен был таким хладнокровным, что Фейт с трудом сдержала дрожь.

— Это точно он, но… Вон, помнишь, ты говорил, что видишь вокруг меня тьму?

— Такое не забудешь. — В его голосе звучала едва подавляемая ярость.

Она сильнее прижалась к нему, опасаясь, что зверь вырвется наружу и решит всё же растерзать убийцу у всех на виду.

— Она была и вокруг него тоже. Во время видений, когда я смотрела его глазами, она накрывала нас обоих. — Потому Фейт и считала убийцу источником тьмы. — А сейчас её нет. Я не могу проникнуть в его разум, но её нет.

— Берём его, Фейт? — спросил Джад. — У меня только одна попытка, он вот-вот придёт в себя и даст сдачи.

Она вновь взглянула на мужчину, который занял такое важное место в её жизни, оставаясь при этом незнакомцем. Оттого, насколько обычный он с виду, её пробрал озноб. Пытаться проникнуть в его сознание было слишком рискованно, поэтому она не знала, что толкнуло его на убийства. Возможно, он оказался лишь пешкой в руках кого-то ещё более опасного, но смог вырваться, как она. И может, они убьют невиновного.

Она замерла и вдруг снова увидела кровь, которая прольётся, если он не умрёт. Пусть тьма и отступила на время, но этот мужчина — всё равно монстр.

— Да. Давай.

Её месть свершилась мгновенно.

***

Три часа спустя Фейт была в доме альфа-пары в компании Саши и веров — Вона, Клея, Лукаса и светловолосого стража, которого ей представили как Дориана. Его синие глаза, обращённые к Фейт, пылали ненавистью, которую она не могла понять, особенно принимая во внимание, что он не участвовал в охоте. Словечко веров. И наказание, принятое у веров. Приведённое в исполнение Пси. После Джад будто испарился, и она была этому рада. Она, конечно, перед ним в долгу за то, что он сделал, но он уж очень раздражал Вона.

Все остальные обсуждали, как её обезопасить, а Фейт всё думала о том, что случилось утром. Она отдала приказ уничтожить чужой разум и, наверное, должна ощущать вину. Она была расстроена, но чувствовала, что поступила правильно. Теперь Марин может упокоиться с миром, зная, что больше ни одна женщина не лишится жизни по вине тьмы.

Вон закончил разговор с Клеем и подошел к ней.

— Вставай.

— Что?

Нахмурившись, он поднял её с большого дивана, на котором она сидела, и опустился на него, устроив Фейт у себя на коленях. Она свернулась клубочком, впитывая его тепло, понимая, что всего в нескольких шагах от неё люди и что ей всё равно. У кошек свои правила, и она начинала к ним привыкать.

— Иногда, — сказал Вон, — приходится проливать кровь.

В его голосе всё ещё звучал гнев, и это беспокоило.

— Я не могу не думать об этом. Иначе сама стану чудовищем.

Он обнимал её, давая возможность примириться с тем, что сделано. Чуть позже, собираясь присоединиться к общей беседе, Фейт вдруг ощутила ментальное прикосновение. Вместо привычной защитной реакции она машинально телепатически отозвалась.

На неё водопадом посыпались сотни картинок с цветами.

— Ой. — Фейт вцепилась в предплечье Вона.

Ягуар мгновенно насторожился:

— В чём дело?

— Шшш.

Она закрыла глаза, задумавшись, как ответить, чтобы остальные не заметили, но в голову ничего не приходило.

— Все, кто улавливает телепатические сигналы, не обращайте внимания.

И она отправила цветок, прибавив к образу волнение и радость.

В ответ прилетел путаный набор картинок. Разбирая сообщение, она попыталась определить частоту отправителя, настолько необычную, что было ясно — лишь одно разумное существо, известное Фейт, могло ею пользоваться.

— Саша, ты это видишь? — Она передала образ на пробу.

— Нет.

А вот НетСущность увидела. И прислала Фейт ещё один цветок. Поняв, как общаться с той тайком от остальных, она улыбнулась и задумалась, как лучше задать следующий вопрос.

Образ ПсиНет и мостик, соединяющий сеть с Фейт.

Картинка вернулась, но без моста.

Нахмурившись, Фейт просигналила недоумение.

ПсиНет. Сеть. Ночное небо, полное звёзд, протягивающих друг к другу яркие лучи.

— Ну конечно. Тебе ни к чему мост, — прошептала она. — Это твоё врождённое умение.

Следуя инстинктам и поставив на карту всё — не только свою жизнь, — Фейт показала сущности картинку Звёздной Паутины.

Ответ заставил её ахнуть.

Фейт поняла его смысл и сообщила это сущности. В ответ её сознание затопил солнечный свет. Счастье. А потом полил дождь. Печаль. Сеть, испещрённая тёмными пятнами, куда НетСущность не могла проникнуть. Во мраке не было ничего живого. Там царила смерть.

Фейт передала образ слезинки, чтобы разбавить тьму.

Ответом был очередной поток бессвязных картинок… пока Фейт не поняла, что это воспоминания ребёнка, появившегося на свет так давно, что и представить трудно. Она видела ПсиНет, какой сеть была когда-то — яркой, как радуга, и живой. А потом НетСущность показала ей кое-что ещё, отчего Фейт ошеломлённо замолчала.

Почти не соображая, она ответила на прощальный лучик солнца цветком и открыла глаза. Вон обнимал её, но оставался спокоен.

— Я ощутил, как что-то тебя коснулось, — нахмурился он. — Что-то хорошее. Похожее на ребёнка. Но не ребёнок.

— Это НетСущность.

Её слова вызвали целый хор встречных вопросов:

— Как?..

— …утечка?

— …Совет?

— Это?..

— Тишина! — оборвал их Вон. — Рассказывай, Рыжик.

Она рассмеялась и, к всеобщему удивлению, поцеловала его в губы:

— Я люблю тебя.

Низкий рык отозвался в её теле дрожью, интимным прикосновением.

— Нашла время.

Все, кроме её ягуара, расслабились — по объединяющей их ментальной связи Фейт передавалось его раздражение. Ей хотелось приласкать его, успокоить, но для этого им нужно остаться одним, а остальные ждут от неё ответов.

— Полагаю, всем известно, что такое НетСущность?

— Я пыталась им объяснить, — сказала Саша, — но думаю, у тебя выйдет лучше. Ты общаешься с ней картинками?

— Да. Мы, похоже, выработали свой язык образов: солнце — радость, дождь — печаль.

— Сущность испытывает чувства? — прошептала Саша.

— Да. — А значит, у них ещё есть надежда.

— Как она нашла тебя, ты ведь не в ПсиНет? — спросил Лукас со своего места у окна.

— Сущность разумна, и её естественной средой обитания является любая сеть, связывающая разумы, — сказала Фейт, сгорая от нетерпения поделиться своими знаниями. — Любая сеть открыта для неё.

— Звёздная Паутина. — Саша подошла к Лукасу, и он прижал её спиной к своей груди. — Я никогда раньше не замечала НетСущность в нашей сети.

— Я неправильно объясняю. — Фейт попыталась собраться с мыслями. — Скорее всего, она не станет перебираться в новую сеть без приглашения, наверное, я невольно позвала её, когда подумала о ней после выхода из ПсиНет. Потому что в каждой сети своя сущность.

Все молчали.

— Похоже, каждый раз, как формируется новая сеть — большая или маленькая — создаются условия для зарождения новой сущности. В Звёздной Паутине она — дитя, просто мысль. Вы не знаете, есть ли ещё сети?

Лукас сощурился:

— Сначала расскажи, что ты видела.

Фейт уже умела распознавать агрессию и поняла, что дело не в отсутствии доверия, а в его нежелании повлиять на её восприятие. Как Пси она это оценила.

— Я видела несколько небольших сетей, но НетСущность указала мне на одну конкретную, в которой пять Пси. Если наша сущность — дитя, то у них она ещё даже не появилась.

— О боже. Это Лоурены. — Слова Лукаса потрясли её, она не догадывалась, что у Джада есть своя группа. Семья. А он рискнул ей помочь. — Мы из-за этого уязвимы перед Пси?

— Нет. Сущность больше не подчиняется Совету, хотя они об этом не знают.

— Что? Как так? — Саша попыталась высвободиться из объятий Лукаса. Он просто поднял её волосы и поцеловал в изгиб шеи.

Фейт видела, как Саша расслабилась, и поняла почему. Перед хищниками невозможно устоять, когда они бывают нежными.

— По этой аналогии сущность ПсиНет — подросток, — ответила она. — Она может выйти за пределы навязанных убеждений, понять общую картину. — Её охватила тоска. Вон потёрся о её щёку носом и поцеловал, и от этого на душе полегчало. — Она показала мне зло внутри сети, скверну, которая заражает всё вокруг. Если не остановить это, вся сеть погибнет.

— Гниль.

Печальный голос Саши словно проник в сердце каждого, кто был в комнате. Страж по имени Дориан подошёл к ней и обнял. Лукас даже не возразил, хотя Фейт ожидала яростную вспышку ревности. Очередная особенность её новой семьи, к которой ещё нужно привыкнуть. Столь открытое выражение нежности сбивало с толку Фейт, лишь недавно сбросившую оковы Безмолвия.

