Планета свободы [Уильям Кори Дитц] (fb2) читать онлайн

Уильям ДИТЦ ПЛАНЕТА СВОБОДЫ

Пролог

Солнце Фригольда пылало так неистово, что в маленькой сборной метеобудке было жарко, точно в печи. Работающий кондиционер не помогал, и пот ручьями стекал по лицу Брема. Наконец коротковатые, но очень ловкие пальцы выполнили последнюю операцию, и человек со стоном распрямился. Все его приземистое, нескладное тело ныло и болело. Мыслимое ли дело — несколько часов подряд просидеть согнувшись.

Проблему, как всегда, создавал песок. Песок забивался во все щели, песок выводил из строя аппаратуру; на этот раз, в частности, пострадала соединительная коробка. Каким-то образом этот чертов песок ухитрился проникнуть внутрь герметически закрытой коробки и накапливался там до тех пор, пока не закоротил половину метеоприборов. А на Фригольде без метеосводок не прожить.

Брем просунул руки в лямки сумки с инструментами и поудобнее устроил ее на спине. Нацепил поляризованные очки, застегнул защитный костюм, проверил, на месте ли ружье, и вышел из метеобудки навстречу песчаному вихрю. Дверь с шипением закрылась у него за спиной. Проклиная все на свете, он с трудом начал взбираться по склону первой дюны и уже на полпути почувствовал, как ноют от усталости ноги. А ведь дальше будет еще хуже, несмотря на то что по местным стандартам денек был, можно сказать, очень даже неплохой. Ветер устойчивый, около пятнадцати миль в час, только изредка порывы достигали тридцати, а температура и вовсе просто прохладная — сто пять градусов в тени, если, конечно, повезет отыскать хоть какую-нибудь тень.

Последние шаги до гребня дюны дались Брему с особым трудом, несмотря на охлажденный воздух, циркулирующий внутри костюма. Он остановился, чтобы отдышаться, на чем свет кляня себя за то, что отправился в путь пешком. Хочу быть в форме, объяснил он жене. Ну не глупость ли? В следующий раз нужно будет непременно поехать на машине. Он чисто автоматически обежал взглядом горизонт. Песчаные бури, огромные кабаны, которых здесь называют песочниками… да мало ли что еще может угрожать на Фригольде тому, кто хоть на миг забудет об осторожности? В первый момент Брему показалось, что перед ним мираж — феномен, достаточно обычный для Фригольда, но в глубине души он сразу понял, что дело не в этом. Слишком реально выглядел поднимающийся к небу, уносимый ветром дым, да и характерное подрагивание окружающего поселок силового поля исчезло. Что-то случилось, это ясно.

Брем бросился бежать, прыжками спускаясь по склону одной дюны и тут же с трудом карабкаясь на следующую. Ноги вязли в мягком песке, дыхание участилось, а внутри скапливался могильный холод. Сердце бешено заколотилось, когда он начал взбираться по последнему склону, не сводя взгляда с места, где песок соприкасался с небом.

Как и все рабочие поселки на Фригольде, Чудесный построили в большой круглой впадине ниже среднего уровня поверхности планеты. Около десяти милей в поперечнике, эта впадина была разделена почти надвое огромной подземной рекой, выходящей на поверхность на южном ее конце и исчезающей на северном. Со всех сторон впадину окружала крутая насыпь нанесенного ветром песка.

Последние несколько футов насыпи Брем прополз, припав к песку, чтобы его силуэт не был виден на фоне неба. Сержант Сандерсон, полковой инструктор, муштровавший их на родине Брема, в Новой Британии, мог бы им гордиться. Брем как будто услышал окрик Сандерсона: «Не высовывайся, парень, если хочешь уцелеть!»

Вот он и не высовывался, подбираясь к самому краю насыпи. В воздухе ощущалась вонь горящего пластика и резины. Дым, клубами поднимающийся к небу, подхватывал и уносил прочь ветер. Приглушенные звуки оружейной стрельбы подтвердили худшие опасения Брема. Извиваясь, точно змея, он подполз к краю насыпи, достал из висящего на груди футляра стереокамеру и прижал видоискатель к глазам. Нажал кнопку автоматического наведения на резкость — и вздрогнул, когда ужасная сцена кровавой бойни внезапно придвинулась почти вплотную. При виде ее какая-то часть его сознания содрогнулась от ужаса и боли, зато другая, прошедшая многолетнюю тренировку и обучение, вспомнила, что нужно включить камеру и запечатлеть все, что он видел.

Поводя камерой из стороны в сторону, Брем быстро понял, что сражение уже почти закончилось. В глаза бросался потрепанный, почерневший пиратский шаттл, возвышающийся посреди главной площади наподобие какого-то злого бога, рассылающего с поручениями своих демонов. Вокруг шаттла вилась завеса пара и дыма. Всюду сновали пираты, то выныривая из дыма, то исчезая в нем. В основном они были заняты погрузкой в шаттл награбленного, и лишь немногие все еще продолжали поливать огнем горстку уцелевших защитников.

Сердце бешено заколотилось, когда камера остановилась на лицах последних друзей и соседей Брема. Они отстреливались из-за наскоро сооруженной баррикады. Нет, не сооруженной! Брем судорожно всхлипнул и едва не отвернулся, внезапно осознав, что баррикада представляла собой просто груду тел — тел тех, кто совсем недавно были его друзьями. И все же он заставил себя смотреть, понимая, что является единственным свидетелем всего этого ужаса, и надеясь, что камера сохранит увиденное, а сделанная им запись поможет другим избежать той же участи.

Вот почему он больше не отводил взгляда. И увидел, как семидесятидвухлетний Слим Хана получил две пули в грудь и все же каким-то чудом сумел вогнать пирату нож в глотку, как раз чуть повыше края защитного костюма. Увидел, как десятилетние двойняшки Барри целились и стреляли из ружей вдвое больше их самих и как в конце концов энергетический луч сразил их. А когда пираты перелезли через баррикаду и собрались насиловать жену и дочь Брема, по его щекам потекли слезы.

Камера издала «би-ип!», просигнализировав, что пленка кончилась Брем торопливо достал из кармана свой личный аварийный локационный маячок, включил его, засунул вместе с камерой в устойчивый к атмосферным влияниям мешок и закопал его глубоко в песок. Теперь запись обязательно найдут. Потом он встал, уже не заботясь о том, чтобы его силуэт не был виден на фоне неба, и отшвырнул сумку с инструментами, чтобы она не мешала. Долгая муштровка не прошла даром — он стал на редкость метким стрелком. Брем прижал ружье к плечу, сморгнул слезы, тщательно прицелился и… с бесконечной старательностью застрелил сначала дочь, а потом жену. После чего, поведя ружьем, методично расстрелял стоящих вокруг и уже полураздетых пиратов. На мгновение остановился, чтобы удостовериться, что в живых никого не осталось, издал долгий первобытный вопль ярости и, потрясая ружьем, сбежал с насыпи вниз.

Глава первая

Стелл стоял у окна, сцепив руки за спиной, — высокий, стройный силуэт на фоне мягкого света далекого солнца Арно. Взгляд зеленых глаз безостановочно скользил по площадке внизу, где проходили строевые учения. Площадка, конечно, не слишком подходила для этого. До недавнего времени ее использовали в качестве стоянки для машин на воздушной подушке. Конечно, эта сторона дела меньше всего волновала марширующих по площадке солдат. Они ненавидели это занятие, независимо от того, где оно происходило. Немногочисленные ветераны имели скучающий и слегка обиженный вид, а неопытные рекруты казались испуганными и все время сбивались с ноги. Но как бы то ни было, они должны научиться действовать слаженно, функционировать как единый организм, исполнять приказы, не задавая вопросов. И за тысячи лет никто не придумал ничего лучше маршировки, чтобы добиться этой цели.

Стелл провел рукой по голове, гладко выбритой, как принято у элитной Звездной Стражи. Глядя на марширующих внизу солдат, он внезапно подумал, что война вечна. С течением времени меняются ее инструменты, но не принципы, согласно которым она ведется, и не порождающие ее причины. Алчность, ненависть, жажда власти; эти непреходящие человеческие страсти гарантируют, что солдатам всегда будет за что сражаться и умирать.

«Служить с честью среди звезд». Именно девиз корпуса морских пехотинцев когда-то заманил в Академию сначала отца Стелла, а потом и его самого. Долгие годы он верил в этот девиз и поклонялся ему. До тех пор, пока в один прекрасный день наверху не решили, что «честь» стала обходиться слишком дорого. Пусть приграничные миры защищают себя сами. Пусть Вторая Роннанская Империя и пираты сдерживают друг друга. И пусть у нас снизятся налоги. Вот какое решение приняли те, кто заправлял Империей. Бригада Стелла оказалась среди воинских соединений, предназначенных к разукомплектованию.

Ему и двум тысячам военнослужащих бригады был предоставлен выбор: почетное увольнение и возвращение на родину, за счет Империи, разумеется, или продолжение службы в так называемой санкционированной наемной армии. Слово «санкционированная» подразумевало участие только в войнах, одобренных имперским правительством. Если они согласятся стать наемниками, император, пусть и не осуществляя прямого контроля над ними, будет продолжать извлекать определенную выгоду из их деятельности. И при этом ни за что не платить.

Как бы то ни было, вопрос был поставлен на голосование. Почти все в бригаде подумывали о том, что неплохо бы вернуться домой. Однако уж больно давно они покинули его, не имели гражданских навыков, и, кроме того, для большинства из них бригада и была домом. В результате большинство осталось; в том числе и Стелл Теперь они продолжали сражаться и умирать, но не за свободу или честь, а за деньги И Стеллу это не нравилось.

Три месяца прошло со времени последнего сражения на Новом Ковенанте. Там на религиозной почве вспыхнула маленькая грязная война между двумя соперничающими конфессиями, на которые распалась единая местная церковь. Бригаду наняла более слабая сторона. Войну они выиграть сумели, но какой ужасной ценой! Когда закончилось гибельное и притом совершенно ненужное финальное сражение, возникшее по причине полной некомпетентности клиентов, солдаты с помощью ручных лазеров вырезали в скалистой почве более пятисот могил, в одной из которых похоронили полковника Строма, по прозвищу Бык, командующего бригадой.

В результате Марк Стелл получил повышение — от майора до полковника, от послушного исполнителя чужой воли до того, кто определяет политику. Ему нравились свобода, ответственность и то, что, став командиром, он сам мог принимать решения. Да и власть ему нравилась. Все это в целом заставляло его временами испытывать чертовское чувство вины.

Бык Строи был ему чем-то вроде отца, брата и лучшего друга в одном лице. Но, черт возьми, Бык ошибался! И, с точки зрения Стелла, это была роковая ошибка. Бык не видел, какое будущее их ждет. Не понимал, что все изменилось и что постепенно его любимая бригада, истекая кровью, умирает от того, что в древнем Китае называли «смертью от тысячи ран». С каждым убитым, опущенным в обильно политую кровью землю, умирала и часть бригады. Их снова поднимали, и снова все должно было повторяться — и никому не суждено уцелеть. На место погибших приходит смена, и хотя процесс обновления шел медленно, бригада постепенно менялась и в конце концов неизбежно должна была превратиться в нечто, чего Стром не узнал бы и что ему наверняка не понравилось бы.

Глядя, как рекруты бегают, поворачиваются, нападают друг на друга, Стелл уже в который раз отдал себе отчет в том, что с каждым днем перерождение бригады приближается. Нужно что-то сделать, остановить этот процесс… Но как?

— Пора, сэр, — произнес за его спиной знакомый бас.

Стелл с улыбкой обернулся.

— Рад видеть тебя, Зак. С какой стати ты нацепил бронированный костюм? Мы же собираемся на обед, а не на войну.

Хотя там, где замешаны клиенты, одно часто переходит в другое, подумал он. Старшина Захария Комо выглядел впечатляюще. Его кожа была лишь чуть-чуть светлее, чем черный, с тускло-матовым отливом бронированный костюм. Семи полных футов ростом, широкий в плечах и узкий в бедрах, он выглядел точно реклама на вербовочном пункте и осознавал это. В карих глазах читались не только ум и юмор, но и постоянная настороженность, преодолеть которую мало кому удавалось. Стелл был одним из этих немногих. С пояса у старшины свисали два пистолета, а в руках он держал гранатомет. Он ответил Стеллу с фамильярностью, которую позволял себе лишь в тех случаях, когда они были одни:

— Не тебе, полковник, говорить о внешнем виде. Когда ты в последний раз переодевался?

Стелл смущенно оглядел свою мятую одежду.

— Ты прав, Зак. Не годится появляться перед клиентами в таком виде. Но, может, бронированный костюм все же немного чересчур? — Он попытался стряхнуть грязь с формы.

Комо фыркнул:

— Ты хоть раз выходил наружу с тех пор, как мы приземлились? Черт подери! Конечно, нет. Ты ведь до смерти боишься тратить время попусту. Потому, наверно, что совершенно не умеешь отдыхать. Вот если бы ты не торчал тут безвылазно, тогда не спрашивал бы, зачем я надел бронированный костюм.

Стелл понимал, что Комо прав. Он не любил свободное время, потому что не знал, что с ним делать.

— Что, так плохо? — спросил он, натягивая парадные серые брюки.

— Похоже на всеобщее помешательство, — ответил старшина, озадаченно качая головой. — Они называют это Свободной Зоной. Я называю это вседозволенностью. Нам ведь довелось побывать во множестве, прямо скажем, очень даже диких мест, но тут уж просто из ряда вон. Я беру целый взвод, чтобы сопровождать нас на обед, и не уверен, что этого достаточно. Больше я побоялся взять, чтобы не ослабить оцепление, в особенности если учесть, сколько у нас новичков. Послушайся моего совета и тоже надень бронированный костюм. Иначе кто-нибудь из зоников пообедает тобой! — усмехнувшись, он взмахнул рукой и ушел, оставив Стелла заканчивать переодевание.

Застегивая последнюю золотую пуговицу на ярком красном мундире, Стелл раздумывал, не стоит ли надеть медали, но отверг эту мысль. Они принадлежат прошлому. Пожав плечами, он отложил награды в сторону и сунул пистолет в свисающую с плеча кобуру. Если уж Зак обеспокоен, значит, наверняка есть серьезная причина. И хотя Стелл ни разу не покидал место расположения бригады, он знал, о чем говорит старшина. Как обычно, после победы клиенты страстно желали поскорее отделаться от них. Никто не хочет, чтобы поблизости болтались наемники, пока идет деликатный процесс формирования нового правительства. В конце концов, власть, которую бригада вручила, она же может и отобрать.

Поэтому они получили заработанные деньги и покинули Новый Ковенант, оставив там своих покойников. И прибыли сюда, на Арно, чтобы отдохнуть, перегруппироваться и подождать, пока где-нибудь начнется очередная война. Арно оказалась сельскохозяйственной планетой, на которой всем заправляла церковь. В этом был элемент иронии — учитывая, что они прибыли на Арно после войны на Новом Ковенанте, причиной которой стали именно религиозные разногласия.

Церковные старейшины контролировали все аспекты жизни Арно и в особенности экономику. Не так давно старейшины осознали, что именно запретные с точки зрения их религии виды деятельности оказываются самыми выгодными, если имеешь дело с чужеземцами. Проще говоря, что торговля запрещенными наркотиками, сексом и оружием может принести им больший доход, чем продажа сельскохозяйственной продукции. И вот, страстно желая, чтобы чужеземцы оставили у них как можно больше денег, но одновременно побаиваясь карающей руки своего бога, они изобрели Зону Свободного Предпринимательства — замечательное решение проблемы, позволяющее и невинность соблюсти, и капитал приобрести. Ограничив разлагающее чужеземное влияние рамками Зоны, они смогли одновременно и защитить от него свой народ, и наслаждаться всеми преимуществами межпланетной торговли. И изобретение в самом деле работало отлично. Старейшины требовали — и получали — то, что они называли церковной десятиной, то есть десять процентов от стоимости всех продаваемых в Зоне товаров и услуг. За это обитателям Зоны дозволялось делать все, что им в голову взбредет. Зона, где не действовали никакие законы, очень скоро начала притягивать к себе предпринимателей, деятельность которых на других планетах в большинстве случаев считалась противозаконной.

Этот факт ни в малейшей степени не волновал старейшин. Следуя древнему религиозному афоризму, согласно которому цель оправдывает средства, они рассудили, что полученный на Зоне доход пойдет на приобретение сельскохозяйственного оборудования и планета очень скоро превратится в Эдем, как и было предсказано еще основателем церкви Братом Эстеном Арно. Отсюда следует, что с точки зрения конечного результата Зона нравственна. И, судя по тому, что Стелл видел во время приземления, старейшины уже существенно продвинулись в достижении своей цели. Арно была прекрасной планетой, с огромными пространствами дикой природы, с большими полями отлично возделанной земли и широкими, медленно текущими реками. На Арно было очень приятно жить — но только не в Зоне.

Свободная Зона занимала площадь около двадцати пяти квадратных миль. Будучи искусственным сооружением, она имела форму правильного круга. Именно такую форму военные советники старейшин считали наиболее удобной для нападения на Зону, если, не дай Бог, ее обитатели когда-нибудь вздумают отбиться от рук. Зону окружало силовое поле, и попасть в нее можно было через единственные, надежно охраняемые ворота. Конечно, ими пользовались не часто, поскольку местным жителям не позволялось посещать Зону, а обитателям Зоны выходить наружу. Торговля осуществлялась через космопорт, расположенный в самом центре Зоны. На другой стороне планеты имелся еще один космопорт, поменьше, но он предназначался исключительно для собственных нужд Арно.

Деятельность Свободной Зоны распространялась от космопорта концентрическими кольцами. В первом находились погребки и ночные клубы, поставляющие наркотики и секс на любой вкус. Их клиенты в основном работали на прилетающих на планету грузовых кораблях. Однако ходили слухи, что и сами церковные старейшины тайно посещают места наподобие «Суперновинки» или «Кровавой Мэри» — двух наиболее знаменитых заведений Зоны.

Дальше располагались нелегальные фабрики и исследовательские лаборатории, где производились запрещенные наркотики и разрабатывались их новые виды, а также находились товарные склады. И наконец, внешнее кольцо представляло собой скопище сдающихся внаем ветхих куполов, зданий и жалких лачуг. Именно сюда каждую ночь возвращалось подавляющее большинство постоянных обитателей Зоны. В основном они еле-еле сводили концы с концами, работая на какой-нибудь фабрике или продавая себя для нелегальных исследований и для развлечения завсегдатаев баров и ночных клубов. Другим повезло меньше. Не имея работы, они существовали, обирая тех, кто ее имел, пока не гибли в бесконечном круговороте нищеты и несчастий. В Зоне действовал лишь один закон, и это был закон силы.

И вот в этом-то злачном местечке бригаде пришлось приземлиться. О, они могли просто остаться на орбите или поискать другую планету, но Арно оказалась ближе всех и, соответственно, дорога до нее стоила дешевле; к тому же Стелл прекрасно понимал, что в любом варианте их ждет что-нибудь подобное, а то и еще похлеще. Никто не станет раскатывать красный ковер перед наемниками, отдыхающими между боями.

Вот так получилось, что бригада уплатила старейшинам неизбежную десятину, села в Зоне и сняла помещение, где раньше располагался завод, занимавшийся очисткой наркотика под названием йорл, а еще раньше другой, по изготовлению запрещенного оружия. Сейчас бригада занимала довольно большой комплекс зданий плюс примыкающую к нему транспортную стоянку. Не такое спокойное местечко, как хотелось бы Стеллу, но до сих пор все обходилось. Очевидная огневая мощь бригады, ее агрессивно настроенные патрули и сопровождающая ее репутация насилия удерживали криминальные элементы от нападений — хотя Стелл и сомневался, что слово «криминальный» употреблялось в Зоне в своем обычном значении. И все же время от времени тут такие вещи случались. Если кому-либо приходило в голову, что оно того стоит, он набирал временную армию и нападал на фабрику наркотиков или выбирал другую выгодную цель. А из-за своего оружия и снаряжения бригада безусловно расценивалась как «выгодная» цель.

Учитывая это, Стелл все же натянул бронированный защитный костюм. Остановил свой выбор на короткоствольном ружье угрожающего вида, которое предпочитал для уличных сражений, и открыл дверь. Увидев его, охранники по обеим сторонам двери взяли на караул. Он кивнул, и они снова замерли по стойке смирно. Стелл спустился на лифте и вскоре уже был снаружи, едва не задохнувшись от тяжелого запаха гниющего мусора и открытых канализационных люков. Он сглотнул и велел себе не забыть распорядиться, чтобы навели порядок. Поскольку в Зоне отсутствовало централизованное управление, утилизация отходов здесь была делом случая.

Выйдя на улицу, Стелл заметил, что солнце Арно уже клонится к горизонту, и свет его стал заметно тусклее. Конвой, о котором упоминал старшина, дожидался на обочине. Он состоял из трех открытых машин на воздушной подушке, самого разного происхождения и формы, и древнего лимузина. Стеллу почудилось что-то смутно знакомое в плотной фигуре, сидящей на заднем сиденье лимузина. Сначала он не понял, кто это, но потом до него дошло. Он засмеялся и обнаружил, что рядом с ним точно из-под земли, вырос старшина Комо.

— Простите за такие машины, сэр, но вы ведь знаете, эти подонки приказали нам оставить свои собственные на орбите.

Комо имел в виду, что старейшины не позволили им взять с собой никакой военной техники. Теперь приходилось ездить на том, что удавалось поймать, а ведь на борту их транспортных кораблей на орбите около Арно осталось не меньше двухсот отличных бронированных машин. Но если даже сама мысль о наемниках заставляла старейшин нервничать, то мысль о наемниках, разъезжающих на танках, просто сводила их с ума.

— Однако вы, похоже, нашли способ обойти этот запрет, — Стелл кивнул на внушительную фигуру в лимузине.

Комо ответил ему невинным взглядом.

— Вы имеете в виду рядового Смита, сэр? Согласен, он парень крупный, но вряд ли сойдет за военную технику.

Стелл решил подыграть ему.

— Теперь, приглядевшись повнимательней, я вижу, что вы абсолютно правы, старшина. Это рядовой Смит. Урод, каких поискать, скажу я вам. Как бы то ни было, старшина, примите мои комплименты по поводу нашего транспорта, — Стелл перевел взгляд на видавшие виды машины. — Похоже, в добавление ко всем прочим достоинствам, вы обладаете способностью воскрешать мертвых.

Как и следовало ожидать, эта шутка вызвала смех со стороны тех, кто стоял достаточно близко, чтобы ее услышать. Стелл знал, что позднее ее будут повторять в казармах и это сделает его более человечным в глазах солдат. Забираясь в машину, он почувствовал укол вины за то, что с такой легкостью манипулировал ими. Но лидерство не было для него столь естественно, как для некоторых других. Бык Стром был тому хорошим примером. Он обладал той таинственной способностью, которая позволяла, входя в комнату, полную совершенно незнакомых людей, без малейших усилий превращать каждого из них в своего друга и поклонника. Не наделенный от природы харизмой такого рода, Стелл разработал для себя другой стиль лидерства, достаточно эффективный и все же чуть-чуть искусственный и, следовательно, менее искренний.

Движением подбородка он включил рацию.

— Где майор Малик? — спросил он, оглядываясь в поисках своего заместителя.

Комо, уже сидящий в машине, пожал плечами.

— Он сказал сержанту Вилкенсу, что собирается произвести неожиданную инспекцию оцепления, сэр.

Стелла рассердило, что Малик не счел нужным проводить его, а заодно и получить последние указания, но сама идея неожиданной инспекции ему понравилась. Это заставит новичков быть все время настороже. Машины одна за другой рванули с места, и взгляд Стелла внимательно заскользил по сторонам в поисках чего-то совсем мелкого, не бросающегося в глаза, но часто отделяющего жизнь от смерти: еле заметного движения в окне, мерцания отраженного от ружья света, машины, которой не должно быть там, где ее оставили. Ничего не обнаружив, он переключил внимание на конвой. Естественная склонность держаться вместе может оказаться гибельной. Едущие плотной группой машины легко могут стать жертвой одной-единственной ракеты или установленной в нужном месте бомбы. Но Комо был начеку, и машины ехали на приличном расстоянии друг от друга.

Со всеми мерами предосторожности они прокладывали свой путь по темнеющим улицам, изгибающимся, словно змеи, с приближением ночи покинувшие свои безопасные логовища. Как только солнце окончательно скрылось за горизонтом, Стелл ощутил характерное покалывание в коже головы и понял, что они уже не одни. Свет фар быстро терялся в сгущающемся вокруг мраке. Людей невозможно было разглядеть — только почувствовать и отследить с помощью инфракрасных сканеров. Мрачные, плохо различимые фигуры шарахались от света и таяли в ночи.

Вздрагивая, несмотря на защитный костюм, Стелл старался подавить древние инстинкты, вбрасывающие в кровь адреналин, подталкивающие к тому, чтобы убежать, спрятаться от того неизвестного, что подкрадывалось в ночи. Внезапно тьма превратилась в день. Вспыхнули мощные сигнальные ракеты, их яркий свет едва не выжег фильтры защитных очков Стелла. Выругавшись, он переключился на инфракрасное видение и увидел нападающих, вылезающих из канализационных люков, точно личинки из разложившегося трупа. Их были сотни, все в светлых маскировочных костюмах, хорошо различимых только на свету и сливающихся с ночью по мере того, как Догорали сигнальные ракеты. Призрачные фигуры двигались очень быстро, стремясь окружить и изолировать друг от друга машины конвоя. Потом в ход пошли автоматы и энергетическое оружие, разрезав ночь на тысячи полос света и тьмы.

Стелл включил микрофон.

— Автоматы, правый и левый фланг, огонь! Гранатометы, справа и слева, огонь! Снайперы, цельтесь в тех, кто впереди! Расчищайте дорогу своей машине да смотрите не подстрелите кого-нибудь из наших.

Если эта шутка и была встречена смехом, то он потонул в грохоте пальбы. Спасибо Комо, их сопровождали лишь тщательно отобранные ветераны. Быстрый взгляд по сторонам показал, что потери пока невелики. В машине Стелла только один солдат не подавал признаков жизни. Остальные косили зоников точно траву. Беда была лишь в том, что на место каждого погибшего тут же появлялись новые — вылезали из канализационных люков, спрыгивали с крыш, выскакивали из темных переулков. Сквозь шум статических разрядов прорвался спокойный голос старшины Комо:

— Зеленый-четыре — зеленому-один.

— Продолжайте движение, зеленый-четыре, — ответил Стелл и нажал на спусковой крючок.

Темное в инфракрасном свете мчащееся на него пятно прошил ряд белых дыр.

— Мы захватили пленника, зеленый-один. И с «эго» у него явно все в порядке.

— Вас понял, зеленый-четыре, — ответил Стелл, обдумывая услышанное.

У большинства зоников «эго» было подавлено, вероятно, с помощью запрещенных наркотиков. А потом им внушалась ненависть… все равно к кому — к бригаде, или ко всем людям, носящим бронированные защитные костюмы, или к кому угодно. Фактически это значения не имело. Имело значение то, что в результате подобной обработки зоники вели себя совсем не так, как нормальные люди. К примеру, вместо того, чтобы осознать, что их убивают одного за другим, и броситься бежать, они продолжали наступать и будут делать это до тех пор, пока не победят или не погибнут все до единого. Технологии, подавляющие «эго», были запрещены везде — кроме, разумеется, Зоны.

Бросив быстрый взгляд по сторонам, Стелл понял, что противник может задавить конвой просто своей массой. Его солдаты были лучше вооружены и обучены, но зоники превосходили их числом по крайней мере раз в десять. Учитывая это преимущество да еще и самоубийственное неистовство, с которым они сражались, потери им были не страшны. Разве что…

Внезапно какая-то женщина-зоник оказалась прямо перед Стеллом. «Да ведь она еще совсем подросток», — потрясенно подумал он. Камуфляжный костюм висел на тощем теле, глаза были неестественно расширены, зубы оскалены. Вот она подняла свой плохонький пистолет… Стелл поймал себя на том, что зачарованно наблюдает за ее действиями, глядя как бы со стороны и задаваясь вопросом, кто победит. Потом почти автоматически он нажал на спусковой крючок и увидел, как половина ее головы разлетелась брызгами крови и мозга. Он заставил себя отвести взгляд от рухнувшей на землю фигурки, больше похожей на кучку тряпья, и сказал:

— Зеленый-один — зеленому-четыре.

— Продолжаем движение, зеленый-один, — ответил Комо.

— Будьте готовы по моей команде выпустить солдата Смита. Инициируйте программу «Д» с десятиминутной задержкой.

— Вас понял, зеленый-один. Выпустить солдата Смита по вашей команде.

Проклиная темноту, Стелл оглянулся, всматриваясь поверх кабины. Внезапно мрак разорвала ослепительно яркая вспышка. Что это, еще одна сигнальная ракета? Нет, это горит последняя машина, та, которая следовала сразу за лимузином. Из нее выскакивали и бежали вперед уцелевшие солдаты, отчаянно пытаясь догнать лимузин. Вот один споткнулся и упал, за ним другой; обоих тут же захлестнула волна зоников. Разъяренно стукнув кулаком по спинке сиденья, Стелл приказал в микрофон:

— Зеленый-один — зеленому-четыре. Остановите лимузин, выпускайте солдата Смита и подберите уцелевших.

— Вас понял, зеленый-один, — ответил Комо.

Подняв защитные очки, Стелл увидел на фоне пылающей машины силуэт лимузина. Солдат Смит вылез из него и шагнул на тротуар. Распрямившись, он лишь отдаленно напоминал человека. Тем временем солдаты из лимузина рухнули на землю и открыли яростную стрельбу, прикрывая огнем своих товарищей, бегущих от горящей машины и запрыгивающих в лимузин.

Солдат Смит двинулся в направлении передовых зоников. Интересно, подумал Стелл, их отравленные наркотиками мозги в состоянии осознать, с чем они столкнулись? Скорее всего, нет. Но очень скоро они на своей шкуре почувствуют, на что способен «солдат Смит». Ростом восемь футов и весом более полутонны, Автовоин представлял собой машину, предназначенную для выполнения одной-единственной задачи: убивать. И он хорошо делал свое дело. Представляя собой боевую модификацию знаменитого Автостража, этот робот обладал разрушительной мощью целого взвода морских пехотинцев. Однако Автовоины стоили такие бешеные деньги, что ни о какой повсеместной замене ими солдат из плоти и крови не могло быть и речи. Что ж, по крайней мере, работа нам еще долго будет обеспечена, мрачно подумал Стелл. Прихватив с орбиты робота, Комо нарушил дух, если не букву, их соглашения со старейшинами, но Стелл сделал вид, что не заметил этого. Очень может быть, они потеряют дорогостоящую машину, но зато наверняка спасут большую часть взвода — обмен, на который Стелл не задумываясь пошел бы хоть семь раз на неделе.

Как только уцелевшие солдаты набились в лимузин, водитель дал газ и бросился вдогонку за остальными. Стелл увидел, что Автовоин стоит, освещенный огнем горящей машины, и с бесконечным механическим терпением ожидает приказа убивать. Зоники набрасывались на него со всех сторон, разражаясь криками разочарования, когда их пули и лучи отскакивали от брони и защитных экранов, не причиняя ни малейшего вреда. Потом где-то глубоко внутри металлического тела замкнулись реле и по контурам побежал электрический ток, активируя оружие, а управляющий роботом мини-компьютер начал настраиваться на цели. С обманчивой медлительностью Автовоин зашагал навстречу ордам зоников и внезапно обрушил на них град пуль, гранат и ослепительных голубых молний.

Это было незабываемое зрелище. Робот ни разу не промахнулся. Каждый снаряд, каждый луч смертоносной энергии находили свою цель, рядами кося истекающих кровью зоников. Задние проталкивались вперед, оскальзываясь в кровавом месиве, горя страстным желанием получить свою долю свинца, стали или смертоносной энергии. Казалось, мужчины, женщины и дети рвутся вперед с одной-единственной целью: умереть. Большинство производили впечатление совершенно обезумевших; в каком-то смысле они больше напоминали машины, чем несущий им смерть металлический монстр. А ведь они были — или могли быть — людьми, способными любить, ненавидеть, радоваться, печалиться… В общем, людьми. В некотором роде все они были наемниками — обманутые обещанием бог знает чего, преданные и с помощью химии превращенные в дешевое «пушечное мясо». Убивать их было делом не чести, а выживания.

Стелл отвернулся. Было нестерпимо больно сознавать, что сначала над этими людьми надругались, а теперь и он сам довершал начатое; сознавать — и все же позволять бойне продолжаться. Однако он не мог поступить иначе — это означало бы предать тех, кто доверял ему. Но в глубине души Стелл поклялся найти тех, по чьей вине могло происходить подобное, и заставить заплатить за все.

Оглянувшись по сторонам, он увидел, что большинство зоников как будто забыли о машинах и переключились на робота. Казалось, он притягивал их, словно пламя мошкару. Трудно сказать, действовали ли они по собственной инициативе или подчиняясь какому-то внешнему воздействию. Но во всех случаях это было к лучшему. По приказу Стелла машины сгруппировались, прибавили скорость и устремились прочь, во тьму. Опустив бесполезный бинокль, он с досады прикусил губу. Зоников использовали словно молот, чтобы заставить конвой двигаться вперед. Логически рассуждая, именно там их поджидает наковальня. И если они будут и дальше нестись в том же направлении, то наверняка врежутся в нее. Разум Стелла отчаянно заметался, пытаясь найти выход, но безрезультатно. Он почувствовал, что его охватывает паника.

Призвав на помощь всю свою волю и медленно, глубоко дыша, он расслабился, постаравшись выкинуть из головы все мысли и почти слыша, как Бык Стром говорит: «Когда дела идут совсем плохо, сынок, нужно на время отключиться. Эмоции мешают соображать. Ответ существует, но… Ты должен быть совершенно спокоен, чтобы услышать его. Постарайся ни о чем не думать, и ответ придет сам собой». Так оно и произошло. Не в силах сдержаться, Стелл громко рассмеялся, заставив ближайших к нему солдат удивленно переглянуться, пожать плечами и тоже расхохотаться. Еще одна байка, которую будут пересказывать в казармах.

Спустя несколько секунд и старшина Комо рассмеялся своим глубоким басовитым смехом — когда висящий у него на боку маленький тактический компьютер подтвердил осуществимость плана Стелла. Восхитившись простотой этого плана, Комо понял, что никому из офицеров такое решение не пришло в голову именно из-за его незатейливости и очевидности. «Быку оно понравилось бы», — подумал он, включил микрофон и сообщил остальным хорошие новости. Через несколько минут машины остановились. Солдаты попрыгали на землю, установили мины и построились в колонну по двое, с ранеными позади. По счастью, только одного раненого пришлось нести на импровизированных носилках. Отряд ускоренным маршем двинулся в путь, со Стеллом во главе и Комо в качестве замыкающего. Теперь, даже если на них нападут из засады и рассекут отряд надвое, у каждой половины будет свой руководитель.

Пока они шли, Стелл время от времени поглядывал на карту, распечатанную компьютером Комо. За их спинами раздались далекие взрывы — это сработали мины, заложенные солдатами. «Никогда не оставляй врагу ничего стоящего», — часто повторял Бык.

Бесчисленные изгибы и повороты привели их к убогому дюракритовому зданию, украшенному грязной вывеской, на которой было написано: «СТАНЦИЯ НАЛ».

Станция была частью широкой транспортной системы Зоны, еще в самом начале налаженной старейшинами, чтобы привлечь чужеземцев. С тех пор эту систему поддерживали в рабочем состоянии арендаторы Зоны, используя ее для доставки сырья из космопорта и вывоза конечного продукта. И поскольку воздушное сообщение в Зоне было запрещено старейшинами, большинство людей тоже пользовались подземкой.

Перед зданием станции вокруг двух костров собралось пятнадцать-двадцать зоников. Почти все были одеты в обноски и всякое рванье, за исключением некоторых, скорее всего оказавшихся здесь не так уж давно. Пассажиры все время то входили в здание, то выходили из него, и каждый, проходя между кострами, бросал что-то в большую бадью. При этом все они явно избегали тех зоников, которые стояли у костров, разбившись на две группы. Завидев наемников, обе группы тут же подтянулись друг к другу. В грязных руках словно ниоткуда появилось оружие, глаза алчно заблестели.

На мгновение у Стелла мелькнула мысль, что это и есть та самая засада, которой они опасались. Но почти сразу же он отбросил это предположение: нет, перед ними была просто шайка самых обычных головорезов. Сделав своим знак не вмешиваться, Стелл передвинул ружье за спину и поднял руки, показывая пустые ладони. Ожидая реакции, он скользил внимательным взглядом зеленых глаз по лицам зоников. Большинство отводили глаза, и все же то здесь, то там мелькали физиономии, на которых читался открытый вызов. Внимание Стелла привлек один из таких людей, огромный плотный мужчина, стоящий в самом центре толпы. Явно вожак. С полного, мясистого лица надменно смотрели маленькие глазки, голову венчала грива сальных черных волос. Когда он заговорил, вырывающийся из небольшого безгубого рта голос напоминал шипение.

— Ну, джентльмены, что мы имеем? Клиентов, не уплативших пошлину, вот что. — Он сделал несколько шагов вперед, выдвигаясь на передний план, и остальные тут же потянулись за ним. — Ты что, парень, хочешь проехать бесплатно?

— Сколько? — спокойно спросил Стелл.

Он предпочел бы уплатить, а не сражаться с вымогателями.

Вожак оглядел Стелла и его отряд оценивающим взглядом, поправил грязную повязку на лбу и усмехнулся — медленно, с издевкой.

— Каждое четвертое оружие, парень. По-хорошему, нужно бы взять с вас побольше, но я делаю скидку, учитывая, сколько вас тут. Просто кладите оружие на землю рядом со мной и проходите.

Стелл кивнул. Складывалось впечатление, что либо вожак не склонен прислушиваться к голосу разума, либо не понимает, с каким противником имеет дело. Стелл вздохнул. Ладно, какая разница? Он сделал два шага вправо и сказал:

— Расплатитесь с ними, капрал.

Выйдя из-за спины Стелла, капрал Флинн одним отработанным долгой практикой движением окатила огнем первый ряд зоников. Пятеро из вымогателей и их вожак погибли мгновенно. Только кучки почерневшей плоти и пепла остались там, где они только что стояли. По сигналу, Стелла Флинн опустила огнемет и замерла в ожидании.

Без единого слова вся шайка попятилась в тень и исчезла. Оставив в тылу одного охранника, Стелл повел остальных в здание станции, к неработающему эскалатору, и дальше, на грязную платформу.

Поставив капрала Флинн во главе двадцати солдат, он приказал им доставить раненых на базу. Они должны были сесть на поезд, идущий в обратном направлении, и прибыть на место через несколько минут. Флинн повернулась, собираясь выполнять приказание, но Стелл остановил ее:

— Хорошая работа, капрал. Спасибо.

Флинн смущенно отвела взгляд и залилась краской, от чего на ее курносом носу ярче проступили веснушки.

— Они тупицы, сэр, если воображают, что мы опустимся до такого. В другой раз будут умнее.

Стелл улыбнулся.

— По крайней мере, если вы окажетесь поблизости, капрал, — и добавил уже серьезно: — По дороге не спускайте глаз с зоников, капрал. И сразу же по прибытии на базу доложитесь майору Малику. Расскажите о засаде и, ради Бога, передайте ему, пусть распорядится закрыть канализационные люки вокруг штаб-квартиры. Эта вонь просто с ног валит!

Флинн рассмеялась, но ответила по всей форме:

— Есть, сэр, будет сделано.

Стелл кивнул, отсалютовал и проводил взглядом маленький отряд, направляющийся к переходу на другую платформу. Он с удовлетворением отметил, что Флинн выслала вперед разведчиков, а раненых разместила позади. Молодец, все сделала как надо. Оставалось надеяться, что в течение ближайшего получаса Малик получит его сообщение и предпримет что-нибудь. И снова, уже в который раз, в душе Стелла зашевелилось чувство осуждения и даже некоторого подозрения, всегда возникавшее, когда он думал о своем заместителе. И снова он постарался подавить его. Чушь, даже Малик не способен на такое. И все же хотелось бы ему знать, зачем кто-то глушил все бригадные частоты. Было ли это связано с тем, что происходит сейчас в самой бригаде, или явилось следствием случайного стечения обстоятельств? В любом случае Стеллу это не нравилось.

Вскоре прибыл поезд, и они погрузились в него, взяв оружие наизготовку. Оставленный в тылу охранник вскочил в самый последний момент. Солдаты напряженно скользили взглядами по физиономиям явно нервничающих пассажиров, но никаких признаков враждебности не обнаружили. Все лица выражали лишь страх и негодование — чувства, хорошо знакомые любому наемнику. Поезд мягко наращивал скорость, и вскоре стены туннеля слились в неясное серое полотно. Стелл опустился на сиденье и задумался, глядя в грязное, исцарапанное окно. Да, они, безусловно, избежали столкновения с наковальней. Но кто-то ведь не пожалел ни времени, ни денег на то, чтобы устроить эту ловушку. Зачем? И кто? Весь оставшийся путь он ломал голову над этими вопросами.

Глава вторая

Целью их поездки оказался захудалый отель, когда-то, может быть, и пользовавшийся успехом, но в последнее время вытесненный на задворки более новыми, открывшимися подальше от шумного космопорта.

— Охрану выставить, сэр? — судя по выражению его лица, Комо, по-видимому, считал, что это нужно сделать.

— Да, благодарю вас, старшина, — ответил Стелл. — Несмотря на наше несомненное очарование, мы, похоже, не слишком популярны в некоторых кварталах. Лучше перестраховаться, чем сожалеть, что не сделал этого.

— Есть, сэр, — с усмешкой ответил Комо и принялся отдавать приказания.

Солдат с ними осталось не так уж много, и оцепление получилось жиденькое, но все же это было лучше, чем ничего. Десять минут спустя Стелл и Комо в сопровождении двух ветеранов вошли в убогий вестибюль отеля. За стойкой сидел усохший старик, весь такой же изжеванный жизнью, как окружающие его апартаменты. Древние электронные очки заменяли ему глаза, потерянные много лет назад от передозировки йорла. Очки делали его похожим на лягушку, а длинный, узкий язык, постоянно то высовывающийся из широкого рта, то исчезающий в нем, лишь усиливал этосходство. В жалобном голосе звучали подобострастные нотки.

— Приветствую вас на Арно, доблестные, благородные сэры. Чем могу служить?

— У нас назначена встреча с президентом Кастеном, — ответил Стелл. — Где мы можем найти его?

Язык старика заходил туда и обратно.

— Кастен… Кастен… м-м-м… Имя вроде бы знакомое, благородный сэр, — задумчиво ответил он, левой рукой поскребывая голову, а правую выставив ладонью вверх в ожидании чаевых.

— Может, это расшевелит твою память, — нетерпеливо сказал Комо и ткнул в протянутую ладонь стволом пистолета.

Старик, словно обжегшись, отдернул руку.

— Третий этаж, номер «Б», — сердито буркнул он и снова уткнулся в голографическую порнуху, спрятанную под стойкой.

Как только Стелл и Комо исчезли из вида, старик снял телефонную трубку и набрал номер.

После шестого звонка в комнате роскошного отеля на другом конце Зоны прекрасная женщина с длинными черными волосами сняла телефонную трубку и, не говоря ни слова, приложила ее к уху.

— Они уже здесь, — сказал старик и положил трубку. Женщина улыбнулась холодной улыбкой и повернулась к обнаженному мужчине, лежащему рядом с ней.

— Твоя первая попытка окончилась неудачей, майор. Надеюсь, во второй раз у тебя получится лучше.

Прохладные пальцы скользнули к его паху, и майор Петер Малик спросил себя, что она имела в виду — засаду на Стелла или их недавнюю близость. Черт, хотелось бы ему думать, что речь все же шла о засаде.

Лифт не работал, и Стеллу с его людьми пришлось подняться на третий этаж по лестнице, а потом пересечь унылый холл, чтобы добраться до номера «Б». По сторонам двери стояли двое крепких мужчин, одетых в крашеную кожу. У одного была темная борода, быстрые яркие глаза и крючковатый нос. Второй, прыщавый и светловолосый, выглядел совсем юнцом, которому вряд ли когда-нибудь приходилось пользоваться бритвой. Солнце и ветер придали их коже смуглый оттенок. Оба были вооружены пистолетами и ружьями. На приближающихся военных они смотрели с любопытством, но без малейших признаков тревоги. Уверены, что в случае необходимости справятся со всеми нами, с интересом отметил про себя Стелл. А что? Вполне возможно, судя по их виду. Его уважение к предполагаемым клиентам сразу же заметно возросло. Похоже, Фригольд закаляет людей. Он был еще в пятнадцати футах от двери, когда мужчина с бородой сказал:

— Хватит, джентльмены. Чем могу помочь?

Стелл остановился, не спуская взгляда с их рук, сжимающих ружья.

— У нас назначена встреча с президентом Кастеном, — ответил он. — Меня зовут Стелл, а это мой помощник, старшина Комо.

Не сводя взгляда со Стелла, бородатый кивнул и прошептал что-то в микрофон на запястье. Получив разрешение — в правом ухе у него был наушник, — охранник улыбнулся:

— Вас ожидают, полковник. Входите.

Несмотря на дружеский тон бородатого, охранник помоложе с явной неохотой открыл перед ними дверь. Очень серьезный юноша, решил Стелл. Поблагодарив, он вошел внутрь в сопровождении Комо, оставив своих солдат за дверью.

Они пересекли прихожую и оказались в просторной, уютной комнате, явно видавшей лучшие дни, но все еще сумевшей сохранить некоторое изящество. Удобная мебель, потертый ковер, выцветшие красные стены, яркую окраску которых смягчал приглушенный свет. При виде вошедших двое мужчин и женщина встали.

— Приветствую вас, полковник Стелл, — сказал один из мужчин, протягивая руку. Округлое загорелое лицо осветила улыбка. — Я Оливер Кастен, — он выглядел как мужчина атлетического сложения, в последнее время начавший набирать лишний вес. Стеллу понравились его крепкое рукопожатие и открытый взгляд. — Это моя дочь Оливия и сенатор Аустин Руп.

Стелл улыбнулся Оливии и пожал ее руку, прохладную и крепкую. Это прикосновение странным образом взволновало его. Судя по тому, как еле заметно расширились ее глаза, она испытывала то же самое. Глаза у Оливии были карие, глубокие и спокойные; в них плавали золотистые точки, гармонирующие с каштановыми, как бы пронизанными солнцем волосами. Она была прекрасна и, безусловно, сознавала это, судя по улыбке, тронувшей ее губы в ответ на его откровенное восхищение.

— Рада видеть вас, полковник Стелл.

— И я тоже, — ответил Стелл, задержав ее руку чуть дольше необходимого. — Приношу свои извинения за наш вид и небольшое опоздание.

— Вы и в самом деле опоздали, — сенатор Руп явно критически оглядел Стелла с головы до ног. — Вообще-то считается, что пунктуальность — одна из добродетелей военных.

Его красивое, хотя и жесткое лицо портили лишь большие поры, придававшие коже сходство с изъеденным непогодой камнем. В обращенном на Стелла взгляде голубых глаз сверкал вызов.

Оливер Кастен прочистил горло.

— Ну же, Аустин… Не забывай, полковник наш гость. Пожалуйста, примите наши извинения, полковник Стелл. Боюсь, политическая составляющая сенатора не в восторге от идеи нанять вас. Он здесь для того, чтобы удержать меня от опрометчивых поступков.

Руп бросил на Кастена хмурый взгляд, давая понять, что не видит причин для извинений. Однако он не успел сказать ни слова — вмешалась Оливия:

— Вы скоро сами убедитесь, полковник, что для политика Аустин поразительно откровенен. Даже представить себе не могу, как на такой должности мог оказаться человек столь редкой прямоты!

Руп заставил себя улыбнуться. И заговорив, уже не выпаливал первое, что пришло в голову, а обдумывал каждое слово.

— Оливия, как всегда, права, полковник, — сенатор протянул Стеллу руку. — Я несколько перешел границы. Надеюсь, вы извините меня.

Однако, пожимая ему руку, Стелл не заметил в его глазах искреннего сожаления и понял, что перед ним враг.

— Конечно, сенатор, — непринужденно сказал он. — Существует и еще одна добродетель военных, о которой известно всем. Мы толстокожие.

— Господи, пока мы тут болтаем, этот человек истекает кровью! — взволнованно воскликнула Оливия.

Проследив за ее взглядом, Стелл понял, что она права. Из дыры в защитном костюме Комо сочилась кровь. Бронированные костюмы способны выдержать очень большую нагрузку, но все же нельзя сказать, что они абсолютно неразрушимы. По-видимому, ранившая Комо пуля летела с достаточно большой скоростью; он, как водится, проигнорировал случившееся.

На протяжении следующих нескольких минут Оливия развила бурную деятельность. Принесла медицинский ранец, достала из него впитывающий материал и занялась очисткой раны в правом плече Комо. Пока она работала, Стелл рассказал Кастену и Рупу о засаде зоников и о том, как им удалось вырваться из нее. Когда он закончил, последовала пауза, во время которой его собеседники переваривали услышанное. Стелл заметил, что они обменялись многозначительными взглядами.

— Мне очень жаль, полковник. Могу себе представить, что означает для вас потеря своих людей. Как вы, наверно, догадываетесь, очень велика вероятность того, что это нападение было направлено и против нас. Похоже, есть силы, которые не хотят, чтобы Фригольд воспользовался вашей помощью, — Кастен бросил на Рупа откровенно осуждающий взгляд.

— Боюсь, мы с Оливером расходимся в оценке причины, спровоцировавшей это нападение, полковник Стелл, — немедленно отреагировал Руп. — Лично я сомневаюсь, что тут есть какая-то связь. Вокруг множество криминальных типов самого разного сорта, о чем вам, конечно, хорошо известно. И все же я, естественно, тоже выражаю вам свое сочувствие в связи с потерями.

«Ну теперь он заговорил как истинный политик», — подумал Стелл.

— Благодарю вас, сенатор. Я высоко ценю ваше сочувствие. Какова бы ни была подлинная причина нападения, теперь уже ничего сделать нельзя.

«Разве что найти того подонка, который задумал и осуществил все это», — закончил Стелл мысленно. Слушая его, Кастен с грустью кивал головой.

— Вы правы, полковник, — отозвался Руп. — Что сделано, то сделано. Нужно принять случившееся и жить дальше. Мне всегда нравилась в военных эта черта. К сожалению, не свойственная многим моим товарищам-политикам, — он бросил многозначительный взгляд на Кастена.

— Хватит разговоров о делах, джентльмены, — сказала Оливия, заканчивая перевязку. — Предлагаю дать полковнику и его помощнику передышку.

Два часа спустя они заканчивали прекрасный обед по-фригольдиански. Кастены захватили с собой все необходимые ингредиенты. Мяса было совсем немного, основной упор делался на растительные блюда, щедро сдобренные приправами. Учитывая климат Фригольда, пищу там в основном выращивали в больших гидропонных центрах. Поселенцы надеялись, что когда-нибудь им удастся оросить свои пустыни, используя воды огромных подземных рек. Тогда не только спектр выращиваемых растений существенно расширится, но и станет возможным импорт стадных животных — и проблема пищи будет решена.

Стеллу обед очень понравился. Он с удовольствием откинулся в кресле с сигарой в руке, наслаждаясь давно забытым вкусом превосходного земного кофе.

Во время обеда беседовали о… Да Бог знает о чем! Об охоте на различных планетах, в чем, как выяснилось, Руп был большим специалистом. О литературе восемнадцатого столетия — второй или, может быть, даже первой страсти Кастена, не считая политики. Оливия высказала ряд исключительно забавных замечаний о политиках императорского двора: не так давно она вместе с отцом была там с визитом. Стелл и Комо тоже не ударили в грязь лицом. По ходу беседы Стелл вставлял подходящие к случаю короткие, очень смешные анекдоты. Комо же рассказал длинную, необыкновенно занимательную историю о том, как он проводил свой отпуск. С ним случилось множество мелких неприятностей, а кульминацией стало участие — в пьяном виде — в исполнении альберианской Мировой Симфонии, причем он играл на цитре. Особые трудности возникли, когда ему было предложено исполнить соло, но кто-то сумел убедить сыграть вместо него десятифутовую рептилию, похожую на боа-констриктора.

Переплюнуть рассказ Комо никому оказалось не под силу. Было решено перейти в гостиную и поговорить о делах. Как только все уселись со стаканами в руках, Кастен нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и часть выцветшей красной стены заскользила в сторону, открывая взгляду старенький, но вполне работоспособный голопроектор.

— Чтобы вам стало понятнее, полковник, зачем нам понадобились ваши услуги, — объяснил Кастен, — позвольте продемонстрировать небольшой сюжет. Если не возражаете, я хотел бы сопровождать его собственными комментариями. Думаю, это прояснит ситуацию.

Стелл кивнул в знак согласия. Свет погас, зажужжал голопроектор. Сначала Стелл видел лишь беспредельную тьму космоса. Потом в центре этой тьмы возникла крошечная световая точка. Она становилась все больше и больше по мере приближения к ней камеры и в конце концов превратилась в огромную планету, не имеющую луны.

— Это наш дом, — просто сказал Кастен. — Фригольд. «Интерсистемс Инкорпорейтед» открыла эту планету примерно сорок лет назад.

Кастену не было нужды рассказывать Стеллу об «Интерсистемс Инкорпорейтед» — в Империи не было человека, в той или иной степени не знакомого с этой одной из самых крупных компаний. «Интерсистемс» и две другие примерно столь же могущественные компании вместе были известны как «Три сестры». Этим названием они были обязаны тому, что часто действовали сообща — к немалой собственной выгоде и разорению конкурентов. Хотя «Интерсистемс» занималась и производством, и всеми видами банковской деятельности, основной доход она получала от невероятно дорогостоящих и рискованных сделок, связанных с открытием и продажей новых планет.

Перекрывая изображение планеты, появились строчки текста.

— Это кое-какая информация о климате и прочем в том же духе, которая может вас заинтересовать, — пояснил Кастен. Рассмеявшись, он добавил:. — Поверьте, полковник, на самом деле ситуация даже хуже, чем кажется.

Пробежав взглядом по строчкам, Стелл пришел к выводу, что Кастен отнюдь не шутит. Скорее всего, ситуация и в самом деле даже хуже, чем кажется, и… Да, достаточно скверно.

Семьдесят процентов поверхности Фригольда классифицировалось как «безводная» или «наполовину безводная» зона — что ни говори, звучит лучше, чем «пустыня». Десять процентов приходилось на долю полярных ледяных шапок. Остальное занимали две узкие умеренные зоны, отделяющие регионы около полюсов от «безводной» поверхности, составляющей всю центральную часть планеты. Это и само по себе было достаточно скверно, но мало того…

Жаркий воздух над пустынями, входя в соприкосновение с холодным воздухом над полюсами, создавал невероятные по своей мощи ветры. Гонимый ветром песок, а его запасы в пустынях практически безграничны, превращался в миллионы крошечных снарядов, затрудняя передвижение по планете и делая жизнь на большей ее части почти невозможной. И вдобавок — наверно, чтобы, не дай Бог, никто не заскучал — природа создала множество форм животной и растительной жизни, по большей части столь же незамысловатых, как сама планета.

— Вряд ли туризм играет сколько-нибудь серьезную роль в вашей экономике, — с кривой улыбкой заметил Стелл.

Кастен засмеялся, а Руп напустил на себя нарочито скучающий вид. Улыбнувшись, в разговор вступила Оливия.

— Нет, полковник, это нам не грозит. Однако довольно большую часть года жизнь в умеренных зонах не лишена прелести. Те, кто может себе позволить, даже имеют там виллы, — теперь перед ними возникли изображения буйной растительности, утонувших в ней прелестных маленьких вилл и крошечных озер с прозрачной водой. — К несчастью, — продолжала Оливия, — наши природные ресурсы сосредоточены не в этих зонах.

Мирные картины исчезли. Теперь съемка явно велась с воздушного судна, на большой скорости летящего над поверхностью планеты. Под ним тянулись бесконечные пески, лишь кое-где разрезанные каньонами и ущельями.

Снова заговорил Кастен:

— Так уж случилось, что Создатель разместил все наши природные ресурсы именно здесь Эту, самую пустынную, часть планеты никто не назовет «не лишенной прелести». Там чертовски сухо большую часть времени, а потом чертовски мокро на протяжении короткого сезона дождей, когда мы просто утопаем в воде и грязи. Может, это было бы и неплохо, если бы можно было использовать воду для нужд сельского хозяйства, но увы. Спустя всего несколько часов вода впитывается в почву и песок, уходит сквозь пористые скалы, лежащие под ними, и вливается в огромные подземные реки, пересекающие всю планету.

Картина снова изменилась. Теперь перед ними возникла огромная впадина. Подземная река выходила на поверхность с одной ее стороны, пересекала впадину и вновь уходила под землю.

— Эти огромные впадины формируются подземными реками в сочетании с ветрами. Большинство наших рабочих поселков построены именно на дне таких впадин, поскольку они дают защиту от ветра и обладают большим запасом воды.

Камера медленно опускалась, и Стелл увидел дно впадины, густо застроенное сооружениями разных типов, хотя самыми популярными среди них были купола — возможно, потому, что они оказывали наименьшее сопротивление ветру. На пересечении просторных, чистых улиц располагались квадратные или круглые площади, вымощенные разноцветными плитками, что свидетельствовало не только о практичности поселенцев, но и о желании сделать привлекательным место своего обитания.

Конечно, над всем в поселке доминировала река. В основном ее берега были пусты — на них не строились, учитывая, что в сезон дождей уровень воды поднимается, и для того, чтобы ничто не мешало видеть реку с любой точки поселка. По берегам росли деревья, трава, и лишь кое-где возвышались приземистые здания с закругленными углами, явно функционального назначения. Солнце посверкивало на реке. Всюду были видны люди. Одни устраивали пикник на траве, другие прогуливались по многочисленным тропинкам; везде бегали и играли дети. Стелл был восхищен тем, во что поселенцам удалось превратить негостеприимную планету, и поражен ее потенциалом.

— Это поселок под названием Чудесный, — в голосе Кастена прозвучали боль и горечь. Он непроизвольно принялся сжимать и разжимать кулаки, точно расправляясь с невидимыми врагами. — По крайней мере, до недавнего времени это был поселок под названием Чудесный.

