Бабушкины дела [Любовь Федоровна Воронкова] (fb2) читать постранично

Любовь Воронкова Бабушкины дела

Рассказ

Ночью шумел буран. Страшно гудело и завывало в трубе. Жёсткий снег взвивался вихрем и ударялся о стены.

Таня спала в горнице, около маленькой печки.

— Мама, кто это стучится? — спросила она сквозь сон.

А мать ответила:

— Спи, спи. Это дедко Морозко веселится на улице.

Наступило утро, а дед-мороз всё ещё не унимался. После завтрака Таня взялась было за полушубок, но бабушка сказала:

— На улице свету белого не видно — сиди дома!

Таня подошла к окну, поглядела в узенькую чистую проталинку. Ох, что творится! Белая вьюга несётся вдоль деревни, снежные вихри взвиваются вверх, и ничего больше не видно — ни дворов, ни берёз, ни леса…

— Так весь день и сидеть дома? — сказала Таня. — А что дома делать?

— Дел в доме сколько хочешь найдётся, — ответила бабушка. — У меня вот дела ещё до свету начались: печку истопила, обед сварила, завтраком вас всех накормила… А сейчас давай за работу вместе приниматься: я буду кринки мыть, а ты чашки со стола убирай. Только, смотри, потихоньку, не разбей.

Таня налила горячей воды в самое глубокое блюдце. Много воды налила, до самых краёв.

— Бабушка, смотри-ка, у меня здесь пруд получился! — сказала она.

Но бабушке было некогда — она тёрла кринки мочалкой, отскребала у горлышка жёсткие пенки и не слушала Таню.

Таня взяла одну чашку — синюю с цветочками — и окунула в воду. Вода из блюдца полилась через край, побежала ручьём по столу и на пол.

— Что это там? — спросила бабушка.

— Ничего, — ответила Таня. — Это пруд из берегов вышел!

Таня вымыла чашку синюю с цветочками и взяла другую, с ягодками. А когда стала мыть дедушкин стакан, то воды оказалось очень мало. Таня поворачивала стакан с боку на бок, он гремел, звенел и будто сердился.

— Ну и ладно, обойдёшься так, — сказала Таня и стала вытирать стакан.

Вытерла, поставила — что же это такое? Стакан стоял мутный, весь в молочных полосах.

— Бабушка, — сказала Таня, — а стакан никак не моется!

Бабушка тем временем уже перемыла кринки, сполоснула водой и поставила в печку просушиться и прожариться.

— Ну, что тут у тебя? — сказала она. — Реки и озёра? Давай-ка я тебе помогу.

Бабушка налила в миску чистой воды.

Вдвоём с Таней они сполоснули чашки, а дедушкин стакан вымыли так, что он весь заблестел. Потом поставили посуду в шкаф, а клеёнку на столе вытерли сухо-насухо.

— Ну, вот и всё, — сказала Таня, — вот и дела кончились!

— По-твоему, кончились, а по-моему, начинаются, — сказала бабушка. — Я вот пойду половики вытрясу, а ты бери веник, пол выметай. Да сначала водой побрызгай!

Бабушка собрала с полу пёстрые дорожки, оделась и вышла из избы. А Таня зачерпнула из ведра кружку воды и начала брызгать по всему полу.

— Дождик идёт! — кричала она. — Эй, прячьтесь все — дождик идёт!

Брызги разлетались по всей избе — и на стены попало, и на лавки попало, и на сундук попало… И по всему полу, по белым половицам запестрели тёмные капли.

А потом Таня взяла веник и стала подметать. Она так размахивала веником, что весь сор вихрем взлетал кверху.

Бабушка вошла с половиками.

— Тише, тише! — сказала она. — Разве так метут!

И показала, как надо мести: тихо, ровно и сор не расшвыривать. Так они вместе подмели пол и постелили пёстрые дорожки. Чисто стало в избе!

— Вот и всё! — сказала Таня.

— Нет, не всё, — сказала бабушка, — сейчас пойдём гусей кормить.

Она насыпала в бадейку мякины, намяла туда картошки, облила всё горячей водой, замесила. Потом обе покрылись большими платками и пошли во двор.

Гуси уже стояли около своей кормушки и ждали. Увидев бабушку с ведром, они сразу закричали на разные голоса. Таня даже уши заткнула:

— Ой, теги, не подмазаны телеги! Замолчите!

Но они всё кричали и кивали головами, пока бабушка не дала им корму. А как только дала корму, так они уткнулись в кормушку и умолкли.

Куры тоже прибежали, но подойти боялись. Гуси шипели на них: не подходи, ущипну!

Тогда бабушка принесла горстку овса и посыпала курам в сторонке, чтобы гуси не видели.

— Ну, вот всех и накормили! — сказала Таня.

Но в это время из коровника раздался негромкий, как бы скучающий голос:

«М-му-уу…»

А потом из овчарника:

«Б-бя-а…»

Но бабушка сказала:

— Рано, рано запросили! Ещё полудня нет!

И пошла в избу. А Таня вперёд побежала. Бабушка вымыла руки, взяла гребень и веретено и уселась прясть кудельку. А Таня стала раздёргивать шерсть — тонко-тонко, по волоконышку.

— Вот спрядёшь кудельку, и работа вся. Да, бабушка? — спросила она.

— Спряду кудельку и скотине сенца дам, — ответила бабушка. — А потом обедать собирать — дед из лесу с дровами приедет, мать из риги придёт. Они сегодня всей бригадой в риге лён мнут… Ну, после обеда кудельку спряду, а там и убираться надо: скотину поить, скотину кормить, корову доить, за водой идти… А там уж и вечер — в горнице печку топить,