Арсенал-Коллекция 2015 № 02 (32) [Журнал «Арсенал - Коллекция»] (fb2) читать онлайн

Арсенал-Коллекция 2015 № 02 (32)

Научно-популярное издание

Андрей Тамеев

Неизвестные восьмидюймовые

(Продолжение. Начало в №1-2015)

8-дм./50 клб орудие батареи №2 на о. Мякилуото. Подготовка к демонтажу и эвакуации. 20.09.1944 г.

Действующие батареи Батарея №9

Постройка батареи

Осенью 1911 г. на северной оконечности о. Нарген, дабы хоть как-то прикрыть стоянку флота в Ревеле, началось строительство временной батареи №9 (по другим данным — №9а), вооруженной четырьмя 8-дм./45 клб орудиями. Старшим производителем работ на батареях на о. Нарген в августе 1913 г. был назначен капитан (позднее подполковник) Н.И. Унгерман (1882-1958), ранее участвовавший в работе рекогносцировочной партии и разработке технического проекта крепости. Позднее Николай Иванович в своей книге по истории фортификации отмечал: «К подготовительным работам в первую очередь относилась постройка временной пристани, так как доставка на остров не только тяжеловесов (орудия, станки и т.д ), но и строительных материалов была невозможна вследствие наличия надводных и подводных камней в прибрежной полосе, препятствовавших подходу плавучих средств, особенно в свежую погоду. Местом для устройства пристани была избрана небольшая бухточка на северной оконечности острова, т.е. возможно ближе к месту расположения батарей. Конструкция пристани была принята простейшая — на рамах из досок. Для доставки к месту работ прибывавших на баржах материалов и различных грузов вдоль пристани была уложена узкоколейная железная дорога. Как только пристань достигла необходимой глубины моря и установилась штилевая погода, была предпринята доставка и выгрузка материальной части батареи, для чего из Ревеля доставили 100-тонный плавучий кран, при посредстве которого и были перегружены из баржи на железнодорожные вагонетки тяжеловесы (станки, тела орудий) и силою команды отвезены к месту установки. Однако не всегда удавалось закончить подобную операцию, так как, если свежело в море, то стоявшие вблизи пароходы срочно брали на буксир кран и баржи и отводили их обратно в Ревель...

Схема расположения береговых батарей на острове Нарген в конце 1917 г.

К числу предварительных работ относились также прокладка дорог, бурение артезианских скважин, заготовка щебня, организация карьеров песка и т.д. Лишь с окончанием постройки второй, ряжевой, гавани в юго-восточной части острова и сети (около 35 км) узкоколейных железных дорог сообщение с островом и по острову стало регулярным».

Если в Порт-Артуре береговая артиллерия располагалась на открытых позициях и не маскировалась, то теперь возросшее могущество корабельной артиллерии заставило изменить подход к проектированию батарей. Н.И. Унгерман писал об этом так: «Одна из батарей на четыре 8-дюймовых пушки была намечена на северной оконечности острова Нарген для обстреливания подходов с запада к южному (левому) флангу минного заграждения на линии Нарген — Порккала-Удд. Избранное место в 250 м от уреза воды и западнее маяка было очень удобно для постройки батареи. Дюна высотою 8-10 м над уровнем моря представляла собой готовый бруствер, закреплённый и замаскированный растущим на нём лесом, который необходимо было только проредить...». Хотя батарея и проектировалась как временная, она имела бетонные погреба и пост управления. Батарея вступила в строй 16.07.1914 г., дальность стрельбы орудий батареи составляла 70 каб. По окончании строительства постоянной (долговременной) башенной батареи №9, орудия с временной батареи №9 планировалось направить на батарею №66 на о. Стура-Клуббен в Або- Оландском районе для обеспечения прикрытия важных фарватеров Фесторнэ и Ледзунд, расположенных рядом с островом. Однако, из-за задержки со строительством постоянной батареи №9, на батарее №66 вместо 8-дм./45 кпб в апреле 1916 г. были поставлены 6-дм./50 клб орудия, снятые с амурских мониторов. Временная батарея №9 была разоружена согласно приказу комфлота от 27.06.1916 г., а 8-дм./45 клб орудия с нее, были направлены на довооружение броненосного крейсера «Россия».

Строительство постоянной 8-дм. башенной батареи на севере о. Нарген, расположенной к юго-востоку от временной батареи №9, было утверждено 17.05.1913 г. Первоначально батарее был присвоен №10, в 1914 г. смененный на №9. Остров отчуждался для военных нужд, поэтому жителям предложили переселиться на о. Моон, однако большинство отказалось и уже самостоятельно переселялись в Финляндию. Весной 1915 г. на батарее были смонтированы жесткие барабаны, и началась расточка погонов. Батарея вступила в строй 21.09.1916 г. и предназначалась для борьбы с крейсерами, миноносцами и тральщиками, конвоирующими линейный флот противника, маневрирующий в районе Центральной позиции. Для борьбы с аэропланами противника к северу от батареи располагалась аэробатарея №9а из четырех 57-мм пушек.

Схема расположения на местности временной 8-дм. открытой батареи №9 и постоянной 8-дм. башенной батареи №9

Описание конструкции батареи

Батарея имела две башни и располагалась в 20 км к северо- западу от Ревеля (Таллина) в северной части о. Нарген (Найссаар). 8-дм. башенная батарея №9 и 14-дм. башенная батарея №10а вместе назывались башенной батареей Императора Петра Великого. Вероятно, две батареи разного калибра были объединены под одним названием, так как управление огнем батарей должно было быть единым. На данной батарее впервые было реализовано крайне необычное размещение башен — одна башня за другой вдоль директрисы (основного направления стрельбы), а не поперек к директрисе, как это практически повсеместно применялось на батареях во всем мире. Такое уникальное решение применялось позднее только на на 8-дм. батарее №20 на о. Мякилуото, а также на 12- дм. батареях №25 (позднее №35) под Севастополем и №981 («Ворошиловской») на о. Русский под Владивостоком.

Обозначения башен батареи: северо-западная — первая, юго-восточная — вторая. Батарея располагалась на полузакрытой позиции за прибрежными дюнами, поросшими хвойным лесом, примерно в 100 м от уреза воды, дальность стрельбы составляла 113 каб. В случае необходимости лес мог быть вырублен, и батарея могла бы стрелять прямой наводкой. Хотя технически башни могли вести круговой обстрел, угол обстрела батареи был ограничен 230-0-90° (сектор стрельбы 220°, директриса стрельбы 320°). Геологические условия места расположения батареи, а также необходимость обеспечить способность стрелять прямой наводкой заставили приподнять орудийные блоки на массивные фундаменты из гранитной кладки на цементном растворе. Одноэтажные башенные блоки размером 44x26 м имели в плане сложную форму, расстояние между центрами башен составляло около 122 м. Для возможности вести огонь из второй башни поверх первой, последняя была расположена на 2,2 м ниже. Между башнями находился несколько возвышавшийся над землей бетонный блок центрального поста батареи размером 24x34 м, совмещенный с силовой станцией. Башенные блоки и блок ЦП соединялись бетонной потерной шириной 1,5 и высотой 3,5 м. Общая длина батареи составляла около 150 м. Толщина монолитных стен башенных блоков составляла 3 м, покрытия — 2,4 м. Покрытие было усилено двутавровыми балками противооткола. Все блоки батареи имели песчаную обсыпку толщиной порядка 7-8 м с фронтальной (направленной на северо-запад) и боковых сторон. В каждом орудийном блоке располагались один длинный снарядный погреб размером 16x3 м и высотой 2,15 м, а также два зарядных погреба размером 6x3 м и высотой 2,3 м. Снарядный погреб располагался параллельно фронтальной стороне блока, а зарядные — боковым сторонам.

План 8-дм. башенной батареи №9. Район погребов был сильно разрушен, поэтому помещения в нем показаны условно

Проект Центрального командного пункта батареи Императора Петра Великого на о. Нарген

В управлении огнем 8-дм. батареи №9 на о. Нарген принимали участие центральный пост, расположенный на самой батарее, дальномерный пост, находившийся на покрытии убежища прожектора №9 батареи на северной оконечности острова, а также командный пост соседней 12- дм. батареи №106. В дальнейшем, после достройки и оснащения приборами управления стрельбой, управление огнем батареи предполагалось вести с центрального командного пункта батареи Императора Петра Великого. Он находился примерно в трехстах метрах к юго-востоку от батареи на небольшом холме, покрытом высоким сосновым лесом. Сооружение должно было представлять собою массивную тридцатиметровую бетонную вышку с толщиной стен около 5 м, увенчанную броневой рубкой, которая соединялась винтовой лестницей (планировалась и установка лифта) с нижней расширенной частью сооружения, где были расположены центральный пост и помещения вспомогательного назначения. Из броневой рубки и с площадки вокруг нее должен был открываться круговой обзор, и в то же время рубка прекрасно маскировалась в кронах деревьев окружавшего леса. Это было установлено путем предварительной постройки деревянной вышки с макетом боевой рубки. Тем не менее, достроить успели только нижнюю расширенную часть центрального поста, вышка построена не была, не была осуществлена и поставка ПУС Эриксона. На острове должны были располагаться три 210-см прожектора, однако фактически такой прожектор был один на северной оконечности — прожекторная установка №9, на южной оконечности располагался 200-см прожектор №5, на восточной — 110-см прожектор №11.

История батареи

1916-18 гг. К началу 1917 г. русскими был осуществлен огромный объем работ по фортификационной подготовке Балтийского театра военных действий. Теперь в Финском заливе последовательно располагались Передовая, Центральная и Тыловая позиции из обширных минных полей и большого числа береговых батарей. Ближние подступы к Петрограду прикрывала Кронштадтская крепость с фортами «Красная Горка» и «Ино», вход в Ботнический залив прикрывался Або-Оландской позицией, а в Рижский залив — Моонзундской и Ирбенской позициями. Тем не менее, все это колоссальные усилия оказались напрасными. Батареи не смогли показать себя в бою. После Февральской революции 27.02. (12.03 по новому стилю) 1917 г. под влиянием агитации большевиков, попавшей на благодатную почву общей усталости от войны российского общества, началось разложение личного состава армии и флота, которое пошло просто катастрофическими темпами после Октябрьской революции 25.10 (7.11).1917 г. В декабре 1917 г. было подписано перемирие с немцами, и начались мирные переговоры в Брест-Литовске. Комендант МКИПВ генерал- майор Изместьев 19.01.1918. предложил Начальнику Сухопутной обороны Балтийского флота передать крепостной район эстонским частям, т.к. на чисто русские части нет надежды. И без того сложная обстановка усложнялась еще и борьбой за власть в Эстонии между различными группировками. Так, 30.11.1917. собрание Эстляндского дворянства (немецкое рыцарство) приняло решение об отделении Эстляндии от России, а 1.01.1918 г. Совет старейшин земского собрания, Земское правление и представители политических партий (исключая большевиков) на общем собрании приняли решение о провозглашении независимости Эстонии. Эстляндское дворянство к тому же обратилось к немецкому командованию с просьбой о скорейшем занятии Эстляндии немецкими войсками.

28.01.1918 г. переговоры в Бресте были прерваны, а 10 февраля русская делегация передала немцам заявление, согласно которому Россия односторонне объявляла войну прекращенной и объявляла полную демобилизацию. Хотя на следующий день и был принят декрет СНК, согласно которому старый флот распускался и организовывался Рабоче-Крестьянский Красный Флот, стихийная демобилизация уже началась... Всем этим поспешили воспользоваться немецкие генералы, 18 февраля возобновившие боевые действия. Комендант Наргена лейтенант С.Н. Шаверновский в тот день докладывал начальнику обороны Финского залива Б.Б. Жерве: «Надежды на поддержку своих нет. Прошу всех эвакуировать. Я останусь и подготовлю взрывы и буду ждать помощи. Шаверновский. Комиссар Шендриков, Журавлев». 19 февраля из Ревеля начали вывозить продовольствие и наиболее ценное имущество. Попытки СНК и Верховного главнокомандующего Крыленко организовать отпор наступавшим немцам оказались безуспешными. В ночь 21/22 февраля командами были взорваны батареи Балтийского порта (Палдиски), а 22 февраля началась хаотическая и самовольная эвакуация остатков Ревельского гарнизона, в этот же день на станции Риизипере железной дороги Хаапсалу-Ревель произошло первое боевое столкновение красногвардейцев и моряков с немцами. 23 февраля в Пярну был зачитан Манифест о независимости Эстонии, к вечеру в Ревеле в руках сторонников советской власти оставались только центральная часть города (Старый город), железнодорожные станции и район порта. Ночью 23/24 февраля были взорваны батареи на полуострове Суроп. Следующей ночью в Ревеле Комитет спасения Эстонии организовал Временное правительство Эстонии во главе с К. Пятсом. 24 февраля начальник Морского генерального штаба Е.А. Беренс согласно указаниям Верховного главнокомандующего дал указание уничтожить береговые батареи, когда по обстановке это станет необходимым. 25 февраля Эстония была объявлена независимой республикой, в 11.00 в Ревеле был проведен парад 3-го Эстонского полка, а после обеда в Ревель вступили германские войска. В 19.00. последние корабли Балтфлота со сторонниками советской власти покинули Ревельский рейд. Для эвакуации команды наргенских батарей из Ревеля был отправлен транспорт «Колывань». В тот же день на Наргене состоялось общее собрание комитетов, о ходе которого начальник обороны Финского залива позднее докладывал начальнику Морского генерального штаба: «Я предложил собранию обсудить три возможных решения: а) на следующий же день послать в Ревель «Колывань», под парламентерским флагом с делегацией, которая предъявит немецкому коменданту города требование, ввиду заключения мира соединить остров Нарген прямым проводом с Петроградом, чтобы мы могли войти в непосредственную связь по юзу с Советом народных комиссаров. Тогда мы сможем запросить правительственную власть об инструкциях для дальнейшего. Не зная намерений правительства, ведущего в настоящий момент переговоры с немцами, мы не можем брать на себя решение судьбы дорого стоивших России Наргенских батарей. Может быть, наше правительство найдет возможным передать эти укрепления Германии за их стоимость, что вернет русскому народу хотя часть затраченных им безумных средств на войну. Вместе с тем делегация предупредит коменданта Ревеля, что всякие попытки к нападению на Нарген со стороны материка повлекут открытие огня по городу и крепости; б) не вступая в переговоры с немцами просто ждать на Наргене дальнейших событий, пользуясь нашей неуязвимостью, по крайней мере, до апреля; с «Волынцем» мы получим радиотелеграфную связь с Гельсингфорсом, а провизии на Наргене хватит на несколько месяцев; в) взорвать батареи, но делать это не торопясь, а предварительно вывезти с острова провизию, ценные приборы, мелкую артиллерию и прочее ценное имущество. Собрание отвергло два первых моих предложения и высказало мнение, что если даже правительство и прикажет передать батареи немцам, то команда этого не исполнит, но все равно батареи взорвет. Я думаю, что именно боязнь такого решения правительственной власти, находящейся под давлением немцев, заставила комитеты отвергнуть мое второе предложение и принять третье, во исполнение которого сейчас же были сделаны распоряжения, ив тот же вечер команда спокойно и деятельно приступила к работам по погрузке провизии на «Колывань». Я не возражал против решения комитетов, так как считал, что работа по свозу с Наргена провизии и ценного имущества займет столько времени, что за этот срок, мы успеем получить от высших органов руководящие указания. Я также счел своим долгом сообщить собранию, что я получил от народного комиссара телеграмму, уполномачивающую меня, в случае необходимости, взорвать батареи».

Вечером 25 февраля с проходившего мимо Наргена крейсера «Адмирал Макаров» был передан прожектором ряд семафоров, адресованных команде острова, с настойчивыми приказаниями немедленно взрывать все батареи. Эти семафоры погубили все принятые на собрании решения. Раньше, чем кто-либо из командного состава мог отдать какие-либо распоряжения, запылали жилые командные бараки, сгорели воздушные телефонные провода, затем взлетела на воздух 120-мм батарея №11... Вообще, большая часть команды побросала всю работу и, собрав личное имущество, загрузилась на транспорт «Колывань», беспрерывно оставаясь на нем. Комендант острова С.Н. Шаверновский, несколько офицеров и немногочисленная подрывная партия начали готовить к уничтожению башенные установки. Сначала комендант хотел взорвать башенные установки гальваническим способом, что дало бы большой разрушительный эффект, так как при этом способе сдетонировал бы весь боезапас, на что ушел весь день 26 февраля, однако все попытки оказались безуспешными. В это время на остров пришел ледокол «Волынец», и команда, как острова, так и ледокола, стала выражать большое нетерпение и желание бросить все и уйти. Поэтому начальник обороны Финского залива приказал коменданту острова произвести взрывы батарей путем поджога зарядных погребов. В ночь на 27 февраля остров содрогнулся от серии мощных взрывов, уничтоживших 12-дм. башенную батарею №106 и 8-дм. башенную батарею №9. После этого «Волынец» с «Колыванью» с командной острова ушли в Гельсингфорс.

Ледовый переход кораблей из Ревеля в Гельсингфорс в представлении английского художника. Впереди ледокол «Ермак», за ним идут крейсера «Рюрик», «Адмирал Макаров», «Богатырь» и другие корабли. 25-27.02.1918 г.

Начальник обороны Финского залива Б.Б. Жерве в своем последнем донесении указал: «Считаю, что все наргенские и вульфские батареи взорваны весьма основательно, и на их месте вряд ли возможно будет построить новые батареи. На Наргене не взорвана доведенная до 30% готовности казематированная постройка для 14-дюймовых башен и центральный командный пост, за отсутствием для этого взрывчатых веществ. Остались также невзорванной невооруженная батарея №6 и остались неповрежденными четыре 130-мм орудия, находившиеся упакованными на платформах, за отсутствием средств и времени. Все жилые здания, склады, сараи, железнодорожные станции, депо и мастерские и прочие сооружения — все уничтожены, штабели дров, леса и угля — сожжены. Гавань осталась неповрежденной, за отсутствием средств... Я не считаю возможным в настоящем моем донесении подробно касаться причин, приведших нашу Родину к полной невозможности сопротивляться внешнему насилию... Я считаю своим долгом отметить, что и при создавшихся невыносимо-тяжелых условиях значительная часть морских команд в Ревеле и на Приморских батареях проявила высокую сознательность и преданность своему долгу».

1918-40 гг. В результате взрывов бетонные конструкции второго (южного) башенного блока батареи №9 и прилегающей соединительной потерны были расколоты взрывами на громадные куски, башенная установка была силой взрыва выброшена со своего места, крыша башни была вырвана. Вероятно, взорвался не только пороховой погреб, но и детонировали снаряды. Первый (северный) башенный блок получил гораздо меньшие повреждения, крыша башни была вырвана взрывом, но орудия остались целыми. Не получил особых повреждений и блок ЦП. Высадившиеся на остров 6 марта немцы проделали большую работу по демонтажу и вывозу медных деталей и различных агрегатов, два 8-дм. орудий ствола второй башни были ими демонтированы и вывезены на причал. Кстати, 16 марта германские оккупационные власти заявили, что Временное правительство Эстонии не имеет юридической силы, а 20 марта решили ликвидировать и эстонскую дивизию. В период март — ноябрь 1918 г. оккупационные власти проводили организационные мероприятия по созданию Балтийского герцогства с присоединением его к Германии через персональную унию с Пруссией. Основная работа проводилась прибалтийским дворянством, эстонские общественные деятели от нее отказались. Вот такие оказались «освободители»...

После ухода немцев с острова в ноябре 1918 г., разрушенная батарея перешла под контроль эстонцев. В том же месяце Красная Армия начала наступление на территорию Эстонии, а в конце декабря 1918 г. для разведки к Таллинну отправлялись советские эсминцы «Спартак» и «Автроил». Их рейды, правда, закончились неудачно — эсминцы были захвачены англичанами и переданы эстонцам. Агрессивные намерения Советского государства заставили эстонцев предпринять меры для защиты Таллинна от возможных бомбардировок Красным флотом. Требовалось срочно восстановить одну из защищавших Таллинн батарей, взорванных русскими при отступлении — 12-дм. батарею №106 на о. Найссаар (Нарген), 12-дм. батарею №15 на о. Вульф (Аэгна) или 8-дм. батарею №9 на о. Нарген. Однако 8-дм. и 12-дм. батареи на о. Нарген оказались разрушенными настолько сильно, что восстанавливать их было экономически нецелесообразно, так что восстановлена была 12-дм. батарея на о. Аэгна.

На бывшей батарее №9 практически сразу же начался демонтаж медных кабелей и труб. В апреле 1922 г. был проведен аукцион по продаже на лом «старого железа и разрушенных частей башен» у железной дороги в районе 8-дюймовой батареи, находящихся в распоряжении технического отдела Штаба ВМС. Общий вес оборудования 8- дм. батареи составлял около 560 тонн (всего на Наргене выставлялось на продажу 3520 тонн), работы должны были быть закончены до июня 1923 г.

Тем не менее, рабочими Таллинских портовых мастерских реально на металлолом были разрезаны только крыши башен, а из бетонных конструкций были вырублены двутавровые балки противооткола. В марте 1934 г. назначенная командующим ВМС комиссия на месте осмотрела броневые плиты на 8- дм. батарее и нашла, что они не потеряли своей ценности ни от природных условий, ни от других воздействий, находятся в порядке и пригодны для использования. В мае 1934 г. комиссия приняла решение все плиты поворотных частей двух 8-дм. башен оставить, так как в будущем их возможно будет использовать, а плиты неповоротных частей 8-дм. башен предложила реализовать на лом. Однако, ввиду низкой цены металлолома, плиты решили не реализовывать, а оставить на месте, так как своей ценности они не потеряют. Две шестидюймовых плиты крыш башен были в середине 1930-х гг. использованы для изготовления покрытий над помещениями командных пунктов 12-дм. батареи №1 на о. Аэгна и 234-мм батареи №6 на м. Суурупи.

Вид с северо-запада на первый башенный блок. Идет демонтаж 8-дм. орудий. Конец 1920-х гг.

Убежище для прожектора №9, на котором располагался дальномерный пост. Северная оконечность о. Нарген. Конец 1920-х гг.

Автор неоднократно слышал от эстонских историков, что в начале 1930-х гг. эстонцы передали финнам несколько 12-дм. стволов, однако эта версия не получила подтверждения у финской стороны. При написании данной статьи автор решил проверить версию, что возможно эстонцы передали финнам ствол 8-дм. орудия, который позднее финны установили на станок 8-дм./45 клб орудия, однако и эта версия не подтвердилась. На самом деле, по данным эстонского историка Пееду Самалсоо, в 1928 г. эстонцы передали финнам два 254-мм ствола с бывшей русской батареи №36 на о. Муху (Моон), которые были демонтированы и перевезены на территорию Минной гавани Таллинна немцами в 1918 г. Вместе со стволами эстонцы передали финнам некоторое количество 120-мм гильз, а взамен получили 141 снаряд и 29 тонн пороха для зарядов для 130-мм орудий. Кстати, еще два сильно пораженных коррозией ствола 10-дм. орудий без замков остались у эстонцев на складе на о. Найссаар и были переданы ими советской стороне в сентябре 1940 г. после включения Эстонии в состав СССР.

В сентябре 1930 г. начальник отдела вооружения управления снабжения вооруженных сил (ВС) Эстонии колонел- лейтенант (подполковник) Я. Лепп запросил Начальника 2- го (разведка и контрразведка) отдела Штаба ВС выяснить, не нуждаются ли ближайшие соседи (Польша, Финляндия, Латвия и Литва) в подлежащих ликвидации «8-дм. 50-калиберных пустых чугунных снарядах», которых имелось 275 штук.

Схема 8-дм. башни батареи №20, сделанная эстонскими военными во время обследования береговых батарей в начале 1930-х гг.

Взорванный второй блок. Сквозь обломки проглядывает верхняя часть башни без крыши. Начало 1930-х гг.

Таллиннские скауты на втором блоке батареи № 9. Сверху вниз хорошо видны: вращающаяся броня башни, рабочее отделение, неподвижная броня (кираса). Июнь1932 г.

Схема брони 8-дм. башни выполнена эстонскими военными инженерами при инвентаризации остатков русских береговых батарей. Броневые плиты пронумерованы. Июнь 1934 г.

Вид с первого башенного блока на второй. На переднем плане стенка башни, далее — остатки КП, еще дальше — торчащая из бетонных конструкций вторая башня. 1938 г.

Первая башня без орудий и крыши. На плите слева указан №2, в центре №1, справа — №3. 1938 г.

Вид с юго-востока на первый башенный блок. 1938 г.

Первая башня. Вертикальные прорези в кормовой плите башни предназначены, видимо, для прохождения ручных прибойников. На кормовой плите нанесен №4. На заднем плане наргенский маяк. 1938 г.

Вид с северо-запада на правый башенный блок. На боковой плите нанесен №3 (см. схему выше). 1938 г.

В октябре 1932 г. командующий ВМС обратился в Военный Совет с предложением поменять 320 эстонских 8-дм. снарядов на 800 финских зарядов для 6-дм. орудий Канэ. Эти снаряды были собраны на разрушенной 8- дм. батарее на о. Найссаар, но т.к. у эстонцев не было на вооружении орудий такого калибра, то снаряды остались не приведенными в порядок и не очищенными. В таком виде ржавые снаряды были помещены в склад на о. Найссаар, с предположением, что в дальнейшем их будет возможно реализовать как взрывчатку или металлолом. В июне 1937 г. командующий ВМС Эстонии предложил командующему ВМС Финляндии передать 185 8-дм. чугунных практических снарядов, а взамен получить из Финляндии один комплект деталей механизма для увеличения угла вертикальной наводки 9.2-дм. орудия, однако состоялась ли эта сделка, неизвестно.

1940-45 гг. На позиции бывшей временной батареи №9 в середине июля 1941 г. было установлено четыре 152-мм/45 клб орудия Канэ, для чего было построено четыре новых бетонных основания и переоборудован блок КП. Батарея, вероятно, получила номер 189. При эвакуации наших войск из Таллина 28.09.1941 г. батарея была взорвана. Немцы, пришедшие на Нарген 30.08.1941 г., захватили на острове бывший Центральный склад боеприпасов Морских крепостей Эстонии, в котором им досталось 450 305-мм снарядов, 400 210-мм снарядов (это явная ошибка, так как снарядов такого калибра в Эстонии не было, скорее всего, речь идет именно о 203-мм снарядах), 550 152-мм снарядов, 100 120-мм снарядов. Так что, вероятно, передача финнам 8-дм. снарядов так и не состоялась...

После 1945 г. Башни постоянной батареи №9 были разобраны только после Великой Отечественной войны, причем значительная часть металлоконструкций нижней части второй башни так и осталась неразобранной. При демонтаже бронеплит кирасы широко применялись взрывные работы, так что бетонное покрытие северного блока было довольно сильно разрушено.

Вид с северо-востока на первый башенный блок постоянной батареи №9. Справа видна позиция временной батареи №9. 1938 г.

Развалины второго башенного блока с остатками башни во время немецкой оккупации. 1943 г.

В настоящее время. Сооружения временной и постоянной батарей №9 были включены в регистр архитектурных памятников Эстонии 8.04.1997 г. На территории бывшей постоянной батареи №9 неплохо сохранились блок командного пункта и соединительные потерны. Сейчас развалины южного башенного блока башни выглядят практически так же, как и после взрыва 1918 г. (естественно, нет бронеплит и других ценных вещей). Северный башенный блок, меньше пострадавший от взрыва в 1918 г., сейчас разрушен гораздо больше, что является следствием взрывных работ при демонтаже бронеплит кирасы уже после Великой Отечественной войны. Тем не менее, в обоих башенных блоках присутствуют неплохо сохранившиеся жесткие барабаны, остатки снарядных стеллажей. От второй башни частично сохранилась ее нижняя часть с рабочим отделением, остатками направляющих для подъемников, остатки боевого стола и т.д., вращающаяся часть первой башни была разобрана полностью.

Остатки рабочего отделения, боевого стола и системы подачи с направляющей зарядника второй башни. Фото Мехис Хельме. 1986 г.

Жесткий барабан первой башни постоянной батареи №9. 2008 г.

Развалины первого башенного блока, вид с юго- востока на вход в блок. 2008 г.

Остатки центрального поста между башнями. Вид с юго-востока. 2013 г.

Батарея №20 Постройка батареи

В 1911 г. на южной оконечности о. Мякилуото началось строительство временной батареи №20, вооруженной четырьмя 8-дм./45 клб орудиями, которая вступила в строй 20.08.1914 г. При строительстве 14-дм. башенной батареи №21 временной батарее пришлось менять свою позицию, а в декабре 1916 г. 8-дм. орудия временной батареи были сняты и переданы в Свеаборгский порт.

Проект постоянной 8-дм. башенной батареи №20 к северу от временной батареи №20, был одобрен 19.06.1914 г. комендантом МКИПВ вице-адмиралом А.М. Герасимовым. Старшим производителем работ на батареях острова был подполковник С.Ф. Ланге (Лангской) (1873-1938). В отличие от о. Нарген, из-за скального грунта на о. Мякилуото для выемки котлована приходилось в основном применять взрывчатку. Строительные работы шли со значительным отставанием от графика, первый жесткий барабан был отправлен на батарею только 30.05.1915 г. При монтаже брони кирасы первой башни выяснилась ошибка в чертежах, согласно которым кираса должна была иметь максимальную толщину в восточном направлении, а не в западном, как это требовалось по тактическому заданию. Так как бетонные работы еще не были завершены, ошибку удалось исправить. Тем не менее, основной проблемой была задержка в изготовлении станков английской фирмой «Виккерс», первые станки прибыли в Архангельск лишь в ноябре 1915 г. После этого работы по достройке батареи были резко ускорены, получив наивысший приоритет перед работами над 14-дм. башенной батареей №21. Батарея вступила в строй в мае 1917 г. Задачей батареи была защита правого фланга Центральной позиции от прорыва через нее неприятельского флота и от ее обхода по стратегическому фарватеру.

