Арсенал-Коллекция 2015 № 12 (42) [Журнал «Арсенал - Коллекция»] (fb2) читать онлайн
- Арсенал-Коллекция 2015 № 12 (42) 7.96 Мб, 120с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Журнал «Арсенал - Коллекция»
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Арсенал-Коллекция 2015 № 12 (42)
№12-(42)-2015 Научно-популярное изданиеРоман Пономаренко
Корсиканский фронт Второй мировой
Карл Гезеле с офицерами штаба бригады и армии на маневрах во Франции летом 1943 года (фото предоставлено Ш. Трешгом)
С Средиземноморский театр военных действий Второй мировой войны традиционно рассматривается как второстепенный. В какой-то степени это вполне объяснимо, ведь бушевавшие здесь сражения по своему масштабу и накалу никак не могут сравниться с битвами Восточного и Западного фронтов. С другой стороны, свой немалый вклад в победу антигитлеровской коалиции боевые действия на Средиземном море тоже сделали, ведь задействованные здесь силы и средства Германия могла бы с большей пользой использовать на советско-германском фронте, в том же 1943 году, например. А так, пришлось оттягивать их на оккупацию и боевые действия в Италии. Одним из моментов войны на Средиземном море является сражение за Корсику в сентябре 1943 года. Как и все островные битвы в Европе, оно не отличалось масштабом, но значение имело серьезное. Корсика стала первой французской европейской территорией занятой союзниками, а контроль над островом серьезно упрочил их положение на подступах к Южной Франции и в Италии. Участие войск СС в войне в Италии и на Средиземноморье изучено настолько мало, что является одним из настоящих белых пятен военной истории. Это неслучайно, ведь основными полями сражений войск СС были бескрайние пространства Восточного фронта и живые изгороди Нормандии. Однако тема эта заслуживает пристального внимания, ведь войска СС являлись подлинной элитой германской армии. Свой боевой путь на Средиземном море они начали со штурмовой бригады СС «Рейхсфюрер СС», которая летом 1943 года была переброшена на Корсику. Все это в комплексе обуславливает актуальность темы, поэтому целью статьи в целом является рассмотрение истории боев за остров Корсика, через призму боевого пути штурмовой бригады СС на Корсике летом - осенью 1943 года. Работа выполнена в рамках организованного нами общественного исторического проекта «Судьбы России, Украины и Европы в первой половине XX века». В начале мая 1943 года кампания в Северной Африке была проиграна Вермахтом, и германское командование все больше начало осознавать угрозу союзной высадки в Италии, и, как следствие, необходимость увеличения там немецкого военного присутствия. Для этого привлекались все имеющиеся под рукой части, многие из которых еще не были полностью боеготовыми. Одной из них была штурмовая бригада СС «Рейхсфюрер СС», созданная 24 февраля 1943 года из персонала батальона сопровождения рейхсфюрера СС и на данный момент находившаяся в процессе формирования в Северной Франции. В Италию бригада прибыла 22 июня 1943 года, и заняла район Ливорно - Масса - Ла-Специя, где эсэсовцы должны были нести охранную службу на побережье Лигурийского моря. На начало июля 1943 года штурмовая бригада СС «Рейхсфюрер СС» представляла собой следующее: Штаб бригады. Состоял из штабной роты (взводы связи, саперный и мотоциклетный), музыкального взвода и жандармерии. Также при штабе находился отряд военных корреспондентов «Корсика» (Einsatztrupp «Korsika») под командованием унтерштурмфюрера СС Альфреда Тхосса. По долгу службы Тхосс составлял и отсылал в Берлин отчеты о происходящем, из которых мы можем узнать много интересных подробностей службы бригады на Корсике. Моторизованный гренадерский батальон. Командир - штурмбаннфюрер СС Макс Даллингер. Состоял из четырех рот: - 1-3-я роты были обычными пехотными, каждая имела на вооружении 18 ручных пулеметов MG-42 и два 81-мм миномета. Командиры рот: 1 -я - оберштурмфюрер СС Рудольф Хатц; 2-я - оберштурмфюрер СС Ханс Дизенрайтер; 3-я - оберштурмфюрер СС Альфред Даннер. - 4-я рота была пулеметной (имела на вооружении шесть минометов калибра 81-мм и 12 тяжелых (то есть станковых) пулеметов MG-42). Командиром роты был гауптштурмфюрер СС Герхард Россбергер. Дивизион штурмовых орудий «Рейхсфюрер СС». Изначально для бригады предусматривалась батарея из 10 штурмовых орудий, однако в июле 1943 года ее реорганизовали в дивизион, состоящий из трех батарей по 10 орудий в каждой. Согласно штатной структуре дивизион должен был иметь 31 штурмовое орудие Stug-lll с длинной ствола L48. На 20 июля в наличии было 9 боеготовых самоходок и 1 в ремонте, ожидалась поставка еще 21. В течение последующих 10 дней прибыло еще 11 машин, в итоге на 31 июля 1943 года в бригаде числилось 19 боеготовых самоходок и 2 в ремонте. В августе количество штурмовых орудий не изменилось. Штурмовые орудия, принадлежавшие бригаде, очень легко идентифицировать - в качестве опознавательного знака на маску орудия наносились руны СС. Дивизион являлся главным ударным кулаком бригады. Командиром дивизиона был гауптштурмфюрер СС Пауль Краусе.
Штурмбанфюрер СС Макс Даллингер с двумя офицерами своего батальона (фото любезно предоставлено Ш. Трангом)
Группа солдат штурмовой бригады СС «Рейхсфюрер СС» на Корсике
Оберштурмбаннфюрер СС Карл Гезеле, командир штурмовой бригады СС «Рейхсфюрер СС» оборонявшей Корсику
Противотанковый дивизион «Рейхсфюрер СС». Должен был состоять из трех батарей и иметь на вооружении 21 противотанковую самоходку «Мардер-III», однако в наличии пока еще ни одной не было. На данный момент фактически состоял из одной роты буксируемых 75-мм противотанковых орудий РАК-40. В ближайшее время в дивизион ожидалась поставка 10 «Мардеров», однако, скорее всего ни один из них так и не пришел, по крайней мере, нет никаких данных подтверждающих их наличие летом 1943 года. Зенитный дивизион «Рейхсфюрер СС». Три тяжелые батареи 88-мм орудий (по четыре 88-мм и по три 20-мм орудия в каждой батарее) и одна легкая (девять 37-мм зениток). Командиром дивизиона был гауптштурмфюрер СС Эрих Хибер. Легкий автотранспортный взвод (30-тонный) под командованием гауптшарфюрера СС Марквардта. Имел на оснащении грузовики «Штайер». Полная численность укомплектованной бригады должна была составлять 3600 человек. Командиром бригады был оберштурмбаннфюрер СС Карл Гезеле. Худой, высокий, лысоватый и в очках 32-летний Гезеле совершенно не походил на типичного эсэсовца, больше напоминая чиновника городского магистрата, чем боевого офицера. Но внешность обманчива, и это был как раз тот случай. В СС Гезеле вступил еще в 1931 году, и к этому моменту уже был опытным офицером, неоднократно отличавшимся в сражениях. Он получил известность как начальник оперативного отдела штаба кавалерийской бригады СС на Восточном фронте. В чрезвычайных ситуациях ему нередко приходилось брать на себя командование различными подразделениями на поле боя, неоднократно проявляя личную храбрость, за что 25 мая 1942 года он был награжден Германским крестом в золоте. 5 октября 1942 года его назначили командиром батальона сопровождения рейхсфюрера СС, с этой должности Гезеле автоматически перешел на командира бригады.
Главнокомандующий немецкими войсками на Средиземноморье фельдмаршал Альберт Кессельринг много внимания уделял обороне Корсики
Итальянцы держали на Корсике крупный гарнизон. На фото позиция итальянских орудий
Итальянская танкетка С. V. 3/35 на Корсике. Слабо вооруженные и бронированные эти машины могли исполнять только полицейские функции
Генерал Джованни Мальи, итальянский командующий гарнизоном Корсики
Находиться на территории континентальной Италии бригаде долго не пришлось. Дело в том, что немецкое командование на Средиземноморье, в лице фельдмаршала Альберта Кессельринга и его штаба, занялось укреплением обороны на контролируемых Италией островах Сицилия, Сардиния и Корсика. Показательно, что еще 12 мая 1943 года ОКБ определило эти три острова как наиболее угрожаемые районы в западной части Средиземного моря. Кессельринг считал, что Корсика будет необходима западным союзникам в случае, если они решат атаковать Рим, или же начать операцию по высадке в Южной Франции. Поэтому переброска бригады СС на Корсику, была одним из многих звеньев цепи призванной укрепить позиции Германии на Средиземном море. «Первая ласточка» вылетела 1 июля 1943 года, когда 1- я зенитная батарея бригады была переброшена на Корсику - личный состав по воздуху, на самолетах Ju-52 из Пизы, а орудия, боеприпасы и снаряжение - на корабле «Шампань». Интересно, что изначально планировалось доставить 88-мм орудия тяжелым транспортным самолетом Ме-232 «Гигант», но оказалось, что на Корсике нет ни одного аэродрома, способного принять эти огромные самолеты - взлетно-посадочные полосы на них были слишком короткими. Транспортные «Юнкерсы» приземлялись на аэродроме Касалеччио. Зенитки были развернуты к югу от Бастии, рядом с итальянской батареей средних 75-мм зенитных орудий. 7 июля на Корсику вылетел Карл Гезеле, а 10 июля началась переброска на остров остальных частей штурмовой бригады СС, причем по дате это совпало с высадкой союзников на Сицилии. Грузовики, легковые автомобили, штурмовые орудия и 88-мм зенитные орудия перебрасывались морем, из Ливорно, а личный состав, легкое вооружение (в том числе и легкие зенитки) воздушным путем из Пизы, на транспортных самолетах Ju-52. Вследствие развернувшихся событий и нехватки судов транспортный ресурс был достаточно ограниченным, а Кригсмарине осторожничало, в виду опасности нападений вражеских подводных лодок. Переброска основных сил окончилась 17 июля, однако доставить на остров смогли только 2/3 личного состава бригады, по нашим оценкам - около 3000 человек. Так что даже Кессельринг подчеркнул в своих мемуарах, что «на Корсике находилась германская бригада неполного состава». Из прибывших частей некоторые не имели автотранспорта и полевых кухонь (не удалось доставить вовремя из- за проблем с морским транспортом). Оставшиеся в Италии подразделения или ожидали прибытия техники - скорее всего это касается противотанкового дивизиона, или охраняли имущество и транспорт, которое переправить не удалось. В отличие от соседней Сардинии (составная часть итальянского королевства), Корсика была французской территорией, оккупированной Италией. Здесь дислоцировались войска итальянского 7-го армейского корпуса под командованием генерал-полковника Джованни Мальи. Именно Мальи отвечал за оборону Корсики, и штурмовая бригада СС официально вошла в его подчинение. К этому моменту Италия все еще являлась союзником Германии, однако немцы весьма скептически смотрели на ее готовность продолжать войну. Общая численность итальянских войск на Корсике насчитывала около 80 000 человек - огромное количество для оккупации острова с численностью населения в 200 000 человек. Основу гарнизона составляли пять дивизий, из которых две дивизии были линейными частями итальянской армии: 20-я пехотная дивизия «Фриули» (на северо-западном побережье) и 44-я пехотная дивизия «Кремона» (в центре острова), а также трех дивизий береговой обороны: 224- й береговой дивизии (до конца недоукомплектована), 225- й (на северо-западном побережье), 226-й (на западном побережье). Принято считать, что итальянских дивизий на Корсике было четыре, однако Ф. Джоуэтт утверждает, что береговых дивизий на Корсике было три, а не две, и, скорее всего, просто забывают упомянуть недоукомплектованную 224-ю береговую дивизию. Также здесь находилось восемь батальонов фашистской милиции (так называемые легионы чернорубашечников), и ряд военно-полицейских и карабинерских формирований. Кроме итальянцев, на острове действовала и французская жандармерия, формально подчинявшаяся правительству Виши, а реально - симпатизирующая сопротивлению. Несмотря на внушительное количество личного состава, итальянские войска на деле были слабыми. Типичные береговые дивизии формировались наспех, комплектовались в основном солдатами старших возрастных групп, а оснащались и того хуже. По большому счету это были вспомогательные войска, годные для выполнения различных работ во второй линии обороны и охранной службы, но не для активной войны. Но самое главное: уровень дисциплины большинства итальянских частей был слабым, а моральный дух - низким. Повсюду царила апатия и желание отсидеться.
Итальянский часовой на посту - служба на Корсике была сравнительно спокойной
Эсэсовец на боевом посту на позиции тяжелых 88-мм зенитных орудий на Корсике
Впрочем, Кессельринг оценивал обстановку на острове очень оптимистично, отметив, что касательно береговой обороны и войск на островах дела лучше всего обстояли именно на Корсике (затем шла Сардиния, а на Сицилии все вообще было печально). Сложно сказать, на чем основывался оптимизм фельдмаршала, так как СД было настроено куда более скептически и крайне низко оценивало волю итальянцев к сопротивлению. Сама Корсика мало подходила для активной обороны против вражеского десанта, а осмотревший местные береговые укрепления унтерштурмфюрер СС Тхосс охарактеризовал их как «до смешного примитивные». Первоначально эсэсовская бригада была расквартирована в прибрежной полосе к югу от Бастии, в районе аэродрома Борго, но вскоре была передислоцирована в район небольшой горной деревушки Оллен, в горах в южной части Корсики. Эта зона и должна была стать основным местом дислокации бригады. Интересно, что развернутая у Бастии 1-я зенитная батарея передала свои орудия итальянцам - ее ветеран Йозеф Кёк вспоминал, как они оставили в районе Бастии свои три 88-мм зенитные пушки и отправились на юг, где служили как пехотинцы. Согласно немецким планам, которые несколько отличались от итальянских, Карл Гезеле должен был обеспечить охрану лежащих в южной части Корсики портов Бонифачо и Порто-Веккьо, имевших большое значение для германского командования. Однако в соответствии с приказами итальянского командующего, основные части бригады должны были сосредоточиться в глубине острова. Штаб бригады был развернут в деревне Оллен, однако поскольку здесь было слишком мало необходимых для его функционирования построек, то в начале августа Гезеле передислоцировал его в городок Сартене. В первой половине августа некоторые части бригады сместились еще ближе к югу. Так, 8 августа 2-я зенитная батарея унтерштурмфюрера СС Харри Штерна была передислоцирована к порту Бонифачо, и развернута на позициях к востоку от города, оборудованных прямо в скалах, на высоте 70 метров над уровнем моря. Рядом находились позиции береговой артиллерии - итальянские расчеты при французских 138-мм орудиях. Справа и слева размещались итальянские батареи 75-мм зенитных орудий. 3- я батарея оберштурмфюрера СС Курта Фурнисса сначала должна была обеспечивать противовоздушную оборону Порто-Веккьо, но позже также была переброшена к Бонифачо. Однако для выполнения всех поставленных задач - обеспечение охранных действий, контроль над местностью и портами, Гезеле имел очень ограниченное количество пехоты. Вскоре положение немного улучшилось - на Корсику по воздуху был переброшен 3-й батальон 870-го пехотного полка из состава 356-й пехотной дивизии дислоцирующейся в Марселе. Батальон был подчинен бригаде (в дивизии вместо него начали формировать новый батальон). Командовал им гауптманн Мейер. Из немецких войск, кроме бригады, на Корсике дислоцировались армейская рота снабжения, небольшие подразделения Кригсмарине и одна истребительная эскадрилья Люфтваффе. Также на очереди была передислокация сюда зенитных подразделений Люфтваффе. По оценкам французских авторов на Корсике находилось не менее 14 000 немецких солдат, однако это количество является завышенным не менее чем в половину. Как нам кажется, всего вместе с бригадой (около 3000 человек), на Корсике насчитывалось около 7000 - 7500 немецких военнослужащих различных родов войск. Сохранившиеся в архиве отчеты унтерштурмфюрера СС Тхосса позволяют нам многое узнать об особенностях службы эсэсовцев на Корсике. В те дни стояла страшная летняя жара, и каждый день столбик термометра поднималась до отметки 40-45 градусов. На конец июля бригада так и не получила тропическую униформу, и солдаты были вынуждены нести службу в обычной форме, что в такую жару было очень тяжело. Тропическое обмундирование было получено только в августе, причем бригада стала первой частью войск СС одетой в такую униформу. Рацион солдат был довольно скуден, а нехватка полевых кухонь накладывала трудности на обеспечение военнослужащих нормальным питанием, и часто им вообще приходилось обходиться сухим пайком - консервами и галетами. Разнообразить питание путем похода на местный рынок также было непросто - картофеля в продаже не было, и в лучшем случае можно было рассчитывать на виноград, зеленые фиги, миндаль и немного яблок. Оливковое масло попадалось редко, и было очень дорогим, также как раки, лобстеры и прочие морепродукты. В целом все было очень дорого, и у немцев просто не хватало денег на покупку продуктов. Переговоры с итальянцами касательно снабжения бригады продовольствием и горючим проходили тяжело, поэтому рассчитывать часто приходилось только на себя. На Корсике эсэсовцы организовали для себя две главные базы снабжения - в Гизони и в Куэнце. Самым крупным был лагерь в Куэнце, где базировался лазарет, ремонтный взвод, склады продовольствия, горючего и боеприпасов. Жара и не самое лучшее питание ослабили здоровье солдат и привели к росту заболеваний. На 28 июля 80 человек были госпитализированы с диареей, также имелись отдельные случаи малярии. Последняя была одной из главных местных «достопримечательностей», поэтому военные врачи даже подготовили специальный доклад об этой болезни для ознакомления войск и приняли меры во избежание эпидемии. Так как служить приходилось в горной местности, то ко всем проблемам прибавились и трудности с транспортом. Автомобилей и мотоциклов хватало не во всех частях, а с вождением по горным дорогам и узким деревенским улочкам могли справиться только хорошо подготовленные водители. Впрочем, это было даже к лучшему, так как позволяло подготовить опытных водителей. Боевые действия у подножья «итальянского сапога» в июле и августе Корсику не затрагивали, так что здесь было сравнительно мирно. 24 июля 1943 года к власти в Италии пришло правительство маршала Бадольо. После этого взаимоотношения немцев и итальянцев повсюду приобрели легкое напряжение, однако на Корсике все было спокойно. Как писал в своем отчете Тхосс: «отношения между немецкими и итальянскими солдатами можно охарактеризовать как безразличные, обе стороны плохо понимают друг друга и больше общаются с французами». Разногласия возникали в основном по служебным вопросам, а не по политическим. Например, когда во время учений командир 4-й роты бригады захотел реквизировать ослов у корсиканских крестьян, итальянские власти ему запретили, с формулировкой, что это будет квалифицировано как вмешательство военных в гражданские дела. Невысокая дисциплина итальянцев на Корсике сильно удивляла привыкших ^-Порядку немцев: «Итальянские солдаты проходят мимо своих офицеров без приветствия, сигарета во рту, руки в карманах». Местное население быстро ощутило разницу между эсэсовцами и итальянцами. Сами по себе французы к итальянцам относились без всякого уважения, за то немцы сумели произвести впечатление на корсиканцев своей военной выучкой и дисциплиной. Дошло до того, что на одном из домов в Бастии унтерштурмфюрер СС Тхосс увидел надпись: «Да здравствует Германия, да здравствует Гитлер, да здравствует Корсика», в то время как многие итальянские эмблемы закрашивались. Немцы для себя объясняли это тем, что корсиканцы смотрели на них как на «освободителей от итальянцев». Основная масса коренных жителей Корсики были простыми бедными крестьянами, инертными и аполитичными. Как писал Тхосс: «Люди здесь были также ленивы, как и в России, дома грязные, в квартирах только немного бедной мебели. Большую часть дня люди тратили на сидение перед своими домами. Полудикие свиньи и козы бродили по улицам». Другое дело французы, переехавшие на Корсику с континента. Именно они организовали на острове партизанское движение, на поддержку которого союзное командование с завидной регулярностью отправляло вооружение и боеприпасы. Многие из этих посылок попадали в руки немцев и итальянцев, так в августе немцы получили прямыми рейсами от союзников 108 американских пулеметов и 100 000 патронов к ним. Правда, летом 1943 года партизаны сидели тихо, не особо беспокоя оккупационные войска. 19 и 20 августа Корсику посетил Кессельринг. Лояльно настроенный к итальянцам, в своих мемуарах он отметил, что обнаружил со стороны Мапьи «понимание и готовность помочь, а также удовлетворение по поводу того, что их немецкие братья по оружию им доверяют». После этой встречи Мальи стал считаться немцами прогермански настроенным генералом, что, однако, было далеко не так. Сам Кессельринг считал итальянские войска одной из важнейших карт в своей колоде, подчеркивая, что оборона Сардинии и Корсики будет вполне возможной и имеющимися там у немцев силами и средствами, однако решающим моментом при этом будет готовность итальянцев сражаться. Фельдмаршал предполагал, что присутствие на островах немецких солдат поднимет боевой дух итальянских войск, однако предсказывал, что если оборона рухнет, и итальянцы опустят оружие, то острова будут в итоге потеряны, так как имеющихся там немецких сил совершенно не хватит для их удержания в течение мало-мальски продолжительного времени. На Сицилии произошло именно так, и теперь подобный сценарий был вполне ожидаем и для Корсики.
Командующий немецкими войсками на Корсике генерал-лейтенант Фридолин фон Зенгер (фото 1944 года)
Впрочем, после свержения Муссолини немцы более не доверяли итальянцам и готовились к тому, что рано или поздно они получат от них удар в спину. 30 августа 1943 года в войска была разослана директива с окончательным вариантом операции «Ось» («Аксе») - немецких контрмер в случае выхода Италии из войны. По плану операции всем итальянским войскам предписывалось вынести ультиматум: или они сражаются вместе с немцами, или складывают оружие. Как оказалось, немецкие командиры получили в свое распоряжение достаточно времени на изучение этой директивы и подготовки плана действий. Ко всему прочему, бригада СС едва не оказалась причастной к освобождению Муссолини из заключения, в которое его поместили новые итальянские власти. Немецкие агенты установили, что дуче содержится на острове Маддалена северо-восточнее Сардинии. 18 августа 1943 года ответственный за поиск и спасение Муссолини гауптштурмфюрер СС Отто Скорцени предпринял разведывательный полет над Маддаленой, в ходе которого попал в авиакатастрофу, но был спасен итальянскими моряками, и доставлен ими в Бонифачо. Согласно мемуарам Скорцени, оттуда он отправился в Бастию, где имел встречу с «командиром бригады войск СС». Не совсем ясно, что Гезеле делал в Бастии в этот момент, возможно, находился по служебным делам. Затем в начале 20-х чисел августа Скорцени разработал план операции по спасению Муссолини, в котором предполагалось высадить на Маддалену с торпедных катеров роту штурмовой бригады СС, а зенитные части должны были обеспечить «чистое небо». План был утвержден самим Гитлером, однако так и не был реализован - почувствовавшие неладное итальянцы тайком вывезли дуче с острова, более чем на три недели оттянув его освобождение из заключения - ведь Скорцени свое дело знал, и делал его очень хорошо. В начале сентября 1943 года командующим немецкими вооруженными силами на островах Сардиния и Корсика был назначен генерал-лейтенант Фридолин фон Зенгер, опытный ветеран Восточного фронта и кавалер Рыцарского креста. Должность была чисто номинальной, так как за оборону островов отвечал командир 7-го итальянского корпуса Мальи, а фон Зенгер был только прикомандирован к его штабу как офицер связи от немцев. 7 сентября он прибыл на Корсику, развернув свой небольшой штаб в Аяччо. Изначально немецкое командование рассчитывало удерживать под контролем оба острова, однако в случае измены итальянцев и активации плана «Ось», войска с Сардинии (90-я панцер-гренадерская дивизия) надлежало эвакуировать на Корсику, где и обороняться. При этом немцы как всегда основательно подошли к вопросу подготовки обороны, сосредотачивая на Корсике дополнительное вооружение. Прежде всего - тяжелую артиллерию, предназначенную для укрепления береговых батарей. Из Неаполя на Корсику планировалось доставить 210-мм орудие и батарею 105-мм пушек, однако 5 сентября везущие 210-мм орудие с боеприпасами два самоходных парома «Зибель» (№ 421 и 481) были потоплены союзниками. После этого было решено, что батарея 105-мм орудий будет по суше отправлена из Неаполя в Ливорно, а уже оттуда морем на Корсику, хотя это и должно было занять много времени. Поэтому, скорее всего, эти орудия на Корсике так и не оказались. Фон Зенгер смотрел на сложившуюся ситуацию скептически, так как не был уверен в итальянцах. В воздухе витал дух скорого выхода Италии из войны, что для немцев было равносильно измене. Дальнейшие события только подтвердили правоту генерала. Мальи встретил его холодно, и отказался удовлетворить выдвинутые требования, в частности, передать береговые батареи под контроль немцев. Как-то повлиять на итальянцев фон Зенгер не мог, поскольку все, что он имел в своем подчинении на Корсике, выражалось в замысловатом наименовании штурмовая бригада СС «Рейхсфюрер СС», «имевшая всего два пехотных батальона, но относительно сильную артиллерию и один противотанковый дивизион». И все. Причем под противотанковым дивизионом фон Зенгер скорее всего имел ввиду дивизион штурмовых орудий, а одним из пехотных батальонов был 3-й батальон 870-го пехотного полка. Общая дислокация итальянских и немецких войск на Корсике оставляла восточное побережье острова в уязвимом положении. Поэтому внезапная союзная высадка здесь была обречена на успех и привела бы к отсечению сосредоточенной на юге штурмовой бригады СС от порта Бастия на северо-восточном побережье. Кроме этого, существовала угроза вмешательства в события французских партизан, которые неизбежно активизировали бы свои действия в случае начала боевых действий. К началу сентября бригада СС «Рейхсфюрер СС» расширила контролируемую площадь на весь юг Корсики, с задачей не допустить высадку десанта союзников, и, если потребуется, создать плацдарм в порту Бонифачо, для обеспечения практически неизбежной эвакуации туда немецкой 90-й панцер-гренадерской дивизии из Сардинии. Дивизион штурмовых орудий стоял в Порто-Веккьо. Подразделения 3-го батальона 870-го пехотного полка были развернуты в Бонифачо и Порто-Веккьо, кроме этого не менее половины этого батальона были отправлены в Бастию для охраны местных складов и аэродрома. Мера это была вынужденной, так как в Бастии дислоцировались три зенитные батареи, подразделения береговой артиллерии (616-й дивизион морской артиллерии) и служб Кригсмарине, несколько административных служб Вермахта, а фон Зенгер рассчитывал высвободить личный состав береговых батарей от охранной службы, чтобы использовать их по назначению. Маневры немцев не остались незамеченными итальянцами. 7 сентября Мальи отправил в штаб штурмовой бригады СС указание, чтобы бригада переместилась в село Оллен, в глубине острова. Получив этот приказ, Гезеле сразу заподозрил неладное, и хотя и находился в подчинении Мальи, проигнорировал его требование. Сам Гезеле был убежден в необходимости нахождения его бригады на юге острова.
