Сердце генерала Гурова. Истории из жизни репортёра [Владимир Шак] (fb2) читать онлайн

Громак его гранатой,

Вот рядом двое. Что ж Громак?

Громак — давай лопатой.

Сошлись, сплелись, пошла возня.

Громак живучий малый.

— Ты думал что? Убил меня?

Смотри, убьешь, пожалуй! —

Схватил он немца, затая

И боль свою и муки:

— Что? Думал — раненый? А я

Еще имею руки.

Сдавил его одной рукой,

У немца прыть увяла.

А тут еще — один, другой

На помощь. Куча мала.

Лежачий раненый Громак

Под ними землю пашет.

Конец, Громак? И было б так,

Да подоспели наши…

Такая тут взялась жара,

Что передать не в силах.

И впереди уже «ура»

Слыхал Громак с носилок.

Враг отступил в огне, в дыму

Пожаров деревенских…

Но не пришлося самому

Ивану быть в Смоленске.

И как гласит о том молва,

Он не в большой обиде.

Смоленск — Смоленском. А Москва?

Он и Москвы не видел.

Не приходилось, — потому…

Опять же горя мало:

Москвы не видел, но ему

Москва салютовала.

1943

Иван Громак, послевоенное фото

Валентина Сергеевна, вдова фронтовика, возле своего дома, 2008 [умерла в 2012 году]

История 23-я. Как десантник, стрелявший сразу из двух пулеметов, в одиночку Мариуполь освобождал

Спешу успокоить скептически настроенных читателей: я ничуть не преувеличивал, использовав в заголовке слово «в одиночку»

А чтобы окончательно развеять все сомнения, процитирую наградной лист — представление к присвоению звания Героя Советского Союза уроженца села Каменка-Днепровская Запорожской области, автоматчика 384-го отдельного батальона морской пехоты Азовской военной флотилии старшего краснофлотца Константина Липилина [хранится в Центральном военно-морском архиве России, фонд №3, опись №1, единица хранения №727].

Единственное, что я позволил себе, работая с документом, так это слегка отредактировал его текст.

Двигаясь впереди, сеял смерть немецким варварам

«В ночь с 29 на 30 августа 1943 года, — значится в представлении, — высадился с морским десантом в районе Таганрога — у села Безыменное, в составе роты автоматчиков с ручным пулеметом ДП [«Дегтярева пулемет»]. Захватив с собой полный мешок патронов и гранат, первым вышел на берег, уничтожил пулеметную точку, мешавшую высадке отряда. При наступлении в населенном пункте попал на засаду противника. Липилин не растерялся, а богатырская сила помогла — и в рукопашной схватке руками и прикладом пулемета уничтожил четырех офицеров, пытавшихся взять его в плен. Пытавшиеся бежать фрицы были настигнуты ручными гранатами и огнем ручного пулемета Липилина. В этом же бою уничтожил крупнокалиберный пулемет, мешавший продвижению отряда.

С группой бойцов двигался впереди отряда, сеял смерть немецким варварам, уничтожая их огнем из ДП, как из автомата. Пулемет героя работал безотказно, а противник в панике метался. Будучи ранен, т. Липилин не оставил поля боя до конца операции. При возвращении в базу сдан был в госпиталь. В результате этой операции т. Липилин уничтожил более 50 гитлеровцев, два пулемета, захватил двух пленных, забросал гранатами и поджег шесть автомашин с грузами…»

Что такое стрелять по-липилински?

На этом прервем пока чтение документа многодесятилетней давности и попытаемся уточнить некоторые детали описанного.

Чуть больше чем за неделю до высадки десанта Константину Липилину исполнилось 23 года. Получив к этому времени свою первую награду — медаль «За оборону Одессы», у себя в батальоне Константин считался уже достаточно опытным бойцом [на флоте служил с 1940-го], косившим в бою немцев очередями… сразу из двух ручных пулеметов. Это называлось «стрелять по-липилински»: с обеих рук — держа в каждой руке по «дегтяреву». Кстати, вес пулемета Дегтярева со снаряженным патронами диском 11,5 килограмма. Вести прицельный огонь сразу из двух таких, отнюдь не игрушечных пулеметов, как из автоматов, под силу было только богатырю. Кем и считался в батальоне рослый морской пехотинец из запорожской сельской глубинки. Не стоит поэтому удивляться, что, угодив в засаду, он в рукопашной схватке «уничтожил четырех офицеров, пытавшихся взять его в плен». Не думаю, что его пытались скрутить какие-нибудь фашистские офицеры-дистрофики. Просто он, Константин, им, четверым офицерам, не по силам оказался.

По воспоминаниям земляков Константина Александровича, до конца своих дней он оставался богатырем. Мог запросто, как мне говорили, «схватить и бросить» любого, кто вздумал бы ему перечить. А когда домой с войны вернулся — еще совсем молодым — в одиночку управлялся с загрузкой днепровского парохода [вчерашний морской десантник жил в Каменке-Днепровской рядом с пристанью, где нередко зарабатывал на жизнь]. Это при том, что на фронте он был 26 раз ранен и лишился четырех пальцев на левой руке. Таким же, гордым и независимым, запомнили его и в селе Водяно, куда после женитьбы на местной санитарке Полине перебрался на постоянное жительство бывший краснофлотец-десантник.

А теперь продолжим чтение наградного листа.

Обеспечил высадку остального десанта

«Раны еще не зажили, но Липилин из госпиталя ушел — узнав, что отряд идет снова на боевую операцию. В ночь с 7 на 8 сентября 1943 года высадился десантом с отрядом т. Ольшанского в районе села Юрьевка, юго-западнее Ялты [речь не о крымской Ялте, а об азовской]. Первым вышел на берег. На ходу наносил удары по врагу огнем ДП, уничтожил в первой схватке два пулемета вместе с прислугой и обеспечил высадку остального десанта. Действуя в разведке, уничтожил засаду противника и захватил трех пленных. На высоте 68,2 своим огнем прикрывал левый фланг отряда. При этом уничтожил миномет и пять солдат. Отразил до пяти атак один ввиду тяжелого ранения второго номера пулемета. В этой операции уничтожил более 150-ти солдат и офицеров, три пулемета, один миномет, до десяти повозок и три автомашины.

С боями продвигаясь к Мариуполю, пройдя 45 километров по тылам противника, первым вошел в порт Мариуполь…»

Достоин звания «Герой Советского Союза»

По рассказам командира батальона Фотиса Котанова, высадившимся в тыл противника и продвигавшимся к порту Мариуполь десантникам пришлось вести ожесточенные бои с немцами в течение трех суток. И морские пехотинцы освободили его до подхода частей Красной Армии. Уничтожив свыше 1700 вражеских солдат и офицеров, включая специальный карательный отряд СС, пытавшийся выбить десант из порта, первым в который вошел, как мы уже знаем, наш Константин Липилин — богатырь Костя из Каменки-Днепровской.

«В этих операциях, — завершаю чтение наградного листа на нашего земляка, — т. Липилин вновь был дважды ранен, но об этом никому не говорил, пока его товарищи сами это ни обнаружили, после чего эвакуировали его в госпиталь. Действия т. Липилина в этих операциях удостаивают его на присвоение звания «Герой Советского Союза».

Командир 384-го ОБМП капитан Котанов».

Вместо Золотой Звезды старшему краснофлотцу Константину Липилину вручат орден Боевого Красного Знамени — тоже, собственно говоря, высокую награду, не сопоставимую, однако, со званием Героя Советского Союза.

Почему так произошло, объяснить сегодня невозможно.

Не исключено, что не стал представлять героя к геройскому званию командующий Азовской флотилией адмирал Сергей Горшков. Не исключено также, что указание об этом от адмирала получил лично комбат, подписывавший наградной лист. По крайней мере, именно его рукой в лист вписано «наименование награды»: орден Красного Знамени.

В мирной жизни израненный герой-десантник, только формально не ставший Героем, себя не нашел. Он навсегда остался на той страшной войне. Вернее, война не отпустила его в мирную жизнь. По воспоминаниям хорошо знавших Константина Александровича, очень часто в полусне, в полубреду, подхватив два своих «дегтяря», он вновь и вновь шел в атаку, «сея смерть немецким варварам», которых расстреливал по-липилински: с обеих рук.

Из своего последнего боя десантник не вернулся 18 июля 1996 года.

Вечная ему память!

2013

В тему

Сформированный в начале апреля 1943 года в грузинском городе Поти для проведения десантных операций в тылу врага, 384-й отдельный батальон морской пехоты входил в оперативное подчинение Азовской военной флотилии и принимал активное участие в освобождении городов и поселков, расположенных по берегам Азовского и Черного морей. Таганрог, Безыменное, Мариуполь, Ялта, Мангуш, Мелекино, Бердянск, Николаев, Одесса, Вилково, Констанца, Варна, Бургас — славные вехи боевого пути батальона. В составе батальона удостоился звания Героя Советского Союза 71 десантник.

Десантник Констатинтин Липилин, 1943 год

Наградной лист — представление о присвоении Константину Липилину звания Героя Советского Союза

Памятник на могиле героя в селе Водяно Каменско-Днепровского района Запорожской области

История 24-я. Не побежденный десант

Весной 1944 года стали известны подробности Николаевской десантной операции, против участников которой немцы — впервые с начала войны, применили химическое оружие. Впоследствии все десантники, включая двоих запорожцев, были удостоены звания Героя Советского Союза

Их было 55 — бойцов отдельного батальона морской пехоты Одесской военно-морской базы Черноморского флота [плюс 12 связистов и саперов], ушедших в ненастную ночь 26 марта 1944 года на рыбацких баркасах по Бугскому лиману в сторону Николаева.

Задача перед ними ставилась конкретная: добравшись скрытно до места назначения, высадиться на берегу, посеять панику и помочь наступающим советским частям в освобождении города.

Командовал отрядом старший лейтенант Константин Ольшанский, начальником штаба к нему назначили уроженца Запорожской области лейтенанта Григория Волошко.

*

Кто служил в морской пехоте [а я служил], представляет, сколько оружия и боеприпасов загрузили в баркасы десантники, отправлявшиеся в рейд в тыл противника [а до Николаевского порта им предстояло пройти водой около семи километров по занятой немцами территории]: столько, сколько сумели донести. И еще столько же.

Они ведь шли не на жизнь, а на смерть. Причем добровольно — в десантные операции, подобные Николаевской, отбирали только добровольцев.

Пройдя при сильном встречном ветре не менее 15-ти километров, десантники без труда выполнили первую часть задачи: благополучно высадились в торговом порту, в полукилометре от элеватора. И, сняв часовых, заняли круговую оборону, использовав под опорные пункты контору элеватора и соседние с ней здания — деревянное и кирпичное. А утром, когда в порту завязалась перестрелка, жители Николаева всерьез решили: это фашисты подняли восстание против своих — настолько неожиданным было появление в глубоком тылу врага наших моряков.

Ахтунг! Это не партизаны!

Попервости гитлеровцы попытались уничтожить высадившийся в порту десант малыми силами, предприняв против него две атаки — одну за другой. До поры до времени они просто не верили, что ведут бой с морскими пехотинцами. Полагали иное: на территорию порта неведомым образом просочились партизаны. Скорее всего, для того, чтобы помешать взрыву элеватора и прочих портовых сооружений, назначенному как раз на 26 марта. Ну, а поняв ошибку, в третью атаку подняли до батальона пехоты.

В бой вступают все, рассредоточенные по приэлеваторной территории десантники. И отбивают атаку! Это ведь был не 41-й год, когда наши терпели поражение на всех фронтах, а 44-й — год наступления советских войск по всем фронтам. И противостояли фашистам не новобранцы, вчера лишь взявшие в руки винтовки, а морские пехотинцы, которых сами фашисты называли не иначе, как черной смертью: одетые в черные морские бушлаты, они обычно на врага накатывались с моря черной, все сметающей с пути, волной.

Обойдя в короткие минуты затишья свой «гарнизон», начальник штаба Григорий Волошко особо отметил умелые действия стрелка Федора Окатенко, косившего фрицев из автомата из бойницы на втором этаже конторы.

Из личного дела десантника Окатенко Федора Алексеевича. Родился в 1921 году в селе Водяное Каменско-Днепровского района Запорожской области в крестьянской семье. Окончил пять классов, работал шофером в колхозе. В Военно-Морском флоте с 1941 года. В мае 43-го направлен в 384-й отдельный батальон морской пехоты ЧФ. В составе десанта высаживался в города Азовского побережья: Таганрог, Мариуполь, Осипенко [ныне Бердянск]. Дрался на Кинбурнской косе, освобождал поселки Херсонской области: Александровку, Богоявленское и Широкую Балку.

В дело идут термитные снаряды

Сломить сопротивление десанта немцы еще раз попытались в середине дня, подтянув к порту до полка пехоты [это три батальона], танки и орудия. И у них снова ничего не получилось: отряд Ольшанского держался.

Перед пятой атакой фашисты стали обстреливать десантников из шестиствольных минометов с термитными [зажигательными] снарядами. От них загорелся деревянный дом с десятью десантниками. Дым валил и из кирпичного здания.

До конца первого дня обороны десантники отбили еще три атаки гитлеровцев. Лейтенант Григорий Волошко все это время вел автоматный огонь из окна комнаты первого этажа конторы элеватора.

Из личного дела десантника Волошко Григория Семеновича. Родился в 1915 году в селе Тарасовка Андреевского [ныне Бердянского] района Запорожской области в семье служащего. Окончил институт инженеров водного хозяйства. В Военно-Морском флоте с 1938 года. Окончил три курса военно-инженерной академии и курсы переподготовки начсостава. В апреле 43-го назначен командиром роты в 384-й отдельный батальон морской пехоты ЧФ, а в феврале 44-го — помощником начальника штаба батальона. В составе десанта высаживался в города Азовского побережья: Таганрог, Мариуполь, Осипенко [ныне Бердянск]. Дрался на Кинбурнской косе, освобождал поселки Херсонской области: Богоявленское и Широкую Балку. Награжден медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу».

«Вызываем огонь на себя»

Утром 27 марта в порт подошел еще один батальон противника, сопровождаемый несколькими танками. Десантников Ольшанского фашисты стали расстреливать из орудий — буквально в упор. А после артподготовки вновь поднялись в атаку. И она захлебнулась, как и предыдущие. Но силы у десантников иссякали: ко второй половине дня 27 марта все остававшиеся в живых были контужены или ранены [краснофлотец Федор Окатенко — трижды]. Лишились они и связи: от прямого попадания артиллерийского снаряда рацию разнесло на куски. И тогда командир и начальник штаба отряда отправляют через линию фронта разведчика с пакетом, в котором на обрывке листка значилась одна лишь фраза: «Вызываем огонь на себя».

Разведчик дойдет. И следующим утром из-за туч на порт, наконец, свалятся наши штурмовики «Ил-2». И фашисты побегут. Сначала из порта. А потом и из города — под натиском частей 6-й, 28-й, 5-й ударной армий и 2-го гвардейского механизированного корпуса. В этот же день, 28 марта, Москва взятие Николаева отметит двадцатью залпами из 224-х орудий.

«Были применены все виды оружия»

Однако до утра десантникам Ольшанского предстояло отбить еще две атаки: шестнадцатую и семнадцатую [а утром — восемнадцатую]. Увы, до утра не дожили ни командир отряда Константин Ольшанский, ни начальник штаба Григорий Волошко, ни стрелок Федор Окатенко. Ворвавшиеся в порт армейские разведчики в полуразрушенных, полусгоревших зданиях на элеваторной площадке обнаружат всего десятерых десантников — раненых, обожженных, отравленных. Но не побежденных.

Я не оговорился, сказав, что десантники были отравлены: предприняв в вечерних сумерках 27 марта семнадцатую атаку и подойдя вплотную к конторе, фашисты стали забрасывать ее дымовыми шашками с каким-то ядовитым веществом. Оно вызывало сначала ослабление организма, утомляемость, а потом и сон. Командир отряда, уже будучи раненым, теряя сознание, кричал своим: «Не засыпайте! Идите к окнам!» И десантники потянулись к окнам, по которым тут же был открыт огонь.

Огонь — в самом прямом смысле слова: для семнадцатой атаки немцы приготовили и шашки с отравляющим веществом, и огнеметы.

…Во второй половине апреля 1944 года, готовя представление к награждению участников Николаевской десантной операции, командир 384-го батальона морской пехоты майор Федор Котанов отметит: «Яростные атаки врага десантники отбивали в течение двух суток, уничтожив более 700 солдат и офицеров, два танка и четыре орудия. Против них были применены все виды оружия, а в последней атаке — даже отравляющие вещества. Чтобы скрыть следы преступлений, противник сжег из огнеметов трупы погибших и отравленных храбрецов».

Когда о подвиге десантников Константина Ольшанского и Григория Волошко доложили Верховному Главнокомандующему, он, выслушав доклад, распорядился:

— Представить к званию Героя Советского Союза.

— Кого конкретно? — попытался уточнить докладчик.

— Всех! — лаконично ответил Верховный.

Это было самое массовое за годы войны присвоение геройского звания личному составу одного подразделения.

2009

Памятник десантникам Ольшанского в Николаеве

Константин Ольшанский

БДК «Константин Ольшанский», ВМС Украины

История 25-я. Дважды без вести пропавший

Судьбой уроженца села Скельки [это Васильевский район Запорожской области] Антона Михайличенко, отличившегося при форсировании Днепра в феврале 1944 года, я заинтересовался не случайно. Его земляк, краевед Станислав Иванисов, попросил меня выяснить, действительно ли пулеметчик 5-й гвардейской мотострелковой бригады Антон Михайличенко, первым ворвавшийся в занятый немцами Никополь, пропал без вести в июне 1944 года, как о том свидетельствуют некоторые известные сельчанам документы.

На запрос в Центральный архив Министерства обороны России я получил скорый ответ: в архиве имеется рассекреченный «Именной список безвозвратных потерь личного состава Красной Армии по Васильевскому райвоенкомату», составленный 10 января 1948 года [фонд №58, опись №977521, дело №13]. Солдат-стрелок Михайличенко Антон Евгеньевич значится в нем под номером двадцать четыре. В списке обозначен и месяц, с которого «прекратилась связь с военнослужащим»: март 1944 года. Однако в графе «Заключение военкома» месяц вписан иной: июнь 1944 года. С этого месяца, как я понял, стрелок Антон Михайличенко считается официально пропавшим без вести.

Можно было бы и точку поставить в моем маленьком расследовании, если бы я не обратил внимания на один, как впоследствии окажется, весьма немаловажный факт, выуженный из «Именного списка»: год призыва Антона Михайличенко на военную службу. Краевед из Скелек уверял меня, что земляк его ушел на фронт после освобождения села от фашистов — либо в конце октября, либо в начале ноября 1943 года. Но васильевский-то райвоенком вписал в свое донесение иной год — 1941-й!

Выходит, он ошибся? Не думаю, что тогда военные люди ошибались в таких вещах.

И я делаю еще один запрос — в Российский государственный военный архив. И с удивлением узнаю, что в его базе имеется датированное 7 января 1942 года донесение штаба войск НКВД охраны тыла Южного фронта [фонд №332880, опись №1, дело №151]. Согласно ему, стрелок 43-го резервного погранполка охраны тыла Южного фронта Михайличенко Антон Евгеньевич, призванный на службу из васильевского села Скельки, пропал без вести… 5 октября 1941 года «в районе села Новониколаевка Запорожской области».

Просматриваю дальше донесение и удивляюсь еще больше: вместе с Антоном Михайличенко 5 октября пропали без вести еще три жителя Запорожской области. А днем ранее, 4 октября, охрана тыла Южного фронта не досчиталась аж 13-ти запорожцев! Что за напасть? Немцы устроили охоту на уроженцев Запорожской области? Так ведь охрана тыла — это не передовые части.

Я не хочу, не имею права бросать тень подозрения ни на одного из пропавших без вести под Новониколаевкой 4—5 октября 1941 года. Лучше я расскажу, как отличился при формировании Днепра пулеметчик-гвардеец Антон Михайличенко.

Вот как: 8 февраля 1944 года он первым переправился через реку в районе Никополя и, уничтожив два пулемета, обеспечил переправу передовых подразделений своей бригады. А еще он за сутки совершил 24 рейса, переправляя бойцов на никопольский берег.

Действия отважного пулеметчика из Скелек отметил лично командующий 3-й гвардейской армией генерал-лейтенант Дмитрий Лелюшенко, подписав на него наградные документы. И 19 марта 1944 года бойцу 5-й гвардейской мотострелковой бригады Михайличенко Антону Евгеньевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

А он к этому моменту пропал без вести.

Во второй раз.

Антон Михайличенко

История 26-я. Последний бой Антона Буюклы

В ходе Южно-Сахалинской наступательной операции уроженец Акимовского района, что в Запорожской области, повторил подвиг Александра Матросова — закрыл собой амбразуру японского дота, за что был удостоен звания Героя Советского Союза [посмертно]

Проведение Южно-Сахалинской наступательной операции — после вступления Советского Союза в войну с Японией, было поручено 16-й армии генерал-лейтенанта Леонтия Черемисова. В ходе операции главный удар с севера на юг [по Долине реки Поронай] наносил 56-й стрелковый корпус генерал-майора Анатолия Дьяконова. В состав корпуса входили 79-я стрелковая дивизия, 2-я стрелковая бригада, 214-я танковая бригада и артбригада с пулеметным, гаубичным и минометным полками. С воздуха корпус поддерживала 255-я смешанная авиадивизия.

Путь наступавшим преграждал Котонский укрепленный район, перекрывавший единственную дорогу в долине реки Поронай. Обойти его было просто невозможно: правый фланг укрепрайона упирался в лесисто-болотную долину реки, а левый — в горный хребет. Согласно архивным данным, Котонский укрепрайон обороняли 125-й пехотный полк 88-й пехотной дивизии 5-го фронта вооруженных сил Японии, разведотряд, артдивизион, части пограничной охраны и резервисты.

На первый взгляд может показаться, что сломить сопротивление японцев советские войска могли бы в первой атаке — силы-то несопоставимые были задействованы с обеих сторон. Однако следует учитывать, что в укрепленном районе, который простирался на 12 километров по фронту и до 30-ти километров в глубину, имелось 17 железобетонных дотов, 31 артиллерийский и 108 пулеметных дзотов, 28 артиллерийских и 18 минометных позиций. Миновать эти огневые точки было невозможно. Их следовало только уничтожать.

Наступавший в авангарде 165-й стрелковый полк 79-й стрелковой дивизии первым пересек 50-ю параллель и первым ступил на русскую землю, которой японцы незаконно владели сорок лет. А 14 августа на одном из рубежей у железнодорожной станции Котон [ныне поселок Победино Смирныховского района Сахалинской области] движение полка приостановилось: по нему открыли бешеный огонь из крупнокалиберного пулемета упрятавшиеся в замаскированный дот японцы.

Наши подогнали танк и попытались расстрелять вражескую огневую точку, но танковые снаряды доту вреда не причиняли — только искры высекали из мощного бетонного колпака.

Под прикрытием пулемета к доту начала подтягиваться японская пехота. Следовало действовать и действовать решительно. Как? А попробовать забросать дот гранатами. Что и предложил сделать политрук. Но добровольцев не нашлось: никто не хотел умирать через три месяца после Великой Победы. Политрук тоже не хотел.

И тут подал голос тридцатилетний командир пулеметного расчета, старший сержант Антон Буюклы:

— Я попробую. Только без прикрытия идти — безнадежное дело, в момент положат.

— Что вы собираетесь сделать? — оживился политрук.

— Прикроюсь щитком от пулемета «Максим».

И сержант, прихватив три противотанковые гранаты и автомат, пополз.

— Огонь по доту! — донеслась до него команда.

По амбразуре сразу же ударили три наших пулемета. Но и дот продолжал огрызаться огнем. А когда до него осталось метров сто, японцы стреляли только по сержанту. А он, прикрываясь от пуль щитком «Максима», все полз и полз. И выбрался, наконец, из сектора обстрела — попал в так называемое «мертвое пространство», не простреливаемое из дота.

На всякий случай японцы из своего железобетонного укрытия бросили гранату, но она укатилась и взорвалась слишком далеко.

А старший сержант тем временем приподнялся на локте и тоже швырнул гранату в амбразуру. Прогремел взрыв, у дота взметнулась земля, пулемет замолк. Смельчак подполз еще ближе и одну за другой метнул еще две гранаты.

С криками «ура» бойцы полка поднялись в атаку, но тут же снова были прижаты к земле кинжальным огнем из дота. Ранение в грудь получил и сержант. Я бы на его месте вжался в землю и лежал, моля Божию Матерь, чтобы она сохранила мне жизнь. Но Антон Буюклы поступил по-другому: из последних сил поднявшись во весь рост, он бросился на дот, закрыв своим телом изрыгающую огонь амбразуру…

Вторая атака наших бойцов была стремительной и страшной. Противника в плен не брали, а пулеметный расчет дота — пятерых японцев, при которых находились два запасных пулемета, сожгли из огнемета.

К ночи укрепленный район пал.

Четыре народа чтут его память

Примерно в семи километрах от бывшей японской железнодорожной станции Котон [ныне, напомню, это поселок Победино] благодарные сахалинцы воздвигли памятник с надписью: «На этом месте 14 августа 1945 года закрыл своим телом амбразуру японского дота старший сержант Антон Буюклы». А прямо со станции можно на автобусе добраться до поселка Буюклы, где перед зданием поселковой администрации тоже сооружен памятник старшему сержанту.

Имя повторившего подвиг Александра Матросова смельчака, удостоенного за свой подвиг звания Героя Советского Союза [посмертно], увековечено и в названии одной из улиц столицы Сахалина — города Южно-Сахалинска.

Есть мемориальная доска в честь Антона Буюклы также в столице гагаузской автономии в Молдове — в городе Комрате, а бюст героя установлен в столице Болгарии Софии и на его родине — в селе Владимировка Акимовского района Запорожской области.

Прозвище прадеда превратилось в фамилию

По одной из легенд, прадед Антона Буюклы в предалекие времена создал на Балканах партизанский отряд, который громил турецких завоевателей. Могучего телосложения, исполинской силы, партизан-ский вожак носил пышные усы. Турки за его голову сулили крупный выкуп, но поймать народного мстителя так и не смогли. И знали о нем лишь то, что местный люд богатыря звал Усачом. По-турецки — «Буюклы». Это прозвище закрепилось за прадедом, а позднее превратилось в его фамилию.

После окончания русско-турецкой войны Усач-Буюклы покинул родину болгар и гагаузов и переселился сначала в Бессарабию, а затем в Приазовье. Там, в Акимовском районе, и родился в 1915 году внук бывшего балканского партизана — Антон.

Сахалин

До призыва на военную службу Антон успел поработать в колхозе — у себя в селе, и на стройке — в Днепродзержинске. А в 1936 году попал на Сахалин — в 52-й морской пограничный отряд. За три года службы задержал девять диверсантов. И, влюбившись в сахалинскую землю, после демобилизации остался там в городе Александровске. Работал в артелях «Точмех» и «Сахтранспортник», в подсобном хозяйстве погранотряда.

В июле 1941 года вновь был призван в армию и через год попал в 179-й стрелковый полк. Вместе с этим полком старший сержант Антон Буюклы и принял свой первый бой, оказавшийся для него последним.

В тему

Где похоронен Герой

Согласно персональным сведениям о захороненных в братской могиле поселка Леонидово Поронайского района Сахалинской области, хранящихся в архиве Министерства обороны России, старший сержант Антон Ефимович Буюклы похоронен в отдельной могиле воинского мемориального комплекса [поселок Леонидово, сквер по улице Советской].

Кстати

По данным архива Министерства обороны России [бывший архив МО СССР], за четыре года войны с немцами закрыли собой амбразуры вражеских дотов 248 бойцов и командиров Красной Армии [еще примерно сотня героев не включена в список потому, что на них в архиве отсутствуют точные данные]. За три недели боев с Японией подвиг Александра Матросова повторили 14 смельчаков.

Первым, кто пожертвовал собой таким образом, был политрук танковой роты Александр Панкратов: на амбразуру немецкого дота он бросился 24 августа 1941 года в ходе оборонительного боя в районе Новгорода.

Непосредственно у Александра Матросова было 44 предшественника. Звание Героя Советского Союза за совершение такого подвига присвоено 133-м военнослужащим. Пятеро бойцов, закрывших собой амбразуры, остались живы.

Антон Буюклы

Село Буюклы, Сахалин

История 27-я. Земля Степана Савушкина

В честь уроженца Запорожской области, удостоенного за участие в Курильской десантной операции звания Героя Советского Союза, назван мыс на самом восточном острове России

Штабной офицер, начальник физической подготовки 101-й стрелковой дивизии старший лейтенант Степан Савушкин, призвавшийся в Красную Армию из Каменки-Днепровской, что на Запорожье, воевал… всего один день. День этот — 18 августа 1945 года.

В этот день началась крупномасштабная Курильская десантная операция, закончившаяся изгнанием с Курил японских вояк, проигнорировавших заявление от 14 августа 1945 года своего императора о капитуляции Японии.

Опередить американцев

Приказ об освобождении Курильских островов Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин отдал именно 14 августа, словно бы пропустив мимо ушей слова японского императора Хирохито о том, что «военная ситуация сложилась не в пользу Японии» и что «основные события в мире целиком повернулись против ее интересов». В связи с чем император приказал правительству принять условия США, Великобритании, Китая и СССР о капитуляции. Я умышленно употребил выражение «словно бы пропустив мимо ушей» — ничего Верховный не пропускал! Он прекрасно понимал: если на Курилы не высадятся советские войска сегодня, то завтра они будут заняты войсками американскими. А зачем Советскому Союзу такой сосед на Дальнем Востоке? И ранним утром 15 августа командующий Камчатским оборонительным районом генерал-майор Алексей Гнечко получил конкретное указание: используя благоприятную обстановку, занять северную группу Курильских островов. Для участия в десантной операции привлекались два полка 101-й стрелковой дивизии, моряки Петропавловской военно-морской базы и пограничники. С воздуха поддерживать десант поручалось летчикам 128-й смешанной авиадивизии и 2-го отдельного морского бомбардировочного авиационного пограничного полка. Предполагалось также, что на боевое дежурство к Курилам выйдут подводные лодки 5-го дивизиона 1-й бригады подводных лодок Тихоокеанского флота.

Местом высадки десанта избрали северную оконечность самого северного острова Курильской гряды — острова Шумшу [ударение на второе «у»]. От южной оконечности Камчатки — мыса Лопатка, его отделяет всего лишь двенадцатикилометровый т. н. Первый Курильский пролив. Артиллерийские батареи, расположенные на мысе, в ночь на 18 августа и должны были открыть огонь по Шумшу, возвестив тем самым о начале операции по освобождению Курил.

Высадку десанта японцы прозевали

Из Авачинской бухты, что находится на юго-востоке Камчатского полуострова, корабли десанта вышли в пять утра 17 августа. Всего в строю насчитывалось 64 корабля, на борту которых находилось 8824 человека.

Как и планировалось, глубокой ночью 18 августа [в 2.15], когда десант был на подходе к Шумшу, начался артналет на остров. В 4.20 он повторился. И через 14 минут, как только стихла стрельба, десантные корабли с подразделениями первого отряда [1363 бойца] поворотом «все вдруг налево» перестроились в предутреннем тумане из кильватерного строя в строй фронта и на трехкилометровой полосе взяли курс к месту высадки.

Между прочим, японский гарнизон на Шумшу насчитывал 8,5 тысячи человек, 60 танков, сто орудий и минометов. На острове были оборудованы многочисленные доты и дзоты, соединенные подземными галереями — к обороне Шумшу японцы подготовились весьма основательно. На острове не было ни единой точки, которая не простреливалась бы. Кстати, вышедшие из Авачинской бухты корабли японцы засекли своевременно, задолго до их подхода к Шумшу. Но не придали походному ордеру из 64-х вымпелов значения. Самоуверенные самураи были убеждены: у русских на Камчатке не наберется сил для десанта на Курилы. И не стали в дальнейшем отслеживать путь кораблей, посчитав, что они направляются не на Курильские острова, а… во Владивосток. Не смутил японцев и артналет с мыса Лопатка. Единственное, что они сделали — оставив две линии окопов, ушли в те самые подземные галереи, о которых я говорил выше. Высадку десанта таким образом самураи просто-напросто прозевали. И попервости десантники по острову продвигались беспрепятственно. С японской стороны раздавались лишь отдельные выстрелы. Но именно из-за них у кого-то из оставшихся на кораблях моряков сдали нервы и он — из благих побуждений, естественно, для поддержки десанта, открыл огонь из крупнокалиберного пулемета. Ударили по острову и прочие корабли. Обнаружив тем самым свое местонахождение. И тут такое началось…

«За Родину, вперед!»

С переменным успехом бой за Шумшу длился около четырех часов, а в 11.00 в атаку на доминирующую над округой высоту с отметкой 171,0 поднялась рота морской пехоты. В ходе атаки пожертвовали своими жизнями, блокировав телами японский дот, косивший огнем наступавших, краснофлотцы Николай Вилков и Петр Ильичев [оба посмертно удостоены звания Героя Советского Союза]. А в 14.00 в контратаку перешли уже японцы, которых поддерживали 18 танков. В бой с ними вступила группа десантников, которую возглавил старший лейтенант Степан Савушкин, высадившийся в первом эшелоне и до высадки на остров второго эшелона остававшийся в составе десанта единственным штабным офицером. Командир первого эшелона комдив Порфирий Дьяков высадиться на Шумшу вообще не сумел: его корабль получил повреждение. Так что до прибытия на остров — со вторым эшелоном десанта, замкомдива полковника Михаила Артюшина именно старший лейтенант Савушкин, находясь непосредственно на переднем крае, организовывал боевые действия десантников. Отличный спортсмен [напомню: 28-летний офицер из запорожской Каменки-Днепровской был начальником физподготовки 101-й стрелковой дивизии] Степан Савушкин первым швырнул связку гранат в надвигавшийся на десантников японский танк. Примеру командира последовали и другие. А вскоре подключились к отражению контратаки самураев и корабли: с них разглядели-таки сигнальщика-десантника, просившего поддержать огнем берег.

Корабельные орудия сначала отсекли пехоту от танков, а затем и полностью подавили танковую атаку. И тогда с возгласом «За Родину, вперед!» поднял в атаку солдат, матросов и пограничников все тот же старший лейтенант Степан Савушкин. По воспоминаниям командовавшего Курильской десантной операцией генерал-майора Алексея Гнечко, атака эта увенчалась успехом: остававшаяся неприступной высота 171,0 была взята. После недолгой рукопашной схватки японцы были сброшены с нее и совсем скоро начали массово сдаваться в плен. К сожалению, сам Степан Савушкин получил в бою тяжелое ранение, от которого впоследствии, уже на борту плавучего госпиталя, умер. Вот почему в списках погибших в ходе Курильской десантной операции бойцов и офицеров напротив фамилии запорожца, посмертно [8 сентября 1945 года] удостоенного звания Героя Советского Союза, значится: «Умер от ран». В то время, как напротив фамилий остальных погибших десантников [1557 человек] пропечатана машинисткой сжимающая сердце фраза: «Погиб в бою».

Именная земля героя

Запорожскую Каменку-Днепровскую Степан Савушкин, успевший после окончания семилетки поработать в местном колхозе, покинул в 1938 году, решив связать свою судьбу с армией. В 1940-м окончил Омское пехотное училище и в войну служил в Камчатском оборонительном районе [в Петропавловске-Камчатском после гибели героя осталась вдовой его жена — Августа Михайловна Савушкина]. В штаб 101-й стрелковой дивизии старшего лейтенанта Савушкина перевели с должности командира роты автоматчиков 138-го стрелкового полка этой же дивизии. В ночь на 18 августа бойцы 138-го полка [по сути, родного Степану Аверьяновичу] как раз и высадятся на Шумшу в первой очереди десанта.

Самому мне не довелось побывать на Курилах, а вот бывавшие там — в частности, на Парамушире, следующем [после необитаемого Шумшу] острове Курильской гряды, рассказывали, что памятник Герою Советского Союза Степану Савушкину находится не в Северо-Курильске — на улице Степана Савушкина, скажем, а за городом, на… пустыре. Оказывается, за чертой города памятник оказался 4 ноября 1952 года — после того, как весь Северо-Курильск, где в войну находилась японская военная база Касивабара, был смыт цунами [его потом отстроили заново на новом месте, подальше от моря]. Неповрежденным в городе остался только памятник запорожцу-герою! Под ударами волн он накренился, но устоял.

Через архив министерства обороны России выяснил я и место захоронения Степана Аверьяновича. Вовсе не в Северо-Курильске похоронен он. И не на парамуширском мысе, который впоследствии назовут именем Степана Савушкина [это север острова]. Согласно данным архива Министерства обороны России, погребен герой на острове Шумшу — в братской могиле на горе Северной. Это та самая высота 171,0, которую взяли 18 августа 1945 года десантники, поднятые в атаку старшим лейтенантом Савушкиным. В учетной карточке воинского захоронения фамилия Степана Аверьяновича значится под номером 142. А в общей сложности в братской могиле похоронены 187 десантников, дата гибели которых одна и та же: 18 августа 1945 года. Как и Степан Савушкин, для которого далекие Курилы стали навсегда родной, я бы даже сказал, именной землей, они воевали всего один день…

2009

Степан Савушкин

Земля Степана Савушкина

Высота 171,0

История 28-я. В атаку — на пылающем танке

После того, как на подступах к польскому городу Люблин фашисты подожгли боевую машину вчерашнего тракториста из Запорожской области Александра Яковенко, он, не останавливаясь, направил ее на вражескую автоколонну

Согласно сводке Совинформбюро от 23 июля 1944 года, в этот день «наши пехотинцы и танкисты переправились через реку Вешп [правый приток Вислы] и, преследуя противника, ворвались в город Люблин, уничтожив при этом свыше трех тысяч гитлеровцев».

Двадцатью залпами из 224-х орудий Москва отсалютовала доблестным освободителям Люблина, а в воинских частях, бравших город, зачитали приказ Верховного Главнокомандующего об объявлении всему личному составу благодарности. Ну а в штабе 58-й танковой бригады 8-го гвардейского танкового корпуса [2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта], в составе которой воевал запорожец, в это же самое время готовили документы о представлении к званию Героя Советского Союза [посмертно] механика-водителя танка, гвардии младшего сержанта Александра Яковенко.

Из трактористов — в гвардейцы

Родился Александр в селе Пискошино [ныне Веселовского района] 20 августа 1913 года в простой крестьянской семье. По словам директора Веселовского районного краеведческого музея Василия Еременко, семья его жила более чем скромно, поэтому на работу в тракторнуюбригаду Александр пошел лет в тринадцать. Сначала прицепщиком был, а к началу Великой Отечественной выучился на тракториста. И в середине 1941-го эвакуировался — вместе с трактором, в Ставропольский край. А на следующий год призвался в Красную Армию. Учитывая гражданскую специальность юноши, направление он получил в танковые войска, и главный бой своей жизни танкист принял 23 июля 1944 года в нескольких километрах от Люблина, который фашисты превратили в мощный опорный пункт, прикрывавший пути на Варшаву.

Немногим более суток понадобилось 8-му гвардейскому танковому корпусу, чтобы выйти в район Люблина. Однако с ходу взять его не удалось: немецкая пехота в превеликом количестве была стянута к городу — и танки [в частности, 3-я танковая дивизия СС «Мертвая голова»], и артиллерия. Именно немецкая артиллерия в течение почти трех суток — начиная с 20 июля, подавляла попытки нашей пехоты подняться в атаку, пойти на решительный штурм Люблина.

Пылающий танк на шоссе

Утром 23 июля командир танка №755 М4-М2 «Генерал Шерман» [Советский Союз в войну «Шерманы» получал из Америки по ленд-лизу] гвардии младший лейтенант Алексей Афанасьев получил приказ уничтожить артиллерийскую батарею немцев, остервенело обстреливавшую наши позиции буквально из пригорода Люблина. И заокеанский железный «Шерман» помчался вперед. Управлял им гвардии младший сержант Александр Яковенко.

Немецкую батарею наш танк сравнял с землей в считанные минуты, но и сам в ходе короткого, яростного боя был подбит и загорелся. Я не знаю, как обычно в таких ситуациях поступали танкисты: может быть, пытались спасать пылающую машину, сбивая с нее пламя. Механик же танка №755 поступил по-другому: заметив на шоссе длинную колонну немецких грузовиков — это фашисты дополнительные силы перебрасывали на ослабленный под ударами советских войск участок фронта, он, не останавливаясь, погнал «Шерман» на нее. Полагаю, немцы дар речи потеряли, увидев, что них на полном ходу мчится превратившийся в факел танк.

А потом произошло чудо: пламя, как говорят в таких случаях, самоликвидировалось. Вероятно, его удалось сбить скоростью. И, врезавшись в автоколонну, танк Александра Яковенко сокрушал все, что попадалось на пути. В наградных документах на решительного танкиста-гвардейца фигурируют такие цифры: 40 автомашин, 250 немцев, семь пушек и десять минометов. Такой урон нанес врагу подбитый [!] в бою «Шерман».

Последний бой

Что было дальше? Я расскажу.

Но прежде позволю себе маленькое отступление. Даже не танкисту понятно, что танк является грозной машиной на просторе — в поле, скажем. В городе же он становится беззащитным. Остановить — поджечь т.е., его на городской улице может даже бутылка с огнесмесью, сброшенная со второго этажа. К сожалению, в азарте боя об этом забыли и командир танка Алексей Афанасьев, и механик-водитель Александр Яковенко [а может, им просто было не до того, чтобы задумываться — нужно было выполнять приказ] и, уничтожив немецкую автоколонну, они на полном ходу ворвались в Люблин. Первыми! И не просто ворвались, а, промчавшись по городу, выскочили на центральную люблинскую площадь, которую немцы превратили в своеобразную цитадель, опоясав ее траншеями и дотами.

Танк Александра Яковенко был снова подбит и застыл бездвижной грудой металла — снаряд угодил в гусеницу. А от еще одного снаряда «Шерман» загорелся во второй раз. Выбравшись из танка, механик-водитель стал отстреливаться от наседавших со всех сторон фашистов из автомата… И тут прогремел мощный взрыв. Это его танк взорвался — прямо на центральной площади Люблина. Здесь же, на площади и был похоронен танкист-гвардеец [а командир танка остался жив: взрывной волной его — обожженного и контуженного, выбросило из горящей машины]. Вместе с Александром погибли еще два члена экипажа танка: Иван Жилин и Ибрагим Мангушев.

Через месяц, 22 августа 1944 года, уроженцу Запорожской области, гвардии младшему сержанту Александру Яковенко будет присвоено звание Героя Советского Союза [посмертно]. А 29 декабря 1958 года его навечно зачислят в списки гвардейского полка, вместе с которым он дошел до Люблина.

— Вплоть до распада Советского Союза, — расскажет мне при встрече директор Веселовского краеведческого музея Василий Еременко, — мы раз в два года отправляли из Веселого призывников в тот гвардейский полк, находившийся тогда в Белоруссии, под Минском. И зачислялись они непосредственно в экипаж танка Александра Яковенко. Хорошая, согласитесь, была традиция. А помнят ли сейчас белорусы нашего земляка, не скажу. Не знаю.

Мне не составило большого труда выяснить, что приказом Министра обороны Республики Беларусь 54 военнослужащих были навечно зачислены в списки личного состава воинских частей и военных учебных заведений министерства обороны. В том числе и Герой Советского Союза Александр Яковенко. В частности, танкист-гвардеец продолжал числиться в списках личного состава первой роты в/ч 59204, которая дислоцировалась в городе Марьина-Горка.

На данный момент часть больше не существует — она расформирована.

2009, 2012

В тему

А вот что рассказал об экипаже танка в своих послевоенных воспоминаниях бывший начальник оперативного отдела 8-го гвардейского танкового корпуса Евгений Ивановский:

«Алексей Афанасьев со своим экипажем первым ворвался в центр города [Люблина]. Танкисты, искусно маневрируя, провели машину по лабиринту между траншеями, уничтожили 3 вражеских орудия с прислугой, 4 миномета с расчетами, 40 автомашин, до сотни гитлеровцев. Танк был подбит, вышла из строя пушка, но экипаж продолжал сражаться. Офицер увлекал подчиненных своей беззаветной храбростью — косил врагов меткими очередями из автомата, пока не был тяжело ранен.

Гвардии младшему лейтенанту Алексею Николаевичу Афанасьеву за этот бой было присвоено звание Героя Советского Союза. После лечения он вновь возвратился в свою часть.

Звания Героя Советского Союза (посмертно) был удостоен и механик-водитель этого танка — гвардии младший сержант Александр Свиридович Яковенко. Видевшие его в бою танкисты, рассказывали потом, что он творил на своей машине просто чудеса. Танк на большой скорости проходил узкие места между траншеями и дотами, круто разворачивался на месте, давил гусеницами орудия и минометы с прислугой, рушил броней вражеские укрепления».

[Военные мемуары, генерал армии Евгений Ивановский «Атаку начинали танкисты»]

Танкист Александр Яковенко

История 29-я. «Вступил в единоборство с восемью немецкими танками…»

31 января 1945 года к званию Героя Советского Союза представили уроженца Запорожской области, командира САУ-76, гвардии младшего лейтенанта Василия Полякова

Накануне на своей самоходной артиллерийской установке он первым форсировал реку Одер, после чего завязал бой с превосходящими силами немцев, из которого вышел победителем

Хорошо известный гитлеровцам 10-й гвардейский Уральский добровольческий танковый корпус [4-й танковой армии 1-го Украинского фронта] 1222-м самоходно-артиллерийским Новгородским, орденов Кутузова и Александра Невского полком, в котором служил михайловец Василий Поляков, был усилен в конце 1944 года. А в конце января 1945-го корпус получил приказ форсировать Одер — важнейшую водную преграду на пути к жизненно важным центрам нацистской Германии. При этом по частям корпуса объявили приказ Верховного главнокомандующего: первые смельчаки, переправившиеся на западный берег реки, будут представлены к званию Героя [ранее подобный приказ Верховный подписывал накануне форсирования Днепра].

Немцы, кстати, еще с Курской дуги откровенно побаивались танкистов-уральцев, уважительно называя их «Шварцмессер панцерн дивизион» — танковый дивизион «Черные ножи». Воевали они бесстрашно [за что гвардейское знамя получили], а в качестве личного оружия имели финские ножи с черной рукояткой, которые для них изготовили земляки из города Златоуста.

На западном берегу Одера

Форсирование Одера 10-й танковый корпус начал 25 января. Причем поначалу вполне успешно: захватив мост в городе Штейнау [превращенный немцами крепость] и, разминировав его, передовой отряд «черных ножей» ворвался в город, вступив сходу в бой с противником. К сожалению, силы наступающих вскоре иссякли, а подкрепления с восточного берега все не было. Воспользовавшись этим, немцы, отбив атаку, снова захватили мост и взорвали его. В итоге в Штейнау остались отрезанными от корпуса три наших танка. Бой они вели, пока ни кончились боеприпасы и горючее. Затем танкисты [их было девять] покинули свои, превратившиеся в мишени, машины и отбивались от гитлеровцев остававшимися в запасе… черными ножами. Увы, все они погибли.

