Странник [Сергей Александрович Абрамов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (31) »
Сергей Абрамов СТРАННИКИ Юношеская фантазия
1
Приглушенные тона осени… Да нет, вздор: как же тогда — буйство красок, бунинское «осенний пестрый терем»? Лес — желтый, красный, оранжевый, но еще и зеленый и коричневый под ногами. И рыночные астры и желтые маковки золотых шаров. Это — из ряда природного. А есть еще ряд урбанистический, по-простому — городской: желтые, красные, оранжевые, зеленые, коричневые «Жигули» и «Москвичи», цветные квадраты «классиков» на асфальте, черно-белые, контрастные жезлы милиционеров. Ну и одежда, конечно: одеваются нынче ярко, толпа пестрая, нарядная. Все так. А как быть с небом? Вспомнили Бунина — не грех вспомнить и Александра Сергеевича. «Уж небо осенью дышало…» Осеннее небо — блеклое, выцветшее под летним солнцем, выгоревшее, его уж и голубым иной раз не назовешь, а если облака набегут, затянут — серым-серо… — Бородин, спишь? Это ему. Как гром небесный, как возмездие за леность мысли. Последний учебный год, пережить бы, перемочь… — Куда там, Алевтина Ивановна, разве заснешь? Хамский ответ, конечно, но Алевтина простит. — Дома надо спать, Бородин, а на занятиях слушать педагога. — Я слушаю, Алевтина Ивановна, я весь — одно большое ухо. Улыбнулась. Представила Игоря Бородина в виде уха. А однокашникам только палец покажи… — Тихо, тихо… Прямо дети… Кончили разговоры, продолжаем урок… Продолжаем… Итак, на чем мы остановились? Ах, да: приглушенные тона осени. Окна в классе чистые, отдраенные перед началом учебного года, за одну сентябрьскую неделю не запылились, а видно-то сквозь них лишь небо, тусклое, как стиранные-перестиранные джинсы с заплатами облаков. Каково сказано? Сравнение в духе конца двадцатого века, броское и убедительное, а также лаконичное. — Ну ладно, — опять Алевтина, неймется ей, — до звонка — пять минут, я вас отпускаю. Только тихо!.. Экое благородство! Хоть пять минут, да наши. — Бородин, останься. Не вышел номер. — Надо ли, Алевтина Ивановна? — Ну ты и нахал, Бородин! Если я говорю, значит, надо. — Хозяин — барин, — это уж по привычке, чтобы его слово последним было. А так-то зря к Алевтине цеплялся, безвредная она и историю неплохо ведет, интересно… — Что с тобой, Игорь? — А что со мной, Алевтина Ивановна? — Ты в последнее время стал каким-то рассеянным, остраненным. Красивое слово — «остраненный». А ведь если вдуматься — ничего хорошего. Остраненный — со странностями, сдвинутый по фазе, псих ненормальный. Спасибо, Алевтина Ивановна. — Спасибо, Алевтина Ивановна. — За что? — Да нет, это я так. — Что случилось, Игорь? Ты здесь — и тебя нет. На других уроках так же? — Вам жаловались? — Пока нет. — Уже приятно. — Десятый класс, Игорь, выпускной год. Ты идешь на медаль… Иду на «вы» Кто кого: я — медаль, или она — меня? — Не волнуйтесь, Алевтина Ивановна, я постараюсь не подвести родную школу, альма-матер, так сказать, куда мы ребятишками с пеналами и книжками… — Ну что ты за человек, Бородин? Что за человек? Да так себе, серединка наполовинку, ученый мальчик с пальчик ста восьмидесяти сантиметров от полу. — Обыкновенный человек, Алевтина Ивановна. Да вы не беспокойтесь, не надо, ничего со мной не случилось, просто сообразил, для чего мне голова дана. — А раньше не знал? — Раньше я ею ел. А теперь еще и думать начал. — Лучше поздно… И о чем думаешь, если не секрет? — Обо всем, Алевтина Ивановна, мало ли о чем. Как надумаю — сообщу. — Ну иди, Бородин, думай… Вот и поговорили. Алевтина огорчена: не проникла в душу юноши Бородина, не нашла контакта, сейчас клянет себя почем зря. И вправду зря. Бородин и сам нынче своей души не ведает, она ему — потемки. Бедный, бедный Бородин… Так и заплакать недолго — от жалости к себе. А между тем права Алевтина: год выпускной, а завтра контрольная по физике. Хотя она и несложной быть обещает, однако же подготовиться надо. Вышел во двор, навстречу — Пащенко, гордость школы, прыгун в высоту, отличный парень, друг и товарищ. — Чего ты к Алевтине пристал? — Это не я к ней, это она ко мне. — Как завтра с физикой? — А как? Напишем, не впервой. — Я за тобой сяду, лады? — Нет проблем, Валера. — Что вечером делаешь? — Думаю, — подчеркнул голосом. Пащенко засмеялся. — Ты, часом, не подался ли в дзэн-буддисты? Самосозерцание, самоуглубление… Хочешь, мантру подскажу? «Мантра» — вещее слово, зацепка для ухода в нирвану. Интеллектуальный человек Валера Пащенко, все-то он знает, все-то он слышал. — Спасибо, Валера, у меня есть. А что ему еще ответить? — Не спрашиваю, не любопытствую, удаляюсь, удаляюсь. Помни о контрольной! Помню, помню, на память пока жалоб нет. Все будет в порядке, Пащенко заглянет через плечо с заднего стола, с его ростом это несложно, сдует что положено… Вещее слово — «память». Отличная зацепка для- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (31) »
Последние комментарии
5 часов 30 минут назад
14 часов 21 минут назад
14 часов 24 минут назад
2 дней 20 часов назад
3 дней 1 час назад
3 дней 2 часов назад