Описание конструкции батареи

Батарея имела две башни и располагалась в 40 км от Гельсингфорса (Хельсинки) в южной части о. Мякилуото. 8-дм. башенная батарея №20 и 14-дм. башенная батарея №21 вместе назывались башенной батареей Императора Николая II. Вероятно, две батареи разного калибра были объединены под одним названием, так как управление огнем батарей должно было быть единым. Также как и на батарее №9, на батарее №20 башни располагались одна за другой вдоль директрисы.

Обозначения башен батареи: южная — первая, северная — вторая. Позиция батареи — открытая, всего в 40 м от уреза воды, дальность стрельбы составляла 113 каб. Технически башни могли вести круговой обстрел, однако угол обстрела батареи был ограничен 40-350° (сектор стрельбы 310°, директриса стрельбы 195°). Форма и размеры башенных блоков и блока КП батареи №20 отличались от таковых на батарее №9. Башни располагались в одноэтажных бетонных блоках сложной формы и разного размера, первый 33x24 м и второй 36x21 м. Расстояние между центрами башен составляло около 122 м, второй блок возвышался примерно на 2-3 м над уровнем первого. Между башнями находился несколько возвышавшийся над землей бетонный блок командного пункта батареи размером 51x16 м, совмещенный с силовой станцией. Башенные блоки и блок командного пункта соединялись бетонными потернами шириной 1,5 и высотой 3,5 м. Кроме того, потерной должны были соединяться позиции 8- дм. и 14-дм. батарей. Общая длина батареи составляла около 150 м. Толщина монолитных стен башенных блоков составляла 3 м, покрытия — 2,4 м. В каждом орудийном блоке располагались один снарядный погреб в виде длинного тоннеля размером 16x3 м и высотой 2,15 м, а также два зарядных погреба размером 6x3 м и высотой 2,3 м. Снарядный погреб располагался параллельно фронтальной стороне блока, а зарядные — боковым сторонам.

Схема расположения береговых батарей на острове Мякилуото

Проект 8-ам. башенной батареи №20 на о. Мякилуото

История батареи

1917-18 гг. Батарея так и не приняла участия в боевых действиях Первой мировой войны. В декабре 1918 г. под влиянием Октябрьской революции и начавшихся мирных переговоров в Брест-Литовске, в Финляндии сформировалось новое правительство, потребовавшее от России признания независимости своей страны. Большевики формально признали самостоятельность Финляндии 23.12.1917 г. (4.01.1918 г.), а тем временем в Финляндии началась гражданская война между «белыми», сторонниками независимости Финляндии, и «красными», которых негласно поддерживали российские большевики. 25.01.1918 г. финское правительство обратилось к государствам, признавшим независимость Финляндии (Швеция, Норвегия, Дания, Германия, Австро-Венгрия и Греция) с нотой протеста, в которой просило поддержки в скорейшем выводе с территории Финляндии русских войск, которые «истребляют скудные продовольственные запасы страны, оказывают содействие «неспокойным» элементам страны, совершают поджоги и убийства». После прекращения переговоров в Брест-Литовске и возобновления наступления немецких войск 18 февраля, активизировались отряды финских белогвардейцев под командованием генерала Карла Густава Маннергейма, начавшие захватывать острова Або- Оландского архипелага. В тот же день комендант Мякилуото доложил начальнику береговой обороны Финского залива о полной готовности к бою всей материальной части и просил для пополнения некомплекта прислать 100 человек команды. Просьба была передана в Военный отдел Центрального комитета Балтийского флота с пожеланием укомплектовать остров охотниками. Тем не менее, как доложил комендант острова, команда батареи «не находила возможным сражаться с неприятелем», основываясь на декрете СНК о выходе России из состояния войны с центральными державами и декрете о роспуске флота. Уже 1-2 марта русские части покинули остров, передав батарею финским красногвардейцам «в целости и сохранности». На остров провели две атаки финские белогвардейцы, но успеха не достигли. Однако 3 апреля на Ханко высадился немецкий экспедиционный корпус под командованием генерал-лейтенанта Рюдигера фон дер Гольца, который стал продвигаться к Гельсингфорсу, а 9 апреля немцы заняли Киркконумми (к северу от Мякилуото), где располагался штаб красногвардейцев, после чего связь Мякилуото с командованием прервалась. Тем не менее, красногвардейцы успели получить приказ вернуться в Гельсингфорс, где, как ожидалось, в любую минуту должны были начаться бои. Перед оставлением острова финские красногвардейцы получили приказ взорвать батарею, в помощь к ним из Гельсингфорса прибыли несколько русских офицеров. Пока неизвестно, каким способом подрывали батарею, однако разрушения бетонных блоков показывают, что взорвались не только зарядные, но и снарядные погреба. Тем не менее, подкрепления с Мякилуото не помогли финской Красной гвардии отстоять Гельсингфорс, и уже 13 апреля немцы захватили город.

На военном параде в Хельсинки в честь окончания Освободительной войны. Командующий финскими войсками генерал Карл Густав Маннергейм пожимает руку командующему немецким экспедиционным корпусом в Финляндии генерал-лейтенанту Рюдигеру фон дер Гольцу. Маннергейм имел привычку носить шапку белого цвета, как в те времена, когда он был генерал-майором свиты Его Императорского Величества. 16.05.1918 г.

Первая 8-дм. башня батареи №20 после подрыва. На переднем плане вырванная взрывом кираса (неподвижная броня) башни. Начало 1920-х гг.

В результате взрывов оба башенных блока были полностью уничтожены. Бетон был разбит на отдельные куски, башни выброшены из своих гнезд и частично развалились. Уцелели блок командного пункта, находившийся между башнями, а также бетонированные потерны, шедшие от КП к башенным блокам.

1918-40 гг. В начале 1920-х гг. остатки взорванных башен были разобраны и сданы в металлолом. В 1920-е гг. остров Мякилуото служил в качестве рыболовной базы, так как его использование для военных целей признавалось бесполезным. Однако в 1931 г. позиция финских военных изменилась, и на Мякилуото было решено достроить 14- дм. башню, оставшуюся с царских времен, вооружив ее 12- дм. орудиями. В 1933 г. было решено усилить вооружение острова установкой батареи из двух 8-дм. орудий. Эти орудия имеют примечательную историю. В 1918 г. на о. Боксё на севере Аландских островов финнам от русских досталась строившаяся батарея на четыре 8-дм./45 клб орудия (это были единственные 8-дм. орудия, попавшие к финнам), правда одного ствола для орудия недоставало. Вероятно, это были те самые орудия, которые ранее находились на временной батарее №20 на о. Мякилуото, затем были демонтированы и отправлены в Свеаборгский порт, а откуда уже попали на Боксё. В связи с тем, что Аландские острова имели демилитаризованный статус, орудия финнами были демонтированы в 1919 г. Освободившиеся четыре 8-дм. орудия финны решили поставить на острове («форту») Пуккио в Выборгском заливе вблизи от советской границы. Два орудия были установлены в 1924 г., в 1926-27 гг. к ним хотели добавить третье, однако оно так на Пуккио и не появилось. В 1933 г. финны решили устроить 8-дм. батарею на о. Мякилуото. Одно 8- дм./45 клб орудие у них было, а вот для второго как раз и пригодился единственный сохранившийся 8-дм./50 клб ствол №1202а бывшей башенной батареи №20, уцелевший при взрыве, который был установлен на станок 8-дм./45 клб орудия. Этот ствол № 1202а был изготовлен Виккерсом в 1907 г., и до февраля 1915 г. находился на крейсере «Рюрик». После аварии крейсера, повредившего днище на каменной банке 1.02.1915 г., с него были сняты все орудия, а во время ремонта корабля в мае 1915 г. стволы 8-дм. орудий на нем были заменены новыми, старые же были отправлены на Обуховский завод для перестволения.

Выброшенная взрывом первая 8-дм. башня. Одно сохранившееся башенное 8-дм./50 клб орудие впоследствии было установлено на станке от 8-дм./45 клб орудия Канэ. Начало 1920-х гг.

Вход во второй башенный блок, вид с севера. На фото дети местного рыбака Эйне Малмстмина, на переднем плане бочки для рыбы. Начало 1920-х гг.

Разборка 8-дм. башен в начале 1920-х гг.

Вторая 8-дм. башня взрывом была перевернута. Начало 1920-х гг.

8-дм./45 клб не модернизированное орудие на батарее на о. Пуккио. Конец 1920-х гг.

Обновленный ствол орудия и попал на о. Мякилуото... Оригинальные орудия получили у финнов обозначение 203/45 С («С» обозначает «Canet»), а с 8-дм./50 клб стволом — 203/50 VC (т.е. Vikkers-Canet). Для увеличения дальности стрельбы из этих орудий финны провели два мероприятия. Так как из-за находящихся под стволом накатников угол возвышения орудий был ограничен 18°, финны перевернули обойму ствола накатниками вверх, что обеспенило увеличение угла возвышения до 40°. Кроме того, финны снабдили 203-мм снаряды длинными баллистическими наконечниками. Все это позволило увеличить дальность стрельбы 8-дм. орудий примерно на 5 км. В результате на Мякилуото образовалась очень странная батарея №2 из двух 8-дм. пушек, 8-дм./45 клб и 8-дм./50 клб, имеющих абсолютно разные боеприпасы и баллистические характеристики. Финны немало намучились с управлением огнем этой батареи во время Зимней (Советско-финской) войны и Войны-продолжения. Для управления огнем 12-дм. и 8-дм. орудий в 1936 г. на о. Мякилуото был построен командный пункт с дальномером.

1940-45 гг. 203-мм батарея форта Пуккио в конце 1930- х гг. получила №55. Во время Зимней войны 1939-40 гг. ствол одного орудия получил трещину внутренней трубы во время первой же стрельбы 5.03.1940 г., когда был произведен выстрел полным зарядом без предварительного согревающего выстрела. Аналогичная авария произошла за две недели до этого с 305-мм орудием находившегося неподалеку «форта Ристиниеми», где также забыли совершить согревающий выстрел при 25-градусном морозе, так что у орудия оторвало полствола. Однако финны повторно наступили на те же грабли... Ствол второго орудия батареи был значительно изношен за время Зимней войны, когда орудия в феврале-марте 1940 г. принимали активное участие в отражении попыток советских войск высадиться по льду на финское побережье в районе Котка-Хамина, совершив 294 выстрела (финны считали, что теоретическая живучесть ствола 200 выстрелов). После окончания Зимней войны в марте-апреле 1940 г. финны эвакуировали с острова все полезное оборудование, однако два 8-дм. орудий, одно с треснувшим, а второе с полностью изношенным стволом, были брошены на Пуккио.

В августе 1941 г. финны снова заняли Пуккио, изношенный ствол 8-дм. орудия был ими демонтирован и отправлен в депо в Парола к северу от Хельсинки.

Остатки 8-дм./45 клб артустановки на о. Пуккио. Ствол демонтирован и подготовлен к вывозу. Фото сделано после захвата острова финнами в начале ВеликойОтечественной войны 30.08.1941 г.

Стреляет 8-дм./45 клб орудие батареи №2 на о. Мякилуото. При модернизации орудия финны перевернули ствол вверх накатниками, так что ему можно было придавать угол возвышения до +40 градусов. 1.07.1942 г.

8-дм. батарея на о. Мякилуото в Зимней войне участия не принимала. 22.11.1940 г. был составлен план фортификационных работ на 1941 г., утвержденный маршалом Маннергеймом 3.01.1941 г. Согласно плану два 8-дм. орудия, не очень удачно расположенные на о. Мякилуото перед 12-дм. башней, предполагалось демонтировать и перенести на о. Сальмен, находившийся в 3 км к северо-востоку от Мякилуото. Однако с началом Войны-продолжения (для нас это была Великая Отечественная война) эти планы были отменены и орудия остались на Мякилуото. О боевых стрельбах батареи во время этой войны рассказано в статье «Двенадцатидюймовая ипостась четырнадцатидюймовых башен», при этом 203-мм батарея стреляла вместе с расположенной на острове 305-мм башней, ведь все советские конвои, проходившие между Ханко и Кронштадтом, находились в зоне действия финских орудий с Мякилуото. Эта война для финнов закончилась в 1944 г. подписанием Московского договора, согласно условиям которого, остров Мякилуото передавался в долгосрочную аренду СССР. Последние финны покинули остров 6.10.1944 г. Перед оставлением острова финны сняли с него всю артиллерию до 8-дм. калибра включительно, эвакуировав орудия в депо Парола.

Демонтаж 8-ам./45 клб орудия перед эвакуацией финнов с о. Мякилуото. На переднем плане 8-дм. снаряды с длинными баллистическими наконечниками - колпачками Рикама, названными по имени финского полковника Рикама, предложившего таким образом модернизировать снаряды для увеличения дальности стрельбы. 20.09.1944 г.

Спутниковый снимок развалин башенной батареи №20. Снизу вверх: первый блок, блок ЦП, второй блок. 2014 г.

Единственное сохранившееся 8-дм./45 клб орудие находится в частной коллекции Хейки Похьолайнена в Хювинкяа (Финляндия). 2014 г.

Ствол №20МА 8-дм./45 клб орудия изготовлен в 1904 г. Обуховским заводом. При сборке установки в Хювинкяа ствол был установлен неправильно (его надо повернуть на 90 градусов против часовой стрелки). 2014 г.

Вид с северо-востока на вход во второй башенный блок. 2014 г.

Последний сохранившийся ствол 8-дм./50 клб орудия. На стволе маркировка «М.А.» — «морская артиллерия», ствол изготовлен в 1907 г. заводом Виккерса, буква «а» в номере 1202а относится к орудиям английского производства. Куйвасаари, 2014 г. На фото внизу — увеличенный фрагмент

8-дм./50 клб орудие «Канэ-Виккерс» (по финской терминологии) в 2012 г. было установлено в экспозиции на о. Куйвасаари (Финляндия). 2014 г.

После 1945 г. Обсуждались несколько вариантов использования двух 8-дм. орудий, однако удовлетворительного решения не было найдено, и в 1945 г. было решено орудия сдать на металл. Тем не менее, до начала 1960-х гг. орудия на металл так и не сдали, и решение об их утилизации было пересмотрено. Орудия были отремонтированы и установлены в 1963 г. на острове Миессаари всего в нескольких километрах к югу от Хельсинки, правда, они ни разу не использовались. В 1982 г. орудия были объявлены устаревшими во второй и последний раз, и были выведены из эксплуатации, а в 1983 г. перемещены в Сантахамину. В начале 1990-х гг. при распродаже финскими военными устаревшей военной техники, одно 8-дм./45 клб орудие было выкуплено финскими частными коллекционерами братьями Пекка и Хейки Похьолайнен.

Внутренняя часть взорванных башенных блоков в конце 1970-х гг. была засыпана песком, чтобы предохранить котлованы от поступления в них талой воды и дальнейшего попадания ее в потерны. К сожалению, это не помогло, зато скрыло он наблюдения все интересное...

В настоящее время. Сегодня единственное в мире сохранившееся 8-дм./45 кпб орудие находится в частной коллекции Хейки Похьолайнена (Пекка недавно умер) в Хювинкяа в Финляндии, в 50 км к северу от Хельсинки. Второе «мякилуотовское» 8-дм./50 клб орудие со стволом №1202а с 2012 г. представлено в экспозиции на о. Куйвасаари, расположенном в 7 км к югу от Хельсинки. Кстати, это единственный сохранившийся до настоящих времен ствол 8- дм./50 клб орудия.

На территории бывшей постоянной батареи №20 неплохо сохранились блок командного пункта и соединительные потерны, правда их постоянно подтапливает дождевой и талой водой, поступающей из взорванных башенных блоков, которые сейчас выполняют «функцию» громадных дождевых воронок. На позиции временной батареи №20 хорошо сохранились основания 8-дм. орудий.

Четыре 8-дм./50 клб орудия в открытых установках в 1907 г. были установлены на спонсонах бывшего эскадренного броненосца «Петр Великий» при его оборудовании в учебный артиллерийский корабль

Броненосный крейсер «Рюрик» и броненосец «Агамемнон» на достройке на заводе «Виккерс» в г. Барроу-ин-Фернесс (Англия). На крейсере в 4 башнях были установлены восемь 8-дм./50 клб орудий. Март 1908 г.

Четыре 8-дм./50 клб орудия были установлены в 1911 г. по углам верхнего каземата линейного корабля «Евстафий». Севастополь, 1912-14 гг.

8-дм./50 клб орудия на кораблях и батареях

Для завершения темы 8-дм./50 клб орудий на флоте и в береговой обороне ниже приводится краткий обзор их использования. Изготовленные ОСЗ и заводом Виккерса 8-дм./50 клб орудия устанавливались как на кораблях, так и на береговых и железнодорожных батареях; как до революции, так и в советское время.

До революции, как описано выше, по четыре орудия было установлено на береговых батареях №9 на о. Нарген (1916 г.) и №20 на о. Мякилуото (1917 г.) в двухорудийных башнях.

На кораблях 8-дм./50 клб орудия были установлены:

— 4 орудия в открытых установках на бывшем эскадренном броненосце «Петр Великий» при его оборудовании в учебный артиллерийский корабль в 1907 г.;

— 8 орудий в двухорудийных башнях на крейсере «Рюрик» (1909 г.), причем в первой половине 1915 г. стволы орудий на корабле были заменены новыми;

— по 4 орудия в казематах на линейных кораблях «Евстафий» (1911 г.) и «Иоанн Златоуст» (1911 г.), в 1915 г. стволы орудий были заменены новыми;

— 4 орудия в щитовых установках на линейном корабле «Синоп» при его переоборудовании в учебно-артиллерийский корабль по бортам в районе прежних барбетных установок 12-дм. орудий в 1912 г.;

— по 14 орудий на линейных кораблях «Андрей Первозванный» (1912 г.) и «Император Павел I» (из них по 8 в двухорудийных башнях и по 6 в казематах), в 1916 г. 20 из 28 стволов орудий были заменены новыми.

Кроме того, по информации владивостокского историка Владимира Калинина, на Металлическом заводе в 1917 г. были изготовлены две 8-дм./50 клб железнодорожные артиллерийские установки на базе тяжелых четырехосных платформ с изогнутой главной балкой. Из них сформировали 2-ю отдельную Морскую тяжелую батарею. Эту батарею, вместе с 1-й из двух 10-дм. орудий, отправили на фронт под Двинск, но непосредственного участия в боях они принять не успели, зато обе батареи участвовали в боях с немцами под Псковом в феврале 1918 г. В 1929-30 гг. 8-дм. железнодорожные установки были перевооружены на 130-мм/55 клб орудия (батарея №3).

В годы Гражданской войны 8-дм./50 клб орудия снимались с кораблей и устанавливались на плавбатареях и железнодорожных платформах в составе бронепоездов. Так «красными» были созданы бронепоезда №51, участвовавшие в подавлении мятежа на форту «Красная Горка» и отражении наступления армии Юденича на Петроград, и №84. Два тяжелых морских 8-дм./50 клб орудия были установлены «белыми» на железнодорожные платформы в Таганроге — так был сформирован 8-й дивизион Морской тяжелой артиллерии Донской армии, который сыграл важную роль в обороне Крыма зимой 1919/20 гг. Позднее в Крыму у «белых» появился бронепоезд «Москва», вооруженный 8-дм. орудиями. Вероятно, он был создан с использованием матчасти 8-го дивизиона МТА.

Четыре 8-дм./50 клб орудия в щитовых установках в 1911 г. были установлены на палубе линейного корабля «Синоп» при его переоборудовании в учебно-артиллерийский корабль. 1919-20 гг.

Восемь 8-дм./50 клб орудий в 1912 г. было установлено в двухорудийных башнях и 6 в казематах на линейном корабле «Андрей Первозванный». 1914 -15 гг.

8-дм. башни на линкоре «Император Павел 1». 1912 -13 гг.

8-дм./50 клб железнодорожный транспортер на базе тяжелой четырехосной платформы с изогнутой главной балкой 2-й отдельной Морской тяжелой батареи. 1917 г.

В начале 1920-х гг. все корабли-носители 8-дм./50 клб орудий были сданы на слом, а орудия с них были использованы на береговых батареях. В 1923-27 гг. на фортах Кронштадтской крепости было установлено 6 двухорудийных башен (позднее они получили индекс МБ-2-8), с разобранных линкора «Республика» и крейсера «Рюрик». Две башни с крейсера «Рюрик» были установлены на форту «А» («Первомайский», ранее «Тотлебен»), а еще две — на форту «О» («Красноармейский», ранее «Обручев»), две башни с линкора «Республика» (ранее «Император Павел I») — в районе форта «Б» («Бухарин», ранее «Серая Лошадь», «Передовой», а с 1936 г. — «Красногвардейский). Эти установки приняли участие в Великой Отечественной войне и были сданы в металлолом в начале 1960-х гг.

Открытые щитовые установки в 1920-30-х гг. были установлены на шести береговых батареях на Черном море, четыре орудия — на батарее №10 под Севастополем, три — на батарее №21 в Одессе, по четыре — на батареях №15 под Очаковом и №22 на о. Первомайский у Очакова, три — на батарее №33 на мысе Панагия на Тамани, четыре — на батарее №52 в Батуме. На большинстве батарей были установлены орудия, снятые из казематов черноморских и балтийских линкоров вместе с казематными щитами, так что батареи в исторической литературе зачастую называли «бронелафетные». Исключением были береговые батареи №15 и, вероятно, №52, орудия для которых были модернизированы. Обоймы стволов орудий для увеличения угла возвышения до 30° были перевернуты накатниками вверх, подобно тому, как это сделали финны со своими 8-дм. орудиями, кроме того, орудия получили новые крупногабаритные щиты. Все батареи, кроме батареи №52 в Батуме, приняли активное участие в боях Великой Отечественной войны и погибли в 1941-42 гг. К сожалению, часть орудий батарей была нашими брошена неповрежденными, и была позднее восстановлена немцами. Так, орудия батареи №15 под Очаковом достались немцам целыми, и были ими использованы на построенной в 1942-43 гг. неподалеку от Севастополя на мысе Херсонес батарее «Фон дер Гольц».

Две 8-дм. башни с крейсера «Рюрик» были установлены на форту «А» («Первомайский», ранее «Тотлебен»), 1942 г.

«Рюриковская» башня на форту «Первомайский». 1947 г.

8-ДМ./50 клб орудие на батарее №10 под Севастополем. Лафет орудия был прикрыт броневым щитом, поэтому в исторической литературе батарею иногда называют «бронелафетной». Начало 1930-х гг.

Взорванное 8-дм./50 клб орудие батареи №10 под Севастополем захвачено немцами. 1942 г.

В начале 1930-х гг. девять 8-дм./50 клб пушек было перестволено в 180-мм/56 клб, которые были использованы в береговой обороне в установках МО-8-180 на ТОФ.

В 1929-30 гг. 8-дм./50 клб орудия были переставлены на тяжелые платформы от 10-дм. орудий (сами десятидюймовки были сданы на лом), эти транспортеры получили обозначение ТМ-8. Они с декабря 1931 г. входили в состав батареи №1 Отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона №5 и практически постоянно находились на позиции Улисс под Владивостоком до самой сдачи на слом в 1947 г.

Захваченные немцами под Очаковом неповрежденными 8-дм./50 клб орудия батареи №15 были ими демонтированы и установлены на батарее «Фон дер Гольц» на мысе Херсонес. 1943 г.

8-дм. снаряды на захваченной немцами батарее №10. На переднем плане - шрапнель, за ней - фугасные снаряды обр. 1913 г. 1942 г.

Одно из 8-дм./50 клб орудий захваченной немцами батареи №33 на мысе Панагия на Тамани. К сожалению, следы взрыва на орудии отсутствуют (даже затвор на месте), так что, похоже, оно досталось немцам неповрежденным. Сентябрь 1942 г.

Установка МО-8-180 в заводском цеху. 1930-е гг.

Железнодорожный транспортер ТМ-8 батареи №1 на Дальнем Востоке

Боеприпасы для 8-дм./ 50 клб орудия

Тип снаряда	№ чертежа	Вес снаряда, кг	Длина,мм/клб	Вес ВВ,кг/ %	Наличие бронебойного наконечника	Взрыватели	Заряд,кг	Нач.скорость,м/с	Дальность стрельбы при УВ 32°, м/каб
Бронебойный обр.1907 г.	19520	112,2		1,2/1,1%	Есть	Обр. 1913 г., МРД
Фугасный обр. 1907 г. с наконечником	34013	112,2	791/ 3,89	14,1/ 12,6%	Есть	Обр. 1913 г., МРД	38	807,7	17200/94*
Фугасный обр. 1907 г. без наконечника	19956	112,2	805/ 3,97	15,0/ 13,3%	Нет	Обр. 1913 г.	2011	624,8487,7	13200/7210058/55
Ядро сталистого чугуна обр. 1907 г.	3-338	112,2	604/ 2,98	“	Нет
Фугасный обр. 1913 г.	44160	139,2	965/ 4,75	15,3/ 11%	Есть	Обр. 1913 г., МРД	40	792,5	20680/113
Фугасный обр. 1915 г.	256	112,2	788/ 3,9	7,9/ 7%	Есть	Обр. 1913 г., МРД	38	807,7	20130/110
Шрапнель	45120	116,8	783/ 3,86	1,2	Нет	ТМ-10	37	746,8	17376/95

* После модернизации орудия финнами с увеличением угла возвышения ствола до +40° и снабжения снарядов длинными баллистическими наконечниками, дальность стрельбы орудия у финнов составила около 28 км.

Источники

Автор благодарит за помощь в написании статьи и предоставленные материалы Александра Пересторонина, Александра Широкорада, Алексея Михайлова, Алексея Царькова, Анатолия Одайника (Украина), Андрея Сучкова, Владимира Андреева (Донецк), Владимира Калинина, Индрека Лиива (Эстония), Максима Труте (Эстония), Мати Ыун (Эстония), Николая Гаврилкина, Пееду Саммалсоо (Эстония), Сергея Бара, Сергея Виноградова, Уве Энквиста (Финляндия), Хейки Муда (Эстония), Хейкки Похъолайнена (Финляндия).

ГАВО (Государственный архив Волгоградской области) ф.34, оп.1, д.85

ERA (Эстонский государственный архив) ф. 498, оп. 7, д 111, ф. 527, оп. 1, д. 175, 1475, 1609, ф. 642, оп.1, д. 334, 337, ф. 643, оп. 1, д. 255, 375, 422 Finnish Wartime Photograph Archive (Финляндия)

SA Rannarahva Muuseum (Эстония)

Enqvist Ove «Makiluoto». Przasnysz, 2007 r.

Friedman Norman «Naval weapons of World War One». Barnsley, 2011 r.

Oun Mati «Vaateid merekindlustele». Tallinn, 2010 r.

«Альбом артиллерийских установок Военно-морских сил Союза ССР». Л., АНИОЛМИ ВМС, 1948 г.

«Альбом снарядов морской артиллерии». М-Л, 1941 г.

Амирханов Л.И. «Морская крепость императора Петра Великого». СПб, 1995 г.

«Балтийский флот в Октябрьской революции и гражданской войне». М., Л., 1932 г.

Густавсон Хейно «Фортификация Таллинна от Первой Мировой войны до 1940 года». (Рукопись в библиотеке Таллиннского Технического Университета). Таллинн, 1984 г.

Дукельский А.Г. «Исторический очерк развития, проектирования и изготовления башенных установок в России 1886-1917 гг.». М, 1931 г.

«Морская артиллерия отечественного Военно-морского флота». Справочник. Составители Бунеев И.И., Васильев Е.М. и др. СПб, 1995 г.

Тамеев А.В. «Главный калибр «эстонских дредноутов». Журнал «Арсенал-коллекция» №8 за 2013 г.

Тамеев А.В. «Двенадцатидюймовая ипостась четырнадцатидюймовых башен». Журнал «Арсенал-коллекция» №1-3 за 2014 г.

Унгерман М.Н. «Форты на страже морских рубежей России». Журнал «Балтфорт» №3 (24), сентябрь 2013 г.

Унгерман И.И. «Береговые броневые закрытия». Л., 1928 г.

Унгерман Н.И. «Боевое оборудование береговых батарей». М-Л., 1934 г.

Широкорад А.Б. «Энциклопедия отечественной артиллерии». Минск, 2000 г.

Интернет:

http://ava.telenet.dn.ua,

www.battal.ee,www.fortoved.ru,

http://forum.axishistory.com,

www.jaegerplatoon.net,

http://kortic.borda.ru,

http://kreiser.unoforum.ru,

www.pomnivoinu.ru,

http://topwar.ru,

http://tsushima.su,

http://uletay7.ucoz.ru

Остатки первого орудийного дворика временной батареи № 9 на четыре 8-дм./45 клб орудия. 2008 г.

Снарядный стеллаж в первом башенном блоке батареи № 9. 2013 г.

