Лунный серебряный свет [Мара Вульф] (fb2) читать онлайн

Мара Вульф Лунный серебряный свет

Никогда не следует отчаиваться,

Если что-то теряется,

Человек или радость, или счастье;

Всё вернётся с ещё большим великолепием.

Что должно уйти, уйдёт;

Что нам принадлежит, останется при нас,

Так как всё подчиняется законам,

Которые больше нашего понимания,

И которым нам только кажется, мы можем противостоять.

Нужно жить в самом себе и думать о всей жизни,

О миллионах её возможностей, о просторе, о будущем,

В сравнении с которым нет ничего прошедшего и потерянного.

Райнер Мария Рильке, 1904

Пролог

Казалось, вода вокруг меня становилась всё темнее и темнее. Я пыталась пробиться сквозь её толщу, добраться до поверхности, но, похоже, я не продвинулась ни на сантиметр, и неважно как сильно я гребла руками или барахталась ногами. Вдали я увидела крохотную точку света и отчаянно попыталась доплыть до неё. Но я лишь тонула глубже, свет становился всё меньше, пока он вовсе не погас. Тогда мою грудь сдавило. Мои лёгкие были готовы взорваться, а я жадно хватала ртом воздух. Я больше не могла пошевелить руками. Что-то схватило меня. Мне нужно было попытаться освободиться…

Я не помню, когда я последний раз просыпалась среди ночи. Обычно этого никогда не случалось, больше не случалось, с тех пор как мне исполнилось пять или шесть. Спросонья я заморгала глазами в полумраке и дождалась, когда знакомые предметы в моей комнате приобретут точные очертания. На прикроватной тумбочке мерцал серебром стакан воды. Я схватила его. На вкус вода была несвежей и ледяной. Всё же я сделала несколько глотков. Сквозь открытое окно ветер колыхал белые занавески. Когда он на один короткий миг раздвигал их друг от друга, я могла разглядеть сквозь тонкую щель огромную жёлтую луну, словно прибитую к небу. Я любила полнолуния, любила холодный запах ночи. Уютно устроившись под моим толстым одеялом, я начала прислушиваться к привычным звукам из гостиной. Только когда я почти заснула, я заметила её.

Тишину.

В ту же секунду я окончательно проснулась. Но как бы я ни старалась, ничего не было слышно. Никакого шороха, стоило моей маме Бренде пошевелиться на диване, никакого дребезжания, когда она ставила бокал вина на стол. Не было слышно и привычного бормотания телевизора. Ничего. Было тихо, очень тихо, слишком тихо.

Я отыскала свой халат и надела его. На цыпочках я засеменила по холодному полу нашей квартиры, включая по пути лампы.

— Мам? — позвала я, с ужасом понимая, что не получу ответа. Я схватила свой мобильник. Никаких сообщений. Я набрала её номер, и телефон звонил целую вечность. На другом конце провода оставалось тихо. Медленно я вернулась в свою комнату, стянула с себя халат и легла в кровать, всё ещё хранившую моё тепло. Я взяла книгу с тумбочки и тщетно попыталась сконцентрироваться на строках. Но мне не удавалось избавиться от неприятного беспокойного чувства, что овладело мной.

Глава 1

Я не знаю, что разбудило меня. В этот момент я услышала раздражающий звук дверного звонка. Моя книга с грохотом упала на пол, когда я рассерженно натянула одеяло на голову. Пусть мама откроет дверь. Снова раздался звонок, настойчивее, продолжительнее. Я ждала. Лампа рядом с моей кроватью всё ещё горела. Тогда я вспомнила. Дурное предчувствие закралось в мои мысли, пока я бежала к двери.

Открыв дверь, я увидела перед собой двух женщин-полицейских.

— Эмма Тейт?

Я кивнула.

— Мы можем войти? — спросила одна из них с дружелюбной улыбкой. Молча, я проводила их в гостиную.

— Твоя мама Бренда Тейт? — нерешительно спросила блондинка. Я снова лишь кивнула. — Ты здесь одна?

— Да, — ответила я слишком тихо.

— К сожалению, у нас для тебя очень печальные новости. — Её голос слегка дрогнул, и я задалась вопросом, почему. Она не продолжила, и тогда через секунду заговорила её коллега.

— Эмма, в общем… Мы нашли твою мать. Она попала в аварию. Очевидно, она ехала слишком быстро, и машину занесло.

Авария? Этого не могло случиться с моей мамой. Я закачала головой. Она ездила как черепаха. И за это мне всегда было так неловко.

— Её машина сорвалась с моста и упала в реку Потомак. Она утонула. Нам оставалось спасать лишь мёртвое тело.

Это должно быть ошибка или недоразумение. Моя мама всегда до смерти боялась любой воды, которая не текла из крана. Мысли в моей голове хаотично закружились. Мне нужно им что-нибудь сказать, убедить их в том, что они ошибаются. Уверена, моя мама решила сбегать в супермаркет, чтобы купить мне мои любимые субботние круассаны. Сейчас я услышу, как она поворачивает ключ в двери. Но ни одного слова не сорвалось с моих губ.

— Нам бы не хотелось оставлять тебя одну, — блондинка снова взяла слово. — Мы может кому-нибудь позвонить, кто бы смог о тебе позаботиться?

Я машинально покачала головой.

— У меня никого нет.

— А ты не можешь пойти к подруге?

Я взяла мобильник и отыскала номер Дженны, потом передала телефон брюнетке. Дженна Стюарт моя лучшая подруга, она меня спасёт. Словно сквозь вату в ушах, я прислушивалась к разговору. До меня долетели обрывки фраз. Несчастный случай. Смерть. Одна.

Не прошло и получаса, как Дженна и её убитые горем родители появились перед моей дверью. В отличие от меня, миссис Стюарт не могла прекратить плакать. Полицейские с облегчением вздохнули, когда они избавились от ответственности за меня. Мне не оставалось ничего другого, как взять с собой несколько вещей и поехать к Стюартам. Ожидания того, что ключ в дверях вот-вот повернётся, оказались напрасными.

Я думала, что дни, которые теперь сменяли друг друга, были всего лишь одним из моих слишком реалистичных кошмаров. Разумеется, я не могла проснуться, и сон продолжался дальше.

Было ясно, что я не могу оставаться у Стюартов вечно. Их квартира была слишком маленькой для ещё одного человека. Но была одна проблема: у меня не было никого, к кому бы я могла пойти. У меня не было родственников в Штатах, ни тёть, ни дядь и тем более у меня не было ни бабушек, ни дедушек. Я даже не знаю, кем был мой отец. В расчёт можно взять только моего дядю. Моего дядю в Шотландии.

Оттуда моя мама убежала едва ли я появилась на свет. Это было семнадцать лет назад, и с тех пор она ни разу туда не возвращалась.

Через несколько дней после смерти моей матери я приехала с Дженной и её мамой в нашу квартиру, в записной книжке я нашла адрес и номер телефона моего дяди и отдала их миссис Стюарт. Я медленно прошлась по каждой комнате. Всего несколько дней без нас с мамой, и помещение выглядело покинутым. Воздух стал затхлым, а на шкафы и столы осела пыль. Это уже не было тем домом, который я знала. Я ощущала себя здесь чужой. Я достала из шкафа две дорожные сумки и покидала туда необходимые мне вещи. Свою одежду, принадлежности для рисования, картины, паспорт. Я торопилась скорее убраться из этого места. Последней я взяла гитару и потащила всё к машине. Об остальном позаботится благотворительность. На прощание я бросила взгляд наверх — на окна, у которых я так часто стояла, глядя на бьющую ключом жизнь под моими ногами.

Через неделю после похорон матери пришло письмо. Я открыла его с большой неохотой. Как и ожидалось, мой дядя предлагал мне приехать к нему и его семье и остаться у них жить. Я уставилась на один из пёстрых цветков на ковре в комнате Дженны.

Я бы с радостью отсрочила прощание с моей прежней жизнью. Я бы с радостью осталась у Дженны. Но после того как я съехала с квартиры, а моя мама была похоронена, больше не было причин здесь задерживаться. Дженна умоляла своих родителей оставить меня у них, но мы все понимали, что это желание было слишком нереальным, чтобы исполниться.

Итак, у меня не было другого выбора, как полететь по билетам, которые мне прислал дядя, в другой конец земного шара.

Когда крошечный самолёт приземлился, снаружи было абсолютно темно. Я взяла свой рюкзак и подождала, пока два других пассажира покинут самолёт. Только когда ко мне подошёл пилот с вопросительным выражением лица, я встала, поправила свою футболку-поло, надела куртку и вышла из самолёта, который едва ли заслуживал так называться.

Я была в пути уже больше двадцати часов, и вот наконец эта летающая коробка из-под обуви доставила меня на один единственный аэродром на острове Скай. Двадцать часов, в течение которых я пыталась смириться с предстоящей мне жизнью. И если быть честной, мне это не особо удалось.

Не спеша, я спустилась по шаткой лестнице, остановилась и вдохнула холодного чистого воздуха. Потом я посмотрела на небо. Чёрное как смоль оно простиралось надо мной. Ещё никогда я не видела столько звёзд. Должно быть их было миллионы. Такое ясное небо немыслимо в Вашингтоне. Я укуталась в свою куртку и побежала дальше.

После долгого полёта я чувствовала себя усталой и измотанной. В нерешительности я остановилась и осмотрелась вокруг. Высокий стройный мужчина вышел из барака, который находился в конце взлётнотно-посадочной полосы, и побежал мне навстречу. Он был немного старше моей мамы. У него были такие же пышные тёмные волосы как у неё, и слегка вьющиеся как у меня. От волнения я затаила дыхание.

— Эмма? — спросил он тёплым ясным голосом. — Я Итан, твой… твой дядя.

— Привет, — ответила я.

— Полёт оказался утомительным? — Он осмотрел меня с беспокойством. Я молча кивнула. — Пойдём, теперь прямиком домой, — сказал он и взял мои сумки.

Внезапно я услышала чей-то крик:

— Итан, Эмма, а вот и вы!

К нам подбежала красивая рыжеволосая женщина. Прежде, чем я успела что-то сказать, она обняла меня и крепко прижала к себе. Машинально я напряглась. Кажется, она этого не заметила. Она поцеловала меня в щёку и отодвинула на расстояние вытянутой руки, чтобы лучше рассмотреть.

— Ты похожа на Бренду как две капли воды! — воскликнула она. — Я Бри, твоя тётя. Но достаточно, если ты будешь называть меня просто Бри. Тётя звучит ужасно по-старому, — затараторила она, и, положив руку на моё плечо, повела вслед за Итаном.

Семья Итана и Бри жила вблизи Портри — столицы острова Скай. К счастью дорога туда заняла не больше получаса. Во время поездки я притворилась, что сплю. У меня не было желания разговаривать. Только когда мы проезжали через Портри, я решила, что самое время проснуться и зевнула громче, чем требовалось. Бри посмотрела на меня.

— Мы почти приехали.

Я выбралась из машины и в свете зарождающегося дня осмотрела их прелестный дом. Здесь царила полная идиллия. Наверняка они даже не запирают на ночь дверь. Прямая противоположность моей прошлой жизни, подумала я.

Серые стены из природного камня были покрыты толстым вьюном из роз, который за исключением острых шипов был ещё голым. Узкие ступеньки вели к скромной тёмно-зелёной входной двери. Вокруг дома раскинулся сад. Его пересекал клубок из покрытых гравием тропинок, и можно было с лёгкостью разглядеть бесчисленное множество кустов и растений, которые расцветут по весне.

Дом находился за пределами Портри. Тем не менее, мне сразу бросился в глаза удивительный вид на гавань. Портри был самым большим городом на этом острове — я гуглила. Большего Интернет мне не выдал. Мне же город показался крохотным. Забавно. Здесь наверняка нет ни одного кинотеатра, я уже молчу о театрах и концертах.

Вокруг дома простирались безмятежные поля, и сквозь туман, который ложился на траву, словно серое покрывало, я увидела вдали лес.

Итан открыл багажник и достал мои вещи. Их было не много. Вся моя прежняя жизнь уместилась в две сумки. Это даже печально, подумала я, глядя на качающиеся коричневые сумки в руках Итана. Я медленно последовала за ним и Бри к дому. Словно утопающая, я держалась за свой рюкзак.

Мы вошли в дом и оказались в небольшой прихожей. За ней находилась огромная комната — гостиная, как объяснила мне Бри. В воздухе витал аромат лаванды и ванили. Во фронтальной стене был встроенный камин. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть фотографии, выставленные на нём вряд. Это были фотографии детей. Должно быть, это мои двоюродные сёстры и брат.

— Предлагаю тебе поспать сегодня в маленькой комнате внизу, — тихо сказала мне Бри. — Сначала тебе нужно познакомиться с Амели, тогда ты сможешь решить, захочешь ли ты свою собственную комнату или будешь жить с ней.

Я бы могла дать ответ уже сейчас. Я нуждалась в личном пространстве. Но для разговора об этом ещё будет время, подумала я.

Я осмотрела комнату, в которую меня привела Бри — старая кровать с бордовым пастельным бельём с вышивками, стены с обоями в полоску в светло-бежевых и тёмно-красных тонах. Под одним окном стоял комод, а под другим — маленький письменный стол. Комната понравилась мне. Бри задвинула кремовые занавески.

— Раньше это была комната твоей мамы. Мы починили мебель и заново оклеили стены обоями. — Она провела пальцами по занавескам. — Пойдём, я покажу тебе ванную.

По дороге туда, она открыла маленький шкафчик и вручила мне полотенце с мочалкой. Потом она присела на край ванны и посмотрела на меня. Этого ещё мне не хватало, подумала я и ответила на её взгляд.

— Мы надеемся, ты будешь чувствовать себя у нас как дома, — только и сказала она.

Я медленно кивнула и одарила её благодарным взглядом, когда она уходила из ванной. Потом я встала под душ и наслаждалась теплом воды. После я расчесала свои длинные непослушные тёмные волосы и рассмотрела себя в зеркале. Я искала на своём лице следы, оставленные последними событиями. Я была бледной, но такой я была всегда. Под моими серебристо-серыми глазами залегли тёмные синяки.

— И что это должно значит? — спросила я саму себя, скользнула в пижаму, которая утешительно напоминала о доме, и прокралась через прихожую в свою комнату. Я быстро сложила свои потёртые джинсы, толстовки и футболки в маленький комод. Лёжа в кровати, я уставилась в потолок и размышляла над тем, что случилось с моей жизнью. Это не продолжалось долго, и при многочисленных воспоминаниях о моей маме, на мои глаза, как и каждую прошлую ночь, навернулись слёзы. Я натянула холодное чужое одеяло до самого носа и в слезах провалилась в сон.

Первое, что я услышала, когда проснулась, это щебетание птиц. Тонкие лучи солнца пробивались через открытое окно. Я прислушалась к самой себе, и на один момент мне показалось, что пудовый камень в моей груди не такой тяжёлый. Долго это чувство не продлилось. Пение птиц заглушили разные голоса в доме. На улице за дверью загудел мотор машины. Скрипя сердцем, я вытащила ноги из-под одеяла и села. Прошло достаточно много времени, прежде чем я начала одеваться. Потом я задумалась, чем должна заняться. Нужно ли мне пойти на кухню или сначала в ванную? Тут дверь распахнулась, и две маленькие девочки с шумом влетели в комнату. От волнения, они чуть не спотыкались друг о друга.

— Эмма? — крикнули обе в один голос. Они были похожи как две капли воды. У обоих были длинные рыжие волосы и одинаково тонкие черты лица. Их кожа была очень светлой, а носы были усыпанными как минимум двадцатью веснушками. Должно быть, это были мои младшие девятилетние кузины. Я бы никогда не смогла отличить их друг от друга.

Одна из них заговорила, и, удивлённая собственной храбростью, начала заикаться от смущения:

— Ты хотела бы с нами пообедать?

Как же долго я проспала, если уже время обеда? Надеюсь, это не слишком невежливо? С другой стороны они могли бы меня разбудить. Но я решила об этом не задумываться.

— Папа с Амели и Питером скоро вернутся из города, и мама подумала, что мы должны тебе об этом сообщить.

Когда я встала, маленькая ручка скользнула в мою, а другая девочка посмотрела на меня.

— Я Хана, — прошептала она. Значит, та, что смелей — Эмбер, подумала я про себя.

Бри поприветствовала меня с улыбкой.

— Ну, ты уже познакомилась с нашими младшими детьми? Они хотели во что бы то ни стало тебя будить. Я с трудом отговорила их от этого. Мы хотели, чтобы ты выспалась.

Я поблагодарила её, улыбнувшись.

— Садись сюда. Хочешь чай или кофе? — спросила она меня, подталкивая к стулу за огромным дубовым столом, который стоял посреди кухни.

— Кофе, пожалуйста, — ответила я и принялась наблюдать за Бри, пока она готовила обед. Она накрыла на стол, пожарила мясо и картофель, нарезала овощи. Свежезаваренный кофе пах так маняще, что я сделала жадный глоток и тут же обожгла язык. Между тем, Бри давала близняшкам небольшие поручения, что бы отвлечь их от излишних вопросов.

— Могу я тебе помочь? — спросила я неуверенно.

— Нет. — Улыбаясь, она покачала головой. — Сиди и пей свой кофе. Я почти закончила.

Невольно я начала сравнивать Бри со своей мамой. «Хозяйственная» было бы последним определением, которое бы пришло мне в голову. Мы часто переезжали, так как она никогда не выдерживала долго на одном месте, а ещё она всегда много работала. По большей части своё свободное время я проводила с друзьями или на плавании. И именно поэтому я особенно наслаждалась каждой минутой, что мы проводили вместе. И хотя я всегда ощущала, что она от меня что-то скрывает, я делилась с ней каждой своей тайной.

— Бри, — начала я, и столь фамильярное обращение с трудом сорвалось с мои губ.

Она повернулась ко мне.

— Да, золотце?

— По поводу комнаты, если вы не возражаете, я бы с удовольствием в ней осталась. — Я смотрела на стол и стеснительно закусила нижнюю губу. — Мне она очень понравилась, и я люблю бывать одной. — Я вертела опустевшую чашку кофе в руках.

— Никаких проблем. Я боялась, комната покажется тебе слишком маленькой, но я рада, что она тебе понравилась.

С этим разобрались. Мне тут же полегчало.

— Можно мне повесить парочку картин? — более уверено спросила я. — Ничего особенного. Я привезла несколько рисунков, как воспоминания, — я умолкла.

— Конечно, дорогая. Их нарисовала ты? — Она не дождалась моего ответа и продолжила говорить: — Питер тоже рисует. Его картины чудесны, во всяком случае, я их такими считаю, — объявила она, преисполненная гордости. Близняшки закатили глаза и попытались подавить хихиканье. — Он обязательно возьмёт тебя с собой на утёс, если у тебя будет желание.

В этот момент мы услышали шум у двери. Амели, Питер и Итан вернулись домой. Эмбер взяла меня за руку и потянула в прихожую, которая однозначно была слишком маленькой для пятерых человек. Они сняли куртки и обувь, убрав всё в огромный шкаф.

— Привет, Эмма, — обратилась ко мне Амели и протянула руку. У неё были длинные сильно вьющиеся тёмно-русые волосы со светлыми прядями. Как и её мать, она была красивой. Её кожа сверкала цветом слоновой кости, и она оценивающе смотрела на меня большими зелёными глазами. Несмотря на то, что мы были одного возраста, по сравнению с ней я чувствовала себя маленькой наивной девочкой.

— Я Питер. — Она толкнула моего кузена, который был на год старше, в сторону, после чего несколько раз ударила кулаками в его спину. Тот лишь ухмыльнулся. — Итак, ты наша потерянная двоюродная сестра, — сказал он лукаво.

— А ты — художник, — ответила я.

— Мама уже выдала все семейные тайны? — Он изобразил испуганное лицо. — Я надеюсь, она рассказывала только хорошее.

Я попыталась скорчить загадочное лицо. Питер рассмеялся и обнял меня за плечи.

— Обед готов, — закричала Бри в этот момент.

Вкус был восхитительный. Я не ела несколько часов и была очень голодна, а еда в самолёте была отвратительной.

— Эмма, расскажи нам о Вашингтоне, — попросил Питер.

Я пожала плечами.

— Что ты хочешь знать?

— Чем ты занималась в свободное время? В какую школу ходила? Какие курсы посещала? Всё сразу.

— Стоп-стоп, — вклинилась Бри. — Питер, дай её сначала поесть. Потом ты можешь показать ей дом и сад, и вы можете сходить на утёс, и тогда она расскажет тебе всё, что пожелаешь. — Она заговорщицки мне подмигнула. — Не рассказывай ему слишком много, иначе он расскажет это своим друзьям, и скоро об этом будет знать весь город.

Питер скомкал салфетку и бросил её в свою маму.

— Подумаешь. Я могу молчать как могила.

Все за столом разразились звонким смехом.

— Он первый сплетник в школе, — просветила меня Амели. — При виде его невинного личика, все девчонки считают себя обязанными раскрыть все свои секреты.

Питер сверкнул глазами в сторону сестры. Но тут Итан прервал шутливую перепалку.

— Сейчас мне хотелось бы поприветствовать Эмму в нашей семье, — торжественно объявил он и забил десертной ложкой по стакану. Я почувствовала, как мои щёки начинают краснеть. Я посмотрела на него несчастным взглядом. — Я буду краток, обещаю.

Я глубоко вздохнула.

— Эмма, мы рады, что ты решила жить с нами. Даже если причина столь прискорбна, и прежде всего для меня. К сожалению, наши дети не были знакомы с твоей мамой. Я, то есть мы, надеемся, что тебе у нас понравится, и мы сможем помочь тебе в сложившейся ситуации. В общем, добро пожаловать в нашу семью.

Все за столом захлопали и, улыбаясь, посмотрели на меня.

— Спасибо. — Больше я не знала, что сказать, радуясь тому, что от мыслей о маме слёзы не навернулись на мои глаза в ту же секунду.

После обеда Питер показал мне море. Он собрал свои каштановые волосы в хвост и излучал удивительное спокойствие. Он не был привлекательным в прямом смысле этого слова, и уж тем более не был красивым, как его сестра. Но он определённо внушал доверие. Теперь я поняла, что имела в виду Амели.

Я рассказала ему про Дженну и про свою старую школу. Он внимательно слушал меня и ни разу не перебил. Я была рада, что он не спрашивал меня о маме.

— Тут где-нибудь поблизости есть крытый бассейн? — спросила я. — Дома я была в команде пловцов, и мне бы хотелось продолжить тренировки.

— Так подай заявку в местную команду. Я думаю, пробные заплывы начнутся через несколько недель. Я займусь этим вопросом, обещаю, — сказал Питер. — Почему вы никогда не навещали нас? — спросил он позже, когда мы стояли на краю утёса. Под нами бушевали волны и шумно разбивались о скалы. Я набрала воздуха в лёгкие. Даже здесь наверху на коже ощущались маленькие солёные капли. Вид был неповторимым.

— Здесь прекрасно, — сказала я тихо.

— Так и есть, прекрасно и опасно. Будь осторожна и не подходи слишком близко к раю. Эти берега могут легко обрушиться в море, — предупредил он. — А мы не хотим тебя снова потерять, — добавил он с хитрой улыбкой. — Я часто прихожу сюда, чтобы порисовать, и каждый раз вид здесь разный, — продолжил он, глядя на горизонт.

— Я бы с удовольствием пришла сюда с тобой и попробовала бы нарисовать его, — предложила я.

— Ты тоже рисуешь?

— Немного. Похоже, это семейная болезнь.

Когда мы вернулись домой, солнце освещало сад. Мы сели на маленькую лавочку, наслаждаясь первым теплом.

— Ты так и не ответила на мой предыдущий вопрос, — сказал Питер после долгой паузы.

— Я не могу на него ответить. Я сама этого не знаю, — только и сказала я.

Глава 2

— Эмма! — Голос Амели прорвался сквозь мой сон. — Проснись, соня, — кричала она в моей комнате.

Я развернулась на бок, натянула на голову одеяло и зарылась лицом в подушку. Потом я всё-таки потёрла глаза и нехотя встала.

Уже прошло две недели как я здесь. Всё время я проводила либо дома, либо на берегу моря. Но моя беззаботная жизнь закончилась, и уже с завтрашнего дня я должна была пойти в местную школу Портри — событие, которое я бы с удовольствием отсрочила. Единственный плюс в том, что у меня будет много совместных курсов с Амели. Ведь она была всего на один месяц старше меня.

— Давай, вставай. Ты что, младенец, чтобы спать в обед? Нам нужно идти. Что-то случилось на побережье. Мы хотим посмотреть, сможем ли мы чем-нибудь помочь. Папа думает, ты должна поехать с нами.

Она вышла из моей комнаты.

Всё ещё сонная я поплелась в ванную. Я почистила зубы и умылась холодной водой. Это меня разбудило. Затем я вытерлась, расчесала волосы и натянула джинсы и толстовку. На кухне меня встретил гул голосов. Все говорили, перебивая друг друга.

Бри подвинула мне чашку кофе, и я попыталась понять причину столь взволнованного разговора. Сначала мне показалось, что я ослышалась, но речь действительно шла о китах. Эти гигантские животные, которых я видела только по телевизору, были выброшены на берег? Вот так просто?

Питер яро спорил с Итаном. Я поняла только половину. Они говорили об ультразвуковых гидролокаторах, отражённых сигналах и шумах. Бри перебила их обоих.

— Хватит спорить. Доедайте, и мы поедем на пляж. Им понадобится любая помощь.

Пока Бри и Амели убирали со стола, мы с Питером относили все вёдра, которые нам удалось найти в доме, в машину.

— Возьмите лопаты, — крикнул нам Итан, когда он уговаривал близняшек остаться. — Сегодня вам нечего делать на пляже. Сначала нам нужно проверить, что мы сможем сделать. Очень важно, чтобы вы остались дома. Мы можем на вас положиться?

Эмбер кивнула, а Хана с упрямством посмотрела на отца.

Итан, качая головой, направился к машине.

— Я не удивлюсь, если они окажутся там, — смиренно сказал он Бри, которая сидела на заднем сиденье.

— Поспорим? — спросил Питер.

Но Итан не был настроен на спор. Он кивнул своим дочерям и завёл машину.

Небо было покрыто облаками, и не успели мы добраться до пляжа, как крупные дождевые капли застучали по лобовому стеклу. Даже в самых смелых мыслях, я не могла представить, что меня ждёт. Когда мы вышли из машины, на пляже уже собрались люди. Мы подошли к ним. Я в шоке уставилась на картину, что предстала передо мной: на мокром песке лежала целая дюжина чёрных как смоль китов.

— Что всё-таки произошло? — спросила я Питера, который подошёл к животному и попытался успокоить его тихим голосом. Судя по всему, он делал это не в первый раз. Я восхитилась его мужеством.

Вспыхнувшая паника в глазах животного выдавала его страх перед смертью.

Я осторожно приблизилась к киту и аккуратно положила руку на его удивительно мягкую кожу.

— Их так много, — голос Питера звучал отчаянно. Чтобы как-то его утешить, я положила руку на его плечо.

— Мы должны сохранять их кожу влажной, иначе они погибнут, — сказал седовласый мужчина, подошедший к нам сзади. — Некоторые уже мертвы.

— Эмма, это доктор Эриксон, — представил его Питер. — Это Эмма. Моя кузина из Соединённых Штатов, — обратился он к мужчине. Тот осмотрел меня таким напряжённым взглядом, что я была вынуждена отвести глаза.

— Ты дочь Бренды, — констатировал он тихо.

— Пойдёмте, доктор Эриксон, — перебил его нетерпеливо Питер. — Нам нужно выяснить, каким животным мы ещё можем помочь.

Качая головой, мужчина развернулся и оставил меня со странным ощущением в животе. Но у меня не было времени, чтобы размышлять об этой встрече.

На каждого кита, который ещё оставался жив, было выделено по два-три человека. С помощью вёдер с водой группы пытались поддерживать влажность их тел. Уже через несколько минут я промокла насквозь.

— Питер, так у нас ничего не получиться. Столько воды — всё равно что капля в море, — крикнула я ему.

Только бы дождь не закончился. Сейчас мы нуждаемся в нём как никогда.

— Я поговорю с отцом, — ответил он и убежал.

Амели и я заботились об одном из маленьких китов. Наверно, это был детёныш, и я задавалась вопросом, где его мать. Мы бегали туда-сюда до изнеможения. Это была безнадёжная борьба против ветра, который высушивал их тела.

— Женщины несут полотно. — Питер снова подошёл к нам.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они вернулись. Мы накрыли тела китов тканью и смочили её водой. Стало намного лучше.

— Нам нужно вернуть китов в море, — сказала Амели. — Мы не можем поливать их водой вечно. Когда придёт флот?

— Может пройти несколько часов. Они как раз сейчас на учениях и не могут больше никого отправить, — ответил ей один из мужчин, указывая рукой на море.

— Если будет прилив, возможно, некоторые из них смогут уплыть, — вмешался доктор Эриксон. Но по его интонации, было ясно, что он в этом сомневался.

Я побежала за ним следом, когда он возвращался к китам.

— Вы не верите, что мы справимся, не так ли?

Он посмотрел на меня.

— Эмма, пять животных мертвы. Другие очень слабы. Я думаю, нам может помочь только чудо. — Он посмотрел сквозь меня на море. — Только чудо, — повторил он и, развернувшись, побрёл дальше.

Я побежала обратно к Амели. Наш маленький кит дышал ровно. Я прислонилась щекой к его холодной коже и принялась шептать:

— Ты должен бороться, слышишь? Борись. — В его глазах больше не было дикого блеска, пока я, поглаживая, успокаивала его: — Всё будет хорошо.

Потом я схватила ведро и побежала к воде.

Скоро будет прилив, и вода доберётся до китов. Одного я не понимала, как они смогут снова плыть, если они были слишком слабы.

Выбившиеся из сил, мы с Амели стояли у костра, который развели мужчины, и пили горячий чай.

— Нам нужно перевернуть китов, чтобы они смогли уплыть.

— И как мы это сделаем, Питер? Киты слишком тяжёлые, — ответил один из мужчин. — У нас нет для этого никаких приспособлений, это может сделать только флот, и если он не придёт… — Он смиренно пожал плечами.

— Грузовики здесь не проедут. Они застрянут в песке, — размышлял вслух Итан.

— А что насчёт джипов? — перебила его я. — С джипами может сработать.

Мужчины скептично уставились на меня. Потом, один за другим, они медленно закивали.

— Мы могли бы спустить джипы и с помощью ремней оттащить китов в воду. Нам нужно дождаться подходящего момента. Нельзя, чтобы вода была слишком высоко или слишком низко, — объяснил Итан.

— Нам придётся действовать очень быстро, — заметил доктор Эриксон. — И это опасно. Мы не знаем, как поведут себя киты, когда они снова окажутся в воде.

— Сколько у нас джипов? — один из мужчин проигнорировал его опасения.

Итан сосчитал, когда каждый, кто мог предоставить в распоряжение свою машину, поднял руку.

— Пять, — заключил он. — Этого хватит. Всё равно у нас ремней только для одного животного. Поедем по очереди. — Он потёр руки над огнём. — Итак. Нам нужно подготовить ремни. Я думаю, мы можем скоро начинать.

Когда мужчины отправились к своим машинам, я подбежала к маленькому китёнку. Амели хорошенько смочила полотно. Я укуталась в плед и успокаивающе погладила его тело. Потом я села на мокрый песок, прислонилась к нему и начала рассказывать о море. Хоть я и знала, что он меня не понимает, всё же я надеялась, так он не чувствовал себя одиноко.

Шум моторов испугал меня. Мужчины осторожно заехали на пляж. Грохот заставил животных нервничать. Я поднялась и посмотрела навстречу машинам. Тогда я впервые увидела его.

Его тёмные растрёпанные волосы цвета корицы сверкали на свету последних солнечных лучей. Серьёзным взглядом он осматривал китов. Ещё никогда я не видела такого привлекательного парня. Моё сердце зажило самостоятельной жизнью и бешено застучало в груди. На парне была серая плотно прилегающая футболка, которая представляла его мускулистое тело ещё в более выгодном свете, и чёрные джинсы. Даже ужасные зелёные резиновые сапоги смотрелись на нём круто. Он был одет слишком легко, отчего моя кожа покрылась мурашками. Флисовая куртка едва ли спасала меня от холода. Наиболее поразительным было его лицо. Оно напоминало мне о греческих скульптурах, которых мы проходили на уроках искусства. Его черты были изящными и в тоже время выдающимися, а кожа, несмотря на долгую зиму, имела лёгкий светло-коричневый оттенок. Он поджал губы, как если бы злился. Тем не менее, глядя на китов, его глаза отражали печаль.

Пока он смотрел на них, доктор Эриксон, находившийся с ним рядом, о чём-то непрерывно говорил. Я не могла понять, о чём шла речь, но парень много раз качал головой. Внезапно, словно почувствовав, что я за ним наблюдаю, он повернулся ко мне. Он рассмотрел меня быстрым взглядом, и непроизвольно его брови сошлись на переносице, тогда он снова повернулся к доктору Эриксону.

Я с трудом поднялась на ноги и убрала волосы с лица. Это был неподходящий день для непредвиденной встречи с парнем моей мечты. Рядом со мной захихикала Амели.

— Разве он не великолепен? — прошептала она. — Это Кэлам, приёмный сын доктора Эриксона.

Я проигнорировала её замечание и повернулась к нашему маленькому китёнку.

— Дела у него всё хуже, — сообщила я и заметила, как мои руки начали дрожать.

— Я знаю. Сомневаюсь, что он выживет.

— Конечно, он выживет. Мы не должны сдаваться, — возразила я.

Мужчины начали затягивать ремни на одном из китов.

Машина тронулась медленно и осторожно. Надеюсь, уровня воды хватит, чтобы оттащить животных достаточно глубоко. Совместными усилиями мы тащили и толкали тяжёлого кита обратно в воду. Впереди рядом с головой кита я заметила Кэлама. Всё это время он что-то нашёптывал ему. Словно очарованная, я рассматривала его сосредоточенное лицо. Он думал, что животное его понимает? Когда вода коснулась моих резиновых сапог, я остановилась. С маленькой волной холодная тёмная жидкость залилась в мой сапог. Ко мне тут же подкрался давно знакомый страх.

Вода.

Ещё в детстве у меня развился панический страх перед открытыми, тёмными и непостижимо глубокими водоёмами. Это досталось мне от мамы. Она никогда не разрешала мне купаться в море или озере. Хотя плавать в светлых дружелюбных бассейнах она, напротив, никогда не запрещала. Там я чувствовала себя буквально как рыба в воде.

Осторожно, шаг за шагом, я пятилась назад, борясь с начинающейся дрожью. С безопасного берега я наблюдала, как другие ослабили ремни и подтолкнули кита дальше в воду. Пока помощники, один за другим, возвращались на берег, Кэлам оставался с животным. Через некоторое время вода уже доставала ему до груди. Наконец для кита стало достаточно глубоко. Он вдруг повернул голову к Кэламу, словно кивая ему. Но я понимала, что это была полная бессмыслица.

Потом кит сильно ударил плавниками хвоста по воде и уплыл. У него получилось. Все с облегчением заликовали, а мы с Амели упали друг другу в объятья.

— Я знал, что Кэлам справится, — сказал доктор Эриксон рядом со мной и пошёл ему навстречу с пледом в руках. Но тот покачал головой, указывая на других животных.

Процедура повторилась несколько раз. Тем временем полная луна поднялась в небе, бросая холодный серебряный свет на пляж. Было безветренно, даже в каком-то смысле мирно. Кэлам каждый раз был последним, кто отпускал китов в воду. Казалось, ему не было ни холодно, ни страшно. Одно неверное движение испуганного животного могло его ранить или убить.

Наконец, очередь дошла до нашего маленького подопечного. Я прислонилась щекой к его холодной коже и прошептала:

— Всё будет хорошо.

Пока джип медленно трогался, я поддерживала голову малыша. Я хотела остаться с ним как можно дольше. С другой стороны разместился Кэлам и непрерывно успокаивал маленького кита. Его тонкие стройные руки лежали на спине животного и почти касались моих. Он шептал так тихо, что я не могла разобрать ни одного слова. Я лишь чувствовала, как кит успокаивается. Паника в его глазах исчезла. Как он это сделал?

Мы медленно зашли в воду. Однако когда я оказалась в воде по колено, дрожь началась сама по себе. Страх непреодолимо подкрадывался ко мне. Я не могла с ним совладать. Кэлам поднял взгляд и осмотрел меня. Два тёмно-синих озера смотрели на меня с недоумением.

— Всё нормально. Можешь его отпустить, — сказал он мягко.

Я кивнула, пытаясь отвести свой взгляд от его глаз.

Вода омывала мои ноги, отчего страх только усиливался.

Я чувствовала, что мои колени вот-вот подогнуться. Тогда он схватил меня за руки.

— Что с тобой?

Во мне мгновенно разлилось спокойствие. Я крепко схватилась за него словно утопающая, а тело забило дрожью.

— Я боюсь воды, — прошептала я, прежде чем мой голос отказал.

Он понимающе кивнул.

— Возвращайся на пляж. С ним всё будет хорошо, поверь мне.

Всё же ни его руки, ни его взгляд не отпускали меня.

Доктор Эриксон подошёл ко мне и взял за руку. С тяжёлым сердцем я отпустила Кэлама. Без его прикосновения страх вернулся с ещё большей силой, и я свалилась с ног. Доктор Эриксон крепко схватил меня и повёл к берегу.

— Всё будет хорошо, Эмма. Кэлам позаботится об этом. — В его голосе звучала полная уверенность в способностях Кэлама.

Амели накинула на меня плед, ворча себе под нос.

— И что это было? Ты хотела произвести на него впечатление? — Увидев мою улыбку, она замолкла и серьёзно посмотрела на меня. — О, о, кто-то попался. Ну, добро пожаловать в клуб. Этот взгляд я знаю.

Я почувствовала, как румянец поднимался к моим щекам, и спрятала своё лицо в колючий плед. Я не могла влюбиться в первого встречного парня здесь, на краю света. Возможно даже, он выглядел не так хорошо, как мне показалось в первый момент. Всё дело было в этой нереальной ситуации, из-за которой он показался мне принцем из сказки.

Другие спасённые киты кружи поодаль от берега, словно они ждали последнего из стада. На этот раз Кэлам долго не отпускал малыша, но даже тогда тот не делал никаких попыток уплыть.

— Он слишком боится, — сказал Питер, который стоял рядом со мной.

— Ему всего лишь нужно поплыть, — ответила я.

Тогда киты в море начали петь, будто тем самым они звали малыша. Он попытался ответить, но издал лишь жалобный писк.

Он всё ещё не двигался с места. Тогда Кэлам оттолкнулся и поплыл. Правой рукой он держал кита и тянул его дальше на глубину. По водной поверхности вокруг них расползлось странное голубое мерцание. Амели и я затаили дыхание. Один из китов отделился от группы и поплыл им навстречу. При этом он непрерывно выл. Когда Кэлам приблизился к большому животному на расстояние двух или трёх метров, он освободил малыша и подтолкнул его навстречу другому киту. Кэлам подождал пару секунд, и когда стало понятно, что кит плывёт дальше, он вернулся.

Мы с облегчением выдохнули.

Когда Кэлам вышел на берег, его окружили мужчины. Они о чём-то разговаривали с ним и похлопали по плечам. К нему пробрался доктор Эриксон и, несмотря на все протесты, укрыл его пледом. Вместе они направились к машинам. Прежде чем сесть, Кэлам повернулся и посмотрел на меня напряжённым взглядом. Я сильнее укуталась в плед, но это не спасло от мурашек, побежавших по моим рукам.

Глава 3

Мы были совершенно вымотаны происшествием на пляже, и я камнем рухнула в кровать. Несмотря на это, Итан потребовал, чтобы на следующий день мы всё же пошли в школу. Мои попытки его переубедить ни к чему не привели. Как директор местной средней школы, Итан настоял на том, чтобы я снова попыталась вести нормальную жизнь, как он сам выразился.

Мой первый школьный день был таким же, как и моё настроение. Шёл ливень. Небо было серым и пасмурным, вдали стелился белый туман. Приблизительно так же было внутри меня. Мы с Амели решили поехать вместе с Питером на его машине и встретить Итана уже в школе.

Когда я вошла на кухню, Питер улыбнулся и ободряюще посмотрел на меня. «Всё будет нормально», — читалось в его карих глазах.

От волнения кусок не лез мне в горло, поэтому я выпила только кофе. Но он сделал меня только нервознее.

Как и остальным, Бри вручила мне пакет с сэндвичем, яблоком и бутылкой воды и быстрым жестом приобняла меня. Я отважно уселась в машину рядом с Амели.

К счастью, когда мы подъехали к школе, двор был уже пуст. Какое-то время нам пришлось искать свободное место для парковки. Современное двухэтажное здание школы было выдержано в белых и синих тонах. Более низкое здание рядом было не трудно распознать как спортзал.

Питер отправился на свой курс, а Амели последовала со мной в директорскую.

— Идём быстрей, — торопила она меня. — Всё будет не так плохо — это я тебе обещаю.

Пожалуй, моя паника стала только заметней. Стоило нам войти, как две секретарши посмотри на меня из-за своих столов проверяющим взглядом. Узнав Амели, они улыбнулись.

— Здравствуй, Амели, — заговорила брюнетка. — Можете заходить, твой отец уже ждёт вас.

Итан сидел за письменным столом и разговаривал по телефону. Амели зашла в кабинет, а я нерешительно остановилась в дверях, одёрнула непривычную форму, которую мне одолжила Амели, и принялась ждать. Заметив нас, Итан тут же закончил телефонный разговор, встал и подошёл к нам.

— А вот наконец и вы, девочки. Теперь пойдёмте быстрей, через пять минут начнётся урок. — Он осмотрел меня, одетую в чёрную юбку, белую блузку и такой же чёрный блейзер со школьным гербом. — Наша форма тебе идёт.

Я посмотрела на него с несчастным видом. Пока мы шли с ним вдоль школьного двора, он рассказывал мне про каждое здание.

— Слева спортзал. — Он указал на здание, которое я уже идентифицировала. — Прямо там занятия у младших классов, а здесь проходят курсы с десятого по двенадцатый классы. — Он с воодушевлением открыл большую дверь и подтолкнул нас внутрь. Он так быстро шёл в аудиторию на втором этаже, что мы едва ли поспевали за ним. Когда Итан зашёл вместе с нами в класс, все взгляды тут же устремились на нас. Я почувствовала, как краснею. Этого мне как раз не хватало.

Либо Итан не был особенно красноречив, либо он просто, ради меня, не хотел затягивать представление — в любом случае, он был краток.

— Это Эмма Тейт, моя племянница, — объявил он ученикам, которые с интересом рассматривали меня. — Эмма, это мистер Бекетт, наставник для наших десятиклассников. Амели тебе потом всё покажет. Удачи.

С этими словами он исчез.

Хотелось бы мне иметь больше времени до начала учёбы. Сначала он мог бы просто показать мне школу. Но у меня не было времени сердиться. Все с нетерпением смотрели на меня.

— Здравствуй, Эмма, — заговорил в этот момент мистер Бекетт. — Добро пожаловать в нашу школу. Надеюсь, тебе у нас понравится. Садись рядом с Джейми, там свободное место.

Я опустилась на стул рядом с названной Джейми.

— Привет, я Джейми Барнс, — представилась девочка с короткими рыжими волосами, торчащими во все стороны.

Хоть я и пыталась сосредоточиться на уроке, мои мысли снова и снова ускользали от меня. Я была рада, когда прозвенел звонок. Джейми сложила свои вещи и посмотрела на меня.

— Что у тебя сейчас?

Наконец я заглянула в своё расписание.

— Физкультура.

— Хорошо, мы можем пойти вместе.

Я с облегчением последовала за ней.

Мы подбежали сквозь дождь к спортивному залу. Баскетбол не был моей сильной стороной, но я справилась очень даже неплохо. Дома у меня уже было два занятия, так что я не опозорилась. Возможно, день будет нетаким плохим, как я опасалась.

В полдень облака рассеялись. Мы с Джейми и Амели разместились на школьном дворе. Солнце прилагало все усилия, чтобы посылать тёплые лучи на землю, всё же я укуталась в свою куртку, чтобы попытаться укрыться от любопытных взглядов. Либо это было сенсацией, что племянница директора теперь ходит в их школу, либо здесь так редко случалось что-то новое, что они радовались любому разнообразию. Скорее всего, и то и другое. Наверняка многие родители знали мою маму, пришло мне в голову.

Рядом со мной непрерывно болтала Джейми об учителях и курсах, которые она посещала. Я слушала вполуха.

Мой взгляд скользнул по ученикам и остановился на Кэламе. Он прислонился к недалеко стоящему от нас дереву и не обращал на меня с подругами никакого внимания, так что я могла спокойно рассмотреть его. Я ошиблась. Сегодня он выглядел ещё лучше, чем вчера. Рядом с ним стояла красивая девушка, не прекращающая говорить с ним. Но казалось, в мыслях Кэлам был совсем далеко. Я разглядывала их обоих, и тут его синие глаза посмотрели поверх голов учеников прямо на меня. Испугавшись, я отвела глаза, но, к сожалению, не достаточно быстро. От его пронзительного взгляда по моим рукам побежали мурашки.

Немного позже, когда я снова взглянула на него, Кэлам продолжал смотреть на меня. Он нахмурил лоб, а его взгляд был мрачным, но это нисколько не умаляло его красоты, скорее наоборот.

— Давайте пойдём внутрь, — сказала Джейми. — Похоже, снова собирается дождь.

Я посмотрела на небо, где громоздились большие серые тучи. И это был апрель. Со вздохом, я встала с места.

— Ты не говорила мне, что он учится в этой школе, — прошептала я Амели и незаметно указала на Кэлама.

— А ты и не спрашивала. — Она пожала плечами.

— Кто эта девушка? — недовольно спросила я.

— Это Валери.

Они зашли перед нами в здание школы, и я проводила Кэлама взглядом. К моему огорчению, других подробностей от Амели не последовало. Она быстро забежала в помещение, когда с неба полетели крупные дождевые капли.

Следующим уроком у меня был французский. Ни Амели, ни Джейми не выбрали этот курс, так что я была предоставлена самой себе. Когда я зашла в класс, у доски стояла мисс Тюрго, настоящая старая француженка. Она улыбнулась мне.

— А, ты должно быть, Эмма! — поприветствовала она меня с очаровательным французским акцентом.

Я кивнула.

— Погляди, рядом с Марком свободное место. Садись, пожалуйста, к нему. — Она указала на свободный стул.

Я скользнула за парту.

— Привет, — поздоровался чересчур крепкий парень с короткими рыжими волосами. — Я Марк. Мы были вместе на английском.

Я, как бы извиняясь, пожала плечами. Так подробно я не оглядывалась по сторонам, чтобы кого-нибудь запомнить. К счастью начался урок. Марк услужливо подвинул ко мне свою книгу, так как свои учебники я получу только в конце дня.

— Спасибо, — пробормотала я.

Это позволило ему придвинуться ко мне так близко, что наши руки почти соприкасались. На следующем уроке мне следует попытаться занять другое место, даже если я буду выглядеть невежливой. Я была рада, когда в полчетвёртого школьный день наконец-то закончился. Мы с Амели забрали мои учебники из здания администрации и вместе с Питером отправились домой. Я была убита. Щёки дрожали от напряжения из-за постоянной улыбки, которую мне приходилось натягивать. В конце концов, я ведь хотела произвести хорошее впечатление. Однако долго этот театр не продержится.

— Ты покажешь мне библиотеку? — спросила я Амели за чаем.

Бри поставила перед нами печенье и сэндвичи. Мне нужно лучше следить за тем, как много я ем. С такой вкусной едой я в два счёта стану круглой и толстой.

— Конечно, никаких проблем, — ответила она с набитым ртом и листая без особого интереса журнал. — Она на территории школы.

Я застонала. На это я не рассчитывала.

— Она ещё работает, каждый день до шести. Мы могли бы съездить туда. Ты сможешь зарегистрироваться, а я как раз верну несколько книг.

Библиотека оказалась полным разочарованием. Пожалуй, мне придётся придумать что-нибудь другое, чтобы утолить мой голод к чтению. Здесь ведь наверняка есть книжный магазин.

— Амели, мы опаздываем, — крикнула я. Уроки в школе начинались в девять, и, несмотря на это, мы каждый раз приходили в самый последний момент.

— Спускайся, все ждут за завтраком. — Итан и Бри настояли на том, чтобы мы ели перед школой.

— Я здесь.

Амели, перепрыгивая через ступеньки, спустилась по лестнице. Я не могла понять, как за такое короткое время она собиралась по утрам. Но в нашем классе она была неоспоримо самой красивой девочкой. Я же, напротив, серой мышью.

Смирившись, я пожала плечами.

Бри стояла у плиты и жарила яичницу с беконом. Я плюхнулась на один из скрипящих стульев.

— Доброе утро, — поприветствовала она нас.

Мы быстро проглотили горячий завтрак.

— Вам нужно просыпаться раньше, — в очередной раз наставляла Бри. — Итан и Питер уже давно уехали. Сегодня вы можете взять машину Питера.

Мы вскочили и побежали к машине.

С мистером Баркли, нашим учителем биологии, шутки плохи. Он ненавидел опаздывающих. Мы заехали на стоянку. Из-за дождя всё было мокрым и скользким. Я натянула свой капюшон на глаза и шла, опустив голову. Всё, что я могла видеть, это только серые блоки камней под ногами. Машинально я пыталась не наступать на линии между ними. Моя мама говорила, что иначе случиться несчастье. Но оно уже случилось. Тут я с кем-то столкнулась и упала назад, растянувшись во всю длину.

— Чёрт, — выругалась я. Мои джинсы мгновенно промокли, и к ним прилипли грязные листья.

Ко мне протянулась рука. Я схватилась за неё, позволив потянуть себя вверх, и встретилась с лицом Кэлама. Вблизи он выглядел ещё безупречнее. Моё сердце подпрыгнуло, а во рту пересохло. Синева его глаз выбила меня из колеи. Его взгляд под нахмурившимися бровями был, как и следовало ожидать, недружелюбным.

Я не могла сделать ничего другого, кроме как уставиться на него, словно загипнотизированный кролик.

— Эмма, — позвала Амели и подбежала к нам. — Эй, Кэлам, — заметила она его. Но он ничего не ответил и лишь продолжал смотреть на меня рассерженным взглядом. До меня дошло, что я всё ещё держусь за его руку и, чтобы довести до крайности неловкость ситуации, я покраснела.

— Извини, — пробормотала я и отпустила его. Я стряхнула несколько листьев со своих джинс.

Он протянул мне мою сумку, которая выпала из рук, во время падения, развернулся и ушёл, не сказав ни слова. Амели покачала головой и засмеялась.

— Как назло, тебе нужно было упасть на его глазах.

Она всё ещё хихикала, когда мы вошли в кабинет биологии. Мы быстренько скользнули на свои места. С моей концентрацией на этот час было покончено. Тима, который сидел на биологии рядом со мной, я игнорировала до тех пор, пока он обижено не отвернулся от меня.

Что я сделала Кэламу? Хоть я и знала, что мои рассуждения ни к чему не приведут, я продолжала ломать над этим голову. Тысячу раз я мысленно обдумывала этот вопрос, но так и не пришла ни к какому выводу. По идеи, можно было бы предположить, что случай с китами должен был нас связать.

Во второй половине дня по дороге домой, я не смогла удержаться, чтобы не заговорить с Амели о Кэламе.

— Амели, Эйдан рассказывал что-нибудь о Кэламе? — спросила я. Эйдан друг Амели. Он капитан футбольной команды нашей школы, и он абсолютно не в моём вкусе. Однако Амели была почти влюблена в него, и я была за неё рада, хоть и не особо разбиралась в любовных делах, а точнее — вообще не разбиралась. Я не могла заставить себя встретиться хотя бы раз ни с одним из поклонников в старой школе.

— Эйдан не особенно разговорчив. Лучше спроси Питера. Он гораздо чаще пересекается с Кэламом.

Я знала, что Питер посещает несколько курсов вместе с Кэламом. Я уже пыталась выведать у Питера о нём, но безуспешно.

— Он кажется гораздо старше, чем Питер и его глупые друзья, — сказала Амели и поморщила свой красивый нос от мысли о его глупых друзьях, к которым относился так же и Эйдан.

Я пожала плечами.

— Он, должно быть, очень умён. — Эту информацию я выманила у Питера.

Амели нарочито застонала.

— Он слишком идеален. Не удивительно, что Валери постоянно крутится вокруг него.

Это я тоже заметила, и воспоминания о ней никак не способствовали улучшению моего настроения.

Тут Амели вошла в раж и поведала мне самые актуальные школьные сплетни.

Как по привычке, все следующие дни я высматривала Кэлама. Пару раз он появлялся в кафетерии и подсаживался за стол к Питеру и его друзьям. Тогда моё сердце стучало с бешеной скоростью, но — как и следовало ожидать — он не отвечал на мой взгляд.

Смирившись, я решила игнорировать его в ответ. Удавалось мне это с трудом. Шансы, что он обратит на меня внимание, были близки к нулю. Складывалось впечатление, что не было ни одной девушки, которая не была от него без ума. И со всеми он был одинаково вежлив.

Глава 4

— Амели, нам нужно идти!

Я села поудобнее на её кровати, скрестив ноги.

— Исчезни, — проворчала она.

— Я буду сидеть здесь, пока ты не встанешь, — пригрозила я.

Она со стоном выбралась из кровати и одарила меня рассерженным взглядом.

— Кто впустил в дом такую занозу в заднице? — С этими словами она покинула комнату и направилась в ванную.

Улыбнувшись, я пожала плечами и распахнула окно.

— О, Боже! — закричала Амели, когда вернулась. — Холодно же. Ты совсем с ума сошла?

— Не прикидывайся, — ответила я и бросила ей её одежду. — Радуйся, что тебя бужу я, а не твой папа.

— Тоже верно, — недовольно согласилась она.