Это неофициальная история. А официальная гласит о том, что Штейнау взят был 30 января. Мир об этом узнал из сводки Совинфорбюро: «Советские передовые отряды форсировали Одер севернее и южнее города Штейнау и, отражая яростные контратаки немцев, обеспечили переправу через Одер наших основных сил. Совершив успешный маневр, советские пехотинцы и танкисты окружили город Штейнау — мощную крепость на берегу Одера. В ходе упорных боев Штейнау был очищен от противника, а его гарнизон уничтожен».

«Вышел в тыл противника, оседлав шоссе»

Это я цитирую наградной лист, заполненный на гвардии младшего лейтенанта Василия Полякова 31 января 1945 года: так сложились обстоятельства, что из батареи гвардейца-михайловца на западный берег Одера накануне удалось переправиться только его самоходке. Поддерживая атаку пехоты, экипаж САУ Василия Полякова уничтожил четыре огневых точки противника, два танка и обоз с боеприпасами и оружием. А потом последовал приказ: проведя разведку, младшему лейтенанту необходимо выяснить, какими силами располагает противник.

Дальнейшие события как раз и описаны в наградном листе: «Действуя в составе разведгруппы, командир самоходной установки гвардии младший лейтенант Поляков вышел в тыл противника, оседлав шоссе на Штейнау». Вслушайтесь и вдумайтесь в стиль казенного [наградного!] документа: «вышел в тыл, оседлав шоссе». Это ведь об одной-единственной самоходке, вооруженной 76-мм орудием, речь идет, которую [рано или поздно] немцы должны были атаковать отнюдь не единственным своим танком — в районе Штейнау на тот момент их находилось пятьдесят.

Там, под Штейнау, в тылу у гитлеровцев, Василий Поляков и принял главный бой своей жизни: «Отбивая контратаки, вступил в единоборство с восемью немецкими танками Т-4». При этом лично командир один танк сжег, еще два подбил. Остальные… отошли.

Не могу сказать, что экипаж бесстрашной САУ вышел из боя без потерь: ранения получили и наводчик орудия Николай Рыбаков, и сам командир. Поэтому о присвоении ему звания Героя Советского Союза гвардии младший лейтенант Василий Поляков узнает в госпитале.

Николай Рыбаков тоже станет Героем. К сожалению, посмертно: 19-летний наводчик умрет в госпитале от ран.

После войны

По рассказу дочери Героя Нины Васильевны, которая помнит, как отец прощался с семьей, уходя на фронт в 1941 году, домой после фронта он не вернулся. Домой — в смысле, в свою михайловскую Старобогдановку, где у танкиста-гвардейца оставались жена и трое детей. Сначала — в 1949 году [так долго его не было в родных местах], Василий Трофимович обосновался в Мелитополе [там у него родня жила], затем перебрался в поселок Мирное. Вместе с новой женой, которую привез на Запорожье.

К слову заметить, в 1949 году погиб младший сын Василия Трофимовича Вова — от разорвавшегося снаряда, который он вместе с дружками нашел где-то за селом [старший сын Василий умер в 2003 году].

В 1957 году случилась еще одна беда: на пожаре обгорели и Герой, и его супруга. Причем супруга пострадала от огня очень сильно: на шестнадцатый день после пожара она умерла.

— Я в те дни, — объясняет Нина Васильевна, — работала с мамкой в степи. И однажды за мной приехала машина: надо, мол, за хозяйством отца, пока он в больнице с обожженными лицом и руками лежит, присмотреть. Три месяца я и присматривала. Пока отец ни вернулся.

Спустя время Василий Трофимович женился вновь. В новом браке у него родились еще трое детей.

— Я их не видела, — добавляет Нина Васильевна, — со дня похорон отца. Даже не представляю, что с ними и как они.

— А вообще, Нина Васильевна, каким в жизни был ваш отец?

— Очень хорошим дядькой его запомнила! — по-простому ответила моя собеседница.

— О войне он что рассказывал?

— Ничего! Все свои мысли при себе держал. Вспоминал только о своем ранении. Говорил, что получил его в танке. А где и при каких обстоятельствах — словом не обмолвился.

2013

В тему

Василий Трофимович Поляков родился 6 декабря 1913 года в селе Старобогдановка [Михайловский район Запорожской области]. Получив среднее образование, работал агрономом в селе. В 1935—1937 годах проходил службу в РККА. В июне 1941 года повторно призван в армию. В 1944-м окончил Ульяновское танковое училище. В январе 1945-го командовал самоходной артиллерийской установкой [САУ-76] 1222-го самоходно-артиллерийского полка 10-го гвардейского танкового корпуса. Отличился во время Сандомирско-Силезской операции — при форсировании Одера.

В 1946 году демобилизовался. Работал станочником деревообрабатывающего комбината в городе Челябинск-40. Позднее вернулся на родину, работал парторгом колхоза в Мелитопольском районе.

Умер 20 ноября 1975 года, похоронен в селе Терпенье [Мелитопольский район].

Фамилия Героя увековечена на аллее Славы в городе Мелитополе.

Герой Советского Союза Василий Поляков

История 30-я. Танки — остановить!

Орудийный расчет, в составе которого воевал запорожец Николай Писаренко, 19 августа 1944 года отразил под Шяуляем атаку 18 немецких танков, уничтожив восемь из них

Однако, представляя артиллеристов к званию Героя Советского Союза, командование отметило, что только наводчик орудия Николай Писаренко непосредственно участвовал в уничтожении всех восьми танков врага.

Что ожидалось под Шяуляем

Расчетом 57-миллиметрового противотанкового орудия 8-й роты 3-го батальона 44-й мотострелковой бригады 1-го танкового корпуса 2-й гвардейской армии 1-го Прибалтийского фронта командовал младший сержант Борис Расторопов. Под его началом находились три красноармейца-артиллериста: наводчик орудия Николай Писаренко, заряжающий Михаил Сергеев и замковый Дмитрий Выдренко. Самым необстрелянным в расчете оказался уроженец запорожского села Царицын Кут [ныне село Приморское Васильевского района] Николай Писаренко. В действующую армию он — вместе с выведенным из резерва фронта 1-м танковым корпусом, попал буквально накануне: в середине августа 1944 года.

В те дни 2-я гвардейская армия участвовала в Шяуляйской наступательной операции и, чтобы не дать немцам возможности восстановить контроль над городом, в зону боев был переброшен выведенный из резерва фронта 1-й танковый корпус. Фашисты тоже наращивали силы для контрудара, намеченного на 18—19 августа. Готовясь к нему, они подтянули к Шяуляю — вдобавок к имеющимся, 5-ю и 14-ю танковые дивизии и одно из элитных формирований Вермахта — танково-гренадерскую дивизию «Великая Германия».

Официальная хроника

Согласно лаконичному извещению Совинформбюро, «в течение 19 августа 1944 года севернее, западнее и юго-западнее города Шяуляй наши войска успешно отбивали атаки крупных сил пехоты и танков противника и нанесли ему большие потери в живой силе и технике». О событиях того жаркого августовского дня вспомнит в своих послевоенных мемуарах и бывший командующий 1-м Прибалтийским фронтом маршал Иван Баграмян: «Большую роль в отражении атак противника на Шауляй с запада сыграли части 1-го танкового корпуса. Особенно храбро сражались воины 44-й мотострелковой бригады… О напряженности боя, который вели части бригады, можно судить по действиям 8-й мотострелковой роты: на ее позиции шли 18 танков и батальон пехоты… и атака была успешно отбита».

Как проходил бой

Согласно материалам, собранным Московским советом ветеранов 1-го танкового корпуса, расчет Бориса Расторопова верно предположил, что предпринятая фашистами 18 августа атака позиций роты была пробной и что решающий удар они попытаются нансти на следующий день. Чтобы не быть застигнутыми врасплох, артиллеристы в ночь на 19 августа заняли оборону в кустарнике неподалеку от станции Костюки — рядом с автомагистралью, убегающей на Шяуляй. При этом они так сумели замаскировать свою пушку, что ее нельзя было увидеть даже с близкого расстояния.

Когда утром показались немецкие танки — аж 18 штук, которые поддерживала пехота, командир расчета отдал приказ: «От орудия — ни на шаг! Танки — остановить любой ценой!» Между прочим, в запасе у расчета имелось всего шесть ящиков снарядов. Причем половина — осколочные, которые использовались для уничтожения живой силы. Так что наводчик орудия Николай Писаренко мог рассчитывать только на пятнадцать выстрелов по танкам [в каждом артиллерийском ящике находилось по пять снарядов]. И расчет решил не торопиться. Только когда до танковой колонны оставалось не более 150-ти метров, командир орудия махнул рукой: огонь!

Громыхнул выстрел, затем еще один. Два немецких танка остановились и загорелись. Третий успел развернуть пушку, но, не разглядев, откуда бьют, пальнул наугад — болванкой: фашисты думали, что их обстреливает упрятанный в куста советский танк.

Третьим и четвертым выстрелами из пушки наводчик Николай Писаренко поджог еще два танка. Бой превращался в побоище.

Наконец, немцы разобрались, что происходит, и стали яростно обстреливать наших артиллеристов.

Далее я позволю себе процитировать наградной лист — представление к присвоению звания Героя Советского Союза: «Разрывом снаряда из «Фердинанда» наводчик Писаренко был ранен, но продолжал оставаться у орудия. Следующими четырьмя выстрелами были подбиты «Фердинанд» и две «Пантеры». Прямым попаданием «Фердинанда» была подбита пушка, но расчет не дрогнул и оставался на своем месте. Три танка направились прямо на пушку. По команде командира приготовили гранаты и с расстояния в 15 метров с возгласом: «Не пройдете, гады!» — забросали гранатами танк. И восьмой танк нашел себе могилу. Остальные танки повернули обратно.

Обливаясь кровью и изнемогая от боли, товарищ Писаренко вел ураганный огонь из автомата по наступающей немецкой пехоте, которая стремилась захватить и уничтожить расчет. Захлебываясь в огне и крови, немцы откатились назад, атака была отбита».

«Захлебываясь в огне и крови» — это, согласитесь, язык не строгого документа, который будет рассматриваться в различных военных инстанциях. Похоже, составлявший наградной лист был потрясен ходом боя под Шяуляем 19 августа 1944 года. И, чтобы описать подвиг артиллеристов, позволил себе столь эмоциональный стиль.

Звание Героя Советского Союза уроженцу Запорожской области Николаю Писаренко присвоено 24 марта 1945 года. Этим же указом Президиума Верховного Совета СССР Золотых Звезд удостоены были и остальные члены орудийного расчета, включая его командира.

2013

Герой Советского Союза Николай Писаренко

История 31-я. Танки идут на Запорожье

В феврале 1943 года советские танкисты в городе за днепровскими порогами могли взять в плен… самого Гитлера

Как в Запорожье, так и за его пределами всем известен исторический факт: от фашистских захватчиков город советские войска освободили 14 октября 1943 года. А вот что произошло на запорожской околице 20 февраля 1943 года, многие даже не догадываются. А именно в этот день на городской окраине, где находился аэродром [на его месте нынче располагается Космический микрорайон], появились… советские танки.

Увы, танкисты не подозревали, что там, на аэродроме, стоит личный самолет Гитлера, прибывшего накануне в Запорожье — в штаб фельдмаршала Манштейна. Иначе бы они приложили все силы для пленения фюрера.

Представляете, какие бы перспективы открывались в войне? Дух захватывает!

Произошло, однако, то, что произошло.

Но прежде чем окунуться во вьюжный февраль 1943-го, освежим в памяти события, связанные с октябрем 43-го.

«Первым ворвался на окраину города…»

Экипаж танка Т-34 лейтенанта Николая Яценко при взятии Запорожья 13—14 октября 1943 года уничтожил три танка, самоходную артиллерийскую установку и десять огневых точек противника.

Попав в центре города под ураганный огонь немцев, танкисты погибли. Сам Николай Яценко, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза, сгорел в танке. В 1960 году в Запорожье, примерно на том месте, где это произошло, для увековечения подвига танкистов был установлен на постамент танк Т-34 последней военной модификации… не участвовавший в штурме города.

Танковый штурм Запорожья был назначен на 22.00 13 октября 1943 года. Участвовать в нем поручалось 3-й и 39-й бригадам 23-го танкового корпуса. В Запорожье бригады должны были войти [с юга и юго-запада] к утру 14 октября. Ночной штурм большого города крупными танковыми силами [в атаке на город, по некоторым оценкам, участвовали до 200 советских танков и самоходок] предпринимался впервые. Для усиления эффекта — в качестве психического воздействия на врага, по предложению одного из полковых командиров, движущиеся на немецкие позиции танки должны были включить фары. Такую же психическую атаку советские войска впоследствии применили при штурме Берлина.

При подготовке Берлинской операции в штаб маршала Георгия Жукова в качестве консультанта вызвали и инициатора психической атаки при штурме Запорожья [рассказ об этом в середине 90-х годов я слышал лично от него].

О том, что ночная атака Запорожья оказалась удачной, можно судить по «Боевому донесению №78 штаба 23-го танкового корпуса», подписанному командиром корпуса в пять утра 14 октября: «С 4.00 3-я и 39-я танковые бригады с танковым десантом… переправились через реку Большая Московка и ведут бой на южной окраине Запорожья. В результате ночного наступления корпус понес потери: три Т-34 сгорели от артиллерийского огня противника, десять Т-34 подорвались на минах».

В ходе наступательной операции перед командиром взвода 1-го батальона 39-й танковой бригады лейтенантом Николаем Яценко задача была поставлена, пожалуй, самая сложная. Выдвинувшись вперед, лейтенант должен был «все время вести разведку, доставляя ценные сведения и выявляя основные огневые точки противника». А вот как описаны действия взводного в представлении к присвоению ему звания Героя Советского Союза: «Получая от тов. Яценко ценные разведданные, командование успешно проводило операцию. 14 октября 1943 года танк лейтенанта Яценко первым ворвался на окраину Запорожья; силами экипажа разминировал мост, обеспечив тем самым проход по нему остальным машинам. Ворвавшись в центр города, тов. Яценко завязал уличный бой, проявляя при этом геройство и мужество. Его экипаж за 13—14 октября уничтожил три танка и одну самоходную артиллерийскую установку противника, семь автомашин, четыре пушки, два миномета, семь пулеметов, десять огневых точек и свыше 170 солдат и офицеров. Тов. Яценко лично уничтожил два танка, самоходную пушку, десять огневых точек и свыше ста солдат и офицеров. В бою за город Запорожье танк был подбит и загорелся. Будучи раненым, тов. Яценко не покинул машину, а продолжал вести бой [по его приказу горящий танк покинули остальные члены экипажа, — авт.]. После второго ранения тов. Яценко в своей боевой машине героически погиб».

Взводному, между прочим, было всего двадцать лет.

Особую роль лейтенанта Николая Яценко в боях за Запорожье отметил в своих послевоенных мемуарах и бывший командующий 3-й гвардейской армией Дмитрий Лелюшенко: «При освобождении Запорожья первым ворвался в центр города с юга танковый взвод лейтенанта Николая Яценко. Экипаж командирского танка: механик-водитель сержант Варекун, командир орудия Лебедев, радист — Шепелев… Лейтенанту Николаю Лаврентьевичу Яценко было присвоено звание Героя Советского Союза, члены экипажа представлены к награде».

Герой-танкист стал… вязальщиком

Командарм ошибся. В списке безвозвратных потерь 39-й танковой бригады с 13 по 15 октября 1943 года радист Шепелев не числится [а экипаж танка ведь погиб!]. Старшие же сержанты Георгий Барикун [а не Варекун] и Михаил Лебедев значатся убитыми 14 октября «при наступлении в районе города Запорожье». А в списке погибших при освобождении Запорожья и похороненных на Капустяном кладбище воинов напротив фамилии Яценко имеется пометка: «Сгорел в танке».

В связи с тем, что обязанности радиста при лейтенанте-разведчике исполнял пулеметчик Михаил Лебедев [имеется документальное подтверждение этому], можно предположить: геройский экипаж, в честь которого в Запорожье установили на постамент танк, состоял из трех человек.

В заключение еще несколько малоизвестных фактов. В 1983 году в состав бригады вязальщиков запорожского электроаппаратного завода был зачислен… Герой Советского Союза Николай Яценко. Танкист стал вязальщиком [!]. Хорошо, хоть не дояром. Кстати, установленный в Запорожье танк, как я говорил в начале материала — последней военной модификации: Т-34 с индексом «85». Принят на вооружение он был [в соответствии с постановлением ГосКомОбороны] 23 января 1944 года. В ночном танковом штурме Запорожья, следовательно, он участвовать не мог. Николай Яценко воевал на Т-34-76, который даже внешне весьма отличается от своего младшего собрата, вооруженного более мощной пушкой — калибра 85 мм. А, сделав запрос в архив Минобороны России, я с сожалением узнал: старшие сержанты Георгий Барикун и Михаил Лебедев никакими наградами не отмечались.

И в этом, получается, командарм Дмитрий Лелюшенко ошибся.

Ну а теперь давайте разбираться, что в Запорожье произошло в феврале 1943 года.

«Запорожье очень важно!»

Вот какой любопытный документ я отыскал в архиве ФСБ России [дело №Н-21101]. Это — протокол допроса гитлеровского генерала Рейнера Штагеля от 21 ноября 1951 года. Чем генерал интересен для нас? А тем, что именно ему, именовавшемуся фашистской пропагандой «прорывателем котлов», 21 февраля 1943 года Гитлер лично поручил возглавить оборону Запорожья.

«Ночью 20 февраля 43-го, — объяснял на допросе генерал, — мне позвонила секретарь начальника генштаба ВВС Ешоннека и сообщила, что по его приказу я с небольшим багажом должен немедленно вылететь в Винницу, в ставку Гитлера. 21 февраля я прилетел в Винницу.

Меня встретил подполковник фон Белов и незамедлительно проводил на второй этаж небольшого двухэтажного дома, где располагался Гитлер с ближайшим окружением».

По свидетельству Штагеля, Гитлер сидел за письменным столом — отдельно от генералов, колдовавших у карты Запорожья. Среди присутствовавших, кроме фюрера, выделялся начальник генштаба сухопутных войск генерал-полковник Цейцлер.

«Гитлер [читаем далее протокол] в каком-то сильном возбуждении, причина которого будет объяснена мне позже, обратился ко мне с потоком обрывистых, беспорядочных указаний:

— Назначаю вас начальником обороны района Запорожья. Хорошо, что вы приехали, мои генералы ничего не смыслят ни в экономике, ни в политике. Запорожье очень важно. Это — днепровская плотина, марганцевые рудники. Марганец мне нужен для пушек. Организуйте несокрушимую оборону, не забывая об особом значении аэродрома, так как это единственный приличный аэродром в нашем распоряжении на этом участке».

Через четверть часа, за обедом, генерал Цейцлер объяснит причину необычного возбуждения Гитлера. Оказывается, он вовсе не о возможной потере марганцевых рудников переживал: «Фюрер был перепуган до смерти, ибо накануне чуть не попал в качестве трофея в руки советских танкистов — 20 февраля русские прорвали фронт и одной танковой колонне удалось прорваться к Запорожью, куда прилетел Гитлер для встречи с Манштейном. Самолет Гитлера находился на том самом аэродроме, о важности которого мне толковал фюрер. Русские танкисты были в пяти километрах от аэродрома, когда им преградил путь немецкий бронепоезд с зенитными установками. Одновременно с аэродрома были подняты самолеты прикрытия, русские танки удалось задержать, и поздно вечером Гитлер на своем самолете с эскортом истребителей вылетел в Винницу. Гитлер был охвачен паникой. Достаточно сказать, что за всю последующую кампанию он ни разу не выезжал за пределы Германии».

В начале июня Рейнер Штагель будет направлен Гитлером в Италию, а в сентябре станет комендантом Рима. Арестуют генерала 20 сентября 1944 года в Румынии. Умер «прорыватель котлов» 30 ноября 1952 года во Владимирской тюрьме от сердечной недостаточности.

*

Ну и самое главное: каким же образом в глубоком фашистском тылу в феврале 43-го появились советские танки? Кто повел их в прорыв на Запорожье?

Рейд к Днепру — почти на 500 километров [!] — в ходе Донбасской освободительной операции Юго-Западного фронта осуществил 25-й танковый корпус генерала Петра Павлова. Дело в том, что затеянную Манштейном в начале 43-го года перегруппировку войск — с тем, чтобы сократить линию фронта и высвободить танковые и моторизованные части для нанесения контрударов, советские стратеги всерьез приняли за… намерение фашистов откатиться за Днепр! И 11 февраля корпус генерала Павлова получает приказ: уйдя [после многокилометрового марша!] в прорыв от Павлограда в направлении Синельниково-Запорожье, перерезать узел железных и шоссейных дорог в районе Раздоров, встать на пути отхода донбасской группировки противника, окружить и уничтожить ее.

Силы немалые, вроде бы, имел в своем распоряжении генерал-танкист: три танковые бригады, одну моторизованную и зенитно-артиллерийский полк. Поэтому и продвигался столь стремительно, выйдя к 20 февраля на околицу Запорожья.

А потом… А потом, начиная с 23 февраля, корпус Павлова покатится назад — за ним не поспевала 6-я армия генерала Федора Харитонова, которую, похоже, слишком поздно двинуло в прорыв командование фронта [а в день-то какой, обратите внимание, отступление танкистов от Запорожья началось: в 25-ю годовщину Красной Армии!]. Да и немцы отнюдь не бездействовали: на направления главных контрударов они подтянули 1-ю танковую армию, 48-й танковый корпус, танковые дивизии «Мертвая голова» и «Рейх», пехотную дивизию, усиленную «тиграми». И вот что невероятно. «Даже после того, — заметил в своих мемуарах командарм Дмитрий Лелюшенко, — как неприятель нанес сильные контрудары по войскам Юго-Западного фронта, нарушил боевые порядки 6-й армии и отсек два танковых корпуса и две стрелковые дивизии, считалось, что он продолжает отводить свои главные силы за Днепр, а его контрудары носят частный характер». А что же разведка? А где же стратегическое мышление наших полководцев?

Как бы в оправдание просчетов Ставки, маршал Василевский, вспоминая февральский 43-го года провал наступления советских войск, обмолвится после войны: «Наш отход не носил на себе следов растерянности. Ни порядок, ни руководство войсками не нарушались, хотя все тяжело расставались со столь дорогими сердцу городами и районами».

Маршалу, конечно, виднее. Жаль только, что он скромно умолчал, почему, якобы НЕ НЕСЯ НА СЕБЕ СЛЕДОВ РАСТЕРЯННОСТИ, 25-й танковый корпус генерала Павлова отходил без запасов топлива и боеприпасов, а сам командир в конечном итоге попал к фашистам в плен…

А мог бы взять в плен Гитлера!

В тему

В плену генерала Павлова пытались завербовать в армию Власова, но тот отказался. За этот отказ он был помещен в нюрнбергскую тюрьму, где подвергался жестоким пыткам, но не согласился помогать немцам. Освобожден в мае 1945 года.

26 мая 45-го в числе 33 советских генералов проходил спецпроверку. После учебы на Высших академических курсах, с мая 1947 года, служил заместителем командира 36-го гвардейского стрелкового корпуса по бронетанковым войскам. С июня 1950 года в отставке.

Генерал Павлов умер в Москве 4 сентября 1962 года.

Маштейн встречает Гитлера в Запорожье

Памятник танкистам в Запорожье

Генерал-танкист Петр Павлов

Памятник танкистам генерала Павлова в городе Вольнянске — в районном центре неподалеку от Запорожья

История 32-я. «Способствовал потоплению четырех кораблей противника»

На родине краснофлотца Николая Пересыпкина — одного из членов экипажа пропавшей без вести в начале 1944 года в Черном море подводной лодки Щ-216, отыскались его ближайшие родственники

Начало Великой Отечественной войны подводная лодка Щ-216 [серии Х-бис] встретила в составе отдельного дивизиона подводных лодок Черноморского флота, проходя заводские испытания в Николаеве. 3 июля ее командир получил приказ на переход в Севастополь. 14 августа лодка вышла из Севастополя и на следующий день прибыла в Феодосию.

В общей сложности на счету субмарины 14 боевых походов: с 24 августа 1941 года [20 суток]; с 16 октября 1941 года [18 суток]; с 27 ноября 1941 года [19 суток]; с 15 февраля 1942 года [19 суток]; с 28 марта 1942 года [19 суток]; с 17 августа 1942 года [19 суток]; с 27 сентября 1942 года [21 сутки]; с 18 ноября 1942 года [19 суток]; с 1 февраля 1943 года [20 суток]; с 24 марта 1943 года [20 суток]; с 27 мая 1943 года [20 суток]; с 16 июля 1943 года [25 суток]; с 27 ноября 1943 года [30 суток].

К сожалению, 14-й выход в море для «Щуки», на которой старшим торпедистом служил уроженец Запорожской области Николай Пересыпкин, стал последним.

От морских охотников уйти не удалось

Что могло случиться с завоевавшей четвертое место по результативности в подводных силах Черноморского флота Щ-216 [командир — капитан третьего ранга Григорий Карбовский], довольно подробно проанализировано в специальной литературе, посвященной войне под водой на Черном море.

Я обнародую, пожалуй, самую реальную версию.

Из Батуми в район, находящийся северо-западнее мыса Тарханкут [Крымское побережье], подлодка вышла вечером 6 февраля 1944 года. 10 февраля она обнаружила конвой в составе двух транспортов в охранении двух сторожевых катеров. В 2.50 выпустила из надводного положения четыре торпеды веером. С лодки наблюдали два взрыва и гибель транспорта.

На самом же деле оснащенные неконтактными взрывателями торпеды взорвались, не дойдя ста метров до… немецкого морского охотника Uj-106, сопровождавшего конвой, — боевого корабля, предназначенного для поиска и уничтожения субмарин.

В дальнейшем Щ-216 на связь больше не выходила и в базу не вернулась, хотя по плану должна была сделать это 4 марта.

По немецким данным, утром 17 февраля морские охотники Uj-103 и Uj-106, искавшие отставшую от конвоя десантную баржу, неожиданно увидели в море торпедный след. Корабли уклонились от атаки и после гидроакустического поиска сбросили в месте предполагаемого нахождения подлодки несколько десятков глубинных бомб.

Щ-216 сразу же получила смертельные повреждения, поскольку на поверхности моря образовалось большое масляное пятно, всплыли деревянные обломки, пустые сигаретные пачки, обрывки одежды и книги…

Затонувший объект на глубине в 52 метра

Числившуюся 69 лет без вести пропавшей субмарину нашли 4 июля 2013 года. Согласно сообщению комитета Автономной Республики Крым по охране культурного наследия, в этот день сотрудники Черноморского центра подводных исследований вели подводные работы северо-западнее мыса Тарханкут и на глубине в 52 метра обнаружили неизвестный затонувший объект, очень напоминавший подводную лодку.

В связи с плохой видимостью и сильным течением попытка проведения идентификации с помощью телеуправляемого подводного аппарата не удалась. Идентификацию объекта осуществляла водолазная группа.

Вывод специалистов был однозначным: учитывая, что в квадрате, прилегающем к мысу Тарханкут, с 1941 по 1944 г.г. пропала без вести только одна «Щука», являвшаяся, к тому же, единственной подводной лодкой X-бис серии на Черном море, обнаруженная субмарина — это Щ-216, на борту которой находились 47 членов экипажа [включая троих курсантов].

Сохранность субмарины, уведомил Крымский комитет по охране культурного наследия, — 80 процентов. Лодка лежит на грунте с дифферентом [креном] на нос.

Легкий корпус перед рубкой и за ней частично сорван взрывом. Все люки в закрытом состоянии. Носовое орудие находится на штатном месте, кормовое сорвано и лежит по правому борту. В носовой части перед орудием обнаружена пробоина диаметром два на четыре метра.

Подводная лодка Щ-216 на тот момент являлась единственной сохранившейся субмариной данного типа и серии. Учитывая состояние корпуса и характер повреждений, специалисты судоподъема посчитали возможным ее подъем, транспортировку и эксплуатацию в качестве музея.

«Живем весело, а будет еще веселее»

Старший торпедист Щ-216 Николай Пересыпкин родился в запорожском селе Любецкое [Новониколаевский район] 18 июня 1921 года в большой дружной семье, в которой дети обращались к родителям на «вы», а супруги друг к другу — по имени-отчеству.

У Федора Артемовича и Ульяны Ананьевны Пересыпкиных он был четвертым сыном. Всех четверых забрала война.

Старший, Константин, стал кадровым военным. Служил командиром саперного взвода в кавалерийском полку. Пропал без вести в сентябре 1941-го.

Где-то в Ленинградской области 20 августа 1942 года принял свой последний бой красноармеец Иван Пересыпкин.

Еще меньше сведений нашлось в архиве минобороны РФ на третьего брата — Петра. Значится лишь, что погиб он «между 22 июня по 31 декабря 1941 года».

Домой после победы вернулся только пятый, младший сын — Алексей. По малолетству [он — 1926 года рождения] повоевать ему не довелось, а вот в немецком концлагере Алексей побывал. А после освобождения еще какое-то время оставался в Германии: помогал восстанавливать разрушенное войной.

Помнят ли о братьях земляки? Помнят! Их имена, в частности, отыскать можно на сельском мемориале, к которому нас сопроводил Юрий Пересыпкин — местный землеустроитель, внук Ивана Пересыпкина.

И, следовательно, внучатый племянник краснофлотца-торпедиста Николая Пересыпкина, не вернувшегося в базу подводных лодок вместе со своей «Щукой» весной 1944 года.

В домашнем архиве Юрия Степановича сбереглась и довоенная фотография, на которой запечатлены братья Иван и Николай Пересыпкины.

А живущая в Запорожье 76-летняя дочь старшего из братьев Пересыпкиных [и племянница подводника] Галина Константиновна припомнила, что у кого-то из их семьи долгое время хранилось письмо Николая, отправленное им с войны. «Живем весело, — писал он, успокаивая домашних. — А будет еще веселее».

Насколько «веселые» времена переживал подводник, можно судить по наградному листу, заполненному на него командиром подводной лодки и отправленному по инстанциям 15 ноября 1942 года: «Участвуя в семи боевых походах подлодки к берегам противника, своей работой на боевом посту способствовал потоплению за один поход четырех кораблей противника. Во время бомбежки глубинными бомбами вел себя стойко, выдержанно, исправляя повреждения». На основании этого листа-представления старший торпедист подлодки Щ-216 Николай Пересыпкин был награжден орденом Красной Звезды.

И вот еще о чем рассказала Галина Константиновна. Уже после гибели Николая в Любецкое приезжала девушка, назвавшаяся то ли гражданской женой моряка, то ли его невестой. Вроде бы, от Николая у нее даже был сын. Не исключено поэтому, предполагает племянница геройски погибшего моряка, что где-то живет его наследник…

2013

В тему

В Севастополе Черноморскому центру подводных исследований торжественно передали орудие, поднятое с борта затонувшей советской подводной лодки «Щ-216». Об этом сообщило управление информполитики Совета министров АР Крым. В частности, 28 сентября 2013 года были переданы уникальные артефакты — 45-миллиметровая кормовая артиллерийская установка с фрагментами корпуса подлодки, а также задняя часть боевой рубки.

Протокол о передаче зенитного орудия подписали командующий ВМС Вооруженных Сил Украины адмирал Юрий Ильин, командующий Черноморским флотом РФ вице-адмирал Александр Витко и директор КРУ «Черноморский центр подводных исследований» Сергей Воронов.

А сотрудникам Таврического центра военной истории удалось точноустановить время гибели «Щ-216». «Последний, четырнадцатый, поход „Щ-216“ начался в 19 часов 45 минут 6 февраля 1944 года, когда подлодка вышла из Батуми, где тогда временно базировалась бригада подлодок Краснознаменного Черноморского флота] в район северо-западнее мыса Тарханкут, — рассказали в Таврическом центре военной истории. — Нести боевую службу на позиции №101 ей предстояло до вечера 4 марта. 7 марта подлодка должна была возвратиться в Батуми. Согласно немецким архивным документам, 16 февраля „Щ-216“ провела последнюю торпедную атаку, выпустив две торпеды по стоявшему на якоре немецкому охотнику за подводными лодками UJ.106. Торпеды в цель не попали, но и лодка не была обнаружена. На следующий день, 17 февраля, „Щ-216“ вновь пыталась торпедировать UJ.106».

Но на этот раз охотник обнаружил подлодку, сбросив около 30 глубинных бомб. В 15 часов 5 минут по берлинскому времени «Щ-216» и 47 членов экипажа погибли. По тогдашнему московскому времени это случилось в 17 часов 5 минут.

Щ-216 на рейде в Батуми, 1943

Затонувшая ПЛ Щ-216

Подводник Николай Пересыпкин [во втором ряду второй слева] с сослуживцами

Артустановка и часть подводной лодки, поднятые со дна

История 33-я. Летчик Евгений Быковский — Прототип Смуглянки из знаменитого фильма Леонида Быкова

На фронте он отличался необычайной смелостью и погиб, вступив в одиночку в бой с 34 немецкими самолетами

Звание Героя Советского Союза [посмертно] бесстрашному пилоту было присвоено — за спасение неофициальной столицы Украины, по ходатайству его командира, которого сослуживцы в шутку называли «наш Маэстро».

Из биографии героя

Сведений об этом летчике, которого по праву могут считать своим жители Запорожской, Луганской и Ростовской областей, мне отыскать удалось немого. Причем даже это немногое весьма противоречиво. В наградном листе, например, составленном 18 июля 1942 года на пилота 5-го гвардейского истребительного авиаполка [ГИАП] 207-й истребительной авиадивизии 3-го смешанного авиакорпуса 17-й воздушной армии сержанта Евгения Быковского, представленного к награждению орденом Боевого Красного Знамени, отмечается, что призван он был Михайловским райвоенкоматом Днепропетровской области [до 1939 года, напомню, Запорожская область входила в состав Днепропетровской]. А в списке безвозвратных потерь 5-го ГИАП с 25 апреля по 10 мая 1943 года [получен мной по запросу в Центральный архив минобороны РФ] подчеркивается, что сбитый 27 апреля в воздушном бою в районе села Половинкино Старобельского района Ворошиловградской [ныне Луганской] области гвардии младший лейтенант Евгений Быковский на службу призван был «через аэроклуб Ростова-на-Дону».

Кроме этого, в Михайловском районном краеведческом музее нашлись фотографии Героя и копия наградного листа, о котором я уже упоминал. Особо из него, отвлекусь на минутку, мне запомнилась фраза, многое говорящая о представляемого к награждению: «Взаимную выручку в бою считает законом и в трудные минуты бросает преследование противника и идет на помощь товарищу».

От сотрудниц музея я также узнал, что в Ростов из Михайловки Евгений с семьей уехал после окончания второго класса местной школы, выпускниками которой, между прочим, являются еще три [!] Героя Советского Союза [включая двух летчиц]. Естественно, всем им в музее посвящен отдельный — геройский — стенд. А в центре Михайловки им установлены бюсты. Причем благодарные михайловцы Евгения Быковского даже в звании — до лейтенанта — повысили. И на всякий случай прикололи к его гимнастерке Золотую звезду Героя, которой он удостоен был… через двадцать два года после своей гибели.

Помнят о героическом летчике и в Ростове-граде, ставшем для Евгения второй родиной: в честь него названа одна из улиц города на Дон-реке.

Кое-что о боевом летчике-истребителе из Михайловки мне удалось выяснить и в Старобельске, где нашему герою установлен памятник. От тамошних краеведов я узнал, что в 1939 году Евгений окончил аэроклуб в Ростове-на-Дону, а 1942 году — Батайскую военную авиационную школу. За успешную учебу был оставлен при школе инструктором, но после четвертого рапорта добился отправки на фронт.

В действующей армии — с мая 1942 года. В общей сложности произвел 123 боевых вылета, участвовал в 48 воздушных боях, сбил девять самолетов противника.

2-я «поющая» эскадрилья действительно существовала

И еще одна немаловажная деталь: воевал Евгений Быковский во 2-й эскадрилье 5-го гвардейского истребительного авиаполка. Командиром этой эскадрильей гвардии капитан Иван Лавейкин, которого после одного забавного случая сослуживцы стали уважительно называть «наш Маэстро».

Получилось так, что в каком-то городке на глаза летчикам попалось… фортепиано. Подойдя к нему, комэск провел рукой по клавишам и спросил у притихших товарищей: «Ну, что вам сыграть?». А пока те в замешательстве собирались с мыслями, предложил: «Да хотя бы „Амурские волны“ послушайте». Позже комэск признается, что кроме этой мелодии ничего другого играть не умеет. Тем не менее, прозвище «Маэстро» осталось за ним — настолько потрясла летчиков-гвардейцев фортепианная музыка в исполнении ихнего боевого командира.

И не просто боевого, а супербоевого: не случайно ведь в августе 1943 года ему будет присвоено звание Героя Советского Союза — за 24 лично сбитых самолета противника.

А теперь припомните, что воздушный ас Алексей Титаренко из фильма «В бой идут одни старики» тоже был гвардии капитаном и тоже — Героем Советского Союза. И его тоже уважительно звали Маэстро. А какой эскадрильей командовал киношный Маэстро? Правильно, 2-й. Как и его фронтовой прототип гвардии капитан Иван Лавейкин. Кстати, однажды эскадрилья получила в дар от Леонида Утесова два самолета. Правый борт их украшала надпись «От джаз-оркестра Леонида Утесова», а левый — название популярнейшего фильма «Веселые ребята». А когда присутствовавшая при передаче самолетов дочь Леонида Осиповича Эдит Утесова подарила летчикам патефон и набор пластинок к нему, эскадрилья гвардейца-Маэстро стало действительно поющей. Как и в полюбившемся многим фильме.

Иду против всех!

Летом 1942 года Евгений Быковский сбил первый самолет гитлеровцев, а уже в начале осени, как я уже говорил, был награжден орденом Красного Знамени.

В ноябре 1942 года полк кавалера одного из самых уважаемых в Красной Армии орденов перебросили на Юго-Западный фронт — для участия в боях за Сталинград. А весной следующего года пилот 2-й эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиаполка Евгений Быковский оказался вместе со своими боевыми товарищами на аэродроме у села Половинкино Старобельского района Ворошиловградской области.

Там и принял свой главный бой запорожец, ставший спустя много лет после войны одним из прототипов запомнившегося всем по фильму «В бой идут одни старики» летчика Виктора Щедронова, которого сослуживцы по 2-й — киношной — эскадрилье любовно называли Смуглянкой.

Не лишне будет заметить, что в 1943 году Старобельск стал первым освобожденным украинским городом и до освобождения Харькова оставался неофициальной столицей Украины. В Старобельске заседало правительство, раздавали указания республиканские компартийный ЦК и Верховный Совет. А еще в городе размещались 37 госпиталей для раненных. Гвардейский авиаполк Евгения Быковского прикрывал железнодорожную станцию Старобельск, через которую шли сотни эшелонов на фронт.

Кстати, на участке фронта, где воевал 5-й гвардейский, с немецкой стороны в боевых действиях принимала участие 52-я истребительная эскадра, в составе которой были такие известные фашистские асы как Эрих Хартманн [самый результативный летчик Второй мировой, одержавший 352 воздушные победы] и Гюнтер Рааль [сбил 275 самолетов]. Это были те самые «бубновые» пилоты, о которых идет речь в фильме «В бой идут одни старики». Только в реальной жизни они на бортах своих самолетов рисовали не бубновых тузов, а всевозможные морды оскалившихся зверей — для устрашения. Несмотря на это, били их гвардейцы конкретно. С 19 декабря 1942 года по 1 марта 1943-го, например, 5-й ГИАП сбил 57 немецких самолетов, потеряв при этом только шесть машин. В связи с чем летчики-фронтовики никак не могли понять, откуда у фашистов вдруг появилось сумасшедшее количество сбитых самолетов — как у Хартмана и Рааля.

А дальше я предлагаю выслушать воспоминания бывшего командира 2-й — фронтовой — эскадрильи Ивана Лавейкина:

«27 апреля 1943 года над аэродромом «Половинкино» внезапно появилась группа фашистских самолетов, она состояла из 26-ти Bf-110 и 8-ми Bf-109.

Немцы сходу нанесли удар по соседнему аэродрому и уже находились на боевом курсе для налета на город Старобельск. В этот момент без приказа командования с нашего аэродрома взлетел дежуривший в истребителе прекрасный товарищ, летчик нашего полка младший лейтенант Евгений Власович Быковский. Его ведомый Георгий Баевский несколько отстал, на минуту-полторы задержавшись с запуском двигателя, и вот на глазах всего личного состава полка Евгений Быковский врезается в группу фашистских бомбардировщиков и, не обращая внимания на шквальный огонь стрелков, идет на сближение с ведущим. Видно было по всему, что фашистская группа пыталась выполнить второй заход и разбомбить город Старобельск, но фашистский ас — ведущий группы, заметил приближение нашего истребителя, и вся группа повернула на юг.

В этом бою Евгений Власович погиб, его самолет падал, отвесно пикируя, пушки самолета продолжали вести огонь».

Поняли, о чем сказал комэск? О том, что летчик продолжал вести бой, уже будучи убитым.

Самолет Евгения упал в болотистую пойму реки Айдар [весьма знакомое по сегодняшним событиям на востоке Украины название]. «Достать самолет или тело нашего товарища, — продолжает рассказ комэск, — нам не пришлось: невозможно было. Шагах в шестидесяти от места падения Жени Быковского была сооружена импровизированная могила. Похоронили фотографию Жени, и как-то случилось так, что могилу размыло весенними паводками. Много лет прошло, а на месте воздушного боя одного нашего истребителя с 34 фашистскими самолетами не осталось ни памятника, ни могилы».

А вот как о событиях того дня в небе над Старобельском описал гвардии полковник-инженер Николай Ильин в книге военных мемуаров «Гвардейцы в воздухе» [в рассказе полковника больше деталей]:

«Это произошло 27 апреля 1943 года. Полк продолжал базироваться на аэродроме Половинкино. Солнце уже взошло. По открытому полю гулял свежий весенний ветерок. Большинство самолетов полка было в воздухе — выполняли боевое задание за линией фронта, а другая небольшая часть машин, только что возвратившихся с боевого задания, с пустыми бензобаками и ящиками для снарядов ждали очереди для заправки горючим и боеприпасами. На покрытых лаком плоскостях и стеклах фонарей кабин «лавочкиных» играли яркие лучи солнца. Окружив самолеты, техники и механики старались как можно быстрее подготовить истребители к очередному вылету. Аэродром жил обычной фронтовой жизнью…

Вдруг тишину аэродрома нарушил отдаленный прерывистый рокот моторов. Было похоже, что это приближались вражеские самолеты. Так и оказалось: их длинные, едва различимые силуэты поблескивали на солнце. Это были двухмоторные истребители Ме-110 под прикрытием Me-109. В готовности к вылету были только два дежурных истребителя. С холма на окраине аэродрома, где находился командный пункт полка, высоко в небо взмыла, описала дугу и рассыпалась сигнальная ракета.

— Тревога! — закричал басистым голосом механик дежурного самолета.

Сидевшие наготове в машинах летчики начали запускать моторы. У старшего летчика Евгения Быковского мотор запустился сразу, а у его напарника, как назло, воздушный винт проворачивался вхолостую. Что делать?

Не до раздумий: цель налета фашистов ясна — впереди по курсу наш аэродром и важный железнодорожный узел города Старобельска, где в это время разгружались наши эшелоны с солдатами и боевой техникой, и аэродром Бутово, забитый самолетами недавно перелетевшего сюда истребительного авиаполка нашей авиадивизии.

Быковский взлетел. Не каждый решится на такое. Убрав сразу после отрыва самолета шасси, он перевел машину в набор высоты. Расстояние между его истребителем и самолетами противника сокращалось, а высота росла предательски медленно — времени на разгон скорости не оставалось. Люди на аэродроме замерли в волнении. Самолеты сближались. Один против тридцати четырех! И этот один — наш летчик Евгений Быковский. Так мог поступить человек, ненавидящий заклятого врага всеми силами своего горячего сердца. Каждый из нас верил: Женя не дрогнет, не свернет.

Евгений направил тупой нос своего Ла-5 на ведущего фашистской группы. Ударил из двух пушек. «Мессер» задымил, со снижением пошел к земле. Me-110 плотнее сомкнули строй. Фашисты открыли по смельчаку огонь. С земли хорошо было видно, как машина нашего летчика буквально была осыпана градом снарядов и пуль. Быковский настойчиво продолжал пробираться сквозь бурлящий ураган огня к ведущему вражеской группы, обстреливая из двух пушек короткими очередями встречающиеся на его пути Me-110. Фашисты опешили. Строй их первой группы стал распадаться. Быковский с ходу врезается во вторую группу. Некогда было ему выбирать удобную позицию для атаки. Сейчас главное — упредить врага, не дать ему возможности сбросить бомбы прицельно. И гвардеец повторяет атаку. Его самолет идет прямо в лоб вражеской группы. Евгений стреляет короткими очередями. Строй распался. Заметались фашисты по небу. Прицельного бомбометания не получилось.

Быковский напористо атаковал. Момент был упущен, и фашисты спешили поскорее освободиться от бомб. Второй «мессершмитт» зачадил, оставляя за собой дымный след. Враги, видимо, понимали, что каждую минуту могли подойти с соседних аэродромов советские истребители, и на второй заход для бомбежки не решились. Отказались они и от удара по железнодорожной станции.

Резко задрав свой истребитель, наш летчик продолжал атаковать вражеские самолеты. Фашисты стали разворачиваться на юго-запад. Уже на отходе, обозленные тем, что им помешал бомбить всего один советский истребитель, набросились на него. Они зажали Быковского со всех сторон: сзади, сверху, сбоку, снизу и били со всей силой бортового оружия.

— Собьют же… — сокрушенно вздохнул командир полка, не отрывавший взгляда от самолета Евгения. — И помочь ему нечем!

На земле не было ни одного готового к полету самолета.

Гвардеец развернулся. Теперь его истребитель был в самой гуще прошивавших небо огненных трасс пушек и пулеметов. Целый каскад смертоносных трассирующих пуль обрушился на Ла-5. Улучив момент, Евгений в последний раз атаковал в лоб оказавшегося рядом Me-110 и уже открыл по нему огонь. А в это время со всех сторон с дистанции 50–70 метров почти одновременно последовали длинные очереди из всех огневых точек Me-109. «Лавочкин» неестественно перевернулся через крыло, стал падать отвесно с работающим на полных оборотах мотором.

На аэродроме все замерли. Выполнив свой воинский долг, Женя уходил в бессмертие.

