Бешеная скорость [Ксения Мартьянова] (fb2) читать онлайн

Ксения Мартьянова

Бешеная скорость

Аннотация:

С самого детства ей приходилось бороться за всё, чего она хотела добиться. Дженифер Пирс привыкла, чтобы в её жизни всё было спланировано заранее. Ежедневно, она создавала уникальные идеи декора, разрабатывая конкретный стиль, продумывая цвета, материалы, аксессуары: только так она умела справляться с тем, что творилось у неё в голове. Но всё изменилась в одночасье, когда Дилан Бейли – «гонщик в законе» - внес в её безмятежную жизнь дикий хаос и чувственный беспорядок.

Её непоколебимая жизненная философия дала трещину, впуская в её необъятный космос сумбур, азарт, и страстные желания. Что же возьмет верх?

Глава 1

- Господи Боже, ну где же тебя черти носят?

- Прости, Эмма, я уже бегу! – Дженнифер стремительно преодолевала людей в толпе, умело просачиваясь сквозь усталые, а порой и раздражительные фигуры. В который раз, она была благодарна природе за подаренную ей кошачью гибкость, изворотливость и скорость. – Я очень сожалею, что опаздываю, я просто…

- Меня не интересуют причины твоей несобранности, Дженнифер, - перебила её Эмма. - С 9 утра и до 18 вечера тебя не должно волновать ничего, кроме твоей работы. Я не собираюсь носиться по офису и искать тебя. Если тебя нет на рабочем месте – я буду считать это прогулом, и никакие отговорки тебе не помогут. Даже если ты попадешь в больницу, я должна видеть тебя у себя в кабинете ровно в 9:00 и ни минутой позже. Тебе это ясно?

Дженнифер выдохнула и кивнула, будто бы кто-то это видел.

- Да. Предельно.

- Я даю тебе ещё 15 минут. Если не уложишься – можешь смело писать заявлению об увольнении.

После этих слов она отключилась.

Дженнифер убрала сотовый в сумочку и прибавила ходу. Эмма Морено была её начальницей и тетей одновременно. Да-да, не удивляйтесь её фамилии, Эмма, действительно, была её родной тетей, просто ещё будучи совсем юной она без памяти влюбилась в тогда ещё малоизвестного испанского футболиста Антонио Морено и выскочила за него замуж. Они развелись спустя четыре года, потому что Эмма поняла, что хочет строить карьеру, а семья, как известно, для очень многих преуспевающих бизнес-леди является большой помехой.

Её старший брат Макс люто ненавидел Эмму, считая, что она властная и эгоистичная стерва, которая думает лишь о том, как бы прославить свое имя на весь мир, а то, какими способами она будет это делать, её совершенно не волнует. В общем-то, отчасти он был прав. Ну ладно, больше, чем просто отчасти. Он был прав очень сильно, но это вовсе не означало, что он имел право говорить так о человеке, который все-таки был частью их семьи. Пусть даже и совсем отдаленной её частью.

Дженнифер вбежала в стеклянные двери высотного здания и, совершенно не замечая ничего вокруг себя, пулей влетела в практически закрывающиеся двери лифта.

- Ну, давай же, давай, - она смотрела на мигающие цифры, которые поочередно сменяли друг друга и молила Бога лишь об одном: чтобы сейчас никому срочно не понадобилась нажимать кнопку лифта на одном из промежуточных этажей. Когда на экранчике, наконец, высветилось число «21», она облегченно выдохнула и застучала каблуками по полу.

- Она рвет и мечет, - заявила подлетающая к Дженнифер светловолосая девушка, передавая ей папку и убавляя тон голоса, - где ты была?

Кейт Уилсон – высокая голубоглазая блондинка была личным секретарем Эммы и очень хорошим другом Дженнифер. Она понимала её практически с полуслова и всегда прикрывала, если та по каким-либо причинам опаздывала на работу. Но в этот раз Дженнифер сама была виновата в том, что не предупредила Кейт, поэтому та, естественно, не смогла её выгородить.

- Проспала, - так же тихо ответила Дженнифер.

- Господи, вы пере…

- Тсс, - Дженнифер накрыла её рот своей ладонью, - нашла, где об этом говорить, - прошипела она. – И нет, мы не пере, - коротко ответила она, двигаясь по длинному коридору и открывая папку. – Потом расскажу. Что случилось?

- Ей не нравятся эскизы, - вздохнула она, - мы с Диком ничего не можем сделать. Ты помнишь её месяц назад перед сделкой с агентством «Шарм»?

- О, Боже, неужели, все так плохо?

- Нет, - нервно хихикнула Кейт, а затем посмотрела ей прямо в глаза, - ещё хуже.

Дженнифер скривилась, ожидая сильнейшую в истории бурю, потому что то состояние, в котором была их начальница, когда накрылся самый важный контракт в её жизни, помнил, наверное, весь офис. Она кричала, рвала документы, швырялась вазами и уволила четырех… четырех (!!!) их самых лучших сотрудников, которые впоследствии ушли работать к их конкурентам. И это ещё больше разозлило Эмму. Конечно, вся их семья отличалась излишней вспыльчивостью и крайней эмоциональностью, но то, что творила с людьми Эмма Морено, наверное, могло бы не только запечатлеться на обложке «The Time», но и войти в мировую историю.

- В общем, - начала Кейт, и Дженнифер оторвалась от своих размышлений, опуская взгляд на раскрытую папку, которую держала в руках, - она говорит, что обложка ужасная и что такими темпами наши рейтинги просто резко поползут вниз. Статью Дика она просто порвала и выбросила в урну. Ты сама услышишь все эти треклятые слова, которыми она называет весь наш офис и свой журнал в особенности, поэтому я не буду тебе их пересказывать. Но Джен, милая, успокоить её можешь лишь ты. Я понимаю, что у вас не совсем идеальные отношения, если рассматривать вас как семью, но на работе она доверяет тебе больше остальных.

- Я поняла, постараюсь что-нибудь сделать.

- Пойду успокою Дика, - вздохнула Кейт, - он опять заперся в туалете и не хочет выходить. Наверное, ещё немного и придется вызывать бригаду спасателей.

- Думаешь, он сделает что-то плохое?

- Ага, - бросила ей вслед подруга, - потопит нас в океане собственных слез.

Губы Дженнифер тронула еле заметная улыбка. Дик Саммерс был самым добрым и искренним человеком, которого Дженнифер только встречала. Но из-за своей чрезмерной чувствительности ему было очень тяжело справляться со своими обязанностями, потому что для того, чтобы работать под началом у Эммы Морено, нужно быть: А. Сдержанным. Б. Целеустремленным. В. Волевым. Г. Хладнокровным. Д. Нужно иметь характер. К сожалению, ничего из вышеперечисленного у Дика Саммерса никогда не было, зато вот в семье Дженнифер эти качества пребывали в серьезном избытке. И в особенности у неё самой.

Медленно закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, а затем постучала в дверь и толкнула её внутрь.

- Иди и все живо переделывай! Если тебе дорого это место, то ты больше не допустишь подобного промаха!

Дженнифер остановилась в дверях, наблюдая за тем, как Эмма отчитывала Эдди - молодого парня, который занимался оформлением обложки и работал у них всего пару недель. Глаза их начальницы горели такой неконтролируемой яростью, что она прямо у всех на виду взяла у Эдди из рук не до конца доработанные эскизы и порвала их на мелкие кусочки.

Да, Кейт явно не преувеличивала, когда говорила, что дело дрянь.

- Ещё раз ты принесешь мне подобную чушь – моментально вылетишь с работы! Тебе все ясно?

- Д-д-да, мисс Морено…

- Прекрати заикаться и иди работать! Выпуск номера на носу, а у нас ещё даже обложка не готова!

Дженнифер осторожно присела на корточки, подбирая с пола кусочки от некогда целого эскиза, и вложила их в свою папку. Парень выбежал из кабинета как ошпаренный, и она вымученно вздохнула, прекрасно осознавая, что ей придется искать нового кандидата на должность Эдди.

- Где ты была?! – Эмма вышла из-за стола и подошла к племяннице. - Ты хоть знаешь, какой бардак творится в этом чертовом месте, пока ты гуляешь непонятно где?!

- Эмма, я…

- Эти люди сведут меня в могилу, - она обхватила свою голову руками и стала массировать пальцами ноющие виски. – Ты видела, какую поганую обложку эти неблагодарные балбесы предложили мне для субботнего номера?! Это же просто позор! А статья этого помешанного на животных Саммерса?! Он написал о том, как, цитирую «уберечь питомцев от вашей мебели»! Питомцев от мебели, а не наоборот! Как будто это мебель портит животных! – Дженнифер плотно поджала губы, пытаясь не показать веселости, которую вызвала у неё статья Дика, и сделала себе мысленную пометку о том, чтобы не забыть заглянуть к бедному парню, который, скорее всего, сейчас переживает не самые лучшие свои минуты. Ну и, по всей видимости, придется снова спасать его от очередного увольнения, предлагая Эмме новую тему. - Господи, - застонала её начальница, падая в черное кожаное кресло, - они погубят мою репутацию. Погубят репутацию «HappyStyle». И нам всем придется искать новую работу.

- Эмма, - начала Дженнифер, опускаясь рядом с ней, - давай я попробую все уладить, хорошо?

- Уладить… - повторила она, все ещё сидя с закрытыми глазами. – У меня уже голова болит от этих идиотов! Разве так сложно написать нормальную статью? – Дженнифер ожидала крика, но её тётя внезапно открыла глаза и тихо продолжила. – Или сделать красивую, эффектную обложку, которая моментально привлекла бы к себе внимание? Скажи мне, это так трудно?

- Нет, Эмма, совсем нет.

- Тогда объясни мне, - её тон начал повышаться, и она приподнялась с кресла, так, что Джен пришлось сделать то же самое, - какого черта эти недотепы, которых я наняла на работу, нарисовали на обложке субботнего номера чертовы розовые бантики?! – и в этот момент она закричала. – Мы что, детский журнал про Барби?! – Дженнифер прикрыла глаза, четко осознавая, что вот она, та самая буря. – Иногда я думаю, что в этом месте работают ещё не до конца сформировавшиеся дети детсадовского возраста, которые любят чаепития и качели! – Звук разлетающегося стекла прорезал её слух, и она резко распахнула глаза. От любимой чашки Эммы теперь остались лишь осколки, а шикарный французский ковер теперь украшало огромное коричневое пятно от кофе. – Попалась же ты под руку… Кейт!

Кофе… ну конечно же…

Дженнифер не стала терять больше ни минуты, она быстро села за стол и взяла в руки первый попавшийся ей под руку карандаш.

- Да, мисс Морено? – девушка влетела в кабинет буквально через пару секунд.

- Вызови уборщиков! Пусть приберутся в кабинете, - Эмма одернула свой дорогой красный пиджак, стараясь успокоиться, а затем величественно поправила свои собранные наверху волосы. – И принеси мне новый кофе.

- Хорошо.

- И Кейт, - она сделала паузу, а затем потянулась к папке и протянула её помощнице, - мне нужно пятнадцать экземпляров для утреннего собрания.

- Будет сделано, - кивнула та, забирая у Эммы документы, а затем вышла за дверь.

- Как насчет кофейной темы? – промолвила Дженнифер, не отрывая глаз от листа и что-то усердно на нем рисуя.

- Что?

- Мы могли бы сделать очень интересный проект, - повторила она, все ещё продолжая чертить частые линии. - Мне кажется, что он стал бы очень популярным среди наших клиенток, - когда Эмма подошла ближе, Джен развернула листок к ней, а затем подняла свои глаза на начальницу. – Только подумай, каким интересным этот интерьер стал бы для всех, кто читает наш журнал.

Эмоции на лице Эммы прочесть было совершенно невозможно. Она напоминала огромную скалу, неподвижно стоящую рядом с бурлящим океаном, волны которого хоть и бились об неё, но не являлись причиной её беспокойства.

Она протянула одну руку к рисунку, другой поправляя свои массивные черные очки, а затем, после долгого и внимательного изучения эскиза, сняла их, переводя взгляд на племянницу.

- От статьи Дика тоже можно не отказываться полностью, - внезапно сказала Дженнифер, заставляя брови начальницы взлететь вверх. – Я предлагаю оставить её в качестве небольшой шутки, а в дополнение к ней написать статью о новом «вкусном интерьере». Мы давно не вносили в наш журнал ничего нового, - поспешно добавила та, не давая тете ответить, - это могло бы неплохо его освежить.

Эмма немного помолчала, внимательно разглядывая наброски эскиза.

- И кто же будет писать эту статью?

- Я напишу, - без тени иронии сказала она.

- Серьезно? – искренне удивилась та.

- Я знаю, что у меня ещё не было возможности показать свои писательские способности… точнее, у меня вряд ли они у меня вообще имеются… но это, в общем, не так важно… - слегка улыбнулась Дженнифер, а затем откашлялась, заметив недоумевающий взгляд тети. – Статья будет лежать у тебя на столе через пару часов, обещаю.

Эмма многозначительно посмотрела на Дженнифер, а затем снова перевела свой взгляд на листочек, который держала в руках. Она плотно поджала губы, сосредотачивая свои мысли на словах племянницы, и уже начиная продумывать, чем это может для них обернуться.

Планирование. Перспектива. Выгода. Результат. Вот, что было двигателем в их семье, как на работе, так и в повседневной жизни.

- Пара часов, значит? – задумчиво спросила Эмма.

- Да, - кивнула Джен. – И ни минутой больше.

- И ты обещаешь, что в этот раз у нас не будет никакого форс-мажора?

- Даю честное слово, - снова кивок.

- А обложка?

Дженнифер приподнялась, вставая рядом с тетей и обводя пальцами свои зарисовки.

- Я бы поместила на обложку примерно то, что попыталась изобразить. Новый интерьер, с новым названием, со свежими идеями и советами. Это означает новые эмоции, новые возможности и совершенно новое, фантастическое настроение. Ты только представь это, - её улыбка расползлась до ушей и она прикусила нижнюю губу, при этом блаженно прикрывая глаза, - шоколадно-молочные тона стен и мебели, мягкие ковры с небольшими пятнами, словно от пролитого кофе. Декоративные кофейные деревья… ну, или, можно настоящие, почему бы и нет, правда? – усмехнулась она. – О, а как украшения можно было бы использовать кофейные зерна. Мы можем украшать ими рамки для фотографий, часы… да что угодно! Я так и вижу, как наш журнал улетает с прилавков магазинов. – Она постояла так ещё пару секунд, а затем перестала улыбаться, мгновенно становясь серьезной. – Если, конечно, ты не против.

Эмма внимательно смотрела на неё, не смея отводить своего взгляда, и словно пытаясь понять, о чем сейчас думала её племянница. На какой-то момент Дженнифер показалось, что даже талант Сары – читать людей по лицам, – совершенно не шел ни в какое сравнение с умением Эммы «буравить свою цель».

Её тетя осторожно отложила листы с набросками в сторону и медленно развернулась к ней. На какую-то долю секунды Дженнифер показалось, что её взгляд стал каким-то мягким и… теплым.

- Я никогда не понимала, как у таких родителей, как твои, смогла вырасти такая дочь, как ты, - тихо произнесла она, заставляя сердце Дженнифер ускорить свой ритм. Они просто смотрели друг другу в глаза, словно между ними снова были те же самые отношения, что и много лет назад. Словно Эмма Морено снова вернулась в их семью, снова стала её неотъемлемой частью. Именно сейчас Дженнифер видела перед собой не свою строгую и эгоистичную начальницу, а свою любимую и понимающую тетю, которая была готова на все ради того, чтобы её племянники были счастливы. Но это продлилось не так долго, потому что в её глазах снова появился присущий им лед, а голос вновь обрел нотки строгости и властности. – Я жду статью через два часа, - произнесла Эмма, отходя к своему столу. - Не подведи меня.

Дженнифер сидела за своим ноутбуком и судорожно стучала по кнопкам клавиатуры. Она никогда не думала, что писать статью – это так нелегко. Нет, сочинения в школе и университете всегда удавались ей хорошо, но она никогда не предполагала, что ей когда-либо снова придется писать что-либо, что придется сдавать на проверку человеку, который либо поставит ей «отлично», либо заставит писать заявление по собственному желанию. Ну, или сразу же уволит.

Этот вариант её совсем не устраивал, именно поэтому, на помощь ей пришла тяжелая артиллерия.

- Как лучше написать: «вы сможете попасть в цепи кофейных фантазий» или «вы попадете в лапы кофе и сливок»? – спросила Дженнифер, плотно держа трубку у своего уха.

- Ммм… скажем так, оба варианта звучат слегка зловеще, - Дженнифер почувствовала, как её подруга улыбнулась на том конце провода.

- Эй! Ты не помогаешь мне, а только веселишься.

- Ну, прости, - рассмеялась Сара. – Напиши… «вы сможете окунуться в чарующий мир кофейного удовольствия».

- Да, так намного лучше, - с улыбкой выдохнула Дженнифер и снова позволила своим пальцам заскользить по клавиатуре. Сара была её лучшей подругой с самого детства. Они с братом потеряли родителей в автомобильной аварии и оба переживали эту потерю очень тяжело. Но тяжелее всего было Саре: она чуть не похоронила свою мечту, чуть не потеряла любовь и чуть не погибла сама, потому что тот выбор, который она когда-то сделала, медленно убивал её изнутри день за днем.

Они с Дженнифер прошли через очень многое, и пусть хоть кто-то попробует хотя бы заикнуться о том, что женской дружбы не существует – он будет иметь дело лично с ней. Возможно, их связь можно было бы назвать не совсем дружеской, они скорее были друг для друга кем-то вроде сестер, но это все же не меняло того факта, что свои жизни друг без друга они уже не представляли.

- Не понимаю, зачем ты вообще взялась за эту работу. Это не входит в твои обязанности, - Сара зашумела тарелками, а затем хлопнула дверцей холодильника.

- Потому что, иначе двум очень хорошим людям придется паковать свои вещи в коробки, а я этого очень не хочу, - тут же ответила она.

- Я понимаю, милая, но ты же не можешь вечно выполнять за всех их работу, и при этом совершенно никак не продвигаться по карьерной лестнице.

- Меня это вовсе не угнетает, Сара, поверь. Я рада, что могу помочь кому-то.

- И так всегда, - громко вздохнула она. – Мать Тереза, не иначе.

- Я готова убить Алекса за то, что начал так меня называть, - закатила глаза Дженнифер.

- Я рада, что это придумал не мой брат, - усмехнулась её подруга.

- Это этот засранец должен радоваться, а не ты, - прошипела Джен.

- Ну вот, я же говорила, - рассмеялась Сара. – Нет, вы, ребята, точно что-то не поделили.

- Мне нечего делить с Диланом, - она перестала печатать и откинулась на спинку кресла. – Просто… он раздражает меня тем, что вечно пытается задеть.

- Мой брат самый настоящий задира, - улыбалась она. – И кому, как не тебе, об этом знать?

- И как Алисия его терпит, - выпалила брюнетка. В трубке повисло молчание, и Дженнифер чертыхнулась и прикрыла глаза, мысленно отругав себя за собственную несдержанность. – Прости. Я знаю, что тебе неприятно о ней слышать.

- Все нормально, - ответила Сара. – Я не имею права влезать в его личную жизнь, пусть даже он и часть моей семьи. Если он хочет встречать с ней – флаг ему в руки, я мешать не стану. Но я-то знаю, что он ничего к ней не чувствует.

Дженнифер медленно выдохнула, откидывая свою голову назад.

- Наверное, иногда, людям так просто проще, - еле слышно прошептала она.

- Ммм? Ты что-то сказала?

- Нет, - Дженнифер открыла глаза, возвращаясь взглядом к экрану своего компьютера, - я заеду вечером, хорошо? Нужно дописать эту чертову статью, а потом выполнить ещё кучу собственной рутинной работы.

- Ладно, - отозвалась Сара, - ты уверена, что тебе больше не понадобиться помощь?

- Осталась пара предложений, все нормально, я справлюсь.

- Хорошо, тогда до вечера.

- До вечера.

Дженнифер отключилась и положила телефон на стол, закрывая лицо руками. Ей нужно дышать. Медленно и ровно, совсем как учила её Меган. Меган – ещё одна её близкая подруга. Совсем недавно ей пришлось пройти через такой невообразимый ад, который страшно было представить себе даже в самом кошмарном сне. Она видела смерть близких ей людей и была похищена чертовым психопатом, который чуть не убил её из-за того, что просто хотел убрать одного настойчивого человека со своего пути. И этим человеком был её друг Алекс. Замечательный парень, который просто боролся за жизнь и спокойствие своей семьи. Слава Богу, что все закончилось более или менее хорошо. Конечно же, без боли не обошлось, но Джен очень надеялась, что каждый раненый участочек их сердец со временем сможет зажить.

Она сделала ещё один вдох, а затем откинула свои угольно-черные волосы назад и снова начала набирать текст. Последние предложения дались ей с неожиданной для неё самой легкостью, и буквально через пять минут статья была окончательно дописана. Она посмотрела на свои наручные часы и улыбнулась, заметив, что управилась меньше, чем за полтора часа. Спасибо Саре.

- Ты могла бы работать у своего брата и не выслушивать эти ежедневные истерики, - Кейт вошла в её кабинет, и Дженнифер улыбнулась.

- И оставить тебя одну? – театрально испугалась она. – Ни за что.

Её подруга рассмеялась.

- Не знаю, что лучше: успокаивать крушащую офис начальницу, или пытаться совладать с плачущим от её критики другом. Боюсь даже представить, что было бы, если бы ты не уговорила Эмму оставить его статью.

- Наверное, все тот же всемирный потом, о котором ты намекала мне сегодня утром, - усмехнулась она, и только сейчас подняла свои глаза на подругу. Её брови поползли вверх, когда она заметила в её руках огромную корзину цветов.

- Ты ограбила цветочный магазинчик?

- Нет, - она тяжело опустила корзину на стол, а затем уперла руки в боки. – Но я решительно требую свои чаевые.

Джен улыбнулась.

- От кого они?

- Я не знаю, - Кейт села в кресло, а её губы растянулись в широченной улыбке, - но они божественны.

Дженнифер перевела на свой взгляд на огромную плетеную корзину цветов, которая теперь гордо возвышалась на её рабочем столе. О, да, они, действительно, были просто прекрасны. Бархатисто-красные розы, от которых исходил безумно пьянящий аромат. Они благоухали свежестью и дышали природой. На красных лепестках она заметила небольшие капельки, словно от утренней росы, и это не могло не заставить её не улыбнуться. Она инстинктивно потянулась к белой карточке и развернула её, хотя и так догадывалась, кто именно прислал ей эти необыкновенные розы. – И от кого же они?

- От Томми, - еле заметно улыбнулась Дженнифер.

- О, это тот самый Томми, который водил тебя вчера на ужин в шикарный итальянский ресторан? И тот самый Томми, с которым ты должна была переспать? – спросила Кейт.

- Кейт!

- Что? – удивилась её подруга, всплеснув руками. – Мы уже не в коридоре, поэтому я буду называть вещи своими именами,

- Да, это тот самый Томми, но он просто подвез меня до дома, и между нами совершенно ничего не было… - она собиралась было убрать карточку в ящик своего стола, но Кейт тут же выхватила её из рук подруги. – Эй!

- Да ты и словом не обмолвишься, если я сама не попытаюсь выудить из тебя хоть какую-то информацию, - возмутилась та, улыбаясь во всю ширь, - а я хочу знать, что этот милый и безумно сексуальный парень написал тебе.

- Нет! Кейт, отдай! - Дженнифер встала из-за стола, чтобы забрать у неё карточку, но та лишь спрятала её у себя за спиной и зашла за кресло, прячась от подруги. – Там, действительно, нет ничего такого!

- Вот и проверим, - сказала убегающая от Дженнифер блондинка, а затем развернула карточку и стала читать: «Моя милая Дженни, ты самая красивая и самая умная девушка из всех, кого я когда-либо встречал». Боже, этот парень уже меня покорил, - она смеялась, пока отражала нападения со стороны своей сумасшедшей подруги, - «Спасибо тебе за прекрасный вечер, рядом с тобой я просто самый счастливый человек на свете», - глаза Кейт заблестели. – Он ещё и самый настоящий романтик, - прокомментировала она, а затем продолжила читать. - «Надеюсь, ты примешь мое приглашение, и мы встретимся на моем вечере». – Кейт подняла свои глаза на подругу. – Какое приглашение?

- Пустяки… – она потянулась к карточке, но Кейт снова уклонилась.

- Ну, уж, нет, подруга! Он пригласил тебя на вечер, и я хочу знать подробности. Как и когда он это сделал, и куда вы пойдете.

- Давай не здесь, ладно?

Кейт отрицательно замотала головой.

- Я не сдвинусь с этого самого места, пока ты все мне не расскажешь.

- Ты же не серьезно… - взгляд Кейт был выразительнее любых слов, и Дженнифер поняла, что такой серьезной, как сейчас, её подруга еще никогда не была. – И на что только женщины не идут, лишь бы узнать то, что хотят.

- Такая вот у нас натура, - улыбнулась она. – И ты такая же.

- Ладно, - выдохнула Дженнифер, - он пригласил меня после приема, когда довез до дома.

- Ооууу, как же это романтично, - Кейт даже подпрыгнула от радости. – Ну, я надеюсь, ты приняла его приглашение? И куда вы идете?

- Я сказала, что подумаю.

Улыбка с лица Кейт тут же исчезла.

- Я надеюсь, это была твоя неудачная попытка пошутить, - умоляюще проговорила она, но после молчания Дженнифер вздохнула. – Ты не пошутила.

- У меня полно работы, – попыталась оправдаться Дженнифер.

- И мало шариков в голове, - кивнула блондинка.

- Это не так.

- Так, - стояла на своем Кейт, - иначе ты не отказала бы ему.

- Я не отказала, а сказала, что подумаю.

- Пока ты не примешь его приглашение, я даже разговаривать с тобой не стану.

- Ты в серьез решила меня шантажировать? – Кейт провела двумя пальцами по своим губам, застегивая на них молнию и молча уставилась на подругу. – Ты не сможешь долго молчать, - Дженнифер скрестила руки на груди, а Кейт лишь невозмутимо пожала плечами и опустилась обратно в кресло. Из-за тишины, которая образовалась в её кабинете, Джен слышала тиканье собственных наручных часов. Ей казалось, что секунды текли так медленно, словно это были долгие и невыносимые минуты. Она ненавидела молчание. Не при таких обстоятельствах. – Боже, хорошо, я приму его предложение! – не выдержала она и развела руками. – Только больше не молчи, ладно?

- Ты сделала меня самой счастливой подругой на свете, - лучезарно улыбнулась Кейт, протягивая ей карточку.

- Теперь ты довольна? – улыбнулась Джен, забирая у подруги записку.

- Ещё как, - Кейт приложила свою руку ко рту, словно собиралась заплакать, - он такой милый, Джен. Ты просто обязана дать ему шанс и не убегать от него, как от предыдущих двадцати парней.

- Спасибо большое за совет, я обязательно над этим подумаю, - Дженнифер села на свое рабочее место и убрала карточку в верхний ящик стола.

- Ты должна рассказать мне, что чувствуешь по отношению к этому парню, - не скрывая любопытства, потребовала Кейт.

- Что? – искренне удивилась Дженнифер. – Как я могу чувствовать что-то к парню, которого знаю всего пару недель?

- Ты сейчас серьезно об этом спросила? – подколола её Кейт.

- Так, ладно. Да, ты права, он очень милый, обходительный, галантный и…

- … привлекательный, - закончила за неё Кейт.

- От него так и веет умом, сдержанностью, порядочностью…

- …и сексуальностью, - снова вмешалась Кейт.

- О, Боже, да ты даже не видела его ни разу! Откуда тебе знать, что он сексуален?

- Милая, этот мужчина дарит тебе обалденные красные розы стоимостью в мою месячную зарплату, пишет тебе, какая ты чудесная, и как ему хорошо рядом с тобой, а ты улыбаешься и пытаешься не показать своих истинных эмоций. Вряд ли он дряхлый старик с мешком денег или хилый ботаник малолетка.

- Ты неисправима, - улыбнулась Дженнифер.

- Просто я знаю тебя, как облупленную, - заключила Кейт. – И плюс ко всему, я чувствую мужчин. Этот молодой, богатый и холостой жеребец именно то, что тебе нужно.

- Не знаю, - уже не улыбаясь, вздохнула Дженнифер. – Не уверена.

- Ты с ума сошла?! Если бы я не знала тебя давно и так хорошо, то подумала бы, что ты играешь за другую команду, - с сарказмом сказала она.

- Просто я не знаю, смогу ли получить рядом с ним именно то, к чему стремлюсь.

- Ты не узнаешь, пока не попробуешь.

- А если он захочет чего-то большего? Семьи, детей, стабильности? Я не смогу дать ему этого. Я не создана ни для семьи, ни для прочих глупостей, которые из этого вытекают.

- О, Господи, милая, ты серьезно? Ты… – Кейт сделала паузу, по-видимому, пытаясь контролировать свои слова, а затем продолжила уже спокойнее и, кажется, обдуманнее. – Никто из нас не ведет тебя под венец. Никто не заставляет быть с ним той, кем ты быть не готова. Я просто говорю тебе, что каждой женщине нужен хороший регулярный секс, а он именно тот мужчина, который может тебе его гарантировать. Плюс ко всему, он из хорошей семьи, которая занимает очень даже видное положение во всем нашем гребаном штате. Да что ещё тебе нужно?

- Кейт Уилсон, иди работай, - улыбнулась Дженнифер, заставляя подругу закатить глаза, но все-таки встать с кресла. – И отдай эту статью Эмме.

- Ты зануда, ты знала это?

- Ага, - кивнула она, - ты просто не даешь мне об этом забыть.

- А ещё ты просто психованная, раз хочешь упустить такого парня.

Дженнифер покачала головой.

- Если ты сейчас же не уйдешь, я чем-нибудь в тебя кину.

- А я все равно не изменю своего мнения, - её подруга остановилась в дверях. - Ты просто упускаешь свой шанс! Как можно так безответственно относиться к своей…

Дженнифер резко взяла со стола резиновый мячик, который был незаменимым антидепрессантом на её рабочем месте, и замахнулась, побуждая свою подругу пулей вылететь за дверь.

- Сумасшедшая, - проговорила она, бросая мячик в ящик стола.

- Я все слышу, - крикнула Кейт, заставляя Джен широко улыбнуться. – И я права, поэтому уйду с гордо поднятой головой!

Дженнифер рассмеялась, в который раз убеждаясь в том, что у неё самые безбашенные и самые лучшие друзья на свете, а затем опустила свои глаза на папку с бумагами и полностью сосредоточилась на работе.

Глава 2

Дилан вдавливал педаль газа, чувствуя, как по его телу разливается мощная волна адреналина. Ты никогда не сядешь за руль гоночного автомобиля. Никогда не посмеешь ослушаться своего отца. Он сильнее вжимался в сиденье своей машины, стараясь полностью сконцентрироваться на дороге. Это не спорт, Дилан! Гонки никогда не были и не будут чертовым спортом, о котором ты постоянно твердишь! Запомни раз и навсегда, трасса – это верная смерть. Он перевел свои глаза на край трассы, сбавляя скорость до нужного значения, а затем резко повернул, огибая крутую петлю дороги, и снова начал стремительно набирать скорость. Ты снова гонял с этими психопатами, да? Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы твоя мать оплакивала могилу своего единственного сына, а сестра осталась без старшего брата? К этому ты так стремишься? Краем глаза Дилан заметил, как стрелка на спидометре практически достигла самого верха. Мы больше никогда не станем возвращаться к этому разговору, слышишь? И ты выкинешь эту дурь из своей головы и займешься тем, для чего родился. Я хочу, чтобы ты руководил «SLC», хочу, чтобы стал штурманом этого корабля и смог повести его за собой. Дилан не достаточно снизил скорость, поэтому визг шин при очередном крутом повороте практически заглушил рев мотора, и он в последние секунды вывернул руль, чтобы не слететь с трассы. По его венам разливалось приятное тепло, в который раз доказывающее ему, что только скорость могла контролировать его эмоции. Только ощущение опасности. Я запрещаю тебе так поступать, Дилан Бейли! Запрещаю, слышишь?! И, если ты пойдешь против меня, – я больше никогда не назову тебя своим сыном! Дилан что есть мочи стиснул зубы, ощущая, как невыносимая боль начинает заполнять все его тело, сотрясая каждую его клеточку, а затем плотно зажал руки на руле, мешая своей ярости вырваться наружу. Он резко вдавил педаль тормоза и крутанул руль, заставляя свой автомобиль сделать три оборота вокруг своей оси. Пространство наполнил звук тормозящих шин, которые при каждом обороте оставляли после себя разгоряченные следы, и Дилан, не медля ни на секунду, так же резко повернул руль в противоположную сторону, практически в последние минуты предотвращая аварийную ситуацию. Он был одним из лучших гонщиков, и за его плечами значилась победа в международных соревнованиях, поэтому он мог весьма умело выходить даже из самых, казалось бы, на первый взгляд, поганых ситуаций. На него делали большие ставки в команде, его хотели видеть неоднократным Мировым Чемпионом, который мог бы с гордостью представлять их страну, сделать себе имя и завоевать признание.

Но он не знал, хотел ли сам того же.

Дилан снял шлем и отбросил его в сторону, откидываясь на сиденье своего гоночного автомобиля. Он закрыл глаза, ловя тот самый момент, когда все твое тело содрогается в ни с чем не сравнимом удовольствии, которое дарят смертельные трюки на трассе. Это была не простая любовь к скорости, и не простое детское увлечение. Это было его смыслом. Ему казалось, что только когда стрелка на его спидометре достигала наивысшей отметки – только тогда он по-настоящему жил. Только в эти мгновения, и ни в какие другие.

Слова его отца никогда не покидали его мыслей. Они были с ним каждую минуту, каждый час и день, вот уже шесть долгих лет. Наверное, он никогда не сможет оставить все в прошлом и забыть то, что натворил в тот злополучный день. Они с Сарой потеряли родителей в автокатастрофе шесть лет назад, и с тех пор всегда держались вместе, потому что так было проще переживать их общую потерю. Но прошлое невозможно выбросить из своего настоящего окончательно. Она все равно останется, пусть даже и будет в нем лишь небольшими отголосками. Оно никогда не уйдет навсегда, никогда не позволит запереть дверь на замок и выбросить ключ, оно будет причинять такую сильную боль, словно грудь сдавливает массивным гидравлическим прессом. И оно будет этим наслаждаться.

Дилан был счастлив, что его маленькая сестренка нашла того, кто помог ей снова обрести себя и справиться с тем, что так долго её мучило. Она смогла отпустить. А он нет.

До сих пор он не мог простить себе тех последних слов, которые кинул в лицо своему отцу, до сих пор не мог простить себе того, что не пришел на тот вечер. Может быть, он смог бы предотвратить все это, смог бы изменить эту часть их жизни.

Только если бы он пришел…

Стук в стекло заставил его оторваться от собственных размышлений и открыть глаза. Он слегка кивнул головой, а затем стал вылезать из водительского сиденья, прихватив с собой свой счастливый шлем.

- Сара не может тебе дозвониться, - тут же услышал он.

- Черт, - он провел рукой по волосам, а затем виновато посмотрел на друга, - скажи ей, что все нормально, ладно? Я просто совершенно потерял счет времени.

- Да, за этой штуковиной можно не только время потерять, - тихо произнес Макс. - Ты в порядке?

- Почему ты спрашиваешь?

Его друг перевел свои глаза на следы от шин и машину, стоящую поперек полосы, а затем снова вернулся взглядом к нему.

- Примерно полгода назад Алекс точно так же носился по этой гребаной трассе, и скажу тебе по правде, ничего радужного в его голове в тот момент точно не было.

- Я в порядке, - еле заметно улыбнулся Дилан, хлопая друга по плечу. – Мне просто нужна была небольшая разрядка перед чертовски напряженным днем.

- Проблемы на работе?

- Не совсем, - отозвался Дилан, направляясь в сторону гаража. - Наша компания организовывает огромный благотворительный вечер, который устраивает семья Ханта.

- Стой, того самого Ханта? Томаса Ханта? – удивленно, но восторженно произнес Макс. – Это здорово.

Дилан отрыл дверь и прошел внутрь.

- И почему, когда люди слышат его имя, то сразу же начинают мило улыбаться или делать такое же тупое выражение лица, как у тебя?

- Тупое? – брови Макса поднялись вверх.

- То самое, словно тебе сказали, что твой папа - Санта Клаус, - ответил Дилан, бросая свою спортивную куртку на скамейку.

- Тебя бесит Томас Хант, - широко улыбнулся Макс, прислоняясь к стене в раздевалке и скрещивая руки на груди.

- Это не так, - медленно произнес он.

- Да у тебя это на лице написано, - усмехнулся его друг.

Дилан резко развернулся и внезапно выпалил:

- А разве тебя не раздражает его излишняя холеность и наигранная улыбка? Почему все думают, что он милый миллионер без комплексов, готовый жертвовать свои деньги на благотворительность исключительно по доброте душевной?

- А почему ещё он мог устроить этот вечер?

- Ну уж точно не для того, чтобы раскошелиться, - съязвил Дилан.

- Дилан…

- Слушай, я знаю его уже чертову кучу времени и знаю очень хорошо. Мы были знакомы ещё когда не знали, что такое коренные зубы.

- Люди меняются.

Он не по-доброму ухмыльнулся.

- Томас Хант никогда не изменится.

- Да чем этот парень так сильно тебе насолил? – теперь лицо Макса приняло озадаченный вид и ему пришлось выпрямиться. – Ты сам не свой в последние несколько месяцев. С тобой точно все в порядке?

Слова из его рта уже хотели было вырваться наружу, но что-то вдруг неожиданно его остановило. Он прекрасно понимал, о чем именно думал его друг и, черт возьми, он был очень сильно прав. Дилан вел себя неправильно. А его слова и язвительные замечания были просто верхом непрофессионализма, если говорить о нем, как о директоре крупной компании, которая выполняет заказ Томаса Ханта и помогает ему в организации благотворительного вечера. Если у него и были какие-то личные претензии к заказчику, они никоем образом не должны были повлиять на их деловые отношения, которые теперь в ближайшие несколько дней прочно связывали их вместе. Умение абстрагироваться от своих личных проблем во время работы – это залог успешного развития любого бизнеса. Это Дилан усвоил ещё много лет назад, и будь он проклят, если позволит чертовым эмоциям подорвать авторитет компании.

- Прости,- только и смог ответить он, при этом делая глубокий выдох, - наверное, я просто получил не достаточную дозу адреналина.

Макс сделал шаг ему на встречу, а затем одной рукой сжал его плечо.

- Ты ведь знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, правда?

Дилан слегка помедлил, открывая дверцу своего шкафчика и вытаскивая оттуда свою спортивную сумку, а затем коротко кивнул.

- Да. Спасибо.

- Я хочу, чтобы ты тоже перестал винить себя, - Дилан непроизвольно замер, прекрасно осознавая, что его друг это почувствовал. – И хочу, чтобы ты отпустил.

- Я в порядке.

Макс помолчал, а затем тоже кивнул, по всей видимости, понимая, что не стоит бередить прошлые раны.

- Ты придешь сегодня вечером?

- А разве у меня есть выбор?

До него донесся короткий смешок.

- Не думаю.

Дилан криво улыбнулся, а затем закрыл свой шкафчик и посмотрел другу в глаза.

- Тогда мог бы и не спрашивать.

***

«StarLight Company» была традиционно семейной компанией, права управления которой передавались от отца к сыну вот уже долгие годы. Основателем «SLC» был прадед Дилана и Сары – Бенжамин Майкл Бейли – властный, решительный и волевой человек с твердым, ледяным взглядом, в котором, однако, можно было разглядеть полыхающий огонь, который появлялся, когда он занимался любимым делом. Всю свою жизнь Бенжамин упорно работал, практически не ел и не спал, и все лишь для того, чтобы добиться того, чего так страстно желал – поставить свою компанию на один пьедестал с ведущими мировыми лидерами на рынке услуг. Его дед много лет жил ради своей мечты. По утрам он вставал с одной единственной целью - «покоритьэтот чертов мир».

Такое стремление к получению желаемого передалось и его деду – Кевину Бейли, который, точно так же, как и его отец, думал лишь о крупных цифрах, выгодных контрактах, эффективном результате и будущих перспективах. Кевин передал эту компанию своему сыну и отцу Дилана и Сары, а затем тот передал её и ему.

Уже ни одно поколение мужчин этой семьи занимались семейным бизнесом. И каждый из них без исключения обладал полным набором самых необходимых качеств, которые должны были быть у настоящего лидера. Властность? Бесспорно. Решительность? Хоть отбавляй. Твердость? Она включалась при необходимости. Харизма? Куда же без неё.

Его прадед, дед, отец – все они принимали бразды правления так, словно это изначально было заложено в их генетическом коде. Словно это была их вторая кожа, в которой они чувствовали себя уютно и комфортно. Никто из них даже и не думал противиться этому. Никто, кроме Дилана.

Ещё в раннем детстве, когда отец водил его по офисам, показывал графики, говорил о будущих планах и рассказывал о том, как поднималась эта компания, маленький мальчик не чувствовал той тяги, которая должна была быть у следующего директора «StarLight Company».Он никогда не считал, что именно в этом состоит его предназначение и никогда не хотел посвящать свою жизнь вечным цифрам и нескончаемым контрактам. Но его просто не спросили.

В один из совершенно обычных и, казалось бы, ничем не примечательных дней, Алан Бейли просто поставил своего сына перед фактом, заявив, что совсем скоро он должен встать во главе компании, и что об этом будет официально объявлено на одном из вечеров, на котором соберутся влиятельные люди их круга и важные клиенты «SLC».

И вот так вот просто судьба молодого парня была решена.

Дилан закрыл глаза, откидываясь на свое любимое мягкое кресло, и резко крутанул его, поддаваясь ощущению странной невесомости.

Он никогда не хотел становиться бизнесменом. Никогда не хотел сидеть за большими столами, проводить собрания, заключать контракты и вертеть большими зелеными бумажками. Он хотел совсем иной жизни, но ему просто не дали выбора.

И обида за это сыграла с ним очень злую шутку.

Дилан всегда спрашивал себя, что было бы, если бы он не был таким упрямым юнцом и просто пришел на тот вечер? Ведь никто не заставлял его подписывать бумаги в тот же самый момент, но то, что он был бы там, со своим отцом, просто говорило бы о его поддержке. Как сына.

Но если бы он просто мог контролировать свои эмоции… если бы его злость не помогла ему совершить самую большую ошибку в его жизни…

- Мистер Бейли?

Дилан тут же оторвался от своих мыслей и развернулся в сторону двери.

- Да?

- К вам пришел мистер Хант.

Дилан кивнул, стараясь избавиться от возникшего напряжения.

- Пригласи его, - Кристи уже собиралась было уходить, но Дилан добавил, - и принеси ту папку с наработками, которую я вчера оставил на твоем столе.

Девушка кивнула, а затем что-то пробормотала, выглядывая из кабинета, и жестом пригласила гостя войти.

Томас Хант – избалованный мальчишка, предпочитающий джинсы и толстовки и бегающий за каждой девицей в городе, сейчас просто ошарашил его своим появлением. «Костюм, в который одет мужчина, всегда может рассказать намного больше, чем любая визитная карточка». И сейчас, роскошный темно-серый костюм от Бриони кричал о том, что его обладатель – статусная персона, достойная особенного внимания. От него просто веяло роскошью, стилем и властью, словно он был самим Джеймсом Бондом, имеющим своей целью показать всем вокруг, кто он и чего стоит.

- Дилан, - улыбнулся Хант, протягивая, выходящему из-за стола директору руку, - рад тебя видеть.

- Сколько лет, Томас, - тоже вежливо улыбнулся он, отвечая на рукопожатие. – Все так же соблазняешь шикарных красоток?

- Я решил отдохнуть на тихой пристани.

- Что так? – удивленно спросил Дилан, предлагая ему сесть и возвращаясь в свое кресло. – Неужели никто не падает в знаменитую постель Томаса Ханта?

Томас усмехнулся, закидывая ногу на ногу.

- А ты все такой же, как и раньше. Ничуть не изменился.

- Некоторые вещи никогда не меняются, - уже тверже ответил Дилан, смотря своему собеседнику прямо в глаза.

- Да, ты прав. Некоторые – никогда.

Они сверлили друг друга взглядом слишком долго, и кто бы знал, сколько ещё это продлилось, если бы в дверь не постучали.

- Мистер Бейли, я принесла то, что вы просили, - Кристи решительно, но с небольшой осторожностью прошествовала к столу босса. – Здесь все необходимые материалы по заказу мистера Ханта.

- Спасибо, Кристи, - Дилан забрал у неё папку, а его помощница тем временем повернулась к клиенту.

- Хотите кофе или чай?

- Спасибо, но я только что обедал, - улыбнулся он, как ни в чем не бывало, - если ещё чем-нибудь заполню свой желудок, то просто не смогу подняться.

И как у этого придурка получалось так умело скрывать свои эмоции?

- Как скажете, - застенчиво улыбнулась Кристи, - а вам, мистер Бейли?

- Ничего не нужно, - слишком резко ответил он, тут же пожалев о подобном тоне. И почему он был кретинским боссом только тогда, когда это было совсем не к месту?- Спасибо, Кристи, - уже любезнее добавил он, чувствуя небольшую вину за свою несдержанность.

- Итак, - начал Хант, когда Кристи вышла за дверь, - нам следует кое-что обсудить?

- Если ты имеешь в виду организацию благотворительного вечера – то да. Надеюсь, ты пришел сюда именно за этим, - он проигнорировал намеки Томаса и развернул к нему папку с файлами. – Просмотри эти материалы и скажи, что ты думаешь. Если ты будешь согласен со всем, что здесь изложено, то мы сегодня же приступим к работе.

Хант немного помедлил, по всей видимости, все ещё преследуя своей целью обсудить то, что когда-то между ними произошло, но Дилан совсем не хотел давать ему такого шанса. Он придвинул материалы ближе к своему бывшему знакомому, как бы ясно давая ему понять, что их отношения в данную минуту будут строиться исключительно на деловом общении. И не более того.

Томас еле заметно усмехнулся, что не ускользнуло от внимания Дилана, а затем взял в руки папку и опустил свои глаза на материалы. Его глаза бегали по напечатанному тексту, пока лицо выражало совершенно различные эмоции: от удивления и до восхищения. И, черт возьми, как же сильно Дилану это льстило. Его клиент внимательно разглядывал картинки планируемого мероприятия и схемы расположения столов, читал про то, что именно понадобится для организации подобного вечера и насколько сильно ему придется опустошить свой кошелек. Он чувствовал себя так спокойно и уверенно, сидя в кабинете своего экс-друга и листая подготовленные им бумаги и зарисовки, что Дилан даже невольно содрогнулся. И как человек, который сделал подобное, мог сидеть перед ним так, словно ничего не произошло? Не чувствуя хотя бы небольшой толики вины, сожаления или беспокойства?

- Я одобряю, - внезапно сказал Хант, не поднимая своей головы и все ещё продолжая просматривать бумаги. – Это именно то, чего я хотел.

- Прекрасно, - кивнул Дилан, отодвигая ящик своего стола и доставая оттуда тоненькую папочку с документами. – Тогда тебе остается лишь подписать эти бумаги и ждать, пока «SLC» сотворит чудо.

Он усмехнулся, закрывая папку в своих руках и придвигая к себе другую.

- Это новый лозунг твоей компании?

- Что-то типа того, - ответил Дилан, забирая у него организационные материалы и откладывая на край стола.

Томас мельком пробежался глазами по контракту, а затем достал из кармана своего пиджака золотой паркер и наклонился над бумагами.

- Ты что делаешь? – удивился Дилан, заставляя Ханта замереть и поднять на него свои глаза.

- Подписываю документы, - медленно ответил он, - разве не об этом ты попросил меня минуту назад?

- Ты настолько уверен, что я не хочу подставить тебя, что даже не стал их читать?

Лицо Томаса тут же озарила улыбка.

- Ты не стал бы так рисковать и подставлять под удар свою семейную компанию, Дилан. Тем более, что я очень хорошо тебя знаю. Даже если ты ненавидишь человека, ты никогда не поступишь с ним столь низко, - он поставил свою подпись на нескольких сторонах обоих экземпляров документов, а затем придвинул ему один из них. – Ну что, поздравим друг друга? – он поднялся со своего места и протянул ему свою руку. - Я очень рад, что мы будем работать вместе, пусть и не так долго.

Как ни странно сейчас на его лице не было и тени улыбки. Он был по-деловому серьезен и в корни отличался от того мальчика, которого Дилан знал в глубоком детстве. Люди никогда не меняются, - это истина, в которой он был убежден наверняка. И то, каким стал сейчас Томас Хант, по непонятным причинам заставляло его испытывать странные ощущения. Если этот человек задумал что-то, что могло бы хоть кому-то навредить, то он обязательно докопается до истины. Выведет его на чистую воду. Но не сейчас. Не в этот момент. И не таким образом.

- Да, - Дилан не спеша поднялся с кресла и ответил ему деловым, но по возможности теплым и приветственным рукопожатием, - я тоже рад.

***

Дилан стоял под струями холодного душа, закрыв глаза, и пытаясь смыть с себя напряжение, которое сегодня стало его верным спутником и уже начинало доводить до белого каления. Он уже очень давно не расслаблялся, и это, признаться честно, весьма заметно сказывалось на его физическом и эмоциональном состоянии. А чем контрастный душ не выход? Дилан всегда чувствовал, что вода – это именно та самая стихия, к которой человек находится ближе всех остальных, несмотря на то, что ходит он все-таки по земле. Не зря же наше тело на 65% состоит из воды. Это ведь что-то, да значит, верно?

Он позволял прохладным каплям скатываться по своему телу, чувствуя, что они словно по маленьким крупицам забирают все его тревожные мысли и наполняют его совершенно иными ощущениями. Он успокаивался, приводил свое тело в тонус, и был рад тому, что ничто не могло этому помешать…

В голову Дилана вторглась знакомая музыка, заставляя его выругнуться и одновременно застонать от недовольства. Он прислонился к прохладной плитке, молясь, чтобы все это ему просто показалось, но когда звонок в его ушах не прекратился, он понял, что его отдых на сегодня завершен. Дилан повернул краник и неохотно вылез из кабинки, заворачиваясь в большое и мягкое махровое полотенце, которое Сара привезла ему с тропических островов.

Нужно научиться никогда не быть настолько самоуверенным.

Он выдохнул, посмотрев на входящий номер, а затем слегка улыбнулся и нажал на «принять».

- Привет, детка, все в порядке? – спросил он, выходя из ванной комнаты.

- Я соскучилась, - ответил мурлыкающий голос на том конце трубки. – Мы увидимся сегодня?

Дилан кинул свой взгляд на часы на комоде, а затем плотно поджал губы.

- Прости, не могу сегодня. Я обещал Максу, что приду на ужин.

- Ммм, - отозвалась она, - даже не буду пытаться пойти с тобой.

Он провел руками по влажным волосам, а затем еле слышно вздохнул.

- Алисия, ты же знаешь, если бы я мог – я бы позвал тебя с собой.

- Знаю, и все понимаю, - тут же ответила девушка, но обида в её голосе читалась слишком явно. – Просто Сара могла бы дать мне ещё один шанс.

- А ты бы просто могла не отпускать в её сторону язвительные замечания, – удивляясь сам себе, произнес Дилан.

- Все было совсем не так, как она это выставила, - ему показалось, что она сказала это сквозь зубы.

- Обвиняешь мою сестру во лжи? – усмехнулся он.

- Нет, - выдохнула она, - просто пытаюсь стать частью твоей семьи.

Он не знал почему, но её слова отчего-то слегка его напрягли, поэтому он принял немедленное решение отогнать все ненужные мысли прочь.

- Ты уже занимаешь в моей жизни не последнее место, - сказал он.

- Я… - её голос задрожал. – Просто ты любишь её так сильно…

- Ты ревнуешь меня к Саре? – Дилан игриво поднял свою бровь, открывая платиновый шкаф.

- Ради неё ты мог бы перевернуть весь мир, - чуть слышно сказала Алисия, игнорируя его шутку. – А это может стать концом наших отношений.

Дилан оперся рукой о дерево и замер, сосредотачиваясь на разговоре.

- Почему ты так решила?

- Потому что её чувства и эмоции значат для тебя слишком много, Дилан. И я боюсь, что она сможет убедить тебя в том, что я не та девушка, которая тебе нужна.

Он выдохнул, медленно закрывая глаза и прислоняясь лбом к руке, которая в данный момент подпирала край шкафа. Господи, и почему с женщинами всегда так сложно? Почему они так любят искать проблемы там, где их нет?

- Она чудесная женщина, - начал он, пытаясь успокоить её, - и замечательная сестра, которая никогда не станет влезать в мою жизнь, если я этого не захочу. Я очень сильно её люблю. И ты права, я готов перевернуть ради неё весь этот чертов мир. Но моя личная жизнь – это только моя личная жизнь. И я никогда не стану слушать никого, кто будет говорить, как мне нужно поступать и с кем мне нужно быть. Даже если этим человеком будет Сара.

Он, наверное, впервые позволил себе произнести подобные слова вслух, но ничуть об этом не сожалел. Дилан сказал Алисии чистейшую правду, которую, как он полагал, знали все, кто был рядом с ним. Он и правда безумно любил свою сестру, но его собственный выбор всегда и при любых обстоятельствах останется только его собственным выбором. Несмотря на то, что мнение его близких всегда будет значить для него очень много.

- Я просто боюсь тебя потерять, - её тихий голос прорезал внезапно образовавшуюся между ними тишину. - Боюсь, что ты отдалишься от меня.

- Разве я давал тебе повод так думать?

- Нет, - мягко сказала она, - но ты никогда не говоришь мне, что что-то чувствуешь ко мне. Ни разу за эти три года, что мы вместе, ты не сказал мне, что любишь меня…

- Ты прекрасно знаешь, что я никогда не говорю о своих чувствах, - тут же ответил он, стараясь делать настолько глубокие вдохи, насколько это было возможным.

- Но почему? Почему тебе так трудно сказать мне эти простые три слова…

- Алисия, - слишком резко перебил её Дилан, совсем не желая, чтобы она влезала ему в душу, - мы уже говорили на эту тему, - продолжил он уже спокойнее. - Я такой, какой я есть, и на вряд ли когда-либо изменюсь. Мне чужда нежность и ласка. И меня едва ли можно назвать сентиментальным или романтичным. Я повторю тебе то, что уже говорил неоднократно - если ты не готова принять меня таким, то тогда нам лучше разойтись по разным сторонам, потому что я не хочу причинять тебе боль.

- Ты причиняешь мне боль, только когда говоришь подобное, - после небольшой паузы сказала она. – Я люблю тебя, а любовь заставляет идти на компромиссы. Принимая тебя таким три года, я прекрасно знала, на что шла, но была готова бороться. И это не изменилось.

Она замолчала, а он внимательно слушал тишину на том конце трубки. Ему показалось, что он различил приятные нотки Эндрю Белла, песни которого постоянно слушала Сара. Она говорила, что его голос успокаивает, музыка расслабляет, а слова заставляют разум подчиниться сердцу.

В его голове сразу всплыла картина из недавнего прошлого, когда на мгновение он позволил себе поддаться чему-то необъяснимому, что завладело его телом, напрочь лишая рассудка и забирая всякую силу воли. Он помнил минуты, когда позволил себе чувствовать. Стать слабым.

Дилан прикрыл глаза, изо всех сил стараясь прогнать эти образы прочь.

Возможно, в чем-то его сестра и была права, но её словами об открытости сердца на вряд ли можно было бы описать его самого. Он должен был помнить лишь о том единственном, что ежедневно удерживало его от сильнейшей боли, испытывать которую он больше никогда не хотел. О скорости. Ничто, кроме адреналина, не должно было заставлять его кровь разгоняться сильнее, а затем застывать, оставляя после себя сильнейшее возбуждение. Ничему, кроме ощущения драйва, который он испытывал, когда выезжал на трассу, не дозволялось завладевать его телом и его душой.

Он был во власти скорости, и только она могла предъявлять на него свои права.

- Я приеду, - неожиданно сказал он, чувствуя, что ему нужно забыться и выпустить наружу внезапно скопившееся в нем напряжение. – И я тоже очень соскучился.

Глава 3

Её статья произвела настоящий фурор. Ну, точнее, их с Сарой статья это сделала.

Эмма была в таком восторге от того, что написала Дженнифер, что даже всерьез предложила ей сменить область своей деятельности. Было ли это некоторым повышением для неё? Возможно, да. Но вечно писать эти скучные и однообразные статьи, наверное, худшее, что она только могла себе вообразить. Она предпочитала разговаривать с людьми с помощью визуализации. Именно поэтому работала обыкновенным дизайнером интерьера, мнение которого, однако, было так важно для каждого, кто тратил свои деньги на их журнал. Когда кому-то из клиентов нравился тот или иной проект из «HappyStyle» - в большинстве своем, разработанный самой Дженнифер, - и он хотел получить именно тот результат, который мог дать лишь его истинный разработчик, она приезжала к ним и помогала воплотить мечты в реальность. Учитывая все пожелания и предпочтения. Давая советы. Творя красоту.

И ей это чертовски нравилось.

Только так она чувствовала, что может что-то дать этому миру.

И что-то получить взамен.

Дженнифер оторвалась от своих размышлений, позволяя себе оглядеть новую обстановку в гостиной, и уже окончательно выбросила из головы все мысли о работе. Этот дом уже много лет принадлежал семье Бейли, и именно здесь Сара и Дилан провели свое детство. Они не забывали об этом месте даже после трагической гибели Стефани и Алана, но возвращаться туда, где практически на каждой полочке и за каждым углом их ждало очередное воспоминание о болезненном прошлом, никто из них не был готов. Дом пустел очень долгое время, и Дженнифер была благодарна Максу за то, что он помог вернуть её подруге веру и понять, как важно было для неё это место. Они сотворили истинное чудо, когда снова наполнили этот дом теплом, уютом и любовью. Когда поженились, и у них появилось маленькое подтверждение их чувствам.

- Я никогда не видела ничего прекраснее, - тихо произнесла Дженнифер, когда её подруга показалась на пороге, - мне кажется, или вы с точностью до цвета ковра восстановили прежний облик дома?

- Не кажется, - улыбнулась Сара. – Макс практически поднял на уши этот город, чтобы нанять лучших рабочих. Сказал, что отдаст любые деньги, лишь бы они все сделали так, как было, когда мы росли.

- Мой брат удивительный.

- Самый лучший, - она села на темно-синий диван рядом с ней, и в её глазах Дженнифер увидела именно ту самую любовь, описание которой мы так часто можем встретить в детских сказках, ту любовь, которая способна была разрушить любые преграды и преодолеть любые трудности на пути к истинному счастью.

- Ты уверена, что мама не будет вам в тягость? – тревожно спросила Дженнифер, вспоминая, что именно беспокоило её последние несколько дней. Сара настояла на том, чтобы Пэгги Пирс переехала к ним. В последнее время, работа в «HappyStyle» начала отнимать у Дженнифер все её свободное время и все существующие внутри неё силы. Практически всегда она приходила уже далеко за полночь, а ключ в замке квартиры поворачивался ещё до того, как окончательно рассветало. Выходных у неё почти не было, а когда она в последний раз брала отпуск и вовсе не могла вспомнить. Таким образом, мама постоянно была одна, и это очень сильно волновало Дженнифер, которая, к сожалению, совершенно не знала, как это изменить.

Они перевезли вещи Пэгги три дня назад, а сегодня днем Сара и Макс посадили их с Донной на самолет, устраивая им небольшие Римские каникулы. Она была рада, что две замечательные женщины, которые были ей так небезразличны, смогут отдохнуть от городской суеты и набраться сил.

- Пэгги не может быть в тягость, - сказала Сара, а затем перевела свои глаза на руки подруги. – Тем более, что она очень любит возиться с Уолли.

- Уолтер Алан Пирс, - прошептала Дженнифер, переводя свой взгляд на маленькое посапывающее личико у своей груди. – До сих пор не могу поверить, что ты назвала своего сына в честь нашего деда и своего отца.

- Я захотела, чтобы память о них жила не только в наших сердцах, но и бегала маленьким живым человечком в этих стенах.

Что-то в её груди защемило от этих слов, и она еле сдерживала соленые слезы, которые готовы были вот-вот вырваться наружу.

- Спасибо.

- Это важно для вас с Максом, а значит важно и для меня. И ни ты, ни он, не должны говорить «спасибо».

Дженнифер благодарно улыбнулась подруге, а затем опустила свои голубые глаза на крохотное тельце, которое держала в руках, и часто заморгала, чтобы ни в коем случае не заплакать. Она безумно любила детей. Сильно, до дрожи. Иметь свое маленькое чудо – было её мечтой уже много лет. Но той мечтой, реальность которой зависела не только от неё. Она очень сильно хотела малыша, но ещё больше хотела, чтобы у него был отец. Не приходящий, не мимолетный, а постоянный. Который всегда сможет быть рядом с ними, который будет любить их, и который не захочет отпускать. А разве можно было бы гарантировать, что она встретит именно такого мужчину? Который заставит её чувствовать себя в безопасности, которому она сможет открыться, и который сможет открыться ей в ответ? В свои двадцать четыре она уже успела изучить как минимум пару десятков мужчин, и ни один из них не вызвал в ней того, что должно было бы помочь ей понять, что он «тот самый, единственный».

Она вообще сомневалась, что когда-либо сможет почувствовать что-то подобное.

Именно поэтому предпочитала думать, что просто не создана для любви, а значит, и для семьи тоже.

- Могу я уложить его? – внезапно спросила Дженнифер, встречаясь с глазами своей подруги.

- Конечно, милая, - тепло улыбнулась Сара, - ты можешь не спрашивать об этом.

Дженнифер осторожно встала с дивана и подождала, пока Сара поцелует своего сына и прошепчет ему нежные слова о том, как сильно его любит, а затем не спеша направилась к его спальне наверху. Она шла очень аккуратно, стараясь не тревожить малыша посторонними звуками, а затем так же тихо толкнула дверь детской одной рукой, второй крепко держа в своих руках маленькое воздушное перышко. Детская комнатка была просто чудесной: выполненная в нежно голубых тонах, она сразу же создавала у вошедшего ощущение нежности и любви, и даже не смотря на то, что оттенки являлись холодными, все здесь лишь согревало каждого, кто находился в этих стенах. Обои были нежно голубые и на них были изображены белые и синие чайки в виде галочек. Мягкий ковер цвета неба с белыми облачками приятно щекотал ступни, а декоративный камин тех же оттенков у стены создавал ощущение тепла и уюта. Вместе с потолком, который был выполнен в виде невероятно завораживающего взгляд неба, комната словно превращалась во что-то сказочное, оторванное от повседневной реальности. Голубовато-белая кроватка с детскими изображениями луны и звездочек стояла у стены, а рядом располагалась вписывающаяся в интерьер кресло-качалка, на которой лежали маленькие забавные подушечки в виде мультяшных котят. У другой стены стоял пеленальный столик и длинный комод с милыми детскими машинками. Повсюду на полу комнаты были разбросаны мягкие игрушки совершенно разных размеров и видов, придавая этому месту нотки детского беспорядка. Дженнифер обставляла эту комнату, руководствуясь исключительно теми эмоциями, которые она хотела подарить своему маленькому племяннику, и сейчас ей показалось, что она сделала абсолютно все для того, чтобы он рос в окружении заботы и любви.

Малыш засопел и задергал маленькими ручками, когда она попыталась положить его в кроватку, а затем прерывисто и по-милому закряхтел, по всей видимости, собираясь заплакать, поэтому Дженнифер решила оставить его у себя на руках до тех пор, пока он снова не уснет. Она медленно качала его, успокаивая ласковыми и добрыми словами, а затем осторожно наклонилась и поцеловала его в миниатюрный носик. Он открыл свой до невозможности маленький ротик, в то время, как его глазки оставались закрытыми и немного нахмурился, от чего губы Дженнифер растянулись в невольной улыбке. Нет ничего прекраснее, чем наблюдать за тем, как маленький человечек начинает познавать окружающий мир. Потому что ничего прекраснее детей в природе просто не существует.

Дженнифер поправила маленькую распашонку, в которую он был одет, и вытерла слюнки с уголочка его рта. Неожиданно для себя самой, она начала напевать тихую мелодию, пока её пальцы гладили нежную кожу его щечек. Ей вспомнилась красивая колыбельная, и слова вырвались сами собой:

Дни даются нелегко,

Ночь становится длинней,

Лето прощается с нами,

И всё затягивает темнотой,

Мы находим укрытие, то место,

Где лишь мы можем спрятаться.

Ммм, когда гаснет свет,

Наши мысли превращаются в ангелов,

Парящих над нами,

Ммм, когда спускается ночь,

Мечты начинают плыть по волнам,

И ты слышишь

Колыбельную, ммм,

Колыбельную.

Она пела медленно и как можно тише, потому что всегда стеснялась своего голоса, но здесь, в этой волшебной комнате они с малышом были одни. Вместе создавали свой неземной мир. И она верила, что именно сейчас, именно в данную минуту, никто не смог бы вторгнуться в их собственную сказочную реальность.

Деревья касаются окон в приветствии,

Мы слышим, как радушно встречает нас этот дом,

Тревога ускользает прочь,

Ей неведомо твое имя,

Она не сможет найти нас.

Ммм, когда гаснет свет,

Наши мысли превращаются в ангелов,

Парящих над нами,

Ммм, когда спускается ночь,

Мечты начинают плыть по волнам,

И ты слышишь

Колыбельную, ммм,

Колыбельную.

Она продолжала качать его и напевать красивую мелодию, пока не почувствовала, что он окончательно погрузился в сон. Дженнифер не без сожаления отстранилась от малыша, аккуратно укладывая его в кроватку и все ещё продолжая тихо петь. Затем она укрыла его мягким одеяльцем небесного цвета и осторожно провела рукой по маленькой и ещё лысенькой головке. Он засопел, как бы подтверждая то, что уже видит волшебные сны и ангелов, о которых говорилось в песне, а затем она медленно убрала руку и отошла назад, стараясь не разбудить его нечаянным шумом.

- Ты красиво пела, - внезапный голос заставил её слегка вздрогнуть, и она резко повернула голову в сторону двери.

- Что ты тут делаешь? – прошептала она.

- Пришел посмотреть на племянника, - сказал Дилан, направляясь в сторону кроватки.

- Нет, Дилан… я только уложила его…

- Я не разбужу, - заверил он, а затем склонился над спящим ребенком.

Дженнифер закусила губу, ожидая режущего слух крика малыша, который проснется от того, что услышит посторонние шорохи, но тишину не нарушало ничто, кроме её собственного сердцебиения. Она приложила ладонь к своей груди, пытаясь понять, почему её сердце так сильно колотится, а затем прикрыла глаза, стараясь успокоить его бешеный ритм. Когда её кардиограмма более или менее стабилизировалась, она опустила руку и открыла глаза. Её взгляд тут же упал на мужчину, что-то нежно шепчущего своему племяннику, пока его большая и сильная рука ласково гладила его по маленькой головке. Он постоял так пару минут, а затем очень тихо и с крайней осторожностью отошел к двери. Даже темнота не помешала ей заметить на его губах счастливую улыбку. Его глаза светились невероятно притягательным блеском, который заставил её сердце снова гулко застучать.

- А ты молодец, - заключила Дженнифер, когда они вышли за дверь.

- У нас с Уолтером сильная связь, - все ещё улыбаясь, сказал он. – Я сказал ему, что если он проснется и расстроит тетю Джен, то я не куплю ему мотоцикл.

Её глаза расширились.

- Ты с ума сошел! Сара тебя просто убьет!

Он лишь рассмеялся.

- Ты знаешь, когда этот парень подрастет, я научу его гонять. Я уверен, что машины будут его страстью.

- Лучше тебе не говорить об этом его матери, - неожиданно улыбнувшись, покачала она головой, от чего Дилан лишь пуще рассмеялся.

- Неужели вы смеетесь? – удивилась Сара, пока они спускались с лестницы. – Я думала, что когда вы вместе, то умеете только злить друг друга.

- Даже в эти моменты он смеется, - закатила глаза Дженнифер.

- Да, - согласился Дилан, облокачиваясь о край арки, которая соединяла столовую и кухню. – Из нас двоих всегда злится лишь она.

- Потому что ты самая настоящая задница, - выпалила она, заставив на этот раз рассмеяться Сару.

- А я говорила тебе! – хохотала его сестра, ставя на стол тарелки. – Помнишь? Я предупреждала, что твои выходки больше смахивают на поведение самодовольного засранца, чем настоящего джентльмена, а ты не верил мне!

- Просто он мужчина, дорогая, - с сарказмом сказала Дженнифер, помогая подруге накрывать на стол, - а мужчины думают, что они правы при любом раскладе.

- С ними порой бывает так нелегко, - согласилась Сара, остановившись с тарелками в руках. – Мы с Максом никогда не спорим из-за того, кто помоет посуду после ужина или же кто встанет ночью к Уолли, потому что он делает это все сам, оперируя тем, что я итак устаю, пока он днем пропадает в ресторане. Но иногда мы ссоримся по сущим пустякам, потому что он думает, что никогда не виноват.

- Да! И это самое отвратительное их качество, - тут же ответила Дженнифер, - им слишком тяжело признать свою вину.

- Эй! Может, хватит вам, в самом деле? Пока Макса нет, я чувствую, что меня словно прессуют, - он даже поежился, будто бы действительно ощутил маленький укол вины.

Сара улыбнулась.

- Мы все равно любим вас, - она поцеловала брата в щеку, - женщины становятся слабыми, когда рядом есть, кому быть сильными, - погладив его по щеке, она направилась к лестнице.

- Ага, а они этим пользуются, - практически себе под нос пробормотала Дженнифер, мастеря из салфеток лебедей и выкладывая их на стол.

- Нам стоит поговорить? – его дыхание коснулось её шеи, и она поняла, что он стоял за её спиной, очень близко к её телу. Она не шевелилась, прекрасно осознавая, что если сделает хотя бы одно необдуманное движение, то нежелательных прикосновений будет не избежать, а это меньшее, чего она сейчас хотела.

- А разве есть о чем? – невозмутимо спросила она, продолжая заниматься оригами.

- Я думаю, да, - серьезно ответил Дилан, и она с силой сжала на мгновение задрожавшие пальцы.

- А я думаю, что нет, - её ответ прозвучал слишком резко, но твердо и безэмоционально, скрывая бурю внутри её тела, которая уже начинала переходить в настоящий шторм.

- А мне кажется, нам есть, что обсудить, - его тон становился напористее, и Дженнифер даже прикрыла глаза и сделала несколько ритмичных выдохов, чтобы взять себя в руки.

- Тебе кажется.

- Джен, я хочу поговорить.

Она выругалась про себя, а затем плюнула на последствия и резко развернулась к нему, тут же оказавшись запертой между его телом и массивным деревянным столом.

- Господи, ты что не мог не заводить этого разговора?! – она старалась сдерживать свои эмоции, но ей показалось, что она бросила ему это в лицо слишком громко.

- Нет, не мог, - его скулы напряглись, но Дилан все ещё говорил вполне спокойно.

Она просто молчала, не зная, почему совершенно не понимает, что нужно ответить, но слова отчего-то не шли в её голову и по каким-то причинам не пытались сорваться с языка. Она стояла перед ним, как глупая провинившаяся школьница, пытаясь осознать, что такое с ними обоими происходит. И самое главное, что творится с ней самой.

У них обоих были небесные глаза, правда выражали два совершенно противоположных его состояния. Когда она смотрела в его серые облака, ей всегда казалось, что встречались две параллельные реальности, два неба, которые пытались найти свое место под солнцем. Как бы банально это не звучало, но Дилан был единственным мужчиной, который мог заставить её мысли прийти в полнейший беспорядок. И даже тот факт, что он так сильно её раздражал, не смог бы этого изменить.

- Эй, кто-нибудь есть? – из гостиной раздался голос Макса, и это стало хорошим ударом для них обоих, помогая им отрезвить свои мысли и, наконец, перестать стоять и глазеть друг на друга, как двум баранам. Дженнифер повернулась обратно к столу, а Дилан отошел на достаточное расстояние как раз в тот самый момент, когда в столовую вошел Макс.

- Простите, что опоздал, - виновато проронил он, обнимая друга, а затем целуя сестру в лоб. – Все в порядке? – Когда Дженнифер кивнула, он позволил себе улыбнуться.

- Как я рада тебя видеть, - Сара кинулась к нему в объятия, и он подхватил её, а затем нежно коснулся губами её губ.

- Я так соскучился, - улыбнулся он, не выпуская жену из кольца своих рук.

Сара прикусила губу.

- Ты не видел меня всего несколько часов.

- Для меня несколько минут – уже большая пытка.

Дженнифер улыбнулась, когда они поцеловались, а затем опустила глаза вниз и направилась на кухню.

- Я принесу салат.

- Ммм, я помогу тебе, - пролепетала Сара, пытаясь оторваться от своего мужа.

Она рассмеялась.

- Не нужно. Вы, ребята, и правда долго не виделись. Интересно, а за это время, у нас успел смениться президент?

Её подруга улыбнулась и покачала головой, тут же следуя за Дженнифер.

- Ты такая язва, - прошептала она, вставая рядом с ней.

- Только потому, что очень тебя люблю.

Они обе улыбнулись, а затем стали подавать на стол.

***

Дженнифер вернулась домой ещё до одиннадцати, но почувствовала, что вымотана гораздо сильнее, чем обычно. В дверях её встретило уже до боли родное мурлыканье, без которого она теперь просто не представляла своего возвращения. Кот обтирался о её ноги, пока она скидывала надоедливые каблуки, а затем наклонилась и взяла рыжее пушистое чудо на руки.

- Я тоже соскучилась по тебе, - прошептала она, целуя маленькую мордочку, и он в ответ облизал свою хозяйку.

Дженнифер была заядлой кошатницей, но никогда не понимала, как сильно хочет своего собственного пушистого друга. Только полгода назад, когда она купила этого доброго, верного и смелого мальчика, она поняла, что больше уже не сможет жить без него.

- Ммм… и что же ты предпочтешь сегодня? Лосось или курицу? – Она поставила кота на высокий стул и положила перед ним две баночки вкуснейшего корма. – На твоем месте, сегодня я предпочла бы что-нибудь из рыбы. – Когда рыжая мордашка потянулась к надписи «с нежнейшим лососем», Дженнифер удовлетворительно улыбнулась и погладила своего любимца по спинке, от чего его хвост поднялся вверх. – Ты самый умный кот на свете.

Она положила еду в его миску, а затем выбросила пустую баночку и направилась в свою комнату, на ходу развязывая волосы и взъерошивая их ослабленными пальцами рук. Она так сильно устала, что все, чего сейчас хотела – это просто не раздеваясь упасть на кровать и проспать до самого утра, не вспоминая о том, что завтра у неё снова будет трудный день. Но не принять душ – значило бы просто совершить самое настоящее преступление. Она прошла через свою комнату и зашла в ванную, кинув мимолетный взгляд в зеркало над раковиной. Её волосы сейчас выглядели очень объемно и красиво разметались по плечам, и она не смогла не отметить, что новый шампунь дает весьма эффективный результат. Дженнифер по-быстрому приняла душ, а затем натянула на себя белый комплект, состоящий из маечки и трусиков, и забралась в свою кровать, почти до самой головы накрываясь одеялом. Знакомое мурлыканье снова известило её о том, что к ней пришел её пушистый мужчина, которого она так сильно любила, и Дженнифер взбила подушку рядом с собой, на которую её кот величественно устроился, когда закончил свой круговой обход. Он заурчал, заставляя свою хозяйку улыбнуться, а затем она полностью провалилась в сон.

Дженнифер проснулась от будильника, который вырубила, вслепую потянувшись к злосчастному предмету. Часы показывали ровно 5:30 утра. И у неё был час на то, чтобы выпить вкусный кофе и окончательно проснуться. Она привыкла вставать рано, и это не было для неё чем-то невыносимым, хотя кто не любит утром понежиться в теплой постели, правда же? Приняв прохладный душ, закончив с косметическими процедурами на лице, и уложив свои волосы, которые на этот раз она оставила распущенными, Дженнифер принялась выбирать свой выходной костюм на сегодня. Погоду в Бруклине обещали солнечную, поэтому её решением стала бледно-желтая юбка карандаш чуть выше колен и белая блузка без рукавов. Захватив с собой кремовый пиджак, Дженнифер спустилась вниз и включила телевизор, начав варить кофе.

«- Сегодня на Сейнт-Маркс авеню произошла крупная авария, в которой пострадали семнадцать человек. Двое погибли на месте, а ещё семерых увезли в тяжелом состоянии. В экскурсионный автобус, который вез иностранных туристов, на полной скорости врезался грузовик, водитель которого моментально скончался. О состоянии остальных пассажиров будет известно позже. Как говорят…»

Голос женщины в телевизоре заглушило пронзительное «мяу». Её кот запрыгнул на рядом стоящий стул и подставил свою спинку, чтобы её почесали. Дженнифер пробежалась пальцами по мягкой шерстке, все ещё разглядывая мелькающие картинки на экране.

- Видишь, что творится в мире, Персей? – Кот лишь сильнее заурчал, когда она почесала ему за ухом, и это заставило её печально улыбнуться. – Ты не понимаешь, верно? Иногда я так тебе завидую.

Покормив кота и выпив свой долгожданный и такой необходимый кофе, она схватила сумочку и вышла на улицу. Район Бруклин Хайтс считался первым пригородным районом города, и из-за его престижности часто наименовался жемчужиной Нью-Йорка, но Дженнифер это место привлекало совсем не своей дороговизной, а тем, какие виды оно помогало открывать на невообразимые красоты Манхэттена. Она вышла из дома в самый час пик, поэтому от идеи ехать на метро моментально отказалась. Здесь, наверное, было такое же сумасшедшее течение жизни, как и на Манхэттене, но именно Бруклин Хайтс мог привлечь своим своеобразием и шармом, которого не было больше нигде. По крайней мере, для неё.

Сев в свой желтый ауди, который она, наверное, не променяла бы ни на одну другую машину, пусть даже самую крутую, Дженнифер включила радио и вдавила педаль газа. Всегда и при любых обстоятельствах, автомобильным дорогам она предпочитала давящее метро, потому что терпеть не могла стоять в пробках, которые, к тому же, в последствии, становились причиной её опоздания, а опаздывать она просто ненавидела. Но сегодня она встала с мыслью о том, что по дороге на работу ей до боли хочется побыть одной. Почувствовать, что она находится в своем маленьком уединенном мирке, куда абсолютно никто не мог вторгнуться. И таким мирком была её машина. Она готова была вынести сорок минут в пробке, лишь бы только иметь возможность подумать. Взвесить все то, что уже так давно не давало ей покоя.

Из колонок заиграла знаменитая песня рок-группы Journey, музыка которой не раз становилась синглом к старинным и даже современным фильмам. Она любила этихпарней, а особенно ту самую песню, звуки которой сейчас заполняли салон автомобиля.

Когда начался припев, её руки инстинктивно сильнее стиснули руль.

Однажды любовь придет,

И разорвет твои оковы.

Всего одна ночь напомнит тебе

О нашей близости

И о нашем разрыве.

Если он когда-либо причинит тебе боль,

Знай, истинная любовь не покинет тебя.

Ты знаешь, что я все еще люблю тебя,

Хотя мы встретились лишь на миг,

А потом наши пути разошлись…

Её словно окатило огромной ледяной волной, которая принесла с собой множество самых разнообразных мыслей, прочно поселившихся в её голове. Нет, она не должна была думать об этом. Не должна была вспоминать. То, что произошло, было просто ошибкой и не больше. Прошло уже так много времени, так почему она до сих пор думает об этом так, словно это случилось только вчера?

Дженнифер завернула на стоянку у высотного здания и припарковалась, мечтая сейчас лишь об одном: полностью сосредоточиться на предстоящей работе. Она заглушила мотор и вылезла из своего автомобиля, прихватив сумочку и папку с документами для утреннего собрания, до которого, как она не забыла приметить, осталось менее получаса.

Она застучала каблуками по ещё не разгоряченному асфальту, а затем вошла в крутящиеся двери здания и поднялась на нужный этаж.

- Хорошо, что ты уже здесь, - Эмма вышла из своего кабинета, как раз в тот момент, когда Дженнифер проходила мимо. – Зайди ко мне, - она развернулась и вошла внутрь, побуждая свою племянницу последовать за ней.

- Что-то случилось?

Сегодня на Эмме была белоснежно-белая блузка, черная юбка до колен и такого же цвета стильный жакет. Её короткая стрижка, с уложенными на левую сторону белесыми волосами, придавала её образу грозность, которую подчеркивали пронзительные зеленые глаза.

Её тетя зашла за стол, а затем нажала кнопку на телефоне.

- Кейт.

- Да, мисс Морено? – раздался голос её помощницы.

- Забронируй мне билет на ближайший рейс. Я лечу в Барселону, - Дженнифер замерла, слушая, как Эмма отдает распоряжения, - затем я хотела бы, чтобы ты договорилась с Даниэлем. Скажи ему, чтобы встретил меня в аэропорту.

- Конечно, я все передам вашему сыну, как только узнаю, во сколько рейс. Обратный билет нужен?

Эмма немного помолчала, по всей видимости, что-то обдумывая, а затем сказала:

- Нет. Я не знаю, когда вернусь, поэтому разберусь с этим сама.

- Хорошо, мисс Морено, я все сделаю.

Эмма убрала палец от телефонного аппарата, а затем облокотилась одной рукой о стол, другой слегка потирая глаза.

- Почему ты улетаешь? Что происходит?

- Сегодня ночью Антонио попал в аварию. Не знаю как, - она отмахнулась, в то время, как её лицо исказила гримаса боли, - но он в коме.

- О Господи… - Дженнифер приложила ладонь ко рту, стараясь до конца осознать услышанное. Её дядя в коме. В чертовой коме…

- Я должна лететь, - внезапно сказала Эмма, выпрямляясь.

- Да, конечно, - она даже немного растерялась, но потом заставила себя собрать свои мысли. – Ты уже звонила маме?

- Я не хочу беспокоить её, - решительно произнесла она. – И тебе не стоит.

- Но Эмма… Тони и для неё очень дорог… он много значит для всех нас.

- Я позвоню вам, как только что-нибудь узнаю, - стоя на своем, проговорила её тетя.

Дженнифер немного помолчала, а затем кивнула.

- Хорошо, если ты так хочешь…

- Да, я так хочу.

- Я могу что-нибудь для тебя сделать? – спросила она, крепче прижимая папку к груди. Все её тело пронзил страх за Антонио, который был для неё одним из самых дорогих людей на свете. Он много раз помогал их семье, и всегда присылал подарки на все праздники без исключения. Он очень любил их с Максом, и они платили ему точно такой же любовью. Её всю колотило, потому что она боялась потерять этого человека.

- Да, - кивнула Эмма. – Мне понадобится твоя помощь.

- Я слушаю.

- Возможно, мне придется пробыть там не одну неделю, возможно, не один месяц. В лучшем случае. Я хочу, чтобы здесь, - она подняла свой указательный палец, - был порядок. Я хочу, чтобы мне нашлась достойная замена.

- Я могу заняться поисками кандидатов, - понимающе отозвалась Дженнифер, стараясь успокоить свое бешено стучащее сердце и сосредоточиться на просьбе начальницы. – Это может занять некоторое время, но я постараюсь справиться как можно быстрее.

- Я перенесла собрание, - произнесла Эмма, выходя из-за стола. – Оно состоится через три минуты. Всем не обязательно знать причину моего внезапного отъезда, Дженни, - она назвала её «Дженни», совсем как в детстве, отчего все внутри у неё словно перевернулось, - но я хотела, чтобы ты была в курсе. - Её изумрудные глаза встретились с её бриллиантво-голубыми, и Дженнифер увидела в них невыносимую боль, которую её тетя так тщательно пыталась скрыть. – Нам пора, - сказала она, стараясь сдерживать эмоции.

Эмоции, которые сдерживать было настоящей пыткой.

Все собрание, пока говорила Эмма, Дженнифер сидела за столом и нервно теребила в руках ручку. Как она сможет сконцентрироваться на своей работе, если не знает, как сейчас её дядя и каковы его шансы пойти на поправку? Как вообще в такие моменты можно думать о чем-то другом? Её чертов самоконтроль сейчас катился ко всем чертям, вместе с присущей ей сосредоточенностью и умением выходить из критических ситуаций.

- Джен? – знакомый шепот вывел её из глубокого транса, в который она впала, даже не различая посторонних голосов, хотя говорили все и без остановки.

- Ммм? - она повернулась к Дику, перестав смотреть в одну точку на столе, и только после этого заметила, что взгляды всех присутствующих в этом зале обращены на неё. – Простите, - тут же проговорила она, - я просто немного неважно себя чувствую.

Она поймала взгляд Эммы напротив. С одной стороны, он был понимающим, чувственным и вот-вот готовым поддаться чувствам, но с другой – умело замаскированным под твердость, собранность и решительность. Она всегда думала, что тоже умеет проворачивать подобные фокусы, но сегодняшнее её поведение лишь подтверждало обратное.

- Эмма говорит, что вы готовы помочь нам выйти из сложившейся ситуации, - начал говорить уже пожилой человек в костюме. – Так как ей нужно срочно уехать, то во главе редакции должен встать кто-то другой, пусть даже и временно.

- Да, - кивнула Дженнифер, выпрямляясь на стуле, - я предложила мисс Морено свою помощь, и я готова предложить её снова. Это и мой дом тоже. И я не хочу, чтобы на нем сказывалось то, что его руководителю пришлось временно покинуть занимаемую должность.

Ей показалось, что Эмма даже улыбнулась, хотя на её лице не дрогнул ни один мускул.

- Тогда решено, - сказал мужчина, закрывая папку. – Питер, передай пожалуйста мисс Пирс документы, которые она должна будет подписать.

Дженнифер выдохнула, на мгновение прикрывая глаза. Невнимательность в таких крупных компаниях не прощали, и ей следовало бы учесть это на будущее, если она и дальше собиралась здесь работать.

- Что это? – спросила она, когда Дик придвинул к ней бумаги.

- Простые формальности, - пожал плечами он.

Дженнифер не захотела вдаваться в подробности и просто расписалась в тех местах, в которые указал палец её друга. Она желала поскорее закончить со всем этим и уйти к себе, потому что конференц-зал и люди, заполнявшие его, давили на неё с такой силой, что ей становилось невыносимо трудно дышать.

Щелкнув ручкой, она оставила её на столе и отодвинула стул, чувствуя острую необходимость подняться и покинуть это место как можно быстрее.

- Поздравляю, - с улыбкой произнес Дик.

- С чем? – она непонимающе уставилась на Саммерса.

- С новой должностью, - он обнял её, не став дожидаться, пока та ответит. – Ты справишься. Мы все в тебя верим.

Дженнифер замерла, смотря вслед своему другу, который покидал зал, а затем резко развернулась.

- Что происходит?

- О чем ты?

Дженнифер наблюдала за тем, как её начальница расписывалась в тех же самых бумагах, на которых всего минуту назад она сама ставила свою подпись. Осознание происходящего ударило по ней слишком сильно, и она снова чуть не задохнулась, когда поняла, что все это могло значить.

- Это бумаги на… - она указала на документы, которые Эмма как раз убирала в папку.

- На передачу руководящей должности, да.

- О, Боже, - Дженнифер провела дрожащей рукой по волосам. – Слушай, я не готова к этому, ясно? Я не хочу всего этого. Мне это не нужно. Я не хочу брать на себя подобную ответственность.

- Так это тебя пугает?

- Нет, просто… Господи, ты даже не спросила, хочу ли я этого!

- А ты бы согласилась? – невозмутимо спросила она.

- Нет. И сейчас не согласна. Я не хочу занимать эту должность лишь потому, что я твоя племянница.

- Я делаю это не потому, что в тебе течет моя кровь, а потому что в тебе течет кровь лидера, - она сделала к ней шаг, её лицо стало твердым и совершенно непроницаемым. Дженнифер не могла пошевелиться, понимая, что какая-то невидимая сила просто пригвоздила её к полу. – Занять руководящую должность в этой компании может практически любой, но вот достойно руководить – только тот, у кого есть это здесь, - она дотронулась пальцем до виска на своей голове. – А это только ты.

- Я не хочу. Пойми меня, Эм, я просто не могу, - её голос опустился до шепота, и она нервно поджала губы. – Я отписала свою долю в ресторане Максу только потому, что не хочу ничем распоряжаться и руководить. Я никогда не стремилась подняться выше, чем стою, лишь по той причине, что я не способна сворачивать горы, - она нервно усмехнулась. – И не хочу пытаться.

- А как же твои слова насчет дома, и того, что ты готова помочь? – спросила Эмма, вставая напротив неё. – Это не правда?

- Что? Да! То есть, нет! Это чистая правда, - выдохнула Дженнифер, - но это не то, как я хотела помочь.

- Мисс Морено, такси приедет через десять минут, - Кейт заглянула в зал, заставляя Эмму перевести на неё свой взгляд.

- Спасибо. Я скоро спущусь.

Кейт окинула свою подругу мимолетным, взволнованным взглядом, а затем, чтобы не мешать им, кивнула и вышла за дверь.

- Я думала, что для тебя, как и для меня, важен лишь конечный результат, и не важно, насколько трудна к нему будет дорога, - внезапно продолжила она, снова заглядывая ей в глаза.

- Это так, - ответила Дженнифер. – Я всегда жила по этим правилам.

- Тогда не понимаю, что изменилось сейчас.

Воцарилось молчание, во время которого две женщины просто смотрели друг на друга, пытаясь отстоять свою точку зрения.

Дженнифер обессилено завертела головой, решив, наконец, первой нарушить тишину.

- Это не для меня… просто я не создана для всего этого, - она развела руки в стороны и снова нервно улыбнулась. – Руководить - не мое предназначение.

- Иногда мы просто не знаем, в чем наше предназначение, - тихо ответила Эмма. – Но узнаем, когда пробуем и пытаемся. Остальное – лишь пустые слова.

- Эмма…

- Когда ты хочешь – возможным становится абсолютно всё.

Она лишь на секунду сжала её плечо, предварительно заглянув ей в глаза, а затем вышла за дверь, оставив её один на один с собственными мыслями.

Глава 4

- Эй, Бейли, - большой тучный мужчина окликнул Дилана как раз в тот момент, когда он закончил со штангой и повесил полотенце себе на плечо. – Оторвись-ка от силовых тренировок, сынок, я хочу кое-кому тебя представить.

- Маркус, - звучание собственного имени заставило его улыбнуться. Дилан развел руками, привлекая внимание к своему телу, - с меня пот ручьями стекает.

- Это даже к лучшему, - его глаза загорелись озорством, и он перешел на шепот. - Покажем этому индюку с мешком долларов, насколько сильно ты готов пахать, чтобы встать наравне с лучшими гонщиками в истории, - на его губах появилась та самая хищная улыбка, которая появлялась всегда, когда Маркус чуял неподалеку деньги. И, кажется, в этот раз, они обещали быть очень большими.

Маркус Грант был его личным агентом. Ну, точнее, он думал, что был им.

Кода шесть лет назад он пришел к нему и заявил, что собирается сделать из него Мирового Чемпиона, такой шанс показался парню весьма привлекательным. Маркус дал ему все, о чем только мог мечтать юнец, одержимый страстью к гонкам и насквозь пропитанный собственной болью: машины, трассы, эмоции, признание. И возможность ежедневно бороться за собственную жизнь и забываться во всепоглощающей сумасшедшей езде. Но ничто в этом мире не дается нам так легко. И у Дилана было достаточно времени, чтобы это понять. Подарив молодому парню ту жизнь, о которой он грезил почти каждую ночь, Грант забрал у него то, что было ему дороже всего на свете - его свободу.

Дилан отчетливо помнил, какими глазами тогда смотрел на Маркуса: завороженными и наполненными благодарностью. Благодарностью за то, что он помог ему выкарабкаться из топкого болота, в котором он тогда чуть не увяз. Только спустя некоторое время он понял, чем на самом деле была «помощь» Гранта. Не благотворительностью. И не желанием помочь. А самоутверждением. Простой выгодой.

Это все равно, что заключить сделку с дьяволом: ты получаешь желаемое, но платишь за это слишком высокую цену.

И он уже заплатил её слишком много раз.

Дилан оторвался от своих размышлений только лишь тогда, когда его слух прорезал голос Гранта.

- Такер, позволь представить тебе мою золотую жилу, - Маркус смотрел на него так, словно он был гребаной фигуркой в его коллекции. И как бы сильно он не был ему благодарен, это начинало сильно злить парня.

- Дилан, - мужчина в костюме оглядел его с ног до головы, а затем еле заметно улыбнулся. – Очень приятно, наконец, познакомиться с тобой лично, - он протянул ему свою руку, которая была облачена в черную кожаную перчатку. Дилан не мог не заметить, какой важной персоной, по всей видимости, являлся этот «индюк с мешком долларов», как назвал его Маркус, потому что все, начиная от его волос и заканчивая ботинками, было словно натерто до невообразимого блеска и пахло стильной дороговизной.

- Взаимно, - ответил Дилан, отвечая на рукопожатие, - а вы…

- Эдриан Такер, - тут же сказал мужчина. – В основном я занимаюсь тем, что организовываю широкомасштабные соревнования в различных городах. На моем счету более сотни самых крупных гоночных состязаний по всему миру.

- Звучит довольно неплохо, - заключил Дилан, поправляя полотенце, и делая вид, что его это интересует.

- Маркус много рассказывал мне о твоих талантах.

- Надеюсь, вы не приняли его слова слишком серьезно? – Он немного помедлил. – Маркус очень любит преувеличивать.

Маркус тут же засмеялся, по всей видимости, пытаясь показать, что слова его подопечного были лишь шуткой. Хотя они ею вовсе не были.

- Ну разве он не находка, а? У парня ещё и чувство юмора на высоте! – Он похлопал его по спине, силой удара давая ему понять, что он начинает перегибать палку.

Да плевать он хотел.

- Маркус утверждает, что поймать тебя не так-то легко, - продолжил мужчина, явно преследуя этим разговором какую-то цель.

- Просто очень много дел, - невозмутимо ответил Дилан. – Наша жизнь бежит с бешеной скоростью, мистер Такер, а я не привык тратить свободные минуты впустую.

- Конечно же, нет, гонщики такого уровня никогда не станут зря прожигать свою жизнь! Но сейчас у Дилана есть свободное время и он с радостью готов потратить его! Подтверди же, Дилан? – Маркус встрял так неожиданно, что парень даже не нашелся, что ему ответить. – Дилан? – сказал он настойчивее, пока рука сильнее впивалась в его плечо.

- Подожди, Маркус, не торопи его - мужчина не сводил с гонщика взгляда. – Он ведь даже не знает, чего мы от него хотим. Вернее было бы сначала сделать ему предложение, а уже потом задавать вопросы. Я прав? – спросил он, оставаясь таким же невозмутимым.

- И чего же вы от меня хотите? – Дилан скрестил руки на груди.

Эдриан Такер сделал к нему шаг, а затем уголки его губ поползли вверх. Почему-то он напоминал Дилану хищного зверя, который завидел неподалеку свою добычу. И он мог бы поклясться, что он не собирался съедать её слишком быстро. Этот мужчина очень сильно любил удовольствие, а значит, предпочитал, когда оно длится, как можно дольше.

- Я хочу, чтобы ты принял участие в гонках.

Лицо Дилана оставалось каменным, но внутри у него все задрожало. Ему показалось, что прошлое снова начинает настигать его, преследуя своей целью забрать в непроглядную темноту, из которой не будет выхода.

Только вот он больше не хотел падать в пропасть, не хотел заставлять страдать тех, кого любил. Два дня назад он принял твердое решение уйти из автогонок, и не собирался его менять.

- Нет.

В глазах обоих мужчин читался шок, но Дилану было плевать, кто и что сейчас о нем думает.

- Что? – Эта важная шишка действительно не ожидала такого ответа. Что ж, хоть удивил напоследок.

Маркус снова истерически засмеялся.

- Он шутит, Эдриан! Мальчик просто шутит!

- И не думал, - перебил его Дилан, выдерживая стальной взгляд Такера. – Я больше не хочу выезжать на большие трассы.

- Дилан, ты хоть понимаешь, что говоришь…

- Да, Маркус, понимаю, - ответил он, все ещё смотря в заинтересованные глаза мужчины. – Но я принял решение.

- О Господи… Господи, это конец… конец моей карьере… конец всему, что я создавал… Кэндис! Кэндис, принеси мне воды и мои таблетки!

Пока Маркус хватался за голову где-то в стороне, в самом эпицентре событий стояли двое мужчин, которые вели друг с другом борьбу не на жизнь, а на смерть. Казалось, что столкнулись две сильнейшие личности, начало сражения которых предполагало мощнейший атомный взрыв, оставивший после себя необратимые последствия. Дилан часто встречал на своем пути людей, которые могли выдержать очень много испытаний, он знал даже тех, кого с гордостью мог бы назвать примером для окружающих, но этот человек совершенно точно не вписывался не в одну из категорий. Его сила была совершенно иного рода, и она не вызывала абсолютно никакого восхищения.

- Ты уверен, что у меня не получится изменить твоего решения?

- Уверен. Простите, мистер Такер, но то, что вы можете мне предложить, совершенно меня не интересует.

- А ты знаешь, что я могу предложить?

Дилан видел глаза уверенного в себе человека, который точно знал, чего хотел, и всегда этого добивался, вне зависимости от того, насколько это было трудно. Он уважал эти качества, но не уважал то, какими путями некоторые люди шли для того, чтобы достигнуть своей цели. И он знал, что Эдриан Такер входил именно в эту категорию людей.

Он стойко встретил его напористость.

- Деньги, известность, всеобщее признание – все то, на что мне абсолютно плевать. Если вам больше нечего со мной обсудить, то тогда наш разговор может быть окончен. У меня очень много дел и слишком мало времени.

Дилан опустил свои руки вниз, а затем снял полотенце с плеча и сжал его в своих руках.

- Что ж… был рад знакомству, - Эдриан начал было протягивать свою руку, но Дилан отвел свой взгляд и лишь кивнул, после чего обошел Такера и направился прямо к выходу.

Губы Эдриана тронула легкая усмешка, и он опустил глаза на свою вытянутую руку, а затем медленно сжал пальцы в кулак и запустил её в карман дорогих штанов.

Он раскалывал и не такие орешки, ломал и не такие принципы, заставлял менять и не такие решения. Вряд ли было хоть что-то, чего Эдриан Такер хотел и не получил бы. Именно поэтому, он не мог допустить, чтобы его список неудач начал диктовать молодой самоуверенный гонщик, пусть даже и один из лучших.

- Эдриан, я точно уверен в том, что этот мальчик готов полностью посвятить себя предстоящим соревнованиям, - Маркус словно пытался оправдаться перед ним. Господи, как же он ненавидел людей, которые начинали лизать задницы всем, кто мог бы принести им мешки денег. Низкий полноватый мужчина подошел к нему почти вплотную, переходя на шепот. – У Дилана не самый кроткий нрав, но даже его возможно укротить.

- Этот парень и правда хорош, Маркус, - произнес Такер, смотря уходящему гонщику вслед.

- Он лучший! Руку даю на отсечение!

- Я сделаю на нем целое состояние.

- Как я могу тебе помочь? Я готов пойти абсолютно на все, чтобы Дилан принял твое предложение.

- Не стоит. Это лишь вопрос времени, - произнес мужчина, на лице которого появилась его любимая хищная ухмылка. – Он согласится. Даже не сомневайся.

***

- Дилан! – голос его сестры заставил его замереть. – Эй, ты здесь?

И почему они все просто не оставят его в покое? Сегодня Дилан был нужен всем и каждую минуту.

- Я знаю, что ты где-то в гараже!

Он вздохнул и выехал из-под своей машины. Все-таки, его сестра не виновата в том, что у него были весьма напряженные отношения с родителями. Хотя и она в последнее время больше начинала напоминать ему строгого родителя, нежели младшую сестренку.

- Чего тебе?

Она скрестила руки на груди и улыбнулась, прислоняясь к железной тумбе у входа.

- Я даже не сомневалась, что ты снова возишься с этой бесполезной тачкой, - когда он встал на ноги, она немного поморщилась. – И охота тебе тратить столько времени на машину, которая уже никогда не заведется?

- Сара, говори уже, чего ты хотела, - он взял со столика тряпку и начал вытирать масляные руки.

Его сестра прикусила губу, по всей видимости, стараясь сдержать смешок.

- Мы с Дженнифер собираемся поехать в центр, нам нужно прикупить кое-что к завтрашней вечеринке. Не мог бы ты нас отвезти?

- Серьезно? – застонал Дилан. – Я что, единственный старший брат в вашем окружении?

- Макс занят, - пожала плечами Сара.

- А я что, нет? – он беспомощно развел руками, словно побуждая её обратить внимание на то, что он только что вылез из-под машины, и что вся его одежда пропитана маслом.

- Ну пожалуйста, - она мгновенно подлетела к нему и сложила свои ладошки вместе, при этом мило улыбаясь и строя ему глазки. – Я сказала Джен, что на тебя можно положиться. Если ты не отвезешь нас, то мы просто погибнем. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйстааааа.

- Ну да, действительно, - усмехнулся он. – Если вам будет нечем привлекать внимание парней на дурацкой вечеринке – это будет катастрофа вселенского масштаба. – Сара все ещё не сводила с него умоляющего взгляда, и ему даже показалось, что он стал в сто раз милее. Всего за секунду? Серьезно? И как, черт возьми, женщины это делали? – Боже, ладно, я отвезу вас, только дай мне минутку. Я должен принять душ.

- Зачем? – округлила глаза Сара.

Брови Дилана взлетели вверх.

- Ты сейчас и правда спросила это или мне послышалось?

- Просто, даже весь перепачканный маслом, ты весьма ничего, - улыбнулась его сестра, выходя наружу.

- Приму это, как комплимент, - усмехнулся он и отправился наверх.

***

Дилан смотрел на дорогу, освещающуюся светом тысяч машинных фар, и прокручивал в голове события прошедшего дня: Эдриан Такер хотел, чтобы он принял участие в гонках.

Этот «индюк с мешком денег» со своим гребаным предложением не давал ему покоя весь день, заставляя снова и снова мысленно возвращаться к тому самому разговору. Нет, он не сомневался в решении, которое принял сегодня утром, и его совсем не волновали последствия, которых теперь было не избежать, но чертова уверенность этого, жаждущего нажиться на нем богатея, действовала на него как значительная порция хорошего виски: заставляла терять над собой контроль.

Эдриан Такер был человеком, которого следовало опасаться уже только лишь потому, что такие, как он, никогда не отпускали просто так. Почему? Потому что просто не терпели отказа. Не принимали мир, в котором шестеренки механизма вертелись бы не от их собственной руки. И не хотели видеть в нем людей, которые шли бы наперекор их желаниям.

Дилан ускорился, наслаждаясь пустыми ночными дорогами Нью-Йорка и той красотой, которую они перед ним открывали. Этот город загорался миллионами ярких огней, маня к себе взгляды всех, кто в это время суток покидал свои уютные и теплые дома. Эта часть Земного шара, словно начинала жить своей собственной жизнью, как Сирена зазывая к себе случайных попутчиков. Выйти на улицу ночью, в самый разгар парада огней – означало бы окончательно и бесповоротно пропасть.

Его нога сильнее вдавила педаль газа, когда он выехал на основание моста, и Дилан крепче вцепился в руль, смакуя каждую секунду драйва, которое дарила ему стрелка спидометра, с бешеной скоростью бежавшая вверх. На любой дороге его одолевало одно и то же чувство: непередаваемого, самого обалденного кайфа. Кайфа, который не смогли бы повторить ни одни наркотики со всего этого чертового мира. Кайфа, у которого не существовало дозировок. Кайфа, за который не приходилось бороться. Кайфа, который заставлял хотеть жить.

Вызывал ли он привыкание? Да. Был ли опасен? Да. Но разве это имело значение? Нет. И никогда не будет иметь. Не в этой жизни. Не в его жизни.

Скорость была всем его смыслом, потому что без неё он не знал, сможет ли вообще существовать.

Дилан откинул верх своей машины, позволяя ветру подхватить его мысли, а свежему ночному воздуху вторгнуться в его голову. В эти часы он думал о многом. О родителях, смерть которых до сих пор вызывала у него чувство вины. О Ханте, предательство которого он не забывал все эти долгие годы. Об ошибках, исправить которые уже не представлялось возможным. Он думал обо всем подряд, стараясь высвободить все мысли, которые мешали ему жить дальше, а главное, заниматься своей основной работой: управлять «SLC». Он не знал, как долго проездил по городу, но когда солнце начало медленно подниматься из-за горизонта, он понял, что начинается новый день. Дилан развернул свой автомобиль в сторону дома, и достал из бардачка мобильный, нажав кнопку включения. Знакомая мелодия тут же оповестила о том, что у его абонента восемнадцать пропущенных вызовов и двенадцать непрочитанных смсок. И того… тридцать попыток связаться с ним. Блин, серьезно? Вот почему он отключал свой телефон, когда гонял. Если бы он этого не делал, то сейчас был бы крайне взбешен.

Он проверил неотвеченные вызовы и сообщения: пару от Алекса – нужно будет не забыть перезвонить ему, – несколько от Макса, одна гневная смска от Сары – его сестра никак не смирится с тем, что он живет бешеной жизнью – а остальные от… О, Господи, может быть, ему это снится? Потому что он просто не верил в то, что видел. Остальные смски были от Алисии. От его как бы девушки.

Дилан сделал глубокий вдох, кидая свой мобильный на соседнее сиденье. Их отношения с этой сексуальной блондинкой с длинными ногами всегда были для Дилана словно дар божий, и нет, он вовсе не преувеличивал. Она была красивой, никогда не перечила ему, всегда делала все только лишь для того, чтобы угодить ему, а главное, никогда и ничего не требовала взамен. Их отношения были легкими, непринужденными и совершенно ни к чему не обязывали. Они встречались, когда было время, весело проводили вместе вечера, но никогда не переступали определенную грань. Чего ещё можно было желать? Все же было прекрасно, разве нет?

Черт! Он знал, что все женщины одинаковы, когда влюбляются, так какого же черта решился на эту авантюру? Зачем ему нужна была постоянная девушка, если он мог проводить время с разными женщинами, тем самым не создавая себе проблем, которые теперь гнались за ним попятам? Идиот.

Он всегда хвастался перед своими друзьями тем, что не связан никакими дурацкими обетами и потешался над теми из них, чьи мысли всегда были забиты женщинами… не той его частью, которую предпочитал Дилан. К примеру, «Я забыл сходить в химчистку, Аманда убьет меня!» или «Вчера я не позвонил ей, когда меня срочно вызвали на работу – теперь придется объяснять, что я просто замотался» или вот: «Мне нужно сказать Мэри, куда мы едем и как надолго, иначе она никуда меня не отпустит». Это что вообще за черт?!

Все эти проблемы всегда обходили его стороной, а теперь та, которой он так дорожил, все чаще начинала забрасывать его звонками и смсками, кидать в его сторону необоснованные упреки, обижаться на него… и о, да, СКЛОНЯТЬ К ПЕРЕЕЗДУ!

Наверное, так ужасно, как в эти последние несколько недель, он себя ещё никогда не чувствовал.

Дилан заглушил мотор и вылез из машины как раз в том момент, когда из двери здания, в котором располагалась его квартира, вышла Дженнифер. Она что-то набирала в своем телефоне, не замечая, что он стоит у машины прямо напротив неё. Её лицо было крайне сосредоточенным, и отчего-то вызывало у него непроизвольную улыбку.

Интересно, что она тут делает?

- Прогуливаешься перед работой?

Дженнифер резко подняла свою голову, одаривая его действительно удивленным взглядом.

- Дилан? – затем пришло какое-то понимание, и её глаза сузились. - Ты что, следил за мной?

