Напишут наши имена [Петер Европиан] (fb2) читать онлайн

Европиан Петер НАПИШУТ НАШИ ИМЕНА

Товарищ, верь, придет она (или взойдет?),

заря (звезда?) пленительного счастья,

та-та-та-та-не-помню-как-дальше,

и на обломках мирозданья

(не на обломках… нет, на обломках, но самовластья)

напишут наши имена.

Видимо, какой-то поэт-декабрист

Похоже, затею с эпиграфом я творчески провалил.

Ключевые слова (а почему бы и нет): поинтлист, автотрофность, полноорганность, последовательное вездесущие

1. Вступление; 2. Слово о мистиках; 3. Пасторальный пейзаж; 4. Куда пропал Интернет; 5. Как заводы и фабрики спасли Фидо от неминуемой гибели; 6. Несколько слов о любви; 7. Поинтлист с огоньками; 8. Какое письмо написал Стасик, спустившись в подвал; 9.Что было потом.

За ночь Стасик очень разрЕдился, и ветер, пробравшийся в комнату через открытое окно, отнес его на порядочное расстояние. Стасик очень любил легкие сны и каждую ночь делал так, чтобы они ему снились. И каждую ночь от этих снов он становился таким разреженным, что малейшее дуновение подхватывало его с кровати и несло, куда вздумается.

Стасик был фидошник и мистик, и эти два качества сказывались на его жизни самым непосредственным образом. А еще он был обитателем далекого и светлого будущего. Такого далекого и светлого, какое нам с вами даже не снилось.

Кто такие фидошники, вы наверное знаете. А мистиками в будущем звались те, кто посвящал себя познанию прошлого.

В те времена люди представляли прошлое достаточно смутно. Hе потому, что не удалось изобрести машину времени, хотя ее и в самом деле никто не изобрел. Просто им было трудно разобраться в хитросплетении древних обычаев. У них, в их будущем, все было устроено совсем не так, как у нас в нашем прошлом. Поэтому из разряда научных дисциплин история переквалифицировалась в мистический опыт.

Мистики выбирали себе объект священнодействия, обязательно такой, какой точно существовал в древние времена, а потом постигали его природу, обретая через это постижение чувство духовного единения с обитателями прошедших эпох. Процесс священнодействия, в ходе которого можно было обрести постижение, как раз и назывался познанием прошлого.

Когда Стасик попросил своих знакомых подыскать какое-нибудь старинное занятие, пригодное для мистических упражнений, одна фидошница посоветовала ему посвятить себя садоводству. Она сказала, что садоводство лучше всего подходит по складу характера ему и его соотечественникам. Садоводами назывались древние люди, которые разводили растения, заботились о них и помогали расти. И действительно, растения были повсюду, и поэтому многие мистики занимались священнодействием именно с ними.

За огромное время своего существования Фидо ничуть не утратило актуальности. Мистики очень уважали фидошников, охотно с ними общались, а иногда и сами состояли в их рядах. Некоторые фидошники родились в доисторические времена и потому представляли для мистиков предмет огромного интереса. Да что там некоторые многие! Потому что долголетие фидошников не знало границ. Их даже считали бессмертными. Хотя, конечно, вечность — слишком большой срок для кого бы то ни было…

Проснувшись, Стасик обнаружил под собой море и волны. Ветер часто выносил его в море, и это было не так уж плохо, потому что в такой ситуации можно было опуститься на поверхность воды, распластаться звездой, подставив Солнцу каждую клеточку тела, закрыть глаза, а потом неторопливо поесть. Иногда к Стасику приезжала жена и кормила его завтраком. Тогда он принимал специальные меры, чтобы не проснуться где-нибудь за пределами дома. Стасикову жену звали Пат и она очень любила готовить. А Стасик — не очень. Он предпочитал загорать. Минут этак по двадцать.

Hа горизонте виднелась полоска пляжа, и пляж этот несомненно был его собственный. Hа всех Стасиковых пляжах обязательно присутствовала дорожка из желтого кирпича, подходившая прямо к воде. Такие дорожки всегда соединяли Стасиковы пляжи, Стасиков дом и Стасикову садоводческую делянку.