Километрах в трех к югу от Половинкина раздался взрыв. Внезапно наступила гнетущая тишина.

— Санитарную машину! Врача! — крикнул Зайцев [командир авиаполка], выйдя из минутного оцепенения. Без команды, не разбирая дороги, прыгая через канавы, приаэродромные окопы и щели, бежали однополчане к месту происшествия. Туда же помчалась санитарная машина.

В тяжелом молчании остановились у края глубокой воронки те, кто попал сюда первым.

Из подъехавшей санитарной машины выскочил полковой врач Овсянкин. Но он уже был не нужен…

Обломки Ла-5, врезавшись в заболоченную землю, ушли на несколько метров вглубь, похоронив вместе с собою и Женю. Воронка быстро заполнялась водой. Из нее доносился острый запах бензина и отработанного масла.

Возвратилась с задания большая группа летчиков. Но горькая весть смела с обветренных лиц гвардейцев радость победы. Да, Женя никогда больше не поднимет в воздух свой истребитель…

Весь полк собрался у места падения самолета Быковского. Начался траурный митинг. Трудно было говорить выступавшим, у многих из глаз потекли слезы.

— За смерть твою, Женя, отомстим! — поклялся гвардии капитан Лавейкин, командир эскадрильи, в которой воевал Быковский.

От проезжей дороги принесли огромный серый валун. Положили рядом с воронкой, как временный памятник герою. Раздался трехкратный залп прощального салюта погибшему герою, как призыв к бою, к мести. Да, Евгений Быковский был человеком высокого мужества. Ценою своей жизни он отразил прицельный удар фашистов по аэродрому и железнодорожной станции.

К нам в полк Евгений Быковский прибыл в мае 1942 года из Батайской военной авиационной школы пилотов с должности летчика-инструктора и сразу включился в боевую работу. Высокого роста, с буйной черной шевелюрой, широкоплечий, отменного здоровья. В авиашколе он увлеченно занимался боксом, любил на спор гнуть руками гвозди, железные прутья. Любил также сесть за фортепьяно, сыграть и вместе с друзьями спеть песню «Ростов-город, Ростов-Дон». Его могучий бас заметно выделялся из общего хора, а вот танцевать стеснялся: то ли плохо получалось, то ли смущал его рост. Мы часто видели его доброжелательно улыбающимся, спокойным. Он любил шутить, чувство юмора никогда не покидало его».

…Обломки самолета в высохшей пойме реки Айдар отыскали школьники из Старобельска в 1964 году. О Евгении Быковском им поведали их московские сверстники, услышавшие рассказ о бое в небе над Старобельском от побывавшего у них в гостях бывшего командира 2-й эскадрильи Ивана Лавейкина [к тому времени он уже носил генеральские лампасы].

Проведя поисковые работы и обнаружив в кабине самолета останки Евгения Быковского, жители Старобельска и ветераны 5-го гвардейского авиаполка отправили в министерство обороны ходатайство о присвоении бесстрашному летчику-гвардейцу звания Героя Советского Союза.

Получив его, министерские чиновники тут же «забыли» о нем. «Вспомнить» о поступившем в министерство ходатайстве помог рассказ на «Голубом огоньке» 9 мая 1965 года генерала авиации Ивана Лавейкина, от которого теперь уже вся страна узнала о подвиге 22-летнего летчика-гвардейца, спасшего неофициальную столицу Украины.

Звание Героя Советского Союза Евгению Быковскому было присвоено [посмертно] 14 мая 1965 года.

2014

Гвардейцы Ивана Лавейкина в Старобельске [Евгений Быковский в нижнем ряду второй слева, рядом с комэском]

В тему

Так счастливо сошлись звезды, что в гостях у летчиков 5-го гвардейского истребительного авиаполка, славный боевой путь которого завершился в берлинском небе, в конце 60-х годов во время шефской поездки в Венгрию, где базировались летчики-гвардейцы, побывал талантливый актер и режиссер Леонид Быков. Здесь, на аэродроме Шермелек, он впервые услышал и о 2-й «поющей» эскадрилье, и о Маэстре-Лавейкине, и о его фронтовых товарищах. В музее боевой славы части гостю рассказали о том, что летчики 5-го гвардейского особо отличились при освобождении родных ему мест — Краматорска и Донбасса. И давняя, бережно хранимая в самых потаенных уголках души, идея кинокартины о летчиках [в юности Леонид очень мечтал о небе и даже пытался поступить в летное училище] обрела, наконец, зримые, реальные очертания и уже не отпускала Быкова до самого дня премьеры фильма о «стариках» -истребителях. Фильма, без которого сегодня трудно представить телеэкран 9 мая.

Кроме Евгения Быковского, с фильмом «В бой идут одни старики» связаны еще два запорожца:

уроженец города за порогами Днепра киноактер Дмитрий Миргородский сыграл в картине роль пехотного капитана, бойцы которого сбили летавшего на разведку на фашистском «мессере» Маэстро [с ним Маэстро потом спирт пил], а сценарий для фильма написал — в соавторстве с Леонидом Быковым и Евгением Оноприенко, уроженец Полог Александр Сацкий.

***

В Запорожье прилетел… самолет легендарного Маэстро

Машина эта летом 2015 года стала достопримечательностью одного из залов музея техники запорожского автомотоклуба имени Леонида Хлевного «Фаэтон».

Кстати, по соседству с «Яком» из «поющей» эскадрильи боевую службу несет знаменитая «Катюша», тоже принадлежащая автомотоклубу с лирическим, похожим на мелодию кларнета, названием. На территории стран СНГ, как подчеркнул председатель президиума ОО «Автомотоклуб имени Леонида Хлевного «Фаэтон» Дмитрий Позняк, еще одна такая реактивная установка находится… только в российском музее ракетных войск и артиллерии. В Украине ничего подобного не имеется.

— А если рассердится, Дмитрий Юрьевич, — интересуюсь у председателя, — заговорить грозно ваша «Катюша» способна? В смысле, стрелять из нее можно?

— При соблюдении определенных условий, вполне можно, — уловив мое полушутливое настроение, также наполовину всерьез отвечает собеседник и добавляет, улыбаясь: — И при наличии боеприпасов, которые сегодня вряд ли найти возможно.

Я как бы с сожалением вздыхаю, но, вспомнив увиденный во дворе танк «Т-34-85» [это последняя модель известнейшей боевой машины, которую откровенно побаивались все фашистские звери — «тигры» да «пантеры»], вновь задаю вопрос:

— Фронтовая «тридцатьчетверка» тоже место возле «Катюши» займет?

— Скорее всего, — после реставрации, конечно, определим ее в новый — пятый, зал нашего музея. Это будет зал тяжелой военной техники. Создать его мы планировали давно, но в планы вмешалась война: много сил и средств сейчас уходит на реставрацию техники для фронта. Мы ведь уже отправили на Восток Украины много отремонтированных бэтээров, бээрдээмов, грузовиков и прицепов. Вот почему у нас возникают некоторые задержки с музейным, скажем так, делом — не всегда находится достаточно времени на доводку до ума новых экспонатов — люди заняты реконструкцией боевой, необходимой фронту, техники.

— С передовой какие отзывы на качество выполненных вашими специалистами работ приходят?

— Несложно угадать с одного раза, если учесть, что мы не ремонтники в привычном понимании слова, а реставраторы. Каждой детали уделяем внимания столько, сколько она требует, доводя ее состояние до заводского, если хотите.

Сделав пометку у себя в блокноте об отправленной из «Фаэтона» на фронт техники, я подумал: получается, будущая наша победа, образно говоря, куется и вот здесь, в мирном, на первый взгляд, музее техники с лирическим, похожим на мелодию кларнета названием.

Спасибо вам, братцы, великое за ваш труд!

Но вернемся в зал музея, в котором заходит на посадку [так задумали и воплотили задуманное фаэтоновцы] киношный «Як» из кинофильма о летчиках из 2- эскадрильи.

Такого количества «Запорожцев», какое находится в зале, больше нет нигде в мире. Есть миллионная машина, есть двухмиллионная, есть последняя «эмка», сошедшая с конвейера и пробежавшая [по территории отца-завода] … 17 километров. Пробег зафиксирован на спидометре. Даже экспортный образец «Запорожца» имеется. Оказывается, «Ялтой» он назывался и пользовался большим спросом на Западе, где склонность к экономии, а наша машина была очень экономичной, — в крови.

Лично же меня больше всех вместе взятых «Запорожцев» и гоночных машин, тоже выпускавшихся в Запорожье, между прочим, поразил радиоприемник начала 60-х годов. Величиной он… чуть больше спичечного коробка.

Где еще такое чудо увидишь? Нигде. Только в «Фаэтоне».

Як легендарного Маэстро теперь в «Фаэтоне»

История 34-я. Два тарана в одном воздушном бою

Дважды в воздухе таранил немецкие самолеты 22-летний мелитополец Николай Лисконоженко на самолете «ЛаГГ-3», за что был удостоен звания Героя Советского Союза. Увы, посмертно

Биография у этого симпатичного парня с внимательным, чуть ироничным взглядом самая обычная для его времени:

Родился — пятым ребенком в семье, 6 мая 1919 года в селе Новоданиловка Акимовского района. Гавриил Афанасьевич Лисконоженко, участник Первой мировой и отец будущего Героя, умер до рождения сына. В 1922 году семья перебралась в одну из коммун Мелитопольского района, а в 1932 году, «когда был неурожай», как пометит потом в автобиографии курсант школы военных пилотов Николай Лисконоженко, — в Мелитополь.

В том же «неурожайном» году, который стал началом Голодомора в Украине, Ефросиния Ивановна Лисконоженко, мать будущего Героя, была осуждена «за хищение колхозного зерна».

Материал усваивает туго, но в своих действиях решителен

В июне 1935 года смышленый, но не очень охочий до учебы паренек из коммуны закончил семь классов в Мелитополе, а в августе следующего — Мелитопольскую слесарно-механическую школу НКПС [школу железнодорожников, выражаясь современным языком].

Я не случайно отметил, что будущий Герой не тянулся к знаниям. И они, собственно говоря, не шли ему навстречу с распростертыми объятиями. В Мелитопольском краеведческом музее мне показали свидетельство об окончании Николаем Лисконоженко семилетки. Разнообразия оценок в нем не наблюдается. Напротив всех предметов проставлено одно слово: «Удовлетворительно».

Не блистал в учебе Николай и в Качинской военной школе пилотов, куда поступил после окончания Мелитопольского аэроклуба — по направлению паровозного депо станции «Мелитополь», где работал слесарем. Вот выписка из хранящейся в Мелитопольском краеведческом характеристики на курсанта Лисконоженко: «Внешний вид и строевая подготовка посредственны. Вял, малоподвижен, скрытен. Общее развитие слабое. Курс внеполетной подготовки усвоил посредственно, а теорию полета — слабо. Материал усваивает туго».

Правда, и на другие черты характера обратили внимание наставники курсанта Лисконоженко, который за восемь месяцев учебы в школе пилотов совершил в общей сложности 256 посадок [мне понравился система учета в Каче — не по взлетам, а по посадкам]. В частности, они отметили, что он «физически развит хорошо», обладает «хорошей волей». Кроме того, «смел, решителен, летает хорошо. При сложной обстановке возбуждается, но в своих действиях решителен».

«Не приближаться к советским самолетам ближе, чем на сто метров»

Повоевать командиру звена 2-й эскадрильи 513-го истребительного авиаполка лейтенанту Николаю Лисконоженко довелось немного — всего четыре дня: 29 октября 1941 года его только что сформированный и вооруженный истребителями «ЛаГГ-3» полк поступил в распоряжение 52-й отдельной армии Волховского фронта, получив в свое базовое распоряжение станцию Веребье, что в Новгородской области. Через четыре дня — 2 ноября, в свой третий боевой полет и ушел с пристанционного аэродрома мелитополец. Что случилось дальше, я расскажу словами краеведа из Мелитополя Николая Мохова. Предлагаю внимательно выслушать его рассказ, в который я внес минимальные изменения.

«Лейтенанту Лисконоженко была поставлена конкретная задача: вылетев звеном, прикрыть пехоту и артиллеристов, занимавших исходные позиции.

— На них не должна упасть ни одна бомба! — сказал командир эскадрильи Николаю.

За несколько минут лейтенант разъяснил задачу своим подчиненным по звену летчикам Михаилу Зуеву и Георгию Клочко. Вместе обсудили возможные варианты действий при встрече с воздушным противником.

И вот сигнал ракетой. Взревели моторы. Истребители промчались по полю, поднялись в воздух и взяли курс на запад.

Пока летели к линии фронта, все было спокойно. А, сделав над передовой разворот, увидели на горизонте черные точки.

Фашисты быстро приближались. Вот уже хорошо видны среди туч шесть «юнкерсов», над которыми шли шесть «мессершмиттов».

Как было условлено еще на земле, Клочко стал набирать высоту, чтобы связать боем вражеские истребители. Два же других наших летчика — Лисконоженко и Зуев, помчались к бомбардировщикам.

Но атака не удалась: неравными были силы, во-первых. Да и фашисты оказались опытными пилотами, во-вторых. Тем не менее, Клочко удалось завязать на себя три «мессера». Остальные набросились на Зуева и Лисконоженко. Завязался бой на горизонталях. Истребители усиленно старались зайти один другому в хвост.

Потом бой перешел на вертикали. Фашистам удалось разбить нашу пару и оттянуть ее от бомбардировщиков.

И тут один из «ЛаГГов», начав камнем падать на «мессера», неожиданно круто отвернул и оказался позади «юнкерса».

Командующий 52-й армией генерал-лейтенант Николай Клыков, внимательно наблюдавший со своего командного пункта за воздушным боем, воскликнул:

— Смотрите, какой молодец! Сейчас он ему даст!

Но выстрелов не последовало. Командующий и находившиеся рядом с ним штабисты поняли, что у находчивого летчика кончился боезапас.

И вдруг «ЛаГГ», вплотную приблизившись к бомбардировщику, ударил его винтом по стабилизатору. «Юнкерс» закружил в воздухе и рухнул с бомбами на землю.

А «ЛаГГ» продолжал полет. Он выдержал таран!

Но теперь его атаковали сразу три «мессера». Очереди прошили кабину… И тогда случилось неожиданное: «ЛаГГ» пошел на второй таран — он ударил ближайшего из «мессершмиттов» и тот, войдя в пике, грохнулся на землю.

А «ЛаГГ» летел! не так уверенно, как раньше, но летел.

Потеряв два самолета, пораженные случившимся фашисты сбежали с поля боя.

«ЛаГГ» же вскоре приземлился невдалеке от командного пункта, чем тут же доложили командарму:

— Приземлился, товарищ командующий, командир звена лейтенант Лисконоженко. Получил тяжелое ранение в голову и в плечо.

— Проверьте, чтобы немедленно была оказана помощь и подготовьте ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза! — приказал командарм».

Увы, знание Героя Советского Союза лейтенанту Николаю Лисконоженко будет присвоено [27 декабря 1941 года] посмертно: ранения, полученные им при проведении двух воздушных таранов, как говорят в таких случаях медики, оказались несовместимыми с жизнью.

Но «ЛаГГ» свой он таки посадил! Как учили в Каче: сколько взлетов, столько и посадок должно быть у настоящего летчика.

Между прочим, 5 ноября 1941 года в боевые части германских ВВС поступил циркуляр рейхсмаршала Германа Геринга: «…не приближаться к советским самолетам ближе, чем на 100 метров во избежание тарана». Настолько, получается, шокировал немчуру своим поведением в бою 22-летний симпатичный парень из Мелитополя с внимательным, чуть ироничным взглядом…

В тему

Заметка с фронта о бесстрашном летчике из Мелитополя:

«Два тарана Николая Лисконоженко

Три скоростных истребителя летели крыло к крылу. Задание было серьезное — прикрыть продвижение своих войск на железнодорожном участке и после этого произвести штурмовку переправы противника на реке В.

Войска, сопровождаемые самолетами, благополучно прибыли на станцию Н. Летчики отправились выполнять вторую часть задания. В воздухе они встретили два вражеских бомбардировщика. Лейтенант Николай Лисконоженко бросился за одним из них и винтом подрубил ему хвост. Враг рухнул на землю.

Во время атаки Лисконоженко оторвался от своей группы и оказался в облаках. Едва он вышел из облаков, как на него напали три «Мессершмитта-109». После первого тарана у советского истребителя уже был погнут винт, но, быстро оценив обстановку, летчик решил таранить «Мессершмитт». Воспользовавшись запасом высоты, Лисконоженко бросился в лобовую атаку. Фашистский летчик открыл пушечный и пулеметный огонь. Лисконоженко, раненный в голову и в плечо, все-таки сумел ударить фашиста.

Когда вражеский самолет, об'ятый пламенем, упал на землю, Лисконоженко, собрав последние силы, попытался посадить свою поломанную машину. Это ему не удалось. Машина не слушалась руля. Она похоронила под собой героя-летчика.

Неувядаемой славой покрыл себя Николай Лисконоженко. О нем так же, как о Гастелло, будут складывать песни. Вся 22-летняя жизнь славного сталинского сокола — участника двух войн может служить образцом служения родине и народу. Он выполнил свой воинский долг. Подвиг его бессмертен. Младший лейтенант Е. КРЕЙН, спец. корреспондент «Известий». ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 10 ноября 1941 года»

[Младший лейтенант кое-что в своей заметке выдумал — в том числе и то, что Николай Лисконоженко будто бы был участником двух войн, что в последствии, кстати, нашло отражение даже в наградном листе, заполненном на героя. Ну да ладно, кто у нас без греха. Сегодня заметка младшего лейтенанта — это почти исторический документ, как я понимаю].

***

По данным бывшего начальника кафедры военной истории военно-воздушной академии им. Гагарина, генерал-майора авиации Алексея Зайцева, за годы войны летчики ВВС Красной Арии совершили 636 воздушных таранов, 35 из них таранили противника дважды.

Кроме Николая Лисконоженко, воздушный таран на фронте совершили еще три летчика из Запорожской области.

В схватке с Ju-88, закончившейся тараном, сошелся, в частности, уроженец Запорожья, летчик 124-го истребительного авиаполка 6-го истребительного авиакорпуса Московской зоны ПВО Владимир Довгий.

На перехват вражеского воздушного разведчика, направлявшегося в сторону Москвы, младший лейтенант Владимир Довгий ушел на «МиГ-3» 14 сентября 1941-го — в паре с младшим лейтенантом Борисом Пирожковым. «Юнкерс» они обнаружили в районе Тулы и сразу же атаковали его. Под прикрытием нашего земляка Борис Пирожков зашел разведчику в хвост и открыл огонь. Тот ответил. И стал уходить, маневрируя по высоте и курсу. Пирожков не отставал, а, расстреляв боезапас, увеличил скорость и винтом своего «МиГа» отрубил правую сторону стабилизатора и руль поворота фашистского самолета. Но разведчик продолжал лететь! Со снижением уходя в направлении линии фронта. И тогда — на высоте в 1800 метров, его догоняет истребитель Владимира Довгого. И уже второй «МиГ», снова винтом [!], полностью отсекает у «Юнкерса» хвостовое оперение. Потеряв управление, разведчик упал — в 65-ти километрах к западу от Тулы. А оба «МиГа» благополучно вернулись домой.

Погиб младший лейтенант Владимир Довгий 29 октября 1941 года: его сбили в воздушном бою над летным полем своего аэродрома — во время массированного налета немцев. Посмертно награжден орденом Ленина.

*

На таранный удар Fw-190 уроженец ореховского села Преображенка, командир звена 21-го истребительного авиаполка 8-й минно-торпедной авиадивизии ВВС Балтийского флота старший лейтенант Иван Емельяненко пошел 17 августа 1944 года в районе эстонского порта Пярну.

На разведку к порту на Рижском заливе старший лейтенант вылетел в тот день на «Як-9» рано утром — в паре с младшим лейтенантом Александром Жолобовым. Встретив на подходе к Пярну два «Фокевульфа», вступили с ними в бой. В ходе ожесточенной схватки Иван Емельяненко расстрелял весь боезапас, однако из схватки не вышел. Напротив, настигнув противника, винтом отрезал ему руль высоты. Немецкий истребитель свалился в беспорядочное падение. Ну а Иван взял курс на свою территорию. И благополучно приземлился дома, доложив командованию о своей тринадцатой воздушной победе.

Всего за время войны Иван Емельяненко, награжденный орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны первой степени и Красной Звезды, совершил 415 боевых вылетов, в 47-ми воздушных боях сбил лично двенадцать [плюс один таранил] и в группе десять самолетов противника.

В запас майор Емельяненко уволился по болезни в мае 1958 года.

*

10 сентября 1942 года воздушный таранный удар, произведенный под Новороссийском, был засчитан летчикам 62-го истребительного авиаполка ВВС Черноморского флота. Произошло это при следующих обстоятельствах. Уроженец запорожского села Борисовка [Приморский район] капитан Федор Шапошников вылетел на «Як-1» — в составе четверки истребителей, на сопровождение бомбардировщиков ДБ-ЗФ. Выполнив задание и возвращаясь домой, пилоты получили по радио приказ уничтожить немецкий самолет Fw-189, корректировавший огонь вражеской артиллерии по нашим войскам. Первым увидел и атаковал фашиста ведущий — капитан Семен Мухин, но промахнулся. А после атаки увидел, как, снижаясь, на большой скорости уходит «Фокевульф» курсом на север. При этом его неотступно преследует истребитель Федора Шапошникова. На высоте примерно 200 метров наш истребитель правой плоскостью ударяет корректировщик. Тот идет с крутым креном вниз и врезается в лес на склоне горы [в районе Геленджика]. Но от сильного удара у советского истребителя отлетает кусок крыла и он тоже падает на землю. Летчик погибает.

За таран капитан Федор Шапошников был посмертно награжден орденом Отечественной войны первой степени.

Выпускник военно-авиационного училища младший лейтенант Николай Лисконоженко

С однополчнанами. Будущий герой — в середине

История 35-я. «Ночная ведьма» из бурчащего села

В мае 1943 года запорожанка Евдокия Носаль стала первой с начала войны летчицей, удостоенной звания Героя Советского Союза [посмертно]

По данным главного управления кадров Минобороны Союза ССР, в 1991 году в СССР насчитывалось 12745 Героев Советского Союза. А женщин — всего 95. При этом 83 представительницы слабого пола — летчицы, получившие звание Героя за боевые заслуги в годы Великой Отечественной. Две из них — из Михайловского района: замкомандира эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка 218-й авиадивизии 4-й воздушной армии гвардии младший лейтенант Евдокия Носаль и замкомандира эскадрильи 125-го гвардейского бомбардировочного авиаполка 4-й гвардейской авиадивизии 3-й воздушной армии гвардии старший лейтенант Мария Долина.

Мария Ивановна Долина в последние годы своей жизни жила в Киеве [умерла 3 марта 2010 года], а уроженка михайловского села Бурчак Евдокия Ивановна Носаль погибла в ночь на 23-е апреля 1943 года в ночных небесах юго-западнее Новороссийска. И похоронили поэтому отважную летчицу вдали от ее родного Бурчака, где когда-то бил из-под земли мощный — бурчащий — родник, возле которого, если верить легенде, останавливались часто на отдых возле родника казаки-запорожцы.

Маршалы тоже ошибаются

Через 30 лет после Победы бывший командующий 4-й воздушной армией главный маршал авиации Константин Вершинин так описывал последний боевой вылет Евдокии Носаль: «Опытная и смелая летчица уверенно вышла к цели. Во время бомбометания вражеские зенитки открыли огонь. Умело используя маневр, Носаль ушла из зоны огня и взяла курс на свою территорию. Но примерно через 3—4 минуты ее самолет был атакован. Противник имел преимущества и в скорости, и в вооружении. Евдокия Носаль маневрировала, уходя от прицельного огня, но все-таки некоторые снаряды настигали ее машину. Очередной удар пришелся по кабине. Вспышка на мгновение ослепила штурмана Ирину Каширину. Потом она почувствовала, что По-2 беспорядочно падает и, взглянув на подругу, увидела, что та уткнулась головой в приборную доску».

Оставим на время падающий с ночных небес самолет и исправим некоторые неточности маршала.

А перво-наперво отметим, что машина, которую 23-го апреля 43-го года во второй раз за ночь повела на немецкие позиции Евдокия Носаль, стала называться По-2 лишь после смерти ее конструктора Николая Поликарпова, последовавшей 30 июня 1944 года. В историю Отечественной войны самолет этот вошел больше под названием У-2. Или «небесный тихоход». Или «рус фанер», как о нем на начальных этапах войны пренебрежительно отзывались фашисты. А потом, ощутив на себе силу точечных ударов «рус фанеры», окрестили летавших на ней девчонок «ночными ведьмами» [наши летчики, кстати, величали их ласково «совушками»].

Начиная с 43-го года, за каждый сбитый У-2 немецким пилотам полагались крупная денежная премия и Железный крест. И именно в 43-м немцы для борьбы с «ночными ведьмами» стали перебрасывать с Западного фронта двухмоторные ночные охотники Ме-110. Похоже, один из них и вышел в апрельскую ночь на перехват У-2 Евдокии Носаль, летевшей в сопровождении штурмана Глафиры Кашириной [а не Ирины. Ирой — для краткости — ее подруги называли]. Был ли шанс уйти от врага у «совушек»? Почти нулевой. И вот почему.

Из всего вооружения У-2 имел… два пистолета — личное оружие летчика и штурмана. До 44-го года экипажу даже парашютыне выдавали. Мелкие бомбы [«ночные ведьмы» бомбового груза до 200 килограммов брали на борт] штурман держала на коленях, сбрасывая их на головы фашистов прямо из кабины. А вот вооружение «Мессершмитта-110»: четыре 7,92-мм пулемета две 20-мм пушки и подвижной пулемет калибра 7,92-мм. В бою с ним беззащитный «небесный тихоход» выглядел точно так же, как выглядел бы домашний котенок, вступивший в схватку с саблезубым тигром.

И все же Евдокия могла благополучно увести самолет на аэродром. Если бы природа не помешала лучшей летчице единственного в мире женского подразделения ночных бомбардировщиков [к апрелю 43-го гвардии младший лейтенант Носаль заметно продвинулась по службе, получив должность заместителя командира эскадрильи. Грудь ее украшали два ордена — Красной Звезды и Красного Знамени].

Положив У-2 на обратный курс, Дуся сначала прижалась к горам, а потом стала набирать высоту… И у нее ничего не получилось: самолет попал в нисходящие воздушные потоки. Чтобы уйти из них, понадобилось вернуться в район бомбометания, где уже барражировал «Мессер». На высоте 1100 метров он и обстрелял У-2 из пушек. Снаряд пробил козырьки первой и второй кабины, осколком была убита пилот, совершавшая свой 354-й боевой вылет.

Мне неведомо, почему такая немаловажная деталь — относительно нисходящих потоков воздуха, ускользнула от внимания маршала Вершинина, взявшегося фантазировать по поводу «некоторых снарядов», якобы «настигавших машину» отважной летчицы. Можно предположить, что ему просто-напросто не доложили подробностей того боевого вылета. Либо же он забыл о них.

Подвиг штурмана

«Мессершмитт» Дуся и Глаша заметили над Цемесской бухтой. Он пронесся над ними на большой скорости. Нужно было немедленно уходить из опасного района! Но впереди — горы. А для преодоления их, как я уже говорил, У-2 не хватало высоты. На очередном развороте ночной охотник опять оказался рядом, спикировав на освещенный луной тихоход Евдокии Носаль. И почти сразу же гвардии старшина Каширина увидела в кабине пилота яркую вспышку. И почти сразу же самолет стал заваливаться к земле. Перехватив управление, штурман выровняла машину и, еще не веря в случившееся, громко позвала:

— Дуся, Дуся!

Ответа не последовало.

И Глафира самостоятельно повела У-2 домой. Трудно ли было? Конечно! Это же был ее первый вылет на боевое задание. Навыки пилотирования у девушки имелись, но — довоенные, аэроклубовские. В полку Глафира служила авиатехником, должность штурмана получила буквально накануне.

Взявшись за управление, — поведает впоследствии Глаша, — она поняла, что педали зажаты сползающим с сиденья телом Дуси. Тогда штурман встала во весь рост, перегнулась через козырек кабины подальше вперед и, захватив меховой воротник Дусиного комбинезона, с силой потянула его кверху, приподняв отяжелевшее тело убитой летчицы. Так и вела самолет весь обратный путь старшина — одной рукой.

Перед заходом на аэродром Глафира умудрилась пальнуть из ракетницы: на борту, мол, ЧП.

На земле тут же вспыхнули прожекторы. В их свете У-2 плюхнулся, не дотянув до посадочных знаков. В свете луча был отчетливо виден номер на хвосте — «тройка». Дусина «тройка», впервые приведенная домой не самой Дусей.

Похоронили летчицу с воинскими почестями в станице Пашковской [нынешний пригород Краснодара]. А вскоре погибла и Глафира Каширина, которая за перелет с телом подруги была представлена к награждению орденом Красного Знамени.

«Хочется сказать землякам: я сделала тысячу боевых вылетов!»

Собирая материал для публикации о летчице, первой в годы войны удостоенной звания Героя Советского Союза, я наткнулся на любопытную информацию. Оказывается, женщина с именем «Евдокия» обычно решительна и умеет постоять за себя. В жизни ей часто приходится трудно, но она умеет преодолевать сложности и добивается всего задуманного. Ее девиз — все или ничего!

Характеристика, между прочим, вполне соответствующая нашей героине. Как отмечала ее однополчанка Раиса Аронова, тоже ставшая Героем Советского Союза, летала Дуся очень хорошо: грамотно, чисто, смело. И с какой-то непонятной жадностью.

«По числу боевых вылетов, — подчеркнет Раиса Ермолаевна в своих воспоминаниях о «ночных ведьмах», — она занимала одно из первых мест в полку.

— Куда ты торопишься? — спрашивала я ее иногда.

— Под Запорожье, в село Бурчак. Хочется сказать землякам после войны: я сделала тысячу боевых вылетов!

— Почему именно тысячу?

— Так… — уклонялась она».

А мне понятно, почему: девиз такой у Дуси был! И пример землячки, скромной птичницы из Бердянского района Полины Осипенко, выучившейся на летчицу и в числе первых женщин получившей звание Героя Советского Союза -за беспосадочный перелет из Москвы на Дальний Восток.

«Мы с Дусей были близкими подругами, — продолжает Раиса Аронова. — Из ее рассказов я знала, что до войны она работала учительницей начальных классов и одновременно занималась в аэроклубе в Николаеве. Окончив его, стала инструктором-летчиком. У Дуси был муж, Грицко, как она его называла. Как-то в минуту откровения она рассказала необычную историю своего замужества. Ее прочили в жены одному парню, с которым дружила с детских лет, и Дуся привыкла к мысли, что им суждено и дальше идти вместе по жизни. Родители уже готовились к свадьбе. Но вот однажды в клуб на вечер пришел летчик, и, как говорила Дуся, они полюбили друг друга с первого взгляда. Через неделю молодые супруги выходили из ЗАГСа. Война застала их с мужем в Бресте. Григорий в первые же часы улетел на боевое задание, а Дусе помог эвакуироваться к ее отцу под Запорожье: она ждала ребенка. Но сын появился раньше, чем Дуся доехала до родного села. А через сутки они оба лежали под обломками роддома, в который попала немецкая бомба. Дусю в бессознательном состоянии нашли среди развалин. Ребенок был мертв.

Много увидела она слез, страданий, смертей. По дороге к отцовскому дому попала под жесткий огонь фашистских стервятников, из всех женщин, которые сидели с ней вместе в машине, в живых осталась только одна она — судьба еще раз отвела от нее руку смерти».

Впечатляет до слез. Но что-то меня, привыкшего всегда и во всем сомневаться, смутило в этой героической истории и я засобирался в Бурчак. И мне в селе повезло: вместе с учителями местной школы мы разыскали подругу детства Дуси Носаль — 91-летнюю Надежду Николаевну Ганюк.

И не просто подругу — крестную сестру геройской летчицы: мама бабушки Нади крестила Дусю!

— Очень боевой она была! — заметила по ходу разговора Надежда Николаевна. — С хлопцами дралась часто. И побеждала всех.

— А семья ее богато жила?

— И не богато, и не бедно. Средне. У родителей пять душ детей на руках имелось. Старшая — Степанида, потом Дарья шла, Павлик — он на войне погиб, четвертая — Дуся и пятая — Тоня. Пару коней держали, пару коров. Четыре гектара земли обрабатывали — тогда по два гектара на мужчину выделяли. Отец Дуси, Иван Федосеевич, еще молоко по селу собирал — на молочный завод возил.

— Вы, наверное, семьями дружили?

— Кумовьями наши отцы были!

— Дусе за боевой характер чаще от кого из родителей доставалось?

— От матери! Отец ее очень покладистый по характеру был человек.

— О замужестве Дуси вам что известно?

— Вы ж не напишите то, что я знаю!

— А вы расскажите!

— До войны у нас в селе пионерлагерь размещался — в школе, что напротив нас находилась. На лето из района привозили в него детей. Дуся и сошлась как-то с директором лагеря. И уехала с ним. Это уже когда она семь классов окончила.

— Влюбилась, что ли?

— Ну, не знаю… стали дружить они! Хотя родители очень возражали, но в Михайловке, куда они уехали, Дуся не задержалась надолго: разошлись.

— А потом куда она направилась? Мне известно, что Дуся Никопольский педагогический техникум закончила — видимо, по совету того самого директора.

— В Великой Белозерке учительствовала и там замуж вышла за начальника милиции. И тоже родители возражали очень.

— В Бурчак вместе приезжали?

— Наведывались. Он был в форме — молодой парень.

— Симпатичный?

— Хороший!

— Почему разошлись?

— Не знаю. Дальше только со слов Дусиной сестры Даши мне ведомо, что училась Дуся на летчицу. И выучилась. Вышла замуж за военного, полковника. Была беременной. А тут война. Пришлось от немцев спасаться — на машине выбиралась, на поезде, чтобы в Бурчак попасть. И в поезде родила сына. Неживого.

— После ее возвращения в село вы встречались?

— Я шла в сельсовет однажды — он за ихней хатой был. Дуся меня увидела и вышла на улицу. Поздравствовались. Дуся рассказала коротко, с какими трудностями ехала домой. И сообщила, что в поезде родила. А сейчас, говорит, в Запорожье собираюсь — на аэродром спешу добраться, пока немцы не нагрянули.

По словам бабушки Нади, Дусиного полковника после войны отыскали следопыты. У него была семья, двое детей. «Евдокия Носаль? — удивился он вопросу следопытов. — Да, служили с ней когда-то. Но ее дальнейшей судьбой не интересовался». Вот и весь сказ!

«Достойна высшей правительственной награды»

Наверное, именно муж-полковник помог Дусе стать боевой летчицей. Она ведь не остановилась на аэроклубе: закончила еще и Херсонскую военную авиашколу [до войны ХАШ подготовила два женских выпуска]. И 27 мая 1942 года младший лейтенант Евдокия Носаль была зачислена пилотом в 588-й ночной легкобомбардировочный женский авиаполк. Это была единственная «летающая» воинская часть, в которой не служили мужчины [по указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 февраля 1943 года, полк преобразовали в 46-й гвардейский].

По свидетельству очевидцев, самолеты У-2, на которых вылетали бомбить немецкие позиции «ночные ведьмы», обладали уникальными пилотажными качествами. Рассказывают, что однажды Валерий Чкалов, имевший личную, подарочную, «ушку», у земли развернул ее по крену почти на 90 градусов, чтобы пролететь между двумя березками, расстояние между которыми было меньше размаха крыльев. И пролетел!

Чудеса владения машиной демонстрировали и летчицы Дусиного полка. И она сама. Вот что на сей счет, например, значится в наградном листе, заполненном на Евдокию Носаль через день после ее гибели — 24 апреля 1943 года [копию листа мне предъявила хранитель фондов Михайловского краеведческого музея Надежда Кутлиярова]:

«С 27 мая по 27 июля 1942 года совершила 95 боевых вылетов ночью на уничтожение мотомехчастей и живой силы противника, водных переправ и железнодорожных перегонов. В результате точного бомбометания за этот период вызвала десять сильных пожаров, 18 сильных взрывов с пламенем, уничтожила переправу.

После первой правительственной награды — ордена Красной Звезды — с 27 июля по 9 ноября 1942 года совершила 120 боевых вылетов, в результате чего вызвала 12 пожаров, 16 взрывов, разрушила две переправы через водный рубеж у пунктов Кизляр и Павлодольский. Прямым попаданием уничтожила железнодорожный эшелон на станции Ардон. Награждена второй правительственной наградой — орденом Красного Знамени.

После первой и второй правительственных наград, с 10 ноября 1942-го по 22 апреля 1943-го, совершила 139 боевых вылетов ночью, в результате чего произвела 19 сильных пожаров, вызвала 24 взрыва, уничтожила зенитную точку противника.

Всего за период участия на фронте совершила 354 боевых вылета ночью, боевой налет составил 489 часов. Сброшено 47957 кг бомб раз¬ного калибра. Техника пилотирования отличная. Летает в сложных метеоусловиях днем и ночью отлично. В поисках цели настойчива.

За проявленное мужество, отвагу и героизм по разгрому немецких захватчиков достойна высшей правительственной награды — присвоения звания Героя Советского Союза. Командир 46 гв. НБАП гв. майор Евдокия Бершанская».

Читая наградной лист, я обратил внимание, что гвардии майор о своей подчиненной рассказывает в настоящем времени: летает отлично. В поисках цели настойчива. В общем-то, оно и понятно: трудно было привыкнуть к мысли, что Дуси больше нет, что она навсегда осталась там — в ночных небесах. Если не она сама, то ее душа.

2007

В тему

Кроме Евдокии Носаль, «ночными ведьмами» — совушками служили еще две запорожанки. И они, как и Евдокия, тоже были удостоены звания Героя Советского Союза. И тоже — посмертно. Это

Евгения Руднева,

штурман 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка, гвардии старший лейтенант. Герой Советского Союза.

Родилась 24 декабря 1920 года в городе Бердянске Запорожской области, в семье служащего. Украинка.

Жила в поселке Салтыковка Московской области, в городе Бабушкин. Окончила три курса механико-математического факультета МГУ в 1941 году.

В Красной Армии — с октября 1941 года, окончила штурманскую школу. На фронтах Великой Отечественной войны — с мая 1942 года, была штурманом экипажа. Штурман 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка гвардии старший лейтенант Евгения Руднева совершила 645 боевых ночных вылетов на уничтожение переправ, железнодорожных эшелонов, живой силы и техники противника. Воевала на Закавказском, Северо-Кавказском, 4-м Украинском фронтах. Участвовала в боях на Северном Кавказе, Таманском и Керченском полуостровах.

Погибла смертью храбрых в ночь на 9 апреля 1944 года при выполнении, вместе с Прокопьевой Паной, боевого задания севернее города Керчь [Крым]. Похоронена в городе-герое Керчь на Воинском мемориальном кладбище. Еще до гибели была представлена к званию Героя Советского Союза.

Вера Белик,

штурман 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка, гвардии лейтенант. Герой Советского Союза.

Родилась 12 июня 1921 года в селе Охримовка Акимовского района Запорожской области Украины в семье рабочего. Украинка.

Закончила два курса Московского государственного пединститута.

В Красной Армии — с 1941 года. В действующей армии — с мая 1942 года.

Участвовала в битве за Кавказ, освобождении Кубани, Крыма и Белоруссии, наносила бомбовые удары по военным объектам врага в Восточной Пруссии. К августу 1944 года совершила 813 ночных вылетов.

Выполняя боевое задание, вместе с командиром экипажа гвардии лейтенантом Татьяной Макаровой погибла в ночь на 25 августа 1944 года северо-западнее города Замбрув [Польша].

Похоронена в польском городе Остроленка.

Кстати

46-й гвардейский Таманский Краснознаменный ордена Суворова 3-й степени ночной бомбардировочный авиационный полк [46-й гвардейский нбап, «ночные ведьмы»] — женский авиационный полк в составе ВВС СССР во время Великой Отечественной войны.

23 мая 1942 года полк вылетел на фронт, куда и прибыл 27 мая. Тогда его численность составляла 115 человек — большинство в возрасте от 17 до 22 лет. Полк вошёл в состав 218-й ночной бомбардировочной авиадивизии. Первый боевой вылет состоялся 12 июня 1942 года.

Приказом НКО СССР №64 от 8 февраля 1943 года, за мужество и героизм личного состава, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, полку было присвоено почётное звание «Гвардейский» и он был преобразован в 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк.

С 15 мая 1944 года входил в состав 325-й ночной бомбардировочной авиадивизии.

В ходе освобождения Крыма в мае 1944 года полк временно входил в состав 2-й гвардейской ночной бомбардировочной авиадивизии.

15 октября 1945 года полк был расформирован, а большинство лётчиц демобилизовали.

*

За годы войны 23 военнослужащим полка было присвоено звание Героя Советского Союза:

Гвардии ст. лейтенант Аронова Раиса Ермолаевна — 960 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Белик Вера Лукьяновна — 813 боевых вылета. Награждена посмертно.

Гвардии ст. лейтенант Гашева Руфина Сергеевна — 848 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Гельман Полина Владимировна — 860 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Жигуленко Евгения Андреевна — 968 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Макарова Татьяна Петровна — 628 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Меклин Наталья Фёдоровна — 980 боевых вылетов.

Гвардии капитан Никулина Евдокия Андреевна — 760 боевых вылетов.

Гвардии младший лейтенант Носаль Евдокия Ивановна — 354 боевых вылета. Награждена посмертно. Первая женщина-лётчик, удостоенная звания Героя Советского Союза в ходе Великой Отечественной войны.

Гвардии ст. лейтенант Парфёнова Зоя Ивановна — 680 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Пасько Евдокия Борисовна — 790 боевых вылетов.

Гвардии капитан Попова Надежда Васильевна — 852 боевых вылета.

Гвардии ст. лейтенант Распопова Нина Максимовна — 805 боевых вылетов.

Гвардии капитан Розанова Лариса Николаевна — 793 боевых вылета.

Гвардии ст. лейтенант Руднева Евгения Максимовна — 645 боевых вылетов. Награждена посмертно.

Гвардии ст. лейтенант Рябова Екатерина Васильевна — 890 боевых вылетов.

Гвардии капитан Санфирова Ольга Александровна — 630 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Себрова Ирина Фёдоровна — 1004 боевых вылета.

Гвардии капитан Смирнова Мария Васильевна — 950 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Сыртланова Магуба Гусейновна — 780 боевых вылета.

Гвардии ст. лейтенант Ульяненко Нина Захаровна — 915 боевых вылетов.

Гвардии ст. лейтенант Худякова Антонина Фёдоровна — 926 боевых вылетов.

Гвардии капитан Чечнева Марина Павловна — 810 боевых вылетов.

«Ночная ведьма» Евдокия Носаль

Бюст Героя Советского Союза Евдокии Носаль на родине — в райцентре Михайловка

Учительница Евдокия Носаль [в центре] с учениками [довоенное фото, село Великая Белозерка]

«Ночные ведьмы» — общее построение

История 36-я. «Не вернулся с боевого задания»

Летчик из Михайловского района Запорожской области, заслуживший два боевых ордена за успешные вылеты на штурмовку позиций фашистов, до сих пор числится пропавшим без вести. Хотя после войны он, вернувшись в родное село, женился и стал отцом двоих сыновей

Согласно данным центрального архива Министерства обороны Российской Федерации, летчик 825-го штурмового авиаполка 225-й штурмовой авиадивизии 15-й воздушной армии 2-го Прибалтийского фронта младший лейтенант Василий Кузнецов, родившийся 1 мая 1923 года в селе Тимошовка [Михайловский район Запорожской области], не вернулся на свой аэродром 18 октября 1944 года.

Как впоследствии выяснится, в этот день его «Ил-2» был сбит за линией фронта. Самого летчика, совершившего вынужденную посадку в горящем самолете на болото, 20 октября фашисты взяли в плен. А в 825-м штурмовом авиаполку в это же самое время зачитали приказ о награждении пропавшего пилота орденом Красного Знамени.

Достоин правительственной награды

В представлении к награждению особо подчеркивалось: «Тов. Кузнецов не знает страха в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, храбро и мужественно защищает свою Родину. Готов всегда выполнить любое задание».

А дальше готовивший представление командир авиаполка по-военному лаконично описал, как действует в бою младший лейтенант Василий Кузнецов: «25 августа 1944 года смело атаковал скопление живой силы и техники противника. Несмотря на интенсивный огонь зенитной артиллерии, прямым попаданием бомб, а с последующих заходов — попаданием реактивных снарядов уничтожил две автомашины с грузом. При выполнении боевого задания 15 сентября 1944 года, несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии, смело атаковал цель и уничтожил автомашину с грузом и две повозки. На обратном пути тов. Кузнецов заметил замаскированную автомашину с установленным на ней шестиствольным минометом и, отстав от группы, уничтожил ее с первого выстрела реактивным снарядом».

Подытоживая боевые успехи своего подчиненного, командир авиаполка вписал в представление заключительную фразу: «За совершение 20 успешных боевых вылетов и за мужество, проявленное в бою, младший лейтенант Кузнецов достоин правительственной награды — ордена Красного Знамени».

Направлен на госпроверку

Напомню, наградной приказ в 825-м авиаполку обнародовали 20 октября, а 17 августа от имени Президиума Верховного Совета СССР летчик-штурмовик Василий Кузнецов — за одиннадцать успешных боевых вылетов, был награжден орденом Красной Звезды. Вот как воевал 21-летний парень из запорожской глубинки: награды едва поспевали за ним. Второй орден, к слову, и не поспел: остался не врученным.

Покопавшись в архивных документах, я отыскал еще один документ, напрямую касающийся Василия Кузнецова. Это [датированный 10 декабря 1944 года] приказ главного управления кадров Народного комиссариата обороны СССР №03944. Речь в нем идет о том, что «нижепоименованный офицерский состав, погибший и пропавший без вести в боях против немецко-фашистских войск, исключается из списков Красной Армии». Под №56 в приказе поименован младший лейтенант Кузнецов Василий Тихонович, летчик 825-го штурмового авиаполка. Причина исключения его из списков обозначена так: «Не вернулся с боевого задания 18 октября 1944 года».

А потом в архиве нашелся приказ все того же главного управления кадров Наркомата обороны СССР №03200 от 9 ноября 1945 года, на основании которого было отменено распоряжение об исключении из списков Красной Армии младшего лейтенанта Кузнецова Василия Тихоновича. Выяснилось, наконец, что с 20 октября 1944 года по 4 мая 1945 года он «находился в плену фашистской Германии» [так в тексте указано], а после репатриации был направлен на «госпроверку в 12-ю запасную стрелковую дивизию». Где, как следовало из приказа, летчик и пребывал в ноябре 45-го.