Она пошутила что ли?

- Тот же вопрос я мог бы задать и тебе, - он оттолкнулся от машины и подошел к ней.

- В каком это смысле? – Она опустила свой мобильный и удивленно подняла брови вверх.

- Мне хочется знать, что ты здесь делаешь.

Она закатила свои глаза.

- Да ладно? А больше тебе ничего знать не хочется?

- Прости? – теперь удивился он.

Её лицо приняло выражение «да ладно, ты что, совсем тупой?», а затем она вздохнула.

- Я понимаю, если бы стояла перед дверью в твою квартиру, тогда, ты имел бы полное право спрашивать меня о том, какого черта я там забыла. Но это вроде как не твоя квартира, верно? – она не стала дожидаться его ответа. – А если нет, то я не понимаю, почему ты требуешь у меня каких-то объяснений.

- Потому что ты вышла из двери дома, в котором как раз-таки и находится моя квартира, - сказал он почти шепотом.

- Что? – Она обернулась, а затем открыла и снова закрыла свой рот. – Ты здесь живешь? – указала на дом. – Серьезно?

- Серьезнее некуда, - сказал он, скрещивая руки на груди. – Так что ты тут делала?

- Я… - Дженнифер запнулась. – Я не знала, что ты живешь тут. Я заезжала к подруге. Её машина сломалась и я обещала, что довезу её до офиса.

- Правда?

- Правда, - она пожала плечами, а затем слегка закусила губу. – Неловко вышло. Прости, что напала на тебя, я…

- Дженни, я готова, прости, просто не могла найти туф… воу, - Кейт остановилась в дверях, когда заметила Дилана, а затем лучезарно улыбнулась. – Привет.

- Привет, - Дилан улыбнулся в ответ, отмечая про себя, что подруга Дженнифер очень даже хорошенькая девушка.

- Я Кейт, - она протянула ему свою миниатюрную руку, на которой красовались стильные часы от Шанель.

- Дилан, - он взял её ладонь и поднес к своим губам, от чего вызвал смешок у подруги и раздражение у самой Джен.

Она и правда так сильно его ненавидела, или просто бесилась, потому что он нравился всем женщинам в округе?

Дженнифер словно прочитала его мысли, потому что её лицо снова приняло безразличный вид, она повернулась в сторону подруги и подхватила её под руку, пытаясь заставить придти в себя.

- Нам уже пора. У нас сегодня много дел.

- Ага, - все так же улыбалась Кейт, - Дженни теперь кто-то вроде босса, и это её первый день в новой должности… ай, - её подруга немного подпрыгнула, а затем прикусила губу, заметив рассерженный взгляд Дженнифер.

- Новая должность? – Дилан был шокирован подобной новостью. - А как же Эмма?

- Ей пришлось срочно уехать, - словно нехотя ответила она. – И она попросила меня присмотреть за журналом.

- Почему ты ничего не сказала?

- А должна была? – нахмурилась она.

Дилан не стал отвечать на её вопрос, поэтому просто кивнул. Она была права: он лез не в свое дело. То, что они знали друг друга с самого детства, ещё не давало ему право вести себя так, будто он может вмешиваться в её личную жизнь.

Но ведь делать добрые дела никто не запрещал, так?

- Я могу помочь с машиной, - внезапно сказал он, когда Дженнифер уже открывала дверцу своего Audi.

- Что?

- Ну, машина, - он перевел взгляд на Кейт. – Дженнифер сказала, что твой автомобиль сломался. Я неплохо разбираюсь в механике, могу попробовать починить.

- О, Дилан, это было бы просто восхитительно, - Кейт даже захлопнула дверцу и подошла к парню. – Я живу одна и мне не к кому обратиться за помощью, а в мастерской будут делать несколько недель, да ещё и сдерут втридорога.

- Тебе незачем отдавать машину на ремонт, Кейт, я с радостью помогу тебе, и причем, совсем бесплатно, - усмехнулся Дилан.

- Ты просто мой спаситель, - улыбнулась она.

- О, Боже, прошу вас, прекратите эти телячьи нежности, - закатила глаза Дженнифер, облокачиваясь рукой о дверцу своей машины.

- Ревнуешь?

- Вот ещё, - пробормотала она, садясь на водительское сиденье.

Дилан видел, как она включила радио и снова достала свой мобильный и не смог не улыбнуться.

Он обожал задирать эту женщину. И мог бы продать душу самому дьяволу, но никогда не оставил бы этого развлечения.

- Вам нужно в офис. Что, если я заеду вечером и посмотрю, в чем состоит поломка?

- Прекрасно, - улыбнулась Кейт, - скажем, часиков в семь? Мы уже как раз вернемся.

- Договорились.

Дилан проследил взглядом за тем, как довольная блондинка залезла в машину, и, что-то улыбаясь, сказала Дженнифер, после чего та подняла свои глаза и вызывающе посмотрела на виновника своего беспокойства. Черт возьми, как же ему нравилось, когда она злилась. Наверное, это были не лучшие её моменты, но зато в его жизни они были самыми прекрасными.

Послышался звук заводящегося мотора, после чего Джен положила руки на руль, и в последний раз бросила на Дилана свой пронзительный взгляд. Её автомобиль медленно отъехал от бордюра, а затем ускорился по направлению к центру. Дилан прислонился к своей гоночной машине и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как удаляется ярко желтое Audi.

Начало дня было незабываемым.

Дилан поднес к губам самый вкусный кофе в своей жизни и вдохнул его божественный аромат. Чего-чего, а эспрессо у него всегда получался самым отменным. Когда он только вошел в квартиру, то обнаружил в ней… нет, вы не поверите, кого он там увидел… на диване, как ни в чем не бывало, сидела улыбающаяся Алисия. Знаете, что было первым, о чем он подумал? «Откуда, черт возьми, у неё ключ?!» Потому что нет, он не давал ей ключа от самого дорогого, что у него было, и что он всеми силами оберегал и защищал – от своей холостяцкой берлоги. Для каждого парня его квартира это нечто святое, понимаете? Это словно для женщины её дитя – оно неприкосновенно.

Так какого же черта она здесь делала? На этот вопрос она ответила просто «Я соскучилась». Так, ладно, к этому у него претензий не было. Но ключ… как она попала в квартиру? И снова её ответ был на удивление простым «Я сделала дубликат». Серьезно? Вот так вот просто взяла и сделала дубликат ключа? Да, она была его… девушкой. Да, они встречались уже три года, и у них, вроде как, были стабильные отношения, но это не позволяло ей вести себя… вот так. Просто без его ведома делать себе собственный ключ и приходить, когда ей это вздумается! Разве он не имеет право на частную жизнь? И не говорите, что постоянные отношения, длящиеся три года, несут в себе определенные пункты, через которые обязана пройти каждая пара, и что туда входит общая связка ключей. Их отношения были иными. Они были без обязательств. Так было все это время, так должно было происходить сейчас, и без этого не могло быть будущего.

Поэтому он решил, что вскоре Алисия одумается.

По крайней мере, он очень на это надеялся.

- Ты теперь всегда будешь таким?

Дилан поднял свой взгляд и увидел в дверях ту, о которой сейчас думал. Она стояла, завернутая в белую простыню, её светлые волосы были взъерошены и немного спутаны, а глаза выражали какие-то неопределенные мысли, которые он не мог понять.

- Каким? – спросил он, отпивая из своей чашки.

- Отстраненным, - внезапно произнесла она, делая шаг по направлению к нему. – Холодным. Чужим. Не моим, - её зеленые глаза словно смотрели в самую глубь его души. Раньше он никогда не замечал,насколько красивыми были эти глаза. Опасно красивыми.

- Что снова не так? – вздохнул он, понимая, что они снова и снова, раз за разом, возвращаются к одному и тому же разговору.

- Всё, - грустно улыбнулась она. - Я пришла к тебе сегодня, сказав, что безумно соскучилась, а ты только разозлился от того, что я заранее не сообщила о том, что буду тут.

- Я не ожидал, ясно? Я просто шел в свою пустую квартиру, в которой планировал остаться наедине со своими мыслями, а тут… - он изобразил что-то непонятное своими руками, - …ты… и я… в общем, это сложно.

Ему показалось, что в её глазах промелькнула боль.

- Но уложить меня в свою постель пару часов назад было для тебя не так уж и сложно.

- Алисия…

- Пожалуй, я поеду домой, - она опустила свои глаза вниз, а затем сильнее закуталась в простынь и направилась обратно в спальню.

Дьявол!

Дилан взъерошил свои русые волосы обеими руками и прикрыл глаза, чуть запрокидывая голову назад и делая глубокий вдох. Все было замечательно. Семь месяцев назад все было просто отлично. А он вот так вот взял и в одну секунду испортил свою идеальную жизнь, впустив в неё нечто действительно сумасшедшее. Все его мысли, чувства, эмоции… они были во власти чего-то необъяснимого.

Почему? Почему тот день просто не мог быть самым обычным? Какого черта он тогда позволил себе проявить такое безрассудство?

Дьявол. Дьявол. Дьявол!

Он готов был каждую секунду сожалеть о содеянном, повторяя, какой он долбанный придурок.

И почему в этой гребаной жизни нельзя было просто взять и повернуть время вспять?! Или прогуляться в прошлое и сказать своему «Я» никогда не делать того, что оно все-таки сделало. Связать. Усыпить. Накачать алкоголем до потери сознания. Сделать что угодно, но заставить самого себя прожить предстоящую ночь совершенно по-другому.

Он не знал, что с ним происходило, но его поведение действительно стало абсолютно иным. И Алисия была права, когда злилась или расстраивалась. Он и правда стал холодным и отстраненным. Разве ему так трудно было просто проявить немного заботы? Поцеловать её, когда она этого совсем не ожидала? Обнять и сказать, как прекрасно она выглядела в этом платье? Позвонить лишний раз? Просто так, без какого-либо повода. Черт… да, это было невероятно трудно для него. Почему? Он не знал. Но ему казалось, что главная причина пряталась совсем неподалеку, а он просто не хотел признавать очевидного факта.

Факта… он усмехнулся собственным же мыслям.

К черту все.

Нет никакого факта.

Он просто запутался и устал.

Да, именно так.

Вот почему он совершает одну ошибку за другой.

И иной причины этому просто не было.

***

Дилан вдыхал аромат ванили и шоколада, которым пахли её волосы, и старался не потеряться в тех ощущениях, которые испытывал. Он выпил слишком много виски. Чересчур много. Он мог бы даже быть уверенным в том, что потерял способность контролировать собственные поступки и решения, но вряд ли в его голове в данный момент все ещё вертелись шестеренки сложного мыслительного процесса. Простыми словами – он забыл, каким местом должен был думать.

Его пальцы касались её обнаженной кожи, которая освещалась ярким лунным светом, а его губы нежно целовали её шею, заставляя каждый участочек её тела полыхать с неистовой силой. Она тоже была пьяна. И очень сильно. Они оба выпили сегодня непозволительное количество крепчайшего алкоголя, который заставил их обоих оказаться этой ночью в одной постели.

Он позволял себе целовать каждый участочек её кожи, опускаясь все ниже и ниже, и заставляя её разгоряченное тело дрожать под его прикосновениями. Где-то глубоко в своем сознании, он понимал, что находится в каком-то параллельном мире, и что, возможно, совершает ошибку, о которой потом будет сильно жалеть, но наслаждался каждой секундой этого забытья, потому что, черт возьми, это было самое прекрасное его безрассудство!

Дилан осторожно поцеловал чувствительное местечко в самом центре её живота, а затем проделал нежную дорожку вверх, аккуратно добираясь до её ключицы, и это почти что лишило его оставшейся частички самообладания. Она еле слышно выдохнула, когда он мягко прикусил мочку её уха, а затем открыла свои глаза, в глубинах которых он увидел такую невообразимую гамму чувств, что даже непроизвольно замер. Если ещё всего минуту назад он мог бы сомневаться в её желании, то теперь он был просто уверен – она ощущала всё то же, что и он. И она хотела его так же сильно, как и он хотел её.

Неожиданно её руки коснулись его лица, и он почувствовал легкую прохладу её тонких пальцев. Она молча смотрела на него, словно пыталась понять, о чем он думал, и какие эмоции испытывал, а он не смел шевелиться, наблюдая за тем, как менялся цвет её глаз. Дьявол, он мог бы поклясться, что сейчас они были совершенно другого оттенка… мог бы поспорить на что угодно, что в данную минуту они выражали все цвета уже изведанной и в то же время скрытой от человеческого взора части загадочной Вселенной. И, твою мать, как же сильно он попал…

Она запустила свои руки в копну его светлых волос, а затем притянула его к себе, разрешая ему, наконец, завладеть её мягкими губами. И вот в какой момент он понял, что окончательно пропал. Вот в какой момент осознал, что теперь от его гребаного контроля не осталось и следа. Их поцелуй становился все настойчивее, а его язык проникал все глубже, исследуя её самые потаенные уголки. Сильный запах спиртного, смешанного с тонкими нотками сладких фруктов, так сильно дурманил голову, что Дилан забыл обо всем на свете, четко зная лишь одно – он хотел быть в ней. Он вошел в неё одним резким движением, побуждая её отчаянно застонать ему в рот, а затем быстро задвигался, с каждой секундой лишь ускоряя свой ритм. Его толчки становились жестче и чаще, а она сильнее впивалась ногтями в его спину, с блаженными стонами раздирая накаленную до предела кожу. Он никогда не испытывал ничего подобного.

Никогда и ни с кем.

Это было их общее сумасшествие, о котором, они, скорее всего, забудут на следующее же утро, и пусть разразятся сами Небеса, если он лжет, но как же сильно ему было на это плевать! Возможно, он и делал сейчас самую большую глупость в своей жизни, но если все ошибки так прекрасны, как эта, то он хотел бы совершать их постоянно. Каждую минуту. Каждое мгновение. И только с ней. С женщиной, которая смогла запасть ему намного глубже, чем просто в душу. С женщиной, которая в это самое время была для него даже больше, чем весь мир.

Только с ней.

Только с Дженнифер.

Глава 5

Господи, ну почему у него такая классная задница? Почему именно он стоит сейчас в такой привлекательной позе и сводит её с ума? И почему именно с ним, а самое главное, только с ним, она позволяла себе проявлять чертову слабость? Дженнифер прикусила губу, пытаясь подавить мучительный стон, который был готов вот-вот сорваться с её губ, а затем присела на капот своей машины и оперлась о него руками, чтобы подстраховать себя и не дай бог не распластаться «морской звездой» на асфальте. С той ночи в Хэмптонсе, когда они оба напились до невменяемого состояния и позволили себе совершить самую большую ошибку в своей жизни, прошло уже семь месяцев. Семь долгих и мучительных месяцев, которые с каждым прожитым днем казались ей самой настоящей пыткой. Теперь, помимо обычного раздражения, которое постоянно витало в воздухе, когда они находились рядом друг с другом, их не оставляло чувство неловкости, заставляя всех вокруг удивленно округлять глаза. Да, их близкие начинали замечать, что между ними что-то происходило, хотя, ровным счетом, не происходило абсолютно ничего. Боже, ну какого черта она выпила столько текилы! Какого черта вообще позволила себе прикоснуться к бутылке! Для неё алкоголь всегда был запретной темой, и она старалась не приближаться к губительным напиткам и за милю, потому что все детство наблюдала за тем, что это дрянное пойло делало с её родными. Но в тот вечер ей просто снесло крышу. И в этом был виноват Дилан Бейли. И никто иной. Именно в этом самодовольном засранце и был корень всех её бед.

Дженнифер попыталась отвести свой взгляд от его шикарной фигуры, но её словно что-то от этого удерживало. Дилан уже поменял небольшую металлическую штуковину в салоне, которая мешала двигателю нормально функционировать, и сейчас что-то делал внутри капота машины. Его белая футболка задралась, обнажая прекрасную атлетическую спину, и Дженнифер снова закусила губу, не понимая, как вообще продержалась целый час. О Боже, и зачем она вообще сказала ему о том, что машина Кейт сломалась? И почему сразу не предложила подруге позвонить в мастерскую? Тогда сейчас она бы не вздыхала по этому сексуальному мужчине, а сидела дома и смотрела хороший фильм. Ну, или, работала над новым проектом. Это было не так важно. Главное, что она не стояла бы сейчас тут, стараясь успокоить свое бешено колотящееся сердце.

Почему она не уехала? А вы бы оставили такого красавца рядом со своей привлекательной подругой? Что? Нет, плевать она хотела на Дилана. Она волновалась лишь о Кейт, потому что этот представитель хомосапианса был тем ещё кобелем. Он разбил столько женских сердец, что просто не счесть, и Дженнифер очень не хотела, чтобы её подруга оказалась в его гребаном победном списке.

- Вот и все, - сказал Дилан, снимая перчатки и заставляя Дженнифер часто заморгать, отбрасывая в сторону последние отросточки своих мыслей.

- Теперь с машиной все в порядке? – С надеждой в голосе спросила Кейт, словно боялась, что его ответ будет отрицательным.

- Да, - улыбнулся Дилан. – В принципе с ней и так все было в порядке, просто нужно было заменить старый стартёр, чтобы помочь нашему доброму другу Двигателю вновь заработать.

- Спасибо, - Кейт расплылась в улыбке. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

- Совсем бы пропала, - улыбнулся он.

О, да, ещё бы он сказал по-другому. Дженнифер раздраженно выдохнула и отвернулась, наблюдая за тем, как начинает садиться солнце. Она уже и забыла, когда в последний раз смотрела на закат с улицы у дома. Её смотровой площадкой служили лишь окна в её кабинете – и то, это если повезет и она не заработается и не пропустит нужное время. А так в основном всегда и было.

- Ты в порядке?

- Ммм? – Дженнифер повернула свою голову и заметила, что Дилан точно так же, как и она, присел на капот её Audi.

- Я спросил в порядке ли ты.

- Я… да. А вы что, уже закончили? – Она выглянула из-под его тела, но почему-то не увидела свою подругу. Куда она подевалась?

Дилан словно прочитал её мысли.

- Она ушла домой.

Дженнифер нахмурилась.

- И не попрощалась?

Он лишь усмехнулся, но промолчал, тоже поворачивая свою голову в сторону горизонта. Дженнифер совсем не нравилось такое развитие событий. Они. Вдвоем. Смотрят закат. Так близко друг к другу.

Серьезно?

Нет, только этого ей сейчас не хватало.

Она хотела было сказать, что ей уже пора, но он неожиданно заговорил:

- Моя мама очень любила смотреть на закат. Каждый день, что мы проводили в Хэмптонсе, она спускалась к пляжу и удобно устраивалась на небольшом деревянном примостке, который соорудил для неё папа, - эти слова заставили Дженнифер замереть, и теперь она уже смотрела на его лицо, не в силах пошевелиться. Оно было спокойным и абсолютно ничего не выражающим, но ей показалось, что это всего лишь глупая маска, за которой прячется огромная боль. Вдруг он усмехнулся. – Знаешь, я так отчетливо помню эту картинку, словно она до сих пор так делает. Словно никогда и не переставала. И никуда не уходила. Каждый раз, проходя мимо этого места, я думаю о том, что сегодняшним вечером она снова так же сядет, подобрав под себя колени, и будет улыбаться, смотря на багровое небо. Порой я начинаю рисовать собственное настоящее, в котором они живы. В котором они рядом.

Дженнифер снова положила свои руки на теперь уже обжигающее железо, чувствуя, как к её глазам начинают подступать слезы, а затем перевела свой взгляд на почти уже севшее солнце, понимая, что ей тоже есть, что сказать.

- Иногда я думаю, что мое детство было совершенно иным, - начала она, заставив Дилана повернуть голову в её сторону. – Я представляю его таким, каким бы я хотела, что бы оно было, но не таким, каковым оно всегда являлось, - она сглотнула, а затем продолжила. – В нем все мы вместе и кажемся довольно счастливой семьей. Мы проводим вместе Рождество и отмечаем Дни Благодарения, а дни рождения друг друга – это особенный праздник для каждого из нас, - её губы тронула легкая улыбка. – В моем выдуманном детстве нет места крикам, дракам, страху и боли. В нем нет места алкоголю. В моем мире царят лишь понимание и любовь, а забота друг о друге – является самой важной его составляющей, - она немного помолчала, а затем опустила глаза вниз, отчего её волосы слегка закрыли её лицо. – Все мы играем со своим прошлым. Все мы пытаемся изменить те моменты, которые заставили измениться нас.

- Ты никогда не говорила мне, что тебя до сих пор это беспокоит, - его слова перешли в шепот.

Она улыбнулась.

- Это не то, что обычно рассказывают на досуге. Тем более, что я могу сама с этим справиться.

- Макс знает?

Дженнифер подняла на него свои глаза.

- А Сара?

Он понял все без слов. Понял, потому что сам ежедневно бежал от своего прошлого и так же, как и она, предпочитал справляться с этим в одиночку. Потому что так было проще. Так они не причиняли боль тем, кого всем сердцем любили.

- Дженнифер… та ночь… - его слова заставили её застыть. Она ощутила, как трудно стало дышать, поэтому быстро замотала головой и отвернулась в сторону.

- Не нужно.

- Но я хочу обсудить это…

- То, что случилось, было ошибкой, - перебила она его, изо всех сил стараясь не выдать своей реакции на его слова. – И да, я жалею, что в ту ночь проявила подобную неосмотрительность.

- Неосмотрительность? – усмехнулся он. – Ты это так называешь?

Дженнифер глубоко выдыхала, пытаясь не смотреть ему в глаза. Только не поворачивай головы. Только не поворачивай головы… - Я просто хочу сказать, что самым оптимальным выходом из сложившейся ситуации будет обо всем забыть, - она говорила медленно, проговаривая каждое слово. – Нам обоим станет намного легче, а наши близкие перестанут думать, что между нами что-то происходит.

- А разве это не так?

Не смотри на него Дженнифер. Продолжай стоять на своем.

- Нет, Дилан, это не так. И я действительно не хочу, чтобы хоть кто-то об этом знал. Это ошибка, о которой нам не следует распространяться.

- Послушай…

- Это был просто секс, Дилан. Спонтанный, горячий, построенный на страсти и мимолетном влечении. Но не более того. Так иногда бывает, понимаешь? Все люди когда-либо совершают опрометчивые поступки. И мы не исключение. Просто теперь нам нужно вычеркнуть этот эпизод из наших жизней и продолжать делать вид, что той ночи просто не было.

- Но она была, - твердо сказал он.

Дженнифер прикрыла глаза, мысленно молясь о том, чтобы он просто прекратил этот разговор. Просто согласился с ней, и они оба действительно забыли о том, что случилось. Совсем не так она представляла себе этот разговор. Совсем не такими видела мысли Дилана. Он же мужчина, верно? Мужчина, которому не нужны проблемы. Так почему же он не рад тому, что женщина, с которой он внепланово переспал, не бегает за ним как сумасшедшая истеричка?

- Я не хочу продолжать этот разговор, - она опустила свои глаза вниз, поднимаясь со своего места, но не смогла сделать и шагу, потому что Дилан неожиданно оказался перед ней, своим телом перегородив ей дорогу. Дженнифер удивленно уставилась на него. – Что ты делаешь?

- Ты бегала от меня семь чертовых месяцев, - начал он, смотря на неё так, словно сдерживался из последних сил, пытаясь не разозлиться. – Я терпел это и ждал, пока ты сама захочешь все обсудить, но ситуация с каждым днем накаляется лишь сильнее, а ты все так же предпочитаешь избегать этого разговора. Неужели ты думаешь, что я стану мириться с этим и дальше?

- Мне все равно, что ты будешь делать, - после недолгого молчания, ответила она, стараясь стойко выдерживать его взгляд. – Я не лезу в твою жизнь, и в ответ требую того же.

- С каких пор твоя жизнь стала чем-то запретным для меня? – практически прошипел он, наклоняясь к ней ниже.

- С тех самых, как ты не смог удержать своего друга в штанах, - сверкнула она своими голубыми глазами.

- О, нет, - ухмыльнулся он, чуть повышая тон голоса. – Не нужно перекладывать на меня всю вину. Ты тоже была там, и была пьяна точно так же, как и я, - он ткнул в неё указательным пальцем, который она тут же резко убрала, чувствуя, как начинает закипать.

- Но из нас двоих мужчина – явно ты!

- Даже мужчины проявляют слабость, когда на них набрасываются, как на сексуальный объект!

- Прости? – её глаза округлились, и она чуть не задохнулась, издавая истерический смешок. - Это я-то на тебя набросилась?

- Да, именно! – развел руками Дилан.

Она плотно поджала губы, как делала всегда, когда ярость внутри неё начинала переполнять сосуд терпения и самообладания, а затем в её глазах появилось обжигающее огненное пламя.

- Да ты не так уж и сопротивлялся! – выкрикнула она в свою защиту. - Тебе очень даже нравилось, когда я целовала тебя! И ты с огромным удовольствием входил в меня раз за разом в ту дурацкую ночь!

- Потому что я не железный, черт возьми! – прикрикнул он, с силой ударяя ладонями по капоту машины так, что она оказалась заключена в цепь его рук.

Дженнифер показалось, что она просто упадет на разгоряченный ярко желтый металл, но её спина так и не коснулась его, потому что она вовремя подставила свои руки, сотворив из них спасительную опору. Его лицо было всего в каких то нескольких дюймов от её, поэтому она ощущала его горячее дыхание на своей коже и чувствовала дурманящий запах морского бриза, исходившего от его шеи. Она пыталась делать ровные, ритмичные вдохи, чтобы не дай Бог не показать ему, как её тело реагирует на его близость, но понимала, что с каждой секундой, её игра просто теряла всякий смысл.

Рядом с ним она чувствовала себя маленькой глупой девочкой, которая не знала, что чувствует и очень боялась обжечься, сделав всего один неверный шаг. Дилан смотрел ей прямо в глаза, пока его широкая и до невозможности сексуальная грудь нависала над её хрупким тельцем, а затем перевел свой взгляд на её губы, заставив её задержать дыхание. С момента их последнего поцелуя прошло уже около двухсот дней, четырех тысяч восьмисот часов и двухсот восьмидесяти восьми тысяч минут… и нет, она не считала, просто это почему-то вертелось в её голове.

- Это не моя вина, - выдохнула она, все ещё не отводя от него своего взгляда, и дрожа от того, что он находится в такой невыносимой близости.

Дилан снова вернулся взглядом к её глазам, и она чуть не застонала от разочарования, несмотря на то, что сама же этого и добивалась. Его губы внезапно тронула кривая усмешка, и он покачал головой, отталкиваясь от капота машины, и тем самым избавляя её от тепла своего тела.

- А знаешь, - начал он, отходя на шаг назад, пока его губы были все так же растянуты в улыбке, - ты права. Это был просто секс, который ровным счетом совершенно ничего не значил.

Слова Дилана заставили её вздрогнуть и замереть. Да, она сама говорила ему в точности то же самое лишь несколько минут назад, но из его уст это звучало не так, как она себе это представляла. Это отзывалось намного больнее, чем она думала и было в стократ важнее, чем она того хотела.

Он не сводил с неё своего взгляда, а она просто стояла и не смела шевелиться, потому что любое неосторожное движение могло бы спровоцировать ненужные слова и эмоции с её стороны. Он никогда не узнает, что сидит глубоко внутри неё. Она этого не допустит. Не сдастся ему. Дженнифер медленно оторвала руки от уже накалившейся стали автомобиля, а затем выпрямилась. Она позволила себе задержать на нем свой взгляд ещё на несколько секунд, а затем отвела глаза, осторожно опуская взгляд вниз, и направилась к водительскому сиденью. Затем забралась в свое любимое мягкое кресло и захлопнула металлическую дверцу. Дрожащими руками она обхватила руль своего Audi TT, а затем нажала кнопку зажигания. Она больше не смотрела в его сторону, а просто быстро вывернула на главную дорогу и вдавила педаль газа, желая как можно скорее оказаться в своей квартире. Только через несколько минут, когда Дженнифер уже была достаточно далеко от дома Дилана, она позволила себе выдохнуть и на мгновение прикрыть глаза.

Когда она вновь их открыла – то уже стала той, кем предпочитала быть.

Женщиной, полностью владеющей собой. Женщиной, играющей данную ей роль. Женщиной, которая совершенно ничего не испытывает к Дилану Бейли.

***

Дженнифер расхаживала по своему кабинету взад и вперед, и думала о том, каким паршивым все-таки может выдаться утро. Во-первых, она проспала. Её будильник сломался и не прозвенел (в который раз она ругала себя за то, что до сих пор пользуется реальным будильником и не перешла на приложение в телефоне), и она наспех вылетела из дома, забыв выпить свой любимый кофе. Сейчас на её голове был полный кавардак, что, наверное, было весьма символично, учитывая её мысли, которые, так же, оставляли желать лучшего. Во-вторых, она совершенно забыла, что сегодня, до девяти утра должна была забрать из салона свое шикарное вечернее платье, заказанное ею для сегодняшнего приема, который устраивал Томми, и на который она любезно согласилась с ним пойти. Пришлось просить Макса выручить его бестолковую и забывчивую сестру. В-третьих, оказалось, что справляться с обязанностями начальницы редакции – очень (просто оооочень) сложно. И это она работала лишь третий день. Что будет дальше, Дженнифер даже представлять себе не хотела.

«Когда ты хочешь – возможным становится абсолютно всё», - это были последние слова, которые Эмма сказала ей перед тем, как села в такси и улетела в Испанию. Перед тем, как оставила ей всю эту огромную «империю», заставив обманом подписать документы. Перед тем, как жизнь Дженнифер окончательно полетела под откос.

Вы думаете, на этом черная полоса её неудач закончилась? Как бы не так! В своей любимой кофейне по дороге на работу она купила американо вместо латте, и это было бы ещё пол беды, если бы почти сразу после этого, как минимум четверть содержимого пластикового стаканчика не оказалось на её новой блузке от Версаче. На новой. Блузке. От Версаче.

Черт. Она определенно ненавидела это утро.

- Ты выглядишь очень стильно, перестань переживать по пустякам, - как можно тише заключила Кейт, входя в кабинет Эммы.

Дженнифер усмехнулась, но даже не остановилась.

- Вряд ли мужскую футболку со смайликом, заправленную в женскую юбку, можно назвать стильным прикидом.

- А по-моему тебе очень повезло, что у Дика оказалась с собой эта забавная футболка, - расплылась в улыбке Кейт, опускаясь в большое мягкое кресло.

- Правда? – Дженнифер посмотрела подруге в глаза. - И чем же мне так сильно повезло?

- Ну, уже хотя бы тем, что тебе не пришлось бегать по всему офису в одном лифчике и совращать добрую половину мужского населения.

Губы Дженнифер тронула улыбка.

- Да, они бы точно не выдержали такого напора, - она закусила губу, продолжая топтать мягкий ковер Эммы босыми ногами. Ей казалось странным, что она ходит по кабинету в чудаковатой футболке и на высоких шпильках, поэтому до приезда подмоги в лице родного брата, решила их снять.

- По-моему, ты очень сильно нагнетаешь атмосферу, - пыталась успокоить её подруга, заметив, как сильно она нервничает.

- Серьезно? – практически пропищала Джен. – Кейт, собрание начнется через пятнадцать минут! Что будет, если Макс не успеет приехать и привезти мне другую блузку? Как я посмотрю в глаза всем тем людям, которые доверили мне управление редакцией?

- Дженни… им совершенно не важно, чья на тебе одежда…

Она, наконец, остановилась, при этом, прикусив ноготь своего указательного пальца, а затем замерла и медленно опустила руку вниз, когда поняла, чем это ей грозит.

- Господи… мне конец… - прошептала она, а затем обхватила голову руками. – На мне мужская футболка со смайликом, а Макса все нет.

- Почему этих потных представителей монархии должно волновать, в чем ты пришла на чертово собрание? – возмутилась она, скрещивая руки на груди.

- Имидж редакции, Кейти, как ты не понимаешь! Начальник – это лицо журнала. Я – лицо журнала. Что наши партнеры подумают, когда увидят меня в таком виде?!

- Что ты сексуальна в любой одежде? – приподняла она брови.

- Кейт!

- Прости, - раскаялась она, заметив, что Джен действительно сильно переживает. – Макс звонил тебе? Где он?

Она отрицательно покачала головой.

- Я не могу до него дозвониться… Боже, я так надеюсь, что он уже поднимается в этом долбаном лифте…

- Я могу одолжить тебе свою одежду, - предложила Кейт.

- Нет, ты должна быть со мной в конференц-зале, поэтому это не вариант, - Дженнифер снова прикусила ноготь указательного пальца.

- Я могу попросить кого-нибудь с этажа дать тебе на время блузку.

Она замотала головой.

- Мой размер только у Кристи и Вэнди, но они обе сегодня пришли в платьях.

- Надела бы одно из их платьев, - беспринципно заявила она.

Дженнифер остановилась, словно размышляя над словами подруги, а затем снова покачала головой, возобновляя нервную походку.

- Нет, это как-то глупо.

- Ну уж не глупее, чем появиться перед нашими деловыми партнерами в футболке с желтой мордашкой забавного чувака.

Дженнифер долго смотрела на подругу, думая о том, что, по сути, у неё нет выбора. Либо она одна будет чувствовать себя глупо, либо будет выглядеть таковой перед всеми остальными. Для начальника редакции, в должности которого она пребывает меньше семидесяти двух часов, это не самая лучшая перспектива, поэтому она решила остановиться на втором варианте.

И будь, что будет.

- Да, ты права. Я попрошу Вэнди помочь, - она собиралась было выйти за дверь, но её рука застыла в нескольких дюймах от ручки. Она развернулась к Кейт. – А лучше, если это сделаешь ты.

Её подруга сдержанно улыбнулась, а затем кивнула и встала.

- Хорошо, - приоткрыв дверь, она на секунду задержала свой взгляд на лице своего взволнованного босса. – И, кстати говоря, ты выглядишь как безумно сексуальная стриптизерша, - прошептала она, заставив Дженнифер округлить глаза

- Вот только вернись обратно! – тихо прикрикнула она, а затем плотно закрыла дверь, и услышала обрывок заразительного хохота. Уголки её губ непроизвольно поползли вверх, заставляя посмотреть на всю эту ситуацию с другой, более забавной стороны. Она кинула свой взгляд на отражение в зеркале и поймала себя на мысли, что Кейт не так уж сильно и преувеличила. Её прическа была слегка растрепана – наверное, это произошло в тот момент, когда она начала волноваться за свой имидж и нервно запускала свои пальцы в волосы – и это, на самом деле, казалось ей очень забавным. Футболка была ей великовата, поэтому здорово болталась на её теле, а одно плечико белоснежной ткани и вовсе съехало вниз, обнажая оголенные участки её кожи и открывая тонкую лямочку кружевного белья. Заправленная в стильную черную юбку карандаш, которая доходила ей до колен, футболка, как ни странно, действительно смотрелась очень гармонично. Даже с этим дурацким смайликом.

Дженнифер потянулась руками к своим волосам, чтобы поправить выбившиеся локоны, но не успела и коснуться их, как услышала громкий и настойчивый стук в дверь. Так мог стучать только мужчина. А она ждала… ухватившись за этот стук, как за единственный спасательный круг, от которого, в самом деле, зависела её жизнь, она резко развернулась, одним рывком распахнув дверь.

Последняя частичка её надежды в одно мгновение окончательно и бесповоротно растаяла, заставив сердце замедлить свой ритм.

- Ты… – только и смогла произнести она на выдохе, пока полностью осознавала происходящее.

- Привет, я…

- Черт, - она быстро захлопнула дверь, а затем прислонилась к ней спиной и прикрыла глаза. Нет. Нет. Нет. Только не это. Пусть все это окажется просто дурным сном. Повторный стук в дверь оповестил её о том, что вероятность того, что она спит, ничтожна мала. Но может, если зажмуриться крепче, то ей удастся это изменить?…

- Дженнифер. – Снова стук. – Открой дверь.

Она приглушенно застонала, когда поняла, что все это происходит в реальности. И почему она не спит? Больше всего на свете ей сейчас хотелось просто открыть глаза и оказаться в своей теплой постели. Улыбнуться новому дню и забыть о том, что ей снилось… - Дженнифер, - Дилан снова постучал. И на этот раз намного сильнее. Интересно, а если она будет вот так вот стоять и молчать, он уйдет, решив, что за дверью никого нет? Снова еле слышный стон. Боже, что за чушь она несет… - Если ты не хочешь, чтобы я отдал тебе твою блузку, то просто скажи – я отвезу её обратно.

О нет…

- Положи пакет под дверь, - произнесла она, все ещё прислоняясь спиной к холодному материалу.

Она услышала, как он усмехнулся.

- Серьезно? Ты что, пересмотрела детективных сериалов?

- Я не люблю детективы, - просто ответила она. – Но если ты не собираешься оставлять мне пакет, то можешь уходить вместе с ним.

Ей показалось, что он молчал слишком долго, но когда, наконец, заговорил, она почувствовала неимоверное облегчение:

- Ладно. – Но продолжения точно не ожидала. - Заберу его с собой.

Что?! Да что он…

Дженнифер щелкнула замочком и резко дернула за ручку, собираясь накричать на Дилана и послать его отсюда ко всем чертям, но он опередил её в действиях, вбегая в кабинет и снова захлопывая дверь.

- Что ты делаешь?!

- Работаю курьером на безвозмездной основе, - улыбнулся он, приподнимая пакет.

Она выдернула полиэтилен из его рук, а затем сузила глаза, тыча в него указательным пальцем правой руки.

- Ты не имел никакого права просто вваливаться сюда!

- Почему?

- Да потому что это как минимум не тактично!

- Не тактичным было бы оставить тебя без блузки, - усмехнулся он, легко падая плечом на стену, - но я проявил высшую меру галантности.

- Ты… - Дженнифер так и не терпелось сказать ему, какой он невыносимый, самодовольный зазнайка, но она сдержалась, заметив, что он улыбается во всю ширь. Ну уж нет, она не доставит ему такого удовольствия! – … очень выручил меня сегодня, - уже спокойно произнесла она, - спасибо. - Его брови стремительно взлетели вверх, а Дженнифер еле сдержала улыбку.

Да, Дилан Бейли, она тоже может отлично сыграть в эту игру.

И кто знает, может быть, ты в ней проиграешь?

- Куда-то собираешься сегодня вечером? – неожиданно спросил он, когда Дженнифер отошла к своему столу.

- С чего ты взял? – она достала важные бумаги из ящика стола, а затем задумчиво пробежалась глазами по содержимому своего рабочего места, вспоминая о том, не забыла ли она чего-то…

- Забирал твое платье из салона, - просто сказал Дилан.

Она замерла.

- Делал что?

- Макс не смог поехать. У него появились срочные дела, и он на весь день застрял на переговорах по поводу российского контракта. Поэтому, он попросил меня помочь.

Так вот почему её брат не брал трубку! Она совсем забыла, что Макс вел важнейшие переговоры, которые должны были стать ключом к развитию их ресторана. Он уже открыл ресторан в Италии, а точнее в Милане, управляющей которого поставил Мэди – самую замечательную девушку, которую она когда-либо встречала – и в Риме, найдя достойную кандидатуру в лице ещё одного работника «УолтерПирс» в Нью-Йорке. Она должна была признаться, что их бизнес приносил очень даже неплохой доход, поэтому её брат загорелся идеей развиваться в России, прикладывая к этому всевозможные усилия. Господи, как же она надеялась, что у него все получится.

- Спасибо, правда, я ценю это. Не мог бы ты вернуть мне мое платье?

- Конечно, - кивнул он, а затем скрестил руки на груди, - но только после того, как ты скажешь мне, куда идешь.

- Прости? – усмехнулась Дженнифер, поворачиваясь к нему всем телом. – Я не ослышалась?

- У тебя свидание?

- А с каких пор тебя должно это волновать? – она тоже сложила руки на груди. – Я вроде как не обязана перед тобой отчитываться.

- Кто он? – он словно не слышал её.

- Не имеет значения, - стояла она на своем.

- У вас все серьезно?

- Ну, знаешь ли, это вовсе не тво…

- Не мое, - перебил он её. - Я просто хочу быть уверен, что ты находишься в надежных руках, - продолжил он, заставляя её тут же замолчать. – Я обещал твоему брату, что всегда буду тебя оберегать. И я сдерживаю данное ему слово. - Ей должно было быть приятно от его заботы, верно? Должно было стать легче от его признания? Но тогда почему она не чувствовала ничего, кроме необъяснимой тяжести в груди? Почему ощущала себя так странно и глупо?

Боже, почему все стало так сложно…

- Со мной все будет в порядке, - сказала она, опуская свои глаза вниз и складывая несколько папок в одну стопку, - тебе не о чем беспокоиться, - она направилась к шкафу, мысленно радуясь тому, что больше не видит его, хоть все ещё и ощущает его присутствие.

- Я не могу не волноваться о тебе, - через мгновение произнес он, и она ощутила, что он стоит совсем близко к ней. Наверное, сделал несколько шагов от двери…

- Не стоит, правда, - она лихорадочно пыталась собрать свои теперь уже хаотично бегающие мысли и приказывала себе ни в коем случае не показывать ему, как её тело реагирует на его близость. Она должна четко следовать своим принципам и ни за что от них не отступать. Только не с ним. Только не теперь, когда один раз она уже поддалась внезапно завладевшей ею слабости.

- Я заверил Макса, что всегда буду рядом. Он полагается на меня.

- Это не твоя обязанность, - сказала она медленно, в отчаянии прикрывая глаза, и пытаясь сдержать глухой стон.

- Чем я так плох? Мы всегда были близкими друг другу людьми. Всегда считали друг друга своей семьей. Что изменилось сейчас?

Она легко мотнула головой.

- Очень многое.

- Что?!

- Давай прекратим этот разговор… - она начинала дрожать.

- Нет! Я хочу знать, что с тобой происходит!

Хотела бы и она это знать…

- Дилан… - её веки снова опустились, она почти молила, - пожалуйста…

- Я имею право знать, почему ты отталкиваешь меня!

- Потому что мы спали друг с другом, черт тебя подери! – не выдержала она, уже жалея о том, что так сильно вспылила, но раз уж она начала этот разговор, то должна была его и закончить. Дженнифер практически прислонилась лбом к стеллажу. – Теперь между нами уже не те отношения, что были семь месяцев назад. И вряд ли когда-либо они станут прежними. То, что произошло между нами в ту ночь, навсегда ломает любую дружбу.

- Я никогда не считал, что мы были друзьями, - прошептал он.

Дженнифер зажмурилась, пытаясь заставить себя проигнорировать его слова, но тело, как обычно, жило своей собственной жизнью, совсем не считаясь с разумной стороной её личности.

- Потому что ты всегда бесил меня? – попыталась пошутить она, но в реальности из неё вырвался лишь глупый нервный смешок. Дьявол…

- Потому что ты никогда не вызывала у меня дружеских чувств, - произнес он практически около её уха, а после она ощутила, как его сильные ладони легли на её обнаженные руки, вызывая мгновенную дорожку из мурашек.

- Конечно, - выдохнула она, - мы же люто ненавидим друг друга.

Она услышала, как он тихо рассмеялся.

- Это не так. И ты прекрасно об этом знаешь.

- Но ты все время раздражаешь меня, - не унималась Дженнифер.

Дилан помолчал, а затем осторожно развернул её к себе, заглядывая ей прямо в глаза.

- А ты постоянно заставляешь меня делать сумасшедшие вещи, которые я сам бы ни за что не решился сделать.

- Например? – еле слышно спросила она, смотря в его дымчато серые глаза.

Он немного помолчал, а затем прижал её к стеллажу, заставляя практически сойти с ума.

- Например, такие, - она уже ощущала его запах так сильно, что у неё начинала кружиться голова. Его горячее дыхание коснулось её губ, и она инстинктивно приоткрыла их, сама не понимая, почему не может это прекратить. Сначала его поцелуй был легким и нежным, но всего через пару секунд стал страстным, горячим и… у неё мгновенно сорвало крышу. Совсем как тогда. Семь месяцев назад. Только в этот раз она не была под действием алкоголя.

Она застонала ему в рот, а затем обхватила руками его шею, прижимаясь к нему ещё плотнее. Его язык властно проник внутрь, словно чувствовал себя там полноправным хозяином, а его руки с силой сжали сзади её ягодицы. Она цеплялась за его волосы, пока Дилан все сильнее углублял свой поцелуй, и чувствовала, что ещё немного, и онапросто больше не сможет думать. Этот мужчина напрочь лишал её рассудка.

Его руки настойчиво блуждали по её телу, и она чувствовала, как сильно он хотел перейти ту самую грань, которая, уже практически незаметно, но все же продолжала между ними существовать. Его пальцы вытащили края её футболки из-под юбки и проникли внутрь, касаясь её уже разгоряченной кожи. Она снова застонала, ощущая себя слабовольной и готовой подчиниться любому исходу событий, сходя с ума от тех эмоций, что он дарил ей. Опять.

Посторонние голоса неожиданно начали проникать в её голову, и она вдруг осознала, что происходит.

Она. Целуется. С Диланом. В кабинете.

Твою мать. Твою мать. Твою маааать…

Дженнифер резко отпрянула от него, а затем слегка оттолкнула, пытаясь снова вернуть достаточное расстояние между ними. Дилан смотрел на неё так же удивленно, и в его взгляде читалось непонимание и даже небольшой страх. Слава Богу… значит, он точно так же, как и она, не хотел, чтобы все так получилось…

Господи, что с ней случилось? Как она могла потерять над собой контроль? И почему? Почему не смогла остановить это безумие? Безумие… самое сладостное в её жизни…

- Сейчас мы оба возьмем и притворимся, что ничего не было, - наконец произнесла она, пытаясь отдышаться. Её мысли путались, и она выжидающе смотрела на мужчину, который уже отошел от неё на несколько шагов.

- Как скажешь.

Повисло мгновенное молчание, во время которого Дилан просто стоял и смотрел на неё. Просто стоял и смотрел. Молча.

Господи, уйди… просто уйди…

Она изо всех сил пыталась успокоить свое бешено колотящееся сердце, но буквально сразу же чуть не застонала от осознания собственного бессилия: его ритм с каждой секундой лишь ускорялся.

Нет, она не должна была сдаваться… ей было плевать… абсолютно плевать…

- Какого черта это было? - выпалила Дженнифер, понимая, что спокойное и безразличное поведение Дилана выводит её из себя, как и само его присутствие.

- Что? – спросил он.

- Поцелуй, - она отошла от стеллажа, сама подходя к нему. - Какого черта ты поцеловал меня?

- Не понимаю о чем ты, - просто ответил он.

- Хватит придуриваться, Дилан, - она явно начинала злиться. - Ты прекрасно все понимаешь.

Они снова стояли непозволительно близко друг к другу, но сейчас никого из них это не заботило.

- Я просто притворяюсь, что ничего не было. Разве не этого ты хотела?

- Ты просто переводишь тему! - закипала она, одновременно чувствуя и ненависть и тягу к этому мужчине, и это безумно её пугало. - Ты привык, что все женщины пляшут под твою дудку и бегут к тебе по первому твоему зову! Так вот знай, Дилан Бейли, со мной это не пройдет. Я никогда и ни за что не превращусь в подобную девку, которая будет умолять тебя доставить ей удовольствие!

Он резко уперся руками в стену, тем самым заключая её в ловушку своего тела, и Дженнифер заметила, как в его глазах забегали яростные огоньки.

- Больше никогда не говори о себе подобным образом, - сказал он хрипло. - Не смей даже предполагать, что все те, кто был со мной, достойны стоять рядом с тобой. И больше никогда даже не думай о том, что ты была бы одной из них. Этот поцелуй не стоит и сотен ночей, которые я провел с другими женщинами, и даже если ты хоть когда-нибудь снова окажешься в моей постели и будешь умолять меня доставить тебе удовольствие, я никогда не позволю себе думать о тебе так же, как и обо всех остальных. Ты никогда не будешь “одной из”.

Дженнифер задыхалась от его слов и не знала, что может, или что должна на это сказать. Она просто смотрела в его пылающие глаза и понимала, что теряется. Теряется в его словах, поступках, мыслях. Теряется в нем.

Он перевернул её мир. Окончательно и бесповоротно. Она только что поняла, что совершенно не знала, что делать со всем этим, но знала, что молчание душило её и заставляло чувствовать необъяснимую боль.

- Дженни, я принесла тебе… оу, - Кейт застыла в дверях с неопределенным выражением на лице, словно не зная, улыбаться ей или все же не стоит, - простите, что помешала, я просто… – она указала рукой на дверь, переводя взгляды с Дилана на Дженнифер и не имея ни малейшего представления о том, что сказать.

- Ничего, - ответил он, при этом не смея отрывать своего взгляда от её голубых глаз, - я уже ухожу.

- Дилан, я…

- Забудь, - он быстро оттолкнулся от стены, пресекая её попытки что-то сказать, и заставляя свои скулы напрячься. – Надеюсь, ты прекрасно проведешь вечер, - с этими словами он развернулся и вышел за дверь, оставив её ошарашено смотреть ему вслед.

Глава 6

- Дилан, я тут подумала, может… что ты делаешь? – Интонация в голосе Сары мгновенно изменилась, и она замерла в дверях спальни брата.

- Собираю вещи, - как можно спокойнее ответил он, кидая в спортивную сумку полотенце. Он старался не злиться. Старался не заводиться ещё больше. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое, чтобы дали ему право выбора, а потом просто приняли его решение. Чтобы его не осуждали.

Некоторое время Сара молчала, наблюдая за тем, как он кидает в свою сумку одну вещь за другой, а затем почти незаметно подошла к нему, и краем глаза он заметил, как задрожали пальцы её рук.

- Ты снова едешь туда? – тихо спросила она, стараясь ничем не выдать своего волнения, но Дилан услышал, как сорвался её голос.

- Сара…

- Я пытаюсь тебя понять, - говорила она почти что шепотом, - правда, пытаюсь. И, наверное, я могла бы поддержать твой безрассудный и сумасшедший выбор, если бы это не разрушало нашу семью…

Он раздраженно прикрыл глаза, с силой упираясь руками в края комода.

- Её разрушает не мое решение, а отцовское упрямство.

- Он просто волнуется о тебе…

- Мне уже не три года.

- Но ты все так же остаешься его сыном…

- Боже, прошу тебя, перестань говорить, как мама, - его пальцы сильнее сжимали дерево.

- Почему ты не даешь нам помочь тебе…

- Потому что все это не ваше дело! – выпалил он, со всей силой ударяя по жесткому материалу, и резко разворачиваясь к сестре. – Я хочу гонять. Это то, чем я живу, как вы все не поймете?! Гонки, трассы, гул мотора, звук резко крутящихся шин… все это – мой смысл. Так же, как и танцы – твой.

- Это другое, Дилан.

- Нет, – он подошел к ней очень близко, так, что они оба могли разглядеть в глазах друг друга все мысли и чувства. Все, что могло бы остаться недосказанным. - Ты дышишь танцами, а я живу скоростью. Твоя мелодия – это звуки музыки, а моя – звуки мотора. Ты улыбаешься, когда чувствуешь, как твое тело подчиняется движениям, а я – когда ощущаю, как по нему разливается адреналин. Твое сердце качает кровь лишь тогда, когда ты выходишь на сцену, а мое – когда я выезжаю на трассу. Наши мечты очень разные, но они похожи в одном – именно благодаря им, мы чувствуем, что по-настоящему живем.

Сара очень долго смотрела ему в глаза, и он чувствовал, как она пытается проникнуть в самые потаенные уголки его души, в те из них, которые он никогда не рискнул бы открыть добровольно. Ему казалось, что она коснулась самого сокровенного, снимая все замки, разгадывая все коды, отшелушивая слой за слоем, и пробираясь в самый центр, в самую глубь.

- Моя мечта не причиняет боль, - наконец, произнесла она. – А твоя - заставляет нас каждый раз дрожащими руками снимать отвечать на звонок и молить Бога о том, чтобы он оберегал тебя на этих чертовых гонках, на которых все без исключения становятся одержимыми. Это очень опасный мир, Дилан. Мир, в котором можно безвозвратно потерять себя, продав душу дьяволу.

Он взял её руки в свои ладони. Его злость испарилась так же быстро, как и появилась, стоило ему лишь взглянуть в её наполняющиеся слезами глаза.

- Со мной ничего не случится.

- Ты не можешь этого знать, - она обессилено вертела головой, пока слезы стремительно стекали по её щекам. – Не говори мне того, что может оказаться неправдой.

- Эй, - Дилан чувствовал, как у него сжимается сердце, - эй, посмотри на меня, - когда Сара остановила на нем свой взгляд, он крепче сжал её руки и сказал: - это будет правдой, слышишь? Ты никогда не испытаешь подобной боли. Никогда не потеряешь меня. И будь я проклят, если сейчас лгу, но я сделаю все, чтобы этого никогда не произошло.

Несколько секунд они стояли в полной тишине, а затем Сара бросилась в его объятия, и он облегченно выдохнул, прижимая сестру к себе.

- Я просто боюсь… я так боюсь…

- Я знаю, - Дилан поцеловал её в волосы, чувствуя, как от её слез намокает его рубашка. – Но не могу по-другому.

- Обещай мне, что ты будешь бороться даже с самой чертовой Смертью, если придется, но вернешься домой, - она всхлипывала, и он ощущал, как гулко стучит её сердце.

- Обещаю, Сара, - он закрыл глаза, пытаясь и сам поверить в то, что сказал, - я обещаю.

***

Дилан стоял, запустив одну руку в карман своих брюк, а в другой держал уже третий стакан бренди за вечер, который, по всей видимости, не собирался становиться последним. Он облокачивался о стену в дальнем углу зала и смотрел на наполняющих его людей. Они все были разными по своему характеру и своей наружности и занимались совершенно различными видами деятельности. Кто-то стремился быть популярным и знаменитым, без конца попадая на обложки глянцевых журналов и засвечиваясь в очередном выпуске широко известной телепередачи. Кто-то ежедневно пытался доказать всему миру, что хочет и будет работать ему во благо, хотя, по сути, все было совсем наоборот: в основном, такие люди работали лишь на самих себя. Кто-то просто делал то, что ему нравилось, но вне зависимости от своего желания, всегда находился у всех на виду: светская жизнь – отстой. Ну, а некоторые из тех, кто сегодня был здесь, предпочитал жить самой простой, не кричащей жизнью, по своему обыкновению просто не любя известность, у которой, как и у всего в этом мире, была и обратная сторона медали. Сегодня на этом вечере были политики и бизнесмены, фотомодели и шоумены, звезды экрана и сцены, большие папочки со своими мамочками, великие писатели, художники и даже представители науки… да, все они были очень разными, но всех без исключения объединяло одно: деньги. Большая куча денег, которую в этот самый вечер они любезно согласились немного уменьшить.

Он оттолкнулся от стены, чтобы в последний раз повторить персоналу его обязанности и проверить готовность аппаратуры, а затем, удостоверившись в том, что каждый из них четко знал все свои инструкции, направился к сцене.

- Что с закусками и напитками?

- О, все отлично, мистер Бейли, - улыбнулась Кристи, поправляя свой головной микрофон, после чего осторожно спустилась с лестницы. – Я думаю, что этот вечер пройдет просто замечательно.

- Надеюсь, - быстро ответил Дилан, идя вдоль сцены. Он оглядел мелькающие в зале известные лица, и это заставило его не без причины насторожиться. – Охрана на месте?

- Да, - кивнула девушка, заглядывая в папку, которую держала в своих руках. – Беркли занимает самый главный пост и с ним ещё пятеро или шестеро вооруженных членов его команды, он рассредоточил своих амбалов по всему этажу здания. Несколько людей стоят центрального у входа, несколько – у черного, ещё трое находятся на крыше, один стоит у входа в кухню. Четверо осматривают территорию вон с тех балконов, - она указала своим пальцем на верхние этажи, и Дилан тут же поднял глаза, замечая нескольких людей в черных костюмах и с микрофонами в ушах, которые внимательно следили за обстановкой. Их лицо было сосредоточенным и серьезным, и ясно говорило о том, что они готовы в любой момент кинуться на защиту того или иного человека. Каждого, кто находится сегодня здесь. Такая перспектива немного успокоила его. – Ещё несколько человек находятся на крыше здания и следят за теми, кто приезжает и уезжает, проверяя окна соседних зданий. И вторая команда всегда ждет нашего звонка. На случай, если возникнет особо опасная ситуация.

- Отличная работа, Кристи, ты молодец, - его слова были сказаны с такой искренностью и теплотой, что девушка застенчиво, но благодарно улыбнулась своему боссу, после чего тут же направилась ругать какого-то официанта. Он усмехнулся. Оказывается, добрые слова, действительно, мотивируют. Дилан стал озираться по сторонам в поисках человека, в разговоре с которым сейчас так отчаянно нуждался. Кристи хоть и смогла немного успокоить его расшатавшиеся нервы, но не смогла сказать главного: есть ли хоть какая-нибудь вероятность возникновения угрозы?

Он пробирался сквозь людей, толпа из которых была ещё не такой тесной, потому что вечер только начинал набирать свои обороты, и не переставал думать о безопасности всех, кто сегодня был тут, потому что он отвечал за них. Отвечал за каждого. Его обязанностью было обеспечить полную охраняемость здания, и дать людям непоколебимую уверенность в том, что им абсолютно ничто не угрожает. И он не знал, что будет делать, если хоть с одним из этих чертовых богатеев, что-то случится.

- Бейли! – Он обернулся на знакомый голос и мгновенно почувствовал, как его окатила волна облегчения.

- Беркли, - мужчина первым расплылся в улыбке, и поэтому Дилан не смог не улыбнуться в ответ. - Я искал тебя, - он вытянул руку для рукопожатия, но его друг не стал церемониться.

- Ну вот я и здесь, малыш, - он крепко обнял Дилана, и похлопал его по широкой спине. Этот большой чернокожий мужчина был самым добрым, и самым надежным человеком, с которым он когда-либо работал. Только на него Дилан мог безоговорочно и полностью положиться, когда дело касалось охраны здания или конкретного человека, только ему он мог всецело доверять, и только в его руки мог отдать абсолютно любую жизнь.

И не только незнакомого человека. Но и даже самого близкого.

- Прошу, скажи мне, что у нас все под контролем, - начал Дилан, когда они поприветствовали друг друга. С лица Джорджа мгновенно пропала улыбка, сменившись каким-то странным напряжением, но Дилан очень надеялся, что ему это просто показалось.

- Ты же знаешь, что я никогда не могу точно предугадать, что может случиться. Но уверяю тебя, что я и мои люди делаем все возможное, чтобы этот вечер прошел тихо и спокойно, - его рука легла на плечо Дилана, и он посмотрел ему в глаза. – Я взял самых лучших людей, и они готовы не спать, не есть, не пить и даже не справлять нужду, если это будет единственным возможным вариантом защиты всех, кто находится в этом зале. И они готовы положить любого, кто посмеет покуситься на покой в этом месте… даже ценой собственной жизни.

- Я знаю, - кивнул Дилан, а затем выдохнул. – Прости. Постоянно одно и то же. Я всегда забываю, что нас защищают самые лучшие.

- Не просто лучшие, - продолжал успокаивать его Беркли, сильнее сжимая плечо. – Все эти люди бывшие спецназовцы, морпехи или агенты ЦРУ. Поверь мне, эти парни ни за что не подведут.

Он снова кивнул.

- Спасибо.

- Как всегда, - Бёркли тоже кивнул, а затем немного отвернул свою голову в сторону, прислоняя руку к уху и начиная что-то говорить в свой микрофон. Наверное, отдавал своим людям повторные распоряжения и проверял, все ли находятся на своих местах. Стандартная неоднократно повторяющаяся процедура, которой просто не могло не быть. Дилан задержал свой взгляд на входе, у которого ежеминутно появлялись все новые и новые бесконечно улыбающиеся люди, и гадал о том, когда же Томас Хант почтит их всех своим присутствием.

Он опаздывал. А это было просто непозволительно для человека, который являлся главным организатором и спонсором данного вечера, хотя, может быть, он думал иначе?

Дилан уже собирался было отвести свой взгляд от двери, как заметил знакомое самодовольное лицо в проходе, которое любезничало абсолютно со всем, что двигалось, и еле сдержался от того, чтобы не закатить глаза. Томас Хант кивнул нескольким охранникам у входа, а затем улыбнулся и повернулся куда-то в сторону. Только сейчас Дилан заметил, что вместе с Томасом была девушка. Она немного отвернулась так, что её лицо практически полностью закрывалось кудрями её темных волос, и пока Хант что-то шептал ей на ухо, её рука крепко обхватывала его чуть выше локтя. Но, даже не видя её, Дилан мог бы с точностью заявить о том, что она была очень привлекательной женщиной: на ней было красное атласное платье в пол, которое было настолько легким и тонким, что очерчивало каждый изгиб её идеальной фигуры. Глубокое декольте невольно привлекало к себе внимание, наверное, каждого мужчины в этом зале, а разрез выше колена с каждым сделанным ею шагом открывал простор для воображения, обнажая её длинные шикарные ноги. Только спустя пару секунд, Дилан осознал, что уже видел это самое платье… только вот пока не мог понять, где именно.

Она звонко рассмеялась, а затем повернула голову в его сторону, заставляя свои локоны взлететь вверх и упасть на обнаженные плечи. Дилан мгновенно замер, не отрываясь, смотря на женщину, которая шла рука об руку с Томасом Хантом, все ещё не до конца веря в то, что это происходит на самом деле.

Ему казалось, что он слышит собственный пульс, который с каждой секундой лишь ускоряет свой темп. Вот, какая мертвая тишина образовалась для него в этом зале. Больше не существовало ни музыки, ни гула голосов, ни постороннего смеха. Ничего. Всем его сознанием завладела только она. Девушка в огненно красном платье.

Она направила свои глаза прямо в его сторону, тем самым обрекая их взгляды на неминуемую встречу, а он с интересом скрестил руки на груди, спиной облокачиваясь о стену. Улыбка, всего секунду назад, озаряющая её лицо, мгновенно исчезла, уступая место напряжению, которое теперь сковало все её тело. Она сильнее вцепилась в руку Ханта, словно ища у него какой-то защиты, но он, казалось бы, даже не заметил перемены в её настроении, зато тоже бросил свой взгляд в то самое место, где стоял Дилан. Когда его рука взлетела вверх в приветствии, Дилан ответил ему точно таким же жестом, успевая заметить, как перехватило дыхание той, которая все ещё пыталась поверить в недействительность происходящего.

Только вот все это было более, чем реально.

И оно только что начинало свою игру.

***

Дженнифер обожала красивые платья. Ещё маленькой малышкой она любила наряжать своих кукол, покупая им наряды, которые, как она тогда думала, были ни от кого иного, как от известнейших модельеров со всего мира. Ну а что ещё может думать шестилетняя девочка, для которой мода была практически всем? Когда она подросла, то следующей ступенькой в её познании стали показы мод. Она надевала на себя все, что только находила в своем и чужом шкафах, и вместе с подругами они играли в так называемый «Стильный Подиум». Эти дни, полные смеха, радости и вспышек фотокамер (фотографировать они заставляли Макса и Дилана) она не забудет никогда. Хотя не все дни её детства были такими радужными.

Да, она любила моду, да, она просто обожала менять одежду, и сейчас её шкаф просто выл от изобилия тех вещей, которые его наполняли, но черт бы её подрал, если она скажет, что сейчас, в этом узком атласном куске шелка чувствует себя как в своей тарелке. Ничего подобного! Так неловко, как сейчас, ей не было ещё никогда.

- Если хочешь, мы можем уйти, - Томас наклонился над её ухом, и Дженнифер не смогла не улыбнуться.

- Все нормально.

- Ты уверена? Иначе мне придется объявить всем, что я покину их, потому что моя дама сердца чувствует себя неуютно.

- Томми, не смей! Это же твой вечер, ты должен на нем быть. А я как-нибудь совладаю с собой.

Томас кивнул человеку при входе и тот вежливо склонил голову, слегка улыбаясь ему. Дань уважения – вот как это называлось в высших кругах. Томаса Ханта уважали. Его любили. Его ставили в пример. И в то же время, ему завидовали, его обходили стороной и даже ненавидели. Это было неотъемлемой частью жизни любого известного человека.

Он снова наклонился к ней.

- Ты не позволила мне стать твоим благородным рыцарем. Я чувствую себя отвратительно.

Дженнифер неожиданно для самой себя рассмеялась, а затем виновато отвернулась в сторону.

- Прости.

Её взгляд невольно пробежался по присутствующим в зале фигурам. Она заметила фужеры с шампанским, которые сжимали тонкие аристократические руки, блески камней на изящных шеях дам, шикарные платья, дорогие смокинги и ощутила, как оказалась в непривычной для неё «бриллиантовой» атмосфере. Да, они с братом не были бедны, а «УолтерПирс» заставлял их вращаться в подобных кругах, но она никогда не любила все эти приемы, вечера и всю эту фальшивую дороговизну, за которой, практически всегда скрывался лишь холод и отчужденность. Устраивая подобные «собрания» все эти богатеи, по природе своей, преследовали лишь одну цель: сделать себе имя. Стать знаменитым и популярным и брать, брать и брать. Все и всех. Но сегодня, в этот самый вечер, она пришла сюда лишь потому, что все эти люди были здесь не просто так и не ради самих себя: они пришли не приобрести, а отдать. Возможно, для кого-то это тоже было своеобразной лесенкой к славе и известности, но она все же надеялась, что ни смотря ни на что, у всех находящихся в зале было сердце.

Томас Хант организовал этот благотворительный вечер, чтобы собрать средства для детишек, страдающих онкологическими заболеваниями. Как она могла не придти? Разве для этого могла найтись причина? На счет, который открыл Томми, она перечислила деньги почти тут же. И не пожалела для этого ни единого цента. Наоборот, избавившись от значительной суммы на своем счету в банке, ей показалось, что ей стало легче дышать. Она словно освободилась от чего-то давящего, что все эти годы жило внутри неё. Она сделала доброе дело, сделала то, чего требовало все её естество, и очень надеялась, что эти деньги станут чьей-то отрадой, чьей-то надеждой, чьей-то ниточкой к спасению жизни.

Она улыбнулась, когда представила себе счастливые лица здоровых и жизнерадостных детей, и почувствовала, как потеплело у неё на душе. Она отвела свой взгляд куда-то в сторону, и уже хотела было снова повернуться к Томасу, но вдруг замерла. Сердце Дженнифер гулко застучало, когда глаза пробежались по знакомым очертаниям фигуры, что стояла в дальнем углу, а затем её пальцы инстинктивно сильнее сжали руку Ханта.

Господи, только не это, - шептал её разум, пока тело трепетало и дрожало под его пронзительным и твердым взглядом. Он не должен был оказаться здесь. Они не должны были увидеться. Не после сегодняшнего. Не после того, что произошло в офисе. Не после того, как она позволила ему поцеловать себя.

Внезапно она увидела, как Дилан вытащил одну свою руку из кармана брюк и поднял её вверх, а затем оттолкнулся от стены и уверенным шагом направился к ним.

Вот черт.

- Рад, что ты все же смог выбраться, - улыбаясь, сказал Хант, вытягивая свою ладонь вперед. – Я думал, что твоя занятость не позволит тебе сегодня быть здесь.

Какого…

- Я всегда прихожу на вечера, которые устраиваю, - ответил Дилан, пожимая руку своего оппонента, - так мне проще следить за их безопасностью.

- Да, - Томас кивнул, - не смотря на то, что я только пришел, уже могу откровенно признаться в том, что охрана сильно меня впечатлила. Мне кажется, что мимо этих громил с пушками и мышь не проскочит, - его губы растянулись в усмешке.

- На это я и надеюсь, - кивнул Дилан, но даже и не подумал улыбнуться. Его взгляд переместился на неё, заставив дыхание затрудниться, а сердце забиться ещё быстрее. На какую-то долю секунды ей даже стало неспокойно, но Томас, кажется, совершенно ничего не заметил.

- Чуть не забыл! Позволь представить тебе мою сегодняшнюю спутницу, - начал он, в пол оборота разворачиваясь к ней, - это Дженнифер Пирс. Помнишь, я говорил тебе о тихой гавани? – его губы растянулись в улыбке, и Дженнифер заметила, как зашевелились жилки на подбородке Дилана. – Теперь ты можешь своими глазами увидеть, что я тогда имел в виду.

Дженнифер застыла, словно фарфоровая кукла, не смея шевелиться, и лишь изредка позволяя себе моргнуть или вдохнуть в легкие воздух. Ей казалось, что в молчании прошла целая вечность. Оно душило её, давило какой-то тяжелой массой, но она не могла заставить себя произнести ни единого слова. Как и Дилан. Они просто смотрели друг на друга, и она вдруг заметила в его глазах странное метание, словно он был в чем-то не до конца уверен. Словно принимал какое-то решение.

Дженнифер позволила себе сделать глубокий вдох и поднять подбородок чуть вверх. Его глаза излучали невероятную силу. Они словно говорили ей: «ты не сможешь противиться этому», но черта с два она простит себе, если сейчас же не возьмет себя в руки. Этот человек не был Богом, и уже тем более он не распоряжался её жизнью.

- Очень приятно, - наконец, вымолвил он и подставил тыльную сторону своей ладони. Она тут же поняла этот жест и решила, что правила приличия нужно соблюдать вне зависимости от того, что творилось у неё внутри и что происходило в их жизнях.

Он выбрал игру, что же, ладно, она готова была сыграть.

Дженнифер подала ему свою руку, и он осторожно наклонился, одновременно поднося её ладонь к своим губам. Одна его рука была занесена за спину, и сейчас он напоминал ей истинного джентльмена, из-за которого, можно было бы раз и навсегда потерять свою голову. Его горячее дыхание коснулось её обнаженной кожи, а затем он слегка прижался губами к её согнутым пальцам, заставив её тело невольно задрожать. Она чуть не прикрыла глаза, но тут же поймала себя на мысли, что он только этого и ждет.

Ждет, что она проявит слабость.

Сдастся.

Как бы не так.

- И мне, - отстраненно произнесла она, вытаскивая свою руку из «пламенных объятий» его поцелуя. Он усмехнулся, а затем снова развернулся к Ханту.

- Теперь я вижу, почему ты решил так кардинально изменить свою жизнь. Она невероятная женщина.

Томас улыбнулся, а затем Дженнифер ощутила, как его рука обвила её талию.

- Она лучшая. И я очень рад, что встретил её.

Практически половину запланированного вечера Томми готовил речи, проводил презентации и рассказывал, зачем и для чего они сегодня сюда пришли. Дженнифер не слышала почти ничего из того, что он говорил, только изредка могла задержать свой взгляд на его улыбке. Она была красивой. И её определенно тянуло к этому человеку, только вот все её мысли в этот вечер были заняты совсем не Томасом Хантом. И черт бы подрал того, кто без спроса влез в её голову и отказывался оттуда вылезать.

Она немного расслабилась лишь, когда Томас пригласил её на танец. Он шептал ей на ухо забавные слова, бросал шуточные фразы, и она искренне и беззаботно смеялась, забывая обо всем, что в последнее время так часто не давало ей покоя. Он двигался так плавно и грациозно, словно был рожден для того, чтобы жить именно в таком мире. С танцами, приемами, бриллиантами, фонтанами шампанского и огромными особняками. В мире, в котором она чувствовала себя так неуютно.

После пятого танца подряд, Томас извинился перед ней, предварительно поцеловав её в щеку, и отошел куда-то в сторону, сказав, что ему нужно переговорить с парочкой очень важных людей. Дженнифер предпочла не мешать ему на этих «переговорах», несмотря на то, что не любила оставаться одна в таких местах. Она немного поежилась, почувствовав небольшой холодок от того, что на какое-то время лишается его общества, но успокоила себя приставкой, что это лишь «на какое-то время». Она обхватила себя руками, слегка растирая свое тело, которое уже успело покрыться мелкими мурашками, и стала осматриваться вокруг. Люди. Везде были люди. Слишком много людей. Чужих. Незнакомых. Каких-то не таких.

Нет, она никогда не страдала клаустрофобией, более того, всегда уютно чувствовала себя в любых компаниях, даже в самых шумных и абсолютно не подходящих ей по интересам и роду занятий, но отчего-то, именно в данный момент, стоя в этом зале, она ощущала лишь холод и дискомфорт.

- Мисс, шампанского?

Дженнифер оторвалась от своих размышлений и с улыбкой взяла с подноса фужер, который держал в своих руках молодой официант.

- Спасибо, - она попыталась улыбнуться ему как можно теплее, и он не смог сдержать застенчивой улыбки в ответ. Наверное, официантам никто и никогда не улыбается. Их работу просто воспринимают как должное. А ведь им было бы очень приятно, если бы их просто благодарили, обычным жестом, обычной улыбкой, которая не является таким трудным делом, но которая так много значит.

- Скучаешь без этого индюка? – неожиданно услышала Дженнифер у себя над ухом и чуть не поперхнулась шампанским.

Она резко развернулась к Дилану, одаривая его гневным взглядом.

- Томас не индюк.

- Я не говорил, что имел в виду его, - сказал он, ловко забирая фужер с подноса, который проносил ещё один официант. – Но, видимо, я был прав, раз он оказался первым, о ком ты подумала.

Она пропустила его реплику мимо ушей.

- Вы что, знакомы?

- Тот же вопрос я хотел задать и тебе.

Она немного помолчала, пока они оба буравили друг друга взглядом, а затем выпалила:

- Он ухаживает за мной.

Он нервно усмехнулся.

- Этот придурок?

- Ты ведешь себя, как неотесанный грубиян, Дилан.

- Прости, но это самое негрубое, что я могу о нем сказать, - ответил он, залпом выпивая половину содержимого своего бокала.

Дженнифер открыла было рот, чтобы съязвить, но тут же передумала. «Ему нравится тебя злить, Дженни. Он питается твоими эмоциями. Просто не позволяй ему наслаждаться своей несдержанностью».

- Очень жаль, что твой словарный запас так мал, - еле слышно сказала она, переводя взгляд куда-то в центр зала. – И что ты настолько слаб, что не можешь не поливать человека грязью за его спиной.

Дилану хватило всего какой-то доли секунды молчания, а затем он неожиданно схватил её под локоть и потащил куда-то в сторону.

- Хочешь, чтобы я сказал ему об этом в лицо? – спросил он, ведя её за собой. – Я могу сделать это. Прямо здесь. И прямо сейчас.

- Что ты творишь? – испуганно спросила она, пытаясь вырваться из его тяжелой хватки. – Здесь кругом люди. И Томас…

- … не знает, что нас с тобой связывает намного больше, чем он может себе представить, - закончил он за неё, при этом круто разворачивая её лицом к себе так, что Дженнифер уперлась спиной во что-то твердое. Стена. Наверное, это была стена. – Я могу легко исправить это, - продолжал он. - Подойти к нему, заглянуть в глаза и рассказать о том, о чем мы оба, а точнее, ты, предпочитаешь умалчивать. Доказать тебе, что ни черта я не слабый.

- Ты не посмеешь… - практически шипела она.

- Ещё как посмею, - он вызывающе посмотрел на неё, а затем развернулся и стал озираться по сторонам. Когда его взгляд остановился на чем-то неподалеку от них, а губы тронула самодовольная улыбка, Дженнифер резко повернулась и замерла. Около сцены, всего в нескольких шагах от них, стоял Хант. Он кивал, внимательно и сосредоточенно слушая, что говорит ему симпатичная рыженькая девушка с папкой в руках. Она жестикулировала, показывая ему что-то важное в документах, а Томас задумчиво смотрел на бумаги и, по всей видимости, о чем-то размышлял. Внезапно он улыбнулся и почесал свой затылок, после чего что-то произнес, заставляя девушку невольно улыбнуться.

Дженнифер ощутила, что не готова причинить боль этому человеку. Не готова, потому что успела к нему привязаться. Она развернулась к Дилану, перегораживая ему проход своим телом, и когда его взгляд вернулся к её лицу, заговорила:

- Что ты хочешь этим добиться? Ты ловишь от этого кайф, да? Разрушая мою жизнь? Неужели, если ты расскажешь Томасу о той ночи, тебе станет легче?

- А тебе? – только и сказал он, при этом пристально смотря ей в глаза. На его лице больше не было и тени улыбки. Исчезли самодовольство, нахальство, уверенность в себе… остались лишь твердость взгляда и какая-то доселе неведомая ей сила. Рядом с ним она всегда чувствовала себя слишком зависимой от собственных эмоций, слишком уязвимой… настолько, что даже не могла произнести ни единого слова. Просто не знала, что сказать. Он сделал к ней шаг. – Почему ты так боишься, что он узнает правду? Неужели то, что между нами было, все-таки что-то для тебя значит?

- Я уже говорила тебе, что та ночь была просто ошибкой, - она произнесла это на автомате, словно одно и то же предложение было запрограммировано слетать с её языка каждый раз, когда он подбирался к её внутреннему миру слишком близко. И ей приходилось защищаться.

- Но ты все равно боишься реакции на мои слова, я прав? – Его голос становился тише. – Только вот чьей именно? Его? Или своей?

- Та ночь…

- … была ошибкой? – спросил он, но Дженнифер понимала, что этот вопрос не нуждался в ответе. – Ты повторяешься.

- Потому что ты никак не поймешь, что это действительно так, - она старалась, чтобы её слова звучали правдиво. Старалась изо всех сил.

- Видимо, я просто тебе не верю.

- Это не мои проблемы, Бейли, - она начинала злиться, - и Томас тоже не виноват в том, что тебе просто захотелось порезвиться, - сквозь зубы закончила она, замечая, как при этом напряглись мышцы на его лице.

- Порезвиться, говоришь? – она видела, что он на взводе, видела, как его глаза метают самые мощные молнии, и невольно испугалась того, что сейчас могло произойти. Обладая взрывным характером, Дилан мог выкинуть абсолютно все, что угодно, и она знала об этом не понаслышке, но сдаваться или брать свои слова назад, она явно не собиралась. - Так докажи мне, что я играю, - тихо, но на эмоциях сказал он. – Докажи, что совершенно ничего не чувствуешь, когда я касаюсь тебя, и что та ночь, на самом деле, абсолютно ничего для тебя не значила.

- Я не собираюсь ничего тебе доказывать…

- Просто ты боишься, что я окажусь прав, - внезапно прервал он её, поднимая руки вверх. Его ладони практически коснулась её лица, заставляя Дженнифер инстинктивно затаить дыхание, но он вовремя сжал свои пальцы в кулаки, а затем рывком опустил их вниз. Он посмотрел на неё. - Потанцуй со мной.

Ей показалось, что она вот-вот забудет, что нужно сделать выдох. Она ощутила, как бешено застучало сердце, и как участился пульс. Дрожь в коленях лишь усилилась, и она могла бы поклясться, что если бы он не стоял так близко, то всего этого она бы сейчас не испытывала.

- Что? – она, наконец, позволила воздуху вырваться из своих легких.

- Потанцуй со мной, - повторил Дилан, пока его глаза все так же горели. – Докажи, что я ошибаюсь.

- Ты ошибаешься, - выдохнула Дженнифер.

- Так докажи это, - он сделал ещё один шаг, и она снова замерла. Ей не представлялось возможным, что они могут приблизиться друг к другу ещё хоть на дюйм, потому что расстояние между ними уже было практически сокращено до минимума, но Боже, как же сильно она ошибалась.

- Нет, - она не знала, как у неё вообще хватило сил на то, чтобы ответить.

- Уверена?

Когда она промолчала, Дилан кивнул и тут же отошел от неё на несколько шагов назад. Дженнифер сделала глубокий продолжительный выдох, и ощутила, что ей стало легче дышать. Словно кто-то перестал её душить и она, наконец, перестала бороться со страхом.

Но лишь на короткий миг.

Лишь на несколько секунд.

Краем глаза Дженнифер заметила, как Дилан поправил свой пиджак, а затем прошел мимо неё, направляясь в ту самую сторону, в которой стоял Томас. Время будто остановилось, но ей хватило всего мгновения, чтобы тут же принять решение.

Она схватила его за руку, резко разворачиваясь на высоких каблуках, и он тут же остановился, хоть и продолжал стоять к ней спиной.

- Я потанцую с тобой, - сказала она, делая глубокий вдох, а затем такой же глубокий выдох, - но я хочу, чтобы после этого ты оставил меня в покое. И Томаса тоже.

Он повернулся к ней, и Дженнифер встретилась с его серыми глазами. В них больше не было ярости или злости, но ей показалось, что она увидела в них боль. Мимолетную. Потому что он тут же переменил выражение своего лица, оставляя в прошлом того Дилана, чувства и эмоции которого можно было бы прочесть по одному только взгляду.

Он ничего не сказал и просто молча подал ей свою руку. Дженнифер опустила свои глаза вниз, а затем вложила свои пальцы в его ладонь, позволяя ему вывести себя в центр зала.

Она начала пробегаться взглядом по лицам людей, которые, казалось бы, совершенно не обращали на них никакого внимания, и искала глазами человека, который, как она надеялась, просто не увидит этого танца. Иначе она просто не представляла, как сможет скрыть все то, что уже начало образовывать внутри неё огромный сгусток неконтролируемых бурных эмоций.

Дженнифер почувствовала, как его рука легла на оголенный участок её поясницы и непроизвольно выдохнула, стараясь сдерживать внутреннюю дрожь в теле. Он переплел свои пальцы с её и крепко сжал их, словно намеревался больше никогда её не отпускать. Она подняла свои небесные глаза вверх, позволяя себе столкнуться с его грозовыми облаками, и поняла, что снова теряется в них. Снова безвозвратно пропадает.

Он сделал шаг вперед, даже не думая прерывать зрительного контакта, и она инстинктивно отступила назад, словно чувствовала, в какой именно момент он начнет двигаться. Она не слышала той музыки, что играла в зале, но зато отчетливо слышала ту, что в это самое мгновение изо всех сил, на самой высокой громкости, барабанила у неё в груди. Её сердце колотилось с такой силой, будто бы вот-вот выскочит наружу, а пульс прощупывался столь слабо, будто бы скоро и вовсе перестанет биться.

Тук-тук. Остановка. Тук-тук. Снова остановка.

Именно такая мелодия сейчас вела её, заставляя поддаваться своему внутреннему ритму. Её голова кружилась от нескольких бокалов шампанского, и она ощущала, как слабеет тело, но все равно смотрела ему в глаза и не смела останавливаться. Когда его рука медленно поползлавверх по её спине, Дженнифер почувствовала, как задрожала, не в силах контролировать то, что он заставлял её испытывать.

- Он пробуждает у тебя такие же ощущения? – внезапно тихо спросил он, словно читая все эмоции на её лице. – Твое тело точно так же реагирует на его близость? – когда он наклонился к её коже, по ней мгновенно побежали мурашки. – Твое сердце так же замирает, когда он что-то шепчет тебе? А пульс так же учащенно бьется, когда берет за руку? – Она думала, что хуже уже быть не может, но когда его губы коснулись кожи на её шее, Дженнифер безвольно выдохнула, и это абсолютно точно не ускользнуло от внимания этого искусителя. – Я уверен, что он не в состоянии вызывать у тебя такие вздохи, Дженни, - все ещё продолжал шептать Дилан. – Вздохи наслаждения, безумства и желания. Скажи, что я прав, - просил он, пока его губы незаметно для всех касались её опаленной кожи, а пальцы оставляли обжигающие следы на обнаженной спине. – Просто признайся, что я не ошибся.

Дженнифер практически забыла, как дышать, а когда он нежно провел кончиком своего носа по её шее, а рукой вниз по её бедру, она тихо застонала, больше не в силах сдерживаться. В его объятиях она чувствовала себя безвольной куклой, управляемой умелым кукловодом, знающим все её уязвимые места. И она ненавидела себя за то, что позволила ему дергать за эти ниточки.

Их танец стал интимнее, и теперь со стороны напоминал сплетение двух тел, обрамленных ненужной одеждой, перекрывающей им путь к блаженству. Она не знала, как смотрели на них люди вокруг, и самое главное, не знала, видел ли все это Томас. Её тело сейчас было совершенно неподконтрольно её разуму, от здравости которого уже не осталось и следа. Дженнифер совершенно не думала о Ханте, и ей было плевать на то, что могли подумать окружающие, потому что для неё во всем этом чертовом зале, как и в мире, остался только он один. И больше ничто не имело значения.

- Та ночь не была ошибкой, - внезапно прорезалось в её сознании. – И ты только что доказала это. Ты проиграла, Дженни, - выдохнул он. – Проиграла.

Она не знала почему, но эти слова ударили по ней с такой силой, что в миг отрезвили затуманенную голову, возвращая ясность ума и заставляя тут же оценить всю бедственность своего положения.

Дженнифер широко распахнула глаза, встречаясь с его горящим взглядом и замечая на его губах самодовольную улыбку. Сейчас он напоминал ей дикого хищника, который, наконец, после долгих усилий, поймал свою добычу в лапы.

- Это был просто секс, - резко ответила Дженнифер, хватаясь за собственные слова как за соломинку. - Между нами абсолютно ничего нет. И нас абсолютно ничего не связывает.

Он лишь шире улыбнулся, после чего сильнее прижал её тело к своему и наклонился.

- Ты можешь обманывать кого угодно, – начал говорить он, переходя на шепот. – Можешь даже думать, что у тебя это отлично получается. Но я хочу, чтобы ты знала одну вещь, - он наклонился ещё ниже, а затем нежно прикусил мочку её уха, от чего она вздрогнула, ощутив сильнейший прилив тепла и дрожь в коленях, - я всегда вижу, когда ты лжешь.

Он немного подождал, а затем медленно отстранился от неё и направился в сторону сцены, больше не произнеся ни единого слова. Дженнифер стояла посреди зала, пытаясь совладать с собственными эмоциями и понимая, что только что совершила самую огромную ошибку в своей жизни.

Позволила ему убедиться в своей правоте.

Глава 7

«Алан! Справа!». Столкновение. Реакция. Скрежет металла. Крики. Звук тормозящих шин. Переворачивающийся автомобиль. Запах крови. Все это прорезалось в голову так отчетливо, словно происходило на самом деле. Словно не было сном. Дилан чувствовал каждый удар этой чертовой стали об асфальт, будто бы тоже находился внутри машины и понимал, что жизнь каждого находящегося в салоне начинает обратный отсчет.

Десять.

Переворот. Удар. Переворот. Девять.

Звук разбивающегося стекла.

Восемь.

Боль от врезающихся в кожу кристаллов. Семь.

Запах бензина. Тошнота. Слабость. Шесть.

Молитва. Страх. Слезы.

Пять.

Касание ресницами кожи. Четыре.

Остановка. Тишина. Покой.

Три.

Выливающееся горючее… Две.

Он знает, что означает эта тишина…

Одна.

Дилан резко сел на кровати, проснувшись от собственного крика, и боясь сделать хотя бы одно неосторожное движение. Его дыхание было прерывистым, а лицо мокрым от слез. Кожа блестела от пота, и он ясно чувствовал, как гулко стучит его сердце и как сильно бьется под кожей пульс.

Только спустя пару секунд он осознал, что находится в собственной квартире и сидит в постели, в которую лег накануне вечером, и это заставило его, наконец, просто начать дышать. Он сделал медленный, размеренный выдох, а затем так же неспешно набрал в легкие воздух. Как можно больше воздуха.

За окном что-то сверкнуло, а затем послышался сильный грохот, сопровождающийся мощными и частыми ударами по стеклу. Дилан запустил свои вспотевшие пальцы в волосы и согнул ноги в коленях, опершись локтями об опору, которую себе создал. Этот чертов сон повторялся каждую ночь. Как только он закрывал свои глаза, его сознание начинало воспроизводить события из прошлого, которые оставили на нем нестираемый отпечаток. Он не был в той гребаной машине, его не было с родителями в тот момент, когда они разбились, но эта картинка, которую он начинал видеть, как только заходило солнце, была такой реальной… такой настоящей, словно не являлась игрой его воображения. Словно была его воспоминанием.

Он не помнил, когда в последний раз спал больше четырех часов в сутки, пяти – если очень повезет. Не помнил, когда полноценно питался или просто расслаблялся. То, что с ним происходило, не просто не давало ему покоя, оно медленно сводило его с ума. И Дилану казалось, что он уже окончательно потерян для этого мира. Окончательно потерян для нормального будущего, которого у такого, как он, просто не может быть. И поэтому, никогда не будет.

Он старался дышать, делая глубокие вдохи и выдохи, и чувствуя, что это хоть и немного, но действительно начинает успокаивать. Этому упражнению его научила подруга Сары. Когда Меган Палмер чего-то боялась или просто ощущала, что её тело и разум начинают контролировать эмоции, а она сама просто теряет над ними всякую власть, то всегда дышала. Глубоко. Размеренно. Представляя, что с каждым новым выдохом отпускает от себя частичку болезненного прошлого, а с каждым вдохом – позволяет себе стать немного свободней.

Пусть и на какое-то время.

Это работало. Он мог поклясться, что это действительно помогало ему забывать о том, что так прочно сидело в его голове уже много лет, но весь парадокс заключался в том, что действие этого «чудотворного снадобья» было слишком недолгим. И он не имел возможности его продлить…

Так надолго, чтобы каждую ночь без опаски закрывать глаза. Так надолго, чтобы ложиться в свою постель и знать, что в этот раз он сможет спокойно спать. Так надолго, чтобы обрести надежду на лучшее будущее… на иную жизнь. Так надолго, чтобы просто снова хотеть жить. Жить и бороться.

Бороться… Дилан усмехнулся. Он так устал от вечной войны с этим чертовым миром, так устал от сражения с самим собой, что единственным возможным выходом из всей этой ситуации, увидел просто напросто опустить руки.

Вот почему он решил уйти из гонок. Вот почему в одночасье изменил свои взгляды на жизнь и перестал спорить с людьми, которые всячески пытались уберечь его, отговаривая от подобного «развлечения». Дилан устал нести ношу, что легла на его плечи в тот самый день, когда он впервые сел за руль гоночного автомобиля.

Трасса была его спасением, его мечтой и его жизнью, но в то же время она убивала в нем все человеческие чувства, словно была его смертью, погибелью, наваждением. Вы знаете, что такое гонки? Знаете, что ощущает каждый пилот, сидя в своей машине и мчась по дороге со скоростью более двухсот миль в час? Знаете, что он чувствует перед тем, как надевает шлем и после того, как снимает его? Знаете, что испытывает, когда остается наедине с собственными мыслями?

Понятия не имеете, верно?

А он не просто представляет себе все это, а ощущает, чувствует, испытывает. Каждой клеточкой своего тела. Ежедневно. Ежечасно. Ежеминутно. Такие, как он, живут в мире, которым правят безумие и страсть. В мире, где каждый родившийся одержим лишь одной единственной целью: во что бы то ни стало оставить свой след. Таким, как он, не важны пути достижения цели. Им не важно то, что мы называем страхом. Неконтролируемым и всеобъемлющим. Такие, как он, презирают рациональность, полностью отдаваясь во власть неконтролируемых эмоций. Победа для такого человека, словно глоток чистой воды в пустыне: когда тебя одолевает сильнейшая жажда, ты пойдешь абсолютно на все, чтобы ощутить, как драгоценная жидкость льется по твоему пересохшему горлу.

Трасса была смыслом его существования. Она была рядом с ним всегда, когда он нуждался в лекарстве, способным заглушить боль, которая разрывала его изнутри. Она помогла ему пережить потерю своей семьи, но в то же время стала той самой причиной, по которой он так и не смог сказать своему отцу, как сильно он его любил. По которой, он больше ни разу не смог просто обнять свою маму.

 

- Спасибо, что пришли, - Дилан пожал руку человеку в черном смокинге, с которым работал его отец, а затем кивнул его жене, которая кивнула ему в ответ.

- Алан был моим другом, - Ладвуд сильнее сжал его ладонь, - и эта трагедия коснулась всех нас. Мы просто не могли не придти.

Он только кивнул и больше ничего не сказал. Мужчина обнял его и ободряюще похлопал по спине, а затем вышел наружу. Дилан сделал глубокий вдох, стараясь сдерживать ту боль, что с каждой проходящей секундой прогрызала в его груди все большую и большую дыру, образовывая ни с чем несравнимую пустоту. Он будет держаться. Сегодня. Завтра. Весь следующий месяц, а затем и год. Он будет сильным столько, сколько нужно, и если понадобится, переступит черту, поменяет собственные принципы, станет лгать себе и окружающим, но никогда и никому не позволит увидеть слезы на своих глазах. Никогда. И никому.

Он проводил ещё около сотни людей, не забывая пожимать им руки и кивать в знак благодарности. Некоторых из них он видел впервые, но, несмотря на это, они искренне и со всей присущей человеку чувственностью выражали свои соболезнования и давали такую необходимую им с Сарой поддержку.

Хотя вряд ли хоть кто-то из присутствующих, мог бы с уверенностью сказать, что понимает его боль. Что понимает, что значит винить себя в смерти родителей. Что значит чувствовать себя неблагодарным, недостойным сыном, предавшим веру и надежды отца. Сыном, который вызывал слезы матери, когда сбегал из дома под покровом ночи для того, чтобы ощутить, как от нереальной скорости в жилах закипает кровь, как от подступающего адреналина учащается пульс, а от бегущей вверх стрелки спидометра на мгновение останавливается сердцебиение.

Вряд ли хоть кто-то в этом зале слышал, с какой болью сейчас кричал маленький мальчик, обессилено падающий на пол и громко роняющий соленые слезы. Он сомневался, что хоть кто-то видел, с какой неистовой силой этот ребенок дергал ногами, барабаня ладонями по холодному дереву, и выкрикивал, как ему жаль. Как он просил прощения у самых дорогих ему людей, навсегда ушедших из этого мира и из его жизни. Как клялся в том, что больше никогда не посмеет перечить воле своего отца и ни за что не заставит маму огорчаться, если только они вернуться обратно. Если только дадут ему ещё один шанс.

Дилан с усилием сжал свои пальцы в кулаки, а затем перевел взгляд на три массивных креста, висевших на дальней стене церкви. Он никогда не верил в Бога. Никогда не говорил с Ним и никогда и ничего у Него не просил. Но сегодня, находясь здесь, и сполна нахлебавшись из Чаши Скорби, он просто понял, почему люди делали это. Почему молились, верили и надеялись.

Так они облегчали свою боль.

Но ему казалось, что его боль уже никто и никогда не сможет заглушить.

Дилан направился вперед по проходу, минуя деревянные скамьи, которые уже успели полностью опустеть и не сводил глаз со стены. Эти священные символы не представляли собой ничего необычного, но он мог бы поклясться, что чувствовал, как какая-то невидимая сила тянет его подойти к ним ближе, открыться им, довериться. Позволить своим эмоциям вырваться наружу.

- Отпусти меня, - срывающийся голос заставил его мгновенно придти в себя, и он повернул свою голову в ту сторону, откуда он доносился. – Я прошу тебя, Макс, дай мне спросить! Я хочу знать…

Дилан в одно мгновение подлетел к сестре, и одним рывком развернул её к себе. Макс передал её хрупкое тельце в его руки тут же, и ему даже не потребовалось ничего говорить.

- Сара…

- Почему Он сделал это? – Она плакала, все так же упорно пытаясь вырваться из рук Дилана. – Почему забрал их?

- Детка…

- Это все наша вина, - её голос срывался, пока она «убивала» его своими проникновенными карими глазами, наполненными болью и отчаянием. – Он наказывает нас, да? Он забрал их, потому что мы все и всегда делали не так… я делала не так…

- Не смей говорить так, - он сильнее сжал её плечи, при этом смотря на её строгим, но в то же время до невозможности мягким взглядом. – Ты не виновата в том, что случилось.

- Но я была в той машине, - обессилено шептала она, словно не в состоянии была повысить голос хотя бы на тон, - я должна была погибнуть вместе с ними…

- Но ты не погибла.

- Потому что она вытолкнула меня из машины, – из её глаз брызнули слезы, и она начала задыхаться, пытаясь договорить, - она… спасла мне… жизнь… а сама…

- Это был её выбор.

- Я не… понимаю, Дилан…не… понимаю… – она окончательно разрыдалась, обессилено зарываясь лицом в его рубашку, и отчаянно цепляясь пальцами за кусочки ткани.

- Знаю, - тихо ответил он, - я тоже, - Дилан осторожно перевел свой взгляд Макса, тихо стоявшего напротив них, и не без опаски заглянул другу в глаза. Любой другой человек мог бы осудить его за излишнее хладнокровие и отстраненность, сказать, что он не способен на сострадание и сочувствие, не способен на любовь и уважение, но увидел лишь понимание и поддержу и никакой жалости.

Макс прекрасно знал, что на самом деле скрывалось за маской отчужденности, которую надел на себя его друг. Знал, как сильно ему хотелось рыдать навзрыд и орать во все горло. Как сильно хотелось обвинить во всем Бога, пусть даже он и не верил в его существование. Выйти на улицу и проголосить, как несправедлив этот чертов мир, и как погана эта дурацкая жизнь.

Но понимал, что Дилан никогда так не поступит. Он всегда будет сдерживаться.

Ради Сары.

Ради единственного дорогого, что у него осталось.

Дилан стоял возле кроватки Уолтера и наблюдал за тем, как малыш сладко посапывал, лежа на боку. Он был таким маленьким, невинным и светлым для такого огромного мира, полного жестокости, зла и разврата, и порой Дилан просто не понимал, как родители уберегали свое дитя от опасностей, которые ожидали каждого человечка, переступившего порог родного дома. Невольно он вспомнил о Максе и Дженнифер, и его сердце болезненно сжалось, когда он представил, как такие же беззащитные крохи, как и его племянник, долгие годы жили в доме, в воздухе которого витали боль, жестокость и насилие. Он боялся даже думать о том, что когда-нибудь этот малыш узнает о том, каков этот мир на самом деле. И отдал бы очень многое за то, чтобы и самому до конца своих дней оставаться в неведении.

Дилан осторожно провел своей большой ладонью по крохотному тельцу, поправляя сползшее вниз одеяло, и только сейчас заметил, как малыш прижимался к небольшой мягкой игрушке, обнимая её махонькими ручонками.

Он попытался рассмотреть «прелестное создание», которое так крепко сжимал Уолтер, но даже спустя пару минут мучений, так и не смог разобрать, кем или даже чем было это непонятное существо. Почему его племянник спит с игрушкой, напоминавшей ему девчачий мультик про единорогов и принцесс? Дилан нахмурился как раз в тот самый момент, когда услышал за своей спиной знакомые шаги, и обернулся, намереваясь получить ответ на свой важный вопрос.

- Кто подарил ему этого злобного розового чудика? – возмутился он, когда Сара вошла в детскую.

- Это хрюшка, - поправила его девушка, - и она милая.

Его глаза непритворно расширились.

- Милая? Да это же просто монстр какой-то, - Дилан ткнул в игрушку пальцем, - посмотри сама, страшнее него только кукла Чаки.

Его сестра подошла ближе и заглянула внутрь небольшой кроватки. На её лице появилось задумчивое выражение, а затем она кивнула.

- Да, ты прав, ужасное чудище.

- Насмехаешься? – Дилан сузил глаза.

Сара улыбнулась брату.

- Да ладно тебе, вряд ли тетя нашего Уолли могла подарить ему свинку, являющуюся воплощением маньяка-убийцы.

- Я так и знал, что это идея Дженнифер, – начал тихо причитать Дилан, - только она могла купить мальчику этого розового монстра.

- Что ты имеешь против розовых поросят?

- Ничего, если с ними спят девчонки, - объяснил он.

- Серьезно? – брови Сары взлетели вверх. – А парни такие все крутые что ли?

- Именно, - согласно кивнул он. – Я не позволю, чтобы над моим племянником смеялись. Все должны воспринимать его как сильного и храброго мужчину.

- Ему месяц, Дилан.

- И что? – самодовольно улыбнулся он. - Крутые парни круты в любом возрасте. Я научу его быть настоящим мужчиной. Он будет знать, как нужно одеваться и как вести себя с женщинами. Я расскажу ему о значении мужской дружбы. И обязательно дам пару уроков о том, что делать в чрезвычайных ситуациях.

- Насколько чрезвычайных? – нахмурилась Сара.

- Прости, детка, но это только между мужчинами.

- О, правда? – Его сестра сложила руки на груди, а затем улыбнулась. - Мои секреты ты знал всегда.

- Потому что я твой брат, - просто ответил он.

Её бровь поползла вверх.

- А то, что я его мать, это не аргумент?

- Если я расскажу тебе о наших секретах, то выдам очень важную государственную тайну, и дабы не навлечь на всех нас серьезные проблемы с законом, мне придется молчать, - Дилан театрально поднял свою правую руку вверх и «застегнул молнию» на своих губах.

Сара шлепнула его по руке и тихо рассмеялась.

- Ты дурак и совсем не меняешься. Но запомни, Бейли, - она ткнула в него указательным пальцем своей руки и сощурила глаза, - если ты испортишь мне сына, я тебя убью. И тогда твоя тайна станет известна каждой женщине в этом городе.

- Я понял, понял, - рассмеялся он, - обещаю, что не стану потакать его капризам.

- Я знаю, - Сара легко коснулась его щеки. – Ты станешь самым лучшим дядей на свете. Уже им стал.

Дилан перевел свои глаза на крохотное личико, мирно посапывающее неподалеку от них, и подумал о том, что сейчас он все ещё находится под защитой всех этих людей. Его оберегают Сара и Макс, Дженнифер, Пэгги, он сам, и все, кому этот малыш небезразличен. Сейчас он в безопасности, но что будет, когда он подрастет? Когда выйдет в этот большой мир и лицом к лицу столкнется с тем, что может навсегда изменить его изнутри… сделать совершенно другим человеком? Он ещё не знал, что его ожидает, не знал, что совсем скоро, от его невинности и доброты не останется почти ничего. Жизнь заберет все. Без остатка.

Она опустошит его. Заставит встать перед выбором, а затем ударит по самому больному, показав, что его выбор изначально не мог быть верным, потому что все уже было давно решено за него. Заставит каждый день наблюдать за тем, как гибнут люди, вселив в него чувство собственного бессилия и никчемности перед таким страшным врагом, как Смерть. Заставит принимать решения, которые будут тяжким грузом лежать на его плечах и долгие годы тянуть его все ниже и ниже ко дну. Он не хотел бы всего этого для маленького невинного крохи, который только начал познавать то, что его окружало, но весь парадокс заключался в том, что это было просто неизбежно.

- Я не хотел бы, чтобы мой сын жил в таком мире, - внезапно произнес он, заставив Сару поднять на него свои глаза.

Её вопрос был безмолвным, и он понял, что она ждет продолжения.

- То, через что прошли мы с тобой, - снова заговорил он, - то, что таким клеймом отпечаталось на жизнях Макса, Дженнифер, Пэгги, Меган, Алекса. То, с чем ежедневно приходится сталкиваться людям по всей планете… – Дилан отрицательно покачал головой. - Я просто не могу позволить своему ребенку пережить подобное.

- С чего ты взял, что его жизнь будет похожа на наши?

- А разве в нашем мире может быть иначе? – спросил он так, словно это все объясняло.

- Все мы когда-то испытываем боль, - согласилась Сара. - Это жизнь… и то, что её составляет неизбежно коснется каждого.

Он слабо усмехнулся.

- Эта неизбежность убивает в нас людей. Посмотри, кем я стал, - с болью в голосе произнес он, - а ведь когда-то и я лежал в кроватке, окруженный заботой, вниманием и защитой.

- Что тебя беспокоит? – внезапно тихо спросила она, делая шаг вперед.

- Что мы не являемся хозяевами собственной судьбы.

- А кроме этого?

Её вопрос заставил Дилана замереть. На короткое мгновение он успел забыть, что его сестренка с младенчества обладала даром «читать эмоции людей по лицам».

- Ничего, - уклончиво ответил он, отводя глаза в сторону. – Только это.

- А мне думается, что дело совсем в другом, - Сара наклонила голову набок, при этом не сводя с него своего взгляда. - Ты никогда не врал мне, Дилан, что происходит?

- Просто мы не можем быть уверенными в том, что наши дети выберут правильный путь.

- Поэтому у них есть мы, - сказала Сара, - чтобы направлять.

- Решать за них, что важнее, а что, в свою очередь, не достойно их внимания? - горько усмехнулся он, - Они все равно поступят по-своему, и одному твоему Богу известно, чем это обернется.

Дилану показалось, что Сара издала что-то похожее на вздох сожаления.

- Так в этом все дело, так? Ты никак не простишь себя за свой выбор?

- Мы никогда не можем предугадать последствия наших решений, - ответил он, не давая ей прямого ответа на вопрос и чувствуя, как его пальцы начинают сжиматься в кулаки. – И очень часто мы жалеем о том, что когда-то не поступили иначе.

- Ты не можешь знать наверняка, как сложится жизнь твоего ребенка. Да, отчасти ты прав, что боишься, но ведь есть шанс на то, что он окажется мудрее, чем его родители, и за это нужно держаться.

- Нельзя всегда просто надеяться, Сара… нельзя слепо верить.

- Иногда только это и спасает.

Дилан отвернулся к окну, стараясь заглушить ноющую боль в сердце, которая снова дала о себе знать. Он же обещал себе, что будет сильным. Обещал, что Сара никогда не узнает о его страхах. Так почему же он дал слабину…

- В том, что машина перевернулась, не было твоей вины, - неожиданно услышал он. - И ты уж точно не смог бы изменить ту аварию, сделав другой выбор. Это все равно бы произошло.

- Но их последнее воспоминание обо мне было бы совершенно иным, - сквозь зубы произнес он, с болью опуская отяжелевшие веки. – Они бы ушли, гордившись сыном, которого воспитали…

- Они гордились тобой, - он ощутил, как она коснулась его руки, - и любили тебя всем сердцем.

- Я предал их… не оправдал надежд, которые они на меня возлагали… как они могли гордиться сыном, который просто плевал им в лицо, отстаивая свое мнение так, словно… - Дилан плотно поджал свои губы, стараясь делать ритмичные выдохи, но ярость уже завладела его эмоциями.

- Дилан…

- Я не достоин называться их сыном… не достоин носить их фамилию…

- Нет… послушай…

- Я ставил свою мальчишескую гордость выше отцовского слова….

- Дилан, посмотри на меня, - не выдержав, она обхватила его лицо своими ладонями, и он ощутил тепло, исходившее от её рук. Она заставила его заглянуть ей в глаза, и он заметил в её карих глубинах беспокойство и понимание одновременно, - прекрати винить себя за ошибки юности. Ты уже итак наказал себя достаточно, оставив то, что до сих пор помогало тебе просто не сломаться. Остановись, – он молчал, но не сводил своего взгляда с лица сестры. Что он мог ответить ей? Сказать, что это не так? Что он бросил гонки не из-за того, что до сих пор не оставляло в покое его душу? Но она уже знала, что была права. В каждом своем слове. И теперь ещё и понимала, что он до сих пор не смог справиться с тем, что сидело у него внутри. И что все эти годы он лгал ей, делая вид, что смог совладать с собственными чувствами.

- Так будет лучше, - только и смог произнести он, нежно опуская её ладони вниз.

- Для кого лучше? – она практически шептала, и Дилан ощущал, как трясутся её руки. – Для мамы и папы это уже не имеет никакого значения…

Дилан с болью в груди прикрыл глаза и отвернулся от сестры. Он пытался выбросить из головы эту злополучную картину, но понимал, что все усилия были напрасными. Эта боль никогда не оставит его.

В комнате повисла давящая тишина, а затем Дилан ощутил, как Сара прислонилась лбом к его спине. Она всегда делала так, когда хотела получить со своего брата обещание защиты и поддержки, но сейчас, стоя в этой самой комнате, она давала это обещание ему.

- Я люблю тебя, - тихо сказала она, сильнее прижимаясь щекой к его футболке. – И знаю, как тебе тяжело. Но так же, я знаю, что несмотря на все, что они говорили, такой твой выбор они бы не одобрили. Да, они не хотели, чтобы ты гонял, но не хотели лишь потому, что боялись, что не смогут уберечь тебя. И я понимаю их. Я боюсь этого каждый раз, когда ты выезжаешь на трассу. Боюсь, что меня не будет рядом, и я просто ничего не смогу сделать.

