Только с тобой [Сильвия Дэй] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]


Обнаженная для тебя|Сильвия Дэй|Саманта Янг 18+

Только с тобой (One with you)

Сильвия Дэй (Sylvia Day)


Переводчики: Iren Adler

Выражаем благодарность за участие в переводе Jans Ocean и Анне Корчагиной

Обложка: Iren Adler

Перевод выполнен специально для группы ВКонтакте:

https://vk.com/bared_to_you


Копирование без ссылки на группу запрещается!

Уважайте чужой труд!

Приятного чтения!


Аннотация:

Финальная часть мирового блокбастера серии Кроссфайр.


Гидеон Кросс. Не было для меня ничего проще, чем влюбиться в него. Это произошло мгновенно. Полностью. Безвозвратно.


Выйти за него замуж – это мечта, ставшая явью. Но оставаться с ним в браке – главная борьба моей жизни. Любовь изменяется. Наша с ним – это убежище от бурь, и в то же время самый жестокий шторм. Две израненные души сплелись в одну.


Мы обнажили наши самые глубокие, самые уродливые секреты друг перед другом. Гидеон – зеркало, отражающее все мои недостатки… и красоту, что мне не видна. Он дал мне все. Сейчас мне предстоит доказать, что я крепка, словно скала, что могу стать для него убежищем. Вдвоем мы сможем противостоять тем, кто с таким остервенением пытается встать между нами.


И наша великая битва таится в каждой клятве, дающей нам силу. Полюбить – это только начало. Борьба за эту любовь освободит нас… или разлучит.


Душераздирающая и соблазнительно сексуальная книга One with you – самая ожидаемая финальная часть саги Кроссфайер, пленившая миллионы читателей по всему миру.

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17


 


ГЛАВА 1

  Нью-Йорк – город, который никогда не спит. Он даже не дремлет. Как и ожидалось, моя квартира в Верхнем Уэст-Сайде должна была оправдывать свою многомиллионную стоимость не пропуская шум с улицы, но все же звуки города протискивались внутрь – ритмический отзвук колес по изъезженным дорогам, протестующие визги изношенных тормозов и непрерывные сигналы клаксонов такси.


  Вывернув из-за угла кафе на вечно оживленный Бродвей, меня захлестнул порыв города. Как же я раньше жила без этой Манхэттенской какофонии?


  Как же я раньше жила без него?


  Гидеон Кросс.


  Я обхватила его лицо руками, чувствуя, как он тянется к моему прикосновению. Такая открытая демонстрация уязвимости и привязанности насквозь пронзила меня. Всего несколько часов назад я думала о том, что он, возможно, никогда не изменится, что мне слишком часто придется идти на компромиссы ради жизни рядом с ним. Сейчас же я стояла перед лицом его мужества и сомневалась в своем собственном.


  Могу ли я требовать от него больше, чем от себя самой? Мне стало стыдно, что я побуждаю его меняться, будучи упрямо стоящей на месте.


  Он стоял передо мной, такой высокий и сильный. В джинсах и футболке, с бейсболкой, надвинутой на лоб, в нем было не признать всемирно известного магната, но он оказывал несомненное влияние на всех, кто проходил мимо.   Боковым зрением я замечала, как окинув его взглядом, люди оглядывались на него.


  Будь он одет буднично или же в сшитый на заказ костюм-тройку, сильное мускулистое тело Гидеона безошибочно выделялось бы среди толпы. То, как он держал себя, власть, которой обладал, безупречный контроль, делали невозможным для него вероятность затеряться в серой массе.


  Нью-Йорк проглатывал все, что попадало в него, в то время как Гидеон держал этот город на позолоченном поводке.


  И он принадлежал мне. Даже  с кольцом на пальце, я все еще с трудом в это верила.


  Он никогда не был бы обычным человеком. Он - свирепость в оболочке элегантности, совершенство с прожилками недостатков. Он был связующим звеном моего мира, он был средоточием всего мира.


  Тем не менее, он только доказал, что будет прогибаться и истощаться до предела, лишь бы быть со мной. Это вселило в меня новую уверенность, что я стою той боли, через которую заставила его пройти.


  Вокруг нас начали открываться витрины магазинов, тянущихся вдоль Бродвея. Поток движения на улице начал сгущаться, и черные автомобили с желтыми кэбами подпрыгивали по ужасно неровной дороге. Жители тонким потоком засочились по тротуарам, выгуливая собак или направляясь в Центральный парк для утренней пробежки, в попытке урвать немножко времени, пока рабочий день не начался с удвоенной силой.


  Мерседес подъехал к обочине, за рулем сидел Рауль – большая темная фигура. Ангус скользил на Бентли следом за ним. Я и Гидеон едем порознь в разные дома. И что же это за брак?


  Дело в том, что это наш брак, хотя ни один из нас не хотел подобного. Мне пришлось провести линию, когда Гидеон переманил к себе директора рекламного агентства, в котором я работала.


  Я понимала желание моего мужа. Он хотел, чтобы я присоединилась к Кросс Индастрис, но предпринимать такие действия у меня за спиной…? Я не могла позволить этого, не с таким мужчиной, как Гидеон.  Мы либо вместе принимаем совместные решения, либо слишком далеки друг от друга, чтобы работать над нашими отношениями.


  Наклонив голову назад, я посмотрела на его потрясающее лицо. В нем читалось раскаяние и облегчение. И любовь. Много любви.


  Он был так красив, что захватывало дух. Его глаза цвета голубого Карибского моря, а густые и блестящие черные волосы касались воротника. Обожающим движением руки я ощущала каждую скулу, каждый изгиб его безупречного лица, и загипнотизированная им, не в состоянии была мыслить рационально. С самого первого взгляда он пленил меня, и я все еще чувствовала, как мои нейронные клетки вспыхивали в самые непредсказуемые моменты. Гидеон просто ослепил меня.


  Но внутри он был человеком с неустанной энергией и мощью, острым умом и жестокостью, и все это в сочетании с сердцем, которое могло быть таким нежным ...


  - Спасибо, - мои пальцы провели по его темной брови, и я почувствовала покалывание, которое происходило всегда, как только я касалась его кожи.  –   Что позвонил мне. Что рассказал мне о своих снах. Что встретился со мной здесь.


  - Я готов встретиться с тобой где угодно, - слова прозвучали, словно обет: горячо и яростно.


  У каждого есть демоны. Бодрствуя, Гидеон был скован клеткой своей железной воли, но, когда он спал, его мучили насильственные, злые ночные кошмары. У нас было много общего, но наша общая травма – насилие, перенесенное в детстве, стало тем, что свело нас вместе и оттолкнуло друг от друга. Это заставило меня бороться сильнее. Наши насильники и так достаточно забрали у нас.


  - Ева ... Ты - единственная сила на земле, способная удержать меня вдали от тебя.


  - И за это спасибо,- пробормотала я, чувствуя, как сжимается грудь. - Я знаю, тебе нелегко было дать мне пространство, но мы оба нуждаемся в этом. И я знаю, я слишком сильно оттолкнула тебя…


  - Чересчур сильно.


   Мои губы скривились из-за льда в его словах. Гидеон не был человеком, привыкшим отказываться от желаемого.


- Знаю. Но ты позволил мне это, потому что любишь.


  - Это больше, чем любовь, - его руки обхватили мои запястья, сжимая так сильно, что заставило все внутри меня сдаться.


  Я кивнула, больше не боясь признать, что мы нуждаемся друг в друге так, как некоторые бы сочли нездоровым. Мы были тем, кем были, имея все, что имеем.   И это было бесценно.


  - Мы поедем к доктору Петерсену вместе, - он произнес эти слова безоговорочной командой, но взгляд словно искал ответа на заданный вопрос.


  - Такой властный командир, – поддразнила я, желая, чтобы мы оба расстались с хорошим настроением. Преисполненные надеждой. Наша еженедельная терапия с доктором Лайлом Петерсеном занимала всего час, и ее планирование было как раз кстати. Мы бы повернули за угол. Нам нужна была небольшая помощь в выяснении каким должен быть следующий шаг.


  Он обхватил меня за талию.


– Ты ведь любишь это.


  Я потянула за подол его футболки, сжимая в кулак мягкий трикотаж.


- Я люблю тебя.


  - Ева, – хватка его рук усилилась, а горячее дыхание коснулось моей шеи. Манхэттен окружил нас, но не мог вмешаться. Когда мы были вместе, вокруг ничего не существовало.


  Низкий голодный звук его голоса пронзил меня, все внутри сжалось от тоски и желания. Я дрожала от восторга, что он снова прижимается ко мне. Я глубоко вдохнула его запах, пальцами разминая упругие мышцы его спины. Стремительный натиск опьянил меня. Я пристрастилась к нему - к сердцу, душе и телу.  И существование без необходимой мне так дозы привело к тому, что я стала неуверенной, несбалансированной, не в состоянии функционировать должным образом.


  Он обхватил меня, его тело больше и тяжелее моего. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности, под заветной защитой. Ничто не могло причинить мне боли, пока он держал меня. Хотелось бы мне, чтобы и он ощущал со мной эту безопасность. Мне было необходимо его осознание, что если он выпустит ситуацию из под контроля, вздохнет полной грудью, я смогла бы защитить нас обоих.


  Я должна быть сильнее. Умнее. Более устрашающей. У нас были враги, и Гидеон справлялся с ними в одиночку. Это было присуще ему – защищать, и я восхищалась этим. Но я должна была начать показывать людям, что могу быть таким же грозным противником, как и мой муж.


  Что более важно, я должна была доказать это Гидеону.


  Уткнувшись в него, я поглощала его тепло. Его любовь.


 - Увидимся в пять, Ас.


  - Ни минутой позже, - приказал он жестко.


  Я рассмеялась, сходя с ума от каждой грубой его грани характера.


  – Или что?


  Отпрянув назад, он посмотрел на меня так, что пальцы на ногах сжались.


  – Или я сам приду за тобой.

  Мне следовало бы входить в пентхаус отчима на цыпочках и затаив дыхание, так как время чуть перевалило за шесть утра, а значит мое тайное возвращение с легкостью могли засечь. Вместо этого я целенаправленно шагала вперед, мои мысли были заняты теми изменениями, которые я собиралась внести в свою жизнь.


  У меня было время принять душ, но я решила не делать этого. Прошла куча времени с того момента, как меня касался Гидеон. Слишком давно его руки были на мне, а его тело внутри меня. Не хотелось смывать память его прикосновений. Само по себе это придавало мне силы исполнить задуманное.


  Наконец, включился светильник на столе.


  – Ева.


  Я подпрыгнула.


 - Господи.


  Обернувшись, я увидела свою мать, которая сидела на одном из диванов гостиной.


  - Ты до смерти  меня напугала! – обвиняющее произнесла я, потирая рукой грохочущее сердце.


  Она встала, ее атласный, цвета слоновой кости халат в пол, мерцал вокруг ее стройных, слегка загорелых ног. Я была ее единственным ребенком, но мы внешне могли сойти за сестер. Моника Трэмелл Баркер Митчелл Стентон была помешена на сохранении своей внешности. В карьере трофейной жены, ее юношеская красота была товаром.


  - Прежде чем ты начнешь, - вступила я. – Да, нам следует поговорить о свадьбе. Но мне действительно нужно приготовить и упаковать вещи, чтобы я могла сегодня вечером поeхать домой…


  - У тебя интрижка?


  Ее короткий вопрос потряс меня больше, чем ее подкарауливание.


- Что? Нет!


Она выдохнула, напряженность заметно спала с плеч.


- Слава Богу. А теперь, может, расскажешь какого черта происходит? На сколько сильно вы поругались с Гидеоном?


  Сильно. Какое-то время, я переживала, что он, приняв решение, покончит с нами.


– Мы работаем над этим, мама. Это просто трудности на пути к поставленной цели.


  - Такая трудность, что ты избегаешь его уже несколько дней?  Так не справиться с проблемами, Ева.


  - Это долгая история…


  Она скрестила руки на груди.


- Я не спешу.


  - Зато я спешу. Мне нужно подготовиться к работе.


   На ее лице промелькнула боль, и я мгновенно почувствовала раскаяние.


  Однажды я хотела вырасти и стать, как моя мама. Я часами переодевалась в ее одежду, напяливала каблуки, размазывая по лицу ее дорогие крема и косметику. Я пыталась подражать ее хриплому голосу и чувственным манерам, будучи уверенной, что моя мать - самая великолепная и идеальная женщина в мире. И то, как она вела себя с мужчинами, как они смотрели на нее и обхаживали... Ну, в общем, я тоже хотела иметь такой талант.


  В итоге я выросла похожая на нее цветом глаз и волос. Но это было только внешнее сходство. В душе мы были совершенно разными женщинами, и, к сожалению, это было то, чем я стала гордиться. Я перестала обращаться к ней за советами, за исключением случаев, когда это касалось одежды и украшений.


  Вот это я собиралась изменить. Сразу же.


  Я опробовала множество различных тактик, продвигаясь в отношениях с Гидеоном, но я не обратилась за помощью к одному близкому человеку, кто знал каково это – выходить замуж за выдающихся и влиятельных людей.


  - Мне нужен твой совет, мама.


  Мои слова повисли в воздухе, и я видела, как они обретают для нее смысл.   Глаза моей матери расширились от удивления. Мгновение спустя она опустилась на диван, будто ее колени подогнулись. Ее шок стал тяжелым ударом, рассказывая мне на сколько я закрылась от нее.


  С болью на сердце, я села на диван напротив нее. Я научилась быть осторожной в том, чем делиться с мамой, делая все возможное, чтобы скрыть информацию, вызывающую с ума сводящие разговоры.


  Так было не всегда. Мой сводный брат Натан забрал теплые, доверительные отношения с моей матерью так же, как забрал мою невинность. Узнав о насилии, она изменилась, став чрезмерно опекать меня, преследовать и не давать возможности свободно вздохнуть. Она была в высшей степени уверена во всем в своей жизни, кроме меня. Со мной она была навязчивой, иногда граничащей с истерикой. На протяжении многих лет я слишком часто заставляла себя скрывать правду, хранить секреты ото всех, кого люблю ради поддержания мира.


  Ее плечи снова напряглись, а вся ее поза выказывала негодование.


– Это у него интрижка?


  - Нет! – из меня вырвался неожиданный смешок. – Ни у кого из нас ее нет. Мы бы не поступили так друг с другом. Мы бы не смогли. Перестань волноваться об этом.


  Стоило задаться вопросом, неужели ее последняя измена с моим отцом являлась истинным корнем ее беспокойства? Это то, что тяготило ее ум?  Задавалась ли она вопросом что у нее со Стентоном? Я не знаю, как относиться ко всему этому.  Я очень любила своего папу, но и считала отчима идеальным мужем для мамы. Он такой мужчина, который нужен ей.


  - Ева…


  - Гидеон и я тайно поженились несколько недель назад, – боже, как же прекрасно выплеснуть это наружу.


  Она моргнула. Один раз, два.


- Что?


 - Я еще не говорила папе, -  продолжала я. – Но позвоню ему сегодня.


  Ее глаза заблестели от наворачивающихся слез.


 - Зачем? Боже, Ева ... как мы стали так далеки друг от друга?


  - Не плачь, -  я встала и подошла к ней, чтобы сесть рядом. Я потянулась к ее рукам, но она схватила меня в крепкие объятия.


  Я вдохнула знакомый запах и почувствовала некое подобие умиротворения, который можно найти только в объятиях матери. На какой-то момент.


- Это не было запланировано, мама. Мы уехали на выходные, и Гидеон сделал предложение, обо всем побеспокоился... Это было спонтанно. Без подготовки.


  Она отстранилась, показывая испещренное слезами лицо и блеск в глазах.


 - Он женился на тебе без брачного договора?


  Из меня вырвался смешок. Ну конечно, мою мать волнует финансовая сторона. Деньги с давних времен являются движущей силой ее жизни.


 –   Брачный договор есть.


  - Ева Лорен! Ты хоть просмотрела его? Или это тоже было спонтанно?


  - Я прочла каждое слово.


  - Ты не адвокат! Боже, Ева… Я думала ты гораздо умнее!


  - Даже шестилетний бы понял все условия, – огрызнулась я, раздраженная реальной проблемой своего брака: Гидеон и я слишком многим людям позволили вмешиваться в наши отношения, отвлекая нас от того, над чем действительно нужно было работать.


– Не беспокойся о договоре.


  - Ты должна попросить Ричарда прочитать его. Не вижу причин, почему ты так не поступила. Это так безответственно. Я просто не…


  - Я видел его, Моника.


  Мы обе повернулись на звук голоса моего отчима. Стентон вошел в комнату, готовый к предстоящему дню. Он выглядел эффектно в темном костюме с желтым галстуком. Я представила, что Гидеон будет в этом же возрасте похож на моего отчима: атлетически сложен, исключительный альфа-самец.


  - Видел? - спросила я с удивлением.


  - Кросс прислал его мне несколько недель назад, - Стентон подошел к моей матери, беря ее за руку. - Я не мог настаивать на более выгодных условиях.


  - Всегда есть более выгодные условия, Ричард! – резко произнесла мама.


  - Туда включены вознаграждения на важные даты, такие как юбилеи и рождение детей, и никаких взысканий для Евы, за исключением консультации семейного психолога. Развод предполагает более, чем справедливое распределение активов. У меня был соблазн спросить Кросса, давал ли он договор на рассмотрение своим юристам. Думаю, они, мягко говоря, были против него.


  На мгновение она замерла, оценивая информацию. Затем вскочила на ноги, ощетинившись.


– Так ты знал, что они тайно сбежали? Был в курсе и ничего не сказал?


  - Конечно, я не знал, - он потянул ее в свои объятия, говоря с ней тихонько и нараспев, будто бы с ребенком. - Я предполагал, что он просто задумывается о будущем. Ты же знаешь, подобные вещи занимают, как правило, несколько месяцев переговоров. Хотя, в данном случае, мне не о чем было просить.


  Я встала. Мне нужно было поторопиться, если я собиралась вовремя приступить к работе. Именно в тот день, я как никогда, не желала опаздывать.


  - Куда ты идешь? -  моя мать отпрянула от Стентона. – Мы еще не закончили. Ты не можешь вот так просто скинуть бомбу и уйти!


  Повернувшись к ней, я зашагала в обратном направлении.


 – Мне действительно пора собираться. Почему бы нам не пообедать вместе и поговорить обо всем?


  - Ты не можешь…


  Я перебила ее.


- Коринн Жиро.


  Глаза моей матери округлились, а затем сузились. Одно имя. Даже не нужно говорить что-нибудь еще.


  Бывшая Гидеона была проблемой, не нуждающейся в дальнейшем объяснении.

  Редко кто, попадая на Манхэттен, не испытывал мгновенного чувства знакомой обстановки. Горизонт города был увековечен в громадном количестве фильмов и телевизионных шоу, способствуя тем самым распространению любви к Нью-Йорку среди всех жителей планеты.


  Я не была исключением.


  Я обожала элегантность здания Крайслер в стиле арт-деко. Я могла определить свое местоположение на острове лишь взглянув, где находится Эмпайр-Стейт-Билдинг. Я была в восторге от захватывающей высоты Всемирного Торгового Центра, ныне возвышающегося в центре города. И конечно же от высококлассного здания Кроссфайр. Я так считала ещё до того, как влюбилась в человека, чьё видение привело к его созданию.


  Как только Рауль припарковал машину к обочине, я сразу же восхитилась фасадом здания Кроссфайр в форме обелиска, облицованного лишь ему присущим сапфирово-синим стеклом. Откинув голову назад, мой взгляд заскользил вверх по мерцающей высоте до самой высшей точки, где, на залитом солнцем пространстве, располагался Кросс Индастрис. Пешеходы окружили меня, тротуар кишел торопящимися на работу деловыми мужчинами и женщинами, держащими в одной руке портфели и сумки, а в другой - стаканы с кофе.


  Я почувствовала Гидеона, прежде чем увидела его. Все мое тело запело от осознания его присутствия, когда он вышел из Бентли, который подъехал вслед за Мерсом. Воздух вокруг меня наполнился электричеством, затрещала энергия, что обычно возвещало о приближении шторма.


 Я была одной из немногих, кто знал: эту бурю питало беспокойство измученной души Гидеона.


  Повернувшись к нему, я улыбнулась. Это было не случайно, что мы приехали в одно и то же время. Я поняла это, прежде, чем увидела подтверждение в его глазах.


  На нем был угольного цвета костюм, белоснежная рубашка и серебристый галстук. Его темные волосы касались подбородка и воротника, ниспадая сексуальными дерзкими чернильного цвета нитями. Он по-прежнему смотрел на меня с горячей сексуальной жестокостью, что поначалу, казалось, выжигала меня, но в этой искрящейся синеве была нежность и открытость. Это означало для меня гораздо больше, чем кто-либо мог мне дать.


  Я шагнула к нему, когда он подошел.


- Доброе утро, Тёмный и Опасный.


Его губы изогнулись в кривой улыбке. В глазах засверкало развлечение.


- Доброе утро, жена.


  Я протянула руку, и почувствовала спокойствие, когда он потянулся навстречу, крепко обхватив мою ладонь.


- Я рассказала маме этим утром ... о нашем браке.


  Одна бровь поднялась в удивлении, а на лице возникла улыбка триумфального удовольствия.


- Хорошо.


  Смеясь над его беззастенчивым обладанием, я мягко толкнула его в плечо. Со скоростью молнии, он притянул меня к себе и поцеловал в уголок улыбающихся губ.


  Его радость была заразна. Я чувствовала, что и меня она переполняет изнутри, освещая все те места, что находились во тьме вот уже несколько последних дней.


- Я хочу позвонить отцу во время перерыва. Надо сообщить ему.


  Он сразу же стал серьезным.


- Почему именно сейчас, а не раньше?


  Он говорил тихо, приглушая голос ради личного разговора. Офисная толпа продолжала течь мимо, не обращая на нас внимания. И все же, я колебалась с ответом, ощущая себя выставленной напоказ.


  И тем не менее... Правда вышла наружу гораздо проще, чем когда бы то ни было. Я слишком много скрывала от любимых мною людей. И по мелочам, и в крупных вещах. Пытаясь сохранить статус-кво, я в то же время надеялась и нуждалась в переменах.


  - Боялась, - ответила я ему.


Он подошел ближе, его взгляд напряжен.


- А теперь – нет.


  - Нет.


  - Сегодня вечером ты мне расскажешь почему.


  Я кивнула.


 - Расскажу.


  Его рука обхватила мой затылок: крепко и нежно одновременно. Его лицо было бесстрастным, не выдавая никаких эмоций, но его глаза ... эти голубые, голубые глаза ... они бушевали от волнения.


- Мы сделаем это, Ангел.


  Любовь теплом разлилась во мне, словно хорошее вино.


- Ты прав, черт побери.


  Странно было входить в двери Уотерс, Филд и Лимэн, мысленно подсчитывая количество дней, оставшихся мне для отработки в престижном рекламном агентстве. Мегуми Каба помахала из-за стола в приемной, постучав по гарнитуре, чем дала понять, что не может сейчас говорить. Помахав в ответ, я прямиком направилась к своему столу. У меня было много дел. Нужно было начинать двигаться вперёд.


  Но все по порядку. Я бросила свой кошелек и сумку в нижний ящик, а затем уселась в кресло и полезла на свой излюбленный сайт флористов. Я знала, чего хочу. Два десятка белых роз в глубокой красной хрустальной вазе.


  Белый - знак чистоты. Знак дружбы. Знак вечной любви. А также своеобразный флаг капитуляции. Я создала линию фронта, разделив себя и Гидеона, и в конечном итоге, выиграла. Но я не хочу воевать с мужем.


  Я даже не попыталась придумать умную записку в цветы, как это было раньше. Я просто написала правду. С каждой минутой это становилось все легче.

Вы восхитительны, мистер Кросс. 

  Я очень дорожу вами и безмерно люблю. 

Миссис Кросс  


  Сайт подсказал, что нужно завершить заказ. Я нажала кнопку «Отправить», и воспользовавшись моментом, представила себе мысли Гидеона о моем подарке.   Однажды, я надеялась, мне представится возможность наблюдать, как он получает от меня цветы. Улыбнётся ли он, когда его секретарь, Скотт, принесет их? Прервет ли он свою встречу, ради прочтения записки? Или же он подождёт крайне редкого перерыва для личной жизни в его графике?


  Губы изогнулись в улыбке от представленных мною вариантов развития событий. Мне нравилось дарить Гидеону подарки.


  И скоро у меня будет больше времени на их выбор.

  - Ты уходишь? - недоверчивый взгляд Марка Гэррити поднялся от моего заявления об увольнении и встретился с моим.


  Желудок сжался от выражения лица моего босса.


  - Да. Я сожалею, что не могу остаться.


  - Завтра твой последний день? - он откинулся на спинку кресла. Глаза его были теплого шоколадного оттенка, чуть светлее тона его кожи. В них запечатлелись удивление и тревога. - Почему, Ева?


  Вздохнув, я наклонилась вперед, уперев локти в колени. И вот опять, я должна сказать правду.


   - Я знаю, это непрофессионально - уходить так… Мне необходимо сменить приоритеты и сейчас… Я не могу уделить все свое внимание работе, Марк. Мне очень жаль.


  - Я… - Он выдохнул и провел рукой по темным густым волосам. – Черт. Что я должен сказать?


  - Что простишь меня и не будешь держать зла, – я фыркнула и невесело рассмеялась. – Я знаю, что прошу многого.


  Ему удалось выдавить кривую улыбку.


  - Не хочу терять тебя, Ева, и ты сама это знаешь. Не уверен, что когда-либо действительно выражал свою благодарность в полной мере. Благодаря тебе, я работал лучше.


  - Спасибо, Марк. Я ценю это. - Боже, это было труднее, чем я думала, хотя знала - это единственно верное и правильное решение.


  Мой взгляд переместился с красивого начальника на окружающее нас пространство кабинета. Как младшему менеджеру, ему был положен небольшой офис, чьи окна выходили на соседнее здание через дорогу. Это типично для Нью Йорка, как и то, что офис Гидеона Кросса простирался на весь верхний этаж над нами.


  Во многих отношениях, это разделение этажей зеркально отражало мои попытки понять отношения с Гидеоном. Я знала, кто он такой. Знала, какой он: человек, представляющий собой отдельный класс. Я любила в нем это и не желала менять, я просто мечтала сама дотянуться до его уровня. Я не замечала то, что упорно отказывалась признать - наш брак изменил все планы. Я тянула за собой вниз.


  Мне не был известен мой путь к вершине. По мнению некоторых, я должна была  удачно выйти замуж. И мне нужно было просто смириться с этим.


  - Ну, и куда ты пойдешь дальше? - спросил Марк.


  - Честно… Я еще не определилась. Я просто знаю, что не могу остаться.


  Мой брак может вытерпеть огромное давление, прежде чем разрушиться, и я позволила ему скользить по опасному краю, пытаясь отстраниться. Пытаясь поставить себя на первое место.


  Гидеон Кросс был таким глубоким и обширным, как океан, и я боялась утонуть в нем с того самого момента, как впервые увидела его. Больше этого страха не было. Не после того, как поняла, что могу его потерять навсегда.


  Пытаясь оставаться на нейтральной позиции, меня бросало из стороны в сторону. И мне до смерти надоело то, что я тратила время впустую. Если бы мне действительно был нужен контроль, я бы его взяла.


  - Это из-за ЛэнКорп? - спросил Марк.


  - Отчасти, – я разгладилв свою юбку-карандаш в тонкую полоску, мысленно отгоняя затянувшуюся обиду на Гидеона за то, что он нанял Марка. Катализатором стало то, что ЛэнКорп обратился в Уотерс Филд энд Леман конкретно к Марку, а соответственно и ко мне, что заставило Гидеона подозревать неладное. Финансовая пирамида Джофри Кросса уничтожила все состояние семьи Лэндон, и пока Райан Лэндон и Гидеон восстанавливали разрушенное их отцами, Лэндон все ещe жаждал мести. - Но в основном по личным причинам.


  Выпрямившись, он поставил локти на стол и наклонился ко мне.


- Это не мое дело, и я не хочу лезть, но ты же знаешь – Стивен, Шауна и я готовы поддержать тебя. Мы волнуемся о тебе.


  От такой искренности глаза защипало от слез. Его парень Стивен Эллисон и сестра Стивена Шауна стали мне близкими людьми за эти недолгие месяцы в Нью-Йорке. Они – друзья, которых я обрела в своей новой жизни.  И я не хочу их терять ни смотря ни на что.


  - Знаю, – улыбнувшись сквозь грусть, ответила я.  – Я позвоню вам, обещаю.   Но все это к лучшему. Для всех нас.


  Марк расслабился и улыбнулся в ответ.


 – Стивен собирался заехать. Вероятно, мне стоит устроить вашу с ним встречу для разговора.


  Мысли о крепко сложенном и сильном парне-подрядчике, прогнали мою печаль. Стивен поддержит меня в трудную минуту расставания с начальником своим добрым сердцем.


  – Да ну тебя, – поддразнила я. – Ты же не сделаешь этого? Это и так все крайне трудно.


  - Я не против усилить эту тяжесть.


  Я рассмеялась. Да, я буду скучать по Марку и своей работе. Очень.

Когда настало время перерыва, в Оушенсайде, Калифорнии, было еще раннее утро, поэтому я предпочла написать папе сообщение, вместо того, чтобы позвонить ему.


  «Дай знать. Когда проснешься, ок? Нужно поговорить». А потом, вспомнив, что от таких слов полицейский Виктор Рейс, может начать беспокоиться, я добавила: «Не переживай. Новости хорошие».


  Едва я положила телефон на стол в комнате отдыха, чтобы приготовить чашку кофе, как на экране засветилось красивое лицо моего отца. На фото были четко видны его серые глаза, унаследованные мной.


  Меня внезапно охватила нервная паника.  Протянув руку к телефону, я заметила, что та дрожит. Я очень любила своих родителей, но всегда считала, что отец более проницателен и чувствителен ко многим вещам, по сравнению с матерью. Пока моя мама без колебаний указывала мне на мои недостатки, предоставляя пути их решения, папа, казалось, вообще не замечал во мне никаких недостатков. Это вводило его в замешательство… ранило его… ему было тяжело даже думать об этом.


  - Привет, пап. Как дела?


  - Это мой вопрос, дорогая. У меня все по-прежнему. А ты сама как? Что происходит?


  Я подошла к ближайшему столу и села на стул, в попытке успокоиться.


– Я же сказала, что все хорошо, а по голосу ты явно нервничаешь. Я тебя разбудила?


  - Это моя работа – беспокоиться, - сказал он с теплой ухмылкой в его глубоком голосе. – Я собирался пробежаться, так что нет, ты не разбудила меня. Расскажи мне свои новости.


  - Э-э ..., -  меня душили слезы, я с трудом сглотнула. – Господи, это сложнее, чем казалось. Гидеону я говорила, что проблемы будут с мамой, а по поводу тебя, не о чем волноваться, но вот я пытаюсь…


  - Ева.


  Я сделала глубокий вдох.


 – Гидеон и я поженились.


  В трубке установилась устрашающая тишина.


  - Папа?


  - Когда? - надрыв в его голосе убивал меня.


  - Пару недель назад.


  - До того, как вы приезжали ко мне?


  Я откашлялась.


- Да.


  Молчание.


  Ох, боже. Это очень жестоко. Всего неделю назад я рассказала ему о том, что сделал Натан и это чуть не сломило его. А теперь это…


  - Папа - ты сводишь меня с ума. Мы были на том острове, и все было прекрасно, так красиво. Курорт, где мы остановились, проводил свадьбы с такой легкостью… как это делают в Лас-Вегасе. Кто-то организовывает торжество, кто-то проводит службу бракосочетания, а кто-то подготавливает необходимые документы. Это был идеальный момент, понимаешь?! Прекрасная возможность, - мой голос надорвался. - Папа, ... скажи что-нибудь, пожалуйста.


  - Я ... Я не знаю, что сказать.


  Горячая слеза скатилась по лицу. Мама выбрала богатство вместо любви, и Гидеон был ярким примером того мужчины, которого мать выбрала вместо моего отца. Я знала, что это было препятствием для папы, которое нужно было просто преодолеть.


  - У нас будет еще одна свадьба, – проговорила я. - Мы хотим, чтобы в момент произношения клятв, наши друзья и семьи были рядом…


  - Я ждал подобного, Ева! -  прорычал он. - Черт возьми. Ощущение, что Кросс украл что-то у меня! Я полагал, что выдам тебя замуж, передам в руки жениха, я готовился к этому, а он просто взял и женился? И ты не сказала мне об этом? Вы были здесь, в моем доме и ничего не сообщили? Это больно, Ева. Очень.


  После таких слов слезы остановить было нереально. Они хлынули горячим потоком, затуманивая зрение и обжигая горло.


  Я вздрогнула, когда дверь в комнату отдыха открылась, и вошел Уилл Грейнджер.


- Вероятно, она здесь, - сказал мой коллега. – А вот и она…


  При виде моего лица, его голос затих, а из глаз за прямоугольными очками исчезла улыбка.


  Позади него появилась рука и отодвинула его в сторону.


Гидеон. Он заполнил собой дверной проем, пугающий и арктически ледяной взгляд впился в меня. Он внезапен, словно ангел мщения, костюм в тонкую полоску придавал ему опасный вид, а на лице застыла красивая маска.


  Я моргнула, пытаясь осознать почему он здесь. Прежде чем это произошло, он оказался передо мной, взял телефон и взглянул на экран, прежде чем поднести его к уху.


  - Виктор, – имя отца прозвучало как предупреждение. – Кажется, вы расстроили Еву, поэтому говорить сейчас будете со мной.


  Уилл вышел и закрыл за собой дверь.


  Несмотря на тон Гидеона, кончики пальцев, коснувшиеся моей щеки, были бесконечно нежным. Его взгляд был сосредоточен на мне, синий, наполненный ледяной яростью. Я почти что дрожала под ним.


  Твою мать, Гидеон был зол. Как и мой папа. Я слышала его крики из телефона.


  Я поймала запястье Гидеона, качая головой, вдруг запаниковав, что двое мною любимых мужчин в конечном итоге невзлюбят друг друга, а может даже и возненавидят.


  - Все хорошо,  - прошептала я. - Я в порядке.


  Его глаза сузились, и он прошептал одними губами:


- Нет, не в порядке.


  Когда он снова заговорил с отцом, голос Гидеона был твердым и хорошо контролируемым, от чего становилось еще страшнее.


 - У вас есть право сердиться, и чувствовать обиду. Я понимаю. Но я не желаю, чтобы в это была замешана моя жена… Нет, очевидно, не имея своих детей, я не могу представить.


  Я выпрямилась, в надежде услышать папино успокоение или хотя бы принятие информации.


  Гидеон вдруг напрягся, его рука отпрянула от меня.


– Нет, если бы моя сестра сбежала и вышла замуж, я бы не был счастлив. И тем не менее, я бы не стал…


  Я поморщилась. Мой муж и мой отец имели общую черту: чрезмерная защита любимых ими людей.


  - Можете позвонить мне в любое время, Виктор. Я даже готов приехать к вам, если это необходимо. Когда я женился на вашей дочери, я принял на себя полную ответственность за нее и за ее счастье. Если нужно столкнуться с вероятными последствиями всего этого – я готов.


  Он прищурился, слушая.


  Затем Гидеон сел напротив меня, положил телефон на стол и включил динамик.


  Голос папы заполнил пространство.


- Ева?


  Я сделала глубокий нервный вдох и сжала протянутую мне руку Гидеона.


- Да, папа, я здесь.


  - Милая ... - он тоже глубоко вздохнул. - Не расстраивайся, ладно? Я просто ... Мне нужно осознать. Я не ожидал этого, и ... я должен все обдумать. Может говорим позже, сегодня вечером? Когда я перестану злиться?


  - Да, конечно.


  - Хорошо, - он сделал паузу.


  - Я люблю тебя, папа, - звук слез отразился на моем голосе, и Гидеон придвинул стул поближе, касаясь меня бедром. Удивительно, сколько силы я получала от него. Какое облегчение приносила лишь возможность опереться на него.  Это отличалось от поддержки Кэри. Мой лучший друг был резонатором и болельщиком, готовым надрать всем задницы. Гидеон был щитом.


  И мне нужно было не мало сил, чтобы признаться в том, что я нуждалась в его защите.


  - Я тоже люблю тебя, детка, - сказал папа, с горем и болью в голосе, что ранил меня ножом в сердце. - Я позвоню тебе позже.


  - Хорошо. Я…, -  а что мне было говорить? Я недоумевала, как исправить положение. – Пока.


  Гидеон нажал на завершение разговора, а затем взял мои дрожащие руки в свои. Его глаза не отрывались от меня, лед таял, сменяясь нежностью.


– Тебе не должно быть стыдно, Ева. Поняла?


  Я кивнула.


– Да.


  Он обхватил мое лицо, пальцами смахивая слезы.


- Не могу видеть, как ты плачешь, Ангел.


  Я оттеснила ноющую боль в сердце в дальний угол, оставляя ее на потом.


- Почему ты здесь? Как ты узнал?


  - Я пришел поблагодарить тебя за цветы, - пробормотал он.


  - Ох. Понравились? - мне удалось улыбнуться. – Я хотела, чтобы ты думал обо мне.


  - Я и так думаю. Все время. Каждую минуту. - Он схватил меня за бедра и притянул ближе к себе.


  - Мог бы просто послать записку.


  - Ах, – призрачная его улыбка зашкалила мой пульс. – Но она не сможет передать тебе этого.


  Гидеон потянул меня к себе на колени и целовал до беспамятства.

  В полдень, пока я стояла у лифта, чтобы спуститься в фойе пришла смс от Кэри: «Сегодня вечером будем дома?» Мама уже ждала меня, и я пыталась собрать мысли в кучу. Нам многое следовало обсудить.


  Боже, я надеялась, что она сможет помочь мне справиться со всем этим.


  «Все по плану», – ответила я своему горячо любимому, аж до боли в заднице, соседу по комнате, когда садилась в машину. «Хотя, у меня встреча после работы. Ужинаю с Гидеоном. Вероятно, буду поздно.»


  «Ужин? Ты должна ввести меня в курс дела.»


  Я улыбнулась. «Безусловно.»


  «Трей звонил.»


  Я быстро выдохнула, словно задерживала дыхание. Думаю, так оно и было.


  Я не могла винить парня Кэри, который терзался в своих решениях быть ли с ним вместе или нет.  Он сделал огромный шаг назад, когда узнал, легкодоступная подружка Кэри умудрилась забеременеть. Трей и так боролся с бисексуальностью Кэри, а теперь ребенок означал, что в их отношениях всегда будет кто-то третий.


  Без сомнения, Кэри должен был решить вопрос с Треем как можно скорее, не держать вопрос открытым, но я прекрасно понимала страх Кэри. Я слишком многое пережила вместе с ним, поэтому прекрасно понимала все его мысли, роящиеся в голове. Особенно, когда, наконец, встречаешь замечательного человека, который действительно тебя любит.


  Если это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, то могло ли оно стать реальностью?


  Мне нравился Трей, и если он позвонил порвать отношения, то я уважаю это решение. Но он был лучшим, что случилось в жизни Кэри за долгое время. Я очень расстроюсь, если они не сойдутся. «Что он сказал?»


  «Скажу при встрече.»


  «Кэри! Это жестоко!»


  Пока я шла через турникеты вестибюля, пришел ответ.


  «Да, расскажи мне о жестокости.»


  Мое сердце ёкнуло, с таким ответом ждать хороших новостей, скорее всего, не придется. Отступая в сторону, чтобы позволить другим пройти, я напечатала:     «Безумно люблю тебя, Кэри Тейлор.»


  «И я тебя люблю, детка.»


  - Ева!


  Моя мать шла мне навстречу, ступая в аккуратных босоножках на каблуках. Она – женщина, которую невозможно не заметить даже в толпе людей, движущейся в здании Кроссфайр. Будучи миниатюрной,  Моника Стентон с легкостью могла потеряться в этом море костюмов, но она привлекала к себе слишком много внимания, чтобы это могло случиться.


  Харизма. Чувственность. Хрупкость. Эффект разорвавшейся бомбы – сочетание качеств, сделавшее Мерилин Монро звездой, прекрасно сочеталось в моей матери. Одетая в темно-синий комбинезон без рукавов, Моника Стентон выглядела моложе своих лет и более уверенной, чем это было на самом деле. Пантеры Картье обхватывали ее шею и запястье, говоря всем заметившим – это дорого.


  Она подошла прямо ко мне и схватила в объятия, чем застала врасплох.


  - Мама.


  - Ты в порядке? - отойдя, она изучала мое лицо.


  - Что? Да. Почему ты спрашиваешь?


  - Твой отец звонил.


  - Ох, - я посмотрела на нее с опаской, – он не очень хорошо все воспринял.


  - Да, это так, – она взяла меня под руку, и мы направились наружу. – Но он справится. Он просто не совсем был готов отпустить тебя.


  - Потому что я напоминаю ему о тебе,  – для отца, моя мать стала той, кто ушел. Он по-прежнему любил ее, даже спустя двадцать лет.


  - Ерунда, Ева. Сходство есть, но ты гораздо интереснее.


  Из меня вырвался смех.


 - Гидеон говорит, что я интересная.


Она улыбнулась, пропуская человека, споткнувшегося о свои собственные ноги.


  -Конечно. Он ценитель женщин. Какой бы великолепной ты не была, замуж ты вышла за него не только благодаря красоте.


  Замедлившись у вращающихся дверей, пропускаю маму вперед. Поток душного теплого воздуха ударил мне в лицо, когда я присоединилась к ней на тротуаре, в результате чего, мое тело мгновенно покрылось испариной. Были времена, когда я сомневалась, что когда-либо смогу привыкнуть к влажности, но считала это расплатой за жизнь в любимом городе.  Весна была красива, и я знала – осень будет так же прекрасна. Идеальное время года, для произнесения обетов с человеком, завладевшим моим сердцем и душой.


  Я возблагодарила Бога за кондиционер, когда увидела голову охранника Стентона, ожидающего рядом с черным автомобилем у тротуара.


Бенжамин Кленси встретил меня легким, уверенным кивком. Его поведение было как обычно деловое, в то время, как я чувствовала к нему такую признательность, что сдерживалась лишь бы не кинуться обнять его и поцеловать.


  Гидеон убил Натана, чтобы защитить меня. Кленси сделал все, чтобы Гидеон никогда не поплатился за это.


  - Привет, -  сказала я ему, замечая, как моя улыбка отразилась в его зеркальных солнечных очках.


  - Ева. Рад видеть тебя.


  - Я тоже самое только что думала о тебе.


  Внешне он не улыбнулся. Не в его стиле. Но, тем не менее он улыбнулся глубоко в душе.


  Моя мама первой скользнула на заднее сиденье машины, а затем к ней присоединилась и я. Прежде, чем Кленси даже обогнул багажник машины, она повернулась и потянулась к моей руке.


  - Не беспокойся об отце. У него вспыльчивый южный темперамент, но обычно это не длится долго. Все, чего он на самом деле хочет- это убедиться в твоем счастье.


  Я нежно сжала ее пальцы.


- Я знаю. Но я действительно очень хочу, чтобы папа и Гидеон поладили.


  - Они оба очень упрямые мужчины, дорогая. Иногда они будут конфликтовать между собой.


  Она была права. Хотелось бы мне, чтобы эти двое зависали вместе, как обычно это делают мужчины, обсуждали спорт или машины, со всеми этими подколами и похлопываниями по спине. Но надо мыслить здраво, как бы не хотелось, чтобы все было иначе.


  - Ты права, -  уступила я. – Они уже большие мальчики. Сами все поймут.


 Хотелось бы надеяться.


  - Ну, конечно…


  Со вздохом я выглянула в окно.


- Думаю, я придумала что делать с Коринн  Жиро.


  Пауза.


  - Ева, тебе нужно выкинуть эту женщину из головы. Думая о ней, ты наделяешь ее незаслуженной властью.


  - Мы позволили ей стать проблемой, будучи крайне скрытными, - я посмотрела на маму. - Мир с жадностью глотает все, что касается Гидеона. Он красивый, богатый, сексуальный, и восхитительный. Люди хотят знать о нем все, но он оберегал свою личную жизнь до такой крайней степени, что они почти ничего о нем не знают. Это дало Коринн шанс написать биографию о времени, что она провела с Гидеоном.


  Она осторожно на меня посмотрела.


– И что ты придумала?


  Покопавшись в сумке, я вытащила планшет.


 - Нам нужно больше этого.


  Я повернула к ней экран, показывая фото нас с Гидеоном, снятое всего за час до того, как мы стояли перед зданием Кроссфайр. То, как он схватил меня за затылок было одновременно нежно и властно, в то время, как мое склоненное к нему лицо, выражало любовь и обожание. Живот скрутило от осознания, что такой интимный момент попадет на всеобщее обозрение, но я должна справиться с этим. Я должна дать миру больше.


  - Гидеону и мне нужно перестать прятаться, - объяснила я. – Нас должны видеть. Мы слишком сильно прячемся. Публика требует, чтобы миллионер – плейбой наконец-то превратился в Прекрасного Принца. Они хотят сказку, мама, и счастливый конец. Я должна дать людям историю, которую они жаждут. А на фоне этого, книга Коринн, как и она сама, будут выглядеть жалкими.


  Плечи моей мамы опустились.


- Это ужасная идея.


  - Нет, это не так.


  - Это ужасно, Ева! Ты не смеешь продавать с трудом заработанную приватность личной жизни. Если ты утолишь голод толпы, он только усилится. Ради Бога, ты же не хочешь светиться на всех таблоидах!


Моя челюсть сжалась.


– Этого не случится.


  - Почему ты всем рискуешь? -  ее голос стал выше и пронзительнее. - Из-за Коринн Жиро? Ее книга выйдет и исчезнет за мгновение, а вот ты уже никогда не избавишься от внимания прессы с того момента, как позволишь им влезть в твою жизнь!


  - Я тебя не понимаю. Не получится выйти замуж за Гидеона и не привлечь всеобщее внимание! В моих силах взять все под контроль и обернуть ситуацию в свою сторону.


  - Это большая разница - быть заметной и быть заголовком желтой газеты!


  Я зарычала.


– Мне кажется, ты чересчур драматизируешь.


  Она покачала головой.


- Я говорю тебе - это неправильный способ справиться с ситуацией. Ты обсудила это с Гидеоном? Не думаю, что он согласится.


  Я посмотрела на нее, по-настоящему пораженная ответом. Я думала она поддержит меня, учитывая ее мысли о бракосочетании и все то, что оно повлекло за собой.


  Я увидела, как страх сковывает ее и тень опускается на глаза.


  - Мама, -  я смягчила голос, мысленно пиная себя, что не додумалась раньше. – Нам уже не надо беспокоиться о Натане.


  Она взглянула в ответ.


– Нет, - согласилась, нисколько не успокоившись. - Но имея за спиной все то, что ты натворила… все, что ты сказала или решила выставить это на развлечение публики, все это превратится в твой собственный кошмар.


  - Я не собираюсь позволять другим диктовать мне и моему браку, какими мы должны казаться миру. Я устала чувствовать себя ... жертвой. Я хочу быть той, кто нападает.


  - Ева, ты не…


  - Либо дай мне альтернативное решение, которое не представляет собой сидение на диване и ничегонеделание, либо оставь эту тему, – я отвернулась. –   Мы не найдем согласия, а я не откажусь от плана, пока не буду иметь другой вариант.


  Она разочарованно вздохнула, а затем замолчала.


  Мои пальцы сжались от необходимости написать Гидеону и проветриться. Он однажды сказал мне, что я могла бы преуспеть в антикризисном управлении. Он предложил мне применить свои таланты в Кросс Индастрис.


  Почему бы мне не начать с чего-то более личного и важного?


ГЛАВА 2

  – Еще цветы? – растягивая слова, произнес Араш Мадани, заходя в мой офис через двойные стеклянные двери.


  Мой ведущий адвокат подошел к белым розам Евы, что украшали основную зону отдыха. Я поставил их на журнальный столик в пределах видимости. Там они успешно перехватывали мое внимание от висящих позади них плоских экранов с потоком биржевых котировок.


  Карточка, которая сопровождала цветы располагалась на матовом стекле моего стола, и я коснулся ее, в сотый раз перечитывая слова.


  Араш вытащил розу и поднес к носу.


– Открой секрет: что нужно, чтобы получать такие цветы?


  Я откинулся на спинку стула, рассеянно отметив, что его изумрудного цвета галстук сочетался с ювелирными графинами, украшающими бар. До его прибытия, яркие графины и красная ваза Евы были лишь пятнами цвета в монохромном просторе моего офиса.


– Правильная женщина.


  Он вернул цветок в вазу.


– Ну-ну, Кросс, давай. Издевайся.


  – Я предпочитаю тихо злорадствовать. У тебя есть что-нибудь для меня?


  Приблизившись к моему столу, он улыбнулся улыбкой, говорящей, что он любит свою работу, хотя я никогда в этом не сомневался. Его хищнические инстинкты были почти столь же высоко развиты, как и мои собственные.


  – В сделке с Морганом все идет по палну, – поправив свои брюки, он уселся в одном из двух стульев, стоящих у моего стола. Его стиль был немного ярче моего, но безошибочен.  – Мы выровняли колебания. Есть все еще некоторые положения, требующие урегулирования, но мы должны быть готовы приступить на следующей неделе.


  – Хорошо.


  – Ты немногословен. Небрежно, он спросил:


– Может, встретимся на этих выходных?


  Я покачал головой.


 – Ева может захотеть пойти куда-нибудь. Если да, то я постараюсь ее отговорить от этого.


  Араш рассмеялся.


 – Должен сказать, я ожидал, что в какой-то момент ты остепенишься, как, впрочем, и все мы, но я рассчитывал на некое предупреждение.


  – Так же, как и я, – что было не совсем правдой. Я вообще не ожидал того, что разделю свою жизнь с кем-либо. Я никогда не отрицал, что мое прошлое омрачило настоящее, но даже не рассматривал необходимости разделить эту историю с кем-то до Евы. Ничего не изменишь, так какой смысл говорить иначе?


  Встав, я подошел к одной из двух стеклянных стен, обрамляющих мой офис, и посмотрел на распростертый городской пейзаж.


  Я не знал о существовании Евы, и даже боялся мечтать о том, что где-то в мире есть человек, который примет меня и полюбит каждую часть моей души.


  Невероятно, что я нашел ее здесь, в Манхэттене, в том самом здании, что построил, рискуя, вопреки советам. «Слишком дорого», – говорили они, – «И ненужно». Но я хотел, чтобы имя Кросс ассоциировалось и запоминалось по другому поводу. Мой отец смешал наше имя с грязью, а я поднял его на высоту в самом подходящем для этого городе мира.


  – Ты вообще не выказывал никаких признаков, что склоняешься на этот путь, –  сказал Араш позади меня. – Если я правильно помню, ты клеил двух женщин, когда мы развлекались в Синко Де Майо, а через несколько недель сказал составить безумный брачный контракт.


  Я осмотрел город, пользуясь редким моментом оценить его с высоты птичьего полета, что позволяла мне высота здания Кроссфайр.


 – Когда это ты видел, чтобы я откладывал заключение сделки?


  – Одно дело -  расширить свои владения, другое - в одночасье изменить свою жизнь, – он усмехнулся.  – Итак, каковы твои планы? Обосноваться в новом пляжном домике?


  – Отличная идея. Вернуться в Аутер Бэнкс вместе с женой, было моей целью.  Это рай – наслаждаться только ей целиком.  Я был счастлив, когда был с ней наедине. Она меня оживила, заставила жить той жизнью, которой у меня не было.


  Я построил свою империю, думая о прошлом. Теперь, благодаря ей, я буду продолжать строить наше будущее.


  Стационарный телефон на столе мигнул. Скотт на первой линии. Я нажал на кнопку, и его голос прозвучал через динамик.


– Коринн Жиро ожидает у стойки регистрации. Она говорит, ей нужно всего несколько минут, чтобы передать кое-что. Это личное, и она сама хочет передать вам это.


  – Ну, конечно, – вмешался Араш. – Может, она принесла еще цветы?


  Я бросил на него взгляд.


– Неправильная женщина.


  – Если бы только мои неправильные женщины выглядели как Коринн.


  – Продолжай думать об этом, пока будешь идти к ней на встречу и заберешь то, что она принесла.


  Его брови взлетели в удивлении.


– Правда? Ой.


  – Она хочет поговорить, значит, может поговорить с моим адвокатом.


  Он поднялся на ноги и направился к выходу.


– Понял, босс.


  Я взглянул на часы. Без пятнадцати пять.


– Уверен ты все слышал Скотт, но поясню: Мадани разберется.


  – Да, мистер Кросс.


  Сквозь стеклянную стену, отделяющую мой кабинет от остальной части этажа, я наблюдал за Арашем, заворачивающим за угол, а затем мысленно отбросил все в сторону. Скоро Ева будет со мной –  очень важная вещь, которую я ждал с самого начала рабочего дня.


  Но, конечно, не могло все быть так просто.


  Вспышка малинового цвета мелькнула перед моими глазами и через несколько мгновений спустя, я увидел Кориин, марширующую к моему кабинету со злым Арашем. Ее подбородок поднялся, когда наши глаза встретились. Ее сжатая улыбка стала еще шире, превращая ее от красивой женщины в ошеломляющую. Я мог восхищаться ею так, как восхищаюсь всем, кроме Евы – объективно, бесстрастно.


  Теперь, будучи счастливо женатым, я мог в  полной мере осознать, какой ужасной ошибкой была бы свадьба с Коринн. К сожалению для всех нас, она отказывалась этого видеть.


  Я встал и обогнул стол. Взгляд, который я послал Арашу и Скотту, призвал их не совершать никаких дальнейших действий. Если Коринн хотела иметь дело со мной напрямую, я дам ей последнюю возможность сделать правильный поступок.


  Она скользнула в офис в красных туфлях на шпильке. Платье без бретелек имело такой же оттенок, что и обувь, демонстрируя длинные ноги и подчеркивая бледность кожи. Черные волосы прядями лежали на обнаженных плечах. Она была полной противоположностью моей жены и зеркальным отражением любой другой женщины, прошедшей через мою жизнь.


  – Гидеон. Безусловно, ты можешь выкроить несколько минут для старого друга?


  Откинувшись на столешницу, я скрестил руки.


– И буду настолько любезен, что не вызову охрану. Давай быстрее, Коринн.


  Она улыбнулась, но ее аквамариновые глаза были печальны.


  Под мышкой она держала маленькую красную коробку. Подойдя, она протянула ее мне.


  – Что это? – спросил я, отказываясь брать.


  – Это фотографии, которые появятся в книге.


  Я удивился и разочаровался сам в себе, когда, движимый любопытством, взял коробку. Мы не так давно расстались, но я почти не помнил подробностей. Все, что осталось – впечатления, большие моменты, и сожаление. Я был молод, с опасным отсутствием самосознания.


Коринн положила свой кошелек на мой стол, двигаясь таким образом, чтобы коснуться рукой моей руки. Осторожно я протянул руку и нажал на кнопку, которая контролировала непрозрачность стеклянной стены.


  Если она захочет устроить шоу, я должен убедиться, что не будет зрителей.


  Сняв крышку с коробки, я увидел фотографию Коринн и меня, обнявшихся у костра. Ее голова лежала на сгибе моего плеча, а лицо было запрокинуто, чтобы я мог поцеловать ее.


  Воспоминания тут же одолели меня. Это была однодневная поездка к другу в Хэмптоне. Погода была прохладной, осень уступала зиме.


  На картинке мы выглядели счастливыми и влюбленными, и в некотором смысле, я полагаю, мы такими и были. Но я отказался от приглашения провести с ней ночь, несмотря на явное разочарование Коринн. Из-за кошмаров, я не мог спать рядом с ней. И я не мог ее трахнуть, хотя знал – это то, чего она хотела, потому что я зарезервировал номер в отеле для этой цели в милях отсюда.


  Так много проблем. Так много лжи и уловок.


  Я сделал глубокий вдох и позволил прошлому уйти.


– Ева и я поженились в прошлом месяце.


  Она напряглась.


  Положив коробку на стол, я потянулся к моему смартфону и показал ей фотографию, стоящую на заставке экрана: Ева и я закрепляли поцелуем наши клятвы.


  Коринн отвернулась. Затем она потянулась к коробке, убрала несколько верхних фотографий, и вытащила ту, где мы на пляже.


  Я стоял по пояс в прибое. Коринн повисла на мне спереди, ноги обхватывали талию, руки покоились на моих плечах, а пальцы погружены в мои волосы. Ее голова была откинута в смехе, весь ее образ излучал радость. Я яростно держал ее, мое лицо повернуто, наблюдая за ней. В этом была страсть и удивление. Привязанность. Желание. Увидев, посторонние бы посчитали это любовью.


  Это и было целью Коринн. Я отрицал, что когда-либо любил кого-нибудь до Евы, что и было правдой. Коринн была полна решимости доказать, что я неправ самым видным способом.


  Наклонившись, она посмотрела на фотографию, потом на меня. Ее ожидание было ощутимым, словно меня тут же должно было посетить прозрение. Она играла с ожерельем, и я узнал в нем подаренное мной маленькое золотое сердечко, одетое на простую цепочку.


  Черт побери. Я даже не помню кто сделал эту фотографию и где мы проводили время, но это и не имело значения.


  – Что ты хочешь доказать этими фотографиями, Коринн? Мы встречались. Мы расстались. Ты вышла замуж, а теперь женился и я. Все в прошлом.


  – Тогда почему ты так расстроен? Тебе не все равно, Гидеон.


  – Нет, я раздражен. Они только заставляют меня ценить то, что с Евой у меня есть нечто большее. И осознание того, что эти картинки крайне ее расстроят, не вызывает у меня сантиментов о прошлом.  Это наше последнее прощание, Коринн, – я удерживал ее взгляд, убедившись, что она увидела мою решимость. – Если ты сюда вернешься, то охрана не даст тебе пройти.


  – Я не вернусь. Ты должен…


  Скотт позвонил, и я взял трубку.


– Да?


  – Мисс Трэмелл пришла к вам.


  Снова наклонившись над столом, я нажал кнопку и открыл двери. Через мгновение, Ева вошла.


  Настанет ли день, когда я не буду чувствовать, как земля уходит из-под ног, при встрече с ней?


  Она резко остановилась, давая мне удовольствие рассмотреть ее. Ева была натуральной блондинкой, светлые пряди обрамляли ее тонкое лицо и подчеркивали штормовые серые глаза, в которые я мог смотреть часами, что и делал. Она была миниатюрной, но опасно фигуристой, ее тело восхитительно мягкое, как раз для того, чтобы разделить с ним постель.


  Я мог бы назвать ее ангельски красивой, если бы не опьяняющая чувственность, которая всегда заставляла меня думать и жаждать примитивного животного секса.


  Невольно мой ум наполнился воспоминаниями о ее запахе, о том, какая она на ощупь. Гортанный смех, приносящий радость и огненно–вспыльчивый характер, перевернувший мой мир, всплыли изнутри. Все во мне пробуждалось к жизни, прилив энергии и сознания, которые я не испытывал до встречи с ней.


  Коринн заговорила первой.


– Привет, Ева.


  Я ощетинился. Стремление оградить и защитить самое ценное в моей жизни не дало возможности подробно расценить ситуацию.


  Выпрямившись, я бросил фотографию обратно в коробку и пошел к моей жене. По сравнению с Коринн, она была одета скромно: черная юбка и в тонкую полоску шелковая блузка без рукавов, которая сверкала жемчужным блеском. Волна тепла дала мне все доказательства, что сексуальней та женщина, которую я желаю.


  Ева. Сейчас и навсегда.


  Притяжение заставило меня пройти быстрым шагом через всю комнату.


  Ангел.


  Я не сказал этого слова вслух. Не хотел, чтобы его слышала Коринн. Но видел,   Ева почувствовала. Потянувшись к ее руке, я почувствовал глубокое покалывание ее одобрения и усилил хватку.


  Она подвинулась, чтобы посмотреть на женщину, не являющуюся ей соперницей.


  –Коринн.


  Я не обернулся.


  – Я должна бежать, – сказала Коринн позади меня. – Эти копии для тебя,  Гидеон.


  Не оторывая взгляда от Евы, я произнес через плечо:


–   Забери их с собой. Они мне не нужны.


  – Ты должен просмотреть их все, – возразила она, приближаясь.


  – Зачем? – начиная злиться, я взглянул на Коринн, когда она остановилась рядом с нами. – Если у меня возникнет интерес к их просмотру, я всегда могу пролистать твою книгу.


  Ее улыбка стала более натянутой.


– До свидания, Ева. Гидеон.


  Когда она ушла, я сделал еще один шаг к моей жене, преодолев, наконец, оставшееся между нами расстояние. Я схватил ее за другую руку, склонился над ней, чтобы вдохнуть запах ее духов. Спокойствие накрыло меня.


  – Рад, что ты пришла, –  прошептал ей в лоб, нуждаясь в каждом прикосновении, которым я мог управлять. – Я очень сильно по тебе скучаю.


  Закрыв глаза, она склонилась ко мне, вздыхая.


Почувствовав застрявшее в ней напряжение, я стиснул ее руки.


– Ты в порядке?


  – Да. У меня все хорошо. Я просто не ожидала ее увидеть.


  – Как и я, – я ненавидел разрывать с ней объятий, но мысль о фотографиях ненавидел еще больше.


  Вернувшись к столу, я закрыл коробку крышкой и выбросил все это в мусор.


  – Я ушла с работы, – сказала она. – Завтра последний день.


  Это было одно из тех решений, которые я хотел, чтобы она приняла. Я полагал, это будет лучшим и самым безопасным шагом из всех.  Но знал, что ей будет сложно. Ева любила свою работу и людей, с которыми работала.


  Зная, насколько хорошо она могла читать меня, я держал нейтральный тон.


– Правда?


  – Ага.


  Я внимательно посмотрел на нее.


– И что на очереди?


  – Планирование свадьбы.


  – Ах, – я улыбнулся. После нескольких дней, опасаясь, что у нее другие мысли насчет брака и она хочет развестись, стало облегчением услышать иное.   – Приятно это узнать.


  Я поманил ее ближе к себе.


  – Встретимся на полпути, – парировала она, с блеском вызова в глазах.


  Как я мог устоять? Мы встретились в середине комнаты.


  Именно поэтому мы собирались пройти это и все другие препятствия, с которыми столкнемся. Мы всегда шли навстречу друг другу.


  Она бы никогда не стала послушной женой, какую мне желал друг Арнольдо Риччи. Ева была слишком независимой, слишком жестокой. Ее ревность была шириной в милю. Она была требовательной и упрямой, и она бросала мне вызов, сводя с ума.


  И подобное не срабатывало ни с одной другой женщиной, потому что Ева была предназначена для меня. В этом я был уверен, как ни в чем другом.


  – Ты этого хочешь? – спросил ее тихо, ища ответ в ее лице.


  – Я хочу тебя. Все остальное – второстепенно.


  Во рту внезапно пересохло, а сердце забилось слишком часто. Когда она подняла руку, чтобы зачесать мои волосы назад, я схватил ее за запястье и прижал ладонь к моей щеке. Закрыв глаза, я поглощал ее прикосновение.


  Прошлая неделя растаяла. Дни, что мы провели порознь, часы молчания, парализующий страх… Целый день она показывала мне, что готова двигаться вперед, что я принял правильное решение поговорить с доктором Петерсеном.   Поговорить с ней.


  Мало того, что она не отвернулась, она хотела меня еще сильнее. И это она называет меня чудесным?


  Ева вздохнула. Я почувствовал, как ушла оставшаяся напряженность. Мы стояли, заряжаясь друг с другом, черпая необходимую силу. Меня потрясло до глубины души, что я был в состоянии дать ей частичку умиротворения.


  А что она дала мне?


  Все.

То, как прояснилось лицо Ангуса, когда Ева вышла из Кроссфайр Билдинг тронуло меня необъяснимым образом. Ангус Маклеод был тихим по своей природе и по воспитанию. Он редко выказал какие-либо эмоции, но сделал исключение для Евы.


  Или, ничего не мог с собой поделать. Видит бог, как и я.


  – Ангус, – Ева одарила его своей яркой, открытой улыбкой. – Сегодня ты выглядишь особенно нарядным.


  Я наблюдал как человек, которого любил, словно отца, коснулся краев шофёрской фуражки и улыбнулся в ответ с забавным оттенком смущения.


  После самоубийства отца, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. В последующих запутанных годах существовала лишь одна единственная точка стабильности – Ангус, которого я нанял в качестве водителя и телохранителя, но он оказался вместо этого настоящим спасательным кругом. В то время, когда я чувствовал себя изолированным и преданным, когда даже моя собственная мать отказывалась верить в то, что меня неоднократно насиловал терапевт, который должен был мне помочь прийти в себя после случившегося, Ангус был для меня якорем. Он никогда не сомневался во мне. И когда я зачеркнул прошлую жизнь, он пошел со мной.


  Когда гладкие, загорелые ноги моей жены пропали из поля зрения на заднем сидении Бентли, Ангус произнес:


– Не испорть все на этот раз, парень.


  Я грустно улыбнулся.


– Спасибо за доверие.


  Я присоединился к Еве, устраиваясь, пока Ангус обходил машину, чтобы добраться до водительского сидения. Я положил свою руку ей на бедро и стал ждать, когда она на меня посмотрит.


– Я хочу в эти выходные увезти тебя в домик на пляже.


  Она задержала дыхание, затем в спешке выдохнула.


 – Моя мама пригласила нас в Уэстпорт. Стентон позвал своего племянника Мартина, и его подругу Лейси – соседку по комнате Мегуми, не знаю, помнишь ли ты ее .... Кэри тоже там будет. Во всяком случае, я сказала, что мы придем.


  Борясь с разочарованием, я рассматривал возможные варианты.


  – Я хочу сделать что-нибудь семейное, – продолжила она. – Плюс ко всему, мама хочет обсудить мой план.


  Я слушал, как она рассказывала о разговоре с Моникой за обедом.


  Закончив рассказ, Ева внимательно всматривалась в мое лицо.


– Она сказала, что ты не одобришь эту идею, но ты уже использовал папарацци, когда догнал меня на тротуаре и поцеловал до беспамятства. Ты хотел попасть в кадр.


  – Да, но тогда просто представилась возможность, я не специально это делал.  Твоя мать права – это другое.


   По выражению ее лица было видно, как она разочарована, и я пересмотрел свою стратегию. Я хотел, чтобы она принимала активное участие. Это означало поощрение и признание, а не препятствия.


– Но ты тоже права, ангел. Если есть аудитория для книги Коринн, значит появилась другая аудитория, пустота которой должна быть заполнена, и нам следует ее привлечь.


  Улыбка, которой она просияла стала великой наградой.


  – Я подумала, мы можем попросить Кэри сделать несколько наших откровенных фото в эти выходные, – сказала она. – Случайные интимные моменты, не такие как фотосъемка на красной ковровой дорожке. Мы можем продать те, которые нам больше всего понравятся в СМИ и пожертвовать вырученные деньги в Кроссроудс.


  Мой благотворительный фонд имел достаточное количество средств, но я понял, что для Евы сбор денег являлся побочным эффектом, чтобы смягчить влияние рассказывающей-обо-всем книги Коринн. Понимая и сожалея о том, какую боль вызывает эта ситуация у моей жены, я был готов поддержать ее любым способом, но это не означало, что я не стану бороться за выходные наедине с ней.


  – Мы можем сделать это во время поездки, – предложил я, начиная переговоры издалека, давая себе возможность сузить варианты. – Мы можем провести в Северной Каролине вечер пятницы, субботу и утро воскресенья, а вечер провести в Уэстпорте.


  – Перелет из Северной Каролины в Коннектикут, а затем в Манхэттен за один день? Ты свихнулся?


  – В вечер пятницы и в вечер субботы, вообще-то.


  – Нам нельзя оставаться одним, Гидеон, – тихо сказала она, положив руку на мою. – Мы должны некоторое время придерживаться совета доктора Петерсена. Думаю, нам нужно провести некоторое время на свиданиях, появляясь в обществе, попытаться выяснить, как решать ... проблемы, не используя для этого секс.


  Я смотрел на нее.


– Ты не говорила, что нам нельзя заниматься сексом.


 – До тех пор, пока мы не поженимся. Это будет не так…


  – Ева, мы уже женаты. Ты не можешь просить меня не прикасаться ко тебе.


  – А я прошу.


  – Нет.


  Ее губы дернулись.


– Нельзя просто сказать нет.


  – Это тебе нельзя просто сказать нет, – возразил я, мое сердце начало колотиться. Ладони вспотели, мной овладела паника. Это было иррационально, приводило в бешенство. – Ты хочешь меня так же, как и я тебя.


  Она коснулась моего лица.


– Иногда мне кажется, я хочу только тебя и ничего больше. Но доктор Петерсен прав. Мы двигались так быстро, что врезались во все лежачие полицейские на скорости сто миль в час. Я чувствую, что у нас есть немного времени, когда мы можем замедлиться. Только в течение нескольких недель, до свадьбы.


  – Несколько недель? - Господи, Ева. – Я отстранился, пробегая рукой по волосам. Повернув голову, я посмотрел в окно. Мои мысли разбредались. Что это значит? Почему она просит об этом?


  Какого черта я хотел попросить ее уехать?


  Я почувствовал, как она придвигается ближе и прижимается ко мне.


  Ее голос понизился до шепота.


– Не ты ли пропагандировал преимущества отсроченного удовлетворения?


  Я посмотрел на нее.


– И чем же хорошим это обернется?


  В этот вечер произошла одна из самых больших сделанных мною ошибок в наших отношениях. Все начиналось так удачно, а затем неожиданное появление Коринн все испортило, побуждая Еву принять одно из худших для нас решений – ужесточить и так кипящее сексуальное напряжение намеренным воздержанием удовлетворения.


  – Мы стали другими, – Ева отстранилась, ее ясные серые глаза смотрели в мои. – Ты больше не тот мужчина, который проигнорировал меня во время того ужина.


  – Я не игнорировал тебя.


  – И я не та женщина, – она отстранилась. – Да, встреча с Коринн сегодня вызвала во мне раздражение, но я знаю, что она не представляет угрозы. Я знаю, что ты предан .... Мы оба преданы. Вот поэтому мы должны сделать это.


  Мои ноги напряглись, когда я выпрямился.


– Я не хочу.


  – И я. Но я думаю, это хорошая идея, – она улыбнулась. – Ждать первой брачной ночи старомодно и романтично. Представь, какой горячий секс у нас потом будет.


  – Ева, нам не нужно делать нашу сексуальную жизнь еще горячее.


  – Нам нужно, чтобы это происходило ради удовольствия, а не ради того, чтобы оставаться вместе.


  – Но это так и есть. В обоих случаях. И ничего в этом плохого нет, – если она мне предложит отказаться от еды, то я склонен буду согласиться на это с большим энтузиазмом. Учитывая предоставленный выбор.


  – Гидеон ... в нас есть что-то удивительное. Любые усилия стоят того, чтобы сделать нас крепкими, как скала.


  Я покачал головой. Меня злила моя тревога. Это была потеря контроля, и я не мог ничего поделать. Это не то, что ей нужно.


  Наклонившись вперед, я прижал свои губы к ее уху.


– Ангел, если тебе не хватает ощущения моего члена внутри себя, я пойду навстречу, не буду сдерживаться.


  Ее дрожь заставила меня внутренне улыбнуться. Тем не менее, она прошептала:


– Пожалуйста, попробуй. Ради меня.


  – Черт, – я опустился на свое место. Как бы сильно я не хотел отказать ей, я не мог. Не в этом. –Черт побери.


  – Не сходи с ума. Я бы не стала просить, если бы не считала это важным. Это ненадолго.


  – Ева, недолго – это пять минут. Ты просишь несколько недель.


  – Милый, – она тихо рассмеялась. – Ты дуешься. Это восхитительно, –   наклонившись вперед, она прижалась губами к моей щеке, – и крайне лестно. Спасибо.


  Я прищурился, глядя на нее.


– Но не думай, что упрощу эту ситуацию для тебя.


  Она пробежала пальцами вниз по моему галстуку.


– Конечно нет. Мы постараемся сделать это весело. Вызов. Посмотрим, кто первый сломается.


  – Я, – пробормотал я. – У меня даже нет гребанного стимула выигрывать.


  – А как же я? Завернутая в ленту и больше ничего в качестве подарка на день рождения?


   Я нахмурился. Это приемлемо. Даже мысль, что она выпрыгивает голой из торта не затмевает этого.


– А что будет на мой день рождения?


  Ева ослепила меня своей улыбкой, заставив меня желать ее еще сильнее. Она была солнечным светом и теплом в любое время, но когда она была подо мной, извиваясь от удовольствия, издавая стоны все глубже и громче…


  – Мы поженимся в этот день.


  Чтобы выпутаться из похотливых мыслей потребовалась секунда.


– Я не знал об этом.


  – И я не знала до сегодняшнего дня. В последний перерыв на работе, я лазила по интернету в поисках событий в сентябре или октябре, что следует учитывать при выборе даты. Так как свадьба будет на пляже, мы не хотим, чтобы было слишком холодно, поэтому мы должны сделать это в этом месяце или в следующем.


  – Спасибо, Господи, тебе за зиму, – проворчал я.


  – Дьявол во плоти. Во всяком случае ... В гугле я нашла…


  – Ты все еще страдаешь этой фигней?


  – И там был пост о нас на фан-сайте. Это был…


  – Фан-сайт?


  – Ага. Тебе посвящены целые сайты и блоги. Во что ты одет, с кем встречаешься, события на которых появляешься.


  – Боже.


  – На сайте, на который я зашла, были о тебе статистические данные: рост, вес, цвет глаз, дата рождения ... все. Честно говоря, меня напугало то, что другие знают о тебе больше, чем я, и это еще одна причина, почему нам следует ходить на свидания и больше говорить…


  – Я могу тебе изложить всю статистику, пока буду трахать тебя. Задача решена.


  Ее улыбка была восторженной.


– Ты меня убиваешь. Во всяком случае, свадьба в собственный день рождения – хорошая идея, ты так не считаешь? Ты никогда не забудешь о нашей годовщине.


  – Годовщина нашей свадьбы одиннадцатого августа, – напомнил ей сухо.


  – Мы будем праздновать две, – она провела рукой по волосам, учащая мой пульс. – Или еще лучше, мы будем праздновать от одной годовщины до другой.


  С 11 августа по 22 сентября – целых полтора месяца. Мысль об этом была почти достаточна, чтобы сделать ближайшие несколько недель терпимыми.

  – Ева, Гидеон, – доктор Лайл Петерсен встал и улыбнулся, когда мы вошли в кабинет. Он был высоким, и ему заметно пришлось опустить глаза, чтобы посмотреть на наши сплетенные ладони. – Вы оба прекрасно выглядите.


  – Я чувствую себя хорошо, – сказала Ева, сильным и уверенным голосом.


  Я ничего не ответил, протягивая руку, чтобы ответить на его рукопожатие.


 Добрый доктор знал обо мне то, чем я надеялся ни с кем не делиться. Из-за этого я чувствовал себя не совсем комфортно, несмотря на успокаивающую смесь нейтральных тонов и удобную мебель в офисе. Сам доктор Петерсен был удобным человеком, легко ощущающим себя в собственной коже. Его ухоженные аккуратно уложенные седые волосы значительно смягчали его внешний вид, но не отвлекали от его проницательности и восприимчивости.


  Трудно было полагаться на кого-то, кто знал так много моих уязвимых мест, но я старался изо всех сил, потому что другого выбора не было. Доктор Петерсен был ключевым игроком в моем браке.


  Ева и я расположились на диване, в то время как доктор Петерсен уселся в свое обычное кресло с высокой спинкой. Он держал свой планшет и стилус в руке, изучая нас темно-синими глазами, полными интеллекта.


  – Гидеон, – начал он.– Расскажите мне что случилось с последней нашей встречи во вторник.


  Я откинулся назад и перешел к делу.


– Ева решила последовать вашей рекомендации воздержаться от секса, пока мы не поженимся публично.


  Ева засмеялась низким хрипловатым смехом. Она наклонилась ко мне, обнимая за руку.


– Вы обратили внимание на обвинительную нотку? – спросила она врача. – По вашей вине он собирается подождать пару недель.


  – Это больше, чем две недели, – утверждал я.


  – Но меньше трех, – парировала она. Она улыбнулась доктору Петерсену. – Я должна была знать, что в первую очередь он начнет с этого.


  – А с чего начнешь ты, Ева? – спросил он.


  – Прошлой ночью Гидеон рассказал мне подробности о своем кошмаре, – она посмотрела на меня. – Это был огромный, действительно большой поворотный момент для нас.


  В ее глазах, когда она говорила, ни с чем нельзя было спутать любовь, благодарность и надежду. От этого мое горло сжалось. Разговор с ней о гребанном дерьме, что творится в моей голове – самая трудная вещь из всего, что мне приходилось делать. Даже рассказывать доктору Петерсену о Хью было проще. Но оно стоило того, чтобы увидеть ее лицо.


  Ужасные события наших жизней сблизили нас. Безумие, но замечательно. Я потянул ее за руку к своим коленям, и обхватил обеими ладонями. Я чувствовал ту же любовь, благодарность и надежду, что и она.


  Доктор Петерсен поднял свой планшет.


– Довольно много откровений для вас на этой неделе, Гидеон. Что вызвало их?


  – Вы знаете.


  – Ева перестала с вами видеться.


  – И говорить со мной.


  Он посмотрел на Еву.


– Произошло ли это потому, что Гидеон нанял вашего босса?


  – Это стало катализатором, – согласилась она. – Но мы дошли до предела. От чего-то пришлось отказаться. Мы не могли продолжать идти по кругу с теми же аргументы.


  – И ты отстранилась. Это можно было бы считать эмоциональным шантажом. Таковы были твои намерения?


  Она поджала губы, пока она взвешивала ответ.


– Я бы назвала это отчаянием.


  – Почему?


  – Потому что Гидеон... чертил линии, чтобы определить границы наших отношений. А я не могла представить себе всю оставшуюся жизнь в пределах этих линий.


  Доктор Петерсен сделал некоторые замечания.


 – Гидеон, что вы думаете о том, решении, которое приняла Ева, чтобы справиться с этой ситуацией?


  Чтобы ответить, мне потребовалась минута.


– Это было похоже на чертово искривление времени, но в сто раз хуже.


  Он взглянул на меня.


– Я помню, когда вы впервые пришли ко мне, вы и Ева не разговаривали несколько дней.


  – Он закрылся от меня, – сказала она.


  – Она ушла, – возразил я.


  Опять же, это была та ночь, когда мы действительно открылись друг к другу.   Она рассказала мне о нападениях Натана, позволила мне увидеть источник того, что бессознательно свело нас вместе. Тогда у меня случился кошмар, и она подталкивала меня к разговору.


  Я не смог, и она оставила меня.


  Ева ощетинилась.


– Ты порвал со мной при помощи межофисной записки! Кто так делает?


  – Я не порывал с тобой, – поправил я. – Я бросил тебе вызов, чтобы ты вернулась. Ты бежишь, когда не…


  – Это эмоциональный шантаж, – она выпустила мою руку и повернулась ко мне лицом. – Ты порвал со мной с явной целью заставить меня принять твой статус-кво. Мне не нравится положение вещей? Ну, тогда закройся от меня, пока я больше не смогу  это  терпеть.


  – А ты разве не это со мной сделала? – я стиснул челюсти. – И у тебя, кажется, отлично получается. Если я не изменюсь, ты не сдвинешься с места.


  И это убило меня. Она столько раз доказывала, что может уйти и не оглядываться назад, в то время как я дышать без нее не мог. Это был фундаментальный дисбаланс в наших отношениях, который дал ей одерживать верх во всем.


  – Вы обижены, Гидеон, – вставил доктор Петерсен.


  – А я нет? – Ева скрестила руки.


  Я покачал головой.


– Это не обида. Это ... разочарование. Я не могу уйти, а она может.


  – Это не справедливо! И это не так. Единственный мой рычаг – заставить тебя скучать по мне. Я стараюсь говорить с тобой, но, в конце концов, ты делаешь то, что хочешь. Ты ничего мне не говоришь, не советуешься.


  – Я работаю над этим.


  – Только сейчас начал, но для этого мне пришлось отстраниться. Будь честен, Гидеон, я пришла, и ты понял, что заполнишь мной пустоту в своей жизни, а все остальное останется прежним.


  – Все, чего я хотел для тебя – позволить нам быть нами. Просто наслаждаться друг с другом какое-то время.


  – Мое право решать, соглашаться или нет. Это чертовски важно для меня! Ты не имеешь право отнимать у меня это или начинать злиться, если мне что-то не нравится!


  – Господи, - все и правда происходило наяву? Мне показалось я получил удар в живот. Благодаря ее рассказу, я на мгновение понял ее чувства: лишить ее права выбора было жестоко. – Ева...


  Я знал, что ей было нужно, понял с первого раза. Я дал ей стоп–слово и уважал его всегда, и на публике, и в интимные моменты. Она произносила слово, и я останавливался. Я часто напоминал ей, убеждался, что она помнит, что у нее есть выбор: продолжать или прекратить.


  Но я провалился в установлении связи, когда дело коснулось работы. Это непростительно.


  Я повернулся к ней.


– Ангел, я не хотел заставлять тебя чувствовать себя беспомощной. Я бы никогда. Никогда. Я не думал об этом под таким углом. Я ... мне очень жаль.


  Слов было недостаточно; всегда недостаточно. Я хотел, чтобы она начала новую жизнь, ее новое начало. И что мне было делать, если я в прошлом вел себя, как мудак.


  Она посмотрела на меня теми глазами, которые видели все, что я предпочел бы сохранить в тайне. На этот раз, я был благодарен, что она могла это сделать.


  Ее боевая поза ослабла. Ее взгляд смягчился с любовью.


– Вероятно, я тебе недостаточно хорошо все объяснила.


  Я сидел, не в силах выразить то, что творилось в голове. Когда мы говорили о том, что мы команда и должны разделять бремя, я не осознавал, что она нуждается во власти принятия решений: соглашаться или нет. Я думал, что смогу оградить ее от неприятностей, с которыми мы столкнулись, сгладить все углы. Ева заслужила это.


  Она ткнула в мое плечо.


– Разве не было хорошо, хоть немного, от того, что ты рассказал мне прошлой ночью о своем сне?


  – Я не знаю, – я резко выдохнул. – Я просто знаю, что ты счастлива,потому что я рассказал. Если это то, что нужно... тогда это то, что я буду делать.


  Она опустилась обратно в диванные подушки, ее губы задрожали. Она посмотрела на доктора Петерсена.


– А вот теперь я чувствую себя виноватой.


  Молчание. Я не знаю, что сказать. Доктор Петерсен просто ждал со своим невыносимым терпением.


  Ева сделала глубокий дрожащий вздох.


– Я думала, если он просто попробует поступить по-моему, то увидит, насколько улучшатся наши отношения. Но если я просто толкаю его в угол... если я просто шантажировала его ..., – по ее лицу скользнула слеза, разрезая меня, как лезвие. – Может быть, у нас разные представления о нашем браке? Что делать, если это не изменится?


  – Ева, – я обнял ее и притянул ближе, радуясь, когда она наклонилась и положила голову мне на плечо. Не сдаваться. Больше похоже на моментальное перемирие. Вполне хорошо.


  – Это очень важный вопрос, – сказал доктор Петерсен, – давайте его и рассмотрим. Что делать, если уровень откровенности, который вы требуете от Гидеона превосходит его зону комфорта?


  – Я не знаю, – она стерла слезы. – Я не знаю к чему это приведет.


  Вся надежда, которая теплилась в ней, когда мы пришли, исчезла. Поглаживая ее волосы, я пытался придумать что сказать, как вернуть все в прежнее состояние.


  Сдавшись, я произнес:


– Ты ради меня бросила работу, вопреки желанию. Я рассказал о сне, хотя тоже не хотел. Разве это не так работает? Мы оба пошли на компромисс?


  – Вы оставили работу, Ева? – спросил доктор Петерсен. – Почему?


  Она повернулась в мою сторону.


– Она начинала вызвать больше проблем, чем стоила того . К тому же, Гидеон прав: он уступил немного, я ответила тем же.


  – Я бы не сказал, что кому-то из вас пришлось пойти на маленький компромисс. И вы оба решили открыть наш сеанс с других тем, что предполагает, что никто из вас не желает с легкостью приносить жертвы, – он откинулся на спинку кресла, положив свой планшет на колени. – Кто-нибудь из вас задавался вопросом, куда вы торопитесь?


  Мы оба смотрели на него.


  Он улыбнулся.


– Вы оба нахмурились, поэтому сочту это за «нет». В качестве пары, у вас есть много сильных сторон. Вы, возможно, не всем делитесь друг с другом, но общаетесь и весьма продуктивно. Здесь присутствует некие гнев и разочарование, но выражаете вы их путем проверки чувств друг друга.


  Ева выпрямилась.


– Но …?


  – Также вы оба меняете личные планы и манипулируете друг другом, чтобы их осуществить. Меня беспокоит то, что проблемы и изменения, которые естественным образом присутствуют, могут быть решены со временем, но ни один из вас не хочет ждать. Вы оба ведете ваши отношения по ускоренному графику. Прошло всего три месяца с вашей первой встречи. К данному моменту большинство пар лишь только решаются начать моногамные отношения, а вы уже почти месяц женаты.


  Я почувствовал, как мои плечи опустились.


– Какой смысл в отсрочке неизбежного?


  – Если это неизбежно, – ответил он с добрым взглядом, – зачем спешить? Но не в этом суть. Вы оба ставите под угрозу ваш брак, заставляя друг друга действовать, прежде чем будете готовы. Каждый из вас способен справиться с неблагоприятными ситуациями. Гидеон, вы отдаляетесь, как и остальными членами семьи. Ева, вы, в свою очередь, вините себя за то, что отношения не складываются и начинаете подвигать собственные потребности, что продемонстрировала в своих предыдущих саморазрушительных романтических отношениях. Если вы будете продолжать маневрировать друг другом в ситуации, когда чувствуете угрозу, то в конечном итоге вызовите один из этих механизмов самозащиты.


  Мой пульс зашкаливал, я почувствовал как Ева напряглась. Большинство из этого она говорила мне сама, но услышать тоже самое от психоаналитика, лишь увеличивало беспокойство за нее. Я потянул ее к себе, вдыхая ее запах, чтобы успокоится. Ненависть, что я ощущал к Хью и Натану в тот момент была яростной. Они оба были мертвы и похоронены, но все еще насиловали нашу жизнь.


  – Мы не дадим им одержать победу, – прошептала Ева.


  Я прижался губами к ее макушке, отчаянно благодарный за ее присутствие в моей жизни. Наши мысли сходились и это наполняло меня чувством удивления.


  Она склонила голову назад, кончики ее пальцев блуждали вдоль моей челюсти, а серые глаза были мягкими и нежными.


– Ты же знаешь, мне трудно отстраняться от тебя. Слишком тяжело находиться вдали. Но если ты первый пересекаешь линю фронта, это еще не значит, что я меньше вкладываю. Я просто упорнее.


  – Я не хочу воевать с тобой.


  – Ну, так давай не будем, – сказала она просто. – Сегодня мы начали что-то новое: ты говоришь, я уволилась. Давай придерживаться этого некоторое время и посмотрим к чему это нас приведет.


  – Я согласен.

  Изначально я планировал отвезти Еву на обед в какое-нибудь тихое и укромное местечко, но вместо этого решил устроить встречу в Кросби Стрит Хотел. Ресторан был популярен и отель был известен тем, что поблизости часто ошивались папарацци. Я не был готов пойти на крайности, но, как мы обсудили с доктором Петерсеном, я был открыт для того, чтобы проделать полпути навстречу. Мы нашли золотую середину.


  – Как мило, – сказала она, когда мы следовали за администратором на свои места, ее взгляд скользил по бледно-голубым стенам и приглушенному потолочному освещению.


  Когда мы дошли до нашего столика, я огляделся по сторонам, пока отодвигал ей стул. Она привлекает к себе внимание, как всегда. Ева производила впечатление во всех смыслах, но ее сексуальную привлекательность надо было увидеть самому. Это выражалось в ее движениях, в поведении, в ее улыбке.


  И она была моей. Взгляд, который я послал всем обедающим дал ясно это понять.


  Я сел напротив нее, любуясь, как свет свечи на столе освещает ее золотую кожу и волосы. Блеск ее губ приглашал к долгим, страстным поцелуям, впрочем, как и взгляд. Никто никогда не смотрел на меня так, как она – с полным принятием и пониманием, смешанными с любовью и желанием.


  Я мог бы сказать ей что угодно, и она мне поверит. Такой простой подарок, но такой редкий и ценный. Только мое молчание может оттолкнуть ее, но не правда.


  – Ангел, – я взял ее за руку. – Я спрошу тебя еще один раз и больше не вернусь к этой теме. Ты уверена, что хочешь бросить свою работу? Ты не будешь злиться на меня за это потом еще лет двадцать? Нет ничего, что нельзя исправить или переделать, скажи только слово.


  – Через двадцать лет, возможно, ты будешь работать на меня, Ас, – ее хрипловатый смех поплыл по воздуху и усилил мой голод по ней. – Не переживай, хорошо? Это было на самом деле своего рода облегчение. Мне много чего нужно сделать: собраться, переехать, планировать свадьбу. Когда все это останется позади, я пойму, что будет дальше.


  Я хорошо ее знал. Если бы она сомневалась, я бы почувствовал. Сейчас было нечто иное. Нечто новое.


  Внутри нее горел огонь.


  Я не мог оторвать от нее взгляда, даже когда заказывал вино.


  После того как официант ушел, я откинулся, наслаждаясь простым удовольствием – разглядыванием своей великолепной жены.


  Ева облизала губы дразнящим языком и наклонилась вперед.


– Ты невероятно сексуален.


 Я улыбнулся.


– В данный момент?


  Она сморщилась.


– Ты, безусловно, самый сексуальный человек в зале, что очень забавно. Мне нравится выходить с тобой.


  Я преувеличенно вздохнул.


– Ты все еще хочешь меня из-за моего тела.


  – Абсолютно. Кому нужны твои миллиарды? У тебя есть гораздо более ценные активы.


  Я зажал в ловушку ее блуждающую ногу между моих лодыжек.


– Например, моя жена. Она самое ценное, что мне принадлежит.


  Ее брови поднялись в удивлении.


– Принадлежит, да?


  Она улыбнулась официанту, когда он вернулся с нашей бутылкой. Пока он наполнял бокалы, ноги Евы дразнили меня, ее глаза были томными и сексуальными. Я подвинул к ней бокал и смотрел, как она взбалтывает темно-красное вино, поднимает его к носу, а затем делает глоток. Звук удовольствия стал одобрением моего выбора и послал через меня прилив тепла, что было, конечно же, преднамеренно с ее стороны. Медленное поглаживание моих ног сводило с ума. Я с каждой минутой становился все тверже, возбуждаясь сильнее, чем за эти дни лишения.


  Я не знал, что секс мог утолить внутреннюю жажду, пока не встретил Еву.


  Сделав глоток из моего свеженаполненного бокала, я ждал, пока официант уйдет.


– Ты изменила свое мнение об воздержании?


  – Нет. Просто пытаюсь добавить остроты.


  – В игру могут играть двое, – предупредил я.


  Она усмехнулась.


– На это я и рассчитываю.