Тяжелое 88-мм зенитное орудие. Пушки подобного типа в начале сентября 1944 года охраняли порт Бонифачо
Островное противостояние
Тихий вечер 8 сентября 1943 года был нарушен давно ожидаемой, но все же громоподобной новостью: в 19:45 по радио передали заявление маршала Бадольо о капитуляции Италии перед западными союзниками. Немецкий ответ не заставил себя долго ждать - операция «Ось» началась через 35 минут, и повсюду немецкие войска приступили к разоружению итальянских. Происходящее на Корсике, однако, несколько отличалось от событий в континентальной Италии. Фон Зенгер был очень скован в своих действиях, так как все что он имел в своем распоряжении - это была штурмовая бригада СС, привязанная «поставленной перед ней задачей к югу», а также различные немецкие вспомогательные подразделения и службы сосредоточенные в основном в портах. О том чтобы этими силами разоружить 80-тысячный итальянский гарнизон и полностью взять под контроль Корсику, которую немцы планировали удерживать за собой, не могло быть и речи. Все надежды фон Зенгер возлагал на 90-ю панцер-гренадерскую дивизию из Сардинии, которая имела крепкий танковый кулак - на 20 августа 1943 года в ней насчитывалось 58 танков - 21 Pz-lll и 37 Pz-IV, и позволила бы немцам легко навязать свою волю кому угодно, однако до ее прибытия других свободных боевых войск у фон Зенгера не было. Поэтому активных действий он, пока что, не планировал, ввиду недостатка сил. В то же время обескураженный генерал Мальи, у которого силы как раз были, но который не знал, что теперь делать, даже попробовал поддержать усилия немцев по подготовке острова к обороне против союзной высадки. Несмотря на интенсивные переговоры двух командующих фитиль войны уже был подожжен. Первое боевое столкновение между итальянцами и немцами на Корсике вспыхнуло поздно вечером 8 сентября в Бастии. Командир тамошней небольшой базы Кригсмарине, получив приказ «Ось» из штаба флота, попытался разоружить итальянский гарнизон и взять под контроль город, не поставив фон Зенгера в известность о своих намерениях. Моряки устроили внезапный налет на порт и на стоящие там корабли, однако итальянцы оказали сопротивление, и их численное превосходство погасило все воинственные устремления немецких матросов. С обеих сторон были убитые и раненые, а итальянцы повредили несколько немецких кораблей и открыли зенитный огонь по пролетавшим немецким самолетам (которые просто пролетали, а не атаковали!). Каким- то чудом фон Зенгеру удалось притушить разгорающееся пламя войны, и убедить Мальи в том, что произошло недоразумение. Тем временем, в южной части острова обстановка складывалась совсем по-другому. Карл Гезеле узнал о выходе Италии из войны от итальянского офицера связи прикомандированному к его штабу. «Предательство итальянской монархии неожиданно создало абсолютно новую военную и политическую обстановку для штурмовой бригады СС «Рейхсфюрер СС», писал он в своем рапорте от 22 сентября. Связи с немецкими штабами у Гезеле не было из-за атмосферных помех. Скорее всего, в этот момент он вспомнил вчерашнее приказание Мальи о передислокации бригады в центр острова и понял, чем это было вызвано. Не имея связи, Гезеле решил действовать по собственной инициативе и в 6 утра 9 сентября решительно двинул свои роты в южном направлении, для захвата портов. Эсэсовцы быстро взяли под контроль Бонифачо, застав врасплох и нейтрализовав местный итальянский гарнизон - 55-й легион чернорубашечников, не оказавший сопротивления. Тхосс написал в своем отчете, что «конфликт в Бонифачо разрешился мирно, и итальянцы не были разоружены» - это важная деталь, показывающая, что на тот момент еще не было никакой враждебности между сторонами, тем более что от итальянцев там стоял «идейный» фашистский легион. Скорее всего, их просто блокировали в казармах и все. Пока пехотинцы СС захватывали город, расчеты 2-й зенитной батареи разоружили личный состав трех итальянских батарей (одной береговой и двух зенитных), дислоцированных рядом с ними. По воспоминаниям командира батареи Харри Штерна, о выходе Италии из войны они узнали по воплю радости, который раздался из расположения итальянской батареи. Никакого сопротивления итальянцы не оказали, а затем на 90 итальянцев на береговой батарее было выделено 6 эсэсовцев, призванных следить за их действиями. Таким образом, в Бонифачо был сразу же установлен плацдарм необходимый как для вывода немецких войск из Сардинии, так и для встречи союзников, если бы они решили высадиться на юге (а немцы ожидали возможной высадки). Кроме этого, решительные действия Гезеле позволили избежать окружения и блокирования эсэсовской бригады итальянскими войсками, как это могло бы случиться, если бы он переместил свои части вглубь острова или бы отдал итальянцам инициативу. Затем, днем 9 сентября, события приняли еще более крутой оборот. Два итальянских эсминца - «Антонио да Ноли» и «Уголино Вивальди», шедшие через пролив Бонифачо на соединение с основными силами итальянского флота, следующего на Мальту сдаваться союзникам, зачем- то обстреляли немецкие паромы, курсирующие между Сардинией и Корсикой. В ответ на это 2-я зенитная батарея Харри Штерна открыла по кораблям огонь, выпустив по ним в общей сложности 153 снаряда калибра 88-мм. Снаряды мощных 88-мм орудий ложились точно в цель, разрывая обшивку итальянских эсминцев. Попадания вызвали пожары на обоих кораблях. Ответный огонь эсминцев по батарее был неточным и вреда не причинил. В итоге после короткого боя оба корабля ушли все в дыму. Однако далеко уплыть им не удалось. Тяжелые повреждения на «Антонио да Ноли» привели к тому, что корабль вскоре затонул, о чем на следующий день Штерну сообщил приехавший на батарею офицер Люфтваффе из эскадрильи морской разведки. Команда такого эсминца в военное время составляла 12-15 офицеров и 210 матросов, скорее всего, большинство из них погибло. Судьба «Уголино Вивальди» также была печальна - шедший весь в дыму эсминец подорвался на мине и затонул. Капитан и старший механик отказались спасаться и погибли вместе с кораблем. Отметим, что обычно пишут о том, что огонь по эсминцам открыли немецкие береговые батареи (именно так и было сказано в сводке Вермахта), а не зенитные, и тем более - эсэсовские. Однако главная заслуга в их уничтожении целиком принадлежит эсэсовцам. За этот успех Гезеле наградил трех военнослужащих 2-й зенитной батареи Железными крестами 2- го класса - это были первые награды полученные батареей, а на щитках орудий был нарисован силуэт корабля, символизирующий потопление оного. Эсэсовские зенитчики снова отличились 11 сентября. В это время итальянская авиация из Северной Италии, Сардинии и Корсики начала перелетать на Сицилию и сдаваться союзникам. Над Бонифачо пролетела эскадрилья бомбардировщиков «Cant Z1007 bis» и расчеты легких взводов 2-й и 3-й батарей открыли по ним огонь из 20-мм зениток. Пять самолетов были сразу же подбиты и охваченные пламенем рухнули в море, а вскоре был сбит и шестой. Остальные бомбардировщики рассеялись в воздухе. Как только Италия вышла из войны, и так слабая дисциплина во многих итальянских частях корсиканского гарнизона рухнула окончательно. Эсэсовец Йозеф Кёк вспоминал: «Когда итальянцы разорвали свой союз с Германией в сентябре 1943 года, многие итальянские солдаты побросали оружие, напились вина и праздновали без конца». Зато вместо итальянцев тут же активизировались французские партизаны, к которым перешла местная французская жандармерия. Итальянские войска оказались нейтрализованными приказами и на местах нередко склонялись на сторону маки. Зная это, своей целью повстанцы избрали немцев. 9 сентября французские жандармы организовали засаду, куда угодила колонна, в которой ехал фон Зенгер, в результате была потеряна головная машина. В этот же день поднялось восстание в Аяччо, и город, где немцев практически не было, перешел под контроль сопротивления. Затем, 10 сентября маки попробовали поднять восстание в Сартене, где квартировали подразделения бригады. Возглавлял восстание местный священник, размахивающий французским флагом, а повстанцы были вооружены американскими автоматами и пулеметами. Они атаковали места расквартирования эсэсовцев, однако немцы не растерялись и дали решительный отпор, подавив восстание. Также партизанами были атакованы склады бригады в Куэнце и Гизоначчи. Из-за активности маки передвижение по дорогам для немцев было сильно затруднено, а вскоре центральная и западная части Корсики вообще стали для них недоступны. Тем временем, на Корсику начали прибывать части 2-го авиационного командования, перебрасываемые из Сардинии, под командованием решительного оберста Хубертуса Хичхольда - «сборная солянка» из истребительных, штурмовых, бомбардировочных и транспортных групп и штаффелей, разной силы и боеспособности. 11 сентября Мальи под давлением фон Зенгера согласился отвести итальянские войска в центр острова, дабы избежать столкновений, и усилить береговые батареи немецким персоналом, однако ответил отказом на требование о передачи Бастии (контроль над которой был для немцев критически важен во всех смыслах) и нескольких других пунктов под немецкое управление. После этого «стало ясно, что обстановку в Бастии можно нормализовать только с помощью оружия». Вывод был достаточно смелым, так как немцы не имели сил для разоружения всех итальянских войск, не говоря уже о подавлении партизанского движения, и о взятии под контроль всей Корсики, которую они, тем не менее, планировали оборонять. Дело в том, что переброска 90-й панцер-гренадерской дивизии несколько затягивалась, так как для этого имелось всего лишь пять паромов, а войска фон Зенгера были сосредоточены на юге, и частично распылены вдоль восточного побережья. Из-за этого фон Зенгер должен был юлить, изворачиваться и хитрить перед итальянцами, убеждая их в том, что немцы не намерены задерживаться на Корсике и планируют оставить остров, так же как и Сардинию, при этом подтягивая к Бастии подразделения штурмовой бригады СС, для удара. Одновременно фон Зенгер распорядился вывести из Бастии все немецкие части, чтобы избежать возможного столкновения (управление морского транспорта передислоцировалось в Порто-Веккьо). Между тем, 11 сентября передовые части 90-й панцергренадерской дивизии высадились в Бонифачо. Они сменили подразделения бригады СС на южном плацдарме, и оберштурмбаннфюрер СС Гезеле получил от фон Зенгера новую задачу - его бригада должна была двигаться вдоль восточного побережья на север, чтобы взять под контроль Бастию и аэропорт в Борго. 12 сентября к Бастии были отправлены части пехотного батальона бригады, и некоторые прибывшие подразделения 90-й панцер-гренадерской дивизии. В качестве огневой поддержки Гезеле имел штурмовые орудия и установленные на грузовики легкие зенитки, в то время как 88-мм орудия оставались в Бонифачо для прикрытия плацдарма. Там же оставался и 3-й батальон 870-го пехотного полка. При этом окончательного приказа на применение оружия против итальянцев все еще не было отдано, так как фон Зенгер рассчитывал договориться с Мальи, и не знал, как они себя поведут. Итальянский гарнизон Бастии насчитывал не менее чем одну дивизию, при поддержке 15 артиллерийских батарей и танков. Фотографии свидетельствуют, что на Корсике у итальянцев были слабенькие танкетки C.V.3/35 и самоходные орудия «Семовенте» (Semovente da 75/18), а также бронеавтомобили «Автоблинда». Так что превосходство в силах было на стороне итальянцев - немцев то было всего от силы два батальона, при легких зенитках и нескольких штурмовых орудиях.
Штурмовое орудие Stug-III из состава штурмовой бригады СС направляется к Бастии. Из-за горной местности применение бронетехники эсэсовцами было довольно ограниченным
Несмотря на это 12 сентября фон Зенгер выдвинул ультимативные требования о выводе итальянских войск из Бастии и ряда других населенных пунктов, а в случае отказа пригрозил применить оружие против бывшего союзника. Мальи, уже имея приказ начальника штаба сухопутной армии Италии Роатта от 9 сентября «на применение силы отвечать применением силы», и приказ Бадольо от 11 сентября считать немцев врагами, ответил как мог уклончиво, и к согласию стороны снова не пришли. В итоге Кессельринг, потеряв терпение, отдал фон Зенгеру приказ разоружать всех итальянцев, которые оказывались в районах сосредоточения немецких войск. В этот же день передовые подразделения бригады СС двигающиеся в Бастию захватили населенный пункт Казамоцци, сломив там довольно сильное сопротивление итальянцев, и достигли обозначенного района сосредоточения южнее Бастии. В ответ итальянцы подорвали большой путепровод в районе Борго, после того как по нему прошла одна эсэсовская рота. Пострадавших не было, однако дальнейшее сосредоточение частей бригады замедлилось, что задержало наступление на Бастию. В этих условиях лежащий восточнее железнодорожный мост был спешно переоборудован под движение обычного транспорта, тем самым сосредоточение войск было продолжено. Фон Зенгер назначил атаку на Бастию на следующий день, 13 сентября, ожидая поддержки авиации, и выехал в войска. Гезеле атаковал Бастию в полдень 13 сентября. Наступление проходило по единственной ведущей в город прибрежной дороге. Прикрывающий ее вражеский батальон был рассеян, однако затем атака увязла, поскольку итальянцы контролировали высоты юго-западнее Бастии, где развернули артиллерийские батареи и держали проходящую внизу дорогу под плотным огнем. Из-за этого о победном марше на город нечего было и думать. Интересная деталь - сражающийся под Бастией Йозеф Кёк вспоминал, что для огня по немцам итальянцы использовали три 88-мм зенитных орудия, которые эсэсовцы оставили там, перед тем как отправиться на юг острова. В бою был убит командир 2-й роты оберштурмфюрер СС Альфред Даннер. Обещанная бомбардировка с воздуха так и не состоялась, и чтобы избежать ненужных потерь Гезеле приказал отступить для перегруппировки - немцы остановились в четырех километрах к югу от города. Поддерживающие атаку легкие зенитки вступили в дуэль с итальянцами, но особого успеха не добились, поскольку стволов артиллерии у немцев было слишком мало. Попытка применить штурмовые орудия не удалась из-за сложной местности, не позволяющей активно использовать бронетехнику. После остановки атаки фон Зенгер лично провел рекогносцировку рельефа местности (судяпо всему вместе с Гезеле), хотя неясно, почему это не было сделано ранее. Тем временем, 13 сентября Гитлер отдал приказ об эвакуации Сардинии и Корсики, однако при этом с островов следовало вывезти все военное имущество, амуницию и боеприпасы. Фон Зенгер вздохнул с облегчением: теперь ему не нужно было думать, как захватить Корсику целиком, но это значило также, что Бастию нужно было взять во чтобы то ни стало. Взвесив все за и против, фон Зенгер пришел к выводу, что успех может принести только ночная атака. Перед решающим ударом Гезеле перегруппировал свои силы, после чего под прикрытием сгущающихся сумерек эсэсовцы снова пошли вперед. В 20:00 части бригады СС, несмотря на плотный артиллерийский огонь неприятеля, ворвались в город. После этого моральный дух итальянцев резко упал, и город и порт были быстро взяты под контроль немцами. Эсэсовцы действовали настолько стремительно, что в последний момент успели предотвратить подрыв итальянцами двух важных мостов. Часть итальянских солдат сложила оружие и сдалась в плен, хотя значительное их количество сумело отступить, и теперь перегруппировывалась для контратаки. Интересно, что Йозеф Кёк должен был вызвать по радио воздушный налет на город, для поддержки атаки, однако эсэсовцы справились и без авиации. Но из-за атмосферных помех отменить запрос по радио не удалось, поэтому утром 14 сентября захваченная немцами Бастия подверглась налету Люфтваффе. К счастью для немцев, большого количества пострадавших удалось избежать. За этот прокол Кёка хотели отдать под трибунал, однако потом дело было спущено на тормозах и забыто. В течение ночи Гезеле занимался расширением и укреплением захваченных рубежей, а утром лично возглавил атаку и захватил перевал Тегиме. В итоге эсэсовцы расширили плацдарм на 10 километров в западном направлении, вплоть до Сан-Флорана. В боях в Бастии отличилась 1 -я панцер-гренадерская рота бригады и унтерштурмфюрер СС Йоахим Бергер, адъютант пехотного батальона. В течение всего дня 14 сентября бригада отражала контратаки итальянцев, стремящихся вернуть Бастию. «Гезеле был душой сопротивления и постоянно появлялся в ключевых точках сражения, нередко пренебрегая личной безопасностью, благодаря чему всегда имел правильное представление о ситуации. Излучаемые им спокойствие и уверенность передавались его людям, давая им чувство превосходства над противником и силы держаться до конца» - так о нем говорилось в представлении на награждение Рыцарским крестом. По данным Гезеле, кроме своей бригады он также располагал приданным ему батальоном из состава 90-й панцер-гренадерской дивизии. Согласно отчету Гезеле, 14-18 сентября немцы непрерывно расширяли плацдарм, взяв под контроль все важные высоты вокруг города и горные дороги, и даже отбив два захваченных итальянцами немецких продовольственных склада. В итоге плацдарм был прочно закреплен за немцами, хотя от захвата полуострова простиравшегося на север от Бастии фон Зенгер решил отказаться ввиду нехватки пехоты. После этого обстановка на Корсике сложилась следующая - германские войска контролировали южные порты, восточное побережье и Бастию, а итальянцы и французские повстанцы - западное побережье и центр острова. Недостача пехоты у фон Зенгера не позволила ему вести активные наступательные действия, даже когда это было необходимо, а потеря контроля над центром острова была столь стремительна, что немецкие базы снабжения там оказались потерянными или окруженными. Так, базы бригады в Гизони и Куэнце быстро были блокированы партизанами и итальянцами. Эвакуировать их не успели, так как изначально оставлять Корсику не планировалось, а когда об эвакуации баз задумались, выяснилось, что враги уже перекрыли все дороги. Предпринятые частями 90- й панцер-гренадерской дивизии атаки в этом направлении провалились - итальянцы и маки устраивали засады на горных дорогах, и потому бронетехника дивизии оказалась бесполезной. В итоге снабженцы и ремонтники эсэсовской бригады оказались предоставлены сами себе. 13 сентября погиб унтерштурмфюрер СС Оскар Бюттингер из ремонтной роты, скорее всего он стал жертвой партизан. Немецкий гарнизон Куэнце, самой крупной базы, насчитывал 120 человек, их окружили 3500 итальянских солдат и партизан при поддержке танков. Предложение сдаться гарнизон категорически отверг, и 16 сентября итальянцы пошли на штурм. Разгорелся жестокий бой, в ходе которого эсэсовцам удалось подбить два итальянских танка. Остатки гарнизона сумели прорваться сквозь боевые порядки врага и выйти к основным силам бригады. После этого фон Зенгер отказался от атак вглубь острова, и когда 16 сентября пришел приказ Кессельринга взять под контроль горную дорогу, идущую с севера на юг через центральную часть Корсики, то он сумел добиться отмены приказа, так как в тех условиях данная атака была абсолютно бесполезной и малоперспективной. С этого момента эвакуация немецких войск с острова стала основной и первоочередной задачей.
Американский легкий танк «Стюарт М3» на вооружении французских частей на Корсике
По оценке фон Зенгера на Корсике находилось почти 30 000 немецких военнослужащих, из которых не менее 10 000 относились к различным частям и службам Люфтваффе (3- я группа 77-й истребительной эскадры, 2-й дивизион 5-го зенитного полка, связисты и так далее), а остальные принадлежали к армии и к войскам СС. На 16 сентября в штабе флота численность войск, которые следовало эвакуировать, оценивали в 26 000 человек. Кроме этого, были еще и итальянцы, желавшие продолжать войну на стороне немцев. Всего по нашим оценкам в общей сложности с острова предстояло эвакуировать до 35 000 человек. Также необходимо было позаботиться о вывозе техники и военного имущества - 5000 различных автомашин, 100 танков и штурмовых орудий, 600 орудий и 4800 тонн материальных запасов. Людей должны были эвакуировать воздушным путем, технику и имущество - морем. Фон Зенгер видел свою задачу в эвакуации минимум 3000 человек в день. Для установления воздушного моста немцы могли рассчитывать на два аэродрома - в Гизоначчи (недалеко от Аллерии) и в Борго-Бастии. Позже они также задействовали аэродром в Порете. Полеты на Корсику совершали 2-я группа 2-й транспортной эскадры и 290-я транспортная эскадрилья Люфтваффе. Для морской эвакуации имелись нескольких портов, главным из которых была Бастия, однако плавсостава остро не хватало, а в море свою добычу поджидали подводные лодки союзников. 13 сентября отвечающим за эвакуацию Корсики по морю был назначен фрегатен-капитан фон Либенштайн. Внутриостровная логистическая схема была разработана следующая: перебрасываемые с Сардинии части высаживались на юге, после чего двигались на север, к Бастии, так как тамошний порт был наиболее подходящим для вывоза людей и техники морским путем. Марш проходил по длинной восточной дороге вдоль побережья, и постоянно нужно было думать о прикрытии растянутого западного фланга. Между тем, пока немцы штурмовали Бастию, на корсиканское поле вышел новый игрок: в ночь с 11 на 12 сентября в порту Аяччо начала высаживаться 1 -я боевая группа французской 4-й горной марокканской дивизии. Немцы на эту высадку никак повлиять не могли, поскольку не контролировали западную часть острова. Однако к их счастью она проходила крайне ограниченными силами, так как союзное командование сосредотачивало транспортные средства и силы для высадки в континентальной Италии - под Салерно. За 10 дней на Корсику доставили 6000 марокканских солдат, 400 тонн боеприпасов, джипы, артиллерию, зенитки, топливо, продовольствие и некоторое количество американских танков «Стюарт М3» и «Шерман». Этой группировкой командовал генерал Анри Мартин. До этого немецкие солдаты в Европе еще не были знакомы с марокканскими стрелками и их выдающимися боевыми качествами. Уже позже марокканцы заслужили у немцев зловещую репутацию искусных ночных бойцов, особенно в горах, способных тайно просачиваться через линию обороны, как индивидуально, так и небольшими группами, и тихо окружить одинокую или изолированную позицию, после чего стремительным ударом ее уничтожить. Обычно они вели войну без правил, в европейском понимании этих правил, и не брали пленных. Пока же немцы на Корсике мало представляли, с кем им придется иметь дело. Французы активно бросаться в бой не спешили, и с 17 сентября Мартин вел с Мальи переговоры о взаимодействии. Соглашение между ними было достигнуто 21 сентября и свелось к решению о совместном наступлении франко-итальянских войск на Бастию, где от итальянцев должна была участвовать дивизия «Фриули». При этом пока шли переговоры, дивизия «Кремона» делала вид, что воевала с немцами на юге у портов Бонифачо и Порто-Веккьо. С 16 сентября 1943 года началась активная эвакуация Корсики - в полдень в Ливорно пришел первый конвой, доставивший в Италию 80 автомобилей, 13 танков и 360 тонн различных грузов. Кроме этого 3000 человек было вывезено воздушным путем. Первые три дня эвакуация проходила быстро и организованно, четко по плану. Личный состав переправлялся по воздуху с двух аэродромов - Гизоначчи и Борго, а техника - морем из Бастии. 18 сентября эвакуация немецких войск из Сардинии на Корсику завершилась - было вывезено 25 800 человек, 4650 автомашин, 4765 тонн различных грузов, 62 танка, 144 противотанковых орудия, 59 девять полевых орудий различных типов, 119 88-мм зениток, 147 20-мм зениток и 30 счетверенных 20- мм зенитных установок. После этого освободившийся корабельный состав можно было задействовать для эвакуации с Корсики. Командный пункт фон Зенгера находился в Гизоначчи, хотя теперь от него мало что зависело - все дело было в наличии необходимого количества кораблей и самолетов. Кессельринг постоянно подчеркивал, что необходимо сделать все, чтобы вывезти не только солдат с их оружием, но и технику, транспорт и запасы различных материалов, накопленные на корсиканских складах. До 19 сентября включительно морем было вывезено 519 человек, 169 автомашин, шесть орудий, 17 танков и 722 тонны различного имущества. В первую очередь эвакуировались части 90-й панцер-гренадерской дивизии. В этих условиях именно на эсэсовцев Карла Гезеле была возложена задача удержания плацдарма вокруг Бастии, и под их прикрытием моряки и снабженцы должны были приложить все усилия, чтобы вывезти на континент максимально возможное количество материальных средств и техники.
Немецкий самоходный паром «Зибель». Именно «зибели» составляли основу эвакуационного флота
Сосредоточившись на эвакуации через Бастию, немцы оставили свой плацдарм в Бонифачо: без какого-либо противодействия противника он был эвакуирован в ночь на 22 сентября, причем отсюда было вывезено все что можно. 22-23 сентября немецкие войска, строго в соответствии с планом, покинули Порто-Веккьо. Перед тем как оставить свой плацдарм на юге, немцы подорвали 60 мостов на восточной дороге, и уничтожили все портовые сооружения в Бонифачо и Порто-Веккьо. В начале 20-х чисел сентября союзники резко активизировались на море и в воздухе. Англо-американская авиация начала налеты против гавани Бастии и аэродромов, пытаясь сорвать эвакуацию. Крупный налет произошел 21 сентября - порт атаковал 21 тяжелый бомбардировщик «Либерейтор», было потоплено два парохода и два небольших судна, предназначенные для эвакуации техники. В ту же ночь на гавань налетели 12 британских «Веллингтонов», уничтоживших два парома «Зибель». Из-за этого 21 сентября морем удалось вывезти лишь 86 человек, 55 автомашин, 19 орудий и 151 тонну различного имущества. Тяжелые потери немцы понесли и от истребителей: только 25 сентября над морем было сбито 11 транспортников Ju-52. Пассажиры сбитых над морем самолетов часто не имели никакой возможности спастись. В итоге эвакуация по воздуху стала осуществляться только по ночам, когда союзные истребители были гораздо менее активны. Прикрывающие Бастию зенитчики штурмовой бригады СС делали все от них зависящее, чтобы сорвать эти атаки, и с переменным успехом им это удавалось. Например, 29 сентября 36 «Либерейторов» атаковали и повредили аэродром в Борго, однако мощный огонь плотно сосредоточенных 88-мм зениток эсэсовцев не позволил самолетом полностью уничтожить аэродром, и уже к вечеру его можно было использовать. Кроме самолетов в открытом море немецкие корабли поджидали подводные лодки. Так, ими был потоплен пароход «Шампань», совершивший не один рейс из Корсики на континент и обратно. Поэтому от судов с глубокой осадкой вскоре отказались, а основную ставку сделали на паромы «Зибель» и небольшие лихтеры с малой осадкой. Правда, тут была другая угроза - начинались осенние штормы, а эти плавсредства обладали низкими мореходными качествами и нередко опрокидывались. Все это затягивало эвакуацию.
Отступая, немцы минировали дороги, чтобы замедлить продвижение противника. Французские саперы внимательно проверяют шоссе прежде чем открыть его для движения
Итальянцы и марокканские стрелки на Корсике. Бывшие враги объединились и вместе обрушились на немцев
Марокканские стрелки на захваченной немецкой позиции в горах
Тем временем, обстановка на севере острова с 19 по 25 сентября была сравнительно тихой. Немецкие саперные команды подорвали и заминировали все дороги и пути, ведущие к плацдарму, из-за чего союзники не могли подвести артиллерию и боевую технику для массированной атаки. Все сводилось к разведывательным вылазкам, слабым обоюдным артиллерийским обстрелам и авианалетам. 24 сентября немцы оставили аэропорт Гизоначчи, и фон Зенгер перенес свой командный пункт на южную окраину Бастии. Теперь с острова оставалось только два пути - морем через Бастию и по воздуху через Борго и Порете. Оборона плацдарма была возложена на штурмовую бригаду СС, поддержанную небольшими частями сухопутных войск, таким образом, эсэсовцы стали ядром последней немецкой обороны на Корсике. 25 сентября немцы обнаружили сильную концентрацию вражеских войск в районе Сан-Фиорента и на юге от своих позиций. Активность разведки французов и итальянцев показывала, что скоро они нападут в двух направлениях: на перевал Тегиме, к западу от Бастии, и в 30 километрах южнее, у Казамоцци. К 27 сентября на передовой «корсиканского фронта» находилось около 4000 человек штурмовой бригады СС «Рейхсфюрер СС» и 3-го батальона 870-го пехотного полка, сосредоточенных в районе Бастии, а 90-я панцер-гренадерская дивизия была уже практически полностью вывезена. Эти силы оказывали сопротивление и марокканской дивизии, и итальянскому 7-му корпусу. Союзники атаковали с двух направлений - с юга наступали отряды французских повстанцев, а с запада - французская колониальная пехота и итальянцы. И те и другие упорно рвались вперед, стремясь ухватить немцев за горло. Понятно, что наиболее активную роль в этом играли марокканские части и французские повстанцы, а итальянцы особым боевым рвением не отличались. При посредстве местных проводников марокканские стрелки обходили немецкие дозоры и блокпосты на горных тропах, отрезали их и уничтожали. 29 сентября немцы обнаружили передвижение войск противника от Сан-Фиорента на север - Гезеле тут же понял, что нападение на перевал Тегиме будет неизбежным. В ночь на 30 сентября подразделения 1-й боевой группы 4-й марокканской дивизии начали действовать. Стремительным ударом они атаковали перевал Сан-Стефано, где оборонялась дюжина эсэсовцев, захватили и уничтожили немецкий опорный пункт и две пушки. Днем 30 сентября союзники атаковали по всему фронту плацдарма. Закипели тяжелые бои. Атаку на перевал Тегиме немцы отбили, однако южнее пехотные роты начали отступление с высот Валекале, и оставили пункты Ольметта-ди-Туда и Олетта. Оборонявшаяся в Ольметта (10 километров южнее Тегиме) армейская рота потеряла 2/3 личного состава. У Барчетто наступали итальянцы, обрушив на немцев мощный огонь артиллерии и минометов. В ответ немцы предпринимали контратаки, часто успешные, и в итоге захватили несколько сотен пленных. Однако совместное французско-итальянское наступление неуклонно приближалось к Бастии, а контролируемый немцами плацдарм с каждым днем все больше сжимался. Во второй половине дня 30 сентября Гезеле организовал атаку перевала Сан-Стефано силами своего батальона при поддержке штурмовых орудий. Эсэсовцев поддержала авиация, но вопреки победным реляциям своей цели авиационный удар не достиг. Ожесточенный бой длился два часа, и хотя ни одной из сторон не удалось добиться решающего успеха, а перевал Сан-Стефано марокканцы за собой удержали, однако наступательный порыв боевой группы марокканской дивизии после этого иссяк. 1 октября эсэсовцы парировали попытку марокканцев выйти с севера к перевалу Тегиме. Согласно отчету Гезеле в этот день были взяты первые марокканские военнопленные. Потери противника составили 30 человек, и они были отброшены к Сьерра-ди-Пиньо. Также немцы отметили первое применение на Корсике танков типа «Шерман». Во второй половине дня противник силой до батальона прорвался к северу от Тегиме и вышел на горный хребет, однако контратакой был отброшен, потеряв в общей сложности по немецким данным не менее роты. 2 октября около 17:00 эсэсовцы оставили свои позиции у Тегиме и отступили по долине реки на восток, к Фуриани. Фон Зенгер доложил, что плацдарм можно удерживать только до следующего вечера. Немцы у Бастии оказались зажаты и с суши, и с моря и с воздуха.
