Вильям и Мэри [Роальд Даль] (fb2) читать постранично, страница - 12

поверх книги вечерами, не надо стирать и гладить рубашки, не надо готовить обеды — ничего, кроме стоку аппарата сердца, да и то звук довольно умиротворяющий и, кончено, не настолько громкий, чтобы помешать смотреть телевизор.

— Доктор, — сказала она, — мне кажется, я проникаюсь все большей нежностью к нему. Это звучит странно?

— Я думаю, это вполне объяснимо.

— Он выглядит таким беспомощным и тихим, лежа здесь под водой в своей маленькой чаше.

— Я с вами вполне согласен.

— Он как младенец, вот на кого он похож. Совсем как младенец.

Лэнди спокойно стоял сзади нее, наблюдая.

— Ну — сказала она тихо, вглядываясь в чашу, — впредь за тобой будет ухаживать только Мэри, она одна, и тебе не о чем больше беспокоиться. Когда мне можно забрать его домой, доктор?

— Простите?!

— Я спросила, когда мне можно забрать его обратно домой?

— Вы шутите! — сказал Лэнди.

Она не спеша обернулась и посмотрела прямо на него.

— С какой стати я буду шутить? — спросила она. Ее лицо просветлело, глаза раскрылись и сверкали, как два бриллианта.

— Его ни в коем случае нельзя перемещать.

— Не понимаю почему.

— Это научный эксперимент, миссис Перл.

— Это мой муж, доктор Лэнди.

Странная, нервная полуулыбка появилась на губах Лэнди.

— Видите ли… — сказал он.

— Но это действительно мой муж.

В ее голосе не было раздражения. Она говорила спокойно, будто всего лишь напоминала ему о простом факте.

— Дело тут довольно сложное, — сказал Лэнди, облизнув пересохшие губы. — Вы теперь вдова, миссис Перл. Я думаю, вам надо смириться с вашим положением.

Она резко отвернулась от стола и подошла к окну.

— Я говорю серьезно, — сказала она, роясь в сумке в поисках сигареты. Я хочу, чтобы он опять был дома.

Она взяла сигарету и закурила. Лэнди смотрел, как она взяла сигарету, закурила. Или он ничего не понимал, или эта женщина немножко ненормальная. Ей, похоже, доставляет удовольствие, что ее муж находится там в чаше.

Он попытался представить, что бы он чувствовал, если бы там лежал мозг его жены и ее глаз уставился бы на него снизу из этой капсулы.

Ему бы это не понравилось.

— Может быть, вернемся ко мне в кабинет? — сказал он.

Она стояла у окна, явно спокойная и удовлетворенная, попыхивая сигаретой.

— Хорошо.

Проходя мимо стола, она остановилась и еще раз наклонилась над чашей.

— Мэри сейчас уходит, любимый, — сказала она. — Ты только ни о чем не беспокойся, понимаешь? Мы скоро отправимся домой, где за тобой будет надлежащий уход. И послушай, дорогой… — Тут она поднесла к губам сигарету, чтобы затянуться.

Глаз тут же сверкнул.

Она в этот момент смотрела прямо в него и в самом его центре увидела крошечную, но яркую вспышку, и зрачок сузился до мельчайшей черной точечки, пронзившей ее своей безудержной яростью.

А она все стояла, склонившись над чашей, держа в руке сигарету и наблюдая за глазом.

Потом, нарочито медленно, не спеша, взяла сигарету в рот и глубоко затянулась. Глубоко вздохнув, она три-четыре секунды продержала дым в легких; потом вдруг — пфу! — из ее ноздрей вышли две тонкие струйки, ударились о воду в чаше и поднялись над поверхностью плотным синим облачком, окружив глаз.

Лэнди стоял у двери спиной к ней и ждал ее.

— Пойдемте, миссис Перл, — позвал он.

— Не надо так сердиться, Вильям, — сказала она тихо. — Какой смысл сердиться?

Лэнди обернулся посмотреть, что она там делает.

— Никаких «нельзя», все, больше никаких «нельзя», — шептала она. Потому что впредь, радость моя, ты будешь всегда делать именно то, что тебе скажет Мэри. Ты это понимаешь?

— Миссис Перл! — сказал Лэнди, возвращаясь к ней.

— Так что больше не веди себя, как капризный мальчишка, ладно, мой драгоценный? — сказала она, еще раз затягиваясь. — Капризных мальчиков теперь могут весьма сурово наказать, тебе следует знать об этом.

Лэнди был теперь около нее, он взял ее за руку и мягко, но настойчиво потянул прочь от стола.

— До свидания, дорогой, — крикнула она. — Я скоро вернусь.

— Хватит, миссис Перл.

— Разве он не прелесть? — восклицала она, глядя снизу на Лэнди огромными яркими глазами. — Разве он не чудо? Я просто не могу дождаться, когда заберу его домой.

1959