На части (ЛП) [Феникс Слейтер] (fb2) читать онлайн

Феникс Слейтер На части

Глава 1

Карина

Бильярдный стол уже стал натирать спину, но это неважно — волшебный язык совершал какие-то невообразимые штуки у меня между ног. Так что я не жалуюсь. Настойчивые пальцы впивались в бёдра, вжимаясь в меня всё сильнее. Этот мужчина ненасытен. В этой комнате мы были совершенно одни.

Вот чем обернулось моё первое посещение Клабхауса «Железные быки».

— Что у тебя там, Данте?

Данте — вот как зовут обладателя этого потрясающего языка.

— Не твое дело. Свали отсюда, — ответил он, отвлекшись от моей киски. Я захныкала, приподнимая бёдра.

— Вы безобразничаете посреди комнаты? Кто-то ведь может зайти сюда и решить, что может присоединиться, — хоть это и не был вопрос, но звучало, как предложение.

Данте сверкнул в мою сторону своими возбужденными глазами и скользнул в меня пальцем.

— Она маленькая тугая сучка, — я закрыла глаза и застонала.

— Гребаный Иисус, Карина! Какого хрена?

Мои глаза резко распахнулись.

Логан.

— Ты знаешь её, Хеми?

— О да, я её, нахрен, знаю.

Логан подошел ближе, и я стала пунцовой от стыда. Рубашка расстегнута, обнажая мою грудь, юбка задрана на талии, бедра разведены, а пальцы Данте всё ещё ласкают меня.

Неудобная ситуация.

Но не совсем непредсказуемая.

Я точно знала, что делала, когда после школы садилась на мотоцикл к Данте. Я совершенно "случайно" налетела на большого пугающего байкера около винного магазина. О, я бы не смогла спланировать этого лучше.

Кроме того, я хотела новых ощущений.

— Заткнись. Я тут занят, — сказал Данте и исчез между моих ног. Я не смогла сдержать стон и выгнула спину.

Логан стоял надо мной.

— Черт, это хотя бы уже законно? — пробормотал он.

— Разве тебя это когда-то останавливало? — прошептала я.

— Черт! — он потёр лицо рукой и посмотрел на Данте. Казалось, он не мог собраться с мыслями.

Логан, наконец, расстегнул пряжку на ремне и вытащил член наружу. Он погладил его, а потом провел толстой головкой по моим губам.

— Открывай.

Данте всосал мой клитор, отчего я не смогла сдержаться и застонала. Логан воспользовался этой возможностью и засунул свой член мне в рот. Я заглотила его и начала сосать.

— Черт, девочка…

Данте встал, подтянул меня ближе к краю стола и вставил в меня свой толстый член. Я вскрикнула в Логана.

— Осторожней с зубами, Карина, — предупредил он.

— Ты собираешься кончить для нас, малышка? — спросил Данте, всаживаясь в меня безжалостными рывками.

Я захныкала и кивнула головой.

— Сначала закончи с ним. Я хочу посмотреть на тебя.

Легко. Я очень хорошо помню, что нравится Логану.

Я сфокусировалась на нём, несмотря на своё возбуждение. Всё ещё помню его вкус. Он очень быстро начал изливаться своей солёной и густой спермой, я проглотила её большими жадными глотками. Он провел большими пальцами по моим щекам и высунул член. По его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Горячая маленькая сучка, — прохрипел Данте, когда снова вошёл в меня. Одна его рука скользила по бедру, так что пальцем он мог теребить клитор. Логан наблюдал за нами. Не обращая на него внимания, я закрыла глаза и позволила Данте завладеть всеми моими чувствами. Он продолжает теребить мой клитор круговыми движениями, не прекращая врезаться в меня.

— Умница. Ты такая тугая, — его пальцы вжались мне в бедра. О боже, мне так нравится чувствовать его.

Я задыхаюсь и дёргаюсь, пока он продолжает ласкать меня.

— Отлично. Давай. Насаживайся на мой член, горячая маленькая сучка.

Я взорвалась на множество маленьких осколков и рухнула обратно на землю.

***

Немного позже мы уже в комнате Данте. В его кровати. Моя одежда полетела на пол, как только я зашла внутрь.

— Я не хочу делить тебя с кем-то еще, малышка, пока ты здесь, со мной.

Так приятно это слышать. Как много раз я хотела услышать подобные слова от Логана…

— Тебе нужно возвращаться домой? — спросил он.

— Нет. Отец не в городе, и пока я появляюсь в школе вовремя, все ОК.

Он отодвинулся с насмешливым выражением.

— Школа?

Жар залил мои щёки.

— Да.

— Сколько тебе, малышка?

— Восемнадцать. Исполнилось в прошлом месяце.

— О, ну спасибо и на этом. Ну, разве я не старый извращенец? — он грубо смеётся, и мне нравится это его режущий, рокочущий голос. Потом он посмотрел на меня своим горячим взглядом.

— Неудивительно, что твоя киска такая аппетитная и узкая.

Я морщусь от его грубых слов, но его, кажется, это только подзадоривает.

— Тебе не нужно смущаться, малышка, — он сжимает мою грудь и сдавливает сосок.

— Твои полные розовые соски идеальны. Всё в тебе совершенно, малышка

Я уже начинаю думать, что если он продолжит в том же духе и будет говорить такие же приятные слова, мой план мести провалится ко всем чертям.

Данте

Наверное, сейчас кто-то смотрит на меня сверху и смеётся. Я сегодня подцепил эту сексапильную штучку. И я чертовски уверен, что не достоин ее.

Гребанные 18!

Боже!

— Поднимайся, малышка, — она вся такая сладкая и горячая. — Не задавай никаких вопросов. Просто делай так, как я сказал.

Стоит и ждет, что же скажу ей дальше.

Я перекатываюсь к краю кровати и сажусь. Её потрясные груди уже у меня во рту, я посасываю один сосок, играя с ним языком. Веду руками вниз по её животу, хватаю за бедра. Эти ее потрясающие округлые бедра, стройные ножки, которые пересекаются с её маленьким лобком. А её большие налитые груди с розовыми сосками, которые краснеют, когда она возбуждается, просто сводят меня с ума.

Черт…

— Развернись.

Она без вопросов поворачивается спиной, мои руки скользят по её гладкой, шелковистой коже. Ни родимых пятен, ни родинок. Ничего. Совершенная чистая безупречная кожа.

Я провожу вниз пальцем по её позвоночнику.

— Как так получилось, что у такой прекрасной малышки, как ты, нет парня?

Она дёргается.

Хотя я знаю. Тупые школьники просто не могут оценить по достоинству всего того, что у неё есть. Её великолепное тело не достойно простых зажиманий, на которые только и способны эти маленькие мальчики. Зато оно прекрасно подходит для меня.

Я обернул руку вокруг её талии и потянул к себе на колени, спускаясь руками по ее плоскому животу. Мои пальцы прикасаются к ее лобку. Всё ещё немного липкий с прошлого раза.

— Разведи ноги, — прошептал ей на ухо. Её тело сотрясла мелкая дрожь. Розовые соски набухли. Я просунул свои ноги под её, разведя их в стороны, а потом скользнул пальцем внутрь.

— Такая узкая. Хотя ты не девственница.

— Нет.

Мой член уже пульсирует и жаждет оказаться в её маленькой дырочке, но я хочу насладиться ею, так что я продолжаю ласкать её пальцем. Я прислоняю её к стене и вбираю ртом ее сосок, пока мой палец работает в ней. Она такая мокрая. Её соки стекают на мои пальцы, когда я трахаю Карину рукой. Она стонет и разводит ноги еще немного шире.

— Тебе нравится, когда тебя так трахают, малышка?

Её руки впиваются в мои плечи.

— Ответь мне.

— Да.

— Сколько парней у тебя было?

Ее тело напрягается от этого вопроса, но мне все равно, я хочу знать все о моей новой маленькой игрушке.

— Двое.

— И с каждым ты спала?

— Нет.

— Давно у тебя не было секса?

— Больше года назад, — она тяжело дышит и едва отвечает мне, её бедра двигаются навстречу моим пальцам. Она сводит меня с ума.

Дыхание девчонки становится прерывистым, и я двигаю пальцем круговыми движениями по ее клитору.

— Давай, малышка. Я хочу видеть, как ты кончаешь.

— Окей, — выдыхает она.

Твою мать. Она самая горячая штучка, которую я когда-либо видел.

— Давай, малышка, — я надавливаю и двигаю пальцем быстрее.

— Да, да, — шепчет она. Её тело содрогается, когда она кончает.

— Умница. Какая хорошая девочка. Ты очень красивая.

Её глаза медленно открываются, и мягкая улыбка трогает её полные губы. Она протягивает ко мне руку и нежно касается моей щеки.

— Это было потрясающе. У меня никогда. Никогда…

— Малышка, ты никогда не мастурбировала?

Она покраснела и потрясла головой. Такая скромная для той девочки, которую я разложил на бильярдном столе. С моей стороны это было большой ошибкой и никогда больше не повторится. Не с ней.

— О, мы с тобой прекрасно проведем время. Я собираюсь тебя всему научить.

Я укладываю её на кровать и ложусь сверху.

— Ты на таблетках?

Ее глаза расширяются, и она трясет головой. Я все равно хочу трахнуть ее. И, как это ни странно, чувствую ответственность за эту девочку.

— Ты должна будешь начать их принимать, потому что я хочу трахать тебя без презерватива.

— Хорошо, — отвечает она послушно.

Твою мать, мне нравится эта девочка. Она такая молоденькая и невинная для такого испорченного ублюдка, как я, но будь я проклят, если захочу её отпустить.

Карина

— Тебе нравится делать минет, малышка?

Я кивнула, хотя это была не совсем правда. Я сделала это потому, что он ожидал этого от меня, но это не значит, что я наслаждалась процессом.

— Хмм, — такое ощущение, как будто он мне не поверил.

Он стоит у кровати.

— Садись, — сказал он, указывая на самый край. Я сразу сделала так, как он просил.

Он приподнял пальцем мой подбородок, заставляя смотреть на него. Данте такой красивый: высокий, сильный, большие мускулы. Тёмные волосы покрывают его плотные ноги. Опускаю взгляд вниз, сморю на его член и ничего не могу с собой поделать, беру его пальцами.

— Рано. Не будь такой нетерпеливой.

Я в испуге отрываю руку, а он тихо посмеивается.

— Я хочу обучить тебя всему, что мне нравится. Забудь обо всём, что ты знала раньше. Есть только я и то, о чём я говорю.

— Хорошо.

Он разводит мои ноги и его член оказывается прямо напротив моего лица.

— Возьми его. Сделай так, чтобы ему было приятно.

Я смотрю в его лицо и облизываю головку члена.

— Не будь такой робкой, девочка. Лижи его. От яиц до основания, — он наклоняет мою голову к своим большим яйцам, и я пробегаюсь языком по тонкой коже и грубым волосам. Он немного расставляет ноги. — Сначала вылижи за яйцами, малышка, а потом продолжай лизать их самих, как ты до этого делала. Вот так. Хорошая девочка. А теперь возьми его. Заглатывай глубже, насколько можешь.

Я делаю. Я хочу удовлетворить его.

Он стонет.

— Боже, как приятно. Давай, — я двигаюсь губами вниз и чувствую руку на своем затылке.

— Давай немного быстрей, малышка. Помогай руками.

Я так сильно хочу удовлетворить его, что каждый раз заглатываю его член все глубже и глубже, и меня не останавливает даже то, что я давлюсь.

— Ты так сильно хочешь удовлетворить меня, солнышко? — произносит он, будто читает мои мысли.

Я киваю, но не останавливаюсь.

Он запускает руки мне в волосы.

— Да. У тебя отлично получается. Ты очень хороша.

Я улыбаюсь в его член и сильнее прижимаю язык к нему. Он стонет и его кулак сжимает мои волосы.

— Посмотри на меня.

Мои глаза встречаются с его, и он снова стонет. Вожделение в его глубоких карих глазах посылает волну тепла в мою киску.

— Чёрт, детка. Я сейчас кончу. Ты должна будешь всё проглотить.

Я ускоряюсь, давая понять, что приму всё до капли.

— Да, давай. Глотай, — он громко стонет и его член пульсирует и изливается мне в рот. Я давлюсь и задыхаюсь, но его руки не дают мне вырваться.

— Глотай. Будь хорошей девочкой.

Я слушаюсь. Он с улыбкой смотрит на меня.

— Ты чертовски красива, знаешь?

Он дотрагивается пальцем к уголку моих губ, вытирает капельку спермы и подносит палец к моим губам.

— Оближи.

Я устраиваю целое представление, облизывая палец, он снова стонет.

— Чёрт, я буду в строю всю эту ночь.

Глава 2

Карина

— Куда ты, малышка? — спросил он по-утреннему грубым и сексуальным голосом.

Черт. Я надеялась сбежать и вернуться домой до того, как он проснётся.

Я всё ещё голая, но платье держу в руках.

— Мне нужно найти ванную.

— Направо через зал, — он указывает на шкаф. — Верхний ящик. Надень мою футболку. Если кто-нибудь скажет тебе что-то, говори всем, что ты с Данте, поняла?

— Окей, — я взяла первую попавшуюся под руку футболку. Это оказалась майка Железных Быков. Она доходит мне до коленей, так что я, наконец, прикрыта, хотя я всё ещё не в курсе, где мои трусики.

Я долго умываюсь. Мыла и другой косметики мало, и я умываюсь тем, что смогла найти. Когда я выхожу из ванной, я так сфокусирована на двери комнаты Данте, что совсем не вижу Логана, который идет ко мне. Он хватает меня за локоть, грубо тащит в коридор и прижимает к стене. Его разъяренное лицо в паре сантиметров от моего.

— Какого. Хрена. Ты делаешь? КАРИНА?

— Я, ай…

— Твой отец знает, где ты?

Мне не нравится, какой оборот принимает разговор. Моя мама умерла, когда мне было двенадцать. И с тех пор отец перестал вести себя по-отечески, когда он был мне так нужен. А так как он почти всегда в разъездах, я привыкла заботиться о себе сама. И ничто из этого уже не касается Логана. Он уже перестал волновать меня.

— Отпусти меня.

Он ослабил хватку, но не отпустил.

— Карина, ты не знаешь, во что ввязываешься. Не с таким парнем, как Данте. Он слишком стар для тебя. Черт, понимаешь ли ты, какую роль он играет в клубе?

— Нет. Это совершенно неважно, со мной он милый.

— Он трахал тебя посреди бильярдной и позволил мне засунуть член тебе в горло. Ты это называешь «милым»?

Жар залил мои щёки.

— Оставь меня. Ты меня бросил. Я больше не твоя, чтобы так беспокоиться обо мне.

Он игнорирует моё обвинение, но ненадолго отводит глаза от меня.

— Пойми, если ты будешь околачиваться в моём клубе, то будешь моей проблемой.

Кое-что пришло мне в голову. Логан недавно стал членом клуба.

— Данте же выше тебя, так?

Логан поднимает на меня голову.

— И что?

— Ты просто ревнуешь.

Он фыркает так, как будто эта идея абсурдна.

— Я не хочу видеть, как тебе будет больно.

Я выдавила смешок.

— Ты смеешься надо мной, да? Дай мне уйти, или я позову его. Держу пари, ты не позволишь себе трогать меня без его разрешения.

Он отпускает меня драматическим жестом.

— Не приходи ко мне плакаться, когда он обидит тебя, сладкая.

— Не беспокойся. Ты последний человек, к которому я приду.

Я разворачиваюсь на каблуках и тороплюсь обратно в комнату Данте. Задержав руку на ручке двери, я останавливаюсь, чтоб бросить быстрый взгляд на Логана. Он смотрит на меня с жалостью, и это выводит меня из себя. Я показываю ему язык и иду обратно внутрь.

Данте лежит, вытянувшись в полный рост и заложив руки за голову, когда я захожу. Его член стоит высоко, натягивая тонкую простыню, обернутую вокруг его тела. Моя киска пульсирует от одного взгляда на него.

— Что задержало тебя так долго?

— Я столкнулась с Логаном.

Его брови нахмурилась на какой-то миг, прежде чем понимание засветилось на его лице. Он чертовски горяч в каком-то более взрослом и опасном смысле.

— Хеми? Он беспокоит тебя?

— Нет.

— Как вы, ребята, познакомились?

— Раньше мы были соседями.

Он протягивает мне руку.

— Ты выглядишь очень сексуально в моей футболке, малышка. Иди сюда.

Я спешу к краю кровати, но вне досягаемости его пальцев. Он изогнул губы и смотрит на меня, а я беру край футболки и начинаю медленно приподнимать ее вверх. Довольно весело показывать это маленькое шоу, и ему, кажется, нравится.

— Чертова дразнилка, — говорит он с улыбкой.

Когда я, наконец, снимаю майку, он стонет.

— Встань сюда.

Данте

Не могу поверить, что эта маленькая горячая сучка всё ещё тут. Хотя я уверен, что она собиралась сбежать.

Ёб твою мать! Это не только самое сексуальное, но и самое сладкое стрип-шоу, которое я когда-либо видел с моей же собственной чертовой майкой!

Я твёрд как, мать вашу, скала.

— Встань сюда.

Она кладет свою миниатюрную руку в мою и надавливает коленями на кровать. Её тяжелые буфера немного покачиваются, и я ничего не могу с собой поделать и стискиваю их, потирая пальцами её пухлые маленькие красные соски.

— Детка, забирайся на меня.

Она, кажется, сомневается. Я уверен, что большинство её сексуальных опытов были на заднем сиденье машины, или втайне и по-быстрому, пока родители не вернулись домой.

— Ты когда-нибудь была сверху?

Она краснеет, смотрит вниз на кровать и трясет головой. Вот чёрт, но она такая сладкая.

— Тебе понравится. Иди сюда.

Я вытащил презерватив из ящика комода, который рядом с кроватью, и натянул его, пока она смотрит и облизывает губы.

— Хочешь пососать его?

Она кивает.

— Позже. Сначала я хочу почувствовать мой член в твоей тугой киске.

Я потянул её на себя, и она движется прямо к моему лицу, целуя подбородок, и продвигается к губам. Я никогда не был с такой сладкой девочкой. Нежной и нерешительной. Я запускаю пальцы в ее волосы и наклоняю ей голову так, как мне хочется, целуя ее долго и глубоко. Другая моя рука скользит вниз, чтобы схватить ее за попку. Она начинает двигать бедрами и стонать, ее твердые соски вдавливаются мне в грудь. Я грубо сжимаю ее волосы в кулак и тяну обратно.

— Сядь сверху.

Ей немного неудобно, но она приподнимается вверх, седлая мои бедра. Мои руки обхватывают ее крошечную талию и поднимают ее.

— Возьми член, детка.

Она колеблется, я думаю по той причине, что ей не хочется трогать презерватив. Да, мы определенно должны решить этот вопрос сегодня. Она берет рукой основание моего члена и смотрит на меня, ожидая дальнейших инструкций.

Черт, это очень горячо.

Когда она приставляет меня к своему входу, я хватаю ее бедра и вхожу в нее. Жестко. Она издает испуганный вздох, а я жду секунду, пока она придет в себя.

— Оттрахай меня хорошо, малышка. Вверх и вниз. По всей длине. Возьми мой член.

Ее зубы впиваются в нижнюю губу, а глаза закрываются. Сучка просто насаживается на него. Я приподнимаюсь, потому что так мне открывается захватывающий вид на ее сочную грудь и великолепное тело. Ее грудь подпрыгивает вверх и вниз и словно умоляет меня сжимать и тянуть ее. Чем сильнее я дергаю эти прекрасные холмики, тем сильнее она стонет. Полагаю, она даже не осознает, что это немного больно. Я буду месяцами мечтать о ее полных розовых сосках.

Она полностью поглощена процессом. Продолжает так сильно насаживаться на мой член, что я прилагаю усилие, чтоб на хрен не кончить. Я просовываю руку между нами и ударяю пальцем ее клитор, она откидывает голову назад и кричит, как дикая кошка. Она чертовски сильно хочет этого, а я хочу дать ей все. Она вертит и крутит бедрами, но не может осуществить задуманное. Я тру ее клитор быстрыми круговыми движениями и щипаю ее соски сильнее, и она кончает. Крича и хныча, поскольку сильнейший оргазм пронзает ее тело. Это охренительно красиво.

Ее безумная езда на мне замедляется и глаза открываются.

— Хорошо?

— О да, — отвечает она тихим голосом сексуальной кошечки.

Черт!

Я сжимаю руки у нее на бедрах и поднимаю ее.

— На руки и на колени, малышка.

Будь я проклят, если она не становится в правильную позицию посреди кровати. Попкой кверху, высоко и волнующе. Иисус и Мария.

Расположившись позади нее, я приставляю член к щели в ее попке.

— Кто-нибудь когда-нибудь трахал тебя в попку, сладкая?

Она дрожит и оборачивается посмотреть на меня через плечо.

— Нет.

— Хмм, — я очень хочу взять ее попку, но думаю, что пока избавлю ее от этого до другого времени. И это «другое время» определенно настанет с этой сучкой. Не помню, когда я хотел сучку больше, чем на одну ночь. Но эта! Я не могу представить себе, когда я не хотел трахнуть ее.

Я скольжу членом в ее киску и наблюдаю, как ее голова опускается. Она издает протяжный стон, поскольку я продолжаю трудиться в стабильном ритме. Мои руки скользят на ее попку, и она напрягается.

— Расслабься. Я сделаю так, что тебе будет хорошо.

Она разжимается, и я нагибаюсь, чтоб вытащить смазку из ящика. Я раздвигаю ее сладкие маленькие булочки, а она вздрагивает, когда первая капля холодного лубриканта попадает на ее анус.

— Ччч.

Она качается обратно на мой член. Сжимает его так чертовски сильно. Пытается отвлечь меня своей узкой маленькой вагиной. Так мило.

Пальцем я растираю смазку вокруг ее ануса, пока она не расслабляется. Я вхожу им до первой фаланги, делая это осторожно и медленно, не заходя слишком глубоко. А когда она расслабляется, я снова начинаю двигать членом. Работаю членом в ее киске и пальцем в анусе, хорошо и размеренно.

Она издает хриплые, сдавленные стоны.

— Да, видишь, я же говорил тебе, что будет классно.

— Да.

Она такая чертовски влажная, ее соки заливают мой член и яйца. Я так сильно хочу ее даже тогда, когда начинил обе ее дырки.

Я хочу себе эту маленькую сучку.

Я начинаю трахать ее так быстро, как могу. Бедра бьются об нее, палец проталкивается глубже в ее сжатую попку.

— Кончи для меня. Кончи с пальцем в попке, потому что в один прекрасный день это будет мой член.