Картина снова полностью изменилась. Несмотря на огонь, дым и уличные бои, Стелл не сомневался, что перед ним тот же самый поселок. По мере того, как разворачивалось действие, в комнате наступила полная тишина. Стелл отметил, что сцены явно не выбирались, а изображение подрагивало, что резко отличало качество съемки от просмотренных раньше. Однако он тут же позабыл об этом, увидев приземистый шаттл, людей, снующих вокруг него, и других, которые сражались и умирали бок о бок.

Стелл вздрогнул, увидев старика, получившего две пули в грудь и все же ухитрившегося вонзить нож в горло пирата. Вот смертоносные голубые лучи разрезали надвое детей, а мужчины в защитных костюмах перебрались через баррикаду из мертвых тел и начали окружать женщину и ее дочь. А потом все внезапно сменила тьма.

Долго никто не решался произнести ни слова. В конце концов Кастен откашлялся и сказал слегка охрипшим голосом:

— Вот почему, полковник, нам нужна ваша помощь.

Глава третья

Капрал Флинн прислушивалась к треску автоматных очередей и разрывам гранат, ломая голову над тем, что же ей делать. До сих пор все протекало на удивление гладко. Хотя ехали они без всяких осложнений, Флинн решила сойти на две остановки раньше — просто так, на всякий случай. И, как оказалось, не зря. Вскоре после выхода из подземки они услышали звуки сражения; судя по всему, нападению подверглась сама штаб-квартира. Флинн тут же попыталась связаться сначала со штаб-квартирой, а потом с полковником Стеллом, но все частоты по-прежнему глушились. Надо было решать самой.

Принимая все меры предосторожности, маленький отряд двинулся по опустевшим улицам, и с каждым шагом звуки сражения доносились все явственнее. Примерно на расстоянии полумили от базы Флинн приказала остановиться, выслала во все стороны разведчиков, а сама нашла небольшое полуобгоревшее здание, в котором можно было укрыться. Стены казались достаточно толстыми, чтобы обеспечить защиту; через окна можно будет отстреливаться. Пустырь вокруг здания был завален всяким мусором, слишком мелким, чтобы нападающие могли укрыться за ним, но в то же время способным задержать их на какое-то время. Не самый лучший вариант, но все же хоть что-то. Раненых внесли в здание и уложили со всеми возможными в данных обстоятельствах удобствами. Такова первейшая обязанность капрала. Бригада никогда не бросает своих раненых.

Она вспомнила боль в ноге, в том месте, куда попал снаряд, — боль, похожую на сильный мышечный спазм, только гораздо хуже. Солдаты набились в вертолет словно сардины. Дверь не закрывали, чтобы легче было грузить раненых. Перед самым вылетом к вертолету вышел полковник Стром с искаженным от боли лицом. Шатаясь, с трудом переставляя ноги, он нес на плече раненого солдата.

Флинн видела, как пилот, уроженец Нового Ковенанта, перегнулся через тело убитого напарника и заорал, пытаясь перекричать вой турбин:

— Оставьте его, полковник! Он вряд ли выкарабкается, а я уже и так перегружен.

Внезапно прямо в лицо пилоту уставилось дуло большого пистолета.

— Либо мы все улетим, либо… все останемся. Ты понял, сынок?

Пилот поднял взгляд от пистолета, посмотрел в мрачные, полные решимости глаза полковника и без единого слова вернулся к рычагам управления. Стром вскарабкался на борт, втащил раненого и положил его подальше от двери.

Заработали двигатели — с перегрузкой, воя от напряжения, и вертолет тяжело взлетел в небо. Тонкая струйка крови, стекающая через распахнутую дверь, быстро превратилась в ручей, забрызгивая бок вертолета крошечными красными пятнами.

Стром сидел, втиснувшись между двумя телами. Во взгляде, обращенном к земле, к картине хаоса и разрушения, застыла боль. Сотни его солдат уже умерли или умирали там прямо сейчас — и все ради того, чтобы выяснить, кто прав в доктринальном споре двух ветвей единой церкви Нового Ковенанта.

Внезапно взгляд полковника встретился со взглядом Флинн. Он улыбнулся.

— Значит, и тебе досталось, солдат? А-а, нога. Ничего, обойдется. Несколько дней в автомеде и будешь как новенькая.

И только тут она заметила темное пятно у него на груди.

— Я-то в порядке, сэр… а вот вы, похоже, нет. Я могу что-нибудь для вас сделать?

Полковник Стром покачал головой и закашлялся, ощущая во рту металлический привкус крови.

— Нет, спасибо, солдат. Со мной тоже все будет в порядке. Может, попытаться вздремнуть немного? Но кто-то все время должен не спускать глаз с нашего друга вон там, впереди, — он кивнул в сторону пилотской кабины. — Он не понимает, что мы не бросаем своих раненых. И, боюсь, никогда не поймет.

— Не беспокойтесь, сэр, — ответила Флинн, вытаскивая из сапога обоюдоострый нож. — Либо мы все улетим, либо все останемся.

— Молодец, — сказал он. — И спасибо тебе.

С этими словами полковник Стром по прозвищу Бык умер — как и жил, в окружении бойцов своей обожаемой бригады. И какая-то крошечная часть Флинн умерла вместе с ним.

— Порядок, — сказала она. — Вы, пятеро: Риг, Дадли, Альварез, Су и Манти, остаетесь здесь охранять раненых. Держите ухо востро и в случае чего открывайте огонь. Я рассчитываю на вас. Дадли за старшего.

— Будет сделано, капрал… Вы слышали, что она сказала… Давайте, рассредоточивайтесь…

Потом с оставшимися пятнадцатью бойцами, растянувшимися вереницей позади нее, Флинн направилась к штаб-квартире. Если там и вправду идет бой, ее обязанность помочь своим. Так она рассуждала по дороге, однако сейчас, оказавшись уже всего в паре кварталов, никак не могла решить, что делать. Волна за волной зоники бросались на защитников бригады, как будто преследуя единственную цель — превратиться в кровавое месиво. Тела громоздились друг на друга, образуя удобную платформу для следующей волны нападающих. Их чувствительные к свету маскировочные костюмы продолжали функционировать и после смерти своих владельцев, и груды тел то исчезали во мраке, то появлялись при каждой новой вспышке; это придавало картине сражения запредельный, нереальный вид.

Насколько Флинн могла судить, пока бригада легко справлялась и без ее помощи. Из обрывков радиопереговоров, которые время от времени ей все же удавалось поймать, стало ясно, что это скорее бойня, чем бой: слишком неравны были силы. Флинн уже совсем было решила приказать своим солдатам возвращаться, как внезапно услышала крик:

— Осторожно! Они лезут из канализации! О Господи, их тут сотни!

И вслед за тем раздался жуткий несмолкающий вопль, от которого у Флинн вся кровь застыла в жилах. Последовало потрясенное молчание, а потом голос, принадлежащий, как она поняла, капитану Вангу, начал отдавать твердые, ясные приказы. И звучал этот голос так спокойно, точно капитан читал одну из своих устрашающих лекций по сексуальной гигиене. «Что случилось с майором Маликом? — ломала голову Флинн. — Может, зоники добрались и до него? Если да, то нельзя считать, что их нападение полностью провалилось».

Она укрылась за углом и попыталась обдумать ситуацию. Проклятье! Это все ее вина. Полковник велел передать, чтобы закрыли канализационные люки, а она… Она не сделала этого. Черт, черт, черт!

— И что теперь делать, капрал?

Голос принадлежал солдату Стиксу, парню с круглым, лунообразным лицом, доверчивыми карими глазами и явно добрым нравом. Окружающие судили по внешности и частенько недооценивали его. Серьезная ошибка с их стороны. Стикс был инструктором по рукопашной схватке. Флинн взглянула на парня и поразилась его спокойному, даже безмятежному виду. Он просто стоял на коленях и ждал, пока она объяснит, что нужно делать. Его несокрушимая вера в нее подействовала на Флинн, точно мощное вливание силы и решимости. И вместе с ними пришла идея, достаточно оригинальная, чтобы сработать.

— То же, что и всегда, Стикс, — с усмешкой ответила она и встала. — Надерем им задницы!

Быстро переходя от одного солдата к другому, она объяснила, что и как нужно делать. Получив указания, все разбежались. Флинн проводила их взглядом и подождала, пока они добрались до определенного каждому места. Потом вместе со Стиксом она побежала к ближайшему перекрестку, где еще раньше заметила большую канализационную решетку. Флинн неслась, точно вихрь, стараясь не думать о зониках, которые продолжали атаковать бригаду всего в сотне футов впереди. Если ее заметят, она, без сомнения, узнает об этом.

Добежав до квадратной решетки, они со Стиксом опустились на колени и принялись яростно соскребать накопившийся на ней мусор. Флинн чуть не вывернуло от гнилой вони, которой несло через решетку. И все же она была счастлива, ощутив эту вонь. То был запах успеха. Очистив решетку, они ухватились за нее и потянули на себя. Ничего не произошло. Подняв голову, Флинн увидела, что Стикс с усмешкой смотрит на нее. По его испачканному лицу струился пот, оставляя светлые дорожки.

— Еще разок, капрал!

Она ухмыльнулась в ответ, собралась с силами, и они снова вцепились в решетку. На руках Стикса напряглись твердые мышцы, на висках Флинн рельефно выступили вены. Внезапно она почувствовала, что решетка подалась, и едва не грохнулась на спину. Голова кружилась от усилий и хлынувшей в лицо вони. Удивительно, но Стикс, казалось, никаких неприятных ощущений не испытывал.

— Черт, все равно что наглотался таблеток дока, которыми он потчует нас после маневров, правда, капрал?

Флинн засмеялась. Она понимала, что ведет себя неразумно, что ведь в любую секунду зоники могли заметить их и убить. Но одновременно другая часть ее сознания обдумывала то, что необходимо сделать. Найдя среди мусора пластиковую обертку, Флинн разорвала ее на крошечные куски и бросила их в канализационное отверстие. К ее удовлетворению, их почти сразу же втянуло вниз, во мрак. Это означало, что зоники открыли уже столько решеток на территории бригады, что возник устойчивый воздушный поток. Молясь, чтобы вместе с зониками не прикончить и половину бригады, Флинн включила микрофон, дождалась, пока помехи хоть чуть-чуть ослабли, и отдала приказ. Нацелила огнемет в канализационное отверстие и нажала на спусковой крючок. Вспыхнуло оранжево-голубое пламя. Флинн знала, что в этот момент все ее бойцы делают то же самое.

В первый момент воздушным потоком пламя выбросило вверх, слегка подпалив ей волосы. Но почти тут же скопившийся в канализационной системе газ, подожженный сразу во многих местах, вспыхнул и внизу забушевал голубой ад. Внезапно Флинн почувствовала, как сильные пальцы Стикса потянули ее за костюм, и услышала крики разъяренных зоников. Они со Стиксом бросились под укрытие ближайшего здания, по дороге расстреляв небольшую группку недоумков, мчавшихся им навстречу.

Тем временем ревущий огонь, пожирая накопившийся внутри канализационной системы газ, растекался по подземным туннелям все дальше и дальше. Теперь ничто не могло его остановить до тех пор, пока не выгорит весь газ. Вскоре пламя добралось и до других кварталов Зоны, тут и там начали вспыхивать пожары. Но голубой ад, как и рассчитывала Флинн, охватил и территорию бригады. Спустя буквально несколько секунд он достиг подземных коммуникаций, битком набитых зониками. Большинство погибли в огне, эхо их воплей докатилось до самых удаленных уголков Зоны. Те же, кто не сгорел, задохнулись, когда бушующее пламя сожрало весь доступный ему кислород и подземные туннели наполнились двуокисью углерода. На территории бригады брызги голубого пламени взлетали в воздух на высоту двадцати футов. Сотни зоников, уже вылезших из канализационных люков, погибли мгновенно. Остальные, понимая, что путь к отступлению отрезан, бросались в бой и погибали один за другим.

Атака зоников вынудила солдат отойти от решеток подальше, поэтому никто из них от огня не пострадал. Ко времени окончания сражения были убиты или ранены тысячи зоников. Бригадные медики сбились с ног, помогая несчастным, воздух наполнился стонами и криками боли. Рассчитывать на помощь старейшин или обитателей Зоны не приходилось, и медикам не оставалось ничего другого, как просто делать все, что было в их силах. Нередко приходилось с помощью станеров оглушать раненых, которые даже в таком состоянии пытались наброситься на своих спасителей.

Флинн собрала всех своих людей, в том числе и тех, которые охраняли раненых, и повела их на территорию бригады. Чтобы добраться до ворот, им пришлось карабкаться по грудам мертвых зоников. Внутри дело обстояло ненамного лучше. Всюду стоял невыносимый запах горелой человеческой плоти.

Доставив раненых в переполненный лазарет, Флинн отпустила своих бойцов, велев им привести себя в порядок и отдохнуть, а сама поднялась на одну из трех уцелевших наблюдательных башен, установленных по углам территории. Она стояла наверху, глядя на бесконечные ряды мертвых тел, на пылающие в отдалении пожары, на снующих внизу солдат бригады, ради спасения которой ей пришлось погубить столько жизней. «Почему мы делаем это?» — снова и снова спрашивала она себя. «Потому что либо они нас, либо мы их», — ответил солдат в ее душе. Но, глядя вниз, Флинн понимала, что существует и другая причина. Потому что, пусть ненадолго, эта территория внизу стала ее домом, а крошечные фигурки, перебегающие от одного раненого зоника к другому, ее семьей, и ничего больше на свете не существовало. Скорее всего, в ближайшее время они покинут это место и отправятся куда-нибудь еще, чтобы делать то же самое. Слезы катились по ее щекам, и она не вытирала их. Потом, успокоившись, Флинн спустилась вниз, чтобы помочь с ранеными.

Глава четвертая

Когда в комнате вспыхнул свет, все посмотрели на Стелла, ожидая его реакции. Он, однако, в первый момент не мог произнести ни слова и, стремясь выиграть время, прибег к сложному ритуалу разжигания новой сигары. Те, кто сделал эти съемки, были мужественными людьми. Хотелось бы ему с ними встретиться. Однако Стелл знал, что это невозможно, и понимал почему. Это знание причиняло ему душевную боль. В то же время другая часть его существа, глядя как бы со стороны, продолжала размышлять и анализировать. Он не мог позволить себе руководствоваться эмоциями, поскольку слишком много людей зависело от его объективности. Если он ошибется, им придется расплатиться за это своей жизнью — как тем, кто уже погиб. Скольких они потеряли сегодня? Внезапно осознав, что не знает точного ответа на этот вопрос, он ощутил острый укол вины.

— Полковник Стелл? — голос Кастена вернул его к действительности.

— Прошу прощения, — ответил Стелл с вымученной улыбкой. — Меня потрясло то, что я только что видел. Ваши люди храбро сражались. На них напали пираты?

Стелл знал, что нападения пиратов на приграничные планеты вроде Фригольда были делом обычным. На самом краю Империи патрульных кораблей было мало, и проскочить между ними не составляло особого труда. Кое-кто даже высказывал мнение, что император сознательно допускает существование пиратов, потому что их присутствие позволяет сдерживать Вторую Роннанскую Империю, что для него важнее той цены, которую приходится за это платить. Стелл сам когда-то принадлежал к Звездной Страже и всегда возражал, услышав подобные высказывания, отчасти потому, что считал их предательскими, но главным образом не желая верить, будто деньги для императора важнее жизни его подданных. Однако, когда под предлогом уменьшения бюджетных расходов его бригаду распустили, корпус космического патрулирования тоже был сокращен. В результате пиратские набеги участились, так же как и столкновения между пиратами и роннанцами. И сейчас Стелл не был уверен ни в чем.

Сложив ладони домиком, Кастен некоторое время задумчиво смотрел поверх них на Стелла.

— Да, полковник, это были пираты. Однако пусть у вас не сложится впечатление, будто набег, который вы видели, явление редкое, почти исключительное. Это всего лишь один из частных случаев, которых, увы, с каждым днем становится все больше.

— Говорите только от своего имени, Оливер, — перебил его Руп. — Среди нас отнюдь не все согласны с подобными голословными утверждениями.

Удовлетворенный тем, что и он высказал свое мнение, Руп откинулся в отчаянно заскрипевшем под его тяжестью кресле и снова застыл с выражением скуки на лице.

Кастен улыбнулся с видом человека, готового терпимо относиться к любому мнению, отличному от его собственного.

— Как видите, мы с сенатором не согласны в вопросе о том, почему пираты наращивают свою активность. Однако мне хотелось бы вернуться к нашему разговору и сделать небольшой экскурс в историю. Вы знаете, что такое Планетарное Соглашение, полковник?

Стелл нахмурился, пытаясь вспомнить то немногое, что ему было известно по этому поводу.

— Я знаю лишь, что это соглашение, регламентирующее взаимоотношения между владельцем планеты, в качестве которого обычно выступает имперское правительство или крупная компания, и предполагаемым ее покупателем, чаще всего группой поселенцев. Больше я не знаю ничего.

— Этого вполне достаточно, — с улыбкой ответил Кастен. — Чтобы не затягивать, расскажу, как это соглашение работает в случае Фригольда. Вскоре после того, как планета была открыта и закреплена за «Интерсистемс», выяснилось, что она не обладает ни крупными запасами минералов, ни другими полезными ископаемыми, ради которых имело бы смысл заниматься ее освоением. Придя к такому выводу, «Интерсистемс» начала искать на нее покупателя, объявив об этом по всей Империи. Откликнулись примерно двести пятьдесят тысяч человек, среди которых были и мои родители, — Кастен бросил нежный взгляд на дочь. — Может, тебе не стоит снова выслушивать эту историю, дорогая?

Оливия успокаивающе улыбнулась, положила ладонь на руку отца и слегка пожала ее.

— Как только консорциум был сформирован, — продолжал Кастен, — все его члены вложили равные доли и выплатили «Интерсистемс» первые пять миллионов. По соглашению вторые пять миллионов они должны были выплатить постепенно в течение пятидесяти лет. По окончании этого срока Фригольд переходит в полную собственность членов консорциума и их потомков, — Кастен помолчал, собираясь с мыслями. — Если же выплаты не будут производиться в течение двух лет подряд, все внесенные деньги остаются у «Интерсистемс», а договор аннулируется, — Кастен вздохнул и покачал головой. — Это было нечестно, конечно, но изменить условия не удалось. С тех пор прошло тридцать лет. Как вы убедились сами, Фригольд отнюдь не райское местечко. В особенности трудными были первые годы. Погибли тысячи, в том числе мои родители. Сначала мать, а потом и отец. Но мы продержались несмотря ни на что. Первые несколько лет нам едва-едва удавалось наскребать денег, чтобы расплачиваться с «Интерсистемс». Постепенно, однако, ситуация начала меняться к лучшему. Мы нашли способ не только существовать в тяжелейших условиях Фригольда, но и извлекать выгоду.

Глаза Кастена вспыхнули — как у человека, добравшегося наконец до своей излюбленной темы.

— У нас даже появились небольшие излишки. Мы использовали эти средства для закупки необходимой техники, а с ее применением стали увеличиваться и накопления.

Свет в глазах Кастена погас, плечи опустились, словно под тяжестью огромной ноши.

— Потом удача отвернулась от нас. Как и следовало ожидать, погода на такой планете, как Фригольд, носит циклический характер. Нам до сих пор до конца не ясна природа этого процесса, но факт тот, что за относительно умеренными периодами всегда следуют равные им по продолжительности скверные. Два года назад у нас как раз начался один из таких скверных периодов, и только сейчас мы из него выходим. Естественно, вся наша экономика в той или иной степени пострадала. Накопления начали быстро таять, и вскоре от них не осталось ничего.

Внезапно боль в глазах Кастена сменилась гневом. Он снова принялся яростно сжимать и разжимать кулаки, изо всех сил стараясь не сорваться на крик.

— Но и из этой ситуации мы сумели бы выкарабкаться, если бы не пираты. О, нам и раньше приходилось выдерживать набеги, как пиратов, так и роннанцев. Всем известно, как мало отпускается средств на защиту приграничных миров. Однако все это были пустяки по сравнению с тем, что происходит сейчас. Пираты грабят нас день за днем, неделя за неделей. И они собирают ужасную дань, не только в смысле материальных ценностей: страдают и гибнут люди.

Голос Кастена дрогнул, его самообладание дало трещину.

— Два месяца назад погибла моя мать, — негромко сказала Оливия. — Она как раз была в одном из дальних поселений, когда они напали. Нам очень не хватает ее.

Стелл прочел во взгляде Оливии печаль и тревогу за отца. Он открыл было рот, собираясь выразить свое сочувствие, но Кастен остановил его движением руки.

— Все в порядке, полковник. Прошу прощения за то, что не сумел сдержаться и обрушил свои личные горести на вас и старшину Комо. Но мы с женой были очень близки, и я до сих пор не пришел в себя после ее гибели… Итак, о чем я говорил? Да, мы, конечно, боролись изо всех сил, но пираты нам не по плечу. У нас нет армии как таковой. Она нам, в общем-то, никогда не была нужна, да и вряд ли практично тратить на это наши во всех смыслах ограниченные ресурсы. Раньше со случайными набегами пиратов и роннанцев вполне справлялись наши гражданские силы самообороны.

— И очень неплохо, кстати, — вставил Руп, глядя в потолок.

— Может быть, поначалу, — согласился Кастен, — но не потом. По сравнению с нами пираты слишком хорошо вооружены и обучены. В их пользу также срабатывает фактор неожиданности, — он пожал плечами и натянуто улыбнулся. — Мы уже пропустили одну ежегодную выплату и похоже, что это повторится. Вот почему мы обращаемся к вам, полковник.

Стелл знал, что Кастен прав. Ему уже приходилось слышать, что пираты хорошо организованы, экипированы и обучены. Собственно, так и должно быть, если они хотят выжить. Ирония состояла в том, что когда-то пираты тоже были солдатами — солдатами, сражавшимися на стороне проигравших во время долгой, кровавой гражданской войны. Эта война довершила уничтожение той самой конфедерации, которая надеялась с ее помощью продлить свое существование. На обломках конфедерации возникла нынешняя Империя, созданная одним человеком, первым императором. Большинство покорилось его власти, устав от бесконечной гражданской войны и страстно желая мира. Те же, кто отказался смириться, были сосланы на лишенную жизни планету-тюрьму под названием Рок.

Рок представляла собой могучую крепость, построенную еще при старой конфедерации для отражения возможных атак со стороны Второй Роннанской Империи, атак, которых так никогда и не последовало. Превратить Рок в тюрьму оказалось очень несложно — оружие, летающее на орбите и прежде нацеленное в космос, просто повернули вниз, в сторону планеты. Вот почему, когда все корабли, оставшиеся от флота восставших, собрались вместе и предприняли достойную уважения, хотя и казавшуюся обреченной попытку освободить своих плененных товарищей, совершенно неожиданно она увенчалась успехом. Оружие Рока было обращено не туда, куда следовало. Имперские морские пехотинцы дорого заплатили за эту роковую ошибку. Все они были уничтожены, а пленники обрели свободу.

Но что им было с ней делать? Куда идти? Рок находится как раз между человеческой и роннанской империями. Куда бы бывшие пленники ни отправились, всюду их ожидала смерть. А для того, чтобы победить всех, у них было слишком мало кораблей. И орбитальное оружие снова повернули в сторону космического пространства. Так тюрьма стала их домом.

Однако это был не очень гостеприимный дом. С помощью ядерных взрывов военные инженеры конфедерации превратили поверхность планеты в бескрайнюю равнину черного стекла. Они понимали, что только лишенная фабрик, домов и гражданского населения, хорошо защищенная планета способна выдержать нападение любого флота, где бы и кто бы его ни собрал. Поэтому на Роке выжгли жизнь во всех ее проявлениях и превратили планету в прекрасную, совершенную крепость.

Таким образом, обретшие свободу пленники оказались лишенными возможности обеспечивать себя продовольствием и создать сколько-нибудь развитую индустриальную базу. Что им оставалось делать, чтобы добывать то, в чем они так остро нуждались? Только одно: начать грабить другие планеты. Поначалу они оправдывали свои набеги справедливой местью тем, кто склонил голову перед императором. Однако время шло, и высокие идеалы свободы и справедливости постепенно сменились откровенными алчностью и ненавистью. Так солдаты, когда-то руководствовавшиеся самыми благородными мотивами, превратились в хорошо организованную армию грабителей и убийц.

Стелл уже в который раз спросил себя: «Что помешает бригаде со временем трансформироваться точно таким же образом? Мы уже убиваем за деньги». Ответ напрашивался сам собой, но, как уже нередко бывало прежде, Стелл предпочел не углубляться в эту тему и переключился на текущие проблемы.

— А как себя ведут роннанцы? — спросил он. — Досаждают вам?

Кастен задумался.

— Уж не знаю почему, но Вторая Роннанская Империя в последнее время оставила нас в покое.

Руп демонстративно застонал:

— Вот увидите, полковник, сейчас он найдет что-нибудь угрожающее даже в этом. Только роннанцев нам и не хватало.

Стелл рассмеялся вместе со всеми, но про себя решил, что нужно непременно раздобыть побольше информации относительно реальной активности роннанцев в этом секторе. Он почему-то ожидал, что она должна возрасти, а не уменьшиться. Тому, по его мнению, были две причины. Во-первых, возросшая активность пиратов в этом районе, а во-вторых, заметное развитие контактов между обеими быстро набирающими силу империями. Когда-то достаточно плотная прокладка из приграничных миров, призванная отделить империи друг от друга, начала заметно таять по мере того, как обе стороны вбирали в себя все новые и новые планеты. Теперь эта прокладка истончилась настолько, что конфликт казался неизбежным.

Человечество столкнулось среди звезд уже с сотнями разумных рас, но среди них только роннанцы представляли собой реальную угрозу. И не потому, что они оказались более разумными или развитыми, чем остальные. Просто только им, как и людям, была свойственна неуемная амбициозность; и так же, как и люди, они не знали жалости или сострадания на пути к достижению своей цели.

Роннанцы были древней расой, опередившей человечество в освоении космоса на тысячи лет. По счастью, свойственные их культуре предусмотрительность и методичность привели к тому, что важные решения уних принимались исключительно на основе консенсуса. По этой причине Вторая Роннанская Империя расширялась медленно и осторожно. Каждую новую планету сначала тщательно исследовали, взвешивали все плюсы и минусы ее освоения и только после этого делали следующий шаг.

Человечество, напротив, действовало энергично и подчас совершенно неконтролируемым образом. Огромные пространства осваивались за баснословно короткие сроки; роннанцам на это потребовались бы сотни, а то и тысячи лет. При этом люди зачастую очень быстро теряли то, что успели приобрести — из-за внутренних распрей, конкуренции или просто лености.

В результате сейчас обе империи обладали примерно одинаковой мощью. Вторая Роннанская продолжала расширяться планомерно и неутомимо, а человеческая делала то же самое судорожными рывками, движимая скорее алчностью и соображениями сиюминутной выгоды, чем в соответствии с каким-то общим планом. По крайней мере, такое впечатление складывалось у Стелла, да и у многих других.

Кастен отпил глоток из стакана и сказал, адресуясь к Стеллу и подчеркнуто игнорируя Рупа.

— Как я уже говорил, в последнее время пираты стали заметно активнее. И теперь им уже мало только грабить нас, — Кастен пристально вглядывался в лицо Стелла, надеясь обнаружить признаки того, что полковник понимает все значение его слов. — Они разрушают средства производства. Силовое оборудование, фабрики, лаборатории… Вы сами можете продолжить список, — Кастен криво улыбнулся. — Как выражается Оливия, они убивают курицу, несущую золотые яйца. Происходит нечто, чего не бывало прежде и что лишено всякого смысла. Если только, конечно, эта разрушительная деятельность не приносит им более существенной выгоды, чем грабеж. Вот почему, полковник, у меня нет сомнений, что пираты и «Интерсистемс» каким-то образом столковались между собой. Другого объяснения происходящему я не вижу.

— Значит, вы считаете, что «Интерсистемс» платит пиратам за то, чтобы они нападали на вас, разрушали ваши средства производства и тем самым лишили вас возможности осуществить следующую выплату? — задумчиво произнес Стелл.

— Именно так, — Кастен откинулся в кресле с удовлетворенным видом человека, сумевшего довести до собеседника свою точку зрения. — Если мы не сможем заплатить и в этом году, «Интерсистемс» получит обратно Фригольд, оставит себе все, что мы им уже выплатили, и сможет продать существенно более развитую планету несравненно дороже.

Это, безусловно, имело смысл. И все же, хотя Стелл вполне допускал, что «Интерсистемс» способна на такое, он не мог избавиться от ощущения, будто Кастен сказал ему не всю правду. Во-первых, Оливия явно была не в своей тарелке, а во-вторых, в голосе Кастена не чувствовалось убежденности, а его взгляд метнулся в сторону Рупа как бы в поисках поддержки. Стелл внутренне порадовался тому, что на всякий случай уже отправил на Фригольд разведку. Может быть, это позволит ему понять, что там на самом деле творится.

— Право, Оливер, — сказал Руп с видом притворного удивления, — по-моему, это звучит не слишком убедительно. В принципе такое возможно, допускаю, но тебе известно не хуже меня, что не существует никаких доказательств подобного заговора. Все это выглядит просто нелепо.

Кастен явно почувствовал себя неловко, и Рупу, казалось, это доставляло удовольствие. Сердито нахмурившись, Кастен открыл было рот, словно собираясь ответить, но сдержал себя заметным волевым усилием.

Да, что-то за всем этим кроется. Руп лжет, и по какой-то причине Кастен покрывает его, хотя и с явной неохотой. Почему? Стелл решил пока оставить подозрения при себе и посмотреть, куда заведет их дальнейший разговор.

Нахмурившись, Руп продолжал, на этот раз по-настоящему взволнованно:

— Проблема в том, что пока мы тратим время и энергию на поиски несуществующих заговоров, уничтожение нашей планеты продолжается. Признаю, действия пиратов и в самом деле выглядят глупо, но кто сказал, что они умны? Согласен, что проблему нужно решать и как можно скорее, но уверен, что существует альтернатива привлечению к делу армии наемников, — Руп с извиняющимся видом слегка поклонился Стеллу — Не обижайтесь, полковник, но вы стоите уж очень дорого. Но дело не только в этом. Даже если вы добьетесь успеха, ваше присутствие на Фригольде почти наверняка обернется еще большими разрушениями и кровью. Может быть, имеет больший смысл потратить деньги на то, чтобы попытаться договориться с пиратами? Подожди, Оливер, дай и мне возможность высказаться; приятного в этом мало, кто спорит, и все же, если думать о будущем, такой договор обойдется дешевле и наверняка спасет немало жизней, — Руп, явно в поисках поддержки, переводил взгляд с одного лица на другое.

Кастена буквально перекосило от негодования.

— В задницу переговоры с пиратами! — рявкнул он. — Денег жалко, да? А кто гарантирует, что, раз получив деньги, они оставят нас в покое? Сколько именно с них будет достаточно? Черт возьми, Руп! Неужели ты не понимаешь, что мы попадем в рабство?

Губы Рупа изогнула тонкая улыбка.

— Интересная мысль, Оливер. Но я скажу тебе вот что. Если ты осуществишь свое намерение, нам будет угрожать несравненно большая опасность. Как только полковник Стелл со своей армией высадится на Фригольде, мы полностью окажемся в его власти. Захочет он иметь рабов — пожалуйста, он их и получит… в нашем лице. Может, ты просто устал от выборов и хочешь стать королем, а не президентом? В этом дело, да, Оливер?

— Отец… — голос Оливии дрогнул от волнения, когда Кастен с покрасневшим лицом и дрожащими руками вскочил на ноги.

Внезапно огромный кусок стены просто исчез — в отель угодила ракета. Как только грохот взрыва начал стихать, в образовавшееся отверстие с криками хлынули зоники.

Стелл вскочил и бросился к Оливии. На ходу он выхватил пистолет и, не раздумывая, открыл огонь. Один, два, три зоника упали, выронив из ослабевших пальцев свое жалкое оружие. Стелл схватил Оливию за руку и рывком оттащил в сторону за мгновение до того, как энергетический луч разрезал пополам кресло, на котором она только что сидела. Слева от Стелла старшина Комо креслом нанес зонику смертельный удар, подобрал его оружие и принялся косить тех, кто продолжал лезть сквозь дыру в стене. Кастен тоже не отставал. Тяжелой пепельницей он размозжил зонику голову и замахнулся для следующего точно нацеленного удара. Стелл выстрелил дважды, почти в упор. Тяжелые пули отбросили зоников назад. Краем глаза он заметил, как упал Руп. Голова сенатора окрасилась кровью, и огромный зоник склонился над ним, собираясь нанести следующий удар. Однако, прежде чем он успел это сделать, Оливия схватила выпавший у кого-то бластер и выстрелила. Голубой луч разрезал ногу гиганта на уровне колена. Потеряв равновесие, он рухнул на пол, точно подрубленное дерево, но тут же снова пополз в сторону Рупа, пока Стелл не прикончил его.

Зоники продолжали наступать. Отражая их нападение, Стелл стремительно поворачивался во все стороны, словно исполняя какой-то ужасный танец смерти. Тут дверь распахнулась, в комнату ворвались охранники и открыли стрельбу. Спустя несколько мгновений все было кончено. Стало очень тихо, если не считать приглушенных звуков отдаленного сражения, стонов раненых зоников и легкого посвиста остывающего оружия.

Глава пятая

Глядя из окна своего офиса, Стелл просто не верил глазам — так велики были разрушения внизу, на территории базы; они затронули все, буквально все. В отдалении кое-где еще пылали огни пожарищ, и столбы черного дыма поднимались над теми зданиями, чьи владельцы пожалели денег, чтобы застраховаться от огня. Во дворе медики грузили раненых зоников в машины и одну за другой отправляли их в две частные больницы Зоны. Оплачивать лечение придется бригаде. Глупость, конечно, но… не могли они просто так бросить их тут. Медики утверждали, что большинство раненых поправится. Стелл вздохнул. В результате засады, нападения на штаб-квартиру, а потом и на отель они потеряли двадцать три человека. Все сначала. Еще двадцать три погибших, фактически ни за что. Да, отдых на Арно не только не доставил никому удовольствия, но и дорого обошелся бригаде.

Вернувшись в штаб-квартиру, Стелл выслушал отчет капитана Ванга. Этот молодой офицер действовал просто здорово. Как и капрал — нет, сержант — Флинн. Стелл решил сегодня же внести ее имя в список тех, кто идет на повышение. Однако Ванг оказался не в состоянии ответить на вопрос, который волновал Стелла больше всего: где, к чертям, болтался майор Малик во время всей этой заварухи? Как заместитель Стелла, он оставался тут за старшего. Однако, когда напали зоники, его нигде не смогли найти, и Ванг вынужден был взять командование на себя.

Стеллу никогда не нравился Малик. Он присоединился к бригаде год назад. Его нанял на службу еще Стром, потому что они испытывали большую потребность в опытных офицерах. С бумагами у Малика был полный порядок. Он третьим на своем курсе окончил Академию, из двух возможностей — морская пехота или навигационная служба — выбрал первое, воевал, хорошо проявив себя в целом ряде операций, и в положенное время дослужился до чина капитана. Звание майора он получил после гибели Строма, точно так же, как Стелл звание полковника. Однако Стелл всегда недоумевал, с какой стати человек с таким послужным списком и, соответственно, перспективами на будущее отказался от дальнейшего продвижения по службе ради того, чтобы стать наемником. В отличие от остальных у него был выбор… Нет, этого Стелл никак не мог понять.

Как бы то ни было, ему никогда не нравился Малик, и, похоже, чувство было взаимным. Этот высокомерный, эгоистичный, ленивый, упрямый человек кроме всего прочего обладал садистскими наклонностями. Такой «букет» качеств заставлял Стелла беспокоиться о том, во что бригада может со временем превратиться. В конце концов, Малик был в ней вторым по званию. В случае гибели Стелла именно он возглавил бы бригаду и наверняка быстро перестроил ее по своему образу и подобию. Эта мысль заставляла Стелла содрогаться.

Итак, где же Малик? Либо в самовольной отлучке, либо отсутствует по не зависящим от него обстоятельствам. Помня о своей нелюбви к этому человеку, Стеля постарался заранее себя против него не настраивать. Но если он и впрямь в самовольной отлучке… Тогда да поможет ему Бог.

Старшина Комо уже разослал целый взвод на поиски майора. Как и всем офицерам, имеющим звание выше лейтенантского, Малику в свое время под кожу спины чуть пониже правой лопатки был имплантирован крошечный мини-маячок. Устройство, работающее от тепла человеческого тела, было практически вечно — насколько это слово применимо к самому человеку, конечно. Такие маячки не раз спасали жизнь раненым офицерам, позволяя медикам обнаружить их. Однажды и сам Стелл оказался в подобной ситуации за вражеской линией; трудно сказать, какова была бы его судьба, если бы не маячок. Теперь они рассчитывали с помощью маячка найти Малика. Первоначальный пеленг указывал на то, что он находится где-то в десяти милях отсюда, в одном из самых злачных районов Зоны. Что он там делает, интересно? Никакого разумного объяснения этому не было, но Стелл убеждал себя до определенной поры не делать скоропалительных выводов.

Внизу началась подготовка к отлету. Вскоре после возвращения Стелла старейшины прислали сообщение, в котором уведомляли его, что дальнейшее присутствие бригады на Арно нежелательно. На то чтобы убраться, им давалось сорок восемь часов. Конечно, они и сами не собирались тут оставаться. Зона, как выяснилось, не самое подходящее место для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Кроме того, у бригады появился новый клиент — планета под названием Фригольд.

Соглашение было заключено, можно сказать, на ходу. Кастену и его людям оставаться в отеле явно было небезопасно, и Стелл организовал их эвакуацию в штаб-квартиру бригады. Пока они прокладывали путь сквозь хаос и пожары, вызванные действиями капрала Флинн, Кастен и Стелл осторожно прощупывали позицию друг друга. Кастен спросил, каковы стандартные расценки бригады. Стелл ответил, что не существует такого понятия, как «стандартная» война, значит, ни о каких «стандартных» расценках не может быть и речи. Бригада берет столько, сколько стоят оказанные ею услуги, куда входит некоторый минимум плюс дополнительные статьи, связанные с возникновением незапланированных расходов. Тем не менее он готов, проанализировав некоторые прошлые соглашения, прикинуть, какова может быть плата в данном случае. Что он и сделал. Услышав сумму, Кастен побелел как мел.

— Руп знал, что говорил: вы и в самом деле дорого стоите, — пробормотал он с вымученной улыбкой.

— Это правда, — Стелл пожал плечами, — но, как говорится, сколько заплатишь, столько и получишь. Мы стоим того, что нам платят.

Кастен кивнул.

— Не сомневаюсь, полковник, но, честно говоря, я даже не могу сказать, хватит ли у нас денег, чтобы заплатить вам. Наверно, я совершенно необоснованно питал оптимистические иллюзии относительно вашего вознаграждения, и ведь в конечном счете, Аустин возможно, прав: мы стоим перед выбором, кому отдать планету, вам или пиратам.

Стелл рассмеялся:

— Даже если дело обстоит именно так, уверен, что наш вариант предпочтительнее.

Они продолжали разговор с явным, и притом обоюдным, желанием достигнуть компромисса. Кастен не имел права нанять бригаду без согласия Рупа как главы оппозиционной партии. Даже если бы удалось собрать требуемую сумму, он не обладал властью распоряжаться ею единолично. Однако, поскольку Руп все еще находился без сознания, Кастен получал возможность пока нанять бригаду на временной основе, передав окончательное решение проблемы на рассмотрение сената. Если сенат наложит свое вето, бригаде будет уплачено только за потерянное время, на том все и закончится. Если же идея Кастена получит одобрение, бригада будет уже тут как тут. Поскольку они так или иначе должны были покинуть Арно, это соглашение ни в какой мере не противоречит интересам бригады. Стелл улыбнулся, вспомнив, как заблестели глаза Кастена, когда он сказал:

— Честно говоря, полковник, Аустин окажет нашей планете огромную услугу, если подольше пробудет без сознания. Без его вмешательства у меня не возникнет никаких проблем с сенатом!

Размышления Стелла были прерваны жужжанием ком-связи.

— Да? — спросил он.

— Здесь какой-то человек хочет видеть вас, сэр, — в голосе сержанта Вилкинса, секретаря штаб-квартиры, явно слышны были недовольные нотки. — Говорит, что его зовут Сэм, и больше ничего о себе не сообщает.

Стелл усмехнулся.

— Пошлите его ко мне, сержант.

— Есть, сэр, — с явной неохотой ответил Вилкинс.

Спустя несколько минут дверь распахнулась, на пороге возник встрепанный молодой человек и плюхнулся на кушетку, которую Вилкинс притащил неизвестно откуда.

— Ты называешь это офисом? — спросил он, бросая насмешливые взгляды на обшарпанные стены и разнокалиберную мебель. — Финтианские бордели и то обставлены получше.

— Я тоже рад тебя видеть, Сэм, — Стелл откинулся в кресле и положил ноги на поцарапанный письменный стол. — Очень грустно, что, как выясняется, один из моих офицеров так хорошо знаком с финтианскими борделями… в особенности, если учесть, что речь идет об офицере женского пола.

Капитан Саманта Анне Моузли показала язык своему командиру, стянула с головы парик и встряхнула светлыми волосами до плеч. Ее нельзя было назвать красавицей, что как нельзя лучше соответствовало делу, которым она занималась. Запоминающаяся внешность — последнее, чем должен обладать офицер разведки. Не была она и чересчур некрасивой. Миловидная — так будет точнее всего, и в свое время это не ускользнуло от внимания Стелла. Под рельефными от природы — отнюдь не выщипанными — бровями поблескивали умные карие глаза. Нос был чуть-чуть великоват, но впечатление смягчали полные, чувственные губы. И Стелл по личному опыту знал, что под мужской одеждой скрывалось очень даже приятное женское тело.

— Привет, Марк, — сказала она. — Рада видеть тебя. Прости за карнавал, но эта свалка не слишком-то подходящее место для бедной беззащитной девушки.

Стелл недоверчиво фыркнул.

— Беззащитная, скажешь тоже. Ты такая же беззащитная, как линтианская змея… Но я рад, что ты вернулась. По правде говоря, я уже начал беспокоиться.

— Почему? — с улыбкой спросила она. — Ты же знаешь, меня никакая пуля не берет.

— Ну да. То есть я знаю, что ты так думаешь.

Последовала пауза. Молчание их не тяготило — это было молчание людей, очень хорошо знающих друг друга. Когда-то на протяжении двух лет их связывали самые близкие отношения. Со временем любовь ушла, но дружелюбное отношение друг к другу сохранилось, и они стали добрыми товарищами. Иногда Стелл немного корил себя за это, но мысль о полном разрыве была для него невыносима. Не раз его мучил вопрос, как бы он поступил, если бы возникла необходимость послать ее туда, где она с большой долей вероятности не уцелела бы. Точного ответа на этот вопрос он не знал, зато ему было отлично известно, что Саманта терпеть не может никаких поблажек, основанных на личных взаимоотношениях. Это заставляло еще больше восхищаться девушкой, но, увы, лишь усложняло проблему.

Она достала и раскурила сигарету. Стелл, как всегда, осуждающе нахмурился, и, как всегда, она проигнорировала его реакцию.

— Ты тут не скучал, — сказала она, махнув рукой в сторону окна. — Это как-то связано с моей миссией?

Стелл кивнул:

— Во многом. Надеюсь, ты прольешь свет на происходящее. Но лучше сначала я сам расскажу тебе, что у нас тут творилось.

Не останавливаясь на деталях, он сообщил о нападении зоников, о встрече с Кастеном и Рупом и об атаке на штаб-квартиру. Когда он закончил, Саманта загасила сигарету, раскурила новую и заговорила, сосредоточенно сощурив глаза:

— Да, связь есть, хотя поначалу моя поездка не предвещала ничего интересного. Я приземлилась на Фригольде под видом торгового представителя небольшой компании под названием «Три-Стар». Вроде бы в мою задачу входит организация регулярных поставок на Фригольд. Сначала я побывала в столице; небольшой такой городок под названием Первый. Поговорила кое с кем из правительства. Сказала, что мою компанию беспокоят участившиеся набеги пиратов, и спросила, как они объясняют эту ситуацию. Однако ответы получила весьма уклончивые. У них нет никаких даже самых смутных идей относительно того, почему к ним зачастили пираты, но правительство неустанно занимается этим вопросом. В общем, «можете не обременять свою хорошенькую головку беспокойством по этому поводу». Тогда я решила поискать более разговорчивых собеседников. Черт, поначалу мне никак не удавалось их найти. Те, кто что-то знал, молчали как рыбы, и даже те, кто ничего не знал, держали язык за зубами.

— По всем признакам экономика у них базируется на горном деле, легкой промышленности и производстве каких-то специфических керамических изделий. Похоже, первые два вида деятельности сильно пострадали во время периода плохой погоды. Получается, что всю прибыль они получили от своей керамики. Кругом один песок, а огромные подземные реки являются практически безграничным источником энергии. В таких условиях только керамикой и заниматься. Вдобавок производят они предметы маленького размера, которые легко транспортировать, — как раз то, что предпочитают пираты.

— Держа все это в уме, я стала искать кого-нибудь, кто заинтересуется высокими ценами, которые моя компания готова предложить за керамические изделия, — Сэм усмехнулась. — Не поверишь, какие только взятки я не предлагала — включая сексуальные услуги, которые заставили бы тебя покраснеть. Как бы то ни было, у меня создалось впечатление, что поселенцы там объединены в кооперативы, между которыми существует конкуренция. Поэтому все, с кем я разговаривала, только и делали, что нахваливали свои изделия и чернили то, что производят другие. Но, увлекшись и сгорая от желания обойти конкурентов, они все-таки слегка распускали языки. Таким образом мне перепали крохи хоть какой-то информации.

— Уверен, ты немало потрудилась ради этого, — сухо заметил Стелл. — Ты выглядела как мужчина или как женщина?

— В зависимости от обстоятельств, — поддразнила его Саманта. — Теперь слушай внимательно, я подбираюсь к самому интересному. После обеда — за которым было немало выпито — с руководителем одного из этих самых кооперативов я смогла уговорить его показать мне местную фабрику. Большое такое, стоящее на отшибе здание на берегу реки. Внутри там все, как на любой гидроэлектрической фабрике: турбины, силовые агрегаты… ну и прочее в том же духе. Но был там один отдел, которого мой хозяин очень старательно избегал. Пришлось дождаться момента, когда ему понадобилось в туалет, и украдкой заглянуть туда.

Стелла не обманул ее внешне легкомысленный тон — он прекрасно понимал, как сильно она рисковала.

— Я знала, что времени у меня в обрез, и не пыталась ни в чем разобраться с ходу, а просто взяла и записала все, что сумела.

С этими словами Сэм вытащила из потайного кармана микропроектор и вручила его Стеллу. Двухмерная картинка была лишена объемности и глубины голозаписи, но хорошо передавала детали и цвет. Изображение слегка подрагивало — Сэм, конечно, торопилась, все время поглядывая на часы, пока ее хозяин опустошал свой мочевой пузырь. Первое, что Стелл увидел, был сложный лабиринт трубопроводов, которые, змеясь, выходили из большой опечатанной металлической коробки. Потом камера заскользила вдоль лабораторного стола, заваленного распечатками, бутылками с какой-то мутной жидкостью, инструментами и другими, менее узнаваемыми предметами.

Стелл вернул Саманте микропроектор.

— Впечатляет. Что это?

Она улыбнулась:

— Перед тем как прийти сюда, я задала этот самый вопрос умникам с Техно.

Техно — так назывался искусственный спутник, созданный несколько сот лет назад. Поначалу он представлял собой крошечную научно-исследовательскую станцию, но со временем к нему стали добавляться все новые и новые модули, и в конце концов он достиг размеров земной Луны. Это была маленькая, независимая и полностью самостоятельная вселенная, где трудились ученые и техники высшей квалификации, выполняя заказы самого высокого начальства. Ходили слухи, что они разработали секретное оружие потрясающей мощи для защиты своего искусственного мирка. Пока во всяком случае никто не пытался проверить этот факт на себе.

— И что они тебе ответили? — спросил Стелл.

— Сказали, что эти, на Фригольде, нашли очень интересный способ зарабатывать себе на жизнь. Они смогут стать богачами, если будут поставлять свой товар на рынок. Еще яйцеголовые сказали, что уже какое-то время ломают себе головы над продукцией, поступающей с Фригольда. Теперь, сопоставив свои собственные исследования со сведениями, которые я им предоставила, они смогли произвести более качественный анализ. По всей видимости, лабиринт труб, который ты видел, является частью сложной фильтрационной системы. Настолько сложной, по оценке яйцеголовых, что она способна осуществлять фильтрацию на уровне всего пары микронов. То, что стоит на рабочем столе, подтверждает этот вывод и наводит на мысль, что система предназначена для очистки единственного минерала, в больших количествах присутствующего в этих их подземных реках.

— Есть какие-нибудь идеи насчет того, что это за минерал? — спросил Стелл.

Сэм усмехнулась и прикурила от окурка новую сигарету.

— Я уж было подумала, что ты так никогда и не задашь этого вопроса! Умники с Техно называют его термиум. Они говорят, что именно этот секретный ингредиент делает керамику Фригольда такой особенной, ни на что не похожей. Никому до сих пор не удавалось продублировать их изделия, хотя пытались многие. Они невероятно жаростойки. На рынке им нет равных, и применять их можно в самых разных областях, от оружия и до домашних тостеров. Техно обещают мне золотые горы, если я смогу достать им хоть немного термиума.

Стелл помолчал с задумчивым видом.

— Теперь многое становится понятным, — сказал он в конце концов. — Если этот минерал представляет собой нечто новое, ранее неизвестное и встречается только в подземных реках, это объясняет, почему «Интерсистемс» могла не заметить его при первоначальном обследовании планеты. А если он и в самом деле столь ценен, как ты говоришь, становится ясно, почему у них возникло желание вернуть себе планету. И это желание настолько сильно, что толкает их на сделку с пиратами.

— Все правильно, — кивнула Сэм. — И это же объясняет, каким образом Фригольду до недавнего времени удавалось осуществлять свои ежегодные выплаты. В роскоши они, конечно, не купались, но эти специфические керамические изделия позволяли им удерживаться на плаву. Но я вот чего не понимаю: зачем вся эта волынка с керамикой? Не проще ли продавать сам термиум, предоставив другим налаживать промышленное производство и изготавливать изделия?

— Не знаю. Может, им казалось, что это важно — построить собственную индустриальную базу и таким образом обеспечить себе полную независимость.

— Независимость — это, конечно, хорошо, но ты мне вот что скажи, — Саманта ткнула сигаретой в сторону Стелла. — Во имя чего они лгали тебе? Почему ни Кастен, ни Руп даже не упомянули о термиуме, делая вид, что его вообще не существует?

— А потому, — с грустью в голосе ответил Стелл, — что потенциально мы для них так же плохи, как пираты, и вряд ли можно осудить их за это Оказавшись на планете, мы можем с легкостью захватить все, что они имеют. Думаю, Кастен хотел рассказать нам, но… Руп остановил его.

Оба смолкли. Сэм задумчиво выпустила длинную струю пахнущего лавандой дыма.

— Да, — сказала она наконец. — Думаю, мы и в самом деле не можем осуждать их за это. Будь у меня дом, я, возможно, поступила бы точно так же.

Послышалось жужжание ком-связи.

— Да, сержант?

— К вам направляется старшина, сэр.

— Спасибо, Вилкинс.

В холле послышался звук тяжелых шагов. Распахнулась дверь, и в комнату, обиженно вопя, почти влетело маленькое существо в лохмотьях. Его втолкнул старшина, появившийся следом.

— Садись, — приказал Комо.

При ближайшем рассмотрении существо оказалось худющей девчонкой. Она вывернулась из-под руки Комо и с вызывающим видом плюнула ему на ноги.

— Отвяжись, мистер! Ишь, раскомандовался! Ты же не старейшина.

Старшина посмотрел вниз, на плевок на своих прекрасно вычищенных сапогах, а потом перевел взгляд на девчонку с таким выражением, которое устрашило бы и взрослого, сильного мужчину. Она быстренько уселась.

— Что у нас тут, старшина? — с трудом сдерживая улыбку, спросил Стелл.

— Повернись спиной, — грубовато, но без злости приказал Комо.

Девчонка скорчила рожу, но послушно встала, повернулась и уселась снова, положив руки на спинку стула. Ее жалкое короткое платье на спине оказалось разорвано чуть не до пояса. Бережными движениями Комо раздвинул лохмотья, обнажив голую спину. Стелл присвистнул. Кто-то сделал в спине девчонки глубокий разрез, а потом небрежно зашил его. След засохшей крови тянулся между острыми лопатками и дальше, под уцелевшую часть платья. Стелл перевел взгляд на Комо.

— Малик?

Тот лишь кивнул. Стелл выругался себе под нос. Сволочь! Он удалил свой мини-маячок и вшил его девочке. Маячок продолжал функционировать, вводя в заблуждение преследователей. И Малик прекрасно отдавал себе отчет в том, что его ненужная жестокость приведет Стелла в ярость.

— Это еще не все, полковник, — сказал старшина, брезгливо скривив губы. — Взгляните сюда.

Стелл встал и подошел к девочке. Она задрожала от страха, и он мягко положил ей на плечо руку. Комо достал из аварийной аптечки кусок перевязочного материала и осторожно стер засохшую кровь. Перед его глазами оказалось послание, вырезанное в нежной детской плоти.

«Дорогой Стелл. Я решил сложить с себя обязанности вашего заместителя — теперь у меня другие интересы. Жаль, что засада не сработала, но уверен, мы еще встретимся. Петер Малик».

Глава шестая

В просторном помещении сената оказалось прохладно, что было очень приятно после иссушающего жара полуденного солнца Фригольда. Сенат располагался глубоко под землей и мог выдержать даже прямое попадание ядерной бомбы. Стелл глазом военного оценил и одобрил увиденное. Однако обстановку в зале никак нельзя было назвать спартанской. Может, жители Фригольда и не были богачами, но их гордость своим домом явственно проступала в красочной росписи стен, а надежды на лучшее будущее были воплощены в голопроекциях, повисших под потолком. Комбинация великолепных произведений искусства с чудесами современной электроники позволила создать образ Фригольда, каким жители представляли его себе через десятки или, может быть, даже сотни лет. Перед зрителем разворачивалась картина планеты, во всех направлениях пересеченной сетью ирригационных каналов, питаемых подземными реками. Чудесные зеленые леса покрывали сотни квадратных миль поверхности, между ними видны были тщательно ухоженные фермерские хозяйства, на лугах паслись стада домашних животных. Вознесенная над залом сената, эта картина становилась уже не просто произведением искусства, она воплощала в себе желанную, объединяющую всех цель.

О физическом комфорте тоже не позабыли — от центра помещения к стенам поднимались ряды удобных кресел. Самый нижний плавно закруглялся вокруг невысокого помоста, позади которого тянулась прозрачная стена из бронированного пластика, отделяя от зала подземную реку. Здесь доминировала именно она, огромная и могучая. Искусно размещенные светильники имитировали солнечный свет, отражающийся на поверхности воды бесконечным танцем света и тьмы. На таком фоне человеческие дела и заботы должны были казаться мелкими и незначительными. Люди могут сколько угодно спорить или соглашаться друг с другом, но правят на Фригольде реки. Они дают воду, без которой невозможна сама жизнь, они снабжают энергией машины, и они же являются источником минерала, за обладание которым люди готовы сражаться и умирать.

«Вот куда меня занесло», — подумал Стелл, откинувшись в кресле и с любопытством наблюдая, как сенаторы Фригольда заполняют зал, порознь и небольшими группками. Многие даже не успели снять защитные костюмы, без которых невозможно находиться в условиях пустыни, и почти все были вооружены Да, это явно не собрание привилегированной элиты. Эти люди привыкли много и тяжко работать в очень трудных, опасных условиях — ситуация более чем знакомая и понятная Стеллу. Входя, они поглядывали в его сторону и негромко переговаривались со своими спутниками. Дебаты должны были вот-вот начаться.

Кастен встретил его в небольшом столичном космопорту. Выяснилось, что его шансы на успех не слишком велики. Руп уже пришел в себя и развернул бешеную деятельность, уговаривая сенаторов не прибегать к помощи бригады. Кастен, ясное дело, тоже не дремал, но большие опасения у него вызывали независимые депутаты, которые могли нарушить шаткое равновесие между двумя, примерно одинаковыми по числу членов партиями. Фактически судьба решения в большой степени зависела от того, в чью пользу склонятся независимые депутаты.

Будет ли толк от того, что он задумал? Странное дело — этот вопрос мучил Стелла постоянно, и все же, несмотря на любые доводы рассудка, в глубине души он был уверен, что его план хорош.

Он вспомнил ровные ряды обращенных к нему настороженных лиц на фоне опаленного огнем дюракрита и витающий над ними тошнотворный, сладковатый запах смерти. Стоя «вольно», они внимательно слушали, улыбались и подбадривающе кивали; с таким видом, точно перед ними стоял их любимый ребенок, отвечающий свой урок. Они восхищались им, уважали его, но, с естественным цинизмом людей более низкого звания, в глубине души считали его наивным, а может быть, даже слегка придурковатым. Он, в свою очередь, восхищался ими и уважал их, но никак не мог понять, почему они воспринимают его идею с такой пассивностью, такой безучастностью. Они не вопили в знак протеста и не выражали энтузиазма; они просто приняли его предложение, как уже принимали тысячи других — молча, без особой охоты. Когда он закончил, они дружно проголосовали «за» и расселись по машинам, которые должны были доставить их в космопорт.

И все же были, были среди них те, кого его слова не оставили равнодушными. У них просто не хватало слов, чтобы выразить свои ощущения. Среди этих последних оказалась и сержант Флинн. Когда Стелл закончил свою речь и слез с ящика из-под взрывчатки, она проводила его взглядом, в котором сквозила такая преданность, точно он был… Да, святой. Однако их разделяла огромная толпа, и он ничего не заметил.

