Леди строгих правил [сборник] [Карина Сергеевна Пьянкова] (fb2) читать онлайн

Пьянкова Карина Леди строгих правил

1. Леди на балу

Узнав о том, что поблизости поселились брат и сестра Оуэн и их кузен мистер Уиллоби, которые могут похвастаться достатком и достойным происхождением, Кэтрин решает взяться за устройство судьбы своего брата и сестер. Но человек предполагает, а Бог располагает.

Богатая молодая девушка может позволить себе роскошь быть не красивой или неумной. Никто не упрекнет ее в отсутствии привлекательности или глупости. Состояние любую дурнушку превратит в красавицу и позволит найти подходящую партию. Если же ты бедна, то обязана обладать всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, чтобы иметь хоть какую‑то надежду составить свое счастье.

Все это я уяснила в благодатном возрасте семнадцати лет, когда батюшка вывез меня первый раз в свет. Увы, достаток нашего семейства был скромен, а так как дочерей имелось трое, то привлекательности для охотников за приданым мы не составляли никакой. И пусть длина нашей родословной могла вызвать почтение даже в столице, одного лишь благородного происхождения не хватало, когда речь заходила о замужестве для меня и моих сестер.

Из трех девиц Уоррингтон я по всеобщему признанию являлась наиболее разумной, и именно мне молва уготовила участь старой девы, так как более никакими особыми достоинствами я не блистала вовсе. Мои сестры Энн и Эмили были младше меня на четыре и пять лет, и природа оказалась к ним не в пример щедрей. Обе они расцвели и считались в округе первыми красавицами. Прелестью Эмили, младшая, превосходила Энн, но Энн в свою очередь обладала счастливым беззлобным нравом, который очаровывал всех вокруг. Обе мои сестры при этом признавались всеми без исключения нашими знакомыми девушками неглупыми (впрочем, Эмили, возможно, не хватало некоторой глубины), и имели неплохие шансы вступить в брак с достойными и состоятельными мужчинами.

Я же в свою очередь должна была прожить жизнь подле старшего брата Эдварда, всячески помогая ему вести дом. Не мечтай я о собственном очаге, в подобной судьбе имелась бы для меня своя прелесть: из всей семьи ближе брата у меня не было никого. Мы понимали друг друга с полуслова и всяческие поддерживали. Мы имели сходные взгляды и увлечения и могли бы прожить всю жизнь в согласии, что обоим принесло бы выгоду и счастье.

Увы, внешность моя не могла бы вызвать в достойном молодом человеке желания просить руки, а ум, который я сперва со свойственной юности горячностью скрывать не стремилась, а позже делать этого уже не имело смысла, скорее отпугивал возможных поклонников. Как сказал батюшка после первого моего выхода в свет «Кэтрин, дорогая, мало какой мужчина пожелает жену, которая умнее него самого. А тот, кто умнее тебя, вряд ли польстится на кого‑то с твоим лицом и твоим приданым».

Тогда я еще не верила ему, но спустя пару месяцев осознала, насколько мой отец оказался прав. Я действительно не пользовалась популярностью у мужчин, хотя определенный успех имела. Среди мамаш с дочерьми на выданье. Общение со мной давало юным девицам некоторый лоск и добавляло благоразумия, а переманить чужих поклонников я бы не смогла при всем желании.

Итак, уже в семнадцать лет я была признана местным обществом девицей благовоспитанной, премилой, но совершенно непривлекательной.

Примириться с таким печальным для себя исходом стало проще, когда я нашла, куда применить все свои силы, познания и обретенные связи. Пусть мы бедны, но все же благородного происхождения, поэтому я посчитала, что младшие мои сестры и дорогой брат достойны самой лучшей партии, какую только можно составить. И несмотря на разочарование в собственной судьбе, я с упорством и завидной энергией заводила знакомых и друзей, оказывала все услуги, которые только были в моих силах и не спорили со здравым смыслом, чтобы однажды быть полезной своей семье, когда придет время для свадьбы Эдварда или сестер.

Дорогой брат мой уже достиг возраста двадцати пяти лет и обладал, по моему мнению, всеми необходимыми достоинствами, а также был дивно хорош собой. Эдвард получил образование в одном из лучших университетов страны, на что батюшка в свое время сильно потратился, был мягок в обращении и демонстрировал благородство, которое прилично джентльмену. Многие дамы смотрели на него благосклонно, но дорогой брат неизменно оставался лишь любезен с дамами, хотя многие из тех, кто испытывал к нему склонность, являлись богатыми наследницами и могли принести нашей семье много счастья. Увы, милый Эдвард оставался безнадежным романтиком, и я лишь искренне надеялась, что однажды он отдаст свое сердце девушке с большим приданым.

Эмили и Энн также не оставались без внимания на балах и им часто наносили визиты, но в свои восемнадцать и семнадцать лет оставались еще совершеннейшими девчонками и не помышляли пока о браке, чем вводили в уныние всю семью. Донести до них, что очарование юности проходяще, не удавалось. Но пока рядом с моими сестрами и не появлялось кавалеров, которые бы были действительно их достойны, поэтому я не сильно печалилась.

Наша провинциальная жизнь так и текла спокойно и безмятежно, пока к миссис Чавенсворт не вздумалось приехать ее племянникам, мистеру Оуэну, мисс Оуэн и мистеру Уиллоби.

Обо всех троих мы были уже немало наслышаны от их тетушки, которая отличалась редкостной словоохотливостью. Эта ее черта, впрочем, никому не доставляла хлопот, потому что не в характере миссис Чавенсворт было злословить о ком‑либо, и если она открывала рот, то только для того, чтобы восхвалить того или иного знакомого, пусть даже временами и незаслуженно.

И именно рассказы миссис Чавенсворт о ее родственников породили в моей душе честолюбивый план, который мог в будущем устроить судьбу обеих моих сестер и принести счастье дорогому брату. И мистер Оуэн, и мистер Уиллоби обладали невероятным богатством, а мисс Оуэн, по слухам молодая прелестная особа, несвязанная никакими обязательствами, помимо красоты и кроткого нрава являлась также и хозяйкой собственного большого состояния, которое для меня затмевало все прочие ее прелести. Оставалось надеяться, что брат мой найдет ее приятной во всех отношениях, а она ответит взаимностью. Да и молодые племянники миссис Чавенсворт согласно имеющимся скудным сведениям обладали всеми совершенствами, приличествующими достойным молодым людям, и могли бы составить счастье любой девицы.

И я не видела ни единой причины, почему бы им не составить счастье моих младших сестер, девушек благовоспитанных и хорошеньких.

Едва только стало известно, что брат и сестра Оуэн со своим кузеном прибыли в поместье тетушки, как я стала искать повод свести с ними знакомство как можно быстрей и расположить к себе, опередив других соседей. Сперва в мои намерения входило в первую очередь завести дружбу с барышней Оуэн, а уже после, заручившись симпатией девушки, представить ей под благовидным предлогом и свою семью. Здравый смысл подсказывал, что первой завести знакомство с этой семье лучше было именно мне, как самой непритязательной внешне из всех сестер. Начни знакомство с родственниками миссис Чавенсворт батюшка или матушка — и в приезжих могло зародиться справедливое подозрение о матримониальных видах на них. Но что может быть естественней дружбы двух молодых девиц, одна из которых, к тому же не может даже надеяться на то, чтобы вступить в брак с кем‑либо из настолько завидных холостяков, как брат и кузен мисс Оуэн?

Неделю я выпытывала всеми средствами об обыкновениях мисс Оуэн, и узнала, что каждое утро она с тетей прогуливается в ближайшем городке. Наши края не могли принести многих радостей молодой девушке, а Уэллон хотя бы был богат свежими новостями и давал возможность развеяться.

Подгадав подходящее время, я отправилась в город, не сказав о своей истинной цели никому из домашних, и твердо вознамерилась свести знакомство с мисс Эбигэйл Оуэн. Это не представлялось мне сложным делом, так как миссис Чавенсворт, ее тетя, относилась ко мне с искренней симпатии, а так как дам не сопровождали молодые люди, то не должно было возникнуть неловкости при первой встрече. Однако же, прознай о моих намерениях дорогой Эдвард, он наверняка воспрепятствовал бы их исполнению из природной скромности и такта.

Около девяти утра я вышла из дома, сказав, что хочу навестить Мэри Тьюлинг, свою давнюю подругу, которая уже несколько месяцев гостила в Уэллоне у своей кузины миссис Тейлор, жены местного викария. Ни брат, ни сестры ничего не заподозрили и лишь расстроились, что не могли составить мне компанию, так как уже были приглашены к соседям. Я же специально оставила свободным это утро, чтоб встретиться с миссис Чавенсворт и ее племянницей.

Погода стояла удивительно приятная для пеших прогулок, ясно и солнечно, поэтому дойдя до городка я пребывала в наилучшем расположении духа и первым делом направилась в модную лавку, куда непременно заглядывала каждая дама, когда наведывалась в Уэллон. Там я узнала, что миссис Чавенсворт и ее племянница уже наведывались в лавку, что мисс Оуэн чудо как хороша, и что леди говорили, будто бы собираются наведаться в кондитерскую, куда поспешила и я, купив пару лент для отвода глаз.

Миссис Чавенсворт и мисс Оуэн действительно там были, и добрая соседка нашего семейства, увидев меня, тут же представила племяннице, весьма приятной и благовоспитанной молодой особе, которая очаровывала с первого взгляда.

— Ах, дорогая, как я рада, что познакомилась с вами, — спустя полчаса произнесла мисс Оуэн, точнее, Эбигэйл, как она позволила себя называть. Я же ко взаимному удовольствию стала для новой знакомой Кэтрин, что доставило мне бездну радости и вселило надежду на исполнение моих замыслов. — Вы непременно должны посетить меня в Чавенсворт — лодж! Если вас не затруднит…

Детская непосредственность сочеталась в мисс Эбигэйл Оуэн со скромностью и тактом, что, по моему мнению, придавало ей очарования и неповторимого шарма. Однако, учитывая годовой доход в двенадцать тысяч фунтов, эта девица в любом случае являлась бы для меня верхом совершенств.

— Что вы, милая Эбигэйл, я буду счастлива, — расцвела в улыбке я, краем глаза следя за тетушкой своей новой подруги. Вдруг она все же поняла, зачем мне понадобилось завязать знакомство с племянницей?

Но нет, кажется, никто не заподозрил меня в коварных замыслах.

Слава Богу.

— Может быть, завтра? Приедете к нам на обед? — тут же пошла в наступление мисс Оуэн. Ждать она не любила, я уже это уяснила. И предпочитала выражать свои намерения открыто.

Следующий день я собиралась провести с матушкой, которая хотела съездить в город к швее… Но я прекрасно могла и отказаться от этого маленького путешествия. Почтенная родительница поедет с двумя дочерьми, а не тремя, не думаю, что это расстроит ее слишком сильно.

— Разумеется, Эбигэйл, дорогая, — согласилась я. В груди теплело чувство полного удовольствия. — С превеликой радостью.

Уже завтра я окажусь в Чавенсворт — лодж и, если повезет, смогу одним глазком взглянуть на тех, кого прочу в мужья своим дорогим сестрам. Все идет именно так, как я и задумала… Да и, что скрывать, общение с Эбигэйл Оуэн доставляло огромное удовольствие. Помимо прочего, эта молодая особа оказалась весьма начитанной и образованной, что я смогла оценить в полной мере.

— Тогда ждем вас завтра, дорогая Кэтрин, — удовлетворенно подвела итог миссис Чавенсворт. — Как же удачно, что мы с вами встретились сегодня! Моей дорогой Абигэйл тоскливо в нашей глуши одной, без подруг, и тут такой подарок! Знакомство с вами!

Я смущенно потупилась и промолчала, хотя так и подмывало сказать, что любая удача — результат сложной и кропотливой работы.

Как бы то ни было на следующий день я старательно подбирала платье для судьбоносного визита. О, я не собиралась ослеплять обитателей Чавенсворт — лодж, хотя даже возникни у меня подобное желание — осуществить бы его не удалось… Напротив, я желал показать себя девушкой скромной, тихой и неопасной. Не охотницей за мужьями и не сестрой неженатого молодого человека. О нет, лишь непритязательная мисс Кэтрин Уоррингтон, особа не представляющая ни малейшей угрозы и ни малейшего интереса.

По здравому размышлению было выбрано коричневое платье, которое удивительно не подходило ни к моим черным волосам, ни к чересчур смуглой коже. Его покупал батюшка в подарок. Намерение я оценила и поблагодарила его от всей души. Но прежде ни разу не надевала и думала, что уже и не надену. Пусть я и была необыкновенной дурнушкой, однако же никогда до этого дня не пыталась сделать себя еще более непривлекательной в чужих глазах. И, разумеется, прическа ровно такая, какой щеголяет уже который год миссис Тейлор, жена викария, особа самых строгих правил, но, к сожалению, без капли вкуса.

Эмили и Энн до самых дверей провожали меня изумленными взглядами и даже не нашли слов, чтобы описать мой внешний вид. И я была только рада их временной немоте. Смотреть в зеркала стало подлинной мукой, но чего только не сделаешь для счастья собственных родных.

Милю до Чавенсворт — лодж я прошла пешком, благо дождя не было уже несколько дней. А пешие прогулки я любила с самого детства.

К дверям особняка нашей доброй соседки я подошла с долей робости. Все‑таки… все‑таки замысле мой был более чем смел. И если вдруг он раскроется, то моя репутация окажется разрушенной, а брату и сестрам выйдет много вреда.

«Что ж, Кэтрин, соберись. Ты почти состоявшая старая дева двадцати двух лет от роду, тебя просто нельзя подозревать в таком коварстве».

В холле меня со всем почтением встретил слуга и доложил хозяйке и ее юной гостье о прибытии старшей мисс Уоррингтон. Я одновременно и надеялась, и боялась, что молодые люди тоже окажутся дома, но мне сообщили, что мистер Оуэн и мистер Уиллоби отбыли по делам, и раньше чем к ужину их не ждут.

Что ж, возможно, так и удачней.

Мисс Оуэн и ее тетушка коротали время за чтением последней книги мисс Эллиот, известной сочинительницы, которая вот уже несколько лет радовала почитателей (а в основном почитательниц) своего литературного дарования сентиментальными романами. Мои сестры тоже были без ума от творений этой достойной дамы, а вот я предпочитала бухгалтерские книги художественным с семнадцати лет. Довольно быстро мне пришлось уяснить, что таким как я лучше не создавать излишних иллюзий. Так жизнь становится куда проще и спокойней.

При моем появлении Эбигэйл тут же вскочила на ноги, подбежала и порывисто обняла меня, будто я уже являюсь ее близкой подругой, чем немало меня смутила.

— Дорогая Кэтрин, я так ждала вашего визита! — прощебетала девушка. Ее лицо осветила ясная и открытая улыбка, которая шла девице Оуэн необыкновенно. Я невольно улыбнулась в ответ.

— Благодарю за приглашение, миссис Чавенсворт, Эбигэйл, — ответила надлежащим образом я.

Хозяйка дома тут же попросила меня почитать им вслух, пока обед еще не подали, расхваливая на все лады мой якобы дивный голос. Я не отказала в такой ничтожной любезности, пусть и новое творение мисс Эллиот заранее вызывало у меня отчаянную скуку. О чем могла написать старая дева в тридцать пять? Разумеется, о любви. Других тем для нее просто не существовало.

Но обе слушательницы оказались совершенно очарованы историей скромной и красивой бесприданницы и благородного лорда. Что ж, может, это и к лучшему, и именно такой романтический настрой Эбигэйл и ее тети, в конце концов, зародит в головах проживающих в этом доме молодых джентльменов мысль, что брак с младшими девицами Уоррингтон — это достойный союз.

Обед прошел за оживленной беседой и обсуждением последних слухов. Так как окрестности никогда не были богаты на скандальные истории, разговор вышел совершенно невинным. Ровно до того момента, пока в зал не вошли два молодых человек, которые уже несколько дней занимали мои мысли.

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби.

Увидев в доме своей тетушки незнакомую юную леди, они сперва застыли в растерянности, затем на меня уставились как на жалкое насекомое, и даже когда миссис Чавенсворт представила нас, а мисс Оуэн начала расхваливать меня на все лады, отношение джентльмены не сменили. С первого взгляда они решили, что я пришла сюда с дурными намерениями.

Хорошая интуиция.

Однако и воспитание у мистера Оуэна и мистера Уиллоби было преотличным, поэтому иначе как прохладным обращением, они никак не продемонстрировали, что не рады гостье своей сестры, и даже сели отобедать.

— Сколько же вам лет, мисс Уоррингтон? — так невинно поинтересовался у меня мистер Оуэн, что не приходилось даже надеяться, будто он не пытается уязвить меня незавидной судьбой девушки, которая вряд ли когда‑то выйдет замуж.

Брат Эбигэйл походил на нее. А сама девушка на мой взгляд выглядела как херувимы на церковных росписях: белокурая, голубоглазая и светлокожая с чертами лица настолько гармоничными и правильными, что, пожалуй, скорей художник приплатит такой натурщице за работу, чем возьмет деньги за портрет мисс Оуэн. Мистер Чарльз Оуэн был красив той же утонченной, одухотворенной красотой, что и его сестра, и в придачу ко всему отличался статностью. Про себя я тут же отметила, что он бы поразил воображение моей дорогой Эмили.

Кузен Оуэнов напротив оказался смугл и темноволос, а его зеленые глаза заставляли думать о дьяволе и его искушениях. Должно быть, в том обществе, где он обычно вращался, мистер Уиллоби пользовался среди дам бешеным успехом. А разумные матушки стреились увезти дочерей домой, как только он появляется. Он олицетворял собой ту самую сладостную порочность, которая заставляла терять голову, достоинство и девичью честь героинь романов.

Подобного типа мужчины, насколько я могла судить, начинают задумываться о браке скорей к закату жизни, если к тому времени их не убьют.

Привлекательность мистера Уиллоби в качестве зятя стала приближаться к нулю. Ну что же, Энн красива и, в конце концов, обзаведется достойным супругом. Я приложу к этому все усилия.

— Мне двадцать два, мистер Оуэн, — невозмутимо отозвалась я, глядя ему прямо в глаза. Если он надеялся смутить меня подобным вопросом, то зря. Увы, я не относилась к трепетным и ранимым особам.

— Надо же… — с легким пренебрежением протянул мистер Уиллоби.

Эбигэйл была достаточно умна, чтобы понять — мужчины за столом пытаются задеть меня. Девушка недовольно сверкала глазами на брата и кузена. А я безмятежно улыбалась. Придется быть втройне осторожней и не дать ни малейшего повода этим двоим выступить против моей дружбы с мисс Оуэн. А заодно выяснить, кто же является ее опекуном… Родители брата и сестры Оуэн умерли несколько лет назад, это я уже знала от миссис Чавенсворт, но она не сказала, кто же пекся об их благополучии до сих пор…

— Вы обручены? — таким тоном спросил Чарльз Уиллоби, что любому стало бы ясно — он предполагает, что получит отрицательный ответ.

— Нет, сэр, — с улыбкой ответила я.

— Вот как… — хмыкнул мистер Уиллоби, и больше мне никто вопросов не задавал.

Я пробыла в Чавенсворт — лодж еще около часа, после чего отправилась домой. На прощанье мисс Оуэн уверила меня в своей горячей симпатии. И пригласила на бал, который миссис Чавенсворт устраивала по случаю приезда своих племянников.

А вместе со мной было приглашено и все мое семейство.

Торжеству не имелось предела. Первый шаг к семейному благополучию был сделан.

Вечером за ужином я сообщила домочадцам о том, что мы приглашены к соседям. И получила град неодобрения со стороны родителей и братьев и сияющие счастье глаза сестер. Младшие любили танцы и внимание, каждый бал они ждали с восторгом.

— Кэтрин, неужели ты взялась за старое? — мрачно обратился ко мне дорогой Эдвард, источая недовольство.

Я удрученно вздохнула.

— Что вызывает в тебе столько негодования, дорогой брат? — невинно спросила я. — Разве мне непозволительно завести подругу?

Отец нахмурился, а матушка покачала головой, но оба они отдали на откуп Эдварду беседу со мной. Из всей семьи более всего именно он не выносил моей тяги к тому, что семья моя почему‑то называла «сводничеством». Я же не понимала, почему нужно стыдиться умения заводить выгодные знакомства.

— Завести подругу? — воскликнул брат. — Готов поспорить, ты выслеживала мисс Оуэн как лиса у курятника! Кэтрин, ты ведешь себя непозволительно!

Настала моя очередь негодовать, причем совершенно искренне.

— Как ты можешь, Эдвард! — подскочила на ноги я. — Тебе ли не знать, каких я строгих правил! Или мне не подобает искать знакомства с мисс Оуэн только лишь потому, что она обладательница большого состояния? Она очаровательная и разумная юная леди, общение с которой доставляет мне огромную радость. И если ты не желаешь видеть мистера и мисс Оуэн и мистера Уиллоби, то это твое дело, но это не означает, будто я должна отказываться от подобной дружбы из‑за твоей блажи!

Концу тирады моей щеки горели, а в глазах стояли слезы незаслуженной обиды. Я действительно не понимала, почему Эдвард так напустился на меня. Пусть я и затевала это знакомство исключительно с целью свести его и мисс Оуэн, но этикета не нарушила ни на йоту.

— Мама, но мы же поедем на бал в Чавенсворт — лодж? — осторожно спросила Энн после нескольких минут молчания.

Папа стал в два раза энергичнее резать свой бифштекс, так что я волей — неволей заволновалась за наш фарфоровый сервиз.

Мама же ответила:

— Разумеется, Энн, дорогая. Другого и быть не может. Нельзя обижать миссис Чавенсворт. Да и не зря же наша Кэтрин била свои ноги.

В итоге спасибо сказать мне никто и не подумал. Что ж, я уже смирилась. Каждый раз меня журят за то, что я слишком близко сошлась с каким‑либо достойным семейством, но с удовольствием пользуются этим знакомством. Не забывая каждый раз после очередного визита высказать мне за излишнюю навязчивость.

Спустя семь дней, за которые мы с милой Эбигэйл обменялись добрым десятком писем, все семейство Уоррингтон прибыло в Чавенсворт — лодж. Кажется, все окрестные семьи съехались на бал, и никто, в отличие от моих родных, не казался смущен визитом.

Эбигэйл встретила меня со всей теплотой, чем немало порадовала меня и поддержала мои надежды. Мистер Оуэн и мистер Уиллоби держались также отстраненно, как и при нашей первой встрече.

— Позвольте представить мою семью, — с улыбкой обратилась я к племянникам хозяйки. — Мои родители, мистер и миссис Уоррингтон, мой дорогой брат Эдвард. Энн и Эмили, мои младшие сестры.

Энн и Эмили присели в церемонных, но чуть неуклюжих реверансах. Они совершенно смутились молодых людей. Брат коротко поклонился. Он казался растерянным и слегка настороженным. Лишь папа и мама воплощали спокойствие и достоинство. Все это меня не удивило, ведь братец наверняка навоображал себе каких‑нибудь ужасов о моей дружбе с мисс Оуэн, а девочки пленились внешностью джентльменов.

— Рады знакомству, — ответил за всех мистер Оуэн, а его сестра присела в реверансе. Но у нее это вышло куда изящней, чем у моих милых сестричек.

И тут за спиной кузенов возникла черная тень, которая заставила меня потерять дар речи. Девочки испуганно ахнули…

Но при ближайшем рассмотрении зловещий пришелец оказался всего — навсего высоким темноволосым мужчиной в черном. Ничего поистине инфернального в облике джентльмена не имелось. И его появление явно обрадовало мисс Оуэн.

— Дядя Николас! — радостно воскликнула она и так ясно улыбнулась незнакомцу, что я невольно тоже улыбнулась ему. Хотя от одного взгляда на этого джентльмена меня охватывала робость.

— Кэтрин, дорогая, это мой дядя и опекун лорд Дарроу! — представила мне мужчину мисс Оуэн. И я тут же страстно захотела упасть в обморок, но, увы, приличия этого не позволяли. — Дядя, это моя подруга мисс Кэтрин Уоррингтон, а это ее родители, брат Эдвард Уоррингтон, и сестры, Энн и Эмили. Рекомендую их как самых милых людей!

Лорд Дарроу взирал на наше семейство как на тараканов на дорогом шелковом ковре. И я даже не могла упрекнуть его в высокомерии, ведь как иначе птице его полета смотреть на жалких бедняков из провинции?

О лорде Дарроу знали везде. И слухи о нем ходили один другого отвратительней. Сходились все лишь в одном — вставать на пути его милости было чревато огромными неприятностями. Не стоило даже думать, будто племянница и воспитанница лорда Дарроу может стать женой какого‑то жалкого Уоррингтона…

— Рада знакомству с вами, милорд. Такая честь… — попыталась я сохранить последние крохи достоинства. Но, судя по насмешливым взглядом мистер Оуэна и мистера Уиллоби, мое смятение не стало секретом для окружающих. Они совершенно точно потешались надо мной, и я даже не могла осуждать этих джентльменов. Лишь моя вина в этой нелепости. Я — и вдруг подруга мисс Оуэн.

— Рад встрече, — сухо откликнулся лорд Дарроу. И самой страстной моей мечтой стало провалиться сквозь землю. — Счастлив своими глазами взглянуть на подругу мое милой Эбби, которую она так превозносила. И на семью этой подруги.

Никогда прежде в своей жизни я не чувствовала себя более раздавленной, чем в тот момент.

Кажется, лишь наивная Эбигэйл Оуэн не поняла, что мне только что весьма тонко указали мое место.

— Ах, Кэтрин, дорогая, я должна так многим вас представить! — восторженно воскликнула она, всплеснув руками. — Вы просто не можете отказать мне! Но, Кэтрин, вы так бледны…

О да. Бледна, несомненно. А еще у меня немного кружилась голова. Желание покинуть Чавенсворт — лодж оказалось огромным, но нельзя было так попирать правила приличия и уезжать с бала, едва лишь на него приехав. Да и мисс Оуэн наверняка расстроится внезапным демаршем новой подруги.

— Нет, все в порядке, просто меня немного укачало в пути, — пробормотала я, позволив увлечь себя в бальную залу.

Мисс Оуэн подводила меня то к одному гостю, то к другому, и лишь на третьем знакомстве, несомненно полезном, я решилась спросить:

— Эбигэйл, но позвольте мне спросить… и заранее прошу прощения, если покажусь бестактной… скажите, что вас могло заставить покинуть блеск столичного общества и приехать в нашу глушь?

До того весело щебетавшая девушка, будто бы вся сникла. Она чуть затравленно огляделась и отвела меня к окну, где наш разговор не стал бы достоянием общественности.

Я поняла, что, быть может, сейчас мне и не доверят какую‑либо страшную тайну семейства Оуэн (все же мисс Эбигэйл не легкомысленная болтушка и не стала бы делиться сокровенным после недели знакомства), но очевидно я узнаю что‑то не слишком приятное о жизни моей новой подруги.

Удостоверившись, что мы в относительном уединении, и никто не обращает излишнего внимания, мисс Оуэн тяжело вздохнула и начала:

— Ах, Абигэйл, дорогая, я просто обожаю свою тетушку Чавенсворт, и мы с братом бесконечно рады, что удалось повидать ее… Но, признаться, не только родственная любовь вынудила меня оставить свет… Дядя настаивал, а мало кто способен отказать ему… Дело в том, дорогая Кэтрин, что после того, как родители покинули этот мир, а наш дядя назвал Чарльза и меня своими наследниками, я удостоилась излишнего внимания…

Тут мисс Оуэн зарделась и потупила взгляд.

— Охотники за вашими богатствами не гнушались ничем? — озвучила я очевидное. И тут же устыдилась собственных намерений. Впрочем, я не собиралась действовать бесчестным образом или же как‑то влиять на решение Эбигэйл… Но все равно почувствовала себя донельзя мерзко.

Она кивнула.

— Да, милая Кэтрин. Вы совершенно правы. Меня пытались скомпрометировать. И не единожды. Только лишь чтобы добиться согласия на поспешный и необдуманный брак.

Мне стало дурно. Как можно пытаться разрушить жизнь юной девушки лишь из низменных корыстных интересов?

— Ох. Эбигэйл, я так сочувствую вам… Но разве ваш дядя?..

Да разве же не должен был лорд Дарроу послужить отличным пугалом для всяческих повес, каких множество в свете?

Мисс Оуэн повернулась к окну и тихо сказала:

— Боюсь, Кэтрин, мое нынешнее приданое настолько велико, что даже ужас перед дядей Николасом не способен отпугнуть всех.

Осознав, насколько же богата моя новая подруга, я в полной мере прочувствовала и свою ничтожность. Племянница лорда Дарроу… ради брака с которой многие джентльмены готовы пойти на поистине бесчестный поступок.

— Но, дорогая Эбигэйл, скажите, почему же в таком случае рядом с вами нет компаньонки, которая бы позаботилась о вашей репутации и спокойствии вашей семьи? — удивленно осведомилась я. Ведь если вокруг мисс Оуэн столько охотников за ее богатствами, то почему же она приехала к миссис Чавенсворт лишь с братом и кузеном? Крайне беспечное поведение.

Мисс Оуэн тяжело вздохнула вновь.

— Мою последнюю компаньонку подкупили. И я едва не вышла замуж. Именно после этого дядя Николас посчитал, что смена обстановки и сельский воздух пойдут на пользу моему здоровью, — с тоской прояснила мне эту странную историю воспитанница лорда Дарроу. — Дядя сказал, что вскоре сам подберет для меня достойную даму. И мне не стоит об этом волноваться. А я уже и не хочу никого выбирать, Кэтрин. Я так устала чувствовать себя загнанным зверем, устала бояться и ждать очередной… подлости.

И с такой болью это было произнесено, что я тотчас поняла: никогда я не осмелюсь как‑то использовать эту прелестную и такую несчастную девушку. Пусть другие ведут себя гадко по отношению к ней, но я останусь ее добрым другом и не предам ее доверие.

— Я уверена, ваш дядя очень влиятельный и разумный человек и сможет разрешить эти затруднения ко всеобщему удовольствию, — вымученно улыбнулась я, не зная, как можно поддержать юную леди в такой тяжелой ситуации. Ни мои сестры, ни кто‑либо из моих знакомых просто не могли оказаться в подобном положении. — И вам не стоит слишком сильно переживать по этому поводу.

Говорят, не стоит поминать черта, иначе он объявится. О лорде Николасе Дарроу также не надлежало слишком часто вспоминать, если его появление нежелательно.

— Дорогая Эбби, почему вы укрылись тут ото всех? О вас уже спрашивают гости.

Дядя моей подруги стоял прямо за мной. Я его не видела, но все равно обмерла от страха, как будто меня застали за чем‑то дурными и теперь придется понести неминуемое наказание.

Однако Эбигэйл не разделяла моих робости и смятения. Опекуна она, очевидно, любила искренне и сильно.

— Ах, дядя, мы просто немного побеседовали с милой Кэтрин о девичьих глупостях, — расцвела в счастливой улыбке мисс Оуэн. — Любого другого подобный разговор бы лишь утомил, но мы нашли в нем огромное удовольствие.

Я не выдержала и встала так, чтобы видеть лицо лорда Дарроу и его пренебрежительный взгляд.

— Что ж, Эбби, ты нашла себе достойную подругу. Все отзываются о мисс Уоррингтон как о добропорядочной… и деятельной особе. Кажется, во всем графстве нет дома, в котором вы бы не были приняты, юная леди.

Пожалуй, за всю жизнь со мной никто не говорил настолько холодно. Намеки этого мужчины мне были совершенно ясны, но я лишь улыбнулась и сделала вид, что не поняла ровным счетом ничего. Лорд не знал меня вовсе, поэтому мог и поверить в мою недогадливость.

Впрочем, при этом ничто не помешало его милости навести о скромной Кэтрин Уоррингтон. И сделать некие выводы.

— О, милорд, в нашей глуши так мало развлечений, что поневоле приходится занимать себя визитами к соседям, — с демонстративным смущением откликнулась я и потупилась, чувствуя что щеки горят. Не от смущения — от гнева.

Лорд Дарроу многозначительно хмыкнул и удалился.

— Не волнуйтесь так, — поспешила упокоить меня мисс Оуэн, стоило только ее родственнику исчезнуть среди гостей, — дядя Николас бывает немного… резким и бесцеремонным, но он достойный и благородный человек и очень много делает для нашего с Чарльзом благополучия.

Мысль о том, что ради благополучия племянников его светлость мог бы и уничтожить кого‑то, я посчитала неприличным озвучивать.

Должно быть, бал, устроенный мисс Чавенсворт и в половину не был настолько пышен, как те, к которым привыкла в столице Эбигэйл Оуэн, но девушка искренне радовалась и простым деревенским танцам, вниманию наших местных джентльмену и тому незатейливому веселью, которое всегда сопровождало подобные собрания.

— Ах, Кэтрин! Это же Фредерик Харольд! Это мой добрый знакомый! — радостно воскликнула мисс Оуэн. — Я знала его еще с детских лет.

Мистер Харольд оказался миловидным юношей лет двадцати, и я едва удержалась от вопроса, каково же состояние этого друга Эбигэйл. Я была тверда в своем намерении никаким образом не использовать в своих интересах мисс Оуэн. Хотя бы чтобы не прогневать ее опекуна.

При ближайшем рассмотрении Фредерик Харольд показался мне еще более приятным джентльменом. Его темно — русые волосы были пострижены по последней моде, костюм выглядел довольно дорогим, да и все его манеры говорили о высоком положении в обществе и достатке. Бедняки подчас выделяются некой особой подобострастностью, которая порой уродует самых привлекательных людей.

Однако насколько сильной должна быть привязанность к отправившимся в добровольное изгнание брату и сестре Оуэн и их кузену. Достойный похвал поступок. Если не продиктован корыстными мотивами.

В силу свойств своей натуры я редко когда верила в добрые намерения окружающих и всегда пыталась найти причины тех или иных поступков. Те причины, что показались бы мне более логичными, чем доброта.

— Фредерик! — подошла к старому знакомому Эбигэйл и сделала книксен, но слишком поспешный и небрежный. Стало быть, не считает нужным соблюдать все приличия, и отношения с этим молодым человеком и правда достаточно близкие. — Ты проделал ради нас такой путь! Я тронута! Позволь представить мою новую подругу, мисс Кэтрин Уоррингтон.

Мы с мистером Харольдом смерили друг друга тяжелыми взглядами, как два дворовых кота перед дракой. Думаю, мысли у нас в тот момент были сходными.

— Мисс Уоррингтон, счастлив встрече, — не слишком искренне поприветствовали меня.

Я сделала книксен и откликнулась так, как того требовал этикет:

— Рада встрече, мистер Харольд.

Мисс Оуэн предпочла ничего не заметить. И тут же упорхнула танцевать с мистером Харольдом ко всеобщему удовольствию. Я же осталась стоять у стены, как и всегда. Среди строя танцующих я заметила и своих сестер. По своим манерам и внешности они не уступали блистательной племяннице хозяйки дома. Но я с горечью понимала, что ни Энн, ни Эмили не получат и сотой доли того внимания, которые достанутся моей новой подруге.

— Позволите? — поклонился мне возникший вдруг рядом мистер Оуэн. Я едва удержалась о том, чтобы не раскрыть рот от изумления. Меня не приглашали уже больше трех месяцев. А те несколько танцев, которых я была удостоена местными молодыми людьми, являлись скорее знаком сочувствия, а не внимания.

Отказать брату своей новой подруги я посчитала невежливым. К тому же, мне стало любопытно, что же побудило его станцевать со мной один контраданс.

— С превеликим удовольствием, — чопорно кивнула я молодому человеку и вложила свою руку в его. Безо всякого смущения или показного кокетства. Дурнушке к лицу скромность.

Убедившись за пару тактов, что я не пытаюсь коварно отдавить ему ноги, мистер Чарльз Оуэн со странной улыбкой заметил:

— Вы мило танцуете, мисс Уоррингтон.

С трудом удержалась от того, чтобы не хмыкнуть. Это выглядело бы высокомерно и произвело на джентльмена дурное впечатление.

— Благодарю. Вы решили пригласить меня, только чтобы узнать, как я танцую? — с тенью иронии спросила я партнера.

Он тихо рассмеялся.

— Нет. Хотел спросить, не питаете ли вы надежду на обручение своего брата и моей сестры? Хотелось бы спросить вас на чистоту. Насколько я успел узнать от тетушки Чавенсворт, вы довольно предприимчивы для девицы вашего возраста.

Я тонко улыбнулась, опустив взгляд. Как удивительно верно трактовали мою репутацию родственники моей доброй соседки. Расчетливая интриганка.

— Мой брат достойный молодой человек, а наш род достаточно древний, чтобы я могла надеяться на удачный брак для дорогого Эдварда, — уклончиво начала я, но продолжила эту фразу весьма определенно: — Но знакомство с вашим дядей кого угодно избавило бы от ложных надежд. Подопечная лорда Дарроу не может счесть достойной парой для себя наследника обедневшего рода. А я не столь глупа, чтобы начинать партию, будучи заранее уверенной в проигрыше.

Фигура в танце заставила нас на время разлучиться, и за эту минуту мистер Оуэн сделал некие умозаключения, которые его порадовали.

— Стоит ли считать, что теперь вы лишите Эбигэйл своего общества?

Я едва не сбилась с шага.

— С чего бы вдруг? Мисс Оуэн прелестная образованная особа, которая приятна мне и не как моя будущая невестка. Смею надеяться, что и ваша сестра желает и дальше продолжить наше знакомство.

Я расчетлива, не без того…Но как можно предположить, что мои привязанности — лишь следствие одной лишь корысти? Бедность породила во мне прагматичность, но никак не убила душу и добрые порывы.

— Не знаю, радоваться ли мне такому вашему решению или горевать из‑за него, — задумчиво произнес молодой человек. И танец завершился.

Мы вполне благопристойно поблагодарили друг друга за танец и разошлись в разные стороны с видом полного довольства. Впрочем, как я думала, ни я, ни мистер Оуэн совершенно не были довольны беседой.

Оставалось лишь надеяться, что брат Эбигэйл не лишит свою сестру моего общества.

Или лорд Дарроу. Я будто все время ощущала его взгляд на себе, хотя и прекрасно понимала, что все это глупая женская мнительность. Этому мужчине совершенно не нужно было следить за дочерью обедневшего землевладельца.

Когда я вновь заняла свое привычное место у стены, ко мне подошел мой брат, скорее растерянный, чем раздраженный.

— Надеюсь, ты выбросила всю эту брачную чушь из головы, Кэт? — поинтересовался он, убедившись, что никто не решил послушать наш разговор.

Я удрученно вздохнула. По отношению к близким дорогой Эдвард отличался некоторой долей бестактности и подчас бередил душевные раны. Мое же самолюбие он не считал нужным щадить.

— После с встречи с лордом Дарроу все мои смелые проекты я предпочла забыть… — откликнулась я с преувеличенным трагизмом. — Жаль, что тебе никогда не стать мужем такой милой девушки, как мисс Оуэн… Но на свете множество достойных девиц, а прелести Эбигэйл Оуэн не настолько совершенны, чтобы я рисковала головой для этого брака. Мне показалось, будто его милость готов был меня убить…

Братец прыснул, чем вызвал неудовольствие сидящих поодаль пожилых дам, приехавших кто с дочерьми, а кто и вовсе с внучками.

— Не удивлюсь, если так оно и есть. Про лорда Дарроу говорят, что он совершенно жуткий человек, Кэт. Он не из тех, с кем ты можешь играть в свои игры.

Обычно меня лишь раздражали подобные нравоучения Эдварда. Он всегда был слишком осторожен и благоразумен, боялся оказаться в тягость… и по моему скромному мнению, мог бы достичь куда большего, если бы намеренно располагал к себе людей. Однако именно этим вечером правота Эдварда стала несомненной. Не мне, провинциальной девице, тягаться с опекуном моей подруги.

Тем временем Эбигэйл уже освободилась от очередного кавалера и ходила по залу, выискивая меня.

— Ах, Кэтрин, что же ты стоишь тут? — воскликнула мисс Оуэн, раскрасневшаяся после танцев. — Есть еще мои близкие друзья, с которыми я должна тебя познакомить!

Если быть честной, то меня даже слегка пугала перспектива быть представленной очередным знакомым Эбигэйл Оуэн. Совершенно точно, мы вращаемся в разных кругах, и я буду в глазах этих людей казаться жалкой. Однако я привыкла руководствоваться в жизни правилом «бери все, что дают, потом решишь, что пригодится», поэтому с улыбкой кивнула и позволила увлечь себя в толпу, бросив напоследок несчастный взгляд на брата. Тот сделал вид, будто ничего не заметил.

Пришлось утешаться мыслью, что я все делаю ради благополучия своей семьи.

Сложно было представить, как в Чавенсворт — лодж поместилось столько людей. Я шла по залу и диву давалась, понимая, что, пожалуй, все наши соседи оказались на этом балу. И, разумеется, самые видные молодые люди здешних мест явились прежде всех прочих, надеясь на благосклонность мисс Оуэн. Особенно старались привлечь внимание завидной невесты мистер Ричардс, мистер Грейвордс и мистер Кинг. Обо всех троих я знала всю подноготную, поскольку прежде подумывала о том, не подойдет ли кто‑то из этих джентльменов моим сестрам в качестве супругов.

Увы, ни один из троих по здравому размышлению не был признан хоть сколько‑то достойным девиц Уоррингтон.

Мистер Ричардс, привлекательный молодой человек двадцати трех лет от роду, несмотря на внешнюю благопристойность, являлся игроком и успешно проматывал состояние своих родителей, которым никак не удавалось справиться с великовозрастным чадом. И после проигрышей, и после побед молодой Ричардс предавался бурным возлияниям в кругу приятелей. Разумеется, эта сторона жизни безупречно вежливого мужчины скрывалась и вполне успешно… Но я никогда не любила покупать кота в мешке и вызнала все. Но пока никак не воспользовалась своим знанием.

Второй из настойчивых поклонников моей новой подруги, статный брюнет, чьи черные глаза заставляли предположить иностранную кровь, связался с людьми слишком дурными и опасными, чтобы я точно знала, чем они занимаются, либо это была контрабанда, или же и вовсе что‑то несусветное. Но однако одно было совершенно ясно — мистер Грейвордс не тот человек, которому можно вверить девушку из уважаемой семьи.

С мистером Кингом все оказалось еще неприятней, пожалуй, чем с двумя предыдущими. Как выяснилось, он не просто порой наведывался к продажным женщинам (постигая натуры людей, окружавших меня, я с ужасом узнала, что порой мужчины обращаются за услугами таких особ, и пусть подобное скрывается, но порицается не слишком сильно), но и склонял к блуду дочерей торговцев. Такого рода характер повергал меня в ужас.

И вот теперь эти три беспутных молодых человека крутились вокруг мисс Эбигэйл Оуэн. Однако, увидев неподалеку от моей подруги ее кузена мистера Уиллоби, который весьма неласково взирал на кружащих вокруг мисс Оуэн, я совершенно успокоилась. Наверняка он не позволит, чтобы кто‑то неподобающим образом обошелся с его родственницей.

И я тоже не позволю.

Немного поработав локтями, я заняла место рядом с моей дорогой подругой, смерив по очереди всех нежелательных поклонниковледяными взглядами. Они прекрасно знали, что скрыть что‑то в наших краях от меня невозможно. Все сплетни, все намеки бережно собирались и сопоставлялись. Знали они и то, что я сама не говорила о людях дурно.

— Мисс Уоррингтон! — вымученно улыбнулся мне мистер Кинг, меняясь в лице. — Как я рад вас видеть! Мы все…

Я сделала короткий книксен и снова вперилась в окруживших мисс Оуэн мужчин пристальным взглядом.

— Счастлива встрече, — прохладно заметила я, чуть оттирая назад свою подругу. Это общество не слишком подходило хоть сколько бы то приличной девице.

— Мистер Кинг, вы не знаете, как здоровье мисс Кэролайн Уайт, дочери владельца постоялого двора? — невинно поинтересовалась я у мужчины, наслаждаясь тем, как он бледнеет.

Это была скандальная история, которая чудом не получила широкой огласки. Мисс Уайт была соблазнена мистером Кингом и ждала от него ребенка. Однако по некой неизвестной причине бедняжка потеряла ребенка, после чего слегла. В городе говорили, что девушка слегла с тифом… И большинство верило именно в эту версию.

— Н — нет… Я не интересовался здоровьем мисс Уайт, — чуть нервозно откликнулся молодой человек и отступил на шаг.

Весь мой вид говорил «Я знаю все», а подобные люди очень не любят, когда кто‑то оказывается посвящен в их темные делишки.

— А что ваш батюшка, мистер Ричардс? — повернулась я к другой своей жертве.

Старшего Ричардса хватил удар после очередного проигрыша сына. Долги чести были выплачены, но что осталось от состояния некогда богатой семьи, выяснить пока не удалось.

— Ему уже намного лучше, мисс Уоррингтон.

Мистер Эллиот Ричардс владел собой куда лучше распутника Кинга.

— Кажется, мисс Голдингс зовет меня, — оказался самым сообразительным мистер Грейвордс и покинул нас, не дожидаясь особых аргументов.

Спустя пару минут изумленная столь странным для нее поведением молодых людей, мисс Оуэн повернулась ко мне и спросила:

— Дорогая Кэтрин, что это значит?

Я лишь улыбнулась, не желая посвящать подругу в тем стороны жизни, о которых узнала когда‑то сама. Такие знания не нужны юной леди с такой чистой и нежной душой.

— О, моя дорогая, наши провинциальные джентльмены порой демонстрируют полное отсутствие манер, — удрученно ответила я. — Но вы не должны расстраиваться по этому поводу. Ведь здесь так много ваших друзей, чье обращение безукоризненно.

Разумеется, мисс Оуэн не была столь наивной, чтобы поверить в такое нелепое объяснение произошедшего, но она великодушно простила мне эту маленькую ложь и увлекла к колонне, где стояли два джентльмена и молодая леди, которых прежде я ни разу не видела. Должно быть, очередные родовитые и состоятельные друзья.

Что ж, может быть, кому‑то из них придутся по душе мои сестры?

Эти люди встретили меня, как ни странно, любезно, несмотря на то, что наряд леди, представленной как мисс Гарриэт Диксон, стоил как мое платье и платья моих сестер разом. А может, и больше.

Мистер Диксон, старший брат мисс Диксон оказался мил и прост в общении и даже пригласил меня на танец. Я, разумеется, с благодарностью согласилась, про себя потешаясь над происходящим. Дурнушка Кэтрин Уоррингтон танцевала на балу с двумя блестящими джентльменами. Пожалуй, уже завтра об этом будут говорить обо всех домах в округе.

Подле мисс Оуэн остались мисс Диксон и приятель мистера Диксона, мистер Гарольд Мэйсон, который пусть и не отличался особой внешней привлекательностью, однако же поражал всесторонними познаниями и удивительным тактом. И молодая леди, и джентльмен казались людьми достойными всяческого уважения, поэтому я с легким сердцем ушла танцевать. Тем более в отдалении то и дело возникала темная фигура лорда Дарроу, который как призрачный страж из легенд оберегал покой своей племянницы.

А вот мистер Оуэн и мистер Уиллоби уже и думать забыли о том, что Эбигэйл может потребоваться их забота. Первый мило беседовал с мисс Велкрофт и ее подругами. Девушки, судя по выражению их лиц и слегка глуповатому смеху, который даже оркестр не заглушал, флиртовали напропалую. А вот мистер Уиллоби танцевал. С моей сестрой Энн. И мне это совершенно не понравилось. Не хотелось, чтобы бедняжка лелеяла в душе ложные надежды. Да и мистер Уиллоби не внушал мне доверия.

Когда танец закончился я вновь заняла свое место подле Эбигэйл Оуэн. Она, заметив, что я слегка запыхалась, вручила мне свой бокал с пуншем, который до того вертела в руках.

— Возьмите, дорогая, — улыбнулась мне подруга. — Мне его зачем‑то дали… а я не отказалась. Должно быть, взяла специально для вас.

Сказав это, мисс Оуэн скрылась среди танцующих с нашим соседом мистером Канингемом. Он был безнадежно обручен уже два месяца с мисс Лилиан Грэхем, что в свое время меня чрезвычайно сильно расстроило. Ведь сперва этот юноша оказывал знаки внимания Эмили.

Пару дней назад мисс Грэхем слегла с простудой, из‑за чего отклонила приглашение миссис Чавенсворт. А вот ее жених все‑таки почтил хозяйку дома своим визитом и сейчас веселился вовсю. Не самое достойное поведение на мой взгляд. Но в любом случае, никаких пороков за Льюисом Канингемом не водилось. Ну, разве что кроме излишней словоохотливости.

Я же осталась в обществе мистера Мэйсона. Тот не благоволил к танцам и явился, по собственному признанию лишь из чувства глубокой симпатии к мистеру и мисс Оуэн, с которыми был знаком уже несколько лет.

— Эбигэйл очаровательнейшее создание, — рассыпал он комплименты моей подруги. — Редко встретишь девушку такой доброты, терпения и скромности. Учитывая ее положение — поражает, насколько она проста в общении!

Я соглашалась и даже восторгалась вместе с молодым человеком, пусть и думала про себя, что будь мы хоть в половину также богаты как Оуэн, то таких славословий удостоились бы и мои глупышки — сестры, которые мало чем уступали Эбигэйл… Но вопросы эти занимали меня ровно до того момента, как в попробовала пунш в бокале.

Каков он на вкус в доме миссис Чавенсворт, я знала. И пробовала прежде то зелье, что аптекарь мистер Смит готовил для быстрого и крепкого сна… Подумав, что мне просто почудилось, я еще раз макнула язык в бокал, не смущаясь присутствия подле меня молодого мужчины, а потом принюхалась.

Нет, никакой ошибки. Совершенно точно, кто‑то подлил снотворного в пунш. Возможно, стоило бы махнуть рукой и принять все за нелепую шутку. Но этот бокал должна была осушить Эбигэйл, а не я…

— Что‑то случилось, мисс Уорингтон? — удивился перемене во мне мистер Мэйсон. — Вам нехорошо? Что‑то случилось?

Я сперва крайне невежливо отмахнулась, но потом опомнилась и, как требуют приличия, заверила, что все в совершеннейшем порядке.

Пока ничего не произошло. Но, как подсказывала мне интуиция, могло произойти. На всякий случай я решила не спускать глаз с Эбигэйл, которой не давали ни одной свободной минуты. Кажется, все холостяки, собравшиеся в зале, задались целью взять мисс Оуэн измором. Что ж, не все отличались мои здравомыслием, должно быть, учитывая размер состояния этой девушки, внушил многим ложные надежды.

Но его милость лорд Дарроу отлично умеет развеивать чужие иллюзии…

Бокал я отдала одному из сновавших по залу лакеев, решив не слишком волноваться из‑за произошедшего.

Однако не стоило забывать и о благополучии собственных сестер. Энн и Эмили пробились ко мне через толпу и на два голоса начали восхвалять новых знакомых, мистера Оуэна и мистера Уиллоби. В любой другой ситуации я бы одобрила такую склонность. Но не сейчас. Эти молодые люди никогда бы не пошли дальше легкого флирта, а разбитое сердце для молодой девушки — подлинная трагедия.

Увы, я в полной мере познала горечь неразделенной любви, когда еще заблуждалась на свой счет. Во время первого своего бала, случившегося на Рождество, я танцевала с мистером Дереком Рэйнолдсом, блестящим военным, который прибыл провести свой отпуск и родных. Он был столь мил, что пригласил отвергнутую другими молодыми людьми девицу на несколько танцев, а я в свои семнадцать лет еще не обладала должными здравым смыслом и рассудительностью, поэтому приняла сочувствие за склонность.

Моя нелепая страсть за месяц стала подлинной катастрофой. И перед отъездом предмета моих чувств, у нас с ним произошло объяснение, лишившее меня ложных надежд, но принесшее успокоение. Через несколько недель. Вспоминать теперь собственные ночные слезы было неловко, как неловко вспоминать разорванное в детстве платье или то, как в десять лет вышла к гостям с перепачканным лицом из‑за невнимательности гувернантки.

Теперь я не желала, чтобы мои дорогие сестры получили тот же опыт, пусть он, возможно, позволит им повзрослеть чуть быстрей.

Я извинилась перед мистером Мэйсоном и отвела сестер в сторону, пока они не наговорили что‑то лишнее, не предназначенное для чужих ушей. Глупышки ничего не поняли и подчинились.

— А теперь, слушайте меня внимательно, мои дорогие, — тоном до крайности недовольным начала я, с трудом удержавшись от того, чтобы упереть руки в бока, как делала наша гувернантка мисс Поттер, когда бывала недовольна воспитанницами. — И думать забудьте о мистере Оуэне и мистере Уиллоби. Они, безусловно, блестящие молодые люди… Но чересчур блестящие для девиц Уоррингтон.

Эмили и Энн переглянулись и пораженно уставились на меня. Ведь прежде я твердила им совсем иное, каждый раз напоминая о том, насколько древний наш род и втолковывая, что их красота подарена Всевышним не для того, чтобы прозябать в глуши.

Да, обе они были дивно хороши, пусть ни одна из них и не напоминала херувима. Все Уоррингтоны были темноволосыми. Сколько я не разглядывала фамильные портреты, коих в нашем доме хранилось множество, но светлые волосы встречались лишь у леди, которые вступали в брак с моими предками.

Волосы Эмили были темно — медными. Не рыжими, ни в коем случае. Кожа ее хоть и поражала белизной, но на ней никогда не появлялись веснушки, сестрица даже слегка загорала на солнце. Энн походила на Эмили так, будто они с ней были не погодками, а близнецами, разве что вместо меди волосы отливали насыщенным каштановым цветом, да и младшая казалась чуть изящней. В довершении всего обе девушки отличались очаровательными манерами. Мне всегда думалось, будь у нас возможность появиться при дворе, Энн и Эмили оказались бы в центре всеобщего внимания. Увы, но представленными ко двору ни одной девице Уоррингтон не придется. Прошли времена, когда представители моего некогда славного рода блистали в столице. Наступило время смирения.

— Но что в них такого, чтобы делать… недоступными? — недоверчиво спросила Эмили. — Неужели тебя вдруг стало пугать чужое богатство, Кэт? Ни за что не поверю. Семейство Гринхилл тоже было богато, но ты сватала нас их сыновьям безо всякого смущения.

Я даже ахнула от возмущения. Ставить на одну планку семью джентри и лорда. Разумеется, любая из моих сестер могла бы стать достойной партией для дворянина средней руки, пусть и разбогатевшего, но только не для родственников Дарроу.

— Его милость лорд Дарроу один из богатейших людей в стране, — зашипела я на девочек, не понимая, как можно не видеть столь явного различия. — И один из самых опасных людей! Он стоит у самого подножия трона! И, как говорит молва, именно он хранит покой его величества! Любыми доступными средствами! Сам лорд Дарроу трижды вдовел! И никто не знает точно, отчего умерли его жены! Даже думать не смейте о его племянниках!

Энн упрямо вздернула подбородок:

— Но если нас свяжут узы глубокого сильного чувства?

Я глубоко и удрученно вздохнула.

— Тогда я сделаю все, чтобы разрубить эти узы. Страшно подумать, что дядя этих двух молодых людей может сделать, если посчитают, что его племянники решат заключить недостойный брак! Тем более, не вы ли не далее как две недели назад обе твердили, что не собираетесь замуж даже, если к вам посватается принц?

Мои глупышки переглянулись и синхронно фыркнули. Все ясно. Стоило на горизонте появиться кому‑то хотя бы отдаленно напоминающему принца — и все клятвы оказались тут же забыты.

— Мы будем поступать, как считаем нужным, — с горячностью выпалила Эмили, как более решительная, а Энн только кивнула, подтверждая, что во всем поддерживает сестру. После этого обе развернулись и скрылись в толпе, оставляя меня наедине с моим восхищением.

Оставалось лишь надеяться на здравомыслие мистера Уиллоби и мистера Оуэна. А также на то, что вскорости они покинут наши края. И что у лорда Дарроу достаточно чувства юмора, чтобы не воспринять всерьез поползновения двух юных восторженных дурочек.

Когда я вернулась на свое прежнее место, мистер Мэйсон все еще ждал меня, за что я была ему благодарна. Нет ничего более тоскливого, чем в одиночестве стоять у стены посреди бала, безо всякой надежды на то, что будешь приглашена. Однако коротать время за оживленной беседой — это особое, более утонченное удовольствие, которое для меня затмевало танцы. Проще говоря, за те пять лет, что я выезжала, полюбить балы у меня не имелось ни единого шанса.

— Вы кажетесь немного расстроенной, мисс Уоррингтон, — заметил перемену во мне мистер Мэйсон.

Я улыбнулась ему спокойно и тепло.

— Это не стоит вашего внимания, уверяю. Меня поймет любой, кто имеет младших сестер. Порой они бывают просто несносны.

Мистер Мэйсон поспешил со мной согласиться.

— Вы совершенно правы, мисс Уоррингтон. У меня самого три сестры, но они пока слишком малы, чтобы появляться в свете. И порой их выходки меня ужасают.

После этих слов я позволила себе тихо рассмеяться.

— Поверьте, когда они начнут выезжать, ничего не изменится. Станет только хуже.

— Полагаюсь на ваш опыт, мисс Уоррингтон.

Эбигэйл танцевала и казалась совершенно счастливой и беззаботной. Оставалось только радоваться такому легкому нраву. Мне никогда не удавалось столь полно отдаваться веселью. Мой дорогой Эдвард говорил, что я с пеленок уже была старухой, хитрой и расчетливой.

— О, мой опыт по части младших сестер обширен, уверяю. От молодых девушек слишком много бед, мистер Мэйсон. Куда больше, чем от маленьких девочек. И глупостей в головах юных леди прибавляется с каждым прожитым годом.

— Мисс Уорригтон демонстрирует удивительное знание жизни, — саркастично произнесли прямо позади меня.

Так ведь и привыкнуть можно.

— Вы слишком добры ко мне, лорд Дарроу, — изрекла я с видом святой невинности. Даже ресницы мои затрепетали, как у одной из невинных дев из тех романов, что так любили читать мои сестры и Эбигэйл Оуэн.

Его милость обошел меня кругом, дабы во всех подробностях узреть эту картину во всех подробностях. По лицу его не удавалось ничего толком понять, но у меня не сложилось впечатления, будто он остался доволен увиденным.

— Да, я слишком добр к вам и к вашему семейству. Но раз это доставляет удовольствие моей дорогой Эбигэйл… — процедил вельможа. — Однако не думайте, будто благоволение моей племянницы дает вам позволение на все.

Я оглянулась и увидела, что Энн и Эмили вовсю любезничают с мистером Оуэном и мистером Уиллоби. Причем на самой грани приличия. Должно быть, услышав, что я запрещаю им что‑то делать, они со свойственной юности горячностью тут же решили поступить наперекор моим словам. И на моих сестер уже косились с явным неодобрением.

У меня кровь отхлынула от лица, когда я в полной мере осознала, насколько близко Энн и Эмили стоят рядом с молодыми мужчинами, насколько громко и развязано разговаривают… Святой боже… Эти двое уедут, покинут нас, а память об этом вечере останется надолго…

— Прошу прощения, милорд, я должна вас оставить ненадолго, — выдавила я из себя и метнулась в сторону глупышек, не дожидаясь ответа, что также было чрезвычайно невежливо… но не могла же я дожидаться, пока они найдут способ уничтожить свою репутацию?

Как назло поблизости не обнаружилось ни родителей, ни моего любимого брата, и кроме меня вразумить Энн и Эмили было попросту некому…

Но как они могли настолько забыть себя? Неужели так прельстили их новые знакомые, что из этих прелестных головок напрочь вылетели и воспитание, и самоуважение?

Я появилась за спиной сестер также, как сегодня проделывал со мной лорд Дарроу. Джентльмены удостоились самой обворожительной улыбки, которую почему‑то не оценили, сперва даже попятившись.

— Мисс Уоррингтон, как приятно, что вы решили присоединиться к нашей беседе, — нашелся мистер Уиллоби.

Сестры вздрогнули и обернулись. Что ж, хотя бы они осознают, насколько же возмутительно их поведение, и понимают, что расплата неминуема.

— Кэтрин… — обреченно вздохнула Энн, съеживаясь. Эмили выглядела не лучше.

Младшие знали, в том, что касается приличий и репутации, я строже матери и отца. Потому что я лучше них знаю, как же это горько остаться безо всякой надежды на замужество и счастье. Матушка в своей жизни получила все, что только могла получить женщина, она лишь догадывалась, каково это прожить до старости неприкаянной, без собственного дома и своих детей.

— Дорогие, матушке нездоровится, она хочет вернуться домой.

Оба наших родителя отличались поистине завидным здоровьем, а мама лишь изредка страдала от бессонницы, так что сестры прекрасно поняли, что на самом деле я им сказала.

— Но, Кэтрин… — попыталась было возмутиться Эмили, жалобно глядя на мистера Оуэна.

Голубые ясные глаза средней из девиц Уоррингтон без сомнения многих могли сподвигнуть на доблестные свершения. Но не тогда, когда мои, карие, не имеющие никакой прелести, внушают здравомыслие.

— Попрощайтесь с джентльменами, — велела я и «навсегда», пусть и не было высказано однако же прозвучало.

О да, я волновалась за дорогую Эбигэйл, которой кто‑то пожелал подлить снотворного. Но здесь находились ее родственники, в обязанности которых входит забота о юной девице. Мое же внимание в первую очередь принадлежит моей собственной семье. Нет, нам решительно нужно уехать, пока мои сестры не уронили себя.

Что ж, на этот раз мой милый Эдвард оказался совершенно прав. Мне не стоило заводить это знакомство. И не стоило желать ему настолько богатую невесту, а Энн и Эмили настолько знатных женихов. Когда честолюбие становится столь сильно, что заставляет забыть об здравом смысле и осторожности, оно ведет к краху.

Сестры, поняв, что я не отступлюсь, сумели выдавить из себя слова прощания и покорно пошли со мной искать родителей. Довольно на сегодня развлечений.

Однако когда я уже заметила в толпе собравшихся поодаль дам матушку, на меня буквально свалилась Эбигэйл, которая, как оказалось, совершенно не желала пока лишаться моего общества. Услышав о моем намерении вернуться домой, мисс Оуэн со слезами на глазах принялась упрашивать остаться до конца вечера… И я не смогла ей отказать в такой малости. В итоге я оставила младших под материнским присмотром и позволила подруге отвести себя в сторону.

— Ах, Кэтрин, как же я рада, что вы все‑таки остались! — рассмеялась Эбигэйл, которая просто сияла от счастья. — Мне так не хватает женского общества… Тетя Чавенсворт чудесна, но в ее почтенных летах уже не может стать подругой для молодой девицы. А брат и кузен… что мужчины понимают в наших женских нуждах? Надеюсь… Дядя не сказал ничего такого, что бы заставило тебя отказаться от нашей дружбы?

Я поспешно заверила мисс Оуэн, что лорд Дарроу не сказал мне ничего подобного был крайне любезен.

— Должно быть, вы понравились дяде Николасу, — растеряно покачала головой девушка. — Прежде мало какие молодые леди выдерживали общение с ним… Но если он не напугал тебя…

Напугал. До смерти напугал. Но я все равно улыбалась и уверял мисс Оуэн, что более милого, воспитанного и доброжелательного мужчины в своей жизни еще не видела. Хотелось бы, чтобы и дальше подобного лорду Дарроу увидеть не пришлось, но тут все в воле всевышнего.

— Ты знаешь, здесь так много очаровательных и милых людей, — тем временем стала восторженно делиться своими впечатлениями от нашего местного общества моя новая подруга. — Тетушка Чавенсворт, конечно, писала мне прежде, насколько доброжелательны местные люди, но я, признаться, не верила до конца. Однако же действительность превзошла все мои ожидания!

Я с трудом удержалась от того, чтобы разъяснить Эбигэйл, почему же люди так приветливы с ней и что им на самом деле нужно. Мисс Оуэн явно жила в своей собственном идеальном мире, который никак не походил на ту реальность, коя окружала всех иных людей. Пожалуй, я даже готова была понять все тревоги его милости лорда Дарроу из‑за своей прелестной племянницы. Эбигэйл, несмотря на всю ее очевидную образованность, не хватало рассудочности и жизненной хватки. Мисс Оуэн была наивна и верила в лучшее. Судя по тому, что теперь девушка оказалась в глубокой провинции в гостях у престарелой тетушки, чистая душа Эбигэйл Оуэн сослужила ей не самую добрую службу.

— Дорогая Эбигэйл, вам не стоит так полагаться на первое впечатление, — начала я издалека. — Человеческая натура слишком сложна и нельзя понять ее за несколько минут разговора. К тому же порой люди не настолько добры, как нам того бы хотелось…

Барышня Оуэн нахмурила светлые брови.

— Ах, Кэтрин, вы сейчас так напоминаете моего дядю, что мне даже дурно становится, — проговорила она. Уголки ее улыбчивого рта поползли вниз.

От такого сравнения я только зябко передернула плечами и с трудом удержалась от крестного значения.

— Но ведь его милость очень мудр и прозорлив, — неуверенно улыбнулась я. — Разве он часто ошибается в оценке людей?

Мисс Оуэн только досадливо вздохнула и не стала отвечать, из чего я предположила, что его милость и правда в большинстве случаев оказывался прав. По крайней мере, мои планы по поводу его племянницы лорд Дарроу раскрыл с первого же взгляда. А ведь в искусстве лицемерия я за пять лет, что выезжала в свет, уже достигла некоторых высот. По крайней мере, никто из наших соседей и предположить не могли, будто милейшая мисс Кэтрин Уоррингтон водит с ними дружбу из сугубо корыстных побуждений.

— Оставим эти разговоры! — нашлась мисс Оуэн. — Давайте еще потанцуем! Тут достаточно кавалеров и не нужно лишать их счастья пройтись с нами в танце.

О да, откажись Эбигэйл от танцев по какой‑то прихоти, наверняка это бы многих джентльменов привело в уныние. А вот даже если бы я вовсе не появилась в бальной зале — того бы могли просто и не заметить. Однако когда мою подругу пригласил повторно мистер Канингем (что уже становилось не слишком приличным), до меня снизошел мистер Уиллоби, чему я немало удивилась.

Не сказать, чтобы я была особо рада его выбору партнерши… Если не сказать иначе. Да и зачем ему вдруг уделять мне внимание, после того, как я открыто дала понять, насколько сильно не одобряю общение племянников лорда Дарроу с моими младшими сестрами? Странно.

— Мисс Уоррингтон, чем же мы с кузеном удостоились такой немилости? — насмешливо спросил мистер Уиллоби, ведя меня в танце.

Наверняка все знакомые нашей семьи сходят с ума, пытаясь понять, чем же вызвано внимание к скромной персоне.

— Мистер Уиллоби, вы желаете зла моей семье? — ответила вопросом на вопрос я, глядя прямо в глаза молодому мужчине. Приличия запрещали вести себя так молодой женщине, но в тот момент я была скорее дуэньей для Энн и Эмили, а не молодой девицей на выданье.

Джентльмен едва не сбился в шаге.

— Мне казалось, будто это вы считаете зла моей семье, — выдавил он, краснея от злости.

Я бы тоже желала бы продемонстрировать свои гнев и негодование, но мое положение обязывало быть скромной и благопристойной. Поэтому пока мистер Уиллоби яростно сверкал глазами, мисс Кэтрин Уоррингтон могла лишь напряженно улыбаться и изображать благопристойность.

— Я не смею, — смиренным тоном ответила я мужчине. — К тому же, я очарована мисс Оуэн и никогда бы не пожелала доставить малейшие затруднения ее близким. Но, кажется, вы решительно настроены скомпрометировать моих сестер.

Другие танцующие смотрели на меня с недоумением, пытаясь понять, что же столько блистательных джентльменов нашли вдруг в дурнушке Кэтрин, которая за все пять лет, что выезжала, танцевала от силы раз тридцать.

Мистер Уиллоби казался возмущенным до крайности. Выражение его лица стало куда жестче, чем раньше, и молодой джентльмен до дрожи стал начал напоминать мне своего дядю. Ужасная ассоциация.

— Ваши сестры и без нашего с кузеном участия нашли бы способ уронить себя.

Я была близка к тому, чтобы залепить партнеру по танцу пощечину. Как он только посмел заявить подобное о моих дорогих сестрах? Энн и Эмили пусть порой вели себя сумасбродно, но при этом оставались милыми и благопристойными девицами. Они никогда не вызывали неодобрения, уж я‑то знала об этом как никто другой, ведь каждый выход в свет я неизменно сопровождала сестер. Родители даже не думали, будто младшие могут выехать в свет без моего присмотра.

— Как вы смеете говорить подобное? — зашипела я, уже не имея сил скрывать свое бешенство. — Мои сестры — девицы строгих правил! Это скажут вам все до единого.

Мужчина растянул губы в премерзкой улыбке.

— Из трех девиц Уоррингтон, по моему мнению, строгих правил лишь вы. Да и то скорее потому что с вашим лицом ни одной вольности не простят.

Я почувствовала, как у меня кровь от лица отлила и едва слезы на глаза не навернулись. Этот человек оскорблял меня, но как я могла ответить ему? Я лишь слабая женщина… У меня был брат… И он мог бы вступиться за честь своих сестер, если вдруг кузен мисс Оуэн окончательно забудет о приличиях. Но не хотелось проверять, насколько умелы дуэлянт мистер Уиллоби. Брат у меня был один. Да и наследовалось имущество по мужской линии, что только усиляло мою родственную любовь к дорогому Эдварду.

— Из троих племянников лорда Дарроу благородные манеры демонстрирует лишь мисс Оуэн.

Теперь настала очередь мистера Уиллоби сбиваться с шага в танце. В результате, он едва не наступил на платье миссис Клейтон. Лишь чудом удалось избежать конфуза.

— Что?..

— Истинные манеры демонстрируют не с равными, а с теми, кого считают ниже себя. И из того, что я вижу, можно сказать, что у вас манер нет вовсе.

Не знаю, до чего бы дошла наша беседа, но, слава Всевышнему, танец окончился, и я удалилась, даже не поблагодарив джентльмена за танец. Мое самообладание не было безграничным, и я боялась, что еще одна колкость от молодого человека — и я не удержалась бы. Не знаю, что бы могла сделать, но наверняка этот поступок уронил бы меня в глазах общества.

В таком смятении я не желала показываться на глаза мисс Оуэн. Пусть он и дальше продолжает любить своих родственников. В конце концов, наше знакомство не продлится слишком уж долго. Вскоре Эбигэйл наверняка покинет наши края в самое ближайшее время, снова выйдет в свет, и мы с ней будем разве что иногда обмениваться письмами, которые только лишний раз покажут, насколько огромна пропасть между нами.

Я отошла к окну и решила насладиться тишиной и спокойствием, пока подобная возможность у меня еще есть. Но и тут мне не дали побыть одиночестве. Положительно, это самый для меня… оживленный бал. Но хотя бы в этот раз до меня добрался мой дорогой брат, и смотрел он с откровенной иронией.

— Что‑то ты не кажешься мне счастливой, милая Кэтрин.

Я подняла на Эдварда измученный взгляд и из последних сил взмолилась:

— Прошу, ну хоть ты не мучай меня. Я не так и много совершала ошибок за свою жизнь, чтобы не простить мне одну.

— То есть ты считаешь, что в твоем нелепом «сватовстве» нет ничего предосудительного? — с явным неодобрением спросил брат, не сводя с меня испытующего взгляда.

Тяжело вздохнула. Эдвард сел на любимого конька: «Кэтрин, зачем ты это делаешь? Кэтрин, неприлично навязываться людям. Кэтрин, ты должна все прекратить».

— Совершенно ничего, — решительно подтвердила я, вздернув вверх подбородок. — Как ты не понимаешь, Эдвард? Нет ничего неприличного в том, чтобы знакомиться с людьми. Я не причиняю никому вреда, я просто… нравлюсь людям. Я всегда представлена новым знакомым по всем правилам и ничем не роняю своей чести. А ты говоришь так… будто я шантажом и обманом заставляю делать людей то, что мне выгодно!

Брат смотрел на меня все с тем же укором, что и раньше. И я не знала, как переубедить его на свой счет. Разве я причиняю кому‑то зло? Нет… И пусть мотивы мои далеки от бескорыстных, но и обвинять меня в коварности и распущенности — это совершенно несправедливо.

— Однако ты не спешишь отказываться от знакомств, если они выгодны семье, — не скрывая обиды, произнесла я. — Это двулично, Эдвард. Ты прекрасно понимаешь, все что я сделаю — я делаю ради блага семьи.

Брат покачал головой.

— Мы по разному понимаем благо семьи, Кэтрин. И надеюсь, твое мнение вскорости изменится и ты будешь вести себя так, как подобает девушке из семьи Уоррингтон.

После этой фразы дорогой Эдвард развернулся и пошел прочь. А я осталась в одиночестве. И только мои расстроенные вконец чувства составляли мне компанию.

Ну почему вдруг именно мои родные не понимают, что если полагаться сугубо на волю случая, то мы так и будет прозябать здесь, в бедности и безвестности, хотя и заслуживаем куда большего? А ведь связи порой оказываются куда полезней денег… Но нет, ни один из Уоррингтон не должен навязываться людям, не должен унижаться тем, чтобы быть нарочито любезным… Я не знала чего тут больше, родовой спеси или смирения нищего. Если все пойдет так, как желают отец и Эдвард, то девочки выйдут замуж за кого‑то из наших соседей, которые также не отличаются большим доходом, а сам Эдвард женится на такой же бесприданнице как я из‑за большого чувства… и мы останемся бедняками — Уоррингтонами.

Всласть попредававшись унынию, я решительно двинулась искать Эбигэйл. Кажется, лишь она сегодня была единственным человеком, который не пытался меня ни в чем обвинять или укорять за неправильные поступки. Эта девушка была так искренна в своей симпатии ко мне, что даже не удавалось начать ей завидовать, хотя поводов для этого у меня было предостаточно. Красавица, богатая наследница, всеобщая любимица…

Обнаружить, где же новая подруга, сразу не удалось. Однако бальный зал в Чавенсворт — лодж был достаточно велик, а народу собралось множество… Поэтому я позволила себе прогуляться по террасе дома, благо вечер был на диво теплым. После бала должны были накрыть ужин для гостей, там я и намеревалась вновь найти дорогую Эбигэйл.

Ночь была чудо как хороша. Ясная, звездная, да и полная луна висела так низко, что, казалось, руку протяни — и коснешься. Была бы я романтичной барышней… впрочем, зачем предполагать? Романтика никогда меня особо не прельщала. Точней, она перестала меня прельщать, едва ли я твердо осознала, что для меня судьба не уготовила красивой истории любви. Ну или хотя бы какой‑нибудь. А вот девочки часто говорили о том, как же это удивительно, бродить под полной луной с поклонником. Я после долго пыталась выпытать из них, с кем же они вели себя настолько неприлично, но то ли сестры просто озвучивали свои мечтания, то ли я оказалась не столь убедительна, чтоб открывать мне свои тайны.

Из зала доносились смех и музыка. Бал удался, в чем наверняка заслуга племянников хозяйки дома. Сама миссис Чавенсворт, почтенная вдова, не была человеком светским и не смогла бы так организовать этот вечер.

Пожалуй, самый удачный для меня бал, если смотреть чужими глазами, и самый отвратительный, если знать, как все было на самом деле. Меня приглашали танцевать такие блестящие джентльмены… но радоваться было нечему. Хотя нет. Я все же имела причины для того, чтобы быть довольной: до меня не снизошел лорд Дарроу. После того, как меня удостоили высокой чести мистер Уиллоби и мистер Оуэн, я бы даже не особо удивилась, если бы и их устрашающий дядя вдруг решил пообщаться со мной во время танца. Когда бежать точно некуда…

В саду громко стрекотали цикады и заходился в песне соловей. Соловьи птицы совершенно неприметные, серые, но голос у них такой, что можно слушать вечно… И все‑таки какая прекрасная ночь…

Я полчаса пробыла на террасе в полном одиночестве, и никто не озаботился мои отсутствием и не стал искать. Ни родители, ни брат, ни сестры… и если прежде меня могло расстроить подобное невнимание, сейчас я ощущала лишь благодарность и успокоение. Сейчас мне как раз хотелось насладиться одиночеством и покоем, заодно обдумав, что же делать дальше. Одно оставалось совершенно ясно мне: нельзя более ни единого раза позволять своим младшим сестрам видеться с кузенами моей дорогой Эбигэйл. Девочкам это не принесет ничего доброго. Да и мне, вполне возможно, тоже. Закралось у меня такое подозрение, что всю эту игру с Энн и Эмили эти джентльмены, состоятельные, но, увы, не достойные, затеяли лишь для того, чтобы позлить кого‑то. Либо меня, слишком много по их мнению о себе возомнившую, либо своего чересчур деятельного дядю. Оба вариант могли окончиться плачевно для моих девочек, которым было так легко вскружить голову. Девицы в этом возрасте вообще легко влюбляются. А потом мучаются с разбитым сердцем.

Убедившись, что танцы окончены и гости уселись ужинать, я вернулась в дом, желая найти мисс Оуэн и еще немного поговорить с ней. Девушка была совершенно прелестной собеседницей, и теперь, когда ее не приглашают каждые пять минут на танец, мы могли бы поговорить в свое удовольствие.

Однако Эбигэйл я вновь не смогла заметить, и это, надо сказать, меня взволновало настолько, что я подошла к мистеру Оуэну, чтобы спросить, где же его сестра.

Джентльмен как раз общался с миссис Чавенсворт и не казался взволнованным.

— Мистер Оуэн, вы не будете столь любезны, чтобы сказать, где сейчас мисс Эбигэйл? — осведомилась я, беззаботно улыбаясь.

Спокойствие молодого человека мигом растаяло, и он растеряно спросил:

— Но разве Эбби не с вами?

От этих слов я оторопела. Получается, он не волновался о сестре, потому что считал, будто Эбигэйл прогуливается со мной?

— Но я не видела мисс Оуэн никак не меньше часа… — тихо произнесла я, чувствуя тревогу.

Да, Эбигэйл находилась в доме своей тетушки…

— Может быть, стоит поискать вашего дядю? — неуверенно предположила я. — Мне почему‑то неспокойно…

Миссис Чавенсворт смотрела на своего племянника и меня с непониманием и не спешила волноваться. А вот мне вдруг даже дышать стало трудно от тревоги.

— Я найду дядю и кузена. Нужно немедленно найти мою сестру, — решительно заявил молодой человек мне. — Не верю, будто с ней что‑то могло здесь случиться… Но лучше убедиться, что все благополучно.

Как бы ни старалась я успокоить себя и убедить, что Эбигэйл была в полной безопасности в доме своей тетушки. Но сердце все равно было не на месте. Мисс Оуэн не стала бы оставлять гостей, ведь пусть официально хозяйкой бала являлась миссис Чавенсворт, все понимали, кто же является хозяйкой истинной. Она должна сейчас находиться в зале, среди приглашенных.

Поняв, что беспокойство, снедавшее меня, слишком сильно, чтобы бездействовать, я принялась сновать среди знакомых, выспрашивая, где же находится Эбигэйл Оуэн и где и с кем ее в последний раз видели. Ничего утешительного узнать не удалось. Мисс Оуэн говорила решительно со всеми и видели ее в каждом уголке зала. И ни единый человек не мог сказать, когда же девушка исчезла из бального зала.

Будь я на ее месте, непременно бы перед уходом сказалась бы брату, кузену или дяде… Но мистер Оуэн не знал ничего о том, что вынудило его сестру отказаться от общества этим вечером.

Спустя четверть часа я нашла вновь брата Эбигэйл, и поняла, что он еще более встревожен и растерян, чем прежде.

— Что вы узнали? Где Эбигэйл? — тут же набросилась на него с вопросами я. В груди холодело от дурного предчувствия.

Мистер Оуэн схватил с проходящего мимо лакея бокал и одним глотком опорожнил его. Я заметила, что руки у джентльмена трясутся и сильно.

— Сестры нет в комнате. Где она, не знают ни тетушка, ни дядя, ни кузен… И я просто не могу найти ее. Что у вас?

Я почувствовала, что мне стало трудно дышать и перед глазами помутилось от волнения.

— Мисс Уоррингтон, что с вами? — подхватил меня под локоть мистер Оуэн.

Вовремя. Сама я, должно быть, на ногах бы не устояла.

— Со мной все в порядке, — сдавленно ответила я, пытаясь прийти в себя. Кэтрин Уоррингтон не падает в обморок. Для меня это слишком большая роскошь, тем более сейчас.

— Милорд знает? — тихо спросила я у молодого человека.

— Нет… Но…

Почувствовать себя лучше помогло сильнейшее раздражением.

— Так расскажите ему немедленно! Лорд Дарроу наверняка знает, что следует делать в подобных ситуациях. Надо немедленно найти мисс Оуэн! Я даже представить боюсь, чем же вызвано ее исчезновение!

Зато я прекрасно понимала, что подобное исчезновение может за собой повлечь.

Богатая наследница…

Достаточно скомпрометировать ее — и даже милорд Дарроу не сможет закрыть рты всем. Тогда Эбигэйл, чудесная милая Эбигэйл, будет вынуждена выйти замуж и отдать свое состояние в руки человека недостойного…

О том, что все может быть еще хуже, я запрещала себе даже думать. Хотя и знала, что бывает нечто куда хуже уничтоженной репутации.

Случилось подлинное чудо, но мой решительный тон, коий более подходил для командира полка, чем для молодой девицы, возымел на молодого джентльмена то же действие, что и на моих младших сестер. Мистер Оуэн послушался и пошел искать милорда. Я же принялась лихорадочно размышлять о том, кто же имел смелость замыслить дурное против племянницы хозяйки дома.

По здравому размышлению, я решила, что это непременно должен быть кто‑то из наших соседей, а не приехавшие к племянникам миссис Чавенсворт из города гости. Все приезжие наверняка прошли не одну проверку его милости, а судя по его замашкам, знакомых он разве что через мелкое сито не пропускал. Да и снотворное… оно было наше, местное, по личному рецепту аптекаря, и водилось, как мне кажется, во всяком доме в округе.

Нет, дурное задумал кто‑то из тех, кого я знаю всю жизнь. Слишком богата была мисс Эбигэйл Оуэн, чтобы никто не пожелал заполучить такую невесту против ее воли и воли ее родных.

Для очистки совести я вновь прошла по всему залу, расспрашивая о мисс Оуэн всех, вплоть до слуг, но ни единой душе не было известно, куда же она вдруг подевалась. А еще в зале я не заметила ни одного из тех, чье общество я считала опасным для благопристойной молодой леди. Ни мистера Ричардса, ни мистера Грейвордса, ни мистера Кинга найти не удалось. Я не могла с полной уверенностью говорить, будто именно кто‑то из них совершил в отношении мисс Оуэн какую‑то подлость, но и представить, будто именно один из них измыслил нечто коварное в отношение беззащитной девушки, было достаточно просто. Бесчестные люди редко меняются, как говорят люди. А по моему мнению, они и вовсе лишены были способности меняться… Поэтому, если я оказалась права, то мисс Оуэн в очень большой беде…

Через несколько минут поисков я натолкнулась на лорда Дарроу, который мне показался взволнованным и, возможно, немного растерянным.

— Вы нашли мою племянницу? — сразу же спросил он, не размениваясь на церемонии.

Признаться, стоило мне увидеть его, как сразу же тревога пошла на убыль. Все‑таки он мужчина, опекун Эбигэйл, он наверняка сможет решить возникшие затруднения и уберечь племянницу от беды и позора.

— Нет, милорд, — призналась я. — Никто не имеет ни малейшего представления о том, где же сейчас мисс Оуэн. Я в полной растерянности.

В тот момент мне показалось, будто лорд Дарроу скрипнул зубами от злости.

— Вы же понимаете, мисс Уоррингтон, что я уничтожу вас и ваших родных, если выяснится, что вы замешаны в произошедшем.

Настала моя очередь скрипеть зубами. Так меня еще никто и никогда не оскорблял.

Я посмотрела прямо в глаза дяде моей подруги, чувствуя, как в груди разгорается пожар ярости.

— Не против ли вы выйти со мной на террасу? — предложила я лорду.

В тот момент здравый смысл, который с самого раннего детства являлся моим неизменным спутником, покинул меня. Как и любые мысли о моей репутации и добром имени.

Не знаю, какие мотивы приписал мне этот джентльмен, но на террасу он со мной последовал.

— Ну же, признавайтесь… — начал было мужчина, но был оборван моей пощечиной. В нее я вложила всю незаслуженную обиду, что терзала меня.

— Я никогда и ни в чем не причинила бы вреда мисс Оуэн! — прямо заявила я недрогнувшим голосом. — И даже планируй я действительно и сейчас ее брак с моим братом, я бы никогда не унизилась до таких подлых уловок!

Сказав это, я развернулась и вернулась в зал, пытаясь сохранять видимость прежнего благожелательного спокойствия, которые пристали девице моего возраста и положения. Также я прекрасно осознавала, что только что я провела несколько минут наедине с холостым мужчиной, который не являлся моим родственником. Если это дойдет до чужих ушей, то случится скандал, пусть и не страшный. Кому интересны слухи, связанные с некрасивой бесприданницей?

Но как я могла настолько забыть о себя? Свое достоинство. И свой благоговейный трепет перед этим влиятельным человеком, который может и не простить мне моей выходки. Положительно, лорд Дарроу не тот знакомый, который может оказать хорошее влияние.

Однако вызванная во мне злость оказалась на руку. Я приняла решение, что делать. И для начала мне требовалась помощь моих младших сестер.

Осталось только найти их и уговорить помочь. Наверняка Энн и Эмили обиделись на меня и могут не пожелать делать то, что я хочу. Впрочем… надо попробовать.

Сестры оставались подле матери, как я и потребовала. Они стояли скромно потупившись и едва ли участвовали в беседе, как будто и не было той практически неприличной беседы с молодыми джентльменами. Матушка лишь озадаченно косилась на младших, но, как мне показалось, была лишь рада такой перемене.

— Эмили, Энн, мне нужно с вами поговорить, — тихо обратилась я к младшим с видом умиротворенным и спокойным. Не стоило мне привлекать сейчас к себе лишнего внимания. Те озадаченно переглянулись, но за мной все‑таки пошли.

Вот и славно.

— Чего еще тебе от нас нужно? — недовольно протянула Эмили, когда мы отошли подальше от нашей матушки и могли говорить друг с другом без экивоков.

Я удрученно вздохнула и ответила со все возможной честностью:

— Мне нужна ваша помощь.

Мои младшие казались действительно пораженными. Редко случалось такое, чтобы я просила у них своей помощи. Обычно справлялась я исключительно своими силами и никогоне посвящала в планы и намерения.

— Ну надо же… — фыркнула Энн, подбоченясь. — Тебе — и вдруг понадобилась чья‑то помощь. И с чего ты решила, дорогая сестрица, будто мы согласимся идти на поводу у тебя? Особенно после того, как ты так строго нас отчитывала?

Я смерила обеих сестер строгим взглядом и ответила:

— Потому что я так сказала. И потому что помогаете вы не мне, а мисс Оуэн, которая была к нам с вами исключительно добра. И которая является сестрой и кузиной заинтересовавших вас джентльменов.

Я бессовестно использовала их слабости против них самих. И понимала, что играю я исключительно нечестно по отношению к бедняжкам. Даже если нам сейчас удастся оказать услугу Эбигэйл, это совершенно не означает, будто я стану помогать им очаровывать мистера Уиллоби и мистера Оуэна. Напротив. Я буду оберегать их от этого знакомства всеми своими силами. Но девочкам совершенно необязательно знать об этом моем намерении.

— С мисс Оуэн случилось что‑то? — испуганно спросила меня Эмили, ахнув.

Я вздохнула.

— Не знаю, дорогая. Ни я, ни ее брат с кузеном, ни дядя уже довольно долго не можем найти мисс Оуэн и боимся за ее благополучие. Она слишком состоятельная девица, чтобы в ком‑то недобром не зародились дурные намерения.

Сестры переглянулись. В их глазах загорелся охотничий азарт, который неизбежно просыпается в молодых девицах, когда речь идет о возможном замужестве. А обе они явно рассчитывали, что стоит лишь оказать услугу мисс Оуэн — и состоятельные женихи тут же окажутся у их ног.

Какая наивность. Благодарность вышестоящих всегда имеет четкие пределы.

— И что ты от нас хочешь? — тут же с алчным блеском в глазах спросили сестры. Они были готовы практически на все.

— Мы будем помогать искать мисс Оуэн. Нужно сделать это тихо. Под угрозой репутация моей подруги. Мы прекрасно знаем дом миссис Чавенсворт, мы же с детства постоянно здесь бывали.

Энн и Эмили напряженно переглянулись. Их явственно пугал поиск поздним вечером некоего неизвестного злодея. Меня и саму он изрядно пугал, но Эбигэйл пусть и за такое короткое время, но стала дорога мне. К тому же одна девица Уоррингтон — это опасно для самой девицы Уоррингтон, а вот три девицы Уоррингтон — это уже опасно для всех остальных.

— Но, Кэтрин… — тихо взмолилась Энн, ежась. — Не лучше ли, если этим займутся мужчины?

Я строго взглянула на сестру. Ну да. Так было бы безопасней для нас. Лорд Дарроу, мистер Уиллоби и мистер Оуэн будут медленней без нас. А посвящать в историю, которая могла опорочить Эбигэйл Оуэн кого‑то еще, пусть даже собственного брата, я не решалась. Гибелель репутации Эбигэйл станет для нее подлинной трагедией.

Я собиралась поступить крайне неосмотрительно. Но моя дружба к мисс Оуэн не позволяла мне медлить.

— Если вы не желаете помочь мне, я пойду искать мисс Оуэн сама, — пожала плечами я. Боялась ли я? Пожалуй, что да. Но боятся у меня обычно выходило плохо, что не раз расстраивало мою матушку.

— Кэтрин! — в два голоса окликнули меня младшие.

Я обернулась и увидела, как сестры, с совершенно одинаковым выражением на лицах, в коем было поровну обреченности и решимости, шли ко мне.

О да, я понимала, что в очередной раз сегодня поступаю неосмотрительно и неосторожно. Но ради близких я был готова пойти на безрассудство. А Эбигэйл, хотя и не знала об этом, уже стала для меня близким человеком.

Осталось совсем немного, объявит о своем решении милорду и поделиться собственными выводами, которые могли бы принести пользу. Оставалось лишь надеяться, что в свете последнего… происшествия… его милости будет угодно меня выслушать. Хорошо бы увидеть мистера Оуэна или его кузена… Молодые джентльмены должны быть ко мне немного более расположены. Пока. Я надеюсь.

Лорд Дарроу обнаружился поодаль, он отдавал приказания одному из лакеев миссис Чавенсворт. Я с тревогой заметила, что настроение его милости нисколько не улучшилось. Стало быть, Эбигэйл так и не нашли.

— Ни на шаг от меня, — велела я сестрам, надеясь лишь, что в присутствии большого количества людей лорд Дарроу не попытается отыграться на мне. Хотя полной уверенности, что дядя мисс Оуэн сдержит себя в присутствии лишь Энн и Эмили, у меня, разумеется, не было. Вряд ли он испытывает к моим младшим хотя бы малейшее уважение…

— Милорд, — обратилась я к лорду Дарроу, подойдя вплотную к нему.

Мужчина глянул на меня так, что тут же захотелось оказаться как можно дальше. Дома, быть может. Но я твердила про себя, что делаю это ради Эбигэйл, ради своей добросердечной подруги Эбигэйл, которой, быть может, кто‑то сейчас ломает жизнь.

— Мисс Уоррингтон?

В голосе его милости мне померещилось змеиное шипение.

— Мы с сестрами решили помочь с поисками. Мы хорошо знаем дом миссис Чавенсворт…

В темных глазах джентльмена изумление за долю секунды сменилось возмущением.

— Отправляйтесь домой, юные леди. Произошедшее не касается вас никоим образом.

Клянусь, в тот момент я была готова послушаться этого мужчину и поспешно уехать домой, забыв обо всем, как о страшном сне.

— И кто же будет искать мисс Оуэн? — с показной невозмутимостью поинтересовалась я. — Слуги? А вы готовы поклясться, что они будут молчать, если это потребуется?

На мгновение лорд как будто задумался.

— Я могу надеяться, что они будут молчать. В отношении вас на это рассчитывать глупо, не так ли?

На этот раз пришлось проглотить эту колкость. Мисс Уоррингтон не могла прилюдно давать пощечину лорду Дарроу. А второй раз тот же трюк у меня не пройдет. Оставалось только растягивать губы в улыбке, которая наверняка должна была выглядеть жутко.

— Я не причиню вреда вашей племяннице, — вкрадчиво произнесла я. — И предлагаю нашу с сестрами помощь, потому что мне дорога Эбигэйл. Но если для вас важней указать мне мое место, а не помочь бедной девушке…

Его милость смотрел на меня пристально, тяжело, и с каждым мгновением я все больше начинала… бояться.

— Вы утверждаете, что можете помочь? Еще скажите, будто знаете, кто мог сделать подобную подлость в отношении моей племянницы.

Вот это уже больше напоминало диалог, по моему мнению. Меня хотя бы слушают. Это воодушевляющая победа.

— Не знаю. Но подозреваю, кто мог решиться на подобный бесчестный поступок, — не стала скрывать своей некоторой осведомленности я.

Интуиция подсказывала, что милорду лучше говорить исключительную правду. Потому что лукавство он почует…

— Имена, — резко велел он.

— Мистер Ричардс, мистер Кинг, мистер Грейвордс. У них отвратительная репутация. И эти молодые люди способны на многое.

Удивленно ахнули позади меня сестры, от которых я в свое время отвадила этих поклонников. Сколько слез было пролито в свое время Энн и Эмили, которым жестокосердная старшая сестра не позволила насладится счастьем взаимной любви.

— Мисссис Чавенсворт не пригласила бы в дом тех, чья репутация могла бы вызвать неодобрение у меня.

На моем лице проступила усмешка, которая мало пристала молодой очаровательной леди.

— Миссис Чавенсворт — дама чистой и бесхитростной души, она порой не видит чужих пороков. К тому же не все события жизни этих джентльменов известным местному обществу, — пожала плечами я.

Не рассказывать же мне его милости, каким образом и с каким трудом я собирала все сплетни об ухажерах сестер, которые во мне, признаться, с первой встречи вызвали некоторые подозрения. Если человек с гнилой душой, то разговаривая с ним чувствуешь… будто прикасаешься к чему‑то жирному и липкому. Омерзительно. Моя интуиция не так чтобы и часто обманывала меня.

— Но зато, как я понимаю, все события их жизни стали известны вам, — с издевкой протянул лорд Дарроу.

— До меня доходили слухи… — невинно ответила я, не поднимая на мужчину глаз. — Мы поднимемся на второй этаж и начнем с правого крыла, милорд.

— Хорошо, юная леди. Территорию поместья уже прочесывают. И все дороги выбраться из поместья не удастся даже мухе…

Насчет этого я бы не особо была уверена. Негодяя обычно куда изобретательны, чем честные люди… Правда, вряд ли человек, подобный лорду Дарроу может считаться абсолютно честным.

— Кэтрин, мне страшно, — еле слышно прошептала идущая позади Эмили, когда мы поднимались по лестнице на второй этаж.

Я передернула плечами.

— Мы — Уоррингтоны. Уоррингтоны не боятся ничего и никого.

Эхо от наших шагов проносилось по пустому коридору. Звук навевал тоскливые мысли.

— Ты, может, и не боишься ничего, а вот мы очень даже боимся, — потеряно пробормотала Энн.

Но несмотря на свои слова, ни одна из сестер и не подумала оставить меня. Я и не сомневалась в них ни мгновения. Они сильные, обе. Настоящие Уоррингтон. Если того требовали обстоятельства — храбрость наша становилась безграничной.

Спальни… я знала, где находятся в этом доем гостевые спальни, мне прежде приходилось оставаться на в гостях у миссис Чавенсворт на несколько дней. Не имея собственных детей, она с радостью проводила время с чужими отпрысками и перекрестила практически всю округу. Она приходилась крестной матерью и Эмили, хотя из троих девиц Уоррингтон все‑таки предпочитала меня младшим сестрам.

Гостевые комнаты… слишком уж предсказуемо. Однако я не была настолько легкомысленна, чтоб не попросить сестер заглянут в каждую. Отправить только одну из них я не решилась, девочки могли и испугаться… А так какое‑то время пришлось бояться мне. Хвала Создателю нашему, я не отличалась богатым воображением и темнота не могла меня устрашить, поэтому те несколько минут, которые я провела в одиночестве не поколебали моего душевного равновесия.

— Пусто, Кэтрин! — хором сообщили мне девочки. Они были бледны от волнения, а лунный свет, льющийся в окна, и вовсе делал их похожими на двух призраков.

— Так и знала, — пробормотала я, вспоминая про себя все о доме миссис Чавенсворт.

Кем бы ни был злоумышленник, он должен выбрать ту комнату в доме, в которую точно никто не войдет в это время. Место, куда никто в здравом уме не окажется в сейчас…

— Пресвятая Дева! Кэтрин! — с ужасом воскликнула Энн и прижалась ко мне, спрятав лицо у меня на плече.

Испуганно ахнула Эмили.

Я же смотрела перед собой, и не верила собственным глазам. В дальнем конце коридора будто бы мелькнул белый светящий силуэт. Скорее всего, тюль пошевелился от ветра, а лунный свет отразился от одного из зеркал, но выглядело все это так… будто в доме показался призрак. И мои бедняжки — сестры совершенно точно решили, будто перед нами явился неупокоенный дух. В отличие от меня, они обладали воображением поистине бурным и неукротимым, как горный поток. То, что младшие еще не бежали опрометью прочь, говорило лишь о нашей родовой храбрости.

И пусть меня тоже немного смутило это чудное видение, оно пришлось кстати.

Потому что я вспомнила, куда же никто не станет входить после захода солнца. Ни за какие блага мира.

Комната мисс Мэриан Чавенсворт. Молодой девицы, жившей в этом доме более пятидесяти лет назад. Мисс Мэриан наложила на себя руки, и как поговаривали, душа ее по сей день не покидала стен отчего дома.

Селиться в комнате самоубийцы уже долгие годы никто не осмеливался, молва говорила, что до сих пор в ней происходило такое, что нельзя было объяснить. Когда мы были детьми, то часто с Эдвардом пытались найти призрак мисс Мэриан. Благо гостили мы с матушкой у добродушной соседки частенько. Но несмотря на все наши ночные бдения, во время которых мы, должно быть, нашли всех пауков в Чавенсворт — лодж, обнаружить призрак мисс Чавенсворт нам так и не удалось.

Ни один слуга не решится открыть дверь спальни Мэриан Чавенсворт до рассвета, даже если им станут грозить увольнением. Да и сама хозяйка… Поговаривали, будто тот, кому призрак посмотрит в глаза, умрет к следующему закату… И перед этой страшной сказкой в округе просто трепетали. Когда не хватает новостей, люди подчас придумывают всяческие небылицы про призраков или ведьм.

— Ты это видела? — дрожащим шепотом спросила Энн, которая так и прижималась ко мне. Я чувствовала как загнанно колотится ее сердце.

— Что я должна была увидеть? — с полной невозмутимостью спросила я у сестры.

— П-призрак! — испуганно всхлипнула Энн, дрожа всем телом.

Эмили молчала, и я обернулась, беспокоясь, не лишилась ли она чувств от потрясения. Однако самая младшая моя сестра показала большее присутствие духа, чем можно было от нее ожидать в данной ситуации. Она лишь побледнела настолько, что сама стала казаться настоящим привидением, но упрямо сжимала губы.

— Энн, дорогая, ты же взрослая барышня и прекрасно знаешь, что привидения — это глупости, которыми подчас заняты умы людей малообразованных. А благовоспитанным молодым леди не следует говорить о подобных вещах, — строго отчитала я сестру. Нельзя поощрят склонность к суевериям — Не существует никаких призраков. И сейчас мы с вами в этом сами убедимся.

Энн отпрянула от меня.

— Кэтрин! Ты же не хочешь…

Я смерила ее возмущенным взглядом.

— Именно это я и собираюсь сделать. Войти в спальню мисс Мэриэн Чавенсворт. И убедиться, что это просто запущенная комната. И жильца в ней нет вовсе.

Та самая комната, где когда‑то, если верить легендам, повесилась мисс Мэриэн, находилась достаточно далеко от бального зала, чтобы никто из гостей не услышал бы подозрительного шума. Идеальное место, как по мне, если решил совершит что‑то недостойное.

Я вскинула подбородок вверх и решительно направилась по темному коридору. Если Эбигэйл не там… то я не знаю, где искать мою дорогую подругу. Оставалось только надеяться, что мисс Оуэн не успели вывести из дома.

Эмили и Энн отстали, но я слышала их шаги. Младшие все‑таки набрались смелости, чтобы последовать за мной. Увы, эти сказки, которые так любит простонародье, в нашей глуши прижились и среди тех людей, которые занимают место куда более высокое и получили достойное образование.

Однако я считала себя достаточно здравомыслящей особой, чтобы не забивать свою голову всяческими суевериями.

Догнавшие меня сестры не промолвили более не слово, лишь дыхание их, будто у загнанных животных, говорило о том, насколько было бедняжкам страшно в тот миг. Что ж, им не приходилось в полнолуние искать по спящему дому привидений или сбегать посреди ночи на кладбище. Я была не самым спокойным ребенком в свое время, но наша гувернантка мисс Ленс отлично знала свое дело, и в положенный срок мое безудержное любопытство и энергия оказались направлены в русло, приличное для молодой леди из уважаемой семьи.