Она стонет и дрожит подо мной, потом вскрикивает. Мышцы сжимаются, соки повсюду. Она трясется, но я продолжаю долбиться в нее. Давление нарастает в моих яйцах так сильно, что я кончаю, сперма выстреливает и заполняет презерватив.

Она в изнеможении лежит подо мной, и я следую ее примеру. Она поворачивается и прижимается ко мне. Не могу вспомнить, когда я так последний раз обнимался с какой-нибудь стервой. Чувство вины — не самое частое чувство, которое я ощущал за свою жизнь. Но сейчас я чувствую себя немного виноватым, смотря на нее. Она такая нежная сладкая девочка, которая никогда не имела дел с такими, как я.

Но я все равно хочу ее.

Глава 3

Карина

Данте сжал меня в железных объятьях. Едва взглянув на часы, я начала терять самообладание.

Мне нужно добраться до школы.

— Данте, — прошептала я.

На его лице тотчас появилось испуганное выражение. Оно смягчилось, когда он увидел, что я все еще тут.

— Черт, очень рад, что ты все еще тут, малышка. Я боялся, что ты мне приснилась.

Вот блин, как же приятно это слышать.

— Нет, я реальна. Но мне надо в школу.

Он в сомнении оглядел меня с ног до головы. Я прекрасно осознаю, насколько обнажена, и, возможно, он снова хочет секса.

— Пожалуйста. Мне нужно попасть домой, взять вещи и переодеться.

Посмотрев на меня еще пару секунд, он зевнул.

— Хорошо, детка. Ты хочешь сначала что-нибудь поесть?

— Нет времени.

Он подвинулся, обхватывая мою щеку своей большой рукой и скользя вниз. Его палец поглаживал мою шею в месте, где бился пульс.

— Хочу, чтобы ты сегодня ночью снова вернулась в мою постель.

— Окей, — шепнула я.

Данте

Я ненавижу тот факт, насколько сильно мне неприятно позволить этой сучке уйти от меня. Я не завожу серьезных отношений. И не задерживаю этих стерв больше, чем на одну или пару ночей.

Она села на байк за моей спиной, крепко обхватив мою талию. Ее пальцы схватили мой ремень так, будто она никуда не хотела ехать.

Перед тем как сесть, она дала мне адрес. Я знаю этот район. Трущобы. Дом, в котором она живет с отцом — самый симпатичный в квартале, но не более того.

Стоит мертвая тишина, она оглушает, когда я глушу двигатель на подъездной дорожке около ее дома. Она убирает свои маленькие пальчики с моего ремня и, опираясь мне на плечо, слезает с мотоцикла.

— Спасибо за поездку.

Она заставляет мой член стать почти твердым этой хреновой вежливостью.

— Без проблем, малышка.

Я слезаю, и это, кажется, ее удивляет, но она ничего не говорит, когда ведет меня в дом.

Внутри дом — не полная дыра. И, несмотря на это, я ничего не могу с собой поделать и думаю, что моя маленькая сучка заслуживает лучших условий.

Не тех, какие были у моей задницы в здании клуба. Мой настоящий дом — в горах. Прекрасный, чистый, комфортабельный и тихий.

Я никогда не брал туда с собой этих стерв.

Самое ужасное в этой гребаной жизни — это то, что я никак не могу вспомнить имя этой сучки. Пока она бродит туда-сюда по, как я предполагаю, своей спальне, я получше осматриваюсь в доме.

Записка на столе, в итоге, разрешает мою загадку.

«Карина, буду во вторник. Деньги в кружке. Веди себя хорошо.

Папа.»

Карина. Я перекатываю её имя на языке. Красивое имя для красивой девочки. Ха, вторник! А сегодня пятница. Я могу оставить ее себе еще на целых два чертовых дня уикенда. От этой мысли член моментально твердеет.

Ее туфли стучат по дешевому виниловому напольному покрытию, когда она заходит в кухню. Она испуганно вздохнула.

— Ой. Ты все еще здесь?

— Да, детка. Я не видел машины на подъездной дорожке. Ты собираешься ехать в школу на автобусе?

— Обычно я иду пешком.

— Почему у тебя все еще нет машины?

Она пожимает плечами.

— Не могу себе позволить. Отец хочет, чтоб я сконцентрировалась на учебе, поэтому я работаю только летом.

Интересно.

— Тебе нравится школа?

Она сгибает губы в полуулыбке.

— Дааа.

Эта стерва слишком красива, чтобы беспокоиться о школе и прочей подобной херне. Ей нужен мужчина, чтоб заботиться о ней.

Я хочу быть этим мужчиной.

Она обходит вокруг меня и вытаскивает йогурт из холодильника. Кажется, что внутри холодильника особо и нет ничего больше. Ее лицо розовеет.

— Ох, у меня почти нечего предложить…

— Все хорошо, малыш. Твой отец оставил тебе денег на продукты?

Она сомневается прежде, чем ответить.

— Я в порядке.

Я не согласен, но не обращаю внимания. Что он за человек, если оставляет свою дочь без еды в чертовом доме?

Она бросает йогурт в рюкзак.

— Ну, я…

— Давай, пошли. Я тебя подброшу.

Шок отразился на ее лице.

— Подбросишь?

Черт меня дери, какая же она сладкая. Кажется, что послеполуденный трах перерастает в нечто большее, и я не знаю, как это остановить.

— Да. Нечего тебе тут шляться одной.

Она удивилась, но молча пошла со мной обратно на улицу. Так охренительно приятно, когда эта девочка сидит позади меня, прижимаясь бедрами к моим ногам, обнимая рукой за талию, а щекой прижавшись между моих лопаток. Я почти забыл, что везу ее в школу.

И будь я проклят, если не чувствую себя грязным извращенцем.

Когда я останавливаюсь на школьной подъездной дорожке, она спешивается и нервно оглядывается.

— Что такое, детка? Я думал, у тебя нет бойфренда? — дразню я ее, потому что на моем «мне-по-фигу» радаре нет ни одного парня-старшеклассника. Но она сердито хмурится в ответ.

— Нет. Я просто не хочу, чтоб директор к тебе пристал.

Так мило. Она думает, мне не по хрену, что какой-то там школьный «костюм» думает обо мне.

— Я не беспокоюсь об этом, малышка.

Ее глаза встретились с моими, и это как вспышка молнии. Меня встряхивает чертов электрический ток от желания.

— В какое время ты заканчиваешь?

Ее глаза удивленно расширяются. Правильно, малышка. Твой мужчина собирается высадить тебя, а потом забрать. И когда я доделаю кое-какие клубные дела загородом, я проверю, готова ли она к поездке. Я не говорю ей об этих мыслях. Одна вещь за раз.

— Полтретьего.

— Твой отец возвращается сегодня?

Я знаю, что она не читала записку, но хочу узнать, что именно она ответит.

— Нет, — практически шепчет она.

— А когда он возвращается?

Вообще-то это неважно. Девушке восемнадцать, и она может делать все, что хочет. Я мог бы заполучить ее маленькую тугую задницу в свой дом, пока ее отец не вернется в город.

— Я думаю, во вторник. Он обычно звонит, если задерживается или возвращается раньше.

— Отлично. Я подхвачу тебя у твоего дома, возьми с собой немного вещей. Ты останешься со мной на уикенд.

— Я? — ей трудно было промолчать. Она кажется искренне удивленной, что я хочу ее еще на одну ночь. Я сам себе удивляюсь, что едва могу сдерживаться с этой девчонкой.

Протянув руку, я провожу пальцем по ее нежной щеке.

— Даа, у меня есть кое-какие дела сегодня, и ночью мне надо быть в клубе, но завтра я заберу тебя к себе, и мы проведем вместе уикенд.

Ее щеки вспыхивают, и, кажется, что она не может произнести ни слова. Подхватив пальцем пояс ее джинсов, я притянул ее к себе поближе и шепнул на ушко:

— Мне нужно, чтобы ты сказала только одну вещь — «Да, Данте».

— Да, Данте, — шепчет она.

Твою ж мать, ее сладкие соски стали твердыми и четко видны сквозь тонкую ткань майки. Мы стоим в такой позе, что сверху мне видно кремовые выпуклости ее груди. Требуется много терпения, чтоб не перегнуть её через байк и не отыметь прямо тут средь бела дня.

— С другой стороны, тебе не нужно заезжать домой. В эти выходные никакая одежда тебе не понадобится.

Ее лицо краснеет еще сильнее. Звенит звонок, прерывая наш маленький интимный момент.

— Иди. Я буду тут полтретьего.

— Окей.

Она наклоняется и оставляет поцелуй на моей щеке.

Самый сладкий чертов поцелуй, который я когда-либо получал.

Глава 4

Карина

Мои мысли пребывают в полном раздрае, когда я тороплюсь на занятия.

Я хотела переспать с Данте, чтобы заставить Логана ревновать. И никак не ожидала, что все будет именно так, и этот парень мне сильно понравится.

Предупреждение Логана все еще отзывается эхом в моей голове. Что именно Данте делает для клуба?

Моя лучшая подруга, Афина, приветствует меня со знающей ухмылкой.

— Что-то ты слишком нарядная сегодня.

Я не встречаюсь с ее испытующим взглядом, потому что знаю, что взорвусь, а мы и так уже опаздываем в класс.

— Ты не можешь утаить от меня свое дерьмо, девочка. Что с тобой случилось?

— Я расскажу тебе за обедом! Пошли в класс, пока у мистера Фицсиммонса не случился припадок.

Мне нравятся все уроки, но английский с мистером Фицсиммонсом, или «Фицци», как мы с Афиной его называем между собой, мой любимый.

Он невозможно горяч.

А еще он самый молодой в нашей школе, полной преподов-архаизмов.

Вчера я бы отдала свою левую грудь, чтоб поехать с ним домой. Не то чтобы он хоть раз хотя бы дважды задерживал взгляд на ком-то из своих учеников. Говорят, что он обручен с какой-то заносчивой юристкой и что он, возможно, покинет школу в конце этого года.

И это ужасно, потому что помимо того, что он горяч, он еще и в самом деле хороший учитель.

Сегодня я не могу перестать думать о Данте. Мое лицо вспыхивает, когда я думаю обо всем, что позволила ему делать с собой вчерашней ночью и этим утром.

— Карина? Ты слушаешь?

— Да, мистер Фицсиммонс.

Афина толкает меня в спину, и моя рука автоматически выворачивается за запиской, которую, я знаю, она собирается передать. Пользоваться телефонами, чтобы передавать друг другу сообщения — плохая идея на уроке Фицци.

Мишель сказала, что видела, как тебя привез какой-то байкер. Это был сам Дьявол?

Это имя было кличкой Логана между нами.

Я слегка покачала головой, за что получила очередной тычок.

— Афина, какие-то проблемы?

— Нет, мистер Фицсиммонс.

Английский — это единственный урок, который у нас с Афиной общий. Мы снова встретимся за обедом, и я знаю, что там она собирается поджарить меня.

Конечно же, она уже ждет меня и отодвигает стул, когда я подхожу к нашему обычному столику.

— Кто этот парень? — спрашивает она еще до того, как моя задница достигает стула.

О, Боже. Как же именно описать Данте?

— Он друг Логана по клубу. Он их клубный Пристав. Я не знаю, что это значит, но у меня создалось впечатление, что там это большая должность.

Она морщит нос.

— Сколько ему?

А я и не подумала спросить.

— Я не знаю. Но он определенно старше. Он такой горячий, Афина. И самое лучшее, что Логан застал нас.

— Ты трахнула его? — практически кричит она. Люди с соседней скамейки поворачиваются и смотрят на нас.

— Ты можешь успокоиться?

— Извини, извини. Я просто беспокоилась, что после Логана ты никогда… ну, ты знаешь…

— Боже! Не будь такой драматичной!

И тут из громкоговорителя доносится объявление, и столовая замолкает. Оказывается, из-за поднявшейся воды возможно наводнение, и мы были освобождены на два часа раньше. Кафе взрывается криками и возгласами.

Я поворачиваюсь к Афине.

— Как думаешь, ты сможешь меня подвести?

— Конечно. Домой?

— Ну да. Я хочу взять немного вещей, а потом он заберет меня в клуб.

— Ты серьезно?

— Данте хочет, чтоб я провела с ним уикенд.

Она хватает меня и смотрит одним из этих своих «ты-блин-шутишь?» взглядов.

— Карина, твой отец тебя убьет.

— Он не узнает. Он в отъезде до следующей недели.

— Есть там какие-нибудь симпатичные байкеры, которые могли бы мне понравиться?

Афине не исполнится восемнадцати аж до самого выпуска. Так или иначе, я не думаю, что Данте оценит, если я приведу ее с собой в клуб.

— Наверное, нет. Они все старше, — я, правда, не знаю этого наверняка, потому что единственный член клуба, которого я видела — это Логан. Но самый верный способ заставить Афину сделать что-то — это сказать ей, что нельзя этого делать.

Мы разошлись в разные стороны, но встретились на парковке, чтоб она могла подвести меня.

Я вбегаю в дом и бросаю немного одежды в рюкзак. У меня припасены несколько комплектов сексуального белья, и я беру и их. Устремляясь в ванну, быстро принимаю душ и брею ноги до тех пор, пока они не становятся гладкими, как шелк. Я не заморачиваюсь макияжем, но расчесываю волосы и прохожусь по ним выпрямляющим утюжком, пока они не становятся блестящими и не начинают струиться по спине.

Затем я натягиваю мою самую короткую джинсовую юбку и узкую фланелевую рубашку в красно-белую клетку. Надеваю красные ковбойские сапожки, хватаю рюкзак с кровати и возвращаюсь к машине Афины.

Она взрывается смехом, когда видит меня:

— Вау, ты сильно увлеклась этим парнем.

— Пошла ты.

— Да ладно, ты горяча.

Ворота клуба широко открыты, так что Афина подвозит меня прямо к двери. Несколько молодых ребят во дворе замечают машину, но не подходят. На спинах их жилетов написано «Кандидат».

Афина берет меня за руку.

— Ты уверена?

— Да, он был со мной очень мил.

— А что, если он хочет посмотреть, как парни трахают тебя один за другим?

Если честно, это звучит довольно соблазнительно, но я не хочу, чтоб моя лучшая подруга думала, что я шлюха.

— Этого не случится.

— Я не хочу, чтоб тебе сделали больно.

— Афина, я уже провела с ним ночь. Если бы он и, правда, хотел сделать мне больно, то у него уже был шанс. И он подвез меня до школы утром.

Ее рот искривляется.

— Хммм… У отморозка-байкера золотое сердце. Трогательная история.

— Ты чокнутая.

— Да. Я хочу детали в понедельник.

Мы целуем друг друга в щеки, и я ухожу. Я пробегаюсь ругами вниз по юбке и натягиваю рюкзак на одно плечо.

Заходить в клуб одной довольно странно, но я делаю это с высоко поднятым подбородком и прямой спиной.

И почти выбегаю на улицу, вслед за машиной Афины, когда замечаю Данте за барной стойкой. Он разговаривает с грудастой блондинкой, и по их позе совершенно очевидно, что они близко знают друг друга.

Итак, это и было то дело, которое ему требовалось решить в клубе сегодня.

Черт.

Данте

Довез свою сучку. Невозможность нюхать ее, трогать ее, трахать ее мне совсем не нравится, но будь я проклят, если не свалю прямо сейчас. Как только она исчезает из поля зрения, я начинаю перебирать в голове всякое дерьмо. Мне не нужна девка. Никогда не хотел ни одной. Просто встретил эту вчера. Она для меня — чертов секс, и все! Зачем раздувать из этого нечто большее?

Последний херов человек, которого я хочу видеть, ждет меня, когда я возвращаюсь в клуб. Чертов Хеми. От моего внимания не ускользнуло, что появление Карины таинственно связано с ним. Я полагаю, они были не просто соседями, и мысль об этом заставляет меня терять рассудок.

Хеми немного ханжа для байкера. Как за него проголосовали за моей спиной… хотя и я сидел за столом и отдал свое да, как и все остальные. Он трудолюбив. Верен клубу. Берет на себя много гадской работы как Кандидат и никогда не жалуется. И сейчас держит свое дерьмо при себе. Он взял за правило держаться подальше от всех клубных проституток, поэтому шокировал меня, когда захотел присоединиться вчера. Твою мать, это буквально жжет мне яйца.

— Можно на пару слов, Данте?

— Говори быстрей. Нет времени на всякое дерьмо, Хеми.

— Ты трахаешься с Кариной?

Твою ж мать, нет, не верю, что он только что спросил об этом!

Я останавливаюсь и упираюсь в него взглядом, который обычно означает, что получивший его или покойник, или будет избит.

— Ты суешь свой нос в мою сексуальную жизнь. Почему?

Я практически оказываю честь этому ублюдку, а он не отступает. Итак, он или очень смел, или же на самом деле тупой. Еще не решил, какой именно.

— Послушай, я знаю ее с тех пор, как она была ребенком. Она не из тех девушек, к которым ты привык. Она не какая-нибудь клубная шлюшка.

— Даже опуская очевидное — то, что я подобрал ее в кафе, и менее чем через полчаса мой язык был у нее в киске — то, кого я трахаю не твое собачье дело.

— Если бы это был кто-то другой, поверь мне, я бы не беспокоился. Но она умная девочка. У нее планы выбраться из этого поганого городка, и ей не надо зависать тут.

— Ты имеешь в виду, со мной.

— Ну да.

— Ты трахаешь ее?

— Нет.

— Перед тем как увидеть ее вчера, когда ты в последний раз ее видел?

— Почти два года назад.

— Так ты, скорее всего, не знаешь о ней больше ни черта. Может, ее планы изменились. И, может, мне похер на ее планы. Если она хочет уехать из города, она может это делать. Я не стану останавливать. Как бы там ни было, но это не твое чертово дело, Хеми.

Хеми не собирается так легко заканчивать этот разговор.

— Она знает, почем фунт лиха. И она на самом деле умна. Последнее, что я знаю — она планировала идти в медицинскую школу.

— О чем, твою мать, ты толкуешь? Ты думаешь, что она из-за этого собирается завязать с приключениями на одну ночь?

— Нет. Я думаю, она не способна справиться с приключением на одну ночь. И поскольку я никогда не видел тебя с одной и той же женщиной дольше, чем неделю — не разбей ей, на хрен, сердце. Она должна сосредоточиться на экзаменах, колледже и прочем подобном дерьме.

Мне было чертовски тяжело в ту же секунду не выбить все дерьмо из моего «брата».

— А ты ее чертов консультант сейчас, так?

— Нет. Я был ее другом долгое время.

— Это все?

Он уставился на меня свирепым взглядом. У парня стальные яйца, этого не отнять.

— Нет. Я сорвал ее вишенку.

Он сказал это так, как будто это офигительные новости, но я уже ждал этого.

— Спасибо, что разорвал ее для меня. Она чертовски горячая.

Хеми немного краснеет и сжимает кулаки по бокам. Это смешно.

— Ты всерьез думаешь о том, чтобы драться со своим Приставом за телку, с которой не был два года?

— Нет, — выплевывает он.

— Потому что у меня создалось впечатление, что ты не был последним парнем в ее уютной маленькой вагине.

На самом деле это ложь, но моя цель сейчас не защитить ее честь, а поставить этого говнюка на место.

— Пошел ты.

— Нет, спасибо. Мы закончили с этим?

— Даа.

Маленький мудак уносится прочь, а я беру на заметку поговорить с нашим президентом о позиции Хеми. Обычно это моя работа — наказывать вышедшие из подчинения задницы, но раз у нас образовалась такая проблема, нужно подключить кого-то еще. Я перекину ее на Президента после общего сбора.

Кстати, о Президенте — он выходит из часовни и свистит. Это его способ заставить все наши задницы сесть.

Он хлопает меня по спине, когда я прохожу мимо него.

— Как дела, Данте?

— Хочу поговорить с тобой после кое о чем.

— Договорились.

Ромео справедливый президент. Надежный парень. Он возглавляет клуб уже пять лет. Его имя — просто чертова насмешка. Никогда не встречал ублюдка ужасней.

Ну, кроме меня, конечно.

Братья пробираются к столу. Мы, байкеры — вне закона; мы те, кто живет вне общественных правил, но при этом не устраиваем беспорядок, следуя нашим собственным правилам. Каждый притащил свою задницу в церковь вовремя.

А иначе я выбил бы из них всю дурь.

Обычно мы наказываем за нарушение наших правил побоями или внесением денег в нашу общую копилку.

Это хорошая система.

Боль и деньги. Эти две вещи байкеры очень хорошо понимают.

Мы быстро выполняем дела клуба. Кто-то собирается совершить пробег в Мексику. В этом году я уже участвовал в изрядной доле поездок. Но у меня есть маленькая сучка, с которой я хочу провести побольше времени, так что сейчас я никуда не поеду.

— Хеми еще не совершал путешествия в Мексику. Отправь его и Вайпера, — предложил я.

Ромео смотрит на Хеми.

— Ты за? Пройти границу может быть сложновато, но у Вайпера есть связи.

Хеми таращится на меня.

— Да, без проблем.

Хорошо. Козлина будет вне моей досягаемости до среды. Мы с маленькой Кариной, может, не продержимся вместе и пяти дней, но пусть этот козел идет на хрен со своими попытками указывать мне, куда совать свой член. Я — наименьшая из проблем этой девчонки. В конце концов, я хочу ее выручить.

Я понимаю, что чертовски раздражен, потому что, если он так адово обеспокоен ее благополучием, какого ж хера сам о ней не заботится? Какого она каждый день шляется по этому раздолбанному гетто, добираясь до школы? Почему она живет в доме, где почти нет еды?

И почему она так стремится подцепить такого парня, как я?

Глава 5

Данте

Оставшееся время в церкви прошло быстро. Двое новеньких хотели продвинуться в Кандидаты, и для меня это означает, что нужно их проверить. Но проверка может подождать и до следующей недели. Ничто не сможет удержать меня от того уикенда, который я собираюсь провести внутри этой маленькой малышки Карины.

Я заслужил это.

После того, как парни вышли из церкви, Ромео поворачивает ко мне подбородок. Мой гнев немного поубавился. Особенно сейчас, когда Хеми будет вне моего поля зрения и, при определенной удаче, будет гнить в мексиканской тюрьме всю следующую неделю.

— Не беспокойся, у нас есть связи продержать его там подольше. Должен признать, мне нравится идея позволить ему попотеть несколько дней.

— Все в порядке. Думал, что была проблема с Хеми, но теперь, думаю, мы ее разрешили.

— Окей. Как думаешь, справится он с этим пробегом?

— Да. Хотя он и раздражающий мелкий засранец, но умный. С ним все будет хорошо.

— Есть планы на выходные?

— О да.

Ромео ухмыляется.

