Незаконная планета [Евгений Львович Войскунский] (fb2) читать постранично, страница - 3

так, как он говорил. Эта книга только что вышла — к первой годовщине гибели Рейнольдса, — и Алеша попросил:

— Дашь почитать?

— Возьми, — сказал Вовка. — Здесь интересны только записки Мендеса, он девять лет ходил с Рейнольдсом бортинженером…

— Да знаю я Мендеса, — сказал Алеша. — Помнишь фильм о стране Персефоны на Меркурии…

— Плохой фильм. Развлекательный, ничего серьезного.

— А по-моему, хороший!

Трудно было спорить с Вовкой, но Алеша спорил из упрямства. Пусть Вовка корифей в истории завоевания Системы, но и он, Алеша, кое-что в этом смыслит.

Марсианская тетка принесла им кофе с пирожными. Опять Алеша уставился на нее, и она, тихо засмеявшись, сказала:

— Ты смотришь так, будто у меня из ушей идет дым.

Вовка залился таким смехом, что под ним закачался табурет.

— Из ушей идет дым! — вопил он между приступами хохота. — У тети Милы из ушей идет ды-ым!

Алеше было неловко — и от замечания марсианской тетки, и от того, что Вовка вдруг развеселился, как дурачок. Чтобы сгладить неловкость, он сказал, посмотрев на часы:

— «Севастополь» уже давно совершил посадку, а передача начнется только через сорок минут.

Ну, это всем давно известно, что при нынешнем расстоянии Плутона радиосигнал оттуда идет до Земли около семи часов.

— Пойдемте в гостиную, мальчики, — предложила марсианская тетка, — и включим телевизор.

В гостиной чинно стояли вдоль стен стулья с высокими резными спинками. Тут, насколько помнил Алеша, всегда был какой-то нежилой вид — только карикатуры оживляли эту холодноватую просторную комнату. Вовкин отец здорово рисовал карикатуры — на себя, на друзей, на коллег из Космофлота, — и штук пятьдесят карикатур висело тут на стене.

Алеша позвонил домой и сказал маме, что будет смотреть передачу у Заостровцевых.

И уже на экране телевизора плыли хорошо знакомые фрески Центра космических исследований, и привычно возник на их пестром фоне Валентин Круглов, комментатор, со своей благородной серебряной шевелюрой, со своей великолепной улыбкой.

«Дорогие друзья, — начал он тем особым доверительным тоном, за который его так любили телезрители. — Уже около семи часов мчатся со скоростью света электромагнитные волны, несущие изображение посадки «Севастополя». Скоро, теперь уже скоро они достигнут телевизионных спутников Земли, и мы станем свидетелями события огромного исторического значения — первой высадки человека на девятую планету — Плутон…»

И он пошел рассказывать о том, как сто с лишним лет назад Ловелл по возмущениям орбиты Урана, с учетом притяжения со стороны Нептуна, предсказал, что за Нептуном есть еще одна планета, а спустя двадцать лет Томбо ее открыл. Правда, Плутон оказался не газовым гигантом, как ожидал Ловелл, а маленьким, вдвое меньшим в поперечнике, чем Земля, шариком с массой, в шесть раз меньшей, чем нужно было тому же Ловеллу, чтобы объяснить величину возмущения в движении Урана…

— Ну, поехал Валентин, — проговорил Алеша с преувеличенно скучающим видом. — Кто ж этого не знает? Сейчас скажет, что у Плутона странная орбита. Слышь, Вовка?

Вовка сидел с отсутствующим видом, у него бывало это: вдруг впадет в такую задумчивость, что смотреть жутко.

«Удивительная особенность Плутона — его орбита, — продолжал комментатор, благожелательно глядя с экрана. — В своем перигелии Плутон входит внутрь орбиты Нептуна. Давно подозревали астрономы, что Плутон не «настоящая» планета, связанная с другими планетами Системы общностью происхождения. В нем всегда подозревали что-то «незаконное»…»

Тут Круглов исчез с экрана, и замелькали фотографии Плутона, сделанные за последние годы автоматическими станциями, облетавшими планету. То был однообразный сумеречный мир, мертвая каменная пустыня, изборожденная глубокими трещинами — будто залитая лавой. А вот пошли плавно закругленные холмы. Глубоким космическим холодом веяло от этой окоченевшей планеты.

Голос комментатора продолжал:

«Только в наше время доказано, что Плутон — «чужак», пришелец из глубин космоса. Некогда взрыв сверхновой выбросил эту планету из системы некой двойной звезды. Оплавленная мощной вспышкой, а потом скованная лютым холодом, она тысячелетиями скиталась в космосе, искривляя свой путь в гравитационных полях попутных звезд, пока не была «схвачена под уздцы» притяжением Солнца. Сам Шандор Саллаи, крупнейший астрофизик современности, рассчитал, пользуясь своим методом, гипотетический путь Плутона в пространстве. Он же предположил, что вторжение космического скитальца вызвало на окраине Солнечной системы катаклизм: опрокинуло «на бок» Уран и заставило его вращаться вокруг своей оси «неправильно» — по часовой стрелке, в то время как все другие планеты вращаются против часовой стрелки. «Чужак» оказался, что называется, с крепкими кулаками — и похоже, что силу этим кулакам придавала необычайно высокая плотность его вещества».

«Вы, конечно, помните, дорогие друзья, — говорил