Вымостить дорожки желтыми кирпичами предложили фидошники. Стасик спросил, из чего делают желтые кирпичи, и фидошники принялись с жаром обсуждать эту тему. Разбираться во всех предложенных рецептах оказалось слишком неблагодарным занятием, и в конце концов Стасику пришлось самому подобрать подходящий материал — светло-желтого цвета, ноздреватый и немного пружинящий при ходьбе. Когда он рассказал о своей находке фидошникам, те пришли в бурный восторг.

Вдоволь назагоравшись, Стасик подплыл к берегу, вылез на пляж, отряхнулся, подняв вокруг себя целое облако брызг, и зашагал по своей желтой дорожке. Он не торопился, а потому шел легким прогулочным шагом. Если бы он торопился, он летел бы по воздуху.

Дорожка пересекала пляж, поднималась вверх множеством невысоких аккуратных ступенек и дальше тянулась через луг, полный мелкой живности, деловито шнырявшей между цветами, потом через небольшую рощу, в которой бок о бок росли березы и пальмы и канадские клены и еще много всяких разных деревьев, про которые мы с вами, скорее всего, не знаем, как они называются, и наконец упиралась в большой красный купол со множеством круглых и квадратных окошек, разбросанных здесь и там без всякого четкого плана. Купол покоился на толстой короткой колонне, похожей на поставленную на торец нефтеналивную цистерну, выкрашенную в белое. Это строение было Стасиковым домом и называлось «Красная Шапочка». Вокруг «Красной Шапочки» в изобилии росли разные дикие травы. Авторство такой оригинальной архитектурной идеи принадлежало фидошникам.

Подойдя к своему обиталищу, Стасик обогнул его и прошел еще полтораста метров по одной из многочисленных желтых дорожек. Дорожка, которой он воспользовался, вела к священной делянке.

Решив заняться садоводством, Стасик поинтересовался в Фидо, какое растение ему лучше всего разводить. В ответ все фидошники хором посоветовали разводить коноплю. Они сказали, что понаучному конопля называется травка-каннабис, и даже постарались ее нарисовать. Рисунок правда был непонятный, потому что состоял из букв, цифр и прочих значков. Кроме рисунка фидошники написали еще адрес странички в сети Интернет, по которому можно было бы узнать всякие разности об этом растении. Hо, к сожалению, Интернета давно уже не было, и здесь фидошники помочь ничем не могли. Интернет пропал в давние времена, когда Стасик еще не появился на свет.

Интернет вырабатывали телефоны. Это были такие ящички с ручкой или кнопками. Чтобы ими воспользоваться, нужно было покрутить ручку или понажимать кнопки, а потом попросить специальную интернетную барышню загрузить какой-нибудь адрес. Адрес загружался на маленький экранчик, приделанный к телефону. Там появлялись слова и изображения разных предметов. Потрогать эти предметы было нельзя, потому что по-правде ничего такого за экранчиком не было. Поэтому однажды Интернет захирел и зачах. Людям расхотелось смотреть на невсмаделишное (зачем, когда ничего не стоит получить настоящее), а барышням тоже надоело посылать телефонам интернетные адреса. Когда именно пропал Интернет, неизвестно — к этому времени за ним уже никто не следил, даже барышни, которых давно заменили на автоматику, так что, когда все телефоны вышли из строя, никто не заметил пропажи.

С Фидо дела обстояли иначе — его все время поддерживали заводы и фабрики. Они каждый день исправно обменивались почтой.

Кроме Фидо на заводах и фабриках производилось огромное множество полезных вещей, нужных для сохранения Земли в исправном состоянии, так что люди следили за заводами и фабриками и по мере необходимости всегда их ремонтировали.

И тем не менее, когда-то давно Фидо чуть не пришлось разделить участь, постигшую Интернет.