Остальные ребята рыскают по клубу. Сейчас ранний день, так что остальные постоянные члены клуба покаеще не прибыли. Но здесь уже несколько довольно симпатичных девчонок, которые круглосуточно протирают тут свои задницы, чтоб обслуживать членов клуба. Одна из моих любимых тоже здесь — Сэйди сидит за барной стойкой и смотрит в телефон. Возможно, ждет меня. Мне нужно поговорить с ней, но не о том, о чем она думает.

Мне нравится Сэйди. Она отлично отсасывает. Все ее отверстия всегда доступны, независимо от того, чего ты хочешь, и какие парни желают присоединиться. Она довольно красива. Ухожена. Но есть в ней кое-что такое, из-за чего можно с легкостью распознать в ней шлюху, даже если на ней будет надет деловой костюм. И от этого ситуация становится еще более ироничной, так как она работает секретаршей в местной бесплатной клинике.

Ее лицо проясняется, когда она замечает меня, и я пристраиваюсь на соседний барный стул.

— Как ты, Сэйди?

— Сейчас уже лучше, малыш, — говорит она и кладет руку мне на бедро.

— Не сегодня, девочка.

Она дуется, но она хорошая девочка и знает правила. Ее рука возвращается обратно на барную стойку.

— Можешь сделать мне одолжение, конфетка-Сэйди?

На ее лицо возвращается нежная улыбка.

— Все что угодно, Данте.

— Мне нужно доставить девчонку в клинику для всех этих стандартных процедур.

Уголки ее губ ползут вниз, услышав это. Сэйди не любит соревнования.

— Да. Когда?

— Сегодня днем.

— Боже, Данте! Даже таблетки принимают семь дней, прежде чем получить от них нужный эффект.

Ха. Хорошо, что я знаю это.

— Так ты отведешь ее или нет?

— Да. Я сообщу тебе во сколько прием. Устроит?

— Ага, — чтоб девушка осталась довольной, я перегнулся и легко чмокнул ее в щеку.

Мягкий голос хныкнул рядом со мной.

— Данте?

Карина. Твою мать! Откуда, мать ее, она тут взялась?

— Малышка, что ты тут делаешь?

Я проверил часы и было далеко не два тридцать, так что по крайней мере на этот раз не я все испоганил.

Ее глаза мечутся между мной и Сэйди. И все мысли, что вертятся у нее в голове, становятся вдруг очень громким и ясным.

Вот это самое поганое, я никогда не мог понять, о чем, на хрен, думают девчонки. Если бы подобная ситуация случилась с какой-то другой из сотен задниц, на которые я смотрел годами, я бы насрал на это. А сейчас? Блядь, да я волновался, что расстроил Карину. Я не хочу ранить ее чувства. Какого хрена со мной творится? Прекрасная, тугая, молоденькая киска превратила меня в женоподобного ублюдка.

Я вскидываю руку, хватая ее за запястье, и притягиваю ее к себе:

— Карина, это Сэйди, подруга нашего клуба.

— Привет, Сэйди, — говорит Карина, приподнимая подбородок. Жестко, но вежливо, эта сучка продолжает поражать меня, — Я не знала, что ты занят, так что я, пожалуй, пойду, — огрызается она.

Зажав ее подбородок между пальцев, я поворачиваю ее лицо к себе.

— Следи. За своим. Языком.

Я могу быть слабаком с этой девчонкой, но я совершенно не могу позволить ей открывать рот перед человеком, который связан с клубом. Если бы мы были вдвоем в моей комнате, я бы не возражал. Но не тогда, когда Сэйди рядом.

Ее глаза встречаются с моими, они блестят от непролитых слез, и она моргает. Я отпускаю ее.

— Сэйди работает в клинике, она отведет тебя на прием попозже.

Каждый видимый участок кожи Карины вспыхивает розовым цветом.

— О, спасибо. Вы медсестра? — спрашивает она Сэйди.

Сэйди мягко улыбается, кажется, она проникается симпатией к Карине — мне же на руку.

— Нет, я там в качестве секретаря. Я просто заглянула на перерыв на ланч посмотреть: не нужно ли кому-то из парней что-нибудь, — и она обращается ко мне. — Я напишу тебе позже.

— Спасибо.

Карина жмется ко мне.

— Ты пойдешь со мной? — спрашивает она дрожащим голосом, что заставляет мой член стать твердым.

Cэйди навострила уши. Она ловит мой взгляд и немного трясет головой.

— Им это может не понравиться.

К черту. Клуб отправляет в эту клинику столько дерьма, что они должны летать с нашим флагом.

— Она пациент, и это от нее будет зависеть.

Сэйди вздрагивает:

— В любом случае. Постарайся не трахнуть ее перед осмотром.

Кожа Карины становится еще более красной, если такое вообще возможно.

Карина

— Малышка, иди сюда, — Данте сползает со стула, берет меня за руку и ведет в свою спальню.

— Я… Я подумала, что она говорила, что нельзя…

— Я хочу поговорить с тобой наедине.

Это меня пугает. И то, как сильно Данте схватил меня и предупредил следить за своим языком — пугает и возбуждает меня одновременно.

У него в комнате небольшой письменный стол, который я нахожу забавным. Не могу представить себе Данте, сидящим и выписывающим чеки на оплату счетов или чего-то еще. Он вытаскивает стул и подталкивает меня к кровати.

— Садись, — приказывает он. Я присаживаюсь на край кровати, а он тащит стул прямо напротив меня и садиться. — Давай по порядку. Почему ты сейчас здесь?

— Прорыв водопровода. Они отослали нас домой пораньше.

Он кивает:

— Как ты сюда добралась?

— Моя лучшая подруга меня подкинула.

— Ты так сильно хотела видеть меня?

Признаться в этом тяжело. Я хочу отвернуться.

— Да.

Его рука касается моего колена, и я смотрю на него, в то время как он окидывает меня взглядом так, будто видит этот наряд впервые. Один уголок его губ ползет вверх.

— Ты надела этот милый маленький прикид ради меня?

— Да.

— И принесла упакованную сумку? — он кивает на мой рюкзак, который бросил на пол, как только мы зашли в комнату. Вдруг я испугалась, что он собирается сказать мне, что я сделала ошибку и чтоб убиралась отсюда. Именно так мне обычно везет с мужчинами.

— Ты сказал, что ты хотел…

— О, я хочу. Не волнуйся, сладкая. Я хочу.

Я выдыхаю с облегчением. Не знаю, почему так сильно беспокоюсь об этом. Данте предполагался как одноразовое приключение, какое я могла получить даже с Логаном. Но мне на самом деле нравится этот парень.

— Пару вещей мы все же должны прояснить, Карина.

— О… окей.

— Первое, никогда не пререкайся со мной там, — он тыкает пальцем на дверь спальни. — Здесь, в этой комнате, можешь использовать свой умный ротик как хочешь, но там — держи свое мнение при себе. — Честно говоря, я не знаю, что на это сказать. С одной стороны, когда дело касается меня, я не могу сдержать себя в руках. Он немного ухмыляется, но продолжает свою лекцию. — Второе. Я говорил с Хеми недавно. Он кажется ужасно обеспокоенным тобой как твой бывший парень.

Эта новость волнует меня. Кроме той его вспышки в коридоре этим утром, у меня не было никаких причин думать, что Логан беспокоится обо мне.

— Что ты имеешь в виду?

Он игнорирует мой вопрос.

— Тебе нужно кое-что понять. Это — клуб, и мы не позволяем сучкам вставать между нами. — Я отшатываюсь от того, как он говорит «сучки». Он имеет в виду меня? — Не кривись, детка. Такое дерьмо, как это, может разорвать клуб на куски. Не это. Я имею ввиду, что, если ты можешь быть более чем с одним из нас, значит ты доступна для всех.

— Но я не могу — ты единственный…

Он берет мою руку:

— Успокойся, малышка, и дай мне закончить, ладно? Обычно, мне плевать. Сэйди — та девушка, с которой ты познакомилась, — не обращай ни секунды твоего чертового внимания на тех, перед кем она раздвигает ноги, поняла? На этот раз я покончу с ней, ясно?

Грубо. Но я киваю головой.

— Я не знаю почему, но ты другая…

Нас прерывает звук его телефона. Он вытаскивает его и проверяет экран.

— Сэйди говорит, что может проводить тебя сейчас, и они тебя примут.

Я не могу поверить, что я радуюсь тому, что иду к гинекологу. Но на самом деле я просто хочу ускользнуть от этого разговора о Логане, потому что боюсь, что Данте распознает мои истинные мотивы, из-за которых я пришла сюда вчера.

Особенно тогда, когда я начала думать, что мои мотивы изменились.

Глава 6

Данте

Моя девочка ведет себя очень тихо после нашего разговора. Я почти жалею, что был так груб с нею. Но она должна понять, что попытка настроить одного брата против другого не закончится для нее ничем хорошим.

Когда она слезает с моего байка, старается не сверкнуть киской на всю парковку из-под этой хреновой крошечной юбочки и берет меня за руку. Больше от нервов, чем из большой любви, я полагаю.

И тут до меня кое-что доходит.

— Ты когда-нибудь делала это прежде?

— Нет, — шепчет она так тихо, что я едва могу слышать ее. Черт, как неудобно, я почти чувствую себя виноватым, оттого что втянул ее в это.

Почти.

Я могу утешить себя, что все это только для ее же блага. Но все это полная хрень. Это все для того, чтоб мой голый член мог без проблем добраться до ее скользкой и тугой киски.

Сэйди — сука она и есть сука — так же записала и меня на обследование.

— Очень смешно, — говорю я с мрачным взглядом.

Она пожимает плечами, будто вовсе не понимает, в чем проблема.

Карина смотрит на меня своими большими невинными голубыми глазами и моргает, и что-то меняется у меня в груди.

— Да, хорошо, — ворчу я на Сэйди. Самодовольная улыбка искривляет ее блестящие губы, когда она заносит это в компьютер и говорит нам присесть.

Карину приглашают зайти первой, и я собираюсь ждать тут, как какой-то испорченный мудак. Когда холл для ожидания освобождается от пациентов, Сэйди садится рядом со мной.

— Тебе на самом деле нравится эта девушка. — Больше похоже на утверждение, а не на вопрос.

— Я не знаю. Почему ты спрашиваешь?

Она пожимает своими костлявыми плечами.

— Я знаю тебя какое-то время. И никогда не видела таким, какой ты сейчас.

Меня спасает от той фигни, которую Сэйди хочет вспомнить, доктор, который, наконец, зовет меня.

— Позже, малышка-Сэйди.

Тесты — это не то, чего бы я никогда раньше не делал. И лекцию, которую мне прочитали, я уже слышал. Но вот только факт в том, что сейчас я впервые обратил на это внимание.

Когда я вернулся в зал для ожидания, Карины все еще не было. А когда она все же появляется, выглядит смущенной и нервной.

Я оплачиваю счет, который Сэйди дает мне, и забираю мою маленькую киску домой.

Карина

Все еще униженная после визита к доктору, мне, особо, нечего сказать. И хорошо, что мы едем на байке Данте к нему домой, потому что никто и не ждет от меня каких-либо слов.

Когда мы останавливаемся у деревянного дома в горах, я поражена — трава немного разрослась, но во всем остальном у дома очень ухоженный вид.

— Не был тут несколько дней, — объясняет Данте, когда помогает мне слезть с байка.

Я залезаю в большой пикап Додж во дворе.

— Продуктовый добытчик, — говорит он, глядя на меня.

Разумно.

Он берет меня за руку и ведет по ступенькам на веранду и в дом. Внутри он немного затхлый, но во всем остальном чистый и аккуратный. Данте проходит по дому, раздвигая шторы и распахивая окна.

— Ты можешь положить свои вещи, детка, — говорит он, кивая на диван.

Я снимаю рюкзак и захожу в гостиную.

Все симпатично, но обставлено скудно.

Данте подходит ближе. Когда он приближается ко мне, берет за руки.

— Ты первая женщина, которую я привез сюда.

Это не может быть правдой. Он просто ездит мне по мозгам. Но когда я смотрю в его глаза, у меня закрадываются в этом сомнения.

— Правда?

— Да, я говорил тебе, что ты другая.

— Почему? Ты едва знаешь меня.

Он сжимает мои руки до тех пор, пока я не встречаю его взгляд.

— Я не знаю, почему. Не волнуйся. В тебе есть что-то такое, что нравится мне. Очень.

— Ты тоже мне нравишься, — шепчу я.

— Хорошо. Я должен знать, между тобой и Хеми все кончено, правильно?

— Да. Уже давно.

— Окей. Ты в моей постели и ни в чьей больше, поняла?

Жар разносится по моему телу. Он хочет меня. Надолго. Я ведь правильно поняла, верно?

— Данте, тогда это значит, что ты тоже только со мной. Правильно? Это девушка, Сэйди…

— Не беспокойся о Сэйди. Она — уже история. Твоя киска единственная, в которой я хочу быть, малышка.

Как вообще возможно быть таким грубым и сексуальным одновременно? Не важно, но мне все равно нужен ответ на мой следующий вопрос.

— И как надолго?

— Черт, ты просто шило в заднице, — говорит он с улыбкой. — Так надолго, насколько у нас хватит чувств.

Это не сильно убеждает меня.

— Если ты хочешь… если ты захочешь еще кого-то, ты можешь сказать мне. Просто не лги мне, ладно?

Данте склоняет голову на бок, его руки обнимают меня за плечи.

— Кто-то сделал это с тобой?

— Да. Просто не сделай мне больно, Данте.

— Обещаю, детка.

Данте

Я такой ублюдок — даю обещания этой маленькой сучке, которые я, на хрен, знаю точно, что не смогу выполнить.

Вот именно. Я не знаю, какого хера это было.

Свобода. Вот чем я живу. Поездки куда захочу и когда захочу. Свобода трахать любую сучку, которую я хочу.

Но мысль о каком-то другом парне, дотрагивающемся до нее, заставляет меня сходить с ума.

Как бы глупо это не звучало, но мне нравится это чувство. И я не хочу отпускать его.

Мысль о каком-то гребаном подростке, который обидел ее, внушает мне желание убивать.

— Данте? — шепчет она.

Черт, этот сладкий неуверенный голос. Ее дрожащая нижняя губа и невинные глаза.

— Да? — отвечаю я охрипшим голосом.

— Что ты хочешь?

Я задумался о ней, даже если она и стоит напротив меня, и мы просто находимся в моей гостиной, глядя друг на друга.

Как влюбленный придурок, я протягиваю руку к ней, и она берет ее.

— Давай я проведу тебе экскурсию.

Ее прекрасные губы растягиваются в улыбке.

И я на самом деле провожу для нее экскурсию по небольшому коттеджу, который я построил своими собственными руками при помощи моих братьев по клубу.

— Ты умеешь готовить, детка? — спрашиваю ее я, когда она заходит в кухню.

— Да, — отвечает она, ярко покраснев.

— Хочешь приготовить для меня?

Она смотрит на меня, будто я подшучиваю над ней.

— Конечно, если ты хочешь, чтоб я приготовила.

— Позже.

Веду ее мимо маленькой ванной, которая была внизу под лестницей, наверх по ступенькам на второй этаж.

На втором этаже только главная спальня и ванная комната. Там есть прекрасное джакузи, которое я собираюсь принять с Кариной.

Дьявол, мне просто нужен любой повод, чтоб увидеть ее обнаженной.

Легкая дрожь пробегает по ней, когда она стоит и смотрит на мою кровать.

Твою мать, я хочу ее больше, чем когда-либо хотел кого-то еще.

Поэтому я беру ее.

Притягиваю к себе.

Грубо целую. Грубее, чем когда-либо целовал любую другую женщину.

Срываю с нее ее мягкую фланелевую рубашку.

Она снимает юбку и остается только в своих маленьких ковбойских сапогах и в каких-то сексуальных красных кружевах.

Делаю шаг назад, чтобы в полной мере восхититься ею, моя рука чешет подбородок и опускается по груди вниз.

— Мать моя… — Она стесняется и смотрит в пол. — Посмотри на меня, Карина. — Она резко задирает голову вверх. — Повернись.

Мать моя женщина… Полностью прозрачное кружевное белье. Сладкая круглая маленькая попка нахально выглядывает наружу.

Я больше не в состоянии контролировать себя, не могу не дотронуться до нее, так что я делаю последние несколько шагов и встаю прямо за ее спиной. Мои руки накрывают ее грудь. Глажу пальцами ее сочные соски и не могу дождаться, когда смогу взять их в рот.

— Ааах, — стонет она и оседает напротив меня. Черт, это круто.

Каждая реакция, которую я получаю от этой маленькой сучки — это что-то настоящее. Никакой чертовой фальши. Не думаю, что она могла бы притворяться, даже если б захотела.

— Иди на кровать.

— Хорошо, — шепчет она.

Когда она подходит к кровати, оборачивается ко мне:

— Как?

Сперва я подумал, что она спрашивает меня, как забраться на кровать, и я забеспокоился о ее интеллекте. Потом до меня доходит, что она интересуется, в какую позицию я хотел бы, чтоб она встала.

Иисус.

Христос.

В горле все пересохло. Член тверже, чем когда-либо был.

Мои грязные мысли мечутся по разным сценариям развития событий.

— Забирайся в середину, малышка. Я буду сзади.

У меня никогда здесь не было женщин, но это не значит, что я никогда не предполагал, что одна из них может тут оказаться. У меня есть презервативы, игрушки и другие штуковины в ванной, так что я иду туда.

Вид, который открывается мне, когда я возвращаюсь, чертовски мил.

Мил? Что со мной творится, блядь?

Карина сидит в позе лотоса посередине кровати. Просто ждет.

Меня.

Ее глаза расширяются, когда она видит, что в моих руках.

Я скидываю все это на комод и снимаю одежду. Я мог бы жить только ради того, чтобы видеть, как она разглядывает меня, будто я самый сексуальный мужчина, которого она когда-либо видела. И все то время, что я провел в спортзале, было потрачено не зря.

Как только я скидываю шорты на пол, она подползает к краю кровати и тянется рукой, чтоб погладить мой член. Я уже такой чертовски твердый. У меня не было ни одного шанса сказать что-либо, как она открывает рот и берет в него мой член. Очаровательная маленькая попка задрана в воздухе, руки и рот гладят и облизывают.

Маленькая сучка помнит все, чему я учил ее.

Твою мать.

Руки тянутся к ее упругой попке. Гладят ее нежную кожу и кружевную ткань ее трусиков.

Хлоп!

Моя рука оставляет прекрасный маленький розовый след на ее сочной заднице.

Я ждал, что она отпрянет. Вскрикнет. Перестанет сосать. Но она стонет вокруг моего члена и сосет все жестче.

Я хлопаю ее по заднице снова.

И получаю ту же реакцию. Помимо этого, она поднимает попку вверх еще выше.

В ожидании моей руки.

И я не заставляю ее долго ждать.

Иисус, она сосет так сильно, что мои глаза закатываются. Белые искры выстреливают по моему позвоночнику. Мои чертовы яйца сжимаются, и я даже не успеваю предупредить ее, как выстреливаю огромной струей ей в горло. Она лижет и глотает каждую каплю моей спермы, постанывая и мурлыкая.

— Мать твою, детка. Ты моя самая лучшая малышка-членососка, правда?

Она, наконец, отпускает меня, садится обратно на свои каблуки, помещая руки на колени.

— Нормально?

— Лучше, чем нормально. Запомнила все, чему я тебя учил, да?

Розовая краска заливает ее щеки, и она смотрит вниз на руки.

— Я старалась.

Я не могу удержаться и пробегаю пальцем по ее щеке, пока она не встречает мой взгляд.

— Хорошая девочка.

Блядь. Я так чертовски близко к тому, чтобы снова быть возбуждённым ею.

— Тебе понравилось, когда я шлепал тебя по попке? — Она пожимает плечами и смотрит в сторону. — Посмотри на меня, Карина. Ответь мне.

— Думаю, да.

— Кто-то делал так с тобой до этого?

— Нет.

Я хочу сделать это с ней.

И понимаю, что нет причины, по которой я не могу не делать этого.

Она, на хер, моя.

Присаживаясь рядом с ней на кровать, я протягиваю руку и обнимаю ее маленькое тело. Она сразу сжимается, что очень мило, но задумывалось не это.

Поскольку я продолжаю настойчиво гладить ее спину, она возбуждается.

— Что ты хочешь, чтоб я сделала, Данте? — спрашивает она меня мягким нерешительным голосом.

— Ложись мне на колени, малышка.

Ее челюсть открывается, но глаза загораются. Она растекается лужицей на моих коленях. Прекрасная задница располагается прямо там, где я могу гладить своими большими руками ее упругие округлые булочки. Своей другой рукой я захватываю ткань ее трусиков, натягивая их прямо между ягодицами.

— У тебя невероятная задница, Карина.

— Спасибо, — говорит она.

— Подними, — приказываю я ей, подцепив большим пальцем ее пояс.

Она приподнимает на мне свои бедра, чтоб стянуть трусики вниз по ногам, оставляя их вокруг коленей. Чертова фантастическая задница! Гладкая, круглая и упругая. Тугая, молодая плоть. Так прекрасно расположенная и такая жаждущая. Жаждущая всего, чего я захочу с ней сделать.

Я ублюдок. И я это знаю. А иногда и больной ублюдок, когда хочу им быть. Это моя девочка. Такая наивная. Я так, блядь, рад, что она въехала в меня, но нет никого хуже, кто сможет ранить и злоупотребить ее чувствами. Она такая доверчивая.

Это заставляет меня хотеть ее защитить.

И наказать.

Занеся руку, я прикладываю ладонь к ее восхитительной попке с удовлетворяющим хлопком. Она вздрагивает, и я выдерживаю еще секунду и восхищаюсь отпечатком ладони, который оставил на ее ягодице.

Моя другая рука обхватила ее за талию, чтоб надежно удержать на своих коленях.

Она дрожит в ожидании следующего удара. Я не даю ей много времени на обдумывание, а просто шлепаю ее и восхищаюсь тем, как ее задница становится красной. Она стонет и извивается, но не кричит и не старается улизнуть.

Я уже чертовски твердый снова.

Мою ладонь жжет, так что я останавливаюсь и восхищаюсь ее пылающей задницей. Она немного поднимает бедра, будто хочет показать, чтоб я продолжал.

Нереально.

Я поглаживаю ее задницу круговыми движениями, затем веду пальцы вниз по бедрам.

— Открой.

Она раскрывает ноги, и я работаю моей рукой над ее киской.

— Такая мокрая маленькая девочка. Кому-то нравится быть отшлепанной.

Стоны и вздохи — это единственные ответы, которые я получаю от нее.

Так чертовски скользко, я работаю одним пальцем в ее тугой маленькой киске, восхищаясь тем, как она плотно сжимает мой палец. Твою мать. Я, блядь, должен быть в ней прямо сейчас.

