Сосуд скудеющий (трилогия) [Ангелина Владимировна Прудникова] (fb2) читать постранично, страница - 9


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

такое даже в деревне, где он жил. Старики говорили, что города и разбуженные вулканы сделали свое дело. Мать же рассказывала, что небо над их деревней когда-то имело другой цвет, бывало очень красивым и нежным, и в нем летали последние птицы и редкие самолеты… Но Тибот не верил и не мог себе такого представить. Он всегда помнил только этот свинцовый пресс над головой, эту жару и тяжелый, липкий воздух, прорежаемый редкими дождями, от которых надо прятаться в укрытие. Нет, у неба бесполезно было искать ответ: оно молчало. Тибот вдруг ясно представил последнего человека, оставшегося на их Вершине. Кто это будет: его ребенок, Opa или Уво? Он видел, как бы издалека, одинокую, глядящую в это неласковое небо, фигурку на холме, склоны которого усеяны там и сям неразлагающимися трупами людей ниже Черты, — одинокую, последнюю, единственную на всей планете фигурку… И вдруг Тиботу страстно захотелось быть им, этим последним. Он еще молод, моложе всех — Оры и Уво, он проживет еще долго, долго… Почему он должен уступать место какой-то личинке? Он ее никогда не видел, не увидит. И не захочет увидеть, если хочет жить.

Тибот заметил, что стоит в трех шагах от Черты, кое-где отмеченной точками выбеленных дождями булыжников. Нет, он должен жить! Именно он. И он еще поживет. Тибот резко развернулся и легким быстрым шагом отправился в гору.

Возле навеса его встретил, держа на руках маленький пищащий сверток из Ориной юбки, Уво. Он протянул тряпичный сверток Тиботу и сказал негромко, но сурово:

— Иди и забрось его подальше, чтобы Opa не узнала, где он будет лежать. А я присмотрю здесь за ней. Иди!

Тибот молча принял шевелящийся маленький сверток и, боясь, что руки и глаза передумают за него, бегом понес его туда, где лежал такой страшный, неподвижный, и все же зовущий его, седой старик.