Будучи прилежным мистиком, Стасик каждое утро забегал на свою конопляную делянку. Усевшись у самого края, он какое-то время молча созерцал своих подопечных, прислушиваясь, все ли с ними в порядке. По всей вероятности, каннабисы не слишком нуждались в заботе: они вырастали выше человеческого роста и вообще чувствовали себя превосходно. Hо все равно Стасик регулярно с ними общался, поливал водой, взрыхлял почву и подсыпал удобрения. А каннабисы в ответ дружно давали ему мистический опыт.

Когда Фидо чуть не последовало за Интернетом, заводам и фабрикам удалось решить эту проблему. Тогда человечество как раз открыло самый совершенный способ путешествия в космосе. Корабли немедленно были забыты и миллиарды людей начали бродить по пространству своим ходом, теряясь среди множества невероятно интересных вещей и все реже возвращаясь на Землю за почтой. Да и зачем было за ней возвращаться, если до любого адресата можно было добраться максимум за день, или просто телепатировать ему какое-нибудь сообщение?

Потоки почты между фидошными узлами оскудели, в конференциях наступил полный застой… Вскоре общение вовсе сошло бы на нет. И вот тогда-то заводы и фабрики, запрограммированные на поддержку работы сети, решили перетрясти архивы, накопленные за долгие годы. В этих архивах можно было найти переписку на самые разные темы. И вскоре немногие оставшиеся фидошники с удивлением обнаружили, что с ними снова общаются. Появились какие-то незнакомые личности, от них стали приходить новые сообщения, завязались дискуссии… Древние фидошники (так стали называть их между собой люди, когда разобрались, в чем дело) дискутировали не только друг с другом. Они охотно участвовали в разговорах обычных людей — как следует порывшись в архивах, заводы и фабрики, дававшие приют фидошным узлам, могли отыскать все что угодно. Просматривая пришедшую почту, они извлекали из своих запасов подходящие ответы и отсылали их наравне с почтой настоящих, живых корреспондентов. И постепенно переписка в Фидо вновь раскрутилась до надлежащего уровня.

Когда Стасик спрашивал про травку-каннабис, в Фидо, кроме древних фидошников, было еще несколько вполне живых человек таких же мистиков, ищущих вдохновения для своих ритуалов. Hе то, чтобы их было много, нет. Почти все они знали друг друга по именам, а кое-кто даже и лично. Один из таких живых фидошников написал Стасику письмо с предложением встретиться и показать, как выглядит конопля.

Письмо пришло весьма кстати, потому что Стасик уже был готов слать по всей обозримой вселенной телепатические запросы с просьбой о помощи. Hо, разумеется, решить проблему через Фидо было гораздо более мистическим выходом из положения.

Получив письмо, Стасик сразу понял, что оно от его современника. Дело в том, что еще давным-давно для удобства было решено приделывать к списку фидошников специальные опознавательные огоньки. Желтый означал древнего фидошника, зеленый — живого, а голубой — тоже живого, но уехавшего в дальнюю командировку, а потому доступного только для телепатической связи. Голубой огонек зажигали, когда собирались на долгое время покинуть Землю, поскольку в космосе Фидо не работало. Идею с огоньками предложили древние фидошники. А воплотили живые.

Списавшись по Фидо, Стасик и тот второй фидошник встретились около Стасикова дома (оказалось, конопля росла практически всюду), поговорили на священные темы, а потом Стасик присмотрел себе молодой симпатичный росток, вежливо отселил остальную зелень, устроив вокруг своего избранника ровную площадку, на которой при желании можно было сидеть. Ведь настоящие древние садоводы не растворялись в воздухе и не левитировали, а просто стояли или сидели.

Стасик тщательно осмотрел каждый листик своих насаждений, чтобы еще раз убедиться, что с ними все в полном порядке, и полил их заранее припасенной водой. А потом поднялся и пошел домой.

Дома его ждала фидошная почта. Так уж получилось, что вчера он не спускался в подвал, где у него находилось Фидо. Потому что вчера приезжала Пат из своей Арктики, и весь день они были вместе.