Амели оделась и чмокнула меня в щёку. Это было одним из её лучших качеств — она никогда не могла злиться долго. Потом она попыталась совладать со своей копной волос.

— Ничего не получится, — смирилась она и сделала хвост.

Я завидовала её волосам. Мои тёмные длинные волосы выглядели скучно. После того как Амели основательно накрасилась, она бросила мне свой блеск для губ.

Тяжело вздохнув, я накрасила губы, понимая, что сопротивления бесполезны. Амели с первого дня была возмущена тем, что в свои семнадцать лет я почти не крашусь.

— Тебе бы пошло немного цвета, — постоянно докучала она, — это подчеркнёт твои глаза.

— Лучше я дождусь солнца, — ответила я. По крайней мере, я на это надеялась. Но, кажется, солнце забыло о Шотландии.

Мы сбежали вниз по лестнице на кухню.

— Дождь, — мрачно заметила я, когда мы вышли из дома и забрались в машину.

— Не веди себя так глупо. — Амели толкнула меня. — Ты же не сахарная, в конце концов.

— Почему плохая погода никогда не портит тебе настроение? — Я толкнула её в ответ. — Чуть больше солнца — не так уж и много я прошу.

— Солнце ещё будет, а до тех пор улучшать мир будем мы. — Ей легко говорить, каждый день своей жизни она провела на острове. Я привыкла к другому. Столько дождей, сколько я пережила за последние недели, я не переживала за всю свою жизнь. Окей, Вашингтон — не Калифорния. Но здесь, в Портри, я постоянно чувствовала себя мокрой и грязной.

В зале собраний нас уже с нетерпение ждал Питер и вручил каждой из нас в руки по стопке флаеров.

Группа «Дельфин» провела информационное мероприятие с докладами и семинарами на тему выброшенных на берег китов. Мы изготовили информационные флаеры, а другие ученики помогли организовать мероприятие.

Мы работали над этим каждый день в течение двух недель, и теперь мы раздавали листовки и терпеливо отвечали на вопросы людей.

Через три часа ко мне подошла Амели.

— Фух! Если я простою ещё дольше, мои ноги отвалятся. А от постоянной болтовни даже рот онемел. — Она надула губы. Но как по мне, её рот выглядел как всегда безупречно. Даже блеск был всё ещё на месте, в то время как я свой давно съела.

— Такую маленькую жертву можно и принести для мира, — подразнила её я.

Она скорчила гримасу.

— Как ты думаешь, мир переживёт, если мы сделаем перерыв и выпьем капучино?

— Вряд из-за этого он погибнет.

— Так я и думала.

Амели подцепила меня под руку и потащила к пёстро раскрашенной кофейной стойке.

— Ну, девушки, как дела? — спросила Софи, супруга доктора Эриксона, которая стояла за прилавком и подала нам наши капучино.

Софи владела единственным книжным магазином в Портри. Она была экзотической личностью, всегда в ярких шалях и со звенящими браслетами. Вряд ли в этом городе был кто-то, кого бы я любила больше. По просьбе Питера она с огромной охотой согласилась нам сегодня помочь.

Амели с облегчением уселась на барный стул.

— Не думала я, что придёт так много людей, — сообщила она и схватила шоколадное пирожное с орехами. — Здесь пол-острова.

— Последний случай с китами многих поставил на уши. Нужно помнить, как много животных мы потеряли, — ответила Софи.

В этот момент доктор Эриксон и Кэлам подошли к прилавку. Вообще-то доктор Эриксон был профессором, как я успела выяснить, но здесь все называли его только доктором. И, кажется, его это нисколько не беспокоило.

— Наколдуешь ли ты двум мужчинам вкусного капучино? — Он с любовью улыбнулся своей жене сияющей улыбкой. Потом он обратился к нам с Амели: — Девушки, должен признать, вы всё организовали замечательно.

Я рассеяно кивнула, уставившись в стакан с кофе в моих руках. Кэлам заговорил с Амели и даже не удостоил меня взглядом. Как всегда. Вскоре после этого Кэлам и доктор Эриксон взяли свои стаканы и не спеша ушли. Я выдохнула, а Амели повернулась ко мне.

— Ты должна выбросить его из головы, Эмма. Я имею в виду, он не из нашей лиги.

Я недовольно кивнула.

— Ты хочешь сказать, не из моей лиги? С тобой-то он, по крайней мере, разговаривает. Меня же он настойчиво игнорирует.

— Забавно даже. — Второе пирожное исчезло в её рту. — Он со всеми вежлив. Отстранён, но вежлив. А с тобой он даже больше, чем невежлив. Сказать «привет» не требует больших усилий.

Со стоном я закопала лицо в ладонях.

— «Привет» было бы только началом. Моя фантазия медленно доведёт меня до того, что я вполне смогу представить кое-что другое.

Амели громко прыснула, что Софи заинтересованно повернулась к нам. Я ткнула Амели.

— Что смешного? — спросила Софи.

К счастью, Амели подавилась своим третьим по счёту пирожным, так что Софи не стала дожидаться ответа.

Я злобно посмотрела на подругу, пока она отходила от приступа кашля.

— Только посмей кому-нибудь рассказать об этом, — пригрозила я.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь. — Она невинно взглянула на меня. — В школе так много парней, которые с удовольствием встречались бы с тобой, а ты заинтересовалась недосягаемым.

Я одарила её разозлённым взглядом, хоть и знала, что она была права. Мне нужно выкинуть его из головы раз и навсегда. Очевидно, я была для него настолько неинтересной, что он не считал нужным уделять мне ни малейшего внимания.

Меня легко впечатлить.

— Пойдём, Амели. Нам нужно раздать ещё несколько флаеров. — Я слезла со стула. Лучше чем-нибудь заниматься, чем хандрить. Этим я смогу заняться в одиночестве в своей комнате. Окунуться в самосожаление будет поистине прекрасно. Я уже предвкушала это.

Софи на прощанье махнула нам рукой.

Следующие дни ползи с черепашьей скоростью. Я с нетерпением ждала отборочного соревнования по плаванию. Команда нуждалась в подкреплении, и я хотела получить это место.

Несмотря на мою аквафобию, так называли её специалисты, я любила плавать в бассейнах. Однажды мне кто-то объяснил, что страх моей мамы перед водой передался мне.

Об этом противоречии я больше не задумывалась. Плавание было тем, что я умела ещё прежде, чем начала ходить, тем, в чём я действительно была хороша. Так, в течение этих дней я готовилась к отборочным соревнованиям в школьном бассейне. Надеюсь, я буду зачислена в команду.

Наконец-то настал день соревнований. По дороге в бассейн моё волнение оказалось ещё сильней, чем я могла предположить. Мои жалкие часы тренировок не вставали ни в какое сравнение с тренировками в Вашингтоне. Сейчас я чувствовала себя не в форме, и, конечно, у меня не было никаких шансов. И почему я не тренировалась чаще?

— Все живо в раздевалку и переодевайтесь в купальники, через десять минут начинаем, — скомандовал мистер Фоллен, тренер по плаванию, и открыл зал. Это был жилистый невысокий мужчина с коротким серым ёжиком на голове. Претенденты в команду разбежались по кабинкам.

Я выбрала свой чёрный купальник для соревнований, в нём я выиграла не одну медаль, и, надеюсь, сегодня он принесёт мне удачу.

— Ты выглядишь супер, — восторгалась Джейми. Она и Амели пришли поддержать меня. Я даже не знала, радоваться мне или злиться.

— Мы идём с тобой и точка, — решительно заявила Амели. — И если ты будешь спорить дальше, мы расскажем об этом ещё большим людям.

В ответ на это мне пришлось сдаться.

Добравшись до бассейна, я застыла на месте. Рядом с мистером Фолленом стоял Кэлам. Он поднял глаза, когда я присоединилась к остальным, и я снова смогла испытать удовольствие погрузиться в его мрачный взгляд. Мне тут же стало холодно.

— Привет, — тихо сказала я в кругу ребят.

— Замечательно, Эмма, что ты готова. Тогда можно начинать, — сказал мистер Фоллен.

Мы подошли к стартовым тумбам. Я старательно смотрела в пол.

— Тебе следует смотреть вперёд, пока ты кого-нибудь не сшибла с ног и не упала сама. На кафельном полу это может быть очень больно. — Услышала я тихий голос Кэлама за спиной.

Когда он заговорил со мной так неожиданно, я тут же ощутила иррациональное возбуждение.

Я не решилась что-нибудь ответить, так как мистер Фоллен начал объяснять правила соревнований.

— Каждый проплывает двести метров на спине и двести метров вольным стилем. Потом из четырнадцати лучших плывут двое друг против друга. Как вы знаете, только десять из вас попадут в команду. Я вам уже говорил, что учитывается не только время, за которое вы проплываете, но и то, как вы проплываете. Итак, делайте всё возможное. Удачи.

Мы встали на стартовые тумбы. Один за другим все прыгали в воду и плыли. Здесь собрались действительно сильные пловцы. Когда Кэлам прыгнул в воду, я наблюдала за ним, словно очарованная. Его стиль был неповторим, его тело сливалось воедино с водой, и хотя он грёб с большой скоростью, он казался неподвижным. Вынырнув, он убрал волосы с лица и неожиданно улыбнулся мне.

Я обвила руки вокруг талии, так как по моей спине пробежала дрожь, и отвела взгляд в сторону. Надеюсь, он не заметил, как пристально я за ним наблюдала. Он был слишком идеальным. От воды его волосы стали совсем тёмными, а упрямые пряди снова и снова падали ему на лицо. По его обнажённому бледному и мускулистому телу бежали капельки воды. При виде этого у меня голова пошла кругом. Я взяла себя в руки и сделала глубокий вздох. Но я не одна сходила по нему с ума: на зрительских скамейках девчонки сидели с открытыми ртами. Я рассердилась на саму себя. Стоило ему заговорить со мной впервые за эти недели, как я уже потеряла голову. Это не может быть здоровой реакцией.

— Прекрасно, Кэлам, прекрасно, — похвалил его мистер Фоллен. — Кто у нас ещё? А, Эмма. Давай, твоя очередь.

Я встала на стартовую тумбу, дрожа от волнения. Прыжок удался хорошо, и я быстро скользнула в воду. Потом я начала плыть кролем. Как я любила это чувство. Когда я вынырнула, все смотрели на меня. Я встряхнула свои мокрые волосы и убрала их с лица.

— Я что-то сделала неправильно? — спросила я запыхавшись.

— Нет-нет, — заверил мистер Фоллен. — Отлично, это было отлично! Я думаю, ещё ни одна девочка из нашей школы не показывала такое хорошее время.

Я с изумлением уставилась на него. Мой взгляд скользнул на Кэлама. Он смотрел на меня серьёзным взглядом, нахмурив лоб. Что опять не так? Меня это раздражало. Меня это злило. Его взгляд сразу показался намного светлее.

Тогда я заметила Валери рядом с ним. В своём розовом купальнике она выглядела удивительно. Амели рассказывала мне, что до сих пор она была самой быстрой девочкой в команде. Её взгляд был полон ненависти, когда она посмотрела на меня.

Я вылезла из бассейна, взяла халат и присела рядом с Амели и Джейми.

— Валери метает искры от ярости, — забавлялась Амели. — М-да, кто высоко заносится, тому не миновать упасть. Она считалась непобедимой.

Далее начались сами соревнования. Мистер Фоллен разделил нас подвое. Было ясно, что мне придётся плыть против Валери. Когда я подошла к стартовой тумбе, взгляд Кэлама стал ещё мрачнее. Я со злостью ответила на его взгляд и смотрела на него до тех пор, пока он не отвёл глаза. В будущем мне стоит бить его тем же оружием, взяла я на заметку.

Раздосадованная я прыгнула в воду и поплыла кролем так быстро, что у Валери не оставалось никаких шансов. Моя ярость придавала мне сил.

— Окей, — заговорил мистер Фоллен после окончания соревнований. — Следующие несколько дней следите за доской объявлений, там будет вывешен список тех, кто поступил в команду. Тренировки по средам и пятницам в семь часов вечера.

Я быстро схватила свои вещи и убежала в раздевалку.

Амели и Джейми бурно поздравляли меня.

— Ещё ничего не решено, — возражала я.

— Нужно было видеть, как она плавает. Она определённо в команде, — восторгалась Амели за ужином.

— Прекрати, — сказала я рассержено.

Амели рассмеялась.

— Теперь у нас вторая звезда. Настало время, когда кто-то обошёл эту самонадеянную Валери.

— Тебе придётся плыть против Кэлама? — с любопытством спросил Питер.

— Э-э, нет, с чего бы это?

— Мне интересно, быстрее ли ты, чем он. Он очень хорош.

— С учётом того, как он смотрит на Эмму, он бы позволил ей выиграть. Валери лопнула бы от злости.

Я пялилась на Амели и задумчиво ковырялась вилкой в еде. Надеюсь, никто не заметил, как покраснели мои щёки. Что Амели имела в виду? Я заметила лишь недовольный, гневный взгляд. Он определённо не переносил меня, и я не имела ни малейшего понятия, почему.

— Дядя Итан, мне бы снова хотелось брать уроки игры на гитаре, — я попыталась сменить тему. — Раньше у меня было несколько занятий. Ты знаешь кого-нибудь, с кем бы я могла заниматься дальше? Деньги, конечно, не проблема.

После смерти моей мамы Итан сообщил мне, что я унаследовала неприлично большую сумму денег.

— Гм, я не знаю. Бри, тебе кто-нибудь приходит на ум? — он обратился к Бри, которая стояла у плиты.

— Спроси-ка доктора Эриксона. Ему точно придёт кто-нибудь на ум. — Она улыбаясь подошла к столу и поставила большую тарелку с нарезанными фруктами между нами. — Как долго ты уже играешь?

— Два года, и мне это доставляло большое удовольствие. Я, может, и не природный талант, но хотела бы не отставать.

— Думаешь, ты сможешь совмещать и школу, и плавание? — спросил Итан и положил дольку яблока в рот.

— О, я хорошо усваиваю материал. — Это было даже слабо сказано, по всем предметам у меня было «отлично». Кроме учёбы на острове делать больше нечего. — Я могу попробовать и, в конце концов, это ещё не точно, что я в команде по плаванию.

Итан кивнул.

— Я поспрашиваю, обещаю.

Несколькими днями позже лист с новым составом команды пловцов висел на доске объявлений. Я стояла напротив и внимательно читала имена. Большинство из них ни о чём мне не говорили. Я оказалась в списке, Кэлам и, к моему сожалению, Валери тоже. Я не позволю этому испортить моё настроение, решила я. Я буду видеть его два раза в неделю. В моём животе запорхали бабочки.

— Ты в команде?

Я не слышала, как он подошёл. Его близость вызвала покалывание в затылке. Все хорошие намерения его игнорировать остались за бортом. Звук его голоса совсем не казался радостным. Развернувшись, чтобы посмотреть на него, мне пришлось поднять взгляд. И правда, его глаза были абсолютно светлыми, но несмотря на это, он умудрялся смотреть на меня мрачно.

— Какие-то возражения?

Кэлам молча и слишком резко посмотрел на меня, и я заметила, что мои ноги превращаются в пудинг. Потом он развернулся и ушёл. Я обессилено прислонилась к стене.

Что он о себе возомнил, рассержено подумала я, когда снова отыскала способность держать равновесие. Вероятно, он был расстроен тем, что я плавала быстрее, чем его Валери. Тупой идиот. Я рассержено пошла на свой следующий курс.

Глава 5

В следующий вторник после школы я отправилась в город. Было тепло, и я была рада вновь увидеть Софи. Дома всегда было слишком шумно, чтобы спокойно почитать или подумать.

Я срочно нуждалась в новых книгах. Мне хотелось чего-нибудь романтичного, и я знала, что смогу отыскать это у Софи. К счастью, я обнаружила этот магазин сразу после моего приезда, иначе у меня были бы огромные проблемы. Магазин Софи был для меня золотым дном.

Войдя в магазин под звук колокольчика, я вновь была очарована, как и в первый раз. Это был не магазин, это было маленькое чудо. В тусклом свете не было видно никого кроме меня.

Я закрыла стеклянную дверь, украшенную изящным белым орнаментом. Пахло старой бумагой и определённо свежезаваренным чёрным чаем. Раздалось бренчание, и Софи появилась из-за занавески из сотен разноцветных стеклянных бусин.

— Эмма! — воскликнула Софи, и в её голосе отчётливо слышалась радость. — Как прекрасно, что ты пришла. Пошли. — Она потянула меня вглубь магазина. — Осмотрись пока тут. Я как раз заварила чай, ему лишь нужно немного настояться. У вас, детей, сегодня был долгий день в школе, тебе нужно подкрепиться.

Она покачала своей головой и исчезла за бренчащей занавеской. Я улыбнулась, и усталость за прошедший день упала с моих плеч.

Полки не указывали никакой систематики. Книги не были рассортированы ни по авторам, ни по темам. Кожаные корешки старых книг выглядывали между совсем новыми. Я с любопытством вытащила одну старую книгу. «Робинзон Крузо» стоял прямо рядом с книгой французских рецептов. В детстве это была моя самая любимая книга. Я пролистала её, любуясь старыми рисунками. Потом я поставила её на то же самое место, хотя на самом деле это не играло никакой роли.

Повсюду на полках стояли лампы для чтения, наполняя проходы тёплым светом. Всё больше и больше находилось сокровищ. Я обнаружила «Моби Дика» рядом с «Князем Макиавелли». Более новое издание «Гордости и предубеждения» стояло наряду с «Галльской войной Цезаря» на латыни. «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вульф, любимая книга моей мамы, лежала под стопкой журналов «National Geographic». Я вытащила её и отряхнула переплёт. При воспоминаниях о моей маме моё сердце кольнуло болью. Неужели после её смерти прошло уже десять недель? Я в задумчивости побрела дальше. Целая полка была занята бесчисленными произведениями Шекспира. И это была единственная полка, где можно было различить хоть какую-то систему.

Кэлам любил Шекспира. Он собрал всё, что смог найти в магазине, рассказала мне Софи. Я провела рукой по книгам, которые он так тщательно рассортировал.

— Я не понимаю, почему мужчины настолько педантичны, — сказала Софи позади меня. — Мой муж не понимает, как я здесь что-то нахожу. Но ему не обязательно сюда приходить. Он отыгрывается дома. Там у каждой книги своё место, и пока оно не определено, книга не встанет на полку. — Она улыбнулась мне, передразнивая интонацию доктора Эриксона. — Я позволяю Кэламу получить это удовольствие. Если он полагает, что есть книги, которые нужно сортировать, пусть делает это.

— Мне нравится, как всё расставлено, — сказала я. — Можно натолкнуться на книгу, которую никогда бы не нашёл.

Софи посмотрела на меня сияющими глазами.

— Пошли, чай готов.

Подтолкнув меня, она провела меня через ряды и усадила на старое скрипучее кресло из коричневой кожи. На столике стояли дымящийся чай и маленькие печенья.

Я сняла свою куртку и бросила её рядом с сумкой на покрытый пушистым ковром пол. Потом я положила в свою чашку сахар и добавила молока. За это время я приучила себя пить такой чай, чтобы меньше скучать по своему горячо любимому латте макиато из Старбакса.

— Ну, — начала Софи. — Как у тебя дела?

— Я очень скучаю по маме, а иногда и по большому городу, — заговорила я, запинаясь.

Она понимающе кивнула.

— Когда я приехала сюда, мне всё казалось чужим и ужасно провинциальным, — сказала Софи. — Я ещё не рассказывала тебе, что мы познакомились в Париже и тут же влюбились друг в друга.

Я заметила, как по её лицу скользнула печаль.

— Я всегда была достаточно импульсивной.

Это я поняла с первого взгляда.

— Я поехала с ним, когда он получил сообщение, что его отец при смерти. Мои родители были в ярости, но они ничего не могли поделать.

По тому, как она сидела передо мной, укутанная в светло-зелёный кафтан с неизменно звенящими браслетами, я с лёгкостью могла представить, как в Париже шестидесятых годов она попала под обаяние молодого авантюриста из Шотландии, а он — под её.

— Когда мы сюда прибыли, я была в шоке. Ни театров, ни балов, ни библиотек. Но я была влюблена. С годами я свыклась. Мы часто ездили в Эдинбург. Мой муж считал своим долгом, показать мне, что здесь есть не только пастбища, овцы и горы. И хотя скоро уже пятьдесят лет, как я здесь живу, для многих я до сих пор чужестранка. Но сейчас остров — мой родной дом. — Она посмотрела на меня. — Я желаю, чтобы и для тебя он им стал.

— Ты знаешь, я рада, что Итан и Бри приняли меня, — ответила я. — Я никогда не понимала, какого это жить в большой семье, и я боялась этого.

— А что ты думаешь теперь?

Я пожала плечами.

— Хаотично, шумно и, вопреки всем ожиданиям, здорово, — я замолчала и почувствовала, как на мне задержался полный понимания взгляд Софи. — Теперь я надеюсь, что наконец станет по-настоящему тепло. Вечно плохая погода угнетает.

— Да, — согласилась она. — Тут поможет одно: читать, читать, читать. — Она вскочила с места, и мрачное настроение улетучилось. — Тебе нужно что-нибудь для сердца.

Я кивнула, неуверенная, что она под этим подразумевает.

— Не безвкусица, которую читают многие туристки, приехавшие на лето.

Её руки порхали по воздуху. Я молча следовала за ней по рядам. С любовью она проводила по корешкам книг, и я задавалась вопросом, что она ищет. Она вытащила книгу и протянула её мне. «Анна Каренина, — прочитала я, — Льва Толстого». Об этом я никогда не слышала. Я углубилась в аннотацию. Звучало многообещающе.

— Говорю сразу, — услышала я Софи, направившуюся дальше, — ты будешь плакать. Это чудесная и ужасно печальная книга. — Она остановилась у полки с Шекспиром. — «Ромео и Джульетту» ты знаешь, — пробормотала она себе под нос. — Попробуй-ка «Отелло», тогда для начала тебе будет достаточно. В следующий раз, обязательно расскажи, понравились ли тебе книги.

Я улыбнулась. Как будто я и так не делала этого постоянно. Я собрала вещи и поблагодарила Софи. На улице уже смеркалось.

— Не нужно меня благодарить, моё дитя. Я радуюсь, когда ты приходишь. — Она поцеловала меня в щёку, и я уже развернулась к двери, как в этот момент она открылась. Я тут же натолкнулась на человека, вошедшего в магазин. Это был Кэлам. Он качнул головой из-за моей неуклюжести и отпустил меня, когда узнал, что это была я.

Этого короткого момента было достаточно; места на руках, которых он касался, горели, словно от огня.

— Кэлам, — воскликнула Софии, — жаль, что ты не пришёл чуть раньше. Эмма приходила ко мне на чай.

Не оборачиваясь, я словно в бегстве покинула магазин. Я побежала вдоль Главной улицы домой. Дверные колокольчики ещё целую вечность звенели в моих ушах.

Наконец солнце победило, и наступила настоящая весна.

— В следующие выходные мы все вмести едим купаться на Лох-Несс. Ты едешь с нами, Эмма, — констатировала Амели и застала меня врасплох своей спонтанной идеей.

— Э-э, даже не знаю. Не слишком ли холодно купаться? — спросила я с беспокойством. — Солнце светит всего несколько дней.

— Ты мерзлячка. Температура воды будет десять-двенадцать градусов, — возразила она, теряя терпение.

Я содрогнулась от одной мысли.

— Ты что, белый медведь?

— Ты всё равно не пойдёшь в воду, так что можешь просто полежать на солнышке. Может, оно над тобой сжалится и добавит немного цветов твоему лицу. Ты как раз уже выглядишь как белый медведь, — подразнила она меня.

— Ладно, возможно, я поеду, — неуверенно согласилась я, радуясь, что мои заморочки по поводы воды она приняла с юмором. — Кто едет ещё?

— Я приглашу кого-нибудь, и Питер возьмёт несколько своих друзей. Будет здорово.

Амели завела речь о прогулке и за ужином.

— Мы с Эммой собрались в субботу с ребятами на озеро. Можно?

— Тебе понравится, Эмма, — сказала Бри. — Наконец ты посмотришь остров. Когда вы отправляетесь?

— Я думаю, мы поедем часов в двенадцать.

— Хорошо. Мы пойдём с Ханной и Эмбер к Эвансам, а вечером встретимся в пиццерии. Так я смогу отложить готовку. Эмма, на озере супер, тебе будет весело, — подбадривающее повторила она, заметив моё недовольное лицо.

Я лишь кивнула.

Целое субботнее утро Амели собирала всё, по её мнению, необходимое для пикника. Она приготовила несколько термосов с чаем и перерыла всю кладовку в поисках съестного.

— Амели, ты хочешь накормить всю нашу компанию?

Она резко покачала своей головой и забралась ещё дальше, так что я предпочла пойти в свою комнату и подумать какое бикини или купальник мне надеть. Я выбрала тёмно-синий спортивный бикини, и кроме того, взяла с собой большое полотенце и халат. На улице был двадцать один градус тепла, что здесь для середины мая было достаточно тепло. Я задалась вопросом, смогу ли я вообще при такой температуре раздеться. От одной мысли я вздрогнула. И всё же мне не хотелось быть занудой. В обед моё настроение было на нуле, но, казалось, Питер и Амели этого не заметили, когда мы ровно в двенадцать часов поехали на озеро. Нам пришлось сделать небольшой крюк, чтобы захватить Джейми.

— Остальных встретим на озере, — таинственно сообщила Амели, не уточняя, кого именно.

— Питер, ты мне наконец скажешь, кто ещё будет с нами? — Я повернулась назад к нему и Джейми.

— Я предложил нескольким ребятам, и Амели поспрашивала некоторых. Думаю, Эйдан придёт в любом случае. Кто ещё — не знаю.

Ну, здорово, подумала я. Надеюсь, там не будет слишком скучно. На крайний случай, я взяла с собой «Отелло». Всегда хорошо иметь при себе книгу, за которой можно спрятаться или в которую можно зарыться, смотря кто какие цели преследует.

Через полчаса езды мы были на месте. До сих пор я видела лишь немногое на острове. Поверхность озера переливалась на солнце всеми цветами радуги. Вокруг возвышались в небо зелёные слегка покатые холмы, сверкающие светло-голубым.

— Здесь прекрасно, не так ли? — спросила Амели, подойдя ко мне.

— Нам так повезло с погодой, — перебила нас Джейми. — Давайте распакуемся и прямиком в чистую воду.

Здесь не было пляжа как такого, и для того, чтобы зайти в воду приходилось карабкаться вниз по небольшим утёсам. Луг был усеян маленькими жёлтыми цветами. Дыхание весны.

— Где остальные? — Я в поисках оглянулась на улицу.

— О, они скоро придут, — успокоила Амели.

Мы принесли покрывала и корзины для пикника и поставили всё недалеко от берега. Амели и Джейми как раз достали свои вещи, когда подъехали две машины. Я оглянулась и приложила козырьком руку ко лбу, потому что была ослеплена солнцем.

Из первой машины вышли два парня, которые участвовали в отборочных соревнованиях, и две девушки, которых я не знала. Из второй машины вышли Марк, Эйдан, Валери и Кэлам.

Когда я увидела Кэлама, моё сердце скользнуло вниз. Отлично, теперь он поймёт, что я не только неуклюжая, но и трусиха. Вероятно, этот хвастун будет смеяться надо мной до полусмерти. Теперь стало ясно, почему Амели была такой неразговорчивой. Я одарила её злобным взглядом, а в ответ получила ухмылку. Все приветствовали друг друга, и Валери не отходила от Кэлама ни на шаг.

Едва вещи были распакованы, все с криками бросились к озеру. Остались я и Кэлам.

Мы стояли на скалах и смотрели на воду. Я нерешительно обдумывала, как мне нужно себя вести. Впервые я чувствовала себя так глупо из-за своего страха воды. Почему он не плавает? В этот момент он подошёл совсем близко позади меня. Воздух между нами начал вибрировать. Он тоже это чувствовал?

— Почему ты боишься воды? — Он помнил. Почему он снизошёл до меня именно сейчас и вдруг заговорил, задумалась я, чувствуя себя неуютно. Но, по крайней мере, он не звучал недружелюбно.

Я покачала головой, тяжело вздохнув. Больше чем высмеять меня, он ничего сделать не сможет.

— Я не могу это объяснить. Я боюсь глубины, темноты или чудовищ. Выбирай что нравится. — Пусть думает, что хочет.

— Этого ты тоже должна бояться, чудовищ, я имею в виду.

Вот теперь он действительно смеялся надо мной.

Я развернулась и посмотрела на него. Его серьёзный взгляд синих глаз как всегда выводил меня из равновесия.

— Свои глупые комментарии можешь оставить при себе, — сказала я, пытаясь заставить свой голос звучать презрительно, что мне не удалось.

Мне хотелось показать ему, что я не одна из тех глупых баб, которые смотрели на него влюблёнными глазами уже лишь потому, что он соизволил с ним перекинуться парой слов.

Выражение его лица вмиг изменилось. Его брови взлетели вверх, и он посмотрел на меня с удивлением. Тогда он отвернулся и побрёл к своему покрывалу.

Я с нерешительностью смотрела ему вслед. Сейчас сесть рядом с ним для меня было невозможным. Может, моя реакция была слишком резкой? Я закусила губу.

Я осторожно спустилась по маленькому утёсу. Зайти в воду ногами не должно быть так плохо. Меня больше волновало, что я могу замёрзнуть. Я села на камень и водила ногами по воде. Это нормально, подумала я, и соскользнула вниз. Я с облегчением выпрямилась. Вода доставала мне до колен. Она была не такой холодной, как я ожидала.

Внезапно там появилось что-то ещё. Оно схватило мои икры. Я застыла, начиная дрожать. Это что-то обвилось вокруг моих ног и было мягким, длинным и противным. Мне хотелось кричать, но я не издала ни звука. Дрожь становилась сильней. Все мои страхи превращались в реальность. Кэлам вырвал меня из оцепенения.

— Эмма, в чём дело? Вылезай из воды. Возьми мою руку.

Я не могла пошевелиться.

— Эм, ну же! Просто повернись, и я вытащу тебя. — Его голос успокаивал меня.

Медленно я развернулась и посмотрела на его взволнованное лицо. Я протянула ему свою руку, и он вывел меня из воды, как будто я была пушинкой. Обеими руками он держал меня за плечи, оставаясь на небольшом отдалении, и осмотрел моё лицо проверяющим взглядом.

— Что случилось?

— Меня что-то схватило, — пролепетала я.

— Это были водоросли, здесь на скалах они повсюду. Почему ты пошла в воду? Как раз перед этим ты сказала, что боишься. — Он раздражённо покачал головой от моей глупости.

Я дышала слишком быстро.

— Пойдём на солнце, ты сама не своя, — это звучало как примирение.

Он положил руку на мои плечи и притянул меня к себе. Его прикосновения пугали меня ещё больше. Это было так, словно электрические импульсы мчались по моему телу. Должно быть, он почувствовал то же самое, так как сразу убрал свою руку.

— Вот. — Он протянул мне мой халат, и я завернулась в него, радуясь теплу, которое тут же меня окружило.

Он налил мне тёплый чай из термоса.

Я не осмеливалась смотреть на него и лишь обессилено опустилась на покрывало, положив свою голову на колени.

— Откуда у тебя эта паника? — спросил он, и его голос звучал с любопытством.

Обязана ли я ему это объяснять? Я медлила. Мне бы не хотелось выдавать эту тайну.

— Это сложно объяснить.

Я посмотрела на него, его синие глаза показывали всю силу своего влияния. Я крепче обхватила чашку с чаем и отвела от него взгляд.

— А ты попытайся, — его голос был мягким как шёлк. Он сел ближе ко мне. Моя кожа начала покалывать.

— У меня нет страха как такого, всю свою жизнь я плаваю с большим удовольствием. Вода притягивает меня каким-то магическим образом, — начала я дрожащим голосом.

— У меня было такое же впечатление, — теперь он улыбнулся.

— Почему ты так поступаешь? — внезапно спросила я.

— Ты о чём?

Я отрицательно покачала головой, говорить об этом было слишком неловко. Вдруг все эти недели он игнорировал меня не намеренно.

— Моя мама никогда не пускала меня в воду. Мы часто путешествовали, но она никогда не позволяла находиться мне вблизи берега. Мне даже не разрешалось зайти в воду ногами. Когда я была старше и поехала в летний лагерь, мне пришлось пообещать ей, что я не зайду в озеро или море, — я замолкла. — Как ты можешь догадаться, это было трудно, но я сдержала своё обещание. Со временем её страх передался и мне.

Воспоминания наполнили мои глаза слезами. Они медленно побежали по моим щекам.

— Почему ты плачешь?

— Она умерла. Прошло не так много времени.

— Тебе очень не хватает её, — заключил он.

Я попыталась начать говорить:

— Я знаю, что мой страх перед водой иррационален, но я ничего не могу с этим поделать. Я вообще-то и ехать сюда не хотела. Но…

— Но?

— Ну, у Амели дар убеждения, перед ней не устоишь. Если она что-то вбила себе в голову… Нет никаких шансов ей отказать.

Мы замолкли на некоторое время.

— Ты счастлива здесь?

Я уставилась на него скептичным взглядом.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я не знаю, — он улыбнулся мне, и я сдалась на месте. Все мои намерения его игнорировать или, по крайней мере, быть неприветливой испарились.

— Поначалу было тяжело, но постепенно я стала чувствовать себя лучше. Амели моя лучшая подруга, даже если она порой излишне навязчива. Счастлива… я точно не знаю, — честно ответила я.

Мы снова молча уставились на озеро.

— Я надеялся, что ты придёшь, — прошептал он так тихо, что я не была уверена, действительно ли он так сказал. Мы посмотрели друг на друга, и я утонула в его глазах. — Пойдём, пока другие купаются, нам нужно собрать хвороста, — медленно сказал Кэлам, прерывая наш безмолвный диалог.

Мы направились в небольшой лесок, который находился недалеко от берега и едва ли заслуживал так называться. Там мы собрали столько сухих веток, сколько смогли унести. Кэлам старательно следил за тем, чтобы меня не касаться.

После того, как все вдоволь наплавались, мы развели костёр, бросили картошку в угли и пожарили сосиски. Под конец был неминуемый и слишком сладкий зефир. Несколько раз Амели осматривала меня внимательным взглядом. Сегодня вечером мне придётся детально ей доложить, о чём мы разговаривали с Кэламом. Наша беседа не ускользнула от неё.

После еды Эйдан и Кэлам принесли из машинсвои гитары и запели шотландские песни и песни в стиле кантри, о которых я знала совсем не много. Мне хотелось бы, чтобы Кэлам никогда не прекращал петь. Я лежала на покрывале, позволяя солнцу согревать меня.

— Проснись уже, — закричала Амели мне на ухо и потрясла своими мокрыми волосами над моим голым животом.

— Перестань! — вскрикнула я. — Бр-р, холодрыга.

Амели рассмеялась, а я встала и взяла полотенце. Кэлам сидел недалеко и смотрел на меня. Его губы расплылись в улыбке.

— Нам нужно ехать, иначе мы не успеем вовремя вернуться, — сообщила мне Амели и побежала к машине, чтобы переодеться.

Я надела свои джинсы и футболку, скрутила покрывала и положила остатки еды в корзину.

Мы попрощались друг с другом, и должна признаться, я заревновала, когда увидела, как Валери скользнула на заднее сиденье машины к Кэламу.

Всю обратную дорогу я была погружена в свои мысли, пытаясь вспомнить его слова, его взгляд, его жесты. Как обычно Амели вырвала меня из моих грёз.

— Что с тобой случилось?

— Ничего, а что должно было случиться? — резко ответила я.

— О чём вы разговаривали с Кэламом? Он постоянно смотрел на тебя.

Эйдан, который на этот раз сел рядом с Амели, склонился к ней.

— Завидуешь?

Я оттолкнула его, чтобы посмотреть в окно. В этот раз Амели позволила уйти от разговора, но я видела, как она, улыбаясь, смотрела на меня знающим взглядом в зеркало заднего вида. Я смущённо закусила нижнюю губу.

Когда мы вернулись, Итан, Бри и близняшки уже ждали нас в пиццерии. Помещение было хорошо обставлено, и запах здесь был божественный. Уставшая и голодная я плюхнулась на стул.

— Ну, как всё прошло? — спросил Итан, изучая меню. Не то чтобы выбор был особенно велик, но возможности поесть вне дома здесь почти не было.

— Супер, — ответили мы в один голос.

Бри посмотрела на нас сияющим взглядом.

— Я знала, что озеро тебе понравится.

— Ну, это в меньшей степени было озеро, — пробормотала Амели из-за меню. Я дала ей под столом пинка. Она заговорщицки ухмыльнулась мне.

Я заказала себе колу и пиццу с шампиньонами.

Мы ужинали в отличном настроении, а на десерт заказали большую порцию тирамису. Мы разговаривали обо всём на свете, и впервые за последние недели я почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Глава 6

— Бри, ты думаешь, я могу пойти сегодня после обеда к Эриксонам? Я бы хотела посмотреть портрет моей мамы, о котором мне недавно рассказывала Софи, — я попыталась сформулировать свой вопрос как можно незаинтересованней. Вчера Кэлам не был на тренировке по плаванию и не появлялся в школе всю неделю. С каждым днём я беспокоилась всё больше. Неприятное чувство в моём животе сводило меня с ума. Я всё время думала о прошлой субботе, о его словах и прикосновениях. Как он поведёт себя, когда я снова его увижу?

— Да, конечно. Доктор Эриксон и Софи будут рады. Я позвоню им позже и предупрежу. — Бри просияла, а я тут же почувствовала укол совести. Она же не могла знать, что я хочу пойти в дом пастора преимущественно из-за Кэлама.

В школе в ожидании окончания дня я не могла сконцентрироваться на учёбе и завалила незапланированный тест по математике. Вернувшись домой, я обнаружила записку от Бри: «Эриксоны ждут тебя к пяти часам на чай. Хорошо провести время».

Сейчас было около трёх, оставалось ещё два часа, которые будут тянуться для меня целую вечность. Я решила сделать своё домашнее задание. Так, по крайней мере, я проведу время с пользой. Когда я закончила, я достала свою папку для рисунков, чтобы выбрать несколько картин, которые мне бы хотелось показать Эриксонам. Два или три рисунка я хотела повесить в рамку в своей комнате. Но до сих пор у меня не доходили до этого руки. Мне было нелегко принять решение.

Я взяла портрет своей мамы, три пейзажа, которые нарисовала ещё дома и мой первый здесь рисунок моря.

Я натянула свежепостиранные джинсы и светло-голубой джемпер с треугольным вырезом, расчесала волосы и нанесла блеск для губ. В результате я осталась довольна своим отражением в зеркале. За последние несколько недель синяки под глазами исчезли, а весеннее солнце нанесло на мою кожу лёгкий загар.

В половине пятого я отправилась в путь, так что пришла я на пару минут раньше положенного. Название «дом пастора» было несколько обманчивым — здесь уже более ста пятидесяти лет не живёт никакой пастор. Дом принадлежит семье Эриксонов уже вечность. Я набрала воздуха в лёгкие и нажала на старомодный звонок. Раздался серебристый звон. В ожидании я теребила свою серебряную цепочку, которую носила на шеи. Дверь распахнулась, и передо мной оказался Кэлам. В своих джинсах и тесно прилегающем пуловере цвета слоновой кости он в очередной раз выглядел слишком хорошо. Я вмиг почувствовала себя ещё более невзрачной, чем обычно.

Мой смущённый взгляд его позабавил. Он улыбнулся и сказал:

— Думаю, ты хотела бы зайти и выпить с нами чаю.

Я всё ещё была озадачена его «с нами», когда он нежно оторвал мою руку от цепочки, в которую я по-настоящему вцепилась, и потянул меня в просторный вестибюль.

— Не порви её.

Я стряхнула его руку и ответила упрямей, чем следовало бы:

— Я сама могу о себе позаботиться.

Он посмотрел на меня с удивлением, и в тот же самый момент я покраснела.

— Извини, — пробормотала я, запинаясь, — обычно я не бываю такой невежливой.

Он осмотрел меня.

— Что ж, в будущем я постараюсь пропускать мимо ушей твои скверные замечания.

Он издевается надо мной?

— На озере было здорово, — продолжил Кэлам.

Я кивнула и опустила взгляд на свои ноги.

— Теперь ты войдёшь? — спросил он ещё раз.

Я вошла.

Дом внутри был почти таким же впечатляющим, как и снаружи. Где у обычных людей на стенах обои или картины, здесь были книжные полки. Стоял чудесный запах старой бумаги и кожи.

— Где ты прятался целую неделю? — задала я вопрос, который казался мне самым важным, пока мы были наедине.

— Кое-что личное, — коротко ответил он и вошёл на кухню.

Доктор Эриксон поприветствовал меня, а Софи повела к креслу в гостиной. Здесь также на каждой стене висела книжная полка. Даже на полу стояли стопки книг. Ещё нигде, кроме библиотеки, я не видела такое количество книг.

Стол был накрыт изысканной фарфоровой посудой. На нём лежали маленькие сэндвичи и домашние сконы.

— Кэлам, разольёшь, пожалуйста, чай? — попросила Софи. Он кивнул и налил чай в чашки. Мне в нос ударил восхитительный аромат. Наблюдая за мной, Кэлам улыбнулся. Я стеснительно, но с облегчением улыбнулась в ответ. Очевидно, он решил не обижаться и не злиться. Но важным было то, что, по всей видимости, он планировал провести всю вторую половину дня вместе с нами.

Мы пили чай, ели выпечку и разговаривали. Мы рассказывали о школе и смеялись над учителями. Доктор Эриксон поведал о своих путешествиях по острову и предложил мне однажды составить ему компанию.

— Теперь покажи нам наконец свои рисунки, — попросил он. Я почти забыла о них, время бешено мчалось, и на улице уже начало смеркаться. Я взяла свою папку и протянула ему одну картинку за другой. Он долго рассматривал портрет моей матери. Осторожно он провёл пальцем по линиям её лица.

— Она была удивительной женщиной, — проговорил он с благоговением. Краем глаза я заметила, как меня рассматривал Кэлам. Тогда он забрал из рук доктора Эриксона картину.

— Красиво, — серьёзно сказал он.

Все трое внимательно рассмотрели и остальные мои картины.

— Мне бы хотелось повесить их в рамку, — сказала я, убирая рисунки. — Где можно это сделать?

— О, мы можем это сделать. Кэлам очень умелый в таких вещах.

Я взглянула на Кэлама. Провести с ним ещё больше времени, я была совсем не прочь.

— Пойдём, я покажу тебе несколько рамок, — сказал он. — Соберём все, которые сможем найти.

Софи улыбнулась мне.

— Я предупрежу Бри, что ты поужинаешь с нами и немного задержишься. Кэлам может потом тебя проводить.

При мыслях о перспективе остаться с ним наедине допоздна, моё сердце взволнованно забилось. Я начала опасаться, что каждый в этой комнате мог его услышать.

Доктор Эриксон и Кэлам направились со мной в огромный сад, находившийся за домом. Здесь цвело большое количество цветов, из которых большинство я даже никогда не видела.

Они вели меня к старому перекошенному домику на краю грядок через сад, который в свете заходящего солнца выглядел волшебно. Дом был покрыт вьюном. Кэлам со скрипом открыл большую деревянную дверь, и мы вошли внутрь. В нос ударил запах свежей древесины, краски и скипидара. Последние лучи солнца пробивались в помещение, и маленькие пылинки парили в воздухе в тускнеющем свете дня. Я в удивлении осмотрелась. Это помещение было словно из старого фильма. На стенах из кирпича висели сувениры: маски, картины и древние деревянные кресты. На стене висела старая уздечка и как минимум двадцать ржавых подков.

— Мои талисманы, — рассмеялся доктор Эриксон, заметив мой удивлённый взгляд. — Все они из разных стран.

Медленно, чтобы ничего не уронить, я скользнула между столом с инструментами и неготовыми рамами к мольбертам в конце помещения. На них стояли различные холсты с более или менее готовыми картинами. Пейзажи на них выглядели прекрасно, каждая картина сама по себе была произведением искусства. Смогу ли я когда-нибудь рисовать так же? По сравнению с этим, мои рисунки выглядели дилетантской мазнёй.

Пока я любовалась картинами, Кэлам подошёл к стопке старых картинных рам, которые были прислонены к стене. Он рассмотрел каждую из них, прежде чем выбрать три рамы.

— Должны подойти к твоим картинам, как я думаю. — Он понёс рамы к огромному верстаку и забрал у меня из рук папку. — Что думаешь? — спросил он, держа в руках портрет моей мамы в светло-коричневой отделанной изящной резьбой раме. Красивое изделие представило портрет в выгодном свете.

Я кивнула и пронаблюдала, как он ловко вынул заднюю стенку рамы и осторожно достал стекло.

— Почистишь? — попросил он и вручил мне стекло. — Там стоит стеклоочиститель, а тряпку найдёшь на полке.

Пока я основательно начищала стёкла, Кэлам изучал картинные рамы в поисках маленьких повреждений. Затем на эти места он аккуратно нанёс подходящую краску и лак.

Закончив, я села рядом с ним на верстак и рассматривала его сконцентрированное лицо, пока он работал.

— Я поищу Софи, справитесь сами? — спросил доктор Эриксон. Я совсем забыла о его присутствии.

Кэлам продолжал молча работать, пока я наблюдала за ним. Его лицо излучало силу и грацию. Мне очень хотелось коснуться его щеки. В очередной раз мне бросились в глаза его длинные тонкие пальцы. Я нервно сглотнула, представив, как он касается меня ими. Это было глупо. С чего вдруг он будет проявлять ко мне больший интерес, чем ко всем тем девушкам, которых, по словам Амели, он отверг?

Он вдруг улыбнулся.

— Что такое? — спросила я.

Кэлам покачал головой, но никакого ответа не последовало. Наверняка он заметил мой пристальный взгляд.

Быстрым движением он положил портрет в раму, надел заднюю крышку и закрыл крепления. Затем он развернул картину к свету.

Идеально.

Он положил её мне на колени и взял следующий рисунок, который я нарисовала на утёсах. В тот день у моря был необычный синий цвет, и мне почти удалось, смешав краски, получить тот же оттенок. Пока Кэлам смотрел на рисунок, мне пришло в голову, что сегодня его глаза точно такого же цвета.

В тот день мы были с Питером на утёсе до захода солнца. Спокойное, но опасное настроение, которое излучало тогда море, отчётливо узнавалось на картине.

— Не хочешь рассказать, что произошло с твоей матерью? — перебил Кэлам мои мысли.

Я сглотнула. В течение многих недель после смерти моей матери я пыталась не говорить о ней и даже не думать. Мне казалось, так мне будет легче справиться.

Кэлам не давил на меня. Он дождался, пока я решусь ответить. Я заглянула ему в глаза и поняла, что могу доверять ему. Я глубоко вздохнула и, запинаясь, рассказала об аварии и о том, когда видела её в последний раз. Кэлам отложил картинную раму в сторону и прислонился к столешнице рядом со мной.

Когда я закончила рассказывать, он молча посмотрел на меня. На мои глаза навернулись слёзы и тут же побежали по щекам. Кэлам стёр их.

— Мне очень жаль, — прошептал он и, обвив вокруг меня руку, притянул к своей груди. Я прислонилась к нему. Он пах солнцем и морем.

— Почему ты так делаешь? — Я не решалась взглянуть на него, но надеялась, что он меня не отпустит.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, поглаживая меня по волосам.

— Ты игнорировал меня неделями напролёт, — напомнила ему я. — А сейчас ты совсем другой.

— Я не знаю. — Его голос звучал озадачено. — Уже когда я увидел тебя в первый раз, как ты растрёпанная сидела рядом с китом, у меня было такое чувство, что ты не сулишь мне ничего хорошего.

Я в возмущении выпрямилась.

— Ты ведь даже не знал меня.

Он улыбнулся, и мой гнев вмиг испарился.

— Я сказал, это было чувство. Ты стояла в воде, цепляясь за кита, и тогда я знал, что мне нужно остерегаться.

— И? Сейчас ты передумал?

— Именно, — ответил он, освобождая меня и отворачиваясь к рамам.

Я с недоверием смотрела на него. Всё-таки сейчас он не был готов продолжить объяснять свои перемены настроения.

— Почему ты не живёшь со своими родителями? — спросила я.

Он покачал головой и ответил без каких-либо церемоний:

— Я никогда не знал своих родителей. — Его тон не терпел никаких дальнейших вопросов на эту тему. — Мне кажется, эта картина самая красивая, — сказал он, и я посмотрела на рисунок перед ним. — Я тут подумал… — он медлил.

— М-м?

— Подаришь мне её?

Я уставилась на него. Он это серьёзно?

— Я бы повесил её в своей комнате. — Его голос звучал немного нервно.

— Конечно, если она тебе так нравится, — ответила я, смущённая его неожиданной похвалой.

Он взял белую раму, осмотрел её и отложил в сторону. Затем он проложил себе дорогу к стопке картинных рам и некоторое время капался в них. Наконец он вытащил простую светло-серую деревянную раму и, рассмотрев её, остался довольным. Картина испытала на себе такую же тщательную заботу, что и портрет моей матери. Я молча сидела рядом, предаваясь своим мыслям.

— Уже поздно, — сказал Кэлам, когда закончил. — Остальные картины я обрамлю в следующий раз, если ты хочешь?

— Если я смогу наблюдать за процессом?

— С удовольствием.

Он обхватил рукой мою талию и опустил с верстака. По телу побежало покалывание от его прикосновения. Он позволил скользнуть мне на пол, и его непосредственная близость как всегда сводила меня с ума. Мне пришлось сдерживаться, чтобы не положить свою голову на его мускулистую грудь, которая была ко мне так близко. Тут он отошёл в сторону и взял картины.

— Пора ужинать.

Мы молча вошли в дом. Дистанция, которую он соблюдал, наверняка была намеренной. Софи и доктор Эриксон любовались обрамлёнными картинами.

— Я хотел показать портрет твоей матери, который я нарисовал, — сказал доктор Эриксон.

Мы с Кэламом последовали за ним в соседнюю комнату, которая оказалась чем-то вроде библиотеки, хотя это определение подходило для всего дома. У стен стояли книжные стеллажи, достававшие до тёмно-синих потолков, а на столах, которые были расставлены по комнате, также лежали стопки книг. Уютные кресла, покрытые клетчатым материалом, и лампы для чтения дополняли обстановку.

Пока доктор Эриксон рылся в своих папках с рисунками, Кэлам подошёл ко мне.

— Его семья уже вечность собирает старые книги. Ты найдёшь здесь такие сокровища, за которые многие коллекционеры отдали бы целое состояние. У него бесчисленное множество первых изданий.

Теперь я была удивлена ещё больше.

— А, вот он! — воскликнул доктор Эриксон и достал пожелтевший лист из одной из папок.

Он поднёс его к лампе, и мы подошли ближе. Это был рисунок карандашом.

— Здесь ей примерно столько же лет, сколько и тебе сейчас. Она часто приходила к нам рисовать. Я показывал ей разные техники. Она была талантливой.

Я озадачено посмотрела на него. Моя мама рисовала. Кэлам осмотрел меня и осторожно подтолкнул к креслу.

— Она никогда не рассказывала мне этого. — Я взглянула на доктора Эриксона.

— Очень похоже на неё. Тогда она хотела оставить всё позади. Не думаю, что это было верным решением. Но она была упряма. Если она приняла решение, её невозможно было переубедить.

Я точно знала, что он имеет в виду.

Доктор Эриксон отвернулся к своим папкам.

— У меня ещё осталась её последняя картина, которую она нарисовала у нас. В целом, она готова. Твоя мама хотела лишь поработать над некоторыми деталями. В этих вещах она была перфекционисткой.

Он достал лист, и я уставилась на картину, которая выглядела слишком реалистичной, а не так, будто она была нарисована. На рисунке был изображён сад Эриксонов в своём полном великолепии. Каждый отдельный цветок был нарисован с любовью. Старая обвитая вьюном мастерская выглядела так естественно, что можно было подумать, вот-вот кто-то побежит по картине и потянет за дверь.

— Можешь забрать рисунок, теперь он принадлежит тебе.

Я сглотнула.

Кэлам сел на подлокотник кресла и взял меня за руку.

— Ужинать! — Послышался голос Софи за дверью. Я с облегчением покинула комнату, которая была наполнена воспоминаниями о моей матери.

— Мне уже пора собираться домой, — неуверенно сказала после ужина.

— Уже поздно, — ответила Софи. — Кэлам, проводи, пожалуйста, Эмму домой. Мы не можем позволить ей пойти одной.

— Да что может случиться? — возразила я без особого энтузиазма в надежде, что Кэлам меня всё-таки проводит.

Он не отреагировал на моё возражение и взял картину в раме со стола.

— Идём?

— Всё было прекрасно, — я поблагодарила Эриксонов.

— Приходи к нам ещё.

Они улыбаясь попрощались со мной.

Мы тихо шли рядом друг с другом.

— Ты задумывалась, какие ещё тайны скрывала от тебя твоя мама? — Кэлам прервал молчание.

— Очевидно, имеются вещи, которых я о ней не знала.

— Ты знаешь своего отца?

Я покачала головой.

— Нет. Она никогда мне о нём не рассказывала, и однажды я просто перестала спрашивать. Она всегда расстраивалась, когда я начинала задавать вопросы.

Он понимающе кивнул. Я кинула на него взгляд со стороны.

— Где ты жил, прежде чем переехать к Эриксонам?

Он с усмешкой взглянул на меня.

Я не хотела настаивать, поэтому закусила губу и предалась своим мыслям, которые Кэлам больше не прерывал.

— Хочешь зайти? — спросила я, когда мы подошли к моему дому. Он слегка качнул головой и вручил мне картину.

— Было здорово, что ты пришла. Я буду ждать с другими картинами, когда ты снова заглянешь. — Он посмотрел мне в глаза. Со знакомым чувством в животе я развернулась и зашла в дом.