Поговорить надо

К слову заметить, приказ наркомовский этот был секретным [в архиве хранится экземпляр №1]. Оглашению, т.е., не подлежал. И поэтому, когда в середине 50-х годов Мария Васильевна, супруга нашего героя, который, увы, уже умер к тому времени, попыталась через военкомат отыскать документы на него [те же самые наградные листы, скажем], ей был дан категорический ответ: никаких документов нет, младший лейтенант Кузнецов числится без вести пропавшим. «Как без вести пропавшим? — удивилась вдова боевого летчика. — А от кого у меня двое сыновей растут? От духа святого, что ли?» Спустя еще год-два в Тимошовку, куда после всех мытарств вернулся летчик-штурмовик и где до своей преждевременной смерти работал скромным водовозом и учетчиком, заявились три серьезных мужика, гражданские пиджаки которых плохо маскировали их военную выправку. «Кузнецов Василий Тихонович здесь проживает? — поинтересовались они с порога. — Нам нужно с ним поговорить». «Пожалуйста, — согласилась Мария Васильевна. — Только не здесь, а на кладбище говорить будете — у могилы Василия Тихоновича».

А мужики, оказывается, хотели дважды орденоносному колхозному учетчику командирскую должность предложить в одной из летных частей. Получается, к тому моменту окончательно прошел «госпроверку» храбрый и мужественный защитник своей Родины [это я его наградной лист вновь цитирую], коль надумали его вернуть в военную авиацию?

— Ничего не получается, — сетует сын штурмовика Владимир Васильевич [подполковник милиции в отставке, кстати]. — Как записали отца 18 октября 1944 года в без вести пропавшие, так без вести пропавшим — почти врагом народа, он и ощущал себя до самой смерти. И сегодня по архивным документам он по-прежнему проходит как не вернувшийся с боевого задания. А в Книге Памяти числится и вовсе погибшим. Со слов матери я знаю, что отец был сбит далеко за линией фронта. В плен попал в бессознательном состоянии: фашисты его прямо из упавшего Ила вытащили. Между прочим, после плена он вернулся в свою часть и по приказу командира полка даже слетал на боевое задание — война-то еще не закончилась. Получается, командование в нем не сомневалось ничуть! Но затем отца отстранили от полетов и отправили в запасную дивизию на какую-то госпроверку. Что это была за проверка, мне до сих пор непонятно.

Отца Владимир Васильевич не помнит: когда он умер [17 мая 1953 года], ему было всего три месяца. Но очень надеется, что сумеет таки когда-нибудь выяснить все подробности его военной службы. Чтобы боевой летчик-штурмовик раз и навсегда вернулся, наконец, с боевого задания.

2012

Василий Кузнецов до армии

История 37-я. Поверженный "летающий барс"

Почему учитель из Приморского района Запорожской области, ставший одним из лучших летчиков Великой Отечественной войны, не получил вторую звезду Героя Советского Союза

Речь — об Иване Бабаке, который перед Великой Отечественной войной закончил Запорожский пединститут и недолгое время поработал учителем в школе села Партизаны, что в Приморском районе. А потом, став летчиком-истребителем — «Летающим барсом», как называли его сослуживцы, Иван был награжден тремя боевыми орденами и стал Героем Советского Союза.

Вторично к этому высокому званию он был представлен в самом конце войны. Причем представление на вчерашнего учителя с берегов Азовского моря подписал лично трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин.

Днем — таблица Менделева, вечером — аэродинамика

Как припомнил в своих послевоенных мемуарах «Звезды на крыльях» сам Герой, из своего родного села Алексеевка [Никопольский район Днепропетровской области] на учебу в Запорожье он отправился «с буханкой хлеба в сумке и пятьюдесятью руб-лями в кармане». И был принят на рабфак педагогического института. А в 1936 году записался еще и в аэроклуб. «Так началась, — заметит далее в мемуарах Иван Ильич, — моя новая жизнь, длившаяся два года. Днем — институт, вечером — аэроклуб, днем — таблица Менделеева, химические опыты и препарирование животных в лаборатории, вечером — аэродинамика, устройство самолета и мотора».

Оставил он и впечатления о первом полете над Запорожьем: «Инструктор ведет самолет в чистом, прозрачном утреннем небе. Сверху легко узнаются отдельные объекты города: заводы, Днепрогэс, железнодорожные вокзалы, родной институт [нынешний ЗНУ], а рядом с ним городской парк культуры и отдыха имени Ивана Франко» [на месте парка сейчас скромный сквер, в котором находится запорожский театр кукол].

Осенью 1938-го Иван успешно закончил обучение в аэроклубе и подал рапорт о зачислении его в авиаучилище. Но председатель приемной комиссии, узнав, что он учится на последнем курсе пединститута, посоветовал окончить вуз.

Через год Иван уже работал учителем химии и биологии в Партизанской сельской школе Приморского района, где «бескрайние степи, роскошные сады в белом одеянии весны. А за небольшим перевалом — Азовское море, на котором так любили учителя купаться с детьми и плавать на колхозных баркасах».

В 1940-м Иван Бабак вернулся-таки в авиацию, став курсантом Сталинградского авиационного училища летчиков-истребителей.

В 25 лет — командир гвардейского полка

С мая 1942 года надевший летную фуражку учитель — на фронтах Великой Отечественной войны: направляется в 45-й истребительный авиационный полк, который через год преобразовывают в 100-й гвардейский. Сначала сержант Бабак летает на «Як-1», затем — на «Аэрокоб-ре» [американский истребитель Bell P-39 Airacobra поставлялся в СССР по ленд-лизу]. Особо отличившись в боях за Кубань и Мелитополь, к ноябрю 1943 года сбивает лично 18 самолетов противника и четыре — в группе.

Первого ноября 1943 года гвардии младший лейтенант Иван Бабак удостаивается звания Героя Советского Союза. А в марте 1945-го 25-летний гвардии старший лейтенант Иван Бабак получает назначение [с повышением в звании до капитана] на должность командира 16-го гвардейского истребительного авиаполка, которым годом ранее — до ухода на повышение, командовал ас из асов — трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин. Гвардии полковник Покрышкин, кстати, будучи командиром 9-й гвардейской истребительной авиадивизии, в состав которой входил 16-й авиаполк, как раз и подпишет приказ о назначении.

Но я, однако, несколько забежал вперед.

В один из дней июля 1943 года, как рассказывал потом сам Иван Бабак, он и еще несколько летчиков его полка [включая Героя Советского Союза Дмитрия Глинку, который буквально через месяц — в августе 43-го, станет дважды Героем Советского Союза], оказались над железной дорогой под Мариуполем. Железная дорога тогда была буквально заполнена эшелонами. Сложностей в выборе цели не было, да и немецкая авиация не противодействовала. Били летчики только по паровозам: пробивали котлы. Из остановленных составов выскакивали солдаты и старались спрятаться под насыпью.

«Было хорошо видно их, лежащих в мышиного цвета мундирах, — вспоминал много позже Иван Ильич. — Дмитрий Глинка, его позывной «ДБ», передает по радио: «Давай, Бабак, проштурмуем цепочки фрицев! Видишь, как хорошо улеглись в канаве?»

Атака следует за атакой: «ДБ», за ним его ведомый Дольников, они выходят, накрываем пушечно-пулеметным огнем последовательно мы — я и мой ведомый Гучек. Замечаем, как возле одного из эшелонов выскакивает из вагонов много людей, которые не убегают и не прячутся, а стоя, машут нам руками. То, что они не прячутся, и что их одежда отличается от немецких мундиров, свидетельствует о том, что это наши люди».

Позже, после освобождения города, стало известно, что в некоторых из тех эшелонов оккупанты хотели увезти в Германию на рабский наших юношей и девушек из Мариуполя. Воспользовавшись налетом нашей авиации и растерянностью конвоя, они разбежались по полям, попрятались в кукурузе и под покровом ночи вернулись домой.

А в сентябре 1943 года в полк Ивана Бабака, которого сослуживцы стали уважительно называть «летающим барсом», от школьников Мариуполя передали самолет, приобретенный на собранные ими деньги. Хозяином его стал Иван. Самолет был очень узнаваемым. На фюзеляже белела надпись: «От школьников Мариуполя», а справа на носу машины кто-то из аэродромного обслуживания нарисовал летящую богиню Победы, которую немцы в воздухе приняли за… совсем другой мифический персонаж, прозвав Ивана «летающим демоном».

Трудно ли было стать асом войны?

Согласно авиационной энциклопедии «Асы Великой Отечественной войны» [автор-составитель Михаил Быков], кавалер ордена Красной Звезды и двух орденов Боевого Красного Знамени, Герой Советского Союза Иван Бабак произвел 330 боевых вылетов. В 103-х воздушных боях сбил 35 самолетов противника лично и пять — в группе.

Сорок [как Иван Бабак] и более самолетов — учитывая и групповой результат, сбили всего два десятка летчиков ВВС Красной Армии.

Вот описание — самим Иваном Бабаком [в книге «Звезды на крыльях»], одного из воздушных боев, в которых он участвовал: «Солнце совсем уж низко повисло над горизонтом, когда он [повествование в книге ведется от имени летчика по фамилии Бельский] вылетел в пятый раз — повел четверку истребителей на прикрытие своих войск в район Надеждино, южнее Мелитополя. Наземные войска, прорвав оборонительную полосу противника, к этому времени уже овладели Мелитополем и продолжали развивать наступление, особенно южнее города.

Только доложил он по радио наземной станции наведения о том, что приступил к выполнению боевого задания, и запросил информацию о воздушной обстановке над линией фронта за последние минуты, как появились четыре «мессершмитта», шедших со стороны Приднепровья к озеру Молочное [речь о Молочном лимане]. Разделяло наших «кобр» и немецких «мессершмиттов» большое, почти круглое облако. Резким разворотом вправо, прижимаясь к самой его кромке, четверка Бельского обходит облако, приближаясь к вражеским самолетам с задней полусферы.

Фашисты заметили «кобры», когда те уже начали атаку. «Мессершмитты» свечами взмывают вверх, но «кобры» не только не отстают, а наоборот, сближаются, выходят на дистанцию действительного огня, так как летели на скорости, близкой к максимальной. В первой же атаке Бельский сбивает заднего «мессера». Вспыхнув факелом, камнем понесся он вниз, к озеру. Остальные фашисты пытаются, перевернув самолеты через крыло, уходить к земле веером, расходящимся в разных направлениях.

Наши летчики точно повторяют маневр «мессеров», преследуют их, прочно удерживая каждого в своих прицелах. Так и не выйдя из пикирования, врезаются в землю еще два горящих самолета, пораженные Бельским и его ведомым Петром Гучеком.

Другая пара, которую ведет Сенюта, поджигает последний, четвертый «мессершмитт». Но тому все же удается перетянуть линию фронта и сесть за рекой Молочной на поле в расположении своих войск.

Как только напряженные минуты боя миновали, Бельский почувствовал сильное недомогание [недавно летчик переболел малярией, приступы которой периодически возобновлялись]. Появилось ощущение, что последние силы покидают его. Поэтому он тихим, но взволнованным голосом передает летчикам:

— Немедленно выполняем «тридцать три». Очень плохо себя чувствую…

Услышавший эти слова представитель дивизии на станции наведения майор Бычков сразу же начал передавать открытым текстом:

— Уходите, Бельский. Поработали хорошо. Молодцы!

А спустя несколько минут, когда летчики уже легли на обратный курс, продолжил:

— Бельский! Я — Бычков. На земле происходит невообразимое. Пехотинцы повыскакивали из окопов, ликуют. Сообщи фамилии летчиков группы. Пехотинцы хотят знать.

Бельский ответил:

— Петр Гучек, Григорий Сенюта и Вячеслав Антоньев…

Вечер уже покрывал землю темным пологом, когда летчики с ходу приземлились. О результатах боя командир четверки не докладывал. Не участвовал он и в разборе вылета. Бельский, как только почувствовал, что его самолет заканчивает пробег, выключил мотор и… больше ничего уже не помнил. Он потерял сознание».

А вот еще один воздушный бой, лаконичное описание которого я позаимствовал из наградного листа, составленного на Ивана Бабака: «3 июня 1944 года, ведя воздушный бой в составе 12-ти самолетов „Аэрокобра“ с 50 Ju-87 под прикрытием 18-ти истребителей, лично сбил два самолета противника: один Ju-87 и один ME-109».

«Мне неизвестно, где вы были во время войны…»

14 апреля 1945 года комдив Александр Покрышкин направил в штаб армии представление о присвоении «летающему барсу» звания дважды Герой Советского Союза, а 16 апреля, возвращаясь с разведзадания, самолет Ивана Бабака попал под огонь немецких зенитных орудий и загорелся. Будучи уверенным, что находится на своей территории, получивший ожоги летчик выпрыгнул с парашютом. И приземлился… на позиции немцев.

Из плена Героя освободили американцы, а из фильтрационного лагеря [по сути, из советского концлагеря, в котором содержались бывшие военнопленные] истребителя-гвардейца вызволил все тот же Александр Покрышкин. Спустя годы, он сам рассказал, как это было:

«По дорогам Германии в это время следовало много колонн бывших военнопленных, гражданского люда, освобожденного из западных зон. Я и раньше не пропускал ни одной такой колонны, чтобы не спросить, нет ли среди них летчиков. Однажды мне передали, что какой-то человек, шедший в длинной веренице военнопленных, крикнул проезжавшим навстречу летчикам: «Скажите Покрышкину, что Бабак в Чехословакии!»

Дошедший до меня через третьи руки этот возглас летчика ничуть не потерял своей трагической сущности и мы в воскресный день поехали на машине искать Бабака.

В Чехословакии объехали несколько лагерей, расспрашивали о летчике. Кое-где нам вообще не отвечали на наши расспросы, другие начальники конвоев, взглянув на мои погоны и на Золотые Звезды, искренне признавались, что такого — капитана, Героя Советского Союза — среди своих не замечали. К вечеру мы подскочили еще в один пересыльный пункт. Часовой, стоявший у ворот, не пропустил нас. Мы вызвали начальника.

— Летчики есть, — коротко сообщил он, — Один из них осточертел мне своими домогательствами. Выдает себя за Героя. Видали мы их!..

— Пригласите его к нам, — попросил я.

Начальник провел нас в свою резиденцию, сам отправился куда-то.

Бабак появился на пороге — оборванный, с черными струпьями от ожогов на лице, худой, изможденный. Увидев нас, он бросился к нам, но начальник конвоя преградил ему путь.

— Гражданин, назад! — заорал он.

Бабак остановился. В его глазах сверкнули слезы.

Мы подошли к Бабаку, обступили его.

Начальник притих.

— Я забираю капитана Ивана Бабака в свою часть, — сказал я ему. — Мне неизвестно, где вы были во время войны, по вас не видно, чтобы вы воевали с винтовкой в руках или на танке, а он сбил в воздухе свыше тридцати самолетов. Он заслужил любовь всего народа!

Мы все же увезли Бабака. В пути он рассказал нам, что с ним произошло тогда, в воздухе. Он пытался перетянуть через линию фронта на горящем самолете. Пламя слепило, обжигало лицо и руки. Летчик уже понимал, что сесть не сможет, и выпрыгнул в полной уверенности, что он на нашей стороне. Но на земле его сразу схватили немецкие солдаты. Больной, с обожженным лицом, он был брошен в лагерь. Лечили его сами военнопленные, чем было.

Мы слушали Ивана и радовались, что он с нами, вместе мчимся на быстром комфортабельном «хорхе», что вокруг нас зеленеют поля, цветут деревья, все дышит весной, жизнью. Мы помнили, что на Бабака было послано представление к званию дважды Героя Советского Союза, и считали, что его судьба теперь сложится счастливо: ему присвоят это высокое заслуженное звание, а беды и огорчения — их надо понемногу забывать… Перед нами только открывался необозримый простор жизни и труда. Мы ведь совсем молоды!»

Эх, наивным человеком был трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин! Даже недолгое пребывание Ивана Бабака в плену власть ему не забыла: второй Золотой Звезды он не получил, а через несколько лет после войны вынужден был вообще уйти из авиации и вернуться в школу.

Умер «летающий барс» 24 июня 2001 года в Полтаве. Там и похоронен.

2014

В тему

Прототипом Алексея Астахова из фильма «Чистое небо» был Ивана Бабак

Люди старшего поколения хорошо помнят кинофильм «Чистое небо». Фабула картины такова. Алексей Астахов — герой замечательного актера Евгения Урбанского — сбит в бою и, попав в руки к фашистам, проявляет недюжинную стойкость и выходит из гитлеровской неволи непокоренным. После возвращается из советского лагеря (через всю щеку у него жуткий шрам), относятся к нему с подозрением: неизвестно, мол, как в плен ты попал. Он стучится во все двери, но на прежнюю работу летчиком-испытателем его не берут, в партии не восстанавливают… Жена все это с ним, теперь простым работягой на заводе, переживает, и вдруг его вызывают в Москву — снова пересматривать дело…

Сценарий фильма написан на основе реальных фактов. По одной из версий, это — судьба Ивана Ильича Бабака. Когда искали прототип героя Алексея Астахова, прославленный ас Александр Покрышкин сказал: «Если снимать такой фильм, то снимать только о Ване Бабаке — он один из лучших летчиков той войны». Сценарист Даниил Храбровицкий и режиссер-постановщик Григорий Чухрай и впрямь чувствовали непрочность первоначального сюжета. Требовались реальные судьбы патриотов, которые, попав по несчастью в руки врага, проявили стойкость и вышли из фашистского ада непокорёнными. Рядом с правдой жизни меркли слащавые образы, вымученные воображением.

Герой Советского Союза Иван Бабак

Летчики-истребители: Александр Покрышкин [в первом ряду второй слева], Ивана Бабак — во втором ряду [третий слева]

Здесь похоронен «Летающий барс»

История 38-я. История любви маршала Покрышкина

Немаловажную роль в ней сыграло запорожское село Черниговка, куда полк легендарного летчика перебазировался в конце 1943 года

Когда в январе 2000-го хоронили жену трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина — единственного, кто все три золотые геройские звезды получил в войну, вместе с прахом Марии Кузьминичны родные положили в могилу две горсти земли.

Это была землядагестанская, где встретились Александр и Мария, и кубанская, над которой Покрышкин сломил боевой дух фашистских стервятников [именно там ведь, напомню, появилось у немцев знаменитое предупреждение: «Ахтунг! Ахтунг! Покрышкин ист ин дер люфт!» — Покрышкин в воздухе, в смысле, спасайся, кто может!].

Третьей же горсткой могла стать земля из запорожского села Черниговка, которое накрепко связало судьбы будущего маршала авиации и скромной медсестры из батальона аэродромного обслуживания.

Вернувшись в запорожское небо осенью 43-го, Покрышкин, по его же словам, чувствовал здесь себя как дома: все ему было знакомо. Еще с осени 41-го. Орехов, Токмак, Пологи, Черниговка? Так он же через них прошел-проехал вместе с отступавшими войсками! Где его истребитель «МиГ» был? А с ним же — на прицепе фронтового трудяги ЗИСа тащил его через всю Запорожскую область на авиабазу старший лейтенант Покрышкин, во второй раз с начала войны сбитый под Ореховом.

*

Вчитываясь во фронтовые записи Александра Ивановича, я не мог не обратить внимание на ясный, если хотите — лирический слог летчика-сибиряка [он родился в Новосибирске]. Вот, например, как он описывает свой разведполет к городу Орехову, что не очень далеко от Запорожья: «По долинам и балкам стоит, как молоко, почти белый туман. Он низко стелется по земле, скрывая от взгляда с воздуха строения, дороги, деревья. На минутку представляешь себе тишину и свежесть осеннего утра в степном селе…» И сразу же переход: «Но глаза ищут то, что принесла война».

И вот она — война на Запорожье: под Ореховом — скопление фашистских танков. Об их подходе, увы, еще не знают там, в тылу. С земли, заметив разведчиков [старлей ушел в полет с напарником], открывают огонь зенитки. И тут же, как ниоткуда, появляются четыре «мессершмита». Завязывается бой. Покрышкин пускает одну ракету, которой пару минут назад намеревался долбануть по немецкой технике, вторую… Мимо! А самоуверенные «мессеры» наседают. Вот уже и ведомого не видно. «Неужели сбит?» — мелькает мысль, и тут же летчик улавливает перебои в двигателе. Тем не менее, не выходя из боя, длинной очередью заваливает ближайший «мессершмит». Но три других, войдя в раж, наседают с яростью. Однако, разгадав, как действуют немцы — сначала обстреливают «МиГ» из пулеметов и только потом бьют из пушек, Покрышкин, укрывшись за бронеспинкой сиденья, периодически ныряя вниз, уворачивается от снарядов, уводя тем самым раненую машину дальше, дальше — к своим.

«МиГ» его упал в районе Малой Токмачки. Оттуда и началось его странствие на странном агрегате «ЗИС» и «МиГ» — в Пологи, в Верхний Токмак и, наконец, в Черниговку. «Я запомнил рисунок этого села во время полета над ним, — отметит Александр Иванович в своих воспоминаниях. — Оно узкой полосой тянется по балке на много километров». И что же? А вот что: в Черниговке старший лейтенант Покрышкин получает приказ сжечь вывезенную из-под Орехова машину. С начала войны это была вторая потеря боевого самолета.

*

В первый раз Александра Ивановича сбили 3 июля над Прутом, когда за ним уже имелись воздушные победы, счет которым летчик открыл 23 июня. Поднимался в воздух Покрышкин и в первый день войны, 22 июня. И тоже сбил самолет. Наш, к несчастью, — приняв только-только появившиеся «сушки» за немецкие бомбовозы. Летчик, слава Богу, спасся, но случай этот неприятный Покрышкину будут вспоминать часто.

Во второй раз, осенью 43-го, на Запорожье Александр Иванович появился совершенно другим человеком. Не к тому веду речь, что он уже был дважды Героем Советского Союза и имел на своем счету два воздушных боя, вошедших в историю отечественной авиации: 28 апреля 43-го восьмерка ведомых Покрышкиным «аэрокобр» [полученные по ленд-лизу американские самолеты] рассеяла и повернула назад армаду из 81-го «Ю-87», которую прикрывали десять «Ме-109».

Покрышкинцы расстреляли 12 «юнкерсов», лично Александр Иванович — четыре. А 21 сентября, поклявшись фронтовому другу отомстить за расстрелянных в Ногайске [как раньше назывался Приморск — город в Запорожской области, расположенный на берегу Азовского моря] родственников, сбил над Токмаком, на глазах сотен горожан, три «юнкерса». Ровно столько, сколько обещал другу. Причем первый самолет буквально взорвался в воздухе. «Конечно, — заметит на сей счет Александр Иванович, — порой бывает трудно выполнить товарищескую клятву. Но мне удалось».

*

Ничего этого не отнимешь у Покрышкина, раскатисто — с эхом, разлетевшимся по всем фронтам, заявившего о себе в запорожском небе осенью 43-го. Но я, говоря, что он стал другим, имел в виду совсем иное: сердце Александра Ивановича уже не принадлежало ему — он был влюблен.

Любовь свою он сохранит до последней минуты жизни. Нелишне заметить, на титульном листе первого издания книги «Небо войны», материалами из которой я сегодня пользуюсь, Покрышкин сделает надпись: «Моей женульке — спутнице дней моих суровых, за настоящую большую любовь».

Не поверите: с книги и началось их знакомство в сентябре 42-го. Книга и свяжет их на долгие месяцы — до встречи, чтобы больше не разлучаться, — в Черниговке.

Что за книга? Да «Отверженные» Виктора Гюго!

Именно ее читала в госпитале на берегу Каспийского моря симпатичная, понравившаяся гвардии капитану Покрышкину с первого взгляда, медсестричка.

— О, а я сам недавно был отверженным! — взглянув на название, воскликнул капитан, зашедший в госпиталь проведать раненого товарища.

Мария — так звали медсестру, которую Покрышкин очаровал тоже с первого взгляда, из стеснения, не поинтересовалась, почему так случилось, из-за чего мужественный по виду летчик оказался в опале. А дело было так: однажды в столовой, где обедали авиаторы-гвардейцы, к их столу подсели два подполковника и майор — изрядно поддатые. И стали возмущаться: с каких это пор младших офицеров обслуживать стали скорее, чем старших. «Вы право на это в бою заслужите!» — бросил капитан Покрышкин.

Ну и началось выяснение отношений. Кому-то, наверное, горячий по характеру сибиряк по физиономии съездил, потому что за ссору в столовой досталось ему сполна: и с должности командира эскадрильи сняли, и за штат вывели, и представление к присвоению звания Героя отозвали, и из партии исключили. Трибунал даже грозил Покрышкину — с последующим направлением в штрафбат! Не все в армии, однако, дураки: разобрались в конце концов с инцидентом, и обвинения с Александра Ивановича сняты были.

Но осадок в душе у него остался.

Недолгим, к сожалению, было счастье на Каспии: батальон аэродромного обслуживания Марии вскоре перебросили на другой фронт — в память о ней только подаренная книга осталась. «Где и когда я увижу ее? — размышлял, бродя по берегу моря, влюбленный рыцарь небес. — Знаю только, чувствую сердцем, что нас с Марией уже ничто не разлучит — ни расстояние, ни время, ни война».

Мария часто писала Александру, уверенно шагавшему [вернее, летевшему] к своей первой золотой Звезде [Указ от 24 мая 1943 года — за 13 лично сбитых самолетов, плюс шесть в группе], второй [Указ от 24 августа того же 43-го — за 30 лично сбитых самолетов]. «В своих письмах, — делился в воспоминаниях мыслями Герой, — она разными намеками давала знать, где находится ее часть. Поэтому я всегда имел возможность изредка видеться с ней». А вот более поздняя запись: «Мы стремились быть вместе. О нашей любви уже знали и ее и мои родители. Но мы боялись, как бы кто-то со стороны не принял нашу близость за пошлые издержки войны». И тогда влюбленные договариваются «в первом же большом городе обязательно оформить брак».

Накануне 1944-го 16-му гвардейскому полку майора Покрышкина, который буквально за несколько дней до Нового года он примет под свое командование, приказали перебазироваться в село Черниговку на отдых и доукомплектование.

«Черниговка… Я помнил ее по балкам и оврагам, которые помогли нам выбраться из окружения. Я сразу подумал о Марии. Вот здесь и встретимся с ней. Чтобы не расставаться никогда».

Догадываюсь, какие чувства переполняли сердца черниговских девушек, попавших под прицел метких глаз летчиков-истребителей, и сколько голов девичьих закружилось от блеска орденов и медалей гвардейцев. Вы ж представьте: одноврехменно в только-только освобожденной от фашистов Черниговке появились — с небес — сразу двадцать (!) Героев Советского Союза [как раз столько, по моим подсчетам, Золотых Звезд вручат пилотам 9-й гвардейской авиадивизии за бои над Кубанью]. А плюс к ним — два дважды Героя Советского Союза: Александр Покрышкин и Дмитрий Глинка [кстати, его брату Борису, тоже Герою Советского Союза, Александр Иванович вскоре сдаст полк — после назначения на должность комдива].

*

А буквально сразу после того, как полк дважды Героя Советского Союза майора Покрышкина перебазировался в Черниговку, Александр Иванович получил крепкий нагоняй от начальства.

«В одном из полетов, — припомнит он после войны, — я решил отработать стрельбу по наземным целям из перевернутого положения. Идя на бреющем над полем, делал „горку“ и, перевернув самолет, стрелял по кучкам старой соломы, торчащей из-под снега».

— Думай, что творишь, — укорили его на земле «старшие товарищи». — Молодые летчики захотят повторить твои выкрутасы, а это им не под силу будет. И в итоге? Разобьются же!

Похоже, именно эти «выкрутасы» видела 80-летняя жительница Черниговки Екатерина Семик, с которой меня познакомила директор Черниговского районного краеведческого музея Антонина Харченко [дай Бог им здоровья, а музею — процветания]. По словам Екатерины Степановны, наблюдавшие за Покрышкиным летчики только языками цокали: «Если бы я так мог — цены бы мне не было!»

— Александр Иванович, — добавляет бабушка Катерина, — такое вытворял в воздухе — голова кругом шла.

А где же в Черниговке остановился легендарный ас? Оказывается, он об этом сам с подробностями рассказал в своей книге: «Я снял квартиру в центре села, во второй хате от церквушки, навевавшей своим ветхим видом тоску».

До наших дней от церквушки одни стены сбереглись.

Как храм Божий, она еще в середине 60-х перестала существовать. Вот ведь как с ней получилось: фашисты не тронули святое место, когда отходили из Черниговки, зашли лишь в церковь помолиться перед дальней дорогой [говорят, эсэсовская часть стояла в этом конце села], а коммунисты, через двадцать лет после Победы, разрушили святыню. И в кого, интересно, уродились мы такими недоумками?

*

Сейчас разрушенную церквушку посещает, похоже, лишь бабушка Катерина: до центра-то, где действует по-современному обустроенный храм, далеко в ее годы добираться. Вот и ходит она общаться со Всевышним туда, где службу, по поверьям, правят ангелы, — раз люди храм покинули.

Я тоже заглянул в него и удивился увиденному: в алтарной части на меня с иконы [не иначе как чудом сохранившейся!] строго взглянули Иисус, восседающий на троне, Иоанн Креститель и Матерь Божия. Очень неловко мне стало от их пристальных взглядов. Подумалось даже, что именно меня Христос и его святое окружение подозревают в доведении до запустения и разрухи храма сего.

А в сознании тут же всплыла история, услышанная от бабушки Катерины:

— В страстную пятницу, перед пасхой 44-го года, в церковь забрели четыре подвыпивших летчика. И стали за батюшкой шаг в шаг следовать — дурачились. «Сыночки, — просит их оказавшаяся тут же пожилая сельчанка, — не творите грех, образумьтесь». А один из летчиков бросает ей: «Бабушка, Бог и я — мы с ним друзья. Он на небесах и я на небесах».

— Батюшка как на них отреагировал? — поинтересовался у Екатерины Степановны.

— Не злобливо. «Пусть ходят», — говорит. Добрым человеком был. К служивым снисходительно относился — у самого сын офицером воевал. А вот когда слух о церковних хождениях летчиков до Покрышкина дошел — ох, как разозлился он! Ох, как выдал озорникам. На всю жизнь, наверное, запомнили.

— А где вторая хата от церквушки находится, в которой Покрышкин остановился? Ваша-то, получается, первая!

— Не сохранилась она. Развалины только от нее остались.

— Хозяев ее помните?

— Как не помнить? Глава семьи работал директором МТС. Семья, как догадываетесь, богаче нашей была. С постельным бельем, например, проблем не имела. Ну а хозяйка, Мария Семик — моя родственница.

— К вам тоже постояльцев определили?

— Квартировалась у нас повариха Аня. Она со временем меня и определила в столовую, где летчики обедали, — это рядом с церковью.

— Повезло, выходит, вам с квартиранткой!

— Пожалела она меня просто! Я ж поначалу, вместе с черниговскими девчонками, аэродром строила. До того тяжело было — руки опухали!

— Что значит — строила?

— То и значит, что молоточками гранит били, завезенный из карьера ближайшего, которым потом взлетную полосу засыпали. Зимой же снег убирали на аэродроме. А я в ботинках — ноги мокрые постоянно! И однажды отказалась в машину залезать — чтобы снег там принимать. Сержант на меня руками как замашет, матами как покроет с ног до головы. «Дождались наших, — размышляю сквозь слезы. — Мы же на вас чуть не молились! Всю живность вошедшим в село войскам отдали, которую от немцев сберегли. А работали как — врагу не пожелаешь такого». Набралась я смелости и заявляю сержанту: «Дурак ты!» И уходить намерилась. Он же, слышу, зовет солдата: арестовать ее и в штаб доставить. «Зачем мне тот штаб? — Не унимаюсь я. — Сама дорогу знаю» И ушла. Сколько шла, столько и плакала.

— Вам тогда было…

— Семнадцать лет! По составленным немцами спискам, 16 сентября 43-го, кстати, меня — с моими одногодками, конечно, должны были в Германию угнать. А 16-го наши в село вошли. И удивлялись попервости: почему вы нас так называете — наши? Обычно говорят — русские! Ну, а кем они были нам, освободители-то наши? Родными людьми! Так мы их воспринимали.

*

А что же дважды Герой? Как он об освобожденной от фашистов Черниговке отзывался? Давайте выслушаем Александра Ивановича: «Вечером у меня собрались друзья — отметить праздник [Новый, 44-й год]. Веселья за нашим холостяцким столом, правда, было немного. Вся обстановка скорее напоминала прощальный ужин. Ведь в ближайшие дни многие из нас должны были покинуть Черниговку… я — по своим личным делам: за Марией, под Днепропетровск… И все-таки это был праздник! Спокойное звездное небо над селом, огоньки в окнах домов, песни, оглашавшие улицу, на какое-то время вытеснили войну из нашего сознания. Вокруг хозяйничала жизнь, а не смерть».

За любимой, за медсестричкой Марией, Покрышкин вылетел в первые дни 1944 года по личному разрешению командарма на его личном самолете. Возвращения их ждали: «Когда мы приземлились на аэродроме в Черниговке, летчики окружили нас:

— Мы издалека угадали, что это свадебный самолет.

С аэродрома мы всей компанией поехали ко мне на квартиру. Хозяйка дома, предупрежденная моими друзьями, приготовила свадебный ужин.

Через некоторое время я, потеряв надежду оказаться в городе, зарегистрировал свой брак с Марией в сельском совете Черниговки».

*

Еще где-то дальше в записях Александра Ивановича появятся размышления вполголоса, как бы я их охарактеризовал, — предназначенные для неспешного, вдумчивого прочтения: «Мы начинали в своей жизни что-то новое, наше. В дни войны это было чем-то большим, чем просто любовь и просто женитьба. Суровое время, война, бои щадили нас, а мы, разделенные фронтами, щадили наше чувство, берегли его. Теперь мы имели право на свое счастье».

Вот какую роль Черниговка сыграла в судьбе будущего маршала авиации! «Благодарю Всевышнего, — напишет после его смерти Мария Кузьминична, — что он нам послал эти чувства, которые мы пронесли незапятнанными через всю жизнь!»

— Очень скромно вела себя Мария Кузьминична, — продолжает свой рассказ бабушка Катерина. — Если приходили к Александру Ивановичу по службе, звала его: «Саша, к тебе». И уходила, чтобы не мешать. «Если бы у меня такая жена была!» — не раз слышала я восторженные отзывы о ней летчиков.

— Вы бывали у них?

— Изредка, когда уже официанткой работала. Покрышкин ведь почти не ходил в столовую. Завтраки-обеды ему домой носили. Вот и мне однажды поручили к нему отправиться. А у меня в кармашке фартука несколько кусочков сахара сберегалось — для сестрички и братика. Ну и забежала я домой — по пути же! И банку с молоком, предназначавшуюся для Покрышкина, поставила на стол. Рядом с нашей банкой. А потом ее, нашу банку, и захватила, когда убегала. Зашла к Покрышкину и от растерянности, не поздоровавшись, говорю: «Извините, что хлеб серый. Белый в обед будет». Покрышкин — он в простом лыжном костюме был, тоже, наверное, смутился, а потом повеселел и заявляет: «Ничего, девочка, мы с Марией Кузьминичной по килограмму серого съедаем». Ну а я, вновь заскочив домой, обнаружила на столе молоко Александра Ивановича. И переживать, и плакать! Думала, накажут за подмену.

— Неужели наказали?

— Вечером хозяйка Александра Ивановича пришла к матери с благодарностью: очень уж Покрышкин обрадовался молоку домашнему! Все допытывался: и где его девочка умудрилась отыскать? Летчикам же сухое молоко выдавали — водой разбавленное. Поэтому и обрадовался Александр Иванович настоящему продукту!

— Вообще вы его каким запомнили?

— Симпатичным, очень доброжелательным мужчиной. Простым он в жизни был — не зазнавался. И любили его за это все. Искренне!

*

О Черниговке в дальнейших записях Александра Ивановича появится упоминание лишь однажды. Вот по какому поводу. В конце февраля 44-го дважды Героя вызовут в Москву и предложат высокую должность по авиационной части — с присвоением генеральского звания. И он, майор, откажется: мол, не уйду с фронта до конца войны и все тут! Разобраться со строптивым майором попытался сам главный маршал авиации Новиков — не вышло! И отпустил он Покрышкина в полк.

«Я не в силах был скрыть свою радость и мысленно уже летел в Черниговку». Чуть погодя, уже на Запорожье, куда Александр Иванович вернулся в чине подполковника [буквально за день до отъезда из Москвы его повысили в звании], он напишет: «В таврийских степях весна была в полном разгаре. Черниговка утопала в грязи…»

Все, дальше в его записях идет речь о других городах и весях.

2007

В тему

«Я расписывала Покрышкина!»

Какое-то время спустя — года полтора, может быть, я узнал, что директору Черниговского краеведческого музея Антонине Харченко удалось отыскать Марию Ивановну Прийму, которая весной 1944 года заведовала черниговским ЗАГСом. Возможно, она, предположила директор музея, сможет уточнить, когда конкретно в Черниговке был зарегистрирован брак будущего маршала и как это происходило.

— ЗАГС наш, — вспомнила 87-летняя бабушка Мария, которую мы навестили вместе с Антониной Викторовной, — находился рядом с главной сельской церковью — в церковной пристройке, имевшей две комнаты. Обстановка скромная в них была: стол да шкаф.

— И чернильница? — добавляю я, улыбаясь.

— И чернильница, конечно.

— Ну а Покрышкина-то помните, Мария Ивановна?

— Как не помнить? Я ж его расписывала! И об этом детям рассказывала, внукам.

— Тогда и нам расскажите, пожалуйста.

— Это было первого апреля 1944 года. День такой похмурый выдался, ненастный. В момент, когда военный «бобик» к ЗАГСу подъехал, я сидела за столом. Машины тогда в диковину были, поэтому во все глаза стала смотреть: кто ж подъехал? Вижу, вышли двое — мужчина и женщина. Оба в военной форме. А вот уже и в дверь стучат. «Заходите», — предлагаю. Они и заходят. У мужчины на голове не фуражка, а шлем. И тужурку помню. Застегнутую.

— Орденов, значит, не разглядели?

— Плотно застегнут мужчина был! На женщине шинель запомнила и косы под пилоткой. «Распишите нас?» — обращается ко мне мужчина. «Пожалуйста, только для начала документы предъявите». И, взяв военные билеты пришедших, прочитала фамилию в одном из них: Покрышкин.

— Каким он вам показался?

— Таким, знаете, бравым выглядел. По всему чувствовалось: хороший мужчина.

— А спутница его?

— Улыбалась все время, а Александр Иванович строго держался.

— Интересовались, почему они в Черниговке надумали расписываться?

— Да, спрашивала об этом. «Жену свою, — ответил Покрышкин, — буду к себе на родину отправлять». Она ж у него уже в положении была — ребенка носила.

— Ну, расписали вы их, выдали свидетельство…

— С ним как раз заминка случилась: печати на свидетельстве не оказалось. «Подождите, — прошу, — в соседней комнате, а я в милицию схожу». На что Покрышкин тут же предлагает: подвезем давайте вас. И подвезли. Ну, пошла я к начальнику милиции [им тогда Иван Борисович Пугачев был] — печать, говорю ему, нужна. Начальник глянул в свидетельство, увидел фамилии регистрирующихся и, поставив печать, на улицу спешит — к машине. «Вы теперь, — обращается к Покрышкину, — гражданин Черниговки. Поздравляю». И руку ему жмет.

— Свидетельство о регистрации брака вы Покрышкину что, прямо на улице вручили?

— Почему ж на улице? Вернулись в ЗАГС, Александр Иванович и Мария Кузьминична расписались, где положено, заплатили рубль пятьдесят. Вот после этого я еще раз поздравила их и вручила им свидетельство. Они и поехали.

— А шампанское?

— Не было ни шампанского, ни цветов, ни свидетелей.

— Тогда можно было так просто брак зарегистрировать — без лишних глаз и лишней суеты?

— Можно было.

Александр и Мария

Бабушка Катерина Семик

Развалины храма в Черниговке

Все, что осталось от дома, который в Черниговке снимал летчик-Герой

История 39-я. Бой на земле летчика Петра Середы

Летчик-истребитель из Мелитополя, которого к званию Героя Советского Союза впервые представили 6 сентября 1941 года, к победному маю 45-го совершил более четырехсот боевых вылетов и получил таки — после очередного представления, Золотую геройскую Звезду, а к ней — девять [!] орденов

Итак, знакомимся:

Герой Советского Союза Петр Середа родился в 1917 году. Закончил Мелитопольский аэроклуб и Качинскую военно-авиационную школу пилотов. На фронте — с июня 1941 года: командир эскадрильи 88-го истребительного авиаполка 216-й истребительной авиадивизии 4-й воздушной армии Закавказского фронта, лейтенант; командир 84-го «А» истребительного авиаполка 4-й воздушной армии Северо-Кавказского фронта, капитан; инспектор главного управления боевой подготовки ВВС РККА, гвардии майор.

К концу войны летчик из Мелитополя произвел 421 боевой вылет на разведку и штурмовку позиций противника и, проведя 67 воздушных боев, сбил 15 немецких самолетов лично и еще три — в группе.

11 мая 1942 года вторично представлен к званию Героя Советского Союза, которое присвоили мелитопольцу 22 ноября 1942 года. Кроме этого, за годы войны он был награжден четырьмя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени и орденом Красной Звезды.

С 1963 года гвардии генерал-майор авиации Петр Середа в запасе. Жил и умер [1984 году] в Ростове-на-Дону.

По воспоминаниям близких, в быту был скромен, своими наградами и званиями не щеголял. В Мелитополе Петра Селиверстовича в мундире и при боевых орденах видели лишь однажды: когда он, будучи в гостях, отправился по просьбе матери в горисполком — просить, чтобы в дом родителей провели воду.

«Обратили вражеские самолеты в бегство»

В архиве минобороны РФ, где ныне сосредоточены документы на воинов-фронтовиков, я отыскал наградные листы, заполненные на героического мелитопольца. Вот что записано в первом представлении к званию Героя:

«Показал себя бесстрашным летчиком… имеет 110 боевых вылетов. 14 июля… искусно маневрируя на малой высоте, т. Середа вместе с мл. лейтенантом Деменок зажгли один самолет противника и, несмотря на превосходящие силы противника, обратили вражеские самолеты в бегство. В этом бою был ранен тов. Деменок, т. Середа, прикрывая раненого товарища, обеспечил его посадку на своей территории. … достоин присвоения звания Герой Советского Союза».

Заинтересовавшись, как можно было «обратить в бегство» пилотов Люфтваффе, которые вряд ли были, как это может кому-то показаться, робкими и нерешительными, я выяснил детали того боя — его в своих военных мемуарах описал бывший начштаба авиаполка, в котором служил мелитополец, доктор военных наук, генерал-майор авиации Георгий Пшеняник. Читаем вместе:

«Середа и его товарищ, младший лейтенант Василий Деменок… где-то на подходе к Жмеринке увидели группу «юнкерсов». Не сговариваясь, решили атаковать их. Немцы, заметив наши самолеты, увеличили скорость. Имея преимущество в высоте, Середа и Деменок на пикировании нагнали врага и открыли по одному из «юнкерсов» огонь. В этот момент Василий почувствовал, что его пулемет заело, и тогда он пошел на таран. Летчику удалось срезать часть хвостового оперения «юнкерса», но тот продолжал держаться в воздухе. Поврежден был и самолет Деменка — пришлось идти на вынужденную посадку.

Тем временем Середа, поняв, что «юнкерс» все-таки продолжает уходить, догнал его и меткой пулеметной очередью поджег. В этот момент в воздухе появилась четверка «мессершмиттов» и набросилась на самолет Деменка, подыскивающего место для посадки. Середа успел заметить это и резким разворотом пошел на «мессеров» в лобовую атаку. Немцы отвернули в сторону.

Искусно используя горизонтальный маневр, в котором И-16 явно превосходил «мессера», Середа уходил из-под атак наседавших фашистов. А сознание сверлила тревога: «Долго это продолжаться не может». И здесь Петр увидел под собой небольшое село, а в центре его — церковь с высокой колокольней. «Спаси, господи!..» — с какой-то отчаянной лихостью бросил он машину вниз. И вот наш истребитель крутит вокруг колокольни виражи, а четыре «мессера» как бы в растерянности наблюдают со стороны за этим дерзким «аттракционом». Именно дерзким! Это ведь только на бумаге легко написать: «крутит вокруг колокольни виражи». Выполнить такой маневр мог лишь большой мастер летного дела. Петр Середа был именно таким мастером».

Пилоты Люфтваффе, как можно понять, просто опешили от виражей нашего летчика. «Сумасшедший, наверное, — подумали они, — ну его к бесу!» И… убрались восвояси [обратились в бегство, как потом, совершенно справедливо, будет записано в наградном листе].

А это только и нужно было комэску Середе! Дотянув на последних литрах горючего до своих, он, пересев на У-2, отправился выручать совершившего вынужденную посадку друга».

«Вполне достоин высшей правительственной награды»

Со вторым представлением к званию Героя Советского Союза [на основании первого, кстати, Петру Середе вручили… орден Ленина — не были щедрыми на начальном этапе войны на геройские звезды кремлевские сталины-шмалины, решавшие судьбы миллионов] я тоже знаком:

«Капитан Середа показал себя отважным летчиком-истребителем… имеет 270 боевых вылетов. Далее идет традиционное в таких случаях описание некоторых боев и — заключение: «достоин звания Героя Советского Союза». И следуют подписи авиационных начальников.

Имеется также подпись командующего 4-й воздушной армией генерала Константина Вершинина — с примечательной припиской, однако: «Тов. Середа подлинный герой… Он совершил несколько подвигов. Один из них состоит в том, что Середа получил задание разыскать войска 9-й армии, садился в расположении противника и выполнил задание. Вполне достоин высшей правительственной награды».

Снова обратившись за разъяснениями к доктору военных наук и генералу Георгию Пшенянику, я узнал подробности того разведывательного полета и боя… на земле, случившегося в ходе поиска:

«17 июля 1942 года командиру 1-й эскадрильи капитану Середе было поручено произвести разведку, чтобы определить местонахождение частей 9-й армии. Куда лететь? Неизвестны были даже приблизительные координаты. Но Середе не впервые приходилось выполнять подобные задания. Он решил выделить для этого два звена самолетов. Первое, под его командованием, предназначалось для разведки, второе, которое возглавил капитан Москальчук, — для прикрытия разведчиков. Из Большого Должика истребители вылетели в направлении Миллерово, несколько западнее, туда, где шел основной поток отступающих войск.

