Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
так добросовестно, с таким очевидным убеждением в безнадежности всего сущего на земле, что, превозмогая себя, по мере сил мужественно старалась быть бодрой и веселой. Угрюмо взирала она на все светлые стороны жизни и с жестокостью ангела мести не ждала добра от своих собратьев. Мисс Джонс преподавала в миссионерской школе и помогала брату в его врачебной практике. Во время операций она вводила больному обезболивающие средства и была кастеляншей, сестрой и сиделкой в крошечной больнице, которую ее брат организовал при своей миссии. Так как резидент был неистощим на разного рода выдумки, то он никогда и не упускал возможности потешиться над той непреклонной борьбой со слабостями человеческими, которую вел преподобный Джонс, или посмеяться над вымученной жизнерадостностью его сестрицы. Потешался он над ними, как только мог.
Голландские корабли заходили на остров Бару на несколько часов, так что резидент мог поболтать с капитаном и старшим механиком. А когда в кои-то веки сюда заглянуло на три дня судно искателей жемчуга, прибывшее не то с острова Четверга, не то из порта Дарвин, тут уж он вовсю повеселился. Искатели жемчуга — большей частью грубые неотесанные, но крепкие и смелые ребята. На судне у них полно спиртного, а у каждого — уйма всяких историй и анекдотов. Резидент пригласил их всех к себе и угостил обильным обедом. Встреча прошла особенно удачно: все так напились, что искатели не смогли той ночью вернуться на корабль.
Кроме резидента и миссионера, на острове Бару жил еще третий белый по кличке Рыжий Тед, но он уж, бесспорно, был позором нашей цивилизации. Ни одного хорошего слова не скажешь о нем. Он навлек дурную славу на белых. И тем не менее, резидент иной раз находил, что если бы не Рыжий Тед, то он счел бы жизнь на острове Бару менее интересной.
Было довольно странно, что именно из-за этого субъекта преподобный Джонс решился нанести столь ранний визит, причем как раз в то время, когда он должен был наставлять юных язычников.
— Садитесь, мистер Джонс, — еще раз пригласил резидент. — Чем могу быть полезен?
— Я пришел к вам, дабы поговорить о человеке, которого все зовут Рыжим Тедом. Вы знаете, что он натворил?
— А что случилось?
— Неужели вы не слышали? Я полагал, что сержант уже доложил вам.
— Я не люблю, когда мои сотрудники беспокоят меня дома, если это не вызывается крайней необходимостью, — с некоторой важностью ответил резидент. — В отличие от вас, мистер Джонс, я работаю, чтобы иметь досуг, и люблю наслаждаться им без помех.
Однако преподобный Джонс пришел, по-видимому, для обстоятельного, серьезного разговора и не интересовался тем, как к этому отнесутся.
— Прошлой ночью учинен постыдный дебош в одной из китайских лавок. Рыжий Тед разнес вдребезги лавку и чуть не убил китайца.
— Наверно, снова напился, — спокойно заметил резидент.
— Конечно. А когда он бывает трезвым? Вызвали полицию, так он тут же набросился на сержанта. Понадобилось шесть человек, чтобы схватить его и отвести в тюрьму.
— Да, он здоровенный парень, — кивнул резидент.
— Полагаю, что теперь вы вышлете его отсюда в Макассар.
Резидент повернулся к миссионеру с оскорбленным видом, хотя в глазах у него мелькали веселые огоньки. Он был не дурак и прекрасно понял, куда гнет преподобный Джонс. К тому же налицо был подходящий случай немного подразнить его.
— К счастью, в данном случае достаточно и моей власти, чтобы решить это дело на месте, — сказал он.
— Вы имеете право выслать отсюда любого человека, и я убежден, что не составляет большого труда вовсе избавить нас от Рыжего Теда.
— Я, конечно, наделен такой властью, но вы-то как раз должны менее всего желать, чтобы я пользовался ею произвольно.
— Присутствие здесь этого человека — просто позор. С утра до вечера он пьян. Известно также, что он заводит связи то с одной, то с другой туземкой.
— Это весьма занятно, мистер Джонс. Обычно утверждают, что алкоголь хотя и возбуждает сексуальные желания, но препятствует их удовлетворению. А то, что вы говорите о Рыжем Теде, как будто не подтверждает такой взгляд.
Миссионер покраснел до корней волос.
— В данный момент я пришел не для того, чтобы обсуждать вопросы физиологии, — холодно ответил Джонс. — Поведение этого субъекта наносит огромный вред престижу белого человека. Он постоянно подрывает усилия, которые мы прилагаем, чтобы обитатели этих островов вели менее порочную жизнь. Это совершенно опустившийся человек.
— Простите мой вопрос, но вы предпринимали какие-нибудь попытки исправить его?
— Едва только Рыжий Тед появился здесь, как я сделал все, что в моих силах, чтобы сблизиться с ним. Но он упорно отворачивался от меня. А когда он учинил свои первый скандал, я пришел к нему и без обиняков сказал то, что думаю об этом. В ответ он обругал меня.
— Никто не ценит так высоко, как я, замечательный труд миссионеров на этих островах, но уверены ли
Последние комментарии
1 час 13 минут назад
1 час 33 минут назад
1 час 58 минут назад
2 часов 2 минут назад
11 часов 33 минут назад
11 часов 36 минут назад