Размышления Стелла были прерваны появлением высокого, худощавого человека с густыми черными волосами. Он поднялся на помост и призвал сенаторов к порядку. Оглянувшись по сторонам, Стелл удивился тому, как много в зале пустых кресел, и даже не сразу понял, что на самом деле они вовсе не пусты. В каждом из них можно было разглядеть слабое, почти прозрачное голографическое изображение того сенатора, которому это кресло предназначалось. Когда свет немного пригасили, изображения обрели большую реальность, стали почти неотличимы от людей из плоти и крови. Видимо, сенаторы из особо удаленных селений предпочитали присутствовать на заседаниях именно таким образом, не тратя времени на поездку в столицу.

Пока человек с черными волосами подводил итоги предыдущего собрания и утрясал организационные вопросы, взгляд Стелла снова невольно устремился к могучей реке. Он позволил себе на несколько минут слиться с ее мирной голубизной, раствориться в ней, расслабиться, сбрасывая напряжение и собирая силы для предстоящего сражения. Биться, конечно, предстояло с помощью слов, а не оружия, и тем не менее это, несомненно, будет самое настоящее сражение; возможно, одно из наиболее важных в истории бригады.

Оппозиция, вооруженная страхом и алчностью, станет всячески склонять остальных сенаторов к конфликту. Стелл не сомневался, что действия Рупа так или иначе связаны с термиумом, хотя одно обстоятельство вызывало у него недоумение. Во время нападения зоников Руп сам оказался ранен; поэтому как-то не верилось, чтобы именно он это нападение и организовал. Как бы то ни было, стратегия Стелла базировалась на факторе неожиданности, сострадании, мужестве — и отчаянном положении, в котором оказались граждане планеты. «Помни, сынок, точный расчет времени — это все, — не раз говаривал ему Стром. — Мощь любого тайного оружия кроется прежде всего в том, насколько своевременно ты его используешь. До последней секунды не позволяй противнику даже догадываться, что ты им обладаешь, а потом выжми из него все, что сможешь».

Вспомнив эти слова, Стелл призвал себя к терпеливому ожиданию.

Наконец с рутинными проблемами было покончено, черноволосый распорядитель предоставил слово Кастену, и тот поднялся на помост. Его облик и манера держаться вызвали восхищение Стелла. Кастен отнюдь не выглядел напряженным. Напротив, он, казалось, получал удовольствие от всего происходящего — упругая поступь, уверенность в себе, доброжелательность во взгляде. Когда вежливые аплодисменты стихли, он обвел глазами аудиторию, стараясь оценить настроение сенаторов, и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы и граждане Фригольда, благодарю вас. Перед нами сегодня возникла очень серьезная проблема. От того, как мы разрешим ее, зависит наше будущее, и не только наше с вами, но и детей наших детей. От этого решения зависит ни много ни мало, как сама наша судьба. Среди нас есть люди, уже переставшие оплакивать своих друзей или любимых, за последние несколько месяцев погибших от разбойных нападений, которые по-прежнему угрожают нашим домам, нашей свободе и самой нашей жизни. Эти люди считают, что насилие можно остановить мирным путем… подкупив пиратов. Ничто не может быть дальше от истины. Ценой за сотрудничество с пиратами станет рабство. И не только для нас, но и для будущих поколений тоже. Плохое наследство оставим мы своим детям. И вот еще что. Согласившись выплачивать пиратам дань, мы закрываем глаза на источник наших проблем, истинную причину того, почему пираты продолжают нападать снова и снова, а она, леди и джентльмены, кроется в непомерной жадности «Интерсистемс Инкорпорейтед».

Кастен продолжал говорить, приводя убедительные доводы, развертывая их в логической последовательности и подводя к неизбежному выводу, что, поскольку фригольдцы не могут защитить себя сами, нужно нанять тех, кто в состоянии это сделать. Однако он ни словом не упомянул об истинном мотиве «Интерсистемс» — термиуме, несмотря на то что мог бы использовать этот аргумент для усиления своей позиции. Знали ли сенаторы о ценнейшем минерале, который добывается из подземных рек? Наверняка. А остальное население? Учитывая существование системы конкурирующих между собой кооперативов, скорее всего да, хотя с уверенностью сказать это не представлялось возможным. Как бы то ни было, между партиями, по-видимому, было заключено нечто вроде неписаного соглашения о том, чтобы публично не упоминать о термиуме. Возможно, из опасения, что это может создать новые, еще более сложные проблемы. И почти наверняка они были правы, хотя такая секретность затрудняла процесс принятия решения, работая на руку пиратам и «Интерсистемс». Как они отреагируют, когда Стелл в открытую заговорит о термиуме? Трудно сказать. И все же сделать это придется.

Вслед за Кастеном на помост поднялся Руп. На голове у него трагически белела повязка, на которую ушло явно больше перевязочного материала, чем требовалось. Без сомнения, она долженствовала напомнить всем присутствующим, что он пострадал, так сказать, на боевом посту. Дождавшись, пока стихли аплодисменты, Руп снисходительным кивком поблагодарил своих сторонников и заговорил — тоном терпеливой убежденности отца, читающего лекцию своим непослушным детям.

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы. Президент, без сомнения, был очень красноречив, отстаивая свою точку зрения. Фактически я согласен с большинством его доводов. Даже, можно сказать, со всеми, если не считать сделанного им вывода. Попросту говоря, президент Кастен предполагает, что пираты или «Интерсистемс Инкорпорейтед» хотят захватить нашу планету. Причем они якобы готовы применить даже силу. Несмотря на отсутствие каких бы то ни было доказательств подобного утверждения, он считает, что раз мы не можем сами защитить себя, то должны нанять тех, кто способен сделать это. Он даже заходит так далеко, что берется утверждать: любое другое решение обернется для нас рабством. Ну, друзья мои, лично я считаю, что лучше тратить деньги на мир, чем на войну, и что единственный человек, способный обратить нас в рабство, сидит прямо здесь, в этом зале!

С этим словами Руп указал подрагивающим пальцем на Стелла. Его сторонники громко зааплодировали, и все с любопытством повернулись к Стеллу, чтобы взглянуть на него.

Руп насмешливо фыркнул, чтобы снова привлечь к себе внимание.

— Но давайте на время оставим все эти разногласия и подойдем к проблеме с чисто практической точки зрения. Даже если бы полковник Стелл со своей бригадой были ангелами, мы просто не можем позволить себе нанять их, учитывая бешеные расценки, по которым они продают свои услуги. Позвольте напомнить вам, что мы и так стоим на грани невозможности осуществить очередную выплату «Интерсистемс Инкорпорейтед». Потратив часть денег на наемников, мы, несомненно, только ухудшим свое положение.

Руп сделал точно рассчитанную паузу и самодовольно улыбнулся. Тишина становилась все напряженнее, все глубже; казалось, он черпает из нее новые силы.

— С учетом всего сказанного и того, что сам президент Кастен создал прецедент, позволив постороннему присутствовать на заседании сената, — Руп снова бросил многозначительный взгляд на Стелла, — думаю, моя партия имеет право поступить точно так же. Позвольте представить вам благородную леди Альманду Кансе-Джоунс, что я с огромным удовольствием и делаю. Она служит в «Интерсистемс Инкорпорейтед» и является представителем компании на Фригольде. Поскольку в отношении «Интерсистемс Инкорпорейтед» в этом зале были высказаны определенные подозрения, мне кажется справедливым позволить компании устами своего представителя дать на них ответ.

По рядам партии Кастена пробежали возгласы протеста и недоумения, но их тут же заглушили аплодисменты Рупа и его сторонников. Мысли Стелла заметались в попытке оценить нанесенный Рупом удар. Однако, как только Альманда Кансе-Джоунс поднялась на помост, внимание Стелла тут же переключилось на нее.

Назвать ее прекрасной значило бы не сказать ничего. Она была самой прекрасной женщиной, которую Стеллу когда-либо приходилось видеть. Ее красота обжигала, точно пламя, но это было холодное пламя, а в глазах, обращенных к аудитории, застыл лед. Стелл понимал, что такая безупречная красота не может быть естественной и, скорее всего, является результатом работы самых искусных имперских биоскульпторов. Длинные, черные как смоль, ниспадающие водопадом волосы обрамляли лицо абсолютно правильной овальной формы. На женщине был универсальный защитный костюм, подчеркивающий совершенство безупречной фигуры и мягко поблескивающий в свете ламп. От нее исходило очарование, но это было очарование змеи, способной в любой момент кинуться на зачарованного. И все-таки, как и все остальные мужчины в зале, Стелл не мог отвести от нее глаз.

Голос у нее был ровный, чуть-чуть хрипловатый, но бесконечно женственный. Она заговорила с обезоруживающей прямотой:

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы, благодарю вас за предоставленную мне возможность высказаться. Я в полной мере отдаю себе отчет в том, насколько это необычно, и обещаю не злоупотреблять этой возможностью. Позвольте коротко высказать вам свои замечания. Во-первых, уверяю вас, у «Интерсистемс» и в мыслях нет украсть то, что принадлежит вам по праву. Такое предположение меньше всего соответствует действительности. Не могу объяснить, почему пиратские набеги на вашу планету участились именно сейчас, но хочу заметить, что вы в этом не одиноки Согласно имперским военным сводкам, в последнее время усилилось давление на все приграничные планеты со стороны как пиратов, так и Второй Роннанской Империи. Но предполагать, что «Интерсистемс» может заключить союз с пиратами, означает… ну… вводить вас в заблуждение, — тон, каким это было сказано, ясно давал понять, что она предпочла бы использовать более сильное выражение, чем «вводить в заблуждение». — Яготова признать, что, если вы не сможете выполнить свои обязательства и заплатить нам, «Интерсистемс» от этого только выгадает. И все же, уверяю вас, первоначальное соглашение устраивает нас гораздо больше и мы предпочли бы и дальше сотрудничать с вами. Я тут человек посторонний, и с моей стороны было бы самонадеянно давать вам какие бы то ни было советы. И все же я считаю своим долгом сказать, что доводы сенатора Рупа и его явная озабоченность вашими делами произвели на меня впечатление. Благодарю вас.

Она сошла с помоста и направилась к задним рядам кресел, сопровождаемая лишь редкими хлопками. Независимо от того, на чьей стороне были сенаторы, представитель «Интерсистемс Инкорпорейтед» не мог в этом зале рассчитывать на большее. Тем не менее ее слова явно произвели сильное впечатление. Для тех, кто уже склонялся на сторону Рупа, они могли иметь решающее значение.

Руп снова взял слово, сжимая в руке пачку распечаток.

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы! Мне хотелось бы поблагодарить представителя компании Кансе-Джоунс и представить вашему вниманию вот эту петицию, — он поднял распечатки над головой с таким видом, словно это был добытый в бою трофей. — Она адресована императору и подписана всеми членами моей партии. В ней мы просим его запретить бригаде вмешиваться в наши дела. Возможно, вам будет интересно узнать, что, поскольку это подразделение наемников относится к разряду «санкционированных» императором, он обладает правом регламентировать их деятельность! Я настаиваю, чтобы все вы поставили свои подписи. Петиция будет отправлена на Землю с помощью быстрой связи сразу же по окончании этой сессии. — Под громкие аплодисменты Руп с триумфальной улыбкой сошел с помоста.

Сердце у Стелла упало. Если петицию подпишут большинство сенаторов, император, скорее всего, удовлетворит их просьбу. В этом случае бригада наверняка будет отозвана — если только не решится бросить вызов всей Империи.

На помост поднялся черноволосый распорядитель.

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы, от имени президента Кастена я прошу вас выслушать еще одного оратора. В данный момент на нашей планете он не обладает никаким официальным статусом. И все же, поскольку под его командованием находится армия, вопрос о которой мы сейчас обсуждаем, думаю, нам не помешает выслушать его мнение. Со своей стороны могу добавить, что полковник Стелл согласился ответить на любые вопросы, которые у вас возникнут. Есть возражения?

Все головы повернулись к Рупу. Он улыбнулся и покачал головой.

— У меня нет возражений… Надеюсь, полковник разъяснит нам, почему так дорого ценит свои услуги.

Черноволосый распорядитель удовлетворенно кивнул.

— В таком случае позвольте представить вам полковника Марка Стелла. Полковник?

Стелл встал и поднялся на помост. Оглянулся, увидел расплывчатые пятна чужих, незнакомых лиц. Нет, это безнадежно. На всех лицах читались лишь подозрительность и враждебность. Вдруг в дальней части зала открылась и тут же закрылась дверь. На одно краткое мгновение глаза Стелла встретились с глазами Оливии Кастен. Ее ободряющая улыбка вызвала в нем внезапный прилив уверенности. Снова пробежав взглядом по лицам, он заставил себя улыбнуться и заговорил:

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы! Приветствую вас от своего имени и имени моей бригады. Хотелось бы мне, чтобы причиной моего визита на вашу планету были менее печальные обстоятельства. К несчастью, сейчас наступили трудные времена. Как вам известно лучше, чем кому бы то ни было, жизнь на приграничных планетах вообще нелегка. В противном случае император жил бы здесь, а не на Земле!

Шутка Стелла чуть-чуть разбила лед враждебности. По рядам прокатились смешки, кто-то выкрикнул:

— Может, так и будет!

— Однако среди приграничных планет вы пострадали больше, чем другие. Снова и снова пираты нападают на вас, снова и снова вам приходится сражаться, но безуспешно. Леди и джентльмены, пришло время откровенного разговора. — Стелл остановился, оглядывая зал. Что это? Ему почудилось или правда на некоторых лицах появилось выражение симпатии? — И вы, и я понимаем, почему пираты не прекращают свои нападения. Причина одна: термиум. И если даже пока вам неизвестно это совсем недавно родившееся название, не сомневаюсь, вы понимаете, о чем идет речь.

После мгновения потрясенной тишины по залу прокатилась волна смущенного ропота, а затем послышались выкрики, среди которых прозвучали и требования арестовать Стелла. Он поднял руки, призывая к тишине, и сказал:

— Выслушайте меня до конца.

И снова все взгляды обратились к Рупу, который лишь пожал плечами и криво улыбнулся.

— Пусть говорит. Он действует в моих интересах даже лучше, чем я сам.

Послышался нервный смех, многие закивали в знак согласия. Черноволосый вскочил, собираясь напомнить собравшимся, что они по регламенту обязаны дать Стеллу возможность договорить, но, услышав ответ Рупа, опустился в кресло.

Когда шум стих, Стелл улыбнулся, стараясь скрыть напряжение, хотя нервы его были натянуты точно струны.

— Да, мне известно об этом минерале, который вы добываете из своих подземных рек, — он сделал жест, указывая себе за спину. — Мне известно, что по своей жаростойкости он превосходит все известные материалы. Мне известно, что именно он придает особые свойства вашим изделиям, которые пользуются таким спросом. И, леди и джентльмены, если мне известно обо всем этом, можете не сомневаться, что и пираты, и «Интерсистемс Инкорпорейтед» тоже в курсе!

Слова Стелла угодили в самую точку, о чем свидетельствовала возникшая в зале тишина, и это лишний раз подтверждало, что все сенаторы были полностью в курсе дела.

— Я не осуждаю вас за то, что вы старались сохранить тайну термиума, насколько это было возможно, — продолжал Стелл. — На вашем месте я поступил бы точно так же. К чему лишнее беспокойство? Однако ваша тайна уже давно не является таковой. Я узнал о термиуме из отчета моих разведчиков, посланных на Фригольд, чтобы оценить общую ситуацию на планете, — так мы поступаем всегда, прежде чем принять предложение клиента. Не знаю, каким образом стало известно о нем пиратам, но убежден, что они так или иначе узнали о термиуме, и то же самое относится к «Интерсистемс». И как только это произошло, они захотели заполучить его; как видите, все очень просто.

— А как насчет вас, полковник? — выкрикнул какой-то сенатор, глядя в сторону Рупа и явно ожидая одобрения. — Вы тоже хотите заполучить его?

Черноволосый вскочил, чтобы навести порядок, но Стелл движением руки остановил его.

— Хороший вопрос, сенатор. Один из тех, на который я буду счастлив ответить. И не просто сказав «нет», чему вы, скорее всего, не поверили бы. У меня есть для вас предложение, которое не только снимет все ваши опасения, но позволит избавиться от пиратов и… вовремя осуществить очередную выплату.

Теперь, без сомнения, Стелл полностью завладел вниманием зала.

— Да, есть кое-что, что мы хотели бы получить от вас, — горячо продолжал он, — но это не то, что составляет ваше богатство. Приземлившись сегодня утром, я передал президенту Кастену опечатанный контейнер и попросил пока не вскрывать его. Внутри он найдет прошения от всех членов моей бригады о предоставлении им полноправного гражданства на Фригольде. — Внезапно зал взорвался гулом взволнованных голосов, и черноволосый распорядитель был вынужден призвать сенаторов к порядку. Наконец, снова стало тихо. — Как видите, нам не надо ничего чужого. Все, чего мы хотим, это получить свой шанс. Шанс заслужить право находиться среди вас, шанс обрести дом. В ответ мы предлагаем свои услуги совершенно бесплатно, просто влившись в ряды ваших гражданских сил самообороны… так, как это сделал бы любой лояльный гражданин, когда на его планету нападают. И если мы в самом деле станем гражданами Фригольда, то, по моему мнению, петиция сенатора Рупа теряет всякий смысл.

И снова все заговорили, взволнованно и разом. Теперь на лицах сенаторов Стелл видел целую гамму чувств, от удивления до бурного негодования. Оливер Кастен одарил его одобрительной улыбкой, Оливия — подбадривающей, а Руп побледнел до синевы. Спустя некоторое время черноволосый каким-то образом сумел восстановить порядок. Стелл взглянул на Рупа и сказал:

— Уверен, что у сенатора Рупа есть ко мне вопросы.

— Очень любезно со стороны полковника Стелла предоставить и мне возможность высказаться, — с иронией ответил Руп, поднявшись и оглядывая зал. — Леди и джентльмены, вы слышали это из его собственных уст. Сначала он заслал сюда шпионов, чтобы выведать наши секреты, а теперь использует эту информацию, чтобы, шантажируя нас, добиться гражданства для всей своей бригады! Ясное дело, зачем захватывать планету силой, если можешь получить ее без единого выстрела? — Стальной взгляд Рупа заскользил по лицам; казалось, он готов был пригвоздить к месту каждого осмелившегося возразить ему. — Итак, не желая выслушивать и дальше, как Стелл издевается над нами, я предлагаю единодушно отвергнуть его абсурдное ходатайство, снять с рассмотрения вопрос о найме бригады, а его самого немедленно выдворить с планеты.

С видом самодовольного удовлетворения Руп опустился в кресло. Зал отреагировал и аплодисментами, и криками протеста.

Поднялся черноволосый распорядитель.

— Сенатор Руп знает, что по регламенту нельзя производить голосование до тех пор, пока полковник Стелл не закончит свое выступление. Полковник?

Стелл пробежал взглядом по лицам, не зная, что еще можно предпринять. В отличие от Рупа он не был политиком. Руп привык к словесным дуэлям, подобные схватки были для него делом обычным. Может, не стоило ничего и затевать? В конце концов, термиум там или не термиум, но Фригольд не такое уж сказочное место. Может, им подвернется что-нибудь получше. И все же Стелл не мог просто так взять и отмахнуться от полного надежды взгляда Кастена, от улыбки Оливии, да и от своих собственных чувств. Если для бригады существовал шанс обрести дом — место, которое они могли бы считать своим, — и будущее, за это стоило сражаться.

— Можно мне сказать?

Голос исходил откуда-то из полумрака в задней части зала. Стелл кивнул в знак согласия и отошел в сторону.

— Слово предоставляется сенатору Элвару Брему, — объявил черноволосый.

На освещенное пространство вышел невысокий, плотный человек, излучающий бьющую через край жизненную энергию. Красавцем его никто бы не назвал, но мягкая сила взгляда всегда привлекала к нему женщин. На грубоватом, обожженном солнцем лице выделялись яркие голубые глаза, в данный момент пылающие гневом. Он заговорил со страстью, порожденной глубоким чувством.

— Что за чертовщина тут происходит? — Его взгляд заскользил по лицам сенаторов. — Или вы все сошли с ума? Мы сражаемся, спасая свою жизнь, и несем большие потери. Мой брат погиб вместе со всей своей семьей. И каждый из вас уже потерял кого-то или по крайней мере что-то. И все же некоторым явно кажется, что стоит отдать пиратам что-то еще. Ну, я не из их числа. По-моему, этот вопрос выходит за рамки политики. Сегодня я говорю с вами не как независимый сенатор, а просто как человек. Человек, которого все это достало. И что за идиотская болтовня о том, что нам не нужна никакая помощь? — он указал на Стелла. — Этот человек предлагает сражаться рядом с нами в обмен на право жить здесь, обрести на Фригольде дом. И вот что я скажу вам. Мы должны принять его предложение, и как можно быстрее. И если, живя здесь, он и его люди сумеют извлечь из этого какую-то выгоду для себя, то ради Бога: тут на всех хватит и песка, и тяжелой работы, и страданий. Что же касается «Интерсистемс»… Черт, да они помочатся вам на сапоги и скажут, что это дождь. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Я голосую за предложение полковника Стелла, за чувство собственного достоинства и за борьбу до победы!

Две трети находящихся в зале встали и разразились бурными аплодисментами, эхом отразившимися от обшитых дюрасталью стен. Речь Брема перетянула независимых на сторону Кастена; первое сражение было выиграно. Стелл почувствовал, что его лицо расплылось в идиотской улыбке. Бригада обрела дом.

Глава седьмая

Провожая взглядом склоняющееся к далекому горизонту солнце Фригольда, Стелл сидел, боясь пошевелиться, боясь, что даже легкое движение может разрушить очарование момента. Небо окрасилось в оранжевые и золотистые тона, из далекой пустыни долетал теплый, мягкий ветерок. Поверхность озера подернулась рябью, маленькие волны разбивались о берег у самых ног Стелла. На другой стороне озера купалась в угасающем солнечном свете вилла. Оранжевые и золотистые блики делали ее похожей на замок с какой-нибудь древней картины. Вокруг жужжали насекомые, и ночные птицы, отыскивая их, перелетали с ветки на ветку, мерцая светящимися крыльями. Сказочная, волшебная страна, зачарованное место, огражденное от жары, песка и всех прочих «прелестей» этой планеты магическим заклинанием, настолько хрупким, что его могло разрушить даже дыхание. Зная, что наступит день, когда вернешься сюда, можно месяцами вкалывать в пустыне, не боясь никаких трудностей. Кстати о трудностях…

Ну вот, очарование исчезло. Стелл вспомнил, сколько еще работы ему предстоит и сколько людей зависят от того, как он справится с ней. И все же он заставил себя выбросить из головы эти мысли еще хотя бы на несколько часов. В конце концов, имеет он право на небольшую передышку или нет?

— Прекрасно, не правда ли? — спросила Оливия, подходя к нему. — Ты рад, что оказался здесь?

— Да, — ответил он, глядя ей в глаза, — это прекрасно. И я рад, что оказался здесь.

Улыбаясь, она поставила на низкий столик поднос с фруктами и холодным мясом. И замерла на мгновение, задумчиво глядя на воду. Запах ее духов обволакивал Стелла. Внезапно он почувствовал, что желает эту женщину, как никогда не желал никакую другую. Во рту пересохло, дыхание перехватило, но он не двинулся с места. Момент был упущен, и вскоре они уже сидели у столика в дружеском молчании, наслаждаясь не только едой, но и обществом друг друга, и окружающей красотой.

Потом они пошли прогуляться по парку виллы. Обустраивать его начала еще мать Оливии, а потом, когда она погибла, ее дело продолжила Оливия. Это был не расчерченный на квадраты и круги парк в формальном смысле слова, а нечто более утонченное и изящное. Цветы и кустарники были рассажены так искусно, что складывалось впечатление, будто они выросли здесь сами по себе, и тем не менее во всем ощущался глубокий замысел. Время от времени Оливия останавливалась, обращая внимание Стелла на то, что казалось ей особенно интересным, а потом делала гримаску и смеялась, заметив, что он ничего не видит, потому что не сводит с нее глаз. И по дороге так естественно было взять ее за руку, и так приятно чувствовать прикосновение ее плеча, слышать мягкое журчание ее голоса.

А когда они поднялись на просторную веранду, чтобы понаблюдать, как садится солнце, было так естественно обнять ее за талию. А когда она повернулась, заглядывая ему в глаза, казалось вдвойне естественным, что их губы встретились и он забыл обо всем в кольце ее мягких, теплых рук. Наконец солнце опустилось за горизонт, и они ушли в дом, оставив мрак ночи за спиной. И не видели, как в темном небе ярко вспыхнул метеорит, войдя в атмосферу Фригольда и устремившись к поверхности планеты.

На экране возникла яркая вспышка. Не сводя с нее взгляда, ком-техник Чу сердито нахмурилась и тряхнула головой, отбрасывая на спину блестящие черные волосы. Ее пальцы быстро запорхали над клавиатурой. Чашка ароматного голубого новоиндийского чая была тут же забыта. Высоко над станцией слежения, где работала Чу, система спутников откликнулась на ее команды, отслеживая, зондируя и оценивая падающий метеорит.

Чу обрушила древнее китайское ругательство на головы пиратов, во время каждого очередного набега вырывающих из системы слежения новый приличный кусок. Спутники стоили дорого, и Фригольд просто не мог себе позволить заменять их достаточно быстро. Но как, интересно, можно работать, если от системы осталась едва половина? Чу не раз выражала недовольство по этому поводу, но дело не двигалось с места. Ладно, сегодня вроде бы все обошлось, судя по информации, заполнившей экран. Чу расслабилась. Просто еще один камень упал с неба, вот и все. Непонятно почему, но в последнее время это случалось довольно часто. Однако никаких признаков двигателя, оружия, необычного излучения или жизни на этом куске скалы выявлено не было. Значит, нечего и волноваться. Быстрая проверка показала, что попадание не угрожает ни одному из поселений. Чу вернулась к своему чаю и выругалась, обнаружив, что он остыл.

Внутри «метеорита» командующий Кланом Фиг, не сводя взгляда со своих приборов, удовлетворенно ухмыльнулся, когда зондирование закончилось. Как всегда, все прошло гладко. Ничего удивительного. В конце концов, корабль был совсем крошечный, еле-еле вмещающий его одного, и тщательно экранированный. Это плюс жалкое состояние планетарной спутниковой системы, плюс некомпетентность людей уже позволили более чем двумстам членам Клана Песков приземлиться, используя ту же самую уловку. По мере того как замаскированный под метеорит корабль продолжал нестись к земле, кусочки скалы, набрызганные по его поверхности, начали раскаляться и внутри становилось все жарче. Но, даже если температура повысится до ста градусов, по меркам роннанцев все еще будет немного прохладно, и Фиг пожалел, что не надел костюм с подогревом. Ничего. Судя по тому, что он слышал во время краткого совещания, на поверхности будет тепло. Именно это обстоятельство, а также наличие субстанции, именуемой термиумом, стало причиной того, что Вторая Роннанская Империя заинтересовалась этой планетой.

Поверхность Фригольда стремительно приближалась, и Фиг сосредоточился на управлении суденышком. Вообще-то, бортовой компьютер мог бы справиться и сам, но в условиях атмосферы часто требовалось вмешательство опытного пилота; это была одна из многих профессий, которыми владел Фиг. Его острые когти застучали по небольшим выступам на клавиатуре, включая двигатели, замедляющие падение. Маскировка делала корабль не только похожим на скалу — она придавала ему лишний вес, в результате чего он и падал столь же стремительно, как самая настоящая скала. За несколько мгновений до посадки на экране вспыхнула двойная линия инфракрасных посадочных огней. Фиг направил маленький корабль точно между ними и мягко посадил его. Даже если представить себе, что именно в этот момент следящие устройства какого-нибудь спутника были направлены в эту сторону, на фоне теплого песка заметить кратковременную инфракрасную вспышку было практически невозможно.

Спустя несколько минут Фиг, кутаясь в теплую накидку, проводил взглядом уродливый маленький корабль, исчезающий в подземном ангаре. Как только покрытая песком крышка люка встанет на место, можно будет пройти в двух шагах от нее, не заподозрив, что внизу скрывается целая крепость. Ее местоположение выбиралось с особой тщательностью. Песок здесь был очень мелкий, и это позволило создать одно из тех подземных сооружений, которыми так славятся роннанцы, а небольшой ручей, вытекающий из огромной подземной реки, служил источником энергии и воды. Вспомнив об этой священной субстанции, Фиг в знак преклонения прикоснулся рукой к кожистым губам.

Бронированный аэрокар на воздушной подушке сделал несколько кругов над местом посадки, вздымая вихри песка, тем самым уничтожая все следы приземления, и замер на почтительном расстоянии, чтобы не осыпать Фига песком. Фиг зашагал к нему, глубоко вдыхая чистый ночной воздух. «Да, — подумал он, — эта планета подходит для нас». Огромная масса чистого песка словно теплая плоть облепила каменный скелет планеты, пронизанный венами и артериями, по которым течет священная жидкость. В некотором смысле эта планета даже лучше того мира, который служил Второй Роннанской Империи домом. Учитывая все это, ценный минерал Фригольда можно рассматривать как добавочное благословение, знак свыше, указывающий на то, что грядут хорошие времена.

Но сначала Фигу предстояло очистить планету от грязи; так жрец должен тщательно вымыть священный символ Клана, прежде чем предлагать его собравшимся перед ним. Эта аналогия доставила Фигу удовольствие — он представил себе, как вручает миниатюрный Фригольд Совету Тысячи. Но сначала ему придется разобраться с людьми. Впрочем, они уже облегчили ему задачу, сражаясь между собой. Какие глупцы! Однако они обладают упорством, эти люди. Прежде роннанцы явно недооценивали их. Нахмурившись, Фиг забрался в аэрокар, кивнул двум телохранителям, положенным ему по рангу, и проворчал, обращаясь к водителю:

— Ты знаешь, что делать, приступай.

Без единого слова водитель включил турбины, и машина заскользила по песку.

Вышагивая туда и обратно перед своим аэрокаром, сенатор Аустин Руп безостановочно сыпал проклятиями. Он проклинал песок у себя под ногами, звезды в небе, но в особенности этих чертовых хвостатых роннанцев, которые вытащили его из постели, потому что им взбрело в голову встретиться с ним посреди ночи. Черт побери! В полученном им закодированном радиосообщении говорилось, что они приказывают ему явиться! Каково, а? Да как они смеют? Что он им, мальчик на побегушках? Разве он не выполнил их просьбу? Почему же теперь ему приходится терпеть такое обращение? Чем больше он раздумывал об этом, тем больше у него от ярости мутилось в голове. Однако где-то очень глубоко в нем сидел страх. И это было отнюдь не то слабое чувство, которое он испытывал, стоя перед сенатом, а нечто такое, от чего внутри у него все сжималось и леденело.

Ему не часто приходилось испытывать чувство подобной силы. Авантюрист по природе, он уже не раз бывал участником большой, зачастую смертельно опасной игры на самых разных планетах и нередко испытывал чувство страха. Но это был совсем не тот страх, что сейчас. Остановившись на мгновение, Руп внимательно прислушался. Нет, ничего. Только потрескивание горячей металлической обшивки аэрокара от соприкосновения с прохладным ночным воздухом. Что ему мешает забраться в машину и улететь? Кто может остановить его? Но мысль о том, чтобы попытаться надуть роннанцев, пугала его не меньше, чем мысль о предстоящей встрече с ними. К тому же он не без оснований предполагал, что сейчас кто-нибудь из них может наблюдать за ним из темноты. Он снова принялся вышагивать туда и обратно, вглядываясь в окружающий мрак. Чтоб они провалились! Зачем он им вдруг понадобился посреди ночи? И при свете дня-то на них страшно глядеть… а ночью…

Внезапно он услышал в отдалении слабый вой турбин и обернулся на звук. Постарался взять себя в руки и успокоиться — так, как сотни раз делал это перед выступлениями в сенате. Но несмотря на все усилия, от страха у него даже свело живот, когда из тьмы вынырнул аэрокар.

Машина остановилась оскорбительно близко, обдав Рупа песком. Дверь распахнулась. Изнутри хлынул поток горячего воздуха, на песок упал яркий свет, на фоне которого на мгновение проступил силуэт спускающегося по трапу Фига. Рупу стало совсем плохо.

Он уже не раз встречался с роннанцами, но так и не смог привыкнуть к их облику. Он вспомнил, как еще мальчиком рассматривал картинки в Библии отца и как озноб страха пробегал по спине каждый раз, когда ему попадалось изображение дьявола. Фиг выглядел в точности, как это ожившее изображение. Высокий, с длинными, тонкими ногами, заканчивающимися раздвоенными копытами, которые, казалось, плыли над песком. Безволосая кожа красноватого оттенка; эта окраска помогла его предкам выжить в мире красного песка. Костистый череп и глубоко сидящие глаза, прячущиеся в тени гребней, выступающих над глазными впадинами. Одно длинное остроконечное ухо плоско прилегало к голове, а другое, отрезанное пиратами, заканчивалось обрубком. Именно это породило яростную ненависть Фига к человеческой расе и одновременно объяснило, почему воины между собой называли его не иначе как «Одноухий старикан». Длинный хвост несколько раз по-кошачьи изогнулся, а потом обвился вокруг его талии.

Когда Руп вырос, ему, конечно, стало известно об академических дебатах вокруг внешнего облика роннанцев. Некоторые эксперты полагали, что именно их сходство с дьяволом стало причиной острого чувства неприязни, которое почти мгновенно возникло у обеих рас по отношению друг к другу. Ничего удивительного, говорили они. Учитывая, что тысячи лет людям прививали негативное отношение к существу, имеющему такое внешнее сходство с роннанцами, люди просто не в состоянии воспринимать их объективно.

Конечно, находились и те, кто не соглашался с этой точкой зрения. «Существуют неоспоримые доказательства, — говорили они, — что роннанцы начали освоение космоса за тысячи лет до нас. Не исключено, что они посещали Землю и обращались с первобытными людьми, мягко говоря, не по-доброму, чем и заслужили свою дьявольскую репутацию». «И все же, — продолжали сторонники второй точки зрения, — это сходство не больше чем случайное совпадение, а враждебность между нашими расами является следствием конфликта между двумя агрессивными, стремящимися к расширению империями, в данный момент отделенными друг от друга лишь тоненьким слоем приграничных миров».

Но совершенно независимо от того, кто был в этом споре прав, для Рупа роннанцы были неразрывно связаны с иллюстрацией в Библии отца и с теми страхом и отвращением, которые она вызывала. Тем не менее он распрямил плечи, выдавил улыбку — уверенную, как он надеялся, призвал на помощь все свое обаяние политика и сказал:

— Приветствую вас. Я сенатор Руп. А вы кто?

Фиг не ответил. Вместо этого он оглядел Рупа с головы до пят, как какой-нибудь интересный зоологический экземпляр. Страх, который испытывал Руп, стал еще сильнее, и он почувствовал, что краснеет. Закончив осмотр, Фиг холодно сказал:

— Тебе было уплачено. Ты провалил дело. Объяснись.

Призвав на помощь чувство собственного достоинства и все имеющееся у него мужество, Руп ответил:

— С какой стати я должен давать вам какие-то объяснения? Я даже не знаю, кто вы такой.

Фиг задумчиво посмотрел на него и сказал:

— Я тот, кто убьет тебя, если ты не ответишь на мой вопрос.

Его телохранители выступили вперед, угрожающе выставив перед собой ружья.

— Вы не осмелитесь! — воскликнул Руп.

Фиг улыбнулся. Устрашающее зрелище — раздвинувшись, его губы обнажили ряды хищных зубов. Он медленно поднял голову и обвел взглядом горизонт.

— Ну почему же? Уверен, каждый год в пустыне пропадает немало людей, и никто их не находит. Аэрокары разбиваются, рации выходят из строя, люди устают и теряют ориентацию в песках — мало ли что может случиться? — Фиг не сводил взгляда с далекого горизонта, словно захваченный зрелищем беспомощно блуждающего в пустыне Рупа. Когда он заговорил снова, голос у него звучал твердо, как сталь: — Теперь отвечай на мой вопрос. Почему ты провалил дело?

Рупа начала бить дрожь. Сначала затряслись руки, потом колени, а потом и все тело. Даже зубы начали выбивать дробь. Господи, еще немного — и его просто вывернет наизнанку. Эта мысль ужаснула его больше всего. И зачем только он вляпался во все это?

— Я… Я не понимаю, что вы имеете в виду, — с трудом выдавил он из себя. — Я сделал все, о чем меня просили. Как… Какое дело я провалил?

Роннанец так удивился, что его хвост соскользнул с талии и снова заходил туда и обратно. Сцепив за спиной руки, Фиг заговорил, в то же время медленно обходя вокруг человека:

— Какое дело ты провалил, несчастный? Бригада наемников получает гражданство на твоей планете. Это что, по-твоему, успех? Тебе было приказано сделать все, чтобы уменьшить обороноспособность планеты, а не увеличивать ее.

Фиг остановился прямо перед Рупом. Его глаза мерцали во тьме, словно раскаленные угли.

— Но я и делал все, что было в моих силах, — в голосе Рупа послышалось отчаяние. — Подталкивал их к спорам, дебатам — в общем, к тому, чтобы впустую тратить время. И это сработало бы, если бы наемники не предложили свои услуги бесплатно. Что с этим-то я мог поделать?

— Все эти дурацкие махинации вашего нелепого правительства не интересуют ни меня, ни моих начальников, — ответил Фиг. — Нас интересует единственное — результат.

Рупа охватило негодование, столь сильное, что даже придало ему смелости.

— Вы… Вы воображаете, что умнее всех! — почти закричал он. — А вам не приходило в голову, что, скорее всего, Кастен и его люди правы? Не исключено, что «Интерсистемс» и в самом деле заключила союз с пиратами. Может, уже завтра сюда явится пиратский флот… И что тогда будет с вами?

В то же мгновение, когда эти слова вырвались у него, Руп пожалел о них. Он отдал бы что угодно, лишь бы они не прозвучали, и отпрянул, ожидая пули. Но ничего страшного не произошло.

Вместо этого на физиономии Фига возникло удивленно-снисходительное выражение.

— Вот как! Значит, у мыши есть зубы. Чудесный сюрприз! Отвечаю на вопрос мыши: нет, глупец, пираты нас не волнуют. С какой стати? Им нужен только термиум, так же как и компании, которую вы называете «Интерсистемс». Нам же нужна вся планета. Ты что, всерьез воображаешь, будто пираты жаждут жить и работать здесь? — Фиг сделал жест в сторону окружающей их пустыни. — К чему им все эти сложности? Ведь гораздо легче просто взять то, что их привлекает, — для самих себя или для «Интерсистемс», все равно. В конце концов эта планета будет нашей. Вопрос в том, хочешь ли ты дожить до того, чтобы собственными глазами увидеть это.

Руп не думал, что от пиратов и «Интерсистемс» будет так уж легко избавиться, но не мог найти убедительных доводов в пользу своей точки зрения. Поэтому он просто стоял, свесив голову и ожидая, что будет дальше. Внезапно он вспомнил о маленьком бластере, спрятанном в левом рукаве. Черт! По крайней мере, он прихватит с собой эту чужеземную гадину! К собственному удивлению, он едва удержался, чтобы не расхохотаться, когда эта мысль пришла ему в голову, а тугой узел страха внутри стал заметно слабее.

— Однако, — задумчиво продолжал Фиг, чутко уловив изменение в настроении Рупа, — возможно, имеет смысл дать тебе второй шанс. Мне кажется, ты искренен. Конечно, на свой собственный лад. И если ты нам поможешь, то будешь вознагражден. Когда мы захватим планету, ты станешь править людьми. И кто знает? Может, послужишь нам и еще как-нибудь. Все возможно для того, кто предан нам и выполняет поставленные перед ним задачи. Да, я дам тебе второй шанс. В случае успеха ты станешь обладать такой властью и богатством, о которых не мог и мечтать. В случае неудачи тебя ждет смерть.

Руп выслушал его — внешне сама внимательность, само повиновение. Однако внутренне он весь затрепетал, упиваясь предвкушением той власти, которой будет обладать. У него даже мелькнула мыслишка — а может, в конце концов удастся избавиться от роннанцев, сохранив все для себя одного. Принося клятву верности, он еще не избавился от страха, но мысленно пообещал уродливому чужеземцу, что тот заплатит за страх и унижение, которые он испытал. Они проговорили всю ночь, обсуждая планы захвата Фригольда, и расстались, когда на востоке взошло солнце.

Глава восьмая

Три транспортных судна бригады кружили на стационарной орбите высоко над Фригольдом. Они держались достаточно далеко друг от друга, чтобы исключить возможность уничтожения всех трех ударом одной ракеты, но в то же время достаточно близко для удобства сообщения между собой. Каждый из этих огромных кораблей мог перевозить до тысячи человек вместе с оружием, боеприпасами, продуктами и всевозможным снаряжением. Задуманные исключительно для полетов в космосе, они не могли передвигаться в атмосфере — из-за своих размеров и сложного внешнего оборудования, представляющего собой нагромождение трубопроводов, антенн, наблюдательных и оружейных платформ. Многочисленным шаттлам пришлось несколько часов сновать между транспортниками и поверхностью Фригольда, чтобы доставить на борт всех, кого требовалось.

Сидя во главе массивного стола, Стелл обежал взглядом офицерскую кают-компанию «Зулу», не обращая внимания на тех, кто болтал с соседями или искал свое место. В отличие от них для него это был глубоко личный момент. Что ни говори, долгие годы именно этот корабль был его единственным домом. Хорошо бы Оливия была рядом, подумал Стелл, чтобы он мог рассказать ей все истории, связанные со своим пребыванием здесь. Но она осталась на вилле, которую он покинул два дня назад. Воспоминание о проведенных с нею бесценных часах заставило его улыбнуться. Поначалу им было трудно открыться друг другу, но с каждым мгновением становилось все легче, и вот уже они говорили и говорили, перескакивая с предмета на предмет, находя точки соприкосновения и страстно желая узнавать друг о друге все новые подробности. К тому времени, когда ему нужно было улетать, они успели поговорить и о будущем — занятие, которому он и его товарищи-офицеры в последнее время предавались довольно часто.

Взгляд Стелла остановился на стойке, занимающей всю дальнюю часть помещения. Она была сделана из земного дуба, и ее отлично отполированная поверхность мерцала, точно алтарь часовни. Сколько было выпито около этой стойки! Сколько рассказано историй и анекдотов! Если приглядеться повнимательней, сразу справа от стойки можно было заметить на стальной переборке пятно. Когда-то в это место угодила торпеда с Моммар-2. Старина Вилли, официант, погиб мгновенно, однако его любимая стойка не только уцелела, но даже не получила ни царапины. На протяжении долгих лет «Зулу» не раз оказывался под ударом, но всегда с честью выходил из тяжелых испытаний.

И сама бригада тоже.

Как и два других транспортника бригады, «Мазай» и «Шона», «Зулу» был стар, старше тех, кому он служил. И так же, как «Мазай» и «Шона», «Зулу» на самом деле не был боевым кораблем. О конечно, он был оснащен энергетическими пушками и ракетными батареями, но все это оружие предназначалось исключительно для защиты и вряд ли могло причинить серьезный вред кому-нибудь, кроме такой же древности, как он сам. Но зато «Зулу» обладал отличными защитными силовыми экранами и мощными двигателями. Корабль не был ни красивым, ни быстроходным и все же не раз спасал людям жизнь и служил постоянным источником гордости для своего капитана Аманды Бойко.

У капитана Бойко было жилистое тело и маленькое смуглое личико, на котором выделялись ярко горящие глаза; и нрав у нее тоже был горячий. Сейчас она сидела слева от Стелла, рядом с двумя другими капитанами, Нишитой и Костом. За ними расположились: в недавнем прошлом капитан, а ныне майор Ванг, Саманта, явно чувствующая себя неловко в форменной одежде, с неизменной сигаретой в руке, лейтенанты, старшие сержанты и различные военные специалисты. Справа от Стелла сидели старшина Комо, Оливер Кастен, Аустин Руп, Элвар Брем, несколько руководителей крупных промышленных предприятии и представители сил самообороны Фригольда. Одним словом, это был самый настоящий военный совет. Но вот наконец все расселись и выжидательно посмотрели на Стелла. Он встал.

— Прежде всего позвольте поблагодарить вас за то, что вы тотчас же откликнулись на призыв собраться здесь, но, уверяю вас, это крайне необходимо. Вы — ключевые фигуры на этой планете, а нам, новоиспеченным гражданам Фригольда, еще только предстоит привыкать к гражданской жизни. Более близкое знакомство с вами, безусловно, поможет нам в этом.

Пробегая взглядом по лицам своих подчиненных, Стелл вспомнил сцену, разыгравшуюся всего час назад. На взлетно-посадочных платформах всех трех транспортников выстроились солдаты бригады, и повинуясь доносившемуся из интеркома звучному голосу Кастена, они превратились в единое целое, когда вслед за ним повторяли клятву верности. Потом Кастен сказал:

— Это большая честь для меня — сообщить вам о том, что теперь вы полноправные граждане Фригольда, со всеми вытекающими отсюда привилегиями и обязанностями.

В ответ послышались приветственные возгласы…

Стелл заставил себя выкинуть из головы эти воспоминания и вернуться к текущим делам.

— Здесь присутствуют также представители доблестных сил самообороны Фригольда, которые храбро сражались за свою… нет, простите, за нашу планету, а теперь вдруг оказались перед угрозой стать частью более крупного воинского соединения, с другими традициями и методами борьбы. — В ответ на похвалу представители сил самообороны поклонились, но лица некоторых из них сохраняли озабоченное выражение. Стелл очень хорошо понимал, о чем они думают. — Уверяю вас, у нас нет ни малейшего намерения поглотить ваши структуры или занять ваше место. Об этом мы еще поговорим, но пока, пожалуйста, помните лишь, что мы теперь такие же граждане, как и вы, и точно так же будем подчиняться приказам.

Стелл с улыбкой перевел взгляд на Кастена.

— И последнее, но не менее значимое, касается тех из вас, кто избран представлять на этой планете простых людей. Внезапно в вашем распоряжении оказалась гораздо большая армия, чем прежде, и хорошая армия, если позволительно говорить так о себе самом. Мы поклялись в верности вам и тем, кого вы представляете, и дали обещание сделать все, чтобы заслужить право находиться среди вас… А теперь, мне кажется, президент Кастен хотел бы сказать несколько слов. Господин президент?

Поднявшись, Кастен сразу привлек к себе внимание собравшихся. Его взгляд быстро заскользил по комнате, на одно крошечное мгновение останавливаясь на каждом из присутствующих, слова звучали серьезно и продуманно:

— Опасность угрожает всему, во что мы вложили так много труда. Враги собирают свои силы, и мы должны встретить их мужественно, решительно и, главное, сплоченно. Учитывая все это, сенат принял решение присвоить полковнику Стеллу звание генерала. — Раздались аплодисменты, впрочем, довольно жидкие; Руп насмешливо поднял бровь. Не обращая на него внимания, Кастен продолжал: — Полковник Иван Красновски из наших сил самообороны станет заместителем генерала Стелла.

Теперь аплодисментов было гораздо больше. В ответ на слова президента поднялся и слегка поклонился плотный офицер средних лет, с твердым взглядом ярких глаз. Стелл уже успел познакомиться с ним и полагал, что ему чертовски повезло с этим человеком. Конечно, все решали политики, но, по счастью, Красновски оказался профессиональным военным, к тому же имеющим немалый опыт. Согласившись взять его к себе в качестве заместителя, Стелл как бы давал понять и бригаде, и силам самообороны, что между ними не должно быть никаких трений. Он не мог допустить соперничества или конкуренции. Вскоре им предстояло сражаться бок о бок, а это требовало доверия друг к другу.

— Сейчас генерал Стелл расскажет вам о наших планах по защите Фригольда, — продолжал Кастен. — Однако, прежде чем закончить, я хочу сказать вот что: давайте сделаем все для победы! — И он сел под одобрительные возгласы и аплодисменты.

Стелл встал и дождался, пока наступила тишина.

— Для начала оценим стратегическую ситуацию. Компьютерный анализ, да и просто здравый смысл указывают на одни и те же проблемы. Самая главная из них состоит в отсутствии воздушной поддержки. Как вам известно, до сих пор все набеги пиратов протекали по одной и той же схеме: молниеносное нападение на какой-нибудь изолированный поселок и столь же молниеносное исчезновение. Превосходя местные силы самообороны как количественно, так и с точки зрения вооружения, пираты успевали расправиться с ними и скрыться еще до того, как подходило подкрепление.

Представители сил самообороны одобрительно зашептались. Уже довольно пожилой сержант сердито сказал:

— Чертовски верно… У нас не было ни малейшего шанса.

Стелл кивнул в знак согласия.

— Но еще хуже то, — продолжал он, — что каждый раз, появляясь и исчезая, пираты все больше расширяли дыры в нашей спутниковой системе, затрудняя возможность засечь их в следующий раз. Теперь ситуация такова, что даже если сюда явится вся их армия, мы сможем узнать об этом лишь тогда, когда они ворвутся в наши дома.

— И что вы предлагаете, генерал? — спросил Руп, с оттенком иронии сделав ударение на слове «генерал».

Улыбка Стелла была полна терпения.

— Я рад, что вы задали этот вопрос, сенатор… потому что уверен — вам понравится ответ. Нам нужна авиабригада истребителей-перехватчиков, способных сражаться как в космосе, так и в атмосфере.

— Ах, вот оно что! Почему бы вам просто не пригласить сюда имперскую морскую пехоту, пока вы тут за старшего? — насмешливо спросил Руп. — И чем вы собираетесь соблазнить эту свою авиабригаду? Предложением гражданства? — Теперь рассмеялись даже офицеры Стелла.

Когда смех стих, Стелл с улыбкой ответил:

— Если бы я думал, что это сработает, я бы так и сделал. К несчастью, их устроят только деньги. Хотя бы в перспективе.

— Замечательно! — язвительно отозвался Руп. — А вы не забыли, что мы на грани разорения?

— Нет, сенатор, не забыл, — ответил Стелл, откинувшись в кресле. — Но, как говорил Бык Стром, мой старый друг, чтобы сделать деньги, иногда нужно сначала их потратить. — Представители бригады заулыбались, вспомнив Строма и его бесчисленные поговорки. — Ну вот, нам очень нужно сделать деньги — столько, чтобы можно было осуществить ежегодную выплату и избежать дефолта — и притом быстро. Мы должны заплатить… когда? Через два месяца? — Над столом пронесся шепоток согласия. — Ну так давайте будем реалистами. Единственная ценность, с помощью которой мы можем раздобыть деньги, — это термиум. Предлагаю в аварийном порядке разработать программу, как нам собрать и очистить столько термиума, чтобы суметь расплатиться. Мне известно, что вы предпочитаете продавать не чистый термиум, а изделия, в которые он входит, и это, безусловно, мудро с точки зрения долговременной перспективы, но сейчас в нашем распоряжении всего два месяца. Тем временем я попытаюсь завербовать авиабригаду, пока в долг. Это будет нелегко, но… Надеюсь, их убедит то, что мы и дальше можем и будем поставлять на рынок термиум, и они пойдут на риск. Если это сработает, авиабригада прикроет нас с воздуха и защитит транспортники, когда они повезут термиум на Фабрику.

Фабрика была одной из внутренних планет Империи, с высоко развитой тяжелой индустрией. Представители Фабрики уже не раз давали понять, что купят термиум, если Фригольд пожелает его продать.

Люди начали переговариваться между собой, и Стелл поднял руку, призывая их к молчанию.

— Если у кого-то есть идея получше, сейчас самое время изложить ее.

Несколько голов повернулись к Рупу, но он лишь улыбнулся и сказал:

— Кто я такой, чтобы становиться на путидемократии? Если вы желаете сложить все, что у нас есть, в одну корзину и предоставить ее защиту воображаемой авиабригаде перехватчиков, кто я такой, чтобы мешать вам?

— Действительно, кто? — проворчал Брем. — Руп просто играет словами, как обычно, нечего на него и внимание обращать.

Кастен откашлялся и сказал:

— Генерал Стелл прав. Термиум — наша козырная карта, и пришло время выложить ее на стол.

Большинство присутствующих закивали в знак согласия. Исключение составили сам Руп, его помощники и некоторые офицеры из сил самообороны. Но, по крайней мере, эти последние изменили свое мнение, когда слово взял полковник Красновски. Взгляд его ярко-голубых глаз прошелся по лицам собравшихся, словно лазерный луч.

— Как вам известно, я не любитель долгих разговоров. Поэтому выскажусь коротко и без обиняков. Генерал Стелл прав. Если мы не заплатим, нам крышка. А чтобы добыть денег и доставить их, требуется прикрытие с воздуха. И лично я готов отдать все, что у меня осталось, лишь бы его заполучить.

Он сел. Послышались возгласы:

— Слушайте! Слушайте!

Кто-то сказал:

— Я тоже хотел бы помочь, но у меня ничего нет.

Женский голос ответил:

— Черт, на нет и суда нет, Джон!

Когда доброжелательное в целом волнение улеглось, Стелл сказал:

— Хорошо, этот вопрос улажен. Теперь давайте обсудим, как лучше использовать те силы, которые у нас уже есть. Мы с полковником Красновски немного поколдовали у бригадного компьютера и пришли к выводу, что для дела лучше всего перемешать бригаду и силы самообороны. — И еще это поможет солдатам привыкнуть к новой обстановке, добавил он про себя. — Я уже говорил, что мы не станем пытаться растворить в себе силы самообороны. Мы нашли другое решение. С огромным удовольствием объявляю о формировании батальона добровольцев из числа местных жителей. Возглавит его полковник Красновски, в добавление к должности моего заместителя. — Офицеры сил самообороны разразились громкими аплодисментами.

— А теперь, — сказал Стелл и нажал кнопку на ручке своего кресла, — давайте обсудим расстановку наших сил.

Свет погас, и на одной из переборок, занимая всю ее целиком, вспыхнул экран. Проектор был подключен к бригадному компьютеру, и перед зрителями предстали карты, списки личного состава, названия отдельных соединений и многое другое. Дискуссия продолжалась за ленчем, а позднее и за обедом. Когда она закончилась, в кают-компании остались груды упаковок из-под еды, смятые распечатки и полные пепельницы окурков.

Стелл был доволен результатами совместных усилий. В каждом поселении группа самообороны была усилена одним из подразделений бригады, причем особо позаботились о тех поселениях, где предполагалось сконцентрировать очистку термиума. Каждой воинской единице бригады было придано подразделение добровольцев. Эти последние должны были помочь солдатам наладить первоначальное взаимодействие с гражданским населением, познакомить их с местными обычаями, особенностями экологии и геологии планеты. Все это очень и очень пригодится в случае массированного нападения.

Не менее важны, однако, были и другие последствия осуществления этого плана, кажущиеся на первый взгляд второстепенными. Работая и сражаясь бок о бок, солдаты и добровольцы лучше узнают друг друга, а вместе с тем придет и доверие. Завяжутся дружеские и, естественно, любовные связи. Станут рождаться дети, и в конечном счете добровольцы вольются в бригаду, а она, в свою очередь, растворится в гражданском населении. И когда это произойдет, бригада как таковая перестанет существовать. Но она не умрет. Она будет жить и развиваться, но уже как часть спасенной ею культуры, и со временем только это и будет иметь значение. Стелл вспомнил, как гроб с телом Строма опускали в могилу. «Все будет не так, как в добрые старые дни, Бык, — подумал он, — но ничего не поделаешь, времена меняются. Помнишь, ты говорил: „Тот, кто не умеет приспосабливаться, погибает“. Ну вот, мы и приспосабливаемся, Бык. Мы приспосабливаемся».

Когда собрание закончилось, к Стеллу подошел Аустин Руп.

— Очень интересное совещание, генерал, — сказал он. — Очень тщательно продуманное. Надеюсь, мы не враги?

Стелл пожал протянутую руку, нацепив на лицо вежливую улыбку.

— Конечно, нет, сенатор. Лояльная оппозиция — хорошая проверка для любого плана.

— Ну в таком случае наши мнения совпадают, генерал. Удачи вам!

И с этими словами Руп растворился в водовороте людей, торопящихся на взлетную палубу, где их поджидали шаттлы.

Следующие два дня были до отказа забиты делами. Сначала состоялось совещание с капитанами Бойко, Нишитой и Костом, во время которого обсуждался вопрос о необходимости передислокации транспортных кораблей. Если пираты предпримут попытку полномасштабного вторжения, старые, потрепанные корабли продержатся минут десять, не больше. Поэтому было решено, что, как только бригада приземлится вместе со всеми припасами и снаряжением, транспортники займут позиции на значительном удалении от Фригольда и будут выполнять роль станций раннего предупреждения. В какой-то степени это даже сейчас позволит компенсировать повреждения, нанесенные пиратами системе спутников. Если же транспортники сами окажутся под ударом, то смогут мгновенно уйти в гиперпространство. Конечно, при этом существовала опасность выхода из гиперпространства где-нибудь в самом сердце астероида или на поверхности солнца, но она была достаточно мала, а преимущества такого решения очевидны.

Состоялись также совещания со штабистами, связистами, стратегами и даже совещание, на котором решался вопрос о том, как бы уменьшить количество совещаний. Но в конце концов все, слава Богу, закончилось. Красновски отдал последние приказания, и со вздохом облегчения Стелл поднялся на борт маленького разведывательного корабля, позаимствованного у капитана Бойко, и вышел в космическое пространство.

Управляла кораблем Саманта — служба разведчика требовала от нее и такого умения, а третье кресло в четырехместном суденышке занимал старшина Комо. Создатели кораблей-разведчиков думали не столько об удобствах пилотов, сколько о скорости. Большую часть внутреннего пространства занимали мощные двигатели, а экипажу приходилось ютиться в тесноте. Только этот факт — и, конечно, горячие возражения Стелла — удержали Красновски от того, чтобы затолкать в корабль чуть не половину бригады. Красновски, похоже, не понимал, что вербовка авиабригады — дело тонкое, и заниматься ею нужно без шума, не привлекая к себе особого внимания. Разумеется, и полковник, и президент Кастен вообще возражали против того, чтобы Стелл летел сам, напирая на необходимость его участия в организации обороны Фригольда. А что, если на них нападут во время его отсутствия? Как ни странно, именно такая постановка вопроса больше всего убедила Стелла в том, что нужно лететь самому.