ГЛАВА 3

  - Куда ты отсюда пойдёшь? -  спросила я, пока он провожал меня через лобби моего дома. Верхний Уэст-Сайд был моим домом - пока. Пентхаус Гидеона располагался в Верхнем Ист-Сайде. Зеленые просторы Центрального Парка разделяли нас, одна из многих вещей между нами, которую было просто преодолеть.


  Я помахала рукой Чеду - консьержу. Он улыбнулся мне в ответ и вежливо кивнул Гидеону.


  - Я поднимусь с тобой,- ответил Гидеон, легко касаясь рукой моей поясницы.


Я замечала каждое его прикосновение. Не требующее усилий, оно выражало властность и контроль, и заставляло меня гореть. Что ещё больше усложняло мне задачу, отказать нам обоим, когда мы приблизились к лифту.


- Мы должны попрощаться прямо здесь, Ас.


  - Ева…


  - Моя воля не настолько сильна,- прошептала я, чувствуя силу притяжения его нужды. Он всегда был способен соблазнить меня просто мощью его желания.   Это была одна из многих вещей, которую я в нем любила, один из многих знаков, что мы суждены друг другу. Наша связь, она душевная. – Ты и я с кроватью поблизости - это плохая идея.


  Он посмотрел вниз на меня, чертовски сексуально улыбаясь.


  - На это я и рассчитываю.


  - Тогда веди счёт до нашей свадьбы. Что я и делаю. Минута за минутой.


  И это было невыносимо. Моя физическая связь с Гидеоном, была также важна мне, как и эмоциональная. Я любила его. Любила прикасаться к нему, утешать его, давать ему нужное... Моё право делать это, много значило для меня.


  Я схватила его за предплечье, нежно сжимая каменные мышцы под рукавом.


  - Я тоже по тебе скучаю.


  Отведя его немного в сторону, я понизила голос.


  - Ты диктуешь «когда и где»,- пробормотала я, повторяя основной догмат наших сексуальных отношений. - И часть меня, очень хочет сейчас сказать «когда». Но я желаю чего-то большего, чем это. После того, как я поговорю с   Кэри, я позвоню тебе сегодня вечером, и скажу, что я имею в виду.


  Его улыбка погасла, а взгляд стал жадным.


  - Ты можешь зайти в соседнюю квартиру и рассказать сейчас.


  Я покачала головой. Когда Натан представлял опасность, Гидеон переселился в квартиру по соседству, оберегая меня и гарантируя мне безопасность, даже тогда, когда я того не осознавала. Он мог сделать такого рода шаг, потому что этот дом, как и один из многих, принадлежал ему.


  - Поезжай в пентхаус, Гидеон. Расслабься и наслаждайся тем прекрасным местом, которое мы скоро будем делить вместе.


  - Без тебя там все иначе. Там пусто.


  Всего одно предложение словно ударило меня. Перед моим появлением, Гидеон построил свою жизнь так, чтобы он был один во всех её аспектах – работа переплеталась со случайными связями и нежеланием видеться со своей семьёй. Я изменила это, и я не хотела, чтобы он об этом жалел.


  - К тому же, для тебя это шанс избавиться ото всех вещей, которые я не должна найти, когда перееду,- подразнила я, пытаясь облегчить ситуацию.


  - Ты знаешь все мои секреты.


  - Завтра мы будем вместе в Уэстпорте.


  -  До "завтра" слишком долго ждать.


  Поднявшись на цыпочках, я поцеловала его подбородок.


  - Ты немного переспишь, а через остальное проработаешь. - Потом я прошептала:


- Мы можем заняться сексом по смс. Увидишь, насколько креативной я могу быть.


  - Репродукциям я предпочитаю оригинал.


  Я промурлыкала.


  - Тогда видео. Со звуком.


  Повернув голову, он поймал мои губы, начиная долгий, глубокий поцелуй.


  - Вот это любовь,- произнес Гидеон. - Согласиться на это.


  - Я знаю, - я улыбнулась и отступила, чтобы вызвать лифт. - Знаешь, ты тоже мог бы прислать мне «грязные фотографии».


  Его глаза сузились.


  - Если ты хочешь мои фотографии, Ангел, придется сделать их самой.


  Зайдя в лифт, я помахала на прощание.


  - Портишь мне удовольствие.


  Двери начали закрываться. Мне пришлось схватиться за поручень, чтобы   остановить себя и не выбежать обратно к нему. Счастье приходит во многих видах. Моим был Гидеон.


  - Скучай по мне,- приказал он.


  Я послала ему воздушный поцелуй.


  - Всегда.

  Открыв дверь в квартиру, я заметила сразу две вещи: запах недавней готовки и песню Сэма Смита.


  Я чувствовала себя дома. Меня внезапно охватила грусть, из-за того, что он останется моим домом совсем ненадолго. Не то, чтобы я сомневалась в будущем, которое приняла, выйдя замуж за Гидеона, потому что я совсем не сомневалась. Я была так взволнована мыслью о совместной жизни с ним, быть его женою за закрытыми дверями и на публике, разделять мои дни - и ночи - с ним. Тем не менее, изменения всегда даются сложнее, когда ты счастлив в своей старой жизни.


  - Милый, я дома! - выкрикнула я, бросая свою сумку на один из барных стульев из тикового дерева у барной стойки.


  Моя мама отдекорировала мою квартиру в традиционном современном стиле.   Я, скорее всего, выбрала бы что-то другое, но все таки результат мне нравился.


  - Я здесь, милашка,- растянул Кэри, притягивая моё внимание сквозь открытую комнату-студию к дивану, стоящему в нашей гостиной, где он разлёгся в спортивных шортах и футболке.


  Он был подтянутым и загорелым, его пресс также прекрасно очерчен, как и у Гидеона. Даже в домашней одежде он выглядел, как сексуальная супер-модель.


  - Как прошёл ужин?


  - Хорошо.


  Я направилась к нему, по пути скидывая свои туфли. Думаю, мне нужно наслаждаться этим пока могу. Я не могла представить себя, раскидывающую туфли по пентхаусу Гидеона. Полагаю, это будет его немного раздражать. Тем более, я знала кучу других вещей, которыми можно свести его с ума. Наверное, будет разумно аккуратно выбирать свои пороки.


  - А как прошёл твой? Пахнет так, словно ты готовил.


  - Пицца. Полуфабрикат. Тат пожелала.


  - Кто не желает пиццы? - сказала я, плюхаясь на диван. - Она все ещё здесь?


  - Неа,  - он оторвал взгляд своих серьезных зеленых глаз от телевизора, чтобы посмотреть на меня.


  - Она ушла, разозлившись. Я сказал ей, что мы не будем жить вместе.


  - О.


  Если честно, мне не нравилась Татьяна Черлин. Как и Кэри, она была успешной моделью, хотя ещё и не достигла той узнаваемости, что была у Кэри.   Они познакомились на съемке. Их исключительно сексуальные отношения радикально изменились, когда Тат узнала, что беременна. К сожалению, весть о беременности настигла их в то время, когда Кэри встречался с замечательным парнем, с которым хотел построить длительные отношения.


  - Серьезное решение,- сказала я.


  - И я не уверен, что правильное, - он провёл рукой по своему прекрасному лицу. - Если бы Трей не был на горизонте, я бы поступил правильно с Тат.


  - Кто говорит, что ты поступаешь неправильно? Чтобы быть хорошим родителем, не обязательно жить вместе. Посмотри на моих маму и папу.


  - Блять,- простонал Кэри. - У меня такое ощущение, будто я выбираю себя вместо своего ребёнка, Ева. Кто я тогда такой, если не эгоистический подонок?


  - Ты ведь не бросаешь ее в бедности. Я знаю, ты будешь помогать ей и ребёнку, просто другим способом, - протянув руку, я обвила свой палец его каштановым локоном. Мой лучший друг столько всего пережил. То, как он начал свою жизнь, как относился к сексу и любви в прошлом, оставили его с огромным багажом и кучей дурацких привычек. -   Так Трей остается?


  - Он ещё не решил.


  - Он звонил тебе?


  Кэри покачал головой.


  - Нет. Я не выдержал и сам позвонил ему, пока он меня не забыл совсем.


  Я его немного пихнула.


  - Будто такое может когда-либо случиться. Ты, Кэри Тэйлор, крайне незабываем.


  - Ха, - он потянулся со вздохом. - Судя по голосу, он был не особо счастлив, что я позвонил. Сказал, что все ещё пытается разобраться.


  - Что означает, что он все ещё думает о тебе.


  - Да уж, думает, что спасся от пули,- пробормотал Кэри. - Он сказал, что у нас ничего не получится пока я живу вместе с Тат, на что я ответил, что решу этот вопрос. Но тогда он будет чувствовать себя засранцем, потому что встал между нами. Это безвыигрышная ситуация, но я все объяснил Тат, потому что должен хотя бы попытаться.


  -Ты на сложном пути. Я не могла даже представить насколько. Просто попытайся принять лучшее решение. Ты имеешь право быть счастливым. Это пойдёт на пользу всем вокруг тебя, включая твоего ребёнка.


  - Если будет ребёнок, - его глаза закрыты. - Тат сказала, что в одиночку она не справится. Если меня не будет рядом с ней, она не захочет проходить через всё это сама.


  - Не поздновато ли ей говорить такое?


  Я не смогла сдержать злость в голосе. Татьяна была манипулятором. Невозможно было не догадаться, что в будущем это будет источником страданий для невинного дитя.


  - Я даже думать об этом не могу, Ева. Я теряю рассудок. Всё это так чертовски сложно.


  Он тяжело вздохнул.


  - И представь себе, я когда-то говорил, что с ней легко. Ей было все равно, что я бисексуал, и ей было все равно, что я ей изменял... Частично, мне нравится, что она хочет быть со мной, но я ничего не могу сделать с моими чувствами к Трею.


  Он отвернул свой встревоженный взгляд. Меня раздирало на части видеть его таким грустным.


  - Может мне следует поговорить с ней, - предложила я.


  Он повернулся, чтобы взглянуть на меня.


  - И как это может помочь? Вы ненавидите друг друга.


  - Я не ее поклонница, - призналась я. - Но я могу с этим справиться. Разговор женщины с женщиной, если он правильно построен, может помочь. Хуже уже не будет, верно?


   Я постеснялась сказать что-то большее. Хотела как лучше, но мои хорошие намерения все -таки звучали наивно.


  Кэри фыркнул.


  - Всегда может быть еще хуже.


  - Как хорошо, что ты настроен так позитивно, - выругалась я. - А Трей знает, что ты объяснился с Татьяной, и вы не будете жить вместе?


  - Я отправил ему сообщение, но ответа не последовало. Хотя я его особо и не ждал.


  - Дай ему немного времени.


  - Ева, в конце концов, он хочет, чтобы я был только геем. В его голове быть бисексуалом - значит изменять. Он просто не понимает, что только потому, что меня привлекают и женщины, и мужчины - это вовсе не означает, что я не смогу быть верным одному человеку. А может он просто не хочет это понимать.


  Я вздохнула.


  - По-моему, тут я напортачила. Он говорил со мной об этом, и я не смогла достаточно хорошо объяснить ему положение вещей.


  Это съедало меня изнутри уже некоторое время. Мне нужно было встретиться с Треем и объяснить ему все. Кэри пережил ужасающее нападение и лежал в больнице, когда он поднял эту тему. Моя голова плохо соображала в то время.


  - Ты не можешь все решить за меня, моя девочка.


   Он перевернулся на живот и взглянул на меня.


  - Но я так сильно тебя люблю за то, что ты пытаешься.


  - Ты - часть меня, - я не могла найти правильные слова. - Мне просто необходимо, чтобы ты был в порядке, Кэри.


  - Я работаю над этим.


  Он откинул волосы со своего лица.


  - Я сделаю все возможное в эти выходные в Уэстпорте, чтобы смирится с мыслью, что Трей, возможно, покинет этот треугольник. Мне нужно быть реалистом.


  - Ты будь реалистом, а я буду надеяться.


  - Удачи.


  Он упёрся локтями в колени, свесив голову.


  - Возвращаясь к Татьяне. Кажется, я честен с ней. Мы не можем быть вместе. Вне зависимости от того будет ребенок или нет, с нами это не сработает.


  - Я уважаю это.


  Было трудно не сказать больше. Я всегда поддержу и утешу своего лучшего друга, но есть тяжелые уроки, которые нужно усвоить самому. Всем было больно: Трею, Татьяне, Кэри и будущему ребенку из-за выбора Кэри. Своими поступками он оттолкнул тех, кто его любит, тем самым вынудив их остановиться. Это был тест изначально настроенный на провал. Предстать лицом перед последствиями должно помочь ему сделать правильный выбор.


  Он с трудом выдавил улыбку, один красивый глаз выглядывал из-под копны его челки.


  - Я не могу быть корыстным в своём выборе. Дерьмово, но эй... мне придется когда-нибудь повзрослеть.


  - А кому не придется? -  я ободряюще улыбнулась. – Я сегодня уволилась.


  Каждый раз, когда я говорила об этом, становилось легче принять то, что я сделала.


  - Да ну?


  Отводя взгляд к потолку, я ответила.


  - Ну да.


  Кэри присвистнул.


  - Мне принести бутылку «Бурбона» и парочку рюмок?


  Я вздрогнула.


  - Фу. Ты ведь знаешь, я терпеть не могу «Бурбон». И все-таки, шампанское   «Кристалл» и фужеры подошли бы больше в день моего увольнения.


  - Серьёзно? Ты хочешь отпраздновать?


  - Я точно не хочу запивать своё горе.


  Я потянулась, избавляясь от последнего напряжения в моем теле.


  - Хотя я думала об этом весь день.


  - И?


  - Я в порядке. Может, если бы Марк по-другому воспринял новости, я бы засомневалась, но он тоже уходит, а он был там намного дольше, чем мои три месяца. Бессмысленно расстраиваться сильнее, чем Марк.


  - Девочка моя, не все должно иметь смысл, чтобы быть правдой.


   Хватая пульт, он понизил звук телевизора.


  - Ты прав, но я познакомилась с Гидеоном в то же самое время, когда начала работать в Уотерс, Филд & Лимэн. В сущности, нет разницы между трёхмесячной работой и мужем, с которым ты проведёшь всю свою оставшуюся жизнь.


  Он уставился на меня.


  - Мы перешли от разумного к практичному. И все становится еще хуже.


  - Ох, заткнись.


  Кэри никогда не давал мне удрать с моими простыми объяснениями. Ведь я была профи в самообмане, а его прямая политика была для меня зеркалом, в котором я так нуждалась.


  Моя улыбка погасла.


  - Я хочу большего.


  - Больше чего?


  - Больше всего, - я снова взглянула на него. - У Гидеона есть харизма, понимаешь? Когда он заходит в комнату, все тут же обращают на него внимание. Я хочу того же.


  - Ты вышла замуж за него. Ты автоматически получаешь это, вместе с именем и счетом в банке.


  Я приподнялась.


  - Я хочу этого, потому что заслужила, Кэри. Джоффри Кросс оставил после смерти слишком много людей, которые хотят взыскать долги с его сына. И Гидеон нажил себе собственных врагов, вроде Лукасов.


  - Кого?


  Я сморщила нос.


  - Съехавшая с катушек Энн Лукас и её такой же сумасшедший муж.


   Меня тут же осенило.


  - О Боже, Кэри! Я тебе не рассказала. Рыжеволосая, с которой ты зажигал на том ужине пару недель назад и есть Энн Лукас.


  - О чем, черт возьми, ты говоришь?


  - Помнишь, когда я тебя попросила собрать информацию о докторе Терренсе Лукасе? Энн - его жена.


  Замешательство Кэри было очевидным. Я не могла вдаваться в подробности о том, как Терри Лукас, осмотрев маленького Гидеона, соврал, что нашел признаки сексуального насилия. Он так поступил, чтобы прикрыть своего шурина, Хью, от судебного преследования. Я никогда не пойму, зачем он так поступил и не важно как сильно он любил свою жену. Что касается Энн,то Гидеон переспал с ней, чтобы отомстить её мужу, но внешнее сходство с её братом было своего рода извращением, которое терзало Гидеона. Он наказал Энн за грехи её брата, оставляя в процессе его самого и её психически сломленными.


  И это оставляло нас с Гидеоном с двумя очень гадкими врагами.


  Я попыталась объяснить.


  - У Лукасов есть совместное ужасное прошлое с Гидеоном, о котором я не могу рассказать, но это не случайно, что вы оказались вместе той ночью. Она все спланировала.


  - Зачем?


  - Потому что она чокнутая и знает, как на меня задеть.


  - Какого черта тебя интересует с кем я путаюсь?


  - Кэри...мне не все равно.


  Зазвонил мой мобильник. По рингтону песни  я поняла, что звонит мой муж. Я встала.

 - Но как она это все рассчитала. Ты не был простой интрижкой. Она целенаправленно познакомилась с тобой, потому что ты мой лучший друг.


  - Я не вижу связи. Чего она этим может добиться?


  - Это как кинуть камнем в Гидеона. Больше всего она хочет завладеть его вниманием.


  Кэри поднял одну бровь.


  - Вся эта история звучит бредово. Но тем не менее, недавно я снова её встретил.


  - Что? Когда?


  - По-моему, на прошлой неделе, - он пожал плечами. - Я только закончил фотосъёмку и шел к машине, которая ждала меня у студии, а она как раз выходила с подругой из кафе. Это было весьма неожиданно.


  Я покачала головой. Мой телефон перестал звонить.


  - Не может быть. Она что-то тебе сказала?


  - Конечно. Она немного пофлиртовала, что совсем неудивительно, учитывая то, как мы расстались. Я её отшил, сказав, что пытаюсь разобраться в отношениях. Она все поняла, пожелала мне удачи, поблагодарила за хорошо проведённое время и ушла вниз по улице. Конец.


  Мой телефон снова начал звонить.


  - Если ты её снова встретишь, обходи её стороной и звони мне. Договорились?


  - О`кей, но ты мне недостаточно рассказала, чтобы я смог понять всю историю.


  - Дай мне поговорить с Гидеоном.


   Я поспешила ответить на звонок.


  - Привет.


  - Ты была в душе? - промурлыкал Гидеон. - Ты голая и влажная, Ангел?


  - О Боже. Подожди минутку.


  Придерживая телефон плечом, я подошла к Кэри.


  - На ней был парик, когда вы встретились?


  Кэри поднял брови.


  - Откуда я могу, черт возьми, это знать?


  - Волосы были той же длины, как и тогда, когда вы впервые познакомились?


   - Да. Такие же.


  Я угрюмо кивнула. У Энн были короткостриженые волосы, и я никогда не видела фото, доказывающее обратное. На ужине, когда она преследовала Кэри, на ней был парик, что отвлекло меня и помогло ей скрыться от Гидеона. Может это был её новый стиль. А может у неё действительно другие планы на Кэри.


  Я прислонила телефон к уху.


  - Мне нужно, чтобы ты вернулся, Гидеон. И возьми с собой Ангуса.

   Что-то в моём голосе, видимо, подтвердило мою тревогу, потому что Гидеон явился вместе с Ангусом и Раулем. Открыв двери, я увидела трёх мужчин, заполнявших мой коридор. Мой муж стоял спереди, оба телохранителя стояли по обе стороны от него. Назвать этот вид напряженным было бы преуменьшением.


  Гидеон ослабил галстук и расстегнул жилет, но все равно выглядел так же, как и когда мы расстались ранее. Взъерошенный вид был безумно сексуальным, мгновенно вызывая дрожь возбуждения по всему телу. Это было соблазном, искушением для меня, снять с него все эти дорогие, элегантные одежды и обнажить сильного, примитивного мужчину. Как бы ни был Гидеон горячо одет, его обнаженный вид, не сравним ни с чем.


  Мой взгляд, встретившийся с Гидеоном, выдал меня. Он улыбнулся и удивленно поднял бровь.


  - И тебе тоже привет, - подразнил он, в ответ на мой возбужденный взгляд.


  Двое мужчин, стоящих позади него, выделялись идеальными, сшитыми на заказ, но довольно простыми черными костюмами, белыми рубашками и неприукрашенными галстуками.


  Я никогда не замечала насколько незаметными Ангус и Рауль выглядели на фоне Гидеона, мужчины который легко мог бы справиться с любым конфликтом без какой-либо помощи.


   Рауль стоял с непроницаемым лицом, как, впрочем, и всегда. Ангус тоже выглядел серьезно. Лишь озорной взгляд, предназначающийся мне, означающий, что он застал меня во время поедания глазами его шефа, заставил мое лицо гореть со стыда.


  Я отступила назад, чтобы впустить их. Ангус и Рауль прошли в гостиную, где их ждал Кэри. Гидеон остался со мной, пока я закрывала дверь.


  - Ты так смотришь на меня, Ангел, хотя сама захотела, чтобы вместе со мной пришел Ангус. Объясни.


  Я рассмеялась, что было мне просто необходимо, чтобы хоть немного расслабится.


  - Как я могу смотреть на тебя иначе, когда ты выглядишь так, словно раздевался в тот момент, когда я тебе позвонила?


  - Я могу закончить здесь.


  - Ты ведь понимаешь, что мне придется сжечь все твои вещи после свадьбы. Ты всегда должен быть голым.


  - Деловые встречи на работе станут весьма интересными.


  - Хммм...тогда лучше не надо. Я оперлась на дверь и глубоко вздохнула.


 - Энн снова встретилась с Кэри.


  Весь свет и тепло исчезли из глаз Гидеона, оставляя только холод.


  Он отправился в гостиную. Я попыталась догнать его, взяв за руку, тем самым пытаясь напомнить, что мы вместе должны пройти через это. Я знала, что потребуется какое-то время, чтобы он привык к этому. Гидеон был одним слишком долго, борясь со своими демонами и демонами людей, которых он любил.


  Усевшись на кофейный столик, он уставился на Кэри.


  -Расскажи все, что ты рассказал Еве.


  Гидеон выглядел так, будто готов был завоевать Уолл Стритт, в то время, как   Кэри выглядел уставшим, но это нисколько не смущало моего мужа.


  Кэри снова прошелся по истории, время от времени поглядывая на стоящих рядом Ангуса и Рауля.


  - Вот и все, - закончил он. - Не обижайтесь, ребят, но вы уж слишком мускулистые для дамочки 60-ти кг от роду.


  Я бы сказала, что она весит все 70 кг, но это было неуместно.


  - Лучше подстраховаться, - парировала я.


  Кэри уставился на меня.


  - Да что она сделает? Серьезно. Почему все такие встревоженные?


  Гидеон начал ерзать на месте.


  - У нас был...роман. Это неправильное слово. Это было ужасно.


  - Ты ее трахнул, - сказал Кэри прямо. - Так я и думал.


  - Была причина траханью,- поделилась я, подойдя ближе к Гидеону и положив руку ему на плечо. Я поддерживала своего мужа хотя и не могла простить за то, что он сделал в прошлом. И если честно, часть меня, которая обожала Гидеона, жалела Энн. Были времена, когда я считала, что потеряла Гидеона навсегда, и даже я сошла немного с ума.


  Тем не менее, она была более опасной, чем я могу когда-либо быть, и эта опасность была направлена на любимых мне людей.


  - Ей не особо нравится идея того что он со мной.


   - Чего? Мы говорим о Фатальном Увлечении?


  - Ну, она психиатр, так что вернее будет: Фатальное Увлечение встречается с  Основным Инстинктом. Это, как собрание всех фильмов Майкла Дугласа в одной женщине.


  - Не шути, Ева, - напрягся Гидеон.


  - Кто шутит? - ответила я.


  - Кэри видел ее в том же длинном парике, который она одела на вечеринку. Я считаю, она хотела, чтобы он узнал ее, дабы завести с ним разговор.


Кэри фыркнул.


  - Подумаешь чокнутая. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Рассказал, когда снова встречу ее?


  - Я хочу, чтобы с тобой был телохранитель.


  Гидеон кивнул.


  - Согласен.


  - Вау, - Кэри потер легкую щетину на бороде. - Вы, ребята, серьезно?


  - У тебя сейчас достаточно проблем, - напомнила я ему. - Если у нее есть цель, ты не должен с этим бороться.


  Ен поджал губы.


  - Не могу с этим поспорить.


  - Мы позаботимся об этом, - сказал Ангус. Рауль кивнул, и оба мужчины направились вниз.


  Гидеон остался с нами.


  Кэри посмотрел на нас и встал.


  - Не думаю, что больше вам нужен, так что я иду на боковую. Увидимся утром, - сказал он мне, перед тем как отправится в свою спальню.


  - Ты переживаешь? - спросила я Гидеона, когда мы остались наедине.


  - Переживаешь ты. А этого уже достаточно.


  Я уселась на диван напротив него.


  - Это не беспокойство. Скорей любопытство. На что она рассчитывает, пытаясь подобраться через Кэри?


  Гидеон устало вздохнул.


  - Она играет с головой, Ева. Вот и все.


  - Я так не думаю. Она была очень конкретной в своих комментариях на том ужине, пытаясь предупредить меня о тебе. Полагала, что я тебя не знаю и у меня отпадет всякое желание узнать тебя ближе.


  Он стиснул зубы, я задела за больное. Он никогда не рассказывал мне, о чем они говорили в ее офисе. Вполне возможно, что она сказала ему тоже самое.


  - Я поговорю с Энн, - объявила я.


  Гидеон сверлил меня своим ледяным взглядом.


  - Я не позволю тебе этого сделать.


  Я немного рассмеялась. Мой бедный муж, так привыкший, что его слово - закон и решивший жениться на мне.


  - Я знаю, что мы многое пережили за время наших отношений, но когда-то мы ведь обсуждали возможность работы как одна команда.


  - И я очень хочу этого, - сразу ответил Гидеон. - Но лучше начать не с Энн. Ты не можешь что-то рационально объяснить человеку, который совсем иррационален.


  - Я не хочу, чтобы ты с ней торговался, Ас. Она нападает на моих друзей и думает, что я слабое звено в твоей брони. Она должна понять, что я не беспомощна, и что задевая тебя, она задевает нас двоих.


  - Она моя проблема. И я ее решу.


  - Если у тебя есть проблема, значит она есть и у меня. Слушай. Операция Гидева уже в полном разгаре. Мое бездействие только усугубляет ситуацию с Энн, - я наклонилась вперед. - Она думает об одном из двух: либо я знаю, что происходит, и я слишком слаба, чтобы что-то предпринять, либо ты скрываешь все от меня, что показывает будто я не способна это выдержать. В обоих случаях, ты делаешь из меня мишень, и я знаю, ты этого совсем не хочешь.


  - Ты не знаешь, что у нее на уме, - сказал он напряженно.


  - Она немного странная, это точно. Но она женщина. Поверь мне, она должна понять, что у меня есть когти и я готова ими воспользоваться.


  Его взгляд сузился.


  - Что бы ты сказала?


  Маленькая вспышка триумфа заставила меня скрыть улыбку.


  - Честно, я думаю будет достаточно того, если я появлюсь где-то неожиданно для нее. Засада, так сказать. Это ее немного встревожит. Начнет ли она нападать или отступит назад? Мы многое узнаем из ее реакции, а она нам и нужна.


  Гидеон покачал головой.


  - Мне это не нравится.


  - Так и знала.


  Я выпрямила ноги таким образом, чтобы они оказались между его.


  - Но ты ведь знаешь, что я права. Не моя стратегия раздражает тебя, Гидеон.   Твое прошлое все никак не исчезнет, а ты не хочешь, чтобы я с ним встретилась.


  - Оно исчезнет, Ева. Дай мне об этим позаботится.


  - Ты должен думать аналитически. Я член твоей команды, так же, как и Ангус и Рауль, хотя я и не служащая и точно, черт побери, не нуждающаяся - я твоя половинка. Это уже не просто Гидеон Кросс. И даже не Гидеон Кросс с женой.   Мы Гидеон и Ева Кросс, и ты должен дать мне шанс показать себя таковой.


  Он наклонился вперед, его взгляд горяч и напряжен.


  - Ты не должна никому ничего доказывать.


  - Правда? Потому что у меня такое чувство, будто я должна доказать тебе. Если ты не веришь, что я достаточно сильна...


  - Ева, - Гидеон обнял мои колени и притянул мне ближе. - Ты самая сильная женщина, которых я когда-либо встречал.


  Он произнес эти слова, но я видела, что он сам в них не верит. Не так, как нам это было необходимо. Он видел во мне оставшуюся в живых, а не воина.


  - Тогда перестань волноваться, - спорила я, - и дай мне сделать то, что должна.


  - Я не согласен с тем, что ты должна что-то делать.


  - Тогда ты просто должен смириться.


  Я наклонилась к нему, положив руки на широкие плечи и прижавшись губами к уголку его рта.


  - Ангел…


  -  Чтобы было ясно, я не спрашивала разрешения, Гидеон. Я сообщаю о том, что делаю. Твой выбор – участвовать или стоять в стороне.


  Он разочарованно выдохнул.


  –А где компромисс, к которому ты меня всегда толкаешь?


  Отпрянув, я бросила на него взгляд.


  – Компромисс – это позволить мне поступить по-своему. Если не получится, в следующий раз сделаем как ты скажешь.


  - Ну спасибо.


  - Не надо так. Мы сядем вместе и отработаем план – когда и где. Нам нужно, чтобы Рауль следил за ней во время ее будничной жизни. По определению, засада - нечто неожиданное, но это должно произойти где-то, где она чувствует себя комфортно и безопасно. Дадим ей хорошую встряску. - Я пожала плечами.   - Она заложила основные правила. Мы просто будем играть по ним.


  Гидеон глубоко вдохнул. Я реально могла видеть, как он думал, его   живой ум пытался найти способ прийти к необходимому ему результату.


  Так что я отвлекла его.


  - Помнишь, сегодня утром, я сказала, что объясню, почему решила рассказать родителям о нашем браке?


  Его внимание мгновенно переместилось, взгляд стал бдительным и сосредоточенным.


  - Конечно.


  - Я знаю, тебе потребовалось много мужества, чтобы рассказать доктору Петерсену о Хью. Особенно если учесть то, как ты относишься к психологам. - И кто мог обвинить его в этом недоверии? Хью пришел в жизнь Гидеона под прикрытием терапевтической помощи, а стал вместо этого, насильником. – Ты вдохновил меня на равную тебе смелость.


  Его великолепное лицо смягчилось нежностью.


  – Я слушал сегодня эту песню, - пробормотал он, напомнив мне о времени, когда я спела ему гимн о храбрости Сары Бэириллс.


  Я улыбнулась.


  - Тебе нужно было, чтобы я сказал ему..., - сказал он тихо. Слова были сформулированы как заявление, но в действительности получился вопрос.


  - Так и есть.


   Более того, Гидеон сам нуждался в этом. Сексуальное насилие было личной трагедией, но в некотором роде, мы должны были раскрыть ее. Это был грязный, постыдный секрет, засунутый в коробку. Это была уродливая правда, а правда, по своей природе, должна быть услышана.


  - И ты должна противостоять Энн.


  Мои брови изогнулись.


  – Вообще-то мне не хотелось возвращать разговор к этой теме… но да.


  На этот раз, Гидеон кивнул.


   - Отлично. Мы с этим разберемся.


  Мысленно я вскинула победный кулак. Очко в пользу Гидевы.


  - Так же ты говорила, что хочешь нечто такого, что больше, чем секс со мной, -  напомнил он мне сухо, его взгляд разоблачал мой блеф.


  - Ну, я бы не преподносила это именно так. - Я провела пальцами по волосам. – Трахаться с тобой – буквально самое любимое мое занятие. За всю жизнь.


  Он ухмыльнулся.


- Но?


  - Ты посчитаешь меня глупой.


  - Я считаю, что ты сексуальна.


  Я поцеловала его.


- В средней школе, у большинства знакомых мне девушек были парни. Ну, ты знаешь, бушующие гормоны, эпические любовные истории.


  - Наслышан, -  сказал он сухо.


  Мои слова застряли в горле. Глупо было с моей стороны забыть, каково это, должно было быть, для Гидеона. У него не было никого до Коринн в колледже. Слишком израненный изнасилованием Хью в раннем возрасте, он не смог иметь нормальные подростково-рамантично-слезные отношения.


  - Ангел?


  Я молча сыпнула проклятия.


- Забудь. Ерунда.


  - Ты же знаешь, что это не сработает.


  - Может, разок?


  - Нет.


  - Пожалуйста?


  Он покачал головой.


– Выкладывай.


  Я сморщила нос.


   - Прекрасно. Подростки разговаривают по телефону ночами по несколько часов, потому что у них школа, родители и они не могут быть вместе. Они проводят всю ночь чатясь со своими друзьями о... чем угодно. У меня этого никогда не было. Я никогда не... - Я сдержала свое смущение. – У меня никогда не было такого парня.


  Объяснять не было нужды. Гидеон знал каково это. Когда секс был моим запутанным способом почувствовать себя любимой. Ребята, которые трахали меня, не звонили мне. Ни до, ни после.


  - Во всяком случае, - подытожила я, голос огрубел. - У меня была идея, что у нас могло бы быть все это сейчас… пока ждём. Ночные звонки, чтобы просто услышать голоса друг друга.


  Он смотрел наменя.


  - В моей голове это звучало лучше, - пробормотал я.


  Гидеон был тих в течение долгой минуты. Потом он поцеловал меня. Грубо.


  Я все еще не оправилась, когда он отодвинулся и заговорил голосом, который был больше, чем просто немного хриплым.


  - Я этот парень для тебя, Ева.


  Мое горло сжалось.


  - Каждая важная веха, Ангел. Каждый обряд, приводящий к новому этапу жизни…. Все. – он вытер слезу, что появилась в уголке моего глаза. - А ты та самая девушка для меня.


  - Боже, - я рассмеялась сквозь слезы. - Я так сильно тебя люблю.


Гидеон улыбнулся.


- Я пойду домой, потому что ты этого хочешь. И ты позвонишь мне и скажешь это еще раз, потому что я этого хочу.


  - По рукам.

  На следующий день я проснулась до будильника. Лежа в постели в течение нескольких минут, я позволила мозгу немного взбодрится до кофейной подзарядки. Я заставила себя сосредоточиться на том, что сегодня начало моего последнего дня на работе.


  Удивительно, но я чувствовала себя по этому поводу вполне прекрасно. Я ощущала... нетерпение. Действительно пришло время встряхнуться.


  А теперь невероятно важный вопрос. Что надеть?


  Я встала с кровати и совершила набег на шкаф. Перерыв все вещи, решила остановиться на изумрудно-зеленом платье с асимметричным вырезом и подолом. Оно показывало чуть больше моих ног, чем обычно я предпочитала для работы, но почему бы и не начать в последний-то день? Почему бы не воспользоваться возможностью перехода от прошлого к будущему?


  Сегодня – прошлое Евы Трэмелл. В понедельник будет дебют Евы Кросс. Я могу представить ее. Невысокая и светловолосая – противоположность своему высокому и темноволосому мужу, но опасна почти, как и он.


  А может и нет. Может быть играем на различиях. Противоположные стороны одного и того же, острое лезвие...


  Последний раз взглянув в зеркало, я направилась в ванную, чтобы наложить макияж.


  Через некоторое время, просунул голову Кэри. Он свистнул.


– Хорошо выглядишь, детка.


  - Спасибо, - я опустила кисть для помады обратно в стойку. – Могу я уговорить тебя помочь мне с шиньоном?


  Он вошел, лишь в серых боксерах, и мало чем отличался от рекламных щитов, что украшали телефонные будки и автобусы по всему городу.


  – Перевод: Сделаю. Безусловно.


  Нужно отдать моему лучшему другу должное, он умело расчесал и скрутил мои волосы в гладкую, элегантную гульку.


  - Вчерашний вечер был довольно насыщенным, - сказал он, вытащив последнюю шпильку изо рта. – Гостиная была полна черных костюмов.


  Наши глаза встретились в зеркале.


  - Три костюма.


  - Два костюма и Гидеон, - бросил он в ответ, – который, черт возьми, сам по себе может всю комнату заполнить.


  С этим я не могла поспорить.


  Он сверкнул ослепительной улыбкой.


  - Если кто-нибудь скажет, что у меня личный охранник, то начнут считать, что я гораздо говнистее, чем они меня считали или же что у меня завышенное чувство собственной значимости. Что истинно верно в обоих случаях.


  Выпрямившись, я встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок.


  – Ты даже и не узнаешь, что они рядом. Они будут действовать в скрытом режиме.


  - Спорим, я смогу определить их.


  - Пять баксов, - сказала я, обходя вокруг него, чтобы взять пару туфель на каблуках из спальни.


  - Сколько? Как насчет пяти сотен, Миссис Кросс?


  - Ха! - Я схватила телефон с кровати, когда пришла смска. – Гидеон уже в пути.


  - Почему он не остался ночевать?


  Я ответила через плечо, когда неслась к коридору.


  - Мы решили воздерживаться до свадьбы.


  - Ты, черт подери, шутишь? - длинными шагами Кэри легко настиг меня, для него – прогулочный шаг, а я, семеня, торопилась. Он силой выхватил туфли прямо из моих рук, освобождая их для кружки кофе на барной стойке. - Я полагал, что период медового месяца длится дольше. Разве большинство мужей не спят со своими женами по крайней мере несколько лет, прежде чем их отлучают от кровати?


  - Заткнись, Кэри! - я схватила сумку и открыла входную дверь.


  Гидеон стоял по другую сторону, его рука поднята с ключом наготове.


  – Ангел.


   Кэри обошёл меня и распахнул дверь шире.


  – Сочувствую тебе, мужик. Надел кольцо на палец и БАМ! Прихлопнули ногой.


  - Кэри! -я посмотрела на него. – Я тебя ударю.


  - А кто тогда будет паковать твои вещи?


  Он слишком хорошо знал меня.


  - Не волнуйся, девчонка, и твой и мой чемоданы будут готовы, - он посмотрел на Гидеона. – Боюсь, тебе помочь я ничем не могу. Подожди пока не увидишь голубой купальникп Ла Перла, который я упакую для нее. Твои яйца воспламенятся.


  - Я тебя тоже ударю, - растягивал слова Гидеон. – И ты воспламенишься от синяков.


  Кэри мягко вытолкнул меня за дверь и захлопнул ее.

  Приближался полдень, когда Марк склонился над верхней частью моей кабинки и одарил меня кривой улыбкой.


  - Готова к нашему последнему рабочему обеду?


  Я схватилась рукой за сердце.


  - Ты убиваешь меня.


  - Буду счастлив вернуть тебе твое заявление об уходе.


  Покачав головой, я встала, мой взгляд скользил по столу. Я еще не упаковала несколько личных вещей. Когда на часах показало 5:00 я ожидала ощутить чувство завершения. Но сейчас, я была не совсем готова отказаться от своего стола и мечты, которую он когда-то олицетворял.


  - Мы будем обедать вместе. - Я схватила кошелек из ящика и пошла с ним к лифтам. - Не позволю тебе так легко соскочить с крючка.


  Я помахала Мегуми в приглашении, когда мы проходили мимо стойки администрации, но она уже пообедала, и сейчас была занята телефонами.


  Я буду скучать по ней, Уиллу и Марку каждый будний день. Они были моим собственным кусочком Нью-Йорка, частью той жизни, что принадлежала мне одной. Вот чего я боялась лишиться, оставив работу - моего личного круга общения.


  Безусловно, я буду упорно трудиться, чтобы не растерять друзей. Буду находить время позвонить и планировать совместные мероприятия, но я знала, как это будет – я уже несколько месяцев не контактировала со своими приятелями из Сан-Диего. И моя жизнь больше не будет походить на жизнь моих друзей. Наши цели, мечты, и проблемы – будут противоположными мирами.


  Кабина лифта, которая вместила нас с Марком и еще несколько человек, быстро заполнилась, делая все больше остановок. Я сделала мысленную заметку попросить у Гидеона один из его волшебных ключей для лифта, что позволило бы ему скользить прямо вверх или вниз, без остановок. В конце концов, я все еще буду приходить в Кроссфайр, просто на другой этаж.


  - А что насчет тебя? – спросила я, когда мы приблизились друг к другу ближе, чтобы освободить место для большего количества пассажиров. – Решил остаться или двигаться дальше?


  Он кивнул и сунул руки в карманы брюк.


  – Я воспользуюсь твои советом.


По его челюсти я поняла, он тверд в своем решении.


  - Потрясающе, Марк. Поздравляю.


  - Спасибо.


  Мы вышли на первом этаже и пересекли турникеты безопасности.


  - Я обсудил это со Стивеном, - он продолжал, когда мы проходили по мраморному с золотыми прожилками холлу здания Кроссфайр. – Наняв тебя, я сделал большой шаг вперед. Это был знак, что моя карьера движется в правильном направлении.


  - Здесь даже и сомневаться не в чем.


  Он улыбнулся.


   – Потерять тебя - еще один знак, что пришло время двигаться дальше.


  Марк жестом указал на вращающуюся дверь, пропуская вперед. Я ощутила жар солнца, прежде чем оказалась снаружи. Близится осень. Я с нетерпением ждала смены сезонов. Это было весьма обоснованно – ждать изменений в погоде, когда внутри меня происходило нечто похожее.


  Мой взгляд заскользил по гладкому черному лимузину Гидеона, припаркованного у тротуара, а потом я повернулась к своему боссу, когда он присоединился ко мне на тротуаре.


  – Куда поедем?


  Марк удивленно глянул на меня, прежде чем начал разыскивать свободное такси в гуще автомобилей.


  - Это сюрприз.


  Я потерла руки.


  - Ура.


  - Мисс Трэмелл.


  Я повернулась на звук своего имени и увидела Ангуса, стоящего рядом с лимузином. Одетый в свой повседневный черный костюм и традиционную кепку шофера, он выглядел дорого и шикарно, с лёгкостью смешиваясь с толпой, так, что только опытный наблюдатель мог бы заподозрить его в прошлом в МИ6.


  Натыкаясь на него, я постоянно задумываюсь о его истории. Как Джеймс Бонд. Уверена, что слишком его романтизирую, но знание приносило мне успокоение. Гидеон был в надежных руках.


  - Привет.


   Я поприветствовала Ангуса, позволяя восхищению проникнуть в голос. Не могла с собой справиться, но я испытывала к нему особую благодарность. Он был с Гидеоном на протяжении многих лет, и я никогда не узнаю всех подробностей, но была в курсе, что он стал единственной поддержкой Гидеона после Хью. И Ангус был единственным человеком в нашей повседневной жизни, ставшим свидетелем нашего побега. Взгляд, когда он разговаривал с Гидеоном после всего… слезы, что блестели в глазах обоих… между ними была неразрывная связь.


  Его бледно-голубые глаза сверкали, когда он открыл дверь лимузина.


  – Куда бы вы оба хотели поехать?


  Брови Марка взлетели вверх.


  – Ты ради этого меня оставила? Черт. Я тут не в силах конкурировать.


  - Ты и не должен.


  Я сделала паузу, прежде чем скользнуть на сиденье, и посмотрела на Ангуса.


   - Марк не хочет, чтобы я знала куда мы направляемся, так что я буду просто сидеть и пытаться не подслушивать.


  Ангус постучал по козырьку шляпы в знак признательности.


  Через несколько минут мы отправились в путь.


  Марк расположился на сиденье напротив, разглядывая интерьер.


  - Вау. Я арендовал лимузины и раньше, но они никогда не выглядела вот так.


  - У Гидеона отличный вкус.


   Не имело значения, современный стиль его офиса или классический и старинный стиль его пентхауса, мой муж знал, как выразить свое богатство классом.


  Глядя на меня, Марк усмехнулся.


  – Ты счастливица, подружка.


  - Ага, - согласилась я. - Все это, - я взмахнула руками, - удивительно, конечно. Но он добился всего сам. Он правда отличный парень.


  - Да, я в курсе, каково заиметь такого.


  - Да. Уверена, знаешь. Как проходит планирование свадьбы?


  Марк застонал.


  - Стивен меня убивает. Хочу ли я синий или фиолетово-голубой? Розы или лилии? Сатин или шелк? Утро или вечер? Я пытался сказать ему, что он может делать все, что хочет, мне нужен только он, но он лишь отбрил меня. Сказал, что мне лучше принять во всем участие, иначе больше шанса жениться мне не представится. За что я благодарю Бога.


  Я рассмеялась.


  - А как насчет тебя? - спросил он.


  - Я в самом начале. В этом безумном мире, наполненном миллиардами людей, нам удалось найти друг друга. Как сказал бы Кэри, это надо отметить.


  Мы обсуждали первые танцы и посадку гостей, пока Ангус маневрировал по дороге, которая, казалось, всегда стоит в пробке. Глядя в окно мимо Марка, я посмотрела на такси, что остановилось на светофоре рядом с нами. Пассажирка на заднем сиденье зажала телефон между плечом и ухом, губы двигались с невероятной скоростью, пока руки яростно листали записную книжку. Позади нее, на углу, продавец оживленно торговал хот-догами, в очереди у которого стояло пять человек.


  Когда мы, наконец, прибыли, и я вышла на тротуар, понимая где мы оказались.


  – Эй!


  Спрятанный чуть ниже уровня улицы, мексиканский ресторан был тем местом, куда мы приходили раньше. И так уж получилось, что здесь работала дорогая моему сердцу официантка.


  Марк рассмеялся.


  - Ты ушла так внезапно, что у Шауны не было времени просить выходной.


  - Оу, дорогой.


   В груди все сдавило. Кажется, все шло к такому завершению, к которому я была не готова.


  - Пошли, - он схватил меня за локоть и повел внутрь, где я быстро заметила стол со знакомыми лицами, воздушными шарами с надписями: МОЛОДЕЦ, НАИЛУЧШИЕ ПОЖЕЛАНИЯ и ПОЗДРАВЛЯЕМ.


  - Ничего себе, - мои глаза горели от внезапно нахлынувших слез.


  Мегуми и Уилл сидел со Стивеном за столом на шестерых. Шауна стояла позади своего брата, их ярко-рыжие волосы невозможно не заметить.


  - Ева! - закричали они хором, привлекая внимание всех в зале.


  - Боже мой, - я глубоко дышала, сердце сжалось. Меня вдруг наполнили печаль и сомнение, понимая, что я теряю, даже если только в этом плане. - Вы, ребята, так просто от меня не избавитесь!


  - Конечно, нет.


   Подошла Шауна и обняла меня, ее тонкие руки сильно сжались вокруг меня.


  – У нас есть план супердевичника!


  - Ю-ху! - Мегуми обхватила меня, как только Шауна отступила на шаг назад.


  - Может быть, пропустим эту традицию, - вставил теплый, глубокий голос позади меня.


  Удивленно обернувшись, я столкнулась с Гидеоном. Он стоял рядом с Марком с одной, идеально красной розой в руке.


  Марк широко улыбнулся.


– Он сам затронул тему того, собираемся ли мы что-нибудь устраивать и сообщил, что хочет приехать.


  Я улыбнулась сквозь слезы. Я не теряю своих друзей, а приобретаю гораздо больше. Гидеон всегда был рядом, когда я нуждалась в нем, даже прежде, чем я поняла, что он – та неотъемлемая, ранее отсутствующая часть.


  - Ты должен попробовать их диабло сальса, - бросила я вызов, протягивая руку за розой.


  Его губы изогнулись в легкую тонкую улыбку, той, что покоряла меня каждый раз, как, впрочем, и каждую женщину в этой комнате. Я не могла этого не заметить. Но в его глазах я видела понимание и поддержку моим чувствам...   Это все принадлежало мне.


  - Это твоя вечеринка, Ангел мой.


ГЛАВА 4

  Двухэтажный дом, распростертый вдоль береговой линии, светился золотым теплом из каждого окна. Свет у извилистой дороги сверкал, словно полотно звезд в сумерках, в то время как кусты гортензии, размером с маленький автомобиль, осыпали своими лепестками края широкой лужайки.


  - Разве не прекрасно? - спросила Ева, повернувшись ко мне спиной, когда опустилась на колени на черное кожаное сиденье и уставилась в окно.


  - Потрясающие, - ответил я, хотя имел в виду ее. Она по-детски дрожала от волнения и восторга. Я впитывал в себя каждое мгновение, нуждаясь в понимании почему мне это так необходимо. Ее счастье было жизненно важным для меня. Оно являлось истоком моего собственного довольства, весом, который балансировал мое равновесие и делал меня устойчивым.


  Она посмотрела на меня через плечо, когда Ангус замедлил лимузин, останавливаясь у крыльца.


– Ты пялишься на мой зад?


  Мой взгляд упал на ее задницу, прекрасно подчёркнутую шортами, которые она надела после работы.


 – Теперь, раз ты мне напомнила…


  Она плюхнулась на сиденье со смешком.


– Это тебе не поможет, ты же понимаешь?


  - Да, я понял, что от тебя нет спасения, когда ты впервые поцеловала меня.


  - Я уверена, что это ты поцеловал меня.


  Я сдерживал улыбку.


– Разве?


  Она прищурилась.


– Надеюсь ты шутишь. Этот момент должен быть запечатан в твоем мозгу.


  Потянувшись, я провел рукой по ее оголенному бедру.


– А в твоем он отпечатался? -пробормотал я, довольный мыслью.


  - Эй-эй! - прервал Кэри, оттягивая себя за ухо. - Не забывайте, что я сижу здесь.


  Сосед по комнате Евы ненавязчиво смотрел фильм на своем планшете в течение почти двух часов езды по вечернему трафику, но о его присутствии я не забывал. Кэри Тейлор был непременным атрибутом жизни моей жены, и я принял его, даже если мне это не особо нравилось. Понимая, что он любит Еву, я так же осозновал, что благодаря его плохому выбору она попадала в сложные ситуации, и даже подвергалась риску.


  Ангус открыл дверь. Ева оказалась снаружи, прежде чем я успел отложить свой планшет. Моника открыла входную дверь в момент, когда ее дочь оказалась наверху лестничной площадки.


  Удивленный энтузиазмом моей жены, считая, что она в последнее время едва терпела свою мать, я смотрел ей вслед с любопытством.


  Кэри рассмеялся, собирая свои вещи и засовывая их в маленькую сумку.


- Одно дуновение. Все, что нужно.


  - Прости?


  - Моника обычно печет эти сумасшедше вкусные печеньки с арахисовым маслом. Ева побежала спрятать хоть несколько штук, прежде чем я попаду туда и съем их все.


  Мысленно пометив себе попросить рецепт, я оглянулся на двух женщин на крыльце, поймав их за обменом воздушными поцелуями, прежде чем они обе повернулись в мою сторону. Моника была одета в капри и обычную рубашку, что придавало им поразительное сходство.


  Кэри выскочил и в мгновение ока пронесся в раскрытые объятия Моники, отрывая ее от земли. Их смех раздался в сгущающихся сумерках.


  Я услышал, как Ангус говорил со мной возле открытой двери автомобиля.


 – Ты не сможешь провести у лимузина все выходные, парень.


  Забавляясь, я положил свой планшет на сиденье и вышел.


  Он усмехнулся.


– Семья пойдет тебе на пользу.


  Я сжал руку, положив ему ее на плечо.


 – У меня уже есть одна.


  На протяжении многих лет Ангус был всем, что у меня было. И его было достаточно.


  - Давай же, копуша! - Ева вернулась ко мне, схватила меня за руку и потянула вверх по лестнице вслед за собой.


  - Гидеон, - улыбка Моники была широкой и теплой.


  - Моника, - я протянул руку и был поражен тем, что оказался вместо этого в крепких объятиях.


  - Я бы могла сказать: зови меня мамой - произнесла она, отступая. - Но боюсь, почувствую себя старухой.


  Неловкость переросла в покалывание, расползающееся по позвоночнику. Меня это поразило, ибо я считал себя не таким восприимчивым и более толстокожим.


  Брак с Евой сделал ее моей. И я принадлежал ей. Он соединил нас не просто любовью, а нечто более личным.


  Мы с Моникой знали друг друга, наши пути периодически пересекались время от времени, благодаря различным детским благотворительным организациям, которые мы оба поддерживали. Мы установили конкретные параметры наших взаимодействий, так же, как каждая ассоциация следует установленным протоколам.


  Неожиданно все полетело к чертям.


  Я словил себя на том, что стою, потерянный, и оглядываюсь на Ангуса. Видимо мое затруднительное положение оказалось весьма занимательным, так как он подмигнул мне и оставил меня разбираться самому. Он обогнул багажник, чтобы поприветствовать Бенджамина Кленси, который ожидал у водительской двери лимузина.


  - Гараж вон там, - сказала Моника, указывая на двухэтажное здание через дорогу, которое было небольшой копией главного дома. - Кленси позаботится о том, чтобы ваш водитель разместился, а вещи внесли в дом.


  Ева потянула мою руку и повела вовнутрь. Кэри угадал. Меня окутал аромат маслянистый ванили. Не свечи. Печенье. От этого домашнего и уютного запаха мне захотелось развернуться и выйти назад на улицу.


  Я не был готов. Я пришел сюда в качестве гостя,  плюс один Евы. Не ожидал возможности оказаться зятем, полноправным членом семьи.


  - Мне нравится этот дом, -сказала Ева, проводя меня через арку в гостиной.


Я увидел, что ожидал. Высококлассный дом на пляже, белые кресла, покрытые стеганными одеялами и куча аксессуаров в морской тематике.


  - Разве тебе не нравится паркетный пол цвета кофе? - спросила она. – Сошел бы и беленый дуб, но это настолько предсказуемо, не так ли? А зеленый, оранжевый и желтый цвета, преобладающие над обычным синим? Снова хочется побыть изгоями, когда вернемся в Аутер Бэнкс.


  Она понятия не имела, на сколько я хотел вернуться туда прямо сейчас. Там, по крайней мере, у меня было бы больше секунды наедине с собой, прежде чем пришлось бы иметь дело с полным домом совершенно новых родственников.


  Огромная гостиная перетекала прямо в открытую кухню, где Стентон, Мартин, Лейси, и Кэри собрались вокруг большого кухонного острова, за которым с легкостью могло бы усесться шесть человек. Все пространство разделяла своего рода воображаемая вода -   раздвижные стеклянные панели, открывающиеся на широкую веранду.


  - Эй! - запротестовала Ева. – Оставь и мне печенья!


  Стентон усмехнулся и подошел к нам. Одетый в джинсы и рубашку поло, он выглядел как молодая версия того человека, которого я знал по нашим отношениям в Нью-Йорке. Он снял свое корпоративное чутье вместе с деловым костюмом, и сложилось впечатление, что передо мной незнакомец.


  - Ева, - Стентон поцеловал в щеку Еву, потом повернулся ко мне. - Гидеон.


Привыкнув к тому, что ко мне обращаются по фамилии, я не приготовился к последовавшим объятиям.


  - Поздравляю, -  сказал он, похлопав меня по спине, прежде чем отпустить.


  Раздражение закипало словно на медленном огне. Куда делась естественная эволюция? Где постепенный переход от бизнес-коллеги к дружелюбным знакомым? А затем уже к другу семьи?


  Я вдруг подумал о Викторе. Он сразу понял, что означает мой брак, в отличие от меня.


  В то время как я стоял неподвижно, Стентон улыбнулся моей жене.


-Думаю, твоя мать спрятала печенье в духовке.


  - Да! - она бросилась на кухню, оставив меня наедине с ее отчимом.


  Моим тестем.


  Мой взгляд последовал за ней. При этом, я заметил, что Мартин Стентон машет мне,  и поздоровался кивком. Если он попытается обнять меня, то получит кулаком в лицо.


  Однажды я сказал ему, что он может рассчитывать на мое присутствие в его семейных встречах. Но теперь все было крайне сюрреалистическим, потому что происходило на самом деле. Словно меня одурачили.


  Зазвучал хрипловатый смех Евы и обратил мое внимание. Она показывала свою левую руку блондинке, стоящей с Мартином, демонстрируя подаренное мной кольцо, когда я сделал ее моей женой.


  Моника присоединилась к нам со Стентоном, проскользнув на место рядом со своим мужем. Ее юношеская красота старила его, обращая внимание на седые волос и нечеткие скулы. Было, однако, очевидно, что Стентон не заботился о десятке лет, разделяющих их с женой. Он светился, глядя на нее, бледные голубые глаза смягчались любовью.


  Я хотел сказать что-то уместное. В конце концов, вышло только:


 - У вас красивый дом.


  - Он не был таким красивым, пока к нему не приложила свою руку Моника, - Стентон обнял ее тонкую талию. - То же самое можно сказать и обо мне.


  - Ричард, - Моника покачала головой. – Давай я тебе покажу здесь все, Гидеон?


  - Может, сначала дадим человеку выпить? -  предложил Стентон, глядя на меня. – Он только что из машины вылез.


  - Вина? - предложила она.


  - Или лучше скотч? - спросил Стентон.


  - Скотч был бы не плох, -  ответил я, огорченный, что мое беспокойство было очевидным.


  Я был лишен элемента, которым одарила меня Ева в момент нашей встречи. Она была своего рода якорем, удерживая меня даже тогда, когда сама меня же и выводила. Пока она была рядом, я мог выдержать любой шторм. Ну, я так думал.


  Повернувшись, я посмотрел на свою жену, и почувствовал прилив облегчения, увидев, что она в припрыжку шагала ко мне, от чего ее конский хвост раскачивался из стороны в сторону.


  - Попробуй, -  приказала она, поднимая печенье к моим губам.


  Я открыл рот, но намеренно сомкнул зубы на долю секунды раньше, чтобы укусить ее пальцы.


  - Ай, - Ева нахмурилась, но буквальный укус боли вызывал предполагаемый эффект – обратил ее внимание на меня. Хмурость сменилась потускневшим светом понимания в глазах.  Она увидела меня, увидела, что происходило внутри меня.


  - Хочешь выйти подышать воздухом? -  пробормотала она.


  - Минутку, – я указал подбородком на бар в гостиной, где Стентон разливал напитки. Схватив за запястье, притянул ее ближе.


  Меня раздражало, что я удерживаю ее подальше от других. Я не хотел быть одним из тех мужчин, которые душат любящую их женщину. Но мне нужно время приспособиться ко всему этому. Обычная дистанция, которую я держал с другими, в том числе и с Кэри, не была приемлемой по отношению к Монике или Стентону. Не после того, как я увидел сколько радости приносят Еве те, кого она считает своей семьей.


  Семья для нее была безопасным местом. Она была спокойней и легче, чем я когда-либо ее видел. Для меня же подобные сборища словно красные флаги.


Я приказал себе успокоиться, когда Стентон вернулся с нашими напитками. Но защиты полностью я не утратил.


  Мартин подошел и представил свою подругу, оба озвучили поздравления. Все шло так, как и предполагалось, что меня успокаивало, или же это был двойной скотч, выпитый залпом.


  - Я собираюсь показать ему пляж, - сказала Ева, забрав пустой стакан и поставив его на край стола. Мы пошли к стеклянной двери.


  Снаружи было теплее, чем в доме. Лето в этом году выдалось знатное. Сильный соленый бриз окатил нас, от чего мои волосы прилипли к лицу.


  Мы подошли к самому краю прибоя, держась за руки.


  - Что происходит? - спросила она, посмотрев мне в лицо.


  От беспокойства в ее голосе я ощетинился.


– Знаешь ли ты, что этот семейный праздник устроен в честь нашей свадьбы?


  Она отшатнулась от резкости в моем тоне.


- Я не думала об этом в таком ключе. И мама не говорила ничего конкретного, но я предполагаю, это логично.


  - Не для меня, - я повернулся к ней спиной и пошел навстречу ветру, позволяя ему сдуть волосы с лица теплом.


  - Гидеон! - Ева поспешила за мной. - Почему ты бесишься?


  Я развернулся.


- Я не ожидал этого!


  - Чего?


  - Всего этого принятия-в-семью дерьма.


  Она нахмурилась.


– Ну, да. Я же говорила, что они уже в курсе.


  - Это не должно ничего менять.


  - Э-э... Тогда зачем надо было им рассказывать?  Ты хотел, чтобы они знали, Гидеон, - она смотрела на меня, я молчал. – А что ты думал должно было произойти?


  - Я не ожидал, что вообще женюсь, Ева, так что прости, если не думал об этом.


  - Хорошо, - она подняла обе руки в знак капитуляции. – Я в смятении.


  И я не знал, как объяснить.


- Я не могу... Я не готов к этому.


  - К чему?


  Я махнул нетерпеливо в сторону дома.


– К этому.


  - Можешь быть более конкретным? - осторожно спросила она.


  - Я... Не могу.


  - Неужели я что-то пропустила? -  в ее голосе появилась нотка гнева. - Что они сказали, Гидеон?


  Мне потребовалось время, чтобы понять - она встала на мою защиту. Это единственное, что побудило меня продолжить.


-  Я пришел сюда, чтобы быть с тобой. Так уж совпало, что ты проводишь время со своей семьей…


  - Они и твоя семья тоже.


  - Я не просил этого.


  Я наблюдал, как понимание возникает в ее лице. Когда последовала жалость, мои кулаки сжались.


- Не смотри на меня так, Ева.


  - Я не знаю, что ответить. Скажи, чего ты хочешь.


  Резко выдохнув, я произнес:


- Больше спиртных напитков.


   Ее губы изогнулись.


– Не думаю, что ты первый на свете жених, чувствующий потребность выпить среди новоиспеченных тестя и тещи.


  - Можем мы не называть их так, пожалуйста?


  Слабая улыбка исчезла.


 – А что это изменит? Ты можешь называть их мистер и миссис Стентон, но…


  - Я не озабочен тем, вписываюсь ли я.


  Она поджала губы.


 – Не уверена, что согласна с этим.


  - Два дня назад они бы просто пожали мне руку и называли Кроссом. Теперь это - объятия и «называй меня мамой», плюс улыбки, словно от меня чего-то ждут!


  - На самом деле, она сказала тебе не называть ее мамой, но я поняла. Ты стал им сыном благодаря нашему браку, и это тебя выводит. Тем не менее, это так ужасно, что они счастливы по этому поводу? Ты бы предпочел, чтобы они все отреагировали как мой отец?


  - Да, - я знал, как справиться с гневом и разочарованием.


  Ева сделала шаг назад, в лунном свете ее глаза были темными и большими.


  - Нет, – поправил я, запуская руку в волосы. Я не знал, как бороться с ее разочарованием.  -Черт. Я не знаю.


  Она смотрела на меня в течение долгой минуты. Я отвел взгляд, над водой.


  - Гидеон... - Она преодолела расстояние между нами. - Честно говоря, я понимаю.   Моя мама была замужем три раза. Каждый раз, когда возникал новый отец…


  - У меня есть отчим, -  прервал я односложно. - Это не то же самое. Никого к херам не заботит, нравишься ли ты отчиму.


  - Так вот в чем дело? -  она прильнула ко мне и крепко обняла. – Ты им уже нравишься.


  Я схватил ее, притянув еще ближе.


 – Они, черт подери, меня не знают.


  - Но узнают. И будут любить тебя. Ты - мечта каждого родителя.


  - Не говори ерунды, Ева.


  Она отпрянула в ярости.


- Знаешь, что? Если тебе не нужны были никакие родственники, то почему ты не женился на сироте?


  Она пошла к дому.


  - Вернись, - огрызнулся я.


  Она показала мне средний палец через плечо.


  Я поймал ее в три шага, схватил за руку и повернул к себе лицом.


- Мы не закончили.


  - Я закончила, -  Ева встала на цыпочки, чтобы посмотреть мне в лицо, но ей все равно приходилось склонять голову назад. – Ты был инициатором свадьбы. Сам виноват, что у тебя трясутся поджилки.


  - Не делай это моей проблемой! - ярость пронзала мою кровь, усиливая разочарование.


  - Жаль, что ты не понял: обязательство включает в себя не только то, что тебе удобно!


- Здесь вообще нет никакого удобства! - возразил я, чувствуя подергивание мышц челюсти.


- Да ну на хер!


- Отличная идея.

Она оказалась спиной на песке, прежде чем осознала, что произошло. Я удерживал ее, силой прижимая, мой рот накрыл ее губы. Она выгнулась, вырываясь, и я схватил ее за хвост, чтобы удержать на месте.


Ее зубы впились в мою нижнюю губу, и я отстранился с проклятием.


  - Ты шутишь, мать твою? -  ее ноги переплелись с моими, и я оказался под ней, глядя на ее яростное, красивое лицо. – Вот почему ты не можешь ничего получить, Ас. Секс для тебя – решение для всего.


  - Ты должна вознаградить мое терпение, -  насмехался я, желая боя.


  - Я должна стать твоей наградой, придурок. Не мое влагалище, - она опустилась на мои плечи. - Я сожалею, что ты чувствуешь себя в засаде. Мне очень жаль, что, будучи встреченным с распростертыми объятиями, ты начинаешь сходить с ума. Но тебе нужно привыкать, потому что все это – часть багажа, полученного вместе со мной.


  Я знал. Знал, что должен работать над этим, потому хотел быть с ней. Моя любовь – ловушка для меня самого. Я оказался в углу, из которого нет выхода. Вынужден иметь семью, в которой не нуждался.


  - Я не хочу этого, -  проговорил я.


  Ева успокоилась. Она опустилась на колени, ее бедра поверх моих.


– Думай над тем, что говоришь, - предупредила она.


  - Я не знаю, как играть в эту роль, Ева.


  - Господи, – ее ярость ушла со вздохом. - Просто будь собой.


  - Я – последнее, чего бы они хотели для своей дочери.


  - Ты действительно так считаешь? -  она изучала меня. – Считаешь. Боже, Гидеон…


  Я схватил ее за бедра, удерживая на месте. Она не могла оставить меня сейчас. Что бы ни случилось, я не позволю ей уйти.


  - Хорошо, – в ее взгляде я увидел расчет, что меня насторожило. – Ну и будь собой. Если они узнают какой ты на самом деле ужасный парень и возненавидят, тебе это как раз будет по душе, так ведь?


  - Оставь игры разума психотерапевтам, Ева.


  - Я просто работаю с тем, что ты даешь мне, Ас.


  Свист обратил наши взоры туда, где Мартин, Лейси и Кэри ступали на песок с края патио со сланцевым покрытием.


  - Вы, ребята, полностью молодожены, - окликнула Лейси, находясь так далеко, что было еле слышно. Она смеялась, с трудом удерживая равновесие на зыбком песке и проливая половину содержимого бокала во время процесса.


  Ева посмотрела на меня.


 – Хочешь ругаться у них на глазах?


  Я сделал глубокий вдох. Пусть так.


– Нет.


  - Я люблю тебя.


  - Господи Боже, – я закрыл глаза.


  Это был проклятый уик-энд. Два дня. Может быть, получится уехать рано утром в воскресенье....


  Ее губы коснулись моих.


– У нас получится. Просто попробуй.


  А был выбор?


  - Если снова начнешь сходить с ума, -  продолжала она, - представь себе какие ужасные порочные вещи ты сможешь сотворить со мной в брачную ночь в качестве отмщения.


  Мои пальцы впились в ее плоть. Мне не было стыдно признавать, что секс с женой, даже просто мысли о сексе с моей женой – имели приоритет надо всем остальным.


  - Можешь даже писать мне смски со всеми своими коварными планами, – предложила она. -  Заставь меня тоже страдать.


  - Не убирай далеко телефон.


  - Ты – дьявол во плоти. -  Она наклонилась и прижалась в быстром, сладком поцелуе. – Тебя так легко любить, Гидеон. Даже когда ты невыносим. Однажды, ты это поймешь.


  Я пропустил это мимо ушей. Важно было, что я смотрел на ее, что она была рядом со мной даже после того, как я по-крупному облажался.

    На обед были простой салат и спагетти. Моника готовила и обслуживала, а Ева светились. Все расслабились. Смеялись. Даже я.


  Присутствие Лейси стало желанным буфером. Она была самой новенькой в этой компании и получала наибольшее внимание. Что дало мне некоторую передышку. Спустя какое-то время, щеки Евы покраснели, а глаза засверкали от опьянения.  Она двигала стул все ближе и ближе, пока не оказалась прижата ко мне. Ее тело было мягким и теплым.


  Под столом, ее руки и ноги постоянно были заняты тем, что касались меня. Ее голос стал хриплым, а смех страстным. Ева однажды призналась, что от выпивки становится сексуально возбужденной, но независимо ни от чего, ее знаки я распознавал.


  Было уже около двух часов ночи, когда зевок Лейси заставил каждого из нас подумать – пора сворачиваться. Моника шла с нами к лестнице.


  - Ваши вещи уже в комнате, - сказала она, обращаясь к нам с Евой. – Предлагаю спать допоздна, а потом накроем поздний завтрак.


  - Хм... - Моя жена нахмурилась.


  Я поймал ее за локоть. Понятно, что Ева не думала делить со мной не то что кровать, но и комнату, но не в моей натуре противиться неизбежности.


  - Спасибо, Моника. Увидимся сегодня чуть позже.


  Она засмеялась и обхватила мое лицо ладонями, целуя в щеку.


- Я так счастлива, Гидеон. Ты то, что нужно Еве.


  Мне удалось улыбнуться, зная, что ее чувства сразу бы изменились, стоило лишь узнать, как опасно ее дочери делить кровать с человеком, чьи ужасные ночные кошмары могут причинить серьезный вред.


  Ева и я начали подниматься по лестнице.


  - Гидеон…


  Я оборвал ее.


– Нам куда?


  Она посмотрела на меня.


– На самый верх.


  Комната Евы была действительно на самом верху, занимая полностью то, что было когда-то, вероятно, большим чердаком. Низкая остроконечная крыша имела удобной высоты потолок и открывала поразительный вид на Лонг-Айленд в дневное время суток.


  Двуспальная кровать располагалась в середине комнаты, лицом к оконной стене. Ее медное изголовье формировало небольшой гостиный уголок вместе с диваном. Ванная комната занимала остальную часть пространства.


  Ева повернулась ко мне.


– И что делать будем?


  - Позволь мне об этом беспокоиться, -  я уже привык беспокоиться о том, как делить ложе со своей женой. Ежедневно. Среди всех тех вещей, что ставили под угрозу наши отношения, моя атипичная сексуальная парасомния, как ее называл доктор Петерсен, возглавляла список. Пока я спал, то не имел никакой власти над своей чокнутой головой. В самые кошмарные ночи, существовала физическая опасность для той, которую я любил больше всего.


 Ева скрестила руки.


- Так или иначе, не думаю, что ты заинтересован в том, чтобы подождать свадьбы, как в этом заинтересована я.


  Я смотрел на нее и понимал: мы думали о двух совершенно разных вещах.


– Я возьму диван.


  - Возьмешь меня на диване, ты хотел сказать. Ты…


  - Я отымею тебя, если представится шанс, хоть прямо здесь, - жестко сказал я. – Но спать с тобой не стану.


  Ее рот открылся, чтобы возразить, но затем закрылся, когда ее настигло понимание.


– Ой.


  Настроение изменилось. Вызов в ее глазах и голос сменились на приглушенную осторожность. Меня убивало понимание, что я – источник какого-то ни было несчастья в ее жизни.


  Тем не менее, я был слишком эгоистичен, чтобы уйти. Однажды ее семья увидит во мне это и возненавидит.


  Рассерженный, я искал сумку и нашел ее на тумбочке рядом с ванной. Я пошел за ней, испытывая необходимости делать что угодно, лишь бы не видеть разочарование и сожаление Евы.


  - Я не хочу, чтобы ты спал на диване, – произнесла она мне вслед.


  - А я и не планировал спать.


  Схватив банные принадлежности, направился в ванную комнату. Свет включился, как только я вошел, освещая раковину и отдельно стоящую ванну.   Я включил воду в стеклянной душевой кабине и снял рубашку.


  Дверь отворилась, и зашла Ева. Я взглянул на нее, перестав расстегивать ширинку на брюках.


  Ее горячий взгляд скользнул по мне, не пропуская ничего, касаясь всего. Она глубоко вздохнула.


 - Нам надо поговорить.


  Меня возбуждало ее восхищение и бесили свои собственные недостатки.


– Разговоры – это последнее, чего бы мне сейчас хотелось. Иди спать, Ева.


  - Не уйду, пока не выскажу, все, что хотела.


  - Я принимаю душ.


  - Хорошо, - она стянула майку через голову. Все, что охватывало меня изнутри, соединилось в единую потребность.


  Я выпрямился, каждый мускул натянут и напряжен.


  Она потянулась за спину к расстегнула бюстгальтер.


  Мой член затвердел до боли, когда ее пышные, упругие груди оказались в поле моего зрения. Не когда не восхищался грудями, пока не увидел грудь Евы.   Теперь…


  Боже. Я могу потерять сознание.


  - Разговора не произойдет, если ты и дальше продолжишь раздеваться, – предупредил я, чувствуя, как пульсирует член.


  - Ты выслушаешь меня, Ас. Здесь или в душе. Тебе выбирать.


  - Сегодня не та ночь, чтоб принуждать меня.


  Она опустила шорты.


  Я снял свои трусы и спустил их на пол, прежде чем она успела переступить через шелковый треугольник нижнего белья.


  Несмотря на то, что влажность затуманила комнату, ее соски сжались в упругие бугорки. Ее взгляд упал на мой член. Словно воображая, как она пробует меня на вкус, ее язык скользнул по нижней губе.


  Мой голод по ней поднялся вверх по груди и вырвался рычанием. Ева вздрогнула. Я хотел прикоснуться к ней... трогать ее руками и губами везде…


  Вместо этого я позволил ей сполна наслаждаться зрелищем.


  Ее дыхание участилось. Наблюдать, какой эффект я на нее произвожу было болезненно, но несомненно эротично. Испытываемое мной чувство от ее взгляда… трогало меня.


  Она замерла у двери. Пар скользил над душевой кабиной, посягая на пространство краев зеркала и затуманивая мою кожу. Ее взгляд упал на мою шею.


– Я была не полностью честна с тобой, Гидеон.


  Мои руки рефлекторно сжались в кулак. Она не могла сказать подобное, не переключив мое внимание.


 - О чем ты говоришь?


  - Сейчас, когда мы были в спальне. Я чувствовала, как ты отстраняешься, и та паника, что я почувствовала…


  Ева молчала довольно долго. Я ждал, сдерживая похоть глубоким дыханием.


  - Ждать до свадьбы... Это не только из-за совета доктора Петерсена и не только ради борьбы с твоими демонами, – она сглотнула. – Это и ради меня тоже. Ты знаешь кем я была – я тебе рассказывала. Долгое время у меня все было закручено на сексе.


  Она переступила с ноги на ногу, склонив голову от стыда. Больно было видеть это. Меня поразило, что я был слишком зациклен на собственных реакциях на события прошлой недели, не думая о том, что переживала моя жена.


  - Так же и со мной. -  Я напомнилей грубо. – Но между нами все иначе.


Она поймала мой взгляд.


– Да. Иначе.


  Мои сжатые кулаки расслабились.


  - Но это не значит, что я не прокручиваю эту мысль в голове, - продолжала она. - Ты вошел в ванную, и моя первая мысль была – трахнуться с тобой. Словно, если мы займёмся сексом, все встанет на свои места. Ты перестанешь сердится, и я снова обрету твою любовь.


  - Она всегда твоя. И всегда будет.


  - Я знаю, – по тому, как сжалась ее челюсть, я понял - это так. - Но это не останавливает голос в моей голове, говорящий, что я слишком многим рискую. Что я потеряю тебя, если подчинюсь. Что ты слишком сексуален, чтобы так долго держаться.


  - Боже, – сколько раз мне еще придётся сталкиваться с этим дерьмом? - То, что я говорил тебе на пляже... Я мудак, Ева.


  - Иногда, - она улыбнулась. – Но также ты - самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Этот голос взвинчивал меня многие годы, но он больше не имеет прежней силы. Благодаря тебе. Ты сделал меня сильнее.


  - Ева, - слова подводили меня, ничего не лезло в голову.


  - Я хочу, чтобы ты думал об этом. Не о ночных кошмарах, или моих родителях, или еще о чем-то. Ты именно то, что мне нужно. Такой, какой есть. И я очень сильно люблю тебя.


  Я подошел к ней.


  - Я все еще хочу ждать, - тихо сказала она, но глаза выдавали какой эффект я произвожу.


  Она схватила меня за запястье, когда я потянулся к ней, взгляды прикованы друг к другу.


– Можно все прикосновения буду делать я?


  Я резко выдохнул.


– Не могу согласиться.


  Ее губы изогнулись.


 – Нет, можешь. Ты сильнее, чем я, Гидеон. В тебе больше контроля. Больше силы воли.


  Другая рука потянулась к моей груди. Я поймал ее и прижал к коже.


– Я это должен доказать? Мой контроль?


  - Ты - молодец, - она поцеловала меня прямо в бьющееся сердце. – Мне нужно осмыслить кое-что.


  Ее тон был мягким, почти певучим. Внутри меня все бушевало, сгорая от похоти и любви, а она пыталась успокоить меня. Я чуть не рассмеялся от невозможности этого.


  Затем она подошла, ее тело мягко прилегало ко мне, ее руки обнимали с такой силой, что между нами просто не оказалось пространства.


  Я был обескуражен ее близостью, моя голова склонилась. До этого момента я не понимал на сколько нуждался в такой близости с ней. Принятие и нежность, обнажение во всех проявлениях.


  Она прижалась щекой к моей груди.


- Я так сильно люблю тебя, - прошептала она. - Ты можешь почувствовать это?


  Меня накрыло. Ее любовь ко мне, моя любовь к ней. Каждое ее слово было ударом.


    - Однажды ты сказал, - прошептала она, - в момент, когда мы занимаемся любовью, я открыта, ты открыт и мы единое целое.  Я хочу, чтобы так было все время, Гидеон.


  Предположение о том, что нам чего-то недоставало, застыло в позвоночнике.


– Неужели действительно важно, когда мы ощущаем подобное?


  - Можешь привести иные доводы, -  ее голова наклонилась назад. - Я не буду оспаривать. Но если ты окажешься на другом конце земного шара и тебе потребуется перестраховаться, я должна знать, что смогу дать ее тебе.


  - Ты будешь со мной, - пробормотал я, разочарованный.


  - Не всегда, - ее рука обхватила мою щеку. – Иногда тебе придется быть в двух местах одновременно.  В конце концов, ты будешь доверять мне заменить тебя.


Я изучал ее, ища следы сомнений в ее стремлении. То, что я видел, было решимостью. Я не совсем понимал, чего она надеялась достичь, но не мешал. Если она собирается измениться или же развиваться, мне нужно быть частью этого процесса, если я хотел удержать ее.


  - Поцелуй меня, - слова прозвучали, словно команда, но она должна почувствовать в них тоску.


  Она предложила мне свои губы, и я с силой впился в них, мой голод был жесток и беспощаден. Я оторвал ее от пола, желая, чтобы она обняла меня ногами, отрывая себя, давая войти.


  Но она не сделала этого. Она просто висела, ее руки ласкали мои волосы, а тело дрожало от того же негасимого желания, что и мое. Звук наших сплетающихся языков сводил с ума, дразня меня воспоминаниями, как этот язык ласкал остальные части моего тела.


  Я силой отстранился, когда все внутри меня терзало зайти дальше.


- Я должен быть внутри тебя, - сказал я хрипло, ненавидя, что должен высказывать настолько очевидное. Зачем заставлять меня просить?


  - Да, -  она прижалась щекой к моей. - Я тоже тебя хочу. Я мокрая ради тебя. Я чувствую себя на столько пустой, что больно.


  - Ева... Господи, - пот стекал по моей спине. – Позволь мне завладеть тобой.


Ее губы коснулись моих. Ее пальцы ласкали волосы.


 - Позволь мне любить тебя по-другому.


  Смогу ли я справиться с этим? Черт. Я должен. Я поклялся дать ей все необходимое, чтобы стать для нее началом и концом всего.


  Я поставил ее на пол и пошел в душ, закрывая водопроводные краны. Затем переместился к ванне, закупорил слив и начал наполнять ее.


  - С ума сошел? -  спросила она тихим голосом, едва слышимым из-за шума воды.


  Посмотрев на нее, увидел скрещенные на груди руки и распознал в этом жесте уязвимость. Я сказал ей правду.


 - Я люблю тебя.


  Нижняя губа Евы задрожала, потом появилась красивая улыбка, от которой перехватило дыхание.


  Однажды я сказал ей, что возьму ее любым доступным мне способом. Сейчас это было гораздо правдивее, чем тогда.


 - Иди сюда, ангел.


  Ее руки опустились к бокам, и она пришла.

Шевеление на кровати разбудило меня. Моргая, я заметил, что солнечный свет наполнил комнату. Лицо Евы попало в фокус, освещаемое ореолом света с яркой широкой улыбкой.


  - Доброе утро, соня, - сказала она.


  Воспоминания ночи нахлынули. Долгое сидение в ванной, руки жены все в пене, ласкают мои волосы и кожу.  Ее голос, когда она говорила о свадьбе. Ее чувственный смех, когда я щекотал ее в постели. Ее вздохи и стоны во время поцелуев. Мы целовались пока наши губы не начали болеть и не распухли, словно у подростков, еще не готовых пройти весь путь до конца.


  Не буду врать – с сексом все бы имело уровень повыше. Но все равно ночь запомнилась. Он попала в список всех совместных ночей.


  Потом я вспомнил, где лежу и что это значит.


  - Я спал в постели,– осознание реальности словно ведро ледяной воды.


- Да, – она счастливо подскочила на месте. – Ты смог.


  И сделал это самым безответственным способом. Я даже не принял прописанное лекарство, чтобы помочь уменьшить риск.


  - Не хмурься так, - отчитала она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в пространство между бровей. – Ты крепко спал. Когда в последний раз у тебя был здоровый сон?


  Я сел.


 – Не в этом дело. Ты знаешь.


  - Слушай, Ас. Нам есть, о чем волноваться. Давай не заморачиваться по поводу тех вещей, которые налаживаются сами по себе? - Она встала. – Если хочешь начать злиться, злись на Кэри, который упаковал вот это.


  Она приподняла короткий белый халатик, показывая крошечные мало что скрывающий темно-синий купальник.


  - Боже, - вся кровь в моем теле устремилась к члену. Он окреп под одеялом, показывая свою готовность.


  Ева рассмеялась, переведя взгляд на то место, где из роскошного хлопка   образовалась палатка, благодаря моему пенису.


- Тебе нравится.


  Убрав руки, она повернулась, демонстрируя бразильскую форму трусиков.   Попка моей жены была столь же чувственная, как и ее груди. Я знал, она считала себя чересчур округлой, и я не мог не согласиться. Никогда не ценил чрезмерные формы у женщин, но Ева все изменила, как, впрочем, и многое другое.


  Понятия не имел из какого материала были сделана эти бикини, но они облегали ее тело, словно нарисованные. Тонкие бретели на шее, бедрах и спине приводили меня к мысли, что ее нужно связать и взять все, что мне нужно.


  - Иди сюда, – пригласил я, протягивая руку.


  Она пританцовывала вне досягаемости. Отбросив простыню, я вскочил на ноги.


  - Лежать, мальчик, - дразнила она, бросаясь бежать вокруг дивана.


  Я сжал член в кулак, силой поглаживая его от основания до самой головки, пока следовал за ней к гостиной.


– Так не пойдет.


  Ее глаза искрились от смеха.


  - Ева…


  Она схватила что-то со спинки стула и побежала к двери.


 - Увидимся внизу!


  Я рванулся к ней, но не успел, очутившись лицом у захлопнутой двери.


– Твою мать.


  Я почистил зубы, надел плавки и футболку, и последовал за ней. Я явился последним, обнаружив что остальные уже сидят за кухонным островом с аппетитом уплетая завтрак. Мельком обнаружил, что уже почти полдень.


  Взглядом я нашел Еву, сидящую на патио с телефоном возле уха. На ней было белое подобие юбки. Я заметил, что Моника и Лейси обе были одеты так же: частично прикрыли купальник, едва вообще что-то скрыв. Как и я, Кэри, Стентон и Мартин были в шортах и футболках.


  - По субботам она всегда звонит отцу, -  сказал Кэри, следуя за моим взглядом.


  Я наблюдал за женой в течение долгой минуты, ища любые признаки страданий. Она не улыбалась, но и не выглядела расстроенной.


 - Держи, Гидеон, - Моника поставила тарелку с вафлями и беконом передо мной. – Будешь кофе? Или, может, шампанское с апельсиновым соком?


  Я снова взглянул на Еву, прежде чем ответить.


– Черный кофе – самое то, спасибо.


  Моника направилась к кофеварке на столешнице. Я присоединился к ней.


  Она улыбнулась мне, ее губы окрашены в тот же розовый цвет, что и бретельки на купальнике.


- Хорошо спал?


  - Как убитый,  - что было правдой, хотя это было чистое везение. Все члены семьи, без сомнения бы проснулись от того, что мы с Евой дрались, когда бы она изо всех отбивалась от меня, спящего и видящего сон, что она – это кто-то другой.


  Взглянув через плечо на Кэри, я поймал его мрачный взгляд. Он видел, что может случиться. Он не доверял мне с Евой больше, чем я не доверял себе.


Я схватил еще одну кружку из шкафа Моники.


– Я сам сделаю, -  сказал я ей.


- Ерунда.


  Я не стал спорить с ней. Я позволил ей налить свой кофе, а затем наполнил чашку для моей жены. Добавив для Евы сливки, я схватил за ручки обе кружки в одну руку.  В другую взял поданную мне Моникой тарелку и направился во внутренний двор.


  Ева посмотрела на меня, когда я поставил все на стол рядом с ней и уселся на соседнее кресло. Она распустила волосы. От ветра белокурые пряди порхали вокруг ее не накрашенного лица. Я любил ее такой: естественной и натуральной. Сейчас – она мой собственный кусочек рая на земле.


  Поблагодарив беззвучно, одними губами, она схватила кусочек бекона. Она быстро жевала, пока Виктор говорил то, что мне было не слышно.


  - В конце концов, я сосредоточусь на Кроссроудс, -  сказала она, - благотворительном фонде Гидеона. Хочу активно участвовать в этом. А также, я подумывала вернуться назад к учебе.


  Мои брови изогнулись в удивлении.


  - Я хотела бы стать наперсником Гидеону, - продолжала она, глядя прямо на меня. - Безусловно, он и без меня прекрасно справлялся до этого, у него отличная команда консультантов, но я хотела бы, чтобы он был в состоянии поговорить со мной, а я, по крайней мере могла бы понять, что он говорит.


Я постучал себя по груди. Я научу тебя.


  Она послала мне воздушный поцелуй.


- В то же время, я буду на грани безумия, занимаясь подготовкой свадьбы, которая состоится менее, чем через три недели.  А я еще даже не выбрала приглашения! Я знаю, что некоторым из нашей семьи будет тяжело найти свободное время. Может, ты им сперва по электронной почте напишешь?  Узнаем предварительные результаты, так сказать?


  Ева откусила бекон, пока отец отвечал.


  - Мы не обсуждали это, - ответила она, быстро глотая, - но я не планирую приглашать их. Они потеряли право быть частью моей жизни, когда отреклись от мамы. Да и моя жизнь их мало волновала, так что, думаю, так или иначе, их это мало касается.


  Я посмотрел на песок, затем на воду и перевел взгляд вдаль на горизонт. Я вообще не был заинтересован во встрече с бабушкой и дедушкой Евы по материнской линии. Они отреклись от Моники, когда та забеременела Евой вне брака. Тому, кто считал существование моей жены неприятным, лучше не появляться на моем пути.


  Я слушал разговор Евы еще нескольких минут, а потом она попрощалась. Положив телефон на стол, она издала большой вздох облегчения.


 - Все хорошо? - спросил я, изучая.


  - Да, сегодня лучше, - она посмотрела в дом. – Не хочешь поесть с семьей?


  - Я могу побыть антисоциальным?


  Она криво улыбнулась.


– Несомненно. Не ты один такой.


  Я послал ей пытливый взгляд.


  - Я поняла, что не вовлекла твою мать в планировании свадьбы, - объяснила она.


  Усевшись поглубже в кресло, чтобы скрыть напряжение в позвоночнике, я произнес:


- Ты и не должна.


  Ее губы поджались. Она потянулась за другим куском бекона, а затем передала его мне. Настоящая любовь.


  - Ева, - я подождал, пока она не посмотрела на меня. - Это твой день. Не надо чувствовать себя обязанной делать что-то для других, получай удовольствие. И занимайся сексом со мной, что должно попасть в категорию удовольствия.


  Появилась улыбка.


– Это будет замечательно, независимо ни от чего.


  Я высказал то, что осталось недосказанным.


- Но?


  - Я не знаю, - она заправила волосы за ухо и пожала плечами. - Думая о родителях моей мамы, я начинаю думать вообще о бабушках и дедушках. А твоя мама станет бабушкой нашим детям. Не хочу неловкостей.


  Я ощетинился. Мысль о моей матери и ребенке, что станет плодом нашей с Евой любви, наполняла меня такими бушующими эмоциями, с которыми в данный момент я не мог справиться.


 – Давай решать проблемы по мере поступления.


  - Разве наша свадьба – это не место старта?


  - Тебе не нравится моя мать, - огрызнулся я. - Не притворяйся, что ты делаешь это ради детей, которые еще не существуют.


  Ева немного отпрянула. Она уставилась на меня, потом потянулась за кофе.


– Пробовал вафли?


  Зная, что не в природе моей жены сторониться чувствительных тем, я подчинился. Если мы будем обсуждать тему моей матери, сделаем это позже.


  Она поставила кружку и оторвала кусок вафли пальцами. Она протянула мне.   Я взял его в качестве перемирия.


  Затем я встал, взял ее за руку, и повел к пляжу на прогулку, чтобы очистить голову.


  - Пожалуйста.


  Повернув голову, я увидел, как Кэри ухмыляется мне, лежа на песке в нескольких метрах от меня.


  - Я знаю, тебе понравился упакованный мною купальник, – он показал подбородком в сторону Евы, которая стояла в воде по бедра.


  Ее волосы были влажными и зачесаны назад. Большие солнечные очки прикрыли глаза от солнца, в то время как она перекидывалась фрисби с   Мартином и Лейси.


  - Ты помог ей упаковать это? -  спросила Моника, улыбаясь из-под элегантной широкополой шляпы.


  Я наблюдал за тем, как она намазывала Еву толстым слоем солнцезащитного крема, делая то, что я бы желал сделать сам, но не стал настаивать. Иногда,   Моника относилась к Еве так, словно та была еще ребенком. Увидев, как Ева закатила на меня глаза, я видел ее наслаждение оказанным вниманием. Совсем иные отношения у меня были со своей матерью.


  Не могу сказать, что моя мама не любила меня, потому что это не так. По- своему, в рамках. С другой стороны, материнская любовь Моники не имела границ и временами душила Еву.


  Как тут определить, что лучше, а что хуже? Лучше быть мало любимым или же излюбленным?


  Богу известно, я любил Еву безмерно.


  Внезапный морской бриз вывел меня из раздумий. Моника вцепилась в шляпу, а Кэри повернул голову в ее сторону.


  - Так точно, -  ответил Кэри, переворачиваясь на живот. - Она искала слитный купальник, и я должен был вмешаться. Это бикини было создано для нее.


  Да. Черт, да. Я скрестил руки поверх согнутых коленей, наслаждаясь ей.  Она была мокрой и почти голой, а я был готов для нее.


  Будто почувствовав, что мы говорим о ней, Ева пальцем поманила меня к себе.   Я кивнул, но подождал несколько мгновений, прежде чем подняться с песка.


  Холод воды заставил меня резко вдохнуть, но мгновение спустя я был благодарен за это, когда она возникла возле меня и распласталась на мне. Ее ноги обхватывали мою талию, а улыбающиеся губы впились в меня с горячим поцелуем.


  - Тебе не скучно? - спросила она.