- Теперь ты можешь не бояться этого, - он не видел её лица, но ему казалось, что её глаза закрыты. Он чувствовал её эмоции каждой клеточкой своего тела: страх, боль, тоска, горечь… они словно прошли сквозь него в тот самый момент, когда её ладонь коснулась его спины.

- Когда я нуждалась в тебе, ты всегда оказывался рядом, - продолжала Сара. – Прибегал по первому зову. Благодаря этому, я никогда не чувствовала себя одинокой и опустошенной настолько, чтобы в какую-то минуту просто перестать хотеть жить, - она немного помолчала, но Дилан понимал, что скажи он сейчас хоть слово – он сломает внутри неё что-то очень ценное, что она собиралась ему открыть. – Ты всегда был сильным. Слишком сильным. Иногда я просто не понимала, откуда в тебе столько холода и безразличия, но теперь понимаю. Ты всегда и все делал лишь ради меня, все эти годы пытался заглушить мою боль, при этом забывая о собственной. – Она снова сделала паузу, а затем легонько отстранилась. - Я хочу, чтобы ты знал, что какое бы решение ты не принял, я всегда его поддержу и всегда буду рядом, - с этими словами Сара приподнялась на цыпочки и поцеловала брата в щеку, - но твой выбор будет лишь твоим выбором, - прошептала она. - И его ноша всегда будет лежать лишь на твоих плечах.

Её рука в последний раз скользнула по его спине, а затем он ощутил легкую прохладу и буквально через несколько секунд услышал, как тихонько закрылась дверь.

Он не знал, сколько простоял так, просто смотря в окно, стараясь последовать совету сестры и пытаясь разобраться в своих хаотично бегающих мыслях, но когда спустился вниз, то обнаружил, что было уже около десяти вечера. Он слегка помял затекшую шею и потянулся, чтобы разогнуть уже начинающую отчего-то болеть спину.

- Ты в порядке? – Дилан поднял голову и встретился с обеспокоенными глазами своего друга.

- А почему я должен быть не в порядке? – как ни в чем не бывало, спросил он.

- Да я в общем-то просто так спросил, - пожал плечами Макс, и это заставило Дилана усмехнуться.

- Брось ты это. Думаешь, я не понимаю, что твоя жена тебе все рассказала?

- Что меня выдало? – лицо его друга скривилось, и он почесал свой затылок.

- Встревоженный взгляд, - губы Дилана растянулись в легкой полуулыбке. – И тот факт, что Сара никогда и ничего от тебя не скрывает.

- На ней лица не было, когда она спустилась, поэтому я…

- Эй, - Дилан сжал его плечо, - ты не обязан оправдываться передо мной. Она твоя жена, и то, что вы делитесь друг с другом – это очень ценно. Тем более, что ты мой друг, Макс. Все нормально. И я тоже.

- Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать? – тихо спросил он, внезапно делая шаг вперед и заключая его в объятия

- Знаю, - ответил Дилан, хлопая его по спине, - и это взаимно.

- Ты не голоден? – спросил Макс, отстраняясь. – Мы могли бы что-нибудь заказать.

- Нет, спасибо. Мне на самом деле уже пора, так что я поеду, - Дилан протянул ему руку.

- Дела? – многозначительно улыбнулся Макс, отвечая на рукопожатие.

- Не те, о которых ты подумал, - усмехнулся он. – Утренняя деловая встреча. Нужно выспаться и подготовиться.

- Расскажешь потом, как прошла подготовка, - не унимался Макс, рассмеявшись в полголоса.

Дилан уже хотел было отплатить ему в той же манере, как вдруг прозвенел звонок в дверь.

- Вы кого-то ждете? – удивленно спросил он, но по взгляду Макса понял, что он точно не ждал.

- Вообще-то нет.

- Я открою. Это ко мне, - Сара на ходу вытирала руки полотенцем, с улыбкой на губах направляясь к двери.

- К твоей жене ходят так поздно? Сказал бы я, кто ты, - улыбнулся Дилан, довольный тем, что ему все-таки удалось съязвить, но тут же ощутил, как большой кулак прилетел ему прямо в живот. Не сильно, но достаточно доходчиво и по-мужски.

- Привет, - до них донесся улыбчивый голос Сары, что заставило Дилана плотно поджать губы, чтобы не дай Бог не рассмеяться.

- Я чуть с ума не сошла, пока нашла именно то, что ты просила, - знакомый запах окутал ноздри, а голос прорезался в сознание. – Но твоя подруга просто лучше всех.

- Ты очень скромна, когда хвалишь себя, - рассмеялась Сара. – Спасибо большое, не знаю, что бы я без тебя делала.

- Останусь скромной, - последовал серьезный ответ, а затем девушки одновременно рассмеялись.

Дилан и не заметил, как Макс отошел от него, подходя к жене и сестре.

- Скажи мне, что ты на машине, ладно? И что неподалеку тебя ждет мужчина, который сможет тебя проводить.

- Вообще-то, я на метро. И нет, меня никто не ждет. Я прогулялась пешком: подышала воздухом, поразмышляла.

- Пешком? Одна? Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты вела себя осторожнее?

- Снова включил старшего брата? – на удивление Дилану, она лишь улыбнулась, а вот Макс её шутки не оценил. Он грозно сложил руки на груди и сощурил глаза.

- Я его и не выключал.

Дженнифер закатила глаза.

- О, Боже, Макс, меня так даже родители никогда не опекали.

- Потому что эта функция была на мне.

- Так, спокойно, не устраивайте тут разборки, ладно? - Сара, как обычно, взяла на себя роль миротворца. – Милая, он просто переживает за тебя. В нашем районе в последнее время не все спокойно, и это моя вина, что я повела себя столь неосмотрительно. Я не должна была просить тебя приезжать так поздно.

- Все нормально, - поддержала её Дженнифер. – Я закажу такси.

- Никакого такси, - строго сказал он. – Я сам отвезу тебя домой, - он уже потянулся к ключам, как неожиданно Дилан услышал звук собственного голоса.

- Могу и я отвезти.

Он вышел из тени и тут же заметил, как напряглась фигура, стоящая в дверях. На ней было красивое красное пальто, из-под которого выглядывали длинные стройные ноги, облаченные в черные сапоги на высоких шпильках. Волосы разметались по плечам аккуратными ровными волнами. Её руки были спрятаны в карманы теплой материи, а небольшая сумочка под цвет сапог, свисала с правого запястья. Они просто молча смотрели друг на друга, прекрасно понимая, что в доме повисло неловкое молчание, которое продлись ещё пару секунд – могло бы привести к ненужным вопросам.

Первой заговорила она.

- Не нужно, Дилан, я не хочу так тебя утруждать.

- Мне не трудно, - отозвался он, направляясь прямо к ней. – Я на машине, и нам по пути.

- Я не знаю, это…

- Думаешь, я тебя съем? – прошептал он, проходя мимо неё и протискиваясь в небольшой проходик между косяком и её грациозным телом.

Дженнифер сузила глаза и сложила руки на груди. Теперь в её глазах забегали пламенные огоньки.

- Конечно же, нет, что за ерун…

- Тогда поехали, - перебил её Дилан, а затем быстро, но со всей присущей ему любовью поцеловал сестру и направился к своей машине.

Он не видел, пошла ли она за ним, но чувствовал, что стопроцентно выиграл эту маленькую битву. Она не захочет давать брату и подруге почву для размышлений, именно поэтому просто покорно залезет в его роскошную тачку и позволит довезти себя до дома. Она не станет бунтовать. И ей придется забыть о злости, которая в этот самый момент просто разрывает её на мелкие кусочки.

Дилан усмехнулся собственным рассуждениям и открыл дверцу своего автомобиля.

У нее просто нет иного выбора.

Глава 8

Дженнифер шла по темной улице, освещенной тусклым светом фонарей, и вдыхала слегка прохладный весенний воздух. Несмотря на то, что март в этом году был холодным и каким-то отстраненным, передавая всем настроение печали и грусти, сегодняшний вечер поражал своей легкостью и непринужденностью. Ей было приятно идти по почти ночному городу, по улицам, на которых практически не было людей, и думать. Она любила размышлять, и порой ей даже казалось, что такая её привычка совершенно губительно отражается на её жизни. Но что она могла поделать, если считала, что только постоянно запуская мыслительный процесс, люди доказывают, что они разумные? Что каждый из них не просто так называется таким важным словом «человек» – созданием, которое стоит выше любого другого живого существа на всей планете. Ну, если, конечно, не существует каких-нибудь иных форм жизни, цивилизация которых в сто крат превосходит человеческую: такие зеленые человечки с супер модными современными технологиями и необъяснимыми способностями к чтению мыслей, управлению разумом и прочими паранормальными штуками, которые помогут им в конечном итоге поработить Галактику и уничтожить человечество.

Дженнифер осторожно и с небольшой опаской подняла свою голову к небу. Оно было невероятного темно-синего цвета, и на некоторых его участках уже виднелись первые россыпи звезд. Инопланетян вроде видно не было.

Дженнифер улыбнулась и покачала головой. С ума она что ли сошла, в самом деле? Нашла о чем думать.

Подойдя к нужному дому, Джен подняла руку вверх и нажала на звонок. Буквально через несколько секунд дверь отворилась.

- Привет, - лицо Сары озарила ослепительная улыбка.

- Я чуть с ума не сошла, пока нашла именно то, что ты просила, - Дженнифер вручила девушке пакет, а затем театрально выдохнула. – Но твоя подруга просто лучше всех.

- Ты очень скромна, когда хвалишь себя, - рассмеялась Сара. – Спасибо большое, не знаю, что бы я без тебя делала.

- Останусь скромной, - серьезно ответила она, но затем не выдержала и рассмеялась.

- Скажи мне, что ты на машине, ладно? И что неподалеку тебя ждет мужчина, который сможет тебя проводить.

Дженнифер перевела взгляд на своего старшего брата, в глазах которого ясно читалось одно: он был очень-и-очень напряжен. И, кажется, главной причиной его настроения было то, что он догадывался, какой последует ответ.

- Вообще-то, я на метро. И нет, меня никто не ждет. Я прогулялась пешком: подышала воздухом, поразмышляла.

Ой-ой-ой. Вот сейчас начнется.

- Пешком? Одна? Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты вела себя осторожнее?

- Снова включил старшего брата? – улыбнулась Дженнифер, но сделала это очень-и-очень зря. Макс напрягся ещё сильнее, а затем очень по-грозному сложил руки на груди и сощурил глаза, как делал это всегда, когда сильно злился.

- Я его и не выключал.

Она непроизвольно закатила глаза.

- О, Боже, Макс, меня так даже родители никогда не опекали.

- Потому что эта функция была на мне.

Когда с её языка уже готово было сорваться язвительное замечание, её подруга, как всегда это и бывало, приняла весь огонь на себя.

- Так, спокойно, не устраивайте тут разборки, ладно? – Сара выставила руки вперед, отгораживая их друг от друга, а затем перевела на неё свой взгляд. – Милая, он просто переживает за тебя. В нашем районе в последнее время не все спокойно, и это моя вина, что я повела себя столь неосмотрительно. Я не должна была просить тебя приезжать так поздно.

- Все нормально, - выдохнула Дженни, понимая, почему Макс так себя ведет. Он ведь все-таки её старший брат, верно? Ему положено быть дотошным, надоедливым дураком. – Я закажу такси.

- Никакого такси, - строго сказал он. – Я сам отвезу тебя домой, - Дженнифер ужесобиралась было сказать, что доедет сама, как вдруг замерла, услышав до боли знакомый голос.

- Могу и я отвезти.

Дилан вышел из тени дома так грациозно, словно был чертовым Антонио Бандерасом из фильма Зорро… таким же прекрасным, величественным и опасным… ну, разве что плаща и маски на нем не было. Да и свою раритетную шляпу он где-то обронил. А про цвет кожи и волос она вообще молчала…

Но, Господи, каким же красивым он был… а его тело?… это сексуальное, самое лучшее, подтянутое, стройное, апполонское…. ох, что она несет…

Дилан стоял так близко, что их разделяло всего несколько незначительных шагов. Он молча смотрел в её глаза, будто бы пытался пробраться как можно глубже внутрь… обнаружить что-то, что до этого момента было скрыто от чужих глаз… Дженнифер позволила себе задышать, и вдруг осознала, что все присутствующие в комнате, затаили дыхание и ждут её ответа. Её гребаного ответа, который затягивается уже слишком надолго.

Чеееерт.

- Не нужно, Дилан, - быстро начала она, - я не хочу так тебя утруждать.

- Мне не трудно, - отозвался он, направляясь прямо к ней, и заставляя снова замереть на месте. – Я на машине, и нам по пути.

- Я не знаю, это…

- Думаешь, я тебя съем? – прошептал он, проходя мимо неё и протискиваясь в небольшой проходик между косяком и её телом.

Она ощутила, как по коже побежали мурашки, а ноги немного подкосились, но гордость взяла верх над чувствами её предательского тела, которое она в этот самый момент так сильно ненавидела.

Вместо того, чтобы снова растечься перед ним чертовой лужицей, она сузила свои глаза и сложила руки на груди. Пусть эта самодовольная макака видит, какова она в гневе.

- Конечно же, нет, что за ерун…

- Тогда поехали, - перебил её Дилан, а затем быстро поцеловал Сару и развернулся на своих новомодных дизайнерских ботинках.

Нет, она не разглядывала его.

- Милая, у вас с Диланом все в порядке? – Сара ошарашено смотрела брату вслед, а Макс предпочел опустить глаза вниз и промолчать.

Ну, хоть сейчас он выбрал правильную тактику.

- С этим придурком не бывает нормально, - зло ответила Дженнифер, - но я справлюсь.

- Ты уверена? – теперь её пронзительные глаза были устремлены точно на неё.

Нет-нет-нет. Только не делай этого сейчас. Прекратиии.

- Уверена, - непринужденно сказала она. – Сейчас как обычно поругаемся в машине, потом не будем разговаривать неделю, а затем Макс снова помирит нас. Все как обычно.

Сара немного помолчала, а затем перевела свой взгляд на мужа, который все ещё стоял, покорно опустив свою голову вниз. По всей видимости, не найдя у него должной поддержки, её подруга просто кивнула.

- Позвони, когда будешь дома.

- Позвоню.

Как только входная дверь закрылась, она резко развернулась на своих каблуках.

Боже, как же сильно она была зла! Кипела, словно чайник!

Ну, уж нет, Дилан Бейли, у тебя не получится вертеть мною как чертовой игрушкой!

Думаешь, что ты Бог? Черта с два это так!

Думаешь, что имеешь право приказывать мне? Ничего подобного!

Думаешь, что я настолько завишу от твоего «предложения», что не смогу добраться до дома самостоятельно? Ошибаешься! Мне не нужна твоя помощь, а уж тем более, если после неё, ты чувствуешь себя всемогущим засранцем!

Пропади ты пропадом, Дилан Бейли! Я лучше пойду пешком, чем сяду в твою чертову машину! Дженнифер развернулась в другую сторону и застучала каблуками по дороге. Она засунула свои руки в карманы пальто, стараясь дышать и яростно метая огненные шары в пустоту ночной тишины.

Этот наглец думает, что она будет подчиняться ему? Как бы не так! Он ещё не понимает, с кем связался. И не знает, что она ещё никому не позволяла играть с ней таким образом.

Отлично изучив её взрывной темперамент, он мог бы без труда предположить, что она поддастся своим эмоциям, вспылит и пошлет его ко всем чертям. Но она могла бы поклясться, что именно в данный момент он был уверен в том, что девушка, которую он знал ещё с младенчества, просто покорно залезет в его шикарный автомобиль и позволит ему, таким образом, взять над собой верх. О, как же сильно он просчитался!

Уже заворачивая за угол дома, Дженнифер как раз подумала о том, что ей следовало бы вызвать такси, потому что узкой и безлюдной улочкой одна и в такое позднее время она идти совсем не желала. Но как только она начала вытаскивать свою руку из кармана, в которой лежал сотовый, то ощутила, как чья-то большая ладонь легла на рукав её пальто.

Она зло повернулась к своему «захватчику», намереваясь высказать Дилану все, что она о нем думает, но мгновенно замерла, чувствуя, как её ноги приросли к асфальту.

- И что, позволь узнать, такая крошка, как ты, делает в этом месте одна и так поздно? – хищно ухмыльнулся человек, державший её за плотный кусок ткани.

Она попыталась вырваться, но ощутила лишь, как мужчина усилил свою хватку, и теперь со всей силой сжимал её локоть. Она хотела закричать, но его большая мокрая ладонь мгновенно накрыла её рот, тем самым лишая её практически всех путей к отступлению.

- Не пытайся вырваться и кричать. Просто будь хорошей девочкой, - его голос опустился до мерзкого шепота, а большое тело двинулось в её сторону, вынуждая её, таким образом, сделать несколько шагов назад. – Как насчет того, чтобы немного скрасить мой вечер?

Дженнифер ощутила, как уперлась спиной в каменное строение. Отвратительная туша приблизилась к ней практически вплотную, и она уже отчетливо ощущала тошнотворный запах его пота, смешанный с въедливым запахом алкоголя, который практически мгновенно вызвал у неё приступ паники.

Она не могла пошевелиться. Не могла проронить ни единого слова. Она застыла, словно в одно мгновение стала затвердевшей восковой фигурой, хотя чувства и эмоции все ещё отчаянно пульсировали в ней, пытаясь высвободиться из смертельных оков.

Злость, которая всего минуту назад переполняла её сосуд до самых краев, сейчас просто испарилась, уступив место самому сильному страху в её жизни… страху, который парализовал все её тело.

- Не бойся, детка, я не сделаю тебе больно, - сказал он почти у её уха, а затем резко впечатал её в стену здания, прижавшись к ней со всей своей силой. Дженнифер ощутила, как сдавило грудь, ощутила, как ей становится нечем дышать. Ноги слабели и подкашивались, а на глаза начинали наворачиваться слезы. В одно мгновение она стала слабой жертвой, которая столкнулась с сильным хищником, и осознание того, чем это могло для неё закончиться, заставило её задрожать.

Она закрыла глаза, чувствуя, как обжигающая соленая вода начинает стекать по её щекам, и резко отвернула голову в сторону, когда ощутила, что он намеревается коснуться своими мерзкими губами её кожи. Его руки свободно перемещались по её телу, пока отвратительное дыхание врезалось в ноздри с такой интенсивностью, что Дженнифер чувствовала подступающую к горлу тошноту. Коленкой он раздвинул её ноги, а свободной рукой резко дернул за пальто, заставляя пуговицы разлететься в разные стороны. Она услышала собственный сдавленный всхлип и поняла, что это единственное, на что она сейчас способна. Припертая к каменному строению большим тучным телом, она могла только плакать… и жалеть о том, что позволила своей чертовой гордости взять верх над её разумом.

«Как же сильно ты сейчас мне необходим…»

Неожиданно Дженнифер ощутила странную легкость и поняла, что её пошатывает. Ей показалось, что вокруг стало свободнее… словно что-то или кто-то перестал наваливаться на неё со всей возможной силой… словно…

Она резко распахнула глаза и повернула свою голову как раз в тот самый момент когда её «захватчик» падал на асфальт. Его глаза были широко раскрыты от удивления, губа кровоточила после нескольких прямых ударов в челюсть, нос был разбит, а одежда теперь была вся в грязи. Мужчина, который только что, возможно, спас ей жизнь, расставил ноги и наклонился над лежащим и избитым на дороге мерзавцем.

- Если ты ещё хоть раз посмеешь тронуть её хотя бы пальцем, я тебя собственноручно закопаю, - он схватил подонка за шиворот и слегка приподнял, желая, чтобы его слова были сказаны более доходчиво. – Но перед этим изобью до полусмерти и при помощи тех, кто всем сердцем презирает таких, как ты, сделаю с тобой то же самое, о чем всего минуту назад подумывал твой тупой мозг. – Глаза насильника стали ещё шире, с каждой секундой наполняясь все большим страхом, и смотря на то, как он растерянно озирается по сторонам, Дженнифер, наконец, позволила себе сделать вдох. – Ты все уяснил, или мне нужно повторить?

Мужчина резко закивал головой и начал делать неуклюжие движения, «царапая» асфальт руками и ногами и стараясь отползти как можно дальше от этого места. Он явно не желал задерживаться здесь хотя бы на пару секунд дольше.

Дилан только покачал головой и усмехнулся, а затем, со всей присущей ему силой, нанес её обидчику сокрушительный удар в челюсть. Лишь только когда он обмяк в его руках, на какое-то время потеряв сознание, он позволил себе отпустить подонка, оставляя его лежать на холодном бетоне.

Дженнифер заметила, как часто вздымалась его грудь, как волосы стали немного влажными и теперь липли к лицу. Она видела его бешеный взгляд, который в этот самый момент до боли пугал её, и поэтому из последних сил вжималась в каменную стену.

- В машину, - сквозь зубы произнес он, даже не удостоив её ни единым взглядом, - быстро.

Она старалась держаться на прямых ногах, хватаясь пальцами за небольшие кирпичики на доме, и, не смея шевелиться, смотрела на то, как Дилан яростно сжимал свои пальцы в кулаки. Он стоял к ней в пол оборота, его голова была слегка опущена, а непослушные локоны, выбившиеся из небольшого хвостика впоследствии драки, не давали ей разглядеть выражение его лица. Но нуждалась ли она в этом? Она не видела его чувств, но ощущала их… та злость, которая в этот самый момент витала в воздухе, совершенно точно исходила именно от него, и её просто невозможно было не заметить…

- Я сказал в машину! – неожиданно заорал он, и Дженнифер даже вздрогнула, чувствуя, как от его крика по её щекам полились слезы. Не от слабости, все ещё от страха.

На ватных ногах, ещё непослушных от недавнего происшествия, она медленно добралась до его белого автомобиля и уперлась одной рукой в холодный металл, другой взявшись за ручку на дверце. Дженнифер опустила свою голову вниз, чувствуя, что её вот-вот вывернет наизнанку, и постаралась сделать несколько успокаивающих ритмичных вдохов, надеясь на то, что прохладный свежий воздух в конечном итоге поможет ей придти в себя.

Буквально через пару секунд, почувствовав себя значительно лучше, она, наконец, забралась в салон машины и, закрыв за собой дверцу автомобиля, быстро нажала на кнопку, желая услышать щелчок безопасности. Она откинула свою голову назад и опустила отяжелевшие веки, ощущая, как что-то будто бы намеренно сдавливает ей грудь. Как что-то мешает ей расслабиться и почувствовать себя защищенной. Что-то, чему она не дает выход, что-то, что держит в себе уже долгие годы…

И тут она заплакала. Громко. Сильно. Не сдерживая себя. Она плакала и плакала, выплескивая всю свою боль наружу, и знала, что проливает эти слезы не только за то, что случилось несколько минут назад, но и за то, что произошло уже очень давно. Она плакала за свое детство и за свою семью.

Трясущимися руками, Дженнифер закрыла своё лицо и отодвинулась от окна, подбирая под себя коленки, словно маленький ребенок. Она все ещё боялась, что кто-то может причинить ей вред, и что на этот раз никто не придет ей на помощь. Никто не услышит её криков.

 

- Мама! Мама! – маленькая девочка изо всех сил колотила руками в дверь, пока по её щекам стекали соленые слезы. Она истерично всхлипывала, пытаясь выбраться из закрытой комнаты и помочь той, которую так сильно любила.

Она не выносила, когда её родители ругались. Не выносила, когда папа запирал её в спальне, говоря, что им с мамой нужно поговорить, и что этот разговор поможет им помириться. Она не верила в это. Не верила отцу, хоть и всей душой любила его.

- Папа, открой дверь! – Дженнифер отчаяннее и сильнее била кулаками в дерево, чувствуя, что кожа на её руках уже начинает гореть. Она отбила себе все пальцы, прекрасно понимая, что скоро её руки станут синими и покроются небольшими кровоподтеками от лопнувших на руках сосудиков, но все равно не останавливалась. Просто не могла.

- Сколько раз я говорил тебе не делать так! – Она слышала голос своего отца, и это заставляло её колотить в дверь сильнее. – Да какого черта ты делаешь! Пошла вон!

Последовал приглушенный хлопок, словно от сильного удара, а затем падение. Что-то разбилось, разлетаясь на сотню мелких осколков, и Дженнифер внезапно замерла, почувствовав, как внутри у неё все сжалось. Сердце перестало биться, дыхание остановилось, ноги ослабели. Она не чувствовала, что в это самое мгновение вообще живет.

Для неё сейчас существовала лишь тишина.

Тишина дома и тишина её собственного сердца.

- Оставь её! – Она услышала голос своего брата, и это заставило её сердце вновь начать отбивать ритм. Макс. Макс во всем разберется! Он всегда разбирался! Он её старший брат! Он не может подвести её!

- Пошел отсюда, щенок!

Дженнифер услышала крики своей мамы, сопровождающиеся громкими всхлипами, и тут же осознала, что тоже рыдает. Во все горло.

Её отец ударил Макса. Она могла бы поклясться, что он сделал это.

Он бил её маму. Постоянно. Ежедневно. Сильно. Много.

А она ничего не могла с этим поделать…

Он закрывал её в комнате до тех пор, пока все не утрясется, и лишь после того, как в доме становилось тихо, позволял выйти. Она знала, зачем он делал это… он любил её… и не хотел нечаянно сорваться на ней. Только вот не понимал, что все равно заставляет её страдать. Не физической, но душевной болью.

Дженнифер ухватилась одной рукой за ручку дверцы, и очень медленно съехала вниз, практически без сил оседая на теплый ковер. Она прислонилась щекой к дверце, и позволила себе закрыть глаза, пока слезы ручьями безвольно стекали по её щекам. В такие моменты она мечтала лишь об одном: чтобы их семья была нормальной. Как у всех. Маленькая десятилетняя девочка не понимала, как человек, который дарит своей дочери столько любви и заботы, в тоже время способен причинять столько боли и страданий своему сыну и его матери? Она не понимала, чем она лучше… не понимала, чем её родные заслужили такую участь…

Дженнифер слушала тишину дома, потому что бешено колотить руками в дверь уже просто больше не могла. Она устала. Сильно устала. Она не знала, сколько времени было на часах, и сколько она просидела на полу, стараясь унять боль в груди, но ей казалось, что достаточно долго, потому что её глаза уже начинали слипаться, а голова уносилась куда-то очень далеко. Практически полностью позволив себе отдаться во власть сна, она вдруг услышала легкие, почти что невесомые шаги за дверью, пол слегка скрипнул, а затем в замке медленно повернулся ключ.

Дженнифер открыла глаза от того, что услышала звук заводящегося мотора. Дилан сидел на водительском сиденье и выкручивал руль. Его взгляд был устремлен точно на дорогу.

Она не знала, сколько времени просидела в салоне автомобиля в одиночестве, сжавшись в крохотный испуганный комочек, но по встроенным в корпус часам поняла, что очень долго. Дилан слегка притормозил, пропуская вперед какую-то машину. Дженнифер услышала слабый короткий визг сирены, и это заставило её резко поднять голову вверх. Это был полицейский автомобиль.

Осознание происходящего ударило во всевозможную силу, и Дженнифер отвела свои глаза в сторону, начиная прокручивать в голове то, что произошло.

Она подняла свой взгляд на Дилана как раз в тот момент, когда он выезжал на дорогу. И только когда они проехали достаточное количество времени для того, чтобы оказаться как можно дальше от дома её брата, она осмелилась заговорить.

- Ты вызвал полицию? – Он молчал, но она видела, как напряглись мышцы на его лице. Его руки сильнее сжали руль, и он резко крутанул его, практически с визгом выезжая на поворот. Он был в ярости. Из его глаз определенно летели искры, хотя их и не было видно. – Дилан, поговори со мной. – Он снова не ответил. Дженнифер прикрыла глаза и в отчаянии отвернулась к окну. Она понимала, что виновата. Понимала, почему он злится. И понимала, что заставила его здорово понервничать. А что будет, если об этом узнают Сара и Макс… Дженнифер практически задохнулась, представив себе весь ворох боли, который им придется испытать и переживаний и наставлений брата, которых после этого уже точно будет не избежать. Она выдохнула, моля Бога о том, чтобы то, что случилось в том переулке, осталось только в том переулке. - Ты можешь молчать и дальше, но прошу тебя, не говори ничего моему брату и своей сестре.

- Хочешь, чтобы я скрыл от них твою безалаберность?

Она не ожидала, что он ответит, поэтому, немного растерялась. Его голос был тверд, но на удивление спокоен. Когда Дженнифер повернулась к нему, то поняла, что он так сильно на неё злится, что даже смотреть в её сторону не собирается.

- Я хочу, чтобы ты избавил их от волнения. Не люблю, когда Макс думает, что мне может что-то угрожать.

Она услышала его смешок.

- А точнее, когда он следит за каждым твоим шагом.

- Почему ты вечно все переворачиваешь?! – не выдержала Дженнифер и резко выпрямилась в кресле.

- А почему ты не можешь просто не влипать в неприятности?! – закричал он и резко повернул свою голову в её сторону, на мгновение заглядывая ей прямо в глаза.

Нет… когда она говорила про ярость, она явно приуменьшила её значение. Он был не просто зол. Он был ДЬЯВОЛЬСКИ зол. Таким, как сейчас она ещё никогда его не видела. Его серые глаза сейчас отчетливее всего напоминали ей грозовые облака, которые предвещали начало самой настоящей бури. Бури, которая будет безжалостно сносить все на своем пути.

Он резко отвернулся от неё, снова сосредотачиваясь на дороге, и, по всей видимости, стараясь окончательно не выйти из себя.

Дженнифер закрыла глаза, поворачивая свое лицо в сторону лобового стекла, и сложила руки на груди. Она не станет ему отвечать… не станет подогревать угли, которые впоследствии могут стать для них обоих разрушительным пожаром. Она будет умнее и просто смолчит. На этот раз она смолчит… - Прости меня, - выдохнула она, сама не понимая, как вообще смогла это произнести. – Прости…

Она не шевелилась, и даже и не думала открывать глаза, потому что боялась прочитать на его лице эмоции, к которым она не будет готова… эмоции, которые могут больно ранить. Его молчание доводило её до нервного исступления, и поэтому она обессилено прислонилась лбом к холодному стеклу, мечтая сейчас только об одном: щелкнуть пальцами и перенестись в свою квартиру, в которой будет тепло и безопасно… наверное, безопасно…

Дженнифер снова открыла глаза лишь тогда, когда поняла, что вокруг стало слишком тихо. Она не слышала звука мотора, не слышала лязганья шин, и самое главное, не чувствовала присутствия рядом с ней другого человека. Её глаза тут же врезались в ночную темноту, и она долго привыкала к ней, просто смотря куда-то в пустоту. Только когда её глаза понемногу адаптировались к такой непроглядной тьме, она сумела разглядеть несколько знакомых очертаний и поняла, что уже находится не совсем в машине… и даже более того, она прекрасно знала, в каком именно месте лежит. Почувствовав до боли знакомый запах, она слабо улыбнулась и уткнулась носом в подушку, чтобы вдохнуть побольше этого пьянящего аромата. Аромата дома. Уюта. И защищенности.

Дженнифер осторожно привстала и спустила босые ноги на свой любимый ковер. Она лежала в постели практически полностью одетая… Дилан не посмел притронуться к ней. Интересно, почему? Любой другой мужчина не смог бы не воспользоваться таким удобным случаем, и определенно раздел бы её, позже сославшись на то, что просто проявил внимание и заботу. Любой другой сделал бы так, но не Дилан. Он никогда не пытался залезть в душу человеку глубже, чем тот этого позволял. Никогда не пытался изворачиваться, хитрить и подлавливать на лжи. Он просто понимал. И принимал. Потому что хотел к себе того же. Поэтому, и она никогда не посмела бы перейти черту, которую он установил.

Они понимали друг друга. Лишь сейчас, спустя такое огромное количество времени, она, наконец, осознала, что они словно являются двумя половинками чего-то одного… чего-то целого. Дженнифер уже не в первый раз чувствовала какое-то странное родство с ним, и совсем не потому, что они привыкли считать друг друга близкими людьми.

Нет, определенно не поэтому.

Здесь было что-то другое. Что-то, чему она пока не могла найти объяснения.

Встав с кровати, и подойдя к своему туалетному столику, Дженнифер подняла глаза на свое отражение в зеркале. Увиденное заставило её непроизвольно скривиться. Выглядел она, скажем так, не совсем привлекательно, и если бы Дилан сейчас был тут, то она, несомненно, просто спугнула бы его своим внешним видом.

По-быстрому приняв душ и смыв с себя весь ужас этой ночи, Дженнифер натянула свои любимые лосины, простую белую футболку и взглянула на прикроватные часы, стоящие на тумбе. Они показывали 3:28. Эта ночь тянулась слишком долго… в её голове было слишком много мыслей, которые требовали срочной разрядки, и она понимала, что в ближайшие несколько часов точно не сможет уснуть. Может даже не пытаться. Моментально отбросив в сторону вариант со сном, она решила спуститься вниз и проверить Персея, которого не видела с самого утра, а заодно и выпить чашечку горячего кофе. И плевать, что потом это выйдет ей боком в виде больной головы и мешков под глазами. Сейчас её друг по имени «капучино» был необходим ей как никогда.

Стоя ещё на самой верхней ступеньке, Дженнифер поймала себя на странной мысли – ей показалось, что она уловила тонкий аромат вкусного горячего напитка, о котором грезила всего несколько секунд назад. Но разве это было возможно? Вряд ли коты когда-либо научатся варить кофе. А даже если бы это вдруг неожиданно и произошло – ну, всякое же может быть, вариант с зелеными человечками она уже рассматривала, – то это определенно был бы не Персей. Это существо было самых настоящих голубых кровей и представить себе, что оно могло снизойти до такого неблагородного дела, как варка капучино, было весьма и весьма трудно.

Когда она дошла практически до самого низа, то ощутила аромат ещё сильнее, и поняла, что это точно не обман её обоняния. Она услышала тихую мелодию Фредди Меркьюри и едва различимый голос, который тихо подпевал исполнителю. До её носа долетел запах ещё чего-то невероятно вкусного, но её рецепторы просто отказывались распознавать предмет аромата, от которого у неё даже заурчало в животе.

Она сошла с последней ступеньки и только тогда осмелилась повернуть свою голову в сторону доносящихся звуков. Знакомая фигура стояла к ней спиной, умело орудуя на её кухонном столике, а кот, который никогда не выходил ни к кому, кто числился в этом доме гостем, сейчас мило обтирался об ноги Дилана и урчал так, словно он был его единственным и самым лучшим хозяином. Предатель.

- Погоди, парень, я уже доделываю лосось, скоро ты получишь свою порцию. А вот салат тебе вряд ли понравится, там лук, - усмехнулся он, и кот промурлыкал так, словно только что согласился с ним. Её. Кот. Согласился. С ним. Невероятно.

- Чем ты подкупил его? – не выдержала Дженнифер.

- Кого? – Дилан, казалось бы, совершенно не удивился её появлению.

- Персея, - ответила она, опускаясь на корточки и протягивая руку к уже подбежавшему к ней коту. Она ласково провела ладонью по его макушке, а затем почесала за ушком и проделала дорожку от его головы и до хвоста. Он одобрительно заурчал, и начал ходить вокруг своей хозяйки, - он ни к кому не подходит. А об тебя даже обтирался.

- Ты назвала кота Персей? – усмехнулся Дилан, доставая чистые тарелки, но когда Дженнифер встала и немного грозно посмотрела на него, не стал продолжать свои фирменные дразнилки. – Животные меня любят. Ничего не могу с этим поделать.

Дженнифер подошла к нему и облокотилась бедром о стойку.

- Ну да, Мистер МеняНевозможноНеЛюбить, как я могла забыть, - она саркастично закатила глаза, но к своему величайшему удивлению, ничуть не задела Дилана. Он лишь улыбнулся и пристально посмотрел на неё.

- Что? – спросила она, выпрямляясь. – Почему ты так смотришь на меня?

- Ты серьезно так меня назвала?

- А что? – она снова расслабилась, закидывая в рот кусочек черри, которые он резал. – По-моему я попала в точку. Такого самодовольного засранца, как ты, ещё поискать нужно. - Её рука потянулась к ещё одной половинке помидорки, но Дилан быстро пресек её попытку, стукнув её по пальцам.

- Эй! – возмутилась Дженнифер. – Ты чего это!

- Тебя разве мама не учила, не хватать еду со стола в процессе её приготовления? Ты портишь все блюдо.

- Да ладно, - нахмурилась Дженнифер, - как я могу испортить твое блюдо, если съем маленький помидор?

- Настоящие гурманы, когда готовят, вообще никому не позволяют подходить к ним и на милю. А кухня для них – словно святыня. Там появляются только верующие в то, что еда – это ценность.

- Я верю в то, что еда – это ценность, - улыбнулась Дженнифер и снова потянулась к вкуснейшему помидору, но снова получила от Дилана заветный шлепок по пальцам.

- Какой ты зануда, - пробормотала она, обидчиво скрестив руки на груди.

Он усмехнулся.

- Просто я охраняю свою территорию.

- Но это моя квартира! И мои помидоры, - Дженнифер показала ему язык, думая, что выиграла этот спор, но не заметила на лице своего противника и толики сожаления или досады.

- Но готовлю-то их я.

- Да ты даже не гурман, - возмутилась она.

- Нет, - согласился он, - просто Бог кухни.

- Самодовольный индюк, - пробормотала она, упираясь задом в столешницу.

- Лосось.

- Что? – не поняла она.

- Я говорю, что у нас сегодня лосось, я не знал, что ты хотела индейку.

Она стрельнула в него искрящимся взглядом, заставив парня искренне рассмеяться. Она ничего не ответила, предпочтя просто молча наблюдать за тем, как он шинковал капусту, нарезал огурцы и лук и делал это все с такой скоростью, словно много лет работал, по меньшей мере, поваром в ресторане. Он заправил салат соусом, который приготовил, пока она пыталась понять, откуда у него такой талант к готовке, а затем отрезал немного лосося и положил в небольшую мисочку, придвигая её к углу, в котором стояли остальные миски кота. Персей прибежал на запах в ту же секунду и с непередаваемым блаженством, но очень медленно и аккуратно поедал то, что ему положили.

Этот кот никогда не перестанет быть королем.

- Почему ты не уехал? – внезапно спросила она, переводя свой взгляд на Дилана.

Он немного помолчал, большой ложкой помешивая что-то напоминающее ей греческий салат, и ей показалось, что он даже слегка напрягся.

- А ты хотела бы, чтобы меня здесь не было? – он продолжал мешать, не поднимая на неё своих глаз.

- Нет, просто… - она не могла найти подходящих слов. Черт. Черт. Черт. Когда такое было в последний раз? Всегда собранная и знающая, что сказать в нужный момент, сейчас она напоминала безмолвную рыбу, попавшую из водоема в аквариум – растерянную и даже напуганную.

- Не смог оставить тебя одну, - внезапно произнес он, разливая кофе по чашкам.

- И решил охранять меня, готовя лосось и салат? – улыбнувшись, пошутила Дженнифер, а затем облокотилась руками о столешницу.

- Я знал, что ты проснешься посреди ночи и спустишься вниз, чтобы выпить чашку капучино, - она заметила на его губах слабую улыбку и замерла. – Но разве, такая любительница вкусно поесть, может ограничиться одним кофе? Ты непременно стащила бы что-нибудь их холодильника, - усмехнулся он и покачал головой, - тщательно проверив его содержимое, я пришел к выводу о том, что готовить в четыре утра для тебя не совсем заманчивая перспектива, именно поэтому твоей едой на сегодня стал бы по-быстрому сделанный сэндвич. Жутко вредный, кстати говоря. Ну, разве я мог позволить этому произойти?

Аромат свежесваренного кофе и дивные запахи салата и лосося заполнили комнату, вызывая на губах Дженнифер непроизвольную полуулыбку. Он не уехал, хотя не обязан был оставаться. Приготовил ей поесть, хотя мог не утруждать себя подобными заботами. Поехал за ней, когда она вспылила, решив пойти пешком, и тем самым уберег от самой непоправимой ошибки в её жизни. Он оказывался рядом всегда, когда был ей так необходим, и ей казалось, что она уже не представляла свою жизнь иначе.

Дженнифер всегда знала, как нужно вести себя за столом. Ну, то есть, все эти правила приличия, нормы этикета – это было её своеобразным уставом, любовь и уважение к которому, мама привила ей ещё в раннем детстве. Она всегда могла похвастаться сдержанностью, элегантностью и утонченностью, когда находилась в обществе другого человека, а особенно, когда ела в его присутствии. Но сейчас она изменяла всем своим ранее непреложным привычкам, которые до этого момента составляли основу её образа жизни. Она не представляла, что самая обыкновенная еда, из самых обыкновенных продуктов, может быть настолько вкусной. Она ела свежие овощи уже около тысячи раз, но никогда не подозревала, что их можно приготовить таким образом! И умирать секунду за секундой, непрерывно поглощая их, и не представляя, как можно насытиться их неповторимым вкусом.

- Ты ешь так, словно, по меньшей мере, пару месяцев, не видела настоящей еды, - усмехнулся Дилан, явно наслаждаясь её поведением.

Он выразился мягко. Очень мягко.

- Как ты сделал это? Господи, я никогда ничего подобного не пробовала!

- Ты многое упустила, - смеялся он. – Сара практически выросла на моей стряпне.

- И это только овощи… - не унималась Дженнифер. – Простые свежие овощи… что же ты делаешь с другими продуктами?

- На самом деле, все волшебство в том чудесном соусе, - Дилан поставил локоть на стол и немного наклонился к ней, чтобы она слышала его тихие слова. – В нем есть секретный ингредиент.

Она резко подняла свою голову.

- Какой?

- Детка, он потому и секретный, что о нем никто не знает, - рассмеялся Дилан и снова вернулся в свое обычное положение.

- О, я ненавижу тебя, Дилан Бейли, - его смех не давал ей злиться, и как сильно она сейчас не пыталась показать ему, что рассержена, у неё совершенно ничего не выходило.

- Что ты делаешь? – услышала она его вопрос, когда пыталась сосредоточиться на содержимом своей тарелки и ковырялась вилкой в сгустке белого соуса.

- Не мешай мне, - отмахнулась Дженнифер, продолжая исследовать «волшебный продукт», - я ищу секретный ингредиент.

- Серьезно? – Дилан разразился диким хохотом и даже откинул свою голову назад.

Она нахмурилась.

- Прекрати. Это совсем не смешно.

- Это очень смешно, - сказал он, продолжая хохотать - как ты собираешься обнаружить хоть что-то в этой непонятной жиже?

- Здесь есть чеснок, огурцы… я явственно чувствую их, и… что-то сладковатое… - задумчиво произнесла она, слегка облизывая нижнюю губу, - кажется, это… вино? Ты добавил в соус вино, я права? – Дженнифер подняла на него свои глаза и заметила, что улыбка, которая всего секунду назад светилась на его лице, бесследно исчезла. Она победно щелкнула пальцами. – Я знала! Помимо того, что я люблю вкусно поесть, я ещё и знаю толк в том, что ем, - с улыбкой сказала она. – Тебе не следовало недооценивать меня и мои вкусовые рецепторы.

- Да, - сказал Дилан, откидываясь на спинку стула и сосредотачиваясь на её лице, - только вот все дело в том, что секретного ингредиента ты так и не назвала.

Теперь улыбка сползла и с её лица.

- Этого не может быть, я точно уверена в том, что назвала.

- Не назвала, - повторил Дилан, и она поняла, что он не шутит.

Дженнифер уныло уронила голову на свою ладонь, подперев локтем стол.

- Я неудачница.

- Эй, это совсем не так, - тихо сказал он, - просто этот ингредиент очень трудно обнаружить.

- Правда? – с надеждой в голосе спросила она.

- Правда, - подтвердил он. – Поверь мне, даже Гордон Рамзи ни за что бы не догадался.

Она нахмурилась.

- Никогда не поверю в это. Он лучший в своем деле.

- Как и я в своем, - улыбнулся Дилан. Губы Дженнифер растянулись в полуулыбке, и это не ускользнуло от внимания парня. – Знаю-знаю, я самодовольный индюк, ничего не могу с этим поделать, это мое врожденное качество, - ухмыльнулся он, заставляя её улыбнуться шире.

С ним она всегда чувствовала себя легко и непринужденно и как бы сильно они не ругались, как бы долго не злились друг на друга, это все равно были лучшие моменты в её жизни. Именно он помогал ей ощущать все вкусы жизни, наслаждаясь и её остротой и её сладостью, и самое удивительное было то, что ей это нравилось.

Сегодня она поняла кое-что очень важное, что до этого момента просто отказывалась признавать. Она осознала, что как бы сильно Дилан Бейли не изменил её мир, как бы сильно не поменял направление её мыслей, это стало самым естественным процессом во всем течении её жизни. Это стало переменой, которая была предначертана ей самой Судьбой.

Глава 9

Дилан взял ещё немного средства для мытья посуды и провел губкой по уже практически белоснежной тарелке. Он любил мыть посуду, но делать это ему приходилось весьма не часто. У Сары была посудомоечная машина, в которую она чуть ли не силой заставляла его закидывать грязные тарелки, а для себя он практически и не готовил. Он вообще никогда не готовил ни для кого, кроме сестры.

Кухня была для него чем-то слишком интимным. Чем-то, чем он просто не готов был делиться с окружающими, потому что не хотел расточительно обнажать свою душу. Не хотел, чтобы все кругом знали, какой груз он ежедневно несет на плечах. Не хотел, потому что не готов был постоянно видеть жалость в сотнях глаз, с которыми ему приходилось бы сталкиваться изо дня в день. А что может быть хуже жалости? Что может быть хуже осознания собственной никчемности?

Дилан сделал глубокий вдох и инстинктивно, словно поддавшись какой-то неведомой силе, опустил уставшие веки. Когда он готовил, то всегда представлял себя маленьким мальчиком, который с улыбкой на устах внимал наставления своей мамы. Он и по сей день слышал её звонкий смех, когда папа неожиданно подхватывал её на руки и начинал кружить по комнате. Помнил аромат её духов… сладкий с примесью цветочных оттенков. Чувствовал, как её нежная ладонь заботливо касается светлых, непослушных волос, а затем она крепко обнимает его, со всей любовью прижимая к своей груди. Он помнил каждое мгновение, проведенное рядом с ней, потому что стереть эти кадры, не представлялось ему возможным. Каждый раз, появляясь в его воспоминаниях, они причиняли нестерпимую боль, но каждый раз, появляясь там, они и дарили ему нечто настолько ценное, что это стоило любых перенесенных им мук. И он готов был не раздумывая испытывать их снова и снова, лишь бы иметь возможность хотя бы на короткое мгновение вновь ощутить себя беззаботным маленьким мальчиком. Мальчиком, у которого есть семья.

Дилан осторожно открыл глаза, разрешая счастливым моментам из своего детства раствориться в воздухе, а затем поставил тарелку на подставку и выключил воду. Его рука замерла на кранике всего на какую-то долю секунды, но и этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы вновь вернуть его в прошлое. Он вспомнил, как мама гордилась им. Вспомнил, какой радостью светились её глаза, когда она видела, как взбалмошный и неконтролируемый хулиган становился серьезным и сосредоточенным поваренком. Стоило ему только зайти на кухню. Стоило только встать за плиту.

Все менялось.

Он менялся.

Его мама была самой доброй и светлой женщиной, которую он когда-либо знал. Она была заботливой, любящей, сострадательной, чувственной, ответственной, понимающей, но в то же время беззаботной и веселой, и старалась дарить эти эмоции всем, кого встречала. Но у неё была ещё одна очень важная черта, которая казалась Дилану самой ценной – справедливость. Стефани Бейли была самой справедливой подругой, дочерью, женой и матерью. Она никогда не позволяла себе вставать на сторону слабейшего или младшего или просто того, кого любила. Она всегда вставала на сторону того, кто был прав. А когда хвалила своих детей, то делала это лишь тогда, когда точно знала, что ни в коем случае не преувеличивает. Он помнил, как на её глаза наворачивались слезы, когда она наблюдала за тем, как Дилан готовил. Помнил, с каким удовольствием она пробовала все, что он делал, пусть даже это и была самая отвратительная еда, которую только можно было себе вообразить.

Он усмехнулся, вспоминая, сколько ужасных блюд перенес её невероятно стойкий желудок.

Ни разу она не назвала шедевром то, что невозможно было есть, и за это он был благодарен ей и по сей день. Его мама всегда говорила только правду. И именно эта правда заставляла его совершенствоваться. Она заставляла его работать. Терпеть неудачу за неудачей, но никогда не опускать руки. И это самый важный жизненный урок, который он усвоил.

«Мой мальчик далеко пойдет, я верю в него. В один день он станет великим человеком, о силе и смелости которого узнает весь мир», - голос мамы звучал в его голове постоянно, прокручиваясь нескончаемой пленкой и причиняя все больше и больше боли.

- Если бы ты только видела, кем я стал… - прошептал Дилан, упираясь руками в края мойки, - если бы только знала, как сильноя тебя подвел…

Он ощутил, как учащается его сердцебиение, замедляется пульс, слабеет тело… почувствовал, как холодеют кончики пальцев и начинает кружиться голова. Огромная неконтролируемая сила из его прошлого снова забирала его в свои сети, утаскивая как можно дальше, как можно глубже, в самые недра земли… туда, где солнце опускается в морскую пучину… в самый центр Аидова Царства.

Никто и никогда не мог противостоять великим силам Смерти, потому что это единственное на свете состояние, победить которое невозможно. Он дышал, его мозг функционировал, кровь циркулировала, тело могло двигаться… он жил… но при этом, будто бы был мертв. Каждый раз, когда его сознание и тело проходили через это проклятое «наваждение», он чувствовал, что его душа становится беспомощной тенью, стоящей перед вратами самого настоящего Ада.

Его личного Ада.

Конца которому не было и никогда не будет.

Переворот. Удар. Переворот. Дилан резко зажмуривается, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Осколки разбивающегося стекла.

Его пальцы сильнее стискивают края белого мрамора.

Запах бензина. Молитва. Страх. Слезы.

С силой сжимает зубы, пытаясь контролировать эмоции.

Остановка. Давление. Горючее… Костяшки его пальцев белеют от напряжения.

Тишина… Нет…

…три…

…два…

…один… - Неееет! – Дилан резко размахнулся и, совершенно не контролируя собственных движений, силой одного точного удара сломал краник ко всем чертям. Кусок бесполезной железки со звоном отлетел в сторону, и вода начала брызгать во все возможные стороны, заливая стены, пол и мебель.

Он ощущал, как ледяная вода направляет свою струю прямо в его сторону, заставляя одежду пропитаться влагой практически насквозь, но даже и не думал отойти. Его волосы намокли и теперь со светлых локонов стекали морозные капли, падая прямо на разгоряченное и исказившееся гримасой боли лицо. Он пытался сжимать пальцы в кулаки, но руки так сильно дрожали, что все, на что он был способен, это просто беспомощно стоять посреди кухни, без возможности пошевелиться.

Он был слабым человеком, позволившим себе выпустить наружу давно сидевшего внутри него Зверя.

- Дилан, что это был за шу… О, Господи, что здесь произошло?! – До него донесся взволнованный голос Дженнифер, а затем быстрые шаги, которые с каждой секундой становились все громче, приближая её к творившемуся на кухне хаосу. Он не видел, что она делала, но по звукам догадывался, что всячески пыталась предотвратить последствия погрома, который он учинил. – Мне срочно нужен мастер, у меня отлетел краник и я… да, я поняла. Да, я уже сделала все необходимое. Спасибо, - он услышал звук выключающегося мобильного, который, по всей видимости, был быстро брошен ею в сторону, а затем её тихие ругательства, сопровождающиеся не очень хорошими словами, и только в этот момент отважился открыть свои глаза. Дженнифер хлюпала босыми ногами по воде на кафельном полу, которая сейчас больше напоминала море, нежели маленькую невинную лужицу. Она зажала дырку несколькими губками, поэтому вода больше не билась из неё фонтаном, но он понимал, что это временная, хоть и вынужденная мера. Перед ней стоял огромный таз, в который она выжимала мокрую тряпку после того, как та впитывала в себя воду, с каждым разом уменьшая потоп, царивший на некогда идеальной кухне.

Дилан попытался было сказать, как ему жаль, но не успел и рта раскрыть.

- Боже, просто помоги, ладно? Извиняться и объяснять причины своего агрессивного поведения будешь потом, - Дженнифер не подняла своей головы, но бросила ему большой кусок тряпичной ткани, который он, несмотря ни на что, ловко поймал налету. Её реакция так шокировала Дилана, что какое-то время он пребывал в некотором оцепенении, все ещё не веря в то, что эта женщина не кричит на него, пуская в ход всевозможные скверные слова, хорошо подходящие под описание ситуации и его кретинизма. Да что это на него, в самом деле, нашло… почему он сорвался именно здесь и именно сейчас… и как теперь объяснить ей, почему он не смог контролировать свою злость и самое главное, что стало причиной её появления? – Если ты сейчас же не поможешь мне, то деньги на ремонт моих соседей, я спишу с твоей кредитки, - только и сказала она, после чего Дилан не спеша опустился вниз, ставя одно колено в воду. Он все равно был насквозь мокрым, так какая теперь разница?

Они молча вытирали пол, собирая холодную воду в большой синий таз, а Дженнифер так и не подняла на него своих глаз. Еще несколько раз она вставала для того, чтобы проверить пропитанность губок, примотанных изолентой к мойке, помогавшей сдерживать напор струи из развалившегося краника, а затем возвращалась обратно, стараясь как можно скорее насухо вытереть мокрую поверхность своего кафеля. Только сейчас он заметил, что она тоже промокла. С её волос стекала вода, а дорогой костюм был практически испорчен, как и шелковая блузка, которую она безумно любила. Она должна была кричать на него, злиться, проявлять, черт возьми, хоть какие-то эмоции, но не сказала ни единого слова.

Когда они закончили, Дженнифер взяла в руки таз и понесла его в ванную. Дилан поднялся на ноги и подошел к мойке, оглядывая то, что натворил. Когда Дженнифер вернулась, он повернулся к ней.

- Я могу починить.

- Нет, - резко ответила она, на этот раз сталкиваясь с ним своим взглядом. – Не нужно. Я вызвала мастера.

- Зачем? Я могу сделать это бесплатно и…

- Все нормально, Дилан, - она перебила его, немного повысив свой голос, а затем направилась к шкафу, в который закинула уже пустой таз, и продолжила уже более низким тоном. – Я, действительно, справлюсь.

- Мне очень жаль, - тихо начал он, замечая, как её спина напрягается, а движения замедляются. Она начинала слушать его. Она готова была слышать его. – Я просто вспылил.

- От чего? – она неожиданно повернулась к нему, неминуемо обрекая их взгляды на встречу. – Что так разозлило тебя?

Он замотал головой.

- Это сложно объяснить…

- А ты попытайся, - неожиданно сказала она, подходя к нему ближе. – Просто попробуй.

Он старался найти подходящие слова, чтобы описать все то, что сейчас происходило у него внутри, но даже не знал, с чего может начать. Он не знал, как сказать ей о том, что до сих пор ощущает боль от потери родителей, что и по сей день винит в той аварии только себя, что каждую ночь просыпается в ледяном поту и боится снова закрыть глаза. Что он просто не чувствует себя живым…

Она выжидающе смотрела на него, при этом, не говоря абсолютно ничего. Она не кричала, не пыталась выяснить причины его поведения, не старалась докопаться до истины, которая на короткое мгновение сделала из него неконтролируемого Зверя. Она не пыталась залезть ему в душу, не пыталась причинить новую боль…

Он был бы рад такой отстраненности в любой другой ситуации, с любой другой женщиной, но не с ней… именно от Дженнифер он хотел совсем другого. Ему было необходимо, чтобы она спросила, что побудило его к этому… и он хотел ответить ей… он хотел открыться ей. Черт возьми, он нуждался в этом… но понимал, что просто не был к этому готов…

Потому что не был готов переложить на неё такой тяжкий груз. Не был готов доставлять ей лишние проблемы. Не был готов, так как знал, что заставит её при этом чувствовать…

Он не мог. Не мог так рисковать. Не ценой её спокойствия. Не ценой её счастья.

- Прости, - только и смог вымолвить он, при этом отступая назад и отрицательно мотая головой, - я сам расплачусь с мастером. И, если понадобится, выпишу чек твоим соседям.

- Дилан…

- Мне очень жаль, - перебил он, всего на секунду задерживая на ней свой взгляд, а затем развернулся и стремительно вышел за дверь.

***

- Кортни, как обстоят дела с обложкой?

Молоденькая рыженькая девушка лет двадцати трех, которую Дженнифер совсем недавно наняла на работу, поправила свои большие очки и опустила глаза на бумаги.

- На самом деле, я придумала три различные вариации, и мне бы хотелось, чтобы вы увидели их все, потому что выбрать самый подходящий довольно-таки трудно, - её пальцы быстро забегали по кнопкам клавиатуры ноутбука, а затем она усмехнулась. – Но не буду скрывать, своего любимчика я уже давно нашла, - девушка сделала ещё несколько быстрых координированных движений, напоминавших Дженнифер работу скорее хакера, нежели дизайнера, а затем победно улыбнулась и подняла свои глаза наверх. – Это вариант №1, достойный, но не шедевральный, - девушка нажала на кнопку и перед присутствующими предстала картинка в огненно красных тонах. Красивая спальня, мгновенно приковывающая к себе взгляды прохожих, ищущих красоту и чувственность. Здесь было все: страсть, эмоции, желание, мгновение… Отличный вариант для того, чтобы желать, - подумала Дженнифер, - но не достаточный для того, чтобы купить.

- Что еще? – спросила она, и девушка кивнула, переключая слайд.

- Вариант №2. Он нравится мне больше первого, но свой выбор на нем я бы тоже не остановила. Он слишком… кричащий.

Дженнифер согласилась с ней сразу же, как только взглянула на изображение. На обложке красовался кусочек гостиной большого пентхауса. Одну половину глянцевой бумаги занимало панорамное окно, открывающее превосходный вид на парк, а другую – белая стена, украшенная картинами на миллионы долларов. В центре располагались черные кожаные диваны и большой стеклянный стол, а пол украшал мягкий ковер ручной работы. Слишком дорого для среднестатистического жителя Нью-Йорка, - вертелось у неё в голове, - слишком просто для той половины города, которая готова раскошелиться на приличную сумму денег.

- Что насчет третьего варианта?

Неожиданно Кортни улыбнулась, и Дженнифер заметила, как заиграли ямочки на её щеках.

- О, а это самое интересное. Мой любимый вариант. Если честно, увидев бы эту обложку на прилавках магазинов, я не раздумывая купила бы номер журнала. Пусть и совершенно не интересовалась бы интерьером, пусть и не собиралась бы менять стиль своей квартиры. Это что-то магическое, клянусь!

Кортни нажала на кнопку, и Дженнифер повернула свою голову в сторону экрана. Она ощутила, как застучало сердце в груди и как задрожали кончики пальцев. Её дыхание перехватило, ноги в один миг стали ватными, а тело окончательно ослабело.

На обложке был изображен интерьер столовой, выполненной в белоснежных тонах, в центре которой стоял стеклянный обеденный стол. За ним сидел светловолосый мужчина, улыбка которого могла бы свести с ума абсолютно любую женщину, и, сложив руки в ровный замочек, как-то по-особенному смотрел на темноволосую женщину, лицо которой, однако, видно не было. Это была просто фотография… просто снимок… в нем не было абсолютно ничего живого, но у Дженнифер сложилось чувство, что фотография дышала. Кто бы и с какой целью ни сделал это фото, ему удалось сотворить невозможное.

Она ощутила, как ладонь Кейт успокаивающе накрыла её руку.

- Откуда у тебя эта фотография? – спокойно спросила она, поднимая свои глаза на Кортни.

- Я… я сделала что-то не так, мисс Уилсон? Вам не нравится, да?

- Дело совсем не в этом, Кортни. Я просто хочу знать, кто сделал этот снимок и когда.

- Я не… я думала, что Дэрек, - ответила девушка, слегка сбившимся голосом. – Я нашла его сегодня утром… он лежал в той же куче снимков, что и все фотографии, и как только я увидела… подумала, что это то, что нужно и… О, Господи, что я сделала? Я уволена, да?

Судорожными пальцами она закрыла программу на своем компьютере, и картинка мгновенно исчезла с экрана.

- Давайте остановимся на варианте №1, - громко сказала Кейт, слегка прикрывая глаза и делая глубокий вдох. - Красная чувственная спальня, игра красок и воображения. Это будет прекрасная обложка для номера, - далее её голос стал на грознее, - а теперь, если все согласны, то совещание можно считать оконченным. Всем спасибо. Все свободны.

Все присутствующие в конференц-зале стали вставать и бесшумно выходить за дверь. Кортни все ещё дрожа от страха ошибки, причину которой пока не понимала, медленно складывала все свои документы и закрывала ноутбук. Дженнифер услышала знакомые, немного нерешительные шаги.

- Вы справитесь? – спросил Дик, останавливаясь рядом с друзьями.

- Все нормально, - ответила Кейт. – Прошу тебя, скажи Кортни, что её никто не собирается увольнять, и попытайся узнать, откуда на её столе оказался этот снимок, хорошо?

- Конечно, - кивнул Дик, - сейчас займусь. Если что-нибудь понадобится…

- Я скажу, - кивнула она, - спасибо.

Дженнифер услышала, как за Диком практически бесшумно закрылась дверь и почувствовала, как теплая ладонь сильнее сжала её пальцы. Она не понимала, что эта фотография делала на столе Кортни, не понимала, кто вообще сделал её и, главное, зачем… но чувствовала, что всему этому есть разумное, вполне логическое объяснение. Точнее, так должно было быть. Как же иначе, верно?

- Тебе нужно позвонить в полицию, - резко сказала Кейт, заставляя Дженнифер часто заморгать и повернуться в сторону подруги.

- Что? Нет, я…

- Послушай, эта фотография явно не давнишняя. Когда она была сделана? Неделю назад? Месяц?

- Вчера, - тихо произнесла Дженнифер, - этот снимок сделали вчера.

Брови её подруги взлетели вверх.

- Вы с Диланом ужинали вчера? И ты ничего мне не сказала?

- Кейт, Боже, сейчас это не так важно, - Дженнифер встала из-за стола, и подруга поднялась следом за ней.

- Тогда тебе тем более нужно позвонить в полицию. Это не шутки.

- Я уверена, что этому есть логическое объяснение, - ответила Дженнифер, подходя к окну и прикусывая нижнюю губу. – Может быть, это фото сделал Дилан.

- Сидя рядом с тобой? – Кейт сложила руки на груди. – Ты серьезно что ли?

- Ну, может, он попросил кого-нибудь?

- Ты когда-нибудь замечала у него маниакальные наклонности?

- Что? – Дженнифер повернулась к Кейт лицом. – Ты с ума сошла?

- А разве нормальные люди нанимают кого-то делать подобные снимки, при условии, что находятся со своей «жертвой» в одной квартире? – при слове «жертва» она согнула указательные и средние пальцы на обеих руках, словно в воздухе ставила кавычки. – Вряд ли Дилан такой.

- Да, ты права, - вздохнула Дженнифер, - но тогда я просто не понимаю, кто мог сделать это фото.

- Вот поэтому я и сказала тебе про полицию, - подытожила Кейт. – Позвони им.

- И что я скажу? «Меня и моего друга сфотографировали за дружеским ужином, а затем подкинули снимок моему дизайнеру на стол» - так?

- Дружеский ужин? – её брови снова поползли вверх.

- Господи, Кейт! Почему ты постоянно концентрируешься не на том, что является важным для меня, а на том, что больше всего волнует тебя?

- Я всегда выделяю именно то, что важно в первую очередь, для тебя, - она ткнула в неё пальцем. – Не могу спокойно смотреть на то, как ты пытаешься врать самой себе об очевидных вещах, - её подруга сузила глаза, заставляя Дженнифер отвернуться в сторону. – А затем делать вид, что я не права.

- Я не делаю вид, - съязвила Дженнифер, - ты, действительно, не права.

Кейт снова скрестила руки на своей груди, но ничего не ответила. Джен прекрасно знала этот её пронзительный, проникающий в самую глубь души, взгляд. Кейт, так же, как и Сара, обладала исключительным даром «чувствовать человека». Она могла читать своего собеседника, как раскрытую книгу, а особенно, когда это была её близкая подруга.

Дженнифер не рассказала Кейт о том, что случилось этой ночью. Она вообще предпочла никому об этом не говорить, оставив это маленькой тайной между ней и Диланом. И до этого самого момента она была твердо уверена в своем решении, а сейчас… нет. Если она расскажет о случившимся, да ещё и приплетет ко всему этому полицию, одному Богу известно какие проблемы упадут на их головы. Макс и Сара, несомненно, начнут волноваться, а она безумно этого не хотела. Об их с Диланом несуществующих отношениях поползут нелепые слухи, которые потом превратятся в огромные неприятности, как для него, так и для неё. Почему? Потому что у Дилана были крепкие отношения с Алисией, а у неё что-то начинало зарождаться с Томми. Так стоили ли беспочвенные переживания её подруги того, чтобы разрушить все это?

Да и какие, в самом деле, проблемы могут быть от невинной фотографии? Угроз не было, шантажа тоже.. может… да, она просто смолчит. Забудет об этом происшествии, как о чьей-то нехорошей шутке и будет жить дальше так, словно совершенно ничего не произошло. И о том же попросит и всех остальных.

- Обещай мне, что не станешь звонить в полицию. И Дику скажи. Мы просто оставим это.

- Что? С ума сошла?!

- Кейт…

- Как я могу молчать?! Возможно, какой-то чертов маньяк открыл охоту на мою подругу, а я должна просто забыть о данном факте и спокойно жить дальше?!

- Нет никакого маньяка, милая… это просто чья-то шутка…

- Ты можешь думать, как хочешь, но в полицию я все равно позвоню, - она собиралась было развернуться, но Дженнифер вовремя перехватила её руку.

- Неужели моя просьба ничего для тебя не значит?

- Значит. Попроси меня не рассказывать твоей маме о том, что ты влюблена в мальчика. Одолжить тебе красивое платье на вечер. Прикрыть перед Эммой. Купить тебе лекарств и привезти их, когда ты от болезни не в состоянии встать в кровати. Я могу сделать для тебя все это и даже больше, но я никогда не стану делать вид, что тебе ничего не угрожает.

- Но мне ничего не угрожает!

- Это ты так думаешь, но это совершенно не означает, что все так и есть.

Дженнифер немного помолчала, а затем кивнула. Спорить с Кейт Уилсон было совершенно бесполезно.

- Дай мне пару дней, хорошо? Если я пойму, что что-то не так, то тут же позвоню в полицию, обещаю.

- Ты чокнутая, - она выдернула свою руку из ладони Джен.

- Кейт… - она посмотрела ей в глаза, - прошу.

- Это не шутки, Дженни… играть с огнем…

- Я обещаю, что буду предельно осторожна.

Кейт смотрела на неё с каким-то подозрением, и Дженнифер отчетливо понимала, что её подруга все чувствует.

- Чего ты не говоришь мне? – не понимала Кейт. – Что происходит? – Дженнифер лишь молча глотала воздух, не в силах произнести вслух то, что однако готово было вот-вот сорваться с её языка. Она доверяла ей. Могла рассказать абсолютно обо всем. Но сейчас понимала, что просто не в состоянии открыть именно эту тайну.

- Кейти… - она беспомощно вертела головой, - … это сложно, - слова давались очень тяжело, с каждой секундой ложась на неё каким-то непомерным грузом. Первый раз в жизни она что-то утаивала от Кейт. Черт возьми, первый раз в жизни не могла просто сказать правду…

- Ты можешь чего-то не договаривать, можешь нуждаться во времени. Я пойму и приму это. Но никогда не стану молчать, если буду знать, что твоему спокойствию что-то угрожает. Если мои подозрения насчет этого фото не беспочвенны, то я лично сниму трубку телефона и позвоню в полицию. И прежде чем просить меня молчать, ты должна знать, что я никогда не стану так рисковать, - Кейт взяла в руки папку, с которой сидела во время совещания, а затем на короткое мгновение задержала на подруге свой взгляд. – Ты не одна, Дженни. И если ты хочешь пытаться справляться с проблемами без чьей-либо помощи, что ж, отлично. Ты можешь попробовать. Но мы всегда будем рядом, чтобы поддержать тебя, когда станет совсем тяжело. И этого ничто и никогда не изменит.

Кейт в последний раз бросила на подругу понимающий взгляд, а затем неспешным шагом покинула конференц-зал.

***

В жизни каждого человека случаются моменты, когда он понимает, что все его жизненные принципы и устои, которыми он жил с самого детства, начинают терять свой авторитет, превращая безопасную привычку во что-то доселе неизведанное и даже пугающее. Проще говоря, случается то, что переворачивает его жизнь с ног на голову и заставляет совершенно по-другому посмотреть на очень многие вещи. Иногда нам кажется, что ничто и никогда не сможет перестроить наши убеждения, которые являются чем-то незыблемым, устоявшимся и священным, но одно мгновение способно изменить всё. И понимание того, что нам придется заново, кирпичик за кирпичиком пытаться возвести вокруг себя защитную стену, просто выбивает из привычной колеи, заставляет потеряться в собственной жизни, испугаться настоящего и возможного будущего.

Дилан видел много таких примеров, но никогда не думал, что то же самое может произойти и с ним самим. Он всегда считал, что сумеет справиться с подобной ситуацией или и вовсе предотвратить её появление. И никогда не сомневался в своих силах. До вчерашнего вечера.

Подумать только, эта сумасшедшая девчонка снова вывела его из себя! Она снова сделала это, хотя он считал, что это не так то и легко!

О чем она думала, когда показывала свой невыносимый характер?! Разве не понимала, что своей глупой выходкой, просто подвергает свою жизнь опасности?! Он так и знал, что она влипнет в неприятности! Знал, что ей понадобится его помощь, потому что Дженнифер Пирс просто не могла жить иначе! Показывая ему свою чертову гордость, она всегда забывала о разумности! И этот раз не стал исключением! Господи, женщина, которая каждую минуту только и делала, что постоянно думала, в такие мгновения словно специально отключала весь свой здравый смысл! Уму непостижимо!

Нет, ну разве он мог оставить её там одну?! Ночью, в районе, где, по словам Сары, в последнее время все не так спокойно?! Не мог… как бы сильно не злился на то, что она снова показывает ему свои коготки. Как бы сильно не хотел доказать, что тоже умеет проявлять свой характер. Как бы сильно он не желал её проучить, и как бы громко в этот момент не кричала его гордость… он просто не мог.

Господи, он боялся даже представить, что бы было, если бы он вспылил и уехал, поддавшись эмоциям, окончательно переполнившим тогда чашу его терпения. Он сам не знал, почему внезапно решил поехать за ней. Не понимал, почему передумал, потому что отчетливо помнил, что уже садился в машину и яростно выворачивал руль в сторону своего дома.

Он даже проехал несколько секунд по пустынной дороге, но неожиданно ощутил неконтролируемую потребность нажать на педаль тормоза. Его тело неожиданно свело судорогой, и ему показалось, что огромная ледяная волна только что окатила его с ног до головы, заставив почувствовать сильнейший в его жизни страх. Её страх.

Он ощутил легкое дуновение ветерка, которое донесло до него её слова о том, как сильно он нужен ей.

Он помнил, как не раздумывая, с визгом развернул машину в противоположную сторону и вжал максимальную скорость. С непонятно отчего колотящимся сердцем, Дилан нетерпеливо вглядывался в темноту, глазами ища ту, которая заставляла его совершать поступки, полностью противоречащие его натуре. Он никогда не поехал бы ни за кем другим, кто посмел бы проявлять к нему такое неуважение, потому что предпочитал полностью контролировать свою жизнь. Но когда дело касалось этой маленькой голубоглазой дьяволицы, его контроль летел ко всем чертям.

Он с силой сжал карандаш в руках, когда вспомнил того мерзкого урода, который посмел грязно прикасаться к Дженнифер, припирая её своим потным телом к каменной стене здания. Он вспомнил ярость, которая окутала его в то самое мгновение, когда он увидел её беззащитное хрупкое тельце, безвольно подчинявшееся похотливым желаниям чертового ублюдка, который был раза в два больше его девочки. Его маленькой, нуждающейся в защите девочки.

Дилан моментально вылетел из своего автомобиля и уже через каких-то несколько секунд стоял возле подонка, которого в данную минуту ненавидел настолько сильно, что готов был убить. Убить, совершенно не задумываясь о последствиях.

Он посмотрел на костяшки своих пальцев, которые теперь сильно покраснели, и вспомнил, с каким удовольствием наносил этому уроду удар за ударом, наблюдая за тем, как он беспомощно лежит на асфальте, пытаясь осознать происходящее. А когда он начал беспомощно барахтать руками и ногами, Дилан осознал, что этот человек являлся ко всему прочему и полным ничтожеством, которое жило за счет удовлетворения своих первобытных инстинктов. В тот самый момент он напоминал ему трусливого оленя, в мозгу которого звенел «тревожный звоночек», предвещающий опасность, и побуждающий его лишь к одному: к побегу.

Хотя даже это животное по сравнению с ним имело капельку человечности. Оно спасало свою жизнь от хищника, не понимая, почему должно стать очередным элементом в пищевой цепочке и пытаясь бороться с несправедливостью, а этот урод спасал свою задницу лишь потому, что просто был трусом. Трусом, который боялся получить по заслугам. Боялся ощутить страдания, которые заслужил.

Дилан встал со своего места, пытаясь отбросить въедливые мысли в сторону и направился к стеллажу. Сегодняшнюю встречу с мистером Такаши – постоянным клиентом их фирмы, который работал ещё с его отцом, – пришлось перенести на понедельник, потому что ему пришлось ещё на несколько дней остаться в Японии по каким-то делам. Это срывало многие их планы, но то, что Дилану не пришлось встречаться с таким важным человеком в такой эмоционально-нестабильный для него день, только порадовало его. Думать о делах он был совсем не в состоянии, хотя они, несомненно, смогли бы отвлечь его от размышлений о Дженнифер и том вечере. И прогнать из головы её образ беззащитного и напуганного котенка, который вставал перед его глазами почти каждую минуту. Дилан вспомнил, как впервые осмелился поднять на неё свои глаза – он мог бы поклясться, что такой потерянной, как в тот самый миг, он видел её впервые. Её лицо было мокрым от недавних слез, и она сидела, поджав под себя колени, словно пыталась закрыться от внешнего мира, спрятаться от боли и хотя бы на некоторое время почувствоваться себя в полной безопасности.

Она думала, что он злился на неё, но он злился на себя. Только на себя и ни на кого больше. Это он оставил её одну. Он стал причиной того, что она вспылила, и он не смог уберечь её от беды. Он. Только он был виновен в том, что произошло и в том, что могло бы произойти, не измени он свое решение в последнее мгновение. И поэтому только себя в тот самый момент он так сильно ненавидел.

Она даже не догадывалась об истинной причине его холодности и ярости, а Дилан был не в силах сказать правду. Он боялся произнести эти слова вслух. Боялся признаться ей, и прежде всего самому себе в том, что маленькая голубоглазая девочка значила для него намного больше, чем они оба предполагали. И что та ночь, когда они позволили себе поддаться собственным инстинктам, была самым правильным в его жизни выбором. И плевать он хотел на любые последствия.

Дилан опять опустился в свое кресло и повернул его, заставляя сделать несколько оборотов вокруг своей оси и снова предпринимая попытку отбросить все не рабочие мысли в сторону. Он должен сосредоточиться на делах. Бумаги. Контракты. Отчеты. Совещания. Конференции. Ручки. Карандаши. Ластики… нет, с ластиками он перегнул. Презентации. Мероприятия. Такаши Юко. Япония…

Его размышления прервал внезапный звонок мобильного, и он ответил на вызов, даже не посмотрев на входящий номер.

- Да.

- У меня для тебя просто фантастическая новость! – заверещал довольный голос в трубке. – Ты просто упадешь, когда узнаешь!

- Я сижу на стуле, постараюсь на нем и остаться, - усмехнулся Дилан, слегка потирая свои уставшие глаза. – Что тебя так обрадовало?

- Сегодня вечером кое-кто приезжает, - раздался счастливый голос Сары.

- Неужели сам Санта Клаус решил почтить дом семьи Пирсов своим присутствием?

- В марте месяце? – он почувствовал, как его сестра нахмурилась. – Ты там случаем не в баре развлекаешься?

- Нет, Бей, я на работе, - ухмыльнулся Дилан, - так кто приезжает?

- Меган и Алекс! Ты можешь себе это представить!

Дилан даже открыл свои глаза и выпрямился в крутящемся кресле.

- Правда? Алекс уже разобрался со своими делами?

- Меган сказала, что они все уладили, - улыбнулась Сара, - подробности узнаешь, когда они приедут.

- Могу поспорить на все, что угодно, что ты уже знаешь все подробности, - ухмыльнулся он, снова откидываясь на спинку.

- С чего ты взял?

Дилан даже рассмеялся от излишней театральности в её голосе.

- Ты всегда отлично умела скрывать то, что хотела, что с тобой стало?

- Это все Макс виноват, - он почувствовал, как она снова нахмурилась, - у меня совершенно не получается что-либо утаивать от него. Я даже лишний раз не могу преуменьшить свои покупки, чтобы он не расстраивался, заметив, как быстро уходят деньги с его кредитки.

Дилан рассмеялся ещё сильнее.

- Ты теряешь навык, сестренка.

- Зато я счастлива в браке и у меня растет чудесный сын, - улыбнулась она, - к черту все эти бесполезные навыки. Правду я всегда уважала больше.

- Но ты ею почти не пользовалась, - подытожил Дилан. – Даже мне врала.

- Не врала, а приуменьшала, - уточнила она, - ненавижу ложь, ты же знаешь.

Он покачал головой, зная, что спорить с ней – просто напрасная трата времени – она все равно останется права. А он все равно останется крайним. В лучшем случае.

- Ладно-ладно, я понял. Так, когда они прилетают?

- Ах, да, - Сара снова оживилась, - поздно вечером. Я думаю выбраться на выходные в Хэмптонс. Меган сейчас крайне полезен чистый воздух, а то у них в Филадельфии одна пыль, да выхлопы.

Дилан улыбнулся.

- Милая, они с Алексом живут в доме за чертой города. Вокруг них леса, а рядом никаких центральных дорог с вечными выхлопами и никаких химических заводов. Там чистый воздух. И самая лучшая экология.

Он услышал её вздох.

- Дилан, никакая Филадельфия и её пригород не сравнятся с Хэмптонсом, это же просто рай на земле. Вспомни, как мы с тобой ждали каждого лета, чтобы поехать туда.

Дилан немного помолчал, а затем посмотрел в окно.

- Я помню, что там мы всегда были счастливы. Словно не было никаких проблем.

- Хэмптонс всегда менял нас, - услышал он её тихий голос, - там был словно другой мир, в котором жили другие мы. Поэтому, всякий раз возвращаясь туда, я чувствую, что наконец-то могу свободно дышать.

Он понимал, о чем говорит Сара, потому что чувствовал то же самое. Хэмптонс был частью их жизни, той её частью, без которой их существование не имело совершенно никакого смысла. Они никогда не решатся выбросить его из своих сердец. Это словно пытаться избавиться от важного внутреннего органа: у тебя может получиться, но боль может навсегда стать твоим верным спутником.

Он не был в Хэмптонсе уже сколько? Почти восемь месяцев? С самой свадьбы Сары и Макса. Был ли он готов к тому, чтобы вернуться туда? Каким бы важным местом для него не был их домик у океана, наравне с радостью, он чувствовал и боль. Дилан не всегда мог справиться с эмоциями, которые душили его каждый раз, когда он приезжал туда, и он не знал, хотел ли снова испытывать все то, от чего в последнее время так старательно убегал.

- Сара, я знаю, как важен для тебя наш домик…

- Дилан, это был не вопрос, - строго начала его сестра, сразу же давая ему понять, что выбора у него и вовсе не было. - Ты будешь там вместе с нами, и мне плевать, если все твои дни в календаре расписаны по минутам. Меган и Алекс прилетают после долгого отсутствия, и мы нужны им. Все мы. Тем более, что Уолли исполняется месяц, а это важная дата для моего сына, и я хочу, чтобы мой брат был рядом с ним. Семья - прежде всего, помнишь?

- Да, - Дилан отвернулся от окна и облокотился руками о стол, - во сколько мне приехать к тебе?

- Утром в семь, - он почувствовал, как она вся засветилась от счастья, и сам не смог не улыбнуться, - я знала, что своей малышке ты никогда не откажешь.

- Только у тебя есть подобное влияние на меня, - усмехнулся он, записывая себе на листочек время, чтобы не забыть, что у него новые планы на выходные.

- И это мое главное преимущество! – засмеялась она, а затем практически прошептала. – Я люблю тебя.

- Почему ты любишь меня шепотом? Боишься, что твой муж заподозрит неладное? – насмешка вырвалась у него сама собой.

- Господи, почему мой брат такой дурак, - снова рассмеялась она. – Больше не буду говорить тебе, что люблю! Не дождешься от меня больше ни единого слова об этом!

- Никогда не поверю, что ты разлюбила меня, - спокойно ответил он, рисуя на листочке небольшую гоночную машинку.

- Даже не думай давить на меня!

Он улыбнулся.

- Я люблю тебя.

- Прекрати.

- Люблю-люблю-люблю.

- Перестань, - она почти что смеялась.

- Я безумно люблю свою маленькую сестренку.

- Я вешаю трубку!

- Я перезвоню снова, - улыбнулся он.

- Я выключу телефон!

- Я приеду к тебе домой.

- Я не открою!

- У меня есть ключ. И поверь мне, если ты не скажешь, что любишь меня, я пойду на крайние меры.

Она нахмурилась.

- Насколько крайние?

- Смотря, как ты расцениваешь потерю моих равиоли.

- Нет! – ахнула она. – Ты не посмеешь!

- О, ещё как посмею, - самодовольно улыбнулся он. – Ты больше не получишь ни кусочка моего вкуснейшего теста с начинкой из рикотты.

- Это жестоко!

- А не жестоко лишать брата любви?

- Я не лишала! Я безумно тебя люблю!

- Ты сделала это ради равиоли, так? – нахмурился он.

- Что? – рассмеялась Сара. – Нет!

- Я должен побыть один.

- Дилан! – Сара хохотала во все горло, и во избежание громкого гогота и с его стороны, он решил, что пора повесить трубку.

- До завтра.

Он нажал на отбой, все ещё слыша на другом конце трубки до боли искренний и заразительный смех. Так могла смеяться только его сестра и больше никто. Только она могла в секунду поднять ему настроение, потому что всегда была его светлым лучиком.

Его мобильник завибрировал, оповещая об смс сообщении, и когда Дилан прочитал его, то чуть не рассмеялся во весь голос.

«Я люблю тебя, Дилан Бейли. Так сильно, что готова всю жизнь есть только твои равиоли».

Он быстро набрал ответный текст:

«Большая жертва с твоей стороны. Но я все ещё должен побыть один».

Сообщение от Сары не заставило себя долго ждать:

«Ты никогда не один, даже когда чувствуешь, что это так».

Его пальцы замерли над кнопками, и он просто уставился на напечатанный в телефоне текст. Дилан знал, что эти слова были написаны его сестрой с полной серьезностью. Она прекрасно понимала его состояние, и для этого ему не нужно было ничего говорить. Так было всегда, с самого детства. Они чувствовали настроение друг друга и знали, когда нуждались в нескольких простых, но теплых словах. Вот и сейчас, она просто знала, что ему это необходимо.

«Ты тоже», - набрал он, а затем отложил свой мобильный в сторону.

За дверью послышались громкие голоса, которые заставили Дилана оторваться от размышлений и подняться со своего места.

- Я ещё раз повторяю вам, мистер Бейли очень занят…

- Мне нужно поговорить с ним.

Дилан резко и с некой долей злости распахнул тяжелую дубовую дверь, уже заранее зная, что за человек стоит снаружи. Кристи повернула свою голову и немного испуганно и даже виновато посмотрела на своего начальника.

- Мистер Бейли, я сожалею, я говорила, что вы заняты, но…

- Все в порядке, Кристи, - ответил Дилан, переводя свой взгляд на человека, который так сильно желал с ним встретиться, - я поговорю с мистером Такером. А ты пока просмотри вот эти документы.

Он положил ей на стол большую папку, с которой работал почти весь сегодняшний день, а затем прошел внутрь кабинета, отчетливо слыша позади себя тяжелые шаги.

- Не знал, что ты ещё и бизнесмен, - заметил мужчина, неслышно закрывая за собой дверь.

- Что вам нужно? – спросил Дилан, тут же заставляя своего гостя остановить свой взгляд именно на нем.

- Поговорить с тобой о том, что жизненно необходимо для нас обоих, - сказал Эдриан, проходя вглубь комнаты и опускаясь в черное кожаное кресло.

- Не думаю, что этот разговор имеет какой-либо смысл, - Дилан сложил руки на груди, но остался стоять, предпочитая возвышаться над человеком, который не вызывал у него ни одной положительной эмоции.

- Я подумал, что ты изменил свое решение. Разве оно не было импульсивным?

- Каким бы оно ни было, оно верное.

- Я не хочу давить на тебя, Дилан, - начал он, пристраивая свою трость рядом с собой и закидывая ногу на ногу. – Мои методы не такие, как у Маркуса. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что твое мнение не принимается в расчет.

- А оно принимается?

- Безусловно, - он сложил свои пальцы в замок и поднял взгляд вверх. – Более того, оно очень важно для меня.

- Мистер Такер, - начал Дилан, облокачиваясь о край стола, - какими бы ни были ваши методы, они все равно не сработают, так зачем впустую тратить свое драгоценное время?

Дилан заметил его кривую ухмылку, от которой ему, почему-то, стало слегка не по себе.

- Я привык достигать целей, которые ставлю перед собой. И никогда не перестаю сражаться за то, что представляет для меня большую важность. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, - его глубокие темные глаза смотрели на него так пристально, что если бы он уже не прошел через столь многое, то, наверное, мог бы даже испугаться этих дьявольских черных глубин. Но он просто стоял, стойко встречая его взгляд и умело пряча слабые места, которые, такие люди, как Эдриан Такер, воспринимали, как золотую жилу, гарантирующую колоссальный успех в будущем.

- Наши цели и пути их достижения совершенно разные.

- Возможно, - неожиданно согласился он. – Но мы оба боремся за свою цель, а это самое главное. Моя цель – ты, Дилан. Поэтому я борюсь за тебя.

- Чего вы хотите? – не понимал он. – Почему просто не оставите меня в покое? В мире сотни прекрасных гонщиков, а вы зацепились за того, кто просто не хочет всего этого.

- Прекрасных, да, но мне нужен лучший.

- Я далеко не первый гонщик, посмотрите статистику, - он начал жестикулировать руками. - Есть парни намного опытнее и талантливее меня.

- Опыт мне совершенно не важен, а талант имеет свойство затухать, - Эдриан неожиданно поднялся, и это заставило Дилана тоже выпрямиться. – Мне нужен характер. Страстная, безудержная любовь к гонкам. Сумасшествие. Безумие. Агрессия. Желание каждую секунду получать недостающий адреналин. Желание жить только этими эмоциями и готовность за них умереть. И это ты, Дилан. Вот, почему ты лучший.

- Я не такой.

- Ты именно такой, - он подошел ближе, и Дилан ощутил странную силу, исходившую от Такера. – И ты именно тот, кто сможет переписать историю, складывающуюся многими десятками, многими сотнями лет. Тот, кто сможет стать легендой в мире, где ощущение смерти намного ценнее ощущения жизни.

- Вы не можете знать, что мне по силам. Вы не можете знать меня, - он чувствовал, словно с каждой секундой ему начинает сдавливать горло.

Эдриан снова усмехнулся.

- Знаешь, когда я смотрю на тебя, то вижу способного молодого парня, который, однако, просто потерялся между выдуманным и реальным мирами. Ты тратишь свое время впустую, тогда как должен покорять мир, который уже практически пал к твоим ногам. Я хочу, чтобы ты ещё раз огляделся по сторонам и посмотрел на ту дверь, которую выбираешь. Я хочу помочь тебе принять то решение, о котором ты не будешь жалеть всю свою оставшуюся жизнь. Я хочу, чтобы ты выбрал тот выход, который будет для тебя верным.

- Верным для вас, мистер Такер, не для меня, - сквозь зубы сказал он.

- Ты упрям, - его губы снова тронула легкая улыбка. – Когда-то в молодости я был точно таким же. Но мое упрямство не привело меня ни к чему хорошему.

- Неужели? – усмехнулся он. – Наверное, плохо, когда тебе предоставляется редкая возможность делать деньги на таких, как я.

Уголок рта Такера непроизвольно поднялся вверх.

- Когда-то гонки были и моей страстью, Дилан. Когда-то и я хотел стать знаменитым пилотом, достижениями которого гордились бы, а чью волю к победе бы ставили в пример. Но это было давно, и я не хочу ворошить прошлое. Просто хочу уберечь тебя от собственных ошибок.

- Почему? Зачем вам это?

- Наверное, если ты сможешь реализовать себя и добьешься своей мечты, то я, наконец, смогу почувствовать, что тоже победил. Пусть и не совсем так, как желал. Но победил.

Сейчас он видел перед собой не того самоуверенного богача, который не внушал ему ничего, кроме отвращения, а обычного человека, который просто не смог осуществить свою мечту. Человека, который споткнулся и упал и, возможно, больше так и не смог встать на ноги.

Он мог понять его чувства, мог представить, какого это: потерять важный элемент своей жизни, который, скорее всего, был её центром, но лишь только этим пониманием все и ограничивалось. Большего он дать ему просто не мог.

- Я не буду участвовать, - Дилан отрицательно покачал головой. - Мне жаль, что все так получилось, но дело в том, что это не моя мечта. Она просто не в этом.

Такер кивнул.

- Тебе нужно время. И я дам тебе его. Сколько потребуется. Просто знай, что оно у тебя есть.

- Мне не нужно время, чтобы снова сказать вам «нет», - Дилан вдохнул полной грудью, чувствуя, как силы снова начинают наполнять его. – Но, видимо, оно нужно вам, чтобы осознать, что мой отказ окончателен. И ничто не сможет изменить моего решения. – Дилан немного помолчал, внимательно смотря Эдриану прямо в глаза, а затем отошел от стола. – Простите, но мне нужно идти.

- Бейли, - Дилан остановился, сам не зная, зачем, но любопытство все-таки взяло над ним верх, и он повернулся. – Ты один из немногих людей, у которых есть характер, выдержка и упорство. Возможно, ты и правда считаешь, что поступаешь правильно, но я убежден, что даже такие уверенные в себе люди, как ты, могут сильно ошибаться.

- Никто не застрахован от ошибок, мистер Такер, - спокойно ответил Дилан, - но я убежден, что даже такой уверенный в себе человек, как я, ещё никогда в своей жизни не выбирал настолько верно.

Глава 10

Дженнифер спешным шагом пересекала длинную комнату, в которой, практически не смолкая, звонили офисные телефоны. Сегодня она совсем не планировала выходить на работу, потому что обещала Саре провести эти дни в Хэмптонсе, но ведь не зря же говорят: хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Вот она и рассказала. Ну, мысленно.

- Вэнди, ты позвонила в типографию? – Молодая девушка с короткими рыжими волосами, телефон которой так же разрывался от звонков, подняла на начальницу свои виноватые глаза.

- Я им все утро звоню, Дженнифер, но линия то занята, то по ней никто не отвечает. Как думаешь, это может быть сговором против HappyStyle? – вымученно спросила она, снова набирая треклятый номер.

- Если только все это устроил LuX, - зло прошипела она, ладонью упираясь в стену. Журнал LuX – был их главным и самым опасным конкурентом. А его директор – Питер Паркер – самым безжалостным и самым отвратительным человеком на свете. И не обращайте внимания на то, что его имя созвучно с именем супергероя комиксов Марвел. С этим милым, симпатичным и храбрым парнем, который бесчисленное количество раз спасал мир от гибели, у основателя LuX не было совершенно ничего общего. Тот Питер Паркер, что стоял во главе редакции модного журнала об интерьере, не вызывал у Дженнифер ничего, кроме отвращения. О том, чтобы этот расфуфыренный индюк, хоть когда-нибудь сделал пусть и самое маленькое доброе дело, и речи быть не могло. Не говоря уже о спасении целого человечества.

- CoCoro задерживают поставку канцелярских товаров, - Дженнифер повернулась на громкий голос Кейт, которая стремительно направлялась к ним. - У TechnoligyA снова проблемы на производстве, поэтому наш заказ на новое техническое оборудование они смогут выполнить только через неделю. Цитирую: «и не ранее», - когда Дженнифер уже хотела было открыть рот, Кейт продолжила. - Ах да, ещё у нас полетели практически все офисные компьютеры. Ну, кроме тех ноутбуков, которые не были подключены к общей сети.

Эти слова заставили её замереть.

- Прошу тебя, скажи мне, что это все не правда…

- Мое лицо сейчас похоже на лицо победителя в номинации «Шутка года»? – саркастично спросила она.

- Я бы все сейчас отдала за твою победу, - застонала Дженнифер, на мгновение прикрывая глаза, а затем стала тереть ноющие от боли виски.

- Мне кажется, или они с Эммой даже успокаиваются одинаково? – еле слышно спросила Вэнди, которая все ещё продолжала держать трубку в своих руках.

- Не кажется, - ответила Кейт, не сводя глаз с подруги, - это у них семейное. Могу поспорить, что меньше, чем через минуту, ей в голову придет гениальный план по выходу из кризиса.

- Нужно позвонить Эмме, - неожиданно произнесла Дженнифер, открывая глаза. – Она должна быть в курсе.

- Ладно, насчет гениального я немного перегнула, - прокомментировала Кейт, а затем поймала взгляд подруги. – Ничего более изощренного на ум не пришло? А то нам как-то проблем на голову маловато.

- Эмма поможет.

- Да она три шкуры с тебя спустит! – прикрикнула Кейт. – Тебе ли не знать, как остро она реагирует на подобные конфузы?

- И что ты предлагаешь? Солгать ей?

- Умолчать, - уточнила она. – И исправить положение до того, как она обо всем узнает.

- Это безумие, - завертела Дженнифер головой, - мы можем сделать все лишь только хуже, и тогда, кто знает, что будет с журналом? Вдруг мы потеряем его? Все эти люди могут лишиться своей работы только потому, что мне страшно признать свою ошибку? Кейт… я не могу брать на себя подобную ответственность. И не хочу так рисковать.

Дженнифер потянулась к своему мобильному, но не успела даже разблокировать его, как Кейт резко выдернула смартфон из рук подруги.

- Что ты…

- Ты позвонишь Эмме только через мой труп, - строго сказала она, засовывая мобильный в задний карман своих брюк. – И лишишься своей работы тоже только в этом случае.

- Кейт… - попыталась возразить она.

- Я не позволю тебе сдаться.

- Я не знаю, как справиться с этим… - тихо начала она, качая головой. – Я действительно не была готова занять такой высокий пост. Я не люблю руководить, я не умею управлять людьми, не умею разрешать конфликты и предотвращать чрезвычайные ситуации… я не знаю, как ликвидировать последствия того, что случилось… Господи, я просто не хотела всего этого… я говорила Эмме, что не смогу…

Кейт внезапно обхватила своими ладонями её предплечья, заставляя Дженнифер замереть и сосредоточить свой взгляд на её небесно-голубых глазах.

- Ты прекрасный руководитель, Дженни. И безумно талантливая девушка. И если бы Эмма Морено – одна из самых влиятельных женщин в мире модных домов – не понимала этого, то никогда бы не доверила тебе свой журнал. И пусть ты думаешь, что я говорю все это лишь потому, что я твоя подруга, хоть это совсем и не так, но все эти люди за моей спиной, готовы подтвердить каждое мое слово.

Дженнифер перевела свой взгляд на суетившихся в офисе работников, которые то бегали с места на место, то судорожно комплектовали документы, то отвечали на звонки, держа в руках по две трубки сразу, и её сердце предательски ёкнуло. Она любила всех этих людей. Она была к ним привязана. Годы работы в HappyStyle научили маленькую неопытную девочку одной единственно важной вещи, о которой она, на короткое мгновение, позволила себе забыть – никогда не отступать и всегда бороться. Потому что, если ты признал поражение, то значит, уже проиграл.

Что значило бы для неё сдаться? Перестать преодолевать преграду за преградой на пути к поставленной цели? Разве к этому всегда стремилась девочка, некогда давшая себе обещание всегда и при любых обстоятельствах идти только вперед? Разве это было её мечтой? И разве могла она, приняв на себя ответственность за всех этих людей, которые так сильно на неё рассчитывали, просто взять и опустить руки? Подвести их всех? Разве смогла бы она после всего этого просто уважать себя?

Она знала, что рискует очень многим, но также знала, что не хочет выглядеть слабой в глазах людей, которые так сильно верят в неё. Она вспомнила слова своего брата, который всегда, ещё с самого детства, твердил ей о том, что «хороший руководитель всегда стремится сохранить то, что имеет, а лучший - идет на риск, чтобы получить то, о чем мечтает». И сейчас, для того, чтобы получить желаемое, она готова была рискнуть. Впервые в своей жизни она готова была совершить полнейшее безумие. И впервые чувствовала, что поступает верно.

Дженнифер вдохнула в легкие побольше воздуха, а затем повернулась к девушке, сидящей слева от неё.

- Кэрри, позвони в техотдел, пусть пришлют самых лучших компьютерщиков, понимающих абсолютно все в этих гребаных машинах, - шатенка кивнула, начиная набирать уже знакомый ей телефон.

- Вэнди, - развернулась она к рыжеволосой секретарше, - позвони в TechnoligyA, и как только свяжешься с ними, скажи, что это последнее, что они для нас делают. Далее в их услугах мы больше нуждаться не будем, - девушка широко распахнула свои глаза, но спорить не стала.

Дженнифер нашла глазами своего друга.

- Дик, прошу тебя, съезди в ближайший магазин и купи все, что необходимо нам из канцелярских принадлежностей. Когда позвонят из CoCoro, скажи им, что на следующую покупку мы требуем скидку в размере не менее 15%, которые прописаны в договоре, - когда Саммерс кивнул, Дженнифер развернулась к Кейт.

- От тебя мне требуется вся информация о возможных типографиях, с которыми мы могли бы сотрудничать. Я хочу, чтобы ты выбрала лучшую и постаралась договориться с ними о встрече. А мне в это время предстоит здорово рискнуть своей задницей.

- Что ты задумала? – спросила Кейт, передавая ей мобильный.

Дженнифер сделала очередной вдох и взяла свой смартфон.

- Я собираюсь расторгнуть договор с EnterPrint.

***

Дженнифер подходила к дверям давно знакомого ей здания и чувствовала, что её уверенность уже не такая сильная, как сорок минут назад, но успокоила себя тем, что ощущает обыкновенную боязнь перед чем-то, что собиралась сделать впервые, а именно – показать себя владельцем редакции, с которым большие ошибки чреваты большими неудобствами. Она решила, что если уж и рисковать, то делать это, по крайней мере, по-крупному, а иначе, стоит ли оно того?

EnterPrint была широкоизвестной типографией, которая уже очень долгое время сотрудничала с HappyStyle. Что между ними было? Проверенность годами? Да. Надежность? Теперь нет. Уже несколько раз Дженнифер замечала, что перестает доверять EnterPrint, потому что ошибки, которые они позволяли себе допускать, много раз чуть не сулили её редакции большими убытками. Она много раз давала им очередной шанс, делая это даже за спиной у Эммы и твердя себе, что поступает правильно, но в этот раз они переполнили её чашу терпения до самых краев.

Дженнифер всегда могла войти в положение другого человека, всегда могла помочь ему с проблемами, дать время или возможность все исправить, поверить и просто предоставить ещё один шанс, но её доброта в работе ограничивалась максимум двумя поблажками, пока она была правой рукой своего начальника. Почему? Потому что на ней не было такой огромной ответственности, и она всегда могла разделить её с Эммой. А теперь? Теперь вся эта тяжесть лежала лишь на её плечах, поэтому в типографию направлялась не Дженнифер, которая всегда могла понять, а Дженнифер, для которой не было ничего важнее надежности. А с EnterPrint она её больше не чувствовала.

- Мне очень жаль, мистер Далтон, но нам придется расторгнуть наш договор.

Седовласый мужчина поправил свои очки. На его глазах отразился испуг. Было совершенно ясно, что он не ожидал подобного, и что это здорово выбило его из колеи.

- Но… Дженни я не… я думал, что ты поняла нас.

Его руки задрожали, когда он снимал очки, а разочарование, отразившееся на уже тронутом годами лице, заставило Дженнифер ощутить укол совести. Она почувствовала, как заболело её сердце, а смотреть в глаза человеку, который всегда считал её своей дочерью, с каждой секундой становилось все невыносимее.

- Тим… - она сделала шаг вперед, понимая, что говорить с высокомерием не сможет. Не с этим человеком. Не так. – Мне правда очень жаль… ты знаешь, что я всегда готова была войти в твое положение, но не сейчас, - она подошла к нему и обхватила своей ладонью его слегка дрожащую руку. – На некоторое время я взяла на себя руководство редакцией, и мне придется посмотреть на все совершенно иными глазами. Я всегда буду уважать и… обожать тебя, но я хочу, чтобы теперь ты понял меня. Ошибки твоей типографии ставит под угрозу выпуск нашего журнала, его репутацию… подобные задержки означают для нас большие убытки, а это не то, к чему мы стремимся. Не то, чего я хочу для HappyStyle.

Дженнифер сглотнула подступивший к её горлу огромный ком, а затем ощутила, как слабые, но в то же время очень сильные руки сжали её пальцы.

- Ты очень хорошая девочка, милая, и я знаю, что ты говоришь все это скрепя сердце. Я был готов к этому, но все ещё до последнего надеялся, что никогда не услышу подобных слов. Но я рад, что их сказала мне именно ты.

- Тим…

- Мне уже давно пора на заслуженный отдых, - немного грустно улыбнулся он, - управлять такой большой типографией мне уже не под силу. Её пора передавать в другие руки.

- Ты собираешься отдать EnterPrint? – ахнула она. – Но это дело так много для тебя значит…

- Это всего лишь здание, дорогая. И вещь, которая приносила мне доход и помогала жить все эти годы. Мы не должны придавать такое большое значение своей работе, потому что она не самое важное, что мы имеем - жаль, что я не понял этого раньше. Наверное, тогда, я мог бы провести со своей семьей намного больше времени. И это сделало бы меня намного счастливее.

Тим подписывал необходимые документы, практически ежесекундно успокаивая Дженнифер очередным добрым словом. Повторял, что её решение стало важным толчком, который был ему так необходим, но она все равно не верила, что сделала что-то хорошее, потому что на сердце становилось лишь тяжелее.

Она вернулась в офис спустя два часа: опустошенная, разбитая и с огромным грузом на плечах, который, по всей видимости, теперь всегда будет нести.

Дженнифер, не поднимая глаз, прошла мимо Вэнди, которая безуспешно попыталась что-то сказать своей начальнице, а затем закрылась у себя в кабинете и рухнула в кресло. Её подчиненная улыбалась, – как она успела заметить, когда заходила в офис, – значит, все было хорошо, а большего ей сейчас знать и не хотелось. Случай с Тимом выбил её из привычного состояния и лишил уверенности в собственных силах. Черт возьми! Дженнифер застонала и уронила голову на свой стол. Ну не умела она управлять! Это не было её предназначением! Она не родилась с задатками руководителя. И что бы не говорили её родные и близкие, она знала, что должность, которую она занимает по желанию Эммы, просто не сможет принести ей того удовлетворения, которое она всегда стремилась получать от своей работы. Но самое главное – эта должность не позволит ей быть собой.

Дженнифер повернула свою голову на бок и прислонилась щекой к прохладному материалу. Почему в последнее время она так часто думала о том, что раньше всегда отодвигала на задний план? На первом месте у маленькой, ещё неопытной девочки, всегда стояло желание добиться успеха, стать кем-то значимым в этом мире, сделать себе имя и достойную карьеру, вырасти в глазах родителей… она думала об этом многие годы и стремительно к этому шла. Её целью всегда была самореализация. Но что же является её целью сейчас?

Она всегда думала, что достаточно хорошо натренировала свои чувства и эмоции и что, когда это потребуется, сможет взять их под контроль. Но сегодня ей доказали, что это совсем не так. Всю свою сознательную жизнь Дженнифер знала, что обладает полным набором качеств, которые должны быть присущи успешному руководителю, и всегда гордилась этим. Но не решалась занимать такую высокую и ответственную должность лишь по одной простой причине: в ней было слишком много жалости. Она не могла со спокойной душой увольнять работников, хладнокровно разрывать контракты с партнерами, быть расчетливой и отстраненной. После этого она чувствовала себя совсем, как сейчас – крайне паршиво.

- Дженни, - громкий стук в дверь прервал её мысли, заставляя неохотно открыть глаза, - это я, Кейт, впусти меня.

- Уходи, - пробормотала она.

- Ты так до вечера собираешься просидеть? – услышала она недовольный голос подруги.

- Да.

- Ты обещала Саре, что приедешь в Хэмптонс, - ненавязчиво напомнила Кейт.

Дженнифер застонала, поворачивая голову, и на этот раз, касаясь лбом стола. Она помнила, что давала своей лучшей подруге слово, но понимала, что ехать была совсем не в состоянии. Она бы не только испортила настроение всем своим друзьям, но и превратила бы их чудесные планы в самый настоящий кошмар. Да и как она могла уехать, не уладив все существующие в редакции проблемы? Как могла уехать, зная, что выпуск нового номера находится под серьезным срывом и…

Что-то в голове Дженнифер издало моментальный и громкий щелчок, заставляя девушку неожиданно осознать, насколько серьезны эти самые проблемы. Черт. Черт. Черт. Она резко подскочила со своего места, а затем одним быстрым движением распахнула дверь, заставляя глаза своей подруги удивленно и даже немного испуганно округлиться.

- Прошу, скажи мне, что все компьютеры починили, CoCoro дали нам скидку, а ты нашла типографию, которая успеет напечатать весь тираж номера в кратчайшие сроки.

Бровь Кейт взлетела вверх.

- Где ты видела, чтобы компьютерную сеть чинили так быстро? Фильмов насмотрелась? – Затем она слегка улыбнулась. Почти незаметно. – Мастера работают над этим. Самые лучшие. Думаю, что через несколько часов все вернется в норму, - Дженнифер почувствовала небольшое облегчение после произнесенных слов, но напряжение все ещё не отпустило её до конца. – CoCoro обещало нам скидку на следующие несколько заказов, - продолжила Кейт. – Ну а с поиском типографии мне помогла Кортни. Она так перепугалась после недавнего происшествия с той фотографией, что сразу же кинулась ко мне с предложениями о помощи. В общем, - Кейт прошла внутрь кабинета и развернула на столе Джен свою папку, на которую начальница тут же опустила свой взгляд. – Её брат работает в NeoCristal. Кортни позвонила ему практически сразу же.

- Ты шутишь? – Дженнифер чуть не задохнулась от услышанного. – В NeoCristal? Самому Эдварду Нортону?

- Ну, для Кортни он просто Эдди, - улыбнулась Кейт, довольно скрещивая руки на груди. – И уж точно не «Величественный Сексуальный Самый Лучший Мужчина».

- И что он сказал? Каков был его ответ? – с надеждой в голосе спросила Дженнифер.

- А что он должен был ответить своей горячо любимой сестренке, которая практически слезно умоляла его «не бросать её в беде»?

- Боже, поверить в это не могу! – подпрыгнула Дженнифер, при этом изумленно прикрывая своими ладонями рот. – Я даже не смела и мечтать о том, что сам Эдвард Нортон – владелец крупнейшей мировой сети типографий – захочет взять нас под свое крыло!