Глава 7

— Эмма?

Итан вернулся домой, когда уже совсем стемнело. Я сделала домашнее задание и написала Дженне электронное письмо, в котором подробно рассказала о Кэламе. Её интересовало всё, вплоть до мельчайших подробностей, и моё сердце билось в два раза быстрее, пока я описывала каждый его взгляд, каждое его слово.

Я сбежала вниз по лестнице и споткнулась на последней ступеньке, когда увидела, кто стоял рядом с Итаном. Мне улыбался Кэлам. Итан, казалось, не заметил моего замешательства и как ни в чём не было повесил своё пальто в шкаф, продолжая говорить:

— Сегодня я был у доктора Эриксона, ну, знаешь, чтобы поспрашивать, знает ли он кого-нибудь, кто бы мог дать тебе уроки игры на гитаре. К сожалению, по близости никого нет. Но Кэлам оказался так любезен, что предложил свои услуги. Он хорошо играет, но это ты уже знаешь. Если у тебя есть желание, он может заниматься с тобой раз в неделю. Что скажешь? — Теперь он наконец посмотрел на меня.

— Э-э. — Я откашлялась. Вразумительные предложения мне давались с трудом. — Без проблем. Можем попробовать.

Кэлам снова мне улыбнулся, и моё сердце в груди совершило кувырок. И как он это делает?

— Хорошо. — Кажется, Итан не почувствовал нервозности в моём голосе. — Проводи Кэлама в свою комнату и покажи, что ты уже умеешь играть. — С этими словами Итан развернулся и ушёл на кухню.

Мы смущённо стояли друг напротив друга, что означало, я стояла смущённо, а он самоуверенно ухмылялся.

— Мы пойдём? — спросил он. — Если ты не хочешь, чтобы я занимался с тобой… я могу уйти. — Он замолк в ожидании моего ответа, а я пыталась упорядочить свои мысли. — Но вообще-то, я бы предпочёл остаться, — добавил он через пару секунд.

Я взглянула на него.

— Нет, не уходи, — пробормотала я и направилась в свою комнату.

С любопытством он осмотрел каждую деталь в моей комнате, а я стеснительно молчала.

То, что комната была не особенно большой, до сих пор меня не заботило. Но, казалось, с Кэламом она словно сжалась ещё больше. Его присутствие полностью заполняло пространство. К счастью, здесь было хоть какое-то подобие порядка. Кэлам с интересом рассмотрел картину, которая висела над кроватью.

— Действительно красиво.

— Не помню, поблагодарила ли я тебя?

Он закачал головой.

— Я сделал это с удовольствием. Если тебе нравится, я обрамлю и другие картины. Они всё ещё в мастерской, ты хотела вернуться за ними.

Он думал об этом. Я не была уверена, имел ли он в виду всерьёз своё предложение. Я бы пошла в дом пастора уже на следующий день, но в школе Кэлам был отстранён. Время от времени он бросал на меня взгляд или улыбался — не больше. Это внушало мне неуверенность больше, чем я могла признать.

— Я могу зайти, — нерешительно сказала я.

— Хорошо, я буду жать тебя.

Он расчехлил гитару и попросил меня показать, что я играла до этого. Я показала свои нотные листы.

— Мне бы хотелось выучить песни, которые ты играл с Эйданом на озере, — попросила я.

— Хорошо. Не проблема. По понедельникам было бы неплохо.

Понедельник — не лучший вариант. Обычно я ничего не делала по понедельникам. На всякий случай.

Я ненавижу понедельники, сколько себя помню. Если в моей жизни случалось что-то плохое, оно случалось в понедельник. Свой первый молочный зуб я потеряла в понедельник, и Зубная фея забыла про меня. Я была уверена, что в любой другой день недели она бы пришла. Мой первый день в школе был в понедельник, и вместо лилового кулька с подарками я получила зелёный. В понедельник я сломала ногу на уроке физкультуры, когда мне было одиннадцать. Даже авария моей мамы случилась в понедельник. Возможно, это неплохая возможно улучшить моё представление об этом дне недели, подумала я, не осознавая, что при этой мысли я улыбнулась.

— Что с тобой? — Кэлам вопросительно уставился на меня.

Я покачала головой.

— Секрет.

— Расскажешь?

Я снова покачала головой. Он самонадеянно посмотрел мне в глаза.

— Когда-нибудь обязательно.

— Забудь, — ответила я.

— Не возражаешь, если мы будем встречаться в другом месте? Комната слишком маленькая и… — Он посмотрел на меня своими синими глазами, и я была уверена, он тоже чувствовал напряжение, царившее в комнате. — Я знаю одно чудное местечко. Там мы сможем спокойно заниматься, если будет достаточно тепло, — объяснил он.

Я кивнула. Кэлам собрал свои вещи и посмотрел на меня с каким-то призывом. Я тут же поднялась на ноги и проводила его к двери. Я прислонилась к дверному косяку, глядя ему вслед. Через пару метров он повернулся и махнул мне рукой. Я с улыбкой помахала ему в ответ.

В приподнятом настроении духа я побежала в комнату Амели, чтобы рассказать ей, что только что произошло.

— Кто бы мог подумать? — Она встряхнула своей копной волос. — Значит ли это, что я ошибалась? Очевидно, тебя он считает интересней Валери. Умно с его стороны.

В порыве радости я обняла её.

— Я буду с ним наедине. Ты только представь!

— Только будь осторожна, — предостерегла меня Амели. — Перемена его взглядов подозрительна. Я не хочу, чтобы он сделал тебе больно.

Я проигнорировала её опасения.

Выходные тянулись безжалостно долго. Вечером воскресенья я была настолько измотанной, что заснула за обеденным столом.

— Эй, что с тобой, Эмма? — Толкнул меня Питер.

— Я выдохлась. Извините, я пойду в кровать.

— Надеюсь, ты не заболела? — озабочено спросила Бри.

— Нет-нет, всё в порядке. Я просто устала.

Я поплелась в свою комнату и тут же уснула без каждодневных водных процедур.

В понедельник занятия в школе проходили со скоростью черепахи, и мне становилось всё неспокойней. Вернувшись с Амели домой, мои мысли вращались только вокруг Кэлама и нашей с ним встречи. Что, если он не придёт? Сегодня в школе мы виделись в кафетерии. Он улыбнулся мне, но мы не разговаривали. И куда он меня поведёт? Что я должна надеть?

Я наполнила ванну горячей водой и скользнула в неё. Я оставалась под водой так долго, насколько смогла задержать дыхание. Потом я щедро намылила волосы шампунем и промыла их ополаскивателем Амели. После ванны я почувствовала себя гораздо лучше. Но я знала, что долго это не продлится. Я натянула джинсы, лиловую рубашку и уселась на кровать. Ещё один час. Я вскочила и побежала на кухню. Мне нужно выпить чай, от кофе я стану ещё нервознее. Вошла Амели и забрала у меня из рук электрический чайник.

— Сядь, — приказала она, и я беспрекословно послушалась. — С такими нервами ты разобьёшь мамины чашки. Я сделаю тебе чай, а ты успокойся и сделай вдох и выдох. Я больше не могу смотреть на это. Уже в машине ты была сама не своя. Это же не первое свидание в твоей жизни. — С навязчивой заботой она покачала головой.

Вопреки своей воле я рассмеялась и слегка расслабилась.

— Это не свидание, — ответила я.

Я выпила чай, который Амели поставила передо мной, и пока ополаскивала кружку, я выглянула в окно. Моё сердце подпрыгнуло, когда я увидела Кэлама, подходящего к дому. До трёх ещё оставалось полчаса.

— О, о, — заговорила Амели рядом со мной, — кто-то не смог дождаться. — Она хитро ухмыльнулась. — Хорошего вам времяпрепровождения. — С этими словами она ушла в гостиную, оставив меня с грохочущим сердцем.

После того, как раздался звонок в дверь, я подождала пару секунд, чтобы собраться, потом побежала к двери и открыла ему.

— Привет, я бы начал уже сейчас, если ты не возражаешь… — Неужели я слышу в его голосе неуверенность?

— Без проблем. Я готова. Я только возьму гитару.

Мы шли бок о бок в направлении леса.

— Куда мы идём?

— Позволь удивить тебя, — ответил он.

Дальше мы шли молча.

— Как прошли твои выходные? — вдруг спросил он.

— О, медленно. Я была рада, когда наконец наступил понедельник, — болтала я напропалую.

— Ты обрадовалась школе? — Он посмотрел на меня со стоны.

Что я должна была ответить на это? Что я не могла дождаться, когда снова его увижу? Я пожала плечами. К счастью, он больше не стал задавать вопросов. Вряд ли я могла дать на них ответы, в конце концов, мне не хотелось спугнуть его.

В лесу становилось прохладнее. Я начала дрожать, покрываясь мурашками.

— Тебе нужно было взять с собой куртку, — неодобрительным тоном заметил Кэлам.

— Тебе нужно было сказать, что мы пойдём в лес, — парировала я.

— Гм, — он осмотрел меня серьёзным взглядом. Потом Кэлам достал из чехла для гитары тонкий шерстяной свитер. Я скользнула в него, и сразу стало так приятно тепло.

Я его расстроила? Сожалеет ли он, что предложил заниматься со мной? Я оценивающе взглянула на Кэлама, но было невозможно что-то распознать по его выражению лица. В любом случае, выглядел он напряжённо. Урок обещает быть весёлым…

— Теперь уже не томи. Скажи, ещё далеко? — спросила я, чтобы нарушить молчание.

— Там впереди небольшая поляна с крохотным прудом. Там очень спокойно и красиво. Я часто туда прихожу, чтобы меня никто не беспокоил. Местные жители не ходят в лес, — рассказал он.

Не понимая, я встряхнула головой.

— Что такого в этом лесу? Тролли, эльфы, оборотни?

— Да, примерно так они и думают. В Шотландии много мифов, и тебе не следует смеяться над ними. Обычно в каждом из них есть доля правды. Даже если ты не веришь во все эти вещи… иногда идти в лес бывает действительно опасно.

Я определённо сказала что-то не так. Его губы превратились в прямую линию. У меня не нашлось ответа на его слова.

Мы добрались до поляны. Тишина укутала меня словно шёлковый платок. Ветер, шелестевший в листве берёз и елей, мягко пробежал над водой, бьющейся волнами о берег.

Кэлам молча осмотрел моё лицо, пока я оглядывалась вокруг.

— Я пообещал слишком много?

Я покачала головой.

— Такое чувство, что крохотные феи порхают среди деревьев. Здесь словно в сказке, заколдованное место.

Мы в молчании посмотрели на воду.

— Когда я была маленькой, мы с мамой часто устраивали пешие прогулки. В выходные, когда она не работала, мы вместе ездили в национальный парк, — вспомнила я. — Мы часами гуляли по лесу. Жарили сосиски и бросали картошку в угли. Я часто обжига себе пальцы, потому что мне никогда не хватало терпения дождаться, пока она остынет.

Я почти ощущала запах жареного мяса и обуглившегося картофеля, когда вспоминала об этом.

Кэлам молчал.

— Когда темнело, она рассказывала мне об эльфах, русалках, фавнах или водяных. Легенды о войне, любви, ревности и смерти. Я любила эти истории, и мне всегда было мало. У неё в голове был бесконечный запас историй. — Я улыбнулась воспоминаниям и посмотрела на Кэлама. Его взгляд был серьёзным. — Извини, — пробормотала я смущённо. — Я снова ударилась в воспоминания.

— Продолжай, — попросил он тоном, не терпящим противоречий.

— Когда она рассказывала, её голос звучал теплее, чем обычно. Мне казалось, я могу видеть фей, танцующих в огне. Каждый раз ей приходилось рассказывать одни и те же истории. Часто после них у неё стояли слёзы в глазах, которые она тайком стирала. Тогда я не понимала этого, но сейчас я думаю, она скучала по родине. В палатке, чтобы уснуть, я прижималась к ней, потому что меня пугала её внезапная грусть. Чем старше становилась я, тем реже становились наши прогулки, а вместе с ними и её сказки. Я долго не думала об этом. Но это место… Она всегда описывала Шотландию именно так.

Кэлам кивнул и, не обронив ни слова, сел на траву и начал доставать гитару и ноты из чехла. К моему облегчению, его взгляд был мягким.

— Давай, садись ко мне. Я принёс кое-какие ноты. Давай выберем, что мы будем играть.

Медленно я опустилась на траву рядом с ним.

Кэлам сыграл несколько песен, чтобы я могла выбрать, какую из них захочу учить. И мне ничего бы не стоило, всё время слушать только его.

Вместе мы выбрали две кантри-песни, которые мне понравились. Он терпеливо показывал мне, как правильно зажимать аккорды, затем мы играли песни вдвоём.

— Перерыв, — сообщил он через некоторое время и достал из своего рюкзака две бутылки колы и две плитки шоколада.

— Ты даже подумал о том, чтобы сделать пикник.

— Пикник — громко сказано, но в следующий раз ты можешь сделать его лучше.

Я откусила шоколадку, думая о следующем разе. Во рту пересохло, и я поспешно выпила колы. Со вздохом я упала на траву и доела шоколадку.

— Нет, всё-таки я не думаю, что здесь может быть что-то опасное, — сказала я. — Здесь слишком красиво, слишком спокойно.

Кэлам, лежавший рядом со мной, перевернулся на бок и посмотрел на меня настойчивым взглядом.

— Ни в коем случае этому нельзя доверять, Эмма. Даже если что-то выглядит красиво, это всё равно может быть опасным. Самые прекрасные вещи в природе — самые ядовитые.

Я удивлённо уставилась на него. Что его так взволновало? Я в изумлении встряхнула головой. Выражение его лица было мрачным, и, разозлившись, он отодвинулся от меня.

Я медленно выдохнула.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — попросила я и надеялась на его улыбку.

— Нет ничего интересного, что бы я мог рассказать о себе, — уклончиво ответил он и сел.

— Окей, тогда я буду задавать вопросы. — Так просто я не сдамся.

— Я отвечу не на все, — предупредил он меня. Но я с облегчением заметила, что он улыбается.

— Какое твоё любимое время года? — Я ухмыльнулась.

Он удивлённо взглянул на меня, но всё же ответил серьёзным тоном:

— Осень.

Я неодобрительно подняла брови вверх.

— Цвета… — начал он, и я уже поняла, что он имел в виду.

— Любимый цвет?

— Красный.

— Слишком яркий, — возразила я. Он нахмурил лоб, так что я задала следующий вопрос.

— Любимый фильм?

— Это сложно… «Властелин колец»?

Я согласно кивнула.

— Любимая игра?

— Баскетбол.

— Любимый десерт?

Он ухмыльнулся.

— Тирамису.

Я продолжала задавать вопросы. Было здорово видеть его таким расслабленным.

— Стоп-стоп, на сегодня хватит, — воскликнул он, спустя слишком короткое время.

Я надулась.

— Но у меня ещё пара вопросов.

— Не сомневаюсь, но давай проиграем песни ещё раз. У меня пересохло во рту, а у нас больше нет колы. В следующий раз нам обязательно нужно взять больше продовольствия.

При мысли быть с ним наедине чаще, мой пульс забился с бешеной скоростью.

— Для начала правда было неплохо, — сказал Кэлам через некоторое время. — Но я думаю, на сегодня мы должны закончить. Наверняка твоя семья уже задаётся вопросом, что я с тобой сделал. — Он хитро улыбнулся.

Только сейчас я заметила, что стало гораздо темнее, чем было до этого. Сверкающий свет на озере исчез, и деревья приняли угрожающий вид.

Я с сожалением посмотрела на него.

— Я понятия не имею, сколько сейчас время.

Я бы могла провести с ним в лесу сколько угодно часов. Я поспешила отвести взгляд, чтобы он не смог прочитать это желание в моих глазах.

— У тебя было так много свободного времени?

— Я получил большое удовольствие, — ответил он, улыбаясь, на мой вопрос, и я почувствовала, как мои щёки начали гореть. — Вот поэтому мне нравится красный, — внезапно сказал он. Жар только усилился, и мне пришлось отвести свой взгляд. — Продолжим на следующей неделе? — Его голос звучал заманчиво.

— С удовольствием.

Я едва ли осмеливалась взглянуть вверх и собирала свои ноты. Мы стояли в траве на коленях, и наши головы отделяло друг от друга лишь несколько сантиметров.

Мы вместе пытались собрать наши листы, и я случайно коснулась его руки. Тут снова случилось это. По моему телу пробежал электрический импульс. Я быстро одёрнула свою руку и посмотрела на Кэлама.

Он встал, и я в испуге отскочила назад.

— Нам нужно поторопиться, — грубо приказал он. Я закусила губу, и мы пошли в полной тишине.

— Кэлам? — осторожно спросила я. Мы не могли расстаться на этой ноте. — Что случилось?

— Ничего, это не твоя вина. — Он помедлил, прежде чем продолжить говорить дальше. — Только я постоянно спрашиваю себя, правильно ли то, что мы делаем.

Я не понимала, что он имел в виду. Мы абсолютно безобидно провели урок игры на гитаре. Ну, ладно, не совсем безобидно. Что-то между нами зарождалось, и мне с трудом удаётся обличить это в слова. Я не решилась ничего сказать, а он упорно продолжал молчать.

У дома Кэлам попрощался со мной быстро и холодно. Он ни разу не обернулся, идя по привычной дороге к дому пастора.

Я зашла в свою комнату и рухнула на кровать. Это был такой чудесный вечер. Что произошло, почему я так отреагировала на его близость? Это ненормально, что он вызывает у меня такую реакцию. К тому же, он замечает это каждый раз. Мне несказанно стыдно. Ещё хуже то, что теперь он был зол на меня. Я определённо его спугнула.

Я вдруг заметила, что на мне до сих пор был его свитер. Я обвила руки вокруг своей талии, втянула его знакомый аромат, отдаваясь мечтам до тех пор, пока в мою комнату не ворвалась Амели.

— Как всё прошло? Он пытался тебя поцеловать? — Её брови в вопросе взлетели вверх.

В защиту я ответила:

— Как это должно было случиться? Мы играли на гитаре.

Поцеловать, о чём она думала? Тогда бы я точно свалилась в обморок, если я так реагирую на его едва заметные прикосновения.

Амели закатила глаза.

— Вас очень долго не было. Ну, ты мне ещё всё расскажешь. Этот свитер на тебе его? — Она торжественно посмотрела на меня, и увидела, что все её смелые предположения подтвердились. — Пойдём, ужин готов. Мы ждём тебя.

Глава 8

На остаток недели мне пришлось взять себя в руки, чтобы сконцентрироваться на уроках. Я бы предпочла думать о Кэламе. Но, к сожалению, на этой неделе мы писали контрольные по математике, английскому и истории, так что каждый вечер я сидела над учебниками. Мне приходилось буквально заставлять себя выполнять каждое задание. К счастью, многие темы я уже проходила в Штатах, так что я не отставала.

Кульминацией недели была тренировка с командой пловцов. К сожалению, Кэлама я видела лишь издалека, и дальше короткого «привет» и улыбки мы не зашли. Валери постоянно вертелась вокруг него. Слепому было видно, насколько она от него без ума. Как по мне, с ней он был слишком вежлив и слишком явно сторонился меня. Я понятия не имела, почему, и всё же пыталась выглядеть расслабленной. Последнее, в чём я нуждалась, чтобы он подумал, будто я ревную и слишком привязалась к нему. Так что во время тренировки я держалась от него подальше. В свою очередь он тоже не предпринимал никаких попыток провести время со мной, что в конечном итоге меня разозлило. Почему он был абсолютно другим, когда мы оставались наедине?

Мистер Фоллен жёстко нас нагружал. Скоро должны были состояться первые соревнования. За это время я снова была в хорошей форме. В пятницу вечером, незадолго до конца тренировки, мистер Фоллен попросил нас с Кэламом проплыть друг против друга. Этого мне как раз не хватало. Зато остальные, радостно ликуя, начали делать ставки.

Большинство ставили на Кэлама. Я в ярости закусила губу. Естественно, я не была быстрее Кэлама, поэтому мне совершенно не было ясно, к чему это должно привести.

Мы подошли к стартовым тумбам. Я не смотрела на него. Одновременно мы нырнули в воду. Без лишних раздумий я поплыла кролем. Пятьдесят метров, поворот и ещё пятьдесят метров назад. Я коснулась рукой стенки бассейна и, фыркая, вынырнула из воды. Я развернулась и в этот момент увидела Кэлама, который подплыл только сейчас. Я озадаченно посмотрела на него. На краю бассейна мистер Фоллен, смеясь, бил себя по бёдрам.

— М-да, Кэлам, ты нашёл свою рекордсменку. Эмма была немного быстрее тебя.

Кэлам улыбнулся ему, не выглядя при этом под сильным впечатлением. Вокруг все взволнованно заговорили. Валери посмотрела на меня ещё мрачнее, чем обычно.

Мы вместе поплыли к дежурному по бассейну.

— Ты позволил мне выиграть, — с упрёком сказала я.

Он одарил меня удивлённым взглядом.

— С чего бы мне это делать? — Кэлам улыбнулся неотразимой улыбкой, и я почувствовала себя глупой. В самом деле, с чего бы это? Я схватила своё полотенце и побежала в раздевалку.

Впереди были ужасно долгие выходные. Мои единственные мысли вращались вокруг того, придёт ли Кэлам в понедельник. У меня не было желания ни делать огромное домашнее задние, которое нам задали, ни отправляться в поход, который предложил Итан.

Амели заворчала:

— Пап, ты же знаешь, что сегодня вечером мы все идём в паб. Там наконец-то играет хорошая группа. Я не хочу весь день карабкаться в горы и устать для сегодняшних танцев. Мы можем перенести поход? Пожалуйста.

— Окей. Я совсем забыл об этом. Вы пойдёте в паб вместе?

Танцы? Я подумала, что ослышалась. Об этом Амели мне ничего не рассказывала.

— Конечно, — ответила она. — Эйдан заедет за нами в семь.

— Эйдан? — Итан вскинул брови, однако воздержался от комментариев о сопровождении своей дочери.

Амели посмотрела на меня невинным взглядом, а я метнула из глаз молнии.

Когда мы пошли по своим комнатам, я накричала на неё.

— И что это значит — танцы? Можешь забыть об этом. Уж лучше я отправлюсь в поход. С тобой я не пойду. Весь вечер ты просидишь с Эйданом в уголке, а мне придётся скучать до смерти.

— Ну, пошли, — упрашивала она. — Папа не отпустит меня одну с Эйданом, но втроём… будет здорово, там полно людей.

— Ты могла бы сначала спросить меня, — проворчала я и исчезла в своей комнате, в то время как Амели убежала в свою.

Снова и снова я позволяю ей себя одурачить, это сводит с ума.

Сгущались сумерки, когда мы отправились пешком в паб. Как только мы оказалось вне досягаемой видимости от дома, Эйдан обвил руку вокруг талии Амели, и они оба захихикали. Я закатила глаза.

Почему я позволила себя уговорить? Я размышляла над тем, есть ли у меня ещё шанс отделаться от них, но передумала. Мне не хотелось портить вечер Амели, и я даже могла внести некое разнообразие.

Паб был заполнен людьми, а танцпол — не особенно большим. В конце зала Эйдан заметил за столом пару знакомых лиц. Они махнули нам рукой и сели ближе друг к другу, чтобы мы смогли уместиться. Большинство я знала из школы. Возможно, всё пройдёт даже мило.

— Что хочешь выпить? — спросил Эйдан, когда к столу подошла официантка.

— Колу, пожалуйста.

— Никакого пива? — Он вопросительно уставился на меня.

— Нет, лучше не надо. — Я покачала головой, но заметила, как Амели заказала себе пиво. Итану бы это не понравилось.

Музыка играла неплохая, и когда Марк, который сидел рядом со мной, пригласил меня на танец, я надеялась, что вечер будет не таким скучным, как я опасалась. С тех пор как его интерес ко мне поутих, он казался мне даже милым. Марк не был прямо-таки идеальным партнёром, но он прилагал все усилия, чтобы не наступить мне на ноги. Я вздохнула с облегчением, когда на следующей песне его сменил Тим. С ним танцевать доставляло одно удовольствие. Я едва ли успевала присесть и выпить, как меня снова кто-то тащил на танцпол.

Освободившись, я подошла к бару и пила колу, нерешительно думая о том, что должна делать. Амели совсем не выглядела так, как если бы она уже хотела домой. Я же за это время устала. Должно быть, уже полночь.

— Я всё думаю, потанцуешь ли ты и со мной тоже? — прошептал Кэлам совсем близко позади меня. Моё дыхание ускорилось. — Однако мне следует тебя предупредить, с твоей стороны это будет неумно.

— Вероятно, это было бы даже неразумно, но я бы могла рискнуть, — ответила я не поворачиваясь. Покалывание на моём затылке усилилось. Думаю, я чувствовала его дыхание.

— Очень, очень неразумно. — Я буквально видела улыбку на его губах.

Теперь я развернулась к нему. Его взгляд был непроницаемым, и внезапно я поняла, что он был прав насчёт своего предупреждения. Он притянул меня в свои руки, и мой пульс ускорился.

— Давай потанцуем. — Не дожидаясь дальнейших возражений,он потянул меня на танцпол. Здесь было слишком много людей. Он не смог бы освободить меня, даже если бы хотел. Так мы танцевали каждый последующий танец, тесно прижавшись друг к другу. Я чувствовала его руки на своей спине, его губы в моих волосах, и всё напряжение, которое я испытывала на протяжении прошедших недель в его близости, упало с моих плеч. Находиться рядом с ним было так естественно. Я желала, чтобы это никогда не заканчивалось.

К сожалению, группа была другого мнения, и музыка прекратилась для меня абсолютно внезапно. Я оглянулась по сторонам. Мы были одни в пабе. Лишь несколько людей стояло за барной стойкой, а группа складывала инструменты.

— Где все?

Кэлам рассмеялся.

— Сейчас два часа ночи.

— О, Боже! — вырвалось у меня. Как я могла забыть о времени? — Где Амели? Мы должны были быть дома не позднее часа.

— Она ушла с Эйданом час назад. Смею предположить, она не хотела нам мешать, или чтобы мешали ей. Зависит от того, с какой стороны посмотреть, — хитро ответил он.

— Нам нужно идти. — Я лихорадочно начала искать свою куртку, но нигде не смогла её найти. На улице было прохладно. Кэлам положил руку на мою талию и притянул к себе. Мне сразу стало тепло. Мы молча шли по лугам. Перед входной дверью он взял меня в свои руки и прижался губами к моим волосам. Казалось, все мои мечты стали реальностью. Я посмотрела на него, надеясь на настоящий поцелуй, но он лишь провёл пальцем по моей губе и подоткнул в дом через дверь. Наши пальцы соприкасались, и всё моё нутро не хотело его отпускать.

— До понедельника, — прошептал Кэлам. Потом он ушёл. Я прислонилась к двери и закрыла глаза.

Бри вышла из зала в прихожую. Она выглядела сонной.

— Эмма, — воскликнула она. — Мы волновались!

— Кэлам проводил меня домой. Извини, что я опоздала.

— Всё прошло хорошо?

— Лучше не бывает.

— Теперь иди в кровать и выспись. — Она погладила меня по волосам, и я пошла в свою комнату. Я быстро надела одежду для сна, почистила зубы и забралась под одеяло. Тут я услышала тихий стук в дверь. Амели прокралась в мою комнату.

— Я не могу уснуть, — прошептала она. — Могу я лечь к тебе?

— Конечно, иди сюда.

Она уютно пристроилась рядом со мной под одеялом.

— Сегодня было здорово, правда? Ты всё ещё злишься на меня? — Она не дождалась моего ответа. — Ты уже когда-нибудь влюблялась по-настоящему, Эмма?

— Нет, до сих пор нет, — неуверенно ответила я. — Но я думаю… Я знаю, как бы это могло быть. — Я уставилась в потолок, думая о Кэламе.

Амели повернулась с улыбкой на губах.

— Я рада, что ты с нами, — пробормотала она. Потом она уснула.

Я тоже была рада… Даже очень.

Когда я проснулась следующим утром, солнце уже посылало тёплый свет в мою комнату, и занавески раздувались на ветру, пробирающемся в комнату. Осторожно, чтобы не разбудить Амели, я натянула на себя одеяло, которое она похитила во время сна, и удобно устроилась под ним. Я всё ещё жила прошлым вечером. Я улыбнулась при воспоминании, как он внезапно оказался позади меня, и пригласил на танец с этим странным замечанием…

Дальше мои мысли не зашли, так как Амели начала потягиваться и повернулась ко мне.

— Итак, ты и Кэлам, — начала она без промедлений. — Не пойми меня неправильно, Эмма, я лишь удивляюсь, почему он хочет быть именно с тобой. Особенно после того, как сначала он тебя не переносил.

Я пожала плечами и улыбнулась ей. Я точно понимала, что она имеет в виду. И для меня это было такой же загадкой.

— А как он на тебя смотрит, — сказала она и стёрла остатки сна с глаз. Прежде, чем мы смогли углубиться в эту часть вечера, она выпалила следующий любопытный вопрос: — Он наконец поцеловал тебя?

— Нет, — с явным сожалением призналась я.

— Что ж, это тоже вроде как странно. — Амели нахмурила лоб. — Большинство парней, которых я знаю, как правило, не могут ждать. Либо он идеальный джентльмен, либо… — рассуждала она с умным видом.

В этот момент в мою комнату ворвались Ханна и Эмбер и с громкими криками оккупировали мою кровать.

Питер остался стоять в дверях и, качая головой при виде этой суетни, сказал:

— Завтрак готов.

Я была уверена, что никто из этой троицы его не услышал, так как в тот самый момент Амели вытянула из-под моей головы подушку и начала битву подушками со своими сёстрами. После того как я разом накинула на всех троих своё одеяло, я предпочла исчезнуть в ванной и почистила зубы.

После завтрака Питер и Итан решили поехать на рыбалку. Они пригласили меня с собой, но сегодня был не тот день, когда я могла бездеятельно сидеть часами.

Возможно, побыть одной было даже хорошо, решила я и попросила Итана высадить меня где-нибудь по дороге, чтобы я могла спокойно порисовать. Я была в высшей степени творческого настроения. Сегодня мне удастся любая картина, в этом я уверена.

Я сложила принадлежности для рисования, мольберт и отыскала свой айпод. Проверила аккумулятор и плей-лист. Потом я засунула его в карман, надеясь, что аккумулятор продержится ещё немного. Питер и Итан ждали меня на кухне.

Бри приготовила мне с собой сэндвичи, яблоки и бутылку воды.

— А теперь вон отсюда и хорошо повеселитесь! И следите за погодой, она не будет хорошей весь день, — кричала она нам вслед.

Я посмотрела на небо и обнаружила лишь безупречную голубизну. Типично, что она волнуется. Я качнула головой и забралась в машину к Итану.

Горный хребет, у которого меня высадили Итан и Питер, поднимался полого. Питер порекомендовал мне одно место. С вершины хребта был замечательный вид.

Поначалу я встречала нескольких туристов, но чем дольше я шла, тем уединённей становилось вокруг. Благодаря регулярным тренировкам по плаванию, я была в отличной форме и, несмотря на мои принадлежности для рисования, которые я тащила с собой, я неплохо продвигалась вперёд. С каждым шагом вид становился лучше. Вскоре вдали показалось побережье. Здесь наверху, в некотором отдалении от утёса, я поставила мольберт и начала рисовать.

Я настолько была погружена в работу и пленена красотой, окружающей меня, что не заметила, как поднялся ветер. Только когда мне по-настоящему стало холодно, и я с трудом могла держать кисть, я остановилась и посмотрела на небо. Оно выглядело нехорошо. Всё-таки Бри была права. Тёмно-синие облака сгущались над горами. С оглушительным шумом море разбивалось подо мной об утёсы. Мне нужно возвращаться.

Я молниеносно быстро сложила свои вещи, сильнее укуталась в куртку и побежала в направлении, в котором пришла. Ветер почти сбивал меня с ног, а дорога неумолимо тянулась в длину. Утром я просто шла, а теперь вынуждена признать, что я не знаю, как долго мне оставалось до подъёма. Ко всему прочему дорога начинала раздваиваться. У меня не было времени, чтобы размышлять над тем, какое направление выбрать, так что я побежала по спуску. Через некоторое время я обнаружила, что дорога снова поднимается вверх, и вдобавок становилось туманнее. Я рассердилась на саму себя. Почему я не взяла с собой этот проклятый мобильник? Потому что сигнал в Шотландии по большей части весьма скверный, ответила я на свой вопрос. Возвращаться было единственной возможностью. Я ужасно запыхалась, когда вернулась на перекрёсток. Я решила оставить свои вещи здесь, потому что нести их дальше у меня не было сил. Я спрятала всё под кустом, в надежде найти вещи позже. Еду и бутылку воды я положила в свой рюкзак. Дорога проходила близко вдоль утёса. Я знала, что идти по этой дороге в такой туман было неразумно. Но ветер становился сильнее.

Я помедлила, потом решила двинуться дальше в гору. Время от времени я клала камень, чтобы отметить место, которое я проходила. На тот случай, если я захочу вернуться. Сосредоточенно пробираясь на ощупь, я почти забыла о холоде, который меня окружал. Каждый шаг требовал полной концентрации. Повсюду были вытоптаны тропы, но я не знала, были они следствием животных или людей, не говоря уже о том, вели ли они куда-нибудь. Несколько раз я садилась на мокрую траву, чтобы отдохнуть. Но каждый раз я заставляла себя подниматься и следовать дальше. Тем временем я уже совершенно перестала ориентироваться. Я горячо надеялась, не оказаться на скале, с которой я бы не смогла уйти.

Я осторожно делала шаг за шагом с горы. Я посмотрела на часы — полшестого. Мне оставалось только надеяться, что Питер и Итан меня ищут и найдут.

Полностью вымотанная я наконец пришла к лесному заповеднику. Между стволов можно в некоторой степени защититься от ветра. Я не знала, что делать дальше. Найдёт ли меня здесь кто-нибудь? Дрожащими пальцами я открыла бутылку воды и попила. Потом я съела последний сэндвич. Он был липким, но это не играло большой роли. Урчание в моём желудке заглушало ветер.

Потом я начала ждать.

Несмотря на холод, я заснула. А проснулась, потому что кто-то кричал моё имя. Сбитая столку, я осмотрелась вокруг. Тут же обрушились воспоминания о случившемся. Я осторожно встала, но мои ноги не хотели меня слушаться.

— Я здесь, — прошептала я и попыталась повторить это громче. Внезапно рядом со мной оказался Кэлам. Он сверкнул на меня своими глазами и с облегчением притянул к себе.

— Ты ужасно усложнила это для меня, Эмма. Мы ищем тебя несколько часов. — Качая головой, он посмотрел на меня. Его голос звучал озабочено.

Я попыталась ответить, но дрожь не прекращалась.

— Мне жаль, я заблудилась, — с трудом произнесла я, наслаждая теплом, которое он излучал.

— Пойдём, — сказал он. — Тебе нужно в тепло.

Я постаралась пойти, но мои ноги были ватными.

Когда Кэлам заметил, что я не в состоянии двигаться, с мягким рывком он взял меня на руки. Я хотела запротестовать, но ощущения были слишком хорошими. И мои зубы продолжали беспрерывно стучать.

— Так не пойдёт, — сообщил он через некоторое время скорее самому себе. Он с неохотой опустил меня и снял свою куртку. Потом, вопреки моим протестам, он помог мне её надеть.

— Тебе ведь тоже холодно, Кэлам. Тебе самому нужна куртка.

Кэлам тихо рассмеялся мне на ухо.

— Эмма, если бы понадобилось, я бы мог бежать полуголым сквозь шторм и не замёрзнуть. Можешь мне поверить, небольшой ветер ничего мне не сделает.

При этом представлении моё сердце автоматически забилось быстрее. Должно быть, он заметил предательские намёки моего тела, так как он снова тихо рассмеялся и прижал меня ещё крепче к себе.

— Воображала, — угрюмо пробормотала я, чтобы обыграть своё смущение. В его тёплой куртке и на его руках с каждой минутой мне становилось всё лучше.

Нам потребовалось некоторое время, чтобы добраться до машины. Питер побежал нам навстречу.

— Кэлам, ты нашёл её! Быстрей в машину с нами. — Он испугался, когда заметил мои синие замёрзшие руки и лиловые губы.

Кэлам устроил меня на заднем сидении и сел рядом со мной. Истощённо я положила свою голову на его грудь. Питер включил печку, позвонил Бри и взволновано заговорил что-то себе под нос.

Я была рада ощущать на себе руки Кэлама. Мне всё ещё было очень холодно. Я скользнула ладонями под его свитер. Заметив, как он вздрогнул, я хотела снова их убрать, но он взял меня только крепче.

— Судя по всему, ты превратилась в ледышку, — рассмеялся он, качая головой. — Как ты только туда забрела?

Дома мы оказались слишком быстро. С большой неохотой я отстранилась из его объятий. Я выбралась из машины, и пока мы шли к дому, он нёс меня дольше, чем я прошла бы пешком. Бри стояла в дверях с красными заплаканными глазами.

Тут же с огромным рвением она принялась меня согревать. Она отправила меня в горячую ванну. Потом принесла мои спортивные штаны, мой самый толстый свитер и тёплые носки.

Для Питера и Кэлама она заварила большой чайник чая, и я слышала, как она обоих попросила принести дров и разжечь камин.

С облегчением и радостью быть дома, я окунулась в ванну. При мысли, что мне пришлось бы провести всю ночь под открытым небом, даже в горячей воде по телу пробежала холодная дрожь. Тепло действовало замечательно. Внезапно я услышала голос Итана в прихожей. Амели забежала в ванную в куртке и ботинках, склонилась над ванной и обняла меня.

— Эмма, ты даже не представляешь, как мы волновались! Я так боялась, что ты упала с утёса. — Не веря своим словам, она покачала головой. — То, что Кэлам нашёл тебя… он невероятен. Выходи, мы ждём тебя в гостиной.

Я с неохотой вылезла из тёплой воды, надела тёплые вещи, которые мне принесла Бри, и высушила феном мокрые волосы. Потом я собрала их в конский хвост и пошла в гостиную. Уже в прихожей я услышала взволнованные голоса. Это всё мне стало вдруг неприятно. Только представить, если бы со мной действительно что-нибудь случилось.

Я стеснительно зашла в комнату. Лучше бы я провалилась сквозь землю. Но никто не смотрел на меня с упрёком, в каждом взгляде читалась только забота. Бри встала и повела меня к камину. Она посадила меня на диван прямо рядом с Кэламом. Он вручил мне в руки чашку горячего чая. Огонь с моей правой стороны и тепло Кэлама — с левой позаботились о том, что в пределах самого короткого времени мои щёки начали пылать. Лучше бы я надела что-нибудь полегче, но не при каких обстоятельствах я не хотела терять своё место рядом с Кэламом.

— Эмма, куда ты бежала? — спросил доктор Эриксон, который вернулся домой вместе с Итаном.

— Сегодня утром я шла по тропе, было так прекрасно, что я не обращала внимания на дорогу, не говоря уже о времени. — Я извиняясь пожала плечами. — Когда стало холодней, и поднялся ветер, я пошла назад по той же дороге, ну, во всяком случае, я думала, что это та же дорога. Но, судя по всему, я ошиблась.

Кэлам утешая обвил руку вокруг меня. Я прислонилась к нему и в этот же момент заметила напряжённое лицо доктора Эриксона.

— Это большая удача, что Кэлам нашёл тебя, — медленно сказал он. — Мы хотели уже сдаться и известить полицию. Это граничит с чудом, что он вообще искал тебя там. Ты отклонилась от правильного пути очень далеко…

Все уставились на Кэлама, но он сделала вид, что не заметил этого.

— Никто не знает остров так хорошо, как он. Это даже жутко, как во время наших путешествий Кэлам находит правильную дорогу без единой помощи. Погода в горах может резко меняться. Это было неправильно с нашей стороны, отпускать тебя одну. Честно говоря, я даже не думал, что ты поднимешься так высоко. — Питер покачал головой. — В будущем ты пойдёшь только со мной.

— Или со мной, — шепнул Кэлам мне на ухо незаметно для других.

Раздался звонок в дверь, и я удивилась, кто же ещё меня искал. Это была Софи, которая стояла в дверях с большой кастрюлей супа. Только сейчас я заметила, какой была голодной.

С грехом пополам, мы уместились за большим столом на кухне. Кэлам не отходил от меня ни на шаг. Бри и Амели быстро накрыли на стол, пока Софи разогревала суп и нарезала свежий хлеб. Когда я захотела встать, чтобы помочь, Кэлам опустил меня обратно на стул.

— Сегодня ты не отходишь от меня ни на шаг, — хитро заметил он. — Кто знает, что ещё с тобой может случиться. — Он покачал головой и попытался подавить смех.

С возмущением я заметила, как он обменялся недвусмысленным взглядом с Питером. Тот держал себя под контролем не так хорошо и начал тихо хихикать. Я оскорблённо скрестила руки на груди.

Еда была удивительно вкусной, и после того как Бри, словно фокусник достала на десерт шоколадный торт, вечер стал идеальным. К счастью, все решили больше не разговаривать о моих приключениях, так что беседа за столом была куда занимательней, чем в гостиной.

— Теперь мне нужно выпить виски, — тяжело вздохнул Итан и с приглашением посмотрел на доктора Эриксона. Тот поцеловал Софи в щёку и пошёл вслед за Итаном в гостиную. Питер скользнул за ними двумя, а мы, женщины, убирали хаос на кухне. Кэлам убирал со стола вместе со мной. Похоже, он и в самом деле решил не сводить с меня глаз.

— Ты спокойно можешь пойти к остальным, — сказала я.

— Никаких шансов, я останусь с тобой. Ты можешь упасть по ошибке в раковину.

— Очень смешно.

Он улыбнулся и точно знал, что, когда он вот так смотрел на меня, я не могла долго злиться.

Мы пили наш эспрессо в гостиной перед камином. Но я всё меньше была в состоянии следить за разговором. Снова и снова мои глаза закрывались.

Кэлам посмотрел на меня с заботой и обвил свою руку вокруг меня. Я прижалась к его груди и уснула. Я даже не заметила, как он отнёс меня в кровать и укрыл одеялом. Только когда его губы коснулись моего лба, я проснулась. Его синие глаза были очень близко.

— До завтра, — тихо сказал он, настойчиво глядя на меня. — И больше никаких глупостей. — На его губах снова появилась эта неотразимая улыбка.

Редактор и оформитель: Антонова Анастасия Переводчик: Анастасия Галкина Переведено для группы:  http://vk.com/e_books_vk

Глава 9

Следующий день заявил о себе болезненно. Моя шея и голова ужасно болели. Бри вызвала своего домашнего доктора, и он пообещал зайти в обед. Потом она дала мне аспирин.

— Всё будет хорошо, Эмма, — попыталась она меня успокоить. — Могло быть гораздо хуже. Страшно представить, что ты могла сорваться с обрыва или сломать себе что-нибудь. — Качая головой, она покинула комнату.

Я зарылась лицом в подушку и попыталась снова уснуть. Внезапно мне в голову пришла пугающая мысль. Бри никогда не разрешит мне заниматься игрой на гитаре с Кэламом в больном состоянии.

Мысль, что я не увижусь с ним сегодня вечером, и мы не будем наедине, показалась мне больнее, чем стучащие в моей голове молотки. Мне нужно подняться и пойти на свежий воздух, тогда головная боль пройдёт. Осторожно я села. И хотя я пыталась двигаться медленно, в глазах потемнело. Я снова со стоном легла. Пожалуй, это было не лучшей идеей. Я закусила губу. Нужно попытаться снова. Ещё медленнее, если такое вообще возможно, я встала на ноги и схватилась за спинку кровати. Я стояла, но мои ноги были не там, где должны были быть. Я заметила, как они начали отказывать, и, не сумев ничего сделать, я упала на пол. Столкновение с твёрдым полом было болезненным. Когда я снова пришла в себя, я всё ещё лежала на полу, правда под моей головой появилась подушка. Амели и Бри сидели на коленях рядом со мной, смотря испуганным глазами.

— Эмма, всё в порядке? — спросила Амели.

Я попыталась кивнуть, но боль угрожала разорвать мою голову на части.

— Думаешь, ты можешь встать и лечь обратно в кровать?

Я облизала губы, которые стали совершенно сухими. Бри подала мне стакан воды, и я с жадностью выпила его.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты потеряла равновесие. Мы услышали глухой шум и решили проведать тебя, — ответила Бри на мой вопрос. Совместными усилиями они уложили меня в кровать. Сегодня я больше не пошевелюсь, это решено точно. — Я попрошу доктора Брента сразу тебя осмотреть. Возможно, это что-то серьёзное. — Бри вышла из комнаты.

— Мне нужно идти в школу. — Амели посмотрела на меня. — Не двигайся, слышишь? В любой другой раз я бы тебе позавидовала в том, что ты не идёшь в школу… — она помедлила, — но ты действительно выглядишь плохо.

— Передай, пожалуйста, Кэламу, что я заболела, и мы не сможем заниматься. Он может додуматься зайти и навестить больного. Пообещай мне, что отговоришь его, если он запланирует это. Он ни в коем случае не должен увидеть меня такой.

Амели кивнула.

— Я понимаю, о чём ты. Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.

Едва она успела выйти из комнаты, мои глаза закрылись, и я уснула. Только когда Бри осторожно потрясла меня за плечо, я проснулась.

— Эмма, пожалуйста, проснись. Здесь доктор Брент, он хотел бы тебя осмотреть.

Я с трудом открыла глаза. Доктору Бренту было максимум лет тридцать, но он производил весьма компетентное впечатление. Он основательно меня осмотрел. Потом, нахмурив лоб, он взглянул на меня.

— В качестве сувенира из своей прогулки ты принесла воспаление лёгких. С этим шутки плохи, слышишь? Я прописываю тебе антибиотики и самый строгий пастельный режим. Тебе нельзя выходить из дома.

Я покорно кивнула. Наказание должно было последовать, подумала я про себя.

— Как долго? — спросила я его, пока он убирал стетоскоп в свою сумку.

— Это зависит от физической формы каждого. Я думаю, ты выздоровеешь, самое долгое, через две недели.

Две недели. Целая вечность. Первые соревнования я могу выкинуть из головы. Мистер Фоллен не будет в восторге.

— Главное, что ты будешь здорова. Но с Бри ты в хороших руках. — Он одобрительно улыбнулся и вышел из комнаты.

Бри мгновенно развила такую энергию, чтобы позаботиться о моём здоровье, так что от присмотра за мной я снова устала. Сначала она принесла мне тарелку нарезанных фруктов, потом стакан свежевыжатого апельсинового сока. Она постоянно взбивала мою подушку и поправляла одеяло. Позже Бри пришла с тарелкой горячего бульона. Измученная всем этим, я притворилась спящей, чтобы избежать её опеки, и в надежде, что Амели скоро вернётся домой. Однако всегда, когда чего-то ожидаешь с огромным нетерпением, время тянется со скоростью улитки.

Когда я проснулась в следующий раз, в комнате было темно. Я нащупала настольную лампу на прикроватной тумбочке. Снаружи я услышала голоса. Ещё не могла быть ночь. Я осторожно пошевелила головой. Боль была уже не такой сильной как утром. Я села и отыскала свой халат. Мне срочно нужно было в туалет. Очень медленно, чтобы не свалиться с ног снова, я пошла в ванную. Я умылась и почистила зубы. Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Это едва ли могла быть я. Если обычно я была бледной, то сейчас я была белой как стена. Под моими глазами залегли тёмные тени, а губы потрескались от холода и казались кроваво-красными. Я искала мазь для ран в шкафчике, когда зашла Амели.

— Я не ослышалась. Как ты себя чувствуешь? — Она оценивающе осмотрела меня, однако любезно воздержалась от замечаний о моём внешнем виде.

— Я не уверена, но думаю, лучше, чем сегодня утром. Мне нужна мазь для губ. — У меня снова возникло чувство, будто у меня нет ног, и я быстро присела на край ванны.

Амели испуганно посмотрела на меня и помогла подняться.

— Пойдём, я отведу тебя в кровать, а потом спрошу об этом у мамы.

Минутой позже Амели пришла с мазью для ран и села ко мне. Она смотрела на меня, пока я осторожно наносила крем.

— Мы должны были повесить на кровать колокольчик, тогда ты могла бы звонить, если бы тебе что-нибудь понадобилось, — она ухмыльнулась, а я проигнорировала её замечание. — Хочешь знать, что сказал Кэлам?

Я попыталась изобразить равнодушное выражение лица, но мне это не удалось. Амели в любом случае не смогла бы от меня ничего утаить. Я бы узнала каждую деталь.

— Итак, он был очень обеспокоен. И, естественно, хотел тебя навестить после обеда. Мне понадобилась вся сила моего убеждения, чтобы удержать его от этого. — Она оценивающе посмотрела на меня. — Ты ведь ничего не скрываешь от меня, Эмма? Скажи уже, вы вместе, и об этом никто не должен знать? Давай, я никому не расскажу.

— Амели, поверь мне, если бы всё было так, ты бы первая об этом узнала.

— Обещаешь? — Она взяла мою руку в свою.

— Слово индейской чести. — Мы одновременно рассмеялись.

Немного позже в комнату вошла Бри. Она принесла мне антибиотики и немного перекусить. К своей неожиданности я заметила, что хочу есть. Это хороший знак, возможно, мне не понадобится две недели.

Амели осталась сидеть на моей кровати.

— Что мне сказать Кэламу, если он спросит, когда он сможет тебя навестить?

— Думаю, через день-два я снова буду выглядеть как человек, так ведь?

Она неуверенно рассмотрела меня.

— Сомневаюсь, что твой внешний вид имеет для Кэлама значение. Он всего лишь хочет быть уверен, что у тебя всё хорошо. Он не такой, как остальные парни. Я скажу ему, что он может зайти в четверг. До тех пор, ты будешь уже на полпути к выздоровлению. С маминой заботой никто не остаётся в кровати дольше положенного. Если только у кого-то не появляется желание удушиться. — Амели скорчила гримасу и вышла из комнаты.

Я захихикала в одеяло. Как же она была права.

Устроившись поудобней, я выключила свет. Ещё вторник, среда и четверг, тогда я снова увижу его. Это целых шестьдесят с лишним часов. Значит, ещё три раза поспать.

Чтобы скрасить ожидание, я попросила Амели взять у Софи для меня книг. И всё же когда передо мной лежала целая стопка, я не могла решить, что бы мне хотелось почитать. Я уже не раз прочитала «Чувство и чувствительность». Попыталась прочитать «Непобедимых» Фолкнера, но мне не удалось погрузиться в книгу.

Бабочкам в моём животе удалось то, чего не удавалось ещё ничему: я с трудом могла концентрироваться на строках. Мои мысли постоянно терялись, и в каждом слове я искала напоминания о Кэламе. Снова и снова мне приходилось читать сначала, так как после нескольких строчек, я уже не знала, о чём читала. Возможно, книга была просто не для меня.

В отчаянии я снова пробежалась по стопке книг. В ней даже был «Властелин колец», которого я уже читала. Наконец я кое-что нашла. Я слышала об «Убить пересмешника», но никогда не читала.

Я натянула халат и вышла в гостиную. Бри разожгла камин. Я села на диван, укрылась шерстяным одеялом и начала читать.

Это оказалась хорошая книга, и ей наконец удалось меня отвлечь. Я читала весь вечер и следующее утро.

В четверг утром я осталась дома одна. Мне стало существенно лучше, чем в понедельник. Я лежала в кровати, уставившись в потолок. Зайдёт ли Кэлам вместе с Амели и Питером сразу после школы, спрашивала я себя. Мне становилось всё неспокойней. По крайней мере, я больше не выглядела так ужасно. Мои губы более-менее зажили, и благодаря уходу Бри, ссадин на моих руках почти не было видно. Несмотря на это, я замечала боль в лёгких при дыхании, и головные боли не прошли.

В обед я встала и съела тарелку хлопьев. Потом я принялась убираться в своей комнате, не слишком много, я всё-таки ещё больна. Я распахнула окно, чтобы выветрить запах болезни и медикаментов. В конце я позаботилась о себе. Под горячим душем головная боль практически исчезла. Я расчесала вымытые волосы и высушила их феном. Потом я залечила оставшиеся раны мазью. Взглянув в зеркало, я осталась довольна результатом. Не идеально, но идеальной я бы никогда не была. Я надела чистый спортивный костюм и толстые носки, а потом устроилась поудобней перед камином.

Время безжалостно тянулось. Мне показалось, прошли часы, прежде чем вернулась Амели. Я услышала, как она позвала меня. Я сонно потёрла глаза. Она стояла уже передо мной.

— Тебе обязательно нужно меня так пугать? Я уже подумала, ты снова упала и на этот раз ударилась головой, — сказала она с упрёком.

Я посмотрела на Амели сбитая с толку. Тогда я увидела Кэлама, который стоял за ней и, забавляясь, улыбался.

— Я привела твоего посетителя, — обиженно проворчала Амели. — Иначе сегодня вечером ты бы прожужжала мне все уши.

Я одарила её рассерженным взглядом, в то время как мои щёки заливались румянцем. Казалось, Амели совсем не заметила моего смущения. Она развернулась и с развевающимися волосами ушла из комнаты.

Кэлам сел рядом со мной и вежливо сделал вид, будто не услышал последних слов Амели.

— Тебе лучше? — спросил он, и его голос звучал обеспокоенно. От его взгляда я растаяла и смогла лишь кивнуть. Кэлам осторожно провёл пальцем по моим потрескавшимся губам. — Сильно болит?

— Уже нет. — Я замерла.

Зашла Амели и нарушила наше уединение.

— Хотите пойти на кухню? Мама испекла пирог.

Кэлам вопросительно посмотрел на меня. Я бы предпочла остаться с ним наедине. Всё же я неохотно поднялась, и мы отправились на кухню.

Питер и близняшки тоже объявились, и, как всегда, каждый болтал наперебой, так что мы с Кэламом едва ли смогли обменяться парой слов друг с другом.

