Рукопись, найденная в Сарагоссе [Константин Дубровский] (fb2) читать постранично

Константин Дубровский

РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ В САРАГОССЕ

ЛИТЕРАТУРНАЯ СПРАВКА

«Правда» 18 сентября 1987 г.

Группой отечественных археологов вчера при тщательном осмотре грунта третьего порядка в районе г. Сарагоссы, что в Испании, обнаружен брикет торфа размером четыре на пять метров. Брикет был подвергнут радиоуглеродному анализу и послойно расчленён в присутствии академика АН СССР проф. Карнауха и представителей прокуратуры. Внутри брикета оказался сидящий на боевом коне молодой человек в бальном костюме шестнадцатого века. Приветливо улыбнувшись гостям из будущего, мужик и конь почернели, сморщились и рассыпались на куски, несмотря на умоляющий взгляд акад. Карнауха. Среди всей этой доисторической трухи был найден толстый свиток пергамента, опечатанный сургучом, который отправлен на дешифровку в институт им. Бокариуса. Акад. Карнауху и его ближайшим подвижникам предъявлено обвинение по статье двести девяносто восемь УК РСФСР «Особо зверское убийство с уничтожением трупа» и статье сто семь УК РСФСР «Скотоложство».

«Гудок» 19 сентября 1987 г.

А на перегоне Харьков-Перещепино уже двадцать пятый год трудится семья возгонщика Петра Ильича Смогулия. Отдавая все силы и знания Южной железной дороге, Пётр Ильич в свободное от возгонки время занимается любительской археологией на своём приусадебном участке. Его самые редкие находки, такие как алебастровый бюст, на котором лежит гипсовая мужская рука, и форменный китель смотрителя станции с деньгами восемнадцатого века, реквизированы в Перещепинский краеведческий музей.

Прочитав заметку о загадочном пергаменте из Са-рагоссы, Пётр Ильич страшно разволновался, стал буйным и вечером скончался в узком семейном кругу от воспаления мозга. Ведётся следствие.

«Рабочая газета» 20 сентября 1987 г.

И вот ходим мы и ходим, смотрим и смотрим и не знаем, как правильно провести свой законный досуг. Спортсооружений мало, планетарий закрыт, с алкоголем мы покончили одним махом. Невозможно расти над собой. А товарищи из известного института Бокариуса до сих пор не расшифровали рукопись из Сарагоссы, которая возможно прольёт свет на героическое прошлое нашей Родины.

«Человек и закон» 21 сентября 1987 г.

Нашим постоянным читателям небезынтересно будет узнать, что осужденный акад. Карнаух и его преступная банда, уничтожившая редкий памятник старины, приговорены к двенадцати годам тюремного заключения в колонии общего режима.

«Огонёк» 22 сентября 1987 г.

В тёмных и таинственных лабораториях института Бокариуса идёт напряженная работа по расшифровке пятидесятиметрового рулона пергамента, исписанного мелким неразборчивым почерком. Работами руководит ст. научный сотрудник Надругайло, который в прошлом году расшифровал записную книжку заведующего тридцать седьмого гастронома.

«Комсомольская правда» 23 сентября 1987 г.

Мы — молодые, и кому как не нам активно вмешиваться в дела археологии. Долой рутинные методы исследования! Наша газета принимает денежные вклады на счёт семьсот два для обеспечения скорейшего ввода в действие другого научного сотрудника, вместо погрязшего в похоти Надругайло.

«Барвинок» 24 сентября 1987 г.

Мы ребята-октябрята,

Есть у нас кайло, лопата,

Раздербеним и цемент,

Расшифруем документ».

«Наука и жизнь» 25 сентября 1987 г.

Приводим текст расшифрованного пергамента из Сарагоссы с некоторыми сокращениями:

Жизнь и удивительные приключения, а также поучи тельные истории и уникальные штуки дона Хозе-и-Эспиноса-и-Кабальеро-и-Мануэля-но Хотеньчика, гидроцефала, кавалера ордена Иезуитов и Капуцинов, обладателя медали братьев Нельсонов и звезды шерифа пятнадцать на пятнадцать см., действительного члена как такового, магистра и эсквайра и многия, многия, многия.

Текст сей составлен штабс-лаборантом двора его величества короля Франциска I, нумизматом Борисом Перейра-средним.

Писано в 1604 году от рождества Христова.

СЛУЧАЙ ПЕРВЫЙ

Над прекрасной Сарагоссой

Дождь идёт и ветер свищет,

Жмутся чибисы к карнизам,

И собаки тихо воют.

В белокаменных палатах,

Что на улице Веспуччи,

Благородный дон Хотеньчик

Ставил утренний меконий.

Он ещё в ночной рубашке,

В колпаке и без кольчуги,

Но рука его сжимает

Трёхметровую рапиру.

Накануне дон Хотеньчик

Почему-то кушал груши,

Вычитав во вредней книге,

Что от груш лоснится ливер.

И теперь на унитазе,

Красно-чёрный от натуги,

Бисером покрытый крупным,

Ожидает он развязки.

А гроза над Сарагосой

Всё сильнее и сильнее,

Гром гремит, гремит Хотеньчик,

Громче грома, но впустую.

«Поступлю тогда я хитро», —

Прошептал Хозе Хотеньчик,

И железную рапиру