Остатки рабочего отделения, боевого стола и системы подачи второй башни батареи № 9. 2013 г.

Остатки направляющей зарядника второй башни батареи № 9. 2008 г.

Основание одного из орудий временной батареи №20. 2013 г.

Вид изнутри на соединительную потерну батареи №20. 2014 г.

8-дм./50 клб орудие «Канэ-Виккерс» в экспозиции на о. Куйвасаари (Финляндия). 2014 г.

8-дм./45 клб орудие в частной коллекции Хейки Похьолайнена в Хювинкяа (Финляндия). 2014 г.

Андрей Харук

Сопровождая «штурмгешютцы»

Перевозчик боеприпасов Sd.Kfz.252 из состава противотанкового подразделения моторизованной дивизии «Великая Германия», к которому, по-видимому, принадлежит и проезжающий мимо трофейный советский танк Т-34. 1943 год

В 1935 г. генерал-майор Эрих фон Манштейн подготовил докладную записку, в которой предлагалось создать и принять на вооружение вермахта гусеничные боевые машины нового класса — штурмовые орудия (Sturmgeschutz). Главным их предназначением являлась непосредственная поддержка пехоты. Несмотря на горячие дискуссии среди генералитета, проект фон Манштейна в конечном итоге в июне 1936 г. был одобрен командующим сухопутными войсками генерал-полковником Вернером фон Фритшем. Это решение привело к появлению не только знаменитого StuG III, но и гораздо менее известных машин — транспортера боеприпасов Sd.Kfz. 252 и машины артиллерийских наблюдателей Sd.Kfz. 253.

Штурмовое орудие или «штурмгешютце» StuG III Ausf.A на базе танка Pz.Kpfw. Ill во время вторжения во Францию, май 1940 г.

Концепция

Штурмовое орудие, созданное на базе танка Pz.Kpfw. Ill, вооружалось 75-мм пушкой с возимым боекомплектом 44 выстрела. Это количество считалось недостаточным для интенсивного боя, но размеры самоходки не позволяли разместить больше снарядов. С другой стороны, обычные грузовики для пополнения боекомплекта штурмовых орудий не годились — по понятным причинам они не могли доставлять свой груз в непосредственную близость к полю боя, а, следовательно, «штурмгешютцам» пришлось бы на некоторое время выходить из боя для поездки к пункту боепитания. Вполне логичной выглядела идея создания «недостающего звена» — бронированного транспортера боеприпасов, способного подвезти снаряды от грузовиков до штурмовых орудий. Надо отметить, что согласно замыслу такой транспортер должен был действовать непосредственно на поле боя лишь в исключительных случаях: обычно штурмовым орудиям следовало отойти за ближайшее естественное укрытие (пригорок, перелесок и т.п.), где их ждали транспортеры боеприпасов.

В документах новая машина первоначально обозначалась просто как Munitionswagen (транспортер боеприпасов), но вскоре это обозначение сменили на более точное leichter gepanzerter Munitionstransportwagen (легкий бронированный транспортер боеприпасов). Индекс Sd.Kfz. 252 был присвоен после принятия машины на вооружение.

Согласно тактико-техническим требованиям, транспортер боеприпасов должен был представлять собой полностью закрытую машину, броня которой защищала бы от пуль стрелкового оружия (в т.ч. со стальным сердечником) и осколков артиллерийских снарядов. Состав экипажа определялся в два человека (механик-водитель и подносчик боеприпасов). Машина должна была обладать высокой проходимостью, способностью двигаться в диапазоне скоростей от 4 до 60 км/ч, а также буксировать прицеп. Полезная нагрузка (с учетом груза, перевозимого прицепом) определялась в 1000 кг. В качестве средства самообороны предусматривался 7,92-мм пулемет MG 34 на вертлюжной установке, позволяющей вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям. Как база для транспортера боеприпасов изначально рассматривался быстроходный полугусеничный тягач.

Вторая машина — подвижный бронированный наблюдательный пост — также сменила несколько обозначений: сначала Beobachtunswagen (машина наблюдателей), а затем — leichter gepanzerter Beobachtunswagen (легкая бронированная машина наблюдателей). После принятия на вооружение ей присвоили индекс Sd.Kfz. 253. Предполагалось, что машина поступит в распоряжение командиров взводов и батарей штурмовых орудий. Её оборудование должно было обеспечить управление огнем прямой наводкой, а также при стрельбе с закрытых позиций — в этом случае Beobachtunswagen использовался в качестве поста передового артиллерийского наводчика.

Одним из главных требований к машине наблюдателей являлось обеспечение подвижности, аналогичной StuG III. Поэтому первоначально рассматривалась возможность применения гусеничного шасси — легкого танка Pz. Kpfw. I. Скорость движения должна была составлять от 4 до 40 км/ч. Броня лобовой части обеспечивала бы защиту от 20-мм снарядов, бортов и кормы — только от пуль стрелкового оружия и осколков снарядов.

Артиллерийский тягач Sd.Kfz. 10 ранних выпусков. Весна 1938 гола. На машине еще гражланские регистрационные номера

Рама и полвеска 1 -тонного артиллерийского тягача Sd.Kfz. 10

Шасси бронетранспортера Sd.Kfz.250, практически не отличающееся от шасси Sd.Kfz.252

Экипаж машины наблюдателей состоял из трех человек-командира, наблюдателя и механика-водителя. Основным средством наблюдения являлась стереотруба, которую можно было легко снять с машины и установить на наземном наблюдательном пункте. Машину следовало оборудовать приемопередающей УКВ радиостанцией с дальностью действия 3-4 км (штурмовые орудия StuG III предполагалось комплектовать лишь приемниками).

В отличие от транспортера боеприпасов, для машины наблюдателей первоначально не предусматривалось пулеметное вооружение — экипаж, помимо пистолетов, располагал лишь одним пистолетом-пулеметом. Кроме того, в состав штатного вооружения машины входили сигнальный пистолет и четыре дымовые шашки — последние предполагалось применять для прикрытия отхода с обнаруженной противником и обстреливаемой позиции.

Вопреки первоначальным расчетам, разработка вспомогательных машин существенно отставала от создания StuG III. В середине 1937 г. верховное командование сухопутных войск дало указание срочно изготовить два транспортера боеприпасов и одну машину наблюдателей с тем, чтобы осенью провести полигонные испытания и определиться с тем, нужны ли вообще такие машины. Прототипы могли быть изготовлены из мягкой (небронированной) стали — требовалось лишь, чтобы по массе они соответствовали будущим серийным машинам. От применения шасси Pz. Kpfw. I для машины наблюдателей — теперь её, как и транспортера боеприпасов, следовало построить на базе полугусеничного тягача. Это позволяло существенно удешевить конструкцию машины наблюдателей, а также за счет унификации шасси снизить и расходы на разработку обеих машин.

Шасси

Оптимальной базой для машин сопровождения штурмовых орудий признали легкий полугусеничный тягач Sd.Kfz. 10 1-тонного класса (в германской номенклатуре тягачи классифицировались по максимальной массе буксируемого прицепа). Разработка такой машины велась фирмой «Демаг» с 1933 г. В течение 1934-1936 гг. построили пять прототипов, оборудованных 1,5— и 2-литровыми моторами от легковых автомобилей BMW, но все они были признаны слишком слабыми. Лишь созданная в 1937 г. модель D6 с 3,8-литровым мотором «Майбах» NL 38TRK (83 л.с.) пошла в небольшую серию. А по-настоящему массовым стал тягач D7, выпускавшийся с октября 1938 г. Поначалу он оборудовался мотором NL 38TRKM (90 л.с.), а с конца 1939 г. — 6-цилиндровый «Майбах» HL 42 (4,2 л, 100 л.с.). Трансмиссия — полуавтоматическая «Майбах» «Вариорекс» (7 передач вперед и 3 назад), а с 1943 г. — механическая. Гусеничный ход Sd.Kfz. 10 имел пять опорных катков на борт (три сдвоенных и два одинарных). Подвеска опорных катков — торсионная. Гусеница шириной 24 см мелкозвенчатая, состоящая из 38 траков. Шаг трака — 140 мм, длина опорной поверхности — 1200 мм.

Бронетранспортер для перевозки боеприпасов Sd.Kfz.252

Бронетранспортер Sd.Kfz.252. Отсек для боеприпасов открыт

Sd.Kfz.252

Sd.Kfz.253

Sd.Kfz. 252

Разработку транспортера боеприпасов осуществляла фирма «Ваггонфабрик Вегманн» из г. Касселя. Его сварной корпус изготовили из броневых листов толщиной 14,5 мм в передней части и 8 мм — по бокам и сзади. Для улучшения пулестойкости листы установили под рациональными углами наклона (например, верхний кормовой лист — 45°). Для доступа к двигателю, расположенному в передней части, в капоте имеются три люка: большой двустворчатый в верхнем листе и два меньших — в боковых. К боковым листам крепятся две 300-ваттные автомобильные фары, а на левом болотнике установлена фара «Нотек». Моторный отсек от отсека экипажа отделен противопожарной перегородкой.

Место механика-водителя находится слева, справа от него в походном положении располагается подносчик. Для наблюдения членам экипажа служат прямоугольные смотровые лючки в лобовом и боковых листах корпуса, закрываемые створками с узкими наблюдательными щелями. Над местами членов экипажа находятся два прямоугольных входных люка. В верхнем кормовом листе имеется большой двустворчатый люк, служащий для погрузки-выгрузки боеприпасов.

Машина Sd.Kfz. 252 оборудована радиоприемником FuG 15 и 10-ваттным передатчиком FuG 16. Гнездо штыревой антенны длиной 2 м находится на правом боковом листе корпуса.

Вооружение транспортера боеприпасов состоит из 7,92- мм пулемета MG 34, перевозимого внутри корпуса. Вопреки первоначальным намерениям, Sd.Kfz. 252 не получил вертлюжной установки для пулемета.

Емкость отсека для боеприпасов составляла 64 75-мм снаряда. Кроме того, специально для Sd.Kfz. 252 фирма «Вегманн» спроектировала одноосный небронированный прицеп Sd.Ahn. 32, рассчитанный на перевозку 36 75-мм снарядов. Масса пустого прицепа составляла 330 кг, полностью загруженного — 780 кг.

Sd.Kfz. 253

Машина наблюдателей также разрабатывалась фирмой «Вегманн». В целом она очень походила на транспортер боеприпасов, но задняя стенка её корпуса была установлена под меньшим углом, что позволило увеличить объем корпуса и создать относительно комфортные условия для работы экипажа. Его состав, в отличие от первоначальных прикидок, увеличили на одного человека, введя дополнительно радиста. В крыше корпуса имелось два люка, смещенных к левому борту. Впереди находился большой круглый двустворчатый люк, служащий для работы со стереотрубой, за ним — прямоугольный одностворчатый люк. В кормовом листе слева располагалась одностворчатая входная дверка со смотровой щелью.

Состав радиооборудования Sd.Kfz. 253 соответствовал Sd.Kfz. 252, но входное гнездо штыревой антенны находилось не на боковом, а на кормовом листе корпуса. Аналогичным было и вооружение — перевозимый внутри машины пулемет MG 34. Но в отличие от Sd.Kfz. 252 машины наблюдателей часто дооборудовались различными кустарными вертлюжными установками — круглый передний люк создавал хорошие условия для обслуживания пулемета на такой установке.

Производство

К декабрю 1939 г. Управление вооружений вермахта разместило заказы на 55 машин Sd.Kfz. 252 и Sd.Kfz. 253. Производство шасси D7 для них велось фирмами «Демаг» в Веттере и «Бюссинг-НАГ» в Берлине-Обершёневейде. Бронированные корпуса изготавливала фирма «Вегманн» в Касселе. Именно корпусное производство оказалось узким местом, приведшим к срыву сроков. Первоначально предполагалось выпустить первые 20 машин к концу 1939 г., а ещё восемь — в январе 1940 г. Однако в 1939 г. производство Sd.Kfz. 252 так и не удалось начать, а первые десять транспортеров боеприпасов были изготовлены только в июне 1940 г. В следующем месяце объем выпуска увеличился до 17 единиц, но в августе упал до мизерных трех. Это связывалось с переносом производства Sd.Kfz. 252 на австрийское предприятие «Бёлер» в Капфенберге. В сентябре-декабре 1940 г. здесь выпустили 54 транспортера боеприпасов. В январе следующего года к сборке Sd.Kfz. 252 подключилось предприятие «Дойче Верке» в городе Киль. В общей сложности за девять месяцев 1941 г. изготовили 359 транспортеров боеприпасов (больше всего в феврале, марте и августе — соответственно, 54, 50 и 52). Таким образом, общий объем производства Sd.Kfz. 252 составил 413 единиц.

Производство корпусов Sd.Kfz. 253 и окончательная сборка машин наблюдателей, как и в случае с Sd.Kfz. 252 до сентября 1940 г. осуществлялась заводом «Вегманн» в Касселе, а затем было перенесено на фирму «Бёлер». Первые такие машины были выпущены в марте 1940 г. В 1940 г. изготовили 85 Sd.Kfz. 253, а в следующем году— ещё ровно две сотни (из них 130 — в январе-марте), завершив производство в июне 1941 г. В общей сложности собрали 285 машин наблюдателей.

Машина командиров взводов и батарей штурмовой артиллерии Sd.Kfz.253

Командирская Sd.Kfz.253, два штурмовых орудия StuG III и транспортер боеприпасов Sd.Kfz.252 (на заднем плане)

Два штурмовых орудия StuG III в сопровождении транспортера боеприпасов Sd.Kfz.252 со штатным прицепом

Служба и боевое применение

1 ноября 1939 г. был введен в действие штат отдельной батареи штурмовых орудий K.St.N. 445, предусматривавший наличие в батареи шести StuG III (три взвода по два штурмовых орудия), пяти машин наблюдателей Sd.Kfz. 253, шести транспортеров боеприпасов Sd.Kfz. 252 (каждый с прицепом Sd.Ahn. 32), а ко всему — ещё и трех бронетранспортеров Sd.Kfz. 251 для перевозки запасных экипажей штурмовых орудий. К 10 мая 1940 г. — моменту начала блицкрига на Западе — было сформировано четыре такие батареи (640-я, 659-я, 660-я и 665-я). Однако промышленность не смогла обеспечить своевременную поставку необходимого количества машин сопровождения: вместо требовавшихся для четырех батарей 20 Sd.Kfz. 253 имелось лишь десять, а вместо 24 Sd.Kfz. 252 — ни одной! Поэтому приходилось принимать альтернативные решения: в качестве машин наблюдателей батареям передавались легкие танки Pz.Kpfw. I (Sd.Kfz. 101) и командирские машины на их базе kl.Pz.Bf.Wg. (Sd.Kfz. 265). В 640-й батарее, приданной полку «Гроссдойчланд», в качестве машин наблюдателей использовались четыре обычных линейных бронетранспортера Sd.Kfz. 251. Для подвозки боеприпасов иногда использовались транспортеры Sd.Kfz. 111, переделанные из легких танков Pz.Kpfw. I Ausf. А — такие машины, в частности, были приданы 660-й батарее.

В мае 1940 г. началось формирование батареи штурмовых орудий полка «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», а в июле — 666-й и 667-й батарей вермахта. Хотя к тому времени производство Sd.Kfz. 252 и Sd.Kfz. 253 потихоньку налаживалось, оно все равно отставало от потребностей. Выход был один — уменьшить эти самые потребности. 7 июля 1940 г. был утвержден штат дивизиона штурмовых орудий K.St.N. 446. Согласно нему, в батарее, как и ранее, оставалось шесть StuG III, но количество Sd.Kfz. 252 уменьшалось до трех (по одной на взвод), a Sd.Kfz. 253 — до четырех (по одной на взвод плюс одна для командира батареи). С августа 1940 г. по январь 1942 г. в соответствии с этим штатом сформировали 18 дивизионов штурмовых орудий. Однако 1 мая 1941 г., идя навстречу пожеланиям командиров батарей, штат K.St.N. 446 модифицировали, введя седьмое штурмовое орудие — для командира батареи (эта самоходка, в отличие от линейных машин, оборудовалась не только радиоприемником FuG 15, но и передатчиком FuG 16). Теперь батарея включала:

— взвод управления: одно штурмовое орудие StuG III, одна машина наблюдателей Sd.Kfz. 253, пять мотоциклов (в т.ч. один с коляской);

— три огневых взвода, а в каждом — отделение управления (один Sd.Kfz. 253 и один мотоцикл), отделение боепитания (один Sd.Kfz. 252 и один грузовой автомобиль) и боевое отделение (два штурмовых орудия StuG III).

Машины Sd.Kfz. 252 и Sd.Kfz. 253 встречались в частях штурмовых орудий до второй половины 1943 г. — например, в июле 1943 г. они в составе 177-го дивизиона воевали на Курской дуге. Однако к тому времени их оставалась буквально горстка — ведь производство таких машин прекратилось ещё в 1941 г. На смену Sd.Kfz. 252 и Sd.Kfz. 253 с июня 1941 г. поступали модификации унифицированного легкого полугусеничного бронетранспортера Sd.Kfz. 250, созданного на том же «демаговском» шасси — машина наблюдателей Sd.Kfz. 250/4 и транспортер боеприпасов Sd.Kfz. 250/6.

Команлирская Sd.Kfz.253. Балканы, 1941 г.

Команлирская Sd.Kfz.253 из состава Африканского корпуса

Бронетранспортер Sd.Kfz.253 из 5-й батареи 73-го моторизованного артиллерийского полка 1-й танковой ливизии. Восточный фронт, 1941 гол

Бронетранспортер Sd.Kfz.252 на Восточном фронте. 1942 г.

Помимо частей штурмовой артиллерии машины Sd.Kfz. 253 во второй половине 1941 г. встречались и в артполках танковых дивизий — как замена ещё более дефицитных машин наблюдателей Sd.Kfz. 254. В частности, они имелись в 73-м моторизованном артиллерийском полку 1- й танковой дивизии. Из более «экзотических» вариантов применения отметим использование одного Sd.Kfz. 252 и одного Sd.Kfz. 253, оборудованных громкоговорящими установками, в 697-й танковой роте пропаганды (пожалуй, так можно перевести название этого подразделения — Panzer-Propaganda-Kompanie). В 1941 г. под Москвой Sd.Kfz. 253 применялся также в качестве личной машины командира моторизованной дивизии «Дас Рейх» обергруппенфюрера Пауля Хауссера.

Машины Sd.Kfz. 252 и Sd.Kfz. 253 оставались как бы в тени штурмовых орудий, но многие успехи, достигнутые частями «штурмгешютцев» были бы невозможными без этих незнаменитых помощников.

Sd.Kfz. 252
(в скобках — отличающиеся данные для Sd.Kfz. 253)
Экипаж, чел	2(4)
Снаряженная масса, т	5,73 (5,7)
Грузоподъемность, т	1,0 (0,69)
Габаритные размеры, мм:
длина	4700
ширина	1950
высота	1800
клиренс	285
Максимальная скорость, км/ч	65
Запас хода по шоссе/пересеченной местности, км	350/175
Преодолеваемые препятствия, мм:
высота стенки	400
глубина брода	700
ширина рва	1900

Иван Холмских

Армейские истребители Японии: первые шаги

Японские истребители иностранного производства. Слева направо: «Со 3» («Сопвич Пап», виден только хвост самолета), «Хей 1» («Спад S.XI1I) и три «Ко 3» («Ньюпор С.24») 

Так же, как и в случае с бомбардировочной авиацией (рассмотренной в наших предыдущих статьях), истребительная авиация Японии поначалу строилась благодаря закупке и копированию западноевропейских образцов. Уже в ноябре 1917 г. в Японию прибыли два купленных во Франции самолета «Ньюпор» Ni 24С1 SPAD и один S.VIIC1. Истребители были и среди самолетов, привезенных в начале 1919 г. в Страну восходящего солнца французской военной миссией: несколько (не менее четырех) одноместных SPAD S.XIIIC1, три двухместных S.XXC2 той же фирмы, а также полтора десятка «ньюпоров» различных модификаций. Одним из результатов работы миссии стало создание в Кагамихаре (префектура Гифу, примерно в 30 км севернее Нагои и в 8 км восточнее г. Гифу) школы обучения высшему пилотажу и тактике воздушного боя. Однако первыми истребителями, поступившими на вооружение авиации императорской армии стали, все-таки, не французские, а британские аэропланы.

Истребители типа «Со 3» («Сопвич Пап»), на заднем плане виден истребитель французского производства «Хей 1» («Спад S.XIII)

«Со 3»

В 1918-1919 гг., в связи с участием армии в «Сибирской экспедиции» («Сибериа Суппеи») — интервенции на Дальнем Востоке — в Великобритании было экстренно закуплено 50 истребителей «Сопвич» «Пап» («Щенок»), в большинстве своем — бывших в употреблении. Эти легкие одноместные бипланы оборудовались ротативными моторами «Рон» 9С мощностью 90 л.с. и вооружались единственным 7,7-мм синхронным пулеметом «Виккерс».

В Японии «Пап» приняли на вооружение под обозначением «Со-Сики Сан-Гата Сентоки» — «Самолет-истребитель тип Со модель 1», сокращенно «Со 3» (напомним, что обозначения «Со 1» и «Со 2» присвоили, соответственно, одно— и двухместному вариантам «Сопвича» «Полуторастоечного»). С самого начала «Со 3» рассматривался как временное решение — эти самолеты должны были послужить, главным образом, для подготовки пилотов и отработки тактики воздушного боя. Единственной боевой операцией, в которой участвовали японские «Щенки», стала высадка интервентов во Владивостоке, для обеспечения которой выделили пять самолетов «Со 2» и «Со 3» из состава 1-го коку дайтая (воздушного батальона). А уже в 1921 г. «Со 3» сняли с вооружения. Несколько таких самолетов передали авиации императорского флота, но они использовались только для испытаний.

«Хей 1» и «Хей 2»

Гораздо больший интерес у военных вызвал французский истребитель SPAD S.XIIIC1, превосходивший «Пап» по всем параметрам: он имел более мощный мотор (8-цилиндровая «Испано-Сьюиза» HS 8Вс развивала 220 л.с.), вооружение (два синхронных «Виккерса»), более высокие летные данные и, наконец, более прочную конструкцию. Армия Японии приобрела ровно 100 таких истребителей: четыре в 1919 г. у французской военной миссии и 96 — в 1920 г. Первоначально SPAD S.XIIIC1 получил японское обозначение «Су-Сики Xlll-Гата» — «Тип Су модель XIII». Но в декабре 1921 г. в систему наименований внесли изменения: теперь изделия фирмы SPAD вместо иероглифа «Су» обозначались иероглифом «Хей». В сокращенном виде самолет теперь обозначался «Хей 1», а в полном — «Хей-Сики Ити-Гата Сентоки» («Самолет-истребитель тип Хей модель 1»). Аэропланы «Хей 1» поступили на вооружение истребительных тютаев (рот) всех трех существовавших в то время авиационных батальонов императорской армии — 1-го, 2-го и 4-го.

В октябре 1921 г. фирма «Мицубиси» купила во Франции один экземпляр двухместного истребителя SPAD S.XXbis, отличающегося от S.XXC2 крыльями большего размаха и площади, а также увеличенным хвостовым оперением. Вместе с тремя S.XXC2, привезенными французской военной миссией, он в 1922 г. испытывался армейской авиацией Японии под обозначением «Хей-Сики Ни-Гата Сентоки» («Самолет-истребитель тип Хей модель 2», сокращенно — «Хей 2»), На этом самолете стоял 8-цилиндровыймотор «Испано-Сюиза» HS 8Fb мощностью 300 л.с., а вооружение состояло из трех 7,7-мм пулеметов: двух синхронных «Виккерс» и турельного «Льюис».

Вверху и внизу: истребитель «Хей 1» («Спал S.XI1I)

Вверху и внизу: истребители «Ко 3» («Ньюпор 24С1»)

«Ко 3»

В 1917-1919 гг. Япония получила в общей сложности 11 истребителей «Ньюпор» Ni 24С1. Эти самолеты произвели достаточно хорошее впечатление на японских авиаторов своей хорошей маневренностью и легкостью в пилотировании. По скорости и скороподъемности Ni 24С1 превосходил «Пап». К тому же, машина отличалась простотой конструкции. Не исключено, что именно последний фактор склонил армию к покупке лицензии на «Ньюпор» Ni 24С1. Благодаря этому предполагалось снизить зависимость армейской авиации от импорта, а также ускорить подготовку пилотов-истребителей.

Производство «Ньюпоров» на армейском авиационном арсенале в Токородзаве (в 30 км от центра Токио) началось в марте 1919 г. Машины выпускались в двух вариантах, отличавшихся силовой установкой: 80-сильный «Рон» 9С либо «Рон» 9Jb, развивавший мощность 120 л.с. Однако в официальном обозначении эти различия не учитывались — все самолеты именовались «Ни-Сики Нидзуён Тэта» («Тип Ни модель 24»), Так же, как и SPAD S.XIIIC1, в декабре 1921 г. лицензионный «Ньюпор» получил новое обозначение: «Ко-Сики Сан-Гата» — «Тип Ко модель 3», сокращенно «Ко 3». В этой системе появилось также разделение на модификации: аэропланы с 80-сильными моторами дополнительно обозначались «Ренсуки» (учебный самолет), а со 120-сильным — «Сентоки» (истребитель). На учебных машинах вооружение, как правило, отсутствовало, истребители несли один 7,7-мм синхронный пулемет «Виккерс». Отметим, что обозначения «Ко 1» и «Ко 2» получили учебные самолеты «Ньюпор» Ni 81Е2 и Ni 83Е2, выпускавшиеся по лицензии, соответственно, фирмами «Мицубиси» и «Накадзима».

До 1921 г. в Тородзаве собрали 48 самолетов «Ко 3». В 1920-1924 гг. 193 биплана «Ко 3» (большинство — в учебном варианте) выпустил Токийский армейский арсенал, а фирма «Накадзима» в 1921-1923 гг. сдала 102 самолета (77 «Ренсуки» и 25 «Сентоки»).

Машины ранних выпусков комплектовались импортными двигателями, но с июля 1921 г. лицензионное производство моторов «Рон» обеих модификаций наладила компания «Токио Гасу Денки» («Гасуден»). Моторы обозначались «Ро-Сики 80 л.с.» и «Ро-Сики 120 л.с.» («Ро-Сики» — «Тип Ро»).

Самолеты «Ко 3» в боевых частях армейской авиации заменили истребители «Со 3» и «Хей 1». Значительное их количество попало в авиашколы в Токородзаве, Кагамихаре и Акено. Военная служба «Ко 3» была недолгой — уже в конце 1926 г. их сняли с вооружения, заменив более современными самолетами «Ко 4». Около 100 списанных, но исправных «Ко 3» после демонтажа вооружения продали частным лицам, использовавших их в качестве спортивных.

Производство самолетов «Ко 3» в Японии

	1919	1920	1921	1922	1923	1924	Всего
Арсенал в Токородзаве	17	10	21	-	-	-	48
Токийский арсенал	-	5	46	40	44	10	145
«Накадзима»	-	-	30	47	25	-	102
Итого	17	15	97	87	69	10	295

Истребитель «Ко 4» («Ньюпор 29С1»)

«Ко 4»

В 1922 г. ВВС Франции приняли на вооружение истребитель «Ньюпор» NiD 29С1, считавшийся многими экспертами лучшим истребителем своего времени. Естественно, такая машина не могла не обратить на себя внимания зарубежных клиентов — в том числе и японцев. В том же году императорская армия, подыскивая потенциальную замену своим истребителям «Хей 1» и «Ко 3», приобрела в целях ознакомления и испытаний партию из десяти новых «ньюпоров». Результаты тестов вполне удовлетворили военных, и самолет приняли на вооружение армейской авиации под обозначением «Ко-Сики Ён-Гата Сентоки» — «Самолет-истребитель тип Ко модель 4», сокращенно «Ко 4». В 1923 г. была куплена лицензия на выпуск этих самолетов, а, кроме того, для ускорения перевооружения 100 самолетов NiD 29С1 приобрели непосредственно во Франции. Правда, особого ускорения не получилось — реализация этого заказа затянулась до 1925 г., когда уже полным ходом велись поставки самолетов японского производства. Наладил их завод в Ота, принадлежащий фирме «Накадзима», собравший первые «Ко 4» (из узлов и деталей, поставленных из Франции) уже в декабре 1923 г. Производство продолжалось до 1932 г. За это время «Накадзима» выпустила 608 самолетов, получивших серийные номера с 501 до 1108. Истребителям французского производства присвоили номера с 1 до 110. Кроме того, начиная с 1928 г. 46 самолетов «Ко 4» собрал Токийский арсенал (эти истребители нумеровались с 201 по 246). Таким образом, японская армейская авиация в общей сложности получила 764 истребителя «Ко 4».

Освоение производства «Ко 4» стало большим шагом для японской авиапромышленности — самолет был гораздо сложнее всех предыдущих машин в технологическом отношении, поскольку имел фюзеляж-полумонокок. Двигатели «Испано-Сюиза» HS 8Fb мощностью 300 л.с. выпускались по лицензии фирмой «Мицубиси» под обозначением «Хи-Сики 300 л.с.» («Хи-Сики» — «Тип Хи»). Именно двигатель и фюзеляж приносили наибольшие проблемы в эксплуатации. Моторы японского производства, особенно ранних серий, часто выходили из строя, что вело к многочисленным вынужденным посадкам. А полумонококовый фюзеляж плохо поддавался ремонту в полевых условиях. Кроме того, самолет отличался склонностью к сваливанию в плоский штопор, что сулило крупные неприятности пилоту.