Летчики тщательно просмотрели всю сеть проселочных дорог, прорезавшую перелески и степи, но ни танков, ни пехоты не обнаружили. Спустившись еще ниже, на высоту 10 — 15 метров, они стали вглядываться в лощины и кустарники, умело маневрируя между балками, но опять безрезультатно. Уже кончалось горючее, полет нужно заканчивать, а задание не выполнено. И в этот момент Середа заметил на дороге возле леса небольшую колонну красноармейцев. «Наконец-то!» — обрадованно подумал он, намереваясь посадить машину на ближайшей поляне, чтобы уточнить, из какой они части и куда следуют. Присмотрев небольшую, сравнительно ровную площадку, комэск мастерски посадил на нее боевую машину. Остальные самолеты стали в вираж над местом посадки.

Не выключая мотора, Середа выскочил из кабины. Жестами летчик стал подзывать к себе кого-нибудь, но никто не двинулся с места. Тут только капитан обратил внимание, что красноармейцы без оружия. «Здесь что-то не так», заподозрив неладное, Середа на всякий случай решил ни на шаг не отходить от самолета.

В это время несколько человек отделились от колонны и нерешительно направились в его сторону. Однако, не доходя нескольких десятков метров, они неожиданно повернули к одиноко стоявшему стогу сена и скрылись за ним. Вскоре из-за стога вышел человек и медленно пошел к летчику. Был он без петлиц на гимнастерке и без ремня.

— В чем дело? — резко остановил его Середа. — Почему не по форме одет?

— Товарищ капитан! — тихим, дрожащим голосом произнес солдат. — Нас взяли в плен. Будьте осторожны — за стогом немцы…

— Какого же черта сразу не дали знать?! — гневно бросил Середа.

Оказалось, что красноармеец из 9-й армии. Он стоял, понуро переминаясь с ноги на ногу, знаками еще пытался что-то показать летчику. Но комэск и сам понял, что мешкать больше нельзя, и резко повернулся к самолету.

Рядом с ним, однако, уже стояли четыре немца с автоматами наперевес. Несколько секунд Середа смотрел в глаза старшему из гитлеровцев, словно гипнотизируя его. Потом, неожиданно для всех, бросился к самолету, с разбега уцепился за его борт, чтобы подтянуться на руках и попасть в кабину. Немцы было опешили от этой внезапной дерзости, но тут же открыли беспорядочный огонь.

Крепкое, пружинистое тело Петра отяжелело: в груди и в правой ноге он ощутил жгучую боль. Одна пуля прошла через правую лопатку навылет, задев подбородок, вторая впилась в ногу. Тут же кто-то из фашистов подбежал к Середе и, вцепившись в сапоги, попытался оторвать его от самолета.

Летчик собрал остаток сил, выхватил пистолет и выстрелил в упор. Немец осел на землю. Воспользовавшись замешательством и превозмогая боль, Середа еще раз подтянулся на руках, перекинул себя в кабину, схватился за ручку управления и дал полный газ. Правая нога в набухшем от крови сапоге онемела летчик не смог нажать на педаль. Но это дало совершенно неожиданный эффект: самолет развернуло на левом колесе, он описал на земле вираж — ударом крыла и струей воздуха от винта гитлеровцев уложило как скошенных.

«Взлететь!» — как молния сверкала одна мысль в затуманенном сознании летчика. Он вновь попытался нажать на педаль, но нога была совсем непослушна. Самолет еще дважды прокрутился на левом колесе. Наконец Середе удалось каким-то невероятным усилием выдержать направление самолета на разбеге и взлететь.

А в это время пять других наших летчиков, наблюдая с воздуха разыгрывающуюся внизу жестокую схватку, готовы были помочь товарищу, но не могли: открой они огонь по гитлеровцам — попали бы и в своего командира. Когда Середа взлетел, все облегченно вздохнули: сейчас он пристроится к группе, пора скорее домой — горючее на исходе. Но что это? На виду у товарищей Середа вдруг разворачивается на северо-восток и улетает совсем в другом направлении. Москальчук попытался следовать за ним, но машина комэска вскоре скрылась в дымке. Искать его в такой обстановке было бессмысленно, и Москальчук дал сигнал группе уходить на свой аэродром, теряясь в догадках и тревоге за командира…

А Середа тем временем летел в направлении к Новочеркасску. В меркнущем время от времени сознании четко работала одна мысль: «Там штаб авиационной дивизии…

Через него можно быстрее передать разведданные для наземного командования…» И летчик упорно держал взятый курс. Раскалывалась голова, невыносимо саднило в груди, подступала тошнота…

Аэродром был уже совсем рядом, когда мотор на самолете Середы заглох кончилось горючее. Летчик еще успел выпустить шасси и благополучно посадил машину. К нему через все поле бежал штабной офицер. Капитан Середа рассказал ему обо всем случившемся и только после этого был отправлен в госпиталь.

Его боевую машину тем временем обступили летчики и техники. Было чему удивляться: вся она была изрешечена пулями. «Как только долетел?» недоумевали и восхищенно покачивали головами люди, многое повидавшие за год войны. Среди них оказался и капитан Покрышкин, с которым Середа познакомился и подружился несколько месяцев назад. Но здесь они, к сожалению, разминулись: Покрышкин прилетел на аэродром, когда Середу уже увезли в госпиталь. Однако по зигзагообразной красной стреле на фюзеляже Александр Иванович издалека узнал знакомую машину. Подойдя, он услышал рассказ о подвиге своего боевого товарища и долго сокрушался, что на этот раз они с Петром не встретились».

*

А вот еще какую любопытную информацию отыскал о Герое-мелитопольце писатель из Медового города Виктор Авдеенко, написавший повесть «Чистое небо Петра Середы». Оказывается, угодившего в застенки к палачам-энкавэдистам еще одного выпускника Мелитопольского аэроклуба — Сергея Щирова [его красавицу-жену сделал своей любовницей Берия], во время допроса спрашивали о связях с подполковником Петром Середой. Тот не скрывал, что они вместе учились, воевали. Однако следователей интересовали компании, где проходили встречи товарищей. Как оказалось, на Петра Силиверстровича написала донос… девушка, с которой они танцевали на вечеринке. Якобы Середа сказал ей, что во время воздушного парада в Москве собирается на своем истребителе… врезаться в трибуну Мавзолея, где обычно находятся члены правительства.

Вероятно, это была провокация со стороны «органов», вероятно, готовился очередной заговор в военной авиации. Иначе как объяснить, что Петр Середа не был арестован, а только лишь на время отстранен от полетов, затем и вовсе назначен на другую должность.

И благополучно ушел в запас в звании генерала.

Военный летчик Петр Середа

Гвардии майор Петр Середа

Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Петр Середа

История 40-я. Герой войны стал «агентом гестапо» и «изменником родины»

Осенью 1949 года был арестован и впоследствии приговорен к высшей мере наказания уроженец Запорожской области, летчик-истребитель, сбивший 15 немецких самолетов, Герой Советского Союза Михаил Коса

Когда мне стало известно, что в архиве президента Российской Федерации по сию пору сберегаются так называемые сталинские расстрельные списки, я попытался выяснить, имеются ли в них фамилии моих земляков запорожцев. Оказалось, в списке, датированном 23 марта 1950 года, под №71 находится следующая запись:

«Косса Михаил Ильич, бывший командир звена учебного центра Добровольного общества содействия авиации в селе Ротмистровка, Киевской области, майор, Герой Советского Союза, 1921 года рождения, украинец, бывший член ВКП (б) с 1944 года.

Арестован 26 сентября 1949 года. Обвиняется в измене родине.

Будучи озлоблен против Советской власти, решил бежать в Турцию, где установить связь с представителями США и Англии и выдать им секретные данные о советской авиации. В этих целях 24 сентября 1949 года захватил самолет и совершил на нем перелет государственной границы и был задержан на территории Румынии.

Находясь в Советской Армии, проводил вражескую агитацию.

Изобличается показаниями свидетелей Рясного, Гордеева, Сук и других, всего в количестве 22 человек».

Агент гестапо

За день до нового 1950 года, 30 декабря 49-го, заместитель министра Госбезопасности СССР генерал-лейтенант Сергей Огольцов утвердил обвинительное заключение по уголовному делу, возбужденному против совершившего странный перелет летчика. Прелюбопытные факты фигурируют в нем. Цитирую:

«2 августа 1942 года, выполняя боевое задание, Косса оказался на территории, временно оккупированной немцами, и, будучи ими арестован, на допросе в гестапо дал подписку о сотрудничестве с немецкими карательными органами.

Являясь агентом немецких карательных органов, при наступлении частей Советской армии Косса в начале 1943 года пробрался на службу в одну из частей Донского фронта, где до окончания Отечественной войны проводил среди личного состава антисоветскую агитацию, направленную против политики ВКП (б) и Советского правительства.

В силу враждебных убеждений к существующему в СССР строю и, будучи озлобленным за перевод на службу в Добровольное общество содействия авиации, Косса продолжал заниматься антисоветской деятельностью и готовился к измене Родине.

В осуществление преступных замыслов 24 сентября 1949 года, как командир звена учебного центра ДОСАВ, находясь на аэродроме Ротмистровка, Киевская область, на самолете Як-9Т поднялся в воздух, перелетел государственную границу, намереваясь достичь территории Турции, однако из-за отсутствия горючего произвел вынужденную посадку на аэродроме Сучава, Румыния».

После прочтения этого заключения впору за голову хвататься: вот кто, оказывается, прикрывался звездой Героя Советского Союза — агент «немецких карательных органов», пробравшийся на службу «в одну из частей Донского фронта». Не будем, однако, спешить с выводами и внимательно вникнем в послужной список летчика.

Уроженец запорожского села Малокатериновка, в Красную Армию Михаил Коса призвался после днепропетровского аэроклуба. Фамилия его, весьма, кстати, распространенная и по сегодняшний день в Малокатериновке, пишется с одной буквой «с». Почему ее удвоили, однозначно ответить никто мне не смог.

На фронт Михаил попал уже военным пилотом, окончив в 1941 году знаменитую Качинскую школу летчиков [выпускниками школы были и легендарная Полина Осипенко, и сын Сталина Василий].

Согласно архивным данным Качинского высшего военного авиационного училища летчиков, проявив себя храбрым воздушным бойцом, Михаил вдруг угодил в штрафбат. За что — качинцам установить не удалось. Выяснили они только, что, повоевав штрафником и заслужив орден, списанный на землю пилот добился возвращения в авиацию. И к окончанию войны заместитель командира эскадрильи 42-го гвардейского истребительного Танненбергского Краснознаменного орденов Суворова и Кутузова авиаполка 269-й авиадивизии гвардии старший лейтенант Михаил Коса имел на счету 375 боевых вылетов, сбив при этом 15 немецких самолетов лично [семь бомбардировщиков и восемь истребителей] и еще восемь — в группе.

А 9 мая 1945 года, при выносе знамени полка на митинг в честь Победы над Германией, уже гвардии капитан Михаил Коса, как один из лучших летчиков части, был назначен ассистентом знаменосца.

Участвовал он и в историческом Параде Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве. Ну а 15 мая 1946 года [с годовой задержкой] грудь 25-летнего летчика-гвардейца и украсила Золотая Звезда Героя Советского Союза, ставшая весомой прибавкой к его семи (!) боевым орденам.

На оккупированной территории

Однако пора вновь вернуться к уже цитированному обвинительному заключению, чтобы выяснить, каким же образом, «выполняя боевое задание», летчик оказался на территории, «временно оккупированной немцами». На сей счет я отыскал-таки соответствующий документ — доклад «Примеры героических дел комсомольцев 269-й истребительной дивизии». Читаем вместе:

«2 августа1942 года истребители громили немецкую автоколонну. Над самыми головами немцев проносился Михаил Косса, скашивая врага очередями своих пулеметов. На дороге становилось все больше разбитых машин, на полях все больше убитых немцев. Наконец боеприпасы иссякли. Товарищи ушли на восток, а Михаилу надо было посмотреть результаты штурмовки. Очнувшись от ударов, немцы стали приходить в себя и открыли ураганный огонь по советскому истребителю. Четыре снаряда взорвались в плоскости. Горящий бензин растекался по крылу и, подхватываемый ветром, распространял огонь по всему самолету. Огонь забрался в кабину и, как ни старался смелый летчик дотянуть до своих, ему не удалось это. Он выпрыгнул с парашютом и приземлился на сарай, вывихнув ногу».

Сарай, как выяснится скоро, принадлежал Раисе Сук. В числе 22-х свидетелей, напомню, она, в ходе расследования уголовного дела якобы изобличила преступную деятельность Героя. А вот в 1942-м сельчанка вела себя иначе, дважды вызволив из полиции свалившегося на ее сарай с небес пилота. Каким образом? А она оба раза заявляла оккупационным властям, что арестованный — ее муж.

Через пять месяцев, с приходом Красной Армии, Михаил Коса вернулся в свой полк и, пройдя все проверки, был допущен к боевым вылетам. А весной 43-го его фамилия загремела по всему фронту: вылетев на перехват идущей на Краснодар немецкой воздушной армады, шестерка гвардейских «Яков», в состав которой входил и Михаил Коса, атаковала сто (!) самолетов противника. И, рассеяв их, сбив девять самолетов, без потерь вернулась на свой аэродром. Вот так агент гестапо! Вот так пристроился на теплом местечке, пробравшись на службу «в одну из частей Донского фронта».

Зачем полетел на родину графа Дракулы

В 1949 году летчик-гвардеец заканчивает Высшую офицерскую школу штурманов Военно-воздушных сил и в мае, в чине майора, получает назначение на должность… командира звена учебного центра Добровольного общества содействия авиации, расположенного в Киевской области, — с одновременным зачислением в резерв ВВС. Героя войны, которому осенью должно было исполниться всего лишь 28 лет, просто-напросто вышвырнули из военной авиации.

Какого-то высокопоставленного штабного болвана, видимо, смутило пятимесячное пребывание Михаила на территории, «временно оккупированной немцами».

Михаилу бы переждать смутные времена, отсидеться на заштатном аэродроме под Киевом, но он поступает по-своему: 24 сентября, изрядно выпив, он, поцеловав дочь, заплакал и стал одевать новое обмундирование. А потом, прихватив топографическую карту, ушел из дома, несмотря на протесты жены Анастасии Савельевны, которой бросил перед уходом: ты, мол, запомнишь сегодняшнее число.

Сам Михаил на допросе объяснит потом следователю:

— Уходя от жены, я имел в виду пойти на аэродром, сесть в самолет и улететь. Куда, сам не знал. А когда сел в самолет, то принял решение лететь за границу, т.к. в этот момент прорвалось мое озлобление за понижение в должности, за переводы из одной части в другую, за недоверие.

Можно предположить, что в полете Герой протрезвел, ведь, приземлившись в румынской Сучаве [это родина графа Дракулы], он попросил выдать ему «два ведра бензина, чтобы немедленно возвратиться в свою часть и скрыть пребывание за границей».

Бензина никто не дал, а прибывшие на аэродром сотрудники румынской милиции задержали Михаила и передали его советским властям.

Следователь, который вел дело перелетчика, в обвинительном заключении предлагал дать ему 25 лет. Однако судьи военной коллегии 20 апреля 1950 года объявили такой вердикт гвардии майору, Герою Советского Союза Михаилу Косе:

«Лишить воинского звания майора и подвергнуть высшей мере наказания — расстрелу… Приговор окончательный и обжалованию не подлежит».

Предположительное место захоронения безвинно расстрелянного Героя — Донское кладбище в Москве.

Полностью реабилитирован Михаил Коса 1 июня 1966 года.

В тему

«Один класс. Одно небо»

Осенью 2014 года в селе Малокатериновка открыли мемориал, посвященный героям-летчикам Великой Отечественной Войны. Семь асов, уроженцев Малокатериновки, когда-то учились в одном классе местной школы. Поэтому и назвали мемориал «Один класс. Одно небо». Памятник выполнен из гранита, на котором изображены портреты героев. А сверху композицию дополняют винт и крыло истребителя «Ла-5».

Мемориал расположен недалеко от памятника «Скорбящая мать» и братской могилы солдат, погибших при освобождении Малокатериновки в 1943-м году.

Герой Советского Союза Михаил Коса

Мемориал в Малокатериновке

История 41-я. «Я твоего героя сотру в порошок!»

Такими словами пригрозил Лаврентий Берия жене Героя Советского Союза, летчика из запорожского села Акимовка, Сергея Щирова. И упек его в тюрьму на… 50 лет

Имя уроженца запорожского села Акимовка [ныне поселок городского типа, райцентр] Сергея Щирова можно поставить рядом с именами прославленных воздушных асов Покрышкина и Кожедуба. Не случайно ведь в войну вышла агитационная книга с красноречивым названием: «Бить врага по-Щировски».

К началу зимы 42-го инструктор по технике пилотирования 87-го истребительного полка [236-й истребительной дивизии Юго-Западного фронта] капитан Сергей Щиров совершил 258 боевых вылетов, сбил лично 14 и в группе три самолета противника. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1942 года, на пять месяцев раньше, чем будущему маршалу авиации, трижды Герою Советского Союза Александру Покрышкину, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В родную Акимовку во время войны летчик-истребитель Щиров заглянул лишь однажды осенью 43-го, когда его полк громил и над Мелитополем, и над Акимовкой коршунов Геринга. По воспоминаниям тети Героя, Эмилии Фоминичны Кандыбкиной [ныне, увы, покойной], в какой-то из дней она заметила, что к дому, резко снижаясь, приближается самолет. Ну и помахала ему красным платочком: привет, мол, тебе, сталинский сокол, от акимовцев огромный. А самолет вдруг взял да и приземлился прямо в огороде Эмилии Фоминичны. Нетрудно догадаться, кто свалился к перепуганной женщине: ну, конечно, ее племянник, Герой войны!

Так у Сергея судьба сложилась, что, рано оставшись без отца и не ужившись с отчимом — джанкойским [это Крым] железнодорожником, он вернулся домой в Акимовку и поселился у тети — родной сестры матери. Она Сережу и в Мелитопольский аэроклуб впоследствии провожала, и в Качинскую военную авиационную школу летчиков. А вот о том, что племянник уже в первые дни войны сбил два самолета противника, Эмилии Фоминичне, видимо, не было известно: очень уж редкими были весточки с фронта. Не принесла полевая почта и сообщение о том, что через год Сергей Щиров стал самым результативным советским летчиком-истребителем на Кавказе.

На переломном же [в нашу пользу] этапе войны, осенью 44-го, Сергея Сергеевича, уже подполковника, вызывали с фронта в Москву и предложили стать инспектором Военно-Воздушных сил. Летчик-запорожец согласился и принял на генеральскую должность в неполных 29 лет!

В летной биографии молодого инспектора был к тому моменту и такой немаловажный эпизод: по заданию Сталина он в одиночку, в сложных метеоусловиях, совершил перелет на Динарское нагорье в Югославии и вывез из окружения будущего главу югославского государства Иосипа Броз-Тито. За свой беспримерный перелет Сергей Щиров вскоре станет кавалером высшей воинской награды Югославии — Партизанской Звезды 1-й степени. Благодарный Тито не забудет поступок летчика. Спустя время, узнав, что над головой Сергея сгущаются грозовые тучи, югославский лидер предложит ему — через личного пилота, покровительство. Щиров от предложения остаться в стране, которая присвоила ему звание народного героя, вежливо отказался.

Из героев — в изменники Родины

Представляю состояние бойцов пограничного наряда, задержавших на рассвете 7 апреля 1949 года в районе армянской реки Аракс при попытке перехода советско-турецкой границы незнакомца в кожаном реглане, под которым оказалась… парадная форма подполковника авиации со звездой Героя Советского Союза и многочисленными наградами. По протоколу обыска, из 22-х предметов, изъятых у задержанного, 15 составляли ордена и медали. Кроме золотой геройской звезды, в их числе были два ордена Ленина, ордена Красного Знамени, Кутузова 3-й степени, Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и уже упоминавшаяся югославская Партизанская Звезда.

Не добившись внятных разъяснений, по какой причине Герой Советского Союза подполковник Сергей Щиров, а это был он, оказался вблизи государственной границы [«Я это объясню в другом месте», — твердил задержанный пограничникам], его сначала перевели в Ереван, а потом и в Москву.

К сожалению, ничего Герою объяснить не удалось: его никто не слушал. Допросы следователи по одному шаблону: «Признаете себя виновным в попытке нелегально перейти границу?» «Признаю». Все! Для обвинительного заключения сказанного оказалось вполне достаточно. Заключение это уместилось в одном абзаце: «Щиров С. С., будучи враждебно настроенным к ВКП (б) и Советской власти, пытался изменить Родине — совершить побег за границу».

Согласно выписке из протокола особого совещания при министре Госбезопасности СССР, за свой поступок ас войны получил 25 лет заключения в особом лагере города Воркуты. А он так ждал суда военного трибунала, так надеялся на него!

Ему было, что сказать судьям.

Благодаря стараниям старшего научного сотрудника воркутинского краеведческого музея Татьяны Котик, мне удалось заглянуть [виртуально, естественно] в личное дело заключенного Щирова. В нем сплошные донесения лагерного начальства о нарушениях Героем лагерного режима и дерзостях [впопыхах, видимо, Щирова забыли лишить заслуженного в боях звания и поэтому изменник родины отбывал срок, оставаясь Героем Советского Союза]. Некоторые надзиратели приводили и вовсе крамольные высказывания Щирова. Вроде такого: «История повернется в другую сторону, и тогда мы вас будем судить!»

Контрреволюционер

Как свидетельствуют материалы личного дела Сергея Сергеевича, в 1950-м, к своему предыдущему сроку — 25-ти годам лагерей особого режима, он получил еще 25 [!] лет, плюс пять лет поражения в правах. С новым сроком героя войны лишат и звания геройского, и всех наград. Что же произошло за неполный год пребывания строптивого запорожца в воркутинских лагерях?

А вот что: вместе с тремя товарищами Щиров в середине 50-го создает в лагере повстанческую антисоветскую организацию «Всероссийский народно-трудовой союз». Своей целью, как зафиксировано в приговоре, союз ставил подготовку заключенных к вооруженному восстанию с последующим свержением существующего в СССР политического строя. Для осуществления задуманного заговорщики выработали специальную программу, составили воззвание к солдатам и офицерам войск МВД и обращение к гражданам России, в которых тоже содержится призыв к вооруженной борьбе против Советской власти. Эти документы распространялись и среди заключенных. Как мне удалось выяснить, восстание заключенных Воркуты [не могу судить, насколько бы оно могло быть масштабным], готовившееся Щировым и его товарищами по лагерю, оперативники предотвратили с помощью стукача, вовремя проинформировавшего их о готовящемся. Стукач этот — фронтовик, как и Щиров, и тоже — старший офицер. Ну, Бог ему судья

Из Воркуты Щирова этапировали в Интлаг — поближе к Полярному кругу. По воспоминаниям отбывавших с ним срок, зная прямой и неукротимый характер летчика-Героя, лагерное начальство сразу поместило его в карцер. А начальник лагерной тюрьмы настолько возненавидел контрреволюционера, что держал его в наручниках, избивая до потери сознания. И скоро у бедняги начали проявляться психические расстройства

В Инте летчик-бунтарь остается до осени 1953 года пока в лагерь ни приходит постановление об этапировании его в Москву, в Бутырскую тюрьму, в распоряжение главной военной прокуратуры. На допросах в столице Сергей Сергеевич, наконец, расскажет о мотивах своего выхода на советско-турецкую границу и о роли в его судьбе Лаврентия Берии, вознамерившегося, еще осенью 44-го, отбить у Героя-подполковника красавицу жену.

Роковая любовь

Осенью 44-го в жизни Сергея Сергеевича произошло знаменательное событие: он, 28-летний подполковник авиации, получил должность инспектора ВВС. А вот о другом событии, связанным с его личной жизнью, я прошлый раз умышленно умолчал. Речь — о женитьбе Героя на москвичке, восточной красавице, как о ней отзывались знавшие ее люди, Софье В-ской. К характеристике москвички я бы крохотное уточнение добавил: она была ближневосточной красавицей.

Думаю, не ошибусь, предположив, что 7 ноября 1944 года — в день свадьбы, подполковник Щиров пребывал на седьмом [если не выше] небе. У него ведь в жизни все складывалось более чем удачно: и должность генеральская имелась, и почет, и уважение, и жена, в которую Герой, по его воспоминаниям, влюбился с первого взгляда.

Ну, а на десятый день после свадьбы, вернувшись из недолгой командировки в Чкалов [нынешний город Оренбург], Сергей Сергеевич не застал жену дома. Появилась она лишь в два часа ночи. От Софьи пахло алкоголем. Долгое отсутствие она объясняла неохотно и сбивчиво. Сергей, вспылив, схватился за пистолет, но тут же взяв себя в руки, оставил «разбор полетов» до утра.

По словам Софьи, гуляя с подругой по Москве, она не заметила, как возле них остановилась черная машина. Вышел человек в военной форме. Поздоровался и пригласил прокатиться. Софья отказывалась, но к приглашению присоединилась почему-то подруга: надо, мол, ехать, нельзя не поехать. И покатили, свернув через короткое время в какой-то двор. Женщин провели в комнату, в которой, кроме них, никого не было. И тут вошел… Лаврентий Берия.

Это уже по прошествии многих лет, после ареста и суда над Берией, выяснится, что на красавицу Софью он глаз положил еще до ее замужества с Сергеем Щировым — когда они, в первые дни знакомства, были в театре. Нельзя было не обратить внимания на эту эффектную пару! В списке наложниц всесильного члена Политбюро супруга Щирова значилась под номером 117.

К Берии на первую аудиенцию [не хочу иными словами пользоваться], прямо с улицы, Софью доставил начальник бериевской охраны Саркисов. Согласно материалам личного дела бывшего заключенного Сергея Щирова, хранящегося в Воркутинском краеведческом музее, связь его жены с Берией, которую тот «принудил к сожительству», продолжалась до 1949 года. Сергей Сергеевич неоднократно предлагал Софье разойтись, но та всякий раз пыталась успокоить мужа, подчеркивая, что встречается с НИМ ради самого Сергея. Берия будто бы пригрозил ей: «Я твоего героя сотру в порошок! Стоит мне лишь пальцем пошевелить — и он отправится на Колыму».

Видимо, после очередного домашнего скандала Сергей Сергеевич попросил напра­вить его служить как можно дальше от Москвы. Просьбу Ге­роя удовлетворили: в 46-м он командует полком в Армении. Отношения с супругой стали вроде бы налаживаться. Но од­нажды им домой позвонили из Тбилиси: депутат Верховного Совета СССР Лаврентий Берия проводит встречу с избирателями и желает повидаться с Софьей, для чего высылает специальный самолет…

В 1947 году Щирова вновь отзывают в Москву и вновь назначают на должность инспектора ВВС по технике пилотирования. Мало того, ему обещают молниеносное продвижение по службе с присвоением звания маршала авиации. С единственным условием: помалкивать о любовных отношениях жены с членом Политбюро. Щиров взорвался и подробно написал в партком ВВС обо всем, назвав и фамилию высокопоставленного любовника жены. Реакция последовала незамедлительно: на следующий день вышел приказ об увольнении со службы одного из лучших в СССР летчиков-истребителей. Попавший в опалу Герой отправляется в Ташкент на сверхскромную должность начальника аэроклуба. Софья с ним в Среднюю Азию не поехала.

Шаг отчаяния

7 апреля 1949 года — с этой даты началось уголовное дело №038061, которое открыл «Протокол личного обыска задержанного нарушителя государственной границы СССР Героя Советского Союза Щирова Сергея Сергеевича, 1916 года рождения». Спустя пять лет, на допросах в Москве, когда военная прокуратура займется пересмотром дела «изменника Родины», Сергей Сергеевич подробно расскажет и о Софье, и о Берии, и о своей идее мести сопернику. А придумал ас Отечественной войны [помечавший в личных дневниках уже в июне 41-го, что, несмотря на потери, «мы все-таки привили немецким летчикам любовь к полетам на высоте и под прикрытием истребителей»] невероятное — по выполнению. Получив весной 49-го приказ прибыть в Москву [Сергею Сергеевичу стало понятно, для чего: его и в Ташкенте отыскали-таки бериевские ищейки], он приехал в Армению, решив сымитировать переход советско-турецкой границы. Чтобы впоследствии, на суде, поведать миру о преступлениях Берии. Может быть, Щиров поступил по-мальчишески глупо, но надо отдать ему должное: он был, похоже, единственным мужчиной, который, защищая честь своей жены, открыто вступил в схватку с любвеобильным злодеем из окружения Сталина — с самим всесильным Берией.

Я уже говорил: суд над Героем не состоялся — потому что следствие было поручено ближайшим помощникам врага щировского — Абакумову и Комарову.

В лагере Щиров о случившемся с ним рассказывал всем и каждому. А как только приезжала к зэкам очередная комиссия и спрашивала, обходя бараки: «Вопросы есть?» — Щиров немедленно откликался:

— Есть! Берию еще не повесили?

В Книге памяти республики Коми, кстати, я вычитал вот такое свидетельство бывшей узницы «Воркутлага». Когда ее вместе с группой зэчек вели в зону с работы, кто-то из заключенных закричал им: «Я — Герой Советского Союза! Летчик! Пока я воевал, с моей женой спал Берия! Поэтому я здесь!» А мы, добавляет далее свидетельница, шли молча, не смея поднять глаз и посмотреть на кричавшего человека…

Последний бой

После освобождения из лагеря Щиров понял, что в Москве ему делать нечего — сломавшая ему жизнь красавица к тому моменту уже во второй раз вышла замуж, и Сергей Сергеевич уезжает на Запорожье, в родную Акимовку, где устраивается фотографом в местном ателье. Проявлялись ли у него психические расстройства? Бывало. Но буйным Герой не был. А вот власть критиковал частенько.

И она, власть эта самая, не считаясь с заслугами Сергея Сергеевича, арестовала его и отправила в одну из крымских психбольниц. Оттуда герой просто-напросто сбежал.

Что произошло дальше — знает бывший военрук Акимовской средней школы №2 Александр Дячек, много сил приложивший для восстановления доброго имени своего земляка. Сергею Сергеевичу ведь, реабилитированному в 1954 году, звание Героя Советского Союза вернули лишь 14 апреля 1989 года «в связи с прекращением уголовного дела за отсутствием состава преступления».

Об аресте НАВСЕГДА Сергея Щирова военруку рассказывала тетка Героя Эмилия Фоминична Кандыбкина.

Возвращаясь с работы, она как-то возле дома обнаружила нескольких незнакомцев. Задержалась, не заходя в дом. Незнакомцы переговариваются негромко — явно ждут кого-то. На расспросы не отвечают: перекуриваем, дескать и все. И тут Сергей подходит. Незнакомцы — к нему:

— Вас просит немедленно прибыть в Одессу командующий Одесским военным округом маршал Жуков, — заявляют.

— Для чего? — интересуется Щиров.

— Чтобы восстановить в звании Героя! — ничуть не смутившись, объявляют незнакомцы.

— Не верю! — бросает Сергей и добавляет: — Отправлюсь к маршалу Жукову лишь в том случае, если он выставит охрану от Акимовки до Одессы.

«Гости», однако, больше не церемонились. Щиров исчез вместе с ними и больше о нем до Акимовки слухи не доходили.

Только во времена горбачевской перестройки стало известно: Сергей Щиров умер 2 апреля 1956 года в тюремной психиатрической больнице города Казани. В возрасте сорока лет.

По какой причине — тайна по сей день.

2007

В тему

Список личных побед Сергея Щирова

29.06.41 2 Ю-88 (в группе)

30.06.41 Хш-126

05.07.41 Ю-88

17.07.41 Ю-88 (в группе)

05.07.42 1 Me-109

20.07.42 1 Me-109

21.07.42 1 Ме-110

21.07.42 1 Me-109

02.08.42 2 Me-109

02.08.42 1 Ю-88

06.10.42 1Ме-109 г

10.10.42 1 Me-109

13.10.42 1 Ю-88

17.10.42 1 Ме-110

17.01.43 1 Me-109

18.08.43 1 Ю-88

20.08.43 1 Me-109

Герой Советского Союза Сергей Щиров

Герой Советского Союза Сергей Щиров [послевоенное фото]

Герой и его красавица Софья

Фото из лагерного дела

История 42-я. «Являлся участником военной заговорщической организации»

Через пять дней после начала Великой Отечественной войны по надуманному обвинению был арестован уроженец Запорожской области, Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Иван Проскуров. После изнурительных допросов и очных ставок — по личному предписанию наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии, не признавшего себя виновным 34-летнего Героя-генерала расстреляли под Куйбышевом. А в Запорожье буквально за несколько дней до этого немцы расстреляли отца генерала — Иосифа Проскурова. За то, что его сын — генерал Красной Армии.

Полностью реабилитировали генерала-авиатора [на основании постановления Генерального прокурора СССР и Главной военной прокуратуры Союза ССР] 11 мая 1954 года — за отсутствием в его действиях состава преступления.

По сути, о первом украинце, удостоенном звания Героя Советского Союза [Ивану Проскурову, кстати, выдали геройскую звезду под номером 33], написано не очень много. При этом во всех публикациях повторяются наиболее значимые факты из биографии этого незаурядного человека, который за два предвоенных года из простого летчика в чине старшего лейтенанта стремительно взлетел по карьерной лестнице, став генералом и заместителем наркома обороны СССР.

Кое-что из уже обнародованного и я повторю, дополнив свой рассказ некоторыми архивными данными.

Начало карьеры

Родился Иван Проскуров 18 февраля 1907 года в селе Малая Токмачка Ореховского района Запорожской области. После переезда семьи в Запорожье — на Верхнюю Хортицу, был занят на литейном производстве, затем какое-то время исполнял обязанности председателя совета профсоюзов Хортицкого района и, вроде бы, посещал занятия в Запорожском железнодорожном училище [отец Ивана был железнодорожником]. На Верхней Хортице же будущий генерал авиации встретил девушку, ставшую его женой — Александру. А 1931 году, будучи студентом Харьковского института механизации и электрификации сельского хозяйства, Иван, наконец, круто меняет свою жизнь: по направлению комсомола уезжает в Сталинградскую летную школу, после окончания которой зачисляется летчиком-инструктором в Военно-воздушную академию имени Жуковского.

С декабря 1934 года командует отрядом тяжелых бомбардировщиков Московского военного округа. В следующем году военный летчик Иван Проскуров устанавливает на международном слете авиаторов в Румынии рекорд по скоростному набору высоты, а в августе 1936-го совершает сверхдальний перелет из Москвы в Хабаровск, доставив на край света [в буквальном смысле] специалистов и запчасти для ремонта, совершившего там же — на краю света, вынужденную посадку самолета «Ант-25» Валерия Чкалова: любимец Сталина летел на Дальний Восток вдоль берегов Северного и Тихого океанов. Приказом наркома обороны СССР Клима Ворошилова «за отличное выполнение полета — расстояние в 6860 километров преодолено за 29 часов 47 минут, на сутки ранее назначенного мною срока», старшему лейтенанту Ивану Проскурову были пожалованы именные золотые часы.

В представление к награждению Сталин собственноручно вписал слово «майор»

С октября 1936 года Проскуров воюет в Испании — в 1-й интернациональной бомбардировочной эскадрилье «Испания».

А 21 июня 1937 года все тот же Клим Ворошилов подписывает представление о присвоении Ивану Проскурову звания Героя Советского Союза. Вот это представление: «Ст. лейтенант Проскуров Иван Иосифович, командир отряда 89-й тяжелобомбардировочной авиационной эскадрильи. В Испании — командир эскадрильи СБ [скоростных бомбардировщиков, — авт.]. Налеты бомбардировщиков республиканской авиации на аэродромы, станции и склады, другие объекты противника производились без прикрытия истребителями и в большинстве случаев сопровождались самостоятельными воздушными боями, которые самолетам СБ приходилось вести с истребителями противника. В этих трудных условиях т. Проскуров выполнил 46 боевых полетов продолжительностью свыше 120 часов, из коих большинство по объектам [целям], расположенным в глубоком тылу противника и защищенным зенитной артиллерией и истребительной авиацией. Этими налетами противнику были нанесены громадные потери на его аэродромах: сожжены и разбиты десятки самолетов, на железнодорожных путях и станциях уничтожены многие воинские эшелоны, а на фронте выводилась из строя и деморализовывалась живая сила мятежников. Во всех этих многочисленных боевых операциях т. Проскуров обнаруживал исключительное мужество, спокойствие и выдержку. Его самолет не раз оказывался пробитым осколками снарядов зенитной артиллерии и пулями истребителей. Тов. Проскуров пользуется заслуженной репутацией исключительно смелого, хладнокровного и храброго бойца и командира».

Согласившись, что вернувшийся из Испании летчик достоин звания Героя Советского Союза, Сталин самолично зачеркнул в представлении звание «ст. лейтенант» и вписал слово «майор». Геройское звание майору Проскурову присвоили 27 июня 1937 года, а после учреждения медали «Золотая Звезда» — как особого знака отличия для Героев Советского Союза, ему, первому украинцу, ставшему Героем Советского Союза, вручили звезду №33.

И он пошел в гору: 16 июля 1937 года получает назначение на должность командира 54-й авиабригады Киевского военного округа, через несколько месяцев становится полковником, в декабре 37-го его избирают депутатом Верховного Совета СССР.

В следующем году Иван — уже комбриг и командир 2-й авиационной армии особого назначения. 9 февраля 1939 года Герою присвоено звание комдив, а 14 апреля он назначается начальником разведывательного управления Красной Армии [всю советскую военную разведку возглавил выходец из запорожской сельской глубинки] и заместителем наркома обороны СССР.

В авиацию [уже в чине генерал-лейтенанта] Иван Иосифович вернется в сентябре 1940 года — на должность командующего ВВС Дальневосточного фронта. А в январе 41-го станет заместителем начальника главного управления ВВС Красной Армии по дальнебомбардировочной авиации.

Весной 1941 года под его началом была проведена проверка авиационной бригады, расквартированной в Запорожье.

Командир бригады уверенно доложил о готовности подразделения выполнить любое боевое задание днем и ночью, при любых погодных условиях. В полночь генерал Проскуров поднял бригаду по тревоге, поставив ей задачу произвести учебное бомбометание одной эскадрильей по полигону.

При возвращении с задания летчики пренебрегли высотой: три экипажа, пролетая над Донбассом, врезались в терриконы.

Началось следствие, которое в конечном итоге показало полную невиновность дальнебомбардировочного генерала в случившемся.

Тем не менее…

Виновен… во всем!

2 июня 1941 года, вынужденно оставаясь не у дел, генерал пишет Сталину, который, кстати, лично распорядился привлечь его к суду [сохранился автограф вождя]: «Родной товарищ Сталин. Не в силах больше выносить вынужденное безделье, продолжающееся вот уже два месяца, особенно в свете изложенных в передовой «Правды» от 31 мая, требований к большевику — набрался смелости обратиться к Вам.

Приказом МКО меня сняли с работы и предали суду за преступное распоряжение, повлекшее за собой гибель людей и самолетов. Следствие и суд располагали неопровержимыми документами и десятками свидетельских показаний о том, что:

Погода соответствовала требованиям полетной службы ВВС по уровню подготовки, посланных в полет экипажей (есть протокол экспертизы).

Никаких преступных распоряжений и действий с моей стороны не было, а что гибель людей и самолетов произошла по причине вопиющей недисциплинированности двух ведущих командиров.

Решением суда мне объявлено общественное порицание, и я принял его, как должное, т. к. при любых условиях, я безусловно несу ответственность за действия своих подчиненных. Так закончилось судебное дело. Прошло уже три недели после суда, а всего около двух месяцев, как я бездельничаю. Все вокруг кипит. В народном хозяйстве и в Красной Армии идет напряженная работа, а я здоровый, полный сил человек, бездельничаю. К тому же, в прошлом году я пережил такой же трех месячный период испытаний, за что Вы меня ругали.

За что все это? Клянусь Вам, родной товарищ Сталин, что нет и не будет у меня других мыслей и целей, как неустанная работа на дело укрепления нашей Родины, все свои силы и способности отдавал и отдам нашей партии и народу. Неужели я виновен в том, что все время пребывая в партии и Красной Армии, на порученных мне участках работы дерзал, требовал и добивался лучших результатов работы, а уровень подготовки дальней авиации и стоящие перед ней задачи, требовали решительных мер. Именно это и заставляло меня подымать полки в воздух не при солнечной погоде. И теперь я считаю это совершенно правильным, т. к. главнейшей задачей подготовки авиации, является качественная подготовка. Я привык учить показом, что к несчастью закончилось на сей раз неудачно. Моя работа, конечно, имела недостатки, но это же не значит, что мне нельзя доверять другую, какую угодно по масштабу и ответственности, вплоть до рядового летчика. Мои обращения по команде ни к чему не привели.

Одно прошу Вас, родной товарищ Сталин, помогите мне встать в строй, куда угодно и на какую угодно работу. Нет больше сил терпеть это вынужденное безделье.

Член ВКП (б) с 1927 г. Генерал-лейтенант авиации И. Проскуров».

Вождь, вроде бы, смилостивился: в середине июня Иван Иосифович получает назначение на должность командующего ВВС 7-й армии, дислоцировавшейся в Карелии.

Перед убытием в армию, которое было намечено на 22 июня, генерал успевает отдать приказ немедленно убрать самолеты с основных аэродромов.

А через пять, как я уже говорил где-то в начале материала, дней после начала войны — 27 июня 1941 года, генерал-лейтенант Иван Проскуров был арестован и обвинен в том, что «являлся участником военной заговорщической организации, по заданиям которой проводил вражескую работу, направленную на поражение республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах».

По сути, генерала обвинили во всем, в чем только возможно было обвинить. Фактически Сталин и его окружение искали [и нашли, по их мнению] виновных в начале войны с немцами. В одно время ведь с Иваном Иосифовичем были арестованы [вслушайтесь в звания и должности]:

трое бывших командующих ВВС РККА — генерал-полковник Александр Локтионов, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Яков Смушкевич, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Павел Рычагов; командующий ПВО СССР, Герой Советского Союза генерал-полковник Григорий Штерн; начальник штаба ВВС РККА генерал-майор Павел Володин; командующий ВВС Дальневосточного фронта генерал-лейтенант Константин Гусев; командующий ВВС Северо-Западного фронта генерал-майор Алексей Ионов; командующий ВВС Западного фронта генерал-майор Андрей Таюрский; командующий ВВС Юго-Западного фронта, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Евгений Птухин; начальник Военной Академии командного и штурманского состава ВВС генерал-лейтенант Федор Арженухин; начальник НИИ ВВС генерал-майор Александр Филин; начальник Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС Красной Армии полковник Георгий Шевченко.

Следователи не допрашивали арестованных — они выбивали из них показания об участи в заговоре и вредительстве.

Ивана Проскурова пытками сломить не удалось, и 28 октября 1941 года он [и еще пять Героев Советского Союза] — по личному указанию наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии, был расстрелян неподалеку от Куйбышева [ныне Самара], куда — в связи с окружением Москвы немцами, были из внутренней тюрьмы НКВД перевезены из столицы герои-«заговорщики».

2014

В тему

12 апреля 1941 года нарком НКО СССР маршал Советского Союза Тимошенко представил в ЦК ВКП (б) проект постановления «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии».

По сути, это был проект постановления о наказании виновных в трагических случаях в авиации [подписали Тимошенко и начальник Генштаба генерал армии Жуков]. Сталин, ознакомившись с проектом, внес дополнительное предложение, с резолюцией на титульной странице: «Т-щу Тимощенко. Согласен с той, однако, оговоркой, чтобы в приказ был включен абзац о тов. Проскурове и чтобы т. Проскуров был предан суду наравне с т. Мироновым. Это будет честно и справедливо. И. Сталин».

Герой Советского Союза генерал авиации Иван Проскуров

Бюст Героя на его родине — в городе Орехове Запорожской области

Здесь были расстреляны герои-заговорщики

История 43-я. Летчик-истребитель воздвиг себе памятник… на кладбище

За годы войны со смертью лицом к лицу летчик-истребитель, Герой Советского Союза Владимир Левитан [родился в селе Жеберец Ореховского района Запорожской области] сталкивался, по меньшей мере, сто раз: именно столько воздушных боев провел Владимир Самойлович, лично сбивший 19 немецких самолетов [плюс еще шесть — в группе]

Всего же на счету Героя Советского Союза Владимира Левитана около 400 боевых вылетов.

Золотую Звезду он получил в 26 лет.

«После Курской дуги я стал считать, что меня сбить нельзя»

— Ты спрашиваешь, хорошо ли воевали немцы в воздухе? Очень хорошо! В начале войны мы у них опыт перенимали. Они нас кровью нашей учили. Тактика-то ведения боя у них была еще в Европе отшлифована. И подготовку имели отличную. В 42-м, например, под Моздок перебросили они с десяток своих воздушных асов-«бриллиантщиков», как их называли. Так они нам такое устраивали — голову не давали поднять. А еще оборудование у них на самолетах прекрасное имелось. Те же прицелы — они мгновенно обрамляли цель и «вели» ее до выстрела. А я должен был при стрельбе в уме вычислять упреждение — как на охоте на уток.

— Про наших летчиков, — воспользовался я паузой, — говорят, что они храбрые до отчаяния. А к немцам подходит такая характеристика?

— Они не то, что очень храбрые… Их разнузданность поначалу как раз и держалась на умении почти беспрепятственно поражать наши самолеты. И они обнаглели!

— А какие чувства испытывает человек, который, не видя врага в лицо, тем не менее, знает, что любой момент воздушного боя может оказаться для него последним?

— Лет сорок назад за каким-то застольем со мной подобный разговор завел один чекист-идиот. Не знаю уж, какой черт меня с ним свел… «Вот вы, — рассуждал он, — Герой. Но вы же не видели противника! С техникой дело имели». «А Матросов — кто?» — удивился я. «Псих, — слышу в ответ. — Высшую степень трусости проявил. Нервы сдали, не выдержал он — и на амбразуру бросился». «А в чем же, — спрашиваю тогда, — смысл героизма заключается?» — «А чтобы глаза врага видеть». И рассказал историю, как он после войны служил начальником контрразведки в лагере военнопленных японцев и однажды для острастки пленных — мятеж они там, кажется, подняли — приказал старшине-фронтовику расстрелять двадцать заложников. И старшина не смог… «И он орденоносцем себя считает! — возмущался чекист. — Что же он делал на фронте, коль вот так запросто дрогнул? А я схватил его автомат и фр-ррр — полоснул по шеренге пленных». Выслушал я его рассказ и говорю ему: «Какая же ты сволочь!»

— Обиделся?

— Наверное, потому что вскорости на «профилактическую беседу» пригласили меня. Охаивал, мол, Хрущева я… Рассказывал анекдоты про него… Да ради Бога, говорю, не нужен мне Хрущев. Он мне и на ум не приходит. «А-а, — цепляются тут же к моей фразе, — наш вождь, оказывается, вам на ум не приходит…» А о чувствах если вспоминать… Не могу сказать, что чрезвычайно храбрым ощущал себя перед вылетом, чтобы все — трын-трава. Такого не было. Состояние напряженности — да. И, может быть, тревоги. А со временем даже наглость появилась. Здесь главное было — увидеть противника первым. Увидел — 50 процентов успеха за тобой… И еще вот какое необычное чувство появлялось: если мало летаешь на задания — все время крутишься в самолете, осматриваешься. А если часто — лишний раз и голову не повернешь. Как будто кто-то подсказывает тебе: посмотри направо, глянь туда.