— Что-нибудь ещё? — спросил Клей.

Она кивнула.

— Думаю, убийца был одержим. — Все уставились на неё в недоумении. — Я сама ещё не до конца разобралась.

Вон поцеловал её в лоб:

— Одержим, Рыжик?

— Думаешь, я схожу с ума? — Попытка посмеяться над самым сильным её страхом. Хоть она и освободилась от ПсиНет, но всё ещё оставалась Я-Пси, психически более хрупкой, чем все остальные.

— Думаю, для чокнутой ты слишком хороша. — Его жадный поцелуй распалил её, но когда они оторвались друг от друга, лица присутствующих не изменились.

— В прошлый раз НетСущность мне кое-что показала. — Она рассказала про картинки. — По-моему, женщина на фоне звёзд символизирует добро, а та, что без звёзд — зло.

— А что насчет Звёздной Паутины? — спросила Саша, отрываясь от Дориана.

Фейт поёрзала, выпрямляясь.

— Здешняя сущность — единое целое. Как и в сети Лоуренов.

Вон обнял её за шею и притянул обратно к себе. Благословенное тепло окружило её стеной.

— Так чем отличается НетСущность ПсиНет?

— Она испытывает эмоции. — Глаза Саши стали совсем чёрными.

Лукас потянул её за косу, и Дориан разжал руки.

— Саша, милая, не молчи. — Лукас провёл пальцем по её щеке.

— Пси подавляют чувства до такой степени, что вовсе перестают что-то ощущать. Если сущность возникает в момент формирования сети, она вбирает в себя энергетику этой сети.

Фейт поняла мысль Саши:

— Мы подпитываем сеть разнообразными переживаниями: любовью, ненавистью, страхом, радостью.

— Лоурены тоже, наверное, из-за детей. — Саша и Лукас переплели пальцы. — А вот ПсиНет пропитана Безмолвием.

— Но НетСущность не такая. Она умеет радоваться. — В этом Фейт не сомневалась.

— Да, но цель Безмолвия — покончить с агрессией. Ключевое положение Протокола — тьма в любом виде ужасна. Её надлежит сдержать, запереть, изолировать от всего остального.

— Поэтому и появилась НетСущность-близнец. — Фейт вдруг поняла, что имеет в виду Саша. — ТьмаНет — это зло, а НетСущность — чистое добро. Она очень уязвима.

— Не уверена, — протянула Саша. — Если НетСущность знает о ТьмаНет, то, наверное, ей известно то же, что и той. Ты ведь говорила, что она одурачила Совет.

— Да. — Тревога Фейт немного улеглась. — Но даже если близнецы действуют в паре, их разделение не могло пройти бесследно.

Саша посмотрела ей в глаза, её лицо выражало глубокую печаль.

— До тех пор пока НетСущность не воссоединится с ТьмаНет, сеть будет порождать самых опасных серийных убийц на планете.

— Убийц, напрочь лишённых жалости. — Фейт задумалась над тем, что видела тогда. — ТьмаНет использует их, чтобы выразить себя. Видимо, она не умеет общаться, как НетСущность, из-за Безмолвия, вот и заявляет о себе при помощи убийств.

— Как ребёнок, который закатывает истерики, чтобы его заметили, — констатировала Саша.

Подобная мысль напугала Фейт. Столько убийств, такая жестокость, и всё потому, что ребенку нужно внимание.

— Пока не отменят Безмолвие, мы можем только останавливать физические проявления тьмы.

— Убийц. — Ягуар внутри Вона забеспокоился.

— Да.

— Почему сущность с тобой разговаривает? — спросила Саша после небольшой паузы.

— Может, потому что я обращаюсь к ней, и я — Пси, которая чувствует. Думаю, ей необходимо это общение, необходимо знать, что такие Пси существуют.

Печаль в голосе Саши сменилась надеждой:

— Как думаешь, а я смогу с ней поговорить?

— Сущность обожает таких, как ты. — Фейт ощутила, как губы невольно изгибаются в улыбке. — Я, кажется, даже немного ревную.

— Почему?

— Как по-твоему, каким образом ты скрывалась в сети, пока была маленькой и не умела прятать свою радужную натуру?

— То, что я другая, обнаружилось лишь в подростковом возрасте.

— Нет, Саша. Ты была такой всегда. Сама подумай, ведь основная способность у нас с момента рождения. — Фейт покачала головой. — Она показала мне тысячи замаскированных разумов, таких же, как твой, укрытых кое-чем помимо щитов.

Растерянное выражение на лице Саши было бесподобно.

— НетСущность знает о нас?

О нас. Э-Пси. Фейт только начинала привыкать к этому термину, потому что все они по умолчанию были изгоями в ПсиНет. Но выжили. Теперь она понимала, что они существовали всегда. Иначе Пси перестали бы быть людьми, утратили бы разум и человечность, к которой всегда прилагается совесть. Если отнять её, останется чудовище.

— Да. Она долгие годы вас покрывала, с того времени как поняла, что с вами делает Безмолвие. Должно быть, именно тогда сущность и начала мыслить самостоятельно. Точно не знаю. Знаю только, что мы имеем дело с некоей формой жизни, сердце которой состоит из сердец тысяч Э-Пси. Благодаря им НетСущность не способна сделать ничего плохого. Её вторая половина, напротив — абсолютное зло.

— Может, эта твоя Сущность и хорошая, но ей известно, где ты сейчас, — напомнил Клей.

Разговор вновь вернулся к тому, как защитить её от Совета. Кто-то припомнил видеозапись с признанием какого-то убийцы-Пси.

Клей покачал головой:

— Если используем её, лучше готовиться к войне.

— Причины, по которым мы решили сохранить запись втайне, ещё в силе, — добавил Лукас. — Оставим её на крайний случай. Вон?

Тот что-то проворчал в знак согласия.

— Они не прекратят охоту на неё, — впервые заговорил Дориан, в его голосе звучала такая ледяная ярость, что Фейт захотелось спрятаться. — Убивать они умеют.

— Я выпущу кишки любому, кто посмеет её тронуть. — В словах Вона звучала холодная решимость зверя, который знал, что нет хищника опаснее его.

— На этом и остановимся, — сказала Саша. — Если Фейт будет и дальше скрываться за щитами, Пси придётся подойти вплотную, чтобы нанести удар. Дарк-Ривер разделаются с ними, прежде чем они до неё доберутся.

— И сколько мне так жить? — Фейт покачала головой, досадуя, что принявшее было чёткость предчувствие потускнело. — Должен же быть способ помешать Совету наказать меня в назидание другим.

Рука Вона властным движением опустилась на её затылок.

— Они никогда не подберутся так близко, Рыжик.

Она ему поверила.

— Завтра я показываю Никите один из объектов, — сказал Лукас, нарушая тяжёлое молчание. — Посмотрим, готовы ли они пойти на соглашение, Фейт слишком ценна для них, чтобы сглупить и рискнуть её жизнью.

Вскоре собрание закончилось.

***

Отправляясь на встречу, Вон доехал на машине куда смог, а остаток пути нёс Фейт на спине, перекинувшись в зверя. Но как только они вышли из коттеджа, она попросила поставить её на землю.

— Давай немного пройдёмся. — Её глаза были темнее обычного.

— Конечно, Рыжик.

Взяв её за руку, он повел Фейт по лесу, пока они не вышли на почти невидимую тропинку.

— Как ты нашёл её? — спросила она. — Я бы ни за что не смогла.

Вон показал ей метки, тонкие царапины от когтей на деревьях, камни, будто случайно сдвинутые с места.

— Это вроде шифра, способ передать информацию без слов или телепатической связи. Мы умеем считывать эти знаки в обеих формах: и человека, и зверя.

Она ласково погладила царапины на стволе.

— Язык, о котором Пси и понятия не имеют.

— Моя Пси имеет.

Она позволила увлечь себя глубже в лес.

— Лукас прав, если Совет явится за мной, то не для того, чтобы убить.

— Живая ты представляешь слишком большую ценность.

У него внутри всё горело. Она — не просто приносящая прибыль машина. Эта женщина обладала силой духа и мужеством, а также даром, способным изменить будущее.

— Я ничего не сказалостальным, но не думаю, что Никита пойдёт на сделку. Тут не о чем торговаться. У нас нет доказательств, что убийство Марин — заказное.

— Как сказал Лукас, на крайний случай у нас есть запись признания Энрике. — Вон рассказал ей про преступления бывшего советника и его наказание. Вон был там в ту ночь вместо Лукаса, который пытался спасти жизнь своей пары.

— Он выложил нам всё. — А потом его разорвали в кровавые клочья.

Фейт побледнела и стиснула его руку.

— Ты же согласился не использовать запись.

— Мы и не будем. Если только нас не припрут к стенке.

— Нет, Вон. Никогда. Если загонишь Совет в угол, они обрушатся на тебя со всем, что у них есть. И начнут с тех, кто наиболее уязвим. С детей.

Клятвы, которые он дал, став стражем, схлестнулись с его безмолвным обетом Фейт.

— Ты — моя пара.

Ей он предан больше, чем всем остальным.