По коридору донесся женский то ли всхлип, то ли вскрик… И мои бедные сестры хором воскликнули «Мисс Мэриэн!», но прочь не побежали. Мне же показалось, будто я слышу именно мисс Оэун. И как будто бы звук доносился действительно со стороны комнаты самоубийцы.

— Мужайтесь, — велела я сестрам и, подхватив юбки, опрометью побежала к нужной двери. Она была обшарпанной, старой. Обычно никто из прислуги не решался даже приблизиться к комнате самоубийцы. Лишь раз в полгода, вооружившись тряпками и святым писанием, самые храбрые служанки решались вступить в обитель призрака.

Когда я толкнула дверь, та открылась тут же. Пазы для запора имелись в коридоре, но никак не в самой комнате. Боялись выпустить кого‑то из комнаты. Когда‑то. Но сейчас, разумеется, миссис Чавенсворт уже не ставила запор.

Скрипнули дурно смазанные шарниры… И я узрела картину пусть и не пугающую, но исключительно отвратительную.

Что ж, по крайней мере, мисс Оуэн я нашла. Другое дело, что непонятно было, что же мне теперь делать со своей находкой. Догнавшие меня сестры были шокированы до глубины души.

На старой кровати, белье на которой, должно быть, не меняли не меньше пары лет, лежала Эбигэйл. В рот ее затолкали белый платок, что не давал бедняжке позвать на помощь. Одежда девушки была в беспорядке… И виновником этого неподобающего вида оказался мистер Ричардс. А ведь его я почитала самым безобидным из той троицы бесчестных людей…

Он удерживал девушку на постели… Уж не знаю, о чем подумали Энн и Эмили, девицы наивные и благонравные, но у меня не было больших сомнений относительно судьбы моей дорогой подруги, уготованной этим мерзавцем.

Увы, но я уже не отличалась той девичьей стыдливостью и наивностью, что позволяют сомневаться, когда мужчина прижимает к кровати девицу, которая подобному никак не рада. Поэтому издав гневный рык, с которым, как думалось мне, волки кидаются на защиту своего потомства, я бросилась на мистера Ричардса и буквально швырнула его с кровати. Злость моя оказалась настолько сильна, что силы утроились, и пусть и всего на пару секунд, но мне удалось противостоять беспутному молодому человеку.

— Энн! Приведи сюда милорда или мистера Оуэна и его кузена. Но никого больше!

— Но… — испуганно всхлипнула сестра.

— Бегом, Энн! — крикнула я.

Мистер Ричардс поднимался на ноги. Он глянул на меня, и в глазах его я видела что‑то такое… как у крысы, загнанной в угол. А крыса, загнанная в угол, обычно нападает.

Частые шаги сестры зазвучали в коридоре. Энн послушалась. Значит, мне следует лишь продержаться немного до того момента, как появится помощь. Утешало лишь, что продержаться мне нужно было совсем немного. Его милость еще не стар и бегает наверняка быстро, да и Энн всегда отличалась удивительно резвостью, особенно, когда бывала напугана.

На лице подлеца читались ярость и отчаяние настолько сильное, что жутко становилось. Как будто жизнь этого человека зависела от того, осуществит он задуманное или нет.

Эбигэйл сжалась на кровати в комок и беззвучно плакала. Она только вытащила изо рта кляп, но даже не пыталась оправить свое платье. Лишь тряслась от страха и смотрела на меня так, будто я была ангелом господним, явившимся на ее молитвы. С обреченностью осознала, что осталась один на один с мистером Ричардсом. И помочь мне некому. Не мисс Оуэн же или младшей сестре кидаться на этого мерзавца кулаками? Но не поспеши я сюда, не догадайся — и было бы поздно.

— Тварь злоязыкая, — выплюнул слова как кобра выплевывает яд мужчина, приближаясь ко мне. — Думаешь, будто я сбегу, поджав хвост, только потому что явилась? Считаешь, что самая умная в округе и можешь вертеть любым, как только вздумается?!

Признаться, нечто подобное я и предполагала… Но оказавшись лицом к лицу с разъяренным противником, от которого не отделаться колким словом, начала сомневаться в том, что одного лишь ума достаточно для победы.

Но понимание того, что стоит мне дрогнуть — и тогда Ричардс наверняка бросится, заставляло смотреть на него решительно и надменно и держать спину прямой, будто я оказалась на королевском приеме. Однако при этом глаза выискивали что‑нибудь тяжелое, чем можно было бы запустить в противника.

— А разве я не права? — с откровенной насмешкой спросила я, вздернув подбородок. — Я нашла вас. И сейчас сюда явится его милость… Вряд ли он будет в добром расположении духа.

— Как бы быстр он ни был — я буду быстрей!

Уж не знаю, что имел в виду мистер Ричардс, то ли, что бесчестье мисс Оуэн неминуемо, или же то, что я не увижу появления его милости по самой печальной из причин — я буду к тому времени уже мертва. Должно быть, именно второй вариант был ближе к истине, потому как руки мужчины сомкнулись на моей шее. И я решила, что вот теперь‑то самое время испугаться.

Что ж, напуганная Кэтрин Уоррингтон — создание действительно страшное. Не знаю уж, как мне удавалось думать даже, когда перед глазами мутилось от удушья, но я прекрасно понимала, что разжать пальцы Ричардса мне не удастся. Поэтому метила в глаза.

Мои аккуратно обрезанные ногти с успехом заменили когти хищного зверя, оставляя глубокие кровоточащие царапины на лице Ричардса. Клянусь Богом, еще немного — и я бы действительно ослепила его. Не видела смысла колебаться: он‑то наверняка собирался меня задушить.

Истошно кричала мисс Оуэн… Перед моими глазами темнело.

А потом вдруг все прекратилась и я повалилась на пол, с хрипом втягивая в себя воздух. Пресвятая Дева, какое же это наслаждение — дышать. Никогда бы не подумала.

Когда я чуть пришла в себя, то увидела как мой несостоявшийся убийца лежит без движения на полу, и голова его окровавлена. Над Ричардсом стояла даже не бледная, а уже синяя Энн. Сестра держала в дрожащих руках статуэтку… и причина, по которой Ричардс прервал свое черное дело, уже не нуждалась в объяснениях. Нельзя недооценивать того, кто носит фамилию Уоррингтон. Даже если это беззащитная девица. Особенно, если это беззащитная девица.

— Я… о, Святый Боже, я же убила его! — воскликнула Энн и бес чувств свалилась на пол.

Ну вот… А я только — только занесла ее в разряд героинь…

Однако и правда будет нехорошо, если моя сестрица отправила на тот свет мистера Ричардса. Такой поступок не слишком хорошо повлияет на репутацию… Но, слава Господу, негодяй исправно дышал и совершенно не собирался упокаиваться миром.

Я пришла к выводу, что отделались мы все‑таки малой кровью: истерикой мисс Оуэн, обмороком моей сестры и синяками на моей шее.

Мужчины прибежали, должно быть, так быстро как только могли, но я все равно чувствовала чудовищное раздражение. У меня чудовищно болела шея, я хрипела как старик — пропойца, а мне еще и приходилось приводить в чувство младшую сестру и успокаивать рыдающую Эбигэйл. Мне самой не нужно было утешение… но понимание того, что оно мне не грозит вовсе почему‑то лишало душевного равновесия. И поэтому, когда в комнату вбежали родственники мисс Оуэн, я не удержалась от того, чтобы пронзить их почти что разъяренным взглядом. Молодые джентльмены даже отшатнулись. Его милость дрогнул, но все же устоял и первым подошел к заливающейся слезами племяннице. Эбигэйл тут же повисла на шее опекуна, путано пытаясь рассказать обо всем произошедшем. Подозреваю, что понять, о чем речь, стоило лорду Дарроу больших трудов, но он кивал и поддакивал, давая выговориться перепуганной племяннице.

А через лежащего на полу Ричардсу дядя Эбигэйл просто перешагнул, лишь один раз мельком взглянув на него.

— Ах, дядя Николас! Я не знаю, что бы произошло, не появись Кэтрин! Я так ей благодарна… Так благодарна!

Милорд повернулся в мою сторону, и в его темных глазах мне, как показалось, удалось увидеть некую тень благодарности. Впрочем, в комнате царил полумрак, и я вполне могла ошибиться. Этот мужчина не из тех, кто мог испытывать благодарность к кому‑либо.

— Вы действовали довольно решительно для столь молодой особы, мисс Уоррингтон, — обратился ко мне лорд Дарроу. — Я очень признателен вам.

— Я сделала это ради благополучия мисс Оуэн, — с трудом прохрипела я, помогая подняться пришедшей в себя Эмили. Энн так и не осмелилась появиться вновь. Должно быть, осталась с родителями. Видимо, она пошла куда больше в родственников со стороны матери, чем в Уоррингтонов. Матушка была добросердечной и достойной женщиной, но порой ей недоставало решимости.

Его милость отстранил от себя Эбигэйл и наклонился надо мной, разглядывая мою шею. Должно быть, не самое привлекательное зрелище. Скоро багровые следы от пальцев посинеют и никак не меньше недели мне нельзя появляться в приличном обществе.

— Он пытался вас убить?

Я пожала плечами.

— Должно быть, да. Все же это не походило на дурную шутку.

Сочувствия на лицах мистера Оуэна и мистера Уиллоби хватило бы на троих девиц, и это немного примирило меня с произошедшим.

— Мы не должны были… — начал было брат Эбигэйл. Но его оборвал его вельможный дядя.

— Вы не должны были рисковать собой, мисс Уоррингтон. А я не должен был позволять вам совершить такой легкомысленный поступок, — отчеканил лорд Дарроу и буквально вздернул меня вверх на ноги.

Признаться, я предполагала, что встать просто не в состоянии. Как бы я ни храбрилась… однако сложно сохранить душевное равновесие и невозмутимость после того, как тебя едва не задушили.

— Однако мисс Оуэн спасена, — заметила я. Обычно голос мой звучал глубоко и ровно, как подобает леди. Сейчас надрывный хрип резал по ушам.

Его милость вздохнул.

— Мисс Уоррингтон, вы могли не просто не спасти Эбигэйл, но и умереть сегодня. О Боже, о чем я только думал, соглашаясь с вами?

Пожалуй, с его милостью можно было согласиться… Я поступила неблагоразумно, вмешавшись. Но я чересчур сильно беспокоилась за подругу. Да и кто мог предположить, будто меня попытаются задушить? Одно дело скомпрометировать девушку — и совершенно другое попытаться кого‑то убить.

— О племяннице, — ответила я, отодвинувшись от дяди Эбигэйл. — К тому же, все обошлось, не так ли?

Мужчины переглянулись, закатив глаза, будто я сказала несусветную глупость.

— Мне хотелось бы знать только одно, мисс, — вздохнул мистер Уиллоби.

Я повернулась к нему, ожидая вопрос.

— Почему вы не лежите без чувств? — с намеком на иронию произнес джентльмен.

— Уоррингтоны не падают в обморок! — гордо заявила я, вскинув подбородок. Шею тут же прострелило болью.

Мистер Уиллоби красноречиво скосился на все еще не пришедшую в себя Эмили.

Ну… Да. Пожалуй, неточная формулировка.

— Хорошо. Я не падаю в обморок, — уточнила я.

Родителям я рискнула показаться только в одолженной у Эбигэйл мантилье. Матушке бы непременно стало дурно, увидь она, во что превратилась моя шея за время отсутствия, а отец с братом непременно начали бы задавать вопросы. А откровенно рассказывать о произошедшем было нельзя никому. Даже родителям и дорогому Эдварду. Потому что на кону стоит честь и репутация Эбигэйл Оуэн, а рисковать благополучием этой добросердечной девушки я не желала совершенно. Сестры поклялись милорду Святой Богородицей, что не расскажут никому о случившемся. Но, думаю, куда больше клятвы подействовал на Энн и Эмили мой предупреждающий взгляд. Богородица была далеко, а вот старшая сестра — рядом постоянно и не преминет спросить за нарушенное обещание.

Мисс Оуэн прощалась со мной сердечно, беспрестанно заверяя в вечной дружбе. А я могла лишь вымученно улыбаться, хотя, видит Бог, сил у меня почти не оставалось. Девочки держались немногим хуже, поэтому ни родители наши, ни дорогой брат Эдвард не заподозрили ничего до того самого момента, пока не увидели мою шею дома… Но и там мне удалось убедить их не расспрашивать меня попусту. Тайны я хранить умела, в особенности чужие, поэтому родные вскоре отступились.

Я уже подумывала о том, чтобы вообще выбросить всю эту историю из своей головы, ведь мисс Оуэн и ее родственники насколько я знала, должны были вскоре покинуть наши края, но как назло все вокруг невольно напоминали мне о произошедшем. К примеру, матушка причитала, что молодой мистер Ричардс оказался в долговой тюрьме и это просто в голове не укладывалось ни у кого из наших соседей. А спустя несколько дней пришли новости о его внезапной кончине от воспаления легких… Я предполагала, что в тюрьмах чудовищные условия… Но у мерзавца всегда было отличное здоровье. Словом, трепет перед лордом Дарроу и нежелание наживать себе врага в его лице достигли во мне невиданной силы. Сестры также при каждом упоминании дяди Эбигэйл становились молчаливы и задумчивы и перестали вовсе говорить о мистере Уиллоби и мистере Оуэне.

Однако несмотря на все бури жизнь в нашей семье постепенно вошла в привычное русло. Мы с сестрами все также наносили визиты соседям, старательно обходя Чавенсворт — лодж, ходили в город, занимались рукоделием и помогали матери следить за хозяйством. Брат и отец занимались делами поместья. Мы все делали вид, что того бала не было. Единственное, мне приходилось отвечать на письма Эбигэйл, но мисс Оуэн после произошедшего долго болела, из‑за чего не принимала гостей и не выезжала, поэтому лично мы не виделись.

И вот, наконец, наступил день накануне отъезда гостей из Чавенсворт — лодж. Я собиралась сердечно попрощаться с дорогой подругой… а после вести прежнюю жизнь и уже не заниматься никому не нужным геройством. Но человек предполагает, а Бог располагает, и после обеда в наш дом нанес визит его милость с племянниками, чем вызвали огромное изумление во всех домочадцах. Но не принять людей столь влиятельных, родители не решились…

Наше семейство устроилось в гостиной вместе с гостями и матушка велела принести чаю.

Его милость, как мне показалось, выглядел как обычно, а вот молодые джентльмены — как мальчишки, задумывавшие удачную шкоду.

— Мы отбываем уже завтра, — начал лорд, тяжело вздохнув, будто грядущее расставание с нашим краем стало для него подлинной трагедией.

Родители переглянулись с явным облегчением, и отец вежливо ответил:

— Это будет большая потеря для здешнего общества.

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби улыбнулись так широко, что можно было даже не предполагать, будто они поверили в слова моего родителя.

Лично мне казалось, что все здешние обыватели перекрестятся, когда карета лорда Дарроу исчезнет вдали.

— Однако я не люблю оставаться должным, поэтому явился, чтобы предложить вам то, что, заинтересует ваше семейство.

Я почувствовала легкую тревогу.

— И что же вы хотите предложить? — с легкой растерянностью спросил батюшка, явно пытаясь вспомнить, когда же его милость успел задолжать нашему семейство. А вот мы с девочками как раз были прекрасно осведомлены о долгах лорда… И теперь втроем напряженно ожидали, во что же этот джентльмен оценит репутацию и честь своей воспитанницы.

— Я считаю, что дарования мисс Кэтрин Уоррингтон слишком велики, чтобы ваша старшая дочь оставалась в этой глуши. Если на то будет ваше согласие, я желал бы взять на себя заботу о будущем мисс Уоррингтон и представить ее ко двору вместе с моей воспитанницей.

И тут наступила тишина, которую нарушил лишь звон разбившейся чашки, которую выронила моя матушка.

Сама же я уставилась на лорда в упор, что было просто неприлично. Но мне не удавалось ничего с собой поделать.

— Кэтрин не пойдет компаньонкой к вашей племяннице! — подскочил от возмущения Эдвард. — Мы бедны — но не настолько! И наш род достаточно…

Его милость махнул рукой.

— Умолкните, юноша. Мисс Уоррингтон будет просто еще одной девицей, ответственность за благополучие которой я возьму на себя. Ее общество будет полезно для Эбигэйл, а пребывание в столице придет на пользу самой мисс Уоррингтон. Вряд ли вы сами сможете когда‑либо представить ко двору дочерей. И вам следует помнить об этом.

Я ожидала, пожалуй, любой благодарности… Я была даже готова в тому, что благодарности не будет вовсе. Но не того, что его милость предложит… вывести меня в свет, представить ко двору. Также как и Эбигэйл… Пресвятая Дева… Уже три поколения Уоррингтонов не появлялись в столице иначе как по делам. Должно быть, нашу фамилию при дворе даже не помнят.

И тут я заметила, что Энн и Эмили едва не рыдают от отчаянья.

— Милорд, быть может, лучше… Быть может, вашего благодеяния больше достойна Эмили? — вмешалась я, пытаясь переиграть ситуацию.

Оказаться в столице должна не я. Не я могу привлечь всеобщее внимание красотой и обаянием. Не я смогу найти в столице достойную партию. К тому же Эмили была столь же решительной, как и я в тот злополучный вечер. Пожалуй, если бы нее ее храбрость, все могло бы закончиться куда как печальней. Для всех нас.

Эмили тихо всхлипнула и взглянула на лорд Дарроу с надеждой. Если я была равнодушна к столичной жизни, то сестры об этом просто грезили.

— Юная леди, если я сказал, что желаю вывести в свет мисс Кэтрин Уоррингтон, то это означает, что я не окажу той же услуги мисс Эмили Уоррингтон.

Мне показалось, будто только что лорд Дарроу влепил мне ответную пощечину. Пусть и фигурально. Племянники его милости взирали на все происходящее с азартом, но как будто они прекрасно знали, чем завершится сегодняшний разговор.

— Милорд, но репутация нашей дочери… — удрученно вздохнул отец.

— …не пострадает, учитывая, что Дарроу в родстве с Уоррингтонами, и я могу считаться также дядей и ваших детей.

Я неподобающим образом закатила глаза. Страшно было представить на какой из ветвей генеалогического древа моей семьи притаилась связь с одним из знатнейших родов королевства.

— Ну же, мистер Уоррингтон. Решайтесь. Это больше, чем вы могли бы надеяться дать дочерям, что бы ни произошло.

Отец… Я видела, что он готов согласиться, несмотря на явное возмущение Эдварда и ужас матери. И если папа ответит «да»… то останется только мое слово.

— Я принимаю ваше предложение, — спустя минуту раздумий произнес досточтимый родитель. — И пусть я и не знаю, чем же наша семья и лично Кэтрин заслужили подобную огромную услугу… вы достаточно разумный и уважаемый человек, и я могу доверить вам свою старшую дочь.

Энн и Эмили беззвучно рыдали. Они до последнего надеялись, что в столицу отправятся именно они. Или хотя бы кто‑то один из них.

— Итак, мисс Уоррингтон, ваше слово? — с лукавой улыбкой спросил меня мистер Уиллоби, который вольготно развалился в кресле со всем возможным комфортом, при этом забыв обо всех возможных приличиях. — Теперь дело за вами.

Не так часто я испытывала замешательство… Но теперь я совершенно не знала, какое же решение станет верным.

Я могла поехать в столицу. Но зачем? Только ради Эбигэйл Оуэн? Но ведь я должна служить интересам своей семьи, а не интересам подруги.

— Ну же, мисс Уоррингтон, — усмехнулся как дьявол — искуситель лорд Дарроу. — Представьте себе, сколько же новых знакомств вас ожидает, какое нераспаханное поле откроется перед вами…

Я потупилась, пытаясь понять, какое же решение будет на этот раз верным. Столица… она никогда не прельщала меня. Но ведь… окажись я там, заведи я достаточно знакомств… Быть может, я смогу найти женихов для моих сестер и невесту для брата. Но оторваться от дома, от семьи… Каково будет оказаться одной среди чужих людей? И так лишь уж благожелательно настроен ко мне на самом деле его милость? Вдруг он всего лишь планирует унизить меня?

Но ведь Уоррингтоны ничего не боятся.

— Да, милорд, я вам очень благодарна и принимаю ваше предложение, — все еще чуть хрипло ответила я. Пусть и не была уверена, что не пожалею о своем решении в будущем.

2. Леди в пути

Мисс Кэтрин Уоррингтон стала еще одной подопечной лорда Дарроу и покинула отчий дом. Теперь ее ждет столица… Но до столицы нужно еще доехать, и никому неизвестно, что произойдет с леди в пути.

— Ах, Кэтрин, какая же ужасная погода! — в который раз произнесла моя милая подруга.

Мне уже начинало казаться, что если она повторит эту фразу еще пару раз — я закричу. Погода действительно оказалась отвратительной: два часа назад разразилась настоящая буря, которая грозила перевернуть наш экипаж. Мне тоже было страшно… Но от того, что Эбигэйл постоянно повторяет «какая же ужасная погода» лично мне становилось только хуже. Хотелось даже поменяться местами с кем‑то из джентльменов. Уж лучше в такой ситуации выслушивать сомнительные остроты мужчин, чем причитания молодой девицы. Удерживали меня рядом с мисс Оуэн лишь правила приличия.

Я никогда не покидала родного дома и плохо представляла, когда же мы снова сможем остановиться на ночлег… И от этого становилось еще неуютней. Мне было куда привычней держать все под контролем. Но управлять погодой — это дело для Всевышнего…

— Когда же мы наконец доберемся до постоялого двора? — всхлипнула после очередного удара грома Эбигэйл, побледнев так, что заметно было даже в полумраке кареты.

— Не волнуйтесь, дорогая, ничего дурного не случится, и совсем скоро мы будем под крышей.

И наконец‑то поужинаем.

Леди должна есть как птичка… Но сейчас я лично была голодна как волк и наверняка набросилась бы на пищу при первой же возможности. И этикет мне будет безразличен. Живот то и дело издавал несчастное бурчание, причем и у меня, и у Эбигэйл, но мы обе тактично делали вид, что не слышим ничего.

Если бы рядом со мной не сидела мисс Оуэн, я бы даже решила, будто лорд Дарроу решил уморить меня голодом в отместку за проявленную не так давно наглость. Но морить и племянницу он бы не стал, верно? Или стал…

Ветер разъяренно выл и за занавесями то и дело мерцало. Молнии. Скорей бы добраться до постоялого двора.

А потом мы услышали как будто собачий лай вдалеке.

— Охота? — пожала плечами я, стараясь сохранять невозмутимость и спокойствие. Должен же хоть кто‑то демонстрировать самообладание?

Эбигэйл как будто бы сжалась в комок на сидении и дрожащим голоском спросила:

— Кэтрин, но кто же будет охотиться в такую погоду?

Я не поняла причин ее страха.

— Умалишенные, — равнодушно ответила я.

Как будто мало в нашей стране помешанных. Я слышала о поступках куда более диких, чем охота в грозу. Люди в последнее время как будто задались целью перещеголять друг друга в безумствах.

Подруга всплеснула тонкими руками будто птица крыльями и возмущенно произнесла:

— Это же Дикая охота, Кэтрин! Ни один человек не станет охотиться в такую погоду!

Против воли у меня из груди вырвался вздох. Но наверняка гром его заглушил.

Как можно верить в подобную чушь? Это сказки для горничных… Или же для необразованных селянок! Но никак ни для молодых благовоспитанных леди, которым мы с подругой являлись.

— Не смотрите так укоризненно, Кэтрин! — возмутилась мисс Оуэн. — Это же наверняка фэйри вышли, чтобы поохотиться за заблудшими душами!

Я со всем возможным скептицизмом взглянула на свою подругу. Не хотелось вслух произносить слова неодобрения, которые так и просились на язык.

— Неужели вы не верите в фэйри? — недовольно пробормотала девушка. — Или в призраков вы не верите тоже?

— Нет, я не верю в эти простонародные сказки, — со спокойствием согласилась я, желая, чтобы разговор свернул в иное русло. Иначе я могла бы наговорить резкостей.

Своих сестер я безжалостно обрывала, стоило им только заговорить о подобных… нелепых суевериях. Это же просто непристойно.

— Но как? Привидения… Кэтрин, неужели я не говорила, что мне… в тот раз помогла мисс Мэриэн? Также как на мою защиту стали вы, также мне пыталось помочь и родовое привидение моей тетушки.

Надо признать, в тот момент я изумилась чрезвычайно. Ни о каких… привидениях мне никто и словом не обмолвился. И я не заметила ничего странного, когда вошла в комнату самоубийцы. Хотя, признаюсь, в тот момент мало что была способна заметить, настолько меня шокировало и ужаснуло то положение, в котором оказалась Эбигэйл.

— Когда он… когда тот человек затащил меня в комнату, то в него будто кто‑то начал швырять вещи. Кто‑то невидимый. А потом его и отшвыривали от меня. Это наверняка мисс Мэриан!

Я не сумела найтись с ответом. И мое молчание было воспринято подругой как знак поражения.

— Мисс Мэриэн повесилась после того, как ее обесчестил один негодяй, — восторженно продолжила рассказ мисс Оуэн. — С тех пор, как говорят, она оберегает всех девушек одной с ней крови от подобных посягательств.

Скорее уж сама Эбигэйл оказалась настолько напугана происходящим с ней, что сумела оттолкнуть от себя насильника. Да и предметы могли упасть на Ричардса, пока он врезался в мебель, пытаясь подавить сопротивление своей жертвы.

— Это неподходящая тема для беседы леди, — равнодушно ответила я, давая понять, что обсуждать призраков или что‑то в этом роде не собираюсь.

Мисс Оуэн, как мне думается, расстроилась из‑за того, что я не стала поддерживать столь интересный ей разговор, но ее воспитание было достаточно хорошим, чтобы она не стала выказывать своего неудовольствия.

— Брат говорил, что мы доберемся до постоялого двора к обеду, — тоскливо вздохнула моя подруга. — Но, верно, дядя решил иначе…

— Очевидно, что так, — согласилась я.

Дело уже шло к ужину, а не обеду. Наверняка его милость переменил планы, но забыл поставить в известность об этом всех своих спутников. Или не посчитал нужным. Домашний тиран, не иначе. Должно быть, его покойные жены просто вешались от отчаяния при таком‑то супруге… Для себя я пометила, что неплохо было бы расспросить о покойных леди Дарроу. Не сейчас, разумеется, немного позже, когда я уже буду считаться не совсем посторонним человеком в этой семье.

— Ничего, — обреченно вздохнула Эбигэйл. — Если дядя Николас принял решение, то оно пойдет всем нам только на пользу. Дядя всегда все делает правильно. Даже если сперва кажется, что нет…

Лично мне показалось, будто моя подруга на самом деле убеждает себя, а не успокаивает меня. Наверняка бедняжка уже успела натерпеться от крутого нрава опекуна.

— В любом случае, умереть нам не дадут, — пробормотала я и, отодвинув занавеску на окне, взглянула, что же творится снаружи.

Снаружи творилось форменное светопреставление. Ветер, дождь и сверкающие молнии заставили бы и самого закоснелого грешника раскаяться во всех прегрешениях и молиться беспрестанно несколько часов к ряду. Я тоже прочитала молитву Пресвятой Деве, хотя на краю сознания вертелась только одна просьба «Только бы не опрокинулась карета».

И лишь через полчаса наш экипаж наконец остановился, и не удалось расслышать человеческие голоса снаружи. Признаться, к тому моменту я уже настолько утомилась этой поездкой, что выскочила из кареты, не дождавшись пока кто‑то откроет перед нами дверь и поможет спуститься на землю.

Оказалось, мы приехали не к постоялому двору, как я думала, а к довольно большому поместью, которое немногим уступало Чавенсворт — лодж.

И у крыльца дома нас встречала пожилая супружеская пара, которая уже предупредительно приветствовала джентльменов. И лорд Дарроу, и его племянники уже вышли и теперь, учитывая погоду, чересчур неспешно здоровались с хозяевами дома.

— А это, должно быть, мисс Оуэн! — обрадовалась мне, будто собственному ребенку, незнакомка. — Я думала, что ваша племянница будет несколько пониже и не настолько смуглая дорогой Николас. Но, надо признать, что это чрезвычайно милая молодая особа.

Я с трудом заставила себя не рассмеяться. В очередной раз я убедилась, что деньги и знатность могут и любую дурнушка превратить в красавицу в глазах окружающих.

Исправлять досадную ошибку я не стала. В конце концов, мы же еще не представлены. К тому же, я еще сама не знала целиком, какой же статус я занимала при Эбигэйл и ее родных.

Самой Эбигэйл уже помогал выйти наружу ее брат. И, надо признать, даже уставшая с дороги мисс Оуэн выглядела прелестно.

— Вот мисс Эбигэйл Оуэн, — указал на подопечную лорд Дарроу.

При виде мисс Оуэн встречающая нас пара стала улыбаться кудаискренней, наконец‑то имея счастья узреть красавицу. Эбигэйл мило улыбнулась и сделала книксен.

— А это, — удостоилась я небрежного кивка, — мисс Кэтрин Уоррингтон. Она приходится мне дальней родственницей, и я счел своим долгом вывести эту очаровательную молодую особу в свет и представить в обществе, которое ее достойно.

Страшно было представить, какое же общество лорд Николас считал достойным меня.

— Леди, это мистер и миссис Дилан, старинные друзья семейства Дарроу, которые были столь любезны, что согласились приютить.

Я оглядывала супружескую чету и делала свои выводы. Оба выглядели достойно и благообразно, как люди, прожившие достойную жизнь, которая не была омрачена бедами. Лицо миссис Дилан хранило отпечаток увядшей красоты, а в глазах ее я заметила одухотворенность и некое лукавство. Она наверняка отличалась умом и жизнелюбием. Ее супруг внешне не представлял собой ничего примечательно. Его фигура обрюзгла с возрастом, а лицо, верно, и в молодости не радовало правильностью черт… Однако двигался он так… как мистер Льюис, который как‑то приезжал в наши края. А он был заядлым дуэлянтом, которого, как я знала, подчас даже нанимали, чтобы избавиться от неудобный персоны, не привлекая к себе излишнего внимания. Вероятно, мистер Дилан человек опасный…

— О, дорогой Николас, — всплеснула руками миссис Дилан. — Ты взял на себя заботу еще об одной леди! Должно быть, вы нечто совершенно особенное, мисс Уоррингтон, если заинтересовали такого человека. Надеюсь, что удастся узнать вас получше, пока вы у нас гостите.

— Очень рада знакомству, мистер Дилан, миссис Дилан, — с милой улыбкой поприветствовала я хозяев дома и сделал книксен, опустив глаза.

Опыт говорил мне, что, в моем случае, если хочешь произвести хорошее впечатление на новых знакомых, лучше казаться им любезной барышней, не представляющей из себя что‑либо особенное. Легко жалеть того, кто изначально обладает теми же достоинствами, что и ты сам. А человек сердобольный невольно возьмет того, кого жалеет, под опеку.

И мистер Оуэн, и кузен его, и дядя выглядели несколько озадаченными моим поведением. К несчастью, после спасения мною и сестрами мисс Оуэн у этих мужчин сложилось ко мне свое отношение, изменить которое мне пока было не под силу.

— Что ж, юные леди наверняка сильно утомились в дороге и проголодались, — всплеснула руками миссис Диллан. — Вам нужно привести себя в порядок! Я знаю, как безжалостен бывает дорогой Николас, когда стремится к цели. Наверняка этот бессердечный человек вас совершенно измучил.

Мои брови против воли начали подниматься вверх. Я прежде не слышала, чтобы кто‑то говорил с ноткой покровительственности о его милости. И при этом слова били в цель. Даже я успела понять, насколько невыносим по отношению к окружающим бывает лорд Дарроу.

Однако сам дядя Эбигэйл не казался ни недовольным, ни уязвленным. Он лишь благожелательно улыбался супругам Дилан, будто они были с ним старыми друзьями. Да, должно быть, так все и обстояло, лорд решил остановиться не на постоялом дворе, а в доме давних знакомых, с которыми он находился в доверительных отношениях.

— Не надо делать из меня монстра, миссис Дилан, молодые люди успешно справляются с этим и без вас, — махнул рукой лорд Дарроу и позволил нам наконец‑то перевести дух.

Эбигэйл выглядела совершенно измученной и, прежде чем уйти в отведенную для меня комнату, я проследила, чтобы горничная как следует позаботилась о мисс Оуэн. Для племянницы своего друга и меня миссис Дилан подобрала покладистую и сноровистую девицу по имени Мэри, единственным недостатком которой можно было считать излишнюю словоохотливость. Я бы никогда не потерпела болтливую прислугу. Но очень любила ее в других домах. Никто не просветит тебя лучше о происходящем, чем горничная, которая слишком любит поговорить.

Если моя подруга в силу усталости и собственного характера пропускала болтовню Мэри мимо ушей, то я впитывала каждое слово горничной. Это давало мне возможность не только узнать побольше о мистере и миссис Дилан, но и добавить несколько штрихов к портрету моего покровителя.

Хозяева дома начали жить в своем имении всего несколько лет назад, прежде предпочитая столичный шум сельскому уединению. И пусть дворянским достоинством мистер Дилан не обладал, однако же был обласкан при дворе.

Хорошо бы узнать, чем же вызвана милость его величества…

Супруги имели двух сыновей и дочь, которая два года назад вышла замуж за баронета… И почему‑то горничная заявила, что родовитый супруг девушки должен гордиться таким браком. Старший из сыновей служил в армии, младший имел большой приход на юге страны. Про себя я отметила, что оба молодых человека еще не нашли себе достойных жен и неплохо было бы за ужином обмолвиться о моих сестрах. Конечно, я не собиралась вот так вслепую устраивать брак моих младших с совершенно незнакомыми мне мужчинами, да это и был совершенно безнадежный случай. Но почему бы просто не забросить пробный камень и не посмотреть на результат? От этого не будет никакого вреда.

Когда мисс Оуэн освежилась и переоделась в голубое скромное платье, пришла моя очередь. Моя комната находилась напротив комнаты Эбигэйл. Очень удобно, как мне думалось. Из обмолвок мистера Оуэна я поняла, что моя подруга после того происшествия плохо спит и мучается кошмарами, так что очень удачно, если я смогу быстро оказаться у нее посреди ночи и помочь.

— Мисс Оуэн такая прелестная барышня, — продолжала щебетать горничная, помогая мне выбирать платье. — Такая красавица.

Я ясно понимала, что мне надлежит помнить свое место и выглядеть скромней Эбигэйл. Впрочем, в моем гардеробе были такие наряды, в которых мне бы при всем желании не удалось бы казаться привлекательней племянницы лорда Дарроу. Наши средства не позволяли нам одеваться с шиком, а так как моя внешность казалась мне не столь важным делом, как внешность моих сестер, то платья мне доставались самые неприглядные.

— Да, мисс Оуэн действительно девушка редкой красоты, — согласилась я, останавливая свой выбор на бежевом шерстяном платье. Да, так будет хорошо. Точнее, плохо, но вот как раз это меня полностью устраивало.

— Она наверняка пошла в мать, мисс Дарроу… то есть миссис Оуэн. Она была такой красавицей, что ради нее едва ли не каждую неделю дрались на дуэли! — все восхваляла мою подругу Мэри.

Услышав о матери Эбигэйл, я ощутила всплеск любопытства. Прежде мне не доводилось ничего слышать о родителях моей дорогой подруги. Казалось, вся жизнь брата и сестры Оуэн сосредоточилась на их вельможном дяде.

— А что же миссис Оуэн? Она давно преставилась? — не удержалась я от расспросов.

Поняв, что встретила благодарного слушателя, горничная и вовсе соловьем стала разливаться:

— А вы так и не знали? Да уж годков пять будет, как миссис Оуэн в землице… Не вынесла, когда муженька ее убили, мисс. Печальная‑то история… Вот тогда‑то его милость за сиротками и взялся приглядеть. Тогда еще третья молодая леди Дарроу, упокой Господь ее душу, была жива… Ну тогда мистеру Оуэну уже вроде как восемнадцать лет стукнуло, так его лорд в университет столичный отправил. Вроде как не дело джентльмену необразованным ходить. А мисс Оуэн еще и тринадцати не сравнялось. Ну она сперва при его милости и жила, ему‑то Бог детей не дал. Да только померла леди Дарроу, как мисс Оуэн в пансион и отправили. Там она и воспитывалась до семнадцати‑то.

Я как всегда начала перебирать сведения, как бусины четок. Сперва умирает мистер Оуэн. Убили. Надо бы разузнать, кто и за что лишил жизни этого джентльмена. Потом сходит в могилу его жена. Якобы от горя. Но, как я была полностью уверена, от чего‑то настолько эфемерного люди обычно не умирают. От яда, от ножа в сердце, от падения с лошади — бывает. А вот горе…

— А больше никаких родственников у мистера и мисс Оуэн не было? — закинула я пробный шар. Все же закономерней было бы, окажись сироты на попечении супружеской пары более почтенного возраста… Его милость и сейчас‑то не стар, а уж тогда…

— Были, мисс, — также легкомысленно продолжила разговор горничная, укладывая мне волосы. — У них был двоюродный дед по матери, отец первой супруги отца молодого лорда. Но лорд Дарроу не позволил ему вмешаться, мол, родство не такое уж и близкое, а он как‑никак дядя, хоть и миссис Оуэн приходился сводным братом…

Определенно, эта девушка для меня оказалась подлинной находкой. Так выходит, была некая первая леди Дарроу, как я поняла, мать миссис Оуэн, сводной сестры его милости. Хорошо бы вызнать, в каких же отношениях был лорд Дарроу со своей сестрой… Не всегда между сводными тишь да гладь. Быть может, в этом и кроется причина, почему он мало того, что не отпустил брата и сестру к другим родственникам, так еще и так ревностно их опекает.

— А его милость часто сюда наведывается? Ты много о нем знаешь.

Мэри чересчур сильно дернула щеткой, и я поморщилась от боли, но не сказала ей ни слова. Знаю я таких девиц. Рассыплется в извинениях, а потом и забудет, о чем вообще говорила.

— Так постоянно. Он большой друг хозяев. А если сам не приезжает, то письма шлет едва ли не каждую неделю.

— Вот как…

К ужину я вышла в наилучшем настроении, буквально лопаясь от полученных сведений. Ничего крамольного, разумеется, мне не поведали, но сколько же сомнений поселилось в душе… В том числе относительно хозяев. Почему вдруг они оказались тут, в глуши? Только ли потому, что утомила столичная суета? И какие же у супругов Дилан могут быть дела с лордом Дарроу, а ведь дела у них наверняка были, не такой человек дядя Эбигэйл, чтобы состоять с кем‑то в сугубо дружеской переписке…

— Вы так мечтательно улыбаетесь, — не преминул заметить перемены в моем настроении мистер Уиллоби.

С самого начала нашего пути кузен мисс Оуэн начал проявлять ко мне излишнее внимание. Которое раздражало. Казалось, что молодой человек пытается меня изучать, как насекомое под лупой. И каждый раз его наблюдения сопровождались колкостями, достаточно меткими, чтобы меня задеть.

— Разве? — пожала плечами я, усаживаясь за стол подле Эбигэйл.

Та недовольно нахмурилась, ожидая очередной порции остроумия в исполнении кузена.

— Да, пожалуй, я не видел такого выражения на вашем лице с того дня, когда вы отобедали в доме нашей тетушки.

О да, тогда я еще надеялась на скорый брак моих сестер с богатыми приезжими.

— Я уверена, вы ошибаетесь, — фыркнула я. — Мое настроение всегда чудесно.

Миссис Дилан смотрела на меня долго, внимательно и как будто бы с жалостью.

— Ох, мисс Уоррингтон, что же вы такая бледненькая. Вы здоровы?

Теперь меня буравили взглядом все, собравшиеся за столом.

— Мисс Уоррингтон, вы, должно быть, искали самое непривлекательное платье, не так ли? Дорогая миссис Дилан, не обращайте внимания. Мисс Уоррингтон тот еще манипулятор. Видимо, для знакомства она выбрала образ бедной сиротки, — холодной произнес лорд Дарроу, пришпилив меня взглядом к стулу. — Она из тех девиц, что любят любят казаться безобидными ничтожествами.

Я почувствовала, как начинает гореть лицо. Его милость умел унизить любого… А меня как будто и вовсе макнул лицом в грязную лужу на скотном дворе.

Смутились даже молодые джентльмены. В особенности мистер Уиллоби, хоть и сам не так давно пытался задеть меня. Эбигэйл же и вовсе побледнела как смерть и с таким возмущением уставилась на дядю… Тот, впрочем, выглядел так, будто ничего не происходило. Да и хозяева дома казались не шокированными, а просто слегка удивленными. Будто бы им постоянно приходилось слышать подобные возмутительные вещи.

— Не позвольте себя обмануть, моя дорогая, — невозмутимо продолжил тем временем вельможа как ни в чем не бывало, — в этой особе ума и здравого смысла столько, сколько не увидишь во многих зрелых мужчинах. Поэтому и я решил вывести ее в свет. Негоже, чтобы такой ум… и жажда деятельности оставались без дела в провинции.

Я совершенно растерялась. Переходы от оскорблений к комплиментам совершенно сбил меня с толку, и никак не удавалось понять, как же теперь себя вести.

— Мало кто удостаивается такого комплимента от нашего дорогого Николаса, — благосклонно улыбнулся мистер Дилан, расправляясь с отбивной. — Должно быть, вы совершенно невероятная особа.

Я поджала губы и отозвалась.

— Комплименты его милости как всегда… оригинальны. Даже более, чем оригинальны.

Эбигэйл погладила меня по плечу, тихонько вздыхая. Она‑то наверняка привыкла к этой оригинальной манере изъясняться. А теперь придется притерпеться и мне самой. Если я планирую задержаться в окружении милорда.

— Мои комплименты всегда достойны тех, кого я ими награждаю, — произнес дядя моей подруги и пригубил вина.

Я же про себя подумала, что хотя бы не слишком сильно опозорилась в глазах новых своих знакомых и могу надеяться на какую‑то толику уважения. В котором мне начисто отказали родственники мисс Оуэн.

— Неплохая стратегия, дорогая мисс Уоррингтон, — заметила миссис Дилан. — Но, смею вас заверить, юная леди, что не самая выигрышная. Арсенал женщины куда обширней, а жалость — это не самое удачное чувство. Женщина должна восхищать.

Моим ответом был сдержанный кивок. Хотя про себя я криво и зло усмехалась. Не всякой женщине дан дар восхищать. Потому что не каждой женщине дана красота. А дурнушкам приходится работать с тем, что природа будто нехотя им отсыпала.

— Нельзя относиться к себе с такой небрежностью, — укорила меня женщина.

Я промолчала, желая, чтобы разговор наконец сменил тему. Куда любопытней мне было узнать что‑то о судьбе супругов Дилан. Или же лорде Дарроу.

По сути мне выдалось путешествовать под рукой человека, о котором я не знаю ничего, помимо донельзя отвратительных слухов.

— Это бесполезно, миссис Дилан, учить жизни того, кто имеет глупость считать себя умней всех прочих, — в очередной раз срезал меня лорд Дарроу. И в очередной раз мне пришлось это проглотить. Видимо, мне придется к этому привыкать.

— Дядя! — не выдержала все же Эбигэйл, так возмущенно глянув на опекуна, что, должно быть, у любого могла бы проснуться совесть.

Его милость только отсалютовал племяннице вилкой, намекая, что как бы ни желала мисс Оуэна обратного, но он не изменится.

— Как скоро вы объявитесь в столице? — спросил мистер Дилан с таким видом, будто и не произошло за столом только что отвратительной сцены. — Наверняка ваша кузина тоскует без вас. И желает, чтобы вы вернулись как можно скорей.

Мистер Оуэн переглянулся со своим кузеном с просто‑таки заговорщицкой улыбкой. Как будто разговор о родственнице — это нечто действительно особое.

— Моя очаровательная кузина сможет пережить некоторое время мое отсутствие. Мне следует наведаться в имение и посетить некоторых друзей. Но к осени мы должны будем появиться в столице. Предстоит вывести в свет двух девиц, это потребует некоторых усилий.

Я успела немного изучить родословную моей дорогой подруги и ее опекуна, но недостаточно хорошо, чтобы понять, какая именно кузина дожидается возвращения в столицу его милости. Однако все сочли упоминание о ней неплохой шуткой. Спустя несколько минут разговор перешел к тому, как же обставить выход мисс Оуэн в свет. И мой выход также. И насколько же велико оказалось мое изумление, когда я убедилась: для всех уже давно является непреложной истиной, что появлюсь в столице я на тех же правах, что и моя подруга. Не ее компаньонкой.

Несмотря на сказанное дядей мисс Оуэн о том, что я стану еще одной его подопечной, я до последнего думала, будто все это были лишь пустые разговоры. Однако же когда молодые джентльмены и миссис Дилан начали обсуждать, какие именно цвета будут мне к лицу и кто может попросить моей руки… я осознала, насколько ошибалась в великодушии лорда Дарроу. Он и впрямь собирался предоставить мне все те возможности, что имела в силу красоты и богатства мисс Оуэн лишь в оплату за ее спасение… и за то, что я и в дальнейшем буду приглядывать за нею. И, признаться, это пугало меня, так как означало, что теперь я должна буду также слушаться милорда, как прежде слушала отца… Хотя отца я особо никогда не слушала, полагаясь на свои собственные суждения… Но вряд ли от этого человека я смогу также легко отмахнуться…

— Но для молодых девушек нужна особа светская, со вкусом и манерами. С которой их выходы были бы приличны, — озадаченно произнес мистер Дилан. — Будь здоровье миссис Дилан настолько же хорошо, как и прежде, я бы предложил ей отправиться с вами, но теперь не знаю, что и думать.

Подобные слова нисколько не смутили опекуна мисс Оуэн.

— Я и не собирался разлучать вас с вашем супругой, мистер Дилан. Этот покой дорого вам дался. У меня уже есть на примете достойная леди тридцати лет, вдова, с превосходной репутацией и связями в свете. Она была столь любезна, что когда я обратился к ней, немедленно ответила согласием сопровождать и наставлять моих подопечных.

Эта новость вызвала мой самый живой интерес. Ведь мне потребуется непременно расположить эту особу к себе.

— Дайте угадаю… Леди Элинор Уайтберри? — тут же предположила миссис Дилан. — Кажется, у вас с ней были дивные отношения.

Упоминание леди Уайтберри меня немного насторожило. Вести об этой особе долетали даже в нашу глушь. И все говорили о ней, как о женщине эксцентричной и подчас едва ли не скандальной. Она овдовела в двадцать пять лет и с тех пор не выходила замуж повторно и не снимала глубокого траура. Который, впрочем, заключался лишь в черном цвете ее одежд. Но в том, что касалось фасона… Предполагалось, что поклонники этой леди не ограничивались тем, что целовали ей руку… Но или же все подобные разговоры являлись лишь досужими слухами, или же леди Уайтберри была достаточно хитра, чтобы не позволить слухам перестать быть только слухами.

Одним словом, я бы остереглась просить такую даму протежировать кого‑либо в обществе.

— Да, леди Элинор будет рада помочь мне. В память нашей старой дружбы.

В тот момент я как раз жевала кусочек картофеля и подавилась им.

— О, вы в порядке, моя дорогая? — с испугом обратилась ко мне хозяйка дома.

Прокашлявшись, я обратилась к лорду Дарроу.

— Милорд, но как можно… леди Уайтберри… — у меня даже не нашлось слов, чтобы передать всю степень моего возмущения и изумления.

— Дядя, — усмехнулся мистер Оуэн, — кажется, кандидатура вашего старого друга не вызвала в мисс Уоррингтон доверия.

Доверия? Эта кандидатура не могла вызвать во мне ничего, кроме самого искреннего непонимания. Чего ради так печься о репутации племянницы, чтобы самому ее разрушить?

— Леди Уайтберри крайне мила, Кэтрин, — заверила меня подруга. — Ты наверняка оценишь ее живой ум и чувство юмора. И она дама крайне светская.

В очередной раз я получила доказательство того, что мисс Оуэн ни о ком не способна думать дурно. Даже если человек этого действительно заслуживает. Ее, кажется, на самом деле радовала перспектива выйти в свет с особой, репутация которой настолько скандальна, что ее знают во всей стране.

— Можете не сверкать глазами, юная леди, — оборвал мои еще не родившиеся возражения лорд Дарроу. — Это уже решено. В сентябре леди Элинор будет ждать нас. Точнее, вас. Она безумно рада предстоящей встрече.

Досчитав до десяти я вздохнула и все же сказала:

— Но, милорд, вы же не будете отрицать, что подчас леди Уайтберри… ведет себя слишком смело? И разумно ли…

Мистер Уиллоби тихо рассмеялся.

— Как изящно подмечено «ведет себя слишком смело».

Лорд, однако, не разделял веселья племянника.

— Именно, мисс «Разумно». Леди Элинор подчас любит эпатировать общество. Но всегда остается в рамках приличий. А я желаю сбыть с рук двух молодых девиц, а не до седых волос мучиться с двумя старыми девами. И если к вашей излишней осторожности добавить еще и острожную дуэнью…

Как это мило прозвучало. «Сбыть с рук». Будто говорили о залежалом товаре. И если бы речь шла лишь обо мне, можно было бы пропустить это мимо ушей. Но и Эбигэйл удостоилась тех же нелестных слов.

А так ли уж его милость любит детей сводной сестры? Быть может, для него племянники просто обуза, избавиться от которой он не может из‑за чувства долга?

На мужчину я покосилась с подозрением. Пусть он и взялся меня опекать, но я привязана не к нему, к Эбигэйл, и если он попытается навредить ей хоть в чем‑то… Я не боялась рисковать из‑за сестер. Не побоюсь и сейчас рискнуть ради подруги.

— Сколько вы у нас пробудете? Надеюсь, задержитесь подольше? — спросил мистер Диллан с добродушным видом всеобщего дядюшки.

Я бы быть может даже поверила то, что он совершенно миролюбивый человек… Вот разве что тогда ему нечего было бы делать рядом с лордом Дарроу. Кажется, из тех, кого можно назвать миролюбивым, рядом с ним только мисс Оуэн. А всем остальным палец не то чтобы в рот класть нельзя, даже показывать — и то опасно.

— Уже завтра нам лучше отправиться в путь, — покачал головой дядя Эбигэйл. — Я был бы рад задержаться у вас подольше, но есть множество дел, которые требует моего немедленного участия.

Мистер и миссис Дилан выразили свое бурное сожаление по поводу того, что старый друг не задержится у них надолго, но не стали уговаривать его задержаться дольше.

— Однако, дорогой Николас, на дорогах нынче неспокойно, — заметил мистер Дилан, покачав неодобрительно головой. — А с вами две молодые дамы, которые не могут постоять за себя.

— Я уже имел счастье убедиться, насколько «беззащитны» современные леди… — с кривой усмешкой прокомментировал слова друга лорд. — Но спасибо за предупреждение, Эдриан. Я велю своим людям быть осторожней.

Признаться, я была не слишком довольна тем, что предстоящее путешествие будет еще и опасным. И если племянники лорда покорно промолчали, заранее смирившись с тем, что их судьбой полностью управляет вельможный родич, то я решила воспротивиться такой безумной затее.

— Милорд, разве такой риск разумен? — начала я, но властный взмах руки заставил бы смолкнуть и королеву. Не то что провинциальную девицу.

— Вполне разумен. Тем более, для нас нет особого риска. Все мои слуги прекрасно могут постоять за себя. А ваши ногти…

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби азартно переглянулись.

— О да, мисс Уоррингтон, — поддержал дядю брат Эбигэйл. — С вашими ногтями нам вовсе нечего беспокоиться.

Я почувствовала, как горят щеки и опустила взгляд. С самого начала путешествия мне не раз поминали остроту моих ногтей, который оставили на лице ныне покойного мерзавца довольно глубокие следы. Клянусь, еще немного — и я бы лишила его глаз. И пусть иначе я бы не могла поступить в тот вечер, каждый раз, когда мужчины язвили по поводу произошедшего… становилось ужасно неловко. Ведь мое поведение никак нельзя было назвать поведением леди.

— Вы любите рисковать, — вздохнула миссис Дилан, — но не разумней было бы прислушаться к мисс Уоррингтон? Часто на дорогах находят тела несчастных, буквально разорванные на части. Однажды обнаружили экипаж, все пассажиры которого оказались мертвы. Крестьяне говорят о Дикой охоте.

Глаза Эбигэйл засияли от торжества.

Хотелось бы мне знать, кто же привил моей подруге пристрастия ко всяческим суевериям, которые молодой благовоспитанной девушке из уважаемой семьи даже знать не надлежит. Призраки, фэйри… Какие нелепости!

— Я не суеверный и не боязливый человек. И даже если считать эти сказки черни правдой, у каждого из моих слуг достаточно стали, чтобы отпугнуть любую нечисть. И любых людей с преступными помыслами.

Пусть я тоже не принимала всерьез все эти деревенские суеверия, однако же, найденные мертвые тела выдумкой быть никак не могли. Кто‑то все‑таки совершает эти ужасные преступления. Возможно, разбойники…

— Мы слышали вчера лай собак с Кэтрин! — воодушевленно сообщила собравшимся моя подруга. — Это наверняка была Дикая Охота, дядя! Какой человек решится выехать на охоту со сворой по такой ужасной погоде?

И, разумеется, все повернулись в мою сторону, как будто это я повинна в том, что мисс Оуэн начала говорить о суевериях. Тут же захотелось провалиться сквозь землю и больше уже не показываться в приличном обществе.

— А что вы скажете, мисс Уоррингтон? — преувеличенно задумчиво спросил мистер Уиллоби, приподняв бровь. Сарказм его слов был ненарочитым, однако же ощущался достаточно.

— Мы слышали лай собак, — ответила я, не поднимая глаз. Голос мой звучал куда раздраженней, чем это пристало, но поделать ничего с собой мне не удавалось. — Но я скорее поверю в чье‑то безрассудство, чем в то, что где‑то поблизости проезжала кавалькада фэйри.

— Удивительное здравомыслие для такой молодой особы, — отметил мистер Дилан. — Нынче молодые дамы любят слишком много воли давать воображению, наслушавшись простонародных сказок. Но, очевидно, вы не подвержены таким порокам.

Я с облегчением перевела дух. Что же, хотя бы удалось избежать несправедливого обвинения в пристрастиях к суевериям.

— Увы, мистер Дилан, я совершенно лишена воображения, — ответила я на замечание джентльмена о свойствах моей натуры.

— Это полезное качество, которое избавит вас от излишней мнительности и больших разочарований, — с мягкой улыбкой заметила миссис Дилан. Ее лицо будто осветилось изнутри, и я увидела, какой она могла быть лет пятнадцать назад. Восхитительно миловидной молодой особой, у ног которой в должное время было наверняка множество достойных молодых людей.

— Но, дорогая мисс Уоррингтон, — чуть лукаво произнесла миссис Дилан, глядя мне в глаза. — Девушка без воображения не найдет радости в любви. Ведь она всегда будет видеть своего избранника таким, каков он есть на самом деле. А самое прекрасное в привязанностях — это иметь возможность сладко обманываться на счет своего избранника.

Я лишь передернула плечами. Что может быть хуже, чем плениться напрасными иллюзиями?

Под вопросительными взглядами собравшихся пришлось озвучить собственные планы на мою будущность.

— Но, миссис Дилан, меня не привлекают отношениями с мужчинами. Моя судьба уже решена. Я должна остаться подле брата и помогать ему в меру своих сил.

Пусть его милость и говорил, что желает для меня замужества, это не означает, что его намерение исполнится. Ведь от того, что Кэтрин Уоррингтон окажется в столице, она вовсе не перестанет быть собой, дурнушкой — бесприданницей. Нет, положительно, не верила в возможность семейного счастья для себя.

— Однако же я надеюсь, что вы окажетесь у алтаря еще до следующего лета, — заметил лорд Дарроу. — Пусть задача будет и не из легких, а упрощать ее, как я понял, вы мне ее не собираетесь.

Продолжать пикировку с его милостью я сочла делом не слишком достойным, поэтому лишь потупилась, позволив до конца завтрака мужчинам упражняться в остроумии на мой счет.

Я же думала о том, что предстоит продолжить путешествие через земли, где происходят такие жуткие нападения… По совести говоря, я не могла не бояться подобной перспективы, пусть даже мужчины и заверяли, что способны обеспечить безопасность мисс Оуэн и мою. К тому же, зачем разбойникам брать с собой собак?.. Тут поневоле человек со впечатлительностью моей дорогой подруги стал бы раздумывать о чем‑то потустороннем.

— Вам не нужно обижаться на моего дядю, — тихо обратилась ко мне Эбигэйл, не поднимая взгляда от тарелки.

К тому времени разговор за столом стал особенно оживленным и никому не было дело до нашей тихой беседы.

— Дядя Николас бывает подчас излишне резок, но он неизменно справедлив. Вам нужно простить ему некоторую эксцентричность. Думаю, она простительно, учитывая, что ему пришлось пережить.

Я быстро огляделась, убедившись, что нам все также не уделяют никакого внимания и спросила мисс Оуэн:

— Пережить? Вы имеете в виду его вдовство?

Пожалуй, эта тема была мне наиболее интересна. Ведь мужчина при его положении и деньгах просто не может быть холостым, к тому же не старый и с наружностью скорей приятной, чем наоборот.

— Да, моя дорогая, — кивнула девушка, старательно не глядя на меня, что рано или поздно должно было вызвать подозрения у джентльменов. — Свою первую супругу, леди Беатрис он любил настолько сильно, что не побоялся вызвать неудовольствие своей матери этим браком. Однако бедняжка после свадьбы прожила лишь восемь месяцев.

Восемь месяцев? Признаться, я опешила от такой новости.

— Вероятно, она умерла от какой‑то тяжелой болезни? — предположила я.

Мисс Оуэн удрученно вздохнула.

— В том‑то и дело, Кэтрин, что это была вовсе не болезнь.

— Но что же тогда? Несчастный случай?

С трудом мне удавалось сохранять видимость спокойствия, когда едва не разрывало на части от жгучего любопытства.

— Она наложила на себя руки, — сказала Эбигэйл настолько тихо, что я скорей прочитала по губам сказанное, чем услышала.

И эта новость повергла меня в такой шок, что вилка выпала из моей руки.

— Вы хорошо себя чувствует, мисс Уоррингтон? — обратился ко мне слегка встревоженный мистер Оуэн. — Вы так бледны… Вы здоровы?

Я тут же заверила в том, что чувствую себя более чем прекрасно и просто в очередной раз подавилась.

Жена его милости покончила с собой? Как такое могло произойти? Молодая женщина вышла замуж за мужчину, который ее любит настолько сильно, чтобы пойти против воли родных, однако же, не проходит и года, как она кончает жизнь самоубийством? С чего бы?

Странная история… Крайне странная и подозрительная… Учитывая крутой нрав его милости… Так ли уж был счастлив этот брак для леди Бетрис Дарроу? Или… а если ей помогли покинуть этот бренный мир? Быть может, лорд Дарроу разлюбил свою жену? Восемь месяцев совместной жизни — это достаточный срок для подобного…

До конца завтрака я размышляла на тему того, чем же могла быть вызвана гибель леди Дарроу. И ни одна версия не добавляла мне оптимизма или желания и дальше наслаждаться обществом Эбигэйл и ее родственников.

Мисс Оуэн, судя по всему, и не думала искать что‑то сверх самоубийства в произошедшей беде. Но она была так чиста и наивна, что сумела бы найти оправдание самому закоренелому грешнику на земле, поэтому я не могла полагаться с уверенностью на ее мнение о лорде. Но молодые джентльмены наверняка смотрели на мир куда более критично, чем юная леди, которая еще мало что видела в жизни.

И я пришла к выводу, который меня нисколько не обрадовал: мне придется как можно быстрей найти общий язык с молодыми джентльменами и расположить их к себе. Задача не казалась простой, даже несмотря на то, что после происшествия на балу мистер Оуэн и мистер Уиллоби стали проявлять ко мне симпатию, пусть и не особо ярко выраженную. Прежде я удостаивалась лишь холодной, почти пренебрежительной вежливости.

Но наверняка изменения в моем поведении привлекут внимание мужчин. И они могут начать что‑то подозревать…

Как бы то ни было, когда после завтрака все собрались в гостиной, я вооружилась пяльцами с вышиванием и устроилась в кресле у окна, откуда было видно всех, собравшихся в комнате. К моей радости, хозяева забрали милорда, и мы с Эбигэйл наслаждались обществом лишь молодых джентльменов. Мистер Оуэн собирался написать несколько писем управляющему в поместье, а мистер Уиллоби взялся за чтение какого‑то нового романа. В очередной раз пришла к выводу, что мое первое впечатление было полностью верным и брат мисс Оуэн куда больше пригоден для супружеской жизни, чем ее кузен.

Чтение быстро наскучило мистеру Уиллоби, и он в очередной раз решил поупражняться в остроумии. Так как Эбигэйл была слишком простодушна и добросердечна, то не представляла никакого интереса в качестве жертвы. Я же успела показать наличие острого языка, чем привлекла внимание кузена мисс Оуэн как противник для словесных дуэлей.

— Мисс Уоррингтон, что вы вышиваете? — обратился ко мне молодой человек, отложив на журнальный столик книгу.

— Фиалки, — дружелюбно и открыто ответила я, для наглядности продемонстрировав свою работу.

На самом деле, рукоделие я не терпела, в особенности, если речь шла о чем‑то таком бесполезном, как вышивка подушек, или создании чего‑то еще более декоративного и бесполезного. Но когда руки заняты, это избавляет подчас от множества неловких ситуаций и делает тебя более незаметной.

— Какая прелесть. Вы прекрасно вышиваете, — дежурно польстил моим умениям мистер Уиллоби. Хотя я видела, что ему лишь скучно и он стремится развлечься хоть каким‑то способом.

— Благодарю, вы очень любезны, — даже не задумываясь, выдала приличествующий в таких случаях ответ я, мучительно пытаясь придумать, как направить разговор в нужное мне русло. Нельзя было выставлять себя в невыгодном свете, а именно это произойдет, продемонстрируй я чрезмерное любопытство относительно жизни лорда Дарроу.

— Как сухо, мисс Уоррингтон, — удрученно протянул мистер Уиллоби, едва не зевая от тоски. — Где же ваше обычное красноречие? Я надеялся, вы хотя бы немного скрасите мне это унылое утро…

Мистер Оуэн настороженно покоился на кузена, будто тот мог учудить что‑то выходящее за рамки приличий. Эбигэйл же только улыбалась.

— Может быть, немного музыки? — предложила девушка, усаживаясь за рояль.

Музыка для мисс Оуэн являлась последним аргументом когда она хотела заставить прекратить разговор. Играла она просто дивно, вероятно, мне никогда не удастся сравняться с ней мастерстве… но, увы, мистер Уиллоби и не подумал умолкать.

— Ну что же вы, мисс Уоррингтон, неужели вы ничем не можете скрасить мою скуку? Я возлагаю на вас последние свои надежды.

Взгляд поднимать на молодого человека я побоялась. Подозреваю, что он у меня был куда как неласков в тот момент.

— Как только мы окажемся в городе, вы сможете сходить в театр, мистер Уиллоби. Они созданы для того, чтобы люди там развеивали скуку, — парировала я, втыкая иглу в ткань.

Будь мое воображение столь же бурным и богатым, как у мисс Оуэн, я могла бы представить, что загоняю иглу под ноготь своему собеседнику. Но, к великой моей печали, приходилось лишь мечтать об этом и беззаботно улыбаться.

— Как вы жестоки к страждущему, мисс Уоррингтон. Почти как дядюшка, — пожаловался молодой мужчин, тяжело вздохнув. — Какая мука — находиться в глуши… Эбигэйл, твои печальные баллады как всегда прекрасны, но сыграй что‑нибудь поживей. Иначе я скоро умру от тоски…

— Разве вы обязаны следовать за лордом Дарроу? — не медля ни секунды ухватилась я за возможность сменить тему разговора на ту, что меня более всего занимала.

Мистер Уиллоби поднялся на ноги и принялся расхаживать по комнате взад — вперед.

— С одной стороны не обязан. С другой же… — тоскливо сказал он.

Я как раз заканчивала вышивать третью синюю фиалку. Впрочем, рукоделие так мало меня волновало в тот момент, что я даже умудрилась проколоть палец иглой.

— Но вы же совершеннолетний…

Как по мне, так не существовало ни единой причины для мистера Уиллоби, чтобы путешествовать вместе с дядей по стране. Наверняка у молодого и богатого джентльмена имелось множество способов провести это время с удовольствием для себя. Он вовсе не должен был подчиняться лорду Дарроу.

— Что это меняет? — фыркнул мистер Уиллоби, остановившись прямо напротив меня. — Есть такой тип людей, которым невозможно отказать. И до тех пор, пока дядя будет во мне нуждаться, я останусь подле него.

Сказано это было с изрядной долей обреченности, но без капли страха. Любопытство взыграло во мне с новой силой. Чем же занимается при лорде его племянник? Не думаю, будто его милость возит его с собой как дама болонку… Зачем‑то лорду Дарроу нужен подле себя племянник.

— Могу только посочувствовать, — пожала плечами я, пытаясь сосредоточиться на работе. Но, к сожалению, нитки уже начали путаться.

Укоризненно вздохнула мисс Оуэн, начиная новую пьесу.

— Вы несправедливы к дяде Николасу, — пожурила она нас с ее кузеном. — Он очень добр ко всем нам и не устает трудиться на благо нашей семьи и страны!

Из груди мистер Уиллоби вырвался такой душераздирающий стон, что я даже решилась взглянуть на него. Хотела убедиться его благополучии. По моему представлению такие звуки должны издавать исключительно умирающие. Причем самой мучительной смертью.

— В заботе о всеобщем благе дяде нет равных, тут ты права, — подтвердил с тоской мистер Уиллоби.

Я уткнулась в вышивание, изо всех сил пытаясь сохранить невозмутимый вид, как и пристало благопристойной леди.

— Мисс Уоррингтон, а вы в курсе, что улыбаетесь до крайности ехидно? — невинно поинтересовался кузен мисс Оуэн, который, насколько мне удалось понять, не собирался оставлять меня в покое как минимум ближайший час.

— Ваше замечание бестактно и не соответствует истине, — равнодушно парировала я в ответ. — Леди не улыбаются ехидно. Это неприлично. И невежливо.

Молодой человек подошел ко мне и буквально навис сверху. Это довольно неуютно, когда сверху тебя накрывает чья‑то тень.

Но смотреть на навязчивого собеседника я не собиралась.

— Мисс Уоррингтон, вы кажетесь барышней самых строгих правил. Но я вам не верю.

Я замерла, не донеся иглу до ткани. Ну и заявление…

— И что же заставило вас сделать такой вывод? — поинтересовалась я самым безразличным тоном. Сестры обычно говорили, что таким голосом можно воду замораживать. Но если мои младшие, а порой даже и старший брат, робели, когда я начинала говорить так, то мистеру Уиллоби оказалось это совершенно безразлично.

В чем они были совершенно едины с дядей, так это в том, что относятся ко мне как к ничтожеству. Однако печальным было даже не получить подобную оценку от мужчин… Просто я понимала, что они правы. Мне не по сила было тягаться с моими уловками провинциальной интриганкаи против двух мужчин, один из которых, если верить слухам, занимался интригами на куда более высоком уровне…

— Не знаю… — с нескрываемой издевкой произнес мистер Уиллоби. — Быть может, то, что вы понеслись в комнату с привидением, чтобы помешать мерзавцу обесчестить подругу. Или расцарапанное в кровь лицо Ричардса… Или же… ну, к примеру, отпечаток изящной женской ладони на щеке моего почтенного дяди в тот вечер?

Взгляды всех присутствующих буквально пронзили меня со всех сторон. И Эбигэйл ахнула так, будто собиралась лишиться чувств.

Заметил‑таки. Ох, должно быть, не просто так держал лорд Дарроу при себе племянника. Наверняка не просто так его милость «нуждается» в мистере Уиллоби.

— Кэтрин, ты ударила дядю? — дрожащим голоском спросила мисс Оуэн.

— Похоже на то… — растеряно пробормотал ее брат, который сидел поодаль от меня. — Одно я не могу понять, почему вы до сих пор живы? Дядя не из тех, кто легко прощает подобные оскорбления.

Я все‑таки подняла глаза на джентльмена и посмотрела прямо в голубые глаза брата моей дорогой подруги.

— Быть может, потому что он получил по заслугам, — процедила я, не сумев сдержать злость и раздражения. — Или потому что Эбигэйл все еще девушка?

Сейчас я была такой, какой меня обычно видели лишь дома и только самые близкие люди.

Мистер Уиллоби начал аплодировать. Хотелось запустить в него чем‑то, куда тяжелей пяльцев в моих руках.

— Вот это уже куда больше похоже на бесстрашную мисс Уоррингтон, — заявил мне этот бессовестный и невоспитанный молодой человек, не моргнув и глазом. — Ваше благообразие — сплошь подделка. Но пусть вас это не беспокоит, мисс Уоррингтон, окажись вы действительно ангелом во плоти, в котором сперва говорит этикет, а потом здравый смысл, то вряд ли дядя бы пригласил вас путешествовать вместе с нами. Такие особы милы, но абсолютно бесполезны. А дядя Николас не терпит бесполезных людей.

Нужно было немедленно успокоиться, взять себя в руки и заставить снова быть прежней. Я же лишь Кэтрин Уоррингтон, мне нельзя забывать как я должна себя вести и как я имею право разговаривать с тем людьми, подле которых мне приходится сейчас находиться.

— Рада, что показалась небесполезной его милости, — опустила ресницы я, снова принимаясь за рукодели. — Надеюсь, вы достаточно развлеклись, мистер Уиллоби. За мой счет. Эбигэйл, мистер Оуэн, прошу прощения, мое поведение достойно всяческого порицания и мне нет оправдания.

Я чувствовала себя будто бы оплеванной и не собиралась далее продолжать разом ставший ненавистным разговор. Можно было и не надеяться, что лорд Дарроу или его племянники не поймут, кто я такая и чего добиваюсь… Но как же унизительно оказалось выслушивать подобного рода замечания о своей персоне. Оставалось только отмалчиваться. А хотелось кусать губы, как девица злого нрава, и сверкать раздраженно глазами.

— Вы только посмотрите! — восхитился мистер Уиллоби. — Да наша Мисс Благопристойность разозлилась! Мисс Уоррингтон, вам удивительно к лицу румянец! Да и лицо так оживилось! Не правда ли, Чарльз?

Мистер Оуэн недовольно вздохнул.

— Достаточно, кузен, ты дурно ведешь себя по отношению к мисс Уоррингтон. Потренируй свое остроумие на ком‑то другом.

Кузен моей подруги внезапно послушался и снова вернулся к своей книге, хотя с тем же успехом он мог смотреть и на яблоко в своих руках. Молодой человек просто уставился в книгу и застыл.

С одной стороны, я была благодарна за предоставленную передышку, а с другой же, начала подозревать, что и тут кроется какой‑то подвох. Потому что, судя по моим наблюдениям, мистер Уиллоби и мистер Оуэн — добрые приятели, и логичнее было бы предположить, что скорее один из них поддержит другого, а не попросит прекратить.

— Мисс Уоррингтон, быть может, вы что‑нибудь исполните нам? — перевел разговор в более безопасное русло мистер Оуэн. — Нужно дать Эбби передышку, к тому же должны же мы отдать должное вашему мастерству музыкантши.

Я начала уверять, что играю я чрезвычайно посредственно, а пою и того хуже, но все понимали, что это лишь отговорки, которые призваны заставить продолжить уговаривать. И в итоге через десять минут я сидела у фортепьяно и исполняла печальные баллады о несчастной любви. Именно те, которые я любила. И те, что выходили особенно проникновенно, потому что я еще немного помнила, что же такое несчастная любовь и какие чувства она бередит в девичьем сердце.

После каждой песни слушатели награждали меня аплодисментами. Как мне показалось, вполне искренними. И это хотя бы немного умаляло боль от раненого самолюбия. Музыку я любила куда больше сестер и посвящала ей куда больше времени, чем Энн и Эмили вместе взятые, поскольку это позволяло завладевать вниманием, однако при этом и избегатьобщества.

Однако когда после баллады о бессердечном лорде Грегори, аплодисменты донеслись и со стороны дверей, это заставило меня немного растеряться, пусть на лице я и сохранила прежнюю благожелательность и спокойствие.

— Какое прелестное пение, мисс Уоррингтон, — оценила мое искусство миссис Дилан. — Дорогой Николас, вы везете в столицу настоящего соловья. Вряд ли хотя бы один вечер у вас будет свободным, мисс Уоррингтон.

Пожалуй, такой похвалы прежде я никогда не получала. Вообще, в жизни своей я удостаивалась не слишком многих восторгов, даже если в чем‑то проявляла большее искусство, чем все иные. Да и смущаться мне приходилось редко. И вот теперь пережила и то, и другое.

У меня даже щеки начали гореть от удовольствия.

— Пожалуй, вы правы, миссис Дилан, — согласился лорд Дарроу, который оглядывал гостиную как поле сражения. Но, на наше счастье, все казалось совершенно мирным и благообразным. Даже мистер Уиллоби со своей книгой.

— Ваши вещи собраны, молодые люди? — осведомился мужчина у нас. — Мы должны выехать в течение ближайшего часа.

Признаться, я растерялась чрезвычайно сильно после такого заявления его милости. В чем смысл срываться вот так сразу? Ведь отъезд мы планировали лишь на следующее утро.

— Но тогда мы пробудем в пути и всю ночь, верно? Разве для молодых леди это будет удобно? — нахмурился мистер Уиллоби, поднявшись на ноги. Он явно был смущен и растерян решением дяди и желал как минимум объяснений. Во только я сомневалась, что кузен Эбигэйл получит желаемое.

Однако вопреки ожиданиям его милость снизошел до объяснения своих мотивов.

— Мы присоединимся к полку милиции, который проходит через эти места. Нам по пути. И раз уж все так волнуются из‑за нападений разбойников, то я решил, что это будет наилучшим решением. Одна бессонная ночь, но в полной безопасности.

В тот момент я никак не могла понять, что же это — забота о благополучии спутников или же просто способ отомстить.

И лишь трясясь ночью в карете, я пришла к окончательному выводу — это был способ отомстить. Да еще какой. Даже то, что на этот раз у нас была с собой снедь, призванная заменить ужин, не помогло ни капли: перекусив прямо в карете, я не почувствовала сытости. Да и Эбигэйл, судя по совершенно несчастному взгляду, тоже. Однако полк спешил, а мы спешили вместе с ним. И лишь только то, что наше путешествие теперь стало куда безопасней, примиряло меня со всеми прочими неудобствами, которые пришлось терпеть моей дорогой подруге и мне из‑за решения ее опекуна.

Увы, но мужчины редко думают о женских нуждах… Их ведут лишь большие цели, но ведь страдания приносят как раз мелочи, которые создают быт, уют, удобства… Вернее, отсутствие этих мелочей. К примеру, постели… и грелки.

Мы останавливались пару раз, все же и люди, и кони нуждались в отдыхе, и нам с мисс Оуэн, точней, мисс Оуэн и отчасти мне было уделено немало внимания со стороны офицеров. Пока нас с подругой не накрыла черная тень его милости, который неусыпно стоял на страже благополучия и интересов воспитанницы. Настолько, насколько он их сам понимал. Впрочем, в том, что касалось молодых военных, увивавшихся вокруг мисс Оуэн, я полностью разделяла мнение лорда. Они были совершенно не того круга, что Эбигэйл и ее родные, и возникни симпатия между кем‑то из них и мисс Оуэн, ничего доброго из этого бы не вышло.

Однако воспитанница лорда Дарроу был столь утомлена и погружена в себя, что лишь вымученно улыбалась джентльменам, но, вероятней всего, уже через полчаса не вспомнила бы не только имени хоть кого‑то из них, но и даже лица.

Оживилась мисс Оуэн лишь после захода солнца, когда мы снова услышали собачий лай, но теперь до ушей доносились и азартные крики охотников.

— Дикая охота! Это же всенепременно она, Кэтрин! — так же, как и прежде была уверена в потусторонней сущности охотников мисс Оуэн.

Я пришла к неутешительному выводу, что моя подруга — особа мнительная и до неприличия суеверная. Должно быть, во всем виновато воспитание, полученное ею в школе. Стоит лишь поместить в некое замкнутое пространство некоторое количество особ женского пола, как они тут же начнут делиться всяческими небылицами. Впрочем, насколько удалось мне понять натуру Эбигэйл Оуэн, ей всегда было присуще богатое воображение, подчас излишне живое. Если не заострять внимания на негативных сторонах, то это свойство предавало девушке некий шарм, который не дадут ни светские манеры, ни отличное воспитание. Люди любят восторженных барышень. Но не любят барышень неприличных.

— Вам не стоит заводить подобных разговоров, — удрученно вздохнула я. — Это просто неприлично.

— А вас так волнуют приличия, — раздосадованно вздохнула мисс Оуэн, укоризненно глядя на меня.

Сложно объяснить какой драгоценной может оказаться репутация той, которая обладает не только лишь ей одной.

— Да, меня волнуют приличия. И здравый смысл, — отвечала я с ледяной миной на лице.

— Но как же чудо? — обиженным ребенком вздохнула Эбигэйл, откинувшись на спинку кареты.

Я заметила, как она украдкой морщится. Сидения оказались чересчур жесткими и неудобными.

— Чудес не бывает, Эбигэйл. Жизнь имеет мало общего со сказкой.

Хотя чего ради я растрачиваю красноречие, если совершенно ясно, что мисс Оуэн не желает расставаться со своими заблуждениями? Она верила во всю ту чушь, о которой чесали языки служанки, когда оставались без дела. И я могла сутками напролет говорить ей о том, что все это лишь суеверия, но вряд ли это бы убедило ее хотя бы на йоту.

— Разумеется, для вас чудес нет, — всплеснула руками Эбигэйл. В этот момент карету подбросило на ухабе, и разом потерявшая равновесие мисс Оуэн едва не скатилась с сидения.

Продолжила она уже куда менее оживленно, чем прежде.

— Но чудес же не происходит с теми, кто в них не верит!

Разумеется, тот кто не желает обманываться, тот и не обманывается. А кто желает увидеть несуществующее, тот увидит легко увидит привидение в трепетании занавесей на ночном ветру, и услышит голоса фейри в вое бури.

— Пресвятой Девой молю, только больше ни с кем не делитесь своими размышлениями, вас могут неверно понять.

Ну, или же наоборот, правильно, и тогда будет еще хуже.

Мы бы наверняка и дальше продолжили бы наш спор, но тут карета резко остановилась. Настолько резко, что на этот раз все‑таки Эбигэйл упала. Голоса мужчин снаружи были встревоженными.

Ожидать, пока нам сообщат о произошедшем, я посчитала излишним и самостоятельно покинула карету, чтобы понять, чем же вызвана такая внезапная остановка, которая стоила моей подруге ушиба. Эбигэйл что‑то испуганно воскликнула, должно быть, просила не уходить, но я так сильно желала узнать, что произошло, и пропустила ее слова мимо ушей.

Практически все всадники спешились, а те, кто путешествовал на повозках, выбрались из них. Одно стало понятно тут же, что бы ни произошло сейчас, но о том, чтобы тут же продолжить путь, и речи не шло. И, что примечательно, никто из военных даже не обратил на меня внимания, гораздо больше всех интересовало то, что находилось на дороге перед нами. Пробираясь к через толпу, пришлось хорошенько поработать локтями, и порой я наверняка довольно чувствительно ударяла тех, кто стоял на моем пути… Однако, когда мое желание оказалось исполненным, я трижды пожалела, что не осталась в карете с мисс Оэун, как и полагается благонравной девице.

На дороге лежали два изуродованных человеческих тела… В свете факелов можно было разглядеть все подробности… И я смотрела как зачарованная на рваные раны на теле, разорванную одежду, перекошенные гримасами смертного ужаса мертвые лица… Мир закружился вокруг меня, но стоило мне начать заваливаться вбок, как меня поддержал кто‑то.

— Мисс Уоррингтон, почему вы не в карете? — услышала я будто через слой ваты голос брата мисс Оуэн. — Это зрелище не для ваших глаз!

Клянусь, в тот момент я готова была с ним согласиться… Но, вот беда, не в силах была вымолвить ни единого слова.

— Ну — ну, только не падайте в обморок, мисс Уоррингтон, — чуть сильней сжал мою руку мистер Оуэн. — Если я понесу вас до кареты на руках, могут пойти слухи.

Эти слова заставили меня хотя бы немного взять себя в руки.

— Уоррингтоны не падают в обморок! — решительно заявила я и отвернулась от ужасного зрелища. — Отведите меня назад, сэр.

Мою просьбу выполнили без промедления. И всю дорогу я буквально висла на молодом человеке, едва передвигая ноги. Прежде я видела покойников лишь на похоронах. Это обычно были люди почтенные, умершие от старости в кругу родных, либо люди, скончавшиеся от болезни. Они выглядели в гробу благообразно и умиротворенно, будто лишь прилегли ненадолго отдохнуть. Увидеть подобное зверство мне довелось впервые. И теперь казалось, что эта чудовищная картина всегда останется перед моими глазами.

Эбигэйл бурно поблагодарила брата за то, что он вернул меня, и принялась расспрашивать об увиденным, но я поняла, что не хочу и не могу рассказывать ей о том, из‑за чего же произошла обстановка. Вряд ли мисс Оуэн сможет после этого спать спокойно по ночам. Я — наверняка не смогу.

— Но ведь это фэйри? — удалось мне различить в мерном журчании голоса подруги ставшее ненавистным слово.

Мне показалось, что еще немного — и я уже не выдержу бесконечных разговоров про суеверный бред.

— Нет, Эбигэйл, — все же сумела ответить я. — Это были не фэйри. И прошу, хотя бы до утра не говорите со мной о них.

Стоянка оказалась длительной, около двух часов. Мисс Оуэн ерзала на сидении и все норовила выглянуть наружу. Я же напротив замерла и даже глаза закрыла, не желая пока знать что‑либо еще. Хватит. Насмотрелась.

Когда мы снова тронулись в путь, я задалась вопросом, что же произошло с телами. Не хотелось бы, чтобы их оставили прямо там, на дороге. Все люди достойны погребения и поминовения.

Хотелось спать, но стоило только слегка задремать, как я снова видела мертвые тела. И видела тех, кто мог бы сотворить подобное. И почему‑то это были именно фэйри со сворой черных собак с красными, будто покрытыми кровью человеческой, ушами. Определенно, общение с Эбигэйл Оуэн не пошло на пользу моему здравомыслию.

Когда я все‑таки провалилась в полудрёму, в карету заглянул мистер Уиллоби, который поинтересовался о моем самочувствии. Еле удалось удержать в себе рвущееся наружу возмущение. Потом вспомнила, что молодая девица как раз и должна быть хрупкой и слабой, и именно такой мне и надлежит казаться мои спутникам.

— Мне уже лучше, — умирающим тоном произнесла я.

«Ах, я вот — вот умру от нервного потрясения», — подразумевала эта реплика. И, кажется, именно так ее и воспринял мистер Уиллоби, принявшийся суетиться вокруг меня. Эбигэйл выудила нюхательные соли, которые немедленно оказались у моего лица.

Открыв глаза, я увидела встревоженных родственников. Пожалуй, в том, что тебе уделяют столько внимания есть и особое удовольствие, которым я, признаться, нечасто наслаждалась.

— Роберт! — донесся до меня недовольный голос лорда голос лорда. — Хватит носиться вокруг мисс Уоррингтон. Ей все равно не так плохо, как она пытается показать нам с вами.

Богачи имеют право на все, в том числе на то, чтобы не демонстрировать идеальные манеры, если только того пожелают. Людям же моего круга приходится следить за каждым шагом и каждым словом.

— Дядя, как можно! — ужаснулась бессердечности опекуна Эбигэйл.

Подруга держала меня за руку, и я чувствовала, что ладонь ее холодная и влажная. Должно быть, она действительно очень сильно переживала за меня.

— Не нужно, Эбигэйл, — обратилась я к мисс Оуэн уже куда бодрей, чем до этого. — Его милость совершенно прав, и я чувствую себя хорошо.

Признаться, не так чтобы на самом деле хорошо, но лишаться чувств, а тем паче умирать от нервного потрясения, я точно не собиралась в ближайшие несколько лет. В душе теплилась только радость, что мы поехали с полком полиции и теперь не нас нашли растерзанными на дороге. Я не собралась верить в то, что нечистая сила убила несчастных… это были люди, обычные люди… просто они уже потеряли все человеческое.

— Вот видите, — даже с некоторым облегчением произнес откуда‑то снаружи лорд Дарроу. — Нам пора двигаться дальше. Так что, Чарльз, займитесь прямыми обязанностями и предоставьте леди самим себе. Они прекрасно обходятся и без вашего внимания.

Хотелось узнать, что же сделали с обнаруженными телами… Но расспрашивать об этом я просто не решалась.

Эбигэйл не решалась расспрашивать меня об увиденным, но я видела, как подругу просто распирало от любопытства. Только чувство такта и воспитание заставляли ее молчать. Пока молчать. Продержалась девушка ровно до того момента, пока карета снова не тронулась с места.

— Что вы там видели, Кэтрин?

Я с трудом собралась с мыслями. Как же рассказать Эбигэйл? Вряд ли она, с ее тонкой и чувствительной душой, легко перенесет подобные новости. Но как же заставить ее сменить тему и не обидеть?..

Дилемма…

— Кэтрин? Вы хорошо себя чувствуете? — обеспокоенно склонилась ко мне девушка.

Карету в очередной раз качнула, и мисс Оуэн просто упала на меня сверху. Как оказалось, изящная девушка была вовсе не бесплотной нимфой. Точней, просто небесплотной.

— Нет, — придушенно прохрипела я, с облегчением поняв, что боль телесная заставила отступить все мои душевные муки прочь. Вот только дышать стало чрезвычайно трудно.

Эбигэйл тут же попыталась подскочить, взмахнула руками… очередной ухаб — и мисс Оуэн вновь придавила меня. На этот раз удержаться от стона не удалось.

Передо мной начали спутано извиняться… но мне, признаться, было все равно. Я готова была пережить и большие муки, лишь бы не пришлось откровенничать с подругой об увиденном на дороге. Пусть лучше дядю порасспрашивает, уж у лорда Дарроу найдется способ заставить ее больше не приставать с ненужными расспросами, тут и сомневаться не приходится.

Когда в доме Диланов рассказали, что в округе неспокойно и кто‑то убивает людей, то большого внимания этому я не уделила. Приняла во внимание — да, хотела, но никак не думала, что придется столкнуться с такими ужасами самой. Прежде всегда говорила, что не бывает лишнего опыта и лишних знаний. Даже если речь идет о том, чего леди не должно быть известно ни под каким видом. Однако теперь я четко могла сказать, что будь у меня выбор, я никогда бы не пожелала знать, как в реальности выглядит изуродованное мертвое тело.

До постоялого двора мы доехали уже ближе к утру. Клянусь, к тому моменту я прокляла все на этом свете. И мое решение познакомиться с Эбигэйл, и приезд на тот злополучный бал, и согласие поехать вместе с ее родственниками… От одних только воспоминаний бросало то в жар, то в холод… радовало лишь то, что мисс Оуэн молчала. Должно быть, она, со свойственной ей чуткостью понимала, что мне насколько ужасно в тот момент я чувствовала себя.

Любой резкий звук заставляла меня вздрагивать и затравленно озираться.

И лишь оказавшись в отведенной нам с подругой комнате на постоялом дворе я позволила себя провалиться в вязкий будто болотная трясина сон, который не отпускал меня до самого утра. И благодарение небу, мне ничего не пригрезилась. Хотя мне вообще редко что‑то снилось.

Проснувшись утром, я долго пыталась уговорить себя, что все это только дурной сон. Увы, но память моя всегда была очень точна, а внушению я не поддавалась. Совершенно.

Если я поднялась как всегда с первыми лучами солнца, то уставшая Эбигэйл продолжала спать. Вероятно она утомилась куда больше, чем я. Приглядевшись, я заметила, что под глазами у моей дорогой подруги залегли глубокие темные тени. Она так остро переживала каждое происшествие, что я каждый раз боялась, что подруга не выдержит очередного потрясения. А потрясением для Эбигэйл могло стать все, что угодно.

Посидев с четверть часа подле мисс Оуэен, я решила спуститься вниз, в общий зал, и, по давней своей привычке, послушать, что говорят люди. С ранних лет я поняла, насколько же важно знать, чем живут те, кто окружает тебя. Любая мелочь может дать возможность повлиять на их мысли, суждения, поступки. А тот, кто может управлять другими — всесилен. Я же любила чувствовать власть, признаю. Но не так уж и многим может в этой жизни управлять молодая незамужняя женщина.

Внизу было не так уж много народа. Один мужчина средних лет, по виду небогатый джентри, и два фермера. Я тут же начала прислушиваться к разговору. И даже не удивилась, когда поняла, что речь идет об убийствах, которые происходили в округе в последнее время. Хотя о чем же еще могли говорить в такой глуши? Вряд ли у них происходит еще что‑то столь же значительное…

— Все это происки Сатаны, помяните мое слово! — во весь голос возвещал один из фермеров, совершенно необъятный пожилой мужчина.

Время не пощадило его шевелюры, но не погасила молодой блеск в глазах. То, как он держался, каждый жест его говорил о том, что он пользуется авторитетом и привык к тому, что к его словам прислушиваются.

— Ну, нечистый‑то убивцев явно попутал, это да… — не так уж уверенно ответил собеседник фермера.

И одет он оказался куда скромней, и повадки в нем выдавали человека небольшого, привыкшего подстраиваться под тех, кто выше него по положению. Впрочем, этот мужчина и не был лишен собственного мнения и здравого смысла по моему мнению.

— Так ведь тут никак не обошлось без его руки! Разве же могли такое совершить люди? Да ни в жизнь! Это Сатана и его приспешники.

Я не могла в этом согласиться с достопочтенным джентльменом. Люди, на мой взгляд, были самыми жуткими существами, каких только можно представить.

Тут ко мне подлетела служанка, предложив завтрак. И беседа, столь интересовавшая меня, тут же стихла. Вероятно, мужчины не решились продолжать говорить на подобные темы при молодой леди. Порой я желала не быть женщиной, клянусь. От глаз и ушей слабого пола подчас прячут столько вещей… И часть из них просто необходимо знать молодой леди, даже если вещи эти кажутся не просто предосудительными, но даже и совершенно непристойными.

Хотелось заговорить с мужчинами самой, но было бы совершенно неприлично с моей стороны. В особенности с фермерами. Хотя именно их слова вызывали во мне самый живой интерес. Но увы, пришлось молча поглощать свой завтрак, опустив глаза. Как и пристало молодой леди. Ведь то, насколько хороша моя репутация, может повлиять и на Эбигэйл. А причинить ей даже малейший вред я не желала и случайно. Не так много у меня было подруг за мою жизнь, ведь я посвящала всю себя родным, однако же мисс Оуэн тронула что‑то в моем сердце. Я не могла подвести ее.

Завтрак проходил для меня совершенно постно, пока вниз не спустились молодые джентльмены. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн выглядели утомленными долгой дорогой, даже отдых не пошел им на пользу, однако, но при виде меня молодые люди несколько оживились. А в глазах кузена Эбигэйл так и вовсе загорелся охотничий азарт, как у чистокровной гончей. Я уже начала понимать, что ему нравилось подзуживать меня, проверять, насколько хорошо мое самообладание.

— О, мисс Уоррингтон! Вы прелестно выглядите! Особенно меня впечатляют тени вокруг ваших прелестных опухших глаз! — тут же осыпал меня сомнительными комплиментами мистер Уиллоби.

Разумеется, не стоило и надеяться, что мистер Уиллоби

Я подняла взгляд от тарелки и ответила:

— Благодарю, сэр, за столь приятные слова в моей адрес. Ваша щетина тоже достаточно приятна на вид, а отпечатавшаяся на лице подушка придает вам такой интригующий вид.

Мистер Оуэн тихо прыснул, после чего начал поспешно извиняться передо мной.

— Ну, видишь, Чарльз, у мисс Уоррингтон тоже имеются зубы, да еще какие. Что и неудивительно, учитывая, насколько вы пронырливая особа, да, милая мисс Уоррингтон?

Я старательно растирала по тарелке овсянку, делая вид, что совершенно не слышу слов молодого человека. Если нет возможности ответить дерзостью на дерзость, то лучше игнорировать слова вовсе.

— Мисс Уоррингтон, не делайте вид, будто нас тут нет, — никак не желал оставить меня в покое мистер Уиллоби, чье настроение, несмотря на все тяготы пути было более чем отличным.

После такого упорного привлечения моего скромного внимания, пришлось поднять взгляд на кузена подруги. Тот улыбался совершенно мерзостной на мой взгляд улыбкой. Должно быть, что‑то такое заметил он в моих глазах, что его изрядно порадовало.

— Чарльз, взгляни, сколько ярости сейчас в глазах этой очаровательной девицы. А ведь слывет леди самых строгих правил, — протянул молодой человек. — Сколько в вас сейчас чувств. Вы просто очаровательны, мисс Уоррингтон.

Я не знала, как долго могу вытерпеть такие откровенные издевательства племянника лорда. Но тут появился сам лорд и все нападки мистер Уиллоби стали казаться несущественными по сравнению с тем, что мог устроить мне лорд Дарроу.

Однако первым, что я услышала от его милости было:

— Как вы себя чувствует, мисс Уоррингтон?

Признаться, после подобного вопроса я подавилась овсянкой. Дядя моей подруги решил осведомиться о моем самочувствии… Будь это кто‑то другой — разумеется, подобные слова показались бы обычным проявлением вежливости. Вот только милорд, судя по моим наблюдениям, редко проявлял вежливость к тем, кого он считал недостойными подобной милости.

— Благодарю, милорд, — растеряно пробормотала я, — я чувствую себя замечательно.

Его милость вперился в меня взглядом и спустя несколько секунд произнес:

— А по вашему виду и не скажешь. Запомните на будущее, мисс Уоррингтон, за любопытство всегда приходится дорого платить. И та цена, которую отдали за него вы, еще не так велика, как могла бы быть. Впредь я прошу вас быть благоразумней.

Меня отчитывали. Я чувствовала, как начали гореть мои щеки. Пусть родители меня подчас и распекали за те или иные поступки, однако я не привыкла, чтобы замечания мне делали посторонние. И я не была уверена, что у лорда Дарроу есть право учить меня жизни. Пусть даже он является сейчас по сути моим опекуном, однако, все понимали, что это по сути не значит ничего.

Я опустила глаза, не проронив не слова.

— Я не слышу вашего ответа, мисс Уоррингтон.

Мое молчание его не устроило. Его милость желал услышать покаяние провинившейся подопечной.

— Я впредь буду вести себя благоразумней, милорд, — не без труда выдавила я из себя.

Ненавидела признавать свои ошибки, тем более в чьем‑либо присутствии. А племянники лорда Дарроу во все глаза смотрели на нас. И их взгляды для меня ощущались как каленое железо.

— Посмотрите мне в глаза, мисс Уоррингтон, — холодно приказал мне вельможа.

И я снова подчинилась, про себя проклиная его.

Когда же придет конец моим унижениям?

Лорд Дарроу поймал мой взгляд, а после вынес вердикт:

— Нет, не будете.

— Милорд… — попыталась было начать оправдываться я.

Нет, в действительности я, разумеется, не собиралась менять своих обыкновений, даже несмотря на все повеления моего временного опекуна… Но вряд ли бы стала сообщать ему об этом.

— Не тратьте мое время на ваши беспомощные оправдания, мисс Уоррингтон. Я уже узнал все, что хотел.

И я замолчала.

После этого лорд Николас приступил к завтраку так, будто и не было всего этого разговора и со мною не перемолвился ни единым словом.

Эбигэйл спустилась поздно и показалась мне куда бледней обычного. Бедняжка выглядела так дурно, что я спросила даже, не хочет ли она отдохнуть еще немного. Однако лорд Дарроу решительно прервал меня, утверждая, что ехать нам следует прямо сейчас, поскольку полк ждать нас не будет. Разумеется, он говорил резонно, но я не понимала, как можно настолько не заботиться о здоровье собственной племянницы.

— Мисс Уоррингтон, перестаньте возмущаться, — бросил мне небрежно вельможа, чуть поморщившись.

— Милорд, я же молчу, — растеряно произнесла я, вообще не понимая сути предъявленной претензии.

Лорд вперился в меня тяжелым взглядом и пояснил:

— Вы очень выразительно молчите.

Эбигэйл, которая сперва с надеждой смотрела на дядю, разом сникла, поняв, что ехать все‑таки придется. А выглядела она действительно до крайности больной. Но мужчины подчас не обращают внимания на женские недомогания.

— Может, вам попытаться настоять на том, чтобы мы задержались? — вполголоса спросила я у подруги.

— Не стоит, дорогая… Дядя не смилостивится, я слишком хорошо знаю его натуру… Он будет непреклонен… Тем более, я чувствую себя не так плохо, как вам кажется, не волнуйтесь на мой счет…

Однако я никогда не отличалась особой сердобольностью и не стала бы из‑за пустяка спорить с лордом Дарроу. Мисс Оуэн казалась действительно больной: бледная как смерть, с темными кругами под глазами. Коснувшись ее руки, я почувствовала, что у девушки помимо всего прочего еще и легкий жар.

— Милорд, но мисс Оуэн действительно больна. Вы должны внимательнее относиться к здоровью племянницы!

Мое возмущение оказалось настолько велико, что я даже не заметила, как повысила голос на лорда Дарроу, чего делать обычно не осмеливалась. Но как можно так бессердечно относиться к беззащитной девушке, которая находится на его попечении?

Лорд отпил немного вина из бокала и ответил мне:

— Мисс Уоррингтон, лично я после вчерашней… остановки не сомневаюсь в том, что путешествовать без охраны было бы легкомысленно. И я считаю, что задержка вызовет куда большую опасность для здоровья моей племянницы. Я сказал вам все и прошу больше не пререкаться со мной. Не забывайте, какое место вы занимаете в этой семье.

Под прикрытием стола я сжала кулаки. Вот оно. Приживалка, которая взята под опеку знатным дворянином лишь из благодарности и милости. Та, что не имеет ни малейших прав и не смеет указывать. Никто.

Завтрак мы закончили в гнетущем молчании. Я так и вовсе не поднимала глаза, старательно делая вид, будто меня тут нет. Мисс Оуэн и мистер Оуэн время от времени укоризненно вздыхали. Лорд Дарроу и мистер Уиллоби хранили молчание.

К тому моменту, когда мы уже готовы были встать из‑за стола, в обеденную залу вошел полковник Уайт, который командовал полком милиции. Он казался встревоженным и раздосадованным до крайности и первым делом заговорил с милордом. При этом даже не поприветствовав остальных. Хотя прежде полковник казался мне мужчиной с идеальными манерами.

— Милорд, прошу прощения, но мы будем вынуждены задержаться в городе по просьбе мэра

На лице мисс Оуэн, уже землисто — серым, расцвела счастливая улыбка. Решения военных несло ей избавление и давало возможность для выздоровления.

— Что желает мэр? — спросил лорд Дарроу. Он, кажется, не был недоволен известиями, впрочем, нельзя было ничего утверждать определенно, когда речь шла о его милости.

Полковник держался чуть напряженно и казался усталым и взволнованным.

— Он хочет, чтобы мы помогли ему с печальными происшествиями, которые происходят в окрестностях. Жестоко убиты уже больше десяти человек и местным стражи порядка не в состоянии самостоятельно найти злодеев. Я же в свою очередь надеюсь, что вы также не откажетесь принять участия в разрешении этой проблемы, милорд. Пусть масштаб…

Его милость махнул лишь махнул рукой.

— Что может быть важней жизни человеческой? И кем бы ни были убиты люди, прежде всего они подданные Его Величества, которые также нуждаются в справедливости, как и те, кто по рождению своему выше.

Полковник Уайт рассыпался в благодарностях, которые были пусть и искренними, но при этом и утомительными.

— Что ж, пусть наши немощные леди получат вожделенный отдых, а мы займемся делами, — встрепенулся мистер Уиллоби. Во взгляде его вспыхнул охотничий азарт, как у чистокровной гончей. Куда только девалась усталость.

— Роберт, твои замечания как всегда возмутительны, — с ласковой укоризной произнесла мисс Оуэн.

— Но ты же мне простишь мне мое поведение, кузина? — лукаво улыбнулся мистер Уиллоби. — А значит, меня простит и мисс Уоррингтон, несмотря на всю ее благопристойность и суровость.

Признаться, я не собиралась прощать этого молодого человека. Напротив, в моей памяти был составлен список всех его прегрешений. И настанет тот день, когда я оглашу его.

— Разумеется, Кэтрин простит тебя, кузен. — ответила за меня мисс Оуэн, — она же просто ангел и не способна таить зла на кого бы то ни было.

Молодые джентльмены с одинаковыми усмешками переглянулись. Ну да, они‑то не испытывали таких больших иллюзий на мой счет.

— Разумеется, дорогая, я не могу злиться на вашего кузена, — со вздохом согласилась я с подругой и поднялась из‑за стола. — Пойдемте, Эбигэйл, вам лучше подняться наверх и отдохнуть, раз предоставилась такая счастливая возможность.

Лорд Дарроу обернулся и добавил:

— Эбигэйл, в этот раз, думаю, тебе стоит довериться здравомыслию своей подруги и уйти в комнату.

Слово «здравомыслие» мужчина выделил.

Тонкий намек скромной Кэтрин Уоррингтон, чтобы не забывалась.

— Позаботьтесь о моей племяннице как должно, мисс Уоррингтон, — велели мне. Должно быть, так же его милость лорд Николас отдавал приказы своей лошади или собакам.