Первые самолеты «Ко 4» попали в боевые части в 1925 г. Начало поставок этих самолетов позволило резко увеличить количественный состав армейской истребительной авиации: если за период с 1918 по 1924 гг. количество истребительных тютаев увеличилось с двух до пяти, то за один лишь 1925 г. было сформировано ещё шесть таких подразделений. «Ко 4» служили в первой линии до 1932- 1933 гг., когда на смену им пришли более современные самолеты «Накадзима» «тип 91» и «Кавасаки» «тип 92». Под занавес своей карьеры «Ко 4» успели принять участие в двух военных конфликтах: в сентябре 1931 г. в Манчжурии в составе 10-го докурицу хико тютая (отдельного авиационного отряда), выделенного из состава 6-го хико рентая (авиационного полка), постоянно дислоцировавшегося в Корее, и в январе 1932 г. — в составе 3-го докурицу хико тютая. Однако до воздушных боев дело не дошло по причине почти полного отсутствия в районах боев китайской авиации.

После снятия с вооружения часть «Ко 4», так же, как и ранее «Ко 3», продали гражданским лицам. В этом качестве последние из них летали до 1937 г.

Весьма интересной страницей является служба «Ко 4» в армиях китайских провинций Манчжурия и Гуанси. 1 июля 1930 г. в маньчжурскую столицу Мукден прибыла японская авиационная миссия, задачей которой являлась подготовка местных техников и пилотов. Среди самолетов, использовавшихся миссией, было и шесть истребителей «Ко 4». Миссия работала до января 1931 г., после чего самолеты возвратили в Японию. Но два месяца спустя вместе с очередной группой японских специалистов в Манчжурию прибыла новая партия самолетов — десять единиц, из них не менее четырех «Ко 4». В июле 1931 г., когда вспыхнули бои с частями Гоминьдана, эти самолеты были выкуплены правительством Манчжурии. Из истребителей «Ко 4» сформировали 2-ю эскадрилью так называемых «Северо-восточных воздушных сил», представлявших собой военную авиацию Маньчжурии. В сентябре 1931 г. в конфликт в Манчжурии вмешалась Япония — в числе её авиационных частей, переброшенных из Кореи, был и уже упоминавшийся 10-й докурицу хико тютай с десятью самолетами «Ко 4». В 1932 г., после вытеснения китайских войск с территории Манчжурии, большинство японских авиачастей, принимавших участие в этих боях, осталось на её территории, войдя в состав «Канто Гунн Хикотай» — Авиагруппы Квантунской армии. Это касалось и 10-го тютая, в августе 1932 г. утратившего свой отдельный статус и вошедшего в состав 11-го хико дайтая (авиационного батальона). Маньчжурские же «Ко 4» служили ещё несколько лет. Один из них дожил до февраля 1937 г., когда «Северо-восточные воздушные силы» были реорганизованы в «Манею Кокугун Хикота» — «Авиационный корпус Народных вооруженных сил Маньчжоу-Го».

В 1935 г. 9-10 самолетов «Ко 4» вместе с полутора десятками истребителей «Накадзима» «тип 91» и несколькими разведчиками «Мицубиси» «тип 92» были куплены правительством провинции Гуанси. В сентябре самолеты доставили в г. Учжоу, где они были собраны японскими специалистами и облетаны. Впоследствии «Ко 4» использовались для подготовки пилотов в авиашколе в Лючжоу. В августе 1937 г. воздушные силы провинции Гуанси перешли в состав ВВС центрального китайского правительства. В числе переданных самолетов было и девять «Ко 4». Когда же в 1937 г. авиашколу переводили в Куньмин, семь остававшихся в строю «Ко 4» просто бросили в Люйчжоу как безнадежно устаревшие.

Первые отечественные конструкции

Уже в 1920 г. под руководством инженера Акиро Мацуи в арсенале в Токородзаве началось проектирование истребителя собственной разработки. Ввиду отсутствия опыта в этой области, аэроплан представлял собой своеобразную смесь готовых компонентов: крыло, фюзеляж и шасси взяли от истребителя SPAD S.XIIIC1, хвостовое оперение и силовую установку (9-цилиндровый мотор жидкостного охлаждения «Сальмсон» 9Z мощностью 230 л.с.) — от разведчика «Сальмсон» 2А2, производство которого налаживалось в то время в Токородзаве. В самолете было заметно влияние и ещё одной зарубежной конструкции — SPAD S.XXC2, от которого взяли одинарные широкие межкрыльевые стойки. Вооружение состояло из пары синхронных 7,7-мм пулеметов «Виккерс».

Самолет получил обозначение «Ко-Сики Ни-Гата Сисаку Сентоки» — «Экпериментальный самолет-истребитель тип Ко модель 2», сокращенно «Косики 2». Прототип машины был построен в 1922 г. Испытания показали неплохие скоростные характеристики машины, но отвратительную продольную устойчивость, особенно на взлете и посадке. Это и погубило прототип — во время посадки после четвертого полета он разбился. В 1923 г. построили ещё один прототип «Косики 2», но армия отказалась от его доводки в пользу более перспективного «Ко 4».

В 1926 г. в Японии спроектировали ещё один истребитель собственной разработки — точнее, своеобразную летающую лабораторию на базе узлов истребителя. Машина, получившая название «Сисей Сан-Гата Сентоки» («Опытный самолет-истребитель модель 3»), предназначалась для отработки турбокомпрессора «Ратье». Этот агрегат собирались устанавливать на проектировавшийся под условным обозначением А-3 двухмоторный дальний разведчик. Конструкция опытного самолета опиралась на «Ко 4», но с некоторыми изменениями: на самолете отсутствовало вооружение, носовую часть переделали под установку турбокомпрессора, в увеличенной кабине оборудовали второе место для инженера-испытателя, а два радиатора «Ламблэн» установили весьма оригинально — на передних стойках шасси. Самолет построил Токийский арсенал. Машина впервые поднялась в воздух в июне 1927 г. К тому времени программу создания разведчика А- 3 уже закрыли, но испытания опытного самолета «модель 3» продолжались до 1928 г.

Экспериментальный истребитель »Косики-2»

	«Со 3»(«Сопвич»»Пап»)	«Хей 1»(SPADS.XIIIC1)	«Хей 2»(SPADS.XXbis)	«Ко 3» учебный(«Ньюпор»Ni.24E1)	«Ко 3» боевой(«Ньюпор»Ni.24C1)	«Ко 4»(«Ньюпор»NiD.29C1)	«Косики 2»	«Модель 3»
Двигатель:
тип	«Рон» 9С	HS 8Вс	HS 8Fb	«Рон» 9С	«Рон» 9Jb	HS 8Fb .	Сальмсон» 9Z	HS 8Fb
мощность, л.с	80	220	300	80	120	300	230	300
Размах крыла, м	8,12	8,08	10,41	8,22	8,22	9,70	10,00	9,70
Длина самолета, м	5,87	6,25	7,39	5,67	5,67	6,44	6,56	6,73
Высота самолета, м	2,50	2,42	2,75	2,40	2,40	2,64	2,40	2,55
Площадь крыла, кв. м	23,60	20,20	23,00	14,75	14,75	26,80	20,00	26,84
Масса, кг:
пустого самолета	357	595	850	415	450	825	650	940
взлетная	556	820	1280	595	630	1160	950	1277
Максимальная скорость,
км/ч / на высоте, м	179	220/2000	230/2000	137	163	233	206/2000	193/0
Время набора, мин / высоты, м	6'25”/1520	4’40”/2000	4'36”/2000			13'30”/4000	972000	1240’ У3000
Потолок, м	5300	6800			6900	8000	6200	6500
Продолжительность полета, ч	2	2	3	1,5	1,5	2	2	2

Конкурс истребителей

В 1926 г., лишь год спустя после начала поставок «Ко 4» в строевые части, Рикугун Коку Хонбу (Главное бюро армейской авиации) начало выработку требований к новому самолету этого класса. В ноябре того же года был объявлен соответствующий конкурс. Предполагалось, что новый армейский истребитель будет аэропланом отечественной конструкции. На запрос военных откликнулись четыре фирмы — «Исикавадзима», «Кавасаки», «Мицубиси» и «Накадзима». В феврале 1927 г. участники конкурса представили предварительные проекты своих самолетов. Машины отличались аэродинамическими схемами: «Исикавадзима» и «Кавасаки» предложили традиционные полуторапланы, «Накадзима» — моноплан-парасоль, а «Мицубиси» — наиболее оригинальную конструкцию, низкоплан с крылом небольшой обратной стреловидности. Различались и силовые установки: в проектах «Исикавадзимы» и «Накадзимы» предусматривался 9-цилиндровый мотор воздушного охлаждения «Бристоль» «Юпитер» VI (425 л.с.), а в проектах «Кавасаки» и «Мицубиси» — 12-цилиндровый двигатель жидкостного охлаждения «Испано-Сюиза» (565 л.с.).

Командование армейской авиации Японии находилось в то время под сильным влиянием высоких летных качеств, демонстрировавшихся истребителями, построенными по схеме моноплана-парасоли. В Японии было испытано несколько моделей таких самолетов, начиная с «Фоккера» D.VIII (1919 г.), «Морана» AI (1922 г.), «Девуатина» D.1C1 (1923 г.) и заканчивая «Дорнье» Do Н «Фальке», купленного фирмой «Кавасаки» в 1926 г. Поэтому военные потребовали от фирм «Кавасаки» и «Мицубиси» перепроектировать их истребители в монопланы-парасоли. Проект же «Исикавадзимы» был отвергнут как бесперспективный. Среди оставшихся участников конкурса наиболее высокую оценку получил проект «Накадзимы». Тем не менее, каждая из трех фирм в ноябре 1927 г. получила заказ на два прототипа. Их следовало представить на конкурсные испытания к маю 1928 г.

Истребитель «Кавасаки» KDA-3

KDA-3

Истребитель «Мицубиси» 1MF2

«Кавасаки» KDA-3

Обозначение KDA является аббревиатурой Kawasaki Dockyard Army — т.е., «Армейский [самолет] верфи Кавасаки». Проект истребителя KDA-3 разрабатывался под руководством немецкого конструктора Рихарда Фогта, работавшего на фирме «Кавасаки» с 1924 г. Его ассистентом являлся Такео Дои — будущий главный конструктор самолетостроительного отделения «Кавасаки». В основу проекта была положена конструкция истребителя «Дорнье» Do Н, в которую внесли ряд изменений. Аэроплан имел смешанный набор крыла и цельнометаллический фюзеляж. Благодаря заметному развалу бортов фюзеляжа наружу, его поперечное сечение было близко к треугольнику. В отличие от «Фальке», бесподкосное крыло которого крепилось к фюзеляжу на четырех стойках, у KDA-3 крыло опиралось на две N-образные стойки, наклоненные внутрь, а кроме того — на четыре одинарных подкоса. Переделке по сравнению с немецким прототипом подверглось и хвостовое оперение. Вооружение состояло из двух 7,7-мм синхронных пулеметов «Виккерс» Е.

Первый прототип KDA-3 (серийный номер 301), вышедший на испытания в марте 1928 г., получил 12-цилиндровый мотор BMW VI (450/600 л.с.) с двухлопастным деревянным винтом фиксированного шага. В мае были готовы ещё два прототипа с двигателями «Испано-Сюиза». Все самолеты перегнали для войсковых испытаний в Токородзаву, но в июне 1928 г., после катастрофы прототипа истребителя «Мицубиси», эти испытания были прерваны. Все участники конкурса были дисквалифицированы как не отвечающие требованиям.

В начале 30-х гг. третий прототип KDA-3 был разоружен и переделан в двухместную машину. В таком виде его продали одной из частных авиашкол.

«Мицубиси» 1MF2 «Хаябуса»

В этом случае буквенно-цифровое обозначение расшифровывается как «одноместный истребитель «Мицубиси», модель 2», а название «Хаябуса» означает «Сокол» (полное наименование — «Хаябуса-Гата Сисаку Сентоки», т.е., «Экспериментальный самолет-истребитель типа Хаябуса»). Проектирование аэроплана возглавил Нобусиро Наката, а его ассистентами стали Йиро Хорикоси и Йиро Танака. Как и «Кавасаки», «Мицубиси» также не смогла обойтись без германской помощи — конструкторов консультировал Александр Бауманн.

Самолет 1MF2 представлял собой подкосный моноплан- парасоль с деревянным набором крыла и металлическим — фюзеляжа. Обшивка была полотняной. Крыло крепилось к фюзеляжу двумя N-образными стойками и четырьмя подкосами. В конструкции самолета применили ряд новаторских решений — например, сбрасываемый топливный бак (благодаря этому снижалась вероятность пожара при вынужденной посадке). С другой стороны, конструкторы постарались сделать самолет максимально простым в производстве и обслуживании. Сечение фюзеляжа было близким к квадратному, а шасси отличалось примитивной и архаичной конструкцией с колесами, установленными на общей оси. Общий «топорный» облик самолета дополнял громоздкий радиатор, размещенный между стойками шасси. Кабина пилота находилась практически посередине фюзеляжа, что существенно ограничивало обзор вперед.

В качестве силовой установки выбрали 12-цилиндровый мотор «Испано-Сюиза» (450/600 л.с.), выпускавшийся по лицензии фирмой «Мицубиси». Воздушный винт — металлический двухлопастный фиксированного шага типа «Рид». Вооружение было стандартным для истребителей той эпохи — пара синхронных 7,7-мм пулеметов.

Первый прототип «Хаябусы» был построен в мае 1928 г. и, вероятно, в том же году облетан на аэродроме Кагамихара. Вскоре его вместе со второй машиной перегнали в Токорадзаву. Поначалу летные испытания шли без особых проблем. «Хаябуса» показал неплохие летные качества — во время одного из полетов он развил скорость 272 км/ч (на высоте 3000 м). Однако в июне 1928 г., при попытке разогнать самолет в пикировании до скорости, превышающей 400 км/ч, он буквально разрушился в воздухе. Пилоту Сумитоси Накао пришлось воспользоваться парашютом. Он вошел в историю японской авиации как первый летчик, спасшийся благодаря парашюту. Однако на судьбе 1MF2 этот инцидент поставил крест — дальнейшие летные испытания были прерваны. Второй прототип использовался для наземных статических испытаний вплоть до полного его разрушения.

1MF2

Истребитель «Накалзима» NC

«Накадзима» «тип 91» (NC)

Проект истребителя фирмы «Накадзима», получивший фирменное обозначение NC, разрабатывался под руководством Сигеийро Овады и Ясуси Коямы. Консультировали их французы Андре Мари и Максим Робэн с фирмы «Девуатин», известной своими истребителями, строившимися по схеме моноплан-парасоль. Не удивительно, что NC изначально разрабатывался именно по этой схеме, и конструкторам «Накадзимы», в отличие от «Кавасаки» и «Мицубиси», не пришлось радикально переделывать проект, дабы подогнать его под требования заказчика.

Самолет имел цельнометаллическую конструкцию с фюзеляжем-полумонококом овального сечения и полотняной обшивкой крыла и оперения. Крыло крепилось на двух N-образных стойках и четырех подкосах, причем передняя пара подкосов крепилась к стойкам шасси, а задняя — к фюзеляжу. Двигатель — 9-цилиндровый «Юпитер» VI мощностью 425/500 л.с. — производился фирмой «Накадзима» по лицензии «Бристоль». Два синхронных пулемета «Виккерс» устанавливались по бортам фюзеляжа.

Первый прототип NC (серийный номер 101) был построен в мае 1928 г., а месяц спустя была готова вторая машина. Однако, как уже упоминалось, после катастрофы одного из прототипов «Мицубиси» 1MF2 конкурс был прерван, а все его участники дисквалифицированы. Причиной дисквалификации послужило разочарование заказчика в схеме моноплана-парасоли, признанной недостаточно прочной. И хотя NC показал себя намного лучше, чем конкуренты KDA-3 и 1MF2, речи о внедрении его в серийное производство быть не могло. Тем не менее, фирма «Накадзима» получила заказ на дальнейшее совершенствование проекта NC и постройку дополнительных прототипов.

Первые два дополнительных прототипа (серийные номера 103 и 104) были готовы летом 1929 г. Они отличались от первых экземпляров измененной конструкцией элеронов и оперения; кроме того на прототипе № 104 размах крыла уменьшили с 12 до 11,7 м. Испытания самолета № 103 начались на аэродроме Акэно в августе 1929 г. Увы, уже 13 августа в одном из полетов у этой машины отломилось крыло, и она рухнула на землю. Пилотировавший её Киёси Харада спасся с парашютом. В том же году был потерян и второй дополнительный прототип, свалившийся в плоский штопор. И в этом случае пилоту Сокити Саито удалось спастись благодаря парашюту.

Несмотря на казавшийся очевидным провал, руководство «Накадзимы» не опустило рук и санкционировало постройку ещё трех прототипов (№№ 105-107). В этот раз конструкторы внесли более радикальные изменения, направленные не только на увеличение прочности планера, но и на улучшение маневренных характеристик, скорости и скороподъемности. Была модифицирована конструкция фюзеляжа, уменьшен до 11 м размах крыла. Обе пары подкосов теперь крепились к фюзеляжу и были дополнительно укреплены раскосами и проволочными расчалками. Перепроектировали шасси, а пулеметы перенесли с бортов наверх фюзеляжа. Установили более мощный мотор — «Юпитер» VII с компрессором, развивавший 440/540 л.с. Прототипы, вышедшие на испытания в 1930-1931 гг., отличались друг от друга конструкцией элеронов и хвостового оперения, а на машинах №№ 106 и 107 двигатель был закрыт кольцом Тауненда.

Серийный истребитель «Накадзима» тип 91

тип 91

Испытания новых прототипов начались весной 1931 г. и проходили без особых проблем. На судьбе самолета сказался вспыхнувший в сентябре того же года «мукденский инцидент» — конфликт в Маньчжурии, после начала которого командование армейской авиации приняло решение о немедленном запуске истребителя NC в серийное производство. Официально машину приняли на вооружение 26 декабря, присвоив наименование «Киу-Ичи-Сики Сентоки» — «Самолет-истребитель тип 91». А 8 января 1932 г. три экземпляра «тип 91» впервые продемонстрировали публике — они прошли над плацем Йойоги в Токио.

Фирма «Накадзима» до марта 1934 г. выпустила 320 истребителей «тип 91», которым присваивали серийные номера со 108. В сентябре 1932 г. выпуск таких самолетов начала по лицензии фирма «Исикавадзима», изготовившая до марта 1934 г. около 100 (по некоторым данным, 101 или даже 115) истребителей «тип 91». Машины производства «Исикавадзимы» получали серийные номера с 501. Таким образом, в общей сложности изготовили примерно 420-430 серийных самолетов «тип 91». В ходе производства самолеты подвергались мелким модификациям: изогнутую кверху трубку Пито заменили изогнутой книзу, отказались от проволочных расчалок между подкосами, заменив их дополнительной распоркой, а вверху хвостовой части фюзеляжа установили строевой огонь.

Осенью 1933 г. на одном из самолетов установили новый 9-цилиндровый двигатель воздушного охлаждения «Накадзима» «Котобуки» 5 (420/540 л.с.) с редуктором и новым двухлопастным металлическим винтом изменяемого шага (по образцу построенного годом ранее прототипа морского истребителя N1F). «Котобуки» отличался от «Юпитера» меньшей длиной и диаметром, а также противоположным направлением вращения винта.

Новый двигатель позволил несколько улучшить летные качества самолета — в частности, максимальная скорость на высоте 3000 м возросла с 305 до 315 км/ч (правда, скорость у земли упала с 290 до 274 км/ч). В июле-сентябре 1934 г. под этот мотор переоборудовали 22 истребителя (хотя первоначально планировалось переделать 50 машин). Доработанные самолеты условно обозначаются «Ни- Гата» — «модель 2» («тип 91-2»), хотя официально это обозначение так и не было утверждено.

Один из 2 истребителей «Бульдог», построенных в Японии

«Накадзима» «Бульдог»

Первые неудачи с самолетом NC подтолкнули руководство «Накадзимы» к попытке подыскать более удачный зарубежный прототип истребителя (параллельно с доводкой собственного проекта). В конце 1929 г. при посредничестве концерна «Мицуи» у фирмы «Бристоль» был приобретен один экземпляр истребителя-биплана «Бульдог» Mk.ll (заводской номер 7431) вместе с правами на его лицензионное производство. Самолет рассматривался как возможная кандидатура для замены аэропланов «Ко 4» в случае неудачи с испытаниями дополнительных прототипов NC.

Адаптацию «Бульдога» к местным требованиям выполнила бригада, полностью состоящая из иностранных инженеров — французов А. Мари и М. Робэна, а также откомандированных с фирмы «Бристоль» Дж. Фрайза и Г.У. Данна. В конструкцию внесли несколько изменений — в частности, одинарные межкрыльевые стойки заменили IM- образными, а N-образные центроплана верхнего крыла — четырьмя одинарными. Кроме того, изменили очертания киля и руля направления, а стабилизатор укрепили двумя подкосами. Был увеличен и запас топлива. Двигатель — «Накадзима» «Юпитер» VII (440/540 л.с.).

Первый из двух прототипов «Буродоггу-Гата Сентоки» («Самолет-истребитель тип Бульдог»), получивший серийный номер 701, был построен в июне 1930 г. Эта машина имела головки цилиндров двигателя, закрытые индивидуальными обтекателями. На втором экземпляре (№ 702), также вскоре вышедшем на испытания, применили кольцо Тауненда, а, кроме того, закрыли колеса шасси обтекателями. Это привело к существенному повышению летных качеств — максимальная скорость на высоте 3000 м возросла с 274 до 315 км/ч. Однако в конце 1930 г. фирма «Накадзима» приняла решение о прекращении испытаний обоих прототипов — их даже не передавали армии для войсковых испытаний. Вероятно, руководство фирмы решило сосредоточиться на доводке собственного истребителя. В 1932 г. оба «Бульдога» передали авиации императорского флота, где их использовали для прочностных испытаний.

тип 92

«Кавасаки» «тип 92» (KDA-5)

Фирма «Кавасаки», равно как и конкурирующая «Накадзима», также не смирилась с провалом в конкурсе 1928 г. В июне следующего года Рихард Фогт и Такео Дои приступили к разработке нового истребителя, получившего фирменное обозначение KDA-5. Отказавшись от навязанной заказчиком схемы моноплана-парасоли, конструкторы спроектировали достаточно компактный цельнометаллический биплан чистых аэродинамических форм. Фюзеляж прямоугольного сечения имел полумонококовую конструкцию. Крылья неравного размаха (нижнее несколько меньшее) — двухлонжеронные, с полотняной обшивкой (за исключением носка, обшитого дюралем). Y-образные межкрыльевые стойки были частично закрыты расширяющимися книзу обтекателями. Силовая установка — 12-цилиндровый V-образный мотор жидкостного охлаждения BMW VI Каи (500/630 л.с.) с двухлопастным деревянным винтом фиксированного шага. Водяной и масляный радиаторы размещались в обтекателе непосредственно под двигателем. Вооружение состояло из двух 7,7-мм синхронных пулеметов «89-Сики» («тип 89»), установленных в верхней части фюзеляжа перед кабиной пилота.

Технический проект KDA-5 был готов в апреле 1930 г., а уже к середине года завершилась постройка первого прототипа, облетанного на аэродроме Кагамихара в начале июля. В ходе испытаний машина показала максимальную скорость 320 км/ч — лучший показатель среди всех японских истребителей. 4 ноября 1930 г. на KDA-5 был установлен национальный рекорд высоты полета— 10 000 м. Для набора этой высоты биплану, пилотируемому летчиком-испытателем фирмы «Кавасаки» Камбей Танакой, понадобилось 1 час 22 минуты. Увы, в одном из следующих полетов эта машина была потеряна по причине пожара двигателя (Танака спасся с парашютом).

Второй прототип KDA-5 вышел на испытания в январе 1931 г. Он показал ещё лучшие параметры — в частности, максимальная скорость достигала 355 км/ч, а высоту 500 м самолет набирал за 6 минут 15 секунд. В марте был готов третий прототип — его передали армии для испытаний, продолжавшихся до июня 1931 г. В их ходе во время одного из полетов при пикировании на большой скорости деформировались межкрыльевые стойки — они попросту прогнулись назад под скоростным напором. Конструкторам пришлось усилить эти узлы. Других недостатков испытания не выявили. До конца года фирма построила ещё два прототипа, отличавшихся изменениями в конструкции шасси, хвостового оперения и обтекателя радиатора.

Высокие летные данные KDA-5 произвели отличное впечатление на Коку Хонбу — командование армейской авиации. В октябре 1931 г. оно дало указание фирме «Кавасаки» немедленно начинать серийное производство истребителя, а в декабре 1932 г., всего месяц спустя после принятия на вооружение самолета «Накадзима» «тип 91», на вооружение принимают и KDA-5. Ему присвоили наименование «Киу-Ни-Сики Сентоки», то есть, «Самолет-истребитель тип 92».

В течение 1932 г. фирма «Кавасаки» изготовила 180 самолетов «тип 92» с моторами BMW VI Каи, а в 1933 г. выпустила ещё 200 машин с двигателями BMW VII (600/750 л.с.). Эти самолеты были несколько тяжелее предшественников: масса пустого самолета возросла с 1280 до 1340 кг, а взлетная — с 1800 до 2015 кг. На фирме самолеты с моторами BMW VI Каи обозначались как «Ичи-Гата» («модель 1», «тип 92-1»), а с BMW VII — «Ни-Гата» («модель 2», «тип 92-2»), но военные формально такого различия не делали. Всего с учетом прототипов построили 385 истребителей «тип 92».

Истребитель-биплан «Кавасаки» «тип 92»

	«Кавасаки»KDA-3	«Мицубиси» 1MF2	«Накадзима»NC	«Накадзима»«Бульдог»	«Кавасаки» KDA-5	«Накадзима» «тип 91-1»	«Кавасаки» «тип 92-2»
Двигатель:
тип	«Кавасаки» BMW VI	«Мицубиси»«Испано-Сюиза12Н	«Накадзима» » «Юпитер» VI	«Накадзима» «Юпитер» VII	«Кавасаки» BMW VI Каи	«Накадзима» «Юпитер» VII	«Кавасаки» BMW VII
мощность, л.с	450/600	450/600	425/500	440/540	500/630	440/540	600/750
Размах крыла, м	12,60	12,62	12,00	10,36	9,55	11,00	9,55
Длина самолета, м	8,85	8,20	7,25	7,54	7,20	7,27	7,04
Высота самолета, м	3,00	3,35	2,95	2,99	3,10	3,08	3,30
Площадь крыла, кв. м	25,00	23,00	24,00	28,50	24,00	20,36	24,00
Масса, кг:
пустого самолета	1350	1265	881	1000	1220	1075	1340
взлетная	1950	1800	1428	1600	1640	1530	1815
Максимальная скорость, км/ч /на высоте, м	285	270/3000		274/3000	320	290/0305/3000
Время набора, мин / высоты, м	12'/5000	11'18’75000		1175000	8'10’75000	4’/30001075000	4730008'/5000
Потолок, м	9000	8500		7650	9500	9000	9400
Дальность полета, км						500	850

Служба и боевое применение истребителей «тип 91» и «тип 92»

Принятие на вооружение сразу двух современных истребителей и разворачивание их серийного выпуска позволило достаточно оперативно заменить в строевых частях устаревшие машины «Ко 4». Истребителями «тип 91» в течение двух лет перевооружили три тютая 1 -го хико рентая (авиационного полка) в Касумигауре и два тютая 5-го хико рентая в Тачикаве. Конкурент — «тип 92» — в тот же период поступил в три тютая 4-го хико рентая в Тачиараи на о. Кюсю. Кроме того, истребителями «Кавасаки» вооружили части за пределами метрополии — по одному тютаю в 6-м хико рентае в Корее и 8-м на Формозе.

В январе 1932 г. несколько истребителей «тип 91» (вместе с более старыми «Ко 4») в составе 3-го докурицу хико тютая, направленного в Китай для поддержки частей морской пехоты во время т.н. «шанхайского инцидента». В августе того же года новые истребители появились в Манчжурии: туда направили 1-й тютай 1-го хико рентая (самолеты «тип 91») и 2-й тютай 4-го хико рентая («тип 92»), Они вошли в состав 11-го хико дайтая, в декабре 1935 г. развернутого до полка и переименованного в 11-й хико рентай. В том же месяце истребители «тип 91» поступили на вооружение двух тютаев 16-го авиаполка, развернутого в Маньчжурии на базе 2-го хико дайтая. В августе 1936 г. такие самолеты прибыли в Корею — ими вооружили один тютай 9-го хико рентая.

Истребители «тип 91» служили ещё в одной части — так называемой «2-й эскадрилье Каваиды», сформированной в конце 1936 г. по инициативе командования Квантунской армии и названой так по имени её командира — Йосимасы Каваиды. В её состав вошло более 20 самолетов, в том числе не менее четырех истребителей «тип 91». Задачей эскадрильи являлась поддержка маньчжурско- монгольских войск, воевавших на территории Внутренней Монголии против частей центрального китайского правительства. Эскадрилья Каваиды действовала в провинциях Хахар и Сюлянь до января 1937 г. Ввиду отсутствия противодействия в воздухе, истребители «тип 91» применялись лишь для штурмовки наземных целей.