— Когда вы поняли, что уже — победа?

— После Курской дуги я стал считать, что меня сбить нельзя. Я себя уже считал нахалом.

— В Запорожье довелось побывать?

— В порядке поощрения. Вместе с американским экипажем добрался до Полтавы, а оттуда — домой. Но никого в Запорожье не нашел и сразу — в Киев. А утром по радио услышал указ о присвоении мне звания Героя Советского Союза.

— Это было неожиданно для вас?

— В общем-то, да. Хотя, конечно, я знал: у меня есть норма сбитых самолетов для представления к званию. Дважды к Герою меня представляли. Но оба раза рвали наградные бумаги — я влюбился в свою оружейницу, а за фронтовые романы и погоны срывали — не верь рассказам, что было по-другому. Вот и «пришили» мне сожительство с подчиненной и только с третьего захода прошло по инстанциям представление.

— А судьба девушки как сложилась?

— Ну как… Нормально — в 46-м мы с ней поженились… Но что ты меня все про войну допрашиваешь! Ты лучше поинтересуйся, как я через двадцать лет после ее окончания еще одно сражение выиграл — проталкивая на рынок наш «горбатый» «Запорожец». Грех на душу взял — врагу не пожелаешь.

«Хрущев очень удивился: кто это „консервные банки“ придумал делать в Запорожье?»

— На завод «Коммунар» я вновь вернулся (откуда ушел в 37-м в летное училище) в сентябре 59-го, уж четыре года походив в полковниках. На заводе вовсю шла подготовка к серийному выпуску «ЗАЗ-965» — «горбатого». С должности мастера инструментального хозяйства меня отправили в Горький — изучать опыт ведения работ по гарантийному обслуживанию проданных машин. Вернулся я из командировки и рассказал об увиденном тогдашнему директору. А он мне: «Нам не надо пунктов и станций техобслуживания. Это „Волга“ бракованная идет. У нас иначе будет с народным автомобилем». Запустили его в серию, и началось… В Киеве наши «горбатые» Крещатик запломбировали — не могут тронуться, в Москве глохнут двигатели… В ЦК, в Совмин жалобы посыпались. Вот уже и Хрущев грозно кулаком помахал: «Кто это „консервные банки“ придумал делать в Запорожье?» Как будто забыл, что перестроен завод по выпуску сельхозтехники был по его инициативе… А мы ведь приступили к выпуску бракованного, конструктивно недоработанного «Запорожца». Он уже на испытаниях свой характер проявлял — с трассы «Москва — Симферополь» его на завод на буксире притаскивали. Машину тогда люди приобретали только в качестве великого поощрения. А им — брак подсовывали. И мне в течение десяти лет пришлось гасить возмущение людей. Поэтому я такой грешный человек…

— Что значит — «гасить»?

— А вызывал меня директор, показывал пачку жалоб и рекламаций и говорил: «Володя, езжай — задави их!» И я «давил». Но одновременно — создавал по стране сеть пунктов гарантийного ремонта… На все твои вопросы я ответил?

— Почти, — заторопился я, потому что к завершению нашего разговора приготовил, как мне казалось, вопрос самый каверзный.

«Двадцать лет мой бюст валялся у меня в гараже»

— А правда, Владимир Самойлович, — перешел я, наконец, к заранее заготовленному вопросу, который меня попросили задать знающие Героя люди, — что вы себе… памятник поставили?

— Нет, не так было дело. Памятник я себе не ставил. А получилосьвот что. В 79-м умерла моя жена. Я похоронил ее и обратился к знакомому скульптору [кстати, автору памятника Дзержинскому, что в Запорожье на площади Свободы установлен]: надо бы слепить что- то на могиле. «А из какого материала? — спрашивает. — Как вы себе мыслите?» «Да не знаю даже, — говорю… — Но места достаточно — я же и для себя оставил, на две могилы». — «Давайте, — предлагает скульптор, — сделаем двойной памятник». — «Ну как же, — недоумеваю я, — я же живой еще… Нехорошо вроде бы…”. — «А мы его обрубим». Подумал-подумал я, ну и согласился. Кто там обо мне потом беспокоиться будет, рассудил тогда… Скульптура получилась — как и обговаривали: мы — вдвоем с женой. Но меня мастер обрубил, и я двадцать лет в гараже валялся. Мой бюст, значит. Но как-то я вынул его оттуда и поставил на положенное ему место. Все же 82 года мне на тот момент исполнилось…

— Вас не смущал он?

— А чего тут смущаться?

— А друзей ваших, наверное, немного шокировал ваш собственный памятник…

— Да его никто и не видел — закручен он был в брезент — в углу, в хламе.

— Нравится он вам?

— Грандиозно! Когда-нибудь будешь на кладбище — посмотри.

…Умер бесстрашный Герой войны в сентябре 2000 года — менее, чем через полгода после нашего разговора. Между прочим, на памятнике, по настоянию Героя выбито, что он был основателем автосервиса ЗАЗ по стране. И ни слова о том, что он сбил два десятка немецких самолетов.

Ну, такова была его воля.

В тему

Из авиационной энциклопедии «Уголок неба»:

«В 1918 году, спасаясь от погромов, Самуил Вульфович Левитан увез из Апександровска [ныне Запорожье] в село Жеребец свою беременную жену Клару. Там 1 мая и родился его сын Владимир. Вскоре молодая семья вернулась в родной город. Володя подрос, пошел в школу. Под влиянием прочитанных книг у него проявился интерес к мореплаванию. Буквально каждую свободную минуту мчался с друзьями на Днепр, где вместе мастерили парусные лодки и плавали далеко по реке. По окончании семилетки Владимир поступил в ФЗУ, а после обучения там пошел работать на завод токарем.

В 1935 году Владимир попытался поступить в военное училище. К большому огорчению, ему не удалось пройти медкомиссию из-за частичного дальтонизма. Однако это не мешало ему заниматься в Запорожском аэроклубе, где на следующий год Левитан закончил обучение на самолете У-2. Он снова попытался попасть в военное училище, на сей раз летное, а затем и в училище полярных летчиков Главсевморпути, но преодолеть барьер строгих окулистов вновь не удалось. Пришлось продолжить подготовку в аэроклубе в группе пилотов-инструкторов. В 1937 году и этот этап был пройден.

Владимира и его друга А. Бутырина приметил представитель Качинского военного училища и направил на учебу в это престижное заведение. По прибытии в Качу, боясь, что снова не удастся пройти медкомиссию, Левитан уговорил своего товарища Н. Летуна посетить вместо него окулиста. Уловка удалась, и Владимир был зачислен курсантом в эскадрилью истребителей ускоренного обучения. Через полгода он уже совершил первый самостоятельный вылет на И-16. Однако при очередной медкомиссии врачи все же выявили его дальтонизм, и Левитан оказался на грани отчисления, но в судьбу молодого летчика вмешался начальник училища генерал Иванов. Учитывая индивидуальные способности в овладении сложной авиатехникой, он разрешил дальнейшую учебу, но не в истребительной, а бомбардировочной группе. Пришлось Владимиру осваивать Р-5. Однако вскоре ему снова повезло. По опыту боевых действий в Испании ВВС РККА потребовалось больше истребителей, для подготовки которых в училище был сформирован дополнительный отряд из лучших курсантов-бомбардировщиков, куда попал и Левитан. К концу года он закончил переучивание на И-15бис.

В 1938 году Владимир закончил училище и получил свое первое офицерское звание — младший лейтенант. Положенный 12-дневный отпуск он провел в родном городе. Этой короткой побывки хватило, чтобы познакомиться с Галиной Величко и жениться на ней. По окончании отпуска Левитан отправился в Новосибирск для прохождения службы в 5-м истребительном полку, которым командовал участник боев в Испании п-к Лисин. Левитан попал в эскадрилью к-на Кравцова. В конце 1939 года командование решило направить эскадрилью Кравцова в Монголию. Однако по пути следования ее задержали в Абакане-Минусинске, а затем передислоцировали под Красноярск. Здесь эскадрилья влилась в 13-й смешанный авиаполк. Весной 1940 года, в связи с обострившейся обстановкой на Западе, из лучших летчиков этой части была сформирована 38-я эскадрилья, которую откомандировали в станицу Апшеронскую Краснодарского края. Левитан вошел в состав этого подразделения и вскоре вместе с другими пилотами переучился на И-153.

В начале 1941 году Владимиру опять пришлось сменить полк — его эскадрилью передали в формировавшийся 264-й ИАП. Здесь Левитан возглавил звено в эскадрилье к-на Куманцева. Он снова оказался в кабине уже знакомого И-16 и во время сборов в Ростове полностью овладел навыками ночных полетов на этом истребителе. Начало войны застало полк в станице Тимашевской. Однако Левитану не довелось сразу принять участие в боевых действиях, так как эскадрилья Куманцева была направлена на Таганрогский авиазавод для получения и освоения ЛаГГ-3. В начале октября эскадрилью буквально с завода перебросили на мелитопольское направление Южного фронта, где сложилась крайне угрожающая обстановка. Летчикам пришлось с ходу включиться в тяжелые оборонительные бои и выполнять по 7—8 вылетов в день. В одном из них на ЛаГГ-3 Левитана при посадке не вышла правая стойка шасси. Сложный пилотаж с большими перегрузками не помог, и тогда вопреки запрету командования летчик успешно посадил самолет на одну «ногу».

Герой Советского Союза Владимир Левитан

Летчик-истребитель Владимир Левитан

Могила Героя: именно этот бюст лет двадцать хранил у себя в гараже Владимир Самойлович

История 44-я. Дайте слово «Катюше»

В сентябре 1941 года на Южном фронте — возле запорожского села Великая Белозерка, для удара по немцам впервые были использованы реактивные минометы, которые в последствии стали называть лесковым женским именем

Как известно, первая батарея «катюш» была задействована в Великой Отечественной войне 14 июля 1941 года — по скоплению фашистов в городе Рудня Смоленской области. Однако мало кто знает, что на том же первом этапе войны «катюши» применялись и на Запорожье. Вот, в частности, какое описание — со слов очевидца, залпа реактивных минометов возле запорожского села Великая Белозерка [ныне райцентр Запорожской области] я отыскал в газете «Комсомольская правда» за 18 ноября 1945 года:

«Этот залп «катюши» был дан на Южном фронте, в селе Большая Белозерка, в сентябре 1941 года. Немцы, подтянув большие силы, готовились здесь атаковать нашу пехоту, ведшую тяжелые оборонительные бои. Командир дивизиона «катюш» прибыл на базарную площадь села для срочной помощи и поддержки наших пехотинцев. Машины едва успели въехать на пустовавшую базарную площадь. Второпях мы снимали чехлы. Где-то в отдалении слышны были редкие залпы.

Не теряя ни одной секунды, мы стали готовиться к стрельбе. Каждый из нас четко знал свои обязанности — они были тщательно изучены заранее и прорепетированы на полигоне. Установки были наведены по наступающему врагу. Мы подготовили данные для стрельбы — буссоль и прицел — для каждого расчета. И, пока это делалось, наш майор забрался на крышу лабаза, поднял к глазам полевой бинокль. Он увидел три цепи немцев, двигавшихся с автоматами по направлению к околице села. Немцы, видимо, предполагали, что на этом участке советской артиллерии нет. Они не сомневались в успехе атаки, шли плотными рядами. Наша пехота не успела узнать о прибытии артиллерийского подкрепления. Пехотинцы, находясь в окопах, были убеждены, что в этот момент ждать помощи неоткуда и надо самим выстоять.

Я прислушался к медленно нарастающему шуму с немецкой стороны. Это, может, было всего несколько мгновений. Вдруг, с крыши лабаза раздалась команда майора: «Огонь!»

Еще секунда, и одновременно со страшным шумом, свистом и гулом заговорили, заухали минометы. Воздух прочертили огненные полосы, точно с неба падали кометы. При этом сразу не разберешь, куда ведется стрельба. Мины летят в одном направлении, а длинные языки пламени — в противоположную сторону. Эхо удесятеряло невероятный, оглушительный гул и несло его во все стороны. Таково было первое впечатление.

«Огонь!» — звенела в моих ушах команда майора. Разгоряченный боем, я не замечал, что происходит вокруг. Мы били из своих минометов несколько секунд.

Когда гром последнего залпа отгрохотал на немецкой стороне, водворилась необычайная тишина. Да, я потом ни разу не слыхал такой тишины! Она длилась мучительно долго, может быть минут десять, даже пятнадцать. Наконец, ее нарушило мощное «ура». Оно хлынуло совсем близко от нас, возникло стихийно, перекатывалось во все стороны и все отдалялось.

«Атакуем!» — крикнул майор и отдал команду: «По машинам!»

В тот сентябрьский день советская пехота продвинулась в этом районе на 10—12 километров вперед, заняла село Малая Белозерка, взяла много трофеев».

К сожалению, участник того боя не припомнил, в какой конкретно день из Великой Белозерки били «катюши». С учетом того, что село было занято немцами 19 сентября, это, следовательнол, произошло несколько раньше — в первой половине месяца.

И еще одна малоизвестная деталь: 8 августа 1941 года «катюши» впервые были задействованы на киевском направлении. Об этом свидетельствуют следующие строки секретного донесения секретарю ЦК ВКП (б) Георгию Маленкову:

«Сегодня на рассвете на киевском Уре [укрепрайоне] были использованы известные вам новые средства. Били по противнику на глубину до восьми километров. Установка чрезвычайно эффективная. Командование участка, где стояла установка, доложило, что после нескольких поворотов круга противник совершенно прекратил нажим на участок, откуда действовала установка. Наша пехота смело и уверенно пошла вперед».

В этом же донесении указывается, что применение нового оружия вызвало первоначально неоднозначную реакцию красноармейцев, ранее не видевших ничего подобного: «Слышим рокот, потом пронзительный вой и огненный след. Среди некоторых наших красноармейцев поднялась паника, а потом командиры разъяснили, откуда и куда бьют… это вызвало в буквальном смысле ликование бойцов».

Примерно к этим дням относится и одно из первых упоминаний о советских реактивных установках в записях представителей высшего немецкого командования. Начальник генерального штаба сухопутных войск Верхмахта генерал Франц Гальдер, например, пометил в своем дневнике 14 августа 1941 года:

«Русские имеют автоматическую многоствольную огнеметную пушку. Выстрел производится электричеством. Во время выстрела образуется дым».

А через две недели у немцев появилась директива о… «Русском орудии, метающем ракетообразные снаряды»: «Войска доносят о применении русскими нового вида оружия, стреляющего реактивными снарядами. Из одной установки в течение трех-пяти секунд может быть произведено большое число выстрелов. О каждом появлении этих орудий надлежит донести генералу, командующему химическими войсками при верховном командовании, в тот же день».

Ну, а теперь мне остается поведать самый малоизвестный факт, напрямую связанный с «катюшей», ставшей прародительницей современных «Градов». Оказывается, создателя «катюши»… расстреляли задолго до войны — еще в 1938 году. Об этом, как уточняет портал советских немцев в Интернете Genosse.su, стало известно… лишь в 1991 году.

Над созданием «катюши», отмечает портал, работал, естественно, не один человек, а целая группа инженеров, но основным создателем будущей «катюши» стал немец из Украины Георгий Лангемак — главный инженер Реактивного научно-исследовательского института Наркомата оборонной промышленности.

Родился Георгий Эрихович 20 июля 1898 года в украинском городе Старобельск [ныне — Луганская область] в семье преподавателей иностранных языков, которая в 1899 году переехала в Елизаветград [ныне Кропивницкий, бывший Кировоград]. В 1928 году окончил военно-техническую академию РККА имени Ф. Э. Дзержинского.

Любопытно, что на должность главного инженера созданного в конце 1933 года первого в мире Реактивного научно-исследовательского института Георгий Лангемак пришел вместо… Сергея Королева. В мае 1936 года ему было присвоено персональное воинское звание «военинженер первого ранга».

За время работы в институте Георгий Лангемак завершил доводку реактивных снарядов РС-82 миллиметров и РС-132 миллиметров, впоследствии ставших основой реактивного миномета «Катюша» и в марте 1937 года — по результатам испытания реактивных снарядов, директор РНИИ Иван Клейменов и главный инженер Георгий Лангемак были премированы каждый десятью тысячами рублей, [а летом — представлены к награждению орденами].

2 ноября 1937 года на основании доноса Георгий Лангемак был арестован органами НКВД как немецкий шпион.

В архивно-следственном деле Георгия Лангемака [№ Р3284 (14654)], хранящемся в центральном архиве ФСБ РФ, подшито заявление, якобы написанное его рукой, в котором есть такие слова: «До сегодняшнего дня я упорно сопротивлялся в даче показаний… но сейчас я решил отказаться от никчемного запирательства и дать следствию правдивые показания о своей контрреволюционной преступной деятельности…». Оно датировано 14 ноября 1937 года. Однако после дополнительного анализа этого документа, выяснилось, что сам Георгий Эрихович этого заявления не писал — оно было подделано следователем, который вел это дело.

А 20 декабря 1937 года в обвинительном заключении были обоснованы причины ареста: «3-й отдел ГУГБ НКВД СССР располагал данными о том, что главный инженер Научно-Исследовательского Института №3 Лангемак Г. Э. является участником антисоветской троцкистской организации и по ее заданию ведет контрреволюционную работу. В связи с этим Лангемак Г. Э. 2 ноября 1937 г. был арестован».

Расстреляли талантливого инженера-ракетчика 11 января 1938 года.

Реабилитировали в 1955 году.

Указом Президента СССР от 21 июня 1991 года «за выдающиеся заслуги в укреплении оборонной мощи советского государства и большой личный вклад в создание отечественного реактивного оружия» Лангемаку Георгию Эриховичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда [посмертно].

«Катюши» на боевой позиции

«Катюша» в Запорожье — в музее автомототехники «Фаэтон»

Военижнер первого ранга Георгий Лангемак

История 45-я. Жизнь под немцами: Запорожье, 1941 год

В истории Запорожья не было более трагических событий, чем те, которые развернулись в городе за днепровскими порогами в конце лета — в начале осени 1941 года. Попробую их обозначить буквально штрихами:

вечером 16 августа передовые отряды немцев вышли на окраину Запорожья, а в ночь с 17 на 18 августа немецкая бронетехника уже заняла Верхнюю Хортицу [сегодня находится в черте города];

рано утром 18 августа вспыхнул первый бой на территории Запорожья: атаку немецких танков — в том районе, где сейчас находится ДК трансформаторного завода, остановила [и сдерживала немцев более десяти часов] 3-я батарея 16-го зенитно-артиллерийского полка;

18 августа в 14.00 прекратил работу Днепрогэс, в городе не стало ни света, ни воды. Примерно в 20.00 Днепрогэс был взорван большевиками [точное количество погибших — от искусственного наводнения, никто не оценивал. Коммунистический режим не желал афишировать свои преступления, а у Украины, похоже, просто руки не дошли. Или мозги. А цифры называют разные: от нескольких тысяч до ста тысяч человек];

19 августа немцы впервые прорвались не левый берег, бои выспыхнули в районе современного парка Металлургов;

с 20 августа начинается обстрел Запорожья с Хортицы;

в ночь с 3 на 4 сентября в Запорожье была организована [и удачно осуществлена] первая наступательная операция Великой Отечественной войны: бойцы 274-й дивизии форсировали Днепр в районе «Дубовой рощи» и ворвались на Хортицу. Враг ушел с острова;

1 октября, когда завершалась эвакуация запорожской промплошадки, танковые части Вермахта, прорвав оборону Красной Армии под Синельниково, ринулись на Запорожье. На юге области в то время развивалось немецкое наступление на Мелитополь.

О том, что город сдан, запорожцы поняли утром 4 октября, увидев на улицах немецких мотоциклистов.

Начиналась двухлетняя оккупация Запорожья.

Что происходило в Запорожье в первые месяцы оккупации, я попытался понять, взявшись за изучение выходившей при оккупантах газеты «Нове Запоріжжя».

Меня все интересовало: порядки, которые принесли с собой немцы, восстановление промышленного производства, быт запорожцев, наконец… все, чем они жили тогда [какие песни пели, наконец] — в ноябре-декабре 1941 года.

Приводимая ниже подборка публикаций из издававшейся оккупантами газеты сделана в строгом соответствии с оригиналами, с соблюдением орфографии и стиля, присущих той поре. Заголовки к публикациям я вообще не менял, а кое-где даже подписи под материалами сохранил.

Вчитайтесь и ощутите, как ощутил я, пульс истории.

Нашей с вами истории.

И последние уточнение. Я решил не комментировать прочитанное. Мне показалось, оно не нуждается в моих комментариях.

Весь имевшийся у меня массив информации, собранной в оккупационных газетах, я просто разделил на несколько частей.

Часть 1-я: «Німецька техніка полегшить вам роботу»

З Богом до праці!

Не так легко будувати все спочатку. Кожен це розуміє. Український народ, звільнений німецькою армією від більшовицько-жидівських кайданів, здатний зробити все.

Під керівництвом і за допомогою німецького комавдування за короткий час в Запоріжжі почали працювати школи, відновили роботу 28 підприємств. Колгоспники і одноосібники збирають пізні культури, закінчують сіяти озимину, організовується постачання населення міста продуктами харчування.

Завдання кожного свідомого українця проявити свою ініціативу, не покладаючи рук працювати, щоб ми, українці, жили так добре, я'к живуть наші визволителі німці в Німеччині.

Отже до праці, брати!

Відбудовуйте свій край.

Будуйте нове життя в містах і селах.

Пильнуйте за тим, щоб сталінські недобитки самі і через своїх агентів не перешкоджали нам. Викривайте їх, щоб якнайскоріше покласти край їх кривавим витівкам, до яких їх привчили жиди й кривавий пес-мерзотаяк Сталін.

Німецька зброя на захисті вас.

Німецька техніка полегшить вам роботу.

*

Завод б. «Комунар» працює

Завод б. «Комунар» потерпів чи не найбільш від більшовиків при залишенні ними міста Запоріжжя.

Керівництво завода при більшовиках складалось виключно із жидів, які доклали всіх зусиль, щоб не залишити від заводу каменя на камені.

Обладнання цехів було повністю демонтовано і вивезено.

На заводі в деяких місцях залишалось лише дефектне обладнання, як преси і молоти з лопнувшими станінами, старої конструкції сверлялки та інш.

Починаючи роботу в нових умовах без комуністів, нам довелося багато попрацювати над тим, щоб стягти обладнання в одне місце, відремонтувати його та устаткувати.

З знайденого в закутку комбайна ми зняли та устаткували двигун в 40 кінських сил.

3 випадково залишившогося парового крана ми зняли та устаткували машину і паровий казан. Зараз уже працюють 5 молотів і монтуються ще 2 більшої сили.

Пресів устатковано 4 і монтується ще 5.

В найближчий час буде устаткований зварочний електро-генератор.

Все це дасть нам можливість добре розгорнути виробництво речей широкого вжитку, так потрібних населенню міста та сіл.

Л. СПЕСИВИЙ,

керуючий заводом б. «Комунар»

*

Завод б. 129 почав работу

Головний інженер заводу б. 129 п. Титов Борис Миколаєвич повідомляє: «Дякуючи тому, що більшовики, тікаюча від міцного блискавичного удару німецьких частин, не встигли остаточно зруйнувати завод б. 129, ми мали можливість почати виробництво речей, потрібних населенню міста й села.

Великі труднощі ми зустріли в питанні забезпечення заводу двигуном, без якого неможливо було використати устаткування заводу.

Двигун довелося монтувати із частин, знайдених на заводах б. «Металовиробів» і б. «20-ти річчя Жовтня».

Не дивлячись на великі труднощі монтажу такого двигуна, він уже змонтований, і до 7 ХІ 4І р. ми змогли провести 2 плавки чавуну.

Не менші труднощі зустріли працівники заводу при спробі устаткувати електро-генератор.

Жидівські комісари приклали всіх зусиль до того, щоб в місті не залишилось ніякого заводського устаткування, особливо електричного, але воля до праці в нових умовах, в умовах вільних від більшовицького гноблення, допомогла нам розв'язати і це питання.

На заводі б. «20-ти річчя Жівтня» під уламками цехів, висаджених в повітря більшовиками, ми знайшли електро-генератор, привели його в робочий вигляд, устаткували і зараз провадимо випробування його. Дякуючи зусиллям робітників, які, не давлячись на погрози, не побажали виїхати з міста за жидами і комуністами, завод почав 15 Х 4І р. пра цювати, розгортаючи виробництво згідно завдань промислового відділу міської управи.

[«Нове Запоріжжя», 12 ноября 1941]

***

Про лікувальні заклади

Не пройшло 3-х-4-х днів нового вільного життя, як кількість лікарів і фельдшерів в місті зросла майже в двоє Кожен день десятками стали з'являтись все нові групи медичних робітників, які переховувались, рятуючи своє життя, хто в недалеких селах, хто в щілинах і погребах.

Коли почала свою діяльність міська управа, стали виявляти та звозити медикаменти та перев'язочні матеріали, які розкидані були по всьому місту.

За допомогою військового командування організували і відкрили аптеки, зараз кількість їх дорівнює 10. Великі труднощі перед відділом здоровоохорони повстали при розв'язанні питання про початок діяльності станції швидкої медичної допомоги. Всі санітарні автомашина більшовикі забрали, бо на авто швидше ж тікати.

Але дякуючи військовому командуванню, зараз станція швидкої допомоги має 3 авто-карети. lIIвидкою медичною допомогою як стара, так і нова частила міста забезпечині повністю.

Для забезпечення населення стаціонарною медичною допомогою зараз вже почали працювати 6 лікарень: хірургічна, терапевтична, інфекційна, акушерсько-гінекологічна, туберкульозна та венерологічна, — всього на 745 ліжок. До того ж в найближчі дні почне працювати ще одна лікарня на 6-му селищі на 200 ліжок.

Зважаючи на те, що окремі селища розташовані далеко од центра, амбулаторно-поліклінічна сітка лікарських установ уже зараз доведена до 17 одиниць.

Є 7 поліклінік, 5 амбулаторій та 5 медичних пунктів.

*

Від польової комендатури

Той одержить нагороду, хто подасть відомості німецьким або українським органам влади про:

1. Осіб, що незаконно тримають та переховують зброю і амуніцію

2. Російських офіцерів та солдатів, що переховуються.

3. Пограбовані, сховані, притаєні або вкрадені машини, запасні машинні частини, інструменті т. інш.

4. Пограбовані, сховані, затаєні або вкрадені російські акти плани та карти.

5. Пограбовані, сховані, затаєні або вкрадені різні продукти харчування та фуражу, паливо, горюче, масло т. інш.

6. Акти саботажу або задумані плани опору німецьким наказам, німецькому командуванню або про небезпеку, що загрожує майново-товаровим цінностям, або про змову щодо таких злочинів.

Винагороду до 10.000 крб. одержить той, за чиїми відомостями буде заарештовано злочинця, або виявлено і відібрано розтягнені, притаєні чи вкрадені речі.

*

В міськтеатрі

Заново організований театр в м. Запоріжжі приступив до підготовчої роботи.

Приміщення приведено в належний стан.

Актори, хор і оркестр ведуть інтенсивну роботу по підготовці нового репертуару.

Зараз готуються музичні опери «Запорожець за Дунаєм» і «Наталка Полтавка», а також одна із кращих п’єс українського репертуару без більшовицької переробки по тексту М. Л. Кропивницького «Дай серцю волю, заведе в неволю» та інші п’єси.

Про день відкриття театру буде анонсовано.

[«Нове Запоріжжя», 16 ноября 1941]

Часть 2-я: «Поліцай має жовто-блакитну пов'язку»

Господарство міста Запоріжжя відбудовується

Великі руйнування провели більшовики, тікаючи з Запоріжжя, але місто не вмерло, і зараз все більше й більше налагоджується нормальне життя. В галузі міського господарства, як повідомляє головний інженер «Трамводосвітла» п. Берг Л. Г., проведена велика робота по забезпеченню міста водою. В старій частині міста зараз подають до 150 м3 води на годину. В новій частині міста також встановлено насос з двигуном внутрішнього горіння, що забезпечує подачу до 100 м3 води на годину.

Провадяться роботи по налагодженню трамвайного руху. В першу чергу трамвайний за‘язок буде встановлено між старою частиною міста та 6-м селищем, а також рух трамваю в старій частині міста. Початок трамвайного руху намічається (при наявності електроенергії) на перші числа січня місяця 1942 року.

Найгостріше стоїть питання з забезпеченням міста електроенергією. До відбудови Дзержинської електростанції, яка зможе з другої половини січня 1942 року давати майже достатню кількість електроенергії для Запоріжжя, місто буде одержувати електрику з Донбасу. Для остаточного з'ясування цієї справи в Донбас виїхав представник військового командування. Електроенергія, яка буде одержана з Донбасу, в залежності від її кількості, в першу чергу буде використана на покращання водопостачання міста та на забезпечення потреб військового командування. Лишки енергії підуть на забезпечення першочергових потреб міста.

*

Від поліції

В м. Запоріжжі, як і в інших звільнених від більшовиків містах, організована міська поліція.

Поліцай має на рукаві жовто-блакитну пов'язку і озброєний гвинтівкою. Поліція закликана охороняти в місті порядок, спокійне життя населення і переслідувати порушників наказів німецького командування.

Останнім часом в місті помічалися спроби ворожих елементів під виглядом поліцаїв відбирати у населення речі, худобу, заходити в будинки і робити обшуки. Німецькі війська і поліція уже впіймали таких грабіжників і розстріляли.

Попереджуєм населення, що кожен поліцай має крім жовто-блакитної пов'язки на рукаві і гвинтівки ще посвідчення, написане німецькою і українською мовами. Якщо він заходить в будинок до мешканців для перевірки речей, то повинен кожного разу мати письмове розпорядження.

Коли він не покаже документів, то його необхідно затримати і доставити до поліційного управління, бо це є не поліцай, а грабіжник.

Цим мирне населення допоможе органам влади боротись з випадками грабіжництва.

Поліцаймайстер КАРЧИНСЬКИЙ.

*

Шлюб

У неділю 16 ХІ 41 року вперше після повалення більшовицько-жидівського гніту в м. Запоріжжі відбувся православний обряд шлюбу.

Як приємно бачити на вулицях нового вільного Запоріжжя весільний похід. Наче в іншому світі відчуває себе населення, коли бачить вільне виконання віками освяченого обряду.

*

Хроніка

— В с. Комишевасі відкрито продуктовий магазин, в якому провадиться продаж капусти, моркви та івш. для населення.

— В четвер, пятницю та суботу на цім тижні в греко-слов'явській церкві м. Запоріжжя, що міститься в б. дитячому кіно, з 10 годин ранку відбудеться літургія.

— Згідно наказу командуючого генерала в тилових областях вважаються за саботажників особи, що не хотять приймати або марок, або совєтських карбованців.

— Згідно наказу командуючого генерала в тилових областях в усіх установах і підприємствах вводиться середньо — європейський (німецький) літній час.

[«Нове Запоріжжя», 19 ноября 1941]

***

У міській управі

За розпорядженням голови міської управи виділена комісія по перейменуванню вулиць. Комісія закінчила свою роботу.

Проект перейменування вулиць подано на затвердження голові міської управи.

*

Розпорядження міської управи

Всі громадяни міста Запоріжжя, що привласники з державних підприємств та установ лопати, сокири, мотики (кирки), пилки, відра, молотки та чавунні пічки (времянки), повинні такі негайно здати в склеп міської господарчої комендатури німецької армії, що міститься по вул. К. Лібкнехта №112 (завод колишн. Ім.. Войкова).

Особи, що не здадуть вищезазначеного інвентаря, будуть віддані суду німецького командування.

Бургомістр ВІБЕ

*

Прошу осіб, що мають і хотять продати

совєтські поштові марки,

принести їх до редакції газети, що міститься по зул. Ілліча №24. Марки приймає п. Шимарська.

[«Нове Запоріжжя», 23 ноября 1941]

***

На заводі №8 (б. Войкова)

Завод №8 (бувш. Войкова) починає випробування та введення в експлуатацію устаткування ливарного та ковальського цехів.

Це дає змогу заводові №8 значно збільшити випуск продукції ковальського цеху та виконувати одержані завдання по ливарному цеху.

По заводу виконана велика підготовча робота щодо приведення в належний вигляд цехів та устаткування.

Наприклад, без металообробних верстатів був відремонтований локомобіль та виготовлена до нього вся арматура.

*

Пісня

Знов воскресла Україна.

Засіяла воля.

Зацвіла, немов калина,

Ясновесна доля.

Розійшлася тьма гнітюча

Та й над нашим краєм.

Буде в нас жіття квітуче.

Сонечком засяє.

Слава ж вам, орлам-фашистам,

Вирослим на волі,

Що не дали нам згинути

В сталінськой неволі.

Ми за свастику готові

Битись до загину.

Ой, грими ж ти, моя пісне,

На всю Україну.

Володимир ЗАПУХЛІЙ

*

Торгівля по області разгортається

Обласна заготівельно-торгова контора, що організована замість б. Облпотребспілки, зараз розгортає роботу по забезпеченню міста й села крамом.

Організовано 29 районних заготівельних контор, які охоплюють всі села області.

Обласна контора провадить роботу по складанню умов з місцевими виробництвами на постачання товарів широкого вжитку.

Районним заготівельним конторам також дані вказівки по вишукуванню на місцях можливих джерел одержання для торговельної мережі краму широкого вжитку. Для транспортування краму контора має вже зараз 19 коней, в найближчий час повинна мати 3 автомашини.

*

Про роботу лазень

Передбачається відбудувати в місті 2 лазні: одну на майдані ім. Тараса Шевченка, другу по вулиці Миколаївській №77.

Лазня на площі ім. Т. Шевченка відремонтована і після того, як воду подадуть на площу ім. Т. Шевченка, буде пущена в експлуатацію.

Щодо лазні по вулиці Миколаївській, то приступили до підготовчих робіт за виготовленим проектом її відбудови.

*

Про кіно

Приміщення і апаратура бувших кіно «КІМ» та «Дзержинського» зусилями робітників підготовлені до демонстрування фільмів.

Театр «Металіст», що був особливо зруйнований при відступі більшовиків, зараз ремонтується, ближчим часом буде готовий до демонстрування кіно-картнн.

*

До відома населення Запорізької округи

Громадяни, що бажають займатися рибною ловлею, повинні з‘явитись в Запорізький 1-й «Продхарч» до п-на Мартииця для оформленням права на улов риби.

Категорично забороняється самоправно ловити рибу в річці Дніпрі, його притоках, лиманах, ставках і озерах. Самовільний улов риби разглядаеться, як порушення встановленого порядку рибної ловлі.

Особи, що ловлять рибу без відповідного права на це, притягатимуться до відповідальності за законами військового часу.

Примітка. Любителям рибної ловлі дозволяється вудити рибу з берега.

Обер-бургомістр ВІБЕ

*

Хроніка

— При міській управі почав працювати відділ соціального забезпе чення. Зараз провадиться реєстрація інвалідів та пенсіонерів.

— Міська бібліотека почала обслуговувати населення. При бібліотеці відкрита читальня.

*

Про обов'язкову реєстрацію безробітних

Для обліку всього безробітного населення м. Запоріжжя та йго околиць, починаючи з 25 листопада 1941 року, всі працездатні службовці та робітники як чоловіки, так і жінки віком від 14 до 50 років, які не мають постійної праці, за винятком жидів, повинні з'явитись для реєстрації в управління праці від 8 до 15 годин за німецьким часом.

При явці на реєстрацію обов'язково треба мати трудові документи та пашпорт. Управління праці мешкає на Слободці в кінці вулиці К. Лібкнехта в бувшій школі №48 ім. Пушкіна.

[26 ноября 1941]

***

Часть 3-я: «Урядова мова на Україні німецька та українська»

Відкриття обласного Сільгоспбанку

Запорізький обласний Сільськогосподарський банк розпочав свою діяльність 20 листопаду 1941 року.

Сільськогосподарський банк про вадить такі операції:

а) приймає на схорону грошові вклади від державних, кооператив них і приватних установ та орга нізацій, а також від окремих осіб;

б) відкриває поточні рахунки юридичним установам, організаціям, а також приватним особам та за їх дорученням провадить розрахунки;

в) обслуговує кредитом заготовчі та виробничі операції організацій сільського господарства та кооперації.

За зберігання грошей на поточних рахунках в Сільгоспбанку, а рівно по вкладах, нараховується на користь власників рахунків та вкладів 1,5% а річних, а по строкових вкладах на термін більш 6 місяців — 2% річних.

*

Розпорядження Запорізької міської управи от 28 листопада 1941 р.

За наказом німецької польової комендатури, міська управа пропонує до неухильного виконання таке:

1. Постійно оселитися на мешкання в місті Запоріжжі можна лише з писаного дозволу міської управи. Такий писаний дозвіл на мешкання в місті Запоріжжі повинні мати також і всі особи, які вже до цього розпорядження прибули на мешкання в м. Запоріжжя, але до цього часу не внесені в адресний стіл й не вписані в домову книгу.

2. Заяви з проханням про видачу дозволу на право постійного мешкання в м. Запоріжжі подаються в пашпортний стіл, при чому, дозвіл такий може бути видано лише в виключних випадках.

3. Хто, не зважаючи на такі вказівки, оселяється в м. Запоріжжі без дозволу, або хто після 10 грудня 1941 року без дозволу залишиться мешкати в м. Запоріжжі, будуть оштрафовані на суму до 10.000 карб. і позбавляться своїх продуктів харчування.

Міська управа

[«Нове Запріжжя», 30 ноября 1941]

***

Розпорядження про здачу зерна

Після заняття Запорізької області зернові ссипні пункти були знайде майже порожніми. Невелика кількість зерна згоріла на ссипних пунктах та у полі, частину відтранспортували в другі області. Більшу ж частину розподілили більшовики, або розтягло населення. Розподілене або розтягнене зерно треба негайно знести до найближчих сипних пунктів. На трудодні була роздана перебільшена кількість зерна. Зараз на кожен трудодень буде розподілено по 1,2 кілограма. За решту буде сплачено грішми.

Хто одержав за кожен трудодень більше ніж 1,2 клгр, повинен знести його на зерновий пункт. Хто цього розпорядження не виконає, буде суворо покараний.

Віртшафскомандо

*

Про назву вулиць та урядову мову

Польовий комендант дав районним шефам та посадникам таке розпорядження:

1. Дальніше вживання назви вулиць, які нагадують більшовизм, несумісне з боротьбою німецької армії проти комунізму. Щоб надалі не втручатися в остаточне переіменування вулиць, тимчасово визначити їх назви цифрами. Старі вивіски треба зняти і повісити нові з написами: вулиця №… Все інше, що нагадує про більшовизм — пам'ятники, картини, комуністичні вивіски на будинках повинні бути знищені.

2. Урядова мова та мова викладання на Україні німецька та українська.

*

Про роботу драмгуртків

Дозволяється робота драмгуртків під керівництвом та участю осіб, які не зв'язані з більшовицькою ідеологією.

Дозвіл на роботу драмгуртків та реперіуар необхідно брати по містах в Ортскомендатурах, по селах в Сільгоспкомендатурах.

Рекомендується готувати п'єси українських письменників без більшовицької переробки: Л. Українки, Івана Франка, Кропивницького, Шевченка і інших небільшовицьких поетів.

[«Нове Запоріжжя», 3 декабря 1941]

***

Перша плавка

Нова частина міста. З великим віднесенням працювали робітники і службовці ливарної майстерні в ділі підготовки до пуску вагранки.

В день 27-го листопада ц. р. вагранка дала першу плавку в кількості 3,5 тонн ливарного чавуну. Так же непогано працюють робітники і службовці ливарного та ковальського цехів, які виготовляють похідні чавунні пічки та молотки.

Можна без сумніву сподіватись, що робітники і службовці ливарної майстерні, свідомо ставлячись до розуміння вільної праці, з кожним днем збільшуватимуть кількість та якість виготовленої ними продукції.

Жосан

*

Завод №4 (був. Червоного хреста)

Починаючи з 20 Х 41 р. по за воду №4 проведена велика робота яв по відбудуванню цехів, що по терпіли від повіді (завод був затоплений під час вибуху на греблі) та розривів снарядів, так і по відбудові устаткування заводу, що майже повністю було вивезено більшовиками. Від бомб найбільше зруйновані ливарний та механічний цехи, довелось докласти багато зусиль для їх відбудови.

Найтяжче було відбудовувати двигун для ливарного цеху, який збирався з різних частин. Не дивлячись на всі труднощі, через 15 днів після початку роботи, була проведена перша плавка, і на сьогодні ливарний цех нараховує вже 44 робітника.

За цей же термія зорганізовано, зовсім новий для завода, жестяницький цех, який уже сьогодні нараховує 36 робітників. Організовано ковальський цех, який, покищо, задовольняє власні потреби заводу.

З 1 січня починаємо відбудову механічного цеху, верстати для якого почали виготовляти власними силами.

Турнер Р. Ф.

Керуючий заводом №4 (б. Червоного хреста)

[«Нове Запоріжжя», 7 декабря 1941]

Часть 4-я: «Вік вас будем шанувати, фашистську славу захищати»

Про ліжи

В нашій газеті 3 грудня було вміщено наказ міської управи про здачу лиж (крім дитячих), що знаходяться в розпорядженні різних організацій та приватних осіб.

Лижі треба здати до крамниці продкраму №18, що міститься но вул. Анголенка №18. Строк здачі 18 грудня.

Сьогодні вже 10 грудня, але ще не всі організації та приватні осо би здали лижі.

Дехто чекає останнього дня строку, дехто може думає утаїти й не здати.

Наказ про здачу лиж має велике значення в зв'язку з сучасною війною, і про це доводити не слід.

Отже, щоб не підлягати обшукам та покаранням, що передбачено в розпорядженні, необхідно, не чекаючи строку, здати лижі.

*

В с. Кушугумі

В с. Кушугумі налагоджується культурне життя. Вже працює українська 7-ми річна школа. Приміщення для школи відремонтовано, забезпечено паливом.

Вчителі забезпечені необхідною зарплатнею та продуктами харчування.

Підібрано та впорядковано приміщення для церкви, в якій 7 Х11 41 р. почались релігійні відправи.

В селі організовані і вже працюють гуртки самодіяльності: гурток бандуристів, драматичний. В останній час проведено вже декіль ка постановок українських п'єс.

*

Про роботу Запорізького міськоготеатру

Тільки відгриміли гармати в м. Запоріжжі, як старанням ініціативної групи акторів було засновано український місцевий театр.

Формально театр почав свою роботу з 1 листопада 1941 р., але значно раніш тою ж ініціативною групою була пророблена велика організаційна робота: було скликано акторів, складено репертуарний план театру, а також розроблено кошторис до кінця 1941 р. Що ж зроблено за цей короткий час? Приготував театр три п'єси: «Наталка Полтавка» І. Котляревського, «Дай серцю волю, заведе в неволю» М. Кропивнидького та «Запорожець за Дуваєм» Гулака-Артемовського. Крім того заплановано за грудень місяць 1941 р. приготувати п'єсу «Маруся Богуславка» М. Старицького. На жаль театр не має змоги закінчити підготовку ц‘єс через брак світла.

Віктор Введенський,

режисер театру

[«Нове Запоріжжя», 10 декабря 1941]

***

Німецким жовнірам

Ми наче рідних вас чекали,

Святого Господа благали,

Щоб ви хуткіш прийшли.

І зглянувся святий Владика,

Прилинув щастя день

великий —

Нам знову вільно жить.

Ми будем вік Вас шанувати,

Фашистську славу захищати

І Господа любить.

Володимир Запухлій

*

В Василівському районі

Настрій селян в роботі, по ліквідації наслідків більшовицького господарювання, бадьорий, до роботи беруться з завзятістю.

Громадське життя в районі також налагоджується. В самому с. Василівці працюють 3 школи, працює електростанція, водокачка, лазня, відбудовується театр.

Повністю обладнане приміщення для церкви, яка почала відправляти релігійні служби з 21 11 41 року.

Морозов 1. Е.,

інж. райзем. управи.

*

В школі №48

У 48 школі м. Запоріжжя по підготовці до ялинки виділена комісія з учителів та батьків учнів.

Комісія склала програму проведення ялинки. Зараз проводиться підготовка виконання цієї програми, в якій є: учнівські декламації, національно-побутові пісні та щедрівки у виконанні дитячого хору, танки під акомпанімент піаніно, інсценіровки, присвячені до Різдва Христова.

На ялинці солдат німецької армії розкаже учням про життя дітей у Німеччині.

На зібрані кошти батьки та учні уже закупили ялинку та іграшки.

*

Хроніка

— В с. Веселянці Запорізького району турботами селян Веселянки та навколишніх сіл, забезпечена робота лікарні, яка обслуговує не тільки Веселянку та сусідні села, а й села сусідніх районів (Оріхівського). В лікарні працюють лікар та декілька лікпомів.

— В с. Мала Катеринівка Запорізького району селяни забезпечили роботу родильного будинку.

— З 17 ХІІ 41 р., розпочинає роботу лазня №2 на площі Т. Шевченка. Лазня буде працювати щоденно, крім неділі.

[«Нове Запоріжжя», 14 декабря 1941]

Часть 5-я: «Головна вулиця названа вулицею Адольфа Гітлера»

Повідомлення

В ніч з 1-го на 2 грудня 1941 р. в місті Запоріжжі був перерізаний телефонний кабель німецької армії. Винного вдалося виявити. Це в минулому комуніст з м. Запоріжжя — Мар'ян Кухба.

Він був законно розстріляний 13 Х11 194І року.

В зв'язку з цим актом арештовані заложники випущені на волю.

*

Робота шкіл нового Запоріжжя

Більшість із 20 працюючих шкіл розпочало роботу з 15 Х 1941 р., а всі школи нормально працювали з 20 Х 41 р. Вчителів працює в школах 285 чоловік, з них в 1—4 класах 167 чол., а в 5—10 кл. 118 чол. Навчається учнів 6945 чолов. в 220 класах, з них в 1—4 класах 3400 учнів, в 5—10 класах 3545.

*

Кіно

1-й художній театр розпочав роботу. Вперше для військових частин 7 ХІІ 41 р. демонструвався кінофільм «Бісмарк».

З 14 Х11 41 р. кінофільми демонструються для цивільних. Перший кінофільм для цивільних був «Наша дівчина доктор».

[«Нове Запоріжжя», 17 декабря 1941]

***

До уваги населення!

Настав час, коли можна видавати населенню продукти. Намічається видача хліба, пшона, городини, риби та для працюючого населення олії.

Для німецької армії являється чесним великим бажанням видавати цивільному населенню потрібні для життя продукти.