Пока мы поднимались, Эбигэйл, пусть и была слаба, не переставая ни на мгновения продолжала фантазировать о фэйри. Она, кажется, просто бредила образами призрачных рыцарей, летящих сквозь ночь на лошадях дивной красоты.

— Вам лучше сходить в церковь, — в конце концов, не выдержала я, помогая мисс Оуэн улечься на на постели. Лицо девушки было того же цвета, что наволочки на подушке. Серое. Его милость выбрал для нас не самое респектабельное пристанище. Очередное пренебрежение интересами окружающих, которое возмущало меня до глубины души. Но, кажется, только я одна замечала все эти притеснения, которые всем приходилось переживать по вине лорда Дарроу.

— Ах, Кэтрин… До чего же вы… неромантичны, — неодобрительно заметила мисс Эбигэйл, прикрывая глаза. Слава Создателю, заснула моя впечатлительная подруга раньше, чем успела окончательно утомить меня подобными возмутительными бреднями.

К счастью, мисс Оуэн не видела те… тела на дороге. К ее счастью, и к моей беде. Если бы племянница лорда Дарроу раз увидела бы ту ужасную картину, что предстала перед моими глазами, она бы больше не бредила о фэйри. Пусть даже и любому было понятно, что то злодеяние — это человеческих рук дело. И только человеческих.

Первый час я пыталась честно выполнять приказ его милости. Я открыла книгу и уселась в кресло у кровати подруги. Но… это была книга Эбигэйл. И я с первых же строк увязла в страданиях юной и беззащитной Энн Уоррен, бедной сироты, которую притесняли ее опекуны. И разумеется, главный притеснитель был удивительно хорош собой… Заглянув в конец книги, я убедилась, что мои опасения и догадки полностью подтвердились. Более интереса к роману я не испытывала.

Как жаль, что мы с мисс Оуэн имеем совершенно противоположные вкусы в отношении книг…

Я могла бы занять себя рукоделием… Как и всякая благовоспитанная молодая леди. Но любопытство сжигало меня изнутри адовым пламенем, и, помучившись немного угрызениями совести, я накинула на себя плащ, надела шляпку и вышла из комнаты. Да и не лучше ли будет, если я развею фантазии мисс Оуэн на тему нечистой силы? Возможно, узнав отвратительную правду, девушка успокоится и перестанет вести эти возмутительные разговоры.

Уже в коридоре я поняла, что с моей стороны будет безответственностью оставлять больную подругу одну… И я попросила присмотреть за мисс Оуэн служанку, с которой столкнулась в коридоре.

Посчитав на этом свой дружеский долг полностью выполненным, я покинула гостиницу. Следовало в первую очередь осмотреться в городке, послушать, что говорят…

Оставалось лишь надеяться, что я случайно не столкнусь на улице с джентльменами, в обществе которых я путешествовала. Что‑то подсказывало мне, что его милость не обрадуется ни моей отлучке, ни тому, что я одна решила прогуляться по незнакомому городу…

Городок, в который занесла меня судьба и прихоть лорда Дарроу, мало чем отличался от того, где я провела всю свою жизнь. Глухая провинция, где самым желанным событием является приезд военных, а новости считаются свежими никак не меньше месяца. Разумеется, я была крайне ограничена в общении, ведь мы находились в городе лишь проездом, следовательно, я никому не представлена… Но почему бы не зайти в местную кондитерскую или магазины? Торговцы подчас куда словоохотливей, чем благовоспитанные леди, да и заговорить с ними можно без соблюдения всех требуемых в светском обществе приличий.

Оставалось надеяться, что моих скромных средств хватит на то, чтобы плодотворно прогуляться по лавкам. Просить денег у лорда Дарроу мне казалось диким, а дорогие родители не могли обеспечить старшую дочь достаточными средствами.

Внимания на меня, разумеется, обращали, но не слишком много. Непритязательной внешности молодые девицы редко привлекают слишком много взглядов. В такие моменты я начинала любить свою внешность.

Заодно прогулка придала мне сил и помогла развеяться после ужасов прошедшей ночи.

Первое место, куда ноги меня привели едва ли не против моей воли была, разумеется, модная лавка, местое, куда все жительницы окрестностей ходят едва ли не чаще, чем в церковь. Признаться откровенно, я тоже обожала шляпки и ленты, но запрещала себе думать об обновках. Куда целесообразней было наряжать младших сестер, которые должны были привлекать внимание достойных женихов. А я же старалась обходиться лишь действительно нужным. Разумеется, родители и брат противились подобному моему аскетизму, но если я что‑то решала, то спорить со мной было уже бесполезно.

Я открыла дверь и зазвенел колокольчик, оповещая хозяев лавки об очередном посетителем. Против ожидания я увидела на прилавках достаточно много товаров, которые бы наверняка порадовали моих дорогих сестер. Да и меня тоже бы порадовали. Вот и шанс немного порадовать себя: с покупателем лавочник будет куда более откровенен, чем с тем, кто пришел только поглазеть.

Через минуту ко мне вышла благообразная женщина, уже не молодая, но на ее испещренном морщинами лице еще можно было увидеть отзвуки было красоты.

— День добрый, мисс, — поприветствовала меня лавочница, улыбнувшись. — Никогда прежде не видела вас здесь, вы, должно быть, приехали навестить родственников?

Разумеется, первым делом женщина решила выведать, кто же я такая, и что за причина привела меня в эти края.

— Нет, я всего лишь проездом, — ответила я, более не добавив ничего. Пусть сперва спрашивают меня. Потом мне будет легче спросить самой.

— Мисс путешествует! — всплеснула руками торговка, неодобрительно покачав головой. — В такое‑то время! Это ужасно опасно, мисс! У нас творятся такие страсти! Людей режут почем зря… Разве вам не страшно?

Вот оно… Разговор свернул в нужное русло…

— Страшно, — честно ответила я, передергивая плечами. После прошедшей ночи у меня были все основания для того, чтобы бояться. — Но я путешествую с опекуном и кузенами, они храбры и отлично обращаются с оружием, так что думаю, что могу не опасаться за свою жизнь. К тому же с нами путешествуют еще и слуги.

Официально лорд Дарроу теперь считался моим опекуном, а мистер Оуэн и и мистер Уиллоби сумели обнаружить между нашими семьями отдаленное родство, которое позволяло нам называть друг друга кузенами кузинами, будь на то желание.

— Ох, мисс, так ведь однажды нашли аж десять человек убитыми! — «обрадовала» меня лавочница, не забывая показывать особенно милые шляпки. Та, что была надета на мне, не выдерживала никакого сравнения.

Купить?..

— Но почему же убийц не нашли? — спросила я, все‑таки рискнув померить шляпку. Как назло, она мне удивительно шла.

Поглядев на меня, лавочница одобрительно покивала и протянула еще одну шляпку.

— Да это же нечистая сила, мисс, как их поймать‑то? — удивилась женщина.

Вторая шляпка тоже оказалась к лицу. А денег хватало только на одну. Дилемма. Как выбрать?

— Нечистая сила? — искренне изумилась я. Неужели все вокруг только и говорят, как о фэйри.

— А как же, мисс, — с самым серьезным видом подтвердила торговка. — Как есть нечистая сила! Все из‑за того, что один джентльмен тут колдовством баловался… Сам‑то помер, вот его прислужники‑то после кончины на свободу и вырвались. Вот и лютуют.

Хотела было и дальше продолжать занимательную беседу, но тут дверь в лавку снова отворилась… и внутрь вошел лорд Дарроу с племянниками. Лицо его милости не выражало совершенно ничего. Мистер Уиллоби ехидно ухмылялся, явно предвкушая выволочку, которую мне устроит его дядюшка. Мистер Оуэн смотрел на меня с искренним сочувствием.

— Берем обе, — кивнул на шляпки дядя моей подруги, расплачиваясь за шляпки. — Мисс Уоррингтон, за мной.

Как к собаке обращался… Но я пошла. Что еще мне оставалось? Только подчиниться временному опекуну и надеяться, что он меня не убьет.

— Мисс Уоррингтон, я же вас просил позаботиться об Эбигэйл и вести себя благоразумно, — холодно обратился ко мне лорд, когда мы вышли на улицу. И взгляд его был тоже холоден.

Наверное, все‑таки убьет.

— Я уложила мисс Оуэн в постель. Она уснула и сейчас за ней присматривает служанка, — пожала плечами я, стараясь сохранять невозмутимый вид. Кажется, выходило. Пока выходило.

Его милость слегка приподнял одну бровь, таким образом, должно быть, выражая свое изумление моей крайней наглостью.

— Замечательно, чем же вы оправдаете ваше возмутительное поведение?

Я скромно потупила глаза.

— Милорд, мой гардероб приходит в негодность. Вы сами видите, шляпка, что на мне, ужасна. Я выгляжу в ней как нищенка, — решила начать давить на жалость я. Не лорд Дарроу проникнется моим бедственным положением, так мистер Оуэн. Он из этой троицы самый мягкосердечный. — Я посчитала, что раз мисс Оуэн отдыхает, а вы заняты, я могу пойти в лавку и найти что‑то более приличное…

В довершение всего я изобразила несчастную и одновременно покаянную мину. Она мне удавалась обычно неплохо.

— Дядя, не стоит слишком сильно журить мисс Уоррингтон. Вы же видите, она не замышляла ничего дурного, — разумеется, вступился за меня брат моей подруги. Мистер Уиллоби разумно молчал.

— Дорогой племянник, я вижу лишь то, что жениться тебе пока рано, если ты не видишь женских уловок. Мисс Уоррингтон так аскетично одевается, что любой может сделать вывод, что она совершенно безразлична к своему внешнем виду. И уж точно она не из тех, кто при первой же возможности отравится обновлять гардероб. Наша очаровательная леди решила сунуть свой нос туда, куда ей не следовало бы совать. Не так ли?

Последний вопрос был адресован уже мне. И лорд Николас не капли не сомневался в том, что прав в своих подозрениях. Почему он так легко видит меня наскозь? Только потому что старше на дюжину лет? Или потому что мужчина? Но ведь мне удавалось одурачить и тех, кто был в более преклонных летах. Чем же я вызвала подозрения в вельможе?

— Бездоказательно, милорд, — пожала плечами я, удержавшись от недовольного вздоха. Личина скромницы еле держалась, но главный зритель и так разгадал все, так стоило ли дальше продолжать представление? — Это одни лишь ваши домыслы на мой счет. Бездоказательно.

Его милость хмыкнул.

— Какова нахалка… Видишь, Чарльз, наша скромница уже и не думает притворяться. Она отправилась, чтобы узнать последние новости. Только очередная досужая сплетня может привлечь мисс Уоррингтон, а никак не новая шляпка или ленты.

Между прочим, наглая ложь. Шляпки меня действительно привлекали… И очень хотелось забрать коробки со шляпками, которые нес мистер Оуэн, и сменить то убожество, которое было на мне. Его милости был не прав. Я… не настолько была равнодушна к своему внешнему виду, как демонстрировала. И если уж судьба в лице лорда преподнесла мне такой дивный подарок, то я собиралась им насладиться.

— Вы ко мне несправедливы, — улыбнулась я с самым ангельским видом. — И я вовсе не сплетница.

Мистер Уиллоби рассмеялся. И потешался он совершенно точно надо мной.

— Разумеется, мисс. Вы не сплетница. И не манипулятор. А я не лорд.

Я могла бы еще многое сказать его милости. Да и хотела… Но пререкаться с вельможей более просто не осмелилась. Итак забылась достаточно, чтобы вызвать его неудовольствие.

— Но шляпку вам действительно лучше сменить. Я не желаю прослыть скупым.

Стало быть, это все‑таки подарки, а не способ помучить меня немного. На душе потеплело. Все женщины любят обновки, и я тут не исключение. Далеко не исключение.

— Благодарю вас, милорд, — не удержалась я от довольной улыбки. Пусть мне и не дали ничего разведать… но настроение все равно поднялось.

От моей признательности лорд Дарроу просто отмахнулся. Ну да, вряд ли для него это были такие уж большие траты.

— Это только начало. Вас придется переодеть с ног до головы… В таком виде вы меня позорите. И вряд ли кто‑то решит жениться на нищенке со вздорным характером.

Как будто меня можно было напугать будущим старой девы. Я выбралась из дома не ради того, чтобы найти жениха для себя. Однако же если его милость решит облагодетельствовать меня новыми нарядами… То с чего бы мне отказываться? Я не настолько смела, чтобы просить подарки, но не настолько горда, чтобы от них отказываться.

— И что же вам удалось выяснить, юная леди? — смерил меня недовольным, но все‑таки слегка заинтересованным взглядом милорд.

Давно я не была столь раздосадована…

Сперва мне помешали как следует расспросить торговку, а теперь еще и узнают, что же мне поведали.

— Ничего заслуживающего вашего внимания, милорд, — ответила я совершенно честно. — Вы пришли в самый неподходящий момент.

— Какова нахалка, — прокомментировал мои слова вельможа. — Что ж, я знал, кого на свою беду забрал из родительского дома. И отсылать вас уже поздно…

— Отсылать? — возмутился мистер Уиллоби. — Дядюшка, как можно отсылать мисс Уоррингтон? Давно мне не было так весело.

Признаться, я почувствовала себя уязвленной. За кого меня принимают все эти люди? За зверушку, призванную развлекать их?

— Роберт, мисс Уоррингтон сопровождает нас не ради того, чтобы развлекать тебя, — осадил племянника мужчина. — Она заботится о твоей кузине. И впредь, будьте так любезны, не нарушайте рамок приличий, когда говорите о даме.

В то мгновение я почувствовала себя до крайности растерянной. Странно было слышать подобные нотации от того, кто сам не проявлял чудеса галантности, по крайней мере, в отношении моей скромнойперсоны.

— Как пожелаете, дядя, — изумленно отозвался мистер Уиллоби, переглядываясь с кузеном. Тот тоже мало что понял. — Я буду сама учтивость с мисс Уоррингтон.

Так я ему и поверила.

— А ты дядя? — спросил кузен моей подруги. — Ты будешь обращаться с мисс Уоррингтон уважительно?

Мистер Оуэн замер, глядя на лорда Дарроу с тревогой.

— Когда она заслужит это — всенепременно, — заверил вельможа с таким видом, что можно было и не надеяться на то, что я когда‑то удостоюсь подобной чести.

Как кому‑то вроде меня показаться человеком достойным лорду Дарроу? Я птица низкого полета. Считаться со мной явно не станут…

В гостиницу я вернулась угнетенной и отмалчивалась на слова мужчин, даже если они были напрямую обращены ко мне. Не желала разговаривать ни с кем из этих людей. Желание оказаться дома, в кругу семьи с каждым мгновением становилось все сильней, но я прекрасно понимала, что сейчас его не осуществить. Вернуться я не смогу при всем желании, не тогда, когда в округе бродят безжалостные убийцы. Да и вернуться — означало бы признать поражение.

Я должна побывать в столице. Просто обязана. Род Уоррингтонов должны вспомнить. И узнать о том, насколько красивы мои сестры и насколько достойный молодой человек мой брат.

— Простите моего дядю, его отличает подчас излишняя прямота, — попросил меня мистер Оуэн, когда я уже собралась подняться к его сестре.

Обижаться на этого джентльмена у меня не было ни единой причины. Он всегда был вежлив и обходителен со мной сверх всякой меры в отличие от своих родственников.

— Я не смею обижаться на его милость. Как же мне тогда его прощать? — отозвалась я с видом кротости и смирения и удалилась.

Поднимаясь по лестнице я услышала разговор служанок, которые шли по коридору.

— Люси, я ведь видела их! Видела фэйри! — то ли испуганно, то ли восторженно говорила одна из них, сильно пришепетывая.

— Быть не может, — не верила девице ее товарка. — Кто их видел — тот уж давно на том свете.

— А я в кустах схоронилась! Они меня издали‑то и не приметили! Всадники! Их кони прямо над землей и несли! И собаки у них громадные, как телята! А глаза зеленым светятся! А сами собаки черные с красными ушами! Ну говорю же тебе, фэйри это были!

Увидев меня, девушки мигом смолкли, боязливо глядя. Уж их‑то точно за такие разговоры ждала бы выволочка, причем серьезная. Фэйри… Какой бред.

Я смерила забывшихся служанок тяжелым негодующим взглядом, в котором выразила все то возмущение, которое мне довелось сегодня испытать. Если показывать недовольство джентльменам, в чьем обществе я путешествовала, было нельзя, то хотя бы я могла сорвать зло на прислуге.

Поняв, что я не в духе, девицы попросту сбежали от греха подальше, даже позабыв о своих делах. Я же вернулась к Эбигэйл.

Подруга уже проснулась и выглядела куда лучше.

— Кэтрин, дорогая, где ты была? — спросила меня мисс Оуэн, присаживаясь на постели.

Отвечать правду я не собиралась. Излишнее любопытство — это не та черта, которую моей подруге стоило перенимать.

Поэтому я продемонстрировала коробки.

— Купила пару новых шляпок. Моя уже ни на что не годится.

Эбигэйл довольно улыбнулась.

— И правда, тебе стоит заняться гардеробом. Я скажу дяде…

Думаю, выражение у меня на лице стало донельзя кислым.

— Его милость уже решил этим заняться, — сообщила я, обреченно вздохнув.

Племянница лорда Дарроу радостно хлопнула в ладоши.

— Это же замечательно! А то ты…

Я подозрительно взглянула на подругу, ожидая продолжения «комплимента» со стороны Эбигэйл. Тем более, что одевалась я действительно не так чтобы слишком модно и красиво…

— Прости, дорогая, — вздохнула мисс Оуэн. — Просто…

Оставалось только пожать плечами.

— Ничего страшного, Эбигэйл. Но мне немного неудобно, что его милость будет тратиться на мои нужды.

Не то чтобы слишком неудобно, если быть до конца честной. Я с легким сердцем посчитала, что это моя компенсация за те грубости, которые я вынуждена терпеть от его лорда Дарроу и мистер Уиллоби.

— И все же, — опустила я очи долу, присаживаясь в кресле подле постели подруги.

— Нет — нет, все в порядке! — поспешила меня заверить меня мисс Оуэн. — Это совершенно не те траты, которые дядя заметит! Он достаточно богат, чтобы обеспечить всем необходимым еще хоть дюжину молодых девиц. Дядя Николас даже не заметит этих трат.

Сразу было видно, что Эбигэйл не слишком хорошо разбиралась в хозяйстве. Если вообще разбиралась. Вывезти ко двору молодую девушку — это большие траты. Ощутимые даже для кого‑то вроде лорда Дарроу.

Но разубеждать мисс Оуэн я не собиралась.

— А мне служанка рассказывала, что Дикая охота и правда тут разъезжает! — при первой же возможности перешла на любимую тему Эбигэйл. — И тогда у коров молоко пропадает! И куры перестают нестись.

«А у людей кишки из живота вываливаются», — мысленно продолжила я, вспоминая увиденные ночью ужасы.

Всегда проще сказать, что во всем виновата нечистая сила. Поэтому люди невежественные или же, как Эбигэйл, впечатлительные, вспоминали нечистых каждый раз, когда происходило что‑то неприятное или на первый взгляд необъяснимое.

— Не хмурьтесь так недовольно, Кэтрин, — взмолилась девушка, видя мое тщетно скрываемое недовольство. — Мы уедем отсюда, и я больше не буду вспоминать о фэйри. Вот честно. Не буду. Ни разу. Просто тут… И холмы такие красивые. Самое место для входа в дивную страну! И легенды местные… Но вот уедем — и я про все забуду.

Хотела бы я верить, что это правда…

А интересно, до чего докопались его милость с племянниками? Они‑то в отличие от меня могли расспрашивать свободно. Неужели все тут говорят о происках Сатаны? Должны же оставаться и здравомыслящие люди…

— Хорошо, если так, — отвечала я подруге. — Эбигэйл, а нет ли у вас с собой какой‑нибудь другой книги?

— Нет. А что не так с этой? — хлопнула глазами мисс Оуэн. — Можете ее взять, я уже прочитала.

Покачав головой, произнесла с натянутой улыбкой.

— Спасибо. Не нужно.

А вечером принесли ужасные новости: нашли мертвым мистера Уоллиджа, сына местного баронета…

Если до этого погибали одни лишь простолюдины, и всем было проще списать случившееся а происки приспешников Сатаны, с коими пусть и следует бороться, однако же изловить их возможным не представляется, то теперь округа оживилась. Безутешный отец не желал слышать ничего о фэйри и прочей сверхъестественной ахинее. Сэр Уильям желал справедливости, о чем громогласно сообщил лорду Дарроу, изволившему ужинать в тот момент.

Я сидела напротив дяди Эбигэйл и могла в полной мере насладиться его эмоциями. Изумление плавно перетекло в раздражение, а после и в гнев. Долготерпение явно не числилось среди достоинств его милости, я уже прекрасно это поняла… К тому же он не выносил, когда ему указывали что делать.

— Сэр Уильям, если вы не поняли, я не здесь не по делам королевской службы. И у меня нет полномочий вмешиваться, — отрезал милорд таким тоном, что никто в своем уме просто не осмелился бы спорить с ним. Я бы — так точно не решилась открыть рот. Однако горе от потери сына было в дворянине куда сильней чем все иное, поэтому он продолжал стоять на своем.

— Милорд, вам не понять чувства отца, потерявшего ребенка! И никто не может помочь мне с моей бедой! Все твердят о нечистой силе! Но, ваша милость, разве вы можете поверить в подобную чушь? Поймите меня! Вы же сами теряли близких!

Я насторожилась. О ком же может идти речь? О женах лорда? Или о родителях мистер и мисс Оуэн? Признаться, мне было мало известно про то, как умерла миссис Оуэн и его муж. Да и про погибших леди Дарроу. Да и были ли эти печальные происшествия действительно трагичными для лорда Николаса?

Как бы то ни было, после этих слов дядя Эбигэйл смягчился.

— Я попытаюсь помочь вам. Но рассчитывайте на то, что лишь из‑за моего вмешательства истина раскроется. Я не всесилен.

Мистер Уиллоби улыбался таинственно и многозначительно, как будто ему было известно куда больше. А вот я так до конца и не разобралась, что же делает для Его Величества мой нынешний опекун. Но явно не инспектирует школы… Следовало порасспросить подробней, но вряд ли Эбигэйл действительно понимает в полной мере, чем же занят ее старший родственник, а вытянуть что‑то из мистер Уиллоби, который к его милости ближе всех, не так чтобы и легко. Пусть он и куда моложе дяди, однако же я уже видела в нем те же качества, что и в милорде. Не зря же лорд Дарроу приблизил именно мистера Уиллоби, а не сына сестры. Мистер Оуэн при дяде занимал совершенно другое положение, это было сразу заметно.

— Я бесконечно благодарен, милорд, — с облегчением произнес безутешный отец, по виду которого можно было предположить, что он готов встать перед вельможей на колени. — Вы даже не представляете, насколько я вам благодарен…

Однако слушать его лорд Дарроу не стал. Только отмахнулся.

— Будет, сэр Уильям. Будет.

Я видела, что на глаза баронета навернулись слезы. Мое сердце сжалось от сочувствия к его горю. А вот глаза его милости так и оставались холодней льда. Кажется, ему просто хотелось, чтобы его оставили в покое.

Бесчувственный человек… Его любить может только такой ангел как Эбигэйл.

Впрочем, Эбигэйл готова любить любого, как мне кажется…

Когда сэр Уильям ушел, ужин продолжился своим чередом. Первым не выдержал мистер Уиллоби.

— Хотелось бы посмотреть на тех собачек, дядя. Должно быть, они крупные…

— Несомненно, — кивнул лорд Дарроу. — И вполне материальны.

Этими словами я заинтересовалась.

— Вы уверены в этом?

Мужчины с усмешками переглянулись.

— На вам так дурно отразилось общество моей племянницы и вы начали верить в сказки простонародья?

Передернув плечами, ответила:

— Разумеется, я не верю в подобные бредни. Однако, мне любопытно, почему вы так уверены, что это дело рук людей?

Мистер Уиллоби только фыркнул.

— Дядя, нельзя мучить мисс Уоррингтон. Она же может и умереть от любопытства.

— Вполне вероятно, — согласился с племянником мужчина. — Видите ли, мисс, вряд ли призраки справляют нужду и оставляются за собой шерсть. А те собаки, которые рвут людей в здешних окрестностях делают и то, и другое.

От подобного «тонкого» и «уместного» замечания я даже поперхнулась, не зная, что ответить. Не мне отчитывать милорда. Тем более, что он наверняка понимает, что и когда произнес. И при ком — тоже понимает. Мужчинам же замечания лорда Дарроу аппетита вовсе не испортила, оба племянника вельможи ели как оголодавшие псы…

— Дядя… — однако с укором произнес мистер Оуэн, заметив, что слова лорда Николаса меня покоробили. — Ну нельзя же так… При леди…

Но, разумеется, его милость и не подумал извиняться. Было бы перед кем…

— Учитывая, что эта особа по собственному почину решила взглянуть на разорванные трупы, то мои слова ее вряд ли смутят, — равнодушно парировал мужчина, преспокойно поедая бифштекс.

Стоило только ему напомнить мне о тех несчастных, как к горлу подкатила тошнота…

— Я не знала, что там… люди… Я не хотела… — просипела я, стараясь удержать в себе съеденное. Разве этому бессердечному человеку не кажется, что я уже достаточно расплатилась ночными кошмарами за свое любопытство? Зачем напоминать лишний раз.

— Мисс Уоррингтон, вам дурно? — забеспокоился брат Эбигэйл.

Должно быть, я была совершенно зеленой.

— Со мной все в порядке, — произнесла я с таким жалким выражение в голосе, что ни у кого бы и мысли не возникло, что это было правдой.

— Позвольте не поверить, мисс Уоррингтон. Хотели. Да еще как хотели. По той же причине вы решили отправиться в комнату, где по общему мнению обитал призрак…

Моему возмущению не было предела. Даже навязчивая тошнота разом отступила. Я рисковала собственной жизнью! Да что там, я рисковала жизнями Энн и Эмили, и теперь этот поступок выставляют как следствие моего дурного характера?!

— Вы ставите мне в вину, что я помогла вашей племяннице?! — опешила я от подобных слов.

— За услугу, которую вы оказали моей семье, я отплатил и отплачиваю достаточно, чтобы говорить об этой выходке то, что думаю. Для вас это был далеко не единичный героический поступок. У вас, мисс Уоррингтон, просто какая‑то ненормальная история лезть туда, куда приличные барышни вашего возраст и положения лезть в общем‑то и не должны.

Ну…

— А разве не из‑за этого моего свойства вы решили взять меня с собой в столицу? — мрачно поинтересовалась я у милорда, отодвигая от греха подальше тарелку.

Он поймал мой взгляд, и уже через минуту я не выдержала, потупившись

— Да, из‑за него. Хорошо иметь подле племянницы настолько смелую особу… Но, ради всего святого, мисс Уоррингтон, держите в узде эту свою смелость и болезненное любопытство. Я имел неосторожность пообещать вашим родным заботиться о вашем благополучии. Вы же, как мне кажется, всеми силами мешаете выполнить это обещание.

Как будто кто‑то здесь действительно заботится о моей безопасности. Какая нелепость.

— Что же вы молчите, юная леди?

Пожала плечами, не поднимая глаз.

— Не смею вас прерывать вашу речь, милорд.

Если его что‑то не устраивало во мне, в моем характере и обыкновениях, о чего ради он решил забрать меня из родительского дома? Мог бы отплатить мне за услугу, взяв с собой одну из сестре. Мои младшие вели бы себя тихо как мыши и интересовались бы исключительно балами и нарядами.

— Мне кажется, на раскаяние не похоже, — верно заметил мистер Уиллоби. Неодобрения в его голосе я не услышала. Лорд — тоже.

— Вы кажетесь мне слишком воодушевленным, Роберт. Уймите свои восторги или хотя бы найдите для них более подходящий предмет, — осадил племянника лорд Дарроу, вставая из‑за стола. Голоса вельможа не повысил, однако же мне показалось, как будто в комнате вдруг стало холодней. — Юная леди, я настоятельно советую вам не отходить от моей племянницы этим вечером. Поверьте, я буду крайне недоволен, если вы очередной раз нарушите мой прямой приказ.

— Да, ваша милость, — ответила я, полностью уверенная в том, что на этот раз действительно буду весь вечер развлекать Эбигэйл.

После ужина я действительно поднялась к мисс Оуэн. Та уже отужинала у себя в комнате и уже выглядела куда лучше, однако все еще казалась мне чересчур бледной.

— Кэтрин, как хорошо, что вы пришли! — искренне обрадовалась мне подруга, усаживаясь в постели. — Я так заскучала здесь.

Так и подмывало посоветовать перечитать ту занятную книгу, что Эбигэйл предлагал мне, еще раз, если уж так скучно. Весьма полезное для молодой девицы чтение, если вдуматься.

— Ничего, дорогая, вы уже явно пошли на поправку, стало быть, скоро мы сможем покинуть это место. И вы найдете для себя развлечения.

А заодно и я займусь делом. Мне нужны новые знакомства… Связи. Мне нужно найти подходящих молодых людей, которым можно было бы поведать насколько красивы и милы мои сестры, в конце концов. Да и о дорогом Эдварде забывать не стоит.

— Простите меня, Кэтрин, должно быть, я утомила вас своим унынием, — мягко улыбнулась девушка. В мгновение ока она стала похожа на прекрасного ангела. Как же будет счастлив ее муж. И как жаль, что им не станет мой старший брат.

Хотя… Храни Господь от таких родственников, как милорд Дарроу… Даже если бы произошло чудо — и он одобрил бы брак Эдварда и мисс Оуэн, то, возможно, вышло бы еще и хуже…

— Что вы, Эбигэйл, как можно говорить подобное? — правдоподобно возмутилась я, хотя на самом деле действительно устала от болезни подруги. Из меня всегда выходила преотвратная сиделка, что признавали все, в том числе я сама.

Как натура чересчур деятельная, я была мало склонна к тому, чтобы долгое время находиться подле страдальца и нести ему утешения. Всегда предпочитала помочь более ощутимую.

— Вы так добры, — расчувствовалась мисс Оуэн. — Какое счастье, что мы тогда с вами встретились…

Точней, что я нашла способ показаться вам на глаза и подспудно дать понять, насколько необходимо вам, голубка Эбигэйл, общество такой особы как я.

Далее беседа зашла о том, что было мило сердцу мисс Оуэн и, признаю, было не так чтобы совершенно безразлично мне. О балах. О нарядах. Никогда прежде мне не доводилось бывать на действительно пышном балу. Тем более при королевском дворе… Опыт мой в светской жизни был скромен и не заслуживал даже упоминания. Великолепия королевского двора я даже представить себе не могла…

А теперь представлять даже не потребуется. Увижу все сама.

Тему нечистой силы моя дорогая подруга больше не поднимала, хотя я и видела, насколько сильно ей хотелось вновь заговорить о таинственных происшествиях. Но все же тактичность в мисс Оуэн была достаточно сильна, чтобы не мучить меня более подобными бреднями.

— Скажите, Кэтрин, кто‑то еще погиб сегодня? Я видела из окна, как дядя выходил из гостиницы. И он показался мне таким мрачным…

Я тут же насторожилась. Нет, теперь‑то я поняла, что требование лорда не отходить от Эбигэйл подразумевало, что сам он не сможет проследить за выполнением приказа… Но все‑таки… Идти куда‑то посреди ночи, когда тут убивают людей… Редкостная смелость. Или же редкостная глупость, тут уж не разобраться.

— Погиб! — ответила вместе меня служанка, принесшая чай. — Простите, мисс, что без стука, руки заняты… Молодой мистер Уоллидж погиб, сыночек нашего сэра Уильяма. Беда‑то какая… Его ведь все любили! Такой был джентльмен… Такой обходительный… Никому слова грубого не сказал… Хорошо хоть, род без наследника не останется.

Я насторожилась.

— А у сэра Уильяма есть еще наследники? — уточнила я.

Вообще, не было причин, чтобы у баронета не имелось иных детей, помимо убитого первенца…

— Как не быть? Есть. Родился сыночек месяц назад.

Так… А вот это мне уже совершенно не нравилось… Сэр Уильям был уже в летах, да и сын его, судя по обмолвкам прислуги уже был далеко не юным мальчиком. Вряд ли та же женщина, что родила молодого Уоллиджа, могла бы месяц назад порадовать баронета еще одним отпрыском…

— Сэр Уильям женат вторым браком? — вцепилась я в новость.

Если целью всего кошмара, что происходит сейчас является один — единственный человек? Если все затеяно ради смерти молодого наследника…

— Да, мисс, женился второй раз. Седина в бороду… Но уж леди Дженнифер уж такая красавица, глаз не отвести…

Красивая молодая жена… Беременная молодая жена… И наследник. Достойный наследник, ничем себя не запятнавший… Такому не откажешь в наследстве… Интересно, не решил ли нанести визит Уолллиджам лорд Дарроу… Если до такого додумалась я, то он додумался еще раньше…

— А не известно ли вам, куда направился милорд? — уточнила я на всякий случай.

Служанка расставила чашки на столике и ответила:

— Ну как же, с военными решил проверить округу. Они об этом с полковником разговор внизу вели…

Округу он, стало быть, решили проверить… Тоже что ли пришла в голову дурная идея за фэйри по холмам погоняться?

Вот только…

— Когда начались все эти страшные случаи?

— Да уже месяца два как сатана злобствует…

Два месяца? Но нельзя же было заранее узнать пол нерожденного ребенка… Нельзя… Или можно? Если бы я еще что‑то понимала в таких вещах…

И все же, совпадение или же нет? Ах, до чего же просто было раньше, дома, где все было знакомо, и жизнь текла по привычному руслу. Если и встречались какие‑то пороги или водовороты, то и они были изучены до мелочей…

Если я была права, и тем, ради кого устраивался этот кошмар был молодой наследник баронета, то убийства должны прекратиться. Если же продолжатся… Но не просто же так кто‑то решил терроризировать округу? Люди, способные продумать такую аферу, вряд ли будут убивать просто ради убийства…

Неожиданно я услышала крик. Истошный женский крик, как будто бы какая‑то несчастная увидела саму смерть. Наверняка самым разумным было бы запереться в комнате мисс Оуэн изнутри и не выходить наружу возвращения его милости и его племянников. Но когда бы я бывала разумна, когда кто‑то нуждался в помощи?

Быстро оглядев комнату, я схватила с трюмо большой подсвечник на три свечи. Он был достаточно тяжел… Не Бог весть какое оружие, но с ним мне было куда спокойней.

— Эбигэйл, запритесь! — велела я подруге и двинулась к выходу.

— Кэтрин, куда вы? — испуганно воскликнула она. — Кэтрин, а вдруг там что‑то случилось?

Так в том‑то все и дело. Если бы было неопасным, то и идти разбираться, что же происходит, не было б нужды.

Хотя коленки у меня дрожали… Сильно дрожали…

Но если уж я не побоялась бросить на выручку мисс Оуэн, то и тут трястись не следует.

Кричали, как мне казалось, во дворе гостиницы… Но больше никакого шума я не услышала. Как будто никто больше не слышал зова о помощи, кроме меня и подруги…Заснули здесь все, что ли?..

Во всей гостинице, как будто не было ни единой живой души. И все свечи до единой погасли.

«Что за чертовщина?» — ошарашенно подумала я, двигаясь к выходу.

Спустившись на первый этаж, я подумала, что делать дальше… Выйти ли… или нет… Но если выйти, то что я, собственно говоря смогу сделать?

— Помогите!!! — закричали вновь. Несомненно, молодая девушка… Что же делать?

Сжав зубы, я рванулась к выходу и распахнула дверь, готовясь увидеть, что угодно…

Вот только представшая передо мной картина меня все же поразила.

Я увидела огромную собаку, которая светилась в темноте. Как будто это было приведение из страшных сказок, которые рассказывала мне и сестрам наша старая няня. Вот так и начинаешь верить в старые легенды… Как тут не поверить, когда в ночи сияет такая вот пасть?..

Глядя на тварь пятилась к гостинице молодая служанка, та, что прислуживала нам за ужином.

Собака злобно рычала, но пока не нападала. И что делать мне я не представляла…

— Мисс, — тихонько всхлипнула девушка, — спасите, мисс.

Я был бы и рада… Только, кажется, спасать теперь стоит уже нас обеих… Разве что я успею снова войти в гостиницу и закрыть дверь… Но служанка слишком далеко, добежать, если собака на нее кинется, она не успеет…

Здравый смысл нашептывал, что стоило бы позаботиться в первую очередь, если уж я не в состоянии спасти несчастную. Увы, иногда я не очень‑то и ладила со здравым смыслом.

Собака рыча наступала на медленно пятившуюся в мою сторону служанку.

Я помолилась про себя и швырнула в собаку подсвечником. После такого тварь непременно бросится… Но, если повезет, служанка сможет добежать до дверей.

— Ко мне! Живо! — рявкнула я, отступая внутрь.

Девица соображала быстро, как и бегала. Но и собака не мешкала.

Я обреченно понимала, что не успеет. Вот не успеет. Я взмолилась Богородице о чуде… и услышала выстрел.

Чудовищный зверь свалился замертво.

Уж не знаю, из какого ада могло вырваться подобное создание, но свинец отправил собаку назад в ад.

— Мисс Уоррингтон, может, мне вас тоже пристрелить? — донесся из темноты голос лорда Дарроу.

Пожалуй, еще ни одним словам в своей жизни я прежде так не радовалась.

— Оно м-мертво? — чуть дрогнувшим голосом спросила я.

Служанка уселась на землю и разрыдалась. Громко, с подвываниями, то и дело высмаркиваясь прямо в рукав.

Осуждать ее поведение я никак не могла, потому что слишком уж хорошо понимала, что бедняжка чувствовала в тот момент. Хотелось бы и мне также выплакаться, но мой страх сжимал горло и даже вздохнуть глубоко не давал.

— Дядя, как можно такое говорить мисс Уоррингтон? — раздался возмущенный голос мистера Оуэна.

— Чарльз, не волнуйся, она же все равно не поверила, — отозвался мистер Уиллоби.

О чем это они?.. А… Лорд вроде бы предложил меня пристрелить… Или мне всего лишь показалось?

— Или до нее просто не дошло, — предположил кузен моей подруги. — Мисс Уоррингтон, вы в порядке?

Я попробовала понять, как же себя чувствую. И поняла, что очень плохо. Но признаваться в этом не хотелось в любом случае, поэтому я хрипло выдавила:

— Со мной всей хорошо.

Мужчины вынырнули из темноты, как привидения…

— Света! — резко велел племянникам лорд Дарроу и его племянники мигом скрылись в гостинице. — Мисс Уоррингтон, животное уже мертво. Идите и посмотрите.

Что? Да он ума лишился… Я никогда добровольно не пойду к этому созданию, живо оно или мертво…. Да никогда!

В лунном свете его милость тоже казался чем‑то жутким и потусторонним.

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби вышли на улицу с двумя горящими факелами. При свете стало понятно, что все трое джентльменов до крайности утомлены, да и одежда их была в беспорядке. Где же им пришлось бродить после заката солнца?

— Идите, мисс Уоррингтон, и посмотрите на собаку, — снова приказал лорд Дарроу, да еще и сам толкнул в сторону чудища.

Я позорно зажмурилась сперва… А потом буквально споткнулась о мертвую тварь. И поневоле пришлось открыть глаза. Передо мной лежала обычная мертвая собака, разве что чересчур крупная. Но от нее пахло псиной. И кровь из раны текла обычная, красная, как у любого нормального животного. Ничего сверхъестественного…. Я не боялась мертвых животных. Было противно, разумеется, но уже ни капли на страшно.

Правда, шерсть… светилась в некоторых местах.

Я присела на корточки и провела пальцем по шерсти мертвой собаки. Светящийся след остался на пальце.

— Что это, милорд? — с любопытством спросила я у мужчины.

Тот подошел вплотную и наблюдал за моими действиями с интересом дрессировщика, который обучает левретку новым фокусам.

— Фосфор, мисс Уоррингтон. Фосфор. Он светится в темноте и, как вы сами могли убедиться, результат выходит крайне деморализующим.

Не то слово. Даже я, увидев подобную тварь, могла думать только о преисподней. А ведь всегда гордилось своей здравостью. Что же могли подумать здешние жители?

— Более чем деморализующим, — согласилась я. — Но… Одна собака…

— Не одна разумеется, — отозвался лорд Николас, помогая мне снова подняться на ноги. — Их было несколько. Эта… отбилась от остальных, как мне кажется. Думаю, вам пора уйти к себе и как следует отдохнуть.

Признаться, я не желала сейчас отдыхать вовсе. Нервное напряжение переплавилось теперь в жажду деятельности… Но вряд ли кто‑то оценит эту мою кипящую энергию. Его милость, в конце концов, может передумать и все‑таки пристрелить меня. Чтобы не путалась под ногами. И следовало непременно рассказать Эбигэйл о том, что все происходящее — дело рук простых смертных, и фэйри, о которых она грезит, здесь и близко не замешаны. Возможно, это добавит моей подруге каплю здравомыслия, которого ей подчас не хватает.

— Я тотчас уйду к себе, — поспешно заверила я лорда Дарроу. — Только пожелаю доброй ночи Эбигэйл.

И заодно успокою ее… Наверняка бедняжка извелась…

По лестнице на второй этаж я буквально взлетела. Гостинца все еще как будто спала. Никто не вышел наружу, услышав крики о помощи…

Я постучала в дверь комнаты подруги, однако, та не ответила и не отперла.

Я постучала еще громче и позвала мисс Оуэн по имени. Никто не откликнулся. Должно быть, бедняжка потеряла сознание… Ей нужна помощь.

— Милорд! — позвала я в отчаянии дядю мисс Оуэн. В тот момент казалось, лишь он способен как‑то помочь. — Милорд!!!

Его милость появился достаточно быстро. И казался разозленным.

— Мисс Уоррингтон, что за крик в такое время? — принялся он отчитывать меня.

— Эбигэйл не отзывается, — испуганно ответила я. Причем боялась я за подругу. Недовольство вельможи меня не страшило.

Его милость нахмурился и сам постучал в дверь. Сделал он это громко. Не было ни единого шанса, что его могли не услышать.

— Эбби! — рявкнул он, когда стук результата не принес. — Эбби, открой!

И снова тишина.

— Проклятье…

На шум поднялись к нам и племянники лорда Дарроу, до крайности встревоженные.

— Дядя, что стряслось? — взволнованно спросил мистер Оуэн.

— Эбби заперлась, а теперь не отвечает.

— Я выломаю дверь! — оттолкнув родственников в сторону, заявил мистер Уиллоби.

Дверь оказалась куда крепче кузена мисс Оуэн. Тот только отбил плечо.

— Мальчишка, — вздохнул лорд. — Мисс Уоррингтон, одолжите мне шпильку.

Я тут же вытащила из прически одну из шпилек, вручив ее вельможе. Тот хмыкнул и присел у скважины, начав что‑то делать с замком. Через пару минут дверь уже была отперта.

«И где же его милость такому научился? Вряд ли в колледже», — про себя отметила я. Дверь мужчина взломал как заправский преступник.

Казалось бы, проблему мы решили… Только вот в запертой комнате моей подруги не оказалось…

— Эбби? — растеряно позвал сестру мистер Оуэн. А я сразу бросилась осматривать комнату, едва не снеся по пути лорда Дарроу. Все было на своих местах. Даже шаль Эббигэйл была там же, где она ее оставляла. И окно заперто изнутри… А стул у туалетного столика опрокинут. Но я оставляла комнату в порядке. И с самого столика все сметено.

Мисс Оуэн боролась с кем‑то…

На самом зеркале обнаружилась трещина, пересекающая его наискосок.

Что же тут произошло… И где Эббигэйл.

— Чарльз, ее тут нет, — прекратил метания племянника по комнате лорд, схватив мистера Оуэна за плечо.

— Дядя, но Эбби… Эбби пропала! — воскликнул в отчаянии молодой человек, пытаясь вырваться. Однако вырваться из рук его милости так легко не удалось.

— Можешь поискать еще и под кроватью, вдруг она там, — с самым серьезным видом посоветовал вельможа.

Тут мистер Оуэн резко развернулся и попытался ударить дядю по лицу. Тот с легкостью уклонился и недовольно покачал головой:

— Чарльз, как неразумно с вашей стороны.

Никогда не видела, чтобы обычно обходительный мистер Оуэн, мужчина с идеальным характером, пребывал в подобной ярости. Лицо у молодого джентльмена было белым как мел, а губы едва заметно дрожали.

— У вас нет сердца, дядя, — выплюнул в лицо родственнику обвинение брат моей подруги.

— Зато у меня есть голова, — холодно отозвался лорд. — В отличие от тебя. Эббигэйл нет в этой комнате. И даже мисс Уоррингтон уже обратил внимание на следы борьбы.

Признаться, я была чудовищно оскорблена. Настолько, что даже волнение за подругу стало меньше прежнего. Что значит «даже мисс Уоррингтон»?! Я вовсе не глупа…

Мистер Уиллоби подошел к кузену и начал что‑то тихо говорить тому на ухо. Слов я не расслышала, но брат Эббигэйл начал понемногу успокаиваться.

— Мисс Уоррингтон, что было до того, как вы так неосмотрительно спустились вниз? — спросил меня лорд Николас.

— Я была у мисс Оуэн, милорд. Когда услышала крики, велела ей запереться изнутри, а сама спустилась. Это все, — ответила я.

— Вот ключ, дядя, — указал на пол мистер Уиллоби. К тому времени его кузен уже полностью взял себя в руки и не нуждался более в увещеваниях. — Должно быть, выпал, когда я пытался выломать дверь. А кузина действительно заперлась.

Я села на постель и обхватила голову руками.

Но как?

Комната заперта изнутри. Окно тоже заперта… Но мисс Оуэн исчезла.

Пришел на ум святой Николай, и я метнулась к камину, чтобы проверить дымоход.

— Света! — потребовала я нырнув в камин, и кто‑то вложил мне в протянутую руку подсвечник с горящей свечой.

Увы, сажа осталась на положенном ей месте. Этот камин, очевидно, очень давно не чистили. И по трубе никто в комнату совершенно точно не проникал. Какая жалость…

Как же тогда покинула эту комнату моя дорогая подруга?

— Ничего, мисс Уоррингтон? — поинтересовался у меня лорд Дарроу, когда я вылезла назад.

— Совершенно ничего, ваша милость, — признала я.

— Тогда приведите себя в порядок. Выглядите как трубочист.

С этим словами мужчина покинул комнату с видом совершеннейшего равнодушия.

Мистер Уиллоби протянул мне платок.

— Вытрите лицо, мисс Уоррингтон. Вы испачкались.

Как будто это нужно было говорить. Разумеется, я перепачкалась в золе и саже… Как будто меня могло сейчас это волновать… Когда я принимала платок из рук кузена Эббигэйл, руки у меня заметно тряслись.

Я не понимала, что же произошло.

— Почему только у зеркало все в беспорядке? — озадаченно спросил мистер Оуэн, озадаченно разглядывая комнату. — Только здесь. И нигде больше.

Приглядевшись, я поняла, что молодой человек абсолютно прав.

— Но ведь этого не может быть?.. — растеряно спросила я. — Так ведь не бывает… Верно? Не бывает — все тут.

Я знала, как еще можно было покинуть запертую комнату. Его все знали. Но вот я этот способ совершенно не верила…

— О чем вы, мисс Уоррингтон? — подозрительно спросил меня лорд, глядя внимательно, испытующе, как будто мысли мои собирался прочесть.

— Ни о чем, — почти что с испугом замотала головой я, не желая озвучивать свою совершенно невозможную догадку. Я же не Эбби, в конце концов.

— Говоря «ни о чем», вы имеете в виду нечистую силу? — вкрадчиво произнес его милость, подходя ко мне слишком близко для того, чтобы я сохраняла абсолютное спокойствие.

Так ведь и придушить может запросто… Насколько я успела изучить манеры лорд Дарроу, джентльменом его можно было назвать с очень большой натяжкой… И рука бы на меня у него точно поднялась

— Разумеется, нет, — твердо ответила я, сжимая кулаки. — Мне не присуща тяга этим… простонародным предубеждениям…

Тяга‑то мне была неприсуща… Но как еще объяснить исчезновение человека из запертой комнаты? У меня лично не было больше мыслей на тему того, куда же подевалась моя подруга. Собака, разумеется, была жалкой подделкой… Я лично убедилась… Но тут, кажется, все было не настолько очевидно.

— Дядя, но где нам искать Эбби? — обреченно спросил мистер Оуэн.

Лицо его было не бледным даже, серым, от страха за сестру и горя.

— Судя по тому, что думает наша мисс Уоррингтон, Эббигэйл следует искать в холмах.

Я ужаснулась его словам. Вслух бы я ему точно такого никогда не сказала. Не рискнула бы. Но милорду и не требовалось, чтобы я озвучила свои мысли… Я не могла бы назвать ни единого способа покинуть эту комнату без помощи каких‑то… потусторонних сил.

— Дядя! — возмутился брат моей подруги.

Я видела, что он хотел еще раз озвучить замечание про отсутствие сердца. Но не стал.

— Вернемся к нашим собакам, — равнодушно продолжил мужчина. — Кто‑то натравливает в округе раскрашенных тварей. Но там, где мы побывали, явно была не одна собака. Несколько. Сегодня мы натолкнулись только на одну…

— Сбежала, — предположила я, особо не вдумываясь в то, что говорю.

Я так беспокоилась за Эббигэйл, что дурно становилось. Ну куда она умудрилась попасть на этот раз? Куда? В прошлый раз все оказалось куда прозаичней… А теперь ее что, фэйри унесли? Действительно фэйри?

— Думаю, здравая мысль, — откликнулся на мои слова лорд Дарроу. — Собаки уже были не нужны. За одной тварью просто не уследили. Молодой человек, убитый последним?

— Вторая жена сэра Уильяма недавно родила, — пожала плечами я. — Мальчика. То старший сын мешал младшему получить наследство…

Как же найти мисс Оуэн… Как? Какими силами?.. Судьба погибшего молодого человека теперь не волновала меня вовсе. Он уже мертв. А Эббигэйл… А если и Эббигэйл тоже?..

Что же делать?..

Но ведь фэйри не существует… Это просто выдумки! Сказки простонародья! Не бывает их…

— Мисс Уоррингтон, не витайте в облаках, — помахал у меня перед лицом лорд Дарроу.

Его племянники угрюмо молчали. Кажется, только его милости в этой комнате было глубоко безразлична судьба его племянницы. Действительно бессердечный человек. Как он может не беспокоиться о судьбе его племянницы, его подопечной?

— Милорд, мне безразлична эта история… — тихо произнесла я, намереваясь уйти к себе.

— Не так давно вы отдали ей достаточно много душевных сил.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Это была моя ошибка, милорд. Я вела себя эгоистично. Как избалованный ребенок. Меня не касалось происходящее.

А вот то, что Эббигэйл пропала, меня очень даже касается. Не считая того, что подруга дорога мне, стоило помнить и о том, что в столицу я еду исключительно как ее сопровождающая… Нет мисс Оуэн — нет и моего дебюта. Дополнительный стимул найти девушку как можно скорей, целой и невредимой.

Но я всего лишь слабая женщина… Что мне остается?..

А гостиница тем временем все продолжала спать поистине мертвым сном. Тут поневоле задумаешься о вмешательстве нечистой силы… Прислуга редко когда ложится настолько рано… Кто‑то должен был присматривать за постояльцами. Да и недавний шум и мертвых бы их могил поднял.

Хотя могла быть и более прозаичная причина: снотворное. И убийство. Почему нет? Так гораздо более правдоподобней…

— Мисс Уоррингтон! — вдруг окликнул меня мистер Оуэн, который почему‑то решил проводить меня до комнаты. — Подождите, мисс Уоррингтон!

Разумеется, я послушалась. Старший брат Эббигэйл вызывал во мне безотчетную симпатию, которая заставляла соглашаться с ним.

— Что вы хотели, мистер Оуэн? — со всей возможной любезностью спросила я у молодого джентльмена.

Пожалуй, лишь он один был мне хоть сколько‑нибудь симпатичен среди мужчин, с которыми я путешествовала. Обходительными манерами он походил на сестру, однако превосходил ее в здравомыслии и жизненном опыте… Как же жаль, что ни одна из моих дорогих сестер не станет миссис Оуэн…

— Я… что вы думаете о моей сестре… об исчезновении моей сетры? Скажите, ради Бога, мисс Уоррингтон… Вы и правда считаете…

Продолжать ему не нужно было…

— Ах… Я не знаю, мистер Оуэн! Я ничего уже не знаю! — воскликнула я. — И опрометью бросилась прочь. Из гостиницы.

Если вдруг так оказалось, что действительно мою подругу унесла нечистая сила, то искать я представляла, где можно встретить Дикую охоту…

— Мисс Уоррингтон, я с вами! — не отстал от меня брат Эббигэйл, нагнав уже за порогом. Я испугалась, что он собирается останавливать меня, но нет. Всего лишь решил пойти вместе со мной. — Молодая девушка не должна одна бродить посреди ночи в таком месте!

«Молодая девушка» после этих слов поняла, что джентльмен совершенно прав.

— Да и куда вы?

Я тяжело вздохнула. И ответила.

— На перекресток, мистер Оуэн. На перекресток. Если действительно мисс Оуэн похищена нечистой силой, то встречать фэйри следует именно на перекрестке. Кстати, где ближайший?

По милости лорда Дарроу в здешних местах я не ориентировался. Слава Богу, мистер Оуэн решил пойти со мной. Задним числом я понимала, что в такой темени не нашла бы ничего, кроме неприятностей.

В темноте мне было не разобрать выражения его лица… Поэтому я не могла понять, о чем же думает сейчас молодой человек. Голос же его звучал глухо и совершенно невыразительно.

— Откуда вы знаете это, мисс Уоррингтон?

Я поморщилась. Закономерный вопрос.

— У меня была кормилица, мистер Оуэн. Простая крестьянка. Она меня любила. Порой мне кажется, что слишком сильно. А еще она отличалась словоохотливостью. А я в свою очередь отличаюсь хорошей памятью.

Не знаю, удовольствовался ли мистер Оуэн подобным моим объяснением или нет, но, по крайней мере, больше он не интересовался происхождением моих знаний. Впрочем, я бы ему больше ничего не рассказала. Моя нэнни мне многое рассказывала… действительно многое. Она же нянчила и Энн с Эмили, но при них особо не распространялась на тему своих суеверий. Быть может потому, что сестры были куда болтливей меня. И дойди до родителей сказки кормилицы, та бы быстро вернулась в деревню.

На детскую душу легко наложить отпечаток. И лет до десяти я с братом исправно искала и брауни, и круги фэйри, и привидений… По счастью, поняв, что ничего подобного поблизости не обнаруживается, дорогой Эдвард и я живо излечились от вредных иллюзий.

Но где искать фэйри, я так и не забыла. На свою голову.

В итоге нашли уже нас. И далеко не фэйри…

Когда мы шли по темной дороге в поисках злосчастного перекрестка, нам навстречу вылетела пара таких же «очаровательных» тварей, как та, что застрелил не более двух часов назад милорд.

Шерсть вокруг пастей отсвечивала зеленым… Даже зная, что все это фальшивка, обман, я и то чувствовала, как волосы на голове шевелятся от страха. Хотя… пусть даже все эта мистическая бутафория поддельная, зубы‑то у псов самые что ни на есть настоящие… И они уже пробовали человеческой плоти…

Первым делом мистер Оуэн задвинул меня себе за спину. Должно быть, надеялся, таким образом защитить. Но я‑то понимала, что в пистолете один патрон. А вот собаки перед нами две. Все равно нас порвут на части.

Было страшно. И безумно обидно. Я ведь искренне считала, что собак уже никто не станет спускать. Зачем? Ведь наследник местного землевладельца уже убить…

А еще мы встретили и охотника. Был тот ну совершеннейшим человеком. И сперва грязно выругался, когда увидел, какая добыча ему попалась.

Незнакомец был высок и хорош собой. Пусть и изрядно напоминал мне цыгана. И его милость. Высокий, широкоплечий, темноглазый и темноволосый. И в глазах у него было что‑то такое, дикой, бандитское, что я прежде видела лишь у безродных цыган. Однако если сестра похожа на брата, то понятно, почему вдруг почтенного возраста баронет возжелал жениться во второй раз.

— Мистер Лоуренс? — насмешливо произнес мистер Оуэн.

Но я прекрасно чувствовала напряжение в нем. Странно было бы, если бы его не было.

— Мистер Оуэн? Посреди ночи? Да еще с молодой леди? — широко и почти что жизнерадостно произнес молодой мужчина.

Собаки пока не нападали. Верно, ждали команды хозяина.

— Можно подумать, моя компания более странная, чем ваша, — пожал плечами брат Эббигэйл, вынимая пистолет.

На двух собак одной пули не хватит. А вот на человека хватить должно.

— Кто это? — спросила я тихо.

Я не понимала, что происходит, почему и, что самое главное, почему мистер Оуэн знаком с хозяином собак.

— Это старший брат леди Уоллидж, — ответил меня молодой джентльмен. — Как вы видите, помогает сестре решить проблему наследства.

Мистре Лоуренс засмеялся.

— Сестренка не могла сама решить эту проблему… — пожал плечами мистер Лоуренс, зачем‑то подмигнув мне.

Полагалось смутиться. Но я просто жутко разозлилась.

— А вы ведь понимаете, мистер Оуэн, что брат должен помогать своей дорогой сестренке.

Вроде бы сказал он это мимоходом… Но мы с моим спутником поняли, что говорит он о бедняжке Эббигэйл.

— Где моя сестра, мерзавец?! — закричал мистер Оуэн, шагнув вперед.

Но собаки предупреждающе зарычали, намекая, что сперва придется расправиться с ними.

Я же растеряно смотрела на странного человека.

Но ведь… череззеркало? Как? Не бывает. Невозможно. Это человек… Обычный человек.

— В безопасности, — развел руками мистер Лоуренс с видом совершенно невинным, но все равно напоминал черта. — И… если вы и, что самое важное, ваш дядя, умерите свое любопытство, то все закончится вполне благополучно. Для всех. Мы же понимаем друг друга, верно? Мы просто оба любим своих сестре. И этим похожи.

Что ж, мисс Оуэн похитил человек. Это уже неплохо. Но этот человек может такое, что обычным смертным явно не под силу. И это уже очень плохо… А что если его милость откажется «умерить свое любопытство»? Что тогда станется с моей подругой?

— Если моя сестра не окажется на свободе немедленно, то вы окажетесь в петле, — почти невозмутимо заявил брат Эббигэйл. Но я прекрасно чувствовала, насколько он напряжен, и насколько же сильно он боится за сестру. Да и за себя, должно быть.

Мистер Лоуренс засмеялся, запрокинув голову назад… И мне померещилось, что зубы у него острые, звериные… Общество мисс Оуэн на меня явно дурно влияет. Очень дурно, раз начали мерещиться подобные дикие вещи.

— Если я ее отпущу, то вот тогда и окажусь в петле. Покиньте эти места, господа. И я верну вам барышню целой и невредимой.

— С чего мы должны вам верить? — покачал головой мистер Оуэн. — Вы бесчестный человек, убийца и похититель.

Ухмылка брата леди Уоллидж была поистине пугающей.

— Потому что никто в здравом уме и твердой памяти не станет нарушать обещания, данные лорду Дарроу. И я достаточно знаю о вашем дядюшке, чтобы не бояться, что он нарушит слово.

Как по мне, так его милость скорее найдет способ обойти данную им клятву. Мне он не показался человеком действительно честным. Скорее уж принципиальным.

— И вы думаете, дядя позволит твориться бесчинствам в этой стране? — ответил мистер Оуэн, хмыкнув. — Дядя Николас не любит наглецов.

О да…

— И все‑таки вы слишком уж смелы, — заметил с нехорошим намеком мистер Лоуренс, становясь еще больше похожим на злого духа. — Вам не справиться с собаками. Да и с вами молодая леди. Может, стоит побеспокоиться и о ее благополучии?

— Я могу выстрелить не в собак. В хозяина, — парировал мой спутник.

Плохая идея. Ну просто очень плохая. Тогда, скорее всего мы с мистером Оуэномом тогда живыми уже не уйдем.

— И тогда наверняка умрете. Если не жалко собственной жизни, пожалели бы девушку. Вы ведь хотите жить, мисс?

Я выглянула из‑за плечам молодого джентльмена.

— Хочу, — совершенно честно ответила я. Лгать не было настроения — Думаю, все те люди, которых вы убили тоже хотели жить. Верно?

Убийца казался заинтересованным. Даже стал меня пристальней рассматривать.

— Так глупа или так смела? — спросил он.

Мистер Оуэн довольно рассмеялся.

— Ее приставил к моей сестре дядя.

— Стало быть, смела и неглупа, — удовлетворенно заметил мистер Лоуренс. — Мисс, а вы не желаете замуж? Я человек пусть и не благородный, но состоятельный. Мне не помешает разумная жена. Тем более с такими рекомендациями.

От подобного предложения, сделанного посреди ночи кровожадным преступником, я, клянусь Богом, просто опешила. Милорд обещал выдать меня замуж, но я уж никак не ожидала, что его пожелание будет исполняться таким вот диким образом. Да и кто нужен этому мерзавцу? Разумный сообщник в злодеяниях? Иной причины для подобных слов я просто не видела.

— Мистер Лоуренс, мой род слишком древний, чтобы я могла вступить в такой брак. К тому же, от вас наверняка кровью воняет, — собравшись с духом ответила я, гордо выпятив подбородок.

— Что ж, ответ неплох. Я бы все же на вас женился, — почему‑то удовлетворенно заметил преступник. — Однако мое предложение все то же. Вы покидаете эти места. И девушка будет возвращена. И не беспокойте мою сестру, это вам ничего не даст в любом случае. Пусть наслаждается счастьем материнства спокойно.

Сказав это, мужчина повернулся и пошел прочь, в темноту. Собаки покараулили нас еще около четверти часа, за которые я уже готовилась к смерти раз пять, после чего также ушли прочь, не тронув нас. Должно быть, без команды не нападают.

И что же нам теперь делать?..

Этот вопрос я озвучила вслух.

— Нужно вернуться к дядя и все рассказать, — решительно сказал мистер Оуэн и взял меня под руку.

Постойте‑ка… Все?.. Что‑то подсказывало мне, что его милость не оценит нашего поведения. Моего — так особенно.

— Милорд меня убьет, — трагично вздохнула я, опираясь на руку брата подруги. — Наверняка убьет.

Я попыталась понять, что же во мне сильней, боязнь гнева лорда или волнение за мисс Оуэн. Все‑таки судьба Эбигэйл волновала меня куда больше…

Мистер Оуэн же вовсе не понял причин моего страха.

— Что вы, мисс Уоррингтон, дядя разумный человек и не станет журить вас. Ведь вами двигали благие намерения…

Легко ему говорить. Для него лорд Дарроу — родственник, причем родственник, который выбрал его своим наследником… Кстати, почему? Его милость не стар, мог бы жениться в четвертый раз и обеспечить род наследником. Тот же сэр Уильям женился уже на склоне лет. На свою голову. Надо же было связаться в таком возрасте с молодой женщиной? Пора бы уже о душе подумать…

— Вряд ли ваш дядя оценит… — пробормотала я себе под нос, тяжело вздыхая. Но рассказать лорду в любом случае требуется. Возможно, он знает, что делать… Должен знать.

Его милость встречал нас на пороге гостиницы, грозный как ангел возмездия, возвещающий грешникам о Страшном Суде. Мысленно я уже простилась с жизнью или как минимум уехала домой.

— Итак, явились, — констатировал он с таким выражением в голосе, что я против воли втянула голову плечи.

Точно убьет.

— Дядя, мы… — начал было мистер Оуэн, понурившись, как нашкодивший ребенок.

Мужчина только вскинул руку призывая замолчать.

— Чарльз, умолкни. Думаешь, мне недостаточно пропажи Эбби? — раздраженно отчитывал он племянника. — Хочешь тоже пропасть в беду? Да еще и мисс Уоррингтон…

— Это была моя идея… И я собиралась пойти одна, — поспешно призналась я, опуская голову. — Мистер Оуэн просто не мог отпустить меня одну.

Я услышала как его милость тяжело выдохнул, причем с каким‑то рычанием в голосе.

— Чарльз, ты еще и оказался настолько слабохарактерным, чтобы пойти на поводу у девушки? Не мог отпустить одну… Вернуть ты ее не мог? С чего вы вообще куда‑то отправились на ночь глядя?!

— Милорд… — хотела было принять на себя всю вину я. Не знаю, правда, как… Соврала бы, что угрожала джентльмену пистолетом?..

— Молчать!!! — рявкнул вельможа. — С вами после поговорим!

Нервно сглотнула и закрыла рот, не желая даже лишний раз привлекать к себе его внимание.

— Зачем вы пошли куда‑то посреди ночи?!

Брат моей подруги передернул плечами и признался:

— Фэйри пошли искать.

— Что?! Какого… мисс Уоррингтон, у вас что, совсем ум за разум зашел после общения с моей дорогой племянницей?

Я всей кожей почувствовала негодующий взгляд лорда. Захотелось провалиться сквозь землю. Но было нельзя, ведь Эбби….

— Мы видели хозяина собак, дядя, — прервал гневную речь родственника мистер Оуэн, на всякий случай отступая назад.

Мужчина резко смолк.

— Я так понимаю, мистер Лоуренс. И почему вы еще живы?

Растеряно уставилась на мужчину… Он, стало быть, уже знал обо всем? Знал о том, что во всей этой темной истории замешан брат леди Уоллидж? И почему же он ничего не сделал? Почему не арестовал мерзавца?

— Потому что ему нужно было, чтобы кто‑то передал его послание? — пожал плечами мистер Оуэн.

Я же не выдержала и спросила:

— Вы все знали с самого начала?!

Негодования скрыть не удалось, как ни старалась. Неужто лорд Дарроу уже знал имя преступника?! Почему тогда он позволил ему разгуливать на свободе?! Что за легкомыслие?!

— Придержите свой язык, юная леди, — холодно оборвал меня мужчина. — О вашем наказании мы поговорим позже.

Следовало остановиться, смолкнуть, уйти к себе и со смирением ожидать, что же его милость решит насчет моей судьбы. Но во мне говорили отчаяние, страх, волнение за судьбу подруги.

— Если бы вы взяли его под стражу днем, то он бы не сумел похитить Эбигэйл! А теперь… Что станется с мисс Оуэн теперь?! Вы же ее опекун! Вы должны заботиться о ней!

— Дядя, мисс Уоррингтон не хотела… — ту же сказал мистер Оуэн, но я перебила его:

— Нет, милорд, хотела! Как можно настолько легкомысленно относиться к тому, что преступник свободно разгуливает по округе?!

Тут я осмелилась посмотреть в глаза лорду Дарроу… И поняла, что зря я начала этот разговор. И перечила ему зря. Мужина оставался спокоен, совершенно спокоен. Но глазах стыл такой могильный холод, что в пору было самой накладывать на себя руки, не дожидаясь, пока он решит убить меня лично.

— То есть вы, юная леди, считаете, что я легкомысленно отношусь к своим обязанностям? — вкрадчиво поинтересовался он, начав обходить меня по кругу.

Что‑то в душе трусливо скулило и умоляло повиниться тут же, просить о прощении… Но родовая гордость Уоррингтонов оказалась сильней всяческого здравомыслия.

— Да, милорд.

— То есть вы предпочли, чтобы я взял под стражу человека без единого доказательства, основываясь только на собственных измышлениях? — почти что на самое ухо сказал мне дядя моей подруги.

По спине от страха мурашки побежали.

Нет, нельзя арестовывать кого‑то (интересно, у него хотя бы есть подобные полномочи? Впрочем у полковника они наверняка есть…) без доказательств. Но… но сделай он это — и Эбигэйл ничего бы не угрожало.

— Что ж, теперь у вас доказательства есть, но что с ними делать? Если вы предъявите обвинения этому страшному человеку, то он убьет Эбигэйл!

Или даже хуже… Он может жениться на ней, на племяннице лорда и богатой наследнице. Если вдуматься, то второй вариант куда приятней для него, и куда хуже для семьи моей подруги.

— Не убьет. Лоуренс мерзавец, но разумный мерзавец. И прекрасно понимает, что если племянница пострадает — я найду его даже в аду… Нет, он не осмелится тронуть мою племянницу… Пойдемте пока внутрь…

В голосе его милости на мгновение мне послышалась боль. Должно быть, судьба мисс Оуэн вовсе не была ему безразлична. И этот факт на некоторое время примирил меня с характером вельможи и его отвратительными манерами.

В гостинце все еще было слишком тихо.

— Почему все спят? — задалась вопросом я. Как‑то это было… совершенно ненормально.

— Потому что кое‑кто не рассчитал свои силы. Хорошо, если прислуга придет в себя к обеду.

Слова лорда ничего мне не объяснили…

Какие силы? И что тут можно было не рассчитать? Если бы я была суеверной… Но я не была… Однако, кажется, что у меня есть все шансы вскорости начать смотреть на мир также, как моя наивная подруга. Только бы с ней было все хорошо.

— Но, дядя, даже если Лоуренс не осмелится причинить вред моей сестры, нам в любом случае нужно вызволить ее. И как, позволь, спросить, он проник в ее комнату? Не через зеркало же?..

Мы как раз поднимались по лестнице. И, когда лорд резко затормозил после слов племянника, я врезалась в спину его милости, едва не скатившись вниз. Слава Богу, мистер Оуэн обладал отличной реакцией и успел поддержать меня под локоть.

— Почему бы и нет? — как‑то странно произнес мужчина.

Я ушам своим не поверила, когда услышала подобные слова от его милости. Он всегда казался таким прагматичным, рассудительным, но слова племянника он принял абсолютно всерьез, как будто верил в саму возможность того, что кто‑то может пройти сквозь зеркало… Ну и кто тут, собственно говоря, суеверный?

— Милорд, вы же это несерьезно? — растеряно переспросила я.

Лорд снова начал подниматься.

— Вы меня в очередной раз поражаете, мисс Уоррингтон, — издевательски произнес лорд. — Вы готовы были пойти искать фэйри посреди ночи, но стоило сказать вам, что этот фокус мог провернуть человек, как в вас вновь просыпается скептик.

— А во мне, дядя, скептик никогда и не засыпал, — подал голос мистер Оуэн. — И мне все это напоминает бред. Полный бред.

— Поэтому ты получишь мое имущество, а Роберт — мои обязанности.

Эти слова буквально врезались в мою память. Мистер и мисс Оуэн — дети любимой старшей сестры лорда Дарроу. Однако его правой рукой стал вовсе не Чарльз Оуэн, а Роберт Уиллоби, который не настолько близкий родственник. Эбигэйл упоминала, что он сын троюродного брата его милости со стороны отца. То есть родство достаточно дальнее, чтобы даже не приглашать мистер Уиллоби на семейные торжества… Однако же лорд Николас принял под крыло племянника и явно готовил его как своего преемника. Пусть и все имущество переходит после смерти лорда переходит к брату и сестре Оэун… Как интересно распределена привязанность вельможи в этой странной семье…

— Дядя, я вовсе не узко мыслю, — недовольно пробормотал мистер Оуэн. — Но ты говоришь о чем‑то совершенно невообразимым.

Я же уже не понимала, чему стоило верить, а чему нет. Мой мир постепенно сходил с ума. И не удавалось понять, как это исправить.

Повинуясь приказу милорда, я ушла к себе и легла спать. Однако сон все никак не шел. А виной тому было зеркало. Проклятое зеркало, которое висело практически напротив мое кровати. Оно заставляло меня волноваться, беспокоиться, думать о странных и глупых вещах.

Лежа с открытыми глазами я смотрела в слегка мутноватое стекло, в котором отражалась луна и чувствовала, как по спине бегут мурашки. Смертельно хотелось, чтоб в комнате со мной кто‑то был. Пусть даже и мужчина. И все равно, что станется после с репутацией. Тревога все усиливалась, вытягивая все силы…

И тут как будто кто‑то возник по ту сторону стекла. Мужчина… Определенно мужчина… В темноте разобрать мне удалось только, что он худ, и что глаза у него будто бы слабо светятся.

Я вскрикнула от испуга и бросилась зажигать свечу. Не прошло и минуты, как в мою комнату вломились мужчин. Все трое. Мой вопль стал куда громче. Я стояла перед ними простоволосая, в одной лишь сорочке. Словом, вида более непристойного представить себе сложно. Джентльмены отвернулись, позволив мне набросить на себя халат.

— Вы кричали, мисс Уоррингтон? — спросил сухо лорд, не оборачиваясь. — Что с вами стряслось?

Я затянула покрепче пояс и взглянула в зеркало, где, разумеется, никого не было. Да и был ли кто‑то там вовсе? Перенервничала, разыгралось воображение, вот и привиделось не пойми что.

— Ничего не стряслось, милорд, — ответила я, отметив, что голос слегка дрожит. — Просто я сегодня слишком впечатлительна…

Однако даже несмотря на то, что я нашла разумное объяснение случившемуся, на зеркало я все же набросила свою шаль. Вряд ли удастся заснуть без этого.

— Кого вы увидели там, мисс Уоррингтон? — проигнорировал мой ответ вельможа, который, как оказалась, уже обернулся.

Я пожала плечами.

— Это все глупости. Никого.

— Мисс Уоррингтон, я задал вам вопрос. Извольте ответить! — рявкнул лорд Николас, буквально промораживая меня недовольным взглядом.

Право, не знала, что и сказать. Показаться глупой не хотелось.

— Я как будто увидала там мужчину… — растеряно пробормотала я.

— Это был мистер Лоуренс? — с полной серьезностью обратился ко мне мужчина, подходя поближе.

Вопрос показался мне совершенно диким. Однако же я решила на него ответить.

Задумавшись, поняла, что нет. Не брат леди Уоллидж смотрел на меня из зеркала. Хозяин собак был куда шире в кости, я неплохо успела разглядеть его во время нашей жуткой встречи.

— Нет, милорд, это несомненно не мог быть мистер Лоуренс, — заверила я с полной уверенностью.

Лорд закусил губу, прошелся по комнате взад — вперед, после чего произнес:

— Что ж. И хорошо. И плохо. Нательный крест на вас?

Я без слов вытащила из‑за пазухи нательный крест, продемонстрировав его милорду.

— Веруете? — зачем‑то спросил он.

Я нахмурилась, совершенно не понимая, к чему он ведет.

— Впрочем, о чем это я… — отмахнулся он тут же. — Молодые люди, зеркало нужно отсюда срочно вынести. А в своих комнатах лучше завесить. Так безопасней будет.

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби без единого слова протеста принялись выполнять поручения старшего родственника, как будто в этом нет ничего странного — посреди ночи выносить из комнаты зеркала.

— Но, ваша милость, это же просто блажь… Я переволновалась… Наверняка просто переволновалась, — затараторила я, нервно теребя края пояса. Все‑таки было ужасно неудобно вести беседу в настолько неподобающем виде. Если бы матушка узнала о подобном, то несомненно лишилась бы чувств. А потом несколько часов читала бы мне лекцию о приличном для молодой девицы поведении.

— Пусть так, — хмыкнул лорд Дарроу, наблюдая, как зеркало покидает мою комнату. — Доброй ночи, мисс Оуэн. И будьте так любезны, запритесь изнутри. На этот раз к вам могут проникнуть разве что через камин. Но для Святого Николая сейчас явно не сезон…

Ну не может же быть, чтобы милорд действительно верил… Ну ладно Эбигэйл, да даже и я… Все знают, что девушки склонны верить во всяческие бредни… Но не мужчина на четвертом десятке, чье влияние при дворе настолько велико, что о нем многие даже не решаются заговаривать.

Однако же после того, как зеркало убрали, заснула я быстро и не просыпалась до самого утра.

Утром прислуга все еще спала и готовить завтрак пришлось мне. Не сказать, чтобы я была слишком искусна в кухонных делах, у нас обычно готовкой занималась нанятая кухарка, но и отравить джентльменов не могла бы при всем желании.

— Мальчишка неопытный, неумелый, — прокомментировал лорд Николас, насмешливо поглядывая на посапывающую в углу гостиной горничную. Должно быть, бедняжка убиралась, ее так и сморило с тряпкою в руках.

— Заигрался…

Племянники его милости напряженно переглянулись. И на их лицах я видела явственное понимание происходящего и изумление.

— Дядя… Неужто ты считаешь, что мистер Лоуренс… — начал было мистер Уиллоби, но его прервали.

— Таких как он в некоторых местах до сих пор сжигают на кострах, — ответил лорд. — Поэтому нам непременно нужен священник. Отец Майкл силен в своей вере. Ровно такой, каким должен быть пастырь.

Меня оторопь взяла, когда его милость сказал подобное. Как будто сейчас все еще Темные века… Он считает, будто брат леди Уоллидж — колдун? Причем, колдун, который получил свои способности прямиком из глубин Ада? Неудивительно, что мисс Оуэн настолько суеверна. При таком‑то дяде… Но как можно?..

— Дядя Николас, ты шокируешь мисс Уоррингтон, — заметил с улыбкой мистер Уиллоби. — Должно быть подобные разговоры для нее кажутся дикими.

Не то слово…

— Что ж, тогда я рад, если границы мира мисс Уоррингтон благодаря мне слегка расширились. Итак, мисс, мы с племянниками сейчас нанесем визит сэру Уильяму и его милой супруге. Заодно повидаемся и с мистером Лоуренсом. А вы пока соберите вещи в дорогу. К вечеру мы должны вернуться в гостиницу с моей племянницей, после чего отправимся в путь не мешкая. Мы и так потеряли слишком много времени.

Я поняла только то, что ничего не поняла…

Однако вечером они не пришли… Никто не пришел. И слуги все еще пребывали в странном сне. Я даже сперва боялась, что они все до единого умерли… Но те, кого я видела, исправно дышали и даже что‑то бормотали невнятно. Просто невероятно крепкий сон. Действительно беспробудный сон. Как ни пыталась я растолкать хоть кого‑нибудь — все равно не удавалось.

Кто‑то и правда не расчитал силы…

Часы на первом этаже гостиницы отбили полночь… И больше никаких звуков не доносилось.

Вещи были давным — давно собраны. Причем, разобравшись со своим скудным багажом и багажом Эбигэйл, я упаковала и вещи джентльменов, как будто бы сама была горничной. Но лучше уж так, чем мучиться в неведении.

Лорд Дарроу сказал, что они должны вернуться к вечеру. Все четверо. Но не было никого…

Я не знала, что и думать…

Волнение с каждой минутой становилось все сильней и даже дышать было сложно. Казалось, что каждый вздох давался с трудом и сердце билось через раз… А если они не придут? Вообще больше не придут? Так все и сгинут… Что мне тогда делать…

Помучившись еще с полчаса, я накинула на плечи шаль и вышла в ночь. Следовало узнать, что произошло… Не было рядом никого, кто остановил меня. И, быть может, не было уже и тех, кто мог бы отругать меня за неосмотрительный поступок.

Уоллидж — холл, насколько я знала, стоял на холме в паре миль от города. Не такой уж и длинный путь. Даже посреди глухой ночи. Луна стояла высоко, ее света мне было вполне достаточно, чтобы не сломать шею по дороге. Дорогой Эдвард всегда говорил, что в темноте я вижу как кошка…

Я пошла туда, где по моему представлению, находилось поместье… И с растерянностью поняла, что даже если бы небо сплошь было бы затянуто тучами, я бы все равно легко нашла бы Уоллидж — холл.

Он пылал. Стоящий на холме большой дом был охвачен пламенем, вокруг него сновали люди, пытаясь как‑то справиться с огнем… Но я ни капли не сомневалась, что погасить пожар им не удастся. Слишком уж хорошо занялось…

Оставалось только гадать, что же стряслось с теми, кто находился внутри. Что стряслось, с моими спутниками. Но в назначенный час они не вернулись в гостиницу, и я с ужасом осознавала, что, должно быть, никого из них мне больше не доведется увидеть…

И тут откуда‑то издалека раздался лай собак и стук копыт…

Опять собаки? Те, которых я встречала, мне совершенно не понравились… И как бы я ни скорбела из‑за смерти моей подруги и ее родственников, присоединяться к ним на том свете меня совершенно точно не тянуло.

Поэтому, подхватив юбки, я понеслась прочь, надеясь избежать встречи с теми, кто разъезжает по ночам. Правда, сама не понимаю, как оказалось вдруг, что я столкнулась с ними лицом к лицу…

Всадники на черных лошадях, у которых глаза светились алым. И черные собаки с красными ушами, которые носились вокруг лошадей и глухо гавкали. И были всадники так прекрасны, что становилось жутко и сладко одновременно. Потому что Господь наш породил людей несовершенными и они не в состоянии вынести красоты тех, которые не были детьми его…

Это один из них смотрел на меня ночью из зеркала. И лорд Дарроу наверняка знал обо всем. Поэтому и спрашивал о нательном кресте, о моей вере…

Я смотрела на Дикую охоту. А ее участники смотрели на меня…

Но не бывает же фэйри, не бывает дикого народа, обитателей холмов. Это все только сказки крестьян, которые пытаются объяснить все дурное проделками нечистой силы. Не бывает!

Я зажмурилась, надеясь, что когда открою глаза вновь, дорога будет уже пуста.

Но Дикая охота исчезать и не подумала. Более десятка всадников…

— О, Господи… — выдохнула я и перекрестилась, глядя на фэйри скорее с растерянностью, чем со страхом.

Увидев крестное знамение всадники разгневались. Один даже вынул меч из ножен. Настоящий рыцарский меч, такой уж давным — давно никто не носил. Да и вообще всадники выглядели как на гравюрах трехвековой давности… А может быть, так одевались и еще раньше.

Я только повторяла про себя «Вас нет. Вас не существует. Не бывает».

А тот нечистый, что обнажил оружие, спешился и двинулся прямиком ко мне. И пусть в фэйри вовсе не верила, однако же попятилась, подумывая о том, чтобы броситься наутёк. Вот только как убежать от всадников на призрачных конях и их гончих…

Осталось только твердить молитву, взывая к Пресвятой Деве о заступничестве.

Однако, должно быть, вера моя была не столь сильна, чтобы уберечь от козней Врага рода людского. Фэйри наступал, недобро ухмыляясь. И даже в ярости он был настолько красив, что дух захватывало. Куда там мистеру Оуэну или даже мистеру Уиллоби. Не могут быть также прекрасны существа из плоти и крови.

И сейчас этот красавец меня убьет…

Меч уже занесли — а я будто окаменела. Замерла на месте, не имея возможности даже пальцем пошевелить.

Помощь пришла, откуда я и не ждала. Дорогу товарищу заступил другой всадник. Он ничем не выделялся среди прочих, но стоило ему сказать что‑то тому, что решил убить меня, — и разгневанный фэйри убрал оружие в ножны и отступил.

Я же смотрела на своего спасителя, пытаясь понять, его ли я видела в зеркале ночью. Но нет, память отказывалась давать хотя бы единую подсказку.

Моего лица коснулись холодные как у мертвеца пальцы. Да живы ли они в самом деле? Или это призраки вышли в глухую ночь на промысел, чтобы губить честных людей? Все казалось лишь дурным сном…

Верно так и есть… Я ждала в гостинице своих спутников и меня сморило… Должно быть, так. Ведь не бывает на этой земле ни призраков, ни фэйри, ни прочей нечисти, о которой так любят болтать люди невежественные…

Но холод руки незнакомца я ощущала так явственно…

— Мисс Уоррингтон! — донесся до меня голос его милости. До крайности возмущенный голос.

Фэйри переглянулись промеж собой, рассмеялись, и те двое, что спешились, вновь оказались на своих конях. Минута — и Дикая охота умчалась вновь, оставив меня на дороге целой и невредимой. Я же никак не могла решить, было ли это лишь видением, игрой воображения, или же я в действительности повстречала нечистую силу.

— Мисс Уоррингтон, что вы тут делаете?! — голос все приближался. А потом я услышала и как окликает меня Эбигэйл.

Обернувшись, я увидела, что из темноты ко мне бежит со всех ног моя дорогая подруга, а за ней идут и ее родственники. Выглядели все до крайности небрежно, одежда была испачкана и полном беспорядке… Но они были совершенно точно живы… Живы!

— Кэтрин! — повисла у меня на шее мисс Оуэн. Слезы текли у нее по щекам.

— Господи, Эббигэйл, что с вами? — ужаснулась я, гладя ее по спине. Рыдания девушки стали еще громче.

Но если мисс Оуэн была счастлива нашей встрече, то ее дядя пребывал в совершенно бешенстве.

«Вот теперь — точно убьет», — с какой‑то усталой обреченностью подумала я, готовясь принять свою участь, какой бы она ни была.

— Что вы тут делаете? — вкрадчиво спросил у меня лорд Дарроу, подходя вплотную.

Малодушно порадовалась, что Эбигэйл прижимается ко мне, тем самым закрывая от его милости хотя бы спереди. Впрочем, задушить меня он может и зайдя сзади.

— Абсолютно ничего, милорд, — нагло соврала я, стараясь не смотреть ему в глаза.

Вельможа подцепил меня за подбородок, заставляя поднять голову. Как невежливо…

С растерянностью и ужасом заметила, что на руке его обозначились красные пятна ожогов. Его милость был в том доме… Совершенно точно был…

— Я же просил вас оставаться в гостинице!

Фыркнув ответила:

— Вы говорили, что вернетесь вечером. А сейчас уже глухая ночь!

Мне хотели сказать что‑то крайне нелестное… Но мисс Оуэн вмешалась.

— Ах дядя, быть может, позже? — взмолилась Эбигэйл. — Не тут, не после пережитого… Да и я уверена, что Кэтрин не могла вызвать вашего гнева…

И — чудо! — его милость отступил в этот раз, не став меня ругать.

Хотелось расспросить, что же стряслось там, в доме, как спасли мисс Оуэн… Но я не смела. Не была уверена, действительно ли я хочу знать все.

— После поговорим. А пока возвращаемся в гостиницу… Больше нам делать здесь нечего.

На холме догорал Уоллидж — холл…

3. Леди в гостях

До начала сезона в столице осталось много времени, которое следует потратить на подготовку молодых леди… И почему бы не сделать это в родовом замке лорда Дарроу?

В карете царило молчание. Практически гробовое молчание. Мисс Оэун против обыкновенно молчала и не поднимала на меня глаз, пребывая в тихой скорби. Ее чрезвычайно подкосило происшествие в Уоллидж — холле. Настолько сильно, что говорить о нем она отказывалась напрочь, как я ни старалась вызнать. Мистер Оуэн и мистер Уиллоби тоже отмалчивались, а заводить беседу с лордом я не решалась вовсе. Мне до сих пор казалось, что он меня задушит… Смотрел его милость, по крайней мере, именно так, как будто замыслил мое убийство в самом ближайшем времени.

Вытянуть из попутчиков удалось только одно: все семейство Уоллидж погибло. И мистер Лоуренс тоже. К стыду своему, я совершенно ясно понимала, что смерть этих людей меня вовсе не печалила. Я совершенно не умела скорбеть о незнакомых людях. Иногда даже стыдилась этого, но разве что самую малость.

Теперь же мы ехали в родовой замок его милости, чтобы там готовиться к началу сезона в столицу…

Признаться, я никогда прежде не видела замка. Из дома мне выезжать не доводилось ни разу, а в наших краях не было ничего подобного. Теперь же выпал шанс своими глазами увидеть твердыню лорда… Дожно быть, зрелище будет удивительным. Но расспросить не было ни единой возможности. Мои спутники пребывали в глубокой печали, на фоне которой мое хорошее настроение казалось подлинным преступлением и бессердечностью.

— Кэтрин… Вы были правы, не стоило мне говорить о всяческой чертовщине… — внезапно вымолвила мисс Оуэн. И это была ее первая фраза за день помимо утреннего приветствия.

Несмотря на то, что моя подруга была полностью здорова, и отдыхала ровно столько, сколько и требовалось, выглядела она до крайности измученной. Нездоровая бледность не сходила с ее лица. Под глазами залегли темные тени.

Я желала бы успокоить бедняжку Эбигэйл, но — вот беда — не знала, как это сделать. Что мне говорить ей, если ничего не знаю о пережитом несчастной девушкой?

— Что с вами такое, Эбигэйл? — вздохнула я, пытаясь взять ее за руки. Но девушка отшатнулась. Потом, правда, начала путано извиняться, но руку мне так и не подала.

Девушка подняла на меня совершенно несчастные больные глаза и ответила:

— Не надо вам этого знать, Кэтрин… Совсем не надо… Там… Я… Они…

Все те слезы, что копились в ней последние пару дней, прорвались наружу бурным потоком. Плакала мисс Оуэн, совершенно по-детски, всхлипывая и чуть подвывая. Хорошо хотя бы не пробовала утираться рукавом.

— Ну что вы, Эбигэйл, — беспомощно пробормотала я, пытаясь понять, что же делать с ее истерикой.

Слава Богу, в тот момент карета наконец остановилась, и кучер открыл дверь и опустил подножку. Наружу я вылетела пулей. Ненавидела быть беспомощной. Но именно беспомощной я и оказалась в тот момент. Что я могла сделать для мисс Оуэн… Ничего…

— Что с моей сестрой? — тут же подошел ко мне мистер Оуэн. Слуга уже уводил прочь его лошадь. Лорд Дарроу и его второй племянник также спешились…

— Истерика, — коротко ответила я, передернув плечами. — Быть может, вам стоит поговорить с нею…

Молодой джентльмен опустил голову.

— Странно, что только сейчас… Моя несчастная сестра… Я поговорю с ней, мисс Уоррингтон. Ей после всего пережитого необходима поддержка родных…

— Несомненно, — согласилась я, устраняясь.

Тем более, что мы, наконец, добрались до замка и я могла оглядеться. Мы находились во внутреннем дворе, и пока я видела только серые мрачные стены. Настолько же мрачные, насколько был мрачным и их хозяин. Мистер Уиллоби, единственный, кто еще хоть сколько‑то разговаривал со мной, обмолвился как‑то во время очередной остановки, что замку его дяди около пятисот лет. Далее он едва не начал рассказывать фамильные легенды… Но они как на подбор были заполнены всяческой чертовщиной, поэтому он каждый раз обрывал истории, при этом нервно оглядываясь на старшего родственника. Лорд Дарроу совершенно точно не мог ничего слышать, его племянник говорил тихо, а его милость стоял очень далеко от нас… Но смотрел милорд так, как будто знал о содержании нашей беседы и сильно гневался.

Пока же я видела только, что замок был огромен и как будто давил на меня всей своей громадой, мешая дышать, заставляя чувствовать себя ничтожной. Большой мрачный склеп из темного камня… Он не понравился мне с первого взгляда. И почему‑то казалось, что и я не понравилась родовой обители семейства Дарроу.

— Мисс Уоррингтон, не стойте тут. Холодно, — окликнул меня мистер Уиллоби. Кажется, он оставался единственным, кому было до меня хоть какое‑то дело.

Лорд Дарроу, если и обращался ко мне, то лишь для того, чтобы сказать какую‑то колкость. Мистер Оуэн был глубоко погружен в себя и так меланхолически молчал, что не возникало и мысли подойти ко нему с праздным разговором… Мисс Оуэн… Я уже не понимала, нужна ли ей сейчас. Да и нужна ли вообще? Странно, что я вообще еще не на пути домой… Лорд Дарроу совершенно точно был на меня разгневан…

— Благодарю за заботу, мистер Уиллоби, — чуть вымученно улыбнулась я и оперлась на предложенную руку. Дорога меня до крайности утомила, в чем я не признавалась. А никто и не желал узнать.

— Моя кузина в последнее время слегка утомительна, — с сочувствием произнес кузен Эбигэйл, двигаясь в сторону входа в замок, где нас ожидал самого благочинного вида дворейцкий, которого мне доводилось видеть в своей жизни.

Если быть до конца честной, то да, уныние мисс Оуэн вытягивало из меня все силы и всю радость. Но я, как и пристало, заверила, что ничего подобного и общество подруги для меня только в радость.

— Вы удивительно тактичны. Что, признаться, довольно странно при вашем на редкость прагматичном складе характера, — мимоходом заметил молодой джентльмен, заводя меня внутрь.

Тишина в холле буквально оглушала. Ее нарушало только потрескивание факелов, закрепленных на стенах. Но их свет не мог разогнать полумрак, царящий в замке. Должно быть, здесь воображение мисс Оуэн разгуляется с новой силой… И за каждым поворотом ей будут мерещиться призраки…

— Быть вежливой — самое разумное поведение, — со вздохом сообщила я. — Молодая леди должна демонстрировать безукоризненные манеры…

— Леди самых строгих правил, — не скрывая иронию произнес мистер Уиллоби. — Вы выглядите не многим лучше моей кузины. Вам нужно прийти в себя и отдохнуть.

Следовало… Но…

— Но меня не было в том доме… — тихо сказала я, чувствуя озноб. Быть может, от страха. Быть может, от воспоминаний о горящем Уоллидж — холле. — Я не знаю, что там было, но Эбигэйл… Она подавлена. Не разговаривает… И мне страшно представить, что думает…

Мужчина лишь вздохнул.

— Там не произошло ничего, из того, что ей следовало бы видеть или даже просто знать.

Хотелось продолжить расспросы. Но было и неудобно при этом.

— Что она сказала вам? Моя кузина?

Мы дошли до большого зала, где был огромный камин. Прислуга в нем уже развела огонь… Я так озябла, что едва не потащила мистера Уиллоби за собой к очагу. Наверное, ни о чем я так сильно не мечтала в последнее время. Разве что о чашке горячего шоколада в руках…

Оказавшись у огня, я тут же протянула руки, чтобы погреть их как следует.

— Что вся семья погибла в огне… И мистер Лоуренс погиб тоже… Ужасно…

Сказала я это… слишком уж сухо, должно быть. Без трагедии. Без надрыва. Просто сообщила факты. Пожалуй, мне не было особого дела до чудовищной смерти тех людей.

Мистер Уиллоби встал рядом со мной. Я искоса смотрела на него. Он тоже не скорбел. И это давало какую‑то странную иллюзию духовного родства.

— Да. Погибли все. И баронет. И леди Уоллидж. И ее ненормальный братец. И младенец. Но он вряд ли был Уоллиджем, насколько я могу судить.

Было интересно услышать подробности… Но как бы спросить о них так, чтобы не прозвучало неприлично, навязчиво…

Хотя…

— Леди Уоллидж изменяла мужу? — в конечно итоге задала вопрос в лоб я.

Джентльмен улыбнулся.

— Вы же разумная девушка, мисс Уоррингтон. Старый, но состоятельный мужчина, при молодой красавице жене… Разумеется, изменяла. И тут я даже могу как‑то оправдать ее. С другой стороны, кто заставлял ее отвечать согласием на предложение руки и сердца от старика?

История была настолько обыденной, что даже не шокировала меня ни капли. Сплошь и рядом заключались такие вот мезальянсы. И итог обычно был одинаков…

— Никто, — согласилась я.

Красивая женщина просто продала себя за богатство и спокойную жизнь.

Хотелось спросить еще и том, кто же был отцом погибшего младенца… Но я и так уже перешла в этом разговоре все возможные грани приличия. Если еще и тут…

— Она не была жертвой… — неожиданно сказал мистер Уиллоби. — Ведьма. В самом прямом смысле этого слова. С братцем той еще парой оказались… Это она подожгла дом. Надеялась выбраться вместе с братцем… Но от дядюшки так легко не уйти… Да и священник нам попался истово верующий… Сэр Уильям пытался спасти жену…

Не предполагала, что леди на самом деле могла быть замешана в той чудовищной истории. Но… ведьма…

— Мистер Уиллоби, но ведь колдовство… Это же…

Джентльмен удивленно посмотрел на меня и спросил:

— Вы… все еще не верите?

Отвернулась и уставилась на пламя.

— Знаете… Я предпочитаю сохранять здравомыслие. И не слишком в этом смысле напоминаю вашу сестру…

Про ночную встречу с нечистой силой предпочитала молчать. К тому же… Быть может, мне просто привиделось. Никто ведь кроме меня так и не видел дикую охоту. А на земле рядом со мной никто не заметил никаких следов, иначе бы лорд не оставил меня в покое, пока не дознался бы.

Нет… Этого точно не было. Не было…

— Мисс Уоррингтон, вы все‑таки неисправимы, — прокомментировал мои слова кузен подруги со вздохом. — Вы довольно… узко мыслите. Но это уже меня не касается.

Неужели он — верит? Верит во всю эту чертовщину? Похоже, да.

— Мисс, возможно, мне стоит проводить вас в комнату? Вы наверняка устали с дороги, — возник позади нас дворецкий.

Его появлению я обрадовалась и позволила себя увести прочь от мистера Уиллоби и неудобного разговора. Я уже сильно сомневалась в здоровье представителей этого семейства. Разве что еще мистер Оуэн подавал какие‑то надежды…

Главное, что я успела узнать о замках, пока степенный мужчина вел меня в предназначенную для меня комнату, — это то, что в замке холодно. Камень буквально выстыл, пропитался холодом, как коржи в торте пропитываются сиропом. И теперь стены тянули тепло из тех, кто в нем жил. Не жилище — склеп.

— Вы будете жить в западном крыле, мисс. Комната мисс Оуэн будет напротив вашей, — рассказывал дворецкий, который носил фамилию Блэр. Как он обмолвился, его семья уже четыре поколения служила лордам Дарроу. Подвиг, достойный уважения.

— Ночью лучше не выходить из комнаты. Коридоры замка довольно запутаны. Подчас люди не могут найти здесь дорогу даже днем.

После всего того, что случилось в моей жизни за последнее время, в словах мужчины я услышала некий странный намек. Который предпочла проигнорировать. Мне нужно продержаться здесь всего полтора месяца. Только полтора месяца. А после мы уедем в столицу и будем представлены с Эбигэйл ко двору. Думается, после блеска сезона из моей головы выветрятся все воспоминания о мрачной твердыне рода Дарроу.

Комната мне досталась небольшая и довольно безликая. Вроде бы в ней имелось и все необходимое, но мебель, занавески, ковер, все это явно подбиралось наспех, без особого тщания. В замке не было хозяйки, да и хозяин не был тут частым гостем.

Первым делом, к стыду своему, я набросила одну из своих шалей на зеркало. Не призналась бы в подобном никогда и никому, но теперь я не могла спасть, если зеркало было незавешено. Да и вообще, сторонилась зеркал, когда это было возможно.

Не то чтобы боялась… Но все же…

Помочь мне явилась служанка, настолько старая, что мне было непонятно, каким образом она все еще ходит. Однако несмотря на дряхлость, работала служанка споро и болтала без умолку, что мне было только на руку.

Признаться, я была немного смущена таким вниманием. Я привыкла одевать и раздеваться сама. Даже волосы укладывала и то сама. Но раз уж хозяин дома приставил ко мне служанку, то спорить я с ним не собиралась.

— Как же давно в замке не было гостей, мисс, — говорила она, помогая мне переодеться, умыться. — Молодой лорд редко когда кого‑то принимает здесь. Нелюдимый больно. Только родственников и привозит. Так тоскливо порой без новых лиц. Как леди Анна померла, так и не стал больше хозяин возить…

— Леди Анна? — переспросила я. Я подозревала, кем она может быть, но все же хотела знать точно.

— Третья жена нашего хозяина, — ответила служанка.

— А отчего она умерла? Леди Анна? — спросила я, понимая всю бестактность произнесенного.

Однако служанка оказалась словоохотливой и не слишком смущалась.

— Повесилась, бедняжка, — со вздохом отвечала служанка, имени которой я так и не узнала.

Я опешила от таких слов. Я знала, что его милость трижды вдовел. И понимала, что промежутки между браками был не слишком велик… Но никто не говорил мне прежде, что кто‑то из жен лорда Дарроу наложил на себя руки…

— Другие леди Дарроу? Супруги его милости. Что с ними сталось?

Служанка размеренно водила по моим волосам щеткой.

— Так ведь тоже руки на себя наложили, мисс Кэтрин, — услышала я ответ, который заставил меня похолодеть. — Все как есть в этом замке и померли. Повесились. В покоях в восточном крыле. С тех пор их и не открывают. Навевают мрачные воспоминания.

Что же такое происходило в этом замке, что все три его молодые хозяйки совершили такой страшный грех? Если до этого дядя моей подруги казался мне лишь вздорным и мрачным человеком, обличенным властью, однако же не совершенно обычным, то теперь… То теперь мне понемногу становилось не по себе. Что он делал с ними, с этими женщинами?

— Милорд, он… что…

Служанка за моей спиной то ли возмущенно, то ли испуганно охнула.

— Что вы такое говорите, мисс Кэтрин? Наш хозяин был хорошим мужем! Очень хорошим. Пусть и любил он только леди Клэрис, первую жену, ну так что ж? Браки не всегда заключаются по любви. И это не делает их несчастливыми.

Все верно. Обычно браки по расчету бывают даже счастливей, чем браки по любви. Потому что чувства проходят. И подчас довольно быстро.

— Но почему же тогда?..

И тут я поняла, что служанка зовет меня «мисс Кэтрин». Раньше так меня звала моя кормилица. А пожилой женщине я не говорил своего имени. Представилась как мисс Уоррингтон. Но та звала меня исключительно мисс Кэтрин. Странно…

— Дурная судьба, мисс Кэтрин. Дурная судьба. Поверьте, хозяин искренне скорбел по своим женам. И сейчас скорбит. В четвертый раз решил уже и не жениться. Не хотел губить невинную душу. Решил, что наследником будет сын мисс Вивиан, его дорогой сестры. Так и род Дарроу продолжится и больше никто не умрет.