Самолеты «Накадзима» «тип 91» очень нравились летчикам за прекрасную маневренность и легкость пилотирования. Любили их и механики, поскольку «тип 91» оказался простым в обслуживании, а его двигатель — надежным и безотказным. Истребитель «Кавасаки» «тип 92» имел лучшие скорость и скороподъемность, но, с другой стороны, был трудноуправляемым на малых скоростях, в том числе на взлете и посадке. Двигатели их в условиях маньчжурских зим в полной мере показали свой капризный характер.

Истребители «Накадзима» тип 91 на полевом аэродроме. 1930-е годы

Истребитель «Кавасаки» тип 92 перед токийским технологическим институтом, 1940 г.

С 1935 г. на смену обоим типам истребителей начали поступать новые машины — «Кавасаки» «тип 95» (Ки-10). Процесс замены шел настолько интенсивно, что к моменту начала войны с Китаем в июле 1937 г. на истребителях «тип 91» и «тип 92» не летала уже ни одна боевая часть. Выведенные с первой линии самолеты этих типов в течение нескольких лет ещё эксплуатировались в школах.

Истребители «Накадзима» «тип 91», так же, как и более старые «Ко 4», поставлялись в авиацию провинции Гуанси и Маньчжоу-Го. В авиации Гуанси первые два самолета «тип 91» появились в сентябре 1934 г. В сентябре следующего года прибыло ещё десять машин этого типа. Они поступили на вооружение 1-й эскадрильи в Люйчжоу. Когда в августе 1937 г. самолеты и личный состав авиации Гуанси были включены в ВВС центрального китайского правительства, истребители «тип 91» передали 32-й и 34-й эскадрильям. Однако ввиду отсутствия запчастей эти машины достаточно быстро пришлось списать.

Точное количество самолетов «Накадзима» «тип 91», переданных Маньчжоу-Го, неизвестно. К началу 40-х гг. они были вытеснены из боевых частей более современными самолетами Ки-10 и Ки-27, но впоследствии ещё некоторое время эксплуатировались в качестве учебных.

Самолёты 2-й авиагруппы вскоре после в Рабаулу, 1942 г. Обратите внимание на базовый транспортный самолёт Тип 1 с кодом авиагруппы («Q-901») на первом плане — ни один источник не упоминает о его наличии в составе АГ Евгений Пинак

2-я (позднее 582-я) авиагруппа авиации Императорского флота

2-я авиагруппа была сформирована 31 мая 1942 г. в составе двух авиаотрядов, насчитывавших по штату по 16 самолётов: бомбардировочного (палубные бомбардировщики (пикировщики) Тип 99 (D3A)) и истребительного (палубные истребители Тип О (А6М)). При этом, судя по всему, операционнопригодных машин в обоих отрядах насчитывалось по 12, аостальные 4 самолёта составляли резерв.

Командиром авиагруппы стал капитан 2-го ранга Ямамото Сакаэ — один из первых авиаторов японского флота, окончивший лётную школу ещё в 1923 г. Отрядом пикировщиков командовал капитан-лейтенант Иноэ Фумио, а отрядом истребителей — капитан-лейтенант Кураканэ Акира. Любопытно, что последний уже имел свои «счёты» с американцами, будучи сбитым истребителем с авианосца «Энтерпрайз» 1 февраля 1942 г. над Маршалловыми островами.

14 июля 1942 г. 2-я АГ вошла в состав вновь сформированного 8-го флота, отвечавшего за действия в районе от Соломоновых островов — островов Фиджи до восточной половины острова Новая Гвинея.

6 августа, на борту переделанного из гражданского судна авианосца «Явата-мару» (будущий «Унъё»), группа почти в штатном составе (15 истребителей А6МЗ и 16 пикировщиков D3A2) прибыла в Рабаул. Далее должен был последовать период обустройства на новом месте и акклиматизации — но не тут-то было. Утром 7 августа 1942 г. японское командование в Рабауле получило информацию о высадке американского десанта на остров Гуадалканал и несколько близлежащих островов в южной части Соломоновых островов. Поскольку крупных соединений японских войск ни на островах, ни в Рабауле не было, успех борьбы с десантом всецело зависел от действий японской морской авиации (армейской авиации в том районе не было). Если она сможет уничтожить транспорты с десантом, его тяжёлым вооружением и снабжением — это создаст американцам серьёзные проблемы. Именно поэтому в атаку на десантный ордер у Гуадалканала решили бросить даже 9 пикировщиков из состава 2-й АГ — невзирая на то, что их запаса топлива просто не хватало на перелёт Рабаул-Гуадалканал-Рабаул. Однако тогда японским адмиралам ещё претила идея лётчиков-смертников, поэтому после атаки американцев пикировщики должны были лететь к японской якорной стоянке Шортленд у острова Бугенвиль, где им можно было садиться на воду. Для спасения тех экипажей, которые не дотянут и до Шортленда, в южную часть Соломоновых островов была отправлена плавбаза летающих лодок «Акицусима» и одна большая летающая лодка Тип 2 (Н8К1).

Эсминец «Магфорд» под японскими бомбами, 7 августа 1942 г.

Но важность господства в воздухе над зоной высадки хорошо понимали и американцы, сосредоточившие в том районе три авианосца: «Энтерпрайз», «Уосп» и «Саратога». Две истребительные эскадрильи с этих авианосцев (VF-5 с «Саратоги» и VF-6 с «Энтерпрайза») встретили пикировщики под командованием капитан-лейтенанта Иноэ ещё на подходе к десантному ордеру, вынудив японских лётчиков атаковать не транспорты, а ближайшие цели в виде эсминцев эскорта (японцы приняли их за лёгкие крейсера). Впрочем, и эти атаки, начавшиеся примерно в 14:57, не были особо успешными. Только 3-е звено смогло поразить эсминец «Магфорд» (DD-389) одной 60-кг бомбой, нанеся ему повреждения в кормовой части. 1-е и 2-е звенья, атаковавшие эсминец «Дьюи» (DD-349), успеха не добились, хотя также отрапортовали о его повреждении. Потери 2-й авиагруппы в этой атаке составляли все 9 пикировщиков (из них 5 были сбиты истребителями, а 4 смогли совершить вынужденную посадку) и 12 членов их экипажей.

Понятно, что японцы не могли себе позволить такие потери, поэтому 2-ю АГ решили перебросить туда, где относительно небольшой радиус действия её самолётов не будет проблемой. 22 августа истребительный отряд группы был переброшен на аэродром Буна (восточная часть острова Новая Гвинея), а два дня спустя (24 августа) за ним последовали и пикировщики. Впрочем, по другим данным, вначале машины группы были переброшены в Лаэ (восточная часть острова Новая Гвинея), где находились с 18 по 23 августа, и только потом отправились в Буна.

Но союзники быстро обнаружили переброску в Буна японской авиации и подвергли аэродром регулярным атакам с воздуха. Несмотря на наличие на аэродроме зениток и двух отрядов истребителей (из состава 2-й АГ и истребительной АГ «Тайнань») немногочисленные пикировщики было решено убрать в более защищённое место. Уже 28 августа числа уцелевшие пикировщики авиагруппы были возвращены в Рабаул, а 8 сентября в Рабаул вернулись и истребители 2-й АГ.

Два повреждённых истребителя 2-й АГ («Q-102» и «Q-104»), брошенные на аэродроме Буна, декабрь 1942 г.

За время действий на Новой Гвинее по поддержке японских войск в районе бухты Милн группа потеряла не меньше 7 А6МЗ и 3 пилотов. Кроме того, часть пилотов 2-й АГ осталась в Рабауле и летала к Гуадалканалу в составе АГ «Тайнань», используя при этом истребители А6М2, имевшие большую, чем А6МЗ, дальность полёта. Понятно, что такая активная деятельность не могла не сказаться на боевом составе авиагруппы — на 12 сентября 1942 г. он насчитывал приблизительно 8 истребителей и 5 пикировщиков.

К счастью, боеспособных пилотов в составе авиагруппы было больше, чем самолётов, и 12 сентября 1942 г. именно истребительному отряду 2-й АГ (12 пилотов из 2-й АГ и 3 пилота из 6-й АГ) поручили прикрывать 26 базовых ударных самолётов Тип 1 (G4M1) из состава авиагрупп «Кисарадзу», «Титосэ» и «Мисава», отправленных на бомбёжку Гуадалканала. Любопытно, что истребители, взлетевшие с аэродрома Лакунаи у Рабаула, провожал в бой сам начальник штаба Объединённого флота контр-адмирал Угаки Матомэ. При этом истребители («одолженные» А6М2) под командованием капитан-лейтенанта Куроканэ были разделены на две эскадрильи (9 и 6 машин), которые шли на флангах «клина» бомбардировщиков, чуть выше и позади своих подопечных.

Истребитель 2-й АГ («Q-122») на взлёте. Обратите внимание на отсутствие на самолёте мачты радиоантенны — в базовых авиачастях ненадёжную радиостанцию Тип 96 часто снимали для экономии веса

Благодаря прекрасной видимости японцы увидели Гуадалканал в 11:05 — раньше, чем их смог «увидеть» американский радар. Поэтому около 11:48, пока американские истребители только набирали высоту, японские бомбардировщики без проблем смогли зайти в атаку на аэродром Хендерсон. Но хорошая видимость помогла и американским зенитчикам, сбившим два бомбардировщика. На отходе японцев наконец атаковали 26 «Уайлдкетов» из состава флотской эскадрильи VF-5 и «морпеховских» VMF-223 и VMF-224. Они старались не ввязываться в ближний бой с истребителями, а сосредоточиться на атаке бомбардировщиков в стиле «ударил-удрал». Благодаря этой тактике американцы вообще не понесли потерь в воздухе, несмотря на яростное сопротивление японских истребителей. За два тяжело повреждённых «Уайлдкета» из VF-5 (один из которых разбился при посадке, в результате чего погиб пилот) японцам пришлось заплатить 6 сбитыми бомбардировщиками и 1 истребителем, а ещё 10 бомбардировщиков и 1 истребитель были повреждены.

Однако проблему недостаточной дальности А6МЗ надо было как-то решать. Поскольку дальность полёта увеличить было невозможно, было решено приблизить к Гуадалканалу базы истребителей. Именно поэтому для переброски на новый аэродром Бука, находившийся на небольшом остове у северной оконечности острова Бугенвиль, первой была отправлена именно 2-я авиагруппа. 28 сентября капитан 2-го ранга Ямамото привёл из Рабаула на аэродром Бука 21 истребитель (часть явно была сверхштатными) и 5 пикировщиков — что значительно повысило возможности японской авиации как по действиям над Гуадалканалом, так и по прикрытию находящейся на южной оконечности Бугенвиля якорной стоянки Шортленд, с которой отправлялись конвои с подкреплениями и снабжением гуадалканальской группировки японцев. Также истребители должны были участвовать в прикрытии базовых бомбардировщиков-торпедоносцев, регулярно бомбивших Гуадалканал.

С 1 октября 1942 г. 2-я авиагруппа была передана из непосредственного подчинения 8-го флота в состав 26-й воздушной флотилии 11-го воздушного флота.

3 октября истребителя авиагруппы участвовали в прикрытии одного из конвоев, перевозивших на Гуадалканал части 2-й дивизии японской армии. А вот во время удара авиагруппы с авианосца «Хорнет» по Шортленду 4 октября её истребители бездействовали — сильный дождь сделал невозможным использование недостроенного аэродрома Буин на южной оконечности Бугенвиля. 8 сентября 9 истребителей 2-й АГ обеспечивали прикрытие конвоя в составе гидроавианосца «Ниссин» и пяти эсминцев, перевозивших на Гуадалканал подкрепления и припасы. «Провисев» над конвоем до ок. 17.45, истребители повернули к Буину, буквально на несколько минут разминувшись с американской ударной группой с Гуадалканала. Если бы не эскорт из гидросамолётов соединения «Р» (11-я и 12-я дивизии гидроавианосцев), в упорном бою помешавших атакам американцев, японским кораблям пришлось бы туго. Вдобавок при посадке на размытый аэродром Буин, «досрочно сданный в эксплуатацию» в тот же день, 7 из 9 истребителей были разбиты. Это стало последней каплей, переполнившей чашу — за 11 дней пребывания на передовых аэродромах 2-я АГ потеряла 6 истребителей, которым пришлось сесть на воду, 7 истребителей, разбитых при посадке, 6-7 истребителей, разбомбленных на аэродромах, плюс, возможно, ещё 2 истребителя пропали без вести во время эскорта конвоя «Ниссин» 7 октября. И за всё это время группа ухитрилась не нанести неприятелю вообще никаких потерь. В результате 2-ю АГ вернули в Рабаул, отправив действовать с Бугенвиля истребители более опытной 6-й АГ.

По возвращении в Рабаул 2-я АГ представляла весьма печальное зрелище, её боевой состав ограничивался приблизительно 8 истребителями и 7 пикировщиками. Но японское командование не могло себе позволить вывести авиагруппу в резерв — для завоевания господства в воздухе над Гуадалканалом в преддверии планировавшегося генерального наступления был нужен каждый самолёт. Поэтому уже 11 октября 8 истребителей из 2-й АГ под командованием младшего лейтенанта Футагами Токитанэ (выпуск училища в Этадзима 1940 г.) отправились к Гуадалканалу в составе ударной группы из 45 базовых бомбардировщиков-торпедоносцев под прикрытием 29 истребителей. Кроме мощной ударной группы японцы применили и новую тактику: за 45 минут до вылета основной группы к Гуадалканалу отправилась группа расчистки воздушного пространства в составе приманки (9 бомбардировщиков-торпедоносцев) под прикрытием 18 истребителей. Но хитрый план японцев был сорван промахами разведки противника и плохой погодой. Австралийские наблюдатели, прятавшиеся на островах в японском тылу, не заметили пролетавшие японские самолёты группы расчистки воздушного пространства, поздно обнаружил их и радар. Вдобавок над Гуадалканалом в тот день была сильная облачность, скрывшая часть американских самолётов. В результате вместо «расчистки» главных сил истребителей неприятеля элитные лётчики авиагруппы «Тайнань» наткнулись только на одну эскадрилью «Уайлдкетов», сбив всего один американский истребитель без потерь со своей стороны. Не лучше обстояли дела и у ударной группы японцев. Из-за облачности большинство бомбардировщиков не атаковало цель, а истребительное прикрытие оказалось рассредоточенным между разными группами. Это позволило американцам сбить один и повредить три бомбардировщика, потеряв всего одну «Аэрокобру». 2-я АГ потерь не понесла, но японский рейд от этого не становился удачнее.

Наземный персонал провожает истребители в боевой вылет. По традиции на прощание японские моряки махали головными уборами над головами

14 октября 9 истребителей 2-й АГ участвовали во втором за день японском налёте на Гуадалканал. Японская группа (12 бомбардировщиков-торпедоносцев и 15 истребителей) вышла к острову около 13:00. Их поджидали 9 «Уайлдкетов» из эскадрильи VMF-224. За 4 минуты (с 13:02 до 13:06) они сбили три G4M и ещё один повредили без потерь со своей стороны. Уцелевшие японские экипажи смогли отбомбиться по истребительной взлётно- посадочной полосе, после чего снова были атакованы 4 «Уайлдкетами» эскадрильи VF-5, тяжело повредившими ещё 2 бомбардировщика (один дотянул до Бука, а второму пришлось садиться на воду у гидроаэродрома в бухте Реката у острова Санта-Исабель). И в этот раз истребительный эскорт оказался не в состоянии ни помешать, ни даже отомстить американцам.

Следующая атака Гуадалканала, в которой участвовала 2-я авиагруппа, произошла 20 октября, когда в рейд пошли 7 её истребителей под командованием младшего лейтенанта Футагами. И снова эскорт из 13 «Рэйсэнов» оказался не в состоянии помешать удачной атаке американцев на 9 прикрываемых ими бомбардировщиков. Правда, на этот раз американцы не смогли сбить ни одной машины, вдобавок потеряв 1 «Уайлдкет» — но факт, что они смогли не только безнаказанно атаковать неприятеля, но и гнать японские бомбардировщики до острова Санта-Исабель, явно не делает чести пилотам 2-й авиагруппы.

Ещё хуже показали себя истребители авиагруппы 25 октября, когда 8 машин младшего лейтенанта Футагами атаковали над мысом Лунга четвёрку «Уайлдкетов» из эскадрильи VMF-212. К тому времени американские истребители расстреляли почти весь боезапас и собирались садиться на свой аэродром, то есть были идеальной целью для японских истребителей. Однако вместо этого Футагами, забыв обо всём на свете, со своим звеном бросился штурмовать аэродром. В результате сначала один, а потом и другой его ведомый стали жертвами старшего лейтенанта Джека Конгера. Только после этого Футагами попытался сбить Конгера, у которого к тому времени закончились патроны. Но храбрый американец пошёл на таран, разворотив своим винтом фюзеляж японской машины. Футагами погиб, а сам Конгер чудом уцелел — его парашют открылся в самый последний момент, и быть бы ему покойником, если бы он не был сбит над водой, которая смягчила удар гораздо лучше твёрдой земли. Вдобавок во время падения он чудом не столкнулся с пылающим «Рэйсэном» из 2-й АГ, сбитым другим пилотом VMF-212. Пилот сбитого японского самолёта — 19-летний старшина 2-й статьи Исикава Сироо — также спасся на парашюте. Когда для спасения Конгера с мыса Лунга прибыл торпедный катер, он предложил взять японского пилота в плен. Несмотря на обожжённые лицо и руки, Исикава пытался отстреливаться. Обычно это заканчивалось прицельным огнём в ответ, но Конгер убедил морпехов с катера не убивать японского лётчика. Затем Исикава попытался застрелить себя, но и тут побывавший в воде пистолет не сработал. Поняв, что по-хорошему дело не решить, Конгер оглушил японца канистрой и смог, наконец, взять его в плен. Первый захваченный на Гуадалканале японский лётчик пережил войну и дожил до декабря 2002 г. Джек Конгер пережил своего врага, с которым подружился после войны, на 3,5 года (он умер 22 апреля 2006 г.).

Таким образом, несмотря на отличные условия для успешного боя, истребители 2-й АГ потеряли четыре машины и четырех пилотов, сбив всего один американский истребитель, пилот которого уцелел.

С 20 по 24 октября 1942 г. истребители ежедневно привлекались к прикрытию поддержки с воздуха наступления 2-й дивизии, которое должно было разгромить американские войска на острове Гуадалканал. Но увы — американская оборона оказалась не по зубам даже одной из лучших дивизий японской армии, а поддержка с воздуха была недостаточной для того, чтобы переломить ситуацию.

1 ноября 1942 г. в рамках общей смены нумерации 2-я авиагруппа получила номер 582. При этом первая цифра означала тип авиагруппы (тут — базовые бомбардировщики (пикировщики)), вторая цифра обозначала военно-морскую базу приписки (тут — Майдзуру), а третья цифра была чётной, показывавшей, что авиагруппа относится к «специальным», то есть сформированным только на время войны. То, что последняя цифра была двойкой, означало, что это первая «специальная» АГ такого типа среди приписанных к этой ВМБ. Командиром авиагруппы остался Ямамото Сакаэ, к тому времени уже произведённый в капитаны 1-го ранга.

Хвостовая часть фюзеляжа одного из разбитых пикировщиков 2-й АГ

Брошенный пикировщик Тип 99 из состава 2-й АГ. Обратите внимание на новый код авиагруппы «ТЗ»

Одновременно со сменой номера был значительно увеличен и штат авиагруппы: теперь он состоял из 36 истребителей и 24 пикирующих бомбардировщиков, из которых соответственно 27 и 16 машин были операционнопригодными, а остальные составляли резерв.

13 ноября 6 истребителей авиагруппы были отправлены из Рабаула на прикрытие повреждённого у Гуадалканала линкора «Хиэй», не смогли найти своего подопечного, потеряв при этом по дороге к аэродрому Буин одну машину. Впрочем, их появление над линкором всё равно не смогло бы спасти тяжело повреждённый «Хиэй», который был оставлен командой и затонул в ночь на 14 ноября.

14 ноября 1942 г. восемь «Рэйсэнов» 582-й АГ под командованием мичмана Цунода Кадзуо пытались прикрыть большой гуадалканальский конвой, который нещадно атаковала американская авиация. Эта группа (пятая по счёту среди истребительного прикрытия) должна была прикрывать конвой с 15:00 до 16:00 на высоте 4000 метров. Но подлетев к конвою (ок. 14:40) Цунода сломя голову бросился атаковать уже частично отбомбившиеся бомбардировщики В-17, растеряв при этом половину своих ведомых. В результате подошедшие к конвою ок. 15:15 пикировщики из эскадрилий VSB-10 и VB-10 (с авианосца «Энтерпрайз») смогли атаковать конвой без серьёзного противодействия: четвёрка истребителей, находившихся на нужной высоте, побоялась вступать в бой из-за эскорта (истребительная эскадрилья VF-10 с «Энтерпрайза»), а четвёрка Цунода была слишком низко для срыва атаки — они смогли атаковать только одно звено, но успеха не добились. В результате пикировщики смогли потопить транспорты «Синаногава-мару» и «Аризона-мару» без потерь со своей стороны. Бой с истребителями эскорта также не принёс успеха 582-й — 2 истребителя (среди них и машина Цунода) были сбиты без потерь с американской стороны. Более того — разогнав японцев, лётчики VF-10 потратили остаток боекомплекта на штурмовку транспортов, не понеся при этом потерь. И то, что оба сбитых японских пилота уцелели, никак не могло компенсировать факт весьма посредственных действий 582-й авиагруппы.

А тем временем ситуация начала обостряться и на Новой Гвинее. Американо-австралийские войска начали сосредотачиваться для наступления на японский плацдарм в районе Буна-Гона. 15 ноября армейский самолёт-разведчик обнаружил в районе Буна новый неприятельский аэродром, который в тот же день был атакован пикировщиками 582- й авиагруппы. На следующий день дюжина японских пикировщиков атаковали небольшой конвой, шедший в район Буны, и даже сообщили о повреждении трех судов.

Всё это не помешало союзным войскам 16 ноября начать наступление на Буну и Гону, но наступление быстро захлебнулось — в том числе и вследствие слабой поддержки тяжёлым вооружением и недостаточного тылового обеспечения. А поскольку нормальных дорог в том районе не было, снабжение ударной группировки сильно зависело от перевозок по морю, которые японцы активно старались пресечь. 6 декабря 11 машин 582-й АГ вместе с другими самолётами 26-й воздушной флотилии атаковали прибрежный конвой, на следующий день в атаке против конвоя участвовали 6 машин авиагруппы, 27 декабря атаку 12 пикировщиков 582-й АГ прикрывала целая сводная флотско-армейская истребительная авиагруппа из 21 «Рэйсэна» и 31 армейской «Хаябусы» (Ки-43), а 2 января нового 1943 г. — уже только флотские истребители. Однако, все эти усилия 582-й авиагруппы и других японских авиачастей не смогли помешать падению Буны, захваченной союзными войсками 28 декабря 1942 г.

Пикировщики 582-й авиагруппы готовятся к боевому вылету, апрель 1943 г, операция «И».

Но за этот период не улучшилась и ситуация на Гуадалканале. Более того — проблема со снабжением острова стала настолько серьёзной, что японцы решили эвакуировать оттуда свои войска. Для прикрытия начавшейся 14 января 1943 г. операции, получившей кодовое название «Кэ», усилия флотской авиации были сосредоточены на Гуадалканальском направлении, вызвав перерыв в воздушных атаках в районе Буна-Гона. Впрочем, перерыв был недолгим и операции по атакам идущих у Буне конвоев возобновились. Так, 28 марта 18 пикировщиков 582-й авиагруппы атаковали конвой у бухты Оро на восточном побережье Новой Гвинеи.

Но уже 7 апреля 1943 г. авиагруппа вместе с другими частями получила приказ на новую крупную воздушную операцию — операцию «И». Поскольку атаки наличными силами не приносили желаемого результата в виде ослабления наступлений Союзников, командующий Объединённым флотом адмирал Ямамото Исороку решил усилить базовую авиацию в Рабауле авиагруппами с авианосцев, после чего нанести несколько мощных ударов по базам и кораблям Союзников на Гуадалканале и Новой Гвинее. При этом главной целью являлась неприятельская авиация, превосходство которой заметно мешало укреплению обороны передовых позиций на Соломоновых островах и Новой Гвинее, а также отправке туда подкреплений. Штаб Объединённого флота логично решил, что с ослаблением мощи авиации ослабнет и наступательный порыв Союзников в регионе. Но вот достаточных сил для проведения операции у японцев не было. Сосредоточенных в Рабауле авиагрупп двух дивизий авианосцев (1-й и 2-й) и двух базовых флотилии (21-й и 26-й, в которую входила и 582- я АГ) банально не хватало для нанесения серьёзного удара по неприятельской авиации — о чём Ямамото, похоже, и не подозревал.

Сама операция была разделена на два направления: под кодовой буквой «Икс» скрывался удар по району Гуадалканала, а буквой «Игрек» шифровались цели на Новой Г винее.

Командующий Объединённым флотом адмирал Ямамото (в первом ряду слева в белом мундире) и командующий Флотом юго-восточного района и одновременно командующий 11-м воздушным флотом (базовая авиация) вице-адмирал Кусака Дзинити (в центре, смотрит в камеру) во время операции «И», апрель 1943 г.

Первый удар был нанесён 7 апреля по району Гуадалканала. При этом ударная группа состояла только из пикировщиков и имела очень мощное (как для японцев) истребительное прикрытие — 110 истребителей на 67 пикировщиков. Во второй ударной волне в бой пошла почти вся 582-я авиагруппа: с аэродрома Буин отправились 18 пикировщиков, а с аэродрома Баллале (на одноимённом острове у якорной стоянки Шортленд) —- 21 истребитель. Около 12:30 истребители авиагруппы появились у острова и сразу же вступили в бой с американскими истребителями, общее число которых составило 76. В 13:00 в атаку пошли пикировщики 582-й АГ, атаковавшие корабли и суда в гавани у острова Тулаги. Результаты атаки, в отличие от реляций японских лётчиков, «потопивших» крейсер и эсминец и «сбивших» 37 самолётов, были не очень впечатляющими. Союзники потеряли всего 6 сбитых истребителей, были потоплены американский эсминец «Аарон Уорд» (DD-483) и новозеландский корвет «Моа». Кроме того, перед рассветом 8 августа, от полученных повреждений, в гавани Тулаги зитонул американский флотский танкер «Канавха» (АО-1). При этом «Моа» и «Канавха» вполне могут быть жертвами пикировщиков из 582-й авиагруппы, поскольку они находились как раз в гавани у острова Тулаги. Общие потери всех ударных групп японцев составили 12 истребителей и 11 пикировщиков.

12 апреля 20 истребителей из состава 582-й АГ вместе с другими истребительными частями прикрывали удар базовых бомбардировщиков-торпедоносцев по Порт-Морсби. Своих подопечных они снова не смогли уберечь (на базу, по разным данным, не вернулось 5 или 9 бомбардировщиков), но бомбардировщики смогли отбомбиться по гавани Порт-Морсби и близлежащему аэродрому, повредив несколько небольших судов и устроив на аэродроме неплохой пожар топливного склада. Кроме 2 истребителей, сбитых в воздухе (из 44 взлетевших на перехват японской атаки), ещё несколько самолётов разных классов были уничтожены на земле.

14 апреля воздушную атаку целей в заливе Милна прикрывали, среди прочего, 18 «Рэйсэнов» 582-й авиагруппы. 24 истребителей Союзников не смогли помешать японцам повредить 3 транспорта (английский «Горгон» и голландские «Ван Хеемскерк» и «Ван Ауторн») и 2 тральщика (австралийские «Вагга» и «Капунда»). При этом вызванный близкими разрывами бомб пожар на «Ван Хеемскерке» оказался настолько сильным, что судно пришлось оставить на мелководье и позднее оно затонуло. Также австралийцы потеряли 3 истребителя. Японские потери составили 4 истребителя, 3 пикировщика и 4 базовых бомбардировщика-торпедоносца.

16 апреля 1943 г. адмирал Ямамото приказал закончить операцию «И», поскольку, по его мнению, её цели достигнуты. Впрочем, вряд ли даже он мог думать, что заявленное уничтожение его лётчиками 1 крейсера, 2 эсминцев, 19 транспортов и 134 самолётов Союзников может радикально переломить ситуацию в регионе. Скорее, потеря 60 самолётов оказалась для японской стороны слишком большой, поскольку негативно сказывалась на боеспособности авиагрупп и явно не отвечала полученным результатам. Однако худшая потеря у японцев была ещё впереди — 18 апреля 1943 г. 2 транспортных самолёта с офицерами командования и штаба Объединённого флота на борту, летевшие из Рабаула на Баллале для инспекции передовых частей, были перехвачены 16 американскими истребителями «Лайтнинг» (Р-38). Эскорт из 6 «Рэйсэнов» сумел «завалить» один «Лайтнинг», но не смог помешать американцам сбить оба транспортника, при этом адмирал Ямамото Исороку погиб, а начальник штаба флота вице- адмирал Угаки Матомэ был ранен. Тут с японцами злую шутку сыграла вера в нерушимость своих шифров — перехват Ямамото был осуществлён американцами именно по данным перехваченной и расшифрованной японской радиограммы, содержащей все детали инспекции адмиралом Ямамото передовых баз.