Глава 7

Карина

Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности и счастливей, чем лежа лицом вниз на коленях Данте. Каждый шлепок отдается во мне жаром и ноющей потребностью в его члене. Следующий удар заставляет меня испустить стон отчаяния. Моя кожа горит таким жаром, что я поскуливаю от желания.

Его большая рука, ударяющая мою попку, его палец, надавливающий внутри: я уже готова.

— Я должен трахнуть тебя, Карина.

— Да, пожалуйста!

Он стонет от моего ответа, и мир вращается, поскольку он поворачивает меня с колен на кровать.

Потянувшись мимо меня к тумбочке, он вытаскивает презерватив из открытой коробки и разрывает упаковку.

— Они сказали мне…

— Я знаю. Все в порядке, девочка.

Девочка. О, боже мой, я люблю то, как он меня называет.

Я задыхаюсь, когда он скользит своими сильными, мускулистыми руками под мои бедра, широко разводя их для своего члена. Он останавливается перед тем, как погрузиться в меня.

— Бляяять, девочка, ты такая охуенно узкая.

— Ты такой охуенно большой, — отвечаю я, удивив саму себя.

Он рычит со смехом и припадает к моему рту в требовательном поцелуе. Время летит незаметно, пока я теряю себя во всех этих ощущениях, раскручивающихся во мне спиралью наслаждения. Его член скользит медленно, растягивая меня. Он ритмично движется, ударяя при каждом толчке в эту волшебную точку, заставляющую меня испытывать невероятные ощущения. Наши языки, наносящие удары и обрушивающиеся друг на друга. Его грубые руки, сжимающие и поглаживающие мои груди, поигрывающие моими сосками.

Мой оргазм накрывает меня, теплый и сладкий. Прежде чем я понимаю, что происходит, Данте выскальзывает из меня, стаскивает презерватив и выстреливает горячей спермой на грудь и живот.

Глаза полуприкрыты, сексуальные губы складываются в ухмылку; он выглядит чрезвычайно довольным собой. Но мне кажется, я знаю, что доставит ему еще большее удовольствие.

Я погружаю пальцы в вязкую влагу, размазывая его сперму по коже. По грудям.

— Ущипни себя за соски, — выдыхает он.

Я делаю это, и он стонет.

— Давай помоем тебя.

Он проскальзывает руками под мое тело и несет меня в ванну. Я не знаю, что и думать, кроме того, что мне нравится, как я ощущаю себя из-за него. Грязной, использованной, защищенной и драгоценной. Прижав подбородок к его колючей щеке, я задаю вопрос, который сверлил мою голову весь день.

— Сколько тебе лет, Данте?

Он резко переводит взгляд на мое лицо:

— 34.

— Это не так много, — отвечаю я, когда он ставит меня рядом с ванной.

Он издает рокочущий смешок.

— Нет?

— Нет. Логан сказал, что ты слишком стар для меня, но я думаю, что в самый раз.

Его челюсть дергается, и я жалею, что не держала свой рот на замке.

— Когда он это сказал?

— Этим утром, когда он схватил меня около ванной комнаты.

Упс… Я осознаю, что мне следует тщательней подбирать слова.

Его глаза сузились.

— Что ты имеешь в виду, он схватил тебя?

Я пожимаю плечами.

— Я говорила тебе…

Он поворачивается и включает душ, дожидаясь, когда вода согреется.

— Да, но ты не говорила, что при этом он лапал тебя своими руками.

— Прости.

Он пригвождает меня еще одним жестким взглядом.

— Не сожалей. Это не твоя вина. Ему не следовало трогать то, что не принадлежит ему. Мне нужно будет прояснить это, когда он вернется из дальняка^[1].

Я выдыхаю, не осознавая, что задерживала дыхание.

— Что? — спрашивает он, изучая мое лицо.

— Как долго его не будет?

— Должно быть, меньше недели.

— О…

Он снова смеется.

— Ты надеялась, что дольше?

— Возможно.

Он хмыкает и берет за руку, ведя меня под горячую струю. Я визжу и отворачиваюсь.

— Горячо! Горячо!

Он толкает меня себе за спину и регулирует температуру.

— Прости, детка. Забыл, что у тебя такая нежная, шелковая кожа. А не толстая, как у носорога, типа моей.

То, что он сейчас сказал — такая глупость, что это заставляет меня начать хихикать. Когда вода охлаждается, он поворачивает нас и моет меня. Довольно быстро он переходит от простого мытья к грязным домогательствам.

— Мне понравилось видеть, как моя сперма растекается по этим толстым соскам, детка.

Я извиваюсь от его хватки, когда он крутит и сжимает мои соски.

— Ты только что назвал меня толстой? — выпаливаю я.

Нагнувшись, он начинает покусывать мою шею и плечо, сжимая мои жесткие узелки еще сильнее.

— Нет, я назвал эти сочные, охуенно сексуальные маленькие соски полными. Не начинай это дерьмо со мной, малышка. Ты пиздец, как идеальна. Я уже говорил тебе. Показывал тебе.

Его рука шлепает по моей мокрой заднице, и я испускаю стон.

Когда он удовлетворен степенью моей чистоты, то разворачивает нас снова и протягивает мне мочалку.

— А сейчас помой меня, малышка.

— Да, папочка, — шепчу я и затем замираю.

Какой черт заставил меня сказать это? Смущенная, я уставилась под ноги.

Он кладет палец под мой подбородок, поднимая мою голову.

— Ты называешь так отца?

— Нет, никогда.

Он кивает. Глаза сузились. Выражение жесткое, что заставляет меня дрожать.

— Тогда вымой меня, детка, — приказывает он.

Мои мысли скачут, когда я намыливаю мочалку и пробегаю ею по его крепким мышцам. Время от времени я останавливаюсь, чтобы изучить какой-нибудь случайный шрам. Я уверена, что один из них — это след от пулевого ранения. Два других выглядят как нанесенные ножом. Татуировка МК Железные Быки занимает всю грудь и выглядит весьма впечатляюще. Его руки полностью покрыты тату, яркими и красочными. Я не могу удержаться от его пресса или сексуальных V-образных мышц, которые ведут к полутвердому члену. Но при этом я не могу перестать думать о словах, которые вырвались из моего рта ранее.

Боже, мне что, так катастрофически не хватает внимания, что превращаюсь в какую-то жаждущую папика женщину?

Уфф, конечно, так и есть. Иначе я бы не цепляла парней на тротуаре для секс-марафонов. Позволяла ему взять меня в клинику. Проводила уик-энд в его доме.

Называла его папочкой.

Данте

Да, папочка.

Что. За. Нахуй.

Похоть проходит прямо сквозь меня. Никогда, никогда еще я не хотел, чтобы сучка называла меня так. Некоторые пытались и были грубо исправлены. Это всегда казалось слишком странным.

Но это не странно, когда произнесено Кариной.

Это правильно.

За исключением…

— Ты называешь так отца? — спросил я ее.

— Нет, никогда.

Она моет каждый мой дюйм тщательно и оценивающе. У меня опять встает, и я снова готов трахнуть ее прямо сейчас. Это безумие.

Когда мы оба чистые, я выключаю воду и вывожу ее наружу. Небольшая дрожь пробегает по ее телу, поэтому я оборачиваю ее полотенцем и вытираю насухо. Она балансирует, опираясь мне на плечи, пока я вытираю ей ноги. Ее живот урчит, когда я нагибаюсь.

— Ты голодна, малышка?

— Да. Я не ела с ланча.

Конечно, она не ела. Она была со мной весь чертов день.

Привожу ее за руку обратно в спальню, и кидаю ей футболку.

— Ты привезла какие-нибудь джинсы?

— Да.

— Одевайся, я отвезу тебя.

Она вытаскивает другие охуенно сексуальные крошечные трусики из рюкзака, и я должен отвернуться, иначе она упадет в обморок от голода, потому что я трахну ее снова.

Зная, каким холодным может быть горный воздух на байке, кидаю ей толстовку, прежде чем мы идем вниз.

Езда всегда прочищает мою ебанутую голову. Именно это приносит ясность и мир в мой разум, как ничто иное. Не трава, бухло, или киски.

А прямо сейчас это нихуя не работает, потому что ее руки крепко обхватывают меня вокруг талии. Ее ладошки расположились прямо над моим членом. Тугое маленькое тело прижалось ко мне. Сочные бедра обнимали мои ляжки.

Я отзываюсь на каждое движение, которое она совершает. Когда ее руки сжимаются вокруг меня, я чувствую, что она боится, и замедляю байк. Никогда раньше не беспокоился о хуйне вроде этой.

Мы едем некоторое время. Я не хочу останавливаться там, где мы можем натолкнуться на кого-то из братьев. Но и покидать нашу территорию я не стал. На мне мой жилет, а на ней моя толстовка с логотипом клуба.

Мне нравится, как она выглядит в моей одежде.

Пиццерия, где я останавливаюсь — семейный ресторанчик, укомплектованный красными и белыми полиэтиленовыми скатертями. Я веду ее за руку к столику в конце зала, и усаживаю спиной к остальной комнате. Я прислоняюсь к стене так, чтобы увидеть любую потенциальную угрозу и позаботиться об этом прежде, чем моя девочка пострадает.

Так работает мой мозг.

Все меню на одной странице, но Карина какое-то время изучает его, прежде чем поднять взгляд.

— Какую пиццу ты хочешь?

— Овощная звучит на самом деле круто.

По мне так звучит издевательством над пиццей, но я киваю. Затем подходит официантка, и я делаю заказ.

— Салат на двоих. Большую пиццу, наполовину мясную, наполовину овощную.

Официантка насмешливо улыбается мне:

— Напитки?

Я смотрю на Карину, и она обращается к официантке.

— Рутбир, пожалуйста.

— Просто принесите нам кувшин, спасибо.

Я отдаю ей меню, и она уходит.

Я очарован женщиной напротив меня. В моем доме она маленькая нуждающаяся девочка. Делающая все, что я попрошу, смотрящая на меня в ожидании инструкций. Здесь же она полностью отвечает сама за себя.

Это охуенно заводит.

Вот почему мне необходимо было вытащить нас из дома. На публику. Туда, где я не смогу в любую секунду погрузить в нее свой член.

Взяв одну из ее маленьких ладошек в свою руку, я провожу пальцем вдоль тонких голубых вен, просвечивающих сквозь бледную кожу.

— Итак, Хеми сказал, что ты хочешь стать врачом?

Она пытается выдернуть руку из моего захвата.

— Он сказал тебе это?

— Да. Он сказал, что ты действительно очень умная.

Она морщит лицо в смущении.

— Правда?

Мне некомфортно от того, куда ведет этот разговор. Она выглядит слегка излишне взволнованной услышанным мнением Хеми о ней.

Официантка ставит наш салат, содовую и две тарелки.

Карина кажется зачарованной маленькими завитушками мяса и сыра поверх салата. Она выдергивает одну с верхушки и грызет ее, прежде чем зачерпнуть салат к себе в тарелку.

Какое-то время мы едим молча.

— Вкусно? — спрашиваю я ее.

— Хмм, — кивает она с довольным видом.

Официантка останавливает металлическую тележку рядом с нашим столом.

— Пицца приехала, так что лучше заканчивай, — дразню я ее. Блять, когда я успел превратиться в парня, который шутит с женщинами?

Она улыбается мне, откладывая вилку.

— Мне нравится это место.

— Ты никогда тут не была?

— Неа.

Официантка выкладывает нашу пиццу. Я беру нож и раскладываю куски по тарелкам. Карина берет приборы, нарезает свою порцию на мелкие кусочки, а затем начинает есть их руками. Это очень странно, но также каким-то образом кажется милым.

— Я больше не хочу быть врачом, — говорит она спустя какое-то время.

— Нет?

Она качает головой.

— Слишком много учебы. Слишком дорого. Слишком долго. Я думаю скорее о рентгенологии или типа того, что можно закончить быстрее, но все равно нормально зарабатывать.

— Ты хорошо учишься в школе? — как последний засранец, все, о чем я думал — это о том, что клубу мог бы пригодиться кто-то с медицинскими знаниями, чтобы помогать нам, когда ситуация становится трудной.

— Я всегда хочу быть лучшей, знаешь? — пожимает плечами она.

Нет, на самом деле, я не знаю. Мне всегда было похуй на школу, кроме желания из нее выбраться, но все равно киваю.

— Итак, чем занимается твой отец, что ему приходиться оставлять тебя одну так надолго?

Она дергается и сдвигает стул, прежде чем ответить:

— Он дальнобойщик.

Что-то колет в глубине моего сознания. У клуба есть водитель грузовика, который ездит за всяким дерьмом для нас каждую пару недель в Санта Фе.

— Где твоя мать?

— Умерла.

Блять.

— Мне жаль, малышка.

Она пожимает плечами и смотрит в сторону.

— Это случилось какое-то время назад.

— Чем еще тебе нравится заниматься?

Она вскидывает глаза на меня, так, как будто удивлена, что мне похуй. Я сам себя удивляю, так что не могу ее винить.

— Я много читаю. Тусуюсь со своей подругой Афиной. Ничего интересного, — ее губы изгибаются в сексуальную усмешку. — До вчерашнего дня, когда этот сексуальный байкер подобрал меня.

По сравнению с тем, как она вела себя раньше, это поведение более развязное и соблазнительное, делающее ее охуенно горячей. Мне на самом деле нравится, какой непредсказуемой может быть моя маленькая сучка.

— Ты останешься со мной на весь уикенд?

Лисичка сменяется кем-то гораздо более уязвимым.

— Если ты хочешь, чтобы я осталась.

— Да, я хочу этого.

Твою мать, я готов к тому, чтобы она переехала в мою хижину насовсем. Блять, хоть прямо сейчас. Но я посмотрю, как пройдет уикенд, и скажу ей в воскресенье.

Потом она произносит три слова, которые делают мой член твердым как камень, как только они срываются с ее губ.

— Тогда я твоя.

Глава 8

Карина

Данте останавливается у продуктового магазина на пути домой.

— В хижине почти нет еды, малышка.

В любом случае, в багажнике мотоцикла не слишком много места для продуктов. Мы берем достаточно припасов, чтобы хватило на завтра для завтрака и ланча.

Ливень обрушивается на нас, когда мы уже подъезжаем к его хижине. Это просто сумасшествие, потому что у нас не было дождя уже черт знает сколько. Но небеса разверзлись, и мы насквозь промокаем, прежде чем добираемся до входной двери.

Я визжу, ненавидя ощущение прилипшей к телу мокрой одежды. Данте и я бросаемся к кухне, где я помогаю ему выложить продукты. Мы оба капаем водой по всему полу, затем он поворачивается ко мне, приподнимая бровь.

— Раздевайся.

— Что-что? — мой голос дрожит от этой неожиданной просьбы.

Данте откидывается на стойку и складывает свои мощные руки на груди.

— Ты слышала меня, детка, — отвечает он этим тихим приказным тоном, который превращает меня в желе.

— Да, папочка.

Я срываю через голову толстовку, которую он позволил мне позаимствовать, и кладу ее на ближайшую стойку. Дальше моя футболка. Я откидываю с глаз мокрые пряди волос, прежде чем мои пальцы добираются до пуговицы на ширинке джинсов.

— Развернись и стягивай джинсы вниз медленно и красиво.

В моем животе разрастается пожар. Мои соски затвердели до боли, и это ощущение не имеет ничего общего с холодом.

Я поворачиваюсь, выгибая спину и глядя через плечо, расстегиваю пуговицу, и спускаю джинсы по своим бедрам. Позади меня стонет Данте.

— Именно так, малышка. Медленно и красиво.

Я покачиваюсь и дразню его еще немного, прежде чем джинсы соскальзывают с моей задницы. Наклонившись и покачиваясь, получаю от него еще более громкий стон, так что стаскиваю ткань быстрее. К сожалению, все запутывается на моих ботинках, и я почти опрокидываюсь.

Как неуклюже и неловко.

Я всхлипываю, в шаге от того, чтобы разреветься.

И тут ощущаю руки Данте у меня на бедрах.

— Застряла, малышка?

Я жалобно киваю, и он разворачивает меня лицом к себе. Его рот обрушивается на мой, даря грубый поцелуй. Большие руки обнимают меня за талию, поднимая и усаживая меня на стойку. Сперва я решила, что это для того, чтобы помочь мне снять ботинки, но у Данте другая идея.

— Я вроде как связал тебя этим. Откинься назад.

Я даже не думаю об этом, прежде чем холодная столешница касается моих голых плеч.

— Вытяни руки за голову. Да, хорошо.

Он использует мои джинсы в качестве своего рода рычага, задирая мои ноги в воздух, пока высвобождает свой член.

— Останься так, — приказывает он, распечатывая презерватив и раскатывая его на своем толстом стволе.

Я не шевелю ни единой мышцей.

Но он не врывается в меня сразу. Легонько касаясь меня, он улыбается.

— Вся мокрая и уже готовая для меня, детка?

Сильная дрожь пробегает по мне. Мое дыхание ускоряется от возбуждения. Данте просто продолжает улыбаться. Поглаживает меня, обводя мой клитор своими влажными грубыми пальцами, пока я не начинаю дрожать и трепетать от каждого движения. Я горю от желания. Но также я наслаждаюсь способом, которым он дразнит меня, играет со мной.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — требует он.

— Да, пожалуйста, я так сильно хочу твой член, — умоляю я. Мои половые губы пульсируют так сильно, что мне плевать на благопристойность и на то, как отчаянно и жалко это звучит. Я просто хочу его внутри себя, чтобы освободиться от той мучительной боли, которую он разбудил.

Он не смеется и не дразнит меня за мое отчаяние. Во всяком случае, выражение его лица усиливается.

— Да, моя детка очень хочет.

Я киваю неистово.

— Да!

Его член толкается в мой вход, но он не врезается в меня. Он входит нежно, погружая себя в меня сантиметр за сантиметром, наклоняясь вниз и глядя на меня сверху вниз. Наблюдая за каждой реакцией. Скользя членом туда и обратно. Растягивает, наполняет, посылая сквозь меня искры удовольствия трением члена по моей чувствительной коже. Я раскрываю бедра шире, выгибая спину, чтобы позволить ему войти глубже. Он выглядит довольным этим, и начинает двигаться быстро и дико, вколачиваясь в меня снова и снова. Стойка мокрая от нашего пота, и я начинаю соскальзывать. Данте останавливается, нащупывает мои ботинки и срывает джинсы с ног. Он накрывает рукой мои плечи, удерживая меня на месте для своих грубых толчков. Я обхватываю ногами его талию и цепляюсь за него.

Подвести меня к краю не занимает для его члена много времени. Горячая дрожь бежит по моему телу, когда я достигаю вершины. Я кричу что-то бессмысленное, пока мое тело сотрясается от разрывающего меня оргазма.

Он содрогается надо мной, открывает рот и издает резкий вскрик. Но его глаза ни на секунду не покидают моего лица. Его руки трясутся, вены на шее вздуваются, но он продолжает вколачиваться бедрами, выжимая каждый последний кусочек удовольствия для нас обоих.

Когда он кончает, он опускает голову и касается моего рта своим. Это очень отличается от наших прошлых столкновений. Это нежно, приятно, и удивительно.

Данте

Когда ритм сердца замирает, на меня обрушивается одна мысль.

Я ебанутый.

Я пиздецово ебанутый.

Эта девочка.

Мое давно застывшее горькое сердце разрушено и разбито на куски. Его место заняло что-то живое, теплое, и пульсирующее от необходимости обладать этой девочкой.

Я не могу допустить это тепло в своей жизни. Все, что принадлежит мне, может быть использовано против меня.

Мысль о том, что кто-то навредит ей, делает меня готовым разорвать голыми руками на части кого угодно. Это не просто какие-то потрахушки на выходных. Я это знаю. Я уже планирую ее переезд в мой чертов дом, блять.

— Ты в порядке, малышка?

Эти красивые розовые губы изгибаются в мягкой улыбке.

— Да. Более чем в порядке.

Блять, какая она сладкая. Я не хочу выходить из нее, но мой опадающий член и наполненный презерватив говорят, что пора. Я бросаю презерватив в мусор и привожу себя в порядок. Протягиваю руку, помогая ей слезть со стойки.

Она смотрит на меня с милым и благоговейным выражением.

— У меня трясутся ноги.

Я не могу удержаться от смеха.

— У меня тоже, детка.

Подойдя к раковине, я вытаскиваю два стакана, наполняю один водой и протягиваю ей. Она жадно глотает воду и ставит стакан на стойку. Пока я делаю несколько глотков из своего стакана, ее взгляд скачет по комнате. Как будто на автопилоте, она начинает собирать наши разбросанные вещи.

— Оставь их.

— Но…

— Оставь. Их.

Она оставляет ту одежду, что успела собрать, на стойке.

— Окей.

Взяв ее за руку, я веду ее наверх, и мы готовы лечь в кровать. Свет погашен, и я под одеялом уже пару минут, когда она скользит ко мне. Даже в темноте, я чувствую ее нерешительность. Поднимая руку, я маню ее к себе.

— Иди сюда, малышка.

Она отталкивается и подползает мне под руку, положив на меня ногу, обнимая мою талию рукой, и засыпает через несколько минут.

Остальной уикенд проходит приблизительно так же. Мы трахаемся. Мы разговариваем. Карина готовит для нас. Она охрененный повар, что заставляет меня хотеть ее еще больше.

В воскресенье вечером мы в гостиной. Я на диване. Она сидит на полу у меня между ног и делает домашнее задание.

Да, это странно. Но я продолжаю напоминать себе, что ей всего восемнадцать. То и дело я тянусь и пробегаюсь пальцами по ее волосам, она хмыкает и откидывается ко мне. За исключением этого, она очень сосредоточена на работе.

Закончив, она запихивает книги и блокноты в рюкзак.

— У тебя есть компьютер, которым я могла бы воспользоваться?

— Не здесь, детка.

Она закусывает верхнюю губу.

— Мне следовало принести свой ноутбук.

— Что случилось?

— Я должна сдать эссе одному из учителей.

— Ты можешь сделать это утром?

Закусывает губу еще больше. Я прижимаю палец к ее подбородку, чтобы заставить ее прекратить.

— Да, — в итоге отвечает она.

Я хлопаю по подушке, приглашая ее сесть рядом. Игривая улыбка расцветает на ее лице.

— Я хочу серьезно поговорить с тобой.

Улыбка тут же исчезает, заменяясь нервным покусыванием губ. Как только она садится рядом сомной, я беру ее за руку.

— Ты мне нравишься, Карина. Я хочу, чтобы ты переехала сюда.

— Что?

— Я что, заикаюсь? Я хочу тебя здесь. Мне нравится, что ты рядом. Нравится, как ты готовишь. Люблю чертову тебя. И мне не нравится, что ты живешь в том районе, предоставленная все время сама себе. Или ходишь в школу через тот район в одиночестве.

— Но мне нужно добираться в школу.

— Я позабочусь об этом.

