Мир на продажу [В Шлифовальщик] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Владимир Шлифовальщик МИР НА ПРОДАЖУ

Берегитесь лжепророков,

которые приходят к вам в овечьей одежде,

а внутри суть волки хищные.

(Евангелие от Матфея, VII, 15)

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ. В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО

1

   Нищесвой Фил воровато оглянулся, вытащил из тайника накопник и добавил себе ума. Голова закружилась, как от браги из морквосвёклы, которую варит старая Лайга. Сразу же наступило просветление, и унылые окрестности Отстойника предстали в ином виде. Добавленные к уму пятьсот своев романтики сделали убогий окружающий мир загадочным и зовущим - самое приятное ощущение, ради которого Фил ежедневно наведывался к тайнику. От романтического созерцания окрестностей удовольствия больше чем от жёванки из толокнянника, которой тайно снабжает собратьев-нищесвоев выжига и прохвост Харпат.

   В накопнике оставалось ещё решительности чуть больше трёхсот своев и всякая мелочь вроде электропроводности и упругости. Но Фил пришёл сюда, чтобы помечтать и полюбоваться окружающим неприглядным миром, поэтому решительность могла лишь помешать; он не стал ею накачиваться. А упругость вообще даром не нужна, не собирался же он скакать как блоховошь вдоль стенки Купола!

   К приятному романтическому чувству, сдобренному умом, примешивалось щекочущее чувство тревоги. В трёх сотнях шагов от тайника - посёлок смотрил. Если патруль застукает Фила с накопником, беды не миновать. Сначала смотрилы будут долго и сладострастно пинать нарушителя, затем отволокут в посёлок, швырнут нищесвоя под абстрактор и превратят в абстра. А могут полениться тащить в такую даль и просто сунут в ближайший пересущ, откуда несчастный Фил вылезет в виде какого-нибудь прожорливого щелкача или ещё того хуже.

   Но в том-то и вся хитрость, что сюда патрульные никогда не суются: здесь некого обессвойствить. Нищесвои от Обиталища так далеко не забираются. Собратья Фила копошатся в основном на Плоске, где полно словохлама, в котором можно отыскать неплохую обвещь и продать её смотрилам за чашку похлёбки. А если навычка попадётся, случайно затерявшаяся среди словохлама, или, ещё лучше, действяк, можно и недельный паёк заработать. Здесь же, возле Купола, не то, что обвещи, съедобных кореньев не найдёшь.

   Нищесвой обвёл умным и романтическим взглядом окраины Отстойника. Позади Фила, шагах в пяти - полупрозрачная стенка Купола. С той стороны, в неведомом и загадочном Закуполье, иногда мелькали какие-то смутные тени, пробуждая любопытство. Справа - опасный посёлок смотрил, о котором не следовало забывать даже в минуты романтического экстаза. Слева в пятистах шагах рябит Ржавое Озеро с торчащими вдоль берегов корявыми кустами без листьев и какой-то склизкой гадостью. За озером, за этой огромной грязной лужей - обитель абстров: страшное место, куда даже вооружённые до зубов смотрилы побаиваются соваться. Впереди - сам Отстойник во всей красе. Горы ржавых прутьев, труб, тряпья и прочего мусора перемежались кучами словохлама: разноцветных хиканобусов, сломанных флибадонов и других неприятных вещей, из которых некоторые были недоопределёнными и выглядели особенно странно.

   Проглоченный романтизм придавал унылому пейзажу загадочность и привлекательность. Созерцать родные места и мечтать о прекрасном лучше, чем накачиваться брагой и бить физиономии родным и соседям. В такие славные минуты чувствуешь себя чуть ли не наружником. Жаль только, что времени на мечты маловато - нужно успеть вернуться в обиталище, пока не выползли на ночную охоту квазиволки, толстоглазики, щипалки и другие малоприятные и нелепые обитатели Отстойника.

   Если приглядеться, то можно рассмотреть нищесвоев на Плоске, занятых своими вечерними нехитрыми делами. Одни ищут мучнистые коренья - прибавку к скудному суточному пайку, другие роются в кучах словохлама и складывают найденную обвещь в большие грязные мешки. У Фила тоже есть такой мешок, в котором лежит мегест и парочка злапаусов. Обвещь, конечно, дрянная, но сгодится, чтобы отбрехаться от патруля, если вдруг попадётся.

   Уловив движение со стороны посёлка смотрил, нищесвой отработанным движением убрал ум и романтику в накопник, который моментально запихал под коробку, завалив сверху разным хламом. Из ворот посёлка вышли двое смотрил в оранжевой униформе, вооружённые явломётами, и выволокли ободранного нищесвоя, до того убогого, что он скорее напоминал абстра. Оборванец рыдал в голос и бился в сильных руках смотрил. Те потащили его в сторону резко поглупевшего Фила. Нищесвой сжался, сердце его заколотилось, и он отбежал подальше от тайника: оставшегося ума хватило додуматься до этого. Смотрилы приближались, волоча оборванца; бежать было некуда - заметят моментально. Фил присел за зловонной кучей мусора, прижал к себе мешок с обвещью и зажмурился. Смотрилы, как назло, приволокли оборванца