В Маньчжурских степях и дебрях [Иоасаф Арианович Любич-Кошуров] (fb2) читать постранично

Иоасаф Любич-Кошуров В МАНЬЧЖУРСКИХ СТЕПЯХ И ДЕБРЯХ Приключенческая повесть и военные рассказы

В Маньчжурских степях и дебрях

I

Петька Чужих прислонил свой карабин к дереву, приложил руки ко рту рупором и крикнул громко, что было силы:

— Гоп-гоп!

И через секунду опять:

— Гоп-гоп!

Потом опустил руки вдоль тела и прислушался.

Кругом было тихо.

Только гудели комары. Где-то далеко стучал дятел.

Ровный однообразный шум шел над лесом в верхушках деревьев.

Гоп-гоп!.. Гоп-гоп!

Но в ответ только этот однообразный шум деревьев.

Дятел перестал стучать, потом застучал ближе резко, громко.

Ствол дерева, где стоял Петька, скрипел чуть слышно, и когда Петька прислонился к нему спиной, он почувствовал, будто дерево дышит, тоже тихо, почти незаметно, в такт своему скрипенью.

Опять он крикнул:

— Гоп-гоп!

«Рип-рип», рипит дерево… Шумят вверху листья…

Дятел, кажется, застучал еще громче, еще чаще, с дробными перебоями словно вдруг рассердился…

Зеленым морем стелется кругом заросль между деревьями…

Кустарники стоять неподвижно… Сюда не доходить ветер.

Тут тишина… Мягкий, зеленый сумрак окутывает гущу кустов.

Только кое-где солнечный свет золотится на ветках и листьях.

Тихо…

И вдруг в кустарниках что-то хрупнуло глухо и слабо…

А Петька в это мгновенье, с напряженным вниманием насторожив слух и затаив дыхание, ждал ответного голоса на свой голос…

И ему уже казалось даже, будто он слышит где-то далеко-далеко какие-то голоса сквозь шум листьев, такие же смутные, неопределенные, как шум листьев, немолчный, монотонный, у него над головой.

Голоса словно летели к нему с этим шумом и в этом шуме…

Летели и не могли долететь, потому что ветер разносил их с собою по всему лесу, всюду вокруг над всем необъятным зеленым простором.

И они замирали в листьях, и вспыхивали опять, и опять замирали.

Звук, раздавшийся в кустах, откликнулся в сознании у Петьки неясно и смутно… Но через мгновенье точно электрическая искра пробежала у него по телу и ударила в мозг.

Что это?… Откуда это тот звук?

Весь он замер.

Листья над головой перестали шуметь, стук дятла оборвался сразу…

Петька вспомнил о диких зверях, с которыми приходится иногда встречаться охотнику в этих местах.

Может-быть, это тигр крадется…

Он схватил карабин.

Руки у него дрожали… Во рту стало холодно. Холодок пробегал и по зубам и охватывал сердце.

Карабин у Петьки был малокалиберный, но под сильный патрон Винчестера.

Обыкновенно Петька стрелял свинцовой пулей…

На всякий случай, однако, он брал с собой три, четыре патрона с пулей в мельхиоровой полуоболочке.

Такой пулей можно было убить быка. Она действовала как разрывная.

Патроны с пулей в полуоболочке он держал, чтобы не спутаться, когда они понадобятся, отдельно от других патронов в кармане своих шаровар.

Не сводя остановившихся, широко открытых глаз с чащи кустарников, он отвел затвор карабина книзу и переменил патрон.

Потом закрыл затвор и вскинул карабин к плечу.

Только один раз коротко мигнули его веки, и сейчас же глаза опять широко открылись и словно застыли, как стеклянные, глядя поверх ствола все в одну точку, в чащу кустарников.

На лбу выступили капли пота, и во рту опять стало холодно… Потом во рту и в горле сразу пересохло словно изнутри пыхнуло жаром.

Что это?… Откуда это тот звук?

Весь он замер.

Листья над головой перестали шуметь, стук дятла оборвался сразу…

Петька вспомнил о диких зверях, с которыми приходится иногда встречаться охотнику в этих местах.

Может-быть, это тигр крадется…

Он схватил карабин.

Руки у него дрожали… Во рту стало холодно. Холодок пробегал и по зубам и охватывал сердце.

Карабин у Петьки был малокалиберный, но под сильный патрон Винчестера.

Обыкновенно Петька стрелял свинцовой пулей…

На всякий случай, однако, он брал с собой три, четыре патрона с пулей в мельхиоровой полуоболочке.

Такой пулей можно было убить быка. Она действовала как разрывная.

Патроны с пулей в полуоболочке он держал, чтобы не спутаться, когда они понадобятся, отдельно от других патронов в кармане своих шаровар.

Не сводя остановившихся, широко открытых глаз с чащи кустарников, он отвел затвор карабина книзу и переменил патрон.

Потом закрыл затвор и вскинул карабин к плечу.

Только один раз коротко мигнули его веки, и сейчас же глаза опять широко открылись и словно застыли, как стеклянные, глядя поверх ствола все в одну точку, в чащу кустарников.

На лбу выступили капли пота, и во рту опять стало холодно… Потом во рту и в горле сразу пересохло словно изнутри пыхнуло жаром.

Что, если тигр?