— Поэтому я и прошу тебя никогда не использовать эту запись из-за меня. — Она остановилась, заглядывая ему в лицо. — Я должна быть уверена, что не принесу смерть в мою новую семью. Что я делаю хоть что-то хорошее.

— Ты делаешь достаточно. — Он обхватил её руками. — Не бойся. Мы сможем победить их, после бегства Саши мы приняли профилактические меры. Дети не пострадают.

Он никогда не подверг бы их опасности.

— А сколько взрослых погибнет в схватке?

— Ты часть Стаи. — А Стая всегда вместе. Он умрёт за них, и они за него тоже.

— Я не могу допустить, чтобы их кровь была на моей совести. — Фейт крепко обняла его в ответ. — Обещай, что никогда не воспользуешься этой записью, защищая меня. Даже в самом крайнем случае.

— А если я не стану обещать?

Глава 25

— Тогда я сама сдамся Совету. — На лице Фейт появилось упрямое выражение. — При первой же возможности.

Вон знал, что ей хватит характера выполнить угрозу.

— Ты не оставляешь мне выбора. — Зверь злился на ситуацию и на неё. Но сильнее всего его раздражала собственная никчемность. Джад обезвредил убийцу. Лукас и Саша собирались поговорить с Никитой. А он как будто не в силах сделать ничего, чтобы защитить единственного человека, которого должен оберегать. — Запрыгивай.

Фейт не стала спорить, послушно дав посадить себя на спину и крепко вцепившись, пока он мчался через лес, словно двуногий зверь, пойманный в ловушку, откуда не выбраться. Сегодня Вон не замечал красоты вокруг, не чувствовал ни восторга, ни радости. Он был в ярости на всех и вся. На судьбу, на Пси, которая досталась ему в пару, и сильнее всего — на себя.

Не обращая внимания на нежность, которая волнами накатывала по ментальной связи, он углублялся в лес, отпустив внутреннего зверя на волю. Он был в человеческой форме, но разум, сердце и душа принадлежали ягуару. Он не позволит дурацкой человеческой половине пудрить себе мозги. Вон не знал, сколько времени бежал, подчиняясь инстинкту, но когда они добрались до машины, его острый слух уловил кое-что очень странное. Он резко остановился. Фейт вцепилась крепче, и он понял, что она сейчас заговорит.

— Шшш.

Он произнёс это очень тихо, но она расслышала. Он осторожно и совершенно бесшумно опустил ее на землю. Встав на ноги, она замерла на месте. Пользуясь чувствами зверя, он изучил лес вокруг и ощутил, что все его инстинкты кричат: «Опасность!».

Вон оглянулся туда, откуда они пришли и увидел подходящее дерево. Он снова подставил Фейт спину, и она тут же забралась на него. Используя врожденное умение двигаться бесшумно, как кошка, он вернулся к секвойе и начал карабкаться вверх, вонзая в ствол когтями. Фейт молча держалась за него, пока он забирался все выше. Умница, девочка!

Наконец увидев то, что искал, Вон сел так, чтобы она могла слезть с его спины и укрыться в переплетении ветвей. Только тогда она прошептала:

— Что ты услышал?

Вон проверил, не видно ли её снизу.

— Кое-что странное.

Он нагнулся и поцеловал её. Так, как любил. Крепко, яростно, грубо.

— Не спускайся с дерева, пока за тобой не приду я или кто-нибудь из Стаи. И не пытайся мысленно связаться с Сашей или сделать что-нибудь ещё в этом духе.

Звёзды в её глазах мгновенно поглотила чернота.

— Они явились за мной.

— Никто пальцем тебя не тронет. — Такую возможность он даже не рассматривал. — Делай все в точности, как я говорю. Если ты используешь способности Пси, они могут тебя обнаружить.

Вон — не Пси, но он — солдат, он знает, как выработать стратегию и выманить цель из укрытия.

— Можно я помогу? — прошептала она.

— Я скажу, если это понадобится. — Вон видел, что она понимает. Ментальная связь в паре другой природы, поэтому Пси её не почувствуют.

— Береги себя и возвращайся.

Он так и планировал, но сначала нужно избавиться от вредителей. Вон в одно мгновение спустился с дерева. Бесшумно ступив на землю, он проанализировал свои ощущения. Определенно поблизости несколько Пси.

Одно то, что они забрались так далеко на территорию Дарк-Ривер незамеченными, уже говорит о том, что они знают свое дело. Настоящие профессионалы. Вон не хотел их недооценивать. Ясно, что их нужно остановить до того, как они заметят слежку. Иначе они взорвут ему мозг ментальным импульсом страшной силы.

Сбросив джинсы, он зашвырнул их на одну из нижних веток и перекинулся. Пси, может, и хороши, но тут владения Вона, здесь он мог передвигаться незаметно, его чувства обострялись, а ярость не знала границ. Пси нарушили первое правило, проникнув на закрытую территорию, принадлежащую волкам и кошкам. А устроив засаду его паре, нарушили второе.

Первое было ошибкой. Второе — их приговором.

Вон долго шел по земле, потом продолжил путь по деревьям. Нюх у него был чуть хуже, чем зрение, но все же намного тоньше, чем у людей, Вон учуял одного Пси слева, в нескольких метрах от себя. Вон пополз по ветке, пока не оказался прямо над ним. Пси, одетый в чёрное, с камуфляжными полосами на лице, лежал на земле, глядя в прицел снайперской винтовки.

Предназначенной для охоты на крупных кошек и запрещённой законом.

Вон атаковал Пси без предупреждения. Нельзя было, чтобы он послал сигнал другим членам команды, впрочем, судя по гарнитуре на ухе, Пси приказано хранить мысленное молчание. Не хотят, чтобы Фейт их засекла. Тогда выходит, они не пытаются телепатически обследовать лес, а рассчитывают только на свои органы чувств. Третья ошибка — никогда не суйся к хищникам в надежде побить их их же оружием.

Вон бросился на мужчину сверху и раздавил ему череп мощными челюстями, прежде чем тот понял, что на него напали. Хотя, скорее всего, он и сломал незадачливому убийце хребет, когда прыгнул на того, но размозжение мозга никому не пережить.

Минус один.

Его пронзила боль. Он замер. Фейт будто сама совершила убийство вместо него. Это потрясло её. Вон застыл, ожидая, что она предпримет. И вдруг понял, что ей больно за него, потому что ему пришлось сделать это из-за неё. У ягуара не было времени на подобные глупости. Разумеется, всё ради неё, она ведь его пара.

Он вновь взобрался на дерево, теперь всё время ощущая её присутствие. Это хорошо. Пусть видит его вторую натуру, пусть поймёт, что он — не человек, он — животное. Тут Вон отбросил размышления и снова дал волю хищнику. Дальше к западу он обнаружил второго Пси. У этого в руке был транквилизаторный пистолет. Не для убийства, а чтобы вырубить. Видимо, он предназначался Фейт.

Этот Пси был осторожнее, внимательно осматривая всё вокруг, включая деревья, тренированным взглядом разведчика. Он знал, кто за ним охотится. Но ягуары терпеливы, Вон просто дождался, когда мужчина отвернется, и расправился с ним тем же действенным способом, что и с первым.

Двое устранены.

Третий обнаружился к северо-западу от второго. Вон наконец понял их тактику. Полукруг с его машиной в центре. Скорее всего, наёмников шестеро. Двое мертвы, местонахождение оставшихся четверых очевидно. Четвёртая ошибка. Сам Вон никогда не расположил бы своих людей в таком предсказуемом порядке. Но Пси, конечно, считали веров животными, слишком тупыми, чтобы разгадать их замысел.

Пятая ошибка.

Через минуту был устранен третий убийца. Следом за ним четвёртый. Пятый увидел Вона и успел выстрелить, но и только. Тем не менее, он предупредил шестого. Вместо того чтобы атаковать Пси-способностями, тот пустился бежать через лес, петляя и путая следы, что сбило бы большинство людей с толку. К несчастью для него, Вон не был человеком. Он мог бы позволить Пси поверить, что тот оторвался, помучить его, поиграть с ним, но Вон был не из таких.

Держась в тени, он преследовал шестого наёмника, зная, что Пси не может атаковать, не зная наверняка, где цель. Разум веров силён. Пси нужно точно прицелиться и сосредоточиться, чтобы уничтожить его, смазанный удар не проникнет сквозь природные щиты. В итоге расправа почти разочаровала Вона. Пси не успел понять, что произошло. В одно мгновение он ещё бежал, в следующее — был уже мёртв.

Ягуар перевернул его на спину и перекинулся, чтобы обыскать тело и выяснить что-нибудь о дальнейших планах убийц. Кое-что обнаружилось в левом кармане штанов. Маленькая плоская коробочка, в которой он сразу узнал пульт дистанционного управления с широким радиусом действия. Он откинул крышку и просмотрел данные.

Взрывное устройство стояло в машине.

Если бы Фейт не удалось поймать, её было приказано уничтожить. Он зарычал. Хорошо, что они уже мертвы. Вон снова перекинулся, взял пульт в зубы и помчался к Фейт. Его мех был испачкан кровью, которая останется на коже и после превращения. Тут ничего не поделаешь. Но по крайней мере он явился к ней в человеческой форме, одетый в джинсы.