Для повного та правильного розподілу продуктів треба засвоїти слідуючі правила:

1. Той, хто працює повинен одержувати більше продуктів ніж той, хто не працює.

2. Хто в майбутньому відмовиться від дорученої роботи, той втрачає право, разом з сім'єю, на одержаная продуктів.

*

В педагогічному інституті

Не вірилось, що так скоро після вогню боїв почне працювати інститут, а отже почав. Перші лекції відбулися 20-го листопада.

Не пройшло і тижня, як в складі студентів нараховувалось вже 482 чоловіки.

Почали працювати факультети: літературний, фізико-математичний, природничо-географічний.

Зараз інститут ще не має свого приміщення і користується приміщеннями шкіл 1-ї та 10-ї.

Підібрана висококваліфікована лектура.

Устаткована бібліотека (в тридцять тисяч примірників необхідної літератури). Днями відкривається заочний відділ інституту.

Студент Ничаенко Іван

*

У відділі ЗАГСу міської управи

Громадське життя м. Запоріжжя все більше й більшеї налагоджуеться. Одним з показників цього з'являються дані відділу запису актів громадського стану, який розпочав свою роботу 12 ХІ 41 р. За цей короткий час проведена реєстрація 440 актів про народження, 65 актів про одруження.

Характерним при реєстрації одружень з'являється те, що біль шість молодих подружь виявляють бажання вінчатись в церкві, не дивлячись на добровільність проведення цього обряду.

*

Хроніка

Наказом обер-бургомістра при відділі народної освіти організовано опекунський стіл, з метою охорони особистих та майнових прав і інтересів сиріт та непрацездатних осіб якто: неповнолітніх, психічно хворих, недоумкуватих та марнотратників. Завідування столом тимчасово покладено на інспектора п. Карцева.

[«Нове Запоріжжя», 21 декабря 1941]

***

Різдвяна

Грай вечірньою зорею,

Україно-мати,

Знову нам Різдво Христове

Вільно святкувати.

Вільно, вільно святкувати

Бога прославляти,

Визволителів фашистів

Гаряче вітати.

Володимир ЗАПУХЛІЙ

*

Добро пожалувати

Запорізький міський український драматичний театр засновано 1 листопада 1941 року. Акторськії колектив зараз налічує в свсєм складі 50 чоловік, в оркестрі 15 чоловік.

Мета вашого театру — відродити класичний український репертуар, який був заборонений за часів советської влади. Відродити й показати глядачеві українську драму, музичну комедію, які насичені прекрасним українським фолькло ром. До цих вистав належачу такі: «Запоріжець за Дунаєм» «Наталка — Полтавка», «Дай серцю волю, заведе в неволю». Їх колек тив театру вже приготував і днями покаже запорізькому глядачеві.

Директор театру Рігель Г. Д.

[25 декабря 1941]

***

Хірургічна допомога

В надто тяжких умовах відновилась робота хірургічної лікарні. Пошкоджене під час бомбардування приміщення б. залізн. лікарні вимагало великих зусиль для своєї відбудови. В даний момент хірургічна лікарня (біля ст. Запоріжжя №1) має 2 відділи.

За час з 1 XI по 18 ХІІ було зроблено 120 операцій. Великий відсоток хворих, що попадають до хірургічних відділів, це ті, що постраждали від випадкових вибухів снарядів, мін та інш.

*

Обов'язкова постанова Запорізької міської управи

«Про здачу установами, підприємствами, організаціями й громадянами запасів паперу в міську управу»

На підставі пропозиції німецької польової комендатури в м. Запоріжжі, міська управа пропонує до неухильного виконання таке:

1. Всі запаси паперу (газетного, писемного, формулярного, плакатного й інш.), що їх мають в м. Запоріжжі установи, підприємства, організації та населення належить негайно здати в міську управу.

2. Розпоряджатись запасами паперу можна лише за дозволом польової комендатури.

Ця обов'язкова постанова діє з дня оголошення в міській газеті «Нове Запоріжжя».

Обер-бургомістр ВІБЕ

[«Нове Запоріжжя», 28 декабря 1941]

***

Про допомогу військово-полоненим

В зв'язку з тим, що військово-полонені з червоної армії погано одягнені та взуті, виникла потреба в громадській допомозі одягом та взуттям для них.

Всі громадяни, що мають зайвий одяг, без якого можуть обійтись в цю зиму; білизну і верхній одяг та взуття повинні продати його для потреб військово-полонених.

Голови громад та допоміжна поліція повинні організувати збір цього одягу та взуття.

Крім того, необхідно зібрати й одяг російської військової форми. Годови громад та посадники повинні виділити осіб, які б оцінювали зібраний одяг та взуття і з громадських грошей оплатили за нього населенню.

Примітка. 1. Громада одержить виплачені гроші від польових комендатур. 2. За одяг російської військової форми не оплачується.

Польова комендатура

*

Про перейменування вулиць

Нові назви вулиць по місту Запоріжжю затверджено.

Головна вулиця, бувша імени К. Лібкнехта, названа вулицею імени Адольфа Гітлера.

Майдан Волі названо майданом Адольфа Гітлера.

Майдан, де раніше містився Покровський Собор, названо Соборним майданом.

[«Нове Запоріжжя», 1 января 1942]

«Нове Запоріжжя», 1941 год

История 46-я. Жизнь под немцами: Мелитополь, 1943 год

В основу сегодняшней истории легли публикации газет, издававшихся при немецком режиме в городе Мелитополе.

В частности, я предлагаю полистать подшивку газеты «Мелитопольский край» за 1943 год — те номера, которые сбереглись в архиве. Между прочим, газета эта выходила тогда дважды в неделю на русском языке тиражам в пять тысяч экземпляров.

О чем она писала, если опустить военную тему?

Да обо всем! Мне, например, как только я засел за чтение, на глаза попался короткий некролог: «С глубоким прискорбием извещаем о смерти горячо любимой матери…, тихо скончавшейся на 82-м году жизни». Вроде бы, традиционное уведомление, после которого следуют слова благодарности за сочувствие. Последовали они и тут. На тех, кому они были адресованы, я и споткнулся.

Цитирую продолжение некролога: «Выражаем глубокую благодарность N.S.Д.A.P., тепло и сочувственно отнесшимся к нашему горю».

Если читатель еще не сообразил, кого благодарили проживающие в Мелитополе родственники «горячо любимой матери», я объясню: NSДAP [в типографии, видимо, не нашлось латинской литеры «D» и ее заменили русской буквой] — это национал-социалистическая германская рабочая партия. Партия германских фашистов, приведшая к власти Гитлера.

Согласитесь, люди, из Мелитополя благодарящие за тепло и сочувствие партию Гитлера, обитают в измерении, отличном от нашего. Они мир воспринимают по-другому — не так, как мы. У них другие ценности, другие ориентиры.

Лично мне такие люди чужды. Мягко говоря.

Точно так же, как чужды мне жители сегодняшнего «свободного Донбасса», оккупированного российскими фашистами — как некогда Мелитополь был оккупирован германскими фашистами. Исходя из таких соображений, я и оценивал все остальные публикации газеты «Мелитопольский край».

Газеты, чуждой моему мировосприятию. Мягко говоря.

Кстати, листая ее, я с удивлением узнал, что летом 1943 года в Мелитополе был создан «Штаб формирований казачьих войск Кубани, Терека и Дона» во главе с неким есаулом Михаилом Земцовым, который 30 июня подписал вот такой грозный приказ №1:

«Всем казакам, урядникам и офицерам, а равно и лицам не казачьего сословия Северного Кавказа и Дона, проживающим ныне в селах и городах Украины, Таврии и Крыма и работающим в колхозах, совхозах и других хозяйствах, а также состоящим на службе в учреждениях, в полиции, жандармерии и проч. — немедленно отбыть от своих местожительств в город Мелитополь, в штаб формирований, или к его начальникам сборных пунктов при местных комендатурах.

Знайте, что все способные носить оружие будут направлены в наши казачьи полки Кубани, Терека и Дона.

Все лица, не явившиеся в штаб и не прошедшие регистрацию, будут рассматриваться как предатели нашего дела и пособники Сталина».

Немцам, как можно понять из приказа, уже не хватало собственных сил и они вооружали и гнали на фронт всякое отребье, типа «казаков, урядников и офицеров». «В ответ на приказ №1 за подписью есаула Земцова, — сообщал в следующем номере „Мелитопольский край“, — тысячи казаков и иногородних стекаются на сборные пункты Мелитополя, Херсона, Геническа, Каховки с твердой решимостью раз и навсегда покончить с большевизмом. Явившиеся казаки отправляются на формирование, и сформированные части отправляются в пункты по назначению германского командования».

Нынче на оккупированном Донбассе повторяются события семидесятислишнимлетней давности — один к одному. Только в роли германского командования выступает командование российское.

Оккупант, как говорят в таких случаях в народе, он и в Африке оккупант. У него одна изначальная сущность — человеконенавистническая. Какими бы, самыми раскрасивыми словами он ее ни прикрывал. Оккупант всегда остается врагом, потому что он принес горе и смерть на оккупированную землю.

Так было в 1943 году, так есть теперь.

Мог ли представить мой отец, вступивший в схватку с фашистами в 1944 году за родную украинскую землю, что спустя семьдесят лет фашисты снова появятся в Украине и станут насаждать свой кровавый мир — не германский, правда, а русский? Впрочем, этот вопрос — сугубо риторический: сам в себе предусматривает категорический отрицательный ответ.

Вот, пожалуй, то, чем я хотел предисловить свой репортаж из оккупированного Мелитополя, факты для которого я подбирал разнообразные, включая мелкие, самые, вроде бы, пустяковые. Вчитываемся вместе в пожелтевшие от времени строки, которыми записана История… не признающая, к слову, мелочей и пустяков.

«Приговор Германского чрезвычайного суда Мелитополя

Заместитель старосты села Терпения Хребтов Сергей приговорен к каторжной тюрьме сроком на семь лет за преступное действие, враждебное в отношении германских властей, выразившееся в том, что вышеуказанный Хребтов 29 февраля 1942 года, выставив ложный мотив, уговорил свою теперешнюю невестку Хребтову Екатерину, направлявшуюся вместе с транспортом работников, завербованных на работу в Германию, на Мелитопольский вокзал, вернуться домой.

Хотя прокурор требовал назначения для Хребтова смертной кары, но суд, великодушно учитывая, с одной стороны, то обстоятельство, что Хребтов, состоя в должности заместителя старосты, до сих пор строго исполнял немецкие распоряжения, а с другой — что Хребтов должен быть строго наказан, поставлен в необходимость принять столь тяжелую меру наказания».

[13 января 1943 года]

***

«Германский чрезвычайный суд города Мелитополя приговорил 22 января в публичном заседании машиниста Тимофея Мирошниченко, рожд. 1912 года, к смертной казни за разбой в двух случаях и за изнасилование и грабеж в одном случае. Приговор приведен в исполнение в тот же день».

*

«Объявление

План молокосдачи на 1943 год для членов земобщин, рабочих и служащих, имеющих коров, установлен в следующем размере:

а) Для имеющих одну корову -750 литров на год

б) Для имеющих две коровы и больше: за первую корову — 750 л на год, а за вторую и каждую последующую корову — по 1125 литров на год

в) На первый квартал 1943 года за первую корову план молокосдачи установлен в размере 100 литров, а за вторую и каждую последующую корову — 150 литров»

[30 января 1943]

***

«Подготовка агрономов

Почти с первых дней освобождения Мелитополя от большевизма работает агроземлемерное училище, готовящее агрономов и землемеров. Училище уже весной произведет выпуск 33 молодых агрономов. Занятия проводятся зимой, главным образом, теоретические, а летом — практические; руководство осуществляется высококвалифицированными преподавателями».

*

«В театре

Городская управа по договоренности с немецким Гражданским управлением предполагает два раза в неделю устраивать в театре представления для воинских частей. Проведено уже два спектакля, в которых демонстрировались лучшие произведения национального украинского искусства».

*

«Наследственное [юмор]

Два педагога в советской школе разговаривают о самом плохом ученике:

— Он удивительно туп и ни к чему не пригоден.

— Это у него наследственное. Его отец — коммунист».

*

«Озеленение города

За прошлый год Городской управой было начато озеленение города. По улицам были рассажены возле лазаретов и других зданий, занятых немецко-румынскими войсками, цветы и кустарниковые растения, устроен бульвар на Румынской улице и посажены деревья на улицах города. Все имевшиеся зеленые насаждения содержались в порядке. Затрачено на озеленение 105140 рублей».

[3 марта 1943]

***

«Привет из Великой Германии!

[Село Минстенберг, Мелитопольского района, Елизарову Тимофею Даниловичу]

Здравствуйте, дорогие родные мои, мама, папа и сестричка Дуся. Сегодня 13 марта я передаю вам свой горячий привет и крепкий поцелуй. В начале своего письма я хочу сообщить вам, что я жива и здорова, чего желаю и вам и еще сообщаю, что я написала вам уже 3 открытки, это уже 4-ая, но не знаю, получили ли вы или нет? Дорогие родные, я работаю уже 2 месяца на заводе; работа не тяжелая, работаю за станком, работаю 10 часов, а в воскресенье не работаем. Кормят не плохо, жить можно. Получили спец. одежду. Получаем деньги и покупаем пиво за ужином и за обедом. Условия для нас не плохие. Только плохо, что далеко от дома. Ой дорогие родные, если бы вы знали, как я соскучилась за вами. Я просто не могу написать. Погода здесь не такая как на Украине. Здесь теплее уже можно ходить раздевши. Писать на этом я кончаю, писать много, но бумаги мало. Передавайте привет всем из нашей колонии дяде Федьке, тете, сестричкам и братикам. Пока досвиданья. Целую крепко, дорогой папочка, мамочка и Дусичка. Ваша дочь Ольга»

*

«О правилах торговли на рынке Мелитополя

Для упорядочения торговли пищевыми продуктами и рационального санитарного надзора за ними Городская управа постановляет:

1. Воспретить совместную продажу пищевых продуктов с товарами непищевого значения, для которых отводится специальное место.

2. Продажу пищевых продуктов производить со столов, из коих выделить отдельные ряды для продажи одноименных пищевых продуктов, установив на рядах соответствующие надписи.

3. Продавцам съестных товаров иметь фартуки и нарукавники.

4. При продаже разливных продуктов, как молока пресного, так и других напитков, обязательно иметь стакан или чашки, а также воду для мытья посуды.

5. Обязать всех торгующих съестными продуктами ежемесячно проходить медицинский осмотр и иметь на руках карточку медицинского осмотра.

6. Торговля кондитерскими и другими изделиями без санитарного паспорта у кустаря, изготовляющего данную продукцию, — запрещается.

За невыполнение настоящего постановления виновные подвергаются денежному штрафу до 1000 руб.»

[8 мая 1943]

***

«В Чрезвычайном Германском суде Мелитополя

Были вынесены приговоры в ряде уголовных дел против лиц местного населения.

Между прочим были осуждены:

Николай Николаевич Дьячков за незаконное владение и несдачу германского автоматического пистолета с 45 патронами. Суд присудил его к смертной казни. Приговор приведен в исполнение;

Иван Попов и Вера Жмаева из Ново-Васильевки за фальсификацию молока каждый к трем месяцам тюремного заключения. С молока, которое они сдавали в молочный пункт, они снимали сливки или разбавляли водой.

Помимо того, в целом ряде случаев были вынесены приговоры за домашний убой скота без разрешения властей. Приговаривались к тюремному заключению.

Попутно население предупреждается, что нарушения против постановления Рейхскомиссара Украины от 25 июня 1942 г. относительно обязательства иметь разрешение на убой скота могут помимо конфискации мясных запасов повести также к отнятию крупного скота, к тюремному заключению или, в особенно серьезных случаях, к каторжным работам, или даже к смертной казни».

*

«Премьера в театре имени Шевченко

В воскресенье состоялось первое представление «Майской ночи» — Устенко-Гормаш, по повести Гоголя. Это представление явилось поворотным пунктом в жизни Мелитопольскога театра. Благодаря артистам, прибывшим из Симферополя, стало возможным представить «Майскую ночь» в совершенно новой инсценировке и выполнить ее при участии новых сил.

Новому режиссеру Петренко удалось так поставить сцены, что все представление вполне соответствует замыслам Гоголя. Петренко придал содержанию пьесы новое обрамление. Оформление представления «Майской ночи» посредством декорирования цветами является уже новостью для Мелитополя.

То, что переполненный зрителями театр аплодировал во время исполнения и часто требовал повторения, является доказательством того воодушевления, с каким принималась эта пьеса публикой.

Нужно приветствовать то, что в этот вечер ужасная суфлерская булка, не появлялась на сцене, а также и то, что немецкие зрители, благодаря либретто, напечатанному в программах на немецком языке, могли свободно следить за представлением».

*

«Постановление

В Мелитопольском округе часы хождения для местного населения устанавливаются с 4 часов утра до 21 часа. Граждане, нарушающие эго постановление, будут доставляться в полицейский участок и наказываться денежным штрафом или тюрьмой. Гебитскомиссар Гейниш»

[26 мая 1943]

***

«Перед урожаем

Через несколько дней в нашем крае начинается уборка урожая. Правда, стоявшая в последние дни жаркая погода несколько понизила виды на урожай, но все же урожай будет, по-видимому, хороший.

На происходившем 1-го июля у старшины района г-на А. А. Павлова собрании всех старост Мелитопольского района обсуждался вопрос об уборке урожая. Присутствовавший на собрании Гебитскомиссар г-н Гейниш выразил уверенность в том, что все собравшиеся в борьбе за урожай приложат все усилия для достижения полного успеха.

Сейчас каждый крестьянин нашего края понимает или должен понимать, что каждый центнер убранного хлеба — это осиновый кол в могилу большевизма. Помогая самим себе, обеспечивая себя и свою семью, крестьянин одновременно помогает Германской армии, а также Русской Освободительной Армии добить большевизм и обеспечить себе возможность улучшить свое личное собственное хозяйство и подготовить землю к еще более хорошим урожаям следующих лет».

*

«Мелитопольские артисты в Ново-Николаевке

Силами Мелитопольского театра им. Шевченко 26-го июня сего года в с. Ново- Николаевке был дан концерт группы бандуристов. Под аккомпанимент бандур, хор в составе десяти человек исполнил украинские исторические народные и юмористические песни.

Дружно благодарила публика бесконечными аплодисментами исполнителей; особенно следует отметить сопрано артистки Романюк Е. Н. и бас артиста Дрыгалко П. Прекрасно исполнили юмористический дуэт «Ой Явтуше, Явтуше» (артисты Дрыгалко Е. и руководитель группы бандуристов Филиппов). В постановке водевиля «Ох, не люби двох» большим успехом у зрителя пользовался артист Дрыгалко П. в исполнении роли мужа Оксаны. По желанию публики на второй день 27-го июня вторично был дан концерт с обновленной программой, который прошел с большим успехом».

*

«Посещение фельдшерской школы

1-го июля с. г. Мелитополь скую фельдшерскую школу посетил генерал Гартман в сопровождении чинов своего штаба. Генерал Гартман очень внимательно осмотрел помещение школы, познакомился с учебными пособиями и присутствовал на занятиях вечерних курсов по переподготовке фармацевтов во время лекции г-на Золотарева по фармацевтической химии.

Генерал Гартман интересовался как курсами, так и работой фельдшерской школы — общим числом студентов, перспективами нового набора, числом окончивших и т. д. Генерала Гартмана сопровождал и давал объяснения директор школы профессор Яцута».

*

«Пожертвования семьям героев Сталинграда

Нам часто случалось упоминать в нашей газете о пожертвованиях, на которые с радостью идет местное население. Совершенно самостоятельно из кругов местного населения поступают пожертвования в пользу семей павших героев Сталинграда. Эти взносы являются выражениями благодарности немецким солдатам за освобождение от большевистского ига. Перед нами внушительная сумма — результат этих взносов — она достигает 1.133.549 руб.

В эту сумму не входят еще суммы взносов последних дней. Немецкий народ с благодарностью почувствовал то участие к его солдатам, которое выразилось этими пожертвованиями».

*

«Письмо из Германии

От Свиридовой Лидии. Украина, город Мелитополь, улица Украинская, 3 А. И. Гаркушко. Пущена открытка 25 апреля 43 г. Хрестос-воскрес!

Здравствуйте дорогие: мой крестный папочка и роднинькая тетичка Нюрочка. Поздравляю я вас с днем пасочки и желаю счастливо и весело ее провесть. Сообщаю я вам, что получила от вас открыточку, которую вы писали 10 марта 43 г. за эту открытку я благодарю вам без памяти. Большое спасибо вам родная тетя и крестный отец, что вы меня не забыли.

Опишу немного о себе. Я жива и здорова, все время сейчас работаю на виноградниках, работа очень легкая и чудная. Кушаю 5 раз в день и очень хорошо, вдоволь. В выходной день, сплю до 10 — 11 часов, кушаю и гуляю целый день, катаюсь на велосипеде, карусели, хожу в кино. Я говорю и понимаю по-немецки хорошо, должны знать сами как я добивалась дома. Пасха, гуляем 3 дня, в 10—11 час. кушаем и гуляем целый день. У них паски нет, а много кушаем пирогов и яичек. Сережа знает где я и не напишет мне письма. Вместе с вашей открыткой, пишу и домой, высылаю вам вторую фотографию и маме высылаю вторую одинаковую. Передавайте всем моим родным привет. Успокаивайте мою мамочку и Галочку, пусть не плачут, може быть подойдет момент быстрого окончания войны и мы увидимся. С тем досвидания. Жду ответа. Целую крепко. Ваша племянница Лидия».

*

«Приказ №1 штаба формирований казачьих войск Кубани, Терека и Дона. Город Мелитополь, 30 июня 1943 года

Всем казакам, урядникам и офицерам, а равно и лицам не казачьего сословия Северного Кавказа и Дона, проживающим ныне в селах и городах Украины, Таврии и Крыма и работающим в колхозах, совхозах и других хозяйствах, а также состоящим на службе в учреждениях, в полиции, жандармерии и проч. — немедленно отбыть от своих местожительств в город Мелитополь, в Штаб формирований или к его начальникам сборных пунктов при местных комендатурах. Пропуска на проезд следует получать в местных комендатурах, которым на этот счет даны специальные указания. Можно ехать и без пропусков, если это будет возможно. Имеющие свой транспорт — прибывают на нем.

Друзья и братья! — Знайте, что все способные носить оружие — будут направлены в наши казачьи полки Кубани, Терека и Дона, а семейные, старики и инвалиды будут нами организованным порядком определены на работу — в окружающие совхозы впредь до освобождения наших земель. На родину они поедут только по нашим удостоверениям.

Все лица, не явившиеся в штаб и не прошедшие регистрацию, будут рассматриваться как предатели нашего дела и пособники Сталина».

*

«На трудовом фронте

В начале июня несколько юношей 1923-24-25 г.г. рождения из сел Акимовского района направлены биржей труда на работу по Украине. В настоящее время они работают в Запорожье. Продуктами питания вполне обеспечены: 600 граммов хлеба в день, масло, яички, мед или сахар, горячий борщ с мясом: вот основное, что получают трудовики. Кроме того, выдается табак и 240 рублей в месяц. Рабочий день не превышает 9-ти часов. После работы юноши проводят свободное время по своему желанию: в городе, на Днепре или гуляют у своих общежитий».

[3 июля 1943]

***

«К новой жизни

Подъезжая к колхозу Дунаевка, еще издали замечаем на площади необычайное оживление: сегодня большое торжество — роспуск колхоза.

Машина останавливается и мы у цели. Вся площадь возле дома старосты запружена лошадьми, волами, телегами, бричками и прочим колхозным инвентарем. Все это разделено на восемь равных партий и ждет своих новых, настоящих хозяев — самих крестьян, которые с радостными возбужденными лицами заканчивают раздел по указаниям Германского управления.

Ребятишки участвуют в общей радости и с восторженными лицами шмыгают взад и вперед, стараясь всюду поспеть и все увидеть.

Раздел заканчивается. Каждая из восьми пятидворок получает 4 лошади, вола, арбу, бричку, 2 свиньи, необходимый сельскохозяйственный инвентарь и 34 гектара земли.

Прибывший сельскохозяйственный комендант г. Летгауз сразу же окружается веселыми, смеющимися крестьянами.

За столом с обильным угощением комендант поздравляет крестьян с исполнением их заветной мечты. В ответ провозглашаются здравицы в честь фюрера и Германской армии, разбившей в прах цепи колхозного рабства.

Раздел окончен.

Колхоз ликвидирован навсегда».

*

«В штабе формирований казачьих войск

В ответ на приказ №1 за подписью есаула Земцова, тысячи казаков и иногородних стекаются на сборные пункты Мелитополя, Херсона, Геническа, Каховки и других мест с твердой решимостью раз и навсегда покончить с жидо-большевизмом.

Явившиеся казаки отправляются на формирование и формированные части отправляются в пункты по назначению Германского командования. Они впишут немало славных страниц в свою боевую историю».

[17 июля 1943]

***

«Подготовка техников-мастеров

С 1-го августа 1943 года в Мелитополе работает среднее техническое училище механической специальности (механический техникум). Техникум имеет своей задачей подготовлять техников-мастеров по холодной обработке металлов и дерева, которые, как помощники инженеров, предназначаются для руководства механическими цехами заводов и механическшми ремонтными мастерскими.

Учебный план техникума рассчитан на три года обучения юношей обоего пола, имеющих образование не ниже 7-ми классов средней школы.

Параллельно с теоретическим обучением, состоящим как из общеобразовательных дисциплин в объеме полной средней школы, так и специальных (графика, механика, технология металлов, станки, ремонтное дело, электротехника и др.), учащиеся обучаются в специальных мастерских техникума слесарному, токарному и столярному делу».

*

«Городской кинотеатр: начало сеансов

В пятницу — в 15 час. 30 мин. и в 18 часов

в субботу — в 13,00, в 15 час. 30 мин, и в 18 часов

в воскресенье — в 13,00 час., в 15 час. 30 мин. и в 18 часов

в понедельник в 15 час 30 мин

во вторник — в 16.00 час., в 18 час. 30 мин.

в среду — в 15 час. 30 мин. и в 18 часов

в четверг — в 16 час. и в 18 час. 30 мин».

*

«Работа сельпо

Сельпо в селе Спасском числилось как торгово-заготовительная организация только на бумаге, а фактически почти не работало.

Отношение к сельпо со стороны сельуправы было пренебрежительно-насмешливое. То же видело сельпо со стороны г.г. старост общин. Настроение руководителя сельпо А. П. Кидалова упало и дело торговли и заготовок стояло на мертвой точке.

Я, будучи несколько знаком с кооперативной работой, обратил особое внимание на работу и работников сельпо, дал указания, которые хорошо восприняли кооператоры.

Если в первом квартале с.г. сельпо сделало товарооборот всего лишь в 35000 рублей, то с моим приездом в село, за апрель товарооборот дал уже 44000, за май — 61000, а за второй квартал — 202000 с чистой прибылью в 18782 рубля. Вот что значит настроение работников. В настоящее время сельпо работает неплохо, выезжает даже для обслуживания потребителей в поле на уборку урожая, оно торгует там морсом, табаком.

С. Торянский, староста села Спасского»

[28 июля 1943]

***

«Зеленый змий

Скажем прямо: пьянство в некоторых случаях начинает мешать нашему общему делу особенно в деревнях и селах, где под сенью раскидистых каштанов и акаций так приятно выпить стаканчик и закусить тут же сорванным с грядки огурцом.

Слов нет, — хорошо. Но есть старая русская пословица, являющаяся прекрасным правилом, нарушивши которое человек превращается в неисправимого пьяницу, совершенно нетерпимого на любой работе: «Пей, да дело разумей!».

Никто не вправе упрекнуть человека, который в свободное от службы время выпьет стопку, другую. Но если зайдя в какое-либо учреждение и спросив, как найти г. Ива нова, вы услышите дружеский совет по секрету, что Иванова легче всего можно найти по запаху, и действительно найдете его указавным способом, то тут уже вопрос ясен — Иванов бесславно погиб в железных тисках «зеленого змия» и должен быть вычеркнут из списка полезных работников.

Не такое теперь время, чтобы можно было слоняться на работе с красными от перепоя глазами и, икая во все горло, украдкой бегать опохмеляться.

На работе нужны трезвые, люди с ясной головой и доброкачественными мозгами».

[4 августа 1943 года]

***

«Консервный завод

После освобождения Мелитополя, германская фирма «Фармеер и Крузе» со всей, присущей немцам, энергией и деловитостью взялась за восстановление производства. От большевиков остались одни пустые здания.

Фруктовые и овощные консервы, повидло, вино, сушеные овощи и фрукты — вот ассортимент продукции завода, идущей в настоящее время на снабжение победоносной Германской армии.

Много внимания и заботы уделено рабочим, которые, работая 8 часов в день, имеют столовую, душевую, детский сад, медпункт. Наиболее добросовестно работающих — еженедельно, премируют продуктами питания. Везде чистота и порядок, работают спокойно, уверенно и качественно. Без потогонной стахановщивы и соцсоревнования, без профсоюзных надсмотрщиков и подхалимов.

Это большое предприятие — еще один пример огромной созидательной работы, проведенной немцами в освобожденных областях Востока».

*

«Объявление Городской управы

На основании распоряжения Мелитопольского Гебитскомиссара от 3-го августа 1943 года, вся свободная жилая площадь в частно-владельческих домах и квартирах подлежит использованию по прямому назначению для расселения вновь прибывающих в Мелитополь жителей, а поэтому таковая объявляется фондом квартирного управления городской управы.

Норма жилплощади по городу во всех домах и квартирах устанавливается в 9 квадратных метров на 1-го взрослого человека и 6 квадратных метров на ребенка.

Вся излишняя жилая площадь может быть использована городским квартирным управлением для вселения вновь прибывающих на жительство в Мелитополь лиц, в том однако случае, если излишек будет заключаться в одной или нескольких отдельных комнатах. Если излишек не может быть выделен в отдельную комнату, то таковой остается в распоряжении жильца.

Комнаты, занятые воинскими чинами или командованием, считаются неприкосновенными, сохраняются полностью за таковыми и в излишек не включаются».

[7 августа 1943]

***

«Большое торжество

Советские методы «воспитания» детей общеизвестны. После бегства большевиков, на долю воспитателей Терпеньевского детского дома выпала трудная, но благодарная задача отучить своих воспитанников от всего пошлого, грязного, советского и познакомить их с элементарными требованиями религии и нравственности. В этом направлении сделан еще один шаг, значение которого трудно переоценить, — сегодня 67 ребят разного пола и возраста воспринимают святое крещение.

Уже с раннего утра в детском доме необычайное оживление, ребята вместе со своими крестными отцами и матерями готовятся к великому таинству. Наконец приготовления за кончены и все направляются в церковь. Начинается торжественное богослужение, на котором присутствуют почетные гости — ортскомендант, сельхозкомендант, районный шеф, представители отдела пропаганды и др. У всех присутствующих, и особенно у ребят, в выражении лиц чувствуется серьезность переживаемого момента. Хорошо поют певчие. По очереди подходят дети к купели, настоятель церкви о. Николай совершает крещение и одевает детям кресты.

Смотря на новых маленьких христиан, стоящих в церкви с крестами на груди и со свечами в руках, становится легко и радостно потому, что с сегодняшнего дня в душах этих детей возжегся свет Христов и в своих сердцах они имеют Бога».

*

«Варьетэ

Бердянский театр-варьетэ под художественным руководством г. Ф. С. Жалина закончил свои гастроли в Мелитополе с большим художественным и материальным успехом. Театр, продолжая свое гастрольное турнэ, выезжает в Херсон».

*

«Объявление

Мелитопольская Городская управа объявляет для сведения о том, что на основании приказа Гебитскомиссара от 10 августа 43 г. самогоноварение, а также свободная продажа спиртных напитков — строжайше запрещены.

Все аппараты для самогоноварения, как-то: баки, змеевики и прочее подлежат немедленной конфискации, а готовая уже продукция подлежит регистрации Генеральной дирекцией монополии.

Лица, уличенные в нарушении данного приказа, будут строго наказаны тюремным заключением и каторгой.

Наблюдение за выполнением сего приказа возложено на органы полиции и жандармерию».

[18 августа 1943 года]

Газета «Мелитопольский край» при немцах

История 47-я. Жизнь под немцами: город Пологи, 1943 год

Когда мне на глаза попала газета «Нове життя», выходившая в годы оккупации города Пологи немцами, я буквально с карандашом в руках проштудировал все 44 оккупационных ее номера. Настолько мне было интересно.

«Помогли нам визволятись люди із орлами»

Газета писала о многом. Регулярно, например, давала сводку о положении на фронте — «Из главной квартиры фюрера». Публиковала много писем из Германии пологовцев, вольготно, как они сами писали, устроившихся там на работах. Эти письма — с конкретными фамилиями и адресами, между прочим. Печатались и стихи. Как лирические — не местным есениным, правда, написанные, так и откровенно пропагандистские. Одно, например, начиналось так: «Помогли нам визволятись люди із орлами».

Догадается уважаемый читатель, о каких орлах-вызволителях в стихотворении идет речь?

Цитирую строфу полностью:

«Помогли нам визволятись

Люди із орлами —

Отож фюрер Адольф Гітлер

3 своїми синами».

Во как! А я, читая бредни сторонников кровавой «русской весны», навязанной нам в 2014 году кремлевским Путлером и его фашистами, никак не мог понять: откуда ж они в Украине взялись, мерзавцы эти?

Причем в таком количестве.

Да они тут и пребывали тихонько — со времен отгремевшей на наших полях войны с немцами. И ждали своего часа, своей проклятой «весны».

Ну, если не они лично — лет-то сколько минуло с той войны страшной, то их дети и внуки.

Дедыпредавали — это о них.

Ну, пусть еще раз проштудируют историю.

Она все помнит.

Ничего не забывает и ничего не прощает.

Кстати, последний номер газеты в оккупированных Пологах вышел 14 августа 1943 года — через день после того, как на Донбассе развернулось широкомасштабное наступление Красной Армии, в ходе которого — 17 сентября, немцев вышибут из Полог.

А газета «Наше життя» бодро вещала: «Ці чутки [о наступлении] — явна брехня. Німецька армія на сході міцно тримаєв своїх руках оборонні позиції і завдає атакуючому ворогові великих втрат».

Закрыв номер, я, к слову, обнаружил, что подписал его в печать другой редактор. Его предшественник, у которого была немецкая фамилия, куда-то исчез. Видимо, он не очень верил в то, что «німецька армія міцно тримає оборонні позиції».

Вот что коротко я хотел сказать перед тем, как мы, образно говоря, на машине времени перенесемся… в оккупированные Пологи.

Это очень даже возможно: архивы той поры открыты для всех.

«Німецька армія визволителька назавжди вигнала більшовиків. Український народ розуміє, що тільки поруч з великою німецькою нацією він збудує нове, світле, радісне, життя».

/І. Патока, завідуючий Пологівським РВНО, «Український народ вже більшовикам не вірить». «Нове життя», 29 января 1943 года/

***

«В суді

З 23 по 26 березня, з 2 по 3 квітня 1943 року в м. Пологи засідав Надзвичайний німецький суд з Дніпропетровська. В його компетенцію увійшов розгляд найбільш великих злочинів діяльності в межах всього Генерального комісаріату. Разом з іншими справами були розглянуті й такі:

справа обвинуваченого Сидора Бондаренко, який в грудні 1942 року в Пологах в українки Валентини Ворошевої зламав замок і вчинив крадіжку. Суд присудив обвинуваченого Сидора Бондаренка на 3 роки каторжної в'язниці;

справа обвинуваченої агронома Ганни Семененко у незаконному вилученні від загального народного вжитку посівної пшениці. Суд присудив обвинувачену на 8 місяців в'язниці та 1000 карбованців штрафу;

справа Степана Волика з села Андріївки, який обвинувачується в тому, що, супроводжуючи труни з трупами німецьких солдат, відкрив дві труни і викрав з них дві пари ботинок. Суд присудив його на вісім років каторжної в'язниці;

справа Григорія Заболотного з села Ново-Михайлівки, який з метою пограбування односільчанки гр-ки Донець убив її. Суд присудив його до страти на смерть;

справа Олександра Подлецького, який в селі Кіршвальд працював мірошником, обвинувачується в тому, що в листопаді минулого року, завдяки необережності, викликав пожежу млина. Суд останнього виправдав.

Уїздний комісар ГЕРНЕР»

/«Нове життя», 10 апреля 1943 года/

***

«Настав час знищення радянського раю — цього пекельного життя. Великий німецький народ прийшов до нас і вирвав нас з казанів киплячої смоли, щоб ми на руїнах пекла збудували рай. Німецьке командування оцінило нашу щирість на трудовому фронті й довіряє кожному українцеві стати в ряди німецької армії і спільно знищити більшовизм — будівника пекельного життя. Лише наша віддана й чесна праця скоротить шлях до мирного життя, до правди і волі».

/П. Корж, «Наземно пекло». «Нове життя», 19 мая 1943 года/

***

«Я влаштувалась добре

Подаємо нижче дослівну копію листа Марії Василівни Шендрик, яка проживала в м. Пологи по вул. Запоріжській, 6 і 5 мая виїхала на роботу до Німеччини.

Добрий день дорога мамо! На першій строчці мого листа я тобі повідомляю, що я пока жива і здорова того і вам бажаю у вашому сімейному житті. Мамо, я доїхала до місця благополучно тільки одне погано, що я не разом з Марусею, тобто не в одного хазяїна, їхали ми 10 днів, а на одинадцятий день приїхали до міста Галле. В суботу 15 травня мене привезли до хазяїна. У нього корів немає, але молока п'ємо досхочу. їсти, пити що вгодно. Як тільки приїхала, зараз хазяйка пішла і взяла пива, ковбаси, масла та посадила мене їсти. Хазяйка дала мені окрему кімнату на верхньому поверсі, будинок двохповерховий, ліжко, пирину, простінь, подушку. Дала мені два халати, чулки шовкові, туфлі і я ходила гуляти у неділю 16 травня з дівчатами, які живуть поблизу мене».

/«Нове життя», 2 июня 1943 года/

***

«В Пологівському районі один за одним розпускаються бувші колгоспи — це залишене потомство більшовиків. 30 травня 1943 року на розпуску бувшого колгоспу «Ударник», Ново-Карлівської сільуправи, були присутні уїздний комісар п. Гернер, районний керівник сільського господарства п. Роперс, дільничий керівник сільського господарства п. Поль та багато представників громадських установ. Мешканці села Ново-Карлівки з почуттям глибокої радості прийняли гостей, в яких вони бачать своїх визволителів. На мітинзі, влаштованому в честь розпуску бувшого колгоспу «Ударник», уїздний комісар п. Гернер сказав: «Колгоспній системі прийшов кінець, могутня зацікавленість в роботі перевищує все — кожному селянинові своя земля. Чесно трудитись і таким чином допомагати німецькій армії остаточно звільнитись від більшовиків — обов'язок кожного селянина».

/«Свято в с. Ново-Карлівка», «Нове життя», 2 июня 1943 года/

***

«Як і німецький солдат, доброволець одержує те ж саме харчування та приміщення. Час від часу доброволець також одержує горілку і щоденно свою норму тютюну. Хто бажав стати на захист безпечності та порядку своєї батьківщини — стане добровільнім. Борись разом з Німеччиною за перемогу своєї батьківщини і стань в ряди добровільців!»

/«Нове життя», 9 июня 1943/

***

«Сьогодні радісний день, тому що перший солдат одержує зарплату. Зарплата, яка належить дабровільцям, виплачується 3 рази на місяць після кожних 10 днів. Щомісяця одержують: стрілець — 325 крб., заступник ком. Видділу — 450 крб., командир відділу — 525 крб. Служити в частинах добровільців є пошана для твоєї батьківщини. Перемога Німеччини вирве вас назавжди з кігтів Сталіна та його більшовицької зграї. Тому служи своїй батьківщині! Стань добровільцем!»

/«Нове життя», 12 июня 1943 года/

***

«Село стало великою дружнього сім'єю, яка себе почуває спокійно під захистом німців, при них зростає і квітне. Це була нагорода за щиру працю, бо всі знали, що без праці ніщо не дається. І коли веселими ночами вдалені лунали пісні і веселий сміх лунав у такт з гопаком, всі почували, що вони живуть в новий, щасливий час, якому вони із вдячністю віддають всі свої сили, щоб своєю працею допомагати знищити більшовизм, а після його знищення закріпи ти те, що вже тепер, хоч і частково, досягнуто їхньою громадою».

/Гайо, «Радість в українському селі». «Нове життя», 18 июня 1943 года/

***

«9 червня ц. р. на зборах посадників сільських управ Куйбишевського району, де було присутнє і місцеве населення, з доповіддю виступив добродій Горбачов, який був відряджений у Німеччину для ознайомлення з життям українських робітників. Добродій Горбачов відвідав українських робітників, які працюють на заводах і фабриках у Кенігсберзі і Нюрнберзі. Українські робітники йому розповіли і показали, де й при яких умовах вони живуть та працюють.

«Я переконався, — говорить Горбачов, — що їхні житла чисті, світлі, теплі, мебльовані і особливо, що мене вразило, це повне забезпечення та чистота постільної білизни. Харчування набагато покращало, їм навіть готують українські страви, а крім цього, вони ще можуть додатково купувати печива та солодкості, як наприклад: цукерки, шоколад і т д. Кожен робітник одержує спецовку, крім того картку, по якій вони можуть собі купити одяг, взуття. Щоденно українські робітники працюють 8—9 годин».

Ми переконані в тому, що українські робітники живуть щасливо і радісно в Німеччині, що наш фюрер Адольф Гітлер веде нас до перемоги над ворогом. Всі свої сили ми віддамо для німецької армії, для перемоги над більшовизмом».

/Брехт, голова Куйбишевського району, «Подорож до Німеччини». «Нове життя», 18 июня 1943 года/

***

«Мне живется хорошо

Из Германии от В. Батрака в город Пологи, ул. Запорожская, 32

Добрий день мої рідні папа, мама, Жора і Алунчикі! Повідомляю вас, що я живий і здоровий, чого і вам бажаю. Я вам уже писав, що нам була в м. Перемишлі комісія. Комісію пройшли майже всі з Полог. 10 травня нас привезли в м. Галле. Тут нас розподілили. Моїх товаришів — Костю Куртева, Калітенка Льоню, Іншакова і його друга призначили працювати на фабрику чи завод у велике місто. Я зараз працюю у одного багатого господаря, що має 3 коней, 7 корів, З телят, 6 великих свиней, овець, курей та гусей. Господарство велике, багато різних машин. Їмо дуже добре, я й дома того не бачив, шо тут їм. На сніданок завжди різноманітні солодкі пиріжки, у 12 го дин обід — сало, ковбаса, жарена картопля і інше. У 3 години кофе з солодкими пиріжками у 7 — 8 годин добра вечеря. Господар і господарка дуже хороші… Передавайте вітання всім сусідам. Кріпко тисну руку і міцно цілую. Володя».

/«Нове життя», 30 июня 1943 года/

***

«Помогли нам визволятись

Люди із орлами —

Отож фюрер Адольф Гітлер

3 своїми синами.

Вставай, Тарас, подивися,

Як б'ються з жидами

Українці й німці, заповіт твій

Не пролунав дарма.

Твоя слава не пропала,

Наша слава й воля.

Для Вкраїни усміхнулась

Щасливая доля.

/С. Коваленко, «Розійшлася чорна хмара», с. Куйбишево. «Нове життя», 30 июня 1943 года /

«Не будемо говорити про жертви, будемо дивитися на Захід! Там жертви приносяться народом, на боці якого ми хочемо стояти. Доля нашої любимої України перебуває в руці Адольфа Гітлера, йому ми даруємо своє довір'я, тому що ми віримо в його перемогу!»

/Д. Е. Ш., Пологи. «Наше життя», 7 июля 1943 года/

***

«Посадники, старости мов батьки очолюють життя села. Ніщо не забувається. Школу вважається не менш важливою нивою, де виховуються квіти нового життя без більшовицького дурману. Вона виглядить мов квітка в центрі села, забезпечена паливом, вчителями. Вчитель зайняв своє почесне місце, йому не доводиться принижено випрошувати палива для себе. Всі недоліки, що залишились від рад, викорінюються. Господарство збагачується і збагачується, і щоб можна було самостійно господарювати».

/П. Корж, «Українське село», с. Сисикулак. «Нове життя», 10 июля 1943 года/

***

«Пологівським драматичним театром була поставлена музична оперета «Гейша». Художнім оформленням п. Фостов дав вірне поняття глядачеві про красиві японські чайні. Особливо чудове було оформлення над авансценою листя, що звисало з дерев мов живе. Роль Маркиза — губернатора грав артист Чіча. Пан Чіча серйозно віднісся до своєї ролі і дуже гарно виконав її (починаючи з гриму і кінчаючи ходою). Капітана корабля грав режисер п. Шенгір, який забував про роль і весь час намагався слідкувати за грою артистів, почуваючи відповідальність за постанову. Тому роль капітана не досить яскраво виражена…

Бажано, щоб сцена нашого театру частіше оживлялася подібними оперетами».

/А. Рейнвальд, «Нове життя», 17 июля 1943 года/

***

«За містом Пологи на 130 га стрункими рядами розташувався Державний лісомеліоративний та плодовий пітомник.

Восени 1943 р. пітомник зможе дати 17000 шт. — тобто на 100 га садів — доброякісного посадкового матеріалу.

Декоративних дерев — 36.000 шт., якими можна озеленити 180 кілометрів вулиць та шляхів. Для полезахисних смуг пітомник має 3000000 шт. доброякісних сіянців на 300 га смуг.

Повесні 1943 року пітомник відпустив держгоспу, громгосподарствам та населенню плодових дерев 16400 шт., декоративних для озеленення — 4500 шт.»

/«Наше життя», 21 июля 1943 года/

***

«Куйбишевський район — сільсько-господарський район, а звідси і утворені цехи мають сільсько-господарський ухил, а саме: один деревообробний цех, в якому працює 13 чоловік, кузня и 3 чол., лимарня — 4 чол., два бляшано — слюсарних цехи — 6 чол., чинбарня, де виробляють шкіри для збруї, — 1 чол., і салотопка — 1 чол. Крім того, для обслуговування населення та громадських господарств є 7 шевських майстерень, де працює 40 чол., 2 кравецьких — 12 чол., майстерня ширвжитку — 3 чол,. карє'р білої глини — 5 чол., майстерня по виготовленню валянок — 2 чол., гончарня — 2 чол. і кошико-в'язальна — 4 чоловіки. Вищезазначені цехи віготовляють бричкові вироби, провадять ремонтні роботи, ковальські, виробляють гончарний посуд, сапетки, кошики, валянки, виготовляють одяг, головні вбори, тулупи, шапки, нове взуття, а також ремонт з свого матеріалу та з матеріалу замовника».