Но трижды… Три раза женщины вешались. Не просто женщины. Женщины, у которых было все, что только можно было пожелать. Богатство. Власть. Да и лорд Дарроу не старик и не урод, а уж несколько лет назад и подавно не был ни тем, ни другим. Но три его жены подряд кончали жизнь самоубийством. Не может этобыть простым совпадением…

— Вы не обвиняйте нашего хозяина. Он в этих смертях не повинен вовсе.

Я вздохнула. Ну еще бы она обвиняла того, кто ее кормит… Мне же пока следовало держаться настороже. И проследить за Эбигэйл. Если здесь опасно…

Старушка помогла мне устроиться в постели, поправила одеяло, после проверила зачем‑то, чтобы зеркало было полностью занавешено. Затем она погасила свечи в комнате и ушла.

Сон долго не шел. Все мерещились странные звуки. Шаги. Голоса. Но я заставляла себя на обращать на это внимание. В окно светила луна, и это придавала какую‑то призрачность всей комнате. И таинственность.

Неожиданно я увидела, как моя шаль на зеркале начала будто бы трепетать, шевелиться. И стало настолько страшно, что дыхание перехватило. Не выдержав, я подорвалась на ноги и босиком побежала в коридор. Мне говорили, что Эбигэйл живет в комнате напротив… Проще было не бояться и оставаться сильной рядом с другими. Гораздо проще. А одна… одна я оставалась испуганной и слабой.

Ноги буквально заледенели на каменном полу, но не возвращаться же мне было за тапочками в комнату? Страх петлей затянулся на горле.

В комнату напротив я влетела без стука.

— А? Кэтрин? — сонно донеслось со стороны кровати.

Глаза довольно быстро привыкли к темноте, и вскорости я могла рассмотреть обстановку в комнате мисс Оуэн. Что ж, ее спальня мало чем отличалась от моей. Как будто бы хозяин дома не делал различия между собственной племянницей и приживалкой из провинции.

Хотя бы в комнате действительно была моя подруга. Представляю себе, что бы стряслось, вломись я без стука в комнату кого‑то из джентльменов… Хотя… Подозреваю, что на самом деле не случилось бы ничего. Разве что его милости наверняка бы как всегда отчитал меня. Ведь мужчины уже успели побывать в моей комнате, когда я выглядела… совершенно неподобающе. И никто из них не посчитал, будто я скомпрометирована. Мы вообще словно забыли все об этом смущающем эпизоде.

— Эбигэйл, мне так неудобно… Но в моей комнате камин дымит слишком сильно. Я не могу там спать, — на ходу изобрела я достоверную ложь. — Могу я переночевать у вас?

В самом деле, не говорить же мне моей дорогой подруге, будто мне померещилось, как кто‑то пытается войти в спальню через зеркало?

Зеркало в комнате у мисс Оуэн тоже имелось. И оно было открыто. Что я тут же исправила, набросив сверху покрывало.

— Разумеется, дорогая, — как я и ожидала, согласилась безо всяких раздумий милая Эбигэйл. Она всгеда была готова помочь ближнему. — Но я сплю так дурно в последнее время… Боюсь помешать вам криками… Кэтрин, что вы делаете?

Слава Богу, спала я крепко, и мисс Оуэн могла кричать в свое удовольствие.

— Э… Луна будет отражаться в зеркале. А мне свет мешает спать, — начала путано оправдываться я.

Эбигэйл начала бояться огня после Уоллидж — холла. Но зеркала ей так и остались совершенно безразличны. А вот меня эти проклятые стекла после нашего недолгого путешествия начали приводить в благоговейный трепет.

— Ну… Хорошо, — легко приняла мое объяснение подруга, приглашающе откидывая одеяло. — Ложитесь в постель, Кэтрин. Вы совершенно озябнете в одной‑то сорочке. Замок легко забирает тепло.

Это я уже почувствовала…

Под одеялом было тепло и уютно. Эбигэйл уже нагрела простыни. Да и грелка в ногах помогала.

— Эбигэйл, скажите, а что случилось с женами его милости? — спросила я у мисс Оуэн после того, как смогла думать не только о холоде.

Девушка будто бы обмерла.

— Зачем вам знать о том? — со вздохом спросила я. — Это не самая приятная история. И не самая понятная. Пусть многие и твердят, будто дядя свел жен в могилу… Но, Кэтрин, это же все чушь! Дядя просто не мог!

Я смолчала, не желая говорить, что об этом думаю.

Просто так никто в петлю не полезет. Тем более, молодые женщины, богатые, с положением в обществе. Тут не могло обойтись без лорда Дарроу. Просто не могло. Бедняжки находились в его полной власти… А мужчины бывают разные.

— Кэтрин! Не вздумайте верить в эти россказни! Я столько лет знаю дядю! И я помню тетю Анну! Она была довольна этим браком! Все ее желания исполнялись по первому слову. С дядей они прекрасно ладили, пусть и не любили друг друга… Но приязнь между ним имелась. А потом просто… просто ее не стало. И не было ни единой причины, чтобы она… сделал то, что сделала.

Я вздохнула. Прекраснодушная и наивная мисс Оуэн… Она была не способна видеть зло. И не могла дурно думать о собственном опекуне.

— Эбигэйл, вы тогда были ребенком, вам сравнялось лишь двенадцать лет. Что вы могли увидеть?

Подруга смолкла.

— Откуда вы знаете, сколько мне тогда было лет? — как‑то глухо спросила она меня. — Я не рассказывала вам. Дядя не стал бы обсуждать подобные вещи. Да и Роберт с Чарльзом не посмели бы говорить о дяде Николасе за его спиной.

Кажется, барышня Оуэн что‑то подозревала. И не одобряла моих поступков.

— В Чавенсворт — лодж болтливая прислуга, — спустя минуту ответила я. — Служанка рассказала мне о смертях леди Дарроу. Если бы я не узнала об этом там, узнала бы в другом месте. Думаю, об этой истории известно едва ли не всей стране.

Кажется, я оправдывалась… Как же неловко.

— Что бы тебе ни наговорили о дяде Николасе, это все неправда. Он не виноват!

Спорить я не стала. Однако же тревога становилась все сильней. Я боялась зеркал… А ведь стоило бояться не глупых суеверий — живого человека из плоти и крови. Сперва я считала, что слухи, которые ходили вокруг лорда Дарроу — лишь нелепые домыслы, дань отвратительному характеру его милости… Тогда я лишь знала, что дядя моей подруги трижды вдов. Печально, но не ужасно. В жизни подчас случается всякое. Однако же, если бы мне довелось еще дома знать, что леди Дарроу не просто умерли — покончили с собой, я бы наверняка предпочла остаться дома. Потому что, как бы ни любила я своих родных, привязанность моя не была настолько сильна, чтобы рисковать жизнью ради их благополучия… А то, что человек, то ли убивший, то ли доведший до самоубийства собственных жен, которым клялся перед Богом и людьми, может причинить вред компаньонке племянницы сомневаться не приходилось.

— Кэтрин, что вас так тревожит? — прозвучал в темноте голос подруги.

Я растерялась.

— Вы тоже не спите? — искренне изумилась я. — Но как же, Эбигэйл? Ведь так поздно…

Что не давало мне сомкнуть глаз, я знала. Что мучает мисс Оуэн я могла предположить, но неужто ее переживания так сильны, что ее мучает бессонница.

— Дурно сплю и тяжело засыпаю. Да и не хочется… Я боюсь своих снов, — тихо ответила девушка. — Мне снится леди Уоллидж с ребенком на руках. Каждую ночь только она… Дядя Николас говорит, пройдет. Забуду — и пройдет. Но разве можно такое забыть? Она заживо горела… И смеялась. Так ужасно. Не хочу помнить.

С той стороны, где лежала Эбигэйл, донеслись рыдания. Я обняла подругу, шепча бессмысленные слова успокоения. Господи, что же там на самом деле произошло, в Уоллидж — холле?.. Сведения ко мне приходили по крупицам, но эти жалкие крохи знаний не давали увидеть общей картины. Понять удалось пока, что в том доме случилось что‑то поистине чудовищное.

Слезы принесли мисс Оуэн какое‑то подобие успокоение. Через полчаса она уже смогла уснуть. А следом за ней сморило и меня.

Утром меня разбудил крик. Как будто бы кто‑то кричал в коридоре рядом с комнатой моей дорогой подруги. Сквозь утреннюю полудрему я услыхала:

— Что тут происходит, черт бы вас всех побрал?!

— Дядя, успокойтесь! Прошу вас! Может, все еще решится!

Дядя? Как будто бы это его милость с мистером Оуэном…

— Какое там решится?! — донесся до меня и голос мистера Уиллоби. — Девушки в комнате нет! После все произошедшего… Чарльз, как можно быть таким дураком?! Она пропала, эта злая ручная крыска твоей сестры, куда только черти ее забрали… И как теперь оправдываться, дядя? Нужно было убрать…

Злая крыска? Какой изысканный комплимент. Манеры кузена Эбигэйл сегодня поднялись на недосягаемую прежде высоту.

— Оправдываться? — возмущенно воскликнул лорд, а после раздался обиженный вопль мистера Уиллоби. — Ее нужно искать, Роберт! Хватит мне и трех мертвых женщин! Четвертая — это уже явный перебор!

— Но где же искать, дядя? — с отчаянием произнес мистер Оуэн.

— Это не твоя забота, Чарльз. Иди лучше проверь сестру…

Раздался скрип двери — и я открыла глаза. Чтобы взглянуть на ошарашенного и чуть смущенного брата моей подруги.

— Мисс Уоррингтон? — изумленно произнес он. И так и застыл в дверном проеме. Правда, оттуда его быстро вытолкнул влетевший в комнату лорд Дарроу. Мужчина был в такой ярости, что одеяла я стала натягивать на голову не из стыда, а из страха. Так дети прячутся под одеялом от чудищ, что непременно обитают под кроватью.

— Она что, тут? — донесся через одеяло голос мистера Уиллоби.

— Дядя? — пискнула мисс Оуэн, ужаснувшись тому, что в ее комнате. — Но как можно?.. Входить в комнату девушки, сейчас, когда мы не поднялись…

— Мисс Уоррингтон, извольте появиться! Иначе я вас сам вытащу наружу…

Судя по тону — угроза была не пустой. Вытащит. Пресвятая Дева, какой же стыд…

Стащив одеяло с головы, спросила у его милости:

— Милорд, чем обязана?

С минуту дядя подруги просто смотрел на меня, и я просто не знала, чего же теперь ждать от него.

— И по какой причине вы вдруг решили переночевать у моей племянницы?

Лорда Дарроу не смущало вообще ничего. Мне казалось, ему было совершенно безразлично, что перед ним были две незамужние девицы, которых он компрометировал своим присутствием.

Племянники его милости еще не настолько потеряли стыд и поспешно вышли в коридор, когда поняли, что я вовсе не пропала, как они предполагали раньше.

— У Кэтрин в комнате камин чадил, — ответила за меня подругу. — Дядя, не могли бы выйти? Неприлично…

— Девочка, камин в комнате у твоей подруги в полном порядке. И приличия сейчас волнуют меня в последнюю очередь. Итак, мисс Уоррингтон, я жду.

Ждет. Чего, хотелось бы мне знать?

— Мне было неспокойно ночью, — сказала полуправду я. Еще бы мне было спокойно, учитывая, какая чертовщина творилась. Рассказывать про то, как мне показалось, будто кто‑то желает проникнуть в мою спальню через зеркало?

— Неспокойно… Настолько, что вы вылетели опрометью в коридор? — уперся в меня взглядом мужчина.

— Почему же опрометью? — продолжала упираться я. Смысла откровенничать с возможным убийцей желания не имелось вовсе.

— Быть может, потому что вы не подумали ни о тапочках, ни о халате? — издевательски произнес дядя моей подруги. — В замке даже летом так никто в здравом уме ходить не станет. Вы были так напуганы, мисс Уоррингтон, что холод уже не страшил. Итак, я жду честного ответа.

Вмешательство Эбигэйл прервало допрос.

— Дядя, но разве здесь не безопасно? — дрожащим голоском пролепетала она. Обернувшись, я увидела, что мисс Оуэн начала дрожать. — Вы же говорили, что в замке никто не причинит нам вреда?

По щекам у девушки заструились слезы, но она этого, кажется, не замечала. У меня сердце сжалось от жалости и желания помочь. Но как? Какими силами? Тем более, что барышню Оуэн накрыла истерика.

Его милость тут же обошел кровать, чтобы обнять племянницу.

— Ну — ну, Эбби, не надо так. Успокойся. Никто не причинит тебе вред в этих стенах. Ты можешь не волноваться. Не надо плакать, — почти ласково говорил он, гладя рыдающую девушке по спине.

Я могла лишь растеряно смотреть на эту странную картину. Утешать у меня всегда получалось дурно. Да и его милость делал это не слишком умело, если быть до конца честной. Но он старался.

— Но Кэтрин…

— Сама виновата. Как и всегда, — ответил племяннице лорд Николас, укачивая бедняжку в объятиях. — А ты тут в полной безопасности. И не беспокойся по ерунде.

Интересно, что же я такого сделала, что теперь сама виновата в собственных неприятностях? Или его милость просто обманывает племянницу?

— Милорд, не могли бы вы выйти? — практически взмолилась я. Стыдливость во мне была не так сильна, как пристало… Но однако же находиться в одной ночной рубашке рядом с мужчиной, который мне не муж…

— Дядя, пожалуйста, выйдите, — попросила его милость и мисс Оуэн.

Эбигэйл вельможа послушался и оставил нас. Ну наконец‑то…

Стоило нам с подругой остаться вдвоем, как я не сумела сдержать облегченного вздоха.

— Ваш дядя… — начала было говорить нелестные вещи о лорде я, но вовремя смолкла. Эбигэйл не выносила подобного, в особенности в отношении ее родных, это я уже успела усвоить.

— …бывает совершенно бесцеремонным, если считает, будто это мешает делу, — убитым голосом закончила за меня подруга. — Простите. Я понимаю, что сегодняшнее происшествие нечто из ряда вон выходящее. Так неприлично… Но, вероятно, он был просто слишком взволнован, не найдя вас в комнате. Хотя, признаюсь, не понимаю, почему. Замок всегда отпускает. Пусть и не сразу.

Мне уши хотелось заткнуть после этих ее слов. Кажется, мисс Оуэн намеревалась поведать об очередной чертовщине.

— Только не говорите мне, что с этим замком что‑то не так… — обреченно пробормотала я, падая обратно на подушки.

В этот момент я почувствовала острую тоску по дому. Где все было предельно понятно и предельно нормально. Где суеверия оставались суевериями. Здесь же… Днем я твердила, что все россказни о призраках или нечисти — это чушь, пустые сплетни, в которые может верить только лишь необразованная чернь. Однако все эти разумные слова совершенно не помешали мне ночью сбежать к подруге в комнату, едва только померещилось что‑то странное.

Трусиха… Дорогой Эдвард бы наверняка посмеялся бы надо мной. Мы с ним успели в детстве побывать во всех местах с дурной славой в округе, и ни разу я не испугалась и не сбежала. Но тут меня как будто подменили.

— Ну, здесь иногда видят Белую Леди. А еще легко заблудиться. Даже дядя порой плутает по коридорам.

Какая прелесть…

— Белая Леди? — переспросила я, даже не сомневаясь в том, что речь пойдет о каком‑то фамильном призраке. Иначе и быть просто не могло. Слишком уж довольно блестели глаза у мисс Оуэн.

— Леди Мария Дарроу. Она прапрабабушка дяди. Умерла родами. Ее часто служанки видят. Она бродит ночами по замку и ищет своего ребенка, которого бедняжке так и не довелось увидеть. Тот, кстати говоря, умер в военном походе. Лорд Маркус Дарроу был знаменитым полководцем и погиб на поле боя, покрыв себя бранной славой.

Кто бы сомневался, что служанки. Вполне возможно, что именно кто‑то из них временами заматывается в белую простыню и пугает ночами легковерных товарок. А заблудиться в таком громадном замке, должно быть, и вовсе проще простого. Так что ничего таинственного я не видела.

Возможно, что ночью я в очередной раз изменю свое мнение… Но до ночи было еще далеко.

Служанка принесла мне одежду в комнату к мисс Оуэн. Возвращаться к себе босиком и в сорочке я уже не рискнула. Как можно жить в таком каменном склепе, который вытягивает, кажется, тепло даже из костей?

— Кэтрин, до чего же вы дурно одеваетесь? — удрученно вздохнула мисс Оуэн. — Вам следует уделять себе больше внимания.

Да, пожалуй, серое платье, которое горничная принесла по моей просьбе, вовсе не красило. Но так я этого и не добивалась.

— Зачем? — чуть удивленно спросила я Эбигэйл, равнодушно глядя на собственное отражение. Я выглядела так, как хотела выглядеть.

— Чтобы на вас обратил внимание достойный мужчина, за которого вы бы смогли выйти замуж, — растеряно откликнулась подруга. — Да и разве не приятней быть красивой?

И все‑таки мисс Оуэн мечтательница.

— Эбигэйл, я некрасивая бесприданница, — напомнила я ей собственных недостатках. — Некрасивая бесприданница с дурным характером к тому же. — Кто пожелает на меня жениться?

— Но… вы же можете измениться! — не сдавалась подруга. — Вы можете по-другому держаться. Мы пошьем вам другой гардероб. И дядя даст вам приданое, я уверена! Пусть небольшое, но наверняка даст! Я уверена! Я и Чарльз его попросим об этом и он наверняка согласится! Дядя Николас добрый! И ваш род ведь очень старый, так что многие захотят породниться!

В доброту лорда Дарроу я как‑то не особенно верила. Нет, гардероб новый он мне наверняка обеспечит, он уже говорил об этом… Но приданое — это уже домыслы моей дорого подруги. С чего бы ему оказывать мне настолько большие милости? Тем более, что я ему, похоже, не так чтобы слишком нравлюсь…

— Эбигэйл, это будет слишком большая милость со стороны милорда, — вздохнула я.

К тому же… Я неожиданно поняла, что менять свой характер вовсе не желаю. Даже ради замужества. И… и пока мечты о собственном доме и семье оставались мечтами — все казалось радужным. Но в действительности… мне ведь придется подчиняться. Ни один муж не потерпит от жены того своеволия, к которому привыкла я. Как бы ни возмущались родные из‑за моих по их мнению неподобающих поступков, однако я могла делать то, что считала нужным… Но когда я выйду замуж все может измениться. И сейчас, когда мне сказали, что у меня будет возможность вступить в брак, я вдруг растерялась, не понимая, действительно ли хочу этого…

— Не такая уж и большая, — беспечно махнула рукой мисс Оуэн. — К тому же для него это не сколько ни обременительно.

С удивлением поняла, что моя дорогая подруга совершенно не умеет считать денег и не понимает, насколько же на самом деле его милость уже собирается на меня истратить. Должно быть, выросшая в довольстве и достатке, она плохо разбиралась в финансовых вопросах… Оранжерейный цветок дивной красоты…

— Вы знаете, леди Уайтберри прибудет уже сегодня после обеда, — внезапно огорошила меня новостью не так чтобы и приятной мисс Оуэн.

— Так рано… — ужаснулась я грядущему прибытию той, которая еще даже не явившись, уже оскорбляла все нормы поведения.

Теперь не приходилось сомневаться, что дочери покойной сестры лорд желает исключительно зла. Никто не сумеет настолько виртуозно испортить репутацию, как слишком хорошо известная в свете Элинор Уайтберри.

— Чем раньше, тем лучше, — отозвалась Эбигэйл. — Нам обеим необходимо приобрести некий светский лоск перед дебютом. Вам наверняка понравится леди Элинор. Я знакома с ней немного, и могу уверить, что это совершенно прелестная дама, очень светская и элегантная. А как она себя держит!

— Его милость познакомил тебя с леди Уайтберри? — совершенно растерялась я, застыв на месте.

Мисс Оуэн повернулась ко мне, и на лице ее было написано беспокойство.

— Что такое с вами случилось?

— Нет — нет, ничего… — тут же поспешила развеять ее опасения я. — Но скажите все‑таки, его милость познакомил вас с леди Уайтберри?

Эббигэйл кивнула. Она все еще казалась в высшей степени растеряной.

— А она гостила у вас?

— Да, Кэтрин. Она гостила достаточно часто и подолгу. Лели Уайтберри друг нашей семьи. Она была близкой подругой моей матери, и после ее кончины помогала первое время дяде Николасу с моим воспитанием. Он совершенно не понимает, что делать с девочками. Поэтому и отправил меня в пансион после смерти леди Анны.

Подруга не понимала к чему я клоню. Она слишком наивна и чиста… Я же почти что уверилась в том, что приставить к собственной племяннице лорд Дарроу пожелал не много, не мало, свою же любовницу. Эти намеки в доме Диланов… «Давняя дружба»… Какое очаровательное выражение, надо признать… Быть может, он так оберегал честь племянницы не ради заботы о ее благополучии, а ради того, чтобы однажды она оказалась в компрометирующей ситуации с нужным мужчиной.

Господи, куда же я попала… И как мне отсюда теперь вырваться?

— Кэтрин, вы побледнели… Вам дурно? — всполошилась подруга.

— Нет — нет, что вы, — отмахнулась я от ее заботы. — Просто душно. Не стоит волноваться обо мне. У меня крепкое здоровье…

К завтраку я спустилась все еще бледной. И это предавало моему смуглому лицу нездоровый серый оттенок. Так, вероятно, должен выглядеть труп…

Джентльмены уже приступили к трапезе, даже не озаботившись тем, чтобы подождать леди. Какое очаровательное у них отношение к хорошим манерам…

— Вы сегодня очень дурно выглядите, мисс Уоррингтон, — подметил мое состояние мистер Оуэн.

— Мисс Уоррингтон просто дурно спала, — ответил за меня мистер Уиллоби.

Я испытывала страстное желание запустить в кузена подруги тарелкой. Желательно с чем‑то горячим внутри. Но стоило не отступать от правил приличия…

— Благодарю, что не сочли за труд ответить за меня, — процедила я, скрыв под ресницами злой взгляд.

Кузен моей подруги тихо рассмеялся. Его наверняка развлекала моя злость, которая не могла остаться незамеченной. Мистер Оуэн раздраженно взглянул на родственника, но ничего ему не сказал. Как будто бы мы с мистером Уиллоби играли в игру только двоих игроков. И вмешиваться в происходящее брат Эбигэйл не собирался, пусть и не одобрял поведения кузена.

— Вам не следует слишком много лгать, мисс Уоррингтон. По крайней мере, нам, — заметил лорд Уиллоби, пришпиливая меня к спинке стула мрачным темным взглядом. — В особенности, если от правды зависит ваше же собственное благополучие.

Я растянула губы в вымученной улыбке.

— Это лишь впечатлительность молодой девушки, — ответила я с демонстративным легкомыслием. — И ничего больше. Лунный свет дает слишком много поводов для всяческих фантазий.

Как и общение с мисс Оуэн… Но о последнем я умолчала.

— И все же, когда еще раз на вас накатит приступ впечатлительности, извольте сразу обратиться ко мне, — отчеканил каждое слово лорд Николас.

Я растеряно моргнула.

— Но милорд, приступы… впечатлительности имеют свойство накатывать на меня посреди ночи, — сообщила я мужчине.

Как по мне эта причина была достаточной, чтобы не требовать от меня немедленных сообщений. Но мой нынешний опекун посчитал иначе.

— Значит, вы должны разыскать меня даже посреди ночи, — отрезал он.

Мои щеки загорелись от смущения и гнева. Как он только мог предложить подобное мне? Пусть род Уоррингтонов и обеднел, растерял прежние богатство и славу, я никогда не забывала о том, насколько он древний, как никогда не забывала и о родовой чести.

— Ваша милость, вы говорите о совершенно невозможных вещах! — воскликнула я, не сумев удержать в узде собственное возмущения. — Как можно даже предположить, будто незамужняя девушка посреди ночи станет искать общества мужчины?!

Я видела как заалело лицо мисс Оуэн. Она потупилась, не решаясь поднять взгляд.

— Мисс Уоррингтон, вряд ли кто‑то из присутствующих тут решит поведать посторонним о том, что вы вели себя неподобающим образом. Тем более, вам ли волноваться, юная леди? Вы уже достаточно часто нарушали правила приличия. И ведь никто не стал попрекать вас этим. Как и рассказывать об этом кому‑либо.

Не стал попрекать? Выволочки, полученные мною от лорда, вспоминать было неприятно… Так не ругали меня даже в раннем детстве.

— Даже если и так, — выдохнув отозвалась я, сжимая вилку в своей руки так сильно, будто хотела ее сломать, — ваш дворецкий говорил мне, будто небезопасно гулять по замку, можно легко заблудиться.

Молодые джентльмены с усмешкой переглянулись.

А лорд, чуть помешкав, произнес:

— Блэр бывает чересчур словоохотлив. Но я не могу поставить ему это в вину, ведь сам назвал вас еще одной моей воспитанницей… В замке действительно можно заблудиться порой. Но если действительно нужно, то найти дорогу не составит труда. В замке совершенно безопасно…

О да, разумеется, безопасно. Именно поэтому и умерли три леди Дарроу подряд.

— Может быть, лучше будет, если Кэтрин поживет вместе со мной? — неуверенно предложила мисс Оуэн, все также глядя в собственную тарелку. — Так, возможно, будет куда лучше… К тому же, тогда Кэтрин не придется никуда бежать посреди ночи. Я смогу ее успокоить.

Вообще‑то подразумевалось, что именно я буду успокаивать мисс Оэун, а вовсе не наоборот.

Лорд Дарроу размышлял над предложением племянницы с минуту, после чего милостиво разрешил мне переехать в комнату Эбигэйл. Признаться честно, я успокоилась, когда поняла, что мне не придется ночевать одной. Что же со мной сотворило это странное семейство? Никогда прежде я не была настолько труслива…

— Быть может, так будет лучше для вас обеих, — произнес он с каким‑то странным выражением в голосе. — Молодым девушкам свойственно нуждаться в обществе друг друга. А ваша взаимная приязнь с каждым днем все больше растет.

Это было правдой. Мы с мисс Оуэн привязывались к другу все сильней. У каждой из нас были те черты, которые напрочь отсутствовали в другой. Тем интересней нам было вместе.

До самого обеда мы с подругой занимали друг друга беседой и музыкой. Когда я садилась за рояль, мисс Оуэн бралась за вышивание. Акустика в замке была превосходна настолько, что я не желала умолкать ни на минуту, исполняя арию за арией, балладу за балладой. Эбигэйл оказалась на редкость благодарным слушателем. Сама она не была хорошей музыкантшей, да и склонности к пению не испытывала, но с удовольствием слушала других. Я же получила счастливую возможность потешить свое самолюбие. Если во всем ином я уступала мисс Оуэн, то играла и пела несомненно куда лучше нее.

Обедали мы с подругой только вдвоем. Джентльмены уехали по делам, предоставив нас самим себе, разумно рассудив, что ничье больше общество нам не требуется. И они были правы. По крайней мере, в отношении меня. Общество родственников мисс Оуэн меня до крайности утомляло, заставляло нервничать, чувствовать себя жалкой. Поэтому всех троих я по мере возможности избегала… Однако нельзя же было игнорировать трапезы…

А после обеда действительно прибыла леди Уайтберри. Женщина, которую я заранее считала воплощением всех возможных пороков. Или по крайней мере одного — прелюбодеяния.

Спустя полчаса после обеда, когда мы были в библиотеке, дворецкий Блэр с обычной невозмутимостью сообщил о визите гостей. Леди Элинор прибыла не одна, а с родственниками. Двумя кузенами и юной племянницей. Я понятия не имела, знал ли лорд о том, сколько людей прибудет вместе с его «старым другом», но Эбигэйл, разумеется, обрадовалась новым лицам в своем окружении. Хотя я не могла представить, кому бы мисс Оуэн не обрадовалась. Она обладала такой ангельской добротой, что рядом с ней я порой чувствовала себя величайшей грешницей на земле.

Леди Элинор Уайтберри была прекрасна как грех. И черный был ей удивительно к лицу. Наверняка именно поэтому она и не снимала глубокого траура который год. Он оттенял ее светлые волосы, мраморную кожу, яркие зеленые глаза. Она смотрела так, будто весь мир был у ее ног и вела себя соответственно. Ее кузены взирали на нее, как на живое божество. И в моей душе зародились некоторые сомнения, которые я постаралась тут же отбросить. Слишком уж непристойны они мне казались.

Мисс Оуэн буквально засветилась от радости при встрече с леди Уайтберри.

— Леди Элинор, как приятно, что вы решили выполнить просьбу моего дяди, — восторженно произнесла моя подруга, делая реверанс. — Мистер Ренфилд, мистер Вудроу, мисс Дрейк, рада приветствовать вас. Хочу представить вам мою дорогую подругу мисс Уоррингтон.

Я также сделала реверанс, замерла так на пару секунд, чтобы выпрямиться и начать с полным на то правом разглядывать новых знакомых. А они разглядывали меня. Мужчины делали это с вялым интересом, который поневоле начинаешь испытывать, встречая новых людей. Мисс Дрейк юная особа лет шестнадцати с худым острым личиком смотрела на меня с непосредственны интересом, который присущ только детям. Леди… Леди Уайтберри будто снимала с меня мерки. Для нового платья или гроба — это уже другой вопрос. Я в свою очередь также разглядывала ее платье из черного муслина, тяжелые серебряные серьги с аметистами в ушах, дорогое колье, чьей стоимости я просто не была в состоянии представить. Она умела носить дорогие вещи, эта леди Уайтберри. И производить впечатление она тоже умела. Возможно, именно этим она и могла сразить мужчину, подобного лорду Дарроу.

— Уоррингтоны — старый род, — заметила женщина, завершив свой осмотр моей скромной персоны. — И достойный. Я рада, что у нашей дорогой Эбигэйл появилась достойная подруга. Лорд Дарроу писал мне о вас, мисс Уоррингтон. Вы сумели произвести на него сильное впечатление.

Признаться, мне было безумно любопытно, что же в действительности сообщил о своей скромной новой воспитаннице лорд Дарроу. Интуиция подсказывала, что вряд ли в его письмах меня описывали в радужных тонах… Скорее, первым делом он бы помянул мое стремление влезть везде, где только возможно.

— Я польщена тем вниманием, которое оказано мне его милостью, — отвечала я так, как требовали приличия.

— Сейчас же прикажу слугам разместить вас со всеми удобствами! — воскликнула мисс Оуэн, беря на себя обязанности хозяйки дома, которой она сейчас и являлась до появления очередной леди Дарроу или же миссис Чарльз Оуэн.

До самого ужина я была избавлена от общества гостей замка. Эбигэйл настояла, что всем четверым непременно требуется отдых после долгой дороги. Я соглашалась с этими ее словами. К тому же так у меня появлялась возможность расспросить подругу о пока малознакомых мне людях. Я желала знать, какое именно поведение окажется для меня наиболее верным в сложившихся обстоятельствах.

— Мне кажется, вы взволнованы, Кэтрин, — в конце концов подметила мое состояние мисс Оуэн. Разумеется, она не могла не заметить. Подруга уже достаточно успела изучить меня, чтобы понять, когда со мной что‑то не в порядке.

— Ну что вы, Эбигэйл, разве что немного, — пожала плечами я, в очередной раз склонившись над книгой. Не далее как полчаса назад я наугад вытянула с книжной полки один том. К несчастью, это оказалось чтение из тех, что так любила мисс Оуэн. Следовательно, я не смогла прорваться дальше двух абзацев

— Разве вам не понравилась леди Элинор? — поразилась мисс Оуэн. — Она же просто прелесть. Мисс Дрейк тоже совершенно очаровательное создание. Так мила! Не говоря уже о мистере Ренфилде и мистере Вудроу. Они очень достойные джентльмены с прекрасными манерами. Присмотритесь к ним, быть может, если вы не будете так хмуриться, кто‑то из них обратит на вас внимание.

Скорее ад замерзнет…

Щебетание девушки уже понемногу начинало раздражать. Хотя бы потому что я могла наперед угадать все, что она может сказать мне о приезжих господах. Для Эбигэйл ни в ком не было изъяна. А если он вдруг и обнаруживался, моя прекраснодушная подруга легко находила оправдание для этого изъяна.

— Я еще совершенно не знаю леди Элинор, — отмахнулась я от слов девушки. Спорить с ней я не собиралась. Как, впрочем, и восторгаться предполагаемой возлюбленной лорда Дарроу. И пусть связь между опекуном мисс Оуэн и богатой вдовой не была доказана… Однако я уже была предубеждена против нее. В любом случае она слыла развратной особой, слишком смелой для того, чтобы быть благопристойной.

— Она несомненно вам понравится! Она такая открытая и сердечная…

Иногда мне хотелось сбежать от моей дорогой подруги как можно дальше.

Перед самым ужином предмет столь бурных восторгов мисс Оуэн сам нашел нас.

Леди явилась снова в черном. Должно быть, в том, что она носит исключительно этот цвет слухи не врали. Она плыла по гостиной как черный лебедь и казалась… завораживающей. Еще одна причина не переносить ее.

— Мы так и не успели как следует познакомиться, мисс Уоррингтон, — первым делом обратилась она ко мне. — А ведь вы поступаете на мое попечение.

От этих слов я едва не скривилась.

— Я под опекой его милости, — мягко возразила я женщине, поднимая на нее безмятежный взгляд.

Леди тонко усмехнулась мне, подходя вплотную.

— Дорогой Николас понятия не имеет, что делать с молодыми девушками. Поэтому он и приставил вас с Эбигэйл, а меня попросил в свою очередь заняться вами обеими.

«Дорогой Николас»? Если из уст мистера и миссис Дилан это еще походило на безобидное обращение друзей, то вот уже в исполнении леди Уайтберри… Они несомненно близки больше, чем позволяют приличия. Гораздо больше.

— Думаю, я не настолько нуждаюсь в вашей заботе, как думает его милость, — заупрямилась я. Она мне не нравилась, эта красивая женщина, которая держалась как королева.

Леди Элинор рассмеялась с такой искристой веселостью, что в пору было возненавидеть ее.

— Милая моя, вы же совершенно… серы. И даже учитывая, что это ваше собственное решение, придется измениться. Дорогой Николас твердо намерен выдать вас замуж. И вам не следует усложнять ему задачу. Красавицей вам не стать, но вы можете при желании быть эффектной особой. Учитывая влияние моего дорогого друга и древность вашего рода, вы можете составить неплохую партию.

— А если у меня нет намерений составить хорошую партию? — невозмутимо спросила я у леди Уайтберри.

Та взглянула на меня с укоризной.

— Тогда вы далеко не так разумны, как я считала прежде. Замужняя женщина имеет куда больше возможностей, чем девица, поверьте мне. Мы получаем власть через мужчин, которым вверяем себя. И никак иначе. Эта жизнь жестока, мисс Уоррингтон. В особенности к честолюбивым женщинам.

Никогда не выносила, когда меня учили. Даже если это делали люди, имеющие право на подобное. Никаких прав читать мне нотации у леди Элинор не имелось. Но терпеть приходилось. Пока что.

— Я желаю провести свою жизнь в родовом поместье с братом, — сухо заметила я.

Женщина изумленно приподняла тонкую бровь.

— И за этим вы едете в столицу? Чтобы после провести всю жизнь с братом? Быть старой девой?

Кажется, мне не верили.

— В любом случае, вам не стоит отвергать тех, кто будет просить вашей руки. А просить ее будут. Кому‑то будет нужно родство со знатным семейством. Кто‑то будет искать покровительства лорда Дарроу…

— Я некрасива, — заметила я, упрямо вскидывая подбородок. Кто пожелает иметь под боком некрасивую жену со скверным характером и без приданого? Ну что за глупости…

— Некрасивые женщины тоже выходят замуж. Как и бедные.

Вот только вопрос в том, за кого они выходят замуж.

— Как бы то ни было, в мои обязанности входит привить вам необходимые вкус и манеры. Вы будете представлены ко двору. К тому же, ее величество пожелала видеть вас в числе своих фрейлин. Обеих.

Изумленно и радостно ахнула Эбигэйл. Кажется, ей так же, как и мне не было известно о наших будущих должностях.

Признаться, так я не удивлялась уже очень и очень давно. Состоять в свите королевы… Это достойное положение, на которое я не могла и надеяться. Насколько же круто изменилась моя жизнь… Как только лорду удалось такое провернуть?.. И чего он не может?..

В этот момент даже мои подозрения относительно смертей леди Дарроу отошли на второй план. Сколько же новых связей может завести королевская фрейлина…

Леди смотрела на меня и немного насмешливо улыбалась, как будто глядела на резвящегося щенка. Тут же одернула себя, снова надевая маску невозмутимости.

— Разве такое возможно? — изумилась я.

— Почему нет? — пожала плечами леди Элинор. — Вы достойные девушки благородной крови. Ее величеству наверняка будет приятно ваше общество. Его милость отписал ей, где описал в подробностях свою воспитанницу и вас, ее подругу. Ее величество сочла, что вы украсите ее окружение.

Его милость состоит в переписке с королевой? Вот так запросто? Как странно…

— Вы кажетесь растерянной, мисс Уоррингтон. Должно быть, вам неизвестно, что дорогой Николас кузен ее величества. И их родственные узы достаточно крепки. Достаточно сказать, что ее величество сильно расстраивает временное отсутствие кузена при дворе.

Кузина, о которой говорили в доме Диланов… Они вели речь о королеве?

От всех этих новостей я, признаться, просто опешила. Не ожидала, что лорд Дарроу настолько основательно возьмется за осуществление взятых на себя обязательств по устройству судеб двух молодых особ, находящихся на его попечении… Фрейлины королевы… Должно быть, его самолюбие теперь будет полностью удовлетворено… Фрейлины королевы… Оторопь брала… И насколько же он на самом деле влиятелен? Кузен королевы, который занимается для его величества какими‑то странными темными вещами…

— Одному Господу известно, что сейчас творится в вашей голове, мисс Уоррингтон, но взгляд безусловно забавный, — насмешливо сообщила мне леди Элинор.

Эбигэйл смотрела на нас двоих с явным осуждением. Она никогда не любила подобных разговоров. Была слишком добра, чтобы насмехаться над другими.

— Вы не пробовали добавить во взгляд… теплоты? — продолжала меж тем леди женщина, неспешно прогуливаясь по комнате. — Никому не понравится, когда женщина глядит будто охотничья собака. Поэтому потренируйтесь, мисс Уоррингтон. Больше нежности, тепла во взгляде. Вы же не гончая для своры, а чья‑то будущая жена.

Почему‑то все ближайшее окружение лорда Дарроу желало вывести меня из душевного равновесия. Сам вельможа, его племянники, его гости… даже мисс Оуэн и то мучают мои бедные нервы.

— Леди Уайтберри, я чрезвычайно ценю вашу заботу, однако же, мне кажется, это совершенно излишне. Я не ищу для себя выгодного брака.

Недовольно вздохнула позади меня Эбигэйл. На полных губах леди Элинор заиграла улыбка.

— Тогда хотя бы не отпугивайте жених от племянницы моего дорого Николаса. Я понимаю, что он взял вас с собой ради безопасности милой Эбигэйл… Но боюсь, что вы можете… подействовать на возможных женихов как ладан на черта.

Разумеется, мисс Оуэн не могла позволить кому‑то обижать свою дорогую подругу. Она тут же бросилась меня защищать от своего кумира в черных одеждах.

— Леди Элинор, — встала она передо мной, будто пытаясь защитить от нападок. — Вы не справедливы к дорогой Кэтрин. Она чрезвычайно мила и обаятельна.

Леди Уайтберри лишь рассмеялась над словами мисс Оуэн.

— Разумеется, она обаятельна. По мнению женщин. Или мужчин в возрасте, которые видят в ней скорее дочь или внучку. Но взгляд слишком цепкий, слишком… расчетливый. И улыбка неестественная. Это отталкивает мужчин. Они редко ищут хищниц. Жертвы для них более привлекательны.

Когда‑то подобные беседы со мной пробовала вести моя любезная матушка. Пока еще не стало окончательно ясно, что подростковая угловатость меня так и не покинет, и красавицей мне не стать никогда. Но к тому времени я уже определилась со своим будущим, чему немало помогло одно разочарование, поэтому советы почтенной матушки пропали даром.

— И почему вы ходите как гвардеец на плацу, мисс Уоррингтон? Плавней. Мягче. Женственней. Вы не в атаку идете.

Тут уже я не выдержала.

— Леди Уайтберри, быть может, лучше обратить свои заботы на мисс Оуэн? Зачем так много внимания уделять мне? Я совершенно незначительная персона и того не стою.

— Потому что Эбигэйл и так сплошное очарование. Это трепетание ресниц, которое, быть может, на вас нагоняет тоску, заставляет джентльменов чувствовать себя… сильными. А им это нравится. Всегда нравится.

Стоило промолчать… Действительно стоило промолчать… Однако на язык так и просилась колкость. Колкость на грани оскорбления.

— Вы так хорошо разбираетесь… в том, что привлекает мужчин, — процедила я, отвернувшись.

Леди Элинор вздохнула тяжело и удрученно, как будто бы была ужасно утомлена.

— Так и быть, я прощаю вас. На этот раз. Но, надеюсь, вы в следующий раз будете тщательней обдумывать сказанное. И станете опираться на то, что знаете доподлинно. Хотя… я и впрямь хорошо знаю, что привлекает мужчин. И постараюсь научить этому вас. Если вы перестанете сопротивляться.

Этим же вечером лорд Дарроу сообщил, что мы с его племянницей обязаны полностью и безоговорочно подчиняться всем требованиям леди Уайтберри. Даже самым абсурдным. Сама леди слушала это с совершенно жуткой улыбкой. Не приходилось сомневаться, что я еще дорого расплачусь за свою несдержанность… Очень дорого.

— А я тоже буду представлена ко двору? — прощебетала мисс Дрейк, когда все приказы его милости были озвучены.

Бедняжке тоже не повезло с внешностью. Слишком худа. Пепельные волосы юной девушки были слишком тонкими и бесцветными. Бесцветными были ее глаза. Однако все искупали непосредственность и жизнелюбие, которые будто подсвечивали ее лицо изнутри, превращая в ангела.

— Вы слишком молоды для этого, Маргарет, — строго заметил мистер Ренфилд. — Обождите пару лет и столица будет у ваших ног.

Мисс Дрейк сникла было, но обещание, что столица падет к ее ногам, девушку взбодрили. Хотя как по мне, так это было довольно сомнительно, не при ее внешности.

— Каковы шансы мисс Уоррингтон? — деловым тоном спросил у своего «старого друга» лорд Дарроу.

Он и леди Уайтберри удивительно гармонировали. И он, и она одевались так, будто не снимали глубокого траура.

— Все зависит от того, кто окажется упрямей, дорогой Николас, ваша новая воспитанница или я, — пожала плечами леди Элинор.

Приходилось признавать, что держится она чрезвычайно элегантно. Каждое движение женщины было изящно и плавно, будто она оттачивала их тысячи раз, чтобы потом продемонстрировать простым смертным. Интересно, почему она не стала в конечном итоге леди Дарроу? Она же, если я не ошибалась, давно овдовела. Если они уже… близки с его милостью, то почему бы не связать себя узами брака? Почему они оба выбрали вдовство?

— Мисс Уоррингтон, не мешайте леди Уайтберри исполнять мою просьбу, — потребовал у меня лорд Дарроу.

Мне нечего было на это ответить… Сказать, что я не нарочно? Просто каждое слово женщины вызывало у меня протест. Она мне не нравилась Она была живым оскорблением всему, во что я только верила.

— Я постараюсь, милорд, — тоном примерной девочки сказала я, спрятав взгляд под ресницами. Подозреваю, что глаза у меня опять были… злыми. Что ставила не так давно мне в укор леди Уайтберри.

Леди Элинор вздохнула.

— Вы подкинули мне по-настоящему тяжелую задачу, дорогой Николас. По моему мнению, перевоспитывать мисс Уоррингтон и ворочать камни — это занятий одного порядка. Удивительно упрямая девица с тяжелым характером. И недоверчивая… Нет, разумеется, Эбигэйл будет с такой подругой в полной безопасности. Но и от женихов — тоже.

Кажется, меня в очередной раз сравнили с собакой. На этот раз сторожевой…

— О да, с мисс Уоррингтон Эбигэйл в полной безопасности, — с какой‑то странной улыбкой согласился с женщиной вельможа. — Вы даже представить себе не может можете, насколько же хорошо мисс Уоррингтон может защищать. И насколько онасмела. И в этом причина еще одной моей просьбы. Попытайтесь привить мисс Уоррингтон хоть каплю благоразумия. Она порой бывает чересчур смела. И совершенно не умеет думать о собственной безопасности. Это следует хотя бы немного исправить.

Леди Элинор и ее спутники посмотрели на меня уже совершенно иначе. Как будто я была каким‑то дивным зверем.

— Излишняя смелость — недостаток, — задумчиво заметил мистер Ренфилд. — Даже для мужчины. Женщине тем более не стоит потворствовать этому своему свойству.

Я упорно молчала, не желая соглашаться с ними. Если бы не моя смелость, то судьба Эбигэйл Оуэн сложилась бы трагично, тут не могло быть ни малейших сомнений.

— Мисс Уоррингтон, вы слышите, что говорят о вас? — требовательно спросил меня лорд Дарроу.

— Да, милорд, — подтвердила я.

Я смотрела в тарелку. Упорно смотрела в тарелку, не желая поднимать глаз. Потому что чувствовала, как все внимание окружающих сосредоточено на мне.

— И что вы можете сказать на это?

— Это больше не повторится, милорд, — тихо ответила я со всем возможным смирением.

— Дорогая Элинор, если бы вы только знали, сколько раз я это уже слышал, — проникновенно поведал гостье лорд Дарроу. — И каждый раз история повторяется. К несчастью, мне кажется, мисс Уоррингтон не остановится до тех пор, пока ее излишняя отвага не принесет печальные плоды… Надеюсь, что это причинит вред только ей самой.

О да. Я же доверенная подруга Эбигэйл… Можно подумать, будто моя собственная судьба беспокоит его милость. Впрочем, сомневаюсь, будто этого мужчину волнуют на самом деле хотя бы судьба племянницы.

— Что ж, с этим мы тоже попытаемся немного… поработать, — задумчиво произнес леди Уайтберри. — Но вы мне действительно интересны, мисс Уоррингтон. Редко встретишь молодую особу, обладающую одновременно всеми подобными свойствами. Хороший материал, Николас, дорогой. Удачный. Но это упрямство…

— Вы же из провинции, мисс Уоррингтон? — поинтересовался у меня мистер Ренфилд, меняя тему разговора.

Ни разу в жизни мне самой не уделяли столько внимания разом. Не слишком представляла, что же теперь с ним делать…

— Да, мистер Ренфилд, — кивнула я, решив взглянуть на молодого человека.

Разглядеть его при первой встрече мне не удалось, ведь тогда я разглядывала в первую очередь леди Уайтберри.

Мистер Ренфилд был… хорош. Удивительно красивый мужчина, похожий на леди Уайтберри как родной брат. Высокий, широкоплечий, с благородными правильными чертами лица, яркими зелеными глазами и золотом волос… Ну вылитый… фэйри. Или герой одной из книг, что любила мисс Оуэн.

Словом, мистер Ренфилд просто не мог вызывать во меня симпатии.

— Тогда столица должна произвести на вас неизгладимое впечатление, — с улыбкой произнес молодой мужчина. — Она прекрасна. А двор его величества пышен. Слышал, вам уготована должность фрейлины королевы?

— А мисс Уоррингтон произведет неизгладимое впечатление на столицу, — вполголоса прокомментировал слова джентльмена мистер Уиллоби. Его сарказм как всегда оказался превосходен… В этом обойти его мог разве что сам лорд Дарроу.

— Роберт! — возмутилась мисс Оуэн, укоряюще глядя на кузена. — Как ты можешь?..

Улыбка леди Элинор стала шире обычного. Кажется, что‑то развеселило ее до такой степени, что женщина едва удерживалась от смеха.

— Что такой, Эбби? Я сказал что‑то неподобающее?

Святая невинность… Достойный преемник его милости, тут не поспоришь.

— Но этот тон!..

— Тебе померещилось, — отмахнулся мистер Уиллоби. — Видишь, даже мисс Уоррингтон не возмущается.

Эти слова мою дорогую подругу никак не успокоили.

— Разумеется, не возмущается! Кэтрин никогда не возмущается! — продолжила укорять родственника мисс Оуэн.

Бесполезное занятие, на самом деле. Мистеру Уиллоби просто нравилось меня злить. Он так развлекался.

— Быть может, стоит закончить ужин? — вмешался мистер Вудроу. В отличие от мистера Ренфилда, он не поражал внешней привлекательностью. Однако держался с достоинством, которое искупало посредственность черт.

— Что ж, Александр, вы правы. Достаточно уже упражнений в остроумии, леди и джентльмены, — согласился с мнением гостя хозяин замка — Перейдем в гостиную. Мисс Уорригнтон, нет, вы не можете уйти к себе еще по меньшей мере два часа.

— Милорд, я ничего не сказала, — откликнулась я.

— Зато вы очень громко подумали, — произнес лорд Дарроу.

Изумленно уставилась на его милость. Не хочет же он сказать… Нет, я на самом деле намеревалась сказаться больной и уйти спать пораньше. Общество этих людей меня изрядно утомило, не нравилось чувствовать себя жертвой. К том же, мне чересчур долго не выпадало шанса просто побыть одной.

— Если вам будет угодно, я буду думать потише, — равнодушно ответила я, понимая, что мне уже не уклониться от совместного вечера.

— Она тебя совсем не боится? — заинтересовано спросила у его милости леди Уайтберри. В ее голосе была легкая ирония и изумление.

Улыбка лорда Дарроу не понравилась мне вовсе.

— В том‑то и дело, что боится…

После ужина все перешли в зеленую гостиную. Зеленый был моим любимым цветом, так что комната не могла не понравиться мне, к тому же, в ней обнаружился удивительный рояль. Такого глубокого бархатистого звука прежде слышать мне не доводилось. Должно быть, инструмент немало стоил. Разумеется, я первый делом устроилась у инструмента, а Эбигэйл села рядом. Она любила музыку и любила меня, поэтому не стоило даже сомневаться, что все будет именно так. Мисс Дрейк оглянулась на леди Элинор и, поняв, что та не собирается уделять ей большого внимания, устроилась недалеко от нас. Девушка будто ненароком сказала, что хорошо поет. Разумеется, я не могла не предложить поаккомпанировать ей.

Мисс Оэун чуть лукаво улыбнулась, дав понять, что мое пение в нашей небольшой компании непревзойденно.

Мисс Дрейк пела действительно мило, но без большой души. Да и без большого мастерства. Это слегка примирило меня с испорченным вечером. Я любила быть лучше остальных. Хотя бы в чем‑то. К примеру, в пении.

— Да, Маргарет хорошая музыкантша, — с удовлетворением произнесла леди Уайтберри. Она явно гордилась талантами мисс Дрейк. Барышня тем временем краснела от удовольствия и искоса оглядывала всех присутствующих, убеждаясь, что сразила всех.

Увы, но родственники мисс Оуэн и сама мисс Оуэн улыбались благожелательно, но без той восторженности, которую ожидала юная мисс Дрейк.

— Но, может быть, кто‑то из присутствующих здесь покажет большее искусство? — неумело скрывая досаду, произнесла Маргарет.

Улыбка лорда Дарроу стала снисходительной.

— Мисс Уоррингтон, если вас не затруднит, доставьте нам такое удовольствие, — попросил он, хотя уместней было бы сказать, «приказал». Просить его милость не умел, поэтому даже когда пытался — все равно выходило повелительно.

Леди Элинор вопросительно взглянула на мужчину.

— Вы не писали мне, что ваша новая воспитанница одаренная музыкантша.

— Дорогая Элинор, я далеко не все вам пишу, — с дружелюбной насмешкой произнес мужчина. — Я всего лишь решил, что вам самой будет интересно делать выводы, а не полагаться полностью на мое мнение. Порадуйте нас, мисс Уоррингтон.

Разумеется, порадовала. И потешила свое тщеславие. После первого же куплета мисс Дрейк изрядно сникла, а лорд стал буквально излучать самодовольство, как будто бы мною гордился. Леди Элинор смотрела на меня с одобрением и как будто строила про себя какие‑то коварные планы…

— Мила… — вынесла свой вердикт женщина после двух баллад. — Совершенно другой человек. Удивительно мила…

— Заставим мисс Уоррингтон петь постоянно? — воодушевленно предложил мистер Уиллоби. И мне безумно захотелось бросить в него чем‑то тяжелым.

Я любила петь, но не по приказу, и уж точно не постоянно.

— Однако, ваше пение, мисс Уоррингтон, действительно восхищает, — отвесил мне комплимент мистер Вудроу. И он был особенно приятен мне тем, что был сделан от чистого сердца.

— Благодарю вас, — опустив глаза ответила я. Не уверена, что мне удалось изобразить смущение достаточно достоверно, чтобы в него поверили. Но на этот раз никто не стал отчитывать меня за лицемерие, что обычно так любил делать лорда Дарроу и мистер Уиллоби.

Мисс Дрейк же, прежде казавшаяся расстроенной до крайности тем, что мое пение предпочли ее пению, теперь смотрела на меня с искренним восторгом.

— Вы же будете давать мне уроки, да, мисс Уоррингтон? — ерзая на стуле как маленький ребенок, спросила меня Маргарет. Кажется, она все же отличалась независтливостью. — Я хочу научиться петь так же хорошо, как и вы!

Разумеется, я согласилась. Не могла не согласиться после такой искренней просьбы. Хотя леди Элинор не преминула заметить:

— Однако, Маргарет, вам следует быть готовой к тому, что вы никогда не сумеете превзойти воспитанницу лорда Дарроу. Я бы сказала, что восхитительное пение мисс Уоррингтон — это не только результат ее кропотливого труда, но и дар, данный Всевышним.

Услышав эти слова, мисс Дрейк вовсе не расстроилась.

— Пусть так, — махнула рукой юная девушка. — Но я хотя бы попробую.

К концу вечера я с ужасом осознала, что для Маргарет Дрейк по какой‑то нелепой прихоти судьбы возвела меня в ранг своего личного кумира. Она постоянно была подле меня и буквально смотрела в рот. Понять, чем вызвано подобное преклонение я просто не могла. Только лишь одним пением? Мне казалось, что этого слишком мало. Недостаточно для подобного восторга.

— Вы так понравились Мэгги, — ближе к концу вечера, перед тем, как нам нужно было идти спать, сказала мне леди Элинор, присев подле меня у рояля. — Значит, ваша душа чиста. И проницательность моего дорогого друга и тут не дала осечки.

После этих слов я, признаться, просто опешила. Сделать такой вывод только на основании отношения девушки, которая ближе к девочкам, чем к женщинам… Какая редкостная неосмотрительность со стороны женщины, которая, по слухам, была искусна в плетении интриг, в том числе интриг любовных.

— Не подозревала, что вы так много внимания уделяете мнению детей, — откликнулась я.

Мисс Дрейк тем временем щебетала с джентльменами. Она еще не осознала себя как девушку, поэтому говорила с мужчинами настолько же легко и свободно, как дети. Это немного забавляло, но пока такое поведение не казалось чем‑то непристойным. Лишь очаровательная непосредственность.

— Это особый ребенок. Совершенно особый, — с улыбкой ответила мне леди Уайтберри. — Но вы поймете это много позже. Пока же вам достаточно знать, что если кто‑то нравится нашей милой Мэгги, то этому человеку можно доверять.

— Мисс Дрейк нравятся абсолютно все без исключения, — вздохнула я.

Мои слова соответствовали истине. Девушка была одинаково доброжелательна была со всеми. С мистером Вудроу и мистером Ренфилдом. С лордом Дарроу и его племянниками. Хотя его милость и мистер Уиллоби смотрели на мисс Дрейк как на расшалившегося щенка.

— Вы неправы, мисс Уоррингтон. Мэгги нравятся вовсе не все люди без исключения. Когда кто‑то неприятней ей, она выказывает свою неприязнь открыто и без промедления. Просто в этой комнате собрались не самые плохие люди. Просто вы этого еще не поняли.

Ну да. Не поняла.

— Дорогой Николас забрал вас из провинции, хочет представить ко двору, найти подходящего мужа. Я знаю, какую неоценимую услугу вы оказали его милости, Эбигэйл… Но не всякий стал бы осыпать подобными милостями, не правда ли?

Стало быть, те издевки, что я вынуждена терпеть изо дня в день — это милости, мне оказываемые?

— И только на основании этого вы хотите убедить меня в том, что лорд Дарроу — человек хороший? — сдержанно спросила я леди Уайтберри.

Почему‑то в это утверждение плохо верилось, учитывая судьбу трех его жен.

— Вы недоверчивы… Но вскоре вы убедитесь… Есть такой тип людей, дорогая мисс Уоррингтон, они скажут вам правду. Причем в такой манере, что впору подсыпать яд… Но при этом он никогда не откажет в помощи… И помощь эта будет полностью бескорыстна, мисс Уоррингтон. Я в свое время убедилась в том, каковы истинные свойства его натуры. Правда, за это знание я поплатилась своими манерами… И частично собственной репутацией.

О потере репутации леди Уайтберри говорила с невозможной для меня легкостью. Как будто бы она ничего для нее не значила. Но что может быть для женщины важней ее доброго имени?

Женщина улыбалась так спокойно и таинственно, будто прожила десять жизней и знала обо всем.

— Теперь в кругу близких я становлюсь удивительно бесцеремонной. Но круг этот столь невелик… Впрочем, ложь. Теперь я всегда бываю бесцеремонна. Молодая вдова, с состоянием и связями может себе многое позволить, не вызывая не удовольствия. Меня называют эксцентричной… К тому же, считают, что я близка с дорогим Николасом, поэтому мне готовы прощать и больше. Его боятся. До оторопи. До дрожи в коленях.

Мне начало казаться, что у меня уши стали шевелиться будто у кошки. Я хотела впитать в себя каждое слово, каждую интонацию. Знание всегда бывает полезно.

— А разве вы…

— Разумеется, дорогой Николас слишком благороден на собственный лад, а я… что ж, я не настолько беспринципна, моя дорогая, — произнесла задумчиво леди Элинор. — Мы друзья. Лучше друзья. Мы сделаем друг для друга все. К примеру, я согласилась помочь вам стать равной в высшем свете. Хотя работа будет и не из простых.

— Вы так откровенны со мною…

— Разумеется, — пожала стройными белыми, будто вытесанными из мрамора плечами леди Уайтберри. — Вы не чужая дорогому Николасу. Теперь вы часть его семьи. Поэтому я могу говорить открыто.

Я растерялась совершенно. Неужто те насмешки, которые я вынуждена терпет каждый раз, когда появляюсь подле джентльменов, — это знак какого‑то особого доверия? Как по мне, так мало похоже. И отношения леди Элинор и лорда Дарроу… С чего бы ей говорить мне правду? Только лишь потому что я теперь присматриваю за Эбигэйл Оуэн, дочерью любимой старшей сестры его милости?

Как будто меня тут решили одурачить…

Благородство лорда Николаса Дарроу… Какая нелепость… Я так и не увидела его за то время, что прожила близ него.

Разумеется, леди Элинор видела мое недоверие, она несомненно была чрезвычайно умна, эта красивая женщина. Но она ничего не сказала мне. И не стала более ни в чем убеждать, дав возможность сделать собственные выводы.

За это я была благодарна ей.

Когда пришло время ложиться спать, мы с мисс Оуэн и мисс Дрейк, которой выделили комнату подле нашей, ушли первыми.

Уже стемнело и в коридорах замка царил мрак, который не удавалось разогнать одной свече, что несла мисс Оуэн. Факелы… будь моя воля, я бы вовсе погасила их все до единого. Они выхватывали из темноты кусок, окрашивая его в золотое и алое, но вокруг чернота как будто становилась гуще. Мне казалось, что так было лишь хуже.

— Хорошо бы не заблудиться, — мимоходом заметила мисс Оуэн, вздыхая. — У старых замков странный характер. В них легко потеряться.

Не хотелось верить в подобные сказки… Но, когда идешь по пустым коридорам, в которых царит безмолвие, то разум куда более уязвим для суеверий.

— Не говорите ерунды, вы просто не умеет с ним договариваться, дорогая Эбигэйл, — весело отозвалась мисс Дрейк.

Они обе говорили такие странные вещи…

И только мелькнувшая где‑то впереди фигура в белом, заставила девушек смолкнуть.

— Померещилось, — решительно отрезала я, — не желая поворачиваться из‑за такой ерунды.

— Но не всем троим же! — всхлипнула мисс Дрейк, вцепившись в руку мисс Оуэн. — Это Белая Леди! Она приходит только к беде…

— Я видела ее перед смертью леди Анны! — прошептала Эбигэйл.

Припустили прочь девушки так быстро, что я даже не успела понять, что происходит. Я… тоже побежала. Вслед за фигурой в белом. Надо было разобраться, кто же так шутит в замке.

В то, что передо мной призрак, я не верила. Ну… почти не верила. Все мои сомнения на этот счет разрушили доспехи. Обычные старинные доспехи, которые, уж не знаю, зачем, были расставлены в замке. «Призрак» не продемонстрировал обязательной бесплотности, попросту снеся препятствие на своем пути.

Эхо разнесло грохот по всему замку.

Я усмехнулась, подобрала юбки поудобней и побежала еще быстрей.

Ко всем прочему, призрак еще и топал. И, кажется, вот — вот должен был начать совершенно непотребным образом ругаться…

— Стойте! — крикнула я вслед «неупокоенной душе», но, разумеется, никто и не подумал меня слушать.

Улепетывал шутник так, будто от этого зависела его или же ее жизнь. Разглядеть мне удалось лишь то, что «призрак» был особенно высок ростом. Все остальное скрывали белые покровы, призванные внести смятение в души легковерных. Покровы до боли напоминали мне простыни.

Я бегала быстрей. Но «Белая леди» совершенно точно лучше ориентировалась в переходах замка. Должно быть поэтому я и потеряла ее из виду, после того, как она резко свернула в правое ответвление коридора.

— Эй?! — возмущенно воскликнула я, понимая, что пусть преследуемый мною «шутник» и был человеком из плоти и крови, но испариться умудрился как и положено настоящему приведению. В итоге со мной произошло именно то, о чем предупреждал дворецкий. Я заблудилась.

Вокруг царило запустение и даже факелы не горели. Должно быть, в эту часть замка мало кто забредал. Что не удивительно. Ведь замок был слишком велик, а людей здесь проживало не так чтобы и много. Должно быть часть комнат держат закрытой.

Здравый смысл подсказывал мне, что найти дорогу назад будет несложно. Но что‑то странное в глубине души, то, что заставляло в детстве искать призраков вместе с братом, нашептывало, что мне отсюда самой не выбраться.

Я тряхнула головой, стараясь выбросить из мыслей всяческие глупости, которыми я не иначе как заразилась от дорогой добросердечной Эбигэйл.

Однако же в темноте посреди пустых коридоров и правда нелегко было понять, куда же следует идти. Если бы на дворе был день, я хотя бы смогла разглядеть собственные следы в пыли. Но темнота как будто бы сгущалась вокруг меня.

Я не боялась темноты. Раньше. Но прошлая ночь разбудила во мне странные страхи. Детские. Глупые. Поэтому сильные.

Возможно, я проплутала по коридорам не более четверти часа. Но казалось, будто прошли часы. От беспомощности хотелось плакать… Но я уж давно не была ребенком. Да и что на самом деле страшного произошло? Ведь ничего.

— Мисс Уоррингтон! — услышала я зов тогда, когда уже смирилась с тем, что ночевать мне придется прямо тут.

Это был голос лорда Дарроу. И на этот раз я была рада ему.

— Милорд! — откликнулась я, чувствуя, как душу затопило волной облегчения.

Они появились из‑за поворота. Лорд и оба его племянники. И если молодые джентльмены казались встревоженными… то его милость казался до крайности разозленным.

Рано я обрадовалась…

Теперь остаться до утра в пустынных коридорах уже не казалось настолько страшным.

Лорд Николас смотрел на меня так же, как, должно быть, смотрел на дичь на охоте, прежде чем освежевать.

«Вот теперь он меня точно убьет», — подумала я в панике и постаралась съежиться.

— Мисс Уоррингтон, какого… — начал было лорд Дарроу, но оборвал фразу. — Что заставило вас сломя голову понестись не пойми за кем?

В голосе вельможи звенел с огромным трудом сдерживаемый гнев. Я против воли начала втягивать голову в плечи. В тот момент он был действительно старшен.

— Ваша милость, я…

— Лучше молчите, — тихо и вкрадчиво посоветовал он.

Я не выносила, когда мне приказывали… Но в тот момент сочла за лучшее действительно смолчать.

Мистер Оуэн медленно задвинул меня себе за спину и предложил лорду Дарроу проводить меня в комнату.

Дядя Эбигэйл выдохнул сквозь зубы и пробормотал:

«Утром поговорим».

Как же хотелось, чтобы солнце никогда не поднималось…

Разумеется, спала я неспокойно, то и дело проваливаясь в кошмар. То, что утром мне следовало идти к его милости, не могло добавить мне душевного спокойствия. А если он действительно меня убьет?

В последнее время я все чаще подозревала, что лорд Дарроу все‑таки что‑то со мной сделает. Если и не лишит жизни, то запрет где‑то… Я понимала, понимала, что следовало проявить сдержанность и покорность и перестать поступать вопреки желаниям того, от кого зависела сейчас в полной мере моя будущность.

Но моя натура оказалась куда более сводолюбива, чем я подозревала прежде. Пока я никто не ограничивал меня в моих поступках и словах, это не ощущалось вовсе. Но оказавшись под пятой его милости… Словом, в последние недели мне довелось узнать о себе слишком много нового.

Утром я сбросила покров с зеркала и ужаснулась… Если раньше в замке могло и не водиться призраков, то теперь один точно есть. Лицо мое стало землисто — серым, глаза запали…

— Кэтрин, что с вами стряслось? — всплеснула руками мисс Оуэн, как только разглядела меня как следует.

Я тут же поспешила успокоить подругу.

— Ничего страшного. Я просто переволновалась.

Интересно, что же он придумал на мой счет? Что сделает? Отругает, будто бы мне пять лет? Запрет? Или… отошлет? Быть может, так и будет лучше… Я чужая здесь, среди этих странных и недобрых людей. И эти умершие леди Дарроу… Все же ничто не заставит поверить меня в то, что эти несчастные женщины наложили на себя руки не по вине мужа.

— Вы обманываете меня, Кэтрин, — тут же укорила меня Эбигэйл. К несчастью, при всем своем простодушии она уже успела неплохо меня изучить, и чувствовала, когда я лгала.

— Вовсе нет, вам не стоит беспокоиться обо мне. Я переволновалась и дурно спала. Ничто из этого не стоит вашего волнения, поверьте мне, Эбигэйл, дорогая.

Вместо того, чтобы успокоиться, подруга принялась ходить по комнате, горестно заламывая руки.

— Это все дядя… Без сомнения! Он вас чем‑то запугал? Он угрожал, да? В последнее время он часто сердится на вас… Я же вижу! Что он сказал вам, Кэтрин.

Я вздохнула. Ну почему бы Эбигэйл не быть столь проницательной?

— Милорд сказал мне, что поговорит со мной сегодня утром, — призналась я.

Мисс Оуэн наконец‑то замерла и уставилась на меня, не мигая.

— Он был зол?

Я попыталась вспомнить, каким же мне вчера показался лорд Николас. Пожалуй, что да. Он был поистине зол. Да что там, он был в бешенстве.

— Да.

Эбигэйл досадливо закусила губу.

— Если бы он собирался действительно что‑то сделать, то сделал бы еще вчера. Все обойдется, Кэтрин, дорогая. Не переживайте. За ночь дядя наверняка успокоился.

Если бы и мне удалось так легко поверить в ее слова. За ночь его милость мог не только успокоиться, но и измыслить план моего наказания…

— Я совершенно спокойна, — промолвила я, начиная одеваться. — Его милость ждет меня, Эбигэйл… Лучше не оттягивать…

Первым мне повстречался дворецкий, который сообщил, что хозяин замка ожидает меня в своем кабинете. Где находится этот кабинет я не имела не малейшего понятия, поэтому попросила проводить меня.

Как же я желала, чтобы дорога к месту моего наказания была бесконечной… Но как бы ни был велик замок опекуна мисс Оуэн, однако же через некоторое время я стояла перед тяжелой дверью, не решаясь постучать.

Увидев мое смятение, дворецкий хмыкнул и постучал сам, лишая меня таким образом выбора.

— Войдите, мисс Уоррингтон, — донеслось до меня.

Его милость не сомневался в том, кто же решил побеспокоить его до завтрака.

Сжав зубы, я открыла дверь и вошла внутрь, заставляя себя не жмуриться.

В кабинете обнаружился не только лорд Дарроу, но и леди Элинор, которая таинственно улыбалась.

— Ну что, мисс Уоррингтон, — обратился ко мне лорд Дарроу, подходя вплотную, — я вижу, вы успели подумать над своим неподобающим поведением?

Разумеется, последствия процесса размышлений на моем лице не заметил бы только слепой…

— Какие вы сделали выводы?

Я промолчала, заинтересовавшись узором на ковре. Подозреваю, что у меня попросту не могло быть такого ответа, который бы удовлетворил его милость.

— Так и будем молчать, мисс Уоррингтон? — продолжал допрашивать меня лорд.

Он хотел выжать из меня раскаяние. Но что поделать, если я не умела его изображать, а все мои уловки его милость видел насквозь?

— Николас, дорогой, не стоит так пугать бедную девочку, — вмешалась леди Элинор.

Лорд Дарроу отошел от меня на несколько шагов. И дышать мне стало определенно легче.

— Если бы удалось ее действительно сильно напугать… — недовольно произнес дядя Эбигэйл, продолжая прожигать меня возмущенным взглядом. — Но ведь эта бессовестная девица не боится ничего и вечно ищет неприятности! Я вчера едва не поседел!

Поседел? Что ж, его милость лгал куда лучше, чем я. Не знай я его истинного характера, могла бы и поверить, будто он действительно мог переживать за судьбу подруги своей племянницы.

— Я хочу извиниться за причиненное беспокойство, — чинно произнесла, не поднимая головы.

Леди Элинор трагично вздохнула.

— Мисс Уоррингтон, как я посмотрю, совершенно неисправима… Будем с этим работать.

Я вскинула на нее взгляд и напоролась будто на нож на ее саркастичную улыбку. Будто бы я действительно сделала что‑то нелепое.

— Мисс Уоррингтон, сделайте милость, объясните, что заставило вас побежать вслед за призраком, когда Эбигэйл и мисс Дрэйк побежали от него прочь? — вновь начал задавать вопросы вельможа.

Что за нелепость…

— Потому что это был не призрак, — спокойно пояснила я.

Лорд прошелся по комнате туда — обратно и поинтересовался:

— И что же заставило вас сделать такой вывод?

Пожав плечами, ответила:

— Снесенные доспехи, милорд. Вряд ли бесплотные духи способны на подобное.

Леди Уайтберри тихо рассмеялась и отошла в окну, будто бы не желала мешать своему «старому другу» отчитывать меня.

— И когда же этот… призрак снес доспехи?

— Пока убегал от меня.

Лорд так трагично вздохнул, как будто я только что приговорила его к мучительной смерти.

— То есть, когда вы побежали за кем‑то, кто решил выдать себя за неупокоенную душу, вы не были полностью уверены, что это просто обманщик?

Куда клонил лорд Дарроу, я совершенно не понимала.

— Разумеется, была. Призраков не существует.

Его милость смотрел на меня так, будто хотел в меня что‑то швырнуть. Или же швырнуть меня саму.

— Того хуже. Вы побежали непонятно за кем. При этом было темно, а замка вы совершенно не знаете. Вы хоть немного задумываетесь о собственной безопасности?!

К концу фразы лорд Дарроу практически орал, что я сочла совершенно неприличным.

— Разумеется, задумываюсь, милорд. Также, как и о безопасности вашего семейства.

Леди Уайтберри смеялась уже громко, во весь голос, даже не пытаясь скрываться.

— Ну вот что прикажете делать с этой глупой девицей? — спросил у женщины дядя мисс Оуэн. — Она сведет меня в могилу, вот увидите.

Леди Элинор налила его милости воды из графина, стоящего на его рабочем столе.

— Выпейте, дорогой Николас.

Тот покорно выпил предложенную воду одним глотком и отставил опустевший стакан в сторону.

— Ну что прикажете с ней делать?

Красавица в черном пожала плечами.

— Можешь попробовать отослать домой. Если ее семья примет назад такую деятельную особу. На их месте я бы оставила мисс Уоррингтон у тебя до самой смерти.

— Чьей?

Его милость посмотрел на меня с таким обреченным выражением в темных глазах, как будто речь шла именно о его смерти.

— Мисс Уоррингтон, приличная и благоразумная барышня в такой ситуации поступит так, как Эбигэйл и мисс Дрейк. Развернется и побежит прочь. А не бросится догонять злоумышленника. Извольте в следующий раз поступить именно так. Сколько можно идти на встречу опасности? Вы же неспособны дать отпор!

Я слушала… И, честно говоря, не слышала. Я не собиралась поступать так, как ему хотелось. Если плыть по течению, то ничего не изменить в своей жизни. Требуется смелость, требуется решительность, и не только мужчинам.

— Да, милорд, — покорно согласилась я, надеясь что теперь лорд Дарроу оставит меня в покое.

Увы, мужчина успел изучить мои хитрости и теперь казался еще более разозленным, чем прежде.

— Элинор, нет, ну вы это видели? — раздраженно процедил он. — Бездна упрямства. Клянусь, когда я забирал эту молодую особу из ее дома, то надеялся, что она хотя бы поддается дрессировке.

Я не сдержалась.

— Я не собака, чтобы поддаваться дрессировке! — искренне возмутилась я таким грубым словам, не достойным истинного джентльмена.

— К моему огромному сожалению, нет. Но лучше бы вы ей были! Тогда бы вы делали, то, что вам велят!

Пламя гнева и обиды все сильней разгоралось в моей душе. Я не считала, будто я заслужила подобных слов в мой адрес. Что бы ни делала я, у меня были благие намерения, и я думала о благе ближних… Ну, в большинстве случаев. Нет, конечно, вчера благо ближних волновало меня в последнюю очередь, но его милости это ведь неизвестно! И все равно он меня отчитывает.

— Ваша милость, тогда отошлите меня домой! — воскликнула я в сердцах. — Уверяю, моя семья примет меня обратно, ваши подозрения беспочвенны!

После этих слов лорд Дарроу как будто бы остыл.

— Дрянная девчонка… Вы же прекрасно понимаете, какую боль причинит потеря вашего общества мой дорого племяннице! Я уже был близок к тому, что вернуть вас вашим родителям по меньшей мере трижды! И каждый раз слезы моей племянницы останавливали! Она решительно не намерена расставаться с вами.

Я лишь хмыкнула на эти слова.

— Как будто бы вы в самом деле прислушиваетесь к просьбам мисс Оуэн!

Лорд Дарроу налил себе еще воды и снова выпил. В его глазах горел гнев настолько сильный, что в пору было бы испугаться. Но я и сама была до крайности зла. А именно в подобные моменты мое здравомыслие мне отказывало.

— Представьте себе, я прислушиваюсь к просьбам моей племянницы куда больше, чем следует это делать! И если вы дорожите ее покоем и счастьем, будьте любезны вести себя надлежащим образом!

Это было совершенно нечестно, упоминать при мне мисс Оуэн. Разумеется, я бы не хотела расстраивать настолько очаровательное и добросердечное создание, как дорогая Эбигэйл, и ради ее спокойствия могла бы многим поступиться… Ради подруги я бы могла даже начать полностью подчиняться ее дяде, пусть одна мысль об этом вызывала во мне протест.

— Дорогой Николас, не стоит так волноваться, поверьте мне, мисс Уоррингтон возьмется за ум и больше не станет тебя расстраивать.

Спустя несколько секунд молчания леди Элинор добавила:

— Настолько сильно.

Я снова опустила взгляд, чтобы не заставить лорда сомневаться в словах женщины.

— Думается, я сумею должным образом повлиять на эту очаровательную юную особу. Особенно, если она не будет настолько отчаянно сопротивляться.

Поддаваться влиянию настолько скандальной особы я бы посчитала верхом легкомыслия… Леди Элинор была вдовою, властвовала над собою и могла отмахиваться от осуждающих шепотков за своею спиной. Я же была молодой девицей из обедневшей семьи, и любой слух мог уничтожить меня. Однако же ради того, чтобы меня выпустили из кабинета, я готова была согласиться с чем угодно. Даже подтвердить его милости, что я действительно стану подчиняться Леди Уайтберри.

Лорд вышел из кабинета первым, мне же навязала свое общество леди Элинор. Улыбалась она так сладко, что так и подмывало сказать в ее адрес какую‑то мерзость.

— Мисс Уоррингтон, ну разве можно быть настолько беспечной? А если бы то «привидение» напало на вас? — продолжала она наставлять меня на ум женщина. — А если это и правда был выходец с того света, то тем более не стоило искать беды…

— Какое вам дело до моей безопасности?

Женщина посмотрела на меня с откровенной неприязнью.

— До вашей безопасности мне нет дела, бессовестное вы создание. Можете искать гибель столько, сколько пожелаете. Однако же меня волнует благополучие моего дорогого друга. О нем и так ходит множество различных нелепых слухов. Не хватает еще, чтобы о Николасе начали говорить, будто бы он уморил девицу, находящуюся на его попечении. И это после трех‑то жен… Но жены — это дело семейное. Вы — другое. Вас только лишь отпустили с ним родители. И даже при всем его влиянии ваша гибель не может не принести дорогому Николасу неприятностей.

Признаться, я не пробовала рассматривать свое поведении именно под таким углом зрения.

— Так почему бы не вернуть меня домой? — процедила я, все еще чувствуя раздражение. Ненавидела, когда мною командовали…

— Потому что Эбигэйл этого не желает. Когда мой дорогой друг брал вас из дома с собою, он надеялся, что подобным образом он защитит племянницу от ненужных посягательств… Однако же, неприятностей от вас пока больше, чем пользы. Одни… ночные гости чего стоят.

Ночные гости?.. Неужели она говорит… Говорит о том, что пыталось проникнуть ко мне в комнату позапрошлой ночью? Неужели и правда кто‑то был? И лорд рассказал этой неприятной женщине еще и об этом?

— Я поступаю так, как привыкла, — тряхнула головой я. Одна прядь выбилась из прически и пришлось спешно заправлять ее назад.

— Так отвыкнете. Такая мелочь. Люди быстро отвыкают. Если хотят этого. Вот и вы и отвыкните. Пока не случилось ничего дурного по вашей вине.

Больше она мне ничего не сказала. Даже за завтраком. Лорд Дарроу тоже молчал. И даже не смотрел в мою сторону. Как будто я исчезла. Растворилась.

Мисс Оуэн пыталась завязать беседу, но ей это никак не удавалось. Разве что мистер Оуэн отпустил пару замечаний о погоде, но и они звучали вымученно.

Теперь я знала, как выглядит действительно плохое настроение его милости. Он не кричал, не угрожал. Он просто молчал. Казалось бы, ничего на самом деле пугающего, но на самом деле это пугало куда больше, чем его едкие замечания. И еще это молчание заставляло чувствовать себя виноватой.

— Мисс Уоррингтон, вы сегодня позанимаетесь со мной музыкой? — спросила нерешительно мисс Дрейк, косясь на лорда Дарроу. Как будто бы тот мог запретить подобное невинное занятие.

— Если это доставит вам удовольствие, — легко согласилась я помочь барышне Дрейк.

Леди Элинор едва заметно нахмурилась.

— С мисс Уоррингтон единственная опасность, которая может грозить Маргарет, — это лишь сама мисс Уоррингтон, — произнес дядя мисс Оуэн. — Поэтому можете безо всякого страха позволить девицам заниматься своими делами. У нас же с вами дела будут куда более важные.

Интересно, они хотят найти того шутника, которые вздумал разгуливать по замку в простыне? Страшно представить, что сделает с ним его милость, когда найдет. А в том, что найдет, я даже не сомневалась. Уж в собственный дом‑то он точно хорошо знает.

Компанию нам с мисс Дрейк составила, разумеется мисс Оуэн, которая не пожелала со мною разлучаться, а также ее брат. А через полчаса в зеленую гостиную пришли и мистер Ренфилд и мистер Вудроу. Они собрались поохотиться вдвоем в окрестностях замка, но дождь вынудил их сменить планы.

Вряд ли им были интересные наши с мисс Дрейк занятия, но больше развлечений в здешних местах не предвиделось.

— Так лорд решил изловить призрака? — чуть насмешливо спросил у мистера Оуэна мистер Ренфилд, когда молчание начало тяготить этого джентльмена.

Лично я не сумела понять, он так иронично относился к затее или же к самому лорду.

— Дядя не делится со мной своими планами, — равнодушно отозвался мистер Оуэн. — Спросите лучше Роберта. Или, еще лучше, самого дядю Николаса.

Разумеется, никто и не подумал идти и добиваться правды у его милости. Самоубийц тут не имелось. О да, его милость был неприятен и в хорошем настроении и в припадке гнева… Мы с мистером Оуэном понимающе переглянулись. Не было более надежного способа отвязаться от кого‑либо… Предложил доискиваться правды у лорда Дарроу и интерес разом теряется. Как по волшебству…

— Расспрашивать Николаса Дарроу? Я еще не окончательно сошел с ума, — рассмеялся мистер Ренфилд. — Однако дело пустое. Молодые девушки чересчур впечатлительны. Им может померещиться всякое…

Чарльз Оуэн против обыкновения громко рассмеялся.

— Вы просто плохо знаете нашу дорогую мисс Уоррингтон. Ее впечатлительность столь незначительна, что можно даже сказать, ее нет вовсе. Ей не могло померещиться.

Я благодарно улыбнулась джентльмену. Хоть кто‑то не берется предполагать, будто у меня всего лишь бурное воображение. Ах если бы… Быть может, окажись я и впрямь девицей впечатлительной и восторженной, как дорогая Эбигэйл, моя жизнь была бы не в пример приятней и проще.

— Так вы видели призрака, мисс Уоррингтон? — спросил у меня мистер Ренфилд.

— Я видела наглеца в простыне, — отрезала я, начиная новую балладу.

Рассуждать о том, кто решил подурачить хозяев замка, не желала. Неизвестно еще, не вызовет ли это возмущения у лорда. А две выволочки от его милости за один день — это чересчур даже для меня. К тому же… Вдруг он будет на меня зол настолько… что я однажды я тоже окажусь в петле?..

— На редкость здравое заявление, — с улыбкой заметил молодой человек, присаживаясь подле меня.

Признаться, я бы предпочла, чтобы он сел подле мисс Дрэйк. Благо она заглядывалась на красавца со всем пылом своего юного возраста.

Однако чем‑то я привлекла внимание джентльмена…

— По какой же причине вас, дорогая мисс Уоррингтон, его милость забрал из провинции? Я проверял. Ваше родство настолько дальнее, что о нем никогда бы не вспомнили без надобности. Так чем же вы прельстили вечного вдовца?

В комнате повисло напряжение. Я, кажется, услышала, как сердце Эбигэйл забилось быстрей, как стиснул зубы мистер Оуэн.

Я также безмятежно улыбалась, как и прежде.

— Спросите его милость, — пожала плечами я, переходя к следующей части пьесы. Музыка была лиричной, спокойной и помогала держать себя в руках. — Ему видней.

Рассказывать что‑либо о том самом происшествии я не собиралась даже на смертном одре. Я и сама забуду о случившемся и заставлю всех остальных забыть. Никто не узнает о том, что едва не случилось с моей дорогой подругой.

— И почему же вы каждый раз отправляете меня к лорду, зная, что он точно не станет отвечать?

Я продолжила играть, посчитав, что могу проигнорировать этот вопрос.

Как бы то ни было, «Белая леди» неспроста начала ходить по замку… В прошлый раз Эбигэйл видела привидение перед смертью последней леди Дарроу… Стало быть, вряд ли кто — о может вообразить, будто появление фамильного призрака к добру…

Может, опять к чьей‑то смерти? Вот только к чьей… Эбигэйл? Лорда? Его племянников? Или, может быть, на этот раз смерть пророчат уже мне самой?

А что, леди Элинор обмолвилась, что если со мной случится что‑то дурное, то это не пойдет на пользу его милости. Так что можно предположить, что ему невыгодна моя смерть… Но вряд ли кто‑то решил посягнуть на меня… Но ради кого же устроили такой восхитительный сюрприз? Кого решили напугать до смерти в прямом смысле этого слова?

Через некоторое время я в достаточной степени увлеклась музыкой, чтобы забыть обо всем неприятном. Единственным человеком, который для меня существовал в тот момент — это мисс Маргарэт Дрейк. Она любила музыку столь же пылко, как и я.

Хотя нет. Разумеется,

— Превосходно, мисс Уоррингтон, — услышала я голос его милости. Пальцы тут же словно к клавишам примерзли. — Вот игрой на фортепиано и занимайтесь.

— Как вам будет угодно, — медовым голосом пропела я в ответ, пряча взгляд. Хотя мужчина все равно поймет, что долго мне не удастся сдерживать мое любопытство в любом случае.

Мистер Ренфилд смотрел на лорда крайне заинтересованно, но, разумеется, не посмел напрямую расспрашивать хозяина замка.

Из‑за спины лорда выглядывал и мистер Уиллоби. Он заговорщицки улыбнулся мне и даже — какое бесстыдство! — подмигнул мне. Как будто промеж нас было что‑то такое, что бы позволило чувствовать друг друга… соучастниками.

— Милорд, а вы нашли призрака? — выпалила удивительная в своей непосредственности мисс Дрэйк.

Мисс Оуэн тихонько рассмеялась, а после сама же поспешно зажала себе рот. Она также робела перед своим вельможным дядей, как и все остальные. Пусть и знала, насколько сильно он благоволит к ней.

— Разумеется, нашел, — с совершенно серьезным видом кивнул мужчина, присаживаясь в свободное кресло. — И, разумеется, упокоил. Мне не нравится, когда фамильные призраки бродят по дому.

Не знаю, как все присутствующие, а я ни на миг не засомневалась, что лорд Дарроу при наличии желания мог бы и призрака заставить уйти в мир иной и более не докучать живым. Разве что он явно искал не призрак…

В слова его милости Маргарерт обрадовалась и даже захлопала в ладоши от восторга. Другие же настороженно взирали на лорда Дарроу. Он был в хорошем настроении, точнее не в таком отвратительном, как обычно. Стало быть, что‑то он все же отыскал. Но до триумфа тоже было еще далеко, иначе бы дядя мисс Оуэн не преминул бы сообщить о своей победе.

— Мисс Уоррингтон, Эбигэйл, леди Элинор ожидает вас у себя в комнатах. Будьте так любезны проследовать туда.

Неужто сегодня должна начаться муштра для нас, будущих фрейлин королевы?

Признаться, мне стало не по себе. Подчиняться указаниям леди Элинор… К тому же что‑то подсказывало мне, что мы с нею не поладим. Да и представления о манерах и благопристойности у нас совершенно точно противоположные.

— Это обязательно, милорд? — убито осведомилась я, ни капли не сомневаясь в том, что меня не помилуют.

— Разумеется, мисс Уоррингтон, — не обманул моих ожиданий мужчина. — Поспешите.

У рояля я чувствовала себя куда как уверенней… И спокойней…

По замку я шла с некоторой опаской, пусть сейчас на дворе и был день, да и Эбигэйл знала, куда идти. Впрочем, она призналась мне, что тоже не везде найдет дорогу. Замок был слишком велик, поэтому в хозяин редко навещал родовое гнездо, предпочитая что‑то более уютное и похожее на дом.

Замок казался мне мрачным даже при свете солнца… Мрачным и нежилым. Место, которое куда больше подходит призракам, чем живым людям.

— Как же тут… неприятно, — зябко передернула плечами мисс Оуэн. — В доме дяди в столице куда лучше.

Я растерялась.

Прежде я думала, что последние несколько лет моя дорогая подруга провела в пансионе, который не покидала.

— Вы бывали в столичном доме его милости?

— Разумеется, — ответила она мне. — Дядя забирал на Рождество и Пасху каждый год. Это время я проводила в столице. Конечно, в свет меня не выводили, и уж темболее я не бывала раньше при дворе… Но уж дом я осмотрела весь. Он чудесен! Вам непременно там понравится, Кэтрин. Просто не может не понравиться.

Выходит, Эбигэйл не была брошена и забыта своим опекуном в детстве? Он уделял ей достаточно много внимания. Пожалуй, куда больше, чем можно было предположить…

— Надеюсь, что так. Если, разумеется, леди Элинор сочтет меня готовой для дебюта… Возможно, вскорости она скажет, что меня лучше отправить домой…

Вряд ли мы с нею поладим…

— Что за глупости вы говорите, Кэтрин? — рассмеялась мисс Оуэн.

У нее был дивный смех. Легкий, жизнерадостный, как звон бубенчиков на Рождество. Мой же голос всегда был низковат. Поэтому я старалась не смеяться, потому как выходило грубовато.

— Это не глупости. Мы вряд ли поладим с леди Уайтберри. Она же такая… вызывающая.

Сказав это, я уже предчувствовала бурю.

Моя подруга из‑за своей добросердечности совершенно не выносила, когда при ней кого‑то порицали. В особенности тех, кого она считала близкими для себя людьми. А леди Уайберри была мисс Оуэн глубоко симпатична.

— Не надо судить людей лишь по первому впечатлению, Кэтрин! Леди Элинор очень милая молодая женщина! Она помогает людям совершенно бескорыстно!

Если она ничего не берет за помощь с мисс Оуэн, то это вовсе не означает, что она также ничего не берет с ее дяди…

— Кэтрин, я не знаю, о чем вы думаете, но вы совершенно точно неправы! — возмущенно воскликнула мисс Оуэн. — Надо больше верить людям!

Я посмотрела на девушку так выразительно, что та разом смолкла.

Ведь в ту комнату она попала в том числе из‑за собственной доверчивости и легковерия.

— И все равно нельзя жить, подозревая всех до единого в смертных грехах! — упрямо сжав губы, заявила мне Эбигэйл. — Это не приносит счастье! И лучше быть обманутым, чем одиноким!

Разумеется, я больше не стала продолжать спора. Упрямство Эбигэйл в этом вопросе было столь же велико, как и ее доброта.

Леди Элинор встретила нас в небольшой гостиной, примыкающей к спальне. Ей выделили настоящие покои. Комната мисс Оуэн была куда скромней. И это еще больше укрепило меня в подозрениях на счет чувств его милости.

— Что ж, мои милые, рада, что вы не особенно сильно задержались по пути ко мне, — чуть насмешливо произнесла она. — Мисс Уоррингтон, не будьте так угрюмы. Я не кусаюсь.

Разумеется, после этих слов я стала хмуриться еще больше.

— Дорогая моя, берите пример с Эбигэйл. Мужчин не привлекает дурное настроение. Улыбайтесь. Улыбайтесь, даже если хочется запустить в кого‑то вазой. Только, ради Бога, делайте это как можно более естественней.

Я покорно растянула губы в жизнерадостном оскале.

— Так… Перестаньте, Кэтрин. Кажется, так еще хуже… Нам с вами предстоит много работы… Очень много…

— Так мне улыбаться или нет? — не выдержала я в конечном итоге.

Леди Элинор уставилась на меня.

— А вы умеет улыбаться… иначе? Более открыто…

Я вздохнула и изобразила гримасу, с которой обычно завязывала знакомства. На почтенных дам эта улыбка действовала благотворно.

— Не то… — задумчиво изрекла женщина, тщательно осмотрев результат моих трудов изрекла леди Уатйберри. — Может, попробуете копировать Эбигэйл?

Тут уж не смолчала моя подруга.

— Не выйдет… У Кэтрин выражение глаз… другое…

Я пожала плечами. С этим не посмотришь. Взгляд подчас у меня был неприятный, слишком уж цепкий.

Две леди и дальше могли бы размышлять над тем, как сделать мой облик более милым и привлекательным для джентльменов, но вот только пронзительный женский крик, который донесся откуда‑то издалека, заставил забыть обо всем. Я хотела было броситься из комнаты, если не помочь, так хотя бы узнать, что случилось… Но леди Элинор намертво вцепилась в мою руку.

— Без вас разберутся!

Хотела было возмутиться… Но вспомнилось, как лорд Дарроу еще этим утром отчитывал меня — и вырываться разом расхотелось. Ну, или желание стало немного меньше…

— А если кому‑то нужно помочь? — спросила я, чувствуя оторопь.

Поблизости что‑то происходило. А я не знала, что и где. Как же это было… непривычно.

— Чем вы можете помочь, мисс Уоррингтон? — зашипела на меня рассерженной кошкой леди Уайтберри. — Вы беззащитная слабая девушка! Вы себя‑то защитить не можете!

Сразу вспомнилось окровавленное лицо мерзавца, который едва не обесчестившего Эбигэйл. Разодрала я его славно… Не могу за себя постоять. Спорное заявление.

— Кэтрин, я вас прошу, останемся тут! — взмолилась уже мисс Оуэн.

К словам подруги я прислушалась куда охотней. Расстраивать ее мне не хотелось.

Четверть часа мы провели как на иголках с напряженном молчании.

Я несколько раз порывалась выйти из комнаты, и каждый раз меня останавливали, взывая то к совести, то к здравомыслию. Ни то, ни другое меня не особо заботило… Но слезы в глазах мисс Оуэн заставляли сидеть в кресло и морщиться от невозможности что‑то делать.

Через некоторое время в комнату вошел лорд, оглядел присутствующих и удовлетворенно кивнул своим мыслям. Слава Богу, от комментариев его милость удержался.

— Дорогой Николас, что произошло? — растеряно спросила у хозяина замка леди Элинор поднимаясь на ноги.

Лорда Дарроу сперва лишь тяжело вздохнул.

— В столовой посуде вздумалось полетать, — неохотно пояснил он. — Накрывавшая на стол служанка перепугалась до обморока. Просил же Блэра не нанимать людей издалека…

— М-милорд? — изумленно спросила я.

Кажется, его новость о летающей посуде не удивила ни капли.

— Вы удивлены, мисс Уоррингтон? — поинтересовался он, отходя к окну.

На секунду замешкавшись, ответила:

— Признаться, да. Удивлена… Привидений же…

Душераздирающе вздохнула Эбигэйл.

— Так это леди Мария показала себя? — деловито осведомилась леди Элинор, вновь усаживаясь в кресло.

Известие о призраке, против всех моих ожиданий, ее даже успокоило.

— Вполне в ее духе…

Я же ушам своим поверить не могла… Двое людей, влиятельных и родовитых, рассуждали о приведениях так, будто в этом не было ничего особенного. Какая дикость! Теперь понятно, где бедняжка Эбигэйл нахваталась подобных бредней.

— Мисс Уоррингтон, почему вы так на нас смотрите? — насторожилась под моим осуждающим взглядом леди Элинор. Нервы его милости были куда как крепче, да и знал он меня, разумеется, не в пример лучше женщины.

Я промолчала, лишь пожав плечами. Если поучать мисс Оуэн я могла с чистой совестью, все же я была старше и понимала жизнь, то проделать то же самое с теми, чье влияние и богатство превосходили мое разумение, просто не осмеливалась.

— Мисс Уоррингтон предпочитает не верить в то, что совет «простонародными суевериями». Хотя мне кажется, что это удивительно оригинальная точка зрения для той, в чью комнату пытался войти фэйри.

Сперва я поняла только, что надо мною в очередной раз потешаются.

А потом осознала и последнюю часть реплики его милости.

В мою комнату пытался войти фэйри? Да о чем это он?

— Я вас совершенно не понимаю, милорд, — процедила я, опуская очи долу.

Тот только хмыкнул.

— Стало быть, не понимаете. А когда незваный гость пытался войти, вы живо все поняли и сбежали в комнату к моей племяннице.

Я настолько растерялась, что даже взглянула в глаза лорду, чего раньше старалась никогда не делать. По моим глазам слишком легко можно было понять, какие же на самом деле чувства меня обуревают.

Как он узнал о том, что произошло в комнате? Я была там одна. Я. Зеркало. И тот, кто пытался войти.

— Только не говорите мне, будто и правда ни о чем не догадались. Чем вы сумели настолько прельстить фэйри Неблагого двора, чтобы он решился навестить вас в моем замке?

Фэйри Неблагого двора?..

Дикая охота?.. Неужели та встреча на ночной дороге не прошла для меня без последствий? Кто же это был? Кто из них, тех всадников на черных лошадях? Кто‑то из тех, кто желал мне смерти? Или тот, что вступился за меня?

Как бы не убеждала я себя в том, что все это лишь привиделось мне и не было на самом деле никаких фэйри… Но это не мешало этим фэйри существовать в свое удовольствие.

— Ничего не хотите мне рассказать, мисс Уоррингтон? — вкрадчиво спросил лорд Дарроу, подходя почти что неприлично близко.

Я замотала головой, заодно пытаясь вытряхнуть из памяти все ненужные воспоминания о смертельно красивых воинах…

— Кэтрин, ты чего‑то мне не рассказала? — тут же обиженно пробормотала мисс Оуэн. У нее от меня секретов не было вовсе, девушка всегда предельно честно и открыто отвечала на каждый мой вопрос, так что упрек был справедлив.

— После, Эбигэйл, — только и смогла ответить я.

Леди Элинор встала рядом со своим «дорогим другом» и тоже принялась меня разглядывать с каким‑то особенным удовльствием.

— Вот как… Стало быть, фэйри, да еще и Неблагого двора… Дорогой Николас, умеешь же ты подбирать себе окружение… Не страшно, мисс Уоррингтон?

Не страшно? Да мне от вида зеркал дурно становится!

Собрав все свое самообладание, я ответила:

— Не понимаю, о чем вы говорите, милорд. Разумеется, не существует ни фэйри, ни приведений, ни чего‑либо подобного. Вам, как образованному человеку, должно быть это очень хорошо известно.

Хозяин дам и его гостья переглядывались так, как делают взрослые, когда речь заходит о чем‑то не для детских ушей.

— Тогда чего же вы настолько сильно испугались? — мягко и вкрадчиво спросил лорд Дарроу, снисходительно глядя на меня.

Упрямо мотнула головой. Они не разрушат мой гармоничный и понятный мир. Потому что этот мир на самом деле уже был разрушен. Еще там. На пустой дороге. На перекрестке, где мне повстречалась Дикая охота.

— Померещилось. Девушки так впечатлительны… — напоследок попыталась я использовать самую привычную отговорку.

— Лжете вы пока недостаточно хорошо, — отозвался лорд. — В особенности себе. Вы видели того, кто ночью пытался пробраться к вам. Нечисть. Фэйри.

— Нет. Не видела.

Мне даже показалось, будто я услышала скрип зубов дяди Эбигэйл.

— Я на ночь набросила на зеркало шаль. А потом увидела, что она начала шевелиться… Разглядывать, что там на самом деле, я не стала. Просто убежала из комнаты… — нехотя призналась я, передернув плечами. Даже от воспоминания становилось не по себе.

— Что ж, в кои‑то веки вы поступили разумно, — с удовлетворением кивнула леди Элинор. — Люди не должны иметь дел с фэйри. В особенности с фэйри Неблагого двора. Они не слишком хорошо относятся к нам…

Мисс Оуэн смотрела на меня с нескрываемым осуждением. Ну да, учитывая, сколько раз я укоряла ее за то, что она поминала нечистую силу… Чтобы теперь самой признать, что фэйри еще как существуют.

— Чем и кого вы успели настолько сильно заинтересовать? — прямо задал вопрос лорд Дарроу. — Этот замок не самое приятное для Народа Холмов место, ни один из них не стал бы пытаться проникнуть в родовое гнездо моей семьи.

Если бы я еще знала…

— Понятия не имею, — на этот раз честно призналась я.

Но мне уже привычно не поверили. Да… В детских сказках есть своя доля истины…

— Я действительно не знаю. Дикая охота…

Лорд выругался похуже нашего конюха, которому постоянно ставили в укор сквернословие. На моей памяти первый раз дядя моей подруги использовал подобные выражения… И ни единого раза прежде я не видела, чтобы его милость был настолько ошарашен и взволнован.

— Вы умудрились связаться с Дикой Охотой? — нехорошо протянул он. — Когда? И почему вы все еще живы, вздорная девчонка?!

На последних словах он практически перешел на крик. Ужасные манеры…

— Вы хоть понимаете, что Дикая Охота — это куда опасней брауни?! Это верная смерть для человека! И тут вы заявляете, что каким‑то образом умудрились связаться именно с нею!

Я только жмурилась, ожидая, когда мужчина совладает со своим гневом.

Убьет. Точно убьет. Лорд Дарроу даже кулаки временами сжимал, как будто ему жизненно необходимо было что‑то ударить…

— Дорогой Николас, девочка все еще жива. Не стоит так переживать… — попыталась было успокоить «друга» леди Элинор, тронув его за плечо.

Как ни странно, но это действительно помогло. Напряжение понемногу начало покидать лорда.

— Вы правы, Элинор. Все еще жива…

«Еще» он выделил голосом. Мне стало еще тревожней.

— Когда вы встретились с ними? Отвечайте правду!

Как будто бы на этот раз у меня имелся хоть какой‑то выбор.

— В ночь, когда сгорел Уоллидж — холл…

При упоминании того происшествия Эбигэйл посерела лицом.

— Я волновалась… Пошла искать… на перекрестке они просто возникли передо мной…

Его милость смотрел на меня не отрываясь.

— И что вы сделали тогда?

Что я сделала… А что я сделала? Память, обычная цепкая, на этот раз подводила. Я прекрасно помнила черты их лиц, нечеловечески, пугающе прекрасных… Но не помнила, что же я тогда сделала… Хотя… Что бы я сделала сейчас, повстречай опять этих созданий.

