Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
свидетель, он это сделает.
Правда сделать это он собирался тогда, когда ему будет удобно. Что не обязательно должно быть удобно ей. Или точнее ее матери.
И так она снова была здесь, в Линкольншире.
И она все еще была леди Амелия Уиллоуби.
— Я ничего не имею против этого, — объявила она, когда Грейс Эверсли подняла данный вопрос на Линкольнширском Собрании. Кроме того, что она была самым близким другом сестры Амелии Элизабет, Грейс Эверсли была компаньонкой вдовствующей герцогини Уиндхем, и, таким образом, была намного в более близком контакте с будущим мужем Амелии, чем когда–либо имела сама невеста.
— О, нет, — быстро заверила ее Грейс, — я не это имела в виду.
— Все, что она сказала, — вставила Элизабет, бросая на Амелию подозрительный взгляд, — это то, что его милость планирует оставаться в Белгрэйве, по крайней мере, в течение шести месяцев. И затем ты сказала…
— Я знаю, что я сказала, — прервала ее Амелия, чувствуя, что у нее загорелись щеки. Но не была уверена точно. Возможно она и не повторила бы свою речь слово в слово, но у нее было тайное подозрение, что, если бы она попыталась, вышло бы нечто следующее:
«Что ж, это конечно прекрасно, но я не думала ни о чем подобном, и в любом случае свадьба Элизабет состоится в следующем месяце, так что, безусловно, я и мечтать не могу завершить что–то в более короткое время, и не взирая ни на чьи разговоры, я не горю желанием выйти за него замуж. Я почти не знаю этого человека. Я все еще Амелия Уиллоуби. И ничего против этого не имею.»
Эту речь она вряд ли захотела бы произнести вновь, даже мысленно.
Возникла неловкая пауза, затем Грейс откашлялась и сказала:
— Он сообщил, что будет здесь этим вечером.
— Ты уверена? — спросила Амелия, устремив взгляд на Грейс.
Та кивнула:
— Я видела его за ужином. Точнее я видела, как он прошел мимо нас, когда мы ужинали. Он не захотел есть с нами. Я думаю, что он и его бабушка поссорились, — и добавила в сторону: — Что случается довольно часто.
Амелия почувствовала, как напряглись уголки ее рта. Это был не гнев. И даже не раздражение. Скорее это было смирение.
— Полагаю, что вдова приставала к нему насчет меня, — сказала она.
Грейс выглядела так, будто ей совсем не хочется отвечать, но наконец она сказала:
— Да, действительно.
Этого следовало ожидать. Было известно, что вдовствующая герцогиня Уиндхем еще больше, чем собственная мать Амелии, стремилась к тому, чтобы брак состоялся. Но всем было хорошо известно, что герцог считал свою бабушку, в лучшем случае, особой, вызывающей раздражение. Амелия нисколько бы не удивилась, если бы он согласился посетить вечер только для того, чтобы та оставила его в покое.
Поскольку всем также было хорошо известно, что герцог не дает пустых обещаний, Амелия была совершенно уверена, что он действительно вскоре появится. А это означало, что остаток вечера пройдет как обычно.
Приедет герцог, все будут смотреть на него, потом все будут смотреть на нее. Затем он подойдет к ней, они несколько минут будут заняты неловкой светской беседой, он пригласит ее танцевать, она согласится. И когда они исполнят этот ритуал, он поцелует ей руку и покинет собрание.
Предположительно искать внимания другой женщины. Женщины другого сорта.
Той, на которой не женятся.
Не то чтобы это огорчало Амелию, она не придавала этому значения. В самом деле, можно ли ожидать преданности от мужчины перед браком? Они с сестрой обсуждали это много раз, и ответ всегда был отрицательным.
Нет. Только не тогда, когда данный джентльмен был обручен еще ребенком. Было бы несправедливо ожидать, что он воздержится от всех развлечений, в которых его друзья принимали участие, только потому, что несколько десятилетий назад его отец подписал какой–то контракт. Однажды дата уже была назначена, однако, это совсем другая история.
Или точнее, так могло бы случиться, если бы Уиллоуби когда–нибудь смогли заставить Уиндхема назначить дату.
— Кажется, ты совсем не взволнована тем, что увидишь его, — заметила Элизабет.
Амелия вздохнула.
— Нет. По правде сказать, мне намного лучше, когда он меня избегает.
— О, он не настолько плох, — заверила ее Грейс, — он довольно мил, стоит только узнаешь его получше.
— Мил? — с сомнением в голосе отозвалась Амелия. Она видела его улыбку, но та никогда не появлялась дважды за все время беседы. — Уиндхем?
— Хорошо, — уклонилась Грейс, — возможно я преувеличила. Но герцог станет прекрасным мужем, Амелия, я тебе обещаю. Он весьма занимателен, когда захочет.
Амелия и Элизабет уставились на нее с такими выражениями недоверия, что Грейс засмеялась и добавила:
— Я не лгу! Клянусь! Он обладает дьявольским чувством юмора.
Амелия знала, что Грейс хочет как лучше, но почему–то это не могло ее утешить. Это вовсе не означало, что она ревновала. Она была совершенно уверена, что не влюблена в Уиндхема. Когда бы она успела? Редко, когда ей удавалось обменяться с этим человеком более чем двумя словами. Однако то, что Грейс Эверсли знала
Последние комментарии
3 часов 22 минут назад
3 часов 26 минут назад
3 часов 38 минут назад
3 часов 40 минут назад
3 часов 54 минут назад
4 часов 10 минут назад