- Могу поспорить, что Самодовольный Питти просто лопнет от зависти.

Дженнифер улыбнулась, представляя себе лицо Самодовольного Питти – как они всей редакцией называли своего главного конкурента из LuX – и почему-то на душе у неё стало намного светлее. Поставить этого зазнавшегося себялюбивого индюка на место, было её целью вот уже очень долгое время, а теперь сам Господь Бог дал ей в руки все козыри. Она просто не могла упустить подобную возможность, не могла позволить такому шансу растратиться впустую…

- Я проучу этого негодяя, Кейти. Дам понять Питеру Паркеру, что он не Всемогущий Властелин, и что Земля не крутится вокруг его персоны.

- Воу-воу, это конечно все замечательно, но притормози, хорошо? Я так и вижу, как ты готова пожертвовать своими умопомрачительными выходными во имя всеобщего блага.

Дженнифер развела руками, начав жестикулировать.

- Ты не понимаешь! У нас есть исключительная возможность сбить его с толку! Как только Питти узнает, что HappyStyle сотрудничает NeoCristal, вся его холеная напыщенность исчезнет в одно мгновение!

- Или станет ещё больше, - предположила Кейт. – Такие люди, как Питер Паркер, никогда не уходят в сторону и не становятся случайными зрителями. Они живут лишь уверенностью в том, что являются центром Вселенной.

- Но мы подорвем его уверенность! Я хочу, чтобы он, наконец, осознал, что не является Королем, перед которым все должны преклонять колено, - Дженнифер старалась держать себя в руках, но победную улыбку сдерживать была не в силах.

Кейт сложила руки на груди.

- А я хочу, чтобы ты перестала думать о работе и поехала домой. Я обещала Саре проследить за тобой и если понадобиться выгнать отсюда большими пинками.

- Кейт, я…

- Нет, - она остановила её одним движением руки, - даже не начинай сейчас этот бессмысленный разговор. Тебе нужен отдых. Ты заслужила его, работая как проклятая и не позволяя себе по-человечески расслабиться даже на своих законных выходных. И чтобы сейчас не доводить меня до злого исступления, бери ноги в руки и беги отсюда далеко и надолго.

- И все же…

- Редакция не развалится от того, что ты дашь себе пару дней отдыха, - перебила её Кейт. – И Питер Паркер, поверь мне, никуда не денется, - Дженнифер открыла было рот, чтобы ответить, но её подруга продолжила. - Я хочу, чтобы ты не думала ни о чем хотя бы в эти выходные, чтобы просто провела время в кругу близких тебе людей и не вспоминала о слове «работа». Ну, конечно, я смутно представляю себе ту Дженнифер Пирс, которая мгновенно забыла о проблемах и тревогах… это скорее что-то из области фантастики, - Кейт улыбнулась и это заставило Дженнифер улыбнуться в ответ, - но все же я верю в то, что в этом сумасшедшем мире возможно абсолютно все. А это значит, что у тебя все получится.

Кейт взяла её руки в свои теплые ладони и крепко сжала их. Может быть, её немного чокнутая подруга права и ей, действительно, стоит уехать из города на пару дней? Тем более, что она обещала Саре быть рядом. Да и по Меган безумно соскучилась. Ей очень хотелось увидеть Алекса и узнать, как продвигаются его дела. Она знала обо всех его задумках, потому что после Дилана, была первой, кому он о них рассказывал. Дженнифер чувствовала, что нуждается в этих выходных даже больше, чем ей казалось, и понимала, как сильно хочет просто вырваться из шумного мегаполиса и хотя бы на некоторое время оказаться в месте, наполненным только спокойствием и красотой. Она могла бы привести свои мысли в должный порядок и, наконец, разложить их по полочкам. Кто, знает, может, после этого уикенда её жизнь резко изменится? Может, она, наконец, сможет осознать, чего, действительно, хочет? Или, по крайней мере, попытаться осознать.

Мысли Дженнифер прервал звонок её мобильного, и она потянулась к заднему карману брюк.

- Алло.

- Прошу, скажи мне, что ты уже села в машину и едешь к нам.

- Нууу… - Дженнифер подняла свои глаза и увидела, как Кейт судорожно кивает ей головой. – Да… почти… в общем-то не совсем… нет, я ещё в офисе, - её подруга разочарованно прикрыла глаза и стукнула себя по лбу.

- Скажи Кейт, что деньги она может перечислить мне на карточку, - рассмеялась Сара.

- Что? Вы что, спорили на меня?

- Не обижайся, милая, всего лишь двадцать долларов.

- Уж ставили бы тогда побольше, подруги ещё называются, - пробормотала Дженнифер.

Она услышала заразительный смех Сары на другом конце трубки.

- В следующий раз учту. Кстати, заранее зная, что я выиграю, я послала к твоему офисному зданию машину. Крутую, темно-серую. Ты сразу её заприметишь. Она должна приехать… через пять минут.

- Я могу доехать и на своем автомобиле, - сказала Дженнифер, забирая со стола сумочку.

- Нет, свой автомобиль, пожалуйста, оставь около редакции, а то ещё придет тебе в голову сорваться посреди ночи и уехать в Бруклин по работе.

- Сара!

- Что? Я хочу перестраховаться и имею на это полное право. Надеюсь, сумку ты собрала ещё с вечера? Потому что, если нет, то за каждую потерянную минуту будешь платить неустойку в размере еще одного часа отдыха с нами.

- Я взяла её с собой, - рассмеялась Дженнифер, больше не в силах сдерживаться, - и сейчас я рада этому, как никогда.

Кейт выпроводила её из кабинета, одними губами посылая подруге воздушные поцелуи и жестом показывая, что все будет хорошо, а если что-то вдруг случится, то она обязательно позвонит.

- Я найду, как отыграться, можешь не сомневаться.

- Ладно, - улыбнулась Дженнифер, махая сотрудникам на прощание и заходя в лифт. – Кстати, надеюсь, твой этот водитель не запросит много денег, потому что я могла бы добраться до Хэмптонса на своей малышке без каких-либо проблем.

- А потом без каких-либо проблем уехать, потому что тебе приснится, что без тебя в редакции все идет наперекосяк, - рассмеялась Сара.

Дженнифер нахмурилась.

- Вот посмотрела бы я на тебя, если бы ты знала, что ответственна перед Эммой Морено и десятками сотрудников.

- Милая, я просто уверена, что за пару дней ничего не случится. Более того, все отдохнут от твоего грозного взгляда и тоже позволят себе немного расслабиться.

- Вот именно! - Двери лифта открылись, и Дженнифер направилась к выходу. – Это то, что сейчас меньше всего нужно нашей редакции!

- Я поняла, - Сара вздохнула, видимо осознав, что этот разговор может порядком затянуться, - мы уже выезжаем, но нам нужно будет заехать в пару мест и кое-что прикупить, поэтому мы можем немного задержаться.

- Я могу подождать вас в каком-нибудь магазинчике, - сказала она, смотря на свои наручные часы и рассчитывая приблизительное время прибытия.

- Нет, у Дилана есть ключи. Я просто хотела, чтобы наше отсутствие не стало для тебя сюрпризом.

- А твой брат разве не едет с вами? – спросила Дженнифер, выходя из крутящихся дверей здания.

- Боюсь, он будет немного занят, - рассмеялась Сара, и Джен непроизвольно закатила глаза.

- И чем же таким важным он может быть занят?

Она повернула свою голову в сторону, ища глазами машину, описанную Сарой, но не нашла ни одного подобного припаркованного на стоянке автомобиля. Дженнифер уже собиралась было съязвить насчет того, что хваленое средство передвижения её подруги на самом деле вовсе не такое безупречное, каким она его описывала, и что опоздает она уж точно не по собственной воле, как увиденное заставило её моментально замереть. Её рука ослабла и телефон чуть не выпал прямо на асфальт, но она вовремя сжала дрожащие пальцы, тем самым предотвращая нежеланную неприятность.

- Можешь не отвечать, - тихо сказала она, - я уже вижу, чем он будет занят.

- Надеюсь, ты не сердишься на меня? Я не считала хорошей идеей отправлять за тобой Дилана, но Макс настоял. Сказал, что доверяет тебя только ему.

Иногда она ненавидела своего брата. И для этого «иногда» сейчас было самое время.

- Нет, не сержусь, - ответила она, хотя внутри вся так и кипела.

- Прекрасно зная вас обоих, я отчетливо представляю радиус взрывной волны, которую вы можете создать. И хоть и не считаю удачной мыслью оставлять вас наедине в замкнутом пространстве на целых два часа, где-то в глубине души все же надеюсь, что из этого выйдет что-то путное.

- Иногда одной надежды бывает слишком мало, - пробормотала Дженнифер и направилась к машине.

***

Дилан стоял, облокотившись о капот автомобиля, скрестив руки на груди и устало прикрыв глаза. Сара позвонила ему час назад и попросила забрать Дженнифер из офиса, потому что прекрасно понимала, что сама она навряд ли доберется до места, в котором ей придется не работать, а отдыхать. Он поехал лишь потому, что это было важно для его сестры и его друга, иной причины этому не было. Дилан был совсем не рад тому, что придется провести с этой чертовкой в одной машине последующие пару часов, поэтому пытался убедить себя в том, что они пролетят почти незаметно. В последнее время он переживал рядом с Дженнифер слишком много эмоций, которые не проходили для него бесследно, и это начинало понемногу его напрягать.

Слава Богу, что в эти выходные они будут не одни.

Иначе одному Дьяволу известно, какие ещё непоправимые ошибки они могли бы совершить.

- Для того, чтобы загорать, еще слишком холодно, - он открыл свои глаза и увидел перед собой ту самую, единственную и неповторимую причину всех своих бед. Сегодня Дженнифер была в зауженных строгих брюках и белой полупрозрачной блузке с красным ремешком на талии, её красивые черные локоны снова были завиты и струились по плечам. Он помнил, как ныне покойная мама Стенли всегда рассказывала, что в роду у них были цыгане и ворожеи, а далекими корнями в прошлое уходило и родство с самыми знаменитыми ведьмами Салема. Он никогда не верил в эти истории, считая их обыкновенными детскими сказками, но только сейчас поймал себя на мысли, что они вполне могли бы оказаться самой настоящей реальностью. Дженнифер Пирс определенно обладала смертельно пугающей красотой, магия которой была губительна абсолютно для любого мужчины на Земле.

- Залезай в машину, - он оставил её язвительное замечание без ответа и забрал из рук небольшую спортивную сумку. Закинув её в багажник своего авто, он захлопнул крышку и сделал ещё один глубокий вдох, после чего направился к своему месту. Забравшись на водительское сиденье, Дилан завел мотор и кинул кроткий взгляд на свою пассажирку.

- Пристегнись.

К его величайшему удивлению она не стала ни спорить, ни припираться, а просто вытянула одной рукой ремень безопасности и зафиксировала его слева от себя. Её взгляд был устремлен точно вперед, и ему стало понятно, что заводить разговора с ним она точно не собирается. Ну, вот и отлично, ему же будет намного проще. Он не станет отвлекаться от дороги, и доедут они без каких-либо «происшествий».

Дилан включил музыку, и салон моментально наполнился звуками песен группы One Direction. Черт, и кто оставил у него в машине их альбом? Сказать честно, он не был поклонником этих парней и не понимал, почему по ним сохло такое количество девушек по всему миру, но с каждой прослушанной нотой, осознавал, что играют они очень даже неплохо. Он даже нашел смысл в их текстах, что было довольно редким явлениям, когда дело касалось современных поп исполнителей, и сам не заметил, как начал подпевать им, с каждым припевом запоминая услышанные слова. Он сделал звук погромче, получая наслаждение от того, что может хотя бы ненадолго окунуться в какой-то совершенно другой мир и не думать о существующих проблемах. Он никогда не думал, что песня этой группы сможет так глубоко запасть ему в душу:

Я всё понял,

Я всё понял на примере чёрного и белого

Секунды и часы,

Может, им потребовалось время, чтобы сойтись.

 

Я знаю, как это бывает,

Я знаю, как всё от плохого переходит к хорошему

Тишина и звук -

Были ли эти противоположности так близки,

Как мы?

Были ли ты непримиримы, как мы?

 

Ты и я,

Мы не хотим быть, как другие,

Мы хотим дойти до конца,

И ничто не встанет между

Тобой и мной

 

Даже какие бы то ни было божества

Не способны разделить нас,

Нет, ничто не встанет между

Тобой и мной,

Оу, тобой и мной.

 

Я всё понял,

Увидел все ошибки и в хорошем, и в плохом.

Давай найдём середину,

Всегда есть место для точек соприкосновения

 

Я вижу, каково это,

Вижу, как тяжело дню и ночи,

Которым никогда не быть вместе,

Ведь они по-разному смотрят на вещи,

В отличие от нас,

Они никогда так не старались, как мы.

 

Ты и я,

Мы не хотим быть, как другие,

Мы хотим дойти до конца,

И ничто не встанет между

Тобой и мной

 

- Я думала, что ты не любишь One Direction, - произнесла Дженнифер, когда он в очередной раз прибавлял звук.

- Никогда не понимал, что Сара находила в их музыке, но они и правда въедаются в голову.

Она неожиданно тихо рассмеялась, а затем закуталась в легкий шарфик, который всегда носила с собой, и, скинув туфли, подобрала под себя колени. Он уже давно заметил эту её милую привычку укрываться всем, что находилось у неё под рукой, и она почти что всегда ездила в его машине именно в таком положении. Словно чувствовала тепло и уют, совсем, как дома.

- Эти ребята поют очень душевно и задорно, - продолжила она, удобно располагая свою голову между сиденьем и стеклом. – Я тоже никогда не была их поклонницей, но теперь по твоей вине буду все выходные напевать этот мотив.

Дилан тоже рассмеялся, а затем посмотрел в боковое зеркало и развернул машину, чтобы выехать на разворот, а затем уйти на дорогу, которая шла левее главной трассы. Они ехали уже больше часа, и этот короткий разговор было первое, что они произнесли за долгие минуты тишины. Ну, тишины, не считая завывающих парней из колонок. Это могло показаться жутко странным, но когда она заговорила, он почувствовал не раздражение, нет, а облегчение и какую-то необъяснимую радость.

- Думаю, что мы скоро приедем. Нам очень повезло с дорогой.

- Так скоро? – неожиданно произнесла она. – Я и не думала, что мы уже так долго едем.

Если честно, он тоже подумал бы, что едут они всего ничего, если бы не знал этот путь так хорошо. Пусть они и молчали практически всю дорогу, но музыка создавала какую-то неподдающуюся объяснению атмосферу, которая словно уносила их в какую-то параллельную реальность… или причиной тому все же была не музыка?

- Вода в бардачке, - сказал он, заметив, как Дженнифер нескончаемо облизывает свои пересохшие губы.

- Как ты понял? – изумленно спросила она, открывая незатейливый«ящичек», встроенный в салон автомобиля.

Дилан лишь усмехнулся и пожал плечами, не зная, как объяснить ей, что он чувствовал все её желания ещё до того, как она произносила их вслух, и понимал значение каждого её движения. Да он и сам не до конца осознавал, как и почему в нем открылся подобный дар, но мог бы поклясться, что он принесет ему ещё немало проблем.

Дженнифер сделала несколько небольших глотков воды, а затем протянула ему бутылку.

- Что? – Спросил он, кидая быстрый взгляд на воду, а затем на её лицо. – Я же не просил.

- Но тебя тоже мучает жажда, - констатировала она так, словно это была самая очевидная вещь на Земле.

- Как ты…

Он взял бутылку из её рук и заметил, как она лукаво улыбнулась, а затем пожала плечами, совсем как он несколько минут назад. Дилан не смог сдержать ответной улыбки и даже покачал головой. Черт возьми, она безумно нравилась ему такой. И что бы он не говорил о том, что любил, когда она злилась на его подколы и шутки, моменты, когда они не ругались, были для него намного ценнее. Он снова сосредоточил свой взгляд на дороге и сделал несколько глотков воды, осознавая, что на самом деле сильно хотел пить. Могла ли она чувствовать то же самое, что и он?

Дилан в последний раз включил трек, который понравился ему больше всех остальных, а затем выехал на прямую дорогу, которая вела ровно до его виллы. Через пять минут он уже заезжал в до боли знакомые ему ворота и парковал свой автомобиль на предназначенном для этого месте.

- Машина Макса здесь, - сказала Дженнифер, поворачивая голову в сторону своего окна, - значит, они уже вернулись из магазина.

Дилан открыл дверцу и вылез наружу. Погода в Хэмптонсе была намного приятнее, чем в Бруклине, и по влажности воздуха он понял, что сейчас термометр показывал примерно +9 градусов – не так уж и тепло, но и не так уж и холодно.

- Эй, а вот и вы, - Сара радостно помахала брату, а затем обняла подругу. Дилан вышел из-за машины и пожал руку Максу. – Как добрались?

- Дорога была на удивление пустой, - сказал Дилан, доставая из багажника две сумки: свою и Дженнифер. – Так что, доехали мы отлично.

- Хм, - его сестра оглядела сначала его, а затем свою подругу. – И что, даже ни разу не поругались?

- Мы толком то и не разговаривали, - рассмеялась Дженни, - Дилан всю дорогу напевал: «Ты и я,

мы не хотим быть, как другие, мы хотим дойти до конца, и ничто не встанет между тобой и мной», -в конце она приложила две руки к сердцу и сделала по-театральному грустное лицо. Глаза Сары моментально округлились, и она повернулась к брату.

- О Господи, ты что, слушал One Direction?

- Нет, я…

- И не просто слушал! Он, наверное, раз двадцать прокручивал именно эту песню, не забывая делать вот такие движения головой и дергать правой коленкой, - рассмеялась Дженнифер, смешно изображая Дилана. – И постоянно прибавлял звук.

- Какого черта ты…

- Да ладно тебе, Дил, здесь совершенно нечего стесняться. Ты же сам сказал, что эти парни «въедаются в голову», - она сложила руки на груди и насмешливо развернулась к нему, - признайся, они понравились тебе.

- Он что, правда, сказал так? – тихо спросила Сара, по всей видимости, не веря своим ушам.

- Эй, да ладно тебе, ты серьезно поверишь её бредням? Ты же знаешь, что я не включил бы этих обезьян с гитарами даже под страхом смерти!

- Ты просто боишься сказать правду, - довольно заключила Дженнифер. – Совсем не так ведут себя настоящие мужчины, Дилан.

Какого хрена она задирала его?! Зачем пыталась играть с огнем?! Она же прекрасно знала, как легко может вывести его из себя! Неужели, она просто получала удовольствие от того, что они устраивали все эти представления?!

Дилан ощутил, как ему на плечо легла рука друга и тут же успокоился. В одно мгновение. Просто осознал, что должен прекратить это первым.

- Пойду занесу вещи, - произнес он и направился в сторону дома.

- Трус, - неожиданно услышал голос за своей спиной, и это заставило его остановиться.

- Дженни… - Сара попыталась успокоить её, но Дилан знал, что теперь это было бесполезно.

- У тебя во всем так! Предпочитаешь просто взять и уйти! Оставить проблему на поверхности! Так же намного легче, правда? – Дилан болезненно прикрыл глаза, прекрасно понимая, что речь идет совсем не о музыкальной группе. – Ты постоянно бежишь, и не можешь понять, что делаешь только хуже!

- Я могу сам разобраться со своей жизнью, - пытался как можно спокойнее ответить он.

- Ты рушишь свою жизнь, а не разбираешься с ней! – закричала Дженнифер.

- Хватит… - его зубы начинали сжиматься, но она словно не слышала его.

- Ты встречаешься с девушкой, которую не любишь и никогда не полюбишь! Отказываешься от гонок, потому что хочешь наказать себя за то, в чем не был виноват! Ты все делаешь неправильно!

- Это не тебе решать! – он неожиданно резко повернулся к ней, бросая сумки на землю, но она даже не вздрогнула. – Не лезь в это, слышишь? – пытался он сказать уже спокойнее. – Это не твое дело.

- Конечно, - кивнула она. – Это не мое дело, и не её, и не его, - сказала она, поочередно показывая на Сару и Макса. – Ты никого к себе не подпускаешь, считая, что одиночество огородит тебя от боли, но это не так!

- И это говоришь мне ты? – нервно усмехнулся он. – Женщина, которая всю жизнь живет под лживой маской и никому не позволяет увидеть настоящую себя?!

- Это здесь не причем…

- Нет, это как раз-таки очень причем, - он подошел к ней ближе, - прежде чем судить других, встань на их место. Прежде чем учить других, позволь им делать то же и для тебя.

В его словах не было грубости, и они не были сказаны с желанием обидеть или задеть её, но она замолчала, чувствуя, как по телу пробежался мгновенный холодок. Он был прав. Вот, что теперь можно было ясно прочитать на её лице. Прав. Прав. Прав. Она сама никого к себе не подпускала, сама никому не позволяла залезать ей в душу, и требовала от него того, чего сама не в силах была дать. Она хотела изменить жизнь человека, который этого не желал. И сделала лишь хуже.

Дилан посмотрел на неё ещё несколько секунд, а затем, словно осознав, что её присутствие становится для него невыносимым, развернулся, подхватил сумки с земли и быстро зашагал в сторону дома.

- Я поговорю с ним, - тихо сказала Сара, опустив глаза вниз, и направилась за братом.

Дженнифер стояла на прохладном ветру, обхватив себя руками, и вдруг ощутила, как по её щекам потекли соленые слезы. Макс тут же обнял её за плечи, и она резко развернулась к нему, утыкаясь в родную грудь и зарываясь в рубашку, в которой чувствовала себя защищенной. Он обнял её и сильнее прижал к себе, позволяя выплакать все слезы, которые она предпочитала до последнего копить внутри себя. Слезы, которые она сдерживала до тех пор, пока они сильнейшим ливнем не вырывались наружу. Совсем, как сейчас. Она не знала, что вдруг на неё нашло и почему она начала говорить Дилану такие ужасные вещи, но чувствовала, что полностью опустошена. Ссоры с ним всегда были другими. Они заканчивались лишь их обоюдной злостью друг на друга, но никогда ещё не разбивали её так сильно. Никогда ещё она не ощущала себя настолько подавленной и настолько уязвимой. Ей было плохо от слов, которые прозвучали из её уст. Она не чувствовала того облегчения, на которое могла бы рассчитывать. И понимала, что меньшее, что сейчас испытывала – это ноющая боль в области сердца.

 

Глава 11

Дженнифер ходила по дощатому полу из красного дерева взад вперед и поочередно грызла то большой, то указательный палец своей руки. Она люто ненавидела эту въедливую и отвратительную привычку, но когда сильно волновалась или переживала – ничего не могла с собой поделать. Хорошо, что мама не видела, как именно её дочка справлялась со стрессом. И «хорошо», это ещё мягко сказано.

Она непроизвольно посмотрела в окно, чтобы убедиться, что машина Дилана все ещё стоит на том же месте, на котором он припарковал её полчаса назад, и вздохнула с облегчением. Не сказать, чтобы она проверяла её местонахождение каждые пятнадцать секунд… всего-то раз двадцать кинула туда свой взгляд, что тут такого? Она просто любила пейзажи. Особенно загородные. И особенно в марте. Вот почему её каждый раз так сильно тянуло выглянуть в окно. Разве для этого была другая причина?

Дженнифер мучительно застонала. Господи, ну кого она хочет обмануть? Конечно же, для этого была друга причина! Она боялась, что Дилан больше не захочет её видеть. Боялась, что он сядет в машину и уедет. Боялась, в конечном итоге, ощутить огромную пустоту где-то в области груди, словно могла потерять что-то очень важное и дорогое. Словно её несдержанность могла стать самой большой ошибкой в её жизни.

- Мне кажется, или ты скоро проделаешь огромную дыру в моем полу?

Дженнифер слегка вздрогнула от неожиданности и заставила себя оторвать взгляд от серой спортивной машины.

- Прости, просто я не знаю, чем себя занять… - она немного замялась, а затем сделала глубокий вдох. – Нечестно было настаивать на том, чтобы я никуда не выходила.

- Поэтому ты решила отомстить мне, сделав дыру в итальянском дереве, - кивая и слегка улыбаясь, заключила Сара, - понимаю.

Дженнифер согнула похолодевшие пальцы своих рук и снова интуитивно развернулась в сторону окна.

Она так хотела увидеть Дилана, объяснить, почему вдруг сказала все это, но понимала, что и сама не знает истиной причины. На короткое мгновение она словно перестала контролировать собственные мысли и чувства и все то, что так долго сидело внутри неё, без спроса вырвалось наружу.

И теперь, больше всего на свете, она боялась, что своими неосторожными словами причинила ему сильную боль.

Больше не в силах смотреть на его серый хеннесси, Дженнифер отошла в сторону и с ногами забралась на диван, крепко обнимая небольшую ярко-желтую подушку в виде котенка, которую Дилан подарил ей два года назад. Только в этот момент она, наконец, поняла, что постоянно, практически ежесекундно позволяет себе думать о нем. И думать не просто, как о человеке или друге… а как о нечто намного большем.

Её сердце колотилось как бешеное, когда он был рядом, и практически останавливалось, когда их разделяли целые мили. Она очень боялась находить этому явлению разумное объяснение. Точнее, боялась, что уже невольно его нашла. Дженнифер Пирс не привыкла обманываться в том, что чувствовала, и прекрасно осознавала, что с ней происходило. Но произнести это вслух… или озвучить хотя бы в мыслях… значило бы раз и навсегда изменить свою жизнь. А она не была к этому готова. И вряд ли ей стоит думать, что когда-либо будет иначе.

- Я сильно обидела его? – внезапно тихо спросила она, поднимая взгляд на подругу. Сара на мгновение замерла, но даже не пошевелилась, словно не осмеливалась поднимать своих глаз вверх. Это длилось всего несколько секунд, но и этого хватило для того, чтобы сердце Дженни успело отбить болезненное «тук».

- Ты же знаешь Дилана, - так же тихо начала она, медленными шагами огибая маленький стеклянный столик, - его нелегко обидеть. И он никогда не обращает внимания на всякие глупости.

- Но мои слова не были глупостью, - расстроено сказала она, сильнее прижимая подушку к своей груди и утыкаясь в неё лицом. Через несколько секунд она ощутила, как диван осторожно прогнулся под небольшим весом.

- Что между вами происходит? – голос Сары звучал негромко, но для Дженнифер он был словно утренний будильник – мучил, выводил из состояния покоя и в конечном итоге заставлял столкнуться с суровой реальностью. Понимая, что не может произнести ни единого слова, она лишь отчаянно завертела головой, пытаясь сдержать поток неконтролируемых слез, готовых вот-вот с огромной силой вырваться наружу. – Эй, - Сара придвинулась ближе, и Дженнифер ощутила острую необходимость почувствовать её поддержку. Она позволила подруге обнять себя, а затем положила свою голову ей на колени. – Ты можешь все рассказать мне, ты же знаешь об этом, правда? – Дженнифер быстро закивала, все ещё отчаянно цепляясь за ткань подушки, которую стискивала в своих руках, и тут ощутила, как заплакала. Тихо… но не достаточно для того, чтобы суметь скрыть свои эмоции. – Милая…

- Я не знаю, почему сказала все это… не понимаю, что на меня нашло…

Сара провела ладонью по её волосам.

- Тише… ты не должна винить себя.

- Но я виню, - всхлипнула она, - я такого наговорила ему…

- Дилан большой мальчик, - перебила она её, не позволяя договорить, - поверь мне, он справится.

- Но я не справлюсь, Сара… - она сильнее сжала подушку, из последних сил пытаясь контролировать собственные мысли и чувства, но с каждой секундой понимала, что сделать это становится все труднее. – Я не должна была…

- Дженни, - Сара неожиданно прервала её и пошевелилась, заставляя девушку поднять голову с её колен. Она обхватила руками её лицо и развернула к себе, заглядывая прямо в глаза. – Скажи мне, что у вас случилось? Я же вижу, что тебя что-то мучает. Вижу, что вас двоих словно подменили. С самой моей свадьбы и ты и Дилан ведете себя так, словно что-то произошло.

Дженнифер посмотрела в пронзительные карие глаза, которым всегда так безоговорочно доверяла, и почувствовала, что слова правды сейчас готовы непроизвольно сорваться с языка. Она уже почти что открыла рот, чтобы произнести то, о чем умалчивала такое долгое время, но тут же ощутила сильнейший прилив страха. Что-то очень могущественное будто бы намеренно сдавило ей грудь, заставляя начать отчаянно ловить ртом воздух. Она не могла признаться. Господи, она просто не могла…

Еле слышный стук в открытую дверь, заставил их обеих отвлечься от разговора. Дженнифер отвела взгляд в сторону, а затем опустила голову вниз, облегченно прикрывая глаза.

- Простите, я не хотел мешать вам, - Макс стоял возле двери, а его рука так и осталась немного неуверенно болтаться в воздухе. – Милая, можно поговорить с тобой?

Сара кивнула и осторожно наклонилась, чтобы поцеловать свою подругу в макушку, а затем так же аккуратно встала с дивана. Когда они с Максом скрылись за дверями дома, Дженнифер медленно легла на бок, все так же крепко сжимая подушку в своих руках, и сделала глубокий вдох. Она прижала «котенка» к своему телу и с силой зажмурилась, желая убежать отсюда как можно дальше. Провалиться в другую реальность. Очутиться в совершенно ином мире, пусть даже и выдуманном. Оказаться где угодно, лишь бы только иметь возможность уйти от действительности. В эти несколько коротких мгновений она старалась думать о чем угодно, только бы не вспоминать человека, мысли о котором сейчас причиняли ей практически нестерпимую боль. Она вспоминала свое детство – лучшие её моменты – вспоминала школу и университет. Вспоминала их первую встречу с Сарой после долгой разлуки и то, какими счастливыми тогда им казались эти часы. Вспоминала день, когда узнала, что станет тетей и день, когда подарила своему племяннику первый поцелуй. Вспоминала день, когда узнала, что её взяли на лучшую в мире работу и день, когда её первый проект получил колоссальный успех. Она вспоминала все те моменты, которые вызывали на её устах улыбку, но вместе с ней по её щекам текли и слезы.

Она могла бы без особых усилий заверить себя и окружающих в том, что счастлива. И в этот самый момент впервые бы осознанно себе солгала.

Дженнифер открыла глаза как раз в тот самый момент, когда её телефон просигналил новой смской. Она неохотно потянулась к своему смартфону и, с усилием разлепив отяжелевшие веки, посмотрела на экранчик. На нем высвечивалось «От Кейт». Её губы тронула легкая улыбка, а затем она открыла сообщение.

«Я надеюсь, что ты отлично проводишь время и не читаешь сейчас мою смску, потому что если читаешь, то знай – в Бруклине тебя ждет хорошая трепка».

Дженнифер тихо рассмеялась, но отвечать не стала. Пусть её подруга думает, что она и правда отлично проводит время и у неё совершенно нет времени на свой треклятый мобильный. Читая сообщение, она невольно обратила внимание на время – часы показывали 17:09. Господи, неужели она уснула? Она даже не заметила, как вырубилась… наверное, Кейти была права, не нужно было так много работать. Дженнифер осторожно поднялась с дивана и дотронулась до затекшей шеи, пытаясь хотя бы немного её размять. Собственное отражение в зеркале заставило её скривиться и тут же, не раздумывая, направиться прямиком в ванную. Она по-быстрому приняла душ и натянула свои любимые слегка потертые джинсы и белую футболку с надписью «Твоя улыбка украшает этот мир». Она купила её на распродаже за ничтожно низкую цену и с тех пор брала с собой в любую поездку. Да-да, в её гардеробе на вешалках висели не только деловые костюмы и вещи от модных дизайнеров, в нем так же было место и для простых рваных джинс и футболок с забавными надписями, приобретенных на подобных распродажах. Такой, какой она была в этой одежде, её видели совсем немногие, но такой, какой она была в ней, она нравилась себе больше всего.

Осознав, что она забыла взять резинку для волос, Дженнифер выдвинула верхний ящик туалетного столика и, немного покопавшись там, обнаружила небольшую алую ленточку, которая могла бы сносно сойти за обыкновенную резинку. Завязав свои волосы в низкий хвостик и, сделав небольшой забавный бант, Дженнифер вышла за дверь и, сунув руки в карманы, направилась к главному дому. Она обязана была найти Дилана и поговорить с ним. Она обидела его и поэтому должна была извиниться за все слова, которые произнесла. Страх, который сейчас практически сковал все её тело, не должен был иметь для неё абсолютно никакого значения. И он не имел.

- Опять это твое упрямство! Ты с самого детства был таким!

- Тем более ты должна понимать, что меня уже не изменить. И ты полюбила меня именно таким.

Дженнифер заглянула на кухню и увидела, как Макс обнимал чем-то недовольную Сару и при этом лучезарно улыбался.

- Именно поэтому, сегодня ты моешь всю посуду, готовишь нам ужин и укладываешь Уолли, а я в это время устраиваю себе спа-процедуры и вечер перед телевизором, - Сара показала ему свой язык, по всей видимости, намереваясь обижаться и дальше, но почти тут же сдалась под его обаянием и позволила ему себя поцеловать.

Они были такими… счастливыми, влюбленными… обычными. И именно это самое обстоятельство заставило её задуматься.

Дженнифер всегда знала, что «жили долго и счастливо» несет в себе очень двоякое значение и нельзя забывать о том, что даже в самых идеальных отношениях бывает то, что люди называют ссорами. Когда она смотрела красивые сказки с хорошими концами или читала романтические истории с хэппи-эндом, то всегда знала, что после «занавеса» у героев истории начинается обыкновенная реальная жизнь. Даже у принцев и принцесс. Но никогда не задумывалась о том, что именно эти, казалось бы на первый взгляд, губительные для отношений размолвки, делают настоящую, истинную любовь лишь сильнее. Лишь укрепляют её, но никак не наоборот. Да, они прошли через очень многое, и их чувство подвергалось серьезным испытаниям, но они все-таки смогли остаться собой, смогли понять, что для них действительно ценно. И, даже, несмотря на то, что они ругаются и мирятся, обижаются и злятся, они все же очень сильно любят друг друга. А важнее этого нет ничего на свете.

- Эй, ты уже встала? – Дженнифер часто заморгала и подняла свой взгляд наверх. Макс счастливо улыбался, крепко обнимая свою жену одной рукой, в то время, как голова Сары прижималась к его груди. – Выспалась? – насмешливо спросил её брат, заставляя Дженнифер усмехнуться.

- Доупрямился?

- Один – один, сестренка.

- Я не хотела будить тебя, - виновато сказала Сара. – Ты так устаешь на работе…

- Все нормально, - ответила Дженнифер, запрыгивая на столешницу и хватая с вазы яблоко, - я даже рада, что смогла уснуть. Это помогло мне не думать о Д… делах.

- Я рада этому, - тихо ответила Сара, прекрасно понимая, что Дженнифер хотела сказать.

- А кстати, - она откусила кусок свежего яблока, - где Меган и Алекс? И Уолли? Я безумно соскучилась по этому проказнику и мне чертовски не хватает моих обалденных друзей.

Она заметила, как Сара слегка напряглась, а затем они с Максом обменялись странными взглядами, и даже на короткое мгновение перестала жевать.

- Ну…

Дженнифер хотела уже было спросить «в чем дело?», как веселый и в то же время немного нервный голос Макса, нарушил её планы.

- Эй, а вот и ты! – Она непроизвольно повернулась в сторону двери и тут же замерла, почувствовав, как задрожали её коленки. Черт возьми, как же хорошо, что она сидела. – Это замечательно, что мы все, наконец, в сборе.

Дилан посмотрел на неё лишь мельком, а затем резко отвел взгляд в сторону и опустился на стул неподалеку.

- В смысле, все? – спросил он, пристально глядя на друга. – А где остальные?

- Мы с Максом как раз собирались обсудить это с вами, - начала Сара, и Дженнифер заметила, что её брат сильнее прижал жену к себе.

Видя, что Дилан ждет продолжения, а Сара мнется, она решила взять инициативу в свои руки.

- Что обсудить?

- Только обещайте, что вы не будете кричать, - её подруга выставила обе ладони вперед и снова виновато прикрыла глаза.

О, нет. Это совсем не хорошо.

- Смотря, что именно вы собираетесь нам сказать, - озвучил её мысли Дилан, а затем скрестил руки на груди. Он тоже понимал, к чему клонится весь этот разговор.

- В общем… Меган и Алекс… они…

- Они в Филадельфии, - пришел ей на подмогу Макс. – И приезжать не собирались.

Глаза Дженнифер округлились, а Дилан даже вскочил со стула.

- Что, прости? Как это, не собирались?

- Так получилось, - Сара беспомощно мотала головой.

- Тогда зачем вы солгали? – не понимала Дженнифер. – Зачем сказали, что они приезжают?

В доме воцарилось недолгое молчание, а затем Сара сделала шаг вперед.

- Да потому что вас двоих иначе было просто не вытащить сюда! – Она внезапно развела руками. От её зажатости не осталось и следа. – Вы вечно находите какие-то глупые отговорки! – Она развернулась к брату. - У тебя постоянные контракты и деловые встречи, - затем к подруге, - а ты и вовсе ночуешь за своим рабочим столом! Как ещё, скажите на милость, мы могли заставить вас приехать в Хэмптонс на все выходные?!

Дженнифер и Дилан были так ошеломлены признанием Сары, что несколько секунд не могли вымолвить ни слова. Поэтому, грозное продолжение не заставило себя ждать.

- Окей, - продолжила она, - нам с Максом удалось затащить вас сюда отдохнуть… я подчеркиваю – отдохнуть, - практически по слогам сказала Сара, - потому что мы очень беспокоимся о вас. Мы планировали много развлечений: прогулку на яхте, песни у костра, купание в океане, но вы и тут умудрились все испортить – снова взяли и поссорились!

- Милая… - Макс попытался разрядить обстановку, но Дженнифер уже заранее знала, что его попытка будет провальной.

- Вы постоянно ругаетесь! – продолжала его жена, поочередно указывая то на своего брата, то на сестру своего мужа. – Ну разве можно делать это ежесекундно?! Вы, наверное, побили уже все рекорды Гиннесса! Вы что, жить не можете без скандалов?!

Они с Диланом непроизвольно переглянулись и по взгляду своего «собрата по несчастью», Дженни поняла, что он был удивлен ничуть не меньше, чем она сама.

- Сара, - решилась сказать она, - нет. Мы не постоянно ссоримся. Но ведь иногда это случается у всех людей…

- Иногда? – её бровь взлетела вверх, но голос звучал уже спокойнее. – Да, иногда это случается у всех людей. Но вы оба – скорее исключение, нежели правило, - Дилан попытался ответить, но Сара не позволила ему и рта раскрыть. – Вот сейчас только не нужно заливать мне о том, что мы не правы, - она немного зло посмотрела на брата. – Скажите честно, вы что, ругаетесь только когда кто-то рядом?

Оба удивились ещё больше.

- Что? Нет! – Дженнифер даже спрыгнула со столешницы. - Господи, что за глупости!

- А по-моему, это совсем не глупости, - мягко, но не без укора, сказал Сара, - вы ехали в машине только вдвоем и ни разу не сказали друг другу ни одного резкого слова. Почти два часа были вместе и ничего. Но лишь две минуты в нашем обществе, и вы опять как кошка с собакой.

Теперь попыталась ответить Дженнифер, но Дилан её опередил.

- Просто мы оба сильно устали на работе вот и повздорили. Пустяки, Сара, не стоит устраивать из этого трагедию.

- Вы не ладите, - твердо сказала она, намеренно пропустив слова брата мимо ушей. – И это серьезно меня беспокоит, потому что мы одна семья, слышите? Семья. А в семье должны царить взаимопонимание и любовь.

- У нас есть взаимопонимание и… - Дженнифер запнулась, но тут же исправилась. – У нас все это есть, Сара, - она заглянула подруге в глаза. – Иначе и быть не может.

- Я не вижу этого, - спокойно сказала она, - именно поэтому, внимательно взвесив все «за» и «против» я пришла к выводу, что предложение Макса является самым оптимальным и проверенным способом решения проблемы.

- Предложение? – Дилан посмотрел на друга и слегка усмехнулся. – Собираетесь мирить нас? Совсем как в детстве? Пирог, хорошие слова и дружеские объятия?

Дилан сказал это с такой злой издевкой, что Дженнифер ощутила, как все внутри неё мгновенно опустилось. Он ненавидел её. Господи, ненавидел…

- Мы не собираемся играть с вами в детство, - решительно ответил Макс. - Мы просто уезжаем.

В доме повисла какая-то давящая тишина, во время которой, по крайней мере, двое, пытались в полной мере осознать происходящее.

- Да, - через некоторое время согласилась Дженнифер, - я понимаю. Мои вещи все ещё не распакованы, поэтому на сборы мне нужно всего пару минут.

- Нет, ты не поняла. Это мы уезжаем, - Сара указала на себя и Макса, - а вы остаетесь.

- Что? – Ошеломленно спросил Дилан, пока Дженни хваталась за края столешницы и пыталась осознать услышанное. – Так, ладно, - усмехнулся её брат, - пошутили и хватит. А то мы и правда решим, что вы окончательно сошли с ума.

Сара и Макс одновременно опустили глаза вниз, и Дженнифер поняла все без каких-либо слов.

- Вы ведь и не думали шутить, верно? – тихо спросила она, чувствуя, что Дилан задержал на ней свой взгляд. – Вы действительно собираетесь уехать и оставить нас здесь?

- Сейчас мне кажется, что это единственный способ помочь вам, - еле слышно сказала Сара, встречаясь с ней взглядом. Дженнифер ощутила, как по её телу пробежалось что-то напоминающее электрический разряд, который будто бы вернул её к жизни и дал второй шанс. Дал шанс все исправить. Или просто не совершить ошибку.

- Пойду заведу машину, - почти так же тихо сказал Макс и, поцеловав жену в волосы, вышел за дверь.

- Я очень надеюсь, что вы сможете использовать шанс, который сейчас есть у вас обоих, - начала говорить Сара, уже полностью успокоившись. – Я безумно люблю вас, - в её глазах заблестели слезы. – Вы – моя семья. Настоящая семья. И мне больно видеть, как два самых дорогих для меня человека, так сильно ненавидят друг друга, что не могут и минуты продержаться без колкого замечания в адрес друг друга или очередного обидного слова.

- Сара, мы…

- Пожалуйста, - продолжила она, переводя взгляд с брата на подругу, - просто попробуйте. Просто постарайтесь решить то, что стоит между вами. Если вам дороги наши отношения, если вы любите эту семью так же сильно, как и я… поговорите…

Дженнифер отвела свои глаза в сторону, больше не имея совершенно никаких сил смотреть в умоляющие глаза Сары, и ощутила, как Дилан уловил её движение. Она должна была пообещать ей, что они поговорят, должна была успокоить свою подругу и заверить её в том, что все будет хорошо… она должна была сделать это, пусть даже и солгав.

- Мы поговорим, - его твердый, но в то же время невероятно мягкий голос, заставил Дженнифер снова поднять свои глаза. Она встретилась с его грозовыми облаками всего на какую-то долю секунды, но и этого хватило для того, чтобы ощутить, как гулко застучало её сердце. Он повернулся к сестре. – Я обещаю тебе, что мы постараемся все решить. И во всем разберемся.

Сара широко улыбнулась сквозь слезы и кинулась обнимать брата. Дженнифер видела, с какой любовью Дилан прижимал сестру к себе, и понимала, что он сказал все это лишь ради неё. Согласился лишь ради спокойствия Сары. Иной причины не было. Ему пришлось соврать о том, что они поговорят, потому что дороже счастья малышки Бей для Дилана не было ничего. Она была его миром. И ради этого мира он готов был абсолютно на все.

Сара поцеловала брата, а затем подошла к Дженнифер.

- Я надеюсь, что ты позволишь тому, что тебя беспокоит, навсегда уйти, - сказала она так тихо, что слышно было лишь им двоим. – Не бойся рисковать, - Сара ласково дотронулась ладонью до её щеки, а затем обняла, с силой прижимая к себе. Дженни закрыла глаза, позволяя своей боли врываться из железных цепей, которые до этого моменты сковывали её и не давали проявиться в полную силу.

Когда Сара разжала крепкие объятия, Дженнифер тут же отвернулась и часто заморгала, не желая показывать свои слезы. Она на мгновение прикрыла глаза, делая большой и размеренный выдох, а затем открыла их, через окно наблюдая за тем, как её подруга забирается в свою машину.

Дилан подошел к ней сзади настолько бесшумно, насколько это представлялось возможным, но она всегда чувствовала, когда он находился к ней ближе, чем на милю.

- Ты же понимаешь, что они совсем не заперли нас тут, и что мы можем уехать в любой удобный для нас момент? – спросила Дженнифер, пытаясь сохранять максимально предельное хладнокровие.

- Да, - тут же ответил он, - понимаю.

Её губы тронула печальная улыбка, но она старалась ничем не выдать своих чувств.

- Я вызову такси, - Дженнифер развернулась в противоположную от Дилана сторону, чтобы уйти, но он внезапно резко развернул её к себе. От неожиданности она покачнулась и, чтобы не потерять равновесие, инстинктивно уперлась ладонями ему в грудь. – Что ты…

- Я сказал, что понимаю это, - начал говорить он, смотря ей прямо в глаза, - но не сказал, что мы этим воспользуемся.

Она тонула в его глазах, но все еще отчаянно пыталась делать вид, что ей все равно. Пыталась уверить его в том, что её сердце не выпрыгивает из груди со всевозможной силой, а ноги не дрожат, как у самого настоящего подростка. Пыталась показать, что совершенно ничего не чувствует, и что его прикосновения не вызывают у неё прилив неконтролируемого желания.

Его лицо было всего в нескольких дюймах от её, и это позволяло ей ощущать его горячее дыхание на своей коже. Она почувствовала, как его рука осторожно коснулась её спины, а затем медленно добралась до бедра, и это заставило её инстинктивно слегка приоткрыть свои губы.

- Что за игру ты затеял… - прошептала Дженнифер, когда его взгляд опустился на её рот.

- Я никогда не играю, - тихо сказал он. – Не с тобой.

- Дилан…

- Только не говори мне, что ты совершенно ничего не чувствуешь, когда я рядом, - он снова коснулся её спины, но теперь уже обеими руками. – И что тебе все равно, когда я делаю так, - он переместился на её талию, а затем опустился ещё ниже, и Дженнифер тихо застонала.

- Зачем ты делаешь это…

- Чтобы доказать, что ты хочешь, - прошептал Дилан, придвигаясь к ней ещё на дюйм ближе и сокращая расстояние практически до предела.

- Чего? – выдохнула она.

- Этого, - он осторожно приподнял кончик её подбородка, а затем накрыл её рот своим. Дженнифер тут же застонала, понимая, что справляться с подобным напором просто не имела сил и обвила его шею руками. Он завладел её телом, подчинил её разум, а её чертов контроль, который всегда был ей верным соратником, сейчас летел ко всем чертям. Она не знала, какого хрена творила, но, если быть предельно честной, знать и вовсе не желала. В это самое мгновение она жила лишь теми ощущениями, которые ей дарил этот невероятный мужчина, и плевать она хотела на все остальное.

Дилан легко приподнял её и усадил на столешницу, а она слегка раздвинула ноги, позволяя ему протиснуться между ними. Их поцелуй уже давно перешел черту «невинного», и сейчас напоминал страстное слияние двух людей, ждавших этого момента слишком долгое время. Она снова застонала, когда его прохладные пальцы проникли под футболку и коснулись обнаженной кожи, а затем прервала поцелуй, позволяя Дилану стянуть с себя тоненькую тряпочку.

Их взгляды на мгновение встретились, и Дженнифер поняла, что в его глазах застыл немой вопрос, ответ на который она дала ему незамедлительно и самым простым способом: снова прильнув к его губам и обхватив ногами его бедра. Дилан мгновенно зарычал, отчетливо давая ей понять, что свой выбор она только что сделала, и спустя каких-то десять секунд вторая футболка тоже полетела на пол.

Его руки блуждали по её разгоряченному телу, и ей казалось, что ещё немного, и она точно совершит то, чего ещё никогда в своей жизни не делала: начнет умолять.

- Мы пожалеем об этом, - прошептала Дженнифер, когда Дилан на мгновение прервал поцелуй.

- Я не позволю себе совершить подобную глупость.

- А если её совершу я?

- Тогда я буду рядом, чтобы все исправить.

Дилан осторожно завел свою руку за её голову и медленно потянул тоненькую ленточку, распуская милый красный бантик и позволяя её волосам рассыпаться по обнаженным плечам. От этого, казалось бы, на первый взгляд, невинного движения, у неё мгновенно перехватило дыхание, сердце начало отбивать бешеный ритм, а пульс участился практически до предела.

Он подхватил её за ягодицы, и она сильнее сцепила свои ноги сзади, прижимаясь к нему всем своим телом. Она не помнила, как они добрались до комнаты и избавились от ужасно липших к коже джинс, потому что все это время не могла оторвать взгляда от своего сероглазого Бога. Он нес её так легко, словно она была невесомым перышком и так бережно, словно в любой момент могла разлететься на мельчайшие частицы. Где-то глубоко, в самых отдаленных уголках своего разума, она понимала, что, возможно, в эту самую секунду может совершить самую большую ошибку в своей жизни, но была уверена в том, что она будет самой лучшей. Самой желанной. Ошибкой, о которой говорят: она стоила того.

Дженнифер ощутила под собой мягкость шелковых простыней и только после этого позволила себе задышать. До сих пор она не смела прерывать с ним зрительного контакта, но когда Дилан провел подушечками своих пальцев по коже на её животе, она инстинктивно закрыла глаза и слегка облизнула пересохшие губы. Его руки могли бы свести с ума абсолютно любую женщину, и Дженнифер уже чувствовала, что находится на самом краю пропасти, в которую готова упасть добровольно. Она немного выгнулась, чтобы он мог без труда найти застежку бюстгальтера, а затем услышала, как он ловко её расстегнул. В её голове проскользнула мысль о том, какое бесчисленное количество раз он уже проделывал это с другими женщинами, но она тут же отбросила её в сторону, не желая портить такой момент пустыми ненужными рассуждениями. Его губы коснулись сначала одного её соска, а потом и другого, заставляя её в очередной раз затаить дыхание и вжаться в мягкий матрац кровати. Он поочередно покусывал и полизывал её груди, играя с ними в сладострастную невыносимо мучительную игру, и опуская и без того уже окончательно пропавшую Дженнифер все ниже и ниже. В её личный Ад. В их общую Преисподнюю.

Когда она уже было решила, что невозможно испытывать ещё более нестерпимую муку, почувствовала, как он медленно провел своим языком вокруг её пупка.

- О Господи, - вырвалось у неё, когда она выгибаясь вверх и с силой цеплялась пальцами за шелковую ткань простыни. Он слегка раздвинул её податливые ноги, а затем очень нежно, словно она была самым дорогим произведением искусства, поцеловал внутреннюю сторону её бедра. Дженнифер судорожно вдохнула, пытаясь отчаянно поймать ртом драгоценный воздух. – Ещё немного и я умру… - на выдохе сказала она, заставив Дилана улыбнуться.

Он ничего не ответил, и лишь легонько, словно случайно, коснулся тоненького кружева черных трусиков, заставляя их обладательницу непроизвольно выгнуться. Она ощутила, как он осторожно потянул полупрозрачную ткань вниз, и приподнялась, помогая ему избавить себя от этого ненужного атрибута одежды.

- Ты такая красивая, - почти неслышно произнес он, проделывая нежную дорожку из поцелуев вверх по её бедру. – Иногда мне кажется, что все это сон, потому что рядом с тобой я чувствую, что живу.

Его горячее дыхание коснулось её лица, и она медленно приподняла опущенные веки, тут же попадая в пленительный омут его очаровательных глаз. Он смотрел на неё так, как не смотрел ещё ни один мужчина на свете: словно она была для него не просто очередной победой, а самым главным в его жизни выигрышем. Наградой, за которую борются. Призом, который страстно желают. Трофеем, на который заявляют свои права.

Он наклонился к её губам и коснулся их в нежном поцелуе, который заставил её ощутить странное порхание где-то внизу живота. Она никогда не воспринимала всерьез рассказы о тех «сказочных бабочках», которые появляются каждый раз, когда девушка влюбляется, но в эту самую минуту осознавала, что если и не эти крылатые создания, то какие-то другие точно заставляют её взлетать настолько высоко, насколько это только может быть возможно. И если это не крылья сейчас вырастают за её спиной, то тогда она совершенно не представляла, как ещё объяснить это парящее состояние.

Дженнифер обхватила руками его голову, запуская в светлые волосы свои пальцы, а затем почувствовала, как он вошел в неё одним быстрым движением. Её невольный крик приглушился страстным и то же время до невозможности нежным поцелуем, и она сильнее вцепилась в его локоны. Дилан углубил поцелуй, побуждая свой язык исследовать её рот стакой хозяйской уверенностью, словно однозначно давал ей понять, что больше никто и никогда не будет иметь на это право, а затем медленно задвигался в ней, заставляя пальцы Дженнифер переместиться на его обнаженную спину. Он слегка отстранился, тем самым давая им обоих возможность выдохнуть, и остановил свой взгляд на её голубых морских глубинах. Его толчки были медленными и размеренными, но с каждой секундой становились все сильнее и чаще. Он начинал двигаться в ней все быстрее и интенсивнее, заставляя черноволосую красавицу под собой кричать от наслаждения и окончательно терять себя. Дженнифер со всей возможной силой впивалась ногтями в его кожу, царапая и раздирая её до болезненной истомы. Она, сама того не осознавая, выкрикивала его имя и просила не прекращать. Она умоляла его входить в неё снова и снова, понимая, что, если он сейчас остановится, то она просто сойдет с ума. Она улыбалась, когда Дилан наклонялся, чтобы в очередной раз подарить ей свой сладкий поцелуй и стонала, когда он покусывал её губы. Она могла бы поклясться, что это был лучший секс в её жизни. С лучшим мужчиной. С непередаваемыми ощущениями. И волшебными чувствами. Теперь она понимала, почему все, что сейчас с ними происходило, можно было принять за сон. За самый лучший сон.

И она очень боялась, что он растает, оставив после себя одни лишь воспоминания.

- Я люблю тебя, Дженни, - донесся до неё еле слышный голос, который показался ей прекрасным выдуманным концом.

Глава 12

Дилан перевернулся на живот, и в его сознание начали закрадываться какие-то посторонние звуки. Вот ветка слегка ударила по стеклу - наверное, на улице сейчас дует прохладный ветер, - а теперь где-то вдалеке залаяла Лесси – собака его соседа-зануды, который утверждал, что его «девочка» является потомком той самой колли, которая играла Лесси в серии фильмов о верной собаке. Собаку он любил, а вот Тайлера Харриса не очень. Кто-то хлопнул дверцей машины, а затем заиграла громкая музыка. Снова приехали Питерсоны. Дилан застонал и резко вытащил подушку из-под своего лица, накрывая ею свою голову, чтобы хотя бы немного приглушить мучительные звуки. Он терпеть не мог, когда ему мешали спать и, когда это происходило, обычно злился, как Черт! Неужели он забыл закрыть окно? Музыка заиграла ещё громче, и это заставило Дилана зарычать и моментально вскочить с постели. Да чтобы они провалились со своим роком! Он подошел к окну и резко закрыл его, а затем сделал глубокий вдох и на несколько секунд прикрыл глаза, наслаждаясь драгоценной тишиной.

Когда Дилан вновь открыл глаза, то заметил, что на улице солнце только-только начинало клониться к закату. Но разве сейчас была не ночь? Он посмотрел на свои наручные часы и, удостоверившись в том, что время было ещё совсем детское, повернулся в сторону кровати. Его взгляд упал на смятые простыни, и в голове, словно анимационный фильм, начали мелькать недавние воспоминания. Переплетенные обнаженные тела, её рука крепко сжимает его плечи, а ногти больно впиваются в кожу. Она сладко стонет под ним, выкрикивает его имя, просит не останавливаться, соблазнительно прикусывает нижнюю губу… он помнил все ощущения, которые испытал с ней всего несколько часов назад. Помнил так отчетливо, словно не существовало и малейшего шанса, что картинка в его голове станет мутной хотя бы на толику. Это было просто невозможно. Не с этой женщиной.

Он помнил каждую их встречу, каждый разговор. Знал, что она обожала ванильное мороженое в вафельном стаканчике, и что фильм, над которым она всегда плакала, он на дух не переносил, но смотрел, потому что для неё это было важно. Она любила книги Дэна Брауна и находила в них нечто особенное. Пусть многие и ругали его как автора, говоря, что он пишет «убого», но Дженни входила в ту половину его читателей, которые могли понять глубину его мысли – если его слова переходили на бумагу, то становились для неё целой жизнью.

Она всегда слишком много думала и, в большинстве случаев, это приводило к тому, что он называл «вторым концом света». Дилан усмехнулся и засунул руки в карманы своих тренировочных штанов. Он терпеть не мог женщин, которые кричали и истерили, но Дженнифер делала это так прекрасно, что любые слова с его стороны становились излишни. Он просто не хотел останавливать её, потому что обожал, когда она злилась. Это заводило его. И он уже не представлял своей жизни без этих ощущений. Без неё.

Он сказал, что любит её. Почему? Что на него нашло? Выделилось слишком много эндорфина? Или… нет, всему виной был этот чертов гормон. Было слишком рано для таких признаний, да и Дилан не был уверен в том, что слова, которые невольно слетели с его языка, не были сказаны под воздействием адреналина, то есть, в состоянии аффекта. Что, если своей неосторожностью, он спугнул её? Что, если она вызвала такси и уехала? Пока он позволил себе провалиться в пусть даже и совсем короткий, но все же сон, она могла использовать, представившуюся ей возможность, и снова «запустить шестеренки своего мыслительного процесса». Дилан знал Дженнифер достаточно хорошо для того, чтобы предположить один из самых очевидных вариантов развития событий: она поняла, что все это было ошибкой, которую они уже во второй раз совершили по обоюдной глупости. Только вот на этот раз они не были пьяны. Поэтому свалить все на неадекватность уже не получится.

Им хотелось этого. Да, черт возьми, они желали того, что сделали! И он больше не собирался делать вид, что согласен притворяться. Её прихоти он больше потакать не станет.

Спускаясь по лестнице, Дилан пытался уловить хоть какой-нибудь, даже самый малейший звук, но с каждой секундой все отчетливее осознавал, что кроме тишины, которая теперь давила на него слишком сильно, не услышит больше ничего. Всего несколько минут назад он готов был отдать все, что угодно за это безмолвие, но сейчас, все, чего он желал - просто услышать её голос. Чтобы знать, что она рядом.

Натянув на себя белую футболку, валявшуюся на полу в кухне, Дилан распахнул дверь на улицу, понимая, что ему необходимо проветрить свою голову. Куда-то выплеснуть все, что таким грузом лежало на его сердце. Разделить свои мысли с другом, который никогда не осудит и всегда поймет. С другом, который никогда и никому не раскроет ни одной его тайны. А просто примет все, что услышит. И для этого было лишь одно единственное место – мамино место.

Дилан сунул руки в карманы и, смотря на то, как солнце постепенно уходит за горизонт, ступил босыми ногами на прохладный песок. Сколько же он не приходил сюда? Год? Или больше? Ему казалось, что он не говорил с океаном уже целую вечность, и, сейчас, вдыхая солоноватый воздух полной грудью, ощущал, что, наконец, может почувствовать то, чего ему так сильно не доставало – покой. Пусть и мимолетный. Пусть и немного призрачный. Но от этого ещё более ценный.

Уставшие мужские ноги ступили на невидимую границу, разделявшую два противоположных и таких разных «мира», и буквально в ту же секунду, приливная волна накрыла их собой. Мгновенный холодок пробежался по ещё недавно теплому телу, заставляя кожу покрыться частыми мурашками. Дилан сделал шаг, зачем ещё один, и ещё… он шел вдоль берега, наблюдая за небом, которое с каждым мгновением становилось все багровее, и солнцем, которое опускалось все ниже.

Он поднял свой взгляд вверх, чувствуя, что эта непостижимая красота заставляет его вспоминать дни, когда он был совсем иным человеком: заставляет становиться тем Диланом, о котором он давным-давно принял решение забыть. Иногда мы и сами не осознаем, насколько сильно окружающий нас мир может повлиять на наши сегодняшние мысли и убеждения. Забавно, как порой мы отказываемся признавать, что скучаем по тем, кем когда-то были, и всем сердцем хотим вернуть ту жизнь, которую по каким-либо причинам нам пришлось в корни изменить. Человек вообще очень странное существо, не так ли? Он готов с пеной у рта доказывать всем вокруг и, самое главное, самому себе, что счастлив, в то время, как его сердце будет ныть от мучительной боли. Дилан усмехнулся и ударил ногой по воде, заставляя капли подлететь и разбрызгаться в воздухе. Сам такой же, а пытается строить из себя философа. Дурак ты, парень, и не более.

Дилан вышел из воды и стал медленно пятиться назад, внимательно оглядывая окрестности Хэмптонса по ту, другую его сторону. Стефани Бейли всегда по-особому относилась к этим местам. Засыпающий океан был её маленьким мирком, наполненным невероятными красками и чувствами, которыми она всегда делилась со своей семьей. Дилан прекрасно помнил день, когда мама привела его сюда в первый раз. Он был ещё маленьким мальчиком, и красота окружающего мира привлекала его с удвоенной силой, а детской любознательности не было границ. Слова, которые мама сказала ему в тот вечер, навсегда остались в его памяти и каждый раз, возвращаясь сюда снова и снова, он вспоминал их так, словно они были произнесены только вчера. Прошло уже более двадцати лет, но он никогда не забывал, что небо в закате – это картина, написанная радужными красками великого художника, и аналога этого полотна в мире просто не существует.

Немного грустные серые глаза ненадолго остановились на блестящей дорожке, которое солнце оставило на ребристой воде, а затем осторожно и слегка неуверенно переместились на деревянный помосток, и по сей день заставляющий Дилана чувствовать необъяснимую тяжесть в области груди. Он замедлил свой шаг и ощутил, как участилось его сердцебиение. Нет, вовсе не от болезненных воспоминаний, а от той сцены, которой он стал невольным свидетелем. Девушка, которой он совсем недавно признался в любви, сидела, обнимая свои колени руками и, прижавшись к ним щекой, неотрывно смотрела на горизонт. Она была похожа на прекрасную статую, слепленную руками простого, но гениального мастера. Непосредственность, нежность, страсть, чувственность, простота – все это одновременно составляло часть её натуры, потому что, создавая свое прекрасное творение, художник вложил в него самые лучшие из всех качеств на Земле. Дилан ощутил, как что-то внутри него ёкнуло, и это заставило его на короткое мгновение вернуться назад, в свое детство. Этот темноволосый ангел в белом платье сейчас был как две капли воды похож на женщину, подарившую ему жизнь.

И будь он проклят, если позволит себе потерять и её.

Дженнифер резко подняла свою голову, словно почувствовала его присутствие рядом, и он заметил, что она немного растерялась и даже испугалась.

- Дилан… прости, я знаю, что это место твоей мамы, просто я… - она попыталась спустить ноги и встать, но он остановил её, осторожно опускаясь рядом.

- Она была бы рада поделиться этим с тобой.

Её губы тронула слабая улыбка, глаза внезапно засияли, а затем она повернула свою голову к горизонту.

- Здесь очень красиво, - тихо сказала Дженнифер. – Я имею в виду, что никогда и ничего подобного в своей жизни не видела.

- Конечно, ты же просто не вылезаешь из своего офиса, - усмехнулся Дилан, сцепляя свои руки в замок и упираясь ими о согнутые колени.

- Ты не понимаешь! - Неожиданно воодушевленно воскликнула Дженнифер, заставляя его брови слегка приподняться вверх. – Это же просто неописуемо! Такая гамма цветов! Красный, желтый, оранжевый, голубой, синий, розовый, лиловый, бирюзовый… - она резко выдохнула. – Мне кажется, что это просто нереально – соединить столько красок на одном полотне! Я не знаю, кто смог написать такую прекрасную картину, но он поистине великий художник… - словно не веря своим глазам, произнесла она, заворожено наблюдая за меняющим свои цвета небом. – И я сомневаюсь, что кто-либо когда-нибудь сможет это повторить.

Дилан почувствовал, как что-то подпрыгнуло у него в груди и тут же быстро опустилось. Он неотрывно смотрел на неё, словно пытаясь понять, не сон ли это, и не почудились ли ему её слова. Возможным ли было такое сходство или он просто медленно сходит с ума?

Дженнифер повернула голову в его сторону, и её глаза соединились с его. Секунда. Две. Три. Он словно действительно слышал, как их сердца бьются в унисон, будто бы это было то самое, про что обычно говорят «предначертано судьбой».

- Насчет того, что произошло… - неожиданно начала она, мгновенно разрушая все очарование момента. Снова этот взгляд. Сожаление. Грусть. Безысходность.

Он даже истерично рассмеялся, непроизвольно отводя свой взгляд в сторону.

- Что? – не поняла она. – Почему ты смеешься?

- Это никогда не кончится, - он замотал головой, сосредотачиваясь на сцепленных в замок руках. – Мы так и будем ходить по кругу.

- О каком круге ты говоришь?

- Об этом, - развел руками Дилан. – Мы будем ругаться, ненавидеть друг друга, затем мириться, занимаясь лучшим сексом в жизни, а после понимать – все это было просто ошибкой. Ты постоянно будешь повторять одно и то же, считая, что так оно и есть.

- А разве нет? – тихо спросила она.

- Серьезно, Дженнифер? – он не верил своим ушам. - Ты решила узнать мое мнение? Неужели первый раз в жизни ты не приняла решение самостоятельно и поняла, что нас во всем этом двое?

- Мне важно твое мнение, - твердо сказала она.

- Правда? Я не заметил, чтобы ты хотя бы раз спросила, а что я обо всем этом думаю, - ответил он, понимая, что начинает заводиться. – Ты всегда решала за двоих. И снова это делаешь.

- Так будет лучше, - выдохнула она. – Пойми…

- Пойми? – усмехнулся он, вставая на ноги. – Я понимаю. Разве может быть иначе?

- Почему ты так говоришь? – Дженнифер встала следом.

- Да потому что этот разговор не имеет совершенно никакого смысла! Ты все равно останешься при своем мнении! «Это был всего лишь секс, Дилан. Мы совершили ошибку и должны о ней забыть», - спародировал он её, а затем сверкнул своими глазами. – Я ничего не упустил?

- Чего ты хочешь от меня?! – не выдержала она. - Я не умею строить отношения, Дилан! Это просто не мое!

- Откуда ты знаешь, если никогда не пробовала?! – закричал он. – Ты всегда бежишь от того, что может причинить тебе боль, но это не выход!

- То же самое я могу сказать и о тебе! – Дженнифер ткнула в него указательным пальцем. – Не думай, что я одна во всем виновата! Ты тоже принимаешь во всем этом самое непосредственное участие!

- Я разве отказывался от своего участия?! Да я уже много месяцев пытаюсь доказать тебе, что тоже являюсь частью этого… - он запнулся, - … черт, да я даже слова подобрать не могу, - он запустил свои пальцы в волосы и отвернулся, пытаясь взять себя в руки.

- Тебе будет проще, если мы сделаем вид, что ничего этого…

- … не было? – закончил он за неё, а затем немного нервно улыбнулся. По её молчанию он понял, что попал в точку. – Господи, да ты даже ничего нового придумать не можешь.

- Я не понимаю, почему ты хочешь этих проблем?

- Да кто сказал тебе, что ты – проблема, черт подери?! – заорал он, в секунду оказываясь рядом с ней и хватая её за плечи. – Какого черта ты думаешь, что вообще можешь ею быть?! - Дженнифер вздрогнула, но взгляда не отвела. Она просто молча смотрела на него, словно хотела, чтобы он сам нашел ответ. Возможно, увидел его в её глазах. Но он не знал, что мешало ей. И она прекрасно это понимала.

- У тебя есть девушка, - тихо ответила она, заставляя Дилана моментально замереть. – Алисия, - её имя слетело с её губ так, словно она выносила ему смертельный приговор. – Она любит тебя, и ты должен быть с ней.

- Кто дал тебе право решать за меня? – практически шепотом спросил он.

Дженнифер прикрыла свои глаза, а затем опустила их вниз, всеми силами пытаясь скрыть свои эмоции. Она никогда не умела лгать об истинных чувствах. По крайней мере, ему.

- Я просто знаю, что так будет лучше для нас обоих.

Кончиком пальца он нежно приподнял её подбородок вверх.

- Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего ко мне не чувствуешь. Если не солжешь – я уйду. Обещаю.

- А если солгу? – спросила она, поднимая свой взгляд.

- Тогда я никогда тебя не оставлю.

Дженнифер не произнесла ни единого слова, но он все понял, стоило ему только заглянуть в её морские глубины. Она беспомощно вцепилась пальцами в его футболку и зарылась в неё лицом. Он крепко обнял её, при этом ощутив, как сильно она дрожит, и почувствовал неконтролируемое желание защитить её от любой неприятности, даже самой незначительной. Сделать так, чтобы она знала, что рядом с ним всегда будет в безопасности. И убедить в том, что у них есть иной выход.

- Я боюсь этого, Дилан, - тихо, практически одними губами, прошептала она, сильнее цепляясь за его одежду, - мне страшно. Мне очень страшно.

- Пока я рядом, тебе нечего бояться.

- Ты не сможешь всегда быть рядом… - пыталась протестовать она.

Дилан немного помолчал, а затем коснулся губами её слегка влажных волос.

- Я буду делать для этого все, если ты скажешь, что хочешь быть со мной.

- Здесь все по-другому, - еле слышно говорила она, - здесь нет проблем. Но как только мы вернемся в город…

- Не думай об этом, - резко, но мягко сказал он. - Живи лишь этим мгновением. Позволь себе просто быть счастливой.

Она медленно подняла свои наполненные слезами глаза, заставляя все внутри него тут же сжаться.

- Ты думаешь, несколько дней счастья, стоят многих лет боли?

- Я думаю, что они стоят вечности в аду, если в эти несколько дней ты будешь рядом, - сказал он, ласково заправляя её локон за ухо.

- Почему? – еле слышно спросила она.

Дилан нежно взял её лицо в свои ладони, не смея отрывать от неё взгляда, а затем решил ответить на её вопрос, произнеся слова, лучше которых ничто не сможет объяснить его чувства:

- «У сердца с глазом - тайный договор: Они друг другу облегчают муки…»

Дженнифер улыбнулась сквозь слезы и, облизнув пересохшие губы, тихо продолжила:

- «Когда тебя напрасно ищет взор И сердце задыхается в разлуке…»

Уголки его губ приподнялись, и большим пальцем своей руки он осторожно смахнул катившуюся по её щеке слезу. - «Твоим изображеньем зоркий глаз Дает и сердцу любоваться вволю…»

- «А сердце глазу в свой урочный час Мечты любовной уступает долю…», - выдохнула она.

- «Так в помыслах моих иль во плоти Ты предо мной в мгновение любое…»

- «Не дальше мысли можешь ты уйти, Я неразлучна с ней, она - с тобою…»

- «Мой взор тебя рисует и во сне И будит сердце, спящее во мне».

По её щекам слезы полились с удвоенной силой, но она даже не шевельнулась.

- Это твой любимый сонет… - прошептала Дженнифер дрожащим голосом.

- И теперь я знаю, почему, - ответил он, прижимая её к себе, и, когда она счастливо улыбнулась, наклонился к её губам. Он чувствовал их солоноватый привкус и понимал, что на свете нет того, кому под силу повторить их идентичность. Они были словно закатное небо над их головами – творение, созданное гениальным художником, воспроизвести почерк которого больше никто и никогда не сможет.

 

Дилан быстрыми шагами пересекал ненавистный ему участок дома и, со злостью сжимая кулаки, пытался сохранять холодную рациональность. Хоть бы не врезать ему при встрече. Хоть бы сдержаться. Громкая музыка со всей силой била по перепонкам, а крики добавляли в этот хаос ещё больше раздражения. Знаменитая вечеринка Тайлера Харриса, которую каждое лето он устраивал в своем доме в Хэмптонсе, – сосредоточение разврата, безрассудства и огромного количества алкоголя. Он ненавидел все эти бесполезные сборища и, поэтому, никогда на них не ходил, к этому же он приучил свою сестру, которая, Слава Богу, во всем его слушалась. Но как только он узнал, что Дженни – маленькая Дженни – сестренка его лучшего друга, пошла в это Богом забытое место, моментально сорвался с места, всю дорогу мечтая лишь об одном – как можно сильнее набить морду этому придурку.

Он пробирался сквозь толпу пьяных подростков, с каждой секундой осознавая, что его злость становится все больше и больше. Нет, он контролирует себя. Полностью контролирует.

- Где Харрис? – спросил он у какого-то накаченного наркотой парня, который дергался в такт режущей слух музыке. Он что-то пробурчал, но Дилан ничего не понял, поэтому решил спросить у кого-нибудь другого. – Тайлер? – обратился он к молоденькой рыжеволосой девушке, которая более или менее напоминала ему человека в нормальном состоянии. Ему даже показалось, что именно с ней он вчера видел Дженнифер.

- О, он наверху, - улыбнулась она. - Минут пять назад повел туда милашку-Дженни…

Дилан резко сорвался с места и влетел в дом. Здесь музыка била в уши ещё сильнее, а толпы было в разы больше. Все теснились друг к другу, и запах секса смешивался с тошнотворным запахом алкоголя. Он преодолел лестничный пролет всего за несколько секунд, а затем, найдя нужную дверь – Слава Богу, что он уже ни раз был в доме Харриса, – и, услышав знакомый голос, выбил её ногой.

- Эй, какого хрена?! – тут же пьяно проголосил Тайлер.

Его глаза встретились с глазами Дженнифер, которая сидела на кровати и испуганно смотрела на него, и этих нескольких мгновений хватило ему для того, чтобы полностью потерять свой чертов контроль. Он подлетел к Харрису и с горящими от ярости глазами и со всей возможной силой, ударил его кулаком в челюсть. Дженнифер вскрикнула от неожиданности и закрыла ладонью рот, а слишком обдолбанный Тайлер тут же свалился на пол.

Несколько секунд она молча и все так же испуганно смотрела то на Дилана, то на стонущего и хватающегося за разбитую губу, Тайлера, а затем в её глазах тоже появились взрывные огоньки, и она поднялась с постели.

- Что ты здесь забыл?!

- То же самое я хотел спросить и у тебя! – прокричал Дилан, пытаясь переорать громкую музыку. – Ты что, совсем из ума выжила?!

- То, как я провожу свое время, тебя не касается! Я же не врываюсь в спальню к Трикси Элиот и не кричу, что ты выжил из ума!!!

- Причем здесь она?!

- Притом что твоя личная жизнь всегда остается твоей личной жизнью, а в мою - ты постоянно вмешиваешься!

- Да пожалуйста, устраивай свою личную жизнь, но только не с этим придурком! Он же на утро даже не вспомнит, что был с тобой! Ему плевать, с кем это делать, Дженни!

- Он хотя бы не считает меня маленьким ребенком, в отличие от вас всех! И решился доказать мне, что я тоже женщина! А ты помешал нам!

- Да! – уверенно сказал Тайлер.

- Заткнись! – В один голос прокричали Дженнифер и Дилан, а затем снова взглядами вернулись друг к другу.

- Ты думаешь, что только так можно доказать, что ты повзрослела?! Только переспав с парнем, который на утро даже не вспомнит, как тебя зовут?!

- А кстати, как тебя зовут? – пьяно пробормотал Тайлер, поворачивая свою голову в её сторону. Дилан уже подлетел было, чтобы снова врезать ему, но Дженнифер вытолкала его за дверь, заставляя спуститься на первый этаж.

- Попроси кого-нибудь помочь Тайлеру, - прокричала она той самой рыженькой девушке, которая и сказала Дилану, где их искать. Несколько секунд она переводила взгляды то на неё, то на него, а затем её глаза понимающе расширились.

- О, Господи… да, конечно. Питер! – она развернулась к светловолосому парню, уходя от них сквозь танцующую толпу.

Дженнифер развернулась и зло зашагала прочь. Он догнал её в несколько больших шагов.

- Ты мне потом ещё спасибо скажешь, - попытался как можно спокойнее сказать он.

- Нихрена подобного, Дилан! Я скорее возненавижу тебя ещё больше, чем скажу «спасибо»! – Когда они вышли к пляжу, Дженни сняла свои туфли и быстрее затопала по песку.

- Я уберег тебя от ошибки! Ты ещё слишком мала, чтобы осознавать последствия своих поступков!

Она зарычала и резко развернулась к нему.

- Мне не шесть, а шестнадцать! И если уж об этом зашел разговор, то твои Ханна, Присцилла, Ева, Корделия, Анна, Кортни, Дэвлин, Розали, и прочие и прочие девушки были ни на много старше меня!

- Это был их выбор, но ты такой выбор не сделаешь!

- С каких пор ты стал моей нянькой?!

- С тех самых, как ты потеряла голову!

- Если я её и потеряла, то это уж точно не твоя забота! Ты мне не брат и не парень, чтобы иметь хоть какое-то право указывать, что делать и с кем, - бросила она, а затем отвернулась, чтобы уйти, но Дилан резко схватил её за локоть и развернул к себе.

- Тогда с этим разберется тот, кому ты не посмеешь так ответить, - тихо, но рассерженно сказал он, направляясь в сторону дома и волоча её за собой.

- Да что ты творишь! Отпусти меня! – Она попыталась вырваться, но его хватка была сильной: не зря столько времени он проводил в спортзале.

- Замолчи. Я и так злой, - сквозь зубы ответил он, мысленно молясь, чтобы она послушалась.

- Да плевать я хотела на твое эмоциональное состояние! – закричала она, и Дилан закатил глаза, понимая, что ещё одно слово, и он просто взорвется. – Отпусти меня сию же секунду, иначе…

- Иначе, что?! – Он резко повернулся, и её глаза моментально расширились. – Пожалуешься родителям? Или брату? Расскажешь, от чего я защитил тебя?! И что ты собиралась сделать?! Что ж, вперед! Мне очень интересно узнать, на чью сторону они при этом встанут!

- Но это моя жизнь, пойми же, ты, это, наконец! – Не выдержала Дженнифер. – И если я захочу повзрослеть именно таким образом, то сделаю это, и никто, слышишь, никто меня не остановит. Ни моя семья. Ни ты.

Она снова хотела вырваться, но Дилан дернул её на себя.

- С Тайлером?- прошептал он, смотря ей прямо в глаза. – Почему с ним?

- Потому что он не побоялся сделать первый шаг, - сквозь зубы ответила она, стойко встречая его взгляд. – И потому что прекрасно понимает, что «младшая сестра» – это не клеймо и не препятствие.

С этими словами она резко выдернула свою руку, и, в последний раз задержав на нем свой взгляд, направилась в сторону дома, оставив его с замиранием смотреть ей вслед.

Дилан сидел, облокотившись о большой прибрежный камень, и смотрел на ночное небо, которое было полностью усыпано звездами. Не сказать, чтобы он постоянно баловал себя подобным удовольствием, но отчего-то чувствовал, что такую красоту можно увидеть не часто. Ему казалось, что на темно-синем полотне не осталось ни единого пробела – все, до самого основания, было заполнено маленькими белыми бриллиантиками.

- Ты веришь, что если загадать желание на падающую звезду, то оно сбудется?

Дженнифер лежала у него в ногах, головой удобно расположившись чуть ниже его груди.

Он усмехнулся.

- Может быть, в детстве и верил, сейчас – нет.

- Почему? – С непритворным удивлением в голосе спросила она.

Дилан пожал плечами.

- Я думаю, что это просто выдумки. Что-то вроде сказок, которые мамы сочиняют своим детям перед сном. Но не все, что говорят взрослые, является правдой, верно? Ведь никакой Золушки никогда не было: тыква не превращалась в карету, а мыши не становились лошадьми, все это фантазии, и не более.

- Шутишь? – Дженнифер даже слегка привстала и с расширенными от изумления глазами повернула к нему свою голову. Дилан мгновенно замер, не зная, что ответить ей на этот вопрос. Она, что, действительно, верила во все эти волшебные небылицы? В принцев, забирающихся в высокие башни и принцесс, заколдованных на вечный сон? И что, черт возьми, ему теперь делать?… Когда он уже хотел было попытаться хоть как-то все исправить, она неожиданно рассмеялась.

Уголки его губ приподнялись. Нет, это была не девчонка, а сплошное наказание.

- А я все равно верю, что волшебству есть место в нашем мире, хоть мне уже и не десять лет, - тихо сказала она, удобнее устраиваясь на нем. – Ведь мы почти каждый день сталкиваемся с чудесами. И если верить в них всем сердцем, но они станут видны абсолютно любому человеку.

Дилан улыбнулся.

- Не знаю, в каком мире живешь ты, но в моем – верить стоит только в президента, иначе чудес от него точно больше не будет.

Дженнифер легонько шлепнула его по коленке, заставляя звонко рассмеяться, и привстала.

- Ты всегда портил всю романтику! – Застонала она. – Даже спустя годы ничего не изменилось.

Он улыбнулся, а затем согнул свои колени, и спустился чуть ниже на песок.

- Иди сюда, - он выставил свою руку и, когда она, немного помедлив, села рядом с ним, положив голову ему на грудь, обнял её за плечи. – А теперь посмотри вон туда, - левой рукой он указал на кусочек небосвода. – Видишь самую яркую точку на небе?

- Да.

- Эта звезда называется Сириус. Её светимость в двадцать два раза превышает светимость Солнца. Если ты внимательнее посмотришь ещё на пятнадцать звезд, которые располагаются рядом с этой, то сможешь разглядеть очертания Большого Пса.

Дженнифер немного помолчала, а затем её палец поднялся вверх.

- Это голова, верно? Прямо над Сириусом. А вот тело, - она обвела рукой кусочек неба, - и хвост… о, а вот и лапы! – Он уловил её улыбку. - Он прекрасен, Дилан.

- Это мое любимое созвездие, - тихо сказал он, водя рукой по её спине.

- Не знала, что ты любишь смотреть на звезды.

- Мама любила, - улыбнулся он. – Они с отцом почти все время проводили на пляже… Ты знаешь, что об этой звезде сложено множество легенд и мифов? – Оживился он, не желая портить такой момент воспоминаниями. - Например, древние шумеры, наблюдая за Сириусом, считали, что именно на нем находятся боги, которые создали жизнь на нашей планете. Египтяне и вовсе связывали эту звезду со своими религиозными культами, проводившимися в честь Осириса и Изиды. Именно по этой звезде они определяли время разлива Нила. А древние греки считали, что Сириус – это пес звездного охотника Ориона, который преследует свою добычу.

- Откуда ты все это знаешь?

- Не прогуливал историю в школе, - усмехнулся он.

- Не правда! – Ахнула Дженнифер, приподнимаясь и заглядывая ему в глаза, ты постоянно прогуливал, и не только историю!

Его брови поползли вверх.

- А ты откуда знаешь? Ты училась на пять классов младше.

- И… и что? – Она отвела взгляд. – Я же уже дружила с Сарой, вот она-то мне все и рассказывала. Я, конечно же, всегда пыталась перевести тему, но разве, когда твоя сестра хочет что-то сказать, её остановишь?

Его рот растянулся в широкой улыбке.

- Ты что, интересовалась моей жизнью?

- Что? Нет! – Она фыркнула. – С чего бы это?

- Эй, - одним ловким движением он усадил её на себя, - теперь ты можешь не скрывать от меня правду. Теперь все по-другому.

- По-другому? – прошептала она.

- Да, - он нежно убрал волосы с её лица. – Теперь все иначе. И больше никогда не будет таким, как прежде, - он помолчал, разглядывая её лицо в лунном свете, а затем взял его в свои ладони. – Я люблю тебя, Дженнифер, - он почувствовал, как она втянула ртом воздух и задрожала.

- Ты, что? – еле слышно спросила она.

- Я люблю тебя, - повторил Дилан. – И если ты думала, что говоря тебе об этом в первый раз, я не понимал, что делаю, то ты ошибалась. Я знал о своих чувствах к тебе уже очень давно, но молчал, потому что хотел, чтобы ты была готова услышать о них.

- Дилан…

- Дай нам шанс, - тихо попросил он. – Я обещаю, что ты ни на секунду не пожалеешь о своем решении. Прошу тебя, просто…

Она нежно накрыла его рот своей ладонью, а затем прижалась своим лбом к его.

- Почему ты всегда так много говоришь… - улыбаясь, шептала она. Её рука медленно сползла вниз, а затем она заглянула ему прямо в глаза. – Я тоже люблю тебя, Дилан Бейли, мой самый лучший в мире гонщик. И если ты думаешь, что говоря об этом сейчас, я не даю нам шанса, то ты ошибаешься, - сквозь слезы улыбнулась она. Дилан притянул её к себе, снова чувствуя уже до боли знакомый, соленый вкус её губ, слаще которых, однако, он не пробовал ещё ничего. Она была теплой, желанной, родной… он понимал, что не хочет терять этого ощущения, и готов был до конца своих дней жить только лишь этим моментом. Она оторвалась от него и подняла свои руки вверх, позволяя медленно стянуть с неё платье, а затем помогла и ему избавиться от футболки. Дженнифер обхватила его лицо руками и снова прижалась своими губами к его. Он застонал, когда её язык настойчиво проник в его рот, со всей страстностью заявляя ему: ты мой, и мгновенно почувствовал, как его накрыла волна неконтролируемого возбуждения. Она издевалась над ним, прекрасно зная, на какие точки давить и, когда эротично заерзала на том самом месте, которое он изо всех сил старался контролировать, осознал, что его сдержанность и рациональность мгновенно улетели намного дальше, чем просто к каким-то чертям. Дилан ловко перевернул легкое тело, мягко уложив его на песок, а затем резко вошел в неё, заставляя Дженнифер застонать ему прямо в рот. Она обхватила его поясницу своими ногами и обвила руками шею, сильнее прижимая к себе. Он медленно задвигался в ней, а затем начал ускорять свой ритм, с каждой секундой врезаясь в неё все чаще и жестче. Он упивался её стонами, пока их дыхание сбивалось, а пульс учащался. Он мог бы поклясться, что в это самое мгновение их сердца бились в унисон, хотя никогда не верил в то, что это возможно. Она заполняла его пустоту, делала его мир больше и открывала в нем чувства, о существовании которых до этого момента он даже не догадывался. Она была его жизнью, и он знал, что так сильно, как её, он больше никогда и никого не полюбит.

Глава 13

Дженнифер в четвертый раз вытянула руку и нажала на кнопку выключения будильника. Если Дилан завел его ещё раз – она убьет его. И ни капельки об этом не пожалеет. Расправится с ним так беспощадно, как только можно себе вообразить, и нет, ей за это ничего не будет. Ни выговора, ни предупреждения, ни уж тем более тюремного наказания. Присяжные поймут её. Потому что самый тяжкий грех, который только можно совершить, это разбудить человека в семь утра субботы! В первый выходной, в который она не обременена работой. В первый выходной, в который она может весь день проваляться в постели со знанием того, что ей никуда не нужно идти. В её первый выходной! В семь утра!

Где-то внизу заиграла песня Билла Конти, и Дженнифер невольно застонала, с головой накрываясь пахнущим лавандой одеялом. Она приглушит эту отвратительную музыку – да простит её Билл Конти, песни которого она так сильно любила, – и сможет снова погрузиться в сон…

Мерзкое звяканье будильника неожиданно прорезалось через затуманенное сознание, заставляя её практически подпрыгнуть, а затем услышать шаги у лестницы.

О Святые Небеса, там наверху, знают, она терпела достаточно долго!

Дженнифер вытащила из-под себя подушку и со всей силой запустила ею по направлению к двери.

Она попала точно в цель.

- И тебе доброе утро, – улыбнулся Дилан, наклоняясь и поднимая «орудие» практически преднамеренного убийства с пола.

- Ты время видел?! – Пропищала она, садясь на кровати. – Семь утра, Дилан! Семь, мать его, утра!

- Нужно было завезти на шесть? – Удивленно спросил он, чем побудил Дженнифер схватить вторую подушку. – Ладно-ладно, - усмехнулся он, вставая в защитную стойку, и заставляя голубоглазую брюнетку нахмуриться, - я же просто пошутил.

- Лучше беги отсюда и как можно быстрее, - медленно сказала она, при этом сверкнув своими кошачьими глазами, - пока я ещё могу держать себя в руках.

- И не подумаю, - широко улыбнулся он, бросая подушку обратно на кровать и подходя ближе к ней, - мне слишком нравится быть рядом с тобой.

- Нет.

- Что, нет? – удивился он, присаживаясь на край кровати.

- У тебя не получится задобрить меня Дилан Бейли, - она начала отодвигаться ближе к окну, на вторую половину спального места, чем невольно вызвала у него еще большее изумление. – На меня все эти твои мошеннические штучки не подействуют.

- Мошеннические штучки? – Его брови насмешливо приподнялись вверх. – Ты так называешь мое мужское обаяние?

Она фыркнула.

- И вовсе ты не обаятелен.

- Да неужели?

- Ни капельки, - стояла на своем она. – И я повторяю, со мной это не пройдет.

- Поэтому ты отодвинулась от меня практически на милю? – улыбнулся он.

Дженнифер огляделась, и только в этот самый момент осознала, что находится на самом дальнем углу кровати, а принимая в расчет её необъятные размеры, можно было предположить, что между ними и правда целая миля.

- Я просто подвинулась, чтобы тебе было удобно, - соврала она, понимая, что это совсем не та причина, по которой её тело в данную минуту изо всех сил старалось находиться как можно дальше от него.

Он снова широко улыбнулся, словно прекрасно знал все её мысли.

Чертов ясновидящий.

- Я буду ждать тебя внизу, - Дилан приподнялся, а затем сделал несколько шагов назад, при этом, не отрывая от неё своего взгляда. – Обещаю объяснить причину своего крайне непозволительного поведения.

- А то я не знаю, что тебе просто нравится меня мучить, - пробормотала она, закатывая глаза.

Она услышала его заразительный смех с той стороны двери, и это заставило её невольно улыбнуться. В общем-то, как бы сильно она сейчас на него не злилась, - а, по всей видимости, она вообще ни капельки не злилась, - собралась она буквально за пятнадцать минут. Приняла душ, нанесла на кожу крем – косметикой за городом она, как правило, не пользовалась, – а затем натянула свои любимые лосины, белую майку и вышла к лестнице. Притягательный запах вкуснейшего в мире кофе тут же окутал её ноздри, и она мгновенно забыла о том, что должна была делать хотя бы видимость того, как все её существо недовольно идеей поднять её в такую рань. Нет, такого кофе, какой варил Дилан, больше нигде невозможно было отыскать. Даже у самых лучшихгурманов. Да будь у каждого из них даже по десять или двадцать звезд, все равно ни один из них не смог бы сварить латте, за который Дженнифер продала бы душу самому дьяволу. Учитывая, что её дьяволом был лишь один единственный человек. Тот, что до смерти обалденно готовил.

- Я разгадала твой план, - проговорила она, спускаясь вниз.

- План? – Дилан поставил тарелки с блинчиками на стол, и Дженнифер чуть не застонала от одного лишь их вида.

- Ты хочешь подкупить меня, - она ступила босыми ногами на мягкий ковер. - Лишь только тебе известно, какой безвольной я становлюсь, когда чувствую аромат латте и черничных блинчиков.

- Ну, если это и так, то, похоже, мой план сработал, - констатировал он, делая несколько шагов по направлению к ней и заключая в объятия. – Что думаешь?

Дженнифер ощутила запах его одеколона, который всегда, раз за разом, сводил её с ума, и снова позволила себе забыть о том, что должна выпускать острые коготки. Боже, сейчас она готова была послать все эти дурацкие предрассудки так далеко, чтобы больше никто и никогда не сумел их обнаружить, потому что именно они становились причиной всех женских глупостей. Она готова была сделать это, потому что понимала, как сильно нуждалась в этом человеке и четко осознавала, что ни за что и не при каких обстоятельствах не хочет его потерять.

- Думаю, что мы кое-что упустили, - так же тихо ответила она, а затем, приподнявшись на цыпочки, не спеша обвила его шею руками. Её губы осторожно коснулись его губ в до дрожи нежном поцелуе, и он крепче обнял её, словно хотел показать, что никуда не намерен её отпускать. Она улыбнулась, поймав себя на этой мысли и почувствовала, как гулко застучало её сердце. Неужели это и есть то самое парящее состояние, о которых столько пишут в любовных романах? Господи, если это и есть то самое глубокое чувство, которого она так долго сторонилась, то она готова была признать, как сильно ошибалась. Дженнифер казалось, словно она только сейчас родилась. Словно только сейчас сделала свой первый вдох. И узнала, что значит «жить». По-настоящему. – Доброе утро, - прошептала она, слегка отстраняясь, но, при этом, не отодвигаясь ни на дюйм дальше, будто бы боялась разрушить то, что сейчас было между ними.

- Доброе утро, - хрипло ответил Дилан, заставляя её ощутить его горячее дыхание.

- Я бы вечно так стояла с тобой, - проговорила она ему в губы, закрывая глаза и наслаждаясь ранее незнакомыми ей ощущениями. – И даже готова взять обратно свои слова о том, что ты не обаятельный, если все выходные мы проведем наверху.

- Ты не представляешь, как сильно я хочу сделать с тобой все, о чем ты сейчас думаешь, - прошептал он, вызывая у Дженнифер непроизвольную улыбку. – Но не могу.

- Что? – Она так опешила от его ответа, что даже отстранилась, широко распахнув глаза. – Ты шутишь?

- Нет, я вполне серьезен, - он ласково придвинул её обратно к себе. - Боюсь, что на следующие несколько часов у меня на тебя совершенно другие планы, - заметив её непонимающий взгляд, он продолжил. - Я хочу кое-куда свозить тебя.

- А это не может подождать? – Расстроено и с надеждой в голосе спросила она. – Разве мы не можем съездить потом? Скажем, дня через два? Я даже готова прогулять свою чертову работу!

- Что я слышу? – Усмехнулся он. – Сама Дженнифер Пирс готова пойти на такой отчаянный шаг?

- Господи, сейчас я готова даже уволиться, - застонала она.

Дилан искренне рассмеялся, а затем, взял её за руку и повел к столу.

Дженнифер сидела на мягком сиденье, скинув кроссовки на коврик и подобрав под себя ноги. Она не знала, почему ездила в машине Дилана именно таким образом, но знала, что это стало не просто её очередной привычкой. Это стало её любимой привычкой. За окном проносились немногочисленные и многомиллионные автомобили, изредка сигналили обгоняющие грузовики, и она наблюдала за тем, как все дальше и дальше от них удаляются дорогие особняки Хэмптонса, сменяющиеся чем-то более приземленным. Чем-то, что было ближе к её сердцу. Она слегка выпрямилась, заметив раскинувшиеся перед ней поля, на которых бликами играло теплое апрельское солнце, и её сердце забилось чаще, когда после этого она увидела большие фермы и виноградники, пастбища и пахотные земли. Если что-то за пределами её воображения и могло быть прекраснее закатного океана, так это пригород. Не тот, из которого они уехали несколько часов назад, а тот, что она видела в данную минуту. Тот, что дышал простотой и мог заставить тебя забыться. Тот, что напоминал о том, откуда ты и кто твои предки. Тот, что помогал осознать, как важны для человека даже самые, на первый взгляд незначительные мелочи, которые он предпочитает так часто не замечать. Или, которые боится замечать, но которые, в конечном итоге, оказываются намного больше, чем он предполагал, и от того намного ценнее.

Дилан остановил машину у огромного деревянного забора и, попросив Дженнифер подождать его внутри, схватил какой-то сверток и вылез наружу. Он закрыл дверь и неспешными шагами направился к седовласому старику в забавной ковбойской шляпе, который уже вышел ему навстречу. Она заметила в глазах мужчины какой-то необъяснимый блеск, а затем по его лицу расползлась широкая искренняя улыбка. Он заключил Дилана в крепкие объятия, в которые обычно отец заключает своего сына, и похлопал его по спине. Дилан передал ему тот самый пакет, который взял из машины, и в глазах старика моментально заблестели слезы. Черт, она не знала, что тут происходило, но готова была поклясться, что прекраснее этого не видела ещё ничего.

Дилан начал что-то говорить, привычно жестикулируя руками, и улыбающийся старик внимательно слушал, то кивая, то изредка поглядывая в её сторону. Он показал рукой на ту часть земли, которая была спрятана за забором, а потом кивнул на очередной вопрос Дилана. Дженнифер со всей сосредоточенностью наблюдала за их «немым» разговором, изо всех сил пытаясь понять его предмет, но вскоре пришла к выводу, что это совершенно бесполезно. Седой мужчина мягко и по-доброму улыбнулся, а Дилан в ответ сжал его плечо, сказав что-то, что заставило слезы старика снова появиться на глазах. Когда её любимый мужчина забрался обратно в машину, она повернулась к нему:

- О чем вы говорили?

- Потерпи немного, - ласково отозвался он, сжимая руками руль, - скоро сама все увидишь.

Ворота перед ними открылись, и Дилан заставил машину осторожно тронуться, медленно, словно с какой-то особой бережностью, переезжая границу деревянной преграды. Дженнифер повернула свою голову и замерла. Та часть владений, которая до этого момента была скрыта за забором и не была видна постороннему глазу, теперь предстала перед ней во всём своем великолепии. И в этот момент, она действительно считала, что «во всём». Она выбралась из машины и стала заворожено оглядывать окрестности. Золотисто-янтарные колоски словно играли с ней в какую-то игру. Они переливались теплым светом, смешиваясь с редкими зеленоватыми деревьями и создавая атмосферу чего-то нереального, чего-то, к чему она так боялась, но так желала прикоснуться. Небольшое озеро, располагавшееся в такой прекрасной близости от них, ловило эти переливы и отражало их магическую красоту. Она чувствовала невероятно чистый и свежий воздух, и ей казалось, что она вот-вот услышит звон будильника. Настолько невероятным было то, что предстало перед её глазами.

- Бад не пользуется телефоном, - объяснил Дилан, вставая рядом с ней. - Прости, что поднял тебя так рано, но я хотел, чтобы ты увидела это.

Дженнифер перевела свои глаза на Дилана. Он стоял, запустив руки в карманы своих тренировочных штанов, и какими-то безжизненными глазами смотрел вдаль.

- Что это за место? – Тихо спросила она.

Дилан слабо улыбнулся.

- Мы с Сарой нашли его совершенно случайно, когда были ещё совсем детьми, - тихо начал говорить он. - С тех пор не проходило ни дня, чтобы мы не запрыгивали на свои велосипеды и не сбегали от давящей реальности мира, который был по ту сторону забора. Здесь мы всегда обретали что-то, что было нам необходимо. И мы ценили каждую минуту, проведенную тут.

- Сара никогда не рассказывала, - так же тихо проронила она, осторожно подбирая слова.

- Потому что после смерти родителей она решила навсегда забыть об этом, - мягко ответил он, переводя на неё свой взгляд, - а я так и не смог.

- Почему?

Дилан немного помолчал, пристально смотря ей в глаза, а затем нежно переплел её пальцы со своими и сделал несколько шагов вперед.

- Я покажу.

Она позволяла ему направлять себя, пока он уводил её в совершенно противоположную сторону. Дальше от красоты. Дальше ото сна. С каждым шагом будто бы снова и снова доказывая ей, что есть что-то намного важнее и ценнее, чем то, чему она уже стала свидетелем. И она знала, что полностью разделит его мнение. Они шли не спеша, осторожно ступая на согретую солнечными лучами землю, и Дженнифер позволяла себе изредка поднимать глаза на мужчину, которому доверилась. Эмоции на его лице менялись практически каждую секунду: радость, боль, сожаление, счастье, предвкушение, страх… он гордо и твердо шел навстречу своему прошлому, приняв решение больше от него не убегать.

Когда они обошли большой и старый сарай, Дженнифер ощутила, как её сердце отчего-то забилось сильнее, а пульс начал стучать в несколько раз чаще.

- Господи Боже мой… - еле слышно прошептала она, совершенно забыв, что должна дышать. – Это… я описать не могу.

Её ладонь непроизвольно выскользнула из его руки, и она сделала несколько шагов к самому краю холма. Внизу, бугорками простирались другие холмики: какие-то поменьше, какие-то побольше. Где-то вдалеке были собраны катушки сена, росли нереальных красок полевые цветы, где-то зеленели пастбища или желтели пашни. Солнце согревало все это своими лучами и покрывало своей позолотой, словно защищало и оберегало от любых бед.

- Семья Бада живет здесь уже много поколений, - он встал рядом. - Они владеют этими землями ещё с тех самых времен, когда люди не знали, что такое техника и обрабатывали поля вручную.

- Я не могла и подумать, что когда-либо увижу такую красоту, - заворожено ответила она. – Откуда у него средства? Он богат?

Дилан слабо усмехнулся.

- Едва ли. Он простой человек, для которого земля значит всё.

- Здесь же несколько сотен акров…

- Три сотни, если быть точнее, - улыбнулся он, заставляя Дженнифер выдохнуть.

- Как ему удается справляться со всем этим?

- У него большая семья, - ответил Дилан, обнимая Дженнифер за плечи, - да и в округе очень многие помогают Баду, потому что в ответ он помогает им.

- В том свертке ведь были деньги, да? – Дженнифер неожиданно развернулась и тут же поймала в его взгляде напряженность. Его молчание сказало всё яснее любых слов. – Почему ты никогда не говорил?

- А что бы это изменило? – тихо спросил он.

- Люди бы знали, какие благородные поступки ты совершаешь.

- Я просто делаю то, что приносит другим счастье, - ответил он, проводя большим пальцем по её щеке, - и мне этого вполне достаточно.

Дженнифер встала на носочки, а затем, прижавшись к нему всем телом, запустила свои пальцы в его волосы и коснулась своим носом его.

- Ты самое лучшее, что когда-либо со мной случалось.

Он коснулся её губ легко и непринужденно, но при этом, вложил в поцелуй всю свою любовь и нежность. Его руки обхватили её так крепко, что казалось, словно это их последние минуты вместе. Считанные минуты, от которых он пытается взять все, что может. Её ноги оторвались от земли, когда он приподнял её тело вверх, и она ощутила мечтательную невесомость. Её губы тронула улыбка, и она сильнее обняла его за шею, мысленно моля Небеса, чтобы это никогда не заканчивалось.

- Я люблю тебя, - прошептал Дилан, слегка отстраняясь.

- А я люблю, что ты любишь меня, - улыбаясь, тихо ответила она, заставляя его счастливо засмеяться. Неожиданно до ушей Дженнифер донеслось настойчивое ржание, и она резко повернула голову в сторону сарая.

- Простите, если помешал, - улыбнулся Бад, из уголка рта которого виднелась зеленая травинка. – Вот, сынок, как ты и просил.

- О, Господи, - Она знала, что Дилан уже опустил её на землю, но не чувствовала твердости под ногами. Ей казалось, что она все ещё где-то парит, и что все происходящее не более, чем сон. Бад стоял практически перед ними, а в руках держал поводья, за которые были пристегнуты две самые красивые мордочки, которые ей только приходилось видеть. Два огромных, красивых вороных коня. Несбывшаяся детская мечта. – Мы что, будем… - она практически задохнулась.

- Я знал, что ты очень хочешь, - тихо сказал Дилан, и она ощутила, как на глазах выступили слезы.

- Ты… Боже, я не знаю, что сказать…

- Эй, просто подойди, - ласково перебил он её, слегка подталкивая в сторону Бада.

Дженнифер подняла свои глаза на довольного старика, который тоже посмотрел прямо на неё.

- Можно мне…

- Конечно, милая, иди сюда, - улыбнулся он, весело кивая головой.

Уголки её губ приподнялись, и на короткое мгновение она прикрыла свои глаза, все ещё не до конца осознавая реальность происходящего. Затем она открыла их и сделала осторожный неспешный шаг. Один из коней заржал и тряхнул головой, но это не остановило её. Она сделала ещё несколько маленьких шагов в их сторону, а затем её взгляд упал на коня, который стоял от неё на самом дальнем расстоянии, и почувствовала, как что-то внутри неё перевернулось и мгновенно упало. Его глубокие шоколадные глаза смотрели прямо на неё, и она не смела прерывать зрительного контакта. Не видя и не слыша больше ничего вокруг, Дженнифер подошла к нему практически вплотную, а затем стала медленно поднимать свою руку вверх. Её пальцы дрожали и слегка подергивались, когда конь тихо фыркал, но отчего-то она чувствовала, что делает все правильно. Когда её прохладная ладонь коснулась его гладкой бархатистой кожи, он склонил свою голову вниз, а затем тихо заржал.

Дженнифер улыбнулась и подняла вторую руку, нежно проводя ею вдоль его переносицы. Конь слегка приподнял одно копыто и ударил им по земле, после чего повертел хвостом и снова удовлетворительно фыркнул.

- Невероятно красивый жеребец, - прошептала она, все так же смотря ему в глаза. Ей казалось, что между ними образовалась какая-то особая связь, разорвать которую уже не представлялось возможным.

- Арго, - услышала она голос Бада за своей спиной, - наш самый лучший скакун.

- И самый характерный, - сказал Дилан, делая несколько шагов вперед - я так и не смог его приручить.

- У тебя лучше получается управляться с кобылами, - рассмеялся Бад, а затем вручил ему поводья. – А такое нелегкое дело, как приручение мужика, оставь женщине. Твоя красавица за одно мгновение смогла влюбить в себя нашего Арго.

- И не только его, - сказал Дилан, ловя застенчивую улыбку Дженнифер, а затем поворачиваясь к своей кобыле. - Эй, Миро, как дела, девочка? – Он нежно погладил её по мордочке, и Мирабель довольно заржала, словно признала своего хозяина.

- Сидела когда-нибудь в седле? – Тихо спросил Бад, подходя к Дженнифер.

- Немного, - улыбнулась она, ощущая невероятное тепло, исходившее от этого человека. – Пару раз мне удавалось прокатиться, но я никогда не ездила верхом слишком долго.

- Значит твой талант врожденный, - улыбнулся старик.

- Талант?

- Ты знаешь их язык, - пояснил Бад. – Это большая редкость для человека, выросшего в городе.

- Душой и сердцем я всегда была здесь, - шепотом ответила она, снова переводя свой взгляд на Арго. – Иногда мне кажется, что в прошлой жизни мой мир был совершенно иным.

- Все во вселенной меняется со скоростью света, милая, и какую бы жизнь ты не прожила, она всегда будет отличаться от предыдущей.

- Вы говорите, как философ.

Старик фыркнул.

- Я говорю, как человек, который уже прожил этих жизней штук сто! – Дженнифер искренне улыбнулась. С каждой секундой этот человек нравился ей все больше и больше, а один вопрос и вовсе не оставлял её в покое.

- Как вы познакомились с Диланом?

Его лицо осветилось счастьем.

- Этому мальчику было всего двенадцать, но он смог сделать то, на что не все люди способны, будучи на тридцать или сорок лет старше. Он спас моих лошадей.

- Спас?

- Именно, дочка. Спас. Они чуть было не погибли, когда табуном понеслись к обрыву, но маленький паренек сумел остановить их! Целый табун!

- Ты снова преувеличиваешь? – улыбнулся Дилан, подходя к ним. Бад покачал головой, а затем его эмоции взяли над ним верх.

- Я никогда не преувеличиваю! Ты спас их от гибели! – затем он повернулся к Дженнифер. - Я уже совсем было потерял надежду, когда мне явился этот маленький ангел, которого я уже столько лет с гордостью называю своим сыном.

Дженнифер думала, что Дилану станет не совсем уютно при этих словах, но он лишь улыбнулся, с невероятной любовью и заботой сжав плечо старика.

- Ты таблетки принял?

- И ты туда же? – Вздохнул Бад. – Словно мне мало чрезмерной заботы Линды. Она собралась покупать мне телефон, представляешь? А когда я отказался, сказала, что заберет меня к себе.

- Но ты ведь никуда не уедешь, правда? – Улыбнулся Дилан.