  Потом она выкрутилась таким образом, что мы оба повалились в воду. Я чувствовал, как ее рука схватила мой член и нежно сжала. Она выкрутилась, пока я выплыл к воздуху и, смеясь, стянула солнечные очки, попыталась убежать на пляж.


  Я поймал ее за талию и потянул обоих вниз, падая спиной на песок. Ее визг удивления стал наградой, так же, как и ощущение прохладного, гладкого тела, извивающегося на мне.


  Перевернувшись, я прижал ее. Мои волосы висели у лица, а капли воды капали на Еву. Она показала мне язык.


  - Чтобы я мог бы сотворить с тобой, не будь у нас зрителей, – проговорил я.


  - Мы молодожены. Можешь поцеловать меня.


  Подняв глаза, я увидел, что все смотрят на нас.


  Также заметил Бена Кленси и Ангуса, рядом с домом. Даже на таком расстоянии было не спутать отблеск вспышки камеры.


  Я начал садится, но ее ноги сплелись с моими, удерживая.


  - Поцелуй меня так сильно, как любишь, Ас. – бросила она вызов. – Слабо?


 Я вспомнил, как сам сказал ей эти слова, и она поцеловала меня до потери пульса.


  Опустив голову, я припечатался к ее губам.


ГЛАВА 5

            Я больше дремала, нежели спала, когда услышала, как открывается дверь спальни. После выходных, проведенных на пляже, звуки шумного Манхэттена, что просачивались в квартиру, одновременно успокаивали и бодрили меня. Я проделала долгий путь, прежде чем смога себя назвать жителем Нью-Йорка, но теперь город стал мне поистине домом.


            - Проснись и пой, девочка! - крикнул Кэри. Через мгновение, он прыгнул на кровать, чуть ли не скинув меня.


            Приподнявшись, я отбросила волосы с лица. Затем толкнула его.


            - Я сплю, если ты не заметил.


            - Уже перевалило за девять, лежебока, – растягивая слова, он улегся на живот, согнув ноги в коленях и задрав к верху пятки. - Я знаю, что ты безработная, но разве у тебя нет хреновой тучи дел?


            Пока я дрейфовала из сна в сон, то обдумывала список своих дел. Столько всего нужно было сделать, что это удручало.


            - Ага.


            - Безграничный энтузиазм.


            - Для него мне нужен кофе. А как насчет тебя? - я посмотрела на него, отметив, что он был одет в оливковые брюки и угольного цвета футболку с V-образным вырезом. – Что на твоей повестке дня?


            - Я собираюсь расслабиться, чтобы завтра порвать всех на подиуме. Но на данный момент, я весь твой.


            Повернувшись, я подперла все подушки и села, облокотившись на них.


            - Мне нужно позвонить организатору свадьбы, дизайнеру интерьера, а также разобраться с приглашениями.


            - Тебе и платье нужно.


            - Я в курсе, – сморщила я нос. – Но это не входит в сегодняшний список дел.


            - Ты шутишь? Даже если ты просто купишь платье, чего, как мы знаем, ты не сделаешь, его все равно придётся перешивать, мисс Большие Сиськи и Чувственная Попка. На это нужно время.


            Кэри был прав. Я поняла, что должна была найти что-то традиционное, после того, как фотографии целующихся меня и Гидеона, облетели весь Интернет в воскресенье. Число блогов с постом «выгляди как она» с моим пляжным бикини просто поражало. Так как выпуск моего бикини уже прекращен, цены на других сайтах этой коллекции были ошеломляющими.


            - Я не знаю, что делать, Кэри, - призналась я. – У меня нет никакого дизайнера в срочном порядке.


            - К счастью для тебя, сейчас идет неделя моды.


            Это взбудоражило меня, заставляя мозг работать и обдумать сказанное.


            – Какого черта? Как я могла это пропустить?


            - Потому что погрузилась в собственные страдания и лишения, - напомнил он сухо. – Ты же знаешь, твоя мама непременно посетит несколько шоу, стирая руки по локти, растрачивая тысячи долларов. Иди с ней.


            Я потерла заспанные глаза.


            – После вчерашнего я вообще боюсь говорить с ней о чем- либо.


            Он скорчил мину.


            – Ага, с ней случился тотальный Моника-Взрыв.


            - Клянусь, мы только недавно разговаривали о том, что наша свадьба – публичное событие, а теперь она ведет себя хуже любого журналиста.


            - Ну, честно говоря, она специалист по части таблоидов.


            - А разве сейчас не все такие? -  вздохнула я, зная, что обязана переговорить с матерью. Что не весело. - Я не знаю, чем она расстроена. Даже если бы я попыталась, лучшего варианта, чем фотографии меня и Гидеона, просто бы не нашлось. Это идеальный способ выставить Коринн Жиро отчаявшееся женщиной.


            - Так и есть, - его улыбка исчезла. - И если честно, приятно видеть, что Гидеон так влюблен в тебя. Большую часть выходных он провел так, словно у него кочерга была в заднице. Я уже начал думать, что он остыл по отношению к тебе.


            - Для этого уже слишком поздно, - я говорила непринужденно, но меня осенило, как неудобно Гидеону было от всех знаков любви. Дружба, казалось, была наиболее тесной связью, какую он мог терпеть за пределами нашего брака. – Ничего личного, Кэри. Помнишь, как он вел себя на вечеринке «Видал Рекордс» в доме своих родителей?


            - Смутно, - он пожал плечами. - Не моя проблема, в любом случае. Хочешь, чтобы я связался с некоторыми из своих друзей, чтобы посмотреть, что станет с миром, пока мы закупаемся крутыми шмотками на этой неделе? Твой купальник взорвал Интернет. Не могу себе представить, как будут воевать дизайнеры за твое свадебное платье.


            Я застонала. Поразила бы я Гидеона своим гламурным, сшитым только для меня платьем?


            - Я не знаю. Все полетит к чертям, если просочиться новость о том, как скоро свадьба. Я не хочу устраивать медиа-цирк. Ужасно, что мы даже не можем выехать за город без шлейфа из фотографов.


            - Ева. Ты должна сделать хоть что-то.


            Вздрогнув, я призналась:


             - Я не сказала маме о дате, двадцать втором сентября.


            - Так давай же. Сейчас же.


            - Ты прав.


            - Деточка, – он смахнул челку с лица. – Ты можешь заполучить любого планировщика свадьбы. Но твоя мама – единственная, кто способен сотворить эпическую, достоянную только Евы, свадьбу всех времен.


            - Мы не можем договориться о стиле.


            Кэри спрыгнул с кровати.


            – Ненавижу указывать тебе на это, но мамочка знает лучше. Она украшала это место и покупает тебе одежду. Ее стиль - твой стиль.


            Я посмотрела на него.


            – Просто она любит ходить по магазинам больше, чем я.


            - Ну, конечно, лапушка, -  он послал мне поцелуй. – Сделаю тебе чашку кофе.


            Откинув одеяло, я встала с постели. Мой лучший друг был прав. Вроде. Но комбинировала-то вещи я сама.


            Я потянулась к телефону на тумбочке, чтобы позвонить маме, когда лицо Гидеона высветилось на экране.


            – Привет, - ответила я.


            - Как проходит утро?


            От его делового тона по телу побежали мурашки. Его голова напрочь была забита делами, но все же он думал обо мне.


            - Я только выползла из постели, так что не могу сказать ничего конкретного. А у тебя? Ты уже закончил скупать все то, что осталось в Манхэттене?


            - Не совсем. Придется оставить что-то для конкуренции. В противном случае – какое удовольствие?


            - Ты любишь, когда тебе бросают вызов, - я направилась в ванную комнату, мой взгляд проскользнул по ванне, прежде чем остановиться на душевой кабине. От одной мысли о моем голом муже, я уже возбуждалась. - Как думаешь, что бы было, если бы я изначально не сопротивлялась? Прыгнула бы к тебе в постель с первого раза?


            - Ты бы перевернула мой мир, что ты в итоге и сделала. Это было неизбежно. Пообедай со мной.


            Я улыбнулась.


            – Мне нужно планировать свадьбу.


            - Я услышал согласие в твоем ответе. Это бизнес-ланч, но тебе понравится, -


глянув в зеркало, я увидела дико взъерошенные волосы и складки на щеках от подушки. – Во сколько?


            - В полдень. Рауль встретит тебя внизу ближе к двенадцати.


            - Я должна быть ответственной и отказаться.


            - Но ты не откажешься. Я скучаю по тебе.


            Дыхание перехватило. Он произнес это так небрежно, как некоторые мужчины произносят: «Я позвоню тебе». Но Гидеон не стал бы говорить то, чего не имел в виду.


            Тем не менее, я жаждала почувствовать эмоции за этими словами.


            - Ты слишком занят, чтобы скучать по мне.


            - Это другое, – сказал он. Пауза. – Мне плохо от того, что тебя нет здесь – в здании Кроссфайр.


            Я была рада, что он не мог видеть улыбку на моем лице. В его голосе отчётливо проглядывалось смущение. Для него не должно было иметь значения, работаю ли я там, несколькими этажами ниже.  Но имело.


            - Что на тебе надето? - спросила я.


            - Одежда.


            - Пф-ф. Костюм-тройка?


            - А бывают другие?


            Для него других не было.


            – Какого цвета?


            - Черного. А что?


            - Я завожусь от этих мыслей, – это было правдой, но спрашивала я не поэтому. – А цвет галстука?


            - Белый.


            - Рубашка?


            - Тоже белая.


            Закрыв глаза, я представила его. Я помнила это сочетание.


            – В полоску?


            Он выглядел по-деловому: полосатый костюм в комбинации с этими рубашкой и галстуком.


            - Да, Ева, – он понизил голос. – Понятия не имею, почему от этого разговора у меня встает, но оно так и есть.


            - Потому что ты знаешь, что я представляю тебя. Такого темного, опасного и сексуального. Ты знаешь, насколько я возбуждаюсь, глядя на тебя, пусть даже мысленно.


            - Встретимся здесь. Раньше. Приходи.


            Я засмеялась.


            - Хорошее приходит к тем, кто ждет, мистер Кросс. И я сделаю для этого все возможное.


            - Ева…


            - Люблю тебя. - Я положила трубку и повернулась прямо к зеркалу. Представив опрятного и свежего Гидеона, моя утренняя сонность выглядела непрезентабельно. Я изменила свой имидж, когда думала, что Гидеон оставил меня ради Коринн. Я назвала результат "Новая Ева". Но с тех пор волосы отрасли ниже плеч.


            - Все в порядке? -  спросил Кэри из спальни.


            - Да, - я столкнулась с ним, когда он зашел в ванную с моим кофе в руке. – Планы изменились.


            - Да? - он прислонился к тумбе и скрестил руки.


            - Я быстренько принимаю душ, а ты найдешь мне сказочного парикмахера, который примет меня через тридцать минут.


            - Хорошо.


            - Затем я иду на обед, а ты сделаешь для меня парочку звонков. По возвращении, я устраиваю нам ужин. Ты выберешь место.


            - Я знаю этот взгляд, – сказал он. – Ты что-то задумала.


            - Чертовски верно.

            Я быстро приняла душ, не моя голову. Затем поспешила к шкафу, решив еще в ванной комнате, что сегодня надену. Поиск нужного платья занял несколько минут. Ослепительно белое, с вшитыми чашечками для груди и со скроенным по фигуре низом, прекрасно задрапированное на груди и бёдрах.  Цвет и хлопковая ткань делали его будничным, а покрой привносил элегантность и сексуальность.


            Чтобы найти подходящую пару обуви, понадобилось немного больше времени. Сначала я считала, что подойдет телесный. Но, в конце концов, я выбрала пару сандалий с ремешками цвета морской волны, прямо как глаза Гидеона. У меня был клатч в тон, а также серьги с опалом цвета ярко-синего пламени.


            Я разложила все это на кровати, чтобы убедиться, что образ сошелся, тщательно разглядывая ансамбль стоя в халате.


            - Мило, -  сказал Кэри, подходя сзади.


            - Я купила эту обувь, - напомнила ему. - И клатч, и драгоценности.


            Он засмеялся и обнял меня за плечи.


            - Ага-ага. Твой парикмахер здесь. Я предложил ему разложиться на столе.


            - В самом деле?


            - Даже представить не могу, как ты идешь в какой-нибудь салон, и не производишь фурор. Тебе следует найти того, кому ты доверишь свой стиль. К тому же, Марио может постричь тебя.


            - Как насчет цвета?


            - Цвета? – он опустил руки, и повернулся меня к себе. – О чем ты думаешь?


            Я схватила его за руку и потащила из комнаты.


            – Поддержи меня, малыш.

            Марио был сгустком энергии со стильной причёской с фиолетовыми прядями. Ниже меня, мускулистый, он разложился в моей ванной комнате, сплетничая с Кэри о людях, которых они оба знали, разбрасываясь именами, которые я изредка узнавала.


            - Натуральная блондинка, – восхитился он, когда впервые запустил руки в мои волосы. - Ты, моя дорогая, редкая порода.


            - Сделай меня светлее, - сказала я ему.


            Сделав шаг назад, он погладил задумчиво бородку.


            – Насколько светлее?


            - Противоположность черному.


            Кэри свистнул.


            Марио просеял мои волосы сквозь пальцы.


             – Ты уже делала частичное платиновое осветление.


            - Давай возьмём еще на ступеньку выше. Я хочу сохранить длину, но давай сделаем прическу острее. Больше слоев. Чтобы кончики выделялись. Может быть, челку, выделить глаза, - я выпрямилась. - Я дерзкая, сексуальная и достаточно умна, чтобы это показать.


            Он взглянул на Кэри.


            - Она мне нравится.


            Мой лучший друг скрестил руки и кивнул.


            – Мне тоже.


Отступив от зеркала, я посмотрела на то, что получилось. Марио сотворил с моими волосами волшебство. Они спадали прерывистыми слоями мне на плечи, обрамляя лицо.  Он сильно укоротил макушку и локоны у лица, осветлив волосы, не оттеняя их золотом. Потом он приподнял корни, чтобы придать сексуальный объем.


            Загар, полученные выходные оттенял волосы. Я выглядела слегка экстравагантно, сделав макияж смоки айз, используя оттенки серого и чёрного, чтобы подчеркнуть цвет глаз. Чтобы сбалансировать образ, остальную часть макияжа я исполнила в нейтральных тонах, в том числе и на губах, на которые нанесла лишь блеск. Сопоставляя свой образ с образом Гидеона в моей голове, я увидела результат, которого добивалась.


            Мой муж являлся определением высокого, темного и роскошного. Его волосы были черными, как чернила, и такие же блестящие. Чаще всего он носил темную одежду, которая акцентировала внимание на его точеных скулах и поразительного цвета глазах. Я постаралась быть его полной противоположностью. Янь к его инь.


            Та-дам! Я выглядела хорошо.


            - Ого. Горячая штучка, – Кэри наградил меня восхищенным взглядом, когда я промчалась через гостиную. – И на какой же обед ты собираешься?


            Я посмотрела на мой телефон, проклиная про себя, что Рауль предупредил о своем приезде уже десять минут назад.


            - Я не знаю. Что-то связанное с бизнесом. Так сказал Гидеон.


            - Ну, ты потрясающая спутница.


            - Спасибо. Но я хотела бы быть чем-то большим. Хотелось бы быть орудием в арсенале Гидеона. Я должна заслужить это, хотя, наслаждаюсь брошенным вызовом. Если бы это было в моих силах, я бы с радостью поддержала хоть один разговор на обеде. Если же этого не получится, то пусть хоть гордится тем, что его видели со мной.


            - Пока наступит свадьба, его синие набухшие яйца не дадут ему возможности нормально передвигаться, - крикнул он мне вслед. – Не думаю, что осталось много времени, прежде чем они взорвутся.


            - Фу, как вульгарно, Кэри, - я открыла входную дверь. – Я напишу тебе в смске номера дизайнера и организатора свадьбы. Вернусь через пару часов.


            Мне посчастливилось зайти в лифт без ожидания. Когда я вышла на тротуар из вестибюля дома, а Рауль вылез из Бенца, я поняла, что все сделала верно, судя по его взгляду. Он держался профессионально, но по нему с уверенностью можно было сказать, ему понравилось то, что он увидел.


            - Прости, я замешкалась, -  сказала я ему, пока он открывал мне заднюю дверь. – Я была не совсем готова, когда ты мне написал.


            На его суровом лице появилась почти улыбка.


            – Не думаю, что он будет возражать.


            Во время поездки я написала Кэри телефонные номера Блэр Эш, дизайнера интерьера, специализирующуюся на ремонте в пентхаусах и Кристин Вашингтон, организатора свадеб, попросив его организовать с ними встречи. Справившись, я посмотрела в окно и обнаружила, что мы направляемся не к зданию Кроссфайр.


            Я мало удивилась, когда мы прибыли в Табло Уан. Популярный ресторан принадлежал Гидеона и его другу Арнольдо Риччи. Арнольдо было неизвестен, когда они с Гидеоном встретились в Италии. Теперь он был знаменитым шеф-поваром.


            Когда Рауль подъехал к подъездной площадке, я стремглав вскочила с места.


 - Не мог бы ты оказать мне услугу, пока мы обедаем?


            Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня.


            - Можешь узнать, где сейчас Энн Лукас? Сегодня прекрасный день, чтобы навестить ее. - Я была одета, чтобы производить впечатление. Нужно было выжать из этого по максимуму.


            - Возможно, - сказал он осторожно. - Я должен обсудить это с мистером Кроссом.


            Я почти отступила. Потом вспомнила, что Рауль технически работал и на меня. Если я хотела начать игру, то почему бы не начать ее на своем поле?


            - Нет, я сама должна. И сделаю это. Просто найди ее. Об остальном я позабочусь.


            - Хорошо, – по-прежнему слышалась неохота. - Вы готовы? Как только вас увидят, сразу же начнут фотографировать. - Он указал подбородком вперед, и я последовала взглядом за его за жестом, обнаружив у входа полдюжины папарацци.


            - Вот черт, -  я сделала глубокий вдох. - Поняла.


            Рауль вышел и обогнул машину, чтобы открыть мою дверь. В тот момент, как я выпрямилась, вспышки озарили уже и без того светлый день. Смотря прямо перед собой, быстро прошла в ресторан.


            Место было переполнено, повсюду слышались тихие разговоры. Тем не менее, Гидеона я нашла почти сразу. Он тоже меня заметил. Если он что-то и говорил до этого момента, то эта фраза умерла на его губах.


            Администратор сказала мне что-то, но я не услышала. Я была слишком сосредоточена на Гидеоне, от чьего потрясающего лица у меня перехватило дыхание, впрочем, как и всегда, но оно не давало мне ни единой подсказки к мыслям в его голове.


            Отодвинув стул, Гидеон с мощной грацией встал. Четверо мужчин, сидящие с ним, посмотрели в мою сторону и последовали его примеру. Две женщины за их столом повернули головы, чтобы посмотреть на меня.


            Я напомнила себе улыбаться и направилась к большому круглому столу, расположенному почти в центре зала. Мне пришлось идти прямиком по паркетному полу, сквозь пристальные взгляды посетителей, и чтобы хоть как-то их игнорировать, я сфокусировалась на потемневших глазах Гидеона.


            Я протянула к нему слегка дрожащую руку.


            - Прошу прощения за опоздание.


            Он обнял меня и коснулся губами моего виска. Его пальцы впились в мою талию почти с болезненным давлением, и я отстранилась.


            Он посмотрел на меня с таким пылом и горечей свирепой любови, что мой пульс начал запинаться. Удовольствие пронзило меня. Я знала этот взгляд и понимала, ему нужно немного отойти. Было приятно знать, что я все еще способна на такое. Это заставило меня хотеть найти то самое, правильное, платье для торжества.


            Я осмотрела всех за столом.


            - Здравствуйте.


            Гидеон оторвал взгляд от моего лица.


            – С удовольствием представляю вам свою жену, Еву.


            Испугавшись, я повернула широко раскрытые глаза к нему. Мир думал, что мы только занимались подготовкой к свадьбе. Не думала, что он расскажет всем, что мы уже женаты.


            Тепло в его взгляде смягчилось весельем.


            - Это члены правления фонда Кроссроудс.


            Шок превратился в любовь и благодарность с такой скоростью, что я пошатнулась. Он поддержал меня, как, впрочем, делал всегда, во всех отношениях. В моменты, когда мне казалось, что я просто плыву по течению, он давал мне что-то еще.


            Он представил всех, а потом отодвинул для меня стул. Обед прошел в водовороте отличной кухни и оживленной беседы. Я была рада услышать, что моя идея для добавления информации о Кроссроудс к биографии Гидеона на его сайте, увеличила поток посетителей на сайте фонда, и что мои предложения по переделке сайта Кроссроудс, которая уже ведется, увеличили заявки на помощь.


            Мне нравилось, как близко Гидеон сидел ко мне, держа за руку под столом.


            Когда они предложили мне вступить в фонд, я покачала головой.


            - Я недостаточно квалифицирована, чтобы предложить что-нибудь ценное по этому поводу. Вы все проделываете потрясающую работу.


            Синди Белло, генеральный директор, одарила меня широкой улыбкой.


            - Спасибо, Ева.


            - Я бы хотела присутствовать на заседаниях совета в качестве наблюдателя, чтобы побыстрее войти в курс дела. Если я не смогу привнести новые идеи, то надеюсь, найду другой способ протянуть руку помощи.


            - Раз вы напомнили, -  вступила Линн Фэн, вице-президент по операциям, - многие из наших получателей хотят выразить признательность и поблагодарить Кроссроудс за его поддержку. Они проводят обеды или ужины, также направленные на сбор средств. Им бы хотелось, чтобы Гидеон принимал в них участие от имени фонда, но в большинстве случаев, его график не позволяет этого.


            Я слега облокотилась на плечо Гидеона.


            – Вы хотите, чтобы я выделила для вас больше его времени?


            - На самом деле, - улыбнулась она, - Гидеон предположил нам вашу кандидатуру. Мы говорим о том, чтобы вы стали представительницей фонда.


            Я моргнула.


            - Шутите.


            - Нет, конечно.


            Мой взгляд обратился к Гидеону. Он склонил голову в знак согласия.


            Я попыталась осмыслить идею.


            - Я не очень смахиваю на утешительный приз.


            - Ева, - Гидеон одним словом выразил столько неодобрения.


            - Я не скромничаю, - возразила я. – Не понимаю, почему кто-то либо должен слушать меня? Ты опытный, блестящий, прекрасный оратор. Я могла бы слушать твои выступление дни напролет.  Благодаря твоему имени продаются билеты. Предложение взять меня на твое место накладывает…  обязательства. А от этого не легче.

   - Ты закончила? – спокойно спросил он.


            Я прищурилась, глядя на него.


            - Посмотри на людей вокруг себя и посмотри, как ты им помогла, – например, мне. Он не сказал этого, но и недолжен был. – Если ты сосредоточишься на этом, то сможешь донести мощный посыл.


            - Можно я добавлю? -  Линн вмешалась, - Если Гидеон не может присутствовать, это делаем мы, -  она указала на остальных членов совета директоров. – Замечательно, если присутствует член семьи Кросс. Никто не разочаруется.


            Семья Кросс. У меня перехватило дыхание. Не знаю, оставил ли после себя Джеффри Кросс других членов семьи. Бесспорно, Гидеон являлся самым видным напоминанием его печально известного отца.


            Мой муж не помнил человека, который был мошенником и трусом. Он помнил отца, который любил и лелеял его. Гидеон долго и тяжело работал, движимый необходимостью изменить то, что люди связывали с именем Кросс.


            Теперь у меня было это имя. Однажды в будущем, у нас будут дети, которые наследуют его. На мне лежала та же ответственность, что и на Гидеоне - сделать нашу фамилию достоянием гордости.


            Я посмотрела на Гидеона.


            Он удерживал мой взгляд, не давая отвлечься.


            – Находиться в двух местах сразу, - пробормотал он.


            Моё сердце словно сжалось в груди. Это было больше, чем я ожидала, и раньше, чем я ожидала. Гидеон дал мне нечто личное, интимное и невероятно важное. То, что имело для меня большое значение, где бы я могла оставить собственный отпечаток.


            Он вёл войну в одиночку, пытаясь очистить пятно со своего имени, сам боролся во всех сражениях. То, что он доверял мне, позволяя присоединиться к нему, было самым большим признанием в любви, таким же большим, как и кольцо на моем пальце.


            Я с силой сжала его руку. Попыталась показать ему одним взглядом, как была тронута. Он поднял наши соединённые руки губам и его взгляд отвечал мне тем же. Я люблю тебя.


            Пришел официант, чтобы забрать наши тарелки.


            ⁃ Мы ещё поговорим об этом, – сказал он вслух. Потом он посмотрел на остальных. – Ненавижу прерывать обеды, но у меня сегодня встреча во второй половине дня. Я мог бы быть настолько щедрым, чтобы оставить вам Еву, но не буду.


            У всех за столом появились улыбки, у некоторых даже смех.


            Он посмотрел на меня.


            – Готова?


            – Дай мне минутку, – пробормотала я, с нетерпением ожидая возможности поцеловать его, как мечтала. По блеску в его глазах, я подозревала, он знает, о чем я думаю.


            Линн и Синди вскочили на ноги, и мы направились в дамскую комнату.


            Пока мы проходили через весь ресторан, я глазами искала Арнольдо, но не нашла его. Меня это не удивило, так как у него было много обязательств, связанных с Фуд Нетворк и другими выступлениями. Как бы мне ни хотелось восстановить отношения, я знала, что всему своё время. В конце концов, Арнольдо увидит, как сильно я люблю своего мужа, и что его защита – цель моей жизни.


             Гидеон и я бросили друг другу вызов. Мы подтолкнули друг друга к росту и изменениям. Иногда мы причиняем друг другу боль, в попытках достичь чего-то, или поработать над тем, что беспокоит доктора Петерсона, но каким-то образом справляемся. Мы готовы простить друг другу всё, кроме предательства.


            Было неизбежно, что другие, особенно близкие нам люди, будут смотреть на нас со стороны и задаваться вопросом, почему у нас все получается и должно ли так происходить. Они не могли понять, но я и не винила их, потому что сама только по-настоящему начала понимать, что себя мы толкали гораздо сильнее, чем друг друга. Потому что мы хотели быть лучшими вариантами самих себя, быть достаточно сильными.


            Сходив в уборную, я вымыла руки, а затем уличила момент, чтобы посмотреть в зеркало и распушить волосы. Не знаю, как Марко удалось сделать так, что чем больше я касалась волос, тем объемнее они становились.


            Я поймала в зеркале улыбку Синди и почувствовала легкое смущение. Затем она вытащила помаду ярко-красного цвета, и я расслабилась.


             – Ева, я почти не узнала тебя. Мне нравится, что ты сделала со своими волосами.


            В зеркале я начала искать человека, который говорил со мной. На долю секунды мне показалось, что это Коринн и мое сердце забилось в бешеном темпе. Затем я увидела лицо.


            – Привет, – обернувшись, я столкнулась с женой Райана Лэндона. Когда я впервые встретилась с Анджелой, её волосы были скручены в шиньон, пряча длину её волос. Сейчас длинные чёрные пряди струились до середины спины. Она была высокая и стройная, с глазами приглушенного серо-голубого оттенка. Лицо у неё было больше, чем у Коринн, а черты лица менее совершенны, но, тем не менее, она была чертовски хороша.


            Она небрежно, но клянусь, оценивающе оглядела меня с головы до ног. Хороший трюк. Я им не владею. Вдруг осенило, что теперь меня будут постоянно тщательно изучать, даже больше чем в СМИ, так как я заняла новое место в элите города. Я не была готова. Мамины уроки дебютанток мне тут не помогут, уверена на 100 процентов.


            Анджела улыбнулась и заняла раковину рядом со мной.


            – Рада тебя встретить.


             – Я тоже, – теперь, когда я знала, что Лэндон хочет отомстить Гилеону, я была в боевой готовности. Но я не пыталась действовать за счет ее мужа. Мы были равны. Ну, почти. Мой муж был моложе, богаче, и сексуальнее. И она это знала.


            Синди и Линн закончили и начали двигаться по направлению к выходу. Я последовала за ними.


            - Мне интересно… - начала Анжела.


            Я остановилась и вопросительно посмотрела на нее. Девушки ушли. Позволяя нам остаться наедине.


- … собираешься ли ты на шоу Грей Айлз на этой неделе? Твой близкий друг, с которым ты живешь, является лицом их кампании, не так ли?


            Было тяжело, но я смогла сдержать то же выражение лица. Зачем спрашивать меня об этом? К чему она клонит? По ее лицу я не могла ничего понять, оно было невинно и ясно, без признаков лукавства. Вероятно, я искала скрытую цель, которой вовсе не было. Или я просто не обладала нужными навыками для ведения игры, коими обладала она.


            Она обратила на меня свое внимание. Не только на мои отношения с Гидеоном, но на все мои отношения. Она следила за сплетнями. Зачем?


            - Я не планировала присутствовать на показах недели моды, – Осторожно ответила я.


            Ее улыбка исчезла, но глаза загорелись, подталкивая меня к краю.


            – Какая досада. Я думала, мы могли бы пойти вместе.


            Я до сих пор не могла прочесть ее,  и это сводило меня с ума. Впервые встретив ее, она показалась мне довольно милой, тогда она была тихой, давая своему мужу и остальной части команды "ЛэнКорп" вести разговор. Скажет ли она прямо, что ее муж ненавидит моего? Ни она, ни Лэндон не дали мне ни малейшего намека, есть ли у них вражда с Гидеоном. Но опять же, вряд ли она обмолвится этим во время предложения о встрече.


            Или, может быть, она не знала...? Может быть, стремление Лэндона мстить было тем, что скрывалось от посторонних?


            - Не в этот раз. - Ответила я. Намеренно удерживая дверь открытой, я давала себе возможность воспользоваться моментом и уйти. Она могла быть невежественной и безобидной, какой казалась, а могла быть чертовски хитрой. В любом случае, я бы не стала дружить с той, чей муж желал вреда Гидеону, но пословица «держи врагов ближе к себе» как никогда имела смысл.


            Она быстро вытерла руки и прошла остальную часть пути к выходу вместе со мной.


             - Может в другой раз.


            После относительного затишья в уборной, ресторан казался шумным, наполненным звуками голосов и звоном серебряных приборов на фоне музыки.


            Мы только вышли из коридора в главный зал, когда Райан Лэндон вышел из-за стола и встал перед нами. Не самое лучшее место, но и Лэндон не был так хорош. Знал ли Гидеон, что тот будет обедать в Табл Уан? Не удивлюсь. В конце концов, мой муж когда-то разыскал меня через кредитную карту, которой я воспользовалась в одном из его ночных клубов.


            Лэндон был высок, хотя и не столь высок, как Гидеон. Может, около ста восьмидесяти, с волнистыми каштановыми волосами и глазами цвета янтаря. Он был в хорошей форме, привлекателен, обладал легкой улыбкой и быстрым смехом. Я подумала, что он очаровательный, когда мы встретилась впервые, заметила, как он внимателен к своей жене.


            - Ева. - Сказал он в знак приветствия, его взгляд ненадолго скользнул мне за спину, туда, где стояла его жена. - Какой приятный сюрприз.


            - Добрый день, Райан. -  Я хотела поймать взгляд, что проскочил между ними. Я должна знать, есть ли между ними сговор.


            - Я только сегодня разговаривал о тебе. Слышал, что ты оставила Уотерс Филд энд Леман.


            Предупреждающее покалывание, которое возникло в туалете, усилилось. Я не была готова играть в эти опасные социальные игры. Гидеон превосходил по умениям всех, черт, да он был главным игроком на поле, а я - нет. Потребовалось много усилий, чтобы не обернуться и не посмотреть наблюдает ли он за нами.


            Новая тема для разговора, тут я могла разыграться.


            – Я уже скучаю, но мы с Гидеоном привязаны к Марку.


            - Да, я много слышал о нем.


            - Он действительно знает свое дело. Он работал над кампанией водки Кингсман, где мы и встретились с Гидеоном.


            Брови Лэндона взлетели вверх.


            - Я бы сроду не догадался.


            Я улыбнулась.


            - Вы в надежных руках. Марк лучший. Я бы больше грустила об уходе, если бы не знала, что мы будем работать с ним снова.


            Его явно передернуло.


             - Ну ... Мы решили позволить команде ЛэнКорп заниматься этим. Они действительно чувствовали, что могут справиться. К тому же, я нанял их ради этой работы.


            - Ах. Очень хочется увидеть, что они придумали, - я сделала шаг в сторону. - Было здорово встретиться с вами. Приятного аппетита.


            Они попрощались, и я повернулась к своему столу, отметив, что Гидеон разговаривал с членами совета.  Думала, он не знал, что я приближаюсь, но он встал из-за стола, прежде чем я подошла, даже не посмотрев в мою сторону.


            Мы попрощались и вышли из ресторана, рука Гидеона покоилась на моей пояснице. Мне нравилось такое касание – прижимающее, направляющее.  Властное.


            Ангус ждал у обочины вместе с Бентли. Впрочем, как и папарацци, что воспользовались возможностью сделать как можно больше наших фотографий. Сесть на заднее сиденье машины и влиться в траффик – стало облегчением.


            - Ева.


            От грубого тембра голоса Гидеона по спине пробежали мурашки. Я взглянула на него и увидела огонь в глазах. Затем его руки обхватили мое лицо и губы накрыли мои. Я ахнула, пораженная его внезапным голодом. Его язык проник глубоко мне в рот, усиливая и так постоянную к нему страсть.


            - Ты прекрасна, - сказал он, запуская руки мне в волосы. – Ты всегда меняешься. Я не знаю, с кем буду на следующий день.


            Я рассмеялась, наклоняясь к нему и вкладывая в поцелуй все, что чувствовала. Я обожала ощущение его губ. Чувственные линии смягчились от их обычной строгости, когда он сдался мне, что делало его еще более великолепным.


           – Должна же я держать тебя в тонусе, Ас.


            Гидеон потянул меня к себе на колени, его руки скользили по мне.


            – Я тебя хочу.


            - Надеюсь на это, -  прошептала я, обводя его нижнюю губу с кончиком языка. - Ты застрял со мной на всю жизнь.


            - Не достаточно долго, - наклонив голову, он снова накрыл мой рот, и, положив мне руку на затылок, властно удерживал меня, облизывая меня языком сильно и быстро.  Словно трахал меня.  Я чувствовала его язык повсюду.


            Я извивалась, беспокоясь об Ангусе.


            – Гидеон.


            - Поехали в пентхаус, - дышал он, искушая, словно дьявол. Его твердый член упирался мне ягодицы, дразня меня, обещая мне секс, грех и удовольствие, перед которыми невозможно устоять.


            - У тебя встреча, - я задыхалась.


            - На хрен встречу.


            Я подавила смешок и обняла его, прижавшись носом в сгиб его шеи, чтобы вдохнуть его запах. От него пахло удивительно, как всегда. Гидеон не пользовался одеколоном. Это был чистый, первобытный запах его кожи и слабые следы мыла, которым он пользовался.


            - Мне нравится твой запах, - сказала я тихо, прижимаясь к нему. Он был очень теплым, его тело пылало жаром, и было мощным, пульсируя жизнью, энергией и силой. - Что-то в нем есть. Он затрагивает нечто внутри меня. Это одна из тех вещей, которые подсказывают мне, что ты принадлежишь мне.


            Он зарычал.


             – Я чертовски твердый, - сказал он, касаясь губами моего уха. Он укусил мою мочку, наказав меня за свою похоть небольшим укусом.


            - Я чертовски мокрая, – прошептала я. – Ты сделал меня сегодня крайне счастливой.


            Его грудь стала шире от неровного дыхания, руки двигались вверх и вниз по моей спине.


            - Хорошо.


            Я отстранилась, наблюдая, как он пытается успокоиться. Он редко терял контроль. Захватывающе, что я могла сделать с ним подобное. Еще более захватывающим было то, что он постоянно был на краю с тех самых пор как встретил меня, но не проявлял это при посторонних. Его сдержанность заводила меня сильнее всего.


            Мои кончики пальцев скользнули по его поразительному лицу.


            - Спасибо. Этого недостаточно для выражения благодарности за то, что ты дал мне сегодня, но все равно спасибо.


            Его глаза закрылись. Он прислонился лбом к моему.


            - Пожалуйста.


            - Я рада, что тебе нравятся мои волосы.


            - Мне нравится, когда ты чувствуешь себя уверенно и сексуально.


            Я потерлась о его нос своим, моя любовь переполняла меня, не оставляя места для чего-либо другого.


            – А что, если мне придется перекрасить волосы в фиолетовый, чтобы почувствовать себя такой?


            Его губы изогнулись.


            - Тогда я буду трахать жену с фиолетовыми волосами, - его рука накрыла мое сердце, он не преминул воспользоваться возможностью сжать мою грудь. - До тех пор, пока внутри ты остаешься той же самой, все остальное – просто оболочка.


            Хотела я ему сказать, что он в опасной близости от состояния романтика, но решила промолчать.


            - Ты видел Лэндонов? – спросила я вместо этого.


            Гидеон отстранился.


            – Они говорили с тобой.


            Я посмотрела на него и прищурилась.


            – Ты знал, что они там были, не так ли?


            – Это не было неожиданностью.


            – Ты умеешь уклоняться от ответа, – пожаловалась я. – Все вы. Я не смогла понять, Анджела посмеялась надо мной, пригласив посетить показ Грей Айлз на неделе моды, или же говорила серьезно.


            – Может быть, и то и другое.  Что ты ответила?


            – То, что не приду, – я поцеловала его, а затем обратно опустилась на своё сиденье. Он немного сопротивлялся, но отпустил меня. - Коринн бы знала, как отреагировать на подобное. - Вздохнула я. - Вероятно, и Магдалена. И, безусловно, моя мама.


            – Ты молодец. Что насчёт Лэндона?


            Я поджала губы.


            – Насколько заманчивое предложение для Марка?


            В его глазах появилась насмешка.


            – А что ты сделала?


            – Я упомянула, что мы очень тесно связаны с Марком, так как мы с тобой познакомились, благодаря работе с ним. Я сказала, что мы рассчитываем на сотрудничество с ним в будущем.


            – Хочешь посмотреть, предложит ли Лэндон работу Марку.

 – Интересно посмотреть, как далеко Лэндон зайдёт. Я не волнуюсь по поводу Марка. Он верный, и пока не знает всех подробностей. Он знает лишь, что ЛэнКорп стал причиной моего ухода. К тому же, у него есть связи с главным шефом Кросс Индастрис. А в ЛэнКорп он будет без особых перспектив. Он не глуп.


 Гидеон откинулся на спинку сидения. Если бы я не знала его так хорошо, то могла бы подумать, что он просто устраивается поудобнее.


 - И ты хочешь посмотреть был ли я честен с тобой по поводу мотивов Лэндона.


  Я положила свою руку ему на бедро и почувствовала напряжение. Оба родителя подвели его. Я знала, что глубоко внутри, часть Гидеона неизменно ждала того же самого от остальных.


 – Я верю тебе. И верила тебе, когда ты мне все рассказал. Твое слово – главное доказательство.


 Он смотрел на меня с минуту, затем сжал мою руку. Крепко.


 – Спасибо.


 – Может быть, ты сам почувствовал потребность доказать мне? – мягко спросила я. – Ты узнал, что Лэндон заказ столик. Ты хотел представить меня совету Кроссроудс. Встреча в Табло Уан выполнила две функции, если бы я встретилась с Лэндоном. И все же, ты многое возложил на дело случая в этой ситуации.


 – Не так уж и много, он же сидел у туалета.


 – Может быть, я бы не пошла в туалет.


 Гидеон посмотрел на меня.


  – Это не было предрешено, – утверждала я.


 – Ты – женщина, – возразил он, будто это все решало.


 Я сузила глаза.


 – Иногда так хочется тебя выпороть.


 – Что поделаешь, если я прав.


 – Ты уклоняешься от ответа.


 Его губы на мгновение сжались.


 – Ты оставила меня из-за него. Мне нужно было, чтобы ты встретилась с ним после этого.


 – Не совсем так, ну ладно. Но я видела, что ты задумал, – немного разочарованная, я убрала челку с лица. - Я до сих пор не поняла, чего они хотели. Его легче читать, чем его жену, но они очень искренне и хорошо играют. Они – команда.


 – Ты и я – команда.


 – Почти. Мне нужно отточить свои навыки.


 – Я не жалуюсь.


 Я улыбнулась.


 – Я не облажалась, но это не означает, что сделала всё хорошо.


 Его пальцы коснулись моей щеки.


 – Мне все равно, даже если бы ты всё испортила, хотя твое определение "облажалась" явно отличается от моего. Мне все равно, зелёные у тебя волосы, или фиолетовые, или любого другого оттенка, какой бы тебе ни захотелось. Хотя замечу, что мне нравятся светлые. Ты - то, чего я хочу.


 Повернув голову, я поцеловала его ладонь.


 – Анджела выглядит в точности как Коринн.


 Он фыркнул удивлённым смехом.


  – Вовсе нет.


 – Господи, да она полностью такая же! Я имею в виду, не как близняшка или тому подобное. А её волосы и телосложение.


 Гидеон покачал головой.


 – Нет.


 – Как думаешь, Лэндон выбирает женщин, похожих на твой идеал?


 – Кажется, ты много фантазируешь, – он положил свои пальцы мне на губы, когда я попыталась продолжить. -  Ну, даже если так, то выбирает неправильно. Так что все спорно.


 Я сморщила нос. На моем бедре завибрировал клатч, и я потянулась к нему, чтобы достать телефон.


 Пришла смс от Рауля. "ОНА НА РАБОТЕ"


 Я посмотрела на Гидеона, и увидела, что он наблюдает за мной.


 – Я попросила Рауля, разыскать Энн сегодня, – произнесла я.


 Он пробормотал себе что-то поднос.


  – Ты чертовски упрямая, – выпалил он.


 – Как ты отметил, я чувствую себя уверенной и сексуальной, – я послала ему воздушный поцелуй – Сегодня прекрасный день для встречи.


 Он поднял глаза на зеркало заднего вида. Ангус встретил его взгляд и между ними произошёл беззвучный диалог. Затем мой муж повернул лазурные глаза обратно ко мне.


  – Ты будешь делать все, что говорит Ангус. Если он посчитает, что это плохая идея, когда придёт время, то ты отступишь. Поняла?


 Мне понадобилась секунда, чтобы ответить, потому что я ожидала более бурной реакции.


 – Хорошо.


 – И ты приедешь сегодня на ужин ко мне в пентхаус.


 – Когда наш разговор превратился в переговоры?


 Он просто посмотрел на меня, непримиримый и непоколебимый.


 - Я сказала Кэри, что мы поужинаем с ним вместе, Ас. Пока я была с тобой, он решал мои дела. Мы можем пойти вместе.


 - Нет, спасибо. Приходи позже.


 - Ты будешь себя хорошо вести?


 Его глаза искрились озорством.


 – Только если ты будешь.


 Полагаю, если он в состоянии шутить по этому поводу, мы добились прогресса.


  - По рукам.


 Мы остановились перед Кроссфайр, и Гидеон выпрямился, собираясь выйти. Пока Ангус обходил машину, чтобы открыть дверь, я наклонилась вперед и подставила губы. Обхватив мое лицо обеими руками, Гидеон поцеловал меня, его губы были твердыми и властными. В отличие от того поцелуя в Табло Уан, что чуть не расплавил мои трусы, этот был слаще. Более завершенный.


 Я задыхалась, когда он отстранился.


 Он изучал меня, потом удовлетворенно кивнул.


 – Позвони мне, как только закончишь.


 - А, что если ты…


 - Позвони мне.


 - Отлично.


 Гидеон выскользнул из Бентли и вошел в Кроссфаер.


 Я наблюдала за ним, пока он не скрылся из виду, вспоминая первый день нашей встречи. Я была в холле, и он вернулся за мной. Я помнила, хотя понимала, что сейчас бессмысленно чувствовать себя лишенной, но смотреть, как он уходит было всегда тяжело. Это был один из многочисленных недостатков, которые мне необходимо было преодолеть.


 Я уже по тебе скучаю.  Написала ему.


 Его ответ пришел быстро.  Я рад этому, Ангел мой.


 Я смеялась, когда Ангус сел за руль. Он посмотрел на меня через зеркало заднего вида.


  – Куда?


  – Туда, где работает Энн Лукас.


 – Она может работать ещё в течение нескольких часов.


 – Я понимаю. Пока буду ждать, займусь своими делами. Если мои дела закончится, то попробуем в другой раз.


  – Понял, – он завёл Бентли и тронулся.


 Я позвонила Кэри.


 – Привет, – ответил он – Как обед?


 – Все прошло хорошо, –  я все ему рассказала.


 – Богато на события, – сказал он, когда я закончила. - Я, конечно, не знаю всего про Лэндона, но многое из того, что происходит с твоим мужчиной, тоже не понимаю. Есть хоть кто-нибудь, кто на него не злиться?


 – Я.


 – Точно, но ты с ним не спишь.


  – Кэри, я тебя убью, клянусь.


 На линии был услышан его низкий смешок.


 – Я связался с Блэр. Он сказал, что может встретиться с тобой в пентхаусе завтра, если тебе удобно. Просто напиши ему приблизительное время, и он посмотрит, что можно сделать.


 – Мило. А как насчёт Кристин?


 – Как раз об этом, детка. Она сегодня целый день в офисе, так что можешь позвонить в любое время. Или же написать по электронной почте, это проще. Она хочет поговорить с тобой.


 – Я позвоню ей. Ты решил, куда мы пойдём ужинать?


  – Хочется чего-то азиатского. Китайское, японское, тайское... что-то типа того.


  – Хорошо, поняла. Так и быть азиатское, – я положила голову на спинку сиденья. – Спасибо, Кэри.


 – Рад был помочь. Когда вернёшься домой?


 – Пока не знаю. Перед возвращением нужно сделать ещё одну вещь.


 – Увидимся.


 Я нажала на отключение вызова, как раз когда Ангус припарковался у тротуара.


 – Её офис через дорогу, – пояснил он, указывая на кирпичное здание с моей стороны. Это было нестарое, небольшое здание, через стеклянные двери которого виднелся аккуратный вестибюль.


 Я быстро посмотрела в ту сторону, представляя, как она внутри разговаривает с пациентом, и он открывает ей все свои самые личные секреты, не подозревая, кто она на самом деле. Так это и работало. Мы доверяли себя профессионалам психического здоровья, а сами знали о них лишь то, что могли увидеть в фотографиях на столах и стенах почёта.


 Пролистав контакты, я нашла номер Кристин и позвонила ей в офис. Её помощник соединил меня без ожидания.


 – Привет, Ева. Я хотела тебе позвонить, но твой друг меня опередил. Я пыталась связаться с тобой в течение нескольких дней, если честно.


 – Я знаю. Мне очень жаль, что не ответила.


 – Ничего страшного. Я видела твои фотографии с Кроссом на пляже. Не виню тебя, что ты не перезвонила. Нам нужно встретиться, чтобы обсудить некоторые детали.


 – 22 сентября – наша дата.


 Пауза.


  – Хорошо. Ого.


 Я поморщилась, зная, что это было невероятно короткий срок. И будет стоить немалых денег, чтобы успеть вовремя.


 – Я решила послушаться совета мамы и сделать свадьбу в белых, кремовых и золотых тонах, так что давай работать с этим. Я бы хотела сделать небольшие акценты красного цвета. Например, у меня будет нейтральный букет, но драгоценности – рубины.


 – Ох. Дай подумать. Может быть, красные дамасские юбки под белыми скатертями...? Или подставки под стеклянными тарелками из муранского стекла... Я подберу несколько вариантов. – Она вздохнула, – нужно увидеть место, где все произойдёт.


 – Я могу организовать полёт. Когда ты сможешь?


 – Как можно скорее, – сказала Кристин оживлённо. - Завтра вечером я занята, но утром буду свободна.


 - Я все устрою и отправлю тебе всю информацию.


 – Буду ждать. Ева... А платье у тебя есть?


 – Э-э... Нет.


 Она засмеялась. Снова заговорив, напряжения, что я ощущала раньше, не было.


 – Я полностью понимаю твое желание скорее связать свою жизнь с таким мужчиной, как у тебя, но чуть больше времени помогло бы нам убедиться, что все произойдёт гладко и этот важный день будет идеальным.


 - Он будет идеальным, независимо от того, что может пойти не так, – я потёрла свое кольцо большим пальцем, ощущая комфорт от его присутствия на моей руке. – Это день рождения Гидеона.


  – Ух. Тогда ладно. Сделаем это.


 Мои губы изогнулись в улыбке.


 – Спасибо. До скорого.


 Я повесила трубку и посмотрела на здание через улицу. Рядом была дверь в небольшое кафе. Поговорив с дизайнером, я решила отправиться туда и заказать себе латте.


 Я послала Гидеону сообщение.


"С кем можно поговорить об организации полёта планировщика нашей свадьбы завтра утром в Аутер Бэнкс?"


 Было немного странно задавать подобный вопрос. Кто бы мог подумать, что когда-либо, в моем распоряжении будут частные самолёты? Даже не знаю, как часто буду ими пользоваться, и скоро ли мне это надоест.


 Я ждала ответа около минуты. Когда он не пришёл, я позвонила Блэр Эш.


 - Привет, Блэр, – сказала я, когда он поднял трубку. – Это Ева Трэмелл, невеста Гидеона Кросса.


  – Ева. Конечно, я знаю, кто ты, – его голос был тёплым и дружественным. – Приятно слышать тебя.


 – Я бы хотела обсудить кое-какие детали дизайна с тобой. Кэри сказал, что мы можем встретиться завтра?


  – Конечно. В какое время?


 Подумав о поездке в Аутер Бэнкс с Кристин, я ответила:


 – Как насчёт вечера? Скажем часов шесть?


 Гидеон будет на приеме у доктора Петерсона как минимум до семи часов. Только потом он поедет домой. Так что у меня будет достаточно времени, чтобы обсудить планы с дизайнером.


  – Прекрасно, – согласился Блэр. – Встретимся в пентхаусе?


  – Да, я буду ждать тебя там. Благодарю. До свидания.


  В ту секунду,когда я закончила разговор, телефон завибрировал. Глядя на экран, я увидела ответ Гидеона. "Это решает Скотт."


 Я прикусила нижнюю губу, чувствуя разочарование, что сама не догадалась сначала обратиться к Скотту. "Спрошу его в следующий раз. Спасибо! ☺"


 Я сделала глубокий вдох, чувствуя, что придётся обратиться к матери Гидеона, Элизабет.


 На переднем сидении, пикнул телефон Ангуса. Он посмотрел на него, а затем на меня.


 – Она спускается на лифте.


  – Ох! – удивление превратилось в недоумение. Откуда он знает? Я снова посмотрела на здание. Неужели Гидеон владеет и им тоже? Так же как и он владел зданием, где работал её муж?


 - Держи, красавица, – Ангус полез на заднее сидение и вытащил небольшой чёрный диск. – С одной стороны он липкий. Прицепи к лямке платья.


Я сунула телефон в клатч и взяла диск, глядя на него.


 – Что это? Микрофон?


 – Бери это, или я пойду с тобой, – он виновато улыбнулся. – Все эти неудобства не из-за тебя, а из-за нее.


 Так как мне нечего было скрывать, я прицепила микрофон к лифчику и вылезла из машины, когда Ангус открыл дверь. Он бережно взял меня за руку, а затем перевёл через улицу.


 Перед тем как уйти в кафе, он подмигнул.


 Я вдруг оказалась одиноко стоящей на тротуаре, одолеваемая внезапной нервозностью. Прошло не больше секунды, когда Энн оказалась в холле. Одетая в обтягивающие леопардовое платье и чёрные туфли от Лабутена, она выглядела жёсткой и полной жизненной энергии, особенно со своими короткими рыжими волосами.


 Засунув клатч под мышку, я направилась к ней.


  – Надо же, какая встреча, – заявила я, приблизившись к ней.


 Она посмотрела на меня, её рука была поднята, чтобы поймать такси. На мгновение, её лисоподобное лицо не выражало ничего, кроме пустоты, но затем пришло осознание. Её шок стоил моих нервов. Её рука опустилась.


 Я бегло осмотрела её.


 – Тебе нужно выкинуть тот парик, в котором ты охаживала Кэри. С короткими волосами тебе лучше.


 Она быстро отправилась.


 – Ева. Как ты прекрасно выглядишь. Гидеон прекрасно тебя отполировал.


 – Ага, он много полирует меня. Каждый раз, как только выпадает шанс, – это привлекло её внимание. – Хотя, нам всегда мало. Тебе ничего не достанется, так что советую найти кого-нибудь другого, чтобы сходить по нему с ума.


 Её лицо застыло. Я поняла, что никогда не видела истинного гнева прежде. Даже в разгар лета в Нью-Йорке, я почувствовала холод.


  – Ты такая бестолковая, – она подходила ближе, – потому что, вероятно, в этот самый момент он трахает другую. Он такой по натуре.


 – Ты понятия не имеешь, кто он, – меня раздражало, что приходится наклонять голову назад, чтобы посмотреть на неё. – Я не переживаю насчёт него. А вот тебе, однако, надо беспокоиться обо мне. Потому что если ты снова подойдёшь к нему или к Кэри, то будешь иметь дело со мной. И это будет малоприятное удовольствие.


 Я отвернулась. Я сделала то, ради чего пришла.


  – Он – монстр, – прокричала Энн. – Он тебе рассказывал, что лечился у психотерапевта с самого детства?


 Это остановило меня. Я повернулась к ней.


 Она усмехнулась.


 – Он с отклонениями с самого рождения. Он не показывал тебе, насколько болен и ненормален. Он думает, что сможет скрыть это от тебя, его маленькой девочки, которая создает правильную сказку. Красавица и чудовище для масс. Умное прикрытие, но ненадолго. Он не сможет долго подавлять свою истинную природу.


  О Боже... Она знала о Хью?


  Как она могла знать, что Гидеон стал жертвой извращений ее брата и занимался с ним сексом? Мне стало так противно, что во рту почувствовался привкус желчи.


 Ее смех окутывал меня, как стеклянные осколки.


 - Гидеон жёсток и порочен. Он сломает тебя, прежде чем бросить. Если прежде не убьёт.


 Моя спина напряглась, руки сжались в кулаки. Я была настолько зла, что меня трясло, приходилось бороться с желанием ударить её в самодовольное и противное лицо.


 – А на ком, ты думаешь, женятся монстры, самодовольная сука? - я подошла к ней. - На маленьких хиленьких девочках? Или на других монстрах?


 Я поравнялась с ней лицом.


 - Ты права, это сказка. Только вот Гидеон здесь Красавец. Я - Чудовище.


ГЛАВА 6

           - Ты считаешь Гидеона страшным человеком? Подожди и увидишь какая я.


            Я застыл на месте, словно статуя, на долгую минуту, голос Евы эхом отдавался в моих ушах, после того, как запись остановилась. Мой взгляд переместился от стола на лицо Ангуса.


            - Господи.


            Мы искали всевозможные материалы Хью на меня. Но попытки были безуспешны. Мы решили, что, вероятно, записей никаких не было. Это имело смысл. Зачем документировать преступления?


            - Я снова займусь поиском, - тихо произнес Ангус. - У нее дома и в офисе, в офисе ее мужа. Везде. Я найду их.


            Я кивнул, отодвигаясь от стола. Я сделал глубокий вдох и подавил приступ тошноты. Мне оставалось только ждать.


            Я подошел к ближайшему окну и посмотрел на здание, где располагались офисы ЛэнКорп.


            - Ева прекрасно справилась, -  сказал он у меня за спиной. - Она до смерти напугала Энн. Это было видно по ее лицу.


            Я предпочел прослушивание аудио видео с камер наблюдения, и этого было достаточно. Я знал свою жену, ее голос и интонацию. Знал ее характер. И прекрасно знал, что ничто с такой скоростью не порождает в ней свирепость, как моя защита.


            За то короткое время, что мы вместе, Ева успела напрямую столкнуться с Коринн в ее доме, несколько раз с моей матерью, с Терренсом Лукасом в его кабинете на работе, а теперь с его женой. Я понимал, что чувствует моя жена, поэтому вынужден был отступить и позволить ей действовать самой.


            Я не нуждался в защите. Я прекрасно и сам мог о себе позаботиться, так было всегда.  Но  было приятно знать, что я больше не сам по себе. А еще приятнее было  узнать, что она может взять на себя роль сумасшедшей и напугать кого угодно.


            - Она тигрица, - я повернулся к нему. - У меня есть несколько медалей за мужество за то, что я выдержал ее коготки.


            Жесткая, напряженная линия плеч Ангуса слегка расслабилась.


            - Она будет рядом с тобой.


            - Если мое прошлое предастся общественности? Да, будет.


            Произнеся слова, я понял, насколько точными они были. Было время, когда я не был уверен, что смогу положиться на Еву. Я любил свою жену, и не было никаких сомнений, что ее любовь ко мне настолько же глубока, но при всем ее совершенстве, недостатки имели место быть. Она слишком часто в себе сомневалась. Она верила, что, порой, бывает недостаточно сильна для того, чтобы столкнуться с определенными ситуациями. И когда она почувствовала, что ее независимость и самообладание под угрозой, она убежала, в поисках своей защиты.


            Мой взгляд опустился на ее фотографию на столе. Многое изменилось, и все это только за короткий период времени. Она подтолкнула меня к краю, лишив единственного, что было важно, без чего я не смыслил жизни, - ее самой. Вынужденный, я неохотно упал c этого края, лишь бы вернуть ее обратно. И в результате, она больше не рассматривала наш брак, как ОНА и Я, теперь это были МЫ. Первоначальная обида исчезла. Независимо о того, что мне придется сделать ради нее, чтобы удержать, я сделаю это снова, но теперь мне не нужен будет толчок.


            - Ей нравится, что я могу заботиться о ней, защищать, -  сказал я, больше для себя. - Но если я потеряю все, она будет рядом. Я  - это то, чего она хочет, как бы сильно я не облажался.


            Деньги ... общественный имидж ... Ей это не важно.


            - Ты не облажался, парень. Просто ты слишком красив и не можешь с этим справиться, - губы Ангуса изогнулись в кривой усмешке. - И ты несколько раз делал весьма сомнительный выбор, когда дело касалось  девушек, но, кто безгрешен? Тут вообще сложно судить, особенно когда тебя одолевает страсть, а они сами задирают юбки.


            Позабавившись его откровенными комментариями, я оттолкнул мысли об Энн Лукас в сторону. Не стану я переживать, ничего хорошего из этого не выйдет. Ангус сделает свое дело. Он в этом хорош. Мне хотелось бы сосредоточиться на жене и нашей совместной жизни.


           - Где сейчас Ева? -  спросил я его.


           - Рауль везет ее в студию Паркера Смита в Бруклине.


            Я кивнул, понимая, что Ева должна выпустить пар.


            - Спасибо, Ангус.


            Он ушел, а я подошел к своему столу, чтобы вернуться в русло рабочего дня. Для совместного с Евой обеда, я перенес и изменил кучу планов. Теперь нужно было нагнать упущенное.


            На матовом стекле стола завибрировал смартфон. Я взглянул на него, в надежде увидеть лицо Евы,  но на экране высветилась фотография сестры, Айерленд. Я почувствовал волну знакомого дискомфорта, чем-то сродни панике, прежде чем ответил на вызов.


            Я не представлял, как участие в жизни моей сестры - подростка могло пойти ей на пользу, но Ева чувствовала, что это по какой-то причине крайне важно, и мне пришлось попытаться ради нее.


           - Айерленд.  Чем обязан такому удовольствию?


            - Гидеон, - она заикалась, в голосе слышны слезы.


            Я сразу напрягся, приступ ярости овладел мной.


            - Что случилось?


            - Я п-пришла домой из школы, и папа ждал меня. Они разводятся.


            Я обошел свой стол и опустился в кресло. Гнев иссяк.


            Прежде чем успел что-нибудь ответить, она затараторила.


            - Я не понимаю! -  она плакала. - Пару недель назад все было прекрасно. Потом они начали все время спорить, и папа переехал в гостиницу. Что-то произошло, но никто не говорит, что именно! Мама не перестает плакать. А при каждой встрече, я вижу папины красные глаза.


            Мой желудок сжимался в узел все туже, и туже. Мое дыхание стало частым и быстрым.


            Крис знал. Обо мне и Хью. О лжи Терренса Лукаса, прикрывающего преступления своего шурина. Об отказе моей матери верить мне, чтобы бороться за меня, чтобы спасти меня.


            - Айерленд...


            - Как думаешь, у него роман? Это он все начал. Мама говорит, что он запутался. Она говорит, что он образумится, но я так не считаю. Он действуется холодным рассудком.  Может, ты поговоришь с ним?


            Я вцепился в телефон.


            - И что ему сказать?


            Привет, Крис. К сожалению, меня изнасиловали, а твоя жена не смогла справиться с этим. Развод - это крайне досадно. Но ты бы не мог простить ее и продолжать жить долго и счастливо? 


            Даже мысль о том Крис продолжает жить своей жизнью, вместе с женой так, словно ничего не случилось, приводила в бешенство. Кто-то знал. Кого-то заботило. Кто-то больше не смог жить с этим, как это было со мной. Я бы ничего не изменил, даже если бы мог.


            Нечто маленькое и холодное внутри меня наслаждалось расплатой. Наконец-то.


            - Должна быть причина, Гидеон! Не бывает так, чтобы люди от безумной любви к разводу приходили менее чем за месяц!


            Боже. Я потер затылок, скованный ужасной болью.


            - Может, консультация психолога.


            Резкий, без юмора смех прожег мне горло,  так и не вырвавшись наружу.  Все началось с врача. Как чертовски иронично, что открыл наружу все другой врач.


            Айерленд всхлипнула.


            - Мама казала, что папа ей предложил, но она не пойдет.


            Невеселый смешок вырвался. Что бы сказал доктор Петерсен, если бы мог увидеть ее? Пожалеет? Почувствует отвращение? Гнев? Может быть, вообще ничего не почувствует. Я ничем не отличался от любого другого изнасилованного ребенка, а она ничем не отличается от любой другой слабой, эгоцентричной женщины.


            - Мне очень жаль, Айерленд... – настолько жаль, что она и не представляла. Что бы случилось, если бы она узнала, что все это - моя вина? Вероятно, она возненавидела бы меня, как и наш старший брат Кристофер.


            Мысль стянула мою грудь в тиски.


            Кристофер терпеть меня не мог, но любил Айерленд и находился в хороших отношениях с родителями. Я был в стороне. Всегда.


            - Ты говорила с Кристофером?


            - Он так же подавлен, как и мама. Знаешь, я в шоке, а то, что происходит с ними двумя… Я никогда не видела их такими расстроенными.


            Я снова вскочил на ноги, слишком обеспокоенный, чтобы сидеть. Что мне сделать, Ева? Что сказать? Почему ты не здесь, когда так нужна?


            - У твоего отца нет романа на стороне, - сказал я, предлагая хоть какое-то утешение. - Это не в его характере.


            - Тогда почему он подал на развод?


            Я резковыдохнул.


            - А почему люди разбегаются? Потому что брак не удался.


            - После стольких лет он решает, что не счастлив и все? Он уходит?


            - Он предложил терапию, и она отказалась.


            - Так это ее вина в том, что у него внезапно возникли с ней проблемы?


            Голос был Айерленд, но слова в точь-в-точь повторяли то, что говорила мать.


            - Если ты хочешь найти виноватого, то я не могу тебе ничем помочь.


            - Тебе все равно, останутся они вместе или нет. Ты, наверное, думаешь, что в моем возрасте вообще глупо расстраиваться по этому поводу.


           - Это не правда. Ты имеешь полное право быть расстроенной.


            Я посмотрел на Скотта, который появился по другую сторону стеклянной двери в мой кабинет, и кивнул в знак понимания, когда он указал на циферблат наручных часов. Затем тот вернулся к своему столу.


           - Тогда помоги все исправить, Гидеон!


           - Господи. Я не знаю, почему ты считаешь, что я могу чем-то помочь.


            Она снова начала плакать.


            Я молча выругался, ненавидя боль в ее голосе, и зная, что отчасти стал этому причиной.


            - Милая ...


           - Можешь, по крайней мере, попытаться вразумить их?


            Я закрыл глаза. Я являлся той проклятой проблемой, что делала невозможным для меня стать частью решения. Но я не мог сказать этого.


             - Я позвоню им.


            - Спасибо, - она снова всхлипнула. - Я люблю тебя.


            Из меня вырвался тихий звук, от удара ее слов меня лихорадило. Она повесила трубку, прежде чем я смог обрести голос, оставив меня с чувством утерянной возможности.


            Я положил свой телефон обратно на стол, борясь с желанием кинуть его через всю комнату.


            Скотт открыл дверь и просунул голову.


            - В конференц-зале все готово.


           - Я иду.


           - А еще мистер Видал попросил перезвонить, как только у вас появится время.


            Я коротко кивнул, но внутри, при имени моего отчима, вырвался рык.


            - Я перезвоню.

Около девяти вечера Рауль прислал мне смс, сообщая, что Ева едет в пентхаус. Я оставил свой домашний офис и пошел в фойе к ней навстречу. Мои брови изогнулись от удивления, когда она вошла, держа большую коробку в обеих руках. Рауль стоял позади с сумкой.


            Она улыбнулась мне, и я забрал у нее коробку.


            - Привезла немного вещей, чтобы вторгнуться в твое пространство.


            - Вторгайся вовсю, -  ответил я, очарованный ярким, озорным огоньком в ее серых глазах.


            Рауль поставил сумку на пол в гостиной, а затем тихо ускользнул, оставив нас наедине. Я проводил Еву взглядом, охватывая каждый изгиб ее тела в облегающих темных джинсах и в свободной шелковой блузке, что была заправлена в них. На ней были балетки, что делало ее почти на голову ниже меня босого. Ее волосы ниспадали на плечи, обрамляя лицо без тени макияжа.


            Она бросила свою сумочку на стул у входной двери. Когда она скинула туфли у журнального столика, то посмотрела на меня. Ее взгляд скользил по моей голой груди и черным шелковым пижамным штанам.


            - Ты сказал, будешь хорошо себя вести, Ас.


            - Ну, учитывая, что я тебя еще даже не поцеловал, думаю, это можно считать очень хорошим поведением, -  я подошел к обеденному столу и поставил коробку, заглядывая вовнутрь, чтобы увидеть коллекцию фотографий, обмотанных в воздушно-пузырчатую пленку.  - Как прошел обед?


            - Вкусно. Хотелось бы мне, чтобы Татьяна не была беременна, но думаю, это заставит Кэри многое переосмыслить и немного подрасти. Это неплохо.


            Я знал, что лучше не выражать свое мнение по этому поводу, поэтому просто кивнул.


            - Открыть бутылку вина?


            Ее улыбка озарила комнату.


            - Было бы прекрасно.


            Когда я вернулся в гостиную, несколько мгновений спустя, я обнаружил, что камин уставлен фотографиями. Подборка фотографий, которую я подарил ей для работы, где мы вместе. Так же стояли рамки с изображением Кэри, Моники, Стентона, Виктора и Айерленд.


            В рамке стояла и фотография моего отца и меня, давно, на берегу. Та фотография, которой я поделился с ней, когда мы подписывали договор купли-продажи на дом у пляжа в Аутер Бэнкс.


            Я отпил из своего бокала, осматривая все новшества. До этого в доме не было никаких личных  предметов, поэтому перемена была… основательной.  Она выбрала яркие цветные мозаичные стеклянные рамки, которые искрились и привлекали внимание.


            - Еще не напугался от осознания, что холостяцкой жизни скоро придет конец? - дразнила Ева, взяв протянутый стакан.


            Забавляясь, я взглянул на нее.


            - Поздно пугать меня.


           - Уверен? Это только начало.


           - Самое время.


           - Ну, тогда, хорошо, - она пожала плечами, а затем сделала глоток, выбранного мной,  пино нуар. - Я была готова успокоить тебя минетом, если бы ты начал беситься.


            Мой член напомнил о себе.


            - Теперь, когда ты упомянула…. Я чувствую, как покрываюсь холодным потом…


            Пушистый шар выкатился из-под журнального столика, сотрясая меня с такой силой, что я чуть не пролил красное вино на абиссинский ковер под моими ногами.


            - Что это за фигня?


            Мяч встряхнулся, и стал щенком, не многим больше по размеру, чем мои ботинки. Спотыкаясь, он поплелся ко мне на дрожащих ногах. В основном черно-подпалый с белым брюхом, он мотылял огромными ушами вокруг милой, светящейся от радости и волнения, мордочки.


            - Он твой, - произнесла моя жена, со смехом в голосе. - Разве он не очарователен?


            Безмолвный, я наблюдал, как крошечная собака подобралась к моим ногам и начала лизать мне пальцы.


            - О-о-о-о. Он любит тебя, - она поставила бокал на кофейный столик и опустилась на колени, потянувшись погладить  шелковистую голову щенка.


            Смущенный, я оглянулся и заметил то, чего раньше не увидел. Сумка, которую нес Рауль имела вентиляционные отверстия по бокам и сверху.


            - Боже, жаль ты не видишь своего лица! - Ева рассмеялась и взяла собаку, поднимаясь на ноги. Она взяла свой бокал и сунула мне щенка.


            Я поймал извивающийся пучок меха, потому что другого выбора просто не было. Пришлось наклонить голову назад, когда он начал безумно облизывать мое лицо.


            - Я не могу завести щенка.


           - Конечно можешь.


           - Я не хочу щенка.


            - Конечно хочешь.


            - Ева... Нет.


            Она взяла мое вино села на диван, подобрав под себя ноги.


            - Теперь в пентхаусе не будет ощущения пустоты, пока я не перееду.


            Я смотрел на нее.


            - Мне не нужна собака. Мне нужна моя жена.


            - Теперь у тебя есть и другое, - отпив из моего бокала, облизала губы. - Как ты его назовешь?


           - Я не могу завести щенка, - повторил я.


            Ева посмотрела на меня невозмутимо.


            - Это подарок жены на годовщину, ты должен принять его.


            - Годовщину?


            - Мы поженились месяц назад, - она откинулась на диван и одарила меня трахни-меня взглядом. - Я думала, мы бы могли бы отпраздновать это в нашем доме на пляже.


            Я направил все свое самообладание на извивающуюся собаку.


            - Отпразднуем как?


            - По полной программе.


            В одно мгновение я затвердел, что она не преминула заметить.


            Ее взгляд потемнел, когда она взглядом ласкала мою эрекцию, выпирающую из штанов.


             - Я умираю, Гидеон, - выдохнула она, ее губы и щеки порозовели. - Я хотела подождать, но не могу. Ты нужен мне. И это наша годовщина. Если мы не можем заниматься любовью, когда есть ты, я и все то, что между нами, без всего этого дерьма, то мы вообще никогда не сможем ею заниматься. Но я не хочу в это верить.


            Я смотрел на нее.


            Она улыбалась.


            - Если это имеет значение.


            Щенок судорожно лизнул челюсть, но я не заметил, так как мое внимание было сосредоточено на жене. Она продолжала удивлять меня, и каждый раз все сильнее.


            - Счастливчик.


            Она наклонила голову набок.


            - Что?


            - Его имя. Счастливчик.


            Ева рассмеялась.


            - Ты изверг, Ас.

            К тому времени, как Ева ушла домой, у меня появились новые переноски для собаки в моей спальне и в домашнем офисе, плюс миски для воды и корма на кухне. Собачий корм в герметичном пластиковом контейнере разместился в кладовой, а плюшевые лежанки расположились в каждой из комнат. Был даже лоток с искусственной травой, в который          Счастливчик якобы должен был справлять нужду, чтобы не испортить мои бесценные ковры, что он, кстати, не так давно сделал.


            Все штуки, включая лакомства, игрушки и ферментативные спреи на случай казусов, были оставлены в фойе у лифта, говоря мне, что жена включила Рауля и Ангуса в свой план всучить мне домашнее животное.


            Я смотрел на щенка, который сидел у моих ног, глядя на меня мягкими, темными глазами, наполненными чем-то похожим на обожание.


            - Что я, черт возьму, буду делать с собакой?


            Хвост Счастливчика вилял так сильно, что его самого шатало из стороны в сторону.


            Когда я задал Еве тот же вопрос, она выложила свой план: Счастливчик будет ездить со мной на работу, а потом Ангус будет сдавать его в дневную службу по уходу за собаками, (кто знал, что такое вообще существует),  и будет забирать его по пути домой.


            Настоящий ответ был написан на записке, оставленной на подушке.



Мой дорогой Темный и Опасный,


Собаки прекрасно чувствуют характер. Я уверена, этот очаровательный бигль, который теперь твой, будет преклоняться перед тобой так же, как и я. Потому что он увидит то, что я вижу в тебе: безграничную защиту, глубокомыслие и преданность. Ты - абсолютный альфа во всем, и он будет подчиняться тебе тогда, когда я этого делать не буду. (Уверена, ты по достоинству оценишь это!) Со временем ты привыкнешь к безоговорочной любви собаки, меня и всех других людей в твоей жизни.

Навеки твоя

Миссис Х.


            Поднявшись на задние ноги, Счастливчик лапами уперся мне в голени, и тихо заскулил.


           - Маленький нуждающийся комочек, да? -  я взял его на руки и вытерпел неизбежное облизывание лица. От него слегка пахло духами Евы, поэтому я вжался в него носом.


            Стать обладателем домашнего питомца  никогда не входило в список моих желаний. С другой стороны, как и жениться, а это - самое лучшее, что случилось со мной.


            Отстранив Счастливчика, я внимательно посмотрел на него. Ева надела ему красный кожаный ошейник с выгравированной латунной пластинкой. С Годовщиной и дата нашей свадьбы. Я не мог отказаться от него.


            - Мы застряли друг с другом, - произнес я, отчего щенок завертелся от радости еще сильнее. - Ты можешь пожалеть об этом сильнее, чем я.

Сидя в одиночестве в своей спальне, я слышу, как кричит мама. Папа умоляет ее, а затем кричит в ответ. Они включили телевизор, прежде чем захлопнуть дверь своей спальни, но его громкости не хватает, чтобы перекрыть разборки.

            В последнее время они постоянно ругаются. 


            Я беру пульт моей любимой радиоуправляемой машины и разгоняю ее в стену, снова и снова. Это не помогает. 


            Мама и папа любят друг друга. Они долго смотрят друг на друга, улыбаясь, словно забывая об окружающих. Они постоянно касаются друг друга. Держатся за руки. Целуются. Часто целуются. Это противно, но лучше, чем крики и слезы, которые длятся последние пару недель. Даже папа, который всегда улыбается и смеется, стал грустным. У него покраснели глаза, и он уже несколько дней не бреется. 


            Я боюсь, что они собираются разойтись, как родители моего друга Кевина. 


            Солнце медленно садится, но ругань не прекращается. Голос мамы хриплый и колючий от слез. Звон разбитого стекла. Что-то тяжелое поражает стену и заставляет меня подпрыгнуть. Прошло много времени с обеда и мой желудок урчит, но я не голоден. На самом деле, я чувствую, что меня вот-вот вырвет. 


            Единственный свет в моей комнате от телевизора, который показывает какой-то скучный фильм. Я слышу, как дверь в спальню моих родителей открывается, а затем закрывается. Через несколько минут открывается и закрывается входная дверь. В квартире  настолько тихо, что я снова чувствую себя нехорошо.  


            Когда моя дверь, наконец, открывается, в проеме стоит мама, словно тень, окруженная светом. Она спрашивает, почему я сижу в темноте, но я не отвечаю. Я зол на нее из-за папы. Он никогда не начинает скандалить, только она.  Она что-то увидела по телевизору или прочла в газете, или слышала от друзей. Они все говорят о папе плохо, что на самом деле не правда, я знаю.  


            Мой папа не лжец и не вор. Мама должна знать. Она не должна слушать других. Они не знают того, что знаем мы. 


           - Гидеон.

            Мама включает свет, и от удивления я подскакиваю. Она старше. Она пахнет несвежим молоком и детской присыпкой. 


            Моя комната выглядит иначе. Мои игрушки исчезли. Ковер подо мной теперь ковер коврик на каменном полу. Мои руки стали больше. Я встаю, и я такого же роста, как она. 


            - Что? - огрызаюсь в ответ, скрестив руки.

            - Ты должен остановить это, -  рычит она, а слезы текут из глаз.  Ты не можешь оставить все, как есть. 

            - Убирайся, - боль в моем желудке распространяется по всему телу, достигая ладоней, и я сжимаю их в кулаки. 

            - Ты должен остановить эту ложь! У нас теперь новая жизнь, хорошая жизнь. Крис хороший человек.

             - Это не имеет ничего общего с Крисом, - выплевываю я, желая ударить по чему-нибудь. Не стоило никому говорить. Не знаю, почему я решил, что мне поверят.  

            - Ты не можешь...


            Я дернулся и сел, тяжело дыша, яростно разрывая простынь руками. Потребовалось мгновение, чтобы успокоить кровь и понять, что меня разбудил непрекращающийся лай собаки.

            Отерев лицо, я выругался, когда Счастливчик вскарабкался по весящему одеялу, затянув себя на кровать. Он вскочил, кидаясь мне на грудь.

           - Черт бы тебя побрал, успокойся!

            Он заскулил и свернулся на моих коленях, заставив чувствовать себя мудаком.

            Я схватил его и прижал к потной груди.

            - Прости меня, - пробормотал я, гладя по голове.

            Закрыв глаза, я отодвинулся и прислонился к спинке кровати, желая замедлить пульс. Прошло несколько минут, прежде чем я пришел в себя и понял, что наглаживание Счастливчика меня успокоило.

            Я посмеялся про себя, потом потянулся за телефоном на тумбочке. Время, немногим больше двух часов ночи, заставило меня остановиться. Мне пора становиться сильным и самому справляться с собственным дерьмом.

            Но столько всего произошло с тех пор, как я впервые позвонил Еве поговорить о кошмаре. Хорошего.

            - Привет, - ответила Ева, заспанно и сексуально. - Ты в порядке?

            - Лучше теперь, когда слышу твой голос.

            - Щенок доставляет неприятности? Или кошмар? Может быть, ты на взводе?

            Спокойствие воцарилось во мне. Я был готов к толчку с ее стороны. Но, казалось, она вместо этого, хотела принести мне облегчение. Еще одна причина для меня, чтобы стараться дать ей то, чего она хочет, независимо от моих первичных инстинктов. Потому что, когда счастлива Ева - счастлив я. - Может быть, все перечисленное.

            - Хорошо, -  зашелестели простыни. - Начни с начала, Ас.

            - Если я закрываю дверь переноски, он начинает психовать и лаять, а я не могу спать.

            Она засмеялась.

            - Ты размяк. Он взял над тобой верх. Ты поселил его в своем кабинете?

            - Да. Там он тоже лает, и я не мог уснуть. В конечном итоге я просто закрыл дверцу, не запирая ее, и он успокоился.

            - Он не научится контролировать свой мочевой пузырь, если ты не приучишь его к закрытой двери.

            Я посмотрел вниз на спящего калачиком на коленях бигля.

            - Он разбудил меня, прервав кошмар. Я думаю, он сделал это нарочно.

            Она молчала с минуту.

            - Расскажи мне об этом.

            И я говорил, а она слушала.

            - Он пытался запрыгнуть на кровать раньше, но не мог сделать это, - закончил я. - Он слишком мал, кровать слишком высока. Но он притащил свою задницу сюда, чтобы разбудить меня.

            В трубке было слышно ее дыхание.

            - Думаю, он не может спать, когда ты шумишь.

            У меня заняло секунду, чтобы засмеяться. Ощущение дискомфорта ото сна расселось, словно дым на ветру.

            - У меня появилось внезапное желание перекинуть тебя через колено и отшлепать, Ангел.

            Веселье согревало ее голос.

             - Попробуй, детка. Посмотришь, что из этого выйдет.

            Я знал, что произойдет. Она была единственной, кто этого не видел. Пока.

             - Возвращаясь к твоему сну… - прошептала она. - Знаю, что говорила это раньше, но  скажу снова. Я действительно думаю, что тебе нужно снова рассказать матери о Хью. Я знаю, что это будет больно, но считаю это необходимым.

            - Это ничего не изменит.

            - Ты не можешь знать наверняка.

            - Знаю, - я сместился, и Счастливчик издал протестующий хрюк. - Не было возможности тебе рассказать раньше, но Крис подал на развод.

            - Как? Когда?

            - Точно не знаю. Мне сегодня рассказала Айерленд. Я разговаривал с Крисом после работы, но он просто обсудил со мной брачный договор и дал знать, что хотел бы внести некоторые дополнительные пункты. Мы не обсуждали его причины расторжения его брака.

           - Как думаешь, это потому, что он узнал о Хью?

            Я вздохнул, благодарный, что могу поговорить с ней об этом.

           - Считаю, что слишком много совпадений для несвязанных между собой событий.

           - Ничего себе, -  она откашлялась. - Кажется, я действительно люблю твоего отчима.

            Я не мог сказать, что чувствую к Крису. Я не знал.

            - Когда я думаю о моей матери, расстроенной по этому поводу ... Я могу все это представить, Ева. Я видел это раньше.

           - Я знаю, что видел.

           - Я ненавижу это. Я ненавидел ее. Мне больно видеть ее такой.

            - Ты любишь ее.. Это нормально.

            И я любил Еву. За то, что не судила. За ее безоговорочную преданность. Это дало мне мужество, чтобы сказать:

            - Но я ведь рад. Какой мудак чувствует себя хорошо от того, что его матери плохо?

            Повисла долгая пауза.

            - Она причинила тебе боль. Она все еще ранит тебя. Это естественный животный инстинкт - видеть раненного обидчика. Но я думаю, ты рад тому, что появился… защитник. Кто-то, кто рассказал ей, что сучилось с тобой на самом деле, и что это не нормально.

            Мои глаза закрылись. Если бы у меня и был защитник, то он бы был моей женой.

            - Ты хочешь, чтобы я приехала? - спросила она.

            Я почти отказался. После кошмара хотелось принять долгий душ и утонуть в работе. Я уже имел с этим дело раньше, именно так и справлялся. Но вскоре мы будем жить вместе, она разделит со мной мою жизнь так, как я бы этого хотел, но я не был готов.  Пора было исправляться.

            Я хотел, чтобы она была здесь. Хотел увидеть ее, почувствовать ее запах.

           - Я приеду за тобой, - сказал я. - Приму быстро душ и напишу, прежде, чем выйти.

            - Хорошо. Я буду готова. Люблю тебя, Гидеон.

            Я сделал глубокий вдох, позволяя словам течь сквозь меня.

            - Я тоже люблю тебя, Ангел.

             Проснулся снова я уже с лучами солнца, чувствуя себя отдохнувшим, не смотря на бессонные часы.  Потянувшись, я почувствовал что-то теплое и пушистое у моей руки, а затем теплый, дружелюбный язык коснулся моего бицепса.

            Открыв один глаз, я взглянул на Счастливчика.

            - Ты бы мог держать эту штуку во рту?

            Ева перевернулась на спину и улыбнулась, ее глаза все еще были закрыты.

            - Не могу винить его. Ты очень вкусный.

            - Тогда, давай лучше это будет твой язык.

            Ее голова повернулась в мою сторону, и она открыла глаза. Ее волосы были спутаны, а щеки розовые.

            Я схватил Счастливчика и прижал к животу, чтобы перевернуться. Подперев голову одной рукой, я смотрел на свою сонную жену, ощущая редкое удовольствие начала нового дня с ней в одной постели.

            Факт остается фактом, я не должен был рисковать. Ева не видела, на что были похожи мои простыни, так как я сменил их перед уходом, но они служили небольшим подтверждением того, что могло случиться во сне. Ни Счастливчик, ни моя жена не были со мной в безопасности, пока я спал. Я рискнул, потому что никогда не испытывал множественных ночных кошмаров за одну ночь.

            И потому, что я отчаянно скучал по Еве. Не она одна  страдала от влечения.

            - Я рада, что ты позвонил мне. - Прошептала она.

            Я коснулся кончиками пальцев ее щеки.

            - Все не так плохо.

            Она отодвинулась немного и поцеловала мою руку.

            Ева видела худшее  во мне и с каждым разом любила мне еще больше. Я перестал спрашивать. Я просто должен заслужить ее, и заслужу. У меня впереди целая жизнь.

            - Надеюсь, ты сегодня не планируешь больше никаких засад на врагов? -  Спросил я.

            - Нет. -  Она потянулась, обратив мой взгляд туда, где ее полные груди упирались в хлопковый топ. - Но я готова, если кто-то решит устроить засаду мне.

            Я скинул Счастливчик на пол и притянул Еву, навалившись на нее сверху. Ее ноги инстинктивно раздвинулись, и я обосновался между ними, вращая бедрами, чтобы мой член терся о ее влагалище.

            Дыхание перехватило, и она схватила меня за плечи, широко раскрыв глаза.

            - Я говорю не о тебе, Ас.

            - Я разве не кто-то?

            Я нежно прижался лицом к ее шее. От нее пахло чем-то райским, мягким и сладким. Абсолютно сексуально. Возбужденный, я потерся об нее, чувствуя через ткань нижнего белья и шелк моих штанов ее жар. Она расслабилась для меня, растаяла, отчего я стал еще тверже.

            - Нет. -  Прошептала она, ее глаза потемнели. Она протянула руку и схватила меня за задницу, впиваясь ногтями и призывая меня. - Ты единственный. Единственный для меня.

            Одновременно роскошной и женственной, Ева была и сильной, благодаря крав-мага. Это тоже возбудило меня. Моя голова опустилась, губы коснулись ее губ. Мое сердце колотилось изо всех сил, желая принять все то, что она значила для меня. То, как она заставила меня чувствовать себя, было настолько свежим и новым, что не подвергалось старению.

            Может быть, поэтому я прошел через все, что мне было суждено - чтобы ценить ее. Я бы никогда не принял ее как само собой разумеющееся.

            Язык, который не принадлежал моей жене, лизал меня в бок, щекоча. Я дернулся, ругаясь, и Ева рассмеялась.

            Я посмотрел через плечо на маленького преступника, который прыгал от волнения, безумно виляя хвостом.

            - Слушай, Счастливчик. Ты не оправдываешь своего имени.

            Ева захихикала.

            - Он помогает тебе сдерживать свое обещание хорошо себя вести.

            Я повернул взгляд обратно к жене, чьи ногти до сих пор прочно впивались в мою задницу.

            - Но ты же тоже должна себя вести аналогичным образом.

            Убрав руки, она положила их за голову, переплетая пальцы. Но ее взгляд пылал, а губы раскрылись от частого дыхания. Она дрожала подо мной, а ее кожа горела. Ее желание успокаивало мою собственную бушующую потребность. И ее приверженность к воздержанию, теперь, когда я знал причину, давало мне силы, чтобы уйти.

            Было физически больно отстраняться от нее. Ее низкий стон тоски эхом отразился внутри меня, что отражало мои собственные эмоции. Я плюхнулся на спину и сразу же был подвергнут вылизываниям Счастливчика.

            - Ты ему действительно нравишься. -  Ева повернулась на бок и протянула руку, чтобы почесать щенка за ушами. Это произвело нужный эффект, и он понесся к ней. Ее смех и визг от того, что Счастливчик покрывал ее лицо толстым слоем слюны, заставило меня улыбнуться, несмотря на мой болящий член.

            Я мог бы жаловаться на проклятую собаку, отсутствие секса и сна, и на многое другое. Но на самом деле, моя жизнь была максимально приближена к идеалу.


            Начав работать, утро прошло быстро.


            Выпуск новой игровой приставки «ДженТен» был неизбежен, и, несмотря на свирепствующие спекуляцию, все уже удалось сохранить компонент виртуальной реальности в секрете. Виртуальная реальность находилась в разработке у многих компаний, но Кросс Индастрис опережал конкурентов на много лет. Я прекрасно знал, что «ФейзУан» от ЛэнКорп внесла небольшие изменения, с ее передовой оптикой и увеличенной скоростью работы. Но она могла конкурировать с «ДженТен» предыдущего поколения, и только и всего.


            Незадолго до обеда, я нашел время, чтобы позвонить маме.


            - Гидеон. - Она трепетно ​​вздохнула. - Полагаю, ты слышал?


            - Да. Мне очень жаль. - Я мог сказать, что она страдает. - Если тебе что-то понадобится, дай знать.


            - Крис оказался внезапно несчастен в нашем браке. -  Сказала она с горечью. - И это, безусловно, моя вина.


            Я смягчил свой тон, но говорил твердо.


            - Не хочу показаться бесчувственным, но детали меня не касаются. Как ты сама?


            - Поговори с ним… -  Призыв ее был сердечным. Голос дрогнул. - Скажи ему, что он совершил ошибку.


            Я раздумывал над ответом. Я предложил посредственную помощь, но никак не личную. В наших отношениях с матерью не осталось ничего личного. Но сам не заметил, как сказал:


            - Вряд ли ты нуждаешься в моем совете, но я его все равно дам. Обратитесь к терапевту.


            Пауза.


            - Не могу поверить, что из всех людей, именно ты мне предлагаешь это.


            - Проповедую то, что практикую. - Мой взгляд скользнул к фото жены, что происходило довольно-таки часто в течение всего дня.  - Ева предложила ходить на консультацию вскоре после того, как мы начали встречаться. Она хотела большего от наших отношений. Я хотел ее, так что согласился. Изначально я просто плыл по течению, но теперь могу сказать, что оно того стоило.


            - Она начала все это. -  Прошипела она. - Ты ведь очень умен, Гидеон, но не видишь, что она делает.


            - А на этом мы прощаемся, мама. - Отрезал я, прежде чем она успела меня взбесить. - Позвони, если что-то понадобится.


            Я повесил трубку, а затем развернулся в своем кресле, делая медленный круг. Разочарование и гнев, которые всегда сопутствовали общению с моей матерью, снова накрыли меня. Во мне все кипело, но я чувствовал некую осведомленность, которой не было раньше. Может быть, потому, что совсем недавно мне снился сон с ней, где я переживал в тот момент, когда понял - она никогда не встанет на мою сторону, сознательно выбирая отречение по причинам, которых мне никогда не постигнуть.


            В течение многих лет, я искал для нее отговорки. Я сочинял десятки причин ее отказа защитить меня, чтобы дать себе хоть какое-нибудь утешение. Пока я не понял, что она делает то же самое, но наоборот - сочиняет истории о том, почему я врал об изнасиловании, лишь бы продолжать жить с притворством, что ничего не произошло. Так что я остановился.


            Она подвела меня, как мать, но предпочитала верить, что я подвел ее как сын.


            Так все и продолжалось.


            Когда я снова уперся в свой стол, то взял телефон и позвонил брату.


            - Чего ты хочешь? -  Ответил он.


            Я мог представить гримасу на его лице. Лице очень отличном от моего. Из трех детей моей матери, только Кристофер напоминал своего отца больше, чем мать.


            Его желчность имела предсказуемый эффект: я хотел разозлить его.


            - Услышать твой приятный голос. Что же еще?


            - Прекращай это дерьмо, Гидеон. Вероятно, звонишь позлорадствовать? Твое заветное желание наконец-то сбудется.


            Откинувшись в кресле, я посмотрел на потолок.


            - Я бы мог сказать, что мне очень жаль, что твои родители разводятся, но ты мне не поверишь, так что я даже не стану напрягаться. Вместо этого я скажу, что буду готов оказать помощь, если она тебе понадобится.


            - Иди к черту. - Он повесил трубку.