/«Нове життя», 7 августа 1943 года/

***

«По Пологівському району… промгосподарство «Сигнал» (посадник п. Моторін) уже закінчило молотьбу. Культивацію чорного пару на 130 га проведено вже четвертий раз. Зорано на зяб 72 га, етерні під озимину зорано 180 га.

Громгомподарство ім. Франко (посадник п. Скомороков) теж закінчило молотьбу. Намолочено озимої пшениці 300 цент., яр. — 210 цент., ячменю-332 цент.

Хліборобська спілка «Вишневе» (посадник п. Чирва) обмолот закінчує. Пар культивують 4-й раз, вже закультивовано 150 га. Стерні злущено 75 га. На боронуванні працюють 42 корови та 10 коней».

/«Нове життя», 11 августа 1943 года/

***

«Ніколи так не брешуть, як під час війни, — сказав якось великий німецький державний діяч Бісмарк. І життя неодноразово підтверджувало влучні слова канцлера. Хочеться згадати про них і зараз, коли чутки, одна абсурдніше іншої розлазяться по нашому місту.

— Ви чули? Взято Запоріжжя.

— І Таганрог.

— І Лозова. Більшовики вже десь близько.

І знаходяться люди, і їх не мало, які вірять всьому цьому. Вірять і діють так, як можуть діяти тільки люди, що піддались паніці. Вони передчасно вбирають городи і тим самим позбавляють себе наслідків своєї ж праці. Вони продають меблі, книги. На зауваження тільки скажуть: «Все рівно фронт пройде — нічого не залишиться».

Але ж ці чутки — явна брехня. Німецька армія на сході міцно тримає в своїх руках оборонні позиції і завдає атакуючому ворогові великих втрат.

«В Запоріжжі днями відбулась прем'єра в міському театрі». «В Таганрозі відкрито художню виставку». «В Лозовій закінчено будівництво нового помешкання вокзала», — так в скупих рядках повідомляють місцеві газети згаданих міст. Газети лежать переді мною на столі: «Лозівські вісті», «Нове Запоріжжя», «Вісник Приазов'я» — всі за останні числа.

Але розповсюджувачі чуток діють, не рахуючись з фактами: вони хочуть будь що порушити спокій а місті, штовхнути на непродумані вчинки панічних людей, підвищити на базарах ціни, змінити нормальну течію життя».

/Є. Островский, «Все для перемоги над большовизмом!» «Нове життя», 14 августа 1943 года/

Газета «Новее життя», почти праздничный номер: Гитлеру — 54 года

Дополнение 1-е. Освободили мир от фашистов, освободим и от рашистов!

Многие запорожцы, несмотря на дождь, периодически срывавшийся с серого низкого неба, пришли 9 мая 2015 года на главную аллею областного центра — на аллею боевой Славы

Жители города собрались, чтобы отметить 70-ю годовщину освобождения мира от гитлеровских фашистов, действия которых нынче повторяют — в Крыму и на Востоке Украины, путлеровские рашисты.

На что внимательный взгляд — и слух, кстати, сразу обратил внимание на празднике: ветеранов не очень много было как на аллее Славы, так и в городе в целом. И в связи с этим не улавливался ухом традиционно присутствовавший в этот день в Запорожье звон медалей фронтовиков.

Негромкий, но вполне ощутимый, если рядом находился ветеран той страшной войны, за победу в которой заплатили своими жизнями восемь миллионов украинцев. Это по самым скромным оценкам.

Почему мало было в день Победы фронтовиков настоящих, участие в боевых действиях которых подтверждали их боевые, а не юбилейные, награды, понятно: даже ведь тому победителю, которому в мае 45-го было всего лишь восемнадцать лет, сегодня уже, значит, исполнилось восемьдесят восемь.

Очень даже солидный возраст.

Ну а самым старшим на празднике на алее Славы был, наверное, Иван Аникеевич Залужный, дважды ставший за последнее время известным на всю Украину.

В конце минувшего лета, в частности, он, потеряв на Восточном фронте 23-летнего внука Ивана, погибшего в бою с путлеровскими рашистами, обратился к жителям соседней страны, до недавнего времени выдававших себя за наших братьев, с такими пронзительными, адресованных сердцу, а не разуму, словами:

«Товарищи россияне, фронтовики, побратимы, друзья мои, что ж вы делаете? Мы вместе воевали. Мы вместе делили кусок хлеба на несколько человек. А теперь ваши сыновья и внуки убили моего внука на войне. Я не виню рядовых, это один делает — диктатор. Это Путин и его окружающие послали вас. Обращайтесь. Пишите обращения все. Прекратите все это. Кому эта война нужна? Никому! Это ж горе, несчастье, слезы».

А накануне 70-летия Победы, в знак примирения, ветеран Великой Отечественной войны из Запорожья Иван Залужный пожал в Киеве руку ветерану УПА из Ивано-Франковской области Мирославу Симчичу.

Это символическое — и историческое, рукопожатие разошлось в фотоснимках по всей Украине нашей многострадальной.

Отыскали мы с коллегой — фотокорреспондентом Сергеем Томко, среди пришедших на аллею Славы и участника легендарного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года.

Как известно, прямо с парада его участники уходили сразу на фронт.

Под Ленинград, на Волховский фронт попал тогда и командир Красной Армии Николай Тихомиров, досрочно — в связи с войной, выпущенный из военного училища.

Николаю Михайловичу, Почетному металлургу, кстати, — 92 года, но события войны у него в памяти ничуть не потускнели.

Отвечая на вопрос, что было самое страшное на той войне, он ответил просто: «Форсирование Волхова, когда нам пришлось вклиниться в оборону немцев. Я был тяжело ранен и попал в госпиталь».

К слову заметить, пообщались мы с фронтовиками сразу после возложения цветов к мемориалу в честь погибших в Великой Отечественной, не дождавшись выступления, как это, в общем-то, было заведено, представителей власти.

Вероятно, им не нашлось, что сказать запорожцам.

Еще я обратил внимание, как спешно покидали аллею [мне так, по крайней мере, показалось] одетые в черное, от чего казались несколько зловещими, господа из УПЦ Московского патриархата.

Как и другие, я отступил на шаг, пропуская их, вспомнив при этом, что за день до 9 мая, на торжественном заседании Верховной Рады Украины начальник, выражаясь обывательским языком, УПЦ Московского патриархата не встал в зале Рады, когда Президент Украины зачитывал список героев АТО. Все встали, а он не встал.

«Мерзавец! — невольно вырвалось у меня прямо у экрана телевизора. — Как же ты после этого в глаза украинцам смотреть будешь?» Впрочем, Бог ему судия. Я только высказал свое, однозначно предвзятое мнение. Поддержать его либо отвергнуть — воля каждого.

Мне просто надоело смотреть, как некоторые церковники издеваются над нами: то мне в редакцию приносят [раньше приносили] врученную в храме икону, на которой — в виде святого, естественно, изображен… выдававшее себя за президента ничтожество, которое в конце концов сбежало от собственного народа. То со слезами на глазах рассказывают, что в таком-то храме отказались помянуть погибшего на Восточном фронте бойца. А теперь нам — принародно, на заседании украинского парламента, плюнули в лицо, проявив неуважение к нашим героям.

…А праздник тем временем переезжал-перекатывался в парк Победы, где — пока дождь не разогнал народ, было тоже многолюдно и где повышенным вниманием пользовалась техника и участники автомотоклуба «Фаэтон», разбившие в парке собственный палаточный городок. А симпатичные участницы другого запорожского клуба — «Воин», даже ухитрились взять в парке в плен… немецкого солдата. Слава Богу, не настоящего.

И в качестве послесловия: в городе было достаточно много в этот день сотрудников правоохранительных органов и очень мало… колорадских ленточек, что не может не радовать. Эта ленточка, если вспомнить слова уважаемого ветерана войны Ивана Залужного — его слова я приводил выше, сегодня для украинцев является символом горя, несчастья и слез. И крови, пролитой украинцами.

Под этой ленточкой путлеровские фашисты убивают не только наших защитников на Востоке Украины, но и мирных людей. Не будет им за это прощения никогда.

Освободили мир от фашистов, освободим и от рашистов!

Слава Україні!

На аллее Славы в Запорожье 9 мая 2015 года

Боевой полковник Иван Залужный — крайний справа

Рассказывает участник парада на Красной площади 7 ноября 1941 года Николай Тихомиров

Немецкий солдат оказался не настоящим

Историческое событие: ветеран Великой Отечественной жмет руку ветерану УПА

***

В тему

Пристрастный взгляд на День Победы

«Не думай о секундах свысока — наступит время, сам поймешь, наверное…»

Вот и я решил, собираясь однажды в Запорожье на праздник, который именуется Днем Победы, понять что-то важное для себя.

Удалось?

Давайте разберемся.

Противный дождь, казалось, кардинальным образом нарушит сформировавшийся за годы и десятилетия ход светлого майского дня — Дня Победы.

Слава Богу, не нарушил!

На проспекте Ленина готовится легкоатлетическая эстафета среди школяров. Проходя мимо двух участников, слышу разговор. «Смотри, с какой штукой мне бежать придется! — говорит один, показывая на внушительных размеров номер на футболке. «Этих штук, — подсказывает напарник, — должно быть прицеплено две — спереди и сзади». Короткий разговор привожу в собственном изложении. А ты, уважаемый читатель, попытайся определить, в школе какого профиля обучаются юные эстафетчики-легкоатлеты, если в ихних репликах напрочь отсутствовали нормальные — цензурные, скажем так, слова.

Когда с площади Ленина наблюдаешь за приближающейся праздничной колонной — мурашки по телу пробегают. Под звуки марша надвигается колонна, торжественно и неотвратимо, — как судьба.

Выступая на митинге, запорожский мэр, говоря о воинах-победителях, несколько раз назвал их подвиг великим. И победу — тоже великой. И, обратившись к ветеранам, произнес: «Позвольте мне поклониться вам». Я вытягиваю шею, чтобы разглядеть, низко ли он будет кланяться. Ничего подобного! Мэр отошел в сторону, уступив место возле микрофона очередному оратору. И все.

А за спиной у выступающих события разворачиваются своей чередой. Возле памятника Ленину еще один митинг организовался. Ближе же к середине площади разворачивается антинатовский транспарант, на который, впрочем, как и на тех, кто его развернул, никто особого внимания не обращает.

Митинг у монументального Ленина, кстати, не прекратился даже после того, как на площади была объявлена минута молчания.

По ее истечении, с последним ударом метронома, грянул весьма нестройный троекратный салют. «Интересно, — вздрогнув от него, рассуждает вслух стоящий неподалеку ветеран с гвоздикой в руке [ему ее только что — я видел — крохотная девчушка преподнесла], — солдатики автоматы, кроме как на 9-е Мая, еще когда-нибудь берут? Раз так недружно стреляют».

Поддавшись бодрому призыву передислоцироваться в парк Металлургов — он рядом с площадью Ленина находится, где для победителей и горожан будет властями организован «Солдатский привал», с кашей и «наркомовской» рюмкой водки, многие после завершения митинга потянулись с площади через дорогу — по направлению к парку.

«Обратил внимание, — говорит мне моя спутница Лариса, сопровождавшая меня по всему празднику, — что сегодня звон медалей реже слышен? Не так, как в прежние годы, когда весь проспект звенел и сиял наградами военными». «Это так», — соглашаюсь я.

Солдатской каши в парке Металлургов нам отведать не довелось: долгая очередь к полевым кухням смутила. Создавалось впечатление, будто бы какой-то оккупант-супостат, захватив в Запорожье весь имевшийся в наличии провиант, разделил его и теперь выдает скромными порциями. Хотелось бы мне знать: можно ли подобные «мероприятия», выражаясь языком бюрократов, проводить без унижения людей долгами стояниями в длинных очередях?

На снова зарядивший дождь желающие каши очередники никак не реагируют: только зонтиками надежнее прикрываются, превратившись из людей в разноцветных черепашек. А еще подобным образом укрывались щитами, чтобы от стрел защититься, древние воины, бравшие штурмом древние же города.

«Пакетик, пакетик его захватите! — слышу за спиной крик и, обернувши, вижу, как на медицинские носилки укладывают ветерана с медалями по обеим сторонам груди: плохо ему стало на празднике. Не дождавшегося каши солдата-победителя уносят к «скорой», а вернувшаяся вскоре от нее девушка собирает в пакет рассыпавшиеся пожитки старика: скомканную салфетку, чуть увядший цветок сирени и… еще один пакет — пустой.

*

Возвращаясь с праздника, который получился не очень праздничным, я вспомнил одну встречу, случившуюся в Запорожье в марте 2005 года — за два месяца до 60-летия Победы. Вот как она была описана мной в моей газете:

«Мы с мужем не доживем до 60-летия Победы», — с горечью заявила ветеран войны из Запорожья Александра Сопильняк.

Вы знаете, уважаемые читатели, чего нынче больше всего боятся Александра Михайловна и ее супруг Анатолий Павлович? Никогда не догадаетесь — очередного повышения пенсий.

— Это наша беда, — объясняет Александра Михайловна, пока вызванный домой врач долго и обстоятельно беседует в соседней комнате с Анатолием Павловичем. — Потому что как только власть повышает нам пенсии, тут же дорожают все продукты.

Работать моя собеседница начала с 15-ти лет. Сначала — на лесосеках в днепровских плавнях [по разнарядке военкомата]. Потом, до 1951 года, вместе с мужем восстанавливала разрушенные в войну запорожские заводы. После этого двадцать один год отработала во «Вторчермете» и еще десять — в «Запорожсельхозстрое». И пенсию, в общем-то, неплохую заработала — 132 рубля когда-то получала. В советские времена больше ее пенсию только партчиновники имели — персональную, «за особые заслуги». Добавить если к пенсии Александры Михайловны 120 рублей пенсии Анатолия Павловича, который только «Запорожстали» отдал 23 года жизни, вполне сносная сумма получалась на двоих.

Государство Украина посчитало нужным платить супругам Сопильняк по минимуму — то есть, гроши.

— Где же справедливость? — недоумевает Александра Михайловна. — Вы ведь посмотрите, что получается: еще месяц на закончился, а мы уже две пенсии на лекарства потратили, которые покупаем безо всяких скидок, положенных инвалидам. А муж очень болеет. На улицу не выходит. И я не выхожу. Уже пять лет. После того, как инсульт перенесла, даже по квартире с трудом передвигаюсь, Чтобы холодильник, например, открыть, подхожу осторожно к нему, отставляю палку, на которую опираюсь, в сторону и левой рукой открываю дверцу — правая-то не действует, как и правая нога. Одной рукой и стираю [стиральная машина сломалась], и готовлю тоже.

— А чем вы питаетесь, если не секрет?

— Нет никакого секрета! Мяса не едим уже второй год. Не за что покупать его. Берем обычно полкурицы — через социальную работницу, или соседей просим, чтобы купили. На двоих половинки хватает на четыре дня. Еще берем на неделю два литра молока и 250 граммов сметаны. Это основной набор продуктов. Это же не еда! Почему мы и уверены: жить не будем лучше! А вот хуже — да.

Предчувствия, увы, не обманули Александру Михайловну. Заглянув к ним в гости 9 мая — чтобы поднять рюмку коньяка за Победу, я услышал грустную весть: именно 9 мая исполнилось сорок дней со дня смерти Анатолия Павловича Сопильняка.

Земля ему пухом!

2006, 2013

Дополнение 2-е. Война и миф

Их много — мифов Второй мировой войны, частью которой была и «Великая Отечественная война советского народа с немецко-фашистскими захватчиками», как ее принято было называть в СССР

С ней и связан наиглавнейший военно-исторический миф, созданный советским режимом: несмотря на то, что локальные военные конфликты в рамках Второй Мировой во многих странах тоже имеют свои названия, однако, лишь в СССР название части войны подменяло собой название всей войны.

Дело в том, что СССР начал войну не 22 июня 1941 года, а… 17 сентября 1939 года. Причем на стороне Третьего рейха: в этот день, по предварительному сговору с Германией, Красная Армия напала на Польшу. Совместную победу красно-коричневые отметили 22 сентября 1939 года в Бресте — парадом немецко-советских войск, который принимали генерал Гейнц Гудериан и комбриг Семен Кривошеин.

Ну, а теперь переходим к другим мифам. Не я их, сразу оговорюсь, перворазоблачитель. Я их просто систематизировал, собрав из разных источников.

Германия напала на СССР без объявления войны

На самом же деле в три часа утра 22 июня [разница между Москвой и Берлином составляла час], когда германская армия начала боевые действия против СССР, сотрудник канцелярии министра иностранных дел Германии фон Риббентропа сообщил по телефону советскому послу Владимиру Деканозову: в МИДе его ждут немедленно.

В четыре часа Риббентроп зачитал Деканозову меморандум об объявлении Германией войны Советскому Союзу. При этом германская сторона, опираясь на факты, обвиняла СССР в… подготовке нападения на Германию. В связи с чем, руководство Германии вынуждено начать превентивную войну.

Цитирую меморандум:

«Советское правительство, вопреки своим обязательствам и в явном противоречии со своими торжественными заявлениями, действовало против Германии, а именно:

1. Подрывная работа против Германии и Европы была не просто продолжена, а с началом войны еще и усилена.

2. Внешняя политика становилась все более враждебной по отношению к Германии.

3. Все вооруженные силы на германской границе были сосредоточены и развернуты в готовности к нападению.

Правительство Германии не может безучастно относиться к серьезной угрозе на Восточной границе. Поэтому фюрер отдал приказ германским вооруженным силам всеми силами и средствами отвести эту угрозу. Немецкий народ осознает, что в предстоящей борьбе он призван не только защитить Родину, но и спасти мировую цивилизацию от смертельной опасности большевизма и расчистить дорогу к подлинному расцвету в Европе».

Через полчаса германский посол в Москве фон Шуленбург зачитал аналогичную ноту министру иностранных дел СССР Вячеславу Молотову.

Меморандум МИД Германии, датированный, кстати, 21 июня 1941 года, я отыскал в Интернете. Как и подробное описание визита посла Деканозова к Риббентропу, сделанное 1-м секретарем посольства Валентином Бережковым.

Вот оно:

«Внезапно, в 3 часа ночи [это было уже воскресенье, 22 июня], раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхс-министр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе. Уже от этого лающего незнакомого голоса, от чрезвычайно официальной фразеологии повеяло чем-то зловещим.

Выехав на Вильгельмштрассе, мы издали увидели толпу у здания министерства иностранных дел. Хотя уже рассвело, подъезд с чугунным навесом был ярко освещен прожекторами. Вокруг суетились фоторепортеры, кинооператоры, журналисты. Чиновник выскочил из машины первым и широко распахнул дверцу. Мы вышли, ослепленные светом юпитеров и вспышками магниевых ламп. В голове мелькнула тревожная мысль — неужели это война? Иначе нельзя было объяснить такое столпотворение на Вильгельмштрассе, да еще в ночное время. Фоторепортеры и кинооператоры неотступно сопровождали нас. Они то и дело забегали вперед, щелкали затворами. В апартаменты министра вел длинный коридор. Вдоль него, вытянувшись, стояли какие-то люди в форме. При нашем появлении они гулко щелкали каблуками, поднимая вверх руку в фашистском приветствии. Наконец мы оказались в кабинете министра.

В глубине комнаты стоял письменный стол, за которым сидел Риббентроп в будничной серо-зеленой министерской форме.

Когда мы вплотную подошли к письменному столу, Риббентроп встал, молча кивнул головой, подал руку и пригласил пройти за ним в противоположный угол зала за круглый стол. У Риббентропа было опухшее лицо пунцового цвета и мутные, как бы остановившиеся, воспаленные глаза. Он шел впереди нас, опустив голову и немного пошатываясь. «Не пьян ли он?» — промелькнуло у меня в голове. После того как мы уселись и Риббентроп начал говорить, мое предположение подтвердилось. Он, видимо, действительно основательно выпил.

Спотыкаясь чуть ли не на каждом слове, Риббетроп принялся довольно путано объяснять, что германское правительство располагает данными относительно усиленной концентрации советских войск на германской границе. Игнорируя тот факт, что на протяжении последних недель советское посольство по поручению Москвы неоднократно обращало внимание германской стороны на вопиющие случаи нарушения границы Советского Союза немецкими солдатами и самолетами, Риббентроп заявил, будто советские военнослужащие нарушали германскую границу и вторгались на германскую территорию, хотя таких фактов в действительности не было.

Далее Риббентроп пояснил, что он кратко излагает содержание меморандума Гитлера, текст которого он тут же нам вручил. Затем Риббентроп сказал, что создавшуюся ситуацию германское правительство рассматривает как угрозу для Германии в момент, когда та ведет не на жизнь, а на смерть войну с англосаксами. Все это, заявил Риббентроп, расценивается германским правительством и лично фюрером как намерение Советского Союза нанести удар в спину немецкому народу. Фюрер не мог терпеть такой угрозы и решил принять меры для ограждения жизни и безопасности германской нации. Решение фюрера окончательное. Час тому назад германские войска перешли границу Советского Союза.

Затем Риббентроп принялся уверять, что эти действия Германии являются не агрессией, а лишь оборонительными мероприятиями. После этого Риббентроп встал и вытянулся во весь рост, стараясь придать себе торжественный вид. Но его голосу явно недоставало твердости и уверенности, когда он произнес последнюю фразу:

— Фюрер поручил мне официально объявить об этих оборонительных мероприятиях…

Мы тоже встали. Разговор был окончен. Теперь мы знали, что снаряды уже рвутся на нашей земле».

Погибли, но танки на Москву не пустили

В течение десятилетий нам внушают, что 16 ноября 1941 года 28 бойцов 316-й дивизии генерал-майора Ивана Панфилова несколько часов сдерживали немецкие танки на подступах к Москве — у железнодорожного разъезда Дубосеково. И, уничтожив 18 машин, погибли все до одного. Фразу политрука Клочкова, якобы сказанную им бойцам роты [«Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва!»], знал каждый советский школьник.

Однако в апреле 2015 года директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко в интервью СМИ рассказал, ссылаясь на архивные документы, что в действительности… никаких «28 панфиловцев» не было, а их подвиг — выдумка советской пропаганды.

Оказывается, еще 10 мая 1948 года в главной военной прокуратуре СССР была составлена [адресованная секретарю ЦК ВКП (б) Андрею Жданову] секретная справка «О двадцати восьми панфиловцах». В ней речь шла о том, что «в ноябре 1947 года военной прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован и привлечен к уголовной ответственности за измену Родине некто Иван Добробабин».

Материалами следствия было установлено, что, будучи на фронте, он добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. Служил сельским начальником полиции в Харьковской области. Виновность его полностью установлена, и сам он признался в совершении преступлений.

А вот, что самое любопытное: при аресте у предателя была найдена книга о «Двадцати восьми героях-панфиловцах». Выяснилось, что Добробабин числится одним из главных участников того героического боя, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Во время допроса Добробабина следователи установили, что в районе разъезда Дубосеково он был легко ранен и пленен немцами, но… никаких подвигов не совершал, и все, что написано о нем в книге о героях-панфиловцах, не соответствует действительности. Далее было установлено, что, кроме Добробабина, остались в живых Васильев И. Р., Шемякин Г. М., Шадрин И. Д. и Кужебергенов Д. А., которые также числятся в списке 28 панфиловцев, погибших в бою с немецкими танками.

В итоге военная прокуратура сделала вывод: «Материалами расследования установлено, что подвиг 28 героев-панфиловцев является вымыслом…», к которому причастны сотрудники газеты «Красная звезда», выдавшие осенью 1941 года фальшивку.

Справку подписал главный военный прокурор ВС СССР генерал-лейтенант юстиции Николай Афанасьев.

Сегодня известно, что Жданов разослал этот документ членам Политбюро и лично Сталину. Было решено… не развенчивать миф о 28-ми «героях-панфиловцах».

Немцы из Украины чернозем вывозили эшелонами

Историк из ГДР Норберт Мюллер еще в начале 70-х годов в своей книге «Вермахт и оккупация» привел любопытные данные, основанные на донесениях штаба экономического руководства «Восток».

Донесения эти сведены в справку, которая озаглавлена «Об эвакуированных сырьевых запасах на 31 июля 1943 года» [в ней все — в тоннах; золото, серебро и хинин — в килограммах, шкуры, овчины и пробки — в шутках, лес — в кубометрах]:

Хромовая руда 13 521

Железная руда 1 033 339

Ферро-марганец 16 098

Ферро-кремний 4 347

Концентрат марганцевой руды 332 995

Марганцевая руда [сырье] 500 499

Прокат 15 207

Железный лом 1 850 762

Свинец [сырье] 508

Медь [сырье] 1 043

Цинк [сырье] 448

Свинец 1 014

Медь 1 425

Металлический лом 24 991

Старое золото и золотой лом 23 644

Старое серебро 2 345 876

Бура, борнокислая соль 976

Хинин и хинная кора 921

Глицерин 238

Фосфат [апатит] 25 978

Серный колчедан 7 450

Льняное масло 1 986

Парафиновое масло 3 107

Подсолнечное масло 553

Различные масла для мыла 502

Льняное семя 7 884

Соевые бобы 11 163

Пчелиный воск 56

Канифоль 771

Скипидар 326

Асбест 4 591

Колчедан 52 008

Сажа голландская 4 106

Утильная резина 9 376

Сырой каучук 294

Кожи необработанные 78 578

Телячьи шкуры 427 864

Шкуры крупного рогатого скота 506 335

Шкуры конские 81 253

Овчины 317 409

Свиные шкуры 676 505

Прочие шкуры 5 221 967

Хлопок очищенный 17 727

Лен [кудель, пакля и т. д.] 22 681

Шерсть 8 779

Балансовая древесина 1 022 269

Крепежный лес 331 003

Хвойный лесоматериал, кругляк 198 313

Пробка 5 270 550

Сырой табак 2 965

Внимательно изучив обнародованный немецким историком список экспроприированных ресурсов, включая тщательно подсчитанные пробки, я не обнаружил в нем сведений о вывозке из оккупированных территорий плодородной земли. Учитывая, что автор исследования был из ГДР, маловероятно, чтобы он умолчал такую информацию.

По-видимому, не очень подкованный в вопросах химии народ спутал чернозем с… марганцевым концентратом, внешне похожим на чернозем.

Кстати, во многом именно из-за марганцевых рудников, немцы в октябре 1943 — январе 1944 годов упорно удерживали Никопольский плацдарм. Из-за этого в начале февраля 1944-го в окружение попали пять дивизий вермахта. Возможно, именно отсюда продолжали уходить последние эшелоны с ценным сырьем. Но это был не чернозем, а, повторюсь марганцевый концентрат, похожий на чернозем.

В танковой битве под Прохоровкой сошлись две «стальные лавины»

Уважаемый на Западе военный историк, полковник Бундесвера в отставке Карл-Хайнц Фризер изложил — после изучения немецких и российских документов, свой взгляд на танковое сражение под Прохоровкой 12 июля 1943 года.

Цитирую полковника:

«Кое-кто утверждает, что в битве принимали участие 850 советских и 800 немецких танков. Прохоровка, где якобы было уничтожено 400 танков вермахта, считается «кладбищем немецких танковых сил». Однако на самом деле в этом бою принимали участие 186 немецких и 672 советских танка. Красная Армия потеряла при этом 235 танков, а немецкие войска — всего три. Вечером того же дня немецкие солдаты отбуксировали своиповрежденные танки в ремонт, а поврежденные танки русских взорвали.

Советские генералы сделали неправильно все, что только можно было сделать, потому что Сталин, ошибаясь в своих расчетах, очень поджимал их по срокам операции».

Врага добили в его логове — в Рейхстаге

Так и не восстановленный после поджога в 1933 году Рейхстаг к концу войны не играл для немцев никакой роли: все законодательные функции исполнялись в Кроль-Опере, здании напротив.

Рейхстаг также никогда не был убежищем Гитлера: руководитель НСДАП за всю свою жизнь появлялся в этом здании всего лишь несколько раз. Хотя ему была близка архитектура Пауля Валло, он презирал это здание как символ парламентаризма и Веймарской республики.

Рейхстаг от наступающей Красной Армии защищали:

часть сил 9-го сектора обороны Берлина;

сводный батальон курсантов военно-морского училища из Ростока;

часть 11-й добровольческой танково-гренадерской дивизии СС «Нордланд»;

часть 33-й гренадерской дивизии СС «Шарлемань».

Всего район Рейхстага, который не являлся ни чьим логовом, обороняли около 5000 человек. И на них — по сути, на стариков из берлинского ополчения и детей, изображавших из себя моряков, были брошены три полноценные дивизии Красной Армии [150-я, 171-я и 207-я стрелковые дивизии 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта].

Команда водрузить знамя Победы именно над Рейхстагом впервые прозвучала 9 апреля на совещании начальников политотделов армий 1-го Белорусского фронта. Накануне член военного совета фронта Константин Телегин позвонил Сталину и спросил, над каким зданием Берлина должно быть водружено знамя Победы? После некоторой паузы Сталин ответил: над Рейхстагом. На следующий день каждый красноармеец знал, что логово фашистского зверя — это Рейхстаг, над которым вскоре взовьется красный флаг Победы.

А советские газеты проинформировали об этом все население страны. Хотя в течение всей войны, вплоть до апреля 45-го, Рейхстаг ни разу не вспоминался советскими руководителями. И ни разу он не упоминался прессой СССР.

Чем руководствовался Сталин, делая столь странный выбор для водружения символа Победы? Скорее всего, полагают умеющие размышлять люди, усатый кремлевский тиран был… просто не готов к ответу на такой вопрос. Сталин ведь, по существу, не имел никакого образования, кроме семинаристского. Вероятно, он никогда не интересовался историей, географией и культурными традициями других стран и народов. Единственным зданием в Берлине, о котором он хоть что-то знал, был Рейхстаг, ставший известным миру после пожара 1933 года.

Между прочим, известное многим по фотоснимку Евгения Халдея знамя Победы, возле которого запечатлен мародер — у него часы на обеих руках, не настоящее: оно не в процессе боя было установлено, а… после взятия Рейхстага, 2 мая 1945 года, о чем автор фотоснимка в деталях и рассказал после войны.

Фашизм удалось победить исключительно благодаря усилиям СССР

Уже 22 июня 1941 года США включили СССР в программу ленд-лиза — передачи вооружений, материалов и припасов воюющей стороне в долг [ранее по ленд-лизу снабжалась Великобритания].

В СССР по ленд-лизу было поставлено товаров на 140 миллиардов долларов в современных ценах: около 17,5 миллиона тонн различных грузов.

Это было вооружение:

стрелковое оружие, танки, взрывчатка, боеприпасы;

а также:

самолеты, паровозы, автомобили, корабли, машины и оборудование;

а еще:

продукты питания, цветные и черные металлы, одежда, материалы, химреактивы.

По ряду направлений ленд-лиз составлял значительную долю от общего объема товаров, использованных в СССР за время войны. Например, по ленд-лизу было поставлено около трети всех взрывчатых веществ, использованных в СССР в 1941—1945, около 40 процентов меди и больше 50 процентов алюминия, кобальта, олова, шерсти, железнодорожных рельсов. Локомотивов было поставлено в два с половиной раза больше, чем их выпустила за годы войны советская промышленность, большинство «Катюш» стояло на шасси американского «Студебеккера».

Всего СССР по ленд-лизу получил 18300 самолетов, 11900 танков, 13000 зенитных и противотанковых орудий, 427000 автомашин. И почти все мясные консервы, попадавшие на фронт, были американского производства.

Впечатляющая статистка.

Если бы не страны Запада, то Красная Армия въехала бы в Берлин на лошадях, если бы вообще въехала: до поставок ленд-лиза она была на конной тяге.

И после этого рассуждать о победе одной страны в глобальном военном конфликте между крупными коалициями государств?

По меньшей мере, это некорректно.

Генерал Гейн Гудериан и комбриг Семен Кривошеин принимают парад советского-нацистских войск в Бресте

Министр иностранных дел Германии Иоахим Риббентроп сообщает об объявлении войны

Завещание панфиловцев: фальшивка в газете «Красная звезда»

Марганцевый концентрат, очень похожий на чернозем

Техника для СССР

Советские солдаты на конных подводах проезжают возле Бранденбургских ворот в Берлине

Дополнение 3-е. Когда победа становится… бедой

Однажды — 16 декабря 2010 года, если быть точным, затеяв в прямом телеэфире очередное общение с россиянами, Владимир Путин, будучи на тот момент не главой государства, а только лишь главой правительства, очень своеобразно объяснил — одному из присутствовавших, причины победы в Великой Отечественной войне. Даже если бы Украина оказалась вне тогдашнего советско-коммунистического союза.

Цитирую всероссийского цицерона дословно:

«Теперь по поводу наших отношений с Украиной… Я позволю с вами не согласиться, когда сейчас сказали, что если бы мы были разделены, мы бы не победили в войне. Мы все равно бы победили [а сейчас самая главная фраза, от которой всамделишный Цицерон языком подавился бы] … ПОТОМУ ЧТО МЫ СТРАНА ПОБЕДИТЕЛЕЙ».

Разглагольствуя с серьезным видом далее, а по сути, развлекаясь — в ожидании освобождения президентского кресла, телеобщением с народом своим, Два-Путин [если учесть, что сто лет назад Россию уже посещала напасть в виде Рас-Путина] добавил: статистика времен войны, мол, показывает, что наибольшие потери понесла именно РСФСР — более 70 процентов.

«Это значит, — не смутившись, подытожил он, — что война выиграна, не хочу никого обижать, за счет ресурсов РФ. Это исторический факт. Это все в документах».

«Врешь! — не удержался я тогда. — Нет таких документов!»

Но зато есть у меня другие «исторические факты» и «документы», которые я и выкладываю — в противовес всему, что наговорил об Украине на тех декабрьских говорилках резко и, что самое главное, неожиданно для себя, продвинувшийся с того времени по служебной лестнице главный всероссийский победитель, вторично в 2012 году возглавивший страну победителей.

Войну с Германией, если кто забыл, заканчивали следующие фронты:

1-й Белорусский,

2-й Белорусский,

3-й Белорусский,

Закавказский,

1-й Прибалтийский,

2-й Прибалтийский,

1-й Украинский [командующий маршал Иван Конев],

2-й Украинский [командующий маршал Родион Малиновский],

3-й Украинский [командующий маршал Федор Толбухин],

4-й Украинский [командующий генерал армии Андрей Еременко].

Ну и где тут, позвольте полюбопытствовать, Российский [или Русский] фронт? Отсутствует.

А вот две русские армии в войну таки существовали. Но не немцев они громили, а наоборот — будущих победителей.

Я имею в виду армии предателей РОА [Русская освободительная армия] и РОНА [Русская освободительная народная армия].

Кстати, по Интернету с 2007 года гуляет «документ», согласно которому в одной из этих армий служил, естественно, предателем… некий Владимир Спиридонович Путин. Не буду проводить никаких аналогий — ни к чему мне это. Я лишь попытался объяснить, какими подлыми приемами принародно пользуется однофамилец и тезка Путина-предателя, если он действительно существовал, Путин-победитель, заявляя, что, мол, «это все в документах».

Ну а теперь к цифрам из истинных документов обратимся.

За время оккупации Украины гитлеровцы уничтожили свыше пяти миллионов человек: 3,8 миллиона мирных жителей и 1,5 миллиона военнопленных. Еще 2,4 миллиона человек были вывезены в Германию на принудительные работы.

А, согласно данным известного российского демографа, доктора экономических наук, главного научного сотрудника Института социально-политических исследований Российской академии наук Леонида Рыбаковского, Россия в войну потеряла от 12 до 16 миллионов человек, что никак не укладывается в выуженную Путиным из глубин своего государственного носа цифру «более 70 процентов потерь». По оценкам доктора Леонида Рыбаковского, «доля России в людских потерях СССР составляет 48,5 процента».

Еще у меня имеются данные о количество украинцев в РККА. В частности, на 1 января 1944 года Красная Армию насчитывала в своих рядах:

русских — 58,32 процента

украинцев — 22,27,

белорусов — 2,66,

узбеков — 2,02.

Более одного процента от общей численности в ней присутствовали:

татары — 1,83 процента,

казахи — 1,57,

грузины — 1,52,

азербайджанцы — 1,48,

армяне — 1,36,

евреи — 1,28,

эстонцы — 1,01.

Опять не вырисовывается цифра «более 70 процентов»: ее, выражаясь сегодняшним языком, по определению не может быть, если даже бегло оценить приведенную мной таблицу. Она не вырисовалась бы и в том случае, если бы в Красной армии в войну полегли все русские — до последнего солдата.

Согласитесь, беда прям с этой победой по-путински: все ложь, все шито белыми нитками.

А теперь несколько замечаний личного, скажем так, характера. Из нашей обычной украинской семьи [моей и моей жены] с немцами воевали семь человек, включая моих отца и мать. За боевые заслуги они были награждены шестью орденами [медали не считаю]. Двое из них с войны не вернулись: комбат Павел Царьков был убит в бою в сентябре 1941 года, а танкист Гаврил Кривоспицкий сгорел в танке в апреле 1944-го.

Когда на мою маму Марию Украинченко [более украинской фамилии, пожалуй, не придумаешь] начальник медсанбата, в котором она служила операционной медсестрой, заполнял наградной лист, на основании которого мама представлялась к награждению [и была награждена] орденом Красной Звезды, начмед в этот традиционно сухой, казенно-канцелярский документ вписал от души:

«Проявляла исключительную заботу и любовь к раненым».

И мне после этого какое-то ничтожество будет говорить, что без украинцев он бы выиграл войну. Да пусть ему, этому ничтожеству, в будущий некролог запишут о его любви и заботе о людях так, как записали на фронте в наградной лист моей маме.

И последняя деталь. Помните, что и как говорит об Украине главный герой самого популярного фильма о войне «В бой идут одни старики»?

Напоминаю весь диалог:

— Так что вы все-таки видели? Как же вы не заметили? Вы же сегодня над моей Украиной дрались!

— А как тут заметишь? Те же поля, дороги, села…

— Э нее, а воздух? Другой. А небо? Голубее. И земля зеленее!

Как известно, Леонид Быков, искренне, по-особенному озвучивший — по-бЕндеровски, как сегодня могут сказать в соседней недружественной нам стране, свое отношение к Украине устами бесстрашного комэска Титаренко, был родом из донецких: родился в селе под Славянском, а затем долгое время жил в Краматорске.

А теперь я не исключаю, что в России, развязавшей кровавую войну на Донбассе, просто-напросто снимут с телепоказа «стариков» быковских.

Или удалят из него режущую рашистам путинским слух фразу об Украине нашей особенной.

Чего угодно ведь можно ждать от тех, кто победу превращает… в беду.

В тему

Генералы Победы из Украины

[я выбрал только старших по должности военачальников — от командира корпуса и выше]

Запомним поименно:

*генерал-лейтенант интендантской службы Николай Александрович Антипенко — начальник тыла 1-го Белорусского фронта;

*генерал-полковник Андрей Антонович Гречко — командующий войсками 1-й гвардейской армии;

*Герой Советского Союза, генерал армии Андрей Иванович Еременко — командующий войсками 4-го Украинского фронта;

*Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Филипп Федосьевич Жмаченко — командующий войсками 40-й армии;

*Герой Советского Союза, генерал-лейтенант танковых войск Андрей Григорьевич Кравченко — командующий войсками 6-й танковой армии;

*Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Дмитрий Данилович Лелюшенко — командующий войсками 3-й гвардейской армии;

*генерал армии Родион Яковлевич Малиновский — командующий войсками 3-го Украинского фронта;

*Герой Советского Союза, генерал-полковник Кирилл Семенович Москаленко — командующий войсками 38-й армии;

*генерал-лейтенант Прокофий Логвинович Романенко — командующий войсками 48-й армии;

*Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Павел Семенович Рыбалко — командующий 3-й гвардейской танковой армией;

*генерал-лейтенант Сергей Георгиевич Трофименко — командующий войсками 27-й армии;

*Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Иван Данилович Черняховский — командующий войсками 60-й армии;

*генерал-лейтенант Василий Филиппович Герасименко — командующий Киевским военным округом;

*генерал-майор Антон Петрович Пилипенко — начальник штаба 38-й армии;

*генерал-майор Николай Яковлевич Приходько — и.д. начальника штаба 5-й армии;

*Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Андрей Леонтьевич Бондарев — командир 17-го гвардейского стрелкового корпуса;

*генерал-лейтенант Трофим Калинович Коломиец — командир 54-го стрелкового корпуса;

*Дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Петр Кириллович Кошевой — командир — последовательно — 71-го стрелкового корпуса, 36-го гвардейского стрелкового корпуса;

*Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Иван Ильич Людников — командир 15-го стрелкового корпуса;

*генерал-лейтенант Иван Ильич Миссан — командир 1-го гвардейского стрелкового корпуса;

*генерал-майор Иван Андреевич Рубанюк — командир 10-го гвардейского стрелкового корпуса;

*Герой Советского Союза, генерал-майор Николай Павлович Симоняк — командир 30-го гвардейского стрелкового корпуса;

*генерал-лейтенант Александр Иванович Утвенко — командир 31-го гвардейского стрелкового корпуса;

*генерал-майор Никифор Гордеевич Хоруженко — командир 15-го гвардейского стрелкового корпуса.

А еще родом из Украины были:

Герой Советского Союза, маршал Советского Союза Григорий Иванович Кулик, командовавший в 1941 году войсками 54-й отдельной армии, но лишенный в 1942 году геройского звания, маршальского чина и всех наград и расстрелянный 1950 году [восстановлен в званиях и в правах на награды в 1957 году];

маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов, который в сентябре 1941 года лично водил морских пехотинцев в штыковые атаки, а в 1944 году стал единственным членом Государственного Комитета обороны СССР, выведенным из состава ГКО за все время его существования.

***

Дневниковая запись, сделанная мной в 2010 году:

Моя мама, Мария Украинченко, войну закончила под Кенигсбергом — на берегу залива Фриш Гаф, и домой, в Черниговскую область, вернулась с погонами старшего лейтенанта медицинской службы и орденом Красной Звезды. О военных буднях мама вспоминала очень неохотно. Но об одном бое, который пришлось принять ее медсанбату на территории Польши, иногда рассказывала.

А произошло вот что. По какому-то странному стечению обстоятельств полевой медсанбат мамы оторвался от основных войск и выехал к небольшой деревушке. Выяснив у местного народа, куда направилась основная колонна [с бронетехникой и артиллерией], машины с красными крестами покатили дальше — туда, куда их направили сельчане. И угодили… прямо к немцам. Вероятно, каким-то образом опередив даже передовые части.

Начался расстрел медсанбата. Как вспоминала мама, фашисты с какой-то дикой яростью накидывались на раненых, которые не могли оказать серьезного сопротивления, и добивали их буквально в упор. И уничтожили бы, наверное, всех, если бы, наконец, не подоспели наши. Увидев на трассе растерзанный советский медсанбат, наши бойцы не просто разгромили фашистов, они их — вместе с техникой, разумеется, стерли с лица земли.

По воспоминаниям мамы, ожидая помощи, оставшиеся в живых медики медсанбата и раненые бойцы вынуждены были ночь пролежать в снегу.

Кстати, когда начальник медсанбата заполнял наградной лист на мою маму, он в этот достаточно сухой документ вписал от души: «Проявляла исключительную заботу и любовь к раненым. Достойна правительственной награды — ордена Красная Звезда».

Приблизительно в это же время на Балтике участвовал в высадке морского десанта на занятый немцами берег мой отец, красноармеец Григорий Шак, который на фронт ушел тоже из Черниговской области [мама и отец были родом даже из одного района, но до войны не встретились]. К сожалению, наше командование недооценило тогда силы врага: фашисты яростным огнем не позволили десантникам зацепиться за берег. Десант был разгромлен. Тяжелое ранение в живот получил единственный из оставшихся на воде десантников — мой отец. И он принял единственно правильное решение — поплыл в открытое море. Надеялся, что его заметят с катеров, которые должны были доставить десантникам боеприпасы.

Отцу повезло: с одного из катеров, подошедших к вечеру к месту высадки десанта, глазастый морячок заметил в море раненого десантника. Отца спасли и отправили в госпиталь.

…Мои родители, царство им небесное, в счастливом браке прожили более сорока лет. А если бы кто-то из них не дожил до Победы, не вышел бы победителем из своего самого решающего боя, о котором я рассказал, для меня это было бы самое страшное, что могло произойти на той страшной войне: ведь я бы тогда не появился на свет!

*

А это — запись из 2015 года:

По почте получил фотографию брата моего отца — героя войны с немцами, гвардии старшины Василия Шака, который — по нелепой случайности, трагически погиб в середине семидесятых годов. Я с ним встречался однажды — в 1975 году, когда с отцом и матерью приезжали к нему в гости из Приморского края — в село Ковпинку Новгород-Северского района Черниговской области.

Когда мой дядя, воевавший с 1941 года, вернулся с войны домой с победой, он, узнав, что еще в 1941 году [!] коммунисты расстреляли его отца — и отца моего отца [и моего деда, соответственно], он побежал убивать бывшего председателя сельсовета, по доносу которого был расстрелян Григорий Шак, отец братьев-фронтовиков: гвардии старшины и кавалера орденов Красной Звезды и Славы Василия Шака, и красноармейца Григория Шака [моего отца], получившего тяжелое ранение при высадке морского десанта на Балтике.

По рассказам отца, который был младше своего брата Василия на пять лет, я знаю, что только благодаря сельчанам, которые буквально повисли на гвардии старшине и упросили его не брать грех на душу, мой дядя не убил ту гниду собственноручно.

А сегодня, спустя годы и десятилетия, дети, внуки и прочие родственники тех председателей сельсоветов ведут войну на Востоке Украины против детей и внуков героев войны с немцами — против меня, т.е., и таких, как я.

А ну-ка, отыщем ответ с одного раза, за кем будет победа.

Героям слава!

*

Моего деда Григория Шака забрали в НКВД на следующий день после того, как он отказался выходить в заградотряд: был, оказывается, в начале войны в украинских селах такой идиотизм — выставляли заградительные отряды из местного населения против немцев. Мой дед Григорий, работавший пастухом в колхозе в то время, заявил однажды председателю, что в отряд такой не пойдет — у него, мол, сын воюет [мой дядя Василий] и этого достаточно. А он просто за день намаялся с овцами — отдохнуть желает.

…На следующий день после ареста деда мой отец понес в райцентр — в Новгород-Северский, передачу для арестованного. Её, однако, не приняли. И отказ объяснили одной фразой: «Ему уже ничего не нужно!»

Деда моего на этот момент уже не было в живых — его расстреляли.

Вот такая печальная история моего деда Григория, которому тогда было меньше лет, чем мне сейчас.

Григорий Шак и Мария Украинченко — мои отец и мать

Наградной лист Марии Украинченко: «Достойна ордена Красная Звезда»

Василий Шак, мой дядя — старший брат моего отца

Наградной лист Василия Шака: «Заслуживает ордена Красная Звезда»

Наградной лист Василия Шака: «Заслуживает ордена Славы»