Старик фыркнул.

- Конечно, нет! Поэтому она решила привезти ко мне внуков на какие-то там каникулы и взять отпуск.

Дилан задумался.

- Почему она вдруг решила так сделать? – Бад тут же отвел взгляд, что не ускользнуло от их внимания.

- Да ерунда, - махнул он рукой. – Она просто слишком сильно переживает.

- Бад, - строго сказал он. – Я знаю Линду. Она никогда и ничего не делает просто так.

- Да это… - Он немного замялся. – Просто недавно у меня заболело сердце, вот она и печется теперь обо мне хуже, чем о младенце!

- У тебя был приступ? – Дженнифер заметила огромный страх в глазах Дилана.

- Да нет. Успокойся. Просто покололо пару раз и всё.

- Ты слишком много работаешь, - покачал головой Дилан, - я же говорил тебе.

- Это я всегда говорил тебе, - улыбнулся Бад и похлопал Дилана по плечу. – Но разве ты хоть раз меня слушал?

- Мы оба упертые, - усмехнулся он.

- Как бараны, - подтвердил Бад, переводя взгляд на Дженнифер. Её губы тоже тронула улыбка. – А сейчас, покажи ему, дочка, на что способна простая раздольная душа. Обгони этого засранца!

Глаза Дилана округлились.

- Ты сказал это слово?

- Забудь.

- Ты сказал…

- Я говорю, ты не слышал этого! – Крикнул ему Бад, а затем направился к дому.

Дилан рассмеялся, а затем повернулся к Дженнифер.

- Ты слышала? Он сказал «засранец».

- Он чудесный, - улыбнулась она.

- Да, это так, - он сунул руки в карманы, а затем оживился. – Эй, мы чуть не забыли, зачем приехали сюда. Давай я помогу тебе забраться.

- Я справлюсь, - сказала Дженни, а затем подошла к Арго с левой стороны и взяла в руки поводья. – А тебе помощь точно не требуется?

- Значит, так ты заговорила? – Ухмыльнулся Дилан. – Ну ладно, посмотрим, чьи уроки верховой езды не прошли даром, а у кого их и вовсе не было.

- Главное не то, сколько раз ты седлал лошадь, - с улыбкой на лице ответила она, засовывая ногу в стремя и одним ловким движением опускаясь на седло, - а то, как сильно ты уверен в победе.

- Да ты у меня ещё и с сюрпризами, - рассмеялся Дилан, так же быстро седлая Мирабель, - ну что ж, посмотрим, кто из нас уверен в золоте сильнее.

- Как скажешь, любимый, - ответила Дженнифер, а затем с нужной силой стукнула Арго стременем и дернула поводья. Конь заржал и моментально дернулся вперед, набирая максимально возможную скорость. Дженнифер наклонилась и изо всех сил сжала ногами его бока. Она до сих пор помнила все наставления отца. Помнила все его уроки. Да, она скакала галопом лишь раз в жизни, но помнила, что в тот раз заслужила все похвалы, о которых мечтала. Помнила, как отец сказал ей, что она была рождена в седле. И именно поэтому она ни за что не проиграет Дилану в гонке. Только не на лошадях.

- Дженнифер! – Тревожный голос Дилана звучал где-то позади, но с каждой секундой становился все ближе. – Ты с ума сошла?! Перейди на шаг!

- Не волнуйся, отец учил меня ездить! – С улыбкой прокричала она. – Лучше сосредоточься на победе!

- Ты самая сумасшедшая девчонка, которую я только встречал! – Усмехнулся Дилан, а затем она услышала, как он прокричал «но» и со всей силой погнал лошадь вперед.

Она рассмеялась и тоже ударила Арго по бокам, сильнее наклоняясь вперед, и наслаждалась ощущением свободы, которую дарила ей скорость. В обыкновенное время она высасывала из неё все жизненные силы, опустошала, разбивала, но сейчас, наоборот, дарила эмоции, которых ей так сильно не хватало. Она чувствовала, как в крови закипает адреналин и понимала, почему Дилану нравилось это ощущение опасности. Оно помогало осознать, как быстротечна человеческая жизнь и учило сильнее ценить её мимолетные мгновения.

Сейчас она вспомнила ту Дженни, которая когда-то мечтала стать самой лучшей наездницей на свете, купить свою ферму и разводить лошадей. Она вспомнила ту Дженни, ту малышку Дженни, которая была счастлива со своей семьей. Ту Дженни, у которой были совсем иные стремления, ту, о которой она позволила себе забыть.

Она улыбнулась, когда Дилан нагнал её, но дала себе установку - ни за что не сдаваться. Может быть, он и был одним из лучших автогонщиков в мире, но для победы в конном заезде у него не было одного очень важного обстоятельства – её отца. Дженнифер вспомнила его глаза, которые всегда смотрели на неё с нескрываемой гордостью, его руку, которой он всегда сжимал её маленькую ладонь и слова, которыми он поддерживал её тогда, когда она больше всего в этом нуждалась. Она ощутила, как какой-то невидимой силой внутри неё забушевал океан. Он бурлил и рычал, словно пытался дать ей ту самую уверенность, которую всегда вселял в неё папа. На мгновение её глаза прикрылись, а затем губы снова тронула улыбка, и она резко прокричала, ударяя Агро стременем и тряхнув поводьями в руках.

Она выиграет гонку, чего бы это не стоило.

Глава 14

Дилан ловко перевернул два стейка, которые жарились на чугунной сковороде, а затем, просчитав про себя, что у него есть ровно пять минут, потянулся к холодильнику, чтобы достать оттуда овощи. Сегодня он решил, что их ужин будет именно таким.

Это меню отлично подходило для того, чтобы показать своей любимой женщине, кто в этом доме мужчина. Особенно после того, что она учудила полчаса назад.

Дилан как раз дорезал помидоры, когда вдруг ощутил, как знакомые нежные руки обняли его сзади.

- Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

- Когда ты прибивала полку в ванной, этот вопрос почему-то не пришел тебе в голову, - усмехнулся он.

- Да там делов-то было на три минуты, – застонала Дженнифер. – Я просто не хотела беспокоить тебя по пустякам.

Дилан развернулся к ней лицом и сложил руки на груди.

- Тебе никогда не говорили, что любыми пустяками, связанными с молотками, досками и отвертками занимается мужчина?

- Я знаю это. Просто не думала, что это так важно для тебя.

- Я теперь твой мужчина, Дженни, понимаешь? Тебе не нужно думать, что ты побеспокоишь меня зря. Ты имеешь право беспокоить меня совершенно по любому поводу и в любое время, когда захочешь. Более того, я хочу, чтобы ты беспокоила меня по подобным глупостям. Пусть даже ты не сможешь открутить крышку у банки или достать коробку с верхней полки.

Дженнифер невольно улыбнулась, а затем подняла на него свои глаза.

- Ну, хочешь, я могу что-нибудь сломать, а ты что-нибудь прибьешь?

Серьезность на лице Дилана тут же сменилась весельем. Эта женщина могла заставить его улыбнуться, даже если и сама того не планировала.

- Что? Ты серьезно?

Она решительно кивнула.

- Я могла бы сломать ножку дивана. Она все равно шаталась, поэтому сделать это будет не так трудно…

Дилан искренне и громко рассмеялся, а затем выпрямился.

- Не нужно ничего ломать, хорошо? Сара убьет нас, если узнает, что её подруга умышленно отломала ножку её любимого итальянского дивана.

Дженнифер снова улыбнулась.

- Хорошо, тогда я по-другому заглажу свою вину, - она делала шаги по направлению к нему, пока Дилан не почувствовал сладкий апельсиновый запах, исходивший от её кожи, а затем положила ладони ему на грудь. Она прижалась к нему всем своим телом, заставляя его припереть собой кухонную стойку, и начала медленно поднимать руки вверх, искусно огибая рельефы его мышц. Дилан мгновенно напрягся, чувствуя, как все его естество моментально отзывается на её близость. Её запах всегда сводил его с ума. Чем бы она ни пахла. Будь то корица или ваниль, ягоды или фрукты, цветы или просто обычный запах кожи без примеси каких-либо посторонних ароматов. Каждый из них вызывал у него одно и то же чувство: неконтролируемого сексуального желания. Он подхватил Дженнифер на руки, заставляя её весело рассмеяться и сцепить свои ноги сзади. – Я не должна была отвлекать тебя от такого важного занятия, как приготовление ужина.

- Поздно, - улыбаясь, сказал он, - ты уже это сделала.

Дилан усадил её на стол, а затем уперся ладонями в деревянную поверхность, тем самым заключая её в цепь своих рук. Он наклонился и мягко поцеловал её в уголок рта, после чего спустился к шее, прокладывая нежную тропинку из поцелуев по обнаженной коже. Дженнифер закрыла глаза и слегка запрокинула голову назад, открывая ему свои уязвимые места. Он знал все её эрогенные зоны. Знал, что сводило её с ума. В одно мгновение он мог бы взять над ней полный контроль, и она прекрасно понимала, что находится лишь в его власти. Когда он слегка прикусил мочку её уха, она практически задохнулась от удовольствия и вцепилась ногтями в его плечи. Он чувствовал, как участилось её дыхание, как сердце начало отбивать бешеные биты, и как неравномерно стал стучать пульс. Уже в который раз он поймал себя на мысли, что безмерно сильно любит эту женщину. Что остро нуждается в ней. И что звук её сердцебиения – это самая прекрасная музыка на свете.

Дилан нежно поцеловал её губы, а затем притянул ближе к себе, позволяя расстоянию между ними сократиться до минимума.

- Я хочу тебя, - проговорила она ему в рот, обвивая шею руками. – Очень сильно. И прямо сейчас.

- Не думаю, что мне захочется с тобой спорить, - прошептал Дилан, обхватывая руками её лицо и завладевая её губами. Она застонала, когда его язык проник в её рот, все глубже и настойчивее исследуя каждый сокрытый там уголок, и крепче вжалась в его тело, сильнее сцепив ноги за его спиной, словно боялась, что он отпустит её. Боялась, что все это нереально.

Он провел своими ладонями по её обнаженным икрам, поднимаясь все выше и выше и задирая короткую ситцевую тунику, а затем легонько коснулся чувствительного местечка, скрытого под мягкой шелковой тканью. Из её горла вырвался очередной стон, побудивший его лишь сильнее прижать её к себе. Понимая, что от терпения у обоих не осталось практически и следа, Дилан резко подвинул её на самый край, а затем осторожно оттянул тоненькую ткань и одним осторожным и до боли мучительным движением вошел в неё. Дженнифер издала судорожный вдох и до боли в пальцах сжала края стола. Она слегка откинулась назад, позволяя ему обхватить себя за талию, и застонала, когда он начал медленно двигаться. Он пытался контролировать себя, но когда находился внутри этой женщины, это становилось практически невозможным. Он хотел её так сильно, что часы и даже минуты в её руках становились долями секунд, пролетавшими со скоростью света. Ему всегда было мало её, и казалось, что насытиться теми ощущениями, которые она дарила ему, он не сможет никогда. Даже за многие тысячи и даже миллионы лет.

Дилан ощущал, как накаляются их тела, и совершал все более частные и резкие толчки. Он все ещё пытался поймать тот момент, когда поймет, что заполнен сполна, но ему казалось, что он слишком от него далек. Вместо этого он чувствовал сумасшедший взрыв фейерверка и ощущал, что разлетается на тысячу мельчайших частиц. Таких мельчайших, что не знал, сможет ли вновь, когда-либо, собрать их воедино.

Дилан сделал несколько последних рывков, ощущая, как пульсируют их тела, а затем взорвался, чувствуя, что Дженнифер тоже достигла своего пика. Они оба тяжело дышали, и каждый пытался перевести дыхание, где-то в глубине своего сознания ловя себя на мысли, что это был их первый секс на кухонном столе. И судя по их удовлетворенным и блаженным лицам – самый лучший. Дженнифер улыбнулась, нежно касаясь его губ, а затем положила свои руки на его широкую грудь.

- Дилан? – Все еще сбивающимся дыханием произнесла она.

- Мм? – Услышал он свой голос, при этом нежно целуя её в шею.

- Ты в курсе, что наш ужин безвозвратно сгорел? – Запрокидывая голову, снова улыбнулась она.

- И плевать, - ответил Дилан, прокладывая дорожку из поцелуев по её коже. – Ты была моим лучшим ужином за всю мою жизнь.

- И ты наелся? – Мурлыкающе спросила она, наслаждаясь его губами на своей шее.

- Если честно, то я голоден, как волк.

- А вы неутомимый любовник, мистер Бейли.

Дилан снова завладел её губами, ощущая, как волна желания начинает разливаться в нем с новой силой, и Дженнифер обвила руками его шею. Он слегка оторвался от неё, но лишь для того, чтобы ответить:

- С тобой я готов быть им постоянно, - она не успела ничего сказать, потому что Дилан подхватил её на руки, предварительно накрыв её рот своим. Когда он снова позволил ей задышать, они уже стояли на втором этаже, и он открывал ногой дверь.

- Что ты задумал? – Смеясь, спросила она.

- Всего лишь душ, - наивно ответил он, заставляя её недоверчиво посмотреть ему в глаза.

- И только?

Его губы расплылись в широкой ухмылке.

- Как пойдет, - только и ответил он и со звонким смехом занес её в ванную.

***

- Вкусно? – С улыбкой спросил Дилан, наблюдая за тем, с каким удовольствием Дженнифер поглощает, на скоро приготовленные им спагетти в томатном соусе.

- Это просто божественно, - произнесла она, наматывая на вилку неизмеримо большое количество макарон и отправляя их в свой маленький ротик. Дилан усмехнулся. И как это все там помещается?- Прости, что не говорю с тобой, но я такая голодная, что готова съесть двух слонов, - попыталась оправдаться она с набитым ртом.

Дилан искренне рассмеялся, когда увидел, как по смешному она запачкала себе лицо.

- Подожди, - он взял со стола салфетку и потянулся к её подбородку, - ты ешь, как маленький ребенок.

- Я знаю, - тут же кивнула она, с удовлетворительным лицом жуя его стряпню, - просто никогда не думала, что обычные спагетти могу быть такими невероятными на вкус. Не представляю, какую пищу едят Боги там наверху, но думаю, что она в сто раз уступает блюдам, приготовленным твоими руками.

Он усмехнулся.

- Это лучший комплимент, который можно сказать шеф-повару.

- Почему ты не откроешь свой ресторан? – Внезапно спросила она, заставляя его замереть. – Он был бы одним из лучших в городе.

- Зачем мне ресторан, если я могу поработать на твоего брата? – Дилан усмехнулся. – Распугаю всю его клиентуру смеха ради.

Дженнифер улыбнулась, а затем он заметил, как она опустила глаза вниз. Она намотала на вилку очередную порцию макарон, но отправлять её в рот не спешила. Дилан знал, что она думала, и прекрасно понимал, что на этом их разговор не закончится, именно поэтому, не дожидаясь очередного вопроса, решил самостоятельно раз и навсегда поставить точку в этом вопросе.

- Иметь свой ресторан очень сложно, ты как никто должна об этом знать, - она подняла на него свои глаза, и он продолжил. - Макс вложил в «УолтерПирс» всю свою душу, а ты всегда была рядом, чтобы ему помочь. Вы работали день и ночь, чтобы поставить дело деда на ноги, но это совсем не означает, что так сможет сделать каждый. Что я смогу.

- Почему? – Тихо спросила она. – Ты точно так же, обливаясь кровью и потом, смог возродить «StarLight Company» практически из пепла. Именно с тобой эта компания обрела свое будущее. И именно ты, а не твой отец, сделал её одной из самых востребованных и окупаемых. Так почему же ты думаешь, что не сможешь сделать этого снова?

Дилан усмехнулся, а затем отложил вилку в сторону и посмотрел ей в глаза.

- Да даже если и смогу, то кто будет управлять им? Сара ни за что не возьмет на себя подобную ответственность, да и из-за Уолли это теперь не так просто. А на мне руководство «SLC». И я никогда не смогу бросить компанию, понимаешь? Просто не смогу.

- Я знаю, что компания много значит для тебя, - не стала спорить Дженнифер, - просто… каждый раз, наблюдая за твоей работой в «SLC», я не видела того огонька, который вижу всегда, когда ты готовишь новое, изумительное блюдо. Твои глаза…

- Тусклые? – Усмехнулся он, перебивая её монолог, и когда она ничего не ответила, продолжил. – Я жил с этим все это время, и смогу прожить и дальше.

Дженнифер внезапно потянулась через стол и накрыла его руку своей ладонью.

- Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, - прошептала она, заставляя его улыбнуться.

- Для того, чтобы быть счастливым, мне не нужен ресторан. Мне достаточно лишь, чтобы рядом со мной была моя семья и мои друзья. И чтобы ты всегда вот так сжимала мою руку.

Она медленно и неуверенно опустила свои глаза вниз.

- Я не хочу возвращаться назад, - Дженнифер печально улыбнулась и замотала головой. - Я знаю, ты просил меня не думать об этом и жить лишь настоящим, но осознание того, что уже завтра мы снова окажемся среди вороха проблем, просто выбивает из-под меня почву. Мне хорошо здесь. С тобой. И я боюсь того, что будет, когда все это перестанет держать нас где-то в другой реальности. Когда мы снова начнем жить теми жизнями, которыми жили до этого.

- Что тебя пугает?

- Всё, - ему показалось, что она нервно улыбнулась, - меня пугает абсолютно всё. Какую историю мы сочиним для Сары и Макса. Как сможем контролировать то, что теперь контролировать не можем. И самое главное, как объясним все Томасу и Алисии… - при этих словах её будто бы передернуло, - О, Боже, Дилан… что мы скажем им… как сможем объяснить… это же… мы…

Её глаза быстро забегали, и Дилан заметил в них моментально вставшие слезы.

- Эй-эй, тише, тише, успокойся, - он тут же сорвался с места и подлетел к Дженнифер, вкладывая её руки в свои ладони. – Все будет хорошо, слышишь? Мы найдем выход.

Она лишь мотала головой, пока её глаза оставались такими же стеклянными.

- Как мы сможем его найти? Ты столько лет был с ней…

- Я знаю, - тихо сказал он. – Дай мне немного времени.

Дженнифер помолчала, внимательно смотря ему в глаза, а затем её губы расплылись в чем-то едва ли похожем на улыбку.

- Мы лишь причиним другим боль. Перевернем привычный для нас мир с ног на голову, и все потому, что не в состоянии справиться с тем, что между нами происходит, - в её глазах промелькнула боль. - Но стоит ли оно того?

- Стоит, - сказал он, касаясь ладонями её лица, - конечно же, стоит. Да. Да. Да. И я готов повторять тебе это постоянно, - шептал Дилан, чувствуя, как что-то внутри него болью отзывается на её слова. – Возможно, я и сам не до конца могу объяснить то, что со мной происходит, но одно знаю наверняка: жить без тебя я просто не хочу.

По её щекам потекли слезы, она собиралась было встать, но он перехватил её руки.

- Дилан…

- Я знаю, что тебе страшно, - перебил он её. - И мне тоже. Но если не вместе, то как ещё мы сможем справиться со своим страхом?

Дженнифер замолчала, по всей видимости, не в силах произнести больше ни единого слова, и лишь отчаянно пыталась поймать ртом воздух, с силой цепляясь за внутреннюю часть его локтя. Из её глаз струились соленые слезы, а он не мог даже коснуться её, боясь, что сделает неосторожный шаг, который может легко спугнуть её. Он никогда не видел её такой. Беспомощной. Испуганной. Растерянной. Сейчас она напоминала ему маленького беззащитного котенка, загнанного в темный переулок стаей огромных собак и ждущего, что его спасут, прижмут к широкой груди и обогреют. Дженнифер внезапно расцепила свои руки и бросилась ему на шею, коленями вставая на прохладный пол. Она позволила всей своей боли выйти наружу, когда он крепко обнял её, пытаясь успокоить тихими ласковыми словами, и сильнее прильнула к нему. Её тело дрожало, будто бы от промерзлого холода, а сердце колотилось так часто и громко, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Дилан сильнее сжал её в своих объятиях, стараясь показать ей, что никогда и ни за что не оставит её. И пусть разразятся сами Небеса. Ничто не изменит его решения.

Дилан гнал на высокой скорости, думая лишь о том, как сильно эта девчонка выводит его из себя. Она вечно создавала ему проблемы. А теперь ещё и Сара стала вести себя точно так же. Нет, нужно определенно что-то с этим делать.

- Ты уверен, что вечеринка может выйти из-под контроля? – спросил он у друга, резко поворачивая на узкую улицу.

- Скажем так, я даже не сомневаюсь в этом.

- Тогда, если ты знал, чем все это может кончиться, какого черта позволилДженнифер туда пойти?! Да и ещё и мою сестру потащить!

- Ты думаешь, она спросила меня?! – Закричал Макс. – Дженнифер кажется, что если ей пятнадцать, то она уже выросла и может сама решать, куда и с кем ей идти.

- Я не удивлен. Твоя сестра всегда была характерная.

- А твоя могла бы и своими мозгами думать, - отчеканил он. – Будто бы её кто-то насильно тащил сюда.

- Ты прав. Прав, черт возьми, - Дилан крутанул руль и прибавил газу. – И сегодня я узнаю, чем она думала, когда шла на вечеринку к Кристалл Вандерхаус.

- Вот этот дом, - сказал Макс, указывая на огромное строение, огороженное забором.

Дилан резко ударил по тормозам, оставляя на асфальте горячий след от шин, а затем в один прыжок выбрался из машины. Он уже хотел было понестись к дому, сжав руки в кулаки, как Макс перегородил ему дорогу, крепко взяв друга за плечи.

- Успокойся.

- Отойди, Макс.

- Я говорю, успокойся. Махая кулаками и крича на подростков, ты лишь разозлишь её.

Дилан посмотрел в глаза другу и тут же понял, что он говорил совсем не о Саре. Не о его маленькой сестренке, а о своей. Он прекрасно знал, что влипать в неприятности свойственно именно Дженнифер, и что именно её выходки постоянно держали Дилана где-то в полушаге от большого ядерного взрыва. Хоть он никого и никогда не любил больше, чем Сару, где-то в глубине души, чувствовал, что с ней все в порядке. Его девочка могла постоять за себя. Она могла вовремя остановиться. Могла выкрутиться. Но Дженнифер…

Дилан кивнул.

- Я спокоен.

- Точно?

- Точно.

- Хорошо, - Макс отпустил его, а затем развернулся к дому. – А то бить тебя совсем не хотелось.

Дилан усмехнулся и зашагал следом за другом. Он пытался вслушаться в музыку или хотя бы какие-то посторонние шумы, которые обычно сопровождали все вечеринки подобного рода, но дом встретил его обыкновенной тишиной.

- А ты уверен, что это её дом? – Наконец, спросил Дилан, когда они оба подходили к двери.

- Абсолютно.

- Тебе не кажется, что для ежегодной вечеринки Вандерхаусов здесь слишком уж чисто и тихо?

Друзья оглядели бассейн и лужайку и в самом деле не заметили ни единого признака веселья. Ни стаканчика, ни бутылки, ни кусочка конфетти, ничего, что могло бы подтвердить, что сегодня ночью здесь было не до сна.

- Ты прав. Это странно, - согласился Макс. – Но, возможно, у Кристалл просто отличные уборщики?

- Или это совсем не та вечеринка, о которой мы думаем, - задумчиво произнес Дилан.

- По крайне мере, дверь не заперта, - заключил Макс, - и я слышу смех внутри.

- Да, это ободряет.

- Иди наверх, а я проверю внизу.

Макс направился внутрь гостиной, а Дилан сделал глубокий вдох, после чего в несколько широких шагов пересек лестницу. Здесь смех слышался уже отчетливее. И среди не совсем трезвых голосов он начал различать знакомые ему интонации. Господи, пусть это будет не та вечеринка, о которой он подумал. Потому что теперь он начинал не на шутку беспокоиться о Саре и молиться, чтобы с ней все было в порядке. Он подошел к двери и потянулся к ручке, но его тут же оттолкнула назад пара маленьких женских рук.

- И что же ты такой нетерпеливый, а? – Какая-то блондинка, по возрасту напоминавшая ему Сару, схватила его за руку и улыбнулась. – Ну, ладно, я пропущу тебя, но при условии, что ты ничего не скажешь Кристалл и Дэну, - она рассмеялась, а затем что-то положила в карман его джинсов. – Это тебе на всякий случай, - прошептала девушка, а затем захихикала уже громче. - Так, правила игры ты знаешь. Главное, стой на месте и не шевелись. Ах да, и не разговаривай. Она сама должна найти тебя. И не забывай, двадцать минут, – её губы тронула игривая улыбка. Дилан и слова в ответ сказать не успел, как она дернула за ручку и толкнула его в ту самую комнату, а затем захлопнула дверь, которая щелкнула буквально в ту же секунду. Какого дьявола она закрыла её на ключ?

Он стоял в полной темноте, все ещё пытаясь понять, что это, черт возьми, было, пока его глаза пытались привыкнуть к полному отсутствию света. О чем вообще говорила эта девчонка? Что имела в виду, когда советовала стоять и не шевелиться, и про какие двадцать минут напоминала? Она явно приняла его за одного из своих, а это значит, что накаченные старшеклассники определенно присутствовали на этой чертовой вечеринке. И даже более того, их запихивали в темные комнаты на двадцать минут для какой-то игры. Дилан сморгнул. Вряд ли эти подростки устроили что-то в духе Пилы, по крайней мере, он очень хотел в это верить.

Он повернулся вокруг себя, надеясь, уловить хотя бы небольшую полоску света, но это было совершенно бесполезно. В комнате стояла самая настоящая ночь. Он мысленно чертыхнулся, когда понял, что потерял ориентацию и забыл, где находится дверь, а затем, когда уже собирался нащупать хоть что-то, услышал:

- Не шевелись, - голос заставил его тут же замереть. – Если честно, то я делаю это впервые, поэтому мне нужно сосредоточиться. – Знакомый тембр заставил Дилана напрячься. Твою ж… – Я знаю, что тебе нельзя говорить, но надеюсь, что ты не Дэн, иначе Кристалл будет просто вне себя от ярости. – Голос немного нервно посмеялся. - А ещё я очень надеюсь, что ты брюнет, потому что терпеть не могу блондинов. Они все очень напыщенные и самодовольные и напоминают мне индюков, которые… О, прости, - тут же медленно извинилась она.- Теперь я еще больше надеюсь, что ты не блондин.

Он хотел было ответить, но внезапно ощутил сладковатый аромат летних цветов, который подействовал на него, как самый настоящий дурман. Ему казалось, что он находится всего в нескольких дюймах от самого прекрасного и благоухающего цветка на свете, безвозвратно забравшего у него способность говорить, мыслить и двигаться. Дилан почувствовал, как небольшая ладонь легла на его грудь, и это заставило его мгновенно напрячься. Тоненькие пальчики дрожали, и он слышал неуверенное дыхание так близко, что его сердце отчего-то начало стучать, как сумасшедшее. Её нежные руки стали медленно огибать рельефы на его груди, поднимаясь все выше и выше, а затем коснулись обнаженного участка на шее. Дилан дернулся, словно от огня, и хоть её пальцы и были прохладными, ему казалось, что они жгут с неистовой силой. Его дыхание участилось, когда он почувствовал, что её лицо находится до невозможности близко, и осознал, что должен остановить это безумие. Прямо сейчас. Иначе будет слишком поздно.

- Перестань… - он не узнал собственного голоса, когда выговаривал эти слова. – Ты должна остановиться.

- Не волнуйся, - шепотом произнесла она,- я не боюсь.

Её мягкие руки коснулись его лица, и она крепко, но до безумия нежно сжала его в своих ладонях. Дилан ощутил её горячее дыхание на своей коже, а затем и прикосновение её губ. Всего мгновение и он полностью потерял над собой контроль. Он знал, что так нельзя. Знал, что эта была та самая черта, которую он не должен был переходить. Но рядом с ней все его убеждения разлетались на миллионы мельчайших осколков, уступая место тому, что он называл полнейшим безрассудством.

Дженнифер запустила свои пальцы в его волосы, и Дилан инстинктивно сильнее прижал её к себе. Его язык проник в её рот. Властно. Настойчиво. По-хозяйски. И она невольно и тихо застонала.

Твою мать, что же он творил… он целовался с сестрой своего лучшего друга, которая была ровесницей его Сары. Его маленькой Сары, до которой докоснись хотя бы пальцем такой парень, как он – Дилан убил бы его, совершенно не задумываясь о последствиях. Но Господи, кто бы знал, как эта искусительница действовала на него! Да, ей было всего пятнадцать, и целовать её вот так он не имел никакого права, но твою же мать…

Макс выбил бы ему все зубы, если бы застал за этим занятием, и был бы абсолютно прав.

Он был бы прав…

- Дженнифер, нет, - он отстранился на несколько дюймов, при этом, все же успев почувствовать, как сильно она напряглась. Её руки моментально задрожали, и она резко опустила их вниз. Он слышал, как гулко стучит её сердце, но не знал, от страха или от того, что она тоже что-то почувствовала.

- Ты? – её голос сорвался, и даже не видя её лица, Дилан мог бы поклясться, что она побледнела, как мел. – Что ты… как ты…

- Позволь мне объяснить…

- Боже, я поцеловала тебя, - прошептала она так, словно это был самый ужасный в её жизни приговор. – Как ты мог это допустить?!

- А что я должен был сделать? Оттолкнуть тебя?!

- Да! Боже, да! Разве это было так трудно?! – В её голове прослеживались волнительные нотки, и она явно кричала, правда делала это весьма тихо. – Ты что, не мог просто сказать «Дженни, милая, это я, Дилан, лучший друг твоего брата и брат твоей лучшей подруги»?!

- Это бы что-то изменило?! – Не выдержал он.

- Да, Дилан! Я бы не поцеловала тебя! Мой первый в жизни поцелуй был бы не с тобой! Не с человеком, которого я ненавижу настолько сильно, что готова на все, лишь бы никогда не видеть его!

Дилан ощутил, как все внутри него мгновенно опустилось. Почему ему так больно слышать подобное? Почему её слова вообще что-либо для него значат? То, что они ненавидели друг друга, не было для него новостью, ведь так? Об этом говорили их вечные ссоры по пустякам, колкие и едкие замечания в адрес друг друга и чувство неконтролируемого раздражения, витавшее в воздухе всегда, когда они находились в одном помещении. Но сейчас он не чувствовал того, что думал всегда ощущал в её присутствии. И даже, если она говорила, что все так же сильно ненавидит его, он знал, что этот поцелуй что-то изменил между ними. Пусть пока Дженнифер и пыталась это отрицать.

- Нам пора идти, - как можно холоднее сказал он. – Макс будет волноваться.

- Я никуда с тобой не пойду, - резко ответила она. – Ты воспользовался моей слабостью!

- Какого черта, Дженнифер?! - Взорвался Дилан. – Ты готова была поцеловать незнакомого парня, который Бог знает что мог сотворить с тобой за эти проклятые двадцать минут, а меня готова сгрызть за то, что я помешал этому?!

- Не за это, Боже, - её голос становился громче, - а за то, что этим парнем оказался ТЫ!

- Скажи спасибо, что это был Я, а не Кайл Филлипс или Мэтт Роджерс, иначе ты бы сейчас и пискнуть не могла, потому что эти придурки не упустили бы возможность зажать тебя в угол!! Что вообще за игры такие, черт тебя подери?!

- Это не твое дело, понятно?! Это моя жизнь! И раз уж мы заговорили о не упущенных возможностях, то чем тогда ты лучше их?!

- Ты сама меня поцеловала!!

- А ты не остановил меня!!

- Черт с тобой! – Дилан резко развернулся и выставил руки вперед, чтобы знать, когда начнется стена. Он быстро двигался вдоль неё, и когда смог отыскать, что-то похожее на дверь, со всей силой стукнул по ней кулаком. Затем ещё и ещё. И ещё.

- Какого хрена ты творишь? – Запищала Дженнифер.

- У вас все в порядке? – послышался голос той самой блондинки, которая впихнула его в эту комнату.

- Открой эту долбанную дверь! – Проорал Дилан, совсем не ожидая, что эмоции окончательно возьмут над ним верх. В дверном замке послышалось неуверенное постукивание ключа, а затем дверь щелкнула, и он одним быстрым движением распахнул её, помогая искусственному свету от лампы заполнить часть комнаты. Его глаза привыкли к свету быстро, и когда он смог сфокусироваться на одной точке, то заметил, что все присутствующие уставились на него во все глаза.

Взгляд Дилана переместился на друга, который как вкопанный застыл около лестницы, а потом увидел Сару, стоящую у него за спиной и непонимающе смотрящую на разворачивающуюся перед ней картину.

- Давай в машину, - строго сказал он, и Сара, уже прекрасно зная, как её брат умеет злиться, не медля ни на секунду, стала быстро спускаться вниз. – Дженнифер в этой комнате, - отчеканил Дилан, даже не смотря в сторону Макса. – Мы ждем вас на улице, - и с этими словами направился к выходу.

- О чем ты задумался?

Дилан сидел у камина, облокотившись спиной о диван, а Дженнифер лежала на мягком коврике, положив голову ему на грудь и жуя очередную шоколадную конфету из коробки. До него донеслось слабое потрескивание дощечек, и он ощутил, как по телу мгновенно разлилось приятное тепло.

- Просто вспомнил кое-что, - ответил он, нежно касаясь губами её волос.

- Хорошее или не очень?

Он усмехнулся.

- Смотря, с какой стороны посмотреть. Тогда я был очень зол, а сейчас, думая об этом, я просто пытаюсь понять, что тогда случилось.

- А ты скажи мне, что ты вспомнил, и я попробую помочь тебе, - весело проговорила Дженнифер, заставляя Дилана непроизвольно улыбнуться.

- Наш поцелуй на вечеринке у Кристалл.

- Оо, я помню. Это было ужасно.

- Что, прости? – Не понял он.

Она рассмеялась.

- Не наш поцелуй, а то, что было после него.

- Так значит, поцелуй тебе понравился?

- Ну… - задумчиво растянула Дженнифер, - он был не плох.

- Что? – Усмехнулся Дилан. – Это все, что ты можешь сказать про свой первый поцелуй?

- Ты помнишь? – Улыбнулась она.

- Конечно, ты же целовалась не с кем-то, а со мной, - самодовольно ответил он, заставляя её в очередной раз засмеяться.

- То есть, целуя девушку, ты уже заранее знаешь, что будешь неотразим? Ты такой наивный, правда?

- Детка, ещё никто и никогда не жаловался на мои поцелуи, - усмехнулся он. – И в особенности, этого никогда не делала ты.

Она пожала плечами.

- Говорить, что твой парень не умеет целоваться – не самое приятное занятие.

- Эй! – Не выдержал Дилан, и Дженнифер перекатилась на пол, снова заливаясь смехом.

- Прости-прости-простиии, просто, когда ты рядом, я не могу удержаться, чтобы не поддеть тебя, - она села на колени, удобно устроив на них свои руки, и посмотрела ему прямо в глаза.

Он встретил взгляд её пронзительных голубых глаз, которые в свете камина горели каким-то особенным волшебством.

- Два недоделанных комика, получающих кайф от подколов друг друга, - его губы расплылись в улыбке, - у нас будет очень забавная жизнь.

Она тоже улыбнулась, а затем медленно опустила глаза вниз.

- Мне казалось, что я парю.

- Что? – Переспросил он.

- Во время нашего поцелуя в тот вечер, - объяснила она. - Мне казалось, что за моей спиной вросли крылья.

Он сдержал улыбку, которая уже была готова вот-вот появиться на его губах, и лишь удивленно приподнял свои брови вверх.

- Поэтому ты кричала на меня так, словно готова была задушить?

- Я вспыльчивая, - Дженнифер невинно пожала плечами, и тогда Дилан уже не смог не улыбнуться.

- Ты сказала, что не хотела, чтобы твой первый поцелуй был со мной, - тихо повторил он её слова, складывая руки на груди.

- Женщины не всегда говорят то, что думают.

- А мужчины не умеют читать мысли.

- И как же нам быть?

- Мы можем воспользоваться старинным и проверенным методом.

- Каким?

Дилан немного помолчал, а затем ласково взял её за руку и легонько потянул на себя, заставляя снова лечь рядом с ним. Она удобно устроилась на его груди, разметав по ней свои вьющиеся волосы, и он обнял её за плечи, прислушиваясь к успокаивающему тресканью дров, дарившему необходимый им обоим покой и уют.

- Любить, - прошептал он, закрывая уставшие глаза. – Большего и не надо.

Глава 15

- Ничего не забыла? - Дженнифер услышала голос за своей спиной, а затем ощутила, как сильные мужские руки медленно скользнули по её бедрам и легли на живот.

- Надеюсь, что забыла, - тихо ответила она, откидываясь назад и прижимаясь к Дилану, - будет повод вернуться обратно.

- Чтобы приехать сюда, тебе не нужно искать никаких поводов. Это и твой дом тоже.

Она прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, которое дарило ей его присутствие.

- Я просто не готова вернуться.

- Знаю, - прошептал парень, крепче сжимая её в своих объятиях, - я тоже.

- А ещё я буду скучать по этому неописуемому чувству победы, когда ты выигрываешь гонку у Чемпиона Мира.

Дилан усмехнулся.

- Ты победила в заезде на лошадях, а вот посади тебя в гоночный автомобиль и могу поспорить, что ты даже не разберешься на какую педаль нужно давить.

- Это вызов? – Улыбнулась она, разворачиваясь к нему с задорным выражением лица.

- Тебе? – Ухмыльнулся он. – Это глупо.

- То есть, ты хочешь сказать, что женщины вроде меня не разберут, где газ, а где тормоз?

- Нет, ну с этим я погорячился, признаю, - виновато исправился он, - но гонку тебе точно не выиграть. Для этого нужны годы тренировок и практики.

- Или обычное везение, - уголки её губ поползли вверх, а глаза внезапно загорелись. – Я хочу попробовать.

- Попробовать? – Не понял Дилан. – Что попробовать?

- Что слышал, Бейли, - игриво закатила она глаза, - я хочу, чтобы ты устроил нам гонку.

- С ума сошла? – Усмехнулся Дилан. – Забудь об этом.

- Но Дилан!

- Никогда, слышишь? – Он твердо посмотрел ей в глаза. - Я никогда не подвергну тебя такой опасности.

- Но ты же ездишь!

- Я – мужчина.

- Опять этот ваш чертов антифеминизм, - Дженнифер скрестила руки на груди. – Это несправедливо!

- Это разумно, - заключил он. – Ты же склонна ставить свой разум выше каких-то первичных животных инстинктов, верно? Так вот гонка – это инстинкт, а это значит, что она полностью противоречит твоим принципам. – Теперь руки на груди сложил он. А его губы тронула хитрая улыбка. - Ты жаждешь безрассудства, которого избегаешь всю свою жизнь?

- Нет, я… - Дженнифер замолчала, наблюдая за тем, как его улыбка становится шире. Она прекрасно понимала, что если сейчас не согласится с его выводами, то признает, что он был прав каждый раз, когда говорил, что её рассуждения в один прекрасный день станут не более, чем забавным воспоминанием. Дилан никогда не верил, что рассудок может управлять человеком на протяжении всего его существования, потому что абсолютно все подвержены эмоциям. Он не уставал повторять, что наступит момент, когда Дженнифер бросится со скалы вниз и просто пойдет на поводу у своих чувств, но разве она могла признаться ему, что этот момент только что настал? Особенно, когда видит, какое победное у него выражение лица?!

Ха-ха. Да черта с два!

- Ты просто боишься, что проиграешь, - невозмутимо сказала она, спокойно встречая взгляд его серых глаз.

- Прости? – Его брови непроизвольно взлетели вверх. – Я проиграю?

- Конечно, - улыбнулась она, удовлетворенно облокачиваясь о туалетный столик. – Ты зря думаешь, что я не смогла бы тебя обогнать.

Он усмехнулся.

- А ты зря думаешь, что это так легко.

- Я не боюсь трудностей, - игриво ответила Дженнифер, - а особенно, когда цена победы так высока.

Он сделал несколько шагов вперед, заставляя её слегка откинуться назад.

- Ты не выиграла бы, - почти прошептал он. – Просто не смогла бы.

- А ты проверь, - улыбнулась она, опуская взгляд на его губы.

Он усмехнулся, упираясь руками о стол.

- Ты не заставишь меня рискнуть тобой.

- Или своей победой, - саркастично выдохнула она, чувствуя, как от его близости её пульс начинает учащаться, а сердце колотиться, как бешеное.

- Даже если бы я и проиграл тебе, мне было бы плевать, - почти хрипло сказал он. - У меня есть другая, более важная победа.

- И какая же?

Дилан наклонился так, что Дженнифер ощутила теплоту его дыхания на своей коже, а затем заглянул ей в глаза.

- Ты.

В то же мгновение она почувствовала прикосновение его губ и застонала, когда его язык властно и настойчиво проник внутрь. Она позволила ему взять над собой полный контроль. Позволила ему быть Хозяином положения и отдала все, что имела. Она любила этого человека. Боже, как же сильно любила! Ей всегда казалось, что любить так безумно просто нельзя. И что она никогда не привяжется к человеку настолько, что бы при возможности, не задумываясь ни на секунду, отдать за него свою жизнь. Но как же сильно она ошибалась! И как просчиталась, когда уверяла саму себя в том, что совершенно ничего не испытывает к этому сумасшедшему гонщику и самому лучшему мужчине на всем белом свете. К человеку, без которого она уже просто не представляла своего существования.

- Нам нельзя увлекаться, - прошептала Дженнифер, слегка отстраняясь. – Иначе всем нашим планам на сегодня придет конец.

Дилан еле слышно выдохнул.

- Если эти планы не связаны с тобой, то я готов забить на них.

Она рассмеялась.

- А потом ты будешь готов убить меня за то, что я тебя не остановила, - она весело оттолкнула его, а затем села на кровать и стала застегивать свои босоножки. – Собирайся. У тебя встреча с клиентом через три часа. А нам нужно ещё добраться до Бруклина.

- С клиентом могла бы поговорить и Кристи, - невозмутимо предложил Дилан, складывая руки на груди.

- Если бы я делала заказ на несколько тысяч долларов, то мне хотелось бы при этом встретиться именно с тем, кому я доверяю свои деньги, - аргументировала Дженнифер, умело расправляясь со второй застежкой. – Это первый шаг на пути к доверию между клиентом и исполнителем, - она подняла на него свои глаза, - почитай какую-нибудь литературу. В бизнес-школу тебя все равно пойти не заставишь.

Дилан усмехнулся.

- Потому что это бесполезная трата времени, сил и денег. Да и до этого я как-то неплохо справлялся.

Она приподнялась.

- Нет ничего постыдного в том, чтобы совершенствоваться. Люди учатся на протяжении всей своей жизни. И только самые мудрые или самые глупые не поддаются знанию.

- Не знал, что ты проповедуешь конфуцианство, - усмехнулся Дилан.

Дженнифер улыбнулась.

- А я не знала, что ты любишь древнюю философию.

- Терпеть не могу, - уголки его губ поползли вверх, - но когда у тебя есть сестра, которая с ума сходит от умных книжек, ты невольно просвещаешься учениями отцов со всех сторон света.

Он сложил свои ладони перед собой и слегка склонил голову вниз, изображая молитвенный поклон, и Дженнифер весело рассмеялась.

- Лунь Юй станет для тебя отличным подарком на день рождения, - покачала она головой, направляясь к двери.

- Юнь что? – Переспросил Дилан, подхватывая сумки и следуя за ней.

- Лунь Юй, - повторила она, из последних сил стараясь сдержать подступающий смех. – Аналекты Конфуция. На китайском.

- Тогда ты получишь на день рождения Книжку с записями Гэнсина.

- Кого? – Она со смехом развернулась к Дилану, но тот лишь наигранно расширил глаза.

- Не может быть, чтобы ты не знала буддийского монаха периода Хэйан! В свое время он просто перевернул японское мировоззрение.

- Правда? – С любопытством спросила она.

Уголки губ Дилана поползли вверх.

- Не знаю. Сара говорит, что да.

Дженнифер рассмеялась и покачала головой.

- Ты неисправим.

Он усмехнулся, а затем закинул сумки в машину.

- Знаю.

До Бруклина они доехали довольно быстро, всю дорогу напевая песни группы Kingdom Come, диск которой Макс подарил Дилану на прошлое рождество. Тогда он не был рад тому, что её брат настолько «расщедрился», но услышав, как поют эти ребята тут же изменил свое мнение. Это была одна из любимых групп Дженнифер. Она слушала Ленни Вольфа днями и ночами, влюбила в его тексты своего брата, который в свою очередь, влюбил в его дивный голос свою жену, а теперь и сам Дилан, благодаря их общим усилиям, пал смертью храбрых, склонив колено перед этими душевными песнями из 70х.

Дженнифер не успела закрыть входную дверь, а её мобильный уже разорвался от громкого звонка. Она не глядя ответила на вызов, одной рукой все ещё пытаясь повернуть в замке ключ.

- Дженнифер Пирс у телефона.

- Быстрее рассказывай мне, как прошли эти изумительные выходные?!

- И тебе привет, Сара, - саркастично ответила Дженнифер, пытаясь снять любимые босоножки от Джимми Чу.

- Давай без лишних слов, умоляю! Меня от любопытства распирает уже третий день, Макс не может утихомирить меня даже любимым шоколадным мороженным.

Дженнифер улыбнулась.

- Ну, если уж мороженное тебе не помогает, то тогда я совсем не знаю, как быть.

- Так, голос у тебя веселый, - прокомментировала Сара. - Значит, либо: А) Вы с Диланом все решили и, наконец, перестали вести себя как дети. Либо: Б) Ты уехала с каким-нибудь загорелым красавчиком и все выходные провалялась с ним на пляже, любуясь закатами, звездами и занимаясь лучшим сексом в жизни. И о Боже, я даже знаю, что выбрала бы на твоем месте.

- Правда? – Попыталась искренне удивиться Дженнифер, опускаясь на свой диван.

- Милая, когда из возможных вариантов у тебя имеется самодовольный нахальный засранец и загорелый бог секса с синдромом романтика – выбор очевиден.

- Из твоих уст это звучит как приговор, - рассмеялась она, вытягивая уставшие ноги и закрывая глаза.

- Потому что я знаю своего брата. С ним невозможно находиться рядом больше минуты. И, даже несмотря на всю мою неприязнь к Алисии, я все равно искренне ей сочувствую. – Дженнифер замерла, внезапно почувствовав, как что-то тяжелое сдавило ей горло, и изо всех сил пытаясь сделать следующий вдох. Давай же, девочка, дыши. Просто дыши. – Милая, ты в порядке? – Дженнифер перевернулась на бок, а затем резко набрала в легкие как можно больше воздуха.

- Да. Прости, я перезвоню.

- Но Дже…

Она резко нажала на отбой, а затем поставила мобильный на беззвучный режим.

Что это было? Почему костяшки пальцев так резко похолодели, а дышать стало так трудно? Дженнифер почувствовала, как внезапно закружилась голова и снова закрыла глаза, пытаясь как можно быстрее вернуть себе ощущение реальности.

Алисия. Алисия Хоуп. Девушка, которая любит Дилана. Девушка, которая верит Дилану. Как женщина, которая всегда слушала зов разума, могла позволить себе забыть о такой немаловажной детали? Как могла просто взять заглушить чувство вины? Поддаться эмоциям? Пойти на поводу у своих чувств?

Она не могла даже представить себе степень той боли, которую почувствует девушка, которую предали. Если Алисия узнает о том, что произошло в Хэмптонсе, это разобьет ей сердце. Это убьет её.

Разве она могла допустить это? Разве могла стать той, кто сломает что-то очень хрупкое внутри любящего сердца? Даже несмотря на то, что все относились к ней не самым лучшим образом, Алисия оставалась обыкновенной женщиной, мечтающей об искренней, красивой любви, женщиной, которая просто хотела быть желанной.

Дженнифер с силой зажмурилась, стараясь прогнать болезненные мысли прочь. Она поговорит с Диланом. Обязательно поговорит. Но не сегодня. Не сейчас. Сейчас её мысли слишком разрозненны и хаотичны. Она не может собрать их в единую мозаику. Господи, когда в последний раз в её голове был подобный кавардак? Она не помнила, когда хотя бы на долю секунды позволяла себе потерять над своими рассуждениями контроль. Раньше никогда ничего подобного с ней не случалось. Сейчас же картинки в её голове словно играли с ней в какую-то сумасшедшую игру: они сменялись с невероятной скоростью, скакали, переворачивались, изловчались… делали все, чтобы она вновь почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, запертой в комнате наедине с собой.

Не в силах больше находиться в этой квартире один на один со своими мыслями, Дженнифер резко вскочила с дивана и, недолго думая, влезла в свои черные лодочки и схватила с тумбочки ключи. Было лишь одно место во всем мире, в котором она, несмотря ни на что, чувствовала себя в безопасности. Лишь одно место, в котором все её страхи уносились прочь. И лишь один человек, рядом с которым она снова могла стать самой собой.

Она не помнила, как добралась до метро, проехала до нужной станции и вышла на улицу. Не помнила, как пешком прошла два квартала, как свернула на нужный поворот и оказалась там, куда всем сердцем стремилась. Казалось, что к цели её ведет какая-то доселе неведомая сила, способная на какое-то время забрать у неё способность к сопротивлению. Она не знала, какой ответ найдет здесь, но была уверена, что единственный правильный.

Дженнифер медленно вдохнула в себя слегка прохладный апрельский воздух, а затем сделала несколько неуверенных шагов в сторону дома. Он обветшал и поник, и при одном лишь взгляде на деревянное строение, можно было подумать, что оно вот-вот развалится. Рассыплется на части. Превратится в тлен, оставив после себя одни лишь воспоминания. Да, она уже довольно-таки давно не приезжала сюда, но все равно не ожидала увидеть дом в таком запущенном состоянии.

Подняв руку вверх, она постучала в уже начинающие прогнивать доски, а затем услышала медленные, тяжелые шаги. Дверь слегка скрипнула и распахнулась, заставляя Дженнифер встретиться взглядом с такими же голубыми глазами, как и у неё.

- Дженни?

- Привет, папа, - тихо произнесла она, чувствуя, как при одном лишь взгляде на отца, на её глаза начинают наворачиваться слезы. Он сильно потерял в весе и из здорового крепкого мужчины превратился в худого, слабого человека с бледной кожей и грустными, обреченными глазами. Она обещала ему, что будет рядом с ним до самого конца, но, каждый раз, приходя сюда и наблюдая за тем, как он увядает, понимала, что сил на это у неё остается все меньше.

- Я не ждал тебя, - хрипло отозвался он, но все же отодвинулся, чтобы пропустить дочь внутрь.

- Я сама не думала, что приду, - ответила Дженнифер, проходя в дом и пробегаясь по нему глазами. Она не чувствовала запаха алкоголя, и это заставило её легко улыбнуться сквозь пелену поступающих к глазам слез, которую она тут же быстро сморгнула. Она не заметила ни единой бутылки или рюмки, ни единого пустого стакана. Раковину наполняли только грязная столовая посуда, а в свете слабого солнца она успела заметить летавшую в воздухе пыль. Предчувствуя что-то нехорошее, она развернулась к отцу.

- А где Лидия?

- Отошла в магазин, - ответил он, тяжело опускаясь в кресло.

Дженнифер бросила ещё один короткий взгляд на гору посуды, а затем, уже прекрасно понимая, что ни в какой магазин она не выходила, еле слышно выдохнула.

- Как давно ты дал ей расчет?

Стенли опустил глаза вниз, а затем прикрыл их и хрипло задышал, пытаясь остановить очередной приступ. Дженнифер показалось, что её сердце только что взяли и со всей силой сжали в тисках. Она чувствовала невыносимую боль, но понимала, что совершенно ничего не может изменить. Единственное, чем она могла помочь – это просто делать вид, что все хорошо. Если уж чему-то и научил её Стенли Пирс, так это никогда не проявлять жалости к мужчине. Женщина может сочувствовать, сопереживать, понимать, протягивать руку помощи, но жалеть – никогда. Потому что ничто не причиняет большей боли, чем осознание собственной никчемности.

- Как ты поняла? – Спросил Стенли, когда, наконец, более или менее восстановил дыхание.

- Я знаю тебя, – шепотом ответила она, подходя ближе и присаживаясь рядом на корточки. Дженнифер прекрасно понимала, что болезнь причиняла ему невыносимые страдания и что с каждым днем они становились все сильнее, но, как и он, не хотела произносить этого вслух. Вы знаете, что бывает, когда вы что-то произносите вслух? Это становиться вашей реальностью. До того, как это слетает с языка, это просто мысль – плохая или хорошая это не важно, – но она не материальна. Она не настоящая, а значит, не может повлиять на ваше настоящее, изменить ваше будущее. Но как только вы говорите о ней – она мгновенно обретает силу. Покрывается оболочкой и становится настолько могущественной, чтобы суметь стать вашим самым страшным кошмаром.

Вот почему они оба молчали. Вот почему не говорили очевидного вслух.

Это совершенно ничего не изменит. Но это позволит встретить неминуемое с достоинством. Они не отдадутся во власть страху, пока находятся рядом друг с другом. Никогда не позволят ему победить.

Дженнифер накрыла его руку своей ладонью, ощутив при этом, как он вздрогнул, и еле сдержалась, чтобы не упасть ему на колени и не разрыдаться. Совсем как в детстве, когда ей было обидно и грустно. Совсем как раньше. Он отвел свои глаза в сторону – он делал так всегда потому, что прекрасно знал, что она читала в них ответы абсолютно на любые свои вопросы.

- Почему ты отказался от помощи Лидии?

- Мне не требуется помощь сиделки, я не дряхлый старик, - ответил он настолько резко, насколько это было возможно в его состоянии, а затем выдернул свою руку из-под её ладони.

Дженнифер на секунду прикрыла свои глаза, пытаясь успокоить щемящую боль внутри, а затем обратила на него свой твердый взор. Он не увидит её расклеившуюся.

- Лидия не твоя сиделка, - начала она, - она твоя помощница. В её обязанности входила уборка дома, готовка и ведение твоего расписания по приему лекарств.

Дженнифер удалось уговорить Стенли начать принимать некоторые медикаменты, но долгие уговоры и оттягивание дня начала приема не могли не сказаться на общем состоянии его здоровья. Пока он упрямился, ему стало заметно хуже, и сейчас эти лекарства практически ничем ему не помогали. Но Дженнифер не сдавалась. Она хотела верить, что от них ему становится легче, хотя бы чуточку, но легче. Это уже было ни с чем несравнимым бальзамом на её душу.

- У Лидии есть и свои заботы, - тихо отозвался он. - У неё семья. И вместо того, чтобы нянчиться со мной, она могла бы провести время со своими внуками.

- Почему ты такой упрямый…

- Я не беспомощен, слышишь? – Он неожиданно повернулся к ней, его голос был тихим. – Не беспомощен.

Дженнифер было трудно, но она все-таки сумела сдержать слезы и надеть на себя ироничную маску.

- Но убираться в доме тебя все равно не заставишь, - она строго покачала головой, - не говоря уже о том, чтобы есть нормальную еду. Ты питаешься полуфабрикатами и дышишь пылью, куда это годится?

- Да какая теперь разница… - почти шепотом сказал он.

- Вот о чем я и говорю! – Дженнифер резко встала на ноги и недовольно развела руками. – С Лидией здесь было чисто и всегда пахло горячей домашней едой, а теперь что? Тебе бы только целыми днями перед телевизором валяться и следить за паршивой игрой нашей сборной.

- Дженни…

Она пресекла его попытку возразить и стала поправлять смятое покрывало на диване и поднимать разбросанные по полу подушки.

- Я помогу тебе убраться только потому, что ты жуткий лентяй, но больше на мою помощь не рассчитывай.

- Милая…

- Ещё приготовлю тебе что-нибудь полезное, - не слушала его Дженнифер, делая вид, что ведет себя вполне естественно, - а то на своей неприязни к плите ты посадишь себе весь желудок, а потом…

- Перестань, - Дженнифер почувствовала, как отцовская рука сжала её плечо и замерла. – Хватит. Пожалуйста.

Дженнифер вымученно прикрыла глаза, а затем медленно развернулась к отцу. Он пошатывался, кое-как держа равновесие, а его бледность и мука, отражающаяся в потускневших голубых глазах, заставляли боль внутри лишь усиливаться.

- Почему ты не позволяешь тебе помочь, - не выдержав, прошептала она, понимая, что играть больше нет смысла. – Почему не позволяешь быть рядом…

- Я позволяю тебе быть рядом, - прохрипел Стенли, ласково проводя по её щеке трясущейся рукой, - но на этом все, малышка.

- Папа…

- Ты заметила, как мы с этим домом похожи? – Внезапно спросил он, и Дженнифер даже показалось, что на его устах промелькнула легкая улыбка. - Он медленно разрушается, пока каждый прохожий думает про себя: «он простоял много лет, но уже отжил свое». Ничто не вечно в этом мире, и никто не вечен, крошка. Твой папочка совсем не исключение, - тихо говорил он, пока Дженнифер собирала в кулак последние остатки самообладания. – Я знаю, что мне осталось не так долго, но я… - он закашлялся, а затем начал задыхаться, и Дженни сильнее вцепилась в его руки, больше не в силах сдерживать свои эмоции. Она почувствовала, как слезы заструились по щекам, и быстро заморгала, стараясь избавиться от следов собственной слабости. Усадив Стенли на диван и, убедившись в том, что он не нуждается в срочной скорой помощи, Дженнифер потянулась к ингалятору, но как только попыталась воспользоваться им, её отец завертел головой и опустил её ладонь вниз. – Я в порядке, - выдавил из себя Стенли, хотя дышал все ещё с большим трудом.

- Не упрямься хотя бы сейчас, - дрожащим, но как можно более твердым голосом сказала она. – Прошу.

Он долго и внимательно смотрел ей в глаза, – совсем как в детстве, когда пытался понять, действительно ли она хочет получить ту игрушку, о которой так слезно умоляет, – а затем, по всей видимости, осознав, что её просьба не простая прихоть, и что она нуждается в ней, как в воздухе, - кивнул, открыв рот и позволив ей ввести пар в горло. Дженнифер еле сдержала новый поток слез, который уже готов был вот-вот вырваться наружу огромным дождевым ливнем, а затем сосредоточенно распылила препарат внутри. Стенли сделал несколько хриплых вдохов, а затем немного устало прикрыл свои глаза, несколько секунд выжидая момента, когда лекарство начнет свое действие.

- Ты должна понять, что никакие ингаляторы не изменят того, что я умираю, - внезапно сказал он, заставляя Дженнифер замереть.

- Ты не должен говорить так… - качала головой она.

- Когда я принимаю очередное лекарство, я вижу в твоих глазах надежду.

- Ты видишь облегчение, - все ещё подрагивающим голосом произнесла она.

Он выдавил из себя усмешку.

- Это одно и то же.

- Перестань…

- Я смирился с тем, что меня ждет. И хочу, чтобы ты тоже это приняла…

- Нет, - она медленно завертела головой, взглядом умоляя его перестать.

- Дженни… - Стенли коснулся её волос, и она уронила голову ему на колени, желая спрятаться от всех проблем и почувствовать себя в безопасности. – Ты должна… ради меня, малышка.

- Прошу, не надо. Я не хочу, - слезы уже безостановочно текли из глаз, и она сотрясалась в рыданиях, не желая верить в то, что в любой момент человека, которого она так горячо любит, может просто не стать. Что человек, который всегда был, есть и будет её спасителем, героем и учителем, уйдет из жизни и больше никогда не сможет вот так вот прижать её к себе и назвать своей малышкой. Она отказывалась верить в то, что очень скоро его не будет рядом. И ничто и никогда не заставит её поверить в обратное.

- Я всегда буду жив, - услышала она шепот родного голоса, а затем почувствовала, как нежная ладонь коснулась её головы. – И знаешь почему? Потому что в твоем сердечке всегда будет немножко места для твоего папочки.

- Я просто хочу, чтобы ты был рядом… - всхлипнула она.

Стенли хрипло улыбнулся.

- Я буду рядом, милая. С тобой. С твоей мамой. С твоим братом. Вы – моя семья. Моя гордость. Единственное хорошее, что случилось со мной в жизни.

Дженнифер крепко прижалась к уже истощенному, но все такому же родному телу, и отчаянно вцепилась в его одежду, боясь разжать пальцы хотя бы на одну долю секунды. Она почувствовала, как он медленно и осторожно, слегка касаясь пальцами, провел ладонью по её волосам, и позволила себе закрыть глаза.

- В глазах своей дочери я – герой, - услышала она его тихие мелодичные слова.

Я силен и мудр, и я не знаю страха,

Но истина ясно видна

Она была послана, чтобы спасти меня.

Я вижу, кем я хочу быть

В глазах своей дочери,

Он напевал песню очень тихо, почти неслышно, и несмотря на то, что каждое слово отзывалось практически невыносимой болью внутри, продолжал шептать их, пока его рука со всей любовью гладила её по волосам.

- В её глазах все равны, Тьма превращается в свет,

Мир становится добрее.

Бог подарил мне это чудо,

Дал мне силы, когда я был слаб,

И я точно знаю, кто я

В глазах своей дочери.

- Когда она обнимает мой пальчик своей ручкой,

Это заставляет мое сердце улыбаться, - Дженнифер почувствовала, как он улыбнулся, и не смогла сдержать очередного потока слез.

- Все становится немного светлее

И я понимаю, что жизнь – это

Когда мое сердце наполнено любовью,

Когда я чувствую, что взлетаю в облака,

Когда отдаю больше, чем беру взамен.

И все потому, что я вижу свет в глазах своей малышки.

Она плакала, изо всех сил стараясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, но понимала, что не в силах сдержать эмоции.

В глазах своей дочери я могу видеть будущее,

Отражение того, кто я, и того, что меня ждет впереди.

Она будет расти, и когда-нибудь, оставит меня,

Может быть, вскоре создаст семью,

И когда я уйду, я надеюсь, она увидит,

Каким счастливым сделала меня.

Я уйду, но всегда буду там, - Стенли немного помолчал, заставляя Дженнифер сильнее зажмуриться, а затем наклонился и нежно поцеловал её в макушку.

- В глазах моей дочери,

В сердце моей малышки.

Дженнифер позволяла слезам с невероятной силой и быстротой литься по щекам, позволяла мыслям бесконтрольно проноситься в голове. Она сняла защитный барьер, на мгновение дав себе возможность почувствовать себя той, которой она всегда хотела быть, но которой раз за разом просто боялась становиться. Она рыдала во весь голос, выплескивая наружу всю свою боль и позволяя своему отцу увидеть себя такой. Слабой. Беззащитной. Эмоциональной. Испытывающей страх. Но он не корил её за эти чувства. Он продолжал гордиться своей маленькой Дженни даже в моменты, когда она, казалось бы, невольно разочаровывала его.

- Я люблю тебя, папа, - шептала она, сильнее прижимаясь к отцу, и слыша, как эти важные слова он говорит ей в ответ.

***

Дженнифер попытался разбудить настойчивый звонок мобильного, который пробирался сквозь её затуманенное сознание и выдергивал из далекого и спокойного мира сновидений. Она застонала и перевернулась на другой бок, все ещё надеясь на то, что все это ей просто показалось, и что никакого дурацкого звонка просто не было. Когда она снова расслабилась и начала погружаться в свой прекрасный сон, из которого её так нещадно выдернули, эта отвратительная мелодия раздалась с новой силой и, как ей на секунду подумалось, с удвоенной. Она нехотя протянула руку к тумбочке, пытаясь нащупать чудо техники двадцать первого века, которое в данную секунду так сильно ненавидела и, не глядя, вырубила свой сотовый. Плевать. Она хочет спать, и она будет спать.

Невольно улыбнувшись тишине и покою, Дженнифер сильнее обняла подушку, которая пахла лавандой и жасмином, отбросила в сторону все ненужные мысли, освободила разум и позволила сказочному Песочному Человеку околдовать себя волшебным порошком и забрать в прекрасный мир сновидений. Ей снились нереальной красоты горы, холмы, усыпанные цветами совершенно различных оттенков, озера и реки, поблескивающие от яркого солнечного света, птицы, летающие высоко над землей и поющие прекрасные песни. Ей снились все краски мира. И она наблюдала за чудесами, которые обычно были скрыты от человеческих глаз. Её дыхание выровнялось, сердце замедлило свой ритм, а пульс стал стучать спокойно и монотонно. Дженнифер осторожно ступила на цветочную поляну и ощутила, как босые ноги коснулись слегка прохладной травы. Её руки инстинктивно потянулись к цветам, из которых, после легкого касания, выпорхнули сотни, тысячи бабочек. Они переливались всеми возможными цветами на планете, заполняя все пространство вокруг и создавая красоту, описать которую простыми словами просто невозможно. Она улыбнулась, счастливо наблюдая за тем, как прекрасные создания уносятся к небу, а затем увидела слабые мужские очертания и почувствовала, как застучало её сердце. Дженнифер не различала его лица, и на первый взгляд он казался ей лишь светлым бликом, отражающим солнце, но чувства невозможно было спрятать. Она знала эти ощущения наизусть. Надень он хоть тысячу костюмов, смени хоть сотни масок, она все равно узнает его. Все равно выберет его.

Он протянул к ней руку и она, не раздумывая, сделала шаг навстречу. Она шла путем, которым её вело сердце, не слушая разум и полностью отдаваясь во власть своих чувств. Она ускоряла шаг, желая поскорее коснуться этого света, но он уходил от неё все дальше и дальше. Где-то вдалеке слышались голоса, но она все никак не могла различить слов, обрывки которых прорезались в её сознание.

- Нет…

Дженнифер побежала, но всего через секунду ощутила, как отяжелели её ноги. Он уходил все дальше, рассыпался, растворялся, становился обыкновенным видением, заставляя поверить в нереальность происходящего.

- Очнись… - услышала она где-то неподалеку, но лишь с силой замотала головой и побежала сильнее.

- Нет…

- Дженнифер…

Она ощутила, как что-то словно силой вытолкнуло её из сна и, сделав резкий выдох, открыла глаза.

- Эй, ты в порядке?

Дженни понадобилось всего несколько секунд, чтобы окончательно придти в себя. Дом. Кровать. Знакомый голос. Сон. Дурной сон. Она повернула свою голову и попыталась сесть на постели.

- Что ты здесь делаешь? – Её голова сильно болела, и она схватилась за неё, когда сделала попытку привстать.

- До тебя дозвониться никто не может, - оправдался он, помогая ей сесть. – И никто не знает, куда ты подевалась. – Она вопросительно посмотрела на Дилана, и тогда он закончил. – Сара позвонила мне.

Дженнифер выдохнула.

- Я обещала перезвонить и забыла. Это моя вина.

Она прикрыла глаза, стараясь контролировать головную боль, а затем сделала несколько ритмичных вдохов, чтобы окончательно придти в себя.

- Ты уверена, что ты в порядке? Мне показалось, что ты неспокойно спишь.

Она прокрутила в голове обрывки сна, который, как она была уверена, появился в её голове совсем не просто так, но предпочла умолчать о том, что её это всерьез беспокоит.

- Я в порядке, - утвердительно кивнула она, а затем слегка нахмурилась. – А как ты вообще узнал, что я тут? Я никому не сообщала о своих планах.

- Ты что же, собиралась сбежать от меня? – Усмехнулся он, но, когда Дженнифер даже не улыбнулась, присел рядом с ней на кровать. – На самом деле, я просто почувствовал, что ты можешь поехать к отцу. Ты всегда искала у него… поддержки. А я знаю, что сейчас она тебе очень нужна.

Она отвела свой взгляд всего на несколько секунд, чтобы собраться с соответствующими мыслями, а затем снова посмотрела ему в глаза.

- Я не хочу, чтобы ты думал, что я о чем-то жалею. Потому что это не так. Как и в тот день, когда я сказала, что люблю тебя, я уверена в своих словах. Но все не так просто, и ты знаешь это не хуже меня…

- Я знаю, - Дилан взял её за руку, но взгляда не отвел, - а ещё я знаю, что что бы не ждало нас впереди, мы сможем пройти через это. И знаешь почему? Потому что мы вместе и потому, что любим. Сильно. Искренне. Преданно. До безумия. А я верю, что это самая могущественная сила на земле.

Дженнифер закрыла глаза и обняла его, почувствовав, что он в ответ крепко прижал её к себе. Наверное, Дилан был прав. Они, действительно, не знали, что ждало их впереди, но разве, это было так важно? Разве это имело значение, когда ты понимал, что любишь так сильно, возможно, в последний раз в жизни? Разве все эти мысли в одинокой комнате могли сравниться с тем чувством, когда он сжимает твою руку и шепчет, что всегда будет рядом? Разве в отрицании собственных чувств вообще может быть смысл? Возможно, она и боялась того, что будет дальше и не знала, какие ещё испытания подбросит им Судьба, но, если честно, знать совсем и не желала. На данный момент, она была уверена в одной неопровержимой истине, которую готова была пронести даже сквозь долгие года трудностей. Через что бы им не пришлось пройти, что бы не пришлось вынести, они все смогут только потому, что будут вместе, потому, что будут связаны прочной нитью, благословленной самими Небесами.

И Дженнифер была точно уверена в том, что на Земле не существует силы, способной разорвать эту связь.

Глава 16

Дилан спускался вниз, размышляя о том, что только что сказал Дженнифер. Он действительно считал, что они смогут преодолеть абсолютно любые испытания. Действительно думал, что их чувства наделяют их для этого определенными силами. Но мысли о том, через что именно им придется пройти и сколько разрушений понести за собой, не оставляли его ни на минуту. Да, он не говорил об этом девушке, хрупкий мостик уверенности которой был расшатан практически полностью. Он предпочел поступить как мужчина, а именно, – разобраться во всем самому.

Зачем было надламывать ещё больше то, что и так держалось из последних сил?

- Я уже и не думал, что когда-либо снова увижу тебя, - раздался тихий голос, - а особенно после того, что было, - Дилан замедлил свой шаг и осторожно поднял глаза вверх. Стенли сидел в кресле у подножия лестницы. Его глаза были закрыты, а лицо расслабленно и умиротворенно. Казалось бы, ничто в этом человеке не изменилось, однако, Дилан знал, что изменилось абсолютно всё.

Он сунул руки в карманы джинсов и осторожно ступил на коврик, сходя с последней ступеньки.

- Наши планы редко совпадают с Его.

- Да, ты прав, - он даже слегка улыбнулся уголками губ. – И нам остается лишь следовать Его воле.

Дилан выдохнул, понимая, что должен перешагнуть через неприязнь, которую чувствовал все эти годы, переживая за своего лучшего друга, видевшего от отца лишь ненависть и ярость. И знал, что сейчас для этого самое время.

- Стенли, мне жаль… искренне.

- Не стоит жалеть, - он открыл свои глаза и их взгляды встретились. - Я грешил слишком много, и теперь пришла пора расплатиться за боль, которую я причинил людям, в то время находившимся рядом со мной. И в особенности, моей семье.

- И Максу? – Тихо спроси он, мгновенно встречая печальный взгляд голубых глаз.

- А ему в первую очередь, - тяжело прохрипел Стенли, с усилием делая следующий вдох. Его болезнь прогрессировала, и прогрессировала быстро. Дженнифер упоминала что-то о том, что её отец не хочет принимать никаких лекарств и что ей стоит очень большого труда заставить его хотя бы в критических ситуациях, когда дышать становится уже просто невозможно, использовать ингалятор. Стенли Пирс был одним из самых характерных людей, которых он когда-либо встречал, и если уж этот человек что-то решил, то его не сможет переубедить абсолютно ничто. И это переняла у него его горячо любимая дочь.

- Ты наделал много ужасных вещей, - неожиданно сказал Дилан, вспоминая, как впервые увидел Стенли «в деле», - тех, которые уже никогда не исправляют, - мужчина печально улыбнулся, делая утвердительный кивок и заставляя Дилана ощутить что-то вроде сожаления, - но я никогда не желал тебе такого конца. Никто из нас не желал.

После его слов, которые, по всей видимости, Стенли никак не ожидал услышать, он поднял свою голову вверх. В его глазах было столько боли, что Дилан даже невольно содрогнулся. Этому человеку было плохо. Он был истощен и практически сломлен физически, но гораздо больше, чем это, его убивало то, что находилось внутри него – в самой глубине его души. Дилан всегда знал о выражении: «глаза – зеркало души», но никогда не придавал ему какого-либо значения, считая, что это одна из тех фразочек, которыми забавляются романтичные особы или мечтательные писатели, желающие привлечь к себе как можно больше читателей. Но Боже, как же сильно он ошибался. Сейчас он отчетливо видел душу человека, который окончательно смирился с неизбежностью своей участи. Душу истерзанную, замученную и пропащую. Душу больную, отчаявшуюся и умирающую. Душу, спасти которую могло лишь избавление.

- Я заслужил то, что имею, - уверенно сказал Стенли, поднимаясь со своего кресла и отходя в сторону окна, - и приму это с достоинством. Моя дочь никогда не запомнит меня, как труса и подлеца. Она никогда не увидит мои страхи и мою боль. Я просто хочу, чтобы она знала, что я рядом, и чтобы любила меня точно так же, как в детстве, когда считала своего папочку отважным и благородным героем. Хочу, чтобы она любила меня по-настоящему.

Дилан сделал несколько шагов по мягкому темно-зеленому ковру и встал рядом с человеком, с которым раньше вряд ли вынес бы и минуты в одной комнате.

- Она никогда и никого не будет любить сильнее, чем тебя, - сказал он, смотря в окно на соседний дом на той стороне улицы. Стенли повернул голову к нему, но Дилан не сделал того же, - я не могу объяснить этого. Не могу сказать, почему она готова отдать свою жизнь за человека, который причинил её семье столько боли. Почему готова простить тебе слезы Пэгги и синяки на теле Макса. Почему готова забыть все, что ты сделал и защищать тебя перед любым, кто посмеет сказать что-то дурное. Я не знаю много, но в одном я уверен, как ни в чем больше, - он развернулся и посмотрел Стенли в глаза, – её чувства к тебе самые настоящие. И они никогда не изменятся.

Он заметил, как дрогнула его нижняя губа и как его глаза затуманила такая знакомая ему пелена. Он увидел искренние чувства, рушить которые не имел никакого права.

- Почему ты говоришь мне все это?

- Не знаю, - замотал головой Дилан, - возможно, это совсем не то, что я ожидал сказать тебе при следующей встрече, но это то, что я хотел сказать. А я привык следовать своим желаниям.

Стенли коротко кивнул, снова отворачиваясь к окну. В воздухе повисло недолгое, но все же продолжительное молчание, во время которого двое мужчин, таких похожих, но в то же время таких разных, пытались осознать слова друг друга. Они даже не подозревали, насколько одинаковыми были. Нет, не внешне. Внутренне. Их страхи, мечты, стремления, ошибки, убеждения и сила духа… - все это было таким идентичным, словно находилось в душе и сердце одного единственного человека, а не двух, на первый взгляд, казалось бы, таких разных личностей. Это было невозможным, но удивительным и неоспоримым фактом.

- Я рад, что с моей семьей будет такой человек, как ты, - Дилан замер, совсем не ожидая услышать от Стенли такое. - И пусть мои слова совершенно ничего не изменят ни между нами, ни в жизнях каждого из нас, но я скажу то, что думаю, потому что это важно для меня. – Он сглотнул и сделал несколько тяжелых вдохов, стараясь преодолеть очередной приступ удушья, которые случались с ним все чаще и чаще. – Я люблю Дженнифер больше всего на свете. Она единственное, что осталось у меня. И каким бы мерзавцем ты не считал меня, за свою дочку я готов не просто умереть, я готов долгие годы гореть в аду. Я готов вынести все, лишь бы видеть на её лице улыбку и знать, что она счастлива, - Стенли закашлялся, но когда снова восстановил дыхание, продолжил, как ни в чем не бывало. – Я никогда не позволил бы ей выбрать неправильный путь. И никогда не допустил бы, чтобы рядом с ней находился кто-то, кто мог бы причинить ей боль. И я счастлив, что в этом мы с тобой думаем одинаково.

Дилан неотрывно смотрел на человека, которого совершенно не узнавал. Что случилось с безжалостным алкоголиком, принимавшим лишь собственные желания и эмоции? Неужели близость смерти может так сильно менять мысли и желания людей? Или, возможно, он просто не видит того, что скрывается по другую сторону?

- Откуда тебе знать? Почему ты так уверен, что я не причиню ей боль?

- Потому что ты лучший друг моего сына, - прошептал Стенли, поворачиваясь к Дилану лицом. - И потому, что ты любишь мою дочь.

- Чувства заставляют нас быть слабыми. Я видел, что такая любовь делает с людскими жизнями.

- Именно поэтому ты никогда не выберешь мой путь, - просто сказал он. – Потому, что ты сильнее меня.

Они очень долго просто смотрели друг на друга, молча, не шевелясь, позволяя друг другу увидеть самые потаенные, самые глубокие свои мысли. Дилану казалось, что он чувствует все то, что в данную секунду ощущает Стенли. Что он испытывает абсолютно те же эмоции, и что разделяет с ним его страхи, в то же время смиренно принимая то, что уже никак нельзя изменить.

- Так, поехали, иначе, меня точно уволят, - раздался сзади веселый голос Дженнифер, быстро сбегающей вниз.

Не успел Дилан толком опомниться, как Стенли тут же ошарашил их своим вопросом.

- Почему ты не сказала мне, что вы вместе? – Его взгляд был направлен точно на дочь, словно он чувствовал, что в недосказанности и скрытности виновата была именно она. Дилан даже спиной почувствовал, как Дженнифер напряглась, совершенно не ожидая подобного вопроса. Она внимательно посмотрела на него, будто бы пытаясь проверить внезапную догадку относительно «излишней болтливости своего парня», но, по его не менее удивленному взгляду поняла, что Дилан и словом не обмолвился.

- Как ты понял? – Тихо спросила она, сдаваясь перед очевидностью ситуации.

- Детка… - покачал головой Стенли, - ты никогда не умела обманывать. А особенно меня.

Дженнифер вновь мельком взглянула на Дилана, и он понял, что она пытается увидеть его реакцию на происходящее. Он стоял со спокойным, равнодушным выражением, всем своим естеством показывая и Стенли и ей самой, что не собирается изворачиваться и лгать.

Черт возьми, он хотел быть с этой женщиной. И ему плевать, если об этом станет известно всему миру.

- И… ты совсем не против этого? – Внезапно замявшись, поинтересовалась Дженнифер, засовывая руки в передние карманы своих джинсов. – Ты… не осуждаешь нас?

- Осуждаю? – Брови Стенли взлетели вверх. – Что за глупости сидят в твоей голове?

- Нет… - она явно теряла способность говорить трезво, - я не… это… - Дженнифер выдохнула и покачала головой, - пап, все сложно.

Стенли немного помолчал, внимательно изучая выражение на её лице, а затем резко развернулся в сторону Дилана.

- Бейли, почему моя дочь думает, что кто-то будет настроен против ваших отношений?

Дилан посмотрел на Дженнифер. Её глаза были опущены вниз и закрыты. Она напоминала ему напуганную и провинившуюся школьницу, стоявшую перед родителем, который должен был вот-вот озвучить самое страшное наказание в жизни. Чего она так боялась? Почему думала, что никто не поддержит их решения? Отчего ей казалось, что они могут совершить ошибку?

Он не был уверен, что и сам знает ответы на эти вопросы.

Хотя догадка об истинной причине постоянно вертелась в его голове.

- Возможно, это моя вина, - признался Дилан..

- Объяснись, - грозно потребовал Стенли, сложив руки на груди. Сейчас он не выглядел ослабевшим человеком, которого сильно потрепала неизлечимая болезнь. Сейчас он напоминал ему обычного среднестатистического отца, готового вот-вот вышвырнуть друга своей единственной и горячо любимой дочери за эту дверь ко всем чертям.

- Я поступил не честно по отношению к человеку, который долгое время был рядом со мной.

- Девушка? – Заключил Стенли.

- Да, - кивнул Дилан, замечая, как дернулась Дженнифер. - Алисия.

Стенли молча смотрел ему в глаза, а Дилан не смел отводить взгляда в сторону. Как и Дженнифер, он ждал ответа, но не боялся того, что может последовать за ним. Разве уже свернув на этот путь, он имел право отступать?

- Ты ведь никогда не любил её, - прошептал мужчина так, словно это было черным по белому написано на лице его оппонента и не требовало подтверждения. Дилан снова утвердительно кивнул, плотно сжав свои зубы. Он ненавидел себя за то, что такое долгое время обманывал Алисию. Что позволил себе играть с её чувствами. И ни разу не попытался подумать о том, через что ей придется пройти. Это были отношения без обязательств, без любви и каких-либо сантиментов – так они договаривались. Но неужели он всерьез рассчитывал на то, что она не влюбится в него? Что не захочет большего и не попытается нарушить когда-то данное ею обещание? Эта грань очень тонка. И он знал, на что шел. Черт возьми, он знал.

Стенли лишь мельком посмотрел на него, а затем положил руку на его плечо и покинул комнату, больше ничего не сказав. Он знал свою дочь. Знал, как никто другой и видел, что она сомневается. Видел, что мечется от одного решения к другому. Именно поэтому дал им возможность поговорить. Разобраться во всем раз и навсегда.

- Я скажу ей сегодня, - неожиданно твердо произнес Дилан, когда они остались одни, - и остальным тоже.

- Что? – Выдохнула Дженнифер, внезапно задрожав. – Ты с ума сошел?

- Я больше не хочу играть, - он подошел ближе. - Мы должны сказать всем правду.

- Нет! – Прикрикнула она, словно не веря своим ушам. – Нет, Дилан, мы не можем!

- А что мы можем? – Застонал он, не веря в то, что они снова возвращаются к тому, с чего начали. – До конца своих дней притворяться, будто бы между нами ничего нет? Надеяться, что никогда не пройдем через это?

- Нет… я не знаю, - тихо ответила она, стараясь дышать и запуская руки в волосы. – Но я не готова все изменить прямо сейчас. Не так…

- А как? – Не унимался Дилан, понимая, что начинает заводиться. – Под звуки фанфар, за праздничным столом и с бутылкой шампанского?

- Ты не понимаешь… - шептала она, отворачиваясь в сторону и делая несколько шагов к окну.

- О, ну конечно, прости! Куда мне до того, чтобы понять тебя, верно? – Он не сдержал смешка. – Я забыл, что не можешь принять ни одного решения, не посоветовавшись со своей головой! Тебе так необходимо взвесить варианты и понять, что мы не совершаем ошибку? Неужели ты все ещё сомневаешься в правильности нашего решения?!

- Да, я сомневаюсь! – Неожиданно закричала она, заставляя Дилана замереть. – И прости, что я так много думаю, но иначе я просто не могу! Мне нужно думать, взвешивать и анализировать! Мне необходимо быть уверенной в том, что ждет меня. Что ждет нас.

- Господи, но так не бывает, - теперь руки в волосы запустил он. – Люди рискуют, Дженни, понимаешь? Когда они любят, то не анализируют, а просто идут велением сердца.

- Я не умею так жить! – Закричала она.

- Ты просто не хочешь так жить, - ответил он за неё, чувствуя, что никогда в жизни не был так прав, - и пока ты сама не поймешь обратного, я ничего не смогу изменить.

На мгновение между ними повисла тишина. Она давила, душила и уничтожала, но была необходима им так же сильно, как и этот разговор.

Для того, чтобы все понять.

Все осознать.

Или снова запутаться.

- Тогда, наверное, нам лучше повременить с отношениями, - сделала вывод она, отводя глаза в сторону, - сейчас в них нет совершенно никакого смысла.

Дилан лишь коротко кивнул, а затем бросил на стол связку ключей, которые все это время лежали у него в кармане, и наклонился к ней

- Твоя машина у дома, - тихо сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно холоднее. - Хорошего дня.

А затем покинул дом, так ни разу и не оглянувшись.

***

Дилан сильнее вдавливал педаль газа, вжимаясь в сидение и разгоняясь до максимальной скорости. Он старался выжить из двигателя все, на что тот был способен и будь проклят человек, который попытается его остановить. Дилан резко вывернул руль, огибая крутой поворот, и улыбнулся, когда чуть не вылетел за его пределы. Безумие. Сумасшествие. Опасность. Адреналин. Страсть. Страх. Удовлетворение. Все это проходило сквозь него, оставляя ни с чем несравнимое чувство спокойствия. Чувство, которое помогало ему не сорваться.

Он знал, что за ним наблюдали. Знал, что когда он приезжал сюда, садился за руль и гонял, как чокнутый придурок, абсолютно все смотрели за этой картиной, написанной художником без имени. Через окна, сидя на трибунах, облокотившись о перила, смотря в экраны мониторов… - люди выбирали любой доступный им способ, чтобы учиться у одного из лучших. Впитывать его энергию, его тягу к безрассудству и любовь к риску. Дилан Бейли был легендой этого места. А это место было его домом.

Он крутился на трассе около часа. Выделывая самые опасные и сложные трюки и желая ощутить опасность ещё ближе, чем когда-либо. Он ускорялся на поворотах и несколько раз тормозил на волосок от вылета. И это были лучшие ощущения за этот день.

- Рад, что ты снова с нами, - улыбнулся Маркус, когда Дилан остановился и вылез из автомобиля.

Он облокачивался о перила около трибун, и все это время наблюдал за очередным сенсационным заездом своего «подопечного».

- Я бросил гонки, - ответил Дилан, снимая шлем и расстегивая перчатки.

- Но это не мешает тебе возвращаться сюда снова и снова, - сказал он, подходя к нему.

- Привычка, - резко сказал Дилан, а затем посмотрел на Маркуса, - но я буду от неё избавляться.

- Тебе это не нужно, - покачал головой Грант. – Здесь твой дом, Дилан. Твоя семья. А семья всегда принимает своих сыновей обратно, особенно, когда они нуждаются в этом. – Он промолчал, оставив его слова без ответа, и тогда Маркус улыбнулся. – Ты ведь тоже чувствуешь это, не так ли? Что только здесь и только с нами можешь ощущать себя нужным. И что скорость – это единственная женщина, которая всегда будет рядом.

- Единственное, что я сейчас чувствую – это жажда, - ответил он, снова уклоняясь от ответа, - прости Маркус.

Дилан подал знак ребятам, чтобы они отогнали гоночный автомобиль, а затем направился в раздевалку.

- Ты самый упрямый гонщик на свете, Бейли, - рассмеялся Грант. – И мне кажется, что во многом именно твое упрямство сможет привести тебя к славе.

- А точнее, тебя, я прав?

Маркус улыбнулся, когда Дилан повернулся к нему.

- Какой отец не хочет, чтобы о нем говорили: «это сделал его мальчик! Это он привел его к победе!»

Каким бы тщеславным и эгоистичным не был Маркус Грант, Дилан все же чувствовал, что привязан к нему. Именно его учитель и наставник, а позже и менеджер был с ним в те моменты, когда ему было особенно тяжело, и несмотря на то, что в какой-то степени, он преследовал и свои собственные цели, Дилан все же видел, что многие его действия были искренними и исходили из глубины сердца. Тем более, что Маркус был одним из самых доверчивых людей на свете, что казалось таким невероятным, зная род его деятельности.

- Маркус… - Дилан улыбнулся и покачал головой.

- Ты должен дать мне шанс. Последний, - каким-то невообразимым образом он приобнял Дилана, хотя и был намного ниже его. – Тебе нужна эта гонка. Тем более, что он очень хочет, чтобы она состоялась.

- Он? – Дилан остановился и заглянул Гранту в глаза. – Кто он?

- Да не важно! Главное, что тебе нашли такого соперника! – Маркус даже подпрыгнул от восторга и снова повел Дилана вперед. – Его репутация огромна! Он сильный, уверенный в себе и думает, что является самым лучшим!

Дилан выдохнул.

- Я очень рад за этого парня, правда. Пусть он будет лучшим. Я не стану ему мешать.

- Ты не понимаешь, какой это шанс для тебя! Ты можешь раз и навсегда доказать своим родным и в частности самому себе, что равных Дилану Бейли просто не существует!

- Маркус, мои родные любят меня не за то, что я отличный гонщик.

- А кто говорит про любовь? – Теперь остановился Маркус. – Я говорю про признание. Они верят в тебя, как в человека, но не как в гонщика. И ты должен показать им, что с самых ранних лет боролся за такую жизнь не из упрямства, а потому что знал, что это твое призвание.

Дилан долго смотрел Маркусу в глаза и понимал, что этот человек всегда мог выйти абсолютно из любой ситуации, потому что прекрасно знал, на какие точки давить. И вот сейчас он очень верно подбирал слова, осознавая, что каждое из них возымеет свой эффект.

- Я обещал сестре, что больше не буду участвовать в гонках, - только и сказал он, надеясь, что Маркус согласится с ним и отпустит восвояси. – Ты же знаешь, что такое мое обещание Саре.

- Знаю, - ответил Маркус, - но она поймет тебя, потому что будет испытывать гордость за своего брата.

- Я не могу, - наконец, прошептал он, - прости.

- И нет совершенно никакого шанса, что ты согласишься? Скажи, кого мне попросить, и он уговорит тебя.

Дилан снова улыбнулся забавным попыткам Маркуса склонить его на свою сторону и крепко, по-сыновьи, сжал его плечо.

- Я всегда буду считать это место своим домом. А тебя своим первым и лучшим учителем. Но вряд ли на свете есть человек, который заставит меня снова выехать на трассу.

- Даже, если это буду я? – Внезапный голос, прозвучавший со стороны входа, заставил Дилана замереть. Он ощутил, как участился пульс, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Костяшки на них побелели, а ногти до боли впились в кожу, заставляя её покраснеть. Он закрыл глаза, пытаясь успокоиться и убедить себя в том, что это всего лишь дурной сон. Или чья-то неудачная шутка. Но никак не хотел верить в то, что все это может быть реальностью. – Ты что же, совсем не рад меня видеть? – Снова спросил голос. На этот раз Дилан с усилием стиснул челюсть и развернулся.

- Ты…

- Как видишь, - он развел руками и, улыбнувшись, покрутился вокруг себя, - Кристофер Поуз воплоти.

- Как ты посмел придти сюда после всего… - Дилану казалось, что ещё чуть-чуть, и он совсем перестанет себя контролировать. – Как посмел показаться мне на глаза…

- Эй, да ладно тебе, сколько лет прошло? Год? Два?

- Три, - сквозь зубы произнес он, - и пройди даже десять лет, это ничего не изменит.

- Слушай, я не заставлял этого парня садиться в машину, - выдохнул Кристофер и сунул руки в карманы. – И если твой друг не уследил за своим импульсивным мальчишкой, в этом нет моей вины.

- Его звали Калеб, - дрожа от ярости, сказал Дилан. – И ему было всего девятнадцать.

- Гоночная трасса – это опасное место, которое не подходит для любителей, - твердо сказал Кристофер, делая несколько шагов ему навстречу, - и тебе известно это не хуже, чем мне. Садясь за руль и участвуя в профессиональных гонках, этот парень уже заочно подписал себе смертельный приговор, - тихо сказал он, смотря ему прямо в глаза. – Он был мертв ещё задолго до того, как сошел с трассы.

Дилан резко схватил его за шиворот, больше не в силах сдерживать то, что таким грузом сидело у него внутри, и резко припер Кристофера к стенке.

- Он был бы жив, если бы ты не перерезал провода, - прошипел он, пока яростная дрожь сотрясала все его тело. – Этот мальчик был бы со своей семьей, если бы ты не убил его!

- Это абсурд, - прошептал Поулз, державшийся на удивление спокойно. – Я даже не знал Калеба…

- Не произноси его имя, - Дилан ударил его об стенку и сильнее прижал к холодному камню, - не смей даже думать, что ты имеешь на это право.

- Не из-за меня он сел в эту машину, - улыбнулся Кристофер, а затем, когда Дилан замер, мерзко прицокнул, - упс, я напомнил тебе о чем-то нехорошем? Неужели воззвал к чувству вины? – Он усмехнулся. – Это очень просто, когда человек сам не может простить себя. А ты не можешь. Нееет. И никогда не сможешь.

- Я докажу, что это ты виновен в его смерти, - яростно ответил Дилан. - Ты и только ты, мразь, повинна в том, что его родные плакали у его могилы.

- Ты никогда не докажешь этого, - тихо сказал Кристофер. - Не смог тогда, не сможешь и сейчас.

Дилан хотел уже было разбить ему об стену все лицо, заставляя почувствовать, что такое настоящая боль, но знакомый голос заставил его вовремя придти в себя, и Кристофер не мог не заметить этого.

- Бейли! Поулз! Что вы, мать его, творите?! – Закричал Такер, заставляя Кристофера самодовольно улыбнуться, а затем и вовсе тихо рассмеяться.

- Я клянусь, что в этот раз ты не уйдешь от наказания, - прошипел Дилан, сильнее вжимая его в стенку, - клянусь, Поулз. В этот раз не уйдешь.

Он отпустил его как раз в тот момент, когда к ним подошел Эдриан.

- Вы что, совсем обезумели?! - Он по очереди оглядел Дилана и Кристофера, а затем остановился на своем подопечном. – Ты в порядке?

- Просто давно не виделись, - все еще улыбаясь, ответил Кристофер, и одернул куртку, - мой добрый друг не смог сдержать приветственных объятий. Правда, Дилан?

Такер внимательно посмотрел на Дилана, ожидая его ответа, как и сам Кристофер и даже Маркус, который стоял неподалеку с растерянным и ничего не понимающим лицом. Дилан осознавал, что у Кристофера слишком влиятельный покровитель, и чувствовал, что тот в курсе совершенно всего, что между ними произошло. А даже если и нет – то он просто сам даст ему необходимую информацию, которую он может легко использовать против него самого. Начать открытую войну против Поулза - значило бы завести себе множество других врагов, которые, как уже догадывался Дилан, привыкли бесследно и не напрягаясь устранять тех, кто им мешал. А Дилан сейчас был огромной помехой, как для Кристофера, так и для Такера.

Но он не собирался играть в их игру.

И они не вынудят его сделать первый ход.

- Да, - ответил Дилан, - а сейчас простите, но у меня дела.

- Был рад видеть тебя, Бейли, - весело крикнул Кристофер Дилану вслед, заставляя его яростно стиснуть челюсть и до боли сжать кулаки.

Клянусь тебе, Кристофер Поулз. Это не конец.

Вот увидишь.

Это только начало.

Глава 17

Люди очень странные существа.

Они думают, что являются властелинами мира, но настолько слабы и непостоянны в своих мыслях и желаниях, что не в состоянии устроить даже собственную жизнь. Каждый день им предоставляются миллионы шансов для того, чтобы стать счастливыми, но они не видят ни единого, предпочитая закрывать глаза и проходить мимо. Они кричат, чтобы окружающие не влезали в их жизнь, и что они со всем разберутся сами, но потом всеми силами, абсолютно теми же способами, стараются уберечь тех, кто им дорог. Они пытаются убедить самих себя в том, что могут быть другими, нотолько благодаря тем, кого встречают на своем пути, понимают, что всегда, при любых обстоятельствах, остаются теми, кем впервые увидели этот мир.

Мы привыкли думать, что можем абсолютно всё. Привыкли считать, что в мире нет силы, которая может быть сильнее нас. Что есть чувства, способные справиться с любой угрозой, способные построить целые города, возродить целые эпохи, воссоздать целые вселенные.

Мы верим в это. Живем этим. Но как же ненадолго нас хватает. Всего через каких-то несколько недель, месяцев или лет, мы возвращаемся к тому, с чего начинали. Мы оступаемся. Разрушаем то, что с таким усердием возводили, ломаем, уничтожаем, растаптываем… Оглядываясь на весь тот ужас, который создали собственными силами, мы думаем, что ещё не поздно все исправить, но неизбежно, раз за разом, берем в руки кинжал и вонзаем его ещё глубже, причиняя боль тем, кого всем сердцем любим и тем, кого так же сильно ненавидим.

Наверное, в этом и есть наше предназначение.

А его, как известно, не может изменить абсолютно ничто.

- Эй! Ты снова в своих мыслях? – Дженнифер сморгнула и посмотрела на подругу, которая смешно подперла руки в бока. – Уже, наверное, в десятый раз за полчаса.

- Прости, - улыбнулась она. – Я просто думала о том, как сильно тебе идет беременность.

- Да, - усмехнулась Меган, - я стала похожа на глобус, который всегда стоял у миссис Шраутер в кабинете. И чувствую себя так же.

- Как планета, вмещающая в себя шесть материков?

- Как огромный шар, который кто-то постоянно крутит! – Меган тяжело опустилась на диван, а затем застонала. – Меня тошнит почти постоянно!

- Тошнота на поздних сроках – это не редкость, - Сара вошла в гостиную с большой вазой цветов, - твоя малышка просто пытается обезопасить себя от вредных токсинов нашего мира.

- Моя малышка просто пережимает мои внутренние органы, - констатировала Меган, - простите за подробности. У тебя есть ещё шоколадные конфеты? – обратилась она к Саре.

- Что? – Рассмеялась та. – Опять? То есть, сколько ещё коробок в тебя влезет?

- Я съела всего лишь две, - крикнула Меган подруге, когда она пошла за очередной порцией шоколадных конфет. – И эта будет последняя, обещаю.

- Я думала, что ты будешь пачками поедать соленые крекеры, - улыбнулась Дженнифер.

- На самом деле примерно 45% беременных женщин тянет именно на сладкое, - поучительно сказала она, - я многое узнала из журналов о беременных.

- А меня с Уолли жутко тянуло на морепродукты, - сказала Сара, передавая подруге очередную коробку с конфетами. – В особенности на мидии, которые я с детства терпеть не могла.

- Дети заставляют нас совершать невероятные вещи, - пробормотала Меган с полным ртом шоколада, - но я пытаюсь противостоять этой силе, как могу, - повисло небольшое молчание, а затем Дженнифер и Сара одновременно рассмеялись.

- Что? – Не поняла она. – Почему вы смеетесь? Я что, смешная? – Когда её подруги не ответили, а лишь упали на диван и залились еще большим смехом, Меган нахмурилась. – Эй! Потешаться над беременными – это грех, вы знали? Это очень большой грех! Я не шучу!

- Мы так сильно любим тебя, так любим, так любим, - Сара кинулась обнимать подругу, и Дженнифер последовала её примеру.

- И тебя мы безумно любим, малышка Даяна, - громко сказала она, прижимая ладони к огромному животу Меган. – И когда ты выйдешь оттуда, тетя Дженни обещает тебе, что будет тайно хранить все твои секреты, давать советы по поводу мальчиков и водить тебя в лучшие бутики на свете.

- Что…

- А я обязательно научу тебя всем хитростям притворства, - перебила Сара хотевшую возмутиться Меган, - чтобы ты без труда могла справляться с трудностями нашей жизни.

Будущая мамочка снова попыталась возразить, но Дженнифер выступила раньше.

- Мы с тетей Сарой покажем тебе, как нужно развлекаться! О, милая, мы расскажем такие истории о вечеринках, на которых мы были, - улыбнулась она.

- И какие глупости мы на них совершали, - добавила Сара.

- Расскажем про первый выпитый бокал коктейля.

- И про первую крупную ложь.

- И первую кражу, - кивнула Дженни.

- Про первую подставу.

- И первую плохую оценку в школе.

- Про первую драку.

- И первую любовь.

- Про первый поцелуй, - мечтательно растянула Сара.

- Первое свидание.

- Первые минуты наедине с ним.

Меган широко распахнула свои глаза, когда настала очередь Дженни пугать её своими обещаниями, и её подруга слабо улыбнулась, сильнее прижимая руку к животу.

- Мы обещаем, что будем оберегать тебя ото всех бед, - уже тише сказала она. - И что ты всегда сможешь рассчитывать на нашу помощь.

- И мы обещаем, что не выполним ничего из вышеперечисленного, - Сара театрально подняли ладони вверх, а затем улыбнулась, - ну, кроме пунктов про магазины.

- Мы хотим, чтобы уже сейчас ты знала: что бы ни случилось, что бы ни произошло – рядом с тобой всегда будет твоя семья. Всю твою жизнь.

Меган всхлипнула, не сумев сдержать поток слез.

- Кто-то из вас резал сегодня лук? У меня стала очень чувствительная роговица, - она часто заморгала, пытаясь остановить слезы. Дженнифер и Сара крепко обняли её, и она прижала их к себе. – Беременность делает из меня неуравновешенную психопатку.

- Ты всегда ею была, - улыбнулась Сара.

- Алекс тоже так говорит, - Меган зарыдала сильнее, - ненавижу вас.

- Не правда, ты нас любишь.

- Да, люблю! Но беременные всех любят, потому что они беременные! Это из-за вас я плачу, вы делаете меня такой! Хватит обниматься, прекратите!

- Не прекратим, пока ты не скажешь, что сильно-пресильно любишь нас, и что это не потому, что ты выглядишь, как большой неуклюжий шарик, - Дженнифер сильнее прижалась к ней, и Сара последовала её примеру.

- Скажиииии.

- Вы задушите меня!

- Скажи, что любишь своих подруг, - не унималась Дженнифер, - иначе я приму меры.

- Что? – Меган уже улыбалась. – Я беременная! Со мной нужно особое обращение!

- Ты умеешь по-особому щекотать? – Повернулась Сара к Дженнифер.

- Конечно, - улыбнулась она. – У нас с Максом это врожденное.

- Что? Нет! Вы не посмеете! Прекратите!

- Готова? Раз…

- Вы не решитесь сделать это со мной! Я на последнем месяце! – Смеялась Меган.

- Два…

- Хватит, - во весь голос хохотала она, больше не в силах выдерживать такой напор. – Я уже сказала, что люблю вас!

- Скажи, что это не связано с гормонами!

- Хорошо! – Прикрикнула Меган, пытаясь успокоиться. – Я люблю вас и это не связано с гормонами! Вы довольны?

- Да! – Они одновременно кинулись обнимать её, и Меган обессилено опрокинула голову на подушку.

- Когда ты забеременеешь, я так же воспользуюсь твоим положением! – Пообещала она Дженнифер. – И тогда, пощады от меня не жди! Тебя не спасет даже побег из города!

- Предлагаю забыть про вашу месть друг другу хотя бы на сегодня, - сказала Сара. – Как насчет мороженого и слезливого девчачьего фильма?

- Я соглашусь только при условии, что мы посмотрим фильм, который выберу я, - Меган подняла руку вверх, - я потерпевшая.

- О, да неужели? – Рассмеялась Дженнифер. – То есть это не ты угрожала мне буквально только что?

- Я? – Театрально спросила она. – Никогда!

- Ладно, - улыбнулась Сара, - предлагай.

- «Призыв 2»!

Дженнифер чуть не свалилась с дивана, а Сара расширила глаза.

- Ты хочешь посмотреть ужастик?

- Пожалуйста, прошу вас, он совсем не страшный!

- Ну уж нет, - замотала головой Сара. – Во-первых, ты знаешь, что я не люблю фильмы про демонов, перевоплощения и проклятия, а во-вторых, ты беременна! А вдруг ты испугаешься настолько, что начнешь рожать!

- О, прошу тебя, - выдохнула Меган, - я буду только рада родить Даяну.

- Нет, врач сказал тебе мучиться ещё две недели. И я не собираюсь идти ему наперекор.

Меган умоляюще посмотрела на Дженнифер, но та лишь вопросительно подняла бровь.

- Что? Алекс просил не позволять тебе смотреть ужасы, он убьет нас.

- Это несправедливо! Вы должны быть на моей стороне, а не на стороне моего мужа!

- Мы на стороне благоразумия.

Меган обиженно надулась и посмотрела на своих «палачей».

- Вы ещё хуже, чем он! Не будь я беременна, то уехала бы от вас в какой-нибудь Хэмптонс!

- Не будь ты беременна, мы бы посмотрели твой фильм, - улыбнулась Сара, а затем неожиданно повернулась в другую сторону, не давая Меган возможности возразить. – И кстати, насчет какого-нибудь Хэмптонса, - начала она, - ты так и не рассказала мне, как прошли ваши выходные.

Дженнифер замерла, прекрасно понимая, к кому именно был направлен этот вопрос. Она напряглась, и это вряд ли ускользнуло от внимательных глаз женщин, находящихся в этой комнате.

- Выходные в Хэмптонсе? – Оживилась Меган, совершенно забыв свои обиды. – С кем ты была в этом райском месте? И почему я до сих пор ничего об этом не знаю?

Дженнифер хотела было сказать, что все это неважно, как её опередила Сара.

- С моим братом, - уточнила она, а когда брови Меган взлетели вверх, продолжила, - мне надоело, что эти двое не могут найти общий язык, поэтому пришлось пойти на крайние меры. Мы с Максом заманили их в Хэмптонс под предлогом вашего с Алексом приезда, а затем уехали, оставив их там в гордом одиночестве. По нашему плану они должны были все обсудить и помириться.

- Да, Бей, я, конечно, знала, что ты чертовски умная, но оказывается, в тебе погибает заслуженный гений, - рассмеялась Меган. – И чем же все закончилось? Я хочу знать, что было!

В комнате тут же воцарилась тишина, и Дженнифер, уже предчувствуя, что именно происходит, медленно и осторожно стала поднимать свою голову вверх. На неё смотрели две горящих от любопытства, проникающих прямо в душу, пары глаз, от которых вряд ли можно было бы скрыться. Даже если очень сильно постараться.

- Что? – Тихо спросила она.

- Ты ничего не хочешь нам рассказать? – Ненавязчиво и очень аккуратно спросила Сара, растягивая каждое слово и рассчитывая на то, что до её подруги быстро дойдет.

- Что? – Повторил Дженнифер.

- Ты верно шутишь, - выдохнула Сара, - я всю неделю пытаюсь поймать тебя, но ты то убегаешь на работу по срочным делам, то на важную деловую встречу, то забываешь зарядить телефон, то не слышишь, что тебе звонили, а сообщения с просьбой перезвонить теряются в твоей почте. Когда я приезжаю к тебе на работу, мне говорят, что ты уехала, а за те несколько раз, что я заставала тебя дома, ты не открывала мне, потому что якобы была в ванной. Но сегодня пятница. Ты здесь и поэтому я хочу спросить тебя, Дженнифер Пирс, «что, черт возьми, происходит»?

Дженнифер беспомощно открыла рот, пытаясь найти оправдание своему поведению, но понимала, что не в силах больше лгать, придумывать и изворачиваться. Она действительно бегала от Сары всю неделю, потому что просто не знала, как будет смотреть подруге в глаза. Она не знала, как сказать ей, что поддалась чему-то необъяснимому и переспала с её братом, не знала, какую причину назвать и поэтому в тайне надеялась на то, что спустя какое-то время все просто забудут о том, что они были в Хэмптонсе. Нелепо? Даже не описать. По-детски? Ещё как. Особенно глупо было ждать внезапного приступа беспамятства от самого любопытного человека на свете, который к тому же являлся её лучшей подругой и по совместительству автором «этого романа».

- Ничего, - сказала Дженнифер, понимая, что молчание затягивается, - все нормально. Прости, что тебе показалось, будто бы я избегаю тебя, но у меня и правда было очень много работы. Сейчас у журнала не самые лучшие времена, и мы пытаемся встать на ноги до того, как Эмма приедет и убьет меня, - слабо улыбнулась она.

- Ты поступила правильно, когда не побоялась проявить себя, как настоящий руководитель, - тихо сказала Сара, беря её за руку, - ты доверилась своей интуиции, а это самое главное.

- Так, погодите-ка, - прервала их Меган, - вы серьезно? Я мельком знаю о том, что ты разорвала контракт с самым старинным партнером «HappyStyle», и это, безусловно, создало тебе определенные сложности, - откомментировала она, поворачиваясь к Дженнифер, - я всегда готова выслушать и поддержать, и мы обязательно обсудим это, но я не понимаю, почему ты переводишь тему?

- Я не…

Она выставила ладонь вперед.