            Я убрал трубку от уха и мгновение держал ее в воздухе. Вопреки убеждению Кристофера, я не всегда не любил его. Было время, когда я радовался его присутствию в моей жизни. На короткое время, у меня появился товарищ. Брат. Враждебность, что я чувствовал сейчас, он заработал. Но независимо ни от чего, я заботился о нем и присматривал за ним, нравилось  ему это или нет.


            Возвращая трубку на место, я вернулся к работе. В конце концов, ничто не должно мне омрачать выходные. Я планировал быть полностью отрезан от внешнего мира вместе со своей женой.

Я внимательно смотрел на доктора Петерсена, который непринужденно сидел напротив меня. На нем были надеты темные, свободные джинсы с заправленной белой рубашкой - самое комфортное одеяние из всех, что я когда-либо видел на нем. Я задавался вопросом, было ли это осознанное решение в попытке показаться безобидным, насколько это возможно? Теперь он знал мою историю с терапевтами, и понял, почему я всегда находил их в какой-то степени угрожающими.


            - Как прошли выходные в Уэстпорте? - спросил он.


            - Ева звонила? -  в прошлом, когда Ева хотела убедиться, что я обсуждаю на терапии нужную тему, она заранее звонила доктору Петерсону. Я злился и не ценил этого, но ее порывы были обусловлены любовью, а я не мог послать это на хрен.


            - Нет, -  он улыбнулся, мягко, почти нежно. - Я видел ваши с Евой фотографии.


            Это удивило меня.


            - Не думал, что вы следите за таблоидами.


            - Этим занимается моя жена. Она показала мне фотографии, потому что нашла их очень романтичными. Должен согласиться с ней. Вы оба выглядели очень счастливыми .


            - Так и есть.


            - Как насчет общего языка с семьей Евы?


            Я откинулся, поместив руку на подлокотник.


            - Я знал Ричарда Стентона на протяжении многих лет, как и Монику.


            - Случайные  и деловые знакомства очень сильно отличаются от родственных.


            Его проницательность раздражала. Тем не менее, я был честен.


            - Это было ... неловко. Не нужно, но справился


            Улыбка доктора Петерсена стала шире.


            - И как вы справились?


            - Я сосредоточился на Еве.


            - Другими словами, держали других на расстоянии?


            - Не больше, чем обычно.


            Он что-то написал в своем планшете.


             - Что-нибудь случилось ее с прошлого четверга?


            Мои губы скривились.


            - Она купила мне собаку. Щенка.


            Он посмотрел на меня.


             - Поздравляю.


            Я пожал плечами.


            - Еве это все приносит удовольствие.


            - Значит, это ее собака?


            - Нет, она притащила все необходимое и высадила мне его на колени.


            - Это довольно серьезное обязательство.


            - Он будет в порядке. Животные независимы, - он терпеливо выжидал, поэтому я продолжил. - Мой отчим подал на развод.


            Голова доктора Петерсена склонилась немного, когда он изучал меня.


            - Мы перешли от новых родственников, к новой собаке, а затем к расторжению брака твоих родителей всего за несколько минут. Огромное количество изменений в жизни того, кто стремится к структурному порядку.


            Констатация очевидного. Мне было нечего добавить.


            - Вы удивительно собраны, Гидеон. Это потому что у вас с Евой все хорошо?


            - Исключительно хорошо, - я знал, что контраст с сеансом на прошлой неделе был разителен. Я был в дикой панике отдаления от Евы, испуганный и взбешенный страхом ее потерять. Я мог вспомнить чувства с мучительной ясностью, но трудно было принять, как быстро я... выпутался. Я не узнавал того отчаявшегося человека, не мог примирить его с самим собой, каким я себя знал.


            Он медленно кивнул.


            - Из трех событий, которые вы упомянули, какое из них наиболее важное, а какое менее?


           - Все зависит от вашего определения важности.


           - Справедливо. Что несет в себе больше последствий?


           - Собака.


           - У него или нее есть имя?


            Я сдерживал улыбку.


            - Его зовут Счастливчик.


            Он отметил это, по неизвестной причине.


            - Вы бы купили Еве питомца?


            Вопрос застал меня врасплох. Я ответил, не думая.


            - Нет.


           - Почему нет?


            Я размышлял с минуту.


            - Как вы отметили - это обязательство.


            - Вы обижены тем, что она заставила взять на себя это обязательство?


           - Нет.


           - Есть ли какие-нибудь фотографии Счастливчика?


            Я нахмурился.


            - Нет. К чему все это?


           - Я не уверен, - он отложил планшет в сторону и посмотрел мне в глаза. - Послушайте меня минутку.


            - Хорошо.


            - Принимая домашнее животное, берешь на себя большую ответственность, похожую на усыновление ребенка. Они зависят от тебя едой и кровом, нуждаются в поддержке и любви. Собаки особенно. Больше, чем кошки или какие-либо другие питомцы.


            - Я так и сказал, - ответил сухо.


            - У вас есть семья, в которой вы родились и та семья, что создали сами, женившись. Но вы сторонитесь обоих. Их действия и инициативы не влияют на вас осмысленно, потому что вы не позволяете. Они разрушают  порядок вашей жизни, поэтому вы держите их на удобном для себя расстоянии.


           - Я не вижу в этом ничего плохого. Я, конечно, не единственный человек, кто скажет - семья это тот, кого ты выбрал сам.


           - Кого вы выбрали, кроме Евы?


            - Это... не было выбором.


            Я представил, какой она была, когда я впервые увидел ее. Во что была одета, лицо  естественное, без макияжа, а ее удивительное тело облегал костюм для фитнеса.  Такая же, как и тысячи других женщин Манхэттена, но она поразила меня, словно молния, даже не зная об этом.


           -  Меня беспокоит то, что она стала механизмом преодоления трудностей для вас, - заявил доктор Петерсен. -  Вы нашли кого-то, кто любит вас и верит вам, кто поддерживает и дает силу. Во многих отношениях, вы чувствуете, что - она единственная, кто когда-либо будет по-настоящему понимать вас.


           - Она в уникальном положении.


           - Не на столько уникальном, -  произнес он любезно. - Я читал стенограммы некоторых из ваших выступлений. Вы в курсе статистики.


            Да, я знал, что каждая четвертая встреченная мною женщина подвергалась насилию. Это не меняет того факта, что ни одна из них не вызвала чувства близости, как это сделала Ева.


            - Если вы хотите сказать что-то конкретное, доктор, приступайте.


           - Я хочу, чтобы вы помнили о потенциальной склонности к уединению с Евой, исключая всех остальных. Я спросил, подарили бы вы ей домашнее животное, потому что не представлял, что вы на это способны. Это бы отвлекло от вас ее внимание и любовь, хоть и не на много, в то время как ваше внимание и привязанность сосредоточено исключительно на ней.


            Я барабанил кончиками пальцев по дивану.


            - Для молодоженов это обычное дело.


            - Это необычно для вас, - он наклонился вперед. - Возможно, Ева сказала, почему подарила Счастливчика?


            Я колебался, предпочитая держать что-то настолько интимное при себе.


             - Она хочет окружить меня безусловной любовью.


            Он улыбнулся.


             - И я уверен, что ей доставит большое удовольствие увидеть вашу взаимность. Ей тяжело далось, то, как она подтолкнула вас к откровениям. Теперь, когда вы делаете шаги вперед, она захочет, чтобы вы открылись для других.  Чем больше ее интимный круг, тем счастливее она. Она хочет втянуть вас в него, а не позволить вытащить ее оттуда.


            Мои легкие расширились от длинного глубокого вдоха. Я ненавидел признаваться в этом, насколько он был прав.


            Доктор Петерсен снова сел и продолжил писать в своем планшете, давая мне время, переварить им сказанное.


            Я спросил у него то, что вертелось в голове.


            - Когда я рассказал о Хью...


            Он переключил на меня все свое внимание.


            - Да?


           - Вы, похоже, не удивились.


          - И ты хочешь знать, почему... -  его взгляд был добрым. - Были определенные намеки. Я мог бы сказать, что я догадался, но это не совсем верно.


            Я почувствовал, что мой телефон загудел в кармане, но проигнорировал его, даже зная, что только несколько людей могли дозвониться мне во время встреч с доктором Петерсеном.


          - Я видел Еву вскоре после того, как она переехала в Нью-Йорк, - продолжил он. - Она спросила меня, возможно ли двум жертвам изнасилования иметь серьезные отношения.  Всего лишь несколько дней спустя, вы связались со мной и спросили, открыт ли я для встреч, помимо совместных с Евой сеансов.


            Мой пульс участился.


            - Тогда я еще не рассказал ей об этом. Это произошло после нескольких встреч с вами.


            Но у меня бывали кошмары, действительно ужасные, те, которые в последнее время приходили все реже.


            Мой телефон снова зазвонил, и я вытащил его.


            - Прошу прощения.


            Это был Ангус. "Я за дверью кабинета."


 Пришла смс-ка.  "Это срочно."


            Мой позвоночник напрягся. Ангус не будет беспокоить меня без очень веских причин. Я встал.


            - Я вынужден прервать сеанс, - сказал я доктору Петерсену.


            Он отложил планшет и поднялся на ноги.


             - Все хорошо?


            - Если нет, то я уверен, что вы услышите об этом в четверг, -  я быстро пожал ему руку и вышел из кабинета, проходя через пустую приемную, прежде чем выйти в коридор.


            Ангус стоял, с мрачным выражением лица. Не теряя времени, он произнес:


            - Полиция в пентхаусе с Евой.


            Моя кровь заледенела. Я подошел к лифту, Ангус шагал в ногу со мной.


            - Почему?


           - ЭннЛукас выдвинула обвинение в домогательстве.

 

ГЛАВА 7

           Моя рука дрожала, когда я разливала только что приготовленный кофе на три кружки. Я не могла сказать, была ли вызвана дрожь страхом или злостью. Безусловно, и тем и другим. Будучи дочерью полицейского, я понимала неписаные правила, которым следовали те, кто работал за синей стеной* правоохранительных органов. И после всего того, что мы с Гидеоном прошли после смерти Натана, я была вдвойне насторожена.


           На этот раз со мной хотели поговорить не детективы Грейвс и Мична из отдела убийств. Я даже и не знала, как чувствовать себя по этому поводу.  Они были просто дьяволами, если можно так выразиться. Но и Шелли я бы не назвала союзником, она закрыла дело, но все же у нее хватало не отвеченных вопросов.


            На этот раз, на пороге оказались офицеры Пенья и Уильямс.


            И Энн Лукас наслала их на меня. Эта гребаная сука.


            Нашу встречу с Блэр Эшем пришлось закончить раньше, но я знала, что встреча дизайнера и офицеров была неизбежна в вестибюле на пути к лифту.  Но у меня не было времени на беспокойство по этому поводу. Вместо этого я позвонила Раулю и попросила найти Араша Мадани. Я хотела позвонить Гидеону, но он был с доктором Петерсеном, и я сочла это более важным. Я знала, что справлюсь с полицией. Я знала основы: присутствие адвоката и немногословность. Не говорить, о чем не спрашивают и ничего не дополнять.


Разместив три кружки кофе на поднос, я искала хоть что-то, куда можно было бы налить сливки.


- Не стоит беспокоиться, мисс Трэмелл,  - сказал офицер Пенья, входя вместе со своим коллегой на кухню и засунув фуражки подмышку.


У Пенья было детское лицо, и поэтому он выглядел моложе, чем он, вероятно, был. Мне казалось, он моего возраста.  Уильямс была миниатюрной, соблазнительной темнокожей женщиной, с проницательными глазами полицейского, которые говорили  мне, что она видела такие вещи, каких бы я и в страшном сне не хотела видеть.


Я попросила их подождать в гостиной, но вместо этого они последовали за мной. От этого возникло ощущение преследования, что было, я уверена, частью их плана.


            - Никакого беспокойства, -  я отказалась от попыток быть радушной домохозяйкой и просто поставила коробку со сливками на поднос. - На самом деле, я жду своего адвоката, так что мне пока заняться нечем.


Офицер Уильямс невозмутимо посмотрела на меня, будто бы задаваясь вопросом, почему я почувствовала необходимость в присутствии адвоката.


Оправдываться мне было незачем, но я знала, что лишнем не будет, если я дам им понять, что осторожна.


             - Мой отец работает Калифорнии. Он съест меня заживо, если я не последую его совету.


Я схватила коробку сахара из шкафчика и поставила ее на поднос, прежде чем перенести все это к кухонному острову.


           - А где именно в Калифорнии?


            - Побережье окена.


            - Недалеко от Сан-Диего, да? Мило.


            - Да.


Уильямс взяла свой кофе со сливками и положила много сахара, который она вывалила прямо из коробки.


- Мистер Кросс здесь?


- Он на встрече.


Поднимая кружку к губам, она не отрывала от меня взгляд.


- А что это был за парень, который уходил, когда мы пришли?


Преднамеренная небрежность ее тона заставила меня радоваться, что вызвала Араша. Я ни на секунду не сомневалась, что этот вопрос был задан не просто так.


            - Блэр Эш. Он дизайнер. Помогает нам с интерьером во время наших ремонтных работ.


-Вы живете здесь? - мпросил Пенья. - Мы сначала приехали в квартиру на Верхнем Уэст-Сайде. Слышали, она принадлежит вам.


            -Я сейчас переезжаю.


Он облокотился на остров и огляделся.


- Хорошее место.


            -Я тоже так думаю.


            Уильямс поймала мой взгляд.


      - Как долго вы встречаетесь с Гидеоном Кроссом?


      -Вообще-то она замужем за мной, - произнес Гидеон, стоя в дверях.


      Пенья выпрямился, быстро глотая кофе. Уильямс поставила свою кружку с достаточной силой, чтобы пролить кофе.


      Гидеон обвел глазами нас всех, а затем посмотрел на меня. Он выглядел идеально: его костюм выглажен, галстук безукоризненно завязан, темные волосы обрамляли варварски красивое лицо. Вокруг его чувственного рта появилась тусклая тень щетины. Это, и сексуальная длина его волос, подводила к опасному краю его цивилизованную внешность.


      Даже двое полицейских, стоящих между нами, не могли уменьшить прилив голода, который затопил меня при виде него.


      Я наблюдала, как он шел ко мне, снимая на ходу пиджак, словно это была самая естественная вещь - двое Нью-Йоркских полицейских пришли допросить меня.  Он бросил его на спинку барного стула у острова и встал рядом со мной, забираю кружку с кофе из моих рук и целуя меня в висок.


            -Гидеон Кросс, -  сказал он, протягивая руку к обоим офицерам. - А это наш адвокат, Араш Мадани.


      Именно тогда я заметила, что Араш вошел в кухню вслед за моим мужем. Офицеры, были сосредоточены на Гидеоне, как и я, и так же не заметили адвоката. Невероятно уверенный в себе, с прекрасной внешностью и легким шармом, Араш ворвался в комнату и притянул к себе внимание, представляя себя широкой улыбкой. Разница между ним и Гидеоном была поразительной. Оба мужчины были элегантными, красивыми и уверенными в себе. Оба были вежливы. Но Араш был приветливым и располагал к себе. Гидеон же был импозантен и отстранен.


      Я посмотрела на мужа, наблюдая, как он пьет из моей кружки.


      - Может, вместо этого выпьешь черный кофе?


      Его рука скользнула по моей спине, глаза обращены на офицеров и Араша.


      - С удовольствием.


            -Хорошо, что вы здесь, мистер Кросс, - произнес Пенья. - Доктор Лукас также подала жалобу на вас.



            -Знаете, а это было довольно весело, - сказал Араш час спустя, после того, как проводил офицеров к лифту.


Гидеон бросил на него взгляд, ловко открывая бутылку мальбека.


      - Если это для тебя «весело», то можешь идти и веселиться дальше.


            -Именно этим я и планировал заняться сегодня вечером с очень горячей блондиночкой, стоит добавить, пока ты мне не позвонил, - Араш вытащил один из островных барных стульев и сел.


      Я сгребла все кружки и положила их в раковину.


      - Спасибо, Араш.


            -Всегда рад помочь.


            -Не уверена, что ты часто бываешь на судебных заседаниях, но на следующем я хочу присутствовать. Ты восхитителен.


      Он усмехнулся.


      - Я обязательно дам тебе знать.


            -Не благодари его. Он делает свою работу, - пробормотал Гидеон. Он разлил темно-красное вино в три стакана.


            -Я благодарю его за то, что он хорошо делает свою работу, - возразила я, до сих пор находясь под впечатлением от профессионализма Араша. Адвокат был харизматичен, чем обезоруживал, но в то же время мог быть скромным, когда ему это было нужно. Он успокоил всех, позволил говорить им, а сам выбирал нужный угол атаки.


      Гидеон хмуро посмотрел на меня.


      - Как думаешь, какого черта я плачу ему так много? За фигню?


            -Не нервничай, Ас, - спокойно сказала я. - Не позволяй этой суке подобраться к нам. И не надо говорить со мной таким тоном. Как и со своим другом.


      Араш подмигнул мне.


      - Кажется, он просто ревнуют из-за того, что я тебе настолько сильно нравлюсь.


            -Ха! -  потом я увидела, как Гидеон посмотрел на Араша и мои брови поползли вверх. - Ты шутишь?


            -Возвращаемся к теме. Как ты исправишь эту проблему?  - бросил вызов мой муж, бросая острые как кинжал взгляды на своего друга.


            -Исправлять ваше дерьмо? -  спросил Араш, его карие глаза светились от беззвучного смеха. - Вы сами дали Энн Лукас все необходимое для атаки. Пришли к ней на работу, причем порознь и в разное время. Вам чертовски повезло, что она лишь приукрасила историю и выдвинула небольшие обвинения против Евы. Если бы она выдала правду, то обоих бы схватила за глотки.


            Я пошла к холодильнику и достала продукты, чтобы приготовить ужин. Я весь вечер злилась на себя за то, что совершила такую глупость. Мне и в голову не приходило, что она может раскрыть свою противную внебрачную связь с Гидеоном. Она должна была быть порядочным членом сообщества психического здоровья, а ее муж был разрекламированным педиатром.


            Я недооценила ее. И я не слушала Гидеона, когда он предупреждал меня, что она опасна. Результатом было то, что у нее на руках была законная жалоба. Первым к ней в офис во время сеанса терапии ворвался Гидеон, а потом я устроила ей засаду на работе две недели спустя.


            Араш взял стакан, который Гидеон пустил по столешнице.


            - Окружной прокурор может, конечно, и не принять это в качестве ложного обвинения, но она подорвала доверие к себе, обвинив Еву в рукоприкладстве, в то время как камеры наблюдения доказывают обратное. Очень повезло, что у тебя были записи, кстати.


            Меня не сильно удивило то, что Гидеону действительно принадлежит здание, в котором работала Энн Лукас. Мой муж нуждался в контроле. В этом весь он - держать во власти предприятия обоих из семейства Лукас.


            -Не буду говорить, - Араш продолжал. - Что не стоит связываться с сумасшедшими.


Гидеон посмотрел на меня и приподнял бровь. Все это раздражало, он был прав. Он говорил мне об этом.


            Адвокат предупреждающе посмотрел на нас обоих.


            - Я постараюсь сделать так, чтобы ее ложную жалобу отклонили, и посмотрю, смогу ли использовать это в наших интересах, путем подачи встречного иска о домогательствах. Я также постараюсь добиться постановления о вашей защите и Кэри Тейлора, но независимо от этого, вы все должны держаться от нее подальше.


            -Непременно, - я заверила его, пользуясь возможностью провести ладонью по упругой заднице своего мужа, когда прошла сзади него.


            Он бросил на меня взгляд через плечо. Я послала ему воздушный поцелуй.


Было приятно, что он мог испытывать хоть малейшее чувство ревности.  Самое впечатляющее в Араше было то, что тот держался наравне с Гидеоном, хотя, конечно, не мог превзойти его. Хоть я и видела, что Араш может быть таким же пугающим, как и мой муж, это не входило в список его опцией “по умолчанию”.


            Гидеон всегда был опасен. Никто никогда не воспринимал его иначе. Эта черта неимоверно притягивала меня - осознание, что я не смогу его укротить. И видит Бог, он был великолепен. И он это знал. Знал, как я была ослеплена им.


            Но зеленоглазый монстр все еще мог вытащить на свет его лучшие черты.


            -Ты останешься на ужин? - я спросила Араша. - Понятия не имею, что буду готовить, но мы  испортили твои планы, и я чувствую себя виноватой.


            -Еще не поздно, - Гидеон сделал длинный глоток вина. - Он еще может организовать другую встречу.


            -Я хотел бы остаться на обед, -  сказал Араш, нечестиво ухмыляясь.


            Я не могла сопротивляться нахлынувшим ощущениям, так что потянулась через мужа за своим вином, попутно погладив его бедро. Я потерлась грудью о его спину, когда убрала руку.


            В мгновение ока, Гидеон поймал меня за запястье. Он сжал его, и дрожь возбуждения прокатилась по мне.


            Эти голубые глаза обратились на меня.


            - Хочешь пошалить? - вкрадчиво спросил он.


            Меня охватило мгновенное отчаяние, потому что он выглядел таким прекрасным и по звериному цивилизованным, полностью держал себя, спрашивая на самом деле не хочу ли я трахаться.


            Он понятия не имел, насколько.


            Я услышала слабый гул. Все еще удерживая меня в плену за запястье, Гидеон посмотрел через стол на Араша.


            -Подай телефон.


            Араш посмотрел на меня и покачал головой, даже когда повернулся взять мобильник Гидеона из пиджака на барном стуле.


            - Не знаю, как ты с ним уживаешься.


            -Он великолепен в постели, - пошутила я. - и там он не угрюмый, так что…


            Гидеон дернул меня к себе и прикусил мою мочку. Мои соски напряглись , представляя собой жесткие бугорочки. Он почти неслышно зарычал мне в шею, хотя я сомневалась, что его заботило, услышит Араш или нет.


            Задыхаясь, я вырвалась и попыталась сосредоточиться на приготовлении пищи. Я прежде не хозяйничала на кухне Гидеона, поэтому понятия не имела, какие продукты у него имеются, не считая тех, что заметила, пока готовила кофе полицейским. Я нашла лук, нож и разделочную доску. Благодарная, что могу переключить свое внимание на что-то еще, помимо плотского голода.


            -Хорошо, – сказал Гидеон в телефон со вздохом. - Я иду.


            Я подняла глаза.


            - Ты уходишь?


            -Нет Ангус привел Счастливчика.


            Я усмехнулась.


            -Кто такой Счастливчик? - спросил Араш.


            -Собака Гидеона.


            Адвокат находился в явном шоке.


            - У тебя есть собака?


            -Теперь да, - с грустью сказал Гидеон, выходя из кухни.


            Когда он вернулся через минуту с ерзающим Счастливчиком, радостно облизывающим его челюсть, я растаяла.  Вот он: стоит в рубашке и жилете, гигант промышленности, владелец мировой супердержавы и повержен самым милым на свете щенком.


            Взяв его телефон, я сняла блокировку и сделала фотографию.


            Как можно скорее нужно было найти рамку для этого фото.


            Как раз представилась возможность написать Кэри.


            "Привет. Это Ева. Хочешь приехать на ужин в пентхаус? "


            Я подождала ответа, а когда его не последовало, то положила телефон Гидеона на место и вернулась к готовке.

* Синяя стена – тайна полицейских, которые лгут или отворачиваются, дабы защитить коллег

            -Я должна была послушать тебя об Энн, - сказала я Гидеону, когда мы вернулись в гостиную, попрощавшись с Арашем.  - Прости.


            Его рука покоилась на нижней части моей спины, а затем обхватила талию.


             - Не извиняйся.


            -Тебе, должно быть, неприятно сталкиваться с моим упрямством.


            -Ты великолепна в постели, а там ты не упрямишься, так что….


            Я рассмеялась, когда он вернул свои слова обратно мне. Я была счастлива. Приятно было провести вечер с ним и Арашем, наблюдать, как расслабленно и легко он общался со своим другом, возможность свободно передвигаться по пентхаусу, словно это мой дом…


            -Я чувствую себя замужней, - пробормотала я, понимая, что раньше не ощущала подобного.… У нас были кольца и клятвы, но это были атрибуты брака, а не реальность.


            -Так и должно быть, -  ответил он, со знакомой ноткой высокомерия. - Это часть твоей оставшейся жизни.


            Я посмотрела на него, когда мы расположились на диване.


            - А ты?


            Его взгляд упал на манеж у камина, где спал Счастливчик.


            - Спрашиваешь, чувствую ли я себя одомашненным?


            -Этого никогда не случится, - ответила я сухо.


            Гидеон посмотрел на меня, ища ответ на моем лице.


            - А ты бы этого хотела?


            Я провела рукой по его бедру, потому что не могла собой совладать.


            - Нет.


            -Сегодня... Тебе понравилось присутствие Араша.


            Я бросила на него взгляд.


            - Ты же не ревнуешь меня к собственному адвокату? Это было бы смешно.


            -Это мне тоже, кстати, не нравится... - он нахмурился. - Но я не это имел в виду. Тебе нравится принимать гостей.


            -Да, - я нахмурилась. - А тебе нет?


            Он отвел взгляд и поджал губы.


            - В целом, это нормально.


            Я замерла. Дом Гидеона - его убежище. До меня он никогда не приводил сюда ни одной женщины. Я предполагала, он приводил сюда друзей, но возможно, я не права?  Может быть, пентхаус был тем местом, где он прятался ото всех.


            Я взяла его за руку.


            - Мне очень жаль, Гидеон. Надо было в первую очередь спросить тебя. Я не подумала об этом, хотя должна была. Это твой дом...


            -Наш дом, - поправил он, сосредоточив внимание где-то за моей спиной. - За что ты извиняешься?  Ты имеешь полное право делать все, что тебе нравится. Ты не должна просить у меня разрешения.


            - А ты не должен чувствовать, что в твой дом вторглись.


            -Наш дом, - отрезал он. - Ты должна понять это, Ева. Как можно быстрее.


            Я отшатнулась от его внезапной вспышки гнева.


            - Ты злишься.


            Он встал и обогнул журнальный столик, его тело вибрировало от напряжения.


            - Ты перескочила от ощущения замужества к поведению, словно ты гость в моем доме.


            -Нашем доме, - поправила я.  - А это значит, мы делим его, и ты имеешь полное право высказать свои предпочтения не устраивать здесь всяческих посиделок.


            Гидеон провел рукой по волосам - верный признак его растущего волнения.


            - Да мне глубоко насрать на это.


            -А ведешь себя будто это не так, - спокойно сказала я.


-Черт побери, - он повернулся ко мне, его руки покоились на узких бедрах. - Араш мой друг. Почему меня должно волновать, что ты приготовишь ему на ужин?


            -Мы вернулись обратно к ревности? Я приготовила обед для тебя и пригласила его присоединиться к нам.


            -Прекрасно. Без разницы.


            -А мне кажется это не так, потому что ты злишься.


            -Не злюсь.


            -Я запуталась, а это уже злит меня.


            Его челюсть напряглась. Он отвернулся, подошел к камину и посмотрел на семейные фотографии, размещенные мной на камине.


            Я вдруг пожалела о том, что сделала это. Я признавала, что толкнула его на изменения гораздо быстрее, чем должна была, но понимала необходимость в убежище, тихом месте, где можно позволить себе быть беззащитным. Я хотела стать для него этим убежищем, сделать таким наш дом.  Если бы я создала такое место, которое он хотел бы избежать, что было бы легче, чем избежать меня, то я успешно бы поставила под угрозу брак, который ценила превыше всего.


            -Гидеон. Пожалуйста, поговори со мной, - Может быть, я виновата в том, что ему также тяжело признаться.  - Если я пересекла черту, ты должен мне сказать.


            Он снова повернулся ко мне, нахмурившись.


            - Что, черт возьми, ты несешь?


            -Я не знаю. Я не понимаю, почему ты расстроен. Помоги мне понять.


            Гидеон вздохнул разочарованно, а затем перевел на меня свой взгляд, словно мог прочесть все мои тайны.


            - Если бы на земле не было никого, кроме тебя и меня, я был бы рад. А тебе этого недостаточно.


            Я откинулась на спинку, пораженная. Его ум был лабиринтом, а карты у меня никогда не будет.


            - Тебя бы устроило, если бы остались бы только ты и я  на неопределённый срок? Никаких конкурентов? Никаких планов по глобальному доминироваию? - я фыркнула. - Ты бы быстро заскучал.


            -Ты так думаешь?


            -Я это знаю.


            -А как насчет тебя? - бросил он вызов. - Как бы ты обошлась без друзей, которых можно пригласить и без возможности вмешиваться в чужие жизни?


            Мой взгляд сузился.


            - Я не вмешиваюсь.


            Он посмотрел на меня терпеливо.


            - Было бы тебе достаточно одного меня?


            -Но ведь и так никого нет.


            -Ева. Ответь на вопрос.


            Я понятия не имела, с чего пошел такой разговор, но это помогло мне найти ответ.


            - Ты чертовски привлекаешь меня, ты ведь это знаешь? С тобой никогда не бывает скучно. Мне не хватит целой жизни с тобой, чтобы разгадать тебя.


            -Ты была бы счастлива?


            -Имея тебя в своем распоряжении? Да, это было бы просто раем, – я улыбнулась. - У меня есть фантазия о Тарзане. Ты - Тарзан, я - Джейн.


            Напряженность в его плечах заметно ослабла, и слабая улыбка тронула его губы.


             - Мы женаты месяц. Почему я только сейчас слышу об этом?


            - Я полагала, что дам тебе несколько месяцев, прежде чем покажу свое чудачество.


            Гидеон блеснул редкой, широкой улыбкой, взрывая мне мозг.


            - И в чем заключается фантазия?


-Ну, знаешь, – я небрежно махнула рукой. - Дом на дереве, набедренная повязка. Погода, достаточно теплая, чтобы на тебе появился блеск пота, но не совсем жарко. Ты бы сгорал от желания трахаться, но совершенно не имел бы в этом опыта. А я была бы вынуждена показать тебе, как это делается.


            Он смотрел на меня.


            - У тебя сексуальная фантазия, в которой я девственник?


            Потребовалось много усилий, чтобы не рассмеяться над его скептицизмом.


 - Во всех отношениях, - произнесла я, со всей серьезностью. - Ты никогда не видел прежде грудь и женскую киску.  Я должна была бы показать тебе, как касаться меня, что мне нравится. Ты бы быстро все понял, но в моих руках бы оказался дикий мужчина. И тебе было бы всё мало.


            -Это реальность, - Он направился в сторону кухни. - У меня есть кое-что для тебя.


            -Набедренная повязка?


            Он ответил, глядя через плечо.


            - Как насчет того, что под ней?


            Я улыбнулась. Ожидала, что он вернется с вином. Я выпрямилась, когда увидела в его руке нечто маленькое и ярко-красное. По цвету и форме я распознала в этом Картье.


            - Подарок?


            Гидеон пересек расстояние между нами уверенной, сексуальный походкой.


            Возбужденная, я встала на колени.


            - Дай дай.


            Он покачал головой, держа руку высоко над головой, пока садился.


            - Ты не можешь взять то, чего я тебе еще не дал.


            Я опустилась вниз, положив руки на бедра.


            -Ответ на твой вопрос… -  он провел кончиками пальцев по моей щеке. - Да, я чувствую себя женатым.


            Мой пульс трепетал.


            -Приходить домой к тебе, - пробормотал он, его взгляд устремлен на мои губы, - смотреть, как ты готовишь ужин на нашей кухне. Даже, если чертов Араш будет здесь. Это то, чего я хочу. Тебя. Это та жизнь, которую мы строим.


            -Гидеон… -  глаза жгло от слез.


            Он посмотрел вниз на красный замшевый мешочек в руке. Он расстегнул его и оттуда ему на ладонь выпали два полумесяца.


            -Ничего себе… - моя рука потянулась к шее.


            Он схватил меня за левое запястье и потянул его нежно к себе на колени, продевая под ним половинку браслета. Другую половину он поднял так, чтобы я смогла разглядеть надпись внутри.


НАВЕКИ МОЯ. НАВСЕГДА ТВОЙ. - ГИДЕОН


            - Господи, – на выдохе произнесла я, наблюдая, как мой муж соединяет браслет. - Это таааааак увеличивает твои шансы на секс.


            Его мягкий смех заставил меня влюбиться в него еще сильнее.


            По всей длине браслета был витиеватый рисунок, а на концах его застежка, которую замыкает специальная отверточка.


            -Это, - он поднял отвертку. - Мое.


            Я наблюдала, как он засунул ее в карман, понимая, что не смогу теперь снять браслет без его помощи. Не то, чтобы мне хотелось. Я дорожила им, ведь браслет стал доказательством его романтический души.


            -А это, - я оседлала его бедра, поместив руки на его плечи. -Мое.


            Его руки схватили меня за талию, голова наклонилась назад, подставляя горло для моих просящих губ.  Он не сдался. Просто уступил.


            -Отнеси меня в постель, - прошептала я, мой язык скользнул в раковину его уха.


            Я почувствовала, как сжались его мышцы, а затем расправились без особых усилий, когда он встал, держа меня, словно пушинку. Я издала гортанное мурлыканье признательности, и он шлепнул меня по заднице, поднимая повыше, прежде чем вынести из гостиной.


            Дыхание перехватило, сердце забилось. Мои руки были повсюду: в его волосах и на его плечах, пытались развязать его галстук. Я хотела получить доступ к коже, чтобы ощутить прикосновение к его плоти. Мои губы блуждали по его лицу, целуя везде, куда я могла достать.


            Его шаг был целеустремленным, но не быстрым. Даже его дыхание было устойчивым. Он пнул закрытую дверь изящным, легким толчком.


            О Боже, меня сводил с ума его контроль.


            Он попытался уложить меня на кровать, но я не позволила.


            -Я не смогу раздеться, если ты не отпустишь меня, - только хрипота в голосе выдавала его, насколько он ему не терпелось продвинуться дальше..


            Я отпустила его, расстегнув пуговицы жилета, прежде чем он выпрямился.


 - Сними одежду.


            Он накрыл мои пальцы, чтобы сделать все самому. Я смотрела, затаив дыхание, когда он начал раздеваться.

  Его загоревшие руки, с золотыми, подаренными мною кольцами, развязывающие галстук... Как это могло быть настолько эротично?


            Шепот шелка, когда он сорвал его с себя. Неосторожно тот упал на пол. В глазах Гидеона отражалась теплота, когда он смотрел на меня, следящую за ним.


            Это был худший вид отказа, экстремального самоистязания из всех, что я заставляла себя терпеть. Желая прикоснуться к нему, сдерживалась. Ждала его, сгорая от желания. Я пытала нас обоих, вынуждала ждать, так что это - наименьшее наказание из мною заслуженных.


            Я скучала по нему. Скучала по этому


            Ворот его рубашки раскрылся, когда он скользил по пуговицам, расстегивая их, и тем самым обнажив сначала мощную шею, а затем дал возможность одним глазом посмотреть на его грудь. Он остановился на пуговице чуть ниже его грудной клетки, и переключился на запонки, дразня меня.


            Он снимал их медленно, по одной, сознательно тщательно и кладя их на тумбочке.


            Мягкий стон выскользнул из меня. Отчаяние возбуждало внутри, скользя по венам. Мощный афродизиак.


            Гидеон, сжав плечи, скинул рубашку и жилет, я следила за тем, как его мышцы расслабляются.


            Он был совершенным. Каждый дюйм. Каждая литая мышца виднелась под шелком его кожи.  Ничего жесткого. Все было в меру.


            За исключением его члена. Господи.


            Мои бедра сжались, когда избавился от ботинок, и стянул брюки и трусы-боксеры со своих длинных, сильных ног. Точка моей жертвенности набухла и начала болеть, наполняясь кровью и сосредотачивая в себе все желание.


            Он выпрямился, предоставляя моему вниманию свой прекрасный пресс. Мышцы на бедрах вели к толстому, длинному пенису, изогнутому вверх между его бедер.


            -О Боже, Гидеон.


            Широкая головка была напряжена. Его яички тяжело висели, уравновешивая вес члена со множеством прожилок. Он был великолепен, красив первобытным образом, по-варварски мужественен. Его вид переворачивал во мне все женское.


            Я облизнула губы, мой рот затопило влагой. Я хотела попробовать его, чтобы услышать его радость, когда меня еще саму не поглотила собственная, чтобы почувствовать его дрожь, когда я подведу его к краю.


            Гидеон сжал в кулак эрекцию, жестко поглаживая от корня к головке, выдавив жемчужину влаги.


            -Он твой, ангел,- сказал он грубо. - Возьми его.


            Я поднялась с кровати и начала опускаться на колени.


            Он поймал меня за локоть, его губы сомкнулись в одну линию.


            - Голая.


            Трудно было выпрямить ноги, колени ослабли от желания. Но тяжелее оказалось не кинуться срывать с себя одежду. Меня трясло в то время, как я развязывала на шее лямки от топа-безрукавки, пытаясь выдать некое подобие стриптиза, высвобождая грудь.


            Он прошипел, когда я обнажила кружево лифчика его испепеляющему взгляду. Мои груди были тяжелые и нежные, соски твердые и жесткие.


            Гидеон сделал шаг ко мне, его руки скользнули мне на плечи и стянули лямки вниз, пока моя грудь не упала ему в ладони. Мои глаза закрылись с низком стоном, когда он осторожно сжал, взвешивая мою грудь, прежде чем погладить мои соски подушечками больших пальцев.


            -Сними с себя одежду, -  сказал он тихо. Но его прикосновения говорили о чем-то еще. О том,  что я была прекрасна. Сексуальна. Что я - центр его внимания.


            Он отстранился, и я вскрикнула, скучая по его рукам.


            Его глаза были настолько темными, что казались черными.


            - Предложи мне их.


            Я переминалась с ноги на ногу, чувствуя сильную пульсацию в своем естестве. Тряхнув плечами, я позволила топу упасть, а затем расстегнула лифчик на спине. Он соскользнул мне в руки, освобождая грудь и преподнося их ему.


            Склонив голову в нетерпении, Гидеон провел кончиком языка по моему соску в медленном, неторопливом облизывании. Я хотела кричать... ударить его... что угодно. Лишь бы сломить эту яростную сдержанность.


            -Пожалуйста... – я бесстыдно умоляла. - Гидеон, пожалуйста...


            Он сосал, жестко. Делал быстрые, глубокие рывки, его язык хлестал по чувствительному кончику. Я чувствовала животный запах похоти, феромонов и тестостерон, запах свирепого мужественного самца. Он взывал, требовал и притягивал. Я чувствовала его притяжение. Внутри меня все плавилось, капитулировало.


            Я покачнулась, и он поймал меня, и перешел к другой моей груди. Его щеки впали от силы всасывания моих сосков, мой клитор сжимался в его ритме. Моя спина болела от напряженной позы, которую я была вынуждена удерживать для него, но в то же время получала сама удовольствия, возбуждаясь до безумия.


            Я боролась за него. Он убил ради меня. Между нами была связь, примитивная и древняя, превосходившая свое определение. Он может взять меня, использовать меня. Я принадлежала ему. Я заставила его ждать, а он позволил мне, по причинам мне неизвестным. Теперь он напоминал мне, что я могу уйти хоть на край света, удерживать любую дистанцию, его рука всегда будет держать цепи, которые связывают нас вместе. И когда он захочет, то притянет меня назад, потому что я его собственность.


            Он навеки мой.


            -Не жди, - мои руки запутались в его волосах. - Трахни меня. Я хочу твой член внутри меня...


            Он развернул меня и согнул над кроватью, прижав рукой между лопатками, другой рукой расстегивая молнию сзади на моих капри. Он дернул, разрывая хлопок.


            -Ты мокрая для меня? -  прорычал он, проталкивая руку и хватая меня за ягодицу.


            -Да! Боже, да ...  - он знал, но спросил. Убеждался, напоминая мне, что я все контролирую, что я даю ему разрешение.


            Он стянул мои штаны на колени, используя только одну руку, а другой сжал в кулак мои волосы. Он был груб, нетерпелив. Он вцепился в стринги и дернул, материал врезался мне в кожу, прежде чем порваться.


            Он просунул руку между моими расставленными  ногами, вся кровь устремилась к моей вагине. Моя спина выгнулась, тело дрожало.


            -Господи, ты мокрая, - он вонзил палец в меня. Вытащил. Вошел двумя. - Я так чертовски тверд.


            Нежная кожа обхватывали его погружающиеся пальцы. Он вышел из меня и начал по кругу поглаживать мой клитор, натирая его. Я прижалась к кончикам его пальцев в поисках нужного давления, из горла вырывались мягкие звуки мольбы.


            -Не кончай, пока я не в тебе, -  прорычал он. Он схватил меня за бедра обеими руками, притянул назад и прижал свою широкую головку к моей щели.


            Он остановился, тяжело и громко дыша. Потом он силой вошел в меня. Я закричала в матрас, пытаясь приспособиться под него, растягиваясь и наполняясь.


Он приподнял меня, ноги перестали касаться пола. Он сжал бедра, заявляя права на узкое пространство внутри меня, глубоко засаживая пенис. Я ощущала каждый дюйм его, пульсируя вокруг него в безумном удовольствия.


            -Хорошо? – быстро спросил он, его пальцы беспокойно разминали мою плоть.


            Я оперлась на руки, откинувшись до боли назад.


            - Жестче.


            Сквозь рев крови в моих ушах, я услышала, как он стонет мое имя. Его член распух и удлинился, подергиваясь от жестких рывков эякуляции.  Это казалось бесконечным, возможно, потому что он трахал меня во время оргазма, наполняя горячей, густой спермой. Ощущение его оргазма, вызвало мой собственный. Он обрушился на меня сильнейшими спазмами, изгибая мое тело насильственной дрожью.


            Мои ногти вцепились в одеяло, пытаясь найти опору, пока Гидеон вонзал в меня свой член, в горячем бешеном ритме. Гладкость его спермы покрыла мокрые губы моей женственности, а затем стекла мне на ноги. Он застонал и вошел глубже, сжав бедра, ввинчиваясь в меня. Он вздрогнул, кончая снова, буквально через несколько минут после первого раза.


            Распластавшись на мне, Гидеон поцеловал меня в плечо, его прерывистое горячее дыхание образовало на изгибе моей спины пятнышко пота. Его руки стали гладить меня, успокаивая. Его пальцы нашли мой клитор и массировали, подминали меня, приближая к очередному оргазму.


            Его губы двигались по моей коже.


            Ангел ...


            Снова и снова он проговаривал это слово. Прерывисто. Отчаянно. Задыхаясь.


            Навсегда твой.


Глубоко внутри меня, он оставался твердым и готовым.

            Я лежала на кровати, уткнувшись в бок Гидеона. Я без штанов, он голый, с великолепным телом, все еще влажным от пота.


            Мой муж растянулся на спине, одна рука, с густо развитой мускулатурой, закинута за голову, а другая обнимала меня. Его пальцы ласкали мое тело, блуждая по спине.


            Мы лежали голые на простынях, его ноги разведены, а член в полувозбужденном состоянии изогнут до пупка.  Он сверкал от нашей влаги в свете прикроватных ламп. Дыхание только начало замедляться, а под моим ухом чувствовался успокаивающийся ритм сердцебиения. От него вкусно пахло: грехом, сексом и Гидеоном.


            -Я не помню, как мы оказались в кровати, - пробормотала я, мой голос гортанный, почти охрипший.


            Грудь Гидеона сотрясалась от смеха. Повернув голову, он прижался губами к моему лбу.


            Я прижалась крепче, моя рука обвила его талию и ухватилась посильнее.


            -Хорошо себя чувствуешь? - спросил он тихо.


            Откинув голову назад, я посмотрела на него. Он покраснел и вспотел, его волосы прилипли к вискам и шее. Его тело было хорошо слаженной машиной, используемое в напряженных смешанных боевых искусствах, что и поддерживало его в такой прекрасной форме. Он не устал от секса; он мог делать это всю ночь напролет, на  износ. Главное усилие - сдерживаться из последних сил, хотя я так же сходила по нему с ума, как и он по мне.


            -Ты вытрахал мне все мозги, - я улыбнулась, чувствуя себя словно под наркотиками. - Все пальцы онемели.


            -Я был груб, - он коснулся моего бедра. - Оставил синяков.


            -Ммм… - закрыла глаза. - Я знаю.


            Я почувствовала, что он смещается, поднимаясь и преграждая свет.


            -Тебе это нравится, - пробормотал он.


            Я посмотрела снизу вверх на него, нависшего надо мной. Я прикоснулась к его лицу, проведя кончиками пальцев линию ото лба до челюсти.


             - Я люблю твой контроль. Это меня заводит.


            Он перехватил мои пальцы зубами, а затем отпустил их.


            - Я знаю.


            -Но когда ты теряешь его … - я вздохнула, вспоминая. - Меня сводит с ума, осознание того, что меня ты так сильно меня хочешь.


            Его голова опустилась, лоб уткнулся в мой. Он притянул меня ближе, заставляя почувствовать, как тверд он был. Снова.


            - Больше, чем что- либо.


            -И ты доверяешь мне, -  в моих руках он убирал свою защиту. Жестокость его потребностей не скрывала его уязвимости; раскрывала ее.


            -Больше, чем кому -либо, - Он скользнул на меня, накрывая мое тело от лодыжек до самых плеч, без особых усилий удерживая свой вес, чтобы не раздавить. Чувственное давление возбуждало меня снова и снова.


            Наклонив голову, Гидеон поцеловал меня в губы.


            - Кроссфайр, - пробормотал он.


            “Кроссфайр” являлось моим стоп-словом. Я произносила его, когда нуждалась в отдыхе, желала, чтобы он прекратил делать то, что делал.  Он произносил это слово, потому что тоже устал, но не хотел, чтобы я прекращала свои действия. Для Гидеона, Кроссфайр олицетворял собой связь, которая глубже чем любовь.


            Я улыбнулась.


            - Я тоже тебя люблю.


           Обхватив подушку, я посмотрела в сторону туалета и услышала, как поет Гидеон. Я грустно улыбнулась. Он принял душ и оделся, и, очевидно, чувствовал себя энергичным, несмотря на утро, начатое с оргазма, от которого я увидела звезды.


            Мне потребовалось время, чтобы узнать песню. Когда я все же разгадала мотив, то почувствовала бабочки в животе. «Наконец-то.» И не важно, чья версия - Бейонсе или Этта Джеймса - играла у него в голове.  Я слышала лишь его голос, глубокий, богатый на нюансы, и поющий о голубом небе и улыбке, что зачаровала его.

3:00

Beyonce–At Last (Etta James Cover)


            Он вышел,  завязывая галстук темно-серого цвета, его жилет расстегнут, а пиджак перекинут через руку. Счастливчик несся вслед за ним, немного отставая. Высвободившись из своего манежа, щенок превратился в его тень, следуя по пятам.


            Взгляд Гидеона переключился на меня. Сверкнула сердце-разбивающая улыбка.


-А вот и мы, - напел он.


-И вот она я, вообще-то. Изможденная после нескольких часов секса. Я не уверена, что могу стоять, а ты… - я указала на него. - Ты. Это нечестно. Видимо, я делаю что-то не так.


            Гидеон сел на край смятой постели, выглядя безупречно. Наклонившись, он поцеловал меня.


             - Напомни мне ... Сколько раз я кончил прошлой ночью?


            Я бросила на него взгляд.


            - Видимо, недостаточно, так как ты был готов к еще одному оргазму, когда взошло солнце.


            -Что доказывает, ты делаешь все абсолютно так, как надо, - он убрал волосы с моей щеки. - Я очень хочу остаться дома, но должен подчистить все дела, чтобы мы могли исчезнуть на месяц. Как видишь, я крайне мотивирован.


            -Ты говорил серьезно?


            -А ты думала, что нет? - отбросив простынь в сторону, он обхватил мою грудь.


            Я схватил его за руку, прежде чем он снова возбудил меня.


            - Медовый месяц длиною в месяц. Хоть один раз, но я доведу тебя до усталости. Я решила.


            -Точно? - его глаза искрились от смеха. - Только один раз?


            -Вот посмотришь, Ас, - к тому времени, как я закончу, будешь просить меня оставить тебя в покое.


            -Этого никогда не случится, Ангел. Даже через миллион лет.


            Его уверенность бросала мне вызов.


            Я дернула на себя простынь.


             - Ну, посмотрим.

 

ГЛАВА 8

            Как только Ангус вошел в мой кабинет, я оторвался от письма, которое читал на компьютере. В руках он держал шляпу иостановился перед моим столом.


            - Вчера вечером я был в офисе Терренса Лукаса, - сказал он. - Ничего не нашел.


            Я ничего и не ожидал, поэтому не удивился.


            - Возможно, Хью рассказал Энн все, что знает, и никаких записей просто не существует.


            Он с мрачным выражением лица.


            - Пока я был там, я удалил все записи с жесткого диска о том, что приходила Ева, а также все резервные копии. Еще я стер запись, где вы с Евой. Я проверил, запрашивал ли он копию у охраны, чего не обнаружилось, так что все должно быть хорошо, если он подаст свою собственную жалобу.


            Таков был Ангус - все предусматривал.


          - Полиция не найдет ничего интересного? -  я откинулся на спинку стула. - Лукасам есть что терять, как и мне.


          - Они виновны, парень. А ты - нет.


         - Не все так просто.


          - У тебя есть все, что ты заслуживаешь и чего желаешь. Они не смогут отнять это у тебя.


            За исключением моего самоуважения и уважения моих друзей и коллег. Я слишком долго трудился, чтобы восстановить честное имя после позора отца. Те, кто хочет указать на мои слабости, будут удовлетворены. Но меня это заботило меньше, чем прежде.


            Ангус был прав. У меня было мое состояние. У меня была Ева.


            Если обеспечение ее спокойствия означало отступление от общественного внимания, я был готов. Я это принял во внимание еще в ту пору, когда Натан Баркер представлял угрозу. Тогда Ева была готова скрывать наши отношения от мира, чтобы избавить меня от любого возможного скандала, вытекающего из ее прошлого. В то время это была жертва, на которую я не был готов. Прятаться. Наслаждаться моментами наедине. Притворяться перед другими, что мы не безумно влюблены.


            Сейчас все было иначе. Она стала нужна, мне словно воздух. Защита ее счастья - самое важное, что может быть.  Я знал, каково это - быть осужденным за чужие грехи, и ни за что бы ни заставил пройти через это свою жену. Вопреки ее мнению, я смог бы прожить без контроля над всем, что связано с Кросс Индастрис.


Я бы, конечно, не стал проводить свои дни в чертовой набедренной повязке, играя Тарзана, но между двумя этими крайностями была золотая середина.


           - Ты предупреждал об Энн, - я покачал головой.  - Мне стоило прислушаться.


            Он пожал плечами.


             - Что сделано, то сделано. Энн Лукас взрослая женщина. Она уже вполне     способна нести ответственность за свои решения.


            Что ты делаешь, парень? - спросил он, когда Энн скользнула на заднее сиденье Бентли в самую первую ночь. В последующие недели, он выказывал свое неодобрение все более и более ясно, пока в один прекрасный день, он не поднял на меня голос. Недовольный собой, что наказывал женщину, которая ничего мне не сделала, я накричал на него, сказал, чтобы тот помнил свое место.


            Меня до самой смерти будет преследовать его взгляд, полный боли.


          - Прости, - сказал я, смотря ему в глаза. – За то, как я  тогда отреагировал.


            Небольшая улыбка появилась на его лице.


            - Извинения не нужны, но я их принимаю.


            - Спасибо.


            Скотт обратился ко мне через динамик.


            - Команда PosIT здесь. Также на линии Арнольдо Риччи. Он сказал, что это не займет много времени.


            Я посмотрел на Ангуса, есть ли у  него для меня еще что-нибудь. Он привычным движением руки коснулся лба и вышел.


            Скотту я сказал:


            - Соедини с ним.


            Я подождал, пока загорится красный сигнал, а затем поставил на громкую связь.


            - Где ты сейчас?


           - И тебе привет, мой друг, -  приветствовал Арнольдо, голос с явным итальянским акцентом. - Я слышал, что не застал вас с Евой в ресторане на этой неделе.


           - Мы отлично пообедали.


           - Ах, ну у нас по-другому и быть не может. Кстати, в ужинах мы тоже хороши.


            Я откинулся на спинку стула.


            - Ты в Нью-Йорке?


            - Да, и я планирую твой мальчишник, поэтому и звоню. Если у тебя планы на эти выходные - отменяй.


           - Нас с Евой не будет в городе.


          - Ее не будет в городе. На самом деле, даже в стране, как я понял со слов Шауны. И тебя, значит, тоже. Остальные ребята согласились со мной. Мы заставим тебя уехать из Нью-Йорка для разнообразия.


            Я был настолько ошеломлен первой частью разговора с Арнольдо, что я едва слышал последнюю.


            - Ева не покидает страну.


            - Оставь это ей и ее друзьям, - сказал он мягким тоном. - Что касается нас, мы будем в Рио.


            Бессознательно для себя, я встал. Черт возьми. Ева не в здании Кроссфайр. Я не мог просто зайти в лифт и найти ее.


           - Я попрошу Скотта организовать полет, - продолжил он. - Мы улетим в пятницу вечером и планируем вернуться в понедельник к утру, чтобы ты пошел на работу, если захочешь.


           - Куда собирается Ева?


          - Понятия не имею. Шауна не сказала, потому что ты не должен знать. Она только ответила, что это займет все выходные, и я должен придумать план, как занять тебя, потому что Кэри не хочет твоего вмешательства.


           - Не ему принимать такие решения, - огрызнулся я.


            Он замолчал на некоторое время.


            – Злость на меня тебе не поможет, Гидеон. И если ты не доверяешь ей, мой друг, то не должен и жениться.


            Моя рука крепко сжала телефон.


            – Арнольдо, ты мой самый близкий друг. Но это изменится, если ты не вытащишь свою голову из задницы, когда дело касается Евы.


            – Ты меня неправильно понял, – поправил он поспешно. – Ты потеряешь её, если ради своего спокойствия запрёшь в клетку. То, что с одной стороны может казаться романтичным, с другой оказывается удушьем.


            Понимая, что он дает совет, я начал считать до десяти. Получилось дойти до цифры 7.


            – Я не могу в это поверить.


            – Не пойми меня неправильно. Араш уверяет меня, что она – самое лучшее, что происходило в твоей жизни. Он говорит, никогда не видел тебя счастливее, и она обожает тебя.


            – Я сказал то же самое.


            Слышно было, как Арнольдо выдохнул.


            – Мужчины – не самые лучшие свидетели в любви.


            Веселье заменило раздражение.


            – Почему ты и Араш обсуждаете мою личную жизнь?


            – Так поступают друзья.


            - Так поступают подружки. А вы – взрослые мужчины. Вам нужно занять себя чем-то другим. – Я постучал костяшками пальцев по столу. – И ты хочешь, чтобы я провёл выходные в Бразилии с кучей сплетников?


            – Слушай, – он был раздражающий спокоен. – Манхэттен отпадает. Я люблю этот город, но думаю, что мы испили все его прелести. Особенно для такого случая.


            Огорчённый, я посмотрел из окна на город, который любил. Только Ева знала о гостиничном номере, который я когда-то держал постоянно зарезервированным в качестве "сексодрома". Так она это называла. Да неё, это было единственное место, куда я приводил женщину ради секса. Это было безопасно. Безличностно. Там, обо мне можно было узнать лишь то, что я люблю трахаться и посмотреть на моё голое тело. Отъезд из Нью-Йорка всегда означал отсутствие секса, поэтому, конечно же, я настаивал на том, чтобы всегда оставаться ближе к дому.


            – Отлично. Не буду спорить, – я обсужу все с Евой и Кэри. Арнольдо это не касается.


            - Отлично. Возвращайся к работе. Наверстаем на выходных.


            Мы закончили разговор. Я посмотрел на Скотта через стеклянную стену и поднял один палец, сообщая тем самым, что нуждаюсь в дополнительной минуте времени. Взяв свой смартфон, я набрал номер Евы.


            -Привет, Ас, - ответила она весело и кокетливо.


            Я наслаждался удовольствием, которое наполняло все моё тело теплом. Её голос, всегда хриплый, в последнее время приобрёл ещё большую хрипотцу. Это напомнило мне о долгой ночи, а звуках, которые она издавала, когда была возбуждена, её крики, когда она кончала.


            Моя новая цель - сохранить голос таким навечно, чтобы её губы оставались опухшими, а кожа раскрасневшейся, шаги были медленными и плавными, после ночи со мной. Куда бы она ни пошла, должно быть очевидно, что я часто и долго трахал её. Очевидно для меня. Я чувствовал себя расслабленным, в коленях небольшая слабость, хотя никогда в этом не сознаюсь.


            – Наши планы на выходные изменились? – спросил я.


            – Разве что в количестве витаминов. Нужно увеличить дозу  – дразнила она. – Но в остальном – нет. Я с нетерпением жду их.


            Мурчание в её голосе завело меня.


            – Мне сказали, что наши друзья планируют в эти выходные держать нас подальше друг от друга. Устроить девичник и мальчишник.


            – Ох,– пауза. – Я надеялась, все забыли об этом.


            Мои губы загнулись в улыбке. Жаль она не видит.


            – Мы можем убежать туда, где они нас не найдут.


            – Хотелось бы, – она вздохнула – Я думаю, для них это много значит. Больше чем для нас. Для них – это последний шанс встретиться с нами так, как они привыкли.


            – Эти дни кончились, когда я встретил тебя, - но я знал, для Евы все иначе. Она цеплялась за свою независимость, поддерживая дружбу со всеми.


            - Это странного рода ритуал, да? – размышляла она. – Два человека соединяются своей жизни, а друзья вытаскивают их на вечеринку, спаивают, поощряют на безумства в последний раз.


            Вся сексуальная игривость, что звучала в начале разговора, ушла. Моя жена была крайне ревнивой женщиной. Я принял это, также как она приняла моё собственничество.


            – Давай обсудим это сегодня позже.


            – Угу, – сказала она печально.


            Это утешало. Приятнее представлять её страдающую в выходные без меня, чем воображать её разгул.


            – Я люблю тебя, Ева.


            У неё перехватило дыхание.


            – Я тоже тебя люблю.


            Окончив разговор, я повернулся, чтобы надеть свой пиджак, а затем изменил свое решение. Вернувшись к столу, я набрал Кэри.


            – Что случилось? – ответил он.


            – Куда вы везёте мою жену в эти выходные?


            Он ответил быстро, и я понял, он был готов к моему звонку.


            – Тебе не нужно это знать.


            – Ещё как, черт побери, нужно.


            – Не хочу, чтобы ты её контролировал, – жёстко сказал Кэри. - Особенно с приставленными здоровенными лбами, как это было в Вегасе. Она уже большая девочка. Может сама за себя постоять, и она заслуживает веселья.


            Так оно и было.


            – На то были особые обстоятельства, Кэрри.


            – Действительно? – сарказм был более чем очевиден в голосе. - Какие же?


            – Натан Баркер был жив, а ты устроил оргию в гостиной. Не мог я доверить её безопасность тебе.


            Пауза. Когда он снова заговорил, в голосе уже было меньше горячности.


             – Доверь безопасность Кленси. С ней все будет хорошо.


            Я сделал глубокий вдох. Кленси и я настороженно относились друг другу, так как он знал, что я сделал ради того, чтобы убрать угрозу жизни Евы, Натана. Несмотря на это, мы оба хотели одного и того же – счастья и сохранности Евы. Я доверял ему, потому как он охранял покой Стентона и Моники.


            Я хотел поговорить с Кленси лично, свести с Ангусом. В случае непредвиденных обстоятельств, они должны быть на связи. Если я понадоблюсь, то должен быть в состоянии добраться до неё как можно быстрее.


            Внутри меня все сжалось от такой мысли.


            – Ева нуждается в своих друзьях, а я хочу, чтобы она наслаждалась.


             – Отлично, - сказал он беспечно. – Мы согласны.


            – Я не буду вмешиваться, Кэри, но имей в виду, что никто не заинтересован в её безопасности так, как я. Для вас – она лишь часть жизни. Для меня – она целая жизнь. Не будь упрямым и сообщи мне, если я вам понадоблюсь. Ясно?


            – Да, я понял.


            – Если тебе от этого легче, я буду в Бразилии.


            Он затих на минуту.


            – Мы ещё не решили, куда собираемся, но я склоняюсь к Ибице.


            Я молча выругался. Чтобы добраться до неё из Рио, займёт полдня.


            Я бы хотел поспорить, предложить альтернативные варианты в районе Южной Америки, но решил держать язык за зубами, так как был хорошо осведомлён о рекомендациях доктора Петерсена о необходимости широкого круга общения для Евы. Вместо этого я сказал:


            – Дайте мне знать о вашем решении.


            – Хорошо.


            Завершив разговор, я схватил пиджак и надел его.


            Не думаю, что Ева и доктор Паттерсен согласятся, но друзья и семья – самая большая заноза в заднице.

            Остальная часть дня прошла в соответствии с запланированным графиком. Около 5 часов Араш зашёл и с комфортом уселся на ближайшем диване, раскинув руки на спинке.


            Я завершил вызов с одним из наших распределительных центров в Монреале, и встал, наконец, распрямив ноги. Далее у меня была запланирована тренировка, где тренер, несомненно, надерет мне зад. Уверен, Еве приятно будет узнать, что она подорвала мою выносливость.


            Не то, чтобы это помешало мне завладеть ей снова.


            – Вероятно, есть веская причина, почему ты ещё не дома, – сказал я сухо Арашу, обогнув стол.


            Он сверкнул дерзкой усмешкой.


            - Дианна Джонсон.


            Мой шаг замедлился, имя застало меня врасплох.


            – Что с ней?


            Араш свистнул.


            – Так ты и правда знаешь её.


            - Она независимый журналист,– я подошел к бару и вытащил две охлаждённые бутылки воды из холодильника. Дианна была женщиной, которую я трахал, и это не единожды обернулась мне ошибкой.


            – Хорошо. Помнишь, я говорил о горячей блондиночке, с которой собирался зажигать прошлой ночью?


            Я бросил на него раздраженный взгляд.


            – Ну, так иди, зажигай дальше.


            – Она работает в юридическом отделе издательского дома, который приобрёл права на книгу Коринн. И она мне сказала, что настоящий автор книги – Дианна Джонсон.


            Я с силой выдохнул, мои руки сжали бутылку.


            – Черт подери.


            Моя жена предупреждала меня о Диане, но я не слушал.


            – Дай угадаю, – растягивал слова Араш. – Ты знаешь мисс Джонсон в библейском смысле этого слова.


            Я повернулся и посмотрел на него, а затем бросил в него бутылку, разбрызгивая все вокруг. Открыв другую бутылку, я сделал большой глоток.


            Ева была права: нам нужно было быть более сплочённой командой. Пора научиться доверять, принимать во внимание советы.


            Мой друг поставил локти на колени, держа воду в обеих руках.


            – Теперь я понимаю, почему ты так спешил надеть на его кольцо. Скрепить сделку, прежде чем она убежит с криком.


            Араш шутил, но я мог видеть беспокойство на его лице. Что вторило моему собственному. Действительно, сколько способна вытерпеть моя жена?


            Я отодвинул бутылку подальше ото рта.


            - Приятная череда новостей к концу дня, – пробормотал я.


            – Что?


            Мы оба повернули головы, обнаружив Еву, которая появилась в дверях моего кабинета со смартфоном в руках. На ней был надет тот же спортивный наряд, как и при первой нашей встрече. Сейчас её хвост был короче, тело более подтянуто. Но она всегда будет той девушкой, от которой у меня перехватывает дыхание.


          - Ева, - Араш быстро встал.

          - Привет, - она одарила его улыбкой, направляясь ко мне, и поднявшись на цыпочки, прижалась в поцелуе. - Привет, Ас.

            Опустившись, она нахмурилась.


            - Что-то не так? Я не вовремя?


            Я обнял ее за талию, притягивая к себе. Мне нравилось чувствовать ее тело рядом.  Это успокаивало нахлынувшую тревогу.


             - Этого никогда не будет, Ангел. Ты можешь приходить, когда пожелаешь.


            Ее глаза заблестели.


            - Мегуми и я собираемся пойти вместе в спортзал, но я пришла рано, так что подумала, что поднимусь и посижу с тобой немного. Понаблюдать за твоей сексуальностью, чтобы обрести мотивацию.


            Я поцеловал ее в лоб.


            - Не изнуряй себя, -  пробормотал я. - Это моя работа.


            Выпрямившись, я заметил морщинку между бровями.


            - Серьезно. В чем дело?


            Араш откашлялся и махнул рукой в сторону двери.


            - Я вернусь в свой офис.


            Я ответил на ее вопрос, прежде чем он ушел.


            - Дианна пишет книгу за Коринн.


            Ева напряглась.


            - Да ладно?


           - Она знает о Дианне? -  Араш посмотрел на нас обоих с широко открытыми глазами.

            Моя жена пригвоздила ее взглядом.


            - Ты тоже знаешь Дианну?


            Он поднял обе руки, словно защищаясь.


            - Никогда не встречался с ней. Никогда даже не слышал о ней до сегодняшнего дня.


            Разомкнув мои объятия, Ева посмотрела на меня.


            - Я говорила тебе.


          - Знаю.

         - Говорила  ему что? -  спросил Араш, засовывая руки в карманы.

            Она взяла мою бутылку воды и уселась в кресло.


            - То, что ей нельзя доверять. Она бесится, что он сначала раздел ее, а потом вышвырнул. Но я ее не виню. Я бы тоже почувствовала себя униженной, если бы мне показали товар и не продали его.


            Араш снова сел на диван.


            - Проблемы с потенцией, Гидеон?


          - А ты тщательно следишь за безработицей, Мадани? -  я сел на стул.

          - Однажды она уже была с ним, - продолжила Ева.– Забыть не смогла. За это я ее не виню. Я уже говорила, насколько он хорош в постели.

            Араш взглянул на меня, весьма весело.


            - Говорила, да.


          - В голове просто все взрывается. Пальцы ног скручиваются и…

          - Бога ради, Ева, - пробормотал я.

            Она невинно посмотрела на меня.


            - Просто пытаюсь внести парочку подробностей, милый. Чтобы привести все к одному знаменателю. Так или иначе, бедная Дианна разрывается между ненавистью и желанием активно побить в его барабан. А так как второе - невозможно, то она мучается с первым.


            Я посмотрел на нее.


            - Закончила?


            Моя жена послала воздушный поцелуй, а затем сделала большой глоток воды.


            Араш откинулся на спинку стула.


            - Плюс тебе за то, что все ей рассказал, - сказал  он мне. - Ты святая, Ева. Надо уметь справляться с ним и с ордой презираемых женщин, что он оставляет за собой.


       - А что я еще могу? - ее губы поджались. - Как вы, ребята, узнали?


         - У меня есть связи в издательстве.

         - Ой. Я думала, может быть, Дианна сказала что-то.

         - Она не станет. Они не хотят придавать огласке, что книгу пишет не Коринн, так что существует пункт о конфиденциальности. Как раз сейчас у них переговоры по контракту.

            Ева подалась вперед, ее пальцы вцепились в этикетку на бутылке. Ее телефон зазвонил на стуле возле ее бедра, и она схватила его для прочтения сообщения.


            - Я ухожу. Мегуми готова.


            Она встала. Араш и я поднялись вместе с ней. Через минуту она оказалась в моих объятиях и запрокинула голову для поцелуя.  Прежде, чем отпустить ее, я потерся с ней носом.


         - Тебе повезло, что я появилась в твоей жизни,-  она отдала мне воду. - Подумай, насколько больше проблем ты бы мог заработать, оставшись в одиночестве чуточку дольше.

         - Ты моя проблема на всю оставшуюся жизнь.

            Она попрощалась с Арашем, а затем ушла. Я наблюдал, как она уходит, ненавидя этот момент.  Она махнула Скотту, когда проходила мимо него, а затем исчезла.


          - У нее есть сестры? -  спросил Араш, когда мы снова сели.

          - Нет, она одна такая.

         - Подождите, - крикнула Ева, подбегая.

            Араш и я оба всклочили на ноги.


            Она вернулась.


            - Если ведутся переговоры, то значит еще ничего не подписано?


          - Так и есть, - ответил Араш.

            Она посмотрела на меня.


            - Ты можешь заставить ее ничего не подписывать.


            Мои брови подскочили вверх.


            - И как я это сделаю?


         - Предложи ей работу.

            Я смотрел на нее, а потом произнес:


            - Нет.


          - Не отказывайся.

          - Нет, - повторил я.

            Моя жена посмотрела на Араша.


            - Ваши соглашения с работниками включают в себя такие вещи, как неразглашение, отсутствие разногласий, отсутствие конкуренции, и так далее, да?


            Араш молчал с минуту.


            - Вижу, куда ты клонишь, и да, есть такое. Но существуют ограничения относительно того, что охватывают эти положения и как они могут быть приведены в исполнение.


          - Лучше, чем ничего, ведь так? Держать врагов нужно ближе, чем друзей, - ее взгляд обратился ко мне выжидательно.

          - Не смотри на меня так, Ева.


          - Хорошо. Это просто идея. Я должна идти, - она махнула рукой и поспешила обратно.

            Отсутствие поцелуя на прощание выбило меня из колеи. Снова смотреть, как она уходит… Второй раз. Ненавижу наблюдать за этим.


            Она заставила меня ждать секса с ней. А сейчас она невзначай предложила мне соблазнить другую женщину.


            Ева, которую я знал и любил, никогда бы не просила ни о том, ни о другом.


          - Ты не хочешь публикации этой книги, - окликнул я ее.

            Ева остановилась в дверях и обернулась. Посмотрела на меня, слегка склонив голову.


            - Нет, не хочу.

  От ее пристального взгляда, я напрягся. Она видела меня насквозь, видела бурю внутри меня.


             - Ты же понимаешь, она ждет в качестве предложения нечто большее, чем просто работа.


           - Ты должен переманить ее, - согласилась Ева, возвращаясь назад. - Ты сочная морковка, Кросс. И ты знаешь, как дотянуться до чего-то вне досягаемости, даже не прилагая особых усилий. Ей просто нужно поставить подпись над пунктирной линией. После этого можешь перевести ее в Сибирь и держать ее там до тех пор, пока работа, которую ты ей даешь, соответствует предписанному соглашению.


            Что-то в ее голосе подвело меня к краю: то, как она смотрела на меня, словно укротитель, круживший вокруг льва, осторожный и бдительный, не теряющий контроля.


            Поддавшись на провокацию, я кинул наживку.


            - Ты продаешь меня ради получения желаемого.


           - Господи, Кросс, -  пробормотал Араш. - Не будь ослом.


            Ева сощурилась, ясный серый цвет ее глаз обрел цвет шторма.


             - Бред сивой кобылы. Ты должен соблазнить ее, не трахать. Я хочу публикации книги настолько, насколько тебе хочется слушать на повторе “Золотую Девочку”. Но ты живешь с этой проклятой песней, а значит и я смогу жить с этой чертовой книгой.


          - Тогда зачем нанимать ее на работу? -  возразил я, делая шаг по направлению к ней. - Я не хочу, чтобы это гребанная женщина находилась  в миле от меня, не говоря уже о ее работе на меня.


          - Прекрасно. Это было просто предложение. Я готова поспорить, что ты был расстроен по этому поводу, когда я вошла, и мне не хотелось, чтобы ты чувствовал себя подобным образом…


          - Ради бога, я не расстроен!


          - Правильно, - протянула она. - Конечно нет. Тебе больше нравится беситься? Быть угрюмым? Капризным? Это наиболее мужественно для тебя, Ас?


         - Думаю, нужно положить тебя поперек колена.


        - Попробуй, и губы твои будут в крови, -  она откинулась назад, ее вспыльчивость воспламенялась, нарастая. – Думаешь, мне нравится идея, что ты  будешь возбуждать эту сучку? Просто представляя, как ты с ней флиртуешь, даешь ей понять, что желаешь ее оттрахать, заставляет меня крушить все вокруг, в том числе и ее лицо.


         - Хорошо, - я получил то, что мне было нужно. Ева не могла скрыть свою ревность, в порыве злости. Она кипела, вибрируя от ярости. Однако я был спокоен.


         - А может быть, ничего не изменится, если убрать с пути Дианну, -  продолжала она, все злясь. - Издатель мог нанять кого-то еще, чтобы писать эту чертову книгу. Надеюсь, кого-то объективного, но эй, у тебя куча бывших любовниц, так что им может снова повезти.


           - Достаточно, Ева.


          - Не стану я тебя заставлять заниматься проституцией ради того, чтобы просто остановить публикацию книги. Да ты просто секс-машина!  Я за тебя могла бы получать как минимум десять штук долларов в час.


         - Черт побери! -  я рванулся к ней, но она отскочила.


         - Ого! -  вставил Араш, прыгая между нами. - Как твой адвокат, должен отметить, что твоя злая жена может обойтись тебе миллионы.


          - Он любит злить баб, -  прыснула она, выскакивая из-за спины Араша. - Это его заводит.


         - Убирайся с пути, Мадани, - проворчал я.


         - Он весь твой, Араш, - бросила она.


            Я погнался вслед. Поймал ее, когда она проходила через двери, хватая за талию и таща в обратном направлении. Она сопротивлялась изо всех сил, рыча.


Я запустил зубы в ее плечо, и она завизжала. Десятки пар глаз наблюдали за нами. В том числе Мегуми, когда та завернула за угол в нужный момент.


         - Поцелуй меня на прощание, - потребовал я.


         - Поверь мне, не стоит мой рот сейчас приближать хоть к одной из твоих частей тела!


            Приподняв ее, я перевернул ее к себе лицом, и впился в губы жестким поцелуем. Это было небрежно, некрасиво. Наши носы врезались. Но ощущение ее рта, ее теплая кожа под моими руками, было тем, в чем я нуждался.


            Она прикусила мою нижнюю губу зубами. Она могла причинить мне боль, прокусить до крови. Но вместо этого, укус был нежным, схоже с тем, как тянут за волосы.


         - Ты с ума сошел, - жаловалась она. - Что, черт возьми, с тобой?


         - Не прощайся со мной без поцелуя.


         - Ты серьезно? - она посмотрела на меня. - Я поцеловала тебя.


         - Только в первый раз. Но не второй и третий.


         -Ну, мать твою, -  ыыдохнула она. Усилив хватку на моей шее, она подтянулась и обвила ногами мою талию. - Почему ты просто не попросил?


         - Не собираюсь умолять


         - Ты никогда этого не делаешь, -  она коснулась моего лица. - Ты раздаешь указания. Не прекращай.


         - Вот, что тебе спускают с рук, когда ты босс, -  сказала Мегуми Скотту, который сидел за столом, прилежно устремив взгляд в монитор.


            Скотт мудро промолчал.


            Араш, однако, не был столь осмотрительным.


            - Временное помешательство, вызванное предсвадебным испугом, правда Скотт? -  он подошел ко мне. - Мозг разжижается. Уменьшается в объеме. Просто жесть какая-то.


            Я бросил на него предупреждающий взгляд.


            - Заткнись.


          - Веди себя хорошо, - Ева слегка поцеловала меня. - Обсудим все позже.


          - У тебя или у нас?


            Она улыбнулась, злость ушла.


            - У нас.


            Ее ноги разомкнулись, и я поставил ее на пол.


            Я мог позволить ей уйти. Хоть мне это все еще не нравилось, но узел в моем животе слегка ослаб. Ева выглядела так, словно ничего и не произошло. Ее характер всегда накатывал внезапным штормом и так же внезапно исчезал, оставляя за собой чистый лист.


          - Здравствуй, Мегуми, - я протянул руку.


            Она пожала ее, сверкая бежевым лаком для ногтей. Мегуми была привлекательной женщиной, с черными волосами длиной до подбородка и миндалевидными глазами.


            Подруга Евы и бывшая коллега выглядел сильнее, чем я видел ее в последний раз я, что меня порадовало, потому что я знал, насколько о ней беспокоится моя жена. Я знал о ней не много до сексуального насилия, недавно изменившего ее жизнь. И жалел об этом. Женщина, которая стояла передо мной теперь имела раненый взгляд темно-карих глаз и легкую браваду, что скрывала уязвимость.


            Опыт научил меня, что впереди ей предстоит долгий путь. И она никогда не станет прежней.


            Я взглянул на Еву. Моя жена продвинулась далеко, превратилась из девушки в молодую женщину, которую я впервые встретил. Сейчас она была сильнее. Я был рад видеть и ни на что бы это  не променял.


Я мог только молиться, что эта сила в конце концов не уведет ее от меня.

            Я покинул студию Джеймса Чо именно так, как и ожидал - с надранной задницей. Тем не менее, я сумел, в конце концов, немного реабилитироваться, поборов тренера в последнем спарринге.


            Ангус ждал меня на улице, стоя рядом с Бентли. Он открыл дверь и взял мою сумку, но не улыбнулся. На заднем сиденье Счастливчик гавкнул в своей переноске, его взволнованное лицо выглядывало из-за решетки.


            Задержавшись, прежде, чем скользить на сиденье, я посмотрел на Ангуса.


         - У меня есть кое-что, - сказал он мрачно.


            Учитывая поиски файлов Хью, я приготовился к плохим новостям.


            - Поговорим, когда доберемся до пентхауса.


         - Лучше в офисе.


         - Хорошо.


Я сел в машину, нахмурившись. Офис - тоже частное пространство. Я


предложил дом, чтобы Ева могла быть рядом со мной, поддержать. Предпочтение офиса Ангусом означало, что он не хотел присутствия Евы поблизости.


            Что такого он должен был мне сообщить, чтобы должно держаться в секрете от моей жены?


            Счастливчик скреб лапой по дверце и тихо скулил. Рассеянным сознанием, я открыл его, и он вывалился, а затем, забравшись ко мне на колени, начал облизывать мне челюсть.


         - Хорошо, хорошо, - я придерживал его, чтобы тот не упал в своем безумии, наклоняя голову назад, дабы избежать попадания его языка себе в рот. - Я тоже рад тебя видеть.


            Наглаживая теплый, мягкий комочек, я смотрел на город. Нью-Йорк в ночное время имел совсем иной пейзаж: темные переулки сливались с мерцающими высотками, неоновыми витринами и уединенными кафе на тротуаре.


            Около двух миллионов человек, живущих на острове, площадью менее двадцати трех квадратных миль, лишь в своих фантазиях могли рассчитывать на неприкосновенность частной жизни. Окна квартир смотрели друг на друга, практически лишенные расстояния. Часто эти окна оставались раскрытыми, давая возможность подглядывать за личной жизнью обитателей. Телескопы были популярным товаром.


            В этом состояла жизнь Нью-Йоркского пузыря - ты существовал, надеясь, что каждый, как и ты, занят своим делом и не обращает внимание на других. И в то же время ощущалась клаустрофобия, противоречащая духу свободы, являющейся основой Имперского штата.


            Мы подъехали к Кросссфайру, и я вышел из Бентли вместе с Счастливчиком. Ангус последовал за мной через вращающиеся двери, и мы пересекли холл в тишине. Охранники встали, бодро поприветствовав меня, бросая взгляды на крошечного щенка в руке. Поймав свое отражение, я про себя улыбнулся.  Одетый в тренировочные штаны и футболку, с влажными от душа волосами, сомневаюсь, что можно было поверить в то, что я владелец этого здания.


            Лифт взмыл вверх и через мгновение мы шли по головному офису Кросс Индастрис. Большинство офисов и кабинок были пусты и темны, но некоторые амбициозные сотрудники по-прежнему занимались делами, а может, у них просто не было причин возвращаться домой. Я это понимал. Еще не так давно, я проводил на работе больше времени, чем в пентхаусе.


            Войдя кабинет, я включил свет и активировал непрозрачность стеклянной стены. Направившись  к дивану, я сел и разместил Счастливчика на подушке рядом со мной.  Именно в это время я заметил потертую кожаную папку у Ангуса в руках.


Он придвинул стул к журнальному столу и сел. Его взгляд встретился с моим.


            Горло сжалось, когда пришла в голову еще одна мысль. Ангус казался слишком мрачным, встреча слишком формальной.


         - Ты не уходишь на пенсию, - я выпалил, слова тяжестью повисли во рту. - Я не позволю.


            Он смотрел на меня мгновение, а потом его лицо смягчилось.


            - Ах, парниша. Я еще побуду с тобой.


            Облегчение накрыло меня с такой силой, что я откинулся на диван, мое сердце снова начало стучать. Всегда готовый играть, Счастливчик сиганул мне на грудь.


         - Слезь, - Приказал я, но это сделало его еще более возбужденным. Удерживая рукой щенка, кивнул Ангусу.


         - Помнишь досье, что мы скомпоновали, когда ты встретил Еву? - начал он.


            Услышав имя жены, я выпрямился.


            - Конечно.


            В голове снова возник день нашей с Евой встречи. Я сидел в лимузине у тротуара, в секунде отъезда  от здания Кроссфайр. Она зашла в здание. Наблюдая за ней, почувствовал притяжение. Не в силах сопротивляться, я сказал Ангусу ждать и вернулся, чтобы найти ее. Гнался за женщиной, чего прежде никогда не было.


            Увидев меня, она уронила бейдж, а я поднял его, прочитав ее имя и компанию, где она работала. К концу ночи, на моем домашнем офисном столе лежала тонкая папка с краткой биографией, чего я опять-таки не делал прежде ради простого сексуального интереса. Так или иначе, на еще тогда непознанном мной уровне, я знал - она принадлежит мне. Знал, хоть и убеждал себя в обратном, она будет иметь для меня важное значение.


            В последующие дни, досье росло, охватывая родителей Евы и Кэри, а затем дедушек и бабушек по отцовской и материнской линии.


         - В Остине у нас был адвокат, -  Ангус продолжал. - Чтобы сообщать нам о необычной активности Харрисона и Леа Трэмелл.


            Родители Моники. Их отказ от дочери и внучки меня устраивал. С меньшим количеством членов семьи придется иметь дело. Но также возникла мысль, что, хотя они, возможно, и не имели никакого интереса к Еве, как к незаконнорожденной внучке, их мнение может измениться, когда Ева публично станет моей женой.


             - Что они натворили?


         - Они умерли, - сказал он прямо, распаковывая папку. - Почти месяц назад.


            Тишина.


            - Ева не знает. Мы только в минувшие выходные  говорили о свадебных приглашениях, и они были в списке. Полагаю, Моника не связывалась с ними.


         - Она написала некролог, который опубликовали в местной газете, - Ангус положил на стол ксерокопию.


            Взяв листок, я быстро просмотрел его. Оба Трэмелла погибли в аварии на лодке во время летнего отдыха. Сопроводительное фото было сделано несколько десятилетий назад, с одеждой и прической семидесятых годов.  Они были привлекательной парой, хорошо одеты и с дорогими аксессуарами. Даже по черно-белой газетной печати я заметил, что у них были темного цвета волосы.


            Я прочитал заключительное предложение. Харрисон и Леа живы в памяти их дочери, Моники, и двух внуков. Глядя на Ангуса, повторил я вслух:


            - Двое внуков? У Евы есть родной брат или сестра?


            Счастливчик вывернулся из моего слабого захвата и спрыгнул на пол.


            Ангус сделал глубокий вдох.


            - Это упоминание и фото заставили меня копнуть глубже.


            Он вытащил фотографию и положил на стол.


            Я взглянул на нее.


            - Кто это?


         -Это Моника Трэмелл, тогда Моника Дик.


            Моя кровь похолодела. Женщина на фото была брюнеткой, как и ее родители. И она не имела ничего схожего с Моникой или моей женой.


            - Я не понимаю.


         -Я еще не выяснил настоящего имени матери Евы, но у настоящей Моники Трэмелл был брат по имени Джексон, который короткое время был женат на Лорен Киттри.


         -Лорен, - среднее имя Евы. - Что мы знаем о ней?


         -На данный момент ничего, но это изменится. Мы в поисках.


            Я провел рукой по волосам.


            - Возможно, мы перепутали семьи Трэмелл?


         -Нет, парень.


            Встав, я пошел к бару. Взял два стакана с полки и налил в каждый виски Ardbeg Uigeadail.


         -Стентон бы тщательно проверил Монику (маму Евы), прежде чем жениться.


         -Ты ничего не знал о прошлом Евы, пока она не сообщила тебе, - напомнил Ангус.


            Он был прав. Записи о произошедшем с Евой, ее выкидыше, протоколы судебных заседаний… все было тщательно похоронено. Когда я поручил Арашу составить брачный контракт, мы проверили ее финансовые активы и долги, но это было все. Я любил ее. Я хотел ее. Никогда не рассматривал ее дискредитацию.


            Стентон также любил свою жену. Ее личное состояние, накопленное двумя финансово выгодными разводами, не стало проблемой. Что касается остального, ожидаю, что он и я действовали схожим образом. Зачем искать неприятности, когда все указывало на то, что ничего нет? Любовь слепила, превращая мужчин в дураков.


            Я обогнул бар и чуть не споткнулся о Счастливчике, так как он выскочил передо мной.


            - Бенджами Кленси чертовски хорош. Он не мог такого пропустить.


         -Мы упустили, - он взял протянутый стакан. - Если бы Трэмелл не умерли, мы бы до сих пор ничего не знали. Все было чисто.


         -Как это возможно, черт возьми? - я заглотил виски одним глотком.


         -Мать Евы использовала имя, дату рождения, и семейную историю Моники, но она никогда не брала кредитов, где могла бы обнаружиться кража личных данных. Она пользовалась банковским счетом, созданным двадцать пять лет назад, и это - бизнес-счет с отдельным идентификационным номером налогоплательщика.


            Открывая его, ей пришлось предоставить личный номер социального страхования, но мир был совсем другим местом до появления Интернета.


            Грандиозность мошенничества была трудна для понимания. Если Ангус был прав, мать Евы прожила большую часть жизни в качестве другого человека.


         -Никаких следов, парень. - Повторил он, оставив стакан нетронутым. - Никаких зацепок.


         -А как насчет реальной Моника Трэмелл?


         -Ее муж управляет всем. В этом смысле, она почти не существует.


            Я посмотрел на щенка, который рыскал у моей голени.


            - Ева ничего об этом не знает, - мрачно сказал я. - Она бы мне сказала.


            Даже сейчас, произнеся вслух, я задался вопросом, как бы она сказала мне. Чтобы я сам мог рассказать, будучи на ее месте? Могла ли она держать такой огромный секрет, жить с ложью всю жизнь, зная правду?


         -Да, Гидеон, - сказал Ангус, его голос низкий и примирительный. Он задавался тем же вопросом. В этом состояла его работа. - Она любит тебя. Глубже и сильнее. Я никогда не видел, чтобы женщина так любила мужчину.


            Я опустился на диван, почувствовав небольшой вес Счастливчика, когда тот вскарабкался рядом со мной.


             - Мненужно знать больше. Все. Я не могу дать Еве такую разрозненную информацию.


            - Мы сделаем, все возможное, -  пообещал он.

 

ГЛАВА 9

  – Оно... – я посмотрела на детальный эскиз, который Кэри положил передо мной, и покачала головой. - Оно милое... Но это не то. Не то, что нужно.


  Кэри тяжело вздохнул. Сидя на полу у моих ног, он опустил голову на диван, чтобы посмотреть на меня снизу-вверх.


  – Ты шутишь. Я даю тебе единственное в своем роде свадебное платье, созданное специально для тебя, а ты отказываешься?


  – Я не хочу платье без бретелек. А у этого ещё непонятный подол...


  – Это шлейф, – сказал он сухо.


 – Тогда почему я вижу обувь? Мы не должны видеть туфли.


 – Это предварительный эскиз. Ты можешь попросить сделать его больше.


  Наклонившись вперёд, я взяла ранее открытую бутылку вина и пополнила свой бокал. Из колонок тихо звучали лучшие хиты группы Journey. В остальной части мансарды было тихо и темно, она освещалась лишь двумя настольными лампами.


  – Это слишком... современно, – пожаловалась я. – Слишком современно.


  – Э-э, да, – он снова посмотрел на рисунок. – Именно поэтому оно такое классное.


  – Это модно, Кэри. Когда у меня будут дети, они будут смотреть на него, задаваясь вопросом, чем я только думала, – я сделала глоток вина и провела пальцами по его густым волосам. - Я хочу нечто вне времени. Как у Грейс Кэлли или у Джеки Кеннеди.


 – Дети, да? – он наклонился ко мне, как кошка. – Если ты поторопишься, мы сможем вместе гулять с колясками по парку и планировать время для игр.


– Ха! Может быть, лет через 10, – мне казалось это правильным. 10 лет Гидеон будет принадлежать только мне. Этого времени будет достаточно, чтобы мы оба выросли, сгладили острые углы. С каждым днём все становилось только лучше, но наши отношения все ещё были бурными. О чем мы спорили сегодня в офисе?... Я до сих пор не в курсе. В этом весь Гидеон. Лоснящийся, дикий и опасный, как волк. Сначала он буквально ест из моих рук, а потом резко - кусает их. Но обычно после этого следует жёсткий трах... Так что меня вполне устраивает положение вещей.


  – Ага, – угрюмо сказал Кэри.– Понадобятся десять лет и  непорочное зачатие, чтобы ты забеременела, если ты не начнёшь снова с ним трахаться.


  – Ну тебя, – я дёрнула его за волосы. – Нет то, чтобы это твое дело, но прошлой ночью я перевернула его мир.


  – Да ладно? – он покосился на меня через плечо. – А вот это моя девочка.


 Я ухмыльнулась.


  – Собираюсь повторить, когда он вернётся домой.


  – Я завидую. У меня все глухо. Ноль. Зеро. Шиш. На моей ладони образуются постоянные мозоли, в попытках утешить одинокий член.


  Смеясь, я откинулась на спинку дивана.


  – Тебе полезно сделать перерыв на некоторое время. Подумать о перспективе.


 -  Да тебя едва хватило на неделю, – издевался он.


 – 10 дней, вообще-то. Десять ужасных, адских, чудовищных дней, – я сделала ещё один глоток.


  – Правда? Отстой. Кошмар.


  – Не хотелось бы мне снова пройти через это, но я рада, что мы смогли изъять секс из уравнения хотя бы на время. Это заставило нас сосредоточиться на разговорах, наслаждаться простым общением. Когда мы, наконец, выпустили желание на свободу, это было... - я облизнули губы. - Словно взрыв.


  - Благодаря тебе у меня встал.


  Я фыркнула.


 – Только ли благодаря мне?


  Он бросил у меня удивлённый взгляд.


  – Я не буду стесняться своего здорового полового влечения.


  – Просто гордись тем, что можешь поразмыслить над тем, в каком направлении двигаешься. Я тобой горжусь.


  – Оу-у, спасибо, мамуль, – он опустил мне голову на колени. – Знаешь... Я мог бы тебе солгать.


  -  Неа. Если бы ты трахал все что движется, то хотел, чтобы я знала об этом, потому что тогда, я бы надрала тебе задницу, что тебе изрядно нравится, – нет, конечно. Но именно таким способом он наказывал себя.


  – На Ибице будет весело.


  - Ибица? – на секунду мне пришлось задуматься. – Мой девичник?


  – Ага.


  Испания. Полмира отсюда. Я этого не ожидала.


  – И как много времени займёт вечеринка?


  Кэри улыбнулся своей улыбкой на миллион долларов.


  – Выходные.


  – Не то, чтобы у Гидеона было право голоса, но ему это не понравится.


  – Я с ним все уладил. Он беспокоится о безопасности, но сам будет в Бразилии.


  Я удивилась.


 – Бразилия?


 – Ты как попугай сегодня, повторяешь все подряд.


 Мне нравилась Бразилия. Их музыка, погода и страсть. В культуре Бразилии существовала эротика, коей не было равных в мире. Я подумала о Гидеоне, с кучей сексуальных, богатых людей, называемых друзьями, отмечая последние дни холостяцкой жизни, от которой он уже отказался...