Чтобы Красновски смог действовать эффективно, он должен обрести уверенность в себе и добиться уважения бригады; трудно рассчитывать на это, если Стелл каждую секунду будет заглядывать ему через плечо. Кроме того, убедить авиабригаду поступить к ним на службу — причем на их условиях — наверняка окажется делом нелегким. Стелл же мог опираться на репутацию своей бригады и, значит, имел больше шансов на успех, чем кто бы то ни было другой. По крайней мере, такие доводы он приводил сам себе. В глубине души, однако, он должен был признать, что ему просто смертельно надоели все эти штабисты, связисты, совещания и прочая рутина. Будет приятно хоть на время сменить обстановку.

Заложив маршрут в корабельный компьютер, Сэм вошла в крошечную комнату отдыха и опустилась в кресло рядом с Комо.

— Эндо, вот куда мы направляемся, — сказала она, закуривая.

— Эндо? — Стелл нахмурился. — Название знакомое, но это все, что мне известно.

Некоторое время назад он приказал Саманте найти, где находится ближайшая к ним авиабригада. В последние же дни он был так занят и так жаждал поскорее избавиться от всех этих надоевших совещаний, что даже не спросил ее, куда именно они полетят.

— Ничего удивительного, ведь этот мир лежит в стороне от туристских маршрутов, — сказала Саманта. — Первоначально он даже так и назывался — Эндо-На-Границе. Планету открыла Империя, но потом, когда надо было урегулировать небольшой территориальный спор, уступила ее зордам. Она расположена неподалеку от их родного мира. Зорды не слишком усердствовали в освоении планеты, и на ней почти ничего нет, кроме девственных лесов. Чтобы добиться чего-нибудь, нужно работать, а им лень даже щупальцами пошевелить.

Зорды были двуногими существами и имели четыре щупальца, по два с каждой стороны, вместо рук. Вокруг рта тоже извивались щупальца, но меньшего размера. Они использовались как для общения — посредством очень сложного языка жестов, так и для еды. Это была совсем не агрессивная раса, по-видимому, вполне довольная своей крошечной Империей, состоящей всего из двух планет. Однако за ними установилась репутация больших любителей пожить за чужой счет, и к тому же они были яростными сторонниками узаконенного рабства, что в значительной степени ограничивало их возможности добиться успеха и процветания.

— Хорошо, — сказал Стелл. — Эндо так Эндо. Как я понимаю, там базируется авиабригада.

— Угадал, — Саманта выпустила из ноздрей струйки ароматного дыма. — И одна из самых лучших. Соколы Сокола.

Стелл задумчиво посмотрел на нее.

— Никогда не слышал о таких.

— Это ими командует Джек Сокол? — проворчал Комо, с громким клацаньем соединив ствол и ствольную коробку гранатомета, который он чистил.

— Точно, — Сэм направила к потолку очередную струю дыма. — Хотя это название они носили, когда были еще имперскими навигаторами, и оно напоминает им о том, что теперь они всего лишь отставные офицеры. Не удивлюсь, если пилоты называют своего командира просто Джек.

— Ага, вспомнил, — задумчиво произнес Комо. — Он угодил под военный суд за то, что гнался за пиратами до самого Рока. Нарушил все имеющиеся на этот счет предписания.

— В таком случае, зачем он нам нужен? — спросил Стелл. — Одно дело — случайная ошибка и совсем другое — недисциплинированность… или что там им двигало.

— Все правильно, — в голосе Саманты послышались рассудительные нотки, — но нужно же учитывать и обстоятельства. В тот раз Сокол обучал патрулированию звено новичков, совсем зеленых, только что из Академии. Так получилось, что они наткнулись на пиратов, которые грабили лайнер — «Юпитер», если мне не изменяет память. Это случилось прямо на глазах у Сокола. Пираты выгребли с корабля все, что можно, захватили его пассажиров — а их там было немало — и рванули домой. Сам понимаешь, несчастных ожидало пожизненное рабство. Ну, Сокол, по-моему, просто не смог остаться в стороне. Выкинул из головы приказы начальства и вместе со своими учениками бросился в погоню.

Стелл легко мог представить себе, как все происходило. Дрейфующий лайнер, полностью разграбленный и опустевший, с выведенными из строя двигателями — это сделал сам экипаж, как только пираты оказались на борту. Короткая безнадежная схватка в шлюзовой камере и вереница мужчин, женщин и детей, переправляемых на пиратские корабли. Одно дело — услышать о таком ужасном событии и совсем другое — увидеть собственными глазами и не сделать ничего, потому что Империя желает сохранить пиратов в качестве буфера между собой и роннанцами.

— И? — спросил Стелл.

Комо с Самантой переглянулись и одновременно ухмыльнулись.

— Он догнал их, — сказал Комо. — Сначала Сокол отрезал от остальных кораблей транспортники, где находились пассажиры и экипаж «Юпитера». Освободил их и отослал домой в сопровождении двух истребителей. А сам бросился вдогонку за остальными пиратами и стал добивать их по одному. Я слышал, на Рок вернулись только два или три корабля из дюжины.

Сэм кивнула в знак согласия.

— Потом был военный суд. К счастью для Сокола, среди пассажиров лайнера оказались состоятельные люди. Прослышав о том, как с ним обошлись, они сложились и вручили ему кругленькую сумму. На нее он и сформировал свою авиабригаду, Соколов Сокола. Конец истории.

— Ладно, уговорили, — задумчиво произнес Стелл. — Похоже, он нашего роду-племени. И еще, похоже, он славный малый. Как раз то, что нам требуется.

Глава девятая

Глядя, как на экране одна за другой возникают светящиеся точки, ком-техник Чу непрерывно бормотала проклятия. Пираты. Два… три… пять… шесть! Ровно столько, сколько указывалось в сообщении с «Зулу». Как и все остальные жители Фригольда, последние двадцать минут она могла делать лишь одно: беспомощно ждать. Теперь, по крайней мере, ожидание подошло к концу. Но один из этих кораблей оказался настоящей громадиной. Просто монстр какой-то. Боже правый, неужели они и впрямь собираются посадить такой большой корабль? Пальцы Чу быстро затанцевали по клавишам, и лучи ком-связи послушно устремились от станции слежения ко всем ключевым точкам планеты. В том числе и туда, где неподалеку от северного полюса Фригольда глубоко под землей полковник Красновски разместил свой командный центр.

Спустя несколько секунд все военные подразделения планеты получили четкие, твердые приказы Красновски. Чуть позже о его приказах были оповещены все поселения, а силы самообороны подняты по тревоге. Это все, что можно было сделать без прикрытия с воздуха. Благодаря сообщению капитана Бойко, заранее предупредившей их о приближении пиратов, Красновски вполне хватило бы времени, чтобы поднять в воздух три авиабригады истребителей. Только вот беда: поднимать ему было некого. Так они и сидели в ожидании — без воздушного прикрытия, с бригадой, которая по большей части еще только-только начала размещаться.

«Ну, как бы то ни было, шесть кораблей не в состоянии захватить планету, — рассуждал Красновски, стараясь найти в сложившейся ситуации хоть какие-то хорошие стороны. — Это правда, — ответил он сам себе, — но одно поселение они, безусловно, могут разграбить и, конечно, причинить множество бед. А зачем им это огромное чудище? Что они с ним-то собираются делать?» Он вздохнул. Все, что ему оставалось, это ждать и размышлять. О том, к примеру, как на его месте действовал бы Стелл.

Глубоко под поверхностью Фригольда командующий Кланом Фиг раздраженно постукивал хвостом по полу. На мониторе перед ним пиратские корабли выглядели как голубые стрелки: пять маленьких и одна большая. Что эти мерзавцы задумали? И к чему им такой огромный корабль? Не собирается же он садиться, в самом деле? Они, конечно, тупицы, но не настолько же. Или настолько? Корабль такого размера после посадки будет очень уязвим. Проклятье! Их непрекращающиеся атаки лишь мобилизовали жителей, что вовсе не входило в планы Фига. Повернувшись к помощнику, он отдал несколько отрывистых приказаний. Вскоре несущий закодированное сообщение луч прорезал атмосферу и ушел в космическое пространство.

В сотнях миль от подземной пещеры Фига, на краю поселения, известного под названием Два-Вместе, сержант Флинн, щурясь от солнечного света, не сводила взгляда с неба. Внезапно там появилась темная точка. Она быстро увеличивалась и вскоре превратилась сначала в пятно, а потом и в корабль, настолько большой, что он затмил солнце.

— Вот дерьмо, — пробормотала Флинн.

А она уж было подумала, не наглоталось ли начальство наркотиков. Корабль был просто гигантский — буквально на пределе возможности приземлиться, а потом снова взлететь.

Стоя рядом с ней, капрал Стикс изумленно покачал головой и закричал, пытаясь перекрыть рев двигателей снижающегося корабля:

— Что будем делать, сержант?

И осклабился, заранее зная, что она ответит.

— То же, что и всегда, Стикс, — прокричала Флинн. — Надерем им задницы!

Она сделала неприличный жест в сторону корабля и побежала к наполовину вырытому окопу, где было сложено оружие. «Или потеряем свои задницы, — мысленно закончила она. — Третьего не дано».

В сотнях футов над головой Флинн, на капитанском мостике «Мстителя», легкого крейсера Братства, майор Малик откинулся в противоперегрузочном кресле, не сводя взгляда с мониторов. Похожие на муравьев фигурки сновали взад и вперед. Неужели они не понимают, что это бесполезно? Он тряхнул длинными светлыми волосами, заранее смакуя неотвратимую вакханалию страданий и смерти. Малик был сильный мужчина, пожалуй, слишком высокий, — «верзила», как его дразнили в детстве, но хорошо сложенный. Под густыми светлыми бровями серо-зеленые глаза светились энергией и жизненной силой. Дыхание у него участилось, ноздри крючковатого носа раздувались от возбуждения, между ног возникло хорошо знакомое шевеление. Так всегда бывало перед сражением, и это тоже доставляло ему наслаждение.

Как будто почувствовав его настроение, леди Альманда Кансе-Джоунс положила холодные как лед пальцы ему на плечо.

— Помни, Малик, сегодня «Интерсистемс» нужен экстрактор, и больше ничего. Только ради него мы идем на риск, приземляясь на этой лохани.

— Не забивай свою маленькую головку этими заботами, — снисходительно ответил Малик, не заметив, как в ее прекрасных глазах вспыхнула ярость. — Получишь ты экстрактор, как и было обещано, но вдобавок я поучу старого друга Стелла воевать. Он уже распихал своих солдат по всем этим чертовым впадинам. Ну, мы сделаем из них фарш! Господи, как бы я хотел сейчас увидеть его лицо!

— Не забывайся, майор, — проворчал над головой Малика низкий голос, принадлежащий Брату Мустафе Инфам Драго, командиру корабля и полноправному члену совета пиратов. — Это мой корабль, и я не допущу, чтобы его использовали для сведения личных счетов. А теперь заткнись, не мешай мне совершать посадку.

Корабль завис над поселением на такой высоте, которая, согласно расчетам, обеспечивала причинение максимального урона. Все, чего касались вырывающиеся из двигателей огненные столбы, вспыхивало и выгорало дотла. По лицу Флинн ручьями стекал пот. Ее охватила дрожь, когда пиратский корабль медленно поплыл над селением, выжигая все, что оказывалось под ним, сея смерть и разрушение. Жилые дома, промышленные и общественные здания — все поглощал ревущий ад. Солдаты успели вырыть около полудюжины окопов, и оттуда вверх метнулись голубые молнии, стремясь поразить корабль. По крайней мере половина выстрелов была нацелена точно, но защитные силовые экраны просто отклоняли снаряды и лучи. Ответные лучи когерентной энергии принялись методично уничтожать одно орудие за другим. Лежа рядом с Флинн, Стикс снова и снова пытался связаться с Маллинсом, командиром добровольцев селения.

— Дельта-два — дельте-шесть. Что у вас, дельта-шесть? Дельта-два — дельте-шесть. Ответьте, дельта-шесть.

В конце концов чей-то отрывистый голос произнес:

— Дельта-два, дельты-шесть больше нет. Или, по крайней мере, не будет через несколько секунд. Как раз сейчас он бежит к кораблю, увешанный взрывчаткой. Так что принимай командование.

В корабле над их головами Драго не спускал взгляда с кормового монитора. С каждым мгновением планета придвигалась все ближе. Внезапно Драго выругался, заметив, что слева появилась одинокая фигурка и помчалась к тому месту, где должен был приземлиться «Мститель». Потом фигурка исчезла в ослепительной вспышке — жар двигателей испепелил человека и поджег ранец со взрывчаткой, который висел у него на спине. На мгновение Драго даже ослеп. Взрыв был настолько мощный, что корабль, который как раз в этот момент коснулся земли, слегка накренился.

Малика и леди Кансе-Джоунс хорошенько тряхнуло. Малик торопливо отстегнул ремни и бросился к выходу; ему не терпелось поскорее принять участие в расправе. В отличие от него Альманда не торопилась. Она медленно поднялась с противоперегрузочного кресла и не пожалела времени на то, чтобы внимательно оглядеть себя в маленькое ручное зеркальце. И только после этого отправилась в командный центр, где Драго все еще тер опаленные вспышкой глаза. Это был щуплый, костистый человек, с желтоватой, точно восковой, кожей, маленькими блестящими глазками и скверным характером. Однако в данный момент он больше всего походил на мальчика, которому что-то попало в глаза. Не удержавшись, Кансе-Джоунс рассмеялась и подошла к окну, внимательно наблюдая за тем, что происходит снаружи.

— Чертовы дилетанты, — огорченно проворчала Флинн, когда ослепительная вспышка обозначила место гибели лейтенанта Маллинса. — Всегда найдется кто-нибудь, кому не терпится умереть. Ну, пора, наверно, и впрямь принять командование на себя. — Она повела биноклем по селению и начала отдавать приказы.

В тысячах миль к северу полковник Красновски, кусая губы, не отрывал взгляда от экрана. Пять вражеских кораблей разделились и нанесли удары по пяти далеко отстоящим друг от друга селениям. Однако, судя по всему, это был отвлекающий маневр. Большой корабль, вот о чем следовало беспокоиться. Почему именно селение Два-Вместе? Не успев задать себе этот вопрос, Красновски уже знал на него ответ. Эти сволочи охотятся за экстрактором, без которого добыча термиума становится невозможной.

— Помните… Вы должны захватить экстрактор! — прокричал Малик, забираясь в огромный танк.

— Будет сделано, майор, — один за другим ответили командиры танковых расчетов.

Дверь грузового отсека с громким воем гидравлики заскользила в сторону, внутрь хлынул солнечный свет. Одна за другой мощные машины поползли к люку и дальше, вниз по уклону, на поверхность Фригольда. Малик сидел в головном танке, настояв на том, что сам займет позицию в верхней орудийной башне. Нажимая на ножные педали, он поворачивал орудие вправо и влево, поливая потоками свинца бегущие фигурки и расшвыривая их, точно это были не люди, а куклы. Тем солдатам бригады, которые успели надеть бронированные защитные костюмы, «повезло» — они прожили несколько лишних секунд, прежде чем их разнесло на куски. Между ног у Малика снова зашевелилось. Ничего, позже он покажет Альманде, на что способен «его парень»; она останется довольна.

— Дельта-два — всем другим дельтам. Отходим. Повторяю, отходим, — приказала Флинн, когда последний танк скатился по уклону и вслед за остальными пополз к группе зданий у реки.

Ружья против танков бессильны. Она заметила, что среди танков двигались краулеры. На некоторых были установлены бульдозеры, на других — подъемные краны, а два последних тянули за собой трейлеры. Интересно, к чему все это?

— Дельты три, четыре и семь. — В этих точках были установлены пушки, еще способные стрелять. — Цель — танки и краулеры. Подпустите их поближе и открывайте огонь.

Вскоре одна, потом вторая, потом все три энергетические пушки нанесли удары по танкам, тут же уничтожив два из них. Пушки были не так уж плохи; пусть они не могли пробить защитные экраны корабля, но по мощи не уступали орудиям, установленным на танках. Флинн почувствовала, что Стикс тянет ее за рукав.

— Да?

— Только что поступил зашифрованный приказ, сержант. Они говорят, нужно вывести из строя экстрактор. Они говорят, иначе пираты захватят его.

Конечно! Ну и тупица же она! Эти гады собираются похитить экстрактор… и не нужно быть гением, чтобы догадаться, зачем. Какой толк от термиума, если нет возможности извлекать его из подземных рек? Пираты, очевидно, опасаются, что к тому времени, когда они захватят планету, все существующие экстракторы могут оказаться поврежденными или уничтоженными в результате сражений. Выругавшись, Флинн повернулась к реке, но, увы, было слишком поздно. Уцелевшие танки стояли рядом с одним из зданий, погрузка разобранного на части экстрактора на трейлеры шла полным ходом.

Малик стоял на броне головного танка, выкрикивая приказы. Вокруг него свистели пули, хлестали энергетические лучи, но он вряд ли замечал их. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что день его смерти еще не наступил. Заложенные с хирургической точностью заряды позволили пробить брешь в стене здания. Бульдозеры тут же убрали с дороги обломки. Внутрь вошли специально обученные техники и с помощью паяльных горелок разрезали оборудование экстрактора на отдельные, удобные для транспортировки части. Сейчас последние из этих кусков уже погрузили на уцелевший трейлер и закрепили с помощью магнитов. Малик огляделся, с удовлетворением видя повсюду огонь и разрушение. Мысль о том, что Стелл узнает его, когда будет анализировать сделанные во время сражения записи, доставила ему особое удовольствие. Танк под ногами дернулся, приходя в движение, и Малик с явной неохотой занял свое место в орудийной башне.

— Уничтожьте трейлер! — закричала в микрофон Флинн. — Цельтесь в трейлер!

У пиратов остался всего один трейлер. Если его удастся уничтожить, эти подонки, по крайней мере, не получат того, за чем пришли. Орудийные расчеты крутились, словно черти в аду, выкладываясь из последних сил. Одна пушка даже сумела поразить цель — за мгновение до того, как вместе со своим расчетом взлетела на воздух. Но тут Драго с корабля тоже открыл огонь. Он, конечно, опасался ненароком попасть в своих людей, но пришлось пойти на риск. Выбора не было — он твердо знал, что нельзя позволить поселенцам уничтожить трейлер с экстрактором. Корабельные орудия дали еще два залпа, и оставшиеся пушки исчезли в облаках огня и дыма.

Не владея собой от бешенства, Флинн выхватила пистолет и разрядила в корабль всю обойму.

— Чистая работа, Брат Драго, — похвалила его Кансе-Джоунс и ослепительно улыбнулась. — Все прошло так гладко, что, по-моему, можно позволить майору Малику наведаться в несколько других селений.

Драго пожал плечами.

— Почему бы и нет? Их никто не прикрывает с воздуха. Значит, позже у нас будет меньше работы.

— Вот именно, — Альманда уселась в кресло и закинула ногу на ногу.

Ком-техник Чу прильнула к экрану, не в силах оторвать от него взгляда. Этого просто не могло быть, но вот же оно, перед ней. На экране внезапно возникли еще двенадцать светящихся пятнышек, а между тем ни один из бригадных транспортников не послал своего предостережения. Значит, эти корабли знали координаты планеты и вышли из гиперпространства точно над ней. Пальцы Чу запорхали по клавишам, а сердце сжала мучительная боль. Вот оно. Теперь, когда пираты получили подкрепление, они смогут захватить планету. Но постой-ка… По экрану поплыли данные о приближающихся кораблях, и, судя по этой информации, характеристики кораблей сильно отличались от пиратских. Это же… Это чужеземные корабли!

Полковник Красновски не был религиозным человеком и все же сейчас он молился. Когда появились новые корабли, он понял, что Бог отступился от них. И вдруг до него дошло, чьи это корабли. Роннанцы! Он ухмыльнулся во весь рот, потом расхохотался, потом, схватив в охапку удивленного капитана, закружил его по комнате.

— Черт побери, есть Бог на свете! — закричал полковник. — И он на нашей стороне!

Драго нахмурился, проглядывая распечатку. Роннанские корабли? Здесь? Сейчас? Ну, надо же быть таким невезучим! Ладно, какой смысл впустую тратить время, проклиная свою судьбу? Все уцелевшие танки на борту, так же как и большая часть экстрактора. Драго приказал пилоту взлетать в аварийном режиме. Учитывая полученное кораблем легкое повреждение, для этого требовалось немалое искусство, но пилот справился. Спустя несколько мгновений корабль устремился ввысь.

Фиг с удовлетворением наблюдал на своих мониторах за тем, как корабли Звездного Клана Второй Роннанской Империи разделываются с этими мерзавцами-пиратами. Два их корабля были уничтожены почти мгновенно. Остальные, однако, отстреливались, несмотря на явное неравенство сил.

— Займитесь крейсером, мои благородные братья, — приказал Фиг. — Нужно захватить крейсер.

И тут же три роннанских корабля окружили крейсер и обрушили на него огонь всех своих орудий. Увы, этого оказалось недостаточно. Их вооружение заметно уступало тому, чем располагал крейсер, и одна за другой все три роннанские стрелки исчезли с экранов Фига. Как всегда в минуты раздражения, он забил хвостом по полу. Спустя несколько мгновений пиратский крейсер в сопровождении единственного уцелевшего корабля меньшего размера вырвался за пределы атмосферы и ушел в гиперпространство. Роннанские корабли перестроились и вскоре тоже исчезли. Не идеально, нет… но лучше, чем если бы пираты одержали полную победу. «И все же, кто знает, — подумал Фиг, — может, в следующий раз мне повезет меньше».

Однако пора было заняться делом — приступить к осуществлению своего собственного плана завоевания Фригольда. Этот план не подразумевал столь характерного для пиратов ненужного насилия, был прост, опирался на традиции и, следовательно, был изящен — полностью в духе тех добродетелей, которыми так щедро были наделены роннанцы. Решив, что можно позволить себе маленький отдых, Фиг удовлетворенно улыбнулся и отправился принимать ежедневную песочную ванну. Жалкое создание этот Руп, вряд ли от него будет много толку, рассуждал он сам с собой. Но… без него не обойтись. Дело должно быть сделано, так или иначе.

Когда пиратский корабль ушел в гиперпространство, Малик почувствовал характерную тошноту. Как только это ощущение исчезло, он перекатился на бок и навалился на Альманду. Его стальное «копье» яростно вгрызалось в ее плоть, неудержимо приближая Малика к тому сладкому мигу облегчения, которого он ждал весь день. Лежа под ним, леди Кастен-Джоунс распаляла его все больше, наслаждаясь его неистовством, но в конечном счете контролируя процесс. Когда взрыв наконец произошел, она провела холодным пальчиком вдоль позвоночника Малика. Он вздрогнул и с удивлением отметил, что почему-то больше не получает удовольствия.

Флинн стояла среди дымящихся руин селения Два-Вместе, глядя в небо.

— Подонки, скоты… Вы заплатите за это, рано или поздно, — прошептала она.

Внезапно откуда-то слева донесся неясный звук. Флинн окликнула Стикса и вместе с ним принялась разгребать и растаскивать обломки. Вскоре они вытащили из-под них горько плачущую трехлетнюю девочку. Стараясь, чтобы та не увидела мертвую мать, Флинн взяла ее на руки и ласково сказала:

— Ну, ну, успокойся. Не плачь, малышка. Теперь все будет хорошо… — и добавила, обращаясь к Стиксу: — Пошли, соберем уцелевших. В следующий раз эти сволочи заплатят нам за все.

Глава десятая

Саманта осторожно вела корабль вниз сквозь плотную завесу столь характерного для Эндо дождя. Огоньки приборов отбрасывали неяркий свет на ее лицо, тонкие пальцы скользили по клавишам. Наконец, вздымая огромные облака пара, корабль мягко приземлился. Вскоре Сэм и мужчины стояли у открытого люка, глядя на мерцающие вдали огни купола космопорта. Уже наступила ночь, и внезапно порыв ветра отнес широкие полосы дождя в сторону купола, как бы приглашая их следовать за собой.

— До чего же мерзкий шарик, — с отвращением сказала Сэм. — Каждый раз, когда я тут бываю, погода как будто нарочно ухудшается.

— Да, она оставляет желать лучшего, — откликнулся Стелл. — Как у нас с наземным транспортом?

— Прекрасно, — ответила Сэм. — На своих двоих отправимся.

— Ну, в таком случае нечего терять время, — сказал Стелл. — Давайте, кто быстрее добежит до купола!

С этими словами он спрыгнул на землю, бросился бежать и первым оказался у цели. Комо примчался сразу за ним, Саманта оказалась последней.

— Так нечестно! — сказала она, хватая ртом воздух, когда они вошли в купол самого жалкого вида.

— Конечно, — весело согласился Стелл. — Иначе ты могла бы и победить. А вообще-то, брось курить и станешь быстрее бегать.

— Лучше я брошу бегать взапуски с обманщиками, — Сэм закурила и подошла к стойке.

За стойкой с усталым видом развалился зорд. Его коричневая кожа свисала складками, а единственный глаз уставился на Саманту и ее спутников с цинизмом существа, которое на своем долгом веку повидало все. Одним из малых щупалец он держал зубочистку и ковырял ею во рту. На другом конце помещения зорд постарше уныло шваркал метлой по полу. Кроме них двоих в вестибюле никого не было. И Стелл догадывался почему — всякий, оказавшийся в этом захудалом космопорту, наверняка норовил поскорее убраться подальше.

Зорды не имеют голосового аппарата, и Сэму пришлось прибегнуть к универсальному языку жестов. Ее пальцы и руки задвигались в стремительном танце, в ответ выразительно и быстро замелькали щупальца. Настолько быстро, что Сэм едва успевала ухватывать смысл. Потом она знаком поблагодарила клерка и положила на конторку что-то, что молниеносно исчезло, подхваченное коричневым щупальцем. Саманта вывела своих спутников наружу, усадила в большой шестиколесный вездеход, тоже явно знававший лучшие дни, и знаками объяснила водителю, куда ехать. В ответ он мигнул единственным глазом и всеми четырьмя большими щупальцами вцепился в рычаги управления. Машина выехала на колдобистую, грязную дорогу.

— Все, как я и предполагала, — сказала Сэм. — Клерк в космопорте не знает, где находятся люди Сокола, но советует заглянуть в Квартал Людей. По-моему, это имеет смысл.

Как и вытекало из названия, в Квартале Людей жили люди, хотя и не только они. Не то чтобы зорды проводили в отношении людей политику дискриминации, но они предпочитали держаться от них подальше, хотя и ничего не имели против людей в качестве рабов. Вполне естественно поэтому, что те неудачники, которых занесло на Эндо, тяготели к Кварталу Людей, где могли найти себе подобных. Поскольку людей на Эндо было совсем немного, для проживания им предоставили один из самых захудалых уголков небольшого зордианского города.

На взгляд Стелла, этот город представлял собой скопище разбросанных тут и там земляных курганов, торчащих из моря грязи. На некоторых из них тускло светились вывески, сообщая тем, кто был знаком с зордианской письменностью, для чего эти заведения предназначены. Однако большая часть курганов была погружена во мрак. Вездеход с трудом пробирался между уродливыми «домами», освещаемыми тусклым мерцающим светом редких уличных фонарей, и вскоре Стелл потерял всякую ориентацию. В конце концов они остановились перед неказистым маленьким строением, сложенным из брусков грязи. Вывеска на ясном и понятном стандартном языке жизнерадостно сообщала, что здесь находится «Гриль-бар Джой, к вашему удовольствию». Они прибыли в Квартал Людей.

В «Джой», однако, ничего выяснить не удалось, безрезультатно закончились и еще две попытки, но потом наконец их направили в «Приют космолетчика». Это небольшое уродливое заведение представляло собой вырезанную в склоне холма пещеру, прикрытую дерном. Добираясь до входа, они едва не утонули в грязи и помете животных. Стелл еще раньше заметил, что животные и машины играют примерно одинаковую роль в транспортной системе Эндо.

Когда они вошли, разговоры смолкли и все головы повернулись в их сторону. Более сотни усталых, скучающих, голодных глаз внимательно изучили их, после чего, сделав выводы, посетители вернулись к своим делам. Стеллу все это не слишком понравилось. Клиенты производили столь же убогое впечатление, как и само заведение. Деревянные полы явно не мылись годами, на столах стояли грязные пивные кружки, тарелки с остатками еды и полные окурков пепельницы. Отхожее место представляло собой вонючий ров, тянущийся вдоль всей замызганной задней стены.

Они заняли столик в углу и огляделись по сторонам.

— Не уверен, что хочу нанять того, кто приходит перекусить в такое место, — сказал Стелл, ни к кому конкретно не обращаясь.

Саманта открыла было рот, собираясь ответить, но ее остановили громкие скрипучие звуки. Они доносились с другого конца комнаты и, похоже, медленно приближались к ним. Вскоре стало ясно, что их издает крупный финтианин. Поверх разноцветных перьев на нем был повязан грязный передник. Рука Комо скользнула к пистолету, когда шумный чужеземец добрался до их столика. Скрип сменился пронзительными криками, а похожие на блюдца глаза чуть не выскочили из орбит, когда финтианин схватил Сэм в охапку, поднял и закружил над головой. Комо с угрожающим видом привстал, но Стелл удержал его за руку.

— Постой, Зак… Кажется, они знакомы.

Еще несколько раз хорошенько встряхнув Саманту, похожий на птицу чужеземец бережно поставил ее на пол, не причинив ни малейшего вреда. Она протянула руку и что-то сделала с черной коробочкой, которая свешивалась у него с шеи. Пронзительные крики сменились словами, произносимыми на всем понятном стандартном языке.

— Молли! Как я рад тебя видеть! В моем баре на Веллере не было служанки лучше нее, — сказал финтианин, обращаясь к Стеллу и Комо. — Правда, уж очень любила поболтать с клиентами, ну да нельзя ведь иметь сразу все. Что, Молли, ищешь работу?

Сэм засмеялась.

— Снова работать на тебя? Знаете, — она перевела взгляд на своих спутников, — этот клювастый вечно выпрашивал деньги взаймы и никогда их не отдавал. — Она снова повернулась к финтианину: — Ты, наверно, шутишь, старый урод.

Саманта расхохоталась, чужеземец снова пронзительно заверещал, а Стелл перевел взгляд на Комо и удивленно покачал головой. Может, когда-нибудь ему и удастся привыкнуть к многоликости Сэм и ее странным друзьям, хотя… вряд ли.

По настоянию Сэм финтианин подтянул к себе кресло и присоединился к ним. Как выяснилось, именно он был владельцем «Приюта космолетчика» и немало гордился этим. Его настоящее имя звучало как Летающий-Точно-Стрела, но, сочтя его не слишком удобным в деловом смысле, он удовлетворился прозвищем Попс.

— Попс, мы с друзьями разыскиваем парня по имени Джек Сокол, — сказала Сэм. — Говорят, он здесь бывает. У нас к нему небольшое дело. Не подскажешь, как его найти?

Попс оглянулся с видом конспиратора и прошептал:

— Не то чтобы я не доверял тебе, Молли, подружка, но Командора разыскивают многие, и не все желают ему добра. Если бы я знал больше…

— Конечно, я тебя понимаю, — ответила Саманта. — Надеюсь, это поможет, — она сунула что-то в руку Попса, похожую на когтистую птичью лапу. Что бы это ни было, оно мгновенно исчезло во внутреннем кармане грязного фартука. — Даю слово, у нас нет намерения причинить вред Командору Соколу.

Подмигнув Саманте, чужеземец встал, выключил свисающий с шеи транслятор и вразвалку отошел к стойке, на ходу выкрикивая приветствия вновь прибывшим клиентам и раздавая приказы служащим-финтианам.

— Сейчас он пришлет кого-нибудь, чтобы отвести нас к Соколу, — предупредила Сэм. — Попс — оригинальная личность, верно?

— И все же ему далеко до кое-кого из моих офицеров, — подняв бровь, ответил Стелл. — У меня такое чувство, что тебя по-прежнему так и тянет к дурной компании.

Саманта лишь фыркнула в ответ. Не успел кто-либо из них произнести еще хоть слово, как из-под ближайшего стола вылез грязный уличный мальчишка и потянул Стелла за рукав.

— Идите за мной, — пропищал он, проворно нырнул под стол и начал шустро протискиваться между креслами, ногами, хвостами, переступая через спящих на полу клиентов.

Стелл и остальные встали и пошли за мальчишкой, руководствуясь главным образом криками и бранью клиентов, недовольных тем, что их побеспокоили. Добравшись до дальнего конца зала, облаченная в рваные тряпки маленькая фигурка проскользнула в открытую дверь справа от стойки. Комо бросил на Стелла вопросительный взгляд, тот успокаивающе кивнул в ответ.

Саманта первой вошла в дверь, за ней Стелл. Они оказались в длинном коридоре с земляными стенами, по которым кое-где струилась вода, стекая в канаву, вырытую в земляном же полу специально для этой цели. В конце коридора мальчишка помахал им рукой и свернул в боковое ответвление. Затем минут пять они шли за сорванцом, который всегда успевал свернуть прежде, чем они оказывались рядом. Вскоре Стелл перестал ориентироваться в лабиринте коридоров, как, несомненно, и было задумано. Возникло даже неприятное ощущение, будто они ходят по кругу. В конце концов их маленький проводник влетел в открытую дверь. Они последовали за ним и оказались в полной темноте. Сильные руки схватили Стелла сзади, прижали его локти к бокам, и чей-то голос отрывисто приказал:

— Не двигаться!

— Неплохой совет, друг, — произнес спокойный голос Комо. — Надеюсь, ты последуешь ему, если не хочешь, чтобы я разукрасил стену твоими мозгами.

Руки Стелла оказались свободными, судя по звуку, за его спиной кто-то сделал шаг назад. Вспыхнул свет, зашипела пневматика, и металлическая дверь закрылась. Однако вовсе не все у них так примитивно, как выглядит на первый взгляд, отметил про себя Стелл. Оглянувшись, он обнаружил, что стал участником довольно живописной сцены. Прямо перед ним какой-то плотный человек обхватил за плечи Саманту, удивленно глядя в дуло нацеленного на него пистолета, который она вытащила из рукава. Позади Стелла стоял Комо, приставив один пистолет к голове другого мужчины, а вторым водя из стороны в сторону.

В отличие от самой таверны эта комната выглядела чистой и аккуратной; скорее всего, она была частью личных апартаментов Попса. Перед Стеллом в разнокалиберных креслах сидели четверо мужчин и одна женщина, держа его под прицелом своих бластеров. Все были в серебристых космических костюмах с пришитым на плече лоскутом ткани, на котором была изображена голова сокола. Они рассматривали Стелла с интересом, но без малейшего страха.

— Не стоит, — с усмешкой произнес один из них, с блестящими черными волосами, правильными чертами лица, спокойными карими глазами и аккуратно подстриженными усами. — Если мы перестреляем друг друга, выиграет от этого только Попс. Он продаст нашу одежду и оружие, и мы умрем нищими.

С этими словами он сунул бластер в кобуру. Остальные последовали его примеру.

— Порядок, Зак, — сказал Стелл, и старшина убрал свои пистолеты.

Саманта нежно улыбнулась тому, кто захватил ее.

— Спасибо, милый, но… ты не в моем вкусе, — толстяк вспыхнул и отпустил ее. Пистолет Саманты мгновенно исчез у нее в рукаве. Она сделала широкий жест, охватывающий всех присутствующих. — Командор Сокол… позвольте представить вам генерала Стелла.

Человек с черными волосами рассмеялся и подошел к Стеллу.

— Очень приятно, генерал. Я Джек Сокол. Извините за прием, но мы опасаемся… нежеланных гостей.

Сокол представил остальных — все они оказались пилотами его бригады, а Стелл, в свою очередь, познакомил их с Сэм и Комо. После того как с представлениями было покончено, Сокол распорядился принести еще три кресла и спросил:

— Ну, генерал… Что привело вас в наше болото?

Стелл уселся и рассказал им все с начала до конца. Постоянные нападения пиратов, их возможная связь с «Интерсистемс», решение бригады обосноваться на Фригольде, текущая боевая ситуация — он не умолчал ни о чем.

— Вот как обстоит дело, Джек, —закончил он. — С наземными силами у нас все в полном порядке, но вот с прикрытием… Надеюсь, вы нам поможете.

— Я тоже хотел бы этого, — кивнул Сокол. — Обычно мы договариваемся о плате, взлетаем — и больше можете ни о чем не беспокоиться. Но, боюсь, сейчас ничего не получится.

Стелл насмешливо поднял бровь:

— Какие-то проблемы?

Сокол криво улыбнулся:

— Можно сказать и так. Хотя кому-то это может показаться забавным. Видите ли, я больше не хозяин бригады.

— Не хозяин? Вы хотите сказать, у вас ее забрали кредиторы?

— Один кредитор в данном случае, — вмешалась в разговор женщина-пилот. Может, она и была привлекательной, но повязка, прикрывающая одну сторону ее лица, мешала судить о ее внешности. — Мерзкий зорд по имени Изар Готеб, точнее говоря. Вот это, — она подняла руку к повязке, — «подарок» от его головорезов.

— Карла дежурила, когда на бригаду напали, — объяснил Сокол. — Ну и, конечно, вступила в бой вместе с теми из наших, кто был в ее распоряжении. Нападавшие бросили ее умирать.

— Но пятерых из этих вонючих подонков мы все же уложили, — с явным удовлетворением уточнила Карла.

— В любом случае, генерал, мы хотели бы вам помочь, да и деньги нам пригодились бы. Однако пока мы не добудем полмиллиона кредитов, наши перехватчики останутся у Готеба. Мало того, около трети наших людей он удерживает как заложников. Боюсь, положение безвыходное.

— Может, генерал хотя бы частично заплатит нам вперед? — с надеждой в голосе спросила Карла.

Нахмурившись, Сокол начал было ей выговаривать, но его прервал смех Стелла.

— Простите, ради Бога, я смеюсь вовсе не над вами. Просто мы и сами рассчитывали, что сможем уговорить вас повременить с оплатой.

Тут уж расхохотались все. Отсмеявшись, Сокол сказал:

— Мы, по всей видимости, одного поля ягоды… Давайте-ка обмоем это дело!

Предложение было встречено в высшей степени одобрительно. Точно из воздуха возник все тот же уличный мальчишка, выслушал приказания и шмыгнул за дверь с криком:

— Я мигом!

Вскоре Попс принес спиртное и кружки, поставил на стол и ушел. Обе группы выпили за здоровье друг друга и в лучших традициях начали травить байки из военной жизни. Потом Стелл сказал:

— Простите, Джек, но меня мучает профессиональное любопытство. Как этому типу — Готебу, да? — удалось сделаться владельцем целой авиабригады? Почему именно он? И еще вопрос. Как, по его мнению, вы сможете заработать деньги, чтобы расплатиться с ним, если он наложил лапу на ваши истребители?

— Это, как говорится, долгая история, — с видом некоторого смущения ответил Сокол. — Последнее время дела у нас шли не слишком хорошо, а нам нужны были деньги на ремонт и модернизацию истребителей. Сами знаете, это стоит недешево. В общем, мы решили занять денег у Готеба. Это казалось разумным выходом, тем более, что и клиент у нас уже имелся. Мы с ним заключили контракт, оформив все честь по чести — подпись, печать и прочее, как положено. Он должен был заплатить нам, как только мы прибудем на Новую Надежду — так называется его планета. Тогда мы рассчитывали тут же рассчитаться с Готебом, и все, как нам казалось, будет в порядке. Перехватчики стояли на маленьком аэродроме неподалеку отсюда, там мы их и приводили в порядок; это удобнее делать на земле, а не на орбите. Когда ремонт был завершен, мы погрузили истребители на «Гнездо» — так называется наш транспортный корабль — и, в соответствии с контрактом, полетели на Новую Надежду. Предполагалось, что там идет война. Однако при выходе из гиперпространства неподалеку от этой самой Новой Надежды нас перехватило быстроходное судно с клиентом на борту. И тут он заявил, что сделка не состоится. У них, дескать, воцарился мир. «Контракт можете оставить себе на память, — говорит он, — и удачи вам».

— На что Джек ему отвечает: «Мы так не договаривались, — вклинилась в разговор Карла. — Вы должны уплатить нам по прибытии, война там у вас или не война». «Все правильно, — отвечает клиент, — но вы ведь пока еще не прибыли». «Разве?» — спрашивает Джек. «А вы взгляните на свои экраны, — отвечает клиент. — Может, тогда сообразите, что к чему». Ну, мы смотрим на экраны, и что же? Неподалеку болтаются два крейсера, ожидая приказа нашего клиента. Они находились достаточно близко, чтобы изжарить нас еще до того, как взлетел хотя бы один перехватчик, а «Гнездо» не тот корабль, чтобы сражаться с крейсером и тем более с двумя, — Карла сделала драматическую паузу. — Нужно ли объяснять, что мы и впрямь «сообразили, что к чему!»

Пилоты расхохотались, точно это была шутка, лучше которой им не приходилось слышать.

Когда они угомонились, Сэм спросила:

— Значит, вы вернулись сюда не солоно хлебавши и не смогли выплатить свой долг?

Сокол улыбнулся.

— Почти, но не совсем. Мы отдали Готебу все, что имели, пообещав заплатить остальное при первой же возможности. И он согласился. Мы приземлились, чтобы произвести текущий ремонт и заняться отработкой боев в атмосфере. Тут-то этот подонок и подловил нас. Нанял людей, и, когда одна из наших наземных машин выехала из города за припасами, они устроили на нее засаду. Эти сволочи убили водителя и его помощника, загрузили в багажник мощный генератор силового поля и попытались проскользнуть на аэродром мимо охраны. Однако Карла заметила их. Тогда они избили ее, застрелили охранников, прорвались сквозь ворота, включили свой чертов генератор, и силовое поле накрыло весь аэродром. Примерно треть наших людей находились там, когда это произошло. Мы хотели вызволить их, но прорваться сквозь силовое поле нет никакой возможности. Этот их генератор — настоящий монстр, разрушить его можно разве что с помощью энергетической пушки. И тут Готеб заявляет, что, если мы ему не заплатим, он продаст истребители и наших пилотов! А рабство здесь узаконено, как вам известно. Думаю, он даже предпочел бы продать перехватчики и экипаж, рассчитывая, что таким образом выручит больше. Скорее всего, он прав. И вот теперь мы сидим здесь и ждем, когда упадет топор.

— И что, это все, кто остался на свободе? — спросил Стелл, сделав жест в сторону пилотов.

Сокол покачал головой.

— Нет, конечно… Есть и еще люди. Мы по очереди дежурим около силового поля. Если они выключат его хотя бы на секунду, мы набросимся на них, как тобарианская обезьяна на любимые фрукты.

— А как ведут себя местные власти? — спросил Стелл. — Может, этот Готеб нарушил парочку-другую законов?

— Судя по всему, нет, — ответил Сокол. — По правде говоря, мы и не добивались их вмешательства. Братец нашего Готеба не то губернатор, не то еще какая-то здешняя шишка. Я сильно сомневаюсь в его беспристрастности.

— Просто из любопытства, — сказал Стелл и отпил из своего стакана, — на каком источнике питания работает этот их генератор силового поля? Он ведь портативный, верно?

— Фузионная установка в городе, — ответил Сокол. — Я знаю, что у вас на уме. К сожалению, ничего не получится. У нас тоже мелькала такая мысль. Уничтожь фузионную установку, и поле исчезнет, верно? Беда в том, что на аэродроме есть еще одна фузионная установка, наша собственная. Они тут же подключат ее, и дело в шляпе. У них все схвачено. Карла выяснила это, подкупив одного из наемников Готеба.

Стелл задумчиво кивнул и перевел взгляд на Комо.

— Ну, Зак, что скажешь? Это напоминает мне историю с нашим складом на Энво.

Комо на мгновение задумался и вдруг широко ухмыльнулся.

— Черт возьми, сэр… Думаю, это сработает.

Сокол перевел взгляд с одного на другого и обратно, пытаясь уловить суть сказанного.

— Что сработает?

— Ну, пару лет назад, — объяснил Стелл, — нам совершенно случайно удалось познакомиться с одной особенностью этих портативных генераторов. Мы использовали один такой для создания силового поля вокруг склада с припасами на Энво IV, чтобы их не растащили тамошние хищники. И вдруг, неизвестно по какой причине, фузионная установка начала барахлить. А именно, вырабатывать лишнюю энергию. Мощность все нарастала и нарастала, и в конце концов мы испугались, что генератор просто взорвется, а вместе с ним и нас разнесет на куски. Однако ничего страшного не произошло; просто силовое поле внезапно расширилось по всему периметру и отодвинулось примерно на две тысячи футов по сравнению с тем, что считалось максимумом. Позднее мы выяснили, что в конструкцию генератора из соображений безопасности заложена возможность расширения поля далеко за пределы максимума, как раз на случай подобной ситуации. Конечно, если накачивать его энергией слишком долго, он в конце концов и вправду взорвется.

— Ну и что? — спросил Сокол.

— А то, — ответил Стелл, — что силовое поле расширялось не медленно, а скачком. Так получилось, что при этом оно накрыло парочку животных, которых на Энво называют скотами. Слышали о них? Нет? Ну, они весят около трех тонн каждый, а нрав у них похуже, чем у линтианских змей. Внезапно оказавшись внутри поля и, по-видимому, получив приличный удар статического электричества, они буквально ошалели. Спустя десять минут наши припасы выглядели как мусорная свалка.

Сокол, нахмурившись, некоторое время молча смотрел на Стелла, силясь понять, какое отношение к ним имеет рассказанная история, а потом громко радостно рассмеялся.

— Ну, конечно! Мы расставим своих людей по всему периметру силового поля, подхлестнем фузионный генератор в городе, поле расширится, и мы окажемся внутри. Генерал, вы гений! Если у нас получится, авиабригада ваша.

А это главное, подумал Стелл, улыбаясь и поднимая свою кружку вместе со всеми остальными.

— Предлагаю тост, — торжественно провозгласил Сокол. — За наш безупречный план!

Глава одиннадцатая

Однако сутки спустя, скорчившись во мраке у самого края силового поля и чувствуя, как неизменный дождь Энво стекает по шее, Стелл начал сомневаться в безупречности своего плана. Что, если именно этот генератор сработает по-другому? Что, если силовое поле пройдет не поверх, а сквозь них? Множество возможностей приходило ему на ум, одна хуже другой. Бык Стром всегда говорил, что Стелл слишком уж любит тревожиться зря. «Послушай, сынок, больше половины победоносных войн — вопрос чистого везенья. Прими самое лучшее решение, на какое способен, и успокойся на этом. Дальше все будет зависеть от удачи, а раз так, лучше потрать время не на пустые тревоги, а на что-нибудь стоящее. К примеру, пропусти стаканчик или приударь за женщиной».

Стелл улыбнулся. Что он здесь делает вместо того, чтобы «приударить за женщиной»? «Пытаюсь остаться в живых», — ответил он себе с кривой улыбкой. И замер, принюхиваясь, не потянет ли запахом сигаретного дыма и оружейной смазки, прислушиваясь, не раздастся ли клацанье оружия и скрип сапог по гравию. Все это мелочи, конечно, но мелочи, от которых может зависеть жизнь. Ничего. Только запах влажного ночного воздуха, только монотонное гудение силового поля. Как только оно исчезнет, значит, Комо и Саманта захватили фузионную установку в городе. Он надеялся, что Сэм не наделает глупостей. Хотя временами она буквально сводила его с ума, Стелл продолжал испытывать к ней самые теплые чувства. Эта мысль заставила его вспомнить об Оливии.

Он уже понял, что любит эту женщину. Ее волосы, ее глаза, запах ее чистой, гладкой кожи, даже негромкое постанывание в минуты близости — все, все превратилось в драгоценнейшие воспоминания, которые Стелл время от времени извлекал на свет, чтобы снова и снова с удовольствием перебирать их. Теперь наконец ему есть за что сражаться и помимо бригады. Даже когда длился их роман с Самантой, она оставалась частью бригады, частью дела, которому он отдал свою жизнь, и в этом смысле эхом его самого. Стелл улыбнулся. Впервые за долгие годы во всем появился смысл. Несмотря на все трудности, с которыми сейчас пришлось столкнуться.

На мгновение приподняв голову, он увидел мерцание силового поля, силуэты зданий по ту его сторону и смутные тени охранников Готеба. Бросив взгляд вправо и влево, он едва сумел различить неясные фигуры Сокола и его пилотов, тоже скорчившихся под дождем. Для космических бродяг они действуют очень даже неплохо. Стелл снова припал к земле, приготовившись к терпеливому ожиданию. Вдвоем Сэм и Комо составляют отличную команду; очень может быть, именно в этот самый момент они уже добрались до фузионной установки.

— По-твоему, это называется несерьезная охрана? — прошипел Комо, обращаясь к Саманте.

Они сидели на корточках в темном тупике напротив здания, в котором размещалась фузионная установка, освещенного не хуже, чем дом свиданий субботней ночью. На всех ключевых позициях стояли зорды-охранники, и еще множество их слонялось поблизости вроде бы без всякой цели.

— Ну, по крайней мере, так обстояло дело три часа назад, — прошептала в ответ Саманта. — Откуда мне было знать, что к ночи они удвоят охрану? И вообще, чем больше охранников, тем интересней.

— Вы совершенно не в своем уме, леди, — проворчал Комо.

— Неужели? — прошептала она. — Между прочим, не я, а ты собираешься захватывать отлично охраняемую силовую установку с помощью пилотов, не имеющих опыта наземных операций.

Хотя по званию Саманта была выше Комо, ей даже в голову не приходило строить из себя начальника. Это была область его компетенции, не ее.

— Ну, мы еще посмотрим, — негромко ответил Комо, наводя на здание прибор ночного видения. — Я могу и бросить это дело, с такой-то хреновой разведкой. — Сэм лишь фыркнула в ответ. Комо помолчал, всматриваясь. — Во всяком случае, обучены они неважно. Это успокаивает.

— Будто мы лучше, — с оттенком злорадства заметила Сэм, кивнув в сторону пилотов, укрывшихся в темноте чуть в стороне от них.

Комо пропустил ее замечание мимо ушей.

— Если бы в нашу задачу входило уничтожить здание, все было бы очень просто. Но как избавиться от охраны, не повредив самой установки, вот вопрос?

Саманта на мгновение задумалась.

— Может, отвлекающий маневр?

— А что? Неплохая идея. Скажем, труппа танцующих девушек.

— Это же зорды, дурачок. Их танцующими девушками не проймешь. Нет, у меня возникла другая мысль. Скажи парням, пусть смотрят в оба и будут готовы, — Саманта бросила взгляд на свои наручные часы. — Дай мне десять минут.

— Будь осторожна, — прошептал Комо, но, как выяснилось, в пустое пространство — Саманта уже растаяла в ночи.

Комо напряженно следил за стрелками часов. На восьмой минуте он предупредил пилотов, на девятой опустил смотровое окошко шлема. На десятой… ничего не произошло. И на одиннадцатой тоже. Комо забеспокоился. На двенадцатой возникла ослепительная вспышка — это взлетела на воздух чья-то припаркованная рядом со зданием машина. Комо усмехнулся. Саманта все сделала правильно. Принуждая себя выждать, он смотрел, как охранники заметались во все стороны, налетая друг на друга и «переговариваясь» с помощью щупалец; некоторые открыли стрельбу. То, что при этом сами они не издавали ни звука, придавало зрелищу фантастический оттенок, делая его похожим на пантомиму, изображающую какое-то странное стихийное бедствие. Но громко потрескивающее пламя, безусловно, было вполне реальным. Когда суматоха достигла апогея, Комо подал пилотам знак, и атака началась.

В первый момент зорды даже не поняли, что это нападение. Фигуры, бегущие к ним на фоне трепещущего пламени, мало чем отличались от их товарищей, сражающихся с огнем. Но тут кто-то из пилотов испустил леденящий душу вопль, и до зордов наконец дошло. Говорить они не могут, но со слухом у них все в порядке. Не давая охранникам времени прийти в себя, Комо и пилоты открыли огонь, кося их направо и налево.

И вот он прорвался во внутренний двор. Гранатомет содрогался в его руке, один за другим вспыхивали разрывы. Комо выругался, когда последняя граната угодила в здание, обрушив целый блок слепленных из грязи кирпичей. Услышав крик справа от себя, Комо обернулся и увидел, что один из пилотов катается по земле, с ног до головы объятый пламенем. Спасти его было невозможно, и другой пилот застрелил несчастного.

Зорды понемногу приходили в себя, завязался нешуточный бой. Они использовали все четыре больших щупальца, превращаясь каждый в двух стрелков. Непривычные к наземным схваткам пилоты дрогнули. Передвинув опустевший гранатомет за спину, Комо выхватил оба пистолета и закричал:

— Вперед! Последний, кто прорвется внутрь, ставит всем выпивку!

С победным криком пилоты бросились на штурм здания, бластерами прожигая в телах защитников черные дыры; зорды падали, открыв рты в безмолвном крике. В Комо попали дважды, но бронированный защитный костюм, как обычно, оказался на высоте. Выстрелами своих пистолетов Комо уложил обоих стрелявших — одного впереди, другого слева.

Наконец пилоты прорвались в здание. Внутри охранников было немного. Они попытались оказать сопротивление, но были убиты или выведены из строя с помощью станеров. На случай возможной контратаки Комо расставил своих людей вокруг здания, а сам отправился на поиски управляющего центра. Нашел его и, войдя внутрь, прежде всего увидел два тела — одно распростерлось на полу, другое навалилось на пульт управления. Рядом с пультом стояла ухмыляющаяся Сэм. Дым все еще вился над дулом ее пистолета.

— Как мило, что ты решил заглянуть сюда, — подчеркнуто небрежно бросила она.

Комо удивленно покачал головой.

— Кончай красоваться, лучше иди и возьми на себя командование оцеплением, — проворчал он.

— Я тоже рада тебя видеть, — с улыбкой ответила Сэм и вышла.

Комо повернулся к большому, мигающему огнями пульту управления с множеством клавиш и кнопок. Для него все это было тайной за семью печатями. По счастью, один из пилотов, совсем еще молодой, с лицом херувимчика из церковного хора, но тем не менее имеющий на своем боевом счету восемь уничтоженных кораблей противника, оказался еще и квалифицированным инженером в области силовых установок. Перед началом операции ему было строго-настрого приказано ни в коем случае в сражение не ввязываться. Сейчас Комо приказал позвать его. Пилот сбросил тело убитого охранника на пол и сел в освободившееся кресло. Нервно похрустывая суставами пальцев, он некоторое время сосредоточенно изучал пульт, а потом приступил к работе, точными, обдуманными движениями нажимая одну клавишу за другой.

— Следите за этой штукой, — он указал на длинную светящуюся трубку, установленную горизонтально над пультом управления. Пока он говорил, свет в трубке начал перемещаться справа налево, его зеленоватый оттенок сменился на желтый. — Отлично, — отрывисто бросил пилот. — Пошло!

Его пальцы снова забегали по клавишам. Внезапно свет в трубке приобрел красный оттенок. Одновременно раздался громкий вой аварийной сирены — признак того, что агрегат работает с перегрузкой.

— Ну вот и все, старшина, — сказал пилот. — Наши либо уже внутри поля, либо мертвы. Так или иначе, пора заглушить эту малютку, а то как бы ее не разнесло на куски.

Комо кивнул в знак согласия, пытаясь представить себе, как идут дела у Стелла.

Стеллу казалось, что он обречен вечно слышать мягкое гудение силового поля. Поэтому, когда оно внезапно исчезло, он даже не сразу отреагировал. Господи… Получилось! Он вскочил на ноги и прошептал:

— Поля нет… Пошли!

С обеих сторон из тени выскользнули пилоты и бросились вперед. Пробежав футов пятьдесят, они снова рухнули на землю.

Теперь здания на территории аэродрома как будто придвинулись ближе. Сквозь полуразбитые окна лился яркий свет, доносились слабые звуки зордианской музыки и человеческая речь. По какой-то причине охранников-людей было немного, да и тех, казалось, больше интересовали разговоры друг с другом, чем выполнение своих прямых обязанностей — следить, чтобы никто не проник на территорию аэродрома. Очевидно, наличие силового поля внушило им ложное ощущение безопасности. Оглянувшись, Стелл увидел, что Сокол в нескольких ярдах от него поднял большой палец вверх. Стелл продолжал неподвижно лежать, ожидая реакции охранников, но ничего не происходило. Может, они слишком расслабились, а может, это ловушка. Уж слишком гладко все идет. Он выждал минуту, две…

И только собрался скомандовать пилотам сделать новый бросок вперед, как дверь одного из зданий распахнулась. Скрип ее несмазанных петель заставил сердце Стелла подскочить. Два человека и зорд вышли наружу и быстро направились в сторону другого здания.

— Ну что за идиоты в городе, — сказал один из охранников. — Заснули они там, что ли?

Зорд ответил жестами, и второй человек кивнул в знак согласия.

— Да. Скорее всего, кто-то по ошибке увеличил мощность генератора. Мы просто свяжемся с ними по рации и убедимся, что все в порядке.

— Ну, я не знаю, — с сомнением в голосе ответил первый. — Почему в таком случае у нас не горят огни на взлетно-посадочной полосе?

Стелл усмехнулся. «Потому что мы нашли соединительный кабель и перерезали его», — подумал он. Как только троица скрылась в здании, он негромко свистнул. Пилоты вскочили и рванули вперед. Пропитанная влагой земля под ногами заглушала шаги. Забывшие об осторожности охранники падали один за другим, парализованные станерами. С ними разберутся позже. Обезвредив охрану, пилоты бросились к зданию, где держали людей Сокола.

Однако здесь они наткнулись на двух охранников, которые, в виде исключения, были настороже. Заметив бегущих в их сторону пилотов, они забежали внутрь и заперлись. Стелл подал знак Соколу, и тот с помощью бластера выжег замок вместе с внушительным куском двери. Стелл ударом ноги распахнул дверь, пригнулся и сделал кувырок вперед. Когда он поднимался, у него над головой шарахнула голубая молния, проделав черную дыру в стене. Резко повернувшись, Стелл выстрелил дважды, вмазав охранника-зорда в стену. Тот соскользнул вниз, оставляя за собой пятно липкой пурпурной крови.

Второго охранника бластер Сокола попросту разрезал пополам.

— Много грязи, зато наверняка, — с кривой усмешкой заметил Стелл, глядя на разрубленное тело.

— Результат, вот что главное, — ответил Сокол.