— Мой отец…

— Твой отец оставил тебя заботиться о себе самой. Он надолго уезжает.

Я тянусь и провожу по ее скуле пальцем, скользя вниз к основанию ее подбородка.

— Малышке нужно, чтобы за ней присматривали.

Эти слова магические. Воздух со свистом устремляется через ее раскрытые губы, а ее зрачки расширяются. По ее телу рядом со мной пробегает дрожь.

— Да, — наконец, шепчет она. — Я хочу быть здесь с тобой.

— Не собираюсь лгать тебе, сладкая, будут времена, когда я буду уезжать в дальняки на какой-то отрезок времени. Но если ты будешь здесь, я не буду брать так много дальняков для клуба, как сейчас.

Я планирую отправить Хеми нахуй в максимально возможное количество дальняков. Держать этого мудилу охуенно далеко от моей маленькой сучки.

— Окей, — она колеблется. — Данте? А что насчет школы? Осенью я планирую уехать в университет штата и жить в кампусе…

Я пожимаю плечами.

— Кампус — это что? 45 минут езды? Я буду приезжать к тебе, или ты приедешь домой.

Облегчение распространяется по ее лицу.

— Ох, хорошо.

— Я не буду мешать тебе ходить в школу, детка. Кроме того, это может и не сработать, — меня совсем не радует говорить такое, но это правда.

Ее лицо разочарованно вытягивается.

— Ну же, детка. Ты можешь приехать в кампус и решить, что не стоит тратить время на такое старое хуйло, как я.

Ее губы дрожат, и она трясет головой.

— Я так не думаю.

Глава 9

Карина

К вечеру вторника я полностью переехала к Данте. Не то чтобы у меня было много вещей. Но их было достаточно, чтобы заполнить половину сидения его грузовика. Я оставила короткую записку отцу, поставив его в известность, что я съехала, и давала ему номер телефона Данте, зажатый в моей ладони, когда он подобрал меня из школы.

Это был первый из сюрпризов. Второй ждал меня у его дома.

— Машина?

— Да, детка. Будут дни, когда у меня будут клубные дела, и я не смогу забрать тебя из школы.

— Но…

— В этом нет ничего особенного. Но она доставит тебя в школу и обратно.

А осенью, она довезет тебя в колледж и домой, чтобы навестить меня на выходных.

Последние слова он проговорил с тихим рычанием мне на ухо. Мои ноги стали ватными и я едва удержалась.

— Данте, мне нужно сказать тебе кое-что.

Черт. Почему я не сделала этого до того, как собрала все вещи в его грузовик?

— Такое выражение лица говорит о том, что вряд ли мне это понравится, так?

Я закрываю глаза и начинаю говорить быстрее.

— В четверг, когда мы встретились, я, хм, знала, кто ты. Я хотела подцепить тебя, чтобы заставить Логана ревновать.

Своей сильной рукой он берет меня за плечо и разворачивает к себе лицом. И фыркает.

— Посмотри на меня.

Гнева вопреки моим ожиданиям на его лице нет.

— Ты все еще что-то чувствуешь к Хеми?

— Нет.

— Желание заставить его ревновать звучит так, как будто ты все еще хочешь быть с ним.

— Больше нет.

— Потому что ты что-то чувствуешь ко мне?

— Да.

Он выдыхает и смотрит куда-то поверх моей головы, прежде чем встретиться со мной глазами снова.

— Смотри, я не буду врать и говорить, что это меня не бесит. Но я планировал трахнуть тебя и отправить по твоим делам дальше, так что у меня не было много времени, чтобы поговорить. Мои планы с тех пор изменились.

— И мои тоже.

Он один раз кивает.

— Хорошо. Тогда тебе нужно послушать это. После того, как я объявлю перед всем клубом, что ты моя девушка, то всё! Если Хеми подходит к тебе близко, то ты останавливаешь его. Он будет чертовым глупцом, если попробует. Я не буду терпеть, как моя девочка прыгает по чужим кроватям. Если ты трахаешь его после того как трахаешь меня, то вылетаешь с моего байка, моей кровати, и если ты все еще хочешь зависать в клубе, ты клубная шлюшка и доступна для любого брата. Понимаешь?

— Д-д-да.

— Хорошо.

— Ты все еще хочешь, чтоб я переехала?

— Чертовски хочу, детка.

— Ты не зол на меня?

Он не говорит ничего, и я чувствую себя неуютно, пока жду.

— Нет. Я совершенно не в восторге от сказанного тобой, но я уважаю, что ты сказала мне. Теперь, я думаю о том, как ты можешь компенсировать мне все, — это отсосать мне и приготовить обед.

Мой рот растягивается в улыбку.

— Это я могу.

Данте

О да, чертовски круто.

Карина отрабатывает свою вину пребыванием на коленях и, отсасывая так, как будто ее жизнь зависит от этого.

Сначала я был зол.

А затем стал удивлен.

Судьба отомстила мне за всех чертовых баб, которых я использовал, отбрасывал, трахал и забывал о них.

Это, блядь, нереально смешно, что единственная девчонка, которую я хотел видеть рядом с собой, использовала меня, чтоб свести счеты с бывшим. Я думаю, теперь я буду в порядке. Так долго пока Хеми вне дел. Думаю, что привезу ее в клуб и представлю всем. Не как свою подружку. А как девушку, закрытую от посягательств этих озабоченных гандонов. Держа ее голову так, как мне нужно, и заталкиваю всю длину моего члена в глубину ее горла. Она немного давится, но ее рот все равно остается отличным и широким.

— Хорошая девочка. Ты собираешься проглотить все, что я дам тебе.

Она немного хныкает, но это еще больше меня заводит. Один вгон, и я становлюсь таким твердым, что едва могу нормально видеть. Она сосет и слизывает каждую каплю, а затем кладет голову мне на бедро, когда заканчивает. Я убираю волосы с ее лица и глажу по раскрасневшейся щечке.

Её взгляд расслаблен.

— Хорошая девочка, — хвалю я. Она придвигается еще ближе ко мне.

— У тебя есть домашнее задание, малышка?

— Чуть-чуть.

— Становится поздно. Почему бы тебе не начать выполнять его, а я в это время приготовлю нам несколько сэндвичей на ужин?

— Но ты сказал, что хочешь, чтобы я что-то приготовила…

— Я знаю, что сказал, малышка. Передумал. Приступай к домашнему заданию.

Я спрятал член и поцеловал ее в макушку, прежде чем встать. Весь дом — это открытое пространство, так что я могу наблюдать за ней, пока готовлю ужин. Это не занимает у меня много времени и вскоре я зову ее к столу.

— Иди есть. Потом сможешь закончить задание.

— Иду.

Иисус, то, как она плавно двигается по гостиной, чертовски сексуально. И она не имеет никакого понятия об этом. Изящная как кошка, она садится на один из барных стульев и берет сэндвич. Люблю девушек, у которых есть аппетит, и я еще не видел, чтобы она отказалась от еды.

— Эй, у тебя есть с собой одна из этих маленьких клетчатых юбочек?

Она изгибает на меня одну бровь.

— Ты имеешь в виду типа как у школьницы?

— Да…

— Мне кажется, да. Зачем?

— Хочу, чтоб ты одела ее для меня в пятницу, когда я отвезу тебя в клуб.

Ее глаза расширяются, щеки вспыхивают, но ее нижняя губа дрожит, что не ускользает от моего внимания.

— Что не так?

— Ничего.

И тут в мою чертову голову пришло, о чем она беспокоится.

— Я не беру тебя туда, чтоб разделить с кем-либо, детка. Совсем, наоборот, на самом деле, малышка. Хочу, чтобы мои братья знали, что если они видят тебя в клубе, ты вне досягаемости.

Особенно чертов Хеми.

Но это я оставляю при себе.

Глава 10

Карина

В пятницу вечером я обнаружила себя одетой, как Бритни Спирс в одном из своих старых клипов. Когда я сказала Данте, что, мне кажется, у меня есть не всё, чтобы завершить наряд, он протянул мне пачку наличных и сказал идти на шопинг.

И я пошла.

Афина нашла все это очень занятным.

Мой отец оставил мне несколько грозных голосовых сообщений на неделе, о том, что я всё еще не соизволила вернуться. Данте уехал в среду ночью, сказав, что это небольшой пробег. Он попросил меня встретиться с ним в клубе ночью, так как он должен был ехать прямо туда сразу, после того как вернётся. Прежде чем оставить меня, он убедился, что я тщательно оттрахана, а холодильник заполнен.

— Я не могу поверить, что ты переехала к какому-то головорезу-байкеру, — кричит мне Афина. Это, вероятно, сотый раз на этой неделе, когда она выражает свое неверие. Мы стоим на парковке после школы, и я озираюсь вокруг, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает.

— Он не головорез.

Она склоняется ко мне с этим своим «да-ты-что-шутишь» взглядом.

— Хорошо, только не для меня.

Афина кивает подбородком на мою машину.

— Да, я полагаю, что так.

Подруга тянется и обнимает меня.

— Я рада, что ты пережила Логана окончательно.

— Я тоже. — Я осознаю, что тоже имею в виду именно это. Данте стер всё и всех из моей головы. И наверно, из моего сердца.

— Окей, иди и повеселись, будучи оттраханной 50 разными способами, — щебечет она с волнением.

— Что, черт возьми, это значит? — ворчу я сама себе, когда залезаю в машину.

Опуская зеркало в машине, я небрежно расчесываю волосы и заплетаю их в две толстые косички. Данте не уточнял ничего, кроме юбки, но мне кажется, что он оценит мое внимание к деталям.

Рядом со мной пищит телефон, и я беру его с сидения.

Данте: Где моя малышка?

Великий боже, этот мужчина заставляет меня намокнуть от чёртового смс.

Я: На школьной парковке. Сейчас еду.

Я смотрю в ожидании на телефон, ответит ли он. Когда он не отвечает, я включаю передачу и двигаюсь к клубу.

Автостоянка полна больших, черных, блестящих мотоциклов, огромных пикапов и нескольких обычных машин. Сейчас только три часа дня, но это неважно. Эти ребята, видимо, любят, когда вечеринки начинаются рано. Боюсь заходить внутрь одна, ведь вокруг такое количество людей. Я посылаю Данте смс, что я на улице перед клубом, прежде чем выйти из машины. Страх скручивает мне живот, когда мои каблуки стучат по тротуару. Данте сказал, что не хочет делить меня. Но за неделю, я собрала немного сплетен о тех вещах, которые происходят за большими черными дверями клуба Железных Быков.

Парень, которого я опознаю как одного из учеников старшей школы, подходит ко мне. На нем простая кожаная жилетка. Его одинокая нашивка гласит «Кандидат». Моё лицо вспыхивает под его пристальным наглым взглядом. Кофточка, которая на мне надета, очень обтягивающая, V-образный вырез показывает холмики груди, но мой живот закрыт. Моя юбка — настоящая юбка. Она короткая, но моя задница из-под неё не выглядывает. Там реально всего несколько сантиметров между гольфами и подолом юбки.

— Кто это здесь, сексуальная штучка? — спрашивает он меня, осматривая меня своим пошлым взглядом.

— Она моя, — Данте рычит из дверного проема.

Лицо Кандидата искривляется в такое выражение, как будто он только что обделался, и я просто обязана прикрыть рот ладошкой, чтоб не засмеяться.

— Эй, детка, — зовёт меня Данте, его тёплый грубый голос проникает мне под кожу, оставляя мурашки по всему телу.

— Привет, — отвечаю я робко. Сама не понимаю, почему. Он отсутствовал последние два дня, так что я теперь не уверена, всё ли осталось так же, как и было до его отъезда.

Вместо того чтобы позвать меня к себе, он шагает наружу.

— Заблудился? — рявкает он на кандидата, который вылетает за угол.

Когда он идет ко мне, поднимает подбородок.

— Что случилось?

— Ничего.

Когда он достигает меня, то кладёт руки мне на бедра и осматривает меня. Играя моими косичками, он издаёт благодарный звук.

— Ты сделала все это для меня, правда?

Захваченная бабочками, которых он расшевелил во мне, я только могу прошептать.

— Да, папочка.

— Твою мать, детка. Я чертовски скучал по тебе.

— И я по тебе.

— Ты ничего не делаешь, чтоб показать это.

— Прости.

— Не сожалей, просто на хрен поцелуй меня.

Смех вырывается из меня, когда я тянусь на цыпочках, чтоб обнять его за шею. Он поднимает меня, прижимая к груди. Губы обрушиваются друг на друга. Мой рот открывается в ту же секунду, когда его язык дотрагивается до моих губ, проникая внутрь. Жидкий пожар течет прямо к моей сердцевине. Мы стоим так какое-то время, целуясь, облизывая друг друга, испуская стоны друг ругу в рот.

За нами кто-то прочищает горло.

— Ромео тебя ищет, брат.

Данте отпускает меня, и я медленно скольжу вниз по его телу, пока мои ноги не достигают твёрдой опоры. У него здоровая эрекция, растягивающая его джинсы, так что я бы с удовольствием позаботилась о нем.

— Спасибо, Волк. Я буду здесь.

Его глаза ни на секунду не покидают мое лицо.

Он ждёт, пока дверь закроется, прежде чем что-либо сказать.

— Ромео — наш президент. Сиди тихо, пока я не скажу тебе, что все в порядке, и потом говори коротко и вежливо.

Я должна на это обижаться, правда? Я так не думаю, потому что мне страшно от встречи с оставшимися Железными Быками. Их репутация хорошо известна в округе и прямо-таки ужасающа.

И я охотно иду в их клуб, одетая как в порнофильме.

Данте

Я просто больной ублюдок. Страх Карины при входе в клуб очевиден, но меня это заводит до безумия.

Когда я касаюсь пальцами дверной ручки, она сжимает мою руку, дёргая меня назад.

— Данте, как мне следует называть тебя?

Интересный вопрос.

Отодвигая её от двери, я прижимаюсь к её щеке, пока обдумываю свой ответ.

— Данте.

Она кивает и пытается отодвинуться от меня, но я останавливаю ее рукой на плече.

— Эй.

Наклоняюсь и шепчу ей в ухо.

— Чертовски люблю, когда ты называешь меня папочкой наедине, малышка. Но это только для нас двоих. Не люблю, когда мои братья суют носы в мои дела. Не с тобой.

— Ох. Окей.

— А теперь пошли. Президент не любит, когда его заставляют ждать.

Я обнимаю её рукой за плечи и веду внутрь.

Внутри происходит что-то вроде паршивого порно семидесятых — три члена торчат наружу и участвуют в полномасштабной оргии. Рядом со мной Карина вдавливается в моё тело так плотно, что она практически внутри меня.

Ромео у бара, и мы идём в том направлении. Я сажусь на табурет рядом с ним и сажаю горячую попку Карины себе на колени. У меня занимает минуту сообразить, что у неё рюкзак с собой, когда она снимает его и ставит на пол.

Ромео кивает мне.

— Теперь ты приводишь школьниц ко мне в клуб?

Поскольку я знаю его чёртову вечность, я могу сказать, что он шутит. Карина не знает и цепляется за меня еще сильнее.

Ромео искоса смотрит на нее и улыбается волчьим оскалом.

— Сколько тебе лет, сахарок?

Большие голубые глаза Карины моргают на меня, и я киваю.

— 18.

— Дааа?

Он поднимает на меня подбородок.

— Ты проверил ее паспорт?

— Ей уже можно. Перестань быть козлом. Она живет в моём доме.

Ромео поднимает брови, поскольку знает важность этого. Он чертовски хорошо знает, что я никогда не привожу сучек в свой дом.

— Собираешься показать ей часовню?

Собираюсь ли я заявить о ней, как о моей подружке? Положить ее на большой дубовый стол с логотипом братства в середине и трахнуть перед всеми своими братьями?

— Блять нет, — отвечаю я.

Из-за бара Удача протягивает мне пиво, и я делаю большой глоток.

— Ну, не сегодня в любом случае, — изменил свои слова я. Когда-нибудь в будущем, я, вероятно, сделаю это заявление и прилеплю знак собственности к ее спине. Скучал по моей маленькой сучке всё время, пока отсутствовал.

Я получаю ещё одни вскинутые брови от Ромео.

— О чём ты хотел со мной поговорить? — спрашиваю я, разрешая пальцам пощипывать голую кожу бедер моей девочки. Она дрожит напротив меня, и я борюсь с собой, чтоб не перекинуть ее через бар, забрать её юбку и не трахнуть ее перед всеми.

— Хеми. Он сделал все чертовски хорошо.

Очень плохо, я надеялся, что он влипнет в неприятности.

— Это здорово.

Карина не шевельнула ни мускулом. Даже не дернулась, когда имя Хеми было упомянуто. Она сфокусировалась на пространстве перед ней. Братья трахали сучек всеми способами. Прямо в открытую.

— Малышка, хочешь чего-нибудь выпить?

Она моргает и улыбается мне.

— Да, пожалуйста.

Вот блять. Это небольшое «пожалуйста» заставляет мой член дернуться.

— Удача, у тебя есть рут бир?

Ромео фыркает, но мне насрать, потому что Карина улыбается мне от осознания того, что я помню, что она любит.

Удача протягивает мне бутылку, и я передаю её Карине. Ромео наблюдает, как она делает глоток из бутылки и ставит ее. Он трясет головой.

— У тебя есть какие-то сообщения для меня?

Я гляжу на Карину. Ей не нужно слышать ничего из этого дерьма.

— Малышка, почему бы тебе не отнести рюкзак в мою комнату?

На самом деле это не вопрос или предложение, и я протягиваю ей ключ от комнаты, говоря это.

Она наклоняется, потом, кажется, вспоминает, что на ней короткая юбка в клубе, полном байкеров, и приседает, чтоб поднять рюкзак с пола. Я кладу ключ ей в руку и смотрю в ее глаза.

— Если кто-то побеспокоит тебя, говори им, что ты девушка Данте. Кто-то тронет тебя — (я дотрагиваюсь до своей нашивки пристава), — запомни, что написано на их нашивках и подойди и скажи мне.

— Да, Данте, — отвечает она сладко и послушно.

В ту секунду как она заворачивает за угол, Ромео хохочет.

— Ты — ублюдок. Какого хера ты урвал такую задницу, как эта?

— Наблюдай, — рычу я.

Удача опирается своими огромными руками на бар. Его телосложение как дерево и почти такое же крупное, как моё. Если я когда-либо буду выведен из строя, он тот, кто может быть избран, чтоб делать мою работу.

— Она покорная, — он говорит достаточно тихо, так что только я могу слышать его.

— Черт, нет.

— Нет, я имею в виду, что она от природы покорна.

Ромео ничего не пропускает, как обычно.

— Да, я держу пари, что если ты прикажешь ей встать на колени и отсосать все наши члены посреди комнаты, она согласится, не раздумывая.

Ничего в этой идее меня не привлекает.

— Нет. Я не сделаю это с ней.

— Почему бы и нет, блять? Она горячая маленькая сучка. Не будь жадным.

Удача кидает на президента граничащий с неуважением взгляд.

— Нет, мужик, — кивает головой он в направлении того места, куда исчезла Карина.

— Такая покорность, как эта — настоящий подарок. Тебе, блять, нельзя злоупотреблять этим.

Он смотрит на меня и указывает на мою нашивку.

— Держу пари, что она даже не знает, что это значит.

Моя голова склоняется на бок в знак согласия.

Он обводит рукой оставшуюся комнату.

— Она не одна из этих клубных шлюх, которые ищут, как бы трахнуться с офицером клуба. Она не собирается ездить на каждом члене в надежде, что кто-то возьмёт ее в постоянные подружки. Она с тобой, потому что ты ей нравишься.

Возможно это не совсем то, с чего мы начинали, с её детской мести Хеми, но он прав. Карина и я подходим друг другу как две части какого-то чертового паззла, я не собираюсь предлагать ее кому-то из моих братьев снова. И я всё еще на хер в ярости на себя, что позволил Хеми быть рядом с ней.

— Она не для всех, Президент. Я серьезно.

Он поднимает руки вверх.

— Хорошо, хорошо. Черт, никогда не видел, чтоб ты так защищал сучку прежде.

Я пожимаю плечами.

— В первый раз за все время.

Глава 11

Карина

Комнату Данте найти несложно.

Но тут другая проблема.

И эта проблема пришла в лице двух едва одетых женщин, которые засекли меня, покидающую комнату Данте, и последовали за мной.

Данте предполагал, что ко мне может полезть кто-то из парней. Мне кажется, он бы ни за что не подумал, что это будет одна из его клубных тёлок, которые и побеспокоили меня.

— Откуда, на хрен, ты тут взялась? — надсмехается надо мной высокая блондинка.

— Я с Данте, — отвечаю я настолько мило, насколько это возможно.

— О да, мы это поняли, ты же вышла из его комнаты. Кто ты, блядь, такая?

Во время разговора они прижимают меня к стене. Я стараюсь быть настолько вежливой, насколько возможно, надеясь разрядить ситуацию, но, кажется, это не работает.

— Пошли на хрен, — кричит Логан на них из конца прихожей.

Обе из них вздрагивают и бледнеют, когда видят, как он рассержен.

— Дерьмо! Откуда ты взялся? — выкрикивает низенькая пухленькая рыжеволосая девушка.

Его ботинки громыхают по коридору, когда он приближается.

— Пошли на хрен от неё.

— Что ты здесь делаешь, спрайт? — спрашивает он после того, как они убегают.

Спрайт. Он прикалывается надо мной? Он не называл меня так с тех пор, как мы были детьми, я тогда решила, что спрайт — единственная вещь, которую я буду пить всё лето. И даже после того, как я переросла эту стадию, кличка прижилась. Пока …

— Карина? Что ты тут делаешь?

Прогоняя воспоминания, я поднимаю взгляд на его лицо. Он кажется обеспокоенным. И почти рад меня видеть.

— Я здесь с Данте.

Его лицо ожесточается. Что? Неужели, он думал, что я искала его?

— Ты не можешь говорить это серьёзно.

Он проводит рукой по волосам.

— Твою мать, поэтому он отослал меня в пробег, разве нет? — бормочет он. Я не думаю, что он ждет ответа от меня, так что я его и не даю.

— Мне надо возвращаться. Спасибо, что спас меня.

Прежде, чем у него появляется шанс сказать что-либо, я разворачиваюсь и отправляюсь обратно к Данте.

Он сползает с табурета, когда я вхожу в комнату. Серьёзное выражение на его лице сменяется, как только он видит меня.

— Я как раз собирался искать тебя.

— Хм, двое из ваших девчонок побеспокоили меня. Логан… Хеми, отогнал их.

Его лицо искажается, и я делаю шаг назад. Быстро как молния, его рука тянется, оборачиваясь вокруг моего предплечья, притягивая меня к себе.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Напряжение внутри меня рассеивается, когда я осознаю, что он зол не на меня. Моя голова качается вверх и вниз.