— С тобой всё в порядке? — Она прошлась по его телу взглядом. — У тебя кровь!

— Это не моя.

Он тщетно старался прочесть отвращение на ее лице, но видел лишь облегчение.

— Я почувствовала, что один из них выстрелил.

— Он промахнулся. Идём.

Вон снял Фейт с дерева. Ее лицо лишилось всех красок, губы побелели от напряжения.

— Тебе пришлось убивать из-за меня.

— Ты — моя пара.

Несколько долгих минут он целовал её, давая зверю насытиться её женственным ароматом. Когда он наконец отстранился, чтобы достать из кармана пульт, на её щеках играл здоровый румянец.

— Видишь это?

Она взяла устройство в руки.

— Похоже на какой-то пульт. — Фейт взвесила его в ладони, любопытство, видимо, пересилило шок. — Очень компактный, такие пока нигде не продаются. Могу предположить, что это прототип из «ЭкзоЛаб», в прошлом году я выполняла для них кое-какую работу.

— Это чтобы взорвать машину.

Она вскинула голову:

— Они собирались убить тебя.

Вон вдруг понял, что Фейт права. Ею Пси жертвовать бы не стали.

— Ключевое слово «собирались». Ты вроде можешь общаться с Сашей, так?

— Не знаю точно, как её найти, но если паутина работает так же, как ПсиНет, я могу поискать её, как там.

— Скажи, пусть передаст Лукасу следующее: «Нужна команда уборщиков. Пятерых прямо к нам».

— А как они узнают, где это место?

— Они знают, где примерно я оставил машину. А оттуда пойдут по следу.

Фейт кивнула и закрыла глаза.

— Ладно, сейчас попробую. Она не так уж далеко, и я знаю её лично… ага, вот. Она слышит. — Несколько мгновений Фейт молчала. — Лукас сказал, они едут. С ними еще один человек, чтобы доставить меня к коттеджу.

— Хорошо.

Она открыла глаза.

— Почему я должна возвращаться? — Фейт упрямо нахмурилась.

— Потому что ты не сможешь оттащить один из трупов куда нужно.

Она сглотнула, но не отступилась.

— И куда это?

— Никите Дункан не повезло — она живёт к нам ближе всех.

— Понятно. — Она опустила взгляд под ноги, потом снова посмотрела на него. — Ты не ощущал вину за то, что убил этих людей. — Он ждал, понимая, что она что-то обдумывает. Он бы ни за что не признался, что немного волнуется. Ведь Фейт видела его с самой неприглядной стороны. И теперь он ждал её вердикта. — Но эти убийства были чистые. Ты с ними не играл и не получал от этого удовольствие.

— Мне нравится убивать животных. — Вон не собирался ей лгать.

— Это я понимаю, такова твоя природа. — Не обращая внимания на кровь, она обвила его талию руками, кончики её пальцев оставляли теплые следы на его коже. — Не стану отрицать, меня поразило то, с какой скоростью ты от них избавился, но я не чувствую ужаса или отвращения. Ты такой, какой есть. И я люблю тебя.

От этих простых слов у него потеплело на душе. Он крепче сжал её в объятиях, ощущая, как напряжение оставляет его. Он такой, какой есть. И она его любит. О большем Вон и не мечтал.

***

Фейт последовала за Дорианом в жилище альфа-пары, обернувшись в последний раз взглянуть на Вона. Но тот уже скрылся из виду, мелькнув тенью между деревьями. Пять леопардов и ягуар. Такая сила. И ярость. И всё ради неё.

— Я могу понести тебя, — сказал Дориан минут через десять. — Я латент, но обладаю силой вера.

— Прошу прощения. — Фейт старалась говорить очень вежливо, осознавая, что Дориан её недолюбливает. — Я не знаю, что в вашем мире значит это слово.

— Я не могу превращаться в леопарда. — Сказано было без намёка на жалость к себе.

Она взглянула на него. Небесно-голубые глаза и светлые волосы придавали ему сходство скорее со студентом колледжа, чем с безжалостным хищником, которым он был на самом деле.

— Благодарю, но нет. Мне неприятна такая близость с кем-то, кроме Вона.

Он кивнул, и они пошли дальше. Она обдумывала его слова, спрашивая себя, не потому ли в его глазах такой гнев. Но нет, гнев направлен на нее и не имеет отношения к его латентности. После почти получасового молчания она решила, что есть только один способ узнать наверняка — спросить. Он ведь теперь её семья.

— Почему я тебе не нравлюсь?

Несколько долгих мгновений он не отвечал.

— Я тебя не знаю, потому против тебя лично ничего не имею.

Она тут же догадалась.

— Мой дар. В этом всё дело, да? Думаешь, я могла бы что-то предотвратить?

— Не лично ты. Ясновидящие в целом.

— Ты прав. Может, и могли бы. — И то, что они не сделали этого, — трагедия. — Но мне кажется, ясновидящие видят не всё. Если бы видели, в мире прекратились бы убийства и катастрофы, уносящие миллионы жизней. — Она не раз размышляла об этом. — Так что, возможно, нам бы удалось предотвратить то, что произошло с тобой... Или нет.

— Ты бы попыталась, если бы не Безмолвие.

— Да. — С этим не поспоришь. — Да.

Он замолчал еще на несколько минут. Фейт всё это время обдумывала собственные слова. Она на самом деле верила в это. И все же это лишь предположение. Она не знала наверняка, что видели Я-Пси до неё. Все данные изъяли из ПсиНет, и они затерялись в таинственном прошлом.

Возникшее у неё предчувствие было спокойным и тихим, в точности как мужчина рядом. Дориан. Разбитый, сломленный Дориан однажды снова станет самим собой. Таким, каким он и сам себя не может представить. Она ясно видела его: великолепный леопард с темными пятнами на морде, у которого в форме зверя глаза скорее зеленые, чем голубые.

Образ рассеялся, и Фейт задумалась, стоит ли говорить ему. Все-таки это ненастоящее видение, и без каких-либо подробностей. Но в нём Дориан выглядел иначе. Не старым, но минимум на два-три года старше, чем сейчас. Что если она расскажет ему, а будущее изменится из-за какого-нибудь поступка, его или кого-то ещё? Ложная надежда. Она приняла непростое решение промолчать. Иногда Безмолвие — правильный выбор. И только когда это не твой выбор, оно превращается в клетку.

— Я слышал, ты потеряла сестру.

Она тихонько ахнула, успев привыкнуть к его молчанию.

— Марин. Её звали Марин.

— Мою сестру звали Кайли.

Фейт встретила его взгляд и все поняла. Он попытается простить ей кто она есть, если она не даст погибнуть ещё чьей-нибудь сестре.

— Да.

***

Вон вернулся к Фейт часа за три до рассвета. Увидев кофе на столе и встревоженные лица, он понял, что ни Фейт, ни Саша не спали. Как только он оказался на пороге, Фейт поднялась и подошла к нему. Никто не сказал ни слова, когда он взял её за руку и во второй раз за ночь вывел из логова, оставляя Лукаса наедине с его парой.

До машины они добирались молча. Дориан убрал взрывчатку, но Вон ещё раз всё проверил, прежде чем открыть переднюю дверь для Фейт. Зверь в нём оставался настороже, пытаясь обнаружить угрозу — он вздохнёт свободно, только когда они вернутся в его пещеру.

Дорога заняла почти час, но, оказавшись дома, ни он, ни она не хотели спать. Фейт ни о чём не спрашивала, не требовала ответов, просто смотрела, не говоря ни слова, как Вон моется, потом разделась и встала рядом с ним под водопад. Он уловил её тревогу.

— Всё прошло гладко, — сказал он ей. — Они нас даже не заметили.

— Вы проникли в резиденцию Никиты Дункан?

— И в ещё несколько, к тем, кто связан с Советом на высшем уровне.

Вон с трудом преодолел желание проломить голову еще кое-кому из Пси, пока доставлял «послание».

— Я чувствовала, что ты в порядке и вне опасности.

— Хорошо.

Он хотел, чтобы Фейт привыкла к связи между ними, и не возражал против использования этой связи, чтобы узнать, все ли с ним хорошо. Так делали все пары. Он не видел связь, как Фейт, но необъяснимым образом её ощущал: окажись Фейт ранена или попади в беду, он бы узнал.

Она вновь притихла. Он вывел её из душа и вытер их обоих. Когда Вон понес её в кровать, она не стала сопротивляться, а когда заявил на неё права самым примитивным способом, Фейт подчинилась. После они лежали, обнявшись, и смотрели, как тонкие лучи солнца постепенно освещают комнату.

Фейт прижалась щекой к груди Вона, опустила руку туда, где билось его сердце, и заплакала. Он гладил её по спине и волосам, не зная, как ещё успокоить. Он знал только, что эти горькие слезы не из-за него. Он крепче сжал её в кольце рук и низко заурчал, обращаясь к ней без слов.

Спустя несколько минут она неровно вздохнула:

— Они пришли за мной, будто я животное, которое надо выследить и поймать.

Его рука вцепилась ей в волосы, но он промолчал.