Через два часа я проводила его к двери, он быстро приобнял меня и поцеловал в волосы.

— Могу я прийти к тебе на выходных? Может, тогда мы сможем пройтись по саду. И я бы не был против, побыть с тобой наедине.

— А завтра прийти ты не можешь? — Я не смогла подавить тоску, которую выдал мой голос.

Он посмотрел на меня с улыбкой. Это казалось мне вечностью.

— Надо знать меру. Тебе всё-таки нужно выздороветь.

— Хорошо, тогда в субботу. — Я попыталась быть здравомыслящей.

На прощание он ещё раз провёл пальцем по моим губам.

Как и обещал, в субботу вечером Кэлам стоял перед дверью. Я увидела в окно, как он подходил к дому. Я открыла ему дверь со слишком сияющей улыбкой.

— Как ты чувствуешь себя сегодня? — Его глаза светились небесно-голубым.

— Настолько хорошо, что Бри разрешила мне пойти в сад.

Я потянула его за собой в заднюю часть сада, так как у меня не было никакого желания делить его со всей семьёй.

Погода была прекрасной: не слишком холодно и не слишком жарко. Лёгкий ветерок приносил с моря запах солёной воды и тёплого песка.

Мы сели на лавочку, где я читала сегодня утром. Кэлам заботливо укрыл меня шерстяным одеялом и взял книгу, которую я здесь оставила.

— «Убить пересмешника». Тебе нравится?

— Хорошая книга. Ты знаешь её? — спросила я.

— Гм, прошло много времени с тех пор, как я её прочитал. Я думаю, она достаточно хорошая.

— Что именно?

— Этот Аттикус очень мужественный человек. Он сопротивляется, потому что не хочет терпеть несправедливость, хотя многие думают об этом иначе. Мне кажется, он знал с самого начала, что не выиграет. Что у него не было шансов. — Кэлам задумчиво смотрел вдаль. Чайки кружили над морем, и, несмотря на то, что они виделись как маленькие точки, их крики доносились до нас сквозь чистый воздух.

— Думаешь, он даже не надеялся?

— Надеялся — возможно, да, но я считаю, он пытался для того, чтобы показать своим детям, что нужно бороться за свои убеждения, даже если практически невозможно что-либо изменить.

— Это было только начало, ты так не находишь?

— Да, возможно, но даже сегодня может случиться нечто подобное. Всегда есть люди, которые судят других только потому, что они другие и незнакомые. — Мне казалось, или при этих словах его голос звучал с горечью?

— Давай немного пройдёмся, — попросила я его.

— А тебе хватит сил? — Он скептично взглянул на меня.

— Думаю, да. И, в крайнем случае, ты можешь отнести меня обратно, — иронично ответила я.

— Я бы даже хотел это сделать.

Мои щёки мгновенно покраснели, и я смущённо отвела взгляд.

После нашей прогулки, которую я перенесла исключительно хорошо, мы пошли к Бри на кухню. Впервые за неделю, когда я питалась преимущественно бульоном, я вдруг почувствовала огромный аппетит.

Словно изголодавшаяся я набросилась на шоколадный пирог, который испекла Бри, и выпила большую кружку горячего шоколада.

— Ешь медленней. — Кэлам покачал головой. — Тебе станет плохо, — предупредил он меня.

Питер присоединился к нам, и мне нужно было понимать, что на остаток вечера мне придётся делить Кэлама с ним. После ужина я проводила его к двери.

Каждый раз, когда мне приходилось с ним прощаться, мне всё труднее давалось отпускать его.

Кэлам поцеловал меня в щёку.

— Хороших снов, — прошептал он мне на ухо.

Прошло ещё две недели, прежде чем я почувствовала себя достаточно здоровой, чтобы вернуться в школу. Больше всего я радовалась часам с Кэламом на маленькой поляне, с ним наедине.

Глава 10

После наших занятий Кэлам всегда провожал меня до дома. Все выходные, нет, уже начиная с вечера понедельника, я тосковала по этим часам с ним. Мы вместе играли на гитаре, а иногда я брала с собой принадлежности для рисования, которые Питер, к счастью, нашёл, и рисовала озеро или его.

Кэлам постоянно спрашивал меня, что я думаю о тех или других вещах, что я прочитала, какая музыка мне нравится, что мне приносит большую радость. Его интерес был неисчерпаем. Казалось, больше всего ему любопытно, что я планирую делать после окончания школы. Но на этот вопрос я не могла ответить, ведь на данный момент я не задумывалась об этом. Необходимость в очередных переменах на долгое время была удовлетворена. Я даже не хотела думать о том, что мне снова придётся жить в другом месте и знакомиться с новыми людьми. Меня больше интересовало, какие планы были у него, ведь он окончит школу на год раньше меня. Уедет ли он? Сложно представить остров без него. Но о себе Кэлам почти ничего не рассказывал, но стоило мне попытаться его расспросить, как он лишь качал головой с улыбкой на губах.

И всё же что-то изменилось. Кэлам стал отстранён ещё больше, чем перед моей болезнью. Он не отталкивал, но я точно ощущала, что он больше не хочет допускать физическую близость. Я не решалась заговорить с ним об этом. Но это заметно смущало меня. Я пыталась делать вид, что ничего не замечаю, однако, не уверена, что мне это удалось. Как я должна реагировать?

Иногда, когда мы сидели на траве, искушение было велико, и желание протянуть свою руку к его было почти непреодолимым. Но я не осмеливалась. Однажды я попыталась, но Кэлам одёрнул совою руку.

Это было невыносимо, мне нужно было с ним об этом поговорить. Но как мне начать? Я даже не знала, что я сделала не так. Неужели я всего лишь вообразила, что я нравлюсь ему так же, как он мне?

Изменчивая погода на острове, пожалуй, делала людей такими же нерешительными.

— Кэлам, — начала я по пути домой. — Что с тобой случилось? Почему ты такой… отстранённый? — я запнулась, замечая, что теряю от волнения голос.

— Я тебе говорил, что с твоей стороны это было неумно, — напомнил он мне резким тоном. Он знал, к чему я клоню. Затем он ускорил шаг так, что мне стало тяжело не отставать от него.

— Мне казалось, это относится к танцу, — упрямо ответила я.

— Ты думала, я боюсь наступить тебе на ноги? — Его голос звучал с насмешкой. И всё же я слышала в нём напряжение.

Честно говоря, я вообще не думала в тот момент, растаяв от его взгляда. Но в этом я не могла признаться.

— Так будет лучше, поверь. Мне нравится быть с тобой, и время, проведённое вместе, многое для меня значит. — Кэлам остановился и посмотрел на меня. Он нежно провёл своим тонким пальцем по моей щеке. Моя кожа пульсировала под его недостающими прикосновениями. — Дальше этого не зайдёт, прости меня. Я знаю, что дал тебе надежду. Это было неправильно с моей стороны. Мне жаль. Но так будет лучше для тебя.

— Ты не хочешь меня, — сказала я скорее самой себе и опустила взгляд на свои ноги. Он нежно убрал за ухо прядь волос с моего лица и возражая покачал головой.

— Это не так, и я уверен, ты знаешь это.

Теперь я запуталась ещё больше, потому что одно было ясно: он не хотел быть вместе со мной. Во всяком случае, не так, как я с ним. Я пыталась подавить слёзы разочарования. Почему он всё так усложняет?

Кэлам снова пошёл большими шагами впереди меня. Теперь до дома оставалась пара сотен метров. Внезапно он развернулся и притянул меня в свои объятия.

— Я бы тоже этого хотел. Больше, чем что-либо ещё, поверь мне.

Я прижалась щекой к его груди и обвила руки вокруг его талии, вздыхая аромат солнца, соли и песка. Мне хотелось никогда не отпускать его. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, пока его рука гладила мою спину. Моё сердце колотилось с бешеной скоростью. По тому, как он меня держал, я чувствовала, что он хочет моей близости так же сильно, как и я его. Я повернулась к Кэламу лицом и посмотрела в его загадочно сияющие синие глаза. Его губы находились на расстоянии всего нескольких сантиметров от моих.

— Отпусти её сейчас же! — Внезапно я услышала, как кричит Итан. — Убирайся и не смей здесь больше показываться. Держись подальше от моей семьи. Я никогда не позволю, чтобы такой, как ты снова принёс несчастье.

Должно быть, Итан ждал нас, и он просто кипел от ярости. Таким я его ещё никогда не видела.

Он побежал нам навстречу, с ненавистью бросая эти слова Кэламу в лицо. Я была напугана и не понимала абсолютно ничего. Волшебство вмиг испарилось. Итан оттащил меня от Кэлама, который побледнел от его слов.

— Убирайся! — крикнул Итан ещё раз и подтолкнул меня в направлении дома. Сбитая с толку я взглянула на Кэлама. Его умоляющий взгляд хотел мне о чём-то сказать. Но потом он развернулся и ушёл.

Итан тянул меня за собой. Я освободилась от него и закричала:

— И что это значит? Ты совсем потерял способность здраво мыслить? Ты не имел на это права! Он мне ничего не сделал! Амели ведь может встречаться с Эйданом.

Всё выглядело так, будто вся ярость Итана вмиг погасла, стоило нам зайти в дом.

— Так будет лучше, поверь мне, — перебил меня Итан. — Я не могу объяснить тебе этого, но ты должна мне доверять. Он не подходит тебе. — Затем он развернулся и пошёл к Бри, которая удивлённо застыла в кухонной двери. Питер, Амели и близняшки вышли из своих комнат и растерянно смотрели на своего отца. Судя по всему, они тоже никогда не видели его таким.

— Итан, — успокаивающе заговорила Бри, — что случилось? Что произошло? Эмма, он тебе что-то сделал, скажи?

Я лишь беспомощно пожала плечами. Он бы мне никогда ничего не сделал, подумала я. Итан всё разрушил. И я понимала не больше, чем остальные.

— Итан, ты должен нам всё объяснить, — сказала Бри на этот раз громче. — Так дело не пойдёт. Эмма должна знать, почему ты запрещаешь ей дружить с Кэламом. Он милый мальчик. Он делает её счастливой, а это именно то, чего ты хочешь. Чтобы она была счастлива. — Бри встряхнула его за руки. Итан рассеяно взглянул на неё. Это было жутко. Его лицо казалось серым.

— Я не могу объяснить это. Я хочу, чтобы вы все держались от него подальше. Все. — Он развернулся и ушёл в спальню.

— Что случилось? — спросила меня Амели, и все ожидали моего ответа. У меня не было ни одного. Я пожала плечами и пошла в свою комнату, сразу плюхнувшись на кровать. Это было так несправедливо. Я решила, что покину комнату только тогда, когда Итан извинится. Злость становилась всё больше. Он не мог отнять у меня Кэлама. Я нуждалась в нём.

Бри зашла в комнату и села на край кровати. Я отвернулась к стене, но она не позволила себя прогнать.

— Я знаю, как сложно тебе было прижиться здесь, — сказала она, и я почувствовала в её голосе неуверенность. Она нервно мяла свои руки. — Но поверь мне, Итан желает тебе только добра. Он не говорит об этом, но он всегда скучал по твоей матери. Детьми они были очень близки. Я не знаю, почему она ушла. Я так была рада, когда Бренда забеременела тобой. Амели и ты, вы должны были вырасти здесь вместе. Мы ещё учились в Эдинбурге и приезжали сюда только на каникулы. На Рождество перед твоим рождением мы видели твою мать в последний раз. Тогда произошло что-то плохое.

Я развернулась к Бри, посмотрев на неё. Казалось, она глядит куда-то вдаль.

— Я уже давно об этом не думала. — Она удивлённо покачала головой. — Но одно я знаю точно, Итан никогда бы не сделал того, что причинит тебе боль, не имея для этого оснований.

Когда я ничего не ответила, она покинула мою комнату.

— Эмма, ты спишь? — Я услышала среди ночи тихий голос Бри перед моей дверью. Я вылезла из кровати, и она потащила меня на кухню. — Итан хочет поговорить с тобой, — объяснила она.

Он сидел за столом, крутя кружку в своих руках.

— Эмма, — нерешительно заговорил он. — Я хотел бы извиниться перед тобой. Несомненно, в твоих глазах я отреагировал слишком резко. Я был просто вне себя после того, как доктор Эриксон мне всё рассказал. Я бы никогда не позволил вам двоим проводить время вместе, если бы я знал об этом раньше… Мне следовало бы это предотвратить… — Он поднял взгляд и посмотрел мне в лицо.

— Ты говоришь загадками, — резко бросила я.

— Я знаю… Это ужасно тяжело для меня. В это верится с трудом, и я боюсь, что ты не сможешь этого понять. Даже я не понимаю. — Он вздохнул. — Присядь здесь со мной. Мне нужно рассказать тебе о твоей матери.

Я медленно села за стол.

— Ты знаешь, что мы с твоей мамой выросли в этом доме. Здесь мы были очень счастливы. — Его взгляд скользнул в прошлое, и он задумчиво улыбнулся. — Бренда была самой красивой девочкой в городе. Она могла бы заполучить любого. И вот тогда к Эриксонам приехал этот юноша. У него было очень странное имя, Арес. Он был необычайно привлекательным. И она влюбилась в него. В последнее время мы виделись лишь изредка, так как я уже жил с Бри и Питером в Эдинбурге, но… каждый раз, когда я её видел, она буквально сияла от счастья и с каждым днём становилась только прекрасней. — Его голос затих. — А потом он ушёл. Просто так, без единого слова прощанья. Это сломило её. Но тебя она всё равно хотела. Его мы больше никогда не видели, а Бренда больше не была прежней. После твоего рождения она уехала в Штаты и никогда не возвращалась. Наши родители были ужасно несчастны, но каким-то образом они понимали её. Пожалуй, даже лучше, чем я.

Я молча выслушала его слова.

— У неё никогда не было никого, кто бы действительно что-то значил для неё, — сказала я тихо.

— Да… Это похоже на неё. Просто она слишком сильно любила его.

— Но какое отношение это имеет к Кэламу? Я всё ещё не понимаю тебя, — спросила я Итана.

Сначала он молчал, и я смотрела на него выжидающим взглядом, пока он принимает решение.

— Эмма, он принесёт тебе несчастье. Я абсолютно серьёзно. Большего я тебе сказать не могу. Держись от него подальше, или я отправлю тебя назад в Штаты. Я ожидаю, что ты послушаешься меня. — Итан выглядел весьма решительным.

Я сидела не в силах пошевелиться.

— По крайне мере, там ты будешь в безопасности от него. — С этими словами он вышел из кухни, оставив нас с Бри в смутных чувствах, как и прежде.

И как я должна к этому отнестись? В полном смятении я направилась в свою комнату и легла в кровать. О сне не было и мыслей. Но чем больше я над всем этим размышляла, тем меньше что-либо понимала. Моя мама и её потерянная любовь. Кэлам, который не хочет или не может быть со мной вместе. Итан, который запрещает мне с ним видеться.

Завтра я заставлю Кэлама говорить. Мне нужны ответы.

Итана не было дома, когда я следующим утром появилась на кухне. Я молча съела свой завтрак и пошла вместе с Амели к машине.

— Что рассказал тебе мой папа сегодня ночью? — спросила она, как только мы сели в машину. Я честно пересказала ей наш разговор. Но даже Амели не проследила никакой связи.

Как только мы заехали на школьную территорию, я принялась искать Кэлама, но его нигде не было. Если он сегодня не объявится, я пойду в дом пастора.

То, что он так и не появился, не слишком меня удивило.

— Амели, мне нужно пойти к Кэламу. Можешь прикрыть меня? — спросила я после школы, когда мы вместе шли к машине. Она посмотрела на меня подбадривающим взглядом. Я не хотела, чтобы ей приходилось врать отцу, но у меня не было выбора.

— Ясно дело, — ответила она без следа нечистойсовести и уехала.

Я подошла к дому пастора, сильнее кутаясь в свою тонкую крутку, и постучала в дверь. Затем я отошла на шаг назад. Слишком долго никто не открывал, и я уже собиралась уходить, когда услышала шаги. Моё сердце заколотилось и рухнуло вниз. Вот сейчас я бы точно предпочла убежать. В этот момент дверь открылась, и передо мной стояла Софи.

— Эмма! — воскликнула она. — Заходи. — Она затащила меня в дом, посмотрев серьёзным взглядом. — Ты хочешь увидеться с Кэламом?

Я кивнула.

— Не пойми меня неправильно, Эмма, но я сомневаюсь, что это хорошая идея.

Что с ней случилось? Весь мир сговорился против меня?

— Мне нужно с ним поговорить, Софи. Я всего лишь хочу понять, что происходит. Или ты мне можешь всё объяснить? Итан сказал, он разговаривал с доктором Эриксоном, а потом он запретил мне видеться с Кэламом.

— Ах, дитя. Всё так сложно. Хорошо. Я разрешу тебе поговорить с ним. Один единственный раз, слышишь?

Я кивнула.

— Кэлам в своей комнате. Сегодня утром ему было не очень хорошо. Просто поднимись по лестнице, вторая дверь налево. Ты не ошибёшься.

Я медленно последовала по её описанию. Перед его комнатой я остановилась, мои коленки дрожали, а мужество покинуло меня. Я услышала тихую музыку — он играл на гитаре. Это была песня, которую мы разучили вчера. Я прислонилась лбом к двери, прислушиваясь к музыке и стараясь успокоить своё сердце. Затем я постучала. Песня прекратилась.

Прошли секунды.

— Заходи, — крикнул он, и у меня было такое чувство, будто он знал, что это я. Открыв дверь, я остановилась. Он сидел на своей кровати с гитарой на коленях.

— Я не хотела тебе мешать, извини, пожалуйста, — пробормотала я. Каждый раз, когда я нервничала, я не знала, куда деть свои руки, так что я засунула их в карманы.

— Проходи, присаживайся.

Он встал и отставил гитару в угол. Помещение было большим. В центре комнаты под сводом крыши стояла широкая кровать, накрытая сине-бежевым лоскутным одеялом. Здесь было много книжных полок, на которых стояло бесчисленное количество книг и компакт-дисков. На стене рядом с кроватью висела моя картина.

Кэлам сел на единственный стул за письменным столом так далеко, насколько это было возможно. Больше ничего не напоминало о вчерашней близости. Я не знала, как начать, и он не упрощал задачу. Я подошла к окну и повернулась к нему спиной. Говорить с ним было проще, когда он не гипнотизировал меня своими синими глазами. Мне потребовался момент, чтобы собраться, затем я сделала глубокий вздох и уже хотела начать говорить, как он нетерпеливо произнёс:

— Эмма, вчера Итан дал чётко понять, тебе не следовало приходить. Для тебя же лучше, если ты будешь держаться от меня подальше.

— Почему ты так говоришь? — возразила я, начиная злиться. — Ты думаешь, я позволю вам так со мной обращаться? Я больше не маленький ребёнок. Я хочу услышать объяснения, что всё это значит? Почему Итан запрещает нам быть вместе? Почему ты то близок ко мне, то на следующий день отстранён? Ты должен мне сказать, что происходит, и что всё это значит!

Он посмотрел на меня. Внезапно я почувствовала себя абсолютно слабой и опустилась на кровать.

— Пожалуйста, — прошептала я. — Я всего лишь хочу знать правду.

Кэлам развернулся на своём стуле так, что теперь он смотрел в окно. Он ничего не говорил, а я продолжала наблюдать за ним. Кэлам злился, это было совершенно очевидно. Но это лишь делало его ещё прекрасней. Раздражённым жестом он провёл рукой по растрёпанным волосам, убирая их со лба, и стиснул зубы. Его скулы выступили сильнее, а руки сжались в кулаки на спинке стула. В фильме героиня бросилась бы своему принцу на руки, подумала я. Но, к сожалению, здесь не Голливуд. Он всё ещё не отвечал, уставившись в окно. После нескольких минут молчания я не выдержала и встала, сомневаясь остаться мне или уйти. Смирившись, я развернулась к двери.

— Пожалуйста, подожди. Давай пойдём в лес, там мы сможем спокойно поговорить. — Он накинул куртку, и мы спустились по лестнице. Он открыл дверь и молча пошёл вперёд. Я старалась держаться его темпа, но в скором времени у меня сбилось дыхание.

— Не мог бы ты идти помедленнее, пожалуйста, — прокряхтела я. Он нетерпеливо развернулся, однако замедлил шаг. Вся его осанка выражала отказ, и я задалась вопросом, было ли это хорошей идеей, пойти с ним.

Мы сели на берегу маленького пруда. Уже смеркалось, у нас было мало времени. Возможно, Итан начнёт поисковую операцию, если я не вернусь вовремя. Надеюсь, его не будет дома, когда я приду.

Кэлам молчал.

— Не хочешь ничего мне объяснить? — начала я, чтобы нарушить тишину. — Это бы всё сильно упростило.

— Это не так легко для меня. Я не думаю, что ты поймёшь… сможешь понять, почему я себя так веду. Я потеряю тебя, и меня пугает, насколько тяжело это будет для меня, — нерешительно слетело с его губ.

От этого признания я перестала дышать и повернула голову в его сторону. Он смотрел на меня, и в его глазах я действительно увидела страх. Я осторожно протянула к нему руку. Под своими пальцами я почувствовала давно знакомые и такие нежные электрические разряды.

— Всё настолько плохо? — прошептала я.

Он схватил мою руку, притянул к своим губам и прижал к щеке. Я ощутила его гладкую кожу, молча ожидая ответа.

— Хуже, — он снова замолк, словно на целую вечность. Потом он сдаваясь вздохнул. — Я не знаю, с чего мне начать. Я бы очень хотел, чтобы ты всё поняла, чтобы всё узнала, и у меня больше не было от тебя тайн. Но с другой стороны, тебе лучше ничего не знать.

Я растеряно смотрела на него.

— Я не тот, кем могу казаться, я не тот, как бы ты могла подумать, — он говорил медленно и тихо, так что я едва ли понимала его слова.

— Что..? — Я непонимающе уставилась на него.

— Позволь мне, пожалуйста, договорить. Это достаточно сложно.

Что ж, я замолчала. Кэлам не смотрел на меня, когда продолжил.

— Ты знаешь, что я как и ты не захожу в озеро или море. Только у меня для этого другие причины. Я не боюсь воды или глубины. Наоборот, это моя истинная стихия. Мой народ живёт в воде. Но пока я нахожусь среди людей, я могу возвращаться в воду только в полнолуние.

Я подумала, что ослышалась, совершенно не понимая, что он имеет в виду.

— Я не хотел влюбляться в тебя. Я пытался сохранять дистанцию, держаться от тебя подальше, но я не был достаточно сильным. Я знал с самого начала, что хорошего конца не будет.

Моё сердце забилось с бешеной скоростью, но я не перебивала его. Кэлам влюбился в меня.

— Я не такой, как ты, поэтому мы не можем быть вместе, это слишком опасно для тебя. И однажды мне придётся уйти навсегда.

Я взяла его руку, заставляя взглянуть на себя.

— Кэлам, о чём ты говоришь? Что значит, что ты не такой, как я?

Мной овладело наихудшее предчувствие. Здесь что-то не так, совсем не так.

— Пожалуйста, — он умоляюще посмотрел на меня, — не делай всё ещё сложнее, чем есть сейчас. — Моё дыхание стало прерывистым, а страх становился всё крепче. Тогда он обвил руку вокруг меня и притянул к себе. — Шотландцы называют наш народ шелликотами^[1], — прошептал он мне на ухо и зарылся лицом в мои волосы. Его внезапная близость окончательно сбила меня с толку. Моё сердце бушевало. — Для нас есть много имён. Мы называем себя водяными.

Шелликоты, и что это такое? Я уже собиралась спросить его об этом, как вдруг во мне проснулись воспоминания.

Костёр, лес, озеро и истории моей мамы. Как часто она рассказывала мне о шелликотах, о древнем роде эльфов. Водяные, которые выходили танцевать на берег в полнолуние. По легендам они жили в дворцах глубоко на дне Шотландского озера. Ночами, которые они могли проводить на берегу, водяные заманивали молодых девушек из ближайших деревень и утаскивали их с собой на дно.

«Они прекрасны, — слышала я голос матери в своей голове, — их кожа сверкает серебром в лунном свете. Их волосы вьются до плеч, а в их глазах отражается море».

Я любила эти истории, но в то же время они пугали меня. Речь всегда шла о несчастной любви и страдании. Ребёнком я понимала лишь половину, но это были сказки, после которых моя мама беспричинно плакала.

Я испуганно посмотрела на Кэлама. Я не знала, что сказать. Я медленно освободилась из его объятий, хоть он и старался меня удержать.

— Но ведь ты выглядишь, как человек, и… ощущаешься, как человек, — запинаясь проговорила я.

Нет, это было неверно. Теперь я словно прозрела, осознавая, что он говорил правду. Он ощущался не так, как другие люди, которых я прежде касалась. Всё в нём было насыщенней, лучезарней. И мне стало ясно, что с самого первого момента я почувствовала, что он не такой, как я.

Кэлам наблюдал за мной настороженным взглядом. Медленно я начала понимать, что имел в виду Итан, поняла истории моей мамы.

Прекрасные водяные соблазняли человеческих девушек, те беременели от них, а потом женщины топились или умирали от тоски. То, что я принимала за страшные истории у костра, оказалось пугающей реальностью.

Полный абсурд, и, тем не менее, это пугало меня. Красота озера рассеялась. Я вдруг начала видеть лишь тёмные тени деревьев, которые в сумерках приближались всё ближе. И я знала, что это было правдой. Я была не в состоянии ясно мыслить. Что он сделает со мной? Зачем он пришёл со мной сюда, к воде. Я хотела уйти. Уйти подальше от него.

Я встала, заглянув в его внезапно посветлевшие глаза. Кэлам подошёл ближе ко мне, но я отступила назад, что заставило его остановиться.

— Не нужно бояться меня, Эмма, — его голос звучал печально. — Неважно, что ты будешь делать, — добавил он настойчиво, — нельзя никому об этом говорить. Ты должна мне пообещать. Это важно, понимаешь? — Он смотрел на меня умоляющим взглядом. — Знать это опасно для тебя.

Я кивнула. Кэлам протянул мне свою руку, будто хотел меня удержать. Но я сделала несколько шагов назад, развернулась и принялась бежать. Мне нужно было уйти оттуда, уйти от него.

Бри стояла в прихожей, когда я сама не своя ворвалась в дом. Она потащила меня к дивану, крепко обняла и молчала. Прошло не мало времени, прежде чем я успокоилась. Всё же она не отпускала меня, раскачивая в своих руках из стороны в сторону как маленького ребёнка.

— Лучше? — обеспокоенно спросила она, когда поток моих слёз иссяк. Я шмыгнула носом и кивнула. — Я сделаю тебе горячий шоколад.

При мысли о чём-то таком обычном и утешительном я не сдержала улыбки. Я с благодарностью смотрела Бри вслед, когда та шла на кухню.

— Пойду делать домашнее задание, — сказала я, допив свой шоколад.

— Ты ведь была с Кэламом, не так ли? Хочешь об этом поговорить?

— Нет, лучше не надо. Но ты можешь передать Итану, что я буду придерживаться его правила.

Я села за письменный стол и включила маленькую лампу. Что же мне теперь делать? Последние два дня были для меня слишком. Я включила музыку и открыла окно. Было так больно. Я уже скучала по нему. Мне следовало бы его бояться, после того, как я узнала, кто он. Что он. Но могла ли я? Он не сделал мне ничего плохого. Наоборот, он всегда был заботлив вплоть до его первоначального невежливого отношения ко мне.

Как мне поступить? Как будет правильно? Сейчас я нуждалась в своей маме как никогда. В последние недели я так редко думала о ней. Какой бы совет она мне дала?

Чем больше я размышляла над этим, тем крепче становилась уверенность. Я знаю, что она посоветовала бы мне. Это была единственная возможность не дать себя ранить так же сильно, как ранили её. Не стать такой же одинокой, какой одинокой была она. Почему она никогда не рассказывала мне об этом?

Я знаю, что мне будет тяжело. Но когда-нибудь я это переживу. Во всяком случае, я на это надеюсь. Говорят, время лечит? Что ж, с моей мамой это не сработало. Я упала на кровать и безмолвно выкрикнула свою боль в подушку. Потом я разрыдалась.

Глава 11

В последнюю неделю перед каникулами Кэлам не приходил ни в школу, ни на тренировки по плаванию. Выдержать это было невозможно. По крайней мере, я хотела его видеть. Мне его так не хватало. Мне казалось невозможным жить дальше без него. Я не могла заставить себя испытывать перед ним страх, как бы сильно я ни старалась.

Я решила отправиться в магазин к Софи. Мне нужно было знать, где он. Я молилась, чтобы он ушёл не навсегда. Когда я вошла, раздался знакомый звон колокольчика, и меня встретила Софи, укутанная в тёмно-красное платье. Увидев меня, она без единого слова взяла меня за руки. Мне не нужно было ничего говорить.

— Для тебя так лучше, Эмма. Я знаю, тебе, должно быть, сейчас страшно тяжело. Он уехал несколько дней назад.

На миг моё сердце замерло.

— Когда он вернётся после каникул, — сердце снова забилось и даже быстрее, чем обычно, — будет намного легче. Хорошо, что вы не увидитесь некоторое время. Ты молода, ты это переживёшь и влюбишься вновь. И веришь в это или нет, твоё сердце ещё не раз будет разбито. С любовью так всегда. — Софи улыбнулась мне. И почему все думают, что эта прописная истина утешит меня? Я не хочу влюбляться ещё раз. Я хочу Кэлама.

Я посидела у неё некоторое время, слушая о новых книжных приобретениях.

Следующим утром мы отправились в поездку. Итан запланировал трёхнедельный тур по Шотландии. Все были просто в восторге. Я была в печали.

Без особого настроения я упаковала свои вещи. Мне нужно постараться взять себя в руки, чтобы не испортить каникулы остальным. В конце концов, тур был запланирован преимущественно для меня. Мне нужно было лучше познакомиться с Шотландией.

Из маршрута, по которому мы должны были ехать, Итан сделал огромную тайну. Днями напролёт он уединялся в своём кабинете и педантично обдумывал каждую мелочь. Он никогда не предоставил бы дело случаю. Даже Бри не знала, куда нас занесёт. До замка Эйлен-Донан мы добирались по автомагистрали. Там мы сделали первую остановку и осмотрели замок. До него можно было добраться только через маленький мост.

— Ты знала, что этот замок использовался как декорации для «Храброго сердца» и «Горца»? — спросила Амели.

Дрожа от холода, я погладила себя по плечам. В тени серых высоких стен было ощутимо прохладно. Мысли о средневековых казнях не способствовали согреванию. Обычно я получаю куда больше восторга от древних каменных строений, но сегодня его не было.

В обед мы поехали дальше по объездной дороге. Я предположила, что она ведёт в Эдинбург. За окном мелькал прекрасный вид горной местности. Близняшки уснули, а Питер и Амели в качестве исключения перестали ссориться. Так что я спокойно могла предаться своим мыслям. Я должна была убедиться, что приняла правильное решение. В очередной раз я попыталась вспомнить о рассказах моей мамы о шелликотах.

Всё это было так давно. Может, мне ещё раз спросить Итана о Кэламе? Кто знает, что он сможет мне рассказать. После нескольких раздумий, я решила, что не стоит. Будет лучше, если я больше не стану упоминать о Кэламе. Мне не хотелось вызывать повторный приступ бешенства. Я должна сама разузнать то, о чём хочу знать. Наверняка во время путешествия мне выдастся такая возможность.

Вскоре выяснилось, что я ошиблась в следующем пункте назначения. Прежде всего, Итан вёз нас не в Эдинбург. Вместо этого мы переночевали в Форт-Уильяме и взяли напрокат велосипеды.

— Следующие дни мы не будем сидеть в машине, а поедем на велосипедах в Инвернесс, — сообщил нам Итан с сияющей улыбкой на губах.

Ханна и Эмбер разразились в торжественном крике, но когда Бри узнала, что речь идёт всё-таки о сотне километров, она застонала. Итан подбадривающе улыбнулся ей.

— Да ладно, немного подвигаться не помешает никому.

Меня устраивало всё, до тех пока это отвлекало меня.

К счастью, погода держалась прекрасная и все следующие дни. Повсюду цвёл красный и лиловый флокс. Вид был чудесным. Маршрут пролегал через спокойные переулки и леса к озёрам Лох-Лохи и Лох-Несс. Моё настроение становилось лучше день ото дня, на что значительно повлияли усилия Амели и Питера приободрить меня. Мне не хотелось, чтобы они старались напрасно, так что я, хотя бы днём, пыталась вытеснить мысли о Кэламе из своей головы и сконцентрироваться на путешествии. Однако ночью воспоминания возвращались сами собой.

Мы переночевали в молодёжных туристических базах, что предавало вещам дополнительное очарование, так как по вечерам там постоянно что-нибудь происходило, и я едва ли могла спокойно сосредоточиться на своих мыслях. Через три дня мы вернулись в Инвернесс с болью во всех частях тела, но в хорошем настроении.

— Мы останемся здесь на два дня и отдохнём, — объявил Итан.

Было прекрасно снова оказаться в большом городе. После того, как мы занесли наш багаж в отель и приняли душ, мы поспешили окунуться в городскую суматоху.

— Будьте вовремя к концерту на озере, — крикнула Бри нам вслед, прежде чем мы исчезли среди людей. Весь день мы провели в магазинах и кафе.

С наступлением темноты мы полностью измотанные встретились на берегу Лох-Несса. Мы сели на покрывала, которые Бри и Итан принесли с собой, и достали с Питером колу и сэндвичи. Атмосфера под тёмным звёздным небом царила удивительная. Мы сидели на берегу озера и восторженно слушали шотландскую музыку. Обычно это был бы идеальный вечер. Но что ещё было обычного в моей жизни.

— Мне нужно немного книг в дорогу, — сказала я как бы невзначай за завтраком на следующее утро. — Я бы хотела сходить в книжный магазин.

— Вы же ходили по магазинам весь вчерашний день, — устало проворчал Итан. Бри кинула на него требовательный взгляд. — Хорошо. Нас никто не гонит, — сказал он, испытывающе глядя на меня. — Но я хочу отправиться дальше уже сегодня вечером. — Наш автомобиль перегнали в Инвернесс, так что нам не нужно было возвращаться в Форт-Уильям на велосипеде.

У Амели не было желания прочёсывать со мной все книжные магазины города, так что, к счастью, я оказалась одна, и мне не пришлось объяснять мои намерения. Я бродила по городу, пока не нашла библиотеку. Там я углубилась в изучение различных статей о шотландских преданиях. Я надеялась найти более точное описание шелликотов. К сожалению, я была разочарована. За исключением пары сказок о домовых и эльфах найти было нечего. На мой вопрос библиотекарь ответила:

— В Эдинбурге есть большой отдел, посвящённый шотландским легендам и сказаниям. Там жил профессор истории, который тщательно собрал вместе всё, что он смог найти на эту тему. Когда он ушёл на пенсию, он передал коллекцию библиотеке.

Я поблагодарила библиотекаря, и была абсолютно уверена, о каком профессоре она говорит.

Прежде чем отправиться в Эдинбург, Итан не отказал себе в удовольствии отвести нас на поле сражения в Каллодене. Он очень интересовался изучением разногласий между англичанами и шотландцами. Он рассказал нам о Колумбане, который прибыл в шестом веке в Шотландию и основал здесь так называемый монастырь. В ярких красках Итан поведал о нападении и разорении викингов. Особенно подробным он был в своих рассказах о последней попытке Стюарта восстановить свою власть. Все пятеро дружно закатили глаза, когда я посмотрела на них умоляющим о помощи взглядом.

— Эмма, ты должна знать, что последняя битва состоялась здесь при Каллодене.

Мы терпеливо прошлись по былому полю сражения. Итан описал нам борьбу во всех подробностях и попытался заразить нас своим энтузиазмом.

— После того, как Карл Эдуард Стюарт, известный так же как Красавчик принц Чарли, проиграл битву, ему удалось бежать лишь с помощью островитянки Флоры МакДональд на остров Скай, откуда он смог перебраться во Францию. Позже он скончался в Риме. Флора нарядила его как свою камеристку. Нужно себе представить, как смешно он выглядел.

— В наши дни до сих пор сохранилась песня, которая достаточно популярна, — Бри перебила его речь. — Она называется «Лодка острова Скай».

Итан неожиданно запел песню:

— Скорость, лодка-красавица, словно птица на крыле, вперёд! Моряки кричат; Пронесите этого парня, рождённого Королём над морем к острову Скай.

Амели уставилась на своего отца, а потом ткнула его в бок.

— Папа, возьми себя в руки. Вдруг тебя кто-нибудь услышит.

Нам с Бри пришлось подавить смешок, а Итан посмотрел на неё с возмущением и непониманием. Тем временем начал моросить дождь и мы медленно, но верно промокали всё больше и больше. Все вздохнули с облегчением, когда Итан решил закончить свою поездку. Мы быстро добежали до центра для посетителей. Амели и Ханна умоляли Итана до тех пор, пока он не заплатил за нас всех в ресторане за чай, пирог и мороженое. После мы направились в Эдинбург. Я с трудом могла этого дождаться. Я надеялась, что найду ответы на свои вопросы в шотландской национальной библиотеке.

Итан снял для нас комнату в небольшом пансионате. После звонка в дверь нам открыла пожилая, приятная, седая женщина.

— Прекрасно иметь такую большую семью в гостях, — пропела она, пока провожала нас к крутой лестнице. — Обычно в августе все комнаты уже заняты, но когда позвонил доктор Эриксон и спросил, есть ли свободные места, я, кончено, постаралась сделать всё возможное.

Я навострила уши: доктор Эриксон был знаком с мисс Уоллес?

— Вы должны рассказать мне, как идут дела у него с Софи? Раньше он жил здесь, когда читал лекции в Эдинбурге. Но вы, конечно, знаете это.

Мисс Уоллес открыла дверь в нашу комнату и направилась к следующей с Итаном и Бри.

Амели бросилась к одной из кроватей, которая была накрыта вышитым вручную пёстрым лоскутным одеялом.

— Ну, разве здесь не восхитительно? — воскликнула она. Она повернулась ко мне, посмотрев на меня. — Весь город полон людей. К фестивалю в Эдинбурге каждый год приезжает два миллиона посетителей. Ты можешь представить себе столько людей?

Два миллиона — это действительно внушительная цифра. В Вашингтоне примерно шестьсот тысяч жителей. Но для Амели, которая большую часть своей жизни провела на острове, это, должно быть, невообразимое количество людей.

— Чем займёмся сегодня вечером? — Я села на её кровать.

— Пока папа не затащил нас обратно в глушь, мы должны использовать каждую секунду в цивилизации, — установила Амели и достала свою сумку. — Пойдём. Предупредим маму, что мы хотим немного осмотреться.

Как и ожидалось, Итан был против.

— Девочки уже достаточно взрослые, чтобы гулять одним, — сказала Бри, сидящая вместе с Итаном за дымящейся чашкой чая и книгой, которую могли читать все гости. Было видно, что сегодня у неё нет желания гулять по переполненному туристами городу.

— Ну, хорошо, — пробормотал Итан. — Но возвращайтесь не позже одиннадцати, и без глупостей, мои дамы.

— Мы же не такие, — Амели поцеловала Итана в щёку и помахала на прощание Бри и Питеру.

Мы стояли на улице. Было ещё светло, но вечерние сумерки начали сгущаться над городом. Амели чувствовала себя как рыба в воде.

— Давай пойдём к крепости, в старой части города определённо происходит больше всего интересного.

Мы шли мимо молодых мужчин, которые раскрасили в синий цвет половину своих лиц на старый шотландский манер, с голой грудью и в шотландских юбках играли на волынках. Я даже не знала, куда смотреть в первую очередь, улица была полна артистов, которые показывали своё мастерство.

— Ты только посмотри! — Амели толкнула меня. Я как раз восхищалась игрой пантомима. — Там впереди случайно не Кэлам?

Я испугано осмотрелась вокруг. Действительно, он стоял в толпе вместе с доктором Эриксоном. Его копну волос я узнала бы и среди не такого количества людей.

Амели потащила меня вслед за ними.

— Амели, что ты делаешь? Отпусти меня! — начала ругаться я.

— Давай хотя бы поздороваемся, раз уж мы встретили знакомых в толпе. Может, они выпьют с нами пива.

— Я не пью пиво, — сердито ответила я.

Амели закатила глаза от моего упрямства.

— Я думала, ты будешь рада снова его увидеть, — с насмешкой сказала она и поставила руки на пояс. — Так или иначе, ты мне задолжала объяснение, или ты думаешь, я никогда не спрошу, что случилось, и почему папа не хочет, чтобы вы встречались? Я могла бы поклясться, что Кэлам ему нравится больше, чем Эйдан.

— Тут ты, пожалуй, ошибаешься.

Она отвернулась, всматриваясь в толпу.

— Теперь они ушли. — Она одарила меня укоризненным взглядом.

Я с облегчением вздохнула. Мне нужно было придумать, что я скажу Амели, если она снова спросит. Но сейчас меня больше волновало другое: что доктор Эриксон и Кэлам делают в Эдинбурге? Почему они не живут в нашем пансионате? Быть может, они не хотели переходить нам дорогу.

Следующим утром мне с трудом удалось освободиться от семьи. Прошло не мало времени, прежде чем я смогла найти дорогу к шотландской национальной библиотеке.

Достигнув цели, я тут же получила информацию, как пройти в отдел, посвящённый шотландским преданиям. Я шла по бесчисленным залам. Библиотека владела семью миллионами книг, аккуратно выставленными на бесконечных рядах стеллажей. Собрание нужных мне книг было размещено в более маленьких залах. Рядом с входной дверью в первый из них висела медная табличка с именем основателя. «С почтением и благодарностью нашим шотландским предкам — основано проф. док. Эриксоном, остров Скай» — было выгравировано на ней.

Медленно я проходила ряд за рядом. Поразительно, сколько здесь было книг на эту тему. Как много учёных размышляло над истинностью старых легенд. Под стеклом витрин хранились оригинальные издания, которым сотни лет. Самыми захватывающими были детальные рисунки мифических существ, которые можно было в них увидеть. Многие из этих книг были написаны на латыни и, вероятно, появились в шотландских монастырях. Некоторые были написаны на гэльском. К сожалению, я не умела читать ни на латыни, ни на гэльском, поэтому мне пришлось довольствоваться англоязычной литературой.

Я осмотрелась вокруг и увидела, что немного дальше были сидячие места рядом с компьютерами. Я кликнула по онлайн-каталогу библиотеки, но не смогла найти собрание доктора Эриксона. В этот момент мимо меня пробегала молодая библиотекарь.

— Извините, могли бы Вы мне подсказать, где найти это собрание?

— Оно ещё не каталогизировано в режиме онлайн. Вам нужно взять карточку из картотеки, — объяснила она извиняющимся тоном.

Я застонала. Этого мне только не хватало. И как я найду нужное? Я ведь даже не знала, что именно ищу. Молодая женщина привела меня к металлическому шкафу в человеческий рост.

— Доктор Эриксон упорядочил собрание исключительно точно. Я уверена, Вы быстро найдёте желаемое. — С этими словами она исчезла среди стеллажей.

Я выдвинула первый попавшийся ящик на уровне груди. На меня смотрела большая буква «Л». Медленно я принялась листать карточку за карточкой. Почти все книги в этом ящике были посвящены озеру Лох-Несс и легенде о Несси. Я задвинула ящик обратно. В следующем показались буквы «М» и «Н», чего и следовало ожидать. Я высчитала до буквы «Ш». Полностью вытащив ящик, я села за свободный стол и принялась листать. Первые заголовки были связаны с морским чудищем. Потом были статьи о селках.

Вот, я кое-что нашла. «Легенды о шелликотах» — было написано на карточке. «Правдивость шотландских легенд о шелликотах. Действительно ли существуют шелликоты?» Целый ряд заголовков был по этой теме. Я с любопытством пролистала дальше, там были книги о сиренах, спригганах и сильфах. Смешные названия. И чего только люди не придумают. Я раздражённо покачала головой. Как раз я должна знать это лучше.

Я пролистала обратно и запомнила для себя указатели для произведений, которые мне показались самыми интересными. Потом я направилась к стеллажам, пытаясь сориентироваться. Я быстро нашла первую работу и не спеша пролистала книгу.

Автор потратил много времени, чтобы записать каждую запутанную историю о шелликотах, которая ходила среди населения. Самыми смешными оказались рисунки шелликотов, которые изобразил автор. Я вернулась к первой странице. Книга была издана в 1853 году. Я поставила её обратно на полку и отыскала следующий заголовок. Он показался интереснее. Женщина, о которой сообщалось в книге, утверждала, что она видела шелликота. Она описывала прекрасного молодого мужчину с длинными серебристыми волосами. Он пытался заманить её в воду в ночь полнолуния. Женщину спасло лишь внезапное появление её брата. К сожалению, тот увидел лишь серебряный свет на озере и не смог подтвердить её слова. После этой ночи женщина часто приходила на озеро, но шелликот больше ни разу не появился. Так как ей никто не поверил, она сошла с ума.

Работа была написана в 1920 году и опубликовалась лечащим врачом несчастной женщины после её смерти. Собственно, это была научно-популярная книга о бредовых мыслях, но врач отметил каждую деталь наблюдений за женщиной. Как доктор Эриксон нашёл эту статью, мне было неясно. Должно быть, ему понадобились десятилетия, чтобы собрать всё это вместе.

К сожалению, эта история мало чем мне помогла. Вздыхая, я поставила том обратно на полку. Если бы я только знала, где мне нужно искать. У меня не было времени, чтобы просматривать каждую книгу. Тщательный поиск занял бы дни.

Медленно я обошла стеллаж, который был занят книгами о шелликотах. Снова и снова я брала книги, заголовок которых звучал многообещающе. Но после быстрого листания я изнурённо ставила их на место.

Дойдя до конца, я задумалась, стоит ли мне начать сначала. Так много книг, которые я не просмотрела. Даст ли мне это вообще хоть что-нибудь? Все предания звучали одинаково. Шелликоты были злыми духами воды, которые посягали на жизнь молодых женщин.

Одна книга привлекла моё внимание. Она стояла на полке напротив меня. Когда-то переплёт был синим, но со временем потрепался и посерел. Книга необычно поблёскивала. Льняные нити переплёта были обработаны. «Гврагедд Аннвн» — гласило ломающее язык название. Я открыла первую страницу. «Гврагедд Аннвн — водные духи, жившие исключительно в Уэльских озёрах». Я продолжила читать. «Женщинам Гврагедд Аннвнов было дозволено брать смертных мужчин в мужья». Звучит мило. Из текста можно сделать вывод, что были люди, которые видели дворцы этого народа. Они должны были там побывать и суметь вернуться обратно, чтобы сообщить об этом.

Согласно легенде раньше разрешалось ступить в царство Гврагедд Аннвнов через дверь в скале. Лишь немногим хватало мужества на это. Храбрецы приходили в чудесный сад и могли оставаться там столько, сколько они этого захотят. Сад был полон наливными плодами, цветами, звучала самая прекрасная музыка, и много других чудес. Но было одно условие: ничего нельзя было брать с собой в человеческий мир.

«Однажды юноша забрал из сада цветок, чтобы принести его людям. В момент, когда он покидал царство, цветок растворился в воздухе, а тот упал без чувств на землю. С этого дня врата в царство Гврагедд Аннвнов закрыты».

По утверждению, Гврагедд Аннвны были древним родом эльфов. Мужчины этого народа были очень статными и носили длинные седые бороды. Я хихикнула, представляя Кэлама с бородой. По ночам народ сходил на берег и танцевал. О встречах с ними чаще всего сообщалось на Уэльсе, но в Англии, Скандинавии и Франции тоже должны были быть потомки этого рода эльфов. Возможно, и в Шотландии, предположила я. Шелликоты тоже были эльфами и танцевали по ночам на озёрах.

Здесь я впервые наткнулась на доказательство того, что шелликоты были не только жестоки — предположительно, Гврагедд Аннвны и есть шелликоты, которые уэльсцами назывались по-другому. Я решила сделать себе копию самых важных вещей и отправилась на поиски библиотекаря, чтобы спросить о копировальном аппарате.

Внезапно я услышала шаги, тяжёлые шаги. Я удивлённо подняла взгляд. Голоса, которые я услышала, показались мне знакомыми. Из центрального коридора я побежала в один из рядов стеллажей. Доктор Эриксон и Кэлам, увлечённые разговором, прошли мимо меня. Голоса становились всё тише, и шаги затихли. Они ушли в следующий зал. Почему я прячусь от них? Это общественная библиотека. Я чувствовала себя глупо, стоя здесь и вжимаясь в стеллаж.

Мной овладело любопытство. Что им здесь было нужно? Я нерешительно сжимала в руках книгу. Отправиться ли мне на поиски копировального аппарата или пойти в соседний зал и посмотреть, что они там делают? Моё любопытство победило. На цыпочках я вернулась назад и заглянула за угол. Теперь я слышала голоса отчётливей. Они искали книгу. Я подкралась ближе.

— Я уверен, что она должна стоять здесь. — Слышала я голос доктора Эриксона.

Могу я рискнуть и продвинуться ещё на один стеллаж? Я была прямо за ними.

— Я поставил её специально к книгам о шелликотах. — Теперь его голос звучал так чётко, что я испугалась. Только бы они не пошли через мой ряд, молила я. Ситуация сложилась весьма неловкая. — Я был полон решимости однажды выяснить, относитесь ли вы и Гврагедд Аннвны к одному роду.

— Тебе было достаточно спросить. — Услышала я Кэлама. От звука его голоса у меня по коже побежали мурашки. Так долго я его не слышала. Я стояла близко к книгам и никакой ценой не хотела упустить ни слова.

— Я не думал об этом несколько лет, — ответил в свою защиту доктор Эриксон.

— Уэльсцы называют наш народ Гврагедд Аннвнами. Наши кланы почти не отличаются друг от друга, — пояснил Кэлам.

Я крепче прижала к себе книгу.

— Тогда эта книга доказывает, что вы и люди… — голос доктора Эриксона звучал восторженно.

В этот момент прямо перед моим носом с полки достали книгу, и я встретилась с синими глазами Кэлама.

От испуга я отшатнулась назад и уронила книгу. Краем глаза я заметила, что она скользнула под полку. Потом я выбежала из зала так быстро, как только могла. Было непросто найти выход. Когда я наконец оказалась на улице, я прислонилась к каменной стене, хватая ртом воздух.

Я была так напугана, что не соображала, что делаю. Последовал ли он за мной? Я оставила библиотеку позади себя и скрылась в толпе.

Я злилась на себя, что потеряла книгу и надеялась, что они её нашли. Чего хотел доктор Эриксон? Он должен был найти её много лет назад. Теперь я была не намного умнее, скорее, наоборот.

Следующие дни в Эдинбурге были полны событиями, которые для нас спланировал Итан. Концерты, выставки, и было просто невозможно сбежать в библиотеку.

Мы поехали обратно в глухую местность, как и говорила Амели. Было здорово снова ехать по горной дороге после шумных дней в городе. Если бы кто-то год назад сказал мне, что я предпочту природу большому городу, я бы посмеялась над ним.

Обратная дорога вела через Раннох-Мур к Гленко, который был печально известен бойней против клана МакДональдов, состоявшейся в 1692 году. Потом мы остались на несколько дней в Форт-Уильяме, и Итан уговорил нас с Питером и Амели подняться вместе с ним в Бен-Невис. С огромным трудом, в ливневый дождь и лишь спустя шесть часов мы достигли вершины горы.

Последние дни путешествия мы провели на Лох-Мари. Мы разбили палатки под старыми соснами. Мы с Амели собирали хворост, пока его не стало достаточно на следующие три дня. Итан и Питер пробовали себя в роли рыбаков, в то время как Бри и близняшки размещали наши запасы в палатке.

Итану и Питеру действительно повезло, и они поймали несколько скумбрий. Ужин нам был гарантирован.

Звёздное небо распростёрлось над озером как блестящий платок. Миллионы звёзд светили над нашими головами. Рыба на огне пахла превосходно. После ужина Итан рассказал нам легенду из своих нескончаемых запасов об озере Лох-Мари.

— На одном из берегов озера раньше стояло уединённое жилище. Там можно найти надгробную плиту, которая называется памятником влюблённых. Согласно легенде, однажды дочь ирландского короля прибыла на этот остров со своим наставником и войном. Она влюбилась в принца, и оба поклялись друг другу в вечной верности. Воин поглядывал на эту любовь с подозрением, так как он сам был влюблён в принцессу. Однажды он подкараулил принца и пригласил его на дуэль. Всё же принц победил, и воин бежал с острова. Некоторое время спустя король послал за своей дочерью. Она отправилась в путь со своим наставником.

Из-за тоски по своей возлюбленной принц договорился с наставником об их скором возвращении. Наставник должен был послать с острова световой сигнал, означающий о том, что у принцессы всё хорошо.

Воин подслушал разговор между наставником и принцем и отправил ему сообщение о смерти принцессы. Без промедлений молодой человек с горя напоролся на свой кинжал. Когда принцесса вскоре после этого вернулась на остров и узнала о смерти своего возлюбленного, она приказала обыскать всю местность в поисках воина, но виновника так и не нашли. Тогда принцесса покончила с собой и обоих возлюбленных похоронили в одной могиле.

Повисла мёртвая тиши, когда Итан закончил рассказывать свою историю. В темноте было невозможно разглядеть остров на озере, хотя я очень старалась. Бри шмыгнула носом, на что Итан смеясь взял её за руку. Я тоже была готова расплакаться. Неужели Итан не мог рассказать что-нибудь повеселее?

— Это была по-настоящему увлекательная история, пап, — Амели прервала молчание. — Шекспир — никто по сравнению с тобой.

Последующий смех прогнал мрачное настроение.

— Уже поздно, — сообщила Бри, взглянув на Ханну и Эмбер, которые уснули, прижавшись друг другу рядом с костром. — Давайте пойдём спать.

Итан и Питер отнесли близняшек в палатку.