— Я перекрестилась…

Лорд Дарроу смотрел на меня так, будто желал прибить гвоздями к полу… Настолько жутким он никогда не выглядел.

— Идите к себе, мисс Уоррингтон, — велел он глухо. — И будьте добры, до следующего утра никуда не выходите. Я велю принести вам книги…

Теперь меня запирают… Ну, хотя бы с книгами.

— Если можно…

— Я знаю ваши предпочтения. Но будьте столь любезны, не покидайте комнаты, даже если услышите, что кричат «Пожар!». Эбигйэл, составьте компанию вашей подруге.

Мы покинули комнату тут же, без малейшего промедления. Эбигэйл держала меня за руку так, будто боялась выпустить ее даже на секунду. Бедняжка была столь бледна, что сама могла бы сойти за привидение.

— Вы не рассказывали мне, — тихо попеняла она мне, когда мы вошли в нашу общую на двоих комнату. — Вы же не только это мне не рассказывали?

Я устроилась в кресле, опустив голову.

— Что я должна была сказать вам, Эбигэйл? — тихо спросила у подруги я, не поднимая глаз. — Вы были не в том состоянии… Так напуганы, несчастны…

Мисс Оуэн опустилась передо мной на колени, взяв мои руки в свои, заглядывая в мои глаза. В ней было столько участия, что я в очередной раз устыдилась собственного поведения.

— Но, Кэтрин, когда я была напугана и несчастна, вы всегда находили слова для моего утешения, успокаивали меня, защищали, как могли. Но когда были несчастны и напуганы вы сами… вы не даете возможность позаботиться о вас!

Пожалуй… Пожалуй, в этом обвинении был некоторый смысл. Я привыкла, что утешать и помогать — это мой удел.

— Но это одна из моих обязанностей… — попыталась было напомнить я о том, кто я при ней.

Эбигэйл вскочила на ноги.

— Какие глупости! Вы не моя дуэнья и не моя компаньонка! Вы — моя подруга!

Тяжелый мой вздох стал для нее ответом. Даже если мисс Оуэн считала, будто бы мы равны с нею, то был еще и ее дядя. И у лорда Дарроу могли иметься другие соображения.

— Ваш дядя… — начала я, но против обыкновения Эбигэйл оборвала меня.

— Он кричал на вас, — с улыбкой пояснила она, как будто бы это должно было все объяснить.

Но я все еще не понимала ничего. Совершенно ничего.

— И что в этом такого? Его милость имеет дурную привычку отчитывать меня. И делает он это ужасно бесцеремонно.

Мисс Оуэн звонко рассмеялась. Словно в том, что ее вельможный дядя кричал на меня как на последнюю служанку было что‑то забавное. Но ведь это было грубо, унизительно… Я девушка благородной крови, пусть моя семья и бедна…

— Также он кричал, когда узнал о моей нелепой склонности к одному недостойному молодому человеку, — тихо пояснила моя подруга, сев на постель. — И когда… я едва не попала в беду, не послушав его, кричал еще громче. Он никогда не повышает голос на посторонних. Я ни единого раза не слышала, как он кричал на слуг.

Если такова привязанность, то какова же неприязнь? Этот вопрос мучил меня, но я решила сберечь иллюзии Эбигэйл, которая так стремилась найти в любом человеке что‑то доброе. А своих близких она вовсе наделяла всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами.

— Это говорит только о том, что меня его милость ставит куда ниже слуг. И я терплю это отношение лишь ради вас, дорогая Эбигэйл.

Девушка покачала головою и вздохнула.

— Вовсе нет. Он лишь волнуется о вашей безопасности, Кэтрин. Вы навлекли на себя беду. Должно быть, настолько большую, что я даже понять не могу… Это же Дикая Охота…

Ничего этого не было в моей жизни, пока однажды судьба не свела меня с нею и ее семьей… Прежде мне не нужно было бояться зеркал или размышлять, действительно ли существуют призраки.

Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Следовало уложить в моей голове все, что я узнала в последнее время… И, пусть это и казалось странным, но сейчас сказки, что рассказывала мне моя няня когда уже не казались настолько странными и дикими.

Легко было убеждать себя, что все те странные вещи, что я видела прежде, — это всего лишь плод моего воображения… До того, как реальность всех нечистой силы подтвердил лорд Дарроу. Сомневаться в его словах у меня не было ни единой причины…

— Кэтрин, вам нехорошо? — забеспокоилась мисс Оуэн.

Разумеется, мне было нехорошо. И становилось все хуже. Сказки о Дикой Охоте… Не так часто старая моя няня рассказывала мне о них, слишком уж жуткими были эти истории… Не годились для маленьких детей… Но и того, что старушка рассказывала, хватало на то, чтобы ужасаться и прятаться под одеялом до самого утра… Если те старые истории были действительно правдивы, то я уже должна была быть мертва. Или умереть в самое ближайшее время. Ведь фэйри Неблагого двора по природе своей суть чистое зло, и горе тому человеку, кто повстречает их…

Я повстречала…

Они увидели меня, запомнили. И теперь пытаются добраться… Чтобы жестоко убить? Или навсегда забрать в страну холмов?

Но кто мог предположить, что помимо фальшивой Дикой Охоты близ Уоллидж — холла может проезжать и Дикая Охота настоящая? В ту злосчастную ночь я боялась чего угодно, но не нечистой силы…

— Да, дорогая, — согласилась я, чувствуя, как меня знобит от ужаса. — Мне очень плохо.

И что же делать теперь? Дожидаться смерти? Не такой будущности я ждала, когда соглашалась уехать из родного дома.

— Послать за лекарем? — тут же всполошилась моя подруга.

Увы, но я отличалась на диво крепким здоровьем, на котором не слишком сильно отражались переживания. Там, где барышни млели и лишались чувств, я могла только упрямо сжимать зубы. Фамильная гордость Уоррингтонов не позволяла мне ничего иного.

— Не стоит, Эбигэйл. Я совершенно здорова… — со вздохом успокоила я девушку.

— Не волнуйтесь так. Дядя непременно что‑то придумает и поможет вам.

В своего дядю мисс Оуэн верила едва ли не больше чем в Господа нашего.

— Как? — только и спросила я, чувствуя, как рыдания подкатывают к горлу. Но плакать было нельзя… Это бы только напугало и расстроило Эбигэйл и никак не помогло мне самой. — Какие силы скрывает милорд, если может справиться с нечистью?

В отличие от восторженной мисс Оуэн я не испытывала никаких иллюзий по поводу его милости.

— Не знаю… Но… — вздохнула девушка. — Он просто сделает это. Он может все. Вот увидите, все будет хорошо.

Хотела бы я в это верить. Очень хотела.

Однако с каждым днем моя жизнь все больше походила на дурной сон, от которого никак не удавалось проснуться… Нужно было отказаться ехать с ними…

Его милость пришел к нам в комнату уже ближе к вечеру. К тому моменту я уже с головой погрузилась в книгу. На этот раз это было повествование о доблестном рыцаре, вернувшемся из крестового похода… Читать о турнирах оказалось куда более увлекательно, чем о страданиях очередной трепетной и беззащитной девы. Эбигэйл… Эбигэйл следовало выйти замуж, следовательно, пусть читает то, что читает. Иллюзии по поводу Истинной любви и мужчин в ее случае скорее желательны. А от нежелательных претендентов на руку и сердце богатой наследницы прекрасно избавятся ее родные. Или же я. Если доживу до этого момента.

Когда дверь в комнату открылась, благородного рыцаря как раз коварно захватил в плен его враг, поэтому я не сразу подняла глаза на вошедшего.

— А вы хорошо держитесь, мисс Уоррингтон, — отметил с некоторым удовлетворением лорд. — Я ожидал более бурной… реакции.

Я отложила в сторону книгу и поднялась на ноги.

— Впрочем, глаза у вас красные. Пока я не могу вас обрадовать.

Внутри что‑то оборвалось. Кажется, я тоже верила в лорда Дарроу. Зря.

Вот на этот раз мне действительно стало дурно. Перед глазами потемнело, стало трудно дышать… и я упала. Слава Господу, в кресло, а не в объятия его милости. Тем более, что лорд Дарроу прекрасно мог уронить меня. Вряд ли он склонен к тому, чтобы подхватывать падающих в обморок девиц.

Мисс Оуэн тут же подсунула мне под нос нюхательные соли. Впрочем, я уже и сама приходила в себя. Уныние — это тоже смертный грех.

— Это не означает, что вы умрете, юная леди, по крайней мере не в ближайшее время, — сухо произнес лорд Дарроу. Большого сочувствия он не выказал. Но я и не ожидала. Да и стало как‑то все равно. Охватило просто мертвецкое равнодушие.

— Кэтрин! — попыталась было растормошить меня мисс Оуэн. — Дорогая, не отчаивайтесь. Все образуется, вот увидите! Если Дикая Охота не убила сразу же, то есть ведь шанс… Дядя, ну скажите же что‑нибудь! Почему вы молчите?..

Я слышала лепет подруги, но смысл его через какое‑то время начал от меня ускользать. Что может образоваться, скажите на милость? И каким волшебным образом?

— В стенах замка вы защищены, мисс Уоррингтон. От фэйри, — пояснил мне лорд.

Восхитительно. Защищена от фэйри здесь, в этом громадном постылом склепе. И что мне остается теперь, всю жизнь провести под этой крышей как приживалка богатой семьи?

— А зеркала? — тихо спросила я.

— Зеркал после заката лучше сторониться. Зеркала — подлые вещи. Слишком многое пропускают, — отвечал мне мужчина.

Опять говорят что‑то непонятное, странное…

— Объясните мне, ради Бога, что здесь происходит? — практически взмолилась я. Прежде мне не приходилось быть настолько испуганной.

Лорд несомненно знает если не все, то очень и очень многое. Так почему бы не рассказать мне хотя бы ту часть, что касается меня самой?

— Вам не нужно этого знать, юная леди, — покачал головой дядя моей подруги. В тот момент он казался мне куда старше, чем был на самом деле. — Не все знания полезны. Тем более, учитывая ваш характер, вы снова попытаетесь влезть, куда не следует.

— Моя жизнь была такой…

Слов у меня не нашлось. Какой была прежде моя жизнь? Счастливой? Не так чтобы… Спокойной? Не всегда. Подчас мне удавалось найти для себя беды и в родном доме. Не слишком большие, но они тоже заставляли понервничать. Моя жизнь была… нормальной. И, пожалуй, управляемой.

Дома я была хозяйка себе и своим поступкам, мои родители попустительствовали моей самостоятельности, пусть и не одобряли ее. Дома я была в безопасности. И никакая нечистая сила не пыталась отнять мою жизнь. И только после того, как я отправилась в путешествие вслед за новой подругой и ее семьей, мой мир сошел с ума.

— Отошлите меня домой, милорд, — все‑таки не выдержала я.

На меня взглянули так, что озвучивать отрицательный ответ не было нужды.

— Прошу вас, милорд, отошлите меня домой.

Он тяжело вздохнул.

— Мисс Уоррингтон, я же сказал вам, что в безопасности вы в замке. В вашем родном доме вы снова станете легкой добычей для фэйри. Я не готов взять на душу еще и этот грех.

Я всплеснула руками.

— И что вы предлагаете, остаться до самой смерти здесь?

Перспектива умереть в старости в замке пугала не меньше, чем умереть от рук нечисти в ближайшем будущем.

— Я сумею найти способ решить вашу проблему раньше. И не смотрите на меня с таким укором, мисс. Если бы вы не решили прогуляться посреди ночи, да еще вблизи перекрестка, то всего этого можно было бы избежать. Надеюсь, после такой расплаты вы будете больше думать над своими поступками.

Лорд говорил с той же интонацией, что и мисс Флинт, наша гувернантка, когда говорила, что девочке не следует участвовать в играх мальчишек. И уже тем более не следует забредать в пустующие дома или гулять по кладбищу посреди ночи. Но, к моему великому сожалению, к словам дяди моей подруги приходилось прислушиваться.

— И каким же образом? — не слишком‑то поверила в слова его милости я.

Мужчина улыбнулся мне так, что сразу стало ясно, что никто ничего не собирается мне рассказывать. Как всегда… Будь я не настолько сильно измучена тревогой, то, должно быть, возмутилась бы тому, что в очередной раз никто не собирается ничего мне рассказывать… Но сил не было. Да и разум подсказывал, что добиться чего‑то от лорда не проще, чем сдвинуть с места его родовой замок.

— Однако, вы совершенно свободны в передвижениях по замку, мисс Уоррингтон, — поспешил облегчить мою участь затворницы дядя моей подруги. — Разумеется, в дневное время. И старайтесь не забредать в дальние уголки замка, юная леди.

— Да, милорд, — потеряно пробормотала я. Признаться, в тот момент я готова была согласиться с чем угодно. Привычная жажда деятельности оставила меня. Накатило такое невыносимое безразличие, что я сама себя не узнавала.

Стоило радоваться тому, что я хотя бы не буду заперта в четырех стенах. В моем распоряжении целый замок… Но радоваться не выходило.

— Эбигэйл, присмотри за своей подругой, — тихо велел племяннице лорд, после чего оставил нас двоих наедине.

Изумительно. Теперь уже мисс Оуэн нянчится со мной. Какая издевка…

— Хотите я вам почитаю, Кэтрин? — спросила у меня подруга, буквально силой заставляя меня лечь в постель.

От подобного предложения я содрогнулась… Слушать о страданиях очередной трепетной девы… Это явно не могло поднять мне настроение. На этом свете имелось всего три трепетных девы, чьи похождения представляли для меня интерес: Энн Уоррингтон, Эмили Уоррингтон и Эбигэйл Оуэн.

— Вы очень добры, моя дорогая, — вздохнула я и приготовилась к пытке. Не хотелось обижать подругу, которая от чистого сердца хотела как‑то развеселить меня.

Меня спас визит брата мисс Оуэн и мистера Уиллоби. В тот момент несчастная Элис Харт подвергалась домогательствам со стороны привлекательного и коварного мистера Риза. У бедной девицы по мнению автора было лишь два выхода: выпрыгнуть из окна или поддаться преступной страсти. Тем более, что соблазну она таки понемногу поддавалась. Лично я видела еще как минимум пять способов дать отпор сластолюбцу, но это наверняка испортило бы сюжет по мнению читательниц. Мисс Оуэн явно наслаждалась книгой. И явно понемногу склонялась к мысли, что такому мужчине, как мистер Риз можно было бы и поддаться… Самое печальнее, что мысли героини полностью соответствовали мыслям моей романтичной подруги, которая почему‑то напрочь забыла последние события. Как по мне, так, учитывая то, что мисс Харт была бесприданницей, то за девичью честь нужно было держаться куда упорней.

— Мисс Уоррингтон, как ваше самочувствие? — тут же любезно осведомился мистер Оуэн. Он как всегда был сама любезность.

Мистер Уиллоби же как всегда проявил полное отсутствие каких‑либо манер.

— Чарльз, что за глупости ты говоришь. Бледней наволочки, круги под глазами, разумеется, она просто пышет здоровьем, — тут же оборвал кузена будущий преемник лорда Дарроу, усаживаясь у меня в ногах.

Я хотела было подняться, но мистер Уиллоби совершенно бесцеремонно схватил меня за ногу, вынуждая остаться на постели. Сперва решила, что стоит возмутиться… потом же посчитала, что мне действительно стоит еще немного полежать. Приличия… что ж, если здесь практически все до единого забывают о приличиях, то почему бы и мне не попробовать изредка делать также?

Эбигэйл недовольно взглянула на родственника, но промолчала. Очевидно, уже смирилась с тем, что заставить молодого человека вести себя пристойно, — дело совершенно безнадежное. Джентльмен удовлетворенно улыбнулся, как будто одержал какую‑то победу.

— Не стоит так расстраиваться, мисс Уоррингтон. Поверьте, можно найти выход. Это не самая страшная передряга, в которую можно было попасть.

Попытка утешения была совершенно неуклюжей и такой… «мужской», но это несомненно была она. Я не знала, как относиться к подобному проявлению заботы от того, кто пару дней назад называл меня «ручной крыской».

— То есть вы уже знаете? — тихо поинтересовалась я у мужчин.

Те переглянулись и кивнули.

— Дядя сказал нам, — подтвердил мистер Оуэн. — Надо признать, ваша ситуация… необычна. Все же уцелеть после встречи с Дикой Охотой… Но, поверьте, мы сможем найти выход, сможет отвадить от вас фэйри.

Сказать им? То, что я не решилась сказать лорду Дарроу? Я не знала, как же отнесутся к тому, что от Дикой Охоты… меня спас один из Дикой Охоты. Что будет, если признаюсь? Посчитают ведьмой, пособницей Сатаны? Костры для колдуний уже не зажигают, это верно… Но…

— Ну же, мисс Уоррингтон, — продолжил допрос мистер Уиллоби. — Я же вижу, что вас буквально распирает изнутри от желания рассказать нам всем.

Никаких подобных желаний у меня, разумеется, не было, поэтому я смолчала. Мистер Уиллоби тяжело вздохнул, переглянувшись с кузеном.

— Такая скрытная… Вы хоть кому‑нибудь доверяете, мисс Кэтрин?

Над этим вопросом стоило подумать… Кажется… Нет, кому‑то я определенно доверяла. Но этим «кем‑то» совершенно точно не был мистер Уиллоби.

Я выразительно промолчала, не желая ничего говорить этому человеку. Мало того, что он не внушал мне доверия, он мне еще и не нравился.

— Эбигэйл, сегодня твоя подруга куда молчаливей обычного, — беззаботно заметил джентльмен, не сводя с меня испытующего взгляда.

Забрала у сидящей поодаль мисс Оуэн ее книгу и закрылась ею, изображая страстный интерес к жизни многострадальной мисс Элис Харт.

— Мисс Уоррингтон, отдайте роман кузине, это явно не ваше чтение, — рассмеялся мистер Уиллоби. — И это точно не ваш автор.

Я опустила книгу и мрачно посмотрела на него.

— С каких пор вы так хорошо разбираетесь в моих пристрастиях? — процедила я.

Мужчины переглянулись.

— А вы что, думаете, будто мы не попытались узнать заранее, с кем собираемся иметь дело? — подмигнул мистер Уиллоби. — Мы много чего о вас знаем, дорогая мисс Уоррингтон.

Тут же попыталась вспомнить, что же компрометирующее обо мне можно было разведать… По всему выходило, что ничего. Но вот в глазах мистер Уиллоби было какое‑то странное выражение, подозрительное такое… Как будто бы он знает обо мне что‑то такое, чего не знаю я сама.

Мистер Оуэн сел поодаль и с мягкой улыбкой наблюдал за своим родственником и мною.

— И что вы обо мне узнали? — поинтересовалась я с некоторой опаскою.

— Что вы удивительно порядочная девушка, самых строгих правил. Любезная и разумная. Практически идеальная. Вы расположили к себе практически всю округу, — практически пропел мистер Уиллоби. — Это искусство, уметь так нравиться людям. Жаль, что нам вы его так и не демонстрируете.

В этом мужчина был совершенно прав. Очаровать лорда и его племянников мне пока что не удалось. Хотя, признаться, я и не старалась… Хотя бы потому что его милость видел меня насквозь и каждый раз указывал на мое лицемерие…

— Ваш дядя портит мне весь настрой, — мрачно ответила я, снова прячась за книгу и даже пытаясь ее читать.

Мистер Риз потерял всяческие остатки совести, а мисс Харт — всяческий стыд. Нет, этот роман непременно стоило конфисковать. И сжечь. Негоже читать подобные вещи молодой незамужней девице… Как только издали?

— Ай — ай — ай, дядя Николас так жесток, — тут же участливо поддакнул мистер Уиллоби.

Этот бесполезный и нелепый разговор отвлек меня от грустных размышлений.

— Вам, кажется, лучше? — осведомился мистер Оуэн.

С удивлением, поняла, что мне действительно стала куда легче.

Хотела было ответить брату подруги, но тут мы услышали крик. Крик мисс Дрейк.

Я тут же подскочила на ноги, будто и не было апатии, которая камнем давила на грудь.

— Мисс Уоррингтон, останьтесь тут! — велел мне мистер Уиллоби. Правда, он не учел одного: он не был лордом Дарроу, стало быть, у меня не было ни единой причины подчиняться ему так же, как его дяде.

Я быстро обула туфли и вылетела в коридор. Наверняка, опять получу выволочку от его милости… Но я в любом случае приговорена к затворничеству в замке, так что не велика беда.

Припустила я так, что джентльмены догнали не сразу. Подобрала юбки повыше и побежала туда, откуда доносился крик. Я твердо намеревалась помочь мисс Дрэйк. Увы, но я имела, как выяснилось, отвратительную привычку заботиться о молодых особах, младше меня.

— Мисс… Уоррингтон… нельзя ли… помедленней?! — тяжело дыша попытался вразумить меня мистер Оуэн. — И мы ведь даже не знаем, куда нужно бежать!!!

Мужчины не знали. Зато знала я. И преотлично. Тем более, что крик прозвучал вновь.

— Проклятье, что с Маргарет?! — воскликнул мистер Уиллоби. Он оказался лучшим бегуном, чем его кузен. Мистер Оуэн уже изрядно отставал.

— Добежим — узнаем! — отозвалась я. Дыхание тут же сбилось.

Что бы ни стряслось с мисс Дрэйк, одно было совершенно ясно: так не кричат от счастья.

Девушка обнаружилась в коридоре, перед открытой дверью в какую‑то комнату. И мисс Дрэйк была вся в крови… В первый момент я даже задумалась об обмороке. Все‑таки видеть израненного человека, истекающего кровью… Потом поняла, что умирать Маргарэт вовсе не собирается. Умирающие не рыдают так отчаянно.

— Маргарет! — тут же подлетел к мисс Дрэйк мистер Оуэн, принявшись осматривать бедняжку. Спустя несколько секунд он сказал то, что я уже поняла.

— Это не ее кровь.

Я с опаской подошла к отрытой двери в комнату. Хотелось узнать, что же так напугало воспитанницу леди Элинор. И где она успела так испачкаться. Все же замок — это не скотобойня, вряд ли тут так легко найти кровь. Да еще столько.

Что ж… Это оказалось поистине впечатляюще… Это была спальня. Должно быть, совершенно обычная, разве что мебель казалась куда старше, чем в той, где разместились мы с подругой… Я бы сказала, что мебель была чрезвычайно старой… И вся комната была залита кровью. В прямом смысле. Кровь уже темнела и сворачивалась… Запах стоял совершенно отвратительный.

— Удивительно, — с озадаченностью протянула я. Судя по следам, бедная мисс Дрэйк поскользнулась и упала прямиком в разлитую кровь.

— Там… Там! — пыталась что‑то сказать девушка, но срывалась в отчаянные рыдания. Добиться от нее чего‑то осмысленного вряд ли бы удалось.

— С вами все в порядке, мисс Уоррингтон? — тронула меня за плечо немного обеспокоенный мистер Уиллоби.

— А… — сперва не отреагировала я. — Да, конечно. Со мной все в полном порядке.

— Но… Это же выглядит ужасно… — чуть озадаченно произнес мужчина, пытаясь увести меня в сторону. Но я воспротивилась. Хотелось рассмотреть как можно лучше.

В ответ на слова мистера я только пожала плечами. Сперва я опешила… Но пугаться на самом деле было нечего.

— Слишком уж много крови, — задумчиво ответила я. — Если тут и убивали людей, то с десяток. А то и больше… А скотобойня тут далеко?

— Недалеко, — ответил на мой вопрос… лорд. И, кажется, он не слишком злился на меня на этот раз. Он позволил и дальше заботиться о смертельно напуганной девушке одному из племянников.

— Можно было и не надеяться, будто жажда деятельности оставила вас надолго, — прокомментировал он, оглядывая меня с ног до головы. Сделав какие‑то свои выводы, мужчина кивнул собственным мыслям. И не стал меня ругать.

— Это же комната леди Марии? — спросил мистер Уиллоби у дяди с таким выражением, как будто бы это должно было что‑то значить. Что‑то особенное.

Хотя… Леди Мария…

— Милорд, но ведь леди Мария — это?.. — озадаченно спросила я у опекуна подруги.

— Именно, мисс Уоррингтон. Это Белая леди, которую рано или поздно видят все, кому посчастливилось остаться под этой крыше больше, чем на одну ночь.

Спорное утверждение. Лично мне до сих пор так и не «посчастливилось» узреть неупокоенную душу одной из леди Дарроу.

— Милорд, а вы меня… не отругаете? — немного напряженно спросила я у своего нынешнего опекуна. Он не бесился, не кричал на меня… Это заставляло нервничать.

Тот усмехнулся.

— Вы стоите на пороге комнаты, залитой кровью, а вы спрашиваете меня, стану ли я вас ругать? — насмешливо произнес он.

— Эта кровь… она же нестрашная, — развела руками я, не зная, как объяснить собственные переживания. — Кто‑то собирал кровь, скорее всего на скотобойне. Потом пронес сюда, разлил по полу. Затем как‑то заставил прийти сюда мисс Дрэйк. Это совершенно не страшно. Это чей‑то дурацкий розыгрыш, не более того.

После этих моих слов перестала рыдать мисс Дрэйк. Девушка удивленно смолкла и даже оторвалась от груди мистера Оуэна, которую поливала слезами. Да и не только слезами. Девичьи истерики красивы и драматичны только на страницах книг. К тому же бедняжка была вся в крови… Словом, когда Маргарет отстранилась, я прочла во взгляде мистера Оуэна искреннее облегчение.

— Розыгрыш? — растеряно переспросила воспитанница леди Элинор. — Но тут… тут же наверняка кого‑то убили…

Лорд взирал на юную девушку со смесью снисходительности и раздражения.

— Чарльз, отведите мисс Дрэйк в ее комнату, ей наверняка нужно привести себя в порядок и успокоиться

Племянник в свою очередь уставился на дядю едва ли не с обидой.

— Быть может, с этим лучше справится мисс Уоррингтон? — тут же попытался избавиться от неприятной обязанности брат моей подруги, попытавшись свалить ее на меня. А я‑то наивно считала, что он безупречный джентльмен. Зря. Еще одна иллюзия.

— Мисс Уоррингтон вернется к себе и продолжит отдыхать. Она все еще дурно себя чувствует.

Мистер Уиллоби буркнул себе под нос что‑то там о «призовой лошади», но я посчитала за лучшее это пропустить мимо ушей.

— Хорошо, дядя Николас, — покорно вздохнул мистер Уиллоби, подцепляя под локоть мисс Дрэйк. Та покорно последовала за ним. Я заметила, как молодой человек пытается держать ее так, чтобы и не испачкаться, и не казаться невежливым.

— Милорд, быть может, мне все‑таки пойти с мисс Дрэйк и… расспросить? — неуверенно предложила я. Ведь что‑то же привело мисс Дрэйк сюда, в эту комнату. Вряд ли комната леди Марии самое популярное место в замке.

А леди Маргарет… она не сорванец. Скорее, через год — другой станет местной кокеткой. И внешность не помешает… Она не стала бы по собственному почину ловить призраков. Тем более, одна. Я прекрасно помнила, как они и вдвоем с Эбигэйл с воплями понеслись прочь, увидев того мошенника в белой простыне.

Так по какой же причине вдруг мисс Дрэйк решила посмотреть, что же в этой самой комнате? Кровь сворачивается… Гниет… Нельзя испачкать все в ней и оставить до лучших времен. Нет, кто бы ни сделал это, он должен был быть точно уверен, что сюда придут. И непременно женщина… Вряд ли хоть кто‑то из проживающих в замке мужчин дал бы нужную реакцию. Я — тоже бы не стала вопить и падать в обморок. Как и леди Элинор… Она не похожа на впечатлительную особу, и она непременно поняла бы, что слишком уж кошмарно выглядит комната для чего‑то действительно жуткого. А Эбигэйл постоянно находится подле меня… Нет, мисс Дрэйк — это единственная возможность… Но чем же так интересна именно Белая леди?

— Мисс Уоррингтон, меня пугает выражение вашего лица, — вырвал меня из моих размышлений лорд Дарроу. — Хотите расспросить про Белую леди, не так ли?

Меня удивило не то, что он понял, о чем я в тот момент думала, а скорее то, что он буквально предложил мне задать этот вопрос, сменив гнев на милость. Добродушный лорд Дарроу — это было непонятно, а следовательно пугающе.

— А вы расскажете мне о Белой леди? — насторожилась я, глядя на лорда хозяина замка с откровенной опаской. Я просто не знала, что еще мне ждать от него.

Мистер Уиллоби был настолько же удивлен миролюбием старшего родственника, как и я.

— Дядя, вы здоровы? — растеряно осведомился он, пораженно глядя на его милость.

Как ни странно, но произошедшее ни капли не взволновало и не расстроило лорда. Как будто бы он заранее знал о «кровавой комнате».

— Вполне, — проигнорировал насмешку племянника лорд Дарроу, как матерый волкодав отмахивается на грызущего его хвост щенка. — Однако же, я думаю, что моя племянница сходит с ума от беспокойства за свою подругу. Поэтому нам лучше вернуться и развеять ее страхи.

Я украдкой перевела дух. Если бы мне грозила выволочка, то мы отправились бы скорее в кабинет лорда. Он чаще отчитывал меня в отсутствие племянницы, а не при ней. Может быть, не желал ее расстраивать.

— Вы правы, милорд, — кивнула я и покорно оперлась на руку мистера Уиллоби. — Но что же с комнатой? Ее следует убрать. Кровь…

— Не беспокойтесь, кровь уберут в течение получаса, — уверил меня лорд Дарроу с полной уверенностью.

Я лишь растеряно пожала плечами, не понимая, как же прислуга узнает об этом пожелании хозяина замка. А если никто не уберется, то запах будет… Словом, я не хочу находиться рядом с комнатой леди Марии, когда кровь начнет… гнить.

— Для начала вам, мисс Уоррингтон, придется примириться с тем, что призраки существует. Разумеется, не все истории о них правдивы. Однако Белая леди действительно обитает в этом замке.

Признаться, после того, как я поверила в существовании Дикой Охоты, увериться в существовании приведений было уже не настолько сложно, как представлялось.

Меж тем милорд продолжал говорить. Речь его лилась мерно спокойно и безмятежно. Будто бы он рассказывал об урожае пшеницы или погоде.

— Она суровая, но благоволит моему роду. Если уж она дает о себе знать, значит дело серьезное.

Я обронила:

— Мисс Оуэн говорила, будто бы видела Белую леди перед смертью…

Тут я замолчала, поняв, насколько же бестактную вещь едва не сказала. Напоминать вдовцу о смерти жены… И пусть Эбигэйл и утверждала, будто бы ее дядя не испытывал большой любви к третьей жене, это не умаляло моей оплошности.

— Да, перед смертью Анны моя бедная племянница действительно видела леди Марию собственными глазами, — ответил на мой незаконченный вопрос хозяин замка. Говорил так, будто бы разговор не был ему неприятен. — Я тоже видел Белую леди. Как и перед смертью и других моих жен.

От таких слов я буквально обмерла, не зная, как же быть дальше. Слишком уж личной стала эта беседа. И как бы буднично ни говорил лорд Дарроу, однако же, он в действительности немог быть столь безразличен к смертям этих несчастных женщин. Они были его женами, в конце концов.

— Дядя, быть может… — попытался как‑то изменить течение разговора мистер Уиллоби.

Мужчина лишь хмыкнул, оборвав племянника небрежным движением руки.

— Оставьте это, Роберт. Мы уже давным давно нарушили все возможные рамки приличий, так чего ради пытаться следовать этикету теперь? Пусть лучше мисс Уоррингтон узнает все от меня, чем услышит очередные слухи. Вы ведь уже посчитали меня Синей бородой, не так ли, мисс Уоррингтон?

Первый раз в жизни порадовалась, что моя кожа темней необходимого. Не так заметен румянец смущения на щеках. Разумеется, он мог просчитать ход моих мыслей. Странно было бы предположить иное, учитывая нашу разницу в возрасте и жизненном опыте.

— Уже решили, что я коварное и жестокое чудовище, сживающее бедных женщин со свету? — продолжал допрос лорд, даже не пытаясь скрыть насмешку в голосе. — Ну же, ответьте правду.

Вздохнув, я призналась:

— Да, милорд.

Кто бы подумал иное на моем месте?

— Что ж, не уверен, что вам будет достаточно моего слова, однако же, клянусь, что ни одна леди Дарроу не пострадала от моей руки. Я не женоубийца. Хотя характер моей последней супруги был таков, что я вполне мог им стать.

Шутка была бы несомненно хороша. Но вот тот факт, что последняя леди Дарроу была мертва, как и две ее предшественницы, как‑то лишало меня чувства юмора. Напрочь.

— Что же тогда случилось с вашими женами? — с нескрываемым любопытством спросила я у своего нынешнего опекуна.

Тот только пожал плечами.

— Покончили с собой.

Закусила губу, только чтобы не сказать чего‑то не слишком вежливого или неуместного. И все равно не удержалась.

— И почему же они решили покончить с собой?

Судорожно закашлялся идущий рядом мистер Уиллоби. На дядю он смотрел едва ли не с паникой.

— Злой рок, мисс Уоррингтон, — против моих ожиданий ответил вельможа.

И я с грустью поняла, что до конца откровенен со мной лорд Дарроу точно не будет. Что ж. Это предсказуемо. Для игр лорда я не гожусь. Не та величина.

— И каждый раз перед гибелью очередной жены я видел Белую леди.

Мистер Уиллоби должного интереса к рассказу дяди не проявил. Стало быть, он все это знает и так.

— Белая леди приносит несчастье?

— Так думает прислуга, — вмешался в беседу мистер Уиллоби. — Старая прислуга либо умерла, либо уволилась… Все кроме Блэра. Иногда мне кажется, что Блэр вечен… Пришлось нанять новых.

Я сперва даже не сразу поняла, что же сказал мистер Уиллоби.

— Простите… — изумилась я. — А как же старушка — служанка, которая помогала мне готовиться ко сну в день приезда? Она же говорила так, будто давно тут работает… Она знала про всех леди Дарроу… Она как будто бы знала миссис Оуэн…

Сперва замер на месте племянник лорда. А затем и сам лорд.

— Я не отправлял к вам никаких служанок, — произнес лорд. Он повернулся ко мне и стал разглядывать как‑то… странно. Но не удивленно. — И ни одна из служанок замка не стара. И тем более никто из нынешних служанок не мог знать моей сестры. Вивиан умерла давно… А уехала из замка еще раньше.

Лорд Николас не выказывал изумления. В отличие от племянника. Тот даже рот открыл.

— Но дядя… выходит… — пробормотал молодой человек, глядя на меня как на чудо какое‑то.

— Боюсь, что вам прислуживал призрак, мисс Уоррингтон. Скорее всего старушка Бэсси. Она когда‑то нянчила меня, была очень привязана к семье… Умерла тут же, в замке. Я и раньше подозревал, что она не ушла, но мне Бесси ни разу не показывалась. Разве что приносила горячий шоколад в спальню.

Верить в подобное я не хотела. Нет, я уже даже верила в призраков… Кажется… Но та пожилая женщина — она не казалась странной… У нее же вроде бы даже руки были теплыми.

— Но старушка выглядела совершенно как обычный человек, — произнесла я.

Лорд покачал головой.

— Порой призраки бывают и такими. Возможно, Бесси просто забыла, что умерла. Она вечно все забывала при жизни.

В комнату подруги я влетела как перепуганный ребенок в материнские объятия. В спальне мисс Оуэн еще можно было представить, что на самом деле все нормально. И не было ни призраков, ни фэйри… ничего не было. Я не любила врать себе, но иногда этого так хотелось.

— Кэтрин, дорогая, что случилось? Зачем вы только ушли? — тут же принялась причитать мисс Оуэн, обняв меня. Подруга едва ли не рыдала от облегчения, поняв, что я жива и здорова.

— Успокойтесь, Эбигэйл, на самом деле ничего не случилось, — произнесла я успокаивающе.

Пожалуй, моя дорогая подруга была единственным человеком, который настолько сильно переживал за меня. Эдвард… Мой старший брат волновался обо мне, но изредка. В нашем доме считалось, что Кэтрин справится, даже если небо начнет падать на землю. Возможно, что они даже были правы насчет этого.

— Это была всего лишь чья‑то дурная шутка, — продолжала я. Для меня кровавая комната страшной не была. Скорее уж смешной. Нелепая попытка вызвать чей‑то ужас. После Дикой Охоты — сущая ерунда, даже не заслуживающая внимания.

Я говорила с Эбигэйл как с напуганным ребенком, еще и гладила по спине. Только бы не расплакалась. Я уже успела понять, что если мисс Оуэн начинала рыдать, то уняться не могла долго.

— Ничего себе шуточка, — возмутился мистер Уиллоби. — Готов поспорить, что после этого мы еще и мертвую женщину найдем.

От такого заявления даже Эбигэйл, еще недавно трясущаяся как осиновый лист, замерла. Сперва она с немым вопросом взглянула на меня. Будто бы я знала ответ.

Затем, разумеется, девушка повернулась к дяде. Тот выглядел разозленным.

А мистер Уиллоби — тот теперь был напуган. Но явно не кровью… Будто бы он что‑то обдумывал, пока мы шли в комнату Эбигэйл, а теперь сделал какой‑то вывод и он ему не понравился. Очень сильно. Настолько сильно, что он даже испугался.

— Роберт, ваш язык…

Молодой человек всплеснул руками. Слишком эмоционально. Мистер Уиллоби был слишком похож на дядю. Повадками. Манерами. Как волчонок похож на взрослого волка. Он не был слишком уж эмоционален и вовсе не был склонен к панике. В особенности по пустякам. Так что же его настолько сильно потрясло?

— Дядя, вся прислуга искренне уверена, что Белая леди предрекает смерть. Смерть женщины, которая как‑то связана с родом Дарроу! Сперва слуги видят Белую леди, разгуливающую по замку! Затем в комнате леди Марии все оказывается залито кровью! Дальше идет только убийство! Либо леди Элинор, либо Эбигэйл!

Мистер Уиллоби практически кричал. Значит, он был действительно сильно напуган. И верит в то, что говорит. Мистер Уиллоби не дурак. Это понятно хотя бы потому, что будь он дураком, лорд бы не стал держать племянника при себе. Если это лишь родственная привязанность, его милость бы просто завещал племяннику часть состояния — и дело с концом.

— Роберт, мне кажется, вам лучше помолчать, — довольно резко отрезал вельможа, бледнея. Самую малость. И, скорее всего, от гнева, а не от страха. Потому что желваки тоже на мгновение проступили.

Значит, мистер Уиллоби сказал правду. Потому что будь это глупость, досужие домыслы, то лорд реагировал бы совершенно иначе, уж это‑то я точно знала…

Выходит, все не просто плохо… Все ужасно.

— Могут убить меня? Или леди Элинор? — тихо всхлипнула мисс Оуэн. Кажется, она была в шаге от обморока. И уже готова была его сделать.

Теперь уже я обнимала подругу, пытаясь сберечь от страха.

— Дядя, скажите им правду! Тут не поможет ложь во спасение!

А вот это уже точно можно было считать криком.

— Роберт, не надо пугать девушек, — зло процедил лорд, который с каждой секундой все больше похож на ожившую статую.

Значит, все действительно правда. И мою подругу могут убить… Но ради чего?

— Милорд, но зачем?.. Белая леди, кровь, убийства… К чему все это?

Он вздохнул и так глянул на меня, будто бы желал удавить.

— Видите ли, мисс Уоррингтон. Ходит один забавный слух… Будто бы я проклят. Или же, что я — коварный убийца… И если будет очередная смерть… теперь я слишком близко к трону, чтобы это кто‑то пропустил… Да и не только… Впрочем, возможно последствия этих «розыгрышей» и «шуток» мы получим очень быстро.

Слух о проклятии? И все ради этого? Глупости какие… Чем могут слухи о проклятии повредить его милости?

— После последнего такого слуха… на замок напали, — тихо сказала мисс Оуэн, обмякнув в моих. — И убили тут всех до единого. Пытались добраться до дяди…

И после этих слов Эбигэйл все‑таки лишилась чувств. А я всерьез начала задумываться о том, чтобы последовать ее примеру.

На помощь бедной девушке бросился ее кузен, тут же уложивший ее на кровать. Хозяин замка остался неподвижен как статуя.

Что означает, убили всех до единого? Лорд Дарроу буквально четверть часа назад сказал мне, что все или умерли или уволились… Умерли или уволились… Но никто не сказал, как умерли…

— Ваша милость? — тихо спросила я, глядя на опекуна подруги.

Я хотела получить мои ответы. Здесь и сейчас. Я, в конце концов, имела на это право!

— Что значит, на замок напали, милорд?

Голос у меня не дрожал. Хотя мог. Если снова произойдет подобное… «И убили всех до единого»… Я ведь тоже буду одной из них. Убитых. А уехать из замка у меня уже не выйдет. Будь что будет с репутацией, это уже и не так важно, но Дикая Охота убьет наверняка.

Мистер Уиллоби посмотрел мне в глаза как‑то затравленно… Эбигэйл явно находилась в замке, когда произошло… все это. Обморок говорит об этом яснее некуда. А вот с ним, с ее кузеном ничего не ясно.

Лорд молчал. Но так, что выть хотелось от страха. Зачем, ну зачем я только сюда приехала?

— Милорд, прошу, ответьте? — уже практически взмолилась я.

— Зря вы согласились со мной ехать, мисс Уоррингтон, — как‑то очень уж спокойно сказал лорд. И выражение его лица ни на миг не изменилось. — Вам следовало остаться дома.

Я не выдержала и рассмеялась. И сама испугалась того, как неуместно и страшно звучал мой смех. Но Уоррингтоны не падают в обмороки.

— Мисс Уоррингтон, лучше присядьте, — едва ли не силой заставил меня усадил меня в кресло мистер Уиллоби. Учитывая, что ко мне он относился не всегда по — джентльменски, то вероятно, выглядела я и правда дурно. Иначе он бы просто не проявил ко мне внимание.

— Дело в том, мисс Уоррингтон, что жители окрестных деревень считают, что представители рода Дарроу… порой бывают… колдунами. Злобными колдунами, которые крадут детей, приносят в жертву юных девственниц, вызывают мор среди скота и неурожай. И верная примета, что очередной лорд Дарроу колдун — это смерти в замке. Смерть женщин. На третьей леди Дарроу селяне уверились в собственной правоте… И чтобы избавиться от зла перебили всю прислугу в замке, попытавшись добраться и до меня. До меня и моих племянников.

И, судя по всему, так и не добрались… Но очень пытались. Настолько, что из всей старой прислуги остался один только дворецкий Блэр. Потому так испугалась Эбигэйл. Господи, она же была совсем ребенком, когда все случилось. И после этого дядя отослал ее в пансион…

— И что вы скажете, мисс Уоррингтон? — спросил у меня мужчин. — Ну же. Вы напуганы, верно?

Я обняла себя за плечи. Казалось, будто в комнате резко похолодало, и теперь я мерзну.

— Отвечайте, — потребовал он.

— Ужасно напугана, — согласилась я. — Как Эбигэйл пережила все это?

Она ведь была совсем девочкой… И наверняка была привязана к гувернантке, горничной… Няне… Эбигэйл так легко привязывается к людям, что меня это подчас даже пугало. Кровь. Смерть. И потеря близких людей.

— Вы всегда сперва думаете о ком‑то другом, — с какой‑то обреченностью в голосе произнес мужчина. — Не пробовали немного подумать о себе?

В ответ на слова его милости я только пожала плечами. Какой мне был смысл думать о себе? Что я значу? По сути, ничего. Имеет значение только то, что я делаю. Я помогаю своей семье, Эбигэйл, — вот что важно. Мои сестренки — они очаровательны, красивы и добры, у них будут любящие мужья, красивые дети, собственные дома. Мой брат замечательный молодой человек, он тоже заслуживает счастья и должен его получить. И Эбигэйл тоже просто обязана получить самое лучшее в этой жизни. И моя задача — помочь в этом.

— Как вы смогли сюда вернуться? — тихо спросила я, понимая, что ухожу от вопроса его милости. — И как сюда смогли вернуться ваши племянники?

— Эбигэйл терпелива. Она терпелива ровно настолько, насколько же и добра. А ее доброта бесконечна, как вы уже прекрасно смогли убедиться. Моя племянница слишком хорошо понимает, когда «надо» важней «боюсь» и «хочу».

О да, я прекрасно успела понять, что от причисления к лику святых мою дорогую подругу отделяет только мученическая смерть. И если верить словам лорда Дарроу, то сделать этот последний шаг у мисс Оуэн есть все шансы. И мне этого бы не хотелось.

— Прошло много времени, мисс Уорригтон, к тому же навещать замок в любом случае требуется. Это мои земли. Они нуждаются в хозяине.

Я задумалась. Зачем земли, если живущие на них люди могут попытаться убить? Смысл? Разве здесь не справится управляющий? И тогда не нужно будет рисковать, если все дело только в суевериях относительно лорда Дарроу.

— Не все поддается рациональному объяснению, мисс Уоррингтон. Поэтому не мучайтесь бесполезными вопросами.

Я вымученно улыбнулась.

— Вы ведь опять мне врете, ваша милость, — удрученно вздохнула я, понимая, что опять мне никто ничего не станет рассказывать.

Лорд Дарроу на этот раз просто смолчал. Мистер Уиллоби, тот покосился на дядю и тоже смолчал. Знают. И не говорят. Не собираются говорить. Точней, его милость велел молчать — и теперь его племянники будут покорно молчать, как того и хочет вельможный дядя. Почему они настолько его слушаются? Боятся, что лишит наследства? Других причин я просто не видела… Но даже ради денег… Неужели они стоят такой покорности?

— Мисс Уорригнтон, поверьте, не все вам стоит знать. Это никак не отразится на вашей жизни, — заверил меня мистер Уиллоби, но как‑то прозвучало не очень убедительно. Потому что не было правдой.

Если снова в замок придут убивать хозяев, то мне уже никуда отсюда не деться.

— Но я буду знать, — произнесла я.

Мужчина посмотрел на меня как‑то особенно насмешливо.

— Мисс Уоррингтон, а что вам даст знание, кроме страха? Вы лишь молодая женщина. Ваш опыт и ваши силы ограничены. Вы не способны ничего изменить. И вам в любом случае нельзя покидать замка.

Нельзя знать. Нельзя выходить из замка. Но почему?

— Что особенного в замке? Хоть это вы мне можете сказать?! Милорд, ну я хоть это заслужила?!

Темные глаза его милости потемнели еще больше, стали практически черными. Не стоило мне повышать голос. Я здесь не родня, а скорее кто‑то вроде прислуги…

— Потому что ничто с другой стороны не может попасть в замок без разрешения хозяев. Вороний замок не может защитить только от людей…

В голове опять начали всплывать обрывки из старых сказок моей няни.

Странный замок, в котором бродят приведения… И в который не может попасть ничего потустороннего. И хозяин, который не может не приезжать в замок… И у хозяина черные волосы и очень темные, почти что черные глаза… И он пошел тогда в Уоллидж — холл, он ведь был уверен, что справится… А племянники ему ни в чем не противоречат… Как будто они его боятся.

Он не просто знает про фэйри. Он знает, как с ними бороться… Куда я попала? И, главное, к кому?

— Ваша милость, а те слухи ведь не были до конца слухами, верно? — осторожно спросила я, почувствовав оторопь. И страх.

Его милость неожиданно спокойно улыбнулся. И произнес:

— Умная девочка…

Я трусливо зажмурилась, но все‑таки спросила:

— Ваша милость, а кто для меня опасней, фэйри или… вы?

Мужчина хрипло рассмеялся. Как будто бы ворон закаркал. Племянник веселья дяди не разделил.

— Я не краду детей и не приношу в жертву девственниц. Так что думаю, фэйри для вас все же опасней.

Он ничего не стал отрицать, оправдываться. Фактически, признал все, подтвердил мои худшие опасения…

Господь наш всемогущий, ну почему же только сейчас я осознала… Он ведь и правд колдун… Перед глазами все‑таки начало темнить. Ну что ж, я хотя бы выбрала для беспамятства уважительную причину.

— Мисс Уоррингтон, вы же не падаете в обморок, — успел вовремя подхватить меня милорд.

Его руки мне показались холодными как лед… Так недолго и в вампиров поверить… Только этого мне не хватало…

— Да, ваша милость, — взяла себя в руки я. — Я не падаю в обмороки.

— Не думал, что будет достаточно такой мелочи, чтоб пошатнуть ваше самообладание, — подал голос мистер Уиллоби. Вероятно, это была шутка. Но голос у молодого человека почему‑то звучал чересчур серьезно для очередной остроты.

— Если это мелочь… — себе под нос пробормотала я.

Следовало успокоиться. Немедленно успокоиться. Ну хорошо, я во власти чернокнижника. Но если он не убил меня до сих пор, то есть вероятность, что не сделает это и в дальнейшем… Если, конечно, в очередной раз местный люд не захочет очистить эту суровую землю огнем и мечом от приспешника сатаны…

— Поверьте, мисс Уоррингтон, это действительно сущие пустяки… Лучше помогите привести в чувства Эбигэйл. У бедняжки слишком слабые нервы для всего этого.

Упоминание подруги окончательно успокоило меня. Я всегда легко приходила в себя, если нужно было о ком‑то позаботиться. Найти нюхательные соли труда не составило. И уже через пару минут мисс Оуэн открыла глаза. О чем я тут же пожалела: девушка залилась слезами. Вот только сил на то, чтобы успокаивать бедняжку у меня уже не было. Напротив, хотелось, чтобы кто‑то успокоил меня саму.

Несбыточные мечты.

— Дядя, но если никто не умрет?.. — задумчиво произнес мистер Уиллоби, глядя на дядю едва ли не с надеждой. — Нужно же лишь уберечь до нашего отъезда Эбби и леди Элинор.

Его милость задумчиво смотрел в окно.

— Верно, Роберт. И, думаю, это удастся. В конце концов, уберечься от одного подлого человека куда проще, чем от злого рока…

Злого рока?

— Что вы подразумеваете под злым роком, милорд? — не сумела сдержать любопытства я.

Мужчина тихо хмыкнул и разом будто бы постарел еще лет на десять.

— Под злым роком я подразумеваю злой рок, мисс Уоррингтон.

— Леди заглядывали не в ту комнату? — поинтересовалась я.

Это был укол. О котором я тут же пожалела — настолько сильная ярость плеснула в глазах лорда Дарроу. Впору было прятаться под кровать. Мне даже на мгновение показалось, что он меня ударит.

— Они вышли замуж не за того мужчину, — холодно отчеканил он, после чего покинул нашу с Эбигэйл комнату.

После ухода его милости мы еще пару минут не рисковали ни говорить, ни двигаться. Как будто бы он в любой момент мог вернуться и наказать…

— Да вы уже всякий страх потеряли, — ошарашено произнес, в конце концов, мистер Уиллоби. В тот момент он показался мне чересчур уж бледным.

Я тяжело вздохнула.

— Мне следовало испугаться вашего дяди? — недоверчиво осведомилась я у молодого человека.

— Вам следовало думать, прежде чем говорить подобное дяде Николасу! — воскликнул кузен моей подруги. — Как у вас только язык повернулся такое ляпнуть… Между прочим, вы оскорбили человека, которому многим обязаны!

Я только усмехнулась. Пока что благодеяния его милости были лишь на словах. А неприятности… Неприятности я получила на деле. Пропасть неприятностей.

— Вы обидели дядю, Кэтрин. Не нужно было, — укоризненно произнесла подруга. — Он не виновен в смерти своих жен. Дядя Николас хороший человек.

К несчастью, плохих людей по версии мисс Оуэн не существовало в принципе. Поэтому верить ей не получалось.

— А если он плохой человек, то злить его еще глупей, — добавил мистер Уиллоби. — Но дядя действительно не мерзавец. И не убийца.

— А Уоллидж — холл? — невинно заметила я. И тут же пожалела: мисс Оуэн задушено всхлипнула и закрыла лицо руками.

Джентльмен чертыхнулся.

— Это была самозащита! Ему просто не оставили выбора! И как вы узнали?!

Мои самые дурные опасения подтвердились в полной мере.

— А я и не знала. Вы мне сами сказали. Между прочим, детский трюк. Могли бы и догадаться. Может быть, его милость ошибся в преемнике?

Племянник лорда Дарроу поднялся на ноги и с огромным наслаждением посмотрел на меня сверху вниз.

— А вы что, метите на мое место? — издевательски поинтересовался он у меня. — Можете не надеяться. Женщинам не место в политике. Да и даже если бы вы были мужчиной, все равно бы не сгодились. Вы умны, но недостаточно. И чересчур упрямы.

Как будто бы я метила в политику…

— Да прекратите же вы уже! — не выдержала нашей перепалки мисс Оуэн. — Кровь… Смерть… А вы можете только спорить и пререкаться!

Стыдно мне не было. Мистеру Уиллоби, я так подозреваю, тоже. Но мы честно изобразили виноватое выражение лица. Лицемерие временами не только полезно, но и жизненно необходимо.

Через четверть часа явился и мистер Оуэн. Он уже успел переодеться и выглядел так же презентабельно, как и раньше. Первым делом брат моей подруги уверил встревоженную Эбигэйл, что мисс Дрэйк в полном порядке и сейчас спит.

— Это кто‑то из тех, что приехал с леди Элинор, — через какое‑то время сказал мистер Уиллоби. — Я совершенно уверен.

Я посмотрела на молодого человека с интересом, хотя еще пару минут назад мы друг друга игнорировали. Но все происходящее было слишком важно, чтобы слишком много внимания уделять пустой ссоре.

— Они не могли! Это же друзья леди Элинор! — предсказуемо вступилась за гостей Эбигэйл. Ее фразу проигнорировала не только я сама, но джентльмены. — Перестаньте! Они действительно не могли!

Мистер Оуэн нахмурился.

— Леди Уайтберри порой слишком сильно полагается на собственную неотразимость. Порой она обманывается в собственных чарах. Дядя тоже подозревает их?

Второй племянник лорда согласно кивнул.

— Разумеется. Он почувствовал неладно еще когда эта парочка заявилась вместе с леди Элинор. Хотя их никто не звал. К тому же Вудроу родственник Греев… Следовало ожидать проблем.

Моя подруга потеряно молчала.

Фамилию я еще от своих спутников никогда не слышала, хотя, разумеется, об этом семействе слышала. Они были богаты и родовиты… Но, очевидно, что в этом разговоре их упомянули по иным причинам.

— Что не так с Греями?

Ответил мне мистер Оуэн:

— Эти люди повинны в смерти наших с Эбигэйл родителей.

Я замерла. Урезанную версию этой истории я уже услышала. Без фамилий. Без конкретики. Отца моей подруги убили… Но мне никогда не говорил имени убийцы, ни мотивов злодеяния… К тому же я все еще не была полностью уверена в том, что миссис Оуэн умерла именно от горя.

— Но… но ведь его милость любил сестру… как он мог пустить под свою крышу того, кто кровным родством связан с убийцами? — ужаснулась я.

На краю сознания маячил еще один вопрос: почему Греи все еще остались в живых? Это казалось просто невозможным… Куда закономерней оказалось бы, если бы безутешный брат вырезал весь род Греев под корень. Хотя… Это было пять лет назад… Большой срок. И неизвестно, каким был в то время лорд Дарроу. Быть может, именно за последние годы он настолько ожесточился?

— Родство достаточно дальнее, чтобы не слишком тревожиться из‑за этого, — мрачно произнес мистер Уиллоби. — Да и отношений Вудроу с Греями вроде бы и не поддерживает… Словом, все было слишком спорно, а расстраивать леди Элинор дяде не хотелось.

Какая заботливость… Он, видите ли, не хотел расстраивать любовницу, зато о том, насколько после всего этого кошмара расстроится племянница, вовсе не подумал. Леди Уайтберри — состоятельная вдова, она сама себе хозяйка, а вот мисс Оуэн полностью зависит от воли дяди и его поддержки. Как можно было ставить ее интересы на второе место?

— И что теперь делать?

Молодые люди переглянулись.

— Вам — так точно ничего, — ответил за обоих мистер Уиллоби. — Хватит уже на вашу долю подвигов. Будьте при Эбигэйл неотлучно. Уж вы‑то точно в состоянии ее защитить. Или хотя бы сделать так, чтобы мы успели на помощь.

Не сказать, чтобы я слишком уж сильно радовалась тому, что мне, возможно, придется рисковать собой ради подруги. Но я знала, что мне придется делать что‑то подобное, когда соглашалась уехать из родного дома… Другое дело, что на все остальное я не подписывалась. Колдуны, фэйри и призраки явно не входили в список того, что следовало ожидать, отбывая в столицу в качестве сопровождающей состоятельной молодой барышни…

— А что с леди Уайтберри? — спросил я. — Кто будет присматривать за ней?

— Это уже дело дяди Николаса, — равнодушно откликнулся мистер Оуэн. — Ваша задача — уберечь Эбигэйл. И тут дело будет куда серьезней, чем… то происшествие.

О да. Тут уже не вынужденной свадьбой попахивает…

— Но что, разве нельзя как‑то уберечься от бунта? Это же просто крестьяне! Неужели нельзя как‑то их утихомирить?

Мистер Уиллоби рассмеялся. Громко. Обидно. Явно надо мной.

— Если только вырезать их всех под корень. Иного не дано. Они с молоком матери впитали животный ужас перед Дарроу. Века три назад один предок дяди Николаса сделал многое, чтобы его и его потомков точно не забыли в этих местах… Когда людям становится страшно, они превращаются в зверей и убивают бездумно. Их их уже не остановишь…

Ужасно… Поистине ужасно.

— Проклятье… — простонала я в отчаянии. Меня как будто бы преследовал злой рок с тех пор, как я согласилась уехать с моей новой подругой.

— Кэтрин? — тут же придушенно выдохнула мисс Оуэн. И это заставило меня взять себя в руки.

Она же такая беззащитная, наивная, она нуждается в моей помощи. Я не могу биться в истерике, у меня такого права нет.

— Все хорошо, Эбигэйл, — уже более — менее спокойно сказла я. — С тобой не случится ничего плохого. И леди Элинор тоже. Ваш дядя этого не допустит.

Про трех наложивших на себя руки леди Дарроу, которых его милость не спас, тактично упоминать не стали. Но это вовсе не означало, что об этих печальных историях кто‑то позабыл.

— Вы должны всюду быть вместе, — принялся инструктировать меня мистер Уиллоби. — Каждую минуту. Если вам понадобится отлучиться, вы должны оставить кузину на меня, Чарльза или дядю Николаса.

— А как насчет леди Элинор? Могу ли я иногда оставлять мисс Оуэн на нее? — поинтересовалась я, заранее смирившись с тем, что теперь мне нужно будет в три глаза смотреть за подругой. Оставалось только надеяться, что его милость действительно что‑то придумает и избавится от негодяя, который осмелился угрожать его семье. Как только подобрались так близко? Он же… колдун.

Мистер Уиллоби на мгновение закусил губу.

— Нет. Не стоит оставлять Эбби с леди Элинор. Так будет безопасней.

Эбигэйл нахмурилась, но промолчала на этот раз, не принялась спорить или говорить о невиновности любовницы собственного дяди.

— Хорошо. Я все сделаю.

Несколько дней тянулись в тревоге и неизвестности. Мы вели себя как обычно. Все до единого. Собирались вместе за столом во время трапез. Я занималась с мисс Дрэйк музыкой, а мисс Оуэн в это время читала. Леди Элинор наставляла нас в тонкостях придворного этикета, заодно пытаясь сделать из меня привлекательную особу. С первым все удавалось, однако, переделать меня леди Уайтберри все никак не удавалось. Она все жаловалась на мой взгляд… Но каким он еще мог быть, когда я каждую секунду ожидала подвоха? Напряжение не оставляло ни на единую минуту. Через три дня я уже спать не могла.

Что самое забавное, так это то, что мисс Оуэн вела себя как обычно и никакого волнения не выказывала. И, самое обидное, спала моя подруга как сурок до самого утра. Даже не ворочалась.

На мистера Вудроу и мистера Ренфилда смотреть не было никаких сил… Ведь кто‑то из них собирался убить мисс Оуэн. Нет, леди Элинор я бы им еще простила, эта особа меня совершенно замучила. Но даже смерть леди Уайтберри в любом случае повлекла бы смерть и моей подруги. А заодно лорда и его племянников… И мою — тоже.

— Вы в последнее время кажетесь нездоровой, — на четвертый день после памятного разговора за завтраком заметил мистер Ренфилд. — Вам нужно больше бывать на свежем воздухе, мисс Уоррингтон.

С трудом подавила нервный смешок. Для меня меня оставалась только одна возможность побывать на свежем воздухе — подняться на замковую стену или на башню. А потом спрыгнуть вниз от безысходности. Потому что жить так, в постоянном страхе, взаперти, уже понемногу становилось невыносимым…

— Увы, я не чувствую себя достаточно хорошо для долгой прогулки, — нашла я объяснения. Здравый смысл подсказывал, что никто посторонний не должен знать, почему я остаюсь в замке столько времени.

Даже если мой собственный мир сошел с ума, вряд ли это оценят другие люди. Нормальные. Да и неизвестно, что же замышляют эти «нормальные люди».

— Проклятое место, если уж и такая пышущая здоровьем девица, — заметил мистер Вудроу.

О да. Серая, вокруг глаз синие круги… здоровье, прямо скажем, явно ушло, не попрощавшись. Прогулка действительно не помешала бы. Да хотя бы по замковой стене. Я уже буквально задыхалась в комнатах. Стены давили на меня. Но у меня были обязанности, я должна была оберегать от опасности мисс Оуэн.

— Вам, правда, не помешало бы подышать свежим воздухом, — заметила неуверенно Эбигэйл, косясь на дядю.

Тот невозмутимо продолжал есть и в беседу вмешиваться не спешил.

— Но я же не могу вас оставить, — успокаивающе улыбнулась я подруге. — А ваше здоровье не позволяет вам покидать комнаты…

Намек Эбигэйл поняла и опустила взгляд в тарелку.

— Я присмотрю за сестрой, — тут же предложил мистер Оуэн. Он часто демонстрировал ту же отзывчивость и душевность, что и Эбигэйл. — А вы сможете прогуляться по замковой стене. С нее открывается удивительный вид на океан и на острова, что находятся неподалеку. Вам стоит это увидеть.

Звучало донельзя заманчиво, надо признать. Прежде мне не доводилось видеть моря. И пусть это несправедливо, что я не могу теперь выйти на берег, все же так лучше, чем совсем не увидеть моря…

— Мисс Уоррингтон поднимется на стену только в сопровождении кого‑либо, — отрезал внезапно лорд Дарроу. А я ведь была совершенно уверена, что он не прислушивается к нашему разговору.

Пришло разочарование. Кто будет меня сопровождать? Ну не лорд же в самом деле? А мистер Оуэн не может разорваться на две части.

— Я пойду с мисс Уорингтон, дядя, — неожиданно вызвался мистер Уиллоби, подмигивая мне. — Не дело молодой девушке чахнуть взаперти. Мисс Уоррингтон, вы не против моего общества, я надеюсь.

Сперва я только растеряно хлопала глазами, но все же в конечном итоге сумела выдавить из себя:

— Да, мистер Уиллоби. Буду очень вам благодарна.

Его милость пристально посмотрел на племянника, затем на меня и удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. С Робертом вы можете прогуляться, мисс Уоррингтон, — милостиво позволил мне выйти наружу хозяин замка.

— Спасибо, милорд, — поблагодарила я вельможу. Честно говоря, я плохо понимала, почему мне следовало иметь сопровождающего… Но если лорд так желал, то проще было согласиться с ним.

После завтрака я вместе с Эбигэйл удалилась в нашу общую комнату, чтобы надеть плащ и шляпку. В этих краях было ветрено, не хотелось бы заболеть.

Когда я вышла из комнаты, мой пост занял мистер Оуэн. Мистер Уиллоби уже ждал меня у дверей.

— Отличное утро для прогулки, не так ли, мисс Уоррингтон? — улыбнулся мне лукаво племянник милорда и предложил руку, на которую я оперлась.

Вот же… Я же слышала, как он на самом деле ко мне относится. Но он все равно упорно меня очаровывает.

— Да, мистер Уиллоби, вы совершенно правы. Утро действительно восхитительное, — согласилась я с молодым человеком. Хотя, учитывая, что на прогулку сопровождал меня кузен Эбигэйл, можно было с уверенностью сказать, что очарование этого утра уже несколько померкло.

— Но все ли будет в порядке с мисс Оуэн? — забеспокоилась за подругу я.

Я слишком привыкла постоянно находиться при Эбигэйл. Мы не разлучались с ней даже на минуту, поэтому сейчас я чувствовала себя крайне неуютно.

— Вы не доверяете сестру ее родному брату? — усмехнулся молодой человек. — Поверьте, Чарльз способен позаботиться о Эбби. Он не такой растяпа, каким порой кажется.

Должно быть, мистер Уиллоби был прав… Но на сердце все равно было неспокойно…

Вид с замковой стены действительно оказался восхитительным… Волны бескрайнего бушующего моря бились о скалы. Над водой метались чайки. Как на картине, что висела в кабинете отца. Только еще прекрасней. Суровая, угрожающая красота. Она поражала в самое сердце, заставляла забыть о пронизывающем ветре.

Отсюда замок казался еще больше.

— Впечатлены? — лукаво спросил меня мистер Уиллоби.

— Да, — заворожено произнесла я, не сводя глаз с горизонта. От такой картины просто дух захватывало. — Никогда не видела ничего подобного…

Племянник его милости поправил мне плащ.

— Вороний замок всегда поражает, — произнес джентльмен. — Оплот рода Дарроу. Этот замок построен поверх старых развалин. Древнее место, и очень сильное по словам дяди… Все Дарроу привязаны к нему чем‑то более крепким, чем цепи. Поэтому я рад, что дядя решил не делать меня следующим лордом Дарроу…

Странная история…

Я подошла вплотную к краю и даже подалась вперед, надеясь стать ближе к морю хотя бы немного. Мистер Уиллоби тут же заставил меня отойти от края, проворчав что‑то про самоубийц. Ему было не понять… Он‑то был свободен как ветер. Не то что я…

— Как будто в сказке. Или рыцарском романе, — грустно вздохнула я, понурившись. — Давайте пройдемся…

Мистер Уиллоби согласился со мной. Наша с ним прогулка обещала затянуться. Но тут нас окликнула мисс Маргарэт, которой, как оказалось, тоже взбрело в голову подняться на стену. Она была раскрасневшаяся от холода и бега, волосы растрепались, но это странным образом прибавляло ей очарования.

— Роберт, вас зовет лорд Дарроу! — весело прощебетала мисс Дрэйк. Вот кому свежий воздух пошел на пользу, так это ей. Она просто расцвела.

Мистер Уиллоби нахмурился.

— Но как же я оставлю мисс Уоррингтон? — растеряно произнес он. — Видимо, вам придется вернуться в комнату.

Вернуться в комнату? О нет, туда мне совершенно не хотелось. Я слишком давно не выходила на улицу.

— Идите без меня, — махнула рукой я. — Мы прогуляемся с мисс Дрэйк. И все будет хорошо. Не заставляйте ждать его милость, мы ведь с вами знаем, как он этого не любит.

Моя идея мистеру Уиллоби совершенно не понравилась.

— Но я оставляю вас одну…

Тут вмешалась мисс Дрэйк.

— А я? — удивилась воспитанница леди Элинор. — Мисс Уоррингтон будет не одна, а со мной. Так что его милость не станет ругаться.

Я рассмеялась. Эта детская непосредственность подкупала.

— Вот видите, я буду не одна.

Джентльмен вздохнул, но, махнув рукой, пошел прочь.

— Зачем нам эти докучливые мужчины, верно? — звонко рассмеялась Маргарет. — Мы прекрасно займем друг друга.

— Верно.

Еще несколько минут мы шли молча, а когда вновь вышли на сторону, выходившую к морю, мисс Дрэйк сказала:

— Вы хорошая, мисс Уоррингтон.

Я пожала плечами. Нечасто в мой адрес говорили подобное.

— Такая хорошая, что даже жаль…

Это прозвучало странно. Я повернулась к девушке. Та смотрела на меня внимательно, пристально…

— Беги, дура! — услышала я издалека голос лорда. Сперва даже не поняла, что это он мне… А потом я вдруг поняла, что лечу вниз головой. И прибрежные скалы все ближе.

А мисс Дрэйк радостно смеялась.

«Господи… Неужели все закончится именно так?..»

Руки, сомкнувшиеся на моей талии, были такими холодными, что я это чувствовала даже сквозь одежду. Падение как будто замедлилось…

Я открыла глаза и увидела бледное, нечеловечески прекрасное лицо, на котором изумрудами сияли колдовским глаза.

— Тебе еще рано, — тихо произнес охотник и улыбнулся. Его губы были так близко к моим, что я чувствовала — не дышит…

Стало едва ли не страшней, чем когда я падала вниз одна…

А потом меня накрыла темнота.

Я сидела на камне и смотрела, как волны лижут берег. Полчаса назад я глядела на воду со стены и мечтала увидеть ее поближе. Разглядела… Но сейчас радости не было. Только усталость и опустошение. Следовало возвращаться в замок… но сил идти не осталось… и желания тоже не было.

Не верилось, что я избежала гибели… Казалось, что все это просто предсмертный бред.

— Нам нужно найти тело! — услышала я гневный рык лорда.

Вот теперь получалось верить, что все это по — настоящему.

— Дядя, нам нужно уезжать! Срочно! — спорил с ним мистер Уиллоби. — И успокоить Эбби! Вы уже ничем не поможете мисс Уоррингтон… Нужно уезжать, пока все не началось вновь!

— Я объяснял тебе, что происходит, если не предать тело погребению! Девушку надо похоронить!

Стало быть, мои останки вышли искать… Что ж, надо отдать джентльменам должное, хотя бы решили не бросать здесь…

Голоса все приближались…

— Милорд, не надо меня хоронить, — тихо сказала я, не оборачиваясь.

Тихо сказала, но все равно меня услышали… Уже меньше чем через минуту, я оказалась в руках мистера Уиллоби и лорда, которые неверяще разглядывали меня, пытались найти хоть какие‑то повреждения. Но их не было.

— Девчонка проклятая, — с облегчением выдохнул хозяин Вороньего замка, обессиленно опускаясь на соседний камень. — И фэйри несет за версту… Живая… Черт бы тебя подрал… Как напугала…

Мистер Уиллоби же молчал и только смотрел на меня. И глаза у него были дикими, полубезумными… Неужели боялся за меня?

— Везучая вы, мисс Уоррингтон… — в конце концов выдавил он, взяв меня за руку. — Вы что, плачете?

— Что? — растерялась я. Потом провела ладонью по лицу. Действительно. Слезы… — Нет, глупости какие… Я не плачу.

— Пойдемте назад в замок, — вздохнул его милость, поднимаясь на ноги. — Здесь слишком холодно… Вам теперь можно выходить из замка, мисс Уоррингтон.

4. Леди и темное прошлое

И немного о темном прошлом мисс Кэтрин Уоррингтон, леди самых строгих правил.

Стыдно сказать, но после того происшествия я заболела… Слегла с лихорадкой. Не знаю, стал ли виной тому пронизывающий морской ветер или же нервное напряжение, испытанное мною, но несколько дней я провела в мареве беспамятства, и после, придя в себя, чувствовала сильную слабость.

Во время болезни при мне находилась мисс Оуэн. Я постоянно ощущала ее присутствие рядом. Временами я слышала голос его милости, который раздраженно выговаривал что-то племяннице. Наверняка пытался заставить ее пойти отдохнуть… Но временами Эбигэйл могла быть упрямей собственного дяди. Она отказывалась оставить меня.

— Эбигэйл, вам следует пойти отдохнуть, — первым делом произнесла я, с ужасом разглядев, насколько та бледна и измучена. Болезнь моя к тому времени пусть неохотно, но отступала, и я не видела смысла дальше мучить бедную девушку, которая и так стала похожа на собственную тень.

— Я… Да, должно быть, — все же согласилась со мною подруга. Всяким силам есть предел, а сил у мисс Оуэн на самом деле было не так уж и много.

На место ушедшей мисс Оуэн не пришел никто, из чего я сделала вывод, что опасность для меня и прочих женщин в замке на этот раз миновала. Перед глазами вновь встало счастливое лицо мисс Дрейк, такое, каким я запомнила его в последний раз. Очаровательная девочка, такая беззаботная…

Как я гордилась прежде своей проницательностью. Считала, что прекрасно разбираюсь в людях… Однако в Маргарет ничего опасного так и не разглядела до самого конца… А ведь должна была. Слишком сложная схема… Залить комнату кровью, а после заманить туда кого-то… Не кого-то — мисс Дрейк. И та пошла… Никому не сказав. Это сразу должно было вызвать у меня подозрения. Ну и что, что девушка билась в довольно-таки натуральной истерике?

Но каким образом юная особа шестнадцати лет, тонкая как тростинка, должна была проносить в замок кровь? Носили явно ведрами… У нее должны были быть сообщники… Причем, скорее всего из прислуги, те, кто хорошо знал дом и мог пойти на скотобойню, не вызвав при этом больших подозрений. Интересно, нашли ли этих людей?

От размышлений голова вновь начала болеть. Скорее всего, у меня снова был жар… Я огляделась в поисках лекарств или хотя бы воды… Но ничего не обнаружилось. Проклятье… В очередной раз моя доброта пошла мне во вред. Сейчас мне бы не помешала помощь…

С четверть часа я мучилась от лихорадки, надеясь, что удастся заснуть, но сон как назло не приходил. Однако стоило мне только примириться с моим бедственным положением, как дверь в комнату отворилась. Я приподнялась на подушке и увидела, что ко мне пришел мистер Уиллоби.

Неожиданный визит, надо признать.

— А где же Эбби? — растерялся он в первый момент, не обнаружив при мне своей кузины.

Ситуация, в которой мы оказались, была довольно двусмысленной. Молодой человек и незамужняя женщина наедине в спальне… Но и раньше случались подобные казусы, поэтому сразу моей комнаты мистер Уиллоби не покинул.

— Пошла отдыхать. Это было необходимо, — хрипло выдавила я. — Не могли бы вы дать мне воды?

— Разумеется, — тут же начал оглядываться племянник лорда в поисках требуемого. — Отвратительно выглядите. Хотя, если бы вы все-таки разбились, то выглядели бы еще хуже.

— Вы удивительно остроумны… — с откровенным сарказмом отозвалась я на замечание джентльмена. Чувствовала себя настолько дурно, что не было никаких сил для хороших манер. В особенности в отношении мистера Уиллоби.

Впрочем, когда мне дали не только стакан воды, но и порошок, призванный унять жар, с обществом кузена моей дорогой подруги я готова была примириться.

— А вы наконец-то искренни. И знаете, вы мне больше нравитесь такой, — отозвался на мою колкость молодой человек. — Образ серой мышки вам не к лицу.

— Образ серой крыски предпочтительней? — вскинула я на него глаза.

— Возможно, — усмехнулся он.

Извиняться или оправдываться он не стал. Хотя я этого и не ожидала. Быть может, о тех своих грубых словах мистер Уиллоби не помнил вовсе.

— Что с мисс Дрейк? — спросила я.

На лицо молодого человека как будто легла тень.

— Зачем вам это знать?

— А вы считаете, мне знать не следует?

Он пожал плечами, повернувшись к окну.

— Хотел бы я сам знать, что с этой ядовитой гадиной… — сказал мистер Уиллоби. — Дядя увел ее куда-то… И больше я мисс Дрейк не видел. Иникто не видел. Даже леди Элинор, пусть она и каждый день орет на дядю Николаса и требует встречи с воспитанницей. Но он непреклонен… Возможно, мисс Дрейк не увидит больше никто…

Господи… Неужели же он убил ее? Как бы ни была велика вина Маргарет, но разве можно уподобляться преступнику и убивать юную девушку без суда?

Вопрос я не озвучила. Но было ощущение, что он прозвучал.

— У дяди есть полномочия на такие случаи, — пояснил мистер Уиллоби. — Особые полномочия. И никто не может ему запретить делать то, что он считает нужным, кроме его величества.

— Что ж, его милости видней… Леди Элинор, должно быть, расстроена…

Кузен Эбигэйл хохотнул.

— Она просто в ярости, — ответил мне он. — Пытается добиться от дяди встречи с ней. Но дядя Николас непреклонен.

— Даже если дело касается леди Элинор? — искренне удивилась я словам молодого человека. Странно было думать, что и навстречу женщине, настолько близкой, его милость не идет.

Мистер Уиллоби покачал головой и посмотрел на меня как-то особенно насмешливо.

— Особенно, если дело касается леди Элинор. Она потеряла доверие моего дяди. В конце концов, она привезла с собой убийцу и даже не поняла этого. Естественно, дядя ею страшно недоволен, — пояснил он. — Кстати, мы уедем из замка, как только вы немного оправитесь и сможете путешествовать.

Услышав подобное, я испытала истинное облегчение. Умом я понимала, что, по сути, несчастье со мной произошло не из-за замка, но в этих стенах мне все же было неспокойно. Услышав о том, что освобождение из этого узилища близко, я, кажется, даже почувствовала себя куда лучше. Хотя, скорее всего, это лишь начало действовать лекарство.

— Мы как раз получили приглашение от старых знакомых дяди, которые к тому же ваши родственники.

Усмехнулась. Его милость ведь тоже приходился мне родственником. Разве что настолько дальним, что об это уже можно было и не вспоминать.

— И как же фамилия этих… родственников?

— Фарли. Мистер и миссис Фарли. Вы доводитесь им, кажется, четвероюродной племянницей. Они высказали надежду, что смогут увидеть вас в самое ближайшее время.

Фарли?.. Я досадливо закусила губу. Да. Я доводилась им четвероюродной племянницей, все верно. Разве что прежде это семейство предпочитало не вспоминать о нашем родстве. С тех пор, как дядя Фарли получил дворянский титул от короля и прикупил поместье, которое превосходило по размерам наше, ни разу он или его домочадцы не переступили порога нашего дома, да и ни один Уоррингтон не получил не то что приглашения, но даже и обычного письма.

— Кажется, вы не рады предстоящей встрече? — озадаченно поинтересовался у меня мистер Уиллоби.

— Нисколько. И удивлена, с чего вдруг семейство Фарли воспылало ко мне родственной любовью, — процедила я.

— А вот это я могу объяснить: вы под покровительством дяди. Разумеется, теперь вы для них птица высокого полета. Выслуживаясь перед дядей Николасом, они будут оказывать вам все возможные знаки внимания.

— Лицемеры, — тихо отозвалась я.

Все предсказуемо. Я все также никто, но я никто при лорде Дарроу, поэтому внезапно стала интересна дальним родственникам.

— Кажется, у одной из ваших кузин грядет помолвка. У Софи, кажется… Хотя я вовсе не уверен, что Фарли есть дочь по имени Софи.

— Есть, — кивнула я.

Она была хорошенькой, хотя и пустенькой. Однако ее красота не шла ни в какое сравнение не только с красотой мисс Оуэн, но даже и с красотой моих сестер. Хотя за Софи родители давали неплохое приданое, если память меня не подводила.

— А кто же жених, вы не знаете? — осведомилась я скорее для порядка, чем из истинного интереса. Тем более, что круг знакомств семейства Фарли мне в любом случае был неизвестен.

— Как ни странно, знаю, — ответил мне мистер Уиллоби. — Некто Эдриан Фрай. Капитан флота. Я был знаком с ним прежде. Достойный молодой человек.

На принятие решения мне потребовалась секунда:

— Скажите лорду, что я чрезвычайно плоха и никак не могу наносить визиты. В ближайшие полгода, — выпалила я и накрылась одеялом с головой, чтоб добавить своим словам побольше убедительности.

— Мисс Уоррингтон? — изумленно спросил мистер Уиллоби.

Одеяло приглушало его голос, но, к превеликому сожалению, я все еще слышала то, что он говорил.

— Мисс Уоррингтон, не знаю, что вызвало в вас такое неприятие этой идеи… Но с дяди станется явиться к вам в комнату и лично убедиться в вашем плохом самочувствии. А вы уже совершенно точно выздоравливаете.

На мгновение я высунула нос из-под одеяла и заявила:

— Так откройте окна пошире, и мне очень скоро станет хуже.

Молодой человек тихо пробормотал что-то и покинул мою комнату.

Я же решила для себя, что сделаю все, лишь бы избежать ненавистного мне визита.

К сожалению, когда дело касалось принятия решений, у его милости было больше шансов настоять на своем. А еще он не терпел, когда ему перечили даже в малом… Словом, уже к вечеру хозяин Вороньего замка явился ко мне в комнату, чтобы высказать свое неодобрение.

Эбигэйл как раз мучила меня историей очередной трепетной девицы, так что в первый момент я даже обрадовалась визиту его милости. Увы, радость эта была недолгой. Стоило лишь мне разглядеть выражение лица лорда Дарроу, как я уверилась, что все очень и очень дурно.

— Позвольте спросить, юная леди, по какой причине вы решили проигнорировать приглашение ваших родственников? — настолько спокойно и прохладно осведомился у меня вельможа, что мне тут же захотелось сбежать.

Разумеется, мистер Уиллоби не мог не донести до своего дяди мое нежелание встречаться с семейством Фарли. Лизоблюд…

Я понадеялась было, что мне удастся отмолчаться. Наивно.

— Я жду, мисс Уоррингтон, — требовательно произнес лорд Дарроу, пристально глядя мне в глаза.

Не дождется.

Я продолжала молчать и даже отвернулась от мужчины, намекая, что он может до второго пришествия расспрашивать меня о причинах моего нежелания навещать родню. Эбигэйл, кажется, даже не дышала, ожидая бури.

— Мисс Уоррингтон, я готов закрыть глаза на подобное своеволие только из-за перенесенного вами потрясения и нездоровья. Но к Фарли мы едем. И вы — тоже едете. Даже если мне придется усадить вас в карету силой. Вам ясно?

— Ясно, — выдавила я из себя. С него станется так и сделать. Кошмарный человек. — Что с мисс Дрейк?

Почему-то мне казалось чрезвычайно важным узнать, что произошло с этой девушкой.

— Вас волнует ее участь? — изумился мужчина. — Общение с моей племянницей ни для кого не проходит бесследно…

Мисс Оуэн возмущенно ахнула и глянула на дядю с явным осуждением. Увы, но впечатления на лорда Дарроу это не произвело. Ни малейшего.

— Это так странно, что я желаю знать, что с девушкой, которая меня едва не убила? — насмешливо спросила я, и тут же зашлась в судорожном кашле.

Сердобольная Эбигэйл поспешно дала мне воды и помогла устроиться поудобней. Все же она ангел, который по ошибке оказался среди людей.

— Если вы интересуетесь ее участью именно с этой точки зрения — то странности в этом нет. Но с вами никогда и ни в чем нельзя быть полностью уверенным. Так каковы ваши мотивы?

Интересно, этот мужчина всегда был таковым или же его обязанности наложили отпечаток на натуру и характер?

— Дядя! — возмущенно напустилась на опекуна моя подруга. — Кэтрин больна, измучена! А вы устраиваете ей допрос, как будто бы она здесь преступница! Вам так сложно просто ответить на вопрос?

В этот момент я испытала до крайности странное ощущение… Как будто бы мне снова десять лет, и матушка застала меня за ловлей лягушек. Забаву прекратили, да и настроение испортили. Пожалуй… мне даже доставляло некое странное удовольствие пререкаться с его милостью, и я готова была еще потерпеть его нападки. Получить ответ вот так просто, на блюдечке, неожиданно оказалось совершенно неинтересно.

— Мисс Дрейк в данный момент заперта в одной из комнат замка. В столицу она отправится раньше нас всех, — сухо ответил лорд и покинул мою комнату.

Эбигэйл милосердно дала несколько минут передышки и только после этого сама начала задавать вопросы. Что ж, хотя бы теперь я могла с уверенностью сказать, что моя дорогая подруга полностью оправилась после случившегося в Уоллидж-холле.

— Кэтрин, почему вы так не желаете ехать к Фарли? Дядя говорил, что это довольно приятные люди.

Значит, у его милости крайне специфические представления о приятных людях.

— Они лицемеры, которые не знались с нашей семьей с тех пор, как у них деньги завелись, а у нас окончательно иссякли, — озвучила я самое простое объяснение из тех, что могли быть. И достоверное. Даже лорд не нашел бы к чему придраться… Не найдет, когда Эбигэйл расскажет ему о моей причине. А вот если бы озвучила я — то лорд Дарроу непременно почуял бы неладное. Он слишком уж хорошо успел меня узнать и видел, когда я лгу.

На самом деле… если бы все дело было только в Фарли, то я бы поехала без слова протеста. И с удовольствием бы насладилась их «любезностью». Эти мои родственники умели быть предельно милыми, когда считали, что это им выгодно… Нет, я не боялась встречи с семейством Фарли.

Я не желала видеть Эдриана Фрая. И уж тем более не желала, чтобы он видел меня… Но рассказывать об этом я не собиралась никому. Ни единой живой душе.

— Мы все равно поедем к ним. Дядя так решил, — со вздохом произнесла мисс Оуэн, садясь на мою кровать. — Вы же прекрасно знаете, что его не переспорить. Если он посчитал этот визит необходимым…

— …то этот визит неизбежен как Страшный суд, — продолжила за подругу я. — Однако я не могу понять, чем же так полезен визит к Фарли… И для лорда это не то знакомство, которое можно назвать необходимым.

Эбигэйл покачала головой.

Глядя на нее, я отметила, что теперь она выглядит также хорошо, как и в момент нашего знакомства. Ни болезненной бледности, ни кругов под глазами. Красавица. Ангел.

— Вероятно, этот визит затевается ради вас, — произнесла мисс Оуэн.

Я села на кровати и уставилась на нее.

— Что вы под этим подразумеваете? — спросила я у девушки.

Эбигэйл поправила мне подушку и заставила снова улечься.

— Дядю Николаса беспокоит, что вы принижаете свой статус при мне. И при нем, — пояснила она. — Если же вы посмотрите на то, как к вам относятся теперь другие люди… Быть может, вы станете вести себя иначе.

Ну да… Его милость в очередной раз одаривает меня своим великодушием. Смешно. Эбигэйл — сама доброта, поэтому и видит доброту во всех вокруг себя.

— Это опасно, Эбигэйл, забывать свое место в этом мире, — мрачно отозвалась я.

— Вы упрямей моего дяди, — досадливо произнесла подруга и снова начала читать. На этот раз мне казалось, будто в ее голосе звучало какое-то… злорадство.

С капитаном Фраем я познакомилась на одном из балов, которые были не так уж и часты в нашим краях. Тогда дела его шли не слишком хорошо, вряд ли в те времена он мог надеяться на брак с кем-то вроде Софи Фарли… Должно быть, последняя война принесла ему состояние.

Эдриан был милым юношей, чрезвычайно ярким и обаятельным, пусть и себе на уме. Как и я. Должно быть поэтому мы с ним поладили сразу. Настолько, что пошли пересуды о скорой помолвке.

Помолвка… Между мною и Эдрианом. Смешно даже думать… Пожилые леди часто видят все, кроме важного. У нас никогда не имелось склонности друг к другу. Как и намерения вступать в брак. Мистер Фрай желал выгодной женитьбы, и я полностью поддерживала его в этом стремлении…

— Упрямей его милости я быть никак не могу, поскольку его упрямство значительно старше моего, — ответила я на замечание подруги. — Да и думаю, в его возрасте он уже достиг всех возможных высот в этом недостатке.

Мисс Оуэн весело фыркнула.

— Дяде исполнилось лишь тридцать четыре, это еще не предел, — ответила она мне.

Я задумалась. Тридцать четыре…

— И не повод для долгого вдовства, — заметила я.

После этих слов веселье оставило мою подругу.

— Дядя Николас не женится больше, — спокойно и твердо произнесла она. — Дядя так решил. Трех жен с него было достаточно.

Интересное объяснение. Кажется, Эбигэйл отлично знает, почему дядя не хочет жениться четвертый раз. И что сталось с тремя леди Дарроу.

— Вы ничего не хотите мне рассказать? — вкрадчиво спросила я у подруги.

Та посмотрела на меня несчастным взглядом и замотала головой, сообщая таким образом, что вот рассказывать мне она не собирается ну совсем ничего.

— Эбигэйл! — требовательно воскликнула я, не скрывая обиды.

Девушка совсем уж понурилась.

— Эбигэйл, дорогая…

Она только вздохнула, сцепив руки в замок на коленях.

— Это не моя тайна, Кэтрин, я не могу… Я просто не имею права вам что-либо рассказывать. Прошу, простите меня.

Простить? Моему возмущению не было предела.

— Эбигэйл, быть может, вы позабыли об этом, однако из-за тайн вашего дяди меня сбросили с замковой стены. Я должна была умереть. Но даже после этого все продолжают твердить мне о страшных тайнах, которые не моего ума дела.

У меня был только один шанс добиться правды. Или я заставлю подругу рассказать все прямо сейчас, пока она смущена, растеряна и чувствует себя виноватой передо мной, или Эбигэйл переговорит с дядей, и тот убедит племянницу, что мне ничего не нужно знать… После этого получить нужные мне ответы станет куда как сложней… Лорда моя подруга искренне любит и верит ему.

— А ведь я даже не связана никакими узами с вашим дядей! — продолжала я давить на девушку. — Но все равно меня пытались убить!

Мисс Оуэн тихо всхлипнула.

— В замке ходили слухи, что вы… любовница дяди. Это новая прислуга, тут практически вся прислуга новая… Они любят посудачить…

От подобных новостей я даже дар речи потеряла. Я — любовница его милости? Что за нелепость?!

— Они посчитали, что только по этой причине можно было взять под опеку молодую девушку… — заливаясь краской, выдавила из себя мисс Оуэн. — Поэтому вы годились тоже. Но дядя решил не говорить вам об этом. Не хотел вас расстраивать еще больше… Да и вряд ли вам пришлись по душе подобные истории о себе.

— Тогда ваш кузен — идиот, — разъяренно процедила я. — Оставил в одиночестве одну из возможных жертв.

Вот к чему приводят подобные путешествия. Меня уже посчитали… падшей женщиной. Господи, какой стыд…

— Кэтрин, вам не нужно переживать, дядя уже обо всем позаботился… Никто из этих гадких людей и слова дурного о вас не скажет!

Как будто так легко завязать узлом людские языки…

— Знаете, Эбигэйл, большинство людей — гадкие. И любят говорить дурное. По поводу и без, — развеяла я надежды подруги на лучшее.

Если начали судачить, то что бы его милость ни делал, найдутся еще желающие позлословить насчет моего сомнительного положения.

Однако выбор крайне странный… Рядом блистательная леди Элинор Уайтберри, чья репутация известна всей стране, и я, которую мистер Уиллоби так метко назвал крысой. Единственным моим достоинством рядом с этой женщиной была моя молодость. Но и она меркла на фоне яркой красавицы. Странно даже думать, будто лорд Дарроу мог предпочесть серость подобной женщине.

— Если ждать от людей только дурного, у них не останется выбора, — укоризненно произнесла подруга, взяв мою руку.

Какая же она… наивная.

— Если ждать от людей только хорошего, то рано или поздно они окажутся за спиной и в нее ударят, — парировала я. — Как можно верить только в лучшее, после всего, что вы пережили?

Девушка пожала плечами.

— Когда умерли родители… меня пытались взять под опеку родственники отца. Они уже нашли мне мужа. Заранее. Он был на двадцать лет старше… И подозреваю, что я бы вышла за него замуж очень рано… И опекуны не церемонились с моим наследством… Они были достаточно влиятельны… Чарльз ничего не мог сделать. Совсем ничего.

Обычная история, когда дело касалось богатых сироток.

— Они были влиятельны, но не влиятельней его милости? — понимающе усмехнулась я.

Мисс Оуэн кивнула.

— Моя мама после замужества не поддерживала отношений с дядей. Не знаю, почему. Я была мала и мне никто ничего не объяснял. Наверное, поэтому те люди и решили, что могут делать, что захотят. Но дядя вмешался. Он хотел получить опекунство надо мной — и он его получил. Заменил управляющих, отправил брата в лучший университет, сделал наследником… И никто даже рта открыть не осмелился.

Эбигэйл смолкла. Должно быть, те времена были для нее ужасными, поскольку девушка погрустнела.

— Тогда я думала, что мне никто не поможет. Никто не спасет. От опекунов. От гадкого человека, про которого говорили, что он станет моим мужем. Я за всю жизнь столько не молилась и не плакала. Но когда казалось, что спасения не будет, пришел дядя — и все изменилось.

Неудивительно, что мисс Оуэн настолько любит его милость. Должно быть, лорд Дарроу в ее глазах просто ангел господень, посланный для ее защиты.

— Когда там, в доме тети, чуть не случилось… ужасное… появились вы. И спасли меня, хотя ужасно рисковали… — ровным голосом продолжала Эбигэйл. — А ведь я была для вас никто, просто приятельница… Каждый раз, когда мне нужна помощь — я ее получаю. Поэтому я верю в человеческую доброту.

Из моей груди вырвался вздох.

— Вы просто закрываете глаза на все дурное. Люди сплетничают друг о друге. Обманывают… Да и не только, вам ли не знать?

Мисс Оуэн посмотрела в мои глаза.

— А еще люди раскаиваются и меняются к лучшему.

На самом деле люди или не меняются никогда или меняются к худшему. Это я наблюдала сотни раз. Но ни разу не довелось мне видеть, как человек искренне раскаивается и встает на путь исправления. Однако донести такую простую истину до Эбигэйл явно было делом совершенно невозможным.

— В любом случае, я не желаю видеть, насколько сильно изменились к лучшему члены почтенного семейства Фарли, — твердо отрезала я. — Пусть они раскаиваются и исправляются без моего присутствия.

Мисс Оуэн чуть сжала мою ладонь.

— Вы же понимаете, что ваше нежелание не изменит ничего, — вздохнула девушка. — В итоге все равно будет так, как решит мой дядя…

К сожалению, именно в этом моя подруга была совершенно права… Можно было, конечно, снова свалиться со стены. На этот раз — самой. Хотя никто не может гарантировать, что меня и на этот раз не спасет фэйри… А после этого его милость точно превратит мою жизнь в ад.

Но почему фэйри сохранил мне жизнь? Его лицо встало у меня перед глазами. Красивый… И жуткий… До оторопи жуткий. Почему же он решил вдруг спасти меня? Или же он уже второй раз меня спас? Я не могла поручиться, что действительно оба раза меня уберег от смерти один и тот же нечистый.

Еще через три дня я уже чувствовала себя совершенно здоровой. И при этом же совершенно несчастной. Злой рок в виде поездки к родственникам нависал надо мной как карающий меч. Я чахла и бледнела от волнения, пугая Эбигэйл и забавляя мистера Уиллоби.

— Что же такое скрывает ваше безупречное прошлое, что вы так боитесь встречаться со старыми знакомыми? — с видом невинным и чинным спросил у меня кузен подруги за завтраком перед самым отъездом.

Я натянуто улыбнулась и ответила:

— Лишь натянутые отношения с родственниками. Вам ли не знать, что это не редкость.

Неожиданно голос подал его милость.

Обычно он давал нам возможность насладиться перебранкой без своего вмешательства, как матерый пес снисходительно наблюдает за брехней щенков.

— Семейство Фарли всячески заверяло в своей сильной привязанности к вам, мисс Уоррингтон.

— Скорее уж, они заверяли в привязанности к вам, — равнодушно поправила я лорда Дарроу.

У рода Фарли было не так чтобы много достоинств — но превзойти их в искусстве лжи и лицемерия мало бы кто сумел.

Его милость как-то странно хмыкнул. Почти что весело. Вот только именно веселье не было свойственно милорду совершенно.

Лели Элинор сидела на своем месте, безмолвная как мраморная статуя и, кажется, не мигала. Нельзя было сказать, будто бы она подурнела за последние дни. Вовсе нет. Ей к лицу была даже скорбь, которая придавала ей сходство со святой Элспет, благочестивой монахиней, что предпочла смерть участи любовницы вельможи.

В обычном состоянии сравнивать леди Уайтберри со святой язык бы не повернулся ни у кого.

При мне женщина держалась с королевским достоинством. Поприветствовала меня леди крайне сердечно, и с подкупающей искренностью попросила прощения за то, что невольно навлекла на меня опасность.

Я сказала, что ни в чем ее не обвиняю. И я действительно не обвиняла. Глупость — это не преступление. Я и сама ни в чем не заподозрила мисс Дрейк, которая была само очарование.

— А что вы скажете о таком яростном нежелании встречаться с родственниками, леди Элинор? — попытался втянуть в разговор гостью мистер Уиллоби.

— Ложь, — безэмоционально отозвалась леди Элинор. — Повод. Фарли для мисс Уоррингтон на один укус. Дело в ком-то другом.

Я сжала руки в кулаки под прикрытием стола. Ну вот почему меня она разгадала, а собственная шестнадцатилетняя племянница обвела леди Уайтберри вокруг пальца?!

— Так кого же вы на самом деле так боитесь? — лукаво спросил мистер Уиллоби.

Как раз его предстоящий визит радовал. Причем настолько, что с самого утра молодой человек пребывал в самом игривом настроении.

— Я никого не боюсь, — пожала плечами я, сказав чистую правду. То, что встреча будет мне… неприятна, еще не означает, что я боюсь кого бы то ни было. Так что я даже не солгала.

Судя по выражению лиц собравшихся, мне в очередной раз не поверили.

— А разве вы, леди Уайтберри, поедете с нами? — поинтересовалась я, заодно пытаясь перевести разговор в более безопасное для себя русло.

Женщина бросила на меня равнодушный и совершенно пустой взгляд.

— Я все также должна присматривать за мисс Оуэн и вами, — произнесла женщина. — Поэтому я еду с вами.

Лорд Дарроу чуть заметно побледнел и сжал губы в тонкую линию. Гримаса то ли гнева, то ли досады, так сразу и не разобрать… Но явно ответ леди Элинор предназначался его милости, а никак не мне.

— Вы можете отправиться в столицу прямо сейчас, — настолько же равнодушно произнес лорд Дарроу. — И исполнить свой родственный долг.

Леди Уайтберри сжала ложку в своей руке так, будто хотела согнуть ее пополам.

— Кажется, вы лишили меня возможности исполнить мой родственный долг, сэр, — процедила она, опуская взгляд.

О да… Они совершенно открыто выясняли отношения. Не стесняясь присутствия посторонних. Хотя… кто тут на самом деле посторонний? Племянники лорда? Я? Спутники леди Элинор?..

— Если бы я отправил вас с мисс Дрейк посидеть в одной камере, я бы не помешал исполнению вашего родственного долга? — невозмутимо поинтересовался мужчина, продолжая трапезу.

Я замерла. Обычно именно после такой фразы и случается настоящий скандал.

Мой жизненный опыт не подвел…

Леди вскочила. Стул ее с грохотом упал на пол.

От невозмутимости и скорби леди Уайтберри не осталось ничего. Совершенно ничего.

— Да как вы только смеете?! — воскликнула женщина. Затем схватила свою тарелку и со всей силы разбила ее об пол.

Я только шокировано смотрела на леди… Да и не только я. Устроить подобную сцену, забыв о достоинстве, о манерах совершенно…

— Бедная девочка! Ей всего шестнадцать лет! Она сирота! Беззащитный ребенок!

Во взгляде его милости было что угодно, но явно не сочувствие беде мисс Дрейк.

— Этот беззащитный ребенок сбросил со стены бедную девочку, которой всего двадцать два, — спокойно произнес мужчина. — Конечно, немного постарше… Но думаю, это не так уж и важно.

Из горла леди Уайтберри вырвался почти звериный рык.

— Вы! Вы во всем виноваты! Что тогда — что сейчас! — перешла уже на крик она. — Все всегда случается из-за вас! Великий и всезнающий лорд! Сперва моя сестра! Теперь моя подопечная! Я не знаю, что там было! Что там произошло на самом деле! Может быть, это ваша… мисс Уоррингтон спровоцировала Маргарет! Мэгги была милым очаровательным ребенком! Не чета змеище, которую ты хочешь притащить ко двору!

Я похолодела… Оказывается, когда тебя обвиняют безо всяких причин — это больно. Очень больно и обидно.

— Да и сбрасывал вообще ее кто-то со стены?! — продолжала тем временем леди. — Фэйри защитили… Не вы ли сами все это и подстроили?! А?! Может, это просто ваши очередные игры, Николас?! Решили использовать эту лицемерную двуличную девку, чтобы мне отомстить?!

Тут и лорд Дарроу поднялся на ноги и приблизился к леди Элинор. Та взглянула на него затравленно. Должно быть, думала, будто он ее ударит. Я в первый момент тоже так подумала… Но лорд просто смотрел на беснующуюся женщину. Нехорошо смотрел.

— Вы можете отправляться в столицу, леди Уайтберри. Думаю, моя семья более не смеет утруждать вас. Вам будет позволено одно свидание с мисс Дрейк. И, надеюсь, вы больше не порадуете нас вашим визитом.

Та как будто бы испугалась его слов.

— Николас… Я…

Теперь голос леди Элинор звучал жалобно.

— Это все… — отрезал мужчина.

Время будто остановилось. Что же выходит… леди Элинор… лорд ее просто прогнал?

— Николас, вы же не всерьез это сказали… — все еще не верила в произошедшее леди Уайтберри, глядя на милорда со священным ужасом.

Его милость не удостоил женщину более ни единым словом. Молча он развернулся, и покинул столовую, не оглядываясь.

Думаю, каждый понимал, что это был конец. Конец для леди Элинор. Его милость явно не относился к тем людям, что легко меняли свои решения или прощали обиды.

— Думаю, нам пора собирать вещи, — философски заметил мистер Ренфилд. — И следует позаботиться, чтобы вовремя подали лошадей.