Марокканцы взяли немецкую позицию в районе Сан-Фиорента. На заднем плане видно немецкое противотанковое орудие РАК-40
Марокканские стрелки на захваченной немецкой позиции
Немецкие пленные захваченные на перевале Сан-Стефано
В ночь на 3 октября, строго по плану, был сдан аэропорт Борго, после чего единственным выходом остался морской порт Бастии. Днем 2 октября из Бастии вышли 36 «Зибелей» и других плавсредств с солдатами и техникой. Однако спасти все что хотелось, не было никакой возможности и в целом большое количество техники предстояло бросить, одних только грузовиков несколько сотен, не считая других машин. Часть зенитных батарей была вывезена в этот день. Следующий день, 3 октября стал последним немецким днем на Корсике. Оборону плацдарма прикрывали арьергардные боевые группы гауптштурмфюрера СС Йозефа Майера и штурмбаннфюрера СС Макса Даллингера, также в боях были задействованы 7-я и 8-я роты 3-го батальона 870-го пехотного полка. Марокканцы захватили оставленный накануне немцами перевал Тегиме, однако дальше не пошли. Дело в том, что избыток снарядов, которые все равно было невозможно эвакуировать, позволил немецкой артиллерии и зениткам целый день вести непрерывный заградительный огонь по холмам, под его прикрытием последние подразделения бригады отступили со своих позиций и отправились к местам погрузки на суда. В порту весь день 3 октября шла погрузка оставшихся людей, орудий и техники на суда. Грузовики, которые предстояло бросить, было решено поджечь, чтобы они не достались противнику. Та же судьба постигла боеприпасы, которые невозможно было расстрелять или вывезти. Одновременно команды саперов готовились к подрыву мостов, портового оборудования и различных важных объектов в городе. Огонь от горящих грузовиков перекинулся на порт, начался пожар, взрывы, дым - в общем, апокалипсическая картина, и, как вспоминал фон Зенгер, за всю войну он не видел «ничего более живописного чем зрелище того сражения». В 16:00 фон Зенгер покинул Бастию и с этого момента руководил процессом эвакуации с борта торпедного катера. Гезеле оставался в порту со своим штабом, осуществляя руководство на месте, и этот момент позднее подчеркивался во всех эсэсовских отчетах о корсиканских событиях. С 17:15 Бастия находилась под непрерывным артиллерийским обстрелом противника, из-за чего некоторые суда приходилось загружать в трудных условиях прямо с пляжа. Однако погрузка шла непрерывно. Около 19:00 в гавани Бастии осталось только пять паромов. На них погрузились оставшиеся зенитные батареи, и личный состав. После того, как расчеты артиллерийских батарей на берегу прекратили стрельбу, заградительный огонь по суше стали вести орудия на судах и лихтерах. Понятно, что плотность и мощь этого огня была небольшой, но скорее всего союзники просто позволили немцам спокойно уйти, не желая рисковать жизнями солдат накануне своей победы. Поэтому последняя эвакуация не встретила особых помех.
Порт Бастии на утро 4 октября после окончания эвакуации немецких войск
Такой увидели Бастию французы когда вошли в город 4 октября
Около девяти часов вечера мощные взрывы сотрясли город и порт - это сработали установленные немецкими саперами заряды. Среди прочего, чтобы заблокировать гавань, был подорван пароход «Сассари». Последнее судно отошло от пирса в 21:00. На нем находились бойцы сил прикрытия, саперы, несколько офицеров штаба бригады и Карл Гезеле. Эсэсовцы были последними немецкими солдатами оставившими Корсику. Характерно, что фон Зенгер на торпедном катере также находился вблизи берега, ожидая пока последний корабль покинет порт. Он уже сомневался, удастся ли благополучно завершить погрузку, когда на катер пришла радиограмма, что командир арьергарда погрузил всех своих людей и уже направляется на континент. Все облегченно вздохнули, и катер устремился к берегам Италии. Портом назначения было Ливорно. Немцы покидали Бастию настолько спокойно, что до 03:00 часов 4 октября в гавани дежурили два катера, чтобы подобрать отставших. За 3 октября немцы сумели морем вывезти из Бастии 2282 военнослужащих, 222 военнопленных, 328 автомобилей, 51 орудие и 77 тонн различных материалов. Так закончилась короткая Корсиканская кампания Вермахта, в ходе которой штурмовая бригада СС сыграла ведущую роль, обеспечив эвакуацию плацдарма. 6 октября 1943 года она была упомянута в сводке Вермахта: «Штурмовая бригада СС отличилась в боях на острове Корсика», что являлось высшим признанием заслуг эсэсовцев на всю Германию. В штабе рейхсфюрера СС уделили достаточно внимания боям бригады на Корсике, подчеркивая, что бригада чуть ли не в одиночку обеспечила эвакуацию острова, и что фон Зенгер покинул остров раньше, чем Гезеле, заслуги которого многократно подчеркивались во всех эсэсовских инстанциях. 4 июля 1944 года, практически через год после событий, Карл Гезеле стал кавалером Рыцарского креста, исключительно за боевые действия на Корсике. Итоги кампании были следующими. По французским данным потери немцев составили около 1600 человек, из которых по французским оценкам 1000 погибла, а 400 попала в плен. Если с количеством пленных еще можно согласиться, то столь высокая численность убитых вызывает глубокие сомнения, хотя точных статистических данных об их размерах в нашем распоряжении нет. Велики были потери в материальной части - артиллерия, транспортные средства, боеприпасы, амуниция - все это не удалось вывезти из-за нехватки времени и судов. Документы Кригсмарине свидетельствуют об объемах эвакуации морем из Корсики в период с 16-30 сентября, которые мы отобразили в таблице 1. Также не стоит забывать, что эвакуация морем проходила еще 1-3 октября, и в эти дни также было вывезено немалое количество личного состава и техники. Анализ вышеприведенных данных о количестве того, что необходимо было вывезти, и данных об эвакуации показывает, что немцам пришлось бросить (а также было потеряно в боях) не менее 2500 различных автомобилей и более 300 различных орудий. А вот танки и штурмовые орудия удалось эвакуировать практически полностью, а касательно материальных запасов - так вообще выше всяких похвал. Обращает на себя довольно значительное количество вывезенных военнопленных - не менее чем 730 человек. Анализ документальных данных позволяет нам прояснить потери штурмовых орудий бригады СС. Еще на 20 сентября 1943 года в бригаде насчитывалось 21 штурмовое орудие (19 боеготовых и два в ремонте). Через месяц, 20 октября, в составе бригады числилось уже 14 штурмовых орудий. Таким образом, потери на Корсике составили 7 штурмовых орудий. Скорее всего, это были самоходки до конца действующие вместе с арьергардом, также, очевидно, что некоторые из них были оставлены из-за поломок, нехватки горючего, и невозможности погрузить их на паромы в последний момент. Потери союзников на Корсике известны точнее и оказались не менее тяжелыми, чем немецкие. Итальянцы потеряли 637 человек убитыми и 557 ранеными. Потери регулярных французских войск составили 75 убитыми и 239 ранеными. Французские партизаны потеряли 170 человек убитыми и 300 ранеными. В общей сложности потери франко-итальянских союзников составили 882 человека убитыми и 1096 ранеными. В целом, эвакуация немецких войск с Корсики оказалась успехом Вермахта. По большому счету союзники имели все возможности, чтобы помешать этому, и уничтожить одну немецкую дивизию и бригаду, однако так своим шансом и не воспользовались. Как заметил начальник штаба Кессельринга генерал Зигфрид Вестфаль: «Мы так и не поняли, почему враг позволил целому корпусу (тут уж со стороны Вестфаля преувеличение - Р.П.) вернуться в Италию, ибо союзники обладали всеми средствами, необходимыми для того, чтобы остановить эвакуацию». Почему так произошло понятно - союзное командование предпочло бросить основные силы на поддержку высадки своих войск в Италии, а на Корсику отправили то, что осталось. В результате ценой сравнительно небольших потерь немцы вывезли не менее 30 000 - 32 000 военнослужащих, значительное количество материальных запасов и военной техники, сохранив их для продолжения войны.
| Дата | Люди | Автотранспорт | Орудия | Танки и штурмовые орудия | Военные материалы (в тоннах) | Пленные |
| 15-19 сентября | 519 | 169 | 6 | 17 | 722 | - |
| 20 сентября | 282 | 250 | 6 | 8 | 1650 | - |
| 21 сентября | 86 | 55 | 19 | - | 151 | - |
| 22 сентября | 112 | 48 | 3 | 37 | 650 | - |
| 23 сентября | 219 | 167 | 22 | - | 330 | - |
| 24 сентября | 220 | 165 | 26 | 30 | 430 | - |
| 25 сентября | 158 | 146 | 17 | 1 | 10 | - |
| 26 сентября | 232 | 176 | 15 | - | 9 | - |
| 27 сентября | 258 | 109 | 49 | - | 648 | - |
| 28 сентября | 372 | 410 | 49 | - | 170 | 408 |
| 29 сентября | 291 | 237 | 8 | - | 480 | - |
| 30 сентября | 290 | 251 | 9 | - | 600 | 100 |
| Всего: | 3039 | 2183 | 229 | 93 | 5850 | 508 |
Литература и источники:
1. Брагадин М.А. Битва за Средиземное море. Взгляд побежденных. - М.: Act, 2001. - 624 с. 2. Бундесархив 3. Вестфаль 3. Германская армия на Западном фронте. - М.: Центрполиграф, 2007. - 271 с. 4. Говард М. Большая стратегия. Август 1942 - сентябрь 1943. - М.: Воениздат, 1980. - 464 с. 5. Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. T.2. - М.: Наука, 1973. - 663 с. 6. Джоуэтт Ф., Эндрю С. Итальянская армия 1943-1945. - М.: Act, 2003. - 63 с. 7.3енгер Ф. Ни страха, ни надежды. - М.: Центрполиграф, 2003 - 480 с. 8. Кессельринг А. Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947. - М.: Центрполиграф, 2003. - 494 с. 9. Национальный архив США / NARA 10.Скорцени О. Воспоминания. - Минск: Попурри, 2003. - 576 с. 11. Филатов Г.С. Крах итальянского фашизма. - М.: Наука, 1973. - 492 с. 12. Der Wehrmachtsbericht meldet // Der Freiwillige, October, 1958. S.2. 13. Gefechtsbericht fur die Zeit vom 14.9. - 3.10.43 // Личное дело Карла Гезеле. 14. Jentz T. Panzertruppen 2. The Complete Guide to the Creation & Combat Employment of Germany's tank Force. 1943-1945. - Atglen: Schiffer Military History, 1996. - 300 p. 15. La liberation de la Corse 9 septembre-4 octobre 1943 / Collection « Memoire et Citoyennete « n" 35 - Direction de la memoire, du patrimoine et des archives. 16. Michaelis R. Panzergrenadier divisions of the Waffen-SS. - Atglen: Schiffer publishing, 2010. - 216 p. 17.Stober H. Die Flugabwehrverbande der Waffen-SS. - Verlag K.W. Schutz KG, 1984. - 608 s. 18. Tatigkeitsbericht fur die Zeit vom 8. - 22.9.1943 // Личное дело Карла Гезеле. 19. Trang С. Dictionnaire de la Waffen-SS, Vol.4. - Edition Heimdal, 2012. - 544 s. 20. Turnbull P. Moroccan Spearhead // // The Elite.- Vol. 7. - Issue 79. - P. 1568-1573. 21 .War Diary German Naval Staff Operations Division, October 1950, Part A, Vol.50, p.70. 22.Yerger M. German Cross in Gold, Vol.4 - Bender Publishing, 2009. - 368 p.Александр Потемкин
Минноустойчивые автомобили Родезии Предпосылки к созданию и появление первых MRAP
Благодаря промышленной революции девятнадцатого века инженерами многих стран на основе химических соединений были получены различные взрывчатые вещества: ксилоидин, пироксилин, нитроглицерин. В 1855 году А.П. Давыдов открыл явление детонации, а в 1867 году Альфред Нобель предложил идею детонатора на основе гремучей ртути. Военные сразу оценили возможности этих нововведений, и развитие взрывчатых веществ пошло ускоренными темпами. Начиная с русско-турецкой войны 1877-1878 гг. активно применялись противопехотные мины, а в Первую мировую войну ими «засеивали» целые поля, преграждая подходы противника к своим позициям. Со времен появления танков в Первую мировую войну сразу остро встал вопрос о борьбе с ними. Артиллерия не всегда могла поддержать пехоту, а без пушек, прикрывающих какое-то направление, удержать фронт против бронированной армады было невозможно.
Один из первых вариантов мины (немецкой), с использованием артиллерийского снаряда (иллюстрация книги Ю.Г. Веремеев «Мины вчера, сегодня, завтра»)
Советские саперы производят минирование местности
Тогда же инженерно-саперными частями были впервые применены противотанковые мины (сначала немцы, которые наладили их фабричное производство, а затем и другие участники войны), а к концу войны появились первые миноискатели и минные тралы (в 1918 году британцы устанавливают трал на танк Mark V). В СССР впервые применили противотанковые мины в 1920 году в бою за Каховский плацдарм. Межвоенный период и, особенно, Вторая мировая война дали понимание того, что остановить или уничтожить любое транспортное средство, дешевле и проще всего с помощью множественной установки противотанковых мин. Так, одним из наиболее ярких примеров применения советскими войсками этой технологии являлась битва на Курской дуге: плотность минного заграждения советской обороны была примерно 550 - 750 мин на один километр фронта. В полосе обороны войск Центрального фронта было установлено свыше 237 тыс. противотанковых мин (1400-1600 мин на 1 км). Доставленные на фронт 200 немецких танков PzKpfw V «Panther» (в просторечии - «Пантера»), из-за сочетания инженерных заграждений и минных полей сначала не смогли вовремя атаковать рубежи нашей обороны, а после, в результате огня противотанковых подразделений и подрывов все на тех же минах, потеряли до 80% танков и более не представляли собой грозной силы. После высадки в Нормандии союзники начали нести огромные потери в технике не только из-за труднопроходимой местности и огня и з засад, но и от установленных мин. Вот как описывает Б.Я. Купер, лейтенант-инженер, ответственный за ввод в строй поврежденной техники: «Если танк подрывался на мине, часто броня на днище прогибалась до такой степени, что корпус не подлежал ремонту. В таких случаях, если башня не слишком страдала, ее можно было снять и переставить на целый корпус». Стоит отметить, что суммарные потери в технике от всех возможных видов противодействия за весь период наступления союзников с июня 1944 по май 1945 годов на Западном фронте составили 2245 танков, из которых 449 (20%) были потеряны на минах! Вместе с развитием мин и способов их установки, развивалась и совершенствовалась техника по их разминированию. Видоизменялись миноискатели, тралы, способы разминирования.
* * *
В послевоенное время по всему миру резко усилилось влияние националистических движений, направленных на получение независимости в бывших колониях. В большинстве случае такая борьба рано или поздно перерастала в столкновения с властями, а после - в партизанскую войну. Пользуясь вновь открывающимися возможностями, крупные мировые державы спешили поддержать «борцов за свободу» финансово, идеологически, и, естественно, вооружением. И тут выяснилась весьма интересная вещь: мины, которые были разработаны и рассчитаны на уничтожение танков в условиях полномасштабной войны, прекрасно уничтожают любую другую технику, в том числе и гражданскую. Если раньше, концепция применения противотанковых мин предполагала установку минных полей и снятие их после окончания боевых действий, то теперь группы боевиков, перенося среди гражданских вещей две - три мины, могли в любой момент установить их где угодно на «вражеской» территории, не считаясь с возможными жертвами. И, естественно, снимать такие «сюрпризы» никто не собирался. Наиболее ярко такая деятельность стала проявляться с конца шестидесятых годов в Африке. А точнее, в Мозамбике, Анголе, Намибии, ЮАР и Родезии. Здесь, против португальского правительства Анголы и Мозамбика, самоуправления Родезии и режима апартеида в ЮАР и Намибии, прямо или косвенно воевал весь мир. Дело было всего лишь в том, что эти страны не хотели идти на поводу у «цивилизованного сообщества», которое забыло о своих грехах и требовало наступления эры «правления коренного большинства населения». Когда последовал логичный отказ, то немедленно последовали санкции, наложенные ООН на Родезию и ЮАР, блокада порта Бейры кораблями Королевских ВМФ, прямая поддержка оружием партизан и националистов всех мастей СССР, США и Китаем - это лишь немногие факты того сурового времени. Поначалу тактика боевиков не отличалась оригинальностью. Проникнув через условные границы, они нападали большими и малыми группами на отдельно стоящие полицейские участки, фермы, блокпосты, минировали дороги и устраивали засады на проезжающие автомобили. Соответственно, перед этими странами встал вопрос: как защитить обычные машины от подрыва на минах?
Советские противотанковые мины ТМ-46 (вверху) и ТМ-57 (внизу) - основное оружие в борьбе с транспортом в Южной Африке
Поставить миноискатель? Дорого и очень сильно падает скорость передвижения транспорта. Снизить давление в шинах? Все равно при загрузке получаются 120-150 килограмм удельного давления на грунт, которых хватает для активации мины. Разминировать? Когда мина может быть где угодно? В таком случае - технику не спасти. В итоге, после долгих исследований инженеры пришли к одному выводу: необходимо обеспечить такую защиту автомобиля, которая позволяла бы выживать экипажу, если транспортное средство наедет на мину и взорвет её. Т.е. шел банальный размен: технику можно починить, а вот людей - уже нет. Именно такие мино- и пулезащищенные машины и получили наименование MRAP (с англ, mine resistant ambush protected —техника защищенная от мин и атак из засад). На самом деле первую попытку защитить своих солдат от подрыва на мине можно приписать шведам, которые в 1942 году создали Tgbil m/42 КР - колесный бронетранспортер для транспортировки шестнадцати человек. Как минозащищенный этот БТР не рассматривался, и в целом, эта идея не была доведена до логичного завершения...
Швелский БТР Tgbil m/42 КР
Всё же почему идеи MRAP так прижились в Африке? Во-первых, в этих конфликтах были впервые массово применены мины на дорогах общего пользования. В Родезии, например, было установлено несколько десятков тысяч противотанковых мин. Всего зафиксировано 2405 подрыва техники, в которой погибло 632 человека. Т.е. на проблему нельзя было закрыть глаза. Во-вторых, «изобретать» MRAPbi пришлось в условиях жесточайшего цейтнота и санкций мирового сообщества. Будь ситуация более благосклонна к этим странам, они бы решали эти проблемы по старинке: с помощью миноискателей и тралов, чистивших дороги. Ну и, в-третьих, большинство машин было гражданского производства, а, следовательно, приходилось адаптировать минозащищенные схемы бронирования для машин, которые изначально были вообще не готовы к таким переделкам. Т.е. инженеры были свободны от догм и рамок «военной доктрины», а, значит, могли делать любую технику, лишь бы она работала...
* * *
В ЮАР, проблемой противодействия минной войне озаботились ещё в 1968 году. После первых атак бойцов SWAPO (South-West Africa’s Peoples Organization - с англ. Народная организация Юго-Западной Африки, СВАПО) на полицейских в Анголе и Юго-Западной Африке (Намибия) был создан Отдел Оборонных Разработок/Исследований (Defence Research Unit - подразделение CSIR - Council for Scientific and Industrial Research, действующего в ЮАР с 1945 года Совета по научным и промышленным исследованиям). DRU занимался исследованием противоминного бронирования техники. В частности, проводились испытания различных типов минной защиты на базе автомобиля «Форд» F250. Сотрудники DRU обладали весьма занятным чувством юмора: манекен, который использовался в качестве имитации водителя, одевался и раскрашивался под премьер- министра Великобритании Гарольда Вильсона (его очень не любили из-за того, как себя повела Британия в ситуации с односторонним провозглашением независимости в Родезии в 1965 году). Под днищем и колесами машины, минимально укрепленной полосами резины, положенными под ноги водителя и пассажиров, взрывали мины. Машину, естественно, разносило на части, но сказать что-то определенное по характеру повреждений манекена было невозможно. Покрутив и так, и эдак, итоги испытаний, в DRU выдали заключение примерно следующего характера: «По возможности избегайте наездов на мины». После чего свернули все разработки по этому вопросу. Но вот боевики не собирались останавливать свою деятельность. Первый официальный подрыв в Юго-Западной Африке был зафиксирован 22 мая 1971 года в округе Катима Муллио. Тогда погибло двое полицейских ,а ещё двое были ранены. Ещё один инцидент произошел 4 октября 1971 года (4 констебля были тяжело ранены, одного отбросило взрывом на 50 метров от машины), при разминировании капитан ван Эеден наступил на противопехотную мину и погиб. 5 января 1972 года - ещё один подрыв, погиб один человек, 30 марта 1972 - в результате наезда на мину убит сержант полиции и его пес. Стало ясно, что количество минных инцидентов будет только увеличиваться. Из пыльных ящиков достали отчеты по исследованиям подрывов 1968 года в DRU. Движущими силами нового проекта по защищенности транспортных средств при минных подрывах стали: Бригадный Генерал Бейлиш (Армия ЮАР) и полковник Иван Леммер (впоследствии генерал, Корпуса Инженеров ЮАР). С середины 1972 года, DRU сосредоточилось на идее безопасности для пассажиров при взрыве, и создала «Telefoonhokkie» (с африкаанс - «Телефонная будка»). Экипаж этой машины составлял один человек. Водитель вел автомобиль и смотрел сквозь пуленепробиваемые стекла за «непорядком» на дорогах (свежие ямы, измененный цвет песка и т.п.), тем самым обнаруживая заложенные мины.
Боец сидит на «Телефонной будке», на заднем плане очертания «Гиены». Фото сделано в Намибии
«Kameel», на заднем плане «Tlefonehokkie» (фото взято с сайта полиции ЮАР)
За основу в ЮАР взяли всё тот же «Форд» модели F250 (потому что их было много), на который установили минозащищенную кабину водителя, куда вывели всё управление. Дно у кабины - V-образное, для рассеивания энергии взрыва, крыши не было - чтобы не создавать избыточное давление при взрыве. В 1972 году «Телефонную будку» представили на испытаниях силовым структурам ЮАР, которые данная машина прошла вполне удовлетворительно, после чего несколько прототипов было отправлено в Полосу Каприви в Юго-Западной Африке для проведения полевых испытаний. Эти машины были приписаны к трем лагерям: Катима, Сибинда и Сигапамве, где использовались для проведения конвоев, фактически, выполняя функцию минных тралов. На 12 сентября 1972 года по отзывам коменданта округа Катима Мулило (Полоса Каприви, ныне Республика Намибия) эксплуатация этих аппаратов никакихтехнических проблем не выявила. Сами же сотрудники полиции, которым приходилось водить эту машину, отзывались о ней как о неудобной в управлении (вести её приходилось стоя-сидя), но очень крепкой и надежной в случае наезда на мину. Всего было произведено 14 автомобилей: - 4 прототипа уничтожено на испытаниях; - 2(экипаж 1 человек) - работали в качестве миноискателей; - 2 - в качестве транспорта для перевозки л/с; - 6 были заказаны позднее.
* * *
В 1972 году, параллельно с «Telefoonhokkie», создавался другой автомобиль - «Kameel» (с африкаанс -«верблюд»), построенный на шасси «Форд» F250 4x4. Основным отличием от «Телефонной будки» являлось то, что «Верблюд» мог перевозить не только одного водителя, но и ещё четырех человек, которые сидели вдоль бортов лицом к лицу по двое. Место водителя располагалось в том же бронекорпусе, где находились и пассажиры, он помещался лицом вперед по центру. Туда же были выведены все устройства управления. Корпус был V-образный, приподнятый над землей. Изначально его угол рассеивания составлял 43 градуса, однако впоследствии был изменен на 60 градусов, а перед самой отправкой в серию на 90 градусов. Крыши не было, чтобы выровнять давление при взрыве внутри машины и снаружи. Первоначально корпус должен был принимать и рассеивать эффект взрывной волны, пассажиры же, если были пристегнуты, почти не страдали. Первые сиденья были простые, железные, что в сочетании с неровными дорогами не доставляло экипажу море удовольствия, а при взрыве почти всегда вело к травме позвоночника и спины. Вскоре сиденья были улучшены с помощью толстой резины, плотной обивки и пружин (как на самолетах). Прототип был произведен компанией Messrs Sandock- Austral, которая построила всего четыре машины, работавшие в качестве машин разведки в Полосе Каприви. Т.к. родезийцы проявляли большой интерес к этим разработкам - двое наблюдателей из Родезии были прикомандированы к «Верблюдам». Несмотря на ряд проблем, машина была рекомендована к использованию в Полиции Южной Африки, где и получила наименование «Гиена». После устранения неполадок на базе мощностей компании Messrs Sandock-Austral было развернуто серийное производство. Первые шесть машин были сразу же направлены для поиска мин в Полосе Каприви. Вообще, «Гиена» была очень удачным автомобилем, несмотря на присущие ей недостатки. V-образный корпус, приподнятый над землей, защитные ребра от опрокидывания, хороший обзор. Большинство пользователей отмечали несомненную живучесть машин такого типа, а также их феноменальную устойчивость при наезде на мины.
«Верблюл» (на переднем плане) и «Телефонная будка»
«Гиена» в Родезии (автор Peter М. Huson)
«Гиена» после наезда на мину правым передним колесом. Хорошо видно, что бронекорпус, фактически, не пострадал (автор Peter М. Huson)
Самый известный подрыв «Гиены» произошел 16 ноября 1973 года, когда министр Голландской Реформаторской Церкви (Dutch Reformed Chruch) Доминик Альбертин, путешествовавший вместе с водителем-полицейским,чтобы навестить свою паству наехал на двадцати двух килограммовый фугас, заложенный партизанами SWAPO. Машина наехала на него правым передним колесом. Чудовищный взрыв фактически разметал переднюю часть машины. Остатки двигателя и передней оси нашлись в радиусе 120 метров. Водитель получил легкие ранения осколками, прошедшими сквозь двигательный отсек. Доминик Альбертин не получил ни царапины. В 1975 году правительство Португалии, заинтересовавшись новыми машинами, получило для тестирования 6 автомобилей, но после прихода к власти в Мозамбике FRELIMO новые поставки не производились. До конца производства самой большой проблемой «Гиен» была скорость. Сочетание максимальной скорости в 127 км/ч, высоко расположенного центра тяжести и нежелание бойцов пристегиваться приводило к трагическим последствиям, число пострадавших в которых едва ли не такое же, как и при минных инцидентах. На большой скорости машина просто-напросто могла перевернуться на бок или даже опрокинуться на крышу. При этом, если человек не был пристегнут, его начинало метать по всему бронекорпусу, нанося дополнительные травмы. Дошло до того, что CMED[* Центральный отдел технического обеспечения] был вынужден принудительно вносить изменения в коробку передач, не позволяя автомобилю слишком резво набирать скорость. Стоимость «Гиены» составляла 11 355 рандов (для Родезии эту цену символично снизили до 11 000 рандов). Всего было произведено 230 - 250 машин трех модификаций (Mk I, II, III). Доподлинно известно о следующих поставках: Полиция ЮАР - 37, Армия ЮАР - 21. Экспорт: в Родезию - 146, гражданские департаменты Юго-Западной Африки и Банту - 27.