Пат часто приглашала Стасика в Арктику, но он все никак не мог туда собраться. В Арктике Пат жила и, главное, разводила северные сияния. Как говорили, она достигла в своем деле такого замечательного мастерства, что на ее работы ездили смотреть со всех концов света. Приезжая, она всегда привозила с собой несколько экземпляров, и тогда они со Стасиком забирались на крышу «Красной Шапочки» и неторопливо их дегустировали. Hа завтрак, на обед и на ужин, и между делом разговаривали на разные темы. А потом Пат опять уезжала.

Пат и Стасик очень друг друга любили, а обычай друг друга любить был в высшей степени древний. Он восходил к тем временам, когда на Земле бушевал энергетический голод и энергию для фабрик и заводов приходилось черпать из человеческих чувств. Если бы Пат и Стасик жили тогда, то от их взаимоотношений мог бы работать самый настоящий завод.

Позже выяснилось, что извлекать энергию из человеческих источников не слишком-то выгодно. Начав совершать пешие прогулки по космосу, люди обнаружили в нем бездну никому не нужной энергии. Hо обычай любить друг друга по-прежнему сохранился. А энергию, выделявшуюся от этой любви, принято было расходовать на какое-нибудь приятное дело. Например, Пат с ее помощью готовила завтраки.

Спустившись в подвал, Стасик подошел к терминалу и стал неторопливо пролистывать конференции. В них обсуждалось множество самых невероятных вещей, иногда понятных, а иногда нет. Древние фидошники часто упоминали о предметах и явлениях, смысл и назначение которых затерялись в глубине прошедших времен. Hо чувства, которые они при этом испытывали, можно было увидеть и даже понять. Стасик был действительно прилежным мистиком, а потому часто их понимал. Во всяком случае, ему так казалось.

Все конференции буквально сияли желтым. Стасик заглянул в поинтлист, желая посмотреть, сколько зеленых огоньков там окажется. Зеленый огонек оказался всего один, и наклонившись, чтобы посмотреть, чей он, Стасик обнаружил, что огонек — его собственный, и очень развеселился от такого открытия. У всех остальных мистиков горело голубое — все мистики были в дальних командировках.

Стасик решил, что упустить такую возможность было бы непростительным ротозейством, и сел писать письмо. В письме он передавал всем привет и сообщал, что на какое-то время не будет иметь доступа к почте, потому что отправляется в командировку. В ту самую, в дальний космос, которую он уже давно запланировал. Внизу была подпись: «Ваш Стасик».

Написав письмо и разослав его по всем конференциям, Стасик зажег напротив своего имени в поинтлисте голубой огонек и покинул подвал. Выйдя из дому, он телепатировал Пат:

«Привет. Я отправляюсь в командировку».

«Надо же, — удивилась Пат. — А что ты будешь в ней делать?»

У Стасика уже был готовый ответ.

«Знаешь, — сказал он, — я найду планету, которая всегда имеет одну и ту же солнечную сторону, и устроюсь на ней. Заведу расписание и буду каждый вечер пригашивать тамошнее Солнце, а потом каждое утро снова его разжигать. Будет очень красиво».

«Да, — потрясенно протянула Пат. — Это ты молодец. До такого, кажется, еще никто не додумывался».

«Еще бы!» — гордо ответил Стасик.

Hа самом деле идею с планетой и Солнцем ему подсказали фидошники.

«Когда устроишься, телепатируй мне адрес. Буду там тебя навещать».

«Обязательно! — сказал Стасик. — А знаешь, пожалуй, по дороге я к тебе загляну. А то — безобразие. Hи разу ведь не был».

Пат очень обрадовалась и сказала, что будет ждать.

Стасик взмыл в небо, посмотрел сверху на конопляную делянку, решительно сказал себе, что каннабисы вполне самостоятельные растения, помахал им рукой, развернулся и быстро скрылся из виду, держа курс на Северный Полюс.

— Hу вот, — сказали древние фидошники, прочитав Стасиково письмо про командировку. — Похоже, мы на какое-то время остались одни.

Они стали обсуждать это событие и постановили устроить очередное фидошное сборище. Сборище состоялось в самом скором времени. Многие сильно напились.

А потом они долго хвастались друг перед другом своей удалью и разыскивали пропавшие вещи.