— Я думала... может, отец... но, конечно, нет, он же Пси. Он хотел получить назад свое ценное имущество. Ему плевать на мои решения, плевать, что если ты погибнешь, то и я тоже.

— От меня не так-то легко избавиться, Рыжик.

— Глупо, но я чувствую себя так, будто отец меня предал, хотя он никогда не был мне настоящим отцом. Как он вообще позволил им прийти за мной?

У Вона не было слов, чтобы унять эту боль. Поэтому он просто обнял её крепче и сказал, что для него она бесценна. Через какое-то время она уснула. Надежно укрытый в доме, куда, благодаря сотне хитрых ловушек, не смог бы проникнуть ни один Пси, Вон тоже задремал.

***

Фейт проснулась в девять. Несмотря на короткий отдых, она не могла больше спать. Кот, однако, заворчал, когда она шевельнулась, и сказал лежать тихо. Этим утром она уже могла улыбаться, пусть и немного вымученно, поэтому она снова прижалась к Вону, вслушиваясь в шум водопада и разглядывая лучи солнца, которые проникали в вентиляционные отверстия.

Свет падал на пол разноцветными пятнами, преломляясь в тщательно составленных витражах. Пси в ней они показались очень красивыми. Симметричный узор, который менялся каждую минуту, вместе с движением солнца. Фейт любовалась им, лёжа на кровати, когда консоль на стене вдруг запиликала. Зная, что Вон ни за что не встанет, она выбралась из-под его руки и пошла отвечать. «Надо будет обязательно повесить еще одну у кровати», — подумала она, включая аудиосвязь.

Голос, который послышался в ответ на её приветствие, Фейт совсем не ожидала услышать. Целых десять секунд она молчала. За эти десять секунд Вон проснулся и встал рядом с ней. Остальное она оставила решать ему. Потому что для неё человек на другом конце был привидением.

Глава 26

Спустя почти четыре часа Фейт с Воном вошли в зал заседаний офиса Дарк-Ривер. Расположенное около шумного Китайского квартала здание защищали не только веры, но и люди — последние, пользуясь способностью растворяться в толпе, собирали секреты Пси. Взамен они получали защиту Дарк-Ривер от здешних банд.

Но Фейт думала совсем не об этом. Она вообще не могла связно мыслить.

— Здравствуй, отец, —автоматически вырвалось у неё — сказалась многолетняя практика.

Энтони НайтСтар поднялся с места, но к ней не подошёл.

— Здравствуй, Фейт.

Она не знала, как реагировать. Она настроилась на то, что её полностью изолируют от Пси, а общение с ней запретят распоряжением Совета.

Энтони перевел взгляд на хранящего молчание Вона.

— Лучше поговорим наедине.

Она почувствовала, что Вон внутренне ощетинился, но вмешиваться он не стал.

— Вон — моя пара. Я с радостью поделюсь с ним своими секретами.

Энтони не стал настаивать, впрочем, неудивительно. Её отец был очень неглуп и мгновенно понял, что вопрос не обсуждается.

— Тогда начнём.

Она заняла место напротив него и потянула Вона за руку в молчаливой просьбе. Он послушно сел рядом с ней, вместо того чтобы охранять её стоя, словно зверь, только и ожидающий повода наброситься.

— Твоё бегство не могло не коснуться Пси-клана.

— Знаю. — Она сделала правильный выбор, но далеко идущие последствия никто не отменял. — И каковы потери?

Сколько людей лишились рабочих мест? Сколько жизней затронуло её решение?

— Меньше, чем если бы мы заранее не приняли меры.

Она нахмурилась и поняла, что Энтони заметил красноречивое выражение её лица.

— Мне казалось, прогнозы Джунипер ещё недостаточно точны.

Он кивнул.

— Это так. Ей только восемь, но ей далеко до тебя в этом возрасте.

— Почему не дать ей побыть ребёнком? — впервые подал голос Вон.

— Мы живем в разных мирах, мистер Д’Анжело, — ответил Энтони, хотя никто не представил ему Вона. — Если мы, как вы предлагаете, позволим Джунипер «побыть ребёнком», её способности не получат развития, она не сумеет защитить себя, и кто-нибудь этим воспользуется. — Он поднял руку, предвосхищая ответ. — Да, Пси-клан будет использовать её дар, как было с Фейт, но мы также позаботимся о её благополучии. В прошлом, до возникновения кланов, представители других рас держали некоторых Я-Пси в плену ради личной выгоды.

— Отец, — перебила Фейт. — Если не Джунипер, то кто?

— Ты.

Вон рядом с ней затаился, как ягуар перед прыжком. Она обрадовалась. Она знала, как сильна её семья, и как далеко они готовы зайти, лишь бы добиться своего.

— Фейт больше вам не принадлежит.

Голос был человеческий, но на самом деле это зверь угрожал Энтони.

— Согласен. Но её способности при ней, независимо оттого, использует она ПсиНет или нет. — Её отец даже не дрогнул. — Клан НайтСтар может заключить с ней договор.

Фейт едва не открыла рот от удивления.

— Но ведь Совет… они наверняка запретили все контакты со мной.

— Они пытались. — Энтони перевел взгляд с Вона на нее. — Но НайтСтар — не марионетки Совета.

Вон подался вперед.

— Вы посоветовали им засунуть свой запрет куда подальше.

В его голосе слышалось что-то похожее на уважение.

— Грубо, но верно. Они — наш Совет, а не всемогущие правители. А бизнес неприкосновенен. Изгнание Фейт повредит тысячам компаний, и их главы не станут сидеть сложа руки.

У Фейт голова пошла кругом.

— Ты хочешь, чтобы я делала прогнозы для клиентов НайтСтар, а ты выступал посредником?

— Да. Мы можем позволить себе открыто сотрудничать с тобой. За нами бизнес, который, в сочетании с мощной семейной группой защищает нас от Совета.

Разумно. В клане НайтСтар часто рождались Я-Пси, и многие пользовались их услугами. Клану были известны многочисленные секреты. Которые не разглашались. Кто бы о них ни спрашивал.

— Совет уже один раз пытался меня похитить.

Нет, она не станет задавать вопрос, который её мучает. «Знал ли об этом отец?»

— Этого можно больше не опасаться. Сомневаюсь, что их агенты вообще когда-нибудь доберутся до тебя… — Он глянул на Вона, потом снова посмотрел на неё, — но если с тобой что-то произойдёт, все компании, не получившие прогнозы, прекратят выплату налогов.

— И сколько их? — спросил Вон, потому что она молчала.

— В листе ожидания Фейт в настоящее время больше тысячи. У Совета длинные руки, но даже они не могут заткнуть такое количество недовольных, особенно учитывая, что это наши самые крупные корпорации. Как я уже говорил, бизнес — это святое.

— Вы так в этом уверены? — сощурился Вон.

— Если Совет навредит Фейт — что непременно произойдёт при любой попытке захватить её, —то нарушит основной закон нашей расы: не вмешиваться в дела семейных групп и в их предприятия. Этого никто не потерпит. Все члены Совета были оповещены об этом компаниями, связанными с их семейными группами советников.

— Вы не мешаете Совету направлять свой народ на «реабилитацию», но требуете соблюдать границы, когда дело касается бизнеса? — покачал головой Вон. — Умеете вы расставлять приоритеты!

— Для Фейт это к лучшему.

— У меня сейчас другие видения, — тихо сказала она.

Энтони кивнул:

— Это понятно. Мы просим делать и обычные бизнес-прогнозы, если ты ещё можешь использовать свои способности.

— Чтобы богатые разбогатели ещё больше? — спросил Вон, но в его голосе не слышалось прежнего пыла. Скорее казалось, что он прощупывает её отца, как зверя-чужака.

— Вы — хищник, мистер Д’Анжело, вершина пищевой цепочки. В деловом мире действуют те же законы.

— Выживает сильнейший. — Вон повернулся и провёл рукой по волосам Фейт, одновременно нежно и по-хозяйски. — Так что, Рыжик, каков вердикт?

— Подобные прогнозы — не проблема, но мне нужно немного подумать, — ответила она, сглатывая ком в горле. Как отец смеет так поступать с ней, даже не попытавшись? — Одно я знаю наверняка, если я возьмусь за это, то рассчитываю получать гораздо больше, чем раньше. — Она с радостью поможет укрепить финансовое положение своей новой семьи. Власть денег Пси понимают хорошо.

Хотя они понадобятся ей и для гораздо более долгосрочного плана. Пока это была лишь смутная идея, но в будущем она может в корне изменить Пси. Может спасти её двоюродную сестру Сахару и всех тех, кто загадочным образом пропал в сети, но, возможно, до сих пор жив. Заперт. Тех, кого используют ради их способностей.

— Ты — моя дочь. Меньшего я и не ждал.

Не будь Энтони Пси, Фейт решила бы, что он ею гордится.

— Даже если она согласится, то никуда не поедет, — вставил Вон. — Все прогнозы она будет делать на территории Дарк-Ривер.

— Никаких камер и микрофонов. — Хватит с неё вмешательства в личную жизнь

— А твоя безопасность?

Вон наклонился к нему:

— Это оставьте мне.

Энтони минуту подумал и кивнул:

— Позаботьтесь о ней. Ей нет цены.