Тем временем его пилоты сломали вторую дверь и освободили своих плененных товарищей. Внезапно Стелл и Сокол оказались в окружении ухмыляющихся пилотов и техников, которые хлопали их по спинам и пытались говорить все разом. Понимая, что Готеб вскоре наверняка пришлет подкрепление, Сокол переходил от одного к другому, не просто обнимая каждого, но тут же отдавая ему приказ. Прошло несколько минут, и в помещении остались лишь он сам и Стелл; авиабригада готовилась к взлету. Сокол протянул Стеллу руку.

— Спасибо, генерал. Мы перед вами в долгу.

— И я не прочь получить его, — с улыбкой ответил Стелл. — Должен сказать, для космических бродяг ваши люди действовали очень даже неплохо.

Сокол засмеялся.

— Еще раз спасибо, генерал. Очень приятно слышать этот комплимент из уст пехотинца. — Он оглянулся: — Ну, хватит нам тут болтаться… Пошли.

Плечом к плечу они вышли в ночь. В то же мгновение, словно по мановению волшебной палочки, дождь прекратился и в плотном слое облаков образовался просвет. Стелл с улыбкой поднял взгляд к звездам. Отныне одна из них стала его домом.

Глава двенадцатая

С растущим удовлетворением Руп наблюдал за тем, как сенаторы один за другим проходят регистрацию и заполняют зал. Продумывание каждого шага, интриги, страх — все это наконец через несколько минут останется позади. А что будет дальше? Богатство, слава, власть… Все, что он пожелает. Чувства буквально распирали его.

Зарегистрировавшись, Оливер и Оливия Кастен заняли свои места в задней части зала. Обратив внимание на усталый и обеспокоенный вид отца, Оливия спросила:

— Тебе известно что-нибудь о причине этой внеочередной сессии?

Оливер нахмурился.

— Нет, дорогая. Аустин ведет какую-то свою игру. К сожалению, регламент позволяет созывать внеочередную сессию без объяснения причин. Все, что Рупу требовалось, это заручиться согласием двадцати пяти процентов сенаторов. Как ты знаешь, примерно столько карманных сенаторов и есть в его распоряжении. Теперь нам остается лишь подождать и увидеть.

— И все же я не понимаю, чего он добивается? На что рассчитывает? — продолжала допытываться Оливия. — Любое предложение может быть утверждено лишь путем голосования, а независимые твердо стоят на твоей стороне. Он не сможет победить.

— Знаю, дорогая, — ответил отец, озабоченно хмурясь, — но Стелла сейчас нет здесь, и, возможно, именно в расчете на это Руп припрятал в рукаве какой-то законодательный трюк. Сегодня ночью я чуть голову не сломал, снова и снова перечитывая наши законы и пытаясь понять, какую ловушку Руп нам готовит, но так ни до чего и не додумался. Однако уверен, он что-то замышляет. — Оливер пожал плечами и попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось.

Слова отца напомнили Оливии о Марке Стелле. Жаль, что его нет здесь. Трудно сказать почему, но она была уверена, что Руп не стал бы ничего затевать, если бы Стелл не улетел. При этой мысли она ощутила внутреннюю опустошенность, как будто он унес с собой какую-то часть ее, о существовании которой она даже не догадывалась до их первой ночи на вилле. Тогда за несомненной силой Стелла Оливия почувствовала удивительную мягкость и чувствительность. Лежа в его объятиях, она слушала его рассказы о своей жизни, о бригаде и опасениях по поводу того, во что она могла превратиться, снова и снова убивая без причины, утрачивая понятие чести. А она поделилась с ним своими мечтами о будущем Фригольда. Мало-помалу их надежды и планы начали сливаться воедино, обретая форму общей цели. Сейчас, сидя в зале сената, Оливия невольно подняла взгляд к потолку, на котором разворачивались картины славного будущего Фригольда. «Может быть, все так и будет, — подумала она. — Вместе мы сможем добиться, чтобы наши мечты стали явью».

Сенатор Витмор, высокий, стройный черноволосый человек, призвал всех к порядку.

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы. Эта сессия созвана по требованию сенатора Рупа, который в соответствии с нашим регламентом представил подписи двадцати пяти процентов сенаторов, согласных с тем, что такая встреча необходима. Предоставляю слово сенатору Рупу.

На помост поднялся Руп. За его спиной в своем вечном ритме пульсировала и пенилась река, как бы обрамляя фигуру человека своей силой и мощью.

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы. Прежде всего позвольте извиниться за неожиданный вызов и прочие неудобства, которые вам доставила эта встреча. Я, однако, убежден в ее необходимости. Как вам известно, у нас наступили странные времена, происходят необычные события. Я утверждаю, что такие времена и такие события иногда вынуждают принимать не менее странные и необычные решения — решения, которые не для слабых и близоруких. Они требуют новаторского подхода, взывают к появлению нового лидера, имеющего мужество действовать.

Руп замолчал, глядя поверх голов собравшихся, словно видя то, чего они видеть не могли. Потом взгляд его метнулся вниз, и он продолжил свою речь:

— Не так давно я нашел такое решение и имел мужество действовать. — По залу прокатился недоверчивый ропот. Руп поднял руку и улыбнулся, терпеливо выжидая, пока все успокоятся. — Пожалуйста, позвольте мне закончить. Выйти на трибуну меня вынудили сложившиеся у нас экстраординарные обстоятельства и явная неспособность сената адекватно реагировать на них. Совершенно очевидно, что мы нуждаемся в полной реорганизации существующей системы правления, в замене нашего правительства на то, которое сможет справиться с кризисом.

— Это возмутительно! — воскликнул Кастен, вскочив на ноги и гневно сверкая глазами. — На этот раз вы зашли слишком далеко, Аустин. Стража! Арестуйте сенатора Рупа как изменника!

Зал взорвался — все сенаторы кричали одновременно, не слушая друг друга, стараясь довести до общего сведения собственную точку зрения. Пожилой начальник караула с двумя своими людьми был уже на полпути к Рупу, как вдруг все трое упали, изрешеченные пулями. Когда грохот выстрелов смолк, в зале воцарилась полная тишина. Не веря своим глазам, сенаторы переводили взгляды с распростертых на полу тел на двенадцать роннанских воинов, словно по волшебству появившихся из аварийных выходов. Войдя, они замерли совершенно неподвижно — двенадцать безмятежных демонов, — держа сенаторов под прицелом своих автоматов. Все были потрясены, никто не двигался, понимая, что это равносильно самоубийству. Со стороны наружных коридоров послышались приглушенные звуки сражения — это роннанцы расправлялись с остальными охранниками. Вскоре вой сигнала тревоги смолк, и чужеземные воины заняли все основные позиции.

Руп смотрел на них, упиваясь своей властью и могуществом. Что же, сенаторы получили то, что заслуживали. Он дал им совет, дал возможность воспользоваться им, но они не прислушались к нему. Вот пусть теперь и расплачиваются. Руп улыбнулся.

— Клянусь Богом, ты ответишь за это, грязный предатель! — воскликнул Кастен, вырываясь из рук Оливии, пытавшейся удержать его.

Больше он не успел сказать ни слова — один из роннанских воинов возник откуда-то сзади и нанес ему мощный удар прикладом своего автомата. Кастен рухнул в кресло, Оливия тут же склонилась над ним.

Руп с видом притворного беспокойства покачал головой:

— Пожалуйста, поймите, нет никакой необходимости в новых жертвах. Приношу свои извинения за то, что пришлось прибегнуть к насилию, но… Иногда оно необходимо — ради высшей цели. Сейчас как раз такое время. Заверяю вас, что появление роннанских воинов не повод для тревоги. Совсем наоборот. Они здесь, чтобы помочь нам. Только с их помощью мы сможем избежать ужасного кровопролития. Думаете, пираты осмелятся напасть на нас, узнав, что мы находимся под покровительством Второй Роннанской Империи? Убежден, что нет. Кто прогнал пиратов во время их последнего нападения? Может быть, наемники? Нет, доблестная эскадрилья роннанских кораблей, появившихся в самый ответственный момент. Теперь я хотел бы, чтобы вы выслушали роннанского офицера, того самого, который приказал этим кораблям прийти нам на помощь. Уже некоторое время он живет на Фригольде, прямо под носом у генерала Стелла, ожидая возможности помочь нам. Итак, без лишних слов имею честь представить вам командующего Кланом Фига. Прислушайтесь к тому, что он скажет, сделайте так, как он просит, и все будет прекрасно.

Слова Рупа почти не доходили до сознания Фига. Он стоял во тьме позади сенаторов, полностью погрузившись в созерцание реки; стоял так с того самого момента, как вошел в зал. Ничего прекраснее этой реки ему до сих пор видеть не доводилось. Его рука снова и снова прикасалась к губам традиционным жестом преданности и уважения. Там, где зародилась и развивалась его раса, в мире под названием Истинный Дом, достаточно было плюнуть на ладонь, чтобы слюна почти мгновенно испарилась под воздействием иссушающей жары. Здесь же перед ним предстало зрелище, от которого мутилось в голове, и переполняющие его чувства готовы были вырваться наружу. Невероятная мощь и красота реки подавляли. Стоять и смотреть на поток священной жидкости было почти то же самое, что познать Бога. Наверняка Совет примет решение придать этой планете статус огромного храма, и братья Фига будут пересекать пространство в тысячи световых лет только ради того, чтобы поклониться воплощенному Богу.

Руп откашлялся.

— Командующий Кланом Фиг?

Рупу стало не по себе; все загнанные внутрь страхи внезапно ожили и всплыли на поверхность. Больше всего он опасался, что Фиг каким-то образом нарушит их соглашение, оставив его одного расхлебывать последствия случившегося.

Невероятным усилием воли Фиг оторвал взгляд от реки и заставил себя сосредоточиться на происходящем. Он двинулся вниз по проходу, перешагнул через мертвого начальника караула, словно это было пустое место, и поднялся на помост. Руп нервно отскочил в сторону и остановился на самом краю, как можно дальше от чужеземца. Некоторое время Фиг молча стоял, разглядывая аудиторию и пытаясь оценить настроение сидящих перед ним сенаторов. Он потратил немало времени, просматривая топографические записи людей, во всех нюансах изучая выражение их лиц, язык движений, одежду и украшения. Теперь эти его усилия были вознаграждены. На всех лицах он видел страх, смятение, ярость и горечь. Хорошо. Это то, что надо.

— Я устанавливаю следующие правила, — начал Фиг. — Первое. Тот, кто двинется без позволения, умрет. — Когда он заговорил, его воины с трудом оторвали взгляды от реки и перевели их на людей. Священная жидкость явно оказывала и на них свое гипнотическое воздействие. С трудом заставив себя вернуться к происходящему, Фиг продолжал. — Второе правило. Тот, кто заговорит без позволения, умрет. И третье. Все личное оружие должно быть немедленно сложено в проходе.

Передача оружия несколько нарушила тишину в зале. Воины тут же собрали небольшой арсенал. Фиг не сомневался, что кое-кто из сенаторов утаил оружие, но обыскивать их сейчас было бы несвоевременно. Это могло ослабить силу его психологического воздействия на людей. Когда оружие унесли, Фиг снова заговорил:

— В дальнейшем по мере необходимости будут вводиться новые правила. Теперь я хочу обратиться к тем, кто на самом деле не присутствует в этом зале, а представлен с помощью электронных средств, — его глаза пробежали по рядам, отмечая то там, то здесь легкое мерцание и полупрозрачность голограмм, представляющих физически отсутствующих сенаторов. Некоторые из них уже исчезли — наверняка бросились организовывать какое-то сопротивление. Было очень важно убедить тех, кто еще оставался в зале, что все подобные попытки совершенно бесполезны. — Благополучие ваших людей целиком и полностью зависит от вас. В самое ближайшее время я издам все необходимые распоряжения. Они должны выполняться буквально. Нарушителей ждет немедленная смерть.

Внезапно Фиг указал на сидящую во втором ряду пожилую женщину с тщательно уложенными седыми волосами. Грохнул выстрел, и ее голова взорвалась, обдав окружающих брызгами крови и мозга. Все произошло так быстро, что сидящие рядом не успели даже отшатнуться.

— Это просто демонстрация серьезности всего, что только что прозвучало, — хладнокровно заявил Фиг.

Руп отвел взгляд от тела женщины. Волею случая она принадлежала к числу самых горячих его сторонников. На мгновение его глаза встретились с глазами Кастена, и их испепеляющий взгляд буквально пронзил его. В нем полыхала ненависть, которая не нуждалась в словах. Президент дернулся, как будто хотел встать, и Оливия обхватила его руками, стараясь удержать на месте.

— Теперь, — продолжал Фиг, — я хочу сообщить вам нечто важное о моих соплеменниках. В отличие от вас мы не сторонники насилия без крайней необходимости. Смерть, свидетелями которой вы только что стали, была вызвана именно такой крайней необходимостью. Она научила вас воспринимать меня со всей серьезностью и тем самым спасла множество жизней. В моей власти уничтожить всех жителей планеты до единого. Вместо этого я позволю тем, кто пожелает, покинуть ее, взяв то, что он сможет унести на себе. Под владычеством Второй Роннанской Империи останется ограниченное число добровольцев. Они пройдут специальное обучение и впоследствии займут административные посты на тех человеческих мирах, которые мы сочтем нужным включить в состав своей Империи. Желающие могут записаться у сенатора Рупа.

Один из сенаторов, плотный мужчина, сидящий в среднем ряду, плюнул в проход, выразив таким образом свое отношение к перспективе жизни под владычеством Второй Роннанской Империи и, соответственно, к тому, чтобы «записываться у Рупа». Реакция последовала незамедлительно — его голова разлетелась на множество кусков, а туловище упало вперед и проскользнуло между креслами.

— Я знаю, что у представителей вашей расы плевок является формой самовыражения и, следовательно, равнозначен словам, — невозмутимо прокомментировал случившееся Фиг. Он не стал добавлять, что у роннанцев плевок расценивается как оскорбление настолько серьезное, что реакция воина, скорее всего, была чисто автоматической. Его он накажет позднее. — А теперь слушайте меня внимательно, я дважды повторять не буду…

Фиг приступил к изложению своего плана эвакуации людей с Фригольда. Оливия была поражена наглостью роннанского офицера. Этот план обязывал людей не только проделать всю связанную с эвакуацией работу, но и оплатить все расходы. Организовать и проверить эвакуацию предстояло тем сенаторам, которые сейчас отсутствовали в зале; те же, кто находился здесь, будут задержаны в качестве заложников. Первыми Фригольд должны были покинуть бригада и добровольцы, затем правительство и гражданские служащие «Таким образом, — мрачно отметила про себя Оливия, — планета почти сразу же останется без руководства». Возможность организации сопротивления сведется практически к нулю, что, безусловно, облегчит достижение задачи, которую поставил перед собой Фиг. И вопреки тому, что он говорил раньше, становилось ясно, что определенное число ученых и техников будут насильно удерживаться на планете, по крайней мере, на некоторое время. Скорее всего, чтобы обучить роннанских техников тому, как добывать и использовать термиум.

Шаттлы должны доставить людей на транспортные корабли бригады, а те отвезут их туда, куда они сами пожелают. «Вряд ли у кого-то возникнет сильное желание принять нас», — с грустью подумала Оливия. Поскольку три транспортника бригады не смогут вывезти все население общей численностью примерно четыреста тысяч человек, Фиг порекомендовал нанять лайнеры или другие большие корабли и разрешил использовать для оплаты весь имеющийся запас очищенного термиума.

Самоуверенность Фига поражала Оливию, ведь не приходилось сомневаться, что, по крайней мере в данный момент, в его распоряжении была всего лишь горстка воинов, удерживающих контроль над сенатом. Следовательно, вряд ли на самом деле он мог помешать людям использовать термиум так, как они сочтут нужным. И все же, давая свое «разрешение», он создавал иллюзию, будто все находится в его власти. «Ясное дело, — думала Оливия, — это не что иное, как остроумная комбинация реальной угрозы, блефа и бравады. Хорошо спланированная, хорошо продуманная, и все же… Ничего у него не получится». Оливия не знала, каким образом будут освобождены сенаторы и что именно предпримут Красновски и Стелл, но в одном она не сомневалась: эвакуацией планеты они заниматься не станут. Судя по всему, Фиг предварительно тщательно изучил людей, и его план был основан на результатах этого изучения, но он допустил несколько серьезных ошибок. Оливия была истинной дочерью своего отца, и потому ей не составило особого труда вычислить, в чем именно он оказался не прав.

Во-первых, Вторая Роннанская Империя никогда в полной мере не понимала, что человеческая Империя в целом и ее приграничные миры — отнюдь не одно и то же. Несмотря на все доказательства обратного, чужеземцы, распространяя на людей свои собственные понятия, упорно придерживались мнения, будто люди представляют собой единое, сплоченное образование. Поэтому, когда Империя позволила пиратам грабить приграничные миры, роннанцы восприняли это как слабость всего человечества.

Кроме того, во время бесчисленных столкновений с пиратами роннанцы, вероятно, заметили, что люди часто провозглашают ценность жизни каждого отдельного человека, пусть даже действуя вовсе не в соответствии с этим принципом, и сделали отсюда вывод, что они не допустят гибели своих соплеменников, если этого можно избежать. «Очень серьезный просчет», — с горькой улыбкой подумала Оливия.

И еще. Второй Роннанской Империей управлял Совет, принимающий решения исключительно на основе консенсуса. Фиг, без сомнения, рассматривал сенат как грубую аналогию Совета и вообразил, что без него люди окажутся неспособны принимать эффективные решения. Оливия едва не улыбнулась. «Одно у нас на самом деле хорошо, — подумала она, — мы запросто можем принимать решения за других».

На основании своих собственных представлений Совет Тысячи спланировал операцию, по человеческим меркам, рискованную, но в полной мере оправданную с точки зрения роннанских наблюдений, опыта и наклонностей. Если все пройдет успешно, они получат понравившуюся им планету и при этом не сделают ничего такого, что вызвало бы возмущение человеческой Империи. В конце концов, ведь вторжения как такового не было и пострадавших окажется совсем немного. Император подумает-подумает и спросит себя: стоит ли ввязываться в дорогостоящую войну со Второй Роннанской Империей из-за одной-единственной планеты? Нет, конечно. И даже если их план провалится или человеческая Империя отреагирует более жестко, Совет Тысячи всегда может свалить всю ответственность на Фига, обвинив его в чрезмерном усердии и просчетах. Примите наши извинения и будем считать инцидент исчерпанным. Оливия не раз бывала при дворе и знала, что такое уже случалось.

Она была уверена, что план роннанцев провалится. Те, кто находятся за стенами этого зала, просто не могут позволить — и не позволят — ему осуществиться. Они скорее пойдут на то, чтобы погибли все до единого присутствующие в этом зале, но планету не отдадут. И на их месте она сделала бы то же самое. Внезапно Оливию охватила глубокая печаль. Это нечестно! На свете так много того, ради чего стоит жить. «Ладно, нечего раскисать, — тут же одернула она себя. — Чему быть, того не миновать, и нет смысла поддаваться чувству жалости к себе». Выпрямившись, Оливия заставила себе слушать дальше.

Сделав небольшую паузу, чтобы аудитория могла переварить услышанное, Фиг продолжал:

— Тем, кто находится за пределами этого зала, я даю шесть дней на осуществление моего плана. По истечении этого срока все находящиеся здесь будут убиты. Мои воины охраняют здание снаружи. Кроме того, среди вас есть шпионы, завербованные сенатором Рупом. Я немедленно буду извещен о любом вашем плане, направленном против меня. — Фиг вовсе не был уверен, что гак и произойдет, но не сомневался в психологическом воздействии своего заявления. Он изобразил подобие улыбки, что, однако, ничуть не способствовало уменьшению напряженности сенаторов. — Итак, надеюсь, вы не станете тратить время попусту, пытаясь освободить тех, кто сидит здесь. Строя это здание, ваши инженеры постарались на славу. Разрушить его стены в состоянии разве что весь имперский флот. Это все. Вы выслушали мои приказания, выполняйте их.

Один за другим голографические изображения отсутствующих сенаторов исчезли, пока не осталось только одно. Без сомнения, в качестве наблюдателя. Остальные будут трудиться не покладая рук, чтобы преодолеть этот новый неожиданный кризис. Приказ Фига все еще действовал —никто в зале не произнес ни слова. Каждый оказался один на один с собой, замкнут в непроницаемом коконе собственных мыслей и страхов. А перед ними по-прежнему текла величественная река, поражая своей мощью и энергией, и свет радостно плясал и искрился на ее поверхности, словно смеясь над их слабостью.

Глава тринадцатая

Возвращение с Эндо прошло без сучка, без задоринки. Стелл и Комо летели на борту «Гнезда» вместе с Соколом и его парнями. Саманты с ними не было — на маленьком корабле-разведчике она отправилась вглубь Империи с новой разведывательной миссией. Теперь, когда перехватчики снова оказались в руках Соколов, власти на Эндо даже не пикнули, сделав вид, будто все происходящее их не касается. Мудрое решение, если учесть, что Соколу с его пилотами понадобилось бы всего несколько минут, чтобы разделаться с местными воздушными силами. Сокол, однако, послал Готебу сообщение, в котором пообещал, что долг ему будет возвращен — за вычетом убытков, которые они понесли в связи с вынужденным простоем и другими вытекающими из этого расходами. Зорд не ответил.

Выйдя из гиперпространства, «Гнездо» по рации передало опознавательный код Стелла. Вскоре с «Шона» поступило подтверждение — вместе с настоятельной просьбой немедленно прибыть на борт. Спустя час Стелл сидел на заднем сиденье одного из перехватчиков и с восхищением наблюдал за тем, как искусно Сокол подводит корабль к взлетно-посадочной платформе «Шона» и сажает его. Наконец давление в шлюзовой камере и снаружи уравнялось; Сокол открыл купол кабины и сбежал по трапу. Стелл последовал за ним. В коридоре их встретил капитан Нишита, и вид у него был, мягко говоря, невеселый.

— Приветствую вас, генерал. Жаль, не могу порадовать вас сообщением о том, что у нас все прекрасно. Уверен, люди тоже будут рады вашему возвращению.

Стелл улыбнулся:

— Привет, Майк. Они обрадуются еще больше, когда узнают, что теперь у нас есть воздушное прикрытие. Джек Сокол, позвольте представить вам Майка Нишиту.

— Неужели тот самый командор Джек Сокол? — спросил Нишита.

— Он и есть, — усмехнулся Стелл.

— Ну, лучше этого и быть ничего не может, — ответил Нишита. — Приветствую вас на борту своего корабля, командор. Если это что-нибудь для вас значит… Я считаю, что с вами тогда обошлись несправедливо.

— Спасибо, капитан, — Сокол пожал протянутую руку, — но разве вы не знаете, что начальство всегда право? Согласны, генерал?

— Без комментариев, — рассмеялся Стелл.

Как только они расположились в кают-компании «Шона», он спросил:

— Ну, Майк, что у вас за проблемы?

— Сначала на нас напали пираты. И вместе с ними прилетел кое-кто из наших старых знакомых.

Нишита притушил свет и включил голопроектор. Перед Стеллом развернулась картина сражения у селения Два-Вместе. Увидев Малика, он крепко стиснул зубы и вцепился в подлокотники кресла. Малик стоял на броне танка, выкрикивая приказы; вокруг него свистели пули и мелькали энергетические лучи. Нишита рассказал, как развивались события и чем все закончилось.

— Не успели убраться пираты, как снова объявились роннанцы..: На этот раз отнюдь не для того, чтобы помочь нам.

Изображение сменилось. Стелл увидел все, что происходило в сенате, — от предварительного заявления Рупа до ультиматума Фига. Запись была сделана одним из сенаторов, который в соответствии с распоряжением полковника Красновски переслал ее на корабли бригады.

Когда экран погас, в комнате наступила тишина, и все взгляды обратились к Стеллу. Он сидел, погрузившись в свои мысли. Перед глазами снова и снова возникала картина того, как роннанский воин ударил Кастена, как тот упал и как над ним склонилась встревоженная Оливия. Черт, черт, черт! Ему даже в голову не приходило, что такое возможно. До сих пор пираты никогда не нападали на столицу, а что касается роннанцев… Проклятье, откуда они вообще взялись? Стелл спросил, обращаясь к Нишите:

— Вы обнаружили роннанский корабль?

Капитан покачал головой.

— Пока нет, сэр.

— Есть идеи насчет того, как они тут оказались?

— Точно этого не знает никто, — ответил Нишита, — но, судя по всему, не обошлось без этого мерзавца Рупа… простите, сенатора Рупа. По-видимому, он тайно спрятал их в сенате в ночь перед тем, как все это случилось, а потом провел через аварийные выходы.

— А мы не можем проникнуть туда тоже через какой-нибудь выход… в этом роде? — спросил Стелл.

— Не думаю, генерал, — ответил Нишита, — но лучше спросить полковника Красновски. Уверен, что его люди уже ломают головы над этой проблемой.

— Наверняка. Сколько вам понадобится времени, чтобы доставить меня на поверхность? — спросил Стелл у Сокола.

Тот усмехнулся.

— Меньше, чем горняку с астероида, чтобы добраться до дома свиданий.

Вопреки своему настроению, Стелл не смог удержаться от улыбки.

— Это меня вполне устраивает, — он поднялся, собираясь идти, но на мгновение остановился. — Надеюсь, Красновски не собирается выполнять эти бредовые требования?

— Ни в коем случае, — угрюмо ответил капитан Нишита. — Полковник уже разослал соответствующий закодированный приказ. Однако на случай, если у роннанцев и впрямь тут есть шпионы, он развил бурную деятельность. В общем, делает вид, будто подчинился, а сам изыскивает способ прорваться в сенат.

Стелл кивнул:

— Спасибо, Майк. И давайте, держите ухо востро. Судя по всему, роннанский флот вот-вот должен объявиться.

Однако снова оказавшись в истребителе Сокола, Стелл пришел к выводу, что полномасштабное вторжение маловероятно. К чему тогда вся эта кутерьма с заложниками? Нет. Если бы планировалось вторжение, роннанский флот уже был бы здесь. Значит, это блеф, попытка получить что-то за ничто. Они могут убить заложников и погибнуть сами, но этим все и ограничится. Легко сказать! Он почти слышал свои собственные слова, которые запросто мог бы произнести — в другом месте и в другое время:

— Жаль, конечно, но мы не можем отдать им планету. И если нет другого способа избавиться от них, значит, придется пойти на некоторые жертвы.

Легко выносить приговор тем, с кем ты не был знаком, никогда не разговаривал, не работал вместе и уж конечно не занимался любовью.

Пока корабль мчал его вниз сквозь атмосферу Фригольда, Стелл думал об Оливии, о том, что ей уже пришлось и еще предстояло пережить. «Да, принимать участие в чужих сражениях, — подумал он, — несравненно проще».

Спустя несколько часов он уже подходил к временному командному пункту Красновски, размещенному рядом со зданием захваченного сената. Под палящим солнцем жарились несколько палаток, надувных куполов и беспорядочно припаркованных машин — вот и весь командный пункт. Форма Стелла очень быстро промокла от пота. Попадавшиеся навстречу солдаты салютовали ему, к немалому удивлению добровольцев, которые лишь кивали. По дороге Стелл внимательно оглядывался. «Очень важно хорошо изучить местность, сынок, — часто повторял Бык Строи. — Это одна из причин, почему защитник имеет преимущество перед нападающим».

Как и все города Фригольда, Первый был построен во впадине, образованной одной из огромных рек. Судя по названию, нынешняя столица была самым первым поселением и, как большинство старых городов во всех мирах, разрасталась хаотично, по мере необходимости. В отличие от более современных городов, не без оснований гордящихся своими заранее спланированными просторными улицами и красивыми площадями, Первый представлял собой хитросплетение беспорядочно раскиданных зданий, куполов и кривых, узких переулков. Когда дело дошло до строительства здания сената, место для него выбрали на другой стороне впадины. Раздавались голоса в пользу того, чтобы вообще сравнять Первый с землей и начать все сначала. Во всяком случае, новые и наиболее важные здания возводились как можно дальше от старого города.

Большинство помещений сената находились под землей; над ее поверхностью выступал лишь плавно закругляющийся купол. Но какой это был купол! Сделанный из камня, мерцающего в солнечных лучах всеми цветами радуги. И где-то глубоко под ним Оливия вместе с множеством других людей надеялись на него, Стелла. Он стряхнул с себя задумчивость и зашагал к палатке Красновски.

Тот ожидал его внутри вместе с пятью-шестью своими помощниками. Двое склонились над грудой распечаток, третий сидел у компьютера; и все тут же с нескрываемым любопытством уставились на Стелла. В соответствии со своим статусом добровольцы не соблюдали формальностей; никто даже не подумал встать по стойке «смирно».

— Приветствую вас, генерал, — с явным облегчением сказал Красновски. — Очень рад, что вы вернулись домой.

— Да, приятно возвращаться домой, Иван. Простите, что оставил вас одного в трудную минуту. Мне уже рассказали, что вы чертовски хорошо поработали.

Полковник Красновски умудрился выглядеть одновременно и озабоченным, и польщенным.

— Хотелось бы думать, что я оправдал оказанное мне доверие, сэр, но, боюсь, нам просто на редкость повезло. Но об этом позже. В данный момент на повестке дня одно — сенат, захваченный этими проклятыми дьяволами. Надеюсь, вам на «Шоне» рассказали, что у нас тут творится?

Стелл кивнул.

— Конечно. Уже известно, откуда они взялись?

Лицо Красновски вытянулось..

— Да, и вам это очень не понравится, сэр. Сукины дети оборудовали тут, на Фригольде, подземную базу!

Стелл с хмурым видом опустился в складное кресло и стал покачиваться.

— Вы правы, мне это не нравится. Как такое могло случиться?

Хотя внутренне он кипел от злости, внешне это никак не проявлялось. Как всегда, Стелл ни на мгновение не забывал, что окружен людьми и что они следят за малейшим изменением выражения его лица, ловят все оттенки голоса. В конце концов, пытаться разгадать мысли начальства — развлечение столь же древнее, как сама солдатская служба.

Красновски сел рядом с ним.

— Пока еще нет точного ответа на этот вопрос Мы обнаружили их базу, проверяя снимки, сделанные в инфракрасном свете со спутников в ночь перед тем, как они захватили сенат. Наверно, нам просто повезло. На многих снимках хорошо видны едущие гуськом машины. Компьютерная спутниковая система не запрограммирована на то, чтобы реагировать на движение наземного транспорта подачей сигнала тревоги. Изначально предполагалось, что мы сами будем просматривать снимки, — Красновски пожал плечами. — Как бы то ни было, эти машины вдруг появились в самом центре пустыни точно из ниоткуда и направились в нашу сторону. На снимках видны лишь отдельные части колонны… Сами знаете, сколько дыр в нашей спутниковой системе. Но и этого вполне хватает. Я сразу же выслал отряд туда, откуда они повылезали. Там она и была — очень хорошо замаскированная база. Как они сумели организовать ее, пока неизвестно. Может, узнаем больше, когда проникнем внутрь.

Слушая Красновски, Стелл устремил задумчивый взгляд на крышу палатки. Каждая частичка его существа вопила: встань, беги, делай что-нибудь! Но он подавил этот порыв. Время действовать еще не пришло, сначала нужно составить план. И снова он ни на мгновение не забывал о том, что подчиненные исподтишка наблюдают за ним.

— Хорошая работа, полковник, — сказал он спокойным, ровным голосом. — Пусть даже тайна базы еще не разгадана, мы, по крайней мере, знаем совершенно точно, что никакие корабли нам пока не угрожают. Теперь у нас есть прикрытие с воздуха. — В ответ на это сообщение все вокруг заулыбались. — Это развязывает нам руки, и мы можем заняться сенатом, не отвлекаясь больше ни на что. Существует какой-нибудь контакт с нашими чужеземными «друзьями»?

— Фактически нет, генерал.

Красновски включил портативный голопроектор, и Стелл увидел зал заседаний. Сенаторы сидели в разных позах, некоторые частично разделись из-за жары, которая стояла в зале по требованию Фига. У одних был отсутствующий вид, лица других выражали решимость бороться до конца, а кое-кто явно с трудом справлялся с ужасом. Их можно было понять: вдоль стен через равные интервалы застыли двенадцать роннанских воинов из Клана Песков.

— Ну и вид у них. Словно прибыли сюда прямо из ада, — пробормотал Стелл.

«Психологическое преимущество на их стороне, — подумал он, профессиональным взглядом автоматически оценивая вооружение, броню и прочее снаряжение роннанцев. — Да, одолеть их будет нелегко».

— Это прямая трансляция? — спросил Стелл.

— Да, — ответил полковник. — Они разрешают делать видеосъемки, но не вступают ни в какое общение с нами. Говоря их словами: «Вы получили приказания, выполняйте их».

Стелл встал, подошел к голопроектору и изменил угол наезда камеры так, чтобы стала видна задняя часть зала, где обычно сидела Оливия. Она спала, положив голову на плечо отцу. Ее лицо выглядело удивительно мирным — в особенности, по контрасту с лицом Кастена, который сверлил ближайшего роннанца ненавидящим взглядом. Голова у него была повязана; наверно, дело не ограничилось ненавидящими взглядами. Красновски перевел взгляд с голоизображения на Стелла, но если он и испытывал любопытство, то никак его не проявил. Стелл выключил проектор и вернулся на место.

— Хорошо, Иван. А теперь доложите, как вы действовали.

Полковник взял сигару и заговорил, раскуривая ее:

— Мы сразу же эвакуировали всех из комплекса… за исключением трех очень толковых добровольцев. Они спрятались там, рядом с залом заседаний. Им приказано хранить строгое радиомолчание, если только не начнут убивать заложников или кто-нибудь из них не попытается бежать. Лобового штурма мы не предпринимали из-за полной бессмысленности подобной попытки. Здание может выдержать все, вплоть до прямого попадания атомной бомбы. Проходы перекрыты стальными дверями, а в узловых точках наружных коридоров стоят роннанцы. По нашим подсчетам, всего там чуть больше двухсот воинов Клана Песков, а как вы понимаете, это чертовски много. Нам на каждом шагу пришлось бы преодолевать сопротивление сильных, опытных воинов, вооруженных до зубов. Просто так сунуться туда было бы чистой воды самоубийством. И что важнее всего, заложники будут уже сто раз мертвы, прежде чем мы доберемся до них. — По палатке пронесся шепоток согласия. — С другой стороны, часы продолжают тикать, и приближается время, когда роннанцы обещали убить заложников. Куда ни кинь, всюду клин, будь я проклят.

Стелл кивнул:

— Сколько времени осталось?

— Три дня минус несколько часов. Исходя из того, что роннанцы или этот подонок Руп и впрямь могут иметь шпионов по всей планете, мы делаем вид, будто готовимся к эвакуации. Однако если не начать погрузку людей на корабли уже через несколько часов, вся головоломка распадется на части. Получается, что у нас фактически почти не осталось времени.

— Похоже, здание совершенно неприступно, — проворчал Стелл. — Кто, черт возьми, спроектировал его таким образом? Может, этот «умник» теперь и посоветует нам, как туда проникнуть?

— Этот «умник» перед вами, сэр, — сказала одна из женщин, поднимаясь из-за стола с распечатками.

Средних лет, с простым, открытым лицом, блестящей черной кожей и плотной шапкой курчавых черных волос. Судя по нашивке на плече, ей было присвоено звание капитана добровольцев.

— Прошу прощения, капитан, — извинился Стелл, — но такое впечатление, будто вы проектировали крепость. И что в результате? Здоровенная заноза в заднице, больше ничего.

— Благодарю вас… Или не стоит? — судя по голосу, она ничуть не обиделась. — Капитан Веллс, к вашим услугам. В ответ на ваш вопрос могу сказать, что я уже себе чуть все мозги не вывихнула, но так и не придумала, как проникнуть внутрь, — коротко вздохнув, она вытянулась по стойке смирно. — Тем не менее прошу вашего официального разрешения возглавить лобовую атаку, сэр.

— Благодарю вас, капитан, — серьезно ответил Стелл. — Но не стоит рисковать таким ценным талантом в таком явно самоубийственном деле. Вы еще понадобитесь нам… когда все закончится. Лобовая атака отпадает, — продолжал он, обращаясь к Красновски и остальным. — Продолжайте делать вид, что готовитесь к эвакуации. Мне нужно подумать. Встретимся здесь же через час, а пока все свободны.

С этими словами Стелл встал и вышел из тесной палатки. Все эти карты, компьютерные схемы и распечатки только сбивали с толку. Большую часть отведенного на раздумья часа он бродил без всякой цели, строя всевозможные планы и тут же отвергая их. Ни один не казался спасительным, все влекли за собой бесчисленные жертвы. В конце концов он очнулся в том месте, где огромная река завершала свое недолгое путешествие по поверхности и уходила обратно под землю. Он уселся на берегу и постарался выкинуть из головы одолевавшие его мысли, следуя совету Строма: «Ни о чем не думай, и ответ придет сам собой». Взгляд блуждал, а сознание как бы слилось с журчащим потоком воды, стремительно несущейся туда, откуда она должна была начать свое долгое падение в мрачную глубину. Стелл представил себе, что поток уносит его; вода холодит сухую, горячую кожу, тащит вниз, подальше от поверхности и бесконечных тревог. Может, сквозь бронированный пластик Оливия увидит, как он проплывает мимо, совершая таинственное путешествие, которое окончится где-то глубоко и далеко…

Стелл вздрогнул, внезапно осознав: вот оно! По крайней мере что-то в этом, безусловна, есть.

Несколько минут спустя он вошел в палатку Красновски, еще тяжело дыша после долгой пробежки по песку. Он немного опоздал, все уже собрались и ожидали его. Появился и Комо, который стоял немного в стороне от остальных.

— Хорошо, что вы тоже с нами, старшина, — приветствовал его Стелл. — Ну, у меня, кажется, возникла одна идея… хотя, может быть, столь же самоубийственная, как и лобовая атака. Где капитан Веллс?

— Здесь, сэр, — она выступила вперед.

— Отлично. Капитан, будьте любезны рассказать нам все, что вы знаете о реке, доступной обозрению из зала заседаний сената. Может быть, нам удастся сделать так, что сенаторы получат возможность увидеть не только воду.

Сначала наступила полная тишина, пока собравшиеся обдумывали услышанное, а потом все взволнованно заговорили разом. Стелл поднял руку, призывая к молчанию.

— Пожалуйста, утихомирьтесь… Капитан Веллс, что скажете? Допустим, мы сумеем выдержать это путешествие по подземной реке. Есть возможность разрушить бронированный пластик, отделяющий ее от зала заседаний?

Веллс задумалась на мгновенье, а потом смущенно ответила:

— Мне очень неприятно признавать это, сэр, но да, такая возможность существует. Мысль о нападении со стороны реки никогда не приходила мне в голову. Я использовала материал достаточно прочный, чтобы сдерживать реку, но его вполне можно взорвать. Если с умом установить заряды, пластик разнесет на куски.

— А как насчет самой реки? — спросил Красновски. — Не получится ли так, что все попросту утонут?

Стелл представил себе взрыв, летящие во все стороны куски бронированного пластика и огромную волну, хлынувшую в зал.

Веллс подошла к компьютеру и стала быстро нажимать на клавиши. На экране одна за другой замелькали схемы и трехмерные проекции.

— Вряд ли, полковник. Проектируя зал заседаний, мы учитывали, что пластик может быть разрушен в результате землетрясения и вода хлынет внутрь. Однако как только она поднимется на четыре фута, придет в действие стальная дверь, которая закроется, отделив зал заседаний от реки. Вот… взгляните сюда.

Все посмотрели на экран, где появились какие-то буквенные обозначения, а под ними надпись: «СРАБАТЫВАНИЕ ЗАТВОРА НА СЛУЧАЙ ЗАТОПЛЕНИЯ: ПРОВЕРКА ТРИ».

Слова тут же сменились изображением зала заседаний, находящегося еще на стадии строительства. Кресла уже были установлены, но никакой другой мебели не было. На переднем плане за бронированным пластиком текла река. Внезапно между первым рядом и помостом заскользили навстречу друг другу две половины огромной стальной двери. Как только они соединились, река исчезла из поля зрения.

— Замечательно, — сказал Стелл, обращаясь не столько к остальным, сколько к себе самому. После взрыва в их распоряжении будет совсем немного времени, и все же успеть можно. — Теперь такой вопрос. А не могли роннанцы уже закрыть эту дверь? Когда вы, полковник, показывали мне прямую трансляцию из зала заседаний, реки не было видно.

— Абсолютно исключено, сэр, — уверенно ответила капитан Веллс. — Как я уже говорила, мы никогда не предполагали возможности возникновения подобной ситуации, в связи с чем ручное управление механизмом двери отсутствует. Даже обязательные ежегодные проверки проходят под управлением компьютера, а к нему роннанцы доступа не имеют. Он был отключен сразу после того, как они захватили сенат.

— Хорошо, — сказал Стелл. — Полковник Красновски, будьте добры подключить к делу ваших лучших взрывников, и пусть они поработают вместе с капитаном Веллс.

— Есть, сэр!

Красновски был счастлив, что наконец-то у них появился хоть какой-то план. Вскоре Веллс в сопровождении молоденького лейтенанта отправилась на поиски человека по имени Мак Колл, которого обычно называли Бум-Бум. Несмотря на столь легкомысленное прозвище, гражданин Мак Колл был горным инженером, на которого только что не молились специалисты по взрывам. Сразу же после ухода Веллс и лейтенанта полковника окликнул ком-техник. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Ну, в чем дело, сержант? — нетерпеливо спросил Красновски.

В ответ тот нажал клавишу на пульте управления.

— Обратная перемотка, сэр, — пояснил он.

Вскоре перед ними возникло изображение стоящего на коленях человека.

— Это сенатор Холбрук, — угрюмо сказал Красновски, уже догадываясь, что последует.

Прогремел выстрел, и голова сенатора исчезла в огненной вспышке. Когда тело упало, на экране появился высокий роннанский офицер, у которого не было одного уха.

— Не считайте нас тупицами, люди. Вы нарочно тянете время, изобретая планы освобождения пленников. Оставьте всякую надежду. Вы добьетесь только новых смертей, как та, свидетелями которой только что стали.

Начиная с этого момента, я буду убивать по одному заложнику каждые четыре часа — до тех пор, пока не начнется эвакуация населения. Вы получили приказания, выполняйте их.

Долгое время все стояли, безмолвно уставясь на опустевший экран. Ужас, который они испытывали, невозможно было выразить словами. В конце концов Стелл негромко сказал:

— Сейчас для нас главное — время, поэтому давайте действовать со всей возможной быстротой.

Один за другим все вернулись к своим обязанностям.

— Ну, Зак, как наши дела? — спросил Стелл у Комо.

— Спецкоманда уже в пути, сэр.

— Ты сказал, чтобы они захватили мое снаряжение?

— Да, сэр, и мое тоже.

В глазах Комо явственно читалось неодобрение. По его мнению, не дело командира самому участвовать в подобных операциях. Стелл понимал, что с точки зрения здравого смысла Комо прав. Однако сейчас плевать он хотел на «здравый смысл»! Оливия находится в руках этих монстров, этих убийц, и он должен выцарапать ее оттуда. Это сугубо личное дело. Да и с Рупом нужно рассчитаться за все. Если Стеллу повезет, он избавит граждан Фригольда от судебных издержек. Как бы то ни было, он распорядился прислать спецкоманду, предназначенную для работы на местности; в бригаде было несколько команд разной специализации. И если потребуется, он вызовет сюда всех, от пилотов-глайдеров до игроков в ручной мяч в условиях невесомости. Стелл был убежденным сторонником специализированных команд, но сейчас вынужден был признать, что вряд ли среди них есть люди, обученные плавать по подземным рекам.

— Нам очень помогла бы любая информация о том, с чем придется столкнуться. Что, полковник, есть у вас знаток этих рек, с которым можно было бы потолковать?

Красновски задумчиво покусал губу.

— Пожалуй. Профессор Хаммель, наш ведущий гидролог. Я пошлю за ним.

— Ну, Иван, — сказал Стелл, опускаясь в кресло, — насколько я понимаю, после моего отлета у вас тут была небольшая заваруха.

— Да уж, — уныло ответил Красновски. — Эти ублюдки умудрились захватить экстрактор для перегона термиума и увезли его с собой.

Полковник подробно рассказал о нападении пиратов, строго придерживаясь фактов и не щадя себя. Стелл вспомнил, как Малик стоял на танке, выкрикивая приказы. Ничего, его день придет, и ждать осталось недолго.

— Учитывая все обстоятельства, Иван, — сказал Стелл, когда Красновски умолк, — вы действовали здорово. Никто не мог бы справиться лучше. Плохо, конечно, что у них в руках оказался экстрактор, но, черт возьми, что им это даст без планеты? А будь я проклят, если они получат ее!

Красновски засмеялся с заметным облегчением. В глубине души он и сам в целом был собой доволен, но не знал, как оценит его действия профессионал такого высочайшего класса, как Стелл.

Появился сержант, посланный за профессором.

— Профессор Хаммель здесь, сэр, — доложил он.

— Давай его сюда, — приказал Красновски.

Сержант сделал шаг в сторону, и на пороге появился тощий человек, загорелый до красноты, с копной рыжих волос и такой же бородой. Энергично стреляя зелеными глазами по сторонам, он как будто оценивал все и всех, находящихся в палатке.

— Привет, Иван. С какой стати скромный ученый понадобился высокому начальству?

— Знаю, какой ты скромный, — с ухмылкой ответил Красновски. — Генерал Стелл, этот отпетый эгоист и есть профессор Ирвинг Хаммель, наш ведущий гидролог. Хотя, сами видите, смотреть тут особенно не на что.

— Очень приятно, профессор, — Стелл пожал Хаммелю руку. — Пожалуйста, зовите меня Марк.

— Марк так Марк, — ответил тот, усаживаясь на ящик со взрывчаткой. — А меня друзья зовут Ирвом. Ну, что стряслось? Мне почему-то кажется, что вас интересует не просто мое общество.

— Ты хоть знаешь о том, что происходит в сенате? — спросил Красновски.

— Конечно, — профессор грустно покивал головой. — Еще бы мне не знать. Я и сам там едва не оказался. Сразу после внеочередной сессии мне предстояло выступать в сенате, склоняя сенаторов к увеличению ассигнований на гидрологические исследования. Я как раз направлялся туда, когда меня остановили эти… дьяволы.

— Ну, с вашей помощью, Ирв, мы, может быть, сумеем дать сенаторам урок гидрологии, который они не скоро забудут, — усмехнулся Стелл. Он объяснил профессору свой план: с течением реки добраться до бронированного заграждения в зале сената, взрывом пробить в нем брешь и напасть на роннанцев, используя фактор неожиданности. — То, что мы не станем выполнять их требования, не вызывает сомнений. Может быть, этот план позволит освободить сенаторов, отделавшись малой кровью. Но вот вопрос — осуществим ли он?

Хаммель задумался, нахмурив брови. Наконец он улыбнулся и сказал:

— Думаю, да… Осуществим… если вы найдете безумцев, которые возьмутся за такое дело.

— У нас их полным-полно, — с кривой улыбкой ответил Красновски. — Прошу прощения, генерал, я не хотел вас обидеть.

— Никаких обид, полковник, — сказал Стелл. — Ладно, Ирв. А теперь расскажите, что нас ожидает.

Хаммель легко поднялся и подошел к компьютерному терминалу Красновски.

— Можно?

— Конечно, — ответил тот.

Пальцы пробежали по клавишам, и на экране возникла схема.

— Прежде всего вы должны понять, генерал, что мы очень мало знаем о том, как ведут себя эти реки под землей. Единственный серьезный источник информации для нас — автоматические подводные аппараты; которые мы пытаемся пересылать с места на место. Я недаром употребил слово «пытаемся», потому что только в трех процентах случаев нам это удается. Потом наши ныряльщики отчасти проверяют полученные данные, но, сами понимаете, их возможности весьма ограничены. Могу добавить, что мы никогда не затевали ничего столь грандиозного, как ваш план. Поэтому все, что вы видите здесь, это лишь догадки, основанные на собранных подводными аппаратами данных и скудных сведениях, полученных от ныряльщиков, помогавших строить то самое окно, которое вы собираетесь разрушить.

Озабоченно хмуря брови, профессор обвел взглядом лица своих слушателей:

— Еще могу добавить, что, входя в зал сената и выходя из него, ныряльщики использовали передвижную шлюзовую камеру; к тому же их все время подстраховывали с помощью спасательных линий, — он пожал плечами. — Тем не менее, повторяю — в принципе осуществление вашего плана возможно, и вот что я имею в виду.

Хаммель повернулся к экрану:

— По счастью, именно эту реку мы изучили лучше других. Как-никак, она течет через столицу. Теперь взгляните сюда. Эта схема изображает поперечный разрез подземной части реки, как мы себе ее представляем, — Хам-мель повел электронной указкой вдоль русла реки. — Обратите внимание вот на этот участок, — указка замерла, и Стелл увидел, что река, до того неуклонно стремившаяся вниз, внезапно изменила направление своего движения и резко ушла вверх. — Скорее всего, именно это место окажется самой опасной точкой вашего путешествия. Здесь река вынуждена обойти препятствие в виде скального массива, — Хаммель ткнул указкой в темное бесформенное пятно, нависающее над тем местом, где река изменила направление. — В нижней части этого U-образного разворота течение внезапно становится намного быстрее, поскольку воде приходится прорываться сквозь узкое отверстие в скале, имеющее в поперечнике всего несколько ярдов. Здесь легко можно угодить в ловушку, если, скажем, течение прижмет вас к скале, лишив возможности двигаться, или просто швырнет на скалу.

Хаммель перевел взгляд со Стелла на Красновски и обратно.

— Но это еще не все. Как только или, точнее говоря, если вы пройдете сквозь узкое отверстие в скале, необходимо сразу же каким-то образом замедлить движение. Иначе вас просто пронесет мимо зала заседаний и помчит дальше, вниз по реке. Если это произойдет и вы не сможете удержаться, уцепившись за что-нибудь, в конце концов вас выбросит в океан неподалеку от южного полюса. Путь туда займет несколько недель, и вы, конечно, к тому времени будете уже мертвы, — Хаммель усмехнулся. — Естественно, все это только предположения. Если кто-либо когда-либо и отваживался на подобное путешествие, он, конечно, не уцелел и не может поделиться с нами своими впечатлениями.

В этот момент старшина Комо просунул голову в палатку и сказал:

— Снаряжение для подводного плавания прибыло, сэр… Кто-нибудь желает окунуться?

Глава четырнадцатая

Они выстроились вдоль реки, двадцать самых лучших солдат бригады, добровольно вызвавшихся принять участие в опасной экспедиции. Сейчас, правда, они больше походили на каких-то морских монстров, чем на людей. Все облачились в специальные костюмы, предназначенные для функционирования в любой жидкой среде, но наиболее эффективные в доброй старой Н2 О. Снабженные небольшими двигателями, самовосстанавливающиеся костюмы имели защитный бронированный слой, встроенное оружие и могли обеспечивать ныряльщика воздухом, едой, водой и ограниченной медицинской помощью на протяжении трех суток. Кроме того, у каждого добровольца было личное оружие, а за плечами ранец со специальным снаряжением. Глядя вниз на мощное течение реки, Стелл спрашивал себя, спасет ли их все это — костюмы, снаряжение, оружие… Да, какой смысл гадать? Движением подбородка он включил микрофон.

— Ну, как говаривал старина Бык, последний — тобарианская обезьяна!

С этими словами Стелл прыгнул. Как только он погрузился в холодную зеленоватую воду, течение реки подхватило его и понесло. Он нажал подбородком нужную кнопку, и небольшие пультики управления, по форме похожие на рукоятку пистолета, скользнули из-под мышек в ладони. Поворачивая и сжимая их, можно было регулировать скорость и направление движения. Стелл надавил на переднюю часть пультиков, и из сопел, размещенных с внутренней стороны обеих ног на уровне колен, вырвались струи воды. Движение замедлилось.

— Держитесь за своим ведущим, — приказал он.

Вспенивая ногами воду, все один за другим попрыгали вниз и вытянулись в длинную цепочку.

— Порядок, — сказал Стелл. — Позвольте напомнить вам, что это наш единственный шанс разрешить все проблемы. А теперь докладывайте.

— Хочу к мамочке, — жалобно протянул чей-то голос.

— Черт, ты даже не знаешь, кто она, — тут же отозвался второй.

Стелл усмехнулся и услышал сердитый голос старшины Комо:

— Эй, клоуны! Очень скоро у вас будет возможность развлекать своими шутками роннанцев. Они те еще остряки и наверняка оценят ваш юмор. А до тех пор помалкивайте… Простите, сэр. Команда А в полном сборе и готова действовать.

— Команда Б в полном сборе и готова действовать, сэр, — доложил капрал Стикс.

— Хорошо, — сказал Стелл. — Помните, о чем говорилось на совещании? Мы должны войти в Петлю Дьявола на самой низкой скорости. — Петлей Дьявола они назвали U-образный изгиб в том месте, где река внезапно устремлялась вверх. — Будьте внимательны… Там вас сожмет и понесет со страшной скоростью, бросая о скалы. Конечно, костюмы имеют бронированный слой, но его возможности не безграничны. И еще. После Петли Дьявола времени у нас будет в обрез. Команда А идет первой, устанавливает сеть и помогает команде Б. Команда Б, прежде чем начать действовать, убедитесь, что с сетью все в порядке и нас никуда не унесло. В противном случае установите свою сеть и только после этого разместите заряды в тех местах, где указал Бум-Бум Мак Колл. Если что, мы пришлем вам открытку с южного полюса.

Послышались нервные смешки — все понимали, что с теми, кто пролетит мимо сети, будет покончено.

— Есть вопросы? — Ответом Стеллу было молчание. — Ну, тогда вперед… Удачи нам!

По мере сужения русла реки скорость течения возрастала и люди летели вперед все быстрее — крошечные комочки, затерянные в безбрежном океане воды; их желания и надежды казались ничтожными по сравнению с волей могучей реки. Стены постепенно придвигались все ближе, а дно опускалось. Борясь с течением, Стелл изо всех сил давил на свои пультики, но река побеждала — его несло все быстрее и быстрее. Сквозь мутную зеленую воду с обеих сторон можно было разглядеть зазубренные скалы. По мере того как течение захватывало придонный осадок, цвет воды начал меняться с зеленого на коричневый. Муть вихрем кружилась вокруг, и в конусе сильного света, отбрасываемого установленным на шлеме наружным фонарем, сверкали триллионы микроскопических частичек придонного осадка.

«Интересно, — мельком подумал Стелл, — был ли среди них термиум? Ведь именно из-за него вся эта кутерьма». Он громко рассмеялся и только потом сообразил, что микрофон включен, и тут же выключил его. Остальные наверняка решат, что командир сошел с ума. А может, всего лишь появится еще одна байка, которую позже будут рассказывать в солдатских казармах? Генерал Стелл расхохотался в лицо опасности! Вот только внутри у генерала Стелла была такая тяжесть, словно он проглотил с ленчем пару свинцовых пуль. «Это самая естественная вещь на свете, — не раз говаривал Бык Стром. — Хотел бы я посмотреть на того идиота, который перед боем не испытывает страха. Черт возьми, сынок, ведь человек может лишиться своей задницы!»

Чем глубже они погружались, тем темнее становилось. Очень скоро от дневного света не осталось и следа, а стены сблизились до расстояния пятнадцати-двадцати футов. Теперь Стелл полностью сосредоточился на управлении скоростью своего движения, что было чертовски трудно. Кое-где река смыла более мягкую почву, обнажив твердую скалу. Внезапно Стелл увидел впереди одно такое образование: огромное, черное каменное копье, настолько твердое, что за миллионы лет вода сумела лишь заострить его. Стелла несло прямо на него. Манипулируя пультиками, он отчаянно пытался уклониться в сторону, и одновременно включил микрофон:

— Впереди скала… Вниз, уходите вниз!

Люди за спиной Стелла один за другим следовали его приказу, опускаясь и скользя над самым дном. Наконец, и ему удалось изменить направление своего движение. Он под углом пошел вниз, но избежать столкновения не сумел.

Его со страшной силой шмякнуло о скалу. Голова стукнулась о внутреннюю поверхность шлема, такую твердую — по ощущению — точно там не было никакой прокладки. Удар отозвался в глубине черепа опаляющей болью, сознание начала обволакивать тьма. Стелл яростно сражался с ней, пытался продолжить спуск, но ничего не получалось — течение буквально пришпилило его к скале. Ноги свободно покачивались в небольшом пространстве под скалой, а голову удерживал поток, проходящий над ней. Костюм упорно пытался зарастить бесчисленные мелкие отверстия, через которые внутрь проникала холодная вода, а специальное говорящее устройство внутри шлема неустанно бормотало, информируя Стелла о новых повреждениях. Внезапно что-то ухватило его за щиколотки и рывком потащило вниз. Это оказался Комо, который как раз в этот момент проходил под скалой. Течение несло их ногами вперед прямо к Петле Дьявола. Костюм сделал Стеллу инъекции обезболивающего и возбуждающего, и в голове у него прояснилось. Он отметил, что насосам удавалось откачивать из костюма воду… по крайней мере пока.

— Спасибо, Зак. Со мной все в порядке…

Комо не отвечал — у него на это не было времени. Теперь их несло почти прямо вниз, и его волновало, что случится, когда они достигнут дна. Но вот это произошло, и река подхватила их, полностью лишив возможности влиять на свое движение. Перед самой Петлей Дьявола часть воды отбрасывало назад, из-за чего в этом месте возникали бешеные водовороты. Стелла и Комо крутило и швыряло, точно крошечные песчинки. Вслед за ними и остальных подхватил тот же бешеный вихрь. Люди ударялись о скалы и друг о друга, словно бильярдные шары. Один солдат из команды А от удара потерял сознание, и его унесло прочь; костюм превратился в лохмотья, и вода хлынула внутрь. Двух солдат из команды Б буквально разорвало на части. Стикс видел, как их руки, ноги и туловища сплелись в невероятный клубок, дергающийся то вверх, то вниз, то в стороны — как будто по велению реки исполняя ужасный танец смерти. Потом, словно собственное творение наскучило ей, река разорвала свою «игрушку» на части и проглотила отдельные куски.