— Кто?

— Я не знаю их имен. Низкая рыжеволосая и высокая тощая блондинка.

Он один раз кивает и сканирует комнату. Я следую за его взглядом, но не вижу ни одной из них. Он пыхтит.

— Я разберусь с ними позже. Ты сказала им, что со мной?

— Да, но их, похоже, это не волновало.

Мой взгляд падает на пол.

— Они просто спросили меня, что я тут делаю. Я сказала им, что с тобой.

Грубые пальцы берут мой подбородок, поднимая голову вверх.

— Что они ответили?

— Они казались удивлёнными.

Это, казалось, удовлетворяет Данте, и он ведёт меня обратно к бару. Располагаясь на том же барном табурете, на этот раз он ставит меня между ногами спиной к бару. Между его телом и краем барной стойки я как будто защищена от взглядов. Это оказывается очень полезным, потому что пальцы Данте тянутся вверх по моим голым ногам под юбку. Его крупные пальцы хватают мои бедра, а потом касаются моей задницы.

Он наклоняется вперёд и шепчет мне в ухо: «Ты одела трусики?»

Его горячее дыхание обжигает мою шею и посылает дрожь прямо к соскам. Располагая свои губы напротив его уха, говорю: «Да, папочка.».

Он стонет. Его пальцы подцепляют стринги и тянут их вниз. Его тёмные глаза притягивают меня своей похотливой хваткой.

— Снимай, — приказывает он.

Даже, несмотря на то, что я нервничаю обо всех этих людях в комнате, я не смотрю вокруг. Я чуть сжимаю бедра, и он стаскивает ткань по ногам вниз. Когда он достигает моих коленей, я сгибаю их и стаскиваю их дальше сама. Он выхватывает их из моей руки, засовывая в свой задний карман.

— Так лучше.

Его взгляд проносится по мне, опаляя кожу. С баром за моей спиной и его сильными ногами, зажимающими мои бедра, я тут как в клетке. Один уголок его рта поднимается в коварной усмешке, и мне интересно, что будет дальше.

— Дай мне эту киску, малышка, — приказывает он низким, рокочущим голосом.

Так словно бы мое тело принадлежало Данте, мои бедра как по команде, наклоняются вперед и разводятся. Он работает своей рукой между ногами, скользя по моей голой киске.

— МММ… кто-то был занят пока я уезжал.

Мягкий стон слетает с моих губ, и голова падает вниз.

— Да.

— Ты разрешала кому-то трогать свою киску? — спрашивает он.

Он всё ещё поглаживает мои губки, дразня и распаляя меня.

— Нет…нет. Я побрила её сама.

Он делает низкий ворчливый шум одобрения, и моя киска пульсирует в ответ.

— Ты сделала это для меня?

— Да, — шепчу я.

— Скажи мне, — требует он.

Стою озадаченная, мои брови ползут вниз, а глаза ищут ответы на его лице. Помогая мне, он наклоняется.

— Скажи «Да, папочка, я побрила её для тебя».

Стон вылетает из меня, когда один из его больших пальцев тыкается в мой вход.

— Да, папочка, я побрила свою киску только для тебя, — отвечаю я в спешке.

Как только слова слетают с губ, он скользит средним пальцем в меня. Ладонью трет мой клитор, и я ахаю.

— Да. Это моя девочка. Твоя горячая тугая маленькая киска течёт.

Медленно он вставляет и вытаскивает из меня свой палец.

— Ты хочешь ещё один? — спрашивает он.

Я не могу сказать ни слова, поэтому просто киваю головой.

— Да, ты хочешь.

Он вытаскивает палец и теперь уже два пальца погружаются в мою скользкую дырочку.

Я задыхаюсь, мои руки впиваются в его плечи, чтоб не упасть на пол.

— Открой глаза, детка. В противном случае, все узнают, что я трахаю тебя пальцами.

Это непросто, но я заставляю глаза открыться. Серьёзное лицо Данте почти доводит меня до точки. Моё тело расслабляется, когда я оглядываю комнату, и понимаю, что никто не обращает на нас внимания. Мои соки свободно текут, мои бедра влажные и скользкие.

— Ты такая горячая. Я не мог даже посмотреть на других женщин, пока был в отъезде. Я не могу быть рядом с какой-либо женщиной, если это не ты.

Его голос такой чувственный, когда он в этом признается, что эти слова подводят меня еще ближе к черте. Знание о том, какой эффект я имею на этого опытного, взрослого и невероятно сексуального мужчину, доходит до моей головы.

Я виляю бедрами.

— Правильно. Оседлай мои пальцы. Кончи на мою руку.

— Я…я… я не могу, — вздыхаю я.

Его пальцы щёлкают по моему клитору, и мои бедра рвутся вперед.

— Дааа, ты можешь. Делай, что тебе говорят.

Мои бедра поднимаются к его толкающимся внутрь пальцам. Издав глубокий дрожащий стон удовлетворения, я падаю ему на грудь. Он обнимает меня рукой. Его другая рука выскальзывает из моих ног и хватает меня за попку. Нежно, его пальцы касаются отверстия моей попки.

— Я хочу это попку, малышка, — мурчит он мне в ухо.

Идея о том, что он берёт меня туда, пугает, и я хнычу. Его вторая рука скользит по спине и хватает другую булочку. Я прижимаюсь к нему ещё теснее, пока он сжимает и играет с моей попкой.

— Это было адово горячо, — говорит голос за мной.

Резкий смех грохочет через грудь Данте, отталкивая меня от него. Мои глаза открыты, я вижу его неподдельно хохочущим.

— Вот ёбарь, — бормочет он.

Парень протягивает ему полотенце, которое Данте использует, чтоб вытереть руку, и мои щёки вспыхивают.

— Весь в соках этой сладкой девчонки, — говорит он со смехом, заставляя меня вспыхнуть ещё сильнее.

Данте разворачивает меня, но я не могу встретиться взглядом с парнем за баром.

— Не беспокойся, сахарок. Я ничего не видел, — мягко говорит парень. Его слова расслабляют меня, и я могу взглянуть вверх. Он жёсткий пугающий мужчина. Почти такой же большой, как Данте. Он улыбается мне, и это сразу превращает его в красавца. Я не могу ни улыбнуться в ответ.

— Это Удача. Удача, это моя девушка Карина.

— Привет, — мычу я, что заставляет парня смеяться.

— Она застенчивая.

Данте хихикает.

— Дааа.

— Брат, могу я обмолвиться с тобой словом?

Стыд захлестывает меня. Мне не требуется смотреть, чтобы узнать, кто это, но я все равно смотрю.

Хеми.

Данте

То, как моя сучка загорается для меня — это нечто. И хотя я и знаю, что она нервничает в комнате, полной людей, в ту секунду, как я проскальзываю пальцем в неё, все остальные в комнате для неё просто исчезают.

И, ёб мою мать, это знание о том, что пока я был в отъезде, она брила свою маленькую киску, думая обо мне!! Оно стоит всех тех клубных шлюх, от которых я отказался, пока был в пробеге.

Я так чертовски твёрд, что не знаю, смогу ли дойти до комнаты. Если я очень скоро не засуну свой член в её узкую жаркую вагину, мне кажется, я потеряю остатки своего чёртового разума.

Как только Карина кончила мне на руку, Удача возник за ней. Он находился на другой стороне бара, так что я не особенно переживал, даже если он и наблюдал. В любом случае, он не мог увидеть многого. Он поднимает бровь на меня, а я вскидываю подбородок. Она немного шумнее, чем сама осознает, и Удача подавляет улыбку. То, как она сильно смущается, когда понимает, что он подслушал, даже заводит меня. Чёрт, она такая милая!

Моё прекрасное настроение резко прерывается последним чёртовым козлом, с которым, я, кажется, говорю прямо сейчас.

— Брат, можно тебя на пару слов? — спрашивает Хеми с моей стороны. Он стоит слишком близко к моей девочке, на мой взгляд. Я свирепо смотрю на него, но он остается на месте. У парня есть яйца, и я дам ему то, чего он хочет.

— Что? — огрызаюсь я.

Он пялится на Карину, которая, кажется, старается игнорировать Хеми, сосредоточив взгляд на мне. Мне на хрен, это чертовски нравится.

Моя рука сжимается вокруг её талии, и ладонью я глажу её спину, чтоб удостовериться, что она прикрыта. Я не хочу, чтоб этот маленький гад увидел хоть немного больше, чем ему положено.

— Наедине? — спрашивает он.

— Клубные дела?

Снова, его взгляд рвётся к моей девушке. Нет, это не по клубным делам, это ясно. Он собирается попытаться сунуть свой нос в мои дела, снова.

Это дерьмо надо прекратить сейчас же.

Он встречает мои глаза призывным взглядом.

— Нет.

— Тогда ты можешь сказать это перед моей девушкой.

В меру моих знаний, этот парень не тупой. Он чертовски хорошо знает, что это значит.

Он выпрямляется и смотрит на меня.

— Почему она снова здесь?

За баром Удача низко присвистывает. Карина дёргается напротив меня, и я обнимаю её ещё крепче.

Удача щёлкает пальцами перед лицом Хеми.

— Ты, возможно, хочешь переосмыслить это, братан.

Хеми ведёт себя так, как будто не слышит и не видит ничего. Рука Карины оборачивается вокруг моей талии, туго меня сжимая. Так, словно я собирался отпихнуть её к Хеми.

— Я уже знаю о твоих прошлых отношениях. Это прошлое. Тебе не нужно начинать войну со мной.

Глаза Хеми расширяются в шоке.

— С каких пор ты с сучкой больше, чем на один чертов день?

Карина вздрагивает. Да, возможно, в моей голове я так нежно её и называю, но Хеми назвал ее так вслух?

Нет. На хер, нет!

Подталкивая Карину от себя, я вскидываю подбородок на Удачу.

— Ты последишь за ней?

Он смотрит на Хеми и качает головой.

— Да, без проблем.

— Пойдем, выйдем, брат, — говорю я Хеми.

У этого козла всё ещё нет чувства страха, от того, что его сейчас уебут. Это заставляет меня задаться вопросом, не потерял ли я край, или же это парень на хрен потерял мозги.

Схватив рукой заднюю часть его шеи, я веду его во двор.

Уже почти темно, но света ещё достаточно для того, что я должен сделать. Два кандидата толпятся на улице, смотря на нас, и я дёргаю головой в сторону клуба.

— Идите внутрь.

Я отдаю Хеми должное, он стоит и смотрит на меня как мужчина. Ни умоляя и ни прося.

— Ты знаешь, что у меня есть право выбить из тебя все дерьмо, правильно?

Он не отступает ни на сантиметр.

— Ты знаешь, что она не должна быть тут, мужик.

Мой кулак взметается, врезаясь в его челюсть. Я не вкладываю в удар всю силу, он по-прежнему стоит на ногах.

— Она со мной, — рычу я.

Он, шатаясь, отходит, потирая рукой челюсть.

— Её отец знает, что она зависает с тобой?

— Это блять, не твоё дело, ты, маленький кусок дерьма, но она переехала ко мне. И по хер, что думает её отец. Она, на хрен, совершеннолетняя, и может думать своей головой.

Хеми всасывает воздух, его ноздри подрагивают, а кулаки сжимаются.

— Поэтому ты отослал меня в пробег в Мексику?

— Нет. Но тебе бы пора начать следить за собой тут.

Его зубы лягзают.

— Я еле вернулся обратно через границу.

— Ну что ж, тогда, я полагаю, тебе нужно быть более осторожным в следующий раз.

Одна из входных дверей распахивается, и выходит Ромео.

— Все в порядке, брат? — спрашивает он.

— Я не знаю. Мы закончили этот разговор? — спрашиваю я Хеми.

— Да, всё равно. Если она хочет разрушить свою жизнь, мне уже по хер.

Дикий рык исторгается из меня, и я кидаюсь на него. Ромео разрешает мне выдать ему несколько хороших ударов, прежде чем оттаскивает от парня.

— Какого хрена, Хеми? — кричит он вниз на парня, который лежит на земле. — Ты не уважаешь своего брата из-за какой-то аппетитной задницы?

— Смотри, Президент.

Ромео смотрит на меня и ухмыляется.

Хеми смотрит на нас и пытается встать. Я шагаю к нему, кулаки подняты.

— Оставайся блядь внизу, мудак.

— Она не просто задница, Президент, — бормочет Хеми.

— Она с тобой? — спрашивает Ромео.

Подбородок Хеми падает ему на грудь, он качает головой из стороны в сторону.

— Была.

Я рычу на него.

— Давняя история, ты маленький козел.

Ромео держит руку вверху.

— То, как я это вижу, Хеми, это то, что она хочет быть с Данте. Она совершеннолетняя. Никто не заставляет её быть тут. Тебе нужно бросить это или заработаешь себе проблемы.

Все неповиновение, кажется, ушло из Хеми. Он кивает один раз.

— Да, хорошо. Сообщение принято.

Он поднимает себя с земли и протягивает мне руку.

— Извини, брат.

Последняя чёртова вещь, которую мне хочется сейчас делать — это жать его руку. Но президент наблюдает за нами, и я это делаю.

Ромео кивает в одобрении.

— Хорошо.

Он хлопает Хеми по спине.

— Пошли, ты должен отметить. У тебя была хорошая неделя, парень. Куча незанятых сучек находятся внутри.

— Да, хорошо.

Что-то в том, как Хеми говорит это, заставляет меня думать, что у него вовсе не всё в порядке со всем этим.

Глава 12

Карина

Удача — приятный парень, который старается развлекать меня, пока Данте и Логан снаружи.

Почему Логан вдруг так беспокоится обо мне? После того, как он жестоко растоптал моё сердце, я не могу сказать, что ни в восторге от того, что мои отношения с Данте, кажется, его беспокоят.

И я просто в восторге от того, что ни черта больше не чувствую к нему. Как я могу быть с Данте по жизни? Огромным, жестким, властным Данте, который заставляет меня чувствовать себя в безопасности и полностью защищенной. А вот Логан — нет.

Ромео, президент, останавливается у бара.

— Куда пошёл твой мужчина, сладкая?

Удача отвечает за меня.

— Забрал Хеми на улицу поговорить.

Ромео вскидывает брови.

— Ни хрена себе. И о чем?

Ромео наклоняет голову в мою сторону.

— Хеми, кажется, думает, что у него есть какие-то претензии на девушку Данте.

— Твоя пизда набита золотом, сахарок?

Мой вздох удивления от этого грубого вопроса заставляет Ромео хихикать. Он отталкивается от бара.

— Мне лучше пойти и проверить их, прежде чем Данте убьёт этого маленького панка.

Мне не приходило в голову, что Хеми был в реальной опасности. Мне стало дурно, хотя это была вовсе и не моя вина, что Хеми вмешивался.

Удача кладёт локти на стойку и наклоняется вперёд.

— Хочешь рассказать мне, почему Хеми был готов рискнуть быть избитым своим Приставом из-за тебя?

Тряся головой, я не могу придумать никакого ответа, который имеет смысл.

— Что такое Пристав? — спрашиваю я.

Он роняет голову и хихикает. Когда он заканчивает, то смотрит вверх.

— Он реализует правила нашего клуба. Удостоверяется, что братья следуют клубной политике и ожидаемым моделям поведения при общении с другими братьями. И если случится так, что Хеми выказывает прямое неуважение Данте, кто-то еще должен дисциплинировать его.

Он пожимает плечами.

— Данте не убьет его.

— Боже, я надеюсь, что нет.

Я имею в виду, что ненавижу Логана за то, как он относился ко мне, но я всё равно не хочу видеть его избитым до смерти.

Удача старается отвлечь меня от беспокойства, рассказывая всякие истории о клубе и разных пробегах, в которые он и Данте ездили вместе. Ничего глубокого или серьёзного. Больше похоже на весёлые анекдоты.

Наше внимание обращено к двери. Ромео заходит внутрь первым, за ним следуют Данте и Логан. Я вздыхаю, когда замечаю его окровавленную губу и синяки, уже проявляющиеся на лице.

Он следует за Ромео и даже не смотрит в мою сторону. Данте следит за ним минуту, прежде чем направляется ко мне. Когда он достигает меня, то наклоняется и впечатывает свой рот в мой, соединяя наши губы вместе. Его язык лижет мою верхнюю губу, и я открываюсь для него. Наш поцелуй углубляется так, что он берёт руками за лицо, держа неподвижно.

Я в огне к тому моменту, когда Данте отрывается от меня. Мои веки трепещут и открываются, когда видят, что Данте улыбается мне сверху вниз.

— Теперь гораздо лучше, — отмечает он.

Мой язык кружится вокруг губ, пробуя каждую томительную частичку Данте.

— Ты проявил сдержанность, брат, — говорит Удача за нами.

Смущение вспыхивает на моём лице. И снова Данте заставляет меня забыть, что вокруг есть и другие люди.

Обняв меня руками за плечи, Данте поворачивает меня лицом к бару и к Удаче. Его большое тёплое тело прижимается к моей спине, заставляя меня чувствовать себя в безопасности и полностью защищенной снова.

— Поговорил с моими кулаками, но президент дал ему увидеть свет. Козёл упрям.

Он даже не смотрит на меня, пока говорит о Логане, и я не могу решить, хорошо это или плохо.

Пока он и Удача говорят, руки Данте рассеяно массируют мою шею и плечи. Это потрясающие ощущения и я издаю мягкий стон, моя голова падает назад на его грудь.

— Устала, малышка?

— Нет.

Я хочу побыть с ним наедине, но совсем не спать.

Ещё несколько людей подходят поговорить с Данте. Он представляет меня каждому как свою девушку, каждый раз возбуждая меня, когда он это произносит. Вокруг так много новых лиц и странных имён, что я не могу их все запомнить. Что я и говорю Данте, когда последний парень отходит.

Он улыбается мне.

— Это нормально, детка. Пока они знают, что ты моя.

Его… мне чертовски нравится это.

Опускаясь вниз, его губы оказываются над моим ухом.

— У меня есть подарок для тебя в комнате.

— Ох, правда?

Правда, я не думаю, что он серьёзно. Я почти уверена, что подарок — это его член, и я полностью согласна с этим.

Собственническое движение, которым его руки берут меня за предплечья, чтоб помочь подняться с табурета, швыряет импульс желания в мой живот.

Данте кивает Удаче.

— Ты понял?

Удача отвечает одним из тех кивков, которыми мужчины о многом говорят друг другу.

Большая рука Данте окружает мою и ведет меня вниз по коридору. Я дрожу от желания, прежде чем он открывает комнату и толкает меня внутрь. Хлопок двери заставляет меня подпрыгнуть, но он не обращает внимания. Он слишком занят тем, что толкает меня к двери.

Крепко держа меня около твёрдой древесины, он наклоняется и берёт мой рот в диком поцелуе. Каждая мысль покидает меня, кроме того, как же этот жёсткий, грубый и требовательный мужчина может иметь самые мягкие и полные губы. Он держит меня прижатой к двери, прижимая к своему твёрдому телу.

Мои руки опускаются на его кожаную жилетку, дикие толчки его сердца отдаются в моей руке. Он углубляет наш поцелуй, язык скользит в меня, беря мой рот. Я хочу немного замедлить всё и смаковать каждый миг, но в то же время я хочу чтобы он раздел меня грубо, наклонил вперёд и трахал до тех пор, пока я не буду кричать.

Он отстраняется мягко, заканчивая наш поцелуй, касаясь губами моих и прикасаясь подбородком к моему.

— Я ненавижу то, как сильно я по тебе скучал, — он говорит это так, как будто и правда зол на это.

Это ранит.

— Почему?

— Потому что если хоть что-то случится, кто-то попробует забрать тебя от меня, я на хер убью его. Ты заслуживаешь, чтобы за тебя убить.

Я не могу ответить. Его рот трогает мой, и я полностью сдаюсь. Его рука оборачивается вокруг моей талии, а он продолжает пробовать меня. Претендуя на меня.

Обе его руки скользят вниз к моей попке, поднимая меня.

— Данте, — постанываю я, разрывая наш поцелуй.

— Да, детка?

— Ты мне нужен, — я задыхаюсь, поднимая ноги и оборачивая их вокруг его талии, открывая своё тело ему так, что моя обнаженная киска трётся по его покрытому джинсами члену. Его пальцы находят и пробегаются по моей гладкой нежной коже. Он кажется очарованным моим уходом за собой, и я так счастлива, что я решила сделать это для него.

Его рот двигается по моей коже, это путешествие грубое и показывает, как сильно он хочет меня. Мой мужчина пробегается подушечкой одного пальца взад и вперед, выше и ниже, пока не попадает в место, которое заставляет меня задыхаться. Для такого грубого мужчины как он, он проводит по моему чувствительному клитору очень нежно. Я так близка, выгибаю бедра и он смеётся мне в шею. Его пальцы двигаются обратно к моей мокрой киске, толкаясь внутрь.

— О, Данте… так хорошо. Но я хочу твой член.

— Скажи, пожалуйста.

— Пожалуйста, папочка, можно мне твой член?

Он рычит и прижимает бедра ко мне, прибивая меня к двери. Каким-то образом он держит меня, пока освобождает член и проводит им по моему входу.

— Ты все еще принимаешь таблетки?

— Каждое утро.

Он нажимает толстой головкой члена на мои голые губки, затем вытаскивает презерватив и раскатывает его на члене.

— На всякий случай, — бормочет он.

У меня нет времени обидеться, потому что он толкается внутрь меня и стонет.

— Черт, малышка. Ты ощущаешься так чертовски хорошо. Даже не думал о какой-то другой киске пока был в пробеге. Только о твоей.

С тем неистовством, как мы толкаемся и движемся друг напротив друга, я вообще удивлена, что у него находится столько слов. Я улавливаю каждое из них и хотя они грубые, я чувствую теплоту за этой грубостью.

Я сжимаюсь вокруг него, и он стонет громче, входя в меня жестче. Моя изголодавшаяся потребность в нём разрушает все остальное.

— Так, блядь, хорошо, — стонет он. Его рот перестает двигаться и обрушивается на меня снова. Так Данте общается лучше всего.

— Кончай для меня, малышка. Кончай на мой член. Покажи, как ты скучала по мне.

Слова «я близко» на кончике моего языка, но они теряются в резких криках и стонах, которые исторгаются из меня вместо этого. Моя киска сжимает его член, моё тело содрогается. Тепло исходит волнамиот моего скользкого центра. Данте замирает в своих бешеных движениях, так как стонет от удовольствия.

— Карина.

Его лоб трогает мой, и я снимаю ноги с его талии. Мое тело ощущается как желе, но он держит меня так, что я не падаю на пол.

Он отходит от меня на секунду, и когда возвращается, я понимаю, что мои глаза были закрыты. Я открываю их, и вижу Данте, улыбающегося мне.

— Я так хотел тебя, что даже не раздел. Это преступление.