В мае штатное количество пикировщиков в составе 582- й авиагруппы было увеличено до 36 (соответственно возросло и количество операционнопригодных самолётов), также в состав АГ были включены 2 транспортных самолёта.

Новозеландский корвет «Моа»

Горит американский танкер «Канаваха». Гавань Тулаги, апрель 1943 г.

16 июня с 12.05 до 12.30 16 истребителей и 24 пикировщика авиагруппы участвовали в атаках американских кораблей у мыса Лунга. 9 пикировщиков атаковали большой танкодесантный корабль «LST-340», при этом один пикировщик первого атаковавшего звена смог добиться попадания в палубу и двух разрывов бомб у левого борта корабля (все пикировщики несли по три бомбы: одну 250-кг под фюзеляжем и по одной 60-кг под каждой консолью крыла). Взрыв бомбы на борту корабля убил 10 человек, ранил 4 и вызвал сильнейший пожар на борту. К счастью, корабль смог выброситься на берег, а пожар на борту был потушен. Позднее повреждённый «LST-340» смогли дотащить до острова Эспириту-Санто, где до октября корабль подлатали настолько, что он смог своим ходом дойти до верфи в Сан-Франциско, где ремонтировался аж до апреля 1944 г. Второй жертвой японцев стал транспорт «Целено» (АК-76), также сильно повреждённый 2 попаданиями и 4 близкими разрывами бомб — потери на борту составили 15 убитых и 19 раненых. Ему также пришлось выбрасываться на берег, но и тут с пожаром удалось совладать, несмотря на весьма горючий груз судна в виде дизельного топлива и бензина. «Целено» также прошёл ремонты на Эспириту-Санто и в Сан-Франциско, вернувшись в строй в январе 1944 г. Также американцы потеряли в воздушных боях 6 истребителей. Но даже это было слабой компенсацией японцев за потерю 13 пикировщиков (все — из 582- й АГ) и 14 истребителей — победы давались японцам всё более дорогой ценой.

В дальнейшем ситуация не улучшилась. Например, в конце июня (30 числа) американцы высадились на острове Рендова. На следующий день 5 из 8 пикировщиков 582-й авиагруппы, атаковавших корабли и суда на якорной стоянке у острова, не вернулись на базу, не нанеся неприятелю урона.

Для усиления поредевших базовых авиагрупп 2 июля в Рабаул прибыла авиагруппа авианосца «Рюхо», пикировщики которой начали действовать вместе с пикировщиками 582-й АГ. Подкрепление прибыло вовремя — 3 июля американцы начали высадку с целью захвата японских баз в северной части острова Нью-Джорджия (Соломоновы острова). Среди других авиагрупп сорвать высадку пытались и пикировщики 582-й АГ: 5 июля пять D3A2 атаковали якорную стоянку у острова, но успеха не добились.

В июле 1943 г. истребительный отряд 582-й авиагруппы был расформирован, а личный состав и самолёты отправлены на пополнение 201-й и 204-й авиагрупп. С этого момента штатный состав авиагруппы включал только 36 пикировщиков и 2 транспортных самолёта, но уже в августе штатное количество пикировщиков увеличили до 60, и вдобавок добавили 24 палубных ударных самолёта Тип 97 (B5N).

Впрочем, штатная численность была весьма абстрактным понятием для авиагруппы, не вылезающей из боёв. Так, 1 августа 16 пикировщиков атаковали якорную стоянку у острова Рендова, 15 августа 25 машин авиагруппы безуспешно пытались помешать высадке десанта на остров Велья-Лавелья (Соломоновы острова), при этом по американским данным японцы потеряли 9 пикировщиков. 4 сентября 8 машин атаковали конвой уже у Саламауа, что на побережье Новой Гвинеи, а 15-го числа атака другого конвоя у Буны закончилась настоящим погромом — из 15 машин на базу вернулась только одна.

18 октября в Рабаул прибыла 501-я авиагруппа, которая стала действовать вместе с измотанной 582-й АГ. При этом, кроме регулярных атак неприятельских баз и конвоев, японцам приходилось считаться и с регулярными атаками Рабаула союзной авиацией, для отражения которых приходилось задействовать даже не очень подходящие пикировщики: так, 25 октября в отражении воздушной атаки на Рабаул участвовали 2 машины 582-й авиагруппы.

Но даже после усиления базовые авиагруппы были не в состоянии сдерживать наступление Союзников, поэтому 28 октября командование японского флота отдало приказ о новом воздушном контрнаступлении. Задачей этого контрнаступления, названного операцией «Ро», было, ни много, ни мало, прерывание линий снабжения передовых баз Союзников с Австралией и Порт-Морсби. Основной ударной силой этой операции стали авиагруппы 1-й дивизии авианосцев («Сёкаку», «Дзуйкаку» и «Дзуйхо»), прибывшие в Рабаул 1 ноября 1943 г. Однако вместо прерывания линий снабжения неприятеля японским лётчикам пришлось отражать высадку Союзников на остров Бугенвиль, также начавшуюся 1 ноября.

Среди других авиагрупп в атаках участвовала и 582-я АГ, совершившая 8 ноября, вместе с 501-й АГ, 38 вылетов в район Бугенвиля для атаки вражеских конвоев. Несмотря на все усилия и потери японцев, в тот день им удалось только повредить один транспорт («Фуллер»). Вечером 8 ноября семь торпедоносцев из состава 582-й авиагруппы (пять с торпедами и два с бомбами) вылетели из Рабаула для ночной атаки американских кораблей у Бугенвиля, но так и не смогли найти свои цели. Все пять машин, нёсших торпеды, вернулись на базу без контакта с противником, одна машина смогла отбомбиться по американскому плацдарму на Бугенвиле, а ещё один самолет пропал без вести. 11 ноября шесть B5N (с торпедами) из 582-й АГ снова не смогли найти цели для ночной торпедной атаки. Впрочем, успехи других авиагрупп были не намного лучше: несмотря на абсолютно фантастические японские сводки о победах, за всю операцию только один боевой корабль основных классов — лёгкий крейсер «Бирмингем» — был повреждён двумя бомбами и авиаторпедой (днём 8 ноября).

Операция «Ро» была объявлена завершённой 12 ноября, и на следующий день авиагруппы 1-й дивизии авианосцев отправились на Трук. За время операции «Ро» они понесли страшные потери (70% самолётов, 47% экипажей), от которых так и не оправились до конца войны. Не намного лучше была ситуация в базовых авиагруппах, включая 582-ю. Только переброска в Рабаул 552-й АГ смогла немного поправить ситуацию.

Транспорт «Фуллер», 1941 г.

15 декабря 1943 г. американские войска высадились у Араве (Меркус) на южном побережье острова Новая Британия. В тот же день на борьбу с десантом отправились 7 пикировщиков из 582-й авиагруппы. Под сильным истребительным прикрытием им удалось без потерь атаковать американские десантные корабли — но успеха они не добились. Японские атаки, в которых активно участвовала 582-я авиагруппа, продолжились 16 (17?), 21, 26, 27, 31 декабря, но серьёзных потерь американцам нанести не смогли. Единственной жертвой японской авиации стал переделанный из тральщика прибрежный транспорт «АРс- 21», потопленный 16 декабря. Кроме того, несколько кораблей получили повреждения от близких разрывов.

Начало нового, 1944, года принесло 582-й авиагруппе некоторую передышку — в атаки её уже не посылали. Но с 7 января резко усилились бомбёжки Рабаула и его аэродромов, в результате которых уже к 19 января численность пикировщиков в составе группы упала до 15 машин. Несмотря на переброску в Рабаул 25 января 1944 г. авиагрупп 2- й дивизии авианосцев, ситуация в воздухе ухудшалась с каждым днём. К тому времени даже японское командование поняло, что Рабаул становится ловушкой, из которой надо убирать ценные авиачасти. В результате в феврале 1944 г. из Рабаула вывели почти все расположенные там авиагруппы. Однако 582-й АГ этот приказ не коснулся — она осталась в Рабауле до 4 марта 1944 г., когда была официально расформирована на месте. При этом шесть уцелевших торпедоносцев Тип 97 из её состава были переброшены на Трук, где вошли в состав 551-й авиагруппы.

Командиры авиагруппы:

с 31 мая 1942 г. — капитан 2-го ранга Ямамото Сакаэ,

с 1 октября 1943 г. — капитан 2-го(?) ранга Минэмацу Ивао.

Самолёты, которые использовались авиагруппой (в хронологическом порядке):

палубный бомбардировщик Тип 99 (D3A),

палубный истребитель Тип О (А6М),

базовый транспортный самолёт Тип 1 (G6M1-L2),

палубный ударный самолёт Тип 97 (B5N).

Идентификационные коды самолётов авиагруппы:

С 31 мая 1942 г. — Q,

с 1 ноября 1942 г. — ТЗ,

с сентября 1943 г. — 82(7).

Источники:

Aichi Туре 99 carrier dive-bomber (D3A). Famous airplanes of the world No.33. — Tokyo, 1992.

Mitsubishi Type Zero Carrier Fighter Model 22-63. Famous airplanes of the world No.56. — Tokyo, 1996.

Ceo, Eduardo Aircraft of the Imperial Japanese Navy. Land-based aviation, 1926-1945 (II). — Valadolid, 2010.

Lansdale, James UN Aircraft Markings/Codes & Regulations For Aircraft, Parts l-VI: 1940-1945 — http://www.j-aircraft.org/smf/index.php?topic=11816.0

Lundstrom, John First Team and the Guadalcanal Campaign: Naval Fighter Combat from August to November 1942. — Annapolis, 2005.

The Campaigns of the Pacific War. — Washington, 1946.

The Imperial Japanese Navy in World War II (1941 — 1945). Japanese Monograph 116. — Tokyo (?), 1952.

http://blog.goo.ne.jp/summer-ochibo/

http://www.combinedfleet.com

http://homepage2.nifty.com/nishidah/

http://leithbuiltships.blogspot.com

http://www.navsource.org

httD://www. Dacificwrecks.com/

Александр Заблотский

17 апреля 1943 г. — «черный день» 3-го ИАК

Все дальше и дальше уходят от нас годы Великой Отечественной. История той войны, как и любой другой состоит из множества событий больших и малых, где любой штрих просто не может быть лишним. Один из таких маленьких эпизодов большой войны произошел 17 апреля 1943 г. в небе над южным русским городом Таганрогом.

В укромном уголке старого таганрогского кладбища есть неприметная могила, которую не просто найти, даже зная, где её надо искать. На скромном обелиске, под изображением краснозвездных «ястребков», высечены слова «Капитан Егоров Алексей Гаврилович. Ст. лейтенант Единархов Иван Яковлевич. Героически погибли в неравном бою после посадки на занятый немцами аэродром «Таганрог-Вест», и дата — 17.04.1943 г.

Возникают вполне закономерные вопросы. Кто были погибшие летчики? В какой части они воевали? Когда, как и почему оказались они в таганрогском небе? А главное, что произошло, почему все случилось именно так, а не иначе, и кто во всем этом виноват? Попробуем же разобраться, во всех хитросплетениях этих трагических событий, случившихся ровно 70 лет назад.

Памятник на могиле А.Г. Егорова и И.Я. Единархова. Старое кладбище г. Таганрога, 17.04.2011

Итак, Великая Отечественная, начало 1943 г. Наша страна встречала третий военный год с большими надеждами. Успешный исход Сталинградской битвы придал советским людям веру в то, что окончательная победа будет достигнута и она уже не за горами. Наступившем году военно-воздушных силы Красной Армии должны были вырвать стратегическую инициативу в воздушной войне у люфтваффе, обеспечив господство в воздухе на всем протяжении советско-германского фронта. Предпосылками к этому был постоянный количественный рост ВВС и улучшение их качественного состава, благодаря массированному поступлению во фронтовые части новых образцов авиационной техники.

Именно для борьбы за господство в воздухе, в конце декабря 1942 г. был сформирован 3-й истребительный авиационный корпус резерва Верховного Главнокомандования, под командованием генерал- майора Е.Я. Савицкого. В корпус входило две истребительные авиационные дивизии трехполкового состава — 265-я и 278-я. Всего 3- й ИАК насчитывал около двухсот новейших истребителей «Як» (Як-1 и Як-7).

Капитан А.Г. Егоров командир эскадрильи 291-го ПАП

Лейтенант И.Я. Единархов заместитель командира эскадрильи 291-го ПАП

Одна из дивизий корпуса 265-я ИАД, успевшая к этому времени побывать в бою, при переформировании, получила в свой состав 291-й, 402-й и 812-й истребительные авиационные полки. Полки дивизии зимой 1942-1943 гг. проходили обучение на новую технику в 8-м запасном авиационном полку на аэродроме Багай- Барановка под Саратовом. Новенькие Як-1 получали с находившегося «под боком» саратовского авиационного завода № 292.

Костяк летного состава полков дивизии составили до того ещё не воевавшие летчики-дальневосточники. В частности 291-й ИАП получил летный состав из 306- го ИАП Дальневосточного фронта базировавшегося в Успеновке Хабаровского края. В числе этих «дальневосточных» пилотов и были капитан А.Г. Егоров и лейтенант И.Я. Единархов. Хотя они не имели боевого опыта, оба были истребителями ещё довоенной выучки. Егоров окончил 2-ю школу летчиков имени В.П. Чкалова ещё в 1938 г., а Единархов — Батайское военное авиационное училище в 1940 г. Пройдя в Багай-Барановке переобучение на «Яках», капитан А.Г. Егоров был назначен командиром эскадрильи в 291-м полку. Лейтенант И.Я. Единархов стал его заместителем^[1].

К началу апреля 1943 г. формирование корпуса было в основном завершено. В середине апреля полки корпуса начали перебазироваться на Воронежский фронт, в район Обояни. Однако обстановка на фронтах к этому моменту резко изменилась, в результате чего корпус был перенаправлен с центрального участка фронта на Кубань, где разворачивалось грандиозное сражение за господство в воздухе между ВВС Красной Армии и люфтваффе.

О том, какое значение придавалось 3-му ИАК в разворачивавшемся в кубанском небе сражении, говорит тот факт, что напутствовал командира корпуса лично Верховный — И.В. Сталин. Сроки на перебазирование были поставлены самые жесткие, по прибытии на место полки 3-го ИАК должны были сразу пойти в бой.

По практическим вопросам организации перелета корпуса на юг, Е.Я. Савицкий связался с командующим 17-й воздушной армией генералом В.А. Судецом. Тот сообщил, что истребители 3-го ИАК будут лидировать бомбардировщики Пе-2 из 1-го бомбардировочного авиакорпуса полковника И.В. Полбина, но высказанное Савицким предложение составить план перелета решительно отклонил. Истребители, по словам Судеца ещё в марте командовавшего 1 -м БАК, должны были просто не отрываться от лидера и выполнять его команды по радио, а об остальном им можно было и не беспокоится. Как вспоминал позже Савицкий: «Мне это очень не понравилось, но спорить не стал»^[2]. Фактически, успешное перебазирование истребителей 3-го ИАК прямо зависело от профессионализма штурманов «пешек» 1-го бомбардировочного авиакорпуса.

К сожалению, командование, как бомбардировочного корпуса, так и входящих в него дивизий, весьма благодушно отнеслось к приказу выделить шестнадцать, причем лучших, экипажей для лидирования истребителей 3-го ИАК. По сути дела отрядили тех кто, в этот момент был под рукой. Эскадрилью капитана Егорова должен был лидировать экипаж Пе-2 из 82-го гвардейского БАП 1-й гвардейской БАД в составе летчика — лейтенанта Зотова и штурмана эскадрильи старшего лейтенанта Каримова.

Перебазирование корпуса на Кубань началось 16 апреля 1943 г., и на рассвете 17 апреля «Яки» 291-го ИАП вылетели с аэродрома Россошь в Ростов-на-Дону. Далее их маршрут лежал через Тихорецк на аэродром Старонижнестеблиевская на Кубани.

Старший сержант М.С. Добытеев пилот 291-го ИАП

Карточка военнопленного М.С. Добычдеева

В одном строю с истребителями эскадрильи Егорова летел Як-7Б из состава 15-го ИАП 278-й ИАД. Самолет задержался из-за неисправности (видимо достаточно серьезной) на аэродроме вылета, и после ремонта догонял свой полк вместе с истребителями 291-го ИАП.

Казалось, что ничего не предвещало трагедии, но на маршруте лидировавший эскадрилью Егорова штурман Пе-2 старший лейтенант Каримов, не смотря на вполне сносные по воспоминаниям ветеранов корпуса метеоусловия, потерял ориентировку и привел свою группу утром 17 апреля, вместо Ростова в ещё занятый немцами Таганрог. Наши самолеты вышли на немецкий аэродром «Таганрог-Вест», нынешний «Таганрог-Центральный», расположенный на западной окраине города. «Таганрог-Вест» находился рядом с широким Миусским лиманом, который, заходя на посадку с запада или северо-запада, вполне можно принять за Дон. Ничего не подозревающая эскадрилья встала в круг над вражеским аэродромом и истребители начали заходить на посадку...

То, что произошло дальше описано в сухих строчках наших и немецких документов. 18 апреля в разведывательной сводке 6-й немецкой армии отмечалось: «17.04.1943 между 08.30 и 08.45 (время берлинское) в р-не Таганрог появились 11 вражеских машин. Два Як-1 и один Як- 7, легко поврежденные, сели на аэродром Таганрог- Вест. Три Як-1 сбиты или уничтожены на земле. Остальные смогли уйти. Взяты в плен на аэродроме два русских лейтенанта авиации из 291 -го иап и один техник-лейтенант». Дополняет его донесение 29-го армейского корпуса в штаб 6-й армии: «Из числанаходившихся в сбитых или посаженных самолетах взяты в плен трое (один легко ранен), два убиты при попытке к бегству и один сгорел в машине. На допросе пленные показали, что совершали перелет из Россоши в Ростов и перепутали аэродромы»^[3].

А вот выдержка из приказа заместителя наркома обороны, маршала авиации А.А. Новикова от 27 апреля 1943 года «О неудовлетворительном лидировании самолётами Пе-2 1-го БАК истребителей 3-го ИАК»: «Несмотря на открытый противником артиллерийский огонь из ЗА [зенитной артиллерии], 3 самолёта Як-1 во главе с командиром эскадрильи 291 -го полка Егоровым произвели посадку в Таганроге и попали в руки врага. 3 самолёта Як-1 были сбиты ЗА противника на кругу аэродрома и там же горящие упали. Остальные 4 самолёта с преступником-лидером вернулись на аэродром Ростов»^[4].

Первыми на аэродром сходу села тройка в составе Егорова, Единархова и ещё одного летчика — старшего сержанта Горбачева. Самолеты на стоянку не заруливали, а заглушили двигатели рядом со взлетной полосой, прямо у посадочного «Т». Видимо для немцев все произошедшее было не меньшим сюрпризом, поэтому зенитный огонь был открыт только по следующей заходившей на посадку тройке, а к севшим «Якам» кинулись немецкие солдаты. В сложившейся ситуации помочь оказавшимся на вражеском аэродроме самолетам остальные пилоты не могли, полный боекомплект самолеты должны были получить только в Ростове.

Егоров успевший уже выбраться из кабины, начал отстреливаться из пистолета и в завязавшейся перестрелке был убит. Единархов был убит, видимо сразу ещё в кабине своего самолета, а его «ястребок» был подожжен атакующими и полностью сгорел.

Фотографий «таганрогских» Яков, нет, но возможно они выглядели также, как эти немецкие трофеи

Судьба остальных пилотов эскадрильи была следующей. Самолет старшего сержанта Богатырева Вячеслава Константиновича был сбит зенитками (по немецкому донесению «упал в Миус-лиман»), пилот погиб^[5]. Старшие сержанты[* На всех трех сержантов были уже поданы документы на присвоения воинских званий «младший лейтенант», которые им присвоили уже после событий 17 апреля — 8.05.1943 г.] Горбачев Олег Михайлович и Добытеев Михаил Семенович попали в плен^[6].

М.С. Добытеев смог с достоинством испить горькую чашу плена. Был освобожден в апреле 1945 г. Успешно прошел в августе 1945 г. спецпроверку. После войны жил в Москве и умер в 1978 г.

По-иному сложилась судьба О.М. Горбачева. Изменив военной присяге, он пошел на службу немцам и, в конце концов, оказался в т.н. «ВВС РОА», а фактически в З./Sud FluG 1, подразделении Люфтваффе, которое занималось перегонкой истребителей «Мессершмитт» с заводских аэродромов на фронт. Перегоняя очередной Bf 109, он и погиб в авиакатастрофе январе 1945 г.

Пилот 15-го ИАП старший сержант Грабельников Василий Ферапонтович погиб в завязавшейся перестрелке, а летевший на борту его Як-7, в отсеке за бронеспинкой летчика механик звена, техник-лейтенант Кондрахин Алексей Васильевич был пленен вместе с Горбачевым и Добытеевым^[7].

Мужество комэска и его заместителя произвело должное впечатление на противника. По приказу командира 111-й пехотной дивизии, занимавшей таганрогский участок «Миус-фронта», генерал-майора Рекнагеля, Егоров и Единархов были похоронены на городском кладбище с отданием всех положенных в таких случаях воинских почестей. Подобные «признания врага» зачастую используются в художественных фильмах и книгах, чтобы подчеркнуть героизм наших солдат. Но в реальности такое происходило достаточно редко.

Отметим ещё один момент. В результате событий 17 апреля в руки противника попал как минимум один исправный истребитель Як-1б (причем новенький, только с завода). Что, опять же, по меркам весны 1943 г. тоже было событием достаточно неординарным. Немцев попытались лишить ценного трофея, для чего на штурмовку таганрогского аэродрома было отправлено два звена «Аэрокобр» из 16-го гвардейского ИАП. Однако противник успел перегнать свой трофей из Таганрога, либо хорошо замаскировать машину на земле^[8].

Любопытно, что уже в двадцатых числах апреля 1943 года, наши летчики, в том числе и истребители 3-го ИА, столкнулись с «яком-оборотнем» уже в небе Кубани. Нельзя со 100% уверенностью утверждать, что это был именно таганрогский трофей, но вероятность того, что наши пилоты имели дело с бывшим «ястребком» 291- го ИАП весьма высока.

Непосредственных виновников трагических событий 17 апреля, пилота и штурмана злополучной «пешки» отдали под трибунал. Командование же 1-го бомбардировочного авиакорпуса отделалось довольно легко. Нескольких человек на время снизили в звании, нескольким объявили выговоры. Сам же «черный день» 3-го ИАК быстро оказался заслоненным наступившими боевыми буднями. Имена погибших в Таганроге пилотов очень скоро канули в пучину забвения.

Кто знает, как все сложилось бы, не будь того трагического 17 апреля, и уже через несколько дней они вместе со своим полком смогли бы начать свой фронтовой путь. Возможно, кто-то из них подобно своему однополчанину А.Ф. Лавренову стал бы асом и Героем Советского Союза. Кто знает... Но одно мы знаем наверняка, они хотели драться за нашу Родину и они рвались в бой. Не их в том вина, что военная судьба распорядилась иначе...

Автор благодарит Андрея Кузнецова и Евгения Порфирьева за ценные материалы, предоставленные в ходе работы над статьей.

1 ЦАМО, Ф. 33, Оп. 11458, Д. 113

2 Савицкий Е.Я. «Полвека с небом», М.: Воениздат, 1988

3 NARA. Т-312-1461 frame 0238, 0869, 0871, 0877

4 Русский архив: Великая Отечественная: Т. 13 (2-3). Приказы Народного комиссара обороны СССР. 1943-1945 гг. — М.: ТЕРРА, 1997.

5 NARA. Т-312-1461 frame 0238, 0869, 0871, 0877, ЦАМО, Ф. 33, Оп. 11458, Д. 112

6 ЦАМО, Ф. 33, Оп. 11458, Д. 113, NARA. Т-312-1461 frame 0238, 0869, 0871, 0877

7 ЦАМО, Ф. 33, Оп. 11458, Д. 113, NARA. Т-312-1461 frame 0238, 0869, 0871, 0877

8 Покрышкин А. И. Познать себя в бою. — М.: ДОСААФ, 1986

Сергей Махов

Квази-война Военные действия на море между Францией и США в 1798-1801 гг.

Прелюдия

В 1783 году США и Францию связывали особые отношения. Представить, что всего через 15 лет эти две страны начнут между собой необъявленную войну, было просто невозможно. Королевство Франция сыграло решающую роль в появлении на свет Соединенных Штатов Америки, французский флот просто выключил из борьбы Royal Navy и, тем самым, обрек армию Корнуоллиса на поражение. 25 ноября 1783 г. последние британские войска покинули Нью-Йорк. Ветеран армии Вашингтона Джон ван Арсдейл с помощью приставной лестницы смог подняться к флагштоку в Бэттери-парке и сорвать ненавистный Юнион Джек еще до того, как английские корабли покинули устье Гудзона.

Франция вышла из войны за Независимость с громадным дефицитом бюджета — ее внешние долги оценивались в 1,5 биллиона ливров (300 млрд, долларов или 60 млрд, фунтов). Доходы королевства составляли 505 млн. ливров, расходы — 525 млн., из них почти половина — это выплата по государственному долгу (205 млн. ливров). Что касается США, там национальный долг составлял 43 млн. долларов, да еще долги отдельных штатов в сумме 20 миллионов долларов — то есть совокупно 63 млн. долларов, или 315 млн. ливров. Львиная доля этих денег была предоставлена Францией молодой республике в качестве кредитов и ссуд под низкие проценты, причем очень часто — как средства частных инвесторов, через подставные фирмы и сделки компаний-однодневок. Но вот проблема — у США совершенно не было наличности. Франция пошла на уступки, и до 1787 года никаких платежей произведено не было.

В 1787 году Джефферсон предоставил кабинету Людовика XVI план выплат, согласно которому предлагалось понизить общий долг США перед Францией с 60 миллионов (считая и проценты) до 46 миллионов ливров и выплаты по нему растянуть на 16 лет (до 1802 года), выплачивая первые 5 лет по 740-630 тысяч долларов ежегодно, и далее, снижая планку, переводить по градиентной шкале от 600 до 130 тысяч долларов в год. Всего за 16 лет США предполагали выплатить 8 490 083 доллара, или 46.1 млн. турских ливров.

Второй президент США Томас Джефферсон (портрет работы Матера Брауна)

14 июля 1789 года началась Великая Французская Революция.

Чуть ранее, 5 мая 1789 года, Людовик XVI созвал Генеральные Штаты. 17 июня депутаты третьего сословия объявили себя Национальным Собранием, а 9 июля — Учредительным Собранием. Ну а 14 июля разогретая речами толпа, требовавшая конституции, штурмом взяла парижскую тюрьму Бастилию. С 4 по 11 августа были приняты революционные документы — отмена деления по сословиям, равенство всех перед законом, запрет сеньоральных судов и церковной десятины, конфискация церковных земель и выставление их на продажу.

Король, напуганный всеми этими событиями, попытался бежать за границу, но 20 июня 1791 года был пойман, а 21 января 1793 года — казнен собственными подданными «за измену родине и узурпацию власти». Именно эти события дали повод США пересмотреть договоренности по выплате долга. С 1787 по 1793 года включительно янки перечислили во Францию 3 410 000 долларов, то есть чуть больше трети своего долга. После казни Людовика XVI выплаты были заморожены на основании того, что «Франция теперь — новое государство. США брали в долг не у республики, а у монархии, где гарантом и кредитором выступал Людовик XVI Бурбон. Сейчас же вертикаль власти настолько непонятна и размыта, что неизвестно, кому платить». В принципе, американцы были правы — на тот момент на власть во Франции претендовало несколько группировок, и какая из них возьмет верх, было неясно.

Продолжение последовало в 1795 году.

Чуть ранее Штаты заключили торговый договор с Великобританией (так называемый «договор Джея»), согласно которому Англия прекращала захват американских судов, разрешала Америке торговлю как с метрополией, так и со своими колониями в Вест-Индии, снимала перед американскими товарами таможенные и налоговые барьеры. Этот договор был воспринят Францией как предательство со стороны дружественного государства. Дело в том, что в 1793 году Британия вступила в войну с Францией и организовала прочную блокаду французского побережья.

В ответ на приостановку выплаты долга и договор Джея французы летом 1796 года, в качестве компенсации за свои финансовые потери, захватили в своих портах до 300 американских судов. Кроме того, губернатор французской Луизианы Эдмон Шарль Жене инициировал каперскую войну против янки в Карибском море.

Для урегулирования вопроса президент США Джон Адамс послал в бывшее союзное государство дипломатическую миссию в следующем составе: новый посол США во Франции Чарльз Котворт Пикни; конгрессмен, представитель Верховного суда США Джон Маршалл; руководитель делегации — полномочный представитель президента Адамса, один из лидеров Республиканской партии Джерри Элбридж. 16 мая 1797 года посольство прибыло в Европу и попало в Париж времен поздней Директории. Это была уже не властолюбивая монархия Бурбонов; это не была уже суровая столица якобинского революционного террора; теперь в Париже царили нравы, которым, наверное, позавидовали бы многие дворяне времен регентства герцога Орлеанского (1715-1732 гг.). Разврат, коррупция, совершенно непонятная вертикаль власти, непредсказуемая внешняя политика, экспорт революции в другие страны, ограбление завоеванных территорий — нынешнее правительство не гнушалось ничем.