Мистер Вудроу промолчал, с опасением глядя на леди Элинор, что так и стояла неподвижно как статуя. Лицо ее было белей мрамора, и сама она более походила на статую, а не на живого человека. Однако никто не спешил утешать или успокаивать леди Уайтберри. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн старательно делали вид, будто ее тут нет вовсе. И, что самое удивительное, Эбигэйл вела себя точно также.

И именно к мисс Оуэн обратилась за заступничеством леди Элинор. Моя подруга добра и великодушна, а лорд ей явно благоволит больше всех прочих домочадцев.

— Эбигэйл, прошу, поговорите с Вашим дядей, — обратилась леди к девушке. — Я погорячилась. Он тоже… Нам нужно объясниться… Но, кажется, сейчас он не будет меня слушать… Я совершила ошибку…

— Я не буду говорить об этом с дядей Николасом, — неожиданно твердо ответила Эбигэйл. Голос ее немного дрожал, но в глазах была странная решимость.

Леди Уайтберри метнулась к ней, едва не упав на колени.

— Эбигэйл, ну неужели же вы откажете в помощи старому другу? Вы же понимаете, что все это не больше, чем нелепое недоразумение! — практически рыдала женщина.

Тут мне захотелось последовать примеру его милости.

Я отложила столовые приборы и вышла из-за стола. Не хотелось наблюдать эту… сцену. С меня достаточно на сегодня.

— Кэтрин мне больше, чем друг. А вы унизили ее… — услышала я тихий голос подруги уже в дверях.

На душе немного потеплело. Когда пришлось выбирать, мисс Оуэн предпочла быть справедливой, а не избегать выбора.

Самое забавное заключалось в том, что для успокоения я вновь поднялась на стену. После падения я не начала бояться ни высоты, ни того места. Само падение как будто бы стерлось из моей памяти. Точней, исчезли те чувства, которые я испытывала тогда.

А вот восхищение красотой бушующего моря осталось. И я снова хотела полюбоваться на холодные волны…

Вот только не учла, что его милость также может решить прогуляться по стене. Должно быть, мужчина надеялся, что ветер выдует из него всю злость.

Увидев хозяина замка, я попыталась было скрыться, чтобы не оставаться наедине с его милостью… Но тот успел меня заметить.

— Мисс Уоррингтон! — окликнул меня лорд. — Что вы тут делаете? Решили еще раз прыгнуть?

Я сперва обмерла… А потом ошарашено поняла, что его милость… шутит. Не очень удачная тема для острот…

— А нужно ли? — обернувшись, спросила я.

— Вам видней, — пожал плечами мужчина, идя мне навстречу. — Я полагаю, леди Уайтберри сейчас умоляет мою племянницу о заступничестве?

Он действительно хорошо знает свое окружение.

— Совершенно верно, — подтвердила я правоту его милости.

Тот встал прямо передо мной, не сводя с моего лица пристального взгляда. И я поняла, насколько же он страшен на самом деле, хозяин Вороньего замка. Сам как ворон в своей неизменно черной одежде. Интересно, на что способен колдун? Что он может?

— И что Эбигэйл?

Я чуть нервозно пожала плечами.

— Мисс Оуэн отказалась просить вас за леди Уайтберри.

Неожиданно на лице лорда Дарроу расцвела довольная улыбка.

— Значит, я не зря вас взял с собой. А теперь идите и проверьте свой багаж, мисс Уоррингтон. Через полчаса мы должны покинуть замок.

Оставшееся до отъезда время я просидела в комнате, уставившись в окно. Визита было все же не избежать… И это приводило меня в уныние… Признаться, я надеялась, что моя подруга придет в комнату перед отъездом, и беседа с нею поможет мне немного взять себя в руки… Однако Эбигэйл все не шла. Должно быть, переживала ссору с леди Элинор. Или же переживала собственный отказ… Это всегда сложно говорить «нет» людям, которые были тебе близки… Уж я-то знала.

В конечном итоге прислуга спустила наши с ней чемоданы, а я, еще немного посидев в тишине и одиночестве, отправилась навстречу неизбежности в виде визита к родственникам.

Его милость с племянниками ожидали меня во дворе.

— Мисс Уоррингтон, — мрачно обратился ко мне мистер Уиллоби, — из-за вас я потерял целый фунт!

Я от подобных слов настолько опешила, что даже забыла о собственном расстройстве.

— И каким же образом я лишила вас этой суммы? — озадаченно спросила я у кузена подруги.

Мистер Оуэн при этом почему-то отвел взгляд как будто бы в смущении.

— Мы поспорили на фунт с Чарльзом, попробуете ли вы сбежать или нет, — пожал плечами мистер Уиллоби.

Его милость тонко улыбался и наблюдал за этой возмутительной сценой.

Сперва от возмущения я потеряла дар речи. Спорить на меня, будто на лошадь или собаку! Да как они только посмели?

— Я всегда верил в ваше благоразумие, — поспешно заверил меня мистер Оуэн.

Стало быть, совесть на этот раз покинула обоих кузенов разом, а не одного, как обычно. И моей злости хватило бы на обоих джентльменов.

— Идите в карету, мисс Уоррингтон, — велел мне лорд, пресекая любую возможность начать ссору с молодыми людьми.

— Но… — начала было я, глядя на него с обидой и непониманием. — Они…

— В любом случае не изменятся, — оборвал меня мужчина. — Идите в карету.

И я пошла, напоследок наградив каждого из молодых людей гневным прожигающим взглядом. Однако именно эта возмутительная выходка племянников лорда Дарроу странным образом помогла мне вернуть трезвость суждений. Теперь встреча с мистером Фраем уже не так сильно выводила меня из равновесия…

Ничего. Мы еще повоюем, Эдриан… Не так ли?

Эбигэйл уже была в карете. Она казалась совершенно потерянной, несчастной и разбитой.

Я села рядом и взяла ее за руку.

— Вы жалеете? — спросила я подругу, когда та повернулась ко мне.

Ее глаза были красны, однако же, она совершенно точно не плакала. Удивительная твердость духа, которую прежде Эбигэйл не проявляла.

— Я поступила правильно, — покачала головой она. При этом в ее голубых глазах появилось странное, обреченное выражение.

Из моей груди вырвался вздох облегчения.

— Но почему мне так плохо, Кэтрин? — беспомощно спросила меня девушка.

— Потому что правильные решения редко бывают легкими, — ответила я. — Но это не делает их менее нужными.

Мисс Оуэн удовлетворенно кивнула и отвернулась к окну.

И тут я решилась задать подруге бестактный и бесстыдный вопрос, который мучил меня с первой встречи с леди Уайтберри.

— Скажите мне, Эбигэйл, леди Элинор… она была близка с вашим дядей?

Тело подруги будто бы окаменело. Должно быть, я шокировала ее.

— Все думала, когда же вы спросите… — пробормотала она сдавленно. — Но нет. Они не были… близки с дядей. Хотя я вынуждена признать, что она желала этого.

С некоторой растерянностью я осознала, что все же мисс Оуэн не столь благостно слепа, как мне казалось изначально.

Ответ подруги меня несколько озадачил. Почему отвернутая женщина столь терпеливо сносила свой статус друга семьи?

— Она желала стать четвертой леди Дарроу? — предположила я.

Мисс Оуэн фыркнула тихо.

— Все ждала, когда вы начнете расспрашивать меня.

Я почувствовала, что от любопытства меня буквально разрывает на части.

— Нет, она не желает стать леди Дарроу. Пример младшей сестры лишил ее всяческих иллюзий… Ее сестрой была леди Грейс, вторая жена дяди Николаса. Леди Элинор как никто другой знает, что проклятие существует.

В этот момент нас подбросило на ухабе. И мой изумленный возглас можно было списать на подобную неприятность, а не на слова о проклятии.

Я уставилась на подругу, ожидая продолжения. Эбигэйл покосилась на меня то ли виновато, то ли смущенно… Но слово уже было сказано — и выбора у подруги не оставалось. О моем упорстве Эбигэйл знала лучше многих.

— Проклятие существует. Мой дядя проклят, — со вздохом произнесла мисс Оуэн, сцепив руки на коленях. — Ему сказали об этом еще в юности. Но поверил он только после третьего вдовства… Он тогда, должно быть, был совсем как вы: тоже не верил ни во что, кроме того, что мог объяснить.

Я поморщилась.

— А проклятие рода Дарроу? — спросила я жадно. Новую информацию я впитывала, кажется, всей кожей.

— Это просто чушь… — покачала головой подруга, грустно улыбаясь. — Я знаю, что родственники по матери… Они кое-что могут. Точней, не кое-что… Но в остальном — все чушь. Просто Вороний замок стоит на суровых землях. Неурожай там часто. Да и болезни эти места не обходят стороной. Так что все глупости…

Ну, хорошо, это глупости, но как быть с женами лорда Дарроу? С тремя погибшими женщинами.

— Когда лорду было столько лет, сколько мне, ему сказали… Сказали, что все его жены обречены и у него не будет наследника по крови… Дядя не поверил. Женился. Он же последний мужчина в семье, он обязан был жениться, продолжить род. А жена покончила с собой. До этого она болела сильно, мучилась. Я не знаю, чем, а дядя не рассказывает… Но в любом случае, когда она наложила на себя руки, никто не удивился. У нее была на то причина. И дядя женился второй раз… Леди Грейс любила другого… Но ее возлюбленный был беден, родители не позволили бы ей стать его женой. И тут предложение дяди. Разумеется, девушку поспешно выдали за него. Богатый, родовитый… И она тоже повесилась. Но тогда стало известно о ее несчастной любви, и снова никто не удивился.

Да уж. Все гладко… У каждой была причина свести счеты с жизнью. Кажется, действительно ничего странного на первый взгляд…

— Дядя женился в третий раз. Решил, что будет следить за супругой, узнает о ней все, что только можно узнать… Защитит от всего, что может угрожать ее благополучию… И она просто повесилась. Без причины…

Я закашлялась.

— Эбигэйл, быть может, ваш дядя просто… перестарался? И замучил несчастную женщину излишней заботой?

Девушка всплеснула руками. Карету как раз снова подбросила на ухабе, и мисс Оуэн едва не упала с сидения.

— Что вы! Леди Анна была вполне довольна тем, что муж уделял ей столько времени! Я же все это видела собственными глазами. Она не была несчастной! И все равно… Тогда дядя и решил, что лучше, если все наследуем мы. Четвертого вдовства он не хотел. Да и в свете уже не рискуют предлагать ему в жены молодых леди.

В последнее мне как-то не верилось. Слишком уж привлекательная партия. Ради такого можно и рискнуть дочерью, особенно если их несколько… Скорее уж, сам лорд не желает обзаводиться очередной супругой…

— А теперь вы ответите мне, чем же вам так неприятен визит к Фарли? — в свою очередь перешла к вопросам подруга. — Я не поверю в то, что вы испугались чужого неодобрения или лицемерия. Вы ведь очень храбрая.

Я умоляюще взглянула на Эбигэйл, надеясь на то, что та смилостивится и не станет добиваться от меня правды. Но подруга осталась непреклонна.

— Неужели так сложно сказать правду? — поразилась мисс Оуэн, взяв меня за руку. — Я клянусь, что не расскажу об этом ни единой живой душе, если вы не пожелаете этого.

Думаю, взгляд мой показался девушке вполне выразительным, потому что она поспешно добавила:

— Разумеется, дядя об этом не узнает, не волнуйтесь.

В этот момент первый раз я пожалела, что у меня появилась действительно близкая подруга. Потому что с ней по-настоящему хотелось поделиться… А я прекрасно знала, что тайна остается тайной, только если известна тебе одной. А стоит что-то рассказать еще одной даме — и слухи пойдут со скоростью лесного пожара.

— Вы не верите мне? — с обидой спросил меня мисс Оуэн.

Из моей груди вырвался тяжелый вздох.

— Не нужно вам этого знать, — покачала головой я, упрямо поджимая губы. — Это давняя история и никак не отразится ни на вас, ни на вашей семье.

Эбигэйл обиженно отвернулась от меня и замолкла. Однако, на несчастье подруги, стыд перед ней был куда меньше того, что я испытала бы, узнай она правду.

Поняв, что подруга собирается меня игнорировать, я достала святое писание и принялась читать его с невиданным доселе усердием. Даже если фэйри Дикой Охоты и не собирались лишать меня жизни, это совершенно не означало, что их общество будет для меня безопасным и приятным. А лучшего способа отвадить нечистую силу, чем обратиться к Всевышнему, пока никто не знал…

Перед глазами против воли встало лицо фэйри, что спас меня… Никогда не видела кого-то настолько же прекрасного и чуждого… Что ему могло понадобиться от меня?..

Через полчаса Эбигэйл сдалась первой и снова заговорила, более не поднимая неприятную для меня тему. Все же она была самой тактичной в своей семье. Что не означало, однако, будто девушка отказалась от мысли выведать правду. Просто теперь она решила действовать более мягко и не задавать вопросы напрямик.

Она лишь начала расспрашивать меня о семействе Фарли.

— Мистер Фарли занимался торговлей много лет и преуспел в этом, — спокойно рассказывала я.

Вообще-то моего дальнего родственника следовало именовать сэр Джон Фарли, но я так и не привыкла к его новому именованию и, признаться, привыкать не собиралась. Все же Уоррингтоны относились к старому дворянству, и родовая гордость не позволяла мне признавать дворянское звание семейства Фарли.

— Затем какое-то время был бургомистром, после чего подал королю прошение о присвоении ему титула… — продолжала я. — Прошение было удовлетворено. И с тех пор семейство Фарли чурается нашего. Они считают, будто бы теперь они по положению выше моей семьи.

Тут у меня против воли вырвался смешок.

— А вы гордитесь своим происхождением? — поинтересовалась мисс Оуэн.

Я, чуть приосанившись, ответила:

— Разумеется. Уоррингтоны — старый род, который всегда служил королю на поле брани. Я знаю всех своих предков на протяжении последних четырех веков. И пусть бедность стала для нас семейной болезнью, это не преуменьшает фамильной чести.

— То есть вы считаете их выскочками, а они вас нищими? — уточнила Эбигэйл, заставив меня растерянно застыть. Она говорила точь-в-точь как ее вельможный дядя.

Все же кровь и правда, — не вода. И сейчас все четче я видела, что в дяде и племяннице есть общие черты. И их немало…

— По сути… да, — неуверенно согласилась с подругой я. — Хотя я бы выразилась и иначе.

— И вы их презираете… Быть может, зря? — осторожно спросила меня мисс Оуэн. — Все же мистер Фарли приложил множество усилий, чтобы стать сэром Фарли. Разве это не заставляет вас его уважать?

— Пожалуй… — пожала плечами я, понимая, что определенная правота в словах Эбигэйл безусловно присутствует. — И я бы даже уважала его за это, не принижай он нашей семьи.

Мисс Оуэн ясно и светло улыбнулась.

— Вам следует их простить, Кэтрин, дорогая. Вы же выше этих мелочных уколов, я знаю.

Выше я не была. Но разочаровывать подругу не хотелось, поэтому я промолчала.

— Если не Фарли… То капитан Фрай? — разумеется, догадалась мисс Оуэн, лукаво поглядывая на меня из-под полога длинных ресниц. — Вы были влюблены в него?

Теперь уже для меня наступила очередь едва не упасть с сидения.

— Разумеется, нет! — искренне возмутилась я. — Как вам могло только в голову прийти что-то подобное!

Эбигэйл удрученно вздохнула. Она явно надеялась на очередную романтическую историю, как в одной из ее любимых книг. Увы, но тут я могла лишь разочаровать ее. Мои увлечения были немногочисленны настолько, что хватило бы пальцев одной руки, чтобы их пересчитать. И лишь одна симпатия переросла в склонность.

— Тогда что же не так? Вы совершили что-то дурное? — обеспокоенно спросила девушка, глядя на меня с тревогой.

Я пожала плечами. Совершила ли я что-то дурное? Не уверена… Но это точно не было и добрым делом, тут у меня сомнений не имелось. И, самое печально, я не добилась ничего для своей семьи.

— Не совсем, — покачала головою я. — Но… я не могу гордиться собою.

Вдали раздался собачий лай и ржание лошадей.

Я машинально перекрестилась.

— Вы думаете, Охота? — неуверенно спросила подруга, выглянув в окошко.

До захода солнца было еще далеко, так что вряд ли фэйри явились по мою грешную душу. Еще было не их время. Но, с другой стороны, когда я упала со стены, тоже был день, стало быть, нечистая сила кружит вокруг меня в любое время.

— Понятия не имею, — ответила я мрачно, — но с крестным знамением мне как-то спокойней.

Пусть и моя вера явно не была настолько сильна, чтоб мне удалось заставить отступить приспешников Сатаны.

Эбигэйл последовала моему примеру и перекрестилась.

— То есть вам нечего стыдиться? — снова спросила она меня через несколько минут.

О да… Упорства мисс Оуэн совершенно точно не занимать.

— Нет, — твердо ответила я. Хотя на самом деле, я не знала…

— Капитан Фрай может вас скомпрометировать? — неуверенно поинтересовалась подруга.

Я только насмешливо фыркнула. О да, может. В равной степени, как и я его. Вряд ли доблестный капитан захочет распространяться по поводу той давней истории… Но настроение он мне испортит изрядно.

— То есть, скомпрометировать он вас точно не сможет… — сама ответила на свой вопрос племянница лорда Дарроу. — Тогда вам нечего бояться.

Бояться — так точно нечего. Но этоне значит, что встреча с капитаном Фраем будет мне приятна и не заставит попереживать.

— Да, — вздохнула я. — Мне совершенно точно нечего бояться… И некого.

Эбигэйл явно ждала продолжения. Но его не последовало. Рассказывать о той давней истории я не собиралась. Никогда и никому. В особенности мисс Оуэн.

К моему огромному разочарованию, поместье моих родственников, кое ныне носило название Фарли-лодж (еще не так давно именование было совершенно иным), находилось достаточно близко от Вороньего замка, и уже к вечеру мы прибыли на место.

Я никогда не бывала прежде в гостях у родственников, поэтому, выйдя из кареты, я стала разглядывать дом с нескрываемым любопытством. По сравнению с нашим домом обиталище Фарли было не слишком большим, но, несомненно, более ухоженным. При этом я была вынуждена признать, что дом выглядел вполне привлекательным.

Хозяева встречали нас на крыльце. Я заметила и дядю Джона, и тетю Марджори, и обоих кузенов и кузину. На лицах всех без исключения было самое любезное и доброжелательное выражение.

Я на миг замерла. Все же радости от встречи я не испытывала ни малейшей, пусть и старательно улыбалась. Однако же отсутствие среди встречающих капитана Фрая слегка успокоило. Встреча пока откладывалась.

— Не волнуйтесь, Кэтрин, — подбадривающе улыбнулась мне подруга и взяла меня под руку. — Что бы ни случилось, мы вам поможем.

Я только вздохнула украдкой и выпрямилась. Нет, я не собиралась дать понять этим выскочкам Фарли, будто волнуюсь.

Его милость как раз спешился и почему-то первым делом подошел ко мне.

— Мисс Уоррингтон, вы себя хорошо чувствуете? — поинтересовался у меня лорд Дарроу.

Признаться, вот именно после его вопроса мне и стало плохо. Потому что никогда прежде дядя моей подруги не оказывал мне таких знаков внимания.

— Д-да, милорд, — выдавила из себя я, ошарашенно глядя на мужчину.

Тот посмотрел на мое изумленное лицо и только вздохнул недовольно.

— Берите себя в руки, — велел мне лорд, поворачиваясь спиной и идя к Фарли первым. Следом за ним двинулись два его племянника.

Эбигэйл на мгновение сжала мой локоть и тепло улыбнулась мне.

— Пойдемте, нужно поздравить невесту и ее семью.

А что мне еще оставалось?

Мы поспешно нагнали мужчин. Так и подмывало спрятаться за чужими спинами, но нельзя было позволять себе слабость и малодушие.

С джентльменами Фарли поздоровались почтительно, затем заметили меня и тут изобразили родственную любовь. Даже Софи, с которой мы никогда не ладили.

— Кэтрин, милая, вы так похорошели! — проворковала кузина, обнимая меня.

Я ответила на объятие и ответила:

— Вы тоже дивно выглядите, Софи. Поздравляю вас помолвкой! Это радостная новость!

Улыбнулась кузина немного натянуто.

Седрик и Джозеф, мои кузены, разглядывали меня, как коня на ярмарке, будто прицениваясь. И хотя старались сохранять доброжелательное и заинтересованное выражение, однако же в глазах их застыла обреченность.

Похоже, родители настаивали на том, чтобы молодые люди начали за мною ухаживать. Покровительство лорда Дарроу значительно увеличивало мою привлекательность в качестве будущей супруги. Чему кузены, разумеется, не обрадовались, ведь помимо некоторого мифического веса в обществе, я не приобрела более никаких достоинств, которые могли бы вдохновить мужчин на борьбу за мое внимание.

— Кузина Кэтрин, рады вас видеть, — произнес Седрик, старший из братьев. Я заметила, что младший просто выпихнул беднягу вперед, заставляя принять удар на себя.

Какой удивительный пример родственной любви и заботы.

Представил моим родственникам Эбигэйл, как и положено было, ее дядя и опекун.

Чуть отступив в сторону, чтобы все имели возможность любоваться на подопечную, лорд произнес:

— Моя племянница, мисс Эбигэйл Оуэн.

Разумеется, очаровательная юная леди, красивая и одетая с большим вкусом, произвела на моих кузенов впечатление куда более приятное, чем родственница-дурнушка, однако проявлять свою симпатию к гостье чересчур открыто молодые люди не посмели. И Седрик, и Джозеф глупцами не были и прекрасно осознали, что моя подруга — птица не их полета. Да и его милость смотрел на них так… доброжелательно.

Поэтому, заверив Эбигэйл в своей искренней симпатии, кузены даже отошли на пару шагов назад. От греха подальше.

Мистер Уиллоби украдкой фыркнул и заговорщицки подмигнул мне. А я не удержалась от того, чтобы подмигнуть в ответ. Подозреваю, мысли у нас были в тот момент одинаковыми.

Хозяева чинно пригласили нас в дом, демонстрируя всю возможную в этом случае любезность, хотя присутствие лорда явно нервировало Фарли.

Эбигэйл тем временем радостно щебетала, выражая восторг моими родственниками.

— Кэтрин, они все так элегантны! — вполголоса говорила подруга, но, разумеется, все прекрасно слышали ее слова.

— Безусловно, — была вынуждена согласиться с мисс Оуэн я. Тем более, что говорила она чистую правду: держались мои родственники все без исключения безупречно. Что ж, хотя бы этим они не унизили меня перед его милостью.

— А мисс Фарли — такая прелесть! Думаю, ее жених весьма достойный джентльмен и будет прекрасным мужем!

Я закусила губу, дабы даже случайно не отпустить какую-либо колкость в отношении капитана Фрая. К тому же сам он уже спешил навстречу. И семейство лорда Дарроу могло полностью насладиться его лицезрением.

Молодой человек… нет, он вовсе не был хорош собой. Скорее, Эдриан попирал своим внешним видом все существующие каноны красоты: невысокий, с узкими плечами, жилистый, с приметным лошадиным лицом. Слишком крупный рот был растянут в вечной улыбке, а в глазах все также лукавство мешалось с весельем. Пожалуй, ни одна дама не взглянула бы на капитана Фрая с благосклонностью, если бы не поистине дьявольское обаяние, в которое женщины влипали, как мухи в паутину.

Мой давний знакомый просто обожал нарушать правила. Но ему это каждый раз милостиво прощалось.

Вот и сейчас ему следовало или встретить нас вместе с прочими домочадцами, или же дожидаться в гостиной. Но Эдриан решил в очередной раз выкинуть фокус.

— Дорогая мисс Уоррингтон! — промурлыкал он, пробираясь через толпу будущих родственников прямиком ко мне, и склонился в поклоне.

Вот же мерзавец…

— Капитан Фрай! — вымученно улыбнулась я, присев в реверансе. — Какая приятная встреча.

Разумеется, джентльмен понимал, что встреча для меня приятной быть просто не может. И наслаждался этим пониманием от души.

Дядя, брат и кузен моей подруги смотрели на меня с великим подозрением. Цену Фраю они, разумеется, поняли с первого взгляда. И теперь, кажется, пытались понять, что же нас с ним связывает.

Милорд наверняка устроит мне допрос при первой же возможности.

— Кузина Кэтрин, вы знакомы с моим нареченным? — первой опомнилась мисс Фарли.

— Я имел удовольствие знать вашу очаровательную кузину прежде, Софи, душа моя, — ответил за меня капитан Фрай.

Кузина посмотрела на меня с подозрением. Если изучить моей натуры и характера она не успела, то нрав суженого мисс Фарли был, похоже, отлично известен. Софи не была глупышкой, хотя подчас умело ей притворялась.

— И насколько давно? — напряженно спросила девушка, глядя на жениха почти что c испугом.

— Достаточно, — беззаботно улыбнулся капитан Фрай с настолько невинным видом, что так и тянуло начать подозревать его во всех смертных грехах разом.

Супруги Фарли глядели на будущего зятя с усталой обреченностью, как на того, кого приходится терпеть, поскольку избавиться сложно…

— Какой… интересный молодой человек, — ошарашенно прошептала мне на ухо мисс Оуэн.

Не понравиться моей подруге джентльмен просто не мог, поскольку нравились ей все до единого. Но некую оторопь вызвать капитану Фраю удалось.

На мисс Фарли смотреть было попросту жалко.

— Что же мы стоим! — опомнилась тетя. — Гостям нужно отдохнуть с дороги! Вас сейчас же проводят в комнаты!

Ах, как же вовремя…

Нас с Эбигэйл поселили, разумеется, в разных комнатах. Иначе и быть не могло. Мои родственники не осмелились бы поселить племянницу лорда Дарроу вместе с ее подругой. Находиться в одиночестве мне не понравилось. Я отвыкла от этого: последнее время мы с мисс Оэун неразлучны круглые сутки.

Служанка разложила мои вещи и вышла. А уже спустя десять минут в комнату проскользнул капитан Фрай с заговорщицкой ухмылкой на его… лице.

— Да вы ума лишились! — возмущенно зашептала я, пытаясь придумать, как избавиться от молодого человека, пока он не погубил меня.

Мои ужас и возмущение только позабавили мужчину.

— Где же ваша хваленая смелость, мисс Уоррингтон? — тихо рассмеялся Эдриан, запросто усаживаясь на мою кровать. — Мы же с вами практически родственники!

Я нахмурилась.

— Вы еще не женаты на Софи! И вообще, как ее угораздило с вами связаться?

На столе стояли тяжелые часы. Если ударить в висок… то потом придется куда-то девать тело… Но в тот момент казалось, что избавиться от навязчивого молодого человека можно было, только отправив его на тот свет.

— По большой и светлой любви, несравненная мисс Уоррингтон, — чуть мечтательно протянул капитан Фрай. — Вы же знаете силу моего обаяния.

— Если вы пытались скомпрометировать мою кузину или же заставили ее согласиться на помолвку шантажом!.. — раздраженно начала я.

Родственников я не любила. Это верно. Но все же в нас текла одна кровь, и я не собиралась просто так позволять причинять им неприятности.

— И что тогда вы сделаете? — с искренним интересом спросил Эдриан Фрай.

Разумеется, у меня, слабой и беззащитной девушки, было не так уж много способов досадить мужчине.

— Его милости пожалуюсь! — нашла выход из положения я. — А уж что он сделает…

Капитан Фрай ухмыльнулся, давая понять, что он ни на мгновение не поверил в то, что я решусь пожаловаться на него покровителю. Ведь тогда придется рассказать о нашем общем прошлом куда больше, чем мне хотелось.

Другое дело, что судьба все решила за нас обоих.

Его милость без стука вошел в мою комнату и с вялым интересом принялся разглядывать капитана Фрая. Я не удостоилась даже взгляда. Должно быть, он услышал наш разговор из коридора и решил убедиться лично в глубине моего морального падения…

Вот теперь он меня точно убьет…

От стыда хотелось сквозь землю провалиться… И главное, как объясниться перед лордом так, чтобы не приходилось объясняться еще больше?.. Фрая ко мне принес Сатана, не иначе, чтобы я отправилась в Ад раньше времени. А лорд Сатане, похоже, родной брат…

— И что вы можете на это сказать, мисс Уоррингтон? — ледяным тоном спросил у меня лорд Дарроу. При этом стоял он так, что пройти мимо него к двери Фрай бы не смог. Ему оставалось разве что в окно выпрыгнуть.

— Я не виновата, — только и смогла выдавить из себя я. Больше в голову как назло ничего не приходило.

Его милость окинул меня таким взглядом, что уже мне захотелось покинуть комнату через окно.

Он был даже не зол… Он, похоже, был просто в ярости.

— Разумеется, вы всегда не виноваты, — почти что благодушно произнес мужчина. Стало быть, все не плохо — ужасно.

Я начала про себя молиться. Почему-то упорно вспоминалась заупокойная молитва.

Тут дядя Эбигэйл повернулся к скомпрометировавшему меня молодому человеку, чем я решила воспользоваться, начав двигаться к выходу.

Попытка просочиться к двери, разумеется, успеха не возымела.

— Сидеть! — рыкнул лорд. И я тут же опустилась на кстати подвернувшийся стул. Не оказалось бы стула, скорее всего, хлопнулась бы прямо на пол…

Веселье понемногу стекало с лица моего давнего знакомца. Эдриан Фрай понял, что на этот раз он попал в очень крупные неприятности, и так легко ему уже не выкрутиться. Вместо привычной ухмылки на лице Эдриана была исключительно растерянность.

— Итак, молодой человек, вы осознаете, что своим визитом вы, по сути, уничтожили репутацию моей воспитанницы? — начал его милость.

— Я… не хотел… — разом растеряв все свое красноречие, проблеял Эдриан.

Я начала раздумывать, не изобразить ли мне обморок. Но вряд ли лорд Дарроу поверит в мой спектакль, он всегда видит уловки насквозь.

— Даже так… — недобро протянул милорд. — Вы понимаете, что после подобного жениться вам придется на мисс Уоррингтон, а не на вашей прелестной невесте мисс Софи Фарли?

Тут шок мы испытали с капитаном оба.

— М-милорд, вы не можете! — взмолилась я, едва не бухаясь на колени. — Только не за него!

Перспектива оказаться миссис Эдриан Фрай вместо кузины меня не радовала ни капли. Кто угодно… Кто угодно, но только бы не Фрай!

— Ваша милость, лучше вызовите меня на дуэль! — полностью разделил мой ужас Эдриан Фрай. — При всех совершенствах мисс Уоррингтон, пусть это счастье достанется достойному. Я — точно недостоин.

Вельможа посмотрел на меня, на капитана, и с ухмылкой произнес:

— Что ж, если вы будете откровенны со мной, полностью откровенны, и поклянетесь, что впредь подобного не повторится, то я, так и быть, забуду о том, что я видел.

Капитан умоляюще посмотрел на меня… А что я-то могла сделать? Я не Эбигэйл! Мне никто не поверит! И меня точно не побоятся расстроить.

— Ну же, мисс Уоррингтон, я вижу, вас так и разрывает на части от желания рассказать мне правду.

— Ваша милость, прошу!.. — начала было я, надеясь смягчить сердце моего нынешнего покровителя.

— Правду! Немедленно! Или в церковь!

Я нервно сглотнула… Проклятие. Никогда не думала, что мне придется рассказывать об этой истории его милости. Подобное даже в страшном сне не могло присниться.

— Мисс Уоррингтон! — умоляюще произнес капитан Фрай. О да. Нам обоим повредит, если та давняя история выплывет наружу. И Эдриану Фраю правда повредит определенно больше, чем мне, потому что, в отличие от меня, он строит планы, хочет жениться на Софи Фарли…

Но и я пострадаю.

Однако весь вид лорда говорил о непреклонности. Он готов был немедленно осуществить свою угрозу и силой отволочь нас в церковь. Учитывая, что его милость был куда выше и мощнее капитана Фрая, то управиться он мог и один.

— Вам не удастся отмолчаться, мисс Уоррингтон. Вы достаточно успели меня узнать, чтоб понять: отступать не в моей натуре.

В тот момент я искренне раскаивалась, что не убила капитана Фрая, едва только он переступил порог моей комнаты.

— Несколько лет назад капитан навещал дальних родственников в наших краях, — нехотя начала я, прикрыв глаза. Смотреть на лорда Дарроу сил у меня не было.

Капитан Фрай тихо выругался.

— Мы познакомились с ним и довольно быстро поняли, что у нас много общего.

Звучало так, как будто бы у нас появились романтические чувства… Но я ни капли не сомневалась, что его милость поймет меня правильно.

— И… мы заключили соглашение.

Рассказывать дальше не хотелось. Потому что если начало было вполне невинным, то продолжение…

— Продолжайте, юная леди, — холодно потребовал вельможа. — Какого рода соглашение вы заключили с этим несомненно недостойным молодым человеком?

Глаза я так и не открыла.

— Я обещала капитану оказать содействие… в заключении брака с одной состоятельной барышней из хорошей семьи, — призналась я, понимая, что практически погибла. — После чего он, в свою очередь, должен был оказать помощь моей семье.

Его милость зло рассмеялся.

— Полагаю, в тот момент ваш старый друг был бедней церковной мыши. Не так ли, капитан? Впрочем, можете не трудиться отвечать.

О да, его милость видел людей насквозь. Мне на горе.

— И что же вы, мисс Уоррингтон, должны были сделать, чтобы девица с состоянием вышла замуж за бедного моряка?

В этот момент прозвучал мой приговор.

— Не то ли, что не раз и не два пытались проделать негодяи с моей племянницей? — холодно осведомился лорд.

Я набрала в грудь побольше воздуха и призналась:

— Да, ваша милость.

Теперь у лорда Дарроу был весомый повод отослать меня.

Капитан Фрай выругался еще раз, поняв, что мы с ним теперь в большой беде. А его свадьба с Софи может никогда не состояться.

Надеюсь, его утешало то, что даже если бы я не сказала правды его милости, свадьба с моей кузиной все равно бы не состоялась.

— И, как я понимаю, вам не удалось осуществить ваш план, — подвел итог лорд. — Раз капитан Фрай до сих пор не женат.

На этот раз мой ответ и не требовался.

Да. Нам не удалось.

Нужно было как-то объясниться, оправдаться… У меня ведь было чем оправдаться в глазах его милости… Наверное. Я могла хотя бы попытаться. Но стоило только открыть рот, как напоролась на гневный взгляд и короткое злое:

— Молчать!

Не так часто мне в моей жизни хотелось плакать, тем более от обиды.

— Я услышал все, что желал знать. Больше не хочу слышать от вас ни одного слова. По крайней мере, до конца дня.

Теперь вряд ли я когда-то смогу увидеть Эбигэйл. Возможно, нам запретят даже переписываться. По крайней мере, именно так бы я поступила на месте его милости. Теперь у него был веский повод больше не доверять мне. И не подпускать более ни на шаг к своей дорогой племяннице.

— Да, ваша милость, — покорно ответила я. — Мне собирать вещи?

Лучше сразу узнать о моем приговоре. Оставалось только надеяться, что лорд еще и не отпишет моим родителям…обо всем, и мое возвращение домой не будет позорным.

— Вы никуда не едете, мисс Уоррингтон. Пока. Мы отложим решение этого вопроса ненадолго. Я не хотел бы, чтобы Эбигэйл страдала. Ее нужно подготовить к разлуке с вами. И будет лучше, если образ идеальной подруги-героини останется в ее памяти ничем не запятнанным.

Капитан Фрай, кажется, даже не дышал. Он не издавал ни одного лишнего звука. Если вообще не умер от страха. О да, милорд умел производить впечатление.

— Да, ваша милость, — снова повторила я.

К несчастью, казнь откладывалась на некоторое время. Лучше бы сразу, чем ждать. Сразу.

— Капитан Фрай, убирайтесь из комнаты мисс Уоррингтон, — велел лорд Дарроу. — И если я еще раз увижу, что вы приблизитесь к ней, — а об этом я узнаю, будьте уверены — и вы можете позабыть о свадьбе с мисс Фарли. Как и о свадьбе вообще, поскольку тогда все узнают о вашем дурном нраве. И о нраве мисс Уоррингтон — тоже. Поэтому вам, юная леди, следует быть осмотрительней.

Я повернулась к Эдриану Фраю и посмотрела на него так, будто желала сжечь его на костре.

— Да, милорд, — судорожно кивнул капитан Фрай, косясь на меня.

И правильно делал. Моей ненависти в тот момент просто не имелось разумных пределов.

— На выход, капитан.

И Эдриан практически выбежал из моей комнаты. Следом за ним вышел и лорд Дарроу. А я осталась наедине со своими расстроенными чувствами.

Я ведь знала, с самого начала знала, что та давняя история меня однажды погубит. Я знала об этом. И я знала, что все закончится плохо, еще когда мы выехали из Вороньего замка.

В итоге я все-таки разрыдалась, предварительно заперев дверь, чтобы у моей слабости не было свидетелей. Мысли о том, что я до этого подумывала о возвращении под отчую крышу, вовсе не успокаивали. Одно дело, когда ты уезжаешь по собственной воле, совершенно иное, если тебя отсылают за провинность.

Пострадать как следует мне не дали… В дверь сперва постучала мисс Оуэн. Но ее я проигнорировала, зная, что она сдастся довольно быстро. Невозможно было, чтобы она увидела меня в таком состоянии. Наверняка у меня опухло от слез все лицо, и скрыть это не удастся. Оставалось только надеяться, что долго подруга не простоит под моей дверью.

Чего я не ожидала, признаюсь, так это того, что вроде бы как ушедшая подруга явится назад уже со своим братом, который также изъявил желание пообщаться со мною немедленно. Его стук доставлял куда больше беспокойства, все же руки сильного мужчины — это не тонкие ладошки юной барышни. Я накрыла голову подушкой, молясь про себя, чтобы брат и сестра Оуэны оставили меня в покое как можно быстрее.

Через несколько минут все стихло, и я было обрадовалась долгожданной тишине. Как оказалось — зря.

Эбигэйл не придумала ничего лучшего, как обратиться за помощью к своему дяде…

Нет, на самом деле можно было бы и догадаться, что в конечном итоге мисс Оуэн приведет сюда опекуна… Но ужасно разболевшаяся голова отказывалась мыслить напрочь.

Лорд стучать не стал.

— Мисс Уоррингтон, немедленно откройте, — услышала я через дверь приказ его милости. Таким голосом впору было воду морозить.

И подчинилась. Как уже привыкла делать. Просто встала с постели как марионетка, подошла к двери и отперла. И было совершенно безразлично, что же он сделает со мною.

Увидев мое заплаканное лицо, его милость поспешно впихнул меня в комнату, потом зашел сам и закрыл за собой дверь, не давай племянникам увидеть моих слез.

— Что это за демонстрация, позвольте вас спросить? — с едва сдерживаемой яростью спросил он меня. — Решили, что Эбигэйл убедит меня оставить вас при себе?

— Нет, — покачала я головой. Слезы против моей воли потекли еще сильней. А потом я выпалила: — Я домой хочу!

— Что? — даже опешил от подобного его милость. Видимо, он готовился к другому сценарию этой сцены. Да вот беда, я забыла приготовить сценарий.

— Я домой хочу! — всхлипнула я, усаживаясь на кровать. — Я устала! Я больше не выдержу с вами всеми! Моя жизнь была совершенно нормальной, пока вы не приехали с племянниками! Все из-за вас!

На меня приливной волной обрушилась истерика, смывая напрочь все мое самообладание.

— И в чем же это я виноват перед вами? — процедил его милость, подходя ко мне вплотную и нависая как черная скала.

— Во всем! — воскликнула я, закрывая лицо руками. Плечи мелко затряслись. — Тиран! Деспот! «Делайте, как я сказал, потому что я так сказал». Это из-за вас меня пытались убить! И если бы я не уехала с вами, то не столкнулась бы с Дикой охотой! А теперь еще и я вас не устраиваю!

Кажется, говорила я чересчур громко, потому что Эбигэйл начала из-за двери требовать, чтобы ее немедленно пустили внутрь.

— Эбигэйл, все в порядке, идите к себе! — ответил за нас обоих лорд. Затем, понизив голос, обратился уже ко мне:

— Кэтрин, прекратите этот спектакль!

Если бы я только могла…

— Отправьте меня домой, милорд! — взмолилась я. — Пожалуйста, я хочу домой!

— У меня нет с собой нюхательных солей.

— А я… — фразу прервало всхлипывание. — Я и не собираюсь падать в обмороки. Уоррингтоны не падают в обмороки!

Мужчина расстроенно вздохнул и сел на мою кровать рядом.

— Меня здесь быть не должно.

— Я вас и не держу, — выдавила я. — Более того, я не хочу вас здесь видеть.

Его милость опять вздохнул.

— Это чистой воды эмоциональный шантаж. Вы думаете, что я могу доверять вам после этой истории?

Я едва снова не разрыдалась, но ответила вполне уверенно:

— Разумеется, нет.

Он все же не глупец. Как можно доверять безопасность горячо любимой племянницы особе, которая запятнала себе таким… низким поступком?

— И чего тогда вы добиваетесь?

— Хочу домой, — повторила я куда более уверенно, решительно шмыгнув носом. — Хочу уехать прямо сейчас. И больше никогда вас всех не видеть.

— И Эбигэйл? — уточнил лорд Дарроу.

При мысли, что я никогда не увижу дорогую, единственную мою подругу, внутри что-то сжалось, но я кивнула, пусть и закусив губу едва не до крови.

— И Эбигэйл. Так будет лучше.

Его милость взглянул на меня и коротко бросил:

— Собирайте вещи. Отправитесь в отчий дом прямо с утра.

После этого мужчина наконец вышел из комнаты. А я разрыдалась еще горше.

Эбигэйл ко мне в тот день так и не пришла. И никак не удавалось понять, радовало меня это или расстраивало. Должно быть, все же радовало, так как позволяло примириться и с разлукой с подругой, и с тем, что жизнь моя снова войдет в привычную спокойную колею. Было бы ложью говорить, будто я не предвкушала жизнь в столице… Но все к лучшему. Меньше соблазнов. И меньше ложных надежд.

Ни его милость, ни его племянники также не потревожили меня в моем уединении, и я смогла спокойно собрать багаж.

Про меня просто все забыли. И это было горько.

Перед уходом ко сну его милость через служанку передал, что карету подадут рано утром, еще до завтрака, а с моими родственниками он объяснится сам.

Я приняла такое решение без единого слова протеста и, пусть это и отдавало оскорбительным пренебрежением, я радовалась и тому, что более лорд Дарроу со мной не встречался лично. Увидеть его снова стало бы для меня невыносимым испытанием, и я наверняка не удержалась бы от дерзостей.

Утром я проснулась сама еще до рассвета. Поспешно оделась, помолилась и села на кровати, ожидая, когда же за мной придут. С собой мне должны были дать еды, ведь завтрак я пропускала, но вряд ли мне полезет кусок в горло.

Через полчаса горничная сказала, что экипаж для меня подан, и мне нужно спуститься вниз. Провожать меня не вышел никто. Дом еще спал. И я уезжала отсюда, будто вор…

Однако у кареты я увидела капитана Фрая, что был хмур и выглядел донельзя болезненно.

— Не стоило, — бросила я ему, намереваясь тут же сесть в карету.

Но джентльмен удержал меня.

— Я не желал, чтобы все обернулось для вас так, — произнес он. — Простите меня, мисс Уоррингтон.

Я горько улыбнулась.

— Пустое, — покачала головой я. — Это мой старый грех. Рано или поздно, мне все равно бы пришлось ответить. За все грехи приходится отвечать. Я не держу на вас зла.

Я и правда не винила капитана Фрая.

— Вы любите Софи? — спросила я его.

Почему-то было важно это знать, что он испытывает к моей кузине. Тот капитан Фрай, которого я знала, сперва думал о материальном.

— Когда мы только встретились, я был пленен ее приданым… — пожал плечами Эдриан Фрай. — А теперь знаю, что готов жениться на ней, даже если у нее не будет ни гроша. Она не так умна как вы. И не так красива как ваша подруга. Ее родовитость… Мы оба с вами знаем, чего стоит дворянский титул Фарли… Но она для меня единственная. Вам, должно быть, смешно?

— Мне не смешно, капитан, — с улыбкою ответила я. — Я вам завидую.

Джентльмен смотрел на меня так, будто бы я его ударила.

— Вы могли бы… могли бы оправдаться перед лордом. Мы же оба с вами знаем, почему я тогда не женился на мисс Уотсон.

Я только махнула рукой.

— Его милости было достаточно и того намерения, что у меня имелось. Продать чужую честь и благополучие ради собственной выгоды… Я и сама на его месте не поверила бы подобного рода особе. Да и, признаюсь вам, общество мисс Оуэн и ее родственников стало утомительным… Так что все к лучшему. Я желаю вам счастья. И моей кузине.

Молодой человек попрощался со мной со всей возможной сердечностью и помог сесть в карету.

Усевшись поудобней, я достала книгу и углубилась в чтение. На этот раз я взяла в руки один из романов Эбигэйл, который по какой-то случайности оказался в моем багаже. Так было даже лучше. Казалось, будто моя романтичная подруга все еще со мною.

К обеду мы остановились у постоялого двора. Сопровождавшие меня слуги, кажется, получили приказания хорошо обо мне заботиться. Это должно было радовать, но почему-то не радовало ни капли. Есть я не желала, как и останавливаться. Но сопровождающие настаивали и говорили, что таково приказание его милости. Да и лошади нуждались в отдыхе. Пришлось подчиниться…

Постоялый двор оказался небольшим и даже слегка обветшалым. Должно быть, не так много путешественников забредало в эти края. Однако, помимо кареты, в которой путешествовала я, обнаружилась еще одна. И она явно принадлежала далеко не бедному человеку.

Слуга, что сопровождал меня, мужчина лет сорока на вид, завел меня внутрь постоялого двора, далее предоставив себе самой, заверив только, что за меня расплатятся, и я могу ни в чем себе не отказывать. Прощальный подарок лорда Дарроу. Как же он объяснит моим родственникам исчезновение нелюбимой племянницы? Было бы забавно, если бы пошли слухи, что я просто умерла в дороге…

В обеденной зале за соседним столом сидели два молодых джентльмена, которые сразу же привлекли мое внимание добротной дорогой одеждой и элегантными манерами. Мое появление не осталось для них незамеченным. И один из них, отличавшийся удивительным благородством черт, в первую очередь осведомился, не нуждаюсь ли я в помощи.

— Благодарю вас, сударь, — улыбнулась я на его слова. — Я путешествую со слугами. Все в порядке.

Молодые люди с удовлетворением улыбнулись, после чего представились, извинившись за такое вопиющее нарушение приличий.

— Рэймонд Грей, к вашим услугами, мисс. Это мой младший брат, Оливер.

То, что эти двое являлись братьями, заметил бы любой: сходство было просто удивительными. Казалось, однако, что Господь, создавая братьев Грей, слегка подустал после первого, и второму уделил куда меньше внимания. Черты лица Оливера были куда грубей, чем у его старшего брата.

— Кэтрин Уоррингтон, — назвала я свое имя.

Грей… Это имя вызывало во мне тревогу. А я не из тех, кто тревожится попусту.

И тут меня словно молнией поразило. Ведь мне говорили, что именно Греи были замешаны в смерти мистера Оуэна. Однако же мои новые знакомые не показались мне людьми опасными. Да и держались они учтиво и с достоинством, говорившем о благородстве и добропорядочности.

Но… Боже всемилостивый, ведь мы не так чтобы и далеко от Вороньего замка? Значит, пока происходила та история… братья Греи сновали по окрестностям? А их кузен находился в замке…

— Уоррингтон? Не родственница ли вы семейства Фарли, что проживает неподалеку? — спросил меня старший из братьев.

— Совершенно верно, — подтвердила я, — хотя наше родство и достаточно дальнее.

Греи переглянулись.

— Значит, мы слышали о вас. Говорят, вы удивительно разумная юная леди, — с каким-то непонятным выражением произнес Рэймонд. — Вы ведь путешествовали с лордом Дарроу, не так ли?

Неужели же мое имя стало так известно в стране, что такие родовитые и влиятельные люди, как Греи, о нем узнали. Я бы скорее поверила в то, что они собирали сведения о его милости и его домочадцах.

— Да, — чересчур резко ответила я, — и не думаю, будто это может касаться вас хоть в какой-то мере.

Пусть даже я сейчас уже и не состояла при Эбигэйл, однако же она все также осталась в моем сердце, и люди, что были причастны к ее сиротству, не могли вызвать во мне теплых чувств.

— Мы… не стоит думать о нас дурно, — попытался было сгладить ситуацию младший из братьев Грей.

Я прямо взглянула ему в глаза, так, как обычно смотрела на тех людей, чье общество мне было неприятно. Дорогой Эдвард называл это «сдирать мясо с костей».

— С чего бы мне думать о вас дурно, мистер Грей?

Старший тяжело вздохнул.

— Мне кажется, вы прекрасно понимаете причину, мисс Уоррингтон…

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — стояла на своем я, не отводя взгляда. — Вы мне незнакомы, я не знаю, кто вы, стало быть, у меня не может быть причин думать о вас дурное. Простите, вынуждена вас покинуть, нам уже пора отправляться в путь.

На улицу я вышла. Не выбежала. Вышла. Гордо выпрямившись.

Проклятие… Что привело их в эти края? Ну не созерцание же здешних сомнительных красот в самом деле? Земли Греев в другой части страны. Что им тут понадобилось?.. Или кто… Они подбираются к его милости или же к его племянникам? Как жаль, что я так мало знаю о той истории.

— Мисс Уоррингтон! Постойте!

Братья Грей и не подумали оставлять меня в покое. Бросились следом. И на крыльцо мы вышли с ними вместе.

— Что вам от меня нужно? — спросила я совершенно спокойно.

Чего мне, по сути, бояться? Я никто. Отосланная компаньонка. Причинять мне зло бессмысленно.

— Скажите, вы… покидаете свою подругу окончательно? — спросил меня Оливер Грей. — Или же вы еще присоединитесь к ней?

Я торжествующе улыбнулась. Если эти двое надеялись использовать меня, то это не выйдет у них в любом случае.

— Окончательно. Обстоятельства изменились. Я нужна моей семье.

Я надеялась, что после того, как я сообщила джентльменам эту новость, они более не станут навязывать мне свое общество. Но нет. Братья не желали оставлять меня в покое, обещая, или же угрожая, что посадят меня в карету.

Наверняка его милости донесут, с кем я вела беседы на постоялом дворе. И он окончательно убедится в моем коварстве и продажности. Хотя какая уже разница? Да и мне действительно будет куда лучше дома. Там я снова буду сама себе хозяйка, и мною не станут помыкать.

Беседа с мужчинами могла бы стать приятной, если бы я не знала, кто такие мои собеседники. Поэтому, когда ко мне подошел кучер лорда, сообщая, что мы можем отправляться, я испытала огромнейшее облегчение.

Размышления, что же привело в суровые северные земли братьев Грей, не давали мне покоя. Я уже привыкла беспокоиться за Эбигэйл, волноваться о ее благе, и теперь не получалось так просто избавиться от этой привычки.

Как там она? Хорошо бы мисс Оуэн поладила с Софи. В мое отсутствие племяннице лорда наверняка будет не хватать женского общества…

И тут лошади истошно заржали, раздался крик кучера. Карету замотало из стороны в сторону. Она накренялась сильно, что, казалось, вот-вот перевернется. А потом и правда…

После наступила темнота.

— Это мое наказание за грехи, — услышала я рядом до боли знакомый голос. — Иначе и быть не может. Будь проклят тот день, когда я связался с этой девицей.

Тело ломило, и нещадно болела голова. И никак не выходило вспомнить, что же произошло со мною. Только ржание… лошади испуганно ржали.

— Ну что вы. Девушка молодая, крепкая… Все образуется, вот увидите.

А второго мужчину я не знала.

— Вы совершенно в этом уверены? — обреченно спросил первый.

— Целиком и полностью. Неделя — и эта молодая особа будет в полном здравии.

Последовала пауза. После которой первый обронил:

— Жаль.

Открыв глаза, я в шоке лицезрела его милость, стоящего у моей постели.

— Милорд? — хрипло окликнула я. Что произошло со мной, вспоминалось с большим трудом.

Про себя отметила, что одет мужчина не в пример проще обычного.

— Мисс Уоррингтон, скажите на милость, у вас такое увлечение — попадать в неприятности на ровном месте?

— Нет, что вы… Просто череда досадных случайностей.

— Греи — тоже были только лишь досадной случайностью?

Стало быть, уже донесли, с кем меня угораздило встретиться.

— Я видела их первый раз в жизни, — с вялым возмущением произнесла я. — И что вы вообще здесь делаете? Вряд ли мое состояние требует вашего присутствия.

— Вы пока свободны! — бросил лекарю вельможа. И заговорил вновь, только когда за посторонним закрылись двери.

Чем ему помешал свидетель?

«Жаль…» Он что, сейчас добивать меня станет?..

Убедившись, что мы с ним одни, лорд коршуном навис надо мною, заставив вжаться в подушки.

— Не требует, стало быть, моего присутствия?! Ты стоила мне года жизни!

После этих слов он выругался и уселся прямо на кровать.

— Какого дьявола, беспечная идиотка, ты вообще заговаривала с посторонними? Зачем называла свое имя? Греи не знали тебя в лицо!

Но меня в тот момент занимало совершенно другое…

— В каком смысле, стоила года жизни?.. Милорд?

Он не отвечал пару минут, и я уже готова была смириться с тем, что ответа мне не дождаться.

— В прямом. Чтобы вернуть с самого края, нужно заплатить высокую цену… Лошади понесли. Карета упала в достаточно глубокий овраг. А ты неудачно упала.

Я попыталась было сесть, но мужчина заметил и с проклятиями уложил обратно.

— Лежи смирно! Я заплатил достаточно высокую цену, и не хочу, чтобы эта жертва была зря! Хотя, видит Бог, стоило оставить все как есть!

А ведь было так сложно помнить о том, что лорд — колдун…

— Я… не нужно было… — вяло пробормотала я. Вот с такими долгами расплатиться точно не удастся…

Он только отмахнулся, глядя на меня едва ли не с ненавистью.

— Ты должна вернуться домой целой и невредимой. Тогда эта история закончится, и мы все, наконец, будем свободны.

— Я бы никогда не причинила вреда Эбигэйл, — тихо сказала я. — Она дорога мне. Эбигэйл — моя подруга.

— Знаю.

— И я… я тогда передумала… Помешала капитану Фраю… Сперва он был в ярости… Потом… потом благодарил… Бедность порой толкает на гадкие поступки.

Почему-то мне было важно, чтобы он знал. Все это знал.

— Знаю, — откликнулся он. — Будете теперь говорить, что у меня не было причин вас отсылать домой?

Я рассмеялась, но смех быстро перешел в стон боли. У лорда Дарроу — и чтобы не имелось веских причин. Подозреваю, что список был крайне длинным.

— Нет. Наверняка причины были. И я не хочу… не хочу к вам возвращаться.

— Что ж, хотя бы в этом вы меня не разочаровываете. Я сделал ошибку, забрав вас из привычного круга. Думал, что вы поддаетесь дрессировке…

У меня даже сил не имелось, чтобы возмутиться на подобные грубые, непозволительные настоящему джентльмену слова. Хотя… пожалуй, я даже привыкла к такому отвратительному обращению и не ждала от лорда Дарроу вежливости в отношении меня.

— Но вы ведь всегда делаете только то, чего сами хотите, верно? — мрачно хмыкнул он.

Вопрос явно был из разряда риторических, но я все равно ответила:

— Да. Не думала, что вам нужна дрессированная собака на цепи.

Его милость устало вздохнул, почти что укоризненно глядя на меня.

— Мне нужны те, кто может подчиняться. Без раздумий и объяснений. Талант, которым вы обделены. Даже жаль, что при наличии некоторого ума, вы совершенно не умеете им пользоваться.

Я понимала, что, пожалуй, мой уже бывший покровитель прав. Умом понимала, в наличии которого он мне не отказывал. Но душа требовала свободы, которую дядя моей подруги не терпел.

— Вы — тоже, — хмыкнула я, устало прикрывая глаза.

Теперь я не зависела от этого человека и могла ему дерзить со спокойной душой. И напоследок я намеревалась этим воспользоваться.

— Что вы сказали, юная леди? — с тенью угрозы в голосе спросил лорд, глядя на меня в упор.

Я только вяло улыбнулась.

— Вы взяли кота в мешке и даже не потрудились заглянуть внутрь, — фыркнула я.

Мужчина покачал головой.

— В одном вы правы, мисс Уоррингтон. Замуж вам точно не выйти.

Как будто бы я не знала этого прежде.

Его милость еще посидел пару минут, а потом, сказав, что пришлет мистера Уиллоби приглядеть за мной, шагнул к небольшому зеркалу, которое приютилось на стене гостиной, коснулся рукою стекла и исчез. Как будто бы и не было его вовсе.

Так вот почему он так странно выглядел… и почему оказался рядом так быстро, когда понадобилась его помощь… Просто проник ко мне, используя колдовскую силу. Может быть, прямо из собственной комнаты… Он тоже мог использовать зеркала, чтобы проникать туда, куда ему было нужно…

Несколько минут я просто тупо смотрела на зеркало… Значит… Значит, не только фэйри ходят зеркальными дорогами… Похищение Эбигэйл из гостиницы… Через зеркало тогда мою подругу увел человек, и никакая нечистая сила в этом не была замешана…

Вернувшийся доктор был в полной растерянности, когда его милости не обнаружилось. Пришлось врать ему, что тот уехал.

Мистер Уиллоби или не обладал способностями своего невыносимого дяди, или же просто предпочитал путешествовать пешком. Явился он спустя несколько часов, уже ближе к вечеру. Первым делом молодой человек проверил мое состояние, отпустил несколько колких шуток в своей обычной манере и заверил меня, что все будет хорошо.

В последнее верилось с трудом.

Ко всему прочему мистер Уиллоби в кои-то веки вспомнил о благопристойности и моей репутации и приходил ко мне в комнату исключительно с горничной, которая не знала, куда себя девать, и постоянно все роняла. Девушка была молоденькая, и явно не имела дела с подобного рода мужчинами, а Уиллоби… да, он пускал пыль в глаза, кажется, даже не замечая того.

Заодно присутствие постороннего не позволяло мне отвечать на шпильки молодого человека так, как мне бы хотелось…

К вечеру следующего дня я уже ненавидела весь мир, но в особенности мистера Уиллоби, что стал моим персональным мучителем. Он донимал меня своей внезапной словоохотливостью до зубовного скрежета, раз за разом пересказывая все комичные истории, которые происходили с ним в детстве, а также милую ерунду из жизни Эбигэйл и ее брата. Последнее было поистине мучительно. Ведь мне было больше не суждено увидеть мою дорогую подругу.

В итоге, когда служанка все же отлучилась по какой-то надобности, я решилась на откровенный разговор.

— Сколько мне тут еще оставаться, мистер Уиллоби? — не выдержала я этой пытки. — Я хотела бы побыстрей оказаться дома.

Джентльмен пожал плечами.

— Пока доктор Филиппс не скажет, что вы здоровы и можете отправляться в путь без вреда для вашего, теперь поистине драгоценного, здоровья.

В голосе мистера Уиллоби было столько яда, что я не выдержала и спросила:

— Что же вызывает в вас такое неодобрение?

Молодой человек посмотрел на меня в упор и спросил:

— Ваша глупость, быть может?

От возмущения я даже речи на мгновение лишилась. Да как он только посмел?.. Этот наглый, невоспитанный, невыносимый…

Мистер Уиллоби тем временем продолжал:

— Вы упустили возможность, за которую другие бы душу продали!

Я приподнялась на подушках и выпалила:

— Возможность стать ручной крысой вашего тирана дяди? Если вам так нравится подчиняться во всем его воле — я вам не мешаю этого делать. Но не стоит порицать меня, если я не в восторге от долгих месяцев под его рукой!

Грудь тут же прострелило болью.

— Лежать! — велел мне племянник лорда. Причем, сделал он это — в точности повторяя манеру своего дяди общаться с подчиненными. — Доктор велел вам не подниматься и даже не садиться.

Я посмотрела на этого мерзавца едва ли не с ненавистью.

— Хотите прозябать в своей провинции, холя гордыню — вперед, — махнул рукой мистер Уиллоби. — Жаль только, что из-за этой вашей глупости будет страдать моя бедная кузина, которая имела несчастье привязаться к вам.

Удар пришелся на больное место.

Мое сердце будет болеть по Эбигэйл, в этом нет никаких сомнений. Сложно не испытывать симпатии к такому чистому и светлому созданию.

— Мисс Оуэн — очаровательная барышня. Я не сомневаюсь, что она обзаведется множеством друзей и помимо меня.

Мистер Уиллоби издевательски рассмеялся.

— Которых дядя, разумеется, и на пушечный выстрел не подпустит к своему сокровищу. И правильно сделает. Своей глупой гордыней вы навредили не только себе и собственному будущему, но и моей кузине, которой, по вашим словам, вы так сильно дорожите.

Я вздохнула. В чем он меня обвиняет?

— Это было решение вашего дяди. И я не понимаю, чего вы от меня хотите?

Молодой человек выругался и принялся расхаживать по комнате.

— О да. Решение дяди. А вы, вместо того, чтобы просить его передумать, настояли на том, чтобы ускорить ваш отъезд!

У меня вырвался мученический стон.

— К вашему сведению, он застал меня в моей комнате наедине с мужчиной!

Мистер Уиллоби только рассмеялся. Как будто в этом признании не было ничего позорного, и это нисколько не мешало моему дальнейшему пребыванию рядом с мисс Оуэн.

— Можно подумать, вы занимались чем-то действительно предосудительным, — махнул он беззаботно рукой.

Совершенно непробиваемый тип…

— Откуда такая уверенность?

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— Мисс Уоррингтон — и вдруг прелюбодейка? Не смешите меня. Вы с огромным удовольствием нарушаете приличия. Но… не так.

Что ж, и на этом спасибо. Хотя бы обо мне не думают хуже, чем я есть.

— Ваш дядя думает, что лошади понесли из-за братьев Грей? — решила я перевести разговор в другое русло.

Джентльмен фыркнул.

— Ну да. Он считает именно так. И я даже начинаю думать, что он прав. Потому что эти два проходимца исчезли так быстро, словно тоже… приколдовывали.

Или виноваты в произошедшем со мной… Или просто не захотели попадаться под горячую руку давнему недругу. Как по мне, так оба варианта походили на правду.

Я бросила взгляд на стену, где прежде висело зеркало. Теперь его сняли. Трогательный жест заботы. Хотя после того, как фэйри спас меня от верной смерти, я уже не так сильно боялась появления нечистой силы поблизости.

— Начинаете думать? — переспросила я. — То есть… Вы не верите…

Мистер Уиллоби как-то неуверенно пожал плечами. Словно бы…

— Это же Оливер и Рэймонд. Они больше любят развлечения, а не интриги, — фыркнул кузен моей подруги. — Я в свое время даже кутил с ними… Пока дядя не принял меня под свое крыло. Вот он ненавидит весь их род. Хотя и не без причин…

Если бы я была кошкой, то у меня бы уши начали шевелиться, чтобы не пропустить ни одного звука из того, что говорил мне мистер Уиллоби.

Пусть эта история уже не имела ко мне ни малейшего отношения, даже косвенного, любопытство все равно мучило меня.

— О, у вас загорелись глаза! — фыркнул мне Роберт Уиллоби, явно довольный подобной реакцией.

Я вздохнула и неохотно буркнула.

— Ну еще бы…

— Рассказать? — хитро произнес он, расставляя для меня ловушку… в которую я, разумеется, не могла не попасть. Ни единого шанса у меня для этого не было. Слишком хотелось знать всю историю от начала и до конца.

— Если расскажу, попросите дядю оставить вас? — протянул мистер Уиллоби.

Демон-искуситель.

— Разумеется, нет! — возмутилась я. В моей голове просто не укладывалось подобное развитие событий. — Я не стану так унижаться!

Просить… Еще чего не хватало! Нет уж, мне нужно было домой. Под родной кров, где жизнь спокойна и размерена, и ничего хуже простуды со мной случиться не может.

— Тогда не узнаете всей истории, — пожал плечами кузен моей подруги. — Раз уж вы теперь посторонний человек, то лучше, если вы не будете знать семейные тайны.

Да за кого он меня принимает? За ребенка, который готов на все, только чтобы получить желаемое? Нет. Ни за что.

— Буду крепче спать, — вздохнула я, прикрывая глаза.

Общение с этим навязчивым молодым человеком не приносило мне ни малейшего удовольствия.

— Или не сможете спать вовсе.

В голосе мистера Уиллоби явственно звучала издевка. Он знал, что давил на мое больное место, он знал, что я буду мучиться от любопытства… Такой простой трюк — дай затравку, а после молчи. И смотри, как человек страдает от желания узнать все до конца.

— Я не ребенок! И со мной не пройдут подобные фокусы! — возмущенно произнесла я, вновь закрывая глаза. — Я устала и хочу отдохнуть. Извольте покинуть эту комнату. И не смейте появляться без горничной впредь! Вы как будто задались целью уничтожить мою репутацию!

От которой и так мало что осталось. Если лорд Дарроу или его домочадцы расскажут хотя бы малую часть того, что произошло со мною после отъезда из родительского дома и что, будем уж до конца честны, творила я сама… И скандал полностью уничтожит доброе имя моей семьи. Безо всякой надежды на восстановление.

— Кэтрин, не будьте ребенком. Вы знали, на что соглашались, когда приняли решение уехать вместе с нами. Дядя — человек вспыльчивый и властный, но это не умаляет того, что он для вас делал. И делал бы впредь, если бы вы лишь выражали признательность, и хотя бы немного шли навстречу его желаниям.

Я молчала, делая вид, что уже заснула. Даже дыхание выровняла. Но, разумеется, назойливый молодой человек не поверил в мое притворство и продолжал разоряться.

— Подумайте хотя бы о своих сестрах! Или не ради них вы отважились на такое путешествие?

А вот это уже был бесчестный удар. Совершенно бесчестный. Если я могла еще противостоять привязанности к Эбигэйл, которая была мне родной по духу, но не по крови, то не думать о моих дорогих сестрах у меня бы никогда не получилось, тут сомнений быть не может.

— Ну чего вы хотите от меня? Лорд сам решил меня отослать. Из-за одной темной истории. А я лишь ускорила неизбежное. Так что избавьте уже меня от своей навязчивости.

Похоже, уходить куда бы то ни было мистер Уиллоби совершенно не собирался, намереваясь донимать меня до последнего.

— Темная история? Вы смеетесь надо мной, мисс Уоррингтон? И что вы делали? Шантажом и обманом склоняли какого-нибудь несчастного просить руки одной из ваших сестер? Премилые девицы, кстати, я нахожу их довольно приятными молодыми особами.

Тут уж я открыла глаза.

— Даже думать не смейте о моих сестрах! — воскликнула я возмущенно.

Подобное негодование с моей стороны крайне удивило племянника его милости.

— Что ж, неудивительно, что при всех своих достоинствах барышни Уоррингтон не вышли замуж. Если уж меня вы сочли неподходящей кандидатурой… И чем же я не угодил вам, дорогая мисс Уоррингтон? Недостаточно богат? Или недостаточно знатен?

Ах, если бы дело было только в этом…

— Вряд ли вы способны сделать счастливой хоть какую-то женщину, — процедила я.

Для джентльмена мои слова, похоже, были оскорбительны.

— И почему же? — недовольно спросил он, подходя поближе. — Какой же вы изъян углядели во мне своими всевидящими глазами?

Обида и гнев овладели им в полной мере.

Никогда бы не подумала, что этого острослова можно задеть настолько сильно. Что ж, не все мне страдать от его злого языка.

— Единственный человек, которого вы способны любить, — это вы сами, — язвительно хмыкнула я. — И наверняка ваша будущая супруга не сможет быть уверена в вашей верности, мистер Уиллоби. Не таких мужей я желаю для своих сестер.

Вылетев из моей комнаты, мистер Уиллоби так хлопнул дверью, что у меня тотчас же заболела голова. Гневливость племянника была под стать гневливости дяди.

Возвращаться… Да еще и просить об этом… Нет, так низко я не паду. Хватит с меня. И его милости, и его племянников, и тех бед, что одна за другой валились на меня словно бы из рога изобилия…

Я уже дважды была на самом краю. Дважды смотрела в глаза смерти. Подобного никогда бы со мной не случилось, останься я дома. За этими размышлениями я сама не заметила, как уснула… И сны мои были неспокойны, полны темноты… И криков его милости.

Как-то незаметно лорд Дарроу стал моим кошмаром…

Проснулась я, как мне показалось, через час… И увидела склонившихся надо мной доктора, мистер Уиллоби и милорда. Все трое были серыми и измученными.

— Проснулась все-таки, — с облегчением констатировал доктор и устало вздохнул. — Как же вы, барышня, нас напугали…

— Напугала? — ничего не поняла я. — Тем, что поспала?

Что же такого случилось, что трое мужчин настолько напуганы? Что стряслось? Я ведь только поспала немного… Ведь немного же…

Мужчины переглянулись.

— Вы спали семь дней, — тихо сказал мистер Уиллоби. — Мы семь дней не могли вас разбудить никакими способами! Мы даже ледяной водой вас поливали.

Что?!

То, насколько затянулся мой сон, напугало… А то, что меня поливали ледяной водой, изрядно возмутило…

— И не помогло? — недоверчиво переспросила я.

В сказанное я не верила…

Но тут в моем животе совершенно неприлично забурчало… Голод был просто-таки зверский…

— Что ж, хотя бы понятно, что это не делали Греи… — проворчал лорд.

Признаться честно… В этот момент я испытала благодарность. Несмотря на то, что я покинула его попечение, его милость каждый раз оказывался рядом, когда я попадала в беду. Хотя, думаю, и не был обязан это делать.

Но сказать «спасибо» язык все равно не поворачивался.

Сложно благодарить человека столь резкого и нетерпимого. Во мне не имелось достаточно терпения и… смирения для этого.

— И что же тогда с нашей драгоценной мисс Уоррингтон? — спросил у дяди мистер Уиллоби.

Тот махнул рукой.

— Фэйри. Глупо с моей стороны было рассчитывать, что нечисть откажется от своей добычи.

Фэйри? О нет…

— Так он меня пытается… убить? — испуганно спросила я.

Мужчина хмыкнул.

— Хуже.

Куда уж хуже?

А лорд Дарроу тем временем продолжал:

— Он желает увести вас с собой в Холмы…

В Холмы?

— Кучер говорил, что видел призрачных собак, когда лошади понесли. А сон был явно наведенный. В таком состоянии люди встают, не помня себя, и идут туда, куда желает заклинатель. Чем-то вы прельстили нечисть, мисс Уоррингтон. На свою беду.

— Но я ничего такого… — возмутилась я, совершенно не понимая, о чем, собственно говоря, идет речь. Я ведь и правда ничего, совершенно ничего не делала для того, чтобы нечисть уделяла мне такое внимание!

Мужчины переглянулись надо мною как шулеры за карточным столом.

— Разумеется, вы никогда и ничего не знаете. И все с вами происходит совершенно случайно, — удрученно покачал головой его милость. — Я так поседею…

Я с подозрением покосилась на лорда Дарроу, особое внимание уделяя шевелюре. Едва ли там появился хотя бы один седой волос с момента моего с ним знакомства.

— Да вряд ли, — с веселой усмешкой произнес кузен моей дорогой подруги. — Вы еще сможете свести в могилу не одну девицу.

Я помертвела.

Лорд пронзил племянника таким взглядом, словно хотел его зарезать.

Мистер Уиллоби нервно сглотнул.

— Не самая удачная шутка, — поспешно пошел он на попятный, на всякий случай отступив от дяди. Во избежание.

— Но в любом случае, дядя, что же там тогда делать с мисс Уоррингтон, если фэйри действуют настолько нахально? — задал главный на данный момент для меня вопрос племянник лорда.

Мне тоже хотелось бы это узнать… Очень хотелось. В Холмы мне почему-то не хотелось. Пусть няня и расписывала их как волшебный край… но что-то во мне не возникло желания проверять, насколько же легенды соответствуют реальности.

— Мисс Уоррингтон, теперь вы не хотите домой, — обреченно сообщил мне его милость. — Вам все ясно?

— Разумеется, милорд, — простонала я, понимая, что так легко мне не избавиться ни от фэйри, ни от лорда, ни от его племянников.

В очередной раз захотелось расплакаться от жалости к себе. Я ведь уже настроилась на то, что вскорости окажусь в кругу родных, смогу обнять брата, сестер и родителей. А теперь снова… снова белка попала в то же самое колесо…

— Ну, хотя бы вы понятливая… — попытался себя хоть как-то утешать лорд.

Мистер Уиллоби казался полностью довольным жизнью. А вот его вельможный дядя выглядел как приговоренный к смерти. Подозреваю, что я также представляла из себя жалкое зрелище.

Мы были приговорены не к смерти — друг к другу, и непонятно, что же тут было хуже.

— Но как нам теперь объяснить отъезд мисс Уоррингтон, а после ее возвращение? Да еще и в таком виде? Фарли будут в шоке. Эбби наверняка ударится в слезы, — озадачился мистер Уиллоби. — Что же нам делать?

То, что для племянника было проблемой, дяде таковой не виделось совершенно. Он отмахнулся от волнений мистера Уиллоби, и принялся раздавать указания.

— А мы и не станем ничего объяснять Фарли. В конце концов, мы уже загостились у этого достойного семейства. Я вернусь в их поместье, и завтра же мы с Чарльзом и Эбигэйл тронемся в путь. А вы с мисс Уоррингтон также завтра же покинете постоялый двор и направитесь прямиком в Уиллоби-холл.

Что? В родовое поместье семейства Уиллоби?

Тут вечный насмешник разом подрастерял всю свою привычную веселость.

— Там… мама.

Прозвучало поистине трагично.

— Разумеется, миссис Уиллоби там. Сезон еще не начался, в конце концов, — отозвался лорд Дарроу. — Прежде тебя, Роберт, общество собственной матери не смущало.

Физиономия племянника его милости стала еще более постной.

— Прежде я не вез в родной дом незамужнюю девушку. Мама может… многое подумать.

На этом месте мне даже самой стало интересно. Что же такое может подумать обо мне миссис Уиллоби? Ну, кроме того, что я беспринципная и хваткая девица, которая путешествует по стране с мужчинами, которые не являются моими родственниками…

— Дядя, я не шучу! — практически взмолился молодой человек. — Она весь последний год заговаривала со мной о свадьбе! Увидев мисс Уоррингтон, она может взяться за эту затею всерьез! А я еще морально не готов к созданию семьи! Тем более с мисс Уоррингтон!

Разумеется, меня на этот счет никто не спросила. А если и спросил, то я бы ответила, что мисс Уоррингтон также морально не готова даже теоретически рассматривать брак с кем-то вроде мистера Уиллоби.

— Роберт, не будь трусом. Я не позволю тебе заключить союз с мисс Уоррингтон. В конце концов, это просто противоестественно.

Кажется, это было оскорбление. Но вот так, с ходу, сложно было понять, кого же именно пытался унизить лорд.

— Для кого противоестественно? — с подозрением уточнила я.

— В первую очередь для вас, — равнодушно отозвался лорд Дарроу. — Не думаю, что мой племянник может вас устроить в качестве вашего супруга. Господи… Теперь ведь действительно нужно выдавать вас за кого-то замуж…

Я уставилась на него так мрачно, как только могла.

— Надо было брать с собой кого-то из моих сестер. Они бы не оказались такими проблемными.

Его милость трагично вздохнул.

— Были бы. А пользы от них не было бы никакой. Надо было просто дать вам денег…

Здравая мысль. Только она должна была прийти в голову лорда Дарроу полтора месяца назад…

— Надо было. А теперь уже поздно.

Теперь уже было действительно поздно…

Чувствовала я себя не так чтобы хорошо, но уже вполне сносно, и не сомневалась, что дорогу я смогу выдержать. Доктор, правда, считал иначе, но его мнение проигнорировали совершенно все до единого. И вот уже утром меня со всем возможным удобством устраивали на сидении кареты.

— Имейте в виду, мисс Уоррингтон, стоит только моей матери заподозрить что-то… И нам не будет спасения, — наставлял меня мистер Уиллоби, словно бы увидеть его почтенную матушку мне предстояло уже через пару минут.

— Успокойтесь, — махнула рукой я. — Обычно я нравлюсь чужим матерям.

Не успокоился.

— Именно это меня и волнует! — ужаснулся племянник лорда. — Если вы ей понравитесь… Она может завести речь о свадьбе…

От этих слов я изрядно растерялась.

— Свадьбе? Чьей?

С мистера Уиллоби в тот момент можно было писать святого, готовящегося принять мученическую кончину.

— О моей! — простонал он, едва за голову не хватаясь. — Разумеется, о моей. Поэтому, прошу вас, постарайтесь не понравиться моей матери, хорошо?

Это просьба меня несколько… озадачила. К тому же, как не нравиться, я представляла слабо. Для меня это было… естественным. Втираться в доверие, вызывать симпатию, расточать комплименты, даже если я думаю совершенно иначе…

И вот теперь меня просят от всего этого отказаться. Как?

— Х-хорошо, я постараюсь, — задумчиво произнесла я, слабо представляя, каким образом стану выполнять просьбу племянника моего лорда.

Одно было ясно точно — я не желаю становиться его невестой. Ни под каким видом. Значит, мне нужно не понравиться его матери.

— Будьте так любезны, — с некоторым облегчением вздохнул молодой человек.

Хотя бы в одном наши чувства совпадают — мы не желали быть связанными друг с другом.

Когда карета тронулась, я поняла, что не так уж и хорошо себя чувствую. Мои несчастные ребра дали понять, что я была слишком уж самоуверенна, отомстив болью.

Но нужно было терпеть. Сжать зубы и терпеть. Страшно представить, каковы же были мои травмы до вмешательства его милости… Вероятно, я оказалась вся переломана.

Когда в отдалении раздался лай собак, я вздрогнула. На дворе был день, и солнце светило ярко, однако первое, о чем я могла подумать в тот момент — Дикая охота. Но не сейчас же? Верно? Слишком рано…

Но ведь и карета опрокинулась днем. И фэйри спас меня тоже днем…

Проклятие…

Ни днем, ни ночью никакого покоя.

Я сквозь зубы забормотала молитву, пытаясь найти хоть какое-то успокоение. Не получалось. Моя вера не была настолько уж сильна. Наверное, это и стало причиной того, что фэйри не желали оставлять меня в покое. Я не была достаточно праведной.

Не удержавшись, я выглянула в окно. К карете тут же подъехал на своем коне мистер Уиллоби.

— Не волнуйтесь, мисс Уоррингтон. Это просто охота, — заверил меня джентльмен. — Никаких фэйри поблизости.

Неужели я настолько предсказуема для этого молодого человека? Это болезненно било по моему самолюбию.

— Благодарю за заботу, мистер Уиллоби, — сдержанно произнесла я, и снова спряталась за штору.

Но стало действительно несколько спокойней. И молиться я перестала. Да, к сожалению, моя вера была недостаточно сильна. Точнее, о Господе я вспоминала, когда приходилось действительно туго. Но обычно я неплохо справлялась и своими силами, не беспокоя при этом высшие силы.

И все-таки… неужели лорд так легко смирился с тем, что я небезупречна? Что я готова была помочь скомпрометировать несчастную девушку из собственной корысти? Не поверю в это… В любом случае, он уже не сможет также доверять мне, как и прежде. И это означает только то, что между моим возвращением в родительский дом стоят только фэйри и то, что лорд считает, будто несет ответственность за мою судьбу. Убери из этого уравнения один элемент — и мисс Кэтрин Уоррингтон окажется под отчим кровом.

А ведь теперь, по высочайшему велению его милости, я домой больше не хочу…

И все-таки… что наплели Фарли? И Фраю. Капитан Фрай не был мужчиной, от которого можно легко отделаться. И еще этот человек не любил, когда на его вопросы не было ответов. Стало быть, мне еще придется увидеться с ним. И многое объяснить…

До поместья мистера Уиллоби мы добирались два дня без малого. И эти проклятые два дня меня измучили до полного изнеможения. Всегда думала, что я гораздо крепче физически. Однако я ошибалась. В последнее время я начала понимать, что я ошибалась слишком уж часто.

В итоге из кареты я скорее не вышла, а выпала. Прямо в руки мистера Уиллоби, который не преминул заметить:

— Мисс Уоррингтон, выше лицо зеленее весенней листвы.

Измученно вздохнув, я произнесла:

— Я уже говорила, как я люблю ваши оригинальные комплименты?

Молодой человек так довольно улыбнулся, как будто бы я сказала ему что-то приятное. Ему всегда нравилось, когда моя идеальная маска давала трещину. И наружу вылезала циничная сущность ловкой провинциальной интриганки.

— Вы сегодня удивительно обаятельны, дорогая мисс Уоррингтон. Боюсь, что стоит вам выздороветь, как вы опять станете чудовищно скучной.

— Увы, но жизнь несправедлива, — произнесла я, мечтая только о том, чтобы оказаться в постели. В мягкой, удобной постели.

Миссис Уиллоби, как и следовало примерной хозяйке дома и любящей матери, встречала своего сына на крыльце дома. Рядом с ней стоял и как всегда облаченный во все черное лорд. Мать мистера Уиллоби в ярком кораллового цвета платье и одетый как священник мужчина составляли дивный, практически комический контраст.

Но на этот раз я куда больше боялась не лорда, а женщины… Женщины вообще куда страшнее мужчин. Особенно матери. Особенно, если ты идешь под руку с их сыном…

Господи… Как же она мне улыбалась, эта миссис Уиллоби…

— Роберт! — радостно воскликнула женщина, бросаясь к сыну, раскрыв объятия.

Я поспешно отступила в сторону, опасаясь, что меня просто снесут с дороги в порыве родительской любви. Тем более, что почтенная леди была… особой пышных форм. Племянник его милости явно пошел не в мать. Миссис Уиллоби была светловолосой и кареглазой дамой, ничего общего с темноволосым и зеленоглазым Робертом Уиллоби.

Стиснув сына в объятиях, миссис Уиллоби уже совсем скоро потеряла к нему интерес. Разумеется, ведь новые лица всегда интересней тем, кто долго живет в провинции.

Сразу стало не по себе.

— А эта юная леди, должно быть, мисс Уоррингтон? Новая воспитанница лорда Николаса?

Я вздрогнула и переметнулась поближе к его милости, надеясь, что раз уж я все еще числюсь его подопечной, то он хотя бы не сочтет за труд защитить меня от внимания очередной родственницы.

— Да, это мисс Кэтрин Уоррингтон, дорогая Элис. Очень деятельная и разумная особа, пусть и своевольная. Мисс Уоррингтон, позвольте представить вам миссис Элис Уиллоби, ярчайшую звезду здешних мест.

После этих слов миссис Уиллоби заливисто расхохоталась.

Формы заколыхались… Леди была как две меня в ширину.

— Тогда мы, несомненно, найдем общий язык, мисс Уоррингтон, — радостно заверила меня хозяйка дома. — Я тоже особа своевольная. Чем не раз выводила из себя дорогого Николаса. Вы ведь уже наверняка поняли, какой он педант. Но при этом вы, Николас, так и остались льстецом. Назвать такую старуху как я — звездой!

Ну… Старухой миссис Уиллоби назвать было нельзя, это точно.

— Рада познакомиться с вами, — как и положено вежливой и воспитанной барышне, сказала я, борясь с настойчивым желанием спрятаться за спиной его милости.

Педантичный лорд Дарроу тем временем наслаждался всей ситуацией, в особенности моим смущением, которое готово было в любой момент стать паникой. Да и мистер Уиллоби, как мне показалось, не был рад моему знакомству с его матерью.

— Ну что же, дорогие мои, пойдемте в дом.

Его милость не предлагал мне руки. Но я все равно вцепилась именно в него, а не в племянника. А так как силы мои были на исходе, то на лорде Дарроу я буквально повисла. Почти что мертвым грузом.

На исходе было и терпение лорда.

— Мисс Уоррингтон, — в конце концов не выдержал он. — Вам непременно следует отдохнуть. Иначе вы оторвете мне руку.

— Что? — сперва даже не поняла я.

Мужчина тяжело вздохну, покосился на хозяйку дома и вполголоса произнес:

— Вы мне скоро руку оторвете.

Это… Это был намек, что я чересчур тяжела?

— Я не столь… выдающаяся особа как миссис Уиллоби, — еле слышно процедила я.

Казалось, что если я отпущу руку лорда Дарроу, то непременно упаду. Ноги едва держали.

Однако уйти сейчас было бы невежливо…

— Но при этом вы повисли на мне мертвым грузом. Миссис Уиллоби не станет вас осуждать, если вы уйдете отдыхать. Она уже предупреждена о вашем плохом самочувствии. Просто идите отдыхать, пока моя рука еще при мне.

— Хорошо, — с облегчением вздохнула я.

Чем быстрее я окажусь в постели, тем лучше. Не хотелось бы упасть без чувств. Уоррингтоны не падают в обмороки.

— Роберт, проводи мисс Уоррингтон в ее комнату. И займи чем-нибудь Эбигэйл, чтобы мисс Уоррингтон могла отдохнуть.

Мистеру Уиллоби, кажется, было только радостью избавиться от внимания матушки, так что он обрадовался приказу дяди как преступник, которого помиловали.

— В зеленой спальне, милый! Я велела приготовить для нашей гостьи эту комнату! — сказала миссис Уиллоби сыну.

Зеленый… О нет… После встреч с нечистой силой я с подозрением относилась к этому цвету.

На мистере Уиллоби я повисла так же, как и на его дяде до этого. Но молодой человек и не подумал жаловаться.

— Вы так себя уморите, — только и ворчал он по дороге.

— Мне все равно не позволят…

Почему-то меня не оставляло чувство, что кто-то смотрит мне в спину. Неприятное ощущение…

— Это точно…

И тут словно кто-то шепнул прямо в ухо.

— Тебе не убежать…

Я споткнулась, и начала поспешно озираться, пытаясь увидеть его. Того, кто никак не мог оставить меня в покое. Этот голос я до самой смерти буду помнить.

— Что такое, мисс Уоррингтон? Вам плохо? — всполошился мистер Уиллоби, который и поддержал меня, не дав окончательно уронить фамильную честь.

— Плохо, — отозвалась я. — Но дело не в этом. Фэйри…

Тут уже озираться начал и молодой человек. Но обоих нас постигло разочарование — фэйри так и не появился.

— Померещилось? — предположил спустя несколько минут безуспешных поисков нечистой силы мистер Уиллоби.

Я скептически взглянула на него.

Джентльмен со вздохом кивнул, признавая, что я не обладаю ни богатым воображением, ни впечатлительностью.

— Значит, пора прятать зеркала и начинать молиться, — пришел к выводу племянник лорда, скривившись. — Вот чем вы умудрились прельстить нечистую силу, мисс Уоррингтон? Никак не могу понять. Лучше бы вы так привлекали женихов.

Лучше. Но не судьба…

— Молитвы не помогает. Зовите вашего дядю, — горько вздохнула я, понимая, что сама обрекаю себя на общество его милости. — А если бы знала, что именно во мне привлекает фэйри — тут же бы избавилась от этой черты.

Вот только какая незадача… Меня и спасают фэйри, и пытаются убить — тоже фэйри. Странно это как-то… Один и тот же ли это нечистый дух, или же вокруг меня уже собралась целая свора? Оба варианта казались ужасны…

— Хорошо, мисс Уоррингтон, — заверил меня молодой человек. — Сейчас я доведу вас до комнаты и немедленно пошлю за дядей. Боюсь, эти постоянные бдения у вашей постели окончательно уничтожат вашу репутацию, дорогая мисс Уоррингтон.

— А от нее еще что-то осталось?

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— Понятия не имею, если быть до конца честным.

Оказавшись в комнате, даже не переодеваясь, опустилась на постель, устало закрывая глаза. Какие бы не мучили страхи и терзания, однако же уставшее тело мало беспокоят метания души. В тот момент я готова была уснуть, даже если в спальню явится вся Дикая Охота. Вместе с собаками и лошадьми.

Фэйри больше голос не подавал и не являлся. И это заставляло задумываться, а не прав ли был все-таки мистер Уиллоби. Неужели и правда померещилось от усталости и пережитых волнений?

Но тут словно бы ладонь скользнула по лицу. Ладонь, от которой веяло холодом.

Я сперва произнесла ругательство. То, что использовал наш конюх, когда приходилось иметь дело с норовистым жеребцом брата. А потом размашисто перекрестилась и начала поспешно бормотать молитву.

Ответом мне был тихий мелодичный смех. Уж не знаю, что именно его повеселило больше, ругательство или же молитва, но ни то, ни другое не заставило нечистую силу отступиться. Даже крестик на моей шее не остановил гостя из страны Холмов, хотя люди твердили, будто бы это лучшая защита от происков Сатаны. Кажется, я слаба в вере… И это было на редкость прискорбно.

— Убирайся! Оставь меня в покое! — взмолилась я, не зная, что еще можно сделать, чтобы заставить фэйри исчезнуть и больше не появляться. — Ты спасаешь меня! Ты пытаешься меня убить! Я не могу так! Я живой человек, а не твоя игрушка!

И снова ответом мне был только смех. Фэйри говорил только тогда, когда желал того сам… Нечего было и ожидать…

— Чего ты хочешь от меня?! — практически закричала я. — Что тебе нужно?! Скажи!

И снова никакого ответа… Тишина буквально звенела. Я озиралась по сторонам, пытаясь найти хоть что-то подозрительное, что-то, говорившее о том, что фэйри все еще здесь.

Но нет. Я осталась совершенно одна. Нечистый дух явился, потревожил, лишил покоя и вновь исчез, словно его и не было.

Чем я только заслужили такое наказание?

Я застонала, прикрыв глаза. Но предаваться унынию долго мне не дали. Лорд Дарроу своим появлением если и не поднимал настроение, то хотя бы возвращал злость и желание бороться.

— Что за звуки вы издаете, юная леди? — поинтересовался мужчина, склонившись над моей кроватью.

Я уже просто отметила про себя, что мы в очередной раз нарушаем все возможные приличия, но ужасаться этому не стала. Успела привыкнуть к подобному…

— Я стенаю, милорд, — откликнулась я. — А на что этот звук был похож?

За спиной его милости маячил племянник.

— На то, что дверь не смазали. А ведь вас называли соловьем.

Если бы я сидела, то пожала плечами… Но, увы, сил на это не осталось.

Лорд выпрямился и принялся обходить комнату по кругу, словно бы что-то вынюхивая. В этот момент он был похож на огромного черного кота, который искал мышиную нору.

Мистер Уиллоби остался стоять рядом с моей постелью. Как я успела понять, способности дяди у него отсутствовали напрочь. Оно и к лучшему. Общество даже одного колдуна заставляло нервничать.

— Он был здесь… Это точно фэйри из Дикой Охоты. Их следы ни с чем не спутать… — вынес спустя несколько минут изучения комнаты лорд. — Был и ушел.

Я спросила:

— Но что нужно этому… созданию, ваша милость?

— Как будто бы так легко понять, что в голове у фэйри. Они другие. Бесполезно мерить фэйри людскими мерками. Могу только сказать, что он чем-то заинтересован…

Явно не красотой, тут уж нет сомнений. Ум… Когда бы нечистый мог его оценить? Да и какое дело ему до моего ума?

— А чем можно привлечь фэйри? — заинтересовался уже и мистер Уиллоби.

Лорд Дарроу хмыкнул.

— Этого не знает никто… Фэйри — это чистая стихия, чистая магия… Невозможно предсказать, как они мыслят, чего они желают…

Сказать, что слова лорда меня расстроили — значило, ничего не сказать. Сложней всего защититься именно от тех, чьи мысли и желания для тебя скрыты. Именно поэтому, желая найти для моих сестер мужей, я в первую очередь начала наблюдать за мужскими повадками, обыкновениями, пытаясь разобраться, что же творится в их головах. И мужчин мне удалось понять достаточно, чтобы иметь возможность управлять ими на благо моей семьи.

Но что-то подсказывало мне, что это не пройдет с фэйри…

— Вы молились, мисс Уоррингтон? — спросил меня дядя мой подруги, когда убедился, что нечистое отродье покинуло комнату.

Я призналась, что молилась, но, как мне казалось даже самой, без должного рвения. Ведь даже после этого фэйри не ушел. Будто издевался, показывал всю глубину моего падения.

— Что ж, если не помогает Господь, поможет колдун, — пробормотал себе под нос лорд Дарроу. — К вечеру я кое-что дам вам, мисс Уоррингтон. Талисман. Будете носить его, не снимая ни на минуту, так же, как носите крест.

После этого лорд с племянником ушли.

А вот оно осталось.

Зеркало.

О зеркале мужчины словно бы забыли. Я с трудом села на кровати, и как завороженная уставилась на зеркало. Из которого на меня смотрел Эдриан Фрай.

— Господь Всемогущий… — пробормотала я и начала отползать на кровати назад.

Отвести взгляд от знакомого лица мне не удавалось.

Уже пару мгновений спустя капитан оказался в моей комнате. Такой же, как и всегда. Разве что выглядел он несколько… виноватым.

— Как ваше здоровье, мисс Уоррингтон? — первым делом осведомился капитан Фрай, словно бы мы с ним встретились у знакомых. Как будто бы он не вошел только что через зеркало.

— Кто вы? — почти что испуганно спросила я у своего незваного гостя.

Фэйри ли он или же такой же колдун, как лорд Уиллоби? Нет, колдун… Наверняка колдун…

— Я… — начал было молодой человек, а после начал меняться. Сперва совсем немного изменились черты, фигура… И уже спустя минуту вместе джентльмена непримечательной внешности передо мною стоял сказочный принц.

Мягкие волны темных волос обрамляли лицо с кожей такой необыкновенной белизны, что казалось, будто она из фарфора.

Глаза уже не карие — зеленые — сияли подобно драгоценностям. И сам он, тот, кого я звала Эдрианом Фраем, был тонким и гибким, словно лук.

Не человек. Никак не может быть человеком подобное совершенное создание.

— Я перекрещусь! — на всякий случай припугнула я фэйри. Правда, без особой надежды на то, что после этого он исчезнет. Если именно он все это время был Эдрианом Фраем, то должен быть в курсе того, что Всевышний редко обращает внимание на мои молитвы. А я редко обращаюсь к нему, да и когда делаю это, ничего хорошего не выходит.

Фэйри рассмеялся. Словно зазвенели серебряные колокольчики. Его голос сам по себе был музыкой. И в отличие от фэйри Дикой Охоты, прекрасных, но пугающих как гибель, страха это создание не вызывало.

— Попробуйте, мисс Уоррингтон, — улыбнулся он, явно потешаясь над моей угрозой. — Я вовсе не против.

Значит уверен, что повредить подобным образом ему не удастся.

Что же понадобилось от меня этому нечистому духу? Зачем ему было раскрывать себя? Ведь его не разоблачил даже лорд Дарроу. Зачем было выдавать свою нечеловеческую природу? И станет ли правда о Эдриане Фрае последним, что я узнаю в этой жизни?

— Что случилось с настоящим Эдрианом Фраем? — дрогнувшим голос спросила я у него. И все-таки перекрестилась. Без особой надежды на успех, но все же следовало попытаться.

Разумеется, фэйри и не подумал пугаться крестного знамения. Он даже не обратил на него внимание.

Нечистый дух покачал головой.

— Утонул вместе со своим кораблем «Леди Маргарет», — спокойно ответил он. — Давно. Вы никогда не были с ним знакомы.

Разумеется, мне могли и соврать. Все же для нечисти лгать — это естественно. Но почему-то стало спокойнее после этих слов.

К тому же я знала ту историю про фрегат «Леди Маргарет». Столько разговоров было про чудесное спасение капитана Фрая, единственного выжившего из всей команды.

Что ж, чудес на свете не бывает. А вот фэйри — бывают.

— И зачем вы мне все это… рассказываете? — растеряно спросила я.

Капитан Фрай усмехнулся.

— Кажется, я вас едва не убил… Хотел извиниться.

Раскаяния в голосе я не услышала.

— Разве?

Когда он мог успеть сделать это, оставалось непонятным.

— Собаки, что напугали лошадей в вашей карете… — пояснил фэйри, сделав несколько шагов вперед. — Я не желал зла вам, мисс Уоррингтон. Просто не рассчитал… Прошу прощения за это.

Мрачно хмыкнув, я ответила:

— Просите прощения у лорда Дарроу. Ваша неосторожность стоила ему года жизни, который пришлось отдать за мое спасение.

Капитан Фрай (называть его как-то иначе у меня не выходило, да я и не знала его настоящего имени) озадаченно покачал головою.

— Большая жертва. Стало быть, вас действительно ценят.

Ну да. Наверное.

Но зачем же капитан Фрай — точней фэйри, что принял его облик и занял место погибшего несчастного — открыл мне свой секрет? По какой причине он решил выдать себя?

— Что привело вас ко мне? — напряженно спросила я капитана Фрая, ожидая чего угодно. Да хотя бы того, что сейчас меня опять попытаются убить.

Нечисть оказалась прямо у постели и буквально нависла надо мною.

Я перекрестилась еще раз. Но скорее уж по привычке, а не из надежды, что на этот раз удастся таким образом изгнать фэйри из моей комнаты.

— Не бойтесь меня, мисс Уоррингтон. Я из Благого двора, зло ради зла несвойственно нашей природе, — попытался успокоить меня. Попытка, надо сказать, успеха не возымела. Так как «зло ради зла нам несвойственно», вовсе не говорило о том, что фэйри Благого двора не причиняют зла вовсе.

Следовало позвать его милость… Хоть как-то дать ему знать о том, что поблизости фэйри. Уж лорда Дарроу нашел бы способ изгнать нахальное существо.

Однако капитан Фрай все еще держался доброжелательно и нападать на меня не спешил.

— Я вижу, у вас возникли затруднения с одним из Охотников… — задумчиво произнес он, не сводя с меня глаз. — Сомневаюсь, что его внимание вам приятно. Я могу помочь.

Заманчиво. И подозрительно… Чего он захочет в оплату, этот давний знакомый, которого я, как оказалось, не знала вовсе?

— Почему? И что вы хотите взамен за свою услугу?

Капитан Фрай развел руками.

— Нельзя же быть настолько подозрительной. Вы симпатичны мне. Всегда были симпатичны. Смелая, хитрая… и при этом даже благородная. Это не такое уж и частое сочетание, мисс Уоррингтон. Да и моя вина перед вами велика: если бы лорд не застал меня у вас в комнате, то и не узнал бы о той неприятной истории, и вас бы не отослали прочь.

Помолчав с минуту, он продолжил:

— К тому же вы мне почти что родственница. Я не попрошу ничего взамен. Это не сделка.

Почти что родственник… Забавная оговорка?

— Как вы собираетесь войти в церковь? — хмыкнула я недоверчиво. — Или наведете морок и станете жить с моей кузиной в грехе?

От подобного предположения мне стало мерзко.

— Я собираюсь принять крещение, — спокойно пояснил капитан с тихой грустью. — Прийти под руку Его и стать человеком. После этого я смогу жениться на Софи. Поэтому помочь вам я должен именно сейчас, пока я еще обладаю силой.

Поверить в услышанное оказалось невероятно сложно.

— Неужели вы хотите стать человеком? — поразилась я, уставившись на фэйри. — Люди стареют и умирают, если вы забыли о подобной малости!

Как он решился отказаться от своей природы, от вечности в Стране Холмов? Обменять века на несколько десятков лет человеческой жизни, которые оборвет однажды смерть?

— Софи не желает покидать своей семьи и уходить со мною, — пожал плечами капитан Фрай. — А вечность без нее будет наполнена лишь болью и сожалением. Редко кто из нашего рода может полюбить, но если мы отдаем сердце единожды, то пути назад нет. Поэтому, если Софи не желает распроститься с этим миром, то мне следует распрощаться со Страной Холмов.

Вот так просто? Любовь?

— Вы просто ничего не знаете о любви, — с понимающей улыбкой произнес он. — Поэтому и не можете понять меня.

О любви?.. О ней я как раз знала многое. Знала, как легко она может погубить, знала, сколько из-за нее проливается много слез, а иногда и крови…

— И вы считаете, будто я могу поверить в подобную сказку? — с насмешкой спросила я. — Лучше сразу говорите, что вам от меня нужно. И разойдемся миром. Я не верю в романтические бредни. И в бескорыстных фэйри я не верю тоже.

По сути, для меня не было никакой разницы, к какому именно двору относятся фэйри. Они в любом случае существа, враждебные людям.

— Экая вы… — неодобрительно протянул Фрай. Все же я не могла перестать его называть про себя иначе. — Мисс Уоррингтон, если вы не знали, то чудо не случится с тем, кто его не ждет.

— Храни меня Господь от ваших чудес! — почти что с испугом охнула я.

При упоминании Всевышнего фэйри даже не поморщился. Или моя вера была еще слабей, чем мне казалось… Или же… Или же Эдриан Фрай обладал исключительной силою и не боялся имени Божьего. Оба варианты были одинаково вероятны, и оба же не сулили мне ничего хорошего.

— Не стоит поминать Его всуе, — пожурил меня фэйри с укоризненной улыбкой.

И все-таки дело в его силе…

— Чего вы добиваетесь? И зачем вам брак с Софи? — настороженно спросила я. — Вы не можете любить ее на самом деле. Фэйри неспособны на любовь.

Капитан смотрел на меня со снисходительностью, словно на малого ребенка.