Следующие дни мы провели на озере, купаясь, ловя рыбу и читая под сияющем солнцем. Было удивительно спокойно. С большой неохотой мы упаковали свои вещи и поехали домой. Скоро начиналась школа, и Итан настоял на том, чтобы мы начали готовиться к нашим новым курсам.

Глава 12

В первый день школы мы решили пойти пешком. Погода была слишком прекрасной, чтобы ехать на машине. Кэлам вышел из дома пастора как раз в тот момент, когда мы проходили мимо. Питер махнул ему рукой.

— Первый день нашего последнего года! — он восторженно поприветствовал Кэлама.

— Питер, Амели… Эмма. — Его голос закрался в моё сердце. Я смогла лишь кивнуть в ответ. Питер и Амели, казалось, не заметили, какой вдруг тихой я стала.

— Где ты был на каникулах, Кэлам? — с любопытством спросила Амели.

— Я навестил родственников в Уэльсе, ничего сенсационного.

Я взглянула на Кэлама и была уверена, что он врёт. Он избегал моего взгляда, но даже смотря на него краем глаза, я замечала его непроницаемый холодный взгляд.

Амели продолжила оживлённо болтать, рассказывая о наших экскурсиях, путешествиях и поездке в Эдинбург.

— Теперь ты скажи что-нибудь, Эмма, это было супер, не так ли?

— Да, это было супер, — немногословно согласилась я.

Амели расстроено отвернулась от меня и продолжила разговаривать с мальчиками.

— Кажется, мы видели тебя в Эдинбурге, — заметила она.

Кэлам пожал плечами.

На школьном дворе со всех сторон слышались приветствия. К нам подбежала Джейми и бросилась на наши с Амели шеи. На первом же уроке ученики двух старших классов собрались в кафетерии. Все взволнованно шептались друг с другом. Когда вошёл Итан, шёпот медленно затих.

— Приветствую всех! — громко крикнул он. — Как вам известно, в этом году мы также устраиваем школьную поездку с двумя старшими классами. — Поднялся гул голосов, некоторые начали аплодировать. Амели уже рассказала мне об этом. — В этом году мы запланировали поездку в Инвернесс. Там есть специальное место для палаточного лагеря прямо на озере Лох-Несс. Отправляемся в субботу рано утром на автобусах. О программе на два дня вы ещё узнаете. Нам нужно точно знать, кто сможет взять с собой палатки, надувные матрацы и спальные мешки. В секретариате висит список, внесите в него, пожалуйста, кто что сможет принести. Я не хочу, чтобы некоторые потом спали под открытым небом. Прежде, чем появилась неясность: кто в вечер субботы вместо того, чтобы сидеть с нами перед костром захочет отправиться в город, нуждается в согласии родителей.

Несколько парней загудели.

В полдень я осматривалась в кафетерии в поисках Амели. Она сидела с Питером за последним столиком, где ещё были свободные места. Брайан и Джейми сидели за соседнем — по-видимому, за каникулы произошло что-то, что я упустила. Эти двое шушукались друг с другом, держались за руки и не обращали на нас никакого внимания. Не успела я подойти к столику, как Питер позвал Кэлама.

— Кэлам, садись к нам.

Было поздно разворачиваться назад, так как Амели увидела меня. Я поставила свой поднос на стол и села.

Моё сердце дико забилось. Это ощущалось так, будто я проглотила кусок скалы. Я смотрела лишь в свою тарелку, когда услышала скользящий по полу стул. Аромат Кэлама сводил меня с ума. Я осторожно посмотрела на него.

Кэлам не удостаивал меня и взглядом. Конечно, нет, чего я ожидала? Однако его пальцы, которыми он вцепился в вилку, казались неестественно былыми. Ему было неприятно сидеть так близко ко мне. Сознание этого злило меня, хотя это было последним, на что я имела право. Я должна быть рада, что он игнорирует меня.

Брайан и Джейми, которые влюблёно ворковали рядом с нами и держались под столом за руки, нисколько не облегчали мне задачу. Амели и Питеру не было до этого никакого дела, и они беспрерывно болтали о предстоящей поездке. Я с облегчением выдохнула, когда прозвенел звонок, и Кэлам вскочил с места. Казалось, напряжение между нами можно было потрогать руками. Я отправилась с Амели на курс биологии.

— Ты бледная, — сообщила она.

— Это из-за Кэлама, — ответила я. Я взглянула на Амели несчастным взглядом, одновременно злясь на себя за то, что признание соскочило с моего языка.

— Ты ещё не справилась с этим, так? С самого утра ты ведёшь себя странно.

Я покачала головой.

— Почему ты молчала все каникулы? — Амели укоризненно посмотрела на меня.

Мистер Баркли вошёл в класс, и по выражению его лица стало понятно, что он не потерпит разговоров и шушуканья. С ним шутки были плохи. Амели придётся набраться терпения, а у меня есть время придумать идиотскую отговорку, почему я все каникулы не говорила ей, как сильно мне не хватает Кэлама.

Первые школьные дни оказались утомительней, чем я думала, и время до выходных пролетело слишком быстро. Но последние часы пятницы тянулись безжалостно.

Я была рада, когда мы наконец забрались в машину Амели и поехали домой. Вечер был занят подготовкой к поездке. Для меня былонеясно, как Амели не уставала то и дело упаковывать свой рюкзак.

— Я не могу решиться, — пожаловалась она. Выбор подходящего бикини превратился в дело государственной важности.

— Амели, ты не зайдёшь в это ледяное озеро. — Я посмотрела на неё, и она с лёгкостью могла прочесть мои мысли. Она, наверно, сошла с ума. Вместо ответа Амели смеясь закидала меня крошечными кусочками ткани, которые она называла бикини.

В наигранном отчаянии я дёрнула себя волосы и нервно вышла из комнаты. Бог мой, мы едем жить в палатках на два дня, а не на три недели на Карибы.

Я сама упаковала спортивный костюм для сна, две пары джинс, две футболки и толстый свитер. Брать с собой купальник даже и в мыслях не было.

Мы с Амели будем спать в одной палатке. Питер успешно добился того, чтобы ему не пришлось делить свою палатку с Итаном.

— Пап, хватит того, что ты директор, так что я не обязан проводить школьную прогулку в одной палатке с тобой.

Мы с Бри подавили смешок, и Итан ему, хоть и возмущённо, но уступил.

В субботу я проснулась раньше, чем обычно. У меня было достаточно времени, так как за окном только начало светлеть. День обещал быть прекрасным. Я сильнее укуталась в одеяло и закрыла глаза. У меня сразу появилось моё любимое видение. Кэлам и я стояли перед домом. Он держал меня за руку и нежно целовал в губы. В своих мечах я могла вообразить, что это было реальностью.

Когда солнце послало свои тёплые лучи в мою комнату, я встала и направилась в ванную. Амели чистила зубы и подпрыгивала в такт музыке, доносившейся из радио.

— Эй, соня, поторопись, — прокричала она с полным зубной пастой ртом. Только ей об этом и говорить.

— Как не крути, я буду готова раньше тебя, — возразила я и пошла в душ. От него мне придётся отказаться на ближайшие два дня. Я основательно помыла волосы. В итоге, как и было предсказано, в кухню я пришла раньше Амели.

Итан становился всё более беспокойным и не раз звал её, пока она наконец не появилась нагружённая огромным рюкзаком, и спотыкаясь не спустилась вниз. Итан ошарашено уставился на неё.

— Амели, куда ты собралась с такой громадиной? Мы едем на два дня жить в палатках, если я правильно помню.

— Пап, я не знала что выбрать, к тому же я не знаю, какая будет погода.

У неё не было никаких шансов. Итан отправил её наверх с чётким указанием выложить как минимум половину вещей.

— Мы выезжаем через пять минут, — сказал он строго. — Если ты не спустишься вовремя, мы уедем без тебя, тогда ты останешься с мамой и близняшками.

Через пять минут обиженная Амели подошла к машине с заметно уменьшившимся багажом. Мы с Питером ухмыльнулись друг другу — Амели не умеет долго злиться. И правда, не успели мы сесть в автобус, как она снова была в хорошем настроении.

Меня переполнило облегчение, когда я увидела, как Кэлам зашёл в автобус. Он едет с нами, и тем самым моё беспокойство на эти выходные было устранено. Всё остальное мне было безразлично. Ну, почти всё. Валери начала вешаться на него, едва ли Кэлам появлялся на школьном дворе.

Поездка длилась около трёх часов. Тим умудрился сесть рядом со мной. Всю неделю он старался мне всячески угождать. Постепенно его постоянное присутствие становилось неприятным. Мне нужно было установить для него границы, вот только я не знала, как это сделать.

Мы коротали время рассказами о каникулах, и я старалась игнорировать Тима.

Лох-Несс предстал со своей лучшей стороны. Ясное и синее озеро сверкало в солнечном свете. Вокруг началась бурная деятельность. Я хотела спокойно осмотреться вокруг и достойно оценить пейзаж, но Амели вручила мне спальные мешки и надувные матрацы.

— Пойдём ставить палатку, — крикнула она и убежала.

Естественно, наша палатка стояла рядом с палаткой Эйдана. Немного позже появился Кэлам, и они начали ставить свою палатку.

— Амели, — шепнула я, — ты ведь не посмеешь прокрасться сегодня ночью в палатку к Эйдану.

Она посмотрела на меня невинным взглядом.

— Эмма, что ты обо мне думаешь? Хотя теперь ты подала мне идею, — смеясь она покачала головой и переключила внимание на палаточные стойки, пока я надувала наши матрацы. — Это было бы отличной возможностью помириться с Кэламом, — прошептала она мне на ухо. — Ясная ночь, звёздное небо, и вы вдвоём в одной палатке… — Амели театрально закатила глаза к небу. Мои щёки мгновенно покраснели, что не осталось незамеченным.

— Только посмей! — яростно сказала я и закусила губу.

— Очевидно, я должна вам помочь выйти из затруднительного положения, — ответила она смеясь, не замечая моего разозлённого выражения лица.

После того, как наша палатка была поставлена, Амели направилась к Эйдану. Я затащила наши вещи внутрь, нырнула в палатку и попыталась успокоиться.

Вскоре Итан созвал нас всех вместе. Он хотел отправиться с нами в замок Аркарт. Древние развалины этого замка находились прямо на берегу озера. В прошлом его не раз разрушали и восстанавливали вновь. Добравшись до места, мне пришлось сначала отдышаться. Мы держали довольно хороший темп. Учителя твёрдо решили нас утомить. С нами пошло семьдесят два ученика, и насколько я знаю Итана, сегодняшней ночью он не хотел допустить неприятностей.

Крепость, несмотря на свою ветхость, была хорошо доступна для посетителей. И хоть из-за больших разрушений в прошлом осмотреть можно было только стены, мы спустились в старое подземелье, где некоторые из мальчиков подкарауливали нас и пугали до смерти. Амели и Джейми выбегали оттуда с визгом. Потом мы забрались на оборонительную платформу восточной башни, которая казалась безопаснее. Вид на леса, горы и озеро стоил утомительной пешей прогулки. Посмотрев вниз с башни, я смогла увидеть Кэлама. Валери стояла рядом с ним. Теперь он положил руку на её плечи, а другой указал на озеро. От возмущения мне не хватало воздуха.

Амели проследила за моим взглядом.

— Что Кэлам там делает? Показывает Валери чудище? — захихикала она.

Мне было не до смеха.

— Нельзя принимать это так близко к сердцу, Эмма. С вами обоими это не работает. Такое бывает.

Что я должна была на этот ответить? Она права. Я прислонилась лбом к холодной стене и глубоко вздохнула.

— Всё в порядке, Эмма? — Я внезапно услышала взволнованный голос Кэлама. Он осторожно взял меня за плечо, так что мне пришлось повернуться к нему. Моё плечо горело, словно в огне, тогда он тут же одёрнул свою руку.

Я испуганно взглянула на него. Я не заметила, что Амели больше не стояла рядом со мной. Вместо этого я смотрела в синие глаза Кэлама. Мне понадобилось время, прежде чем я смогла что-то сказать. Валери позади него с насмешкой наблюдала за мной.

— Всё в порядке, — заикаясь ответила я и протиснулась между ними, взбегая вверх по лестнице.

Вернувшись в лагерь, нашлось несколько смельчаков, а если точнее, сумасшедших, которые осмелились зайти в ледяную воду. Под ликование наблюдающих, они окунулись в воду и сделали несколько заплывов. Однако долго никто не выдерживал, и они быстро вылезали из воды, укутываясь в полотенца. Даже Амели, правда только до бёдер, зашла в озеро. От одного вида я покрылась гусиной кожей.

Немного позже мы взялись за подготовку к ужину. Его нужно было поджарить, что представляло для нас организаторский вызов. В конце концов мы договорились, что мальчики будут жарить, а мы — девочки — будем подготавливать мясо хлеб и картофель. Остальные пошли собирать хворост, чтобы позже мы смогли разжечь костёр.

Вместе с Джейми мы закрутили огромную гору картофеля в фольге. Тим не спеша подошёл к нам и предложил свою помощь. К моему огорчению, Джейми тут же вручила ему мешок картофеля, и он сел, на мой взгляд, слишком близко ко мне. На все его попытки начать со мной разговор, я отвечала односложно. Затем мы развели костёр. Когда раскалились угли, мы начали кидать картошку в горячий пепел. Я с грустью вспомнила о наших с мамой походах. Я сидела перед костром, стараясь побороть наворачивающиеся слёзы. Снова взяв себя в руки, я глубоко вздохнула и осмотрелась в поисках Амели.

Кэлам стоял у гриля и смотрел на меня. Я не могла понять его взгляд, но в нём не было ни ярости, ни гнева. Он выглядел разочарованным.

— Эмма, ты должна следить за костром, — Тим прервал наш немой диалог.

Долгое путешествие заставило меня проголодаться, и я наслаждалась, сидя за костром и чистя картофель из фольги, чтобы потом съесть его с солью и маслом.

На десерт был зефир. Вместе с остальными мальчиками Питер заточил длинные палки так, что каждому досталось по одной. Я любила эти сладкие, тёплые, липкие штуковины. Было непривычно тихо, пока все были заняты тем, чтобы вовремя вытащить зефир из огня.

Итан воспользовался тишиной и заговорил:

— Не хотелось бы мне упустить момент и не рассказать вам легенду озера. — Толпа застонала, но Итан не смутился. — Я знаю, знаю. Уверен, что большинство из вас уже бывали здесь со своими родителями, или как минимум слышали эту историю. Однако никому не повредит послушать старые истории ещё раз, — он на мгновение замолк, глядя на круг из ребят и убеждаясь, что его все внимательно слушают. — Легенда о Несси восходит к встрече с чудовищем в 565 году. Тогда Святой Колумба спас жизнь одного из своих последователей, который задержался на озере. Чудовище убило одного мужчину и теперь пыталось проглотить другого. Святой Колумба обратил его в бегство, изобразив в воздухе крест и произнеся священные слова. Какие именно, к сожалению, до наших дней не дошло.

Пока Итан рассказывал, стало совсем тихо, лишь горящая древесина трещала в костре. Когда он на секунду замолк, некоторые девочки начали хихикать. Итан строго посмотрел на них. Я позволила блуждать своему взгляду, тогда с противоположной стороны меня озарили глаза Кэлама. Лишь приложив нечеловеческие усилия, мне удалось освободиться от его взгляда. Затем мне понадобилась целая минута, чтобы снова следить за рассказом Итана.

— Это длилось примерно следующую тысячу лет, прежде чем появились новые сообщения о встрече с чудовищем. Очевидно, Колумба не слабо напугал его, — он рассмеялся. — Но с тех пор свидетельства о странных явлениях в озере и неподалёку от него стали появляться регулярно. Самое известное изображение было сделано в 1934. На нём якобы чудовище, у которого длинная шея и маленькая голова. Позже выяснялось, что фотография была фальсификацией. Так же отец Бенедикт из монастыря Форт Аугуст наблюдал в 1971 году странные вещи. Он сообщил, что на зеркально гладкой поверхности озера вдруг появилось движение. Потом появилась чёрная шея длиной примерно от двух до трёх метров, а затем два горба. Животное выныривало и снова погружалось в воду. После этой новости всё больше и больше людей прибывали на озеро. Каждый хотел быть первым, кто сделает фотографию таинственного чудовища. Но до сегодняшнего дня никому не удалось доказать существование Несси.

Итан замолчал. Царила абсолютная тишина. Внезапно с озера донёсся громкий шум. Это звучало так, как будто что-то большое ударилось о воду или погрузилось в неё.

Несколько девочек испуганно завизжали, а мальчики вскочили и побежали к озеру.

Всё это я заметила лишь боковым зрением. Мои глаза искали Кэлама. Он тоже встал с места, но не побежал к озеру. Он выглядел испуганным, словно оцепеневшим. Затем он развернулся и ушёл в свою палатку.

После короткой паузы Итан был атакован вопросами.

— Что вообще за животное эта Несси? — спросила рыжеволосая девочка, имя которой я не знала, но она ходила вместе со мной на физкультуру.

— Есть много теорий, Мария, — ответил Итан. — Часто Несси описывается как гигантская морская змея. Должно быть, она имеет сходство с давно вымершим ящером. Они жили в период от ста восьмидесяти до семидесяти миллионов лет назад и имели длинные шеи, маленькие головы и крохотные плавники. Описание могло бы подойти.

— Если Несси действительно существует, как она смогла прожить так долго? — спросил Тим.

Итан кивнул.

— В этом и вопрос. Вряд ли речь идёт об одном и том же животном. Должно быть, оно размножалось. Но больше животных видели бы значительно чаще.

— Всё это полная чушь, — бросил Брайан, который сидел напротив меня рядом Джейми и держал её за руку.

— Почему это чушь? — заинтересованно спросила Амели.

— А почему экземпляр давно вымершего животного должен был выжить именно в озере Лох-Несс?

— Это не ответ на мой вопрос, — высокомерно возразила Амели.

— Чем, по-твоему, такое большое животное могло питаться в таком озере как Лох-Несс? — Брайан нанёс встречный удар.

Меня удивило, насколько серьёзно все восприняли эту тему. Это ведь могло быть всего лишь сказкой. Хотя так я когда-то думала и о других вещах. Что ещё было правдой?

— Брайан прав в своём скептицизме, — вмешался Итан. — Озеро не располагает никакими условиями для существования в нём таких больших рептилий. Однако из-за его глубины невозможно основательно изучить озеро, поэтому всегда остаётся место для фантазии.

— Мой отец считает, что вся эта путаница из-за необычных рыб, таких как осётр, или по воде просто плавают куски древесины, — в разговор вступила Джейми.

Амели пренебрежительно выдохнула.

Обсуждения «за» и «против» существования морского чудовища становились всё ожесточённей. Образовалось две стороны, которые взаимно делились своими точками зрения. Эйдан и несколько ребята принесли свои гитары из палаток и начали играть. Кэлам больше не появлялся. Я с грустью наблюдала, как парочки крепче прижимались друг к другу, слушая музыку.

Треск костра, тихое бормотание и музыка усыпляли меня. Я смотрела на огонь, и мои глаза медленно закрывались.

Я поднялась, нетвёрдо стоя на ногах, и направилась к нашей палатке. Я лишь успела забраться в спальный мешок, как тут же уснула.

Я проснулась среди ночи, потирая глаза. Слышала ли я крик, или мне это приснилось? В палатке было абсолютно темно. Я нащупала свой мобильный телефон, и найти его в темноте оказалось сложно. Включив мобильник, я увидела, что Амели не лежит рядом со мной. Я застонала, догадываясь, куда она могла деться. Но где тогда был Кэлам? Этого представлять мне не хотелось.

Я снова попыталась заснуть, ворочаясь на своём матраце туда-сюда. Но сон не возвращался. Я выбралась из своего спального мешка и расстегнула молнию палатки. Тихо я выползла наружу. Огонь тихонько тлел, так что я более-менее могла видеть. Я выпрямилась и осмотрелась вокруг. Затем я направилась к костру, и вдруг откуда не возьмись передо мной оказался Кэлам.

Я испугалась так сильно, что громко втянула ртом воздух и отшатнулась на несколько шагов назад. В его чертах лица мелькнуло беспокойство. Кэлам вмиг взял себя в руки и сверкнул на меня злым взглядом.

— Эмма, что ты здесь делаешь в такое время? Возвращайся в палатку, — приказал он тоном, не терпящим возражений.

— Тебе больше нечего мне сказать, — раздражённо возразила я. Что он себе возомнил?

Он подошёл ко мне на пару шагов так, что между нами оставалось лишь несколько сантиметров. В гневе он казался мне ещё прекрасней, чем обычно. Моё сердце забилось, словно сумасшедшее.

— Ты сделаешь то, что я говорю. Ни в коем случае я не позволю, чтобы ты слонялась по лагерю сегодня ночью. Куда вообще ты собралась? — Его глаза превратились в узкие щели.

Так просто я не хотела сдаваться. Откуда он пришёл?

— Кэлам, я могу делать всё, что я захочу. Я не могла уснуть и решила немного прогуляться.

— Ты хотела пойти к Тиму?! — в его голосе звучало обвинение.

Я возмущённо взглянула на него. На моём языке вертелся гневный ответ. Как ему в голову пришла такая сумасшедшая мысль?

Я раздражённо покачала головой, но всё же взгляд в его глаза удержал меня от того, чтобы быть слишком грубой.

— Ты сейчас же вернёшься в свою палатку. Если ты не сделаешь этого добровольно, я буду вынужден связать тебя там. И можешь поверить мне, Эм, это не пустые угрозы. — В его словах больше не было ярости, в течение секунды цвет глаз изменился от холодно-голубого до тёплого небесного оттенка. Всё моё сопротивление улетучилось под этим взглядом.

Я развернулась, чтобы вернуться в палатку, но остаток достоинства мне хотелось сохранить в любом случае. Я важно зашагала с высоко поднятой головой и тут же спотыкнулась о первый попавшийся колышек, торчащий в земле. Прежде чем я растянулась в длину, Кэлам оказался рядом со мной и поймал меня. Он держал меня крепко, слишком крепко. Моё сердце сделало кувырок, и я была уверена, что он мог чувствовать его чересчур сильное биение. В то же самое мгновение он отпустил меня. Я ошеломлённо заползла в палатку и зарылась лицом в спальный мешок. Это когда-нибудь прекратится? Мне бы хотелось выбежать на улицу и броситься в его объятия. Вероятно, он посчитал бы меня сумасшедшей.

Прежде чем я успела уснуть, меня посетила совершенно абсурдная мысль. Как Кэлам пришёл к выводу, что среди ночи я шла к Тиму? А его взгляд, когда он упрекнул меня в этом. Могло быть так, что он меня приревновал? В моём животе запорхали бабочки. Бессмыслица, мне нужно забыть об этом.

Когда я проснулась на следующее утро, солнце светило сквозь полотнище палатки. Амели спала рядом со мной как сурок. Я не слышала, как она пришла. Я расчесала волосы и переоделась, затем выбралась из палатки. Я оказалась не единственной, кто привык вставать рано. Несколько сумасшедших бегали по лагерю в плавках и купальниках. Они не могли быть серьезно настроены, чтобы прыгнуть сейчас в озеро. Хоть солнце уже светило, оно не достаточно прогревало воду. Я замёрзла уже в футболке. Я подумывала взять из палатки свитер, но мне не хотелось будить Амели. Тут я увидела Кэлама, который стоял недалеко и наблюдал за мной. Он всю ночь провёл на улице?

Качая головой, я направилась к душевым, чтобы умыться и почистить зубы.

Вдруг я услышала крик. Он донёсся от лагеря, и кровь застыла в моих жилах. Я развернулась и побежала к берегу озера, откуда послышался крик. Краем глаза я заметила, как из палаток повылезали сонные головы. Итан пробежал мимо меня, натягивая на ходу футболку. Не успела я добежать до берега, как меня поймал Кэлам. Он держал меня так крепко, что я не смогла двинуться дальше.

— Не ходи туда, Эмма. Пожалуйста. Послушай меня на этот раз. Это не самое лучшее зрелище. Поверь мне.

Абсолютно запыхавшаяся я осталась в его руках. Тогда я увидела Брайана, который уводил от озера расстроенную и плачущую Джейми. Остальные девочки, которые только что бегали в купальниках по берегу, возвращались испуганные и опирающиеся друг на друга. Несколько учителей встали на берегу и никого не пропускали.

— Кэлам, что произошло? — В его руках было удивительно тепло, и он не отпускал меня. Кэлам взглянул на меня, словно обдумывая, что он должен мне сказать.

— Кое-то утонул прошлой ночью, — сказал он резким голосом.

— Кто? — беззвучно спросила я.

— Мария, — ответил он, не смотря на меня.

Рыжеволосая девочка с курса физкультуры, которая прошлым вечером сидела рядом со мной у костра? Мне стало трудно дышать, а ноги превратились в вату.

Кэлам сильнее прижал меня к себе. Я пыталась ясно мыслить, что так близко к нему мне не удавалось.

— Утонула? — озадачено спросила я через некоторое время. — Не думаешь же ты, что прошлой ночью она захотела поплавать в этом ледяном озере?

Он умоляюще посмотрел на меня.

— Ты поэтому не хотел, чтобы я ночью гуляла по лагерю? — прошептала я.

— Тебе лучше? — вдруг спросил Кэлам, вместо того, чтобы ответить на мой вопрос. Когда я медленно кивнула, он опустим меня настолько резко, что я чуть не упала, развернулся и ушёл. Без его тепла мне стало холодно, и я начала дрожать.

Я осторожно заползла в палатку. Амели не заметила суеты и всё ещё крепко спала. Я надела свой свитер и аккуратно потрясла её за плечо.

— Амели, проснись.

Понадобилось некоторое время, чтобы она проснулась настолько, что я смогла рассказать ей о случившемся. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Сначала она не хотела мне верить и постоянно трясла головой. Когда Эйдан забрался в палатку с бледным лицом, она уткнулась в его грудь и разревелась.

Я вышла, чтобы оставить этих двоих наедине. Ошибка, как оказалось.

Прямо рядом со мной проходили двое мужчин в белом с носилками в руках. Ткань, накрывающая тело, сползла. Зелёные глаза Марии пристально уставились на меня. Я закусила руку, чтобы не закричать. Мужчины обеспокоено посмотрели на меня, и быстро натянули ткань на лицо Марии. Но не достаточно быстро — выражение в её глазах я никогда не смогу забыть.

Прошло много времени, прежде чем расследование подошло к концу, и мы смогли уехать. Предположили, что Мария упала в озеро и утонула. Не нашлось никаких других объяснений, почему она была найдена на берегу озера. Мне на ум приходило одно единственное объяснение, но я боялась признать его. Всякий раз, когда я искала взгляд Кэлама, мне приходилось видеть, что он игнорирует меня.

В подавленном настроении мы поехали домой. Итан отвёз нас к Бри и поехал к родителям Марии. Завидовать ему не приходилось.

Глава 13

Я сидела за партой и смотрела перед собой. Голос доктора Бёрда я едва воспринимала, а его слова пролетали мимо ушей.

Неделя после нашей поездки на Лох-Несс была ужасной. Кэлам даже не смотрел в мою сторону, словно я была для него пустым местом.

Мне нужно было объяснение того, что случилось с Марией. Наверняка это сделали шелликоты. Почему он не помешал этому? Он уже когда-нибудь заманивал девушек в воду, топил их? Что я о нём знала? Насколько опасен он был? Насколько опасен он был для меня?

В школе было организовано поминальное торжество в честь Марии. Мы все пошли на него. Я не хотела, но Итан настоял на этом. Он сильно винил себя в том, что не уследил, хотя и не говорил об этом. Во всяком случае, не с нами. Видя родителей Марии, её брата и сестру, моё сердце разбивалось. Это напоминало мне о смерти моей матери. И хотя я не знала Марию достаточно хорошо, я плакала вместе со своими подругами. Но плакала я из-за своей мамы, из-за Кэлама и из-за себя самой.

Так продолжалось, пока жизнь в школе и дома не вернулась в нормальное русло. Время и привычные будни позаботились о том, чтобы этот инцидент потерял для нас свой ужас.

Тим сдался и больше не держался за мою юбку. Амели штурмовала меня предложениями встретиться с тем или другим парнем. Но я не хотела даже слышать об этом, моя потребность в этом была удовлетворена.

Тем временем наступила осень, дни становились холодней и туманней. Остальным эта влажная погода доставляла не так много хлопот, как мне. И всё же досаждающий мне холод был не только на улице. Настоящий холод был внутри меня, и его нельзя было прогнать огнём в камине.

Огонь в доме горел целый день, и для меня не было ничего прекрасней, чем уютно устроиться в кресле и смотреть на пламя. Но безделье имело свои недостатки — мои мысли постоянно крутились вокруг Кэлама. Тоска по нему изо дня в день становилась только хуже. Между тем я была уверена, что он никогда не сделал бы мне ничего плохого. Иначе сидел бы он в ту ночь на озере перед моей палаткой, чтобы защитить? Но что я могла сделать? Мой отказ был более чем понятным. Я отреагировала на его признание, кем он является на самом деле именно так, как он и опасался. Я оттолкнула его.

Мне нужно было пытаться отвлечься, чтобы выносить дни без Кэлама. Я снова начала рисовать с Питером, и вместе с ним, тепло укутавшись, я часами сидела на скалах, несмотря на кусачий холод, и запечатлевала бушующее море на белую бумагу. Вечерами я помогала Бри готовить или играла в карты с Ханной и Эмбер. По выходным Амели постоянно таскала меня в паб, чтобы переключить на другие мысли. Кэлам никогда не приходил.

Тренировки с командой пловцов каждый раз превращались для меня в пытку. Я не осмеливалась взглянуть на Кэлама, а он игнорировал меня. Как легко ему это даётся, думала я, когда видела его болтающим с Валери или другой девушкой из команды.

Тем временем мы провели два соревнования. Кэлам и я победили в обоих. Но плавание потеряло для меня своё очарование, так что я не могла радоваться победам. Правда, покидать команду я не хотела, боясь видеть Кэлама ещё реже. Если я случайно встречала его в школе, в его глазах всегда был только холод.

Я наблюдала за ним, когда он этого не замечал. Он изменился. Его глаза больше не были цвета тёплого озера, они были цвета холодного голубого льда. Сам он также становился всё бледнее, что, конечно, зависело от беспрерывных дождей.

Следовало ли мне попытаться заговорить с ним ещё раз? Я не осмеливалась. Его взгляд вызывал во мне неприятное чувство, он был таким отстранённым и чужим.

— Эмма, с тобой всё в порядке? — Слова доктора Бёрда медленно проникли в моё сознание. Вместе со своими мыслями я была далеко отсюда. — Ты бледная. Тебе нехорошо?

— Нет-нет, — смущённо пролепетала я и увидела, что все с любопытством пялятся на меня.

— Хорошо. Тогда ты сможешь сказать нам, когда Шотландия и Англия заключили акт об унии? — Он вопросительно посмотрел на меня.

Я судорожно пыталась вспомнить год, но моя голова была абсолютно пуста.

— 1707, — шепнул мне Брайан.

— Спасибо, Брайан, — сказал доктор Бёрд и отвернулся. Тихое хихиканье пробежало по рядам, а я снова погрузилась в свои мысли.

Итан не затрагивал тему Кэлама и перешёл к текущим делам. Амели несколько раз пыталась вывести меня на разговор, но так как я была не слишком общительной, она избегала эту тему. Все делали вид, будто ничего не произошло. Только воспоминания были такими болезненными, что я с трудом засыпала по ночам. К тому же после случая на Лох-Нессе мне снился кошмар. Каждый раз один и тот же. Я уже знала его. Впервые он приснился мне в ночь, когда умерла моя мама.

Я плыла в тёмном озере, когда серебристые сверкающие руки схватили меня. Водоросли закручивались вокруг моих ног. Я шла на дно, и мне больше не хватало воздуха. Я задерживала дыхание настолько долго, насколько только могла. В момент, когда я начинала чувствовать, что теряю сознание, я просыпалась.

Это было предупреждение. Смерть Марии должна быть достаточным тому подтверждением. Я была уверена, что шелликоты в ответе за это. Было правильно бояться Кэлама, но с каждым днём мне удавалось это всё меньше.

Звонок с урока окончательно вырвал меня из моих мыслей.

— Физкультура! — прокричала мне Джейми. — Пошли, нам нужно поторопиться. — Она чмокнула Брайана и убежала. Я застонала и закатила глаза. Видеть так много чужого счастья невыносимо. Брайан улыбнулся мне кривой улыбкой.

Медленно я шагала к своему шкафчику, чтобы убрать спортивную форму. Я совсем выдохлась. Несмотря на все мои старания, Амели дважды выиграла меня в бадминтон.

Уже издалека я услышала, как капризный голос Валери разносится по коридору.

— Она больше не хочет тебя знать! Но я вижу, как ты пялишься на неё!

Я была так занята, что не услышала, о ком она говорит, и уж тем более, с кем. Я решила подойти ближе к углу.

Там стоял Кэлам и, глядя в свой шкафчик, отвечал ей:

— Не выдумывай, Валери. Между мной и Эммой не было ничего серьёзного, я дал ей несколько уроков игры на гитаре. Не больше. Кроме того, тебя не касается, на кого я смотрю, — он замолчал, а после короткой паузы добавил: — Она не интересует меня, никогда не интересовала. Я был с ней всего лишь вежлив.

Я стояла как вкопанная, уставившись на Кэлама. Учебники выскользнули из моих рук и упали на пол. Тогда я развернулась и убежала.

— Эмма, Эм! — Я слышала его голос за спиной.

Я побежала к машине. Где, чёрт возьми, застряла Амели, у неё ключи!

Кэлам был уже рядом со мной, он развернул меня к себе, притянул к груди и зарылся лицом в мои волосы. Задыхаясь, но весьма уверенно он пробормотал:

— Не верь ни единому слову, ты знаешь, что это неправда. Ты должна это знать.

Я замерла. Его близость привела меня в замешательство. Тысяча мурашек пробежала по моему телу. Его запах лишал меня воздуха. Я отступила на шаг назад и облокотилась к машине. Очевидно, поражённый своей необдуманной реакцией он медленно отпустил меня. К нам подбежала Амели с моими книгами в руках.

— Что случилось? — Она переводила взгляд с меня на Кэлама.

— Поехали, — быстро проговорила я и опустила взгляд. Сейчас мне ни в коем случае нельзя было смотреть на Кэлама. Почему я отреагировала так остро? Он был прав, между нами не было ничего серьёзного.

Я попыталась успокоиться и забралась на пассажирское сидение. Амели тронулась, и в зеркале заднего вида я заметила Валери, стоявшую в школьных дверях с яростным взглядом. Кэлам стоял на парковке, сжав в кулак руки, и не двигался. Его взгляд был мрачным.

Мои руки всё ещё дрожали, когда мы подъехали к дому. Всё это время Амели не произнесла ни звука.

— Всё нормально? — спросила она, припарковав машину.

Я кивнула. Амели утешительно положила свою руку на мою.

Не заходя на кухню и не поздоровавшись, я побежала в свою комнату. Мне нужно было побыть одной. Я легла на кровать и уставилась в потолок. Амели постучалась в дверь.

— Эмма, открой.

— Заходи, — крикнула я. — Открыто.

— Валери отвратительна, — сказала Амели и уселась на моей кровати, скрестив ноги. — Мне звонил Эйдан. Он всё слышал. Говорю тебе, она хочет, чтобы Кэлам был только её. Ей не даёт покоя, что он не обращает на неё внимания. И никогда не обращал, если ты меня спросишь. Кажется, ему нравилась только ты. — Она испытывающе взглянула на меня.

Я вымученно улыбнулась.

— И то, что он побежал вслед за тобой, доказывает это. Это выведет Валери из себя.

Я пожала плечами.

— Что с вами случилось? Я могла бы поклясться, что вы влюбились друг в друга. Ты должна сказать мне, почему папа запретил вам встречаться. Я этого не понимаю. Обычно он не так… старомоден.

Я подумала об отчаянном объятии Кэлама, и по спине пробежала дрожь. Что я при этом чувствовала? Это не был страх, хотя, возможно, это было бы самым благоразумным.

— Амели, это сложно. Я не могу тебе объяснить. Но Итан прав. У нас с Кэламом ничего не получится. Закончить всё это было лучшим выходом.

Амели скептично уставилась на меня.

— О чём ты говоришь? Вы отлично подходите друг другу, и давай будем честными: Кэлам мечта любой мамы, привлекательный, умный, чуткий. Мне продолжать?

— Нет, только не продолжай, — вопреки моей воле я рассмеялась. — Давай найдём на кухне что-нибудь съедобное. Я хочу есть, — я попыталась её отвлечь.

На следующее утро я могла думать только об одном. Пойти сегодня в школу и пересечься с Кэламом казалось мне невозможным. Я не могла смотреть ему в глаза.

К счастью, Итан и Бри вопреки своим привычкам уехали из дома рано утром. Это было немыслимо.

— Амели, у меня ужасно болит голова, — сообщила я, когда мы ели мюсли. — Сегодня я не могу пойти с тобой. Ты извинишь меня? — Я видела, что она медлит, но потом всё же кивнула и уехала одна.

Я легла в кровать, но уснуть снова мне не удалось.

Я взяла книгу с письменного стола и начала читать. Софи недавно дала мне «Сон в летнюю ночь». До сих у меня не доходили до неё руки. И в самом начале мне пришлось узнать, что здесь тоже идёт речь о несчастной любви. А я надеялась, что тоненький томик развлечёт меня и отвлечёт. Я разочаровалась после первых же строк.

«Ты выкрал сердце дочери моей, Ты обратил дочернюю покорность. В строптивое упрямство».^[2]

Я колебалась. Стоит ли читать дальше? Очередная история о запретной любви, и в ней даже замешены эльфы. Мне следовало бы швырнуть книгу в угол. Но я продолжала читать.

Будет ли Гермия вместе с Лизандром несмотря на запрет отца? Хэппи-энд, вероятно, подбодрил бы меня.

«Приучим же и наш удел к терпенью,

Затем что скорбь с любовью неразрывна,

Как сны, и грёзы, и мечты, и вздохи,

И слёзы, спутники печальной страсти».

Неужели любовь и страдание неотделимы друг от друга? Окей, возможно, в книгах. Во всяком случае, Гермия достойно выдержала это испытание, а я, трусливая курица, не только бы не пошла на это, но и сразу бы убежала прочь. Я не могла читать дальше. По крайней мере, не сейчас.

Я думала об объятиях Кэлама. Почему он побежал вслед за мной, извинился? Он должен меня ненавидеть, после того, как я с ним обошлась. Вздохнув, я встала и оделась. Я решила прогуляться. К счастью, дождя не было. Даже наоборот, нескольким солнечным лучам удалось пробиться сквозь плотный слой облаков. Но, несмотря на это, я решила надеть тёплую куртку.

На кухне я взяла яблоко и выпила стакан молока. В последние недели у меня попал аппетит, что очень расстроило Бри, которая ежедневно пыталась соблазнить меня всякими вкусностями.

Я уже стояла на улице, когда вдруг решила вернуться и побежала в свою комнату, сунув так несправедливо обиженную мной книгу в карман. Шекспир не виноват в моей глупости. Возможно, я найду сухое местечко для чтения.

Затем я пошла на улицу. Я шла так долго, пока не заметила, что стою на опушке леса. Ещё никогда я не бывала здесь одна. Только с Кэламом. Я медленно прошла вдоль тропинки. Напряжение спало. Солнечный свет пробивался сквозь густую листву и падал на мшистую землю. Здесь было чудесно и абсолютно тихо.

Понадобилось не так много времени, и я уже стояла на нашей поляне. Я села на траву, облокотившись спиной к камню. Деревья вокруг были пёстро окрашены, озеро покрыла жёлтая и красная листва. Солнце светило прямо мне в лицо, поглаживая мою кожу. Трава в этом месте была сухой и тёплой.

Я достала из кармана яблоко и книгу, снова погружаясь в текст. Я страдала вместе с Гермией и восхищалась её мужеством осмелиться убежать вместе с Лизандром. Я испытывала отвращение к Деметрию, который так плохо обращался с Еленой. Как она могла мириться с этим? Почему она бросалась ему на шею?

Вздохнув, я закрыла глаза, оставляя своё лицо на солнце.

Должно быть я уснула. Когда я проснулась, солнце опустилось, и мне стало холодно. Будет лучше, если я вернусь домой. Я поднялась, взяла книгу и бросила грустный взгляд на озеро. Я была счастлива здесь побывать.

Стоило мне пойти, как за деревьями что-то зашевелилось. Я испугалась. Но потом я узнала, кто там стоял. Это был Кэлам. Медленно, почти осторожно, он подошёл ко мне.

Я удивлённо смотрела на него.

— Что… что ты здесь делаешь?

— Скорее я должен спросить тебя об этом. Ты с ума сошла ходить в лес одна? — ответил он.

— Не знала, что тебя это касается, — возразила я, игнорируя его недружелюбный тон.

На его лице отразились разные эмоции. Мне хотелось протянуть к нему руку и коснуться его щеки.

— Мне было интересно, где ты. Я хотел поговорить с тобой насчёт вчерашнего, — теперь он говорил дружелюбней, глядя при этом на меня.

— Не бери в голову, — пробормотала я. — Ты прав, между нами никогда не было ничего серьёзного. И с моей стороны было глупо убегать, — добавила я, но, казалось, он не слышит мои слова.

— Для меня всё было серьёзно, — сказал он. — Мне больно, даже когда я просто не вижу тебя.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Почему ты говоришь это?

— Ты даже не представляешь, что я чувствую к тебе, Эмма, — заключил он.

Сбитая с толку я покачала головой. Это, должно быть, один из моих самых реалистичных снов. Кэлам сделал шаг в мою сторону и притянул меня к себе. Его нежный голос прошептал чуть слышно, но отчётливо мне на ухо:

— Я больше не выдержу. Я скучаю по тебе. Каждый день, каждый час. Держаться от тебя на расстоянии ужасно сложно. Я пытался, но у меня просто больше нет сил. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Я скорее умру сам, чем причиню тебе боль или позволю сделать это кому-нибудь другому. — Я прислонилась лбом к его груди и сглотнула. — Тебе не нужно меня бояться, — его голос звучал обессилено.

Я потрясла головой.

— Мне жаль, что я повела себя так, — выдавила я. — Мне страшно тебя не хватало, но я не знала, как быть. Я не решалась прийти к тебе снова. Я боялась, что ты больше не захочешь меня видеть. Ты был таким отталкивающим.

Вместо ответа, Кэлам крепче прижал меня к своей груди, и я молча обвила вокруг него руки.

— Я не хотела так реагировать, — постаралась я объяснить. — Да, я испугалась. Я знала все эти истории от мамы. Уже в детстве я боялась шелликотов, даже не смотря на то, что для меня это были всего лишь сказки. Я даже представить не могла, что вы действительно существуете. Все эти недели я скучала по тебе. Я не знала, что мне делать, смог бы ты меня простить, — поток слов вырвался из меня.

Кэлам молча провёл губами вдоль моего веска.

— Ты меня прощаешь? — нерешительно сорвалось с моих губ.

Он дотронулся пальцами до моего подбородка так, чтобы я посмотрела на него. Эти глаза, эти наглые синие глаза, в которые я влюбилась с первого раза. Он провёл пальцем по моим губам. Я закрыла глаза. Его губы нежно скользнули по моим векам, моим щекам. Я уже забыла, как дышать, и тогда он наконец поцеловал меня. Мои губы раскрылись, и я страстно ответила на его поцелуй. В нём была вся моя тоска.

— Это должен был быть более осторожный и нежный первый поцелуй, — Кэлам забавляясь улыбнулся мне.

Я заметила, что начинаю краснеть и опустила свою голову ему на грудь.

— Я слишком долго этого ждал. — Он снова поцеловал меня, пока у меня не закружилась голова. Задыхаясь, я высвободилась из его объятий и отступила на шаг назад. Он тут же отпустил меня. — Эмма, я не хотел делать ничего, чего не хочешь ты.

Я взяла Кэлама за руку, снова прижимаясь к нему.

— Просто не обращай на меня внимания.

Он тихо рассмеялся. На этот раз, когда его губы коснулись моих, это произошло так мягко и нежно, почти поглаживая.

— Лучше? — прошептал он.

— Не совсем, — ответила я так же тихо и обвила руки вокруг его шеи.

— М-м-м, — пробормотал он, слегка качнув головой, и я услышала его тихий смех. Я желала, чтобы он никогда меня не отпускал.

Потом он всё-таки отстранился от меня, сел на траву и потянул меня к себе на колени.

— С твоей стороны было бы гораздо разумней держаться от меня подальше, — сказал Кэлам, нарушая наше молчание.

— Боюсь, теперь для этого слишком поздно. Или ты сможешь?

— Это разбило мне сердце.

— Поэтому ты утешал себя с Валери? — вырвалось у меня, и я мгновенно покраснела.

— Глупенькая, это не было утешением, это было отвлечением.

— И это сработало?

— Нисколько.

— И что будет дальше? — спросила я между его поцелуями.

— Я не знаю.

— Неужели нет никакой возможности? Должен же быть выход, чтобы мы остались вместе. Я не хочу тебя терять, больше я этого не выдержу, — сказала я.

Этот хаос чувств оказался для меня слишком сильным. Слёзы побежали по моим щекам. Кэлам держал меня очень крепко. Я не знаю, как долго мы так сидели. Время перестало иметь значение. Кэлам был со мной, остальное неважно. Он гладил меня по волосам и стирал мои слёзы поцелуями.

— Я люблю тебя, — прошептал он мне на ухо. — Как бы я хотел остаться с тобой навсегда.

Я сглотнула, не зная, что ответить.

— О чём ты думаешь? — спросил он, пока его пальцы нежно блуждали вниз по моим губам и шеи.

— Я спасу тебя, — пообещала я. — Как в сказках.

Ребёнком я любила сказки. Принцесса должна была пройти через семь гор и семь морей, чтобы спасти своего принца — и бац… если она не погибла… В наши дни это не должно быть слишком сложно.

— Это не сказка, Эмма, — с сожалением ответил Кэлам. — И это нормально, если ты боишься того, кто я есть. Наш мир слишком сильно отличается от вашего. Ты видела, что случилось с Марией. Она перешла границу и была за это наказана. При этом она была в полном неведении.

Я вспомнила о пугающем выражении в глазах Марии. Это был чистый ужас.

— Поэтому ты стоял перед моей палаткой? Потому что ты знал, что в эту ночь опасно быть на улице?

Кэлам кивнул.

— Ты ведь слышала. Шум. Там плавали водяные. В Лох-Нессе находится наш священный источник. Наша богиня создала род шелликотов из воды этого источника. Чтобы отпугнуть людей от озера, столетиями назад мы придумали легенду о Несси. Мы постоянно заботились о том, чтобы кто-нибудь видел чудовище. Мы перестали так делать, заметив, что это скорее привлекает людей, чем отпугивает. Непростительно, что человек приблизился к источнику ночью. Мария сделала это и была наказана. Хотя она даже не подозревала об этом. Её специально заманили в то место, и, думаю, я даже знаю, кто. — Он ударил рукой по траве. — Я должен был помешать этому. Но опоздал. Я так сильно боялся за тебя. Не веря, я покачала головой.

— Почему сразу нужно было убивать? Это ужасно.

— Ты можешь послать меня, если боишься. — Кэлам посмотрел на меня так, словно надеялся на это. Но держал меня так крепко, будто хотел быть уверен, что я рядом с ним.

— Ты не можешь быть опасным для меня, — ответила я дрожащим голосом.

— Не я, а мой народ. Каждый раз, когда я наедине с тобой, когда я касаюсь тебя, опасность возрастает.

Я вопросительно посмотрела на него. Он слега отвернул голову и вздохнул.

— Мы живём иначе, нежели вы. На первом месте благополучие всего клана, а не одного. Понимаешь?

Я медленно кивнула. Что может быть плохого в нашей любви? Как мы навредим его народу?

— Почти десять лет я живу среди людей, я многое видел, познакомился со многими людьми, но такого как с тобой, со мной ещё не случалось. — Он задумчиво провёл рукой по моим волосам. — Последние два года нашего путешествия мы всегда проводим у доктора Эриксона.

Я запуталась.

— Десять лет? Но… тебе всего восемнадцать. Я не понимаю.

Он опустил взгляд, выдернув травинку, но выглядел настороженней, чем обычно.

— Знаешь, Эмма, мы стареем не так, как люди. — Он посмотрел на меня проверяющим взглядом. — Наше время идёт медленней вашего. Поэтому наша жизнь длиннее, мне восемнадцать лишь по человеческим годам.

Я старалась не выдать своё замешательство.

— А что после двух лет?

— Я вернусь к своему народу и потеряю способность жить на суше.

— И когда истекут твои два года? — спросила я. Страх сдавливал моё горло.

— У меня есть один год, — быстро ответил он. — Раньше было время, когда мы жили в мире с людьми и могли решать, хотим мы остаться на суше или вернуться в воду. Но это давно в прошлом. Никто об этом не помнит. Только наши истории рассказывают, как это было.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что вы придумали легенду о Несси?

— Это огромное животное было создано нашей магией. Оно никогда не существовало по-настоящему. Теперь тебе нужно идти, — прошептал он позже. Уже поздно, они подумают, ты пропала без вести.

— Я скажу, что была в библиотеке, — ответила я, достав книгу, словно оружие и встала. Кэлам с любовью осмотрел меня и убрал несколько листьев из моих волос.

— Они удивятся, какая книга так растрепала твои волосы. —Он взял книгу из моих рук и прочитал заголовок. — Шекспир и его несчастная любовь. Софи дала тебе это? Я кивнула, стараясь привести свои волосы в порядок.

— Я думаю, она подходит тебе. — Кэлам обвил руку вокруг моей талии, и, тесно обнявшись, мы направились к опушке леса. Я не хотела, чтобы он уходил, не тогда, когда я наконец обрела его вновь. Не после всех этих недель одиночества. И тем более, не тогда, когда я знала, что он любит меня.

— Давай мыслить здраво, — попросил он. — Будет лучше, если никто не узнает о нас. Если Итан отправит тебя в Штаты, я не смогу последовать за тобой. Мы должны придумать что-то другое. Доверься мне. Он ещё раз взял меня в свои руки и поцеловал. Впервые я так радовалась туману. Он был таким плотным, что нас не было видно из дома. Затем Кэлам развернулся и исчез в лесу. В смешенных чувствах я побежала назад.

К счастью, Бри всё ещё готовила ужин. Я была рада никого не встретить на пути в ванную. Мои пылающие щёки говорили красноречивее всяких слов. Если бы только меня увидел Итан. От одной мысли мне стало плохо. Я брызнула холодной водой на лицо и расчесала волосы. После того, как я немного успокоилась, я натянула улыбку и вышла на кухню. Улыбка удалась мне исключительно хорошо. Я была бесконечно счастлива.

— Как твоя головная боль? — спросила Бри.

— О, она прошла. Свежий воздух пошёл на пользу. Что поесть? Я очень голодна.

Бри радостно взглянула на меня.

— Я тебе не скажу, что на ужин. Но ты можешь накрыть на стол.

В этот вечер я съела так много, сколько не ела давно. Лёжа в кровати, я взяла свой «Сон в летнюю ночь» и дочитала его до конца. Хэппи-энд мог бы мне пригодиться, подумала я в конце. Я уснула счастливая.

Глава 14

— Расскажи мне больше, — попросила я.

Кэлам и я лежали на кровати в его комнате. Моя голова находилась на изгибе его плеча, а руку я крепко обвила вокруг него. Всякий раз, когда это было возможно, я незаметно убегала из дома, чтобы увидеться с ним. У Итана будет очередной приступ бешенства, если он об этом узнает. Большую часть времени доктор Эриксон был в разъездах, но Кэлам уговорил Софи позволять нам видеться. Каким образом — для меня оставалось неясным. Я посвятила в нашу тайну Амели. Она загорелась энтузиазмом и пообещала помочь.

Почти каждый вечер, за редким исключением, мы с Амели украдкой уходили из дома. У неё был нескончаемый запас отговорок. Чаще всего мы якобы бывали в библиотеке, в бассейне или у Джейми. На самом же деле она встречалась с Эйданом, пока я была у Кэлама. Мы всегда следили за тем, чтобы возвращаться домой одновременно и перед ужином.

— Я всегда думала, мама рассказывала мне сказки.

— Люди тысячелетиями рассказывают истории о нас. О русалках, водяных, эльфах, троллях, драконах… и ты думаешь это всё заслуги человеческой фантазии? Есть только одна вещь, на которую человеку хватает фантазии. На старания разрушить природу, и всё, что ему чуждо, — голос Кэлама дрогнул на этих словах.

Я, смутившись, взглянула на него.

— Извини, — он притянул меня к себе и поцеловал в лоб. — Они все существуют, или лучше сказать существовали. Для вас мы существа из легенд в той или иной степени добрые или злые. Вы думаете, вы единственные чувствующие создания, которые населяют мир.

— У тебя в воде появляется рыбий хвост? — перебила его я, чтобы сменить тему. Кэлам взъерошил мои волосы и рассмеялся.

— Нет, конечно, нет, глупенькая. Это всего лишь ваши смешные истории. То, кого вы из нас делаете. У русалок есть рыбьи хвосты, и они не могут жить на суше в отличие от нас. — Он покачал головой, всё ещё забавляясь.

Обидевшись, я отвернулась от него.

— Не сердись. — Медленно и непреодолимо Кэлам провёл губами вдоль моей щеки. Я снова повернулась к нему, прижалась к его груди и глубоко вздохнула.

— Рассказывай дальше, — пробормотала я, пока мои руки путешествовали под его футболкой.