* * *
«Гиена» была первым серийным MRAP в ЮАР и Родезии, и впоследствии, была заменена в подразделениях на более новые защищенные автомобили. Всего, в минных инцидентах с машинами этого типа, в Родезии погибло два человека, а сто двадцать один получил ранения (при том, что общее количество пассажиров было 578). До конца войны в Родезии она состояла на вооружении только в BSAP (Полиции).
«Гиена», первый массовый минноустойчивый автомобиль Родезии
Вадим Трещёв
Присоединение Гоа к Индии (1961 г.)
Кампания ненасильственного сопротивления (сатьяграха) в Гоа в 1955 г.
Провозглашение независимости Индии 15 августа 1947 г. стало первым шагом на длинном и трудном пути интеграции в состав нового государства территорий, не входивших в состав Британской Индии, управляемой британскими вице-королями. Более половины территории Индийского субконтинента занимали несколько сот княжеств, находящихся под верховным сюзеренитетом британских монархов, а также колониальные владения других европейских держав - Франции и Португалии. В течение 1947-1948 гг. индийскому руководству удалось решить проблему инкорпорации в состав государства княжеств, в некоторых случаях, как в Хайдарабаде и Джуганадхе, решающим аргументом премьер-министра Неру, убедившим князей присоединиться к Индии, стала индийская армия. В 1954 г., путём организации выступлений местного населения (того, что ныне принято именовать «цветными революциями»), Индии удалось принудить Францию отказаться от своих колониальных владений в Индии. Остались только земли, принадлежащие Португалии. Государство Португальская Индия к 1947 г. включала территорию Гоа, анклавы Даман и Диу на побережье и анклавы Дадра и Хавели-Нагар восточнее Дамана. С 1951 года Португальская Индия являлась за морской провинцией Португалии, все её жители имели португальское гражданство. Индийское руководство во главе с премьер-министром Джавахарларом Неру неоднократно заявляло, что Гоа и другие португальские территории является неотъемлемой частью Индии и должны быть возвращены. Португалия, управляемой в тот момент авторитарным режимом Салазара, отвечала, что данный вопрос «не подлежит обсуждению», поскольку Гоа и другие анклавы являются не колониями, а частью самой Португалии.
Джавахарлал Неру
Антонио Салазар
Позиция Португалии заключалось в том, что современная Индия является наследницей (через период британского колониального правления) империи Великих Моголов. Но вот Португальская Индия, в отличие от французских колоний, никогда не являлась её частью и возникла ещё тогда, когда основатель империи Бабур не добрался до Индии. Соответственно, претензии Индии ничем не обоснованы с исторической и юридической точек зрения. Индийская сторона полагала свои претензии вполне обоснованными с географической и этнолингвистической точек зрения. Разумеется, при таких позициях сторон никакого диалога не получилось. Летом 1955-го индийское руководство предприняло попытку развёртывания кампании ненасильственного сопротивления (сатьяграхи) в Гоа, которая была жестоко подавлена португальскими военными, погибло три десятка человек. После чего Индия ввела полную блокаду португальских территорий, закрыла границу и перерезала связь. Однако португальцы не намерены были сдаваться. Под руководством энергичного генерал-губернатора Паулу Бенар-Гедеша были приняты меры по ускоренному развитию территорий. Активно строились дороги, школы, больницы, было введено всеобщее начальное образование, организована добыча железной руды и марганца на севере Гоа, за счёт субсидий удерживались низкие цены на товары первой необходимости (в число которых входили даже транзисторные приёмники). В Гоа, Диу и Дамане были построены современные аэропорты, в мае 1955 г. создана авиакомпания «Transportes Aereos da India Portuguesa» (ТАИП), организовавшая транспортировку людей и грузов между анклавами, а также в Португальскую Индию из Мозамбика и Карачи. Поставки из Пакистана обеспечивали Гоа продовольствием. При этом в Диу и Дамане пилотам самолётов ТАИП приходилось проявлять большое мастерство, чтобы не нарушить воздушное пространство Индии - индийцы в 1957-м развернули около аэропортов батареи ПВО и грозились без предупреждения сбивать любой самолёт, залетевший в их пространство. В 1958 г. была проведена денежная реформа - индийская португальская рупия, привязанная к рупии остальной Индии, была заменена португальским индийским эскудо, привязанным к эскудо метрополии. Меняли по курсу один эскудо за шесть рупий. И время перевели на час от остальной Индии. Была организована программа, по которой жители Гоа получали бесплатно 15-дневные турпутёвки по Португалии с перелётом на самолётах ТАИП. Сняли последние ограничение на отправление индуистских обрядов. Улучшение жизни в Португальской Индии привело к прекращению оттока населения за её пределы, уровень доходов к 1960 году на треть превышал уровень доходов в соседних индийских штатах. Гоянцы жили даже лучше, чем некоторые депрессивные регионы на юге собственно Португалии. Однако в начале 1960-х годов международное положение Португалии существенно осложнилось. Новая американская администрация президента Джона Кеннеди усиливала давление на режим Салазара, добиваясь его демократизации и отказа от колоний. Весной 1961 г. вспыхнуло национально-освободительное восстание в важнейшей африканской колонии - Анголе. В такой ситуации летом 1961 г. Индия взяла курс на военную операцию по захвату португальских владений. Подготовка к операции, получившей название «Виджай», была закончена к декабрю. Возглавил её глава Южного командования сухопутных войск генерал-лейтенант Джоянт Натх Чаудхури, в 1948-м присоединивший к Индии Хайдарабад, и будущий главком армии во время индо-пакистанской войны 1965 г.
Пассажирский «Викинг» компании ТАИП
Генерал-лейтенант Джоянт Натх Чаудхури
Вице-маршалл Эрлик Пинту
Мозамбикские солдаты Потругалии маршируют по Гоа в 1954 г.
Для захвата Гоа выделялись 17-я пехотная дивизия (командир - генерал-майор К.П. Кандит) - всего семь батальонов, которым был придан эскадрон танков «Шерман». Ещё три батальона должны были захватить Диу и Даман. Действиями авиации руководил глава Западного командования ВВС вице-маршал Эрлик Пинту, самолёты (20 «Канберр», 6 «Вампиров», 6 «Тайфунов», 6 «Хантеров» и 4 «Мистери») действовали с баз в Пуне и Самбре. К операции были привлечены практически все индийские ВМФ - 2 крейсера, 1 эсминец, 8 фрегатов, 4 минных тральщика - под командованием контр-адмирала Б.С. Сомана. Лёгкий авианосец «Викрам» был выведен на патрулирование в сотне миль от Гоа, чтобы воспрепятствовать иностранному военному вмешательству. Общая численность индийских войск, привлечённых для участия в операции, достигала 45 тысяч. Из количества развёрнутых индийских войск и их действий в ходе конфликта видно, что те, кто планировал операцию, заметно переоценили силы португальцев, предполагая наличие у них «Сейбров» и танков. И очевидно, что считалось весьма вероятным вооружённое вмешательство со стороны Запада - прежде всего, Великобритании. Индийцы не верили публичным заявлениям британских политиков, полагая многовековой англо-португальский союз вещью реальной. Основания так думать в обстановке 1961 г. у них были - не прошло и полугода, как мир стал свидетелем британской военной операции по спасению Кувейта от иракской угрозы. Не была забыта и операция 1958-го по спасению Иордании от угрозы революции. В реальности, силы, противостоящие индийцам в Португальской Индии, были просто несравнимы. Министр обороны генерал Жулиу Ботенью Мониз еще в марте 1960 г. предупредил Салазара, что попытка удержания Гоа будет самоубийством. Его поддержал заместитель министра армии полковник Франсишку да Кошта Гомеш (будущий президент Португалии в 1974-1976 гг., который и поставит точку в этой истории) и другие высшие офицеры. Очевидно, не надеясь, что совет будет услышан, в конце 1960-го Кошта Гомеш, посетивший Гоа, распорядился сократить численность войск в Португальской Индии с двенадцати до трёх с половиной тысяч. Падение группировки Ботенью Мониза - Кошты Гомеша в ходе острой внутриполитической борьбы в Португалии весной 1961-го не изменило отношение армейского командования к Гоа. Таким образом, к декабрю в Гоа находилось 3995 военнослужащих (включая 810 местных из вспомогательных подразделений), 1040 полицейских и 400 пограничников. Основные силы дислоцировались в городах, на границе размещались небольшие подразделения ЭРЕК (части быстрого реагирования). Флот представляли старый авизо «Афонсу де Альбукерке», участвовавший ещё в гражданской войне в Испании, и три сторожевых катера. Авиации, танков и артиллерии не имелось. Войскам катастрофически не хватало боеприпасов, противотанковые гранаты отсутствовали. После инцидента с обстрелом в конце ноября 1961 г. португальцами рыбацкого баркаса, случайно заплывшего в территориальные воды Португальской Индии, представители Индии сделали ряд резких заявлений, финалом чего стали слова премьер-министра Неру послам США и Великобритании 10 декабря 1961 г., что время для дипломатии истекло и «дальнейшее пребывание Гоа под португальским правлением недопустимо». 11 декабря министр обороны Индии Кришна Менон издал секретную директиву о начале операции «Виджай» через неделю. Португальская сторона отчаянно пыталась подготовиться к отражению неминуемого индийского удара, заручиться поддержкой союзников, но безуспешно: Британия 11 декабря 1961 г. официально заявила, что положения англо-португальского военного договора 1899 года не имеют никакого отношения к ситуации в Гоа, и Великобритания не намерена начинать вооружённый конфликт со страной-членом Содружества. США отказались предоставить для переброски боеприпасов в Гоа воздухом базу Уиллус- Филд в Ливии для промежуточной посадки.
Неру посещает крейсер «Дели» перед операцией
Индийские пилоты у истребителя «Гнэт»
Мануэлу Антониу Вассалу-э-Силва
Но даже такая позиция ближайших союзников не повлияла на решимость португальского руководства сражаться. 14 декабря Салазар направил послание генерал-губернатору Мануэлу Антониу Вассалу-э-Силве (он командовал португальским экспедиционным корпусом на Дальнем Востоке после Второй мировой): «Ужасно думать, что это означает тотальное самопожертвование, но я рекомендую и ожидаю от вас самопожертвования, что является единственным путём для сохранения наших традиций и великим вкладом в будущее нашей нации. Я не потерплю никакой капитуляции и никаких португальских пленных. Никакие корабли не сдадутся. Все солдаты и матросы могут только победить или погибнуть... Господь не допустит, чтобы вы стали последним генерал-губернатором Португальской Индии». Есть и неподтверждённые сообщения, что на всякий случай диктатор послал губернатору капсулу с цианистым калием. Генерал-губернатор получил распоряжение Министерства по заморским делам подготовить к взрыву памятники колониального прошлого в Гоа. Этот приказ он не стал исполнять: «Я не могу уничтожить свидетельства нашего величия на Востоке». В публичных речах Салазар не раз повторял, что даже если Неру захватит Гоа, ему достанется «только выжженная земля и руины». В средствах массовой информации развернулась истеричная кампания, в которой журналисты призывали солдат в Гоа повторить подвиги «парней 500- х годов» (сподвижников Васку да Гамы и Альбукерке). Всё это вызвало панику среди мирных португальцев в Гоа. 9 декабря в Гоа по пути в Лиссабон с Тимора зашёл пассажирский лайнер «Индия», забравший 700 мирных жителей (при том, что судно было рассчитано на 380 пассажиров!), а в последние дни перед вторжением самолёты ТАИП занимались эвакуацией мирных европейцев и семей военных в Карачи. И тут Вассалу нарушил прямое распоряжение Салазара, запретившего любую эвакуацию. Генерал-губернатор, поддержанный епископом Гоа Жозе Педру да Силва, в эти дни принял непростое решение не доводить дело до полномасштабного кровопролития в случае реального начала войны. На рассвете 18 декабря 1961 г. индийские войска начали наступление на Гоа. Главный удар наносился с севера 50-й парашютной бригадой под командованием бригадира Сагат Сингха в составе 1 -го и 2-го парашютных батальонов, 2-го батальона полка Сикхской лёгкой пехоты и «Шерманов» приданного им эскадрона 7-го полка лёгкой кавалерии. С востока наступала 63-я пехотная бригада в составе 2-го и 3-го батальонов Сикхского полка, и 2-го батальона Бихарского полка, с юга - 4-й батальон Раджпут - ского полка. Двигались они, практически не встречая сопротивления португальцев - движение войск замедляли только минные поля и взорванные мосты, но местные жители активно помогали индийской армии, указывая пути обхода и броды через реки. Надо заметить, что и в рядах индийских сил, освобождавших Гоа, было немало гоянцев, перебравшихся в Индию после независимости. Так, налётом на аэропорт Даболим командовал лейтенант ВВС Пинту де Росариу, а войсками, наступавшими с юга, - бригадир Терри Баррету. И так вплоть до индийского парашютиста, охранявшего пленных, в котором португальский прапорщик узнал своего соседа, с которым они вместе бегали в школу.
Португальский авизо «Афонсу де Альбукерке»
Английский фрегат «Бетва»
Взорванный португальцами мост перед наступающей индийской армией
Даболим после атаки с воздуха
Утром 18 декабря индийские самолёты разбомбили аэропорты в Гоа, Диу, Дамане, радиостанцию в Баболиме, прервав связь Гоа с внешним миром, в гавани Диу пустили ко дну сторожевой катер «Вега». В полдень в гавань Мормугао, где находился авизо «Афонсу де Альбукерке», вошли индийские фрегаты «Бетва» и «Беас» и открыли огонь из своих 4,5-дюймовых скорострельных пушек. В 12:20, когда «Альбукерке» маневрировал, чтобы занять более выгодную позицию для использования всех своих орудий, индийский снаряд разорвался на его мостике, капитан Антониу да Кунья Аражау был серьёзно ранен. Командование принял старпом Сарьмиенту Говейя. В 12:35 авизо, получивший ещё несколько попаданий в машинное отделение, был посажен командой на мель, но продолжал вести огонь до 13:10, когда моряки покинули корабль, на котором начался пожар. Довоенные орудия «Альбукерке» не смогли нанести серьёзных повреждений индийским фрегатам британской постройки середины 1950-х. К вечеру 19 декабря большая часть Гоа была занята индийцами, их силы подошли к портовому городу Васку да Гама, где в 19:30 в форте Альбукерке им сдались главные силы португальской армии в Гоа во главе с генерал-губернатором Вассалу. Если на суше в Гоа португальцы практически не оказали сопротивления, то бои в двух других анклавах получились гораздо более серьёзными. В Дамане 360 португальских солдат под командованием лейтенант-губернатора, майора Антониу Бозе да Кошта Пинту, весь день 18 декабря оборонялись в аэропорту, отбив несколько атак 1-го батальона полка Маратхской лёгкой пехоты, и сдались только утром 19 декабря, когда у них кончились боеприпасы. В Диу португальцы укрепились в старой крепости, отбивая атаки 20-го батальона Раджпутского полка и 4-го батальона Мадрасского полка, под авианалётами и обстрелом с моря 6-дюймовой артиллерией крейсера «Дели». Лишь после того, как индийская ракета угодила в склад боеприпасов, вызвав мощнейший взрыв, приведший к большому пожару, португальцы капитулировали около шести вечера 18 декабря. В результате двухдневной войны погибли 34 индийца и 31 португалец, ранено соответственно 51 и 57, в плен попало 4668 человек. Единственными португальскими военными, которые избежали капитуляции, был экипаж сторожевого катера «Антарес», размещённого в Дамане. В 19:20 18 декабря, потеряв связь с наземными войсками и понимая неизбежность падения, его командир, младший лейтенант Абрей Бриту, решил уходить в Пакистан. Преодолев почти тысячу километров, корабль вечером 20 декабря благополучно достиг Карачи. В марте 1962 года Индия официально включила Гоа, Диу и Даман в свой состав в качестве союзной территории. Португалия поражения не признала. После обеда 20 декабря Салазар дал большое интервью корреспонденты «Фигаро» и снова подчеркнул: «Никаких переговоров об отказе от каких-либо территорий нашей страны не будет». Португальское правительство назначило награды в десятки тысяч долларов за похищение и доставку в Португалию индийских политиков и старших офицеров, организовавших и осуществивших захват Гоа. Желающих не нашлось. Вплоть до апрельской революции 1974 года делегаты от «временно оккупированной» заморской провинции продолжали заседать в португальском парламенте, португальское статистическое ведомство учитывало данные Гоа и других территорий при расчёте ВВП и прочих экономических показателей.
Теперь Гоа - Индия! 19 декабря 1961 г.
Португальские военнослужащие покидают Гоа
Капитуляция португальцев
Сторожевой катер «Антарес»
Из-за «глупого упрямства Лиссабона» (слова одного португальского офицера) португальским военнопленным пришлось задержаться в плену на полгода. Португалия требовала, чтобы военнопленных вывозила португальская авиакомпания, Индия соглашалась только на нейтральную. В итоге, в мае 1962-го португальцы были перевезены французскими самолётами в Карачи, откуда направились на родину морем. 20 мая под покровом ночи они прибыли в Лиссабон. Встречали их отнюдь не цветами: все бывшие военнопленные были незамедлительно взяты под стражу военной полицией, по каждому случаю проведено дотошное следствие. Комиссия во главе с генералом Давидом душ Сантушем работала десять месяцев. 22 марта 1963 г. португальские газеты опубликовали декрет президента Америку Томаша, где сообщалось, что «сопротивление могло и должно было быть гораздо сильнее, чем показанная имитация войны. Португальская история, исключительный героизм, что всегда демонстрировали португальцы в Индии, требовал, разумеется, большего». Вассалу и одиннадцать других старших офицеров, включая командира «Альбукерке», были лишены званий и наград, и отправлены в вечную ссылку в колонии (смертной казни в салазаровской Португалии не было), ещё девять офицеров после 6-месячного заключения понижены в звании и отправлены служить в колонии. Вернуться на родину они смогли только после «революции гвоздик». 9 декабря 1974 г. все они были реабилитированы декретом нового президента Кошты Гомеша. А через несколько недель была поставлена точка во всей этой истории. 31 декабря 1974 г. был подписан мирный договор между Индией и Португалией, признававший Гоа, Диу и Даман индийскими территориями.
Бомбардировщик индийских ВВС «Канберра» готовится к вылету
Индийский фрегат «Беас». 18 декабря 1961 г. вместе с однотипным «Бетва» в гавани Диу артиллерийским огнем потопил португальский авизо «Альфонсу ди Альбукерке»
Александр Заблотский
Р-36 - первое приближение к Р-40
Американский Р-36А в полете над о. Оаху, Гаваи, 1940 г.
Вначале 30-х годов прошлого века фирма «Кертисс Райт Корпорейшен» была одной из ведущих авиастроительных компаний Соединенных Штатов. Этот концерн считался крупнейшим в мире производителем самолетов, а созданные на фирме истребители составляли основу Авиационного корпуса Армии США (United States Army Air Corps, USAAC). Однако, прогресс в авиастроении не располагал к «почиванию на лаврах», поэтому в 1934 г. «Кертисс» начала работу по проектированию истребителя нового поколения, который должен был превзойти всех возможных конкурентов. Проектирование нового самолета велось под руководством Донована Берлина, незадолго до этого перешедшего в компанию «Кертисс» из фирмы «Нортроп». Президент «Кертисса» Ральф Деймон посчитал, что его компании нужно «вливание свежей крови», тем более что «Нортроп» в то время считалась самой передовой фирмой с точки зрения разработки и использования новейших технологий.
Донован Берлин (фото 1940 г.)
Сборка опытной машины началась в ноябре 1934 г., а в марте 1935 г. состоялась выкатка нового истребителя, получившего обозначение «Модель 75». Это был цельнометаллический свободнонесуший моноплан с закрытой кабиной и убирающимся шасси с хвостовым колесом. Шасси и закрылки убирались гидравликой, на самолете был установлен новый 14-цилиндровый, двухрядный звездообразный двигатель Wright XR-1670-5 мощностью 900 л.с. Важной, но незаметной внешне, особенностью «модели 75» была конструкция его крыла. В рассматриваемый период почти на всех истребителях крылья выполнялись по однолонжеронной схеме. Надо пояснить, что лонжерон - это главный силовой элемент крыла. К лонжерону крепятся все прочие силовые элементы конструкции крыла, включая стойки шасси. Лонжерон воспринимает на себя все изгибающие нагрузки. На лонжерон крыла опирается и фюзеляж. Разумеется, если лонжерон сломается, то катастрофа не минуема, крыло тут же отвалится. Хотя к середине 30-х годов расчет крыла на прочность и изготовление надежных лонжеронов не составляло проблемы, для боевого самолета оставалась опасность того, что лонжерон может быть перебит в бою вражеским огнем. Поэтому конструкторы «Кертисса» на своем новом истребителе применили четырехлонжеронное крыло. Теперь поражение одного или даже двух лонжеронов не приводило к «складыванию» плоскости и потере самолета. В свою очередь многолонжеронное крыло заставило применить на самолете оригинальную схему уборки шасси. Основные стойки убирались не вдоль крыла, а назад по полету, с поворотом вокруг своей оси на 900. При этом колесо укладывалось плашмя в небольшую нишу в корневой части крыла, а сами стойки помещались в не больших обтекаемых гондолах под крылом. С другой стороны, при такой схеме в обшивке крыла не было огромного выреза, ослабляющего конструкцию. Вооружение самолета было стандартным для американских истребителей того периода - один 7,62-мм синхронный пулемет Colt-Browning ANM2.3 с боекомплектом 600 патронов и один крупнокалиберный 12,7-мм синхронный пулемет Colt-Browning ANM2.5 с боекомплектом 200 патронов. Броневая защита и протектирование топливных баков отсутствовало. Первый прототип впервые поднялся в воздух в мае 1935 г. По результатам испытаний опытный самолет достиг скорости 452 км/ч на высоте 3050 м. Одновременно «модель 75» была предложена фирмой Авиационному корпусу Армии США, объявившему конкурс для замены устаревшего истребителя Боинг Р-26. Основным конкурентом «Кертисса» стала фирма с непривычным для англоязычного уха названием «Северский». Эта компания была основана в 1931 г. бывшим русским летчиком-асом Первой Мировой войны Александром Северским и ещё одним выходцем из России, талантливым авиаконструктором Александром Картвели. «Северский» представил на конкурс свой опытный истребитель-моноплан с закрытой обтекаемой кабиной и убираемым в полете шасси SEV-1XP - одноместную модификацию двухместного истребителя SEV-2XP. В сроки окончания работ, установленные для участников конкурса, май 1936 г., успела уложиться только фирма «Кертисс» со своей «моделью 75», опытный Северский SEV-1XP был близок к завершению, а остальные участники конкурса опаздывали ещё больше. В результате конкурс был продлен до августа.
Первый опытный экземпляр «модель 75» с двигателем XR-1670-5
«модель 75»
Конкурент «модели 75» - Северский SEV-1XP
Первый опытный экземпляр «модель 75» после замены двигателя на R-1820F (модель 75В), апрель 1936 г.
«модель 75В»
Один из трех предсерийных YP-36A (или «модель 75Е»)
К этому времени, опытный истребитель претерпел первые серьезные изменения. Поскольку испытания выявили у двигателя XR-1670-5 ряд серьезных недостатков его заменили сначала на однорядную 9-цилиндровую «звезду» Pratt&Whitney R-1535 мощностью 700 л.с., который быстро заменили на аналогичную «звезду» Wright XR-1820-39 «Cyclone» мощностью 950 л.с., что потребовало переделки носовой части фюзеляжа. Самолет с двигателем Wright получил обозначение «модель 75В», а первоначальный вариант с Pratt&Whitney, задним числом был обозначен как «модель 75D». Однако и с новым двигателем «модель 75В» могла разогнаться только до 456 км/ч. В последовавших сравнительных испытаниях требуемых военными показателей не удалось достичь ни самолету «Кертисса», ни «Северского». Поэтому срок окончания конкурса был вновь перенесен на апрель 1936 г. К этому времени на испытания вышли ещё два конкурента: опытные самолеты «Модель V-141» фирмы «Чанс-Воут» и Р-ЗОА фирмы «Консолидейтед». Хотя ни одной компании не удалось полностью уложиться во все конкурсные условия, победителем был объявлен SEV-1XP «Северского». С Северским был заключен контракт на постройку серии из 77 истребителей получивших в USAAC обозначение Р-35. Фирма «Кертисс» заняла второе место и получила «утешительный приз» в виде заказа на три экземпляра «модели 75». На самолетах, получивших фирменное обозначение «модель 75Е» и армейское Y1P-36, был установлен новый двигатель Pratt&Whitney R-1830 «Twin Wasp» мощностью 950 л.с. Кроме того, был переделан отсек фюзеляжа за пилотской кабиной. Для улучшения обзора назад были увеличены и заделаны плексигласом ниши за сдвижной частью фонаря. На испытаниях на авиабазе Райт-Филд Y1P-36 с новым двигателем смог разогнаться до 474 км/ч на высоте 3000 м. Отзывы летчиков-испытателей о новом самолете были в целом положительными: отмечалась простота управления и хорошая маневренность, при этом машина была устойчива в полете и прекрасно «слушалась» летчика, четко реагируя на каждое движение ручки управления.
Серийный Р-36А на авиабазе Лэнгли, 1939 г.
Линейка Р-36А 36-й истребительной эскадрильи на аэробазе Лэнгли, 1940 г.
Впечатленное результатами летных испытаний Y1P-36, а также тем фактом, что поставки самолетов Северского Р- 35 постоянно срывались, командование Авиационного корпуса Армии США 7 июля 1937 года заключило с фирмой «Кертисс» контракт на постройку серии сразу из 210 экземпляров самолета Р-36А. Это был наиболее крупный заказ на истребители, полученный какой-либо американской компанией с момента окончания Первой мировой войны. Серийные самолеты, получившие заводское обозначение «модель 75L» и традиционное для фирмы «Кертисс» название «Хок» (Hawk - ястреб), были оснащёны двухрядным 14-цилиндровым звездообразным двигателем воздушного охлаждения Pratt&Whitney R-1830-13 «Twin Wasp» мощностью 1050 л.с. на взлетном режиме. В остальном они полностью соответствовали «модели 75Е». Поступление самолетов в строевые части USAAC началось с апреля 1938 года. Первыми новые самолеты получили 55-я, 77-я и 79-я истребительные эскадрильи (Pursuit Squadrons, PS) с авиабазы Барксдейл-Филд, составлявшие 20-ю истребительную группу (Pursuit Group, PG). В самом начале эксплуатации серийных машин выявился ряд серьезных проблем, в частности - недостаточная прочность конструкции и недоведенность системы отвода выхлопных газов. Тем не менее, самолеты продолжали поступать в войска - на истребители Р-36А постепенно перевооружились 1-я истребительная группа на авиабазе Селтридж-Филд (17-я, 27-я и 94-я PS), 8-я истребительная группа (авиабаза Лэнгли-Филд - 33-я, 35-я и 36-я PS), а также 16-я истребительная группа (24-я, 29-я и 43- я PS) в зоне Панамского канала.
