В моих безумных фантазиях [Джулиана Маклейн] (fb2) читать постранично

Джулиана Маклейн В моих безумных фантазиях

Глава 1

Оксфордшир

Август 1870 года

Густой серый туман окутывал темнеющий лес, низко стелился по земле, словно извивающийся, клубящийся призрак. Одетая в черное, Ребекка Ньюленд, сидящая рядом с отцом, пребывала где-то между сном и реальностью, откинувшись на кожаную обивку спинки кареты. Их веки на мгновение сомкнулись, затем, затрепетав, открылись снова, когда экипаж загрохотал, раскачиваясь из стороны в сторону, по узкой извилистой дороге.

Они возвращались домой после, похорон ее дяди в Лондоне. К сожалению, Ребекка никогда не встречала своего дядюшку, но, как полагала девушка, это от нее не зависело. Она знала очень мало людей, запертая отцом в уединенном сельском доме, построенном из старого камня и густо обвитом широколистным плющом, который почти не пропускал внутрь солнечного света.

Единственное, что удерживало ее от того, чтобы совсем не помешаться в уединении, это то, что ей уже исполнилось семнадцать, и приближался ее первый лондонский светский сезон — возможно, это произойдет в следующем году? Стоило ей закрыть глаза, как в воображении возникали залитый светом зал и прекрасные туалеты дам, о которых она читала в романах, сверкающие бриллианты на груди и блеск гребешков в прическах. Ребекка мечтала об этих балах и оживленных беседах. Она тосковала по всему этому, по всему, чего была лишена в мрачном доме отца так давно, как помнила себя.

О, она горячо молилась, чтобы отец позволил ей появиться в свете на следующий год. Конечно, он согласится. Какое ему удовольствие от ее присутствия в доме? Между ними не было близости. И ее тетушка не раз предлагала представить племянницу в свете…

Только Ребекка начала воображать, как грациозно делает реверанс перед красавцем герцогом, как экипаж внезапно накренился, и у нее от страха сжало живот. Она с трудом удержалась, чтобы не упасть, ухватившись за подоконник экипажа, затем услышала глухой шум от удара.

— Отец, проснитесь, — позвала девушка, очнувшись от праздных мечтаний.

Отец сонно пошевелился, затем сел и огляделся вокруг, словно не понимая, где находится:

— В чем дело?

— Вы слышали шум? Карета наклонилась, а потом послышался глухой удар.

Однако теперь они ехали довольно ровно, и отец откинулся на сиденье спокойный, но раздраженный тем, что прервали его сон.

— Ради Бога, Ребекка. Возможно, наверху перевернулся один из сундуков. — Он сложил на коленях руки и снова закрыл глаза.

Она прислонилась лбом к холодному окну кареты и взглянула вниз на дорогу, по которой они двигались, размышляя, могли свалиться какой-нибудь предмет багажа, когда карета резко повернула. Затем медленно, но неуклонно экипаж начал замедлять движение, двигаясь все медленнее, пока не пополз как черепаха, а затем остановился. Лошади заржали и загремели сбруей. Отец открыл глаза и снова выпрямился:

— Мы прибыли?

Ребекка продолжала выглядывать из окна:

— Нет, отец. Мы среди платанов…

Он нахмурился и придвинулся к окну со своей стороны.

— Почему, черт побери, мы остановились здесь? Какая-то преисподняя…

— Думаю, вы правы, отец. Мы, должно быть, потеряли сундук.

Испытывая все большее нетерпение, отец потянулся за палкой и обхватил согнутыми ревматическими пальцами набалдашник из слоновой кости, ожидая, когда у двери появится кучер, чтобы сообщить им о возникшей проблеме. Но за дверью кареты не слышалось никакого движения.

— Может быть, кучер уже пошел назад за багажом? — предположила Ребекка.

— Но он мог бы сообщить нам об этом вместо того, чтобы заставлять гадать на кофейной гуще.

Ребекка снова выглянула в окно, увидела темнеющее голубое небо сквозь окутанные туманом кроны деревьев и заметила угасающий свет.

— Надеюсь, кучер будет действовать быстро, — произнесла она, — иначе ему не найти в темноте наш багаж. А то и нас…

Они продолжали молча сидеть, надеясь, что вот-вот все объяснится, но ничего не происходило. Ребекка наблюдала, как туман опускался за окном кареты, и почувствовала все возрастающую неуверенность.

— Можно мне выйти посмотреть, что происходит? — спросила она у отца.

Отец заворчал, выражая свое недовольство, и протянул руку к дверной ручке со своей стороны. Девушка накинула на плечи шаль и сделала то же, самое. Ступеньки кареты не были опущены, поэтому ей пришлось спрыгнуть прямо на землю. Она приземлилась с глухим стуком и обернулась, чтобы опустить ступеньки.

Как только она сделала это, у нее по телу прошел озноб, который проник, словно ледяная вода, в рукава ее черного платья из саржи. Она огляделась вокруг. Лес был молчалив и спокоен, как могила, исключение составлял туман, плывущий между деревьев. Она вдыхала влажный запах мха и березовой коры, но ничего не было слышно. Ни шума ветра, ни пения птиц — ничего.

Девушка вздрогнула, и тут одна из лошадей заржала и снова зазвенела сбруей.