Его пальцы теребят край моего свитера, и я автоматически задираю руки вверх. Он мурлыкает в одобрении, и когда он стягивает мою кофточку, расстегивает лифчик. Мои руки тянутся к молнии на юбке, но он останавливает меня, проводя пальцем по руке.

— Оставь её.

Он скользит рукой по всей длине одной из моих косичек, нежно стягивая резинку и расплетая волосы. Затем он делает то же самое с другой косой.

Его глаза ни на секунду не покидают моего тела, когда он делает шаг назад. Обе руки тянутся и накрывают мои груди, пальцы теребят соски.

— Дааа, ты так же совершенна как я и помню.

Через несколько шагов мы подходим к кровати. Он садится и тянется к столу, взяв в руки синюю бархатную сумку. С хитрой улыбкой он протягивает ее мне. С любопытством и, честно говоря, немного нервничая, я принимаю сумку. Она небольшая, но у нее есть вес. Развязывая шнурки, я заглядываю внутрь. В замешательстве, я смотрю на Данте.

— Никогда такого не видела?

— Нет.

Осторожно я сжимаю холодный металл и вытаскиваю его из мешка. У него форма яйца, но тяжелее, чем любое яйцо, и у него есть стержень, раздвоенный в конце. Плоская часть наконечника инкрустирована розовыми украшениями. Это в каком-то смысле красиво.

Внимательный взгляд Данте прикован к моему лицу. Он протягивает руку и берёт вещицу в свою ладонь. Другой рукой он гладит коленку.

Да, это то, о чём я определенно скучала. Оказаться на его коленях — это одновременно и успокаивает мой ум, и заставляет мой живот трепетать. Он проводит несколько минут, пробегая своей рукой по задней части моих ног. Поглаживая и щекоча. Когда я расслабляюсь еще немного, он задирает мою юбку, грубо сжимая ладонью мою попку.

— Твоя задница совершена.

— Спасибо.

Моя благодарность заставляет его смеяться. Его тело покачивается из стороны в сторону, ящик открывается и закрывается.

Хлоп!

Его ладонь соединяется с моей попкой, и я издаю стон. Теплая волна покалывает мою кожу, и я инстинктивно изгибаюсь назад, предлагает себя ему. Он шлепает мою вторую ягодицу, затем трёт другой рукой.

— Ты была хорошей девочкой, когда я был в отъезде?

— Да, папочка.

Он шлёпает меня снова и снова. Порка усиливается, но мне нравится жалящее ощущение и жар. Я тяжело дышу и постанываю, когда он, наконец, останавливается.

— Разведи ноги, — говорит он своим хриплым и грубым голосом.

Я развожу ноги врозь, и его пальцы нежно поглаживают мои влажные складки.

— Тебе на самом деле нравится это, правда, малышка.

Он не спрашивает меня. Ему не требуется. Доказательство капает снизу на его руку.

Я стону громче, когда он давит пальцем внутрь меня.

— У тебя просто ненасытная маленькая пизда, малышка. Я только что трахнул тебя напротив двери, а ты уже снова стонешь и хочешь мой член.

— Да.

Данте

Жадная киска это преуменьшение. Киска Карины просто течёт после порки. Я видел много оттраханых девок за годы. Но никогда не видел девчонки, которая бы так восхищалась поркой, как она.

И я на самом деле счастлив быть тем, кто ей это дал.

Сегодня, я так же собираюсь дать ей и кое-что ещё.

Пробегаясь своими влажными пальцами от её мокрой киски к маленькой и тугой дырочке попки, я останавливаюсь и использую другую руку, чтобы раздвинуть её ягодицы.

Моя рука делает резкий шлепок.

— Расслабься.

Она немедленно расслабляется.

Я мог бы получить кайф от стремления этой девушки удовлетворить меня.

Дрожь наслаждения проходит по её телу. Твёрдо торчащие соски тыкаются в моё бедро. Держа её ягодицы разведенными, я обвожу анус одним пальцем, заставляя её привыкнуть к моему прикосновению. Когда она расслабляется ещё немного, я надавливаю одним пальцем внутрь. Она скулит, и я отступаю. И возвращаюсь обратно, мягко поглаживая её.

— Я собираюсь трахнуть эту попку, Карина.

Она ноет, и я бью её ягодицы. Она всё ещё растянута у меня на коленях, но она засовывает руки под грудь и поворачивает лицо так, что её щека лежит на кровати, а сама она смотрит на меня.

— Больно.

Она не говорит: «Блядь нет!» Вовсе нет, моя маленькая сучка знает, что это произойдет, но хочет, чтоб я заботился о ней.

— Нет, если я сделаю это правильно.

Поднимая анальную пробку, я пробегаюсь гладким зауженным концом ее по её губам. Её язычок высовывается её лизнуть, и я почти кончаю в штаны.

— Я собираюсь засунуть в тебя пробку, чтобы приготовить к своему члену.

Её глаза расширяются.

— Это самая маленькая, которую они делают. Я проработаю тебя от неё к тем, что побольше, до тех пор, когда буду знать, что ты готова для меня.

Она стонет и извивается у меня на коленях, и мой член дёргается.

— Будет больно?

— Я ни за что не причиню боли моей малышке. Я собираюсь хорошо тебя смазать и намочить. Когда я, наконец, потребую эту задницу, ты будешь просить меня сделать это снова и снова.

Она колеблется.

— Хорошо.

Её тело расслабляется, и она даже немного поднимает попку так, как будто предлагает себя.

Я закатываю глаза к потолку. Что я, блядь, сделал, чтоб заслужить этого маленького ангела? Она как подарок, которого, я уверен, что не заслуживаю.

Занимает секунду, чтоб до моей головы дошло, как сильно она желает угодить мне. В моей жизни до неё я бы воспользовался ситуацией. Но теперь? Всё, что я хочу, защищать и заботиться о Карине.

И трахать её всеми способами, конечно.

— Ты делал это прежде? — спрашивает она мягко.

— Не с тем, о ком я бы заботился.

Имею в виду, что я никогда не тратил много времени и усилий, чтоб подготовить сучку, как я планировал сделать это с ней.

По туго сомкнутым губам, я могу сказать, что она ревнует, и злому мудаку внутри меня это нравится.

Это, правда, не только для неё. Это будет какая-то продолжительная, затяжная и, блядь, болезненная для меня прелюдия. Мысли о пробке внутри неё, чтобы подготовиться к моему члену внутри её девственной попки. Это будет мой тест на силу воли, и я с нетерпением жду его. Я даю голову на отсечение, что ни алкоголь, ни наркотики никогда так не вставляли меня.

Теперь, когда мы прояснили цели, я продолжаю играть с её попкой, расслабляя её. Когда она расслабляется, я открываю бутылочку лубриканта, ставлю рядом с собой и капаю ей на попку, ее кожа морщится и подпрыгивает из-за холодной капли. Используя два пальца, я массирую всё вокруг её попки, пока она снова не раскрепощается, и затем я вставляю один палец внутрь. Ещё немного лубриканта и я добавляю палец, растягивая их друг от друга и поворачивая руку.

Её губы раскрываются, и она издаёт тёплый и счастливый стон. Иисус, я, блядь, твёрже скалы. Мой член просит меня бросить все эту фигню с анальным распрепощением и ворваться в неё прямо сейчас.

— Тебе нравится, малышка?

— Мммм…

— Ты такая хорошая девочка, что так принимаешь мои пальцы. Такая красивая на моих коленях.

— Спасибо, папочка.

Пробка твёрдая и холодная в моих руках. Я прижимаю пробку к её губам.

— Открой. Погрей её своим ртом.

Она облизывает её и потом открывает рот и сосет. Когда она закончила, я добавляю смазку и начинаю работать над её задницей. Она визжит и шевелится, но я удерживаю её крепко рукой за талию. Наконец, пробка попадает на свое место. Маленькие розовые драгоценности подмигивают на меня, торчащие из её попки.

— Тебе надо увидеть, как красиво это выглядит.

Она протягиваю одну руку назад и дотрагивается до пробки.

— Ты уверен, что я не выгляжу глупо?

Она самая горячая чёртова штучка в моей вселенной, и она спрашивает, не выглядит ли глупо.

— Нет, детка. У меня уходит весь самоконтроль, чтоб не трахнуть тебя снова.

Иисус, она убивает меня.

— Хочу пойти домой с тобой.

Она ставит ноги на пол и встает.

— Ты не должен оставаться тут? — спрашивает она.

— Нет.

Её рот искривляется в улыбке. Хватая пальцами пояс её юбки, я притягиваю её к себе и целую в живот.

— Снимай.

Она расстёгивает юбку и даёт ей упасть к ногам.

— Ты принесла ещё что-нибудь из одежды?

— Да, я принесла кое-что на завтра.

— Хорошо. Иди и оденься.

Я не думаю, что она дразнит меня нарочно, но когда она наклоняется ко мне голой задницей со сверкающей пробкой, мне надо досчитать до 10.

— Без трусиков, — говорю я ей.

— Окей.

Она скользит в пару плотно сидящих легинсов. Прежде, чем я успеваю произнести «какого хрена», она скользит в свитер достаточно длинный, чтоб прикрыть её зад.

Ну ладно.

Глава 13

Карина

Поездка в коттедж Данте очень любопытна. Пробка — хоть он и сказал, что самая маленькая — заставляет меня ощущать себя очень наполненной и чувствовать свою попку. Честно говоря, после того, как он смотрел на меня, когда пробка оказалась во мне, я удивлена, что мы даже вышли из клуба. Я была уверена, что буду всю ночь нагнута и оттрахана всеми возможными способами.

Кого я обманываю. Я всё ещё уверена, что планы не изменились.

Конечно, что как только мы зашли в дом, он срывает с меня одежду, наклоняется и сосёт мои соски. Мы оказываемся мы на диване со мной у него на коленях.

— Оседлай мой член, малышка.

Обхватив руками его плечи, я поднимаюсь и опускаюсь, пока не кричу от своего освобождения. Данте помогает мне подняться, затем укладывает на диван, вбивая в меня свой член.

— Это так горячо, — кряхтит он, когда крутит и поворачивает пробку в моей попке. Двойственные ощущения сводят меня с ума и я кончаю снова, выгибаясь и выкрикивая его имя.

Он стонет и прекращает свои неистовые толчки.

Резкий шлепок по моей заднице заставляет меня хихикнуть. Он идёт на кухню и возвращается ко мне с ухмылкой на лице. Его сильные руки поднимают меня и несут наверх, пока мои пальцы пробегаются его груди, по линиям его татуировки в виде быка.

— Как долго ты в клубе? — спрашиваю я.

Он не распространяется о клубе, но мне любопытно узнать что-то об этой большой части его жизни.

— 16 лет. Начал торчать тут с семнадцати. Получил жилет кандидата в 18. И через год стал полноправным участником клуба.

Он улыбается мне сверху вниз и ставит меня на кровать.

— Руки и колени, малышка.

Я переворачиваюсь и делаю, как он сказал. Он берёт конец пробки и проворачивает её. Я не могу поверить, насколько сильно ему это нравится. Поворот в другую сторону заставляет меня застонать. Затем он вытягивает её и несёт в ванну, где я некоторое время слышу шум воды.

Он смеётся и трясёт головой, когда выходит оттуда и находит меня в той же самой позиции.

— В постель, детка. У нас был чертовский долгий день, и я готов идти спать с моей девушкой в объятиях.

Он такой милый. Я не могу залезть под одеяло быстро. Он притягивает меня близко и прижимает к себе. Лампа выключается, и я чувствую его руку, которая гладит мою голову и спину.

— Не могу поверить, что я настолько уже привык к этому. Я, блядь, просто ненавижу быть вдали от тебя.

Это второй раз, когда он говорит что-то подобное за сегодняшний вечер. Внутри я свечусь от гордости, от того что он так думает обо мне.

— Я тоже, — шепчу я. — Я скучала по тебе.

— Ты нервничала, когда была здесь одна?

Я думаю об этом. Мне было немного страшно первую ночь.

— Не так сильно. Я убеждалась, что я оказываюсь внутри дома, прежде чем наступит темнота, и это помогало.

Он обнимает меня немного крепче.

— Хорошо, потому что я должен ехать в ещё один пробег на следующей неделе. Он будет такой же короткий, но всё-таки…

— Все нормально, — говорю я ему. — Со мной всё будет хорошо.

— Я знаю.

Мы уснули, держа друг друга в объятьях.

Данте

На этой неделе в церкви всё проходит быстро. Хеми даже не смотрит в мою сторону. Козёл наконец усвоил свой урок. Его разбитые губы и чёрный глаз дают мне ощущение комфорта.

Мы разделим маршруты, которые должны произойти на этой неделе. У меня старшинство, так что получаю самый который из них в Чери Вэлли. Это не простая территория, но и не такая суровая, с которой Хеми снова придётся столкнуться. Я ухмыляюсь, когда он открывает рот, чтоб захныкать об этом…

— Мы все в своё время совершали это путешествие, чтоб доставить и принять груз, — возражает Ромео.

Удача поедет со мной в Чери Вэлли. Волки-волонтеры едут с Хеми.

У нас перерыв, и Ромео отзывает меня.

— Как дела у маленькой горячей сучки? Готов уже её бросить?

— Блядь нет.

Я уважаю своего президента, но его комментарии о моей девочке начинают меня злить. Я киваю головой в сторону одного из наших старых членов клуба.

— Ты говоришь так о подружке Морды?

Он подается назад, явно удивленный. Бля, я тоже.

— Если бы она выглядела как Карина, скорее всего, говорил бы.

Я блядь ненавижу то, как её имя звучит из его уст. Блядь, я ненавижу то, что он его помнит. Не могу вспомнить, когда он последний раз даже использовал настоящее имя женщины. Они все «детки», «сладкие», или «сучки» для него.

— Кроме того, ты сказал, что она ещё не твоя подруга.

— Ну, она в моем доме, в моей кровати и на моем байке.

Я указываю на стол.

— Единственное чего не хватает — это клубного посвящения, но она к этому еще не готова.

— Правильно. Успокойся. Не скажу больше ни слова о её горячей маленькой заднице, ладно?

Я рычу и слегка пинаю его, что только заставляет его смеяться. Зайдя в основную комнату, я вижу, что Хеми отсасывают на диване. Хорошо. Мог бы сделать и без этого. Приглядевшись, вижу что это Сэди, и мне чертовски весело. Сучка не теряет времени, заменив меня. И если Хеми думает, что он какой-то поворот в её жизни, то он ошибается.

Я хватаю телефон из коробки, куда нас заставляют их кидать перед каждой встречей, и отправляюсь домой.

Карина паркуется на подъездную дорожку позади меня. Она визжит и бежит туда, как только выходит из своего автомобиля.

— Данте, — она кричит, бросаясь на меня с такой силой, что чуть не сбивает нас ног.

Не могу не засмеяться оттого, как сильно она рада меня видеть. Я сказал ей, что буду очень поздно сегодня ночью. Сейчас я очень рад, что планы поменялись.

Она отстраняется назад и покрывает одну сторону моего лица поцелуями. Схватив в кулак её волосы, я держу её неподвижно и обрушиваюсь на её губы.

Румянец покрывает щеки Карины, и она тяжело дышит, когда я наконец отпускаю её.

— Я так счастлива, что ты вернулся домой раньше.

— Я тоже, малышка.

Я вскидываю голову вверх, ясное голубое небо зовёт меня.

— Поехали прокатимся.

Её рот искривляется в возбуждённой улыбке, и она хлопает в ладоши.

— Могу я сначала переодеться?

— Да, конечно. Не забудь взять свитер.

Она кивает и бежит внутрь.

Менее чем через 10 минут, она выпархивает из входной двери. Я даю ей шлем и помогаю застегнуть его.

Ощущать её за своей спиной так правильно. Погода шикарная. У нас есть ещё несколько часов дневного света, и я точно знаю, куда хочу отвезти мою девочку.

Глава 14

Карина

Прохладный воздух пробегается по коже и хорошо освежает, после того как я просидела взаперти в школе весь день, но я всё равно рада, что Данте позаботился о моём свитере. Он везёт нас из города, и в итоге мы едем в один из государственных парков. Табличка с надписью «закрыто» — не препятствие для Данте и его мотоцикла. Он объезжает вокруг неё и продолжает движение.

После нескольких миль сквозь деревья, дорога уходит влево и открывается стоянка автомобилей. Справа виднеется большое озеро. Он останавливает мотоцикл и ставит ноги на землю. Я спешиваюсь и жду, когда он ко мне присоединится.

— Как получилось так, что парк пуст?

— Государство не может позволить себе держать его открытым круглый год.

— Ох.

Он берёт мою руку и ведёт меня к кромке воды.

— Я бы сказал "давай искупаемся нагишом", но сейчас немного прохладно.

Я стараюсь не пускать слюни от идеи увидеть Данте обнажённым на свежем воздухе.

— Я согласна поплавать голой с тобой.

Он пододвигается так, что мы стоим так близко, что я не могла бы просунуть между нами и листика бумаги.

— Это правда, детка?

— Да.

— Покажи мне.

Мой рот дёргается, но я не могу сдержать улыбки. Я нервничаю от того, что кто-нибудь может поймать нас, но также верю в то, что Данте обезопасит и защитит меня. Очень медленно я снимаю свою одежду, наслаждаясь тем, какими узкими становятся его глаза, изучающие меня. Когда я начинаю стягивать джинсы вниз по ногам, он начинает действовать и раздевается. Взяв мою руку, он ведёт меня к воде. Мои зубы начинают стучать в тот момент, когда холодная вода доходит до моих лодыжек, затем до ног и до талии. Глаза Данте смотрят прямо на мою грудь, мои соски затвердели.

— Очень хорошо, — рычит он, увлекая меня дальше в воду. Когда я едва могу прикоснуться к нему, он останавливается и притягивает меня ближе.

— Лучше? — спрашивает он, пробегая пальцами по моей груди. Его пальцы щипают и крутят мои соски, пока я не начинаю стонать в его руках. Обернув руку вокруг мой талии, он притягивает меня к себе, наклоняясь вниз, чтоб взять в рот один из моих сосков, а затем и другой.

Все это время холодная вода скользит по обнаженной коже и делает меня бесстыжей. И хотя мне холодно, кожа горит огнём. Мои ноги оборачиваются вокруг его талии, мои бедра трутся и ищут. Наконец, моё ядро наталкивается на его член.

— Ты этого хочешь, малышка?

— Да, пожалуйста.

Он закрывает глаза.

— Блядь, — бормочет он, двигаясь вниз к моему входу. Его губы спускаются к моим, его язык овладевает моим ртом. Горячий и пульсирующий, его член растягивает меня так хорошо, когда скользит внутрь. Отрывая рот от моего, Данте смотрит в мои глаза.

— Люблю трахать тебя обнаженной, детка.

Так вот почему все кажется таким интенсивным.

— Да, — отвечаю я, отчаянно пытаясь достичь цели.

— Все еще принимаешь таблетки, как хорошая девочка?

— Да, папочка.

Он ворчит в одобрении, его руки берут меня за талию, крепко держа меня для своих толчков. Я оборачиваю ноги вокруг него ещё теснее и просто отпускаю себя. Данте делает пару шагов в сторону берега. Вверх и вниз, он водит мною по своему члену. Я так близко, но не могу получить достаточного трения, поэтому скулю от расстройства. Глаза Данте открываются, ища моё лицо. Он замедляет свои движения и ведёт одну руку к клитору, нажимая и потирая, пока я насаживаюсь на него.

Он наклоняется, светлая щетина оставляет следы на моей щеке. Его язык щелкает по мочке моего уха.

— Ну, всё. Кончай на мой голый член. Твоя горячая чертова маленькая киска задушила мой член, детка. Чувствуется нереально, — рычит он мне в шею.

Его грязные слова в итоге приводят меня к оргазму, и я испускаю долгий громкий стон. Руки Данте возвращаются на мои бедра и через пару коротких движений, он с рыком кончает. Мой лоб падает на его плечо, а руки крепко обнимают.

Не разъединяясь, он выносит меня из воды. Сажает меня на стол для пикников, и я вздыхаю, когда мы теряем нашу связь.

— Оставайся тут, — приказывает он.

Он возвращается, одетый в джинсы, но не застегнутый. Капли воды скользят по его раскрашенной чернилами коже. Наша одежда зажата у него в руке. Он берет свою футболку, вытирает меня досуха, прежде чем одеть меня. Когда мы оба полностью одеты, он целует мой лоб. Его рука гладит мою щёку, большой палец проводит по моей коже. Я закрываю глаза и теряюсь в его прикосновении.

— Как сегодня в школе? — спрашивает он.

— Окей, — мурлыкаю я.

— Случилось что-нибудь интересное?

— Нет на самом деле.

— Это звучит так, как будто «да, но я не хочу говорить тебе», — произносит он, и тёмный смех следует после его слов.

Наконец открыв глаза, я смотрю на него.

— Афина злится на меня, потому что я не хочу идти на выпускной.

Он кивает головой, темные глаза сужаются.

— Почему ты не хочешь идти?

Я в шоке от того, что он это спрашивает. Разве ответ не очевиден? Как я могу идти на выпускной с кем-то ещё? И я знаю, что абсолютно точно он не пойдёт со мной на бал.

— Я…

— Тебе нужно платье?

— Ну, да, но…

— Что?

— Я не думаю, что ты захочешь пойти?

Вот я это и сказала.

Смеха, которого я ожидала, нет. Его лицо сохраняет холодную серьёзность.

— Я не хочу. Но это не значит, что ты не можешь. Разве некоторые из вас не собираются просто и не идут туда группами?

— Да, я полагаю, — я наклоняю голову. — Ты не будешь зол, если я пойду?

— Я не знаю.

Он кладёт свои большие руки на мои плечи и наклоняется, чтоб мы смотрели глаза в глаза.

— Детка, ты собираешься трахнуть кого-то ещё на своем выпускном?

— Нет! Конечно, нет.

— Тогда, почему у меня должны быть с ним проблемы?

— Окей, окей.

Он кивает мне головой.

— Тогда, кажется, настало самое подходящее время, чтоб дать тебе это.

Он тянется в карман, вытаскивая оттуда свою кредитку и протягивая её мне. Моё имя напечатано на ее лицевой стороне.

— Что это?

— Хочу убедиться, что ты в безопасности, когда я уезжаю из города. Я не хочу, чтобы ты себя чувствовала так, как будто должна просить денег, когда тебе что-либо нужно — как, например, это проклятое выпускное платье.

Он посылает мне уверенный взгляд.

— Я думаю, что могу доверять тебе, и что ты не будешь злоупотреблять.

Данте не строит фразу так, как будто это вопрос, но я всё равно отвечаю.

— Конечно же, нет.

— Используй её для всего того, что тебе нужно. Бензин, еда, поход на обед с друзьями, школьные дела.