Продольный разрез Р-36А
Р-36А
Сердце Р-36А - двигатель Pratt&Whitney R-1830-13
«Детские болезни» выявившиеся у Р-36А оказались настолько серьезны, что в некоторых эскадрильях процесс перевооружения был приостановлен и полеты на новых истребителях ограничены. Многие машины вообще поставили «на прикол» в ожидании необходимой модернизации. Фирме «Кертисс» пришлось срочно исправлять положение. Результатом принятых мер стало появление модификации Р- 36С с усиленной конструкцией планера и доработанной системой отвода выхлопных газов. Кроме того, изменения коснулись силовой установки - новая модель была оснащена двигателем воздушного охлаждения Pratt&Whitney R-1830-17 «Twin Wasp» взлетной мощностью 1200 л.с. По своей огневой мощи Р-36А уступал европейским истребителям - таким как «Спитфайр» или Мессершмитт Bf.109D. Поэтому его вооружение также было усилено. К имеющейся паре синхронных фюзеляжных пулеметов были добавлены ещё два 7,62-мм пулемёта Colt-Browning ANM2.3 с боекомплектом по 500 патронов на ствол, установленные в консолях крыла. Эти «Браунинги» были оснащены специальными подкрыльевыми контейнерами для сбора стреляных гильз. Делалось это для предотвращения изменения центровки самолета по мере израсходования боезапаса. Несмотря на возросший до 2630 кг полетный вес, благодаря установке нового двигателя максимальная скорость возросла и достигла «круглой» цифры в 500 км/ч на высоте 3000 м. Всего Авиационный корпус американской армии получил 180 Р-36А и 30 Р-36С. Постепенно под стандарт Р-36С были доработаны все ранее построенные Р-36А.
Р-36А
Р-36А 18-й истребительной эскадрильи, август 1941 г.
Р-36А 23-й смешанной группы
Р-36С
Р-36С
В 1938-1940 гг. на «Кертиссе», кроме серийных машин, были разработаны несколько опытных модификаций «модели 75». Р-36В был оснащен двухрядной «звездой» Pratt&Whitney R-1830-25 мощностью 1100 л.с. На XP-36D было усилено вооружение, которое состояло из четырех крыльевых 7,62-мм пулеметов Colt-Browning ANM2.3 и двух крупнокалиберных 12,7-мм синхронных фюзеляжных пулеметов Colt-Browning ANM2.5. ХР-36Е получил шесть крыльевых 7,62-мм «Браунингов» и один 12,7-мм синхронный фюзеляжный пулемет. Наиболее мощное вооружение получил опытный XP-36F. Кроме двух фюзеляжных 12,7-мм синхронных пулеметов «Браунинг» оно включало две 23-мм пушки Madsen с боекомплектом по 100 снарядов на ствол в обтекателях под консолями крыла. Однако установка пушек привела к росту взлетного веса самолета до 3110 кг и соответственно снижению летных характеристик, прежде всего максимальной скорости которая «просела» до 426 км/ч. К моменту нападения Японии на США большинство остававшихся в строю Р-36 уже служили в качестве учебных машин. Но в отдаленных районах - на Аляске, в зоне Панамского канала и на Гавайях - они все еще входили в боевые эскадрильи. Именно этим самолетам пришлось вступить в бой с врагом. Когда 7 декабря 1941 года японцы атаковали Перл-Харбор, на Гавайях находились 45 Р-36А, 44 из которых входили в состав трех эскадрилий и управления 15-й PG. В ходе налета на аэродромах было уничтожено либо повреждено 10 «Хоков». После удара первой волны в воздух смогла подняться четверка Р-36 из дежурного звена 46-й истребительной эскадрильи, которым удалось догнать отходившую группу из 11 торпедоносцев B5N2 и истребителей А6М. В результате проведенного боя два японских самолета были сбиты - это были первые победы USAAC в начавшейся войне на Тихом океане. В тот день Р-36 совершили еще 14 боевых вылетов на поиски японских авианосцев. Американские потери составили один «Хок», сбитый японским воздушным стрелком. Ещё один Р-36, по ошибке, сбили собственные зенитчики, однако основные потери американцы понесли на земле. При штурмовке аэродрома Уилер, в числе другой авиатехники японцы уничтожили 10 истребителей Р-36, ещё 11 «Хоков» получили различные повреждения. На этом боевая деятельность американских «Хоков» закончилась. Р-36 были быстро сняты с вооружения боевых частей и сданы в учебные подразделения, где они эксплуатировались до середины 1943 года. В 1942 году десять Р-36А были переданы по ленд-лизу в Бразилию.
Так и не пошедшие в серию Р-36В с более мощным мотором (вверху) и XP-36D с усиленным вооружением (внизу)
XP-36D
Экспортные «Хоки»
Если для американской военной авиации Р-36 «Хок» было изготовлено не так уж и много, и применялся он довольно ограниченно, то при поставках на экспорт, самолет имел куда больший успех. Да и служили и воевали экспортные модификации «Хока» куда как активнее. В конце 30-х годов прошлого века критическая ситуация сложилась в истребительной авиации ВВС Франции (French Armee de I’Air). Ее основу составляли устаревшие машины Девуатин D.510 и Моран-Солнье MS.406, а разработка новых образцов сильно отставала от требований военных. Правительство страны и армейское командование, обеспокоенные состоянием национальной обороны, были вынуждены прибегнуть к иностранным заказам. В марте 1938 года французский летчик-испытатель Мишель Детройя (Michel Detroyat) был откомандирован в США с целью ознакомления с изделием фирмы «Кертисс». Компания запросила за машину довольно высокую цену, но лестные отзывы, данные Детройя об истребителе Р-36, перевесили соображения экономии. В мае 1938 года стороны заключили контракт на поставку во Францию 100 самолетов «Хок 75А-1» (или Н.75А-1 - экспортное название Р-36А) и 170 двигателей «Twin Wasp» к ним. Самолеты французского заказа отличались от поставляемых в USAAC двигателями Pratt&Whitney R-1830-SC-G «Twin Wasp» взлетной мощностью 950 л.с., и составом бортового оружия. Теперь вооружение самолета включало два 7,5-мм фюзеляжных синхронных пулемета Fabrique Nationale Mle 38 (Browning) с боекомплектом по 600 патронов на ствол и два 7,5-мм пулемета Fabrique Nationale Mle 38 (Browning) с боекомплектом по 500 патронов на ствол, установленных в консолях крыла. На нижних поверхностях консолей крыла были установлены держатели для бомб. Нормальная боевая нагрузка - 10 авиабомб калибра 10 кг. На самолетах был установлен прицел французского производства типа OPL RX 39. Все приборы были откалиброваны в метрической системе. Сиденье пилота было приспособлено для использования французского заплечного парашюта, а рычаг управления двигателем работал «по- французски», в обратную сторону по сравнению с американскими и английскими самолетами. Поставки самолетов начались в конце 1938 года. 16 готовых истребителей было поставлено морским путем, остальные французы должны были собирать сами. Ящики с «Хок 75А-1» на кораблях прибывали во французские порты, после чего по железной дороге доставлялись в Бурже, где истребители собирались на заводе SNCAC (Societe Nationale de Constructions Aeronautiques du Centre). Французский заказ был полностью выполнен в декабре 1938 - апреле 1939 гг. Спустя некоторое время французы заказали для French Armee de I'Air еще сотню самолетов и 150 моторов. Это были уже истребители модификации «Хок 75А-2». От предыдущего варианта «Хок 75А-1» эти самолеты отличались двигателем Pratt&Whitney R-1830-SC3-G «Twin Wasp» со взлетной мощностью 1050 л.с. и установленной в консолях крыла ещё одной парой 7,5-мм пулеметов Fabrique Nationale Mle 38 (Browning) с боекомплектом по 500 патронов на ствол. Теперь общее количество пулеметных стволов на истребителе достигло шести.
Сборка французских истребителей «Хок» Н.75С1 (снимки из журнала Life)
Французский истребитель «Хок» Н. 75С1
Выпуск агрегатов для машин этого заказа осуществлялся на заводе в Буффало, а окончательная сборка во Франции, на предприятии компании SNCAC в Бурже. Для скорейшего ввода в строй новых истребителей была организована еще одна сборочная линия на авиазаводе в Тулузе. Первый «Хок 75А-2» был поставлен французам в мае 1939 года. Следующий, заказ последовал 9 октября 1939 года, то есть уже после начала Второй мировой войны. Он составил 135 самолетов модификации «Хок 75А-3». Самолеты этой модификации отличались от «Хок 75А-2» только двигателем. На них были установлены моторы Pratt&Whitney R-1830-S1C3-G «Twin Wasp» со взлетной мощностью 1200 л.с. Вооружение (стрелковое и бомбардировочное) было полностью аналогично «Хок 75А-2». Этот заказ был выполнен в январе-апреле 1940 года. С весны 1939 года новые машины начали поступать на вооружение истребительных групп (Groupes de Chasse, GC) French Armee de I'Air. Группы I/4, I/5 и II/5 пересели на «Хок 75А» с Девуатин D.501/510, а группа GC II/4 была сформирована сразу на американских истребителях. 8 сентября 1939 года «Хок 75А» из состава группы GC II/4 сбили немецкий Мессершмитт Bf. 109Е,ставший первой воздушной победой истребителей союзников во Второй Мировой войне. На долю «Хок 75А» пришлась большая часть из 27 воздушных побед, одержанных французами за первый месяц боев. Последним заказом, выполненным фирмой «Кертисс» для Франции, стали истребители модификации «Хок 75А-4». Всего французами было заказано 285 таких самолетов. «Хок 75А-4» были оснащены 9-цилиндровым однорядным двигателем воздушного охлаждения Wright GR-1820- G205A «Cyclone» со взлетной мощностью 1200 л.с. При этом, из-за установки нового двигателя, на этой модификации была полностью изменена форма носовой части самолета. Эти машины были самыми быстрыми в семействе «Хок 75». Их максимальная скорость достигала 520 км/ч на высоте 4600 м. Вооружение, как стрелковое, так и бомбардировочное было полностью аналогично «Хок 75А-2». До дня подписания акта о капитуляции французы успели получить лишь шесть самолетов модификации «Хок 75А-4». Еще 30 машин этого типа в мае 1940 года ушли на дно Бискайского залива вместе с потопленным немецкой авиацией транспортом. Всего в строй French Armee de I’Air было введено 316 истребителей семейства «Хок 75». Вне зависимости от модификации самолеты получили единое обозначение Н.75- С1 («С» - «Chasse» - истребитель; «1» - одноместный). Истребители «Хок 75А» во многом уступали своему основному противнику в небе Европы - немецкому ВМ09Е- 3, но, тем не менее, умелый пилот мог «переманеврировать» «мессершмитт» в бою на виражах. К тому же прочная конструкция американской машины выдерживала значительные боевые повреждения. В интенсивных воздушных схватках многие французские летчики сбили на «Хок 75А» по нескольку немецких самолетов.
Французские истребители «Хок» Н. 75С1 сопровождают британские легкие бомбардировщики «Бэттл», весна 1940 г.
«Хок» из состава группы GC П/4, зима 1939/40 г.
Заправка «Хока» Н. 75 на полевом аэродроме, начало 1940 г.
«Хок» Н. 75С1 из группы GC II/5
Н.75 из группы GC II/4, сбитый 12 мая 1940 г.
Истребитель «Хок» Н. 75 группы GC 11/5 ВВС Виши
«Хок» Н. 75С1 из группы GC 11/5 ВВС Франции на аэродроме Касабланки, 1941 г.
Всего за неполных 10 месяцев войны в Европе пилоты «Хок 75» одержали в воздушных боях 230 подтвержденных и 81 «правдоподобную» победу. Из первой десятки асов French Armee de I'Air восемь летали на Н.75, причем семеро из них - в составе GC I/5. На Curtiss Hawk 75 сражался с врагом в 1-й эскадрилье GC I/5 наиболее удачливый пилот French Armee de I'Air этого периода - лейтенант Эдмон Марен ля Месле (Edmond Marin la Meslee), на счету которого 16 подтвержденных и четыре неподтвержденных немецких самолета. Часть «Хок 75» French Armee de I'Air, ставших немецкими трофеями, были переданы Германией своим союзникам-финнам. На вооружение ВВС Финляндии было принято шесть самолетов «Хок 75А-1», девять самолетов «Хок 75А-2», 18 машин модификации «Хок 75А-3» и семь истребителей модификации «Хок 75А-4». На переданных немцами самолетах были установлены прицелы германского производства Revi 12d и немецкие радиостанции FuG 7а. После поражения Франции уцелевшие в боях французские «Хок 75А» продолжали нести службу в ВВС коллаборационистского правительства Виши на территории африканских колоний. Они принимали участие в отражении налетов британской авиации на французские военно-морские базы в Мерс-Эль-Кебире и Дакаре в 1940 году. Когда 6 ноября 1942 года союзники, в рамках операции «Тори», высадились во Французской Северной Африке, в ходе боев, длившихся до 13 ноября, французские летчики на «Хок 75А» сбили до 15 американских самолетов. Однако и свои потери оказались существенными: 15 машин было уничтожено в воздухе и на земле, погибли восемь летчиков. Больше французские «Хок 75А» не воевали, но в учебных частях они применялись до конца 1949 года. Незадолго до капитуляции Франции было решено перегнать оставшиеся в строю истребители «Хок 75А» в Северную Африку, однако не все пилоты French Armee de I’Air поспешили подчиниться приказу своего деморализованного командования. Вместо того чтобы лететь на юг, некоторые летчики направили свои машины на северо-запад, в Великобританию. Эти истребители, вместе с частью самолетов первого норвежского заказа, дополненные новыми «Хок 75А-4», только что прибывшими из США (после поражения Франции вся заказанная ей боевая техника была переадресована Великобритании), в сумме, составили довольно внушительное количество - 227 экземпляров. Все «Хок 75» были включены в состав Королевских ВВС (Royal Air Force - RAF) под общим названием «Мохаук» (Mohawk). При этом каждая модификация получила свой цифровой индекс. Истребители «Хок 75А-1» стали называться «Мохаук» Mk.I, «Хок 75А-2» и «Хок 75А- 6» - «Мохаук» Mk.II, а «Хок 75А-3» - «Мохаук» Mk.HI. Все самолеты были перевооружены английскими пулеметами калибра 7,7-мм Browning Mk.II .303. Французский рычаг управления двигателем был заменен на английский, т.е. обороты двигателя теперь увеличивались при даче РУД «от себя». Истребители были перекрашены согласно английским стандартам и собраны на складах в качестве резерва RAF.
Истребители «Хок» группы GC 1/4 ВВС Виши над Дакаром
Трофейный Н.75С1 в составе Люфтваффе
Н. 75С1 (Н75АЗ) ВВС Свободной Франции, 1940 г.
«Мохаук» Mk.IV Королевских ВВС
«Хок» 75А4 («Мохоук»)
Самые новые самолеты модификации «Хок 75А-4» («Мохаук» Mk.IV), имевшие наилучшие из всех «Хок 75А» летно-технические характеристики, подверглись более основательной доработке. Помимо 7,7-мм пулеметов Browning Mk.II .303., они были оснащены английскими приборами, прицелами Barr & Stroud Mk.II и английскими же радиостанциями. На лобовой части остекления кабины было установлено бронестекло, а также зеркало для обзора задней полусферы. Теперь стрелковое вооружение самолета включало два фюзеляжных 7,7-мм синхронных пулемёта Browning Mk.II .303 с боекомплектом 600 патронов на ствол и четыре 7,7- мм пулемёта Browning Mkll .303 с боекомплектом по 500 патронов на ствол, установленных в консолях крыла. На нижних поверхностях консолей крыла были сохранены держатели для бомб. В 1940-1941 годах 76 истребителей «Мохаук» были включены в состав Южно-Африканских ВВС (South African Air Force, SAAF) и в октябре-ноябре!941 года эти машины участвовали в боевых действиях против итальянских колониальных сил в Эфиопии, а затем осуществляли противовоздушную оборону африканских колоний Великобритании, патрулируя вдоль побережья Индийского океана. Еще 12 самолетов «Мохаук», в рамках выполнения условий англо-португальского договора о военном сотрудничестве, в октябре 1941 года получили ВВС Португалии (Forca Aerea Portuguesa, FAP). Другая партия британских истребителей «Мохаук» была отправлена в Индию. Эти машины с декабря 1941 года воевали в Индии и Бирме. В 1944 году истребители «Хок 75» были сняты с вооружения Королевских ВВС. Кроме французов, интерес к истребителям «Хок 75А» проявил еще целый ряд стран, прежде всего те, что уже были знакомы с предыдущими разработками фирмы «Кертисс». Первым среди потенциальных заказчиков заинтересовавшимся самолетом стал Китай, специально для которого был построен демонстрационный образец «Хок 75А- 5» оснащенный 9-цилиндровым однорядным двигателем Wright GR-1820-G205A «Cyclone» со взлетной мощностью 1200 л.с. Самолет представлял собой аналог «Хок 75А-4», и отличался от французских машин установкой шести 7,62-мм пулеметов Colt-Browning. Таким образом, стрелковое вооружение модификации «Хок 75А-5» включало два 7,62-мм синхронных фюзеляжных пулемёта Colt-Browning ANM2.3 с боекомплектом по 600 патронов на стол и четыре 7,62- мм пулемёта Colt-Browning ANM2.3 с боекомплектом по 500 патронов на ствол, установленных в консолях крыла. Fla нижних поверхностях консолей крыла были установлены держатели для бомб. Демонстрационный самолет «Хок 75А-5» вместе с комплектом запасных частей и оборудования был отправлен на Дальний Восток с целью организации лицензионного производства в Китае на авиазаводе в Лой-Винг. Однако ещё до начала полномасштабных работ по сборке самолетов японская авиация разбомбила это предприятие, и производство было перенесено на авиационный завод «Flindustan Aircraft Limited» (FHAL) (г. Бангалор) в Индии. В 1942 году в Индии на авиазаводе компании FIAL планировали построить 48 машин, однако с трудом сделали лишь пять и от затеи отказались, т.к. этот проект оказался просто непосильным для местной промышленности. После выпуска пяти серийных машин работы свернули, а все построенные истребители, оснащенные английским оборудованием, были включены в состав RAF под обозначением «Мохаук Mk.IV». Истребители «Мохаук» долгое время были единственными относительно современными истребителями союзников в Северо-Восточной Индии. В мае 1942 года, когда японцы предприняли наступление в Бирму, они выполняли задачи ПВО и сопровождения бомбардировщиков.
«Мохаук» ВВС Португалии
«Хок» 75А6 ВВС Норвегии
«Хок» 75А4 ВВС Финляндии, 1941 г.
В январе 1943 года истребители «Мохаук» были переориентированы на штурмовые действия по японским речным и прибрежным судам. Впрочем, изначально не предназначенный для штурмовки самолет проявил себя в этой роли неважно. Слабое пулеметное вооружение было неэффективно против наземных и морских целей. Правительство FlopBernn также заказало в США 25 истребителей «Хок 75А». Истребители норвежского заказа «Хок 75А-6», были оснащены двухрядными 14-цилиндровыми звездообразными двигателями воздушного охлаждения Pratt&Whitney R-1830-S1C3-G «Twin Wasp» со взлетной мощностью 1200 л.с. В состав бортового вооружения самолета входили два 7,7-мм синхронных фюзеляжных пулемёта Browning Mk.II .303 с боекомплектом по 600 патронов на ствол и два 7,7- мм пулемёта Browning Mk.II .303 с боекомплектом по 500 патронов на ствол, установленные в консолях крыла. Fla нижних поверхностях консолей крыла были установлены держатели для бомб. В декабре 1939 года, фирмой «Кертисс» было выпущено 12 машин, предназначенных для к1орвегии. Flopвeжцы приобрели лицензию на постройку ещё 24 экземпляров истребителя, однако политическая ситуация вынудила их отказаться от выпуска самолетов своими силами и приобрести в США еще 12 машин. После начала немецкой агрессии против FlopBernn ни один норвежский «Хок 75А-6» не успел вступить в бой с нацистами. Из 12 поставленных машин четыре были уничтожены в первые минуты войны при бомбежке аэродрома. Остальные самолеты вскоре были захвачены там же немецкими десантниками и после проведения испытаний проданы Финляндии. Вторая половина норвежского заказа вместо оккупированной к тому времени Flopeernn поступила во Францию, а затем была вывезена в Великобританию, где самолеты были собраны, доработаны согласно британским стандартам и включены в состав RAF под названием «Мохаук Mk.III». Финляндия, кроме восьми норвежских истребителей «Хок 75А-6», как было отмечено выше, получила от немцев 36 трофейных французских «Хок 75А» всех модификаций, захваченных в ходе весенне-летней кампании 1940 года. В 1941 году прибыл 21 самолет, в начале 1943 года - еще 12 и, наконец, а в 1944 году - последние три машины. Бывшие норвежские «Хок 75А-6» сначала были поставлены в разведывательную эскадрилью TLeLv 14, но потом все финские «Хок 75А» были сгруппированы в истребительном подразделении HLeLv 32, которое приняло активное участие в боях с советской авиацией. Финские пилоты «Хок 75А» высоко оценивали американские машины, одержав на них существенную часть воздушных побед финской авиации. В декабре 1944 года, после выхода Финляндии из войны, HLeLv 32 была расформирована и уцелевшие «Хок 75А» снова оказались в разведывательной эскадрилье TLeLv 16. Затем они были переведены в учебные подразделения, где эти машины прослужили до 1949 года. Ещё одним европейским заказчиком истребителей «Хок 75» стали Нидерланды. Истребители «Хок 75А-7» голланд ского заказа как и самолеты «Хок 75А-5» оснащались 9-цилиндровым однорядным двигателем воздушного охлаждения Wright GR-1820-G205A «Cyclone» со взлетной мощностью 1200 л.с. Однако вооружение самолета отличалось от прототипа, и было усилено. «Хок 75А-7» был вооружен одним крупнокалиберным 12,7-мм синхронным фюзеляжным пулемётом Colt-Browning ANM2.5 с боекомплектом 200 патронов, одним 7,7-мм синхронным фюзеляжным пулеметом Browning Mk.II .303 с боекомплектом 600 патронов и двумя 7,7-мм пулемётами Browning Mk.II .303 с боекомплектом по 500 патронов на ствол, установленными в консолях крыла. На нижних поверхностях консолей крыла были размещены держатели для бомб.
Финские «Хоки», фото 1943 г.
Голландский «Хок»
«Хок» 75А7
Всего голландцы заказали 24 истребителя «Хок 75А-7», однако выполнить заказ до оккупации Нидерландов немцами в мае 1940 года, фирма «Кертисс» не успела. После молниеносного захвата страны немецкими войсками самолеты прямо из США отправили на Дальний Восток, где они вошли в состав ВВС Голландской Ост-Индии (Militaire Luchtvaart van het Koninklijk Nederlands-lndisch Leger, ML-KNIL), ныне - Индонезии. В марте 1941 года «Хок 75А-7» прибыли на остров Ява и поступили на вооружение 1-го и 2-го авиационных отрядов (Vliegtuigafdeling). В декабре 1941 года, к началу японского вторжения в Голландскую Ост-Индию, в строю оставалось 16 машин. Остальные «Хок 75А-7» были списаны из-за поломок двигателей. Голландские «Хок 75А-7» пошли в бой против японской авиации, но, уступая количественно и качественно японским Мицубиси А6М «Зеро», особых успехов не добились. 21 декабря 1941 года из четырех самолетов «Хок 75А- 7», вылетевших на штурмовку японских военных объектов, обратно вернулся только один. В январе 1942 года были потеряны еще пять машин. 3 февраля четверках «Хок 75А- 7» перехватила японские бомбардировщики, шедшие под прикрытием истребителей А6М к городу Сурабая. Голландцам удалось сбить двухмоторный бомбардировщик Митцубиси G3M, но истребители эскорта в свою очередь сбили три истребителя «Хок». Последние голландские «Хок 75А-7» были уничтожены 5 февраля 1942 года при налете на аэродром их базирования. Незадолго до оккупации Норвегии немцами, норвежское правительство разместило на фирме «Кертисс» ещё один заказ. В январе 1940 года был заключен контракт на изготовление 36 истребителей «Хок 75А-8». От «Хок 75А-6» самолеты новой модификации отличались установленным 9-цилиндровым однорядным двигателем воздушного охлаждения Wright GR-1820-G205A «Cyclone» со взлетной мощностью 1200 л.с. и усиленным вооружением. «Хок 75А-8» был вооружен двумя крупнокалиберными 12,7-мм синхронными фюзеляжными пулемёта Colt- Browning ANM2.5 с боекомплектом по 200 патронов на ствол и четырьмя 7,62-мм пулемётами Colt-Browning ANM2.3 с боекомплектом по 500 патронов на ствол, установленными в консолях крыла. На нижних поверхностях консолей крыла были размещены держатели для бомб. Самолеты этой модификации были оснащены радиополукомпасами, антенна которого, в характерном каплевидном обтекателе, была установлена над фюзеляжным гаргротом за пилотской кабиной. Заказ был полностью выполнен к концу 1940 года, но, в связи с оккупацией Норвегии, все машины этой серии остались за океаном. Эмигрантское норвежское правительство приняло лишь шесть истребителей «Хок 75А-8» и до середины 1943 года применяло их в качестве учебно-тренировочных для подготовки летчиков-истребителей для Norwegian Army Air Service в так называемой «Малой Норвегии» под Торонто в Канаде. Оставшиеся «Хок 75А-8» были приняты на вооружение Военно-воздушных сил Армии США (United States Army Air Forces, USAAF) под обозначением P-36G. Поскольку к этому времени Curtiss Hawk 75А уже имел небольшую боевую ценность как истребитель, а также из-за того, что остальные самолеты P-36 USAAF были оснащены другими двигателями, в 1943 году P-36G в рамках ленд-лиза передали Перу. В этой латиноамериканской стране, бывшие норвежские истребители «Хок 75А-8» спокойно прослужили вплоть до 1954 года.
Норвежские «Хоки» 75А8 в Канале
Иранский «Хок» 75А9
P-36G
P-36G
Продольный разрез «Хок» 75Н
Ещё одним заказчиком истребителей «Хок 75А» стал Иран, заказавший для своих ВВС 10 самолетов модификации «Хок 75А-9», аналогичных «Хок 75А-5» китайского заказа. Заказ был выполнен и самолеты отправились в Иран, однако к заказчику они попали накануне оккупации страны советскими и британскими войсками в августе 1941 года. Новенькие, прямо в упаковочных контейнерах, «Хоки» достались англичанам, которые их немедленно конфисковали. Впоследствии новые хозяева перебросили эти самолеты в Индию, где они вошли в состав RAF под обозначением «Мохаук Mk.IV». Анализируя экспортные возможности истребителей «Хок 75», специалисты фирмы «Кертисс» пришли к выводу, что далеко не все страны стремятся приобрести суперсовременные и очень дорогие самолеты. Для так называемых «малых» ВВС со скромным бюджетом на первый план обычно выходят такие качества, как дешевизна самой машины и ее запчастей, простота технического обслуживания, доступность летчикам средней квалификации, и, наконец, способность выполнять сразу несколько ролей - истребителя, легкого бомбардировщика, тактического разведчика и т.п. Именно для таких клиентов компания разработала упрощенный вариант «Хок 75». «Модель 75Н» имела неубирающееся шасси в обтекателях и более слабый мотор Wright GR-1820-G3 мощностью 840 л.с. Радиостанции не было. Вооружение состояло из четырех пулеметов, в том числе одного крупнокалиберного (два синхронных - над мотором и два - в крыле). Также предусматривались установка двух бомбодержателей, на каждый из которых можно было повесить бомбу весом до 136 кг. Один из демонстрационных истребителей «модель 75Н» был в 1938 году закуплен Китаем и позже передан в качестве персонального самолета генералу Клеру Шенно (Claire L. Chennault) который занимался организацией китайских ВВС. После этого китайцы, остро нуждавшиеся в истребителях, приобрели еще 112 самолетов под обозначением «Хок 75М» (модель 75М). В мае-сентябре 1938 года 30 экземпляров было построено и отправлено заказчику. Кроме того, 82 комплекта агрегатов было отправлено для сборки непосредственно в Китае, на заводе в Лой-Винг. Внешне от варианта «модель 75Н» истребители «Хок 75М» отличались слегка измененной формой обтекателей стоек шасси. На самолетах «модель 75М» устанавливался 9-цилиндровый однорядный двигатель воздушного охлаждения Wright GR-1820-G56 «Cyclone» со взлетной мощностью 875 л.с.