— И не стал бы кто-то, наделенный силой, бросать все ради чувства к смертной женщине, — продолжала я с откровенной издевкой. — Вы ведь могли бы зачаровать ее, обмануть. Уж в этом-то ваше племя превзойдет всех. Я не поверю в романтические бредни о безмерной любви к моей кузине. В чем же дело?

Фэйри тяжело вздохнул.

— Вам нравится все усложнять, мисс Уоррингтон. Разве вам не достаточно знать того, что я могу помочь избавиться от навязчивого преследователя? — произнес он, подходя поближе.

Страшно представить, что сделает лорд, если в очередной раз застанет меня в столь компрометирующей ситуации… А уж что он скажет…

Я отползла от фэйри подальше. Не из страха. Просто осторожность требовала именно этого.

— Совершенно недостаточно, — кивнула я.

Не любила играть, не зная правил. Дивный народ не занимается благотворительностью. Подобное просто не в их природе.

Эдриан Фрай усмехнулся. Знакомая мне гримаса, которая немного дико смотрелась на совершенном лице.

— Что ж… Иногда я ненавижу это ваше свойство, мисс Уоррингтон… — вздохнул он. — Было бы проще, если б вы походили на вашу кузину. Она мила… доверчива…

— То есть она легковерная дурочка? — перефразировала я его слова.

Капитан Фрай развел руками.

— Увы, все верно, мисс Уоррингтон. Софи — легковерная дурочка. В отличие от вас. Однако же это не мешает мне ее любить. Впустить в сердце кого-то вроде Софи куда проще, чем такую девицу, как вы.

И он туда же…

И тут история повторилась. В комнату вошел лорд Дарроу. И это уже было совершенно не смешно…

Двое мужчин замерли друг напротив друга. Я малодушно зажмурилась, чтобы не видеть выражение лица его милости.

— Я не виновата!

Мой жалкий лепет был прерван рыком лорда, который, сумев справиться с изумлением, начал… бурно выражать свое негодование по поводу непристойной ситуации.

— Мисс Уоррингтон, скажите на милость, почему я уже второй раз застаю вас с этим… существом? — гневно напустился на меня лорд.

Я открыла один глаз, чтоб снова закрыть его.

Лорд бушевал. Фэйри понемногу отступал к зеркалу…

Интересно, как именно его милости удалось узнать капитана Фрая? Его истинное обличье мало напоминало того несуразного молодого человека, которого он обычно изображал. И… когда же на самом деле лорд узнал о подмене? Неужто он сразу все понял, но не озаботился сказать мне?

— Стоять!

Скрыться нечистому духу явно помешали. И это хотя бы немного примиряло меня со сложившейся ситуацией… Не мне одной держать ответ перед разгневанным донельзя вельможей.

— Я… — начал было что-то объяснять фэйри.

Наивно. Я уже достаточно узнала нрав опекуна моей подруги, чтобы знать: когда он злится, лучше дать ему высказаться…

— Кажется, я уже говорил, чтобы вы не осмеливались приближаться к этой юной леди?!

Замечательно. Значит, его милость, еще будучи в доме Фарли, уже знал все… И даже не подумал сказать мне…

Ну сколько можно? Почему все вокруг умалчивают, не говорят правды…

— Милорд! Вы опять мне ничего не сказали! — возмутилась я, сам того не желая повысив голос. — Вы требуете от меня подчинения! Но никогда ничего не рассказываете до конца!

Было обидно каждый раз ощущать себя марионеткой в руках кукловода.

— Берегу ваш сон, мисс Уоррингтон, — напротив, понизив голос, ответил мне мужчина. — И никогда не смейте говорить со мною в подобном тоне.

Угроза в его голосе действительно пугала… Я даже открыла глаза, чтобы убедиться, что его милость не попытается меня зарезать. Или же застрелить. Есть множество способов лишить человека жизни…

— В этом досадном недоразумении виноват исключительно я сам. Не стоит обвинять мисс Уоррингтон.

Ну, хотя бы кто-то за меня вступился…

Сам же фэйри тем временем поспешно принимал прежний облик, снова становясь уже привычным Эдрианом Фраем.

— Вы это называете недоразумением?

Выражение лица лорда было поистине… неописуемым. Не было таких слов, чтоб передать весь тот сарказм, злость и угрозу…

— То есть вы случайно два раза подряд… — начал было его милость выплескивать свой праведный гнев.

— А вы? — тут же перебил дядю моей подруги фэйри.

И всемогущий лорд Дарроу внезапно растерялся. Пусть и всего лишь на пару секунд, но и этого мне хватило, чтобы появилась крамольная мысль о том, что и с ним как-то можно бороться.

— Что?

— Вы тоже к ней так запросто в комнату заходите.

Теперь я пребывала в полной уверенности, что убьют вовсе не меня, а капитана Фрая.

— Я довожусь ей дядей и отвечаю за благополучие этой девицы!

Даже если Эдриан вновь выглядел как в точности как человек, смех у него звучал все еще как у одного из дивного народа, звонко, ясно, поистине волшебно.

— Ваше родство с ней такое дальнее, что о нем вспоминают, только если это удобно.

Лорд Дарроу задумчиво разглядывал фэйри и молчал. И это длилось никак не меньше пары минут, за которые я успела приговорить капитана Фрая, а заодно и себя, к смерти. Возможно, что и мучительной.

— По ветру развею, — на удивление спокойно произнес его милость.

И тут словно бы в комнате стало тяжело дышать. Сердце застучало бешено, словно после долгого бега… Но невозможно было понять, что же произошло.

— А сил хватит? — вполне мирно поинтересовался фэйри.

Это из-за него… Это его сила придавила меня к кровати, не давая не то что пошевелиться, а даже моргнуть.

Если для меня подобная демонстрация оказалась мучительной, то лорд словно бы и не заметил ее. Только рассмеялся, глядя на противника с куда большим интересом, чем прежде.

— Думаете, нет? Кто же вы? Рыцарь Благой Королевы? Капитан стражи? Кто? — в голосе мужчины звучала ирония и, пожалуй, издевка.

И фэйри вновь рассмеялся.

— Я шут.

Мне стало еще хуже.

Почему-то именно эти слова заставили его милость воспринять Эдриана Фрая всерьез.

— Шут? Чего ради шуту было оставлять двор? И прекратите свои фокусы, мне они безразличны. Или вы просто мучаете мисс Уоррингтон? Хотя какое дело вашему племени до страданий людей…

Капитан послушался… И я с тихим стоном закрыла глаза. Казалось, словно на мне прежде лежала гранитная глыба, а теперь ее вдруг не стало.

— Простите, мисс Уоррингтон, я забылся в пылу ссоры, — произнес Эдриан Фрай. Или кто же он на самом деле… Словно мне было дело до его извинений.

Вместе с возможностью свободно дышать вернулась и возможность связно мыслить.

Если я правильно поняла тот обмен фразами, что имел место между лордом и моим старым знакомым, то шут при дворе фигура более чем значительная, более того, облеченная большой силой. И мне предлагают поверить, что этот фэйри решил отказаться от всего только ради любви смертной девушки?

Сказок не бывает.

— Мисс Уоррингтон, надеюсь, вы не заключали с этим… существом сделок? — вкрадчиво спросил у меня мужчина, заглядывая мне в глаза. — На это вашего хваленого ума хватило? Или же нет?

Это прозвучало грубо. Чрезвычайно грубо, но не вышло обидеться, слишком уж зол был лорд Дарроу. Казалось, произнеси я лишнее слово — и его гнев просто уничтожит меня.

Поэтому на всякий случай я просто покачала головой, давая понять, что сделки меня и шута Благой Королевы не связывают. В очередной раз благословила свою недоверчивость. Пусть ее так часто ставили мне в укор, однако же, что бы случилось, если бы я поверила в трогательную сказку о запретной любви?

— Хотя бы этим вы меня порадовали, — удовлетворенно подвел итог милорд.

Едва удалось удержаться от облегченного вздоха. Стало быть, на этот раз меня помиловали.

— Чего вы пытались добиться от мисс Уоррингтон? — вновь напустился на капитана Фрая мой покровитель.

Как тяжело вооруженный рыцарь в конном бою, его милость подчас предпочитал атаковать в лоб. Особенно, если считал противника заведомо слабее себя или же гневался. Хотелось бы взглянуть на него при дворе, среди равных ему… Вряд ли подобная прямолинейность могла помочь лорд Дарроу занять нынешнее положение при дворе его величества.

Шут на вопрос лорд только насмешливо вскинул бровь. Разумеется, говорить правду, какая бы она ни была, он не собирался. Я бы на месте капитана Фрая тоже отпиралась бы до последнего.

— Как вы могли предположить, что я способен использовать леди в своих целях? — тут же оскорбленно произнес фэйри. Его праведный гнев был настолько хорош, что можно было и поверить. Мисс Оуэн бы наверняка не стала сомневаться в искренности капитана Фрая. Как и ее брат. Даже мистер Уиллоби — и тот бы, думаю, поверил в то, что фэйри говорил истинную правду.

Я же в свою очередь даже не сомневалась, что королевский шут врет. Нагло врет в глаза. И пусть помощь он предлагал, не озвучивая ее цену… Однако же… Все всегда упиралось в злосчастное «однако».

— Я не предполагаю. Я целиком и полностью уверен. Шут не покинет просто так двор. Мисс Уоррингтон, когда, по вашему мнению, произошла подмена?

Восхитительно. Оказывается, кому-то еще интересно мое мнение.

— Он… Он утверждает, что настоящий капитан Фрай утонул вместе с кораблем «Леди Маргарет». А «Леди Маргарет» пошла ко дну во время шторма пять лет назад.

Я тогда-то едва начала выезжать в свет. Первые восторги, первые разочарования… И та нелепая склонность. Кажется, спустя пару месяцев в наших краях и объявился капитан Эдриан Фрай, невероятно обаятельный молодой человек, пусть и без какого бы то ни было состояния. Знакомство с ним казалось приятным и необременительным. Пожалуй, более всего та связь, что возникла между нами, соответствовала понятию дружбы.

Теперь становилось ясно, что дружбой это было лишь для меня одной.

— Значит, корабль… — начал было с нескрываемым сарказмом в голосе лорд Дарроу.

Подменыш вскинул на него яростный взгляд.

— Я не убийца! И море не в нашей власти, вам ли не знать! Но тот, кто ждет, тот дождется. А быть неприметным Эдрианом Фраем, чьи родители умерли, а положение не позволило обзавестись большим количеством друзей, для меня показалось удобней всего.

Сколько было пять лет назад Софи Фарли? Тринадцать, кажется… Да. Тринадцать. Нескладная девчонка, которая еще не выезжала в свет. Ну да, именно ради нее нужно было поджидать, пока погибнет кто-то подходящий, принимать его облик… Обманывать всех вокруг.

Не верю.

— Так что же вы задумали? Что привело вас в тварный мир?

Улыбка… Фэйри улыбался так, как, должно быть, улыбался Змий, предлагая первой женщине отведать плод с древа познания. И я начала испытывать сомнения в том, а стоит ли мне узнавать эту правду. Слишком уж зловеще сверкали глаза у фэйри Благого Двора. Пожалуй, даже Охотник и то не настолько меня пугал. И… Охотник хотя бы ни разу не угрожал моей жизни, он только лишь спасал. Хоть и был фэйри Неблагого двора, которые, казалось бы, должны были быть куда опасней для людей.

— А вот это не ваше дело, — процедил Эдриан Фрай. — Вам не во все стоит совать свой длинный нос, всемогущий лорд Дарроу. Есть кто-то и сильней вас. Гораздо сильней.

Теперь подменыш, поддельный капитан Фрай, угрожал. И не скрывал этого.

— К примеру… К примеру, ваша Благая Королева? — спросил мужчина, уже заранее зная ответ. — Значит, это не вам что-то понадобилось… Что-то понадобилось ей. Благой Королеве фэйри… И видимо, это нечто поистине важное, раз уж она отослала своего шута?

Молчание давило не хуже каменной плиты. Колдун и фэйри буравили друг друга гневными взглядами, словно бы выбирая подходящий момент, чтобы вцепиться друг другу в глотки.

— Я должен вам отвечать? — рассмеялся подменыш. — С чего бы.

И тут лорд швырнул какой-то порошок прямо в лицо Эдриану Фраю. Не знаю, что это было, но шут закричал… Так закричал… Страшно, будто бы его жгли заживо. Я желала закрыть глаза, заткнуть уши…

— Ваша милость, прекратите! Ему же больно! — взмолилась я, не имея более никаких сил выносить это.

Лорд равнодушно пожал плечами.

— В этом и есть смысл… Ему должно быть больно… Иначе правды он не скажет.

А капитан Фрай все кричал.

— Не переживайте так, мисс Уоррингтон, ему не так легко причинить вред. А страдания… Страдать порой даже полезно.

Не знаю, кому могут быть полезны страдания… Но Эдриану Фраю они на пользу точно не шли. Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я сумела подняться на ноги и оттолкнула лорда прочь.

— Не надо!

Вряд ли мне удалось действительно помешать его милость. Скорее уж он прекратил измываться над нечистью от неожиданности.

Однако на меня лорд Дарроу ни капли не разозлился. Только рассмеялся…

— Вот видите, мисс Уоррингтон так самоотверженно бросилась на вашу защиту… А вы ведь ее пытались убить. Не так ли? Совершенно намерено и осознанно.

Я растерялась.

— Он говорил, что сделал это случайно… — произнесла я тихо.

Его милость рассмеялся. Зловеще рассмеялся и посмотрел на меня как на круглую идиотку. Пожалуй, не так часто я удостаивалась от дяди моей подруги такого взгляда. Стало быть, на этот раз я действительно сглупила.

— Это шут, мисс Уоррингтон, — четко произнес он, пришпиливая меня взглядом к постели. — Это шут Благой королевы. Он никогда и ничего не делает случайно. Благородные фэйри отличаются от брауни, которые встречаются в каждом доме, не только красотой. Они ничего не делают случайно. И никогда не ошибаются.

Не ошибаются. И ничего не делают случайно.

Тогда выходит… Тогда выходит, что и наша встреча с капитаном Фраем на одном из балов являлась не просто стечением обстоятельств — частью какого-то плана… И наша с ним попытка вынудить ту девицу стать женой бедного моряка — тоже. И то, что попытка эта сорвалась… Наверняка, пожелай фэйри заполучить ту девушку, он бы ее заполучил. Без моей помощи. Так зачем ему понадобилась я? С какой целью?

— Но я выжила… — произнесла я. — И… собаки… Собаки же принадлежат Охотнику. И именно их испугались лошади.

Что-то не складывалось. Я не понимала. Собаки были из Дикой Охоты. Но тут является фэйри Благого двора и берет вину на себя. Говорит, что случайно едва не стал причиной моей смерти.

Капитан Фрай поморщился словно бы недовольно.

— Разумеется, Охотнику. И именно их испугались лошади. Потому что если бы карета проехала дальше — ваша смерть была бы неминуема. Я был на том месте.

Его милость повернулся к Эдриану Фраю. Тот казался напряженным. Куда напряженней, чем прежде. Должно быть, все сказанное моим покровителем действительно правда.

— Вы хорошо подчищаете за собой. Но не настолько, чтобы скрыть правду от моих глаз. Охотник спас мисс Уоррингтон. От вас. Вот и вся история. Зачем вы решили убить ее? Планы изменились? И почему?

Отвечать шут не стал. Внезапно его лицо словно бы исказилось от гнева, стало поистине уродливым, пугающим. Лорда словно бы отшвырнуло прочь, а фэйри в ту же секунду уже был возле зеркала и коснулся его. Эдриан Фрай исчез из комнаты куда быстрее, чем его милость опомнился.

Няня говорила, что встреча с фэйри Благого двора может оказаться так же губительна, как и с фэйри двора Неблагого. Потому что эта нечисть одинаково равнодушна к человеческой жизни. В моем же случае… в моем случае фэйри Благого двора оказался куда опасней, чем вся Дикая охота разом.

Побегом капитана лорд, как ни странно, не был недоволен. Скорее уж… Скорее уж, мужчина… обрадовался?

— И все же, мисс Уоррингтон, вы одна сплошная неприятность… — произнес он, поднимаясь на ноги с явным трудом.

— И ко всему прочему вы магнит для фэйри.

Пожалуй, оспорить эти слова было бы трудно. Теперь мне даже стало немного совестно. Я обвиняла лорда в том, что именно по его вине моя жизнь обернулась бесконечным кошмаром. Однако правда заключалась в том, что мой кошмар начался задолго до встречи с мисс Оуэн и ее родными.

— Как давно вы поняли, что капитан Фрай не человек?

Этот вопрос мучил меня, просто жег изнутри.

— При первой же встрече, — последовал короткий ответ. — Хотя не думал, что статус вашего знакомого настолько… высок.

Как и следовало ожидать от лорда Николаса Дарроу.

— И поэтому решили отправить прочь?

Двигался лорд Дарроу тяжело, словно старик. Должно быть, удар оказался силен. Его милость доковылял до моей кровати и сел на нее. А после и вовсе лег, скривившись от боли. Этикет был нарушен. В который раз. Я уже устала смущаться или же возмущаться.

— Разумеется.

Продолжать он не стал.

А я в очередной раз почувствовала себя глупой девчонкой. Так легко поверила, что его милость решил избавиться от меня из одного лишь предубеждения.

— Пытались защитить? От него?

— Пытался. Как видите, мой успех на этом поприще скромен…

Я недовольно вздохнула. В кои-то веки его милость признался в собственных промахах. Этот день впору отмечать как ежегодный праздник.

— Но стоило только мне уехать, как он попытался меня убить…

Лорд устало закрыл глаза.

— Когда инструмент выполняет свою миссию, от него избавляются, мисс Уоррингтон. Стало быть, шут решил, что вы ему уже не нужны… Еще бы понять, зачем вы вообще ему понадобились. Он несколько лет терпеливо выжидал… Даже учитывая, что время для фэйри не имеет того же значения, что и для людей…

Если даже почти всемогущий лорд Николас Дарроу чего-то не знал, что уж говорить обо мне, бедной провинциалке?

— Это именно Фрай подал идею пригласить меня к Фарли.

Слова мужчины заставили меня призадуматься. Можно было предположить, что вся история с грядущей свадьбой понадобилась только ради встречи со мной?

— Но помолвка с Софи…

Его милость тихо рассмеялся.

— Единственная ценность мисс Фарли в том, что она ваша кузина. Или же вы до сих пор думаете, что шут Благой королевы погнался за богатым приданым?

Именно так я и думала. Ведь сперва нас объединила история с сорвавшейся помолвкой капитана Фрая.

— Фэйри равнодушны к деньгам. Подозреваю, что это существо просто подыгрывала вам. Вы считали, что выгодный брак — самое важное. И он лишь поступал так, чтобы вы считали, будто полностью понимаете его мотивы…

То есть тот, кого я считала некогда другом, использовал меня. И я даже не знаю, с какой целью.

— Он стал интересоваться мною вновь, только после того, как я стала постоянной спутницей Эбигэйл. И едва только я перестала ею быть, как меня попытались убить. Но зачем лишать жизни? Чем я не угодила? Чем была опасна?

Я выжила — и вот Эдриан Фрай вновь подле меня и пытается изображать милого молодого человека и моего хорошего приятеля. Разве что он перестал прятать свою природу.

Голова начала мучительно болеть. Картинка все никак не складывалась. Частей не хватало.

— Понятия не имею… — признал свою несостоятельность лорд.

Что ж, никто не совершенен. И даже его милость не знает все на свете. Это хоть немного — да утешало и примиряло с собственными слабостями.

— Но только кое-что вы не учли, мисс Уоррингтон.

— И что же?

Он поднялся и заглянул меня в глаза.

— Вы стали не только спутницей моей племянницы, но также и моей.

Сказав это, лорд Дарроу соизволил, наконец, встать и выйти из моей комнаты.

Моя разрушенная напрочь репутация… О которой уже поздно вспоминать.

И стоило только шагам лорда смолкнуть в отдалении, как меня буквально пронзило ощущением чужого присутствия. Но кто бы не находился рядом со мною, он ничем не выдал себя. Ни звуком, ни движением, ни прикосновением. Сколько бы ни вертела я головой — в комнате я была совершенно одна.

Пока я мучилась от своих вполне возможно, что и беспочвенных подозрений, в дверь тихонько поскреблись. Словно бы мышь… И я предположила, что прекрасно знакома с этой мышью.

— Входите, Эбигэйл.

Разумеется, подруга не утерпела. Я и не ожидала, что она в самом деле даст мне возможность прийти в себя в одиночестве. Ходя, быть может, оно и к лучшему. Не знаю, что бы пришло в мою голову, останься я в одиночестве еще хотя бы на четверть часа.

— Я потревожила вас, Кэтрин, — виновато пробормотала подруга, открыв дверь.

— Нет, что вы, — покачала я головой. — Вы нисколько не потревожили меня. Более того, я только рада вашему обществу. Признаться, я успела истосковаться по вашему обществу, дорогая Эбигэйл.

Губы сами собой растянулись в довольной улыбке. Словно бы мисс Оуэн принесла с собою покой и радость.

Облегченно вздохнув, девушка вошла в мою комнату, притворив за собою дверь.

— Я тоже скучала по вас, милая Кэтрин, — произнесла она. — Дядя не желал что-либо объяснять, и я уже не знала, что и думать. Какое счастье, что все разрешилось и вы теперь снова со мною…

Ах, если бы все для меня действительно разрешилось… Увы, но история, в которую я попала, сама того не зная, вовсе не закончена. Более того, что-то подсказывало мне, что даже до кульминации — и то далеко.

— Что Фарли? — спросила я с легким беспокойством. Все же исчезла я внезапно, без объяснений и извинений. Подобное поведение могло вызвать ненужные слухи и подозрения, в особенности после того, как стало известно о моем давнем знакомстве с женихом кузины Софи.

Вряд ли бедняжка подозревала на самом деле, с кем же свела ее судьба…

— Должно быть, они были смущены моим отъездом?

Мисс Оуэн заняла стоящее поодаль кресло, чинно сложив тонкие руки на коленях.

— Кажется, нет. Дядя говорил с сэром Джоном. После этого никто из ваших родственников не выказывал ни малейшего удивления, — поспешила успокоить меня подруга.

Должно быть, лорд Дарроу солгал что-то достаточно убедительное, чтобы моя несчастная разрушенная репутация окончательно не обратилась в руины былого великолепия.

— Но ведь он сказал им неправду, верно? — осторожно начала вопросы мисс Оуэн, не сводя с меня неожиданно цепкого взгляда.

Я даже не сразу нашлась с ответом.

А меж тем мне задали следующий вопрос. Ответ на первый мисс Оуэн знала и так.

— Ведь на самом деле что-то произошло меж вами и капитаном Фраем, не так ли?

Для юной наивной барышни Эбигэйл делала потрясающе верные выводы. Не иначе, как в ней говорила общая с лордом кровь.

— Верно, — решила не лгать я. Но и в глаза подруге посмотреть не решилась. — Но все совершенно не так, как вы могли подумать, дорогая…

Мисс Оуэн укоризненно вздохнула.

— Но вы ведь даже не знаете, что я на самом деле подумала, Кэтрин. Даже если вы сейчас станете сами убеждать меня в том, что вы делали с доме Фарли что-то предосудительное, я не поверю. Я знаю вас. И видела вас вместе.

Никогда прежде мне не было так неловко молчать рядом с подругой.

— А еще я видела дядю, — продолжала девушка. — И он совершенно точно был встревожен. Очень сильно встревожен, Кэтрин. Должно быть, боялся за вас. Так чем опасен капитан Фрай?

Отвечать я не стала. Не знала, есть ли у меня право на такую откровенность. Проще было отдать право принимать решения на откуп лорду Дарроу.

— И опять вы ничего не рассказываете, — укорила меня мисс Оуэн. — И дядя. И брат. И Роберт. Почему вы всегда обманываете меня?

В голосе Эбигэйл звучала искренняя обида. Пожалуй, я понимала ее чувства. Кто, как не я? Однако в некотором роде я и понимала теперь мотивы его милости, который не желал делиться правдой. Ведь эта правда пугала, подавляла…

— Быть может, мы считаем, что так будет лучше? — осторожно предположила я, отведя взгляд.

Вздохнув, мисс Оуэн поднялась на ноги.

— Почему все всегда знают, как лучше для меня? — всплеснула она руками и принялась расхаживать взад-вперед.

— Простите меня, Эбигэйл, — со вздохом извинилась я. — Но я действительно не могу вам ответить. Спросите вашего дядю. Когда будет возможно, он наверняка все вам расскажет…

И, надеюсь, после этой истории мисс Оуэн больше не будет испытывать иллюзии насчет дивного народа.

— Разумеется, я прощаю вас…

Милая добрая Эбигэйл. Настоящий ангел…

Мой взгляд остановился на полированном комоде. Поверхность его мягко поблескивала, словно мутное зеркало. И из этого зеркала на меня с лукавой полуулыбкой смотрел охотник… Смотрел не отрываясь. Он не покидал этой комнаты… Проклятие… Он не покидал ее все это время. И его не заметил ни лорд Дарроу, ни капитан Фрай.

У меня внутри все похолодело…

Что же такое…

Фэйри улыбнулся еще шире и приложил палец к губам.

— Кэтрин, что с вами? — тихо спросила мисс Оуэн, заметив мое смятение.

Сперва я только покачала головою, не найдясь с ответом. Язык словно примерз к небу.

На меня смотрело мое темное прошлое, которое было окутано туманом… И я сама не знала, что же таится в нем…

— Все хорошо, Эбигэйл, я просто устала… — откликнулась я спустя минуту.

Все было просто ужасно

5. Леди в свете

Мисс Кэтрин Уоррингтон доехала до столицы. Но и там ее не ожидает ничего хорошего. Сложно не попасть в неприятности, если ты леди самых строгих правил.

— Оливково-зеленый вам удивительно к лицу, мисс! — ворковала надо мной миссис Тернер, прикладывая отрезы ткани то того, то другого цвета.

Особенно портнихе приглянулся именно оливково-зеленый сатин. Я же считала, что этот цвет меня уродует. А учитывая, что и прежде-то я не отличалась ангельской красотой, то масштаб катастрофы действительно был неописуем.

— Как по мне, так этот цвет делает мисс Уоррингтон похожей на рыбу. Не первой свежести, — высказал свое мнение в привычной манере мистер Уиллоби.

За выбором тканей для моего будущего гардероба надзирали все племянники лорда разом. Однако, если от брата и сестры Оуэн в подобном деле толка было не так уж и много, то мистер Уиллоби в кои-то веки давал ценные советы. Причем так, что портниха даже не решалась спорить с ним.

— Хорошо, — обреченно вздохнула миссис Тернер. — Значит, изумрудно-зеленый. Он оттенит ваши удивительные глаза.

Спустя полтора часа этой пытки мы с Робертом Уиллоби переглядывались уже с полным взаимопониманием.

— Никакого зеленого, — решительно заявил джентльмен. — Да это и слишком яркие цвета для юной дебютантки.

Уж он-то как никто должен был понимать мои чувства. Зеленый — цвет фэйри, цвет магии. И меня от него просто мутило.

— Ну, насчет юной… — пробормотала едва слышно миссис Тернер.

Точнее, это она думала, что говорила очень тихо.

— Вы что-то сказали, миссис Тернер? — мягко и очень уж вкрадчиво, точь-в-точь как порой его вельможный дядя, поинтересовался мистер Уиллоби.

Женщина побледнела как полотно.

— Нет-нет, сэр. Совершенно ничего. Персиковый, быть может? И, разумеется, белый.

Меня порой забавляла манера мистера Уиллоби доводить людей едва ли не до обморока парой небрежно брошенных слов.

— Именно, миссис Тернер. Дядя желает, чтобы мисс Уоррингтон блистала. Будьте так добры, сделайте все, чтобы его желание было исполнено.

В последнее время его милость мы практически не видели: он погряз с головою в делах государственных и не имел ни времени ни сил для дел семейных, отдав их целиком на откуп племянникам.

Вынуждена была признать, что без лорда в доме становилось немного… скучно. Только он мог привнести в размеренный быт привкус постоянной паники.

— Сделаю все от меня зависящее, — со вздохом произнесла миссис Тернер с таким видом, будто оказалась на страшном суде.

Ну да, я тоже была согласна, что задачу перед портнихой поставили действительно тяжелую. Чтобы я блистала, придется очень постараться.

— Надеюсь, его милость останется довольным.

В этом я крайне сомневалась. В последнее время лорд не был довольным никогда. В особенности после того, как навещал в тюрьме мисс Дрэйк.

Не знаю, чего же он желал добиться этими визитами. Одно только оставалось несомненным: возвращаясь после них, лорд Дарроу выглядел до крайности больным и измученным. Не знаю, что стало тому виной: сочувствие ли по отношению к совсем еще юной девице, которая была даже младше мисс Оуэн, или же чувство вины за то, что не сумел уберечь ее от такого страшного поступка.

— Несомненно, — кивнул мистер Оуэн. — Вы же лучшая в своем деле.

Мисс Оуэн сегодня пребывала в меланхоличном настроении и ограничивалась односложными ответами.

Утром она получила письмо от леди Уайтберри и отказалась говорить мне, что же в нем написано. И это меня изрядно волновало, ведь Эбигэйл никогда не была присуща излишняя скрытность.

На этой благостной ноте мы и разошлись с портнихой в разные стороны, совершенно недовольные друг другом.

— Вы сегодня чрезвычайно молчаливы, Эбигэйл, — решила я, воспользовавшись случаем, попытаться расшевелить подругу.

В последнее время она взяла в привычку прятаться от меня за своими обязанностями хозяйки дома. Если в Вороньем замке всем управлял исключительно дворецкий, то в столичном особняке его милости распоряжалась всем исключительно мисс Оуэн.

— Разве? — как будто бы удивилась моим словам девушка. Все бы ничего, но за это утро она произнесла от силы десяток слов. Хотя ранее могла порой даже утомить меня своей словоохотливостью.

— Вы не заболели? — обеспокоенно поинтересовалась я у Эбигэйл.

Та даже не сразу расслышала мой вопрос. И только когда я задала его повторно, ответила неуверенно:

— Нет, вовсе нет.

Мистер Уиллоби только пожал плечами, когда я вопросительно взглянула на него. Стало быть, не знает…

— Что ж, если вы пожелаете поговорить со мною, я буду в своей комнате, — беспомощно произнесла я.

Увы, но я плохо понимала в девичьих терзаниях и не умела врачевать душевные раны.

Сказав это, я позорно сбежала, чтобы не видеть тихой обреченности во взгляде подруги. В тот момент я была готова даже выкрасть у нее злосчастное письмо леди Элинор. Быть может, если бы я узнала, что именно написала эта женщина моей подруге, я бы узнала и что делать со странной меланхолией мисс Оуэн.

В коридоре лакей сказал мне, что лорд Дарроу прибыл четверть часа назад. И, надо сказать, я обрадовалась появлению хозяина дома. Первым делом я отправилась в кабинет его милости, заранее готовясь к неприятному разговору.

Лорд откликнулся после первого же стука.

— Войдите.

И я действительно вошла…

Хотя предполагала только самое худшее.

— Мисс Уоррингтон? — изумился моему появлению мужчина.

И даже не подумал встать из-за стола. Сразу почувствовала себя жалкой просительницей.

Выглядел дядя моей подруги еще хуже. Что бы ни происходило сейчас в его жизни, это измучило его до последнего предела.

— Вы чего-то хотели?

Список желаний у меня был обширный… Но озвучила я только одно:

— Что написала леди Уайтберри мисс Оуэн?

Лорд приподнял одну бровь.

— Так она все-таки написала моей племяннице…

Стало быть, его милость был не в курсе, что бывший близкий друг семьи не разорвал связь с Эбигэйл.

— А ведь я запрещал ей… — тихо произнес мужчина, устало вздыхая.

Словно можно что-то запретить женщине, тем более такой, как леди Элинор Уайтберри… Пожалуй, я бы не удивилась, если бы эта особа без приглашения заявилась в столичный особняк лорда Дарроу. Это было бы вполне в ее духе.

— И почему же вы решили узнать о письме именно у меня? — спросил лорд, разглядывая меня подозрительно. — Мне казалось, что прежде вы не рвались говорить со мною по душам.

Резонное замечание. Чем реже я сталкивалась с его милостью, тем спокойнее мне было. Но сейчас я просто не знала, к кому мне следует обращаться.

— Мисс Оуэн не желает говорить со мной о письме. Да она вовсе перестала, кажется, разговаривать в последнее время. Я волнуюсь. И плохо представляю, что делать.

Мужчина встал из-за стола и отошел к окну.

— Неудивительно. Моя племянница расстроена. Потому что переживает о судьбе мисс Дрэйк, участь которой незавидна. И разрыв с леди Элинор также не дался ей легко, пусть это и было целиком и полностью ее решение.

Стало быть, он вольно или невольно, но обвиняет меня.

— И что теперь делать мне? — тоскливо спросила я, надеясь, что хотя бы лорд Дарроу знает, как правильно поступить в подобной ситуации.

Однако тот только беспомощно развел руками.

— Понятия не имею. Никогда не приходилось успокаивать барышень в расстроенных чувствах.

Я ушам своим не поверила.

— Но вы же забрали мисс Оуэн в свой дом после смерти родителей. Вряд ли то время было для нее беззаботным и счастливым.

— Да, но мне дали забрать детей сестры под свою опеку далеко не сразу. К тому моменту мисс Оуэн уже вполне оправилась от своей потери. Да и занималась ей по большому счету моя покойная жена.

Подозреваю, что в моем взгляде был укор.

Бессовестный и бессердечный человек. Даже не попытался понять, что на сердце у осиротевшей племянницы… Разве так можно?

— Кажется, вы тоже не стремитесь успокоить мою племянницу, так что не стоит меня осуждать. Что там с вашим гардеробом? — резко сменил тему лорд. Словно бы не желал мучить себя размышлениями над бедами Эбигэйл.

Я пожала плечами, не зная, как описать сегодняшнюю встречу с миссис Тернер.

В итоге получилась скомканная жалоба на то, что я некрасива.

— Но что же делать с мисс Оуэн? Нельзя же оставлять все как есть и ждать, когда она сама успокоится.

На лице его милости крупными буквами был написан вопрос "А почему нет?".

Мужчины… Даже самые разумные из них не всегда знают, как же следует вести себя с женщиной в расстроенных чувствах.

— Поговорите с мисс Оуэн, милорд. Прошу вас.

Мужчина многозначительно покосился на лежащие на столе бумаги, которые наверняка нуждались в его самом пристальном внимании.

Я решила, что сегодня намеков я не понимаю совершенно.

Потому что моя подруга также нуждалась во внимании лорда Дарроу.

— Между прочим, я решил взять вас в столицу именно для того, чтобы мне не приходилось вести с племянницей подобных душеспасительных бесед, — заметил его милость.

Резонно…

— Но я не знаю, что мне делать! — пожаловалась я на собственную беспомощность. — Я плохо умею говорить по душам!

— То есть, лицемерить вы умеет, но успокоить близкого человека — нет?

В такой формулировке это звучало настолько неприятно, что я даже смутилась.

— На самом деле… Да… Но…

Меня смерили недовольным осуждающим взглядом.

— Идите, мисс Уоррингтон, и занимайтесь своими прямыми обязанностями. Как я занимаюсь своими.

Я недовольно поджала губы и подчинилась.

Ну и как теперь быть? Эбигэйл совершенно не желает изливать мне душу… Его милость не снизошел до женских проблем. Какая незадача… Действительно, что же мне теперь делать? Мисс Оуэн всегда настолько жизнерадостная, что я просто не представляла, как же бороться с ее странной хандрой.

В итоге я просто сбежала в расстроенных чувствах в библиотеку, где намеревалась малодушно спрятаться от всех своих бед. Да хотя бы и за одним из столь любимых Эбигэйл романов. Быть может, так удастся понять, что же творится в голове подруге… Хотя вряд ли…

Однако, разумеется, удача была не на моей стороне, и стоило мне только устроиться в кресле за полками, как в библиотеку вошли оба племянника лорда. Причем мистер Оуэн казался до странности возбужденным. Прежде я не видела брата Эбигэйл в подобном расположении духа. Пожалуй, он был самым сдержанным из всей семьи.

— Быть может, ты просто преувеличиваешь, кузен? — отмахивался от Чарльза Оуэна мистер Уиллоби. — Зачем столько драматизма?

Я замерла в своем ненадежном убежище, полностью уверенная, что сейчас узнаю что-то действительно впечатляющее.

— Драматизирую? Я видел, как в церкви к сестре подходила служанка леди Элинор! — воскликнул мистер Оуэн.

После до меня донесся как будто бы звук удара. Впрочем, именно это уже не волновало… А вот встреча со служанкой леди Уайтберри…

— Вот так? На виду? — иронично осведомился мистер Уиллоби, который явно не принимал всерьез опасения кузена. — О да, это наверняка признак ужасного заговора.

Звук удара повторился.

— Роберт! За кого ты меня принимаешь?! Я проследил за Эбигэйл! Служанка подошла к ней, когда сестра отлучилась… Якобы ей стало дурно в церкви. Она даже запретила Кэтрин идти за ней!

Я вспомнила… Да. Действительно, в прошлое воскресение мисс Оуэн якобы стало душно, и она вышла из церкви на несколько минут. Однако ее отлучка не была слишком длительной, поэтому я не начала беспокоиться.

Как же я могла пропустить эту встречу? Очевидно, теряю хватку, погрузившись в свои беды с головою.

— Ты начал следить за собственной сестрой? — издевательски протянул мистер Уиллоби. — Ты сильно упал в моих глазах. Ну, или наоборот вырос…

— Роберт!!! — практически заорал на кузена мистер Оуэн. Услышав этот гневный вопль, я испытала огромное удовлетворение. Выходит, не только одну меня будущий преемник лорда Дарроу успешно выводил из себя.

— Ну-ну, маленький, не плачь, — продолжил издеваться над родственником мистер Уиллоби.

Ответом ему было что-то очень похожее на рык.

— Дядя же запретил Эбигэйл общаться с леди Элинор. Да и рассталась кузина с леди Уайтберри… не так чтобы слишком сердечно, — вновь серьезно заговорил несносный молодой человек.

Я боялась не то что шевелиться — дышать лишний раз, вся обратившись в слух.

— Эбигэйл отходчивая… Чересчур отходчивая… — пробормотал мистер Уиллоби. — А леди Элинор слишком долго была ей другом. Всем нам. Эта история с Маргарет… В ней слишком много неясного.

Мне тоже так казалось. Что же могло произойти, чтобы юная девушка благородного рода, каковой являлась мисс Дрэйк, пошла на убийство. Да и «кровавая комната»… Неужто мисс Дрэйк собственноручно носила ведра с кровью? Для этого у нее как минимум не было времени… К тому же она первый раз посетила Вороний замок. Не имелось ни единого шанса, что мисс Дрэйк могла тайно пронести до требуемого места злосчастную кровь: она бы просто заблудилась или столкнулась с кем-то из обитателей замка.

— Что говорит обо всей этой истории сам дядя Николас? — устало спросил мистер Оуэн.

Последовал глубокий вздох.

— Он в последнее время еще менее разговорчивый, чем обычно, — недовольно отозвался мистер Уиллоби. — За последние три дня он хорошо если сказал мне два десятка слов. В тюрьму к Маргарет он ездит в одиночку. Меня брать отказывается. А после этих визитов молчит как могильная плита…

Что ж, если даже мистер Уиллоби не знает ничего, то, вероятно, все еще хуже, чем мне казалось.

— Натрави на дядюшку Кэтрин, — неожиданно предложил кузену мистер Оуэн. — Она всегда отменно на него действует. Дядя начинает злиться.

Едва удалось удержаться от возмущенного вопля.

— С каких пор ты желаешь вывести из себя нашего всемогущего дядюшку? — с насмешкой произнес мистер Уиллоби. Мне тоже было любопытно это узнать. Обычно дурное настроение его милости доводило домочадцев едва ли не до ужаса.

— С тех пор, как понял, что его уныние пугает меня куда больше, чем его злость. Вся эта история с леди Элинор и Маргарет его сильно подкосила… Ведь леди Элинор все-таки была для него близким человеком, и получить от нее такой удар в спину…

Никогда бы не подумала, что лорд Дарроу настолько… трепетный.

— Думаю, он вскоре оправится, — произнес мистер Уиллоби чересчур уж легкомысленно. Как по мне, легкомыслие это было слишком уж неестественным, наигранным. — Это же наш дядя. Лорд Николас Дарроу, ночной кошмар для половины королевства.

Мистер Оуэн был не согласен с кузеном.

— Он силен. Но и сильным требуется помощь.

Тут я была согласна.

— Поэтому мы поможем ему, отправив к нему нашу мисс Уоррингтон. Она замечательно выведет его из себя. И дядина хандра отступит. Хотя бы на время.

И именно в этот момент джентльмены решили перебраться в ту часть библиотеки, где скрывалась я. Смущение при встрече было взаимным.

— М-мисс Уоррингтон? — ужаснулся мистер Оуэн, явно составляя в голове список того, что не так давно наговорил.

— Ну вот, теперь не нужно ничего пересказывать, — тут же нашел положительную сторону в произошедшем мистер Уиллоби. Несносный человек…

Если бы взглядом можно было воспламенять — кузен мисс Оуэн давно бы уже сгорел. Но мое негодование, для которого имелось достаточно веских причин, оставило его совершенно равнодушным.

— Ну так что, отправитесь донимать дядю Николаса? — как ни в чем не бывало спросил меня мистер Уиллоби.

От возмущения у меня даже слов не было.

— Разумеется, нет! — воскликнула я. — Тем более, я только что от него…

Молодые люди переглянулись с видом заговорщиков.

— И что дядя? — неуверенно спросил мистер Оуэн.

Я удрученно вздохнула.

— Он не желает говорить с Эбигэйл… Закопался в бумаги… Как же так? Она ведь его племянница…

Если меня реакция лорда Дарроу изрядно расстроила, то вот мистер Уиллоби, напротив, сильно воодушевился.

— Ну так не оставляйте его в покое, мисс Уоррингтон! Донимайте каждую свободную минуту! Не давайте ему жить, пока он не отправится к моей кузине и не поговорит с ней, наконец, по душам. Ему по должности не положено предаваться унынию, в конце-то концов!

Легко ему говорить… Ведь мистер Уиллоби ничем не рискует, в отличие от меня. Я и так на птичьих правах… Даже если на этот раз домой меня и не отправят, то отыграться на мне лорд Дарроу сможет в любом случае. Я же всего лишь приживалка в этом доме…

— Почему вы вдруг решили, будто я могу как-то повлиять на вашего дядю? — возмутилась я.

Мистер Оуэн пожал плечами, явно не зная ответа на вопрос.

Ответил мистер Уиллоби:

— Вы его раздражаете. И это самое лучшее для нынешнего плачевного положения дел. Злость — отличное средство от хандры.

В суждениях молодого человека имелась, разумеется, определенная логика… Вот только здравый смысл подсказвал, что выведенный из себя лорд сперва отыграется на мне. А уже после начнет действовать в своей привычной манере.

— Он меня убьет… — простонала я, понимая, что этими словами только что согласилась пойти на поводу племянников лорда Дарроу.

— Вы не боитесь призраков и фэйри, но при этом боитесь обычного человека? — удивился Роберт Уиллоби, не скрывая своей иронии. Я лишь вздохнула.

— Лорд Дарроу — это не обычный человек! Это лорд Дарроу! К тому же колдун…

Перед этим мужчиной я испытывала благоговейный трепет. Да для меня он, пожалуй, был куда страшнее десятков фэйри. Хотя бы потому, что всегда был рядом. Ответом мне было скептическое хмыканье мистера Уиллоби и укоризненное молчание мистера Оуэна. Словно бы вся сложившаяся ситуация была сугубо моею виной, и теперь мне же вменяется все исправить.

— Нет, мисс Уоррингтон, — вкрадчиво начала кузен моей подруги. — Вы совершенно не боитесь нашего дяди. Ну просто ни капли. Поэтому вы пойдете к нему прямо сейчас…

— Не пойду!

— Нет, пойдете. И спросите у него какую-нибудь безделицу. К примеру, спросите у него — к лицу ли вам оливково-зеленый.

Более глупый вопрос придумать было сложно.

— Но я и так знаю, что оливково-зеленый мне не идет. Зачем еще спрашивать у лорда?

Мистер Уиллоби взглянул на меня как на полнейшую дурочку.

— Мисс Уоррингтон, вы же к нему идете не высокоинтеллектуальные беседы вести, а разгонять дядину хандру. Чем более глупый вопрос вы зададите — тем лучше.

Господи, за что мне это?

Я с тоской взглянула в окно, думая, как бы сбежать из дома на прогулку… И столкнулась с заинтригованным взглядом изумрудных глаз. Оцепенев, не сводила я взгляда с оконного стекла, откуда на меня с откровенным весельем взирал Охотник.

А ведь уже казалось, будто фэйри позабыл обо мне: целых две недели рядом не происходило ничего странного…

Охотник подмигнул мне, и я решила, что к лорду Дарроу я все-таки пойду.

— Мисс Уоррингтон, с вами все хорошо? — участливо осведомился у меня мистер Оуэн.

Я только судорожно кивнула.

— Я пойду к его милости сейчас же… — промямлила я, после чего поднялась на ноги и побрела к кабинету лорда.

На этот раз я постучала и сразу вошла, не дожидаясь, когда мне соизволят ответить.

— Мисс Уоррингтон? — удивился моему возвращению мужчина.

Надо сказать, что стопка бумаг несколько уменьшилась. Что ж, лорд Дарроу несомненно плодотворно проводил день. Пока не пришла я.

Дядя мисс Оуэн поднял на меня взгляд, и мне тут же стало не по себе.

— Вы что-то хотели?

И тут я выдала на одном дыхании:

— Ваша милость, как вы думаете, мне идет оливково-зеленый?

На пару минут в комнате повисло ошарашенное молчание. Лорд внимательно смотрел на меня, как будто пытался заметить появившиеся на моем лице следы безумия.

— Вам чудовищно не идет оливково-зеленый, — в конце концов произнес мужчина. — Но не могу поверить, что вам понадобилось мое мнение в этом вопросе. Не проще ли было спросить мою племянницу.

— Она со мной не разговаривает… — произнесла я тоскливо.

Кажется, это объяснение заставило лорда взглянуть на возникшую в доме сумятицу, под другим углом.

— Это была идея Роберта? — спросил он немного насмешливо.

— Э… Ну… Да, — мгновенно призналась я. Все равно отпираться было бы бесполезно. Лорд всегда знал, когда я лгу…

Его милость кивнул мне на кресло.

— Что ж, видимо, племянник действительно беспокоится. Но вы ведь такая бледная по другой причине, верно?

И снова я подтвердила, что вельможа прав.

— Я видела лицо Охотника в оконном стекле… Мне немного… неспокойно…

Эти мои слова встревожили лорда Дарроу, хотя и не так чтобы очень.

— Охотник благожелателен к вам, — заметил он. — Так что не стоит так сильно переживать, мисс Уоррингтон.

Ну да, он был прав. От Охотника я пока видела только добро… Но все равно я… боялась. Немного.

— Можно мне немного побыть с вами? — попросила я, чувствуя себя маленькой девочкой, которая испугалась ночью темноты и побежала к родителям.

Лорд легко дал согласие, правда, уточнил:

— Кого вы сейчас боитесь больше, фэйри или моих деятельных племянников?

Я только хмыкнула.

— Одинаково.

Около получаса я провела с одной из позаимствованных у лорда Дарроу книг. Слава Господу, вкусы его милости совершенно не походили на предпочтения его племянницы, и на этот раз янасладилась чтением сполна.

Однако пришло время обеда, и следовало спуститься в столовую. Судя по тому, что его милость отложил в сторону бумаги, он тоже понял это.

— Мисс Уоррингтон, вы не можете прятаться в моем кабинете вечно, — укоризненно произнес он.

Я и сама прекрасно это знала, но выходить наружу все равно не хотелось. Там были трагично молчащая Эбигэйл и ее чересчур деятельный кузен.

— Ваша милость, поговорите все-таки с мисс Оуэн, — предприняла очередную попытку по воссоединению семьи я. — Мистер Уиллоби и мистер Оуэн говорят, что она встречалась со служанкой леди Элинор. Прошу вас, сделайте что-нибудь, пока не стало слишком поздно…

На этот раз голос звучал на удивление жалобно, прямо как у нищих, что собирались около нашей церкви. Клянусь, сама этого не ожидала…

Лорд посмотрел на меня даже с некоторым опасением, как будто опасался, что я могу разрыдаться.

— Со служанкой леди Элинор, говорите? — задумчиво произнес мужчина. — С чего бы леди Элинор так старательно налаживать отношения с моей племянницей?

Вопрос был, несомненно, риторическим, но я сделала вид, что не поняла этого.

— Быть может, леди Уайтберри хочет вернуть вашу благосклонность? — довольно смело предположила я, на всякий случай пряча взгляд.

Покраснеть, к моему огромному огорчению, не удалось…

Его милость только устало вздохнул.

— Мисс Уоррингтон, невозможно вернуть мою дружбу, единожды ее потеряв, — нравоучительно произнес он. — В леди Элинор, к моему глубокому сожалению, я разочаровался полностью. И даже если она вернет себе расположение Эбигэйл, то на моем расположении это никак не скажется.

Похоже, что в это верить леди Уайтберри упорно отказывалась. Судя по тому, с каким упорством она цеплялась за попытки снова добраться до лорда Дарроу.

— Леди Элинор чересчур деятельна… — осторожно заметила я.

Вельможа только пожал плечами, направляясь к двери.

— Она всегда была именно такой. Надо сказать, прежде эта ее черта даже очаровывала…

Словно бы очаровывала именно ее деятельность, а не иные достоинства, которые черные платья скорее подчеркивали, чем скрывали.

Мне не оставалось ничего иного, как последовать за хозяином кабинета.

— Прежде очаровывала? — уточнила я, не ожидая, впрочем, от лорда никаких особенных откровений.

Его милость помолчал пару секунд, словно бы подбирая правильные слова.

— Леди Элинор чересчур сильно любит власть. Власть ради власти. Она не преследует никакой иной цели, кроме как подчинение как можно большего числа людей. Я же не намерен быть под женским каблуком.

Не сказать, чтобы я так сразу вдруг поверила в подобные слова.

— Даже если туфелька на ножке леди Уайтберри?

Мужчина весело хмыкнул.

— Особенно, если туфелька на ножке леди Уайберри. Пойдемте обедать, мисс Уоррингтон. Иначе за нас начнут беспокоиться.

Так мы и пошли в столовую. К тому времени там уже собралось все семейство. Одновременное появление хозяина дома и меня произвело на племянников лорда Дарроу довольно сильное впечатление. Даже апатия мисс Оуэн на пару минут отступила. Мистер Уиллоби же торжествовал, явно приписывая себе все заслуги по улучшению настроения его дяди. В довершение всего этот несносный человек еще и подмигнул мне. Я сделала вид, словно бы ничего и не заметила.

— Эбби, дорогая, как идет подготовка к новому сезону? Ты довольна миссис Тернер? — обратился в первую очередь именно к племяннице его милость.

Я едва не перекрестилась от облегчения.

Стало быть, лорд все-таки решил вмешаться и не дожидаться, что ситуация сама собой разрешится. И значит, мне не придется пытаться разговорить Эбигэйл… Как же было приятно дать решить проблему кому-то другому.

— Сегодня миссис Тернер снимала мерки с Кэтрин и предлагала подходящие ткани, — безучастно произнесла мисс Оуэн. — Мною портниха займется только завтра.

Пожалуй, это была самая длинная фраза из всех, что мне удавалось услышать от подруги в последние дни. Никому не удавалось добиться от нее чего-то кроме «да», «нет» и «не знаю»,

— И каковы успехи с гардеробом мисс Уоррингтон? — спросил лорд, явно стараясь поддержать беседу.

На этот раз Эбигйэл лишь пожала плечами и промолчала. Судя по взгляду, ее мысли были очень далеко отсюда.

Возникшую в разговоре паузу с огромным удовольствием заполнил мистер Уиллоби, словоохотливый как всегда.

— У меня возникло подозрение, что миссис Тернер задалась целью изуродовать мисс Уоррингтон, — не упустил возможности пожаловаться на портниху кузен моей подруги. — Это же надо было придумать, оливково-зеленый!

Его милость с едва заметной насмешкой покосился на меня и задумчиво произнес:

— Оливково-зеленый, стало быть…

Еще бы немного, и я бы просто пошла красными пятнами.

— Представьте себе мисс Уоррингтон в оливково-зеленом! Да после этого выдать ее замуж уже станет непосильной задачей! — продолжал возмущаться мистер Уиллоби. Он так всплеснул руками, что едва не опрокинул свой бокал на мистера Оуэна.

Тот только страдальчески поморщился. Видимо, прекрасно понимал, что успокоить разбушевавшегося родственника — дело совершенно безнадежное.

— Я не сомневаюсь в том, что ты справишься с этой задачей, даже если миссис Тернер оденет мисс Уоррингтон в дерюгу, — отмахнулся от племянника лорд Дарроу. — Не так ли, Эбигэйл?

Мисс Оуэн только пожала плечами, снова погружаясь в свои не самые радостные размышления. Что же такое затевала леди Уайтберри? И почему Эбигэйл никому ничего не рассказывает? Что вообще происходит… Письмо… Быть может, стоит попытаться добраться до письма?

Услышав слова дяди, мистер Уиллоби начал понемногу нервничать.

— Дядя Николас, вы намекаете, что устраивать счастье мисс Уоррингтон придется именно мне? — осторожно осведомился у его милости молодой человек.

Признаться, меня тоже этот вопрос волновал. Все-таки замуж выдавать решили меня… А доверять подобную миссию мистеру Уиллоби я бы не решилась. Пожалуй, я бы вообще ничего не решилась бы доверить мистеру Уиллоби, который отличался некоторой… легкомысленностью.

— Если считаешь, что тебе это не под силу, можешь жениться на мисс Уоррингтон сам.

Мы с племянником лорда переглянулись с некоторой паникой. Пожалуй, ни один из нас не пришел в восторг от последнего предложения его милости. Хотя я, если быть до конца честной, посчитала, что вельможа просто пошутил.

Ну, я на это очень надеялась.

— Я приложу все усилия… — пробормотал молодой человек.

Мистера Оэуна этот короткий диалог явно повеселил: джентльмен с трудом сдерживал улыбку. А мисс Оуэн так и осталась совершенно безучастна.

Все-таки нужно как-то добраться до письма… Выкрасть?.. Ну или хотя бы тайно прочесть… Совесть тактично напоминала, что читать чужие письма — дурно. Но любопытство и здравый смысл подсказывали, что сделать это придется. Все равно сама она ничего, похоже, не расскажет, а узнать, что там — необходимо.

— Эбигэйл, милая, куда ты приглашена на этой неделе? — осведомился у племянницы лорд Дарроу.

Получив конкретный вопрос, Эбигэйл была вынуждена ответить:

— К Филиппсам на музыкальный вечер в четверг, дядя.

Его милость удовлетворенно кивнул и заметил:

— Крайне удачно. Надеюсь, к тому времени миссис Тернер изобразит хоть что-то пристойное, и мисс Уоррингтон не придется отправляться в гости в старом платье.

Лично я была не уверена в том, что портниха успеет.

— Я отправлю миссис Тернер записку и потороплю ее, — тут же предложил мистер Уиллоби. О да, жениться на мне он совершенно точно не желал.

Лорд удовлетворенно кивнул.

— Будь так любезен, Роберт. Мисс Уоррингтон, помните, больше пойте, меньше говорите. Когда вы поете, вы подчас кажетесь даже милой.

Со вздохом ответила:

— Да, милорд, я постараюсь. Но, боюсь, мне не удастся молчать постоянно, и эта иллюзия будет слишком быстро разрушена.

Тот покосился на меня и заявил:

— Однако же, постарайтесь сохранить эту иллюзию.

И опять-таки мисс Оуэн совершенно никаким образом не отреагировала. Словно бы и отсутствовала в комнате.

Нужно было попросить кого-то из мужчин задержать мою подругу, чтобы я могла войти в ее комнату и обыскать ее. А лучше бы, чтобы Эбигэйл уехала куда-нибудь, тогда у меня было бы больше времени для поисков послания леди Элинор.

Если только Эбигэйл не сожгла его… Остается только надеяться на наивность и неискушенность племянницы лорда. Ей ведь могло и не прийти в голову, что кто-то пожелает добраться до ее почты.

После обеда я намеревалась немного помузицировать. К несчастью, у мистера Уиллоби имелись иные планы на мой счет. Этот совершенно невыносимый молодой человек, подхватив меня под локоть, повел к выходу в сад, даже не подумав, что мне следовало накинуть шаль. Погода сегодня несколько испортилась, стало слишком ветрено, чтобы прогулка показалась приятной.

— Что скажете о нашей Эбигэйл? — заговорщицким шепотом спросил меня джентльмен, хотя вокруг не наблюдалось никого, кто мог бы подслушать наш разговор.

Я пожала плечами. На улице действительно было зябко. Следовало закончить разговор как можно скорей, иначе на грядущем музыкальном вечере я не только не смогу петь, но и говорить. Стоило мне только немного простудиться, как голос пропадал напрочь.

— Мне кажется, мисс Оуэн запуталась, — со вздохом ответила я.

Иначе у меня не получалось описать то, что происходило с моей подругой в последнее время.

— Леди Элинор шлет ей письма, присылает служанок, чтобы передать что-то… — перечисляла я. — Если бы мисс Оуэн была уверена в том, что поступает правильно, то с чего бы ей так странно себя вести, верно?

Племянник лорда кивнул, соглашаясь.

— Вы совершенно правы… Письмо… А почему бы нам не позаимствовать его? — предложил он.

Что ж, иногда разным людям приходят в голову одинаковые мысли. И пусть читать чужие письма — поступок неблаговидный, ради благой цели… Словом, я готова была пойти против собственной совести ради блага моей подруги.

— Думаю… Это разумно, — со вздохом согласилась я. — Но для этого нужно занять чем-то мисс Оуэн, чтобы она не заподозрила нашего слишком уж сильного интереса к ее личной переписке.

Мы переглянулись с племянником лорда Дарроу. Ничто так не сближает двух людей, как общее преступление.

— Чарльз готов завтра утром отвезти мисс Оуэн к их старым знакомым. А вы, к примеру, скажетесь больной. Неудивительно, ведь сейчас так ветрено, — лукаво протянул мистер Уиллоби.

Я взглянула на этого молодого человека с несколько большим уважением, чем раньше. Все продумал…. И Эбигэйл несомненно поверит в мое недомогание. Кто бы не поверил, узнав о том, что я прогуливалась в такую ужасную погоду.

— Замечательно, — одобрительно улыбнулась я. — Но лучше бы нам скорее вернуться, пока я действительно не занемогла. А завтра как раз обыщем комнату мисс Оуэн.

Мистер Уиллоби рассмеялся.

— Я просто обожаю вас за эту небольшую беспринципность, — сказал он.

И ведь не понять, то ли мне сделали комплимент, то ли оскорбили. На всякий случай я изобразила недовольство.

— Ну же, не хмурьтесь, мисс Уоррингтон. Вы просто чудо как очаровательны!

Я нахмурилась еще больше, пробормотав «шут». И все-таки, почему именно его лорд Дарроу выбрал своим преемником? Неужели не нашлось кого-то более… ответственного?

— А вы знаете, что шут при дворе — это подчас самый могущественный человек?

Мою колкость молодой человек услышал, но обижаться на нее и не подумал. Казалось, для него в порядке вещей было общаться вот так, на самой грани оскорбления.

— Знаю… — мрачно отозвалась я, поежившись.

Я в первую очередь вспомнила о том шуте, с которым мне довелось познакомиться чересчур уж близко. Шут Благой Королевы фэйри. Давно он не показывался… Не то, чтобы я соскучилась по капитану Фраю, скорее, я бы не желала видеть его более никогда, но всегда спокойней, когда твой враг на виду. А теперь же было неясно, ни где он, ни что затевает…

— Пойдемте, мисс Уоррингтон, вы что-то совершенно озябли, — поспешно повел меня в дом мистер Уиллоби. — Если вы действительно расхвораетесь, то с кем же мне осуществлять коварные планы?

В ответ я только фыркнула.

— Мне кажется, вы прекрасно справитесь и вместе с мистером Оуэном.

Джентльмен только махнул рукой.

— Осуществлять коварные планы с Чарльзом — только портить удовольствие. Он настолько праведный, что порой это становится просто невыносимым. Даже когда он со мною соглашается, смотрит так, будто я демон-искуситель, который толкнул его на дорогу в ад.

Эти чувства я могла понять. Также вел себя и мой дорогой брат Эдвард.

— Поэтому я надеюсь, что ваше драгоценное здоровье не пострадало из-за нашей прогулки.

Я улыбнулась. И промолчала.

К счастью, мое здоровье всегда было на зависть всем крепким, поэтому короткая прогулка мне ни капли не повредила, и день я провела именно так, как и планировала: сперва немного помузицировала в гостиной. В это время компанию мне составили оба племянника лорда Дарроу. Мисс Оуэн к нам не присоединилась, хотя прежде любила послушать мое пение.

Немного поразвлекав себя и молодых людей за музыкой, я написала несколько писем родным и друзьям, которым непозволительно долго не уделяла должного внимания. На пространные письма, которые присылали из дома, я отвечала слишком уж коротко. Это могли принять за пренебрежение. Однако… мне просто нечего было описывать! Несмотря на обилие произошедших событий. Разве могла я рассказать брату или родителям про то, что несколько раз едва не лишилась жизни? Или о том, что меня преследует фэйри?.. Дома сочтут, что я попросту помешалась…

После приезда в столицу же у меня появилось множество вещей, о которых рассказывать родным было безопасным. Можно было превозносить щедрость лорда Дарроу, описывать ткани, из которых мне должны были шить новые наряды… Сестры, разумеется, будут страдать, ведь мы не могли себе позволить слишком уж много обновок, но зато порадуется мама.

Стоило закончить с письмами, как я неожиданно для самой себя оказалась за карточным столом вместе с мистером Уиллоби и мистером Оуэном. Должно быть, молодые люди тосковали без мисс Оуэн, и пытались заменить ее мной. Эбигэйл сидела в этой же комнате с книгой, но возникало ощущение, что ее не было здесь вовсе.

Как по мне, так замена была неравноценной. Разве могла моя едкость сравниться с обычным жизнерадостным щебетанием…

Когда же стемнело, к нам присоединился и лорд Дарроу, который обычно игнорировал подобные «семейные» вечера, предпочитая тратить все свое время на дела куда как более важные.

Перемолвившись парой слов с мистером Уиллоби, его милость сел подле Эбигэйл и завел с ней беседу.

Что ж, все-таки он решил что-то сделать с возникшими затруднениями.

Визит мисс Оуэн и ее брат решили нанести утром, чем немало меня обрадовали: отложи они отъезд на послеобеденное время, и я бы совершенно извелась от любопытства. Лорд, которого мы с мистером Уиллоби не стали посвящать в наши коварные планы, отбыл еще до рассвета по каким-то своим таинственным делам, так что я и преемник его милости оказались полностью предоставлены самим себе.

Неудивительно, но этот бессовестный молодой человек, заявил, что обыскать комнату Эбигэйл следует именно мне. Сперва я возмутилась этому… Потом поняла, что мне будет куда легче объяснить, почему я роюсь в вещах мисс Оуэн, чем мистеру Уиллоби. В конце концов, мы близкие подруги (надеюсь, что и теперь), соответственно, я могу просто солгать, что хочу найти какую-нибудь одолженную Эбигэйл вещь.

— Не волнуйтесь, мисс Уоррингтон, я постою рядом и если кто-то пожелает войти в комнату Эбигэйл, я этому помешаю, — напутствовал меня племянник его милости с таким видом, словно отправлял меня на битву.

Впрочем, именно так я себя и ощущала: словно бы отправлялась на бой с врагами.

— Ладно, поспешим, — кивнула я своему сообщнику и пошла к дверям спальни моей подруги с таким видом, будто бы не делаю ничего особенного.

Чему научили меня мои провинциальные интриги, так это тому, как изображать полнейшую невинность.

В комнату подруги я вошла как во врата Ада, и даже была до крайности удивлена, когда внутри не обнаружилось чертей.

В комнате Эбигэйл царил идеальнейший порядок, каждая вещь находилась строго на своем месте. Когда мы прежде делили с подругой одну комнату, подобного никогда не бывало, я не любила слишком уж сильной педантичности. Должно быть, мисс Оэун в некотором роде страдала от нашего соседства.

Но, по крайней мере, я точно знала, где же стоит искать письмо. Разумеется, в секретере. Другого места и быть не могло. Вот только секретер оказался заперт. А вскрывать замки я не умела. Не потому, что считала это дело недостойным (пусть именно таковым оно и являлось), некому было научить меня.

И что же оставалось делать? Звать на подмогу мистера Уиллоби? Ну… Быть может, преемника лорда Дарроу обучали тому, как обворовывать честных граждан…

Однако до того, как я покинула комнату, краем глаза заметила, что у трельяжа что-то мелькнуло. С трудом удержавшись от того, чтобы испуганно ахнуть, я уставилась на Охотника, который смотрел на меня прямо из глубины зеркала.

Проклятие… я ведь… Я ведь уже практически поверила, что фэйри Неблагого двора оставил меня в покое! Но нет, оказывается, мне лишь давали небольшую передышку, чтобы снова заявить о своем присутствии.

Фэйри поймал мой взгляд, а после указал глазами на секретер.

Я застыла, не понимая этой странной пантомимы.

Охотник, очевидно, был расстроен моей недогадливостью, потому что чуть раздосадованно поморщился, и уже кивнул в сторону секретера мисс Оуэна, после чего исчез.

В итоге я решила все-таки сделать так, как мне подсказал фэйри…

Что ж, мне не нужно было звать мистера Уиллоби. Теперь секретер оказался открыт. Разве что… Как мне после вновь запереть его?

Но в первую очередь — письмо. Письмо леди Элинор…

Внутри секретера был идеальный порядок, все письма были рассортированы по какому-то особому принципу, который могла постичь одна только мисс Оуэн. И как же теперь отыскать здесь послание от леди Уайтберри. Рыться приходилось крайне аккуратно, чтобы все выглядело так, как было до моего вмешательства.

Письма друзьям… О Создатель, как же много друзей у Эбигэйл!.. Письма родственников… Письма подруг по пансионам… За десять минут изучения почты мисс Оуэн я узнала о ее жизни больше, чем за все время нашего знакомства! Как же мало она рассказывала о себе… А ведь светлая и такая наивная мисс Эбигэйл Оуэн говорила мне, своей лучшей подруге, только то, что желала сказать. И ничего больше.

Возможно ли, что его милость ошибался в характере своей племянницы?

Когда дверь с тихим скрипом приоткрылась, я уже было думала, что у меня сердце остановится. Но оказалось, всего лишь у мистера Уиллоби закончилось терпение.

— Чего вы столько копаетесь, мисс Уоррингтон? — зашипел он.

Я возмутилась.

— Думаете, это так легко? Так попробуйте сами! Ваша кузина получает слишком уж много писем! Я просто не в силах найти послание леди Уайтберри быстрей!

Прозвучало фактически беспомощно…

— Вам ничего нельзя доверить! — проворчал мистер Уиллоби. — Идите лучше вы пока постойте в коридоре.

Подчинилась я с изрядной долей облегчения. И только у самого порога произнесла:

— Секретер был закрыт. Думаю, если мисс Оуэн обнаружит его открытым, то может что-то заподозрить…

Уже стоя в коридоре я поняла, что, пробыв в спальне подруги едва ли больше четверти часа, вспотела как грешница в церкви. Видимо, чтобы относиться к подобному спокойно, требуется куда больше практики.

Практики…

Мерзость какая…

Вот только до воровства мне еще не приходилось опускаться, пусть дело и шло лишь об одном письме… Лучше, что в итоге стащить его пришлось именно мистеру Уиллоби…

Однако через несколько минут молодой человек вышел из спальни кузины с выражением крайнего разочарования на породистом лице.

Я сразу почуяла неладное.

— Письмо?.. — только и спросила я кузена подруги.

Джентльмен беспомощно развел руками.

— Там не было ни единого послания от леди Уайтберри, — почти что виновато произнес он. — Даже старых писем и то не было…

Происходящее казалось все более и более странным.

— Быть может, мисс Оуэн нашла другой тайник для этих писем? — предположила я, задумываясь.

— Или вовсе сожгла.

Мистер Уиллоби явно был настроен весьма пессимистично.

— Эбигэйл просто не узнать! Я не понимаю, что происходит! И меня это чертовски раздражает!

Что ж, хотя бы племянник его милости теперь почувствует, каково же мне жить вместе с ними. Меня уже которую неделю раздражало буквально все… Однако, как же дознаться, чего добивается леди Уайтберри от моей подруги? Ну не пытать же Эбигэйл в самом деле…

— И что нам теперь делать? — риторически спросила я.

Однако мистер Уиллоби относился к тем людям, которые отвечали и на риторические вопросы тоже. Он буквально волоком дотащил меня до библиотеки, которой, видимо, судьба уготовила стать местом для обсуждения всевозможных коварных планов.

— Надо проследить за ней! — тут же предложил молодой человек.

Я едва удержалась от стона.

— Ну и как вы это себе представляете? — недовольно спросила я. — Мало того, что мы рылись в почте мисс Оуэн, так теперь еще следить?! Попросите об этом дядю, уверена, у лорда найдется пара-другая специалистов подходящего профиля. А я приличная барышня!

Мистер Уиллоби оглядел меня с ног до головы и произнес:

— Так бы и сказали, что в платье потом убегать будет неудобно.

Я открыла рот, чтобы разразиться гневной отповедью… Но ведь…

— Не без того.

Молодой человек озадаченно взглянул на меня, а потом оглушительно расхохотался.

— И все-таки вы настоящее чудо, мисс Уоррингтон. По-другому и не скажешь! — отвесил он мне, крайне сомнительный по моему мнению, комплимент.

Я тяжело вздохнула и уселась в кресло.

— Я ненавижу вас.

Мистер Уиллоби удивленно покачал головой.

— Только меня?

— Нет, — с огромным удовольствием произнесла я. — И ваших родственников тоже. Я за всю жизнь не сделала столько предосудительных вещей, сколько за то время, которое путешествую с вашим славным семейством!

Высказывать свое недовольство племяннику лорда Дарроу оказалось на диво увлекательным занятием. Джентльмен же, как мне показалось, с огромным удовольствием слушал мои возмущения.

— Ну прелесть же, — широко и довольно улыбнулся он мне. — Но так и быть, я не буду вас брать на слежку за Эбигэйл. Снова отправлю к дяде. Посидите с ним, пообщаетесь. Кажется, в последнее время ваше общество сказывается на нем благотворно.

То, что начиналось как неприязнь, постепенно перерастало в какие-то странные приятельские отношения, которые связывали меня в далеком детстве с соседскими мальчишками. Но с мистером Уиллоби мы не ловили вместе лягушек.

— Не волнуйтесь, мисс Уоррингтон, вы еще сделаете множество предосудительных вещей, — радостно заверил меня джентльмен. Чем меня совершенно не обрадовал.

— Однако вам придется внимательно присматривать за Эбби, пока она в доме, — уже более серьезно продолжил племянник его милости. — А я и Чарльз будем следить за ней, если она решит по какой-то причине покинуть особняк.

Я кивнула, соглашаясь с молодым человеком. Если мисс Оуэн не оставила нам ни единой зацепки, придется следить за ней.

Мистер и мисс Оуэн вернулись после обеда, причем, кажется, Эбигэйл была чуть оживленней обычного. Я почувствовала, как изнутри гложет червячок ревности. И обиды. То есть с кем-то другим ей сейчас лучше, с кем-то она разговаривает, веселится… Но в чем же я перед ней виновата?

Мистер Уиллоби каким-то шестым чувством понял, что мое настроение быстро портится, и предложил мне провести время в гостиной за музицированием. Я согласилась. Все равно развлечений не предвиделось больше никаких, а моих сил уже просто не хватало, чтобы снова пытаться достучаться до подруги.

— Не стоит так сильно расстраиваться, — попытался меня успокоить мистер Уиллоби, подцепив меня под локоть. — Просто Эбигэйл сейчас нелегко…

Можно подумать, словно мне легко.

Но, разумеется, вслух я говорить ничего не стала. Тем более, что откровенничать с Робертом Уиллоби или же жаловаться ему на мою нелегкую судьбу, желания не было никакого. Он не был мне другом. Он даже не нравился мне.

— Не хмурьтесь так, — продолжал увещевать меня племянник лорда. — Вам это не идет.

Я искоса посмотрела на него, после чего ответила:

— Мне ничего не идет. В особенности, оливково-зеленый.

Особое пожелание лорда сотворило самое настоящее чудо, и портниха закончило одно мое платье как раз перед музыкальным вечером. Слава Господу нашему, наряд оказался нежного персикового цвета, и, глядя в зеркало, я могла признаться, что выгляжу в новом наряде даже мило. По крайней мере, лучше обычного.

Горничная Нэнси, которую ко мне приставили, и вовсе твердила, что я на диво хорошенькая, и наверняка джентльмены, которые будут на вечере, непременно заметят это.

Я только отмахивалась. Какое внимание, когда рядом будет мисс Эбигэйл Оуэн, красавица, да еще и богатая наследница? Однако все равно на лице против воли расцветала улыбка. Оказывается, выслушивать искренние комплименты приятно…

Вниз я спустилась раньше мисс Оуэн, и тут же напоролась на взгляд лорда. Как ни странно, одобрительный.

— Что ж, все не так безнадежно, как казалось, — вынес свой вердикт вельможа… и я, кажется, покраснела от удовольствия. — Подчас подходящий наряд творит чудеса.

Из-да угла, как чертик из табакерки, появился мистер Уиллоби и с удовольствием кивнул.

— Мила, не так ли? Разумеется, не как Эбигэйл… Но уже не то, что было. Главное, мисс Уоррингтон, не напугайте поклонников. Да, вот именно таким взглядом смотреть на мужчин не стоит.

Лорд Дарроу наблюдал за мною и племянником со снисходительной улыбкой, словно за возней двух щенков.

— Роберт, сегодня ты будешь сопровождать мисс Уоррингтон. Вы в последнее время слишком уж дружны…

После этой фразы дяди мистер Уиллоби как-то занервничал.

— Дядя, я не хочу жениться на мисс Уоррингтон! — тут же воскликнул он. — Надеюсь, ты…

Кажется, женитьба была одним из поводов для переживаний для племянника лорда Дарроу. Все-таки верно я оценила его при первой встрече: подобный ему будет до последнего избегать брачных уз.

Его милость только махнул рукой.

— Сегодня ты кавалер мисс Уоррингтон. Против этого ты ничего не имеешь?

— Нет…

— Вот и славно. Сходи, поторопи Эбигэйл. Что-то она собирается дольше обычного.

Стоило только мистеру Уиллоби уйти, как его милость тихо спросил у меня:

— Надеюсь, сегодня вы будете внимательно присматривать за Эбигэйл, мисс Уоррингтон?

Я бы не сводила глаз с подруги в любом случае, и мужчине это было прекрасно известно. Неужели он предполагает, будто бы с племянницей что-то может случиться? Но зачем тогда согласился на этот визит? В какие игры играет его милость?

— Разумеется, милорд, — заверила его я.

Мистер Уиллоби вернулся спустя несколько минут вместе с мистером Оуэном и мисс Оуэн. Эбигэйл сегодня выглядела куда прелестней обычного, пусть и была чрезвычайно бледна.

— Что ж, все готовы, — пришел к выводу его милость. После чего мы вышли из дома и уселись в экипажи. В одной карете устроились мы с моей подругой и мистер Уиллоби, который, должно быть, решил, что если я останусь с его кузиной наедине, то меж нами повиснет тягостное молчание. Он же может прекрасно говорить сразу за троих.

Этим, собственно говоря, молодой человек и занялся. За все время пути он не молчал и минуты.

Я же… Я же волновалась. И, к стыду своему, не за благополучную будущность Эбигэйл, которой угрожала опасность.

Просто мне снова казалось, что я совсем юная дебютантка, отправляющаяся на первый в своей жизни бал. В душе снова ожило ожидание чуда. Разум твердил, что чуда мне ждать бесполезно, но, к несчастью, именно в этот момент голос моего разума оказался чересчур тих.

— Мисс Уоррингтон, вы улыбаетесь чересчур уж мечтательно, — разумеется, заметил неладное мистер Уиллоби. — С вами все в порядке?

Именно этот вопрос вернул меня с небес девичьих мечтаний на грешную землю.

В первую очередь я должна думать о безопасности Эбигэйл.

— Да, разумеется, я в полном порядке, — заверила я джентльмена и улыбаться перестала.

Тем более, что мисс Оуэн был мрачна, как осенние тучи, и выражать при ней радость казалось просто-таки неприличным.

Дорога заняла около получаса, за которые я успела узнать бездну слухов и даже несколько удачных анекдотов, которые постаралась запомнить. Ничто так не помогает сгладить неловкую ситуацию, как вовремя рассказанная забавная история.

Когда карета остановилась, я сперва глубоко вздохнула и попыталась перебороть вновь накатившее волнение. В конце концов, мне уже давно не семнадцать лет…

После того, как мне помогли спуститься, я в первую очередь огляделась, отметив большое количество гостей.

Я иначе представляла себе музыкальный вечер. Слишком уж вокруг было многолюдно… Но, вероятно, в столице так принято…

Мистер Уиллоби взял меня под руку, решив вести себя как и положено моему кавалеру на этот вечер.

— Хозяева дома Вудвиллы. У них трое детей: сын Теренс и две дочери-погодки Агата и Агнесс.

Я раздраженно покосилась на спутника.

— За кого вы меня принимаете? Я прекрасно помню это!

Джентльмен довольно ухмыльнулся.

— Вот теперь я точно вижу прежнюю мисс Уоррингтон.

Кажется, выводить меня из состояния душевного равновесия стало чем-то вроде увлечения для будущего преемника его милости.

— Вы готовы? — с легкой тенью недовольства поинтересовался у нас лорд Дарроу.

Под его осуждающим взглядом хотелось вытянуться по струнке как солдату на плацу.

— Да, дядя, — бодро отрапортовал мистер Уиллоби.

Я же ограничилась кивком.

— Тогда идемте. Не стоит заставлять хозяев дома ждать.

Богатство Вудвиллов резало глаза, слепило. Хозяева дома выставляли его напоказ так беззастенчиво, что мне это казалось едва ли не неприличным. Позолота сияла повсюду, мне даже стало странно, почему Вудвилллы не покрыли ей ко всему прочему и пол.

Про себя я отметила, что все это слишком уж отдавало безвкусицей, и его милость, который вряд ли был бедней Вудвиллов, предпочитал куда скромнее обставлять свое жилище.

— Вижу, вы не оценили, — понял мои чувства мистер Уиллоби. — Хозяева дома милейшие люди, но слишком уж много внимания уделяют достатку.

Я тонко улыбнулась.

— Подозреваю, что своих знакомых они оценивают именно по достатку?

Молодой человек неопределенно хмыкнул. Я все поняла… Стало быть, на меня будут смотреть в лучшем случае как на пустое место.

Что ж, его милость настаивал на том, чтобы я как можно меньше разговаривала, так я и собиралась сделать.

Мой спутник подвел меня к хозяевам — тучному мужчине в летах и моложавой светловолосой женщине. Как ни странно, но одеты они оказались изысканно и с большим вкусом, чего я, признаться, не ожидала.

— Мистер и миссис Вудвилл, позвольте представить мисс Кэтрин Уоррингтон, мою кузину.

Я присела в положенном реверансе, и выпрямилась, выжидающе глядя на хозяев дома. Как же они среагируют на новую знакомую?

— Уоррингтон? — удивленно переспросила миссис Вудвилл, окинув меня заинтересованным взглядом. — Давно в столице не появлялись члены вашей семьи, мисс Уоррингтон. Чрезвычайно рада знакомству.

Я обозначила на лице улыбку, однако, подозреваю, что выглядела она слегка натянуто.

Мистер Вудвилл кивнул.

— Быть представленной вам — большая честь, — произнесла я.

Племянник лорда Дарроу вновь взял меня под руку и повел в зал, где уже собрались гости.

— Ну что ж, вы были довольно милы, — отметил он.

Я лишь пожала плечами. Возможно, он и был прав.

Однако все мысли о новом знакомстве напрочь вылетели у меня из головы, потому как я увидела среди собравшихся старых знакомых… И появление этих людей никак не могло порадовать.

— Мисс Уорриннгтон, вы побледнели! — заметил неладное мистер Уиллоби. — Вам дурно?

Я покачала головой и произнесла:

— Рэймонд и Оливер Греи… Здесь.

Тут побледнел уже и сам мистер Уиллоби. Очевидно, для него появление эти людей здесь тоже стало неприятной неожиданностью.

— Дядю хватит удар… — произнес молодой человек.

Тут и сомнений быть не может… У его милости давние счеты с этим семейством…

— Быть может, лучше уехать? — неуверенно предположила я.

Братья Греи тем временем скрылись из виду.

— Невежливо… — трагично произнес мой спутник.

Я согласно кивнула… Уехать вот так, спустя несколько минут после появления, было бы невежливо просто до неприличия.

— Значит, нужно как-то сделать так, чтобы его милость и Греи не столкнулись… — пробормотала я под нос.

Мистер Уиллоби согласно кивнул.

— Возможно, это будет не так и тяжело… Дядя никогда не был душой компании и не станет обходить весь зал… — произнес он задумчиво. — Если он столкнется с Греями, то выйдет некрасивая ситуация…

Учитывая тяжелый характер его милости, я готова была поспорить, что ситуация выйдет невероятно некрасивая…

— Нужно предупредить Чарльза!

Брат и сестра Оуэны обнаружились поодаль, вокруг них уже образовалась компания из молодых людей, которые всеми способами пытались привлечь к себе внимание богатых наследников.

— Воронье… — коротко бросил мистер Уиллоби, глядя на всю эту толпу.

Я же видела, что всем этим людям Эбигэйл ясно и радостно улыбается. Обида в моей душе уже давно пустила корни. Сейчас же показались и побеги.

Пробраться сквозь толпу к брату и сестре Оуэн было нелегко, но мы с мистером Уиллоби все же справились. Правда, нам досталось изрядное количество недовольных взглядов.

— Позвольте представить вам мисс Кэтрин Уоррингтон, нашу кузину, — произнес мистер Оуэн. — Это весьма достойная молодая леди.

Теперь отчасти я понимала, что же чувствовала Эбигэйл. Стоило только называть меня племянницей лорда Дарроу, как меня тут же начали оценивать. Как лошадь перед скачками.

Один из молодых людей, до неприличия рыжий, сказал:

— Уоррингтон? Никогда не слышал ничего о вашей родственнице с подобной фамилией.

Я сжала зубы. Разумеется, большинство уже забыло о прежней славе моей семьи. Это не могло меня удивить.

— У нас много родственников, о которых мы редко рассказываем, — равнодушно пожал плечами мистер Уиллоби.

Разумеется, подобное объяснение породило еще больше вопросов.

Мистер Уиллоби быстро наклонился к кузену и начал шептать ему на ухо. Должно быть, рассказывал о появлении на вечере братьев Грей. С каждой секундой мистер Оуэн мрачнел все больше и больше. Эбигэйл глядела на него непонимающе и до крайности встревоженно.

Воспользовавшись тем, что молодые люди были заняты, один из джентльменов пригласил на танец мисс Оуэн, получив небрежный кивок ее брата, которому в тот момент не было дела до кавалеров сестры.

Тем более, что джентльмен, пригласивший Эбигэйл, показался мне весьма достойным молодым человеком и не вызывал никаких особенных подозрений.

Однако, когда музыка смолкла, мисс Оуэн не вернулась к нам. И тут я начала переживать…

— Мистер Уиллоби, — тихо окликнула я своего спутника.

Тот не сразу понял, что обращаются именно к нему.

— Что такое?

— Мистер Уиллоби, Эбигэйл куда-то запропастилась, — встревоженно произнесла я. — Вы пока займитесь его милостью. А я поищу мисс Оуэн. Вряд ли с ней что-то случилось… Но…

Джентльмен кивнул, соглашаясь со мной.

— Мы поищем дядю.

Я заметалась среди гостей, пытаясь найти свою подругу. На музыкальный вечер она надела коралловое платье, так что найти ее не должно было составить труда.

Спустя несколько минут мне удалось заметить ее среди гостей… И в этот момент я почувствовала, что мне становится дурно… Потому что мисс Оуэн говорила с Рэймондом Греем…

Но кто мог их представить друг другу?.. Кто осмелился?.. А если же никто их не представлял, то сама беседа мистера Грея и мисс Оуэн была возмутительным нарушением приличий.

Но кое-что меня пугало куда больше того, что Эбигэйл говорила с мужчиной, которому, возможно, не была представлена…

Я начала так быстро, как только можно, пробираться к подруге. Господи, если лорд увидит свою племянницу с этим человеком… Я даже не решалась представить, что же сделает его милость в подобном случае.

— Эбигэйл, вас ищет брат! — выпалила я первое, что пришло в голову, когда оказалась рядом с подругой. Однако же смотрела на Рэймонда Грея.

— Эбигэйл? — растеряно произнес он, отступив на шаг от девушки. — Если… Выходит, вы мисс Оуэн?..

Моя подруга казалась смущенной до крайности.

— Я… Да, сэр…

Мне захотелось закрыть лицо руками. Господи… Они завязали разговор, даже не узнав сперва имен друг друга? Разве такое вообще бывает?

— Эбигэйл, позвольте представить вам мистера Рэймонда Грея, — мрачно произнесла я и подцепила мисс Оуэн под локоть. В тот момент мне было глубоко безразлично, что девушка со мной вроде бы в ссоре.

Племянница лорда Дарроу побледнела как полотно, навалившись на меня. Кажется, бедняжке стало дурно от подобных новостей. И я могла понять ее чувства.

— Как же… Рэймонд Грей… Такого просто не может быть. Такого не должно быть! — произнесла она.

Это ее состояние мне совершенно не нравилось. Оно грозило большими неприятностями в будущем.

— Эбигэйл, ваш брат ищет вас, — повторила я, и буквально поволокла девушку прочь, не обращая внимания на то, что гости смотрели на нас со слишком уж большим любопытством.

— Но… Почему Грей? — спросила она то ли у меня, то ли у Господа Бога. — Почему именно Грей?

Я тяжело вздохнула. Скорее всего, уехать с вечера придется. Есть вещи куда важнее приличий…

Найти мистера Оуэна оказалось не так чтобы и слишком сложно. Достаточно было просто пойти на звук самой оживленной беседы, в которой то и дело проскакивали восхищенные женские восклицания.

Ну надо же, наш исключительно правильный мистер Оуэн отлучился от сестры ради чьих-то прекрасных глаз. Нескольких пар прекрасных глаз, если быть до конца честными.

Эбигэйл была словно бы в прострации, и казалась до крайности расстроенной. Когда же до ее брата оставалось всего несколько шагов, девушка зашептала мне:

— Кэтрин, умоляю, ради нашей дружбы не говорите никому о том, что я говорила с мистером Греем!

Эта просьба мне пришлась совершенно не по вкусу… Я бы смогла солгать ради подруги, тут я не сомневалась, но только если это будет ложь во благо. Сейчас же у меня не было уверенности в том, что я не наврежу мисс Оуэн, если соглашусь сделать так, как она того желает.

— Это Рэймонд Грей, Эбигэйл, — также тихо произнесла я. — Как можно не сказать обо всем случившемся вашим родным, если тут замешан Грей?

Разумеется, моя бедная наивная подруга не знала, с кем имела неосторожность заговорить себе на беду. Но как мог не знать об этом Грей? Нет… Должно быть, он просто что-то задумал. Не зря же они тогда слонялись с младшим братом поблизости от Вороньего замка. И вот, стоило лорду с семейством перебраться в столицу — и Греи снова тут…

Хотя где им быть, если начался сезон?..

Но он все же не мог не задумать чего-то подлого…

— Прошу вас, Кэтрин. Ради меня! Не говорите дяде и Чарльзу с Робертом. Ведь не вышло ничего дурного… Он лишь поднял платок, что я обронила… Прошу, Кэтрин, не надо рассказывать!

В голосе мисс Оуэн явственно слышались слезы. И этого стерпеть я уже просто не могла.

Пусть и понимала, что, вероятнее всего, совершаю опасную глупость, однако же отказать подруге, когда она так просит, я не могла.

— Хорошо, Эбигэйл. Я не скажу. Но это первый и последний раз, — обреченно произнесла я. — Если вдруг этот молодой человек снова по какой-то причине окажется подле вас, ваш дядя узнает обо всем.

Девушка начала жарко и сбивчиво меня благодарить… И мне показалось, что она услышала только первую часть моей фразы.

Возникшие у меня подозрения становились все сильнее и сильнее с каждой секундой: стоило только взглянуть на разрумянившуюся мисс Оуэн. Больше я не видела ни единого следа прежней апатии. Нет, напротив, теперь в голубых глазах моей подруги горел лихорадочный огонь, который не сулил в будущем ничего…

Зачем я дала подруге столь неосторожное обещание!

Заметивший свою сестру и меня мистер Оуэн почувствовал что-то неладное. Должно быть, он правильно трактовал выражение моего лица.

— Что-то случилось, мисс Уоррингтон? — спросил он сперва меня.

Я покачала головой.

— Нет, мистер Оуэн.

Не так часто мне было стыдно за ложь.

— Все хорошо, Чарльз.

У мисс Оуэн лгать выходило на этот раз куда как убедительней.

О Создатель… Но если с ней что-то случится?.. И что делать, если обо всей этой неприятной истории узнает лорд? Его милость меня убьет, если поймет, что я помогла Эбигэйл скрыть ее встречу с Рэймондом Греем…

Мне казалось, что еще немного — и я все-таки лишусь чувств от волнения. Но фамильная гордость заставляла держаться. А еще понимание того, что его милость в любом случае добьется от меня правды… И тогда мне уже не придется бояться шута Благой королевы фэйри. Мертвецам уже нечего бояться.

Эбигэйл, на первый взгляд, вновь держалась, как и прежде, отстраненно, ни ее брат, ни кузен не должны были ничего заподозрить… Но, проклятие, что же я видела в ее глазах… Будь это увлеченность, можно было бы не беспокоиться. Мне уже приходилось бороться с опасными склонностями у младших сестер. Если молодую девушку отвлечь, то вся эта романтическая ерунда легко вылетает из головы.

Но на этот раз произошло что-то куда более ужасное: мисс Эбигэйл Оуэн полюбила с первого взгляда… Нет, няня когда-то говорила, что любовь делает сильных добрыми, а добрых мудрыми… Но это только сказки. А в реальности, чем сильней страсть — тем она гибельней.

Гибели ни Эбигэйл, ни, тем более, себе я не желала.

Как так вообще вышло, что братья Грей оказались в списке гостей? Не может же быть, чтобы хозяева дома не знали о случившемся с родителями брата и сестры Оуэн? Чего эти люди добивались, сводя в одном доме лорда Дарроу с домочадцами и братьев Грей?

И почему среди всех людей сердце бедняжки Эбигэйл выбрало именно Рэймонда Грея?! И как вообще можно было полюбить кого-то с первого взгляда? Такого просто не может произойти в реальности!

Наверняка все это от тех глупых книг, что подруга читает с утра до ночи! Она заранее придумала себе Истинную любовь, а этот проходимец Грей просто больше всех походил на образ из грез…

Я против воли выискивала взглядом в толпе лорда. Все же рядом с его милостью становилось куда спокойней: ведь если он поблизости — то и все проблемы решает именно милорд, а не я.

— Мисс Уоррингтон, вы кажетесь немного рассеянной. Но хотя бы, похоже, помирились с моей племянницей.

Хорошо, что я не взяла бокал у проходящего мимо лакея. Точно бы выронила.

Привычка его милости подходить сзади определенно когда-нибудь будет стоить мне седых волос.

— Да, мы действительно помирились, — поспешно согласилась я.

Теперь Эбигэйл не решится молчать и бегать от меня по всему столичному дому ее дяди. Напротив, теперь она станет следить за каждым моим шагом, опасаясь, как бы я не обмолвилась лорду Дарроу о случившемся.

— Вы не договариваете… — задумчиво произнес он.

Я похолодела. Да… Скрыть что-то от этого человека невозможно…

— Почему вы так решили? — попыталась я отпираться до последнего. Все равно хуже от этого не будет. А так хотя бы удастся оттянуть казнь до последнего.

Мужчина обошел меня и наконец-то встал передо мною.

Лицо его милости имело выражение крайне скептическое.

— Потому что вы говорите совершенно особенным образом, когда лжете, — пояснил он, недобро улыбаясь.

— Разве? — спросила я, приняв вид полной невинности.

Дядя моей подруги закатил глаза и обреченно вздохнул.

— Вздорная самонадеянная девчонка… — вынес он свой вердикт в отношении моей скромной персоны. — Я ведь все равно узнаю!

Вот и пусть сперва узнает.

— Вы ко мне несправедливы, — трагично произнесла я.

— Напротив, я знаю вам цену лучше, чем кто-либо другой! — процедил лорд, чуть наклонившись вперед. — И все ваши уловки мне известны, мисс Уоррингтон!

Я упорствовала и не желала расставаться с ролью оскорбленной добродетели. Если признаюсь — все равно будет хуже.

— Тогда вам известны и все мои прегрешения куда лучше меня самой, — вздернула я подбородок. — Я не понимаю, что же вы желаете услышать от меня, милорд? Вы хотите, чтобы я придумала грех, за который вы могли бы меня наказать?

Оставалось только надеяться, что прозвучало не слишком пафосно, и моей игре поверят.

Взглянув в глаза его милости, я поняла, что своей цели не добилась. Скорее уж наоборот. Прежде глаза лорда казались мне двумя черными безднами… Теперь же там явственно разгоралось адское пламя.

Эбигэйл придется долго расплачиваться со мной за этот вечер. Очень долго.

— Прекратите свое кривляние! И немедленно отвечайте, что произошло?

Начало казаться, что еще немного, и лорд Дарроу попытается меня задушить.

Нет, скорее всего, ничего подобного он не сделает (хотя я и не была в этом полностью уверена), однако выражение на его лице было соответствующим.

— Ничего, — покачала головой я, не отводя взгляда. И это я сделала вовсе не для того, чтобы лорд поверил в мою честность: просто гаденький голосок на самом краю сознания приговаривал, что стоит мне только отвернуться — и мужчина все-таки кинется меня убивать.

— Вы же понимаете, что вам придется дорого заплатить за вашу выходку? — уже более-менее спокойно уточнил дядя моей подруги.

Словно я не успела изучить обыкновения опекуна Эбигэйл… Когда (именно «когда», а не «если») вельможа узнает, что его любимая племянница встретилась с Греем, чья семья замешана в гибели родителей Эбигэйл, и не просто встретилась с ним, а еще и влюбилась в этого человека, я наверняка пожалею обо всем. О том, что встретила когда-то мисс Оуэн, о том, что отправилась вместе с нею в столицу… Да даже о том, что появилась на свет!

— Да, милорд, — кивнула я.

Он усмехнулся.

— Тогда не жалуйтесь потом, — произнес зловеще лорд Дарроу.

— Я не стану жаловаться.

Я вообще не жалуюсь, если сама же и виновна в собственных бедах.

Мужчина удовлетворенно кивнул и скрылся в толпе. Но я была практически полностью уверена, что теперь до самого конца вечера останусь в его поле зрения.

Создатель, помоги мне…

Через полчаса хозяйка дома попросила меня спеть, и я устроилась за роялем, испытывая огромное облегчение. По крайней мере, то время, которое я проведу, развлекая собравшихся пением, мне не нужно будет следить за Эбигэйл.

Спев две баллады, я уступила свое место другой молодой леди, получив положенную долю восхищений. Сама же я принялась искать мисс Оуэн, надеясь, что кто-то из мужчин присмотрел за девушкой в мое отсутствие.

Как выяснилось, к бедняжке Эбигэйл все были преступно равнодушны. Его милость в очередной раз исчез. Нет, я не сомневалась, что его отвлекли от судьбы племянницы какие-то несомненно важные государственные дела… Но почему бы хотя иногда не поставить на первое место именно семью? Мистер Оуэн где-то запропастился. Мистер Уиллоби был неподалеку, но его увлек разговор с какой-то богато одетой красоткой, прицельно стреляющей в племянника лорда глазами.

Эбигэйл же стояла среди группки щебечущих молодых девушек. Впрочем, едва ли она слышала хотя бы единое произнесенное слово. Взгляд ее блуждал по залу, словно она искала кого-то среди гостей. Впрочем, почему же кого-то? Он искала Рэймонда Грея.

Не мешкая ни секунды, я заняла свое привычное место рядом с мисс Оуэн, не обращая внимания на недоуменные взгляды других девиц. Эбигэйл опомнилась, и все же представила меня. Что ж, не все еще она забыла из-за этой нелепой и опасной страсти.

Я опасалась, что ко мне отнесутся с презрением… Однако же подобного не произошло. Об Уоррингтонах в столице уже мало кто знал, соответственно, неизвестно было и то, что семья наша обеднела. Так что перед знакомыми мисс Оуэн я предстала как еще одна подопечная могущественного лорда Дарроу, да и благодаря его милости выглядела я не как дуэнья или приживалка.

— Эбигэйл, дорогая, мне кажется, вы устали, — произнесла я украдкой. — Не лучше ли вернуться домой?

Эти слова разом вырвали девушку из мира ее грез.

— Но еще так рано! — воскликнула она с явным расстройством. — Да и я вовсе не устала! С чего бы мне устать?

Я тихо вздохнула. Кажется, встреча с тем недостойным молодым человеком лишала мою подругу не только благоразумия, но и даже ума.

Подцепив мисс Оуэн под локоть, я отвела ее в сторону, где мы могли поговорить без лишних ушей. Интуиция подсказывала мне, что беседа будет не из легких.

— Эбигэйл, надеюсь вы не забыли, что я буду хранить вашу тайну лишь в том случае, если вы не станете больше встречаться с тем человеком. Однако сейчас я вижу, что вы высматриваете его среди гостей. Не вынуждайте меня…

Подруга взирала на меня с обидой и непониманием. Вероятно, она действительно быстро позабыла о выдвинутом мною условии. Или она вовсе пропустила эту часть моей речи мимо ушей, убедившись лишь в том, что я не побегу немедленно к ее дяде с доносом.

— Вы не можете предать меня. Вы же моя подруга. Вы не станете!..

Как можно вести себя настолько по-детски? Были озвучены правила игры, но теперь мисс Оуэн не хочет им следовать, и еще и возмущается, узнав, что за их нарушение последует неминуемое наказание.

— Хотите поспорить? — спросила я, глядя ей прямо в глаза.

Имея двух младших сестер я быстро научилась быть строгой. И я слишком любила Эбигэйл, чтобы своим попустительством дать ей попасть в беду.

— У вас нет сердца!

Мисс Оуэн практически рыдала.

— Зато у меня есть голова, — парировала я. — А вы устали, моя дорогая.

После этого я пошла искать его милость. При этом Эбигэйл от себя отпускать я не стала. Опасалась, как бы она не наделала глупостей. У влюбленных девиц в голове всегда гуляет ветер, уж имея двух младших сестер, я успела это усвоить.

Его милость что-то вполголоса обсуждал с хозяином дома. Вероятно, это не предназначалось для женских ушей или вообще чужих ушей, потому что, завидев нас, джентльмены тут же смолкли.

Лорд вопросительно взглянула на меня.

— Ваша милость, мисс Оуэн устала и хотела бы вернуться домой, — сообщила ему я.

Мистер Вудвилл казался удивленным и даже немного расстроенным таким сообщением.

Эбигэйл стояла подле меня молча и не поднимала взгляд от пола.

Губы лорда Дарроу дрогнули словно бы в улыбке.

— Эбби, дорогая, вы устали? — поинтересовался он у племянницы.

Я чуть сильнее сжала ее локоть. И только после этого моя подруга ответила:

— Да, дядя Николас. Я устала, и голова так сильно болит…

Ну, по крайней мере, прозвучало это достаточно трагично… И эту интонацию прекрасно объясняла внезапная мигрень.

Лорд в упор посмотрел на меня. Словно гвоздями к полу прибил, иначе и не скажешь.

— Мисс Уоррингтон, не будете ли вы столь любезны, чтобы найти моих племянников? — спросил мужчина. — Эбигэйл пока останется со мной. Верно, моя милая?

— Да, дядя, — пролепетала девушка и встала около него.

Что ж, отставив эту несчастную влюбленную рядом с ее опекуном, я могла вздохнуть спокойно. Можно было не сомневаться в том, что мистер Грей до нее не доберется.

Но почему же мне казалось, что его милость обо всем догадывается? Или же просто, пробыв в его «свите» столько времени, я вся насквозь пропиталась благоговейным трепетом перед этим человеком и готова была приписать ему все мыслимые и немыслимые способности?

Впрочем, я пока решила не думать над всей этой ужасной ситуацией и сделать то, что мне велели. Просто найти мистера Уиллоби и мистера Оуэна среди гостей и сообщить им, что мы покидаем гостеприимный дом Вудвиллов.

Затруднений с поиском молодых джентльменов у меня не возникло. И тот, и другой находились в центре внимания. Разве что сложно оказалось пробиться к ним. Но, несмотря на всеобщее внимание, сообщение об отъезде оба молодых человека восприняли без тени недовольства. А мистер Уиллоби так и вовсе отнесся к этому едва ли не с облегчением.

— Почему вы оставили без внимания Эбигэйл? — раздраженно напустилась я на него, пока мы шли к лорду.

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— Потому что присматривать за ней должен был Чарльз. Чарльз, почему ты не следил за сестрой?