- Я забеременела, а не отупела, - перебила Меган. – Мои инстинкты только обострились, как и интуиция. Я всегда вижу, когда Алекс что-то скрывает от меня, неужели ты и правда думаешь, что можешь обмануть женщину, внутри которой сейчас миксованный салат из гормонов?

- Меган, я не пыталась обмануть тебя, - Дженнифер отчаянно завертела головой, а затем перевела взгляд на Сару. – Я доверяю вам обеим, но сейчас все очень сложно.

- Ты всегда можешь рассказать нам о своих проблемах, - не медля, сказала Сара. – Даже если думаешь, что мы можем не понять.

- Потому что это просто невозможно, - добавила Меган. – Понимаешь, о чем я говорю? Каждая из нас уже сталкивалась с этим. Сара боялась говорить нам о Максе, а в особенности тебе, я боялась распространяться насчет ситуации с Джерри, но мы ведь справились, верно? Разве ты до сих пор не поняла, что нет ничего, о чем ты не могла бы сказать? – Тихо спросила она, тоже беря Дженни за руку.

Они обе сжали её руки в своих ладонях, и Дженнифер мельком улыбнулась, осознавая, что они правы. Они вместе пережили уже слишком многое, разве стоит бояться и молчать в том, что вовсе и не составляет такой большой проблемы? Её лучшие подруги, которые прошли, наверное, уже все круги ада и которые всегда были рядом, когда она больше всего в этом нуждалась, сейчас держали её за руку и поддерживали, даже толком ни о чем не зная. Многие скажут, что дружба – понятие относительное: ведь ты никогда не знаешь, с какой стороны может больнее всего кольнуть. Но разве нет такой связи, которую считаешь нечто большим? Это когда ты знаешь, что находишься в кругу семьи. Семьи, которая всегда поймет, поддержит и никогда не осудит.

Даже если ты совершишь самую большую ошибку в жизни.

- Я начну издалека, - прошептала Дженнифер, наконец, взяв себя в руки. – Я знаю, что вы обе уже давно замечаете, что между нами с Диланом словно черная кошка пробежала. С твоей свадьбы, - сказала она, глядя Саре в глаза. – Я многого не могла сказать вам, по большей части потому, что думала, что все смогу решить сама, - она пожала плечами. – Ну, знаете, как это бывает: ты думаешь, что произошло что-то незначительное, что ты просто оступилась, но сможешь встать самостоятельно и идти дальше. И твоей семье не обязательно знать, что ты спотыкалась. – Они внимательно слушали её и не торопили, когда Дженнифер на несколько секунд замолчала. – Я выпила очень много алкоголя в тот вечер. Вы знаете, что для меня это большое табу, но я просто не понимаю, что на меня вдруг нашло. Это как… наваждение. Что-то, что ты не в силах объяснить. И не в силах проконтролировать, - она опустила глаза вниз, а затем выдохнула. – В общем… тогда все были под влиянием чего-то волшебного, и Хэмптонс… я с самого детства любила это место. Океан завораживает, - улыбнулась она, - и я поддалась его очарованию, совершенно забыв о том, что моей головой правит здравый смысл. – Она осторожно забрала свои руки и запустила их в волосы, пряча голову в коленях. – Я переспала с ним, - на одном дыхании протороторила она приглушенным голосом, а затем зажмурилась, не смея поднимать своих глаз и слушая неминуемую тишину дома. Она уже сделала это. Она призналась. Осталось лишь храбро принять то, что уже неизбежно произойдет.

- С кем?

- С чертовым засранцем! – Вдруг сказала она, поднимая голову. – С человеком, которого я всю жизнь терпеть не могла! Он портил мои свидания, порочил мою репутацию, позорил перед друзьями, вечно подтрунивал! А я взяла и занялась с ним сексом! И как это называется?! – Слабо кричащим голосом спросила она, переводя взгляд на подруг.

- Возможно, тебе не понравится мой ответ, - улыбнулась Сара.

- Почему ты вообще улыбаешься? – Не понимала Дженнифер. – А ты почему? – Спросила она, переводя взгляд на Меган, которая изо всех сил старалась сдержать улыбку. – Вы должны были сказать, что я полная дура и что вы не ожидали от меня такого, а не улыбаться!

- Так такой реакции ты от нас ждала? – Весело спросила Сара. – Нет, я, конечно, могу сказать, что ты дура, потому что боялась сказать нам это, но милая, если ты думаешь, что мы удивлены – ты глубоко заблуждаешься.

Дженнифер внимательно оглядела сначала одну свою подругу, потом другую, потом снова повторила это действие, а затем замотала головой, сдаваясь во власть «Капитана Очевидности».

- Я не понимаю… так вы догадывались?

- Нет, - саркастично усмехнулась Сара, - я просто так заперла вас в Хэмптонсе. Чтобы вы в куличики поиграли и помирились, скрестив пальчики.

- О, Боже… не могу поверить, что все это время пыталась скрыть то, что все итак уже знали..

- Не будем утверждать, что мы знали обо всем наверняка, - вмешалась Меган, - но ваше странное поведение при виде друг друга можно было объяснить только так.

Дженнифер кивнула, понимая, что ей необходимо некоторое время в тишине. Необходимо несколько секунд молчания.

- И ты не злишься на меня? – Тихо спросила она.

- Злюсь? – Улыбнулась Сара. – Почему я должна злиться на тебя? Мой братец, конечно, далеко не подарок, но я рада, что вы нашли друг друга точно так же, как и мы с Максом в свое время.

- Сомневаюсь, что эта история найдет свое продолжение, - еле слышно сказала она, отводя глаза в сторону.

- В каком смысле? Разве вы не поговорили?

- Поговорили, - печально улыбнулась Дженнифер, - и даже сказали друг другу то, чего говорить совсем не стоило.

- Мне одной кажется, что нам необходима тяжелая артиллерия в виде бутылки вина? – Тихо спросила Сара, практически не шевелясь.

- Мне тоже, - поддержала Меган, которая точно так же не отрывала взгляд от Дженнифер, - жаль, что беременным нельзя проводить дружескую алкотерапию.

- Со мной все в порядке, - уверенно заявила Дженнифер. – Давайте не будем пить, а просто посмотрим какой-нибудь фильм, ладно? – Она попыталась весело улыбнуться. – Мы так давно не собирались вместе, неужели мы будем тратить время на грусть, слезы и отчаяние?

- Будем, если это поможет тебе, - сказала Меган.

- Я не уверена, что разговоры помогут мне, но спасибо за попытку.

- Что он натворил? – Не выдержала Сара. – Забрал свои слова обратно? Сказал, что ему нужно время?

- Нет. Это я, - сказала она, практически дрожа, - я сказала, что мне нужно время.

- Мы все делали это, - застонала Меган, - стоило догадаться.

- Я просто запуталась… - завертела Дженнифер головой, сжимая свои трясущиеся руки. – Мне кажется, что все это неправильно. Что с ним я становлюсь другой.

- Так этого ты боишься? Измениться?

Дженнифер кивнула.

- Много лет я жила именно так, и привыкла быть такой. Логичной, рациональной, ставящей сердце не на первое место. В моей голове всегда был четко прописан каждый шаг. Всегда заранее обдуманно каждое совершенное действие и каждое сказанное слово. Я просто боюсь потерять себя.

- Или ту легкость, которую имеешь, - тихо сказала Меган, и Дженнифер подняла на неё свои глаза. Меган выдохнула, мельком посмотрев на Сару, а затем вернулась глазами обратно. – Милая, ты уверена, что знаешь, какая ты на самом деле? Я имею в виду, мы с Сарой приводили те же доводы, когда просто не хотели признавать очевидного. Я стала собой только рядом с Алексом. А без него была просто тенью, бегущей от собственного прошлого, - Дженнифер попыталась ответить, но Меган перебила её, - я знаю, что ты хочешь сказать. Что наши истории отличаются. Но если бы ты копнула немного глубже, то поняла бы, как сильно они похожи. Мы все убегали, пытаясь достичь своей главной цели, но лишь потом понимали, что наша финишная прямая осталась позади. Мы хотим, чтобы ты тоже поняла это, и чтобы для твоего возвращения не стало слишком поздно.

- Я просто боюсь, что это ошибка, - шептала она, понимая, что ещё немного, и она не сможет сдержать потока слез. – Как вы поняли, что поступаете правильно? Откуда знали, что не идете на риск?

- А мы и не знали, - ответила Сара. – Мы просто слушали свое сердце.

- Мы не будем давить на тебя, - Меган заправила локон за её ухо, - это будет только твое решение. Но прежде чем сделать окончательный выбор, подумай, чего ты на самом деле хочешь. И скажи это в первую очередь самой себе, а мы поддержим тебя при любом раскладе.

Дженнифер потянулась к подругам и те крепко обняли её в ответ.

- Спасибо.

- Ты всегда можешь рассчитывать на нас, - прошептала Сара, обнимая её сильнее.

- Так, ладно, не забывайте, что я уже не такая худая, как раньше, и что мне нужно больше воздуха и больше пространства.

Все рассмеялись, но отодвинулись от Меган, которая тут же счастливо заулыбалась.

- Что? – Усмехнулась Дженнифер. – Хочешь признаться, что любишь нас?

Она нахмурилась.

- Вам мало признаний за сегодня? Нет, - снова загадочно улыбнулась она, - я жду, пока вы кое-что скажете.

Дженнифер и Сара переглянулись, пытаясь сдержать смех.

- Что ты хочешь услышать?

- Не заставляйте меня снова умолять вас! – Застонала Меган. – Я не переживу!

Дженнифер прикрыла лицо ладонью и тихо засмеялась, после чего взглянула на свою «подругу по несчастью» и пожала плечами.

- Боже, ладно! – Сдалась Сара, улыбаясь и роняя голову на диван. – Включай свой дурацкий фильм.

- Аааа я так люблю вас! – Радостно заверещала Меган и потянулась за ноутбуком, удобно устраиваясь посередине. – Обещаю, вы не пожалеете!

- Сомневаюсь, - улыбнулась Дженнифер, испуганно закутываясь в теплое покрывало, - но чего только не сделаешь ради дружбы.

И чтобы просто не думать о нем, - мысленно добавила она и сосредоточилась на кино.

***

Дилан сидел за стойкой в баре и крутил в руке уже шестой стакан с виски. Он давно не пил алкоголь, а особенно в таких количествах, но сегодня это чертово пойло было необходимо ему, как никогда ранее.

Он смотрел на золотисто-янтарную жидкость, которая просачивалась сквозь тающие кубики льда, и чувствовал, как внутри с каждой пройденной минутой становиться теплее. Легче. Спокойнее.

Он никогда не думал, что спиртное может каким-то магическим образом приковать к себе взгляд, но то, как оно медленно и бережно обволакивало прозрачное стекло, когда он вертел его в руках, лишь заставляло его неизбежно убеждаться в обратном.

Утренняя встреча окончательно выбила Дилана из колеи. Окончательно разбила. Он не мог думать больше ни о чем и ни о ком, кроме одного единственного человека, вызывающего у него чувство неконтролируемой ярости. Слова, которые Поуз так самоуверенно бросал ему в лицо, прочно засели в его голове. Он не мог избавиться от них, погрузившись в рабочую суматоху или сев в свой автомобиль и вдавив педаль до максимума, потому что знал, что каждую секунду будет думать о них все сильнее и становиться все злее. А вот виски помогал ему. Возможно, и не до конца убить в себе всю ту боль, которую он испытывал, но уменьшить её. Приглушить. Остановить её распространение.

Самодовольная ухмылка Кристофера всплывала в его памяти каждый раз, когда он делал очередной глоток. Каким же уверенным в себе он был. Словно ничего не произошло. Словно он не был виноват в смерти молодого парня. Словно…

Дилан прикрыл глаза и плотно сжал зубы. Его пальцы сильнее стиснули стакан. Он пытался успокоиться, пытался контролировать свою ярость и свои эмоции, но, раз за разом, прокручивая в своей голове ту картинку, понимал, что сил для этого у него становится все меньше.

Почему он просто ушел? Почему согласился играть в его чертову игру? Почему не предпринял хотя бы одной попытки к тому, чтобы доказать Кристоферу Поулзу, что он будет бороться так, как обещал три года назад? Почему? Разве он не знал, почему? Нет, он знал. Знал ответ на каждый чертов вопрос в своей голове. Он просто боялся переступать черту. Боялся выходить за грань. Боялся подвергать опасности тех, кого любил. И причинять им боль.

И это разрывало его изнутри.

- Эй, - со спины раздался знакомый голос, заставляющей его отвлечься от токсичных мыслей, - я по всему городу тебя ищу, почему ты не отвечаешь на звонки?

- А зачем? Ты все равно меня нашел, - он сделал ещё несколько глотков, но головы не повернул.

- Что происходит? – Макс сел рядом за стойку. – И с каких пор ты стал пить в одиночку?

Дилан слабо усмехнулся.

- Если хочешь, можешь присоединиться. Я не жадный.

Макс немного помолчал, а затем обратился к бармену.

- Один виски, – парень кивнул, а Дилан снова пригубил алкоголь, смотря в одну единственную точку на стене и даже не собираясь отводить взгляда. Он уже не понаслышке знал, что судьба слишком хитрая и коварная штука: иногда она не предоставляет нам совершенно никакого выбора, а иногда кидает его нам в лицо. Со всей силой. – Я знаю, что Кристофер в городе, - неожиданно сказал Макс, заставляя Дилана непроизвольно замереть. Но всего на мгновение. Он на несколько секунд задержал обжигающую жидкость во рту, а затем проглотил её и выдохнул, чувствуя, как она обволакивает горло и проникает все глубже внутрь. Он сглотнул, переводя взгляд на почти опустевший стакан, а затем повертел его в руках.

- Слухи всегда быстро распространяются.

- Поэтому ты здесь, так? Вы виделись?

Он усмехнулся.

- Да, виделись, - а затем одним большим глотком выпил все содержимое своего стакана, - этот сукин сын предложил мне гонку.

- Гонку? – Шепотом переспросил Макс. – Тебе?

- Он заявляет, что не виноват, - злость внутри Дилана начала разрастаться с новой силой. – Ты можешь поверить, что он делает это? Перекладывает вину на нас? Говорит, что у него не было мотива, и что я не смогу доказать обратное. Но ведь ты не хуже меня знаешь, что если бы он не вывел из строя машину…

- Дилан…

- Он обвинил трассу, - нервно усмехнулся он, - представляешь? Сказал, что приняв решение выехать неподготовленным, Калеб собственноручно подписал себе смертельный приговор. Но ведь если бы на него не давили… если бы не задирали, он был бы жив.

- Тогда мёртв был бы кое-кто другой, - прошептал Макс. – Он спас Алекса.

- И теперь в смерти Калеба себя винят уже двое, - слабо улыбнулся Дилан. – А тот, кто повинен по-настоящему, уходит от ответственности.

Макс немного помолчал, а затем положил свою руку ему на плечо.

- Чем я могу помочь тебе? Есть что-то, от чего тебе станет легче?

Дилан криво усмехнулся и отчаянно завертел головой. Он чувствовал боль даже сейчас, когда влил в себя практически целую бутылку крепкого алкоголя. Он ощущал, как все горело внутри. Возможно, от виски, которое безжалостно обжигало каждый участочек его тела, а возможно и от потери, которую он всеми возможными способами пытался забыть. Пытался, но безуспешно. Он мог бы выпить втрое или вчетверо больше, чем сейчас, сесть за руль и гнать на самой максимальной скорости, но вряд ли то, что он чувствовал, можно было так просто выкинуть и памяти.

- Постарайся не распространяться насчет приезда Кристофера, а я постараюсь убрать его из города до того, как все СМИ начнут писать о его триумфальном возвращении на трассу.

- Это меньшее, что я могу сделать.

Дилан кивнул.

- Сейчас, как никогда в жизни, я рад, что Алекс в Филадельфии. И что оттуда он не узнает о том, что человек, которого он всем сердцем ненавидит, вернулся, думая, что избежит наказания.

Рука Макса сжала плечо Дилана, а затем он позволил ей безвольно скатиться вниз. Дилан всегда, все долгие годы, что они знали друг друга, прекрасно понимал все, о чем хотел сказать Макс ещё до того, как слова слетали с его языка. И этот момент не стал исключением. Догадки в его голове уже танцевали сальсу, но он не хотел поддаваться их ритму, потому что где-то глубоко внутри себя надеялся, что просто ошибается.

- Они с Меган приехали сегодня утром, - тихо сказал Макс. – Мы вместе поехали искать тебя.

- Теперь он точно узнает. Если уже не узнал, - выдохнул Дилан, обессилено прикрывая глаза. Его виски ныли, а голова кружилась от выпитого алкоголя, его клонило в сон, но, несмотря на это, мыслил он ничуть ни хуже, чем раньше. – Погоди, - внезапно оживился он, переводя глаза на Макса, - но если вы оба поехали искать меня, то где же он?

- Когда мы выбирали, куда именно поехать, то решили разделиться, - объяснил он. – Я поехал сюда, а Алекс в какой-то бар через три квартала отсюда. Он сказал, что так мы быстрее найдем тебя, ну, а если нет, то хотя бы одному из нас, наконец, повезет, и он поможет другу обрести покой, - он усмехнулся, прокручивая этот диалог у себя в голове, и даже не заметил, как Дилан внезапно замер.

- Он поехал в бар через три квартала отсюда?

- Он так сказал, - пожал плечами Макс. – Точно не знаю, что там за бар, Ты ведь знаешь, я не частый гость в таких местах, - усмехнулся он, - я и в Kinkle то бываю только чтобы поддержать тебя или целого и невредимого довезти до квартиры.

- А улица? – Нервно спросил Дилан, не обращая внимания на усмешки друга. – Улицу ты помнишь?!

Макс немного замялся, но уже через секунду начал вспоминать адрес.

- Кажется где-то на пересечении Ратленд-роуд и…

- …Бедфорд авеню? – перебил его Дилан.

- Да, - удивленно ответил Макс, - а откуда ты…

- Быстро, поехали, - Дилан резко вскочил со своего места и бросил несколько купюр на стойку.

- Куда? - Все ещё ничего не понимая, спросил Макс, хватая свой пиджак со стола и, тем не менее, ускоряя свой шаг.

- Спасать друга.

Макс гнал как сумасшедший, и в напряжении, которое образовалось между ними в машине, они не смогли придумать абсолютно никакого плана. Да и какой план мог придти на ум в сложившейся ситуации? Они оба просто надеялись, что с Алексом все в порядке.

- Какого хрена он поехал туда один?! – Орал Макс, резко выкручивая руль вправо.

- А я знаю?! Я вообще думал, что он в Филадельфии!

- Ты знал бы, что он вернулся, если бы отвечал на чертовы звонки! – Макс снова сделал резкий поворот и Дилан инстинктивно вцепился в ручку двери.

- Да, прости! Я виноват, что игнорировал тебя! Но давай сейчас сосредоточимся на нашем общем друге, который, возможно, в эту самую минуту, совершает огромную ошибку на почве всепоглощающей ярости.

- Черт! – Макс со всей силой стукнул по рулю автомобиля. – Как он вообще узнал, куда нужно ехать?!

- Лучше спроси, что он собирается делать, - почти прошептал Дилан. – Потому что лично мне в голову не приходит ничего хорошего.

Макс сильнее вдавил педаль газа, ловко огибая встречные машины, пока Дилан пытался мысленно молиться о благоразумии своего лучшего друга. Он не мог просто взять и сорваться. Не мог сделать этого после всего, через что им пришлось пройти. После всего, через что самому Алексу пришлось пройти. Он помнил тот вечер слишком отчетливо. Резкий разворот. Визг колес. Вылет. Удар. Ещё один. И ещё. Взрыв. Огонь. Крики. Они не могли поверить в происходящее, не могли принять то, что случилось за реальность и слишком долго пытались делать вид, что это просто чья-то злая шутка. Что с Калебом ничего не случилось. Что вот, сейчас, через минуту, он выйдет из-за угла, весело улыбнется и скажет, что его не было в той машине. Что он обнимет своих наставников и заверит их, что никогда не поступил бы так, никогда не поддался бы на уговоры человека, который слишком сильно его ненавидел. На уговоры человека, для которого понятия семьи никогда не существовало. Но этого не произошло. И Калеб больше уже не пришел.

Дилан услышал, как Макс со всей силы ударил по тормозам, заставляя свой белый BMW с визгом прокатиться по асфальту, а затем, практически спотыкаясь, выпрыгнул из салона автомобиля и помчался к дверям здания.

- Ты уверен, что он здесь? – Крикнул его друг, догоняя у самого порога.

- Поверь, - выдохнул Дилан, - я очень хотел бы ошибаться, - он резко распахнул дверь и практически вбежал внутрь, совершенно не замечая удивленных возгласов людей, которых он, можно сказать, в прямом смысле того слова, сбивал с ног. – Мне нужен номер, в котором остановился Кристофер Поулз, - быстро отчеканил он, практически врезаясь в стойку ресепшена. Администратор лет за пятьдесят оторвался от компьютера, чтобы оглядеть своих гостей, а затем одарил их взглядом полным подозрения и смятения.

- Простите, сэр, но я не уверен, что это в моих полномочиях.

- Мне плевать, что в ваших полномочиях, ясно? – Дилан чувствовал, что вот-вот готов сорваться. – Мне нужно знать, где остановился Поулз, иначе здесь всем будет очень и очень плохо.

Глаза мужчины слегка расширились, и по ним было понятно, что он уже готов был подозвать охранников, которые стояли около входа и ждали, пока им подадут очередной сигнал. Когда его взгляд задержался на одном из людей в форме, Макс решил не ждать, пока их с позором и без попытки какого-либо объяснения вышвырнут отсюда, и взять все в свои руки.

- Извините, мистер… Клейтон, - сказал он, прочитав фамилию администратора на его бейдже, - я знаю, что слова этого человека звучат не лучшим образом, но он от рождения не думает, прежде чем что-то сказать, - Дилан не успел возмутиться такой вопиющей наглости, потому что Макс продолжил. – Перед вами стоит один из самых лучших гонщиков в мире, - указал он на своего друга, - и я даже не сомневаюсь, что вы узнали Чемпиона, потому что и сами увлекаетесь автогонками, я прав? Не могу не подчеркнуть вашу задумчивость по поводу того, какие ставки сделать на ближайшее соревнование, - встретив на себе недоумевающий взгляд администратора, Макс пояснил, - монитор вашего компьютера отражается в зеркале. – Мужчина совершенно определенно был сбит с толку, что было им только на руку. – У Дилана и Кристофера скоро будет крупнейшая гонка в истории, и если вы сейчас не позволите им поговорить, то боюсь, просто поспособствуете её отмене, - Макс покачал головой и перешел на шепот, - не думаю, что после этого Эдриан Такер, один из самых могущественных и влиятельных людей этого непростого мира, который, кстати, и является организатором сего мероприятия, погладит вас по головке. Как и много миллионов зрителей, которые отвалили неприличную кучу денег за билеты в первых рядах.

Клейтон задержал на них свой взгляд, и Дилан понял, что он узнал его. Узнал Чемпиона Мира. Слова Макса попали ровно туда, куда должны были, и это было просто невероятно.

- Я рискую своей головой, - начал говорить мужчина, - если вы меня обманываете…

- Мы просто поговорим. Даем слово, - заверил его Макс, выдавливая из себя улыбку.

Клейтон немного помедлил, а затем опустил свои глаза на монитор компьютера. Дилан вдруг осознал, что его сердце ещё никогда не билось с такой скоростью вне трассы. Сейчас он боялся только одного – что они не успеют.

***

Алекс шел вдоль коридора, сжимая пальцы в кулаки и пытаясь контролировать всеобъемлющее желание избить этого ублюдка до полусмерти. Он не собирался приходить сюда сегодня. Он вообще никогда не собирался приходить, но воспоминания того дня не оставляли его в покое слишком долгое время. Слишком долгое время он мучился от чувства вины, пока тот, кто по-настоящему виновен в случившемся три года назад, не испытывал ни единой капельки сожаления. Этот человек не чувствовал ответственности за произошедшее, и слишком долго уходил от наказания, которого заслуживал. Если только закон имеет право судить за совершенные поступки, то почему он не может стать тем, кто подобьет его хренову уверенность в себе?

Кто ещё, если не он?

Алекс остановился перед дверью с табличкой «1896» и постучал. Ему казалось, что секунды перетекали в долгие минуты, а минуты в мучительные часы ожидания. Желание посмотреть этому человеку в глаза было настолько сильным, что ярость, которая закипала в нем при одной лишь мысли об этом, заставляла его лишаться собственного рассудка. Шаги из номера становились все отчетливее, а когда дверь, наконец, открылась, его встретила недоумевающая пара глаз.

- Ты?

- Привет, Кристофер.

- Вот уж кого-кого, а тебя я совсем не ожидал тут увидеть, - усмехнулся парень, отступая назад и впуская своего гостя внутрь. – Но раз уж ты пришел, то тебе точно есть, что сказать мне.

- Да, - ответил Алекс, делая несколько шагов вперед, - и уверенный в том, что ты знаешь, о чем именно пойдет речь, я удивляюсь, что ты так быстро меня впустил.

- А почему я должен был заставлять своего гостя ждать? – Улыбнулся Кристофер, закрывая дверь. – Я знаю, что вы сДиланом вините меня в случившемся, и, в связи с этим, у тебя есть причины ненавидеть меня, но ты не настолько глуп, чтобы рискнуть своей семьей и причинить мне какой-либо вред. – Он прошел внутрь и подошел к столику с графинами. – Не желаешь чего-нибудь выпить?

- Не хочу тратить на это свое время.

- Что ж, а я с твоего позволения, налью себе немного виски. У меня был трудный день.

- Не сомневаюсь, - сквозь зубы ответил Алекс.

- Я слышал, что ты строишь новую карьеру за чертами любимого города, - сказал Кристофер, пропуская мимо ушей его язвительное замечание. - Не думал, что ты вернешься в Нью-Йорк.

- Видимо, мы оба не можем жить без этого места.

Он усмехнулся и на мгновение замолчал, наливая себе виски в стакан. Они оба слушали тишину какое-то время, а затем Кристофер её нарушил.

- Я приехал не для того, чтобы развязывать войну.

- Для этого уже слишком поздно, - как можно спокойнее ответил Алекс. – Эту войну ты начал много лет назад.

- А ты, по всей видимости, пришел сюда, чтобы её продолжить. – Догадливо сказал он, кивая головой.

- Вот документы, - Алекс небрежно кинул бумажный конверт на стол. – Если ты подпишешь их, никаких проблем больше не будет. Все получат то, что заслужили.

Кристофер не без любопытства взял конверт в свои руки и достал пачку листов, скрепленных тяжелой металлической скрепкой. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что находится в этих документах, а затем на его губах заиграла веселая улыбка.

- Ты верно шутишь.

- Только одна подпись, Поулз, - продолжал стоять на своем Алекс. – И ты избавишь нас и себя в частности от множества проблем.

- Я ни за что не подпишу это, - он бросил конверт обратно на стол, теперь улыбки и след простыл. – Ты ошибаешься, если считаешь, что я полный идиот. И если ты рассчитывал придти сюда, и, бросив эти бумаги мне в лицо, вот так вот просто получить липовое признание – то ты все же глупее, чем я думал.

- Я был глуп, когда дал тебе шанс выступить с повинной, считая, что в твоей мерзкой голове ещё остались здравые мысли, - сказал Алекс, забирая документы со стола. – Но я должен был сразу понять, что такой человек, как ты, не заслуживает шанса на искупление.

- Шанс на искупление нужен не мне, - мерзко улыбаясь и делая шаг вперед, внезапно сказал он. – Ведь это не мой подопечный захотел вылететь из-под уютного крылышка, которое всегда защищало и оберегало его. И уж точно не я виноват в том, что в тот день он сел в твою машину, - Кристофер сделал ударение на слове «твою», - и принял на себя твою судьбу.

- Но ты виновен в том, что он погиб, - с неконтролируемой яростью в глазах и трясущимися от злости руками, ответил Алекс. – Ты виновен в том, что он слетел с трассы.

- Меня не было рядом с ним, - прошептал Кристофер, не забывая противно ухмыляться. – Я шел первым, а парень болтался где-то в хвосте. Я не был виновен в том, что твой непрофессиональный малолетний гонщик сошел с полосы.

- Это именно ты ввел машину в неисправное состояние, - кипя от злости, бросал ему в лицо Алекс, - и не пытайся доказать мне, что не знаешь, о чем я говорю. Ты боялся той гонки. Боялся, что я отниму у тебя звание Чемпиона. Ты боялся проиграть мне, и именно поэтому тебе больше не оставалось ничего другого, кроме как подстроить аварию.

Кристофер долго смотрел ему в глаза, а затем его губы начали медленно расползаться в улыбке. Он начал громко смеяться, совершенно не осознавая, что злит этим Алекса лишь сильнее.

- Ты действительно думаешь, что я хотел убить тебя, потому что боялся, что ты победишь? – Он покачал головой. – В гневе ты ещё забавнее, чем твой дружок, который винит меня абсолютно в тех же грехах. Мне не нужно было избавляться от тебя, Алекс, пойми же ты это, наконец, - его лицо снова стало серьезным. - Я знал, что выиграю. И поэтому не было необходимости выводить из строя двигатель своего конкурента. Наоборот, я был бы рад показать тебе, что я намного быстрее, чем ты. И чем кто бы то ни было на этом свете.

- Ты знаешь, что это не так. И знаешь, что никогда не выиграл бы ту гонку, если бы я участвовал.

- Если бы ты участвовал, если бы он не сел за руль, если бы я не боялся… так много «если», Алекс, тебе не кажется? Слишком много для человека, отлично знающего, что трасса – не место для детских игр. На ней играют только взрослые. Твой парень вступил в схватку не с теми фигурами. Не обойдя целый ряд пешек, он замахнулся на короля, окруженного огромным количеством сильных защитников, и именно поэтому ему легко объявили шах и мат. И за это ты должен винить только самого себя.

- Но я не был виноват в его гибели, слышишь?! – Не выдержал Алекс, резко хватая Кристофера за рубашку. – Я не был виноват!

- Он был твоим учеником! – Закричал Поулз, делая ударение на слово «твоим». – И если бы он не хотел показать тебе, что достоин твоего внимания, то никогда не сел бы за руль! Парню просто нужен был его кумир, но ты был слишком сильно занят мной, чтобы заметить это, - Алекс замер, с примесью ярости и шока, смотря на своего врага. – Он приходил ко мне перед гонкой, просил моего совета.

Это признание, казалось, окончательно выбило почву из-под его ног.

- Это не правда, - шептал он. – Это просто не может быть правдой.

- Может, - зло утверждал Кристофер, - если не веришь, можешь спросить у Дилана, он видел нас вместе в тот день.

- Он не мог просить твоего совета, - вертел головой Алекс, просто не веря в то, что слышит, - он никогда не пришел бы к тебе. Он пришел бы…

- … к тебе? – Закончил за него Кристофер, а затем усмехнулся. – Человек, в котором он больше всего нуждался, просто забыл о нем.

- Я не… - Алекс ощущал, как горло что-то сдавило с неистовой силой, а затем ему показалось, как комната начала внезапно вращаться. Сам того не желая, он переносился в воспоминания того дня, чтобы лишь убедиться в том, что единственный человек, виновный в смерти Калеба – это он сам.

***

- Этот хренов лифт собирается приезжать или нет?!

- Давай по лестнице, - предложил Макс.

Дилан кивнул, и уже собирался было развернуться, как вдруг раздался знакомый сигнал и двери открылись.

- Алекс? – Тот поднял голову, а Дилан даже облегченно выдохнул, когда собственными глазами увидел своего друга целым и невредимым. – Ну и заставил же ты нас понервничать, дружище!

- Что вы тут делаете? – Спросил он, выходя из лифта.

- И я рад тебя видеть, - усмехнулся Дилан.

- Ты в своем уме? – Макс не стал церемониться. – Какого черта ты поехал сюда, да ещё и совсем один?!

- Мне нужно было решить одну проблему, - практически безэмоционально ответил Алекс.

- Проблему по имени «Кристофер»?

Алекс немного помолчал, а затем на его лице появилось твердое выражение, совсем такое, когда он пытался скрыть что-то, что чувствовал или знал.

- Что бы это ни было, я был не прав, что приехал сюда.

Макс хотел было что-то сказать, но Дилан перебил друга, заметив, как тот, за кого они только что сильно волновались, мнет что-то в своих руках.

- Что это? – Он кивнул на бумажный конверт.

- Ерунда, - Алекс хотел убрать документы в задний карман своей куртки, но Дилан внезапно выхватил их из рук друга. - Дилан, что ты…

Алекс хотел отобрать его, но ловкий гонщик уже пробегался глазами по бумагам.

- Это что, чистосердечное? – Макс подошел ближе, а Дилан поднял глаза на Алекса. – Ты хотел заставить его подписать признание? – Его друг отвел глаза в сторону и подпер руками бока, понимая, что врать и изворачиваться, смысла нет.

- Если бы он подписал бумаги, то ему помогли бы смягчающие обстоятельства, - прокомментировал Макс, внимательно изучая бумаги.

- Но он не подписал, - сказал Дилан, все ещё не отводя взгляда от Алекса. – Почему?

- Потому что не считает себя виноватым, - ответил он, заглядывая другу в глаза.

- Это не новость, - спокойно отозвался Дилан. – Других аргументов у него не было?

Алекс хотел было что-то сказать, но не смог произнести ни единого слова. Дилан видел, как что-то очень тяжелое и болезненное невыносимым грузом лежит на его плечах, заставляя его чувствовать не только физические муки, но и муки, терпеть которые было намного труднее. И он по собственному опыту знал, какого рода была эта боль.

- Что этот урод вбил тебе в голову? – Спросил Дилан, делая шаг вперед и чувствуя, как злость начинает закипать в нем с новой силой. - Во что заставил тебя поверить?

- Это не важно…

- Нет, важно, черт возьми! – Он подошел к другу практически вплотную. – Ты не смеешь винить себя в его смерти, слышишь? Я не позволю тебе думать, что кто-либо, кроме Кристофера был виноват в той аварии!

- Он просто нуждался во мне! – Не выдержал Алекс. – Я был нужен ему, как друг! Как наставник! А я думал лишь о предстоящей гонке и о том, как скину Кристофера Поулза с пьедестала!

- О чем ты говоришь? Ты всегда был рядом с ним!

- Не в тот день! – Закричал он. – Не когда был нужен ему больше всего.

- Давайте просто уйдем отсюда, хорошо? – Вмешался Макс, больше не в силах смотреть на то, как страдают два его лучших друга. – Мы разберемся с этим позже.

- Думаю, Макс прав, - тихо сказал Алекс, - по крайне мере, здесь нам больше делать нечего.

Он осторожно взял из его рук свой конверт, а затем опустил глаза вниз и направился прямиком к выходу. Дилан принял решение моментально. И знал, что оно будет самым верным. Он резко и со всей силой ударил по кнопке лифта и, когда двери открылись, практически залетел внутрь.

- Дилан, какого черта ты творишь?! – Он услышал голос Макса, а затем увидел, как он бежит к нему, поэтому спешно нажал на нужную цифру.

- Я не доставлю ему подобного удовольствия, - сказал он в закрывающиеся двери, а затем услышал, как руки его друга шлепнулись о холодную сталь. Он знал, что они последуют за ним, поэтому понимал, что действовать нужно предельно быстро. Когда двери лифта раскрылись на нужном этаже, Дилан выбежал из них и направился к номеру 1896.

Прошло всего несколько секунд, во время которых он практически не осознавал, что делает, но когда увидел знакомую ухмыляющуюся рожу, открывающую ему дверь, плюнул на все последствия своего поступка и сделал то, о чем мечтал уже слишком долгое время.

- Дилан, как я ра…

Его кулак прилетел ему в лицо так молниеносно и неожиданно, что Кристофер даже покачнулся и инстинктивно согнулся, прислоняя обе руки к своему разбитому и кровоточащему носу. Он отошел на несколько шагов назад, в то время, как Дилан победно наблюдал за поражением липового Чемпиона.

- Дилан… - Макс запнулся, когда заметил, что для любых уговоров и успокоений с его стороны уже слишком поздно. Дилан уже сделал то, чего они больше всего боялись, и повернуть время назад уже не представлялось возможным.

- Ты ведь понимаешь, что теперь он может подать на тебя в суд? – Тихо спросил Алекс.

- Не подаст, - уверенно ответил Дилан. – А если и попытается, то весь мир узнает, что это он перерезал провода у твоего автомобиля, и что именно из-за него погиб невинный парень. И поверь мне, Кристофер, я сделаю всё для того, чтобы это доказать. Если нужно, я поверну время вспять, но ты никогда не уйдешь безнаказанным.

Поулз все ещё прижимал свои ладони к разбитому носу, но это не помешало ему посмотреть Дилану прямо в глаза – впервые за очень долгое время он позволил ему увидеть свой страх. Страх, который теперь ничто не в состоянии было скрыть. Страх, который появляется в глазах человека, который понимает, что игры, какими бы забавными они не казались, всегда подходят к концу. Что маски, которые надевают для того, чтобы скрыть свои истинные мысли и чувства, можно сорвать одним движением руки. И теперь Дилан был абсолютно уверен в одном – он больше никогда не позволит этому человеку устанавливать свои собственные правила, потому что отныне, в их игре на выживание, правил больше нет.

***

Меган захлопнула ноутбук, а Дженнифер облегченно прикрыла глаза.

- Я больше никогда и ничего не буду делать ради дружбы.

- Что? Разве вам не понравился фильм? – Удивилась Меган, на лице которой зияла счастливая улыбка.

- Это и правда конец? – Возмутилась Сара. – И ты серьезно улыбаешься после того, как он закончился вот ТАК?!

- Ну… - растянула Меган, - возможно, конец и не совсем тот, которого я ждала, но в целом, фильм весьма неплох, согласитесь же!

- Пойду проверю, как там Уолли, - вздохнула Сара, подхватывая радио няню и вставая с дивана.

- Что? – Спросила Дженнифер, когда подруга развернулась в её сторону. - Фильм ужасен.

- Вы просто ничего не понимаете в кинематографии, - закатила глаза Меган.

- Определенно, - улыбнулась она.

Дженнифер хоть и наблюдала за сюжетом фильма, которого, кстати, как ей показалось, и вовсе не было - ну, или она, действительно, ничего не понимает в кинематографии, - отвлечься от въедливых мыслей о Дилане ей так и не удалось. Она не видела его целую неделю, сосредоточенно пытаясь направить всю свою энергию на восстановление статуса «HappyStyle», и даже ни разу не набрала его номера. Но ведь он тоже ни разу не позвонил ей, так? Видимо, они оба решили, что их «перерыв» - был самым верным решением. Хотя Дженнифер и не могла с уверенностью сказать, что сама же согласна с тем, что говорила ему о необходимом им тайм-ауте. Она сама «попросила» Дилана отдалиться, так почему же он должен был продолжать бегать за ней? Но тогда не верно ли предположить, что он просто больше не захотел бороться за их отношения? Или же, напротив, это его способ доказать ей, что она не сможет находиться вдали от него слишком долгое время? Если да, то его план попал точно в цель, а если нет…

Боже, ну почему женские мысли такие неоднозначные? Почему у нас в головах все так сложно?

Дженнифер услышала звук открывающейся двери, а затем недоуменный голос Сары из прихожей.

- Господи, у вас что, был запоздалый мальчишник?! С кем ты подрался?

Дженнифер и Меган переглянулись, а затем вскочили с дивана и побежали в холл.

- Я не дрался, просто один раз дал в морду, - голос Дилана заставил Дженнифер остановиться немного поодаль, а Меган, не заметив этого, прошла дальше.

- Не вижу разницы, - нахмурилась его сестра. – Что случилось?

- Просто неудачное стечение обстоятельств, - объяснил Макс, почесывая свой затылок.

- Неудачное, значит? – Повторила она, внимательно оглядывая всех троих мужчин, а затем сердито подперла руками бока. – Я всех вас знаю, как облупленных, вы думаете, что я поверю в «неудачное стечение обстоятельств»?

- Да просто Алекс вдруг поехал туда, и вот… - Дилан стукнул Макса в бок, и тот мгновенно замолчал, понимая, что проговорился.

- Так значит, это из-за тебя Дилан кого-то ударил? – Спросила Меган, скрещивая руки на груди. Сейчас она была похожа на грозную степфордскую жену, в голове у которой созревал по истине страшный план.

- Ну… в общем… - Алекс замялся, а затем слабо улыбнулся. – Как ты себя чувствуешь?

- Возьми раствор на кухне, ладно? Я проверю сына и спущусь, чтобы помочь тебе обработать руку, иначе скоро она станет вся синяя, - сказала Сара, немного разряжая накалившуюся обстановку.

- Со мной все нормально…

- Даже не думай спорить, Дилан Бейли. Иди на кухню. – Затем она сузила свои глаза и посмотрела на Макса. – А ты – давай со мной. Живо.

- Даже и не думай, что сегодня достанется только ему, - начала говорить Меган, замечающая, как облегченно вздохнул Алекс, увидев грозную Сару, уводившую Макса.

Дженнифер отошла к шкафчику и открыла его, доставая коробку с медикаментами, в которой Сара обычно хранила все необходимое. Она нашла хорошее обеззараживающее средство и мазь, которая должна была помочь ушибам быстрее пройти, а затем закрыла дверцу как раз в тот самый момент, когда Дилан увидел её.

- Привет, - тихо произнесла она, понимая, что должна первой нарушить неловкое молчание.

- Не знал, что ты будешь здесь, - отозвался Дилан, отводя взгляд в сторону, - хотя, мне стоило об этом догадаться.

Дженнифер почувствовала острую необходимость объяснить Дилану то, что случилось между ними, и, несмотря на все свои попытки держаться от него в стороне, поняла, что это самое глупое её решение.

- Я знаю, что ты злишься на меня, - начала говорить она, - и знаю, что ты имеешь на это полное право. Но я хочу, чтобы этим чувствам не было места между нами.

- Поверь, твой поступок и твои слова в данную минуту злят меня меньше всего.

Дженнифер не стала расспрашивать его о том, что случилось, хоть и видела, что что-то причиняет ему сильную боль. Она просто ощущала, что это нечто большее, нежели ссора между двумя влюбленными, поэтому решила пока оставить его в покое.

- Покажи мне руку, - прошептала она.

- Не нужно, я в порядке.

- Дилан, - она заставила его посмотреть ей в глаза, - я не спрашивала тебя, чего ты хочешь.

Он слегка замялся, а затем положил ладонь на кухонный столик и перевел взгляд на картину, висевшую в столовой. Дженнифер взяла его руку в свою, а когда коснулась ушибленного места, почувствовала, как он поморщился.

- Потерпи, - успокаивала она его. – Это продлится всего несколько секунд.

- Ты не обязана делать это.

Она пропустила его слова мимо ушей и только молча обрабатывала ушибы на костяшках его пальцев.

- Сара и Меган все знают, - признанье вырвалось у неё само собой, - я сказала им. - Предоставив Дилану некоторое время на то, чтобы осознать услышанное, она продолжила. – Представь мое удивление, когда я узнала, что это совсем не новость для них, и что мы с тобой просто шаг за шагом следовали плану твоей сестры.

Она услышала, как Дилан усмехнулся.

- Стоило догадаться. Это очень похоже на мелодрамы в стиле Сары.

Дженнифер улыбнулась, чувствуя облегчение от того, что то, чего она так боялась, в реальности оказалось не таким уж и страшным, каким она себе это представляла. Тишина всего на некоторое время обволокла комнату, а затем она услышала, как Дилан прошептал:

- Я расстался с Алисией, - Дженнифер практически замерла от его слов, её движения стали медленнее, а сердцебиение участилось. – Мы поговорили в тот же вечер, в который ты решила дать нашим отношениям небольшой перерыв.

Она собралась с силами, продолжая спокойно обрабатывать ссадины на руке Дилана, а затем еле слышно прошептала:

- Мне жаль, что она прошла через это.

- Мне тоже, - так же тихо ответил он, отворачивая голову в сторону.

Дженнифер вдруг ощутила, что должна сказать что-то ещё. Что это совсем не то, чего она ждала от самой себя, и что должен был услышать человек, заставляющий её пульс останавливаться каждый раз, когда она лишь думала о нем. Грудь сдавило с такой силой, что доступ к кислороду перекрылся в считанные секунды. Она пыталась делать глубокие вдохи, но это становилось все тяжелее и все невыносимее. И если бы она не решилась на одном, последнем дыхании выпалить то, что выпалить было жизненнонеобходимо, то определенно упала бы в обморок вследствие кислородного голодания.

- Я чокнутая, рационально мыслящая перфекционистка, зацикленная на других и отрицающая собственные чувства. И я полная дура.

Он молча уставился на неё, по всей видимости, не ожидая услышать подобное, а Дженнифер показалось, что в этом молчании проходит целая вечность, но она хотя бы обрела способность дышать.

- Это… весьма смелое заявление, - наконец, сказал он.

- Прости меня. Я всегда ставлю чувства других людей выше своих и знаю, что защищая одних, невольно делаю больно вторым. Я постараюсь измениться, если ты хочешь этого, но..

- Дженни, - он неожиданно подошел так близко, что она даже ощутила, как подкосились ноги, - я никогда не говорил, что хочу изменить тебя. Я полюбил сумасшедшую перфекционистку, которую не променял бы ни на одну другую девушку на свете.

- И ты готов быть с той, которая, возможно, никогда не перестанет быть рефлексирующей истеричкой?

- Кем? – Ласково улыбнулся он.

- Не смей портить этот момент.

- Да, - он улыбнулся шире, - да, я готов быть с тобой. Но только при одном условии.

- При каком? – Тон её голоса опустился до шепота.

Дилан обхватил её лицо своими ладонями и подошел так близко, что невозможно было не слышать неровное дыхание и стук бешено колотящегося сердца.

- Обещай мне, что ты рискнешь, - еле слышно сказал он. - Ради меня. Ради нас. Ради того, что мы можем получить. Ради нашего будущего и нашей любви. Скажи мне, ты можешь сделать это? Можешь кинуться в пропасть вместе со мной?

Её грудь быстро вздымалась, а глаза сосредоточенно смотрели на человека, который, в это самое мгновение и во все последующие стал для неё целым миром. Её казалось, что всё вокруг разлетелось на мельчайшие частички, что время перестало бежать вперед, а всё живое застыло. Остановилось всё. Жизнь. Смерть. И их сердца. Она чувствовала, что он боялся услышать её ответ, но понимала, что больше, чем этого, он боялся, что не услышит ничего.

Дженнифер накрыла своими руками его руки и медленно опустила их вниз. Её осторожное движение заставило сердце Дилана опуститься, и тогда она сжала его ладони в своих руках и прошептала:

- Ты не сорвался в пропасть,.. с юных лет

Пройдя достойно множество преград…

Но зависть бдит… хвалиться - смысла нет… -

Ты будешь вечно слухами распят…

- Но, если б ты порвал злословья сеть,

То Царством Чувств веками мог владеть… – так же тихо закончил за неё Дилан, все ещё пытаясь понять, откуда эта женщина наизусть знает его любимые сонеты, – это «да»?

- Потерять тебя – было бы для меня невыносимой мукой, - ответила она. - Я слишком часто думаю о других. Беспокоюсь об их чувствах, желаниях и потребностях, но забываю, что они есть и у меня. И что ставить их на первое место совсем не эгоистично, если это означает стать счастливой.

- Дженни…

Она встала на носочки, прижимаясь к нему всем своим телом, а затем запустила свои пальцы в его волосы.

- Я знаю, что будет тяжело, - тихо говорила она, - и не могу обещать тебе, что буду сильной, но также я знаю, что никогда не прощу себе, если сдамся без борьбы. Без борьбы за нас.

Она ощущала, как он дрожит, его руки обняли её сзади, пробегаясь по разгоряченному податливому телу, а голос опустился до еле слышного шепота.

- Я не верю, что ты сказала это.

Она слегка покачала головой, при этом, не отрывая от него своего взгляда.

- Я не верю, что так долго не могла сказать это.

Он наклонился вперед, и она инстинктивно приоткрыла свои губы, непроизвольно улыбаясь тому, что наконец-то, после долгих и мучительных дней ожидания, неизвестности и бесполезных дум о том, «а что, если…», она может почувствовать вкус и запах любимого мужчины. Может почувствовать его тепло и защиту. Его заботу и любовь. Может просто почувствовать, что он рядом, и что больше ничто и никто не сможет встать на их пути.

- Как насчет ужина, Дилан ты останешься с на… оу, - Сара прикрыла рукой глаза, побуждая сладкую парочку оторваться друг от друга. - Вижу, что останешься. - Дженнифер закусила губу, носом зарываясь в рубашку Дилана, и чувствуя, что одновременно с чувством запредельного счастья готова сгореть со стыда. – Простите, что прервала вас, мне очень жаль!

Дженнифер ощутила, как Дилан сильнее обнял её и усмехнулся.

- И ничего тебе не жаль, Бей.

- Ты прав, - улыбнулась его сестра, отодвигая пальцы на некоторое расстояние друг от друга и образуя щелочку, в которую могла подглядеть. – Но я рада, что вы помирились. Вы же помирились?

- Уйди, - рассмеялся Дилан, сильнее обнимая Дженнифер.

- Меня здесь даже не было! – Крикнула она, исчезая за аркой.

- Это так… необычно, - отозвалась Дженнифер, когда они остались одни.

- Да, наверное, - ответил Дилан, все ещё широко улыбаясь, - но приятно.

- Приятно, что мы можем не врать дорогим нам людям? – Спросила она, поднимая голову вверх и встречаясь с его глазами.

- И это тоже, - сказал он, - но больше всего мне приятно, что ты, наконец, осознала, что они всегда поддержат любой наш выбор. И что они только рады, что мы вместе.

- Да, но… - Дженнифер снова закусила нижнюю губу, - мой отец и две мои подруги-психопатки, одна из которых твоя родная сестра – это ещё не весь список.

Дилан задержал свой взгляд на её лице.

- Ты всерьез думаешь, что Макс не поймет?

- Если честно… - немного весело начала она, - я помню, как ты врезал ему, когда узнал, что он спал с твоей сестрой.

- Это другое, - уверенно сказал он.

- Неужели? – Брови Дженнифер приподнялись вверх. – И чем же оно другое?

- Ну… - он задумался, прокручивая в голове возможные варианты ответа, а Дженнифер терпеливо ждала, пока он, наконец, признает свою неправоту. Спустя несколько долгих секунд молчания, он все же сдался. – Ладно, ты права. Но не думаю, что я готов получить в морду от лучшего друга.

- Тебе и не нужно, - улыбнулась Дженнифер, удобнее устраиваясь на груди Дилана, - просто доверься мне.

Глава 18

- Как обстоят дела с твоим-нашим крупномасштабным и безумным проектом? – Спросила Сара, поставив салатницу в центр стола и опустившись на стул рядом с мужем.

- Хочешь узнать, не пропали ли твои инвестиции? – Улыбнулся Макс.

- Эй! Я вообще-то из добрых побуждений интересуюсь, - весело прикрикнула она, толкая его вбок.

- Всё хорошо, - рассмеялась Меган, - строительство в самом разгаре, а мой любимый архитектор всегда готов придти мне на помощь, - она перевела глаза на мужа и благодарно сжала его руку.

- Вам точно не нужна помощь? – Спросил Дилан. – Я мог бы взять отпуск и приехать помочь.

- Нам очень не хочется отрывать вас от дел, - сказал Алекс.

- Отрывать? – Усмехнулся Дилан. – Чувак, ты совсем забыл, что мы твои друзья, да? Что эта Филадельфия сделала с тобой?

- Не ругай этот замечательный город, - весело улыбнулась Меган, по-милому сужая глаза. – Если бы ты хоть раз приехал туда, то был бы покорен с первого взгляда.

- Так я и пытаюсь напроситься в гости, – развел руками Дилан, - а твой муж не хочет принимать мою бескорыстную помощь.

- Эй, - усмехнулся Алекс, - ты перевернул мои слова.

Дилан лишь беспомощно развел руками и все за столом тут же рассмеялись.

- На самом деле, я бы очень хотела, чтобы вы были там с нами, - неожиданно сказала Меган. – Филадельфии не помешала бы такая учительница, как ты, Сара, и такой сумасшедший гонщик, как ты, Дилан. – Когда они улыбнулись, Меган перевела свой взгляд на другую сторону стола. - Я была бы рада, если бы Макс подарил Кенсингтон-авеню частичку «УолтерПирс», а Дженнифер бы украсила все яркими красками, - их подруга печально улыбнулась, - мне и правда очень не хватает вас. Всех вас.

В комнате ненадолго повисло молчание, которое первой прервала Сара. Она осторожно накрыла руку подруги своей ладонью, заставляя ту посмотреть ей в глаза.

- Мы всегда будем рядом, Мегс, - прошептала она. – Даже если ты не сможешь видеть нас, то всегда сможешь почувствовать. Ну, и, конечно же, я всегда буду рада приехать и дать парочку мастер-классов твоим ребятишкам, - весело добавила она.

- Да, а я провести пару кулинарных семинаров, - улыбнулся Макс.

- Ну, Чемпион Мира, в принципе, тоже может посетить парочку гоночных площадок, - улыбнулся Дилан, самодовольно заводя руки за голову. Сара стукнула его по руке, и он весело закинул оливку в рот.

- Я тоже никогда не оставлю тебя, - сказала Дженнифер. – И с радостью помогу тебе с любой задумкой.

- Эмма тебя ни за что не отпустит, - улыбнулась уже прослезившаяся Меган.

- Думаю, я смогу её уговорить, - подмигнула Дженни, - ну, а если нет, то всегда есть видео-связь, верно?

Все рассмеялись, а Меган снова всхлипнула.

- Я уже второй раз плачу. И снова из-за вас. Чертовы гормоны.

- Теперь вы понимаете, каково мне жить с этими гормонами, - прошептал Алекс, - я лишний раз что-то сказать боюсь, чтобы она не заплакала.

- Мужик, это ещё ничего, - усмехнулся Макс, - а вот когда твоей беременной жене ночью резко захотелось креветок, которых дома нет, вот это проблема.

- А ближайший круглосуточный магазин за много миль от тебя, - грустно растянул Алекс.

- А тебе утром рано вставать на работу, - кивнул Макс.

- И так хочется спать…

Сара и Меган одновременно сложили руки на груди и уставились на своих мужчин.

Макс искоса взглянул на друга, а затем, улыбнувшись и положив руку позади на спинку стула, повернулся в сторону жены.

- Но ты все равно мчишься, как сумасшедший в этот дурацкий супермаркет только ради того, чтобы твоя любимая улыбнулась.

- И разрешаешь ей смотреть её любимые ужастики, лишь бы не видеть на глазах слезы, - губы Алекса расплылись в улыбке, когда он нежно обнял Меган и поцеловал её в волосы.

- И плевать, что утром рано вставать на работу, - добавил Макс.

- И что очень хочется спать, - согласился Алекс.

- Главное, чтобы ей было хорошо.

Дженнифер улыбнулась, наблюдая за тем, как обида, которая ещё недавно ясно отражалась на лице её подруг, сменила такая любовь и благодарность, что у неё даже сердце застучало быстрее. Это самое важное для женщины – чувствовать, что её любят. Чувствовать, что она может положиться на того, кому подарила свою любовь и кому всецело отдала свое сердце. Чувствовать, что он тот самый, единственный, и что именно с ним счастливое «вместе и навсегда» обретает свой смысл.

Дженнифер ощутила, как Дилан осторожно взял её за руку под столом, и повернула к нему свою голову. Он улыбнулся ей лишь мельком, лишь одним краешком губ, и, казалось бы, этот мимолетный жест не нес собой совершенно никакого значения, но кто бы знал, сколько всего она вложила в его легкую улыбку, сколько скрытых чувств и эмоций уловила и скольким мыслям и представлениям позволила пробраться в её воображение.

Почему она так долго сомневалась в том, что он тот самый? Почему не позволяла себе просто быть счастливой? К чему были эти бессмысленные игры, в которые она играла? Но женщины ведь просто не могут иначе, верно? Делать глупости – это часть их натуры и от этого уже никуда не денешься.

Дженнифер сдержанно улыбнулась ему в ответ, а затем смущенно опустила глаза вниз. Она не помнила, когда смущалась в последний раз. Господи, она вообще не помнила, когда смущалась. Дилан заставлял её ощущать себя героиней любовного романа, которая… нет, не так. Принцессой из сказки. Белоснежка. Золушка. Аврора. Ариэль. Бэлль. Жасмин. Мультики её детства… истории настоящей любви, которая преодолела на своем пути множество препятствий и не только не уменьшилась, но и стала в стократ больше. Кто сказал, что в настоящей жизни нет места волшебству? Что невозможна сказка, которую мамы читают нам перед сном? Что нет пиратов, фей, гномов, магов и единорогов? Что не существует Нетландии, подводного мира царя Тритона и затерянной Атлантиды? Почему мы так уверенно убеждаем себя, что это лишь выдумки и не позволяем себе стать чуточку вольнее в своих мыслях и в своем воображении? Взрослые так часто бояться посмотреть на мир глазами детей, что просто упускают возможность увидеть то удивительное, что находится прямо перед ними. Но ведь главное - верить всем сердцем. Тогда сказка никогда не обойдет тебя стороной.

Дженнифер слышала голоса своих близких очень отдаленно, не разбирая ни темы разговора, ни даже отдельных слов. Её собственные мысли поглотили её так сильно, что она смогла оторваться от них только, когда почувствовала странное напряжение и услышала, что и без того еле слышный гул и вовсе прекратился. Она подняла свой взгляд, отрывая его от тарелки, и поймала на себе, по меньшей мере, четыре пары любопытных глаз, смотревших на неё с предельной внимательностью и сосредоточенностью.

- Что? – Спросила она, убирая руку от головы. - Почему вы все так смотрите на меня?

- Ты сидишь с мечтательным видом уже около десяти минут, а мы всё гадаем, притронешься ли ты к своей еде или будешь питаться своими мыслями, - насмешливо улыбнулась Сара.

- Да, - поддержала её Меган, - и мы уже даже сделали ставки.

- Ставки…

- Лично я поставила на то, что ты снова думаешь о своей дурацкой работе, - недовольно отозвалась Меган, - и это ужасно. Не хочу выигрывать.

Дженнифер закатила глаза и взяла в руки стакан.

- Тебе и не придется, - ответила ей Сара, - потому что наша малышка Дженни определенно влюблена. И именно этим заняты все её мысли, - её подруга довольно сцепила руки в замок и подперла ими подбородок.

Дженнифер не была готова к такой скорой откровенности, поэтому, от неожиданности, чуть не поперхнулась соком.

- Влюблена? – Макс поднял голову, и его сестра заметила, как он мгновенно напрягся. – А мне ты почему ничего не сказала?

Его жена закатила глаза.

- Ты же не её подружка.

- Да, - серьезно сказал он. – Я её старший брат. Именно поэтому я имею полное право знать, с кем встречается моя сестра. А уж тем более, в кого влюбляется. - Кто он? - Спросил Макс, сжимая свои скулы и переводя взгляд на Дженнифер. – Где работает? Кто его родители? Я хочу встретиться с ним и проверить, подходит ли он тебе. И если не подходит – я позабочусь о том, чтобы он больше никогда не появлялся в твоей жизни.

Дженнифер открыла было рот, чтобы ответить, но её подруга её опередила.

- А ты не думал, что ваши мнения на этот счет могут не совпасть? – Сара подалась вперед, не веря своим ушам.

- Значит, она ошибается, - твердо ответил он, - и моя обязанность - защитить её от боли.

Его жена сложила руки на груди.

- Хочешь сказать, что не доверяешь своей сестре?

- Ей я доверяю, а вот современным парням – нет.

- А что не так с современными парнями?

- Они самовлюбленные эгоисты.

- Когда я выходила за тебя, ты забыл об этом упомянуть.

Губы Макса сложились в тонкую трубочку.

- Я скорее исключение, нежели правило.

- Значит, таких исключений больше нет? – Подытожила она, кивая его рассуждениям.

- Я этого не говорил.

- Этого и не требовалось.

- Я хочу знать, можно ли доверять этому человеку, - твердо ответил он, смотря жене прямо в глаза, - и это не обсуждается.

- Обсуждается, если она ему доверяет, - ответила Сара, встречая его суровый взгляд.

- Эй, ребята, расслабьтесь, - неожиданно вмешался Алекс, поднимая руки. – Успокойтесь. Сначала спросите саму Дженнифер, кто этот загадочный парень, а потом уже ругайтесь. Может быть, его и вовсе не существует, а вы развели тут мыльную оперу, - усмехнулся он.

Макс внимательно посмотрел на жену, которая рассерженно отвела глаза в сторону, а затем перевел взгляд на сестру. Дженнифер замерла, понимая, что в образовавшейся тишине все ждут её ответа. Меган кинула на неё извиняющийся взгляд, и виновато замотала головой, а Дилан просто смотрел в одну точку, крутя в руках бумажную салфетку. Взгляд Алекса ясно говорил: «Эй, чуваки, спокойно, сейчас Дженни полностью опровергнет сказанное. Девушки просто любят драматизировать», но вся проблема была в том, что она не могла опровергнуть правду, потому что это значило бы соврать тем, кого она любила. Соврать своему брату. А этого она сделать просто не могла.

Она посмотрела на Макса и сделала глубокий размеренный вдох, который должен был придать ей достаточное количество сил для признания, а затем собрала всю свою волю в кулак.

Сейчас или никогда.

Её рот открылся, готовый озвучить все, что такое долгое время каким-то тяжелым грузом лежало у неё сердце, но вместо этого она вдруг ощутила, как мгновенно онемела. Язык отказывался поворачиваться, дыхание перехватило, руки резко похолодели, пульс участился. Грудь стала вздыматься чаще, сердце биться быстрее.

Её словно парализовало, хотя она и знала, что может пошевелиться в любую секунду. Может, но просто не имеет на это сил.

- Это я, - произнес тихий, но уверенный голос, заставивший Дженнифер в одно мгновение замереть. Она медленно повернула свою голову, чтобы посмотреть на мужчину, все так же, как и пять минут назад, сидевшего за столом и внимательно разглядывающего разноцветную салфетку, которую он сминал в руке, и почувствовала, как ей стало нечем дышать. В комнатемгновенно воцарилось молчание. Давящая тишина, которая никогда не предвещает ничего хорошего. Напряжение, от которого нельзя было избавиться ни одной хорошей шуткой. Она не знала, чего ждать в следующую минуту, но внезапно раздавшийся смех, и вовсе выбил её из колеи.

- Знаешь, всего на какую-то долю секунды я и правда поверил твоим словам, - Макс откинулся на стуле, - готов был прямо сейчас встать и хорошенько врезать тебе.

Дженнифер сглотнула, с силой цепляясь пальцами за края скатерти, Сара неслышно выдохнула и прикрыла глаза, а Меган отвела взгляд в сторону. Один Алекс сосредоточенно смотрел на Дилана, и на его лице не промелькнула даже тень улыбки.

- Тогда, видимо, тебе придется именно так и сделать, - сказал Дилан, решительно поднимая свои глаза на друга, - потому что мои слова – чистая правда.

- Дилан, - неувереннее усмехнулся Макс, - это уже не смешно.

- А я и не шучу.

Улыбка с лица Макса стала медленно сползать, когда взгляд, которым он смотрел своему другу в глаза, начал рассказывать ему то, во что отказывалась верить его голова. Дженнифер знала, что они всегда понимали друг друга без каких-либо лишних слов, и ждала лишь момента, когда Макс позволит себе принять правду. Его взгляд неспешно переместился на неё, и она подтвердила все сказанное Диланом слово в слово. Мысленно. Одними лишь глазами.

- Как насчет игры в шарады? – Внезапно оживилась Меган, пытаясь разрядить напряженную обстановку. – По-моему это замечательная идея, правда? Я так давно не играла в эту забавную игру, особенно со всеми вами. Это будет очень здорово.

- Даааа, - растянула Сара, ловя на себе подмигивающий взгляд Меган, - мы столько времени просто не развлекались, что я уже стала чувствовать себя ужасно старой!

- А после этого можно было бы сыграть в «правда или действие», - предложила Меган.

- Это будет забавно, учитывая, что ты постоянно проигрывала, - подколола её подруга.

Её губы растянулись в улыбке.

- Но мы ведь уже выросли из пятнадцатилетнего возраста и…

Меган не успела договорить, потому что стул со звуком отодвинулся, и Макс резко встал на ноги. Дженнифер уже предположила самое худшее, машинально накрывая своей ладонью руку Дилана, но её брат даже и не посмотрел в их сторону, а просто вышел за дверь.

Она ощутила, как опустилось её сердце и как дышать стало ещё тяжелее, чем прежде. Неужели ему так нелегко принять эту правду? Неужели она ошиблась в выборе?

- Я поговорю с ним, - тихо сказала Сара, вставая из-за стола.

- Нет, - вмешался Дилан, встречаясь взглядом с сестрой, - я должен сделать это сам.

Она практически тут же кивнула ему, опускаясь обратно на стул, и Дилан перевел свой взгляд на Дженнифер. В её глазах итак стояли слезы, а когда она заглянула в его серые глаза – почувствовала, как несколько капель бесконтрольно скатились вниз. Он нежно провел по её щеке большим пальцем руки, вытирая горькую соленую воду, а затем поцеловал руку, которой она всего секунду назад сжимала его запястье.

- Всё будет хорошо. Доверься мне, - прошептал он, и только когда она слегка кивнула ему, встал из-за стола.

Краем глаза Дилан заметил, как Сара встала со своего стула и, сев рядом с подругой, тут же заключила её в объятия, а Меган сильнее сжала руку Алекса, который сидел, другой рукой подпирая подбородок, и смотря ему вслед. Он прекрасно понимал все, что сейчас чувствовал Макс, потому что и сам не так давно был на его месте. Да и к тому же, кто ещё в состоянии понять тебя, если не твой самый близкий друг?

Дилан подошел к двери в кабинет и, осторожно сунув руки в карманы своих джинсов, прислонился к косяку.

- Прости, что раньше не сказал, - начал говорить он, - я знаю, что должен был.

Макс стоял к нему спиной и внимательно смотрел в окно, наблюдая за прохожими людьми и проезжающими мимо машинами. Он не шевелился и Дилан не видел его лица, но, однако, ему показалось, что его друг неслышно усмехнулся.

- Мы квиты, верно? Ты похитил мою сестру, а я твою.

- Похитил? – Ухмыльнулся Дилан. – Да ты её влюбил в себя, а это намного страшнее. До сих пор не понимаю, что Сара в тебе нашла.

- Что она нашла во мне? – Макс развернулся к другу лицом. – Это что Дженни нашла в тебе?

- Ну, я мечта любой женщины, - пожал плечами он.

- Заткнись, Бейли, - усмехнулся Макс, и Дилан широко улыбнулся, на мгновение опуская взгляд вниз. Его друг сделал ему навстречу несколько небольших шагов, а затем сунул руки в карманы и убрал со своего лица недавнюю улыбку. – Ты любишь её?

Дилан поднял свои глаза, встречаясь взглядом с другом.

- Больше жизни, - не медля ни на секунду, ответил он. – Я люблю её больше чертовой жизни.

- Раньше больше жизни ты любил только свои гонки, - усмехнулся Макс. – Неужели и они отошли на задний план?

- А разве не может быть два передних плана? – Спросил он, наигранно удивляясь.

- Ты никогда не изменишься, - искренне рассмеялся Макс, хлопая друга по плечу.

- Не в этой жизни, - согласился Дилан.

Макс перекинул руку через его плечо, и они вместе вышли из кабинета.

- А знаешь, ведь у меня до сих пор руки чешутся, как хочется тебе морду набить.

- Я заслужил. В конце концов, когда-то, я тоже не хило разукрасил тебя, - усмехнулся он, почесывая свою бровь.

- Дааа… я никогда не забуду, что ты сказал мне в тот вечер.

- Надеюсь, что-то умное?

Макс снова усмехнулся.

- На тот момент мне казалось, что даже очень, - он сделал вид, что задумался, - но, знаешь, сейчас, снова прокручивая все это в своей голове… - он завертел головой, - нет, это была какая-то глупость.

- Чертов засранец, - ухмыльнулся Дилан, и они оба рассмеялись как раз в тот самый момент, когда переступили порог столовой.

Дженнифер повернула голову в сторону внезапно раздавшегося смеха и почувствовала, как Сара успокаивающе накрыла её руку своей ладонью. Всего на несколько секунд. Просто чтобы сказать ей: «я же говорила, что эту связь ничто не способно разрушить». Когда взгляд её брата остановился на ней, она тут же сорвалась с места и бросилась к нему в объятия. Больше не в силах сдерживать свои эмоции и, не стесняясь ни одной живой души вокруг, она, как сумасшедшая, взяла и разрыдалась у него на груди. Макс обнял её, крепче прижимая к себе, а затем нежно поцеловал в волосы.

- Ты такая сильная девочка, - шептал он, - можешь вынести столько боли и пройти через столько испытаний, при этом, не проронив ни единой слезинки, а плачешь всегда из-за каких-то пустяков.

Она улыбнулась сквозь слезы.

- Я просто безумная.

- Да, - рассмеялся он, обнимая её ещё сильнее. – Да и я хорош. Так сильно не хотел признавать, что ты уже давно повзрослела, что довел тебя до слез.

Дженнифер подняла на него свои заплаканные глаза.

- Я думала, ты не поймешь… когда ты встал и ушел, я…

- Эй, - он обхватил её лицо своими руками, - ну разве я могу не понять? Я всегда подозревал, что за вашей липовой ненавистью друг к другу скрывается нечто намного большее, просто, если честно, я не думал, что ты влюбишься в такого идиота.

Дженнифер не смогла сдержать смеха.

- Я сама не думала.

- Эй, я вообще-то ещё здесь, - сказал Дилан, прислоняясь к стене, - и я совсем не глухой.

Макс прижал к себе сестру одной рукой, а пальцем другой указал на друга.

- Бейли, обидишь её…

- Знаю, - с улыбкой ответил он, - но мы ведь квиты, верно?

Его друг усмехнулся, а Сара, которая в этот момент проходила мимо них, вопросительно подняла брови.

- Квиты? Я надеюсь, вы не нас имеете в виду?

Дилан схватил сестру за запястье и притянул её к себе, со всей силой зажимая в своих руках. Она еле удержала салатницу, которая чуть не выскользнула из её пальцев, но засмеялась, когда ощутила крепкие братские объятия.

- Пусть это навсегда останется тайной, - прошептал он ей на ухо, тоже улыбаясь.

- Ой, да ладно, - весело закатила глаза Сара, - а то тут никто и ничего не понял.

По комнате пронесся искренний, радостный смех, и Дженнифер блаженно прикрыла глаза, зарываясь в рубашку своего брата и чувствуя, как он крепче обнимает её в ответ. По её телу разлилась волна невероятного тепла, все страхи мгновенно улетучились, а пульс выровнялся. Она позволила себе бросить взгляд на человека, при одной мысли о котором её сердце начинало отбивать бешеные биты, и замерла, когда поймала на себе взгляд его пронзительных серых глаз.

Он ласково улыбнулся ей, и она могла бы поклясться чем угодно, что по движению его губ уловила его немой шепот. Несколько слов. Таких важны и значимых. Таких необходимых и прекрасных.

Её губы улыбнулись ему в ответ, и она ощутила, как по щеке скатилась одинокая слеза. Слеза, не сопровождающаяся щемящей болью в груди. Слеза, после которой тебе не хочется рыдать навзрыд.

Наверное, это и есть настоящее счастье.

Это и есть жизнь.

***

Дженнифер сидела за столиком в кафе и не могла поверить в то, что всего каких-то несколько часов назад ей звонил сам Эдвард Нортон. Владелец сети крупнейших типографий по всему Нью-Йорку. Да что там по Нью-Йорку! Это сексуальный и преуспевающий мужчина уже покорил добрую половину земного шара! А теперь он хочет работать вместе с их редакций! Вместе с ней! Это было просто невероятно.

Дженнифер сделала себе мысленную пометку в голове, чтоб не забыть повысить Кортни в должности. Она подумала, что Эмма не будет против небольших кадровых перестановок. А даже если и будет, то она надеялась, что сможет её переубедить. Ведь за всё то время, что она возглавляла HappyStyle, они только поднялись по лесенке успеха. И давайте забудем о том, что она чуть было не разрушила многолетнюю работу своей тети, когда разорвала контракт со старинными партнерами и отказалась от услуг поставщиков, которые были необходимы им так же сильно, как воздух. Они же смогли разрулить ситуацию, верно? А что может быть важнее, чем руководитель, умеющий выходить их подобных положений, грозящих полному краху компании?

Она слегка замотала головой, пытаясь прогнать прочь непрошенные мысли, и улыбнулась официанту, который принес ей кофе. Она высыпала в чашку немного сахара и стала медленно помешивать свой ароматный капучино. И почему у неё есть дурацкая привычка постоянно приходить на встречи так рано? Почему она не может, к примеру, опоздать? Придти на полчаса позже? Но нет же, она лучше придет на тридцать минут раньше, чем заставит кого-либо себя ждать.

Дженнифер перевела свой взгляд на вход и практически тут же застыла, побуждая свою руку безвольно замереть над кофе. Вы знаете, когда в фильмах кадры начинают замедляться и играет какая-нибудь крутая музыка? Вот у неё сейчас было абсолютно такое чувство. Прямо к ней, улыбаясь всем вокруг, направлялся Эдвард Нортон. Почему он привлекал к себе внимание всех собравшихся? А как ещё должны были реагировать женщины, увидевшие перед собой молодого мужчину около тридцати лет, роста без малого примерно два метра, с безумно сексуальными улыбающимися глазами (про все остальное она предпочитала просто умалчивать), и одетого в чудесного оттенка красный костюм? Да, именно так. Поэтому она даже не удивилась, когда услышала мечтающие вздохи и заметила соблазнительные улыбки, которыми они одаривали одного из самых завидных холостяков города.

Черт возьми, да если бы она не была влюблена…

Но она влюблена. Поэтому этот мужчина хоть и был настоящим Апполоном, для неё являлся лишь картинкой. Ну, не в прямом смысле, конечно же.

- Дженнифер, верно? – С улыбкой спросил он, подходя к её столику.

- Эдвард Нортон? – Она встала и протянула ему свою руку.

- Можно просто Эдвард, - ответил он, переворачивая её ладонь и неожиданно целуя её. - Мне очень приятно, что приходится иметь дело с такой изумительной женщиной.

- Теперь понятно, как именно вы завоевываете сердца прекрасных дам, - немного смущенно улыбнулась Дженнифер, а когда хотела опуститься на стул, он помог ей придвинуть его к столу, затем обошел его с другой стороны и тоже сел, все ещё улыбаясь.

- И что же? С вами получилось?

- Сожалею, - улыбнувшись, ответила она, - свое сердце я уже отдала.

- О, Боже, - театрально сказал он, прижимая руку к груди, - вы ранили меня так глубоко. Почему вы так жестоки со мной, миледи?

- Любите Англию? – Спросила Дженнифер.

- Люблю Дюма, - тут же ответил он, - в детстве с друзьями мы часто играли в трех мушкетеров.

- И вы, конечно же, были д`Артаньяном, - заключила она.

- А разве не похож? – Эдвард повернулся в анфас, а затем выставил вперед ложку, используя её, как шпагу, и Дженнифер не смогла сдержать искреннего смеха. Затем она сложила руки в замок и кивнула.

- Что ж, могу сказать, что д`Артаньян был благородным гасконцем, который боролся за честь короля.

- Я готов бороться, Миледи! Видит, Бог, я готов бороться!

Она снова рассмеялась.

- Но вы назвали меня Миледи Винтер и сделали главной злодейкой-обольстительницей, которая шпионила для кардинала. Разве это благородно?

- Хотите быть Констанцией? – Широко улыбнулся он, складывая руки перед собой.

Дженнифер замотала головой.

- У неё была трагичная судьба.

- Но она успела познать истинное счастье, - внезапно сказал Эдвард. – И умерла, любя всем сердцем. Что может быть прекраснее, чем такая сильная любовь? Не каждый человек встречает её на своем пути, а ей такой дар упал с самих небес. Её полюбил благороднейший человек, который готов был отдать за неё свою жизнь. Жаль, что порой судьба так жестока с нами.

- Вы точно не поэт? – Спросила она, чуть наклоняя голову вбок.

- О, нет, - рассмеялся Эдвард, откидываясь на спинку стула, - это совсем не моя стихия.

- Однако, девушки все-таки сходят по вам с ума, - сказала Дженнифер, немного улыбаясь, - а это что-то, да значит.

- Я красавчик, от этого никуда не денешься, - пожав плечами, сказал он, заставив Дженнифер улыбнуться.

- Вы напоминаете мне одного человека.

- Значит, у меня все еще есть шанс украсть вашу любовь? – Шепотом спросил он, побуждая её инстинктивно замотать головой. – Просмотрите вот эти отчеты, мистер Нортон, - она протянула ему папку с документами.

- Эдвард, - сказал он, принимая из её рук бумаги. – После того, что только что между нами было, мы просто обязаны перейти на «ты».

Дженнифер улыбнулась шире, но все-таки согласно кивнула.

- Хорошо, Эдвард.

- Спасибо, Дженнифер.

Пока он молча просматривал отчеты, Дженнифер позволила себе повнимательнее приглядеться к этому мужчине. Он и правда был красив. И даже очень. Возможно, при первом взгляде на него ей и показалось, что он типичный ловелас, который весьма умело пользуется тем, что подарила ему сама матушка природа, но после разговора с ним, она думала совсем иначе. Что-то скрывалось за всей этой мишурой, самоуверенностью и галантностью, что-то, что делало его обыкновенным человеком, совсем не похожим на типичных донжуанов, бегающих за каждой красивой девушкой и мечтающих поскорее затащить её в постель. Может быть, он и хотел казаться именно таким, каким его и видел весь мир, но Дженнифер чувствовала, что на самом деле, он совсем другой. Что каждый день, чуть только наступает рассвет, он открывает свой тайник и достает маску, которая становится его спутником на ближайшие двенадцать часов. Но когда он снова остается один на один со своими мыслями, то вновь позволяет себе стать тем, кем его ещё никто, кроме него, никогда не видел: самим собой.

- Меня все устраивает, - внезапно сказал он, заставляя её оторваться от своих мыслей. – Кортни говорила мне, что проблем не будет, поэтому, даже если бы ты не пришла с этими бумагами, я бы все равно подписал договор, - улыбнулся он, закрывая папку.

- Что, вот так вот просто? – Удивилась она.

- Я доверяю своей сестре, – ответил Эдвард. – И тебе тоже.

Дженнифер весело улыбнулась.

- Как ты можешь доверять девушке, которую знаешь всего пятнадцать минут?

Эдвард слегка наклонился, его голос стал тише, а взгляд серьезнее.

- Иногда и одного взгляда достаточно для того, чтобы без промедления быть готовым доверить человеку даже свою жизнь. А иногда, для этого мало и целой жизни.

Дженнифер долго смотрела ему в глаза, чувствуя, что непроизвольно начинает просматривать этого человека насквозь. Видеть его прошлое, видеть то, что заставляет его быть таким. Но разве она имела право вот так вот влезать ему в душу? Разве это правильно?

Она отбросила свои мысли в сторону, решив не копаться в том, что может причинить кому-либо нежеланную боль, а затем слабо улыбнулась.

- Ты точно был поэтом.

Он вдруг весело рассмеялся и завел руки за голову.

- Возможно, в прошлой жизни.

Дженнифер провела с Эдвардом весь день. Они ещё долго просто болтали, сидя в кафе, смеялись и обсуждали планы на будущую совместную работу. Эдвард предложил много свежих и креативных идей, заверив свою коллегу в том, что HappyStyle может полностью рассчитывать на NeoCristal и на него самого. Это был как глоток свежего воздуха для редакции, и они оба прекрасно это понимали. Когда Дженнифер хотела вернуться на работу, Эдвард настоял на том, чтобы поехать вместе с ней и заодно познакомиться с работниками редакции. Невероятно? Не то слово.

Он понравился всем сотрудникам без исключения: завоевал сердца женской половины и заставил ровняться на себя половину мужскую. Он смешил их, рассказывая разнообразные забавные истории, а затем говорил о том, как поможет журналу стать не просто одним из самых популярных, а тем журналом, который станет занимать первые места в рейтинговых таблицах и в сердцах простых жителей Нью-Йорка. И ему все поверили. А разве ему можно было не поверить?

- Дик, - Дженнифер остановила своего друга, который с улыбкой на лице проходил мимо её кабинета.

- Да, Дженни?

- Ты не видел Кейт? Я нигде не могу её найти.

- Ааа, Кейт… да, ты знаешь, она плохо себя почувствовала, и мы с Вэнди силком заставили её поехать домой.

- Что-то серьезное? – Перепугалась она.

- Нет-нет, не думаю, не переживай, - Саммерс успокаивающе положил руку ей на плечо, - просто она нагружает себя так же сильно, как и ты. И когда дело касается работы – совсем не знает меры.

- Да, - улыбнулась Дженнифер, - в этом мы очень похожи.

- Слушай, а этот парень действительно классный, - улыбнулся Дик, и Дженнифер посмотрела на Эдварда, который полусидел на столе, положив руки себе на колено, и смеялся, рассказывая какую-то смешную ситуацию из своей жизни. – И, похоже, тот ещё сердцеед.

- Ты что, на него запал? – Рассмеялась Дженнифер, поворачиваясь к другу лицом.

- Нет, - немного обиженно ответил Дик, - ты же знаешь, что у нас с Кайлом все серьезно.

- Знаю - знаю, - успокоила она его, - когда свадьба?

- Когда мы перестанем ругаться по поводу цвета салфеток.

- Все настолько серьезно?

- Он хочет розовые, Дженни. Р-О-З-О-В-Ы-Е. На моей свадьбе. А я пытаюсь доказать ему, что этот цвет ужасен. Но разве он слушает меня? Ему лишь бы что-то поперек сказать. Весь в свою мать.

Дженнифер немного улыбнулась.

- А какие хочешь ты?

- Только кремовые. Это же просто замечательный цвет, почему он этого не понимает?

- Может быть, вам попробовать пойти на компромисс?

Дженнифер подняла свою голову и заметила стоящего перед ними Эдварда. Он сунул руки в карманы своих брюк и без какой-либо насмешки, внимательно и сосредоточенно смотрел на Дика.

- Компромисс?

- Ну да, - ответил Нортон, - попробуйте подойти к этому с другой стороны. Например, ты уступишь ему в цвете салфеток, а он тебе в цвете скатерти. Или, скажем, вы могли бы, сделать салфетки двухсторонними: одна сторона была бы розовой, а другая – кремовой. Это очень символично, - улыбнулся Эдвард, сжимая плечо Саммерса, - две половинки одного целого.

Дженнифер заметила, как Дик неожиданно широко улыбнулся.

- Думаю, я смогу уговорить Кайла пойти на такую уступку. Слова про «две половинки одного целого» точно убедят его, - он немного помолчал, а затем покачал головой. - Невероятно. Мы спорили об этом несколько недель, а ты решил проблему всего за минуту. Пойду позвоню Кайлу! Спасибо!

- Был рад помочь, - крикнул ему вслед Эдвард, а затем, все ещё так же улыбаясь, вернулся взглядом к изумленной Дженнифер. – Что? Моя мама организатор свадеб. Я этих проблем наслушался уже столько, что почти на каждую могу найти хорошее решение. Цвет салфеток – это ещё цветочки, поверь мне, вот когда дело дойдет до торта…

Дженнифер рассмеялась, и Эдвард последовал её примеру.

- А где же твоя подруга, которая сходит по мне с ума? – Спросил он, прислонясь плечом к стене.

- Эй, я не говорила, что она сходит по тебе с ума! Просто сказала, что ты ей симпатичен.

- Это одно и то же, - самодовольно улыбнулся он.

Дженнифер закатила глаза.

- Нужно познакомить тебя с Диланом, вы точно подружитесь.

- Вообще я рассчитывал пойти на свидание с какой-нибудь красавицей, но если хочешь, то могу попробовать встретиться и с красивым парнем. Это будет мой первый опыт.

- О, Боже, - внезапно расхохоталась она, - нет! Дилан – мой парень, и я не позволю тебе совратить его! Тем более, что и ты, и он предпочитаете именно женщин!

Эдвард пожал плечами.

- Все когда-то бывает в первый раз, - получив шлепок от своей новой подруги, он рассмеялся: - так, где эта твоя Кейт?

- Уже запомнил, как её зовут? – Хитро улыбнулась она, а затем расстроено выдохнула. – Ей стало нехорошо, и Дик отправил её домой.

- Она будет первой девушкой, которая сбежала от Эдварда Нортона ещё до того, как позволила ему как следует представиться, - усмехнулся он.

- А что, когда ты представляешься, они уже не сбегают?

- Никогда, - уверенно ответил он.

- Ты просто не знаешь Кейт, - улыбнулась Дженнифер, набирая номер подруги.

- Ты просто не знаешь Эдварда, - отшутился он.

- Да? – Голос из телефона заставил Дженнифер перестать улыбаться.

- Ты сказала это так, словно уже составила завещание.

Её подруга тихо рассмеялась.

- Не дождешься. Я выкарабкаюсь и вернусь.

- С тобой точно все нормально? Может тебе чего-нибудь привезти? Фрукты? Травы? Конфеты? – Улыбнулась она, произнося последнее слово.

- Лучше какое-нибудь чудо снадобье, которое поднимает на ноги, а то у меня сил нет даже на то, чтобы дойти до холодильника, - застонала Кейт.

Дженнифер сдержала смешок и, мельком взглянув на Нортона, тут же сказала:

- Я сейчас пришлю к тебе своего друга. Он привезет тебе лекарства, фрукты и шоколад.

Брови Эдварда поднялись вверх, и Дженнифер еле устояла, чтобы не засмеяться во весь голос.

- Какого ещё друга? Даже и не думай об этом!

- Я обещала Дилану к ужину быть дома. Он весь в секретах и готовит что-то особенное. Поэтому сама приехать никак не смогу.

- Значит, приедешь завтра, - твердо сказала её подруга, - и расскажешь мне все в самых мельчайших подробностях!

- Ладно, - широко улыбнулась она, - но ты уверена, что на сегодняшний вечер тебе не нужен помощник в образе прекрасного преуспевающего бизнесмена с невероятно притягательными глазами и красивой улыбкой, от которой все женщины сходят с ума?

- Уверена, - Дженнифер почувствовала, как её подруга кивнула. – Ты же знаешь, что я думаю о мужчинах. Они – одна большая наша проблема. Головная боль. А мне её на сегодня и так вполне достаточно.

Дженнифер громко рассмеялась, заметив недоуменный взгляд Эдварда, который, казалось, пытался прислушаться к голосу в мобильном телефоне.

- Хорошо, поправляйся, ладно?

- Обязательно, - пообещала Кейт, - и Дженни?

- Да?

- Конфеты не забудь.

Дженнифер отключилась, все ещё улыбаясь во всю возможную ширь, а затем перевела свой взгляд на внимательно смотревшего на неё Нортона и, закачав головой, направилась к выходу.

- Что? Почему ты смеешься?

- Прости Эдвард, я пыталась, как могла, - со звонким смехом сказала она, поднимая руки вверх, - но моя подруга совершенно непреклонна. Она не считает, что мужчины - Боги и никогда не бегает за ними.

- Эта Кейт ещё просто не знает меня, - заверил он Дженнифер, уверенно поправляя свой пиджак, - даю руку на отсечение, как только твоя подруга посмотрит на меня – то влюбится без памяти, - а затем улыбнулся и подмигнул. - И больше никогда не сможет забыть.

Глава 19

Дилан зажег последнюю свечку бархатно-красного оттенка, завершавшую романтичный образ, который он пытался создать весь день с самого утра. Кажется, в воздухе теперь пахло спелыми яблоками, которые невольно вызывали на устах улыбку. Или сладкими ягодами: клубника, земляника, вишня… может быть, можно было ощутить тончайшие нотки винограда, которые опьяняли тебя с такой силой, что ты просто начинал терять голову. А, возможно, это был шанс почувствовать все эти невероятные запахи одновременно.

Это был первый романтичный вечер в его жизни.

Первый вечер, который он организовывал по собственному желанию и собственными усилиями для той, которая прочно засела в его сердце. Для той, которая забрала его волю, подчинила себе его мысли, сломала существующие принципы и разрушила его для любой другой женщины. Для той, которая разрушила его для того, чтобы вновь воскресить. И подарить желание жить.

Он не знал, как показать ей, что она значит для него. Как показать всю важность и ценность того, что она рядом. Ведь порой ни слов, ни даже поступков бывает не достаточно. Ему казалось, что на свете нет ничего, что могло бы рассказать ей о силе его любви. Она была настолько необъемлемой, что он и сам боялся её величия. Возможно ли любить так отчаянно и безрассудно? И если нет, то тогда как назвать то, что он чувствует, когда смотрит ей в глаза? Как назвать эту странную дрожь в коленях, это учащенное сердцебиение и ускоряющийся пульс, когда она находится в непосредственной близости? Как назвать это желание всегда держать её за руку и никогда не разжимать пальцев? Как назвать потребность слышать её голос и видеть на устах улыбку? Он не мог найти другого определения всему этому, но что-то подсказывало ему, что это лишь потому, что его попросту не существует. Он любит её. Вот ответ на все вопросы.

Дилан усмехнулся, когда вспомнил, как сильно достал Макса своими бесконечными звонками с просьбами дать ему очередной совет. На шестнадцатый звонок – и это не преувеличение – Макс и Алекс уже смеялись во весь голос. Слава Богу, что Меган и Сары не было поблизости, иначе эти две слишком любопытные натуры, нашли бы эффективный способ выведать у своих мужей то, что Дилан держал в строжайшем секрете и под тысячами надежнейших замков. И если бы им это удалось, то случилась бы самая крупномасштабная катастрофа в истории с самыми непоправимыми последствиями за все существование нашей планеты. Ведь если женщине становится известно о тайне, то вскоре о ней становится известно и всему её ближайшему окружению, не говоря уже о том, что о ней узнают даже те люди, которые не входят в список её «доверенных лиц». Как у этих прелестных созданий получается оповестить весь мир о том, что должно было быть тайной, навсегда останется одной из самых удачных загадок Вселенной. Потому что мужчине уж точно не понять подобного таланта.

Он легко улыбнулся, а затем посмотрел на свои наручные часы. Они показывали половину восьмого. Дженнифер заверила его, что уйдет с работы в семь, а это значит, что если она не нарушила данного ему обещания, то должна уже вот-вот придти. Он почувствовал, как сердце внезапно стало стучать быстрее. Всё ли он сделал правильно? Все ли подготовил так, чтобы суметь оправдать её ожидания? Не разочарует ли он её? Черт возьми, так сильно он не волновался ещё никогда в своей жизни. Ещё никогда не было ничего более важного, чем её эмоции. Он хотел бы склонить весь мир к её ногам. Если бы только она позволила ему. Если бы только перестала бояться.

Но нет, он не собирался сидеть сложа руки и ждать, пока девушка, без которой он не представляет своего существования, наконец, сможет принять его в свою жизнь так, как он в этом нуждается. Он собирался сделать все возможное для того, чтобы она почувствовала, что именно с ним её чувства всегда будут в сохранности. Что именно он сможет наполнить её жизнь смыслом. Он научит её рисковать. Научит доверять своему сердцу. Развеет все сомнения и покажет иную сторону медали. Ту, которую она, возможно, ещё не готова увидеть. Но к которой он обязан её подтолкнуть.

Дилан услышал, как в замке стал поворачиваться ключ и тут же отошел в тень, которая позволяла ему оставаться в недосягаемости от любых глаз в этой квартире и в то же время видеть все, что в ней происходит. Он услышал, как Дженнифер осторожно положила металлическую связку на столик, и позволил себе поднять голову вверх. Её образ он узнал бы из тысячи. Даже сейчас, не видя её лица, но чувствуя её сладковатый запах и неровное, чуть сбившееся дыхание. Ему казалось, что её сердце колотится даже сильнее, чем его собственное. Так отчетливо он слышал каждый его стук.

Её еле слышное дыхание заставило его затаить собственное и медленно опустить руки вниз. Она ещё не видела всего того, что он сделал, потому что обзор ей преграждал небольшой выступ стены, и он не мог справиться с чувством волнения, которое заставляло все его тело подрагивать в страхе. Он вел себя, как чертов подросток. Мальчишка, который впервые оказался на свидании с девушкой и теперь совершенно не представлял, что нужно делать. Боже, он и подумать не мог, что когда-либо будет чувствовать подобное. Что кто-либо заставит его испытывать… такое.

Он заметил, как Дженнифер попыталась найти руками включатель, и уже собирался было сорваться с места, чтобы остановить её, но увидел, как тоненькие пальчики мгновенно замерли, когда глаза поймали яркие горящие отблески, отражающиеся на полу. Она сделала несколько медленных, слегка неуверенных шагов вперед, пока не вышла за пределы полной темноты, и тут он смог достаточно и во всех деталях разглядеть её лицо. Смог увидеть, как заблестели её глаза, почувствовать, как сильнее застучало сердечко и как участилось дыхание. Она не глядя ступила на порог, отделяющий гостиную от коридора, но мгновенно замерла, почувствовав нежное прикосновение цветков к босым ногам. Её взгляд опустился вниз, поэтому он не мог увидеть эмоции, отражающиеся на её лице, но, зато, все также отчетливо слышал биение её сердца. Дженнифер осторожно опустилась на корточки и позволила своим пальцам со всей присущей ей чувственностью пробежаться по красным бархатным лепесткам. Он будто бы ощутил её невольную улыбку. Представил, как она блаженно прикрыла глаза, разрешая нескольким слезинкам скатиться по щекам, и ощутил, как что-то теплое начинает заполнять его. До самых краев. Не оставляя пустовать ни дюйма.

Когда она медленно подняла свой взгляд вверх, Дилан ощутил, что тонет в её прекрасных голубых глазах. Ему показалось, что время всего мира моментально остановилось, потому что она попросила стрелки на часах продлить это мгновение ещё ненадолго. Еще на несколько секунд. И он мог бы поклясться, что они в одно лишь мгновение исполнили её заветное желание.

Он наблюдал за тем, как она приподнялась и сделала несколько неторопливых шагов вперед. Она внимательно оглядывала каждую из сотен свечей, горящих в комнате, словно пыталась сохранить их все до единой в своей памяти и запечатлеть эту картину в своем сердце.

Не в силах оторвать от неё своего взгляда, Дилан бесшумно задвигался вдоль стены, а затем, оказавшись у Дженнифер за спиной, медленно вышел из тени и сделал несколько шагов по направлению к ней. Он остановился лишь когда ощутил тончайший клубничный запах, исходивший от её волос, после чего неторопливыми движениями положил руки ей на плечи и наклонился вперед, нежно касаясь губами её обнаженной ключицы. Она тут же тихо выдохнула, а затем осторожно откинула голову назад, и уже через мгновение прижалась спиной к его груди и обвила рукой его шею.

- Тебе нравится? – Прошептал Дилан, еле ощутимо касаясь губами мочки её уха.

- Безумно, - почти неслышно выдохнула она. Он легко улыбнулся и прикрыл глаза, наслаждаясь её близостью и сладковатым запахом её любимых духов. Ощутив, что она начинает разворачиваться, он выпустил её из рук и поймал взгляд её голубых глаз. – Ещё никто и никогда не делал для меня ничего подобного.

Дилан осторожно заправил локон волос за её ухо, а затем взял в свои ладони её лицо и пристально посмотрел в её синие морские глубины.

- Потому что это должен был сделать лишь я, - так же тихо ответил он. – Ведь ты только моя, Дженни. Только моя.

Большим пальцем он ласково вытер слезы, которые снова потекли по её щекам, после чего наклонился и поочередно поцеловал её в каждое подрагивающее и мокрое от соленой воды веко. Он слышал её учащенное сердцебиение и неровное дыхание. Чувствовал, как бешено стучит её пульс и как дрожат руки. Он не хотел отпускать её даже на долю секунды и ощущал лишь одну единственную потребность: всегда делать её счастливой.

- Иди сюда, - он осторожно потянул её, медленно направляясь вглубь комнаты и ведя Дженнифер по дорожке из красных роз. Дилан расцепил руки только лишь для того, чтобы выдвинуть скамейку, а когда она не спеша опустилась на мягкую подушку, слегка придвинул её и, обойдя с другой стороны, опустился рядом с ней.

- Ты так сильно не хотел быть вдали от меня? – Спросила Дженнифер, поворачивая к нему свою голову.

- Что?

Она невольно улыбнулась.

- Обычно все организовывают так, чтобы девушка и парень сидели на некотором расстоянии и смотрели друг другу в глаза, - ответила она. – Но ты сделал иначе.

Дилан немного помолчал, а затем придвинулся ближе, не смея отрывать от неё своего взгляда.

- Зачем мне смотреть в твои глаза на расстоянии, если я могу коснуться тебя в любой момент, когда захочу? – Прошептал он, заставляя Дженнифер задышать чаще. – Если я могу взять тебя за руку… или сделать так, - он поднял свою руку и провел большим пальцем по линии её губ. Она задрожала и инстинктивно приоткрыла губы, побуждая его опустить на них свой взгляд. – Как я могу находиться вдали от тебя, если я чувствую, что умираю каждый раз, когда не могу просто услышать твой голос… как я могу находиться в дали от той, которая заставляет мое сердце так сильно стучать… вдали от той, без которой я просто не могу дышать… - Дилан взял её за руку, а затем поднял глаза вверх. – А разве человек может не дышать?…

Её глаза снова заблестели, и он увидел, как они наполнились слезами. Её губы слегка задрожали, а затем он почувствовал, как что-то прохладное коснулось его лица. Он на мгновение прикрыл глаза, позволяя себе насладиться ощущением невероятного тепла, которое дарили ему её руки, а затем слегка повернул голову вбок и, все ещё не открывая своих глаз, поцеловал внутреннюю сторону её ладони. Она сильнее прижала её к его лицу, а затем он почувствовал, как она высвободила свою вторую ладонь, которую он до этого момента крепко сжимал в своей руке, и это заставило его посмотреть на неё. Она обхватила руками его лицо и заглянула ему в глаза с такой нежностью и любовью, что он даже на какое-то время перестал вдыхать в легкие воздух.

- Тогда не смей находиться вдали от меня, - шептала она, пока по её лицу струились слезы, - слышишь? Если ты не можешь дышать, тогда и я не могу. Я не могу дышать без тебя, Дилан. Я не хочу дышать без тебя… я… я даже не буду пытаться! Если ты оставишь меня, то я…

Она тараторила так быстро, что даже вызвала у него невольную улыбку.

- Дженни, - он накрыл её ладони своими, а затем заставил их медленно заскользить вниз. Она замолчала и беспомощно уставилась в его глаза, словно пыталась ухватиться за них, как за спасательный круг. Все внутри у него мгновенно сжалось. – Я обещаю… я никогда не оставлю тебя. Пусть даже сами Небеса разверзнутся. Пусть нас захочет разделить сама Вселенная. Пусть я умру. Но никогда не покину тебя, слышишь? Даже после смерти я найду дорогу к тебе.

Дженнифер тут же подалась вперед и с силой прижалась к его груди, зарываясь лицом ему в шею. Он ощущал её прохладные слезы на своей коже и слышал все её мысли так отчетливо, словно она произносила их вслух. Дилан обнял её, позволяя ей с ногами забраться на скамейку и удобно устроиться на его теле. Он знал, что только так она чувствовала себя в безопасности. Так она говорила ему «Я верю тебе. Я доверяю тебе». Он должен доказать ей, что чувствует то же самое.

- Ты всегда плачешь… - неожиданно прошептал он, а затем слабо улыбнулся. – Совершенно по любому поводу и даже без него. Скажи, есть хотя бы малейшая вероятность, что я смогу избавить тебя от этой привычки?

Он услышал, как она улыбнулась сквозь слезы, а затем замотала головой и сильнее зарылась в его рубашку.

- Боюсь, тебе придется с этим жить. И терпеть меня. Скажи, ты готов терпеть меня со всеми моими выходками до самойсмерти?

Он искренне рассмеялся и слегка откинул голову назад.

- Дженни…

Он ощутил, как она тут же приподнялась. Её пронзительные глаза уже смотрели глубоко внутрь него, а брови были приподняты в удивлении. Это было невероятно, но слез на ресницах уже почти не было.

- Это твой ответ?

Улыбка с его губ тут же исчезла, и он замолчал, практически не шевелясь и стойко встречая её твердый взгляд. Он ведь хотел рассказать ей о том, что у него на сердце, верно? Хотел, чтобы она была уверена в нем целиком и полностью, и чтобы внутри у неё никогда не было и толики сомнения в том, что она для него целая жизнь. Он ждал лишь подходящего момента, чтобы сделать то, что задумывал, но не рассчитывал, что он наступит так быстро. Хотя, возможно, это и к лучшему. Ведь именно о таком моменте он и мечтал.

- Давай, пойдем, - он взял её за руку и поднялся на ноги.

- Куда? – Непонимающе спросила она. – Ты не ответил на мой вопрос!

- Потерпи немного, сейчас ты получишь свой ответ.

Он потянул её на себя, заставляя Дженнифер встать следом.

- Что ещё ты задумал? – Спрашивала она, следуя за ним через всю гостиную.

- Увидишь.

- Что? – Весело улыбнулась она. – Собираешься расправиться со мной? Я так и знала, что все парни одинаковые. Как только девушка говорит что-то вроде «до самой смерти», вы бежите, как ошпаренные, куда глаза глядят.

- Я не бегу, а иду. – Усмехнулся Дилан, подводя её к стеклянным дверцам.

- Это не так важно для… зачем ты ведешь меня на балкон? Если собираешься скинуть меня вниз, то знай, у тебя ничего не получится! Ты никогда не избавишься от меня после того, что сказал в гостиной. Сам Бог был свидетелем, Дилан, и теперь, если что-нибудь со мной случится, я приду к тебе после смерти и не дам тебе покоя! Ты же смотрел фильм «призраки бывших подружек»? Если нет, то посмотри, и тогда ты узна…

Она не успела договорить, потому что Дилан мгновенно притянул её к себе. Их лица практически соприкасались. Они чувствовали дыхание друг друга на своей коже и ощущали, как их сердца бьются в унисон. Казалось, что невозможно быть ещё ближе, чем они есть сейчас. Дилан медленно провел рукой вдоль ей бедра, услышав, как она практически бесшумно выдохнула, а затем остановился в нижней части спины. Дженнифер стояла с закрытыми глазами, стараясь дышать как можно ровнее, но его прикосновения действовали на неё совсем по-другому – они попросту лишали её этой способности.

- Ты слишком много говоришь, - прошептал он, не сводя с её лица своего пристального взгляда. Её губы инстинктивно приоткрылись, пропуская внутрь хотя бы немного воздуха, но этого все равно было катастрофически мало. И он ощущал, с каким трудом она сохраняла самообладание. – Это очень вредная привычка, Дженни.

- Дилан…

- Молчи, - он закрыл её рот своим указательным пальцем, и она снова задохнулась. Им казалось, что они сближаются друг с другом в первый раз. Что до этого момента они оба сдерживали свои чувства, а сейчас, в эту секунду, позволили им вырваться наружу. Они оба играли, но оба этого не осознавали.

Дилан убрал свой палец от её губ, а затем достал свой мобильный и, не глядя, пробежался пальцами по сенсору. Когда прозвучали первые мелодии саксофона, Дженнифер тут же распахнула свои глаза и подняла голову вверх. Не прерывая зрительного контакта, Дилан нашел её руку и переплел её пальцы со своими, другой ладонью сильнее прижимая её к себе. Они начали медленно двигаться и ни один не смел отводить взгляда в сторону, продолжая смотреть своему партнеру прямо в глаза. Оба слушали слова песни с такой сосредоточенностью, что каждая мысль, отражающаяся в их глазах, начинала писать их собственную историю. Даже когда человек понимал, что песня не отражает того, что происходит в его жизни, он все равно находил в ней хоть что-то, что ясно говорило ему: «Это обо мне. Это о нас». Каждый понимал смысл произнесенных исполнителем слов по своему… и только некоторые из сердец могли услышать истинные эмоции и чувства, с которыми эти звуки слетали с губ. В их «беззаботном шепоте» таилось то, что было подвластно понять лишь немногим. Лишь тем, чьи сердца были так же чисты и полны любви, а пальцы так же крепко переплетены. Лишь тем, для кого каждое мгновение вместе было чем-то особенным и невероятно ценным, а каждая минута порознь была самой сильной мукой на свете.

- Дженни, - неожиданно прошептал Дилан, не в силах сдерживать потока своих чувств.

- Ммм… - услышал он слабый звук, говоривший о том, что она все ещё находилась где-то между реальностью и сном.

- Этот танец – мое тебе обещание. - Она внимательно смотрела на него, а он боялся сделать хотя бы малейшее неосторожное движение. - Я никогда и никого не буду держать за руку так, как тебя… никогда и ни с кем не посмею двигаться в такт сердцебиению… я хотел бы всегда… все то время, что мне отведено… жить лишь этим танцем с тобой…

Дженнифер молча наблюдала за выражением его глаз, а когда он приблизился к ней ещё на несколько дюймов, не смогла удержаться и слегка опустила ресницы вниз. Нежным касанием Дилан пробежался пальцами по её щеке, почувствовав, как её сердце начало стучать сильнее, пульс участился, а дыхание перехватило. Дилан до безумия хотел поцеловать её и крепко сжать в своих объятиях, но вместо этого лишь медленно отстранился, моментально встречая непонимающий взгляд голубых глаз.

Дилан осторожно взял её за руки и подвел к самому краю. Он задержал свой взгляд на её лице лишь на мгновение, а затем обратил его по направлению к ночному городу. Дженнифер тоже повернула голову в сторону, все ещё не до конца понимая, что происходит, а затем замерла.

Обыкновенные высотные здания, которые она видела перед собой каждый вечер и которые стали простой деталью её жизни, сейчас были самым прекрасным зрелищем на свете. Они были подсвечены розовым светом и представляли собой невероятный спектр: чем выше к небу поднимались её глаза, тем слабее оттенялся цвет. Наверху окна светились зеленоватым цветом, а где-то переходили в нежно фиолетовый, создавая такую невероятную гамму цветов, что просто захватывало дух… но не это было тем что заставило слезы вновь скатиться по её щекам. Нет, совсем не это. А то, что она увидела спустя несколько секунд. Огни всего города моментально погасли, и, казалось бы, оставили весь мир спокойно спать, но затем, спустя всего некоторое мгновение, начали поочередно загораться лишь те из них, которые были избраны для этого специально. Дилан видел, как она перестала дышать, когда начинала осознавать, что за надпись вырисовывается на стенах высоток, и как с усилием она стиснула своими пальцами перила. Что она чувствовала в этот момент? О чем думала? Какое решение принимала?

Дилан интуитивно потянулся к карману своего пиджака и ухватился за маленький предмет, надежно спрятанный там от посторонних глаз. Он сделает это сейчас. Развеет все её сомнения раз и навсегда. И ответит на все её озвученные и немые вопросы.

- Почему ты просишь меня быть твоей? – Её шепот и слезы в глазах заставили его замереть. – Разве это уже не так? Разве ты не чувствуешь этого?

- А ты чувствуешь? – Немного помедлив, спросил он. – Тебе достаточно того, что ты имеешь?

Дженнифер подошла к нему вплотную и осторожно положила свои ладони ему на грудь.

- Я имею все, о чем раньше могла лишь мечтать, – начала она, не отрывая от него своего взгляда, – и все это мне подарил ты, - её губы тронула легкая полуулыбка. – Я безумно люблю тебя, Дилан. И я знаю, что ты тоже меня сильно любишь… а теперь скажи мне, разве я могу просить тебя о чем-то ещё?

- Ты можешь просить меня о чем угодно, Дженни, – тихо говорил он. – Обо всем, что сделает тебя счастливее.