  Лучший друг повернулся ко мне лицом.


  – Я знаю это взгляд. Ты злишься только от мысли о том, что его будут окружать бразильские женщины с горячей кровью в не менее горячих купальниках.


  – Заткнись, Кэри.


  – С ним едут правильные люди. Тем более Мануэль. Он - крупный игрок.


 Я вспомнила, как Мануэль Алькоа завоевывал девушек, когда мы все вместе отдыхали в караоке баре. Как Арнольдо, Гидеону и Арашу, Мануэлю даже не приходилось сильно стараться.  Он просто выбирал из широкого ассортимента женщин, которые бросались на него.


 А что будет делать мой муж, когда его друзья будут сидеть на пару с красивыми девицами?   Одиноко попивать кайпиринья*? Не думаю.


  Гидеон не обманет. Он даже не станет флиртовать, не в его стиле. Он даже не флиртовал со мной в самом начале, а я была любовью всей его жизни. Нет, он будет доминировать в комнате, выглядя тёмным, опасным и неприкосновенным, в то время как возле него будет крутиться бесчисленное количество шикарных женщин. И как он устоит?


Кэри рассмеялся.


  – Выглядишь так, будто готова кого-то убить.


  – Ты находишься ближе всех, – предупредила я его.


 – Ты не можешь меня убить. Кто ещё тебе запакует нужные наряды, чтобы Гидеон, как и ты, извёлся от ревности?


  – Похоже, я пришел домой вовремя.


  Кэри и я посмотрели на входную дверь, где стоял Гидеона, со свисающей через плечо сумкой и переноской в руке.


  Плохое настроение улетучилось от одного взгляда на него. Не знаю, как у Гидеона получается выглядеть настолько сексуальным в обычной футболке и тренировочных штанах.


  Он поставил вещи на пол.


  – Что там у тебя? – Кэри поднялся на ноги и подошёл к переноске.


  Я встала и направилась к мужу, будучи в восторге от встречи его дома. Он встретил меня на полпути и обнял. Я запустила свои руки под его рубашку, лаская тёплые, твёрдые мышцы спины.   Когда он наклонился, чтобы поцеловать меня, я откинула голову назад. Его губы коснулись моих в мягком, бессловесном приветствии.


 Выпрямившись, он облизал губы.


 - Чувствую вкус вина на твоих губах.


  – Хочешь немного?


 - Естественно.


  Я направилась на кухню, чтобы взять ещё один стакан.


  Позади, я слышала, как ребята приветствуют друг друга, а затем Гидеон представил Кэри   Счастливчика. До меня доносились восторженный лай и смех. Я ещё не переехала, но уже чувствовала себя дома.

 популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.

  Кэри ушел за час до того, прежде чем я набралась смелости задать Гидеону животрепещущий, на мой взгляд, вопрос.


  Мы сидели на диване. Он комфортно расположился: колени широко, одна рука у меня на плече, другая - небрежно лежала на его бедре. Я свернулась у него под боком, ноги поджала под себя, голова покоилась на его плече, а пальцы теребили низ его футболки. Счастливчик спал в манеже у не зажженного камина, иногда всхлипывая от собачьего сна, что бы там собакам не снилось.


  Гидеон молчал в течение последних тридцати минут, находясь в глубоких размышления, пока я обсуждала достоинства свадебного платья, наброски которого он нашел на столике.


  Короче говоря, - сказала я, заканчивая. - Я чувствую, что узнаю его, когда увижу. Но времени нет.   Стараюсь не паниковать по этому поводу. Но и тянуть уже некуда.


  Его рука переместилась с моего плеча и обхватила заднюю часть моей головы. Губы прижались к моему лбу.


  - Даже если ты наденешь джинсы, то будешь самой красивой невестой на свете, Ангел.


  Растроганная, я прижалась ближе. Глубоко вдохнув, спросила:


  - А куда именно вы собираетесь в Бразилию?


  Пальцы Гидеона ласкали мои волосы.


  - Рио.


  - О, - я представила его на песчаном берегу Копакабана: великолепное загорелое тело, и синие глаза за темными очками.


  Прекрасные женщины на пляже не могли бы догадаться, смотрит он на них или нет. Это волновало бы их, возбуждало.


  Ночью он и ребята окунулись бы в ночную жизнь Ипанемы или, возможно, оказались бы истинными гедонистами и направились прямиком в Лапа. Везде, куда бы они ни явились, их будут окружать потрясающие раздетые женщины. Это было неизбежно.


   - Я слышал, Кэри сказал, ты ревнуешь, - пробормотал он, прижимаясь к моему виску. В голосе слышна нотка самодовольного удовлетворения.


  - Так ты поэтому выбрал Бразилию? Чтоб страдала?


  - Ангел,- он схватил мои волосы, мягко отклоняя голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза. -   Я не причастен к выбору места, - его губы тронула сексуальная улыбка. -  Но я рад, что ты будешь страдать.


  - Садист, - я отстранилась от него.


  Гидеон не позволил мне отстраниться, снова дернув назад.


  - После твоего предложения о Дианне, я начал думать, тебе со мной скучно.


  - Очень смешно.


  - Не для меня, - сказал он ровным голосом. Его взгляд блуждал по моему лицу.


  Понимая, что он был, отчасти серьезен, я бросила попытки вырваться.


  - Я сказала, что мне не нравится сама мысль, что ты нанимаешь ее на работу.


  - Не сразу. Ты рекомендовала мне соблазнить ее, словно предложила купить бутылку вина по дороге домой. Ну, хоть, когда я упомянул Рио, ты напряглась.


  - Есть разница...


  - Между активным соблазном женщины, которую я трахал прежде и согласием на мальчишник с друзьями, который я даже не планировал? Абсолютно. И совсем не имеет смысла, почему тебя устроило первое и взбесило второе.


  Я уставилась на него.


  - Потому что одно из них -  бизнес-операция в контролируемой среде. А другое - последний шанс потрахаться в сласть в одном из самых сексуальных городов мира!


  - Тебе виднее, -  его голос был низким и гладким, легким. А это значило, что опасность уже близка.


  - Я не о тебе беспокоюсь, - подчеркнула я. - А обо всех этих женщинах, что тебя хотят. И о твоих друзьях, которые напьются до чертиков, и захотят, чтобы ты тоже принял участие.


  Лицо его было бесстрастным, взгляд холодным.


  - И ты думаешь, я не достаточно силен, чтобы справиться с давлением со стороны парней?


  - Я этого не говорила. Не додумывай.


  - Я просто пытаюсь понять твое вывернутое мышление.


  - Смотри. Давай вернемся к сценарию с Дианной, - я высвободилась и встала. Повернувшись к кофейному столику, я вытянула руки, указывая. - Вот как я представляла прежде, чем предложить. Ты в своем офисе, сидишь, облокотившись на рабочий стол, и делаешь это как всегда чертовски сексуально. Пиджак на вешалке, или, может быть на ручке кресла, что предрасполагает к неофициальности


  Я повернулась к дивану.


  - Дианна в самом дальнем от тебя кресле, для полной картины. Ты медленно двигаешься, и говоришь парочку двусмысленностей о том, что вы будете заниматься с ней вместе делами. Она фантазирует и ставит свою подпись над пунктирной линией. Вот и все. Ты не приблизишься к ней ближе, чем на несколько метров, и даже не сядешь рядом. Стеклянная стена останется прозрачной, так что и она не сдвинется с места.


  - Ты вообразила себе все это за доли секунды?


  - Ну, - я стучала себя по виску. - У меня есть некие воспоминания, что зажигают огонь.


  - Воспоминания о соблазнении в моем офисе не включают посторонних, - сказал он сухо.


  - Слушай, Ас, - я села на журнальный столик. - Это была спонтанная мысль, которая пришла ко мне, потому что я беспокоюсь о тебе.


  Лицо Гидеона смягчилось.


  - Ангелы торопятся. Понимаю.


  - Правда? - наклонившись, я положила руки на его колени. - Я всегда буду испытывать собственичество, Гидеон. Ты мой. Я бы хотела поставить на тебе метку, чтобы все знали об этом.


  Он поднял левую руку, показывая обручальное кольцо.


  Я усмехнулась.


  - Знаешь, сколько женщин обратят внимание на это, когда вы будете со своей командой развлекаться в Рио?


  - Они будут обращать внимание, если я им укажу.


  - Если один из парней проговорится, что это мальчишник, то они просто станут усерднее стараться.


  - Это ни к чему их не приведет.


  Мой взгляд пробежался по нему.


  -  Ты будешь неотразим в графитовых брюках и черной футболке с V-образным вырезом.


  - Ты помнишь ту ночь в клубе.


  Он, очевидно, тоже. Его член стал толще и длиннее, превратив штаны в неприличную палатку.


  Я чуть не застонала, когда его возбуждение вырвалось наружу: под мягким хлопком он был готов.


  - Я не мог перестать думать о тебе после того, как ты покинула мой офис, - пробормотал он. - Не мог выкинуть твой образ из головы. Тогда я позвонил тебе на работу, и ты дразнила меня, говоря, что собираешься домой поиграть с вибратором, в то время как мой член был тверд и готов для тебя.


  Я поежилась, вспоминая каждую деталь. В тот вечер в Нью-Йорке он был одет в свитер с V-образным вырезом, но, представив тропический климат Рио и потные тела ночного клуба, я сделала скидку.


  - Я представлял тебя в кровати, - продолжал он, поглаживая свою эрекцию через брюки. -   Раздвинутые ноги. Спина изогнулась. Тело голое и блестящее от пота, когда ты вводишь толстый пластмассовый член в свое сливочное влагалище. Я наполовину обезумел от этой идеи. Никогда не испытывал подобную похоть.  Я ощущал жар. Необходимость трахаться лихорадила меня.


  - Боже, Гидеон, -  между ног болело. Грудь набухла, а нежные соски затвердели до боли.


  Он смотрел на меня прикрытыми глазами.


  - Я ушел раньше, чем назначил тебе встречу. Я собирался найти кого-то, кто не откажет мне. Я собирался отвезти ее в гостиницу, распластать ее и трахать до безумия, пока не кончу.  Кто она будет - не имело значения. Безликая и безымянная. Я не собирался смотреть на нее, пока был внутри. Она была просто твоим дублером.


  Из меня вырвался низкий звук боли. Мысль, что он был с другой была мучительной.


  - Пару раз я был близок, - его голос был хриплым. - Выпивал, ожидая, когда они закончат флиртовать и подадут сигнал, что готовы уйти. В первый раз я пошел на попятную. Я считал, что она делает этого не ради меня. Во второй раз, я знал, что никто не сделает это ради меня. Никто кроме тебя. Я был в ярости. На тебя за отказ. На них, что были хуже тебя. На себя за свою слабость, что не мог тебя забыть.


  - Я чувствовала то же самое, -  призналась я. - Каждый парень был не тем, кем нужно. Они не были тобой.


  - Для меня так оно и будет всегда, Ева. Только ты. Всегда.


  - Я не беспокоюсь из-за того, что ты можешь изменить, - повторила я, встав. Я сняла майку, а затем шорты. За ними последовали кружевные бюстгальтер и трусики. Я разделась быстро.   Совсем не дразня.


  Гидеон развалился неподвижно на диване, наблюдая. Как секс-бог в ожидании развлечения.


  Затем я увидела словно чужими глазами: мой муж сидит точно так же в переполненном бразильском клубе, молчаливая жажда секса исходит от него теплыми волнами. Он был тем, кем он был – ненасытное сексуальное существо. Была ли хоть одна женщина, способная противостоять ему?  Я таких еще не встречала.


  Я подошла к нему. Оседлала его. Мои руки скользили по его широким плечам, чувствуя тепло через хлопок его футболки. Его руки легли на мои бедра, обжигая кожу.


  - Женщины, которые видят тебя хотят сделать тоже самое. - Пробормотала я. Так же касаться тебя. Они представляют это.


  Глядя на меня, Гидеон медленно погладил языком свою нижнюю губу.


  – А я буду воображать тебя. Именно так.


  -  Будет только хуже, потому что они увидят, как сильно ты хочешь.


  - Как сильно я хочу тебя, -  поправил он, схватив за задницу и притянув к эрекции. Мои половые губы распахнулись из-за раздвинутых бедер, обнимая член сквозь ткань. Мой клитор прижался к его твердости, и я подмахнула бедрами, задыхаясь от удовольствия.


  - Я вижу, как они ищут лучшую точку обзора, – произнесла я, затаив дыхание, - смотрят на тебя трахни-меня глазами. Пробегают пальцами вниз, чтобы ты оценил их активы. Они складывают ногу на ногу, а затем меняют позу в обратном направлении, потому что преисполнены вожделения.


  Я обхватила его жесткий, толстый пенис и погладила его. Он содрогнулся в моей ладони, полный жизненной силы и готовности. Его губы раскрылись – единственный перебой в его контроле.


  - Ты думаешь обо мне и возбужден. И если ты будешь сидеть, как сейчас, с раздвинутыми ногами, они увидят, насколько у тебя большой член и как ты возбужден.


  Потянувшись, я схватила его запястье пальцами и потянула левую руку вверх, укладывая ее на спинку дивана.


  – Вот так. Не двигайся, – другую я расположила на его коленях. – В этой руке ты будешь держать стакан с темной кашасей*. Ты будешь потягивать ее и облизывать губы.


  Я наклонилась вперед и погладила языком по границе нижней губы. У него был великолепный, сексуальный рот. Губы были полными, но твердыми. Изредка давали намек на его мысли. Он редко улыбался, но, когда он это делал, на его лице блистала либо по-мальчишески игривая усмешка, либо самодовольный уверенный вызов. Его медленные улыбки эротически дразнили, а ухмылки высмеивали других.


  - Ты будешь казаться далеким и отдаленным, - продолжала я. – Затерянный в собственных мыслях. Уставший от лихорадочной энергии и бьющей музыки. Ребята приходят и уходят. У Мануэля постоянно на коленях горячая красотка. Каждый раз – новая. Он беспокоится лишь о том, чтоб было достаточно выбора.


Гидеон улыбнулся.


  - У него слабость  к латиноамериканкам. Он полностью одобряет мой выбор жен.


  - Жены, -  поправила я. – Первая и последняя.


  - Только моя, - согласился он. - Вспыльчивая. Жгучая. Единственная постоянная. Я точно знаю, как все произойдет между нами, а ты застаешь меня врасплох. Ты поедаешь меня заживо, и каждый раз желаешь больше.


  Я обхватила его челюсть одной рукой и поцеловала, все еще поглаживая длинный член, неторопливыми движениями.


  - Араш будет каждый раз приходить с новыми напитками. Будет рассказывать обо всем, что видел, пока ходил, а ты, забавляясь, будешь осматриваться, приводя в движение дико смотрящих на тебя женщин. Эта маленькая вспышка близости и тепла только воспалит их желание.


  - А Арнольдо? - пробормотал он, глядя на меня с потемневшими от страсти глазами.


  - Он будет, как и ты, обособлен. Хоть он и бережет свое раненное разбитое сердце, он свободен.   Он флиртует и улыбается, но всегда есть ощущение чего-то недостижимого в нем. Женщины, боящиеся тебя, пойдут к Арнольдо. Он сделает так, что они позабудут о тебе, в то время, как сам вообще их не запомнит.


  Призрак улыбки коснулся его рта.


  – И все это, пока я буду сидеть задумчивый с вечным стояком, скучая по тебе настолько, что не смогу веселиться?

 крепкий алкогольный напиток, получаемый путём дистилляции чистого экстракта сахарного тростника. Крепость — 39—40 градусов.

  - Именно так, Ас, - я села на его каменные бедра. – И женщины будут приходить знакомиться, точно так же садясь к тебе на колени. Они будут хотеть запустить тебе руки под рубашку.


  Я скользнула ладонями под его футболку и прижала к накаченному прессу. Мои пальцы следовали по впадинкам, прослеживая каждый из шести кубиков.


  - Они будут фантазировать о  твоем натренированном теле под одеждой, представлять, каковы грудные мышцы на ощупь.


  Мои слова сопровождались действиями, сердцебиение ускорялось. Гидеон был прекрасно скроенной, сильной, мощной секс-машиной.  Женское примитивное начало мгновенно реагировало на это. Жаждало. Он был достойным для спаривания мужчиной, альфа-самец в самом расцвете сил. Энергичный. Мощный. Опасный и неприручаемый.


  Он шевельнулся, и я остановилась.


 - Нет, не двигайся, – приказала я. – Ты не будешь трогать их в ответ.


  - Их вообще не окажется рядом, – он восстановил свое положения, и я продолжила. Словно   Султан, которому поклонялась молодая девушка из гарема.


  Я задрала его футболку. Потянула вверх и сняла через голову, сжимая тем самым плечи плотной тканью. Он склонил голову, и его рот сомкнулся на моем соске, легко и нежно посасывая чувствительную точку. Я всхлипнула и попыталась отстраниться, слишком возбуждённая, чтобы сопротивляться. Его зубы поймали затвердевший бугорок, остановив меня.


  Моя голова опустилась, глаза оказались прикованы к впалым щекам. Внутри жаркого рта, его язык набросился на мой сосок, его горло зашевелилось, сглатывая. Мое естество напряглось и задрожало, вторя ритмичным ​​сосущим движениям.


   Потянувшись, я развязала завязки его пояса и стянула брюки достаточно, чтобы освободить его. Я держала член обеими руками, мои пальцы прослеживали путь толстых пульсирующих вен, вдоль зверски сексуальной длины. Головка была мокрой, мои руки заскользили благодаря смазке.


  Его губы отпустили меня, когда я направила член к своему раскрытому естеству.


  – Медленно, Ангел, - приказал он грубовато. – Не торопись. Я проведу в тебе всю ночь и не хочу, чтобы тебе было больно.


  Мурашки прокатились по моей коже.


  – Они не станут представлять медленный процесс, – утверждала я.


  Гидеон потянулся обеими руками, убирая волосы с моего лица.


  – Ты сейчас думаешь не о других женщинах, Ангел. Ты видишь там только себя.


  Теперь я поняла, он был прав. Соблазняющая его женщина не была длинноногой брюнеткой, какою я представляла с похотью в ее глазах. То была я. Единственная, кто с обожанием наглаживала его член. Я усадила его, опустилась на него, принимая широкую головку между губами моего влагалища.


  Мой муж застонал, ощущая меня, его бедра слегка приподнялись, требовательно входя в мое тело. Он схватил меня за бедра, потянул меня вниз, раскрывая меня пенисом.


  - О, Гидеон, - мои веки отяжелели, когда я опустилась на него, принимая толщину дюйм за дюймом.  Он слегка поднял меня, едва проникнув головкой, а потом снова опустил, вынуждая принять больше длины. Жилы на его шее выделились в ярком контрасте. – Ты не хочешь, чтобы я носил твое клеймо. Ты хочешь, чтобы я носил тебя, твою тугую киску, сжимающую мой член. Ты хочешь, чтобы я просто сидел, а ты овладевала мной.


  Он вытянул руки вдоль спинки дивана, показывая прекрасный мужской торс.


  - Или ты хочешь, чтобы я участвовал?


  Облизав сухие губы, я покачала головой.


  – Нет.


  Я поднималась, а затем опускалась вниз. Вновь и вновь. Насаживаясь все глубже с каждым разом, пока мои ягодицы не оказались на его бедрах. Он был толстый и длинный. Я тихонько заскулила от его пульсации внутри меня.


  А ведь я все еще не приняла его целиком.


  Наклонив голову, я поцеловала его, наслаждаясь медленным прикосновением языков.


  - Они наблюдают за тобой, не так ли? - промурлыкал он.


  - Наблюдают за тобой. Когда я поднимаюсь, они могут мельком увидеть тебя, разглядеть насколько огромен твой пенис на самом деле. Они хотят его до боли, но он принадлежит мне.    Лишь ты смотришь на меня. Не можешь оторвать глаз. В комнате для тебя нет никого больше.


  - Но я до сих пор не прикасаюсь к тебе, да? - его губы порочно изогнулись, когда я покачала головой. - Я небрежно потягиваю кашаса, будто верхом на мне не скачет самая сексуальная женщина. Я больше не скучаю, хотя и не ощущал скуки прежде. Я ждал. Тебя. Знал, что ты рядом, ощущая, как кипит кровь внутри меня.


  Расположив руки на его плечах, я двигалась. Он был очень вкусным. Прекрасное ощущение того, как он движется внутри меня. Низкий, опасный рокот в его груди выдавал возбуждение.   Блеск пота на его груди. То, как сжимался его пресс, когда я опускалась на него, а член входил достаточно глубоко. Я никак не могла им насытиться.


  И то, как он присоединился к моей игре... насколько хорошо он знал меня... как сильно любил…


  Гидеон потерял себя в сексе со мной, но всегда был наготове, не выпуская меня из внимания до своего оргазма.  Он распознал мою фантазию секса при свидетелях, прежде чем я сама поняла ее. И он позволил. Всегда держал меня в безопасности, никогда по-настоящему не рисковал, но дразнил возможностью. Я бы никогда не разделила его с другими таким образом. Во мне доминировало чувство собственности.  А он бы не позволил и мельком взглянуть на меня, потому что был защитником.


  Но мы дразнили и играли. Для двух людей, чей секс начался с боли и стыда, было просто чудо, что явилась возможность обрести любовь и радость в этом акте.


  - Я так глубоко внутри, - прорычал он, сжимая меня. - Музыка настолько громкая, что никто не слышит издаваемых мной звуков. Но ты чувствуешь их. И знаешь, ты сводишь меня с ума. Тот факт, что я не показываю этого, заводит тебя так же, как и то, что за нами наблюдают.


  - Элемент контроля, - я ахнула, ускоряя темп.


  - Потому что я главный, - сказал он мрачно. – Ты делаешь вид, что хочешь быть сама ответственной за все, но это не так. Я знаю твои секреты, Ева. Я знаю их все. Ты не можешь ничего скрыть от меня.


  Он приложил подушечку большого пальца к губам и провел языком по ней медленно и чувственно. Глаза не отрывались от меня. Просунув руку между нами, он начал тереть мой клитор твердыми, быстрыми круговыми движениями, и я кончила с криком, выдаивая своей вагиной его член волнами экстаза.


 Он взорвался от этого действия, притянув меня ближе, уложил спиной на диван, и отталкиваясь ногам и от пола, окончательно вогнал в меня каждый сантиметр своего пениса. Он трахал меня с жестоким первобытным голодом, подгоняя свой оргазм моими спазмами.


  Запрокинув голову, он, задыхаясь, произнес мое имя и дернулся внутри меня. Горячее семя выстрелило внутри меня, но его бедра все еще продолжали движение, словно он не мог остановиться.


  Моргнув, я пришла в себя, медленно обращая внимание лунный свет на потолке. Мягкая подушка и теплое одеяло ласкали мое обнаженное тело.


Я повернула голову, чтобы посмотреть на Гидеона, но пространство рядом со мной было пустым, покрывало аккуратно расправлено. Я села и глянула на часы. Почти три часа ночи.


  Приподнявшись, я посмотрела в сторону ванной, а затем коридора. Слабый свет просачивался через щель прикрытой двери. Я вылезла из постели и пошла к нему, прихватив халат, висевший на спине. Накинув павлиново-синий шелк, я вышла из комнаты, по пути завязывая пояс, пока шла к домашнему офису Гидеона.


  Свет лился из этой комнаты, освещая коридор, и войдя, я прищурилась, привыкая к яркости.   Быстро окинула все взглядом: щенок спал на лежанке, а за столом сидела задумчивый мужчина.  Его взгляд был устремлен на коллаж из моих фотографий, украшавший стены, руки на подлокотниках стула держат стакан с янтарной жидкостью.


  Он посмотрел на меня.


  - Что случилось? -  спросила я, ступая по комнате босиком. – Ты же не избегаешь кровати, так?


  - Нет. Хотя должен, – констатировал он. – Но нет. Не мог уснуть.


  - Хочешь, чтобы я тебя вымотала? – я улыбнулось, что, вероятно, выглядело глупо, так как все еще один глаз щурился от света.


  Мой муж поставил свой напиток и постучал по коленям.


  - Иди сюда.


  Я подошла к нему, обернувшись вокруг него и обнимая за шею. Я прижалась губами к его челюсти.


  – Тебя что-то тревожит.


  И это беспокоило его всю ночь, что бы то ни было.


  Прижившись кончиком носа к моему уху, он прошептал:


  - Может, тебе есть, что мне рассказать?


  Я нахмурилась и отстранилась, вглядываясь в лицо.


  - Например?


  - Что угодно, - его грудь расширилась от глубокого дыхания. – Может, несть какие-нибудь секреты?


  Я переварила сказанное, чувствуя странное напряжение в моем животе.


  - Твой подарок на день рождения. Но я не расскажу, что это.


  Крошечная улыбка смягчила его рот.


  - И ты, -  бормочу я, очарованная улыбкой. – Все твои частички, что я знаю. Ты мой секрет, который я буду разгадывать до последнего своего вздоха.


  Его голова опустилась, волосы прикрыли лицо.


  – Ангел.


  - Что-то случилось, Гидеон?


  Ему потребовалось долгое время, чтобы ответить. Он посмотрел на меня.


  – Ты бы мне рассказала, если бы знала, что кто-то близкий тебе делает нечто незаконное?


 Внутри меня все сжалось.


  – Ты что-то слышал? Какие-то лживые сплетни?


  Он напрягся.


  - Ответь на вопрос, Ева.


 - Никто не делает ничего противозаконного!


  - Это не то, что я спросил, -  сказал он терпеливо, но твердо.


 Я вспомнила вопрос.


  - Да, рассказала бы. Конечно. Я рассказала бы все.


  Он расслабился. Его рука потянулась и коснулась моего лица.


 - Ты можешь доверить мне что угодно, Ангел. Не имеет значения, что.


  - Я доверяю, - я поймала его за запястье. – Не понимаю, почему мы говорим об этом.


 - Я не хочу никаких секретов между нами.


  Я внимательно посмотрела в его глаза.


  – Но это обычно твоя фишка. Никогда не ставишь меня в известность.


  - Я работаю над этим.


  - Я знаю. Поэтому между нами все хорошо сейчас.


  Нежная улыбка вернулась.


  – Правда?


  - Абсолютно, -  я поцеловал его улыбающиеся губы. – Не избегаем, не скрываем.


  Удерживая меня, Гидеон встал, подняв меня на руки.


  - Что мы делаем? – спросила я, зарываясь в его теплое тело.


  Он направился обратно в спальню.


  – Ты собиралась вымотать меня.


  - Воу.


  Следующее утро прошло, как предыдущее: Гидеон встал в свое обычное время, а я ленилась голая в постели.


  Завязывая галстук, он отвернулся от зеркала и посмотрел на меня.


  – Какие планы на сегодня?


  Зевая, я притянула подушку ближе.


  – Когда ты уйдёшь, я снова лягу спать. На часик. Блэр Эш приедет в 10.


 – Правда? – он снова посмотрел на зеркало. – Зачем?


  - Я хочу сделать перестановку. Мы собираемся превратить гостевую спальню в домашний офис со шкафом – кроватью. Таким образом, у нас останется комната для гостей, но у меня появится место для работы.


  Гидеон расправил галстук, а затем начал застегивать жилет, возвращаясь в комнату.


 - Мы это не обсуждали.


 – Так и есть, – я намеренно расположила ногу так, чтобы с неё соскользнуло покрывало. – Ты бы не согласился.


 Изначально мы планировали превратить комнату для гостей в мою комнату, и присоединить её к ванной чтобы получился мастер-люкс с единой ванной комнатой. Так было задумано из-за бессонницы Гидеона, но это означало, что у нас будут раздельные комнаты.


  – Нам не стоит делить постель, – сказал он тихо.


  – Я не согласна, - прежде чем он возразил, я продолжила. – Я пытаюсь выжить из ситуации лучшее, Гидеон, но мне не нравится спать по раздельности.


 Он стоял тихо, засунул в руки в карманы брюк.


 – Нечестно выбирать между твоим счастьем и твоей безопасностью.


  - Я знаю. Но я не заставляю тебя выбирать, я уже всё решила. Я понимаю, что это несправедливо, но нужно было бросить вызов, и я это сделала, – я села и подложила подушку позади себя, чтобы опереться на спинку кровати.


  – Мы бросили вызов месте. Ну, ты, по-видимому, изменила свое мнение, не обсуждая его. И сейчас трясёшь своими сиськами, какими бы чудесными они ни были, у меня перед глазами, дабы отвлечь. Но это не поможет.


  Я посмотрела на него, прищурив глаза.


  – Если бы я хотела тебя отвлечь, мы бы не обсуждали сейчас данную тему.


 – Отмени встречу, Ева,– сказала он жёстко. – В первую очередь мы должны это обсудить.


  – Встреча уже была. Просто пришлось ее сократить, потому что нас прервали полицейские. Блэр уже работает над новым проектом. Сегодня он принесёт мне некоторые варианты.


  Гидеон вытащил руки из карманов и скрестил на груди.


  – Получается, твое счастье важнее моего?


  – Ты несчастлив делить со мной постель?


 Мышцы его челюсти напряглись.


  – Не валяй дурака. Ты не принимаешь во внимание то, что произойдёт, если я причиню тебе боль.


  Внезапно моё расстройство обратилась в стыд.


 – Гидеон...


 – И ты не думаешь о том, что произойдёт с нами, - выпалил он. – Я позволил тебе экспериментировать со многими вещами, Ева, но ничто из них не ставило под угрозу наши отношения. Хочешь засыпать рядом со мной? Пусть будет так. Хочешь просыпаться вместе? Я и на это готов тоже. Но часы между этими моментами, когда мы оба без сознания, слишком опасны, чтобы играть в чертовы азартные игры.


 Я проглотила ком в горле. Я хотела объяснить, рассказать ему, что беспокоилась о расстоянии, разделяющем наши спальни. Оно могло стать не только физическим, но эмоциональным.


  Мне больно, что после занятий любовью, он оставлял мою постель. Прекрасное и волшебное превращалось в нечто иное. Если он будет оставаться со мной, пока я не усну, а затем просыпаться прежде я проснусь, то сам начнёт страдать от недостатка сна. Каким бы неутомимым он мне казался, он был человеком. Он упорно трудился, сталкиваясь с множеством стрессовых ситуаций за день. Ему нельзя превращать в рутину недосып.


 Но его опасения за мою безопасность не убрать одним разговором. Нужно идти шаг за шагом.


 – Хорошо, – согласилась я. - Давай договоримся: Блэр покажет свои идеи, и мы их рассмотрим вместе. И в тоже время, мы не станем рушить стены в гостевой. Я думаю, это слишком далеко друг от друга, Гидеон.


 – Раньше ты так не считала.


  – Это временная мера, которая может перерасти в постоянную, а мы этого не хотим. Я имею в виду, ты же этого не хочешь? Ты же хочешь, чтобы мы спали вместе, да?


  Он опустил свои руки и обогнул кровать, усаживаюсь на краю. Взяв меня за руку, он поднёс её губам.


 – Да, я хочу этого. И меня убивает то, что я не могу дать тебе в нашем браке такую обыденную вещь. Зная, что это тебя расстраивает... мне очень жаль, Ангел. Не могу передать насколько.


 Склонившись вперёд, я коснулась его щёк.


  – Будем работать над этим. Мне нужно было сначала всё с тобой обсудить. Думаю, я взяла манеру Гидеона: сначала делай, потом объясняй.


 Его губы невесело скривились.


  – Туше́, – он быстро, о страстно поцеловал меня. – Следи за Блэр. Он тебя хочет.


  Я откинулась на спинку.


 – Он считает меня привлекательной, – Поправила я. – И он прирождённый любитель пофлиртовать.


  В глазах Гидеона появился опасный блеск.


  – Неужели он подбивал к тебе клинья?


  – Ничего не профессионального. Если он пересечет черту, я его уволю, но думаю, он ведёт себя так со всеми клиентками женского пола. Держу пари, это хорошо для бизнеса,– я улыбнулась. -   Он охладил свой пыл, когда я сказала ему, что привыкла к твоей выносливости, и не чувствую больше, что нуждаюсь в отдельной кровати для сна.


  Его брови взлетели вверх.


  – Шутишь?


  – Всё так и было. Отосплюсь на том свете, поведала я ему. В то же время, если мой муж хочет меня по шесть раз за ночь, да с его-то опытом... мне ли жаловаться?


 Когда мы впервые консультировались с Блэр, я не и представляла мысли дизайнера о том, что  Гидеон женится на женщине, с которой не собирается спать. Когда определилось тонкое заигрывание Блэр, я поняла почему он посчитал меня восприимчивой к флирту, а вот затем я осознала насколько вся эта ситуация оказалась неловкой для моего мужа. Но Гидеон никогда не жаловался на то, чтобы оказаться аутсайдером. Он беспокоился обо мне, а не о своей репутации игрока мирового класса.


  Я наслаждалась урезониванием Блэр.


  Я постаралась уложить свои взъерошенное волосы.


  - Я - блондинка с большими сиськами. Могу говорить все, что вздумается, и ничего мне за это не будет.


  – Господи, – Гидеон издал притворно многострадальный вздох, но это его явно позабавило.  –  Тебя кто-то заставляет делиться с каждым нашей сексуальной жизнью?


⁃ Нет, - я подмигнула. - Но это определенно весело.


  После ухода Гидеона на работу, спать я не пошла. Вместо этого, я взяла и позвонила тренеру, Паркеру Смиту. Так как было еще рано, он не работал и поднял трубку.


 - Привет, Паркер. Это Ева Трэмелл. Как дела?


  - Все в порядке. Придешь сегодня? Ты расслабилась в последнее время.


  Я сморщила нос.


  - Я знаю. И да, приду. Я вот почему звоню. Хочу с тобой над кое-чем поработать.


  - Да? Что ты задумала?


 - Мы с тобой все время создавали ситуацию, где необходимо найти выход из положения, если загнан в угол. Но что делать, если меня полностью застали врасплох, например, когда я сплю?


  Он поразмыслил.


  - Жесткий удар коленом по яйцам любого уложит. Предоставляет уязвимость, которая тебе нужна.


  Я делала это раньше с Гидеоном, вызволяя из порочного кошмара. И проделала бы снова, если бы зашло все далеко, но я бы предпочла просто вырваться, не калеча его. Ему и так было больно от снов. Не хочу, чтоб и просыпался он от боли.


  - А что, если... Как ударить коленом кого-то, если он лежит на тебе?


   - Мы можем решить. Разыграть несколько различных сценариев, -  он остановился. - Все хорошо?


  - Все отлично, -  заверила его, а потом соврала. – Я вчера смотрела телешоу, и поняла, что независимо от того, насколько ты подготовлен, ситуацию не определить во сне.


  - Нет проблем. Я буду в зале через пару часов и останусь там до закрытия.


 - Хорошо. Спасибо.


  Я закончила разговор, затем направилась в душ. Вернувшись обратно, в телефоне высветилось два пропущенных от Кэри. Я перезвонила.


  - Эй, как жизнь?


  - Я в размышлениях. Ты говорила что-то о классическом платье, так?


  Я вздохнула. Каждый раз меня передергивало от этой мысли. Независимо от того, насколько я хотела верить в то, что идеальное платье упадет с неба прямо перед великим днем, реальность была такова: мне придется согласиться на то, что есть.


  Тем не менее, я была благодарна Кэри, что он был рядом. Он знал меня лучше меня самой.


 - А как насчет одного из свадебных платьев Моники? - предложил он. - Нечто старое и тому подобное. Телосложение у вас одинаковое. Не придется перекраивать.


 - Тьфу. Серьезно? Нет, Кэри. Если бы она выходила в нем за моего отца, то еще куда ни шло. Но я не могу надеть платье со свадьбы с отчимом. Это просто странно.


  Он посмеялся.


  - Да, ты права. Но у нее великолепный вкус.


  Я провела пальцами по влажным волосам.


  – Так или иначе, не думаю, что она хранит свадебное платье. Не самый лучший сувенир в доме нового мужа.


 - Хорошо, глупая идея. Мы можем присмотреть нечто винтажное. Мой друг знает каждый дизайнерский магазин на Манхэттене.


  Мысль заслуживает внимания.


 - Круто. Хорошая идея.


  - Иногда я восхитителен. Днем я работаю с Грей Айлс, но вечер в самый раз.


  - У меня у самой сегодня пара встреч.


 - О, верно. Удачи. Тогда завтра? Может быть, даже подберем несколько вещей для Ибицы.


  Напоминание о планах в выходные, заставило задуматься о скоротечности времени. Я не могла не беспокоиться, даже зная, сколько удовольствия принесет встреча с друзьями.


  - Хорошо завтра. Я приеду в квартиру.


  - Отлично. Как раз соберем вещи.


  Закончив звонок, я держала телефон в руке еще долгое время, испытывая печаль. Впервые с тех пор, как мы оба переехали в Нью-Йорк, я почувствовала, что Кэри и я живем в разных местах. Я переезжала в уютную атмосферу с Гидеоном, в свой домашний уют, в то время как, для Кэри квартира была просто местом жизни.


  Напоминание в мобильнике огласило, через полчаса приедет Блэр. Осыпая проклятиями все в округе, я швырнулателефон на кровать и поспешила готовиться.



  - Как у вас дела? - спросил доктор Петерсен после того, как мы трое заняли свои места.


  Гидеон и я, как обычно, расположились на диване, в то время как доктор Петерсен устроился в кресле и взял свой планшет.


  - Лучше, чем когда-либо, -  ответила я.


  Мой муж ничего не сказал, но взял меня за руку, притягивая ее к своему бедру.


 - Я получил приглашение на ваш прием, - доктор Петерсен улыбнулся. – Мы с женой с нетерпением ждем события.


  Я была не в состоянии убедить маму включить даже малейшее вкрапление красного на приглашения, но они были довольно-таки милые. Мы согласились на пергаментную бумагу, заправленную в тонкий карман, и все это в белом конверте для конфиденциальной рассылки. От мысли, что их получают, в животе затрепетали бабочки. Мы стали еще на шаг ближе к успеху, преодолев помолвку.


  - Я тоже,-  я склонилась плечом к Гидеону, и он обнял меня.


 - В последнюю встречу, - сказал доктор Петерсен, - вы только что оставили работу, Ева. Как прошло?


  - Легче, чем я думала. Помогали отвлечься постоянные дела.


  - Отвлечься от чего?


 Я поразмыслила над ответом.


  - От чувства бесцельности. Сейчас я более занята. Сейчас я занимаюсь тем, что меняет мою жизнь.


 - Например?


  - Свадьба, конечно. Переезд в пентхаус, который происходит крошечными шажками. Плюс планирую некоторую реконструкцию, но ее надо обсудить.


  - Конечно, - он изучал меня. - Давай в первую очередь поговорим о крошечных шажках. Есть ли им определение?


  - Ну, просто, я не делаю все сразу. Все постепенно.


  - Считаете это способом облегчить переход к обязательствам? Раньше вы действовали очень решительно. Уходили. Отдалялись. Бросали работу.


  Я задумалась.


 – Этот переезд влияет на Гидеона и Кэри гораздо сильнее, чем на меня.


 - Что касается меня, - вставил Гидеон, - то, чем скорее она передет, тем лучше.


  - Я просто осторожничаю, - я пожала плечами.


  Доктор Петерсен пометил в своем планшете.


  – Кэри тяжело свыкается?


  - Я не знаю, - призналась я. – Он не выдает себя. Но я волнуюсь. Без поддержки его тянет во все тяжкие.


  - Каковы ваши мысли, Гидеон?


  Он удерживал нейтральный тон.


  - Я знал, что получу, когда женился на ней.


  - Отлично сказано, - доктор Петерсен улыбнулся. – Но это мне мало что говорит.


  Рука Гидеона переместилась с моего плеча к волосам, играя с ними.


  - Как женатый мужчина, вы сами знаете, на какие уступки идет муж ради сохранения мира. Кэри - одна из них.


  Больно слышать, но я понимала, Кэри начал с Гидеоном с чистого листа. Потом сделал несколько неверных шагов, например, организовал групповуху в нашей гостиной. Это сыграло не в его пользу.


Доктор Петерсен посмотрел на меня.


 - Таким образом, вы пытаешься уравновесить потребности мужа и лучшего друга. Напрягает?


 - Не весело, – пояснила я. – Но это не уравновешивание. Мой брак и Гидеон на первом месте.


 Могу сказать, Гидеону понравилось услышанное, так как его рука нежно-властно сжалась в моих волосах.


  - Но, - продолжала я, - Я не хочу подавлять Гидеона, и не хочу, чтобы Кэри чувствовал себя брошенным. Перемещая каждый день по сумке с вещами, изменения постепенны.


  Озвучив мысль, я признала, насколько по-матерински она звучала. Тем не менее, я не могла не пытаться защитить всех в своей жизни, особенно от боли, причинённой моими действиями.


  - Вы упомянули всех, кроме себя самой, – указал он. – Каковы твои ощущения?


  - Пентхаус начинает становиться мне домом. Единственное, я борюсь с договоренностью о нашей спальни. Гидеон не хочет совместную постель, а я хочу.


 - Из-за кошмаров? - спросил доктор Петерсен, его взгляд переместился на Гидеона.


  - Да, - ответил он.


  - Они случались в последнее время?


 Мой муж кивнул.


  – Не самые худшие.


  - Что представляет собой действительно худший кошмар? Когда вы начинаете действовать физически?


 Грудь Гидеона расширилась от глубокого дыхания.


  - Да.


  Врач снова посмотрел на меня.


  – Вы понимаете риск, Ева, но все еще хотите делить с Гидеоном постель.


  - Да, конечно, - моё сердцебиение участилось от воспоминаний. Гидеон злобно удерживал меня, уродливые слова боли и ярости, разливались в страшных угрозах насилия.


  В тисках кошмара, Гидеон не видел меня, он увидел Хью - человека, которого хотел разорвать голыми руками.


 - Многие счастливые супружеские пары спят отдельно, - указал Доктор Петерсен. - Причины различны: муж храпит, жена перетягивает на себя одеяло, и так далее, но они считают, что раздельный сон способствует супружеской гармонии, нежели совместный.


  Я отстранилась от Гидеона, нам обоим нужно было понять.


  - Я люблю спать рядом с ним. Иногда я просыпаюсь посреди ночи и наблюдаю, как он спит.   Иногда просыпаюсь, и даже не открывая глаз, просто слушаю его дыхание. Я могу чувствовать его запах, чувствовать его тепло. Я сплю лучше, когда он рядом со мной. И я знаю, что он тоже спит лучше.


  - Ангел, - рука Гидеона гладила мою спину.


  Глянув через плечо, я поймала его взгляд. Лицо было бесстрастным. Безумно красив. Его глаза, однако, были темно-синими озерами боли. Я взяла его за руку.


 - Я знаю, тебя ранит сказанное. Прости. Просто нужно работать над этим. Не хочу сдаваться.


 - То, что вы описали, - мягко сказал доктор Петерсен. - Является близостью, Ева. И это одна из истинных радостей брака. Понятно, что вы жаждете ее. Как и каждый в некоторой степени. Для вас и Гидеона, это, вероятно, представляется особенно важным.


  - Для меня – да, – согласилась я.


  - Намекаешь на то, что для меня все иначе?


 - Нет, -  я повернулась к нему лицом. - Пожалуйста, не обороняйся. Это не твоя вина. Я тебя не виню.


  - Ты знаешь, как хреново я себя чувствую по этому поводу? - обвинил он.


  - Не стоит принимать это на личный счет, Гидеон. Это…


  - Моя жена хочет смотреть, как я сплю, а я не могу ей этого дать, - огрызнулся он. – И как, мать вашу, не принимать это на личный счёт?


 - Хорошо, давайте обсудим, - быстро сказал доктор Петерсен, привлекая внимание к себе. -   Корень этого разговора в стремлении к интимной фамильярности. Человеческие существа, по своей природе, желают близости, но пережившие в детстве сексуальное насилие, испытывают эту потребность особенно остро.


  Гидеон оставался напряженным, но внимательно слушал.


 - Во многих случаях, -  врач продолжил.- Обидчик упорно трудится, чтобы изолировать жертву, пытается скрыть свое преступление и сделать жертву зависимой. Жертвы сами очень часто отказываются от друзей и семьи. Жизни других кажутся обычными, а беды незначительными, по сравнению с той ужасной тайной, что они вынуждены скрывать.


  Я скользнула обратно под бок Гидеона, подтянув колени, чтобы обнять его всем своим телом.   Одна его рука плотно обхватила меня, другая потянулась к моей.


 Лицо доктора Петерсена смягчилось, наблюдая за нами.


  - Глубокое одиночество облегчилось, когда вы оба открылись друг к другу, но долгое голодание по истинной близости оставляет след. Я призываю вас рассмотреть альтернативные пути достижения желанной вами близости, Ева. Создать сигналы и ритуалы, уникальные для ваших отношений, не ставящие под угрозу и приносящие чувство связи.


  Вздохнув, я кивнула.


 - Мы будем работать над этим, - сказал он. - И ваши ночные кошмары, Гидеон, скорее всего, продолжат уменьшаться и в количестве, и по степени тяжести. Но это только начало. Мы предприняли лишь первые шаги на длинном пути.


  Откинув назад голову, я посмотрела на Гидеона.


 – Всю жизнь, если понадобится, – поклялась я.


  Гидеон коснулся моей щеки нежными пальцами. Он не ответил, но я видела слова в его взгляде, чувствовала их в ласке.


  У нас была любовь. Остальное приложится.

 

ГЛАВА 10

           - Я связался с Бенджамином Кленси,- сказал Рауль, наклонившись вперед и положив локти на колени. - Вы и миссис Кросс направитесь в аэропорт в одно и то же время, так что вы можете поехать вместе, если желаете.


            - Отлично.


            Мне нужно это время с Евой, прежде чем мы отправимся разными путями. Часы привычных рабочих дней были слишком долгими, находясь вдали от нее. Выходные предвещали обернуться пыткой.


            - Я позвоню и дам знать, что мы заедем за ней. Нам понадобится лимузин.


            Профессионал по натуре, Рауль не проявил никакой реакции. Было бы уместнее использовать лимузин для друзей Евы, вместо нас, но ни Бентли, ни Бенц не могли обеспечить уединенность, которая была мне необходима.


            Сидя на диване в своем кабинете, я увиделся с Ангусом и Раулем, которые расположились на стульях. Мы решили, что Ангус должен остаться, в то время как Рауль возглавит службу безопасности, сопровождающую меня в Бразилию. Ангус будет направлен в Остин, чтобы раскопать данные о Лорен Киттри.


            Рауль понимающе кивнул:


            - Мы подготовим разные машины для ее друзей и ваших.


            - Как Ева доберется до Ибицы?


            - На частном рейсе,- ответил он. - Зафрахтованным Ричардом Стентоном.


            Я предложил им остановиться в отеле Виентос Крусадос Ибица, и Кленси согласился. Это стоило некоторых усилий, так как отель был полностью забронирован на летний сезон, но менеджер отеля оказал содействие в этом деле.


            - Они усилили меры безопасности в ожидании прибытия миссис Кросс.


            - Хорошо.


            То, что Ева остановится в отеле, принадлежащем Кросс Индастрис, придало мне еще больше спокойствия. Мы владели двумя хорошо известными ночными клубами на Ибице: одним в центре города, и одним в Сан-Антонио. Я уже знал, безо всяких вопросов, что оба адреса были отправлены Кленси заранее. Я ожидал, что он использует эту информацию. Он был умным человеком, и был бы признателен за дополнительную поддержку, оказываемую их охране и персоналу.


            - Как мы уже обсуждали ранее,- продолжал он. - У нас есть собственная команда на месте в аэропорту, они будут следовать за миссис Кросс все выходные. Они уже проинструктированы, поэтому будут в штатской одежде и сольются с окружающими, обеспечивая дополнительную поддержку для команды Кленси, и вмешаются только тогда, когда в этом будет крайняя необходимость.


            Я кивнул. Кленси был хорош, но под его присмотром были Моника и Ева, а также они считали Кэри своей семьей, значит Кленси будет присматривать и за ним тоже. Его внимание будет разделено на три, но Моника будет в приоритете, как жена его работодателя. Ева ни для кого не была в таком приоритете, каким была для меня. Я хотел установить наблюдение за каждым ее вздохом вне отеля. Слава Богу, что эти выходные будут разовым событием в жизни.


            Рауль встал:


            - Я созвонюсь с Кленси и обсужу протокол поездки в аэропорт.


            - Спасибо, Рауль.


            Кивнув, он ушел.


            Ангус поднялся на ноги:


            - Я отправлюсь за Счастливчиком и отвезу к вашей сестре. Она шлет мне сообщения с вопросами, выехал ли я, буквально каждый час.


            Это почти заставило меня улыбнуться. Айерленд  была в восторге, когда я спросил, будет ли она присматривать за собакой в мое отсутствие. Я полагал, что Счастливчику это понравится больше, чем взлет и посадка, и Айерленд сможет отвлечься от депрессии матери после развода.


            Ангус остановился по пути к двери:


            - Хорошенько повеселись, парень. Это пойдет тебе на пользу.


            Я фыркнул.


            - Позвони мне, если найдешь что-нибудь.


            - Конечно.


            Он тоже ушел, оставив меня заканчивать рабочую неделю.


            Я отметил время на телефоне, прежде чем нажал на быстрый дозвон моей жене.


            -Привет, Ас,- ответила она, ее голос был словно яркий свет.- Не можешь перестать думать обо мне, не так ли?


            - Скажи мне, что ты думала обо мне.


            - Всегда.


            Я вспомнил ее прошлой ночью, как она лежала на животе, распростершись на кровати, с закинутыми к верху пятками. Она наблюдала за тем, как я собираю вещи, подперев подбородок руками, время от времени комментируя мой выбор.


            Она отметила, что я не упаковал графитово-серые слаксы, о которых она фантазировала, или черную футболку с V-образным вырезом. Намеренное упущение было единственной причиной, которая заставила ее улыбнуться. Весь вечер, по большей части, она была тихой и унылой.


            - Ты и я поедем в аэропорт вместе, - сказал я ей. – Наедине.


            - Ох, - выдохнула она. – Это было бы прекрасно.


            - Это будет более, чем прекрасно.


            - Ооох…


            Ее голос звучал ниже, появилась мягкая хрипотца, это говорило мне о том, что ее мысли обратились к сексу.


            - Завел небольшой перевозочный фетиш?


            Волна удовольствия накрыла  меня, помогая облегчить стресс, вызванный мыслями о предстоящих днях. Ева позволила бы мне иметь ее в любом месте, но она часто сама соблазняла меня в пути, когда мы отправлялись куда-либо.


            Раньше я ограничивал себя, занимаясь сексом лишь в отеле, но она потрясла мой мир, подначивая заниматься с ней любовью в автомобилях и самолетах, так же как дома и в разнообразных местах деловых встреч.


            Я никогда не сказал бы ей нет. Я не был на это способен. Когда она меня хотела, я был более чем готов.


            - У меня есть фетиш по имени Ева, - пробормотал я, возвращая ей, то, что она когда-то мне сказала.


            - Хорошо, - она вздохнула. - Выходные еще не закончились?


            Я услышал, что Кэри сказал что-то, что я не разобрал.


            - Скоро, Ангел. Я отпущу тебя.


            - Никогда не отпускай меня, Гидеон.


            Горячность в ее словах тронула меня, и выдало, насколько она была выбита из колеи предстоящими выходными.


            После разлуки она была подавлена, и было приятно осознавать, что она не ждала новой, даже при более счастливых обстоятельствах.


            - Я позволю тебе вернуться к тому, чем ты занималась, - поправил я. - Чтобы к приезду Рауля ты была готова.


            - Не обращай на него внимания. Я буду готова кончить для тебя, - промурлыкала она, оставив меня твердым и ноющим после окончания звонка.




            Араш вошел в мой офис после четырех часов, расхаживая, засунув руки в карманы и что-то напевая. Он улыбнулся, опускаясь на один из стульев, напротив моего стола.


            - Готов к выходным?


            - Настолько, насколько можно быть готовым в данной ситуации, - я откинулся назад, барабаня пальцами по подлокотникам моего стула.


            - Ты будешь рад услышать, что дело Энн Лукас с жалобами закрывают.


            Я этого и ожидал, но все же было бы хорошо иметь подтверждение.


            - Как и должно было случиться.


            - Я не слышал, будет ли она обвинена в ложных показаниях об инциденте. Между тем, если она попытается каким-либо связаться с тобой, Евой или Кэри, мне нужно немедленно об этом знать.


            Я рассеянно кивнул:


            - Конечно.


            Он изучал меня:


            - О чем ты думаешь?


            Я скривил губы:


            - Я только что говорил с одним из членов директоров «Видал Рекордс». Кристофер продолжает работу по приобретению капитала для выкупа.


            Брови Араша взлетели вверх.


            - Если он вытянет все вместе, ты полагаешь, что должен будешь выйти из состава?


            - Если только я вызываю его беспокойство, то я сделаю это.


            Захочет ли Айерленд в будущем присоединиться к семейному бизнесу, еще предстоит увидеть, но, несмотря на это, она была заинтересована в успехе компании, но Кристофер принимал скверные решения. Все мои предложения поддержать его и рекомендации по управлению были отвергнуты. Он также часто отказывался слушать отца, очевидно полагая, что его мудрость в какой-то части исходит от меня.


            - Что думает совет?


            - Они рассматривают это как семейную вражду, и хотят, чтобы я нашел быстрое и безболезненное решение.


            - Это возможно? Ты никогда не ладил со своим братом.


            Я помотал головой.


            - Это неудачная затея.


            Я знал, что Араш не сможет понять. У него были собственные брат с сестрой, и его семья была очень дружной.


            Он вздохнул:


            - Извини, чувак. Это тяжело.


            В идеальном мире Кристофер мог бы присутствовать на моем мальчишнике в выходные. Мы могли быть ближе. Он мог бы быть шафером на моей свадьбе… исполнить обязанности, которые я никому еще не предложил.


            Арнольдо взял в свои руки планирование выходных, но я не знаю, делал ли он это, предполагая, что будет стоять рядом со мной на свадьбе в качестве шафера. Может быть, он просто был инициативнее других парней.


            Всего несколько недель назад я бы, не раздумывая, предложил Арнольдо стать шафером. Часть меня надеялась, что так и будет.


            Араш тоже был хорошим выбором. В отличие от Арнольдо, я видел Араша каждый день. И, как мой адвокат, он знал обо мне и Еве то, что никто другой не знал. Я бы мог ему доверить что-либо даже без защиты адвокато-клиентских привилегий.


            Но Арнольдо был прямым, непосредственным со мной, как никто другой не был, кроме моей жены. Я долго думал, что грубый и прямой совет  Арнольдо  удерживал меня от становления слишком циничным и пресытившимся в свое время.


            Эти выходные должны прояснить выбор между двумя мужчинами.




            Я чувствовал, что было неправильно стоять за дверью квартиры Евы и ждать ее. Прислонившись к стене напротив дверного проема, я размышлял,  как быстро все сложилось, и как яростно я был готов сопротивляться тому, чтобы вернуть все к первоначальному виду. Я и представить не мог, какими могут быть наши отношения. Открытыми, без единой тайны. Насколько влюбленными в друг друга.


            Раньше были проблески такой жизни. Некоторые ночи мы проводили вместе в квартире по соседству. В выходные мы тайком уезжали, чтобы побыть наедине друг с другом. Но те времена были прожиты будто в вакууме. Теперь мы проживали эти моменты открыто. Было бы еще лучше, если бы весь мир узнал, что мы поженились, и Ева окончательно переехала жить ко мне в пентхаус.


            Дверь открылась, и Ева вышла, выглядя сногсшибательно и сексуально в красном обтягивающем платье и сандалиях на высоком каблуке. Солнцезащитные очки были подняты на голову, а чемодан она подкатила ближе к себе. В следующий раз она упакует свой чемодан для нашего медового месяца. Мы выедем вместе, как это делали сейчас, но останемся вместе с этого момента и до конца.


            - Давай я, - сказал я, выпрямившись, чтобы забрать у нее чемодан.


            Она обхватила меня, как только я потянулся за ним, ее тело было мягким и теплым, в отличие от моего. Она притянула мою голову и поцеловала быстрым сладким поцелуем.


            - Тебе нужно было зайти.


            - Ты и я рядом с кроватью? - я поймал ее за талию и повел к лифту. -  Я бы воспользовался такой возможностью, если бы не думал, что Кэри будет стучать в дверь и ныть, что ты пропустишь рейс.


            Ева отошла от меня в лифте, когда мы спускались вниз, и схватилась за поручни позади нее, демонстрируя свои сексуальные ноги. Это был флирт всем телом, ее глаза тоже светились озорством. Они сверкали, глядя на меня, пока она облизывала нижнюю губу.


            - Ты выглядишь суперсексуально.


            Я посмотрел вниз на белую футболку с V-образным вырезом и хаки, в которые я переоделся перед уходом с работы.


            - Ты обычно носишь темное, - заметила она.


            - Слишком жарко для того места, куда мы направляемся.


            - Ты слишком горячий,- она подняла одну ногу с пола лифта и медленно потерла бедра вместе. Забавляясь и чувствуя медленный жар возрастающего возбуждения, я откинулся назад и насладился шоу.


            Когда мы достигли лобби, я жестом указал ей вперед, и настиг ее в два шага, чтобы поместить свою руку на ее  спине.


            Она улыбнулась мне через плечо.


            - Сейчас наверняка будут пробки.


            - Черт, - пробки  увеличат нашу поездку до аэропорта, на что я рассчитывал.


            - Ты выглядишь таким разочарованным, - поддразнила она меня, улыбнувшись швейцару, открывшему перед ней дверь.


            Рауль ждал снаружи лимузина. Спустя миг мы уже были в пути, вливаясь в море автомобилей, отвоевывающих свою дорогу на Манхэттене. Ева заняла сиденье вдоль автомобиля, в то время как я устроился на заднем сидении.


            - Хочешь выпить? - спросила она, глядя в бар напротив нее.


            - А ты?


            - Я не уверена, - ее губы поджались. – До этого момента хотела.


            Я ждал, пока она определится с мыслями, мой взгляд скользил по ней. Она была моей радостью, светом в моем мире. Я хотел бы сделать что-нибудь, чтобы обеспечить ей беззаботность и удовольствие на всю жизнь. Мысль о том, что возможно мне придется причинить ей боль, тяжелым грузом давила на меня. Если мы обнаружим, что Моника не та, кем Ева считала ее всю жизнь, как я сообщу эту новость? Моя жена была подавлена, когда поняла, что мать отслеживала ее через мобильный телефон, часы и маленькое зеркало в ее сумочке. Чужая личность была гораздо хуже предательства. И что же скрывает эта фальшивая маска?

-  Я не могу найти платье, - внезапно сказал она, надув свои пухлые губки.


            Это заставило меня оторваться от своих мыслей и вникнуть в то, что она сказала:


            - Для свадьбы?


            Она кивнула, выглядя при этом такой подавленной, что мне захотелось притянуть ее ближе и оставить нежные поцелуи на ее прекрасном лице.


            - Хочешь, чтобы я помог, Ангел?


            - Ты не можешь. Жених не должен видеть свадебного платья до важного дня, - ее глаза расширились от шока и ужаса. - Ты видел платье, которое я надела, когда мы поженились в первый раз!


            Я видел. Я его выбирал.


            - Это было просто платье, когда я выбрал его,- успокоил я.- Оно не было свадебным, пока ты не надела его.


            - О, - ее улыбка вернулась. Она сняла свои сандалии, и присоединилась ко мне, положив голову на мои колени, ее золотисто-серебристые волосы рассыпались веером на моих бедрах.


            Запустив пальцы в густые шелковистые пряди, я сделал глубокий вдох, смакуя запах ее духов.


            - Что ты собираешься надеть? - спросила она, ее глаза закрывались.


            - Хочешь что-то конкретное?


            Ее губы изогнулись. Она ответила медленно и мечтательно.


            - Смокинг. Ты всегда великолепен. Но в смокинге… это нечто особенное.


            Я коснулся кончиками пальцев ее губ. Были времена, когда я, будучи совращенным, ненавидел свое лицо, ненавидел то, что моя внешность привлекла сильный сексуальный интерес, и  кожа покрывалась мурашками. В конце концов, я привык к вниманию, но не к тому, что Ева делала, чтобы я начал ценить то, кем я являюсь ради самого себя.


            Она доставляла столько удовольствия, глядя на меня. Одетого. Раздетого. В душе. Обернутого в полотенце. Возвышавшегося над ней. Под ней. Она не смотрела на меня только, когда засыпала. И именно тогда чаще всего я получал удовольствие, глядя на нее, восхитительно обнаженную, одетую только в ювелирные украшения, что я дал ей.


            - Тогда я буду в смокинге.


            Ее глаза открылись, показав мне свой нежный серый цвет, который я обожал.


            - Но это пляжная свадьба.


            - Я сделаю это так, чтобы сработало.


            - Да, уверена, ты сможешь.


            Повернув голову, она прижалась носом к моему члену. Тепло ее дыхания проникло сквозь хаки к моей чувствительной коже. Я затвердел для нее.


            - Чего ты хочешь, Ангел мой, - произнес  я, играя с ее волосами.


            - Это, - она провела пальцами по всей длине моей эрекции.


            - Как ты его хочешь?


            Ее язык увлажнил ее губы.


            - В моем рту, - выдохнула она, высвобождая пуговицу на моем поясе. Мои глаза закрылись на миг в глубоком вздохе. Звук моей опущенной молнии, освобождение от давления, как она осторожно освободила мой член…


            Я мысленно готовился для влажного жара ее рта, но это было бессмысленно. Я резко дернулся, когда она втянула меня легким всасыванием, почувствовал, как покалывает спину от голода и потребности. Я знал ее настроение, и как оно перевелось к сексу. Она планировала занять свое время, доставить мне удовольствие и свести с ума.


            - Ева…


            Я стонал, пока она поглаживала меня нежными пальцами, ее рот работает мягко. Она облизывает головку моего члена медленными, смакующими движениями.


            Открыв глаза, я посмотрел на нее сверху вниз. Вид ее, такой совершенный и привлекательный, когда она полностью сосредоточена на моем члене во рту, был обжигающе эротичным, и в то время невероятно нежным.


            - Боже, это так хорошо, -  сказал я хрипло, обхватив ее затылок одной рукой. – Возьми его глубже…  Да, вот так…


            Моя голова откинулась назад, как только мои бедра напряглись от необходимости всадить глубже. Я боролся с желанием, позволяя ей получить то, что она хотела.


            - Я не хочу так заканчивать, - я предупредил ее, зная,  что это было ее целью.


            Она выразила протест, сжав меня в кулаке, всасывая и обхватывая нежной, но твердой хваткой. Бросая мне вызов сопротивляться ей.


            - Я оседлаю твою идеальную киску, Ева. Моя сперма будет глубоко в тебе, пока ты проведешь свои выходные вдали от меня.


            Мои глаза закрылись, как только я представил ее на Ибице, в городе, который славится своей ночной жизнью, танцующую со своими друзьями. Мужчины будут приставать к ней, мечтать трахнуть ее. Все это время она будет отмечена мной самым примитивным способом из всех возможных.  Я буду обладать ею, даже если меня там не будет.


            Я почувствовал, как ее стон вибрирует по всей длине моего члена. Она отстранилась, ее губы уже покраснели и опухли.


            - Это несправедливо,- надулась она.


            Я схватил ее запястье и поднес ее руку к своей груди, прижимая к моему бьющемуся сердцу.


            - Ты будешь здесь, Ангел. Всегда.




            - Чувак, поверить не могу, что ты даже сейчас работаешь,- пожаловался Мануэль, опускаясь в кресло рядом со мной. – Ты пропустишь вид.


            Я оторвался от моего телефона, океанский бриз  теребил мои волосы. Мы бы остались в Барра сегодня, прямо напротив Авенида Лусио Коста, отеля, где мы остановились. Пляж Рекрейо был более спокойным, чем Копакабана, меньше туристов и столпотворения. Вдоль всего берега в прибое резвились женщины в купальниках, их грудь подпрыгивала, когда они прыгали в волну, почти оголенные ягодицы блестели, намазанные кремом для загара. На белом песке перед ними Араш и Арнольдо продолжали бросать фрисби друг другу. Я наклонился, когда почувствовал вибрацию своего телефона в карманах моих шорт. Я посмотрел на Мануэля и увидел, что он покраснел и блестел от пота. Он исчез около часа назад, и теперь было понятно почему, даже не зная его так хорошо, как я знал.


            - Мой вид лучше, - я повернул телефон, чтобы показать ему селфи, которое Ева только что прислала мне. Она лежала на пляже, растянувшись в шезлонге, который почти не отличался от того, что  занял я. Ее купальник был белого цвета, а ее кожа уже слегка загорела. Тонкая цепь была зацеплена вокруг ее шеи, проходила между ее пышных грудей и обернута вокруг ее узкой талии. Солнцезащитные очки прикрывали ее глаза, а ярко-красные губы были сомкнуты, словно в поцелуе.


            «Хочу, чтобы ты был здесь», - написала она.


            Так же, как и я. Я отсчитывал те несколько часов, которые остались до возвращения домой на самолете. Суббота было достаточно приятной, с  алкогольным дурманом и музыкой, но воскресенье длилось слишком долго.


            Мануэль присвистнул:


            - Чертовски горячая.


            Я улыбнулся, словно подытоживая свои мысли о фото своей жены.


            - Не беспокоишься о том, что все изменится, после того, как ты произнесешь


«Согласен»?- спросил он, откинувшись назад с заправленными за голову руками.- Жены так не выглядят. Они не отправляют подобные селфи.


            Я вывел телефон на главный экран и перевернул его снова.


            Глаза Мануэля расширились, уставившись на свадебную фотографию, установленную на обои телефона:


            - Да быть такого не может! Когда?


            - Месяц назад.


            Он покачал головой.


            - Я не могу смотреть на это. Я имею в виду брак, а не вас с Евой. Как это не устарело?


            - Желание стать счастливым никогда не устареет.


            - Разве это не для разнообразия  или остроты  жизни, ну или тому подобное дерьмо? - спросил он в каком-то полуоценивающем философском настроении. -  Часть удовольствия в сексе с женщиной заключается в том, чтобы выяснить, как завести ее, и  удивляться, когда она показывает  что-то новое. Ты  продолжаешь оценивать ее, разве это не стало обычным делом? Коснуться ее здесь, лизать ее там, держать ритм, как ей нравится, чтобы она отвязалась….  И все сначала.


            - Когда придет твое время, ты поймешь это.


            Он пожал плечами:


            - Вы хотите детей? В этом все дело?


            - Когда-нибудь. Не в ближайшее время.


            Я не мог даже представить себе этого. Ева могла бы стать замечательной матерью, она была воспитателем. Но мы оба в роли родителей? Однажды, я мог бы быть готовым к этому. Однажды, очень не скоро, когда я смогу делить ее с кем-то другим.


            - Прямо сейчас я просто хочу ее.


            - Мистер Кросс.


            Я поднял голову и увидел Рауля, стоявшего позади меня, его губы сомкнулись в жесткой линии. Я мгновенно напрягся, затем сел и поставил ноги на песок.


            - Что случилось?


             Страх за Еву тяжелым грузом  поселился внутри меня. Она ведь только недавно написала мне сообщение, но…


            - Вы захотите увидеть это, - мрачно сказал он, обратив мое внимание на планшет, который он принес.


            Встав, я засунул телефон в карман и преодолел дистанцию между нами, протянув руку. Блики солнца затемняли экран, так что я подвинулся, чтобы моя тень заслонила его. Фото, проявившееся на экране, заморозило кровь в моих жилах. Заголовок заставил меня заскрежетать зубами.


            Дикий бразильский мальчишник Гидеона Кросса.


            - Что это за херня?! – выругался я.


            Мануэль шлепнул руку на мое плечо, когда подошел ко мне рядом.


            - Похоже на проведение отличного времени, cabrón*. С двумя очень горячими крошками.


            Я посмотрел на Рауля.


            - Кленси прислал это мне,- объяснил он. – Я начал искать и обнаружил, что оно распространяется как вирус.


            Кленси. Твою ж чертову мать. Ева…


            Сунув планшет Раулю, я вытащил телефон.


            - Я хочу знать, кто сделал это фото.


            Кто знал, что я был в Бразилии? Кто однажды последовал за мной в ночной клуб, в частную VIP-зону и фотографировал?


            - Уже в поисках.


            Ругаясь и проклиная все на свете сквозь дыхание, я позвонил жене. Нетерпение и ярость охватили меня, пока я ждал ее ответа. Звонок был отправлен на голосовую почту, и я закончил вызов. Набрал снова. Мной завладело беспокойство.


             Самые худшие страхи ее фантазии были захвачены в живом цвете на этой фотографии.


            Я должен был ей все объяснить, хотя понятия не имел, как это сделать. Пот бисером выступил на лбу и увлажнил ладони, но внутри меня неприятно знобило.


            Звонок во второй раз был переведен на голосовую почту.


            - Черт подери.


            Повесив трубку, я набрал еще раз.



   * Перев с исп. – мудак.

 

ГЛАВА 11

 - Выглядишь, будто тебе нужно добавки, - сказала Шауна, ставя ребухито* на маленький столик, находящийся между нашими шезлонгами,


   - Боже, - я засмеялась, слегка охмелев. Сочетание сухого шерри и сладкой газировки - подлый удар. И не совсем разумно изгонять похмелье большим количеством алкоголя. - После этих выходных, придется пройти курс детоксикации.


   Она улыбнулась и откинулась на спинку, ее веснушчатая кожа все еще оставалась бледной, и лишь слегка покрылась румянцем после двух дней, проведенных на солнце. Ее рыжие волосы были собраны на голове в сексуальном беспорядке, а голос слегка охрип от постоянного смеха прошлой ночью. Она надела купальник цвета морской волны, привлекший много благодарных глаза в ее сторону. Шауна – яркая личность, с вечной улыбкой и похабным чувством юмора.


   Этим она была очень похожа на своего брата, которого я любила и знала, как жениха моего бывшего босса, Марка.


   Мегуми подошла с другой стороны, неся еще два напитка. Она посмотрела на пустой лежак моей мамы.


   - Где Моника?


   - Она пошла охладиться в воду, - я искала ее взглядом, но не обнаружила. Трудно было не заметить лавандовый купальник, поэтому я решила, что мама просто пошла прогуляться. - Она вернется.


   Она провела с нами все время, празднуя, ничего не пропуская. Не в ее стиле много пить и поздно ложиться спать, но ей все это, казалось, приносило удовольствие. Вокруг нее всегда движение. Мужчины всех возрастов кружили вокруг нее. Мамина неотразимость - игривая чувственность, как у котенка. Я очень хотела обладать этим же качеством.


   - Только поглядите на него, - Шауна обратила мое внимание на Кэри, играющего на пляже. - Магнит для цыпочек.


   - О, да.


   Пляж был переполнен настолько, что с трудом можно было отыскать песок. Десятки плеч и голов виднелись на фоне океанских волн, но толпа вокруг Кэри сразу бросалась в глаза.  Он сверкал улыбкой, наслаждаясь вниманием, словно кошка на солнце. Волосы зачесаны назад, открывая великолепное лицо с очками авиаторами, защищающими от яркого солнца.


Поймав мой взгляд, он махнул рукой. Я послала ему воздушный поцелуй.


   - Вы с Кэри никогда не встречались? -  спросила Шауна. - И не хотели?


   Я покачала головой. Сейчас Кэри был ошеломляюще красив, здоров и мускулист - яркий пример идеального мужчины. Но когда я встретила его, он был тощим, с пустыми глазами, всегда в толстовке, даже в летнем Сан-Диего. Он прятал руки, стараясь скрыть следы неудачных попыток вскрыть вены, и носил капюшон на коротко стриженой голове.


   В сеансах групповой терапии, он всегда сидел вне круга, у стены, а стул балансировал лишь на задних ножках. Он отвечал редко, но если это происходило, то его юмор был черным, полным сарказма и цинизма


   Я подошла к нему однажды, не в силах игнорировать, излучаемую им, глубокую внутреннюю боль. «Не трать мое время, пытаясь наладить со мной отношения, - сказал он мягко, красивые зеленые глаза полностью лишены какого-либо света. Хочешь прокатиться на моем члене, так и скажи.  В сексе я не отказываю».


   Я знала, что это правда. У доктора Трэвиса была куча запутавшихся пациентов, многие из которых использовали секс в качестве бальзама или формы самонаказания. Кэри пользовались и те и другие, многие входили в открытую дверь.


   «Нет, спасибо, - ответила я, его сексуальная агрессия вызывала отвращение. - Ты слишком худой для меня. Ешь гребаные чизбургеры, придурок».


   После этого я пожалела, что пыталась быть хорошей с ним. Он нещадно преследовал меня, постоянно сыпля сексуальными намеками. Сначала я огрызалась. Но когда это не сработало, я убила его с добротой. В конце концов, он понял, что на самом деле я не собиралась с ним спать.


   Одновременно, он начал набирать вес. Он позволил своим волосам отрасти. Он перестал жить спать со всеми, с кем только можно, стал чуть более избирательным. Я заметила его великолепие, но притяжения не возникало. Мы были слишком похожи, и мои инстинкты самосохранения находились в состоянии повышенной готовности.


   - Мы были друзьями, -  сказала я ей. - А затем он стал мне как брат.


   - Я обожаю его, - ответила Мегуми, размазывая лосьон для загара по ногам. – Он сказал, что у них с Треем разладилось. Жаль слышать. Они - чудесная пара.


   Я кивнула, взгляд вернулся к дорогому другу. Кэри поднял за талию девушку, чтобы бросить ее в волны. Она смеялась, явно пораженная происходящим.


   - Глупо, конечно, говорить, что если суждено, то все наладится, но именно этой точки зрения я и придерживаюсь.


   Я все еще собиралась позвонить Трею. И маме Гидеона, Элизабет. Еще я хотела связаться с Айерленд.  И Крисом. Ну, а так как мои биоритмы напрочь стерлись обилием алкоголя, я мысленно пометила обзвонить всех после выздоровления, в пентхаусе. Также нужно было поговорить с отцом, так как из-за разницы во времени, я отложила наш плановый субботний разговор.


   - Не хочу домой, -  Мегуми вытянулась со вздохом, держа любимый напиток в руках. - Эти два дня прошли слишком быстро. Не могу поверить, что мы уезжаем через несколько часов.


   Я могла бы с легкостью остаться еще на неделю, если бы так сильно не скучала по Гидеону.


   - Ева, дорогая.


   Я повернулась на звук голоса моей мамы. Она подошла ко мне сзади и стала за лежаком, завернутая в полотенце.


   - Пора ехать?


   Она покачала головой. Потом я заметила, что она заламывала руки. Плохой знак.


   - Можешь вернуться со мной в отель?- спросила она. - Мне нужно поговорить с тобой.


   Я увидела Кленси, стоящего позади нее, со сжатыми челюстями. Мой пульс участился. Встав, я схватила саронг, который взяла с собой на пляж, и обернула им вокруг талии.


   -  Может, нам тоже стоит пойти? -  спросил Шауна, садясь.


   -  Оставайтесь здесь с Кэри, - ответила мама,  ободряюще улыбнувшись.


   Меня поразило то, как она сделала это - красиво и невозмутимо, в то время, как я знала, что внутри она на нервах. Я сама была слишком выразительной, чтобы скрывать реакции, но моя мама выдавала эмоции лишь руками и глазами. Она часто говорила, что даже по смеху можно определить реакцию.  А сейчас она была в темных очках, эффективно замаскирована.


   Молча я последовала за ней и Кленси обратно в отель. После того, как мы достигли лобби, казалось, каждый сотрудник приветствует нас улыбкой. Они все знали, кто я. В конце концов, мы остановились в одном из курортов Гидеона. Название «Виентос Крусадос» означало Перекрестные Ветра (Crosswinds).


   Гидеон женился на мне на курорте КроссВиндс. Тогда я не знала, что это сеть отелей по всему миру.


   Мы зашли в лифт и Кленси просунул карту в нужный слот - мера безопасности, которая ограничивает доступ к нашему этажу. Так как в кабине с нами находились другие люди, мне до сих пор приходилось ждать ответов.


   Все внутри сжалось, мысли метались с одной на другую. А вдруг что-то случилось с Гидеоном?    Или с папой? Я поняла, что оставила свой телефон на столе рядом с любимым напитком и мысленно себя отругала. Если бы я отправила сообщение Гидеону, то могла бы себя отвлечь от ощущения, что схожу с ума.


   После того, как лифт остановился три раза, кабина, наконец, опустела, двигаясь на верхний этаж.


   – Что происходит? – спросила я, обращаясь к маме и Кленси.


   Она сняла очки дрожащими пальцами.


  – Разгорается скандал, - начала она. – В основном вИнтернете.


   Что означало: контролировать невозможно. Или вроде того.


   – Мама. Просто скажи мне.


   Она глубоко вздохнул.


   – Кое-какие фотографии... Она посмотрела на Кленси, в поисках помощи.


   – Какие? – я думала, меня вырвет. Кто-то нашел фотографии, который снял Натан? Или же кадры секса с записи Бретта?


   – Фотографии Гидеона Кросса в Бразилии распространились этим утром, словно вирус, –    сказал Кленси. Он говорил спокойным голосом, но в его позе было что-то странное. Такое напряжение было крайне необычно для него.


   Я почувствовала, будто бы меня ударили кулаком в живот. Я промолчала. Говорить было нечего, пока я не увижу доказательств.


   Мы вышли непосредственно в наш номер с несколькими спальнями и центральной гостиной.    Горничные открыли двери, ведущие на балкон, и шторы развивались на ветру, цепляя собой подхваты, предназначенные для их сдерживания. Яркий и тёплый номер в Испанском стиле покорил меня сразу же по прибытии.


   Сейчас я не обращала ни на что внимания.


   Я шла на дрожащих ногах дивану и стала ждать, когда Кленси разблокирует планшет и передаст его мне. Мама села рядом, молча предлагая поддержку.


   Глядя вниз, я шумно вдохнула. Моя грудь была зажата словно в тиски. То, что я увидела, сводило меня с ума... Будто бы кто-то залез в мою голову, и выхватил одно из изображений моего сознания.


   Взгляд сосредоточился на Гидеоне, тёмный и великолепный, одетый во все чёрное. Волосы частично закрывали лицо, но это определённо был мой муж. Я надеялась, что это был не он, пыталась найти хоть что-то, чтобы выдало мошенника. Но я знала тело Гидеона так же, как своё собственное. Знала, как он двигается. Как он расслабляется. Как он соблазняет.


   Я отвела взгляд от любимой фигуры в центре непристойности. Не было сил вынести этого.


   Полукруглый диван. Чёрные бархатные шторы. Полдюжины бутылок ликёра на низком столике.


  Частные VIP комната.


   Стройная брюнетка полулежала на раскиданных подушках. Её глубокий V-образный вырез с блёстками отодвинут в сторону. Тело Гидеона было частично поверх неё. И губы сосали её соски.


   Вторая - длинноногая брюнетка. Раскинулась на его спине. Их бёдра касаются. Ноги раздвинуты. Её рот раскрыт в удовольствие. Рука Гидеона под короткой юбкой.


   Видно не было, но его пальцы были внутри неё. Я знала это. Это был удар прямо в сердце острого, зазубренного ножа.


   Изображение стало размытым, когда на глаза навернулись слезы. Горячими струями они полились по лицу. Я перелистнула, убирая фотографию из поля зрения. Затем я увидела своё имя и грязную спекуляцию автора относительно того, что я думаю о секс-вечеринке жениха, прощающегося с холостяцкой жизнью.


   Тяжело дыша, я положила планшет на журнальный столик. Моя мать продвинулась ближе и обняла меня, притягивает в свои объятия. В комнате громко зазвонил телефон, накаляя нервы.


   – Тише...- прошептала она, поглаживая мои волосы. - Я с тобой, дорогая. Я рядом.


   Кленси подошел к телефонной трубке и ответил бесцеремонным:


   - Да? - тон чего стал ещё холоднее. - Вижу ты прекрасно проводишь время.


   Гидеон.


   Я посмотрела на Кленси и почувствовала жар, исходящий волнами от него. Он встретил мой взгляд.


    – Да, она здесь.

 Я отодвинулась от матери и кое-как встала. Борясь с приступом тошноты, подошла к Кленси и протянул руку к телефону. Он дал мне беспроводную трубку и сделал шаг назад.


   Я проглотила рыдания.


   – Здравствуй.


   Пауза. Дыхание Гидеона участилось. По одному только слову он понял, что я уже всё знаю.


   – Ангел...


   Почувствовав приступ, я побежала в ванную и бросила трубку, едва сумев поднять сиденье унитаза, перед тем как опустошить содержимое моего желудка, сопровождаемое ужасными спазмами.


   Прибежала мама, и я покачала головой.


   – Уходи, - я вздохнула, опустившись на пол у стены.


   – Ева...


   – Мне нужна минута, мама. Просто... дайте мне минуту.


   Она смотрела на меня, потом кивнула и закрыла за собой дверь.


   Из телефона на полу, я слышала, как кричит Гидеон. Потянувшись к нему, я схватила его и притянула ближе. Поднесла к уху.


   – Ева! Ради бога, возьми телефон!


  - Прекрати кричать, – произнесла я, в голове стучало.


   – Господи, – он быстро дышал. – Тебе плохо. Черт побери. Я слишком далеко...- его голос стал громче. - Рауль! Где ты, мать твою? Приготовь чертов самолёт сейчас же! Созвонись с ними, мать вашу?


   - Нет. Не нужно…


   - Это случилось до встречи с тобой, - торопливо произнес он, быстро дыша. – Я не знаю, когда или… Что? - кто-то заговорил на заднем плане. – Синко де Майо?** Черт побери! И почему это появилось именно сейчас?


   – Гидеон...


   – Ева, клянусь, эта сраная фотография была сделана не в эти выходные. Я бы так никогда не поступил. Ты же знаешь. Ты же знаешь, что значишь для меня.


   – Гидеон, успокойся, – мой пульс начал замедляться. Он был в бешенстве. Запаниковал. Мое сердце разрывалось. Он был сильным, способным управлять всем, выживать и крушить все на своём пути.


   Я была его слабостью, в то время как сама хотела стать его силой.


   – Ты должна верить мне, Ева. Я бы никогда не сделал этого. Я бы никогда...


   – Я верю тебе.


   – …не изменил тебе. Что?


   Закрыв глаза, я прижалась головой к стене. Мой желудок начал успокаиваться.


   - Я верю тебе.


   Его тяжелый выдох послышался в телефоне.


– Господи.


   Тишина.


   Я знала, сколько значит для него, моя безоговорочная вера. Во всем. В чем угодно. Как бы это ни трудно было принять, в моей вере он нуждался не меньше, чем в любви. По его мнению, моя вера и была любовью.


   Его объяснение было простым, можно даже сказать примитивным, но, зная его таким, какой он есть, я понимала - это единственное, что имело смысл.


   - Я люблю тебя, – его голос был мягким. Уставшим. – Я так сильно люблю тебя, Ева. Когда ты не ответила на звонок...


   – Я тоже тебя люблю.


   – Мне жаль, - он издал звук, полный боли и сожаления. - Мне жаль, что ты это видела. Отстой. Все это полный отстой.


   - Ты видел и  похуже, – Гидеон видел, как я целуюсь с Бреттом Клайном прямо перед его носом.    К тому же он видел, по крайней мере, одну запись моего с Бреттом секса. По сравнению с этим, фото - пустышка.


   – Ненавижу расстояние между нами.


   – Я тоже, – я хотела его объятий, которые бы меня успокоили. Более того, я хотела утешить его.    Для того, чтобы ещё раз показать ему, что никуда не уйду от него, и у него нет никаких оснований опасаться.


   – Больше мы этого не делаем.


   – Нет, ведь ты женишься только дважды, оба раза на мне. Больше никаких холостяцких вечеринок для тебя.


   Он раздраженно усмехнулся.


   - Я не это имел в виду.


   – Я знаю.


   – Скажи Кленси, чтобы отвёз тебя домой. Мы сейчас собираемся в аэропорт.


   Я покачала головой, понимая, что он не видит меня.


   – Возьми завтра выходной.


   – Завтра...? Да, но ты же больна...


   – Нет, я в порядке. Я лечу к тебе. В Рио.


  – Что? Нет. Не хочу быть здесь. Мне нужно поехать домой и разобраться со всем этим дерьмом.


   – Это просочилось в сеть, дикую среду, Гидеон. Тут ничего не изменишь, - я встала с пола. - Ты можешь поохотиться на него, или на неё) и позже. Я не позволю разрушить наши воспоминания о выходных.


   – Это не...


   – Если им нужны твои фотографии из Бразилии, Ас, я на них тоже буду.


   Он все правильно понял.


   – Хорошо. Буду ждать тебя.



  * Ребухито смешивается из сухого белого хересного бренди мансанильи и лимонного газированного напитка.

* национальный праздник Мексики. Отмечается 5 мая


   - Может быть, это фотошоп, - сказала Мегуми.


   - Или этот парень двойник, - предложила Шауна, наклонившись к Мегуми, чтобы посмотреть на планшет. - Тут толком не разглядеть ничего, Ева.


   - Нет, - я покачала головой. Это было то, что было. - Определенно Гидеон.


   Кэри, который сидел рядом со мной в лимузине, взял меня за руку и сплел наши пальцы. Мама сидела непосредственно позади водителя, разглядывая образцы ткани. Ее гладкие ноги скрещены. Одна нога стучала беспокойно.


   Мегуми и Шауна посмотрели на меня с жалостью.


   Их симпатии будоражили мою гордость. Я сделала ошибку, просмотрев сайты. Меня поразила жестокость людей. По мнению одних, я презренная женщина. Других - слишком глупая, чтобы понять, что выхожу замуж за человека, который даст мне только свое имя, а вот тело отдаст любой, кого пожелает.  Я была золотоискателем, готовым мириться с унижением за деньги. Я была женщиной, которая может стать чемпионом для всех женщин... если отвернусь от Гидеона и найду другого мужчину.


   - Это старая фотография, - повторила я.


   На самом деле, возможно, все произошло не так уж и давно,  мало кого интересует когда, лишь только то, что фото сделано не в момент наших отношений.


   Он сильно изменился с тех пор. Для меня. Для нас. И я уже не та женщина, которую он встретил в тот роковой день в июне.


   - Древнее фото, - решительно сказал Шауна. - Абсолютно.


   Мегуми кивнула, но все еще выглядел сомневающейся


   - Зачем ему врать? - спросила я наотрез. - Немного времени займет найти это клуб. Он должен принадлежать Гидеону. И я уверена, он находится в Манхэттене. Он не может находиться в Нью-Йорке, имея в паспорте печать Бразилии.


   Мне потребовалось пару часов на осознание этого, и я была отчасти рада. Мне не нужно было доказательств, что мой муж говорит правду. Но если бы мы могли как-то доказать, что фотография была сделана в определенном, конкретном месте, было бы неплохо указать на это общественности.


   - Ах, да, -  Мегуми широко улыбнулась. - И он без ума от тебя, Ева. Он бы не стал творить подобное.


   Я согласно кивнула, а затем отбросила эту тему. В ближайшее время мы окажемся в аэропорту, и не хотелось бы оставить в воспоминаниях лишь глупую сплетню, вместо удивительной поездки.


 - Спасибо что прилетели. Я отлично провела время.


   Я бы хотела взять их с собой в Рио, но не было необходимых виз для въезда в страну.  Кроме того, всем в понедельник на работу. Таким образом, мы расстаемся. Девочки летят домой с охраной Кленси, а мы в это время с мамой и Кэри и самим Кленси летим в Бразилию на личном самолете Гидеона.


   Это будет быстрая поездка. Прилет в понедельник утром, вылет - вечером. Если получится поспать, то только в самолете. Но к тому времени я была настроена, чтобы Гидеон покинул Бразилию с улыбкой. Я не хочу, чтобы он оглядывался на выходные с сожалением. У него достаточно плохих воспоминаний. Двигаясь вперед, я хотела, чтобы он приобретал только хорошее.


   -  Это мы должны благодарить тебя, -  ухмыльнулась Шауна. - Я не пропустила бы этого ни за что на свете.


   - Согласна с Шауной, - ответила Мегуми. - Поездка на все времена.


   Закрыв глаза, Шауна откинула голову на спинку сиденья.


   - Передай привет Арнольдо от меня.


   Я знала, Шауна и Арнольдо стали друзьями, с того самого момента, когда их познакомили на концерте Шесть-девятых. Думаю, друг с другом, они чувствовали себя в безопасности. Шауна ждала своего парня Дага из Сицилии, где тот посещал эксклюзивные курсы для поваров.    Арнольдо лелеял свое разбитое сердце, но сам был человеком, который любил женщин и, вероятно, оценил возможность наслаждаться просто общением.


   У Кэри нечто подобное. Он упустил Трея и не был заинтересован в разгульстве, что было для него очень необычно. Обычно, когда ему больно, он трахался, забываясь. Вместо этого он провел выходные, держась ближе к Мегуми, которая выглядела как олень в свете фар автомобиля, когда мужчины подходили к ней. Кэри защищал ее, веселил и приносил удовольствие обоим.


   Гидеон был не единственным, кто проделал длинный путь.


   Что касается меня, я умирала от нетерпения быть с моим мужем. Стресс вернул его кошмары, так что я вытащила свой телефон и написала ему.


   "Мечтай обо мне. "


   В ответе читалось столько характера Гидеона, на моем лице засияла улыбка.


   "Лети быстрее. "


   Я поняла, он снова вернулся в свою игру.

   - Ничего себе, - я смотрела в окно самолета, когда тот вырулил к остановке в частном аэропорту на окраине Рио. - Вот это вид.

   На взлетной полосе стояли Гидеон, Арнольдо, Мануэль и Араш. Все одеты в длинные шорты и футболки. Все темноволосые и высокие. Красивые, мускулистые. Загорелые.

   Они выстроились в ряд, как ряд экзотических, возмутительно дорогих спортивных автомобилей. Мощные, сексуальные, опасные и быстрые.

   У меня не было никаких сомнений по поводу верности моего мужа, но если бы были, то один только взгляд на него положил бы им конец. Его друзья были расслаблены и спокойны, словно их внутренние двигатели охладились после долгой поездки.. То, что они насладились Рио (и его женщинами), отпечаталось на них. Гидеон, однако, был напряжен. Осторожен. Его двигатель работал, мурлыча от необходимости взреветь от нуля до шестидесяти за момент удара сердца.    На этом мужчине не было тест-драйва.

   Я прилетела к нему с намерением успокоить, выработать стратегию, вернуть раненую гордость.    Вместо этого я должна стать водителем, который выжжет все его топливо.

   Да, пожалуйста. 


   Я почувствовала легкий удар, когда трап подъехал к самолету. Кленси вышел первым. Моя мама последовала за ним. Я пошла за ней, остановившись в самом начале лестницы, чтобы сделать фотографию на телефон. Фото Гидеона и его друзей  даст интернету повод обсуждения.

   Я сделала первый шаг вниз, и Гидеон двинулся с места, раскрывая руки и покрывая расстояние между нами.  Я не могла видеть его глаз, только себя в отражении очков, но я чувствовала его пристальный интенсивный взгляд. Мои колени ослабли, заставляя держаться за поручень для поддержания равновесия.

   Он пожал руку Кленси. Он пережил и даже сумел ответить взаимным кратким объятием с моей матерью. Но он не сводил с меня глаз и даже не медлил.