Модель 75Н - «бюджетная» версия «Ястреба»
Модель 75М
«Хок» 75М
Модель 75N
«Хок» 75N
Самолет был вооружен одним 7,62-мм синхронным фюзеляжным пулемётом Colt-Browning ANM2.3 с боекомплектом 600 патронов, одним крупнокалиберным 12,7-мм синхронным фюзеляжным пулемётом Colt-Browning ANM2.5 с боекомплектом 200 патронов и двумя 7,62-мм пулеметами Colt-Browning ANM2.3 с боекомплектом по 500 патронов на ствол, установленными в консолях крыла. На нижних поверхностях консолей крыла были размещены бомбодержатели. Истребители «Хок 75М», несмотря на свою упрощенность, все-таки оказались чересчур сложными для китайских летчиков, подготовленных по ускоренным программам военного времени. В результате большая часть полученных машин была разбита в авариях и катастрофах. В боях им также не сопутствовал успех - слишком велико было количественное и качественное превосходство японцев. Последние китайские «Хок 75М» были сняты с вооружения в 1942 году.
Тайские 75N
Аргентинский 75O
Правительство Королевства Сиам (ныне Таиланд) также проявило интерес к истребителям «Хок 75». В результате с фирмой «Кертисс» был заключен контракт на изготовление 25 истребителей «Хок 75N» (модель 75N). Самолеты для Сиама в целом были аналогичны модификации «Хок 75М» для Китая, от которых отличались конструкцией обтекателей шасси, вооружением и рядом мелких доработок. Вооружение истребителей «Хок 7514» было наиболее мощным среди всех серийных модификаций и включало два крупнокалиберных 12,7-мм синхронных фюзеляжных пулемёта Colt-Browning ANM2.5 с боекомплектом по 200 патронов на ствол, а так же две 23-мм пушки Madsen датского производства, с боекомплектом по 100 снарядов на ствол. Пушки были установлены в подвесных контейнерах под консолями крыла. Заказ для Сиама был выполнен в октябре-ноябре 1938 года, однако в Индокитай было отправлено только 12 машин, остальные были задержаны в США. После наложения эмбарго на поставку вооружений Сиаму, как потенциальному союзнику Японии, эти «Хок 75N» были отправлены на базы хранения USAAC.
Аргентинский 75O
«Хок» 75O
Тактико-технические характеристики монопланов семейства «Хок»
| Y1P-36 | Р-36А | Р-36С | Хок 75А-3 | Хок 75А-4 | P-36G | Хок 75М | |
| Длина, м | 8,69 | 8,69 | 8,69 | 8,69 | 8,72 | 8,72 | 8,72 |
| Размах крыла, м | 11,38 | 11,38 | 11,38 | 11,38 | 11,38 | 11,38 | 11,38 |
| Высота, м | 2,9 | 2,9 | 2,9 | 2,9 | 2,9 | 2,9 | - |
| Площадь крыла, м2 | 21,92 | 21,92 | 21,92 | 21,92 | 21,92 | 21,92 | 21,92 |
| Вес пустого, кг | - | 2073 | 2098 | 2035 | 2060 | 2122 | 1805 |
| Взлетный вес, кг | 2466 | 2483 | 2630 | 2585 | 2610 | 2670 | 2408 |
| Мощность двигателя, л.с. | 950 | 1050 | 1200 | 1200 | 1200 | 1200 | 875 |
| Скорость максимальная км/ч | 474 | 480 | 501 | 498 | 517 | 515 | 450 |
| (на высоте, м) | (3000) | (3050) | (3000) | (3050) | (5000) | (4800) | (3050) |
| Скороподъемность, м/с | 16 | 17,3 | - | 15,5 | 14,3 | - | 11,9 |
| Потолок, м | - | 10065 | 10300 | 10300 | 10000 | 9900 | 9700 |
| Дальность, км | 1210 | 1320 | 1320 | 1320 | 1070 | 1040 | 880 |
| Вооружение | 1x12,7-мм | 1x12,7-мм | 1x12,7-мм | 6x7,5-мм | 6x7,5-мм | 2x12,7-мм | 1x12,7-мм |
| 1x7,62-мм | 1x7,62-мм | 3x7,62-мм | 4x7,62-мм | 3x7,62-мм |
Истребители «Хок 75N» Royal Thai Air Force (RTAF) приняли активное участие в вооруженном конфликте с французскими колониальными силами в конце 1940 - начале 1941 годов. Их первый боевой вылет состоялся 11 января 1941 года, когда «Хок 75N» прикрывали девятку тайских бомбардировщиков Мартин 139W. 7 декабря 1941 года «Хок 75N» RTAF вновь вступили в бой уже против японцев, вторгнувшихся в Таиланд. Во время этой короткой кампании было потеряна треть из имевшихся истребителей «Хок 75N». Оставшиеся были захвачены японцами. Ещё один демонстрационный истребитель «модель 75Н» был продан в Аргентину, где также произвел впечатление на командование национальных ВВС (Fuerza Аегеа Argentina, FAA). В результате фирма «Кертисс» получила заказ на 29 самолетов для FAA под фирменным обозначением «Хок 750» (модель 750). Самолет был в целом аналогичен модификации «модель 75N», отличаясь управляемыми с помощью электропривода жалюзи охлаждения двигателя, установкой радиополукомпаса и составом вооружения. «Хок 750» получил четыре 7,62-мм пулемета Madsen М1935. Одновременно аргентинцы приобрели лицензию на производство этих истребителей. Серийный выпуск был развернут на заводе FMA (Fabrica Militar de Aviones) в г. Кордоба. Первый построенный в Аргентине «Хок 750» был выкачен из заводского цеха в сентябре 1940 года. Всего было построено 20 экземпляров, последний из которых был закончен в июне 1942 года. Этот самолет стал последним из построенных 1334 истребителей «Хок 75» всех модификаций.
Аргентинские летчики на фоне своих «Хоков» 750, 1941 г.
Финский «Хок», 1943 г.
«Хок» 75N из экспозиции музея ВВС Таиланда
Французский «Хок» 75С-1 из коллекции авиационного музея в Даксфорде (Англия)
Р-36С из коллекции авиационного музея в Даксфорде (Англия)
Александр Заблотский, Роман Ларинцев
Минная война на Азовском море. Год 1943-й
Определение «минная война»[* Минная война - комплекс мероприятий, направленных на применение минного и противоминного оружия с целью затруднения действий сил флота и нанесения им потерь], может быть, слишком громкое для операций, проведенных летом 1943 года Азовской военной флотилией. Но этот термин вполне официально применялся в годы войны штабом АВФ, и мы не видим особого греха воспользоваться столь эффектным названием для своей статьи. Но прежде, чем перейти к разбору минно-заградительных операций подчиненных будущего Главкома Военно-Морского Флота СССР и Адмирала Флота Советского Союза, а тогда 33- летнего командующего флотилией, контр-адмирала Сергея Георгиевича Горшкова, несколько слов скажем об обстановке сложившейся к этому моменту на театре. Наступление Красной Армии на Северном Кавказе, отход части соединений Группы армий «А» Вермахта на оборонительные позиции «Миус-фронта» и на так называемую линию «Готенкопф» на Таманском полуострове создали довольно непростую ситуацию. С одной стороны, советские войска вышли на южное побережье Азовского моря, нависая над морской коммуникацией противника вдоль северного берега. С другой, Азовская военная флотилия (АВФ), воссозданная 3 февраля 1943 года, оказалась отрезанной от кавказских баз Черноморского флота и, как следствие, не имела возможности пополнения относительно крупными кораблями морским путем. По оптимистичным первым планам корабельный состав флотилии должен был состоять из монитора «Железняков», трех канонерских лодок и нескольких дивизионов катеров различного назначения[1]. Однако, вследствие вышеописанной ситуации, пришлось довольствоваться тем, что можно было перебросить по железной дороге в Ейск и тем, что немцы не успели увести или уничтожить при отступлении. Надо сказать, что «трофеев», которые можно было переоборудовать для решения боевых задач, нашлось немного. Так в Приморско-Ахтарской были обнаружены пять самоходных рыболовных судна, в том числе два - отремонтированные. В Азове - до 15 рыболовных судов, требующих ремонта. Планировалось также поднять и отремонтировать часть судов, затопленных немцами при отступлении[2]. Некоторые из найденных «рыбаков» были переоборудованы в катера-тральщики. С 4 апреля началось поступление от промышленности и с других флотилий боевых кораблей специальной постройки - малых охотников и бронекатеров. Известно, что планировалось усилить АВФ немецкими трофейными паромами «Зибель», захваченными на Ладожском озере в бою у острова Сухо, но по каким-то причинам это, довольно разумное и вполне реализуемое, мероприятие не было выполнено. Всего в базы Азовской флотилии к началу июня 1943 года было переброшено пять сторожевых катеров типа МО и 12 бронекатеров проектов 1124, 1125 и С-40. К сожалению, два малых охотника погибли от ударов самолетов Люфтваффе почти сразу после прибытия. Все лето АВФ провоевала с тремя оставшимися катерами МО. В конце июля прибыли еще четыре малых бронекатера. Даже с учетом пополнения силы АВФ существенно уступали противнику, не считая того, что немцы могли сво- бодно осуществлять межбазовый маневр между портами Крыма, Таманского полуострова и северного побережья Азовского моря. Ко всему прочему, имевшие мощное вооружение (88-мм орудия) быстроходные десантные баржи и артиллерийские лихтеры Кригсмарине, были грозным противником для любых типов отечественных боевых катеров входивших в состав Азовской военной флотилии.
Немецкий самохолные паромы типа «зибель»
Советский бронекатер типа 1124
Якорная мина образца 1908 г.
Правда, оставалась надежда на авиацию. К сожалению, и с ней у контр-адмирала Горшкова были проблемы. На 1 июня на аэродромах флотилии находились 13 устаревших разведчиков Р-10 (боеготовых - 6), семь Ил-2 и шесть МБР-2 (боеготовых - 5)[3]. Полностью отсутствовала своя истребительная авиация, что не позволяло организовывать прикрытие тех же штурмовиков днем. Иногда с Азовской флотилией взаимодействовала авиация Северо-Кавказского или Южного фронтов, даже Ростовского корпуса ПВО, но это было скорее исключением, чем правилом. Таким образом, сложилась нередкая для войны ситуация, когда в целом сил на театре военных действий вроде бы и хватает, но в нужном месте и в нужное время их нет. В этой ситуации обращение командования Азовской флотилии к использованию минного оружия следует признать вполне логичным. Вот выдержки из «Плана активной минной войны на Азовской военной флотилии Черноморского флота на 1943 год», направленного в штаб Черноморского флота 16 июня 1943 года[4]. «Вследствие малого состава сил, способного вести борьбу с плавсредствами противника (тем более что для Ил-2 и МО отсутствует истребительное прикрытие) основное оружие, могущее нарушить коммуникация - мины. Наиболее эффективным для минирования следует считать мину МИРАБ. Кроме того, могут быть успешно применены мины образца 1908 года с МО и БКА, а с воздуха АМГ- 1 иА-1-4[* Английские донные неконтактные (магнитные) мины A.Mk.I/IV]». Далее следовал расчет потребного для постановок минного боезапаса. Всего предполагалось выставить мин МИРАБ - 156, образца 1908 года - 64, АМГ - 51, английских - 26. При подаче мин на флотилию следовало добавить 10% оперативного запаса. Подробный план постановок приведен в Приложении 1. Штаб Черноморского флота оперативно отреагировал на предложение командующего АВФ. Уже 18 июня на флотилию ушли замечания по плану минной войны[5]. Вот их краткое изложение: 1) В первую очередь ставить мины на коммуникациях Мариуполь - Таганрог и северное побережье Азовского моря - Керченский пролив и Темрюк. 2) Мин МИРАБ на флоте нет, потому их надобно заменить на мины обр. 1908 года, которые будут поставлены в количестве 200 штук. 3) Мины АМГ ставить не целесообразно, так как они для автоматической постановки требуют глубины не менее 13 метров. Заменить АМГ на мины 1908 года и Р-1. 4) Английских мин на флоте мало, по мере поступления они будут поставляться и на флотилию. 5) Дополнительно к минам образца 1908 года будет поставлено двадцать Р-1. 6) Мины Р-1 будут поставляться по мере получения их флотом. На документе стоит резолюция С.Г. Горшкова: «НО-1[* Т.е. начальнику оперативного отдела штаба флотилии]. Внести изменения в план. 21.06.43» Правоту известной пословицы «по одежке протягивай ножки!» никто не подвергает сомнению, однако при чтении замечаний сделанных начальником штаба и заместителем командующего ЧФ контр-адмиралом И.Д. Елисеевым возникают два вопроса. Вопрос первый. Куда подевались мины МИРАБ? До 22 июня 1943 года ЧФ получил их по разным данным 45 - 52 штук. На начало войны МИРАБов имелось 20 штук. В 1941-1942 годах Дунайской и Азовской флотилиями было израсходовано 34 мины данного типа. Налицо разница минимум тридцать штук. И, что самое интересное, мины МИРАБ, в конце концов, на Черноморском флоте нашлись. В новом плане минной войны Азовской флотилии от 17 августа уже планировалось их использование для постановок с катеров в Таганрогском канале (12 мин), у портов Осипенко, Азовсталь и Мариуполь (везде по 6 мин), а также у Петрушино (6 мин)[6]. Несомненно, МИРАБы, в дополнение к контактным минам, могли, если уж и не нанести противнику существенные потери, то серьезно затруднить как использование им морских коммуникаций, так и действия его боевых кораблей. Тем более, что имелись определенные трудности с тралением их наиболее эффективным средством - самолетами-тральщиками Ju.52MS «Мауси»[7]. Интересно, что в течение третьего года войны на ЧФ было направлено 400 мин МИРАБ и в результате на 1 мая 1945 года на складах ЧФ имелась 401 мина такого типа[8]. Не исключено, что это есть запоздалый результат каких-либо действий штаба флота предпринятых в этом направлении. Вопрос второй. Почему отказались от АМГ? Ведь в прошлом году они ставились ВВС ЧФ у портов северного побережья Азовского моря. Кроме того, черноморские морские летчики уже имели опыт постановки мин АМГ в Керченском проливе[9] на глубинах места 6-8 метров. При этом применялся способ постановки по измеренной глубине[10].
Советский бронекатер типа 1125
Очень интересно читать «Заключение штаба ЧФ по активным минно-заградительным операциям в Азовском море с 18 июля по 1 августа 1943 года». Там напечатано буквально следующее: «В условиях Азовского моря лучше ставить Р-1, допускающие автоматическую постановку от глубины 2 метра, и МИРАБ»[11]. Замечательно, но только ведь сами полтора месяца назад сообщали, что таких мин нет. Да и о том, что МИРАБ лучше всего подходит к постановкам на Азовском море, писалось еще в первом варианте плана минной войны, предложенном азовцами. Порой сложно понять бюрократические тонкости, особенно штабные, поэтому просто примем их как данность. Минные постановки предполагалось осуществлять с катеров типа МО и бронекатеров. Первые могли принять на борт шесть, а вторые - четыре мины образца 1908 года. При использовании мин МИРАБ, кстати, боезапас бронекатеров возрастал до шести мин. Всего для постановки мин были оборудованы все три малых охотника (№ 0112, 0412, 0712) и шесть бронекатеров (БКА-121, 122, 124, 134, 311 и 313). Однако для минной войны нужны не только катера-заградители, но и сами мины. Первая партия мин образца 1908 года (64 штуки) прибыла на АВФ восьмого июля, вторая (164 мины) - 18 июля 1943 года. Кроме того, штабом флотилии в июне были заказаны дрейфующие мины, которые планировалось использовать в северной части Керченского пролива. Мины заказывались в мастерских Инженерного управления Северо-Кавказского фронта двух типов, с десятью и шестью килограммами взрывчатого вещества соответственно. Планировалось получить по триста мин каждого типа. Фактически, первого июля прибыла первая партия в количестве 132 штуки (10-кг заряд). Испытания, проведенные минерами АВФ, показали, что мина может держаться на воде до двух суток. Постановка дрейфующих мин планировалась дважды, но оба раза отменялась по приказанию штаба ЧФ. Как могли повлиять активные минные постановки АВФ на перевозки противника? Вот отчетные данные «Адмирала Черного моря» по объемам перевозок на Кубанский плацдарм за июль 1943 года. Всего было перевезено грузов 120 859 тонн. В том числе по маршруту Керчь - Темрюк 11 767 тонн, а Геническ - Темрюк ещё 11 184 тонны[12]. Плюсом к этому нужно учесть интенсивные снабженческие перевозки между Мариуполем и Таганрогом. Таким образом, при благоприятном для нас развитии событий можно было нанести чувствительный удар по системе снабжения блокированной на Таманском полуострове 17-й полевой армии Вермахта. Следует заметить, что сами немцы это хорошо понимали и рассматривали возможность наших минных постановок как весьма вероятную. Проверка фарватеров осуществлялась не только в Керченском проливе, где вели активные действия, как наши катера, так и авиация, но и по маршруту Мариуполь - Таганрог. Так, 20 июня 1943 года неконтактным тралом проверялся участок Бердянск - Мариуполь[13]. Можно сказать, что и потери в минной войне на Азовском море противник понес еще до начала наших минно-заградительных операций. 21 июня в шторм затонул катер-тральщик RB05, проводивший контрольное траление. Сами же активные минные постановки с катеров АВФ начались 18 июля и проводились до конца августа. Данные о них приведены в Приложении 2. Результативными оказались пять из них. 24 июля на заграждении, выставленном в Темрюкском заливе малыми охотниками №0412 и 0712, погиб буксир «Hoefflein». Он совершал переход Темрюк - Керчь и был несколько снесен ветром за кромку протраленного фарватера. Буксир затонул в течение одной минуты. На судне пропали без вести одиннадцать человек, еще шесть были спасены БДБ F445[14]. Противник предполагал, что подрыв произошел на английской магнитной мине. Эта потеря, неприятная для немцев сама по себе, привела еще и к закрытию фарватера на пять суток. Для траления были привлечены как катера-тральщики, так и самолеты «Мауси». Кроме того, были выставлены плавучие посты противоминной обороны из катеров охранных флотилий. 29 июля на мине подорвалась парусно-моторная шхуна «Immanuel», которая затонула в течение трех минут, при этом погиб один матрос торгового флота. Немцы провели водолазное обследование, чтобы убедиться в причине гибели судна[15]. Скорее всего, это жертва первого заграждения, выставленного 18 июля МО-0712 и БКА-121. Поданным нашей разведки, шхуна перевозила марганцевую руду. В ночь с пятого на шестое августа Отдельный отряд кораблей АВФ произвел постановку на подходах к порту Таганрог. Постановка была выполнена двумя отрядами по два бронекатера. Одним отрядом (БКА-311, -124) командовал командир дивизиона капитан-лейтенант П.В. Красников, вторым (БКА-313, 134) - старший лейтенант Луговой. Были выставлены две минные банки. В каждой - восемь мин образца 1908 года, углубление которых составляло четыре фута[*1,2 метра]. В отчете о выполнении минной постановки, подписанным командиром ООК АВФ капитаном 3 ранга Ф.В. Тетюркиным, указано на крайне примитивное навигационное вооружение бронекатеров и высказано требование лидировать такие выходы мореходным катером, желательно типа МО. Тем не менее, данная постановка была выполнена очень удачно и оказалась весьма результативной[16]. Возможно даже, что именно не очень точное определение места постановки позволило нанести противнику урон.
Немецкие быстроходные баржи
Первым на мину наскочил рыболовный бот Т265. Донесение 111-й пехотной дивизии сообщает, что это произошло 6 августа 1943 года в трех километрах от входа в Таганрогский порт. Три рыбака погибли. Немцы сразу же закрыли вход в порт и выслали из Мариуполя катера- тральщики RM01, 02, 03 и 04. Немцы добросовестно протралили фарватер, не смотря на обстрел тральщиков 130-мм береговой батарей БС-723 с противоположного берега залива, и открыли район для плавания. Но, как оказалось, минная банка стояла в стороне от корабельного хода. Второй жертвой стал упомянутый выше, немецкий катер-тральщик RM01 из флотилии охраны порта Мариуполь. Вот донесение 111-й пехотной дивизии об этом случае: «Дополнение к суточному донесению от 8 августа 1943 года. В 06.10 в четырех километрах южнее входа в порт Таганрог наш тральщик затонул, столкнувшись с миной. Экипаж в составе восьми человек погиб. Создается впечатление, что противник минирует ночами фарватер, ведущий в Таганрог»[17]. Надо сказать, впечатление создалось правильное. Добавим, что среди погибших на тральщике оказался и командир тральной группы. Причем немцырешили отказаться от траления этого заграждения из-за поставленных на малое углубление мин, воспользовавшись тем, что минная банка находилась несколько в стороне от подходного канала. В дальнейшем проводка судов в таганрогский порт осуществлялась строго по фарватеру и в сопровождении тральщиков[18]. К сожалению, дальнейшего развития заградительные действия на подходах непосредственно к Таганрогу развития не получили, хотя противник использовал таганрогский порт, вплоть до 30 августа. С еще большим сожалением можно констатировать, что интенсивные минные постановки в прилегающих к Таганрогу водах, могли бы полностью исключить обстрелы приморского фланга 44- й армии немецкими кораблями. В 03.32 23 августа в 20 милях юго-западнее Таганрога у косы Беглицкой, подорвался лихтер L2109, шедший на буксире в Мариуполь под охранением двух артиллерийских лихтеров типа MAL. Два человека погибли[19]. С большой долей уверенности можно утверждать, что это судно на счету заграждения, выставленного 20 августа БКА-124 и МО-0412. Из тринадцати минных постановок только одна была признана неудачной. В ночь на 28 июля в море вышли катера МО-0412 и МО-0712 для минной постановки в район Осипенко. В момент выхода отряда из Ейска погода была ещё сносной, но затем стала резко ухудшаться: ветер достиг семи баллов, волнение - шести, проливной дождь, видимость - до 0,25 кабельтовых. Мины стало срывать с креплений, дальнейший переход стал невозможным. Поэтому было принято решение операцию прекратить и освободиться от мин, что и было сделано. Мины планировалось ставить по измеренной глубине в 6,8 метра с углублением 1,2 метра, а фактическая глубина места составляла 20 метров. Поэтому постановка была признана недействительной[20]. Понимая ограниченность своих возможностей по использованию минного оружия с кораблей, азовцы пытались приспособить к минным постановкам дополнительные корабли из состава флотилии. Так 6 августа 1943 года командующий АВФ приказал дооборудовать два КАТЩ для постановки мин и к 9 августа доложить соображения о подборе катеров. Катера-тральщики должны были решать следующие задачи: - ставить мины образца 1908 года в восточной части Таганрогского залива; - ставить оборонительные заграждения из таких же мин у своих баз. В приложении к боевому распоряжению приводились тактико-технические характеристики заградителей: а) возможность ставить 8-12 мин; б) иметь вооружение из одного 45-мм орудия, одного крупнокалиберного пулемета ДШК и двух пулеметов М-1 винтовочного калибра; в) ход не менее шести узлов; г) осадка без мин не более шести футов[* Т.е. около 1,8 метра]; д) навигационное вооружение - путевой и главный компас; е) возможность измерения глубины до 15 метров[21]. Через несколько дней капитан-лейтенант Черняк, командир 13-го дивизиона КАТЩ, донес, что к оборудованию минными рельсами определены катера № 0175 и 0183. Первый заградитель (№0175) мог быть переоборудован через двадцать дней при условии подачи соответствующих материалов и дополнительного вооружения. Хотя тактикотехнические характеристики новых заградителей были весьма скромны, но и использовать их предполагалось в районе, где вполне можно было обеспечить прикрытие как силами боевых катеров, так и огнем 130-мм орудий береговой батареи БС-723. Правда, идея переоборудования КАТЩ в минные заградители, дальнейшего развития не получила[22]. Можно предположить, что в связи с наметившимся успехом войск Южного фронта по прорыву «Миус-фронта», было решено, что ситуация на театре меняется в лучшую сторону, и скоро коммуникации противника будут ликвидированы текущим ходом событий. Завершая рассказ о минной войне Азовской флотилии в кампании 1943 года, отметим, что, как и во многих других случаях, именно минная война была наиболее эффективным способом ведения боевых действий для советских моряков. Заметим, что при этом никаких потерь моряки АВФ не понесли. Израсходовав всего 144 мины, созданные еще до Первой мировой войны, азовцы не только нанесли противнику прямой урон. Они еще и заставили немцев тратить имевшиеся ресурсы Кригсмарине на траление фарватеров и срывали противнику планы перевозок. Так во второй декаде августа 1943 года при переброске 13-й танковой дивизии из Крыма на «Миус- фронт», рассматривался вопрос о перевозке части техники дивизии из Керчи в порты северного побережья Азовского моря. Этим планировалось разгрузить железную дорогу. Соответствующий запрос через Верховное командование Кригсмарине пришел на имя «Адмирала Черного моря» вице-адмирала Г. Кизерицки. Ответ адмирала Кизерицки стоит того, чтобы его процитировать: «1. Портом выгрузки может быть только Геническ, так как перевозки через Азовское море в Мариуполь исключены из-за минной и воздушной опасности. Морские перевозки до Геническа не смогут существенно облегчить положение на железной дороге. 2. Перевозки в Геническ также связаны с большим риском, принять ответственность за который можно только при отсутствии других транспортных возможностей»[23]. С сожалением следует отметить, что минно-заградительные операции 1943 года значительно уступали по масштабам постановкам предыдущей кампании. Тогда Азовской военной флотилией первого формирования было выставлено 779 мин, в том числе 19 отечественных неконтактных МИРАБ и 253 английских неконтактных A.Mk.I/IV. Еще 28 мин АМГ-1 выставили с воздуха в разных районах Азовского моря черноморские летчики[24]. Авторы благодарят А. Кузнецова (Н. Новгород) за помощь, оказанную при подготовке данной статьи
Примечания:
1 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д. 40, Л. 37 2 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д.38, Л. 37 и далее 3 ЦВМА, Ф. 957, Оп. 35, Д. 38, Л.93 об. 4 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д. 79, Л. 1 5 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д. 79, Л. 9 6 ЦВМА, Ф.957, ОП.35, Д.79, Л. 89. Причем число планируемых к постановке мин подозрительно совпадает с вышеупомянутой разницей 7 Скробач А. «Гадкий утенок» минной войны. «Антология войны». 2013, №5 8 ЦВМА, Ф.506, Оп. 36, Д. 226, Л. 6 об 9 Подробнее см. Заблотский А., Ларинцев Р. «Действиями флота и авиацией прервать коммуникацию противника между Таманским полуостровом и Крымом...» (Участие советской авиации в блокаде частей Вермахта на Таманском полуострове в феврале- марте 1943 г.). «Арсенал-Коллекция». 2012, №5 10 Денисов Б.А. Использование мин Военно-морским флотом СССР в Великой Отечественной войне. Часть I, II, III - Ленинград, 1955 - С.240 11 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д. 10865 (по учету ОЦВМА), Л. 32 12 Национальный архив США Т-1022 Roll 2595 КТВ Admiral Schwarzes Меег, запись от 31.07.1943 г. 13 Там же, запись от 20 июня 1943 г. 14 Национальный архив США Т-1022 Roll 2535 КТВ Seekommandant Kaukasus, запись от 24.07.1943 г. 15 Национальный архив США Т-1022 Roll 2595 КТВ Admiral Schwarzes Меег, запись от 29 июля 1943 г. 16 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д. 79, Л. 70 17 Национальный архив США Т-314 Roll 816 Frame 0511 18 Национальный архив США Т-1022 Roll 2530 КТВ Admiral Schwarzes Меег, запись от 08.08.1943 г. 19 Национальный архив США Т-1022 Roll 2595 КТВ Admiral Schwarzes Меег, запись от 23.08.1943 г. 20 ЦВМА, Ф. 957, Оп. 35, Д. 36, Л. 199 21 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д. 10865 (по учету ОЦВМА), Л. 12, 13 22 Там же, Л. 30 23 Национальный архив США Т-1022 Roll 2530 КТВ Admiral Schwarzes Меег, запись от 19.08.1943 г. 24 Денисов Б.А. Ук. соч. - С. 185 25 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д.79, Л. 5 26 ЦВМА, Ф.957, Оп. 35, Д.79, Л. 11Приложение 1
План активных минных заграждений на Азовском море[25]
| Район постановки | Мины Тип | Число | Постановщик | Глубина места постановки |
| Таганрогский залив | МИРАБ | 12 | катера | 3,5 |
| Белосарайская коса | МИРАБ | 24 | катера | 4,5 |
| Кривая коса | МИРАБ | 12 | катера | 5,0 |
| Обр. 08 | 8 | |||
| Бердянский дом отдыха | МИРАБ | 12 | катера | 5,0 |
| Обр. 08 | 8 | |||
| Мариупольский порт | АМГ-1 | 10 | ВВС | 6,0 |
| Белосарайская коса | МИРАБ | 12 | катера | 7,0 |
| Обр. 08 | 8 | |||
| Бердянская коса | МИРАБ | 12 | катера | 5,5 |
| Обр. 08 | 8 | |||
| Канал порта Осипенко | АМГ-1 | 10 | ВВС | 8,0 |
| Бердянская коса | МИРАБ | 12 | катера | 7,2 |
| Обр. 08 | 8 | |||
| Обиточная коса | МИРАБ | 12 | катера | 5,0 |
| Обр. 08 | 8 | |||
| Остров Бирючий, Геническая горка | АМГ | 8 | ВВС | 7,0 |
| A.Mk.I/IV | 8 | |||
| Мыс Тархан | МИРАБ | 12 | катера | 11,5 |
| Обр. 08 | 8 | |||
| Керченский пролив | АМГ | 8 | ВВС | 6,0 |
| A.Mk.I/IV | 8 | |||
| Мыс Каменный | МИРАБ | 24 | катера | 11,5 |
| 3 мили на северо-запад от Кучугур | МИРАБ | 12 | катера | 11,0 |
| Обр. 08 | 8 | |||
| Вход в Ахтанизовский лиман | АМГ | 5 | ВВС | 8,0 |
| A.Mk.I/IV | 5 | |||
| Колхоз «Труженики моря» | АМГ | 5 | ВВС | 7,0 |
| Выход из канала Темрюкского порта | АМГ | 5 | ВВС | 6,0 |
| A.Mk.I/IV | 5 | |||
| Северная часть Керченского пролива | см.прим. | - | катера | - |
| Примечание: предполагалось использовать речные дрейфующие мины, количество не указывалось | ||||
Приложение 2
Фактическое выполнение плана минных постановок[26]
| Дата и (время) постановки | Число выставленных мин | Номер заграждения | Место постановки | Катера - постановщики | ||||||||
| 18.07.1943 (01.57/01.59) | 10 | У-З | коса Кривая | МО-0712, БКА-121 | ||||||||
| 20.07.1943 (02.03/02.04) | 10 | У-4 | коса Белосарайская | МО-0712, БКА-121 | ||||||||
| 22.07.1943 (не указано) | 12 | У-15 | Кучугуры | МО-0712, МО-0412 | ||||||||
| 28.07.1943 (01.33/01.52) | 12 | У-5 | коса Бердянская | МО-0712, МО-0412 | ||||||||
| 29.07.1943 (02.35/02.39) | 14 | У-6 | Бердянский санаторий | МО-0412, БКА-121, БКА-122 | ||||||||
| 06.08.1943 (00.00/00.03) | 8 | У-2 | Таганрог | БКА-311, БКА-124 | ||||||||
| 06.08.1943 (00.06/00.09) | 8 | У-1 | Таганрог | БКА-313, БКА-134 | ||||||||
| 07.08.1943 (01.48/01.51) | 12 | ? | мыс Каменный | МО-0712, МО-0112 | ||||||||
| 20.08.1943 (01.03/01.06) | 12 | №6 | коса Беглицкая | МО-0412, БКА-124 БКА-134 | ||||||||
| 22.08.1943 (03.17/03.20) | 12 | №20 | мыс Тархан | МО-0712, МО-0112 | ||||||||
| 24.08.1943 (00.17/00.20) | 12 | №18 | мыс Ахиллеон | МО-0712, МО-0112 | ||||||||
| 28.08.1943 (00.51/00.54) | 10 | №17 | южнее Мариупольского канала | МО-0412, БКА-134 | ||||||||
| 31.08.1943 (не указано) | 12 | №16 | коса Белосарайская | МО-0712, МО-0412 | ||||||||
| Итого | 144 | 13 | - | - | ||||||||
| Примечание: выставлялись только мины образца 1908 года на углубление 1,2 метра | ||||||||||||
Бронекатер проекта 1124
Андрей Чаплыгин
Линейный крейсер «Тайгер» — лучший кот адмирала Фишера
Линейный крейсер «Тайгер» в начале 1920-х гг. До появления «Худа» он не без основания считался самым красивым британским кораблем
Проектирование и постройка
После закладки трех линейных крейсеров типа «Лайон» («Lion») британское адмиралтейство сбавило темп. Смета 1911-1912 гг. предусматривала постройку всего лишь одного корабля этого класса — улучшенного «Куин Мэри» («Queen Магу»), которому предстояло стать четвертым в серии. Однако ход событий нарушил выданный японским правительством фирме «Виккерс» («Vickers») заказ на разработку проекта линейного крейсера типа «Конго» («Kongo»). Из четырех кораблей серии головной планировали построить в Великобритании, а остальные — на японских верфях. Это позволяло японцам при строительстве своих первых линейных крейсеров воспользоваться полным спектром достижений британского кораблестроения.
