Солдат и черт (СИ) [Всеволод Шипунский] (fb2) читать постранично

Солдат и чёрт

(сказка)

Жил-был удалой солдат, служил верой, правдой царю-батюшке. А как отслужил он двадцать пять лет, как одну копеечку, ему и сказали: «Свободен, солдат! Пора тебе на покой. Тем более, никакой войны пока не предвидится».

А солдату что? Унывать он не привык. Взял под козырёк и - ать-два! ать-два! – пошагал, куда глаза глядят. Всякий встречный народ на него любуется: рейтузы на нём белые, сапоги чёрные, мундир зелёный, усы седые, ранец на спине да сабля на боку. Шагает браво да весело! А что в ранце только вошь на аркане, да блоха в кармане, так кому это ведомо?

Идёт он так, идёт, вдруг навстречу ему – чёрт. Рожа хитрая, цыганская, зато костюмчик на нём отличный, стрижка наилучшая, чёрные усики, а во рту сигара. Рогов в густых волоса особо и не видать. Только заместо штиблет на ногах копыта лакированные.

- Здорово, служивый!

- Здорово, коли не шутишь, - отвечает солдат: был-то он не из пугливых.

- Откуда путь держишь? Дела пытаешь али от дела латаешь?

- Да вот, - говорит, - одну службу отслужил, теперь другую ищу.

- Так тебя-то мне и надо! – говорит чёрт. – Говори сразу, чего хочешь?

- Ха! – говорит солдат. – Чего хочу... Да всего хочу! Второй день во рту маковой росинки не было. Да и выпить хочу, страсть! А уж насчёт баб!.. это… и не передать. Хотя оно и грешно, конешно.

- Так это ж всё в моей власти, служивый! Устроим в лучшем виде! Ты каких баб предпочитаешь? Крестьянских али купеческих?.. Сам-то я купчих люблю. Ух, и сладкие! Сами дебелые, телеса молочные, груди дынные, зады необъятные... Заказывай, брат, купчиху – век не забудешь!

- А то, может, барыньку?.. О, эти, брат, всё благородным манером! всё тебе цирлих-манирлих... Но как до дела дойдёт, только держись!.. Только скажешь ей, что ты, мол, не солдат, а енерал в отставке. А то ещё обидится, почтёт за бесчестие... что её простой солдатик, это самое... Не могут уразуметь, дуры, что солдат в этом деле лучше всякого енерала будет!

Почуял тут солдат, что рейтузы его, которые были в обтяжку, натянулись, и охота ему пришла великая. Вот чёрт! Того и гляди, соблазнит православного.

- Ты погоди тарахтеть, - посуровел солдат. – Ишь какой прыткий! Сказывай сперва, что за служба у тебя такая? В пекло дрова, что ли, возить? А с бабами разберёмся...

- Ну ты скажешь! – засмеялся чёрт. – Какие дрова? У нас там уголь, да смола, да сера. И всё в неограниченном количестве. …Да тебя туда и не впустят. Что, служивый, пекла испугался?

- Ну, это ты, хвостатый, врёшь, чтоб русский солдат чего пугался. Я самого Буонапарта не пугался, а за ним сто тысяч штыков было, да сто тыщ сабель… Да тыщи пушек!

- Верю, знаю, сам видел! – кричит чёрт. – Был я на этом поле-то, близ деревеньки этой… как её… память уже ни к чёр… тьфу!.. ни к ангелу. Ух, и работы там было! Сколько грешных душ собрали – уму непостижимо! Замаялись просто их мешками таскать.

- Что ж ты врёшь, бесовская душа! Кого вы там таскали?? Кто принял смерть за отечество – прямиком в рай отправлялся! Думай, что говоришь-то.

- Ой, точно!.. Снова запамятовал. Это ж мы буонапартовских воинов души таскали... Извини, солдатик.

- Хватит болтать, чертяка, - говорит солдат строго. – Ты меня сперва накорми, напои, да спать уложи, а потом уж об службе поговорим.

- Идёт! – говорит чёрт.

Взмахнул он сигарой, нарисовал дымом бесовский знак в воздухе, и - на тебе!

Тут же под тенистым деревом у дороги сама собой легла скатёрка расписная: по краям её языки адского пламени шёлком вышиты. А над ними всё котлы, котлы висят с грешниками, а они, грешники-то, из котлов рожи высунули, глаза выпучили, и орут – принимают, значит, муки адские. И этот орнамент замечательный вокруг всей скатёрки так и вьётся. Сразу видать, откуда вещь прибыла!

Впрочем, солдату без  разницы. Снял он ранец со спины, кивер с головы, саблю отстегнул, волосы седые пригладил, усы расправил, и уселся тут же на травку.

А на скатёрке-то! Полное блюдо мяса зажаренного, прямо из огня - ещё оно скворчит и жирком исходит; да ещё хлеб ситный, да ещё лук сочный да злой! Тут же глиняный кувшин свежего квасу стоит, прямо со льда, запотевший, да зелёный штоф наливки червонной.

- Эх, служивый! – подсаживается рядом чёрт, скрестивши копыта. – Кто тебя когда ещё так кормил, скажи-ка? На какой ещё службе?

- Угм-угм, - отвечает солдат, наворачивая за обе щеки. – Угм-огм-угм.

Чёрт разлил штоф на две кружки, и тут выпили они, как старые друзья-приятели. Поел солдат, попил, по усам текло, но уж и в рот попадало! Чёрт тоже от него не отставал – чего ж себе отказывать, если все