- Я уже счастлива, - ответила она. – И того, что есть сейчас, мне вполне достаточно. – Она замолчала, внимательно разглядывая его лицо, а затем он ощутил, как её ладони заскользили по его груди и всего через мгновение обвили его шею. – Поверь мне, Дилан, - снова зашептала она. - Большего мне не нужно.

Дженнифер приподнялась на носочки, касаясь его губ в легком, но продолжительном поцелуе, а затем прижалась к нему всем телом, зарываясь лицом в его рубашку. Он медленно опустил голову вниз, бросая свой взгляд на карман пиджака, в котором до сих пор держал свою руку, сжимающую маленькую бархатную коробочку. «Порой, нашим планам не суждено осуществиться именно тогда, когда мы их задумываем. Порой, жизни наскучивает игра, которую она ведет, и она меняет её правила. Порой, мы слишком опьянены собственными желаниями, что с закрытыми глазами следуем тому, что шепчет нам наше сердце. И порой, то, с чем мы сталкиваемся, заставляет нас очнуться, чтобы вновь вернуться в реальность», - Дилан позволил себе еще всего на мгновение ощутить прикосновение бархата к своей коже, а затем разжал пальцы, позволив своей мечте так и остаться несбыточной.

***

Дженнифер нахмурилась, ощутив лучик яркого солнечного света, настойчиво и беспринципно проникающего в её комнату, и со стоном отвернулась, тут же врезаясь во что-то большое и твердое. Дилан. Её мужчина. Любимый мужчина, устроивший ей лучший вечер в жизни. Она ещё не до конца проснулась, но уже могла здраво мыслить и рассуждать. Могла вспоминать о прошлой ночи и без сомнения быть уверенной в том, что она была лучшей. Господи, кто бы знал, что она почувствовала, когда только переступила порог! Какие эмоции испытала! Столько раз, сколько она плакала за прошедший вечер, она не плакала ещё никогда в своей жизни. Но то были слезы счастья. Слезы благодарности и любви к человеку, который дарил ей безграничное желание жить.

Дженнифер слегка и не спеша приоткрыла свои глаза и тут же замерла, увидев перед собой родное и любимое лицо. Дилан выглядел таким по-детски наивным, когда спал. Таким… умиротворенным и до невозможности спокойным. Словно не существовало больше никаких проблем. Словно не было забот и трудностей. Будто бы это был лишь их маленький мирок, и в нем они позволили себе забыть абсолютно обо всем, что до того момента было в их жизнях.

Персей мирно спал на подушке над головой Дилана, свернувшись в маленький клубочек и умиротворенно посапывая, словно чувствовал, что находится в самом безопасном месте во всем мире. Удивительно, как животные могут чувствовать людей – они никогда не ошибаются и тянутся лишь к тем, чьи сердца наполнены искренностью и добротой. К тем, кто всегда готов защитить и никогда не причинит боль.

Дженнифер улыбнулась, когда заметила, как Дилан насупился от того же лучика света, что и она всего несколько минут назад и подняла свою ладонь вверх, запрещая солнцу беспокоить сон её любимого.

Вчера вечером он сказал ей так много важных слов, а она даже не смогла достойно ответить ему. Что она сделала для него? Что смогла ему дать? Почему он так сильно её любил и был готов склонить к её ногам весь мир? Господи, неужели это и было настоящее счастье… то, которое является бесценным подарком свыше. То, за которое идет многовековая борьба. То, которое имеют возможность получить лишь немногие. Неужели это было оно…

Дженнифер почувствовала нежное и теплое прикосновение к своему запястью, и тут же отвлеклась от своих мыслей, наблюдая за тем, как Дилан ласково опускает его вниз.

- Твоя рука уже, наверное, затекла, - сонно пробормотал он.

- Я бы потерпела, - так же тихо ответила она.

- Моя женщина не будет терпеть из-за меня, - он поднес её ладонь к своему лицу и прижался к ней губами, мгновенно вызывая на её устах невольную улыбку. – Или я просто перестану себя уважать.

- Если бы я знала, что ты такой галантный, то уже давно бы охомутала тебя, - сказала Дженнифер, побуждая Дилана искренне рассмеяться.

- Охомутала? Правда?

- А что, разве это не так? – Она инстинктивно придвинулась ближе к его губам. - Я тебя не охомутала?

Её взгляд пробежался по его широким плечам и крепкой груди, спускаясь все ниже и ниже к границе, на которой начиналась простынь.

- Вообще-то, я думал, что это я тебя охомутал, - довольно заключил Дилан, заводя руки за голову и все так же не открывая своих глаз. – И судя по тому, что это ты сейчас не можешь оторвать своего взгляда от моего обнаженного тела – так оно и есть. Ты сходишь с ума от меня, признай это.

Дженнифер округлила свои глаза и интуитивно открыла рот, не веря в то, что он сказал это. Его самодовольная ухмылка и расслабленное лицо заставили её тут же возмутиться.

- Ты… ты… самый невыносимый мужчина на свете!

- От которого ты без ума, - улыбаясь, сказал он.

- Нет! И нет в тебе совершенно ничего особенного!

Дженнифер хотела было отодвинуться от него, но тут же ощутила, как резко переворачивается на спину и с обеих сторон блокируется его массивными руками. Она не успела ничего сообразить, как уже была приперта к постели и на неё смотрели самые сексуальные глаза на всем свете.

- Совсем ничего? – Прошептал он, заставляя её в мгновение ока ощутить невероятную сухость в горле, дрожь по всему телу и мольбы о близости, которые появились сразу же, как только он стал так близко к ней.

- Ничего, - тихо выдавила она из себя, предпринимая тщетные и бесполезные попытки выскользнуть из-под его тела.

- И ты не сходишь по мне с ума? – Спросил он, при этом, не прерывая зрительного контакта. Дженнифер снова собиралась дать отрицательный ответ, но тут же ощутила, как его рука легла на её бедро и медленно скользнула вниз. Её дыхание перехватило, и она еле сдержала стон, который уже был готов вырваться наружу. – Скажи, - продолжал он, – что ты не чувствуешь необходимости во мне.

- Нет, - на выдохе прошептала она, пока её тело предательски реагировало на его прикосновения.

- Скажи полностью, Дженни, - его рука добралась до оголенной области её живота, и он стал медленно задирать её майку вверх. – Скажи, что не теряешь рассудок, когда я касаюсь тебя.

- Не… - она задохнулась, когда его пальцы слегка оттянули край её трусиков.

- Скажи, что тебя совсем не волнует, что я так близко к тебе. И что ты не хочешь меня.

Она инстинктивно сползла вниз и прикрыла глаза, все еще пытаясь сохранять последние и малозначительные остатки своего здравого смысла.

- Дилан…

- Скажи, - его горячее дыхание обожгло её шею, - и тогда я остановлюсь. Скажи, что сходишь от меня с ума.

- Я…

- Продолжай, - шептал он, покрывая её шею нежными поцелуями.

- Я от тебя…

- Да… - растягивал он, наслаждаясь каждой секундой её беспомощности. Господи, неужели он и правда заставит её сказать это!

- Я…

- Милая! Ты дома? – Знакомый голос с нижнего этажа заставил их обоих замереть. А затем, окончательно осознав происходящее, Дженнифер резко распахнула свои глаза.

- О, Боже, это мама, - ошарашено прошептала она.

- Замечательно, мне пойти поздороваться? – Улыбнулся Дилан.

- Нет! – Она резко оттолкнула его и вскочила с постели, накидывая свой шелковый халат и засовывая ноги в тапочки. Пока Дженнифер завязывала волосы в хвост, то заметила, как Дилан довольно лежит на постели и даже и не думает шевелиться. – Почему ты ничего не делаешь?!

- Я хотел выйти поздороваться, но ты запретила мне, - ответил он, широко улыбаясь и снова заводя руки за голову. – Поэтому иди вниз одна, а я ещё посплю.

- Дилан, перестать сейчас же, а не то…

- Милая, ты наверху? Я поднимаюсь!

Голос матери заставил Дженнифер удариться в панику, а она почти никогда не паниковала. Боже. Боже. Боже. Что же ей делать?! Как выйти из сложившейся ситуации и не возыметь ещё больше проблем, чем у неё уже есть? Она беспомощно озиралась по сторонам, а затем замерла, когда её взгляд случайно упал на открытую дверцу гардероба.

- Залезай в шкаф.

- Прости? – Не понял Дилан.

- Залезай в шкаф! – Повторила она, подбегая к краю кровати и за руку поднимая его с постели.

- Шутишь? – Спросил он, заставляя её на мгновение посмотреть ему в глаза.

- А похоже?

- Не то что бы…

Она кивнула.

- Поэтому, залезай, - Дженнифер толкнула его в сторону своего огромного платинового шкафа, на ходу подбирая его одежду и швыряя ему в лицо.

- Я не полезу…

- Ещё как полезешь, - прошипела она. – Ты же хочешь продолжить наши отношения и при этом не объяснять моей маме, почему мы оба не готовы к свадьбе?

Дилан усмехнулся.

- Дженни, твоя мама современная женщина, она все поймет…

- Ага, - нервно усмехнулась она. – Ты и опомниться не успеешь, как она уже начнет рекомендовать тебе своих знакомых ювелиров. А когда опомнишься, уже будешь стоять в чертовом смокинге и надевать мне кольцо на палец. Залезай, говорю! – Прошипела она, пихая его внутрь, и уже собиралась было закрыть дверцы, но он придержал их.

- Что плохого во всем этом?

Она вздохнула.

- Например, то, что мы оба не готовы, - она снова попыталась закрыть шкаф, но он не позволил ей.

- Я никогда не говорил, что не готов.

Дженнифер застыла, внимательно смотря на человека, который стоял перед ней в куче висевших женских платьев, и её пальцы непроизвольно разжались. Ей вдруг показалось, что она ослышалась, и что он на самом деле не говорил этой нелепой глупости. А даже если и сказал, то просто оговорился, верно? Этим вечером на балконе, когда он сказал, что она может попросить его о чем угодно, ей до боли захотелось прижаться к нему и сказать: «женись на мне». Но разве она могла? Просто взять и спугнуть человека, который так много значит для неё, несколькими невинными словами, которые она мечтала услышать всю свою жизнь. Она знала Дилана достаточно долго, чтобы понимать, что такой человек, как он, никогда не будет готов к браку. Так могла ли она испортить то прекрасное, что было между ними, только лишь из-за собственных глупых грез? Только из-за мечтаний о белом платье и клятвах перед Богом? Она не смогла бы жить без него. Именно поэтому не осмеливалась давать ему даже малейшего намека на что-то большее между ними.

Дженнифер ощутила, как её руки медленно скользнули вниз, а затем увидела закрывающиеся дверцы шкафа как раз в ту самую секунду, когда Пэгги ворвалась в спальню.

- Милая! Вот ты где! Почему ты не отвечала мне?

Она направилась к дочери с широкой улыбкой на губах и раскрыв свои руки для объятий.

- Мама, - тихо и все ещё растерянно пробормотала Дженнифер, позволяя своей матери обнять себя. Она очень скучала по родительской ласке и, не смотря на неловкость всей ситуации, была рада, что её мама оказалась рядом с ней именно в этот момент. - Я не думала, что ты приезжаешь уже сегодня.

- Донна жить не может без своей блинной, - отмахнулась Пэгги, отстраняясь от дочери, - а я больше не могла слушать, как она скучает по собственной стряпне и надоедливым клиентам, - её мама расплылась в широкой улыбке, - но мы все равно замечательно провели время. Думаю, что это был лишь небольшой старт для наших будущих путешествий.

- Я очень рада, что все прошло хорошо, - Дженнифер взяла руки мамы в свои ладони и крепко сжала их, улыбаясь её присутствию. – Но почему ты не сообщила мне, что заедешь? Я бы встала пораньше, приготовила завтрак…

- Милая, к чему все эти хлопоты? – Прервала её Пэгги. – Я приехала к тебе не для того, чтобы загружать ещё большей работой. Просто хотела увидеть тебя перед тем, как ты снова увязнешь в своих делах на целый день.

- Наш журнал…

- … требует больших усилий и отнимает много времени, - закончила за неё Пэгги, а затем устало выдохнула, - знаю. Вы с Эммой просто парочка ненормальных, раз вам нравится всю свою жизнь посвящать работе.

Дженнифер улыбнулась.

- Гены, мама, от них никуда не денешься.

- Тогда где же в тебе мои гены? – Улыбнулась Пэгги. – Или ты переняла у меня лишь неудачи в личной жизни? – Эти слова заставили улыбку её матери мгновенно померкнуть. - Если это так, милая, то мне очень жаль, что я передала это тебе по наследству…

- Нет, мама, не говори так, - Дженнифер сильнее сжала материнскую ладонь.

- Знаешь, каждый день я молю Бога о том, чтобы он послал тебе прекрасного человека, который любил бы тебя больше жизни. И каждый день прошу Его уберечь от моих ошибок, - Дженнифер хотела было ответить, но Пэгги не позволила ей. - Обещай мне, что не повторишь мою Судьбу. Обещай, что никогда не примешь решения, которое сделает тебя несчастной.

- Мама…

Рука её матери ласково скользнула по её щеке, и Дженнифер прижала её своей ладонью, не желая расставаться с этим теплом. Она заметила, как в глазах её родного человека заблестели слезы.

- Я могу все пережить и вынести. Но не хочу знать, что кто-то причиняет тебе боль, - Пэгги медленно завертела головой. - Для матери нет большего горя, чем видеть, как страдает её ребенок.

Дженнифер быстро закивала, чувствуя, как что-то начинает тянуть в области груди, а затем ощутила, как по её щеке скатилась одинокая слеза.

- Я обещаю, мама… твои дети будут самыми счастливыми.

Пэгги улыбнулась сквозь слезы, а затем со всей заботой и любовью заправила выбившийся темный локон за её ухо.

- Я люблю тебя, милая.

- И я тебя, мама, - она бросилась в её объятия, позволяя своим слезам частично выплеснуться наружу. Она не должна была плакать. Не должна была оголять своих чувств. Но ощущала, что с каждой секундой ей становится все труднее сдерживать свои эмоции. Особенно при маме и особенно после тех слов беспокойства, которые так сильно терзали её материнское сердце.

- Полно, дочка. Ну-ну… не плачь, дорогая, - Пэгги гладила её по голове, и Дженнифер чувствовала, как успокаивается. Никакие объятия на свете не могут быть роднее и ближе, чем объятия матери. Они самый искренний и самый бесценный наш подарок. - Милая, - она слегка отстранилась, но только лишь для того, чтобы обхватить своими ладонями её лицо и смахнуть слезы с влажных щек. - Тебе ещё предстоит долгий и трудный день в редакции, а ты уже раскисла. Все станут называть тебя Грозным Кислым Лимоном, как когда-то называли твою тетю, когда она, не высыпаясь, бродила по офису и нагоняла страх на всех без исключения.

Эти слова заставили Дженнифер улыбнуться, и её мама тоже не удержалась от улыбки.

- Вот так уже лучше, - Пэгги улыбнулась шире, а затем сказала: - выпей кофе и беги на работу. А я поеду к своему внуку, по которому я безумно соскучилась!

- Ты даже не позавтракаешь? – спросила Дженнифер, тут же прекращая улыбаться.

- Нет, милая, и не уговаривай, - настаивала она, - у тебя и без меня полно незавершенных дел, - улыбка матери заставила Дженнифер замереть, но она не позволила ей задать вопроса, потому что быстро продолжила. - Обо мне не волнуйся, я уже позвонила Сарочке, она ждет меня со своими фирменными вафлями. Приезжай вечером после работы, я скажу Максу, чтобы приготовил твою любимую лазанью.

- Хорошо, - снова улыбаясь, кивнула она, - я постараюсь.

- Значит, договорились.

- Я провожу тебя, - Дженнифер направилась в сторону двери, невольно кинув взгляд на платяной шкаф и немного нервно поправляя свой халат. Дилан слышал их разговор… слышал все от начала и до конца, и не было и шанса, что он упустил хотя бы одно произнесенное слово. Она не знала, хорошо это было или плохо, но в одном была уверена наверняка – этого было уже не исправить.

Пэгги открыла входную дверь, заставляя Дженнифер ощутить легкую прохладу, проникающую в дом, и отвлекая её от уносящих её вдаль мыслей.

- Мама…

Пэгги обернулась, так и не выйдя за порог.

- Да, милая?

Дженнифер немного замялась, чувствуя, как душно становится в помещении, не смотря на ветерок, а затем скрестила руки на груди и подняла голову вверх, встречаясь с теплыми материнскими глазами.

- Как женщине понять, что мужчина готов быть рядом с ней? – Её шепот был неуверенным, и каждое слово отзывалось какой-то невыносимой мукой в сердце. - Я хочу сказать, что он готов… - её рот беспомощно открывался и закрывался, и она никак не могла закончить предложение до конца.

- …связать с ней свою жизнь? – Пришла ей на помощь Пэгги. Дженнифер выдохнула, а затем осторожно кивнула. Так осторожно, что этот жест могла бы понять лишь мать. И никто иной. Женщина сделала несколько шагов вперед и снова встала рядом с дочерью. – Порой, нам бывает очень непросто понять мужчин, милая. Так же, как и им бывает непросто понять нас. Бог учел это, когда создавал два настолько неодинаковых создания, которые испокон веков являются дополнением друг друга. Мы настолько разные, что очень часто задаемся вопросом: «А сможем ли когда-нибудь сосуществовать бок о бок? Сможем ли когда-нибудь жить в мире и согласии?» - но даже не задумываемся о том, что если бы ответ на этот вопрос был отрицательным, то Богу пришлось бы признать свою ошибку. А Бог никогда не ошибается, дорогая. Он создал мужчину и женщину, как две половинки одного целого. А для того, чтобы они чувствовали это – дал им сердце. Ты можешь ответить на этот вопрос лишь прислушавшись к себе. Лишь дав своим чувствам возможность говорить за тебя.

- А если… если я боюсь совершить ошибку? Боюсь сделать неосторожный шаг и потерять что-то важное, без чего не смогу жить?

Пэгги взяла руки дочери в свои ладони и крепко сжала их.

- Жизнь никогда не дает нам испытаний, через которые мы не смогли бы пройти. Это люди сдаются, потому что теряют веру. – Дженнифер опустила голову вниз, но Пэгги приподняла её за подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза. - Если ты что-то потеряешь, значит, это никогда тебе не принадлежало. Только истинные отношения могут выдержать абсолютно всё. Включая нелепые ошибки и неосторожные шаги.

Дженнифер кивнула так же легко, как и в первый раз, а затем Пэгги улыбнулась и, в последний раз, задержав на дочери свой взгляд, вышла за дверь.

- И милая, - она слегка развернулась в пол оборота, - я думаю, что тебе стоит позаботиться о вентиляции в своем шкафу, - её губы тронула улыбка, которая заставила Дженнифер мгновенно замереть. - Кто знает, как долго продлится наш следующий разговор.

Когда она, наконец, покинула её этаж, Дженнифер пришло на ум лишь два простых слова:

Вот черт!

Глава 20

Дженнифер переступила порог комнаты, и тут же замерла, когда её взгляд упал на полуобнаженного мужчину, стоявшего возле раскрытого платяного шкафа. Он уже натянул на себя джинсы и теперь застегивал их, совершенно не замечая, что она наблюдает за каждым его движением. Его голова была слегка приопущена, а руки напряжены настолько, чтобы иметь возможность продемонстрировать ей всю свою мощь и силу. Она до сих пор не верила, что эта внушительная и мужественная гора, готовая лишь при малейшем тревожном звоночке превратиться в огромнейшую скалу, полностью принадлежала только ей одной. И что она могла встать за неё в любой момент, когда только пожелает.

Дженнифер почувствовала, как сердце моментально сжалось. Больше всего на свете она боялась лишиться всего этого. Боялась потерять эти чувства, эти ощущения и эти моменты. Раньше она даже не думала, что этот мужчина когда-либо станет столь значимой частью её жизни, а теперь просто не представляла, как дышала бы, если бы он решил уйти. Она просто не смогла бы существовать вне того мира, который он ей подарил. И это было вовсе не преувеличение. Просто Дилан Бейли действительно был всей её жизнью.

- Эй, - Дилан повернул к ней свою голову, - тебя не учили, что подсматривать нехорошо?

Дженнифер подождала, пока он подойдет достаточно близко, а затем игриво обвила руками его шею.

- Боюсь, что когда ты появился в моей жизни, я забыла все хорошие манеры.

- Тогда я должен исправить это и преподать тебе несколько особо важных уроков, - тихо сказал он, обнимая её за талию.

- Ммм… - она сделала вид, что задумалась, - пожалуй, я смогу выделить несколько внерабочих часов и побыть твоей ученицей.

- Лишь несколько часов? – Осторожно спросил он, пока его руки теснее прижимали её к его телу. – Так мало?

Дженнифер изо всех сил старалась не смотреть на его губы, чтобы окончательно не потерять над собой контроль, но её голос уже отказывался повиноваться.

- Вы слишком ненасытны, профессор.

- Ты даже не представляешь, насколько, - она ощутила его горячее дыхание на своей коже, и мгновенно почувствовала, как по телу побежали мелкие мурашки. Её глаза инстинктивно закрылись, пульс участился, сердце застучало сильнее, а дышать стало так невыносимо тяжело. Господи, когда он находился так близко к ней, когда касался её и что-то еле уловимо шептал, то заставлял некогда рациональную и сильную женщину становиться безвольной куклой, полностью подчиненной его воле. Он мог дергать абсолютно за любые ниточки, мог просить её обо всем, чего хотел, и каждое его желание, каждый приказ имел бы стопроцентный успех. Потому что в его руках она полностью отдавалась. Отдавалась, потому что доверяла.

- Моя мама все узнала, - выдохнула Дженнифер, пытаясь отвлекать себя посторонними мыслями от сильнейшего желания снова избавить его от этих чертовых джинсов. – Она посоветовала мне установить в шкафу кондиционер.

- Я обожаю твою маму, - искренне и по-доброму рассмеялся Дилан. – Это вторая женщина, после моей любимой Донны, на которой я бы женился, совершенно не раздумывая, если бы встретил на пару десятков лет раньше.

Дженнифер резко уперла свои ладони ему в грудь, заставляя Дилана сосредоточить на ней свой взгляд.

- У тебя совсем нет совести, верно? – Сузила она свои глаза. – Ничего более умного сказать не мог?

- Ты ревнуешь меня к своей маме? – Тихим и самодовольным голосом спросил он, лишь сильнее прижимая негодующую Дженни к себе.

- Я не ревную тебя к своей маме, я просто удивляюсь твоему идиотизму, - она попыталась вырваться из его рук, но он держал её мертвой хваткой, и вовсе не намереваясь отпускать. – И если ты сейчас же не отпустишь меня, то узнаешь, какова я в гневе.

- Детка, я знаю, какова ты в гневе, - прошептал он, - и одна из его привилегий в том, что он не распространяется на меня.

- Что? Не распространяются? – Эти слова распылили её ещё больше. – Да не одна нормальная женщина не станет жить под одной крышей с таким самоуверенным засранцем, как ты! Понятно тебе?

- Я думаю, что смогу пережить это, - только и ответил Дилан, чем почти что полностью вывел её из равновесия, - но ведь… - он слегка задумался, отводя взгляд в сторону, а затем, спустя некоторое время, вернулся к её лицу, - постой, надеюсь, ты не включила себя в этот список? Это было бы большой ошибкой с твоей стороны.

Её рот непроизвольно открылся, а глаза расширились.

- Ты… ты только что назвал меня ненормальной?!

- Лишь потому, что иначе я просто не смог бы жить, - спокойно ответил он, а затем, когда она перестала дергаться, немного расслабился и коснулся рукой её волос. – Ведь меня не волнует никто, кроме тебя. И если бы ты оказалась в этом списке, то просто обрекла бы меня на вечные муки в одиночестве.

Глупая и неоправданная злость, которая ещё недавно овладела всем её телом и разумом, отступила так же быстро, как и появилась. Дженнифер положила голову ему на грудь и расстроено выдохнула.

- Почему я не могу злиться на тебя хотя бы в течение пары минут?

- Потому что это ты, - просто ответил он, - моя Дженни просто не может злиться на своего Дилана. Пусть даже всего и пару минут.

Она улыбнулась и блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью и чувством полной защищенности.

- Но проблема с мамой все ещё не решена, - тут же сказала Дженнифер. – Эта женщина слишком умна и любознательна. И если сегодня она не поняла, что тот парень в шкафу – это её любимый мальчик с соседнего двора, то это лишь вопрос времени.

- Эй, - Дилан слегка отстранился, - даже если Пэгги и узнает о нас, что тебя волнует?

Она подняла свои глаза на него.

- Секс по дружбе – не есть хорошо.

- Но у нас секс по любви.

- Но мама-то этого не знает! В её представлении мы дружим с самого рождения и плюс ко всему, когда встречаемся, не упускаем случая взбесить друг друга.

Лицо Дилана мгновенно растянулось в ухмылке.

- Не знаю, как ты, а я никогда не думал о тебе, как о друге.

- Правда? – Её брови медленно взлетели вверх. – А как же ты думал обо мне?

- Как о невероятно сексуальной женщине, которая своими выходками сводила меня с ума.

- Вот как… – растянула она, чувствуя, как он снова притягивает её за талию к себе. – Значит, я сводила тебя с ума?

- Каждый день. Каждую минуту. Каждое мгновение.

Его сильные руки крепче обхватили её, заставляя губы растянуться в улыбке.

- А я все не могла понять, почему ты отпугивал всех моих кавалеров. А теперь знаю – из-за ревности.

- Ревности? – Дилан тут же разжал свои объятия и направился к кровати, на которой лежала его рубашка. – Не знаю, что это.

- Ах так? – Дженнифер сложила руки на груди. – Значит, ты отказываешься признавать, что ревновал?

Дилан изобразил что-то похожее на кивок, и Дженнифер не смола сдержать самодовольной усмешки.

Ну ладно, она ещё покажет этому упертому ослу, кто из них прав, а кто просто хорохорится. Он увидит, как женщина может добиваться желаемого. Она заставит его признаться, это лишь вопрос времени.

***

Дженнифер сидела за своим офисным столом, склонившись над накопившимися бумагами, которые изучала со всей внимательностью и сосредоточенностью и грызла карандаш. Мама с детства учила её не тянут в рот посторонние предметы с улицы или других публичных мест, так как это было негигиенично и сулило возникновение определенных проблем, но порой это становилось чем-то вроде необходимости и тогда она ничего не могла с этим поделать Почему? А черт его знает.

Все утро сотрудники редакции бегали в суматохе, суетились и нервничали, иногда забывая пообедать или ответить на звонок своего мобильного, потому что приближался самый главный день месяца – день выпуска нового номера журнала «HappyStyle». Они с Эдвардом уже обо всем договорились, и он клялся и божился, уверяя Дженнифер, что никаких задержек или коллапсов с печатью не будет, и что он лично проконтролирует каждый шаг своих работников, дабы суметь тут же предотвратить даже малейшую ошибку, которая, в последствии, может принести даже самые незначительные и минимальные неудобства. Дженнифер не знала почему, но она поверила Нортону моментально. Он был одним из немногих людей этого мира, которые внушали ей доверие, и на которых она действительно могла без зазрения совести положиться. Иногда в нашей жизни происходят удивительные вещи: мы встречаем кого-то, кто уже буквально через несколько минут становится нам ближе, чем тот, кого мы знаем всю свою жизнь. Возможно, это кажется глупым, нерациональным, наивным и опрометчивым, ну и что? Мы живем лишь один раз. Так почему бы не делать глупости и не совершать ошибки? Ведь лучше сделать что-то и пожалеть, чем не решиться и каждую минуту думать о том, «что было бы, если…».

Дженнифер отложила в сторону стопку проработанных бумаг и откинулась на спинку стула. Она так сосредоточенно и долго работала, что совершенно забыла о времени, которое пролетело так незаметно и быстро. Она уже позвонила своей подруге и извинилась за то, что не сможет прийти к ней на «девичьи посиделки», на которых обязалась присутствовать несмотря ни на что. Кейт долго и упорно сетовала на то, что Дженнифер совсем не отдыхает и, если так пойдет и дальше, то загремит в больницу с диагнозом «хроническое переутомление», и для того, чтобы хоть как-то успокоить подругу, её пришлось сказать, что она дала слово Пэгги обязательно придти на семейный ужин. Кейт моментально смягчилась и больше ничего не сказала. Но не дай Бог ей станет известно о том, что Дженнифер так же позвонила и своей матери сильно извиняясь и объясняя свое отсутствие этим вечером большим завалом на работе, тогда она точно попадет в больницу, но только с совсем иным диагнозом.

Она покачала головой, избавляясь от посторонних мыслей, и снова сосредоточилась на работе, которую должна была закончить до завтрашней презентации. Проглядев глазами стол, заглянув в некоторые ящики и, не найдя нужной папки, она потянулась к телефонной трубке и набрала несколько цифр, ожидая, пока Кортни ответит на звонок. После того, как её помощница не ответила, Дженнифер встала из-за стола и вышла из кабинета.

- Кортни, ты не могла бы дать мне… - подняв свою голову вверх, Дженнифер замерла, заметив, что в офисе абсолютно никого нет. Во всем помещении стояла тишина, а свет горел только в её кабинете. Она посмотрела на свои наручные часы. Они показывали 9.43 вечера. Боже, неужели было так поздно? Это означает, что она просидела в офисе столько часов и даже не заметила, как все сотрудники разошлись по домам. Раньше Дженнифер всегда одергивала Кейт. Именно она силком отправляла её домой, и никогда не уходила из офиса, если и Дженнифер задерживалась из-за большого объема работа. Она слабо улыбнулась, осознавая, как сильно ей не хватает Кейти, но была даже рада, что та спокойно спит дома, а не волнуется о том, где же пропадает её сдвинутая на работе подруга.

Дженнифер села за стол Кортни и залезла в её компьютер, параллельно открывая ту самую папку с документами, которую она искала. Когда эта часть работы была закончена, на часах уже было почти одиннадцать. Дженнифер решила, что сделает ещё кое-что, а после этого с чистой совестью поедет домой. Она скачала нужные файлы на флешку, а затем выключила монитор компьютера, взяла в руки папки и встала со стула. Она сделала всего несколько шагов и тут жепочувствовала, как все начало плыть перед глазами. Её пошатнуло, голова закружилась, а тело моментально ослабло, и она резко уперлась руками в стенку, чтобы устоять на ногах и ни в коем случае не потерять сознание. Дженнифер закрыла глаза, при этом стараясь дышать полной грудью и сохранять здравость мысли. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала такую сильную слабость… неужели Кейт была права, когда говорила насчет серьезности переутомления? Ладно. Да, она устала. И ей необходим был сон. Работая совсем без перерыва, она сама же и довела себя до подобного состояния. Она лишь распечатает несколько документов, расфасует их по пакам и пойдет домой. В конце концов, она уже сделала всю работу. Ей осталось лишь уладить некоторые формальности, но это она могла бы сделать и утром.

Дженнифер слегка оттолкнулась от стены, все ещё чувствуя небольшую слабость в ногах, и зашагала в сторону своего кабинета. Неожиданно она услышала знакомые механические звуки позади себя, которые узнала бы из тысячи других, и тут же замерла. Факс?… Но кто мог послать факс в такое время? Не до конца осознавая происходящее, она развернулась и осторожно направилась вглубь офиса, идя на звук работающей машины. По жизненному опыту она прекрасно понимала, что такие поздние факсы обычно не предзнаменовывали ничего хорошего, именно поэтому, с каждым шагом приближаясь к аппарату, чувствовала, как стучит сердце. Все это напоминало ей сцену из фильма ужасов, которые она терпеть не могла и которые предпочитала и вовсе не смотреть. Она не понимала, что люди находили в этих кинокартинах, и предпочитала скоротать время за просмотром романтической комедии или поучительной истории, заставляющей задуматься и, возможно, переосмыслить свою жизнь, чем несколько часов дрожать от страха и громко и продолжительно кричать.

- Дженнифер, возьми себя в руки и перестань думать как ребенок… это просто факс и ничего более. За тобой не охотится маньяк и ты не в фильме ужасов, верно? – Шептала она, пытаясь вразумить саму себя и успокоиться. - Возможно, кто-то из сотрудников компании, так же, как и ты, задержался на работе и решил отправить информацию по факсу. Он же автоматический, верно? Не обязательно, что кто-то должен быть сейчас в офисе. Даже бы если ты вовремя ушла домой, факс все равно бы пришел, просто его увидели бы утром. А сейчас прекрати трястись из-за ерунды и посмотри на факс.

Дженнифер сделала глубокий вдох и медленно опустила глаза вниз, все ещё не до конца уверенная в том, что все те слова, которыми она себя успокаивала, будут для неё реальностью. Слегка дрожащими пальцами она взяла в руки листы, а затем пробежалась глазами по напечатанному тексту.

- Вот же трусиха. И когда ты стала такой боязливой? – Улыбнулась она, чувствуя ни с чем не сравнимое облегчение. – Это же просто наброски по новому дизайну, которые обещал прислать Эдвард. Надо же быть такой сумасшедшей…

Дженни покачала головой, все ещё улыбаясь своим глупым мыслям, а затем зашагала по направлению кабинета, на ходу проглядывая варианты эскизов. Идеи Эдварда были сногсшибательными. Боже, и она ни в коей мере не преувеличивала. Его новаторский подход и умение играть с цветами и текстурой не могли не восхищать. Её нового знакомого, а теперь уже и коллегу по работе, абсолютно ничего не связывало с миром искусства и творчества, проще говоря, он не увлекался дизайнерскими идеями и, как думала сама Дженнифер, был очень от этого далек. Именно поэтому, когда он предложил ей лично сделать некоторые наброски, она отнеслась к этому несколько скептически, но все же дала свое согласие, поняв, что, в случае полного коллапса, совершенно ничего не потеряет. И это было бы так, если бы он не справился со своей задачей, и если бы его работа не была так великолепна. Да, она явно ничего не потеряла. Она выиграла. И очень много. Господь послал ей Ангела в образе Эдварда Нортона, и она была уверена, что к приезду Эммы сумеет повысить рейтинги.

Определенно сумеет.

Несколько лампочек на потолке заморгали, заставляя Дженнифер оторваться от эскизов и поднять голову вверх.

- Нужно будет не забыть вызвать электрика, - себе под нос пробормотала она, - но я определенно заработаюсь и забуду… – Поискав глазами стол Кортни, она тут же подошла к нему, взяла из подставки ручку, оторвала один стикер и записала нужную информацию, приклеив листочек на монитор компьютера своей помощницы. – Теперь все в порядке. О, раз уж я вспомнила… - Написав ещё несколько важных поручений для Кортни на утро перед презентацией, Дженнифер довольно улыбнулась, ловя себя на мысли, что вроде бы больше ничего не забыла.

Где-то позади неожиданно скрипнул пол, и это заставило девушку тут же резко разворнуться на девяносто градусов. Она стала внимательно вглядываться в темноту, пытаясь уловить хотя бы какое-то движение или удостовериться в том, что все это ей просто показалось.

Когда она уже хотела было отвести свой взгляд, за дверью офиса промелькнула какая-то тень, заставившая Дженнифер почувствовать бешеный ритм своего колотящегося сердца. Она не спеша выпрямилась и отложила ручку в сторону, не сводя своего взгляда с двери, которая вела в коридор.

- Лесли, это ты? – она сделала несколько неуверенных шагов, пытаясь не слушать неразумные реплики своего внутреннего голоса и предпочитая внимать разумным доводам рассудка, хотя, разобраться с тем, что сейчас звучало громче, было крайне нелегко. Дженни сама не заметила, как подошла к двери и осторожно открыла её. В коридоре горел свет, поэтому она ещё раз позвала охранника, думая, что это, наверное, он, совершает стандартную процедуру обхода, но в ответ не услышала ничего, кроме давящей тишины.

Кто ещё кроме Лесли мог находиться здесь в такой поздний час? Неужели кто-то пробрался в офис и теперь … нет, это было просто невозможно. Здание хорошо охранялось, и постороннему человеку понадобилась бы немалая сноровка, чтобы войти и остаться незамеченным на камерах наблюдений, так ведь?

Дженнифер успокоила себя тем, что сильно переутомилась, именно поэтому её голова недавно так сильно кружилась и именно поэтому ей кажется, что она кого-то видела и слышала. Галлюцинации – это вполне реальное явление, когда ты неосмотрительно забываешь о еде и сне, хоть и не совсем нормальное. Ей просто нужно поехать домой и отдохнуть.

Дженнифер зашла обратно в помещение, а затем, дойдя до своего кабинета, стала собирать свою сумку. Она выключила настольную лампу, взяла со спинки стула пиджак и вышла из двери, предварительно плотно её прикрыв. Выйдя в тот самый коридор, в котором она ещё недавно «видела» чей-то силуэт, потянулась к кнопке лифта и нажала «вызвать», ожидая, пока тот поднимется с самого низа и доедет до её этажа. Когда двери лифта распахнулись, Дженнифер замерла, удивленно уставившись внутрь кабины.

- Дилан? Что ты здесь делаешь?

- То же самое я хотел спросить и у тебя, - ответил он, не сходя со своего места и рассерженно смотря своей девушке в глаза.

- Эээ, ну я… просто заработалась, - Дженнифер попыталась улыбнуться, - завтра у редакции очень важный день, ты же знаешь.

- Да, знаю. - Она ожидала ещё каких-то слов от него, по крайней мере, думала, что он начнет причитать на тему того «почему она ничего ему не сказала и не предупредила о том, что задержится», но он лишь опустил свои глаза вниз и больше не сказал ни слова. Дженнифер не спеша зашла внутрь и нажала кнопку нижнего этажа, прекрасно понимая, что её мужчина очень зол. А точнее сказать, дико зол. В последний раз таким она видела его в тот самый вечер, когда по своей же глупости отказалась садиться в его машину, и чуть было не подписала себе, возможно, даже и смертный приговор. Ей просто повезло, что тогда Дилан оказался рядом. Ей повезло, что он знал, где она. Иначе…

Дженнифер прекрасно понимала, что именно об этом он и думал. И что именно то, что она не сказала ему, что остается на работе до такого позднего времени, так сильно его и разозлило. Она повернула свою голову в сторону. Дилан стоял, прислонившись к стене, все ещё смотря куда-то в пол и скрестив руки на груди. Она знала, что виновата, потому что заставила его волноваться. И знала, что должна ему об этом сказать.

- Прости, - прошептала Дженнифер, надеясь, что он поднимет на неё свои глаза. – Я просто потеряла счет времени и сама не заметила, как засиделась… я знаю, что должна была позвонить тебе…

Двери лифта открылись, и Дилан молча вышел из кабины, заставляя Дженни моментально прекратить поток своих извинений. Она знала, что он молчал не потому, что показывал свой характер, а потому, что просто пытался контролировать свой гнев, который мог вылиться на неё с удвоенной силой. Именно поэтому она тут же бросилась за ним следом, при этом не оставляя попыток хотя бы на немного уменьшить его ярость.

- Я обещаю, что с этого дня буду говорить тебе абсолютно обо всем! И больше не буду задерживаться до такого времени… - она услышала его недоверчивый смешок, поэтому обреченно прикрыла глаза и вздохнула. – Ну, хочешь, ты можешь по утрам отвозить меня в офис, а затем забирать из него домой? И я буду совсем не против твоей опеки, лишь бы только ты не злился на меня… - её голос стал тише, - лишь бы только не поворачивался ко мне спиной и всегда говорил со мной… Дилан прошу тебя… говори со мной…

Он остановился в нескольких шагах от своей машины, и Дженнифер тоже замерла, ожидая, что он скажет хотя бы одно единственное слово – любое слово, хотя бы и ругательное, – потому что и его ей сейчас было бы вполне достаточно.

- Садись, - он открыл дверцу своего автомобиля, и она тут же покорно залезла на переднее сиденье, не смея спорить с ним и ныть по поводу того, что не хочет оставлять свою машину перед офисом. Не важно. Сейчас это совсем не важно. Её детка может и постоять здесь некоторое время, верно? Ничего с ней не случится, зато Дилан будет чувствовать себя хотя бы чуточку спокойнее.

Он сел на сиденье рядом с ней, почти бесшумно закрыл дверцу, а затем нажал кнопку зажигания и выкрутил руль, заставляя автомобиль выехать на дорожную полосу. Она поговорит с ним позже. Ему нужно остыть. Дженнифер машинально скинула туфли и забралась с ногами на сиденье, подпирая рукой голову и обращая свой взор в окно. Ночной Нью-Йорк был не менее прекрасен, чем утренний, закатный или дневной. А для некоторых ночь была и вовсе самым волшебным временем суток. Казалось, что именно в эти часы, ближе к полуночи и после неё, просыпался совсем другой город, не тот, к которому мы привыкли, по утрам убегая на работу или по вечерам возвращаясь с неё. А совсем иной – сказочный город, на огни которого можно было смотреть часами напролет. Пока первые лучи солнца не коснутся земли.

Дженнифер почувствовала, как машина плавно останавливается, и тут же повернулась к Дилану.

- Почему ты тормозишь? Что-то случилось?

- Мы идем ужинать, - ответил он, отстегивая свой ремень безопасности.

- Ужинать? Сейчас?

Он повернулся к ней.

- Да, сейчас. Я прекрасно знаю, что когда ты увлечена работой, то не думаешь больше совершенно ни о чем, включая еду и сон, а я не собираюсь наблюдать за тем, как ты играешь со своим здоровьем. Поэтому, мы идем ужинать.

- Но… - Дженнифер оглядела окрестности, - почему я не могу поесть дома? Для чего нужно было привозить меня в ресторан?

- И морить тебя голодом ещё несколько часов? – Спросил он, и, встретив её непонимающий взгляд, продолжил, - я ничего не готовил сегодня, потому что на весь день застрял в офисе.

- Но мы могли бы заказать еду домой…

Дженнифер не успела договорить, и Дилан ничего не ответил, только вышел из машины, обошел её с другой стороны, открыл её дверцу и протянул ей руку.

- Мы идем в этот ресторан, и я больше не хочу слышать твоих «но». Считай это своим способом сказать «прости».

Дженнифер спустила ноги вниз, вдела их в свои туфли от Джимми Чу, а затем вложила свою руку в его и позволила ему помочь ей выбраться из салона автомобиля.

- Какие рестораны работают так поздно? – Спросила она, когда он ставил машину на сигнализацию.

- Это место открывается только по ночам, - ответил Дилан, - его владелец считает, что красоту Нью-Йорка, как и отменную еду, истинно можно вкусить лишь в это время дня.

Дилан подставил ей свой локоть, и Дженнифер, слегка помедлив, обхватила его руками.

- Я совсем не одета для подобного заведения…

- Юрий не помешан на официальном стиле и его совсем не волнует внешний вид его посетителей. Приди ты сюда хоть в джинсах и майке – он все равно примет тебя с распростертыми объятиями.

- Юрий? Он русский?

- Да, - Дилан улыбнулся одними глазами, - и его ресторан один из лучших.

- Почему я никогда не слышала об этом месте?

- Наверное, просто не хотела слышать.

У входа их, по всей видимости, встретил швейцар, который, не смотря на свой внушительный рост и крупное телосложение, улыбался Дженнифер такой лучезарной и милой улыбкой, что она моментально расслабилась и прониклась к нему самой искренней симпатией. Он тут же сопроводил их до стеклянного лифта, располагавшегося внутри неописуемой красоты фонтана, играющего самыми разнообразными красками, словно вытворяя трюки на сцене. Джон – так она прозвала этого милого швейцара, потому что он напоминал ей Джона Коффи из Зеленой мили – попросил их следовать за ним по небольшому мостику, который вел через весь бассейн прямо к стеклянным дверям лифта. Проходя мимо, Дженнифер невольно опустила свой взгляд на дно и заметила красивых красных и серебристых рыб, плавающих в тех отсеках, где вода была спокойна и умиротворенна. Там же, где мощные струи били со всей возможной силой, вода словно специально раскидала по поверхности мелкие бриллианты, посмотрев на которые единожды, ты больше уже не мог оторвать своего взгляда.

Они поднялись на самый верхний этаж, а затем Джон довел их до лучшего столика в зале с самым невероятным видом на ночной Нью-Йорк, от которого мгновенно перехватывало дух. Дженнифер и без всяких доказательств была согласна со всеми высказываниями о великолепии не спящего города, но, увидев своими глазами то, чем был так горд друг Дилана, не смогла не замереть, зачарованная волшебными огнями мегаполиса.

- Нравится?

- Очень, - выдохнула она. – Если бы я когда-либо мечтала об открытии собственного ресторана, то он располагался бы точно на такой же высоте. И работал бы исключительно в ночное время.

Дилан придвинул стул, помогая ей сесть, и легко улыбнулся.

- Такие мысли посещают каждого, кто приходит сюда. Не знаю как, но Юрий смог сделать это место особенно волшебным абсолютно для каждого посетителя.

- Да… а тот изумительный фонтан внизу?! – Восторженно воскликнула Дженнифер, фактически подпрыгивая на своем стуле. – Я никогда и ничего подобного в своей жизни не видела! Какой талантливый архитектор делал все это? Я хочу лично пожать этому человеку руку!

- Винная карта, сэр, - мужчина, чьи волосы уже были слегка тронуты сединой, галантно протянул Дилану прямоугольное меню, которое тот тут же с благодарностью принял. – Могу ли я что-нибудь вам порекомендовать?

- Нет, благодарю. – Его глаза быстро пробежались по тексту на винной карте, а затем он посмотрел на сомелье. – Шато латур, 1969.

- Да, сэр, - ответил мужчина, забирая карту из рук Дилана и вручая им обоим два других меню, по всей видимости, с едой. – Когда будете готовы сделать заказ, нажмите на кнопку.

Дилан кивнул, а затем раскрыл меню, и Дженнифер последовала его примеру. Она поочередно читала названия блюд, не забывая обращать внимания на их состав, и её брови периодически взлетали вверх. Она с легкостью ориентировалась в ресторанах подобного класса, когда дело касалось самой разнообразной кухни: итальянской, французской, китайской, мексиканской, японской и даже стран Юго-Восточной Азии, но с русским меню столкнулась впервые. И О, Боги, она абсолютно растерялась, совершенно ничего не понимая в кухне этой страны.

- Тебе помочь?

Дженнифер подняла глаза вверх и, увидев, насмешливую и веселую улыбку Дилана, моментально выпрямилась и гордо вскинула подбородок.

- Нет. Почему ты решил, что я нуждаюсь в помощи?

- Потому что ты выглядишь так, будто бы узнала, что Дэн Браун дал обет не написать больше ни строчки.

Дженнифер сузила глаза, но удержалась от ответной реплики.

- Все в порядке. Просто я не знала, чего хочу, но уже определилась.

- Правда? – По его интонации стало ясно, что он совсем не верит её словам, но она лишь утвердительно кивнула, стараясь сохранять полное спокойствие. – Что ж, хорошо. Тогда я позову официанта, и ты сможешь сделать свой заказ.

Он нажал на копку на столе, и Дженнифер внезапно почувствовала, как возрастает её паника.

Боже, это же просто меню. Почему она так переживает? Закажет первое, что попадется ей на глаза. В любом случае, еда не может оказаться несъедобной, верно? И не важно, что сейчас ей безумно хотелось чего-нибудь слабосоленого, нежного и с грибами. Так же она переживет отсутствие шоколада, мысли о котором заполнили её всю без остатка, и стойко и с достоинством съест все, что ей принесут.

Да. Она закажет вот это и… нет, вот это… нет, возможно, она подумает над этим… или…

- Добро пожаловать в наш ресторан, - Дженнифер заметила подошедшего к ним молодого официанта со светлыми волосами и безумно добрыми глазами, - чего изволите?

Дженнифер отдаленно слышала вопрос официанта и какой-то частью сознания понимала, что должна сделать заказ, но её будто бы на какое-то мгновение парализовало, и она вернулась мыслями к событиям, которые произошли сегодня в офисе. Эти странные звуки, эти неприятные ощущения чьего-то присутствия, скрип пола и очертание человеческого силуэта по ту сторону двери… - все это не могло ей показаться. Она ведь была в здравом рассудке. И некритичное отсутствие сна и еды не могли этого изменить. Тогда что же все это значило? Что происходило в редакции…

- Дженни, - она ощутила, как он накрыл её руку своей ладонью, и тут же вернулась своими мыслями обратно, в реальность. – Ты в порядке?

- Ммм? – Она подняла на него глаза. - Да… почему ты спрашиваешь?

- Официант несколько минут ждал твоего ответа, но ты просто молчала и смотрела в одну точку.

- Прости, я… задумалась.

- Что-то случилось?

- Что? – Она встретила взгляд его обеспокоенных серых глаз. – А… нет. Ничего такого. Просто подумала о завтрашней презентации, поэтому слишком глубоко погрузилась в свои мысли. – Только сейчас она вспомнила о том, что не сделала заказ. – А официант…

- Я заказал за нас обоих. Надеюсь, ты не против?

- Нет, - улыбнулась она, накрывая его руку своей второй ладонью, - спасибо.

Через несколько минут им принесли заказанные блюда, и Дженнифер замерла, неотрывно смотря на тарелку, которую официант осторожно перед ней поставил. Дилан взял для неё запеченную сёмгу с картофелем и грибами под белым соусом, и от одного лишь запаха она готова была громко и удовлетворительно застонать. Она оказалась такой голодной, что съела блюдо быстрее, чем того требовали нормы приличия, но в глазах Дилана не уловила даже малейшей эмоции осуждения или непонимания, а получила лишь милую улыбку в ответ. Когда им принесли десерт, глаза Дженнифер непроизвольно расширились. Шоколадный торт. Он заказал для неё шоколадный торт, о котором она грезила все это время и за кусочек которого готова была продать собственную душу.

Она наслаждалась каждой ложечкой изумительного десерта, который просто таял во рту, и получала наслаждение, которое невозможно было описать обыкновенными словами. То, что она испытывала можно было лишь прочувствовать, и никак иначе.

Они обсудили много разнообразных тем и рассказали друг другу о том, как прошел их день. Для Дженнифер не случилось ничего интересного, а вот Дилан поведал ей забавную историю о том, как его ближайшая и незаменимая помощница ушла в отпуск на неопределенное время, потому что узнала, что ждет ребенка, и ей на замену прислали молодую и неопытную стажерку, которая в первые же минуты своего первого рабочего дня пролила на рубашку своего босса горячий кофе. Дилан смеялся, когда описывал испуганные глаза Мелиссы – так звали его новую секретаршу, – и то, как она бегала по всему офису в поисках чистящего средства, а затем обреченно, думая, что будет уволена, звонила в магазин, заказывая своему боссу новую рубашку и коробку шоколадных конфет в придачу. Зная поменявшийся характер своего парня, который заметно смягчился из-за влияния Сары, Дженнифер была уверена, что он сделал все для того, что бы успокоить разволновавшуюся девушку. И не сомневалась, что эту коробку конфет бедняжка Мелисса в итоге забрала с собой.

Они приехали домой уже около трех часов ночи. И если бы Дилан на руках не донес её до душа, то Дженнифер совершенно точно рухнула бы в постель лишь переступив порог комнаты. Она не помнила, как погрузилась в сон, но чувствовала, что сильные и любимые руки крепко и в то же время нежно обнимают её сзади. И знала, что уснула с невольной улыбкой на губах.

Проснулась она, как ни странно, не по будильнику, и поэтому, лишь только открыв глаза, подумала, что ещё была глубокая ночь или слишком раннее утро, но солнце за окном уже светило слишком ярко, и это заставило её повернуть голову в сторону часов.

- Твою мать! – Дженнифер резко откинула одеяло в сторону и побежала в ванную, ловя себя на мысли о том, что в комнате больше никого нет, и что с первого этажа доносятся звуки телевизора. Она убьет Дилана! Убьет! Убьет! Убьет! Она привела себя в порядок в самые короткие, рекордные сроки и, подхватив с тумбочки свою сумку, стала сбегать вниз по лестнице. Дилан стоял к ней спиной, и как только она подлетела к нему и открыла было рот, чтобы накричать, он с улыбкой развернулся к ней и запечатлел нежный поцелуй на её губах, а затем протянул кружку ароматнейшего кофе.

- С добрым утром, - она ждала извинений или хотя бы виноватого, сожалеющего взгляда, но вместо этого он спросил: - как спалось?

- Как спалось? – Она нервно усмехнулась. – Дилан, мой будильник не сработал, и я опоздала на работу.

- Знаю, - спокойно и равнодушно кивнул он. – Это я его выключил.

- Что?! - Не выдержала она. – Зачем?!

- Мы поздно приехали, и я хотел, чтобы ты как следует выспалась.

- Господи, скажи мне, что ты пошутил надо мной… - застонала она, не веря своим ушам.

- Нет, - со всей серьезностью ответил он, все ещё протягивая ей чашку. – Выпей.

- Дилан, мне сейчас не до кофе! Из-за твоей заботы обо мне, я пропустила презентацию и теперь совершенно не представляю, чем это обернется для редакции! – Она опустила голову вниз и инстинктивно села на стул. – О, Боже, теперь все пропало… Эмма убьет меня…

Дилан опустился перед ней на корточки.

- Тебе не следует так переживать об этом. Презентация в самом разгаре, и я уверяю тебя, что отсутствия исполняющего обязанности директора редакции там даже никто не заметит.

Он, вероятно, думал, что эти слова успокоят её, но черт возьми, она стала чувствовать себя лишь хуже.

- Поехали в офис, - она подскочила с места и бросилась к двери, - если поторопимся, то ещё успеем к концу презентации и, кто знает, может быть, я смогу спасти хоть что-то.

Всю дорогу до редакции Дженнифер думала о том, что, не смотря на достаточную компетентность сотрудников, никто из них не был готов проводить эту презентацию. Они не обладали достаточной информацией и необходимыми навыками. А единственный человек, на которого она могла бы положиться в данной ситуации, лежал в своей постели и умирал от бессилия. Она не слушала того, что пытался сказать ей Дилан, потому что злилась на него за утреннюю выходку, о чем сообщила ему после его третьей неудачной попытки завести с ней разговор. Она разберется с этим позже. Сначала ей нужно чем-то перекрыть возможный позор перед инвесторами, которые столько лет безоговорочно доверяли Эмме и её идеям, и которая возложила эти обязанности на Дженнифер, думая, что она оправдает её ожидания. Черт. Черт. Черт. Она убьет Дилана!

Она влетела в двери здания, совершенно не обращая внимания на проходящих людей, не заметила, как поднялась на лифте и как оказалась в самом офисе, но когда подбежала к двери конференц-зала и распахнула её, то оказалось, что он был пуст. Невозможно… нет, нет, нет… все пропало… они ушли, полностью разочаровавшись в презентации…

- Дженни? – Она обернулась на удивленный голос позади себя, и моментально застыла, увидев перед собой того, кого ожидала встретить здесь сегодня уж точно в самую последнюю очередь.

- Кейт? Что ты… почему ты не дома?

- Потому что мне уже намного лучше, - сказала её подруга, - пару дней отдыха – это вполне достаточно для такой пчелки, как я. А вот что ты здесь делаешь, я решительно не понимаю.

- Кейти… мой будильник… я… Дилан вырубил его, и поэтому презентация… она…

- С ней все в порядке, - заверила её Кейт. – Инвесторы ушли очень довольные. Дилан позвонил мне и попросил провести эту встречу, чтобы ты имела возможность отдохнуть. Он рассказал мне о том, как поздно ты вчера ушла домой, и что он волнуется о твоем здоровье, потому что работа постепенно становится твоим домом.

- Он попросил тебя провести встречу? – Ошеломленно повторила она.

- Да. А так как мне уже было намного лучше, я была рада шансу снова вернуться в рабочий строй, - Кейт немного помолчала, а затем Дженнифер почувствовала, как она положила свою руку ей на плечо. – Почему ты так разволновалась? Неужели думала, что Дилан сделает что-либо тебе во вред? Он знал, как важен для тебя сегодняшний день, и поэтому позаботился об этом, но ты и твое состояние все равно стоят для него на первом месте.

- Да, я… даже не выслушала его, заявив, что не хочу разговаривать.

- Ничего, - улыбнулась Кейт, - я уверена, что он поймет.

- Я позвоню ему.

- Хорошо. Принесу тебе кофе и тосты. Я просто уверена, что ты вылетела из дома, даже не думая о завтраке.

Дженнифер слабо улыбнулась своей подруге вслед, а затем достала свой мобильный из сумочки и направилась к своему кабинету.

- Написать смс или позвонить?… – Тихо рассуждала она вслух. - Нет, звонить не стану, он, должно быть, сейчас за рулем. Напишу смс. Ответит, когда сможет. Да, - она улыбнулась и стала набирать печатный текст на сенсорном экранчике.

«Спасибо. И прости. Если хочешь, можешь вынести мне абсолютно любое наказание, и я совершенно ничего тебе не скажу».

Она нажала «отправить» и уже хотела было отложить телефон в сторону, как он оповестил её о новом смс-сообщении.

«Мне нравится ход твоих мыслей. Мы поговорим об этом вечером».

Дженнифер не смогла сдержать улыбки, а пальцы забегали по сенсору инстинктивно.

«Не думаю, что на разговоры будет время. И вообще не знаю, как переживу эти долгие часы ожидания».

Её мобильный заголосил буквально через несколько секунд.

«Скажи лишь слово, и мы не станем ждать до вечера. Я приеду через пятнадцать минут».

Она так хотела написать ему «Да», написать, что хочет видеть его и плевать она хотела на любую работу, но вместо этого попросила его не гонять на дорогах и сосредоточенно и хорошо выполнять работу, подкрепив свой отказ словами о том, что ожидание в отношениях очень даже полезно. Хотя Господи, кто бы знал, чего ей стоило написать ему это нежеланное «нет».

Дженнифер положила свой мобильный на стол, решив отвлечься работой, которую она запланировала сделать за этот день. Она сложила ненужные папки в одну стопку и отодвинула на другой край стола. Сейчас ей нужна информация по рейтингам и вчерашние эскизы, которые прислал ей Эдвард…

- Куда же я их положила… - проглядев свой стол и, не обнаружив «пропавших» документов, Дженнифер стала вспоминать, где могла их оставить. – Возможно, забыла у Кортни на столе… когда писала список дел на сегодня. Нужно сходить и проверить.

Она отодвинула свой стул назад и нечаянно задела несколько папок, которые тут же со звуком упали на пол, а листы из них рассыпались по полу.

- Вот черт, - выдохнула она, а затем вымученно опустилась на колени и начала собирать «плоды своей неуклюжести». Её взгляд зацепился за что-то желто-коричневатое, выглядывающее из-за разноцветных папок, и она отодвинула их, чтобы разглядеть предмет своего внимания получше. Это оказался один из тех самых бумажных конвертов, которые обычно приносили по почте, но она не помнила, чтобы видела его здесь раньше. Дженнифер взяла его в руки и стала проглядывать с разных сторон, ища хоть какую-нибудь информацию об отправителе или получателе, но так ничего и не обнаружила. Вообще она не имела привычки проглядывать чужую почту, но раз уж этот конверт лежал в её кабинете, на её столе и среди её кипы бумаг, то она не считала это каким-то преступлением, тем более, что любопытство и так было сильнее любых других её чувств и желаний. Одним быстрым и ловким движением она вскрыла конверт, а затем засунула руку внутрь и нащупала что-то плоское, напоминающее листок бумаги, но немного плотнее. Одна сторона незамысловатого предмета была немного скользкой, словно… Дженнифер ощутила, как сердце забилось быстрее, а в голове уже зазвучали тревожные звоночки, которые она так хотела бы найти в себе силы игнорировать. Звон лишь нарастал, заставляя кончики её пальцев похолодеть от страха, который ввел её в состояние полнейшего оцепенения.

- Нет, это все не так, - дрожащим голосом шептала она, - прекрати трястись. Не делай этого снова. Не позволяй всяким глупостям повлиять на трезвость твоих мыслей.

Она успокаивала себя, пытаясь сохранять самообладание и держать свои эмоции под контролем. По крайней мере, до тех пор, пока не увидит все собственными глазами. Пока не убедится в чертовых догадках или не поймет, что медленно сходит с ума. До тех пор. Хотя бы эти несколько секунд.

Дженнифер опустила свой взгляд на конверт, который все ещё крепко держала, а затем стала медленно вытаскивать руку, пытаясь унять дрожь в заледенелых пальцах. Она слышала свое учащенное сердцебиение, и с каждым последующим отстукиванием ей казалось, что звон в её ушах становится все сильнее и сильнее. Она видела лишь часть «предмета», но где-то отдаленно, какой-то разумной частью своего сознания, уже понимала, что не ошибалась. Она с самого начала была права. Дженнифер ощутила, как мгновенно замерло сердце, почувствовала, как остановилось дыхание, и как все тело сковал сильнейший в её жизни страх, а затем, когда из глаз брызнули слезы, бросилась к телефону.

Глава 21

Дилан спешно пересекал улицу, совершенно не смотря по сторонам и думая лишь о Дженнифер, чье сообщение показалось ему не на шутку обеспокоенным. В нем она просила его срочно приехать, предварительно назвав место их встречи, и уже одно это показалось ему странным и заставило думать о том, о чем он думать и вовсе не желал. Он чувствовал, что что-то произошло, чувствовал, что она нуждается в нем, чувствовал, что она напугана, но не чувствовал, почему. В его голове вертелась лишь одна единственная мысль: если с ней что-нибудь случится, он никогда не простит себе, что его не оказалось рядом.

Он добрался до небольшого сквера неподалеку от офисных зданий и стал обеспокоенно оглядываться вокруг, ища глазами её образ и пытаясь поймать её тень. Неожиданно он подумал о том, над чем раньше даже не задумывался, помчавшись сюда словно сумасшедший: почему Дженнифер писала ему с другого номера? В ту же секунду Дилан ощутил, как чьи-то руки нежно коснулись его спины, а затем медленно обвились вокруг груди, заставляя вдохнуть тонкий аромат цитрусовых. Изящное женское тело прижалось к нему с неистовой пылкостью, разбавленной мягкой бархатистой чувственностью, которую он узнал бы даже под тысячью обманных масок. Правда ударила в него с силой, к которой Дилан не был готов, и он резко развернулся, одергивая её руки вниз и пытаясь контролировать внезапно закипевшую в нем ярость.

- Больше никогда так не делай.

- Ты узнаешь меня лишь по одному касанию, – улыбаясь, промурлыкала Алисия, – а это что-то значит, не так ли?

- Зачем ты писала мне? – Проигнорировал он её вопрос. – Что тебе нужно?

- Ты, - только и ответила она, при этом подходя ближе. – И всегда нужен был только ты.

- Этого не будет, - спокойно ответил Дилан, останавливая её руки, которые уже потянулись к его лицу. – Я думал, ты поняла это.

Алисия неожиданно усмехнулась.

- Поняла… да, Дилан, почему бы и нет? Я же всю жизнь только и делала, что понимала, верно? – Она рассмеялась, при этом выглядев так, словно находилась под действием чего-то пьянящего. – Я понимала тебя и твои принципы, твои желания и наши отношения. Я понимала и принимала абсолютно всё… но разве ты за все это время сделал хотя бы одну ничтожную попытку понять меня?

- Послушай…

- Нет, мой милый, - перебила она его, и с её лица мгновенно исчезла недавняя веселость, - теперь слушать будешь ты. Я довольно долго подчинялась тебе, но теперь хватит. Я устала, Дилан. Устала от этой ноющей боли в груди. Я больше не хочу чувствовать её. Я больше ничего не хочу чувствовать. Никогда, - на лице Дилана появились проблески беспокойства, и это не ускользнуло от её внимания. Алисия даже улыбнулась, но уже как-то иначе. – Правда? Я удивлена, что ты взволнован моими словами. – Она подошла к нему практически вплотную. – Пытаешься понять, смогу ли я проститься с жизнью? – Он заглянул в её зеленые глаза. – И что же ты думаешь? Могу я перерезать себе вены? Или, может быть, принять немного больше снотворного, чем мне выписывает врач? – Она встала на носочки и, улыбнувшись краешком губ, нежно коснулась губами его щеки. Её голос опустился до шепота. – Я могу, Дилан, а особенно, если это единственный способ заставить тебя что-то чувствовать.

- Ты не сделаешь этого, - тихо сказал он.

- Нет? – Немного удивленно спросила она. – Разве я когда-нибудь лгала тебе?

Дилан поборол внутри себя произрастающий росточек жалости, изо всех сил стараясь внимать голосу здравого смысла, и отодвинул от себя Алисию.

- Ты не сделаешь этого, - повторил он так, словно в первую очередь хотел поверить в это сам, - я слишком хорошо тебя знаю.

- Людям свойственно совершать безумства из-за любви, Дилан, - ответила она, мягко заглядывая ему в глаза. – И даже если ты не хочешь верить мне, это не значит, что у меня не хватит на это смелости.

- Смелости? – Не верил своим ушам Дилан. – Это не смелость. Это трусость.

- Возможно, - улыбнувшись, тихо сказала Алисия, проводя своими руками вдоль его локтей, - но ты прав, ты слишком хорошо меня знаешь, - её голос дрогнул, и он заметил в её слегка опущенных глазах промелькнувшую боль. Но лишь на мгновение, потому что после этого к нему вернулась холодная, твердая и решительная женщина. – Я не отпущу тебя так легко, Дилан, - она подняла на него свой взгляд. – Если ты не собираешься возвращаться ко мне по собственной воле, то вернешься против неё. Но вернешься, слышишь? Обязательно вернешься.

- Я никогда к тебе не вернусь, - он убрал её руки от себя. – И тебе пора с этим смириться.

Она снова легко улыбнулась.

- Я больше не стану жить так, как хочешь ты. Теперь диктовать правила игры буду я.

- Правила игры? – Дилан еле сдерживался. – Господи, о чем ты говоришь?!

- Ты слишком долго управлял мной, - она немного повысила голос. - Я была обыкновенной марионеткой в твоих руках, и я позволяла тебе это. Но у всего в этом мире есть предел, Дилан. И растоптав мои чувства, ты перешел допустимую черту, - Алисия помолчала, внимательно смотря ему в глаза, и Дилан увидел в её взгляде отчаянное, сумасшедшее безумие. – Я сделаю все, что потребуется, но ты будешь со мной.

- Я не буду с тобой даже под угрозой смерти, - категорично ответил он. - А если я не боюсь умереть, то и другие причины совершенно ничего не будут для меня значить.

Он заметил её улыбку, а затем она сделала несколько шагов, обходя Дилана со спины.

- Никогда не недооценивай женский ум. Мы кажемся глупыми в том, что касается цифр, но в любви нам нет равных. Женщина всегда знает, куда должна направить свои удары, – удовлетворенно прошептала она. – И ты удивишься, насколько точными могут быть её попадания.

Дилан собирался было ответить ей, что не боится её бессмысленных, совершенно ничего незначащих для него угроз, но когда развернулся, то увидел, как она шла по направлению парка. Он мог бы догнать её и заставить продолжить разговор, но просто не видел в этом никакого смысла. Пусть она уходит от разговора, из этого места и из его жизни. Так будет лучше.

И будет лучше, если она больше никогда не вернется.

***

- Ты читал сегодняшнюю газету?

Макс ворвался в его кабинет словно ураган.

- И тебе привет, - усмехнулся Дилан.

- Так читал? – Не унимался его друг.

Это было необычно, поэтому заставило его оторваться от бумаг и поднять голову.

- Нет, не читал.

- А телевизор включал?

Он немного помолчал.

- Нет. Ты в порядке? Что случилось?

- Сейчас покажу, - Макс взял с кожаного дивана пульт управления и нажал кнопку включения. – Это сегодня на всех каналах. - Дилан обратил на экран свой взгляд как раз в то время, когда на нем появилась девушка с короткими рыжими волосами и микрофоном репортера.

- « …ня из надежных источников нам стало известно о том, что в предстоящей гонке, которая состоится уже на этой неделе, примет участие один из Мировых Чемпионов, который, ранее, по некоторым причинам, был вынужден покинуть гоночный спорт. Нам удалось задать ему несколько интересующих зрителей вопросов, на которые, он ответил перед своим тренировочным заездом. – Картинка задвигалась и отдалилась, и увиденное заставило Дилана встать с места. – Мистер Поулз, как вы чувствуете себя перед гонкой? Есть волнение?»

- «Энджи, верно? – Спросил он, обращая свой взгляд в сторону её бейджика. Когда она кивнула и улыбнулась, он тоже улыбнулся. – Зови меня просто Кристофер. Я не люблю официальный стиль. Мы, гонщики – очень простые люди, и нам нравится общаться по-простому. Надеюсь, ты не будешьпротив, что я стою, прислонившись к машине и сложив руки на груди, а, не выпрямив спину и расправив плечи? – Снова улыбнулся он. – Потому что это жутко достает. – Репортер рассмеялась и сказала, что совсем не против, и тогда Кристофер продолжил. – Возвращаясь к твоему вопросу, отвечу, что чувствую сильное возбуждение. Это не описать словами, то, что делает с нами трасса. Это можно лишь прочувствовать. Хотя бы раз, но именно прочувствовать. Волнение, конечно, есть, - улыбнулся он, - но ничего приятнее этого я никогда в своей жизни не испытывал. Эти чувства неповторимы, именно поэтому, каждый раз, мы снова и снова выезжаем на трассу. Лишь бы заново испытать эти эмоции и пережить эти моменты».

- «Почему некоторое время назад ты заявил, что уходишь из гонок? Что стало тому причиной? И, если это было серьезно, то, что заставило тебя вернуться?»

Дилан заметил, как переменилось лицо Кристофера. Он слегка опустил голову вниз, но затем его губы тронула легкая улыбка. Не такая, как несколько минут назад, а совсем иного рода.

- «Иногда жизненные обстоятельства вынуждают нас менять свои планы. И меня такое решение не обошло стороной, - казалось бы, он готов был вот-вот выложить истинную причину перед камерой, чтобы она стала известна всему миру, но лишь рассмеялся. – А если честно, то Энджи, какой человек откажется от контракта в несколько миллионов долларов? – Репортер рассмеялась вместе с ним, а Дилан плотно сжал зубы и собрал пальцы в кулак.

- «Что насчет твоих соперников? Насколько я знаю, среди них ты не видишь ни одного достойного противника».

- «Да, это так, - без промедления ответил Кристофер. – Не хочу задеть ничьих чувств, но ни в ком из участников я не вижу победителя. А единственный достойный гонщик, который мог бы доставить мне ни с чем несравнимое удовольствие от соперничества, просто отказался от участия».

- «Этот гонщик – так же один из Мировых Чемпионов, верно? Ты ведь говоришь про Дилана Бейли?»

- «Да, верно, - просто ответил он».

- «Как думаешь, он испугался твоего возвращения? Именно поэтому решил не принимать участие в гонке?»

- «Вполне возможно, ведь он такой же человек, как и все, верно? Хотя, мне кажется, что его причины намного глубже и, вероятнее всего, связаны с прошлыми ошибками, за которыми последовали, увы, слишком трагичные последствия, - при этих словах кулаки Дилана сжались с такой силой, что моментально покраснели. – В любом случае, мне его страхи только на пользу, - улыбнулся Кристофер. – Правда, если быть честным, я немного расстроен, что не смогу увидеть его лица, когда уже во второй раз уведу победу у него из-под носа…»

Этих слов Дилану было вполне достаточно. Не слушая того, что говорит репортер и что кричит ему Макс, он сорвался со своего места и вылетел из кабинета.

- Мелисса, отмени на сегодня все встречи, - яростно выпалил Дилан, заставляя девушку испуганно подпрыгнуть на своем стуле. – Меня не будет весь остаток дня.

- Д-да, сэр… но что сказать клиентам? И что делать с мистером Дорти?

- Придумай что-нибудь, черт подери, иначе это будет твой последний рабочий день!

Он заорал с такой силой, что Макс даже выбежал из кабинета следом за другом.

- Дилан! – Он пытался остановить его, но тот стремительно направлялся к выходу. – Постой! Куда ты идешь? Что собираешься делать?

- Показать этому подонку, что такое настоящий страх, - крикнул он, а затем добавил уже тише. - И доказать, что Дилан Бейли ничего не боится.

***

Дженнифер сидела на полу, трясущимися от страха руками, сжимая цветную фотографию. Ещё никогда в своей жизни она не чувствовала такого сильного страха, никогда не испытывала такое бессилие и не ощущала себя настолько никчемной. Она совершенно ничего не могла сделать. Иначе они убьют его. Безжалостно и мучительно. Они убьют самого дорогого человека в её жизни, и она даже не сможет сказать, как сильно его любит. Хотя бы в последний раз.

Его телефон не отвечал. Она звонила ему все утро, выплакав, наверное, все слезы, которые могла, а теперь просто не шевелясь сидела, прислонившись к стене своего кабинета и тихо молила Бога о том, чтобы он не оставлял её любимого человека в беде. Чтобы он оберегал его всеми возможными способами или чтобы все это оказалось просто чьей-то неудачной шуткой.

- Дженни? – Она услышала стук в дверь кабинета, и это немного вернуло ей ощущение реальности. – Дженни, открой, это я.

Она узнала голос и тут же бросилась к двери, поворачивая ключ в замке и впуская своего друга внутрь. Как только он оказался в небольшой комнатке, а дверь была снова заперта, она бросилась ему на шею и, не заплакала лишь потому, что ни сил, ни возможности для этого больше просто не было.

- Я так рада, что ты здесь, Господи, я так рада, - шептала она дрожащим голосом. – Я не знала, кому ещё позвонить…

- Все в порядке, - Алекс обнял её и стал медленно гладить по волосам, - ты можешь звонить мне в любое время, хорошо? А особенно, когда случаются такое вещи.

Она еле заметно кивнула, чувствуя, как от его объятий становится немного сильнее, а затем взяла под контроль свои эмоции и осторожно отстранилась, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

- Как ты? – Спросил Алекс, кладя ладони ей на плечи и заглядывая в глаза. Дженнифер подняла на него свое заплаканное лицо и безвольно замотала головой. – Я понимаю. – Она благодарно прикрыла глаза, а затем почувствовала, как Алекс повел её в сторону дивана, на который опустился вместе с ней. – Я ездил к его дому, - вдруг сказал он, заставляя страх внутри неё стать ещё больше. Она почувствовала, как быстрее застучало сердце, и как участился пульс. Ей стало нечем дышать, а в глазах снова потемнело. Совсем как вчера. Она резко закрыла их и тут же услышала волновой звон в ушах. Голова стала ватной, а сознание затуманилось и если бы не быстрая реакция Алекса, который, заметив все это, обрызгал её холодной водой, то она точно упала бы в обморок.

- Скажи мне… что с ним? Ты нашел его? – Она схватилась за его руку, как за спасательный круг, надеясь, что он моментально развеет все её страхи, что успокоит её и заверит в том, что это была просто чья-то злая шутка. Просто нелепая игра, а не суровая реальность.

- Нет, - ответил Алекс, - я не нашел его.

Дженнифер инстинктивно зажала рот рукой и зажмурилась, чувствуя, как он сжимает вторую её ладонь, пытаясь мысленно сказать ей: «ты сильная, ты справишься». Она была благодарна ему за правду и за то, что он, никому ничего не сказав, сразу же приехал к ней.

Она бы позвонила Дилану в первую очередь, если бы только могла. Её рука инстинктивно, не слушая здравый смысл, тянулась к телефонной трубке много раз, но каждый раз она останавливалась лишь потому что чувствовала: угрозы не были шуткой.

- Ты можешь показать мне фото? – Услышала она тихую просьбу Алекса.

Дженнифер кивнула, стараясь собраться, а затем протянула ему сложенный пополам глянцевый кусок бумаги, который все это время не выпускала из своих рук, словно это было последней связующей ниточкой между ней и её отцом. Он раскрыл фотографию, внимательно смотря на изображение, и Дженнифер позволила себе так же опустить на неё свой взгляд. Её папа сидел на полу какого-то темного, грязного подвала, похожего на канализацию, связанный и избитый. Его лоб был разбит, и оттуда струилась кровь, а рот, руки и ноги были заклеены толстым скотчем. Его глаза были закрыты, и это заставляло её сердце болеть ещё сильнее: она не видела его мыслей, она просто его не чувствовала.

- Было ещё что-то, кроме фотографии?

- Да, - прошептала Дженнифер. – Письмо с инструкцией.

Она встала с дивана, со скрипящим сердцем открывая взгляд от фото, а затем принесла Алексу помятый белый листок. Она внимательно следила за тем, как он читал напечатанный на нем текст, и пыталась успокоить своё бешено колотящееся сердце. Ей казалось, что оно вот-вот сделает свой контрольный прыжок, словно намереваясь навсегда избавить её от «тяжкого груза» и сделать так, чтобы она больше никогда не захотела дышать. Чтобы она просто не захотела жить.

- Ты же понимаешь, что у меня нет достаточных полномочий в Нью-Йорке? – Алекс сжал её руку, и она перевела на неё свои глаза. - Здесь ни мои слова, ни мои действия не будут иметь законной силы.

- Да… - выдавила она из себя, - понимаю… и это одна из причин, по которой я все тебе рассказала. Если бы я обратилась в полицию, то похитители… они бы… и папа…

- Дженни, посмотри на меня, - она с трудом соображала и находилась в сознании, но все-таки подняла голову, - дыши, ладно? Просто дыши. Я сделаю всё возможное и невозможное, переступлю черту самого Закона, если потребуется, но верну тебе Стенли. Верну живым и невредимым.

- Алекс… почему они сделали все это…почему с нами…

- Тише…

- … я не понимаю, какой смысл…

- Дженни, успокойся. Мы все выясним, я обещаю. Но мне нужно, чтобы ты доверилась мне.

- Доверилась?… Алекс, я доверяю тебе, иначе бы не стала зво…

Неожиданный и немного странный стук в дверь, который почему-то напомнил Дженнифер какую-то кодировку, заставил её мгновенно замолчать. Когда Алекс начал подниматься с дивана, она резко и обеспокоенно перехватила его руку.

- Что ты делаешь? Куда ты собрался?

- Ты же сказала, что доверяешь мне, – еле слышно произнес он.

- Да, но…

- Все в порядке. Успокойся.

Дженнифер медлила лишь секунду, после чего отпустила его руку и позволила подойти к двери. Её близкая подруга доверяет Алексу больше, чем кому либо. Он готов отдать за Меган свою жизнь. Он готов бороться со всем миром за спокойствие и счастье каждого, кто ей дорог, и она знала, что всегда может рассчитывать на него. Так как же она могла так глупо сомневаться в правильности его поступков? Ведь сейчас он единственный, кого она может попросить о помощи…

Алекс распахнул дверь, пропуская гостя в кабинет, и Дженнифер осторожно поднялась с дивана.

Её сердце застучало сильнее.

Голова закружилась.

А разум начал бить тревогу.

Только не это.

***

Дилан резко распахнул дверь раздевалки, и она практически слетела с петель, с силой отлетая к стенке. Наверное, все-таки хорошо, что он не открыл её с ноги, а ведь очень сильно хотелось именно так и поступить.

- Какого хрена ты устроил этот спектакль?! – Он налетел на совершенно опешившего от неожиданности Кристофера и впечатал его в массивную железную конструкцию.

- Не понимаю, о чем ты говоришь, - сквозь зубы ответил он.

- Не нужно прикидываться, Поулз, я знаю тебя даже лучше, чем ты сам, – Дилан сильнее прижал его к прохладному металлу. – И мы оба понимаем, о чем идет речь.

- Отпусти меня, Бейли, иначе пожалеешь.

-Угрожаешь? – Нервно усмехнулся Дилан.

- Предупреждаю. И если в твоей голове есть хоть немного здравого смысла, ты прислушаешься к тому, что я говорю. Не думаю, что новостной скандал – это то, что тебе нужно.

- Что? – Ухмыльнулся он. - Побежишь жаловаться репортерам?

- Мне не придется, - зло, но самодовольно ответил Кристофер. – Энджи пришла, чтобы взять у меня ещё одно интервью. И если ты сейчас затеешь здесь драку, то она не упустит свою возможность, и ты попадешь на заголовки всех утренних газет и в выпуски всех новостных каналов. Как тебе такая перспектива? Весьма значимая, верно?

Поулз улыбнулся одним уголком губ и сделал это настолько мерзко и самоуверенно, что ни один нормальный мужчина с характером Дилана ни за что бы не оставил этого просто так. Он и так был разъярен достаточно сильно для того, чтобы, совершенно не задумываясь о последствиях, сделать самую большую глупость в своей жизни, а теперь и вовсе не контролировал эмоции, которые взяли верх над его разумом. Дилан улыбнулся, а затем слегка ослабил хватку.

- А знаешь… ты прав, - начал он, поправляя пиджак Кристофера и помогая ему выпрямиться, - это действительно весьма значимая перспектива. И я буду полным придурком, если не воспользуюсь шансом с твоей помощью попасть на новостные каналы.

Кристофер не успел опомниться и осознать последние слова своего «друга», как уже заранее подготовленный кулак Дилана тут же со всей возможной силой и мощью прилетел Поулзу прямо в челюсть. Не ожидавший такого поворота Кристофер, отлетел в сторону и ударился о железные ящики, издавая что-то похожее на инстинктивный стон от внезапной боли. Охваченный сильным гневом и желанием бить его до тех пор, пока хоть что-то в его голове не поменяется, Дилан схватил его за края пиджака и снова со всей властностью прижал к металлической конструкции.

- Советую тебе никогда не бросать вызов тому, кто намного лучше тебя – ты обречен остаться поверженным, - прошипел он, пока Кристофер кривился от боли. - И если в твоей голове есть хоть немного здравого смысла, ты больше никогда не посмеешь угрожать мне, потому что я готов принять абсолютно любые последствия, если перед этим получу возможность набить твою самодовольную морду.

- Никогда не обещай того, что выполнить будешь не в силах, - сбившимся дыханием сказал Кристофер, откидывая свою голову назад и все так же уверенно смотря в глаза Дилану. – Потому что ты даже не представляешь, какие последствия тебе придется принять.

- Ты прав, - тихо согласился он, - больше я не стану ничего обещать тебе. Я просто возьму и сделаю то, что должен был сделать ещё три года назад, - Дилан заметил в глазах Кристофера недоумение, которое он так тщательно пытался скрыть, и это придало ему силы для того, чтобы продолжить. – Ты выпустил на волю зверя, Поулз. Зверя, который не знает, что такое страх. И знаешь, когда ты пожалеешь о том, что собственными руками открыл клетку? Когда не сможешь меня остановить.

Дилан резко отпустил его, в который раз больно впечатывая в металлический ящик и, не дожидаясь ответа от Кристофера, направился к выходу.

«Я отомщу за тебя, Калеб. Клянусь. Я отомщу».

***

Дженнифер смотрела на человека, вошедшего в кабинет, и не могла поверить своим глазам.

- Алекс… ты… мы… вы… - она не могла связать меду собой и двух слов, хотя прекрасно понимала, что хотела сказать. И, кажется, это понимала не только она.

- Дженнифер, не переживай. Алекс дал мне всю необходимую информацию, и я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы найти твоего отца.

- Как я могу не переживать, если эти люди сказали, что убьют его, как только полиции станет что-либо известно! – Закричала она, наконец, придя в себя. - Алекс, чем ты думал?!

Вместо него ответил Рэй:

- Я знаю, как работает эта система, и Алекс тоже. Он принял правильное решение, когда позвонил мне.

- Но…

- Кем бы ни были эти люди, они слишком хорошо знают тебя, а это значит, что они навряд ли ожидают, что ты обратишься в полицию, - успокоил её Миллер. - И на деле ты действительно этого не делала.

- Но в данный момент я стою в одной комнате с двумя копами, - шептала Дженнифер, готовая сдаться от полного бессилия, - а что, если они узнают об этом?…

- Не узнают, - Алекс подошел к ней, снова крепко сжимая её плечи. – Ты обещала верить мне, помнишь? Я не допущу, чтобы с твоим отцом что-то случилось. И никогда не посмел бы сделать что-либо, что могло бы стать угрозой для его жизни.

Дженнифер попыталась восстановить свое дыхание и сделать его спокойным и размеренным, потому что волнение и истерики – это последнее, на что она сейчас имела право. Она должна мыслить рационально, холодно и без каких-либо посторонних чувств и эмоций. Мыслить, как человек, не имеющий пристрастного отношения ко всему, что происходит. Она должна смотреть на ситуацию объективно, должна позволить знающим людям делать свою работу. Должна довериться профессионалам. Довериться своему другу.

- Хорошо, - кивнула она, - делайте, что необходимо.

- Могу я взглянуть на то, что прислали тебе похитители? – Спросил Рэй.

- Да, сейчас, - Дженнифер принесла ему фотографию, а Алекс передал письмо с инструкцией. Рэй изучал материалы с предельной внимательностью и сосредоточенностью, и его лицо не выражало ничего необычного, словно он сталкивался с таким ежедневно на протяжении уже многих лет.

Наконец, он оторвался от бумаги и поднял свою голову.

- У тебя есть подозрения о том, кто этот человек?

- Нет, - честно призналась она, - но клянусь, кто бы он ни был, он дорого заплатит за то, что сделал.

Рэй почти незаметно посмотрел на Алекса, при этом, не произнося ни единого слова. Казалось, они понимают друг друга даже молча, и нет совершенно никакой необходимости озвучивать свои мысли.

- Он заплатит, - услышала она голос Алекса, - но не так, как ты этого желаешь, - эти слова заставили Дженнифер встретиться взглядом с его серыми глазами, в которых она увидела понимание и неодобрение одновременно. – Его осудит рука закона, не твоя.

Он понимал её, как друг, как человек, который сам некогда находился на её месте. Но как служитель закона, он должен был сделать все, чтобы не позволить ей переступить определенную черту. Вот, когда в человеке начинают бороться два начала: когда сталкиваются два долга, противостояние которых начинает разрывать его изнутри. Что выбрать? Каким доводам отдать предпочтение? В эти минуты кажется, что нет на свете решения труднее и выбора болезненнее.

Да, она дала слово, что позволит им взять все в свои руки. Поклялась, что не станет «судьей» и «палачом» для человека, который посмел причинить ей такую невыносимую боль. Но она не обещала, что не изберет иной способ. И не обещала, что расскажет им всю правду.

Дженнифер сжала в кулачке небольшой клочок бумаги. Ей придется выполнить все условия. Придется столкнуться с дьяволом лицом к лицу. И каким бы необдуманным и глупым ни казалось её решение, она обязана пойти до самого конца, потому что на кону стоит жизнь её отца. Дженнифер закрыла глаза и сделала глубокий вдох, так же медленно выдыхая воздух из легких. Она лишь надеялась, что с отцом все будет в порядке. И молила Бога, чтобы он сумел её защитить.

Глава 22

Дилан с силой захлопнул дверцу своего автомобиля, стараясь держать себя в руках после того, что случилось этим утром. В какой-то момент его мозг просто отключился, и он полностью потерял над собой контроль. На какую-то долю секунды он позволил неуправляемым эмоциям взять верх над его здравомыслием. Он знал, на что способна месть. Знал, что она проделывала с человеком, чьим сознанием завладевала. Она безжалостна, коварна, рассудительна и хитра. Удар за ударом, медленно, осторожно она отнимала у тебя все, что было тебе дорого и все, что, как ты думал, ты готов был потерять. Она уничтожала. Разрушала до самого основания. Превращала в горстку пепла. Стирала с лица Земли. Она показывала, как в одно мгновение пуля, выпущенная в сторону твоего злейшего врага, способна поразить тебя самого.

Месть является самим губительным из всех существующих человеческих желаний… Дилан знал это, но позволил себе стать заложником собственных мыслей. Превратиться в раба этого страшного, нещадного чувства. Забыть о том, кто он, снять все рамки и условности и думать лишь об одном: о том, что когда-то дал обещание.

О том, что клялся.

Клялся так, как клянутся только перед могилой брата.

А разве после такого нарушают своё слово?…

Дилан щелкнул кнопкой на брелке, поставив машину на сигнализацию, а затем направился к лифту. Пока он добирался до своей квартиры, то старался оправдать свои недавние действия собственными же мыслями. Он убеждал себя в том, что сделал все правильно, и что он ни в коем случае не должен сомневаться в необходимости своего решения. Всё уже слишком давно шло именно к этому, так почему бы не принять очевидное и не перестать сопротивляться своей природе, которая все это время только и ждала возможности вырваться на поверхность? Он такой, какой он есть. И этого уже не изменить.

Подходя к своей двери, Дилан заметил человека, который, засунув руки в карманы брюк, стоял к нему спиной. Он замедлил шаг, пытаясь приглядеться к нему получше, но, для того, чтобы понять, кто это был, ему потребовалось всего каких-то несколько секунд.

- Что вы здесь делаете?

Мужчина тут же развернулся, а затем его губы тронула улыбка.

- Пришел лично выразить тебе свою признательность.

- Мне это совершенно не нужно, мистер Такер. Так как то, что я сделал, не несло в себе цели удовлетворить ваши эгоистичные интересы.

На лице Эдриана появилась веселая усмешка, он сделал несколько шагов вперед.

- Я уже давно понял, что ты не делаешь ничего просто так, и уж тем более мне хорошо известно, что ты никогда не стал бы делать что-либо по моей просьбе. Не знаю, что именно заставило тебя принять такое решение, но, если это были не обстоятельства, а человек, то, прошу, скажи мне, кто он, и я пожму ему руку.

Между мужчинами повисла тишина, во время которой Дилан изо всех сил старался подавить в себе желание сделать с этим человеком то же самое, что он сделал сегодня утром с Кристофером Поулзом. Разве существовала хотя бы малая вероятность того, что он ничего не знал? Что не понимал, почему Дилан принял подобное решение? Неужели ни СМИ, ни сам Кристофер не рассказали ему о том, что случилось?

Нет, навряд ли это так. Это казалось слишком невозможным.

- Если это все, что вы собирались мне сказать, то думаю, что наш разговор может считаться оконченным, – сказал Дилан, после небольшой паузы. – Я хотел бы побыть один.

Дилан сделал несколько шагов к своей двери, но голос Эдриана заставил его остановиться.

- Вообще-то, я ещё не закончил. Есть кое-что, что ты должен сделать. И для этого тебе понадобится моя помощь.

Дилан ощутил, как пальцы его рук непроизвольно сжимаются в кулаки.

- Я ничего не должен, мистер Такер, – он старался говорить как можно спокойнее. – Ни вам, ни кому бы то ни было. Это решение только моё, и я принял его, потому что просто не мог иначе. Но я не думаю, что нуждаюсь в чьих-либо одолжениях. А особенно, в ваших.

Дилан думал, что на этом и разговор закончился, но Эдриан и не думал отступать.

- Никто не допустит тебя до площадки, если не увидит в списках, – быстро сказал Такер, прекрасно зная, что эти слова возымеют свой эффект. И они возымели. – Ты не сможешь сесть за руль, и тебе не выдадут форму. Ты не сможешь участвовать, Дилан. Не сможешь, если не примешь мою помощь.

Дилан закрыл глаза, предварительно выругавшись про себя. Он знал это. Да, черт возьми, он прекрасно знал, что Эдриан Такер прав: без его одобрения в этом соревновании не сможет участвовать ни один гонщик, потому что это оно было полностью его. Чертового дьявола.

- Одна подпись, Дилан, и все изменится, - тихо говорил Эдриан, стоял у него за спиной. – Ты увидишь, насколько простым все станет. Мы оба получим то, чего хотим. И оба останемся в выигрыше.

Он усмехнулся, поворачиваясь к Такеру лицом.

- Я получу то, ради чего буду бороться. А вы? Что получите вы?

Эдриан немного помолчал, его губы тронула уже знакомая Дилану ухмылка, а затем он поднял на него свои полные дьявольского блеска глаза.

- Зрелище, - прошептал он, пока его улыбка становилась все чудовищнее. - Ни с чем не сравнимое. Пленительное. Завораживающее. Самое величественное в истории.

- Зрелище, - повторил Дилан, еле заметно усмехнувшись, - и как я раньше не понял, что для вас гонки это просто шоу.

- Вся наша жизнь – это шоу, - уже серьезнее сказал Такер. – И каждый из нас играет отведенную ему роль. Но я больше привык наблюдать. За такими, как ты, Дилан. За теми, кто не боится бороться. За теми, кто ради победы готов абсолютно на всё.

- Вы правы, я не боюсь бороться, – сказал он, инстинктивно засовывая руки в карманы. – И я действительно готов на все ради победы. Но только лишь ради той, которая того стоит. И, увы, гонка не входит в этот список.

- Но ты хочешь победить Кристофера.

- Да, - согласился он, - но не по той причине, которую вы озвучили. Не потому, что это будет победа в соревновании. Не потому, что она будет над одним их сильнейших мировых лидеров. А потому, что она будет означать, что я выполню обещание, которое когда-то дал умирающему парнишке. А это намного важнее, мистер Такер. Важнее всего вашего гребанного шоу.

- Тогда подпиши бумаги, - сказал Эдриан, оттягивая край пиджака и доставая из внутреннего кармана документы. – Если это так важно, как ты говоришь, тогда поставь свою подпись.

Дилан опустил свои глаза на контракт, который протягивал ему Такер, а затем снова посмотрел ему в глаза.

- Эта гонка будет последней, - сказал он. – Я выиграю её, а затем уйду.

- Ты уйдешь, - подтвердил Эдриан.

- Обещайте мне, - неожиданно сказал он. – Дайте слово.

Эдриан выдохнул воздух из легких, при этом, ни на мгновение не сводя своего взгляда с Дилана, а затем едва заметно кивнул.

- Я обещаю тебе. Даю слово. Это твоя последняя гонка.

Он протянул Дилану свой золотой паркер, который тот взял не без осторожности, а затем стал свидетелем того, как его Золотой Мальчик сделал то, что и решило всю его дальнейшую судьбу: расписался на своей жизни.

***

Дженнифер чувствовала себя плохо с тех самых пор, как ушла из офиса. После того, как вчера днем Алекс и Рэй отправили её домой, приставив к ней двух полицейских, которые должны были отслеживать каждый её шаг, она так ни на минуту и не покинула пределов своей квартиры. Её постоянно мутило, поэтому до этой самой минуты она не съела ни крошки, - хотя, честно сказать, думать о еде в таком состоянии у неё и вовсе не было никакого желания. Плюс ко всему, она чувствовала постоянное головокружение и ничем необъяснимую слабость, и это начинало не на шутку её пугать. Но не столь сильно, чтобы стать таким важным. Не сейчас. Не когда жизнь её отца и всех, кто ей так дорог, находится под угрозой. И его жизнь тоже… Несмотря на то, что она до боли сильно хотела броситься к Дилану в объятия и, разрыдавшись у него на груди, рассказать обо всем, что произошло, все же понимала, что связана по рукам и ногам. Поэтому, когда он написал, что не сможет приехать в виду внезапно возникших неотложных дел, она почувствовала огромное облегчение. Ведь один только раз посмотрев ему в глаза, она бы просто не смогла солгать. Она бы выложила ему все на одном дыхании, совершенно не задумываясь о последствиях, и лишь потом осознала бы, какой опасности подвергла своих близких.

А этого она просто не могла допустить.

Так и не сомкнув глаз даже на несколько минут, Дженнифер всю ночь просидела в кресле у окна, подобрав под себя ноги и смотря на огни спящего Нью-Йорка. Мысли всегда были губительны для её сознания, а теперь она и вовсе не могла остановить их поток. Они вгрызались в неё, пробирались внутрь, подчиняли себе её разум, с каждой пройденной секундой лишь доказывая, что она совершенно беспомощна. Совершенно бессильна и ничтожна. Но лишь пока. Лишь в данный момент.

Потому что у неё есть козырь, и она о нем помнит.

Она слегка сжала тот самый клочок бумаги, который до сих пор не выпускала из рук, а затем опустила на него свой взгляд. В отличие от инструкции, которая была напечатана на компьютере, это «письмо» отличалось тем, что было живым. Оно было написано от руки, в спешке, и прямо сейчас Дженнифер смотрела на почерк человека, в руках которого с этого момента находилась вся её жизнь. Она не знала почему, но отчего-то, мысль о том, что эти письма были от двух совершенно разных людей, не покидала её голову. Вспоминая ту инструкцию, она отчетливо улавливала эмоции холодности, расчетливости, твердости и силы. Здесь же все чувства были намного мягче. Намного… слабее, и в то же время горячее. Слова, написанные в этом «письме» излучали сильную, решительную энергетику, которая показалась ей чем-то схожей с её собственной. Она размышляла об этом всю ночь: пыталась понять, почему один человек пригрозил ей, а другой дал подсказку. Почему один выдвинул жесткие условия, а другой – помог с ними справиться. Что за игру вели эти люди? И почему она оказалась в самом её эпицентре? Почему именно она, а не кто-то другой? Какую цель они преследовали? Что получали вследствие успеха? В её голове было так много вопросов, но ни на один из них она не знала ответа.

Дженнифер закрыла глаза, чтобы успокоить очередной приступ тошноты, которые, как ей казалось, с каждым разом становились все сильнее, и сделала глубокий вдох. Она старалась думать о чем-то совершенно отстраненном, о том, что могло бы помочь ей отвлечься, но Господи, как же это было тяжело.

Неожиданный звонок в дверь заставил её снова открыть глаза, а затем опустить ноги на прохладный пол и направиться к выходу. Совершенно забыв посмотреть в глазок, она просто одним резким движением, на сколько сейчас это позволяли её силы, распахнула дверь.

Молодой застенчивый парень с нижнего этажа, который иногда подменял мистера Хоккинса – их консьержа, – молча смотрел на неё, замерев словно восковая статуя. И они бы ещё долго простояли в полной тишине, если бы Дженнифер сама не начала разговор:

- Дэйв, что-то случилось?

- Аа… да, мисс Пирс, вам просили передать вот это, - он протянул ей небольшой запечатанный конверт, и Дженнифер вязала его, все ещё с некоторой осторожностью поглядывая на Дейва. Он стоял около её двери, поглядывая за её спину внутрь квартиры и, по всей видимости, пытаясь что-то в ней разглядеть. Он немного нервно мял пальцы, но у некоторых людей это была вполне обыкновенная привычка, хоть и не очень привлекательная.

- Дейв, - осторожно произнесла Дженнифер, тем самым заставляя парня посмотреть ей в глаза, - ты хотел что-то ещё?

- Да… нет… я просто… дело в том, что…, - она ждала пока он соберет в одно предложение хотя бы несколько слов, и внимательно смотрела на него, - …у вас все хорошо? – Неожиданно спросил он, но, как показалось Дженни, сделал это очень искренне.

- Да, Дейв, все нормально. Почему ты спрашиваешь?

- Ну… просто… у вас… - он изобразил что-то странное вокруг своей головы, а затем выдохнул, - я пойду.

Он ушел так быстро, что Дженнифер даже не успела ничего у него спросить, а когда попыталась крикнуть ему вслед, понесся ещё быстрее. Все-таки, некоторые люди бывают очень странные. Она покачала головой и стала медленно закрывать дверь, но её взгляд упал на зеркало в коридоре, висевшее напротив её квартиры. Она внимательнее присмотрелась к своему отражению, пытаясь осознать, не обманывают ли её глаза. Её волосы были похожи на птичье гнездо, которое сплели из самых непригодных веток на свете и, скорее всего, сделали это несколько сотен лет назад. Тушь осыпалась на лицо, под глазами виднелись огромные мешки, футболку она и вовсе надела наоборот.

Что же, теперь она хотя бы понимала причину такого поведения Дейва.

Ведь смотреть на неё без удивления или беспокойства было бы сейчас весьма неуместно.

Дженнифер закрыла входную дверь, повернула ключ, а затем опустила взгляд на письмо, которое держала в руках. На конверте написали лишь её имя, и ни адреса отправителя, ни адреса получателя на нем указано не было. В который раз за эти несколько недолгих часов, с замиранием сердца она перевернула письмо другой стороной и стала осторожно его вскрывать. Правда того страха, что она чувствовала в первый раз, сейчас она не испытывала даже в половину. Странно? Возможно. Но некоторые ситуации вынуждают нас становиться другими. Она сделала глубокий выдох, а затем потянулась к содержимому конверта и уже буквально через пару секунд достала оттуда карточку, на которой было написано всего несколько простых слов: «Включи NBC. Тебе будет интересно это увидеть».

Дженнифер перевернула плотный лист картона другой стороной, но он оказался чистым. Помимо того, что она прочитала больше ничто не указывало на то, что это было от того самого человека. От её Темного Ангела, который играл с ней в свою игру. Но как бы там ни было, она должна была играть. Играть по его правилам. По крайней мере, пока. Дженнифер отвела глаза в сторону, а затем направилась на кухню и, отыскав взглядом пульт, включила нужный канал.

На экране появилась какая-то женщина с короткими рыжими волосами, и отчего-то подумала, что уже видела её раньше. Возможно, в другом репортаже. Дженнифер ещё не поняла, о чем именно шла речь в этом новостном выпуске, но успела сообразить, что репортер брала интервью у какого-то известного человека, чье лицо показалось ей очень знакомым. Она расспрашивала его о предстоящих соревнованиях, и о том, какие ставки он делает на свою победу, а Дженнифер все пыталась понять, откуда знала этого темноволосого человека, который мило улыбался хорошенькой репортерше. Когда она уже собралась было оставить тщетные попытки что-то вспомнить, до Дженнифер долетел обрывок фразы, заставивший её замереть:

- «…кто бы мог подумать, что Кристофер Поулз снова вернется в мир страсти, скорости и полнейшего безумия? – Девушка улыбалась, всем своим видом показывая зрителям, что это было просто невероятное событие. - Но ещё больше вы удивитесь, когда узнаете, кто будет его главным соперником в предстоящей гонке, - она ткнула пальцем в экран, а затем камера переместилась в сторону. – С возвращением, мистер Бейли. Мы очень рады, что вы с нами. Скажите, это правда, что вы решили участвовать, и намерены победить?»

Дженнифер увидела на экране родное лицо и любимые глаза, и инстинктивно ухватилась за край стола. Её сердце застучало быстрее, а дыхания стало не хватать. Нет… это просто не может быть правдой…

Дилан поднял свою голову и посмотрел точно в объектив камеры. Ей казалось, что он смотрит ей в глаза, казалось, что просит её простить за решение, которое он сейчас озвучит.

Прошу тебя. Не надо. Не иди на это… не соглашайся…

Она мысленно молила его, чувствуя, как по щекам предательски текут слезы. По его взгляду она уже знала, что он скажет, но не хотела верить в то, что права. Она просто не хотела оказаться правой…

Его молчание было слишком мучительным. Она сжала стол с такой силой, что костяшки её пальцев мгновенно побледнели, в глазах почти почернело, и она вдруг осознала, что почти что теряет сознание.

- Да, - тихо, но уверенно сказал он, и это звоном отозвалось в её ушах. Дженнифер больше уже ничего не слышала, только помнила, как пульт из её руки упал на плитку, разлетаясь на части, а затем, как она без сил сползла на пол, позволяя слезам потечь ещё сильнее.

***

Дилан сидел за столом перед вспышками фотокамер и среди сумасшедших репортеров, каждый из которых преследовал цель «отхватить кусок покрупнее». Он никогда не любил эту профессию. Каждый из представителей этой группы людей напоминал ему стервятника, бросающегося на остатки добычи и не желающего делиться ими с другими своими собратьями. И для того, чтобы выжить каждый мог пойти на подлость.

- Это было очень триумфальное возвращение, Кристофер, и хочу заметить, что оно принесло свои плоды: вы стали ещё известнее, чем раньше. Не было ли ваше временное отсутствие обыкновенным пиар ходом?

- И если не было, то с чем же в действительности связан ваш уход?

- Верны ли слухи о том, что именно трагедия, произошедшая на трассе три года назад, подтолкнула вас принять подобное решение? – Они уже начинали говорить одновременно.

- Кристофер, а правда ли, что…

- Подтвердите информацию, которая…

- Тише, прошу вас, - начал Поулз, стараясь успокоить неуемных журналистов. – Я отвечу на каждый вопрос, обращенный в мою сторону. Но давайте по порядку, - он немного помолчал, по всей видимости, убеждаясь в том, что они послушали его, а затем продолжил. – Нет, мой уход не был пиар ходом. Он был связан скорее с личными причинами, о которых я бы предпочел не распространяться.

- Но разве причиной не была гибель того мальчика?

Дилан изо всех сил старался контролировать свои эмоции и мысли. Он как мог, пытался не вспоминать о том злополучном дне, который так сильно поменял многие человеческие жизни. А в особенности жизнь Калеба.

- Нет, гибель того парня никак не связана с моим временным отсутствием, - он замолчал, но потом Дилан услышал, как добавил: - Жалко мальчика, но он ничего для меня не значил.

- Мистер Поулз, - воскликнула молоденькая брюнетка, - как вы оцениваете шансы на вашу победу?

- Я – чемпион мира. И скоро стану им ещё раз.

- Почему вы так уверены, что вас никто не сможет обойти? – Спросила девушка рядом с брюнеткой, протягивая свой микрофон вперед.

- Потому что я лучший. И уже доказывал это раньше.

- Но вместе с вами в этой гонке будет участвовать Дилан Бейли, - начал говорить парень в первом ряду, - он очень сильный противник.

- Да, сильный, - согласился Кристофер, при этом мельком бросив взгляд на Дилана, который ответил на него со всей твердостью, - но не настолько, чтобы победить.

Дилан стиснул зубы, почувствовав, как заиграли жилки на его подбородке. Это чувство не уйдет. Пока Кристофер Поулз дышит тем же воздухом, что и он, это желание отомстить никогда его не покинет. Оно будет становиться все больше и завладевать его разумом все сильнее. В конечном итоге, жажда мести окончательно разрушит его, и он совершенно никак не сможет этому противостоять.

- Что вы можете ответить своему сопернику, Дилан?

- Да, дайте своему оппоненту отпор!

Встречные реплики репортеров, обращенные к нему, заставили его оторвать свой взгляд от Кристофера. Он повернулся к толпе, встречаясь с несколькими десятками любопытных и выжидающих глаз. Они все молчали, пытаясь не пропустить ту секунду, в которую он начнет говорить. Они ждали, когда он ответит, и по окончании его монолога, были готовы вновь засыпать вопросами.

- Никогда нельзя недооценивать своих соперников – это очень большой просчет и огромная ошибка,которая может привести к нежелательным последствиям, - с этими словами Дилан посмотрел Кристоферу в глаза. - Особенно, если тот, кому ты противостоишь, готов абсолютно на всё, чтобы победить.

- Мистер Бейли, вы занимаетесь гоночным спортом с самого детства, вы никогда не боялись, что предстоящая гонка может стать для вас последней?

После этих слов Дилан вспомнил своего отца. Он всегда повторял одно и то же. Всегда именно эти же самые слова. А Дилан никогда не имел возможности ответить ему. Никогда не имел возможности сказать, что для него значит каждая гонка. И что она значит для каждого гонщика.

Возможно, он может сделать это сейчас. Дать этот ответ.

- Ежедневно мы выезжаем на трассу, прекрасно осознавая, насколько опасным является каждый новый заезд. Я не боюсь смерти. Её близость наполняет мою кровь адреналином. Она заставляет меня жить. И она делает это с каждым из нас. Спросите любого гонщика, и он ответит вам тоже самое. Скорость – это наша жизнь и наша свобода. Это то, что делает нас сильнее и то, что учит ценить время.

- Дилан, скажи, а это правда, что у тебя появилась постоянная девушка?

Он не смог не улыбнуться краешком губ.

- Да. Правда.

- А, если не секрет, как зовут твою избранницу?

Дилан хотел было ответить, но внезапно замер, когда заметил в дверях ту, о которой сейчас думал. Дженнифер прерывисто и быстро дышала, словно торопилась придти сюда. Она упиралась руками в косяки двери, её пальто было расстегнуто, а сумочка висела на сгибе локтя. Волосы были растрепаны, а в глазах горел тот самый блеск, без которого он не мог прожить ни минуты в спокойствии. Он нуждался в её присутствии, нуждался в её голубых глазах, в её словах, руках… она была нужна ему вся. Вся без остатка.

- Она много значит для вас? – Не выдержала брюнетка в первом ряду, которая, по всей видимости, заметила Дженнифер в дверях.