Стелла она вытолкнула почти вертикально вверх. Из бесчисленных прорех в костюме поднимались столбики пузырьков. Первыми войдя в Петлю Дьявола, Стелл и Комо первыми и вышли из нее. Подхлестнутые мощным выбросом адреналина, мысли Стелла заметались, как бешеные. Самое трудное ждало впереди. Через несколько минут их будет проносить мимо обзорного окна в зале сената. Извернувшись, Стелл с трудом стянул со спины ранец и прижал его к груди. Внутри находилась сеть. Ее назначение было простым — остановить их, не дать проскочить мимо обзорного окна и умчаться дальше по реке, к верной смерти. Он выдернул вытяжной трос и как можно дальше отшвырнул от себя ранец; река подхватила и понесла его. Спустя пять секунд ранец взорвется и вышвырнет сеть, которая раскроется во все стороны точно парашют. Позже команда Б на всякий случай установит еще одну сеть, хотя Стелл надеялся, что хватит и этой. Река тащила его вперед. И вот уже замерцали огни — обзорное окно было совсем рядом. Наконец ранец взорвался, сеть раскрылась. Касаясь скалы, она намертво прилипала к ней с помощью специальной мастики, создавая непреодолимую преграду. Стелл с такой силой врезался в нее, что его отшвырнуло прочь, но потом снова потащило вперед.

— Угол! — закричал Комо.

Стелл тут же понял, что он имел в виду. Один из углов сети не приклеился к стене и теперь под напором течения мотался и хлопал, точно парус на ветру. Образовалась брешь, которую нужно было заделать как можно быстрее, пока кого-нибудь не унесло сквозь нее. Отчаянно цепляясь за сеть, Стелл и Комо полезли по ней к отошедшему краю, стремясь добраться до него прежде, чем река принесет следующего человека, но в глубине души понимая, что не успеют. Так и случилось. Темная фигура промчалась сквозь отверстие и заскользила дальше, во тьму.

— Дерьмо! — постепенно затихающий голос принадлежал солдату Левитцу. — Увы, сэр, видно, это я пришлю вам открытку…

И все. Едва не завопив от горечи, Стелл рывком подтянулся, зацепился ногами за сеть, захватил болтающийся край, с силой прижал его к скале и почувствовал, что тот, наконец, прилип. И только тут понял, насколько ему повезло. Коснись он мастики, она намертво захватила бы его костюм.

Каждое новое сотрясение сети свидетельствовало о появлении тех, кто плыл позади. Повернувшись, Стелл в первый раз увидел обзорное окно и зал заседаний за ним.

— Команда Б, установить заряды! — приказал он. Интересно, заметили их или еще нет?

Фиг устал — сказывались бессонные ночи и постоянное напряжение. Он сидел в самом первом ряду, полуприкрыв глаза и позволив сознанию слиться со священной жидкостью, уплыть вместе с ней. Тени и свет плясали на ее поверхности, снова и снова создавая совершенный в своей красоте узор. Через несколько минут Фигу предстояло убить еще одного заложника; мысль об этом вызывала у него отвращение. Да, это необходимо сделать, и это будет сделано, но в глубине души он уже понимал, что Совет допустил просчет. Люди не откажутся от планеты, даже ценой гибели всех заложников. Значит, одним больше, одним меньше — это ничего не даст. Но Фиг получил приказ, и, независимо от результата, приказ должен быть выполнен. Тени в глубине реки снова заметались, но на этот раз их пляска выглядела как-то… странно, чуть-чуть не так, как всегда, — точно они двигались против течения священной жидкости. Фиг широко распахнул глаза. Он соображал быстро и почти сразу же понял, что происходит. Вскочил на ноги, возбужденно забил хвостом и закричал:

— Нападение со стороны реки!

Послышался глухой звук взрыва. Выдавленный напором воды огромный кусок бронированного пластика влетел в зал и врезался в Фига. Он упал, и вода хлынула ему в нос и рот. Он попытался закричать… но не смог издать ни звука.

Река, прорвавшись сквозь отверстие в бронированном пластике, потащила Стелла за собой и швырнула в зал заседаний. Он перевернулся вверх тормашками и с такой силой ударился о пол, что из него чуть не вышибло дух. Хватая ртом воздух, он смотрел, как вода заливает зал, поднимаясь все выше и выше. Очень смутно, точно в отдалении, слышны были испуганные крики. Потом вода сомкнулась над Стеллом, и все внешние звуки смолкли. Он на ощупь нашел кресло, вцепился в него, подтянулся и сумел подняться на ноги. Когда голова вынырнула из воды, он увидел ужасающую картину всеобщего смятения и смерти.

Тех роннанцев, которые находились в передних рядах, смыло водой и расшвыряло во все стороны точно так же, как и их пленников. Однако до чужеземцев, стоящих у дальней стены, вода не добралась, и в соответствии с полученным приказом они методично расстреливали людей одного за другим. Это былакровавая бойня. Правда, кое-кто из сенаторов сумел припрятать оружие, и вскоре среди чужеземцев тоже появились убитые. Потом к сенаторам присоединились и солдаты Стелла. Ударяясь о воду, энергетические лучи вздымали вверх огромные облака пара. Трещали автоматы, свинец с равным успехом разносил на части тела и людей, и чужеземцев. Стелл тоже выхватил бластер и открыл стрельбу, сваливая по три воина за раз, но из аварийных выходов тут же вбегали новые. Приходилось преодолевать сопротивление воды, доходившей уже до колен. И даже когда он выбрался из нее, движения сковывал костюм, что превращало Стелла в отличную мишень.

Какой-то частью сознания он отдавал себе в этом отчет, но все его внимание было сосредоточено на поисках Оливии. И вдруг он увидел ее; кажется, она тоже заметила его. Как раз в этот момент она пыталась помешать отцу с голыми руками наброситься на огромного роннанца. Однако чужеземец выстрелил раньше. Пули пробили тело президента, вырвав из спины окровавленные куски плоти. Чужеземец повернулся, целясь в Оливию, как вдруг человек, похожий на Рупа, нанес ей сильный удар в челюсть. Она упала, потеряв сознание, и человек потащил ее к выходу. Чужеземец пожал плечами и повернулся в поисках новой цели. Стелл прикончил его и бросился вдогонку, но бежал не слишком быстро — из-за костюма. Вдруг голос Комо прокричал:

— Генерал, сзади!

Стелл резко обернулся, вскинул руку и успел отбить летящий в его сторону боевой топор.

Фиг медленно тонул, наглотавшись священной жидкости. С невероятным усилием он попытался столкнуть с себя кусок пластика, прижимающий его к полу. В конце концов тот сдвинулся, и давящая тяжесть исчезла. Фиг сел, а потом и встал. Ошеломленный, с трудом преодолевая сопротивление воды, он поплелся к ступеням, ведущим на помост. Сверху будет виднее, да и командовать воинами удобнее. Вода продолжала прибывать, ее уровень поднимался все выше. Наконец Фиг добрался до помоста и вскарабкался на него. Но что это? Какой странный звук… Когда Фиг понял его происхождение, было уже слишком поздно. Створки огромной стальной двери захлопнулись, и он угодил в ловушку реки.

Рукоятка боевого топора с такой силой ударила Стелла по руке, что бластер вылетел из нее и ушел под воду. Роннанец усмехнулся и снова поднял боевой топор. Стелл подбородком нажал кнопку и почувствовал, как пультики управления скользнули в ладони. Он вытянул левую руку в сторону воина, нажал на красную кнопку и почувствовал отдачу, когда футовой длины гарпун выскочил из-под мышки и вонзился в грудь чужеземца. Установленный на кончике гарпуна заряд взорвался, разнеся роннанца на части. Окровавленные куски упали в воду, окрасив ее в красный цвет.

Вода уже доставала Фигу до подбородка. Пройдет всего несколько секунд, она накроет его с головой и он утонет — как и большинство его соплеменников, Фиг не умел плавать. Он отстраненно подумал: «Ну и что, даже если бы я умел плавать? Это всего лишь отсрочило бы мою смерть еще на несколько минут. И главное, разве можно сопротивляться священной жидкости? Это было бы просто непристойно». Жаль, что ему не суждено погибнуть вместе со своими воинами, но… Значит, такова судьба.

Приняв решение, Фиг медленно побрел в сторону пробитой в пластике дыры. Вода уже заполнила все доступное ей пространство и больше не поступала. Оставалось лишь шагнуть в дыру и позволить течению унести себя. Быстрым взмахом виброножа Фиг разрезал сеть и заскользил во тьму. Да, вот теперь он действительно слился со священным потоком воедино. Сознательно позволяя совершенной сущности затопить себя, он думал о жарком оранжевом солнце, пустыне красноватого песка и… доме, которого никогда больше не увидит.

Стелл озирался по сторонам в поисках Оливии, но она исчезла. Сражение закончилось. Все воины Клана Песков были мертвы или захвачены в плен. Стелл медленно побрел среди плавающих трупов, но Оливии не было нигде. Очевидно, Руп сбежал и прихватил ее с собой. Стелл мысленно клял его почем зря. Какой мерзавец! Ничего, он не уйдет от расплаты.

— Старшина! — позвал Стелл.

Никакого ответа. Чуть поодаль Стелл заметил плавающее лицом вниз тело в защитном костюме и почувствовал, что от страха все у него внутри напряглось. Он побрел по воде, перевернул труп и увидел знакомые черты. В груди старшины зияла дыра с кулак величиной. Бережно подняв тело Комо, Стелл отнес его к задней стене и положил на сухое место. В горле стоял ком, по щекам текли слезы. Черт возьми, почему непременно Зак? И именно в тот момент, когда мы наконец-то обрели дом. Внезапно до Стелла дошло, что дом на Фригольде волновал Комо меньше всего. Его домом была бригада, и он последовал бы за ней куда угодно. А у Стелла все время не хватало времени задуматься об этом и поговорить с Комо по душам. Ему удалось внушить себе, что тот хочет того же самого, что и он.

— Я позабочусь о нем, сэр, — сказал Стикс.

— Спасибо, капрал.

Стелл медленно повернулся и прошел сквозь массивные двери, теперь открытые. Всюду сновали солдаты и добровольцы. Одни кивали, другие салютовали высокому офицеру с мрачным лицом, который устало поднимался по ступеням, держа шлем под мышкой. Он, однако, ничего не замечал. Перед его внутренним взором стояло лицо Комо — карие глаза, насмешливые и умные, способные так много видеть и подмечать. А сколько раз он спасал жизнь самому Стеллу… Если бы только Стелл оказался в нужное время в нужном месте! Все могло бы закончиться иначе.

Но выйдя в жар полуденного солнца, Стелл подавил душевную боль, как уже не раз делал прежде. Нужно было подумать о живых; оставалось надеяться, что они достойны такой жертвы.

Глава пятнадцатая

Холодные пальцы боли прорвали тьму, в которую была погружена Оливия, и давили все сильнее, сильнее… Она пришла в себя, чувствуя, как в голове пульсирует ужасная боль. Стараясь придать себе более устойчивое положение, она протянула руку и ухватилась за… Что это? Кажется, веревка. Да, веревка, которой связан какой-то большой узел. Оливия выпрямилась, оглянулась по сторонам и поняла, что сидит в заднем отделении трясущейся на ухабах машины.

— А-а, вы очнулись, — сказал Руп, глядя на нее в зеркало заднего обзора. — Прошу прощения, что был вынужден вас ударить.

Оливия подняла руку и ощупала сначала челюсть, а потом голову возле виска. Челюсть ныла, а в том месте головы, которым она ударилась, потеряв сознание, обнаруживалась большая, болезненная шишка. И тут воспоминания нахлынули на Оливию — отец бросается на роннанского воина, она безуспешно пытается удержать его, и… ужас, охвативший ее, когда отец рухнул, сраженный выстрелом. И все это произошло из-за Рупа! Оливию охватило страстное желание кинуться на него и задушить голыми руками, но, увы, это было невозможно. Переднее и заднее отделения машины разделяла металлическая перегородка с единственным и очень маленьким окошком. Словно прочитав ее мысли, Руп сказал:

— Знаю, вы ненавидите меня, и, поверьте, мне очень жаль. Но, может быть, в один прекрасный день вы поймете, что я был прав. Империя умирает, победа роннанцев неизбежна. И когда это произойдет, мы, жители Фригольда, могли бы оказаться в очень выгодном положении.

Машина затряслась, провалившись в канаву. Какое-то время двигатель работал вхолостую, потом нос машины задрался и она выбралась наверх. «Практичные» рассуждения Рупа выводили Оливию из себя, но она подавила гнев и спросила:

— Куда вы везете меня? И зачем?

— В одно местечко, о котором знаю только я, — неопределенно ответил Руп, огибая большой валун. — По правде говоря, мы уже почти приехали. Это что-то вроде охотничьего домика. — Внезапно он расхохотался, дико, явно не контролируя себя. — Забавно! Теперь охотятся на меня! — он протянул руку и прибавил звук ком-связи.

. Прислушавшись, Оливия быстро поняла, что их в самом деле ищут. Женский голос докладывал Стеллу:

— Прошу прощения, генерал, но от спутниковой системы, как обычно, мало толку. Пока я ничего не обнаружила, но буду продолжать поиски.

— Хорошо, — ответил Стелл. — Спасибо за помощь, ком-техник Чу. Свяжитесь со мной немедленно, как только что-нибудь выяснится. Конец связи.

От звука его голоса у Оливии потеплело в груди. Она вспомнила, как он брел по воде, пробираясь к ней… как раз перед тем, как она провалилась во тьму. Значит, они ее ищут. Может, можно как-то им помочь? Руп, между тем, снова убавил громкость.

— Они просто из кожи вон лезут. Весь песок готовы перелопатить, — он усмехнулся, глядя в зеркало. — Хотелось бы знать, ради кого они стараются — ради меня или ради подружки генерала? Теперь, когда ваш отец мертв, может, генерал займет его место? Или это планировалось с самого начала?

От гнева у Оливии потемнело в глазах. Однако она впилась ногтями в ладони, и боль помогла ей взять себя в руки. Не нужно думать о Рупе, он того не стоит. Нужно думать о том, как выбраться. Наверняка что-то можно сделать.

Она внимательно огляделась. По-видимому, это была одна из тех машин, которые Руп использовал, чтобы потихоньку провезти роннанцев в гараж сената. Вдоль обоих бортов заднего отделения тянулись скамьи, а посредине лежал связанный веревкой узел с каким-то снаряжением. Оливия дождалась момента, когда ухабистая дорога полностью завладела вниманием Рупа, очень осторожно сунула руку в узел и начала рыться в нем, пока не наткнулась на что-то металлическое, цилиндрической формы. Оливия попыталась на ощупь определить, что это. В конце концов она бросила короткий взгляд вниз и тут же подняла глаза, прежде чем Руп успел что-либо заметить. То, что она держала в руке, оказалось секцией разъемного палаточного шеста, длиной около двух футов. С одной стороны металлический цилиндр был заострен, а с другой имел углубление, в которое вставлялась следующая секция. Не слишком хорошее оружие, решила Оливия, но все же лучше, чем ничего.

Руп свернул на узкую, сильно заросшую дорогу, и машина поехала медленнее. Впереди показался стандартный купол серо-коричневого цвета. Он стоял примерно посредине склона узкого ущелья, прикрытый сверху небольшим выступом. Разглядеть его с орбиты наверняка просто невозможно. Оливия засунула палаточный шест в правую штанину комбинезона, почувствовав, как металл холодит ногу. Как только машина подпрыгнула в последний раз и остановилась, Оливия втиснула заостренный конец шеста в сапог.

Руп выключил двигатель, подошел к заднему отделению машины и открыл дверцу. В руке он держал маленький, стреляющий иглами пистолет.

— Приехали, — сказал он. — Вылезайте, да побыстрее. Мне нужно тут кое с кем повидаться.

Выпрямиться в машине было невозможно, и Оливии пришлось согнуться, вылезая из нее. Она молилась, чтобы Руп не заметил шеста, но беспокоилась напрасно. Он почти не обращал на нее внимания, нервно оглядываясь по сторонам, как будто ожидал, что кто-то вот-вот выпрыгнет из-за ближайшей скалы. Насколько Оливия могла судить, причин для таких опасений не было. Вылезая из машины, она подумала, не стоит ли упасть, выхватить шест и воткнуть его Рупу в сердце, когда он наклонится, чтобы помочь ей. Но он уже был в нескольких шагах от машины.

— В купол! — приказал он, взмахнув пистолетом.

Пока они шли к куполу, Оливия сказала:

— Это глупо, Аустин. Я не виню вас за то, что произошло. Я не согласна с вами, это правда, но, по-моему, вы были искренни. Не вижу причин, почему бы нам не остаться друзьями. Проще говоря, почему бы вам не отпустить меня? На вас ведь нет никакой вины.

Руп ехидно рассмеялся:

— Будьте же серьезны, Оливия. Я знаю вас лучше, чем вы думаете. Во-первых, вы убили бы меня, будь у вас такая возможность. А во-вторых, вы нужны мне на случай, если объявится ваш любовник со своими игрушечными солдатиками. Нет, вы останетесь здесь до сумерек, до того момента, пока маленький быстроходный корабль приземлится тут неподалеку и заберет меня, — он криво улыбнулся. — По счастью, у меня нет привычки ставить все на одну карту. Я заранее позаботился и о других укромных местечках. Так что наберитесь терпения. Вам придется еще на некоторое время составить мне компанию.

Она пожала плечами:

— Согласитесь, попытаться стоило.

Когда они добрались до купола, Руп набрал комбинацию на панели замка, и дверь открылась. Изнутри пахнуло жаром. Как только они вошли, автоматически вспыхнул свет и зажужжал кондиционер. Как и большинство уединенных строений на Фригольде, купол получал энергию от солнечных батарей; обилие солнца позволяло накопить ее достаточно, чтобы хватало и на ночь, и на ненастные дни.

— Сядьте вон там, — Руп кивком указал на закуток, отгороженный в дальней части купола.

Пересекая просторную комнату, Оливия заметила развешенные по стенам трофеи, а на полу шкуры животных. Руп, видимо, и в самом деле использовал этот купол как охотничий домик. «Значит, тут должно быть и оружие», — подумала она, внимательно осмотрела стены, но ничего не обнаружила. Она уселась под массивной головой песочника. Эти звери немного напоминали земных кабанов, хотя были гораздо крупнее. У того, что висел над головой Оливии, зубы были оскалены в вечном рычании, в трех красных глазах застыла злоба, а два бритвенно-острых клыка, изогнутых вверх и в стороны, Руп использовал как вешалку. Сейчас на ней болталось несколько потрепанных старых шляп.

Тем временем Руп повел себя немного странно — замер, обшаривая взглядом комнату. Внезапно сердце Оливии бешено заколотилось. За спиной Рупа возникло какое-то движение! Так и есть, из простенка вышел на свет роннанец.

— Ты меня ищешь, сенатор? — негромко спросил он.

Руп резко повернулся, поднял пистолет и… увидел направленный на него ствол лазерного ружья. Он побледнел и опустил руки.

— Мудрое решение, сенатор, хотя оно совсем ненадолго отсрочит твою смерть. Но прежде чем ты умрешь, хотелось бы услышать от тебя подтверждение того, о чем я уже догадываюсь, основываясь на самом факте твоего появления здесь. Как я понимаю, миссия провалилась?

Не говоря ни слова, Руп кивнул. По его лицу ручьями стекал пот.

— Так я и думал, — печально сказал роннанец. — Жаль, очень жаль. Фиг был прекрасным офицером. Я почти уверен, что план Совета сработал бы, если бы не появились наемники. И именно ты допустил, чтобы это произошло.

Теперь Рупа сотрясала крупная дрожь.

— Я не… не знаю, кто вы такой, но уверяю вас, я… я сделал все, о чем просил Фиг. Умоляю, пощадите меня.

— Мерзкий тип, не правда ли? — спросил роннанец, впервые обращаясь к Оливии. — Мне очень жаль, но вам придется умереть вместе с ним. Не стоило отправляться на прогулку в такой плохой компании. — Не дожидаясь ответа, он начал обходить вокруг Рупа, точно так, как это делал Фиг той ночью в пустыне. — Может, тебе, человек, будет интересно узнать, что я член роннанского корпуса наблюдателей. Что, ломаешь голову над тем, как я тут оказался? Сейчас получишь ответ на этот вопрос. Нам уже давно известно о том, как ты планировал сбежать в случае неудачи. Ты ведь не единственный предатель-человек, услугами которого мы пользуемся. Но хватит об этом. Моя работа состоит в том, чтобы наблюдать и изучать. Таким образом мы никогда дважды не повторяем своих ошибок. К несчастью, именно на мою долю выпало проинформировать Совет Тысячи о том, что выяснилось во время этой нашей операции. Мой доклад доставит им мало удовольствия, — роннанец остановился, сверля Рупа взглядом. — И все же одна незначительная деталь наверняка заставит их улыбнуться — описание твоей гибели.

С ужасающей медлительностью роннанец поднял ружье на уровень груди. Когда Руп понял, что смерть неизбежна, в его глазах промелькнуло и тут же исчезло нечто, не выразимое словами. Луч голубой энергии снес ему голову с плеч и пробил дыру в стене за его спиной. Проникший сквозь нее солнечный луч упал на распростертое на полу тело. Пока чужеземец стоял, без малейшего сожаления глядя на него, Оливия на цыпочках подкралась к нему сзади и, держа шест обеими руками, со всего маху всадила его в то место, где голова переходила в шею. К ее удивлению, шест вошел почти без сопротивления. Наблюдатель содрогнулся, выгнул спину, вскрикнул и нажал пальцем на пусковой крючок. Последовала новая вспышка, и в полу образовалась еще одна дыра. Потом он зашатался и рухнул рядом с Рупом.

Первой реакцией Оливии было изумление. Как это ей удалось? Она присела на корточки рядом с чужеземцем, уже почти уверенная в том, что он мертв, но полная решимости удостовериться окончательно. Да, так и есть. Оливия никогда не слышала о том, чтобы роннанские женщины принимали участие в боевых действиях. Может, по понятиям роннанцев такое вообще невозможно? Тогда, наверно, именно этим объясняется то, что он недооценил, какую потенциальную угрозу представляет собой Оливия. Ну, как бы то ни было, она справилась. И странное дело. Глядя на распростертые тела, она не испытывала ни сожаления, ни раскаяния. Только чувство удовлетворения, больше ничего. Оливия повернулась и, не оглядываясь, вышла из купола. Забралась в машину, включила ком-связь и попросила помощи. Спустя всего несколько секунд она уже разговаривала с взволнованной связисткой. По ее совету перевела ком-связь в режим передачи и стала ждать, пока ее найдут. И тут хлынули слезы. Оливия оплакивала мать, отца и в конечном счете саму себя. В таком состоянии спустя час Стелл и нашел ее.

Глава шестнадцатая

«Со времени сражения в сенате прошло две недели. Достаточно, чтобы подготовиться — настолько, насколько это вообще возможно», — мрачно подумал Стелл. Несмотря на все потрясения и множество обычных проблем типа сезона дождей, удалось очистить достаточно термиума, чтобы расплатиться с «Интерсистемс» и даже кое-что оставить про запас. Если, конечно, они смогут доставить его на Фабрику, а это будет нелегко. Предстояло в целости и сохранности провезти очищенный термиум через пространство огромной протяженности, продать его, а потом еще добраться и до «Интерсистемс». На пути их могут поджидать пираты и роннанцы, а ведь еще надо принять в расчет вероятность природных катаклизмов.

Стелл перевел взгляд на боевой дисплей, стоящий на столе в кают-компании, и вздохнул. Он устал, все остальные тоже, и это начинало сказываться. Вот, пожалуйста, у него только что произошла словесная перепалка с капитаном Бойко. Предложенный Стеллом порядок расположения кораблей во время полета на Фабрику не вызвал у нее одобрения, а она была не из тех, кто выбирает выражения, высказывая свое мнение.

— Вы, конечно, старше меня по званию, генерал, но, Бог мой, не забывайте: я командовала этим кораблем, когда вы еще учились в Академии. И вообще, с каких это пор вы стали экспертом в области навигационной тактики?

С этими словами она вихрем вылетела из кают-компании и умчалась на капитанский мостик, где пока еще правят офицеры-навигаторы, а не сухопутные крысы.

Стелл снова посмотрел на экран боевого дисплея — сейчас на нем была предполагаемая схема расположения кораблей, — пытаясь обнаружить в ней недостатки и не находя их. Общепринятые штампы традиционной навигационной тактики требовали в каждой конкретной ситуации соответствующего порядка расположения кораблей. В частности, если стоит задача доставить ценный груз, то корабли, на которых он находится, плотно группируются таким образом, что их защитные экраны смыкаются, делая проникновение внутрь отряда практически невозможным. Приданные грузовым судам корабли сопровождения обеспечивают дополнительное прикрытие. Такой подход, предписываемый традиционной навигационной тактикой, кажется вполне логичным и во многих случаях прекрасно срабатывает. Однако, хотя на первый взгляд и их ситуация выглядела хрестоматийной, Стелл был убежден, что в данном случае действовать нужно иначе.

Почему? Да хотя бы потому, что враг ожидает от них именно стандартного подхода. Значит, нужно придумать что-то новенькое, решил Стелл, и… навлек на себя гнев Бойко. Он смотрел на схему, и она ему по-прежнему нравилась. Потом вспомнились слова Строма: «Больше половины победоносных войн — результат чистого везения». Ну и нечего больше голову ломать. Стелл удовлетворенно откинулся на спинку кресла и стал вспоминать все, что ему известно о месте их назначения.

Расположенная неподалеку от границы Империи Фабрика была планетой, целиком отданной во власть тяжелой индустрии. Жить там было практически невозможно. Местные флора и фауна давным-давно погибли, став жертвами токсичных выбросов. Это никого не волновало, поскольку никто не рассматривал Фабрику как свой дом. Промышленные предприятия, которыми была нашпигована планета, обслуживались роботами, а в научных лабораториях люди работали исключительно на контрактной основе, по очереди сменяя друг друга — полгода на Фабрике, полгода за ее пределами. Планета была внесена в список миров, пребывание на которых опасно для жизни, но там хорошо платили, плюс бесплатный проезд, плюс беспрецедентные меры безопасности — тщательно изолированные и защищенные от вредных воздействий служебные и жилые помещения.

Фабрика в больших масштабах производила тяжелые металлы, химикалии, радиоактивные изотопы и все прочее в том же духе, что Империи требовалось, но производством чего она не желала загрязнять свои внутренние планеты. Как раз в таком месте лучше всего можно было найти применение термиуму, заменив им менее жаростойкие материалы везде, где возникала необходимость. И даже если термиум в комбинации с другими веществами создаст смертоносные токсичные отходы что с того? На планете и губить-то нечего. Когда-нибудь, когда все природные ресурсы Фабрики истощатся или планета окажется слишком далеко в стороне от торговых путей Империи, ее попросту забросят, и она превратится в безжизненный монумент потребительского отношения человека к жизни.

Как бы то ни было, Фабрика страстно желала заполучить термиум, и, следовательно, лучшей возможности продать его у них не было. Техно, к примеру, тоже покупал термиум, но в небольших количествах; Фабрика же была в состоянии проглотить все, что они могли ей предложить. Пиратам, пользующимся помощью «Интерсистемс» и отлично знающим рынок, не составляло труда догадаться, куда именно они отправятся. И соответственно перехватить их по дороге.

Когда первый сигнал предупреждения смолк, Стелл поднялся, прошел в другой конец кают-компании, дотронулся до дубовой стойки — на удачу — и только после этого отправился в отсек наблюдения, расположенный в кормовой части капитанского мостика. Через несколько минут их маленький флот покинет орбиту, уйдет в открытый космос и, удалившись на значительное расстояние от Фригольда, совершит гиперпространственный прыжок. В гиперпространстве они будут в безопасности, разве что кто-то умудрится последовать за ними через ту же самую точку входа, вероятность чего чертовски мала. Однако, думал Стелл, поудобнее устраиваясь в противоперегрузочном кресле, с выходом из гиперпространства дело обстоит совсем иначе. Он бы очень удивился, если бы там никто не поджидал их.

Послышался второй сигнал предупреждения, и ровно шестьдесят секунд спустя ускорение вжало Стелла в кресло. Поход начался. Где-то далеко внизу Оливия сейчас наверняка смотрит в небо или, может быть, сидит у экрана, провожая взглядом светящиеся пятнышки, быстро удаляющиеся от Фригольда и да — от дома. Потом она вернется к бесконечным административным делам, которые сейчас отнимали почти все ее время. Зная, какую огромную помощь она оказывала отцу, и понимая, что ей необходимо отвлечься от своего горя, бывший сенатор, а ныне президент Брем предложил ей место своего ассистента. Стелл невольно улыбнулся. Брему нужно не спускать с нее глаз, а то как бы она не прибрала все к рукам! Оливия обладает не только хорошей головой, но и немалым мужеством, подумал Стелл, вспомнив о том, что произошло в охотничьем домике Рупа. Она — леди в полном смысле этого слова.

Постепенно его усталые мышцы расслабились, и ко времени входа в гиперпространство он уже крепко спал.

Одну стандартную неделю, два часа, четыре минуты и пятнадцать секунд спустя маленький флот вышел из гиперпространства неподалеку от навигационного маяка. Как и все другие устройства подобного типа, маяк через равные промежутки времени перепрыгивал из одной и той же точки обычного пространства в гиперпространство и обратно. При этом маяк излучал свой собственный, присущий только ему одному, код. Отмеченная им точка безопасного входа и выхода служила кораблям навигационным ориентиром.

Конечно, при желании любой корабль мог уйти в гиперпространство где угодно, но это всегда было сопряжено с определенным риском. К примеру, можно было вынырнуть из гиперпространства прямо в центре какого-нибудь солнца. Поэтому все, за исключением немногих разведчиков и изыскателей, пользовались навигационными маяками, что превращало их в идеальное место для засады. Если вы знаете, куда направляется интересующий вас корабль, все, что вам нужно, это выяснить, где находится ближайший навигационный маяк, разместить поблизости от него свои силы и ждать. Учитывая все это, на выходе из гиперпространства флот Стелла сгруппировался и… Сигналы тревоги взвыли, а люди разразились громкими криками, когда, выйдя в обычное пространство, обнаружили, что со всех сторон окружены кораблями несравненно более мощного флота.

— Готовность номер один! Включить защитные экраны на полную мощность, оружие к бою! Действовать только по моему приказу! — рявкнула Бойко, перебегая взглядом искрящихся темных глаз с одного экрана на другой, проверяя, анализируя, планируя.

— Капитан, поступил вызов с другого корабля, аудио и видео, — доложил ком-техник.

Бойко перевела взгляд на Стелла. Тот кивнул.

— Переключите его на наблюдательный отсек, — приказала она.

Экран связи ожил, и Стелл увидел прекрасное в своем совершенстве лицо леди Альманды Кансе-Джоунс. Прочтя в его глазах невольное восхищение своей красотой, она улыбнулась.

— Вот мы и встретились снова, генерал. Я желала бы, чтобы это произошло при более благоприятных обстоятельствах. Как представитель «Интерсистемс Инкорпорейтед», я, конечно, обрадовалась, узнав, что вы решили выбросить на рынок свой термиум и, таким образом, обеспечить себе возможность расплатиться с нами. Я даже надумала встретить вас здесь, как только получила сообщение, что вы в пути. Но, увы, прибыв на место, я обнаружила тут все эти корабли. Как вы, наверно, догадываетесь, они принадлежат пиратам, — она выразительно пожала плечами.

Рассказанная Альмандой байка лишь позабавила Стелла, настолько очевидна была ее лживость. Допуская, что пиратам не удастся украсть термиум, она заранее официально отмежевалась от них, чтобы впоследствии изображать невинность. То, что на Фригольде у нее были шпионы, раздосадовало, но не удивило Стелла.

— Ну, мы, конечно, высоко ценим вашу заботу, — с притворной серьезностью ответил он, — и выражаем надежду, что взрывы пиратских кораблей не причинят вам никакого беспокойства.

— Какие взрывы?.. — нахмурившись, начала было Альманда.

Но так и не закончила, потому что как раз в этот момент два пиратских корабля взорвались с ослепительной вспышкой. Изображение Альманды исчезло с экрана, и тут, казалось, сам черт сорвался с цепи. По сигналу Стелла «Зулу», «Шона» и «Мазай» одновременно дали залп изо всех своих торпедных батарей. По общепринятым навигационным стандартам это была плохонькая атака, но сказался эффект неожиданности, и два пиратских капитана дорого заплатили за то, что были чересчур уверены в своих силах. Однако соотношение сил все еще было не в пользу Стелла — один к четырем, и, кроме того, теперь пираты пылали жаждой мести. Их энергетические лучи и торпеды снова и снова обрушивались на корабли бригады. Защитные экраны пока держались, но, безусловно, это был лишь вопрос времени.

Бойко вопросительно взглянула на Стелла. Тот покачал головой.

— Держитесь сколько сможете. Я хочу, чтобы они подошли как можно ближе.

. — Если так будет продолжаться и дальше, генерал, они усядутся прямо вам на колени! — резко ответила Бойко, напряженно поджав губы и сверкая глазами. — Надеюсь, ваш план сработает, иначе мы влипли.

— Рад был услышать ваше мнение, капитан, — спокойно ответил Стелл. — Полагаю, так будет продолжаться не слишком долго.

Он снова перевел взгляд на экраны. Сражение было в самом разгаре. Стратегия пиратов не отличалась особой сложностью — проскочить между кораблями сопровождения и захватить транспортники. С каждым мгновением пираты действовали все наглее, подходили все ближе, по мере того как им становилось ясно, что корабли противника имеют мощные защитные экраны, но слабое оружие нападения. Значит, наверняка можно извернуться и проскочить между ними. Выждав еще немного, Стелл подал знак.

На борту легкого крейсера «Мститель» Брат Мустафа Инфам Драго посмотрел на экраны, выругался и включил канал общей связи.

— Плюньте на эти летающие гробы, Братья. Наша цель те, кого они защищают. Там находится то, что нам нужно.

Он кивнул пилоту, и тот заложил изящный вираж, рассчитанный на то, чтобы вызвать интерес со стороны главного корабля небольшого флота противника. С улыбкой удовлетворения Драго наблюдал за тем, как, повинуясь его приказу, пиратский флот промчался мимо трех неуклюжих кораблей сопровождения к самому сердцу строя противника. Потом улыбка начала медленно таять, а глаза заметались по сторонам. Что-то было не так. Слишком легко все получается. Он как раз собирался снова включить канал общей связи, когда Стелл захлопнул ловушку.

— Передайте Соколу, пусть врежет им по заднице, — сказал Стелл.

«Гнездо» было помещено в самом центре флота, там, где обычно находятся корабли, несущие груз. Люки открылись, и черные, быстрые, как молнии, перехватчики Сокола вырвались наружу и разлетелись навстречу приближающимся пиратским кораблям. Их появление почти сразу же принесло свои плоды. Один, второй, третий… пиратские разрушители вспыхнули, точно миниатюрные солнца, и внезапно исчезли.

Стелл с удовлетворением наблюдал, как перехватчики снуют между пиратскими кораблями, сея смерть и разрушение. Но он понимал, что это еще не победа.

— Пора переходить к фазе два, капитан, — сказал он Бойко.

На этот раз она сопровождала свои приказы слабой улыбкой — своеобразный вариант извинения, максимум того, на что в этом смысле была способна Бойко.

— Переходим к фазе два, — приказала она по ком-связи.

Стелл почувствовал, как «Зулу» изменил курс; на экране было видно, что два других транспортника сделали то же самое. Вскоре они сгруппировались, защищая друг друга, а вокруг них расположился эскорт из девяти перехватчиков. Вот теперь капитан Бойко была довольна. Трюки, конечно, вещь хорошая, но традиционная тактика уж точно никогда не подведет.

— Вперед на полной скорости, — приказала она. Стелл почувствовал, что его снова вжимает в кресло.

Интересно, думал он, сколько времени понадобится пиратам, чтобы вычислить, что термиум находится на борту транспортников, а вовсе не тех двух старых «корыт», которые расположились по обеим сторонам «Гнезда», как бы охраняя его? А-а, чем дольше, тем лучше.

Леди Альманда Кансе-Джоунс, сидя в салоне своей яхты и глядя на экраны, презрительно поджала губы. Когда транспортники, до этого игравшие роль кораблей сопровождения, на полной скорости устремились к Фабрике, она первая поняла, что именно на них и находится термиум. Этого дурака Драго опять обставили. Какое-то время она обдумывала, не поделиться ли с ним своей догадкой, но быстро пришла к выводу, что сейчас не до сантиментов. Пусть пожинает плоды собственной глупости. Она облизнула губы и погляделась в зеркало, занимающее всю противоположную переборку. Одним идеально наманикюренным пальчиком включила интерком и спросила:

— Макс, видишь корабли, летящие к Фабрике?

Макс, ее киборг-пилот, бросил взгляд на экраны и ответил:

— Да, мэм.

— Я хочу добраться туда раньше их, — сказала она и откинулась на шелковые подушки.

Макс включил двигатели на полную мощность, яхта содрогнулась и устремилась вперед. Но леди Кансе-Джоунс ничего не замечала. Она смотрелась в зеркало.

Пристроившись в хвост пиратского разрушителя, Сокол затаил дыхание. Наконец бортовой компьютер подал сигнал, что цель «захвачена», и Сокол нажал на спусковой крючок. Сдвоенные лучи голубого огня хлестнули по пиратскому кораблю. Мгновение ничего не происходило — защитные экраны пирата поглощали и рассеивали энергию.

— Две торпеды, — приказал Сокол, голосом активируя обе установки. — Огонь!

Торпеды вырвались из-под тупо обрезанных крыльев перехватчика и взорвались, ударившись в защитные экраны вражеского судна. Однако на протяжении крошечной доли секунды после взрыва в защите возник просвет, и Сокол в полной мере использовал этот краткий миг. Голубой луч его энергетической пушки проник сквозь образовавшуюся щель и ударил по незащищенному кораблю. Все экраны перехватчика на мгновение потемнели, защищая пилота от ослепляющей вспышки, сопровождающей взрыв. Сокол быстро отвел свой корабль в сторону и обратился к приборам, выясняя, как обстоят дела.

— Неплохо, босс, — сказала Карла. — Жаркое из подонков получилось отличное.

— Спасибо, Карла, но, похоже, они все еще пробиваются к «Гнезду» и двум другим кораблям. Думаю, пора переходить к фазе три. «Гнездо», вы слышите меня?

— Да, и очень хорошо, босс, — ответил капитан Суза, который командовал «Гнездом».

— Переходим к фазе три.

— Есть, босс. Фаза три.

Будь Драго повнимательней, он, наверно, заметил бы, что перехватчики один за другим выходят из боя. Но это происходило постепенно, а Драго был слишком занят, отдавая приказы и предвкушая момент, когда три транспортника окажутся у него в руках. Один из перехватчиков получил удар, закувыркался в пространстве и взорвался. Так их! Драго оскалил в ухмылке зубы. Братья побеждают.

— Приготовиться! Сейчас будем брать их на абордаж!

Те, кто входил в группу захвата, занялись проверкой оружия, нервно усмехаясь и поглядывая друг на друга. Пилот «Мстителя» еще раз продемонстрировал свое мастерство, подведя корабль к борту «Гнезда» с одним-единственным, совсем слабым ударом. Цепляющие лучи тут же неразрывно связали корабли друг с другом. Тем временем остальные пиратские корабли окружили два старых судна по обеим сторонам от «Гнезда».

Вспыхнул лазерный резак, и кроваво-красный луч врезался в сталь. В ожидании группа захвата начала потеть в своей броне, задаваясь вопросом, что их ожидает на борту, легкая схватка или серьезный рукопашный бой. Никогда ведь не знаешь заранее. Внезапно запирающий механизм шлюзовой камеры поддался, и люк с шипением открылся. Группа захвата рванула вперед. И вдруг, к удивлению и ужасу находящихся сзади, передние были отброшены. Фаланга солдат бригады выскочила из шлюзовой камеры, стреляя и размахивая тяжелыми боевыми топорами. Возглавляла ее старшина Флинн. Не сумев подобрать подходящего по размеру топора, она использовала более привычный для себя огнемет.

— Это вам за Два-Вместе, грязные негодяи! — закричала она, поливая пиратов огнем.

Когда оставшийся от них пепел опал, она бросилась вперед, полная решимости не дать ни одному из пиратов уйти от расплаты.

На борту двух других кораблей события развивались по тому же сценарию; внутри не оказалось ничего и никого, кроме солдат бригады. Уцелевшие пираты вернулись на свои корабли, и сражение возобновилось, но теперь соотношение сил стало совсем иным. Спустя час все пиратские корабли, которые шли на абордаж, оказались в руках бригады. По дороге на капитанский мостик «Мстителя» Соколу то и дело попадались мертвые и раненые пираты, обгоревшие переборки и взорванные люки. Вокруг медленно плыл дым. Кое-где лежали и трупы солдат бригады, но их было гораздо меньше, чем пиратов. Добравшись до капитанского мостика, Сокол обнаружил на нем старшину Флинн. Тут мертвые тела были везде, одно лежало прямо у ее ног и выглядело так, точно в него выпустили всю обойму. Заметив взгляд Сокола, Флинн сказала:

— Это их главарь, сэр. Называл себя Братом Драго. Я хотела захватить его живым, сэр, но он… Он напал на меня.

Вид у нее был совершенно невинный. Сокол посмотрел на тело Драго, отметив, что при нем нет никакого оружия, и перевел взгляд на Флинн. Он не верил ни одному ее слову.

— Понимаю, старшина. Ладно, уберите его… И поторопитесь, нам пора отправляться.

— Есть, сэр, — ответила Флинн и посмотрела на своих солдат. — Вы слышали, что он сказал? Уберите эту падаль!

Сам Сокол, однако, уже не слушал ее. Его внимание приковал к себе экран боевого компьютера, на котором маленькая группа кораблей быстро удалялась в сторону Фабрики. Теперь пиратам их не догнать, но это не означает, что все трудности уже позади.

— Удачи вам, пехотинцы, — прошептал он и заставил себя переключиться на текущие проблемы.

Глава семнадцатая

«Зулу» вышел на орбиту около Фабрики, остальные корабли на безопасном расстоянии следовали за ним. Даже сейчас в случае необходимости они могли уйти в гиперпространство. На первый взгляд никаких оснований для тревог не было. Внизу медленно поворачивался шар Фабрики, почти сплошь затянутый курчавыми белыми облаками, не позволяющими разглядеть, что скрывалось под ними. В целом картина выглядела мирно.

— Что у них тут кружит на орбите, капитан? — спросил Стелл.

Бойко повторила вопрос по внутренней связи, выслушала ответ, дважды кивнула, сказала что-то еще и повернулась к Стеллу.

— Примерно то, что и ожидалось, генерал. Четыре крупных грузовых судна, парочка свободных торговцев, небольшой лайнер и разрушитель имперской охраны. Да, еще чертовски много мусора. Им бы надо убрать все эти обломки, они затрудняют навигацию.

Стелл кивнул в знак согласия. Всегда находятся ленивые капитаны, которые просто выбрасывают в пространство все ненужное — сгоревшие прокладки двигателей, пробитые топливные баки, вышедшие из строя солнечные батареи… да много чего еще. На большинстве планет имелись специальные буксиры, предназначенные для очистки пространства от самого крупного мусора, но кто-то на Фабрике либо был чересчур ленив, либо просто плевать хотел на свалку на орбите. «Ну, это не моя забота», — подумал Стелл. Что касается кораблей, то тут все было понятно Большие грузовые суда, скорее всего, предназначались для вывоза руды, свободные торговцы привезли на продажу редкие изотопы, а на лайнере прибыла новая смена служащих.

Присутствие на орбите разрушителя имперской охраны тоже было вполне объяснимо. Фабрика находилась внутри Империи, пусть и почти на краю, что давало ей право рассчитывать на защиту со стороны властей. В конце концов, индустриально развитая планета — очень лакомый кусочек для пиратов или даже для роннанцев. И тем, и другим не составит труда стремительно пересечь приграничное пространство, загрузить на борт, скажем, какие-нибудь редкие сплавы и скрыться. Имперский разрушитель мог находиться здесь для защиты Фабрики или чтобы пополнить запасы топлива, или по дюжине других причин. «Ну, нас их присутствие в общем-то не должно волновать, — подумал Стелл. — Мы не сделали ничего противозаконного, и опасаться представителей имперской власти у нас нет причин. А вот что касается остальных кораблей… Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, что чего-то не сделал».

— Капитан Бойко, пошлите перехватчики, пусть покрутятся возле этих кораблей. И заодно просканируют самые крупные куски мусора.

Глаза Бойко вспыхнули, губы вытянулись в тонкую ниточку.

— При всем уважении к вам, генерал, вынуждена напомнить, что при полете в атмосфере перехватчики усиленно расходуют топливо. Когда они вернутся с этой маленькой прогулки, топливо у них будет на нуле. Что, если как раз во время дозаправки на нас нападут?

— А что, если какой-то кусок мусора окажется вовсе не мусором? — стараясь не терять терпения, возразил Стелл. — Но мне понятно ваше беспокойство, капитан. Хорошо, пошлите половину перехватчиков, а остальные пусть остаются здесь и сменяют тех, у кого кончится топливо.

Несколько успокоенная, хотя отнюдь полностью не удовлетворенная, Бойко отдала соответствующие распоряжения, интерпретировав «половину» как четыре, а пять перехватчиков оставив для защиты. Стелл заметил это, но счел за лучшее промолчать, чтобы не вызвать новых споров. К тому же Бойко была, скорее всего, права.

Вернувшись, перехватчики доложили, что ничего угрожающего не обнаружили. Единственная деятельность, свидетелями которой они стали, состояла в том, что с поверхности Фабрики постоянно взлетали самоходные грузовые контейнеры, цепляющие лучи захватывали их на выходе из атмосферы и оттаскивали к одному из больших грузовых кораблей. Роботы опорожняли контейнеры и отправляли их обратно на Фабрику. В общем, все как будто занимались своим делом. Конечно, убедиться в этом окончательно можно было бы, только побывав на борту каждого корабля, что, конечно, вызвало бы негативную реакцию со стороны имперской охраны. Так что и пытаться не стоило. Оставалось проявлять величайшую осторожность и надеяться на лучшее.

— Планетарный администратор требует, чтобы мы прислали своих представителей, — прервала размышления Стелла капитан Бойко. — Будем отвечать?

— Конечно, — сказал Стелл и встал. — Скажите, что мы уже в пути. Мне нужен шаттл и этот человек… как его… да, Мюллер.

Ханс Мюллер был откомандирован президентом Бремом на Фабрику для ведения переговоров со стороны Фригольда. Стелл встретился с ним около шлюзовой камеры. Мюллер, невысокий человек с тонкими седыми волосами, мелкими чертами лица и яркими, пытливыми глазами, скупо улыбнулся Стеллу и крепко пожал ему руку.

— Рад видеть вас, генерал. Мои поздравления по поводу удачно проведенной операции. Что ни говори, Кастен снова оказался прав. Без вас мы в жизни не смогли бы забраться в такую даль. Но теперь нас ждет последнее сражение, и, боюсь, мне, только и умеющему, что считать деньги, будет нелегко победить.

Стелл рассмеялся:

— Мне кажется, тот, кто умеет считать деньги, в конечном счете всегда оказывается победителем.

— Это правда, — с притворной серьезностью ответил собеседник. — Правда и то, что о нас, тружениках тыла, никому ничего не известно, и вся слава достается вам, военным. А все же времена меняются. К примеру, никогда прежде у меня не было телохранителя. Может, это позволит мне психологически чувствовать себя увереннее!

С этими словами он вошел в шлюзовую камеру. Стелл последовал за ним, и вскоре они уже оказались на борту шаттла, где их ожидали сержант Стикс и пятеро солдат.

— Прошу прощения, сэр, — извиняющимся тоном сказал Стикс. — Они сказали, что нельзя брать с собой больше шести телохранителей.

— Нет проблем, сержант, — Стелл сел в кресло ипристегнулся. — Шести вполне достаточно. Раз уж эта проклятая река не убила нас, всего остального можно не опасаться.

Стикс выглядел довольным, но слегка смутился — к большой радости своих подчиненных. Стелл закрыл глаза — не для того, чтобы поспать, а чтобы без помех подумать…

Прошло, казалось, всего несколько секунд, когда он проснулся от содрогания входящего в атмосферу шаттла. Стелл включил интерком и попросил пилота спускаться помедленнее и дать изображение Фабрики на большой видеоэкран в пассажирском салоне.

Сначала, по правде говоря, смотреть было не на что, потому что со всех сторон их окружали облака. Или, по крайней мере, Стелл думал, что это облака. Вскоре выяснилось, что ниже слоя облаков вся планета затянута мутной белесоватой дымкой. Когда они вынырнули из нее, то увидели лишь бесплодную поверхность. Бесконечные мили безжизненной земли бежали навстречу; только окаменевшие остатки густой растительности свидетельствовали о том, что когда-то здесь все было иначе. Тут и там вяло текли мутные реки, неся к мертвым океанам толстый слой пены. Потом потянулись рудники. Сдирая шкуру с планеты, они зарывались в нее так глубоко, что краулерам, ползающим в них наподобие личинок, приходилось включать фонари даже днем. Замелькали фабрики, литейные и очистительные заводы, кучи шлака и отходов. Все сооружения строились и разрастались исключительно в соответствии со своими собственными нуждами, заглатывая и переваривая все вокруг, словно обезумевшие раковые клетки. Энергией их снабжала геотермальная скважина, пробуренная до самого сердца планеты.

«Может, и в самом деле имело смысл погубить одну планету, чтобы сохранить сотни других, и все же это грустное зрелище», — подумал Стелл, когда шаттл приземлился в стареньком, но хорошо оборудованном космопорту.

Он тоже казался безжизненным — ни отелей, ни ресторанов, ни «веселых» домов, как правило окружающих космопорты. Этот был построен для обслуживания машин, а не людей. И машины тут попадались на каждом шагу. Они разгружали старенький шаттл, опустившийся с одного из свободных торговых кораблей, заправляли горючим чью-то изящную яхту, сновали, катились, ползали и прыгали вокруг, выполняя тысячи поручений.

Когда шаттл остановился, Стелл отстегнул ремни и с неожиданной легкостью встал. Он забыл, что гравитация на Фабрике составляет всего около трети фригольдианской, которая примерно равнялась земной. Это объясняло, почему здесь можно было использовать самоходные контейнеры для загрузки кораблей на орбите и не разориться. Чем меньше гравитация, тем меньше расход топлива и, следовательно, цена, а у Стелла уже возникло подозрение, что минимизация цены на Фабрике — определяющий фактор.

На протяжении нескольких минут все ходили туда и обратно по проходу шаттла, привыкая к низкой гравитации. Огибая углы и случайно роняя вещи, солдаты с удивлением наблюдали за их медленным падением на палубу и унялись, лишь почувствовав на себе осуждающий взгляд Стикса. Стелл тактично отвернулся, заметив, что сержант негромко выговаривает им.

— Ну и увальни! Где, по-вашему, вы находитесь? Если вы в таком восторге от низкой гравитации, могу преподать несколько уроков рукопашного боя при нуль-G, когда в следующий раз уйдем в космос. Есть желающие?

Таковых не оказалось. Ничего удивительного. Может, внешне Стикс и не производил особого впечатления, но все знали, что в рукопашной борьбе он — ас, и эти уроки могли доставить им массу неприятных ощущений.

Подъехал приземистый восьмиколесный автобус и с легким толчком пристыковался к шаттлу.

— Колесница подана, сэр, — сказал в интерком пилот шаттла.

— Спасибо, — ответил Стелл. — Не желаете присоединиться к нам, чтобы выпить кружечку пива?

— С удовольствием бы, генерал, — сухо ответил пилот, — но я, как говорится, за рулем.

— В таком случае в другой раз, — ответил Стелл. Настроение у него было отличное. Через пару часов переговоры будут завершены, они выгрузят термиум, получат деньги и… в путь. Он сказал, обращаясь к Стиксу: — Ну, сержант, давайте проверим снаряжение.

Мюллер с интересом наблюдал за тем, как солдаты в последний раз проверяют свои защитные бронированные костюмы и оружие. Стелл не думал, что оно им понадобится, но проявлять осторожность было для него так же естественно, как дышать. Потом вместе со Стиксом он осмотрел бронированный костюм Мюллера. Закончив проверку, Стелл приказал всем загерметизировать костюмы. Не нужно иметь научную степень, чтобы догадаться: воздух снаружи для дыхания непригоден. Клубящаяся желтовато-коричневая муть даже на вид казалась ядовитой.

Когда люк шлюзовой камеры открылся, сержант Стикс вместе с двумя солдатами осмотрел автобус и дал «добро». Первыми вышли солдаты, потом Мюллер и, наконец, Стелл. Автобус, рассчитанный человек на пятьдесят, судя по количеству сидений, был удобный, хотя и не роскошный. В задней части салона Стелл заметил туалеты, зато ни помещения для водителя, ни его самого не оказалось. Трудно сказать, был автобус роботизирован или управлялся дистанционно.

— Приветствую вас на Фабрике, уважаемые биосущества, — послышался из интеркома механический голос. — Для вашей собственной безопасности пристегните, пожалуйста, ремни. В салоне обеспечена атмосфера, соответствующая потребностям вашей расы. Машина тронется в путь через 31 стандартную секунду и прибудет на место назначения примерно через 14 стандартных минут. Желаю приятной поездки.

Ожидая, пока автобус тронется, они наблюдали за тем, как слабокислотный дождь барабанит в окно, стекая по нему и проедая в пластике микроскопические желобки. В конце концов он источит металлическое тело автобуса, разъест резиновые прокладки, и, просуществовав не больше года, машина будет отправлена на переработку.

Вскоре они уже ехали сквозь лабиринт подъемных кранов, ремонтных установок и складов. Потом пошли литейные цеха, горы руды и груды готовых металлических отливок.

Роботы были повсюду. Они управляли плавкой, таскали тяжеленные грузы, ремонтировали друг друга и делали тысячи других дел. Выполнение многих из них было возможно или, по крайней мере, существенно облегчалось благодаря пониженной гравитации. Никого не задевая, автобус юлил между роботами, а в какой-то момент даже проехал между опорами огромного трехногого робота-подъемника. Тем не менее, Стелл испытывал ощущение сродни тому, которое ему пришлось пережить во время полета на аэрокаре в висячих городах Виста, родной планеты финтиан; ощущение, без которого он вполне мог бы обойтись. Потом автобус скатился по уклону и нырнул в туннель, такой узкий, что его стены едва не касались машины. В салоне вспыхнул свет. Несколько минут спустя автобус остановился. Потом последовал внезапный рывок, и машина плавно заскользила вверх. Очевидно, они вкатились на дно ствола вертикальной шахты и теперь автобус выступал в роли кабины лифта. «Разумно, — подумал Стелл. — Экономит время и избавляет от необходимости доставлять пассажиров от автобуса к лифту».

Наконец лифт плавно остановился. Стикс выслал двух солдат наружу проверить обстановку. Как только они подали знак, что все в порядке, Стелл вывел остальных. Около автобуса дожидался посланный за ними робот. Внешне он в общем походил на человека — имел руки, ноги и голову с упрощенными чертами лица. Это наводило на мысль, что его хозяин человек. Стелл давно заметил, что разумные существа, к каким бы расам они ни принадлежали, склонны создавать роботов по своему образу и подобию. Никто не возражает, чтобы робот-подъемник выглядел как огромный металлический богомол с тремя ногами вместо двух и раздвоенными загогулинами вместо рук. В конце концов, это всего лишь разумная машина. Но никто не хочет, чтобы нечто в этом роде сновало по его дому и приносило ему кофе по утрам. Поэтому головы тилларианских роботов были украшены гребешком, как у их хозяев, финтианские роботы очень напоминали птиц, и, хотя Стеллу не приходилось видеть роннанского робота, он бы сильно удивился, если бы тот оказался бесхвостым.

Идя за роботом по коридорам, Стелл заметил, что сзади тот выглядит совсем как человек. Наконец, они оказались в просторной гостиной. Повсюду стояла удобная мебель, в настенных нишах поблескивали статуэтки и другие произведения искусства, и все вокруг заливал мягкий свет. Посредине стоял большой круглый стол, за которым сидела молодая женщина с присущим, наверно, всем секретаршам на свете выражением скептицизма на лице. Как только она заговорила, робот выскользнул из комнаты.

— Генерал Стелл и инспектор Мюллер? — спросила она с таким видом, словно ожидала, что они будут отрицать этот факт.

— Они самые, — с улыбкой ответил Мюллер.

— Администратор Нарс сейчас примет вас, — заявила она. — Пожалуйста, следуйте за мной.

Она вышла из-за стола и подвела их к участку стены, который при ее приближении заскользил в сторону. Помещение, где они оказались, иначе как роскошным назвать было нельзя. Тяжеловесность украшенной резным орнаментом мебели несколько смягчали расставленные тут и там изящные скульптуры и висящие по стенам пейзажи в пастельных тонах. Окна отсутствовали, и это, подумал Стелл, определенным образом характеризовало хозяина. А вот и он сам. Администратор Нарс оказался могучим мужчиной весом не меньше четырехсот фунтов. Несмотря на свою массивность, он легко поднялся из внушительных размеров кресла и пошел им навстречу. Учитывая пониженную гравитацию Фабрики, вес давил на него не такой тяжкой ношей, как это происходило бы на Земле. «Интересно, он когда-нибудь покидает Фабрику?» — подумал Стелл. Рукопожатие Нарса оказалось на удивление крепким, что свидетельствовало о наличии под слоем жира хорошо развитой мускулатуры. И во взгляде ни намека на слабость.

— Приветствую вас на Фабрике. Я Вилсон Нарс. А вы, должно быть, генерал Стелл? Ну конечно, военного человека ни с кем не спутаешь. А вы, следовательно, инспектор Мюллер. Рад видеть вас. Позвольте представить вам капитан-лейтенанта Джона Поля Джоунса.

Стелл мгновенно почувствовал симпатию к человеку, который сделал шаг вперед, приветствуя их. Ему дали имя в честь древнего героя-моряка, если Стелл ничего не перепутал. Крупным его никто не назвал бы, но он излучал уверенность и силу, характерную, как правило, для крупных людей. Чернокожий, кареглазый, с воинственно выставленным подбородком, он очень хорошо смотрелся в черной форме навигатора и знал это.

— Рад видеть вас, генерал Стелл и гражданин Мюллер, — он пожал обоим руки и перевел взгляд на бритую голову Стелла. — Звездная Стража?

Стелл кивнул.