— Раньше все народы на земле жили в мире. Люди, фавны, оборотни, русалки, феи, вампиры, гномы, эльфы, водяные и многие другие. Потом люди пошли на нас войной. Мы стали для вас чужими, вы разучились жить в согласии с природой. Вы отказались от старых богов. И вас становилось всё больше. Поэтому вам нужно было больше жизненного пространства. Для людей не было ничего святого. Придумывались легенды, в которых мы представлялись злыми и ужасными. Хотя мы вам ничего не делали. Во всяком случае, до тех пор. — Голос Кэлама звучал печально. — Мы вернулись вглубь лесов, морей и озёр. Как бы я хотел показать тебе свой мир. Нет ничего прекрасней, чем плыть по сверкающим ручьям, быстрым рекам и бездонным озёрам. — Он мечтательно смотрел в неизвестный мне мир. Его голос был полон грусти.

— Поэтому ты мог говорить с китами?

Кэлам кивнул.

— Ваш шум сбивает их с толку. Из-за этого всё больше китов оказывается на суше. Это ужасно для животных.

— Ты скучаешь по воде, так ведь?

Он снова кивнул.

— Пока я живу среди вас, я могу и должен возвращаться к своему народу только в полнолуние. В противном случае я потеряю возможность жить как человек.

— Не мог бы ты взять меня с собой? С тобой мне бы не было страшно.

Кэлам внезапно сел.

— Об этом можешь даже не думать, слышишь? Никогда не смей следовать за мной в полнолуние на озеро. Для тебя это смертельно опасно, кто-то из моего клана заметит тебя. Люди, узнавшие о нашем существовании, должны умереть.

Я испуганно посмотрела на Кэлама.

— Это нечеловечески жестоко.

Теперь была его очередь смотреть на меня смущённо.

— Мы и не люди, — прошептал он через некоторое время. — Тебе нельзя об этом забывать.

— Почему вы так делаете?

— Чтобы защититься. Эти правила были установлены во время Великой войны с людьми и с тех пор не менялись. Это не только наши законы. Правила действуют для всех мифических существ. Большой Совет, в котором представлены делегаты каждого народа, следят за соблюдением этого закона. Это имеет жизненно важное значение для нас. То, что люди сделали с нами, было так жестоко, что мы решили уйти обратно в наш мир. А для этого нужно следовать определённым правилам.

Я медленно кивнула.

— Ты не думаешь, что люди могли измениться и стали менее жестоки?

Он посмотрел на меня печальным взглядом.

— А ты так думаешь?

Я не знала, что ответить.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что вы не причиняли нам вреда до тех пор? — нерешительно спросила я.

— Раньше мы были большим народом. Теперь многих из нас больше нет, и большинство винит в этом людей. Они думаю, мы должны воевать с вами и выгнать из морей, рек и озёр. Вы разрушаете нашу среду обитания.

— Как вы это сделаете?

— С помощью наших магических способностей, — объяснил Кэлам, словно это само собой разумеющееся. — Но мы расходимся во мнениях. В основном мы мирный народ, и наш нынешний король никогда бы не допустил войну против людей. Он любит их. Он тоже провёл годы своей юности здесь. Он научился ценить людей. Доктор Эриксон показал ему красоту вашего мира — ваши книги, вашу музыку. Но он не может противостоять законам, — добавил Кэлам в конце.

— Доктор Эриксон знает?

— Уже несколько поколений семья Эриксонов принимает у себя молодых мужчин нашего народа, чтобы мы познакомились с людьми. Эта тайна передаётся в их семье по наследству. Так что это уже столетний обычай. Каждые двадцать человеческих лет наш народ выбирает того, кто будет жить среди вас десять лет. На этот раз выбор пал на меня, — он замолк.

— Но у доктора Эриксона нет сына. Что будет, когда его не станет?

— Я не знаю, — вздохнул задумчиво Кэлам. — Большой совет должен решить, кого он будет рассматривать в качестве наследника. Это будет непростой задачей.

— Почему нам нельзя любить друг друга? Почему ты не можешь остаться человеком?

— Таково одно из правил. Нам строго запрещено иметь с человеческими женщинами близкий физический контакт и раскрывать свою тайну. Если мой народ узнает об этом, мне придётся вернуться, а тебя они накажут. — Он закрыл глаза, и я увидела на лице Кэлама боль. Я осторожно погладила его по щеке. — Не могу поверить, что я подвергаю тебя такой опасности, — прошептал он.

— И у правил нет никаких исключений? — подавлено спросила я.

Он покачал головой.

— Но о нас никто не знает, кроме Амели и Софи. Они нас не выдадут.

— Я надеюсь, что ты права. — Он притянул меня в свои объятия, покрывая моё лицо нежными маленькими поцелуями. Я вздохнула.

— Думаю, мне пора. Амели будет ждать.

Кэлам с любовью поцеловал меня в губы.

— Я бы так хотел, чтобы ты осталась на всю ночь, — прошептал он мне на ухо. Дрожь пробежала по всему моему телу. Ни о чём я не мечтала больше этого. Нехотя я встала и надела свою куртку. Он проводил меня до двери и поцеловал на прощание с такой страстью, что я едва устояла на ногах. Он тихо рассмеялся мне вслед.

Всё кажется таким нереальным, думала я, пока шла по холоду. Может ли такое быть, что с древних времён все существа жили вместе с людьми? Насколько разнообразней был мир? Возможно ли ему прожить всю жизнь человеком? Захочет ли он этого? Могу ли я просить его об этом?

Амели подпрыгивала на месте от холода и волнения.

— Куда ты запропастилась? — прошипела она. — Мне звонил Питер, папа вернулся домой раньше.

Я втянула ледяной воздух.

— Вот блин, — вырвалось у меня. Так быстро, как только могли, мы побежали домой. — Нам нужно поторопиться.

Мы тихо открыли входную дверь и проскользнули в дом. Разъярённый Итан стоял на кухне.

— Где вы были? — рявкнул он так громко, что мы обе дёрнулись назад.

— В библиотеке, — уверенно ответила Амели. — Мама в курсе.

— А вы знаете, сколько время, мои дорогие? Библиотека закрылась больше часа назад. Не держите меня за дурака! — Его голос был пропитан сарказмом. Я втянула голову в плечи, а Амели не давала себя запугать.

— Потом мы были у Джейми, нам разрешили, и к тому же мы вовремя вернулись к ужину. — Она демонстративно выдвинула стул и села.

На первый раз Итан сдался, однако недоверчиво сверкнул на меня глазами. Нам нужно быть осторожней, приняла я к сведению.

Где же Кэлам? Я лежала на его кровати, укрытая тёплым лоскутным одеялом. Мы не виделись несколько дней. А теперь я ещё уснула. Хотя каждый миг с ним бесценен. Но мрачная, дождливая погода усыпляла меня. Что там происходит? Я испугалась. Это был голос доктора Эриксона. Почему он дома? Софи ждала его возращения из Глазго только ночью. Время от времени он зачитывал в местном университете лекции по возникновению шотландских мифов. Знает ли доктор Эриксон, что я здесь? Говорят ли они обо мне?

Они спорили — это всё, что было ясно. Голос доктора Эриксона звучал яростно, а Кэлам пытался успокоить его.

— Ты должен прекратить это, сейчас же! — Услышала я доктора Эриксона. — Я этого не потерплю. Либо ты говоришь ей это, либо я иду к её дяде. Это моё последнее слово.

Моё сердце сжала ледяная хватка. Ответ Кэлама я не разобрала, он говорил слишком тихо. Затем он пришёл и осторожно сел на край кровати.

— Эмма, — он нежно прошептал моё имя и мягко дёрнул за плечо. — Проснись.

Я медленно открыла глаза. Я испугалась, увидев Кэлама таким. Его кожа бледно сверкала в темноте, а его глаза становились светлыми всякий раз, когда он был чем-то взволнован.

— Тебе пора домой, уже поздно.

Не спеша я поднялась и хотела взять Кэлама за руку, но в ту же секунду он встал и развернулся ко мне спиной.

— Я жду тебя внизу. — С этими словами он исчез.

Я мгновенно надела свою куртку и побежала за ним вниз по лестнице. Из кухни доносился звон посуды.

— Я бы хотела попрощаться с Софи, — сказала я, но Кэлам отрицательно покачал головой.

— Давай лучше пойдём.

Мы шли рядом непривычно чужими друг для друга.

Амели удивлённо встретила нас. Обычно мы с Кэламом не показываемся на глаза вместе. Слишком легко Итан мог бы узнать об этом. Хотя в такую погоду и в это время мы не встретили ни одной живой души.

На прощание Кэлам нежно погладил меня по щеке. Я больше догадывалась о его прикосновении, нежели ощущала. Потом он развернулся и вмиг растворился в темноте улицы.

Мы с Амели молча направились домой.

— Всё в порядке? — спросила она.

Я пожала плечами.

— Это для вас нелегко, верно? Вам всё время приходится прятаться дома.

Я глубже спрятала руки в карманы куртки, а лицо — в воротник. Это не слишком спасало от едкого ветра.

— Нам нужно сделать перерыв с нашими походами в библиотеку. Я думаю, папа станет подозревать. Он будет способен на то, чтобы пойти в библиотеку и проконтролировать, действительно ли мы там.

Я лишь кивнула. Амели, конечно, права. Со временем должно броситься в глаза, что мы почти никогда не бываем дома по вечерам.

Моё сердце болезненно сжалось при мысли, что следующие дни мне придётся проводить без Кэлама.

— Мы можем сходить в кино с несколькими ребятами. Эйдан может позвать Кэлама. Что скажешь на это?

— Это хорошая идея, — ответила я, и Амели торжественно улыбнулась.

Что типично для Амели, она воплотила свой план в действие уже на следующий день. Весь вечер мы оставались дома и играли с Эмбер и Ханной в монополию. Это даже не было моей любимой игрой, но я была побеждена большинством голосов. Итан устроился на диване и читал газету. Время от времени он вмешивался в игру, чтобы помочь Эмбер или Ханне. Но вообще-то это не было необходимо. Я определённо проигрывала. Амели выиграла, а я не могла отделать от чувства, что она жульничала.

За ужином Амели перешла в нападение.

— Пап, мы хотим пойти в пятницу в кино с несколькими ребятами. Вы что-нибудь имеете против? — Она повернулась к Бри, и та согласно кивнула.

— И что такого хорошего показывают?

— Я ещё не знаю. Сначала я хотела спросить, всё ли в порядке.

Итан осмотрел Амели оценивающим взглядом. Он знал свою дочь слишком хорошо, и если она просит его о чём-то таким сладким голоском, за этим скрывается что-то большее.

— Кто пойдёт с вами? — спросил Итан, продолжая разрезать свой шницель.

— Я думаю, Джейми, Марк, Брайан, Эйдан. Завтра мы поспрашиваем, у кого есть желание пойти. — Амели с надеждой посмотрела на него.

— Вам двоим явиться не позже одиннадцати вечера, — проворчал Итан.

— Да ладно тебе, пап, — запротестовала Амели. — Мы же не маленькие дети. Потом мы можем зайти в паб.

— Ты пойдёшь с ними, Питер?

Тут вмешалась Бри.

— Им действительно больше не нужен надзиратель, Итан.

После этих слов вопрос был решён неожиданно просто.

В пятничный вечер мы отправились в кино.

— Питер, ты всё-таки идёшь с нами? — удивилась я, когда он присоединился к нам.

— Я встречаюсь с парочкой друзей в пабе. Эмма, Амели рассказала мне, что Кэлам тоже идёт.

Я взглянула на него.

— Будьте осторожны, хорошо? — умоляюще добавил он. — Ещё никогда я не видел нашего отца таким рассерженным, как тем вечером.

Я точно знала, о каком вечере говорит Питер.

— Он настроен серьёзно. И он в состоянии отправить тебя обратно. Я не знаю, что произошло, и мне нравится Кэлам. Но, кажется, папа что-то о нём знает… и, судя по всему, это что-то не очень хорошее.

Я смотрела на Питера, и мне было жаль, что у меня есть от него тайны. Я обняла его.

— Спасибо, — шепнула я ему на ухо.

— Не за что. — Он чмокнул меня в щёку. — Просто береги себя, ладно? Пообещай мне. Не делай ничего необдуманного. И если тебе понадобится совет… я всегда рядом. — Его голос звучал хрипло от тревоги.

Мы встретились на месте, чтобы оттуда поехать с другими ребятами в кино, и расселись в три машины. Кэлам сидел со мной на заднем сиденье. Кроме того с нами села Валери. Я про себя чертыхнулась. Ощущать его так близко и в то же время делать вид, что он мне безразличен, превосходило все мои актёрские способности. Питера сложившаяся ситуация позабавила, и он ухмыльнулся мне в зеркало заднего вида. Внезапно я почувствовала, как Кэлам взял мою руку в свою и осторожно погладил. К счастью в машине было достаточно темно, чтобы Валери не заметила, как покраснели мои щёки.

Кэлам не отпускал мою руку, пока мы не подъехали к кинотеатру. Питер попрощался с нами после того, как мы договорились встретиться у машины около одиннадцати.

Зал был полностью занят, так что мы не смогли сесть все вместе. Амели без зазрения совести удалось протащить нас четверых на задние ряды. Валери села далеко от нас с Брайаном, Джейми и парой других ребят.

Во время фильма я могла спокойно прижаться к Кэламу и представить, что мы были нормальной парой. Кэлам положил свою руку вокруг меня, непрерывно поглаживая и целуя, так что я мало что уловила от фильма. Но это устраивало меня. Как сильно я любила его, как сильно нуждалась в его близости.

Фильм закончился слишком быстро, и мы покинули кинотеатр.

— Давайте ещё что-нибудь выпьем, — предложил Эйдан, когда мы все стояли на улице. — Только перевалило за десять, у нас ещё есть время.

В пабе играла хорошая музыка, и несколько пар на танцполе прижимались друг к другу. Мы остановились у бара и заказали напитки. Как и другие, я взяла себе пунш, так как замёрзла. Тоскливо я вспомнила о ночи в пабе. Должно быть, Кэлам прочёл мои мысли, потому что он посмотрела на меня с противоположной стороны барной стойки. Могли ли мы рискнуть, здесь, на виду у других? Я закусила губу. Я быстро выпила горячий пунш, который имел сильный привкус рома. Алкоголь придал мне смелости. Кто может рассказать об этом Итану? Я умоляюще взглянула на Кэлама. Он подошёл ко мне, вывел на танцпол и крепко обвил руки вокруг меня. Краем глаза я заметила, как отвисла челюсть Валери, а Амели неодобрительно покачала головой.

— Мы очень, очень неосторожны, — нежно пробормотал Кэлам мне на ухо.

— Мне всё равно, — ответила я, и моё тело задрожало в его близости с неожиданной силой.

— Ты пьяна.

Мой слишком явный язык тела забавлял его.

— Нельзя напиться с полкружки пунша, — запротестовала я, зная, что он прав. — Твоя близость опьяняет меня, — добавила я в свою защиту.

— Мне нравится слышать это. — Кэлам прижал меня к себе крепче, тихо напивая мне на ухо песни, которые звучали. Я закрыла глаза и…

Кто-то вырвал меня из объятий Кэлама. Сбитая с толку я уставилась в сверкающие гневом глаза Итана. Ни сказав ни слова, он потащил меня за собой. Мельком я заметила триумфальную улыбку Валери.

Я пришла в себя лишь в машине. Напуганная я сидела на пассажирском сиденье, ожидая его приступа бешенства. Но ничего не случилось. Я удивлённо взглянула на Итана. Он выглядел постаревшим на несколько лет.

— Что прикажешь делать с тобой, Эмма? Я же говорил тебе, что ты больше не можешь с ним встречаться. Я не понимаю, как Амели и Питер могли употреблять моим доверием.

— Как ты узнал? — был мой первый вопрос, который пришёл в голову.

— Скажем так, я знаю свою дочь достаточно хорошо. Но то, что в этом участвовал Питер… — Итан покачал головой. — Мне позвонил доктор Эриксон, но он только подтвердил мои догадки. Я уже давно подозревал, что вы тайно встречаетесь.

— Итан, мне очень жаль, если я причиняю тебе горе. Но я… я люблю его. Мне нужен Кэлам. Неужели ты не можешь понять этого?

Итан убедительно взглянул на меня.

— Ты так похожа на свою мать, такая же упрямая, как она. Но ты не знаешь, с чем связываешься. Это опасно.

— Итан, я знаю. Я знаю, кто он.

Завизжали тормоза, и машина резко остановилась на обочине.

— Он рассказал тебе? — Итан испугано посмотрел на меня.

Я смогла лишь кивнуть. Он нервно провёл рукой по волосам.

— Это кое-что меняет.

Что это должно было менять? Итан тронулся с места и поехал без остановок домой. Бри ждала нас, когда мы вошли в кухню.

— Где Питер и Амели? — спросила она.

— Они скоро придут, — ответил Итан и скрылся в спальне.

Бри вопросительно уставилась на меня, но я не знала, что ответить и ушла в свою комнату. Вопреки своей привычке, я заперла дверь изнутри. Сейчас я не могла выслушивать от Амели очередные любопытные вопросы.

Позже я услышала крик, который доносился из кухни в мою комнату. Итан и Амели орали друг на друга, в то время как Питер тщетно пытался их успокоить. Я натянула подушку на голову, чтобы приглушить шум.

Все последующие дни Итан следил за мной строже, чем тюремный надзиратель. У него была ещё одна неприятна стычка с Амели и Питером. Бри рыдала. И всё это благодаря мне. Я чувствовала себя отвратительно. Пока я не приехала сюда, это была счастливая семья. И что теперь?

Глава 15

Следующие дни вяло протекали мимо меня. Итан не пускал меня в школу, сообщив, что я больна. Часами напролёт я сидела перед камином и смотрела на огонь.

Что я должна была делать? С каждой секундой мне не хватало Кэлама всё больше, и если бы Бри не была так подавлена и расстроена после сильной ссоры с Итаном, я бы убежала из дома к нему. Но мне не хотелось этого делать, после того, как она вступилась за меня.

Мы мало разговаривали друг с другом, хотя проводили бесконечно тянущиеся дни в одном доме. Я не знала, как много было известно Бри, но она перестала задавать вопросы.

На улице бушевал ветер. Поднималась буря, шли дожди, град, и становилось всё холодней. Я спрашивала Питера, приходил ли Кэлам в школу, но он лишь с сожалением качал головой.

— Мне жаль, Эмма. Он не отвечает на звонки. Если хочешь, я заеду завтра в дом пастора и спрошу о нём.

Я огорчённо кивнула головой.

— Передай ему, как сильно я по нему скучаю, ладно? Ты можешь сделать это для меня?

Вместо ответа Питер обнял меня и на мгновение прижал к себе.

— Всё, что захочешь, — сказал он.

Его тёмно-карие глаза смотрели на меня, но он не задавал никаких вопросов. За это я была ему благодарна.

На следующий день я с трудом смогла дождаться возвращения Питера из школы. Я была на кухне и увидела в окно, как он подходит к дому. Заметив меня, он с сожалением покачал головой и потащил меня в мою комнату.

— Доктор Эриксон не пустил меня к нему. Он был в ярости и подумал, что это ты послала меня. Он раздражённо спросил меня, хочешь ли ты, чтобы ещё и я в этом участвовал. Что он имел в виду, Эмма?

— Я не могу сказать тебе этого, Питер. Мне жаль. Но спасибо, что попытался мне помочь.

Я сидела на своей кровати в любимых спортивных штанах и застиранной футболке-поло и невидящим взглядом смотрела перед собой. Волосы я собрала в конский хвост, который вопреки моему настроению при каждом движении весело подпрыгивал туда-сюда.

— У тебя жалкий вид, — с состраданием сказал Питер. — Я с трудом могу смотреть на тебя. Определённо есть выход. Всегда есть. — Он сел рядом со мной на кровать и успокаивающе положил свою руку на мои плечи.

С полным отчаянием я покачала головой.

— Думаю, на этот раз ты ошибаешься.

Откуда только у Питера взялся такой оптимизм, свой я потеряла где-то по дороге.

— Так не может продолжаться и дальше. Папа не может запереть тебя здесь навечно. Он должен принять твои отношения с Кэламом. Кэлам ведь в конце концов не людоед, — сказал Питер авторитетным тоном и покинул мою комнату.

Может быть, и не людоед, но людей ловит, подумала я. Меня он поймал, целиком и полностью.

Я решила принять ванну и помыть голову. Совсем без боя я не сдамся.

Я направилась в ванную, включила воду и скользнула в неё. Какое-то время я лежала с закрытыми глазами и наслаждалась теплом горячей воды на моей коже.

Раздался тихий стук в дверь.

— Это я, Амели. Я могу войти?

— Да, конечно. — Здесь нигде нельзя побыть в покое.

— Я хотела увидеть тебя. — Амели казалась непривычно, даже пугающе, сдержанной. — Как у тебя дела? — неуверенно спросила она. — Мы с Питером волнуемся за тебя.

У ситуации была и хорошая сторона. В последнее время Амели и Питер стали не разлей вода. Никаких колких замечаний, никаких злых взглядов и ссор между ними в течение нескольких дней.

— Идут потихоньку. — У меня не было настроения разговаривать.

— Ты выглядишь дерь… Извини, — Амели ухмыльнулась. — Помыть тебе волосы? — спросила она, присев на край ванны. Она взяла шампунь и начала намыливать мои волосы. Я сидела с закрытыми глазами и наслаждалась тем, как она втирает шампунь с персиковым запахом в мою голову. Два раза она основательно промыла волосы и использовала ополаскиватель.

— Спасибо, — сказала я, отклоняясь назад.

— Эйдан был у Кэлама, — вырвалось у Амели.

Я раскрыла глаза и уставилась на неё.

— Ты говоришь об этом только сейчас? — разозлилась я. — Скажи наконец, как он?

— Парни не так явно проявляют свои чувства. Но если даже Эйдан сказал, что он выглядит ужасно, тогда можешь себе представить, каково ему. Он не особо много сказал, когда услышал, что тебя не выпускают из дома.

Я села, притянув колени к груди. Я готова была кричать от тоски.

— Он кое-что передал Эйдану для тебя. — Амели протянула мне простой кожаный шнурок. На нём висело маленькое голубое сердце, сверкая в свете электрической лампы. — Он прекрасен, — сказала она. — Просто, но в тоже время мило. Тебе подойдёт.

Я молча рассматривала подарок Кэлама.

— Вылезай, ты уже вся сморщилась, и вода остыла. — Амели вновь отыскала свою энергию.

Я вылезла из воды и насухо вытерлась. Амели всучила мне один из её лосьонов для тела и приказала намазаться кремом. Она принесла мне чистое бельё, джинсы и футболку, и после этих процедур я почувствовала себя лучше. В итоге Амели сняла с моей шеи серебряную цепочку моей мамы и надела кулон Кэлама. Холодный камень охлаждал всё ещё тёплую после воды кожу, но, не смотря на это, горел, как огонь. Я крепко сжала сердце в своей ладони.

— Как у вас дела с Эдайном? — спросила я Амели, когда мы сидели в её комнате и слушали музыку. Меня мучила совесть, что в последнее время всё вертелось вокруг меня.

— Ох, всё в порядке. Хотя… — она немного помедлила. — Иногда он действует мне на нервы.

Я удивлённо уставилась на неё.

— Он всё ещё нравится тебе?

— Знаешь, — медленно начала она, — я была даже влюблена в него. Но когда мы стали вместе… он оказался не таким, как я себе представляла. Он лидер и собственник. Кроме того с ним невозможно вести серьёзный разговор. Зачастую у меня складывается такое впечатление, что он не заинтересован мной, как будто я просто трофей, которым он украшает себя, — она замолкла.

Я смотрела на Амели с сочувствием. Я настолько была счастлива с Кэламом, что не заметила, у Амели с Эйданом всё было далеко не так. Это эгоистично с моей стороны. Я притянула её к себе, чтобы успокоить. Она положила голову на моё плечо и молчала.

— У тебя с Кэламом что-то особенное, — сказала Амели через некоторое время. — В конце концов у меня больше опыта с парнями. Даже то, как он смотрит на тебя. Я мечтаю, чтобы однажды кто-нибудь смотрел на меня так же.

Я задумчиво уставилась перед собой, думая о прекрасных тёмно-синих глазах Кэлама, которые могли свести меня с ума.

— Мне нужно что-то предпринять, Амели. Я не выдержу так.

— Я не знаю, чем могу тебе помочь. Доктор Эриксон не подпускает к нему никого из нашей семьи. Я не уверена, сможет ли Эйдан навестить его ещё раз.

— Я не хочу, чтобы ты помогала мне. Я уже достаточно сделала вашей семье.

Он возмущённо уставилась на меня.

— О чём ты говоришь? Это не наша семья. Это твоя семья, и веришь в это или нет, так думают все.

После ужина Итан позвал меня в свой кабинет. Обычно здесь он уединялся, когда суеты в доме становилось слишком много. Это была небольшая комната, забитая книгами и старыми газетами, со старым письменным столом, который был слишком велик для такого помещения.

— Эмма, — начал он запинаясь, почти осторожно, разговор. — Ты знаешь, что я болею за твоё счастье всей душой, и мне далось моё решение нелегко, — он замолчал и отвернулся к окну, чтобы не видеть меня.

Я почувствовала, как от его слов мне становится холодно, и я отступила на шаг назад.

— Очевидно, ты не очень хорошо осознаёшь всю опасность, которой себя подвергаешь. Мы понимаем это. Ты молода и впервые влюбилась. Каждый из нас знаком с этим чувством. Ты веришь, что без Кэлама не сможешь жить. Но эта вера разрушила жизнь твоей матери. Я не могу допустить этого снова. — Интонация Итана была весьма убедительной. Он замолчал на один момент, чтобы посмотреть, как я отреагировала на его слова. Когда он продолжил, его голос ожесточился. — Это ошибочно. Можно, даже нужно влюбляться больше, чем один раз. Поверь мне, ты снова найдёшь кого-нибудь, к кому будешь испытывать те же чувства, что и к Кэламу. Я должен прекратить ваши отношения ради твоего же блага, раз ты сама не можешь. — Итан умоляюще смотрел мне в глаза. — Ты знаешь, кто он, знаешь, что твоя жизнь с ним невозможна, и что быть рядом с ним может оказаться для тебя опасным. Один из вас должен покинуть остров, и после основательных раздумий и разговоров с доктором Эриксоном, я решил, что ты будешь той, кто уйдёт.

— Почему ты так поступаешь со мной? — Не веря в происходящее, я покачала головой. Все эти дни я надеялась, надеялась, что найдётся решение. Но Кэлам был прав, это не сказка. Никто не сможет нам помочь. Я прижала ладони к лицу и скользнула на пол по двери, к которой я прислонялась. Итан присел на корточки рядом со мной и нежно погладил по волосам.

— Мы бы с удовольствием оставили тебя у себя, и я обещаю, что ты всегда здесь будешь желанна. Мы бы не отправили тебя обратно, но если ты так сильно любишь Кэлама, тогда ты поймёшь, что ему было бы гораздо сложнее объяснить своё досрочное возвращение. Доктор Эриксон кое-что мне объяснил, и их правила очень строги. Я думаю, так будет лучше.

— Когда? — беззвучно спросила я.

— На следующей неделе в среду. Наш университетский друг живёт со своей семьёй в Штатах. Поживёшь у него, пока не окончишь школу. Потом можешь выбрать, в какой колледж поступить. С твоими оценками ты можешь изучать что и где угодно.

Он всё распланировал и обдумал. В этот момент я ненавидела его. Его дружелюбное лицо, его убедительные слова. Я слышала, что он говорил, и как логично это звучало, и всё же это разбивало моё сердце. Итан говорил разумные вещи, но я не хотела быть разумной. Я встала и молча ушла в свою комнату. Я уселась на своей кровати, притянув ноги к груди, и раскачивалась назад и вперёд.

Какие ещё у меня были варианты? Мне нужно было увидеть Кэлама хотя бы ещё один раз.

Я подошла к окну и выглянула на улицу. Ледяной ветер бушевал над туманными полями. Несмотря на это я открыла окно и вдохнула кристально ясный воздух. Ночь была необычно светлой. Я взглянула на небо. Там сияла огромная, холодная, белая луна. Полнолуние.

Мне в голову пришла идея, абсолютно сумасшедшая идея. Могла ли я решиться на это? Я села на кровать. Я знала, что сделаю это, теперь, когда эта мысль появилась в моей голове. Я подожду два или три часа, затем возьму машину Амели.

Я беспокойно ходила по комнате взад-вперёд. Мне хотелось пить, но я не решалась пойти на кухню. Страх, что Итан заметит моё волнение, был слишком велик.

К одиннадцати часам в доме стало тихо. Я продолжала ждать. Терпение, мне нужно набраться терпения. Через полчаса я надела свою самую тёплую куртку и открыла дверь комнаты. Всё было спокойно. Я осторожно прокралась на носочках по скрипящим половицам. Надеюсь, ключ от машины висит на доске в прихожей.

— Чёрт! — тихо прошептала я. Конечно, он не был там, где ему положено быть. Что теперь? Амели ездила на машине сегодня вечером.

Я развернулась и поднялась по лестнице. Тихо я открыла дверь в комнату Амели. Она крепко спала. Я потрясла её за плечо.

— Амели, пожалуйста, проснись.

Она сонная повернулась ко мне. Стоило ей увидеть меня, сидящей на её кровати в куртке, она тут же полностью проснулась.

— Что ты задумала? — ошарашено спросила Амели.

— Амели, только не выдавай меня. Итан отправляет меня назад.

Она испугано распахнула глаза.

— Мама никогда не допустит этого, — сказала она громче, чем намеривалась.

— Тс-с, — прошипела я. — Ты разбудишь весь дом. Всё решено, Амели. Рейс уже забронирован. В следующую среду я полечу обратно в Соединенные Штаты, — я говорила медленно, чтобы Амели, которая всё ещё выглядела сонной, поняла каждое моё слово.

Она безмолвно кивнула.

— Мне нужны ключи от машины, я должна увидеться с ним ещё раз, ты же понимаешь.

Быстрее, чем я могла подумать, Амели подскочила и побежала к своим джинсам, валявшимся на полу. Из кармана она достала ключ.

— Будь осторожна, пообещай мне. — Она требовательно взглянула на меня. — И возвращайся, ладно?

— Куда я денусь, Амели? Я просто хочу попрощаться с ним и боюсь, Итан не позволил бы мне этого.

Тут она обвила руки вокруг меня и крепко обняла.

— Пожелай мне удачи, — шепнула я ей на ухо. Затем я прокралась по дому так тихо, как только было возможно, надела ботинки и выбежала на улицу.

Он запретил мне это. Ни один раз он сказал мне, что нельзя приближаться в полнолуние к озеру. Ни в коем случае нельзя видеть, что происходит там в эту ночь. Недвусмысленно он предупредил меня. Нахождение в эти ночи на озере могло означать смерть. Но я не могла по-другому.

Хотя бы один раз мне хотелось присутствовать тогда, когда он был самим собой и не прятался под маской человека.

В мифах Шотландии полно страшных историй о шелликотах. Тем не менее мне казалось, я знаю, что делаю. Я не хотела бояться. Амели, конечно, уверена, что я поехала в дом пастора. Но вряд ли я могла ворваться туда, чтобы увидеться с Кэламом. Есть только одна ночь, когда доктор Эриксон не стал бы препятствовать ему покинуть дом, и эта ночь полнолуния. Это был единственный шанс для меня, увидеться с ним ещё раз. Надеюсь, что мои любопытство и тоска не приведут нас к ещё большим трудностям. Об этом не хотелось и думать. Перспектива расстаться с ним навсегда казалась мне хуже всего остального.

Когда я подъехала к озеру, оно, спокойное и тёмно-синее, сверкало в лунном свете. Цвет напомнил мне о синих глазах Кэлама, когда он бывал счастлив. Только спустя некоторое время я обратила внимание, как тихо здесь было. Никакого пения птиц, никакого шелеста листвы. Ветер, бушевавший несколько дней, стих. Казалось, время и пространство остановились. О чём я думала, идя сюда? Но возвращаться было слишком поздно. Ледяной холод уже начал окутывать всё тело, как в этот момент вода начала пениться. Нет, не совсем так, она начала кипеть. Вода вышла из берегов так, что кромка травы исчезла. Я присела на корточки за одним из кустов, молясь, чтобы никто или ничто не заметил моего присутствия. Меня сковал страх, перед глазами всё поплыло, и я чувствовала себя так, словно нахожусь в другом мире. Я заставляла дышать себя медленно, глубоко вздыхая и выдыхая. Успокоившись, я осмелилась взглянуть на озеро. То, что я увидела, очаровывало и пугало одновременно.

Сначала вода взмыла к небу в огромных фонтанах и сверкая разбрызгалась над поверхностью озера. Среди этих фонтанов рассекали волны водяные. Мне нужно было сосредоточиться, чтобы суметь их сосчитать, слишком быстро они передвигались. Их было примерно тридцать, все разного возраста. Они плыли с такой скоростью, что мне оставалось лишь догадываться об их движениях. Они танцевали в воде каждый раз в новых фигурах, подпрыгивали в воздух на метр и крутили сальто. Ныряя обратно в воду, они делали это настолько мягко, что почти не было волн. Некоторые плыли спиной вперёд, стоя в воде и высоко выпрямившись, одним лишь движением своих ног по озеру. Сила и грация, которую они излучали, захватывала дух.

Я сразу узнала Кэлама. Его тело было стройнее и безупречнее, а его движения были для меня очаровательней, чем движения остальных. Радость и страсть в его действиях приковала мой взгляд, и я не могла отвести от него глаз. Тело Кэлама сверкало серебром в свете луны. Его глаза светились тёмно-голубым. Вид был чудесным, и сила притяжения, которую оказывал на меня этот танец, была непреодолимой. Я поднялась, чтобы лучше видеть Кэлама, когда его взгляд встретился с моим. Он мрачно сверкнул глазами в мою сторону. Испугавшись, я отступила назад и снова спряталась за кустом, затаив дыхание. Надеюсь, меня заметил только он.

Танец продолжался, приближаясь к кульминации, но я больше не осмеливалась пошевелиться. Именно так моя мама описывала танец шелликотов. Хотя, это вряд ли можно было описать, если только… Мне в голову пришла ужасная мысль. Я попыталась вспомнить всё, что рассказывали мне доктор Эриксон или Итан о моей маме. Могло ли так быть, что моя мама тоже видела танец? Поэтому она никогда не заходила в воду?

Я испугалась собственных размышлений. Меня окружала леденящая тишина. Я осторожно выглянула между веток своего укрытия.

Поверхность озера была абсолютно нетронутой, словно то, что я видела, никогда не происходило. Я вскочила и побежала к машине. Быстро в неё забравшись, я поехала домой. Я тихо прошла в свою комнату. Моё сердце громыхало, и только сейчас я заметила, как замёрзла. Я разделась, нырнула под одеяло и ждала, когда мне наконец станет тепло.

Я пыталась упорядочить свои мысли, но мне никак этого не удавалось. Усталость одолела меня, и я провалилась в неспокойный сон с запутанными сновидениями. Я проснулась, когда чья-то рука проскользнула под моим телом.

— Это было очень, очень неосторожно с твоей стороны, — прошептал Кэлам мне на ухо. Это звучало не так яростно, как я опасалась.

— Я не выдержала, я должна была тебя увидеть, — осторожно ответила я. Затем я повернулась к нему и притянула его голову ближе. Наши губы встретились более страстно, чем обычно, это было похоже на то, словно они знали, что это последний раз. Его руки гладили меня. Казалось, они касались меня везде одновременно. Моя кожа горела. Я прижалась к нему так тесно, как только могла. Наши сердца бились в такт.

Кэлам задыхаясь отстранился от меня. Я робко взглянула на него.

— Ты не можешь уйти сейчас.

Кэлам покачал головой.

— Никто и ничто не заставит меня уйти отсюда, — нежно прошептал он и поцеловал моё лицо. Пальцем он очертил контур моих скул. Я закрыла глаза, надеясь, что эта ночь продлится вечно. — Если бы я мог получить инфаркт, он бы у меня уже был, — проговорил он позднее, пока его губы скользили по моей шее и затылку, пуская по телу дрожь.

Я продолжала держать глаза закрытыми.

— Итан возвращает меня обратно. — Мне далось тяжело произнести эти слова. Вмиг Кэлам прижал меня к себе крепче.

— Я знаю. Доктор Эриксон сказал мне. Я бы в любом случае пришёл к тебе сегодня ночью, — добавил он хриплым голосом.

— Больше нет другого выхода? — Мы так часто говорили на эту тему, что вопрос был скорее риторическим. В предрассветном освещении, я увидела, как его глаза посветлели от отчаяния. Утро неумолимо приближалось. Мне хотелось удержать его, вцепившись в его грудь. Он нежно освободился от меня и встал.

— Давай будем разумными, мы не сможем убежать от судьбы, — попросил он. — Я больше не могу оставаться, разве что ненадолго.

Я села на край кровати. Для него это было так просто?

— Ты не можешь остановить солнце. — Он убрал прядь волос с моего лица.

— Солнце — нет, но, может быть, время, — я улыбнулась ему. — Я не знаю, как жить без тебя. — Последние слова слетели с моих губ, как отчаянный шёпот.

Кэлам встал передо мной на колени и взял мои руки в свои.

— Эм, я люблю тебя. Ты — целый мир для меня. Неважно, что случится. Я хочу, чтобы ты знала, моё сердце всегда будет биться для тебя. — Он приложил мою руку к своему сердцу. Я отчаянно пыталась удержать слёзы. — Ты будешь жить дальше, слышишь? Пообещай мне. Ты будешь просыпаться каждый день и заниматься тем, что важно для тебя. А я всегда буду думать о тебе.

Я смиренно склонила голову, не взглянув на Кэлама. Он поднял мой подбородок и мягко поцеловал в губы последний раз.

Тихий скрип окна сообщил о его уходе. Ледяной ветер ворвался в мою комнату, но я была не в состоянии пошевелиться. Слёзы медленно капали из моих глаз.

Позже ко мне зашла Амели.

— Бр-р, здесь холодно. — Она быстро закрыла окно и села рядом со мной на кровать. — Ты виделась с ним? — осторожно поинтересовалась она.

Я кивнула.

— Он был здесь.

— Он был здесь? — Её голос прозвучал неестественно высоко от волнения. Амели обняла меня, и я уткнулась лицом в её плечо.

Когда я пришла к завтраку, Бри посмотрела на меня так же обеспокоенно, как и все эти дни.

— Хочешь яичницу? — заботливо спросила она и погладила меня по волосам.

— С удовольствием, — ответила я ей.

Я не хотела злиться на неё, Бри делала всё, что было в её силах, чтобы я могла остаться. Минутой позже я вяло ковыряла вилкой в тарелке. Завтрак прошёл на удивление спокойно. Амели рассказала Питеру, что Итан решил вернуть меня обратно, и тот сверкнул на своего отца злобным взглядом. Итан избегал встретиться с ним глазами и пытался заставить Эмбер и Ханну съесть их тосты. Неожиданно Питер ударил ладонью по столу. Мы все вздрогнули от испуга.

— Папа, ты ведь это несерьёзно. Ты не можешь отправить Эмму обратно в Штаты! Мы единственная семья, которая у неё есть. То, что ты хочешь заставить её жить у совершенно незнакомых людей… Я не могу поверить в это. Поступил бы ты так же с одним из нас?

Я задержала дыхание. Ещё никогда Питер не разговаривал с отцом в таком тоне. Я ожидала, что Итан взорвётся, накричит на него. Но он молчал, а мы все смотрели на него. Тогда он провёл обеими руками по своему уставшему лицу.

— Я знаю, что вам тяжело это понять, — Итан снова замолк. Я видела его борьбу с самим собой. — Эмма, Питер, Бри, мы едим к доктору Эриксону. Я хочу, чтобы вы поняли причину моего решения. Амели, ты остаёшься дома с Эмбер и Ханной. — Его тон не терпел возражений, и хоть Амели недовольно скривила лицо, она не стала протестовать.

Глава 16

— Нам нужно поговорить с доктором Эриксоном, он дома? — спросил Итан у Софи, открывшей нам дверь. Она кивнула и впустила нас в дом.

Доктор Эриксон сидел вместе с Кэламом в гостиной. Судя по выражению их лиц, они вели серьёзный разговор. Не сложно догадаться, о чём он был. О чём и всё разговоры в последнее время. Когда мы вошли в комнату, они оба встали. Брови доктора Эриксона сошлись на переносице, но никто ничего не говорил. После нескольких секунд молчания доктор Эриксон предложил нам присесть. Кэлам подошёл ко мне и посадил на диван. Питер сел к нам. Только Софи смогла разрядить обстановку, зайдя в комнату с полным подносом чашек и печенья. Бри расставила чашки и налила чай. По крайне мере, её напряжение спало, как будто привычная деятельность помогает ей сохранять спокойствие.

Наконец доктор Эриксон заговорил:

— Итан, почему вы здесь? Я полагал, наше соглашение было понятным. Эмма улетает в Штаты, и они с Кэламом больше не видятся.

Я одарила его возмущённым взглядом.

— Я знаю, что мыдоговорились, — ответил Итан уверенным голосом, — но я думаю, моя семья имеет право знать правду. Они знаю, как это было в тот раз. И это почти сломило нас. Я бы не хотел пройти через подобное вновь, и я доверяю Бри и Питеру. Они сохранят тайну.

— Это Ваше решение. — Доктор Эриксон проницательно посмотрел на Итана. — Знания требуют больших жертв, это, надеюсь, Вам ясно.

Итан кивнул, и тогда доктор Эриксон начал рассказ. Лица Бри и Питера всё больше вытягивались в удивлении. Это звучало для них слишком фантастически. Многое из того, что он рассказывал, я уже знала, кое-что — нет.

— Шелликоты живут кланами. У каждого клана есть свой предводитель, и все кланы выбирают короля, который в свою очередь может предлагать кандидатуру наследника. Но кто станет королем, окончательно решает народный совет старейшин. Он остаётся в должности до определённого возраста.

Совет старейшин также следит за соблюдением законов и уже в детском возрасте шелликотов определяет, кто с кем будет связан браком. Это кажется нам отсталым, потому что наша культура развивалась иначе. Тем не менее, шелликоты установили свои правила столетиями назад и никогда их не изменяли. Каждый подчиняется воле общества, только так можно гарантировать существование народа. После рождения мальчики остаются с матерями шесть лет, затем они передаются опекуну, который воспитывает их и несёт за них ответственность. Девочки остаются с матерями, — доктор Эриксон замолк.

Я вспомнила, что пришло мне в голову прошлой ночью на озере. Я не смогла удержаться и выпалила:

— Доктор Эриксон, мой отец, кем он был?

Доктор Эриксон посмотрел на меня испуганным взглядом. Кэлам тут же меня отпустил. Я взглянула на него, но так и не смогла понять выражение его глаз.

— Твой отец… он шелликот, Эмма, — проговорил доктор Эриксон очень медленно. — Он жил тогда с нами, как сейчас живёт Кэлам, и влюбился в твою маму. Он не раскрыл ей свою тайну, и однажды ночью она последовала за ним и увидела танец шелликотов. Её заметили, и это был конец любви для обоих. Твой отец в эту ночь не вернулся назад. Тогда я ей рассказал, кем он был. Я больше не мог выносить её горя. Я думал, это поможет ей. Мне нужно было её предупредить, чтобы она никогда не заходила в воду.

— Кто это? — глухо спросил Кэлам, хотя он уже знал ответ. Им мог быть только один щелликот. Доктор Эриксон серьёзно посмотрел на него.

— Мне жаль, Кэлам. Это Арес.

Со стоном Кэлам зарыл лицо в ладонях.

— Что это значит? Я тоже принадлежу к его народу?

Кэлам с отчаянием покачал головой.

— Эмма, — сказал он, — это всё только больше усложняет. — Он не смотрел на меня. — Я всё время догадывался об этом, то, как ты плаваешь, цвет твоих глаз. Ты всегда мне кого-то напоминала, я не мог это… это было так невероятно. Возможно, я не хотел этого принимать.

— Эмма, Арес король и приёмный отец Кэлама, — взял слово доктор Эриксон. — В его мире эта связь значит чуть ли больше, чем связь с родным отцом. Так как Арес твой кровный родственник, вам невозможно быть вместе. Кроме того, полукровок не жалуют. Кровь должна оставаться чистой. Я знаю, что для нас это средневековье. Но ни один шелликот не должен узнать о твоём существовании, это слишком опасно. Я не представляю, что тогда произойдёт. Даже Арес не знает, что есть ты. — Он посмотрел извиняющимся взглядом на Итана. — Мне жаль, Итан, я должен был рассказать всё это раньше. Мне вообще следовало предотвратить приезд Эммы сюда.

Я гневно посмотрела на него.

— А Вы не думаете, что у меня было право знать это?

— Мы думали, так будет лучше и безопасней для тебя. В первую очередь, это было решением твоей матери, и я должен был учитывать его. Я упрекаю себя в том, что не пресёк ваш контакт с Кэламом с самого начала. Но… я не думал, что повториться нечто подобное.

— Какую роль во всей этой истории играете Вы? — спросил Питер.

— По всему миру есть такие семьи, как моя. Мы называем себя посвящёнными, — объяснил ему доктор Эриксон. — Столетиями назад, когда мифические существа решили отделиться от нашего мира, они заключили соглашение с теми посвящёнными, которые должны были позволять им периодически быть частью нашего мира. Они хотели оставаться в контакте с людьми в надежде, что однажды они смогут вернуться. К сожалению, эта надежда до сих пор не оправдалась. — Можно было отчётливо видеть его скорбь. — К несчастью, вынужден сказать, что большинство шелликотов ведёт себя по отношению к человеку враждебно. Поэтому они отвергают любые отношения между людьми и шелликотами. Дети из таких союзов не признаются племенем. Я даже не знаю, когда в последний раз были полукровки. — Он и Кэлам переглянулись.

— Раньше, — продолжил Кэлам, — отношения с людьми не были редкостью. Но во время Великой войны они были запрещены, а затем, как я уже говорил, преследовались по закону. Женщины или, если хотите, мужчины, у которых была связь с шелликотом, должны были умереть. Это правило. Тайна должна сохраняться.

Питер наклонился вперёд, жадно слушая каждое слово, которое говорили доктор Эриксон и Кэлам. Теперь, когда никто больше ничего не говорил, он отклонился назад, громко выдыхая воздух. Часами напролёт мы взвешивали каждые «за» и «против».

— Эти существа очень опасны, это вам должно быть ясно, — напомнил доктор Эриксон в очередной раз. — Кроме того, я не могу сказать, как отреагирует Большой Совет, когда узнает, что так много людей знает о них. По-правде говоря, я опасаюсь худшего. Настрой не слишком оптимистичный.

— Может быть, сначала нам нужно подождать? — робко предложила я.

— Твоё возращение решено, Эмма. Я думал, это ясно, — перебил меня Итан. Тогда вмешалась Бри. Она посмотрела Итану в глаза и сказала:

— Нет, Итан, это не ясно. Не после того, что я знаю теперь. Расставание погубило твою сестру, и я не позволю случиться этому с Эммой. Она останется здесь так долго, сколько это будет возможно, и она продолжит встречаться с Кэламом. — Её тон не терпел возражений. — Нам нужно найти другое решение.

Итан посмотрел на неё с возмущением, но Бри выдержала его взгляд. Через один короткий миг он сдался и вздохнул.

— Возможно, ты права, возможно, здесь ей будет безопасней. Хорошо, Эмма, ты можешь остаться.

Я с облегчением обвила руки вокруг Кэлама и прижалась к нему. Камень размером с гору Эверест упал с души.

— При одном условии, — сообщил доктор Эриксон.

— И это?.. — насторожено спросила я.

— Вы должны пообещать, что будете осторожны. Держитесь подальше от воды. Никогда не знаешь, кто может вас там увидеть. Это должно оставаться тайной. И, Кэлам, я надеюсь, ты знаешь, где лежат границы для вас. — Он настойчиво смотрел на Кэлама, пока тот не кивнул.

В этот момент для меня было важно лишь одно, что нам было разрешено оставаться вместе, и ради этого я готова была пообещать всё, что угодно.

После этого вечера в нашу жизнь вернулось что-то вроде нормы. Холод, царивший на улице, больше не доставлял мне неудобств.

Мы с Кэламом проводили каждый вечер вместе. Теперь мне не нужно было уходить из дома тайком. Кэлам либо заходил к нам, либо я шла вместе с ним поле школы в дом пастора. Два раза в неделю мы ходили в магазин к Софи. Чаще всего мы помогали ей сортировать и каталогизировать новые книги. Сколько бы раз я туда ни приходила, магазин никогда не терял для меня своего очарования. После работы Софи заваривала в своей маленькой кухоньке чай для всех нас и снова и снова выбирала для нас книги, которые мы должны были прочитать. Часто после обеда, который мы с Кэламом проводили в доме пастора, мы лежали, тесно прижавшись друг к другу под толстым одеялом, и зачитывали вслух любимые места из книг. Кэлам любил «Над пропастью во ржи», «Моби Дика», «Великого Гэтсби» или «Макбета».

Мне же Софи подобрала несколько классиков, и зачитанные до дыр «Алая буква», «Грозовой перевал» и «Джейн Эйр» постоянно доводили меня до слёз. Кэлама это забавляло. Обычно это был тот момент, когда он забирал из моих рук книгу и притягивал меня к себе для поцелуя.

Приближалось рождество, и Итан с Бри решили отметить его с Эриксонами. Судьба сковала нас вместе.

Эриксоны и Кэлам пришли к нам на ужин. Софи и Бри накануне начали подготовку. Никому из нас не разрешалось заходить на кухню. Они сделали из всего этого большую тайну. Ещё никогда я не праздновала рождество в таком весёлом настроении. Раньше мы с мамой были одни. Взгляд назад казался мне удручающим.

После чаепития Кэлам отвёл меня в сторону.

— Эмма, — заговорил он торжественным и хриплым от волнения голосом. — Я не знал, что подарить тебе. Моё сердце уже твоё, — он улыбнулся мне, а я схватила маленький аквамарин, висящий на моей шее, точно зная, что он имел в виду не это сердце. — На летних каникулах в Лондоне я кое-что нашёл в антикварном магазине и купил в надежде когда-нибудь подарить тебе это.

Я почувствовала, как краснеют мои щёки. Кэлам достал из кармана брюк маленькую коробочку. Это была крохотная чёрная шкатулка. Я осторожно открыла крышку. В красном бархате лежала пара серёжек в форме двух маленьких русалок. У них были крохотные голубые глаза, и тем самым они идеально подходили к моему кулону.

— Они чудесны, — прошептала я.

Взгляд Кэлама просиял.

— Тебе нравится?

Вместо ответа я поднялась на носочки и, обняв, поцеловала его. Через некоторое время до моих ушей донёсся кашель Итана, и я, смутившись, отстранилась от Кэлама.

Январь состоял преимущественно из школьных заданий. У Кэлама окончание школы этим летом, и подготовка была для него весьма утомительна. Мысль о том, что будет потом, я успешно отгоняла прочь. Учителя, видимо, полагали, что нам нужно повторить материал за весь год.

Почти каждый день мы делали домашнее задание вместе. Обычно Кэлам, несмотря на двойную нагрузку, заканчивал раньше меня. Стоило мне пожаловаться на это, как он шутил и ссылался на свой возраст и опыт. Я не находила это забавным.

Я желала, чтобы всё оставалось именно так, пока проходили недели.

Лишь в ночи полнолуния меня одолевало беспокойство. Каждый раз я заново переживала огромный страх, опасаясь, что он не вернётся, что кто-то увидел нас или догадался. И хоть Кэлам пытался меня успокоить, я чувствовала, что он разделяет мои опасения.

Этими ночами я часами стояла у окна и ждала его возращения. Только когда он приходил, и я ощущала тепло его тела, я расслаблялась.

— Я сомневаюсь, что у нас есть на это разрешение Итана. Как думаешь? — спросил он меня, когда первый раз пришёл декабрьской ночью.

— Однозначно нет. Но ведь мы делаем это только в эти ночи, иначе я умру от страха, — умоляюще ответила я. Если бы всё зависело от меня, Кэлам мог бы приходить ко мне каждую ночь, но мы не хотели испытывать удачу.

В конце марта, когда дни становились длиннее и теплее, мы снова начали ходить в лес. Однажды я спросила его, не опасно ли это, находиться рядом с маленьким прудом, ведь мы пообещали не приближаться к воде.

— Нет, здесь не бывает ни один шелликот. Пруд слишком маленький. Для нас здесь безопасно. Тем более, мы же не заходим в воду, но я хотел бы знать… — он бросил на меня задумчивый взгляд.

— Что? — спросила я.

Но Кэлам лишь покачал головой и сменил тему.

Прошёл ещё один месяц, и я снова стояла у открытого окна и ждала его. Для апрельской ночи было необычайно тепло, думала я. Ветер мягко гладил траву, а в небе сверкало бледное полнолуние. Но как бы прекрасен ни был вид, я боялась этих ночей. Сегодня ожидание продолжалось особенно долго. Я становилась всё напряжённей. Неоднократно моя фантазия разыгрывалась, и мне казалось, что я вижу Кэлама. Но каждый раз это оказывалось обманом.

Было около двух часов ночи, когда я рассерженно стучала по клавишам на своём лэптопе и услышала знакомый скрип моего окна. Я не подняла взгляд, продолжая мрачно пялиться в экран.

— Извини, — тихо рассмеялся Кэлам. — Я не думал, что ты будешь ждать так долго. — Он сел на кровать позади меня. — Тебе не холодно? — Он осмотрел меня, сидящую в футболке и шортах. Я не ответила. Медленно и нежно он принялся покрывать мои шею и затылок поцелуями. Мне тут же стало тепло. — Ты злишься на меня, — сделал он вывод.

Я покачала головой.

— Я заметил, ты ничего не можешь от меня скрыть.

Мой страх, кажется, забавлял его.

— Хватит! — Я наклонила свою голову в сторону. — Я не злюсь, я в ярости. Тебя не было слишком долго. Я каждый раз умираю от страха, что ты можешь не вернуться, а ты издеваешься надо мной.

Он не обращал внимания на мои слова, притянув меня ближе к себе и лаская мою шею поцелуями. По телу пробежала дрожь.

— Перестать, — я снова попыталась возразить. — Так я не смогу злиться на тебя долго.

