Преступление, достойное меня [Хэл Дреснер] (fb2) читать постранично, страница - 2

необходимо совершить втайне. Остаться бы в комнате одному, а уж открыть сейф да переложить деньги в бумажные пакеты — в те, из-под завтраков, — дело нескольких минут. Спрятаться в конторе я мог бы хоть сейчас, но…

— Не забудь, Арнольд, запереть дверь, когда будешь уходить, — напомнил мистер Камберби.

Стало быть, выйти потом я уже не смогу: дверь обита сталью и захлопывается, а единственный ключ хранится у мистера Камберби.

Положим, имея воск, можно ухитриться снять отпечаток замка и сделать дубликат. Но, к сожалению, существует еще сигнальное устройство. Мистер Камберби устанавливает его каждый вечер перед уходом, и оно оглушительно звонит, стоит открыть дверь. Билл Кристи, дежурный полицейский, по утрам, ровно в девять, ждет мистера Камберби с тремя связками ключей. Он открывает коробку и отключает сигнал. Но перед этим звонок трезвонит минут пять, не меньше, раздражая всех жителей Мэрри-стрит, а меня будит, возвещая, что, опять опоздал на работу. Если же сигнал отключить, прежде чем он сработает, то дверь вообще не отопрешь.

Что и говорить, ситуация мудреная. Как раз достойная меня. Короля воров. Есть над чем поразмыслить. Чуть ли не все лето бился я над головоломкой. А теперь, когда я шагаю домой, на меня падают листья, напоминая, что лето уже позади и через две недели мне предстоит отправиться в колледж Нортона-младшего. И трон воров останется незанятым.

Пожелав мистеру Камберби спокойной ночи, я обескураженно закрыл за собой дверь, услышал, как щелкнул замок, и, выйдя, оказался на Мэрри-стрит. В толчее бейнсвилльских покупателей, не вызывая ничьих подозрений. В точности как я и планировал.

На углу здания бейнсвилльской Компании внутренних кредитов и займов (крепкий толстый кирпич и известковый раствор) есть щель почтового ящика, закрытая стальной планкой, вделанной в цемент. Шириной она всего дюймов в шесть, и от земли до нее фута три, не меньше. И все-таки она может служить глазком. Не один темный вечер провел я, заглядывая в черноту здания и строя тщетные планы. И сейчас я приподнял крышку, чтобы еще разок обозреть место преступления века. Свет от лампы мистера Камберби тускло освещал контору, и я рисовал себе, как на следующее утро после преступления в комнате толпится народ. Ни на одной ручке не осталось ни пятнышка предательских отпечатков пальцев, ни один листочек бумаги не стронут с места. Все оцепенели от изумления, дивятся, как е вору удалось пробраться туда, а главное, как это он ухитрился выбраться обратно, не оставив ни малейшего следа. Надо сказать, в настоящий момент я тоже не мог этому надивиться.

Потихоньку опустив крышку ящика, двинулся я дальше. План номер два, тоже отброшенный, состоял в том, чтобы, расписавшись в собственной уязвимости, прибегнуть к опыту профессионального взломщика. Может, хоть он поможет выбраться из здания. В качестве мозга предприятия львиную долю добычи я намеревался забрать себе. Но меня отталкивали от этой попытки кое-какие соображения. Ну прежде всего может случиться так, что мой безмозглый помощник, схваченный за какое-нибудь другое, не столь умно подготовленное преступление даст меня. Или же алчный, не удовлетворенный своей долей, вдруг примется впоследствии шантажировать меня. А не то такой же неблагодарный, как все заурядные преступники, надумает прикончить меня прямо на месте.

Решающим же, более практическим возражением оказалось то, что Бейнсвилль совсем не изобиловал подпольными типажами. Самой темной личностью, известной мне, был Макс Деррик. Как поговаривали, он делал ставки во время бейсбольных игр в школе Бейнсвилля.

Я все шел по Мэрри-стрит, и падающие листья наводили ни на мысль о колледже Нортона-младшего. И о том, как можно истратить похищенное богатство. Хотя я и разрешал родителям платить за свое обучение и содержание, существовали еще дополнительные вещи, остро мне необходимые. Так сказать, сверх программы. Ну, например, роскошные холостяцкие апартаменты, устланные коврами, в которых тонет нога. Где стоит стереопроигрыватель от стены до стены и есть бар. А напитки из него подаются прямо ко мне в комнату. Такое гнездышко поуютнее. Там можно будет проводить, забавляясь, безмятежные часы, свободные от учебы, со студенточками всех колледжей и обществ. И мне бы хотелось, чтобы в шкафу висело побольше костюмов с монограммами, охотничьих курток смокингов, халатов, лежали широкие сливочного цвета галстуки и сапфировые запонки. Ощущалась также настоятельная потребность в спортивном автомобиле обтекаемой формы. Черном, отделанном хромом.

Ну а остаток добычи можно вложить в акции. Какие-нибудь понадежнее. Года через два они подскочат в цене, и тогда сразу же после окончания колледжа можно уйти в отставку, А для родителей я организую специальный фонд. Преклонные годы недурно бы провести на маленькой живописной вилле, поближе к Ривьере. Позже, лет так через двадцать, мои вложения увеличатся тогда раз в сто, мне, может быть, захочется утишить угрызения совести. Я верну