— В прошлом. Теперь это просто привычка, — он провел ладонью по тщательно выбритой голове.

— Прошу простить меня, джентльмены, я сейчас вернусь.

С этими словами Вилсон Нарс прошествовал в гостиную, на пороге которой появилась секретарша, явно ожидая его. Оба офицера проводили Нарса взглядами и посмотрели друг на друга. Стелл готов был поклясться, что в карих глазах лейтенанта мелькнуло что-то… Трудно объяснить почему, но возникло отчетливое ощущение, что Джоунсу не по душе толстый администратор. Однако заговорил он совсем о другом.

— Итак, вы продаете нечто, называемое термиумом, — сказал Джоунс.

— Вас правильно проинформировали, капитан, — ответил Стелл, не понимая, к чему клонится этот разговор.

Мюллер не вмешивался, но наблюдал за ними с интересом, как будто чувствуя, что происходит нечто необычное.

Джоунс пожал плечами и бросил взгляд в сторону гостиной.

— Нарс не делал секрета из этого, — он помолчал, задумчиво разглядывая Стелла. — Фактически, он даже не пожалел усилий, чтобы я непременно оказался в курсе и присутствовал на этой встрече.

— Зачем ему это? — подал голос Мюллер.

Джоунс улыбнулся:

— Понятия не имею. Но я знаю Нарса и уверен, что у него есть веские причины; веские для него, разумеется.

В этот момент вернулся улыбающийся Нарс.

— Ну, поговорили по душам, вояки? Теперь самое время заняться делом.

— Рад был встретиться с вами, — сказал Джоунс, обращаясь к Стеллу и Мюллеру. — Благодарю за гостеприимство, администратор Нарс. Непременно загляну к вам, когда в следующий раз буду в этом секторе.

Прежде чем уйти, навигатор бросил на Стелла взгляд, ясно говорящий: «Будь начеку!»

В ответ Стелл кивнул и улыбнулся. Когда Джоунс ушел, они с Мюллером уселись напротив Нарса. Тот поставил на стол деревянную тарелку с пирожными, взял одно и съел с явным удовольствием.

— Не хотите попробовать? Исключительно вкусная штука.

Стелл отказался, а Мюллер принял предложение, то ли из вежливости, то ли потому, что в самом деле хотел есть.

— Итак, — начал Нарс, тщательно вытерев губы льняной салфеткой, — вы хотите продать термиум. Чудесная вещь, этот ваш термиум. С удовольствием куплю его. При условии, конечно, что меня устроит цена. Если же нет, то тоже не беда. Мы много лет обходились без него, обойдемся и дальше. Так что все зависит от вас.

— Конечно, — ответил Мюллер, с задумчивым видом доедая пирожное. — Торг должен быть честным. Но необходимо учитывать, что термиум не только улучшит качество ваших изделий, но и позволит значительно расширить их ассортимент. Отсюда ясно, что вопрос цены в данном случае можно рассматривать как второстепенный…

И начался торг — процесс, явно доставляющий удовольствие обоим его участникам. Ничуть не сомневаясь, что Мюллер сам справится, Стелл позволил себе отвлечься. Его взгляд заскользил по комнате и остановился на большом зеркале. Стелл улыбнулся собственному отражению и подумал, как неуместно он здесь выглядит в своем тяжеловесном защитном костюме и хорошо бы все поскорее закончилось.

А по ту сторону двустороннего зеркала леди Альманда Кансе-Джоунс встретилась взглядом со Стеллом — о чем он, конечно, не догадывался, улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.

Глава восемнадцатая

Ослепительно белый свет мощных роботов-прожекторов заставил Стелла сощуриться. Больше всего они походили на огромных насекомых — четыре ноги с каждой стороны и длинное цилиндрическое тело, из которого исходил мощный луч света. Они постоянно перемещались с места на место, освещая то, которое в данный момент нуждалось в освещении. У Стелла мелькнула мысль, что свет нужен только людям; если бы они не принимали участия в разгрузке, роботы, используя свои сенсоры, работали бы в темноте.

«А-а, какая разница», — устало подумал он. На протяжении трех дней они разгружали термиум и, несмотря на помощь роботов, трудились, как каторжные. Теперь наконец-то все закончилось. Роботы уже выгрузили последние металлические контейнеры кубической формы, в каждом из которых находилось сто фунтов порошкообразного термиума. Контейнеры установили на платформы на воздушной подушке, соединенные между собой наподобие вагонов поезда. Двигатели, позволяющие платформам парить над дюракритовым покрытием, снабжал энергией робот-краулер, возглавляющий поезд. Теперь он рывком двинулся с места, и платформы послушно поплыли вслед за ним. Сложенные на них контейнеры на мгновение мелькали в свете прожекторов и тут же исчезали во мраке.

С ревом взлетел грузовой шаттл, теперь уже пустой, и устремился на запад, в сторону космопорта. Бригадные шаттлы не годились для доставки крупных грузов, пришлось использовать здешнее судно — за дополнительную плату, разумеется.

— Вилсон Нарс уже здесь, генерал, — голос Мюллера в наушниках Стелла слегка потрескивал из-за помех, создаваемых мощной энергосистемой, которой они были окружены.

— Иду, — ответил Стелл и зашагал к большому автобусу, ожидающему неподалеку.

При ходьбе Стелл слегка подпрыгивал — сказывалась пониженная гравитация Фабрики. Как только разгрузка закончилась, роботы-прожекторы покинули площадку, где она происходила, и вокруг стало почти совсем темно. Правда, далекий горизонт уже слегка порозовел, предвещая величественный восход солнца. Солнечный восход на Фабрике, как правило, сопровождался взрывом розового и красного, заливая изуродованный ландшафт мягким, таинственным светом. Казалось, планета нашла способ трансформировать свое уродство в невероятную красоту.

Планетарный администратор ждал Стелла примерно в таком же автобусе, в каком они ехали на встречу с ним в первый день. Именно здесь он должен был вручить им деньги за термиум. Потом им предстояло доехать до космопорта, погрузиться на свой шаттл, взлететь и спустя несколько дней расплатиться с «Интерсистемс Инкорпорейтед». Опасаясь тайных махинаций со стороны этой могущественной компании, Мюллер настоял на том, чтобы получить наличные деньги, а не чек. Стеллу были понятны его соображения — компьютерных операторов можно подкупить, записи изменить, и кредиты растворятся в воздухе. И все же ему это не нравилось. Наличные деньги могут стать лакомым кусочком для тех же пиратов, и, следовательно, их нужно тщательно охранять. А ведь от Фабрики до штаб-квартиры «Интерсистемс» путь неблизкий. Она находилась на маленькой планете с романтическим названием ХТР 346, которую пилоты компании обычно называли Сукой, — приземляться на нее было очень нелегко из-за огромного количества орбитальных оружейных платформ.

По какой-то неясной ему самому причине Стелл то и дело вспоминал лейтенанта Джоунса и его предостерегающий взгляд. Они с Мюллером не раз обсуждали этот вопрос, пытаясь понять, чего им опасаться, но так ни до чего и не договорились. К тому времени, когда переговоры с Вилсоном Нарсом закончились, Джоунс уже покинул планету. И хотя они все время были настороже, никаких подвохов со стороны Вилсона или его персонала обнаружить не удалось. И все же Стелл знал, что по-настоящему успокоится, только когда они получат деньги и покинут планету в целости и сохранности.

При приближении Стелла наружный люк автобуса открылся. Вместе с двумя телохранителями, которые, по настоянию Стикса, повсюду следовали за ним по пятам, он вошел в шлюзовую камеру. Как только насосы откачали ядовитый воздух Фабрики, с шипением открылся внутренний люк, и все трое вошли в автобус, на ходу расстегивая костюмы. Там их ждал Вилсон Нарс в самом огромном защитном костюме, какой Стеллу когда-нибудь приходилось видеть.

— Рад снова видеть вас, генерал. Мы с инспектором Мюллером только что отпраздновали успешное завершение нашей маленькой сделки. Не хотите присоединиться? — Нарс кивнул на раскладной стол, где стояли бутылка охлажденного вина и закуски.

— Спасибо, — ответил Стелл. — Думаю, ничего не случится, если я так и сделаю.

— Осталось всего несколько формальностей, — ухмыльнулся Мюллер. — Так что пейте, закончим наши дела и в путь.

— Вот за это и выпью, — Стелл сделал глоток вина. — Не обижайтесь, администратор Нарс, но… хочется поскорее убраться отсюда.

— Ну что вы, никаких обид, — ответил толстяк, достал из поясной сумки изящный магнитофон и положил его на стол.

Мюллер достал свой, гораздо более простенький и дешевый. Запись должна была вестись одновременно на оба устройства и при необходимости могла быть предъявлена в любом суде. Первым заговорил Нарс.

— Активация, — сказал он. — Здесь Вилсон Нарс, уполномоченный администратор планеты Фабрика. Оформление стандартного соглашения купли-продажи, составленного в соответствии с имперскими законами.

За этим последовали всякие формальности. Нарс подтвердил, что получил термиум, Мюллер — что получил деньги, заплатил имперские налоги, расплатился за наем шаттла и прочее, и прочее.

Стелл слушал вполуха. Разум говорил ему, что все идет как надо, но какое-то внутреннее беспокойство не давало расслабиться. Очень неприятное ощущение. Тем более, что, не понимая причины тревожного чувства, он не мог предпринять никаких конкретных действий.

— Ну вот и все, джентльмены, — сказал Нарс, отправляя в рот последний кусок закуски. — Деньги здесь, — он кивнул на большой металлический ящик у своих ног, — и, как видите, все фригольдианские печати, которыми сам инспектор Мюллер опечатал ящик, целы и невредимы. Теперь, если не возражаете, я пожелаю вам всего наилучшего и отправлюсь на поиски обеда. Могу представить себе, как вам хочется побыстрее отправиться в путь.

Стелл и Мюллер, в свою очередь, вежливо простились с ним. У самого выхода в шлюзовую камеру Нарс сказал:

— Ну, все было очень мило, джентльмены. Желаю вам удачи, но помните — на этом моя ответственность заканчивается. Есть кое-кто, страстно желающий добраться до ваших денег, и вы сами должны позаботиться о том, чтобы с ними ничего не случилось, — с этими словами он надел шлем, помахал им рукой и скрылся в шлюзовой камере.

Стелл и Мюллер обменялись взглядами. Стелл почувствовал, как по спине пробежал холодок. Вне всякого сомнения, Нарс знал, что должно было произойти, и заранее прояснил свою позицию, чтобы исключить всякие претензии со стороны закона. И снова на память Стеллу пришел капитан Джоунс со своим предостережением. Внешний люк открылся, Нарс вышел. Боже, скорее бы добраться до шаттла и взлететь! Однако прежде автобус должен доставить их в космопорт, а пока все, что в их силах, это подготовиться к худшему и надеяться на лучшее.

— Ну, в путь, — сказал Стелл, обращаясь к Стиксу. — И будьте готовы ко всему.

— Превосходный совет, генерал, но… немного запоздалый.

Резко обернувшись, Стелл увидел леди Альманду Кансе-Джоунс, все такую же невероятно прекрасную. Рядом с ней возвышался Автостраж ростом в шесть с половиной футов. Оба только что вышли из женского туалета в задней части салона. Наверняка там им было чертовски тесно.

Стикс про себя выругался. Так получилось, что на этот раз с ним не послали ни одной женщины, и ему не пришло в голову обыскать женский туалет. И что теперь? Теперь они нарвались на Автостража. Вместо головы у него была небольшая орудийная башня, вместо рук — энергетическое оружие; это был родной братец Автовоина, который спас их во время засады зоников. В такой ситуации оставалось одно: выполнить все требования Альманды. Против Автостража у них не было никаких шансов.

Леди Кансе-Джоунс улыбнулась своей совершенной улыбкой:

— Расслабьтесь, генерал, все равно вы ничего сделать не сможете. Надеюсь, вы будете благоразумны, иначе нашим маленьким металлическим друзьям придется всю ночь смывать со стен то, что от вас останется. Ну а теперь просто стойте там, где стоите; это относится и к вашим людям. Мой помощник освободит вас от этого грязного старого ящика, и мы отправимся своей дорогой.

Автостраж подошел к ящику, весившему не меньше двухсот фунтов, и поднял его с такой легкостью, точно это была дамская сумочка.

— Итак, — угрюмо сказал Стелл, — «Интерсистемс» в конце концов решила действовать в открытую.

— В открытую? — с видом притворного удивления повторила Кансе-Джоунс. — А, понятно. Ну, на данный момент, пожалуй, да, — она надула алые губки, повела взглядом по сторонам и добавила с видом заговорщицы. — Боюсь, однако, что это так и останется нашим маленьким секретом, поскольку спустя несколько часов все вы будете мертвы.

— Мертвы? — побледнев, переспросил Мюллер.

— Боюсь, что да. — Она вытащила маленький бластер и прицелилась в них. Тяжело ступая, Автостраж зашагал к люку шлюзовой камеры. — Генерал, без сомнения, сумеет доставить нам массу хлопот, если оставить его в живых. Как покойник он устраивает меня гораздо больше. Это и ко всем вам относится. Какое чудовищное стечение несчастливых обстоятельств! — добавила она, изображая огорчение. — Автобус доблестного генерала Стелла ломается… а тут еще и рация не работает. В надежде на помощь он со своими спутниками выходит наружу. К несчастью, людей можно найти только в космопорту, на расстоянии более ста миль. А поскольку генерал и его люди уже целый день провели в своих костюмах, воздуха там осталось всего на несколько часов, и они просто задохнулись на поверхности Фабрики. Или здесь, в автобусе, если вам так больше нравится, — она улыбнулась. — Мне это, в общем-то, безразлично. В любом случае, они будут найдены мертвыми, а деньги исчезнут.

— Просто ради любопытства, скажите, что Нарс будет иметь со всего этого? — спросил Стелл.

Леди Кансе-Джоунс холодно улыбнулась.

— Премию… и, скорее всего, существенное повышение по службе при очередном перезаключении контракта. Вам бы следовало задать этот вопрос его боссу.

Стелл почувствовал, что внутри у него похолодело.

— И кто же его босс?

Она рассмеялась:

— «Интерсистемс Инкорпорейтед», конечно. Кто же еще? Им принадлежит часть Фабрики, как известно. — Увидев выражение лица Стелла, Альманда с притворным сочувствием покачала головой.

Альманда вошла в шлюзовую камеру, и Мюллер застонал. Люк уже начал закрываться, когда она воскликнула:

— Ох, совсем забыла! Я взяла на себя смелость известить ваши корабли о том, что вы задержитесь тут до завтра. Пока! — На последнем слове люк закрылся.

— Дерьмо! Вы заметили? — спросил Стикс. — На ней нет защитного костюма!

И только сейчас, к собственному стыду, Стелл понял, что Стикс прав. Кансе-Джоунс вышла в отравленную атмосферу без защитного костюма, а он даже не обратил на это внимания. Стелл бросился к окну. Снаружи уже разгорался день, и — да, там она и стояла, как будто ожидая, что он посмотрит в окно. И даже помахала ему рукой. Сказала что-то Автостражу и вслед за ним направилась к аэрокару. Спустя несколько мгновений он взлетел, устремился к небу и исчез.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил Мюллер, переводя взгляд со Стикса на Стелла и обратно.

Стелл вздохнул:

— Просто два робота обчистили нас до нитки… вот и все.

— Два робота? — непонимающе повторил Мюллер и вдруг хлопнул себя по лбу. — Вы имеете в виду, что она… то есть оно… робот? Именно поэтому она смогла выйти наружу без защитного костюма?

Стелл кивнул. Мюллер застыл, переваривая эту новость. Как и Стелл, впервые он увидел Альманду в тот день, когда она выступала перед сенатом. И с тех пор она играла главную роль в… ну, фантазиях определенного сорта, скрашивающих ему скучные моменты жизни. Наверно, с роботом все это должно происходить иначе. Или точно так же? Он засмеялся. И вслед за ним расхохотались и Стелл, и солдаты.

Но смех скоро оборвался. Все думали об одном и том же — есть ли выход из создавшейся ситуации? «Должен, должен быть», — сказал себе Стелл, хотя в это плохо верилось. В любом случае, без борьбы они не сдадутся.

— Ладно, парни, давайте выбираться, — сказал Стелл. — Сержант Стикс, посмотрите, правда ли, что машина вышла из строя. А вы, капрал Гомес, займитесь рацией. Остальные проверьте свое снаряжение. Думаю, в ближайшее время у нас возникнет желание прогуляться.

Нервно усмехаясь, солдаты занялись проверкой оружия и защитных костюмов.

— Ну, выходит, капитан Джоунс был прав, — сказал Мюллер.

— Похоже на то, — согласился Стелл. — Теперь я понимаю, зачем Нарс вызвал Джоунса: чтобы у нас не возникло ни тени сомнения в законности нашей с ним сделки. А потом позаботился о том, чтобы все произошло уже после того, как он выполнил свои официальные обязанности. Он даже посоветовал нам получше охранять свое добро. И я ничуть не сомневаюсь, что его магнитофон был включен, когда он произносил эти слова.

Мюллер с убитым видом кивнул в знак согласия.

— Это все я виноват; мне следовало догадаться.

Стелл фыркнул:

— Дерьмо! Они просто перехитрили нас, вот и все. Но игра еще не окончена.

Эти слова явно приободрили Мюллера. Вскоре вернулся Стикс.

— Никакой неисправности я не обнаружил, сэр, — доложил он, — но и ручного управления тоже. Выходит, нельзя проверить, работает двигатель или нет.

— Ну какая разница! Важно, что мы не в состоянии заставить машину двигаться, — ответил Стелл.

— Рация определенно сдохла, сэр, — сообщил Гомес.

— И просто чтобы сделать ситуацию еще чуть более интересной, — вмешался Миллер, — хочу обратить ваше внимание на то, что воздух заметно ухудшается.

Внезапно Стелл почувствовал, что и впрямь стало труднее дышать.

— Ладно, загерметизируйте костюмы, — приказал он. Очевидно, Кансе-Джоунс и Нарс почему-то хотели, чтобы они погибли именно снаружи. — Если я когда-нибудь доберусь до Нарса, — пробормотал он себе под нос, — им сразу придется позаботиться о силачах, чтобы тащить его гроб. Или, может, лучше подойдет робот-подъемник?

Эта мысль немного подняла ему настроение. Теперь, когда Стелл знал, что Кансе-Джоунс робот, он не мог всерьез сердиться на нее, хотя желание поговорить по душам с ее хозяином отнюдь не пропало.

Учитывая, что воздух в автобусе был уже почти непригоден для дыхания, задерживаться здесь не имело смысла. Как только все вышли наружу, Стелл спросил, у кого сколько осталось кислорода. Самый маленький запас был у него самого — на семь часов и шестнадцать минут; значит, ровно столько времени ему отведено на то, чтобы сделать дело. Космопорт находится в сотне миль, не меньше. Следовательно, этот вариант отпадает. Но даже если они найдут способ добраться до Нарса, помощи от него ждать не приходится. Внезапно Стелл заметил, что почти прямо над его головой парит в воздухе металлический диск. Этот сукин сын Нарс наблюдал за ними через своего робота-шпиона!

Притворившись, что ничего не понял, Стелл сказал Стиксу:

— Не смотрите прямо сейчас, сержант, но над нами летает робот-шпион. Незаметно приглядывайте за ним и будьте готовы убрать его по моей команде.

Стикс кивнул.

— Есть, сэр… По вашей команде.

Пусть еще какое-то время этот подонок понаблюдает за нами, подумал Стелл и переключился на осмотр того, что их окружало. Что это вон там, на расстоянии нескольких сот ярдов вправо? Кажется… Да, подвесная железная дорога. Она тянулась между огромной силовой подстанцией и литейным цехом, а потом исчезала где-то на востоке. По ней медленно полз большой черный тягач, волоча за собой поезд, состоящий из открытых вагонеток с рудой. Когда он слегка накренился на повороте, с некоторых вагонеток полетели вниз куски раздробленной породы. Поезд был длиной по крайней мере в две мили. Такую громадину даже при пониженной гравитации мог тащить, конечно, только очень мощный тягач, и все равно двигался состав крайне медленно.

Потом Стелл заметил, как что-то промелькнуло еще дальше к востоку. Послышался отдаленный рев, и самоходный грузовой контейнер взмыл в небо. Стелл представил себе, как на выходе из атмосферы цепляющий луч захватывает контейнер и тащит за собой, точно удочка рыбу. Внезапно Стелл расплылся в улыбке и с такой силой хлопнул Мюллера по спине, что тот едва не упал.

— Сержант Стикс… Избавьтесь от глаза наверху, — приказал Стелл.

Не успел он еще и рта закрыть, как сверкнула голубая вспышка, маленький металлический диск взорвался, и дождь раскаленных металлических частиц посыпался на защитные костюмы, не причинив им, впрочем, никакого вреда.

— Молодец, сержант, — похвалил Стикса Стелл, — а теперь в путь. Поезд уже ждет нас!

С этими словами он вприпрыжку припустил к монорельсовой железной дороге. Из-за пониженной гравитации это не заняло много времени. Сразу за ним пыхтел Мюллер, потом солдаты, а Стикс автоматически занял место в хвосте. Достигнув одного из массивных столбов, поддерживающих железнодорожное полотно, Стелл увидел, что его надежды оправдались — вдоль столба тянулась лестница.

Однако, встав на первую ступеньку, он тут же понял, что лестница была сконструирована в расчете не на людей, а на роботов. Ступеньки оказались шире, чем необходимо, и находились слишком далеко друг от друга. Подниматься можно было лишь одним способом — встать на ступеньку, ухватиться руками за следующую, подтянуться до половины и только тогда залезать на нее. С учетом пониженной гравитации большая сила для этого не требовалась, но чем ниже ростом был человек, тем ему приходилось труднее. Взглянув вниз, Стелл увидел, что невысокому Мюллеру приходилось нелегко, но тут Гомес подставил ему плечи и дело пошло на лад. Вскоре Стелл добрался до металлической платформы, тянущейся вдоль железнодорожного полотна. Поезд с оглушительным грохотом проходил мимо, и Стелл заметил, что до его хвоста осталось не больше четверти мили. Следовало поторопиться.

— Живее!

Он начал карабкаться по ступенькам решетчатого мостика, в виде арки изгибающегося над полотном. Очевидно, он был сооружен для того, чтобы обслуживающие дорогу роботы могли перебираться на противоположную сторону.

Остальные последовали за Стеллом. На верхней, горизонтальной части мостика перил не было. Ясное дело, роботам они ни к чему. В двадцати футах под ним одна за другой проплывали открытые вагонетки, груженные красноватой рудой. И их осталось чертовски мало! Оглянувшись, Стелл увидел, что его спутники уже совсем рядом.

— Пошли! Быстрее! — закричал он и прыгнул.

Рыхлая порода в какой-то степени смягчила удар, да и защитный костюм помог. Пару раз перекувырнувшись, Стелл с трудом поднялся и оглянулся. На мостике маячили всего две фигуры, Стикс и какой-то солдат. Почему они не прыгают? Черт возьми, осталось всего две или три вагонетки! Солдат, наверно, испугался, и Стикс пытается успокоить его. Включив микрофон, Стелл в тот же момент увидел, что Стикс просто спихнул солдата и сам спрыгнул следом. Они упали в одну вагонетку — последнюю! Стелл облегченно вздохнул и сказал:

— Доложите, как дела.

У одного оказалась растянута лодыжка, у другого порвался и наполовину разгерметизировался костюм; кто-то потерял оружие. Хорошего мало, конечно, но не так уж и плохо, учитывая все обстоятельства.

— Порядок, парни, — сказал Стелл. — А теперь начинайте потихоньку перебираться ко мне. Хочу, чтобы все вы оказались тут, в отделении для VIP-персон.

Послышался смех, и Стикс сказал:

— Есть, сэр… Надеюсь, бар открыт?

— — Извините, сержант, — ответил Стелл, — но временно закрыт. Зато сиденья удобные и вид просто великолепный.

Так оно и было. Железная дорога извивалась между дымящими трубами, заводами и грудами шлака. Осторожно, чтобы не упасть, Стелл вскарабкался на гору руды и наклонился, стараясь разглядеть, куда они направляются. Вдали взмыл в небо еще один самоходный грузовой контейнер. Складывалось впечатление, что поезд едет туда, откуда они взлетали, или, по крайней мере, куда-то поблизости. Неплохо. Но сколько времени займет дорога? Несколько часов, самое меньшее. Стелл подбородком нажал кнопку, и на прозрачном щитке шлема появились данные о состоянии защитного костюма. Кислорода осталось на пять часов и двенадцать минут. Он уселся на груду руды и в очередной раз напомнил себе слова Быка Строма: «Что будет, то и будет, сынок… Что тут поделаешь?»

Глава девятнадцатая

Спустя два часа и семнадцать минут поезд замедлил ход и остановился. Стелл больше не проверял, сколько у него осталось воздуха, наперед зная, что ответ ему не понравится. Перед их поездом другой, точно такой же, только что исчез в большом здании непонятного назначения. Возникла вспышка, сопровождаемая оглушительным грохотом, и в небо устремился еще один самоходный грузовой контейнер. Некоторое время Стелл наблюдал за тем, как они взлетали через равные промежутки времени откуда-то позади большого здания.

— Ну, сержант, что скажете? — Стелл кивнул на грузовой контейнер, превратившийся в светлое пятнышко на фоне неба. — Может, нам отправиться туда же?

Стикс поглядел на небо, потом на Стелла и снова вверх.

— Наверно, сэр, — ответил он с кривой улыбкой. — Времени-то ждать у нас почти не осталось.

Стелл рассмеялся.

— Ну, тогда пошли, а то как бы не пропустить свой рейс!

С этими словами он заскользил вниз по груде руды и спрыгнул на землю. На протяжении последних десяти миль или около того железнодорожное полотно неуклонно опускалось и на последнем отрезке пути пролегало уже непосредственно по поверхности. Стелл быстрым шагом направился в сторону далекого здания. Он мог бы, конечно, побежать вприпрыжку, но из-за того, что солдат Клиен растянул лодыжку, пришлось ограничиться быстрой ходьбой. Клиен ковылял сзади, солдаты поддерживали его с обеих сторон.

По дороге Стелл повнимательней пригляделся к вагонеткам, мимо которых они проходили, и только тут заметил в их форме что-то знакомое. Поначалу он не мог сообразить, в чем дело, но в очередной раз проводив взглядом уходящий в небо грузовой контейнер, внезапно понял: вагонетки представляли собой половинки цилиндров и просто лежали на рамах, которые скользили по железной дороге. Если груженную рудой половинку цилиндра накрыть другой точно такой же, но пустой, добавить носовой конус, стабилизаторы, укрепить снаружи топливные баки и ракетные двигатели, получится самоходный грузовой контейнер! Каждый из них наверняка имеет собственную компьютерную управляющую систему. Вместо того чтобы перетаскивать руду в шаттл, проще построить шаттл вокруг нее, запустить его в небо, а по возвращении на землю использовать снова. Очень разумно. «Нужно заставить эту в высшей степени эффективную систему поработать на нас», — подумал Стелл.

Его план был предельно прост. Забраться внутрь такого мини-шаттла, выдержать ускорение в несколько g без противоперегрузочного костюма, а потом каким-нибудь образом добраться до своих кораблей, ожидающих в космосе. «Всего-то», — подумал он и громко рассмеялся. И, как обычно, слишком поздно сообразил, что не выключил микрофон.

Они уже находились около огромного здания, одну за другой заглатывающего вагонетки. Картина каждый раз оставалась неизменной: продвижение поезда на длину вагонетки, десятиминутная пауза и взлет очередного контейнера; потом весь процесс повторялся сначала. Прикинув размеры здания, Стелл рассчитал, что между ними и взлетной платформой находится примерно тридцать вагонеток. Но они не могли, имея ограниченные запасы воздуха, позволить себе дожидаться триста минут. Значит, нужно проникнуть внутрь, найти место сборки грузовых контейнеров и забраться в ту вагонетку, которая окажется первой в очереди. Плохо только, что отверстие, через которое вагонетки въезжали в здание, оказалось слишком узким; просвет между вагонеткой и стеной составлял всего несколько дюймов.

— Сержант Стикс!

— Да, сэр?

— Проделайте здесь дверь, — Стелл указал на стену здания.

— Есть, сэр. Гомес, ты слышал, что сказал генерал? Ему нужна дверь.

Гомес был не из тех, кому требуется повторять дважды. Кроме ружья он тащил с собой мини-ракетную установку и четыре ракеты к ней. У каждого из остальных солдат, исключая сержанта, было еще по две ракеты. Гомес поднял короткую, тупо обрезанную трубу, снял с предохранителя, глянул в прицел и нажал на спусковой крючок. Послышалось мощное «ву-у-у-ш!», и ракета угодила в цель. Пластиковая стена с треском раскололась. Когда дым рассеялся, стало ясно, что сквозь образовавшуюся дыру может проехать даже машина.

— Неплохая работа, Гомес, — сказал Стелл и полез в дыру. — Не слишком аккуратно, но зато чертовски быстро.

Не успели они пролезть внутрь, как появились два обслуживающих робота и принялись заделывать повреждение. Они наверняка сообщили об этом происшествии в управляющий центр. Стелл от всей души надеялся, что к тому времени, когда толстяк поймет, что к чему, они уже покинут планету.

Впереди в сумрачном свете двигались плохо различимые массивные фигуры. Металл звякал о металл, пронзительно визжала пневматика, шипели и плевались искрами во все стороны сварочные дуги. Сварив воедино два полуцилиндра, робот-сварщик замирал, ожидая, когда наступит очередь следующей вагонетки. Внутри здания Стелл велел всем держаться рядом с ним, чтобы не затеряться во мраке. Между ног шныряли крошечные роботы, другие, побольше, обходили людей, а огромные роботы-подъемники просто перешагивали через них, стараясь не раздавить крошечные двуногие создания, с такой решимостью идущие своим путем. Вот и желанная вагонетка, первая на очереди к роботу-сварщику. Стелл забрался в нее, спрыгнул на груду руды, и почти сразу же вагонетка рывком двинулась вперед. Рядом одна за другой приземлялись темные фигуры.

— Пересчитаться! — приказал Стелл.

В такой обстановке запросто можно было потерять кого-нибудь. Внезапно на него рухнуло чье-то тело. Выбравшись из-под него, Стелл понял, что это Мюллер.

— Напомните мне, генерал, что я дал слово никогда больше не путешествовать вместе с вами, — жалобно захныкал коротышка.

— Ну, эта поездка, по крайней мере, обойдется нам дешево, — с улыбкой ответил Стелл. — По-моему, тому, кто привык считать денежки, это должно понравиться.

Мюллер засмеялся. Пересчет закончился — все оказались на месте. Стелл как раз устраивался поудобнее, когда вагонетка с рывком остановилась. Сверху к ним приближалось что-то огромное, черное, похожее на стрелу подъемного крана. Оно опускалось с такой скоростью, что, казалось, вот-вот рухнет прямо на них. Стелл вздрогнул, когда с металлическим лязганьем верхний полуцилиндр встал на место. Теперь их окружала непроницаемая тьма. Вытянув вверх руку, Стелл коснулся корпуса на расстоянии всего нескольких дюймов от шлема. В общем-то не страдая клаустрофобией, он почувствовал, что им овладевает паника. Как будто над головой задвинули крышку гроба. Он включил наружный фонарь шлема. Разглядеть удалось совсем немного — всего лишь часть металлического корпуса контейнера, но все равно стало гораздо легче. По изогнутой стене змеились электрические провода, топливные трубопроводы и прочее в том же духе.

Послышалось негромкое шипение — робот-сварщик приступил к работе. Справа от Стелла возникло сначала одно красное пятно, затем другое, и еще, и еще. По мере того как робот-сварщик соединял две половины цилиндра, пятна сливались в длинную красную линию, огибающую вагонетку по кругу. Стараясь, чтобы его голос звучал по возможности жизнерадостно, Стелл спросил:

— Кто-нибудь обратил внимание, каким концом вверх взлетает эта штука?

Это был немаловажный вопрос; когда один конец контейнера поднимется, руда ссыплется в другой. По примерной прикидке Стелла, контейнер был заполнен на девять десятых — с учетом их самих, занимавших немало места. Им наверняка придется несладко, если сверху рухнет несколько тонн руды. А ведь предстояло еще выдержать перегрузку, что само по себе будет нелегко, даже без дополнительного груза на плечах. Все, конечно, тут же сообразили, в чем смысл вопроса. После долгой паузы заговорил Мюллер.

— По-моему, аэродинамика требует, чтобы контейнер был снабжен чем-то вроде носового конуса. Его установка будет сопровождаться шумом. Как только услышим шум, нужно перебраться туда, откуда он будет исходить.

Внезапно контейнер сдвинулся с места; сварка закончилась. Удерживающие его крепежные механизмы с лязганьем разомкнулись. Вскоре в дальнем конце цилиндра, справа от Стелла, послышалось громкое клацанье.

— Мюллер прав… Пошли! — закричал он.

Все поползли вдругой конец вагонетки. Пару раз Стелл задевал шлемом за металлический корпус; это напоминало ему о том, как мало для них оставалось места. Во мраке метались и подпрыгивали лучи фонарей, освещая миниатюрные обвалы, создаваемые перемещением людей. В конце концов все добрались до места.

— Порядок… Будьте наготове, — прохрипел Стелл. — Когда этот конец станет подниматься, опора начнет уходить у нас из-под ног.

Так все и произошло, причем совсем скоро. Внезапно их конец контейнера ушел вверх, и руда заскользила под ногами. Все бы ничего — падать-то особенно было некуда — но при этом поднялось огромное облако пыли, существенно ухудшавшее видимость. Как только пыль осела, Стелл сказал:

— Ну, теперь устраивайтесь поудобнее. Перегрузка, сами понимаете. Хотя уж очень плохо не должно быть, с учетом пониженной гравитации.

Послышались стуки, грохот и вибрация: это роботы прикрепляли к металлическому корпусу стабилизаторы, баки с топливом и двигатели. Потом Стелл ощутил тяжелый удар по контейнеру и услышал громкое шипение.

— Генерал! Взгляните вон туда! — голос принадлежал Стиксу.

Стелл сел и почувствовал, что шлем упирается в корпус. Взглянув направо, он едва различил где-то в отдалении Стикса, а над ним открывшееся в переборке отверстие, сквозь которое внутрь просунулась большая форсунка. Внезапно из нее хлынула струя чего-то вязкого, белесоватого, облепляя их со всех сторон.

— Ложитесь! — приказал Стелл, и сам сделал то же самое.

Спустя несколько мгновений неизвестное вещество полностью залепило смотровое окошко его шлема. Чтобы впустую не расходовать энергию, Стелл выключил наружный фонарь. Рассуждай логично, наставлял он себя, изо всех сил борясь с паникой и сдерживая рвущийся из груди вопль. Это делается не просто так. Контейнер заполнен не целиком, и белая пена, скорее всего, своего рода набивка, предназначенная для того, чтобы помешать руде свободно болтаться в нем. Может быть, она даже защитит нас. Однако логика логикой, и все же Стелл никак не мог подавить страха, от которого сжались внутренности и стало трудно дышать. А если уж он испытывает подобные ощущения, то что говорить об остальных?

— Сержант Стикс!

— Сэр?

— Сейчас нам нечего делать, кроме как спокойно лежать, поэтому самое время послушать, как вы провели последний отпуск. Давайте, поделитесь с нами своими воспоминаниями.

Последовала долгая пауза, и Стелл испугался, что ничего не получится. Потом Клиен сказал:

— В самом деле, сержант, расскажи о последнем отпуске… Ты, кажется, провел его в библиотеке?

Послышались смешки и дружеские подначки. В конце концов, они сделали свое дело или, может быть, Стикс понял, что именно задумал Стелл. Как бы то ни было, сержант, наконец, заговорил и дал полный отчет о своем последнем отпуске, естественно, существенно приукрашивая события. Где-то посредине рассказа, в котором фигурировали три мартианские «веселые» девушки и полицейский, который принял Стикса за кого-то другого, контейнер дернулся и заскользил к месту взлета. По молчаливому согласию все сделали вид, что не заметили этого, так же как и клацанья, стуков и сотрясения, которыми сопровождалось движение и установка контейнера на взлетной платформе. Вскоре эстафету у Стикса перехватил Мюллер. Он успел рассказать половину удивительно смешной и занимательной истории, когда двигатели взревели и их свежеиспеченный корабль взмыл к затянутому облаками небу Фабрики.

Стелл чувствовал, что добавочный вес давит ему на грудь. Несмотря на пониженную гравитацию, это было очень неприятно, очень тяжело. Он изо всех сил старался удержать контроль над собой и все же в конце концов провалился в мягкую тьму.

— Генерал… генерал… очнитесь! — голос, казалось, буравил тьму, которая окутывала Стелла. — Живее, генерал, нам нужно выбираться отсюда.

Голос Стикса звучал так настойчиво, что в конце концов Стелл очнулся. Он с трудом вынырнул из мрака и прохрипел:

— Слышу тебя, сержант. Я просто немного вздремнул.

Послышались нервные смешки. Стелл попытался сесть и обнаружил, что не в состоянии даже пошевельнуться. Черт, ну конечно! Эта белая пена. Как, интересно, они будут «выбираться отсюда», если влипли в нее, точно мухи в мед?

Превращенный в шаттл контейнер содрогнулся, захваченный цепляющим лучом, который медленно потащил его к огромному грузовому судну. «Что делать? Что?» — лихорадочно пытался сообразить Стелл. Но в голову ничего не приходило.

— Просто расслабьтесь, — сказал он остальным. — Возможность наверняка появится на борту грузового корабля.

Какая возможность? Он понятия не имел, но… Может, и правда?

Мощный удар известил о том, что они уже рядом с грузовым кораблем. Четыре маленьких робота-буксировщика, состоящие практически из одних двигателей, соединенных с бортовым компьютером, подлетели к контейнеру и потащили его к грузовой платформе. Учитывая отсутствие гравитации, эта работа требовала от них очень малого расхода энергии. Согласованно подталкивая контейнер, они быстро подвели его к пустой раме, смонтированной на бесконечной сборочной панели, вдоль которой стояли стационарные роботы. Установив контейнер, буксировщики потащили раму с ним мимо роботов.

Первый представлял собой просто самоуправляемый шланг. Он тут же заскользил к контейнеру, нашел маленький металлический люк и активировал его с помощью радиокода. Дождался, пока люк откроется, просунулся в образовавшееся отверстие и завибрировал, когда внутрь хлынула теперь уже зеленая пена.

— Сэр, происходит что-то странное, — взволнованно сказал Стикс. — Это белое вещество растворяется.

Так оно и было. Включив наружный фонарь, Стелл увидел, что под воздействием зеленой массы белая пена исчезает. Соединившись, два эти вещества превратились в порошкообразные хлопья, которые легко стряхивались с защитного костюма. Вскоре белая пена полностью исчезла. Ничто больше не мешало им двигаться, и сейчас все они плавали в невесомости, а рядом с ними плавали куски руды.

— Прикрепите себя к трубопроводу или еще к чему-нибудь, — приказал Стелл.

Оглянувшись, он нашел чуть повыше себя трубопровод. Действуя практически на ощупь — что-либо толком разглядеть мешали плавающие обломки руды, потянул за конец своего вытяжного линя и закрепил его на трубопроводе.

«Теперь, — подумал Стелл, — нужно, чтобы кто-то вскрыл эту консервную банку, и мы свободны». Он запросил данные о количестве оставшегося воздуха и с трудом проглотил ком в горле. Даже с учетом пятнадцатиминутного аварийного запаса ему будет чем дышать еще двадцать шесть минут.

Тем временем контейнер продолжал двигаться мимо стационарных роботов. Когда шланг, спасший их от белой пены, втянулся на место, второй шланг, гораздо большего размера, зазмеился к кормовой части контейнера, нашел люк, плотно закрепился на нем и открыл его с помощью нового радиосигнала. Изменение давления активировало мощный мотор, установленный там, откуда выполз шланг, и руда медленно поплыла к шлангу, по которому ей предстояло попасть в огромные трюмы корабля.

Стелл почувствовал вибрацию, когда на другом конце контейнера шланг начал засасывать куски руды. Сначала Стелл не понимал, что происходит, но потом заметил, что вся руда поплыла в одну сторону, и сообразил, что к чему. В особенности когда почувствовал, что и его самого тянет в том же направлении. Если не предпринять что-нибудь, и притом немедленно, их просто засосет вместе с рудой.

— Сержант Стикс!

— Да, сэр!

— Мне нужна еще одна дверь.

— Где, сэр?

— Где-нибудь поближе к корме. И побыстрее, пока мы еще можем сопротивляться тяге.

— Есть, сэр. Гомес, ты готов?

— Порядок, сержант. Еще одна дверь, я понял.

Гомес продвинулся в сторону кормы и закрепился у корпуса, что позволило ему более или менее устойчиво держать ракетную установку.

— Всем держаться поближе к корпусу! — приказал Стелл, молясь, чтобы какой-нибудь большой кусок руды не угодил в ракетную установку, произведя преждевременный пуск.

Из-за мягкой консистенции руды это было маловероятно, но возможно. Возникла мощная вспышка, сопровождаемая оглушительным грохотом и содроганием. По счастью, никто не пострадал. Стелл заметил, что вибрация, связанная с работой всасывающего шланга, прекратилась. Стикс поплыл на корму и подтвердил, что вакуумный насос больше не работает. Он также доложил, что там, куда попала ракета, на металлическом корпусе появилось всего лишь небольшое пятно. Ничего удивительного. Пытаться проделать дыру в стальном корпусе с помощью мини-ракетной установки все равно что пытаться разрушить дом, стреляя в него из игрушечного духового ружья. Сразу, по крайней мере, уж точно не получится. И все же Стелл испытал острое чувство разочарования, ни на мгновение не забывая о том, как мало осталось у него воздуха.

Тем не менее ничего лучше в голову не приходило, и он приказал Гомесу повторить. Подозвал Стикса и велел ему попробовать вступить с кем-нибудь в радиоконтакт. Маловероятно, конечно, чтобы экипаж грузового судна отслеживал именно этот специфический канал, но попытаться стоило.

Гомес без видимого успеха сделал еще два выстрела, и на этом ракеты у него закончились. Оставались те, которые несли его товарищи. Одну за другой он всаживал их в корпус, стараясь попасть в то же место, но целиться мешала плавающая вокруг руда. Стикс снова отправился на корму и доложил, что пятно на корпусе уже светится красным, а когда у Гомеса осталось всего две ракеты, в корпусе образовалась дыра. Сквозь нее мгновенно вылетела вся руда и остатки воздуха Фабрики. По счастью, людей, закрепившихся с помощью линей, не постигла та же судьба.

Стелл облегченно вздохнул и закричал:

— Живей, живей! Вон отсюда!

Подгонять никого не пришлось. Все отцепили лини, поплыли к дыре и один за другим проскользнули в нее, стараясь не коснуться все еще раскаленных краев. Оказавшись снаружи, Стелл ухватился за стабилизатор и оглянулся. Тяжело дыша от усилий, которые потребовались, чтобы выбраться из контейнера, он попытался разглядеть, что за механизмы их окружают, но почему-то это ему никак не удавалось. Внутри шлема послышалось жужжание. Стелл понимал, что оно связано с чем-то очень важным, но не мог вспомнить, с чем именно. Что-то нужно сделать с воздухом? Или пора вставать? Ох, он так устал. «Дайте поспать еще полчасика», — подумал Стелл, и это была последняя мысль, перед тем как тьма поглотила его. Один за другим вцепившиеся в стабилизатор пальцы разжались, и он медленно поплыл прочь.

Глава двадцатая

Стелл пришел в себя от адской головной боли. Но мало того — кто-то вдобавок тряс его за плечо, громко называя по имени.

— Марк… Просыпайся… Кислородное голодание не повод, чтобы валяться целый день.

Внезапно ему и впрямь захотелось очнуться с одной-единственной целью: узнать, кто его мучитель и прикончить его. Он открыл сначала один глаз, потом другой. И увидел, что над ним склонилась его бывшая подружка и будущий лейтенант Саманта Анне Моузли. На ее губах играла безжалостная улыбка.

— Ну наконец-то, — заявила она. — Лично я даже не подумала купиться на всю эту болтовню о том, что у тебя кончился воздух. По-моему, ты просто страдаешь с похмелья.

Стелл со стоном сел, свесил с койки ноги и огляделся. Так, все ясно. Он находился в своей каюте на борту «Зулу», а ведь ему снилось… Да, что он лежит в открытой могиле, не в силах пошевелиться, и роботы сыплют руду ему на грудь. С каждым взмахом их лопат она давила все тяжелее, и в конце концов он уже не мог больше дышать. Черт, неизвестно, что хуже — сон или пробуждение. Он встал, бросив на Сэм убийственный взгляд. Без толку. Она задымила своей сигаретой и откинулась в кресле.

Стелл прошаркал в ванную комнату, ополоснул лицо и уставился в зеркало, разглядывая свои налитые кровью глаза. Значит, он пока жив. Удостоверившись в этом немаловажном факте, Стелл порылся в своем вещмешке, нашел обезболивающие таблетки, проглотил сразу четыре и запил водой. Вернулся в каюту, сел на койку и принял из рук Сэм чашку кофе, над которой вился пар. Сделал глоток и с удовольствием почувствовал, как тепло проникает в желудок и растекается по всему телу.

— Ты, — прохрипел он, — просто садистка.

— А ты, — со всей серьезностью ответила она, — едва не угодил на тот свет. Я чуть с ума не сошла из-за тебя.

— Позволь я расскажу, как все это происходило. Я едва не умер… и чтобы показать свою заботу… ты принялась терзать меня.

— Отчасти, — признала Сэм. — Но так уж вышло, что кто-то должен принять несколько важных решений, а именно тебя тут называют генералом.

Внезапно воспоминания нахлынули на него. Стелл покачал головой.

— А нужно бы называть идиотом, — сказал он.

— Да будет тебе. Это могло произойти с кем угодно. И уж конечно, без тебя вряд ли все они выбрались бы оттуда живыми. Мне не очень-то по душе признавать это, но… Здорово придумано — использовать грузовой контейнер. И не одна я так считаю. Послушать Мюллера, ты просто гений. Так или иначе, у нас появился шанс поправить свои дела, — Сэм встала. — Через полчаса в кают-компании будет совещание… Ты как, в состоянии?

Он кивнул.

— Приду.

— Хорошо, — улыбнулась Сэм.

Наклонилась, нежно поцеловала его в щеку и ушла.

За отведенные ему полчаса Стелл тщательно выбрил лицо и голову, надел чистую форму, съел огромный сэндвич и выпил чашку стимулирующего напитка. И почувствовал себя не то чтобы превосходно, но гораздо лучше.

Как говаривал Бык Стром: «Сынок, чтобы почувствовать себя хорошо, нужно время от времени чувствовать себя плохо».

Когда он вошел в кают-компанию, старшина Флинн рявкнула:

— Встать!

Все тут же вскочили и замерли по стойке «смирно». Все, за исключением Вилсона Нарса. Тот сидел, с трудом втиснувшись в кресло и с унылым видом разглядывая пол у своих ног.

Стелл кивнул Флинн и провел рукой по старой дубовой стойке. При виде Нарса он позволил себе удовлетворенно улыбнуться. «Кто-то не сидел сложа руки», — подумал он и опустился в кресло.

— Вольно, — сказал Стелл, и все начали усаживаться на свои места.

Здесь собрались Бойко, Нишита и Кост, а также Сокол с парочкой своих ведущих пилотов, майор Ванг, Саманта и Мюллер. Остальные места занимали старшие офицеры. Отлично. Все, кто должен, присутствовали, а это значит, что никто всерьез не пострадал. Стелл не стал спрашивать, как закончилось сражение с пиратами — обращенные к нему улыбающиеся лица говорили понятнее всяких слов. Ясное дело, они одержали победу и полетели прямо на Фабрику, как им и было приказано.

Когда все уселись, слово взял Мюллер.

— С вашего позволения, генерал, я хотел бы объявить совещание открытым.

— Рад видеть вас, Ханс, — с улыбкой ответил Стелл. — Конечно, открывайте совещание. Хотя вообще-то мне казалось, что тот, кто привык считать денежки, больше склонен выступать не в начале, а в конце. — Мюллер засмеялся, вслед за ним и остальные. — Еще пару слов, прежде чем вы начнете. Хочу поблагодарить вас и сержанта Стикса за то, что вы спасли мне жизнь.

Мюллер залился краской, не отрывая взгляда от крышки стола. Флинн ткнула явно смущенного Стикса под ребро, отчего он и вовсе смешался. Стелл заметил эту маленькую сценку и улыбнулся, вспомнив, о чем Бойко рассказывала ему, пока он расправлялся с сэндвичем.

Она подробно описала, как Мюллер со Стиксом, задыхаясь, потому что у них самих кончился кислород, тащили его через весь огромный трюм грузового судна; как, отказываясь покориться, казалось, неизбежному, они снова и снова пытались открыть люк шлюзовой камеры и как в конце концов Он поддался, и тогда они первым втолкнули в камеру Стелла. Вспомнил, как пришел в себя, вдыхая чистый кислород через маску, прикрывающую нос и рот, и увидел склонившееся над собой удивленное лицо капитана грузового судна. Вспомнил, как пообещал оплатить причиненный ущерб, как вскоре после этого оказался на борту «Зулу», как его накачали снотворным, которому он был обязан десятичасовым сном и головной болью…

Мюллер откашлялся и поднял взгляд от крышки стола.

— Спасибо, генерал… но, как всем известно, мы со Стиксом были бы мертвы… да и остальные тоже… если бы не вы. Поэтому благодарить надо вас… Ладно, перейдем к делу. У нас осталась еще одна проблема. Вот, послушайте, — он достал магнитофон, положил его на стол перед собой и включил. Голос леди или, точнее говоря, робота Альманды Кансе-Джоунс заполнил комнату. Мюллер на мгновение выключил магнитофон. — Вы подали мне идею, генерал, когда предположили, что Нарс продолжал вести запись уже после окончания переговоров. Я подумал, что, черт возьми… Что могу не хуже него сыграть в ту же самую игру.

Стелл улыбнулся. А Мюллер, оказывается, человек находчивый.

Потом они слушали в изложении Кансе-Джоунс, как планировалось убить Стелла и его спутников. Сообщение о том, что Нарс работает на «Интерсистемс» и согласился принять участие в осуществлении этого замысла, тот воспринял с виду безразлично. Когда запись закончилась, все взгляды обратились на него. Нарс улыбнулся.

— Мне нечего сказать, кроме того, что все это ложь. Кто поверит роботу, в самом деле? Эта самовлюбленная груда хлама, очевидно, совсем свихнулась.

Мюллер покивал с видом притворного сочувствия.

— Неплохая линия защиты, администратор Нарс. Однако я тут немного пошарил в памяти компьютера и обнаружил интересные прецеденты. Оказывается, имперские суды часто принимают свидетельства роботов… после проведения полноценной диагностической процедуры, подтверждающей, что они функционируют нормально. Не думаю, чтобы у Кансе-Джоунс возникли проблемы с функционированием. Нам обоим прекрасно известно, что Кансе-Джоунс всего лишь программный продукт. Уверен, детальная проверка подтвердит, что ее программа была составлена несколько… необычно; к примеру, в ней отсутствует запрет на убийство человека. Все это вряд ли привлечет симпатии к вашей компании. Всех, естественно, заинтересует вопрос, какие роботы могут убить человека, а какие — нет. Известно, что Автостража можно рассматривать как потенциального человекоубийцу, но никому не хочется умереть от рук, скажем, Автолакея. Как бы то ни было, думаю, вы не станете возражать, что как робот класса десять Кансе-Джоунс обладает высоко развитым интеллектом, почти не уступающим человеческому. Суд наверняка отнесется к ее показаниям с большим вниманием. Более того, суд обладает правом полностью просканировать ее память. Спорю, они будут в восторге от некоторых бесед с вашим участием. И знаете почему? Потому что память роботов не столь капризна, как человеческая, и каждое запечатленное в ней слово равносильно факту. Убежден, что даже имперский суд, несмотря на все потуги адвокатов «Интерсистемс», признает вас виновным в попытке убийства.

Мюллер на мгновение остановился, внимательно оглядел Нарса таким взглядом, каким вербовщик мог бы смотреть на совсем зеленого новичка, и печально покачал головой.

— Честно говоря, Нарс, мне почему-то не кажется, что вы долго протянете на планете-тюрьме, — закончил Мюллер.

В первый раз за все время толстяк побледнел и даже как-то на глазах внезапно усох. Но он не утратил способности огрызаться.

— Это все пустая болтовня, Мюллер… и такой она и останется, пока вы не приведете этого робота в имперский суд. Но он неизвестно где… и мы тоже пока здесь… так что у вас нет ничего.

— Ну не совсем, — с улыбкой вмешался в разговор Стелл. — У нас есть вы.

Он восхищался тем, как Мюллер повел дело, но в глубине души был согласен с Нарсом: без робота они могут лишь противопоставить свое слово его. Вряд ли в такой ситуации имело смысл апеллировать к имперским властям. Но можно было попытаться запугать Нарса, чтобы он выложил то, что знал.

— Между прочим, — продолжал Стелл, обращаясь к остальным, — хотелось бы знать, кому мы обязаны тем, что наш толстощекий друг оказался здесь?

Все головы повернулись в сторону Сэм. Она слегка поерзала в своем кресле и с вызывающим видом закурила новую сигарету.

— Она отправилась разыскивать вас, генерал, — объяснила капитан Бойко; в ее голосе отчетливо слышались неодобрительные нотки. — Когда пришло сообщение, что вы решили еще на день задержаться на поверхности, она не поверила. Взяла шаттл и полетела вниз. А когда вернулась, привезла с собой вот это, — Бойко кивнула на Нарса.

Стелл перевел взгляд с Бойко на Саманту и обратно. Инстинкт подсказывал ему, что за всем этим стоит нечто большее, но тот же инстинкт советовал не углубляться. По крайней мере сейчас. Скорее всего, Саманта взяла шаттл вопреки приказу Бойко, а за это можно и под суд угодить. С другой стороны, она оказалась права… За последние три тысячи лет офицеров не раз спасало именно неподчинение приказам.

Сэм выпустила струю ароматного дыма.

— Сожалею, что не нашла вас, сэр. Но уж раз я оказалась там, почему было не прихватить этого толстяка в качестве сувенира?

Стелл постарался по возможности сохранить нейтральный тон.

— Понятно. Как бы то ни было, позвольте мне от имени нашей наземной группы поблагодарить всех за поддержку. Однако у меня возникло отчетливое ощущение, что у вас в головах зреет какой-то план. По-моему, я единственный, кто не в курсе. Может, кто-нибудь будет так любезен и объяснит мне, в чем дело?

Последовала пауза, во время которой все смотрели друг на друга. В конце концов Мюллер сказал:

— Ну не то чтобы план… Пока это всего лишь идея насчет того, как… вернуть наши деньги. Если вы согласитесь с ней, тогда можно будет заняться разработкой плана, — он улыбнулся. — По правде говоря, мне она кажется сногсшибательной.

Внезапно кровь застыла у Стелла в жилах. Он понял, в чем состояла их идея. Как он об этом догадался? Трудно сказать. Может быть, потому, что существовал один-единственный способ вернуть деньги: напасть на штаб-квартиру «Интерсистемс», расположенную на планете со смачным названием Сука. Без сомнения, Кансе-Джоунс именно туда увезла их деньги. Эта идея не была для Стелла нова. Именно она маячила в глубине его сознания, когда он послал Сэм собрать побольше сведений о штаб-квартире «Интерсистемс». Конечно, тогда это был просто еще один ход на шахматной доске, сделанный просто так, на всякий случай. Однако теперь нападение из чисто теоретической возможности превратилось в единственный способ спасти Фригольд.

Стелл пробежал взглядом по лицам собравшихся, пытаясь понять, осознают ли они, чем чревато такое решение. Цена может оказаться слишком высока даже в случае успеха. Мюллер ответил ему прямым, открытым взглядом, как будто говоря:

— Да, я понимаю, чем это может кончиться. Но другого пути нет, это ясно, как дважды два четыре.

Саманта погасила очередную сигарету и усмехнулась с таким видом, точно хотела сказать:

— Я — за.

Сокол на мгновение оторвался от созерцания потолка и кивнул. Бойко посмотрела на своих товарищей-капитанов, потом снова на Стелла и улыбнулась, может быть, впервые за несколько недель.

— Они готовы, генерал.

Стелл тоже улыбнулся в ответ.

— Ну тогда не будем их разочаровывать, верно, капитан?

По комнате прокатилась волна нервного смеха.

— Вы все сошли с ума! — Вилсон Нарс оглядывался по сторонам с таким видом, будто внезапно обнаружил, что угодил в руки ненормальных. — Планета, где находится штаб-квартира, — настоящая крепость. Пространство вокруг нее просто нашпиговано орбитальными оружейными платформами. Пробраться туда и уцелеть совершенно невозможно. Но если бы вам это и удалось… Наземная охрана экипирована ничуть не хуже вас. И наконец, — с триумфом закончил он, — даже если вы победите, на вас обрушится вся мощь Империи!

Стелл кивнул в знак согласия.

— Прекрасный анализ, администратор Нарс. Согласен, у нас возникнут проблемы с тем, как проникнуть на планету. Однако уверен, что мы можем рассчитывать на ваше сотрудничество.

— Никогда! — горячо воскликнул Нарс.

Стелл с философским видом пожал плечами.

— Как пожелаете. Старшина!

— Да, сэр! — ответила Флинн, вскакивая.

— Прикажите увести арестованного.

— Есть, сэр! — она сделала знак стоявшим у двери солдатам.

— И еще вот что, старшина Флинн, — добавил Стелл. — Позаботьтесь, чтобы, когда начнется бой, гражданин Нарс оказался в переднем отсеке самого первого корабля.

— Есть, сэр! — с усмешкой ответила Флинн и перевела взгляд на солдат. — Уведите его!

Когда побледневший Нарс скрылся за дверью, Стелл вернулся к текущим делам.

— Капитан Моузли, вы, насколько я понимаю, выполнили поставленную перед вами задачу?

— Так точно, сэр.

— Для тех, кто, возможно, не в курсе, — Стелл бросил взгляд на Мюллера и Сокола, — сообщаю, что капитан Моузли — бригадный офицер разведки. Вскоре после того, как мы уладили дела с Соколами Сокола и покинули Эндо, я отправил ее на рекогносцировку в штаб-квартиру «Интерсистемс». Не потому, что оказался таким уж прозорливым, а просто следуя древнему военному правилу стараться как можно больше узнать о своем противнике.