Началось с самого простого — американцы запросили аудиенции у нового министра иностранных дел Франции Шарля Мориса Талейрана, назначенного на этот пост в июле 1797 года. Талейран дать согласие на встречу не спешил. Только в октябре вместо Талейрана на пороге у американских представителей появились некие комиссары МИДа — Жан-Конрад Хотинье, Пьер Беллами и Люсьен Отиваль. Они сообщили, что если представители США хотят встретиться с самим министром, то пусть уж раскошелятся на кругленькую сумму — 1 200 000 ливров (250 тысяч долларов). Что касается освобождения арестованных судов — французское правительство согласно рассмотреть эту возможность при условии предоставления Франции кредита на сумму в 10 миллионов долларов.

Эти предложения повторили несколько раз, янки были просто ошарашены таким ведения переговоров, с предоставлением официальным лицам «поминок» и взяток. Меж тем, 22 октября Талейран в письменном виде передал угрозы послам, недоумевая, почему же еще сумма в 1 200 000 ливров не переведена на его счет. В противном случае, гласило письмо, Франция может объявить войну США. Ответ Пикни сохранился для истории: «Нет, никогда, и шести пенсов не дам!»

В ноябре 1797 года в Филадельфии начались заседания Конгресса. Президента спрашивали о результатах миссии во Францию. Он говорил, что пока не имеет точных данных, но уверен, что все вопросы будут решены, и мир будет подписан. Однако 4 марта 1798 года Адамс получил шифрограмму от Пикни, в которой Хотинье, Беллами и Отиваль обозначались буквами «X», «У» и «Z» соответственно. В донесении Пикни без прикрас рассказал о требованиях французских властей. Президент был ошарашен. На заседании Конгресса 5 марта он просто зачитал эту депешу — так появился на свет «Инцидент XYZ». Конгрессмены сначала впали в состояние полной прострации — они не поддержали предложение Адамса принять меры к защите своей торговли и объявить войну Франции.

19 марта 1798 года президент попросил Конгресс начать вооружение американских кораблей, укрепить береговую оборону, и вооружить береговые батареи. Палата Представителей одобрила меры по оснащению объектов и войск на берегу, но в вооружении кораблей снова было отказано.

Парламентарии не верили, что Франция хочет войны. Они выдали на гора решение, чтобы Адамс зачитывал все секретные депеши, приходящие от посольства в Париже. 3 апреля президент отдал на ознакомление конгрессменам всю секретную переписку. Сенаторы были поражены, все сомнения отпали, подавляющим большинством голосов было принято решение начать печать этих депеш в американских газетах.

Вскоре эти газеты попали в руки монсеньору Талейрану, который был поражен опубликованием всех секретных переговоров с его участием, и особенно ему не понравилось то, что выглядел он в них хуже, чем турецкий паша в богом забытой Далмации.

В ответ началась война — без официального объявления войны, причем с обеих сторон. Талейран опасался, что при официальном casus belli все его шашни и требования взяток несомненно всплывут уже во французской прессе. Адамс же понимал, что войну с Францией не одобрит Конгресс, поэтому придется действовать в обход него.

Третий президент США Джон Адамс (портрет работы Матера Брауна)

Посол США во Франции Чарльз Котворд Пикни

Министр иностранных дел Франции Шарль-Морис де Талейран-Перигор (портрет работы Ф. Жерара)

Силы сторон

Какими же силами на море обладали американцы и их противники? Может показаться странным, но на апрель 1798 года у США не было значимого флота. US Navy практически прекратил существование в 1785 году, когда частным владельцам был продан последний военный корабль — «Альянс».

К 24 мая 1798 года был полностью вооружен только 26-пушечный шлюп «Гэнгес» (двадцать четыре 9- фунтовые пушки и две 6-фунтовые пушки). Проходил испытания перед вступлением в строй 38-пушечный супер-фрегат «Констелейшн». В высокой степени готовности был 44-пушечные «белые слоны» «Юнайтед Стейтс» и «Конститьюшн», их как раз довооружали. Ну и на сладкое — в наличии имелось двадцать двухмачтовых куттеров береговой охраны, флагманом которых являлся 14-пушечный «Вирджиния».

Штаты сразу же озаботились покупкой частных судов и переоборудованием их в военные корабли. 6 июля вошел в строй купленный шлюп «Делавэр». После переоборудования он нес шестнадцать 9-фунтовых пушек и четыре 6-фунтовки. В июле в строй вступил-таки «Юнайтед Стейтс».

Что касается французов — значимых сил у них в регионе не было, в основном одни приватиры, что, однако, не помешало им только с января 1797 по март 1798 годов захватить 87 торговых судов янки. Однако базирование у французов было хуже некуда — гавань Нового Орлеана, находящаяся в ста милях выше устья Миссисипи и имеющая очень мелководный и сложный выход в Карибское море, и гавани на Гваделупе. К тому времени это оставалась единственная вест-индская колония Франции, в 1795 году была захвачена Мартиника, а на Гаити бушевало восстание Туссен-Лувертюра. К счастью для французов, Испания разрешила корсарам использовать некоторые базы на своем побережье — речь, прежде всего, о Мобиле, Гаване и Сантьяго-де-Куба. Кроме того, имелась возможность базирования на голландскую базу Кюрасао, которая, однако, находилась слишком далеко от мест основных боевых действий.

В этой странной войне одним из главных союзников американцев оказались их прежние враги — англичане, ибо уничтожение французских каперов и захват их баз, как нельзя лучше, отвечали интересам Туманного Альбиона. Англичане имели на Ямайке отдельный дивизион в десять боевых единиц, в том числе 40-пушечный корабль «Акаста», 36-пушечный фрегат «Реноме», 32-пушечные «Эмфитион» и «Сирее» («Ceres»). Кроме того, на Гаити в Порт-о-Пренсе находилась эскадра коммодора Джона Форда в составе 50-пушечного «Юроп», 64-пушечных «Белликье», «Септр» и 32- пушечного фрегата «Пенелопи». На Барбадосе стоял небольшой английский отряд из одного фрегата и четырех шлюпов.

Таким образом, можно констатировать, что англо- американские силы занимали ключевые точки в Карибском море и в сумме превосходили силы испанцев и французов.

Фрегат «Юнайтел Стейтс», 1798 г.

Фрегат «Констелейшн» (с картины Монтегю Доусона)

Боевые действия

Вполне предсказуемо, первыми в бой вступили англичане. Первым вышел в море 40-пушечный «Акаста». В июне 1798 года недалеко от Ямайки им были взяты приватиры «Актиф» и «Тромп». В июле англичанин после двухчасовой погони догнал и принудил к сдаче испанский 16-пушечный бриг «Сан-Хосе де Викторе», а чуть позже несколькими пушечными залпами потопил 6-пушечный приватир «Сан-Мигель де Акандоа» и перехватил 2-пушечную иберийскую шхуну «Цинцинатиус».

Чуть позже вышли в море 36-пушечный фрегат «Реноме» и 14-пушечный шлюп «Скуирелл». Недалеко от Ки-Уэста они взяли на абордаж испанский капер «Нептун» и французский приватир «Триомфан».

32-пушечный «Сирее» в период с 30 мая по 27 июля (до своего отплытия в Европу) захватил и потопил несколько французских приватиров: «Авантюр», «Сен- Мари де Лувэн», «Мутинье» и «Карго».

Тем временем американцы срочно выкупали и переоборудовали торговые суда. В июле-августе 1798 года были введены в строй 24-пушечный шлюп «Балтимор», 14-пушечный бриг «Игл», 20-пушечный «Монтесума», 18-пушечный «Норфолк». Таким образом, к сентябрю-октябрю в составе US Navy имелись один 44- пушечный супер-фрегат, один 38-пушечный фрегат, три шлюпа, три брига, и двадцать три мелких корабля (до 14 пушек).

Первую победу у американцев одержал переделанный из пакетбота и введённый в строй ВМС 5 мая 1798 года 20-пушечный шлюп «Делавэр», заставший 7 июля 1798 года у побережья Нью-Джерси французскую каперскую шхуну «Круйябль» («СгоуаЫе»). После непродолжительной погони шхуна спустила флаг и сдалась. Чуть ранее она захватила британскую бригантину, торговый американский бриг «Либерти» и каботажное судно «Александр Гамильтон». Все эти корабли были возвращены законным владельцам, а «Круйябль» была выкуплена морским министерством и вошла в состав US Navy под именем «Ретелейшн». «Делавэр» же соединился с вышедшим из Нью-Йорка фрегатом «Юнайтед Стейтс» и отправился в крейсерство в Вест- Индию, где американцы с 14 июля по 23 сентября смогли захватить два французских купца «Санс-Парейль» и «Жалуз».

Что же касается «Ретелейшн» — под американским флагом он плавал недолго, 3 ноября 1798 года небольшой отряд из 20-пушечного шлюпа «Монтесума», 18-пушечного брига «Норфолк» и 12-пушечной шхуны «Ретелейшн» покинул гавань Нью-Йорка и направился к Антильским островам. Там во время шторма шхуна отстала и 20 ноября на нее наткнулись 40-пушечные французские фрегаты «Инсургент» и «Волонтье», вышедшие из Ла-Рошели к Вест-Индии. Американская шхуна попыталась уйти, но фрегаты, считавшиеся самыми быстрыми кораблями во французском флоте, без труда начали нагонять ее и открыли огонь. В результате лейтенант Уильям Бейнбридж был вынужден поднять белый флаг. Пленных провели на мостик «Инсургента», где Бейндридж сумел рассорить двух французских капитанов, сообщив им неверные сведения о составе американских крейсерских сил, и тем самым поставив под вопрос выполнение ими боевой задачи. В результате «Волонтье» направился к Гваделупе, а «Инсургент» (24 12-фунтовых длинных пушки, две 18-фунтовые пушки, восемь 6-фунтовок, четыре 36-фунтовые гаубицы, две 24-фунтовые гаубицы) — к острову Сент-Эстатиус, где 9 февраля 1799 года наткнулся на американский 38-пушечный фрегат «Констелейшн» (28 18-фунтовых длинных пушек и 10 24-фунтовых карронад). Несмотря на то, что «Инсургент» считался одним из самых быстрых французских фрегатов, «Констелейшн» превзошел его как в скорости, так и в подготовке и слаженности действий команды. Капитан Томас Тракстан провел бой просто образцово. Уже первыми двумя залпами «Констелейшн» просто снес французу бизань и грота-рей, и далее бой напоминал избиение младенцев. Он шел всего полтора часа — с 15:30 до 17:00, потери французов составили 70 человек убитыми и ранеными (из экипажа в 409 моряков), тогда как американцы потеряли всего 3 человека ранеными (из экипажа в 309 человек).

«Констелейшн» против «Инсургент» (с картины контр- адмирала Атона Уильяма Шмидта)

Схема боя «Констелейшна» против «Инсургента»

«Юнайтед Стейтс» в штормовую погоду

Лейтенант Уильям Бейнбридж (портрет работы Рембрешдта Пила)

Над призом принял командование старший лейтенант Джон Роджерс, который, для ремонта, привел его на Ямайку. Воспользовавшись английскими судовыми мощностями, фрегат починили, морское министерство США купило его за 84 500 долларов и ввело в состав US Navy. 14 августа 1799 года корабль взял курс на Балтимор, по пути смог захватить французский капер «Вандемьер» и отбить американские торговые суда «Маргарэт», «Энгора», «Уильям энд Мэри», «Коммерс». В начале марта 1800 года корабль пришел в США, а 8 августа, выйдя в очередное крейсерство, «Инсургент» попал в шторм и исчез бесследно...

Но вернемся к военным действиям.

Франция не могла выделить значимых сил в Вест-Индию и Америку, ибо на Средиземном море разворачивалось грандиозное противостояние флотов Франции и Испании с одной стороны и Англии, Турции и России — с другой. 19 мая 1798 года из Тулона отплыла французская эскадра в составе 13 линейных кораблей, 6 фрегатов, 10 корветов, 26 вспомогательных судов, а также 309 транспортов, загруженных 23 400 пехотинцами, 4000 кавалеристами с лошадьми, 3000 артиллеристами с пушками и 1000 человек нестроевого состава. 8 июня армада появилась у Мальты, а в конце июля французские войска высадились в Египте. 1 августа в Абукирском сражении британский адмирал Нельсон уничтожил девять из тринадцати линейных кораблей Флота Леванта, а оставшиеся смогли уйти на Мальту и Корфу и позже бежали в Тулон, где были надежно заперты эскадрой британского адмирала Кейта.

Меж тем в начале 1799 года американский флот пополнился вошедшим в строй супер-фрегатом «Конститьюшн», шлюпами «Джордж Вашингтон», «Мерримак», «Портсмут», шхунами «Скэммел», «Пиккеринг», «Энтерпрайз», «Экспиримент» и куттером «Диллиженс».

Фрегат «Юнайтед Стейтс» 3 февраля 1799 года взял на абордаж капер «Л'Амор де ля Патри», в результате боя француз был сильно поврежден и затонул. Командир американского фрегата Джон Барри взял курс на Гваделупу, чтобы обменять пленных. Приблизившись к Бассе-Терре, Барри приказал спустить шлюпку с белым флагом и направить ее к молу, прикрывающему гавань. Но как только шлюпка вошла в зону действия береговых батарей, она была обстреляна французскими артиллеристами. Загребные резко развернули шлюпку и изо всех сил начали грести назад, а «Юнайтед Стейтс» поднял паруса и вступил в трехчасовой бой с батареями противника. Выпустив по ним до пятидесяти 24-фунтовых ядер, Барри взял курс к острову Мария-Галантэ. 26 «Юнайтед Стейтс» пустился в погоню за французским шлюпом «Демократ», однако тот успел уйти к мелководьям Гваделупы и спасся. Барри попробовал еще раз договориться об обмене пленными с французским губернатором Дефурнэ, но последний заявил, что Франция не объявляла войну США и не находится с американцами в состоянии войны. Соответственно, об обмене какими пленными может идти речь? Тем не менее, Барри в качестве жеста доброй воли отпустил пленных и ушел к Антигуа, где 26 марта взял французский шлюп «Тартюф» и отбил захваченный им чуть ранее приз — торговый бриг «Вермонт». Чуть позже была потоплена каперская шхуна «Бонапарт». Домой, в Ньюкасл (штат Делавэр) «Юнайтед Стейтс» вернулся 9 мая 1799 года.

Командир фрегата «Юнайтед Стейтс» Джон Барри (портрет работы Гилберта Стюарта, 1801 г.)

Бриг-кугтер Береговой Охраны «Пиккеринг»

Взятие бригом «Пиккеринг» французского приватира «Эжипт Конкиз» 18 октября 1799 г.

Первый выход «Конститьюшн» оказался не особо удачным. 8 сентября 1798 года был перехвачен 24-пушечный французский фрегат «Нигер», но оказалось, что это был английский приз, направлявшийся с Ямайки к Галифаксу. В результате американцы были вынуждены вернуть корабль Британии, да еще и заплатить отступных, в сумме 11 000 долларов.

У Сент-Кристофера крейсировали американские 24-пушечный шлюп «Джордж Вашингтон» и 14-пушечный бриг-куттер Береговой Охраны «Пиккеринг». Они смогли отбить торговые суда «Файр Америкэн» и «Франсуаз». 28 июня 1799 года 28- пушечный шлюп «Мерримак» в очередной раз захватил шхуну «Магисьен», она же «Ретелейшн», она же, чуть ранее, «Круйябль». 7 августа был захвачен французский пакетбот «Бонапарт», отбита шхуна «Джон», и взят капер «Ревеле».

Далее «Пиккеринг» проследовал к Гваделупе, и 18 октября 1799 года столкнулся с 18-пушечным французским корсаром «Эжипт Конкиз» («Egypte Conquise»). Француз был вооружен гораздо лучше — четырнадцать 9-фунтовых орудий и четыре 6-фунтовки в качестве погонных, тогда как американский кораблик нес всего четырнадцать 4-фунтовых пушек. То есть бортовому залпу француза в 75 фунтов американец мог противопоставить только 28 фунтов — разница в 2,5 раза! Экипаж француза насчитывал 250 человек (по французским данным — 175), на «Пиккеринге» было всего 70 матросов. Тем не менее, командир корабля (master and commander) Бенджамин Хиллар решил принять бой. Американский капитан решил поставить на лучшую маневренность своего корабля. Он зашел с носа, с подветренной стороны, и, меняя галсы, дал один за одним пять бортовых залпов по французу. В ответ прозвучали выстрелы с капера, и куттер был вынужден отойти.

Хиллар решил сменить тактику и зашел с кормы, приказав комендорам целить в мачты и реи. Опять несколько залпов и отход. Ему удалось сбить на противнике грота-рей и несколько стеньг, в ответ же «Пиккеринг» получил два попадания 9-фунтовыми ядрами в корпус. Такая игра в кошки-мышки продолжалась пять часов — куттер подходил, стреляя, отбегал, французы по мере возможности старались отвечать. Несколько раз они пробовали догнать своего противнику, но в этом случае Хиллар уходил в крутой бейдевинд и, меняя галс, сбивал пристрелку.

К исходу пятого часа боя оба корабля получили существенные повреждения, обстенили паруса в полумиле друг от друга и начали ремонт. «Пиккеринг» успел отремонтироваться раньше, и продолжил обстрел, то набегая, то отскакивая. Если раньше француз старался вести наступательный бой, то теперь уже он перешел к оборонительным действиям, стараясь встречать неприятеля бортом. На исходе девятого часа этого странного боя все решил удачный залп «Пиккеринга» — ему удалось сбить грот-мачту у «Эжипт Конкиз», и француз сдался. Потери на приватире составили 12 человек убитыми и 44 ранеными, у американцев было убито 8 человек, а ранено 15.

Захваченный капер был отведен на Ямайку и продан на призовом суде англичанам.

В июле 1799 года в крейсерство вышли 20-пушечный шлюп «Делавэр» и 14-пушечный бриг «Игл», вояж продлился почти год, до июля 1800 года. Во время этого рейдерства американцы смогли, после 7- часовой погони, захватить один корсарский французский шлюп (29 октября 1799 года), на котором находились 30 пленных американских моряков с торгового судна. Освобожденные рассказали о некоторых миленьких штуках, которыми развлекались французы. В частности, это и принуждение к мужеложству, и пытки, и расстрелы ради забавы и тренировки мушкетеров. Капитан капера Галуэ играл с пленными в «нырялки» — на шлюпку высаживали связанных моряков, приватир отходил на небольшое расстояние и обстреливал шлюпку из ружей. Выстрелы продолжались до тех пор, пока шлюпка не начинала тонуть. Во время абордажа Галуэ погиб, и это спасло его от суда Линча.

Бой «Констелейшна» с «Венежанс» 1 февраля 1800 г.

Командир фрегата «Констелейшн» Томас Тракстан (портрет работы Басса Отиса)

1 февраля 1800 года недалеко от острова Сент- Киттс «Констелейшн» столкнулся с 38-пушечным 24- фунтовым фрегатом «Венежанс». Надо сказать, что «Констелейшн» имел обстрелянную команду, а по результатам боя с «Инсургентом», где длинные 24-фунтовые орудия старого образца показали свою неэффективность, ему заменили их на испытанные 18-фунтовки, таким образом вооружение фрегата в этом бою составляли 28 длинных 18-фунтовок и 10 24-фунтовых карронад на верхней палубе[* Американский историк Толл приводит другое вооружение «Констеллейшн»: 28х18-фнт., 10x12- фнт. и 1х32-фнт. карронада.]. Что касается «Венежанс», его вооружение было также облегченным — 28 длинных 18-фунтовок на опердеке, 10 6-фунтовок на верхней палубе и четыре 36-фунтовые гаубицы на шканцах. Таким образом американец давал 372 фунта в бортовом залпе против 354 фунтов у француза. Команда французского фрегата была неопытна, кроме того, он, помимо экипажа в 380 человек, имел на борту 80 американских пленных, 25 пассажиров и груз золота (140 тысяч ливров).

Итак, в 8 утра американский фрегат кинулся в погоню. Капитан «Констелейшн» Тракстан в рупор приказал французу сдаться. В ответ капитан «Венежанс» Франсуа Мари Пито прибавил парусов и постарался оторваться от преследователя. Кормовые 18-фунтовки открыли огонь по неприятелю, француз шел примерно в полумиле впереди, тогда как американец на всех парусах пытался нагнать беглеца и шел в кильватер каперу. Тракстан терпел огонь, нагоняя французский фрегат, и, сблизившись с ним до 50 метров, дал залп двойными ядрами в корпус. Француз ответил по верхней палубе и такелажу. Ближний бой длился примерно 2 часа и закончился после того, как француз удачным выстрелом сбил на «Констелейшн» фор-стеньгу и фок. В результате американский фрегат отстал и начал исправлять повреждения. Вечером этого же дня, в 22:45, «Констелейшн» опять сблизился с французом, смог подойти на расстояние 5-10 метров и открыл частый огонь картечью, с марсов стреляли из ружей морпехи, абордажная команда просто забросала верхнюю палубу «Венежанс» ручными гранатами. Флаг на французе дернулся, Тракстан уже предвкушал победу, когда бортовым залпом «Венежанс» поразил грот-мачту у «Констелейшн». Американца развернуло против ветра, огромный обломок грота создал паразитную парусность, а Пито воспользовался ситуацией и просто скрылся в темноте. Бой закончился в 02:15 ночи 2 февраля. Потери американцев составили 15 человек убитыми и 25 ранеными (11 из них впоследствии умерли), французы потеряли 28 человек убитыми и 40 ранеными. Сильно поврежденный «Констелейшн» пришел в Порт-Роял, где встал на ремонт. Через неделю фрегат сопровождал конвой из 14 торговых судов в США.

Надо сказать, что Тракстан был уверен, что потопил француза, однако придя в Хэмптон-Роудс, он узнал, что его неприятель благополучно прибыл на Кюрасао, где отремонтировался и продолжил свой путь далее. Тем не менее, американское правительство высоко оценило действия Тракстана, в честь боя была выбита специальная Золотая Медаль Конгресса, на аверсе которой был изображен один из эпизодов этой стычки. В честь боя с «Венежанс» фрегат «Констелейшн» получил прозвище «Жеребец Янки» (Yankee Racehorse).

Ну а в сентябре 1800 года англичане и американцы начали операции против берега, поняв, что, только лишив каперов баз, можно одержать полную и безоговорочную победу. 5 сентября с десяти американских судов на Кюрасао были высажены морские пехотинцы Англии и США. На море поддержку оказывали британский 32-пушечный фрегат «Нерид» и два американских шлюпа — 20-пушечный «Патапско» и 28-пушечный «Мерримак». Французы имели только два брига и три каперские шхуны. 23 и 24 сентября американцы неоднократно вступали в бой с береговыми и полевыми батареями французов и смогли высадить десант прямо у причальной стенки. В конце концов, британский кэптен Уоткинс смело повел свой фрегат в гавань Вильгельмсштадта (Виллемстада) и заставил замолчать голландско-французские батареи. Потом на молу были высажены 20 британских пехотинцев, и губернатор Лассю прислал парламентеров, чтобы подписать сдачу острова. По соглашению каперские и торговые суда голландцев и французов были беспрепятственно выпущены из порта, и им давалась фора в 48 часов. После этого любые американские или английские корабли могли начать за ними охоту.

Когда срок, данный французам закончился, американские шлюпы пустились в погоню и смогли захватить одно торговое судно. Остальные 15 сумели уйти. 20 октября «Мерримак» смог взять французское судно «Феникс», а через два дня каперский бриг «Бриллиант».

Начала готовиться совместная англо-американская операция по захвату Гваделупы.

Взятие французского приватира «Сэндвич» морскими пехотинцами с фрегата «Конститьюшн». Сан-Доминго, 11 мая 1800 г.

Конец войны

Ситуация во Франции меж тем становилась критической. К началу 1800 года стало ясно, что армия в Египте по сути потеряна, чуть ранее ее командующий — генерал Бонапарт — отплыл во Францию, где к декабрю 1799 года, по сути, захватил власть. 14 июля 1800 года у Маренго он нанес поражение Австрии, с которой начались переговоры о мире. Такие же переговоры, начиная с сентября 1800 года велись и с США. 30 сентября была заключена так называемая «Конвенция 1800 года», согласно которой стороны декларировали перейти к состоянию status quo ante bellum (мир, такой же как довоенный). Однако война на полгода затормозили президентские выборы в США, в которых Адамс проиграл. В результате, поскольку Томас Джефферсон вступал в должность только в декабре 1800 года, мир не был подписан и боевые действия продолжились. Если бы новость о «Конвенции» пришла всего на 14 дней раньше — вполне возможно, боевые действия закончились бы уже в октябре. Таким образом мир был задекларирован с 3 февраля 1801 года, а днем полного окончания военных действий стало 3 марта 1801 года.

В ходе Квази-войны ВМС США захватили 85 французских приватиров, потеряв при этом около 2000 торговых судов, правда до трехсот отбили обратно. Война эта по сути была для обоих сторон ненужной и бесполезной, тем не менее, для американцев она стала «пробой сил» перед войной 1812 года.

Карта Антильских островов и Карибского моря

Модель фрегата «Юнайтед Стейтс»

Максим Дианов

Юзеф Унруг — немецкий подводник, польский адмирал и человек, потерявший две родины

10 февраля 1920 г. генерал Юзеф Халлер, бывший полковник Королевской и Императорской армии Австро-Венгрии, надел платиновое кольцо на наконечник бело-красного знамени возрожденной Польши, после чего его торжественно окунули в воды Балтики возле портового городка Пуцк. Эта странная для двадцатого века церемония, вошла в историю как «обручение Польши с морем». Впоследствии, в 1945 г., она повторялась еще дважды, и ей стоят памятники, но именно в тот холодный февральский день 1920 года, было объявлено, что Польша вновь становится морской державой, объявляет о создании торгового флота и даже намеревается завести колонии. Разумеется, немедленно встал вопрос и о создании собственных военно-морских сил.

Именно о создании, так как сами ВМС и военно-морской департамент были основаны еще за два года до этого события — 30 ноября 1918 г. в «Monitorze Polskim» №217 был опубликован указ главы государства Юзефа Пилсудского об учреждении с 28 ноября 1918 г. в составе военного министерства департамента военно-морского флота под начальством полковника Богумила Новотного. Следует отметить самоуверенность, последовательность и целеустремленность руководителей польского государства — еще не имея еще выхода к морю, они уже озаботились созданием руководящего военно-морского органа и подбором кадров для будущих ВМС Польской республики. Не вызывает ни малейшего удивления, что на призыв своей родины откликнулись бывшие офицеры Российского Императорского флота, благо, после поражения и развала Российской империи, их было более чем достаточно. Но получилось так, что в историю создания польского флота и его борьбы с немцами в период Второй мировой войны, вошел немец — вице-адмирал Юзеф Унруг, известный до 1919 г. как Йозеф фон Унру, офицер и подданный Германской империи. О его удивительной судьбе, на которой трагически отразились поражения обоих государств, которым он служил и пойдет речь в этой статье.

* * *

Контр-адмирал Юзеф Унруг, конец 1930-х гг.

Крейсер «Ниобе» — первый корабль, на котором служил лейтенант Юзеф фон Унруг

Юзеф Михал Хуберт Унруг (польск. Jyzef Michal Hubert UnruQ родился 7 октября 1884 г. в городе Бранденбург-на-Хафеле — самом древнем городе земли Бранденбург, в семье генерал-майора Тадеуша Густава Унруга.

Немецкие бароны Унруги поселились в Польше еще в конце XVI в. Однако, в течение времени они смешались с местным дворянством и в значительной мере ополячились и принимали активное участие во всех бунтах-революциях польской шляхты. Два старших брата Тадеуша Унруга, отца Юзефа Унруга — Людвик и Казимир — погибли на стороне восставших поляков соответственно в 1848 и 1863 гг. Сам же Тадеуш Унруг (1804-1907) законопослушно и успешно служил Пруссии, а затем — Германской империи, достигнув звания генерал-майора прусской гвардии. В 1903 г. он приобрел имение Селец (Sielec) Жнинского повята, что в Западной Польше, где прожил до своей кончины и был там же погребен.

Его женой была немка, саксонская графиня Изидора фон Бунау, родившая двух сыновей: Юзефа (1884-1973) и Михала (1896-1974). После окончания гимназии Йозеф, до 1919 г. его вернее будет называть так, в 1904 г. поступил в военно-морское училище (Marineakademie) в Киле, а 28 сентября 1907 г. уже стал полноправным немецким военным моряком, получив звание лейтенанта цур зее.

После выпуска Унруг (или, по-немецки, фон Унру) служил в качестве вахтенного офицера на различных кораблях — легком крейсере «Ниобе», канонерке «Тигер» (на которой побывал в Восточной Азии), а также офицером- порученцем в Главном Морском штабе. 22 марта 1910 г. он получил звание обер-лейтенанта цур зее. В 1912 г. весьма короткое время (46 дней) прослужил вахтенным офицером на броненосце «Верт» и адъютантом начальника военно-морского училища в Мюрвике. В 1913 г. Унруг получил назначение вахтенным офицером на флагман Флота Открытого Моря, дредноут «Фридрих дер Г россе». На этом корабле он и встретил начало Первой мировой войны.