   Ради него я надела красные «трахни-меня» туфли на шпильках. Тесные белые шорты едва прикрывали мой зад и заканчивались ниже пупка. Мой топ был из красного кружева с тонкими ремешками. Красная атласная лента создавала спину как у корсета.  Волосы в сексуальном беспорядке. Гидеон сделал их еще более растрепанными, когда поймал меня на последнем шаге, и запустил в них руку.

   Его губы впились в мои, не замечая красный блеск. Я повисла в объятиях, ноги оторвались от земли, его рука плотно обхватила мою талию. Я соединила лодыжки на его спине, поднимаясь выше и тем самым заставляя его голову отклониться назад. Я обвила его, запуская свой язык глубоко ему в рот. Его рука из моих волос переместилась вниз, чтобы поддержать меня. Он схватил меня за задницу властно, требовательно, как я любила.

   -  Чертовски горячо, - сказал Кэри откуда-то позади меня.

   Мануэль издал пронзительный свист.

   Меня мало заботил спектакль, что мы вытворяли. Твердое тело Гидеона было крайне вкусным, и этот вкус опьянял.  Мои мысли рассеялись. Я хотела скакать на нем, тереться об него. Я хотел, чтобы он был голым и потным, покрытый моим запахом. На его лице, руках, члене.

   Мой муж был не единственным, кто хотел пометить свою территорию.

   - Ева Лорен, - мама выругалась. – Возьми себя в руки!

   Звук голоса моей мамы немедленно охладил нас. Я убрала ноги с его бедер, позволяя придержать себя, пока не была способна снова стоять. Я неохотно отстранилась, мои руки на короткое время подняли очки Гидеона, чтобы посмотреть ему в глаза. Страсть… похоть.

   Я вытерла следы моего блеска для губ пальцами с его рта. Его губы распухли от страсти нашего поцелуя, его улыбка стала нежнее.

   Он обхватил мое лицо в ладони, большими пальцами проведя по моим губам. Призывая мою голову откинуться назад, он поцеловал кончик моего носа. Он был нежен, сдерживал свою свирепую радость от встречи, что меня очень тронуло.

   - Ева, - сказал Арнольдо, подойдя ближе с легкой улыбкой на красивом лице. - Приятно тебя видеть.

   Я повернулась, чтобы поприветствовать его, чувствуя нервозность. Я хотела, чтобы мы были друзьями. Я хотела, чтобы он простил меня за причиненную Гидеону боль. Я хотела...

   Он поцеловал меня в губы. Ошеломленная, я не отреагировала.

   -  Прочь! – резко произнес Гидеон.

    - Я не собака, -  парировал Арнольдо. Он посмотрел на меня с интересом. - Он тосковал по тебе. Теперь ты можешь освободить его от мучений.

   Моя тревога исчезла. Он был теплее по отношению ко мне, чем в последнее время. Отношение похожее на то, каким было в нашу первую встречу.

 - И мне приятно встретиться с тобой, Арнольдо.

   Араш подошел следующий. Когда он поднял обе руки, чтобы коснуться моего лица, Гидеон поднял руку между нами.

   -  Даже не думай об этом, - предупредил он.

   -  Это несправедливо.

   Я послала ему воздушный поцелуй.

   Мануэль был хитрее. Он подошел ко мне сзади и поднял меня, причмокивая губами в сторону моего лица.

 - Доброе утро, красавица.

   - Привет, Мануэль, -  сказал я со смехом. - Все еще веселишься?

   - Ну, ты же знаешь, - поставив меня,  он подмигнул мне.

   Гидеон, казалось, немного успокоился. Он пожал руку Кэри и кратко расспросил об Ибице.

   Его друзья встретили мою мать, которая мгновенно включила обаяние и получила ожидаемые конечные результаты - они пленились.

   Гидеон взял меня за руку.

   - Паспорт с собой?

   -  Да.

   - Хорошо. Пойдем. - Он пошел быстрым шагом.

   Торопясь, чтобы не отставать, я оглянулся через плечо на группу, что мы оставили позади. Они направлялись в другом направлении.

   - У них были выходные с нами, - сказал он в ответ на мой невысказанный вопрос. - Сегодня выходной у нас.

   Он провел меня через ускоренный таможенный процесс, а затем мы вернулись обратно к взлетной полосе, где ждал вертолет.

   Когда мы приблизились, лопасти начали вращаться. Внезапно появился Рауль и открыл заднюю дверь. Гидеон помог мне залезть, поднимаясь непосредственно позади меня. Я потянулась за ремнем безопасности, но он раздвинул мои руки в сторону, быстро закрепив меня.    Он вручил мне гарнитуру, затем занял свое место.

   -  Взлетай, - сказал он пилоту.

   Мы поднялись в воздух, прежде чем Гидеон закрепил свой ремень безопасности.

   Я затаила дыхание, пока мы добирались до гостиницы, все еще испытывая благоговение пред    Рио, распростертым под нами, с его пляжами, усеянными небоскребами и холмами, покрытыми ярко окрашенными фавелами*. Автомобили заполняли дороги внизу, движение было достаточно плотным, не смотря на то, что мне приходилось видеть на Манхэттене. Знаменитая статуя Христа    Спасителя блестела на горе Корковадо в отдалении справа от меня, когда мы огибали    Сахарную Голову и следовали по береговой линии до Барра-да-Тижука.


   На машине путь до отеля от аэропорта занял бы более часа. Вместо этого, поездка заняла считанные минуты. Мы вошли в номер Гидеона еще до того, как мой мозг понял, что за последние дни побывала в трех странах.


   «Виентос Крусадос Барра» был роскошен, как и вся сеть КроссВиндс, но с местным колоритом, который делал его уникальным. Люкс Гидеона было таким же большим, как и тот, что был на    Ибице и вид из него впечатлял.


   Я остановилась, чтобы полюбоваться пляжем с балкона, отмечая бесконечные ряды ларьков с кокосами и золотых тел на пляже. Доносились звуки самбы, земные, сексуальные, бодрящие. Я сделала снимок, а затем загрузила обе фотографии, эту и ту, что с парнями в аэропорту, в свой аккаунт Инстаграм. Вид отсюда...#RioDeJaneiro


   Я отметила каждого и обнаружила, что Арнольдо сфотографировал меня и Гидеона, страстно целующихся в аэропорту. Шикарное фото, сексуальное и интимное. У Арнольдо было несколько сотен тысяч читателей и фото заработало десятки комментариев и лайков.


   Дорогие друзья наслаждаются #RioDeJaneiro и друг другом.


   Смартфон Гидеона зазвонил, и он, извиняясь, удалился. Я слышала, как он говорил в другой комнате, и последовала за ним. Покинув аэропорт, мы не обменялись и парой слов, будто бы приберегая их для личного разговора. Или, может быть, нам просто не нужно было ничего говорить. Пусть мир говорит и распространяет ложь. Мы знали свою правду. И не стоило это на это обращать внимание, оправдывать или выражать.


   Я нашла его в кабинете, стоящего перед полукруглым столом, с разбросанными по нему фотографиями и записками, некоторые из которых валялись на полу.  Сплошной бардак для моего мужа, любящего жесткий порядок. Потребовалось время, чтобы обнаружить: обстановка на них совпадала с той фотографией, которую я увидела во время Синко де Майо. Они были сделаны в том же самом клубе.


   Жутко, что мы вернулись к той же теме. И в то же время удивительно.


   Я повернулась, чтобы уйти.


   -  Ева. Подожди.


   Я взглянула на него.


   -  Лучше завтра утром, - сказал он кому-то на другом конце линии. - Напиши, когда все подтвердится.


   Гидеон повесил трубку и выключил звук телефона, положив его вниз экраном. - Я хочу, чтобы ты посмотрела их.


   Покачав головой, я ответила:


   - Ты не должен мне ничего доказывать.


   Он смотрел на меня. Без очков, я увидела тени под его глазами.


   -     Ты не спал прошлой ночью, - это был не вопрос. Я и так знала.


   -     Я все исправлю.


   -     Нечего исправлять.


   -     Я слышал тебя по телефону, - твердо сказал он.


   Я прислонилась к косяку. Я знала, что он чувствовал себя, когда я поцеловала Бретта – готовым убивать. Они сражались, как звери. Насильственное физическое противостояние - не вариант для меня. Мое тело одолевала ревность, единственным своим способом.


    -   Делай, что считаешь нужным, - пробормотала я. - Но мне не нужны никакие доказательства. Все в порядке. Ты и я – мы - в порядке.


     Гидеон сделал глубокий вдох. Расслабляясь. Затем он потянулся руками, и снял футболку через голову. Он скинул сандалии, пока расстегивал шорты, позволив им упасть на пол. Под ними не было белья.


   Я наблюдала за ним голым, жаждущим меня, отметив  загорелые полосы и напрягшийся член. Он был невероятно тверд, его яйца набухли. Каждая мышца выделялась от его движений. Его мощные бедра, рельефный торс, накаченные бицепсы.


   Я не двигалась, едва дышала, с трудом моргая. Меня поражало, что я могу взять его. Он был почти на фут выше и на сто фунтов тяжелее. И сильнее. Гораздо сильнее.


   Когда мы занимались любовью, меня заводило, что лежа под ним, вся эта невероятная сила сосредоточена на ублажении моего тела и, он сам, получает от этого удовольствие.


   Гидеон подошел ко мне и притянул в свои объятия. Он опустил голову, чтобы захватить мои губы в жадном, глубоком поцелуем. Наслаждаясь и не торопясь. Массируя и облизывая губы. Я не сразу обнаружила, что он развязал мой топ, пока тот не скользнул мне на руки.  Он засунул пальцы под резинку моих шорт, водя им взад и вперед по чувствительной коже, пока не остановил поцелуй, чтобы присесть и помочь мне выбраться из одежды. Я хныкала, желая   большего.


   -  Давай оставим каблуки, -  пробормотал он, выпрямившись в полный рост. Его глаза были настолько ярко синими, что напоминали мне о глубоких водах океана в день нашей свадьбы.


   Я обхватила его плечи руками, и он поднял меня, относя в спальню.


   -  И несколько тех круглых сырных булочек, - я подсказывала Гидеону, который заказывал обслуживание в номер на португальском языке


   Лежа на кровати, глядя на открытые раздвижные двери балкона, я вытянула ноги, по прежнему обутая. Кроме этого на мне ничего не было. Подбородком оперлась на скрещенные руки. Теплый бриз приятно ощущался на коже, охлаждая пот, покрывавший каждый сантиметр моего тела.    Вентилятор над кроватью лениво крутил лопастями в виде пальмовых листьев из красного дерева


   Я сделала глубокий вдох и почуяла запах секса и Гидеона.


   Матрас примялся, когда он подошел ко мне, его губы проложили путь от моей попки, вдоль позвоночника к плечу.  Он завалился рядом со мной, подперев голову рукой. Другая же блуждала вверх-вниз по моей спине.


   Я повернулась, чтобы посмотреть на него.


   - Как много языков ты знаешь?


   -   На хорошем уровне – немного, остальные понемногу.


   -   Хм, -  я выгнулась навстречу прикосновениям.


   Он снова поцеловал меня в плечо.


   - Я рад, что ты здесь, - пробормотал он. - Рад, что я остался.


   - Мне иногда приходят в голову хорошие идеи.


   - И мне тоже, -  похотливый блеск в глазах отчетливо показал его мысли.


   Он не спал всю ночь, а затем супер-медленно трахал меня в течение почти двух часов. Он кончал три раза, и в первый раз очень сильно. Он зарычал. Громко. Я знала, этот звук прекрасно слышен из открытого окна. Оргазм накрыл меня от одного его рыка. И он был готов заниматься сексом снова. Он всегда был готов. Мне повезло.


   Я повернулась на бок, лицом к нему.


    - Интересно, а две женщины смогут утомить тебя?


   Лицо Гидеона мгновенно посерьезнело.


    - Я не буду отвечать на этот вопрос.


   Я прикоснулась к его лицу.


   - Эй. Это шутка, милый. Плохая.


   Он перевернулся на спину и схватил подушку, расположив ее между нами. Затем он повернулся ко мне, с хмурой морщинкой между бровями.


    - Раньше ничего не было... Внутри меня, - сказал он тихо. - Ты называла ее пустотой. Сказала, что заполнила ее. И правда заполнила.


   Слушая, я просто ждала. Он говорил. Делился. Ему признание давалось тяжело. Но меня он любил больше.


   -  Я ждал тебя, - он убрал волосы с моей щеки. - Дюжина женщин не смогли бы сделать того, что сделала ты. Но... Боже. - Он провел обеими руками по волосам.  - Проще не думать об этом, нужно отвлечься.


   -  Я могу помочь, - я мурлыкала, желая, чтобы он был счастлив и игрив снова. - Могу сделать так, что ты ни о чем думать не будешь вообще.


   -          Пустота ушла. Теперь там ты.


   Склонившись над ним, я поцеловала его.


   - А так же, я с тобой здесь и сейчас.


   Он зашевелился, поднялся на колени и схватил меня, бросив на подушку так, что моя задница оказалась в воздухе.


   -  Вот как я хочу тебя.


   Я посмотрела на него через плечо.


   -  Ты же помнишь, что заказал обслуживание номеров?


   -   Сказали ждать 45-60 минут.


   -    Ты же босс. Они не станут мешкать.


   -    Я сказал им прийти через час.


   Я засмеялась. Я думала, что обед - это передышка. По-видимому, ей оказался телефонный звонок.


   Он схватил меня за ягодицы обеими руками и сжал, разминая.


   - Господи, у тебя самая удивительная попка. Идеальна для этого….


   Держа меня за бедра, он скользнул внутрь меня. Долго и медленно. Он стонал от мужского  удовольствия, и мои пальцы скрутило в туфлях.


   -  Боже мой, - я опустила лоб на кровать и застонала. - Ты такой твердый.


   Его губы прижались к моему плечу. Он сжал бедра, поглаживая меня изнутри, входя достаточно глубоко, чтобы вызвать малейшую толику боли.


   - Ты возбуждаешь меня, -  сказал он грубо. - Я не могу этого выключить. И не хочу.


   -  И не надо. -  Я приподняла спину навстречу его размеренным толчкам. Таким было его сегодняшнее настроение. Нежный. Потакающий. Готовый заниматься любовью. - Не останавливайся.


   Его ладони уперлись по обе стороны в матрас. Он потерся об меня.


   - Давай заключим сделку. Я утомлюсь, но только после тебя, Ангел.

   - Блин, - я смотрела на себя в зеркало, крутясь из стороны в сторону. - Надевать купальник после плотного обеда - плохая идея.


   Я завязала топ изумрудного купальника, купленного Гидеоном в магазине вестибюля, а затем попыталась поправить положение трусов.


   Он появился у меня за спиной, выглядя сексуальным и аппетитным в черных шортах. Его руки обхватили меня, и ладонями он взвесил мою грудь.


 -  Выглядишь потрясающе. Хочу снять все это с тебя зубами.


   -  Так давай.  Зачем идти на пляж? Мы были на пляже в минувшие выходные.


   -  Тебе нужны наши совместные фотографии здесь? -  его взгляд встретился с моим в зеркале. - Если нет, то я затащу тебя обратно в постель и проведу там с тобой время.


    Я пожевала нижнюю губу, обдумывая.


   Он притянул меня к груди. Когда я не на каблуках, он мог положить свой подбородок мне на макушку.


   - Не можешь решить? Хорошо, мы пойдем вниз на пляж, только лишь для того, чтобы ты потом не сожалела. Через тридцать минут... час... мы вернемся и пробудем в номере до самого отъезда.


   Я растаяла. Он всегда думал обо мне, и о моих потребностях.


   - Я тебя очень люблю.


   От взгляда его, мое сердце практически остановилось.


   - Ты веришь мне, -  прошептал он. - Всегда.


  Повернув голову, я прижалась щекой к его груди.


   - Всегда.

трущобы в городах Бразилии, часто расположенные на склонах гор


  - Прекрасная фотография, - прошептала мама, потому что все ребята спали. Свет в самолете приглушен, мужчины полулежали в своих креслах. – Но была бы еще лучше, не выставив ты на всеобщее обозрение так много бедер.


  Я улыбнулась, глядя на планшет в руке. «Виентос Крусадос Барра» имел в штате фотографов, которые запечатлевали события, свадьбы и конференции, проходящие в этом замечательном месте. Гидеон нанял одного, чтобы сфотографировать нас на пляже с большого расстояния так, что я даже не подозревала.


  Ранее были опубликованы фотографии нас в Уэстпорте, где Гидеон прижимал меня к себе, а у наших ног плескался прибой. На новых фотографиях мы под солнцем, Гидеон лежит на спине, а я расположилась на нем, скрестив руки на его прессе и положив на них свой подбородок. Мы разговаривали, мой взгляд на его лице, а он проводит пальцами по моим волосам. Да, бразильский крой моего бикини означал, что мой зад выставлен на всеобщее обозрение. Но больше всего выделялась сосредоточенность на мне Гидеона и наши с нем комфортные отношения.


  Моя мама смотрела на меня. В ее глазах присутствовала непонятная мне печаль.


- Я надеялась, что у вас будет спокойная, нормальная жизнь. Но мир это не позволит.


Фото вирусом распространилось по сети, после того, как было размещено на сайте. Безудержные предположения. Как я могу быть с Гидеоном в Рио, при том, что он трахался с двумя другими женщинами? Была ли наша сексуальная жизнь настолько вольной? Или, может быть, это был не   Гидеон Кросс на фото в клубе?


  Перед тем как заснуть, Гидеон сказал, что его команда по связям с общественностью работает круглосуточно, отвечая на звонки и управляя его социальными средствами информации. На сегодняшний день официальные ответы просто подтверждали, что я была в Рио вместе с   Гидеоном. Он сказал, что справится с остальным лично по возвращении домой, хотя был уклончив в том, как собирается это сделать.


  - Ты скрытен, - обвинила я, без тени злости.


  - В данный момент да, - он согласился с легкой улыбкой.


  Я положила руку на маму.


  - Все будет хорошо. Мы не всегда будем так интересны людям. И мы уедем на месяц после   свадьбы. Почти вся жизнь без новостей о нас. СМИ будут искать другие сенсации.


  - Надеюсь, это так, - вздохнула она. - Вы женитесь в субботу. Не могу в это поверить. Еще так много предстоит сделать.


  Суббота. Лишь несколько дней осталось. Не думаю, что мы с Гидеоном могли бы почувствовать себя женатыми еще в большей степени, чем сейчас, но было бы неплохо произнести наши обеты перед семьями.


  - Почему бы тебе не прийти в пентхаус завтра? - предложила я. - Хочу, чтобы ты увидела его, и мы можем обсудить все необходимое и требующее решения. Мы пообедаем и просто проведем вместе время.


   Ее лицо просветлело.


  - Какая замечательная идея! Мне нравится, Ева!


  Склонившись над подлокотником, я поцеловал ее в щеку.


  - Мне тоже.


  - Ты даже не собираешься вздремнуть? - я наблюдала, пораженная, как Гидеон передвигается по гардеробу.


  На нем только боксеры, его волосы подсушены полотенцем после душа, принятого сразу как мы вернулись домой. Я лежала на кровати, чувствуя себя выжатой как лимон, несмотря на сон в самолете.


  - Это будет короткий день, - сказал он, вытаскивая темно-серый костюм. - Я буду дома рано.


  - Не выспавшись, ты можешь подхватить простуду. Не хочу, чтобы ты болел во время свадьбы или медового месяца.


   Он снял мой любимый синий галстук со стойки.


   - Я не заболею.


  Я посмотрела на часы на тумбочке.


   - Еще даже семи нет! Ты никогда не уходил на работу так рано.


  - У меня дела, - он быстро застегнул рубашку. - Прекрати ныть.


  - Я не ною.


  Он бросил на меня удивленный взгляд.


  - Разве ты не насытилась мной меня вчера?


  - Боже. Ну, у тебя и самомнение!


   Он сел и надел носки.


  - Не волнуйся, Ангел. Вернувшись домой, я дам тебе больше.


  - Прямо сейчас я хочу чем-нибудь запустить в тебя.


  Гидеон оделся в мгновение ока, но выглядел идеально. Это только сильнее испортило настроение.


  - Прекрати дуться, - произнес он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в макушку.


  - Так всегда, когда я вижу, насколько хорошо ты выглядишь, не прикладывая никаких усилий.   Мне бы кучу времени понадобилось! - проворчала я. - И на тебе мой любимый галстук. - Он оттенял цвет его глаз, заставляя смотреть только на него, убеждаясь в его великолепии.


  Он улыбнулся.


   - Знаю. Когда вернусь домой, хочешь, чтобы я трахнул тебя, не снимая его?


  Я представила себе это и мой хмурый настрой исчез. Что было бы, если бы он лишь расстегнул ширинку и отымел меня в одном из своих супер костюмов? Невероятно сексуально. Во многих смыслах.


  - Мы слишком потеем, - я расстроилась от мысли. - Мы испортим его.


  - У меня есть еще десяток, - он выпрямился. - Ты останешься сегодня дома, не так ли?


  - Подожди. У тебя есть десяток таких же галстуков?


  - Ну он же твой любимый, - просто ответил он, как будто это все объясняло. Предполагаю, по его мнению, все так и было.


  - Дома, да? - Повторил он.


  - Да, мама будет здесь через несколько часов, и мне нужно сделать несколько звонков.


   Он направился к двери.


   - Вздремни, сварливый Ангел. Пусть тебе снятся сны обо мне.


  - Да, да, - пробормотал я, обнимая подушку и закрывая глаза.


  Сны были о нем. Безусловно.

   -          На большинство приглашений уже ответили, -  сказала мама, пробежав пальцами по сенсорной панели ноутбука, показывая мне электронную таблицу, от которой глаза вылезли из орбит. - Не ожидала, что за такой короткий срок наберется столько гостей.


   -          Это хорошо, правда? - честно говоря, я понятия не имела. Я даже не знаю, кто их всех пригласил на прием. Я просто знала, что все пройдет в воскресенье вечером, в одном из отелей Гидеона.


   Хотя, мы никогда бы не смогли  заполучить необходимое нам место проведения. Скотт не обмолвился ни разу, но стоило думать, что чье-то событие отменили в последнюю минуту.  И количество комнат, необходимое зарезервировать для размещения семьи со стороны отца... Я ничего не учитывала, выбирая дату в день рождения Гидеона.


   -          Да, это здорово, - мама улыбнулась мне, но натянуто. Она нервничала из-за всего этого, что меня огорчало.


   -          Все пройдет как чудесно, мама. Изумительно. И мы все будем так счастливы, что даже не заметим, если что-то пойдет не так, - она вздрогнула, и затараторила. - Все пройдет как по маслу.   Все сотрудники соберутся  убедиться, что все правильно. Это большой день их начальника


   -          Да, -  она кивнула, явно испытав облегчение. - Ты права. Они хотят, чтобы все было идеально .


   -          Так и будет, - как иначе? Мы с Гидеоном были женаты, но еще ни разу не праздновали его день рождения вместе. Я была в нетерпении.


   Мой смартфон известил о входящем сообщении. Я взяла его и прочитала, нахмурившись.    Потянулась за пультом от телевизора.


   -          Что это? - спросила мама.


   -          Не знаю. Гидеон хочет, чтобы я включила телевизор. - Мой желудок сжался, беспокойство вытеснило предвкушение. Сколько еще нам предстоит вытерпеть?


   Я нажала на обозначенный канал и попала на популярное ток-шоу. К моему шоку, Гидеон усаживался в кресло за столом, окруженный пятью женщинами-ведущими под аплодисменты, свист и крики. Даже верные женщины не могли устоять перед ним. Его харизма и невероятная сексуальность были в миллион раз мощнее, когда видишь его лично.


   -          Боже мой, - мать вздохнула. - Что он делает?


   Я увеличила громкость.


   Как и следовало ожидать, после поздравлений о помолвке, ведущие начали расспрашивать его о РИО и печально известной фотографии троицы в клубе. Безусловно, они убедились, что не могут показать фотографию в эфире, так как это было крайне рискованно. Но они предложили зрителям зайти на сайт шоу, ссылка на который светилась в бегущей строке нижней части экрана.


   -          Не понимаю, - отрезала мама. - Почему он привлекает к этому еще больше внимания?


    Я не дала ей развить мысль.


    - У него есть план. -  По крайней мере, я надеялась.


   Держа в руках кружку кофе с фирменным логотипом шоу, Гидеон выглядел задумчивым, пока ведущие не дали ему возможность говорить.


   -          Будут еще новости о холостяцких вечеринках и девичнике? - задала вопрос одна из женщин.


    -          Тут я могу прояснить, -  вставил Гидеон, прежде чем они начали обсуждать эту тему. - Так как Ева и я поженились в прошлом месяце, и я больше не холостяк, то мальчишников не будет.


   Позади них, на огромном экране, логотип шоу уступили место фотографии, где Гидеон целует меня после данных нами обетов.


   Дыхание перехватило, как и у всей аудитории в прямом эфире.


   - Ничего себе, -  пробормотала я. - Он раскрыл нас.


   Я с трудом поймала спешный разговор, который последовал за показом, слишком ошеломленная его действиями. Гидеон был скрытным человеком. Он никогда не давал личные интервью, лишь касающиеся Кросс Индастрис.


   Наше фото сменила серия снимков, сделанных в том же ночном клубе, где длинноногие брюнетки оседлали его. Когда он посмотрел на аудиторию и предположил, что некоторые могут быть знакомы с обстановкой, прозвучали утвердительные выкрики.


   -          Очевидно,  -  продолжал он, оглядываясь на ведущих. - Я не мог быть в Нью-Йорке и    Бразилии одновременно. Вирусные фото были подвержены цифровой обработке для удаления логотипа клуба. Вы можете заметить, что он вышит на шторах VIP комнаты. Потребовались правильное программное обеспечение и пара кликов для его исчезновения.


   -          Но девушки были там, - одна из женщин прервала, - и то, что происходило там - реально.


   -          Так и есть. У меня была жизнь до встречи с женой, - сказал он твердо и непреклонно. - К сожалению, этого не изменить.


   -          У нее тоже была жизнь до вас. Ева упоминается в, гхм, песне Шесть-Девятых, - она слегка прищурилась. - Золотая девочка.


   Ведущая явно читала информацию с суфлера.


   -          Так и есть, - подтвердил он.


   Его тон был нейтральным. Он казался невозмутимым. Хоть я и знала, что шоу не настолько спонтанно, каким кажется, создавалось ощущение сюрреализма  - видеть, как наша жизнь используется для поднятия утреннего рейтинга.


   Появилось фото меня и Бретта на запуске видео “Золотая Девочка! на Таймс Сквер. Заиграл кусочек песни.


   - Как вы к этому относитесь?


  Гидеон одарил их одной из своих редких улыбок.


   - Если бы я был автором песен, я бы тоже сочинял о ней баллады.


   На экране возникли фото меня и Гидеона в Бразилии. Затем последовали фото из Уэстпорта, и серия снимков, сделанных на красной ковровой дорожке различных благотворительных мероприятий. На каждойфотографии он не сводил меня глаз.


   -          О, да. В этом он хорош, - произнесла я, в основном, для себя. Мама была занята выключением своего ноутбука. - Он искренен, но по-прежнему отстранен и самоуверен, как легендарный Гидеон Кросс. Он дал им в распоряжение кучу фотографий.


   Хорошим выбором стало посещение ток шоу с женщинами в качестве ведущих. Они исследуют женские темы. Они не дали бы ему избежать вопроса о неверности, или даже просто слегка коснуться темы. Они развеют слухи так, как это не сделают мужчины.


   Одна из женщин подалась вперед.


   - О вас так же выходит книга, да? Автором выступила ваша бывшая невеста?


   На экране высветилось фото Гидеона и Коринн на вечеринке водки Кингсмен. Раздался ропот из зала. Я сжала челюсть. Она выглядела потрясающе,, впрочем, как всегда, и дополняла ее темно-прекрасная красота Гидеона.


   Я решила верить, что шоу сами выбирают фотографии.


   -          Вообще-то, книгу пишут ЗА нее, - ответил он. - Некто, со своим собственным непреклонным мнением. Боюсь, миссис Жиро в данный момент пользуются, но она этого не замечает.


   -          Я не совсем понимаю. Кто этот писатель?  - она посмотрела на аудиторию и быстро объяснила, кто такой литературный раб.


   -          Я не вправе называть имени пишущего книгу.


   Ведущая надавила, продолжая тему.


   - Но вы его знаете? Или ее? И они не любят вас.


   -          Вы правы в обоих случаях.


   -          Она бывшая подруга? Может, бывший бизнес партнер?


   Одна из женщин, которая в основном слушала, сменила разговор.


   - Говоря о Коринн ... Почему бы Вам не рассказать нам эту историю, Гидеон?


   Мой муж сделал глоток из кружки и поставил ее на стол.


    - С миссис Жиро я встречался в колледже. Мы были какое-то время помолвлены, но наши отношения ни к чему большему не привели. Мы были молодыми, и по правде говоря, слишком невежественными, чтобы знать чего хотим.


   -          И все?


   -          Быть молодым и смущенным не очень интересно или непристойно, не так ли? Мы остались друзьями после того, как она вышла замуж. Мне жаль, что она хочет получить выгоду из нашей жизни сейчас, когда я женился. Уверен, Жан-Франсуа чувствует себя так же неловко, как и я.


   -          Это ее муж, не так ли? Жан-Франсуа Жиро. Вы знаете его?


   Коринн и Жан-Франсуа в вечерних нарядах на каком-то мероприятии появились на экране. Они были привлекательной парой, но контраст между ними был не в пользу француза. Он не мог конкурировать с Гидеоном, хотя… а кто мог?


   Гидеон кивнул.


   - У нас совместный бизнес.


   -          Вы говорили с ним об этом?


   -          Нет. Как правило я не обсуждаю подобные темы, -  слабая улыбка вновь коснулась его губ.    - Я недавно женился.  На мой взгляд, мне есть чем заняться.


   Я хлопнула в ладоши.


   - Ура! Это была моя идея. Я посоветовала ему постоянно напоминать людям, что он женат и знает ее мужа. - И он бросил вызов Дианне. Хорошо сыграно.


   -          Ты знала о его планах? -  спросила мама, словно приходя в ужас.


   Я смотрела на нее, нахмурившись, когда заметила бледность. Учитывая загар, полученный в течение двух выходных, это вызывало тревогу.


    - Нет. Понятия не имела. Мы разговаривали о Жиро недавно. Ты в порядке?


   Она прижала кончики пальцев к вискам.


   - У меня болит голова.


   -          Потерпи, пока не закончится шоу, и я дам тебе что-нибудь. -  Я посмотрела на ТВ, но они прервались на рекламу. Я побежала к медицинскому шкафчику в ванной и вернулась с маленькой баночкой таблеток, с удивлением обнаружив маму, упаковывающую свои вещи. - Ты уезжаешь? А как же обед?


   -          Я устала, Ева. Поеду домой, прилягу.


   -          Ты могла бы вздремнуть здесь, в гостевой комнате, – думала, ей это понравится. В конце концов, Гидеон точно воспроизвел ее дизайн спальни в моей квартире. Ошибочные, но осмысленные усилия дать мне безопасное убежище в своем доме, пока мы состояли в отношениях, и я не знала, стоило ли за них бороться или просто убежать.


   Она покачала головой и перекинула ремень сумки для ноутбука через плечо.


   - Все будет хорошо. Главное мы обсудили. Я позвоню тебе позже.


   Она поцеловала обе мои щеки, не касаясь их, и ушла.


   Опустившись на диван, я поставила таблетки на кофейный столик и стала смотреть остальную часть интервью Гидеона.

 

ГЛАВА 12

-  Мистер Кросс, - Скотт встал из-за стола. - Вы сегодня все-таки выйдете на работу?


   Я покачал головой и открыл дверь кабинета, приглашая пройти Ангусу вперед.


    - Мне нужно кое-о-чем позаботиться. Буду завтра.


   Я очистил свое расписание, перенеся собрания и встречи на другие дни недели. Я не планировал сегодня вообще появляться в Кроссфайре, но информация, присланная Ангусом, не терпела отлагательств.


   Потребовался момент на закрытие и затуманивание стеклянной двери, а затем я последовал за Ангусом и опустился на стул.


   - Ты был изрядно занят последние несколько дней, парень, -  сказал он, улыбнувшись.


   - Скучать не приходится, -  я тяжело выдохнул, борясь с усталостью, - рассказывай, что выяснил.


   Ангус наклонился вперед.


    - Немного больше того, от чего пришлось отталкиваться: свидетельство о браке с фиктивным городом проживания и свидетельство о смерти Джексона Трэмелл, чьей супругой значится Лорен Киттри. Он умер меньше чем через год после бракосочетания.


   Я сосредоточился на более важной информации.


   - Лорен солгала о своем родном городе?


   Он кивнул.


    - Это достаточно просто сделать.


   - Но почему? - изучая его, я увидел напряженную челюсть. - Есть какая то причина.


   - Причина смерти указана как неопределенная, -  тихо произнес он. - Джексон получил пулю в правый висок.


   Все внутри меня напряглось.


   - Они не смогли решить, было ли это самоубийством или убийством?


   - Да. Окончательного решения не выдвинуто.


   Вопросов больше, чем ответов. А главный вопрос касался кто эта Лорен вообще. Вероятно, мы попали в замкнутый круг.


   - Черт, - я провел рукой по лицу. - Ради Бога, мне нужна фотография.


   - Прошло много времени, Гидеон. Четверть века. Может, кто-то из ее родного города ее вспомнит. Но мы даже не знаем, где он.


   Опустив руку, я посмотрел на него. Я знал интонации его голоса и их значение.


    - Думаешь, кто-то намеренно почистил все?


   - Возможно. Как и полицейский отчет о смерти Джексона, которая так и осталась невыясненной на протяжении многих лет.


   - Ты же не веришь в это.


   Он подтвердил мое высказывание кивком.


    - Я попросил девушку из поискового агентства найти Лорен Киттри Трэмелл. Она опросила Монику Дирк, но та сказала, что не видела свою невестку уже много лет. И по ее сведениям, Лорен умерла.


   Я покачал головой, пытаясь разобраться, но это ни к чему не привело.


   - Моника была напугана, парень. Когда она услышала имя Лорен, то побледнела, словно призрак.


   Вскочив на ноги, я начал ходить.


    - Что это значит? Ничто из этого ни на миллиметр нас не приближает к правде.


   -  Должен быть кто-то, кому известны ответы.


   Я резко остановился.


    - Мать Евы.


   Он кивнул.


   - Ты бы мог опросить ее.


   -  Господи, -  я смотрел на него. - Я просто хочу знать, что моя жена в безопасности. Что ничто из этого не представляет для нее опасности.


   По тому, как изменилась поза Ангуса, было видно, что он немного расслабился


   - Главное, что мы знаем о матери Евы, так это то, что для нее всегда была в приоритете защита дочери. Не представляю, что она подвергнет ее риску.


   -  Её сверхзащита - моя забота. Она следит за каждым движением Евы. Бог знает сколько времени. Я предполагал, причиной всему Натан Баркер. Но, возможно, он был лишь частью причины. Вероятно, есть что-то ещё.


   - Мы с Раулем уже составляем новые протоколы защиты.


   Я провел рукой по волосам. В дополнение к своим обязанностям обеспечения безопасности, они решали проблему с Энн: искали записи, что хранятся у её брата, а также пытались определить фотографа, запечатлевшего меня. И плюс ко всему разгадка матери Евы. Даже с командой помощников, я знал, это было напряжно.


   Раньше служба безопасности занималась лишь моими делами. Теперь в моей жизни появилась Ева, что фактически удвоило их обязанности. Ангус и Рауль привыкли работать посменно, но в последнее время оба выполняли свои обязанности почти круглосуточно. Они могли обратиться за любой необходимой помощью, но сейчас им нужен ещё один агент безопасности, а может быть и два. Профессионалы, на которых можно положиться и доверить защиту Евы. Те, кому я доверяю также, как и своей команде.


   Нужно найти время, чтобы осуществить задуманное. Все должно быть улажено, когда мы с Евой вернемся из медового месяца.


   - Спасибо, Ангус, - я выдохнул. - Поехали в пентхаус. Хочу побыть с Евой. Что делать дальше я подумаю после того, как немного посплю.


-  Почему ты мне не сказал?


   Я посмотрел на Еву, пока раздевался.


   - Подумал, что тебе понравится такой сюрприз.


   -  Ну, да. Но все равно. Это был огромный сюрприз.


   Могу поспорить, интервью ее обрадовало. То, как она встретила меня по приходу домой, было хорошим знаком. Она тараторила и не могла устоять на месте. Что, если подумать, мало отличалось от Счастливчика, который от счастья то забегал под кровать, то выскакивал из-под нее, поскуливая.


   Выйдя из туалета в боксерских трусах, я подошел к кровати и развалился на ней. Боже, как я устал. Слишком устал, чтобы даже приставать к своей прекрасной жене, которая выглядела восхитительно в коротком платье без бретелек. То есть, я, конечно же, буду в состоянии взбодриться, если с ее стороны последуют непристойные предложения.


   Ева сидела на своей стороне кровати, потом перегнулась через край, чтобы помочь Счастливчику вскарабкаться к нам. Через минуту он был на моей груди и скулил в знак протеста, что я не давал ему размазать слюну по всей своей челюсти.


   -  Ну, я все понимаю. Ты мне тоже нравишься, но я ведь не облизываю твое лицо.


   В ответ на это он рявкнул. Ева рассмеялась и легла на подушку.


   Меня все поражало происходящее. Это был дом. В некотором смысле, подобного раньше не было.  Со смерти отца, ощущения дома не возникало. Но все вернулось, и даже лучше, чем раньше.


   Отодвинув Счастливчика на живот, я повернулся к жене.


    - Как обстоят дела с мамой?


   - Хорошо, я думаю. Мы в большей степени готовы к воскресенью.


   - Ты думаешь?


   Она пожала плечами.


   - У нее заболела голова во время интервью. Похоже, оно ее слегка повергло в шок.


   Я изучал ее.


    - Чем?


   -  Тем, что ты во всеуслышание рассказывал о самом личном. Не знаю. Иногда я ее не понимаю.


   Я вспомнил, Ева рассказывала мне, как она обсуждала книгу Коринн с Моникой и хотела использовать СМИ в нашу пользу. Моника предостерегла ее, посоветовала ценить частную жизнь.  В то же время, я был согласен с мамой Евы, и благодаря сегодняшнему интервью, буду придерживаться этого мнения. Но в свете того, как мало я знал о личности Моники теперь, казалось вероятным, что мать Евы беспокоилась и своей личной жизни. Одно дело небольшое упоминание в документах местного общества. Совсем другое - внимание всего мира.


   У Евы было лицо матери и схожие манеры. Также она носила фамилию Трэмелл, что являлось любопытной ошибкой. Лучшей защитой тут бы стала фамилия Виктора. Кто-то может искать Монику. И если этот знает, по крайней мере, столько же, сколько и я, то лицо Евы на национальном телевидении - словно метка Х на карте.


   Мое сердце забилось. Была ли моя жена в опасности? Я понятия не имел, от чего может скрываться Моника.


   - О! -  Ева вскочила. - Я же не сказала... У меня есть платье!


   - Господи. Меня чуть сердечный приступ не хватил, - Счастливчик воспользовался моим изумленным состоянием и кинулся яростно вылизывать.


   -  Прости, - Ева схватила щенка, чем спасла меня, затянув его к себе на колени и усевшись передо мной, скрестив ноги. - Я звонила папе сегодня. Бабушка спросила его, не захочу ли я надеть ее свадебное платье. Он прислал мне фотографию, но оно так долго лежало на хранении, что я не могла рассмотреть его как следует. Поэтому, он прислал мне отсканированное фото, где бабушка в нем в день своей свадьбы, и оно прекрасно! Совершенно то, что я хотела!


   Я потер грудь и криво улыбнулся. Ну как можно не плениться таким возбуждение по поводу повторной свадьбы со мной?


   -Я рад, Ангел.


   Ее глаза блестели от волнения.


   - Моя прабабушка сшила вместе со своими сестрами. Это семейная реликвия. Круто, да?


   - Исключительно круто.


   - Правда? И мы примерно одного роста. Задницу и грудь я получила по этой линии родства. Так что его даже и перешивать не придется.


   -  Люблю твою задницу и сиськи.


   - Дьявол в плоти, - она покачала головой. - Думаю, родственникам будет приятно. Я была обеспокоена, не будут ли они чувствовать себя не в своей тарелке, но теперь я надену это платье, и поэтому они должны ощутить себя вовлеченными в это большое дело. Я правильно считаю?


   -  Согласен, -  я поманил ее пальцем. - Иди сюда.


   Она посмотрела меня.


   - У тебя такой взгляд….


   -  Разве?


   -  Ты все еще думаешь о моих сиськах и попке?


   -  Всегда. Но сейчас, просто хочу поцеловать.


   -  Хм, -  наклонившись, она подставила губы.


Я обхватил сзади ее голову и взял то, что мне было нужно.


- Впечатляет, сынок.


  Я смотрю вверх на Кроссфайр с улицы, но поворачиваю голову на звук голоса моего отца. 

- Папа.


  Он одет, как я, в темный костюм-тройку. Его галстук бордовый, в цвет носового платка, заправленного в нагрудный карман. Мы одного роста, что поражает меня на мгновение. Почему это удивляет меня? Ответ на этот вопрос витает в глубине моего сознания, но я не могу понять его.


  Его рука обнимает мои плечи.


  - Ты построил империю. Я горжусь тобой.


  Я делаю глубокий вдох. Я не понимал, насколько сильно мне нужно было услышать эти слова.


   - Спасибо.


  Он смещается, поворачиваясь ко мне лицом.


  - И ты женился. Поздравляю.


  - Ты должен пойти со мной в пентхаус и встретиться моей женой, - я переживаю. Не хочу, чтобы он отказался. Мне многое нужно ему сказать, но времени никогда не хватает. Несколько минут здесь, пара минут там, лишь обрывки разговора, цепляем лишь поверхность. Рядом с Евой я бы набрался смелости рассказать все, что хотел. - Ты полюбишь ее. Она удивительная.


  Мой папа ухмыляется.


  - И красивая. Я хотел бы внука. И внучку.


  - Ого, - я смеюсь. - Давай не будет торопиться.


  - Жизнь летит, сын. Прежде чем ты осознаешь это, все кончено. Не трать ее.


  Я сглатываю неприятный комок в горле.


  - У тебя могло быть больше времени.


  Я не это хочу сказать. Я хочу спросить его, почему он сдался, почему ушел. Но я боюсь ответа на этот вопрос.


  - За всю жизнь во всем мире не видел подобного здания, - он смотрит вверх на Кроссфайр. От земли, кажется, оно близится к бесконечности. Оптической иллюзия благодаря формы пирамиды. - Для того, чтобы сохранить свое положение потребуется много сил и работы. То же самое и с браком. В конце концов, вам придется поставить одно над другим.


  Я думаю об этом. Правда? Я качаю головой.


  - Я найду баланс.


  Он хлопает рукой мне по плечу, и земля дрожит под моими ногами. Сначала чуть-чуть, затем стекло на здании начинает сыпаться вокруг нас. Испуганный, я смотрю, как далекий шпиль срывается и несется вниз, окна трещат от давления. 


  Я проснулся от удушья, тяжело дыша, ощущая тяжесть на своей груди и теплый мех. Моргнув, я обнаружил Счастливчика, залезшего на меня. Он скулит, из груди слышно урчание.


  - Боже, - я сел и убрал с лица волосы.


  Ева спала рядом со мной, свернувшись в клубок и подложив руки под подбородок. В окне я увидел быстро угасающее солнце. Быстро взглянув на часы, обнаружил, что уже слегка перевалило за пять вечера. Будильник должен был прозвонить через 15 минут, так что я потянулся к смартфону, чтобы отключить его.


  Счастливчик засунул голову под мое предплечье. Взяв его, я поднес его к уровню глаз. - Ты снова сделал это.


  Он разбудил меня от кошмара. Черт побери, сознательно ли он делает это? Так или иначе, я был благодарен. Погладив его с усердием, я выскользнул из постели.


  - Ты встаешь? - спросила Ева.


  - Мне нужно к доктору Петерсену.


  - О, да. Забыла.


  Я обдумывал пропустить прием, но мы с Евой уезжаем скоро в медовый месяц, так что я не увижусь с добрым доктором в течение целого месяца. Полагал до этого момента, что выдержу.


  Я поставил Счастливчик на пол и направился в ванную.


  - Эй, - окликнула мне вслед. - Я пригласила Криса на обед сегодня вечером.


  Я запнулся, а затем остановился. Обернулся к ней.


  - Не смотри на меня так, - она села, протирая глаза кулаками. - Он одинок, Гидеон. Он сам по себе, без семьи. Сейчас ему тяжело. Я решила, что смогу приготовить что-нибудь простое, и мы могли бы посмотреть кино. Отвлечь от мыслей о разводе на некоторое время, так сказать.


  Я вздохнул. Такова моя жена. Всегда кружит вокруг потерянных и раненых. Как я мог винить ее за то, что именно та женщина, в которую я влюбился?


  - Хорошо.


  Она улыбнулась. Оно стоило того.


  -          Я только что закончил смотреть твое интервью, - сказал доктор Петерсен, устраиваясь в своем кресле. - Моя жена успела мне сообщить до вашего прихода, и я нашел его в интернете. Очень хорошо. Мне понравилось.


  Одернув брюки, я опустился на диван.


  - Необходимое зло, но согласен, хорошо вышло.


  -          Как Ева?


  -          Вы спрашиваете меня, как она отреагировала на фотографию?


  Доктор Петерсен улыбнулся.


  - Могу представить реакцию. Как она сейчас?


  -          В порядке, - меня все ещё трясло от воспоминаний, как тяжело ей было. - Мы оба в порядке.


  Но не меняет того факта, что я кипел от ярости каждый раз, когда думал об этом. Эта фотография существовала много месяцев. Зачем хранить ее, а потом выставлять на всеобщее обозрение? В мае это бы наделало много шума.


  Единственный ответ, который шёл в голову - они хотели обидеть Еву. Может быть, вбить клин между нами. Они хотели унизить ее и меня.


  Они заплатят за это. Узнают, что такое ад. Будут страдать, как я и Ева.


   -          Вы и Ева утверждаете, что все хорошо. Что это значит?


  Я повёл плечами назад, чтобы облегчить напряженность в них.


  - Мы...наши отношения стали крепче. Появилась стабильность, которой не было раньше.


  Он положил свой планшет на подлокотник и встретил мой взгляд.


  - Приведите пример.


  -          Эта фотография. Были времена, когда подобное фото могло поссорить нас.


  -          На этот раз было по-другому.


  -          Весьма. Ева и я обсуждали мой мальчишник в Рио до отъезда. Она очень ревнива. Всегда была, но я не против. На самом деле, мне это нравится. Но мне не нравится, как она изводит себя.


  -          Ревность уходит корнями в безопасность.


  -          Скажем иначе. Она охраняет территорию. Я не коснусь другой женщины больше никогда в жизни, и она это знает. Но у неё бурное воображение. И это фото показало все её страхи в цвете.


  Доктор Петерсен позволил мне говорить, но на какую-то секунду, я не мог. Воспоминание вызвало ярость, и лишь потом я смог продолжить.


  -          Ева была за тысячи миль, когда эта херня оказалась в Интернете, а у меня не было ничего в качестве доказательств. Только мое слово, и она поверила мне. Без вопросов. Без сомнений. Я объяснил все как мог, и она приняла моё утверждение в качестве истины.


  -          И это удивительно…?


  -          Да, это… - я сделал паузу. - Знаете, теперь, когда я говорю об этом, то в действительности понимаю, что меня не удивило это.


  -          Нет?


  -          Случился тяжелый момент для нас обоих, и мы не облажались. Словно понимали, как нужно поступить. И никаких сомнений не возникло.


  Он мягко улыбнулся.


  - Вы были очень откровенены. В интервью и сейчас.


  Я пожал плечами.


   - Удивительно, на что способен человек, который может потерять женщину всей его жизни.


  -          Раньше вы были недовольны ее ультиматумом. Обижен. Все по-прежнему?


  -          Нет, - ответ прозвучал без колебаний, хотя никогда не забуду то чувство, что возникло, когда она настаивала на разделении друг друга. - Она хочет, чтобы я говорил, и я буду. Не важно, что я произношу, в каком настроении, как ужасны мои слова… Она готова принять это. И справляется. И любит меня еще сильнее.


  Я громко рассмеялся, пораженный внезапным порывом радости.


  Брови доктора Петерсена поползли вверх, слабая улыбка возникла на губах.


   - Никогда не слышал такого смеха от вас раньше.


  Я покачал головой, растерявшись.


   - Не привыкайте к нему.


  -          О, я даже не знаю. Больше разговоров. Больше смеха. Они ведь связаны, нет?


  -          Зависит от того, кто говорит.


  В его глазах лучилось тепло и сострадание.


  - Вы перестали говорить, когда мать перестала слушать.


  Моя улыбка исчезла.


  -          Говорят, действия громче слов, - продолжал он. - Но мы все еще нуждаемся в словах. Нам нужно говорить, и мы должны быть услышаны.


  Я смотрел на него, пульс необъяснимо ускорился.


  -          Ваша жена слушает вас, Гидеон. Она верит вам, - он наклонился вперед. - Я слушаю, и верю. Вы говорите снова и получаете неожиданные для вас ответы. Помогает многое открыть, не так ли?


  -          Открыть меня, имеете в виду?


  Он кивнул.


  - Так и есть. Для любви и признания. Для дружбы. Доверия. Для целого нового мира, вообще-то.


  Потянувшись, я потер шею.


  - И что мне делать?


  -          Смех - хорошее начало, - доктор Петерсен откинулся на спинку стула с улыбкой и снова поднял свой планшет. - Остальное мы выясним.


  Я вошел в фойе пентхауса под звуки Нины Симон и Счастливчика, прекрасно себя ощущая. Щенок лаял по другую сторону входной двери, безумно царапая когтями. Невольно улыбаясь, я повернул ручку и присел, ловя маленькое извивающееся тельце, проскользнувшее в щель.


  - Услышал, что я иду, да? - встав, я прижал его к своей груди и позволил вылизать лицо, пока чесал ему спину.


  Я вошел в гостиную вовремя, увидев, как отчим вскочил на ноги, с места, где сидел на полу. Он встретил меня теплой улыбкой и даже более теплым взглядом, прежде чем спрятал их за своей менее приветливой маской, вероятно боясь моей реакции.


  - Привет, - он пошел навстречу, сокращая расстояние между нами. Он был одет в джинсы и рубашку поло, но снял ботинки, показав белые носки с красной полоской вдоль пальцев. Его волнистые волосы, цвета старой монеты, были длиннее, чем я когда либо видел у него, а на лице темнела щетина.


  Я не двигался, мысли роились. На мгновение, Крис посмотрел на меня так, как смотрит доктор Петерсен. Как Ангус.


  Как отец в моих снах.


  Не выдержав, я воспользовался секундой, чтобы наклониться поставить Счастливчика на пол, и сделать глубокий вдох. Выпрямившись, я обнаружил, что Крис протянул мне руку.


  Почувствовав знакомое покалывание осознания, я посмотрел за плечо Криса и обнаружил Еву, стоящую в дверях кухни. Ее взгляд встретился с моим, мягкий, нежный и полный любви.


  Кое-что в нем радикально изменилось. Его добродушное приветствие заставило меня вспомнить, как мы общались несколько лет назад. Было время, когда Крис не был столь формален со мной. Время, когда он смотрел на меня с любовью. Я сам попросил его прекратить. Он не был моим отцом. И никогда им не станет. Я знал, что для него я лишь довесок к моей маме. Не нужно мне притворство. Ему до меня нет дела.


  Но вместо этого, он прикидывался, казалось, что ему все равно.


  Я пожал руку, а затем притянул его в легкое объятие, хлопнув осторожно, но крепко по плечу, прежде чем отпустить. Он задержался, и я замер, мой взгляд устремился к Еве.


  Она жестом показала, будто наливает мне напиток, а затем ушла, чтобы принести мне бокал.


  Крис отпустил меня, отступив и откашлявшись. Его глаза за золотой оправой очков блестели от выступивших слез.


   - Вторник - день свободной одежды? - спросил он угрюмо, глядя на мои джинсы и футболку. - Ты работаешь слишком усердно. Особенно, когда дома тебя ждут такая милая собака и красивая жена.


  Ваша жена слушает вас, Гидеон. Она верит вам. Я слушаю, и верю.


  Мой отчим тоже поверил мне. И это дорогого стоило ему. Я увидел боль, с которой он живет. Та же боль, что я ощущал некоторое время назад. Отдаление от Евы было словно смерть во время жизни, хотя наши отношения были все еще новы. Крис был женат на моей матери почти два десятилетия.


  - У меня была назначена встреча с терапевтом, - пояснил я. Обычные слова звучали чуждо, словно психически больной человек делился во всеуслышание своей проблемой.


  Он тяжело сглотнул.


   - Ты с кем-то видишься. Это хорошо, Гидеон. Рад слышать.


  Ева появилась с бокалом вина в руке. Она передала его мне, задрав подбородок и подставляя губы. Я поцеловал ее, задержавшись подольше, чтобы насладиться сладким моментом.


  - Голоден? - спросила она, когда я отпустил ее.


  - Ужасно.


  - Тогда пошли.


  Я смотрел ей вслед, пока она шла на кухню, разглядывая как капри обтягивают ее пышную попку. Она была босиком, светлые волосы мягко качались у плеч. Помимо какого-то блеска на губах, она была без макияжа и невероятно привлекательна.


  Она усадила нас ужинать за кухонный остров, разместив Криса и меня со стороны барных стульев, а сама встала напротив нас и ела стоя. Она была расслабленной и будничной, как и созданная ей атмосфера.


  Три свечи наполняли воздух ароматом чего-то цитрусового и пряного. Обед состоял из салата со стейком, горгондзолой, нарезанным кольцами красным луком, красным и желтым сладким перцем и приправы из уксуса, прованского масла и пряностей. Хрустящий хлеб, пропитанный чесночным маслом, теплился в корзинке с салфеткой, а бутылка красного вина ждала, чтобы наполнить до края наши бокалы.


  Я наблюдал за ней, когда она, покачиваясь в такт музыке, ела и беседовала с Крисом о пляжном домике в Аутер Бэнкс. На мгновение я вспомнил, каким был пентхаус до ее переезда. Я здесь жил, но не мог назвать это место домом. На каком-то подсознательном уровне, я знал, что она приедет ко мне, когда купил место. Оно ждало ее, как и я. Мы нуждались в ней, чтобы в нас вдохнули жизнь.


  - Завтра вечером на обед я приду с твоей сестрой, Гидеон, - сказал Крис. - Она очень взволнована.


  Ева нахмурилась.


  - Какой обед?


  Его брови поползли вверх.


   - Твоего мужа будут чествовать за щедрость.


  - Серьезно? - ее слегка охмелевшие глаза округлились. - Будешь произносить речь?


  Забавляясь, я сказал:


 - Как правило, этого и ждут, да.


  - Ура! - она вскочила и захлопала в ладоши, как болельщик. - Люблю твои выступления.


  На этот раз, я подумал даже, что мне самому понравится это действо, учитывая, как блестят ее глаза.


  - И я с нетерпением жду встречи с Айерленд, - сказала она. - Официальная одежда?


  - Да.


   - Двойное ура! Ты в смокинге произносишь речь, - она потерла руки.


  Крис рассмеялся.


  - Очевидно, твоя жена твой самый большой поклонник.


  Она подмигнула ему.


  - Трудно поспорить.


  Я смаковал вино, прежде чем проглотить.


  - Наш социальный календарь должен быть уже синхронизирован с твоим телефоном, Ангел.


  Улыбка Евы растворилась в хмуром выражении лица.


  - Вроде нет.


  - Я взгляну.


  Откинувшись на спинку стула, Крис поднес стакан близко к груди и вздохнул.


  - Было очень вкусно, Ева. Спасибо.


  Она махнула рукой.


  - Это был всего лишь салат. Но я рада, что понравилось.


  Мой взгляд переместился от нее к моему отчиму. Я думал, нужно что-то сказать, преодолевал себя. Все было хорошо. Но изменения иногда портят все то, что недавно еще было в прекрасном состоянии.


  - Мы должны чаще встречаться вместе, - слова вылетели прежде, чем я понял, что произнес их.


  Он посмотрел на меня, затем на свой стакан. Откашлялся.


   - Я бы хотел этого, Гидеон. Я воспользуюсь предложением, когда бы ты ни пожелал.


  Я кивнул. Соскользнув со стула, я схватил наши тарелки и отнес их к раковине.


  Ева присоединилась ко мне, протягивая свою тарелку. Наши взгляды встретились, и она улыбнулась. Потом она повернулась к Крису.


   - Давайте откроем еще одну бутылку вина.

  - Мы опережаем график на две недели. Если исключить любые непредвиденные обстоятельства, закончим досрочно.


  - Отлично, - встав, я пожал руку менеджера проекта. - Вы хорошо работаете, Лео.


  Открытие нового курорта Кроссвиндс произойдет раньше, чем планировалось, что предоставляет мириады преимуществ, не последней из которых была возможность совместить окончательные проверки с отдыхом вместе с женой.


  - Благодарю вас, мистер Кросс, - он собрал свои бумаги и выпрямился. Лео Айгнер был толстяком, с жидкими светлыми волосами и широкой улыбкой. Трудяга, он работал с усердием, всегда по возможности ускоряя сроки.


  - Поздравляю, кстати. Слышал, вы недавно женились.


  - Так и есть. Спасибо.


  Я прошел с ним к двери кабинета, а затем посмотрел на часы, когда тот ушел. Ева придет в Кроссфайр в полдень, чтобы пообедать с Марком и его женихом Стивеном. Я хотел встретить ее по пути. Мне нужно было ее мнение, прежде чем я сделаю то, о чем думал весь день.


  - Мистер Кросс, - Скотт стоял в дверях, окликнув, пока я шел к столу.


  Я бросил на него вопросительный взгляд.


  - Дианна Джонсон ждет в приемной уже получаса. Что мне сказать Шерил?


  Я подумал о Еве.


  - Скажи, пусть пропустит Мисс Джонсон.


  Ожидая, я написал сообщение жене.


   "Задержись немного в Кроссфайре. Мне нужно кое-что спросить. "


"Личная встреча?" она ответила. "Снова думаешь о моей попке и сиськах?"


   "Всегда", - был мой ответ.


  Вот так Дианна и встретила меня: улыбающимся в телефон. Я поднял глаза, когда она вошла, и все веселье ушло в мгновение ока. Она была одета в белый брючный костюм, с золотым массивным колье на шее. Было ясно, она позаботилась о своем внешнем виде. Ее темные волосы волнами ниспадали на плечи, обрамляя лицо, а макияж соответствовал драме в ее голове.


  Она подошла к моему столу.


  - Мисс Джонсон, - я отложил телефон в сторону и расположился в кресле, прежде чем она усядется. - У меня мало времени.


  Ее губы вытянулись в жесткую линию. Она бросила свою сумочку на ближайший стул и осталась стоять.


- Ты пообещал мне эксклюзивное право на свадебные фотографии!


  - Пообещал, да, - и так как я вспомнил, что хотел получить от нее взамен, то закрыл дверь кабинета при помощи пульта контроля.


  Она положила руки на стол и наклонилась над ним.


  - Я предоставила тебе всю информацию о записи секса Евы и Бретта Клайна. Я выполнила свою часть сделки.


  - Попутно убедив Коринн дать тебе необходимый материал для написания книги обо мне.


  Что-то промелькнуло в ее глазах.


  - Думаешь, я блефовал во время интервью? - спросил я спокойно, откинувшись на спинку кресла и постукивая кончиками пальцев обеих рук. - Что ты – теневой писатель?


  - Это не имеет ничего общего с нашим делом!


  - Разве?


  Дианна оттолкнулась от стола, взорвавшись.


  - Боже, ты - самодовольный сукин сын. Тебе наплевать на всех, кроме себя.


  - Ну, раз ты так сказала. Тогда возникает вопрос, почему ты мне все еще доверяешь?


  - Полнейшая глупость с моей стороны. Я думала, ты на самом деле был искренен, когда извинялся.


  - Я был искренен. Я очень сожалею, что трахнул тебя.


  Ярость и смущение окрасили ее лицо.


  - Ненавижу тебя, - прошипела она.


  - Я в курсе. Ты, конечно, можешь ненавидеть, но я предлагаю подумать дважды, прежде чем продолжать вендетту против меня или моей жены, - я встал. - Ты сейчас выйдешь за дверь, а я забуду, что ты есть на свете. Снова. В твоих же интересах, чтобы я не думал о тебе, Дианна. Тебе не понравится направление моих мыслей.


  - Я могла бы сделать состояние на этой секс-кассете! - обвинила она. - И они хотели заплатить мне хорошие деньги за написание книги. Свадебные фотографии могли бы принести мне кучу бабла. А сейчас, что я имею? Ты меня всего лишил! Ты должен мне, черт бы тебя побрал!


  Я приподнял бровь.


   - Они больше не хотят, чтобы ты писала книгу? Как интересно.


  Она выпрямилась, явно пытаясь взять себя в руки.


  - Коринн не знала. О нас.


  - Давай проясним ситуацию. Никаких нас не было, - на смартфон пришло смс от Рауля, давая знать, что они с Евой подъезжают к Кроссфайр. Я направился к вешалке. - Ты хотела трахаться, и я трахал тебя. Если ты хочешь меня, то… Я не отвечаю за твои завышенные ожидания.


  - Ты не отвечаешь ни за что! Ты просто используешь людей.


  - Ты тоже использовала меня. Для секса. Для того чтобы попытаться раздуть свой банковский счет, - я надел пиджак. - Что касается финансовых потерь, то моя жена предложила дать тебе работу.


  Ее темные глаза расширились.


  - Ты шутишь.


  - Я тоже так ответил, - я проверил телефон и сунул его в карман. - Но она была достаточно серьезна, поэтому я предлагаю. Если ты заинтересована, Скотт отведет тебя в отдел кадров.


  Я направился к двери.


  - Уйдешь сама.

  Спускаться в вестибюль не было надобности. У Евы были планы на обед, и та пара слов, которыми я хотел с ней поделиться, не были настолько важными, чтобы встречаться для личного разговора.


  Но я хотел встретиться. Прижаться на мгновение. Напомнить себе, что того мужчины, который крутил с женщинами подобными Дине, больше не существует. Никогда больше запах секса не скрутит мой желудок и не покроет кожу потом, словно ту облили из душа.


  Я проходил через турникеты безопасности в фойе, когда Рауль проводил Еву через вращающуюся дверь, а затем заступил на свой пост снаружи. Моя жена была одета в комбинезон винного цвета и на высоченных каблуках, настолько тонких, что я едва их различал. Ее загорелые плечи были обнажены из-за тонких бретелек, а в ушах качались золотые серьги-кольца. Солнцезащитные очки частично закрывали лицо, обращая взор к пухлым губам, которые еще несколько часов назад кольцом обхватывали мой член. В руке она несла телесного цвета клатч и ступала по золотистому мрамору, соблазнительно и естественно покачивая бедрами.


  Головы поворачивались ей вслед. Некоторые из взглядов задерживались, чтобы полюбоваться ее задницей.


  Что бы они подумали, узнав, что глубоко внутри, она все еще была в сливках моей спермы? Что ее соски твердели под посасыванием моего рта, а соблазнительные губки ее идеальной тугой киски припухли от трения, когда мой член скользил между ними?


  Я знал, что думал я. Моя. Целиком моя.


  Словно почувствовав жар этого безмолвного взывания, ее голова резко повернулась, пока я шел к ней. Ее губы приоткрылись. Я наблюдал, как ее груди вздымаются от учащенного дыхания.


  Аналогично, ангел. Каждый раз, словно удар в живот.


  - Ас.


  Поймав ее тонкую талию обеими руками, я притянул ее и поцеловал в лоб, вдыхая запах духов.


  - Ангел.


  - Приятный сюрприз, - пробормотала она, опираясь на меня. - Ты уезжаешь?


  - Просто хотел увидеть тебя.


  Она отстранилась, глаза светились от удовольствия.


  - Ты знаешь, а ты серьезно влип.


  - Это заразно. Беру с тебя пример.


  - Правда? - ее смех окутал меня любовью.


  - Большой человек собственной персоной, - произнес Стивен Эллисон, поравнявшись с нами. - Поздравляю обоих.


  - Стивен, - Ева отвернулась от меня и предложила мускулистому рыжему парню свои объятия.


  Он схватил ее, оторвав от пола.


   - Брак пошел тебе на пользу.


  Он отпустил ее и пожал мне руку.


   - И тебе тоже.


  - Да, ощущения хорошие, - ответил я.


  Стивен усмехнулся.


   - Я в нетерпении. Марк заставлял меня ждать долгие годы.


  - А ты все никак не можешь перестать жаловаться по этому поводу, - сказал Марк, появляясь рядом с нами. Он тоже пожал мне руку. - Мистер Кросс. Мои поздравления.


  - Спасибо.


  - Присоединишься к обеду? - спросил Стивен.


  - Не планировал, нет.


  - Можешь передумать в любое время. Чем больше, тем лучше. Мы направляемся в Браянт Парк Грилл.


  Я взглянул на Еву. Она подняла очки на макушку и смотрела выжидающе. Легонько кивнув, поощряя.


  - Мне нужно сделать много всего, - произнес я, что не было ложью. Я отставал на два дня по графику. Учитывая, что мне нужно было сделать многое наперед, прежде чем отправиться в медовый месяц, я планировал перекусить во время работы.


  - Ты - босс, - парировала Ева. - Ты можешь и прогулять, если пожелаешь.


  - Ты плохо на меня влияешь, миссис Кросс.


  Переплетя наши пальцы, она потянула меня к двери.


  - Тебе ведь это нравится.


  Я сдерживался, глядя на Марка.


  - Я знаю, что ты занят, - сказал он. - Но было бы неплохо, если бы мы пошли вместе. Я хочу поговорить кое о чем.


  Кивнув, я согласился. Мы вышли на улицу, на нас сразу же обрушилось тепло дня и звуки города. Рауль ждал у тротуара рядом с лимузином, наши взгляды пересеклись, прежде чем он открыл дверь для Евы. Я повернул голову на блеск, заметив объектив камеры в машине, припаркованной через дорогу.


  Я поцеловал висок Евы, прежде чем она скользнула на сиденье. Она посмотрела на меня, восторженная и удивленная. Я не стал объяснять. Она просила больше фотографий, чтобы противостоять выходящей книге Коринн. Было не лишним показать свою любовь к ней, независимо от того, наблюдают ли за нами или нет в свете белого дня.


  Поездка в Браянт Парк была короткой. В момент, когда мы вышли на улицу, я словно вернулся в прошлое, вспоминая, как мы с Евой ругались в этом самом месте. Она увидела мою фотографию с Магдаленой, женщиной, которую я считал давним другом семьи, но которая, по слухам, была моей любовницей. А я увидел фотографию Евы с Кэри, человеком, которого она любила, как брата, но который, по слухам, был ее сожителем-любовником.


  Мы оба обезумели от ревности, наши отношения были новыми и слабыми, между нами таилось множество секретов. Я был уже одержим ею, мой мир сменил ось лишь бы приспособиться к ней. Даже в ярости, она смотрела на меня с такой любовью, которая обескураживала меня. Я увидел. Не знал. Но действительно увидел. Приведя меня в ужас, как ничто на свете. И это дало мне надежду, впервые.


  Она посмотрела на меня, в то время как мы подошли к обвитому плющом входу, и я осознал, она тоже помнит все. Также мы были здесь совсем недавно, когда Бретт Клайн пытался вернуть ее. Она уже была моей тогда: мои кольца на ее пальцах, клятвы произнесены. Мы были сильнее, чем раньше, но теперь ... Теперь ничто не могло поколебать нас. Мы были поставлены глубоко на якорь.


  - Я люблю тебя, - произнесла она, пока мы следовали за Марком и Стивеном через дверь. Звуки популярного ресторана окутали нас. Звон серебра о фарфор, гул многочисленных разговоров, едва различимая музыка, и суматоха накухне.


  Я улыбнулся.


   - Я знаю.


  Как только мы сели, сразу же пришел официант принять наш заказ напитков.


  - Может, нам стоит заказать шампанское? - спросил Стивен.


  Марк покачал головой.


   - Ну-ну. Ты же знаешь, мне нужно вернуться на работу.


  Я держал руку моей жены под столом.


  - Спросишь его еще раз, когда он будет работать на меня. Тогда отпразднуем.


  Стивен усмехнулся.


  - Ловлю на слове.


  Мы попросили принести газировку и содовую, и официант ретировался исполнять заказ.


  - Так вот в чем дело, - начал Марк, выпрямляясь в своем кресле. - Одной из причин, по которой Ева уволилась, стало предложение ЛэнКорп…


  Она прервала его, ее губы изогнулись в улыбке, словно у кота, который съел канарейку.


  - Райан Лэндон предложил тебе работу.


  Его глаза расширились.


  - Откуда ты знаешь?


  Она посмотрела на меня, потом на него.


   - Ты не принял его?


  - Нет, - Марк откинулся на спинку стула, изучая нас обоих. - Это шаг в сторону. Не более. Никакого прыжка я не совершу там, по сравнению с Кросс Индастрис. Более того, я вспомнил, что Лэндон и Кросс не ладят. Я присмотрелся, когда ты ушла. Зная всю подноготную, все выглядело в ином свете: сначала он отказался работать с нами, а затем сразу же попытался переманить меня.


  - Может быть, он просто хочет работать с тобой, без агентства, - предположила Ева.


  Стивен кивнул.


   - Я сказал то же самое.


  Так и должно быть, подумал я, потому что тот верил в своего партнера. Но оказалось, Марк был умнее. Ева посмотрела на меня. Ясно читалось в ее взгляде: я же говорила. Я сжал ее руку.


  - Вы же не верите в это, - возразил Марк, ища у нас доказательств своей правоты.


  - Нет, - согласилась она. - Не верю. Буду честна, я сама кинула им наживку. Сказала им, что мы с Гидеоном очень любим тебя и с нетерпением ждем совместной работы снова. Хотела посмотреть, клюнут ли они. Поняла, что сделаю большое предложение, и окажу тебе услугу. В обратном случае, вреда это бы не принесло.


  Он нахмурился.


  - Но зачем ты это делаешь? Не хочешь, чтобы я работал в Кросс Индастрис?


  - Конечно хотим, Марк, - вставил я. - Ева была честной с ними.


  - Я прощупывала почву, - сказала она. - Я сомневалась, стоит ли говорить тебе. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко, если они предложат тебе большую работу, о принятии который ты можешь всерьез подумать.


  - А чем вы занимаетесь сейчас? - спросил Стивен.


  - Сейчас? - Ева пожала плечами. - Гидеон и я планируем снова произнести свадебные клятвы, а затем улетим на долгий медовый месяц. Райан Лэндон не та проблема, которую можно быстро решить. Он будет поблизости, продолжать заниматься своими делами. Я просто не буду его недооценивать. А Марк приступит к большому проекту в Кросс Индастрис.


  Ева посмотрела на меня, и я все понял. Теперь, как и во всех моих предстоящих битвах, Лэндон стал проблемой, с которой я не буду бороться в одиночку. Моя жена будет рядом, делать для меня все возможное, будет бороться вместе со мной.


  Улыбка Марка блеснула белой вспышкой, обрамленной козлиной бородкой.


  - Звучит неплохо.

- Хочешь снова поиграть в озорную секретаршу? - прошептала Ева.


Ее рука была в моей, другой она обхватила мои бицепсы, в то время как мы вошли в мой кабинет. Я взглянул на нее, наслаждаясь, и увидел теплый смех в глазах.


- Я должен поработать сегодня, - сказал я сухо.


Она подмигнула и отпустила меня, опускаясь послушно в один из стульев, стоящих у стола.


- Чем могу быть полезна, мистер Кросс?


Я улыбался, пока вешал пиджак на вешалку.


- Что ты думаешь о том, что я попрошу Криса быть шафером на нашей свадьбе?


Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть ее удивление.


Она уставилась на меня.


- В самом деле?


- Есть мысли?


Откинувшись, она скрестила ноги.


- Сперва хотелось бы услышать твои, прежде, чем озвучивать свои.


Я присоединился к ней, садясь в кресло рядом с ней, а не за свой стол. Ева была моим партнером, моим лучшим другом. Мы всё будем решать вместе, бок о бок.


- После Рио, я собирался попросить об этом Арнольдо, но прежде обсудив с тобой.


- Все нормально, - сказала она, и я мог видеть, что она действительно имела в виду то, что говорила. - Это решение ты должен принять для себя, не для меня.


- Он понимает, что мы вместе, и нам хорошо.


Она улыбнулась.


 - Я рада.


- Я тоже, - я потер челюсть. - Но после прошлого вечера...


- Какой его части?


- Ужин с Крисом. Это заставило меня задуматься. Времена изменились. И доктор Петерсен сказал мне кое-что. Я просто…


Она взяла меня за руку.


Я искал правильные слова.


- Я хочу, чтобы кто-то, кому все известно, стоял со мной рядом, когда ты идешь к алтарю. Не хочу притворства. Особенно в такой важный момент. Когда мы будет стоять лицом к лицу, произносим снова наши клятвы, хочу, чтобы это было…. реально.


- О, Гидеон, - она выскользнула из своего кресла, и пересела мне на колено. Ее глаза были влажными и светлыми, как грозовое небо сразу после очищающего дождя.


- Ты прекрасный человек, - выдохнула она. - И даже не представляешь насколько романтичен.


Я обхватил ее лицо, мои пальцы смахнули слезы, скользящие по щекам.


- Не плачь. Это невыносимо.


Она схватила меня за запястья и развела их в стороны, прижавшись к моему рту губами.


- Не могу поверить, что так счастлива, - пробормотала она, шепча мне на кожу. - Иногда кажется, что все это нереально. Словно сон, а я вот-вот проснусь и пойму, что сижу на полу в вестибюле, впервые смотрю на тебя и это только воображение, потому что хочу тебя до беспамятства.


Я притянул ее к себе на оба колена, зарываясь лицом в ее шею. Она всегда могла сказать то, что я не мог.


Ее руки пробежали по моим волосам и по спине.


- Крис будет рад.


Зажмурив глаза, я сжал ее крепче.


 - Благодаря тебе.


Она сделала все возможным. Она сделала меня возможным.


- Мне? - она тихо рассмеялась, прильнув и касаясь моего лица нежными кончиками пальцев. - Это все ты, Ас. Я просто счастливица, которой досталось сидение в первом ряду.


Внезапно, брак мне показался недостаточным, чтобы гарантировать все те чувства, что я испытываю к этой женщине. Почему нет ничего большего, чем просто кусок бумаги, дающего права мне называть ее своей женой? Клятвы - лишь обещание, а мне нужна гарантия, что каждый день моей оставшейся жизни, Ева будет рядом. Я желал, чтобы наши сердца бились в унисон и остановились вместе. Неразрывно сплетены, чтобы я не прожил ни минуты без нее.


Она снова нежно поцеловала меня. Сладко. Ее губы такие ласковые.


- Я люблю тебя.


Мне никогда не надоест слышать это. И никогда не угаснет необходимость в этих словах. Слова, как сказал доктор Петерсен, которые нужно говорить и слышать.


- Я люблю тебя.


Слезы полились сильнее.


- Боже, я расклеилась, - она снова поцеловала меня. - И тебе надо работать. Но не задерживайся. Я хочу получить удовольствие, одевая тебя в смокинг… и раздевая.


Я отпустил ее, когда она скользнула с моих колен и встала, но я не мог оторвать от нее глаз.


Она пересекла комнату и исчезла в уборной. Я сидел, не зная, смогу ли вообще стоять. Из-за нее мои ноги дрожали, а сердце колотилось, выскакивая из груди.


- Гидеон, - моя мать ворвалась в кабинет, Скотт наступал ей на пятки. - Мне надо поговорить с тобой.


Я поднялся на ноги и кивнул утвердительно Скотту. Он отступил, закрыв за собой дверь. Тепло от Евы унеслось прочь, сменившись чувством пустоты и холода от встречи с матерью.


На ней были темные джинсы, сидящие как вторая кожа и свободная рубашка, затянутая на талии. Ее длинные черные волосы были собраны в хвост, а лицо без макияжа. Большинство бы просто увидели потрясающую женщину, которая выглядит моложе своих лет. Я же знал, она, как и Крис, столь же уставшая и измученная. Отсутствие косметики, никаких украшений. На нее не похоже.


- Какой сюрприз, - сказал я, продвигаясь к своему рабочему месту. - Что привело тебя в город?


- Я только что от Коринн, - она подошла прямо к моему столу и остановилась там же, где еще час назад стояла Дианна. - Она расстроена вчерашним интервью. Абсолютно опустошена. Ты должен встретиться с ней. Поговорить.


Я смотрел на нее, не в силах понять, как работает ее ум.


- Зачем?


- Ради бога, - отрезала она, глядя на меня, как на умалишенного. - Ты должен извиниться. Ты сказал очень жестокие вещи…


- Я сказал правду, которая, вероятно, больше, чем та, что можно сказать об издательстве ее книги.


- Она не знала, что у тебя была история с этой женщиной… писателем. Она сообщила редактору о невозможности работать с этой персоной, как только узнала.


- Меня не волнует, кто пишет книгу. Другой автор не изменит того факта, что Коринн покушается на мою личную жизнь и все, чтобы она не говорила во всеуслышание, она делает ради причинения вреда моей жене.


Ее подбородок поднялся.


- Я даже говорить не могу о твоей жене, Гидеон. Я расстроена - нет. Я возмущена тем, что ты женился без семьи и друзей. Разве это тебе ни о чем не говорит? Что ты должен был сделать столь важный шаг лишь с благословения любящих тебя людей?


- Намекаешь, что никто бы не одобрил? - скрестил я руки. - Это, конечно, не так, но даже если бы так оно и было, то выбор человека, с которым хочешь провести всю жизнь, не решается правилом большинства. Ева и я поженились тайно, потому, что это было личное и частное дело. Мы не хотели делиться этим моментом.


- Но ты поделился новостью со всем миром?! Перед тем, как поделить со своей семьей! Я не могу поверить, что ты был настолько легкомысленным и бесчувственным. Ты должен был сделать все по правилам, - решительно сказала она. - Должен нести ответственность за ту боль, что причиняешь другим. Я тебя растила не таким. Не могу даже сказать, насколько я разочарована.


Я уловил движение за ней и увидел, Ева заполнила собой дверной проем ванной комнаты, ее лицо напряглось от ярости, а руки сжались в кулаки по бокам. Я коротко качнул головой, взгляд предупреждающе сузился. Достаточно она боролась в этой битве вместо меня. Настал мой черед, и я был, наконец, готов.


Я затуманил прозрачное стекло кабинета.


- Ты не имеешь права читать мне лекцию о причинении боли или о чувстве разочарования, мама.


Ее голова откинулась назад, словно от удара по лицу.


- Не смей говорить со мной таким тоном.


- Ты знала, что со мной сделали. И предпочла бездействовать.


- Мы не будем поднимать эту тему снова, - она разрезала воздух рукой.


- А мы вообще когда-нибудь говорили об этом? - я выплюнул. - Я сказал тебе, а ты даже не захотела это обсудить.


- Не делай меня виноватой!


- Меня изнасиловали.


Слова вырвались и повисли в воздухе, острые, как наточенное лезвие.


Моя мать отшатнулась.


Ева вслепую нащупала косяк и схватилась за него.


Сделав глубокий вдох, чтобы восстановить контроль, я черпал силу от присутствия жены.


- Меня насиловали, - снова сказал я, мой голос стал спокойней. Устойчивее. - Почти год, каждую неделю. Человек, которого ты пригласила в свой дом, ласкал меня. Содомировал. Снова и снова.


- Нет, - она дышала резко, ее грудь вздымалась. - Не говори эти уродливые, ужасные вещи.


- Это произошло. Неоднократно. В то время как ты находилась всего лишь в нескольких комнатах от нас. Он почти задыхался от волнения, когда появился. Уставился на меня с этим больным блеском в глазах. А ты не видела. Не хотела видеть.


- Это ложь!


Ярость прожгла меня, я начал беспокоиться, хотел продолжать. Но я сдержался, перевел взгляд на Еву. В этот раз, она кивнула мне.


- Что ложь, мама? То, что меня изнасиловали? Или то, что ты решила игнорировать этот факт?


- Перестань говорить это! - отрезала она, выпрямляясь. - Я водила тебя на прием к врачу. Я пыталась найти доказательства…


- Потому что моих слов было недостаточно?


- Ты был проблемным ребенком! Ты солгал обо всем. Постоянно. Даже об очевидных вещах.


- Это давало мне хоть какой-то контроль! У меня не было власти ни над чем в моей жизни, в отличие от слов, которые вырывались из моего рта.


- А я должна была волшебным образом угадывать, что было правдой, а что ложью? - она наклонилась вперед, наступая. - Тебя осматривали двое докторов. Ты не позволил ни одному из них находиться рядом с тобой...


- И позволить еще одному мужчине коснуться меня? Можешь ли ты понять, как страшна была эта мысль?


- Ты позволил доктору Лукасу.


- О да, доктор Лукас, - я холодно улыбнулся. - Откуда ты взяла его имя, мама? От человека, что приставал ко мне? Или от своего врача, который курировал его диссертацию? В любом случае, он направил вас прямо к его зятю, зная, что уважаемый доктор Лукас скажет что угодно, лишь бы защитить репутацию своей семьи.


Она отшатнулась, спотыкаясь назад, пока не врезалась в кресло позади нее.


- Он накачал меня седативными, - продолжал я, вспоминая. Тонкие иглы уколов. Холодный стол. Стыд, когда он тыкал и щупал ту часть моего тела, что заставляла дрожать от отвращения.


- Он осмотрел меня. Затем солгал.


- И как я могла это знать? - прошептала она, ее глаза выделялись ярко-голубым цветом на бледном лице.


- Ты знала, - решительно сказал я. - Я помню твое лицо потом, когда ты сообщила, Хью больше придет. Ты едва могла смотреть на меня, но я видел все в твоих глазах.


Я посмотрел на Еву. Она плакала, крепко обхватив себя руками. Мои глаза защипало, но она плакала вместо меня.


- Неужели ты думала, Крис уйдет от тебя? - я задавался вопросом вслух. - Думала, ваша новая семья не выдержит? В течение многих лет я думал, что ты сказала ему, так как слышал упоминание доктора Лукаса, но Крис не знал. Скажи мне причину, по которой жена утаивает от мужа подобное.


Моя мама не говорила, только качала головой снова и снова, будто это молчание - отказ говорить вовсе.


Кулак ударил по столу, поверхность задребезжала.


- Скажите хоть что-нибудь!


- Ты не прав. Не прав. Все выдумал. Ты не ... - она снова покачала головой. - Все произошло не так. Ты запутался ...


Ева смотрела на спину матери с видимой яростью. Сжала рот и челюсть от отвращения. Меня тяготило, что я позволил нести это бремя вместо себя. Пора кончать. Больше мне этого не нужно. Я не хочу.


Нечто подобное я сделала ради нее, с Натаном. Предпринятые мной действия изгнали тени из ее глаз. Теперь они жили во мне. Слишком долго они преследовали ее.


Моя грудь расширилась от глубокого и медленного вдоха. Когда я выдохнул, вся злость и отвращение ушли. Я замер на долгий момент, поглощая головокружительную легкость. В груди было горе, глубокая тоска, что сжигала изнутри. Осознание, страшное признание. Груз надежды, что в один прекрасный день мама полюбит меня достаточно, чтобы принять истину, стал меньше.


Эта надежда просто напросто умерла.


Я откашлялся.


- Давай закончим. Я не стану встречаться с Коринн. И я не буду извиняться за правду. С этим покончено.


Моя мать не двигалась долгие секунды.


Потом она отвернулась и без слов направилась к двери. Еще мгновение, и она ушла, затерявшись по другую сторону матового стекла.


Я посмотрел на Еву. Она направилась ко мне, и я пошел к ней навстречу, огибая стол. Она обняла меня так крепко, что я едва мог дышать.


Но мне не нужен воздух. У меня есть она.

ГЛАВА 13

 Поправив узел галстука Гидеона, я спросила:


   - Уверен, что в порядке?


   Он поймал меня за запястья и крепко сжал.


   Знакомая собственническая хватка, словно условный рефлекс. Меня пригвоздило. Мое внимание сосредоточилось на нем, его - на мне. На нас. Мое дыхание участилось.


   - Прекрати спрашивать,-  голос мягкий. - Я в порядке.


   - Когда женщина говорит, что она в порядке, то это значит, что с ней все что угодно, но только не порядок.


   - Я не женщина.


   - Мда.


   Намек на улыбку смягчил его губы.


   - И когда мужчина говорит, что он в порядке, значит так и есть, - он прижался к моему лбу твердым и быстрым поцелуем.


    В своих сшитых на заказ брюках, Гидеон был безупречен . Затем он пошел к ящику с запонками и занялся выбор подходящей пары для своей белой рубашки. На нем были черные носки, но ботинки и пиджак все еще ждали своей очереди, чтобы украсить его тело.


    Меня дико возбуждало одно лишь только наблюдение за ним, не одетым до конца. То была интимная близость, доступная лишь мне. И я ее лелеяла.


   Я вспомнила о том, что сказал доктор Петерсен. Вероятно, мне следует провести несколько ночей отдельно от мужа. Не навсегда, лишь на данный момент. Тем не  менее, меня поддерживали эти мельчайшие драгоценные мгновения.


   - Мужчина. А как насчет моего мужчины? - возразила я, прилагая все усилия, чтобы не отвлечься от его сексуальности. Проблема была в отдаленности. Он не сосредоточен на мне, к чему я уже привыкла. Его мысли витали где-то еще, и меня беспокоило, что то место было слишком темным, чтобы быть там одному. - Меня волнует только один.


   - Ангел. Ты просила меня поговорить с матерью несколько месяцев к ряду. Я сделал это. Все кончено и уже позади.


   - И все же, ты что-то чувствуешь? Это, должно быть, больно, Гидеон. Пожалуйста, не скрывай от меня, если все так.


   Его пальцы барабанили по верхней части встроенного комода, а взгляд по-прежнему был сосредоточен на проклятых запонках.


   - Больно. Довольна? Но я знал, что так будет. Вот почему я тянул с разговором. Но так даже лучше. Я чувствую... черт. Все улажено.


   Я поджала губы. Потому что хотела, чтобы он смотрел на меня, когда говорил подобные вещи. Я развязала халат, и позволила шелку соскользнуть с моих плеч. Отвернувшись, чтобы повесить его на двери шкафа, переступила через Счастливчика, расположившегося прямо на середине комнаты. Я выгнула спину, когда потянулась за крюком, давая Гидеону возможность полюбоваться его любимой попкой.


  Как и ожидалось от моего мужа, он подарил мне новый наряд для торжественного случая, великолепное серое платье с вышитым бисером лифом и слегка слоистой прозрачной юбкой, которая словно дымка дрейфовала во время движения.


  Благодаря декольте, которое, как я знала из собственного опыта, пробудит в нем внутреннего первобытного зверя, я специально выбрала бюстгальтер, выставляющий мою грудь напоказ.  Вместе с комплектом белья, макияжем смоки-айс и блеском на губах, я выглядела дорого и стильно.


   Когда я снова повернулась к нему, мой муж был в желанном мне положении - полностью сосредоточен на мне.


   - Мне нужно, чтобы ты пообещал мне кое-что, Ас.


    Он обвел меня с головы до ног палящим взглядом.


    - В данный момент, я пообещаю тебе что угодно.


    - Только в этот момент? – надулась я.


    Он пробормотал что-то и подошел ко мне, заточив мое лицо в своих ладонях. Наконец, он был со мной. На сто процентов.


   - И в следующий, и в следующий после этого, - его взгляд ласкал мое лицо. - Чего ты хочешь, ангел мой?


    Я поймала его за бедра, ища глаза.


     - Тебя. Только тебя. Счастливого и безумно влюбленного в меня, - его брови сформировали элегантную арку, будто быть счастливым казалось сомнительным предложением. - Ты так печален. Это убивает меня.


Мягкий вздох, и я увидела, как напряжение уходит с ним прочь.


    - Не знаю, почему не был подготовлен более основательно. Она не в состоянии принять произошедшее. Если она не может сделать этого ради спасения своего брака, то уверен, ради меня и подавно.


   - Гидеон, это с ней не все в порядке. В ней нет чего-то важного. Не смей принимать это все на себя.


   Его губы скривились.


   - Моя мать и отец ... не самый лучший генофонд, не так ли?


   Скользнув пальцами в затянутый пояс его брюк, я притянула мужа ближе.


   - Слушай, Ас. Твои родители попали под давление и поставили себя на первое место. Они не могли повернуться лицом к реальности. Но знаешь что? Ты не унаследовал ни один из их недостатков. Ни один.


   - Ева...


    - Ты, Гидеон Джеффри Кросс - вобрал в себя лучшее, что в них было. По отдельности они немного стоят. Но вместе ... они сотворили нечто экстраординарное.


    Качая головой, он сказал:


    - Мне этого не нужно, Ева.


    - Я это делаю не для того, чтобы ты почувствовал себя лучше. У тебя нет никаких проблем с реальностью. Ты сталкиваешься с ней и опрокидываешь эту сучку на землю.


     Он нервно усмехнулся.


    - У тебя есть право быть расстроенным и озлобленным, Гидеон. Я тоже злюсь. Они не достойны тебя. Ты не стал от этого хуже, только лучше. Я бы не вышла за тебя замуж, не будь ты хорошим человеком, которого я уважаю и кем восхищаюсь. Ты вдохновляешь меня, разве ты не знал?


   Его рука заскользила по моим волосам к затылку.


   - Ангел, - его лоб коснулся моего.


    Я ласкала его спину, чувствуя теплые твердые мышцы под рубашкой.


   - Горюй, если  хочешь, но не закрывайся и не вини себя. Я не позволю тебе.


   - Нет, не позволишь, -  он подтолкнул мою голову и поцеловал кончик моего носа. - Спасибо.


   - Ты не должен меня благодарить.


   - Ты была права. Я должен был преодолеть это, столкнувшись с ней. Без тебя я бы не смог.


   - Ты не можешь этого знать.


   Гидеон смотрел на меня с такой любовью, что дыхание перехватило.


   - Так и есть.


    Его смартфон оповестил о входящем сообщении. Он прижался губами к моему лбу, затем прошагал к туалетному столику, чтобы прочитать смс.


    - Рауль уже едет с Кэри.


    - Значит, пора одеться. Мне понадобится помощь.


    - Всегда рад.


    Стянув платье с вешалки, я шагнула в него и просунула руки в лямки, обильно расшитые бисером. Мой муж быстро застегнул все крючки в самом низу спины. Я посмотрела в зеркало в полный рост, прикусив нижнюю губу, лиф затянут был в том самом месте, где я и рассчитывала. Вырез остановился на полпути между моим бюстом и пупком.


    Это было возмутительно сексуально, что с легкостью позволялось женщинам с маленькой грудью. В моем случае это было рискованно, хотя платье закрывало все, кроме спины и рук. Я решила не надевать драгоценности, чтобы максимально смягчить эффект. Тем не менее,  платье было красивым, а мы - молоды. Так что все в порядке.


     Взгляд Гидеона встретился с моим в зеркале. Я состроила свой лучший невинный взгляд и стала ждать, когда он оценит, сколько моих достоинств выставлено им на всеобщее обозрение.


     Шторм начал зарождаться со слабой линии между бровями, быстро прогрессируя в полноценную хмурость. Он натянул ремешки на спине.