— Таков план. — Одним рывком Кэлам посадил меня на свои колени, накрыл мой рот своими губами, и сопротивление вмиг исчезло.

Как и всегда, когда он возвращался, Кэлам выглядел очень возбуждённым, словно эти ночи оживляли его. Я едва ли могла судить, что они значили для него.

— Я тут кое о чём думал, — сказал Кэлам некоторое время спустя. — Мне бы хотелось кое-что попробовать… Но предупреждаю тебя, это сумасшествие. Ладно, это полное безумие.

Я сердито уставилась на него. Когда он говорил в таком тоне, я не могла отказать ему.

— Давай, надень что-нибудь. — Он быстро собрал мои вещи, разбросанные на полу, и покачал головой, поражаясь моему беспорядку. Затем он помог мне выбраться из окна. Рука об руку мы побежали через поле.

— Куда ты хочешь отвести меня? — спросила я, сев в машину.

— Позволь удивить тебя. — Кэлам тронулся с места.

— Как всё прошло сегодняшней ночью? — поинтересовалась я, стараясь звучать буднично.

— Как всегда, — равнодушно ответил он, но в его глазах блеснуло озорство. Кэлам взял мою руку и поднёс к губам.

Я отклонилась на своём сиденье и замолчала. Он никогда мне не расскажет, что задумал. Прошло не мало времени, прежде чем мы добрались до цели. Я вышла из машины и осмотрелась. Если бы не светила полная луна, здесь было бы совершенно темно. Мы находились среди гор.

— Кэлам, что ты задумал? — взволнованно спросила я.

— Тебе не нужно бояться, я просто хочу кое-что попробовать. — Кэлам взял меня за руку и повёл за собой. Мне пришлось прикладывать немалые усилия, чтобы поспеть за ним и не споткнуться в темноте. Большими шагами он поднимался в гору. Я настолько была сконцентрирована на дороге, что не заметила, куда шёл Кэлам. Только когда он резко остановился, и я врезалась в его спину, я подняла взгляд. Мы стояли на вершине горы. Перед нашими ногами располагалось, утопая в зелени склонов, озеро. Сверху вода казалась чёрной как смоль.

Кэлам одарил меня сияющим взглядом, но я с непониманием покачала головой.

— Зачем ты притащил меня посреди ночи в горы? — подозрительно спросила я.

— Я хочу, чтобы ты поплавала вместе со мной. — Его глаза были полны надежды.

— Ты ведь несерьёзно. — Я отрицательно закачала головой и отступила на шаг назад. Но Кэлам крепко держал меня за руку. — Не говоря уже о том, что я никогда не захожу в воду, и уж точно не ночью, мы пообещали не делать этого.

— Ты права, и я долго думал об этом. Я уверен, что здесь безопасно. Пожалуйста, Эмма, я хочу один единственный раз поплавать вместе с тобой, и я могу сделать это только в полнолуние. — Он смотрел на меня, почти умоляющим взглядом.

— Почему это так важно для тебя? — Должно быть, Кэлам сошёл с ума.

— Я водяной, и плавание — это моя жизнь. Сделай мне одолжение, и я думаю, тогда ты поймёшь, почему это имеет для меня такое большое значение.

Было сложно не поддаться его уговорам.

— Не бойся, я не отпущу тебя ни на секунду. — Кэлам выглядел таким возбуждённым, что мне оставалось только кивнуть. Наверно, я была не в своём уме, но пути назад не было.

Мы с Кэламом спустились по склону вниз. На берегу я разделась, оставшись в нижнем белье и футболке, и бросила свои вещи на траву. Кэлам ждал меня на берегу. Его безупречно гладкая кожа тревожно сверкала в свете луны. Я чуть не задохнулась. Он был слишком прекрасен, слишком идеален. Я непроизвольно протянула руку, чтобы коснуться его груди. Но Кэлам перехватил её и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Я верну тебя, Эмма. Не бойся, слышишь. Я клянусь, что с тобой ничего не случится. — Его голос звучал хрипло.

Я безмолвно кивнула. К счастью, он неправильно понял мой взгляд. Я не боялась. Это было чистое желание. Всё моё тело дрожало от попыток подавить это незнакомое мне чувство. И мне это не удавалось. Осторожно, шаг за шагом, мы вместе зашли в холодную воду. Моё сердце забилось с бешеной скоростью, мне хотелось развернуться и убежать. Однако Кэлам держал меня крепко, слишком крепко. Когда вода достала до моей шеи, он повернулся ко мне, положил свои руки вокруг меня и притянул к себе. Теперь моё сердце неистово билось против его груди.

— Не бойся, — пробормотал Кэлам мне на ухо. — Попытайся нормально дышать.

Что он имел в виду под этим? Меня охватила паника. Я попыталась освободиться, а Кэлам, глядя мне в глаза, потянул меня под воду. Было абсолютно темно. Я не могла видеть его, лишь чувствовать. Я задержала дыхание, барахталась ногами и пыталась освободиться. Кэлам не отпускал меня, я не могла подняться обратно на поверхность. Почему он делает это? Я утону. Мои лёгкие были готовые взорваться. Разноцветные кольца танцевали перед моими глазами. Паника только усиливалась. Тогда вокруг нас появилось свечение. Стало так светло, что я могла видеть лицо Кэлама, его глаза.

— Дыши, — строго сказал он. — Ты должна дышать, Эмма. Пожалуйста, доверься мне.

У меня не было другого выхода, я больше не могла задерживать дыхание. Я сделала вздох, ожидая, что вода ворвётся в мои лёгкие. Но ничего такого не произошло. Я могла абсолютно нормально дышать дальше. Это невозможно. Кэлам просиял на меня взглядом.

— Я знал. — Услышала я его торжествующий голос в своей голове. Каждое слово было таким ясным, будто он говорил со мной. Неужели это происходит на самом деле?

Удивительно. Вода переливалась сотнями оттенков синего, и пока мои пальцы скользили сквозь толщу воды, я заметила, что свет был точно такого же цвета, как глаза Кэлама.

Прежде чем я смогла задуматься над этим, Кэлам взял меня за руку и устремился вперёд. Он тянул меня всё глубже, и я увидела мир, который я не смогла бы представить даже в самых смелых фантазиях. Всё вокруг было наполнено светом, дно озера сверкало красками, которые я никогда не видела. Рыбы мельтешили среди лесов из водорослей, колыхающихся туда-обратно и переливающихся в тысячи оттенков зелёного. Кэлам не уставал показывать мне всё новые чудеса. Каменные формации образовывали огромные лабиринты, по которым мы плыли всё с большей скоростью. Они выглядели как затонувшие города.

Но самым захватывающим был сам Кэлам. Его движения были настолько грациозны, что я не могла отвести от него взгляд. И не смотря на скорость, с которой он тянул меня сквозь воду, мне казалось, что он едва двигается.

Его тело блестело в воде серебром, а глаза сияли глубокой лазурью. Мне нужно было коснуться его, поцеловать. Желание становилось непреодолимым.

Когда Кэлам остановился, чтобы что-то показать мне, я положила руки на его затылок и притянула к себе. Я почувствовала, как напряглось его тело, но не обратила на это внимания. Он ощущался несравненно лучше, чем на суше. Я прижалась к нему, поцеловала его грудь, шею и притянула его голову к себе. Кэлам перестал сопротивляться и обнял меня. Его прикосновения горели на моей коже. Не знакомые прежде чувства пронзили моё тело. Это было так, словно в моей голове что-то взорвалось, за моими закрытыми веками сверкали разноцветные огни. Звон в моих ушах превратился в ураган. Я схватила Кэлама крепче, обвила ноги вокруг его тела и знала, что хочу только его. Это было словно необходимостью, я не могла заглушить своё желание. Мы неслись сквозь воду, и скорость лишь усиливала опьянение.

Потом всё закончилось. Кэлам оттолкнул меня от себя и уплыл так быстро, что я не смогла разглядеть его в бурлящей воде. Сбитая с толку я в панике осмотрелась вокруг. Неспособная двигаться, я пошла камнем на дно. Тогда Кэлам снова оказался рядом со мной.

— Нам больше нельзя заходить так далеко снова. — Услышала я его голос в своей голове. Его дыхание было прерывистым. Он смотрел на меня, и моё желание отражалось в его глазах.

Я совершенно растерялась, моё сердце билось так сильно, что я боялась, оно никогда не успокоится. Я вмиг почувствовала себя такой опустошённой. Он не хотел меня, мелькнуло в моей голове. Кэлам взял меня за руку и потащил на поверхность. Позади нас темнело озеро.

Я медленно выбралась из воды и спотыкаясь пошла по каменистому берегу. Кэлам держал меня, иначе бы я упала. Мои ноги были словно ватные. Из-за того, что я была мокрая, я начала дрожать на холодном воздухе. Я быстро сняла мокрые вещи, надев джинсы и свитер. Никто из нас не говорил ни слова. Кэлам незаметно подошёл ко мне сзади.

— Мне жаль, Эмма. Я не хотел обидеть тебя.

— Почему ты это сделал? — Мой голос дрожал.

— Я не хотел, чтобы ты повторила судьбу своей матери. Дальше зайти не может, понимаешь?

Я кивнула, не понимая ровным счётом ничего. Я не могла смотреть на него. Он положил руку на мою талию и хотел пойти, как из темноты появилась тёмная фигура.

Я заметила её первой и так испугалась, что закричала. Кэлам подвинул меня за свою спину, но мне хотелось увидеть, кто за нами наблюдал.

К нам приближался стройный мужчина с длинными светлыми волосами, и я знала, что он был шелликотом. Он был похож на Кэлама, но его глаза горели ледяным голубым цветом. В них читалась лютая ненависть. И хоть обычно он наверняка был красив, что-то злое искажало его лицо в гримасу.

Неописуемый страх сковал меня. Он обнаружил нас и наблюдал. Это самое худшее, что могло произойти.

— Что ты здесь делаешь, Элин? — спросил Кэлам резко и без следа страха.

— Это я должен спросить у тебя, ты так не думаешь? Я всегда знал, что ты обманываешь наш народ. Амия почувствовала, что ты больше не хочешь её. Она была так глупа, рассказав мне об этом. — Он опрокинул голову назад и издевательски рассмеялся. Кровь застыла в моих жилах. — Ты знаешь наши законы, и ты знаешь наказание. Именно ты, ты, который всегда кичился тем, что точно следует нашим законам. Ты осмелился плавать в полнолуние с человеческой девушкой. Тебе придётся за это ответить. — Элин выплёвывал эти слова в лицо Кэлама с огромной ненавистью. Его лицо и голос отражали коварство. — Мне убить её, или ты хочешь сделать это сам? Ты знаешь, что это неизбежно. — Он так быстро схватил меня за горло, что ни я, ни Кэлам не успели среагировать. И хоть он не сдавливал сильней, я чувствовала, что с каждой секундой мне всё трудней становится дышать. Элин с выжиданием смотрел на Кэлама.

— Отпусти её. — Шёпот Кэлама казался в ночной тишине криком.

Глаза Элина превратились в узкие щёлки. В этот момент я вырвалась и укусила его за руку. Вскрикнув, он отпустил меня, и я упала Кэламу в руки.

— Эмма, ты сейчас же идёшь к машине, — приказал он. Его рука, которая только что держала меня, исчезла. Я не двинулась с места. В моих ушах застучало. — Эмма, уходи и езжай домой, — повторил он. Его лицо окаменело, а глаза опасно сверкнули. Без противоречий я ринулась с места. — Беги, — приказал он мне, хотя я едва стояла на ногах.

Позади себя я слышала рык, который едва ли мог исходить из человеческого горла, затем звук столкновения двух тел. Я не оборачивалась.

Сев в машину, я почувствовала, что трясутся не только мои руки. Всё моё тело дрожало от страха и подавленного желания. Зубы громко стучали. Я сильней закуталась в свою куртку, сделала глубокий вздох и попыталась успокоиться.

Что если он ранит или убьёт Кэлама? Нужно ли мне привести помощь? Могу ли я оставить его одного? Он приказал мне возвращаться домой.

Я завела машину. К дому пастора я ехала слишком быстро. Страх за Кэлама с каждой секундой становился всё больше. Занимался рассвет, но я ни разу не взглянула на пылающий красный свет, проступающий среди гор.

Несмотря на столь ранний час, доктор Эриксон не спал. Должно быть, он прочитал на моём лице, что случилось нечто ужасное. Я запиналась, пытаясь объяснить, что произошло. Доктор Эриксон придержал для меня дверь в библиотеку и посадил в кресло. Потом он закутал меня в тёплое одеяло и вручил чашку горячего чая. Я обожгла язык, но ром, добавленный в чай, возымел своё действие. Я тут же согрелась.

— Что случилось? — спросил доктор Эриксон, наливая чашку чая для себя.

Я втянула воздух в лёгкие.

— Кэлам плавал со мной.

Быстрее, чем я могла ожидать, доктор Эриксон повернулся ко мне. Чай расплескался и потёк по его руке. Но казалось, он этого не чувствовал. Он растерянно смотрел на меня.

— Не могу поверить, скажи, что я ослышался. Он хотел знать это любой ценой, да?

Я не понимала, что он имеет в виду.

— Где Кэлам сейчас? — наконец спросил доктор Эриксон.

— Он отправил меня домой. Там был другой шелликот. Кэлам назвал его Элин. Он преследовал нас. Я думаю, они дрались друг с другом. Мы должны вернуться и найти Кэлама. Он может быть ранен.

— Скорей, Эмма. Покажешь мне дорогу.

Всё ещё укутанная в одеяло, я побежала вместе с ним к машине. На бешеной скорости мы подъехали к озеру. Когда мы вышли, вокруг было спокойно. Над горами всё ещё висели предрассветные сумерки.

— Ты остаёшься здесь, — приказал доктор Эриксон.

Я хотела возразить, но его взгляд подавлял во мне любое желание противоречить.

Я со стоном закрыла глаза и отклонилась назад. Когда дверца машины открылась, моя голова тут же метнулась в сторону. Это был Кэлам. Из моей груди вырвались рыдания, и я зажала рот рукой. Он сел рядом со мной и завёл машину. Не сказав ни слова, доктор Эриксон скользнул на заднее сиденье.

В этот момент мы увидели Элина, стоящего перед нами на вершине горы. В сумеречном свете, мне удалось рассмотреть, что он был ранен. Кровоточащая рана тянулась по его щеке.

— Я найду вас, куда бы вы ни бежали! — пронзительно крикнул Элин в свете начинающегося дня. Слышишь, Кэлам? Я убью вас всех. Я не успокоюсь, пока не уничтожу вас. Одного за другим. Вы не сможете избавиться от меня. Где бы вы ни прятались, — он снова громко рассмеялся, затем развернулся и исчез.

Кэлам в утешении взял мою руку. Никто из нас не издал ни звука, пока моё сердце успокаивалось. Только когда мы вернулись в дом пастора, доктор Эриксон заговорил. Он был зол, так зол, что я ещё никогда не видела его таким.

— Почему ты не смог совладать с собой? Обязательно нужно было подвергать её опасности? — кричал он на Кэлама. — Тебе мало того, что её мать мертва, ты хочешь быть в ответе за смерть Эммы?

Кэлам молчал, позволяя обрушивать на себя упрёки. Доктор Эриксон со стоном опустился в одно из кресел.

— О, Боже, из всего, что могло случиться, произошло самое худшее. Элин был самым последним шелликотом, который мог увидеть вас. От него не стоит ожидать никакой пощады. Ты видел его глаза? Казалось, он абсолютно сошёл с ума. Его снедала такая ненависть… — доктор Эриксон сделал паузу. — Эмма хотя бы смогла устоять перед тобой?

Кэлам медленно кивнул.

— Теперь ты знаешь, что хотел?

— Она может дышать под водой.

Застывший в удивлении доктор Эриксон уставился на меня.

— Я слышал об этом, — проговорил он некоторое время спустя, — однако это действительно возможно… Всё же ты ни в коем случае не должен был подвергать её риску.

Я не понимала ни слова. Мной одолевала усталость. Я больше не могла держать глаза открытыми. Голоса заглушались. Следить за ними становилось невозможно.

— Отнеси её в кровать. Мы поговорим об этом позже. Я позвоню Итану и сообщу, что Эмма у нас.

Кэлам взял меня на руки и отнёс по лестнице наверх. Затем он положил меня в кровать, укрывая одеялом.

— Что он имел в виду, спросив, смогла ли я перед тобой устоять? — Из-за усталости я едва ли смогла выговорить слова.

— Сейчас спи, а позже я тебе всё объясню. — Кэлам лёг рядом со мной под одеяло. Я уснула, прижавшись к нему.

Глава 17

Когда я проснулась, Кэлам всё ещё спал. Я долго рассматривала его лицо, оно было прекрасным, и я не знала ни одно человека прекрасней. Но если быть точной, он им и не был. Я осторожно коснулась его губ. Кэлам тут же открыл глаза.

— Я не хотела тебя разбудить, — тихо сказала я.

Кэлам без слов придвинул меня к себе и поцеловал с отчаянием, которое было мне в нём чуждо. Моё тело отреагировало самостоятельно, и я, едва дыша, прижалась к нему.

Раздался стук в дверь. Кэлам отпустил меня с большой неохотой и встал. Подойдя к двери, он открыл её и тихо заговорил с Софии. После он повернулся ко мне, и я надеялась, что он вернётся в кровать.

— Давай, вставай. Пойдём, позавтракаем.

Мы направились на кухню, и страх перед тем, что нас ожидает, медленно полз вверх по позвоночнику. Доктор Эриксон сидел с мрачным видом за кухонным столом и пил свой чай мелкими глотками. Софи подбадривающе кивнула мне, но на её лбу образовались озабоченные складки. Не успели мы сесть за стол, как доктор Эриксон начал разговор о вчерашнем происшествии. Не удостоив меня взглядом, он обратился к Кэламу.

— То, что ты сделал, было абсолютно безответственно. Но уже ничего не изменишь. Элин не будет медлить, чтобы сообщить об этом Большому Совету. Скоро тебе придётся объяснить своё поведение. У тебя мало времени. До летнего солнцестояния всего несколько недель. Я больше не в силах вам помочь. Ты должен принять решение. Ты все ещё можешь вернуться. Ты не воссоединился с Эммой, есть шанс, что они тебя простят. Кроме того, ты нужен Аресу. Один он не сможет дать сопротивление Элину. С момента смерти матери Эммы, он сломлен. Элин во что бы ни стало хочет стать наследником. Я это знаю, и ты это знаешь. Свяжи себя с Амией, потому что так уже предопределено, и займи место, для которого тебя готовили.

Я подумала, что ослышалась. О чём он говорит? Я хотела что-нибудь сказать, но Кэлам положил свою руку на мою, удерживая меня от этого.

— Всё так, как он говорит, Эмма. Я подверг тебя очень большой опасности. Мне нет прощения. Я должен был знать, что Элин не доверяет мне. Но то, что он преследовал меня, я и представить не мог. Ещё никогда он не покидал воду. Наоборот, он презирает тех из нас, кто интересуется людьми.

— Он хочет занять твоё место, Кэлам. Он использует любые способы, чтобы достигнуть своей цели. — Голос доктора Эриксона звучал умоляюще. — Ты не можешь допустить этого.

— Я знаю. — Кэлам дёрнул себя за волосы и спрятал лицо в ладонях. — Я бы с радостью уступил своё место любому, только не Элину.

Последовало бесконечное молчание, и я с трудом подавляла панику.

— Я не могу заставить тебя сделать выбор, — сказал доктор Эриксон, — но я молюсь, чтобы он был правильным.

Кэлам тряхнул головой.

— Я не могу. Я не могу бросить Эмму.

Моё сердце запорхало.

— Будет лучше, если ты отвезёшь Эмму домой. Всё остальное мы должны обсудить наедине, — приказал доктор Эриксон ледяным тоном.

Мы с Кэламом пошли к машине. Голова шла кругом, и мне непременно нужно было знать одну вещь, прежде чем Кэлам отвезёт меня домой. Но я не знала, как начать.

— Кэлам? — осторожно сказала я. — Ты должен мне кое-что объяснить.

— Да, я знаю, — он улыбнулся, однако улыбка не выглядела радостной. — Давай отложим это на потом. — Он умоляюще посмотрел на меня. — У меня нет на это сил.

— Ты ведь не будешь делать ничего необдуманного? — Вдруг он исчезнет, как мой отец тогда. Меня пронзила боль. Я взглянула на него, схватив за руку. — Кэлам, ты не уйдёшь, не попрощавшись со мной. — Он смотрел на меня, и я видела раздумья в его глазах. — Ты не поступишь так со мной, пообещай мне это! — потребовала я. Это было эгоистично с моей стороны, но мне всё равно. Сейчас я могла думать только о себе.

В глазах Кэлама сверкнула злость.

— Я вообще не смогу бросить тебя, ты могла бы уже это заметить.

— Хорошо.

Я с облегчением отклонилась на спинку сиденья, игнорируя его злость. Он не вышел из машины, когда мы подъехали к дому. Я хотела поцеловать его в щёку, но он даже не смотрел на меня.

Я убедила себя, что ему просто нужно успокоиться. Прошлой ночью случилось слишком многое. Мне тоже не мешало бы подумать обо всём в спокойной обстановке.

Я побежала к дому, готовясь по пути к упрёкам. К моему удивлению, это не были ни Бри, ни Итан, это оказался Питер.

— Как вы могли быть таким глупыми? — Он зашёл в мою комнату, едва ли я успела зайти в неё сама.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Звонил доктор Эриксон.

— Гм.

Мне хотелось побыть одной, и я совершенно не была настроена на долгие разговоры. Я надеялась, что Питер уйдёт, если я буду оставаться такой же немногословной. Но он сел на мою кровать и уставился на меня.

— Эмма, Кэлам или доктор Эриксон когда-нибудь объясняли тебе законы их народа?

Я прокрутила его слова в своей голове, закусив губу. А что я, собственно, знала? Только обрывки. И то, что я знала, было для меня достаточно. Так мне легче поверить, что Кэлам такой же, как я. Лишь прошлой ночью было очевидно, настолько он отличался.

— Питер, пожалуйста, мне сейчас не до этого. Давай поговорим в другой раз, ладно?

Он молча встал и покинул мою комнату. Я со вздохом плюхнулась на свою кровать и притянула ноги к груди. Закрыв глаза, я пыталась вспомнить о каждой детали в озере. Всё было так захватывающе. В своих снах я тонула в воде.

Уже стемнело, когда пришёл Кэлам. Моему облегчению не было предела. Я вскочила и хотела его обнять, но что-то в выражении его лица удержало меня от этого.

Кэлам сел рядом, взглянув на меня. Вид у него был усталым и истощённым.

— Я готов к вопросам, если ты всё ещё хочешь их задать, — он улыбнулся, и моё сердце взлетело к нему.

— Я не знаю, как начать, — смущённо сказала я. — Всё так запутанно.

— Да, пожалуй. Я хотел извиниться перед тобой, Эмма. Было эгоистично брать тебя с собой на озеро. — Он взял меня за руку. Кэлам назвал себя эгоистом. Я с недоверием покачала головой.

— Ты не должен за это извиняться, — сказала я, глядя ему в глаза. — Это было самое чудесное в моей жизни.

— Это могло убить тебя. Я мог бы оказаться неправ. Я не мог быть уверен, что ты можешь дышать под водой, — он замолчал и нежно погладил меня по щеке. — Но я так надеялся.

— Почему?

Ему понадобилось время, чтобы ответить.

— Я многое знаю о твоём мире, и мне бы хотелось, чтобы ты узнала хоть крохотную часть о моём. Чтобы ты поняла… — Кэлам замолк.

— …почему ты не можешь остаться со мной? — закончила я за него дрожащим голосом.

Кэлам кивнул, проведя обеими руками по волосам.

— Я не определился, не думай, что это моё окончательное решение. Я всё ещё надеюсь…

Но на что он надеялся, я так и не узнала, потому что Кэлам притянул меня к себе и погладил моё лицо, словно ему было необходимо запомнить каждую деталь. Его губы были лишь в сантиметре от моих, и желание становилось невыносимым. Он сдерживал меня и сдерживался сам, как если бы каждый поцелуй, что он мне дарил, связывал нас только сильней.

— Кто такая Амия? — спросила я, чтобы прервать молчание и избавиться от волнующего меня вопроса. Кэлам неохотно покачал головой. Но я не собиралась сдаваться. — Ты хотел ответить на мои вопросы. Вот один из них.

Он признал своё поражение.

— Раз уж ты так хочешь знать. Амия это девушка, которая была предназначена для меня. Мы знаем друг друга с детства. Я люблю её. — Кэлам заметил, как мои брови взметнулись вверх. — Не так как тебя, глупенькая, — он с любовью улыбнулся мне. — Скорее, как сестру. И всё же я рад, что именно она была выбрана для меня. Всё могло быть гораздо хуже. Она красива, мила, и мы хорошо подходим друг другу.

Моё недовольство лишь усилилось, но было очевидно, что Кэлам смеётся надо мной.

— Ты ведь хотела знать, — ухмыльнулся он.

— Не каждую деталь, — расстроилась я.

— Я не хотел ничего умалчивать от тебя. — Кэлам смеясь подвинул меня к себе. — Так много всего, что делает тебя в тысячу раз привлекательней для меня, — прошептал он мне на ухо.

— Например? — возмутилась я.

— То, как легко ты приходишь в ярость, когда злишься, как краснеют твои щёки, когда ты смущаешься, какая ты страстная…

Я вмиг покраснела.

— Это наводит меня на следующий вопрос, — осторожно сказала я. Я не знала, как сформулировать его, но я хотела знать, почему Кэлам не хочет меня.

— Могу себе представить. — Он взглянул на меня, и я снова, словно в зеркале увидела своё желание в его глазах. — Физическая связь значит для нас куда больше, чем для людей. После этого мы связаны с партнёром навсегда. До смерти, так сказать. — Я бросила на него скептичный взгляд. — Твоя мать и Арес вступили в такую связь, а после она была разорвана. Вспомни, была ли она когда-нибудь счастлива? Был ли у неё мужчина, которого она любила? — Я покачала головой. — Я хотел бы этого так же сильно, — Кэлам колебался, — но это сделает всё только хуже. Я больше не хочу причинять тебе боль.

— Это те самые границы, о которых говорил доктор Эриксон?

Кэлам кивнул, не смотря на меня.

— Мне всё равно, — прошептала я. — Я в любом случае не смогу полюбить никого так же сильно, как тебя. Пожалуйста, ты же тоже хочешь этого.

Он покачал головой.

— Не усложняй всё ещё больше, чем уже есть. Прошлой ночью… Мне было достаточно сложно оторваться от тебя. Сомневаюсь, что у меня вновь найдутся для этого силы.

Я со вздохом рухнула на кровать.

— Я не знаю, смогу ли я это выдержать.

— Я помогу тебе. — Улыбаясь Кэлам лёг рядом со мной и начал покусывать мочку моего уха, прежде чем его губы переместись по моей щеке ко рту.

— Это излишняя помощь, — пробормотала я.

— Мне прекратить?

— Только посмей.

— У тебя есть ещё вопросы?

— Позже… Может быть, — пролепетала я под прикосновением его губ. — Не была ли моя мама партнёршей Ареса после…

Кэлам понял, что я имела в виду, даже не дав мне закончить.

— Теоретически да, но Арес был наследником прежнего короля. Он знал о своём долге перед кланом. И его партнёрша была давно определена. Её звали Эджин, и он вернулся назад. Но цена, которую он и твоя мама заплатили, была слишком высока… ради одного необдуманного мгновения. — Могла ли цена ради этого быть слишком высокой, рассуждала я. Вряд ли. Кэлам продолжил: — Когда родился Элин, Арес не смог полюбить его так сильно, как тот в этом нуждался. И когда Эджин умерла, и Элин был отправлен к приёмным родителям, он испортился ещё больше. Каждый раз, когда Элин был с Аресом, дистанция только увеличивалась, — Кэлам затих.

Когда на следующий день мы вернулись из школы в дом пастора, Питер сидел с доктором Эриксоном в библиотеке. Я разозлилась на Питера. Что он здесь забыл? Это наше решение, как нам поступить.

— Питер, не вмешивайся! Я не хочу, чтобы ты был втянут в это. — Я рассерженно обратилась к Кэламу: — Скажи ему, что его это не касается, — попросила я.

Однако Кэлам перевёл свой взгляд с Питера на доктора Эриксона и медленно произнёс:

— Я полагаю, его это касается. Ты хорошо подумал, Питер?

Очевидно, я упустила что-то важное.

— Привет, я тоже здесь, — раздражённо вмешалась я.

— Питер решил стать приемником доктора Эриксона.

Я растерянно уставилась на Питера.

— Что это значит?

— Для начала сядьте. — Доктор Эриксон указал на кресла. — Вы знаете, что ответственность за эти знания лежит на моей семье столетиями. К сожалению, нам с Софи не довелось иметь детей. Но кто-то должен быть после меня. Питер показался мне хорошим выбором. — Удивлённо я посмотрела на Питера. — Он смелый, честный, ответственный и — что самое важное — он ваш союзник. Можете мне поверить, в нём вы будете нуждаться в ближайшее время, — доктор Эриксон улыбнулся Питеру подбадривающей улыбкой, затем взглянул на Кэлама. — Скоро они потребуют от тебя отчёт… и решение. — Теперь он не улыбался. Он выглядел серьёзным и уставшим.

— Сколько времени у нас осталось? — спросила я.

— Элин донесёт этот случай до Большого Совета, в этом я уверен. Если бы он уже поделился своими знаниями, совет старейшин моего клана сообщил бы мне об этом. Но этого ему будет недостаточно. Он не знает, насколько сильно меня поддерживает наше племя. Элин хочет грандиозного представления, а в Большом Совете представлены делегаты различных народов. Они собираются каждый год к летнему солнцестоянию. Каждому дозволено предоставить Совету свои пункты обвинения, если речь идёт о конфликтах между двух народов. Элин не упустит шанс разоблачить меня. Связь с человеком и разглашение наших тайн влечёт за собой смертную казнь, — рассказал Кэлам.

— Кэлам, а что насчёт следующего полнолуния? — спросил Питер. — Если я правильно понял, ты должен плавать в эту ночь? Но обязательно ли нужно плавать с остальными, или ты можешь делать это один?

— Не делай я этого, я бы погиб. Я не могу прожить на суше дольше месяца. Плавать в одиночку определённо не то же самое, что с остальными, но я думаю, этого будет достаточно.

— Тогда в следующий раз ты должен выбрать озеро, где никто не сможет тебя найти.

— Я бы пошла с тобой, чтобы тебе не было так одиноко, — шепнула я Кэламу на ухо. Он бросил на меня яростный взгляд. Я попыталась невинно улыбнуться, что вышло не слишком хорошо. Мои актёрские способности были весьма ограничены, а сердце начало биться быстрее. Ему не нужно было отвечать. Я и так знала, что он больше никогда не возьмёт меня с собой. И всё же я взяла его руку, крепко сжав.

Кэлам обратился к Питеру:

— Если я не займу своё место в клане, всё станет только хуже. Это сыграет Элину на руку.

— Может, тебе следует поговорить с Аресом? — предложил доктор Эриксон. — Он сможет дать тебе совет, кроме того мы выясним, как много успел рассказать Элин. Не думаю, что он оставил своё открытие при себе.

Кэлам задумчиво кивнул.

— Ты прав. Арес, скорее всего, поймёт меня.

— Как это возможно? Как ты сможешь связаться с ним? Где ты хочешь с ним встретиться? Это не опасно?

Кэлам покачал головой.

— Не волнуйся. Я призову его, и он придёт.

Глава 18

Моё сердце ушло в пятки, когда Кэлам сообщил, что мне придётся сопровождать его при встрече с Аресом.

— Он хочет познакомиться с тобой. В конце концов, он ведь ничего не знал о твоём существовании. — Кэлам задумчиво взглянул на меня. — Он так постарел за последние несколько месяцев. Никогда не думал, что такое возможно. Когда я с ним разговаривал, он был совсем другим. Не знаю, смерть ли твоей матери или споры с Элином настолько его ослабили. Его было не узнать.

— Мне страшно, Кэлам. Что, если я ему не понравлюсь, что, если он не понравится мне? Он мой отец, но я незнаю, как вести себя по отношению к нему. В какой-то мере он тоже виноват во всей этой неразберихе, — обвинений в словах прозвучало больше, чем я хотела.

— Тебе он понравится, — заявил Кэлам без доли сомнения.

Три дня пролетели быстро. Что надевают на первую встречу со своим отцом? Особенно, когда этот отец водяной. Даже Амели сомневалась в моих попытках отыскать что-то подходящее. По большому счёту, я старалась выиграть время. Кэлам терпеливо ждал на кухне с Бри. В итоге я натянула джинсы, рубашку и накинула на плечи свитер. Волосы я собрала в хвостик.

Кэлам улыбнулся, когда я зашла на кухню.

— Ты выглядишь сногсшибательно, — шепнул он мне на ухо. Я ткнула его в рёбра, и Амели с огромным трудом удержалась от хихиканья.

Мы сели в машину и тронулись с места. Было ещё темно, но до тех пор, когда красное солнце поднимется в небе, оставалось недолго.

Кэлам и Арес выбрали уединённое место на пляже. Ни один человек не забредёт сюда в столь раннее время. Но что насчёт других водяных? На всякий случай, я решила держаться подальше от воды.

От волнения мне становилось холодно. Кэламу пришлось буквально тащить меня от машины к пляжу. Позже, увидев его, я была шокирована. Должно быть, раньше он был очень красивым мужчиной. Его черты всё ещё были правильными, но всё же глубокие складки проходили по его лицу. Лишь его серебряные глаза сияли с полной силой, хоть их и начинала затмевать светлая пелена. Кэлам всегда выглядел так по-человечески, что я зачастую забывала, кем он был на самом деле. Арес же выглядел, словно из другого мира.

Стоило ему нас увидеть, как на его лице появилась улыбка, и на одно короткое мгновение я увидела молодого человека, в которого влюбилась моя мама. Так же быстро, как этот образ появился, он исчез.

Арес присел на берег моря, и волны омывали его тело.

— Я не могу покинуть воду. — Он посмотрел на меня извиняющимся взглядом. Кэлам подошёл к нему и обнял. Я улыбнулась, присев на песке. Арес молча рассматривал меня. — Здравствуй, Эмма. Ты так похожа на свою мать. Я рад, что ты оказалась достаточно смелой, чтобы прийти вместе с Кэламом. Ты должна мне поверить, если бы я тогда знал, что Бренда ждёт ребёнка…

— Что бы ты тогда сделал? — Слова прозвучали резче, чем хотелось бы.

Он задумался, прежде чем мне ответить.

— Да, что бы я тогда сделал? — Арес беспомощно пожал плечами. — Ты должна понять, что я не видел другого выхода. Я думал, будет лучше, если я просто исчезну.

— Лучше для тебя, — обвиняя его, ответила я.

Он кивнул и замолчал.

Тогда Кэлам начал рассказывать всю историю с первого дня нашего знакомства. Пока он говорил, Арес ни разу не перебил его. Он задумчиво смотрел на море или рассматривал меня. Когда Кэлам закончил говорить, Арес молча посмотрел на нас.

— Я почувствовал, что ты изменился, Кэлам. Я надеялся, ты поговоришь со мной, раз всё зашло так далеко. Но то, что с тобой случится то же самое, что и со мной? То, что судьба повторится… Если бы я не видел вас двоих, сидящих передо мной, я бы не поверил в это.

— Мы не знаем, что нам делать.

Арес кивнул.

— Элин не сообщил об этом инциденте. Это удивляет и пугает меня. Я видел его раны, но он не захотел говорить, откуда они. Боюсь, он замышляет что-то похуже. Он обвинит вас перед Большим Советом. Шансы, что ты будешь осуждён, там гораздо больше. Я не знаю, чем могу вам помочь, — сказал он, обращаясь к Кэламу. — Мы могли бы раскрыть тайну Эммы.

Кэлам раздражённо покачал головой.

— Это слишком опасно. Что, если они решат её убить? Полукровок не было столетиями. Ни в коем случае мы не будем этого делать.

— Ты должен сказать ей всю правду, — потребовал Арес.

Кэлам закачал головой.

— Не совершай ту же ошибку, что и я с её матерью, — интонация Ареса была пропитана горечью. — Вероятно, она бы поняла моё решение, если бы мне хватило мужества рассказать ей о нашем мире.

Кэлам продолжал сжимать свои губы. Я протянула свою руку к нему, но заметив, как он напрягся, я одёрнула её обратно, так и не коснувшись его. Что было ещё, чего я не знала?

— Подумай об этом. Это единственный совет, который я могу тебя дать. Другого выхода нет. — Затем Арес взглянул на меня своими серебряными глазами, в которых я узнала себя, и сказал: — Эмма, я не знаю, сможешь ли ты меня простить. Я очень сильно любил твою маму, но я не был достаточно храбрым, чтобы остаться с ней. И когда мне пришлось принимать решение, я выбрал путь, который показался мне правильным. У меня было обязательство перед моим народом. Я сделал её несчастной, и я сожалею об этом, — он замолчал. Когда Арес продолжил, его голос звучал нежно. — Я бы всё отдал за то, чтобы ещё раз поговорить с ней. Но когда я её нашёл, было слишком поздно.

— Ты видел её?

Арес посмотрел на море, и его пальцы медленно двигались по воде.

— В момент, когда она касалась воды, она могла слышать меня. Она звала меня. — Я смотрела на него с непониманием. — Мы можем слышать и находить наших возлюбленных, когда они находятся в воде независимо от того, где это. Я знал, что она никогда бы не зашла в воду добровольно, так как доктор Эриксон запретил ей это. Я также догадывался, что теперь ей не скрыться от Элина. — Он вскинул руки перед своим лицом. — Я не смог её спасти. Когда я нашёл Бренду, она была практически мертва. И она умерла на моих руках.

Поэтому она выглядела так умиротворённо.

— Я надеялся, что ты никогда не встретишь Кэлама.

Я не знала, что ответить на это.

— Ты не можешь признать меня своей дочерью?

— У нас король не стоит выше закона, напротив, он в первую очередь должен соблюдать его. Поэтому мой проступок был настолько предосудительным. Если бы Бренда не последовала за мной на озеро, тогда, возможно, всё было бы иначе. Должно быть, она была в шоке, увидев меня там. И кода Эджин заметила её, было слишком поздно. Я не вернулся обратно к людям в надежде, что это спасёт её. К сожалению, я был неправ. Эджин была умной и расчётливой женщиной. Он чувствовала, что моё сердце было занято. Она это не простила мне, и Элин вырос с её ненавистью.

— Не можешь ли ты распорядиться, чтобы Кэлам остался среди людей? — Я отказывалась сдаваться.

— Ты действительно хотел бы этого? — Арес взглянул на Кэлама, сидящего позади меня. Я не решалась смотреть на него во время этого вопроса. Когда Арес кивнул, я рассудила его ответ таким же. — Мне очень жаль, — прошептал он и взглянул на меня в последний раз. Затем он исчез в волнах.

Я не двигалась, и Кэлам крепко держал меня. Мы остались молча сидеть на пляже, пока солнце окончательно не поднялось над горизонтом. Потом Кэлам поднял меня с влажного песка, и мы направились к машине.

Амели ждала меня.

— А теперь поторопись, нам нужно в школу.

Я пошла в свою комнату и, запихивая вещи в сумку, думала о том, как сейчас сконцентрироваться на школе. Я ощущала себя, словно между двух миров.

Амели сидела на нижней ступеньке с чашкой чая в руке. Услышав меня, она встала так быстро, что расплескала горячий чай по своей руке.

— Дерьмо, — выругалась она, вытирая руку о свои брюки. Я потрясла головой. Это однозначно не моя Амели. Она никогда не относилась к своим вещам так небрежно. Кажется, вся эта история сбила с толку и её.

Звонок оповестил о начале урока, когда мы ворвались в наш класс английского языка.

После школы я отправилась в дом пастора. Кэлам сидел с Софи в саду. Я села к ним и взяла себе печенье из тех, что были на столе.

— Кэлам? — позвала я через некоторое время. — Что Арес имел в виду? Что ещё ты должен мне рассказать?

Он молчал. Мы с Софи смотрели на него взглядом полным надежды. Я не была готова уступать. Я размышляла над этим целый день. Мне нужно знать всё, только так я смогу его понять.

Софи встала.

— Я принесу тебе чашку чаю. — Она настойчиво посмотрела на Кэлама. — Расскажи ей всё, Кэлам. Ты должен это сделать.

Обычно Софи не вмешивалась, если речь заходила о шелликотах. Впервые у меня создалось впечатление, будто она знает об этих вещах больше, чем успела продемонстрировать за последние недели. Я с благодарностью посмотрела ей вслед, когда она пошла на кухню укутанная в свой развивающийся пёстрый кафтан.

— Элин и я, мы как братья, — нерешительно начал Кэлам, после того, как Софи скрылась в доме. — Детьми мы были неразлучны. Элин, Амия и я были не разлей вода. Как приёмный сын Ареса, в нашем обществе я считался родным, так что с Элином мы были совершенно равны. Арес назначил меня своим наследником много лет назад. С тех пор Элин пытается этому помешать и повлиять на решение Совета в свою пользу. По сути, это было бы не так плохо, и для меня приемлемо уступить своё место, но Элин хочет войны с людьми, а я не могу быть в ответе за это. Война уничтожит наш народ. За время моего отсутствия Элину удалось собрать вокруг себя значительную толпу соратников. У Ареса не достаточно полномочий, чтобы усмирить его. На самом деле, я давно должен был вернуться и предстать перед выбором. Но мне не хватает духу оставить тебя, а это означает, что моя поддержка в клане рушиться. Они не понимают, что меня здесь держит. И если бы они знали, стало бы только хуже. — Голос Кэлам с каждым словом становился всё горче.

— Почему Элин так ненавидит людей?

— Есть много причин. Решение выбора партнёра, которое совершается ещё в детстве, неоспоримо и действительно на протяжении всей нашей жизни, если только один из партнёров не умирает.

Я по-прежнему находила это отвратительным, но не хотела подавать виду и кивнула.

— Ты можешь спокойно сказать, что это ужасно, — Кэлам улыбнулся мне. — Но в основном это работает на удивление хорошо, — добавил он, как бы извиняясь. — Во всяком случае, на момент, когда Арес встретил твою маму, он уже был обещан Эджин. Вернувшись, Арес взял её в жёны. Но Эджин знала, что он её не любит. Она видела твою мать на озере. Она возненавидела Ареса, и эта ненависть передалась Элину. Она снедала его изнутри. Эджин приказала ему убить твою мать, как только она войдёт в воду. Мы с Амией могли видеть, как Элин удаляется в свой тёмный мир. Но мы не могли ничего сделать. Он отдалился от нас.

— Но я думала, вы не растёте со своими родными родителями.

— Связь с нашими родителями остаётся сильной. Но, тем не менее, Эджин умерла, когда Элин был слишком молод для наших отношений. Она была поймана рыбаком. Он замучил её до смерти. Для Элина это было слишком, и он поклялся отомстить за свою мать. С тех пор он живёт лишь этой целью. Должно быть, он подкараулил твою мать. Я не знаю, как он это сделал. Эта авария его рук дело.

Я испуганно уставилась на Кэлама, качая головой.

— Нет, этого не может быть. Она утонула, потому что была без сознания.

— Эмма, ты должна понимать, насколько мы опасны для тебя. Он нашёл её и убил. Доктор Эриксон пытался её защитить и предостерёг, запретив заходить в водоёмы, но это не помогло. Элин всего лишь выжидал нужный момент.

Я недоверчиво встряхнула головой.

— Если ты вернёшься, ты будешь связан с Амией? — вопрос тяжело сорвался с моих губ. Но сейчас я хотела знать всю правду. И я уже знала ответ прежде, чем он мне его дал.

— Да. Если я вернусь, я возьму Амию в жёны. — И как будто всё было недостаточно сложно, он добавил: — Она младшая сестра Элина.

Я застонала.

— Я всегда буду любить только тебя, — шепнул Кэлам мне на ухо. Это ничего не упрощало.

— Я не понимаю, почему Элину удаётся подорвать авторитет Ареса. Мне казалось, благополучие клана для вас на первом месте. Но в этом случае речь идёт о личной мести Элина.

Кэлам кивнул.

— Ты права. Но дело в гораздо большем. Наш народ вымирает, медленно, но верно. Всё больше наших детей появляются на свет искалеченными и неспособными жить долго. Мало кто из них достигает юности. — Я посмотрела на Кэлама, но он избегал моего взгляда. Нерешительно он продолжил говорить: — Моря и озёра больше не безопасны для нас. Люди уничтожают нашу среду обитания. Вода становится всё грязнее, а пища — несъедобной. Шум кораблей нарушает связь наших мыслей, смрад выхлопных газов нарушает наше обоняние. Всё чаще некоторые из нас теряют чувство ориентации. Из-за страха перед огромными рыболовными сетями, наши дети не могут исследовать моря. Есть ещё много всего, что ухудшает нашу жизнь. И не только мы страдаем от этого, но и все живые существа в воде. Вспомни хотя бы о китах. Таковы аргументы Элина, чтобы привести наш народ к войне против людей. Даже я должен признать, что его способ весьма убедительный.

— И другого пути нет?

— Если тебе что-то придёт на ум, можешь поделиться со мной. Мы думаем над этим уже долгое время, — Кэлам улыбнулся печальной улыбкой.

Я никогда не задумывалась о таких вещах. Конечно, я знала, что мы, люди, виноваты во многих бедах, но я надеялась, что всё встанет на свои места. Что люди в будущем образумятся. Что я могу сделать? Мне было стыдно за это. Слышать, как Кэлам говорит о вымирании своего народа, расстраивало меня, но выход из этой ситуации не приходил мне в голову. Всё же я решилась пойти в наступление.

— Вы могли бы показаться. Если бы люди знали, что существуют другие чувствующие и мыслящие создания, так похожие на нас, тогда бы всё изменилось.

— Мы так не считаем, Эмма. За все эти годы люди причинили нам много страданий. И не только нам, но и всем другим существам. Вы даже не остановитесь перед себе подобными. За годы, что я живу с вами, я видел многое, что меня испугало…

— И, несмотря на всё это, ты остался?!

— Да, несмотря на всё это… Потому что ваш мир невероятно разнообразен. Это захватывает меня. Ваша музыка различает так много звуков и тонов. Ваши книги, в которых всё новые истории побуждают к жизни, а каждый человек неповторим. Для меня это был удивительный опыт.

То, что он внезапно заговорил в прошлом, испугало меня. Я закусила губу и молчала.

— Но ваше разнообразие в жестокости и ваша неспособность учиться на собственных ошибках вызывают опасения. Должно многое измениться, прежде чем мы решим открыть вам наше существование…

Глава 19

Мой мобильник оглушительно зазвонил. С испугу я не могла пошевелиться.

Я погрузилась в написание своего сочинения по «Сну в летнюю ночь». Я сама выбрала эту тему, но напряжение в последние дни было настолько большим, что я едва могла сконцентрироваться на работе и постоянно терялась в тексте.

Я знала, что это был Кэлам, и взяла трубку.

— Кэлам? — сказала я. Тишина… — Кэлам? — спросила я снова. — Пожалуйста, скажи уже что-нибудь.

— Время пришло, — заговорил он тихо. — Я получил приглашение на заседание Совета. Эмма, они хотят, чтобы ты тоже пошла. Но ты не обязана делать этого. Я бы хотел, чтобы ты осталась дома. Так будет безопасней. Мы не знаем об их решении, и с ещё большей неохотой я взял бы тебя только в логово льва.

Я старалась понять его.

Значит, Элин правда сделал это. Он поднял этот вопрос перед Большим Советом. И, должно быть, он очень уверен в себе. Но что там сказал Кэлам? Мне показалось, что я ослышалась.

— Кэлам, я пойду в любом случае. Я не позволю тебе идти одному. Это касается меня так же, как и тебя, — я старалась звучать не слишком раздражённо. О чём он думает? Как будто я смогу спокойно сидеть здесь, когда где-то в другом месте решается моя жизнь.

— Ты такая упрямая, — прошипел он в рубку.

— Ты придёшь сегодня ко мне? — попросила я, пропуская его гневный тон мимо ушей.

— Я не знаю. — Кэлам повесил трубку. Я уставилась на телефон в своей руке. С тех пор, как Элин увидел нас вместе, казалось, прошла целая вечность и в то же время совсем ничего.

Ещё две недели до летнего солнцестояния. Трудно представить, что этот день изменит нашу жизнь. И я не могла представить, что решит Совет, хотя, возможно, это и к лучшему.

Во мне поселился страх. Я вскочила и побежала на кухню. Питер стоял у раковины и мыл стакан. Я достала из холодильника коробку апельсинового сока. Осматриваясь в поисках стакана, коробка выскользнула из моих рук на пол, и сок разбрызгался по всей кухне.

— Эмма, всё в порядке? Ты сама не своя.

— Звонил Кэлам. — Я пыталась совладать с хаосом в моей голове. Питер выжидающе смотрел на меня, пока я вытирала пол.

— И? — спросил он, когда я не продолжила.

— Пришло приглашение на заседание Большого Совета. Они хотят, чтобы я пришла. Хотя Кэлам запрещает мне это. Он злится на меня.

Это абсурд, сидеть на полу в нормальной шотландской кухне, вытирать сок и обсуждать этот тайный Совет. Я начала хихикать. При взгляде на Питера, смех застрял у меня в горле. Он, кажется, расценивал эту ситуацию иначе. Питер округлил глаза, услышав мои слова.

— Эмма, тебе вообще известно, что кроме посвящённых, ни одному человеку не было позволено предстать перед Советом?

— Откуда ты всё это знаешь? Ты сводишь меня с ума, Питер! — Я нахмурила брови и бросила тряпку в раковину, не сполоснув её.

— Я говорил тебе, ты должна больше интересоваться миром Кэлама. То, что они вызывают тебя, это странно. Возможно, Кэлам прав. Будет лучше, если ты не пойдёшь туда.

— А, возможно, он неправ, и будет лучше, если я пойду туда, — передразнила я его чересчур умный тон.

Он молчал, и я села на один из стульев. Я не была уверена, как долго смогу стоять на ногах. Я притянула ноги к груди и обняла руками. Затем я спрятала своё лицо между коленей.

Питер сел рядом со мной, положив свою руку мне на плечи.

— Я часто был у доктора Эриксона, — заговорил Питер, извиняясь. — Он мне всё объяснил. Мне нужно это знать, если я хочу войти в круг посвящённых. Большой Совет должен принять мою кандидатуру, и мне придётся сдать экзамен. — Этого я не знала. — Я буду сопровождать вас.

Я посмотрела на Питера, и меня переполнило облегчение. Внезапно он показался мне скалой в бушующем прибое.

Две недели пролетели слишком быстро. Я едва бывала с Кэламом наедине. С нами постоянно находились либо Питер, либо доктор Эриксон, чтобы подробно рассказать, что меня ждёт.

— Важно, чтобы ты всё запомнила, — в тысячный раз повторил Питер. Я застонала, уткнувшись лицом в плечо Кэлама.

— Питер, я пока неплохо соображаю. Ты всё объяснил весьма доходчиво. Я знаю, что должна делать. Было бы прекрасно, если бы ты оставил нас одних.

Питер взглянул на Кэлама, словно хотел получить его согласия. Кэлам кивнул, тогда Питер встал и ушёл.

— Это невыносимо, — простонала я. Без лишних слов Кэлам посадил меня на свои колени.

— Они беспокоятся о тебе, — пробормотал он. — У тебя всё ещё есть выбор. Ты не должна идти. Я приму любое решение.

— Я останусь с тобой, — сказала я и закрыла его рот поцелуем. Мы сидели на садовой лавочке на заднем дворе дома. Солнце грело нас своим теплом. Воздух мерцал, а среди цветов и кустов порхали бабочки и пчёлы. Лишь изредка тишина, окружавшая нас, нарушалась лаем собак или шумом проезжающих мимо машин. Было тяжело представить, будто что-то может нарушить эту умиротворённость. Кэлам проводил тёплыми пальцами по моему лицу. Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями.

Покашливание прервало наше уединение. Питер. Я резко тряхнула головой. Он начинал меня злить.

— Эмма, пошли, пожалуйста. Нам нужно собрать вещи, и к тому же мы выезжаем очень рано. Пора идти.

Я попыталась подавить недружелюбное высказывание и крепче обвила руки вокруг Кэлама.

— Сегодня ночью придёшь ко мне, — шепнула я ему на ухо, надеясь, он понял, что это не было вопросом. Кэлам поцеловал меня в лоб и встал.

— Питер прав, ты должна выспаться, — сказал он скорее ему, чем мне.

Я сердито потопала за Питером к машине. Всю обратную дорогу я не обмолвилась с ним и словом.

Зайдя в свою комнату, я громко хлопнула дверью, давая всем понять, чтобы оставили меня в покое.

И действительно, в этом доме это граничило с чудом, но до самого ужина меня никто не беспокоил. У меня было достаточно времени, чтобы решить, что взять с собой. Я долго рылась в своих вещах. Откуда я могу знать, какой вкус у фей, оборотней, вампиров и других существ, которые там появятся? Конечно, мужчины упустили эти подробности. Может, мне позвонить Софи? Она бы могла подсказать что-нибудь подходящее. Но я передумала. Вдруг она принесёт мне одно из своих пёстрых платьев. Я содрогнулась от этой мысли. Хоть она и выглядела в них феноменально, я не могла представить ни одну другую женщину в такой одежде.

После долгих раздумий, я решила надеть узкие коричневые брюки, белую рубашку и трикотажный зелёный кардиган с короткими рукавами. Это выглядело не слишком развязно и не слишком строго. Я хотела чувствовать себя комфортно хотя бы в своей одежде.

Кардиган мне подарила Бри на рождество. Она связала его сама и подарила точно такой же Амели, только бордового цвета.