— Вообще-то, для тебя и Пси-клана — есть, и вполне конкретная. — Фейт печально улыбнулась. Вон скользнул рукой ей под волосы и обхватил за шею, и его тяжелое теплое прикосновение сказало ей, что, по крайней мере, для него она действительно бесценна.

— Нет, ведь ты моя дочь.

Она ощутила разочарование.

— Отец, не надо играть со мной в психологические игры, ты выше этого. Если бы тебе были так дороги твои дети, ты бы выяснил, кто убил Марин, и узнал бы, как зовут твоего сына, который живет на Карибах.

— Не понимаю, к чему ты вспомнила сестру. Она стала несчастной жертвой чужой жестокости — человека или вера.

Похоже, он на самом деле ничего не знал, но Фейт не смогла продолжать эту болезненную тему. Рана была слишком тяжёлая, слишком свежая.

Вместо неё заговорил Вон:

— Убийца был Пси. Вероятно, ручная зверушка вашего Совета. Мы только не поняли, почему она, ведь Марин работала на них.

— Ясно. — Голос Энтони звучал ровно, но его следующих слов никто из них не ожидал. — Что касается твоего второго вопроса, то его зовут Таник Грей. Через три месяца ему исполняется двадцать два. Он не Я-Пси, как хотела его мать, но у него девятка в психометрии, за несколько столетий этой первый психометрик в нашей династии. Я навещаю его дважды в год согласно пункту, который я внёс в договор о деторождении. У него твоё телосложение, но, конечно, он больше похож на Марин.

Фейт хотела бы думать, что все это — хитрый план, чтобы смягчить её сердце и заставить поддаться на уговоры, но отчего-то она ему верила.

— Почему?

Почему он нарушил Протокол, пошёл наперекор всему, чему учил её?

— Кровное родство не гарантирует преданности. Ты была идеальной Пси.

И он думал, что Фейт сочтёт его решения слабостью.

Не дав ей возможности ответить, Энтони встал.

— Никогда не забывай, что в тебе половина моих генов. Может даже, та половина, где находится твоя совесть. — Он поднял со стола органайзер и снова заговорил по-деловому: — Буду ждать твоего решения, постарайся не затягивать. Если ты откажешься, клану придётся предпринять другие шаги, чтобы уменьшить грядущие потери, а тебе надо будет придумать иной долгосрочный план защиты от Совета.

Фейт смотрела, как он идет к двери.

— Подожди! — Поднявшись, она подошла к нему и впервые за всю сознательную жизнь коснулась отца, быстро его обняв. Энтони не обнял её в ответ, но и не оттолкнул. Она отстранилась и заглянула ему в лицо, равнодушное, как всегда. — Неужели ты не хочешь освободиться?

Она уже решила, что отец не ответит, но он вдруг сказал:

— Если все сильные уйдут, сдерживать Совет будет некому. Я именно там, где нужно.

— Чтобы что? — спросил Вон из-за её спины.

Энтони взглянул поверх головы Фейт на её ягуара.

— Вы, мистер Д’Анжело, пока не заслужили права знать это.

И он, не сказав больше ни слова, ушёл в сопровождении Клея, который все это время охранял дверь.

— Твой отец — очень интересный человек.

Фейт повернулась к нему:

— Почему ты так думаешь?

— По Пси трудно судить, но могу сказать, что от твоего отца не несёт так, как от большинства из них.

— А от меня?

— По мне, ты пахнешь сладко, Рыжик. — Она вспыхнула, и Вон улыбнулся. — Хочу облизать тебя с ног до головы.

— Мы говорили о моем отце. — Фейт нахмурилась, пытаясь скрыть, как на неё подействовали его слова.

— От твоего отца не воняет. От тебя и Саши тоже. — Он скривился. — Если подумать, то и от этого проклятого Пси.

Ей не надо было спрашивать, кого он имел в виду. Только один Пси так его раздражал.

— И?

Вон перестал хмуриться и погладил её по спине.

— У меня нет доказательств, но думаю, плохой запах означает полное Безмолвие. Те, в ком ещё осталась искра, совесть, хоть какая-то способность бороться против Протокола, так не пахнут.

Она задумалась и неожиданно прошептала:

— Переворот?

— Изнутри? Меня бы это не удивило — ваш Совет создал для этого отличные условия. История описывает прошлых его членов как сплоченную группу разумных и уравновешенных людей. А сейчас они пересекают одну черту за другой. Похоже, кое-кто среди Пси думает, что всё зашло слишком далеко.

— Даже если и так, потребуется много времени. — Пусть в деловом мире и заступились за Фейт, но Совет не свергнуть, пока существует Безмолвие. А ведь тысячи, миллионы Пси живут по Протоколу и так и умрут.

— Начало положено.

Она кивнула. Может, у Пси, всё ещё есть надежда.

— Вдруг Марин поэтому и погибла. Оказалась как-то причастна к перевороту, и они это выяснили?

Если это вправду так, то смерть её сестры не была бессмысленной. Она погибла в войне, о которой никто и не знал. Фейт ощутила гордость за неё.

— Я хочу заниматься прогнозами. Помимо финансовой помощи Дарк-Ривер это позволит мне использовать способности, которые я развивала всю жизнь. И, что ещё важнее, поддерживать связь с отцом.

Она посмотрела на Вона, проверяя реакцию на свои слова.

— Я не возражаю, Рыжик. Лишь бы ты была вне сети. Это самое главное.

— Надеюсь, мне удастся помочь всё изменить, действуя извне, пока отец работает изнутри. — Фейт верила в Энтони, в отца, которого совершенно не знала. Теперь у нее будет для этого и время, и возможность. Может, без мониторов вокруг он начнет ей доверять, и они сумеют многое обсудить, возможно, даже переворот.

***

Две недели спустя

Фейт была счастлива. А что ещё надо? Она жива и Вон вместе с ней. Счастье? Это слово и приблизительно не передавало её безграничную радость, ощущение, что она наконец дома, восторг оттого, что она с Воном. Но…

— Я не знаю, как вести себя в этом мире, — прошептала она во влажной, жаркой темноте спальни.

Вон повернулся на бок, одну руку сунул под голову, а другой рассеянно погладил её бедро.

— Понимаю, Рыжик. — Он коротко поцеловал её в нос, и она улыбнулась в ответ. Только с ней он бывал таким ласковым. — Я знаю, каково это — быть чужим. Но ты сильная. Разберёшься.

Фейт никак не ожидала, что он возьмёт и возложит ответственность за её счастье на её собственные плечи.

— Я не против иногда выходить в люди, но не думаю, что когда-нибудь смогу жить в городе.

— Малыш, я что, похож на городского жителя?

Она нервно рассмеялась:

— Да уж. Так это не проблема?

— Нет.

Ладонь скользнула с её бедра на ягодицу и обратно. Сердце Фейт заколотилось о рёбра.

— Я хочу научиться выбираться в город на более продолжительное время, если потребуется. Хочу уметь ставить необходимые щиты. Саша и Тамсин меня учат.

У целительницы Дарк-Ривер были крайне необычные способности, о которых ни Саша, ни Фейт раньше не слышали. Она понимала природу Пси, но сама была чистокровным вером, а её дар исцелять шёл от сердца.

Фейт немного боялась её силы, но Тамсин, как и Саша, излучала тепло и добродушие. Фейт знала, что в противоположность им кажется холодной и недружелюбной. Леопарды относились к ней без той нежности, что друг к другу, но теперь она хотя бы могла переносить чужие прикосновения.

— Я не знаю, как жить в твоей стае. По-моему, я им не нравлюсь.

— Они пока плохо тебя знают, — сказал Вон. — Полюбят, когда познакомятся поближе. И будут преданны, когда начнут доверять.

— Но все здесь такие добрые. Я стараюсь, просто иногда…

— Рыжик, стая терпит Клея. По сравнению с ним ты просто ходячая смешинка.

Фейт стукнула его в грудь.

— Я серьезно!

— И я. В Дарк-Ривер есть свои одиночки и тихони. К ним относятся так же, как к остальным. Я — живое тому доказательство. Будь верной им, открой своё сердце, и они это оценят.

— Честно?

— Честно.

И она наконец уснула — потому что Вон не бросает слов на ветер.

***

В это самое время в темной глубине ПсиНет с грохотом захлопнулась дверь.

— Надо обсудить проблему Фейт НайтСтар, — сказала Шошанна, как только собрались все члены Совета.

— Мы бы смогли утихомирить Пси-клан, если бы вы не стали действовать в одиночку, — резко отозвалась Никита. — В руках Энтони Найтстара достаточно власти, и теперь он твёрдо намерен мешать нам на каждом шагу.

— Это точно? — спросил Генри.

— Его выдвигали в Совет вскоре после моего назначения. — Слова Маршалла удивили Никиту, но она нисколько не сомневалась в их правдивости. — Он отказался, но не потому что недостаточно силён, а потому что предпочел управлять бизнесом семейной группы. Энтони не любит плясать под чужую дудку.

Все ненадолго замолчали, обдумывая сказанное.

— Если он был кандидатом в Совет, то знаком с положением дел здесь. Наверняка его можно уговорить, — продолжил Генри.