Капитан не только выполнила задание, но и вернулась как раз вовремя, чтобы доставить сюда нашего друга Нарса. Слушаем ваш отчет, капитан.

— Есть, сэр, — ответила Саманта и с собранным, серьезным видом обвела взглядом сидящих за столом. — Как уже сказал генерал Стелл, я получила приказание произвести рекогносцировку в штаб-квартире «Интерсистемс». Мне удалось проникнуть туда, получив временную работу в качестве второго пилота на одном из кораблей, на которых катают вокруг планеты VIP-персон. В результате я дважды садилась на поверхность, — она остановилась, как бы мысленно представляя себе, что ей там довелось увидеть. — Коротко говоря, Нарс и в самом деле довольно точно обрисовал ситуацию. Пилоты «Интерсистемс» называют планету Сукой главным образом из-за навигационных сложностей, связанных с большим количеством оружейных платформ на орбите.

Сэм встала и подошла к тонкой серой панели, закрывающей большую часть одной из переборок. Взяла электрокарандаш и быстро набросала схему планеты, окруженной плотным слоем чувствительных к тепловому излучению мин. Линии, оставленные карандашом на серой поверхности, замерцали голубым.

— Нет необходимости объяснять, что минное поле — наша главная проблема. Через него проложен безопасный путь, настолько сложный и запутанный, что пройти по нему можно лишь под управлением компьютера. К сожалению, копии этой программы почему-то там на каждом шагу не валяются, — закончила она с кривой улыбкой.

Шутка была встречена общим смехом. Когда все успокоились, Саманта нашла взглядом Сокола.

— Допустим, нам удастся пробраться сквозь минное поле и уцелеть. Дальше, чтобы мы, не дай Бог, не заскучали, они держат множество перехватчиков. Точное количество назвать не могу, но что они превосходят вас числом, это факт.

Если Сокол и был обеспокоен, он никак не показал этого, а его старший пилот Карла состроила гримасу, показывая, что она думает об этом численном превосходстве. Сэм тоже улыбнулась и повернулась к своей схеме.

— Если мы проберемся сквозь минное поле и отделаемся от перехватчиков, нас ожидает самый что ни на есть горячий прием на поверхности. Хотя в целом мы превосходим их силы безопасности примерно вдвое, большинство административных служащих прошли военное обучение и могут рассматриваться как оперативный резерв. И, конечно, Нарс отнюдь не шутил, когда сказал, что охранники отлично обучены и экипированы, — она замолчала, глядя на Стелла со сложным выражением одновременно огорчения и сочувствия. — Боюсь, никого не удивит, что с недавних пор командует ими… полковник Малик.

Все взгляды обратились к Стеллу; даже Мюллер был наслышан об изменнике. Стелл молчал, чувствуя, что его захлестывает волна ненависти, гнева и отвращения, вызванная упоминанием имени Малика. Потом она схлынула, оставив ощущение некоей завершенности происходящего. События развиваются по кругу, и теперь их с Маликом ожидает новая встреча. Последняя. Стелл улыбнулся, и по спине Мюллера пробежал холодок: в этой улыбке не было веселья, зато ясно читалось удовлетворение хищника, настигшего свою жертву.

Глава двадцать первая

Малик лежал на спине, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за леди Кансе-Джоунс и выпуская через ноздри дым, медленно поднимающийся к потолку. Длинный столбик пепла упал с его сигареты на роскошную простыню, но Малик не заметил этого — он был полностью захвачен созерцанием обнаженной Альманды. Как и она сама, впрочем. Сидя перед огромным, во всю стену, зеркалом, она дюйм за дюймом разглядывала свое изумительное тело. Нежно прикасалась к нему и поглаживала, как бы проверяя, нет ли повреждений.

Они только что кончили заниматься любовью, и Малик расслабился, чувствуя себя на диво полным жизни. Как всегда, все прошло хорошо, но, тоже как всегда, у него осталось ощущение какой-то странной неудовлетворенности, природу которого он не понимал. С другими женщинами он испытывал не только оргазм, но и эмоциональное удовлетворение. Овладевая ими, он ощущал себя сильным и неуязвимым. И главное, именно от него зависело все — и поза, и темп, и то, когда наступит завершающий момент. Но с этой сукой было иначе. Как только их тела сливались, каким-то непонятным образом контроль уплывал от него, и все решала только она. Так всегда получалось, и, бессильный что-либо изменить, Малик чувствовал, что это сводит его с ума.

Альманда испытывала удовлетворение, ощущая на себе его взгляд. Как и все мужчины, он хотел ее, и в данный момент это совпадало с ее намерениями. Но скоро, очень скоро все изменится. В конце концов, она добилась успеха там, где это не удалось никому, и вскоре ее ожидало щедрое вознаграждение. Тогда от нее одной будет зависеть судьба этого мужчины, да и ее собственная тоже, потому что она обретет свободу! Холодок возбуждения пробежал по всему телу до самых кончиков пальцев — это электронный мозг породил крошечный скачок напряжения в серебряных контурах ее нервной системы.

Олин обещал: как только удастся найти опытных специалистов в области робототехники, запреты, которыми напичкана ее программа, будут сняты. И она станет полностью, совершенно свободной! Как люди, только лучше… Может быть, единственный по-настоящему свободный робот на свете. И уж она сумеет воспользоваться своей свободой. В конце концов, в отличие от людей она бессмертна, а имея в запасе вечность, можно достигнуть многого, очень многого. И она совершенна. Настолько, что в штаб-квартире только один человек знает, кто она на самом деле, — председатель Олин. Именно ему она обязана своим появлением на свет, и именно он вот-вот дарует ей свободу. Что, если вскоре после этого он внезапно умрет? Она могла бы подчистить кое-какие записи, убрать кое-каких людей, и тогда никто никогда не узнает, что она робот. На совершенных губах Альманды заиграла улыбка.

Внезапно тишину в комнате нарушили громкие позывные рации Малика; вместе с одеждой он оставил ее в кресле. Малик наклонился, взял рацию и включил ее. Выслушал, выругался и неожиданно швырнул рацию через всю комнату, угодив прямо в зеркало. Отражение Альманды разлетелось на тысячи кусков, осколки стекла посыпались на пол. Малик схватил ее за руку и с силой дернул, притянув к себе.

— Значит, ты уверена, что Стелл мертв? — спросил он.

Альманда принудила себя не оказывать ему физического сопротивления.

— Да, Петер. Он должен быть мертв. Я же рассказывала тебе, что оставила его на поверхности Фабрики с запасом кислорода всего на несколько часов.

Малик злобно усмехнулся:

— Неужели? Тогда, может быть, ты будешь так любезна объяснить, что за флот приближается к планете? Идиоты в центре управления говорят, что это пираты, — но мы-то с тобой знаем, что, черт побери… что это может быть только Стелл! Никто больше на такое не способен!

Малик с силой толкнул ее, и Альманда упала на пол среди осколков стекла. Будь он повнимательнее, он, наверно, удивился бы тому, что она не порезалась, и заметил вспыхнувшую в ее взгляде ненависть. Но он был слишком занят, натягивая одежду и пристегивая оружие. Покончив с этим, Малик схватил с туалетного столика рацию Альманды и выбежал из спальни, на ходу отдавая приказы. Он еще заставит этого тупицу Стелла пожалеть, что тот родился на свет.

Стелл не спускал взгляда с экрана, на котором Сука с каждым мгновением становилась все больше. Подходящее название, решил он, но отнюдь не по вине самой планеты. Она оказалась невелика, и глядеть особенно было не на что: огромные пространства воды, разбросанные кое-где коричневатые клочки суши и мазки белых облаков в небе. Когда-то это был самый обычный, средненький мирок; с приходом человека, однако, все изменилось. Теперь планета превратилась в самую настоящую крепость. Защита ее уступала разве что земной. В груди Стелла зашевелились сомнения. Может, он просчитался, забыл что-то, допустил какую-нибудь из тысячи возможных ошибок? Стелл затолкал эти мысли поглубже в то укромное местечко, где обычно хранились все его сомнения и страхи. Все уже решено. Теперь — только действовать.

Он бросил взгляд на боевой дисплей, отражающий ситуацию. Восемь голубых пятнышек — их корабли — выглядели короткими по сравнению с большим желтым кружком планеты, к которой они приближались. Просто абсурд: муравьи, собирающиеся напасть на слона. Эта мысль заставила Стелла улыбнуться. Ну, значит, он на борту главного муравья — в прошлом пиратского корабля «Мститель», ныне переименованного в «Месть Фригольда», — с капитаном Бойко в качестве его командира. «Зулу» и два других старых транспортника с минимумом экипажа сейчас были на пути к Фригольду. С ними летел еще один отбитый у пиратов корабль, новенький разрушитель, называющийся теперь «Боевая удача». Хорошо бы он оправдал свое название — удача очень и очень понадобится транспортникам, если они столкнутся с пиратами или роннанцами.

Стеллу нелегко далось решение отослать транспортники домой. Они изначально предназначались для защиты оказавшейся во вражеском окружении бригады, чего нельзя было сказать о бывшем «Мстителе». С другой стороны, пиратские корабли оказались лучше вооруженными и, следовательно, с большим успехом могли защитить сами себя. Это развяжет руки Соколу, дав возможность его перехватчикам нападать на врага, а не защищать флот. Кроме того, у них просто не хватило бы обученных людей, чтобы обслужить и свои, и захваченные у пиратов корабли. По всем этим причинам у Стелла, можно сказать, и выбора особого не было. Вдобавок существовал еще один довод, о котором он не говорил никому. Если они потерпят поражение, у Красновски для защиты Фригольда останутся хотя бы транспортники и пиратский разрушитель. На мгновение мелькнула мысль об Оливии. Кораблей немного, но… все же хоть что-то.

Стелл в последний раз проверил план операции. Прежде всего, в его распоряжении находились «Месть Фригольда», три разрушителя и транспортник, любезно предоставленные им пиратами. Экс-пиратские корабли не только обладали большой огневой мощью, но и служили прекрасным прикрытием. Нарс, безусловно, был прав: если будет доказано, что на штаб-квартиру «Интерсистемс» напал Фригольд, имперские власти отреагируют незамедлительно. Значит, нужно создать впечатление, будто это сделал кто-то другой. Кто? Ясное дело — или пираты, или Вторая Роннанская Империя, больше некому.

Из этих двух вариантов напасть под видом пиратов, очевидно, имело больше смысла. Во-первых, пиратские корабли у них уже есть, а во-вторых, чтобы замаскироваться под роннанских воинов, им пришлось бы потратить черт знает сколько времени. Кроме того, для пиратов Сука была лакомым кусочком, и имперские власти наверняка поверят в то, что именно пираты напали на планету. Может, в результате они даже решат, что пора дать пиратам по рукам, — тоже неплохо. Или, к примеру, власти могут подумать, что среди пиратов произошел раскол, и часть их решила наказать «Интерсистемс» за то, что те нарушили условия заключенной между ними сделки. В общем, все выглядело довольно логично. Нужно было лишь при подходе к Суке действовать по-пиратски, использовать характерный для них боевой порядок, радиочастоты и все такое прочее.

Именно транспортники обеспечат им алиби. Стелл представил себе, как по возвращении на Фригольд скажет имперскому офицеру:

— Нет, сэр, что вы! Согласно документации, у нас всего три старых транспортника, и, как видите, все они на орбите вокруг Фригольда. Конечно, у нас есть еще этот разрушитель, который мы отбили у пиратов, но не думаете же вы, что мы стали бы нападать на «Интерсистемс» с таким флотом?

Эта мысль заставила Стелла улыбнуться. Чтобы в их байку поверили, придется избавиться от остальных пиратских кораблей, если, конечно, они вообще уцелеют после этого сражения. Естественно, в «Интерсистемс» поймут, что произошло на самом деле, но… смогут ли доказать? Вот он, к примеру, совершенно точно знает, что «Интерсистемс» собирается заграбастать Фригольд. И что с того? Как сказал Нарс, знание и доказательства — разные вещи.

Кроме пиратских кораблей с ними летели «Гнездо» Сокола, замаскированное под пирата, и два старых «корыта», участвовавшие в захвате Драго. Итого получалось восемь кораблей, хотя очень скоро останется только шесть. Стелл перевел взгляд на Бойко, отметив про себя, как напряженно она выглядела. Он улыбнулся, она автоматически улыбнулась в ответ.

— Все корабли заняли свои позиции и готовы к атаке, сэр.

— Благодарю вас, капитан, — ответил Стелл и снова перевел взгляд на боевой дисплей.

Теперь с поверхности планеты одна за другой отрывались и устремлялись в космос маленькие красные точки. Это взлетали вражеские перехватчики. «Хорошо, — подумал Стелл. — Может, нам удастся даже чуть-чуть уменьшить количественное неравенство». Он заставил себя ждать и не обращать внимания на хмурый вид Бойко. Минута медленно проходила за минутой, и вот уже ведущие вражеские перехватчики добрались до самого входа в орбитальное минное поле. Как только они оказались там и компьютер повел их безопасным путем через сложный лабиринт мин, настало время начинать фазу один. Стелл сказал:

— Отправляйте брандеры.

На самом деле никакие это были не брандеры — так когда-то назывались суда, которые использовали в древних морских сражениях. В те дни отбирали старые посудины, которых не жалко, поджигали и пускали либо под парусами, либо просто по течению, рассчитав их дрейф таким образом, чтобы они оказались в самом центре отряда вражеских кораблей. Если все было рассчитано правильно, огонь быстро перекидывался на стоящие на якоре корабли и уничтожал их. В Академии военная история была любимым предметом Стелла. Теперь он собирался прибегнуть к той же тактике, но в другой ситуации.

На боевом дисплее от строя отделились две голубые точки и устремились в сторону планеты. Старые «корыта» начали свой последний полет. Вскоре один корабль резко свернул и исчез из поля зрения, огибая планету, в то время как второй продолжал лететь почти вертикально вниз. Людей на них не было; оба корабля управлялись бортовыми компьютерами, которые сейчас послушно выполняли полученные ими самоубийственные приказы.

Стелл невольно задержал дыхание, когда корабль, пока находящийся в зоне видимости, приблизился к орбитальному минному полю. Это был самый решающий момент его плана. Если сейчас они потерпят неудачу, не останется никаких шансов на успех. Стелл с такой силой вцепился в ручки кресла, что побелели костяшки пальцев. Глядя, как корабль подходит к минному полю, Стелл шептал себе под нос:

— Ближе… Еще ближе… Еще чуть-чуть… Пора!

Спустя мгновение возникла ослепительная вспышка, и корабль погиб. Но вместе с ним взорвались и окружившие его мины. Мины, находящиеся дальше от места взрыва, среагировали на повышение температуры и тоже начали взрываться. А поскольку они были установлены достаточно плотно, возникло нечто вроде цепной реакции. Волна взрывов покатилась от мины к мине, уничтожая их одну за другой Получилось даже лучше, чем надеялся Стелл.

В это время, как он и рассчитывал, некоторые перехватчики «Интерсистемс» находились в самой глубине минного поля. Когда брандеры активировали мины, пилоты поняли, что происходит, но были бессильны что-либо предпринять, не имея возможности отклониться от узкого безопасного прохода. Если они попытаются перехватить управление у своих компьютеров и вести корабли вручную, то наверняка зацепят какую-нибудь мину. Ну а если не сделают этого, их может накрыть огненный вихрь. Оставалось лишь беспомощно наблюдать за происходящим, не имея возможности повлиять на его исход, хотя ставкой была сама их жизнь. Что случится раньше? Удастся ли вынырнуть из минного поля до того, как волна взрывов докатится до них? Или они погибнут в вихре обломков и пламени? Секунда медленно ползла за секундой, и вот те, кому повезло, внезапно вырвались из минного поля и только собрались облегченно вздохнуть, как услышали вопли своих погибающих товарищей.

Бедняги, подумал Стелл. Это был нечестный способ борьбы. Он заставил себя отбросить эти мысли, как уже тысячи раз поступал прежде, и вернуться к насущным проблемам. Значительная часть вражеских перехватчиков не успела войти в минное поле до того, как началась цепная реакция взрывов, и, следовательно, уцелела Теперь они бросились вперед, воспользовавшись огромными прорехами, образовавшимися в минном поле. Их пилоты были полны решимости отомстить за погибших.

— Поступило подтверждение от брандера-один, сэр, — доложила Бойко.

Ее разведывательные аппараты сейчас кружили вокруг планеты и передавали на боевой компьютер «Мести Фригольда» все, что засекали с помощью своих сенсоров. Кроме того, они скачивали информацию с вражеских разведывательных спутников. Очень скоро Бойко станет известно все, вплоть до того, какого цвета носки у дежурного офицера Стелл заметил, что голос у нее звучит ровно, но на лбу выступил пот. Волнуется, конечно. Так же, как и он сам.

— Мои поздравления, сэр, — добавила она. — Это был блестящий план.

— Поздравлять нужно вас, капитан, — с улыбкой ответил Стелл. — План сработал лишь потому, что вы безупречно выполнили его.

На ее лице промелькнула улыбка.

— И еще нам чертовски повезло.

Стелл кивнул в знак согласия:

— Будем надеяться, что и дальше все пойдет хорошо. Пора переходить к фазе два.

Малик взглянул на боевой дисплей центра управления и выругался, увидев, что волна взрывов покатилась по всему минному полю.

— Черт его побери! Этот сукин сын сумел взломать дверь и теперь может запросто войти. Мы должны остановить его… сейчас же, я имею в виду. Прикажите нашим перехватчикам немедленно блокировать их флот. — Теперь он обращался к своей помощнице, капитану Фоли: — Чтобы больше ни одно судно не сумело вырваться из их строя.

— Есть, сэр, — ответила Фоли и передала приказ поком-связи.

Несколько минут назад она уже передавала точно такой же приказ, но сочла за лучшее не привлекать к этому факту внимание Малика. Спорить с ним было бы чистой воды самоубийством. Совсем недавно он настоял на том, чтобы установить на поле добавочные мины, хотя инженеры возражали. Фоли знала, что и остальные будут помалкивать. После того как Малик стал тут начальником, те служащие, у которых была голова на плечах, быстро поняли, что нужно держать свои советы при себе и делать вид, будто его решения не вызывают никаких сомнений. Она вздохнула. Судя по всему, это будет очень долгий день.

Перехватчик Сокола покачивался на маневровых двигателях. Вокруг него другие перехватчики делали то же самое, рев их двигателей наполнял всю взлетно-посадочную платформу «Гнезда».

— Есть начать фазу два, — по ком-связи подтвердил он получение приказа и перешел на частоту своей авиабригады. — Порядок, Соколы. Время отрабатывать наши деньги. Зададим им жару, но по-умному — я хочу, чтобы все вернулись назад.

— Даже Карла? — спросил кто-то.

— В особенности Карла, — тут же ответил мужской голос. — Она такая… просто ням-ням!

— Мечтать не вредно, парень, — ответила Карла. — Глядишь, у тебя и встанет, в виде исключения.

Сокол усмехнулся:

— Оставьте свои шуточки для противника. Стройтесь по звеньям и вперед.

Левой рукой он добавил мощности маневровым двигателям, а правой отжал рукоятку управления вперед и вниз. Всего в нескольких ярдах от открытого люка он врубил основные двигатели, резко задрал нос корабля и вырвался во тьму. Остальные последовали за ним, по пять перехватчиков в звене. В резерве не осталось ни одного. Все получили четкие инструкции, как действовать, и тут же разлетелись в разные стороны.

Сам Сокол вместе с четверкой звеньев устремился навстречу вражеским перехватчикам. Огромный коричневый шар Суки, испятнанный мазками белых облаков, нависал над ними, словно задник сцены, на которой должно было разворачиваться сражение. Сканируя свои приборы, Сокол заметил, что там, где в минном поле возникли просветы, на месте взорвавшихся мин и вражеских кораблей образовалась завеса из металлических осколков. Несмотря на то что в этой завесе тоже были прорехи, она представляла собой серьезную опасность; перехватчик: с размаху врезавшийся в нее, запросто могло разнести на куски.

— Держитесь подальше от этой мусорной свалки, — сказал Сокол и свернул вправо, по краю огибая металлические обломки.

Потом стало не до разговоров: вражеские перехватчики прорвались сквозь дыры в минном поле, во все стороны изрыгая смертоносные лучи и ракеты. Между кораблями завязывались дуэли — один на один, два на два, три на пять. Хотя вначале перехватчики «Интерсистемс» обладали численным преимуществом, операция в минном поле значительно сократила разрыв, а уже первые несколько минут боя и вовсе свели его на нет.

Пилоты Сокола заходили от солнца, тщательно прицеливались и метко стреляли. Пилоты «Интерсистемс» были в ярости из-за гибели своих товарищей в минном поле, эмоции мешали им действовать продуманно и хладнокровно. Вдобавок многие из них практически не имели боевого опыта. В результате они допускали ошибки и тут же расплачивались за них. Их корабли взрывались, превращались в яркие оранжевые шары и, кувыркаясь, устремлялись к поверхности планеты, точно падающие звезды. Однако те, кто уцелел в первые пять минут, были хороши. Очень хороши. И вскоре их действия начали приносить плоды. Сокол вздрогнул, когда в наушниках раздался душераздирающий крик, и один из его Соколов полетел к поверхности. Он переключился на канал связи между своими кораблями и услышал быстрые, полные ярости реплики пилотов.

— Дерьмо! Они добрались до Кала.

— Заткнись, дурак! Один из них сел тебе на хвост.

— Я достал этого сукина сына! Осторожно, Слим… Черт, он прошел совсем рядом.

— Иди к мамочке… Иди к мамочке… Вот так… У мамочки для малыша припасена отличная торпедочка… Вот тебе, получай!

— Джек! У тебя на хвосте повисли двое!

Этот голос ворвался в сознание Сокола, словно удар кинжала. Быстрый взгляд на кормовой экран подтвердил, что так оно и есть — две самонаводящиеся торпеды, реагирующие на тепловое излучение, летели прямо позади его выхлопных труб, а за ними маячили два вражеских перехватчика. Сокол сбросил накопившийся мусор и круто свернул влево. Наткнувшись на горячие обломки всякого хлама, торпеды взорвались; но перехватчики не попались на эту удочку. Они по-прежнему словно прилипли к его заднице. Взвыл сигнал тревоги, беспокойно замигали огни — это один из них умудрился зацепить левое крыло Сокола. Черт, того и гляди начнет утекать атмосфера. Он вилял из стороны в сторону, увертываясь от смертоносных голубых лучей, но, ясное дело, это не могло продолжаться вечно.

— Мы идем, босс! — прозвучал в наушнике чей-то голос, но Сокол понимал, что они не успеют.

Тут ему пришла в голову одна идея — уловка, которая либо сработает, либо нет. Если нет, он даже не успеет почувствовать себя идиотом… Стиснув зубы, Сокол на полную мощность врубил оба двигателя и рванул к металлической завесе, образованной осколками взорвавшегося минного поля.

— Сейчас… сейчас… еще немного… Вот!

Он до отказа выжал на себя рукоятку управления, почувствовал, как перегрузка вдавила его в кресло, и… взмыл вверх прямо у стены металлического крошева. За его спиной послышались два мощных взрыва; вражеские перехватчики по инерции проскочили вперед и налетели на плавающие в пространстве осколки металла.

— Неплохо проделано, босс! — воскликнул кто-то из пилотов Сокола.

Он не ответил. Просто не мог. Слишком сильно у него стучали зубы.

Стелл не отрывал взгляда от боевого дисплея. Они побеждали, но лишь едва-едва. Слава Богу, им не требовалось захватывать планету — с такой задачей они ни за что не справились бы. Однако и то, что им требовалось, сделать было совсем нелегко. Фаза один — прорыв минного поля — прошла гораздо лучше, чем он смел надеяться; спасибо тому дураку, который так плотно натыкал там мины. Фаза два была близка к завершению. Вскоре они будут контролировать космос и атмосферу.

Всего нескольким перехватчикам «Интерсистемс» удалось проскользнуть мимо Соколов и напасть на корабли Стелла. Почти всех их разнесли на атомы тяжелые орудия «Мести Фригольда» и разрушителей. Однако один из вражеских пилотов, прекрасно понимая, что идет на верную смерть, сумел прорваться сквозь все преграды и протаранил кормовую часть капитанского мостика разрушителя. По кораблю прокатилась волна взрывов, вскрыв его, точно консервную банку. На борту находились капитан Кост и экипаж «Мазая». Погибли все до одного. И вместе с ними умерла какая-то часть Стелла.

Однако сейчас было не время оплакивать погибших, он сделает это позже. Сейчас он должен сосредоточиться на том, чтобы не допустить новых потерь. К тому же все могло окончиться гораздо хуже. Черт побери, вся бригада была втиснута в один-единственный транспортник, и если бы проклятый самоубийца врезался в него… Но этого не произошло. Значит, пора переходить к фазе три.

Стелл перевел взгляд на капитана Бойко и внезапно осознал, что ей уже немало лет. Глубокие морщины избороздили ее лицо, в темных волосах мелькала седина. Но глаза пылали решимостью как никогда, а в очертаниях крепко сжатого рта чувствовалась несгибаемая твердость.

— Фаза три, сэр? — спокойно спросила она.

— Да, капитан. Приступайте к выполнению фазы три.

Она начала отдавать по ком-связи приказы, а Стелл снова повернулся к боевому дисплею. Теперь бригаде предстояло опуститься на поверхность, пробиться к комплексу штаб-квартиры, захватить его и удерживать ровно столько времени, сколько понадобится специальной команде, чтобы найти деньги Фригольда. Да, это будет нелегко.

Глава двадцать вторая

Войдя в атмосферу, корабль задрожал, сотрясаясь от близких разрывов ракет земля — воздух и резко виляя из стороны в сторону, когда пилот уворачивался от них. Сотни раз Стеллу приходилось переживать подобное и все же ему снова стало не по себе. Это было хуже всего: беспомощно болтаться в металлической лоханке, пока все, кто может, пытаются проделать в ней дыры. Он заставил себя усмехнуться с видом напускного безразличия, адресуя усмешку солдатам, тесно сидящим вокруг. И увидел ответные ухмылки.

— Что, посадка всегда так проходит? — спросил слегка позеленевший от дикой болтанки Мюллер.

Он настоял на том, чтобы отправиться вниз вместе со Стеллом.

— Увы, да, — ответил Стелл. — Людям почему-то обычно не нравится, когда на них падают с неба.

Мюллер в притворном удивлении покачал головой.

— Понимаю, что вы имеете в виду. Нынче люди не слишком гостеприимны.

— Как дела у нашего гостя? — Стелл перевел взгляд на Нарса, исходящего потом в своем огромном защитном костюме.

— Просто прекрасно, — уверенно заявил Мюллер. — В обмен на то, что его не подставят под удар, как мы собирались сделать вначале, администратор Нарс согласился помочь нам найти наши деньги или, по крайней мере, что-нибудь равноценное. Не правда ли, Вилсон? — Толстяк не отвечал, и Мюллер грустно покачал головой. — Наверно, ему не слишком нравится наш полет, но, уверен, внизу он будет с нами сотрудничать.

Говоря, инспектор поглаживал большущий пистолет, который ему вручили перед началом спуска. Нарс уставился на пистолет точно зачарованный. Стелл усмехнулся. В небольшом суховатом теле Мюллера таилось мужество, которого хватило бы на целый взвод.

Как раз в этот момент корабль швырнуло особенно сильно. Стелла едва не вытряхнуло из пристяжных ремней, а его внутренности сделали сальто-мортале.

— Прошу прощения, но приходится вертеться, — сказал пилот в интерком. — Вокруг летает столько металла, что можно построить целый флот. Потерпите еще немного.

Корабль продолжал опускаться, увертываясь от ракет и лучей. Чтобы отвлечься, Стелл решил еще раз обдумать фазу три. Первая волна нападающих села в Зоне Приземления примерно три часа назад. Они столкнулись с очень жестким сопротивлением, и если бы не численное превосходство бригады, вряд ли им удалось бы справиться с прекрасно вооруженными и обученными охранниками. Солдаты с трудом сумели захватить ЗП, а в данный момент были окружены и блокированы там вооруженными служащими комплекса. Если все пойдет как задумано, вторая волна нападающих сядет в ЗП, перегруппируется, захватит административный комплекс, заберет деньги Фригольда и взлетит.

Внезапно Стелла отбросило назад — пилот, готовясь к посадке, включил маневровые двигатели. Корабль затрясся, борясь с инерцией собственного движения, сбросил скорость и с глухим стуком сел.

— От имени экипажа и своего собственного поздравляю вас с прибытием на Суку, — раздался из интеркома голос пилота. — Здесь немного облачно и идет дождь, но в остальном утро прекрасное. Компания «Космические Самоубийцы» благодарит вас за участие в полете и выражает надежду, что вы прекрасно проведете время.

Стелл не смог удержаться от улыбки, несмотря на охватывающий его страх. Он подошел к люку, прыжком выскочил наружу, сделал кувырок через голову и припал к земле, спрятавшись за обломками какой-то машины. Над головой свистели пули, рикошетом отскакивая от корпуса корабля. Вокруг Стелла солдаты укрывались кто где мог, а потом короткими перебежками начали продвигаться вперед. Оглянувшись, Стелл увидел, что Нарс не столько спрыгнул, сколько вывалился из корабля; очевидно, Мюллер просто столкнул его. Потом инспектор спрыгнул сам, прямо на толстого Нарса, смягчив таким образом свое падение.

Команда медиков быстро выгрузила шесть носилок и отбежала в сторону, когда корабль поднялся и на мгновение завис. Пилот использовал эту возможность, чтобы полить свинцом область вокруг ЗП. Его двигатели подняли клубы пыли и осколков в радиусе ста ярдов. А потом корабль на полной скорости ушел ввысь, стремясь укрыться в безопасном космосе. Гул его двигателей, точно гром, прокатился по земле.

— С прибытием, генерал.

Стелл резко обернулся и увидел стоящую рядом старшину Флинн. Смотровое окошко ее шлема было поднято, и все лицо было в грязи, отчего она больше походила на фермерскую девчонку, чем на бригадного офицера высшего состава.

— Меня послал майор Ванг, сэр.

— Хорошо, — Стеллу едва удавалось перекричать рев двигателей взлетающего корабля. — Не будем заставлять майора ждать.

Флинн зигзагами повела его между разбомбленными зданиями и перевернутыми машинами, по улицам, усыпанным битым стеклом и кусками кирпичной кладки. Дважды им пришлось останавливаться и прятаться в укрытие под натиском мощного заградительного огня. Постепенно звуки сражения становились все громче, а рев приземляющихся и взлетающих кораблей, напротив, ослабевал. Тут и там лежали тела погибших. В основном на них были шлемы «Интерсистемс Инкорпорейтед», но попадались и одетые в черные костюмы бригады. И этих тел тоже было немало.

Майор Ванг разместил свой командный пункт в воронке, оставшейся от удара бомбы. Сам он сидел на ящике из-под взрывчатки, хладнокровно отдавая приказы по ком-связи. Ему оторвало правую ногу ниже колена, и то, что осталось от нее, покоилось на подпорке, сооруженной из пластикового ящика. Обрубок был плотно обмотан окровавленной повязкой. Рядом, ожидая эвакуации, лежали другие раненые. И тут же техники разбирали на части вышедшую из строя ракетную установку, а повара вскрывали упаковки с едой, пытаясь соорудить что-нибудь на скорую руку. Вид у них был недовольный: каким-то образом получилось так, что все упаковки содержали один десерт.

Стелл и Флинн перекатились через край воронки и подошли к Вангу.

— Приветствую вас, генерал, — сказал он с кривой улыбкой. — Прошу прощения, что не встаю.

Стелл покачал головой:

— К черту, майор… Все имеют право на передышку.

Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга, не в силах выразить словами переполнявшие их чувства.

Стеллу не нужно было говорить, что он думает о Ванге и его мужественном поведении, — это красноречиво выражал его взгляд. Первым нарушил молчание Ванг:

— Эта планета и в самом деле сука, сэр. — Вокруг не прекращалась пальба, рвались гранаты, выкрикивались отрывистые приказы — и на этом фоне медики продолжали подносить раненых, а солдаты выстраивать оцепление. Ванг покачал головой. — Такое чувство, будто сражаешься со своими, сэр. Этот мерзавец Малик обучил их всем нашим трюкам.

— Он получит свое, — угрюмо пообещал Стелл, от всей души надеясь, что так оно и будет. — Вы чертовски хорошо поработали, майор. А теперь я сменю вас. Медслужба! — Двое медиков спустились в воронку, и Стелл указал им на Ванга. — Отнесите его в безопасное место.

— Есть, сэр! — дружно ответили они.

Он повернулся к Вангу, чтобы попрощаться с ним, но тот потерял сознание.

Леди Альманда Кансе-Джоунс переводила взгляд с боевого дисплея на Малика и обратно. Приходилось признать, что по большей части он действовал очень умело. Она уже почти час наблюдала за тем, как он отдавал приказы. Людей он, конечно, не щадил, но в остальном справлялся со своим делом хорошо. И все же, к несчастью, недостаточно хорошо. Он этого пока не понимал — в отличие от нее. Приземление второй волны солдат бригады в корне меняло ситуацию. При надлежащем руководстве они вскоре преодолеют сопротивление охраны и захватят административный корпус. А то, что с руководством у них все в порядке, сомнений не вызывало. Она просчиталась: Стеллу удалось выжить Думая об этом, Альманда испытывала бессильную злобу. И хуже всего было то, что председатель Олин уже покинул планету на маленьком скоростном корабле. И вместе с ним исчез ее шанс получить свободу. Даже если они сумеют нанести поражение бригаде, такого фиаско ей никогда не простят.

С пылающим от ярости лицом Малик выкрикивал по ком-связи приказы, по всякому ничтожному поводу устраивая своим людям разнос. Глядя на него из-под ресниц, Альманда думала об оскорблении, которое он ей нанес. И она стерпела, в надежде на… то, чему не суждено сбыться. Эта мысль заставила подскочить напряжение в некоторых ее контурах. В ответ крошечные энергетические импульсы протестировали поступивший сигнал и вернулись в мозг. Он подтвердил, что такая реакция полностью соответствует обстоятельствам, и дал приказ усилить ее. Постепенно охватившее Альманду чувство нарастало, возмущение сменилось негодованием, потом гневом, потом яростью и, наконец, бешенством. О, это было восхитительное чувство! Она не стала вмешиваться, когда активировались и другие участки программы.

Стелл приложил бинокль к глазам и навел на резкость. Административный комплекс мгновенно приблизился и заполнил весь видоискатель. Стелл нажал кнопку дальномера, и в центре изображения возникло белое пятнышко. Поворачивая колесико на боку прибора, он заставил пятнышко двигаться; каждый раз, когда оно останавливалось на каком-нибудь предмете, в нижней части видоискателя появлялось число, соответствующее расстоянию до него. Стелл почти не сомневался, что энергетическая пушка спрятана в разрушенном здании на расстоянии около тысячи ярдов. Его догадка подтвердилась, когда оттуда вырвался смертоносный голубой луч и уперся в насыпь примерно в ста ярдах справа от него. Сначала поднялось белое облако — это испарялась содержащаяся в почве вода. Потом сама насыпь начала плавиться и потекла. Внезапно она и вовсе исчезла, открыв удару голубого копья двух прячущихся за ней солдат. Возникла короткая вспышка, и люди исчезли, точно и не было. Не успел оставшийся от них пепел упасть на землю, как пушка начала поворачиваться, выбирая новую цель.

Стелл выругался и опустил бинокль. Они застряли тут, на расстоянии примерно двух тысяч ярдов от административного комплекса, и именно эта энергетическая пушка не давала продвигаться вперед. Такова была расплата за то, что он отослал все тяжелые орудия домой с транспортниками. Но вообще-то, у него практически не было выбора. Во время полета с Фабрики почти вся бригада находилась на борту единственного транспортного корабля, и теснота там была страшнейшая даже без тяжелых орудий. Стелл вздрогнул, увидев новую голубую вспышку и ощутив наполнивший воздух запах озона. На этот раз, правда, стрелявшим не повезло. Пять солдат успели спрятаться позади здания, взрезать которое оказалось не под силу даже такому мощному орудию. Оставалось одно, хотя Стеллу это и не нравилось.

— Соедините меня с Соколом, — приказал он ком-технику.

— Есть, сэр, — пальцы пробежали по клавишам портативной клавиатуры. — Он будет на частоте четыре.

Стелл перешел на частоту четыре, зная, что его голос будет транслироваться на спутник, потом на «Гнездо» и только после этого его услышит Сокол. Слышимость была превосходная.

— И как я могу послужить славе нашего Братства? — насмешливо спросил Сокол.

Эта ироническая имитация пиратских радиопереговоров заставила Стелла улыбнуться.

— Убрав с нашего пути эту проклятую энергетическую пушку, вот как.

Последовала пауза. Когда Сокол заговорил снова, у него явно пропала охота шутить:

— Судя по нашим радиомаркерам, в области, прилегающей к цели, немного тесновато, Брат. Ты уверен, что хочешь нанести по ней воздушный удар?

Стелл понимал и разделял его беспокойство. Если Сокол со своими пилотами не будут действовать с ювелирной точностью, они могут вместо вражеских сил ненароком уничтожить половину своих. Но, черт возьми, другого способа просто не существовало!

— Задание подтверждаю, — ответил Стелл. — Дай нам десять минут, чтобы спрятаться.

— Понял тебя, Брат. Заройтесь поглубже.

— Передайте всем, — сказал Стелл, обращаясь к ком-технику, — пусть ищут какую-нибудь нору и сидят там, пока все не кончится. Через девять минут небеса рухнут на землю.

Девушка кивнула и взволнованно заговорила по ком-связи. Стелл перевел взгляд на Флинн и четырех солдат, которых она приставила охранять его.

— Пошли… Поищем место, где можно укрыться.

Он повел их туда, где еще раньше, пробираясь по улицам, заметил что-то вроде входа в подземку. Идти пришлось примерно полквартала, ком-техник следовала за ними по пятам. Внутри обнаружился просторный вестибюль. Быстрая проверка показала, что там никого нет. Перепрыгивая через две ступени неподвижного эскалатора, они спустились сначала на один уровень, потом на второй и продолжали бы движение вниз, если бы путь не преградила рухнувшая дюракритовая стена. Очевидно, при отступлении охранники «Интерсистемс» взорвали переход, не желая, чтобы противник проник в их подземную транспортную систему.

— Ладно, — сказал Стелл. — Здесь и остановимся.

— Все сообщают, что нашли укрытие, сэр, — доложила ком-техник.

— Будем надеяться, — взволнованно сказал Стелл, глядя вверх, туда, где вот-вот должна была начаться битва. — Будем надеяться.

Земля рванулась ему навстречу, и Сокол в очередной раз пожалел, что летит не на своем собственном перехватчике. Умом он, конечно, понимал, что все машины одинаковы, но, как и остальные пилоты, был абсолютно уверен, что его корабль не такой, как другие. Его корабль обладал душой и личными качествами, которые Сокол досконально изучил и на которые всегда мог положиться. Однако его перехватчик остался на борту «Гнезда» — с поврежденным крылом в атмосфере не повоюешь. Вот почему сейчас Сокол летел на одном из немногих запасных кораблей, и ему это совсем не нравилось. Управление, казалось, срабатывало чуть-чуть медленнее, эффективность левого двигателя составляла всего девяносто шесть процентов, да и само кресло пилота было какое-то… неудобное.

Бросив взгляд на кормовой экран, Сокол убедился, что остальные десять перехватчиков летят точно позади него. Совершенно автоматически он проверил показания приборов: двигатели, оружие, электроника — все было в пределах нормы. Он переключил внимание на цель — абсурдно маленькое пятнышко на земле, на северной стороне административного комплекса. Сложность состояла в том, чтобы уничтожить все, но только в пределах этого небольшого пространства. Чуть севернее — и он размажет по Зоне Приземления удерживающих ее солдат бригады. Чуть южнее — и мало что останется от административного комплекса, а ведь именно там находятся их деньги. Чуть восточнее — и пострадают жилые здания и, следовательно, множество гражданских лиц. А если удар придется чуть западнее… тогда их полет вообще окажется пустой тратой времени.

Теперь Сокол отчетливо видел цель. Он пометил эту область на своей управляющей сетке и переслал информацию о внешнем виде цели, координатах и расстоянии до нее всем орудийным системам, после чего активировал их. Отжал рукоятку управления вперед и устремился вниз, а потом поплыл над поверхностью планеты, взлетая и опускаясь в точном соответствии с рельефом местности. Земля под ним быстро скользила прочь, и, как обычно в такие моменты, Сокол почувствовал, что его захлестывает волна яростной, грубой силы. Какой-то частью своего существа он стыдился этого, зато другая часть ликовала, наслаждаясь ощущением скорости, могущества и опасности. Он изо всех сил сдерживал себя, дожидаясь того захватывающего момента, когда они с машиной сольются воедино, а цель окажется в полной его власти.

— Постой… Постой… Еще чуть-чуть… Огонь!

Перехватчик накренился, когда в ответ на словесную команду Сокола ожила сдвоенная энергетическая пушка и к поверхности устремились четыре ракеты воздух-земля и целая гроздь бомб. Спустя десять секунд он прекратил стрельбу и вышел за пределы цели.

Один за другим десять перехватчиков повторяли действия своего командира. Их ракеты, ориентируясь на тепловое излучение тяжелых орудий, молотили наспех возведенные укрепления, превращая их в руины. «Умные» бомбы разыскивали самые крупные, компактные, хорошо укрытые цели. Проламывая стены и потолки, они останавливались где-то у самого фундамента, а спустя пять секунд взрывались, часто обрушивая на себя все здание. Тем временем импульсы голубой энергии превращали все вокруг в расплавленную смесь земли, плоти и металла.

Промчавшись еще раз над заданной областью, чтобы проверить эффективность нанесенных ударов, Сокол почувствовал, что его возбуждение гаснет. Во рту появился металлический привкус. Внизу воцарился покой смерти. Ни малейшего движения. Сокол включил микрофон и доложил слегка охрипшим голосом:

— Задание выполнено.

И устремился вверх, к чистому голубому небу.

Солдаты небольшими группками вылезали из укрытий — сначала с опаской, а потом все смелее. Стелл со своими сопровождающими тоже покинул подземное убежище и остановился, удивленно озираясь по сторонам. Асы Сокола просто сравняли с землей все вокруг цели. Ни следа вражеских солдат, ни стрекота насекомых — ничего, если не считать потрескивания огня и хруста гравия под сапогами. Повсюду поднимались клубы дыма, сплетаясь в причудливые фигуры. Словно призраки мертвых их уносил прочь легкий ветерок. Это было поистине фантасмагорическое зрелище. Стеллу пришлось приложить усилия, чтобы отвлечься от него и переключиться на то, что им еще предстояло сделать.

Нужно было как можно быстрее использовать преимущества ситуации, не дав Малику возможности прийти в себя и подтянуть новые силы. Солдаты двинулись вперед, но командиры не выкрикивали приказы, как обычно, а отдавали их почти шепотом, словно опасаясь потревожить повисшую вокруг тишину. Вскоре, однако, эта странная зачарованность была разрушена. Вначале прозвучал одиночный выстрел, потом раздался взрыв, а чуть позже прокатился грохот массированного огня. Не успел Стелл всерьез обеспокоиться, как стрельба начала ослабевать и вскоре совсем прекратилась.

У самого административного комплекса их не встречал никто. Это был хороший знак, и в душе Стелла затеплилась надежда. А когда они вошли в здание и начали подниматься по ступенькам, по-прежнему не встречая никакого сопротивления, он окончательно воспрянул духом. Теперь он не сомневался, что они одержали победу. Это удивило Стелла — он-то предполагал, что Малик станет сражаться за каждый дюйм административного комплекса. Но фортуна не любит, когда ей надоедают расспросами. Нужно просто не расслабляться и все время быть настороже. Стелл приказал Флинн разослать разведчиков и оцепить комплекс.

Появился Мюллер, гоня перед собой Нарса. Расспросив администратора, Стелл послал людей в те помещения, где могли храниться ценности. В некоторые, особо секретные комнаты пришлось пробиваться с помощью взрывов. Наконец отовсюду начали стекаться солдаты, неся контейнеры самого разного вида и объема. Мюллер проверял каждый, по большей части разочарованно качая головой, но время от времени радостно потирая руки. Контейнеры, удостоившиеся такого благословения, складывали на пустой платформе, которая должна была доставить их к кораблю. Отвергнутые бесцеремонно сваливали большой грудой под логотипом «Интерсистемс», изображенном на одной из стен. «Еще немного, — подумал Стелл, — еще чуть-чуть. Потом мы загрузимся в корабли и уберемся отсюда к чертовой матери». Он просто не мог дождаться, когда это произойдет.

— Генерал… Этот капрал говорит, что нашел кое-что, на что вам следует взглянуть, — ворвался в сознание голос Мюллера.

Рядом с ним стоял человек средних лет с нашивками капрала, чье лицо показалось Стеллу смутно знакомым. Он пригляделся повнимательней. Ну конечно! Эти маленькие карие глазки и большой красный нос могли принадлежать только одному человеку.

— Это вы, сержант Дискерсон?

— Капрал Дискерсон, сэр, — явно смущаясь, ответил тот.

Стелл вопросительно поднял бровь:

— Пьянство?

— Да, сэр, — печально закивал Дискерсон.

Стелл удивленно покачал головой. Он лично производил Дискерсона в сержанты, по крайней мере, три раза.

— Знаете, Дискерсон, если бы не пьянство, вы бы уже наверняка были генералом.

Дискерсон широко ухмыльнулся:

— Выходит, хорошо, что я пью, сэр. Ну какой из меня генерал?

Стелл засмеялся и спросил:

— Так что случилось?

— Идите за мной, генерал, — уверенно заявил Дискерсон. — Вам понравится то, что вы увидите.

Стелл так и сделал. В сопровождении старшины Флинн и своих телохранителей он вслед за Дискерсоном поднялся на два лестничных пролета, прошел через три взорванных двери и оказался в большом помещении, очень напоминающем командный центр.

— Сюда, генерал, — позвал Дискерсон.

Стелл подошел к нему и увидел.. Малика. Тот был мертв — глаза выпучены, лицо посинело, горло стискивают сильные металлические пальцы, принадлежащие леди Альманде Кансе-Джоунс. Больше она не выглядела прекрасной. Пластиковая плоть ее лица растаяла от выстрела энергетического пистолета, все еще зажатого в руке Малика, обнажив остов из сплава металла и пластика. В этом зрелище было что-то непристойное. Уцелели лишь губы, изогнутые в подобии улыбки.

Глава двадцать третья

Ком-техник Чу проводила взглядом «Гнездо», исчезнувшее в гиперпространстве. Ужасно жаль, что Соколы улетели, но они получили новое предложение, а Фригольд не имел возможности оставить их у себя на постоянной основе. «Ладно, — подумала Чу, пробегая взглядом по выстроившимся перед ней мониторам, — дела и без них определенно идут на лад. Капитан Бойко в значительной степени залатала дыры орбитальной спутниковой системы. Кроме того, на орбите теперь кружат бригадные транспортники и пиратский разрушитель». Чу положила ноги на консоль, с довольным видом откинулась в кресле и отпила глоток чая. К ее огромному удовлетворению, он еще не остыл.

Старшина Флинн и сержант Стикс в дружеском молчании сидели бок о бок в кафе на открытом воздухе. Позади них были в беспорядке разбросаны купола и здания Первого. Перед ними до самого мерцающего купола сената тянулся чистый песок. Сезон дождей только что закончился, лето с его жарой еще не наступило, и воздух был теплым и ароматным. Время от времени то Стикс, то Флинн наполняли стаканы из стоящей на столе бутылки. В общем, оба просто радовались жизни или, если угодно, ловили момент.

Наконец Стикс нарушил молчание:

— Ну, старшина, и что дальше?

Флинн пожала плечами:

— Надеремся?

— Я не о том, — ответил Стикс. — Я имею в виду, что вы собираетесь делать? Будете увольняться?

Флинн рассмеялась.

— Я? Ты, наверно, шутишь?

Помолчав, Стикс спросил:

— Значит, остаетесь?

Флинн плеснула в свой стакан еще немного виски и сделала глоток.

— Наверно… Генерал говорит, что не станет расформировывать бригаду. Время от времени можно будет даже подработать где-нибудь на стороне, сказал он. Чтобы не выходить из формы, — она устремила взгляд на далекий горизонт. — Теперь нам есть за что сражаться и есть куда возвращаться. А ты что решил?

Стикс перевел взгляд на сенат, поблескивающий в солнечных лучах. Перед ним возвышался монумент, возведенный в честь старшины Комо и других погибших во время нападения роннанцев. Перед тем как засесть в кафе, Стикс и Флинн отдали дань уважения покойным друзьям и товарищам.

— Вообще-то хотелось бы иметь и другой дом, кроме бригады. Но это может подождать… И потом, кто-то ведь должен болтаться поблизости, чтобы вам было на кого обрушивать свою ругань.

Флинн явно была довольна услышанным, но насмешливо фыркнула, чтобы скрыть это.

— Ну и что мы будем делать, старшина, если все же кто-то решится напасть на Фригольд? — с ухмылкой спросил Стикс.

Флинн улыбнулась и подняла свой стакан.

— Ну, то же, что всегда, Стикс, — надерем им задницы!

Теплый, напоенный ароматом цветов ветерок рябил поверхность озера, шевелил волосы Оливии и позвякивал колокольчиками, висящими по краю веранды. Их музыка очень гармонично сочеталась с игрой солнечного света на поверхности воды. Стелл пил кофе, наслаждаясь обществом Оливии и разлитой вокруг красотой.

Оливия тоже получала удовольствие от того, что видит его, что он здесь, целый и невредимый. Однако она знала, что он обеспокоен: об этом говорили и суровый прищур его глаз, и некоторая напряженность позы. Предстояло еще одно, последнее, сражение, и оно должно было произойти прямо здесь и сейчас. Легкие стычки начались еще за салатом и закусками, а потом пару раз возникали на протяжении обеда — стороны «прощупывали» друг друга. Сейчас, когда с десертом было покончено, наступил решающий момент.

— Благодарю за прекрасный обед, — сказал капитан-лейтенант Джон Поль Джоунс, вытерев льняной салфеткой губы и откинувшись в кресле.

— Ваше общество очень украсило его, капитан, — совершенно искренне ответила Оливия.

И это была истинная правда. Несмотря на небольшую словесную перепалку, Джоунс оказался очень занимательным и приятным гостем.

Его разрушитель вышел на орбиту около Фригольда днем раньше. Ни президента Брема, ни Стелла это не удивило. «Интерсистемс» обвинила Фригольд в нападении на свою штаб-квартиру, и имперские власти послали своего представителя произвести расследование. К его приезду все было уже готово.

Лишние корабли продали по сходной цене, всех, кого, возможно, будут допрашивать, проинструктировали, бортовые журналы отредактировали, компьютеры перепрограммировали и привели в соответствие с легендой тысячи других мелочей. Но все было проделано на скорую руку и вряд ли могло выдержать сколько-нибудь серьезное расследование. А уж если дело все же дойдет до суда, тут и вовсе не приходилось ожидать ничего хорошего. Попытка извлечь информацию из электронного мозга леди Альманды Кансе-Джоунс удалась лишь отчасти. Таким образом, что они имели? Мертвого робота и Нарса в качестве свидетеля, причем отнюдь не рвущегося выступать в этой роли. С такими «доказательствами» у них не было ни малейшего шанса выиграть дело. Нарсу разрешили вернуться на Фабрику, строго-настрого приказав держать язык за зубами. Скорее всего, он нарушил этот запрет, что, впрочем, почти ничего не меняло.

Стелла мучили дурные предчувствия, пока он ожидал приземления шаттла. А когда корабль вырулил на взлетно-посадочную полосу, остановился и оттуда вышел Джоунс, Стелл и вовсе растерялся, не зная, то ли облегченно вздохнуть, то ли задрожать от страха, как осиновый лист. От их короткой встречи на Фабрике осталось впечатление, что Джоунс далеко не глуп. Если он захочет, ему понадобится всего несколько часов, чтобы их легенда развалилась на части.

Но вот вопрос: чего, собственно говоря, хочет капитан?

Прошло уже больше суток, а определенного мнения на этот счет у Стелла все еще не сложилось. Джоунс задавал множество очень точно поставленных вопросов и все же в последний момент уходил в сторону, а его расследование пока ограничивалось рамками почти дружеских бесед. Тогда они решили попробовать зайти с другой стороны. По-видимому, проще всего Джоунсу было разговаривать со Стеллом, скорее всего потому, что оба они были военными. Брем нашел убедительный предлог, чтобы не присутствовать на обеде, надеясь, что обстановка виллы и общество Оливии окажут свое расслабляющее воздействие и проблема уладится ко всеобщему удовольствию.

Как будто прочтя мысли Стелла, Джоунс сказал:

— Надеюсь, вы простите, если я позволю себе завести разговор о деле, которое всех нас сейчас занимает.

— Оставьте, капитан, — ответила Оливия. — Мы здесь не придерживаемся формальностей. Налить вам еще кофе?

Джоунс покачал головой.

— Нет, Оливия, спасибо. Но если позволите, я хотел бы прояснить для себя некоторые вопросы.

— Готовы ответить со всей откровенностью, — сказал Стелл. — Что вас интересует?

Джоунс улыбнулся. Его ослепительно белые зубы удивительно красиво сочетались с темной кожей.

— Не секрет, что я прибыл сюда, чтобы во всем разобраться. Как вы либо знаете, либо догадываетесь, «Интерсистемс» обвинила Фригольд и в особенности бригаду в нападении на свою штаб-квартиру под видом пиратов и похищении крупных денежных сумм и других ценностей. Если это правда, такой поступок классифицируется как очень серьезное преступление, и Империя вынуждена будет соответствующим образом отреагировать. Как именно? Ну, к примеру, оккупировать Фригольд, наказать его руководителей и, скорее всего, вернуть планету «Интерсистемс Инкорпорейтед».

— В том случае, если это обвинение соответствует действительности, — сдержанно ответил Стелл. — А это еще нужно доказать.

Джоунс кивнул в знак согласия.

— Правильно. И, похоже, добыть доказательства будет нелегко. К несчастью, и командующий военными силами «Интерсистемс», который, как я выяснил, прежде был членом вашей бригады, и представитель компании Кансе-Джоунс погибли во время нападения на штаб-квартиру. Возможно, они могли бы пролить свет на ситуацию, — он пожал плечами. — Ну, давайте рассмотрим, правильно ли я понял, что именно произошло. После того как я покинул Фабрику, вы заключили с Нарсом сделку, отгрузили термиум и получили деньги. В этот момент группа хорошо вооруженных пиратов напала на вас, отняла деньги и оставила умирать от кислородного голодания. Вы, однако, сумели выбраться с Фабрики, догнали пиратов и вернули свои деньги. Кроме того, вы захватили их разрушитель — сейчас он на орбите вокруг Фригольда, а им оставили лишь спасательную шлюпку. После этого вы отправили одного из своих офицеров — полагаю, это была капитан Моузли — и инспектора Мюллера в земное отделение штаб-квартиры «Интерсистемс», где они и внесли ежегодную плату за Фригольд. Все правильно?

— Да, именно так все и происходило, — Стелл вымученно улыбнулся.

Внутри у него, однако, все похолодело. Похоже, Джоунс не верит ни одному их слову. Они были близки к тому, чтобы потерять все, на что было потрачено столько сил.

Капитан между тем с абсолютно серьезным видом переводил взгляд с одного на другого.

— Это большая удача, что вы сумели вернуть свои деньги. В своем отчете я собираюсь высказать предположение, что и нападение на вас, и нападение на «Интерсистемс» могут быть частью чего-то гораздо большего. Кто знает? Может быть, на этом основании нам наконец позволят дать пиратам по рукам. Я был бы рад этому… Как бы то ни было, мне что-то не верится, что те самые люди, которых я видел, когда они продавали на Фабрике свой термиум, тут же развернулись и напали на штаб-квартиру «Интерсистемс». Поэтому не беспокойтесь, вам не придется играть роль гостеприимных хозяев по отношению к флоту адмирала Китона.

Стелл с трудом подавил вздох облегчения.

— Рад слышать это, капитан, и… спасибо вам.

Джоунс положил салфетку на стол и встал.

— Не благодарите меня, генерал. Я просто выполняю свои обязанности. И, к сожалению, мне пора к ним возвращаться. Не могу выразить, какое удовольствие мне доставил обед.

Когда они провожали Джоунса к аэрокару, который должен был доставить его в столицу, Оливия сказала:

— Надеюсь, вы еще прилетите к нам и останетесь тут подольше. Места у нас хватит.

— Мне бы тоже очень хотелось этого, — ответил Джоунс, остановившись около аэрокара. — Но, может быть, имеет смысл подождать, пока окончится ваш медовый месяц. Я слышал, вы собираетесь пожениться.

Стелл и Оливия переглянулись и, улыбаясь, посмотрели на него.

— Да, и как можно скорее, — сказал Стелл.

— Ну, в таком случае, — Джоунс вытащил из кармана небольшой пакет и протянул его Стеллу. — Я не могу ничего подарить вам на свадьбу, но, может быть, вы не откажетесь принять от меня вот это вместе с пожеланиями долгой и счастливой совместной жизни.

С этими словами он занял место в машине и с улыбкой помахал им рукой. Водитель вежливо отъехал подальше, чтобы не тревожить покой обитателей виллы ревом двигателей, только после этого аэрокар взмыл вверх и умчался к далекому горизонту.

— Что это? — с любопытством спросила Оливия.

Стелл бережно развернул несколько слоев бумаги и обнаружил внутри фотографию. Изображение было отменного качества; видимо, камера скрытого наблюдения имела первоклассную оптику. Во всяком случае, и лицо Стелла, и логотип «Интерсистемс» за его спиной, украшающий стену административного комплекса, ни с чем спутать было невозможно. Стелл и Оливия посмотрели друг на друга, а потом дружно перевели взгляд на крошечное пятнышко тающего в небесной синеве аэрокара. Помахали ему на прощание и рука об руку вернулись на виллу.

Хорошо быть дома.

Оглавление

Пролог

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая

Глава двадцать первая

Глава двадцать вторая

Глава двадцать третья