- Она – мой воздух, - прошептал Дилан, заставляя всех репортеров тут же заулыбаться. Поднялась шумиха, все начали шептаться, и поэтому Эдриану пришлось вмешаться.

- Так, всё, пресс-конференция окончена, всем спасибо, все направляемся к выходу.

Пока Такер разбирался с журналистами, Дилан быстро вскочил со своего места и практически в несколько незначительных шагов оказался рядом с Дженнифер, тут же заключая её в свои объятия. Она прижалась к нему с такой силой, словно чего-то очень сильно боялась. Ему даже показалось, что она дрожала, поэтому он немного отстранился, пытаясь заглянуть ей в глаза. Её лицо было заплаканным и бледным, и весь внешний вид ясно свидетельствовал о том, что она вот-вот упадет в обморок.

- Что случилось? Почему ты плакала? – Он начал обеспокоенно оглядывать её, ощупывая лицо и приглаживая волосы, но это лишь вызвало новый поток слез.

- Не делай этого… - Дилан замер, начиная осознавать, что именно довело её до такого состояния. – Я умоляю тебя, откажись, пока не стало слишком поздно…

- Дженни… я не могу.

- Дилан… - слезы снова брызнули из её глаз, а затем она резко обхватила его лицо своими ладонями, - ты можешь погибнуть… понимаешь? А я не смогу этого пережить… я не переживу, если потеряю тебя…

- Ты не потеряешь меня, - Дилан прижал её к себе, и она уткнулась лицом в его футболку. – Я обещаю, что со мной ничего не случится.

- Ты этого не знаешь… - плакала она, пальцами сильнее цепляясь за серую ткань, - Как не знаешь, что будет через минуту, полчаса или день… - она подняла на него свои глаза, - так как ты можешь обещать мне, что останешься жив?

Дилан снова взял её лицо в свои ладони, а затем медленно и осторожно стер с него слезы.

- Потому что я буду бороться, чтобы выжить.

- Но и он будет бороться, - тихо сказала она, - Кристофер будет бороться…

- Пусть борется, - уже громче сказал Дилан. – Для меня это не имеет значения. Я сделаю его, даю слово.

Дженнифер медленно завертела головой, пальцами нежно касаясь его щеки.

- Мне не нужно давать слово, Дилан. Я просто хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Просто хочу и дальше смотреть в твои глаза и чувствовать, как бьется твое сердце. Мне нужно, чтобы ты был рядом. Иначе у меня не останется сил.

Он аккуратно перехватил её руку и прижал своей ладонью к щеке. Её глаза были такими обеспокоенными, и отчего-то он ощущал, что его соревнование – это не единственное, что ломает её. Не единственное, что причиняет боль.

- Есть что-то ещё? – Тихо спросил он, заставляя её глаза взволнованно заблестеть. – Что-то, что ты не говоришь мне?

Он видел её растерянность и понимал, что попал в цель. Она что-то не договаривала, что-то держала в себе. И это что-то очень сильно давило ей в области сердца. Ему показалось, что он уловил в её глазах страх, и это заставило его и самого ощутить сильнейшее чувство тревоги и опасения.

- Дженни? Скажи мне, что случилось?

Она лишь открывала рот, ловя им воздух, а затем снова закрывала. В этот самый момент она напоминала ему рыбу, лишившуюся воды, рыбу, которая борется за выживание и сражается со всем миром, который пытается причинить ей вред.

- Дженни?

- Я… Дилан… я…

- Бейли, - крик с другой стороны комнаты заставил Дженнифер опустить глаза вниз, - тебя зовет мистер Такер.

- Позже, - огрызнулся Дилан.

- Сейчас, - заорал служащий. – Он сказал «немедленно».

- Иди, - выдавила из себя Дженн, - наверное, что-то важное…

- Но я…

- Со мной все в порядке. Увидимся дома, хорошо?

Дилан не хотел оставлять её одну, а особенно не узнав, что именно стало причиной её беспокойства, но понимал, что сейчас от неё все равно ничего не добьешься. Он просто надеялся, что ничего серьезного не произошло.

- Хорошо, - прошептал он, а затем медленно наклонился и поцеловал её в лоб, - но мы поговорим, договорились?

Он подождал её утвердительного кивка, убедился, что она действительно в порядке и лишь после этого последовал за парнем. Он оглядывался несколько раз, чтобы удостовериться, что она не потеряет сознание прямо перед ним. Все было нормально, но чувство тревоги все никак не уходило. Когда он оглянулся на третий раз, Дженнифер уже не было в его поле зрения, и от этого ему стало ещё беспокойнее.

***

Дженнифер зашла в квартиру в состоянии ещё более подавленном, чем несколько часов назад. Она прислонилась спиной к двери и закрыла глаза, чувствуя, как слезы снова начинают струиться по щекам. Она не смогла остановить Дилана… не смогла убедить его изменить свое решение, и теперь чувство безграничного страха не покинет её ни на минуту. Она будет бояться за его жизнь. Будет бояться за его действия. Потому что эта гонка будет отличаться от всех предыдущих. Она станет в его жизни самой главной. Самой решающей. Но она хотела верить, что не станет роковой.

Кристофер Поулз был способен абсолютно на всё. И его методы нельзя назвать честными. Она беспокоилась лишь о том, что он может подставить Дилана ещё перед началом соревнования, что может перерезать ему тормоз или пробить бак с горючим… он уже делал это однажды, именно поэтому ничто и никто не помешает ему, если он захочет повторить это снова.

Почувствовав внезапную слабость в ногах, Дженнифер хотела осесть на пол, но неожиданно ощутила подступающую к горлу тошноту. Она была намного сильнее, чем раньше, и ясно говорила о том, что приглушить её на этот раз не получится. Инстинктивно зажав рот рукой, Дженнифер побежала в ванную на первом этаже и склонилась над унитазом как раз в тот самый момент, когда терпеть уже просто не представлялось возможным. Она опустилась на колени, интуитивно убирая копну своих черных прядей назад, и позволила своему организму избавиться от того, что он считал лишним и ненужным. После нескольких спазматических приступов, Дженнифер закашлялась, а затем, когда поняла, что все успокоилось, встала, чтобы умыться. Она включила прохладную воду, намочила ладони, а затем прислонила их к лицу. Что с ней происходило? Почему её постоянно тошнило, да ещё и до такого состояния? Она ведь не ела почти сутки, тогда как… да, из её желудка почти ничего не вышло, но что могло вызвать такой неконтролируемый приступ? Упершись руками о раковину, Дженнифер подняла свои глаза наверх, встречаясь взглядом со своим отражением в зеркале. Она была бледная, уставшая и измотанная… её голова кружилась, а тело отказывалось повиноваться. А ещё и эта странная тянучая боль в области… Она замерла, не закончив собственных мыслей. Нет. Этого просто не может быть. Она не могла… или…

События прошедших дней сами собой сложились перед ней в логическую картинку. Она не хотела верить в очевидное, считая это обыкновенным совпадением. А почему нет? Это же вполне могло быть простым совпадением, верно? Все эти признаки ещё совсем не означают, что она и правда…

Сделав несколько глубоких вдохов, Дженнифер резко распахнула дверцу навесного шкафчика и вытащила оттуда коробочку, которая по ошибке недавно оказалась в её пакете с покупками. Она заметила это лишь когда приехала домой, поэтому, так как возвращать её уже не было смысла, забросила её в шкафчик в ванной. На всякий случай… кто же знал, что этот самый «случай» наступит так скоро…

Стараясь дышать как можно спокойнее и как можно ровнее, она попыталась взять свои эмоции под контроль и сделать все строго по инструкции. Когда пришло время ждать, Дженнифер осторожно опустилась на пол, дрожащими пальцами сжимая в руке незатейливую вещицу, от которой теперь зависела её жизнь. И не только её…

Вспомнив о том, что произошло в здании на площадке, Дженнифер снова в страхе закрыла глаза. Что будет, когда Дилан вернется домой? Что она скажет ему? Как ответит на его вопросы? Ведь она не имела права открывать того, что происходит… не имела права… а там, стоя прямо перед ним и, смотря в его серые глаза, она уже почти что рассказала ему всю правду. Ту правду, которую он не должен был знать. Правду, которую она обязана была скрывать ради безопасности дорогих ей людей.

Но кто бы знал, как тяжело ей было лгать…

Она не знала точно, сколько просидела с закрытыми глазами, думая о том, как сильно иногда меняется то, к чему мы так привыкаем, но когда подняла свои ресницы, то сразу же перевела взгляд на часы, висевшие в коридоре. Возможно, все не так, как она решила. Возможно, все ещё будет не так. Подождав ещё несколько секунд, она подняла свою руку вверх и сосредоточила на полоске свой взгляд. Когда она осознала результат, то почувствовала, как ускорилось сердцебиение, как бешено застучал пульс, и как что-то перекрыло ей доступ кислорода. Она ощутила, как пальцы безвольно разжались, а затем услышала, как тест выпал из рук.

Глава 23

- Мама сказала, что ты хотел поговорить со мной, - Дилан зашел в кабинет, инстинктивно запуская руки в карманы своих рваных джинсов.

- Хотел, - Алан отложил в сторону свою газету, а затем медленно оглядел сына. – Когда ты перестанешь одеваться, как последний оборванец? Можно подумать, что у нас нет денег для того, чтобы купить тебе нормальную одежду.

- Это мой выбор, - просто ответил Дилан, - я буду одеваться так, как хочу.

- Это ненадолго, - уверенно сказал Алан, вставая со своего рабочего кресла, - когда ты встанешь во главе «SLC», тебе просто придется изменить свой стиль.

Дилан промолчал, не желая в который раз обсуждать свое будущее руководство компанией, которой он даже владеть не хотел, не то, чтобы отдавать приказы и подписывать контракты. Но разве отец понимал его мечты? Нет, не понимал. Алан Бейли думал лишь о своих мечтах. И его самой главной мечтой было разбить все надежды своего сына. Растоптать их. И навязать свои собственные. И вряд ли в эти моменты он думал о том, чего хочет Дилан.

- Зачем ты позвал меня? – Спросил он, поднимая голову выше. - Что такого важного собирался сказать?

- Я хотел поговорить о сегодняшнем вечере…

- Меня там не будет, - перебил его Дилан.

- Что?

- Что слышал. Я не приду на прием.

- Это очень важное мероприятие для нашей семьи, ты обязан присутствовать.

- Зачем? – Дилан сделал наигранно удивленное лицо. – Что бы ты при всех объявил, что я становлюсь владельцем компании? Надеялся, что я буду благодарен тебе за подаренную возможность? Скажу, какой ты прекрасный отец и муж? Хочешь увидеть, как все аплодируют тебе?

- Ты не прав…

- Я прав, - усмехнулся он. – Но дело в том, что я не доставлю тебе подобного удовольствия. Если хочешь назначать меня руководителем – вперед, - он указал головой в сторону его стола, - но меня там не будет. Я не улыбнусь тебе. И уж тем более, не скажу «спасибо».

Дилан развернулся в сторону двери и сделал несколько шагов по направлению к выходу.

- Куда ты собрался?- Услышал он голос отца за спиной.

- На площадку. У меня гонка через сорок минут.

- Ты не пойдешь туда, - крикнул Алан ему вслед, и это заставило Дилана остановиться. – Больше никогда.

- Я не собираюсь снова обсуждать это с тобой, - ответил он, чувствуя, что начинает напрягаться.

- В этом наши намерения схожи. Ведь это мое последнее предупреждение. После него я начну принимать меры.

- Почему ты не можешь просто смириться с моим выбором? – Усмехнувшись, спросил Дилан, разворачиваясь к отцу. – Почему так стремишься загубить мою жизнь?

- Потому что гонки – это занятие для плейбоев и дилетантов, в голове у которых, кроме соломы больше ничего нет, - серьезно ответил Алан. - Они прожигают свои жизни, тратят драгоценное время впустую и не понимают, что годы, отведенные человеку на великие дела, ускользают сквозь их пальцы, словно песок, - Дилан заметил, как загорелись глаза отца. – Вот почему я не могу смириться с твоим выбором. Но я не пытаюсь загубить твою жизнь, я пытаюсь её сохранить.

Дилан завертел головой и легко улыбнулся, инстинктивно опуская голову вниз.

- Если я захочу заниматься этим, ты ничего не сможешь сделать.

- Смогу, - уверенно ответил он. – Ведь я твой отец. А отец пойдет абсолютно на все, чтобы защитить своего сына.

- Защитить? – Не выдержал Дилан. – Защитить от чего? От моей мечты? От того, что я люблю?

- От жизни во тьме, - просто сказал Алан.– От выбора, который может стать для тебя роковым.

- Ты не понимаешь меня, - печально улыбаясь, вертел головой Дилан, - никогда не понимал. И даже через много лет это не изменится.

- Сейчас ты думаешь так, - соглашался его отец, - и это нормально. Но через какое-то время ты поймешь каждое мое слово. Поймешь, что своими действиями я лишь оберегал тебя.

- Оберегал… - повторил Дилан. – Да ты скорее заботишься об этой дурацкой компании и своей чертовой репутации, чем о собственном сыне. Для тебя нет ничего важнее твоей работы. Мы никогда не стояли на первом месте.

- Это не так, вы всегда были для меня самым важным на свете.

- Черта с два это так! – Закричал Дилан, эмоционально всплескивая руками. – Тебя никогда не было рядом, когда ты был нужен! Никогда, слышишь?! Не со мной, ни с Сарой, ни с мамой! Мы словно всегда были только втроем!

- Дилан… ты несправедлив ко мне… я всегда желал вам только самого лучшего, именно поэтому так много работал. Без денег в этом мире ты ничего не стоишь…

- Ты ничего не стоишь без сердца, - тихо, но зло ответил он. – А у тебя его просто нет. – В глазах Алана промелькнула боль, но он выдерживал её с ледяной твердостью. Так, что никто и не сказал бы, что эти слова вообще хоть как-то на него повлияли. – Мы были бы счастливы без всех этих миллионов, потому что были бы одной большой семьей. Но ты никогда не понимал, что деньги – не самое главное в жизни. Для тебя это было единственным, что имело ценность. – Он завертел головой. – Прости, отец, но у меня совсем иные взгляды и совсем другие стремления. Я не такой, как ты.

Алан долго и внимательно смотрел ему в глаза, но ничего не отвечал, тогда Дилан развернулся и открыл дверь кабинета.

- Сейчас, нет, - тихо произнес Алан, заставляя Дилана немного помедлить. – Но ты вспомнишь мои слова, когда сам станешь отцом. Когда при одном лишь взгляде на своего ребенка у тебя появится желание всегда защищать его от жестокой действительности этого мира. Уберегать от ошибок. Предостерегать от неверного выбора. Поверь, тебе будет совершенно не важно, что им завладеет неконтролируемое желание стать гонщиком. Ты будешь думать лишь о том, что он может погибнуть. Я не знаю, что может быть страшнее, больнее и мучительнее, чем пережить своего ребенка. Видеть, как он умирает. И осознавать, что во всем этом лишь твоя вина: ведь это ты не смог его защитить. Ты не смог объяснить ему последствия этого выбора, - его голос дрогнул. - Вот, когда ты станешь таким, как я. Вот, когда поймешь причины всех моих действий.

- Да, - подтвердил Дилан, - я буду переживать за своего ребенка, буду пытаться уберечь от всего, что может составлять угрозу для его жизни. Но я никогда не буду решать за него. Потому что его выбор – это только его выбор. И каким бы он ни был, он должен сделать его сам. Должен ошибиться и понять, что его отец был прав, когда пытался убедить его в неправильности его действий. Но он должен осознать это без чьей-либо помощи, и уж тем более, без чьих-либо приказов.

- Даже если это будет означать, что он может погибнуть? – Дилан замолчал, интуитивно прикрывая свои глаза. Алан продолжал. - Будешь ли ты готов рискнуть жизнью собственного сына? Будешь ли готов принять такие последствия? Нет, - ответил он, качая головой, - ты не будешь готов потерять своего ребенка лишь потому, что он может тебя возненавидеть. Лучше знать, что твой ребенок жив, но не хочет знать тебя, чем каждый день бороться с чувством вины, приходя к нему на могилу.

Дилан боролся с чем-то странным внутри себя, с чем-то, что соглашалось с каждым словом его отца. Но, вместе с тем, он понимал, что если сейчас отступит, то больше уже никогда не сможет принять ни одного самостоятельного решения. Он будет жалеть о том, что поддался и упустил свой шанс. Что не реализовал свою мечту. И вся его жизнь пройдет под влиянием Алана Бейли. А он не мог позволить этому произойти. Не мог дать отцу это чувство превосходства над ним. Просто не мог.

- Возможно, хотя бы чувство вины заставит тебя почувствовать себя частью этой семьи, - сказал Дилан. – И если я умру, то буду счастлив знать, что ты винишь в этом себя. Потому что лучше быть сиротой, чем иметь такого отца, как ты.

С этими словами Дилан резко вышел из кабинета, не зная, что оставляет позади человека, чувствующего сильнейшую боль в области сердца. Не физическую, а ту, что не поддается медицинскому лечению. Ту, что в данную минуту ощущает отец, который любит своего сына больше собственной жизни. И который готов простить ему даже те слова, что ранят больнее самого острого ножа.

- Ты будешь таким, как я, - прошептал Алан в давящую пустоту комнаты, - как бы ты не сопротивлялся.

***

- Я слышал, что ты собираешься принять участие в гонке.

Знакомый голос заставил Дилана замедлить шаг, а затем он поднял свою голову вверх. Всего в нескольких шагах от него, прислонившись к своему дорогому белому автомобилю и скрестив руки на груди, стоял Томас Хант – человек, при одном взгляде на которого Дилан до сих пор чувствовал ненависть и раздражение. И даже после стольких лет это не изменилось.

- И что? – Холодно спросил он. - Пришел пожелать мне удачи?

Томас улыбнулся краешком губ, а затем оттолкнулся от машины и легкой припрыжкой, засунув руки в карманы, в считанные секунды оказался на тротуаре.

- Уверен, что мои пожелания ничего не будут значить для тебя.

- Ты весьма догадлив, - съязвил Дилан, складывая руки на груди, - жаль, что твоя проницательность не проявилась на несколько лет раньше. Может быть, тогда все было бы совсем иначе.

Он заметил, как изменилось лицо Ханта. На какое-то мгновение ему показалось, что вернулся тот самый мальчишка, которого он знал такое долгое время. Исчезла вся эта холеность и напыщенность, осталась лишь простота и искренность. Искренность… Дилан мысленно усмехнулся собственным рассуждениям. Это не то слово, которое может быть применимо к такому человеку, как Томас Хант. И вся его «переменчивость» - лишь очередная игра. А играть он очень любил.

- Ты все ещё не можешь простить меня, - тихо, словно только что осознав это, сказал он. Дилан усмехнулся от такого вопроса, но промолчал, очень надеясь, что на этом их разговор закончится, и он сможет сдержать свой гнев. Но у Судьбы были совсем иные планы. - Это было так давно… мы повзрослели, стали другими людьми… неужели ты не можешь хотя бы попытаться понять…

- Понять что, Томас? – Не выдержал Дилан, бросив на него яростный взгляд. – Что ты выпил больше, чем следовало? Забыл, что на твоих плечах лежит ответственность и чуть не погубил невинную жизнь? Это я должен понять, верно?

- Я оступился…

- Ты не просто оступился, черт тебя подери, - прошипел он сквозь зубы, страстно желая схватить его за шиворот и прижать к машине, - ты поставил под угрозу её жизнь.

- Я не хотел, чтобы так вышло…

- Но так вышло, - зло отозвался Дилан. – И благодари мою сестру за то, что она просто на коленях умоляла меня не трогать тебя. Иначе я в тот же вечер взял бы в руки револьвер и прострелил твою чертову башку, плевав на то, что сяду за решетку, - его голос стал тише, а пальцы, при одном лишь воспоминании о тех днях, сжались в кулаки.

Дилан заметил, как замер Томас. Он явно ожидал услышать от него подобное, но это все равно напугало его. Заставило чувствовать что-то, что раньше он уже видел в его глазах. Видел в тот вечер, когда даже не позволил ничего объяснить. Тогда Дилан превратился в Зверя. Жестокого, обозленного, дикого Зверя, чьей целью было убить человека, из-за которого он чуть было не потерял единственное дорогое в своей жизни. Единственное, из-за чего он все ещё хотел бороться.

- Прости меня…

- Ты был с ней каждый день, - шептал Дилан, все ещё не веря в то, что все те события были реальными, - знал, где она, знал, что она делает… но ты ничего… совершенно ничего мне не сказал.

- Дилан…

- Ты знал, как смерть родителей повлияла на мою сестру! – Закричал он, заставляя Томаса на мгновение прикрыть глаза. – Но ты предпочел воспользоваться этой ситуацией, а не помочь!

Дилан помнил те недели так отчетливо, словно это происходило совсем недавно. Помнил, как Сара изменилась. Она полностью потеряла себя, не сумев справиться с болезненной потерей. Её спасением стали алкоголь и наркотики. Каждый день она погружалась в этот мир, не позволяя никому вторгаться в его пространство. Она не говорила о своих новых знакомых, и каждый раз Дилан с замиранием сердца поднимал трубку телефона, боясь услышать то, что могло моментально его убить. Её не сдерживали уговоры, она выламывала замки или перелезала через окна. Порой, после бессонной ночи, которую он проводил в поисках сестры, он находил её на крыльце дома: пьяную, накаченную и совершенно невменяемую. Когда она узнала, что он хочет отправить её в реабилитационный центр, то ушла из дома. Они искали её несколько дней, но все безуспешно. В тот вечер они просто потеряли её. Не знали, с кем она и куда направилась. Никогда в своей жизни он не чувствовал такого сильного страха, никогда ещё не был так бессилен. А потом узнал, что человек, который был рядом с ними все их детство, и которому он по своей глупости так слепо доверял, собственными руками накачивал его сестру.

Собственными, мать его, руками.

- Я был не в себе, - немного дрожащим голосом отозвался Хант, - ты же знаешь, что я никогда бы не причинил вам боль осознанно. Если бы тогда я понимал…

- Но ты не понимал, - перебил его Дилан. – А я был слепым идиотом, потому что не замечал, что мой друг продает наркоту, которую сам же и употребляет, - Дилан смог справиться с гневом, но то, что появилось вместо этого чувства, было намного сильнее и причиняло намного больше боли. - Если бы тогда я знал, что ты делаешь с собой, то никогда, слышишь? Никогда не подпустил бы тебя к своей семье. И плевать я хотел на то, что наши отцы были лучшими друзьями.

Дилан собирался уйти, но внезапно услышал голос Томаса.

- Значит, совершенно ничто не сможет изменить твоего мнения? Нет ничего, чем я мог бы заслужить твое прощение?

- Есть вещи, которые человеку не дано простить, - немного погодя ответил Дилан, - так же, как и есть обиды, которые нельзя забыть.

Ничего не услышав в ответ, Дилан открыл дверцу своего автомобиля и, сев на переднее сиденье, нажал кнопку зажигания и с силой надавил на газ. Он хотел увидеть Дженнифер, поговорить с ней и успокоить её, поэтому повел автомобиль в сторону её дома.

Его мобильник загудел буквально через несколько секунд, и он включил громкую связь, чтобы не отвлекаться от дороги.

- Да, Макс.

- Где тебя черти носят?! – Услышал он орущий голос друга. – Я звонил тебе уже семь чертовых раз!

- Я был на пресс-конференции, – спокойно ответил Дилан. – Что-то случилось?

- Если поехавшая крыша моего друга считается – то да, случилось.

Он устало выдохнул, выворачивая руль в левую сторону.

- Если бы я мог избежать этого, то поступил бы иначе. Но другого выхода не было.

- А мне показалось, что ты даже и не пытался его найти. Этот другой выход.

- Макс…

- Погоди, Сара вырывает у меня телефон…

- Нет, не давай ей…

- Дилан, – Взволнованный голос сестры заставил его обреченно прикрыть глаза. – Скажи мне, что это не правда. Что все эти репортеры лгут, и ты не собираешься участвовать в гонке вместе с Кристофером Поулзом. Скажи, что мне показалось, и я не видела тебя, дающим интервью этой журналистке с NBC. Прошу тебя… скажи, что все это просто сон…

Дилан сделал глубокий вдох, чувствуя, какой болью каждое её слово отзывается внутри.

- Не могу, - тихо, немного погодя, ответил он, - иначе нарушу свое обещание – никогда тебе не лгать.

- Тогда не нарушай и того, в котором ты клялся, что не станешь мстить ему, - дрожащим голосом просила она. – Отпусти это, Дилан. Ради всех нас. Ради своей жизни, которую Кристофер Поулз не станет щадить. Ради Калеба, который не хотел бы видеть тебя таким…

Упоминание о Калебе снова всколыхнуло в Дилане прежние воспоминания. Переворот. Взрыв. Парнишка, горящий заживо. Его мама, плачущая с трибуны. Если бы тогда он мог остановить его, если бы хоть что-то предпринял…

- Дилан, - голос Макса выдернул его из размышлений, - я дал ей успокоительное, но она плачет не переставая, - эти слова заставили его с силой сжать пальцы на руле. - Мы все знаем, на что способен Кристофер… и я понимаю, почему ей так больно.

- Макс.

- Да.

Дилан сглотнул.

- Я не могу отступить. Не сейчас, когда я подошел так близко.

- Я знаю, - ответил его друг.

- Позаботься о Саре, - с трудом выговорил он. - Дай ей снотворное, если понадобится, но не подпускай к площадке. Не позволяй поехать на гонку или включить телевизор. И сам тоже не приезжай.

- Но Дилан…

- Макс. Сделай так, как я прошу.

Его друг немного помолчал, а затем Дилан услышал его тихий вопрос:

- Как Дженнифер восприняла эту новость?

Дилан вспомнил её слезы, и от этого ему стало ещё больнее. Что может быть мучительнее для мужчины, чем видеть, как страдает его любимая женщина? Что может причинять большую боль, чем осознание того, что именно он является тому причиной? Наверное, лишь то, что он совершенно никак не может это изменить. Ведь единственный способ прекратить все это – сдаться. Но разве человек имеет право сдаваться без борьбы? Разве он сам имеет на это право?

- Плакала, - ответил он. – Умоляла остановиться.

- Я знаю, как успокоить твою сестру, - неожиданно сказал Макс. – Но если моя захочет быть рядом с тобой, её вряд ли удержит даже самая мощная в мире клетка.

Дилан сильнее стиснул пальцами руль, пытаясь заглушить боль, которая разрасталась внутри него, с каждой секундой заполняя собой все больше пространства. Макс был прав. Если Дженнифер захочет отговорить его от соревнований или сделать так, чтобы они и вовсе не состоялись, то она это сделает. Он не знал как, но чувствовал, что это возможно. Он слегка улыбнулся. Его девочка может свернуть горы, опрокинуть небо и заставить разверзнуться землю. На пути к цели её не остановит абсолютно ничто. И если чья-то жизнь будет стоять на кону, она, не задумываясь, кинется в самые опасные водовороты, пожертвовав собственной безопасностью, и сделает все, чтобы уберечь того, кого любит.

И он знал, что она готова сделать то же самое и для него.

- Забери её к себе, - через какое-то время ответил он, выкручивая руль, - и чем скорее, тем лучше.

Затем нажал на отбой и повел машину по направлению своей квартиры, наблюдая за тем, как растет стрелка спидометра.

***

Дженнифер шла по вечерним улицам, разглядывая редеющих прохожих и вдыхая запах свежей выпечки. Прохладный воздух окутал её ноздри, а легкий ветерок заставил немного поёжиться. Она все ещё пыталась осознать новость, которую узнала сегодня днем. Она беременна. Две полоски на тесте могли бы оказаться ложной тревогой, но УЗИ никогда не дает сбоя. Дженнифер приложила свои дрожащие ладони к животу – она станет мамой. Даст маленькому существу жизнь. Позволит ему увидеть свет. Благодаря ей он сделает свой первый вдох, шаг, скажет первое слово и познает все самое прекрасное, что есть в этом мире.

Она понимала, что теперь все станет по-другому. Сложнее. Ответственнее. Но, вместе с тем, счастливее… по крайне мере, для неё. Дженнифер все ещё не знала, как Дилан воспримет эту новость. Сможет ли он принять это? Готов ли он стать отцом? Хочет ли он этого ребенка… желает ли связывать свою жизнь такими обязательствами… ведь они никогда не говорили о таком будущем. О будущем, которое полностью изменит его жизнь…

Она не знала, что их ждет, но точно была уверена лишь в одном – ничто и никогда не заставит её прервать беременность. Она ни за что не убьет своего малыша. Ни за что не предаст его. Ведь уже так сильно любит. И уже готова пожертвовать всем, что у неё было. Всем. Без исключения.

Дженнифер вошла в двери своего дома, думая о том, что Дилан уже, наверное, ждет её в квартире. Она оставила внутри записку на случай, если он вернется раньше, чем она успеет сделать важные дела. Ведь, если он не застанет её дома – то непременно начнет волноваться.

- Мисс Пирс, - она обернулась на голос позади себя. Спешным шагом к ней направлялся Дейв.

- Да? – Разворачиваясь, спросила она.

- Вам оставили вот это, - он протянул ей точно такой же конвертик, что и сегодня утром.

- Снова? – Вслух спросила она, сжимая его в руках. На нем так же не было адреса, лишь её имя и странная буква «H» в правом нижнем углу. – Кто принес это?

- Какой-то мужчина, - пожал плечами Дейв.

Дженнифер почувствовала, как сердце забилось чаще.

- Ты не разглядел его?

- Нет… я не знал, что это важно… он не показался мне странным, - Дженнифер непроизвольно закусила губу, что не ускользнуло от внимания Дейва. – С вами все в порядке?…

- Да-да, я просто спросила, - чуть резче, чем следовало, ответила она, - спасибо, ты можешь идти.

Дейв кивнул и немного нехотя направился к своему месту, все ещё озадаченный таким поведением Дженнифер. Она долго размышляла: вскрывать его здесь или подождать, пока окажется в своей квартире, наедине с собой, но вспомнила, что Дилан, скорее всего, уже ждет её наверху, а при нем она уж точно не сможет сдерживать себя. Её пальцы дрожали, хоть и не так сильно, как в первый раз, но она заставила себя разорвать бумагу вдоль и вытащить оттуда карточку. Почти такую же, какая была в первом таком письме.

«Колумбия-стрит. Пристань. 22.00. Приходи одна. И если не хочешь проблем – не опаздывай».

С самого детства родители учили её не совершать подобных глупостей. Не верить доброй женщине в машине, которая говорит: «твои мама и папа попросили меня забрать тебя из школы: ведь сами они сейчас не могут». Не залезать в большие открытые фургоны, полные самого вкусного в мире мороженого. Не гулять одной по ночам…

Сейчас она собиралась совершить одну из тех самых глупостей, которые обычно не заканчиваются ничем хорошим. И совершить её, никому об этом не сказав. Она посмотрела на часы в холле – они показывали 21.17, если она выйдет прямо сейчас, то успеет как раз вовремя. У неё не осталось времени на то, чтобы подняться, а свой мобильный она забыла в квартире, когда с затуманенным сознанием выходила из неё днем.

- Дейв, - Дженнифер подошла к стойке и взяла листок и ручку, - мне нужно срочно уйти, не мог бы ты передать Дилану эту записку.

- Да, конечно, а когда он придет?

Рука замерла над листочком, а глаза поднялись вверх непроизвольно.

- А разве он ещё не приходил?

- Нет, мисс Пирс, я уже давно не видел мистера Бейли, и он точно не приходил сегодня.

- Странно… - пробормотала она, а затем опомнилась, - наверное, задержался на площадке… и ведь даже дозвониться мне не может. Ладно, все равно передай ему это, когда он появится.

- Хорошо, - кивнул Дейв, а затем улыбнулся, - удачи вам.

«Да, - подумала Дженнифер, - удача – это явно именно то, что ей сейчас так необходимо».

Она приехала на место за несколько минут до назначенного времени и то, лишь потому, что гнала, не разбирая светофоров и поворотов. На улице уже стемнело, а то, что она видела вокруг себя, внушало ей лишь одно единственное чувство – чувство беспокойства. Какой человек в здравом уме по собственной воле поедет в безлюдное место на берегу залива для того, чтобы встретиться с тем, кто, возможно, уже готовит пыточное кресло и раскладывает на столе хирургические инструменты? Или это и правда так и есть…

Пф…ну вот! Она уже начинает бредить.

Дженнифер отогнала непрошенные мысли и осторожно направилась в сторону пристани, стараясь прислушиваться к каждому постороннему звуку, даже самому незначительному. Она должна это сделать. Должна ради своего отца и безопасности всех своих близких.

Она прошла сквозь пустую бетонную стоянку, а затем обогнула несколько каменных насыпей. Скорее всего, здесь велась какая-то стройка… или она была приостановлена по каким-то причинам. В любом случае, днем это место было намного привлекательнее, а сейчас здесь было так тихо и безлюдно, что ей казалось, можно было бы громко кричать всю ночь – и никто бы тебя так и не услышал. И эта перспектива ей не очень-то и нравилась.

Дженнифер уже сотню раз пожалела о том, что не взяла свой мобильный, но ещё больше она жалела о том, что никому не сообщила о том, куда направляется. Теперь она должна была думать не только о себе. Теперь на ней лежала двойная ответственность. А значит, с точки зрения разумности, её действия были не просто глупыми и неосторожными, а бездумными и опасными. Очень опасными.

- В который раз я удивляюсь твоей пунктуальности, - раздался сзади голос, заставивший Дженнифер замереть, - неужели Мисс Идеал никогда и никуда не опаздывает? Даже, когда сроки, казалось бы, сильно сжаты.

- Твой голос…

- Что? Знаком тебе? – Она услышала самодовольную усмешку. – Приятно, когда о тебе все-таки помнят. Но обидно, когда отодвигают на задний план.

- Задний план…

- Иди вперед и не поворачивайся, - теперь голос был полон ярости и решительности, - только попробуй сделать лишнее движение, и я моментально прострелю тебе башку.

Дженнифер услышала знакомый щелчок, и ощутила, как подкосились ноги, но послушалась и пошла вперед, замечая, что они все дальше уходят от дороги.

- Чего ты хочешь? – Дрожащим голосом решилась спросить она. – Денег? Может быть, акций?

Снова смешок.

- В том, что я хочу себе вернуть, деньги мне не помогут. А твоя гребаная компания мне и даром не нужна.

- Тогда что тебе нужно от меня? – Не понимала Дженнифер. - Что ещё я могу дать тебе?

- О, милая, ты даже не представляешь, как много можешь мне дать.

- У меня ничего нет.

- Ошибаешься, - голос опустился почти до шепота, - кое-что у тебя все-таки есть. И это я сегодня с радостью у тебя заберу. – Дженнифер не успела ничего ответить, потому что они подошли к двери старого обветшалого здания. – Руки вверх. Живо. – Она тут же подняли свои руки. – А теперь вперед. Пошла.

- Где мой отец? – Еле сдерживаясь, спросила Дженнифер, переступая порог темного помещения.

- Садись на стул. - Она немного помедлила. – Быстрее!

Она резко опустилась на деревянное сиденье, при этом стараясь дышать глубоко и размеренно.

- Где мой отец? – Повторила она свой вопрос. – Что вы с ним сделали?

- Он в полном порядке, - раздался другой голос, но уже впереди, - отдыхает себе в медицинском центре и даже ни о чем не подозревает. Думает, что это его дорогая дочурка постаралась ради папочки.

Дженнифер присмотрелась к лицу мужчины, который показался из тени, и ей вдруг показалось, что…

- Ты же тот парень, который доставлял нам в офис пиццу, верно? Но что ты…

- А у неё отличная память, - усмехнулся парень, - ты была права, когда говорила, что она узнает меня.

- Свяжи ей руки, - вместо ответа, сказал тот самый женский голос.

Мужчинавзял со стола веревку и направился к спинке стула, на котором сидела Дженнифер.

- Что вам нужно? Чего вы хотите?

- Я хочу, чтобы ты сделала кое-что для меня, - неожиданно спокойно произнесла женщина, и Дженнифер услышала, как она обходит её с другой стороны. – Одно маленькое одолжение. Оно почти ничего не будет тебе стоить.

Веревка больно сжала её запястья, но Дженнифер твердо смотрела вперед, пытаясь поймать тот момент, когда её враг повернется к ней лицом.

- Если бы оно почти ничего мне не стоило, ты бы так сильно не старалась, - сквозь зубы прошипела она, чувствуя, как страх уступает место ярости.

Когда женщина прошла чуть вперед, едва уловимый свет от старой лампы упал на её волосы, и Дженнифер разглядела их цвет: темные, угольного оттенка, завязанные в длинный конский хвост. Её «похитительница» была невысокого роста, но её фигура была практически идеальна. На ней были черные кожаные штаны и такая же куртка, а в руке она сжимала тот самый пистолет, которым всего несколько минут назад целилась ей в голову. До её ушей донесся уже знакомый смех.

- А ты и правда умна, хотя и не слишком для того, чтобы понять, кто я и чего от тебя хочу.

- Я вижу в тебе трусливую женщину, которая даже не может посмотреть своему врагу в глаза, - с вызовом сказала Дженнифер, - а этого мне вполне достаточно для того, чтобы совсем тебя не бояться.

Казалось бы, вот оно, то самое слабое место, которое заставит её повернуться и показать себя, и Дженнифер даже показалось, что она начинает разворачиваться, но что-то вдруг неожиданно её остановило.

- Хьюго, - крикнула она, - заклей этой сучке рот. Не люблю, когда шлюхи много болтают.

А затем Дженнифер увидела, как та, которая это сказала, растворилась в темноте.

Мы никогда не задумываемся о плохих словах, сказанных нами в чей-то адрес или действиях, ставших для кого-то трагичными, изменившими их жизнь. Не задумываемся до тех пор, пока нам об этом не напоминают. Пока не окунают головой в ледяную воду и не пытаются напугать раскаленным железом, при этом говоря: «ты должна почувствовать ту же боль, которую чувствовала я». Мы не думаем о том, что сделали не так, пока что-то или кто-то не заставляет нас придти к этой мысли. Дженнифер не знала, сколько по времени это длилось, но все те минуты, что она терпела эти пытки, она пыталась понять: что сделала не так. Все её мысли были заняты лишь этим. И тем, кто именно делает с ней все это…

Она сидела на стуле, обессилено уронив голову вниз. С её волос капала вода, а на оголенном участке руки, под порванной кофтой, виднелись красные ожоги. Она помнила, что несколько раз теряла сознание, но её очень быстро приводили в чувство, словно одна лишь мысль о том, что она перестанет ощущать эти муки, заставляла её «мучительницу» приходить в ярость.

- Сколько ещё мы будем держать её в таком состоянии? – Донесся до неё негромкий мужской баритон.

- Столько, сколько потребуется, - ответила женщина так же тихо. – Она будет страдать до тех пор, пока не поймет, какую боль мне причинила.

- Ты сказала, что забыла…

- Я забыла, - резко ответила она, - но желание отомстить ничуть не уменьшилось.

- Когда ты закончишь, мы ведь сможем уехать, как и планировали? – Мужской голос смягчился. Он явно питал к женщине нежные чувства.

- Да-да, уедем, только сначала мне нужно с этим покончить, - послышался звук приближающихся шагов, заставивший Дженнифер притвориться без сознания. – Эй! – Она почувствовала, как её окатило ледяной водой. – Приходи в себя. У тебя много дел. А у меня мало времени.

Дженнифер из последних сил стала поднимать свою голову вверх. Её волосы прилипали к лицу, а глаза закрывались от усталости. Та, что так долго причиняла ей боль, стояла прямо перед ней, больше не прячась и не скрываясь в тени. Она скрестила руки на груди, спокойно и уверенно выжидая тот самый момент, когда её «жертва», наконец-то, посмотрит ей в глаза. Когда она поймет, с кем столкнулась. Когда осознает, что именно сделала не так. И когда догадается, что ещё ей только предстоит сделать.

Дженнифер резко подняла свой взгляд и столкнулась с горящими зелеными изумрудами, заставившими её моментально застыть и улыбкой, от которой мурашки забегали по её уже итак окоченевшему телу.

- Ну что, - тихо сказала она, слегка наклоняясь к своей заложнице, - начнем?

Глава 24

Дилан сидел на деревянной скамье и смотрел на экран своего мобильного. Сердцем он хотел позвонить ей, услышать её голос, просто… иметь возможность поговорить с ней прежде, чем заведет мотор. Но головой понимал, что это будет неправильно. Это причинит боль ей. И ранит его. Наверное, он может пережить все, что захочет подбросить ему Судьба, но видеть её слезы… знать, что она плачет… знать, что причиной того является его решение… этого он вынести просто не мог.

Он прикрыл глаза, а затем опустил голову вниз, запуская руки в волосы. Через пару часов его жизнь навсегда изменится. Он не мог предугадать исхода этой гонки, потому что, хоть и был самоуверенным чокнутым засранцем, знал, что это качество никогда не спасает от смерти. Если она захочет навестить тебя, то её никто и ничто не остановит.

- Ты ещё можешь отказаться, – знакомый голос в дверях раздевалки заставил Дилана поднять свою голову. Он помолчал, собираясь с мыслями, а затем отвел взгляд в сторону.

- Не могу.

Маркус сунул руки в карманы и сделал несколько осторожных шагов вперед.

- Мы устраиваем такие соревнования каждый год, - начал тихо говорить он. – Каждый год готовим от двадцати до тридцати пилотов для того, чтобы они делали грандиозное шоу, которое надолго запомнится публике. И каждый год мы теряем одного или двух ребят, - он остановился рядом с Диланом. - Ты знаешь, как это тяжело для нас.

- Уже записал меня в смертники? – Усмехнулся он, пытаясь выглядеть как можно более спокойным.

- Когда кто-то начинает пробираться в твою душу глубже, чем следует, ты всегда отшучиваешься.

- Это помогает, - только и сказал Дилан.

- Раньше твои глаза всегда горели лишь при одном упоминании о трассе. Ты не раздумывая воспользовался бы возможностью участвовать в крупнейшей гонке в истории, а сейчас ты сомневаешься в правильности своего выбора.

- Ты изучил меня достаточно, - согласился Дилан. - Но это не значит, что ты знаешь все, о чем я думаю.

Маркус сделал глубокий вдох, а затем остановился перед своим подопечным.

- Я знаю, что никогда не был для тебя тем человеком, которого ты хотел во мне видеть. И я знаю, что не оправдал твоих ожиданий.

Дилан усмехнулся.

- Ты заметил.

- Но это не значит, что я не любил тебя, как собственного сына, - закончил он, игнорируя язвительное замечание своего подопечного. Дилан промолчал, понимая, что его легко может занести. Несмотря ни на что, Маркус был для него больше, чем просто агентом. Больше, чем наставником. Больше, чем отцом. И что бы он ни делал, что бы ни говорил, долго злиться на него у Дилана просто не получалось. Потому что после всех его действий и слов он видел в его глазах то, что заставляло его смягчаться: заботу, привязанность и преданность.

А это было для него бесценно.

- Ты хотел, чтобы я участвовал, - держа себя в руках, сказал Дилан, - чуть ли не на коленях умолял меня согласиться. Почему же пришел сказать, что я могу отказаться?

- Возможно, - протянул Маркус, - я не так безгрешен, как ты думаешь. И мое сознание может затуманить семизначная цифра. Но Дилан, никакие деньги на свете не смогут сравниться с твоей жизнью. Не когда твой соперник – твой злейший враг.

Дилан непроизвольно сжал пальцы в кулаки.

- Я смогу справиться с этим.

- Но не знаю, смогу ли я, - дрожащим голосом тихо сказал Маркус. – Да, мы все здесь привыкли к потерям. И стали воспринимать их иначе, когда изо дня в день убеждали себя в том, что такова жизнь, и что все эти парни знали, на что шли. Но ты…

- Я ничем не отличаюсь от этих ребят, - перебил его Дилан. – И тоже прекрасно знаю, на что иду.

- Мы все любили Калеба, но месть – не то, чего он хотел бы.

Между мужчинами повисла тишина, но продолжалась она не долго, потому что Дилану становилось все труднее справляться со своими эмоциями.

- Моего решения не изменить, Маркус. Я дал свое согласие. Подписал бумаги. Гонка вот-вот начнется.

- Ты можешь отменить её, - словно умоляя, говорил он, - можешь отказаться.

- Слишком поздно, - он качал головой. – Я уже зашел слишком далеко.

Маркус кивнул. Он знал, что если Дилан что-то решит, то ничто не сможет убедить его в обратном.

- Я проверю машину на наличие горючего и отсутствие ненужных отверстий в баке. Попрошу механиков подтвердить исправность тормозных проводов. Пусть обследуют все как следует.

- К чему это? – Спросил Дилан, когда его «опекун» уже почти вышел за дверь.

- Я уже похоронил одного сына, - тихо, но уверенно сказал Маркус, - и будь я проклят, если позволю кому-то отнять у меня и второго.

А затем вышел из раздевалки, оставив Дилана смотреть в пустоту комнаты.

***

- Как это вы её проглядели?! – Орал Рэй. – Она что, такая незаметная, что её можно просто взять и проглядеть?!

- Сэр, нам очень жаль, - начал один из полицейских. - Вудс уснул, а я вышел из машины всего на пару минут…

- Уснул? – Уже спокойнее повторил он, глядя на офицера, опустившего свою голову вниз. – Вышел из машины? – Перевел взгляд на того, который оправдывался. - Таких остолопов, как вы, я ещё в жизни не видел!

- Мисс Пирс зашла в здание в 21.15, я и подумать не мог, что в 21.19 она уже из него выйдет…

- Ты вообще не думал, когда оставлял дверь здания без присмотра!

- Рэй, сейчас важнее найти её, - сказал Алекс, входя в его кабинет. Кёрк уперся руками в стол и опустил голову вниз, пытаясь взять себя в руки. - Макс весь на нервах. Они с Сарой приехали за Дженнифер сегодня утром и обнаружили, что её нет в квартире. К телефону она не подходит, а помощник консьержа сказал, что в последний раз видел её как раз в 21.19, когда она выходила из здания. Сказала, что ей нужно уехать по срочным делам.

- Куда она направилась, известно? – Спросил Рэй.

- Нет, но тот парень сказал, что всего за пару минут до этого передал ей записку, которую ещё немного раньше принес туда какой-то мужчина.

- Описание есть?

- Высокий, глаза карие, волосы темные. Кларк уже работает над фотороботом.

- Хорошо, - кивнул Рэй, а затем обратился к двум офицерам, которых ещё недавно отчитывал. - Патрулируйте район, опрашивайте всех, кто мог видеть её машину. Просмотрите все дорожные камеры наблюдения или камеры при магазинах и кафе, я хочу, чтобы вы собрали как можно больше информации о её перемещениях. И быстро.

- Да, сэр.

- Дилану дозвонились? – Спросил Рэй, когда они с Алексом остались вдвоем.

- Нет. Он не берет трубку. Уговорить Макса не ехать на площадку, у меня не получилось, поэтому…

- Если ему это нужно, пусть, - сказал Рэй. - Главное, чтобы никто из них не захотел вмешаться в поиски.

- Этого я обещать не могу, - тихо ответил Алекс, а затем бросил папку на стол. - Я опросил Макса и Сару, спросил всех соседей, поговорил с Кейт и опросил других работников офиса. Никто и понятия не имеет, кто мог желать Дженнифер зла. Но… Кейт упомянула о фотографии, которую Дженнифер уже получала ранее. Она умоляла её обратиться в полицию, но бесполезно.

- Что за фотография?

- Кейт не знает, где она, но говорит, что на ней были Дилан и Дженнифер в её квартире в один из вечеров. Судя по траектории съемки, они решили, что фотограф находился в квартире вместе с ними.

- Но как…

- Я только что получила результаты экспертизы криминалистов, – мужчины тут же обернулись на голос Лизы. – Они исследовали почерк с той записки, что мы нашли в квартире Дженнифер.

- И что? – Спросил Алекс, пока Рэй принимал папку из рук своей сотрудницы.

- Он слегка искажен, словно кто-то специально пытался написать не своим привычным почерком, но идентичность, с которой пишет рука, невозможно скрыть.

- Вы уже выяснили, кто она такая? Привлекалась ли? Как связана с похищенной? – Спросил Рэй.

- Нет, но наши люди работают над этим.

- Она? – Рэй тут же передал Алексу папку, и лишь взглянув на фотографию, тот мгновенно ощутил, как похолодели кончики пальцев.

- Ждать какой-либо информации о ней нет необходимости, - сказал Алекс, отрываясь от бумаг, - я знаю, кто она и как связана с Дженнифер.

***

Дженнифер резко подняла свой взгляд и столкнулась с горящими зелеными глазами, которые заставили её моментально замереть. По её уже практически полностью заледенелому телу забегали мелкие мурашки. Нет… этого просто не могло быть… ей кажется… или… неужели…

- Ты?… – Вырвалось у неё.

- Что? – Шире улыбнулась Алисия. – Неужели я тебя удивила? Не ожидала, что такая, как я, может взять в руки что-то, помимо пилочки для ногтей?

- Что тебе надо? – Тихо спрашивала Дженнифер, все ещё пытаясь осознать происходящее. – Зачем ты мучаешь меня?…

- О, Боже, - усмехнулась та, слегка отводя свой взгляд. - Ты и в правду не понимаешь? – Алисия резко уперлась своими руками в её колени, заставляя Дженнифер инстинктивно вздрогнуть и откинуться назад, когда она лицом приблизилась к ней практически вплотную. – Ты сломала мне жизнь, - зашипела она теперь уже с горящими от гнева глазами. – Отняла самое дорогое, что у меня было. Забрала то, чем я дышала столько лет. А теперь ты сидишь тут и спрашиваешь, зачем я мучаю тебя?

- Я не понимаю…

- Все ты понимаешь, - уже злее сказала она. Но, когда Дженнифер промолчала, пытаясь вернуть полную ясность своему сознанию, Алисия снова слегка улыбнулась и отодвинулась назад, выпрямляясь в полный рост. – Я до сих пор пытаюсь понять, почему он предпочел тебя? – Она стала обходить вокруг неё, пока каблуки её сапог стучали по полу, эхом отзываясь во всем помещении. - Почему выбрал ту, которая никогда не привносила в его жизнь ничего, кроме раздражения и неприятностей? Я всегда была рядом с ним. Столько лет поддерживала его, оберегала и заботилась о нем. А он просто выбросил меня, как ненужную куклу, - Дженнифер ощутила, как Алисия уперлась руками в спинку её стула. - Почему? Почему он так поступил со мной? Разве это справедливо?

- Дилан… - выдохнула она, понимая, к чему клонит Алисия.

- Да, Дилан, - рассмеялась она, наклоняясь к её уху. – Я отдала ему всю себя, а взамен он просто сказал мне: «Лис, прости меня, мы не властны над своими чувствами. Я больше не могу обманывать себя и тебя. Но хочу, чтобы ты знала, что благодарен тебе за каждую минуту, что ты была рядом», - спародировала она его, а затем, оттолкнувшись от спинки стула, начала снова обходить Дженнифер. – Мне было больно. Ты знаешь, что такое потерять человека, вокруг которого сосредоточена вся твоя жизнь? – Заинтересованно спросила Алисия, вскинув руку, в которой держала пистолет. – Нет? А ты знаешь, что такое многие годы быть рядом с человеком, который этого не ценит? – немного истерично усмехнулась она. – Что значит спать с человеком, который во время оргазма шепчет не твое имя? Который посреди ночи срывается по первому зову к той, которую якобы обещал всегда оберегать, забывая, что та, которая его любит, ждет его в холодной постели? Тебе знакомы эти чувства? Нет? Ну, конечно же, нет. Ведь все твои родные живы, а твой любимый не бросал тебя, объяснив свое решение тем, что влюбился в другую.

- Алисия, мне так жаль…

- Жаль! Жаль! Жаль! – Неожиданно закричала она, заставляя Дженнифер слегка вздрогнуть. – Я слышала это уже столько раз, что это слово потеряло для меня всякую ценность! Всем всегда жаль! Но в большинстве случаев человек говорит это просто потому, что так нужно, - пожала плечами она, и Дженнифер заметила вставшую в её глазах пелену. – А сам вовсе ни о чем и не сожалеет.

- Это не так, - завертела головой Дженнифер. – Я думала о твоих чувствах. Я боялась за них. Спроси у Дилана! Я не хотела, чтобы так вышло… и мне правда, искренне жаль….

- Заткнись…

- Поверь мне…

- Я сказала, заткнись! – Алисия подняла свою руку с пистолетом и направила её на Дженнифер. - Мне не нужна твоя чертова жалость! Я хочу, чтобы ты страдала. Хочу, чтобы тебе было так же больно, как и мне. И я хочу, чтобы ты поняла, что пока ты не ощутишь все те муки, через которые мне приходилось проходить все эти годы, я не оставлю тебя в покое.

- Лис, - тот самый мужчина, который привязал Дженнифер к стулу, казалось, ошарашено смотрел на свою сообщницу.

- Все нормально, Хьюго, - тут же сказала Алисия, мгновенно превращаясь в ту холодную королеву, которой она становилась, когда отключала любые эмоции в своем теле. – Я просто объясняла нашей гостье, что не люблю, когда люди много болтают. А особенно о том, что ничего для меня не значит.

- Время пришло, - через пару секунд молчания сказал он, приближаясь к ним, - тебе следует поторопиться.

Алисия медленно опустила свой пистолет, при этом, не сводя своего взгляда с Дженнифер, а затем осторожно убрала его за спину.

- Принес?

- Вот, - Хьюго передал Алисии какой-то бумажный пакет, и она немедля открыла его, после чего в её руках оказался мобильный телефон. И не какой-то, а её мобильный. Тот, который, как Дженнифер думала, она забыла в квартире…

- Откуда у тебя…

- Слушай, ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, ясно? – Резко перебила её она. - Просто делай то, что я говорю.

- А если я не буду?

Она усмехнулась её упрямству, а затем слегка наклонилась вперед.

- Вижу тебе нравится чувствовать прикосновение раскаленного железа к коже, - голос Алисии стал мурлыкающим. - Милая, шрамы украшают мужчину, но не женщину.

- Я не боюсь шрамов, - сквозь зубы прошипела Дженнифер.

- Тогда побойся пули из этого пистолета, - тихо сказала она, указывая на предмет за её спиной, - потому что стоит мне только захотеть, и это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни.

- Ты чокнутая сука, - прошипела Дженнифер, - и именно поэтому Дилан не смог тебя полюбить.

Всего секунду в глазах Алисии горел огонь злости, а затем она завела свою руку назад и уже через некоторое время Дженнифер ощутила, как загорелось её лицо. Удар был сильным, и она бы потеряла сознание, если бы после этого не настал следующий приступ боли. Алисия больно схватила её за волосы и оттянула их вниз, заставляя свою соперницу тихо застонать.

- Больше никогда не повторяй этой ошибки, - злостно сказала она, оттягивая волосы сильнее, - иначе в следующий раз я не ограничусь только лишь слабой пощечиной по твоему раскрасивому личику. Тебе все понятно? - Она резко отпустила её, и Дженнифер закрыла глаза, стараясь держаться здесь, в реальности, и не позволяя себе упасть в обморок – сейчас это меньшее, чем она могла себе помочь. – Надеюсь, теперь ты без лишних вопросов сделаешь то, что я скажу. И лучше будет, если ты не станешь открывать свой рот по иным причинам.

- Что тебе надо? – Спросила Дженнифер, все ещё тяжело дыша.

- Ты бросишь его, - объяснила Алисия, медленно наклоняясь вниз.

- Что? – Дженнифер почувствовала, как задохнулась.

- Ты прекрасно меня услышала, - сказала она, упираясь руками в стул, - и если ты этого не сделаешь, то твой дорогой папаша будет улыбаться тебе с того света.

Она ощутила прилив сильнейшего страха.

- Ты не посмеешь…

- Хьюго встроил в вещи твоего отца взрывчатку, - начала говорить она, заставляя Дженнифер перестать дышать, - стоит мне сказать ему лишь одно слово, он активирует таймер, и тогда твоего драгоценного папочку уже ничто не спасет.

Глаза её врага светились уверенностью, холодностью и… безумием. Опасным. Сильным. Неизлечимым. Она знала, что Алисия не лжет. И что она без единого сожаления со всем присущим ей хладнокровием исполнит свое обещание.

- Что я должна сказать? – Немного помолчав, спросила Дженнифер, замечая напротив себя удовлетворенную улыбку.

- Мне плевать, что ты скажешь ему. Разлюбила, передумала, поняла, что не твое, встретила кого-то другого… ты можешь сказать все, что придет тебе на ум. Но сделай это так, чтобы он тебе поверил.

- Дилан никогда не поверит, что я разлюбила его… - шептала она.

- Значит придумай то, во что он поверит, - нетерпеливо сказала Алисия, сильнее сжимая дерево своими пальцами. – И советую тебе сделать это как можно скорее, потому что твои часики, а в особенности часики твоего папочки делают «тик-так, тик-так, тик-так…».

- Что ты получишь с этого? – Вертела головой она, не сводя с Алисии своего взгляда.

- Я получу назад свою жизнь.

- Даже если Дилан не будет со мной… с чего ты взяла, что он останется с тобой?

- Ты – помеха, которую я устраню, - она явно начинала злиться. - И когда тебя не станет, больше ничто не воспрепятствует нашим отношениям.

- Каким отношениям, Алисия? Дилан не любит тебя. За все три года, что вы были вместе он так и не смог почувствовать к тебе то, что ты чувствуешь к нему.

- Это не твое дело, - резко и зло сказала она, отходя на некоторое расстояние. – Просто молча делай то, что я сказала. Остальное – уже не твоя забота.

- Ты же женщина, - не унималась Дженнифер, - а женщина всегда чувствует, когда мужчина ничего к ней не испытывает! Как ты сможешь жить с осознанием этого?

- Дилан полюбит меня, - зашипела она, снова резко упираясь руками в стул и заставляя свою заложницу откинуться назад. – Когда ты уйдешь из его жизни, он полюбит меня.

- Ты можешь найти причины заставить его быть с тобой… заботиться о тебе… но любить… - она завертела головой, - ты никогда не заставишь его любить тебя… что бы ты не делала.

Она думала, что снова заслужит сильный удар, но вошел Хьюго, и это спасло её от новой порции боли. Алисия подала ему какой-то знак, и он кивнул, направляясь к её стулу. Она чувствовала, как с каждым его шагом её пульс становится все сильнее. Сердце колотилось как сумасшедшее. И она боялась. Очень сильно боялась. Когда мужчина подошел к ней, Дженнифер инстинктивно закрыла глаза и отвернулась, но он лишь ослабил веревку, а затем и вовсе окончательно развязал её руки.

- Звони, - прошипела Алисия, когда Дженнифер неуверенно подняла свою голову наверх, - живо.

Она посмотрела на телефон в её руках, а затем перевела глаза на Хьюго. Он не казался ей настоящим преступником. Она не видела в нем убийцу. Да, он был крупным и высоким мужчиной, но то, что побудило его совершить подобное, было скорее не его решением. У него просто не было выбора. Потому что за него все решили чувства.

- Сделай, как она говорит, - услышала она его голос, - и тебе не причинят вреда.

- О, пожалуйста, - застонала Алисия, - какого черта ты нянчишься с этой шлюхой? Если она не захочет делать то, что я ей говорю, то мы просто выполним свое обещание. Если уж она так «сильно дорожит» своим отцом, то не будет оплакивать его преждевременную кончину.

- Лис, успокойся. Она сделает, - Хьюго перевел на Дженнифер свой взгляд, и она почувствовала в его глазах немую просьбу. Он словно говорил ей: «не делай глупостей, она не шутит». И она не знала почему, но что-то внутри неё согласилось ему довериться. Что-то прислушалось к его словам.

Дрожащими руками она взяла из рук Алисии свой мобильный, а затем стала набирать номер.

***

- Поулз!

Дилан шел прямо к своему сопернику, не слушая просьбы и уговоры Маркуса за своей спиной. Кристофер повернулся как раз в тот самый момент, когда Дилан настиг его, резко и с силой припирая к ближайшей стене.

- Какого хрена тебе снова от меня надо?! – Негодовал Поулз, возмущенный тем, что тот снова позволяет себе подобное.

- Что ты делал возле моей машины?! – Орал Дилан, больно заламывая ему руку. – И не смей говорить мне, что оказался там случайно!!

- Дилан!

Он игнорировал Маркуса.

- Хотел вывести мой автомобиль из строя?! – Яростно кричал он. – Так же, как ты это сделал с автомобилем Алекса, верно?!

- Дилан, успокойся!

- Ты ничего не докажешь, - шипел Кристофер, пытаясь вырваться из рук Дилана, - не смог тогда, не сможешь и сейчас.

- Я не стану никому и ничего доказывать, ведь мне достаточно того, что я знаю правду, - он сильнее прижимал его к стене, начиная шептать. - Но ты не уйдешь от наказания, Поулз, слышишь? Ты не уйдешь. Потому что сегодня на трассе ты получишь по заслугам. Я убью тебя. Точно так же, как ты убил Калеба. Ты сгоришь в этой чертовой машине заживо, и никто, слышишь? Никто не докажет, что это был не несчастный случай. Ты на собственной шкуре почувствуешь, какого это, когда пламя прожигает тебя изнутри.

- Ты не убьешь человека, - уверенно говорил Кристофер, - что бы тебе не пришлось пережить, ты никогда не лишишь другого жизни.

- Человека – нет, но ты – не человек, - с горящими от безумства глазами, говорил Дилан, - и ты еще не представляешь, что тебя ждет.

Дилан слегка улыбнулся уголком губ, когда случилось то, чего он так долго ждал. Его руки непроизвольно разжались как раз в тот самый момент, когда он услышал голос Такера:

- Бейли! Поулз! Немедленно прекратите это! Сейчас же разойдитесь по разным углам! Что за ребячество вы тут устроили?! – Эдриан стремительно направлялся в их сторону. – Два взрослых человека ведут себя так, словно не могут поделить леденец!

Дилан усмехнулся.

- Уже поделили, мистер Такер, можете не волноваться.

- Бейли! Ты нарушаешь порядок! Ещё раз я увижу, что ты…

- Этого больше не повториться, Эдриан, - перебил его Дилан, выставляя ладони вперед в извиняющемся жесте, - мы все решим во время гонки. Верно, Кристофер?

Такер перевел свой взгляд на Поулза, а тот лишь утвердительно кивнул, заставляя Дилана ощутить ни с чем несравнимое удовлетворение.

- Идите готовьтесь. Оба. И до того, как сядете по машинам, к друг другу не подходите и на милю.

- Есть, сэр, - улыбнулся Дилан, театрально поклонившись, - будет сделано.

А затем резко развернулся, целенаправленно направляясь в сторону гаража.

- Какого черта это было? – Спрашивал Маркус, догоняя своего подопечного. - Что ты сказал ему?

- Что сегодня на трассе его ожидает учесть Калеба, - уже без всякой улыбки ответил Дилан.

Маркус на мгновение замер.

- Но ведь ты не собираешься…

- Нет, - резко сказал он, - я просто хотел увидеть это в его глазах.

- Что увидеть?

- То, что я видел в безжизненных глазах Калеба, когда его вытаскивали. То последнее, что он чувствовал перед тем, как перестать дышать. То, что я должен был заставить почувствовать того ублюдка, который… - Дилан остановился, а затем посмотрел на Гранта. – Я увидел то, чего так жаждал, Маркус. Сегодня я увидел в глазах Кристофера Поулза то, что на короткое мгновение превратило его в беспомощного, никчемного труса. Сегодня я увидел его страх.

- Это было необходимо?

- Я должен был, - тихо ответил Дилан, - ради Калеба. Ради его родных. Ради моего друга, который каждый день винит себя в его смерти.

- Ты так же винишь себя в его смерти.

- Не теперь, - в его глазах появилась уверенность. - Потому что если кто-то и виноват в том, что жизнь Калеба так рано оборвалась, так это человек, который перерезал провода в машине. И это не я. И не Алекс.

- Ты уверен, что нет другого выхода? – Крикнул ему вслед Маркус, заставляя Дилана слегка затормозить. – Менее опасного, - тихо добавил он.

- Я уверен, что для гонщика, собирающегося восстановить справедливость в отношении парня, погибшего на трассе, не может быть другого выхода.

- Его накажет закон…

- Да, - разворачиваясь, ответил Дилан, - я знаю.

- Тогда для чего все этого? Зачем рисковать собственной жизнью?

- Потому что только так я могу поставить под угрозу и его жизнь, - тихо сказал он, - лишь это сможет заставить его осознать то, что он сделал. Ни арест, ни тюрьма, ни избиение. Лишь трасса. Лишь страх перед той смертью, которую он избрал для другого человека.

- Ты же понимаешь, чем все это может кончиться? – Тихо спросил Маркус, засовывая руки в карманы.

- Да, - прошептал Дилан, - понимаю.

***

Дженнифер слушала один гудок за другим, и мысленно молилась о том, чтобы Дилан не брал трубку. Пусть он будет занят. Пусть он будет занят, - вертелось у неё в голове, пока она продолжала ждать ответа. Секунды текли так медленно, и ей казалось, что прошла уже целая вечность. Ничто не может быть хуже ожидания, особенно, когда ты собираешься солгать человеку, которого любишь больше собственной жизни.

- Он не берет, - тихо сказала она, мысленно благодаря Бога за то, что это правда.

- Звони снова, - не унималась Алисия, все так же держа её на прицеле.

- Я звонила уже шесть раз, - как можно спокойнее отвечала Дженнифер. – Включается голосовая почта.

- Черт! – Алисия взмахнула пистолетом, а затем отвернулась, словно пыталась не сорваться и действовать по плану, который держала в голове. Дженнифер перевела взгляд на небольшую железную трубу, которую заприметила ещё несколько часов назад, и подумала, что лучшего момента для того, чтобы воспользоваться ею, у неё может больше не быть. Она пошевелила пальцами, чтобы убедиться в том, что они все ещё в рабочем состоянии, а затем нажала быстрый набор номера и положила мобильный экраном вниз.

Она должна сделать это прямо сейчас. Пока рядом нет Хьюго, и пока Алисия стоит к ней спиной.

Секунда, две…

Дженнифер сделала глубокий вдох, а затем сорвалась с места и, подхватив с пола трубу, резко ударила ею, уже начинающую разворачиваться на шум Алисию, по голове. Она мгновенно упала на пол, выпуская из руки пистолет, который тут же отлетел в сторону. Дженнифер инстинктивно выбросила трубу и побежала к единственному, что могло реально её защитить – к оружию, в котором были пули. Дрожащими руками она подняла его с пола и резко развернулась, направляя дуло в сторону той, что уже поднималась на ноги, немного стона от боли в затылке.

- На что ты рассчитываешь? – Спросила Алисия. - Что сможешь сбежать? Это глупо.

- В данный момент ситуация играет явно не в твою пользу, - сквозь зубы сказала Дженнифер.

Алисия усмехнулась.

- Нас двое, - с улыбкой сказала она, подходя ближе, - а ты одна.

- Но ты безоружна.

- Когда Хьюго придет, тебе не останется ничего другого, как положить свое оружие на пол.

- Нет, - уверенно сказала Дженнифер, - когда он увидит, что ты на прицеле, он отпустит меня. Влюбленный мужчина не будет думать больше ни о чем, кроме безопасности той, к которой испытывает чувства.

Улыбка на губах Алисии слегка померкла.

- Возможно, в этом и есть проблема «любви», - уже холоднее произнесла она, - это чувство толкает нас на безумства, которые впоследствии могут стоить нам нашей жизни. Но знаешь, что? – Спросила она, остановившись всего в нескольких шагах от неё. – Это не про меня.

Дженнифер не успела ничего сообразить, как Алисия резко взмахнула ногой и выбила пистолет прямо у неё из руки, заставляя его отлететь в сторону деревянных коробок, в которых он и затерялся. Она одним ловким движением сбила ошарашенную Дженнифер с ног, и та от болезненного удара упала на пол.

- Я пыталась сделать все по-хорошему, - яростно говорила она, - если бы ты послушалась, то уже бы была на полпути в какой-нибудь Париж, где смогла бы начать свою новую жизнь. Но ты ведь настолько упряма, что не могла не вызвать мне сложности.

Алисия взяла ту самую железную трубу, которую Дженнифер бросила, когда бежала за пистолетом, а затем присела на корточки рядом со своей «заложницей».

- Ты ударила меня по голове и причинила боль, - почти шепотом сказала она, пока Дженнифер стойко смотрела ей в глаза, - и теперь мне придется отплатить тебе тем же.

- Только не так, - тихо сказала она.

- Что?

- Я не буду безвольно лежать, - разъяснила она, а затем резко врезала Алисии коленом по лицу. Её соперница упала, не ожидая этого удара, а трубу, которая откатилась в сторону, Дженнифер тут же подобрала, при этом поднимаясь на ноги. - У меня есть старший брат, и я всегда борюсь за все, что мне дорого. Если ты думала, что со мной будет легко, то это самая большая ошибка в твоей жизни.

Она услышала, как Алисия усмехнулась.

- Ты не понимаешь, что тебя ждет. Ты не подготовлена к этому.

- К тому, чтобы хотеть жить, не готовятся.

- Ты умрешь, - уверенно заявила Алисия, вставая с пола.

- Ненавижу, когда шлюхи так много болтают, а особенно о том, что ничего для меня не значит.

Алисия усмехнулась.

- А ты быстро учишься.

- Было у кого.

А затем её «похитительница» нанесла свой первый удар, направив его прямо Дженнифер в челюсть. Она почувствовала, как брызнула кровь и ощутила её солоноватый привкус на губах, и схватилась за стенку здания, которая помогла ей снова не упасть. Она заметила, как Алисия занесла руку для следующего удара и нагнулась, побежав от неё в противоположную сторону помещения. Она погналась за ней, а Дженнифер завернула за угол, замечая какую-то лестницу наверху. Недолго думая, она взбежала по ней наверх, слыша, как женщина, готовая её растерзать, не отстает от неё ни на шаг. В ту же секунду она почувствовала, как рука схватила её за ногу, и она упала, выпуская трубу из рук и успевая упереться ладонями в металлический пол, тем самым, обезопасив свой живот. Она резко развернулась, ударяя свою захватчицу ногой в лицо, и та покачнулась и зарычала, по всей видимости, ощущая всю боль на собственной шкуре. Ухватившись за железные перила, Алисия устояла на лестнице, а Дженнифер уже встала и повернулась к ней, держа свое металлическое орудие наготове.

- Ты просто сумасшедшая, если действительно думаешь, что сможешь справиться со мной, - заговорила Алисия, поднимаясь на верхнюю площадку. - Я тренировалась годами и дерусь ничуть не хуже любого профессионала.

- Мне лишь нужно немного времени, - тихо отвечала Дженнифер, отступая назад.

- Времени? - Усмехалась она. - Для чего? Чтобы доказать всем вокруг, что ты боролась, прежде чем сделала последний вдох? О, оставь это, - махнула она рукой, - я обещаю, что расскажу всем о твоей доблести.

- Ты пошла по неверному пути. Ты могла выбрать другую жизнь.

Она закатила глаза.

- Только не говори мне, что последние несколько минут мы будем рассуждать на тему «моих грехов», - раздражалась Алисия, по перилам продвигаясь вперед и заставляя Дженнифер отступать назад. - Я не на исповеди, и ты не мой священник.

- Тебе не с кем поговорить, - понимала Дженнифер. – Но ты можешь рассказать о своих проблемах, и я постараюсь тебе помочь…

- О, нет, теперь ты решила поиграть в мозгоправа? Слушай, если тебе совсем нечего сказать, то давай просто помолчим? Закончим все это поскорее, и я смогу наконец-то с облегчением вздохнуть, когда пойму, что ты перестала быть моей основной проблемой.

- Не я твоя проблема, - уже тише говорила она, - я не заставляла Дилана выбирать меня…

- Но ведь если бы тебя не было, он бы и не сделал такой выбор, верно?

Дженнифер помолчала, смотря на её прямо в лицо, и она тоже ничего не говорила, скорее всего, просто ожидая её первого шага. Её решения.

- Алисия, ты ещё можешь все исправить…

- Ну хватит, надоело, - она бросилась на Дженнифер, резко выбив трубу из её рук, а затем ударила её по ногам и свалила на пол. Она занесла ногу для следующей атаки, и Дженнифер инстинктивно закрыла ладонями живот, при этом прижав к ним и свои колени, по которым и пришелся удар. Она взяла трубу и несколько раз стукнула ею по спине и бедрам Дженнифер, а затем, когда она застонала от боли, села сверху и приложила орудие поперек её горла. - Хочешь сказать что-нибудь напоследок? Возможно, передать кому-нибудь «привет»? Нет? Ну что же ты молча смотришь на меня? Неужели совсем нечего сказать?

- Прости…

- Что?

- Прости, - хрипло повторила Дженнифер. - Пожалуйста…

Она заметила на её лице сомнение и что-то, что, казалось бы, вызвало у Алисии чувство жалости. В её глазах словно встала пелена, и сейчас она напоминала ей обыкновенную женщину, пытающуюся бороться за собственное счастье. Пусть и чокнутую. Пусть и преступницу. Но все же женщину. Её губы приоткрылись, потому что она собиралась что-то сказать, но Дженнифер так и не узнала, что именно.

- Алисия Хоуп! Сейчас же отпустите свою заложницу и медленно поднимите свои руки вверх! В противном случае, нам придется стрелять! -Голос Рэя невозможно было не узнать. – Если вы сдадитесь, это зачтется на суде!

Алисия усмехнулась.

- Да пошли вы все со своими смягчающими.

По её глазам стало понятно, что Алисия собиралась воткнуть трубу прямо Дженнифер в грудь. Она уже почти сделала это, но неожиданно внизу раздался крик, сопровождающийся залпом от выстрела, и Дженнифер воспользовалась тем, что Алисия отвлеклась, резко и с силой оттолкнув её от себя и заставляя перекатиться в сторону. От страха она закрыла глаза, но все же не смогла не услышать, как что-то твердое плашмя упало вниз.

- Эй, - обеспокоенный голос рядом с ней, заставил её открыть глаза, - как ты? Не ранена? Голова не болит? Не кружится? Встать можешь?

- Алисия…

- Она упала, - тихо сказал Алекс, помогая ей приподняться.

- Она… - Её друг лишь коротко кивнул, и тогда Дженнифер ощутила, как задрожала. – Я не хотела, Алекс… видит Бог, я пыталась…

- Я знаю, - говорил он, пытаясь её успокоить. – Ты не виновата в том, что произошло.

- Эй, - по лестнице взбежал Рэй, - ты в норме? – Дженнифер кивнула. – Какого черта ты поехала сюда одна, да ещё и ничего никому не сказав?!

- Рэй…

- Что? А если бы мы не успели вовремя?

- Ты молодец, что догадалась набрать мой номер, - сказал Алекс, - мы отследили твое местонахождение по GPS.

- Ага, - рассерженно сказал его друг, - и слышали, как ты строила из себя чертового ниндзю, коим не являешься.

- Рэй, - улыбнулся Алекс, - иногда ты та ещё заноза в заднице.

- Лучше бы отругал её, - сказал он, указывая пальцем на Дженнифер, - она поставила под угрозу свою жизнь. Попробуй потом объясни моему начальнику, а особенности её брату и парню, почему она оказалась тут совсем одна в то время, как мы уже вплотную занялись этим делом.

- Дилан… - вырвалось у Дженнифер. – Он здесь? Он знает?

Алекс покачал головой.

- Мы не смогли дозвониться ему.

- Гонка… - догадалась она, сквозь все ещё затуманенное сознание, а затем схватила Алекса за руки и посмотрела ему прямо в глаза. – Отвези меня туда.

- Сначала мы поедем в больницу, - протестовал он.

- Я в порядке. Отвези меня на площадку.

- Дженни…

- Черт возьми, Алекс! С тобой или без тебя, но я поеду туда! И никто не остановит меня!

Алекс коротко посмотрел на Рэя, а тот лишь в ответ посмотрел на друга.

- Все женщины в вашем окружении такие же упертые, как и твоя жена?

- Это в их характере.

- Тогда у нас нет выбора, - заключил Рэй, а затем подал Дженнифер руку, - но перед капитаном отдуваться будешь сам.

***

Дженнифер выбежала из машины и как только это позволяли силы, понеслась прямо на площадку.

- «Гонщики уже занимают свои места, - слышался голос комментатора, - вот уже слышится первый звук моторов. Это музыка для наших ушей, не так ли?»

- Простите мисс, но без билета я не могу пропустить вас, - охранник на входе перегородил ей дорогу.

- Она с нами, - заявил подбежавший Рэй, показывая ему жетон. Мужчина кивнул и открыл небольшие металлические ворота.

- «Это будет, наверное, величайшая гонка во всей истории спорта. Ведь сегодня мы увидим состязание между двумя Чемпионами Мира, которых связывает между собой общее прошлое…»

- Дженнифер! – Макс бросился к сестре, а затем крепко прижал её к себе, ощупывая так, словно боялся, что она поранилась. – Ты в порядке? Где ты была? Ты… ты ранена?!

Он заметил ссадины на её лице и порванную и запачканную одежду, но она лишь завертела головой.

- Все хорошо. Я не ранена.

- Милая, - Сара бросилась к подруге, и та обняла её в ответ, - мы так переживали за тебя. Я столько всего себе передумала…

- Пожалуйста… - тихо говорила Дженнифер, - я в порядке. Дилан…

- Нам так и не удалось поговорить с ним, - сказала Сара, - мы приехали слишком поздно, а на площадку кроме гонщиков уже никого не пускают. Маркуса мы не видели, и…

Дженнифер больше не стала слушать свою подругу и просто, не разбирая ничего вокруг, понеслась через трибуны. Она вбежала в здание и понеслась сквозь него, но как только она вышла из помещения, дорогу её перегородил один из охранников.

- Мисс, вам нельзя здесь находиться. Прошу вас пройти на трибуны.

- Отойдите! Мой парень, он…

- Дженни?

Она обернулась.

- Маркус! – Подлетев к единственному человеку, который, по её мнению, мог повлиять на решение Дилана, она вцепилась ему в одежду. – Прошу тебя, Маркус, скажи ему, чтобы он отказался. Прошу тебя, повлияй на него…

- Дженни…

- Он послушает тебя, - не унималась она, понимая, что держится из последних сил, - остальных нет, но тебя послушает…

- Я пытался, - сказал он, беря её ладони в свои, - несколько часов назад. Но он сказал, что уже слишком поздно отступать.

- Нет… Маркус…

- Это его решение, Дженни. И мы с тобой не в силах его изменить.

- Он не понимает, что делает… - вертела головой она. – Не понимает…

- Дженнифер, - Макс окликнул её, но она уже пыталась пробиться через охрану.

- Нет! Я не позволю ему умереть! Не позволю погибнуть! Я не пущу его на трассу! – Кричала она, пытаясь пробиться через высоких мужчин, но в ту же секунду ощутила, как знакомые руки обняли её за талию, а затем прижали к себе. - Отпусти меня! Я хочу пойти к нему!

- Дженни, я прошу тебя…

- «Итак, мне сообщают о том, что до заезда осталось десять секунд…»

- Нет… - эти слова ударили в самое больное. – Нет! Хватит! Что ты делаешь! – Макс перехватил её руки, которыми она отчаянно размахивала, и стал оттаскивать в сторону. – Пути меня, Макс! Не смей так поступать со мной!

Она сама не поняла, как оказалась около трибун, но знала, что заезд уже начался. Её Дилан сейчас ехал по трассе, а она не смогла его остановить. Не смогла предостеречь его. Вытащить из этой трясины прошлого, в которой он так сильно увяз. А теперь знала, что если хоть что-то случится, она этого просто не переживет.

- «Рад сообщить вам, что мы внимательно следим за двумя основными автомобилями. Красный принадлежит Кристоферу Поулзу, и его номер 28, а синий – Дилану Бейли, его номер – 35. Несмотря на всю опасность выбранной трассы, эти ребята профессионалы гоночного спорта, поэтому волноваться не следует».

- Опасность… - Повторила Дженнифер. – Макс, что…

- Тише, - он все ещё держал сестру в своих руках, - они просто подогревают интерес. Вот и всё.

- «Зеленый автомобиль гонщика Кастильо агрессивно атакует своего соперника – Чэнь, который… О, Боже! – Закричал комментатор, заставивший Дженнифер задрожать. - Вы это видели? Он просто вытолкнул машину за пределы полосы! Как это в стиле Кастильо, так мощно и эффектно расправляться с соперниками! Возможно, здесь и сейчас у нас появляется новый лидер…»

Дженнифер схватилась за голову, чувствуя, как подкашиваются ноги, но Макс удержал её, при этом замечая, что Сара тоже вот-вот упадет.

- Ал, постой с Дженни, ладно?

- Да, - он подошел к ней, помогая подруге ухватиться за перила, - все будет хорошо. Он справится, слышишь? Наш Дилан сильный мальчик.

Она кивнула, не зная, осознанное ли это согласие с его словами или просто защитная реакция организма.

- «Пока лидирует автомобиль под номером 35, и я с радостью сообщаю вам, что это машина гонщика Бейли, который в последний момент согласился на участие в соревнованиях. Он первым преодолевает петлю… - голос комментатора растягивается, - довольно неплохой выбор резины… но что это?! – Внезапно кричит он, и к горлу Дженнифер подходит ком. – Он начинает вилять! Неужели его заносит, и он не справляется с управлением?!»

Она до посинения сжала пальцами перила, чувствуя, что находится на грани не только обморока, но и нервного срыва.

- «Нет, Бейли выравнивается! И как красиво он это делает! – Дженнифер выдохнула, а затем осмелилась поднять свои глаза на экран. – Фантастика! И он совершенно не сдал свои позиции! Все ещё находится впереди!»

Дженнифер услышала, как зазвонил мобильный Алекса, и он что-то сказал ей, но что именно она не слышала – все её мысли были поглощены только лишь Диланом. И слышала она лишь голос, раздающийся из микрофона.

- «Сказать по правде, эта гонка складывается совсем не в пользу Кристофера Поулза, который в своем интервью говорил о том, что он от рождения Чемпион! Ведь его основной конкурент, шансы которого отнять у него это звание, так велики, все ещё впереди!»

- Не бросай меня, - шептала Дженнифер, сильнее сжимая пальцами перила, - не смей…

Она пропускала мимо ушей слова комментатора о других участниках и слышала лишь два имени, которые на данный момент были для неё важнее всего остального.

- «Номер 28 – Поулз – только что весьма профессионально оставил позади себя своего соперника Кастильо, который еще некоторое время назад подавал большие надежды! Он… О, нет! Кастильо вылетел за пределы трассы точно так же, как и Чэнь! Говорят же, что все наши поступки возвращаются нам бумерангом…»

- Бумеранг… не в тех людей ты направлен… - тихо шептала она.

- «Кристофер Поулз сокращает разрыв между своим гоночным и гоночным Дилана Бейли, который до этого момента был первым в заезде! Кто знает, быть может, его слова насчет лидерства от рождения, это правда? – Она ощутила, как улыбнулся комментатор. – А вот и… О, Господи, что это?! Дорогие наши телезрители и все, кто смотрит на это с трибун! Мы наблюдаем настоящую борьбу двух Чемпионов за звание «Лучшего из лучших»!»

Дженнифер почувствовала, как застучало сердце и участился пульс. Ноги стали ватными, но она изо всех сил цеплялась пальцами за металлическую конструкцию.

- «Вот Поулз таранит машину Бейли! Дамы и Господа, и я совсем не преувеличиваю, он бьет его вбок, пытаясь вытолкнуть за пределы полосы! Бейли отвечает ему, тараня автомобиль в ответ, и тот… О нееет, начинает крутиться! Неужели это конец борьбы для Кристофера?…»

Дженнифер прикрыла глаза, моля Бога закончить все это поскорее. Моля его вернуть её Дилана живым и невредимым.

- «Смотрите, как ловко Поулз отвечает! Машина Бейли практически выходит за пределы полосы, но… не тут то было, он выпрямляется и увеличивает скорость! Повороты…»

Дженнифер почувствовала звон в ушах, и ей показалось, что она отключилась на несколько минут.

- «Воу, воу, воу, это… - она услышала резкий визг шин, а затем удар обо что-то твердое, и резко распахнула глаза. – Машина Поулза только что сделала несколько оборотов вокруг себя! И ещё каких оборотов! Посмотрите, как помялась его машина! Будем надеяться, что с ним ничего не случится! Наши ребята вместе с медиками уже бегут к месту происшествия…»

Она выдохнула, чувствуя, как легко становится на сердце. Дженнифер была уверена, что с Кристофером все будет в порядке, потому что, как бы это мерзко не звучало, крысы – существа живучие. Все её беспокойство было направлено на один единственный объект, который в этот самый момент все ещё был на трассе. Она уже не волновалась столь сильно, но знала, что это чувство до конца не покинет её, пока она собственными глазами не увидит, как Дилан ступает ногами на асфальт.

- «Вы не поверите! Но, кажется, номер 35 все-таки пересечет черту первым! Ведь до финишной прямой осталось всего ничего, а отрыв с другими участниками настолько большой, что шанс того, что кто-то догонит его, сводится практически к нулю!»

- Давай же… давай…

- «И… да! Трибуны голосят от восторга! Более напряженной гонки, как мне подсказывают, мы ещё не видели, - отшучивается комментатор, а Дженнифер облегченно роняет голову вниз, практически повисая на перилах. – Наверное, нас всех ждет что-то невероятное… что? Я сам не понимаю, почему… это… нет, но… может быть, это было запланировано? – Дженнифер начинает ощущать, как внутри разливается тревога. - Он не тормозит… Боже… почему он не тормозит?! И…»

Она резко поднимает голову вверх как раз в тот самый момент, когда машина, пересекшая финишную линию, врезается в трибуну и переворачивается, начиная делать множество оборотов вокруг своей оси. Люди кричат, но теперь уже не от восторга, а от страха. Понимание происходящего приходит не сразу, только лишь когда на её глазах синий автомобиль начинает превращаться в груду металла.

Она делает несколько неуверенных шагов вдоль заграждения.

- Дилан… - ей казалось, что все это нереально, не правда и происходит не с ними. Её тело дрожало, руки тряслись, а ноги отказывались идти. - Дилан…

Секунда, две… и тут она услышала хлопок, который резко оборвал что-то у неё внутри.

- Неееет, - слезы с силой брызнули из глаз, и она закричала изо всех сил. Алекс подлетел к ней как раз в тот самый момент, когда она обессилено упала на колени. Он обхватил её тело, отворачиваясь от горящего огня, и с болью прикрыл глаза и стиснул зубы, пока сердце Дженнифер разрывалось от невыносимой боли.

Сквозь собственные рыдания, она услышала пронзительный крик Сары и увидела, как Макс схватил жену, с силой прижимая к себе, пока она пыталась вырваться из его объятий.

Эпилог

Она никогда не забудет этого мгновения. Никогда не забудет визга шин и запаха бензина. Она не сможет выкинуть из памяти момент, когда вся её жизнь остановилась. Когда умерли её надежды и мечты. Когда умерла она сама. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она в последний раз смотрела в глаза человеку, который значил для неё так много. Который был её жизнью. Её дыханием. Её светом. Её маленьким миром. Или большим… да, скорее большим. Потому что с того самого дня иного мира для неё не существовало.

Дженнифер всегда будет помнить писк медицинских мониторов. То, как бежит строчка пульса, плавно подскакивая вверх. И его тяжелое дыхание. Да… его дыхание она вряд ли когда-то забудет. Она помнила крики врачей, которые борются за его жизнь. А затем тот страшный вердикт, который вынес один из них, выходя из дверей палаты – «Сожалеем, мы сделали все, что могли». В ту минуту она ощутила, как умирает. Словно… рука самой Смерти вытащила у неё из груди сердце. Забрала возможность дышать… возможность жить.

Она помнила, как Сара зарыдала. Сильно. В голос. Как Макс прижал жену к себе, стараясь скрывать слезы. Ведь мужчины не плачут. Она помнила, как Алекс опустился на стул, а затем, спустя несколько секунд, начал колотить кулаками в стенку больницы. Им всем было тяжело, и каждый проявлял эмоции, как мог. Но Дженнифер… она поступила иначе. Ноги сами понесли её к палате и, встав у окна, она осторожно приложила одну ладонь к прохладному стеклу, второй бережно накрывая свой живот.

«Это твой папочка, - шептала она, - и если бы он мог, он сказал бы, как сильно тебя любит».

По её щекам текли слезы, но она держалась, потому что так было нужно.

Ради их ребенка. Ради малыша, которого она носила под сердцем.

Она знала, что это лишь очередное испытание, через которое им нужно пройти, и знала, что настоящая любовь сможет вынести и его. Каким бы трудным оно ни было.

И вот сегодня, снова смотря в окно больничной палаты и вспоминая тот день, она ни на секунду не уставала повторять себе: «все наладится, нужно лишь верить».

Дженнифер сделала несколько шагов, а затем толкнула дверь. Доктор Коннорс стоял над койкой и что-то записывал в свою тетрадь. Заслышав шаги, он поднял свою голову вверх.

- Дженнифер, - поприветствовал он её.

- Как он сегодня? – Спросила она, незаметно стирая слезу с щеки.

- Без изменений, - тихо ответил он, - жизненные показатели в норме, но никаких признаков того, что он выйдет из комы в ближайшее время. – Дженнифер отвела свои глаза в сторону, а затем осторожно подошла ближе, прикасаясь к его прохладной ладони. – Вы и ваша семья уверены, что принимаете правильное решение? – Его слова звучали крайне осторожно. – Да, я не исключаю, что может случиться чудо, но так же, и не исключаю того, что он может не придти в сознание и через годы, и через десятки лет. А возможно, и вовсе не очнуться.

Дженнифер сильнее сжала любимую ладонь, и её губы тронула легкая, но счастливая улыбка.

- Пока его сердце бьется, я не потеряю надежду. И пусть пройдут годы, десятки лет, или даже целая жизнь… я всегда буду стоять здесь и держать его руку.

- Я понимаю, но… разве это не тяжело? Жить вот так… не имея возможности… все начать сначала?

Дженнифер посмотрела на Дилана, а затем легонько коснулась пальцами его щеки.

- Именно с ним я все начала с начала, доктор Коннорс, именно он перевернул страницу моей книги. Без него я не вижу иной жизни. И если для того, чтобы всегда чувствовать ту небольшую частичку счастья, которая появляется, когда я смотрю на него, нужно ждать, то я готова. Я готова ждать вечность. Но я справлюсь, только если он будет рядом.

- Я ещё никогда не видел, чтобы так сильно любили, - прошептал он. – Наверное, ваши чувства так сильны именно потому, что так редки.

- Нет, - покачала она головой, - наши чувства вовсе не редкость. Такая любовь существует в каждом сердце, просто не каждый имеет смелость за неё бороться.

- Но откуда эта смелость у вас? Откуда ей место в такой хрупкой женщине?

- Не важно, хрупкий человек или нет, – улыбнулась Дженнифер. - Важно лишь то, что у него внутри. Вот здесь, - она положила руку Дилана на место, где у неё билось сердце. – Я верю в то, что он слышит, как оно бьется. Верю, что моя жажда жизни поможет ему открыть глаза. Ведь если он будет знать, что я жду его здесь, то будет стараться вернуться обратно. – Когда доктор промолчал, Дженнифер подняла на него свои глаза, а затем уголки её губ слегка приподнялись. – Я знаю, что это звучит так, словно я пытаюсь зацепиться за малейшую ниточку. Но я верю, что если бороться, то возможно победить даже Смерть. Тем более, что не только я жду его так сильно, - с этими словами она положила вторую свою руку на уже достаточно округлившийся животик, а затем рядом положила и руку Дилана.

- Мальчик или девочка? – Тихо спросил Коннорс.

- Я не… - её улыбка слегка дрогнула, - я всегда думала, что мы вместе пойдем на ультразвук… но мне кажется, что мальчик. Не знаю, я просто… чувствую это.

Когда доктор ушел, Дженнифер опустилась в свое кресло, в котором проводила сутки напролет. Она почти не бывала дома, лишь изредка появлялась там и то потому, что её силком увозила мама, или почти сонную на руках забирал Макс. Поэтому кота на время взяла к себе Сара.

Эмма вернулась несколько дней назад. Антонио не стало лучше, но она так же, как и Дженнифер верила в то, что все наладится. Как только её тетя узнала о случившемся, то тут же приехала в больницу, не отходив от племянницы так долго, как только могла. Подумать только, насколько похожими были их истории, и насколько по-разному они могли закончиться…

Эмма провела в городе ещё несколько дней, а затем, разобравшись с делами, снова улетела к мужу. Она сказала Дженнифер, что оставить любимого человека в беде, это все равно, что собственными руками подписать ему смертный приговор, а согласиться на отключение аппарата жизнеобеспечения – значит предать те чувства, в которых они клялись перед Богом.

И она была права.

Дженнифер сидела в кресле, изредка и ненадолго проваливаясь в сон, но все остальное время она держала Дилана за руку и говорила с ним о будущем. Она рассказывала о том, что Меган родила девочку, и что они назвали её красивым именем – Дилейни. Смеялась над тем, как оно созвучно с его именем и знала, почему их друзья решили назвать дочку именно так. Она упомянула о том, что их малыш постоянно толкается, и что уже начинает разговаривать с мамой об окружающем мире. А сама Дженнифер, при этом, не забывает постоянно говорить с ним о папочке. Она не знала, будет ли Дилану приятна эта тема, но все же сказала, что Стенли начал принимать лекарства - он очень хочет дожить до того дня, когда его внук сделает свой первый вдох. И все это не может не вызывать у Дженнифер эмоции счастья. И все вроде бы хорошо, но лишь одного ей не хватает – дорогих серых глаз, смотрящих на неё с любовью и нежностью. Глаз, которые всегда в её памяти и снах. Глаз, которые, как она надеялась, унаследует их сын… она просто чувствовала, что носит под сердцем мальчика. Мальчика, который, если его папочка никогда не откроет глаза, будет напоминать ей его. Будет его маленькой копией. А затем и вовсе станет во всем на него походить. Ведь она не сможет жить без его улыбки, его самодовольного смеха, его умения рассмешить… без его преданности, ласки и желания всегда защищать и оберегать.

Не сможет жить.

Да и вряд ли захочет.

Да. Не захочет.

Но будет верить.

Каждое утро, открывая глаза, будет верить в то, что этот день может стать самым счастливым в её жизни. И каждую ночь, закрывая их, будет надеяться, что следующее утро будет означать начало нового дня… в котором есть место новой вере. И новой надежде.

Дня, в котором она будет вечно ждать лишь его.

Человека, который изменил её жизнь.

 

От автора:

Моей целью не было заставлять вас плакать, милые читатели! И я говорю это, потому что как только выложила эпилог, заметила, как эмоционально и мощно вы отреагировали! Я просто хотела показать, что не всегда все в жизни кончается хэппи-эндом, но в моем случае – он есть! Да, не сразу, не в эпилоге, потому что и так бывает, верно? Но он есть, и это главное!

Для того, чтобы успокоить ваши души и сердца (и самой проститься с этой историей с улыбкой на губах), я прилагаю небольшой отрывочек, который станет своеобразной отдушиной для каждого, кто сильно переживал, читая эту историю и её развязку. Ни в коем случае, я не хотела, чтобы она заканчивалась именно так, какой я оставила её, поставив точку в эпилоге, поэтому… да что говорить? Предлагаю вам просто почитать!

С любовью, ваш автор

 

«В Вере кроется великая,

непобедимая сила Духа человека.

И тот, кто обретает Веру,

приобретает и Великую силу».

 

Дженнифер проснулась от пронзительного и громкого звонка телефона, раздавшегося посреди ночи. Инстинктивно перевернувшись со спины на бок, она потянулась к предмету, стоявшему на её прикроватной тумбочке, все ещё не разлепляя своих глаз.

- Слушаю, - сонным голосом сказала она.

- Дженнифер, - голос доктора Коннорса заставил её окончательно проснуться, и она села на постели.

- Билл… что случилось? Почему ты звонишь мне ночью?

Чувство тревоги, которое и без того не покидало её на протяжении этих месяцев, сейчас и вовсе стало таким необъятным, что она начинала чувствовать, как задыхается.

- Ты должна приехать в больницу. И как можно скорее.

- Я… Боже, да… я выезжаю…

Она бросила трубку телефона и, не задавая лишних вопросов и не теряя ни минуты, бросилась к гардеробу. Она собралась за считанные минуты, а затем села в свой автомобиль и резко вдавила педаль газа. В больницу она приехала так быстро, как это только было возможно. Вбежав в двери знакомого здания, она пронеслась мимо стойки регистрации и почти что врезалась в Коннорса, которому пришлось поддержать её, чтобы она не упала.

- Билл… - запыхаясь и нервничая, говорила она, - что случилось?… что с Диланом?… ты должен сказать мне правду, слышишь? Я умру, если ты мне солжешь…

- Дженни, успокойся…

- Я не вынесу ещё хотя бы секунды неизвестности - вертела головой она, - прошу тебя, Билл, прошу скажи…

- А я прошу тебя дышать, хорошо? – Быстро сказал Коннорс, сжимая её плечи.

- Я…

- Дыши, - повелительным тоном повторил он, серьезно заглядывая ей в глаза. Когда она послушалась его и сделала несколько размеренных вдохов, он утвердительно кивнул. – Ты должна понимать, что теперь отвечаешь не только за свое состояние.

- Да… - соглашалась она. – Я понимаю.

Он отпустил её, когда убедился в том, что она дышит и твердо стоит на ногах.

- Я хочу, чтобы то, что я сказал тебе, не вселяло в тебя напрасной надежды до тех пор, пока мы не убедимся в наших догадках до конца.

- Догадках?…

Она заметила, как Билл выдохнул.

- Недавно мониторы показали изменения. В лучшую сторону. – Она внимала каждое его слово, боясь пропустить хотя бы незначительный предлог. – Я не стал понапрасну беспокоить тебя этим… точнее, я не хотел заранее говорить об этом, пока не буду уверен в улучшениях до конца, но… - он сделал паузу.

- Но?… – Тихо повторила она, чувствуя, что ноги уже начинают предательски подкашиваться. Когда он промолчал, Дженнифер не выдержала и тряхнула его за плечи. – Что «но», Билл?!

- Мне показалось… я думаю… что видел, как он пошевелил пальцами… - голова в одно мгновение закружилась, а земля начала вращаться. – Я не уверен, что…

Но она уже не слушала, она бежала через коридор к его палате, совершенно не разбирая больше ничего вокруг. Она помнила, что уже бежала так. Тогда, на площадке. В тот самый день, когда её жизнь фактически оборвалась. Тогда она не успела. Не смогла остановить его. Её не было рядом, когда она была ему так необходима. Но больше она не собиралась допускать подобной ошибки. Больше она не оставит его ни на минуту. Она всегда будет с ним. Всегда, пока будет ему нужна.

Дженнифер резко распахнула двери в палату, и до её ушей донеслось уже такое знакомое ей пиканье приборов. Строчка пульса все так же плавно подскакивала вверх, а затем продолжала свое движение по прямой линии. Её сердце так сильно колотилось, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Отпустив двери из своих рук и, позволив им медленно закрыться за её спиной, она сделала несколько осторожных шагов вперед, даже не чувствуя, на твердую ли поверхность ступает. Дженнифер чувствовала его дыхание: тяжелое, но спокойное. Какое-то… умиротворенное. Ей даже почудилась, что она не сама идет в его постели, а что её ведет туда какая-то неведомая сила. Опустившись на краешек кровати, Дженнифер взяла его за руку. Такую же прохладную… но вместе с тем, очень теплую.

- Дилан… - слова давались ей с большим трудом, и было так больно произносить их, поэтому слезы непроизвольно начали течь из глаз. – Ты слышишь меня?…

Он не шевелился, и, казалось бы, все ещё спал, а на приборах сбоку совершенно ничего не менялось. Дженнифер услышала, как кто-то открыл дверь палаты.

- Дженни, прости, я мог… мне могло показаться…

- Нет, Билл, - поспешно сказала она, а затем коснулась пальцами его лица, - тебе не показалось.

Она осторожно поправила его непослушные локоны, чувствуя, какой дрожью отзывается каждое её движение, а затем придвинулась ближе, сильнее прижимая к себе его руку. Дженнифер гладила его по волосам, позволяя улыбке легко трогать её губы. Коннорс ушел, оставив её наедине с ним и больничной аппаратурой, которая изредка нарушала тишину своими звуками. А она тихо напевала мелодию своей любимой песни. Той самой, под которую они танцевали. Той самой, после которой он попросил её стать его.

Она перевела взгляд на пикающие приборы, а затем ощутила, как что-то в её руке шевельнулось. Это ведь… она застыла, подумав, что воображение порой играет с нами слишком злые шутки, но когда это повторилось, резко перевела взгляд на ладонь, что сжимала в своей руке. Дженнифер почувствовала, как её пульс стал стучать чаще, а сердце вдруг просто замерло.

- Дилан…

- Пой… - голос был тихим и едва различимым, но она могла бы поклясться, что он был реальностью.

Она рассмеялась сквозь слезы, а затем прислонила его большую ладонь к своей щеке, ощущая, как она потеплела. Она придвинулась ближе и коснулась пальцами его лица, замечая, как дрожат его ресницы.

- Я буду петь тебе каждый день, если ты пообещаешь, что больше никогда не оставишь меня.

Ей показалось, что его губы тронула легкая улыбка, и она не сдала ждать, просто нажала на красную кнопку вызова, все ещё продолжая плакать от счастья.

- Дженнифер, что…

- Он заговорил, - улыбнулась она сквозь слезы, заставляя Коннорса на какое-то мгновение замереть, - клянусь тебе, Билл, его рука, веки…

- Будем делать инъекцию, принесите все необходимое, - обратился он к медсестре, которая тут же выбежала из дверей палаты. Коннорс подошел к Дилану, внимательно ощупывая его пульс, проверяя зрачки… Дженнифер уже не осознавала того, что делали врачи, суетившись вокруг пациента, но ей казалось, что происходило что-то волшебное. Что-то, что возвращало к жизни сразу две души.

Спустя некоторое время она сидела в кресле, крепко держа его руку и, надеявшись, что он придет в себя. Что все это не было ложной тревогой. И что до того момента, когда он снова откроет глаза, осталось совсем немного времени.

Она не считала секунды, минуты и часы, которые просидела в одном положении, но время неожиданно остановилось, когда она ощутила, как его пальцы снова сжали её руку.

- Дилан, - она почти что подскочила, тут же оказываясь к нему настолько близко, насколько могла.

- Выйдешь за меня? – услышала она его тихий голос, показавшийся ей сладким сном.

- Что? – Вырвалось у Дженнифер.

- Мне ещё трудно говорить… а ты заставляешь меня повторять…

Она улыбнулась сквозь вновь проступившие слезы.

- Ты делаешь мне предложение сейчас? Здесь?

- Знаешь… пролежав здесь столько месяцев я понял, что наша жизнь слишком коротка для того, чтобы ждать подходящих моментов. Тем более, что… черт возьми, я уже представляю, как сексуальна ты будешь в белом платье…

Она всхлипнула и рассмеялась, а затем легко коснулась губами его руки.

- Да, - прошептала она, - я выйду за тебя.

- Дженн…

- Я здесь, - тихо сказала она, крепче сжимая его руку.

- Позволь мне… я хочу ощутить его…

Она медлила всего секунду. Осознание его просьбы пришло сразу же, и она осторожно опустила его ладонь вниз и положила на свой уже заметно округлившийся животик. Она ощутила, как его пальцы дрогнули и слегка сжались, и это вызвало новый приступ слез, которые без разбора стекали по щекам.

Он не произносил ни слова, но вместе с тем, говорил так много. Она чувствовала все, что он собирался сказать, пусть это и не было произнесено вслух. Она ощущала его эмоции, и ей казалось, что даже сейчас, в этот самый момент, он кричит ей о своих чувствах. Кричит, что всегда будет рядом. И никогда не посмеет оставить.

И она ему верила.

***

Дилан стоял на прохладной земле, усыпанной потускневшими листьями, и слушал, как ветер играет с ними, время от времени заставляя отрываться от земли. Впервые за столько лет он решился придти сюда. Впервые у него появились слова, которые он хотел сказать им… хотел сказать отцу. Но как? Как он сможет изъясниться о том, что так долго разъедало его изнутри? Как сможет сбросить с души этот камень, который, казалось, уже навечно связан с его воспоминаниями? Отпустить прошлое так трудно, а особенно, когда ты до сих пор не можешь простить себя за ошибки, которые когда-то совершил.

Дилан ощутил, как знакомая теплая рука осторожно скользнула в его прохладную, дрожащую ладонь, а затем почувствовал знакомый цветочный аромат.

- Он простил, - сказала Дженнифер, а затем сильнее сжала свои пальцы, - теперь прости и ты.

Его взгляд был прикован к могильной плите, на которой было высечено: «Алан и Стефани Бейли. Память о вас будет вечно жить в наших сердцах».

- Столько лет я боялся придти сюда, - тихо начал говорить он. – Столько лет мне казалось, что он не будет горд за меня.

- Это не так, - шептала Дженнифер, - твой отец очень сильно любил тебя. И он знал, что ты так же сильно любишь его.

- Но я никогда не говорил ему об этом… я лишь… последнее, что он услышал от меня это…

- Посмотри на меня, - её теплые руки обхватили его лицо, и он осмелился встретиться с небесными глазами своей жены, которые смотрели пронзительно, заглядывая в самую глубину души, - иногда нам не нужно говорить о чувствах, потому что все итак понятно без слов. Тебе не нужно говорить, что ты любишь меня, потому что я знаю это. И твой отец тоже это знал. Он знал, что его сын вырастит прекрасным человеком, и он был горд им. Он был горд, что ты носишь его фамилию.

Дилан накрыл её ладони своими, а затем опустил их вниз и сжал в своих руках. Он молчал, но и без этого знал, что его жена все понимает. Она читала его, как раскрытую книгу и всегда чувствовала любые его тревоги. Она была его половинкой, которая делала его таким. Делала цельным, полным.

Он внезапно опустился на колени, а затем обхватил своими ладонями её большой животик.

- Я обещаю тебе, - шептал он, - я всегда буду для тебя тем отцом, которого ты сможешь ставить в пример. Как и я своего. Когда ты родишься, я расскажу тебе о твоем дедушке, - он улыбнулся, а затем почувствовал, как глаза наполнились слезами, - и твоей бабушке. Ты никогда не увидишь их, не услышишь их смеха… но я расскажу о них. Да, я сделаю так, что они будут живы в твоем сердце. И я обещаю, что как только ты появишься на свет… как только сделаешь первый вдох… ты сразу же почувствуешь, как сильно тебя любят. Ведь я уже горжусь тобой, Стефан Алан Бейли. И я… - Дилан поднял свою голову вверх. – Я клянусь тебе, Дженни… со мной ты никогда не будешь плакать. Больше никогда. В то самое мгновение, когда ты согласилась быть моей, ты сделала меня самым счастливым мужчиной, и я даю слово, что ты будешь так же счастлива. Что будешь счастливее всех в этом мире.

- Я знаю это, Дилан, - прошептала она, запуская свои пальцы в его волосы. – Потому что я уже счастлива. Я счастлива, когда ты рядом. Счастлива, когда ты вот так вот говоришь с нашим сыном… - он увидел слезы в её глазах, а затем она завертела головой. – Мне не нужно большего. И не нужно обещаний. Мне нужен лишь ты. Рядом.

Дилан поднялся с колен, не сводя с Дженнифер взгляда, а затем взял её лицо в свои ладони.

- Я всегда буду рядом, - тихо сказал он, а затем нежно стер слезу с её щеки, - только если и ты будешь.

- Да, - сквозь слезы улыбнулась она, - до самого конца. До самой смерти и даже после неё, - затем она закрыла глаза и положила голову ему на грудь. – Всегда, Дилан. Вечность.

 

03 апреля, 2016 года