— Нельзя. — Резкий, холодный разум. Калеб Крайчек — новый член Совета. — Нападение Скоттов на Фейт Найтстар без его предварительного одобрения подорвало авторитет Энтони. Теперь он укрепляет свои позиции и продолжит это в будущем. Так что возможность договориться с их кланом по-хорошему мы потеряли.

В наступившей тишине все задумались о возможных последствиях.

Первой заговорила Татьяна:

— И в самом деле неприятно. Семейная группа НайтСтар — одна из сильнейших. Они не только оказывают нам услуги, но и платят налоги, которые составляют большую часть нашего дохода.

— Может, удалить Энтони из уравнения?

— Это привлечет ненужное внимание других семей. — Никита и сама не гнушалась грязной работы, но сейчас это только добавило бы проблем. — Уверена, все понимают, что нам в настоящее время это ни к чему. У нас и так произошло уже два инцидента.

Сначала Энрике, потом телепат, который сбежал от кураторов, а после нашёлся совершенно невменяемым в Напе на кампусе какого-то колледжа.

— Прошу, объяснитесь, Шошанна. — Маршалл вовсе не просил.

— Кто-то должен был сделать ход. Следовало начать действовать сразу, как Фейт вышла из ПсиНет. Не стоило выжидать.

— Ещё как стоило. — Никита мысленно закрыла файл семейной группы НайтСтар. — Она оборвала связь, находясь на территории Дарк-Ривер. Ты забыла, как обнаружила на подушке часть тела Энрике всего несколько месяцев назад?

Леопарды и ягуары оповестили их о гибели одного из членов Совета, отправив каждому кровавые сувениры.

— Если бы они собирались использовать то, что им известно, они бы уже это сделали, — последовал ответ Шошанны.

— Или подождали бы подходящего момента. — Калеб говорил совсем не как новичок, именно по этой причине его и выбрали в Совет. — Правильное решение с их стороны. Незачем раскрывать карты. Они ясно выразили свою точку зрения, с этим не поспоришь.

— Может, они и убили шестерых, но не справятся с целым отрядом, — ответил Генри. — Надо использовать все силы, захватить её и уничтожить тех, кто посмеет нам помешать.

— Судя по следам зубов, всех шестерых убил один и тот же зверь, — подал голос Мин. — Этот факт подтвердили трое разных М-Пси. Выстрелить успел только один солдат. А так как мозги у всех превратились в кашу, мы не смогли выяснить, пользовались ли они ментальными силами.

Глава 27

— Похоже, Генри плохо представляет себе положение дел, — подытожил Калеб. — Ясно, что веры справились бы и с отрядом.

— Фейт НайтСтар не стоит того, чтобы жертвовать столькими превосходными солдатами, особенно принимая во внимание, что она согласилась и дальше сотрудничать через свою семейную группу. — Вновь хладнокровный разум Минка. — Учитывая стоимость подготовки наших воинов и работу, которую они выполняют, они обходятся нам в миллионы долларов. Сложим эти деньги с теми, которые мы потеряем, если прекратится уплата налогов, — сумма получается внушительная.

— Нельзя позволять верам и дальше нами манипулировать. — Шошанна, видимо, не собиралась мириться с поражением. — Как мы будем выглядеть, потеряв в течение нескольких месяцев двух Пси, причем одна из них — кандидат в Совет? Среди населения пойдут разговоры.

Калеб воспользовался короткой паузой.

— Скажем, что она сбежала, когда поняла, что я намерен во что бы то ни стало избавиться от конкурента.

— Отлично, — поддержала Никита. — Всем известно, как малодушны Я-Пси. Распустим слухи и подорвем доверие к ней.

— Нужно выяснить, каким образом леопарды помогают им обеим оставаться в живых, — сказала Татьяна. — С самого бегства Саши я ни разу не слышала, чтобы какой-нибудь вер погиб при невыясненных обстоятельствах, а ведь если бы она получала ментальный отклик от них, сейчас у нас на руках было бы по меньшей мере два трупа.

Надо признать, Татьяна права.

— Наверное, они как-то обошли проблему ответной импульсации.

— Не думаю, что для нас это проблема. — Разум Маршалла, острый, как бритва. — Если бы способ был надежный, перебежчиков из числа Пси было бы гораздо больше.

— Я все равно выделю нескольких человек для расследования, — ответила Татьяна. — Если мы разорвем связи, которые поддерживают Сашу и Фейт, вопрос отпадёт сам собой.

Никто не возражал.

— Значит, на этом и остановимся — по поводу Фейт НайтСтар ничего не предпринимаем, — закончил Калеб, с характерным для Тк-Пси высокомерием обратившись против той, что поддержала его кандидатуру в Совет. — Каждый, кто решит действовать самостоятельно, будет смещен со своего поста.

— Ты не имеешь права решать это. — Шошанна отлично контролировала себя.

— Но мы-то действуем сообща. Не согласны только вы с Генри, следовательно, вы в меньшинстве. — Снова голос Маршалла, опытного члена Совета, пережившего многих других.

— Он прав, — Татьяна. — Фейт НайтСтар трогать нельзя.

— Согласна, — поддержала Никита.

— Тогда у нас нет выбора. Присоединяемся к большинству. — Шошанна высказалась за себя и за мужа, и если и было что-то странное в том, как они одновременно покинули заседание, то члены Совета не обратили внимания, поскольку давно отвыкли доверять собственным инстинктам.

— Следует усилить охрану Советника Дункан, — сказал Калеб оставшимся.

— Не нужно. — У Никиты не было никакого желания выглядеть слабой, особенно в глазах нового члена Совета.

— Тогда заседание закрыто.

***

Прошло несколько недель, наполненных новыми впечатлениями. Фейт находилась на собрании в коттедже альфа-пары. Как часть Звездной Паутины и пара Вона, она получила доступ в очень узкий круг.

— Так, что там дальше? Нейт, ты хотел что-то сказать? — Лукас посмотрел на старшего стража.

— Есть ряд преемников, которые могут занять мое место, когда я уйду на покой.

— Это случится нескоро. — Прямой приказ альфы.

Нейт широко улыбнулся.

— Не волнуйся. Я не спешу. У меня еще пара лет впереди.

— Больше, чем пара, дорогой. — Сидевшая рядом Тамсин послала мужу воздушный поцелуй.

— Я хотел заранее назвать их имена и послушать, что вы думаете. Первый — Джейми. Он один из наших лучших воинов и доказал свою надежность. — Нейт ненадолго замолчал, но замечаний не последовало, и он продолжил: — Потом Дезире. У нее острый ум и такой же язык, но нельзя не отметить её преданность и доброту.

Что-то вспыхнуло в сознании Фейт, будто откуда-то протянулась невидимая рука. Мысленно последовав за ней, Фейт увидела боль, смерть, ужаснулась, но не отступила.

— Еще кандидатуры? — спросил Лукас.

— Да, несколько, но им надо дорасти, — пробормотала Тамсин. — Честно, я поседею из-за этой молодежи.

— Как там Джейс? — поинтересовался Дориан, но из-за эха в ушах его голос показался Фейт каким-то странным.

— Выздоровел. До следующей… — голос Тамсин затих, словно кто–то прикрутил громкость.

Фейт крепче сжала руками чашку, пытаясь понять, что именно видит. Боль, что-то ломается, ужасная утрата, но это еще не окончательное будущее, ничего еще не произошло. Предсказание, которое не имеет никакого отношения к бизнесу.

— Умрет семеро детей.

Вон замер, как только она произнесла эти слова. Он отвел назад ее волосы, чтобы взглянуть в лицо — глаза закрыты, глубокие морщины прорезали белоснежную кожу.

— Фейт?

— Семеро. Не коты. Волки. Семеро волчат. — Вон обнимал ее, но дар увлек ее куда-то далеко, в другое время.

— Часть туннеля обрушится. Сегодня ночью. Или завтра рано утром.

Все слушали. Саша передалаЛукасу телефон. Вон гладил Фейт по спине, с облегчением ощущая, как связь между ними пульсирует любовью. Фейт перенеслась туда, куда он не мог за ней последовать, но зато она всегда найдет дорогу обратно.

— Где, детка? Какой конкретно туннель?

Она крепче зажмурилась, будто пытаясь что-то рассмотреть.

— На стене краской нарисован волчонок, который спит под деревом. А еще один подбирается к нему из кустов, и третий сидит на ветке.

— Боже, — прошептал Клей. — Это ясли, там самые маленькие.

Вон тоже вспомнил про ясли. Когда Дарк-Ривер впервые проникли на территорию Сноу-Данс, чтобы передать сообщение «Не трогайте нас, и мы вас не тронем», они пометили именно это место, чтобы показать волкам, что подобрались к самому дорогому, но никому не причинили вреда. Более внятного предложения мира и быть не могло.

Вон смотрел, как Лукас набирает номер альфы Сноу-Данс. Последовал короткий разговор, но Хоук явно воспринял предупреждение всерьез. Лукас уже повесил трубку, когда Фейт встряхнула головой и, моргая, пришла в себя.

— Ты в порядке, Рыжик?

— Да, все нормально. — Она запустила руку ему под футболку и прижала к его груди. Ягуар был рад служить ей поддержкой.