После того, как я сложила свои вещи, а телефон поставила на зарядку, я села за свой лэптоп, чтобы дописать своё сочинение, хотя я не была уверена, что решусь его сдать. Но об этом мне не хотелось даже думать. В порыве вдохновения, в течение часа я записывала каждую мысль, приходившую мне на ум, об Обероне, Лизандре, Деметрии и Гермии. В итоге я написала свою работу, даже ни разу не перечитав её.

Я посмотрела на часы. Уже было полвосьмого, так что я решила завершить свою самоизоляцию и отправиться на кухню. Вместо шума, как это обычно бывало, я услышала тихий шёпот. Напряжение тут же взяло меня в свои тиски, и я почувствовала то неприятное чувство в животе, которое редко покидало меня в последнее время.

Бри, вероятно, чтобы успокоить себя или меня, приготовила моё любимое блюдо. Ещё была овощная запеканка и десерт из ревеня. Еда была вкусной, но все вяло ковырялись в своих тарелках. Даже Ханне и Эмбер передалась всеобщая нервозность, хотя мы старались не говорить при них открыто.

После ужина я помогла Бри прибраться на кухне, затем ушла в свою комнату. Для последующих нравоучений и разговоров у меня не хватило бы нервов. Я переоделась и, после быстрого принятия ванны, нырнула в кровать. Я действительно не думала, что Кэлам придёт. Но так как надежда, как известно, умирает последней, я долго не могла уснуть. Я ворочалась с одного бока на другой, пока наконец не уснула. Я проснулась, когда его тёплое тело прижалось ко мне под одеялом.

— Спи дальше, — тихо шепнул Кэлам.

С закрытыми глазами я вдохнула аромат его кожи, и мои губы принялись искать его рот. Мои руки гладили его мускулистую спину. Я прижалась к нему, чтобы больше никогда не отпускать.

Мне не хотелось разговаривать. Где гарантии, что это не последний раз. Кэлам, казалось, чувствовал то же самое, что и я, так как он не сказал ни слова. Кэлам крепко обнял меня, и наши сердца забились в такт. Слишком быстро он подарил мне прощальный поцелуй, встал и исчез.

Я старалась сохранить его запах и тепло, вновь придаваясь сну.

Только светало, когда в мою дверь раздался тихий стук. Я убрала растрёпанные волосы с лица и встала. Это был самый важный день в моей жизни. Я тяжело вздохнула. Амели стояла в коридоре, прислонившись к стене, и улыбалась мне. Она подтолкнула меня в ванную и, после того, как я приняла душ, начала меня прихорашивать. Сначала она выщипала мне брови, затем нанесла макияж и в завершении немного блеска для губ. После всех этих процедур я выглядела посвежевшей и отважной. По крайней мере, внешне я могла ввести любого в заблуждение.

— Ты выглядишь прекрасно, — признала Амели, когда я одетая стояла перед ней. Она расчесала мои волосы, пока они не легли шелковистыми и блестящими прядями по моей спине.

Последние минуты перед выходом Амели оставила меня одну в моей комнате. Я стояла перед картиной своей матери, ведя с ней немой диалог. Как сильно я нуждалась в ней сейчас. Как бы я хотела, чтобы у неё был этот шанс. Я поцеловала кончики своих пальцев и нежно прижала их к картине. Это не будет прощанием навсегда. В это я должна верить.

Итан, Бри и Амели стояли в прихожей, чтобы с нами попрощаться. Один за другими они обнимали меня и Питера. Бри держала его так сильно, будто больше не собиралась отпускать. Медленно он освободился из её объятий и поцеловал в щёку.

— Я вернусь, мам, обещаю.

В глазах Бри блестели слёзы. Мы быстро подбежали к машине, которая как раз подъехала. Итан пожал на прощание Кэламу и доктору Эриксону руку.

Мы с Кэламом сидели на заднем сиденье, держась за руки, пока ехали вдоль горной местности. В сером небе висели облака. От вчерашнего тёплого дня не осталось и следа. Казалось, небо посылает нам знамение, когда начался дождь. Если бы случай не был таким серьёзным, я бы лучше смогла оценить окружение. Так что все слова доктора Эриксона, который, казалось, знал наизусть каждую гору, каждое озерцо и каждый дом, пролетали мимо ушей.

Непрекращающийся скрип дворников по стеклу мешал моим мыслям. Каждая миля, приближавшая нас к цели, сжималась кольцом вокруг моего сердца. Я заметила, что слишком крепко держу руку Кэлама, но он лишь улыбнулся мне и притянул ближе к себе.

— Ты выглядишь прекрасно. Неважно, что будет решено, такой я сохраню тебя в своей памяти.

Доктор Эриксон повернулся к нам.

— Ещё полмили до замка. Эмма, ты готова?

Я кивнула, садясь ровно и поправляя кардиган. От волнения у меня пропал голос. Питер посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Ты знаешь, что не должна говорить. Предоставь это доктору Эриксону. Только когда обратятся непосредственно к тебе, ты можешь высказаться.

— Я поняла эту средневековую процедуру, Питер. Ты уже сто раз это повторил. Я не тупая, — обругала его я.

Питер вскинул брови, однако больше ничего не говорил. Что на меня нашло? Я всё-таки была рада, что он поехал с нами. Я с нетерпением посмотрела через лобовое стекло, но даже при желании что-либо увидеть было невозможно. Зелёные склоны распростёрлись по обе стороны от дороги.

— Пока ты ничего не сможешь увидеть, — шепнул Кэлам мне на ухо. Аваллах доступен только тем, кто посвящён в тайну.

Я посмотрела на него, но тот лишь улыбнулся.

Мы проехали по древнему каменному мосту, пересекавшему узкую реку. Сверкающий серебром туман вмиг поднялся с поверхности воды, укутывая нас. Доктор Эриксон ехал очень медленно. Когда туман рассеялся спустя бесконечность, среди гор показался замок. Нижняя часть находилась в тумане, так что можно было разглядеть лишь четыре верхушки башен. То, как этот мрачный замок расположен на горных склонах, выглядело устрашающе. Узкая дорога вилась к вратам.

— Люди никогда не добирались досюда, — объяснил Кэлам. — Туман преграждает им путь.

Чем ближе мы приближались, тем выше поднимались серые клубы, и тогда я увидела, что замок находится посреди озера. Дорога снова ушла в мост. Тут небо прояснилось, и солнце послало свои лучи сквозь влажный воздух. Огромная радуга повисла от озера до горы. Вид захватывал дух.

— Эмма, это Аваллах, место заседания Совета, — объявил Кэлам с уважительной интонацией.

— Авалон, — тихо шепнула я. Кэлам объяснил мне, что его народ использует уэльское название. С каким огромным желанием я читала раньше сказки об Артуре, Ланселоте и Гвинерве. Такая же история любви без хэппи-энда, с тоской подумала я.

— Врата открываются не только в Гластонбери, но для посвящённых и во многих других местах, — рассказал доктор Эриксон. Это я давно знала.

Мы медленно заехали через врата замка во внутренний двор крепости.

К моему большому удивлению здесь стояло по меньшей мере двадцать машин. Я ни разу не задумывалась, как будут добираться другие посетители. Я вопросительно уставилась на Кэлама. Он улыбнулся и с усмешкой пояснил:

— Разумеется, есть многие из нас, кто ценит удобства вашей цивилизации. В наши дни даже вампиры не слишком охотно передвигаются по горам на своих двоих.

— Звучит воодушевляющее, — сказала я и взяла его за руку, которую он мне протянул. Я снова огляделась вокруг, поражаясь, насколько хорошо удалось сохраниться этому замку. Вероятно, он был всегда населён.

— Замок используется уже сотни лет. Молодое поколение разных существ обучается здесь совместно. Но студенты, если хотите их так обозначить, не присутствуют здесь в день Совета, — поведал доктор Эриксон.

— Что-то вроде университета? — спросила я.

Он кивнул.

— Можно сказать и так. Все молодые люди приходят сюда и изучают историю, право и магию, — пояснил доктор Эриксон.

— И тем, что это всё возможно, мы обязанные не в последнюю очередь Вам, мой дорогой доктор Эриксон, — позади нас раздался мелодичный голос.

Испугавшись, я развернулась. Передо мной стоял высокий, стройный мужчина со светлыми длинными волосами. Только при внимательном рассмотрении, можно было заметить заострённые кончики ушей, торчащих из-за волос. К моему удивлению, он был одет в джинсы, футболку и удобную вязаную кофту. Он выглядел, как экскурсовод по замку для туристов. Доктор Эриксон рассказывал мне, что все участники Совета старались выглядеть незаметно по дороге сюда. И всё же я иначе представляла себе эльфов.

— Подожди, пока Совет не начнётся, — шепнул мне Кэлам, заметив моё удивление. Тут мужчина обратился к нам с Кэламом.

— Кэлам, — коротко поприветствовал его он, прежде чем обратиться ко мне. — А ты, должно быть, Эмма. — Он осмотрел меня быстрым, но недружелюбным взглядом. — Прекрасно, что ты приняла наше приглашение… и это смело с твоей стороны придти сюда, — добавил он. — Ты обязательно сможешь вернуться домой.

Его «ты» прозвучало в моей голове так громко, что мне не пришло на ум никакого ответа. Я вежливо кивнула, и мы последовали за ним в замок.

Через несколько шагов я почувствовала себя словно в сказке. Каменные полы были покрыты толстыми коврами. Повсюду стояли большие амфоры и вазы с ароматными цветами. Под потолком висела огромная люстра на бесконечно длинной и толстой железной цепи, а сотни свечей рассеивали мерцающий свет. На стенах висели большие старинные картины. Но самыми удивительными оказались люди, нет, не так, существа или как бы там ни было, которые собрались небольшими группами в вестибюле. Судя по всему, они только что прибыли.

— В этом году председательствуют вампиры, — тихо пояснил Кэлам. — Эльфы взяли на себя организацию встречи.

К нам подошёл молодой мужчина, невольно напомнивший мне Леголаса Толкиена, и вежливо вручил ключи от наших комнат. Он объяснил доктору Эриксону, в каком крыле замка мы будем жить.

— Просим вас явиться ровно в девятнадцать часов к праздничному ужину, — сказал он в заключение и попрощался кивком и маленьким поклоном.

Я наблюдала за ним с любопытством, когда он подходил от группы к группе, повторяя ту же самую процедуру.

Я осмотрелась вокруг. Рядом с лестницей стояла большая группа мужчин в чёрных костюмах. Каждый из них неплохо бы смотрелся в фильме «Уолл-стрит», будь их кожа не такой неестественно бледной, а губы не такого тёмно-красного цвета.

— Это лорды вампиров, — сказал Кэлам, проследив за моим взглядом.

У камина, где горел полыхающий огонь, стоял среди группы мужчин и женщин человек, который приветствовал нас на входе.

— Это Корин, предводитель эльфов. — Я вновь услышала голос Кэлам над своим ухом.

— Они все так молоды, — пришла я к выводу.

— Эльфы не стареют. Они все достигают определённого возраста и тогда становятся бессмертными.

Я втянула воздух.

Корин отделился от группы и направился к входу, чтобы поприветствовать новоприбывших. Я заметила, как одна рыжеволосая девушка из его группы рассматривает меня, и я тут же почувствовала внутри себя умиротворение. Я вдруг стала уверена, что со мной не случится ничего плохого. Девушка не спеша направилась к нам.

— Рада тебя видеть, Кэлам, — поприветствовала она его ангельским голоском.

— Это Рэйвен, — представил её Кэлам. — Мы вместе посещали Аваллах.

— И оба по-прежнему не закончили, — напомнила она ему посмеиваясь.

Кэлам кивнул.

— Могла бы ты перестать это делать, — попросил её Кэлам. Я не поняла, о чём он говорит. — Эльфы могут влиять на ваши чувства, — пояснил он мне.

— Я хотела как лучше. Она выглядит напряжённой. Что при таком поводе не удивительно.

Я почувствовала, как исчезла эйфория, уступая место чему-то вроде печали. Я сильней прижалась к Кэламу, и он обвил руку вокруг меня.

Равэн посмотрела на нас.

— Если бы я знала, что ты сможешь заинтересоваться кем-то другим кроме Амии, я бы тоже подсуетилась, — она хитро улыбнулась, и было очевидно, что эти слова не имелись в виду всерьёз.

— Нам нужно идти в свои комнаты, — вмешался в разговор доктор Эриксон. — Питер и Эмма увидят достаточно за ужином.

Кэлам взял мою сумку и потащил меня к лестнице. По пути он указывал на разные маленькие группы, осматривающие нас с интересом.

— Там стоят фавны, там — оборотни. Существа, стоящие рядом с картиной — феи.

Мы поднимались по лестнице, когда я услышала, как заскрипели врата замка, и посмотрела на дверь. Группа мужчин с серебристыми длинными волосами вошла в зал. Шелликоты.

— Кэлам, только посмотри. — Но моего приказа не потребовалось. Питер, Кэлам и доктор Эриксон остановились.

Кэлам пристально смотрел на группу вошедших.

— Что-то страшное грядет, — процитировал он едва слышно своего любимого «Макбета».

Рядом с Аресом стоял Элин, глядя на нас со злобной ухмылкой. Арес тоже заметил нас и улыбнулся печальной улыбкой. Кэлам сжал мою руку крепче и повёл вверх по лестнице.

— Ты знал, что он сам тоже придёт, Кэлам? — произнесла я.

— Не знал, но опасался. Как правило, он дёргает за ниточки исподтишка. Но в этот раз он должен присутствовать лично. Он выдвинул обвинение против меня. Сейчас я отведу тебя в твою комнату. Не открывай дверь никому кроме меня, Питера и доктора Эриксона. Поняла?

— Это не сложно понять, — проворчала я.

— Я попрошу Корина, чтобы он позволил переночевать Рэйвен с тобой. Я не хочу, чтобы ночью ты была одна.

— Секундочку, — запротестовала я, — я думала, у нас будет общая комната.

Очевидно, позабавившись моим нелепым в его глаза требованием, он покачал головой и притянул меня в свои объятия.

— Ты ведь не думала об этом всерьёз, Эмма.

Я обижено отвернула голову, когда Кэлам захотел меня поцеловать. Не переставая улыбаться, он подтолкнул меня в комнату и взял с меня обещание запереть дверь.

Я заперлась и огляделась в комнате. Гобеленовые обои простирались вверх по стене. Посередине стояла белая кровать с балдахином, чьи подушки были обтянуты тёмно-зелёным блестящим шёлком. Помещение наполнял аромат повсюду расставленных цветов.

Я села на кровать, стянув с себя кардиган и обувь. С любопытством я подошла к двери в противоположной стороне. Посреди комнатки стояла ванна на львиных лапах. Я подошла к умывальнику, чтобы помыть руки. Без лишних колебаний я развернулась, но потом решила налить себе ванну. На подоконнике в чаше лежали душистые шарики для ванны различных цветов. Я окунулась в пену, чувствуя себя в гостинице-люкс. В таких удобствах легко забыть о поводе нашего здесь пребывания, подумала я, закрывая глаза.

Громкий стук испугал меня. Я в растерянности осмотрелась вокруг.

— Одну минуту! — крикнула я, после того, как собралась с мыслями. Я накинула мягкий белый халат, который висел на двери, и, оставляя мокрые следы на каменном полу, побежала к входной двери. — Кто там? — с осторожностью поинтересовалась я.

— Это я, Кэлам, открывай.

— Пароль? — шутливо спросила я.

— Эмма, да ладно тебе.

Я открыла дверь и посмотрела на его обеспокоенное лицо. Кэлам осмотрел меня, стоящую перед ним в халате и с мокрыми волосами.

— Ты просто неотразима. — Он заключил меня в свои объятия, одновременно закрывая позади себя дверь и зарываясь руками в мои волосы. Его губы нашли мой рот, и поцелуй лишил меня воздуха.

— Нам нужно идти на ужин, — напомнила я ему через некоторое время.

— Гм. — Его губы ласкали мою шею, скользнув за ухо.

— Сегодня я должна быть разумной за нас обоих?

— Похоже на то.

Кэлам не принял никаких попыток отпустить меня, так что я сама освободилась из его объятий.

— Ты сидишь здесь, — я старалась, чтобы мой голос прозвучал как команда, — а я одеваюсь.

Он кивнул, но всё же попытался схватить меня.

— Но у нас есть ещё полчаса. — Кэлам посмотрел умоляющим взглядом.

— Никаких возражений. В конце концов, Амели здесь нет, и мне придётся делать всю работу самой.

Я скрылась в ванной, чтобы одеться.

— Ты был у Ареса? — крикнула я. — Что задумал Элин?

Кэлам встал в дверях ванной комнаты, наблюдая за тем, как я пытаюсь накраситься, достигнув при этом того же результата, которого добилась Амели сегодня утром.

— Элин лично хочет выдвинуть обвинение против меня. Это его право. Кроме того, он привёл шестерых из его соратников, чтобы наверняка собрать голоса шелликотов против нас.

— Это не хорошо, не так ли?

Ко мне подкрался страх. Кэлам смотрел на меня серьёзным взглядом.

— Решение Большого Совета выносится всеми в равной мере. У каждого народа есть десять голосов. Я не знаю, кто в конечном итоге будет на нашей стороне. Но ты права, эта шестёрка будет против нас. Единственное, что меня успокаивает, так это обещание Корина, что ты сможешь вернуться домой.

Я закусила губу.

Пока я сушила свои волосы феном, мы оба молчали. Каждый находился в своих мыслях.

— Готова? — спросил Кэлам, после того, как я расчесалась.

— Готова, — ответила я, надеясь, что это прозвучало не слишком жалко.

Глава 20

Мы вместе спустились по лестнице в зал, где нас встретили нежные звуки пианино. На длинном обеденном столе стояли белый фарфор и огромные подсвечники.

Молодой эльф, вручивший нам ключи, проводил нас к нашим местам. Я обрадовалась, когда с одной стороны от меня сел Арес, а с другой — Кэлам. Арес одарил меня подбадривающим взглядом.

— Я так горжусь тобой, — тихо проговорил он. — Возможно, ты ещё прекрасней, чем твоя мать.

Я благодарно улыбнулась ему.

С тех пор, как я видела Ареса в последний раз, он изменился. Он больше не выглядел печальным, а его взгляд горел воинственным пламенем. Заметив это, я вмиг почувствовала себя лучше.

Питер сидел напротив меня и точно так же рассматривал до бесконечности странных гостей. Потом воцарилась тишина. Разговоры в зале стихли, и отзвучала музыка.

— Я бы хотел всех вас сердечно поприветствовать, мои дорогие друзья, — раздался бархатный голос во главе стола, — прежде всего, разумеется, гостей, которые почтили нас своим присутствием впервые. — Взгляд бледного, но привлекательного мужчины остановился на мне, затем на Питере и на других гостях, сидящих за столом. Этот пристальный взгляд я смогла выдержать лишь на одно короткое мгновение.

Гости вежливо зааплодировали.

— Как всегда, — продолжил он, — имеются различные проблемы, которые будут выдвинуты перед Советом и должны будут решиться. И нам следует поговорить о том, каким образом будут сформированы наши отношения с людьми.

Я осмотрелась вокруг и встретилась с горящими глазами Элина. Он смотрел на меня с огромной ненавистью. Я мгновенно уставилась перед собой.

— Прежде чем мы обратимся к этим серьёзным вещам, я предлагаю насладиться прекрасным ужином, который приготовили для нас феи. Угощайтесь! — Он осмотрел гостей и сел.

В обоих концах зала распахнулись огромные двустворчатые двери, и очаровательные маленькие создания с длинными золотистыми локонами и ростом не больше шестилетних детей впорхнули в помещение. Каждый из этих созданий нёс в руках большое серебряное блюдо, наполненное ароматными деликатесами. Только сейчас я поняла, что ничего не ела весь день, и мой желудок заурчал.

Питер наблюдал за феями с широко раскрытыми глазами. Это выглядело так забавно, что я тихо захихикала. Кэлам ткнул меня локтём. Рядом со мной пролетело одно из этих созданий. При близком рассмотрении я заметила, что платья, в которые были одеты феи, выглядели весьма необычно. Казалось, ткань, если это можно было назвать тканью, была прозрачной. Она переливалась, как и их крылья, всеми цветами радуги. Но при этом сквозь неё не было ничего видно. Очарованная видом я уже хотела схватить ткань, чтобы почувствовать её на ощупь, но в последний момент осознала, что, вероятно, это выглядело бы невежливо, и одёрнула свою руку.

— Ты должна взять себе что-нибудь, — посоветовал Кэлам.

Я взглянула на блюдо, которое протягивало мне маленькое создание. Ничего, из находившегося на нём, мне не казалось знакомым. Я отважно положила себе в тарелку нечто отдалённо напоминающее грибы и цветы. Затем кроха полетела к следующему гостю.

— Что это? — спросила я Ареса.

— Фирменное блюдо фей. Точнее не знаю я сам. Каждый чувствует вкус того, что он больше всего любит.

Я с недоверием уставилась на него.

— Я всегда радуюсь, когда готовку поручают феям. Если бы за еду были ответственны оборотни… — Арес встряхнулся, после чего не смог сдержать улыбки.

Я осторожно взяла кусочек цветов. Какими на вкус они будут для меня? Я положила их в рот и начала жевать, мои вкусовые рецепторы словно расцвели. Ещё никогда я не ела ничего вкуснее. Это было похоже на клубнику и малину с капелькой лимонного сока и ванилью. Затем маленький паренёк налил из огромного серебряного графина в наши бокалы напиток, который имел вкус родниковой воды, земляники и мяты.

Одно блюдо следовало за другим. Я осмотрелась вокруг. Интересно, какой вкус имела еда для вампиров или оборотней? Куда я ни смотрела, все за столом смело хватали блюда, с которыми феи беспрерывно порхали вокруг них. Атмосфера поистине была расслабленной. Раздавался смех, и все развлекались. Лишь Элин со своими соратниками сидел за столом молча и не сводил глаз с Кэлама, который оживлённо беседовал с двумя феями.

Не знаю, как долго мы ели. Я не уставала разглядывать всё вокруг. Ближе к десерту фавны принялись играть на странных инструментах и петь песни на неизвестном мне языке. Их глубокие голоса разносились по помещению, рисуя картины на стенах. Я видела фавнов, сражающихся с людьми. Возлюбленных, страстно целующихся. Детей, танцующих вокруг костра.

Внезапно звук бархатного голоса заглушил разговоры:

— Подкрепившись и обсудив последние новости, думаю, самое время созвать Совет. Встречаемся через полчаса в совещательном зале.

Все присутствующие согласно кивнули и поднялись с мест. Кэлам направился вместе с нами в большой зал. Здесь мы хотели вместе с Аресом дождаться Совета.

Мои руки и ноги стали ледяными, несмотря на множество горящих каминов. Верный признак того, что моя нервозность усиливается. Кэлам взял меня за мои неспокойные руки и попытался их согреть.

— Всё будет хорошо.

Не знаю, говорил ли он это мне или скорее самому себе. Внезапно раздались громкие мрачные удары колоколов сквозь каменную стену. Я вздрогнула. Дверь вдругом конце зала открылась, и я увидела ведущий вглубь коридор, освещённый факелами. Кэлам взял меня за руку, и мы вместе со всеми осторожно спустились по старинным ступеням.

Коридор, казалось, не имел конца. Это было зловещее тихое шествие, которое словно сверкающая змея в узком проходе ползла вниз. Наконец перед нами открылся огромный зал. Он напомнил мне римский амфитеатр. Скамейки были расставлены по залу полукругом. Напротив единственной ровной стены находилось что-то вроде сцены. На ней стоял каменный стол с пятью такими же каменными стульями. Над столом на стене красовались кроваво-красные буквы девиза: «Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби». Где-то я это уже слышала, пришло мне на ум.

Потолок зала подпирали три высокие колонны. На скамьях лежали красные бархатные подушки. Сотни подсвечников и факелов освещали помещение. Казалось, будто скамейки пробивались прямо из скалы под землёй.

Чувствуя подавленность и угнетённость и несмотря на протесты соратников Элина, я заняла место рядом с Кэламом в ряду для шелликтов. Арес сел с другой стороны от меня. Доктор Эриксон и Питер присоединились к посвящённым.

Началось собрание. Поскольку вампиры председательствовали, пятеро их делегатов находилось на сцене, чтобы вести собрание.

— У каждого народа при голосовании есть ровно десять голосов, независимо от того, сколько присутствует его делегатов, — шепнул Арес мне на ухо.

Я кивнула, надеясь, что другие народы были настроены к нам более благосклонно, нежели шелликоты.

Председатель, которого, как сказал мне Арес, звали Майрон, открыл собрание. Сначала речь шла о земельном конфликте между троллями и феями. Во втором случае эльфы якобы грабили шахты гномов. Конфликтующие стороны выходили вперёд и излагали свои требования. Затем председатели задавали свои вопросы. В конце собравшиеся выносили и согласовывали приговор. Красные карточки означали «виновен», зелёные — «невиновен».

— Приговоры обязательны. Они всегда пытаются найти компромисс, приемлемый для обеих сторон, — объяснил мне Кэлам.

Бой колокола, сообщивший о деле на повестке дня, раздался вновь.

— Мы переходим к следующему пункту переговоров, к обвинению Элина. Он обвиняет своего сводного брата Кэлама во вступление в запретную связь с человеческой женщиной и в разоблачении тайны о нашем существовании нескольким людям. Очень серьёзное утверждение. Элин, Кэлам, выйдите, пожалуйста, вперёд.

Элин шагнул с высокоподнятой головой к председателям. Его заживший шрам сверкнул ярко-красным. Громким голосом он рассказал Совету, как наблюдал за мной и Кэламом. Затем он обвинил и доктора Эриксона в том, что тот раскрыл тайну.

Как же сильно он ненавидит нас, людей, думала я, выслушивая его обвинения. Кэлам стоял рядом с ним с непроницаемым лицом.

— И за это я прошу Совет наказать Кэлама. Он нарушил самый важный закон нашего народа. Мы не можем пойти на уступки. Люди, знающие о нашем существовании, должны быть убиты. Это столетний обычай. Они не заслуживают милости.

Все присутствующие слушали его молча. Только после того, как Элин закончил свою речь, по рядам пробежался взволнованный шёпот. Я сидела, словно застывшая. Некоторые возмущённо трясли головами, другие осматривали меня с любопытством.

— Кэлам, что ты можешь сказать в свою защиту? — дал ему слово Майрон.

Кэлам поклонился председателям и заговорил:

— Верховный Совет, уважаемые присутствующие, я осознаю, что нарушил закон нашего народа.

Публика взорвалась криком, но Кэлам не давал вывести себя из равновесия.

— Обвинения, выдвинутые моим братом Элином, небезосновательны. Я влюбился в человеческую девушку, но вопреки его утверждениям, я с ней не связан.

Зал зашептался.

— Ни Эмма, ни я не нарушали закон, запрещающий вступать в связь с человеком. И, разумеется, я признаю, что рассказал ей о нашем мире и тайнах.

— Ты плавал с ней в ночь полнолуния и теперь утверждаешь, что она смогла устоять перед тобой? — зашипел на него Элин. — Ты, как и я, прекрасно знаешь, что это невозможно. Люди слабы.

— Люди — может быть. Но я, Элин, я знал, что это изменит всё.

Я почувствовала, как краснеют мои щёки при воспоминаниях об этой ночи. Я не осмеливалась поднять взгляд и уставилась на свои ноги. Арес взял меня за руку и крепко сжал её.

— Тогда зачем ты взял её с собой? — спросил Элин. Он и не думал отступать. Кэлам посмотрел на него, и, казалось, он раздумывает над ответом. На лице Элина расплылась насмешливая ухмылка.

— Это не имеет значения, — громко ответил Кэлам среди тишины. — Я понимаю, что должен быть наказан. Но Эмма не виновата. Я прошу её отпустить.

Элин презрительно рассмеялся.

— Так просто не получится, Кэлам. Ты в своём уме? Она знает о нас, и она заслуживает смерти.

Раздалось согласное бормотание. Я испугалась, а Кэлам побледнел.

Майрон постучал небольшим молотком по столу, требуя тишины.

— Элин, не тебе решать, какое наказание последует за этот проступок, — высказал он. Я с облегчением выдохнула.

— Но это закон, — перебил Майрона Элин. — Она не может остаться безнаказанной. Она человек! — Это маленькое слово он произнёс с такой злобой, что я только сейчас осознала, насколько сильна его ненависть.

Я вскочила с места и, не долго думая, заявила:

— Ты ошибаешься, Элин. Мой отец… шелликот.

Элин вздрогнул. Поднялся шум. Кэлам подошёл ко мне и встал рядом. Я закусила губу, опустив глаза в пол. Что я только что наделала?

Майрону потребовалось не мало усилий, чтобы восстановить тишину.

— Эмма, понимаешь ли ты, о чём говоришь? Ты знаешь, кто твой отец? — спросил он, глядя на меня с проснувшимся интересом. Тишина, повисшая в зале, становилась невыносимой.

— Это я. — Арес поднялся и подошёл ко мне. Снова началась суматоха.

— Ты знаешь, что это значит, Арес?

Он кивнул.

— Я узнал о её существовании всего лишь несколько недель назад. Независимо от того, каким будет решение Совета, я надеюсь, вы смилуйтесь. Я прошу об этом, — сказал Арес твёрдым голосом.

На моих глазах навернулись слёзы.

— Элин уже убил мать Эммы, у него было на это право. Много лет назад она увидела наш клан в ночь полнолуния, — продолжил Арес. — Тем не менее это не было необходимым. С тех пор мать Эммы никогда не приближалась к нашему миру и никому о нас не рассказывала. Даже Эмма не знала о нашем существовании.

— Элин, это правда, что ты убил мать Эммы? — спросил его Майрон.

— Соединяться с человеком запрещено. Женщина заслужила смерть.

Я потеряла дар речи и, сжав руки в кулаки, вскочила.

— Но ты убил и Марию! — крикнула я в ярости.

Все уставились на меня. Медленно я снова села на скамью.

— Она осквернила наш святой источник, — разозлился в ответ Элин, тем самым подтвердив подозрение, которое я не могла доказать.

— Ты заманил её в воду, чтобы там убить, — возразила я.

Кэлам настойчиво смотрел на меня, но я сказала всё, что хотела и только тогда замолчала.

Движением руки Майрон велел мне выйти вперёд.

— Эмма, как давно ты знаешь, что ты полукровка?

— Она знает об этом всего пару недель, — раздался голос доктора Эриксона. — Только я знал об этом всё время. Но я учёл желание её матери, не говорить ей об этом. Также как и её мать Бренда, Эмма оберегает тайну с тех пор, как узнала о вашем существовании. Её кузен Питер должен стать моим приемником, так как своих детей у меня нет. Поэтому он и его семья были посвящены в тайну. — Доктор Эриксон почтительно склонил голову перед председателем. Питер подошёл к нему. Майрон осмотрел его.

— Питер, ты готов сдать экзамен?

Питер кивнул.

— Мы посовещаемся на тему обвинений, — сообщил Майрон, после чего тихо заговорил с другими председателями.

В зале воцарилась зловещая тишина.

— Тайна о нашем существовании храниться в семье Питера и Эммы в течение многих лет. Посвящённым позволено делиться этой тайной со своей семьёй. Разумеется, это должно было произойти не раньше, чем после успешно пройденной проверки. Так как Элин не знал, что доктор Эриксон собирается предложить Питера в качестве своего приемника, с его стороны было правильным сообщить об этом преступлении. Но, на мой взгляд, это лишь формальное преступление. Теперь я попрошу представителей, наделённых правом голоса, сделать выбор. Виновны ли Кэлам и доктор Эриксон в непозволительном разоблачении нашей тайны?

Все осмотрели зал, но лишь соратники Элина подняли красные карточки, чтобы обвинить нас. Я с облегчением выдохнула.

— Этот вопрос считается решённым. Что касается отношений Эммы и Кэлама, то в связи с тем, что Эмма полукровка, я думаю, об этом должен позаботиться совет старейшин шелликотов. Это не в компетенции Большого Совета. Кэлам нарушил законы шелликотов. Судить его должен его клан.

Я посмотрела в окаменевшее лицо Ареса, опасаясь, что это не самое лучшее развитие событий. Губы Элина расползлись в злобной улыбке.

— Однако по вопросу о преступлении Элина мы должны посовещаться. Должен ли он быть обвинён в незаконном убийстве человека? Убивать людей без причины и вынесения приговора неприемлемо.

Не веря своим ушам, Элин повернулся к Майрону. Тем не менее приговор был ясным. Красных карт было большинство, хотя кое-где мелькнули зелёные.

— Элин, ты отправляешься в свою комнату до завтрашнего дня, пока Совет не выслушает тебя и не вынесет приговор.

Элин кивнул и покинул зал. Его соратники последовали за ним, пока мы смотрели им вслед.

— Переходим к последнему пункту. Арес, ты знаешь, что не позволено вступать в связь с человеческой женщиной. Существование полукровок запрещено сотни лет. И мы знаем, что раньше все полукровки убивались.

Меня бросило в дрожь, но Майрон улыбнулся мне.

— Арес, несмотря на то, что ты не знал о существовании Эммы, ты провинился и подверг нас всех опасности.

Арес кивнул, открыто глядя Майрону в лицо.

— Не могу сказать, что сожалею о содеянном. Особенно после того, как я познакомился с Эммой. Я приму любое решения суда, но прошу о том, чтобы Эмму не наказывали.

— До тех пор, пока Совет не примет другого решения, Арес, наши законы одинаковы для всех. И как бы сильно я тебя ни ценил, ни для кого нет исключений, — серьёзно ответил Майрон. Арес безмолвно смотрел на него.

Майрон осмотрел присутствующих.

— Предоставляю поступок Ареса для голосования. Я предлагаю его исключение из будущего заседания Совета и лишение права голоса.

Карты взлетели в воздух. Даже не считая, я могла видеть, что количество красных преобладало. Я не знала, что значит это решение для Ареса, но когда он улыбнулся мне, я поняла, что это наказание было для него приемлемым. Я повернулась к нему, и он крепко обнял меня. Одним ловким ходом Майрону удалось избежать худшего наказания. Позже нужно спросить об этом доктора Эриксона. Майрон рассмеялся и кивнул Аресу.

— Как и каждый год, мы должны проголосовать, следует ли нам раскрыть человеческому миру наше существование. У кого-нибудь есть доводы в пользу людей? — Майрон вглядывался в молчаливые лица присутствующих, после чего его взгляд остановился на нас с Кэламом. — И даже если на сегодняшний момент я не могу одобрить отношения с людьми, видеть, что это возможно вселяет мне надежду, — он сделал паузу. — Эмма, ты должна понять, что наш народ много натерпелся от людей. Независимо от приговора шелликотов, я желаю тебе счастья.

Затем Майрон вновь обратился к присутствующим и попросил их проголосовать. Как и следовало ожидать, никто не проголосовал за открытие тайны.

— Объявляю собрание закрытым. — Майрон перевёл взгляд с меня на Кэлама. — Кэлам, проводи, пожалуйста, Эмму в свою комнату. Сейчас Питер подвергнется испытанию.

Мне не хотелось идти. Но Кэлам непреклонно потащил меня вверх по лестнице. Он не говорил ни слова. Также и я не знала, что сказать. Теперь наши отношения зависели от решения шелликотов. Каким влиянием обладал Арес, а каким Элин? Что с ним будет? Вопрос за вопросом. В любом случае, это всё было лишь наполовину опасней, чем я представляла.

Кэлам подтолкнул меня в мою комнату, не попросив даже о том, чтобы я заперла дверь. Он казался таким далёким, словно уже начал прощаться со мной. Я устало опустилась на свою кровать. Как поздно уже?

Громкий стук в дверь испугал меня.

— Кто там? — крикнула я.

— Это я, Рэйвен. Кэлам попросил меня, побыть с тобой. Мне бы не хотелось ночевать перед дверью. Впусти меня.

Я с осторожностью открыла дверь. Это действительно была Рейвен.

— Кэлам боится оставлять тебя одну. По решению Совета, он не может находиться рядом с тобой, — пояснила она, и слова прозвучали как извинение.

Я повернулась к кровати, мои глаза уже слипались.

— Рейвен, не злись на меня. Мне нужно поспать.

— Нет проблем. Ты спи, а я присмотрю за тобой. Тебе нечего бояться.

— Как долго длится экзамен для посвящённых? — ещё смогла пробормотать я, но ответ уже не дошёл до моих ушей.

Глава 21

Посреди ночи я здорово перепугалась. Меня разбудили крики и громкий топот. Рейвен стояла у окна и смотрела на внутренний двор, освещённый светом луны.

— Рейвен?

Она, казалось, не слышала меня. Я откинула в сторону толстое пуховое одеяло и подошла к окну. Внизу творилось чёрт знает что, все метались в разные стороны.

— Рейвен, что случилось?

Ощущение страха вернулось вновь.

— Элин. Он сбежал, — глухо ответила она.

Я судорожно втянула воздух.

— Чтобы кто-то не последовал воле Совета… — она не закончила предложение и, не веря в происходящее, покачала головой. — Я не знаю, случалось ли уже когда-то нечто подобное. Должно быть, он жутко вас ненавидит.

— При нём не было охраны?

Рейвен взглянула на меня.

— Обычно этого не требуется. Каждый обвиняемый подчиняется своему приговору. Так функционирует наша правовая система, с тех пор как мы существуем. Ни разу не было такого, чтобы кто-то ослушался.

Я недоверчиво покачала головой. Такое поведение казалось мне в высшей степени наивным.

— Куда он пойдёт?

Рейвен не успела ответить на мой вопрос, в дверь постучали и в комнату ворвались Кэлам и Питер.

— Слава богу, с тобой ничего не случилось, — Питер заключил меня в свои объятия. Он выглядел очень уставшим от бессонной ночи.

— Кэлам, куда он пойдёт? — настойчиво спросила я.

Однако он лишь пожал плечами.

— Я могу только догадываться. Ему придётся скрываться. Его соратники ушли вместе с ним. Мы не знаем, сколько из нашего народа последует за ним. Арес созовёт заседание совета.

Я испуганно посмотрела на него.

— Но прежде я отвезу тебя домой, Эмма. Тебе не нужно бояться.

Но мне было страшно, дико страшно. Он до сих пор не прикасался ко мне и даже ни разу не посмотрел мне в глаза. Я не решалась поговорить с ним об этом перед Рейвен и Питером.

— Мы выезжаем на рассвете. Я зайду за тобой.

Он и Питер вышли из комнаты. Я глянула на Рейвен, она все еще смотрела вниз на двор. Молча я встала рядом с ней. Постепенно все сбивались в группы, оживлённо переговаривающиеся друг с другом.

— Они будут искать его?

— Я не знаю, — Равен вздохнула. — Боюсь, что для таких случаев не предусмотрено никаких законов. Такого просто-напросто никогда не случалось, чтобы кто-то воспротивился воле Совета. Иди в кровать, — попросила она чуть позже. — Я присмотрю за тобой.

Но о сне не могло быть и речи.

— Я могу тебя кое о чём спросить? — обратилась я к Рейвен, вытянувшейся на кровати рядом со мной.

Она кивнула.

— Законы одинаковы у всех народов? Вам тоже нельзя вступать в связь с человеком?

— Это правило касается всех. Но внутри каждого народа вопрос выбора партнёра сильно различается. Мы, эльфы, не выбираем постоянных партнёров. Связь длиною в целую жизнь, как у шелликотов, для нас невообразима. Мы слабо понимаем, как такое вообще работает. Но шелликоты, как и феи — максимально отдалённый от мира народ.

Я вопросительно посмотрела на неё.

— Смотри, — начала она объяснять, — это их жизненное пространство. Мы, эльфы, вампиры и даже оборотни, можем жить среди людей, соблюдая законы. Большинство так и делает. У них нет клановой структуры, как у шелликотов. Это скорее семьи, которые живут вместе. И таким образом, мы смогли развиваться дальше и частично перенять манеру поведения и образ жизни людей. Но народы, живущие замкнуто и без контакта с людьми, редко меняли свои законы и традиции. Многие шелликоты выступают за то, чтобы все молодые женщины и мужчины какое-то время жили среди людей. Но их Совет, состоящий преимущественно из стариков, отклоняет эту инициативу. Мне не понять этого, мир меняется, и мы тоже должны меняться. Но решения Совета связывает руки, и обычно каждый подчиняется этим законам.

— До тех пор, пока не найдётся кто-то, кто этого не сделает, — лаконично возразила я.

— Я не могу себе представить, что это значит для будущего, — сказала Рейвен больше себе самой, чем мне. — Несмотря на различный образ жизни, мы всегда были едины в основных положениях.

— Как ты думаешь, Питер прошёл испытание? — спросила я.

— Мы сможем спросить его об этом утром. Обычно экзамен длится всю ночь. Боюсь, что Совет был прерван. Этого тоже никогда раньше не случалось.

Она погасила настольную лампу.

— Поспи немного, Эмма, — сказала она.

Я поняла, что Рейвен хотела побыть наедине со своими мыслями.

Я повернулась на другой бок и уставилась в темноту. Я так надеялась на решение Совета, но до сих пор всё оставалось неясным. Кэлам бы вернулся к своему народу. Он бы не пошёл против решения Совета. Это было немыслимо. Сколько времени у нас осталось?

Слезы беззвучно потекли по моим щекам. Если Рейвен и ощущала моё расстройство, она не пыталась с ним справиться.

— Рейвен, ты спишь?

— Мы не спим, наши мысли уходят в другое измерение, где наш дух набирается сил. Наши тела не нуждаются в отдыхе, — ответила она так, словно это было абсолютно нормальным.

— Мне показалось, что Майрон схитрил, когда выносил приговор Аресу. — Я повернулась к ней.

Рейвен кивнула.

— Вампиры стоят ближе всех к вам, людям. Они — старейший и мудрейший народ среди нас. Поэтому они понимают притяжение, которое ты оказываешь на Кэлама.

— Но я думала, вампирам требуется человеческая кровь для выживания… — пробормотала я.

— Тут ты права. Но и вампирам запрещено убивать людей. Почти все вампиры на сегодняшний день питаются кровью животных. Лишь в виде исключения они пьют кровь людей и то, только если люди дают её добровольно.

— Но разве они не становятся потом вампирами?

— Да, конечно. В этом весь смысл. Вампиры не могут размножаться. Чтобы сохранять молодость расы, люди должны регулярно обращаться. Их тщательно выбирают. Кода они готовы к превращению, они учатся здесь, в Академии. Как только они уверены в своём решении, происходит обращение в виде определённого ритуала.

— Я правильно поняла, что вампиры не стареют? — Мои вопросы казались наивными, но в моей голове всплывали истории о чесноке, кольях и вампирах в костюмах летучих мышей. Когда я в двенадцать лет первый раз прочитала книгу о вампирах, я ночами не могла уснуть.

— Не стареет тело, Эмма. Но стареет дух, и зачастую он не может идти в ногу со временем.

— Сколько же тогда вампиров существует в мире? — изумленно спросила я после этого открытия.

— Численность фиксирована, — ответила Рейвен. — Может существовать всего шесть тысяч.

— А для каждого народа численность ограничена?

— Нет, вампиры решили это для себя. Как и мы, вампиры бессмертны. Чтобы народ не старел, каждый, кто достигает определённого возраста, по своей воле покидает этот мир. Смерть для них возможна, только если они делают это самостоятельно. Также и мы, эльфы, в определённое время уходим в Бессмертные земли и становимся недосягаемы для этого мира.

Я улыбнулась, вспоминая одну из своих любимых книг.

— Толкиен хорошо знал наш народ, — улыбнулась мне Рейвен, — он был Посвящённым.

— Ты можешь читать мои мысли? — недоверчиво спросила я.

Рэйвен чуть виновато кивнула.

— Обычно я стараюсь не заглядывать в голову людям слишком часто. Но иногда ваши мысли сложно игнорировать.

Я задавала вопрос за вопросом, а Рейвен с охотой отвечала.

Как только рассвело, я встала, умылась, оделась и сложила свои вещи. Рейвен молча наблюдала за мной.

— Мне очень вас жаль, — сказала она через некоторое время. — Я бы хотела, чтобы у вас был шанс, но боюсь, шелликоты не дадут его вам.

Рейвен обняла меня на прощанье и вышла из комнаты. Я печально посмотрела ей вслед. Наверняка я больше никогда не увижусь с ней, но этой ночью она вошла в моё сердце. Вскоре после ухода Рейвен, за мной зашёл Питер.

Двор был пуст, когда мы сели в машину. От страха и ярости я жевала свою губу. По сути ничего не изменилось, но на самом деле, как и ожидалось, всё стало только хуже.

Проехав некоторое расстояние, Питер заговорил с доктором Эриксоном о своём экзамене. Он действительно не был закончен.

— Что это значит для Питера? — спросил доктор Эриксон.

— Он сдаст экзамен в следующем году. После побега Элина, совет решил дать Питеру второй шанс. Этот перерыв является исключительным случаем, — объяснил Кэлам.

— О чём они спрашивали? Что тебе приходилось делать? — с любопытством поинтересовалась я.

— Эмма, ясно же дело, что мне не разрешается об этом говорить.

Я рассерженно насупилась. Мне стало обидно. Я с недовольством отвернулась от Питера и посмотрела в окно. Тут я вспомнила, что хотела кое о чём спросить у доктора Эриксона.

— Почему Арес так легко принял своё наказание? — спросила я. — Не потеряет ли он вместе с правом голоса уважение клана?

— Ты права, — ответил он. — Обычно это наказание достаточно серьёзное, но так как Арес должен выбрать себе наследника, он в любом случае теряет право голоса. Майрон об этом знал, вероятно, как и все присутствующие.

Вновь повисла тишина. Я отчаянно надеялась, что Кэлам заговорит со мной ещё раз, а ещё лучше наедине. Я отказывалась верить, что он оставит меня.

Я облегчением вздохнула, когда мы поздно вечером приехали домой. Я бы не выдержала в этой тишине ни минутой больше.

Итан и Бри выбежали из дома и крепко обняли нас. Бри выглядела так, будто не сомкнула ночью глаз. Они тут же обрушили на доктора Эриксона и Питера свои вопросы. Амели с близняшками ушли в кино, так что я решила воспользоваться своим шансом и потащила Кэлама в сад. Он пытался сопротивляться, и чувствовала, что он идёт следом с большой неохотой, однако я не расслаблялась.

— Давай немного пройдёмся, — попросила я, и Кэлам пошёл за мной через сад дорогой вдоль скал. Молча мы шли рядом друг с другом. Я была первой, кто не выдержала долгого молчания.

— Ты примешь участие в собрании совета, которое созывает Арес?

— Было бы неплохо, — ответил он односложно.

— Это значит, ты окончательно должен вернуться?

Кэлам кивнул с мучительным выражением лица.

— И ты больше никогда не сможешь прийти ко мне, если вернёшься к своему народу не в ночь полнолуния?

Он снова лишь кивнул.

— И ты сделаешь это?

Кэлам остановился и посмотрел на море. В вечернем солнце его поверхность казалась тихой и гладкой, словно зеркало. Я не хотела давить на Кэлама. Я и так знала ответ, но всё ещё надеялась на лучшее.

— Я попросил Ареса перенести собрание совета на сегодняшнюю ночь, — ответил он сухим тоном. Я с непониманием уставилась на него. — Сегодня полнолуние. Я смогу вернуться к тебе, если уйду.

Так это его рук дело?

— Эмма, ты хоть знаешь, как сильно я тебя люблю? Я не могу вынести и мысли о том, что навсегда расстанусь с тобой.

Так же как и я в его, так и он был полностью в моей власти. Он не хотел покидать меня. Я могла лишь надеяться, что они позволят ему уйти. Я потянула его на траву и предалась его ласкам. Постепенно в небе показалась большая жёлтая луна. Скоро Кэламу придётся уйти.

Некоторое время спустя, мы услышали голоса. Я подняла глаза и увидела Бри, Итана, Питера, доктора Эриксона и Софи, не спеша идущими по тропе. Мы тут же вскочили на ноги, вытаскивая друг у друга траву из волос. Я хихикая прижалась к Кэламу, который крепко обвил руку вокруг меня. Мы ожидали, когда все подойдут.

Внезапно поднялся холодный ветер. Я посмотрела на небо и увидела огромное тёмное облако, перекрывавшее луну. На горизонте громоздились волны, а потом начался шторм.

— Кэлам, давай вернёмся домой, — попросила я. — Это всё как-то жутко.

Но Кэлам не двигался. Он в ужасе смотрел на бушующее море.

К моему удивлению, я увидела, как волны собрались в одну, поднимаясь всё выше.

— Что происходит? — прошептала я, с трудом подавляя растущую во мне панику. Кэлам так и не ответил. Я потрясла его за руку, но его лицо выглядело словно окаменевшим.

Я снова посмотрела на море. Теперь волна вытянулась в башню, раскачиваясь взад-вперёд. Это однозначно не было нормально.

Тут словно ниоткуда на гребне волны появился Элин. Я отшатнулась назад. Рядом с ним один за другим показались другие шелликоты. Выглядело это так, будто они стояли на вершине горы. В своих руках они держали трезубцы. Что они собирались с ними делать? Элин что-то кричал нам. Я не могла понять, что именно, но, судя по всему, Кэлам понял, о чём тот говорил. Он закрыл глаза и сделал несколько шагов ближе к берегу. До сих пор я думала, что эта телепатическая связь работает только в воде, но очевидно, я ошибалась. Внезапно рядом со мной оказался Питер и крепко меня схватил.

— Он пытается образумить Элина, — шепнул он мне на ухо.

— Сомневаюсь, что его ждёт успех. — Я освободилась из хватки Питера и снова подошла к Кэламу: — Давай уйдём отсюда, здесь слишком опасно.

Кэлам с жалостью осмотрел меня.

— Мы не можем убежать от этого, Эмма.

Питер закричал, указывая рукой на море. Всё ещё спеша к нам, шелликоты громко ревели на гребне волны. Но вдруг поднялась другая мощная волна, на вершине которой стоял Арес. Он был один. Его великолепный облик захватывал дух. При одном его взгляде исчезла половина соратников Элина. К сожалению, на него самого появление отца не произвело никакого впечатления. Арес что-то прокричал ему громовым голосом, но Элин лишь издевательски рассмеялся. В этот же момент он поднял свой трезубец и со всей силы метнул его в Ареса. Я закричала. Нам беспомощно пришлось смотреть, как оружие пронзает грудь Ареса. Он развернулся вокруг своей оси и вытащил трезубец, после чего утонул в бушующем море.

Дикий смех Элина, радовавшегося своей первой победе, донёсся к утёсам до нас.

Он взметнул обе руки вверх и море успокоилось. Повисшая тишина звенела в моих ушах так же сильно, как бушующие до этого волны. Я растерянно смотрела на место, где исчез Арес. Сухие рыдания вырвались из моей груди. Но Элин не давал нам времени на перерыв.

— Кэлам, — крикнул он нам, — возвращайся к своему народу и прими наш приговор!

Кэлам подошёл к краю утёса слишком близко и крикнул в ответ:

— Я никогда не подчинюсь твоему приговору! Я приму лишь решение совета.

— Мы созовём новый совет. Он решит, что есть правильно. И ты подчинишься решению. Это твой долг.

— Элин, ты должен образумиться, — крикнул ему Кэлам. Но было ясно, что эти слова пролетят мимо его ушей.

— Либо ты, либо она, — прошептал Элин, однако все отчётливо поняли его. — Прими наш приговор, или волна уничтожит их всех!

Я замерла.

— Ты не можешь присвоить себе право властителя, — голос Кэлам всё ещё звучал уверенно.

— Я могу, я и буду им! Время кое-что поменять. Ты сам постоянно говорил об этом. Моему терпению пришёл конец.

В этот момент волна с невероятной силой помчалась в сторону побережья. Чудовищный гребень взгромоздился перед нами, поднимаясь всё выше и выше. Мы были не в состоянии шевельнуться. Под моими руками кожа Кэлама ощущалась ледяной. Скорость, с которой волны двигались к утёсам, была невероятной. Оставалось всего несколько секунд, прежде чем волна достигнет нас, и все дома поблизости, и каждого, кто там жил.

Кэлам повернулся ко мне и заглянул в мои глаза. Его решение было очевидным.

— Эмма, будь благоразумной, не следуй за мной, слышишь? — Он легонько встряхнул меня. — Береги себя, хотя бы ради меня. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случиться. — Кэлам прижал меня к себе. — Я буду вечно любить тебя, — тихо прошептал он мне на ухо, и его спасительное объятие ослабло. Горящий взгляд его глаз был убедительней слов. — Ты должна забыть меня, Эмма, и попытаться жить нормальной жизнью, слышишь?

— Я не могу, — выдохнула я так тихо, что была уверена, он меня не понял. Когда его губы коснулись моих, мир вокруг меня растворился.

Потом Кэлам убежал. Не веря в это, я смотрела ему вслед. Наконец я очнулась из своего ступора. Этого не может быть. Не смотря на то, что я знала, что не смогу его догнать, я бросилась за ним. Я хотела только к нему. Я не могла позволить ему уйти. Но Кэлам прыгнул в самый эпицентр творящегося безумия.

Питер одёрнул меня за куртку от края утёса. Он крепко прижал меня к себе.

— Не-е-е-т! — взывала я к морю, которое успокоилось сразу после прыжка Кэлама и тихо расстилалось перед нами.

Питер отпустил меня и я, всхлипывая, упала на колени. Все мои чувства онемели. Я не понимала, что мне говорили Итан и Бри. Я не двигалась, когда Питер пытался вновь поднять меня на ноги. Только когда Софи, склонившись над моим ухом, прошептала: «Всё кончено, Эмма. Он ушёл. Пойдём», я поднялась и позволила отвести себя домой.

Примечания

1

Шотландские духи воды, которые заманивают неосторожных странников в воду и топят их. Они описываются как весьма безобразные существа, поэтому всё их тело скрыто под панцирями от ракушек, отсюда такое название этих существ (от англ. shell — «раковина» и coat — «пальто»). Звук ракушек выдаёт внимательному страннику его присутствие. Для шелликотов является огромным удовольствием заманивать людей в воду и пугать их там.

(обратно)

2

Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь» (пер. М.Лозинский)

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

*** Примечания ***