   - Проблема? - спросила я сладко.


   Он прищурился. Обхватив меня обеими руками, он засунул пальцы в мою ложбинку и попытался раздвинуть груди, чтобы скрыть их под полосками ткани.


   Я замычала и прижалась к нему.


    Взяв меня за плечи, он выпрямил меня, чтобы оценить положение.


    - На фотографии все выглядело иначе.


    Умышленно делая виде, что не понимаю, о чем он, я сказала:


    - Я еще не надевала туфли. Оно не будет волочиться по полу, когда я надену шпильки.


    - Я беспокоюсь не о нижней части, -  пробурчал сказал он. - Нам нужно сделать  что-нибудь с серединой.


   - Почему мы должны что-то делать?


   - Ты знаешь, черт побери, почему, -  он зашагал к комоду и рывком открыл ящик. Через минуту он вернулся и сунул мне белый носовой платок.


   - Засунь его туда.


   Я засмеялась.


   - Боже. Ты верно шутишь.


   Но нет. Схватив меня, он затолкал развернутую ткань в мой лиф, заправляя его в по обе стороны.


   - Нет, - ответила я с досадой. - Выглядит смешно.


   Когда его руки опустились, я дала секунду, чтобы он смог оценить всю глупость сделанного.


   - Забудь. Я надену что-нибудь другое.


   - Да, - согласился он, кивая и запихивая  руки в карманы.


   Я выдернула носовой платок.


   - Что-то вроде этого, - пробормотал он.


    Искры заблестели огнями в его руках, когда он потянулся через мою голову и обернул ослепительное бриллиантовое колье вокруг моей шеи. По крайней мере два дюйма в ширину, оно обняло мое горло, и сверкало, словно излучая свет изнутри.


   - Гидеон, - я коснулась его дрожащими пальцами, пока он застегивал его. - Оно  великолепно.


     Его руки обхватили мою талию, а губы коснулись моего виска.


     - Ты - великолепна. Ожерелье просто милое.


     Я повернулась в его объятиях и посмотрела на него снизу вверх.


     - Спасибо.


     От его улыбки, я у меня сжались пальцы ног.


     Улыбнувшись в ответ, я произнесла:


     - Я думала, ты не шутил на счет моей груди.


     - Ангел, я воспринимаю твои сиськи очень серьезно. Поэтому сегодня, когда кто-то начнет таращиться на них, то быстро поймут, ты слишком дорога и они не могу себе тебя позволить.


     Я хлопнула его по плечу.


     - Замолчи.


     Он схватил меня за руку и потянул к туалетному столику. Опустив руку в открытый ящик, вытащил алмазный браслет. Я наблюдала, ошеломленная, когда он скользил вокруг моего запястья. Вслед за этим, раскрыв бархатную коробочку, он показал мне каплевидные алмазные серьги.


    - Ты должна их надеть.


    Я уставилась на них, а затем на него.


    Гидеон только улыбнулся.


    - Ты бесценна. Ожерелье само по себе не несет ничего.


    Глядя на него, я не могла найти слов


    Мое молчание обернуло улыбку в пошлую усмешку.


    - Когда мы вернемся домой, я отдеру тебя в одних только бриллиантах.


    Эротический образ, который возник в голове, послал сквозь меня дрожь..


    Схватив за плечи, он развернул меня и шлепнул по задницу.


    - Ты выглядишь роскошно. Со всех сторон. Теперь прекрати отвлекать меня и дай одеться.


    Я схватила блестящие туфли с полки и вышла из гардеробной, ослепленная больше своим мужем, чем подаренными драгоценностями.


     - Ты выглядишь на миллион долларов, - Кэри отстранился от моего объятием и оглядел меня. - Хотя, на самом деле, я думаю на тебе миллион долларов. Господи. Я был настолько ослеплен твоими побрякушками, что и не заметил, что ты выпустила своих девочек поиграть на свет божий.


    - На это Гидеон и рассчитывал, - ответила я сухо, поворачиваясь, чтобы юбка моего платья задрейфовала у ног. - Ты, безусловно, великолепен.


    Он улыбнулся своей знаменитой ухмылкой плохого мальчика.


    - Я знаю.


    Мне стоило посмеяться. Я думала, что большинство мужчин выглядели в смокинге хорошо. Кэри, однако, выглядел удивительно. Щеголеватый. Как Рок Хадсон или Кэри Грант. Сочетание мошеннического очарования и прекрасный внешний вид делали его неотразимым. Он слегка поправился. Недостаточно, чтобы изменить размер одежды, но достаточно, чтобы лицо стало чуть круглее. Он выглядел здоровым, что было не так часто, как должно быть.


    Гидеон, со своей стороны походил больше на...агента 007. Смертельно сексуальный, с утонченным налетом опасности. Он вошел в гостиную, и я могла лишь беспомощно смотреть, прикованная к изящной элегантности его точеного тела, чьи повелительный движения намекали как невообразим он был в постели.


    Мой. Целиком.


    - Я поместил Счастливчика в переноску, -  сказал он, присоединяясь к нам. - Готовы?


    Кэри решительно кивнул.


    - Давайте зажжем.


    Мы спустились на лифте вниз в гараж, где Ангус ждал у лимузина. Я забралась в первой и выбрала длинный диван, зная, что Кэри сядет рядом со мной, в то время как Гидеон займет свое обычное место сзади.


    В последнее время  мало уделяла времени Кэри. Неделя моды не давала ему расслабиться, а так как я проводила ночи в пентхаусе, у нас не было времени даже для быстрых разговоров по вечерам или за кофе утром.


    Кэри посмотрел на Гидеона и жестом указал на бар, прежде чем мы тронулись.


    -Не возражаешь?


    - Угощайся.


    - Вы будете что-нибудь пить?


    Я задумалась.


    - Кингсмен с клюквой, пожалуйста.


    Гидеон бросил на меня теплый взгляд.


    - Я буду то же самое.


    Кэри разлил напитки и подал нам, а затем сел обратно с пивом и сделал глубокий глоток прямо из бутылки.


   - Итак, - начал он, - Я лечу на съемки в Лондон на следующей неделе.


   - Правда? - я подалась вперед. - Это замечательно, Кэри! Первая международная работа.


   - Ага, -  он улыбнулся своему пиву, потом посмотрел на меня. - Я в нетерпении.


   - Ничего себе. Все так меняется, - несколько месяцев назад мы жили в Сан-Диего. - Ты захватишь мир штурмом.


   Мне удалось улыбнуться. Я была по-настоящему, искренне рада за лучшего друга. Но я могла представить себе время, в не столь отдаленном будущем, когда мы оба крайне заняты и так часто путешествуем , что редко видим друг друга. В глазах защипало. Мы оканчивали главу нашей жизни, и я оплакивала ее конец, даже зная, что для нас обоих лучшее еще впереди.


   Кэри поднял бутылку в молчаливом тосте.


   - Похоже план.


   - Как Татьяна?


   Его улыбка исчезла, взгляд напрягся.


   - Она говорит, что встречается с кем-то. Она двигается быстро, когда видит нечто привлекательное для нее, как всегда.


   - Ты рад этому?


   - Нет, -  он начал натирать этикетку на бутылке. - Какой то чувак сует свою херовину к моему ребенку. Это бесит, - он посмотрел на Гидеона. - Ты можешь представить?


   - Никто не захочет, чтобы я воображал себе это, -  ответил он тоном, вопиющим об опасности.


   - Ну? Я же говорю, это звездец.  Но я не могу остановить ее, и сходиться с ней не собираюсь, так что… Она такая, какая есть.


   - Боже, -  я взяла его за руку и держала ее. - Это тяжело. Прости.


   - Мы вежливы по отношению друг к другу, - произнес он, пожимая плечами. - От регулярного секса, она становится меньшей сукой, чем есть на самом деле.


   - Так вы много общаетесь?


   - Я проверяю каждый день, убеждаясь, не нуждается ли она в чем-либо. Сказал ей, что я буду хорош во всем, за исключением моего члена, конечно, - он тяжело выдохнул. - Это удручает. Без секса, нам ничего сказать друг другу. Таким образом, мы говорим о работе. По крайней мере, хоть что-то общее.


   - Ты рассказал ей о Лондоне?


   - Черт, нет, - Кэри сжал мою руку. - Сначала нужно было оповестить лучшую девушку в моей жизни. Ей - завтра.


   Я раздумывала задавать ли свой следующий вопрос, но не смогла совладать.


  - А как насчет Трея? Ничего?


  - На самом деле, нет. Я шлю ему сообщения или фотографии каждые пару дней. Чертово дерьмо. То, что я шлю и тебе.


   - Прям фото без члена? - поддразнила я.

 - Да, нет. Я стараюсь держаться нейтральных тем. Он думает, что я гиперсексуален, хотя совершенно не возражает против этого, когда мы в постели. Я шлю ему что-нибудь, он отвечает. На этом все.


    Я поморщилась, посмотрела на Гидеона и увидела, как он печатал что-то в своем телефоне.


   Кэри сделал еще глоток, тяжело сглотнув.


   - Это не отношения, даже не дружба. Насколько я знаю, он тоже в поиске, а я в пролете.


   - Ну, целибат на тебе хорошо сказывается.


   Он фыркнул.


   - Это потому что я набрал пару кило? Бывает. Ты ешь, потому что жаждешь эндорфинов, которые не получаешь с оргазмом, и плюс не выполняешь никаких упражнений на матрасе.


   - Кэри, -  я рассмеялась.


   - Посмотри на себя, девочка. Ты подтянутая и светишься от марафона Кросса.


    Гидеон оторвался от своего телефона.


   - Снова кончил?


   - Об этом я и говорю, - растягивая слова, Кэри подмигнул мне. - Так много сказано.

   После ожидания в очереди из лимузинов, выращивающих своих пассажиров, мы, наконец, подъехали к красной ковровой дорожке перед историческим кирпичным фасадом здания, являющимся частным приютом лишь для членов клуба. Папарацци были столь же многочисленны, словно осенние листья, опадающие на землю. Они налегали на бархатные канаты, отделяющие их от тротуара.


   Наклонившись вперед, я посмотрела через открытые входные стеклянные двери и увидела еще большее количество фотографов, держащихся правой стороны от входа, в то время как вдоль стены были выставлены стенды с логотипами для фотосессий на фоне брендов-спонсоров.


   Ангус открыл дверь, и я почувствовала мгновенное ожидание папарацци, жаждущих разглядеть прибывших гостей. В момент выхода Гидеона, словно мать всех гроз, вспыхнули вспышки фотоаппаратов, взрываясь в быстрой, бесконечной последовательности.


  Мистер Кросс! Гидеон! Посмотрите сюда!


  Он протянул руку ко мне, рубины его обручального поймали свет и засверкали. Придерживая юбку с одной стороны, я присоединилась к нему, взяв его за руку. В момент выхода, я была ослеплена, но держала глаза открытыми, несмотря на пятна, танцующие перед глазами, приклеив на лицо натренированную улыбку.


  Я выпрямилась, рука Гидеона остановились на сгибе моей спины, и толпа зашумела. При появлении Кэри, все стало каким-то образом еще хуже. Крики стали оглушительными. Я заметила Рауля у входа, его жесткий взгляд сосредоточен. Он поднял руку и сказал в микрофон на своем запястье, координируя действия с кем-то под его командованием. Когда он посмотрел на меня, моя улыбка стала настоящей. Он быстро кивнул.


  Внутри мы были встречены двумя координаторами мероприятия, которые быстро провели нас через необходимую фотосессию, а затем сопроводили на лифте на бальный этаж.


  Мы вошли в обширное пространство, наполненное элитой Нью-Йорка, гламурным собранием влиятельных людей и прекрасных женщин, эффектно выглядящих в приглушенном освещении люстр и многочисленных свечей. Атмосфера была сильно ароматизирована массивными цветочными композициями в центре каждого обеденного стола и оживлена  оркестром, играющим на фоне гула разговоров.


  Гидеон повел меня через группы людей, собравшихся вокруг обеденных столов, часто останавливаясь, чтобы поздороваться и принять поздравления. Мой муж скользил легко и расслабленно. Прекрасно красивый, совершенно непринужденный, спокойно властный, холодно отстраненный.


  Я же, однако, была на взводе, хотя надеялась, что отработанная улыбка спрячет мою нервозность. Гидеон и я не часто появлялись на мероприятиях подобного рода, и заканчивалось все не гладко. Мы ругались и уходили по отдельности. Сейчас все иначе, но все же…


  Его рука скользнула вверх по голой спине и обхватила мой затылок, мягко разминая напряженные мышцы. Он продолжал говорить с двумя мужчинами, перехватившими нас по пути, обсуждая рыночные колебания, но я был уверена, инстинктивно он был сосредоточен на мне. Я стояла справа от него, и он плавно сместился, разместившись немного позади меня так, чтобы правая сторона его тела коснулась меня от плеча до колена.


  Возник Кэри и через плечо подал бокал охлажденного шампанского.


  - Я вижу Монику и Стентона, -  сказал он мне. - Дам знать, что мы здесь.


  Я последовал взглядом за ним, когда он подошел к тому месту, где стояла моя мама рядом с мужем. На лице ее светилась яркая и красивая улыбка во время разговора с другой парой. Стентон был элегантно красив в смокинге, а мама сверкала, словно жемчужина из-за светло-бежевого шелкового платья.


   - Ева!


   Я повернулась на звук голоса Айерленд, мои глаза расширились, когда я обнаружила ее за ближайшим столиком. На мгновение, мой мозг перестал различать хоть что-нибудь, помимо нее. Она была высокая и стройная, ее длинные черные волосы искусно сформированы в шикарную прическу. Боковой разрез в ее изощренном платье из черного бархата выставлял напоказ длиннющие ноги, а боди на одно плечо прекрасно удерживал грудь идеального размера для такой точеной фигурки.


   Айерленд Видал была потрясающе красивой девушкой, ее глаза с густыми ресницами  были ярко голубыми, как у матери и у Гидеона. И ей было всего семнадцать лет. Став женщиной, она будет захватывающей. Не только Кэри всколыхнет мир.


   Она подошла прямо ко мне, обнимая меня крепче.


   - Теперь мы сестры!


   Я улыбнулась и обняла ее спину, стараясь не пролить шампанское. Я посмотрел на Криса, который стоял у нее за спиной, и он улыбнулся в ответ. В его глазах светилась нежность и гордость к дочери. Помоги Господи тем ребятам, что захотят завоевать Айерленд. С такими опекунами, как Крис, Кристофер, и Гидеон, им придется сначала столкнуться грозными мужчинами.


   Айерленд отстранилась и оглядела меня.


   - Вау. Ожерелье удивительное! А твои сиськи! Я хочу такие же!


   Я засмеялась.


   - Ты идеальна! Ты здесь самая красивая женщина.


   -  Да ну, нет. Но спасибо, - ее лицо засияло, когда Гидеон извинился, прекратив разговор и повернулся к ней лицом. - Привет, братишка.


   Она оказалась в его руках в одно мгновение, обняв так же крепко, как и меня. Гидеон застыл. Потом он обнял ее в ответ, его лицо смягчилось, и мое сердце замерло.


   Я еще недолго разговаривала с Айерленд по телефону после интервью Гидеона, извиняясь за сохранение тайны нашей с ним свадьбы и объясняя, почему так произошло. Я хотела, чтобы мы сблизились, но удерживалась от активных действий. Можно было с легкостью стать мостом между нею и Гидеоном, но я не хочу. Им нужно было стать ближе без посредников.


   Моя золовка поступит в ближайшее время в Колумбийский университет, как и ее братья. Она будет рядом, и мы будем видеть друг друга чаще. Но до тех пор я буду поощрять Гидеона, чтобы способствовать зарождающимся отношениям.


   - Крис, - я подошла к нему и обняла, довольная энтузиазмом, с которым он обнял меня. Он после нашего обеда стал выглядеть опрятнее: волосы подстрижены, а лицо выбрито.


   Кристофер Видал старший был красавцем с нежным взглядом. В нем была врожденная доброта, проявляющаяся во взгляде и голосе.  Я так подумала и при первой встрече, и это мнение не изменилось.


   - Гидеон. Ева, - Магдалена Перез присоединилась к нам, выглядя соблазнительно прекрасной в обтягивающем изумрудно-зеленом платье, и держась под руку со своим бойфрендом.


   Приятно видеть, что Магдалена отошла от неразделенного интереса к Гидеону, что вызвало проблемы для меня и Гидеона в начале наших отношений. Тогда она была первостатейной сукой, подстрекаймой братом Гидеона. Сейчас же она была счастлива со своим художником, спокойна и прекрасна, готовая к постепенному близкому знакомству.


Приветствуя их как можно тепло, я пожала руку Гейджа Флинна, а Гидеон поцеловал подставленную щеку Магдалены. Я не знала Гейджа, но он явно был безумно влюблен в Магдалену. И я знала, что Гидеон проверил его, дабы убедиться, что парень был достаточно хорош для женщины, которая была давним другом семьи Кросс.


  Мы принимали поздравления, когда моя мама и Стентон присоединились к нам, а затем Мартин и Лейси, которых мы не видели с самых выходных в Уэстпорте. Я наблюдала с улыбкой, как Кэри и Айерленд смеются над какой-то общей шуткой.


   - Какая красивая девушка, -  сказала мама, потягивая шампанское и глядя на сестру Гидеона.


   - Вот и я так считаю.


   - И Кэри выглядит хорошо.


   - Я ему сказала то же самое.


   Она посмотрела на меня с улыбкой.


   - Хочу, чтобы ты знала, мы предложили ему оставить себе квартиру, если она ему нравится или поможем найти поменьше.


   - Ох, -  мой взгляд переметнулся к нему, застав его кивавшего на какое-то утверждение Криса. - И что он ответил?


   - Что ты предложила ему квартиру, примыкающую  к пентхаусу Гидеона, -  она склонилась ко мне. - Вы сами решили, что для вас лучше, но я хотела дать ему возможность выбора. Всегда хорошо иметь варианты.


  Я вздохнула, потом кивнул.


  Она потянулась к моей руке.


  - Теперь вы с Гидеоном регулируете свой общественный облик сами, но ты должна быть в курсе того, что в этих ужасных блогах со сплетнями пишут о любовной связи между тобой и Кэри.


  Внезапное исступление на красной ковровой дорожке возымело смысл. Все трое прибыли вместе.


   - Гидеон отрицал, что когда-либо изменял, -  она продолжала спокойно. - Но теперь, как известно, у него имеются, скажем так ... авантюрные сексуальные аппетиты. Можешь представить,какие слухи будут витать по поводу вашего совместного проживания втроем?


   - Вот, блин, - да, я могла. Мир видел в подробностях, что муж готов на секс втроем. Не с другим мужчиной в паре, но даже так. Эти дни давно прошли, но они ведь не знают об этом, да и вряд ли поверят. Это было слишком непристойно.


   - Прежде чем сказать, что тебя это не волнует, подумай, что других это как раз таки волнует. И если кто-то из партнеров Гидеона посчитает его морально испорченным, это может стоить ему состояния.


  В самом деле. В эти дни -  маловероятно, но я прикусила язык вместо того, чтобы возразить маме по поводу того, что на самом деле важно. Все равно придем к одному и тому же. Так или иначе.


  - Я услышала тебя, - пробормотала я.


  По мере того как время подходило к началу ужина, все начали искать таблички со своими именами. Гидеон и я были, конечно, впереди, так как ему предстояло выступать с речью. Айерленд и Крис располагались за нашим столом, как и Кэри. Моя мама, Стентон, Мартин, и Лейси сидели за столом справа от нас; Магдалена и Гейдж чуть дальше.


   Гидеон выдвинул для меня стул, и я скользнула вперед, чтобы сесть, но пораженно застыла, запреметив пару в нескольких столах от нас.


   - Лукасы здесь.


   Он поднял голову, ища взглядом. Я знала, когда он их увидел, его челюсть напряглась.


   - Так и есть. Садись, Ангел.


   Я села и он, отодвинув свой стул, разместился рядом со мной. Он вытащил телефон и напечатал сообщение.


   Наклонившись к нему, я прошептала:


   - Никогда не видела их вместе и раньше.


   Его телефон оповестил о пришедшем ответе, и он посмотрел на меня.


   - Они не часто появляются в качестве пары.


   - Ты пишешь Арашу?


   - Ангусу.


   - Хах. О Лукасах?


   - Да пошли они к черту, - он засунул телефон обратно в карман пиджака и наклонился ко мне, положив одну руку на спинку моего кресла, а другую на стол передо мной. Он прикоснулся губами рядом с моим ухом. - В следующий раз, когда мы попадем на подобное мероприятие, я  заставлю тебя надеть короткую юбку, а под ней не будет белья.


   Я был благодарна, что все были заняты своими делами и не могли нас услышать. К тому же оркестр играл чуть громче, пока народ рассаживался по своим местам.


    - Ты просто дьявол во плоти.


   Его голос превратился в соблазнительное мурлыканье.


   - Я скользну рукой между твоих бедер и вставлю пальцы в твою мягкую, сладкую дырочку.


   - Гидеон! -  шокированная, я взглянула на него и обнаружила, что он наблюдает за мной похотливыми глазами и со звериной ухмылкой.


   - И все во время обеда, Ангел, -  пробормотал он, прижимаясь к моему виску. - Я бы трахал тебя пальцами медленно и легко, разрабатывая твою тугую киску, пока бы ты не кончила. Снова и снова...


   - Боже мой,  - его низкий, грубый голос был грехом и сексом во плоти. Я вздрогнула только от этого, но от его грязных разговоров, начала ерзать  в кресле. - Что на тебя нашло?


  Он прижался быстрым и жестким поцелуем к моей щеке и выпрямился.


   - Ты была вся напряжена. Теперь нет.


   Если бы мы были одни, я бы ударила его. И я сказала ему об этом.


   - Ты меня любишь, - парировал он, поворачиваясь, чтобы оглядеть бальный зал, когда официанты начали подавать салаты.


   - Разве?


  Он снова сосредоточился на мне.


  - Да. Безумно.


  Нет смысла спорить. Он прав.

   К моменту, когда подали десерт, громадный шоколадный торт, очень вкусный на вид, к нашему столу подошла женщина в строгом консервативном платье и присела между Гидеоном и мной.


   - Мы начинаем через 15 минут, - произнесла она. - Сначала речь Глена на несколько минут, затем ваша очередь.


   Он кивнул.


   - Нет проблем. Я готов.


    Она улыбнулась, и я могла с уверенностью сказать, находиться рядом с ним приводило ее в легкое волнений. Она была возраста моей матери, но женщины любых лет умеют по достоинству оценить великолепного человека.


   - Ева, - Айерленд наклонилась ко мне. - Хочешь сделать перерыв, пока все не началось?


    Я поняла, что она имела в виду.


    - Конечно.


    Гидеон и Крис вышли из-за стола и отодвинули наши стулья. Так как я съела весь свой блеск во время ужина, то прижалась губами к челюсти моего мужа.


   - Жду не дождусь момента, когда смогу услышать твою речь, - сказала я с улыбкой, полной ожидания.


    Он покачал головой.


     - Тебя это заводит.


   - Ты любишь меня.


   - Да. Безумно.


   Следуя за Айерленд, я виляла между столами, проходя в непосредственной близости к Лукасам. Они наблюдали за нами, выглядя уютно, с рукой доктора Терренса Лукаса на плече его жены. Энн поймала мой взгляд и на ее лице промелькнула резкая улыбка, от которой мурашки побежали по коже.


    Я коснулась лба средним пальцем, выказывая ПОШЛА НА ХЕР.


    Айерленд и я прошли несколько столов, когда она резко остановилась передо мной.


   Я наткнулась на ее спину.


    - Прости.


    Когда она двинулась вперед, я выглянула из-за нее, чтобы посмотреть причину преткновения.


   - Что происходит?


    Она повернулась, чтобы посмотреть на меня. Ее глаза блестели от слез.


    - Это Рик, - сказала она, ее голос дрожал.


   - Кто? - я начала копаться в мозгу, пытаясь вспомнить. Она выглядела разбитой. И подавленной.    Осознание щелкнуло. - Твой парень?


    Она снова повернула голову, и я попыталась проследить за ее взглядом, ища среди толп за столами.. кого?


    - Где? Как он выглядит?


   - Прямо здесь, - она резко рванула подбородком, и я увидела слезы, текущие по лицу. - С блондинкой в красном платье.


    -Где?


    Я разглядела несколько подходящих вариантов, но остановилась на самой юной паре.     Единожды взглянув, я сразу же узнала этот тип мужчины. Я тоже имела обыкновение западать на таких. Уверенный в себе, сексуально опытный, весь такой ладно скроенный. Меня аж затошнило от мысли, сколько таких парней пользовались мной.


     А потом я разозлилась. Рик дерзко и сексуально улыбнулся девушке, прилипшей к его боку.    Естественно, они были не просто друзья. Не в случае, когда оба глазами трахают друг друга.


    Я поймала Айерленд за локоть и повела вперед.


    - Продолжай идти.


    Мы зашли в дамскую комнату. Внезапная тишина, когда мы вошли внутрь, позволила услышать ее рыдания. Я потянула ее к зеркалам, благодарная, что мы одни, и вытащила несколько бумажных полотенец.


   - Он сказал, что работает сегодня вечером, - сказала она. - Я лишь поэтому согласилась поехать сюда, когда папа спросил меня.


   - Это тот парень, который не хочет говорить о тебе родителям из-за отца Гидеона?


    Она кивнула.


    - Они тоже здесь. Сидят рядом с ним.


   Внезапно вспомнился разговор, который произошел во время запуска клипа Шесть-Девятых. Бабушки и дедушки Рика потеряли целое состояние из-за Джеффри Кросса. Они считали “бесспорным”, что Гидеон являлся одним из самых богатых людей мира, несмотря на то, что он построил свою империю свои тяжким трудом и на собственный капитал. Но это видели лишь те, кто желал видеть.


   Но, Рик, вероятно, просто оправдывал так свои двойные свидания. В конце концов, его родители были здесь, и Гидеон являлся главным гостем мероприятия. Что заставило меня задаться вопросом, какую же херню он рассказывал ей.


   - Он говорил, что порвал с ней несколько месяцев назад! - воскликнула она.


   - С блондинкой?


    Всхлипывая, она снова кивнула.


   - Мы виделись с ним прошлым вечером. И он и словом не обмолвился, что придет на вечер.


   - А ты упоминала, что будешь здесь?


   - Нет. Я не разговариваю о Гидеоне. По крайней мере, с ним.


    Был ли Рик просто юнцом, волочащимся за каждой симпатичной девушкой? Или же он крутил с сестрой Гидеона в качестве мести? В любом случае, парень - идиот.


   - Не плачь из-за этого неудачника, Айерленд, - я дала ей еще салфеток. - Не давай ему повода для радости.


   - Я хочу домой.


    Я покачала головой.


    - Это не выход. Честно говоря, тут мало, что поможет. Будет какое-то время больно. Но ты можешь отыграться, если захочешь. От этого станет легче.


    Она посмотрела на меня, слезы до сих пор лились ручьем.


    - Что ты имеешь в виду?


   - С тобой сидит один из самых сексуальных парней Нью-Йорка. Скажи слово, и Кэри станет самым внимательным и безумно влюбленным парнем, - Чем больше я думала об этом, тем больше мне нравилась идея. - Вместе вы можете столкнуться с Риком и упс ... ну, привеееет.    Какая неожиданная встреча. А что он может ответить? У него блондинка. А ты уйдешь, очко в твою пользу.


    Айерленд начало трясти.


    - Может быть, я должна просто поговорить с ним...


    Магдалена вошла в дамскую комнату и остановилась, оценивая ситуацию.


    - Айерленд. Что случилось?


    Я держала рот на замке, так как не мне рассказывать чужие истории.


    Айерленд покачала головой.


    - Ничего. Я в порядке.


   - Хорошо, - Магдалена посмотрела на меня. - Я не буду вмешиваться, но ты должна знать, что я никогда ничего не рассказывала твоим старшим братьям, если ты меня просила не делать этого.


    Потребовалось мгновение, а затем Айерленд заговорила сквозь слезы.


    - Парень, с которым я встречаюсь уже несколько месяцев... он с другой. С бывшей.


    Лично я подозревала, Рик никогда не рвал отношений с этой подругой, чтобы быть с Айерленд, но я была крайне цинична в таких вещах.


   - О, - выражение лица Магдалены сочувственно смягчилось. - Мужчины бывают такими придурками. Смотри, если хочешь незаметно уйти, я закажу машину, - она распахнула свой клатч и вынула смартфон. - На свое имя. Ну как?


   - Не сдавайся, - вставила я, изложив свой план.


    Брови Магдалены поднялись вверх.


     - Коварно. Зачем злиться, если можно извлечь выгоду?


   - Не знаю… - Айерленд посмотрела в зеркало и выругалась. Она схватила еще салфеток и поправила макияж глаз. - Выгляжу, как дерьмо.


   - Выглядишь в миллион раз лучше, чем та потаскушка, - ответила я ей.


    Она тоскливо засмеялась.


     - Ненавижу ее. Такая сука.


   - Спорю, она была в восторге рекламной кампании Грей Айлс с Кэри, - предположила Магдалена. - Уверена.


    Сработало. Может, Айерленд и не была готова полностью списать Рика со счетов, но безусловно желала заставить его ревновать.


    Остальное придет в свое время. Я надеюсь.


    Опять же, женщины должны выносить уроки из трудных ситуаций.

   Мы возвращались к нашему столу как раз, когда некий джентльмен, предполагаю Глен, взошел по лестнице и встал за трибуну. Я присела на корточки возле Кэри, положив руку ему на плечо.


    Он посмотрел на меня сверху вниз.


    - Что происходит?


    Я объяснила всю ситуацию, расписав все, что от него требуется.


    Его улыбка засветилась в приглушенном освещении.


    - Ну, конечно, девочка.


   - Ты лучший, Кэри.


   - Так все говорят.


    Закатив глаза, я встала и направилась обратно к своему стулу, который Гидеон предварительно вытащил для меня. Мой торт был все еще на месте, и я смотрела на его с нетерпением.


   - Они пытались забрать его, - пробормотал Гидеон. - Я защищал его ради тебя.


   - Оу-у-у. Спасибо, милый. Ты так добр ко мне.


    Он положил руку мне на бедро под столом и мягко сжал.


    Я наблюдала за мужем пока ела, любуясь расслабленным Гидеоном, слушающим вместе со мной Глена, который рассказывал о важности работы его организации в городе. Всякий раз, когда я думала о предоставлении речи от имени Кроссроудс, в животе начинали порхать бабочки.   Но мне нужно было войти в курс дела, понять многое. Мне хотелось разузнать все, что я должна, чтобы быть полезной и для мужа и для Кросс Индастрис.


   У нас было время, а у меня - любовь Гидеона. Остальные приложится.


   - Мы с удовольствием приглашаем человека, который в действительности не нуждается в представлении…


   Положив вилку, я сидела и слушала, как Глен провозглашал множество достижений моего мужа и его щедрое покровительство фонда жертв сексуального насилия. От моего взгляда не ускользнуло, что теперь Крис с иным пониманием смотрел на Гидеона. И с гордостью. Взгляд, которым одаривал он моего мужчину, не отличался от того, каким он смотрел на Айерленд.


  Комната взорвалась аплодисментами, когда Гидеон поднялся на ноги. Я тоже встала, вместе с Крисом, Кэри и Айерленд. Остальная часть зала последовала нашему примеру, и Гидеон поднимался на сцену под приветственные овации. Он взглянул на меня, прежде чем уйти, проведя пальцами по кончикам волос.


  Смотреть, как он идет - удовольствие само по себе. Его шаг был мягким и неторопливым, но приковывал внимание. Изящно мощный, он двигался невероятно красиво, даруя радость наблюдающим.


  Он положил подаренную металлическую табличку на трибуну, его загорелые руки контрастировали с белыми манжетами. Потом он начал говорить, его динамический баритон был гладким и обволакивающим, каждое слово ласкало слух. В комнате не было ни единого звука. Все были прикованы его темной внешностью и лаконичной речью.


  Все закончилось слишком быстро. Когда он поднял табличку, я снова оказалась на ногах и хлопала до боли в ладонях. Его направили в сторону, где ждал фотограф и Глен. Гидеон поговорил с ними, потом посмотрел на меня, поманив к себе протянутой рукой.


  Он встретил меня в нижней части лестницы, помогая подняться, чтобы я не упала в длинном платье и на высоких каблуках.


  - Я хочу тебя прямо сейчас, - сказала я ему тихо.


  Он посмеялся.


  - Дьяволица во плоти.

    После окончания обеда, мы танцевали около часа.


     Почему я не танцевала с мужем чаще? Он был таким же опытным и сексуальным на танцполе, как и в постели. Его тело было подобно воде - уверенное, настойчивое, плавное.


     Гидеон прекрасно знал, насколько мы можем слиться и использовал это в своих интересах, используя любую возможность коснуться моего тела. Я была дико возбуждена, и он это прекрасно видел по моему лицу.


  Когда я смогла оторвать от него свой взгляд, то увидела танцующих Кэри и Айерленд. Он посмеялся, когда я впервые попросила его взять уроки танцев вместе со мной, но он быстро втянулся и стал любимчиком нашего инструктора. Он был танцором от природы и безо всяких проблем вел Айерленд в танце, несмотря на ее неопытность.


  Кэри был танцором, который любил занимать много места на танцполе, что сделало его танец с Айерленд центром внимания. Однако сам не сводил глаз со своей партнерши, играя роль совершенно завороженного своей пассией парня. Даже убитая горем, Айерленд очаровывала. Я наблюдала ее частый смех, как краснели щеки.


  Я пропустила упс момент с Риком, но увидела результат. Он танцевал со своей подругой, не в состоянии конкурировать с Кэри ни навыками, ни внешностью. Больше не было похотливых улыбочек и трахни-меня взглядов в сторону блондинки, когда в их поле зрения попали явно довольные Кэри и Айерленд.


  Терренс и Энн Лукас тоже танцевали, но были достаточно мудры, чтобы остаться на другой стороне танцпола.


  - Пойдем домой, - пробормотал Гидеон по окончании песни. Мы замедлились, останавливаясь. -    Покроем потом эти бриллианты.


   Я улыбнулась.


   - Пошли.


   Мы вернулись к столу, чтобы забрать клатч и табличку.


   - Мы тоже поедем, - сказал Стентон, присоединяясь к нам с моей матерью.


   - А как насчет Кэри? - спросила я.


   - Мартин привезет его домой, - ответила моя мать. - Они все еще развлекаются.


  Лимузинам понадобилось много времени, чтобы забрать нас. Мы ждали у выхода из здания. Как и в самом начале вечера, Стентона и Гидеона останавливало множество людей. Я могла лишь благодарить за поздравления, в то время как моя мать иногда властно вставляла острые комментарии к обсуждениям Стентона. Я завидовала ее знаниям и вдохновлялась. Нужно будет поговорить с ней по этому поводу, как только представится возможность.


   Положительной стороной такой задержки было то, что машины успевал подъехать к входу. Когда мы, наконец, спустились на нижний этаж, Рауль сообщил, что лимузин в одном квартале от нас. Кленси мне быстро улыбнулся, прежде чем сообщить Стентону и маме о прибытии их автомобиля.


   Папарацци ждали снаружи. Не так много, как раньше, но более десятка.


  - Давай встретимся завтра, - сказала мама, обнимая.


  - Звучит здорово, - я отстранилась. - Можем пойти в спа-салон.


  - Прекрасная идея, - ее улыбка сверкала. - Я организую.


   Я обняла Стентона на прощание, Гидеон пожал ему руку. Мы вышли на улицу и вспышки камер окутали нас. Город встретил нас звуками вечернего движения и нежным теплом сумерек. Влажность медленно отступала, лето уступало осени, и я с нетерпением ждала того времени, когда буду проводить больше времени на открытом воздухе. Осень в Нью-Йорке очаровывала своей уникальностью. Раньше я наблюдала ее лишь в коротких поездках.


   Ложись!


   Я едва услышала крик, прежде чем Гидеон повалил меня. Громкий звук выстрела пронзил меня, отражаясь от кирпичной стены и звеня в ушах. Оглушительно близко... Господи. Прямо рядом с нами.


   Мы повалились на тротуар. Гидеон перекатился, покрывая меня своим телом. Вес увеличился, словно кто-то бросился поверх Гидеона. Еще один выстрел. И еще. И снова… Раздавлена.   Слишком тяжело. Вдох. Легкие не в состоянии раскрыться. Голова пульсирует. Кислород. Боже.


   Я боролась изо всех сил. Царапала красную ковровую дорожку. Гидеон схватил меня крепче.   Его голос резал слух, слова терялись в гудении в моей голове.


  Воздух. Не могу дышать ...


  Весь мир потемнел.

 

ГЛАВА 14

- Боже. Ева.


   Сходя с ума, я проводил руками по ее телу, в поисках повреждения, когда водитель выжал на полную педаль газа и лимузин рванул вперед, впечатывая мою спину в сидение.


   Моя жена неподвижно лежала у меня на коленях, никак не реагируя на мои отчаянные поиски последствий этого кошмара. Не было ни капли крови ни на ее платье, ни на теле. Быстрый, уверенный пульс. Грудь поднималась и опускалась с каждым ее вздохом.


   Облегчение накрыло с такой силой, что я почувствовал, как закружилась голова. Я притянул ее ближе к себе, словно укачивая.


   - Слава Богу.


   Рауль раздавал приказы через микрофон на запястье. Когда он замолчал, я потребовал ответа:


   - Что, черт возьми, сейчас произошло?


   Он опустил руку.


   - У одного из фотографов был пистолет, и он открыл огонь. Кленси успел поймать его.


   - Кто-нибудь ранен?


   - Ранили Монику Стентон.


   - Что? – мое замедляющееся сердцебиение снова набрало бешеный темп. Я посмотрел на жену, которая медленно приходила в сознание. Ее ресницы затрепетали.


   – Боже. Насколько все серьезно?


   Он шумно выдохнул.


   - Я жду ответа. Но судя по всему, все очень серьезно. Вы успели оттащить Миссис Кросс, и   Миссис Стентон оказалась на линии огня.


   Ева.


   Я прижал жену еще ближе, проводя рукой по волосам, пока мы мчались сквозь город.

  - Что произошло?


   Вопрос Евы, произнесенным слабым голос, когда мы завернули за угол и въехали в гараж, был словно удар в живот. Рауль посмотрел на меня с мрачным выражением лица. Всего пару минут назад он ответил на звонок, и, посмотрев мне в глаза, подтвердил худший страх, покачал головой и тихо произнес «Мне очень жаль».


   Мать моей жены была мертва.


   Как я должен был сообщить ей об этом? И после того, как я скажу, как уберечь ее, пока мы не узнаем, какого черта творится?


   В кармане пиджака не смолкал телефон. Звонки. Сообщения. Мне нужно было ответить на все, но на первом месте всегда будет жена.


   Мы заехали в гараж, быстро миновав охрану, которая находилась в стеклянной комнате. Я нервно стучал ногой по полу. Я хотел выбраться из машины. Мне нужно было обезопасить жену.


   - Гидеон? – она схватилась за пиджак. – Что случилось? Я слышала огнестрельные выстрелы...


   - Ложная тревога, - хриплым голосом произнес я, еще крепче сжав ее в руках. – Машина загорелась. Технические неполадки.


   - Что? Правда? – она быстро заморгала и поморщилась, когда я прижал ее еще ближе.


   - Оооууу.


   - Прости меня, - я не сомневался, что набил не один синяк, так как у меня не было возможности смягчить удар, не подвергнув ее опасности. Это было инстинктивным, быстрым ответом в критический момент на голос Рауля. – Я слишком бурно отреагировал.


   - Серьезно? – она попыталась сесть. – Я думала, что услышала несколько выстрелов.


   - Ну, только нескольким камерам пришел конец. Некоторые люди испугались и побросали свои оптические приборы.


   Машина остановилась, и выскочил из машины, протягивая руку Евы, чтобы помочь ей встать.     Она медленно выбралась из машины, я тут же последовал за ней, подняв ее на руки, как только выпрямился.


   Я быстрым шагом направился к лифту и подождал, пока Рауль набирал код. Один из членов его команды стоял за нами, держа под наблюдением все, что происходило на противоположной стороне, положив руку на пистолет в кармане.


   А если там ждал еще один стрелок, достаточно ли будет только его защиты?


   - Эй, я ведь могу и сама ходить, - произнесла Ева, все еще крепко держась за плечи руками. –   Тебе нужно ответить на звонок. Он не умолкает ни на секунду.


   - Дай мне минутку, - я зашел в кабину лифта. – Ты потеряла сознание. До смерти меня напугала.


   - Я не могла дышать.


   Поцеловав ее в лоб, я снова извинился. Я не почувствую себя в безопасности, пока мы не окажемся в нашей гостиной. Я бросил взгляд на Рауля.


   - Я скоро буду.


   Я отнес жену сразу в спальню, укладывая ее на одеяло. Счастливчик лаял в своем загоне, пытаясь открыть лапой дверь.


   - Все так странно, - Ева покачала головой.


   - А где моя сумочка? Я хочу позвонить маме. Кленси тоже сошел с ума?


   У меня все внутри сжалось. Я обещал, что больше никогда не буду врать жене, и знал, что эта ложь причинит ей очень много боли. Причинит нам. Но… Господи. Как, черт возьми, ей сказать? И если открыться ей, то, как удержать дома, когда она захочет выйти и убедиться лично?


   Жалобное завывание Счастливчика только усилило мое беспокойство.


   - Мы, наверное, оставили ее в машине, - я убрал волосы с ее лба, борясь с дрожью, которая завладела всем телом. – Я попрошу кого-нибудь принести ее.


   - Хорошо. Могу я взять твой телефон?


   - Давай сначала разберемся со всем остальным. Что-нибудь болит? Есть синяки? – я посмотрел на Счастливчика, и это только сильнее заставило его скрести по металлическим решеткам. Она дотронулась до бедра и вздрогнула. – Наверное.


   - Ладно. Мы с этим разберемся.


   Я направился в ванную, вытащил телефон и отключил его. На экране телефона было бесконечное множество оповещений о пропущенных звонках и сообщениях. Я дождался момента, когда экран погаснет, и убрал его в карман, а затем включил воду в ванной. Все, с кем я хотел бы поговорить, могли дозвониться Раулю или Ангусу.


  Я бросил горсть соли в горячую воду. Я знал, что ванная это риск, учитывая, что я крайне редко не присоединялся к ней. Горячая вода расслабила бы ее и успокоила. Я предполагал, что она спит днем, компенсируя ночные часы, во время которых мы занимались сексом, но после выходных у нее был недосып.


   Если бы я только мог сделать все, чтобы помочь ей расслабиться и лечь в постель, чтобы она могла уснуть. Это дало бы мне немного времени, чтобы разобрать, что произошло, был ли еще риск угрозы, поговорить с доктором Петерсеном…


   Черт. И Виктор. Нужно было позвонить отцу Евы. Посадить его на самолет как можно скорее. Кэри. Он тоже должен быть здесь. И как только у меня будут факты и группа поддержки, тогда я смогу сказать ей. Всего пара часов. Все, что мне было нужно.


   Я изо всех сил старался игнорировать неописуемый страх, что Ева не простит меня за то, что сразу же ей не сообщил.


   Она выпускала Счастливчика, когда я вошел в спальню. Она засмеялась от энтузиазма щенка.   Счастливый звук, который я так сильно любил, причинил мне боль, как от удара в грудь ножом.


   Поцеловав Счастливчика, она посмотрела на меня с блеском в глазах.


   - Тебе нужно отнести его в туалет. Он был долго там заперт.


   - Я позабочусь об этом.


   Она погладила его по голове перед тем, как передала мне.


   - Я слышала, как ты набирал ванну.


   - Горячая вода, вероятно, поможет.


   - Решил разогреть меня? – подразнила она. Ее взгляд…. Он убивал меня. Я почти сказал ей, но слова застряли комком в горле.


   Вместо этого я повернулся и направился в противоположную сторону от набирающейся ванны, в гостиную, где была искусственная трава Счастливчика. Я посадил его на нее и провел руками по волосам.


   Думай, черт тебя подери. Боже, мне нужно выпить.


   Да. Точно. Алкоголь.


    Я пошел на кухню, пытаясь вспомнить, какой самый крепкий алкоголь пила Ева Может быть дижестив? Домашний телефон. Дерьмо. Я вернулся и отключить звук и увидел, что кто-то уже позаботился об этом. Я обернулся, и мой взгляд упал на кофемашину.


    Что-нибудь горячее. Расслабляющее. Без кофеина.


   Чай. Я пошел в кладовую и начал искать, обыскивая все полки в поисках чая, который Ангус всегда держал в пентахусе. Какое-то травяное дерьмо, которое, по его словам, успокаивало нервы. Я нашел его и собрался с мыслями, заполняя кружку кипятком из-под крана, а затем взял мед. Я бросил туда два пакетика, приличное количество рома, а затем мед. Все это перемешал, разлив на стол. Больше рома.


   Выбросив чайные пакетики в раковину, я направился обратно к жене.


   На мгновение, не найдя ее в спальне, я запаниковал. Затем услышал, как она копошилась в гардеробе, и выдохнул от облегчения. Я поставил кружку у ванны, выключил воду и пошел к ней.   Она как раз снимала туфли, сидя на скамье.


   - Думаю, что платье испорчено, - сказала она, встав босиком, и показав мне, что оно было порвано с левой стороны.


   - Я куплю тебе новое.


   Она широко мне улыбнулась.


   - Ты меня балуешь.


   Это было чертово мучение. Каждое мгновение. Каждая ложь, которую я ей говорил. И правда,   которая оставалась невысказанной.


   Любовь в ее глазах словно сдирала с меня кожу. Безоговорочное доверие. Капля пота скатилась по спине. Я снял пиджак и бросил его в сторону, потянул за бабочку и воротник, пока не раскрыли и не дали мне возможности дышать.


   - Помоги мне его снять, - она повернулась ко мне спиной.


   Я расстегнул ее платье и сбросил его с плеч, позволяя ему превратиться в кучку ткани на полу.   Затем расстегнул бюстгальтер, сопровождаемый вздохом удовольствия, когда он упал.


   Осмотрев ее, я мысленно начал себя проклинать за ее появляющийся синяк на бедре и ссадины на руке из-за падения на землю.


   Она зевнула.


   - Вау. А я очень устала.


   Слава Богу.


   - Тогда тебе стоит поспать.


   - Не настолько устала.


   Господи. Я думал, что хуже уже не могло быть. Я не имел права дотрагиваться до нее, заниматься с ней любовью… не из-за стены моей лжи между нами.


   Я сглотнул.


   - Хорошо. Но мне нужно сначала разобраться с делами. И принести твою сумочку. Я сделал для тебя горячий напиток. Он на ванной. Просто расслабься, я присоединюсь, когда смогу.


   - Все в порядке?


   Я не мог ей больше врать, поэтому сказал ту правду, которая особого значения она не имела.


   - Я много работы пропустил на этой неделе. Нужно срочно разобраться с некоторыми проблемами.


   - Извини. Я знаю, что это моя вина, - она поцеловала мой подбородок. – Я люблю тебя, Ас.


   Взяв с крючка халат, она накинула его и вышла. Я стоял там. Окруженный ее запахом, руки все еще дрожали от ее прикосновения, сердце быстро билось из-за страха и отвращения к себе.


   Счастливчик стремительно забежал в комнату, срекошетил от двери, а потом ударился о мои ноги. Я поднял его и погладил по голове.


    Это был единственный кошмар, от которого он мог меня избавить.

  Рауль ждал в офисе, разговаривая по телефону в быстром темпе. Я присоединился к нему, закрывая за собой дверь.


   Он завершил разговор и встал.


   - Полиция уже на месте преступления. Стрелок под стражей.


   - Моника?


   - Ждут мед эксперта.


   Я даже представить себе не мог такое развитие событий. Я подошел к столу и устало опустился на кресло. Мой взгляд упал на фотографии Евы на стене.


   - Детективам уже сообщили, что вы будете дома, когда им понадобятся ваши показания.


   Я кивнул и мысленно молился, что они дождутся утра, прежде чем звонить.


   - Я выключил домашний телефон на кухне, когда мы приехали, - тихо произнес он.


   - Я видел. Спасибо.


   В дверь постучали. Я весь напрягся, ожидая, что сейчас войдет Ева. Но выдохнул от облегчения, когда зашел Ангус.


   - Я вернусь туда, - сказал Рауль. – Я буду держать вас в курсе.


   - Мне нужна сумочка Евы из машины. И Кэри. Привези его сюда.


   Он кивнул и покинул комнату.


   Ангус сел в кресло, которое только что покинул Рауль.


   - Мне очень жаль, парень.


   - Мне тоже.


   - Я должен был быть там.


   - И подвергнуть опасности еще одного человека, которого я люблю? – я вскочил на ноги, не в состоянии больше усидеть на месте. – Счастье, что ты был у Лукасов.


   На мгновение он просто смотрел на меня, а потом его взгляд переместился на руки.


   Мне понадобилось время, чтобы осознать, что я только что сказал. До этого момента я никогда раньше не говорил ему, насколько он мне дорог. Но я надеялся, что он и так это знал.


   Он сделал глубокий вдох, поднял подбородок и снова на меня посмотрел.


   - Как Ева?


   - Мне надо пойти посмотреть, как она. Она принимала ванну.


   - Бедная девочка.


   - Она не знает, - я потер шею сзади. – Я еще не сказал ей.


   - Гидеон, - в его взгляде читалась та же тревога, что терзала меня. – Ты не можешь…


   - Ну и что это даст – огрызнулся я. - У нас нет ответов. Ее матери больше нет. Я не могу позволить ей вернуться туда и увидеть все своими глазами. Зачем мучить ее или рисковать ею жизнью? Господи, да ведь это могло случиться с ней! И все еще может, если мы ее не обезопасим.


   Он наблюдал за тем, как я хожу из угла в угол, взглядом, который видел и знал слишком много.


   - Мне нужно сделать пару звонков, - я вытащил телефон. – Нужно разобраться с проблемами перед тем, как сказать ей. Постараться смягчить удар, насколько это возможно. Она и так через многое прошла… - мой голос сорвался, а глаза защипало от слез.


   - Чем я могу помочь? – тихий и спокойным голосом произнес он.


   Я взял себя в руки.


   - Мне нужен самолет для отца Евы. Он должен быть здесь. Я собираюсь ему позвонить.


   - Я разберусь, - он встал.


   - Дай мне пару минут, чтобы сообщить о случившемся, а потом отправить ему все информацию, когда она у тебя появится.


   - Считай, уже сделано.


   - Спасибо.


   - Гидеон… ты должен знать, что мои поиски у Лукасов увенчались успехом, - он вытащил из кармана флеш-карту по размеру не больше, чем десятицентовая монета. – Она хранила это в спальне, под кучей драгоценностей в коробке. Она отсканировала все документы.


   Я уставился на него. Энн и Хью были сейчас моими меньшими проблемами.


   - Все, что там написано, - ложь, - продолжил он. – Он не упоминает ничего из того, что на самом деле происходило. Но то, что тебя может заинтересовать, когда придет время, это то, что он говорит о Кристофере.


   Ангус положил флеш-карту на стол и вышел.


   Я уставился на нее. А затем открыл ящик стола и рукой сметнул ее туда.


   Включив телефон, я увидела, что сообщения были от Кэри, Магдалены, Кленси, Айерленд, Криса…


   Потрясенный, я перешел на главный экран, нашел номер офиса доктора Петерсена и позвонил. Выбрав в автоматическом меню пункт о срочных вызовах, я сообщил, что дело было первостепенной важности, которая касалась смерти, и попросил оператора передать доктору, чтобы позвонил как можно скорее.


   Весь разговор был холодным и беспристрастным, что было странно, т.к. он касался очень личного. И это казалось ужасным оскорблением моей невообразимо прекрасной жены и ее матери, которой больше не было с нами. И все же я надеялся, что следующий разговор я смогу провести с минимумом эмоций.


   Как только я положил трубку, я глубже вжался в кресло. Последний раз, когда я общался с   Виктором, был разговор после Рио-де-Жанейро, когда я объяснял, что мое фото с теми женщинами было сделано задолго до появления его дочери в моей жизни. Он выслушал всю информацию с холодной сдержанностью, и, не говоря ничего вслух, дал мне понять, что я был ее недостоин. И я не мог с этим поспорить. А теперь мне нужно было сообщить ему, что еще одна женщина, которая была ему важна, снова его покинула, но на этот раз навсегда.


   Ева полагала, что ее отец все еще был влюблен в мать. И если это было так, что новость его потрясет. Я все еще помнил ту желчь во рту и панику, которая заполонила сознание в те первые мгновения после стрельбы. Для меня ничего бы не осталось без Евы.


   - Рейес, - ответил Виктор хладнокровным, но в то же время обеспокоенным голосом. На фоне слышались какие-то звуки, вероятно дорога. Отдаленная музыка. Я посмотрел на часы и понял, что он, вероятно, на дежурстве.


   - Это Кросс. Я должен кое-что сообщить. Вы одни?


   - Сейчас буду. Что произошло? – потребовал он, услышав, каким серьезным тоном я это произнес. – Что-то случилось с Евой?


   - Нет, не с Евой, - просто скажи это. Прямо и быстро. Именно так я хотел бы, чтобы сообщили о моей смерти. – Мне очень жаль. Сегодня вечером Моника была убита.


   И наступила невыносимая пауза.


   - Что ты только что сказал?


   Я откинул голову назад в кресле. Он прекрасно услышал меня в первый раз, я мог понять это по его голосу. Но он не мог поверить в это.


   - Мне, правда, очень жаль, Виктор. Но у нас пока нет никаких подробностей.


   Я услышал, как он открыл дверь, а затем с силой ее закрыл. Я слышал короткий поток передач от полицейской рации, а затем началось мрачное и угнетающее молчание. Но я знал, что он все еще у телефона.


   - Это случилось не больше часа назад, - объяснил я, стараясь прервать тишину. – Мы как раз покидали благотворительный вечер. Стрелок из толпы начал огонь.


   - Почему?


   - Я не знаю. Но его задержали. Мы скоро узнаем все подробности.


   Его голос стал более уверенным.


   - Где моя дочь?


   - Дома со мной. Она никуда не выйдет, пока я не буду уверен, что она в безопасности. Я сейчас же организую для вас самолет. Вы нужны Еве, Виктор.


   - Дай мне поговорить с ней.


   - Она спит. Вы получите сообщение со всей информацией о полете, как только все будет готово.   Это один из моих личных самолетов. Вы сможете поговорить с ней утром, когда будете здесь.


   Виктор шумно выдохнул.


   - Хорошо. Я соберу вещи.


   - Скоро увидимся.


   Повесив трубку, я подумал об еще одном отце Евы. Я даже представить не мог, в какой сейчас состоянии Стентон, это сводило меня с ума. Но я понимал его, и мне было горько от осознания, что все, что я мог ему предложить, было недостаточным.


   Но, тем не менее, я достал телефон и отправил ему сообщения.


   «Если я могу хоть как-то помочь, пожалуйста, дай мне знать.»


   Я вышел из комнаты и направился в ванную. Я замер в дверях, все внутри меня разрывалось от боли при виде Евы, которая лежала в горячей воде с закрытыми глазами. Она подняла волосы наверх в небрежный, но сексуальный хвост. Бриллианты сверкали на полке. Счастливчик скреб лапой о мою голень.


   - Ты тут, - пробормотала она, не открывая глаз. – Обо всем позаботился?


   - Еще нет. Но сейчас я хочу позаботиться о тебе, - я подошел к ней и отметил, что она выпила половину напитка. – Тебе нужно допить коктейль.


   Она медленно открыла глаза и бросила на меня нежный и мечтательный взгляд.


    - Он слишком крепкий. Я от него пьянею.


   Но она сделала, как я сказал. Не из-за чувства подчинения, но потому что такая женщина, как она имела предрасположенность выполнять приказы, потому что ей это нравилось.


   - Присоединишься ко мне? – спросила она, облизав губы.


   Я покачал головой. Она надула губки.


   - Ну, тогда я закончила, - она поднялась, и каскады воды спускались по ее раскрасневшимся бедрам. Она соблазнительно улыбнулась, зная, что делала для меня.


   - Уверен, что не хочешь изменить свое решение?


   Я с трудом сглотнул.


   - Я не могу.


   Тяжелыми шагами я подошел к полке, взял полотенце и передал его ей. Я отвернулся, потому что один только вид причинял боль, и собрал все необходимо для обработки ран, разложив их у раковины. Она подошла ко мне и прижалась ко мне.


   - Ты в порядке? Все еще думаешь о своей матери?


   - Что? Нет, - я застонал и опустил голову. - Когда ты потеряла сознание… Черт. Я никогда в жизни не был так напуган.


   - Гидеон, - она подошла еще ближе и обняла меня. – Со мной все в порядке.


    Вздохнув, я приобнял ее и отпустил. Мне было слишком больно держать ее в руках, зная о том, что я ей еще не сказал.


   - Позволь мне осмотреть тебя и убедиться, что все хорошо.


   Счастливчик повернул голову, наблюдая за тем, как я осматривал руку Евы. Я протер ее антибиотической салфеткой, прежде чем наложил мазь на красную царапину. Сверху я положил марлю, чтобы лекарство не размазалось. На лилово-синий синяк на ее бедре я наложил щедрую порцию арники, медленно втирая ее пальцами до тех пор, пока она полностью не впиталась.


   Мое прикосновение и сосредоточенность возбудили ее, несмотря на то, что я изо всех старался этого избежать. Закрыв глаза, я произнес.


   - А теперь в постель, миссис Кросс.


   - Мм, да, пойдем в кровать, - она опустила руки на плечи, проведя пальцами по весящим концам развязанной бабочки. – Мне нравится, что твой воротник открыт. Выглядит очень сексуально.


   - Ангел.., ты меня убиваешь, - я поймал ее руки. – У меня все еще остались нерешенные вопросы.


   - Ладно. Я буду хорошо себя вести. Сейчас.


   Взявшись за руки, мы пошли в спальню. Она запротестовала, когда я достал футболку Кросс   Индастрис и натянул на нее.


   - А что насчет моих бриллиантов? – спросила она.


   После сегодняшнего вечера, она вероятно больше никогда их не наденет. Где, черт его побери, был доктор Петерсен. Мне нужно было, чтобы он сказал нужные вещи в правильный момент, когда придет время.


   Я провел кончиками пальцев по ее щеке, единственное прикосновение, которое я мог себе позволить.


   - Сейчас это будет намного удобнее.


   Я уложил ее в кровать, убрав волосы со щек. Она будет спать, все еще думая, что ее мама жива, а муж никогда больше не лгал.


   - Я люблю тебя, - я нежно поцеловал ее в лоб, отчаянно желая, чтобы эти слова были в ее снах.


   Вероятно, когда она проснется, она больше им не поверит.

  Оставив Еву отдыхать, я закрыл дверь спальни и направился на кухню, чтобы выпить что-нибудь крепкое и успокаивающее, которое уняло бы душевную боль.


   Я увидел, что Кэри уже в гостиной, сидит, положив голову на руки. Ангус сидел на дальнем конце обеденного стола, тихо разговаривая по телефону.


   - Хочешь выпить? – я спросил у Кэри, когда проходил мимо.


   Он поднял голову, и я заметил, что он плакал. Опустошение.


   - Где Ева?


   - Пытается поспать. Лучшее, что она сейчас может сделать, - я вошел в кухню, взял два стакана и бутылку виски и налил туда приличную порцию алкоголя. Я передал ему один бокал, когда он подошел к кухонному островку.


   Я залпом выпил содержимое. Я закрыл глаза и почувствовал, как алкоголь обжигает горло.


   - Тыостанешься в гостевой комнате, - голос звучал грубее из-за выпитого алкоголя. – Ты ей будешь нужен утром.


   - Мы будем нужны друг другу.


   Я налил себе еще один бокал.


   - Виктор тоже будет здесь.


   - Дерьмо, - Кэри протер влажные глаза.


 – Стентон… он просто старел у меня на глазах. Словно лет 30 жизни промчались перед ним, пока я стоял там, - трясущимися руками, он поднес к губам стакан.


   В кармане зазвонил телефон, и я ответил, даже несмотря на то, что номер был незнакомый.


   - Кросс.


   - Гидеон. Это доктор Петерсен. Я получил сообщение.


   - Минуточку, - я прижал телефон к груди и посмотрел на Кэри. – Мне нужно ответить


   Он отмахнулся от меня, его взгляд был сфокусирован на алкоголе в руках.


   Я подошел к спальне, открыл дверь и убедился, что Ева уже уснула, а Счастливчик свернулся рядом с ней. Я направился в офис и закрыл за собой дверь.


   - Прощу прощения. Мне необходимо было быть одному.


   - Все в порядке. Что случилось, Гидеон?


   Я сел в кресло у стола и положил голову на руки.


   - Мама Евы. Сегодня вечером было происшествие. Ее убили.


   - Моника…,- он вздохнул. – Расскажите, что произошло.


   И только тогда я вспомнил, что Моника тоже его пациентка, была ею. Я рассказал ему то же самое, что и Виктору.


   - Мне нужно, чтобы вы пришли ко мне домой. Мне нужна ваша помощь. Я не знаю, как сказать об этом Еве.


   - Как что…? Простите, Гидеон, уже очень поздно, и я сбит с толку. Я думал, она была с вами, когда все произошло.


   - Она была, и я оттолкнул ее, чтобы убрать с пути. Она потеряла сознание, а когда очнулась, я сказал, что это была ложная тревога.


   - Гидеон, - он устало вдохнул. – Это было, по меньшей мере, не мудро.


   - Это было правильным решением. Она больше ничего не могла сделать.


   - Вы не можете защитить ее от всего на свете, и ложь – неверное решение.


    - Я могу защитить ее от того, чтобы она не стала мишенью! – я вскочил на ноги, разгневанный от того, что его реакция и Ангуса отражали мои худшие страхи о том, как Ева отреагирует на выбор, который я сделал.


   - До тех пор, пока я не узнаю, в чем угроза, я даже на улицу ее не выпущу, где она, без сомнения, захочет быть!


   - Это ее выбор.


   - И он неверный.


   - И, тем не менее, это выбор, на который она имеет право.


   Я покачал головой, хотя знал, что он меня не видит.


   - Ее безопасность - вопрос, который не обсуждается. Она беспокоится обо всех остальных. Я беспокоюсь о ней.


   - Вы могли бы выразить ей свои опасения, - продолжил доктор Петерсен низким успокаивающим голосом.


   - Она никогда не ставит свою безопасность на первое место. Она бы захотела быть рядом со Стентоном.


   - Быть рядом с тем, кто может разделить ее горе могло…


   - Прямо сейчас он стоит рядом с трупом ее матери на улице города!


   Произнесенные и слова и представший перед глазами образ были отвратительные. Содержимое желудка взбунтовалось против выпитого алкоголя. Но мне нужен был хоть один человек, способный понять, почему я принял такое решение. Который дал бы мне надежду на то, что Ева меня поймет.


   - Не указывайте мне, что на данный момент лучше для нее, - холодно произнес я. – Я не позволю ей туда пойти. Это сцена до конца жизни преследовала бы ее.


   Он ничего не говорил какое-то время.


   - Чем дольше вы ждете, тем труднее это будет для вас обоих.


   - Я скажу ей, как только она проснется. А вы придете сюда и поможете мне в этом.


   - Гидеон.


   - Я разговаривал с ее отцом, который в Калифорнии. Он скоро будут здесь. И Кэри тут, - я ходил взад и вперед. – У них есть время, чтобы смириться с мыслью, поэтому, когда Ева их увидит, они смогут оказать поддержку, в которой она нуждается. И вы тоже сможете ей помочь.


   - Вы не видите, что самый мощный источник силы и комфорта это вы, Гидеон. И будучи не в состоянии открыться ей по поводу проблемы такого масштаба и будучи с самого начала нечестным по отношению к ней, вы поставили ее в ситуацию, где поддержка человека, которая значит для нее больше всего, стоит на зыбкой почке.


    - Думаете, я не знаю этого?! – я остановился пред коллажем фотографией жены. – Я… Боже. Я просто в ужасе от того, что может меня не простить.


   Молчание доктора Петерсена позволило словам повиснуть в воздухе, словно высмеивая мою беспомощность.


   Я отвернулся от фотографий жены.


   - Но я бы снова поступил точно также. Каждое действие, каждое слово….


    - Хорошо. Вам нужно поговорить с ней об этом, как только она проснется. Будьте честным о своих чувствах, сконцентрируйтесь на этом, а не на логике или разумном объяснении. Она может не согласиться с вами или не разделить вашу точку зрения, но если она поймет ваше эмоциональное побуждение, которыми вы руководствовались, это поможет.


   - А вы понимаете? - спросил я.


   - Да, понимаю. Но это не говорит о том, что я не порекомендовал бы другое развитие событий, но я понимаю. Я продиктую еще один номер, по которому вы можете напрямую связаться со мной.


   Я взял ручку со стола и записал его.


   - Поговорите с Евой. А после этого, если я ей понадоблюсь, то я приеду. Но не обещаю, что отвечу сразу же, - продолжил он. – Но приеду, как только смогу.


   - Спасибо.


   Я закончил разговор и сел на стол. Я больше ничего не мог сделать. Оставалось только ждать.   Ждать, пока Ева проснется. Ждать полицию. Ждать, пока люди придут или позвонят: друзья, родственники и все, кто смогут сделать не больше моего.


   Я включил компьютер и послал сообщению Скотту, с указанием отчистить мое расписание до конца недели и связаться с организатором свадьбы. Сообщать ей и остальным или нет, было довольно спорно, учитывая, что папарацци уже были на месте происшествия. Не было ни одного шанса, что нам предоставят хотя бы один день, чтобы скорбеть.


   Мысли о том, почему это произошло, уже были опубликованы в интернете, и меня это выбесило, но сделать ничего нельзя было. Теории заговора и безумные предположения. Мир следил за нами в течение долгих месяцев, чтобы решиться на что-то.


   Я постарался избавиться от этих мыслей.


   Я заставил себя думать о вещах, которые могли смягчить такую новость. Я уже решил, что надо поговорить с Виктором и обсудить его семью, которая должна приехать в пятницу.


    Телефон был в руках до того, как я успел это осознать. Я смотрел на список пропущенных звонков и сообщений. Но от моей матери ничего не было, хотя я думал, что к этому моменту Крис или Айерленд что-нибудь ей сказали по этому поводу. Но ее молчание удивило меня не так сильно, как сообщение от Кристофера.


   «Пожалуйста, передай Еве мои соболезнования.»


   Я долго смотрел на сообщения, постоянно нажимая на экран, как он начинал затухать. Больше всего меня поразило слово «пожалуйста». Привычная вежливость, но Кристофер никогда не использовал ее по отношению ко мне.


   Я подумал о тех людях, кому я позвонил от имени Евы. Кэри, который был для нее, как брат.   Виктору, ее отцу. А если бы ситуация была обратная, кому бы позвонила Ева? Крису? Ну, уж точно не моему брату.


   Почему? Все эти годы этот вопрос мучил меня. Кристофер мог бы так много значить для меня, быть связующим звеном с новой семьей, которую создала моя мать.


   Я открыл ящик и уставился на крошечную флеш-карту, которую Ангус достал из дома Лукасов.   Был ли там ответ?


   А имело бы это значение, если ответ положительный?

  Момент, которого я так боялся, настал слишком быстро. Я лежал на кровати с закрытыми глазами, когда почувствовал, как Ева перевернулась рядом со мной, и вздохнула в поисках удобного положения. Она бы могла и дальше спать, если бы ей позволил. Если бы дал ей еще пару часов спокойствия.


   Но самолет Виктора уже приземлился в Нью-Йорке. Полиция могла появиться в любую минуту.   Реальная жизнь, так или иначе, была уже готова ворваться, несмотря на то, как бы сильно я ни старался защититься от нее. А это означало, что оставшееся время, до момента, когда я должен обрушить такую новость на мою жену, подходило к концу.


   Я сел и провел руками по лицу, чувствуя щетину, появившуюся на челюсти. А затем я положил руку на ее плечо и очень аккуратно разбудил ее.


   - Привет, - она повернулась и посмотрела на меня сонными глазами. – Ты все еще в одежде. Все ночь работал?


   Я встал и включил прикроватную лампу, не в состоянии обсуждать все это сидя.


   - Ева. Нам нужно поговорить.


   Она несколько раз моргнула и поднялась на локтях.


   - Что случилось?


   - Освежись, пока я приготовлю кофе, ладно? И жди меня в спальне, пока я его не принесу.


   Она нахмурилась.


   - Ты очень серьезный.


   - Да. И мне нужно, чтобы ты проснулась.


   - Хорошо, - она отодвинула в сторону одеяло и встала.


   Я взял Счастливчика и закрыл дверь спальни, отнеся его в ванную, пока я готовлю кофе для меня и Евы. Новый день, но тот же распорядок. Несколько минут притворства, что ничего не произошло, превращались в ложь другого рода.


    Когда я вернулся в спальню, Ева как раз натягивала пижамные штаны. Она завязала волосы в хвост, а на футболке виделось белое пятно от зубной пасты. Все как обычно. На мгновение, она была женой, которую я безумно любил.


   Она взяла кружку и понюхала содержимой, закрывая глаза от непередаваемого удовольствия.   Это было так на нее похоже, так в стиле Евы, что у меня сердце екнуло.


   Я отставил кружку в сторону, и почувствовал, что слишком переживаю, чтобы пить или есть что-то.


   - Садись в то кресло, ангел.


   - Ты начинаешь меня пугать.


   - Знаю. Прости, - я дотронулся до ее щеки. – Я не хочу затягивать. Как только ты сядешь, я все объясню.


   Ева села в читальное кресло около окна. Ночное небо постепенно переходило в утреннее. Я включил свет рядом с ней, а затем взял стул и поставил напротив ее. Я протянув ей руки, я сел, и   нежно сжал ее пальцы.


   Я глубоко вздохнул.


   - Я соврал тебе. Я объясню тебе, почему так поступил, когда все выложу, но сейчас..


   Она прищурилась.


   - Рассказывай, Ас.


   - Ты была права по поводу выстрелов, которые слышала. Один из фотографов открыл огонь вчера вечером. И попал в твою маму, - я остановился, пытаясь заставить себя произнести эти слова. – Она не выжила.


   Ева уставилась на меня широко раскрытыми глазами на внезапно побелевшем лице. Ее руки очень тряслись, когда она поставила кружку на стол.


   - О чем ты говоришь?


   - В нее стреляли, Ева, - я сильнее сжал ее руки, которые внезапно стали холодными, чувствуя ее панику. – Ранение было смертельным. Мне очень жаль.


   Она задышала чаще.


   - Я не могу ответить ни на какие вопросы прямо сейчас. Но стрелок под стражей, и Рауль сказал мне, что Грейс и Мична занимаются этим делом.


   - Но ведь они полицейские, которые работают с убийцами, - без эмоций произнесла она.


   - Да, - они расследовали смерть Натана Баркера, и я знал их лучше, чем хотелось бы.


   - Почему кто-то хотел убить мою маму?


   - Я не знаю, Ева. Возможно, это был случайный выстрел. Или он не попал в свою цель. Мы можем позвонить Грейвс или Мична, у тебя ведь все еще есть их визитки, да? Они, может быть, ничего нам и не скажут, но я думаю, что они придут, чтобы взять показания.


   - Зачем? Я ведь ничего не знаю.


 Страх, с которым я боролся всю ночь, поглотил меня. Я ждал злость и слезы. Неконтролируемый взрыв эмоций. Вместо этого она казалась сбитой с толку. Почти безжизненной.


   - Ангел, - я отпустил одну ее руку и коснулся ее лица. – Кэри здесь, в гостевой комнате. Папа уже на пути из аэропорта. Он скоро будет тут.


   - Папа, - одинокая слеза скатилась по ее лицу.- Он уже знает?


   - Да. Я сказал ему. Кэри тоже знает. Он там был.


   - Мне нужно поговорить с ним. Она была ему, как мать.


   - Ева,- я присел на край сидения и взял ее за плечи. - Ты не должна беспокоиться ни о ком сейчас.


   - Почему ты мне не сказал? – она посмотрела мне в глаза. – Почему солгал?


   Я начал объяснять, а потом засомневался. И, в конце концов, произнес:


   - Чтобы защитить тебя.


   Она перевела взгляд с моего лица куда-то в сторону.


    - Знаешь, а я ведь знала, что что-то случилось. И, видимо, именно поэтому я не удивлена. Но когда мы уехали… Она уже была…?


   - Она уже умерла, Ева. Я не буду лгать тебе снова, я не знаю, пострадал ли кто-то еще, когда я вытащил тебя оттуда. Самое главное было - увезти тебя в безопасное место. А после этого..


   - Это не важно.


    От паники я чаще задышал.


   - Ты ничего не могла сделать.


   - В любом случае, сейчас это уже не важно.


   - Ты в состоянии шока, Ева. Посмотри на меня.


   Когда она не посмотрела, я поднял ее и посадил к себе на колени. Она вся была ледяной. Я прижал ее к себе, стараясь согреть, и она начала дрожать. Встав, я отнес ее обратно на кровать и убрал одеяло. Я сидел на краю матраса и накинул одеяло на нас, закрывая ее от плеч. А затем я начал ее медленно укачивать, целуя в лоб.


   - Мне очень и очень жаль, ангел. Я не знаю, что делать. Скажи мне, что делать.


   Она не ответила и не плакала.

- Ты совсем не спал? – тихо спросил Крис. - Может стоить прилечь на часок.


 Я поднял голову, и был очень удивлен, увидев своего отчима. Я не слышал, как он вошел, мои мысли были далеко, и уставился на вид из окна. Виктор и Кэри были в гостиной с Евой. Они оба были настолько убиты горем, что едва разговаривали. Ангус был где-то неподалеку, разбираясь с персоналом, чтобы усмирить репортеров и фотографов, столпившихся у входа в здание.


 - Ты разговаривал с Евой? – я потер уставшие глаза. – Ее отец и Кэри просто сломлены, а она…


 Боже. А она что? Я понятия не имел. Она казалось отстраненной. Словно она не была часть того мучения и бессильного гнева, которые излучали два человека, которых она безмерно любила.


 - У нее шок, - он сел. – Ее накроет скорбь, в какой-нибудь момент. А пока она справляется со всем единственным способом, который знает.


 - «В какой-нибудь момент» очень размытое понятие. Я должен знать, когда…как… что делать.


 - Именно поэтому тебе нужно позаботиться о себе, Гидеон, - он посмотрел на меня с теплотой. – Чтобы ты был сильным для нее, когда ей это понадобится.


 - Она не позволит мне успокоить ее. Она слишком занята заботой о других.


 - Это просто отвлечение, я уверен, - спокойно произнес он. – Сконцентрироваться на чем-то помимо собственной утраты. А ты бы лучше послушался меня и сконцентрировался на себе. По тебе видно, что и глаза не сомкнул.


 Я засмеялся без тени юмора.


 - А что меня выдало? Смокинг?


 - Красные глаза, утренняя щетина. Ты не выглядишь, как муж, который может сделать все, что от него зависит, на которого Ева может положиться, чтобы держать себя в руках.


 - Черт возьми, - я встал. – Просто, все это кажется неправильным. Вести себя так, словно ничего не произошло.


 - Я не это имел в виду. Но жизнь продолжается. И для Евы она продолжится с тобой. Так будь собой! А ты сейчас выглядишь таким же сломленным, как они в гостиной.


 И я таким и был. Тот факт, что Ева не нуждалась в моем утешении…. Это было тем, чего я больше всего боялся.


 Но я знал, что он прав. Если я не выглядел как человек, способный поддержать ее, как я мог ждать от нее, что она на меня положится.


 Крис встал.


 - Я сделаю кофе, пока ты будешь в душе. Кстати, я принес еды. Булочки и бутерброды из кондитерской, которую посоветовал твой брат. Скоро уже 11.


 Я даже думать о еде не мог, но с его стороны было предусмотрительно.


 - Спасибо.


 Он пошел со мной к двери.


 - Я сейчас живу в городе, как ты знаешь. Кристофер займется бизнесом ближайшую пару дней, чтобы я мог помочь тебе тут. Если тебе что-нибудь понадобится, в любое время, просто позвони мне.


 Я замер. Грудь сжалась от переполнявших меня эмоций. Каждый сделанный вдох стоил усилий.


 - Гидеон, - Крис положил руку мне на плечо.


 - Вы оба это переживете. У тебя есть семья, друзья, которые..


 - Какая семья?


 Он убрал руку.


 - Нет, у меня ее нет, - произнес я, ненавидя то, что оттолкнул его. Ненавидя, что в его глазах боль, которую причинил я. – Слушай, я рад, что ты здесь. Я не ожидал, что ты будешь тут, но я рад..


 Он крепко меня обнял.


 - Тогда привыкай, - грубо ответил он. - Потому что в этот раз я не отступлю, Гидеон. Мы – семья. Может быть, сейчас самое время начать задумывать о том, что все это для нас значит. Тебя и меня. Твоей матери, Кристофера и Айерленд.


 Моя голова склонилась ему на плечо, и я боролся за каждую крупицу самообладания. Я был уставший. Изнуренный. Мой мозг отказывался воспринимать информацию. Именно поэтому я чувствовал себя, как… Черт. Я не знаю, как я себя чувствовал.


 Отец Евы и Кэри были раздавлены. Стентон… я даже представить себе не мог, в каком состоянии он был. Чтобы я ни чувствовал, это - не входило ни в какое сравнение.


 Под влияние стресса и усталости, я произнес, не думая.


 - Кристоферу нужно будет пересадить новую личность, чтобы стать частью семьи.


 Крис напрягся и разжал объятья.


 - Я знаю, что вы с Кристофером не очень ладите, но…


 - Но не по моей вине. Я просто хотел прояснить это.


 Я пытался побороть этот вопрос, затолкнуть его подальше в «невысказанное».


 - Он когда-нибудь обсуждал с тобой, почему так сильно меня ненавидит?


 Ради всего святого. Зачем я спросил? Это не должно иметь значение. Не спустя херову тучу лет.


 Крис отошел, качая головой.


 - Он не ненавидит тебя, Гидеон.


 Я пытался взять себя в руки, стараться не дрожать от усталости или переполнявших эмоций. Прошлое было в прошлом. Я сам его там оставил, зарыл в коробке, где ему было и место. Сейчас у меня была Ева.


 Черт возьми. Я надеялся, что все еще была.


 Жена никогда не подталкивала меня к разрешению этого вопроса с Кристофером, как с остальными членами семьи. В ее глазах он зашел слишком далеко, так бессердечно используя Магдалену, которых Кэри заснял на видео. Может быть, Ева ничего не имела против, если я разрешил это с Кристофером…


 И, может быть, она бы гордилась мной за попытку. И если бы она была, если это доказало ей, что я был другим, что я изменился и стал таким, каким она хотела меня видеть…. К чертям все! Я только что вернулся к тому, с чего все началось, весь наш прогресс был утерян из-за того, что я не сказал ей о смерти Моники, как только узнал. И если исправление проблем с моей семьей могло бы хоть как-то помочь ей простить меня за эту ложь, тогда все это стоило усилий, несмотря на то, что это значило для меня.


 Я заставил себя расслабиться. И когда я заговорил, что голосом был низким и спокойным.


 - Я хочу тебе кое-что показать.


 Я жестом указал отчиму на кресло у стола. Когда мы уселись, я подергал мышку, чтобы экран зажегся. На экране появились заметки, написанные рукой Хью.


 Крис быстро прочитал информацию. Я точно знаю момент, когда он осознал, что читает. Все его тело напряглось.


 - Не знаю, сколько из всего этого, правда, - предупредил его я. – Все отчеты о наших сеансах с Хью – сплошная ложь. Все они составлены таким образом, что если бы мы подали в суд, то он бы выставил мой психологический портер в свою защиту.


 - Мы должны были подать в суд, - прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Откуда это у тебя?


 - Не важно. Важно то, что там 4 отчета о встречах с Кристофером. Один из них, групповой, который якобы проводился со мной и с ним. И я знаю то ли это выдумка, то ли я просто забыл.


 - К какой версии склоняешься ты?


 - Я, правда, не могу сказать. Есть моменты моего детства, которые я не помню, - во сне я лучше вспоминал, чем наяву.


 Крис повернулся в кресле, чтобы посмотреть на меня.


 - Ты думаешь, что он покушался на твоего брата?


 Мне понадобилось какое-то время, чтобы отпустить воспоминания и ответить на вопрос.


 - Не знаю. Тебе лучше спросить Кристофера, но я сомневаюсь.


 - Почему?


 - Числа и время сеансов в отчетах Хью стоят сразу после наших встреча. И если временные рамки точные, что было бы разумно, если б он заметал следы, поэтому я не думаю, что это так, - я скрестил руки на груди. Попытки объяснить снова вернули горечь. И ненависть и Хью и к себе. - Он был больным ублюдком, но, слушай, я не могу это никак мягче выразить. Но он всегда кончал, когда издевался надо мной.


 - О господи… Гидеон.


 Я отвернулся, увидев шок и кипящую ненависть в его глазах.


 - Хью говорил Кристоферу, что он приходил меня лечить, потому что ты и мама боялись, что я его убью.


 Только мысль о других людях в пентахусе сдерживала меня от ударов кулаком по стене. Видит бог, ребенком я разбивал руки в кровь очень часто.


 Вспоминая то время, я легко мог представить себе, как промывка мозгов Хью могла укорениться в сознании маленького мальчика, чей старший брат часто использовал кулаки для выпуска эмоций.


 - Кристофер бы этому не поверил, - уверено произнес он.


 Я устало пожал плечами.


 - Однажды, совсем недавно, он сказал мне, что я мечтал о его смерти с самого первого дня его жизни. Я понятия не имел, о чем он говорил…


 - Позволь мне прочитать, - хмуро произнес он, поворачиваясь к монитору. – А ты пока прими душ. Мы выпьем кофе, когда закончишь. Или что-нибудь покрепче.


 Я уже было вышел из комнаты, но остановился перед самой дверью. Повернувшись назад, я увидел, что Крис пристально вглядывается в слова на экране.


 - Ты не знал Хью так, как знал его я, - сказал я. – Каким образом он могу повернуть события и вещи… заставить тебя поверить…


 Взгляд Криса поднялся и встретился с моим.


 - Тебе не нужно убеждать меня, Гидеон. Твоих слов более, чем достаточно.


 Я быстро отвел взгляд. Знал ли он, что значили дня меня эти 5 слов? Я не мог сказать ему, у меня и так уже стоял ком в горле.


 Кивнув, я вышел.

  Понадобилось дольше времени, чем должно было, что надеть чертову одежду. Я выбирал в соответствие с предпочтениями Евы. Серые штаны, которые ей нравились. Черная рубашка с V-образным вырезом. Наконец-то выбрал.


   В дверь постучали.


   - Войдите.


   Ангус появился в двери.


   - Детективы уже поднимаются.


   - Хорошо, - я прошел с ним по холлу к гостиной.


   Моя жена сидела на диване, в своих спортивных штанах, носках и широком свитере. Ее голова покоилась на плече Виктора, а его щека у нее на макушке. Она перебирала волосы Кэри, который сидел на подушке у ее колен. Связаны, как никогда. Телевизор был включен, там шел какой-то фильм, который никто не смотрел.


   - Ева.


   Ее взгляд медленно переместился на меня.


   Я протянул ей руку.


   - Полицейские здесь.


   Виктор выпрямился, заставляя жену сесть. Громкий стук в дверь заставил всех прийти в чувство.


   Подходя ближе к дивану, я все еще протягивал ей руку. Ева медленно встала, цвет ее лица был чересчур бледным. Она положила свою руку в мою, и вздохнул от облегчения. Я притянул ее ближе к себе, целуя висок.


   - Я люблю тебя, - нежно прошептал, ведя ее к двери.


   Она обняла меня за талию и прижалась ближе.


   - Я знаю.


  Я повернул ручку двери.


  - Детективы. Прошу вас, проходите.


  Первой зашла Грейвс, и ее резкий взгляд тут же упал на Еву. Мична прошел за ней, из-за того, что он был выше нее, он смог посмотреть мне прямо в глаза.


   Он резко кивнул.


   - Мистер Кросс.


   Ева отошла от меня, когда я закрывал дверь.


   - Мы очень соболезнуем Вашей утрате, миссис Кросс, - сказала Грейвс таким тоном, что ты сразу понимал, насколько часто полицейские произносят это.


   - Вы, вероятно, помните отца Евы, Виктора Рейеса, - произнес я. – И высокий шотландец вон там – Ангус Маклеод.


   Оба детектива кивнули, а затем, как обычно, Грейвс взялась за дело.


   - Детектив Шейли Грейвс, а это мой партнер детектив Ричард Мична.


    Она посмотрела на Кэри, с которым разговаривала несколькими часами ранее.


   - Мистер Тейлор.


   Я жестом указал на обеденный стол.


   - Присядем.


   Моя жена убрала волосы назад, трясущимся руками.


   - Могу я Вам предложить кофе? Или воду?


   - Кофе был бы очень кстати, - заявил Мична, выдвигая для себя стул.


   - Я принесу, - вмешался Крис, входя в комнату через холл. – Добрый день. Я отчим Гидеон, Крис   Видал.


   Представив себя, он сразу же направился на кухню.


    Грейвс села рядом со своим напарником, кладя на стол кожаную сумку рядом с локтем. Грейвс была миниатюрной женщиной в отличие от Мична. У нее были коричные кудрявые волосы, которые она завязывала в тугой хвост, а лицо было как у лисы.


   Волосы Мична были тонкими и серыми, которые обращали внимание на его темные глаза и грубые черты лица.


   Грейвс следила за мной, пока я отодвигал стул для Евы. Я встретился с ее взглядом и посмотрел ей в глаза, увидев подтверждение того, что она знала о том, что я сделал. В ответ же, я позволил ей увидеть свою решимость. Да, я совершил аморальный поступок, чтобы защитить жену. Я принимал эти решение, даже если о них никому и никогда нельзя было говорить.


   Я сел рядом с Евой, подставил стул ближе к ней и взял ее за руку. Виктор сел с другой стороны, а Кэри рядом с ним. Ангус стоял позади меня.


   - Вы оба не могли нам рассказать о прошлом вечере, начиная с прибытия на мероприятие, - попросил Мична.


    Я начал первым, зная, что Ева внимательно следить за каждым моим словом. Хотя она не помнила только последние мгновения, я знал, что каждая деталь была для меня жизненно необходима.


   - Вы не видели стрелка? – спросила Грейвс.


   - Нет, я услышал крик Рауля и повалил Еву на землю. В их контракте описано, что они должны сообщать о любом первом признаке опасности. Они увели нас оттуда в противоположном направлении, и я не оглядывался назад. Моим центром внимания в тот момент являлась жена, которая была без сознания.


   - Вы не видели, как в Монику Стентон стреляли? – Ева сильнее сжала руку вокруг моей. Я покачал головой. – Нет. Я и понятия не имел, что кто-то ранен, пока мы не покинули место преступления.


   Мична посмотрел на Еву:


   - В какой момент вы потеряли сознание, миссис Кросс?


   Она облизнула губы, которые стали трескаться.


   - Я довольно сильно ударилась об асфальт. Гидеон был надо мной и довольно сильно держал. Я не могла дышать, а затем еще кто-то лег поверх Гидеона. Они оба были очень тяжелыми…. Я думала, что слышала два или три выстрела. Но я не уверена. Когда я пришла в сознание, я была в лимузине.


   - Хорошо, - Мична кивнул. – Спасибо.


   Грейвс расстегнула свою сумку и вытащила оттуда папку. Открыв ее, она выложила фотопортрет и положила на столе, повернув к нам.


   - Кто-нибудь из вас узнает этого мужчину?


   Я наклонился ближе. Блондин с зелеными глазами. Аккуратная борода. Обычный, ничем не примечательный мужчина.


   - Так это ведь, - сказал Ангус, заставляя меня повернуть голову и посмотреть на него. – Этот тот парень, которого мы видели в Уэстпорте. Он делал фотографии.


    - Нам понадобится ваше показание, мистер Маклеод.


   - Конечно, - он выпрямился и скрестил руки на груди. – Это он стрелял в миссис Стентон?


   - Да, его зовут Роланд Тайлер Холл. Вы когда-нибудь с ним связывались, мистер Кросс? Никогда не разговаривали с ним?


   - Нет, - ответил я, стараясь вспомнить. Но безуспешно.


   Ева наклонилась вперед.


   - Он ее преследовал? Что-то вроде одержимости?


   Ее вопросы были произнесены мягким голосом, но невысказанная скорбь была обрамлена ледяной яростью. Это был первый намек на эмоции с того самого момента, как я рассказал ей обо всем. И в этот самый момент я вспомнил, что еще скрывал от нее: темное прошлое ее матери. Запутанная история, которая могла являться причиной смерти Моники.


   Грейвс начала раскладывать фотографии, начиная с тех, что были сняты в Уэстпорте.


   - Холл был одержим не вашей матерью.


   Что? Страх, который изводил меня всю ночь, снова вернулся.


   Было так много фотографий, что сложно было сфокусировать взгляд на чем-то конкретном.   Бесконечное множество фото, сделанных у здания Кроссфайр. Некоторые были с разных мероприятий, которые выглядели как обычные фотографии папарацци. Также были наши фотографии, снятые вне города. Ева вытянула одну из них за угол, поднесла ближе, и у нее перехватило дыхание: это было фото нашего страстного поцелуя в толпе на тротуаре около спортзала КроссТрейнер.


   Это было то первое фото, из-за которого все началось. Я ответил на вопросы репортеров и подтвердил, что она являлся единственной важной женщиной в моей жизни, а она открыла мне тайну, связанную с Натаном и ее прошлым.


   Там было и еще одно все общеизвестное фото нашей ссоры в Брайант-парке. И еще одно фото, сделанное в другой день, где мы обнимались в парке. И раньше я его не видел.


   - Он продал не все фотографии, - сказал я.


 Грейвс покачала головой.


    - Большинство фото он сделал сам. Когда у него заканчивались деньги, он продавал несколько фото. Он не работает уже несколько месяцев и живет в машине.


   Пересматривая фотографии, я понял, что множество раз, когда нас с Евой преследовали фотографы, именно Холл делал фотографии.


   Я откинулся назад, выпустил руку Евы из своей руки, затем положил ее на плечо и притянул ближе к себе. Холл был там близко к моей жене, а мы даже не знали об этом.


   - Дайте мне посмотреть те фотографии, - сказал Виктор.


   Я передал их ему, и первые фотографии разбросались по столу. Оставшиеся фотографии заставили меня выпрямиться. Я взял мое фото с Магдаленой, которое было очень распространено, и являлось причиной известной ссоры с Евой в Брайант-парке. И еще одно, на этот раз с Коринн на вечеринки водки Кингсмен.


   Мое дыхание участилось. Я отпустил Еву и сел на край стула, чтобы тщательно рассмотреть остальные фотографии.


   Кэри наклонился вперед и посмотрел на фото из-за плеча Виктора.


   - Этот парень просто плохой стрелок? Или он перепутал Монику с Евой?


   - Он не Еву преследовал, - сквозь зубы прошипел я. Ужасающее осознание укоренялось в сознании. Я вытащил фото с двумя женщинами в ночном клубе. Которое было сделано в Мае, еще до переезда Евы в Нью-Йорк.


   Грейвс ответила на мой вопросительный взгляд кивком.


   - Холл помешан на вас.


   Что означало, что я не просто скрывал информацию о прошлом Моники, но и косвенно в ответе за ее смерть.