Вон наклонился и поцеловал Фейт, окончательно возвращая в реальность.

— Каскад?

— Нет. Новые щиты работают. — На ее лице появилось задумчивое выражение. — Почему волки? Я никого из них не знаю.

— Мы связаны со Сноу-Данс, — пояснил Вон, вдруг вспоминая, что не объяснил это Фейт. — Мы заключили договор на крови вскоре после того, как Саша присоединилась к нам, хотя вели дела вместе и раньше.

— А. Я…

Пискнул телефон Лукаса.

Альфа посмотрел на экран и ответил.

— Хоук? — Пауза. — Дети целы?

Вон слышал, что ответили на другом конце, но дождался финальных гудков, чтобы пересказать Фейт.

— Хоук сообщил, что они обнаружили в стене огромную трещину, спрятанную за какими-то картинами. Сейчас туннель укрепляют. — Вон потерся носом о ее шею. — Еще он поблагодарил за предупреждение.

— А остальное? — поднял бровь Лукас.

Вон зарычал:

— Альфа волков любит играть с огнём.

— Что он сказал? — спросила Фейт, заинтригованная Сашиной улыбкой. У той было такое лицо, будто она заранее знала содержание беседы.

— Ничего. — Вон слегка прикусил Фейт за ушко, жест был такой собственнический, что она чуть не покраснела. В такие моменты ее прошлый опыт Пси бывал очень кстати.

— Говори. — Она провела ногтями по его груди. — Что он сказал?

— Чертов волк спросил, какая эта Я-Пси, красивая? А Лукас, будь он неладен, ответил, что да. — В голосе Вона с каждым словом все явственнее звучал зверь. — Тогда Хоук пообещал, что поцелует твои хорошенькие губки вместо благодарности при следующей встрече.

Все, кроме Вона, разулыбались. Даже Клей слегка усмехнулся. Поначалу Фейт его побаивалась, но теперь, несмотря на видение о нем, обнаружила, что ей нравится молчаливый страж. Неделю назад она пригласила его на обед, и, к немалому удивлению Вона, он пришел. А еще он дотрагивался до нее. Как-то слегка погладил щеку костяшками пальцев — и Фейт поняла, что её приняли. Что она теперь часть стаи.

— Ну, он ничего такого не сделает, — ответила Фейт, не стесняясь присутствия веров, ведь они жили и любили без оглядки. — Потому что я хочу, чтобы меня целовал только ты.

— Правда?

— Правда.

— В таком случае, думаю, мне нравится этот волк, раз он заставляет тебя говорить такое.

Она рассмеялась и позволила Вону поцеловать себя, потому что сейчас это было ему необходимо. По сравнению с другими мужчинами, у которых есть пары, он свободнее проявлял свою властную, собственническую натуру. Но Фейт не возражала. Она смирилась с тем, что принадлежит только ему.

***

— Я раньше боялась, что оборотная сторона моих способностей — зло, вроде ДаркНет, — вздохнула Фейт, когда они с Воном сидели у её нового дома. Сквозь густой полог просвечивали звезды, а звери тихонько шуршали в лесу, успокоенные тем, что здешний хищник занят своими делами. — А теперь понимаю, что эти видения могут быть плохими или хорошими, но сами по себе мои возможности — не зло.

Вон сидел сзади, обнимая Фейт со спины и положив подбородок ей на макушку, и молчал. Ее ягуар умел слушать. Вот разговорить его иногда было трудно.

— Я еще не свыклась с этим, но начинаю понимать, что именно я должна видеть, так же, как и все, у кого есть аналогичные способности.

— Это дар, Фейт. Бесценный дар.

— Да. — Она улыбнулась, слово ей понравилось. — Сейчас я чувствую себя так… словно проснулась и увидела реальный мир вокруг. Он прекрасен, но не идеален. Если попытаться избавиться от тьмы, уничтожишь и свет тоже.

Сердце Фейт сжалось от боли за будущее ее расы.

— Но ведь надежда есть. НетСущность сопротивляется.

Только и оставалось, что верить в это.

— Остальные тоже постепенно пробуждаются ото сна. — Сна Безмолвия. — Вероятно, понадобятся годы, чтобы волна достигла дальних уголков сети. Но зато дело пошло. — Накрыв руку Вона своей, Фейт обрела успокоение в этом прикосновении — в том, что раньше так ее пугало. — Я очень рада, что нашла тебя.

Он хохотнул, и этот звук отозвался в ней глубокой дрожью.

— Прости, Рыжик. Но я нашел тебя первым.

— Неправда. — Фейт нахмурилась — слишком уж Вон любил, чтобы за ним оставалось последнее слово. — Это я отправилась в лес.

— Да, но я ждал, когда ты это сделаешь. — Он зарылся лицом в изгиб ее шеи. — Меня тянуло к твоему дому как магнитом. Если бы ты сама не появилась, я бы пришел за тобой.

Она широко раскрыла глаза.

— Некоторые вещи изменить нельзя.

Раньше эта мысль напугала бы ее.

— Это какие?

— Будущее не всегда предопределено. — И что из этого следует? — Прежде я никогда об этом не думала. Вариантов развития событий масса. Кто решает, что можно изменить, а что нельзя? Почему какие-то события словно высечены в камне, а другие — слеплены из сырой глины? — Фейт заволновалась. Наконец она сама управляет своим даром и может выбирать видения, которые ей интересны.

— Некоторые вещи предначертаны. — Вон прикусил ее шею, заставляя вновь обратить на себя внимание. — Ты никогда не принадлежала бы никому, кроме меня.

— Ты такой собственник. — Она повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Я тоже.

Глаза ягуара блеснули удовлетворением.

— Мне нравятся твои когти.

Фейт потянулась и прошлась губами по его колючей щеке.

— Как думаешь, можешь научить меня мурлыкать?

— Детка, ты мурлычешь каждый раз, как я довожу тебя до оргазма.

По телу Фейт пробежали искры предвкушения, чувства обострились. Она отстранилась и, повернувшись лицом к Вону, оседлала его колени. Фейт быстро полюбила эту позу, хотя Вона приходилось уговаривать — ее ягуар предпочитал гораздо более жесткий секс. Фейт бросило в жар при воспоминании о том, как он врывается в нее сильными толчками, она опустила руки ему на плечи и наклонилась поцеловать. Но выражение лица Вона остановило ее.

— Что такое?

— Люблю, когда твои глаза так сверкают.

Фейт улыбнулась. Конечно, теперь ее глаза выражают эмоции.

«???»

— Она опять с тобой разговаривает? — спросил Вон, научившись уже различать, как вздрагивает нить между ними, когда Сущность вступает в контакт.

Фейт кивнула.

— Спрашивает про тебя.

— И что она хочет знать?

— Все. Ей так хочется жить, надеяться, радоваться. — Фейт погладила его по груди. — И мне тоже. Заставь меня мурлыкать, Вон.

— Пойдём в дом или прямо здесь?

Глаза Фейт удивленно расширились, она взглянула вверх, на ночное небо, похожее на красивое темное одеяло, сотканное из света и тени, черного и белого.

— Здесь.

— А твоя любопытная подружка?

Вон скользнул руками под рубашку Фейт. Нервные окончания вспыхнули.

— Ушла.

НетСущность появлялась и исчезала в течение дня, касаясь разума Фейт, как дитя — матери, когда хочет убедиться, что она никуда не делась. Сущность еще вернется. Расскажет о себе, узнает что-нибудь еще о Фейт и ее мире.

— Хорошо. Не люблю, когда смотрят. — Вон накрыл ее грудь ладонями. — Ты моя, и только я могу касаться тебя, смотреть на тебя, доставлять тебе удовольствие. — Пальцы Вона сжали ее соски.

Фейт знала, что нужно возразить ему, но, честно говоря, ей нравилось, когда ее ягуар так вел себя в постели. Нравилось принадлежать ему. Мужчине, который никогда ее не отпустит, не бросит, и плевать на Совет.

Пальцы Вона сводили ее с ума, а когда к ним присоединились губы, она впала в исступление. И это оказалось необычайно приятно.

А в Звездной Паутине разум Фейт ласкали сотни радужных искорок, но сама Фейт едва ли заметила. Это радужное сияние излучал разум единственного в мире эмпата, которому удалось избавиться от мук Безмолвия. В ПсиНет действующих эмпатов мало, и потому Я-Пси обречены на безумие. Дар предвидения, бесспорно, увеличивает шансы сойти с ума, но до Протокола лишь очень немногие срывались в бездну, тогда как сейчас разум теряло большинство ясновидящих.

Совет не понял этого, и, пытаясь избавиться от Э-Пси, искалечил таким образом Я-Пси и многих других. Потому что все в мире взаимосвязано. Все для чего-то нужно.

ПсиНет теперь несостоятельна.

А Звездная Паутина отлично работает. Она не такая, как ПсиНет, и никогда такой не будет. Потому что в ней есть радуга, солнечный свет, чувства, животный голод и бесконечная преданность. Раны Фейт затянулись в лучах этого сияния, и она так и не узнала, что её разум на какой-то миг дал трещину.

КОНЕЦ

Оглавление

Безумие

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27