В декабре 1914 г. Унруг был направлен в школу подводников, начало знаменитого «отца немецкого подплава» капитана цур зее Карла Бартенбаха. После этого, до самого конца войны служба Унруга была связана с подводными лодками. Свою службу подводника, в качестве WO (вахтенного офицера), он начал на подводной лодке U-30 серии III водоизмещением 675 т, под командованием капитан-лейтенанта Эриха фон Розенберг-Грушински. Вскоре U-30 была поручена очень ответственная и важная задача — провести боевое патрулирование в водах западного побережья Великобритании, куда немецкие лодки ранее не выбирались. Поход увенчался успехом: лодка потопила два торговых судна — «Кэмбэнк» (3112 брт) и «Дауншир» (337 брт). Дорога в Атлантику немецким подводным лодкам была открыта. Сразу после похода, 9 марта 1915 г., Йозеф фон Унру, был награжден Железным крестом 2-го класса. После чего началась его карьера как «кузнеца кадров» подводного флота Второй империи.

Необходимо сделать небольшое отступление. Российский читатель, набрав в поисковике «Юзеф Унруг», и на польской, и на немецкой, английской, русской страницах Википедии, с небольшими вариациями найдет одно и то же: с июля 1915 г. Унруг был командиром лодок UC-8, UC-11, UB-25 и UC-28. На основном тематическом сайте uboat.net до недавнего времени не было ни одного упоминания о Йозефе фон Унру. В настоящее время эта страница появилась, но она крайне малоинформативна. Когда автор собирал материал по Унругу, выяснилось одно обстоятельство — на данном сайте командирами лодок, в том числе и учебных, даны только те, кто хоть раз выходил в боевой поход в качестве именно командира (пусть даже и другой лодки). Например, Ганс Ниланд указан единственным двухнедельным командиром учебной UB-25 (за всю ее службу), потому что он воевал на UB-12 и U-67 (причем потопил 26 судов). Таким образом, если лодка вступала в строй и зачислялась сразу в учебную флотилию, или переводилась из боевой флотилии на боевую подготовку и тренировки в учебную, то командир этого «учебного» периода выпадал из истории лодки. Печально, но факт, и это показывает, что история немецкого подплава времен Первой мировой войны, как у нас, так и за рубежом, довольно плохо изучена.

Остается добавить, что карьера Унруга как специалиста по подготовке и вводу в строй новых лодок была связана с тем, что, начиная с 1915 г., в состав немецкого флота начали входить лодки новых типов — UB I, II, UC и т.д. Разумеется, это требовало напряженной работы по обучению личного состава, а такой работеу немцев всегда уделялось первостепенное внимание. Не вызывает сомнений, что именно благодаря высокой оценке руководства его труда на этом поприще, капитан-лейтенант фон Унру в сентябре 1918 г. был награжден Железным крестом 1 -го класса. Спустя пару месяцев война была проиграна и началась история Юзефа Унруга.

Не существует никаких достоверных свидетельств, почему, после поражения Германии, Унруг выбрал польскую службу, хотя польские историки и указывают на его врожденный польский патриотизм. В это время Германию сотрясал жесточайший внутриполитический кризис.

Потерявшая колонии и территории страна столкнулась с польским ирредентизмом в Верхней Силезии.

В бой (по собственным убеждениям) пошли добровольческие бригады флота, где было немало товарищей Унруга, и они насмерть сражались с поляками в Силезии, ликвидировав угрозу насильственного отпадения края от Германии.

Гидрографическое судно «Поможанин»

Но Унруг еще четыре месяца после поражения просто числился в составе флота и, видимо, размышлял о своем будущем. Размышлять было о чем — флот Германии однозначно готовился к уничтожению союзниками, младший брат и некоторые родственники уже поступили на польскую службу. В Германии царил голод и прокормить семью без наличия высокооплачиваемой работы или собственного хозяйства было крайне затруднительно. У Унруга было собственное имение, родительский Селец, но оно находилось на территории Польши и могло быть в любой момент реквизировано польскими властями, которые крайне негативно относились к собственникам, не пожелавшим принять польское гражданство. Имелся еще один фактор: Унруги были истовыми католиками и, вероятно, в бурлящей протестантской Германии, к тому же скатывающейся в коммунизм, им было весьма неуютно.

Жребий был брошен — брат и родственники дали рекомендации в уже упоминавшийся военно-морской департамент, и 17 марта 1919 г. Йозеф фон Унру окончательно уволился из рядов Кайзермарине и стал «капитаном маринарки» ВМС Польши, при этом сразу заняв пост начальника отдела в департаменте. В том же году, в декабре, он на личные средства покупает в Гамбурге первый польский военный корабль — гидрографическое судно «Поможанин» (186 брт, бывший «Дойчланд»), Немцы не захотели продавать его официально польскому правительству, и Унруг выступил как частный покупатель. Название первого корабля молодой республики символично, но удивительно то, что в это время официально у Польши еще не было выхода к морю, а была только Висленская флотилия.

После этого карьера Унруга складывалась весьма успешно: в 1920 г. он становится начальником Гидрографического управления в Гданьске. К руководству польским флотом в это время пришли два офицера бывшего Российского Императорского флота — командор Ежи Свирский и вице-адмирал Казимеж Порембский. Амбиции польского флотского и государственного руководства достаточно известны — после советско-польской войны поляки требовали себе 50% Балтийского флота Советской республики, включая линкоры типа «Севастополь», эсминцы и подводные лодки. Существовали и другие экзотические программы кораблестроения и закупок, но все неизменно упиралось в неумолимую экономику — не могла Польша с мизерным ВВП и одним морским портом обеспечить содержание, базирование и обеспечение свыше того, что в советской военно-морской терминологии называется отрядом легких сил. Неудивительно, что 1 июля 1924 г. Унруга вывели за штат с сохранением жалованья. Но отдыхать ему пришлось недолго.

19 мая 1925 г. президент Польши Станислав Войцеховский увольняет главу руководства военно-морского флота (фактически — морского министра) вице-адмирала Казимежа Порембского со всех должностей (в следующем году на него было открыто уголовное дело). Поводом послужил так называемый «минный скандал» — руководство флота закупало для нужд флота мины старых образцов. Место Порембского в Варшаве занял Ежи Свирский. Наконец, пробил звездный час для доказавшего свою компетентность и лояльность Юзефа Унруга. Несмотря на очень плохое владение польским языком Унруг, сразу после снятия Порембского и назначения Свирского, получает под свое командование все надводные силы флота в Гдыне, то есть, фактически, становится главкомом ВМС, а в следующем году — получает звание командора.

В период с 1925 г. и до начала Второй мировой войны польские ВМС под командованием Унруга постепенно проходят этап становления, превратившись по сути во флот защиты Данцигской бухты от первого удара германского флота.

В 1932 г. разразился Гданьский кризис. Вольный город разорвал соглашение с Польшей о совместном использовании порта, очень напряженной была обстановка и в самом городе. 15 июня новейший польский эсминец «Вихер» демонстративно вошел на рейд, и его командир обменялся визитами с кораблями флота Его Величества, гостящими в Данциге. В случае действий сената Данцига, препятствующих заходу корабля или оскорбления польского флага, командир эсминца имел приказ обстрелять здания городской администрации. Все эти детали были согласованы на тайном совещании Пилсудского с Унругом и командиром эсминца. Дерзкий план увенчался успехом — немцы стерпели, и уже 15 августа, под нажимом англичан, возобновили договор о совместном пользовании портом. Правда, это стоило поста польскому министру иностранных дел Августу Залескому, который не одобрял воинственных эскапад маршала Пилсудского. 21 декабря того же года Унруг получил звание контр-адмирала.

Юзеф Унруг в мундире командора польского флота

Встреча контр-адмирала Унруга и членов польской делегации в Ленинграде, июль 1934 г.

флагман флота 2-го ранга Л.М. Галлер встречает контр-адмирала Унруга на борту линкора «Марат» , октябрь 1934 г.

контр-адмирал Юзеф Унруг в парадном мундире на борту линкора <Марата»

В межвоенный период были частыми дружественные визиты в сопредельные государства. В июле 1934 г. Юзеф Унруг с двумя эсминцами французской постройки «Вихер» и «Бужа» нанес визит в Ленинград — это был первый и единственный заход польских кораблей в советский порт до начала войны. Встретили Унруга в колыбели Октябрьской революции очень сердечно.

В сентябре 1934 г. Гдыню с ответным визитом посетил отряд советского Балтийского флота в составе линкора «Марат» и эсминцев «Калинин» и «Володарский». Советские моряки встретили отменный прием — Унруг устроил им торжественный обед, а сам контр-адмирал сопровождал командующего Балтийским флотом флагмана флота 2-го ранга Льва Михайловича Галлера (по метрике — Лев Юлий Александр Филипп фон Галлер, лютеранин) по всем объектам и кораблям, вплоть до Мокотовского летного поля близ Варшавы, где советские моряки могли ознакомиться с польскими достижениями в авиации.

По мере нарастания в Европе политической напряженности стало ясно, что превентивного разгрома или принуждения Германии к миру не предвидится. Польше оставалось надеяться на гарантии западных союзников и активную оборону. Следует признать, что польский флот под командованием Унруга достаточно ответственно подошел к решению этой задачи, а его планы были продуманы и реалистичны. По плану «Пекин» три эсминца, для ведения крейсерской войны, уходили в Англию, остальные надводные силы флота, опираясь на созданную систему береговых укреплений Хельского укрепленного района, должны были сосредоточиться в военном порту Хела, оборонять его и пытаться препятствовать немецкому судоходству в Данцигском заливе. Польские подводные лодки по плану «Ворек» занимали позиции вокруг Хельской косы с целью препятствовать высадке десанта противника.

1 сентября 1939 г. Германия начала войну, и Юзефу Унругу — теперь уже в военное время — предстояло доказать свою приверженность долгу перед новой родиной. И он это сделал! О героической обороне Вестерплатте и Хельской косы написано довольно много, поэтому ограничимся констатацией факта того, что польские моряки перед лицом подавляющего превосходства врага проявили стойкость, которой по праву гордятся их потомки. Уже 12 сентября защитники Хелы были отрезаны от остальных очагов сопротивления, но только 1 октября, когда в руках немцев уже была треть косы, и они готовились к окончательному штурму, Унруг, осознавая нехватку боеприпасов и отсутствие надежды на помощь, отдал приказ сложить оружие.

Перед самой капитуляцией капитан- лейтенант Милисевич предложил ему прорваться на сторожевом катере «Баторий» (первый катер польской постройки, самый быстроходный из польских катеров) в Швецию, но адмирал отказался. Тем не менее, препятствовать смельчакам он не стал — «Баторий» с 16 добровольцами успешно преодолел вражеские дозоры и добрался до Готланда. В «Гранд-отеле» Сопота был подписан акт о капитуляции хельского гарнизона, а на следующий день косу заняли немецкие войска.

Теперь Юзефу Унругу предстоял путь на родину, в Германию, но уже в качестве военнопленного. О пребывании в плену адмирала Унруга имеется множество различных свидетельств, которые, однако, сходятся в одном — он не только не изменил своей новой родине, но и твердо отстаивал ее честь и достоинство, не допуская никакого унижения в отношении польских офицеров и Польши, чем заслужил уважение немцев. Польские авторы пишут, что адмирал отказался говорить с немцами на немецком языке, мотивируя это тем, что «7 сентября 1939 г. я забыл этот язык», и требовал себе переводчика. Такое поведение, разумеется, не могло радовать немецкую администрацию, которой прекрасно было известно прошлое адмирала. По крайней мере, комендант знаменитого офицерского лагеря военнопленных Кольдицгауптман Рейнхольд Эггерс вспоминает, что польские офицеры имели самый высокий боевой дух, устраивали марионеточные представления под марш Домбровского, а после того как одного польского капитана осудили и оправдали (!!!), «старший польский офицер, адмирал Унруг, в Первую мировую войну командовавший немецкой подводной лодкой в германском военно-морском флоте, выдвинул протест против оскорблений польского народа, произнесенных в суде». Унруг подчеркнуто уважительно относился к старшему по званию в лагере из польских офицеров дивизионному генералу Тадеушу Пискору и особо тщательно следил за соблюдением формы одежды и поведением офицеров флота. Конец войны польский главком ВМС встретил в лагере Мурнау (Oflag Vll-А) в Верхней Баварии, где сосредоточили почти всех польских офицеров.

Контр-адмирал Юзеф Унруг накануне войны

Юзеф Унруг (в центре) в лагере военнопленных Кольдиц. Слева от него — генерал Тадеуш Пискор

Германские и польские офицеры обсуждают условия капитуляции гарнизона Хеля, 1 октября 1939 г.

29 апреля 1945 г. лагерь Мурнау был освобожден войсками 12-й бронетанковой дивизии армии США. Путь Унруга лежал, разумеется, в Великобританию — ведь там был его флот и правительство Польши в изгнании. Он становится заместителем своего бессменного с 1925 г. шефа Ежи Свирского, и 2 сентября 1946 г. получает давно заслуженное звание вице-адмирала — это было последнее, что ему могло дать доживающее последние дни польское правительство на Западе. Доживали последние дни и польские вооруженные силы на Западе — Унруг занимался их расформированием и демобилизацией. После признания западными союзниками Польской Народной Республики, все стало ясно — адмирал потерял вторую в своей жизни родину, и возвратиться ему было уже не суждено. В 1955 году он переехал из Великобритании во Францию, в Лейи-ан-Валь, где и скончался 28 февраля 1973 г., в возрасте 88 лет, в госпитале для польских ветеранов. 5 марта того же года он был похоронен в семейной часовне Браницких в Монтрезоре. Через три года, в 1976 г., поляки установили в Гдыне мемориал в его честь, и таким образом память о защитнике Хелы вернулась в Польшу, даже коммунистическую. В 1992 г. имя Унруга было присвоено военно-морскому учебному центру польских ВМС в г. Устка, также в его честь названы улицы Гданьска, Гдыни, Кракова и нескольких других городов Польши.

Британские вспомогательные минные заградители

в период Второй мировой войны в состав военно-морских сил Великобритании и доминионов, наряду с минными заградителями специальной постройки, входили корабли данного класса, переоборудованные из мобилизованных гражданских судов. Несмотря на то, что официально очи числились вспомогательными минными заградителями (Auxiliary Minelayers), именно на них приходится львиная доля мин, выставленных в годы войны британскими надводными кораблями.

По различным причинам, информация о британских вспомогательных минных заградителях не вошла в выпущенный издательством «Яуза» справочник по военно-морским флотам Второй мировой войны. Сегодня мы ликвидируем данный пробел. Материал подготовлен Сергеем Патяниным.

«Hampton» («Swan Hunter», Уоллсенд, 30.7.1934/11.1934 (4.9.1939) — исключен 10.7.1940), «Shepperton» («Swan Hunter», Уоллсенд, 23.10.1934/03.1935 (4.9.1939) — исключен 10.7.1940)

«Hampton Ferry» в качестве транспорта для перевозня паровозов, 1944 г.

Железнодорожный паром «Shepperton Ferry»

Бывшие железнодорожные паромы «Hampton Ferry» и «Shepperton Ferry». Построены в 1934-1935 гг. для компании «Southern Railways»; ходили на линии Дувр-Кале. Реквизированы Адмиралтейством 24.8.1939, вошли в строй в качестве минзагов 4.9.1939. Тактические номера М19 и М83.

Участвовали в постановках оборонительных заграждений в Ла-Манше в 1939-1940 гг.

Всего за время войны «Hampton» выставил 5190 мин, «Shepperton» — 2742 мин.

2839 брт; 105,4(пп)х18,5x6,1 м; 2 ТЗА «Parsons», 4 водотрубных ПК, 4800 л.с., 16,5 уз. 1 — 102-мм, 2 — 7,7-мм пул., 270 мин

Выведены из боевого состава в июле 1940 г., впоследствии использовались под прежними названиями как войсковые транспорты под эгидой Министерства военных перевозок, в 1944 г. переоборудованы в транспорты для перевозки паровозов (в корме сооружена аппарель грузоподъемностью 60 т) для операции «Оверлорд». 18.2.1946 возвращены владельцу.

«Hampton Ferry» в ноябре 1969 г. продан другому владельцу переименован в «Tre-Arddur», сдан на слом 5.7.1973. «Shepperton Ferry» сдан на слом 17.9.1972.

«Princess Victoria» («Denny», Дамбартон, 21.4.1939/07.1939 (2.11.1939) — погиб 19.5.1940)

Паром «Princess Victoria» (довоенный снимок)

2197 брт; 93/94,4x14,65x3,7/4,6 м; 2 диз. «Sulzer», 6160 л.с., 19 уз. 1 — 102-ММ/40, 2x1 — 76-ММ/40, 244 мины

Бывший железнодорожный паром, принадлежавший компании «London, Midland & Scottish Railway». Реквизирован Адмиралтейством 10.9.1939 и после переоборудования в минный заградитель вошел в строй 2.11.1939. Тактический номер МОЗ. Согласно некоторым данным, скорость достигала 21 уз.

Входил в состав Сил Хамбера. В мае 1940 г. участвовал в постановке заграждений у побережья Голландии.

Всего «Princess Victoria» выставил 2756 мин.

19.5.1940 подорвался на мине в устье р. Хамбер и затонул (потери — 36 чел.).

«Teviotbank» («John Redhead & Sons», Саутшилдс, 1.12.1937/02.1938 (12.1939) — исключен 29.3.1946)

5087 брт; 130,75x17,8x7,6 м; 1 ПМ ВТР, 2 цилиндрических ПК, 2620 л.с., 15 уз. Эк. 105 чел. 1 — 76-мм/40, 2x2 — 12,7-мм пул., 280 мин

Бывший сухогрузный пароход компании «Bank Line». Реквизирован Адмиралтейством 2.11.1939, переоборудован в минный заградитель и вошел в строй в декабре 1939 г. Тактический номер М04. По некоторым данным, развивал не более 12 уз, являясь самым тихоходным британским вспомогательным минзагом.

Участвовал в постановке минных заграждений у побережья Норвегии в апреле 1940 г. В феврале 1941 г. поврежден германской авиацией (близкие разрывы авиабомб) у восточного побережья Англии — ремонт 1 мес. Затем переведен на Дальний Восток.

За время войны «Teviotbank» выставил 15 865 мин.

В августе 1944 г. выведен из боевого состава; использовался в качестве транспорта на Средиземном море. 29.3.1946 возвращен прежнему владельцу. Дальнейшая судьба не установлена.

Пароход «Teviotbank» (довоенный снимок)

«Southern Prince» («Lithgow», Глазго, 12.3.1929/08.1929 (15.6.1940) — исключен в 1946)

Бывший грузовой теплоход компании «Prince Line»; ходил на линии Нью-Йорк — Аргентина. Реквизирован Адмиралтейством 19.12.1939, переоборудован в минный заградитель и вошел в строй 15.6.1940. Тактический номер М47. Входил в состав 1-й эскадры минных заградителей.

26.8.1941 торпедирован германской ПЛ U-652 в Фарерско-Исландском проходе, получил тяжелые повреждения, но отбуксирован на ремонт в Белфаст.

В 1942 г. сняты 12,7-мм пулеметы, добавлено 7x1 20- мм/70 автоматов.

За время войны «Southern Prince» выставил 23 762 мины.

В октябре 1943 г. переоборудован в штабной корабль, участвовал в операции «Оверлорд». В октябре 1944 г. переоборудован в плавучую казарму судоремонтников для Британского Тихоокеанского флота. В 1946 г. возвращен прежнему владельцу; в 1947 г. продан итальянской компании, переименован в «Anna С.»; в 1952 г. перестроен в круизное судно; в 1971 г. пострадал от пожара и в 1972 г. сдан на слом.

Минный заградитель «Southern Prince» принимает мины с лихтеров в Лох-Алш

10 917 брт, 11 447 т; 151,2(пп)х19,6x8,1 м; 2 диз., 7680 л.с., 16 уз. 2x1 — 102-ММ/40, 2x1 — 40-мм/40, 1x4— 12,7-мм пул., 560 мин

«Agamemnon» («Workman Clark», Белфаст, 25.4.1929/09.1929 (10.1940) — исключен 26.7.1947), «Menestheus» («Caledon», Данди, 6.8.1929/12.1929 (22.6.1940) — исключен 26.7.1947)

«Menestheus» у пирса

Бывшие грузопассажирские теплоходы компании «Blue Funnel Line». Реквизированы Адмиралтейством в декабре 1939 г. («Menestheus» — 14.12.1939, «Agamemnon» — 30.12.1939) и после переоборудования в минные заградители вошли в строй в июне и октябре 1940 г. соответственно. Тактические номера М10 и М93. Входили в состав 1-й эскадры минных заградителей.

В 1942 г. на оба корабля добавлено по 4x1 20-мм/70 автомата; 12,7-мм пулеметы сняты.

За время войны «Agamemnon» выставил 24 216 мин, «Menestheus» — 22 866 мин.

7593 брт; 140,1(пп)х18,1x10 м («Agamemnon»); 7494 брт; 140,2(пп)х18,1x10 м («Menestheus»); 13 735 т (полн.); 2 диз. «Burmeister og Wain», 4480 л.с., 15,5 уз; 1191 т соляра. Эк. 60 чел. 3x1 («Agamemnon») или 2x1 («Menestheus») — 102-мм/40, 2x1 — 40-мм/40, 1x4— 12,7-мм пул., 530 («Agamemnon») или 410 («Menestheus») мин

«Menestheus» на стоянке в Лох-Алш

«Menestheus» на стоянке в Лох-Алш. Хорошо видны двухуровневые лацпорты для сброса мин и четырехствольный 12,7-мм пулемет

Минный заградитель «Agamemnon» на стоянке в Лох-Алш: пункте базирования 1-й эскадры минных заградителей

Минный заградитель «Agamemnon» в камуфляжной окраске

«Menestheus» после переоборудования в плавучую базу отдыха

В октябре 1943 г. выведены из боевого состава и в 1944 г. поставлены в Ванкувере на перестройку в плавучие базы отдыха (Amenity ship) для Британского Тихоокеанского флота. При этом полностью переделывались надстройки, появилась вторая труба; корабли оборудовались кинотеатром на 350 мест, комнатами отдыха, корабельной церковью с капеллой, просторными столовыми, барами и пивоварней производительностью 40 900 л в неделю. К моменту капитуляции Японии работы не были полностью завершены.

После войны «Agamemnon» и «Menestheus» использовались для перевозки репатриантов. 26.7.1947 возвращены прежнему владельцу. «Menestheus» пострадал в результате взрыва и пожара весной 1953 г., после чего сдан на слом; «Agamemnon» сдан на слом в Гонконге в марте 1963 г.

«Port Quebec» («Joseph Thompson», Сандерленд, 17.8.1939/06.1940 — исключен 20.12.1947)

Плавучая мастерская «Deer Sound» (бывш. «Port Quebec») в Сиднее, конец 1945 г.

Заложен как грузовой теплоход по заказу компании «Port Line». Реквизирован Адмиралтейством 25.11.1939 в ходе достройки, вошел в строй в качестве минного заградителя в июне 1940 г. Тактический номер М59. Входил в состав 1-й эскадры минных заградителей.

В 1942 г. добавлено 4x1 20-мм/70 автомата (вероятно, 12,7-мм пулеметы при этом снимались).

За время войны «Port Quebec» выставил 33 494 мины — наибольшее количество среди всех британских минных заградителей!

В октябре 1943 г. выведен из боевого состава. В 1944 г. переоборудован в плавучую мастерскую по ремонту авиационной техники и переименован в «Deer Sound» (тактический номер F99). Вооружение заменено на 13x1 20- мм автоматов.

5936 брт, 8490 т (полн.); 137,5/142,6x18,2x8,1/9,1 м; 1 диз. «Doxford», 6700 л.с., 16 уз. 2x1 — 102-мм/40, 2x1 — 40-мм/40, 1x2 — 12,7-мм пул., 548 мин

20.12.1947 возвращен прежнему владельцу с возвращением прежнего наименования «Port Quebec». В 1968 г. сдан на слом.

«Port Napier» («Swan Hunter», Уоллсенд, 23.4.1940/12.6.1940 — погиб 27.11.1940)

Заложен как грузовой теплоход по заказу компании «Port Line». Реквизирован Адмиралтейством в ходе достройки, вошел в строй 12.6.1940 в качестве минного заградителя. Тактический номер М32. Входил в состав 1-й эскадры минных заградителей.

26.11.1940, во время приема мин в Лох-Алш, намотал на винт якорную цепь стоявшего рядом угольщика и сел на мель. На следующий день снят, но во время дозаправки в машинном отделении возник сильный пожар, ставший причиной взрыва боезапаса (550 мин и 6000 102-мм снарядов), в результате чего корабль был полностью разрушен.

За время войны «Port Napier» выставил 6331 мину.

9847 брт; 153,47/159,7x20,8x8,7/10,4 м; 2 диз. «Doxford», 7500 л.с., 16,5 уз. 2x1 — 102-ММ/40, 2x1 —-40-мм/40, 1x4—12,7-мм пул., 550 мин

«Kung Wo» («Hong Kong & Whampoo», Гонконг, 1921 (1941) — погиб 14.2.1942)

Бывший каботажный грузопассажирский пароход компании «Indo China Steam Navigation Со». Построен в 1921 г. в Гонконге для использования на реках и в прибрежных водах Китая. По некоторым данным, скорость не превышала 12 уз.

Реквизирован Адмиралтейством 9.6.1941, переоборудован в минный заградитель и вошел в строй в 1941 г. Минных постановок не производил.

14.2.1942 «Kung Wo» тяжело поврежден японскими бомбардировщиками в 6 милях северо-восточнее о. Помпонг в Малаккском проливе, оставлен экипажем и затонул (потерь нет, за исключением 1 чел., попавшего в плен).

4636 брт; 106,7/110,5x14,8x4,3 м; 2 ПМ ВРТ, 3 цилиндрических ПК (13 атм.), 2700 л.с., 14 уз. 2x1 — 102-мм/40, 240 мин

«Bungaree» («Caledon», Данди, 9.2.1937/05.1937 (9.6.1941) — исключен 7.8.1946)

Минный заградитель «Bungaree» в Сиднее вскоре после включения в состав Королевского Австралийского флота

«Bungaree» в 1943 г. На месте дальномера установлена РЛС типа 271

Бывший грузовой пароход компании «Adelaide Steamship Со». Реквизирован Адмиралтейством в октябре 1940 г., переоборудован в минный заградитель и 9.6.1941 вошел в состав Королевского Австралийского флота, став его единственным минным заградителем.

Участвовал в постановке оборонительных минных заграждений у Порт-Морсби, побережья Австралии и Новой Зеландии. В общей сложности выставил более 10 000 мин.

В августе 1942 г. 40-мм автоматы и 7,7-мм пулеметы заменены на 8x1 20-мм/70 автоматов и 2 12,7-мм пул.

В январе 1944 г. «Bungaree» переоборудован в гидрографические судно; в августе 1944 г. — в транспорт. 7.8.1946 исключен из состава флота и 5.11.1947 возвращен прежнему владельцу.

В 1957 г. продан в Гонконг, переименован в «Dampier»; в 1960 г. — в «Eastern Mariner». 26.5.1966 затонул в результате подрыва на мине в устье реки Сайгон (Южный Вьетнам); поднят японскими спасателями, переименован в «Kitagawa Маги», сдан на слом в 1968 г.

7494 брт; 108,8/112x14,8x6,8 м; 1 ПМ ВТР, 2 цилиндрических ПК (15,5 атм.), 2500 л.с., 11 уз. Эк. 175 чел. 2x1 — 102-мм/40, 1 — 76-ММ/40, 2x1 — 40-мм/40, 8x1 — 7,7-мм пул., 467 мин

Танковый арсенал

Тяжелый танк КВ-1

(На рисунке изображен танк, вооруженный пушкой Л-11)

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ И ПРОИЗВОДСТВА

Годы производства: 1939-1942 Годы эксплуатации: 1940-1944 Произведено: 2769 танков

ТТХ

Вооружение

1X76,2-мм Л-11, Ф-32 или ЗиС-5, 135 снарядов.

3X7,62-мм ДТ, 2772 патрона

Двигатель и подвижность

Двигатель: V-образный, дизельный, 600 л. с.

Максимальная скорость: 34 км/ч

Запас хода по шоссе: 250 км

Массо-габаритные характеристики

Масса: 47,5 т Длина корпуса: 6675 мм

Ширина корпуса: 3320 мм

Высота: 2710 мм

Клиренс: 450 мм

В 1939 году экспериментальный образец танка КВ-1 участвовал в советско-финской войне. 19 декабря 1939 года танк КВ-1 был принят на вооружение Красной Армии. Серийное производство началось в 1940 году на Ленинградском Кировском заводе. В декабре 1940 года к изготовлению танков КВ подключился и Челябинский тракторный завод. Всего к началу войны было изготовлено 432 танка КВ-1. С первых же дней танк активно участвовал в Великой Отечественной войне. Последней операцией, с участием КВ-1 стала прорыв Линии Маннергейма в 1944 году.

Графика А. Малахова

Оглавление

Арсенал-Коллекция 2015 № 02 (32)

Неизвестные восьмидюймовые

Сопровождая «штурмгешютцы»

Армейские истребители Японии: первые шаги

17 апреля 1943 г. — «черный день» 3-го ИАК

Квази-война Военные действия на море между Францией и США в 1798-1801 гг.

Юзеф Унруг — немецкий подводник, польский адмирал и человек, потерявший две родины

Британские вспомогательные минные заградители

Танковый арсенал