Японский линейный крейсер «Конго» во время испытаний, 1913 г.
Водоизмещение «Конго» составило 27 500 т, вооружение — 8х356-мм и 16x152-мм орудий, а также восьми торпедных аппаратов. Энергетическая установка мощностью в 64 000 л.с. обеспечивала скорость в 27,5 узлов. Толщина главного броневого пояса достигала 203 мм. Со времен О. Паркса канонической считается версия, что японский заказ заставил британцев серьёзно пересмотреть конструкцию «Тайгера», однако существует и альтернативная точка зрения, согласно которой, внесенные в проект изменения конструкторы проработали ещё до появления «Конго». Не исключено, что часть из них как раз и были использованы в ходе работы над японским проектом. В любом случае, «Тайгеру» предстояло стать следующим этапным кораблем в развитии британских линейных крейсеров. 31 июля 1911 г. начальник управления военного кораблестроения Филлип Уоттс (Phillip Watts) предложил ведавшему в Адмиралтействе военным кораблестроением третьему морскому лорду (контролеру адмиралтейства) четыре новых эскизных проекта, которые Комитет по проектированию рассмотрел 14 августа. Проекты А и А1 предусматривали линейно-возвышенное расположение четырех двухорудийных башен главного калибра в оконечностях. В варианте С третья башня, аналогично «Куин Мэри», размещалась в середине корпуса между котельными отделениями. Одобрение получил проект А1, но в ходе последующих доработок его водоизмещение возросло до 28 200 т, а мощность машин до 82 000 л.с. 25 октября 1911 г. вместо Реджинальда Маккенны (Reginald McKenna) на пост морского министра назначили Уинстона Черчилля (Winston Churchill), который, следуя своему вулканическому темпераменту, немедленно развил бурную деятельность. В отношении проекта нового линейного крейсера это вылилось в увеличение мощности энергетической установки до 85 000 л.с., что обеспечивало скорость в 28 узлов. Предусматривалась возможность форсирования до 108 000 л.с. и достижения 30 узлового хода. С целью повышения дальности плавания решили использовать все возможное пространство внутри корпуса для размещения нефтяных цистерн, что позволило довести максимальный запас топлива до 3340 т угля и 3800 т нефти. Обычный запас включал по 2450 т каждого вида топлива. Котлы приспособили для отопления, как углем, так и нефтью. Тактико-технические характеристики предварительных проектов линейного крейсера «Тайгер»
«Тайгер» на стапеле
| Проект | А | А1 | А2 | С | А2* |
| Дата рассмотрения проекта | июль 1911 | июль 1911 | июль 1911 | июль 1911 | 15 декабря 1911 |
| Водоизмещение, т | 28450 | 28100 | 28100 | 27250 | 28500 |
| Длина, м (фт.) | 201,2 (660) | 201,2 (660) | 201,2 (660) | 201,2 (660) | 201,2 (660) |
| Ширина, м (фт.) | 27,74 (91) | 27,74 (91) | 27,74 (91) | 27,13 (89) | 27,58 (90,5) |
| Осадка, м (фт.) | 8,69 (28,5) | 8,61 (28,25) | 8,61 (28,25) | 8,61 (28,25) | 8,69 (28,5) |
| Увеличение осадки, т/см | 39,8 | 39,8 | 39,8 | 39,8 | 39,8 |
| Мощность энергетической установки, л.с. | 80000 | 79000 | 79000 | 76000 | 108000 |
| Скорость, уз. | 28 | 28 | 28 | 28 | 30 |
| Вооружение: | |||||
| число 343-мм орудий | 8 | 8 | 8 | 8 | 8 |
| число 152-мм орудий | 16 | 12 | 12 | — | 12 |
| число 102-мм орудий | — | — | — | — | 16 |
| Весовая сводка, т: | |||||
| экипаж и провизия | 820 | 820 | 820 | 820 | 840 |
| вооружение | 3860 | 3650 | 3650 | 3450 | 3650 |
| энергетическая установка | 5780 | 5720 | 5720 | 5500 | 5900 |
| топливо | 1000 | 1000 | 1000 | 1000 | 900 |
| бронирование | 7030 | 6980 | 6980 | 6730 | 7360 |
| корпус и судовые системы | 9860 | 9830 | 9830 | 9650 | 9770 |
| Запас водоизмещения | 100 | 100 | 100 | 100 | 100 |
Большие изменения претерпели состав и расположение противоминной артиллерии. Вместо планировавшихся изначально 16x102-мм орудий в вариантах А и А1 предусмотрели такое же количество 152-мм пушек, прикрытых 127- мм броней, в то время как в варианте С ограничились лишь 76-мм броневыми экранами позади 102-мм орудий. Исходя из опыта русско-японской войны, в проектах А и А1 нижний край броневого пояса нарастили узкой 76-мм полосой шириной 1,15 м. Считалось, что это повысит устойчивость брони против выпущенных с больших дистанций и попадающих несколько ниже ватерлинии снарядов. В итоге, проект С отклонили из-за более слабой 102-мм противоминной артиллерии, а окончательный выбор остановили на проекте А1, решив скорректировать секторы обстрела орудий. В качестве развития проекта А1, Уотс в скором времени представил усовершенствованный предварительный проект А2, который направили для одобрения в Комитет по проектированию. Он унаследовал от «Куин Мэри» расположение башен главного калибра, с той разницей, что центральная башня «О» получила возможность вести огонь в кормовом направлении. Десять расположенных на верхней палубе 152-мм противоминных орудий получили защиту из 127-мм брони, ещё два установили в отдельных бронированных казематах. В кормовой части установили два дополнительных торпедных аппарата. Главный броневой пояс удлинили. В связи с изменением расположения башни «Q» пришлось перекомпоновать котельные отделения. Полые трубчатые мачты заменили одной треногой. Её дополняла короткая грузовая полумачта. К 12 декабря подготовили окончательный вариант теоретического чертежа и весовую сводку, а 21 декабря Адмиралтейство объявило конкурс на постройку нового линейного крейсера. В нем победила фирма «John Brown & Со» из Клайдбанка, контракт с которой подписали 4 апреля 1912 г. В процессе постройке в конструкцию внесли дополнительные изменения. В помещениях предусмотрели дополнительные освещения и вентиляцию. Вместо чемоданов и мешков для вещей экипажа смонтировали стальные рундуки. Штурвалы управления клапанами затопления погребов боезапаса сгруппировали на главной палубе за водонепроницаемой выгородкой. Установили клюз для кормового якоря, а также изменили расположение шлюпок и отказались от противоторпедных сетей. Последнее позволило сэкономить 95 тонн водоизмещения. Также решили не устанавливать цистерны для успокоения качки, увеличив взамен высоту скуловых килей с 18 дюймов (457 мм) до 2 футов 6 дюймов (762 мм). Высоту дымовых труб увеличили на 5 футов (1524 мм), как это было сделано ранее на «Куин Мэри». По-новому разместили оборудование в бронированной рубке управления артиллерией. Теперь управляющий стрельбой офицер получил постоянное рабочее место. Изменили расположение прожекторов. Под плиты главного броневого пояса установили деревянные прокладки, а для управляющих противоминной артиллерией офицеров установили два бронированных колпака.
«Тайгер» на стапеле незадолго до спуска на волу
Спуск на воду линейного крейсера «Тайгер»
В 1913 г. приняли решение установить два 76-мм зенитных орудия Mk. I, а количество 47-мм салютных пушек уменьшили с шести до четырёх. Закладка корабля состоялась 20 июня 1912 г. 15 декабря 1913 г. прошла церемония спуска на воду. Роли крестной матери нового корабля удостоилась леди Хелен Винсент (Helen Vincent), супруга видного британского дипломата лорда Эдгара Винсента, виконта д’Арбернона. Адмиралтейство на церемонии представлял Главный наблюдающий за строительством корабля кэптен Эдвард С. Фитцхерберт (Edward S. Fitzherbert). Первым назначенным на «Тайгер» офицером оказался лейтенант-коммандер Эван Брюс-Гардайн (Evan Bruce- Gardyne). 13 марта 1914 г. он приступил к исполнению обязанностей артиллерийского офицера. 3 августа того же года командиром корабля назначили кэптена Генри Пелли (Henry В. Pelly). На следующий день, сославшись на попранный авторитет Бельгии, британское правительство объявило войну Германии, после чего Адмиралтейство принялось всячески торопить верфи с постройкой новых кораблей для Royal Navy. С целью определения метацентрической высоты 12 сентября провели кренование «Тайгера». Измерение при нормальном водоизмещении с минимальным запасом топлива (по 450 т угля и нефти) и средней осадке 8,67 м дало значение 1,59 м. Расчетная остойчивость оказалась максимальной при крене в 43° и нулевой при 74°. Измерения при полном водоизмещении, запасе топлива в 2450 т и средней осадке 9,89 м позволили получить значение метацентрической высоты 1,86 м. Расчетная остойчивость оказалась максимальной при крене в 43°, нулевой при 86°. Уже 3 октября 1914 г. Адмиралтейство решило принять корабль в казну в незавершенном виде. Таким образом, стапельный период составил около 18 месяцев, а достроечный — 10 месяцев. Стоимость постройки — 2 100 000 фунтов стерлингов. В литературе приводятся свидетельства, что кроме «Тайгера», по этому проекту собирались построить однотипный «Леопард» («Leopard»). Его планировали включить в смету 1912 финансового года, но потом перенесли на 1914 г., а в дальнейшем и вовсе отказались от постройки.
«Тайгер» в достройке наплаву
Описание конструкции
Корпус и бронирование
Корпус с традиционными для британского кораблестроения того времени развитым полубаком, выступающим форштевнем и крейсерской кормой, изготовленный по смешанной продольно-поперечной схеме набора, разделялся водонепроницаемыми переборками на 22 отсека. Продольная переборка начиналась от носовой переборки котельного отделения №1. Другая продольная переборка, конструктивно не связанная с первой, имелась в районе погребов носовых башен. Двойное дно имелось на протяжении 79% длины корпуса. Высота надводного борта при нормальном водоизмещении составляла 9,14 м на форштевне, 7,62 м на миделе и 5,79 м в корме. Характерной чертой силуэта «Тайгера», отличавшей его от предшественников, стали три близкорасположенные дымовые трубы круглого сечения, причем перед кормовой трубой располагался шлюпочный кран. Общая протяженность нижнего главного броневого пояса составила 197,8 м (92,9% длины корпуса по ватерлинии). В средней части корпуса, на протяжении 98 м (от носовой боевой рубки до внутренней стороны барбета башни «Y»), его толщина достигала 229 мм, в районе концевых башен главного калибра она уменьшалась до 127 мм. За барбетами башен «А» и «Y» располагались уже 102-мм броневые плиты, которые не доходили 9,2 м до форштевня и 7.6 м до ахтерштевня. Нижний броневой пояс при нормальном водоизмещении уходил по воду на 0,69 м и на 1.07 м при осадке в полном грузу. Между барбетами концевых башен к нижней кромке броневого пояса крепилась полоса 76-мм брони шириной 1,15 м. Это увеличивало глубину погружения брони до 1,84 м и являлось новинкой для британского флота, которую позднее повторили на линейном крейсере «Худ».
Схема бронирована «Тайгера» с указанием толщин в дюймах
Корабль в достройке. Броневые плиты главного пояса уже смонтированы (на фото видно, что на них еще сохранилась разметка)
Верхний броневой пояс располагался между верхней и главной палубами. В средней части от носовой боевой рубки до внутренней стороны барбета башни «Y» он имел толщину 152 мм. В районе барбетов носовых башен, а также башни «Y» устанавливались 127-мм броневые плиты. Замыкавшие их траверзы располагались «ступеньками» имели толщину 127 мм в носовой части и 102 мм в кормовой. Батарея противоминных орудий прикрывалась 152-мм броневыми плитами. По аналогии с верхним броневым поясом, в районе носовой боевой рубки, барбетов носовых башен, а также башни «Y» толщина брони уменьшалась до 127 мм. В кормовой оконечности бортовые плиты бронирования противоминной батареи замыкались 102-мм поперечной переборкой, а в носовой — примыкающими к барбету башни «А» 127-мм угловыми переборками. Позади орудий по всей длине проходили 19-мм противоосколочные экраны. Между орудиями №2 и №3, а также №4 и №5 располагались 25.4- мм поперечные траверзы. Два верхних каземата 152-мм орудий прикрывались снаружи 152-мм броней и имели 51-мм заднюю стенку, а также 25.4- мм крышу и настил пола. Такое решение позволяло компенсировать едва ли не основной недостаток бронирования предыдущих британских линейных крейсеров — уязвимость борта под палубой полубака, что при отсутствии мощной броневой палубы ниже оставляло незащищенными от попаданий снарядов с большими углами падения погреба боезапаса. Горизонтальное бронирование включало три уровня. Образованная палубой полубака крыша батареи противоминной артиллерии прикрывалась 25,4-мм броней в центре и 38-мм ближе к бортам. Верхняя палуба на протяжении от носовой главной поперечной переборки до барбета башни «А», а также от кормовой части барбета башни «Y» до кормового траверза имела толщину 25,4 мм. Над остальной частью броневого пояса её толщина составляла 38 мм, за исключением участков, прикрытых бронированной палубой полубака, где сохранялось 25,4-мм бронирование. Нижняя броневая палуба также имела толщину 25,4 мм, за исключением 76-мм участка от носовой поперечной переборки до форштевня и 51-мм — над румпельным отделением. После Ютландского сражения бронирование некоторых участков верхней палубы и палубы полубака усилили до 51 мм, а вокруг барбетов башен — до 64 мм. Лобовые и боковые стенки башен главного калибра имели толщину 229 мм, задние — 203 мм. Толщина броневых плит крыши башен составляла 63-82 мм. После Ютландского сражения их усилили до 88-108 мм. Толщина настила пола в задней части башни достигала 76 мм. Толщина стенок барбетов башен носила переменный характер. Наружная и боковые стенки барбета башни «А» от верхней кромки до верхней палубы достигали 229 мм, уменьшаясь сразу под ней до 102 мм. Внутренняя сторона над палубой полубака имела толщину 203 мм, которая за броневым поясом батареи уменьшалась до 76 мм. Барбет башни «В» имел толщину передней и боковых стенок 203 мм, за исключение участка над палубой полубака, прикрытого 229-мм броней. Ниже главной палубы барбеты башен «А» и «В» соединялись между собой 76-мм продольными переборками. Часть барбета башни «О», расположенная выше палубы полубака имела толщину стенок 203 мм, за бронированной противоминной батареей и верхним броневым поясом она уменьшалась до 76 мм, за главным броневым поясом — до 25 мм. Барбет башни «Y» выше верхней палубы имел толщину стенок 203-229 мм, за верхним броневым поясом — 76-203 мм, за главным броневым поясом -76-102 мм. Напротив погребов боезапаса по бортам установили продольные экраны на протяжении от второго дна до нижней палубы толщиной 37-63 мм. Концы экранов соединялись с барбетами башен 25,4-мм траверзными переборками. Носовая боевая рубка имела 254-мм броневые стенки (сзади 178 мм) и 76-мм крышу и купол дальномера. Толщина настила пола составляла 102 мм. Стенки идущей до нижней палубы трубы аварийного выхода были переменной толщины от 76 мм до 102 мм. Толщина стенок кормовой боевой рубки управления торпедной стрельбой составляла 152 мм. Труба аварийного выхода прикрывалась 102-мм броней и доходила только до верхней палубы. Общий вес брони достигал 26% от водоизмещения, а схема расположения броневых плит позволяла, в известной мере, сгладить характерные для предшественников недостатки. Прежде всего, это касалось горизонтального бронирования и прикрытия противоминной артиллерии.
Корабль в достройке. Идет сборка боевой рубки
343-мм башня главного калибра
Вооружение
«Тайгер» оказался последним из британских линейных крейсеров с 343-мм орудиями главного калибра. На кораблях следующих серий англичане внедрили более мощные 381-мм пушки. Восемь 343-мм орудий Mk. V размещались в четырех двухорудийных башнях Mark II. На момент проектирования это была самая мощная артсистема Royal Navy. Длина ствола орудия — 45 калибров (607,5 дюймов или 15 431 мм). Длина нарезной части — 509,6 дюймов (12 943 мм). Ствол скреплялся традиционным для британцев способом — с помощью высокопрочной калиброванной стальной проволоки. Она наматывалась в нагретом состоянии на внутреннюю трубу. Кроме технологических сложностей, основным недостатком подобного способа скрепления ствола являлась его малая продольная прочность. К тому же изготовленные таким образом стволы получались значительно более тяжелыми, чем скрепленные кольцами. Число нарезов — 68, крутизна — один оборот на 30 калибров. Вес ствола — 76,102 т. Объём зарядной каморы 19 650 кубических дюймов (322 л). Скорострельность — 1,5-2 выстрела в минуту. Рабочее давление в канале ствола — 20 тонн на квадратный дюйм (2835 кг/смг). Нормальная длина отката — 600 мм. Живучесть ствола — 220 выстрелов. Общий вес башни Mark II — 610 т. Гидравлический привод обеспечивал вращение со скоростью 3° в секунду. Максимальная скорость вертикальной наводки составляла 5" в секунду. Ассортимент боеприпасов был представлен двумя разновидностями остроголовых сплошных снарядов с бронебойными наконечниками (Mark la и Mark Ilia «Greenboy»), бронебойно-осколочным и осколочно-фугасным снарядами. В мирное время боекомплект состоял из 80 снарядов на ствол: 24 бронебойных, 28 полубронебойных, 28 фугасных и 6 шрапнельных. С началом Первой мировой войны его увеличили до 110 снарядов на ствол (33 бронебойных, 38 полубронебойных и 39 фугасных). К 1916 г. соотношение составляло 66 бронебойных, 22 полубронебойных и 22 фугасных снарядов. После Ютландского боя рекомендовалось держать в погребах из расчета на один ствол по 55 бронебойных и полубронебойных снарядов. Подача боеприпасов к орудиям главного калибра осуществлялась в два этапа. Сначала снаряд доставлялся транспортером из снарядного погреба в нижнее перегрузочное отделение, где он попадал в карман заборника. Затем снаряд попадал в нижнее перегрузочное отделение зарядов, где в заборник догружались два полузаряда. Далее снаряд и полузаряды попадали в расположенное непосредственно под столом башни рабочее перегрузочное отделение, где и завершалось комплектование выстрела. Только после этого гидравлический подаватель по специальным изогнутым направляющим поднимал выстрел в боевое отделение башни на линию заряжания. С помощью цепного прибойника выстрел досылался непосредственно в камору ствола, закрывался затвор, и разобщенный с орудием подаватель уходил вниз за новым выстрелом. В сравнении с «Куин Мэри» существенно изменилось расположение башен главного калибра. Если башни «А» и «В» сохранили своё линейно-возвышенное расположение в носовой части, а башня «У» — в кормовой, то средняя башня «О» располагалась позади третьей дымовой трубы между котельными и машинными отделениями. Такое расположение обеспечивало последней возможность ведения огня в кормовом секторе. В то же время она располагалась на значительном расстоянии от кормовой башни «V», что исключало выведение обеих башен из строя одним попаданием. (Подобный случай имел место в январе 1915 г. в бою у Доггер- банки с германским линейным крейсером «Зейдлиц»). Расстояние между форштевнем и барбетом башни «А» увеличилось до 50,3 м, между «А» и «В» — до 13,6 м, между «В» и «О» — до 66.4 м, а расстояние между башнями «О и «У» сократилось до 43,6 м. Высота стволов орудий над ватерлинией составила для башни «А» — 10,1 м, «В» — 12.4 м, «6» — 9,7 м, «У» — 7 м.
Вид на 152-мм батарею
Боеприпасы и баллистика 343-мм орудий Mk. V
| Остроголовые сплошные снаряды с бронебойными наконечниками | Бронебойно-осколочный снаряд | Осколочно-фугасный снаряд | Mark Ila | Mark IIIa «Greenboy» | |
| Масса снаряда, кг | 635 | 639,6 | 635 | 635 | |
| Масса взрывчатого вещества в снаряде, кг | 20,2 | 15,0 | 53,3 | 80,1 | |
| Длина снаряда, см | 126 | 125 | 151,9 | - | |
| Начальная скорость, м/с | 759 при стандартном заряде | 863 при усиленном заряде |
Таблица стрельбы для 343-мм снаряда Mark 1а
| Угол возвышения ствола, град. | Дистанция, ярдов (м) | Скорость у цели, м/с | Угол падения снаряда, град. |
| 1,17 | 2500 (2290) | 703 | 1,23 |
| 2,48 | 5000 (4570) | 645 | 2,75 |
| 3,95 | 7500 (6860) | 591 | 4,65 |
| 5,60 | 10000 (9140) | 543 | 7,03 |
| 7,50 | 12500 (11430) | 501 | 9,90 |
| 9,60 | 15000 (13720) | 465 | 13,40 |
| 12,05 | 17500 (16000) | 436 | 17,50 |
| 14,75 | 20000 (18290) | 416 | 22,00 |
| 20,00 | 23740 (21710)* | — | — |
Данные по бронепробиваемости при стрельбе снарядом Mark 1а
| Дистанция, ярдов (м) | Толщина пробиваемой брони, мм | Скорость встречи снаряда с броней, м/с |
| 0(0) | 439 | 762 |
| 10000 (9144) | 318 | 564 |
Противоминная артиллерия
В отличие от предшественников, на «Тайгере» противоминный калибр увеличили до 152 мм. К этому времени в умах британских военно-морских руководителей сформировалось представление, что из всех снарядов,способных одним попаданием вывести из строя эсминец, 6-дюймовый является наименьшим. Не следовало игнорировать и тот факт, что германские дредноуты имели хорошо защищенные батареи 150-мм орудий, перед которыми, помимо прочих, ставилась задача подавления незащищенной противоминной артиллерии британских линкоров с целью создать более выгодные условия для последующих торпедных атак эсминцев. В итоге, «Тайгер» получил противоминную артиллерию из 12 защищенных броней новых скорострельных 152-мм орудий Mk. VII на станках PVIII. Эти пушки спроектировали в 1906 г. Вес ствола — 7,517 т. Длина ствола составляла 44,9 калибров или 269,5 дюймов (6845 мм). Длина нарезной части — 233,602 дюймов (5933 мм). Число нарезов — 24. Объём зарядной каморы 1715 кубических дюймов (28,1 л). Заряжание раздельно гильзовое. Масса полубронебойного и фугасного снарядов была одинаковой — 100 фунтов (45,36 кг), при этом полубронебойный снаряд содержал 3,4 кг взрывчатого вещества, фугасный — 6,0 кг. Длина полубронебойного снаряда составляла 23,5 дюйма (597 мм), фугасного 22,9 дюйма (582 мм). Масса заряда — 12,98 кг. Начальная скорость — 845 м/с. Дальность стрельбы — 14 600 ярдов (13,35 км или 72 кбт) при максимальном угле возвышения 20°. Скорострельность — 5- 7 выстрелов в минуту (в условиях боя примерно 3,5 выстрела в минуту). На дистанции 3000 ярдов (2740 м) бронепробиваемость составила 2 дюйма (51 мм). При этом угол встречи с преградой составлял 30°, а скорость снаряда — 403 м/с. Боекомплект составлял 200 снарядов на ствол (50 полубронебойных и 150 фугасных). Позднее его снизили до 120 (30 полубронебойных, 72 фугасных и 18 фугасных трассирующих). Десять 152-мм орудий установили в бронированной батарее, что стало возможным благодаря протянувшейся достаточно далеко за башню «Q» палубе полубака. При выборе расположения противоминной артиллерии, по большей части, исходили из концентрации огня вперед, поэтому позади башни «О» установили только два, а восемь остальных разместились на пространстве от фок-мачты до кормовой дымовой трубы. Ещё два орудия разместили в казематах палубы полубака, сместив их несколько в сторону кормы по отношению к первой паре пушек нижней батареи. Носовые снарядные и зарядные погреба противоминной артиллерии располагались за погребами башен «А» и «В», а кормовые — левее погребов башни «Q», причем кормовой снарядный погреб разместился над зарядным. Доставку боеприпасов в коридоры подачи обеспечивали два вертикальных подъёмника. Далее он подавался непосредственно к орудиям с помощью индивидуальных элеваторов и подвесных беседок. Такая система подачи оказалась менее удачной, чем использованная на крупных германских кораблях, где имелись объединенные погреба снарядов и зарядов, причем каждый из них оснащался индивидуальным подъёмником и обслуживал одно, в крайнем случае, два орудия. Указанные меры позволяли немцам поддерживать более высокий темп стрельбы и не требовали наличия коридоров подачи боезапаса.