Этот суровый мужчина гладит меня по волосам, поднимая пряди и позволяя им скользить сквозь пальцы.

— Покупай всё девчачье фуфло, которое нужно. Она связана с расчётным счётом. Я буду получать предупреждение, когда на счету останется ниже определенной суммы, и класть на него больше денег. Хорошо?

Это грандиозно. Я полностью ошеломлена.

— Спасибо, — мой взгляд падает на землю.

— Эй. — Костяшки его пальцев дотрагиваются до моего подбородка, поднимая мою голову вверх.

— Посмотри на меня.

Не в силах противостоять притяжению его голоса, я гляжу на него скозь ресницы.

— Я же говорил, что присмотрю за тобой, и я сделаю это.

Данте

Я не планировал увозить и трахать Карину в леденяще холодном озере. Кажется, я готов засунуть в нее свой член в любое время и в любом месте.

Воспоминание о том, как мы с ней были кожа к коже, делает меня снова твёрдым.

Солнце садится, и мы покидаем парк. Мы едем дальше от дома. Часть меня хочет продолжить ехать. Начать запланированный пробег чуть раньше. И взять мою маленькую сучку с собой.

Но нет, она ещё не готова к этому. И ей завтра в школу.

Школа. Твою ж мать. Чертов школьный бал. Не могу поверить что она — что? Думала, что я не позволил бы ей пойти? К чёрту это. Меня наполовину даже нравится идея взять её. Не будет ли это шоком для моей девочки?

Мы останавливаемся у небольшого магазина с сэндвичами, чтобы пообедать. Оба берём суп, чтоб согреться. Наблюдение за тем, как Карина складывает свои сексуальные губки и дует на ложку, уносит меня к самым грязным мысли.

— Есть домашние задания, малышка?

— Немного.

Видимо, мне придётся немного подождать с тем, как она отсосет мне.

— Ты знаешь, что я уезжаю завтра утром, верно?

Её губки надуваются, но она быстро это прячет и кивает. Она будет скучать по мне, но старается храбриться и забить. Мило.

— Дааа, — отвечает она.

— Я буду в пятницу ночью. Возможно, поздно.

Теперь уголки её губ опускаются.

— Ох.

Мы возвращаемся довольно рано, чтоб она успела закончить свою домашнюю работу. Я хорошенько трахаю её ротик, прежде чем идти спать. Когда свет выключается, она пододвигается ко мне ближе, так что я обвиваю её руками.

— Тебе нужно кончить, детка?

Она хныкает что-то типа «да».

Просунув руку в её трусики, я нахожу её клитор и нежно ласкаю его. После нескольких минут она стонет, разводит ноги и поднимает бёдра вверх.

Я твёрд, как чёртова скала, так что тяну её вверх на себя. Она не теряет времени и садится своей аккуратной киской на мой член, объезжая меня так, как будто кто-то приставил ей пистолет к голове.

— О, блядь, Данте! Блядь, — визжит она. Ухмылка на моём лице огромна. Теперь она может говорить в спальне.

Когда её тугие мускулы сжимаются вокруг меня, я делаю глубокий рывок в нее. Её мягкий вздох, когда она опускает своё тело на моё, сжимает мою грудь. Она тыкается в меня и покрывает поцелуями мою шею и щеку.

— Спасибо, папочка, — шепчет она.

Поглаживая её попку, я снимаю её с моего мягчеющего члена, и она скатывается на бок.

— Ты будешь хорошей девочкой, пока меня не будет?

— Да, я обещаю.

Я поворачиваюсь, чтоб поцеловать её в щёку и прижать крепче. Мне, блядь, никогда не нравилось засыпать с женщиной до этого самого момента.

Теперь же я просто не могу уснуть, пока у меня в объятиях не будет моей девочки.

Глава 15

Карина

Я так рада добраться домой сегодня. Данте утром прислал сообщение, что он должен быть дома к ужину. Он должен сначала заехать в клуб, а потом поедет домой, чтоб провести весь уикенд со мной.

Прежде чем отправиться в школу, я вытащила глиняный горшок и положила в пакет куриную грудку. К тому моменту, как я приезжаю домой, я добавляю в банку зеленую сальсу, халапеньо, лук и несколько других ингредиентов. Я понимаю, что забыла несколько вещей, хватаю кошелек и бегу в ближайший супермаркет.

Когда я возвращаюсь домой, на подъездной дорожке стоит мотоцикл, который я не знаю. Сначала я пугаюсь. Но потом вижу Логана, сидящего на крыльце. Как бы мы не ругались в последнее время, он никогда не обижал меня.

— Что ты здесь делаешь? — кричу я.

Обойдя машину сзади, я вытаскиваю покупки. Логан топает вниз с крыльца.

— Так это правда? Ты живешь с ним?

— Да. — Я едва сдерживаю вздох, когда гляжу в его лицо. Драка с Данте, в которой он участвовал на прошлой неделе, была довольно серьёзной, но он должен был уже выздороветь.

— Что случилось?

— Попал в неприятности в том пробеге, из которого вернулся.

Я не знаю, что на это ответить.

Он кивает.

— Он купил тебе эту чёртову машину?

Мне не нравится его тон, но я всё равно отвечаю.

— Да, так я могу добраться до школы.

— Иисус, Карина, я никогда не представлял, что ты превратишься в чёртову шлюху.

Боль пронзает меня. Он берёт все те хорошие вещи, которые Данте сделал для меня, и превращает их в нечто ужасное. И даже, несмотря на то, что Данте может быть довольно странным, он никогда не заставлял меня чувствовать себя грязной или не заставлял стыдиться чего-либо.

Я в ярости, но не знаю, как ответить.

— Не будь таким козлом, — наконец-то огрызаюсь я.

Он качает головой, когда приближается ко мне.

— Данте послал меня. Клуб в изоляции. Иди внутрь, возьми кое-какие вещи. Я должен отвезти тебя в наше безопасное убежище.

Что? Какого черта это значит? Я не верю ни на секунду, что Данте доверил Логану отвезти меня хоть куда-то.

— Почему он не позвонил мне и не сказал сам?

Логан закатывает глаза к небу так, как будто я самая глупая девчонка, которую он когда-либо видел.

— У него не было времени разбираться с тобой. Это слишком большая проблема, и он должен найти выход. Скажи спасибо, что он хотя бы догадался послать меня.

Слезы застилают глаза. Это, вероятно, правда, и это больно слышать. Особенно от Логана.

Он кладёт руки мне на плечи и смотрит мне в глаза. Возможно, он осознает, что его грубые слова задели мои чувства, потому что его тон гораздо нежнее.

— Давай. Возьми с собой немного вещей до понедельника. Данте встретит нас там.

— Может, мне следует позвонить ему и узнать, не хочет ли он, чтоб я захватила что-то и для него.

— Ты не можешь. У него встреча с Ромео. Он не ответит на звонок. Пошли, поторопись.

Что-то явно не так. Но я не уверена, что именно нужно делать. Как только я поднимаюсь наверх, я запираюсь в ванной и стараюсь дозвониться до Данте. Меня переводит на голосовую почту. До этого, Данте объяснял мне, что все ребята сдают телефоны прежде, чем пойти в "церковь".

Возможно, Логан и говорит правду.

Я говорю как можно мягче, на тот случай, если Логан пошёл за мной внутрь.

— Данте. Логан здесь. Он говорит, что ты послал его забрать меня в безопасный дом, потому что клуб изолирован. Ты уверен, что ты хочешь, чтоб я ехала с ним? Я не знаю…

— Карина! Поехали! — кричит Логан снизу.

— Если ты получишь это в течение нескольких ближайших минут, ответь мне и дай знать, ехать ли мне с ним или нет, — говорю я в спешке и нажимаю отбой.

Я смотрю на телефон в течение нескольких секунд. Что-то идёт не так. Есть, наверное, около двадцати других людей, которых Данте мог бы выбрать, прежде чем дошёл бы до Логана. Но что если он послал его, потому что случилось что-то настолько ужасное? И у него не было выбора?

Не осознавая этого, моя рука сжимает телефон так крепко, что мои пальцы нажимают на кнопку уменьшения громкости и телефон вибрирует в моей руке, пугая меня. Я смотрю на него снова, желая, чтоб он зазвонил.

Стук в дверь пугает меня так, что я роняю телефон.

— Карина, хватит выебываеться, мы должны идти! Что ты делаешь?

— Я иду в ванну. Господи, дай мне минутку, — кричу я ответ.

Бросив телефон в карман, я шумлю и спускаю воду в туалете. Пока бежит вода, я собираю несколько вещей, которые я думаю, могут понадобиться. Например, противозачаточные таблетки. Витамины, пенка для умывания, зубная щетка, зубная паста, шампунь, кондиционер, мыло. Я смотрю на половину туалетного столика Данте. Ему, возможно, понадобится что-то и из его вещей тоже, верно же? Я беру крем для бритья, бритву, его зубную щётку… и это всё, что я могу придумать. Я сую всё в пару косметичек и выхожу из ванной.

Логан стоит посреди комнаты и смотрит на кровать.

— Что ты делаешь внутри? — спрашиваю я.

— Я не могу поверить, что ты на самом деле спишь с ним, Карина.

Проносясь мимо него, я сваливаю всю охапку на кровати.

— Это не твоё собачье дело.

— Давай, поторопись.

— Я и тороплюсь.

Взяв свой рюкзак с пола, я кладу в него несколько вещей. Логан наконец-то, выходит, и я несусь к тумбочке Данте. Дернув ящик, я беру бутылочку смазки и блестящую анальную пробку. Мы же можем повеселиться, пока скрываемся, или что бы это там ни было. Не могу дождаться, когда увижу взгляд на его лице, когда он увидит, что я принесла.

Я вытаскиваю телефон и проверяю его последний раз. От Данте ничего. Отправляю ему быстрое смс.

Уезжаю из дома с Логаном сейчас. Увидимся скоро.

По каким-то причинам, я ставлю телефон в беззвучный режим, когда кладу его в карман.

Логан ждет меня на крыльце и берёт мой рюкзак, когда я выхожу. Он протягивает руку.

— Дай мне твой телефон, я дам знать Данте, что мы выезжаем.

Ни за что я не отдам ему свой телефон.

— Вот блин, я его забыла, — я разворачиваюсь, чтоб зайти в дом, но он останавливает меня.

— Не беспокойся об этом. Мой у меня с собой. Просто нужно подзарядить его.

— Окей.

Он кидает взгляд назад, и взгляд этот мечется между его байком и моей машиной.

— Мы возьмём твою машину.

— Окей.

Он кажется нерешительным.

— Я поведу.

— Хорошо, — я вытаскиваю ключи из кармана и передаю ему.

Данте

Весь ад развёрзся в мексиканском пробеге Хеми. Козлина вышел из тюрьмы и пересек границу. Но с тех пор он пропал без вести.

Ромео мертевенно бледен.

Мы все сидим вокруг стола и пытаемся решить, что делать. Маленький засранец должен был привезти пакет с собой обратно, и никто не знает, был ли пакет конфискован, когда Хеми взяли.

— Хорошо, давайте кое-что проясним, — приказывает Ромео, снова взяв под контроль встречу. Он указывает на меня.

— Как все прошло?

— 50 на 50.

— Есть свидетели?

— Черт, нет! — Я вытаскиваю конверт с деньгами, которые собрал на работе, и бросаю его на стол.

Ромео передает его нашему казначею, Дикому. Я знаю, что получу свою долю, прежде чем покину комнату, так что я не слишком беспокоюсь.

Я поднимаю запястье, чтоб посмотреть на время — это не осталось незамеченным Ромео. Карина должна сейчас уже вернуться из школы. Скучаю по своей девочке и хочу поехать домой, чтоб увидеть ее. Действия Хеми сорвали мне на хер все планы.

Ромео выгоняет всех, кроме наших ВИПов — Волка, дорожного капитана — Кнута, Дикого, Гадюку, Удачу и меня.

Ромео указывает на Дикого и кивает на меня. Дикий протягивает мне конверт с наличкой, который я засовываю во внутренний карман моей жилетки.

— Что мы собираемся делать с Хеми? — спрашивает Удача.

Ромео трясет головой и кивает Волку.

Волк пожимает плечами.

— Я думаю. Но его байк тоже пропал. Я не был в магазине, но минутку…

Дикий смотрит на меня.

— Он думает, мы будем в ярости из-за того, что его взяли.

— Откуда блядь я знаю? — рычу я.

— Нет причин, чтоб свалить, как киска. Мы все делали так в свое время. Это данность в нашей работе.

Ромео ухмыляется на этой фразе.

— Я раскинул свои щупальца над теми, кто поддерживает нас, отсюда и до самой границы.

Гадюка решает вставить свои пять копеек.

— Может, он встретил какую-то горячую задницу и захотел переспать с ней вместо того, что приехать и скулить тут. Он провел много времени, скуля по поводу отсутствия кисок в нашем последнем пробеге.

— Хорошо бы если так, — говорит Ромео.

Потому что ничто другое не имеет смысла. Если только он не решил раскрыть нас.

Ромео отпускает нас с приказом оставаться рядом.

— Да, я буду в своем коттедже, — отвечаю я.

Его рот складывается в поганую ухмылку.

— Да… Я полагаю, ты будешь заталкивать свои яйца глубоко в киску-малолетку.

— Пошел ты.

Удача хлопает меня по спине, когда мы выходим наружу и забираем свои телефоны из корзины за дверью.

— Как твоя девчонка? Ей нормально, что ты отсутствуешь? — спрашивает Удача.

Я знаю, что он спрашивает это не для того, чтоб казаться мудаком.

— Думаю да. Ее отец подолгу не бывал дома, так что, я думаю, она привыкла. Все еще хочу добраться домой и хотя бы увидеть ее.

Уголки его губ ползут вверх в искренней улыбке.

— Да, и я не виню тебя.

Он сказал что-то еще, но я отвлекся на телефон, когда снова включил его. Получил голосовое сообщение и смс от Карины.

Уезжаю из дома с Логаном сейчас. Увидимся скоро.

Какого, собственно, хрена?

Перед глазами поплыла краснота. Желание убивать, видимо, было написано на моем лице.

— Что случилось, брат? — спрашивает Удача.

Я поднимаю палец и набираю свою голосовую почту. Динамик на такой громкости, что мы оба можем слышать ее, пока я держу телефон. Ромео выходит, как только сообщение начинает играть.

Сдавленный голос Карины поначалу сложно узнать, но я понимаю суть того, что происходит.

Данте это я, Логан тут. Он говорит, что ты послал его забрать меня в безопасный дом, потому что клуб изолирован. Ты уверен, что ты хочешь, чтоб я ехала с ним? Я не знаю…

По какой-то причине она останавливается. Приглушенный крик слышится где-то на заднем фоне. Без сомнений, это уебок Хеми.

Если ты получишь это в течение нескольких ближайших минут, ответь мне и дай знать, ехать ли мне с ним или нет.

— Уебок! — я тыкаю пальцем в Ромео.

— Он — труп. Этот уебок труп. Он тянет свои гребанные руки к моей женщине. Это основание, и вы это знаете.

Ромео поднимает руки.

— Я тебя слышу. Давай разберемся во всей истории…

— Что блядь еще такое за вся история? Он на хрен обманул ее…

Удача кладет свою руку на мою, чтоб остановить меня. Гораздо более спокойно, чем я, он говорит.

— Президет, ты слышал девушку. Хеми сказал ей чертову ложь, чтоб забрать ее с собой. Это нельзя терпеть.

— Он на хрен трогает ее, он неплохой, Президент, но он труп. Это больше не пустые угрозы. Все, что он делает, выходит за пределы уважения братьев. Он нарушил кодекс нашего поведения.

Я трясусь от гнева. Хотя и горжусь своей чертовой девчонкой. Она правильно сделала. Знала, что что-то не так, и позвонила сразу мне. Мне нужно найти ее. Нужно прикоснуться к ней. И убедиться, что с ней все в порядке. Хеми явно потерял свой чертов ум. Я до смерти боюсь, что он сделает что-то, чтоб причинить ей боль.

Страх — это то чувство, которого я не ощущал уже долгое время. Я вершил наше правосудие в клубе кулаками. На хрен убивал за клуб. Так что, нет, не так много я и боюсь в этом мире.

Потерять Карину? Это блядь просто ужасает меня.

Тонкий голосок внутри меня говорит вот почему. Вот почему я больше никогда не должен связываться с сучками.

Глава 16

Карина

Мы едем в машине еще совсем недолго, когда я прихожу к выводу, что попала в неприятности. Логан не расскажет мне никаких подробностей о том, куда мы едем. Он вообще не будет говорить со мной. Мы направляемся к юго-востоку от города, и я обращаю на это пристальное внимание, так что смогу рассказать об этом Данте.

После полуторачасовой езды я начинаю ерзать на сидении.

— Логан, мне нужно в туалет.

— Ты не можешь подождать?

— О нет!

— У нас есть еще час, вероятно…

Я кручусь и делаю целое шоу из того, как скрещиваю ноги.

— Точно, нет!

Он выдыхает.

— Хорошо. Там скоро будет туалет.

Он подъезжает к обочине.

— Поторопись, — наставляет он меня, когда я выпрыгиваю из машины.

Должно быть, это хороший день для путешествий, ведь дверь в ванную комнату закрыта, и я должна ждать. Когда кабинка наконец-то открывается, я запираюсь внутри и выхватываю телефон. У меня как минимум 10 пропущенных звонков от Данте и одно смс.

Не уезжай с Хеми.

Черт! Я знала!

Когда я набираю номер Данте, мои пальцы трясутся так сильно, что я почти роняю его в туалет.

— Карина! — кричит он. — Где ты, малышка? Ты в порядке?

— Мы в магазинчике Сан-Сайлас.

Кто-то стучит в дверь кабинки.

— Поторопитесь. Тут люди ждут.

— Черт. Данте, оставайся на линии. Держа телефон около себя, я выхожу. Мама с двумя детьми кидает на меня уничтожающий взгляд, но я игнорирую ее и захожу в фуд-корт. Не смотря на шум в магазине, я слышу голос Данте, кричащий из моего телефона. Повернувшись лицом к стене, в стороне от движения людей, я прикладываю телефон к уху.

— Извини, Данте. Мне надо было…

— Карина. Стой, где ты есть. Удача и я уже едем.

— Окей.

Что-то жестко прижимается к моей спине. Теплое дыхание обжигает мое ухо и ползет вниз по шее.

— Думал, ты забыла свой телефон, спрайт? — шепчет Логан. — Не двигайся, черт возьми.

— Карина? Что случилось, малышка?

Логан выхватывает телефон из моей руки и нажимает отбой, не говоря ни слова. Мой телефон исчезает в его кармане.

— Двигай, — рычит он мне в ухо. — Дашь кому-либо сигнал, и я застрелю тебя.

— Логан, — умоляю я. — Почему ты это делаешь?

— Пошли, Карина. Я блядь не шучу.

Он скользит рукой вокруг моей талии, и я полагаю, обычному наблюдателю мы должны казаться молодой влюбленной парой. Хотя, если бы кто-то удосужился внимательно взглянуть в мое лицо, стало бы очевидно, что это не так. Когда мы достигаем машины, он прижимает меня к двери со стороны водителя.

— Ты поведешь. Без каких-либо трюков.

Я слишком напугана, чтоб придумать хоть какой-то план, который бы не включал в себя аварию, которой я предпочла бы избежать, или получить пулю.

Так что я еду.

Я направляю нас обратно на дорогу между штатами номер 10.

— Куда мы едем?

— Просто продолжай вести машину.

После нескольких миль, он нарушает молчание.

— Что ты сказала Данте?

— Я сказала ему, где мы.

Его кулак ударяет по двери.

— Блядь! Это плохо. Он на хрен убьет меня!

— Ну, тогда тебе, возможно, не стоит похищать меня.

Он молчит, так что я рискую и смотрю на него. Его глаза сосредоточены на мне, и это меня пугает.

— Зачем ты пришла туда?

— Куда?

— В клуб. В тот первый день. Почему?

Я пожимаю плечами. Я не хочу признаваться, что изначально ехала туда, чтобы заставить его ревновать.

— Что ты вообще могла увидеть в нем?

Он не может быть серьезным.

— В Данте?

— В ком же еще?

— Он добр ко мне. Он заботится обо мне.

— Ты блядь шутишь? Он животное. Ты знаешь, он был так зол на меня, что послал в Мексику, чтоб меня там убили.

Я открыла было рот, чтоб сказать, что это чушь собачья, но потом что мне стало интересно, вдруг это правда. Затем я решила, что мне все равно. Я нервно пожала плечами.

— Ты на самом деле хотела бы, чтоб я умер, спрайт?

— Перестань меня так называть. Мне по фигу на тебя, чтоб хотеть, чтоб ты умер.

Он испускает тяжелый вздох.

— Карина…

— Нет. Ты дал понять, что чувствуешь ко мне.

— Ты не понимаешь.

Теперь моя очередь вздыхать.

— Я не хочу этого слышать.

Он наклоняется вперед на своем кресле.

— Тут.

Я рулю на съезд с дороги, и он ведет нас к потрепанного вида мотелю.

— Серьезно? — я стремлюсь сказать это скучающим тоном, но думаю, что звучу напуганной.

— Мне нужно остановиться и подумать. Клуб собирается за мной прямо сейчас. Подъезжай к передней двери.

Когда автомобиль тормозит, он тянет ручник и берет ключи.

— Жди тут и не двигайся. Нам нужно поговорить.

Не двигайся. Куда я блядь могла двинуться? Мы посреди хер знает чего, и у него мой телефон.

Он зашел и вышел обратно довольно быстро.

— Объезжай сзади, — говорит он, когда залезает обратно в машину.

Мое сердце останавливается, когда он открывает дверь в нашу комнату. Там одна кровать.

Все, о чем я могу думать — это то, что там одна кровать.

— Ты не можешь быть серьезным.

Он трясет головой и вталкивает меня внутрь, закрывая за собой дверь. Он ставит свою черную сумку на дешевый, поцарапанный комод.

— Садись, — приказывает он.

Я беру стол, стоящий у стола, и падаю на него. Мои ноги не перестают трястись. Я хочу показать Логану, насколько мне все безразлично, так что пялюсь на замызганные зеленые занавески. Это ошибка. Логан берет мои руки и тянет их мне за спину. Как только его руки оборачиваются вокруг моих бицепсов, я визжу и пытаюсь вырваться, но он слишком силен.

— Сиди спокойно.

Он работает быстро, привязывая меня к чертовому стулу. Это неудобно, но так все равно будет. Когда он закончил, то берет стул напротив меня.

— Ну а теперь ты выслушаешь мою точку зрения.

Примечания

1

Дальняк(байкерский сленг) — поездка на большое расстояние, как правило — от города к городу или через всю страну.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

*** Примечания ***