 

ГЛАВА 15

Сев ближе к столу, я положила руку на спину Гидеона и почувствовала, как он напряжен. Под обычной белой футболкой, которая обтягивала его мышцы, я чувствовала тепло его кожи.


 Крис вошел, неся в руках поднос с 4 кружками кофе, маленькой чашкой сливок и сахаром. Он поставил его недалеко от Мична, т.к. остальная часть стола была усыпана фотографиями.


 Детективы поблагодарили его, и каждый взял по кружке. Грейвс пила черный кофе. Мична добавил немного сливок и сахар.


 Мична я видела только в ходе расследования смерти Натана. С Грейвс же была знакома ближе: мы устраивали спарринги во время занятий крав мага у Паркера. Думаю, что я нравилась Грейвс, ну или, по крайне мере, она сочувствовала мне. Но я уверена, что именно любовь Гидеона ко мне заставила ее закрыть дело Натана, хотя у нее все еще оставались вопросы.


 Меня немного успокаивало, что именно они отвечали за это дело.


 - Хочу быть уверена, что все понимаю, – произнесла я, подавляя в себе горе, которое весь день пыталось захватить мой рассудок. – Этот человек преследовал Гидеона?


 Мой отец отбросил фотографии.


 - Холл целился в мою дочь или в Кросса?


 - Холл искренне верит, что Кросс предал его, - ответила Грейвс. – Тем, что женился.


 Я уставилась на нее. На ней не было украшений или макияжа, но, тем не менее, она была очень привлекательной. Они видела разные стороны своей работы, но все еще яростно стремилась к справедливость, даже вне закона.


 - Если ему не достался Гидеон, пусть не достанется никому?


 - Не совсем, – она посмотрела на Гидеона. – Холл верит, что у вас с ним одна судьба, что-то похожее на соглашение свыше, и что ваш брак рушит эту связь. Ваше убийство – единственное, что может удержать жизнь в русле.


 - Что это за бред вообще? – спросил Кэри, ставя локти на стол, схватив голову обеими руками.


 - Навязчивая идея Холла не имеет ничего общего с сексуальными отношениями, – вставил Мична, который выглядел потрепанным и уставшим после ночной смены. И все же он был до неловкости наблюдательный. Его партнер нацеливался, а он оценивал обстановку. – Дело тут совсем не об отношениях. Он утверждает, что гетеросексуален.


 Грейвс достала еще одно фото и положила поверх остальных.


 - Вы оба знаете эту женщину.


 Энн. Ладони неожиданно стали влажными. Все мышцы Гидеона тут же напряглись еще больше.


 - Твою ж мать, – пробормотал Кэри, ударив кулаками по столу, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.


 - Я видел ее прошлой ночью, - сказал Крис, сев рядом с Гидеоном. – Она была на том ужине. Тяжело не заметить ее рыжие волосы.


 - Это кто? – спросил мой отец, голос которого звучал без эмоционально и решительно.


 - Доктор Энн Лесли Лукас, – ответила Грейвс. – Она была психиатром, который лечил Холла, но встречалась она с ним в другом офисе, не в том, где проводила основную работу, под псевдонимом Доктор Арис Матевосиан.


 Гидеон шумно выдохнул, плотно стиснув челюсти.


 - Я уже слышал это имя.


 Грейвс напряглась, ее взгляд устремился на Гидеона.


 - Откуда?


 - Сейчас покажу, – он встал из-за стола и направился к гостиной.


 Я смотрела ему вслед, смотрела, как Счастливчик побежал за ним. Щенок был рядом со мной почти все утром, словно думал, что сейчас мне он нужен больше, чем Гидеону. Что-то изменилось. А учитывая, что эмоциональный барометр Счастливчик на тот момент был точнее, мне следовало обратить внимание на это.


 - Кто-нибудь объяснит, кто эта Доктор Лукас, - потребовал мой отец. – И как она связана с Холлом и Моникой?


 - Кросс вам все объяснит, – сказал Мична.


 - Они спали когда-то, - вмешалась я, желая снять груз этой истории с плеч Гидеона. Я знала, что он стыдился того, что сделал. Я подтянула колени к груди и обвила их руками, стараясь согреться. Я знала, что мне следует тщательно подбирать слова. Довольно трудно рассказать всю историю, учитывая ту нелестную картину моего мужа, которую увидит отец.


 - Она была полностью им поглощена, - продолжила я. – Хотела уйти от мужа, поэтому Гидеон порвал все отношения. Она не смогла забыть его и двигаться дальше. Однажды она пришла ко мне, и пару раз пыталась добраться до Кэри, нося при этом парик и притворяясь другим человеком.


 Грейвс бросила на меня пристальный взгляд, которым обладает только человек с опытом.


 - Мы рассмотрели ее жалобу. И вы и Кросс сталкивались с ней, по отдельности, два раза.


 - Да чтоб тебя, Ева! – отец посмотрел на меня, его глаза были красными и полными раздражения. – Ты ведь не настолько глупа.


 - Нет, – я огрызнулась. – Я все равно все еще не понимаю, что все это значит. Она донимала моего лучшего друга и моего мужа. Я сказала ей отстать.


 Гидеон вернулся и протянул телефон, показывая фотографию, которую он сделал.


 Мична внимательно посмотрел на нее.


 - Медицинское предписание для Коринн Жиро, написанное доктором Арис Матевосиан. Откуда оно у вас?


 - Пару месяцев назад, - без эмоций произнес Гидеон, сев рядом со мной. – Когда Коринн буквально с ума сошла, я узнал, что он ходит к специалисту, который прописал ей антидепрессанты. Они являлись причиной ее эмоциональной нестабильности. Я сфотографировал маркировку, чтобы знать, к кому обратиться, если проблема не разрешится.


 Гидеон рукой притянул меня к себе. Как только я оказалась у его груди, я почувствовала, как он начал медленно откидываться назад на стуле, словно держать меня в своих руках было для него невероятным облегчением. Я обняла его за талию, он поцеловал меня в лоб. Когда он говорил, я чувствовала, как поднимается его грудь.


 - Значит, Энн была психиатром Холла, – произнес он грубым голосом, в котором слышалась смертельная усталость. – Но почему под псевдонимом?


 - Она думала, что умна, – резко сказала Грейс. - Мы умнее. И у нас есть Холл, у которого серьезные психологические проблемы, но он готов к сотрудничеству. Он во всем признался в тот же миг, как только мы встретились. Он очень умен, или же слишком параноик, поэтому в тайне записывал все сессии с доктором Лукас, которые мы обнаружили во время обыска его машины.


 - Это она его заставила? – спросила я, желая убедиться, что здесь нет никакого недопонимания.


 - Я не думаю, что Холл ненормальный, - заявил Мична. – У него была работа, место жительства, и не было особого интереса к Кроссу. Энн Лукас заморочила ему голову.


 Грейвс и Мична начали собирать фотографии.


 - Он упомянул, что бросил школу после того, как схем Понзи Кросса разорила его бабушку и дедушку. Он не таил злобу, но она заставила его думать, что в каком-то смысле его жизнь и жизнь Кросса идут параллельно друг с другом.


 - За это она может сесть в тюрьму? – я ближе прижалась к Гидеону. – То, что она сделала – одна из причин… смерти мамы. Она же просто так не избежит наказания, да?


 - Мы привезли ее около часа назад, – Грейвс посмотрела мне прямо в глаза, и я увидела в ее решимость. – Когда появится ее юрист, мы ее допросим.


 - Окружной прокурор определит все статьи обвинения, - сказал Мична. – но записи Холла, а также записи видеонаблюдения, на которых видно, как Лукас и Холл входят и выходят из ее второго офиса, вероятно, дадут нам достаточные основания.


 - Держите нас в курсе, – произнес отец.


 - Конечно, – Грейвс убрала все в сумку, а затем посмотрела на Гидеона. – Вы видели доктора Лукас во время ужина?


 - Да, – ответил он, гладя меня по руке. – Ева указала мне на нее.


 - Кто-либо из вас с ней разговаривал? – спросил Мична?


 - Нет, – Гидеон посмотрел на меня. В его глазах читался вопрос.


 - Я показала ей палец, но была далеко, – призналась я, в моем затуманенном сознании всплыл этот момент. – На ее лице была такая усмешка. Может, поэтому она и пришла, чтобы увидеть все своими глазами.


 - Ангел, – Гидеон обнял меня, укатывая своим теплом и запахом кожи.


 - Ну, пока у нас есть все, что нужно, - быстро сказала Грейвс. – Мы только возьмем заявление у мистера Маклеода по поводу происшествия в Уэстпорте и уйдем. Спасибо за уделенное время.


 Мы все встали из-за стола.


 - Ева, – Грейвс дождалась, пока я не посмотрю ей в глаза. Всего на мгновение, она была не просто полицейским. – Я очень соболезную вашей утрате.


 - Спасибо, – смущенная, я отвернулась от Грейвс.


 Задалась ли она вопросом, почему я не плакала? Одному Богу известно, почему. Даже несмотря на то, что мама временами сводила меня с ума, я любила ее. Верно ведь? Какая дочь не будет ничего чувствовать, когда умерла ее мать?


 Ангус сел на место Гидеона и начал рассказывать, что произошло в Уэстпорте.


 Гидеон взял меня за руку и отвел в сторону.


 - Мне нужно пару минут наедине с тобой.


 Нахмурившись, я кивнула.


 - Да, хорошо.


 Он повел меня по направлению к нашей спальни.


 - Кросс.


 Мы оба повернулись на голос моего отца.


 - Да?


 Отец стоял в гостиной, лицо нахмурено, а глаза горели.


  - Нам нужно поговорить.


 - Согласен, – произнес Гидеон, кивнув. – Только дайте мне 5 минут с моей женой.


 Он продолжил идти, не дав отцу шанса поспорить. Я последовала за ним в спальню. Счастливчик бежал впереди нас. Я наблюдала за тем, как Гидеон изнутри закрывает за нами тремя дверь. Затем он повернулся ко мне, пристально всматриваясь в мое лицо.


 - Тебе следовало бы поспать, – сказала я. – Выглядишь уставшим.


 И это меня беспокоило. Я не помнила, видела ли я его когда-нибудь такимизнуренным.


 - Ты видишь меня? – охрипшим голосом спросил он. - Ты смотришь и видишь меня?


 Я еще больше нахмурилась. Я осмотрела его с ног до головы. Оу. Он оделся для меня. Думая обо мне.


 - Да.


 Он подошел и коснулся моего лица. Его измученным взгляд нашел мой.


 – Я чувствую себя, словно я невидим тобой.


 - Я вижу тебя.


 - Мне…. – он тяжело дышал, грудь поднималась и опускалась, словно он пробежал несколько миль. – Мне так жаль, Ева. Из-за Энн, прошлой ночи…


 - Я знаю, – конечно, я знала это. Он был так расстроен. Намного больше меня. Почему? Мой самоконтроль никогда не был таким хорошим, как его. За исключением сегодняшнего дня. С того самого момента, когда я узнала правду, я почувствовала лед, распространяющийся где-то внутри. Я не понимала, что это, но воспользовалась этим. Чтобы разобраться с полицией. Чтобы быть с отцом и Кэри, которым нужна сильная я.


 - Черт! – он подошел еще ближе и взял мое лицо в руки. – Кричи на меня. Ударь меня. Ради всего святого


 - Почему?


 - Почему?- он уставился на меня, словно я сумасшедшая. – Потому что это моя вина! Энн была моей проблемой, и я с ней справился. Я не…


 - Ты не в ответе за ее действия, Гидеон, – ответила я с гневом, раздраженная тем, что он так подумал. – И почему ты думаешь, что это твоя вина? Я тебя не понимаю.


 Его руки опустились мне на плечи и немного встряхнули.


 - Это я тебя не понимаю! Почему ты не злишься, что я не рассказал тебе о матери? Ты была в бешенстве, когда я нанял Марка и не сказал тебе. Ты ушла от меня…. – его голос надорвался. – Ева, ты не бросишь меня из-за этого. Мы переживем это… мы найдем способ, как двигаться дальше.


 - Я от тебя не ухожу, – я дотронулась до его лица. - Тебе нужно поспать, Гидеон.


 - Боже, – он приподнял меня и обрушился на мои губы. Я обняла его, гладя по спине в попытке успокоить.


 - Где же ты? – пробормотал он. – Вернись ко мне.


 Приподняв подбородок, он трясущимися пальцами нежно надавил, заставив открыть рот. Его язык тут же проник внутрь, отчаянно меня целуя. Со стоном, он притянул меня ближе к себе, яростно овладевая своим языком. Я почувствовала, как внутри расцветало теплое ощущение. Теплота его лихорадочно горячей кожи чувствовалась сквозь одежду, прожигая плоть. Отчаянно нуждаясь в чем-то, что помогло бы мне оттаять, я поцеловала его в ответ, сплетая свой язык с его.


 - Ева, – Гидеон отпустил меня, его руки опускались вверх и вниз по спине и рукам. Я встала на носочки, углубляя поцелуй. Я запустила руки под его футболку, и он прошипел, притягивая меня ближе и избегая контакта с прохладными пальцами. Но я продолжила касаться его кожи, ища его тепло.


 - Да, – задыхаясь, произнес он. – Боже, Ева. Я люблю тебя.


 Я целовала его губы, посасывала язык, а он целовал в ответ. Звук, который он издавал, был пропитан и болью и облегчением одновременно, его руки опустились на мои бедра, подтягивая к себе. Я цеплялась за него. Терялась в нем. Он был тем, что мне нужно. Я не могла думать ни о чем другом, когда была в его руках.


 - Скажи, что любишь меня, - на выдохе прошептал он. – Что простишь меня. На следующей неделе, в следующем году, когда-нибудь…


 - Я люблю тебя.


 Он прекратил меня целовать и обнял так крепко, что было тяжело дышать. Мои ноги болтались над полом, а наши лбы соприкасались.


 - Я все исправлю, – клялся он. – Я найду способ.


 - Тише… - на задворках сознания была тревога. Боль. Но я не знала, было ли это из-за Гидеона или мамы.


 Я закрыла глаза. Сконцентрировалась на обожаемом, знакомом запахе.


 - Поцелуй меня еще раз.


 Гидеон повернул голову и поцеловал. Я хотела, чтобы поцелуй был грубее, глубже, но он не позволил. Несмотря на то, каким дико страстным был наш первый поцелуй, этот был нежным. Медленным. Я протестовала, мои руки пробирались сквозь его волосы, чтобы притянуть ближе.


 - Ангел, – он уткнулся носом мне в шею. – Твой отец ждет.


 Боже. Я любила папу, но его страдания и беспомощная ярость были ощутимы, и причиняли мне боль. Я не знала, как утешить или успокоить. Внутри меня была пустота, словно я больше ничего не могла дать окружающим. Но все во мне нуждались.


 Поставив на ноги, Гидеон внимательно посмотрел на меня.


 - Позволь мне быть здесь ради тебя. Не закрывайся от меня.


 - Я стараюсь, – я повернула взгляд в сторону ванной. На полу было полотенце. Почему оно там?


 - Что-то не так.


 - Да все, – сквозь зубы пробормотал он. - Все катится к черту, и я не знаю, что делать.


 - Нет. Что-то не так со мной.


 - Ева. Как ты можешь такое говорить? С тобой все в порядке, – его руки снова были у меня на лице, поворачивая к себе.


 - Ты порезался, – я дотронулась до небольшой капли засохшей крови у него на подбородке. – Ты никогда этого не делаешь.


 - Что же происходит в твоей голове? - он крепко меня обнял.


 - Я не знаю, что делать, – повторил он. – Не знаю.

Гидеон держал меня за руку, пока мы шли обратно в гостиную. Отец посмотрел на нас с дивана, а затем встал. Поношенные джинсы. Блеклая футболка калифорнийского университета. Тень щетины на квадратном лице. Гидеон побрился. Почему я не сообразила это, когда увидел порез от бритвы? Почему не заметила, что он больше не в смокинге? Некоторые вещи я понимала на удивление легко. Другие же были затеряны в тумане моего сознания. Детективы уже ушли. Кэри быстро уснул на диване около подлокотника, его рот был полуоткрыт. Я могла услышать, как он мягко сопит.


 - Мы можем пройти в мой офис, – сказал Гидеон, отпустив мою руку, чтобы указать путь.


 Коротко кивнув, отец обошел кофейный столик.


 - Пойдем.


 Гидеон пошел первым. А я направилась за ним.


 - Ева, – голос моего папы остановил меня, и я повернулась. – Мне нужно поговорить с Кроссом наедине.


 - Почему?


 - Есть вещи, которые тебе не стоит слышать.


 Я отрицательно покачала головой.


 - Нет.


 Он раздраженно фыркнул.


 - Мы не будем об этом спорить.


 - Пап, я не ребенок. Что бы ты ни хотел сказать моему мужу, связано со мной. И я думаю, что должна присутствовать.


 - Я не против, - сказал Гидеон, повернувшись ко мне.


 Отец крепче сжал челюсти, взгляд переходил с Гидеона на меня.


 - Ладно.


 Мы все пошли в офис Гидеона. Крис сидел за его столом и разговаривал по телефону. Он встал, когда мы вошли.


 - …когда закончишь на работе, – произнес он кому-то в телефон. – Я все объясню, когда увидимся. Хорошо. Созвонимся позже, сын.


 - Мне нужен мой офис на пару минут, – заявил Гидеон, когда Крис закончил разговор.


 - Конечно, – он обеспокоенно посмотрел на нас троих. – Я пока накрою на стол. Нам всем нужно что-нибудь поесть.


 Когда Крис вышел, я перевела взгляд на отца, который рассматривал огромный коллаж фотографий на стене. В центре была фотография, на которой я спала. Это было довольно интимное фото. Такое, которое сделает мужчина, чтобы помнить все то, что он делал со своей женщиной, прежде чем она уснула. Я посмотрела на остальные фотографии, отметив одну, где Гидеон и я на каком-то мероприятии, но сделал ее Холл. Я отвернулась, почувствовав неприятные мурашки по коже. Страх? Холл забрал мою маму, но его целью был Гидеон. Я могла бы сейчас оплакивать своего мужа. При этой мысли, живот скрутило, заставив меня согнуться пополам.


 - Ангел, – в эту же секунду он был рядом со мной, усаживая на один из стульев лицом к его столу.


 - Что случилось? – отец тоже сел с испуганными глазами. Я не могла разобраться в собственных чувствах, но очень ясно видела его. Он боялся и беспокоился за меня больше, чем следовало.


 - Я в порядке, – заверила я их, и рукой потянулась к руке Гидеона, чтобы крепко сжать ее.


 - Тебе нужно поесть, – заявил Гидеон.


 - Как и тебе, – сказала в ответ я. – Чем быстрее вы закончите, тем быстрее мы сможем это сделать.


 Меня тошнило от одной мысли о еде, но я вслух я это не произнесла. Они и так уже слишком обо мне беспокоились.


 Мой отец встал.


 - Я разговаривал со своими родственниками, – сообщил он Гидеону. – Они все равно хотят приехать и быть здесь рядом с Евой. И со мной.


 Гидеон присел на край стола, запустив руку в волосы.


 - Хорошо. Мы отправим их сразу в Северную Каролину. Нам нужно составить план полета.


 - Я был бы очень благодарен, – нехотя произнес отец.


 - Все в порядке. Не о чем беспокоиться.


 - Тогда почему ты беспокоишься? – спросила я Гидеона, заметив, что он хмурится.


 - Просто… на улице сейчас полнейший дурдом. Мы можем провести твою семью через гараж, но если пойдет слух, что они в городе, им, вероятно, придется столкнуться с прессой и фотографами в отеле или в любом другом месте в городе.


 - Они приедут не достопримечательности осматривать, – огрызнулся отец.


 - Я не это имел в виду, Виктор, – устало вздохнул Гидеон. - Я просто думаю вслух. Я что-нибудь придумаю. Считайте, что все сделано.


 Я представила, что происходит на улице, представила, как бабушка и кузины пробираются через такую толпу. Я покачала головой, и сознание немного прояснилось.


 - Если они хотят приехать, нам следует отправиться на Аутер Бэнкс, как мы и планировали. Там будет тихо и безлюдно.


 Неожиданно я очень захотела оказать на пляже. Почувствовать, как ветер играет с моими волосами, как прибой окутывает босые ноги. Там я бы почувствовала себя живой. А я хотела снова почувствовать себя живой.


 - С обедами все улажено. Еды и напитков хватит на всех.


 Гидеон посмотрел на меня.


 - Я скажу Скотту переговорить с Кристин. Мы все отменили.


 - Это было всего несколько часов назад. Не думаю, отель мог бы заполниться за такой короткий период времени. С поставками еды все тоже готово.


 - Ты действительно хочешь поехать в дом на пляже? – спокойно спросил он.


 Я кивнула. Там не было воспоминаний о маме, в отличие от города. И если бы я захотела выйти и прогуляться, никто бы мне не докучал.


 - Тогда хорошо. Я обо всем позабочусь.


 Я посмотрела на папу, надеясь, что его устроит этот план. Он стоял рядом со мной, скрестив руки и смотря в пол. Наконец, он сказал:


 - То, что произошло, меняет все. Для всех нас. Я хочу переехать в Нью-Йорк.


 Ошеломленная, я взглянула на Гидеона, затем на отца.


 - Серьезно?


 - Мне нужно время, чтобы разобраться с работой и продать дом, но я займусь этим, – он посмотрел на меня. – Мне нужно быть ближе, чем на чертовом другом конце страны. Ты – все, что у меня есть.


 - Пап. Но ты же любишь свою работу.


 - Тебя я люблю больше.


 - Кем вы будете работать? – спросил Гидеон.


 В его тоне было что-то такое, что заставило меня обратить на него внимание. Он немного сдвинуться, чтобы быть лицом к нам, подтянув ногу на стол, и скрестил руки на своем бедре. Он внимательно смотрел на моего отца. На его лице не было и тени удивления, которое чувствовала я.


 - Это именно то, о чем я хотел поговорить, - с мрачным выражением лица произнес отец.


 - Еве нужен преданный начальник охраны, - упреждающе заявил Гидеон. – Ангус и Рауль работают на износ, и моей жене нужна собственная команда охраны.


 Как только осознала, что сказал мой муж, у меня отвисла челюсть.


 - Что? Нет, Гидеон.


 Он удивленно посмотрел на меня.


 - Почему нет? Было бы идеально. Нет никого, кому я бы мог доверить твою защиту больше, чем твоему собственному отцу.


 - Потому что это… странно. Понимаешь? Отец сам по себе. Будет странно, если мой муж будет платить моему отцу. Это просто… неправильно.


 - Ангус – как отец для меня, – заявил он. – И у него точно такая же работа, – Его взгляд переместился на моего отца. – И я очень уважаю его. И Крис является директором компании, в которой у меня контрольный пакет акций, так что тоже можно сказать, что работает на меня.


 - Все равно это другое, – упрямо заявила я.


 - Ева, – отец положил руку мне на плечо. – Если я смогу справить с этим, то и ты должна.


 Я посмотрела на него с широко раскрытыми глазами.


 - Ты серьезно? Ты думал об этом до того, как он предложил?


 Он кивнул, все еще с угрюмым выражением лица.


 - Я думал об этом с того самого момента, когда он позвонил мне сказать о… твоей маме. Кросс прав. Нет никого, кому я бы мог доверять больше, чем самому себе, чтобы обезопасить тебя.


 - От чего? То, что произошло прошлой ночью,… Такое не каждый день встречается, – я не могла думать иначе. Жить со страхом, что Гидеон может быть в опасности в любой момент. Я бы сошла с ума. Но я точно не смогла бы жить, выставив отца на линию огня.


 - Ева, я видел тебя по телевизору, в интернете и журналах за весь последний год больше, чем лично за большую часть времени, которую ты жила в Сан-Диего, - выражение его лица стало еще жестче. – Дай бог, чтобы ты никогда больше не была в опасности, но я не буду рисковать. Помимо прочего, Кросс все равно планирует нанять кого-нибудь. Этим человеком могу быть я.


 - Серьезно? – потребовала ответа я, повернувшись к Гидеону.


 Он кивнул.


 - Да. Я думал об этом.


 - Мне это не нравится.


 - Мне жаль, ангел, – тон его голоса говорил мне о том, что мне придется смириться.


 Отец скрестил руки.


 - Я не приму никаких прибавок или компенсаций кроме той суммы, которую ты платишь своих мужчинам.


 Гидеон встал и обошел стол, открыл ящик и вытащил стопку скрепленных бумаг.


 - Ангус и Рауль дали свое согласие на разглашение сумм их зарплат с вами. Я также распланировал, на что вы можете рассчитывать. Для начала.


 - Просто не верится, - пожаловалась я. – Все так далеко зашло, а ты и слова не сказал?


 - Я обдумал все это сегодня рано утром. До этого я не задумывался об этом и не собирался ничего говорить до тех пор, пока твой отец не упомянул переезд.


 В этом был весь Гидеон Кросс. Он никогда не упускал возможности.


 Папа взял бумаги, внимательно изучил первый лист, затем скептически посмотрел на Гидеона.


 - Это правда?


 - Учитывайте, что Ангус был в моей жизни дольше, чем не был. У него также значительный опыт и военная подготовка. В общем, он это заслужил,- Гидеон следил за тем, как отец переворачивает страницу. – Рауль со мной не так долго, поэтому его сумма меньше. Пока. Но у него также множество навыков и различных курсов подготовок.


 Папа шумно выдохнул, когда перевернул следующую страницу.


 - Ладно. Это…


 - Больше, чем вы, вероятно, ожидали, но в таблице информация, которая вам нужна для оценки предложенной компенсации в сравнении с моими охранниками. Можете заметить, что это вполне себе справедливо. Предполагаемая сумма подразумевает, что вы согласитесь на дальнейшие подготовки и приобретете необходимые разрешения, лицензии и пристрелки.


 Я следила за тем, как плечи отца откидывались назад, а подбородок поднимался, его упрямое выражение лица приобрело более мягкие черты. Чтобы он ни увидел, он принял вызов.


 - Договорились.


 - Вы заметите, что также включено квартирное пособие, – продолжил Гидеон в полном режиме магната, несмотря на сухой тон. – Если пожелаете, то напротив бывшей квартиры Евы есть квартира, которая полностью обставлена и свобода.


 Я прикусила нижнюю губу, зная, что он говорит о квартире, в которой жил, пока Натан был угрозой. Мы тайно встречались там неделями, делая вид, что больше не вместе.


 - Я подумаю об этом, – ответил отец.


 - И еще одна вещь, о которой нужно подумать, – начал Гидеон. – Это то, что ваша дочь – моя жена. Мы, конечно же, будем помнить о вашей роли в жизни Евы и уважать ее. Но уважение вашей роли отца не означает, что мы будем сдерживаться. Не говорит о том, что у нас не будет интимных моментов.


 Боже мой. Мои плечи опустились из-за смущения. Я уставилась на Гидеона. Как и мой отец.


 Отцу понадобилась минута, которая длилась вечно, чтобы разжать челюсти и ответить.


 - Я буду иметь в виду, обдумывая все остальное.


 Гидеон кивнул в ответ.


 - Хорошо. Есть еще что-то, что вы хотели бы обсудить?


 Отец отрицательно покачал головой.


 - Не сейчас.


 Я скрестила руки, что в определенный момент должна высказать все, что думаю об этом.


 - Ты знаешь, где меня найти, когда захочешь наброситься на меня, ангел, – мой муж протянул мне руку. – А пока, пойдем покормим тебя.

Доктор Петерсен пришел около трех, выглядя потрясённым. Проход через толпу на улице, чтобы дойти до здания, явно, был испытанием. Гидеон представил его всем, пока я изучала его реакцию на встречу с людьми, о которых он слышал очень личные вещи.


 Он быстро поговорил со мной, выразив соболезнования. Ему нравилась мама, и порой он определенным образом потворствовал ее нервному поведению, к моему разочарованию. Я могла сказать, что он был поражен ее смертью, что заставило меня задуматься о том, какое я производила на него впечатление. Очевидно, ему тяжело было ответить на этот вопрос. А я старалась ответить на его вопросы о том, как я себя чувствовала.


 Он разговаривал с Гидеоном на пониженных тонах намного дольше, уединившись в столовой.


 Но не долго. Гидеон повернулся ко мне, и я поняла, что разговор окончен. Я проводила доктора Петерсена через фойе к выходу, и по пути заметила клатч на крае стола.


 Когда вытащила телефон, я увидела массу сообщений и пропущенных звонков. От Мегуми, Уилла, Шауны, Доктора Трэвиса… даже Бретта. Я открыла сообщения и стала отправлять ответы, когда телефон завибрировал от входящего звонка. Я посмотрела на имя звонящего, затем на Кэри, увидела, что он разговаривает с отцом, а затем отправилась в спальню.


 Сквозь окна, я увидела, что день был в самом разгаре. Через несколько часов будет темно и первый день без мамы будет окончен.


 - Привет, Трей.


 - Ева, мне, вероятно, не стоило бы беспокоить тебя в такое время, но я посмотрел новости и позвонил прежде, чем подумал, что это плохая идея. Я просто хотел выразить, как мне жаль.


 Я села в одно из читальных кресел, отказываясь думать о том, что кричали заголовки сейчас.


 - Я ценю то, что ты думаешь обо мне.


 - Не могу поверить, в то, что произошло. Если есть что-то, что я могу сделать, пожалуйста, дай мне знать.


 Я позволила своей тяжелой голове облокотиться на кресло и закрыла глаза. Я вспоминала красивое лицо Трея, его добрые карие глаза и небольшое искривление на носу, которое говорило о том, что однажды он был сломан.


 - Послушай, Трей, не хочу тебя взваливать на тебя вину, но ты должен знать, что моя мать очень много значила для Кэри. Она была как приемная мать для него. Он сейчас очень страдает.


 Он вздохнул.


 - Мне жаль это слышать.


 - Я хотела позвонить тебе, до всего этого, - я подтянула под себя ноги.- Спросить, как дела, а еще.… В общем, я хотела сказать, что знаю, что ты должен делать то, что лучше для тебя. Но еще, если ты думаешь, что хочешь что-нибудь с Кэри, то лучше тебе принять решение как можно скорее. Дверь закрывается.


 - Дай угадай. Он с кем-то встречается, – решительно ответил он.


 - Нет, как раз наоборот. Он взял перерыв и переоценивает желания в жизни. Ты же знаешь, что он порвал с Татьяной, да?


 - Ну, он так говорит.


 - Если ты не веришь его словам, то хорошо, что ты его бросил.


 - Прости, – он раздраженно выдохнул. - Я не то имел в виду.


 - Кэри исцеляется, Трей. Совсем скоро он будет готов двигаться дальше. Тебе лучше об этом подумать.


 - Все, чем я занимаюсь – так это думаю об этом. И до сих пор не знаю ответа.


 Я потерла место между бровями.


 - Может, ты задаешь не тот вопрос. Ты счастливее с ним или без него? Разберись с этим, а остальное встанет на свои места.


 - Спасибо, Ева.


 - Не знаю, важно ли это, но я вроде как сделала то же самое. Гидеон и я всегда говорили, что у нас получится, но это было… я не знаю, – я пыталась найти правильные слова, несмотря на затуманенное сознание. – Хвастовство. Упрямство. Это и было частью проблемы, мы знали, что строим замок из песка. Мы не принимали меры, чтобы сделать нас сильнее. Понимаешь, о чем я?


 - Да.


 - Но мы оба сильно изменились, как и Кэри для тебя. И на многое пошли,- я почувствовала, как муж вошел в комнату, и открыла глаза.


 - Это того стоило, Трей, – нежно произнесла я. – Больше это не мечтательные мысли. Мы будем сталкиваться с проблемами, люди будут нам мешать, но когда мы говорим, что со всем справимся, это чистая правда.


 - Ты уговариваешь дать Кэри еще один шанс.


 Я протянула Гидеону руку и почувствовала волнение в груди, когда он подошел ко мне.


 - Я говорю о том, что тебе понравится то, как он изменился. И если ты встретишь его на полпути, то, вероятно, поймешь, что все это того стоило.

Крис уехал сразу после шести на ужин с Кристофером. По какой-то причине, он и Гидеон обменялись долгим взглядом, пока Гидеон провожал его. Я решила не вдаваться в подробности и просить объяснения. Их отношения изменились. Осмотрительность, с которой они относились друг к другу, исчезла. Я ни в коем случае не собиралась сомневаться в этом или заставлять думать об этом Гидеона. Для него пришло время принимать решения сердцем.


 Папа и Кэри уехали около девяти, отправившись в мою старую квартиру, учитывая, что для них там были комнаты, а в пентхаусе не было.


 Остался ли отец в той спальне, где занимался любовью с мамой? Если да, то, как он это перенес? Когда мы с Гидеоном были не в месте, мне пришлось остаться у Стентона. В моей комнате было слишком много воспоминаний о Гидеоне и последнее, что мне было нужно, - мучиться от того, что я хотела больше всего на свете, но боялась, что не смогу.


 Гидеон прошелся по пентхаусу, выключая свет. Счастливчик следовал за ним по пятам. Его шаги были тяжелее обычного. Он так устал. Я понятия не имела, как ему удалось пережить этот день, учитывая, насколько он был занят утренними последствиями, согласовывая детали с Кристин, отвечая на частые звонки Скотта и вводя Араша в курс дела о визите полиции.


 - Ангел, – он протянул мне свою руку. На мгновение я просто уставилась на нее. Весь этот долгий день он протягивал руку. Такая простая, но такая сильная вещь. Я здесь, говорила она. Ты не одна. Мы сможем сделать это вместе.


  Поднимаясь с дивана, я переплела свои пальцы с его и позволила повести меня в спальню и ванную. Я занималась почти той же рутиной, что и он. Чистила зубы, умывалась. Он принял таблетку, которую прописал доктор Петерсен. Я пошла за ним в спальню, где позволила себя раздеть, перед тем, как надела еще одну футболку. Он укрыл меня и нежно и медленно поцеловал.


 - Ты куда? – спросила я, когда он отошел.


 - Никуда, – он быстро и бесцеремонно разделся, оставив одни боксеры. Затем лег рядом со мной, помог Счастливчику вскарабкаться наверх и выключил свет. Перевернувшись, он обнял меня за талию и притянул к себе. Я нежно простонала, когда почувствовала тепло его тела, и вздрогнула, словно оно боролось с холодом во мне.


 Я закрыла глаза, прислушиваясь к звуку и ощущению его дыхания. Через несколько минут, ритм плавно перешел в состояние сна.



Ветер раздувает мои волосы, когда я иду по пляжу. Мои ноги тонут в песке, а волны смывают любые следы от них. Впереди я вижу выветрившуюся крышу дома на пляже, который для нас купил Гидеон. Он стоит высоко над морем, поддерживаемый двумя высокими стойками, из многих окон открывается вид на море. Чайки кричат и кружат надо мной, их быстрые окунания в воду и взлеты похожи на танец на ветру, пропитанном соленым запахом.


 - Поверить не могу, что пропущу предсвадебный ужин.


  Я поворачиваюсь и вижу, что мама идет рядом со мной. На ней все тоже официальное элегантное платье, в котором я видела ее в последний раз. Она так красива. По истине восхитительна. Глаза щиплет от слез, когда я смотрю на нее.


 - Его не будет, – говорю я ей.


 - Я знаю. А я так много сил приложила, – она смотрит на меня, кончики ее волос развиваются у щеки. – Мне даже удалось добавить пару деталей красного цвета.


 - Правда?


 Я улыбаюсь, несмотря на боль. Она и правда любит меня самым лучшим из известных ей способов. И только потому, что это не всегда тот способ, который предпочла бы я, не значит, что он имеет меньшее значение.


 - И все равно для свадьбы это слишком кричащий цвет. Было довольно трудно.


 - В какой-то степени это твоя вина, ты знаешь. За то, что купила то красное платье, которое было на мне, когда Гидеон в первый раз вывел меня в свет в качестве своей пары.


 - Это тебя вдохновило? – она качает головой. – В следующий раз выбирай более нежный основной цвет.


 - Следующего раза не будет. Гидеон – тот самый для меня, – я поднимаю ракушку и бросаю ее обратно в воду. – Было время, когда я не была уверена, что у нас получится, но больше я об этом не переживаю. Мы сами были своими самыми худшими врагами, но сейчас отпустили тот груз, который держал нас.


 - Первые пару месяцев должны были быть самыми простыми, – мама немного пританцовывает впереди меня, делая грациозное вращение. - Ухаживание. Потрясающие поездки, блестящие украшения.


 Я фыркаю.


 - Для нас просто не было. Начало было самым сложным. Но с каждым днем становится все лучше и лучше.


 - Тебе нужно помочь отцу найти кого-нибудь, – произносит она, девичья радость исчезает из ее голоса. – Он так давно одинок.


 - Тебя сложно заменить. Он все еще любит тебя.


 Она грустно мне улыбается, а затем смотрит на воду.


 - У меня был Ричард… Он такой замечательный человек. Я бы очень хотела, чтобы он снова был счастлив.


 Я думаю об отчиме и беспокоюсь. Что теперь будет доставлять ему радость, когда мамы больше нет?


 - Я никогда не стану бабушкой, – задумчиво произносит она. – Я умерла молодой, в расцвете сил. Это не так уж и ужасно, правда?


 - Как ты можешь спрашивать у меня такое?


 Я позволяю слезам политься. Я весь день искала свою душу, поэтому и не плакала. И теперь, когда слезы текут, я поддаюсь чувствам. Такое ощущение, словно плотина прорвалась.


 - Не плачь, родная, – она останавливается и обнимает меня, заполняя воздух запахом своих духов. – Ты увидишь, чт…



Я резко проснулась, свернувшись пополам от неожиданности. Счастливчик поскуливал и бил лапой по животу. Я погладила его бархатистую голову одной рукой, в другой протерла глаза, но они были сухими. Боль, которая была во сне, уже превращалась в далекое воспоминание.


 - Иди ко мне, - пробормотал Гидеон. Его грубый голос был теплым маяком в нашей спальне, залитой лунным светом.


 Он обнял мне, притягивая ближе к себе. Повернувшись, я потянулась к его губам и прижалась к ним в развязном, глубоком поцелуе. От удивления он был без движения пару секунд, но затем положил руку на голову, удерживая на месте, пока он перенимал инициативу.


 Я переплела свои ноги с его, чувствуя грубость его волос, его до опьянения теплую кожу и сильные мышцы. Нежные, ритмичные поглаживания его языка успокоили и возбудили меня. Никто не целовал меня, как Гидеон. То, каким требовательным были его губы, было безумно сексуально, но также нежно. Благоговейно. Его губы были одновременно и требовательными и мягкими, и он дразнил меня ими, нежно касаясь моих губ.


 Потянувшись, я взяла его пенис в руку, гладя с усердием, отвечавшим его поцелую. Он становился толще под моим прикосновением, длиннее, пока головка не выходила за резинку его штанов. Он простонал, двигаясь бедрами вперед к моей руке.


 - Ева.


 В том, как он произнес мое имя, был очевиден вопрос.


  - Заставь меня почувствовать, – прошептала я.


 Его рука тут же оказалась у меня под футболкой, его пальцы легко скользили вверх по животу, пока не оказались у груди. Он сильно сжал их, прежде чем его умелые пальцы добрались до соска. С доскональным знанием моего тела, Гидеон перекатился на меня и сильно сжал его, чем вызвал волну неукротимого желания через все тело. Я простонала, возбужденная. Отчаянная. Ноги сильнее обвились вокруг него, давай возможность тереться своим жаром о его бедро.


 - Твоя маленькая киска уже до боли нуждается, ангел? – прошептал он у моих губ, соблазнительным тоном. – В чем именно? Моем языке…или пальцах…или члене?


 - Гидеон, – бесстыже захныкала я, когда он оторвался от меня, руки все еще тянулись к нему, когда встал надо мной. Он промурчал тихий звук утешения и сбросил Счастливчика на пол. В следующую же секунду его руки были на моих бедрах, снимая нижнее белье.


 - Ты не ответила на вопрос, Ева. Чего хочет твоя ненасытная киска? Всего?


 - Да, - задыхаясь ответила я.


 Он поднял мои ноги вверх и опустился к чувствительной плоти между ног.


 Я задержала дыхание, в ожидании. В таком положении я ничего не могла видеть…


Горячий, влажный язык проскользнул внутрь.


 - О, Господи! – спина выгнулась дугой. Гидеон замурлыкал в ответ. Я попыталась поднять бедра от удовольствия, которое доставлял его похотливый рот. Схватившись за бедра, он удерживал меня на месте, лаская в том темпе, котором хотел, облизывая вокруг… дразня меня, воспламеняя еще сильнее желание почувствовать его внутри.


 Его губы были на моем пульсирующем клиторе, кончик языка терся о чувствительную точку удовольствия.


 - Пожалуйста, - я не беспокоилась о том, что он заставил меня умолять. Чем больше я давала ему, тем больше он отдавал мне.


 Но он заставил меня ждать, пока наслаждался мной, его волосы касались нежной кожи у бедра, язык массировал клитор без давления.


 Я закрыла лицо руками.


 - Как же хорошо…. Не останавливайся.


 Мой рот открылся, когда он стал лизать ниже, только частично погружая язык в меня, заставляя все тело дрожать от его прикосновения.


 - Оох! – я задыхалась, сходя с ума от всех чувств после стольких часов эмоционального онемения.


 Его рычание заставило меня дрожать еще больше. Тело изогнулось, когда он наконец-то дал мне то, что я хотела: его крепкий язык внутри меня, входя медленным и потрясающим толчком.


 - Да, - с трудом произнесла я. – Трахни меня.


 Он с изяществом пользовался языком, являясь источником удовольствия и мучения, трахая меня им, погружая глубже.


 Гидеон буквально поедал меня, будучи невероятно сосредоточенным, что заставляло меня извиваться от невероятного удовольствия, проходившего через все тело. Сначала я почувствовала давление, а потом его палец сзади и начал нежно трахать. Полнота там контрастировала с ритмичными толчками его языка. Все мое естество напряглось. Я буквально сгорала от удовольствия. Оргазм накрыл меня, словно разломил на части. Но Гидеон не остановился, яростно облизывая клитор. Один оргазм перешел во второй.


 Всхлипывая, я бесконечно долго кончала. Я прижала кулаки к глазам.


 - Хватит, - я умоляла, хриплым голосом, руки и ноги тряслись, а тело сотрясал оргазм. – Я больше не выдержу.


 Я почувствовала, как прогнулся матрас, когда он двинулся вперед, держа одной ногой за щиколотку. Я слышала, как он снял свои трусы.


 - Как ты хочешь этого? – спросил он. – Медленно и нежно? Или быстро и грубо?


 О Боже…


 Я ответила, несмотря на то, что в горле пересохло.


 - Глубоко. Жестко.


 Он навис надо мной, толкая ноги назад до тех пор, пока я не сложилась пополам.


 - Я люблю тебя, - хриплым голосом, полным отчаяния, поклялся он.


 Кончиком своего невероятно возбужденного члена он вошел в меня, растягивая мои нежные ткани.


 Из-за позы, в которой я была: ноги стянуты трусами вокруг колен, внутри меня было намного уже, а член его был разительных размеров. Чувствительная плоть моего влагалища пылала от его мощного обладания мной. И он мог проникнуть еще глубже. Простонав мое имя, Гидеон начал двигать бедрами, проникая еще глубже.


 - Чувствуешь это, ангел? – прошептал он, задыхаясь от желания.


 - Ты – это все, что я чувствую, - простонала я в ответ, нуждаясь в движении, желая глубже принять. Но он удерживал меня, доставляя мне удовольствие с губительным знанием моего тела.


 Ощущение его…такого твердого… неослабевающие, неторопливые толчки…


 Я схватилась пальцами за простыню. Мышцы отчаянно сжимались вокруг его члена, удерживая головку с ненасытной жадностью. Каждый раз, когда он выходил из меня, я чувствовала себя опустошенной. Каждый раз, когда он проникал, я чувствовала, как по венам растекается удовольствие, словно наркотик.


 - Ева. Господи.


 Я посмотрела на Гидеона в лунном свете, на моего темного и сексуального падшего ангела. На лице было выражение самого страстного вожделения, блеск его взгляда был направлен на меня. Руки была напряжены от удерживания веса, мышцы живота были словно высечены из камня.


 - Продолжишь также сжимать мой член, и я кончу раньше. Ты этого хочешь? Заполнить тебя до того, как ты получишь то, что желаешь?


 - Нет! – быстро на выдохе произнесла я, стараясь ослабить свою нетерпеливую хватку. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда вошел глубже.


 - Боже, Ева. Твоя киска обожает мой член.


 Потянувшись к спинке кровати, Гидеон полностью вытянулся надо мной. Мои ноги были зажаты между нас. Сложенная пополам и открыта для него, я не могла ничего не сделать, кроме как наблюдать, как она расправляет бедра и погружает последние сантиметры своего члена в меня.


 Я издала звук больше похожий на вопль до боли интенсивного удовольствия. Словно в дали я слышала проклятия Гидеона, чувствовала, как его сильное тело дрожало.


 - Ты в порядке? – выпалил он, сквозь стиснутые зубы.


 Я пыталась отдышаться, вдохнув так сильно, как только было возможно.


 - Ева, - прорычал он. – Ты. В. Порядке?


 Я не могла говорить, поэтому просто дотянулась до его бедер, нащупав его боксеры. В этот момент я поняла, насколько горячо было то, что он даже не потрудился раздеть нас…


 А потом он действительно начал меня трахать, двигаясь в неустанном темпе, его длинный и толстый член полностью погружался в меня во время его толчков без единой передышки. Он держал свой вес на руках и кончиках пальцев на ногах, стремительно вдавливая меня в матрас своими движениями. Я так сильно кончила, что аж в глазах потемнело, тело было охвачено настолько мощным удовольствием, что я была полностью поглощена им и волнами этого эротического ощущения. Этот сильнейший оргазм заполонил всю меня. Кожу покалывало с головы до ног. Гидеон приостановился во время моего оргазма, дав возможность сжать мышцами всю длину его члена. Моя киска исступленно и с жадностью сжималась вокруг него.


 - Черт, - выругался Гидеон. – Ты сильно сжимаешь меня.


 Я так сильно дрожала, хватая воздух. Как только я откинулась на матрас, удовлетворенная, Гидеон вышел из моей все еще пульсирующей киски и встал с кровати.


 Почувствовать пустоту внутри, я протянула руку в его сторону.


 - Ты куда?


 - Подожди, – он снял боксеры и отбросил их.


 Он все еще был возбужден, член все еще стоял со следами моего оргазма, но следов его удовлетворения во мне не было.


 - Ты не кончил, – я чувствовала себя слишком истомленной, чтобы помочь, когда он взялся за мое нижнее белье. Запустив руку под спину, он поднял меня и снял рубашку через голову. Его губы прикоснулись ко лбу прямо над бровью.


 - Ты хотела быстро и жестко. А я хочу медленно и нежно.


 Он снова лег надо мной, на этот раз, расположившись в объятьях моих открытых рук и ног. В тот момент, когда я почувствовала его вес, жар и желание, я поняла, насколько сильно я тоже хотела медленно и нежно. Наконец-то, я почувствовала, как глаза наливаются слезами, высвобожденными его страстью и теплотой его любви.


 - Ты - для меня все, - сквозь слезы произнесла я.


 - Ева.


 Двинув вперед бедами, Гидеон снова вошел в меня, медленно и нежно. Его губы целовали мои, движения языка казались более интимными, чем его члена.


 - Обними меня, - прошептал он, обхватив меня за затылок.


 Я крепче прижалась к нему. Его ягодицы у моих голеней, когда он медленно входил в меня. Его пот увлажнял мои ладони, когда я ласкала его спину.


 - Я люблю тебя, - прошептал он, убирая кончиками пальцев слезы. - Чувствуешь это?


 - Да.


 Я видела, как удовольствие накрывает его, когда он двигался во мне.


 Я держала его, когда он стонал, содрогаясь от оргазма.


 Я поцелуями осушала его слезы, когда он безмолвно плакал со мной.


 И я позволила своему горю выплеснуться наружу в его руках, зная, что в горе и в радости Гидеон будет со мной.

- Это место навсегда останется в моей памяти, – Кэри поставил локти на перила и пристально смотрел на воду. На нем были солнцезащитные очки. Ветер играл в его волосах. - Этот дом просто превосходный. Такое ощущение, словно мы за километры от людей. И вид… ахренительный.


 - Думаешь? – я облокотилась о перила, повернувшись лицом к дому. Через стеклянную дверь я наблюдала, как все семейство Рейес суетились, словно пчелы, по всей кухне и гостиной, а Гидеона окружили бабушка и обе тети.


 Мое же хорошее настроение было пропитано болью. Мама никогда не была частью такой большой семьи, а теперь у нее никогда такой возможности не представится. Но жизнь продолжалась.


 Две младшие двоюродные сестры гонялись за Счастливчиком вокруг диванов, пока еще три постарше играли в видеоигры с Крисом. Дядя Тони и его отец о чем-то разговаривали в дальнем углу, пока мой папа качал на колене капризную племянницу. Гидеон был тем человеком, который боялся семьи больше всего, на его измученном лице отражались потрясение и тревога каждый раз, когда он смотрел на хаос вокруг него. Я хорошо его знала и видела зарождавшуюся панику в глазах, но помочь ничем не могла. Бабушка не выпускала его из вида.


 Кэри обернулся посмотреть, что привлекло мое внимание.


 - Я все жду, когда твой мужчина ускользнет и сбежит к чертям.


 Я засмеялась.


 - Именно поэтому я попросила Криса поехать с нами. Чтобы у Гидеона была поддержка.


 Наша компания: Гидеон, я, Кэри, папа и Крис прибыли на пляж около 10 часов утра. Где-то после полудня привезли родственников отца, которые выселились из отеля и прошлись по магазинам, чтобы бабушка на скорую руку смогла приготовить свой известный посоле. Она утверждала, что он сможет залечить даже самые израненные души. Не знаю насчет душ, но заранее была уверена, что ее мексиканское тушеное мясо было превосходным.


 - Но Гидеону приходится заботиться о себе самому, потому что Криса с ним нет, – растяжно произнес Кэри. - Как и тебя.


 - Но я-то что могу сделать? О боже мой, – я улыбнулась. - Бабушка только что всучила ему фартук.


 Я немного переживала, когда все приехали. Я не так много времени проводила с родственниками отца, когда была маленькая, и всего несколько раз ездила с ним в Техас, когда поступила в университет. Но во время каждого моего визита Рейесы вели себя со мной сдержанно, что наводило на размышления, а не слишком ли я внешне напоминаю им женщину, которая разбила сердце папы. Они встречались с мамой только один раз и не одобрили его выбор, сказав, что он слишком высоко метит и его любовь к ней не приведет ни к чему хорошему.


 Но когда бабушка подошла прямо к Гидеону, как только приехала, и взяла его лицо в свои руки, и Гидеон и я перестали на мгновение дышать. Бабушка убрала волосы с его лица, повертела его головой и заявила, что он очень похож на моего отца. Так как Гидеон говорил по-испански, он отвел ей на ее родном языке, приняв ее слова за комплимент. Бабушка была в восторге. С того самого момента она говорила с ним только на испанском.


 - Трей мне вчера позвонил, – небрежно бросил Кэри.


 Я перевела взгляд на него.


 - Серьезно? И как все прошло?


 - Детка, ты что-то ему сказала? Заставила его позвонить?


 Стараясь выглядеть как можно невиннее, я спросила:


 - С чего ты взял?


 Он повернулся ко мне и с понимающим выражением лица улыбнулся.


 - Значит да.


 - Я просто сказала, что ты не будешь ждать его вечно.


 - Да, – он тоже постарался выглядеть невинно. Я надеюсь, что у меня это получилось лучше, чем у него. – Ты знаешь, что я не буду с ним только из-за его сраной жалости, да? Но спасибо, что попыталась.


 Я несильно ткнула его в плечо.


 - Ну, ты и засранец.


 Что-то изменилось в нем за последнюю пару недель. Он не вернулся на свойизлюбленный путь саморазрушения, и, учитывая то, что пока все было хорошо, я надеялась, что этого и не случится.


 - Что есть, то есть, – он озарил меня своей улыбкой на миллион, и она была искренней, а не своей нахальной улыбочкой, которую я очень хорошо знала. - Мысль о сексе с Треем довольно соблазнительна. И вероятно для него тоже, поэтому думаю, что лучше ловить момент.


 - Вы договорились о встрече?


 Он кивнул.


 - Он пойдет со мной на похороны к Стентонам в понедельник.


 - Оу, – вздохнула я, чувствуя, как боль заполняет душу. Кленси с утра позвонил Гидеону и передал всю информацию.


 Нужно ли мне было постараться организовать их самой или помочь Стентону? Я просто не знала. Я все еще пыталась принять тот факт, что мама действительно умерла. После моего ночного срыва, когда я прорыдала несколько часов, чувство вины прочно осело в подсознании. Я говорила маме столько вещей, о которых теперь жалела, и не могла забрать их назад. Сколько раз я думала о ней с раздражением и безо всякого уважения.


 Ирония в том, что оглядываясь назад, я понимаю, что ее главной виной была слишком сильная любовь ко мне.


 И мой отчим безмерно любил ее.


 - Я пыталась дозвониться до Стентона, – произнесла я. - Но все звонки сразу же отправляются на голосовую почту.


 - Я тоже пытался, – Кэри потер свой небритый подбородок. – Я надеюсь, что он в порядке, хотя и сам понимаю, что это маловероятно.


 - Думаю, должно пройти время, чтобы мы все были в порядке.


 На мгновение наступила тишина, в которой никто не чувствовал неловко. Затем Кэри произнес:


  - Утром я разговаривал с твоим отцом, перед отъездом в аэропорт, о его планах переезда в Нью-Йорк.


 Я поморщилась.


 - Мне нравится то, что он будет рядом, но сама мысль о том, что он будет работать на Гидеона очень странная.


 Он медленно закивал.


 - В этом есть смысл.


 - А ты что думаешь?


 Он повернулся, чтобы посмотреть мне в глаза.


 - Ну, знаешь, беременность Тат и мысль о детях поменяли мою жизнь. Так вот прибавь к моей ситуации 24 года, и я скажу, что любящий родитель сделает абсолютно все, чтобы улучшить жизнь ребенка.


 Даа, определенно что-то в Кэри изменилось. Иногда нужна просто хорошая кочка, чтобы двинуться в правильном направлении. Для Кэри это была мысль об отцовстве. Для меня встреча с Гидеоном. А для Гидеона, возможно, вероятность того, что он потеряет меня.


 - Я к чему веду, – продолжил он. – Он сказал, что Гидеон предложил ему квартиру, но он хотел бы остаться со мной.


 - Вау. Ну ладно, - мне нужно было много осмыслить. Первое – это то, что отец на полном серьезе рассматривал возможность работы на Гидеона в Нью-Йорке. Второе – это то, что мой лучший друг решил жить отдельно от меня. Я не знала, что чувствовала из-за всего этого. – Я переживала, что папе не очень приглянется мысль жить в комнате, ну после того как он и мама…


 Я не думала, что смогла бы жить в пентхаусе, если бы у меня не было Гидеона. Там было слишком много наших воспоминаний. Не уверена, что смогла жить и помнить обо всем этом, зная, что его больше нет.


 - Я тоже об этом переживал, – Кэри положил руку мне на плечо. Такое простое, но успокаивающее прикосновение. - Но подумай, ведь воспоминания – это все, что осталось у Виктора от Моники.


 Я закивала. Папа столько раз за последние годы переживал, что его любовь была безответной. Вероятно после того дня он понял, что ошибался. Это было бы прекрасным теплым воспоминаний.


 - И ты думаешь остаться там, – сказала я. – Мама говорила, что предложила тебе эту квартиру.


 Он улыбнулся. Это была там улыбка, пропитанная меланхолией. – Думаю да. И, в общем-то, будет проще, если твой папа тоже там будет. Я предупредил его о том, что вероятно время от времени там будет ребенок. И мне показалось, что идея ему приглянулась.


 Я повернулась к дому и наблюдала за тем, как папа корчит рожицы, чтобы развлечь мою маленькую двоюродную сестру. Он был единственным, у кого только один ребенок, и я была уже взрослой. Я нахмурилась, заметив, как Гидеон направился ко входу. Куда он шел с фартуков, повязанным поверх джинсов на бедрах? Он открыл переднюю дверь и замер на месте. Я поняла, что кто-то постучал, но не могла увидеть, кто именно, так как Гидеон закрывал весь проход. Наконец, он шагнул в сторону.


 Кэри повернулся посмотреть, что завладело моим вниманием, и нахмурился.


 - И что он тут делает?


 Я думала о том же самом, когда зашел брат Гидеона. А затем появилась Айерленд, неся в руках подарочный пакет.


 - А что у нее в руках? – спросил Кэри. – Свадебный подарок, который нельзя вернуть?


 - Нет, – я заметила дизайн пакета, который был слишком праздничным и цветным для свадьбы. – Это подарок на день рождения.


 - Вот же дерьмо, – пробормотал Кэри. - Я совершенно забыл об этом.


 Когда Гидеон закрыл дверь, а его мать так и не появилась, я поняла, что Элизабет была неявившемся гостем на дне рождение своего первенца. Меня накрыла волна боли и сочувствия и заставила сжать руки в кулаки.


 Что, черт возьми, не так было с этой женщиной. Гидеон не общался с матерью с той самого момента, когда все ей высказал в своем офисе. Учитывая, какой сегодня день, сомневаюсь, что она настолько безрассудна.


 И все это заставило меня понять, что я была не единственной, кто потерял мать.


 Крис встал и подошел к своим детям, обнимая Кристофера, пока Айерленд обнимала Гидеона. Она улыбнулась, протягивая ему подарок. Он взял его и повернулся, жестом показывая на меня. Молодая и сияющая Айерленд в изящном платье вышла к нам.


 - Вау, Ева. Место просто офигенное.


 Я обняла ее.


 - Тебе нравится?


 - А что тут может не нравиться, – Айерленд обняла Кэри, а затем посмотрела на меня с печальным выражением лица.


 - Я соболезную твоей потери, Ева.


 Слезы, которые были где-то на поверхности, запеленили взгляд.


 - Спасибо.


 - Я и представить себе не могу, – продолжила она. - Даже учитывая, что сейчас я не очень-то симпатизирую своей маме.


 Подойдя, я положила руку на ее руку. Несмотря на то, что я чувствовала по отношению к Элизабет, я бы никогда и никому такого не пожелала. Особенно Айерленд.


 - Я надеюсь, что у вас все наладится. Чтобы это ни было. Если бы моя мама сейчас была рядом, я бы забрала очень многое, сказанное и содеянное.


 И произнеся это вслух, я поняла, что больше не могу сдерживаться, поэтому извинилась и направилась по ступеням вниз к пляжу, а потом к воде. Я остановилась, когда лодыжки ушли под воду, позволяя морскому бризу унести слезы.


 Закрыв глаза, я подальше задвинула свое горе в коробку, из которой достала вчера. Это был день рождения Гидеона, праздник, который я хотела отпраздновать, потому что он подарил моего мужчину всему миру и, в конечном счете, моей жизни.


 Я вздрогнула, когда теплые руки обвили меня вокруг талии, притягивая ближе к накаченному телу. Гидеон опустил подбородок на затылок. Я почувствовала, как он глубоко вздохнул, когда я положила свои руки поверх его.

Когда я собрала себя в руки и смогла говорить, я произнесла:


 - Я удивлена, что бабушка позволила тебе сбежать.


 Он грустно засмеялся.


 - Она говорит, что я напоминаю ей твоего отца. А она напоминает мне тебя.


 Я думаю, что в целом так и было, учитывая, что меня назвали в ее честь.


 - Потому что я не выпускаю тебя из своих неумолимых тисков?


 - Потому что даже несмотря на то, что она пугает меня, я, кажется, не могу от нее уйти.


 Тронутая его словами, я повернулась и положила голову ему на грудь, там, где билось его сердце, слушая его сильный и спокойный ритм.


 - Я не знала, что твой брат и сестра придут.


 - Я тоже.


 - Как ты относишься к тому, что здесь Кристофер?


 Я почувствовала, как он пожал плечами.


 - До тех пор пока он не ведет себя, как мудак, я не против.


 - Справедливо, – если неожиданный визит его брата не волновала Гидеона, то и мне не стоило переживать.


 - Я хочу тебе кое-что рассказать, – произнес он. - О Кристофере. Но сейчас не время.


 Я уже собралась возразить ему, но вовремя себя остановила. Он был прав. Сегодня мы должны были вновь произнести наши клятвы, в окружении друзей и родственников. Мы должны были праздновать его день рождения, и счастье должно было быть таким всепоглощающим, что места для печалей и сожалений не должно было остаться. А вместо этого, мы были погружены скорбью, которую вынуждены скрывать. Но, тем не менее, не было смысла добавлять в этот список еще и неприятные вещи.


 - У меня есть кое-что для тебя, – сказала я ему.


 - Мм.. соблазнительная мысль, но здесь слишком много людей.


 Мне понадобилось пара секунд, чтобы понять, что он меня дразнит.


 - О Господи. Ты просто дьявол во плоти.


 Я опустила руку в карман и взяла в руки свой подарок, который был надежно спрятан в черном вельветовом упаковочном мешочке. У него была и красивая коробка, но я решила носить его в кармане, надеясь неожиданно отдать его ему, когда наступит подходящий момент. Я не хотела дарить его вместе с остальными подарками.


 Я повернулась к нему лицу, достав подарок, и положила на обе раскрытые ладони.


 - С днём рождения, Ас.


 Его взгляд переместился с моих рук на лицо. В его глазах искрился свет, который появлялся только тогда, когда я дарила ему что-то. И он всегда побуждал меня дарить чаще, подарить ему все. Мой муж, как никто другой, заслуживал быть счастливым. И цель моей жизни состояла в том, чтобы сделать все возможное, чтобы он всегда был счастлив.


 Гидеон взял мешочек и развязал шнурок.


 - Я просто хочу, чтобы ты знал, – начала я, стараясь побороть нервозность. – Просто невероятно сложно купить подарок тому, у кого есть все, включая немалую часть Манхэттена.


 - Я ничего не ждал, но мне всегда нравятся твои подарки.


 Я перестала дышать.


 - Знаешь, вероятно, ты не захочешь ими пользоваться, что нормально. Я имею в виду, не чувствуй словно обязан носить…


 Платиновые швейцарские карманные часы от Вашеро́н Константин выскользнули в его открытую ладонь, покрытие коробки мерцало, когда на него попадали солнечные лучи. Кусая губу, я ждала, когда он откроет ее и посмотрит на содержимое.


 Гидеон прочитал слова, выгравированные на часах, вслух: «Твоя навечно, Ева».


 - Туда можно вставить небольшую фотографию. Я планировала, что там будет фото с нашей свадебной церемонии, но…


 Я прочистила горло, когда он посмотрел на меня взглядом, настолько наполненным любовь, что все внутри затрепетало.


 - Я знаю, что это старомодно. Я просто подумала, что, учитывая, что ты носишь жилеты, то и их носить будешь. И вообще, я знаю, что ты носишь часы на запястье, поэтому, наверное, все же не будешь. Но…


 Он поцеловал, прервав мою тираду.


 - Я буду оберегать их, как сокровище. Спасибо.


 - Мм… - я облизала губы, все еще чувствуя его вкус. – Я рада. С ним идет цепочка для карманных часов, она в коробке. Аккуратно положил часы обратно в мешочек, он положил их в карман.


 - У меня тоже есть кое-что для тебя.


 - Все должно быть в рамках приличия, – подразнила его в ответ я. - У нас собираются зрители.


 Гидеон обернулся через плечо и посмотрел, сколько членов нашей семьи вышли из дома. Обслуживающая компания по питанию забила летнюю кухню напитками и закусками, и люди стали наведываться туда, пока свинина для посоле готовился в духовке.


 Он протянул мне руку, а затем медленно его открыл, демонстрирую потрясающее свадебное кольцо. Большие круглые бриллианты были расставлены вокруг всего кольца, превращаясь в сверкающие огоньки на солнце.


 Я закрыла рот руками, чувствуя, как глаза снова наливаются слезами. Ветер, пропитанный солью, выплясывал свой незамысловатый танец вокруг нас, разнося жалобные крики чаек, взлетающих по волнам. Привычный прилив волны ударил по ногам, заставляя стоять на месте.


 Я потянулась к кольцу дрожащими пальцами. Гидеон тут же закрыл ладонь и улыбнулся.


 - Еще не время.


 - Что? – я толкнула его в плечо. – Ну не издевайся.


 - Но я всегда приношу удовольствие, – промурчал он.


 Я уставилась на него. И его злобная ухмылка исчезла. Он провел кончиками пальцев по моей щеке.


 - Я безумно горд от того, что являюсь твоим мужем, – торжественно произнес он. – То, что ты считаешь, что я тебя достоин, то, с каким уважением ты смотришь на меня, - мое самое большое достижение в жизни.


 - О, Гидеон, – он ослепил меня. Я была так поглощена им, наполнена его любовью. – Это я счастливица.


 - Ты изменила мою жизнь, Ева. И сделала невозможное: изменила меня. Мне нравится то, кем я являюсь сейчас. Я никогда не думал, что такое возможно.


 - Ты всегда был потрясающим, – страстно произнесла я. – Я полюбила тебя, как только увидела. А сейчас люблю еще больше.


 - Нет слов, которые могли описать, что ты для меня значишь, - он снова открыл ладонь. – Но я надеюсь, что когда ты посмотришь на кольцо на твоей руке, ты будешь помнить, что сияешь в моей жизни также ярко, как эти бриллианты, и то, что ты мне дорога мне намного больше.


 Встав на носочки, несмотря на мокрый песок, я потянулась к его губам и буквально зарыдала от счастья, когда он меня поцеловал.


 - Ты – самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.


 Он улыбнулся, взял мою руку и надел мне кольцо на палец, рядом с прекрасным бриллиантом, который он подарил мне на свадьбе.


 Крики и аплодисменты вернули нас к реальности. Мы оглянулись в сторону дома и увидели, как наши родственники выстроили, наблюдая за нами. Дети уже бежали вниз, гоняясь за Счастливчиком, который мчался к Гидеону.


 Я очень хорошо понимала его чувства. До конца наших жизней, я всегда буду бежать к нему.


 Глубоко вздохнув, я позволила надежде и радости вытеснить вину и скорбь, хотя бы мгновение.


 - Превосходно, – пробормотала я, и ветер унес эти слова. Ни платья, ни цветов, ни формальностей, ни ритуала. Просто Гидеон и я, отдавались друг другу, когда те, кого мы любили, были рядом.


 Гидеон поднял меня и закружил в воздухе, заставляя смеяться от удовольствия.


 - Я тебя люблю! – закричала я так громко, чтобы целый свет меня услышал.


 Мой муж поставил меня на землю и целовал до головокружения. А затем прошептал на ухо:


 - Кроссфайр.

 

ГЛАВА 16

   Было тяжело смотреть на то, как Ева пытается утешить Ричарда Стентона, который был только оболочкой того мужчины, с которым мы провели выходные в Уэстпорте. Тогда он был полон энергии и выглядел моложе своих лет. Сейчас же он был слабым и сутулым, неся на плечах такое горе.


   По всей огромной гостиной в доме Стентона было расставлено множество белых цветов, наполняя воздух своим благоуханием. Вокруг букетов стояли фотографии Моники, показывая лучшие моменты матери Евы со Стентоном.


    Виктор сидел с Кэри и Треем в небольшой комнате вдалеке от первого этажа. Когда мы только приехали, на мгновение отец Евы и Стентон замерли и просто смотрели друг на друга. Полагаю, что оба они обдумывали то,  чем каждый из них обладал: у Виктора была любовь Моники, у Стентона же сама женщина.


    В дверь позвонили. Я увидел, как Ева и Мартин вместе отправились открыть ее. Стентон не шелохнулся в своем кресле с подголовником, очевидно прибывающий глубоко в своих мыслях. Я буквально прочувствовал его боль, когда он открыл нам дверь, и его тело заметно всколыхнулось при видео Евы.


   Хорошо, что сразу после всего мы отправлялись в аэропорт. Месяц мы будем вдалеке от города и пристального внимания. Надеюсь, к моменту нашего возвращения Стентон сможет смотреть на дочь, которая была так похожа на свою мать, женщину, которую он любил.


   - Кросс, – повернувшись, я увидел Бенжамина Кленси. В его глазах, как и в глазах детектива Грейвс, читалось осведомленность о том, что я сделал, чтобы устранить такую угрозу, как Натан Баркер для моей жены. Но в отличие от Грейвс, Кленси помог скрыть мое участие, способствовав организации еще одного преступления, перебросив вину на мертвеца, который жизнью заплатил за свои преступления и уже не мог отплатить за мое.


    Мои брови приподнялись в немом вопросе.


   - Нам нужно поговорить, – он жестом указал на коридор сзади него, не дожидаясь моего согласия.


   - Пойдем.


   Я прошел за ним в библиотеку, отметив полки с книгами, занимающими всю стену. В комнате стоял запах бумаги и кожи, интерьер сочетал в себе палитру мужских цветов: смесь темно-коричневого и темно-зеленого. Четыре гостиные зоны и полностью забитый бар словно приглашали гостей надолго остаться тут и расслабиться. Кленси закрыл дверь сел в один из двух стульев, напротив незажженного камина. Я сел напротив. Он перешел сразу к делу.


   - Миссис Стентон оставила после себя дневники и резервные копии электронных дневников больше чем за 25 лет. В случае ее смерти она просила передать их Еве.


   Сдержав свое любопытство, я ответил:


   - Я удостоверюсь в том, что Ева их получила.


   Он наклонился вперед, поставив локти на колени. Бен Кленси был крупным мужчиной, чьи бицепсы и бедра представляли собой сплошные мышцы. Его темно-русые волосы были подстрижены в грубой военной манере, а в глазах читался прямой, убийственный взгляд белой акулы, который смягчался, когда он смотрел на Еву. Это взгляд очень опекающего, но любящего старшего брата.


   - Тебе лучше выбрать подходящее время, чтобы передать их ей, – сказал он. – И, вероятно, ты решишь, что ей лучше вовсе их не видеть.


   - Я понял, – то есть мне придется прочитать их. И даже мысль об этом заставляла неловко себя чувствовать.


   - Также, - продолжил он. – От имени Лорен мне необходимо передать тебе финансовая ответственность. Там значительная сумма, но у проблемы у тебя не возникнут.


   Я замер, когда он произнес это имя, а затем почувствовал тревогу, когда он продолжил. Кивая головой, он произнес:


   - Ты начал собирать информацию после смерти Трэмеллов.


   - Но большую часть ты подчистил, – до этого момента из всего нашего разговора это была единственная вещь, которая имела смысл.


   - Все, что смог. Я узнал об ее прошлом, когда Мистер Стентон начал с ней серьезные отношения.    Когда я предъявил ей это, она ответила то, что скажу тебе сейчас я, но Мистеру Стентону ничего об этом не известно. И я хотел бы, что так оно и осталось. Он был счастлив. То, кем она являлась, никак на него не повлияло, поэтому знать ему, необходимости нет.


   Чтобы это ни было, Кленси колебался. Буду ли колебаться я, еще не известно. Кленси на мгновение остановился.


   - Ты узнаешь больше из ее дневников. Я их не читал, но история Лорен намного более интригующая, чем сухие факты, которые предоставлю тебе я.


   - Понял. Продолжай.


   - Лорен Киттри выросла в небольшом городке на окраине Остина в Техасе. Мать бросила Лорен, ее сестру-близнеца и их отца, который был рабочим на местной ферме. Он был очень занятым человеком, которого не особо интересовало или он просто был не способен воспитать двух упрямых дочерей.


   Откинувшись назад, я открыл страницу из книги Евы и попытался представить двух подростков-Моник. Мысль была более чем поразительная.


   - Как понимаешь, - продолжил он. – Они привлекали внимание. Ближе к концу школы, их заметила компания состоятельных студентов колледжа из Остина. Хулиганы с обостренным чувством права. Их лидером был Джексон Трэмелл.


   Я кивнул.


   - Она вышла за него.


   - Позже, – без эмоций ответил он. – Лорен с самого начала все понимала об этих парнях. Она не хотела вести жизнь, как ее родители, но сразу распознавала опасность. Она много раз отвергала его. Ее сестра, Кэтрин, была не так умна. Она думала, что Трэмелл был ее счастливым билетом из этой жизни.


   Зарождавшееся внутри беспокойство заставило меня выпрямиться.


   - Как много из этого мне нужно услышать?


   - Наперевес совету Лорен, Кэтрин пошла с ним на свидание. Когда она не вернулась ни тем вечером, ни следующим, Лорен позвонила в полицию. Кэтрин нашли на поле местной фермы, едва в сознании из-за отравления наркотиками и алкоголем. Она была жестоко изнасилована. Хотя это и не было доказано, но предполагается, что в этом участвовали несколько человек.


   - Господи.


   - Кэтрин была в плохом состоянии, - продолжил Кленси. – Галлюциногенные наркотики в ее теле вместе с физической травмой от группового изнасилования причинили непоправимый психологический ущерб. Ей требовался круглосуточный уход на неопределенный срок, чего их отец не мог позволить.


   В состоянии тревоги я подошел к бару, но потом понял, что алкоголь – последняя вещь, которую я хотел.


   - Лорен пошла к Трэмеллам и рассказала все об их сыне и о подозрениях, о том, что он сделал.   Он все отрицал, и никто не мог доказать его причастность к произошедшему, вследствие отсутствия вещественных доказательств в то время. Но он увидел возможность и воспользовался ею. Он всегда хотел Лорен, поэтому договорился с родителями о покрытии необходимого минимума по уходу за Кэтрин, взамен на Лорен и ее молчание.


   Повернувшись, я уставился на Кленси. Деньги могут покрыть множество грехов. Тот факт, что Стентон надежно скрыл прошлое Евы с запечатанными файлами суда и соглашениями о неразглашении, только доказывал это. Но отец Натан Баркера позволил ему заплатить за свои грехи. Трэмеллы же сделали все возможное, чтобы скрыть то, что натворил их сын. Кленси выпрямился в своем кресле.


   - Джексон хотел секса. Лорен договорилась с его родителями о браке, который, по ее мнению, гарантировал, что у Кэтрин всегда будет необходимый уход.


   Я передумал насчет алкоголя и наполовину наполнил стакан виски.


   - Пару месяцев ситуация между Лорен и Джексоном была стабильной. Они жили…


   - Стабильной? – у меня вырвался резкий смешок. – Она продала себя мужчине, который руководил групповым изнасилованием ее сестры. О боже… - Я осушил стакан.


   Моника, или Лорен, была намного сильнее, чем любой из нас мог подумать. Но действительно ли нужно было Еве узнать об этом, учитывая ужас всего, что произошло дальше?


   - Ситуация была стабильной, - повторил Кленси. – Пока она не встретила Виктора. – Я взглянул в глаза Кленси. Как только думаешь, что ситуация уже и так хуже некуда, всегда случается что-то, что доказывает, что есть куда. Он стиснул зубы.


   - Она забеременела Евой. Когда Джексон узнал, что ребенок не от него, он попытался разобраться со всем кулаками. И хотя они и жили в доме его родителей, они никогда не вмешивались в ссоры между ними. Лорен беспокоилась за жизнь своего ребенка.


   - Она застрелила его, – я запустил руку в волосы, мечтая о том, что смогу также легко стереть сцену из головы. – Неопределенная причина смерти – она убила его.


   Кленси сидел тихо, позволяя мне усвоить эту информацию. Я был не единственным, кто убил, чтобы защитить Еву.


   Я начал ходить из стороны в сторону.


   - Трэмеллы помогли ей избежать наказания. Обязаны были. Почему?


   - Пока Лорен была с Джексоном, она тайно документировала все, что могла бы использовать против него позже. Трэмеллы очень ценили свою репутацию, и репутацию их новоиспеченной дочери, Моники. Они просто хотели, чтобы Лорен и все проблемы, которые она создала, исчезли.   Лорен ушла, собрав вещи, и поняла, что дальнейшее обеспечения заботы о Кэтрин – ее ответственность.


   - Получается, все, что она сделала, было напрасно, - пробормотал я. – Она была там, откуда начала.


   Теперь вся информация сложилась в единую картинку.


   - Кэтрин все еще жива, – что объясняло замужество Моники за богатыми мужчинами и забота о деньгах. Все эти годы она знала, какой поверхностной ее считала родная дочь, но продолжала жить с этим, вместо правды.


   Конечно, и я надеялся, что Ева никогда не узнает, что я сделал с Натаном. Я боялся, что она будет считать меня монстром.


   Несмотря на свой вес, Кленси быстро встал на ноги.


   - Как я сказал в начале, забота о Кэтрин теперь твоя финансовая ответственность. Рассказывать ли, что-либо из этого Еве – решать тебе.


   Я посмотрел на него.


   - Почему ты все это мне рассказываешь?


   Он поправил свой пиджак.


   - Я видел, как ты бросился защищать Еву, когда Холл начал стрельбу. Это, вместе с тем, как ты разобрался с Баркером, доказывает мне, что ты сделаешь что угодно, чтобы защитить ее. Если думаешь, что ей лучше об этом узнать, то расскажешь, когда придет время.


   Коротко кивнув, он вышел из комнаты. Я же остался, чтобы все обдумать.

  - Привет.


   Услышав голос Евы, я повернулся к двери и увидел, что она идет ко мне.


   - Что ты тут делаешь? - спросила она. Она прекрасно выглядела в простом черном платье. – Я повсюду тебя ищу. Кленси пришлось рассказать мне, где ты.


   - Мне нужно было выпить, – сказал я, частично сказав правду.


   - Сколько выпить? – небольшой блеск в ее глазах доказывал, что она не была расстроена из-за этого. – Ты уже здесь довольно долго, ас. Нам нужно отвезти отца в аэропорт.


   Удивленный, я взглянул на часы и понял, что уже довольно долго сижу в своих мыслях. Нужно было приложить немало усилий, чтобы вернуть в настоящее и перестать думать о трагической истории Лорен. Я не мог изменить прошлое.


   Но мне было ясно, что я должен сделать. Я буду заботиться о благосостоянии ее сестры. И заботиться о ее любимой дочери. Именно так я буду чтить память той женщины, который была Моника. И однажды, когда придет время, я расскажу о ней Еве.


   - Я люблю тебя, – сказал я своей жене, беря ее за руку.


   - Ты в порядке? – спросила она, слишком хорошо зная меня.


   - Да, – я коснулся ее щеки и нежно улыбнулся. – Пойдем.

 

ГЛАВА 17

   - Какой странный выбор отеля во время медового месяца, - я обернулась и увидела, что мама лежит на шезлонге рядом со мной на веранде. На ней был фиолетовый купальник, на ее упругой коже виднелся загар, ногти были окрашены лаком телесного цвета. Я чувствую себя такой счастливой.


   Я так рада снова ее видеть.


   - Вообще-то, это шутка для узкого круга, – я объясняю, наслаждаясь видом Тихого океана, блестящего за изумрудной полосой леса перед нами. – Я сказала Гидеону, что у меня есть фантазия по поводу Тарзана, а он нашел для нас этот роскошный дом на дереве.


   Я была очень рада, когда в первый раз увидела номер отеля, находящийся высоко над землей в объятьях древнего баньяна. С веранды открываются неописуемо прекрасные панорамные виды, которыми Гидеон и я наслаждаемся, когда покидаем наше покрытое листвой жилище.


   - Так ты, значит, Джейн… - моя мама качает головой. – Я оставлю свои комментарии при себе.


   Я улыбаюсь, счастливая тем, что все еще могу лишать ее дара речи время от времени. Вздохнув, она откидывает голову назад и закрывает глаза, загорая.


   - Я так рада, что твой отец решил переехать в Нью-Йорк. Меня утешает мысль, что он будет рядом с тобой.


   - Ну да, но я все еще привыкаю к этому.


   Тяжело принять, что мама была совершенно другим человеком, а не той, кем я ее считала. Я колеблюсь, стоит ли поднимать эту тему. Не хочу портить радость от снова проведенного с ней времени. Но ее записи в дневниках были написано в виде писем, адресованных мне, и я не могу не спросить.


   - Я читаю твои дневники, – говорю я.


   - Я знаю.


   Ее ответ такой обыденный. Я чувствую, как во мне закипает злость и разочарование, но отталкиваю эти мысли.


   - Почему ты раньше никогда не делилась своим прошлым со мной?


   - Я собиралась, – она повернулась ко мне. – Когда ты была маленькой, я планировала однажды рассказать. Потом все то, что произошло с Натаном и твое восстановление после всего... А потом ты встретила Гидеона. Я всегда думала, что время еще есть.


   Я знаю, что это не совсем правда. Жизнь продолжается. Но что-то будет всегда служить оправданием для того, чтобы подождать. Мама не ждала время, когда я могла принять все, что она сделала ради своей сестры, она ждала, когда она сама сможет это сделать.


   Нужно быть сильной женщиной, чтобы принимать решение и действовать так, как это сделала она. Приятно не только узнать, что она была такой, но и понять причину ее слабости. Моя мама была женщиной, которую терзало то, что выпало на ее долю. Убийство Джексона преследовало ее, потому что она так отчаянно его ненавидела и почувствовала радость, когда он умер, хотя и с ужасом убийства.


   Тот факт, что она бросила отца, уничтожил важную часть ее, как и жизнь, где ее сестры, Кэтрин, не существовало. Когда у мамы была вдалеке от двух очень близких ей людей, она все же каким-то образом смогла двигаться дальше. Ее чрезмерная опека наконец-то обрела смысл: она бы не выжила, если бы потеряла еще и меня.


   - Гидеон говорит, что мы навестим Кэтрин, когда вернемся домой, – сообщаю я ей. – Мы подумываем о том, чтобы перевезти ее поближе, чтобы она могла стать частью нашей жизни.


   Я стараюсь подготовиться к этой встрече, зная, что моя тетя – сестра-близнец мамы. Мама смотрит на меня с грустной улыбкой.


   -Она будет рада увидеть тебя. Она все эти годы слышала о тебе.


   -Правда? – из дневников я узнала, что мама редко видела Кэтрин в живую, поскольку мужья хотели, чтобы ее прекрасное лицо всегда было рядом. Ей пришлось примириться с обычными письмами и открытками, поскольку электронные письма оставляют следы.


   - Конечно. Я не могла не хвастаться. Я так тобой горжусь.


   К горлу подступает ком. Она поворачивает лицо к солнцу.


   - Я так долго злилась из-за вреда, причиненного Кэти, я так и не вернула сестру, которую знала.   Но потом я поняла, что сознание защищает ее от той адской ночи. Она ее не помнит. Ее мысли настолько беззаботны, что она как ребенок радуется всему на свете.


   -Мы о ней позаботимся, – обещаю я. Мама протягивает ко мне руку, и я беру ее.


   -В этом доме на дереве есть шампанское? – спрашивает она.


   Я смеюсь и сжимаю ее пальцы.


   -Конечно.



   Я медленно просыпалась, лениво переходя из состояния глубоко сна в сознание. Яркое солнце пробивало сквозь москитную сетку, обволакивающую кровать. Я протянула руку, ища своего мужа, но рядом со мной его не оказалось.


    Я увидела, что Гидеон стоит у окна в каменном углу, который он использовал, как офис, говоря по телефону. Какое-то время я просто стояла и наслаждалась его видом. Растрепанный и небритый, он выглядел таким сексуальным, что я едва себя сдерживала. А тот факт, что     Счастливчик растянулся у его ног, делал вид еще притягательнее.


    На Гидеоне были шорты, с застегнутой ширинкой, но свободной пуговицей, где было видно, что нижнего белья на нем нет. Во время медового месяца это было все, что он носил. Иногда на его теле можно было заметить только капельки пота, которые выглядели и пахли чертовски сексуально, а я делала все возможное, чтобы пота стало больше.


   Мой же гардероб, на удивление, состоял из платьев без лямок и ощутимого отсутствия нижнего белья. В любую минуту, я могла быть наклонена, с поднятой юбкой вверх, а кое-какая часть моего мужа была внутри меня. Наш медовый месяц длился уже 2 недели, и за это время Гидеон подстроил мое тело для его ожидаемой похоти. В мгновение ока он мог возбудить меня, и также быстро удовлетворить нас обоих.


   Все это было восхитительной и ненасытной жаждой наслаждения.


   В перерывах между приступами дикого животного секса, мы разговаривали и строили планы после возвращения в мир. Мы смотрели фильмы и играли в карточные игры, Гидеон учил меня играть. Временами ему приходилось работать, и тогда я читала дневники, которые мама для меня оставила. Ему понадобилась пара дней, чтобы сообщить мне о них, но когда он это сделал, то время было как никогда правильным.


   Об этом мы тоже много разговаривали.


   - Запрос безрассудный, - говорил Гидеон в телефон, оглядывая меня в моем коротком шелковом халате. – Всегда есть место для маневра. Они должны быть перенаправлены на скользкий лед.


   Послав ему воздушный поцелуй, я повернулась и направилась на кухню.


   Я смотрела на веранду, пока кофе варился, и на заросли деревьев за ней, а за ними на океан.   Может быть, мы пойдем на пляж сегодня. У нас там было определенное место, которое принадлежало только нам. На данный момент, все, что мы хотели – быть вместе. Я почувствовал мурашки по коже, услышав торопливые шаги Счастливчика на твердом древесном полу. Он, конечно же, бежал за Гидеоном, которого обожал. Мой муж тоже любил Счастливчика. Ночных кошмаров становилось все меньше и меньше, но когда они случались, то Счастливчик был рядом.


   - Доброе утро, – прошептал Гидеон, обнимая меня. Я прильнула к нему.


   - Технически, уже обед.


   - Мы можем вернуть в постель и оставаться там до вечера, – пробормотал он, прижимаясь лицом к шее.


   - Не могу поверить, что до сих пор тебе не наскучила.


    - Ангел, если тебе скучно, то я могу еще больше постараться.


   Я вздрогнула при мысли, которая появилась после его слов. Гидеон был заядлым любовником в обычный день. Поскольку у нас был медовый месяц, то он стал ненасытнее. Я могла поклясться, что он стал худее, чем раньше, занимаясь любовью со мной. А я в свою очередь, была намного довольнее своим телом, чем за многие годы.


   - С кем разговаривал? – спросила я.


   Он сделал глубокий вздох.


   - С братом.


   - Серьезно? Это какой по счету? Третий звонок за последние пару недель?


   - Не ревнуй. Ты намного сексуальнее.


   Я толкнула его локтем. Гидеон рассказал мне о файлах Хью и то, что Крис поговорил с Кристофером. Мы не знаем, что он сказал. Это был откровенный разговор между отцом и сыном.    Но чтобы это ни было, Кристофер связывался с Гидеоном дважды, уже трижды, спрашивая совета.


   - Он только о бизнесе хочет поговорить?


   - Да, но на вопросы, которые он задает, он уже знает ответ.


   - А о чем-нибудь личном?


    Крис заверил Гидеона, что о его изнасиловании ничего не было сказано брату, и мой муж не собирался это менять. Кристофер причинил много вреда за эти годы и без извинения Гидеон не собирался прощать все обиды. Он пожал плечами.


   - Весело ли нам, какая погода и все такое.


   - Я думаю, он пытается держать связь, как умеет, – я решила закрыть тему. – Хочешь пойти на пляж?


   - Мы могли бы…


   Повернувшись в его объятьях, я взглянула на него


   - Есть предложения?


   - Хотел поговорить с тобой кое о чем, перед тем как отложу все дела.


   - Хорошо. Но сначала мне надо принять дозу кофеина.


   Я улыбалась, пока мы готовили кофе. Когда мы пришли к нему в офис, он включил компьютер.   Картинка на экране говорила сама за себя. Я отодвинула стул и села.


   - Новые работы по «ДженТен»?


   Я уже просмотрела массу разных работ. У некоторых был чересчур ясный посыл, другие были слишком заумными, третьи просто скучными.


   - Усовершенствования последнего предложения, - объяснил он, кладя одну руку на спинку стула, в другую на стол, окружая меня теплой кожей и прекрасный мужским запахом. – И кое-какие новые направления.


  Пролистав файл, большинство мне понравилось, но кое-что заставило меня остановиться.


   - А вот это точно нет.


   - Мне тоже не нравится, - согласился Гидеон. – Но что не так, по-твоему?


   - Я думаю, что здесь меняется посыл сообщения. Ну, вроде как подавленная жена/мать/бизнесвумен может отдохнуть только, когда вся семья занята «ДженТен», – я взглянула на него. – Женщины легко с этим справляются. Лучше показать, как она играет сама или с семьей.


 Гидеон кивнул.


   - Я говорил, что больше не буду спрашивать, но т.к. мы обсуждаем женщин и все такое, ты все еще уверена, что хочешь бросить работу?


   - Да, – я даже не сомневалась в ответе, – я все еще хочу работать. – Уточнила я. – и моя помощь тебе в вещах, где она не требуется, не долго будет меня удовлетворять. Но мы найдем что-нибудь, где я придусь к месту.


   Он усмехнулся.


   - Я ценю твое предложение, о большем и не просил.


   - Ты же знаешь, что я имею в виду.


   - Знаю, - он открыл новую презентацию. – Есть еще несколько проектов первой важности. Когда появится время, просмотри и сообщи, какие заинтересовали больше всего.


   - И все они касаются тебя, да?


   - Конечно.


   - Хорошо, – я составила несколько списков, распределила их по интересу, базе знаний и набору навыков. Потом создала перекрестные ссылки. Отметила наиболее интересные, которые необходимо было обсудить с Гидеоном. Больше всего я наслаждалась, работая с ним, открытием для себя новых граней его личности.


   - Я не хочу привязывать тебя, - сказал он, гладя меня вверх-вниз по руке. – Я хочу, чтобы ты поднялась ввысь.


   - Я знаю, милый, – я взяла его за руку и поцеловала тыльную сторону. Небо было пределом с мужем, который так тебя любит.

   На горизонте солнце спускалось вниз, озаряя океан. Гидеон снова наполнил наши стаканы шампанским, капля напитка пролилась за край, когда яхта немного качнулась на волнах.


   - Очень мило, - произнес он, беззаботно улыбаясь.


   - Рада, что тебе нравится.


   Меня все еще удивляло, каким счастливым и расслабленным он был. Я всегда думала о Гидеоне Кроссе, как о буре. Со сверкающей молнией и громом, беспредельной властью, которая могла быть как опасна, так и неотразима. Едва ли управляемой, как вихрь торнадо. Сейчас я бы его назвала затишьем после шторма, которое делает его силы природы только величественнее. Сейчас мы оба нашли себя. Оба были уверены и преданы. То, что мы обладали друг другом, сделало все достигаемым. И все это заставило вернуться в реальность, в наш спокойный ужин.


   - Иди ко мне, ангел, – сказал он, протягивая мне руку.


   Мы перенесли шампанское с освещенного обеденного стола в роскошный шезлонг на двоих. Мы устроились на нем, переплетаясь друг с другом. Он гладил меня по спине.


   - Я думаю о голубом небе и гладкой воде, – я улыбнулась. Мы так часто думали об этом и том же.


   Подняв руку вверх, я запустила ее в его шелковые волосы.


   - У нас получается все лучше и лучше.


   Гидеон наклонился вниз и неторопливо поцеловал меня, подтверждая, что наша связь становится крепче день ото дня. Призраки прошлого казались тусклыми тенями, начиная отдаляться еще до того, как мы заново произнесли наши клятвы.


  Однажды они исчезнут навсегда.


   А до тех пор, мы есть друг у друга. И это все, что нужно.