Зачехленная 76-мм зенитная пушка
Зенитная артиллерия
«Тайгер» стал первым британским линейным крейсер, на котором ещё на стадии проекта, предусматривалось противоаэропланное вооружение. Корабль вошел в строй с двумя 76-мм зенитными пушками Mk. I, расположенными по бокам от башни «В». Первоначально их боекомплект насчитывал из 270 фугасных и 30 шрапнельных выстрелов на ствол, но в годы войны он уменьшился до 120 фугасных и 30 зажигательных. В 1923 г. их заменили 102-мм орудиями QF.Mk.V. В ноябре 1924 г. число зенитных орудий уменьшили до двух, а в сентябре 1925 г. вновь установили четыре 76-мм пушки Mk. I. В марте-сентябре 1928 г. зенитное вооружение дополнили двумя 40-мм одноствольными автоматами «пом-пом», а в марте 1929 г. 76-мм орудия снова заменили на четыре 102-мм. Кроме вышеперечисленного, на корабле имелись 76-мм десантное орудие и четыре 47-мм салютных пушки Гочкиса. Торпедное вооружение состояло из четырех 533-мм бортовых подводных аппаратов, которые располагались по- бортно впереди барбета башни «А» и позади барбет башни «У». Боекомплект насчитывал 20 торпед. Конструкция аппаратов позволяла производить стрельбу даже на скорости в 29 узлов. В 1918 г. «Тайгер» получил колесный самолет «Sopwith Camel», который взлетал с платформы, смонтированной на башне «О. В следующем году аналогичную платформу установили на башню «В».Храктеристики зенитных орудий линейного крейсера «Тайгер»
| 76-мм Mk. I | 102-мм QF.Mk.V | |
| Калибр, дюймов (мм) | 3 (76,2) | 4 (101,6) |
| Общая масса установки, т | 2,862 | 5,4 |
| Масса ствола, т | 1,020 | 2,172 |
| Длина общая, м | 3,63 | 4,77 |
| Длина ствола, клб. | 45 | 45 |
| Длина ствола, м | 3,375 | 4,572 |
| Длина нарезной части, м | 2,98 | 3,803 |
| Число нарезов | 20 | 32 |
| Объём зарядной каморы, л | 2,51 | 7,325 |
| Нормальная длина отката, мм | 279 | 381 |
| Углы вертикальной наводки, град. | -10° ... +90° | -5° ... +85° |
| Скорострельность, выстр./мин | 12-14 | 9 |
| Живучесть ствола, выстр. | 1250 | 850 |
| Масса выстрела, кг | 12,8 | 24,26 |
| Масса снаряда, кг | 5,67 | 14,06 |
| Масса метательного заряда, кг | 0,96 | 2,76 |
| Начальная скорость снаряда, м/с | 762 | 728 |
| Рабочее давление в стволе, кг/см: | 2830 | 2910 |
| Максимальная дальность стрельбы, ярдов (м) | 10900 (9970) | 16300 (14950) |
| Эффективная досягаемость по высоте, фт. (м) | 23500 (7160) | 28750 (8763) |
Система управления огнем
Систему центральной наводки установили на марсе фок- мачты, причем «Тайгер» оказался первым британским линейных крейсером, получившим её ещё на стадии проектирования. В то время уже стало стандартом использования для измерения расстояния до цели оптических дальномеров системы Барра и Струда. Однако для грамотной организации стрельбы главным калибром требовалось определить не только дистанцию, но также курс и скорость цели. В 1908 г. британские морские артиллеристы Перси Скотт и Дюмареск предложили конструкцию прибора, названного ими «firing director». Это была система центральной наводки, позволяющая одному артиллерийскому офицеру управлять стрельбой всех орудий главного калибра. Принцип действия основывался на совмещении стрелок дающих и принимающих приборов прицела и целика. Фактически предложенный Дюмареском прибор представлял собой механический аналог многофункционального дифференциального уравнения и был способен определять величину изменения расстояния до корабля противника, а также величину изменения пеленга. Для обеспечения своевременного ввода исходных данных дальномерщику требовалось измерять расстояние до цели каждые 3-5 секунд. Эти данные с помощью задающего устройства вводились в прибор вычислителем, затем вводились скорость своего корабля, пеленг на цель, а также приблизительное значение скорости цели и величина курсового угла между собственным кораблем и целью. В итоге, прибор вычислял величину изменения расстояния между кораблями. Затем текущая дистанция до цели с помощью счетно-решающего устройства трансформировалась в угол прицеливания орудий. Так как при стрельбе на предельные дистанции время полета до цели 343-мм снарядов составляло 60-80 секунд, при стрельбе требовалось учитывать изменение расстояния до цели, произошедшее за время полета снаряда. В итоге, сумма текущей дальности до цели в сумме с величиной изменения расстояния и составляла упреждающую дальность или расстояние до цели в момент падения залпа. Полученная с помощью прибора Дюмареска упреждающая дальность корректировалась с учетом поправок на отклонение начальной скорости снаряда от нормальной, скорости ветра, плотности воздуха и температуры пороха. Полученный угол возвышения орудий передавался на принимающие устройства одновременно во все башни. За изобретение этих приборов вице-адмиралу Перси Скотту пожаловали титул баронета, а в 1913 г. и чин полного адмирала, после чего он вышел в отставку.
Марс фок-мачты
Вид на надстройку и треногу фок-мачты
Механизмы
Перестановка, в сравнении с «Куин Мэри», башни «О позволила сгруппировать все пять котельных отделений в средней части корабля. Общая протяженность котельных отделений составила 53,5 м (24,9% длины корпуса). Всего установили 39 котлов системы Бабкока и Вилькокса с трубками большого диаметра, относящихся к типу горизонтально-водотрубных, которые обеспечивали давление пара в 16,5 кгс/см2. Поверхность нагрева каждого котла — 15,8 м2, площадь колосниковой решетки — 0,42 м2. В котельном отделении №1 расположили семь котлов, в остальных — по восемь. Каждое котельное отделение имело дину 10,7 м и не разделялось продольной переборкой по диаметральной плоскости, то есть занимало по ширине пространство от борта до борта. Линейный крейсер «Тайгер» оказался первым кораблем британского флота, оснащенным турбинами системы Браун-Кертиса (Brown-Curtis) — лицензионный вариант американской турбины конструкции Кертиса. В отличие от турбин Парсонса реактивного типа, турбины Браун-Кертиса относились к классу активных. Весь процесс расширения пара у них шел только в неподвижных каналах (соплах). За счет перепада давлений в соплах скорость струи пара увеличивалась. На рабочих лопатках происходило исключительно превращение кинетической энергии в механическую работу без дополнительного расширения струи пара. В каналах направляющих лопаток производилось только изменение направления струи потока. К достоинствам таких турбин относились простота конструкции, компактность, невысокая стоимость, надежность в работе и простота обслуживания. Из недостатков, в сравнении с реактивным типом, наибольшее значение имел сравнительно низкий коэффициент полезного действия. Турбины, главные конденсаторы и вспомогательные механизмы разместили в двух машинных отделениях, каждое из которых разделялось на две половины продольной переборкой, проходящей в диаметральной плоскости. В каждой половине носового машинного отделения установили по комплекту турбин. Турбины высокого давления вращали наружные валы, низкого давления — внутренние. В заднем машинном отделении размещались конденсаторы и вспомогательные механизмы. Общая длина машинных отделений составила 33,5 м или 15,6% длины корпуса. Первоначально в проект закладывалась мощность на валах в 85 000 л.с., что давало значение удельной мощности в 2,59 л.с. на тонну полного водоизмещения и при частоте вращения гребных валов 275 об/мин обеспечивало скорость в 28 узлов. Проведенные 14 октября 1914 г. испытания на мерной миле показали скорость 28,34 уз. при мощности турбин 91 103 л.с. При форсировании до 104 635 л.с. (на 23,1%) скорость составила 29,07 уз. Частота вращение гребных валов при этом превышала 300 об/мин. Испытания также показали, что для получения мощности в 70% от номинальной (59 500 л.с.) требовалось сжигать в сутки 1245 т угля.
«Тайгер» в октябре 1914 г.
Тактико-технические характеристики линейного крейсера «Тайгер»
| Водоизмещение, т | |
| стандартное | 28 430 |
| полное | 35 710 |
| Размерения, м | |
| длина наибольшая | 214,6 |
| ширина | 27,6 |
| осадка | 8,7 |
| Коэффициент общей полноты по спецификации | 0,554 |
| Мощность механизмов, л.с. | |
| проектная | 108 000 |
| на испытаниях | 104 635 |
| Скорость хода, уз. | |
| проектная | 29,0 |
| на испытаниях | 29,07 |
| Запас топлива, т | |
| угля, минимальный | 450 |
| угля, максимальный | 3320 |
| нефти, минимальный | 450 |
| нефти максимальный | 3480 |
| Дальность плавания, миль | |
| 25-узловым ходом | 2800 |
| 24,75-узловым ходом | 3270 |
| 22-узловым ходом | 4000 |
| 18-узловым ходом | 4900 |
| 12-узловым ходом | 5200 |
Прочее оборудование
«Тайгер» стал последним британским линейным крейсером, с двумя расположенными рядом балансирными рулями и рулевым приводом системы Девиса. Корабль оснащался тремя якорями адмиралтейского типа без штока (два носовых и один запасной) весом в 6,35 т каждый и одним кормовым весом в 2,13 т. Прожекторное оборудование состояло из 16 прожекторов с диаметром зеркала 61 см. По четыре прожектора располагались на нижнем и среднем мостиках, ещё четыре — на платформе грузовой полумачты и четыре — на платформе за задней дымовой трубой. Экипаж, согласно первоначальному проекту, насчитывал 1109 человек, в мае 1914 г. он составлял 1112 человек, а в апреле 1919 г. — 1459 человек. Шлюпочное вооружение включало два 15,2-м паровых полубаркаса, один 11-м парусный полубаркас, один 12,8- м паровой баркас, по два 10,4-м и 9,7-м спасательных катера, один 9,14-м спасательный катер, три 8,23-м вельбота, один 4,9-м динго и один 4-м бальсовый плот.
«Тайгер» вскоре после вступления в строй
История службы
Сразу же после приема в казну, несмотря на то, что на борту все ещё продолжали находиться устранявшие недоделки рабочие, «Тайгер» пополнил 1-ю эскадру линейных крейсеров, в которой уже числились его предшественники: «Лайон», «Принцес Ройал» и «Куин Мэри». 6 ноября 1914 г. эскадра вошла в состав Гранд Флита. В первые месяцы войны немцы предприняли ряд попыток ослабить британский флот путем минных постановок и атак подводных лодок. Однако эти разработанные ещё в мирное время планы себя совершенно не оправдали, и германский флот начал использовать тактику набегов, включая обстрелы побережья. С целью противодействия англичане перевели свои линейные крейсера из Кромарти в Росайт, откуда было бы легче перехватить направляющиеся в очередной рейд корабли противника. 23 января 1915 г. начальник германского Адмиралштаба вице-адмирал Эккерман предложил осуществить вылазку к Доггер-банке. Целью немцев были находящиеся в этом районе многочисленные английские рыболовные суда и прикрывающие их легкие силы. Вечером того же дня в море вышла разведывательная группа под командованием контр-адмирала Франца Хиппера в составе линейных крейсеров «Зейдлиц», «Мольтке», «Дерфлингер» и броненосного крейсера «Блюхер» в сопровождении четырех легких крейсеров и миноносцев I! флотилии, а также 2-й и 18-й полуфлотилий. Благодаря отличной работе специализирующейся на расшифровке немецких радиограмм «комнаты 40», британское Адмиралтейство узнало о выходе германских сил через полтора часа после отправления немецкой радиограммы. Сразу же в море вышло множество кораблей британского флота, включая 1-ю эскадру линейных крейсеров под командованием вице-адмирала Дэвида Битти, в составе которой, на тот момент, находились «Лайон», «Принцес Ройал» и «Тайгер» («Куин Мэри» проходил ремонт в Портсмуте). Соблюдая строжайшее радиомолчание, британские корабли также направились к Доггер-банке. Противники обнаружили друг друга в 7:15 утра 24 января. Проанализировав многочисленные донесения, к 8:45 Битти понял, что перед ним находятся четыре германских больших крейсера, причем наличие «Блюхера» ограничивало скорость немецкого соединения 23 узлами. Английские линейные крейсера развили полный ход и легли на параллельный немцам курс. Вскоре более тихоходные «Индомитебл» и «Нью Зиленд» начали отставать от вырвавшихся вперед «кошек адмирала Фишера», но Битти сознательно пошел на разделение сил. В 8:52 «Лайон» с дистанции в 100 кбт произвел первый пристрелочный выстрел. В 9:00 шедший вторым «Тайгер» также дал пристрелочный залп по «Блюхеру», после чего Битти отдал приказ вступить в бой и открыть огонь. Чтобы иметь возможность отвечать противнику правым бортом, германские корабли приняли строй пеленга и взяли курс по направлению к Гельголандской бухте. В итоге, их расположение по направлению с севера на юг выглядело следующим образом: «Блюхер», «Дерфлингер», «Мольтке» и «Зейдлиц». По этой причине первоначально огонь британских кораблей сосредоточился на «Блюхере», причем из-за меньших калибра и угла возвышений орудий, германские крейсера на начальном этапе боя не могли отвечать противнику. Первым из них по «Лайону» в 9:09 открыл огонь «Дерфлингер», «Блюхер» — в 9:18, «Зейдлиц» — в 9:19 и «Мольтке» — в 9:20. В итоге, в 9:21 «Лайон» получил первое попадание. Ударивший ниже ватерлинии снаряд вызвал затопление одной из угольных ям. Битти решил рассредоточить огонь по германским кораблям. Британские линейные крейсера получили приказ взять под обстрел цели, соответственно своему месту в строю. В этой ситуации командир «Тайгера», считая слева направо, предположил, что концевой «Индомитейбл» должен стрелять по «Блюхеру», не учтя факта, что «Индомитейбл» находился за пределами дальности огня своих орудий. Поэтому, вместо того, чтобы открыть огонь по «Мольтке», «Тайгер» принялся стрелять по «Зейдлицу», которого, из-за дыма, вскоре потерял из виду. Когда поврежденный «Лайон» покинул строй, Битти передал сигналами остальным своим кораблям приказ преследовать противника. Однако командир «Тайгера» Пелли не заметил сигнала своего флагмана и вместо того, чтобы преследовать отходящие на юго-восток главные силы Хиппера, принялся методично добивать и так уже агонизирующий к тому времени «Блюхер». Всего в бою у Доггер-банки «Тайгер», большей частью по «Блюхеру», меньшей — по немецким эсминцам, выпустил 355 343-мм и 368 152-мм снарядов, а также две торпеды, но так и не добился ни одного достоверно подтвержденного попадания, хотя и являлся единственным в этом бою британским кораблем, оснащенным системой центральной наводки. По этому поводу адмирал Джеллико заметил: «Это подтвердило мои подозрения, что стрельба нашего соединения линейных крейсеров нуждается в улучшении, на что я не раз указывал сэру Дэвиду Битти».
Открытка, выпущенная на средства команды «Тайгера» лучше всего демонстрирует дух соперничества экипажей линейных крейсеров: если верить приведенной картинке, «Тайгер» один победил всех, в то время как «Лайон» с расцарапанным носом сидит в стороне... На самом деле полосатый хвастун стрелял много, но достоверно так ни в кого и не попал...
В ходе ремонта повреждений, полученных в бою у Доггер-Банки, «Тайгер» «обзавелся» довольно своеобразным камуфляжем (темносерая панель в средней части корпуса и полосатые трубы - тигр все же...), в котором прощеголял практически весь 1915 г.
Сам же «Тайгер» получил шесть попаданий снарядами крупного калибра. Ещё до того, как корабль обошел поврежденный «Лайон», в него попал 305-мм снаряд с «Дерфлингера», который разорвался, ударившись о главный броневой пояс. Второй снаряд калибром 280 мм ударил в стык броневых плит башни «О». Часть осколков проникла в башню и вывела из строя левое орудие. Третье попадание пришлось на помещение коммутатора телефонной связи под носовой боевой рубкой. Четвертый снаряд угодил в 38-мм палубу полубака в районе миделя и привел к повреждению легких конструкций. Пятый и шестой снаряды попали в бортовую броню и больших повреждений не нанесли. Кроме указанных попаданий, 210-мм снаряд с «Блюхера» пробил навылет кормовую дымовую трубу. К 10 февраля, за 15 суток, все повреждения отремонтировали. Установили два новых дальномера: один с базой 2.76 м на крыше носовой боевой рубки, второй с базой 4.76 — на заднюю стенку башни «У». Также на башню «О временно перенесли с платформы позади кормовой дымовой трубы одну пару прожекторов. В ходе завязки Ютландского сражения 31 мая 1916 г. британские линейные крейсера оказались в менее благоприятном положении, в сравнении с противником, за спиной которого находилось солнце, а ветер уносили прочь от английских кораблей дым, что, в совокупности, облегчало немцам пристрелку. Противники находились на параллельных курсах. В сложившейся ситуации маневренность отходила на второй план, а на первом оказались живучесть кораблей и разрушительное действие снарядов. «Тайгер» шел с 25-узловой скоростью в кильватерной колонне четвертым и в 15:49 с дистанции 80 кбт открыл огонь по германскому линейному крейсеру «Мольтке». «Мольтке» начал отвечать, а вскоре нему присоединился «Фон дер Танн». Всего в ходе боя «Тайгер» выпустил 303 снаряда из орудий главного калибра, добившись трех попаданий. Два его снаряда поразили «Фон дер Танн» и один — «Мольтке». Первое попадание «Тайгер» получил в 15:50, через одну минуту после открытия огня «Мольтке». В общей сложности, за время боя линейный крейсер получил от немцев 14 280-мм снарядов в левый борт и один — в правый. По левому борту в направлении от носа к корме попадания немецких снарядов распределились следующим образом.
«Тайгер» в 1916 г.
Пробитая крыша башни «Q»
Попадания в «Тайгер» в Ютландском бою
1. Попадание в палубу полубака на расстоянии 107 футов (33 м) от носовой оконечности, срикошетировал и разорвался в 22 футах (6,7 м) от места падения, нанеся повреждения легким конструкциям. 2. Попадание на 8 футов (2,5 м) ближе к корме от места попадания №1. Снаряд разорвался на расстоянии 2,5 м от места падения, также повредив легкие конструкции корпуса. 3. Попадание в иллюминатор на расстоянии 14 футов (4,3 м) в сторону кормы от места попадания №2. Снаряд разорвался внутри корабля на расстоянии 17 футов (5,2 м) от места падения. Повреждения незначительны. 4. Пробив броневой пояс в районе башни «А», снаряд ударил в 203-мм стенку барбета, но в башню не проник, сдвинув плиту на 6 дюймов (15 см) к нижнему краю. Перегрузочное отделение заволокло дымом, однако башня продолжала действовать. 5. Пробил 127-мм бортовую броню и взорвался на расстоянии 4 футов (1,2 м) от пробоины. 6. Сделал вмятину в 127-мм бортовой броне и отскочил. 7. Пробил, возможно, рикошетом, навылет среднюю дымовую трубу. 8. Пробил со стороны правого борта шельтердек и взорвался в 16 футах (4,9 м) от места падения. 9. Попадание в переднюю броневую плиту башни «О» с дистанции 13500 ярдов (12300 м или 66 кбт.). В крыше башни образовалась зона разрушения размером 1x1,4 м. Непосредственно в башне оказалось трое убитых и пятеро раненых. Заклинило подъёмные клетки обоих орудий и повредило оба зарядника. Правое орудие осталось неподвижным в среднем положении. Левое орудие удалось отремонтировать, но по причине повреждения проводов электрической цепи прибора управления стрельбой, вести огонь пришлось, ориентируясь на звуки выстрелов других башен. 10. Снаряд пробил верхний 152-мм броневой пояс и разорвался в 22 футах (6,7 м) от места попадания позади подъёмника 152-мм снарядов. Это вызвало возгорание находившихся в верней части подъёмника двух зарядов, но в погреб пламя не проникло. Осколки этого снаряда пробили бронированную палубу и 19-мм переборку помещения главного паропровода. 11. Попадание в 152-мм броневой пояс без пробития. Плита вдавилась в деревянную подкладку на 3 дюйма (76 мм). 12. Попадание в 229-мм броневой пояс без пробития. Плита вдавилась в деревянную подкладку на 4 дюйма (102 мм). 13. Попадание в барбет башни «Y» с дистанции 13500 ярдов (12,3 км). Снаряд угодил в 229-мм броневую плиту недалеко от стыка с 76-мм броневыми плитами и 25-мм палубой и отколол кусок брони размером 27x16 дюймов (70x40 см) и проник в башню, но не взорвался (вероятнее всего из-за выпадения взрывателя). Башня «У» смогла возобновить стрельбу через 7 минут и выпустила 75 снарядов, но через 2 ч. 17 мин. после попадания обнаружилось, что сбившаяся наводка орудий отличается от истинной на 19°. 14. Попадание рикошетом в 102-мм бортовую броню, что привело к затоплению части помещений над броневой палубой.
«Тайгер» в 1917 г.
В конце 191 7-го, начале 1918 г. «Тайгер» вновь обзавелся камуфляжем, кроме того, на крыше башни «С?» появился импровизированный полотняный ангар (лва фото внизу)
Из перечисленных выше, попадание №4 принадлежит «Зейдлицу», остальные — «Мольтке». Наиболее разрушительные, №9, №10 и №13, пришлись на первые 7 минут боя. Один снаряд с «Зейдлица», попавший, вероятно рикошетом, со стороны правого борта, пробил насквозь кормовую дымовую трубу. Также в «Тайгер» попали три 150-мм снаряда: два в правый борт и один — в левый. В дополнение к боевым повреждениям, после 27 выстрелов вследствие поломки клапана цилиндра вышло из строя правое орудие башни «А». Расчет не успел закончить ремонт до конца боя. Потери экипажа составили 24 убитых и 46 раненых. Ремонт проходил с 3 июня по 1 июля 1916 г. в сухом доке №2 в Росайте. «Тайгер» оказался первым отремонтированным после Ютландского боя британским линейным крейсером с 343-мм орудиями главного калибра. В ходе последующих ремонтов, в 1916-1917 гг. «Тайгер» получил дополнительную прожекторные платформы вокруг треногой фок-мачты, а также справа и слева от кормовой дымовой трубы. 17 ноября 1917 г. состоялось Второе сражение в Гельголандской бухте, когда превосходящие силы британских легких и линейных крейсеров атаковали занимавшийся тралением минного заграждения германский отряд. 1-я эскадра линейных крейсеров («Лайон», «Принцес Ройал», «Тайгер» и «Рипалс») осуществляла ближнее прикрытие британских передовых сил. В последний момент, по распоряжению адмирала Битти, в состав эскадры дополнительно включили «Нью Зиленд», что можно расценить как достаточно неоднозначное решение, так как по скорости и вооружению он значительно уступал «кошкам» и «Рипалсу». Однако англичанам не удалось уничтожить немецкие тральщики. Германские крейсера адмирала фон Рейтера, умело используя дымовые завесы, смогли увести за собой британские корабли и подставить их под огонь линкоров «Кайзер» и «Кайзерин», после чего англичане вышли из боя. В 1917-1918 гг. на «Тайгере» сняли с крыши носовой боевой рубки 2,76-м дальномер, а на крышах башен «В» и «Y» нанесли шкалы пеленгов. Расположенный на крыше кормовой боевой рубки 2,76-м дальномер заменили на новый с базой 4,76 м. Вместо 610-мм прожекторов установил 914-мм, расширили пост управления стрельбой на площадке фор-марса. На крыше башни «О оборудовали платформу для взлета колесного самолета.
«Тайгер» в 1918 г.
«Тайгер» в 1919 г.
«Тайгер» в 1920 г.
В 1918 г. грузовую полумачту переделали в полноценную грот-мачту путем переноса укороченной фор-стеньги, а на фор-марсе добавили дальномер, предназначенный для зенитной стрельбы. В апреле 1919 г. «Тайгер» вошел в состав эскадры линейных крейсеров Атлантического флота, временно (до окончания достройки «Худа») являясь флагманским кораблем. Тогда же на задней стороне башни «А» установили дальномер с базой 7,63 м, а шкалы пеленгов закрасили. Грузовую мачту в 1920 г. ещё раз увеличили по высоте, а также демонтировали прожекторные платформы у кормовой дымовой трубы, установив вместо них две грузовые стрелы. В мае 1920 г. «Тайгер» направили в Балтийское море, где ему предстояло участвовать в боевых действиях против Советской России. По пути корабль посетил Швецию и Данию. Вскоре вектор политики Великобритании по отношению к РСФСР изменился и эскадру отозвали назад. Осенью 1920 г. произошло столкновение «Тайгера» с линкором «Роял Соверен». В декабре — ремонт в Девонпорте. 22 августа 1921 г. корабль вывели в резерв. 14 февраля 1924 г. «Тайгер» стал учебным артиллерийским кораблем. С июня 1929 г., в связи с ремонтом «Худа», ему вновь довелось послужить в эскадре линейных крейсеров Атлантического флота. 26 июля 1931 г. корабль внесли в список кораблей, подлежащих, согласно Вашингтонскому договору, списанию, а 7 марта 1932 г. продали на слом.
«Тайгер» в 1929 г.
Оценка проекта
Из всех построенных до Первой мировой войны британских линейных крейсеров, «Тайгер» оказался наиболее сбалансированным в отношении оптимального сочетания бронирования, вооружения и скорости хода. Он по праву может считаться лучшим, после «Худа» британским линейным крейсером. От вооруженных теми же 343-мм орудиями главного калибра предшественников «Тайгер» выигрышно отличался следующими характеристиками. 1. Усилением броневой защиты. 2. Возросшей скоростью 3. Улучшенной диаграммой обстрела башни «О» 4. Защищенной броней противоминной батареей из более мощных 152-мм орудий. Вышеперечисленное усиливало как наступательные, так и оборонительные возможности корабля, хотя, с другой стороны, «Тайгер» унаследовал от предшественников аналогичную форму корпуса и тип распределения броневой защиты. В частности, палубное бронирование продолжало оставаться недостаточным.Литература
1. Паркс О. Линкоры Британской Империи. Часть VII. Эпоха дредноутов. — СПб.: ООО «Галея Принт», 2008 2. Пузыревский К.К. повреждения и гибель кораблей в Ютландском бою. — СПб., 1995 3. Burt R. A. British Battleships of World War One. — London: Arms and armor press, 1986 4. Campbell N.J.M. Battlecruisers (Warship Special No.1). — Conway Maritime Press, 1978 5. Friedman N. Naval Weapons of World War One. — Seaforth Publishing, 2011 6. Roberts J. Battlecruisers. — Chatham Publishing, 1997 7. Материалы сети Internet
«Тайгер» на момент вступления в строй
«Тайгер» в 1928 г.
Последние комментарии
1 час 16 минут назад
7 часов 31 секунд назад
8 часов 7 минут назад
9 часов 5 минут назад
9 часов 19 минут назад
18 часов 29 минут назад