Второй племянник спокойно ответил:

— Но она этого не захотела. К тому же мисс Уоррингтон в любом случае приглядывала за Эбби.

Я наградила обоих возмущенными взглядами. Господи, как же они справлялись без меня?

— Что-то случилось? — спросил меня мистер Уиллоби с подозрением.

— Да! — выпалила я недовольно.

Молодые люди встревоженно переглянулись.

— Что же? — обратился ко мне мистер Оуэн.

Я тяжело вздохнула.

— Не могу сказать. Я обещала вашей сестре молчать… Но теперь с нее нельзя спускать глаз ни днем ни ночью.

Молодые люди переглянулись. И мистер Уиллоби заявил кузену:

— Это ты во всем виноват.

— Почему я?!

Я только многозначительно закатила глаза.

— Потому что это именно твоя сестра. И ты должен был сопровождать ее!

— А ты и мисс Уорригтон, где были? — не посчитал нужным признавать свой промах мистер Оуэн.

— Ты оглох, Чарльз? Это твоя сестра. Так что отвечаешь за нее в первую очередь ты!

Я вздохнула и просто пошла к его милости, оставив этих двоих разбираться промеж собой, кто же больше повинен в том, что Эбигэйл в очередной раз попала в беду.

Краем глаза я заметила братьев Грей, стоящих поодаль. Оба смотрели на меня. Сделав вид, что не заметила их, я продолжала идти.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн догнали меня буквально сразу. Должно быть, поделили вину пополам.

Лорд Дарроу, удостоверившись, что все домочадцы в сборе, попрощался с хозяином дома и скомандовал войскам отступление. На мисс Оуэн было невозможно смотреть без слез: она выглядела так, словно у нее кто-то только что умер. И как Эбигэйл с такими «выдающимися» актерскими способностями надеялась скрыть от опекуна свою влюбленность? Даже если удастся утаить от него предмет увлечения племянницы, то само увлечение он наверняка заметит.

На обратном пути мне пришлось делить карету с лордом Дарроу. Тот так пожелал — и никто не осмелился перечить. Причем обоим племянникам мужчина велел ехать с Эбигэйл.

У меня сердце упало от подобной перспективы. Наверняка его милость желал со мной серьезно поговорить… И повезет, если после этого «серьезного разговора» я все еще буду жива и в столице.

Лорд помог мне усесться, после чего устроился на сидении сам.

— Итак, мисс Уоррингтон, — мягко и вкрадчиво начал он, — теперь нам никто не помешает.

Я сглотнула и вжалась в сидение, готовясь к худшему.

— Я слушаю вас, милорд, — произнесла я.

Улыбка мужчина показалась мне до дрожи зловещей.

— Могу начать за вас, мисс Уоррингтон. Моя наивная и романтичная племянница влюбилась сегодня в какого-то молодого человека. И вы не одобряете этого увлечения всей душой. Зная вас, могу предположить, что для этой неприязни имелась достаточно веская причина. А судя по тому, как вы сейчас стремительно бледнеете, по вашему мнению, я отнесусь к сердечной склонности Эбби еще хуже, однако предпочли ничего не говорить мне. И упорно настаиваете на том, что ничего не происходит.

Мне казалось, что я на грани обморока. Разумеется, лорд обо всем догадался… Не мог не догадаться. Он слишком хорошо успел изучить Эбигэйл. Да и меня — тоже.

— И для того, чтобы узнать всю историю, мне нужно всего лишь имя, мисс Уоррингтон. Назовите его.

Но я молчала. Не только из-за обещания, данного подруге, но также и из-за того, что мне хотелось жить. Если пока история лишь неприятная… то стоит мне сказать, что Эбигэйл влюбилась в Рэймонда Грея… Да его милость меня задушит тут же. В карете! И выбросит тело по дороге к особняку!

— Значит, собираетесь продолжать молчать… — сделал верный вывод мужчина. — И сколько надеетесь продержаться?

Я зябко поежилась под его взглядом, который, казалось, мясо с костей сдирал.

— Столько, сколько будет возможно, ваша милость, — отозвалась я убито.

Если успею поговорить с мистером Уиллоби до того, как тот скажет лорду о Греях на музыкальном вечере, то времени у меня будет немного больше. Возможно, достаточно для того, чтобы заставить Эбигэйл выбросить все эти романтические бренди из головы. В конце концов, удавалось же мне проделать подобное с моими сестрами. Вряд ли Эбигэйл так уж сильно отличается от Энн и Эмили. Нужно просто отвлечь ее, найти более подходящий объект для увлечения…

— Вижу, вы потеряли и страх, и совесть… — задумчиво произнес лорд Дарроу.

Я нервно поежилась и вжалась в сидение еще сильнее.

— Простите, милорд.

Мужчина тяжело и недовольно вздохнул.

— Вы просите прощения, но не желаете говорить правду. Вам не кажется, что это несколько… странно?

Я кивнула.

Но предавать подругу я вовсе не желала. Да и подобные проблемы решать мне уже приходилось, и я не сомневалась, что смогу заставить Эбигэйл позабыть о Рэймонде Грее.

— Как же меня утомило ваше своеволие… — удрученно покачал головой мужчина. — Я так поседею.

Вспомнилась шутка мистера Уиллоби о том, что его милость еще сведет в могилу не одну девицу. И я не удержалась от смешка.

Вельможа недовольно покачал головой.

— Может, посадить вас под домашний арест? Вместе с моей племянницей.

Угроза привела меня в полный восторг.

— Посадите, милорд. Это будет очень своевременно! — обрадованно воскликнула я.

Если лорд Дарроу действительно запрет нас в доме, то не будет ни единого шанса, что мисс Оуэн встретится с мистером Греем вновь. А я заодно не буду в этом виновата. К тому же и леди Элинор в таком случае не сможет добраться до воспитанницы лорда Дарроу.

— Не устаю вам удивляться, — слегка озадаченно произнес лорд.

Про себя я отметила, что опекун моей подруги настроен был весьма благодушно. Даже несмотря на мое поведение.

Отвечать на слова лорда я не стала, опустив взгляд. Пожалуй, мне даже было стыдно за свои неосмотрительные поступки…

— Простите, милорд… — еще раз покаянно извинилась я перед мужчиной. — Но…

Продолжать дальше просто не решилась. Любое мое слово будет только во вред.

— Мисс Уоррингтон, вы же рассудительная и разумная девушка. К чему вся эта ребячливость, скажите на милость? Я еще могу понять поведение моей племянницы, она избалованный, любимый ребенок, сперва для родителей, а потом и для меня. Она юна, наивна и плохо знает мир… Но вы — совсем другое дело.

Голос его милости звучал мягко, вкрадчиво, доверительно… Что ж, дядя Эбигэйл умел не только запугивать, угрожая карами небесными. Такому лорду Дарроу хотелось подчиниться, хотелось получить его одобрение.

Я укоризненно посмотрела на мужчину и стиснула зубы, хотя слова буквально рвались наружу.

— Ваша милость, я не могу… Эбигэйл… — вздохнула я беспомощно.

Если сказать про Грея, то беды точно не миновать… И, что самое страшное, подруга никогда не простит мне этого.

— Мисс Уоррингтон, вы же понимаете, что так будет лучше. И в первую очередь для вас самой. Я не стану щадить вас… Собственного говоря, я уже сейчас могу наказать вас.

Скептически хмыкнула.

И что же его милость сможет сейчас сделать со мною? Запереть в комнате и не выводить в свет? И кто же тогда станет присматривать за Эбигэйл? Его племянники? Или он сам? Домой меня отослать лорд не рискнет: капитан Фрай может снова попытаться убить меня, а дядя мисс Оуэн пусть и суров, однако же не настолько, чтобы обречь меня на смерть.

Сажать меня на хлеб и воду его милость тоже не станет. В этом я была полностью уверена.

Неожиданно для себя я поняла, что страх перед лордом Дарроу уже давно стал для меня всего лишь привычкой и не более того.

— Разумеется, вы можете наказать меня, — пожала плечами я.

Выражение на лице лорда после моих слов стало просто неописуемым. Тут и досада, и усталость, и возмущение…

— Мисс Уоррингтон, вы не боитесь погубить и себя, и Эбигэйл? — попытался мужчина в очередной раз достучаться до моих совести и здравого смысла.

— Боюсь, — честно ответила я.

— Стало быть, вы скажете мне правду?

Было неприятно разрушать надежды своего покровителя… Но сделать это все-таки пришлось.

— Нет, — покачала головой я, и повернулась к окну, чтобы хоть как-то спрятаться от этого укоряющего взгляда.

— Как же меня утомило ваше упрямство. Своевольная глупая девица. И зачем я только взял вас с собой?

Я отозвалась:

— Чтобы я присматривала за мисс Оуэн. Это я и делаю. И пытаюсь поступать так, как будет лучше для нее. Вы же не так давно вовсе не считали нужным замечать вашей племянницы. Карету сильно подбросило на выбоине, и я бы наверняка свалилась с сидения, если бы не своевременная помощь лорда.

— Именно. Присматривали за ней, а не устраивали совместные заговоры!

— Но никаких заговоров… — попыталась было оправдаться я перед лордом. Однако тот только махнул рукой, заставляя замолчать, и более не проронил ни единого слова до самого конца поездки.

Почему-то от напряженной тишины в карете стало куда неприятней, чем от недавних расспросов. Казалось, я разочаровала его милость. И почему-то меня это расстраивало. Но почему? С каких пор меня вообще стало волновать мнение дяди Эбигэйл о моей скромной персоне?

Как же все это было неприятно…

Когда карета остановилась, мне помог выйти наружу лакей. Лорд же даже не взглянул на меня.

Стоило только мужчине скрыться в доме, как ко мне подошла испуганная едва ли не до потери сознания Эбигэйл. Должно быть, она всю дорогу домой не находила себе места от беспокойства и гадала, сколько же я продержусь под напором ее дяди.

В ответ на ее умоляющий взгляд, я только с ободряющей улыбкой покачала головой, дав понять, что мне удалось сохранить ее страшную тайну. По крайней мере, на этот раз.

Еще вчера мисс Оуэн скрылась бы в своей комнате и не показалась бы мне до утра. Сегодня — совсем другое дело. Эбигэйл вцепилась в мою руку и потащила за собою. Девушка держала меня так крепко, словно бы боялась, что я сбегу от нее при первой же возможности.

И лишь когда за нами закрылась дверь спальни мисс Оуэн, она облегченно перевела дух.

— Вы ничего не сказали моему дяде? — спросила она, чтобы еще раз удостовериться в сохранности своего секрета.

Я села в кресло и устало взглянула на подругу.

— Нет. Но милорд разумный и проницательный человек, — мрачно произнесла я, — он уже о многом догадывается, а вскоре будет и знать. Мистер Уиллоби видел братьев Грей на вечере. И наверняка сообщит об этом лорду Дарроу. Надо сказать, что эти безрадостные для мисс Оуэн новости я говорила с изрядной долей злорадства. Кажется, за последние дни Эбигэйл все же удалось изрядно меня измучить.

— Я попрошу Роберта молчать! — тут же ответила мисс Оуэн.

В ее голосе явственно звенели слезы.

Ну да. Разумеется, может. Но не думаю, что в этом случае мистер Уиллоби пойдет навстречу желаниям своей романтичной кузины. Несмотря на все свое мальчишество этот молодой человек мыслит здраво. И привык подчиняться своему дяде.

— И не смотрите на меня так! — воскликнула девушка.

— Как? — недоуменно поинтересовалась я.

— Так, словно уже знаете все наперед!

Практически то же самое говорили мои сестры. Они также трагично заламывали руки, так же расхаживали по комнате, пытаясь унять душевный трепет. Все девичьи трагедии на удивление похожи между собой.

— Вы не настолько уж и старше. И повидали в жизни, возможно, даже меньше меня!

Я поднялась на ноги. Единственное, в чем я превосходила мисс Оуэн — это в росте. И этим преимуществом я собиралась воспользоваться.

— Вы привели меня сюда, чтобы поссориться? — спросила я подругу.

В отличие от нее, голоса я не повышала.

— Так в чем же я провинилась, по-вашему, Эбигэйл? В том, что мешаю вам погубить себя?

Кажется, мой вполне закономерный вопрос поставил девушку в тупик. Она и хотела бы найти причину для своего поведения, вот только ее не было. И мы обе это прекрасно знали. Все, что я делала, было направлено только ей на благо.

— Вы… Вы не понимаете моих чувств! — воскликнула мисс Оуэн, в конце концов. — Я полюбила! Полюбила так сильно, как только может полюбить женщина! Моя жизнь ничего не стоит без него!

Должно быть, моя улыбка была слишком уж саркастичной, потому как Эбигэйл смолкла, глядя на меня с праведным возмущением.

Увы, я всегда была до крайности приземленной натурой, и не верила в то, что можно отдать свое сердце, не обменявшись и двумя дюжинами слов.

— Дорогая, полюбить с первого взгляда можно только в тех романах, которыми вы так сильно увлекаетесь, — нравоучительно произнесла я. — Вы виделись с этим человеком первый раз в жизни и говорили едва ли больше двух-трех минут. Вряд ли вам удалось разглядеть даже цвет его глаз, не то что узнать свойства натуры.

Мисс Оуэн всплеснула руками и принялась расхаживать из угла в угол.

— Эбигэйл, он Грей. Не мне вам напоминать, в чем замешана эта семья, — попыталась хоть как-то достучаться до здравого смысла подруги я. — Поймите же, союз между вами попросту невозможен. Будьте благоразумны!

Или мне придется обо всем рассказать лорду… А я этого не хочу… Совершенно не хочу.

— Вы просто не любили, Кэтрин!

Я хмыкнула.

— Ну и что с того, Эбигэйл? — и не подумала смущаться я.

То свое давнее увлечение любовью я не считала. Всего лишь склонность молодой девицы, что ничего не знала о мире. Первый же знак внимания был мной воспринят как знак подлинной страсти… И разумеется, я ошиблась.

— Как вы можете судить о том, чего даже не знаете? — продолжила напирать с прежде несвойственной ей горячностью мисс Оуэн.

Пожав плечами, я ответила:

— Зато я прекрасно знаю вас. И вашего дядю, к слову, знаю в достаточной мере, чтобы предугадать дальнейшее развитие событий. Поэтому, прошу, дорогая, выбросьте из головы все эти глупости. Вы еще встретите множество молодых людей, которые почтут за счастье предложить вам руку и сердце.

В глазах девушки я заметила слезы. Никогда не выносила чужих слез…

— Но мне не нужен никто другой. Я уже полюбила! Это навсегда. Я умру без него!

Говорила Эбигэйл настолько громко, что я начала опасаться того, что наш разговор услышат посторонние. Или хуже того — не посторонние.

— Энн и Эмили с шестнадцати лет влюбляются навсегда раз в месяц. И пока все живы. И вы тоже выживете, можете не сомневаться. Я не позволю вам погубить себя, Эбигэйл. Если уж вы сами не можете позаботиться о своем благополучии. Не сомневайтесь, отныне я не спущу с вас глаз. И если вы попытаетесь каким-либо образом связаться с тем молодым человеком, то я не стану медлить и сообщу обо всем вашему дяде.

После этих моих слов мисс Оуэн начала беззвучно плакать, глядя на меня с такой болью, что у меня даже сердце зашлось. Но всего лишь на несколько секунд. Сестры часто пытались манипулировать мною подобным образом. И пусть, глядя на их расстроенные лица, я страдала каждый раз, однако же управлять собою при помощи подобных безыскусных уловок не позволяла.

— Ложитесь спать, Эбигэйл. Утром все произошедшее будет выглядеть для вас совершенно иначе, — посоветовала я и пошла к двери.

Когда я уже переступил порог комнаты, девушка произнесла:

— Это не глупость. Я и правда его люблю… Так сильно люблю…

Мне оставалось только вздохнуть и отправиться к себе.

Ох уж эти барышни… Совершенно не могут жить без трагедий.

Вдруг словно бы что-то прохладное скользнуло по моей щеке, заставив испуганно озираться. Разумеется, я никого не увидела. Зато услышала тихий смех фэйри. Охотник никак не желал оставляться меня в покое, играя в какие-то свои, совершенно непонятные игры.

Чем фэйри Неблагого двора могла привлечь обычная человеческая девушка, не обладающая никаким особенными достоинствами, так и оставалось загадкой. Было бы еще понятно, если бы Охотника прельстила Эбигэйл, девица редкостной прелести, да еще и с чистой душой. Но нет, привязаться нужно было ко мне, ее мало чем примечательной старшей подруге.

— Совершенно бессовестное создание, — укоризненно произнесла я, вздохнув.

Хотелось бежать сломя голову в комнату… Но какой в этом был смысл? От нечисти так легко не убежать, да и двери и замки тут не помогут…

— Ну почему бы просто не оставить меня в покое?

Кто бы мне ответил на этот вопрос?

Однако в комнате мне тоже не было покоя: там расположились племянники его милости, которые в ожидании меня играли в карты. Причем так увлеклись процессом, что даже не заметили моего появления.

— Джентльмены, это вообще-то комната незамужней девушки! — возмутилась я такому их поведению.

Мистер Уиллоби, который явно выигрывал, посмотрел на меня с изумлением.

— Мисс Уоррингтон, но не встречаться же нам с вами в другом месте? Дядя может застать там нас.

Словно он не может с той же легкостью застать нас в моей комнате. В отношении членов своей семьи и почему-то меня лорд вообще не считал нужным придерживаться правил этикета.

— Ну не хмурьтесь так, мисс Уоррингтон, вам это не идет, — залебезил кузен моей подруги, откладывая в сторону карты.

Я уселась на кровать и недовольно ответила:

— Мне вообще ничего не идет.

Мистер Уиллоби не поддался, и продолжил поливать меня сомнительными комплиментами:

— Ну что вы такое говорите, дорогая мисс Уоррингтон. Сегодня вы были просто обворожительны! Множество знакомых желали быть представленными вам в этот вечер. И если бы не наш внезапный отъезд…

Я не собиралась верить в подобное, поэтому лишь отмахнулась от молодого человека.

— Но что же все-таки произошло с моей сестрой? — спросил встревоженно мистер Оуэн.

После этих слов мистер Уиллоби разом растерял всю свою мальчишескую веселость.

— Эбигэйл влюбилась, — убито произнесла я.

Молодые люди ошарашено переглянулись, явно не понимая, насколько же ужасно произошедшее.

— Она влюбилась в Рэймонда Грея! — воскликнула я.

Вероятно, не стоило этого делать… Но, проклятие, мне нужно было поделиться хоть с кем-то.

— Она твердит об истинной любви. Что мне делать?! Если об этом узнает его милость…

Теперь уже племянники лорда Дарроу уяснили истинный масштаб произошедшего…

Когда мистер Оуэн смог заговорить, выдавить ему удалось только ошарашенное «Что?!».

Мистер Уиллоби же подскочил, явно намереваясь покинуть мою комнату. И именно этого я допустить никак не могла. Ведь было совершенно ясно, что молодой человек намеревается отправиться прямиком к дяде. Но если лорд узнает…

Я быстро поднялась на ноги и встала перед дверью, пытаясь остановить кузена подруги.

— Мистер Уиллоби, я прошу вас, не нужно сообщать его милости о произошедшем! — буквально взмолилась я. — Оно того не стоит… Вместе нам удастся удержать вашу кузину от необдуманных поступков! Но если Эбигэйл поймет, что я выдала ее тайну… Я потеряю ее. Мы потеряем ее!

Джентльмен укоряюще смотрел мне в глаза.

— Это чрезвычайно серьезно, чтобы скрывать от дяди, мисс Уоррингтон. К тому же, если он дознается, точнее, когда он дознается…

Разумеется, мистер Уиллоби был прав… Но только с одной стороны. С другой же… Если мисс Оуэн посчитает себя преданной, то удержать ее от ужасных глупостей уже не удастся не только мне, но и ее родственникам.

— Это лишь увлечение! Оно вскорости пройдет! А доверие Эбигэйл мы потеряем безвозвратно, если сейчас сообщим лорду! — настаивала я, прекрасно осознавая, чем еще и лично для меня будет это разоблачение.

Молодой человек нахмурился.

— Мисс Уоррингтон, прошу вас, отойдите в сторону. Вы вынуждаете меня быть невежливым, — слишком уж серьезно произнес он.

Кажется, с дороги меня уберут не слишком деликатно.

— Роберт! — внезапно подал голос мистер Оуэн. Он обычно был не так словоохотлив, как его кузен. Поэтому каждое произнесенное им словом воспринималось иначе, более уважительно, более внимательно.

— Роберт, мисс Уоррингтон права!

Я ушам своим поверить не могла. Брат Эбигэйл — и вдруг принял мою сторону? Возможно ли подобное?

— В своем ли ты уме, Чарльз? — возмутился мистер Уиллоби. — Это не кто-нибудь, а Рэймонд Грей! Неужели ты все позабыл?!

Мистер Оуэн подошел к кузену и положил руку ему на плечо.

— Роберт, кем бы он ни был, не забывай, что в Эбигэйл течет та же кровь, что и в нашем дяде, что и в нас с тобой. И в ней есть то же самое проклятое упрямство. Стоит лишь запретить ей встречаться с кем-то, и Эбигэйл из кожи вылезет, но пойдет наперекор. Дядя же не станет увещевать ее, а просто запрет.

К словам родственника мистер Уиллоби отнесся иначе. Он прислушался.

— Ты считаешь, нам лучше умолчать? Дядя после убьет. Всех нас. И мисс Уоррингтон, к примеру, будет первой жертвой гнева дяди Николаса.

Я только хмыкнула на это замечание. Уж если его милость не убил и даже не искалечил меня из-за всего произошедшего… То думаю, у меня все же есть некий шанс пережить вспышку его гнева.

— Думаю, переживу. Все мы переживем. Следует лишь внимательнее следить за мисс Оуэн. Она юная девушка, которая не слишком много знает о жизни. В ее арсенале не так уж много уловок.

Мистер Уиллоби беспомощно переводил взгляд с меня на кузена и обратно.

— Вы должны знать, что все это мне чертовски не нравится. И если вся эта история нас погубит, то в этом виноваты будете исключительно вы, вы с мисс Уоррингтон, Чарльз. А не глупышка Эбигэйл.

Мистер Оуэн внимательно выслушал слова кузена, а потом изрек:

— Мы учтем это. Но дяде лучше пока действительно ничего не знать.

Поняв, что мистер Уиллоби не станет немедленно бежать к лорду, я снова присела. Вечер изрядно утомил меня, как и переживания о судьбе моей дорогой подруги.

— И все же, что нам делать? Ведь не можем позволить Эбигэйл погубить себя! — воскликнул кузен моей подруги. — Как будто бы мало нам было происков леди Элинор… Теперь еще и Греи!

Да, я была согласна с тем, что за последнее время на родных лорда Дарроу свалилось слишком уж много неприятностей. И, по нелепому стечению обстоятельств, все они были связаны именно с Эбигэйл. Словно бы не только сам лорд был проклят, но и его племянница тоже.

— Да, все складывается крайне неблагоприятно… — согласился мистер Оуэн. — Боюсь, что нам придется отложить наши выезды… Хватит уже внезапных встреч.

Мистер Уиллоби сложил руки на груди с видом полнейшего неодобрения.

— Чтобы встретиться с Греем, твоей сестре достаточно выйти из дома под любым предлогом. К примеру, она может якобы отлучить в модную лавку. Или отправиться на прогулку. Она же женщина! Они всегда так изобретательны, когда творят глупости.

Я возмущенно взглянула на джентльмена. Что еще за возмутительные замечания в адрес женщин?

Молодой человек виновато улыбнулся.

— Вы исключение, мисс Уоррингтон. Вы изобретательны всегда.

Не сказала бы, что такие слова понравились мне больше, но… Но — о ужас! — я поняла, что понемногу начала привыкать к возмутительным манерам мистера Уиллоби.

— Мисс Уоррингтон, а что знает о произошедшем дядя Николас? — спросил у меня более спокойный и рассудительный мистер Оуэн.

Оставалось только виновато развести руками.

— Милорд знает, что Эбигэйл влюблена в кого-то… И что я не одобряю этих ее чувств. Ему никто не сказал, что на вечере были и братья Греи. Может быть, все еще и обойдется…

Молодые люди переглянулись. В благополучный исход этой истории они не слишком верили.

— Если речь идет о нашем дяде, то не стоит рассчитывать на благополучный исход, — обреченно произнес мистер Оуэн.

Мистер Уиллоби был целиком и полностью согласен с родственником.

— Дядя все равно узнает… Вопрос только в том, раньше или позже…

Совершенно безрадостная перспектива…

— Его милость меня убьет? — обреченно осведомилась я у мужчин.

Ответом сперва мне было лишь молчание. Ужасно мрачное молчание.

А после того, как я вопросительно взглянула на брата моей подруги, он все-таки произнес:

— Мне кажется, что попробует, мисс Уоррингтон…

Однако, несмотря на все эти ужасы, мы трое решили, что нужно самим постараться решить возникшую проблему с мисс Оуэн. Я обмолвилась, что лорд обещал запереть нас, но мистер Уиллоби лишь отмахнулся. По всему выходило, что даже при таком тяжелом характере, его милость никогда не поступал так строго с любимой племянницей.

— Дядя Николас всегда попустительствовал моей сестре, — согласился с кузеном мистер Оуэн. — Она слишком сильно похожа на нашу покойную матушку, привязанность к которой у дяди Николаса была необычайно сильной. Неудивительно, что после того, как он стал нашим опекуном, любое желание Эбигэйл исполнялось в мгновение ока. Дядя просто не может быть строгим с Эбби. Боюсь, что даже ради ее же собственного блага.

Вот это уже изрядно меня удручало.

— То есть… То есть, если она сама скажете, что полюбила Рэймонда Грея, то лорд в итоге примет ее выбор? — осторожно поинтересовалась я.

Быть может, мы зря так драматизируем происходящее?

Мистер Уиллоби покачал.

— Нет. Такого никогда не произойдет. Эбигэйл может привести к дяде Николасу хоть последнего нищего. И дядя благословит ее. Но только не человека, носящего фамилию Грей.

— Трагичная ситуация, — вздохнула я, понимая, что моя погибель близка. И все из-за прихоти Эбигэйл. — Трагичная для нас. И что мы будем делать?

Кузены переглянулись. У них совершенно точно не имелось никакого конкретного плана.

— Ну… Нужно чем-то занять дядю. И Эбигэйл. И… — начал не слишком-то уверенно промямлил мистер Оуэн.

Я скептически хмыкнула, давая понять, что думаю о подобной стратегии.

Меж тем за окном завывал ветер и звучали раскаты грома. И это полностью соответствовала изменениям в моей жизни, которая, оказывается, еще и была спокойной в последнее время.

— Ну и чем вы надеетесь занять его милость, да еще так, чтобы он не понял, что это просто часть хитроумного плана? — поинтересовалась я у молодых людей.

Губы мистера Уиллоби растянулись в предвкушающей улыбке.

— Быть может, его следует натравить на леди Элинор? — предложил он.

Мистер Оуэн тяжело вздохнул и уселся на постель рядом со мной.

Я уже стала отмечать, что оба племянника лорда стали чувствовать себя в моем обществе слишком уж спокойно. И стали напрочь игнорировать требования этикета. Если в случае мистера Уиллоби я уже примирилась с неизбежным, то подобные же изменения в поведении мистера Оуэна уже немного шокировали. — Он уже знает о том, что делает леди Элинор. И отдал все на наш откуп. С чего бы ему сейчас изменить свое отношение?

Леди Уайтберри… Леди Уайтберри…

— А если… если сгустить краски? — осторожно произнесла я. — Если нам убедить его милость, что леди Элинор действует куда решительней, чем есть на самом деле?

Разумеется, если нам вообще удастся обмануть милорда… Водить за нос опытного интригана за тридцать — это вовсе не то же самое, что лгать юной девице.

— Это будет сложно… — тяжело и мрачно вздохнул мистер Уиллоби. Играть в подобные игры с его дядей было чревато крупными неприятностями. Однако, пусть и вынужденно, согласившись со мной и своим кузеном, молодой человек тут же начал просчитывать дальнейшие действия. — Но легкости никто и не обещал. Не сдаваться же, верно?

Мы с мистером Оуэном согласно кивнули. Сдаваться уже было поздно. И слишком опасно.

— Завтра я попробую слегка… ввести в заблуждение дядю. Будем надеяться на лучшее… А вы, мисс Уоррингтон, будете надзирать над нашей Эбигэйл.

Будто бы у меня был выбор. Я в любом случае собиралась приглядывать за подругой.

И все же брат моей подруги был человеком куда более чутким, чем второй племянник лорда. Он заметил, насколько я устала за вечер, и произнес:

— Думаю, пока что нам лучше лечь спать. Доброй ночи, мисс Уоррингтон. Спите крепко.

Доброй ночи джентльменам я пожелала с изрядной долей облегчения. Все же этот день дался мне тяжело: слишком много волнений и переживаний.

Однако стоило мне только улечься и закрыть глаза, как я поняла, что в комнате не одна… Кто-то безмолвно укрывался в темноте. И смотрел на меня. Казалось, будто я всей кожей чувствую этот взгляд.

Несколько минут я просто лежала, боясь не то что лишний раз пошевелиться, а даже и дышать слишком часто. Однако неизвестность оказалась для меня слишком уж мучительной, поэтому через несколько минут я не выдержала и тихо произнесла:

— Кто здесь?!

Господи, как же жалко и испуганно звучал мой голос…

— А раньше была куда смелей, — еле слышно прошелестел голос.

Против воли из моей груди вырвался вздох облечения. Не капитан Фрай… Охотник относился ко мне куда как более милостиво, и хотя бы не пытался убить…

— Куда же теперь подевалась храбрость, дитя человечье? — спросил меня нечистый.

Я не видела его, не слышала шагов, но зато отлично почувствовала, как по моему лбу скользнула прохладная ладонь.

Оставалось только сжать зубы.

— Зачем ты уехала из родного дома с этим людьми? На одном из них проклятие… Страшное проклятие.

Что? Проклятие?

— На лорде? — тут же спросила я фэйри, сев на кровати.

Нечисть тихо рассмеялась. Голос Охотника звенел серебряными колокольчиками.

— Какое мне дело до титулов и имен, которые вы, люди, так любите давать друг другу? — произнес он.

Да, наверняка и знатность, и все прочее были Охотнику совершенно безразличны. Как и все материальное.

— Но что же за проклятие! — пристала я к нему, надеясь получить хотя бы кроху информации. Знание в моем положении никогда не бывает лишним.

Фэйри вновь рассмеялся.

— Никогда не упустишь своего, да, дитя человечье? — лукаво произнес он. — Это проклятие от большой любви. Но такой любви, которая приносит лишь зло и погибель. Беги прочь, пока оно не коснулось и тебя тоже.

Как будто бы у меня была хоть единая возможность вернуться домой и остаться при этом живой. Но что за проклятие от большой любви? Нет, что сердечная привязанность могла принести много зла, я не сомневалась. И Эбигэйл была тому ярчайшим примером. Но чтобы из-за любви прокляли?

— С чего бы меня должно коснуться чужое проклятие… — пробормотала я, передергивая плечами. — И с чего бы тебе помогать мне? Ты же из Дикой Охоты! Такие, как вы, приносят гибель людям!

В темноте мне никак не удавалось разглядеть фэйри. От этого казалось, что все происходит не в реальности, а лишь во сне. Странном бредовом сне, после которого утром остается лишь недоумение.

— Для фэйри нет правил, дитя человечье, в отличие от вас, смертных, — еле слышно ответил он мне. — И мы можем делать то, что сами пожелаем. Мне нравится твоя храбрость. Ты смешная.

Самый сомнительный комплимент, какой я когда-либо получала. Но, признаться, радовал он меня куда больше всех прочих. Потому что это означало, что Охотник и в дальнейшем не попытается причинить мне вред.

— Берегись, ты делишь с этими людьми не только кров, но и опасности, — услышала я, и с растерянностью поняла, что стремительно засыпаю.

— Что?.. — только и успела спросить, я и провалилась во тьму.

Утром я встала неожиданно рано и чувствовала себя просто прекрасно. Обычно, если ложилась я спать поздно, да еще и была при этом уставшей, на следующий день чувствовала себя совершенно разбитой.

Наскоро умывшись и одевшись, я обнаружила, что мне совершенно нечего было делать. Часы показывали шесть утра. Хозяева дома еще спали, стало быть, в моем обществе никто не нуждался. Нежданная свобода почему-то не принесла никакой радости. В голове появились странные и не слишком радостные мысли, на которые прежде просто не было времени.

Что будет со мною, когда лорд узнает о внезапной влюбленности племянницы в Рэймонда Грея? Разумеется, самой Эбигэйл не грозит ничего серьезного, она всеобщая любимица… Господи, опять я угодила в историю, которая грозит мне только лишь множеством неприятностей…

В груди поселилось омерзительное чувство, очень уж похожее на тревогу. И никак не желало уходить. Я чувствовала себя совершенно несчастной и беспомощной, чего со мною уже, признаться, давно не случалось.

Тихо вздохнув, я направилась в гостиную, намереваясь немного помузицировать. Это позволило бы хоть как-то занять себя и перестать думать о своем мрачном будущем.

Я шла по особняку, удивляясь, как же сильно меняется дом в тишине и безлюдности. Сейчас, несмотря на все богатство обстановки, все выглядело таким… мрачным. Или же это просто мое настроение так влияет на меня?

В гостиной я уселась за рояль и медленно рукой по клавишам.

Инструмент отозвался мягким чистым звуком. Дома я и мечтать не смела о чем-то подобном. Наше пианино то и дело начинало хрипеть и фальшивить… А тут такая роскошь… Да, говорят, что в деньгах нет счастья… Но вчем же тогда оно есть? В любви? Стоило только Эбигэйл влюбиться — и она уже стала несчастной…

Я усмехнулась своим мыслям и начала играть любимую балладу. Как ни странно, о любви. Несчастной.

Когда же допела, то услышала вялые аплодисменты.

Обернувшись, с растерянностью увидела лорда Дарроу, который стоял поодаль и смотрел на меня.

— Доброе утро, ваша милость, — встала я из-за рояля, чтобы поприветствовать хозяина.

Кто бы мог подумать, что лорд тоже жаворонок. Учитывая, во сколько он ложится спать…

— Доброе утро, мисс Уоррингтон. Вы удивительно рано встали сегодня. Совесть не дает покоя?

Оставалось только удрученно вздохнуть.

— Должно быть, сложно жить, подозревая всех вокруг?

Мужчина уселся в кресло и только после этого отозвался:

— Должность обязывает, мисс Уоррингтон. Тем более, что в отношении вас я никогда не ошибался. Впрочем, сейчас я не настроен на обличительные беседы. Лучше спойте еще.

Обрадовавшись отсрочке приговора, я поспешила выполнить пожелание лорда. Сейчас я готова была петь до хрипоты.

После получаса музицирования, я пришла к неутешительному выводу, что больше просто не могу. Горло уже болело, и мечтала я только о том, чтобы молчать ближайшие пару суток. В идеале неделю.

— Вы удивительно стойкая молодая леди, — иронично заметил лорд Дарроу, который, разумеется, не мог не заметить моих страданий. — Достаточно, мисс Уоррингтон. Мне не слишком нравится пытать женщин.

Какая дивная фраза. Не слишком нравится, стало быть… Это звучало чересчур уж двусмысленно, чтобы я не начала немного переживать за свое благополучие. И пусть даже ни разу у меня не возникало и тени подозрения в этом отношении…

Однако милостивым соизволением я воспользовалась и решила просто немного поиграть этюды. Беседовать с его милостью мне все так же, как и прежде, не хотелось.

Когда в гостиную влетела Эбигэйл, я даже промахнулась мимо клавиши, и изумленно уставилась на подругу. Столько в ней было тревоги, растерянности…

— Кэтрин… — начало было она. И я испуганно зажмурилась, понимая, что мы как никогда близки к провалу. Лорд сидел в стороне от двери и сразу заметить его Эбигэйл не могла.

Я в панике посмотрела в глаза девушке, не решаясь сказать даже слово.

Та, заметив, что я слишком уж нервничаю, тут же смолкла — все-таки она понятливая!

А потом уже принялась осматриваться.

— Какое удивительное взаимопонимание, — прокомментировал эту небольшую сцену мужчина, поднимаясь на ноги. — Эбигэйл, ты не желаешь ничего мне рассказать?

Мисс Оуэн начала стремительно бледнеть, и уже через пару секунд мне стало казаться, что девушка вот-вот упадет в обморок.

— Эбигэйл! — подскочила я, когда бедняжка начала оседать на землю.

Лорд оказался куда быстрее.

— Какая впечатлительная, — недовольно вздохнул он. — С этими юными девицами — сплошные беды.

Покосившись на меня, его милость добавил:

— Впрочем, с неюными — тоже. Но вы хотя бы не падаете в обмороки.

Я с грустью посмотрела на совершенно измученную подругу. Под ее глазами залегли глубокие тени. Должно быть, всю ночь не смыкала глаз. Ох уж эти влюбленности…

— Надо уложить ее в постель… — произнесла я. — Эбигэйл нужно прийти в себя.

Мужчина согласно кивнул и поднял племянницу на руки.

— Нужно. Но эта глупышка все равно себя измучает. Женщины любят терзаться.

Последнее замечание я решила оставить без ответа. Хотя именно в данном конкретном случае готова была согласиться с его милостью. Мисс Оуэн, кажется, решила сама себя извести. И у нее это прекрасно выходило.

Когда лорд доставил свою драгоценную ношу в ее спальню, я решила, что останусь с подругой, пока она немного не оправится и попросила его милость, чтобы завтрак нам доставили сюда.

— Проявляете дружескую заботу? — как-то слишком уж странно спросил он. Как будто можно строить козни с человеком, пребывающим без чувств.

— Разумеется, — немного возмущенно ответила я, устраиваясь в кресле подле кровати.

Лорд смерил меня тяжелым взглядом.

— Не нахватайтесь от моей племянницы юношеской глупости. Мне вполне достаточно и вашего упрямства.

Разумеется, мне оставалось только кивнуть.

Что ж, по крайне мере, Эбигэйл на этот раз не выдала сама же свою страшную тайну дяде. Это было бы довольно забавно, если бы все раскрылось именно по ее вине.

Мисс Оуэн приходила в себя долго, неохотно, словно бы пребывала в обмороке она по собственному умыслу. Даже нюхательные соли — и то не сразу подействовали. Казалось, будто Эбигэйл попросту пытается сбежать от проблем. А вот мне поступить подобным же образом невозможно. Ведь Уоррингтоны не падают в обморок… Сейчас это казалось попросту несправедливым. Как легко бы было трагично лишиться чувств и позволить другим людям разбираться со всей этой неудобной ситуацией…

Когда Эбигэйл открыла глаза, первым ее словом было «Кэтрин». Я бы, может, и растрогалась, но столько треволнений пришлось на мою долю в последнее время из-за подруги, что я лишь мрачно ответила:

— Кэтрин, не сомневайтесь.

Мисс Оуэн приподнялась на локтях, в панике оглядывая комнату.

— А что дядя?

Пожав плечами, произнесла:

— Ушел и оставил меня присматривать за вами. В последнее время все только и делают, что оставляют меня присматривать за вами…

Прозвучало практически как жалоба. Да жалобой это и было, по сути. Приключения, которыми так щедро обеспечивала меня племянница лорда Дарроу, понемногу начинали утомлять.

— Я не просила… — гордо отвечала мне мисс Оуэн, на что я только устало вздохнула.

— Вы — нет. Другие — да. Вы хотите погубить меня?

В кои-то веки моя милая и добродушная подруга гневно сверкнула глазами.

— А вы — хотите, чтобы мое сердце разбилось?

Если Эбигэйл надеялась на то, что этими словами сможет растрогать меня, то зря.

— С разбитым сердцем жить можно. А со свернутой шеей — точно нет.

Девушка побледнела.

— Не думаете же вы, будто дядя Николас может…

Я перебила Эбигэйл.

— Я стараюсь вообще об этом не думать. Но знаете, учитывая, кто… тот, о ком нам не следует говорить вслух, то его милость может и попробовать убить меня.

Нет, разумеется, в такую кровожадность лорда я не верила… Но что, если он отошлет меня после того, как эта история всплывет? И тогда до меня в любой момент сможет добраться капитан Фрай.

Подруга вздохнула и вновь улеглась. А потом еще и повернулась на бок так, чтоб даже не видеть меня.

— Эбигэйл, — продолжала я попытки увещевать мисс Оуэн, — ну поймите же вы наконец. По сути, вы влюбились в первого встречного. Что вы знаете об этом человеке? Ничего. Сомневаюсь даже, что вы хорошо запомнили, как он выглядит.

Девушка дернула плечом.

— Уходите, Кэтрин, не желаю этого слушать…

Ну да, всегда неприятно слушать голос разума. Особенно, когда он говорит правду.

— Я пришлю к вам служанку, — бросила я напоследок.

Надеюсь, все эти глупости вскорости вылетят из головы мисс Оуэн. Иначе я просто сойду с ума.

К тому времени, как я дошла до столовой, я уже ощущала необычайное раздражение. Все-таки мое терпение далеко не бесконечно. По дороге я встретила горничную Эбигэйл и попросила присмотреть за девушкой.

Джентльмены уже сидели за столом, и крайне удивились моему появлению. Вероятно, предполагали, будто я все утро проведу у подруги. Мистер Оуэн первым делом осведомился о состоянии своей сестры. Я же… в ответ крайне невежливо предложила ему после завтрака навестить Эбигэйл самому.

Мистер Уиллоби после этих моих слов широко улыбнулся и предположил, что мисс Оуэн уже пришла в себя.

— Как же вы догадались? — спросила я у молодого человека.

— Будь кузина все еще в обмороке — вы бы вели себя куда более сдержанно. Очевидно, что она вас совершенно замучила.

Неплохие выводы. Абсолютно верные.

— Вы бы могли прекратить плести интриги, молодые люди, — мрачно произнес его милость. — И наконец-то сказать мне правду.

И племянники лорда, и, подозреваю, я сама, приняли вид настолько невинный, что это уже само по себе казалось подозрительно. Вельможа переводил взгляд с одного лица на другое… И, кажется, продумывал варианты казни для каждого из нас.

— Интриги? — переспросил мистер Уиллоби. — О чем вы?

Лорд только вздохнул, но выражение его лица не предвещало нам ничего хорошего.

— Роберт, прекратите паясничать!

В этот момент я начала подозревать, что решение присоединиться к мужчинам за завтраком было опрометчивым. И куда безопасней было бы остаться и "наслаждаться" унынием подруги.

— Паясничать? О чем вы, дядя Николас?

Лорд Дарроу пронзил племянника гневным взглядом и смолчал. И больше никто не рискнул даже рта открыть.

Следовало как можно скорей отвлечь хозяина дома от наших замыслов. Иначе нам несдобровать…

И тут словно небо услышало мои молитвы: вошел слуга и сообщил, что мисс Оуэн принесли письмо. Лорд потребовал послание и, получив его, помрачнел еще больше.

Мы с мистером Оуэном и мистером Уиллоби напряженно переглянулись. Кто мог прислать письмо мисс Оуэн? Леди Уайтберри? Так… открыто? Разве это вообще возможно?

И я, и мистер Уиллоби, и мистер Оуэн не сводили с его милости напряженных взглядов. Думаю, не одна я чувствовала в тот момент панику. В последнее время держать себя в руках мне помогала лишь родовая гордость. А нервы понемногу сдавали…

— С каких пор миссис Тамлин начала писать Эбигэйл? — озадаченно спросил лорд, пробежав глазами по имени отправителя на конверте. — Мне казалось, она не склонна к тому, чтобы общаться с родственниками.

Кто такая эта миссис Тамлин я не знала. Но судя по тому, какими озадаченными выглядели племянники после слов дяди, эта дама действительно не отличалась общительностью.

— Быть может, что-то изменилось? — нахмурился мистер Уиллоби.

Лорд отдал письмо слуге и велел ему отнести письмо мисс Оуэн.

— Мисс Уоррингтон, будьте любезны подняться к Эбигэйл, — приказал мне мужчина.

Я подскочила и отправилась исполнять высочайшее повеление.

Если письмо странное, то нужно всенепременно проследить за подругой. Возможно, что-то нечисто… Проще бы было распечатать послание… Но я прекрасно понимала, почему лорд Дарроу так не сделал. Если Эбигэйл увидит — то взрыва не миновать. И тогда она наверняка решит сделать что-то на редкость глупое.

Когда я вошла в спальню мисс Оуэн, та уже вскрыла конверт и была увлечена чтением. Увидев меня, девушка вздрогнула, и первым ее порывом стало спрятать письмо. Но она быстро взяла себя в руки.

— Я думала, вы уж не вернетесь, — произнесла она с тенью недовольства.

Устроившись подле подруги, я вперила в нее бесстрастный взгляд, под которым та, пусть и не сразу, но смутилась.

— Ну как же я могла вас оставить в таком состоянии? — спросила я. — Кто написал вам, дорогая?

Мисс Оуэн побледнела.

— Вы что, стали моею надсмотрщицей? — возмущенно воскликнула она, гневно сверкая глазами. — Я считала, что вы моя подруга!

Вот Эбигэйл и выдала себя. Теперь у меня не имелось и тени сомнения. Родственница не случайно написала моей подруге. Это часть какого-то хитроумного плана… Который не принесет никому ничего хорошего.

— А вы считаете, что я стала прислугой, которая не может спросить о такой малости как письмо? — парировала я холодно. — И я вам не равна? Не имею права задавать вопросы? Быть может, скоро мне будет недозволено садиться с вами за один стол?

После этих моих слов Эбигэйл словно бы опомнилась.

— Кэтрин… Вы…

— Достаточно. Я уже достаточно от вас выслушала.

Я развернулась и покинула спальню подруги, не слушая более ее слов и объяснений. Следовало как можно быстрее найти мистера Уиллоби или мистера Оуэна. В идеале, обоих.

Первым делом я направилась в библиотеку, которая в последнее время слишком часто служила нам своеобразным место сбора. Интуиция меня не подвела: оба племянника лорда обнаружились там.

— С письмом нечисто, — выпалила я с порога.

— Вы прочли? — спросил мистер Оуэн.

— Каким образом? — всплеснула руками я. — Эбигэйл не дала. Да еще и обвинила меня в том, что я стала ее тюремщицей. Не отнимать же было…

Молодые люди посмотрели на меня едва ли не с сочувствием.

— Неужели вы поссорились с Эбби? — спросил меня с изумлением мистер Оуэн.

Словно бы с его сестрой вообще невозможно поссориться… Нет, не спорю, я сама думала также долгое время. Пока не подругу не нашло помрачение, зовущееся любовью.

— Но вы же такая терпеливая, — сказал совершенно не то, на что я рассчитывала, брат Эбигэйл. — Мне казалось, что вас едва ли возможно вывести из себя.

Первый раз кто-то оценил мою выдержку. Обычно все вокруг считали, будто терпение для меня — естественная черта.

— Меня можно вывести из себя, мистер Оуэн, — тяжело вздохнула я. — Более того, вашей сестре это удалось в полной мере. И я не могу предположить, что не так с этим письмом. Сомневаюсь, что оно написано на самом деле не вашей родственницей. Ведь лорду могло взбрести в голову и проверить содержимое.

Племянники его милости были со мною полностью согласны.

— Странен сам факт, что эта леди решила написать… Быть может… Быть может, ее кто-то надоумил это сделать? — предположил мистер Уиллоби. — К примеру, леди Элинор также ее родственница.

Почему бы и нет… Не могла же леди Уайтберри так легко отступиться? Она не показалась мне дамой, которая быстро сдается. Напротив, такая как она, будет до конца идти к своей цели.

— Нам нужно письмо… — пришел к закономерному выводу мистер Оуэн. — Я пошел.

Мы с мистером Уиллоби растеряно переглянулись.

— Куда? — спросила я.

— Зачем?

Мистер Уиллоби явно понял, куда же решил отправиться кузен, и его гораздо больше интересовала цель.

— Пойду забирать у Эбигэйл письмо, — пожал плечами мистер Оуэн.

Подобное заявление до крайности изумило меня. Что значит "забирать у Эбигэйл письмо"? Разве это вообще возможно?

— Вот так просто? — иронично уточнил мистер Уиллоби, полностью разделяя мои сомнения.

Брат моей подруги только развел руками.

— Я все еще любимый брат. А это все-таки письмо от родственницы. Почему бы не прочесть его, верно? Там ведь не должно быть ничего… особенного подозрительного.

Что же, это звучало вполне разумно. Стоило попытаться.

— Тогда удачи тебе, Чарльз, — благословил на подвиг кузена мистер Уиллоби. — Надеюсь, тебе удастся осуществить твой коварный замысел. А мы с мисс Уоррингтон пока прогуляемся по саду и передохнем от всех этих семейных трагедий.

Признаться, подобный план меня устраивал. В последнее время общество мистера Уиллоби становилось все более и более приятным.

— Как вы думаете, вашему кузену удастся заполучить письмо? — поинтересовалась я у молодого человека, когда мы с ним сделали уже третий круг по саду.

На этот раз я оделась по погоде, и прогулка была только в радость.

— Ставлю на Эбби. Влюбленная женщина по упрямству превосходит десяток мужчин, — вынес свой вердикт мистер Уиллоби.

Я нахмурилась.

Уж кто-кто, а мой спутник неплохо разбирался в характерах своих родственников. Да и мне казалось, что для своей цели гззедж мистер Оуэн чересчур мягок.

— И что же нам тогда делать?

Молодой человек беспомощно развел руками.

— Можно попробовать проследить за кузиной. Она все равно себя выдаст. Рано или поздно.

Я нахмурилась еще сильней.

— Боюсь, что «поздно» нам не совсем подходит.

Мистер Уиллоби тяжело вздохнул и поежился.

— Ну не пытать же ее в самом деле… Хотя…

Истинный племянник своего дяди. Когда лорд Дарроу шутил, у него тоже выходило чересчур уж мрачно и угрожающе даже.

— Не вариант, — равнодушно ответила я, с тоской смотря на окна Эбигэйл. — Придется наблюдать за тем, как мисс Оуэн последовательно губит себя, чтобы выручить ее в последний момент… Не вижу другого выхода. Она настроена всенепременно уничтожить свою жизнь. Какой мужчина этого стоит?

Вопрос был риторическим и в ответе не нуждался. Но мистер Уиллоби, разумеется, не смолчал.

— Любимый, должно быть.

Вздоха сдержать не удалось.

— Никогда не замечала за вами особой романтичности. Да и неужели вы верите, будто Эбигэйл действительно любит того человека?

Ветер постепенно усиливался и становилось зябко. Я начинала подумывать о том, чтобы вернуться в дом и там уже дожидаться результатов авантюры мистера Оуэна.

— Я не то чтобы романтичен…

После этих слов я начала немного нервничать.

— Но все же в любовь верю, пусть и не в этом случае. Эбигэйл просто слишком долго пробыла взаперти, общаясь только с родными. Теперь же, стоило только кузине вздохнуть свободно — как она тут же вообразила, что без ума от первого же смазливого молодого человека, оказавшегося поблизости. Его фамилия добавила еще немного трагичности — и в результате мы имеем то, что имеем.

Подобное объяснение… Оно мне нравилось. Хотя бы потому, что совпадало с моим собственным мнением по поводу происходящего с мисс Оуэн безобразия.

— К счастью, вы девица благоразумная, пусть и подчас чересчур, — заметил молодой человек, — и романтические бредни вам безынтересны.

— Все верно, — согласилась я. — К великому сожалению моего брата и родителей, я не склонна к тому, чтобы… влюбляться в первого встречного.

Мистер Уиллоби с пониманием хмыкнул. Кажется, мы друг друга понимали все лучше и лучше. Даже удивительно, учитывая наше знакомство.

— Давайте вернемся в дом. Скоро должны подавать ланч. Дядя не одобрит, если мы опоздаем.

Я со вздохом кивнула. Не то, чтобы его милость был таким уж педантом… Но порой становился излишне требовательным к подобным мелочам. В особенности, если он пребывал в дурном расположении духа. Как сейчас.

Когда мы вошли в столовую, мистер Оуэн уже сидел за столом. К счастью, лорд Дарроу пока что не появился, и мы могли свободно беседовать.

— Так что же, Чарльз? — азартно спросил у кузена мистер Уиллоби.

Мистер Оуэн торжествующе улыбнулся.

— Эбби показала мне письмо, — сообщил молодой человек.

Я с облегчением вздохнула. Признаться, не надеялась на благополучный исход… Однако…

— Письмо действительно написано миссис Тамлин, нашей дальней родственницей, что проживает за городом. Пожилая леди почему-то пожелала видеть у себя Эбигэйл.

Мистер Уиллоби красноречиво хмыкнул.

— А ты случайно не скопировал письмо для нас?

Его кузен казался растерянным.

— Нет… А разве следовало?

Я тяжело и трагично вздохнула. Все же лорд Дарроу мудр, чрезвычайно мудр, раз решил передать сыну любимой сестры только деньги и титул. Мистер Уиллоби все же куда больше подходит на место преемника его милости. Он мыслит более здраво и не находится во власти иллюзий подобно Оуэнам.

— Чарльз… Ты слишком наивен. Быть может, письмо написано под диктовку. И там имелись тайные знаки… к примеру, от леди Уайтберри.

— Но…

И все-таки брат и сестра были похожи. По крайней мере, оба отличались некоторой наивностью, которая редко встречается у взрослых людей.

— Чарльз, ты неисправим, — прокомментировал поведение родственника мистер Уиллоби. Мы с ним переглянулись, и я в очередной раз удивилась нашему взаимопониманию.

Тут в столовую вошел хозяин дома, и мы предпочли начать обсуждать погоду.

Разумеется, его милость все понял… И наши игры его изрядно забавляли.

— Как здоровье Эбби? — спросил он.

Ответил ему мистер Оуэн.

— Она чувствует себя гораздо лучше, но предпочла пока побыть у себя в комнате. Сестра хочет отправиться навестить миссис Тамлин. Та ее пригласила.

Улыбка лорда стала чрезвычайно… недоброй.

— Только если с нею отправится мисс Уоррингтон, — произнес мужчина. — И будет приглядывать.

Я почувствовала себя так, словно меня только что приговорили к смертной казни. Но подобное предложение лорда было вполне предсказуемым. Не приходилось сомневаться в том, что его милость никуда не отпустит любимую племянницу без моего присмотра.

— Милорд, быть может, лучше вовсе никуда не отпускать мисс Оуэн? — осторожно спросила я, надеясь, что лорд Дарроу не отпустит свою подопечную.

— У меня нет ни единой причины отказывать Эбигэйл, — пожал плечами мужчина.

Я буквально онемела от подобного заявления. Неужели он не знал… Да нет, совершеннейшая глупость. Его милость просто не мог чего-то не знать. Я беспомощно взглянула на сперва на мистера Уиллоби, затем на мистера Оуэна. Те казались изумленными не меньше меня самой.

— Но, милорд… — начала я, но слушать меня хозяин дома не стал.

— Вы можете отказаться сопровождать мою племянницу, — невозмутимо произнес он.

Отказаться? О Господи… Я могу… Но тогда получится, что это по моей вине подруга не сможет покинуть дом. И я стану смертельным врагом. Если уже не стала…

— Это подло… — тихо пробормотала я под нос.

— Вы что-то сказали? — поинтересовался лорд Дарроу, взглянув на меня.

Я поежилась от его взгляда и поспешно ответила:

— Нет, милорд. Вам показалось.

— Замечательно, — подвел итог он.

Возникло странно ощущение, что меня одурачили. Фактически, вельможа вывел себя из-под удара, предоставив мне почетное право стать для Эбигэйл крайней. И пусть даже мне нечего, по сути, терять, и подруга и так зла на меня… Это не означает, будто мне хотелось портить наши отношения еще больше.

Но как было противостоять лорду Николасу Дарроу?

Племянники вельможи смотрели на меня с сочувствием, но не спешили выступать против решения дяди.

— А я могу отправиться вместе с Эбби и мисс Уоррингтон? — поинтересовался мистер Уиллоби.

И я почувствовала изрядную долю облегчения. Если вместе с нами будет кузен мисс Оуэн… то при необходимости вину мы с ним поделим на двоих.

— Тебе так этого хочется, Роберт? — произнес задумчиво и как будто недобро лорд Дарроу, пристально глядя в глаза племяннику.

Тот словно бы смутился, но на попятный не пошел.

— Да, дядя. Если вы позволите.

Мужчина только усмехнулся после этих слов мистера Уиллоби.

— И… я тоже желал бы навестить миссис Тамлин, — тихо произнес мистер Оуэн.

Все-таки родственная любовь — это великое и чрезвычайно выгодное чувство. Выгодное для меня. Раз уж оно позволяет мне не нести в одиночестве ответственность за судьбу Эбигэйл.

— Какое трогательное единодушие… Что ж, насколько я понял, вы собираетесь к миссис Тамлин, не так ли, мисс Уоррингтон?

Я лишь обреченно кивнула, признавая очевидное.

Пресвятая дева, во что же я на этот раз ввязалась… С легкой руки лорда.

На следующий день я собирала вещи, готовясь к очередному путешествию. Миссис Тамлин жила в пригороде столицы. Мистер Уиллоби упомянул, что эта почтенная леди жила затворницей последние несколько лет, с тех пор, как преставился ее супруг.

Страшно представить, что же пришлось сделать леди Элинор, чтобы добиться помощи от этой дамы. А я ни капли не сомневалась в том, что очаровательная родственница лорда была замешана в этой истории.

Как я и думала, Эбигэйл не обрадовалась тому, что вместе с ней в путь отправляется такая вот «свита». Но его милость высказался предельно ясно: или она едет с нами или же не едет вообще. Мисс Оуэн пришлось подчиниться, но поездка явно потеряла для нее большую часть прелести.

Все верно. Я не собиралась спускать с нее глаз. Ничего хотя бы отдаленно подозрительного не должно было произойти близ мое подруги. Пусть даже она возненавидит меня.

На этот раз мы четверо устроились в одной карете. Не то чтобы это оказалось действительно удобно, но все же куда лучше, чем если бы я и Эбигэйл остались одни. Всему есть предел — даже моему терпению, закаленному борьбой с глупостями двух младших сестер.

Мистер Оуэн был молчалив, зато его кузен говорил за двоих, а то и за четверых. Мисс Оуэн не произнесла ни единого слова, кроме «да» и «нет», да и я словоохотливостью не отличалась. Впрочем, я никогда не была слишком разговорчива.

— А какова миссис Тамлин? — решила все же узнать я о даме, что пригласила к себе мою подругу.

На это мистер Уиллоби лишь развел руками.

— Понятия не имею. Я видел ее лишь пару раз, когда был еще совсем ребенком. Тогда она показалась мне заурядной личностью, обделенной какими бы то ни было достоинствами, кроме кроткого нрава.

Мисс Оуэн взглянула на родственника с осуждением.

— Роберт, ты слишком пристрастен. И, мне кажется, для тебя все вокруг лишены каких бы то ни было достоинств. Помимо тебя самого.

Молодой человек взглянул на кузину с иронией.

— Ну что ты, моя дорогая. К примеру, я считаю, что мисс Уоррингтон чрезвычайно умна и предприимчива. А Чарльз терпелив и добродушен. Достоинства нашего дяди… Думаю, я потрачу слишком много времени, чтобы перечислить их все. Но в одном ты права: я действительно считаю, что являюсь кладезем разнообразных достоинств. А вы как считаете, мисс Уоррингтон.

Улыбнувшись, я ответила:

— Вашим наиболее весомым достоинством, несомненно, является скромность.

Племянник лорда Дарроу расхохотался.

— Ваше чувство юмора восхитительно.

Кажется, сегодня я получила больше комплиментов, чем за последние несколько лет.

— И ты ничего не сказал обо мне, — тихо произнесла Эбигэйл, опуская глаза. Сейчас она казалась мне почему-то совершенно несчастной. Неужели только из-за того, что кузен решил не воспевать ее совершенств по какой-то совершенно непонятной мне причине?

— Не хочу, — развел руками мистер Уиллоби. — Я не хочу сейчас ничего о тебе говорить.

Миссис Тамлин жила в странном доме, как мне показалось. Он выглядел слишком уж запущенным. И сад вокруг него наводил на мысли, что садовник заблудился в этой чащобе и так и умер где-то там.

Мне оставалось только растеряно оглядываться.

— Господи Боже мой… — произнесла я. — Вы уверены, что здесь вообще кто-то живет?

Племянники лорда Дарроу казались растерянными не меньше меня. Даже уже ставшее привычным отстраненное безразличие Эбигэйл отступило.

— Быть может, мы приехали не туда? — немного растеряно произнес мистер Оуэн.

Но кучер заверил, что мы прибыли именно туда, куда должны были.

— Мне как-то не по себе, — сказал мистер Оуэн, когда мы оказались на крыльце. Хозяйка дома и не подумала нас встречать. — Быть может, это дом с привидениями?

Предположение было настолько абсурдным, что я даже готова была в него поверить…

— Не волнуйся, Чарльз, мисс Уоррингтон не боится привидений и наверняка нас спасет.

Я возмущенно ахнула после такого вот заявления.

— А кто спасет меня?

Молодые люди переглянулись, после чего мистер Оуэн предположил:

— Дядя Николас, быть может?

— Очень смешно, — отозвалась я со вздохом.

Не так давно прошел дождь и похолодало, поэтому стоять на крыльце мне было не слишком приятно. А ветер все усиливался.

Однако нам все же открыли спустя несколько минут.

Старая служанка выглядела так, будто готова была преставиться в любой момент. И, казалось, появление гостей ее до крайности удивило.

— Мне кажется, тут вообще никого не ждали… — прокомментировал вполголоса мистер Уиллоби, беря меня под руку.

У меня также возникло такое подозрение. Разве так встречают гостей?

Мисс Оуэн казалась смущенной больше всех прочих.

Внутри дом не казался таким запущенным, как снаружи, но я чувствовала тот странный, чуть сладковатый запах, который неотступно следует за старыми людьми. И старыми вещами.

Миссис Тамлин, хозяйка дома, с трудом спускалась по лестнице, тяжело опираясь на перила.

Господи, я бы назвала ее… древней.

— Здравствуйте, мои дорогие… — скрипуче поприветствовал она племянников лорда Дарроу. О том, что к ней явился еще и кто-то незнакомый, старушка, должно быть, даже не поняла.

Вряд ли ей могло прийти в голову приглашать в дом гостей.

— Мне кажется, что мы не вовремя, — еле слышно пробормотал мистер Уиллоби. — Эбигэйл, ты ничего не напутала?

За младшую сестру ответил мистер Оуэн.

— Нет… Я сам читал это письмо.

Миссис Тамлин улыбалась нам вполне любезно, но не казалось, будто она действительно ожидала приема гостей.

— Вы нас… приглашали? — чуть растеряно спросила мисс Оуэн у хозяйки дома.

Там сперва задумалась, а потом подтвердила, что действительно посылала дальней родственнице то злополучное письмо.

Я переглянулась с молодыми людьми. Было вообще непонятно, зачем мы здесь…

— А… зачем вы меня приглашали? — спросила Эбигэйл. Кажется, она понимала в происходящем примерно столько же, сколько и остальные. То есть вообще ничего не понимала.

Утешало только то, что в доме миссис Тамлин нас не встретила еще и леди Уайтберри. Хотя… мы ведь только приехали… И у этой достойной дамы есть все шансы еще присоединиться к нашему обществу.

Комната была подготовлена только одна. Письмо Эбигэйл, в котором упоминалось о том, что она приедет в сопровождении родственников и подруги, то ли не было получено миссис Тамлин, то ли старушка о нем попросту забыла.

Слуги в доме были немногим моложе хозяйки, так что… так что мы с подругой снова оказались вынуждены делить одну спальню на двоих. Для джентльменов также подготовили лишь одну комнату, что совершенно никуда не годилось… но мистер Уиллоби и мистер Оуэн только махнули рукой, понимая, что спорить бесполезно. Почти вся прислуга была туга на ухо. Особенно, если у них просили чего-то трудоемкого…

В итоге мы вчетвером устроили «военный совет» в спальне, приготовленной для мисс Оуэн. Разумеется, сама мисс Оуэн нам изрядно мешала, но выгонять девушку в коридор мы посчитали неуместным.

— По-моему, нас все-таки никто не ждал… — пессимистично произнес мистер Уиллоби, растирая виски. — Старуха, кажется, если не выжила из ума, то в шаге от этого. Зачем ей Эбигэйл?

Девушка тяжело вздохнула и подошла к окну.

— Эбби, ты рассчитывала на встречу с леди Элинор? — прямо задал вопрос мистер Оуэн.

Эбигэйл еле слышно вздохнула, но все же ответила.

— Рассчитывала. Но… я не уверена, что леди Элинор могла бы приехать… в подобное место.

При всей ее доброте, мисс Оуэн явно не слишком нравилось находиться в старом доме.

Мистер Уиллоби также склонен был считать, что леди Уайтберри не снизошла бы до жилища миссис Тамлин.

— Я видел на стене такую громадную трещину, что не удивлюсь, если вскоре этот дом вовсе развалится, — передернув плечами, — заметил молодой человек. — Думаю, завтра нам лучше уехать. Раз уж этот визит в сущности не нужен никому.

Я видела, что мисс Оуэн хотела возмутиться… Но все же передумала.

— Соглашусь с тобой, Роберт, — кивнул мистер Оуэн. — Мне в этом доме неспокойно… Думаю, стоит вернуться в столицу как можно скорей. А вы что скажете, мисс Уоррингтон?

Удивительно, что мое мнение по этому вопросу заинтересовало племянников лорда Дарроу.

— У меня нет ни единой причины, чтобы желать остаться в этом доме, — пожала плечами я.

Эбигэйл никто ни о чем не спрашивал. Но, кажется, это ее не удивило и даже не особо расстроило.

— Отлично, — подвел итог мистер Уиллоби. — Значит, завтра уезжаем сразу после завтрака. Мисс Уоррингтон, Эбби, не распаковывайте багаж.

Мисс Оуэн и не подумала спорить или просить задержаться в доме миссис Тамлин. Она даже, казалось, была немного встревожена.

Да и меня не оставляли странные дурные предчувствия. Кому понадобилось, чтобы Эбигэйл оказалась здесь… Да и Эбигэйл ли? Ведь ясно же, что одну ее дядя бы никуда не отпустил, непременно отправил бы ее брата… и меня. Уже долгое время я практически неотлучно следовала за подругой.

От этой мысли я едва не рассмеялась.

Словно бы нужна была кому-то бесприданница Кэтрин Уоррингтон. Какая редкостная нелепость.

Молодые люди попрощались, пожелали нам с Эбигэйл доброй ночи, и вышли из комнаты.

— Кэтрин, скажите, мы попали в беду? — внезапно спросила меня подруга, когда мы с ней уже готовились ко сну.

Горничной к нам также не приставили, и пришлось все делать самим. Меня это не то чтобы затруднило… Однако же я уже привыкла к некоторым привилегиям, которые получала в доме лорда Дарроу, и внезапно оказаться без них оказалось неприятно.

Я пожала плечами.

— Вроде бы нет ни единой причины предполагать подобное.

Эбигэйл всплеснула руками.

— Кэтрин, просто скажите!

Тяжело вздохнув, я спокойно и почти что безмятежно произнесла:

— Как по мне, так да. Мы попали в беду. И, думаю, большую.

В комнате повисло неловкое напряженное молчание. Мисс Оуэн беспомощно смотрела на меня и явно плохо понимала, что же ей следует говорить.

— Это я во всем виновата? — спросила девушка.

— Да, — и не подумала лгать я.

Сама я не прекращала переодеваться в ночную рубашку. Дорога была нелегкой, я устала, и тело требовало законного отдыха.

— Но… — тихо начала мисс Оуэн.

Кажется, она собиралась оправдываться. Словно бы это как-то нам помогло.

— Не стоит, Эбигэйл, давайте спать.

Подруга словно бы ушам своим не верила.

— Вы говорите, мы попали в беду… И при этом собираетесь лечь спать?!

Пришлось объяснять очевидное.

— От беды мы попробуем отгородиться комодом.

Племянница лорда Дарроу смотрела на меня так, будто я сошла с ума.

— О чем вы? Какой комод?! — воскликнула она. В голосе мисс Оуэн звенела с трудом сдерживаемая истерика.

Я кивнула вправо.

— Вот этот комод. Помогите мне его придвинуть к двери.

Мисс Оуэн едва не расплакалась.

— Вы думаете, что нас спасет комод?!

— Я думаю, что если от этой беды нельзя спастись при помощи комода, то не будет иметь значения, спим мы или бодрствуем.

Когда мы наконец улеглись, я обреченно поняла, что сон не идет. И, возможно, не придет вообще. Слишком уж сильно я волновалась… Эбигэйл тоже ворочалась.

Через полчаса мучений я услышала:

— Простите меня, Кэтрин.

Было чему удивляться.

— За что мне нужно простить вас? — решила на всякий случай уточнить я, чтобы не возникло недопонимания. После многих лет общения с младшими сестрами я пришла к выводу, что во время примирения лучше сразу выяснить, кто и в чем является неправым.

— Я дурно вела себя с вами с тех самых пор, как мы приехали в столицу… И потом… я не имела права всего этого говорить вам… Ведь… Я знаю, кто такой мистер Грей… И все понимаю… Но это так больно… Я действительно люблю его…

Говорила Эбигэйл с горячностью, постоянно сбиваясь… И это показалось бы мне даже трогательным… Если бы не раздражало так сильно.

— Вы же понимаете, что брак между вами невозможен… Даже если каким-то чудом окажется, что этот джентльмен вообще пожелает просить вашей руки, — устало произнесла я, тихо вздохнув. — Ваш дядя меня убьет… А вас поспешно выдаст замуж…

Ну, даже если не убьет… То точно заставит меня пожалеть о том, что я не доглядела за подругой.

— Дядя… Он должен понять… — не слишком-то уверено пробормотала девушка. — Он же… Он же любит меня…

— Именно поэтому он костьми ляжет, но не допустит того, чтобы ваша склонность… развилась в нечто большее.

Эбигэйл тихо всхлипнула. Так тихо, что мне сперва даже подумалось, будто это только померещилось. Однако всхлип повторился.

— Но что же мне делать?

Я грустно улыбнулась. В темноте можно было позволить себе любую гримасу.

— Ждать. Время все лечит и все стирает. Через пару-другую месяцев вы будете вспоминать свои нынешние чувства как дурной сон.

Какое-то время мисс Оуэн ничего не отвечала. Молчала. Только дышала тяжело, словно бы пыталась сдержать рыдания.

— Вы… Вы так уверены… Вас время вылечило?

Вопрос был неприятным…

— С чего вы решили, будто бы мне вообще нужно было исцеление? — с растерянностью спросила я у подруги.

Та в темноте нашла мою ладонь и чуть сжала.

— Потому что… Я знаю. И все тут.

Почему бы и не ответить правду?

— Вылечило. И довольно быстро. Едва зародившаяся влюбленность — это пламя, которое горит ярко, но и сгорает быстро, если не подбрасывать дров. Вы встретите иного джентльмена, куда более достойного. Которого одобрит ваш всесильный дядя. И будете совершенно счастливы в браке.

— Ах, если б… — тихо и горько ответила мисс Оуэн и отпустила мою руку.

Оставалось только надеяться на то, что разум в ней возьмет верх над пагубной страстью.

И тут в коридоре раздался как будто бы какой-то стон… или же не стон… Но звук показался мне до крайности подозрительным…

— Кэтрин, что это? — прижалась ко мне мисс Оуэн. Бедняжка дрожала… Если бы я была одна — тоже дрожала бы, просто не смогла бы удержаться. Но нельзя было показывать свой страх Эбигэйл…

— Если б я знала… — пробормотала я, усаживаясь на постели.

Еще месяц назад я бы непременно отправилась выяснять, что же происходит. Сейчас… Сейчас я поняла, что мне чудовищно лень отодвигать комод назад. Да и не оставлять же одну мисс Оуэн.

Та дрожала и изредка всхлипывала.

— Мне страшно… — тихо произнесла подруга.

Наверное, я должна была ее утешить, сказать, что все будет хорошо… Но утешать я никогда не умела. А теперь еще и не хотела.

— Мне тоже страшно, — сообщила я Эбигэйл, тяжело вздохнув.

— И что нам делать?

Что делать?

— Ждать, — откликнулась я, пожав плечами.

Изумление мисс Оуэн словно бы стало ощутимым.

— Ждать?! Кэтрин, вас что, подменили?! Вы — и ждать?! Вы же никогда ничего не боялись!

Не удалось сдержать нервный смешок.

— Я никогда ни во что не верила. А вот теперь — верю. Что бы там ни было, я пока лучше посижу и подожду. Прежде мне не была присуща подобная… безынициативность, верно…

Снаружи раздался как будто бы вскрик. И голос, к несчастью, оказался знаком и мне, и моей подруге.

— Чарльз! — ахнула Эбигэйл, вскочив с кровати и кидаясь к злополучному комоду. Благо, чтобы отодвинуть его самостоятельно у хрупкой мисс Оуэн попросту не хватало сил. — Кэтрин, нам нужно наружу! Брат…

Я покачала головой.

— Вы думаете, будто можете помочь чем-то мистеру Оуэну? — уточнила я. Уже и так прекрасно зная ответ.

— Нет! Но разве это причина?! Вы думали о том, что можете поймать призрака, когда побежали за ним?

Господи, нашла о чем вспоминать…

— Я тогда не верила в призраков! — недовольно воскликнула я. — Я побежала за обманщиком!

Эбигэйл всплеснула руками.

— И что вы собирались ему сделать?!

На этот вопрос у меня не было ответа. Поэтому пришлось опять молча двигать комод, хотя здравый смысл подсказывал, что это просто невероятно огромная ошибка.

Дверь в коридор я открыла, внутренне содрогаясь. Стоны из коридора все также продолжали доноситься. Пришлось вспомнить о родовой гордости, прежней храбрости…

— Кэтрин… — тихо всхлипнула Эбигэйл, когда я уже собиралась сделать шаг наружу. — Мне страшно…

Со вздохом спросила:

— Возвращаем комод на прежнее место?

Девушка упрямо мотнула головой.

Когда я открыла дверь, первые несколько секунд мне не удалось произнести ни единого слова… Зато потом…

— Мистер Уиллоби, позвольте спросить, что вы делаете посреди ночи на полу в коридоре? — настороженно спросила я у кузена подруги.

Тот мученически посмотрел на меня и продолжил растирать ногу.

— Миссис Тамлин экономит на свечах… — простонал он. — И этот чертов рассохшийся пол!

М-да… Вот тебе и мистика.

— Вывих? — предположила я.

Учитывая, как молодой человек стонал, можно было заподозрить и перелом… Но я решила в кои-то веки понадеяться на лучшее.

— Думаю, растяжение, — отозвался мистер Уиллоби. — Нелепость какая…

Возник другой вопрос.

— А зачем вы решили ночью побродить по дому?

Мистер Уиллоби должно быть недовольно взглянул на меня… Но из-за темноты я этого увидеть не могла.

— А вы зачем решили из комнаты выйти?

Тут я смутилась, не зная, что же ответить… Ну не говорить же, что по наущению Эбигэйл я решила пойти искать неприятности? Это бы испортило мою репутацию в глазах племянника его милости.

— Вот и я решил прогуляться по дому по той же причине, — совершенно правильно истолковал мое молчание мистер Уиллоби. Наше взаимопонимание понемногу начинало пугать.

— И каковы же ваши успехи? — решила осведомиться.

Было попросту интересно, насколько далеко кузену моей подруги удалось уйти от порога комнаты.

— Скромны… — откликнулся он. — Кажется, слышал что-то странное. И вроде бы какая-то тень мелькнула в конце коридора.

Ну, нам вот тоже странные звуки послышались. И во что это в итоге вылилось?

— Слуга, должно быть…

Молодой человек громко фыркнул.

— Здешние слуги так быстро не ходят: боятся на ходу рассыпаться.

Резонное замечание, тут уж не поспоришь… Все обитатели дома отличались редкостной… неторопливостью.

— Роберт, но где мой брат? Где Чарльз? — испуганно спросила кузена Эбигэйл.

Благополучие мистера Оуэна сейчас девушку беспокоило куда больше странностей дома.

— Спит Чарльз. Спит, — недовольно произнес мистер Уиллоби, как будто своей безучастностью к тайнам дома миссис Тамлин мистер Оуэн совершает поистине страшное преступление.

— Что ж, хоть кто-то здесь разумен, — философски отозвалась я.

Если быть до конца честной, то мне бы сейчас тоже хотелось просто уснуть. И ни о чем не беспокоиться. Но, увы, на это можно было не надеяться.

— Роберт, ты можешь встать?

Мистер Уиллоби тяжело вздохнул и решил проверить на практике, насколько же сильно он пострадал. Вставал молодой человек медленно, осторожно, словно опасаясь упасть снова. Однако племянник лорда оказался на редкость удачлив: его нога действительно не слишком сильно пострадала.

— Может, еще побегаю за здешними… привидениями, — легкомысленно пожал плечами мистер Уиллоби.

Я выразительно фыркнула. Лично мне казалось, что сегодня этот джентльмен уже добегался.

— Тебе нужно немедленно лечь! И приложить к ноге что-то холодное! Да и какие привидения, о чем ты, Роберт? Должно быть, тебе просто померещилось, и ничего больше, — быстро залепетала Эбигэйл, поддерживая кузена под руку. Не то, чтобы это ему действительно требовалось… но редко проявляемая мистером Уиллоби тактичность на этот раз дала о себе знать. Отталкивать мисс Оуэн он не стал.

— Эбигэйл, я не впечатлительная барышня, чтобы мне мерещилось невесть что, — недовольно произнес он. — Мне ничего не мерещится. Никогда. Я действительно видел какую-то странную тень…

Шпильку на тему впечатлительной барышни Эбигэйл покорно проглотила.

— Между прочим, это еще хуже, — прокомментировала я слова мистер Уиллоби. — Как по мне, так лучше бы уж вам померещилось.

Из другого конца коридора донесся стон… И на этот раз куда более… душераздирающий, чемте, что издавал племянник его милости.

— А может быть, мистер Оуэн все-таки вышел из комнаты? — осторожно поинтересовалась я у мистера Уиллоби. — И также, как и вы, растянул ногу?

Признаться, я очень надеялась на то, что это будет действительно лишь мистер Оуэн, но молодой человек поспешил меня разочаровать.

— Нет, мой кузен совершенно точно спит…

Я тяжело вздохнула и передернула плечами.

— А кто же тогда стонет?

Мистер Уиллоби нервно хохотнул.

— Ну, быть может, кто-то из слуг все-таки развалился?

Ну разумеется… Так и поверила.

— Жаль, что здесь темно, — удрученно вздохнул племянник лорда Дарроу. — Думаю, у вас сейчас совершенно дивное выражение лица.

Не удержалась и сказала:

— Порой мне хочется вас убить… Сильно.

Молодой человек рассмеялся.

— Какая же это радость — знать, что твои чувства полностью взаимны.

Можно было бы посмеяться… Вот только не выходило. Слишком уж страшно было. Вокруг словно бы сгущалась тьма… И эти проклятые стоны… Словно бы там кто-то умирает.

— Мне кажется, или оно приближается? — дрожащим голосом спросила мисс Оуэн, стискивая мою руку до боли.

Звук действительно как будто бы приближался… И мне становилось уже, откровенно говоря, страшно.

Но что же делать? Куда бежать? Да и как бежать? Ведь тогда придется бросить мистера Уиллоби. Не то чтобы я испытывала к нему особо теплые чувства, однако же нельзя бросать человека на произвол судьбы.

— Кэтрин, мне страшно… — выдохнула мисс Оуэн, явно намереваясь коварно упасть в обморок.

И это меня совершенно не устраивало. Что же, опять со всем справляться мне одной? Один калека и одно бесчувственное тело…

— Держите себя в руках, Эбигэйл! — велела я подруге, искренне надеясь на то, что она подчинится.

Затем мы услышали шаги. Не тяжелые… Вовсе нет. Но… все равно жуткие. Словно бы кто-то подволакивал ноги при ходьбе…

— Может, вам лучше вернуться в комнату и запереться? — почти что спокойно предложил нам с мисс Оуэн мистер Уиллоби.

Признаться, предложение было до крайности соблазнительным… Вот только…

— А вы? — осведомилась я, всматриваясь в темноту. — Я вас не смогу перенести…

Молодой человек вздохнул.

— Ну… А я останусь здесь…

Подобная перспектива не особенно радовала мистера Уиллоби, но он явно не желал подвергать опасности свою кузину и меня.

— Тогда я тоже останусь здесь, — приняла решение я. — Эбигэйл, вернитесь в спальню и закройтесь.

Да, вряд ли я смогу хоть чем-то помочь племяннику его милости… Но…

Но и бросить его я не смогу. Мне потом он до конца жизни сниться будет в кошмарах.

— Кэтрин, но как же… — всхлипнула мисс Оуэн. Я только упрямо мотнула головой. Меня можно обвинить во многом, однако не в трусости.

Моя подруга тихо всхлипнула, но упрямо осталась на своем месте.

Звуки все приближались… Зубы стучали все громче. Увы, не только у Эбигэйл, мне также отказало самообладание.

— Мисс Уоррингтон, быть может, вам стоит вернуться… — тихо произнес мистер Уиллоби, когда уже казалось, что существо совсем близко. — Вместе с Эбигэйл. Сейчас не время для нелепого геройства.

Да, он был совершенно прав. Что бы ни происходило в доме миссис Тамлин, добром для нас это вряд ли обернется. Так шуметь посреди ночи будут точно не ангелы…

— Эбигэйл, уходите, — вновь потребовала я, вглядываясь в темноту.

Мисс Оуэн замялась, словно бы раздумывая, как именно следует поступить. Я надеялась, что здравый смысл окажется в ней сильней благородных порывов… Увы, я оказалась неправа. Любая другая давно бы уже спряталась в шкафу, но Эбигэйл упорно храбрилась, пусть и казалось, что бедняжка вот-вот лишится чувств.

— Мисс Уоррингтон, я уже начинаю сомневаться в выборе дяди, — недовольно буркнул мистер Уиллоби, напряженно вглядываясь в темноту. — Вы должны заботиться о безопасности моей кузины!

Я только пожала плечами. Перечень моих обязанностей никто и никогда со мною не оговаривал. А раз так — то я была совершенно свободна в своих поступках и суждениях. По крайней мере, пока его милость лорд Дарроу не сказал обратного.

Когда из-за поворота показалась сгорбленная тень, я пожалела обо всем и сразу. Но бежать уже точно было некуда, да и бросать мистера Уиллоби и мисс Оуэн… этого я сделать просто бы не смогла. Не смогла бы — и все тут.

— Живая душа… — весьма отчетливо услышала я.

Сказаны эти слова были с таким выражение, что живая душа была в шаге от того, чтобы стать безнадежно мертвой. Эбигэйл позади меня испуганно ахнула, но звука падающего тела я не услышала. Стало быть, все еще держится. Смелая девушка.

Тень ужасала. В том числе и потому, что в темноте не удавалось ее толком разглядеть. Бурное воображение в подобных ситуациях никогда не помогает… Тем более, когда ему предоставлен полный простор.

— Живая душа… — вновь повторило жуткое существо, и как будто бы стало двигаться гораздо быстрее.

Всякой смелости и всякому упрямству есть предел. Я это поняла очень ясно. В тот момент я истово начала молиться Создателю, прося о спасении для себя и тех, кто вместе со мною оказался под крышей негостеприимного дома миссис Тамлин. Однако мои грехи, видимо, оказались чересчур велики. Небеса не откликнулись.

Темноту на миг разрезала молния серебряного клинка — и тень исчезла с ужасающим воем. Передо нами стоял Охотник, столь же прекрасный, сколь и пугающий. Он будто бы источал мертвенное сияние…

— Создатель… — прошептала еле слышно мисс Оуэн.

Фэйри еле заметно поморщился. Вера Эбигэйл оказалась куда крепче моей.

— Ты любишь попадать в беду, дева, — с улыбкой обратился ко мне нечистый дух. Я же не знала, как вести себя… Благодарить? Но не принесет ли благодеяние Охотника куда больше бед, чем то неизвестное чудище, от которого он нас спас?

— Фэйри, — то ли восхищенно, то ли испуганно ахнула мисс Оуэн.

Реакция мистера Уиллоби оказалась куда как определенней: он просто выругался, забористо и с душой. Романтических иллюзий по поводу дивного народа у него не имелось. Равно как и надежд на то, что Охотник решил помочь нам бескорыстно, из одного лишь милосердия. У фэйри всегда есть свой интерес.

— Вы попали в дурное место, смертные. Тут только смерть, — произнес Охотник, с которого слетела вся его напускная веселость. — Вы погибнете тут.

Племянник лорда Дарроу горько рассмеялся.

— Мы как-то уже это поняли.

Я смотрела в глаза Охотнику, понимая, что он не просто так сказал все это. Фэйри что-то предлагает. Сделку, быть может? Но какую цену может это существо попросить за наше спасение? И сможем ли мы ее оплатить? Меня понемногу начинало трясти. От страха ли, от волнения — я совершенно не понимала. В тот момент фэйри показался мне куда страшней того неизвестного чудища, которое он победил. Потому что раньше от нашего — моего — выбора не зависело практически ничего, сейчас же мне придется принимать решение, от которого будет зависеть моя будущность и будущность племянников лорда Дарроу.

— В этом доме все давно мертвы, — тем временем продолжал рассказ Охотник. — И лишь память о жильцах наполняет этот дом.

Мертвы?

— Но миссис Тамлин?.. Как же?.. — тихо спросила мисс Оуэн. И вцепилась до боли в мое плечо. Неожиданно это ощущение помогло мне прийти в себя, вновь вернуть привычное самообладание.

Фэйри хмыкнул.

— Умерла в собственной постели. Отпета и похоронена на кладбище. Вот уже три месяца как. Большинство слуг, что работали в доме, также отошли в иной мир. А дом пустует. Наследники не рискуют приезжать сюда. Слишком много дурных слухов ходит о доме. И большая часть из них правдива.

Мертвы…

Мы приехали по приглашению давно и безнадежно мертвой старухи в пустующий дом, который населен то ли привидениями, то ли… Создатель… Это все больше и больше походило на ловушку, которую приготовили для мисс Оуэн. А, может, и не для нее одной. Ведь вряд ли кому-то придет в голову, что молодая девушка будет путешествовать без старших родственников.

— Вам не выбраться отсюда самим, — подтвердил мои худшие опасения фэйри.

Не выбраться самим — значит, с чужой помощью нам удастся покинуть проклятый дом.

— Это предложение? — сразу перешла к делу я.

Охотник усмехнулся и кивнул.

— Ты права, дева. Я предлагаю помощь. Вам четверым. Вы покинете мертвый дом целыми и невредимыми. С моей помощью.

А теперь пришло время для самого интересного.

— Что взамен? — спросила я, не отводя взгляда.

Охотник рассмеялся.

— Не бойся, смертная. Я не попрошу невозможного. За мою помощь ты станешь моей дамой на Осеннем балу. Как видишь, ничего ужасного.

Слишком уж все казалось простым. На лице буквально против воли появилась хмурая гримаса.

— Кэтрин, не вздумайте! — прошептал мне мистер Уиллоби едва ли не с паникой.

Фэйри остался невозмутим, однако, произнес:

— Другой платы я не приму.

Все казалось слишком уж простым и безобидным, чтобы быть таким на самом деле. Фэйри Неблагого двора не станут проявлять бескорыстие, тут и сомневаться не приходилось. Как и любые фэйри. Сказки, которые доводилось слышать в детстве, я прекрасно помнила.

— И в чем подвох? — мрачно спросила я, не рассчитывая особо на честный ответ.

Нечистая сила обманывает, даже если не врет открыто.

— А он должен быть? — задумчиво произнес Охотник. Его лицо сохраняло полнейшую безмятежность. Разве что во взгляде полыхало адово пламя.

— Кэтрин, прошу вас! — практически умолял меня мистер Уиллоби. — Это в любом случае ловушка! Он обманет вас!

Словно бы я сомневалась… Но выбора все равно не было. Если я откажусь — погибнем мы все. Даже если в итоге я сгину… то в любом случае остальные трое спасутся. И это главное.

— Никакого подвоха, дева, — мягко и вкрадчиво произнес фейри. Ты будешь моей леди на балу. И за это я спасу вас всех.

Я тихо вздохнула.

— А когда я вернусь назад с этого вашего… бала?

Охотник ответил, не раздумывая:

— Как только бал закончится.

— Кэтрин! — закричал мистер Уиллоби, даже пытаясь подойти поближе. Первый же шаг едва не обернулся падением, что, однако, не помешало молодому человеку продолжать протестовать против моего решения.

— Кэтрин, я не позволю! Вы…

Словно бы он на самом деле мог мне хоть что-то не позволить…

— Я согласна, — сказала я, внутренне содрогаясь.

Он несомненно меня обманул. Фэйри не мог не обмануть, я даже не надеялась на иное. Но ради мисс Оуэн, ее брата и кузена я готова была пойти на эту сделку.

— Ты уверена, дева? — переспросил меня Охотник.

— Да! — решительно кивнула я, стараясь не думать о том, что же я наделала и как придется расплачиваться за помощь фэйри Неблагого двора.

Я попыталась сделать шаг вперед, но в мою руку вцепилась Эбигэйл, которая едва не рыдала. Кажется, все ее иллюзии исчезли.

— Кэтрин, молю… — всхлипнула моя подруга, удерживая меня на месте. — Не надо.

Я решительно высвободилась. Лучше отделаться малой кровью. Что бы ни сделали со мною фэйри, вряд ли создания, населившие дом миссис Тамлин будут ко мне милосерднее…

— Так нужно, Эбигэйл, — произнесла я. И голос мой все же дрогнул. Какой бы смелой я ни была, всему есть предел.

Фэйри протянул мне руку.

— Мои спутники!.. — потребовала я, глядя на ладонь Охотника как на ядовитую змею.

Тот усмехнулся.

— Я выполняю свои обещания.

И мистер Уиллоби исчез, как и его кузина. Я не знала, что же с ними случилось на самом деле. Оставалось только довериться Охотнику и надеяться на то, что тот сдержит слово.

— А что с мистером Оуэном?

Нечисть рассмеялась.

— Не бойся, дева. Я не забыл о втором мужчине. Все твои спутники ныне уже дома. Настало время для платы. Дай мне руку.

Фэйри говорил мягко и уверенно, он убеждал умело. Я подчинилась, чувствуя, как внутри все обрывается.

Создатель… Во что я ввязалась?

Ладонь Охотника была прохладной, словно вода в ручье летом.

Едва я коснулась руки фэйри, как мир вокруг меня начал стремительно меняться. Краски сперва поблекли, потом вдруг обрели удивительную яркость, после чего все как будто заволокло туманом.

— Что это? — испуганно ахнула я, вцепившись в руку моего спутника.

Как бы ни относилась я к охотнику, как бы ни боялась его, однако в тот момент он оказался единственной для меня точкой опоры.

— Это наши пути. Пути фэйри, — мягко пояснил Охотник, чуть сжимая мою ладонь. — Не бойся. Ты в безопасности, ведь ты моя дама.

Хотелось ему верить. А еще хотелось верить, что я вновь окажусь в доме лорда Дарроу, рядом со своей подругой. Или вообще окажусь в мире людей.

Когда туман рассеялся, я увидела, что стоим мы посреди длинного пустого коридора. Белые мраморные стены. Белый мраморный пол. И белый потолок, который словно излучал сияние. Люди не могли сотворить подобного.

«Создатель всеблагой… Я же в чертогах фэйри…»

Наверное, это было заветной мечтой Эбигэйл, оказаться среди народа холмов. Вот только она наверняка представляла себе в качестве спутника рыцаря из благих фэйри, а не того, кто ночами несется по бездорожью, приводя в ужас людей.

Хотя лично меня в ужас приводил шут Благой королевы…

— И все же тебе страшно. Почему? — разумеется, почувствовал мое смятение дивный.

Я отвела взгляд. Смотреть в глаза нечисти опасно.

— Потому что вы обманули меня, — тихо откликнулась я.

Сомнений в правдивости этих слов не имелось. Не удавалось понять, как именно, но Охотник несомненно обманул меня, и я еще успею десять раз пожалеть о своем опрометчивом поступке.

Прохладные пальцы подцепили моей подбородок. Охотник заставил меня смотреть ему в глаза.

— То есть ты изначально была уверена, что ты попадешь в беду? — вкрадчиво спросил фэйри.

Я на мгновение опустила веки, признавая его правоту. Я была уверена, что он обманул меня, пусть и пыталась надеяться на лучшее. Но верить в благополучный исход сложно, если связался с неблагим фэйри.

— И все равно согласилась… Ради них? Своих спутников?

И снова я согласилась.

— Удивительно… Я наблюдал за тобой. Долго наблюдал. И не считал, что ты можешь вот так пожертвовать собой… Смертные порой умеют изумлять.

В ответ я рассмеялась. Разве же это жертва? Отвергни предложение охотника — и погибли бы все. Я просто дала нам шанс.

— Я не зря выбрал тебя своей дамой, — удовлетворенно кивнул фэйри, взяв меня под руку. — Осенний бал важен. Приходит время моего народа, наши благие собратья уступают место.

Что ж… Меня только утешало, что время благих фэйри заканчивалось.

— Когда я вернусь домой? — тихо спросила я.

Охотник ухмыльнулся и сказал то, что я слышала от него прежде:

— Когда закончится Осенний бал, дева. Только тогда ты вернешься в тварный мир. Ты мне обещала.

Разумеется, я обещала… И это обещание держать придется, хочу я этого или нет. Фэйри просто не позволит мне сбежать из холмов.

— Тебе понравится, — без тени сомнения произнес фэйри, беря меня за руку

Он вел меня по бесконечному коридору и с каждым шагом одежда моя менялась. Вместо ночной рубашки и накинутого поверх теплого халата на мне оказалось дивное платье странного кроя, будто созданное из лунного света. Дыхание перехватило от восторга. Никогда не доводилось мне видеть ничего подобного, да и наверняка человеческие руки были неспособны создать такую красоту.

Издалека доносилась музыка. Чудесные звуки, которые просто не могли издавать инструменты, созданные людьми. Мелодия завораживала, погружала сознание в счастливые грезы.

— Это… бал? — изумленно спросила я у спутника.

Тот лишь кивнул. И тут я поняла, что, пожалуй, первый раз в своей жизни иду на бал в прекрасном наряде, с кавалером… Не будь мой спутник фэйри, я могла бы, пожалуй, даже порадоваться такому повороту событий…

Охотник подвел меня к возникшей в стене двери и собирался уже открыть ее… Но тут мы услышали:

— Кэтрин, домой!

Даже если бы это было сказано мирно, и то бы я испугалась Я слишком привыкла бояться его милость за прошедшие недели.

Но как его милость оказался в Стране Холмов?

Я резко обернулась и увидела, как по белоснежному коридору шествует лорд Дарроу, как всегда одетый во все черное. Мужчина казался разъяренным.

— Она дала слово, — неуверенно произнес Охотник, глядя на моего нынешнего опекуна с некоторой опаской.

Милорд даже не снизошел до разговора с фэйри. Просто схватил меня за руку и потянула на себя. Нечисть казалась одновременно изумленной и озадаченной. Спорить с лордом Дарроу Охотник больше не пытался. Фэйри даже отпустил мою руку, когда его милость дернул меня к себе.

— Мисс Уоррингтон, мы еще поговорим о вашем вопиющем неблагоразумии! — процедил мужчина и буквально потащил меня за собой по коридору

Стало совершенно ясно, что на бал мне уже не попасть

6. Леди и смерть

Кэтрин Уоррингтон благополучно покинула Страну Холмов, однако же это не означает, будто ее злоключения подошли к концу.

Леди строгих правил еще предстоит заглянуть в лицо смерти.

Я сидела в кресле и смотрела, как за окном падает снег.

Создатель! Снег!

— Мисс Уоррингтон, вы хоть понимаете, насколько вы безответственно, глупо, непростительно поступили?! — уже четверть часа распекал меня лорд Дарроу, расхаживая по кабинету взад-вперед.

Можно было бы поспорить с его словами. Если бы не снег.

Когда мы отправились в гости к злосчастной родственнице Оуэнов, до снега было еще так далеко… Не один час я провела в Стране холмов… Интересно, остался бы хоть кто-нибудь из тех, кого я знаю, в живых к концу бала? Я только дошла до бального зала — а уже минули недели… А что же было бы к концу бала? Прошли бы годы… Века…

— Я не могла поступить иначе. Я спасала ваших племянников, — не слишком уверенно ответила я, уже по недоброму взгляду лорда Дарроу понимая, что такое объяснение не может умалить его гнева.

На мгновение мужчина замер на месте, сжимая и разжимая кулаки. Он был в ярости…

— Вы никогда бы оттуда не вышли, мисс Уоррингтон, — обманчиво мягко сказал его милость. — Никогда. Вы хотя бы это понимаете?

Это я уже успела понять. Если даже такое недолгое время, проведенное в стране фэйри, обернулось как минимум месяцем в мире людей…

— Но не сделай я этого — погибли бы все, — прошептала я.

Его милость вздохнул и взглянул на меня так, словно бы я сказала сущую глупость.

— Я появился через несколько секунд после того, как вы ушли с фэйри. Следовало просто подождать — и вас всех забрали бы из того дома. Я не собирался повторять прошлых ошибок, и позаботился о том, чтобы вовремя знать о грозящих вам неприятностях. Но вы все, вы, мои племянники так и не научились доверять мне, своему опекуну. Да и существа, населившие тот дом, не могли причинить никому реального вреда.

Дав мне возможность осознать сказанное, мужчина добавил:

— Вас просто запугивали. Фэйри желал получить вас — и ему это практически удалось.

Причин не верить лорду Дарроу у меня не было никаких. Он не часто проявлял любезность по отношению ко мне, однако ни разу еще не обманывал. Значит…

Его милость вперился в меня черными провалами глаз.

— Этот бал для вас бы никогда не закончился! Фэйри не выпустил бы вас. Никогда.

Сердце пропустило удар.

Нет, я представляла, что меня в чем-то обманули… Но масштаб проблемы все же был ясен не до конца. Теперь же…

Действительно никогда.

Никогда не вернуться в мир людей. Никогда увидеть семью, друзей…

Никогда…

Если бы его милость лично не явился за мною, то… Хотелось как следует потрясти головою, чтоб избавиться от жутковатых мыслей.

— Я… Я не знала. Я ведь не могла поступить иначе.

Говорила я быстро, путано, задыхаясь и проглатывая звуки — так оказалось велико мое смятение.

Злость лорда казалась практически материальной. Это заставляло ежиться и испуганно вжимать голову в плечи.

— Мисс Уоррингтон… — начал мужчина, остановившись напротив меня и вперив тяжелый взгляд в мое лицо. — Я понимаю, что сам брал вас с собою именно из-за вашей подчас сумасбродной смелости и готовности помочь близким… Но ради Создателя, думайте иногда еще и о себе. Пока я не поседел.

Несколько секунд я молча пыталась в полной мере осознать. Должно быть, в тот момент выглядела я крайне глупо.

Он в гневе, недоволен мной, но вот эта фраза «Пока я не поседел», почему-то невероятно сильно напоминала шутку, пусть и горькую. Означало ли это что-то? Понять пока мне не удавалось.

— Поседели? Из-за меня? Но…

Попыталась было встать, но заработала очередной гневный взгляд, из-за которого ноги подкосились, и пришлось покорно остаться сидеть в кресле. Никогда не приходилось мне проявлять покорность так часто, как в присутствии дяди моей подруги. Даже родители не имели на меня подобного влияния.

Казалось, что мои слова разозлили лорда Дарроу еще больше.

— Мисс Уоррингтон, вы — девица, находящаяся на моем попечении. Я отвечаю за ваше благополучие! Как думаете, мне бы подняла настроение подобная беда, случившаяся с вами? К тому же Эбигэйл после произошедшего слегла, а Роберт и Чарльз не находят себе места.

Каждое слово мужчины казалось тяжелым, словно налитым свинцом. И мне почему-то становилось все более стыдно с каждой секундой… Но ведь на самом деле я ни в чем не провинилась перед лордом и его семейством… Я действительно хотела как лучше. Фэйри обманул меня, обвел вокруг пальца, однако же я руководствовалась чужим благом.

— Если вас так сильно заботит чужое благо, то будьте любезны, подумайте и о моем благе тоже. Я не хочу переживать за ваше благополучие. Я не так молод, чтоб легко переживать потрясения.

Мне хватило сил только на то, чтоб кивнуть. Стыд уже буквально душил.

— Я постараюсь, милорд… — кивнула я, поднимаясь. — Могу я уйти к себе?

Его милость ответил одним лишь небрежным движением руки. Словно слов для меня уже не осталось.

Стоя в дверях, я поняла, что забыла поблагодарить его. В очередной раз. Пусть лорд Дарроу и был строг со мной и распекал сверх всякой меры, однако же одного это изменить не могло: он меня спас. В очередной раз спас. И снова не получил за это никакой благодарности.

Но ведь это неправильно, не так ли?

— Милорд… — тихо окликнула мужчину, не решаясь обернуться.

Пару секунд мне никто не отвечал. Я уж подумала, будто меня не удостоят даже словом.

— Ну что еще, мисс Уорингтон?

Меня тоже никогда и ни за что не благодарили. Наверное, думали, что так и должно происходить, что я должна вечно служить чужим интересам.

Ждала ли я благодарности от своих близких? Пожалуй, не ждала… Но очень хотелось однажды услышать, что они ценят мои усилия.

— Спасибо, милорд. За то, что вы спасли меня. Я очень признательна вам за это.

Мужчина издал смешок. То ли горький, то ли издевательский, мне понять не удалось. Обернуться, чтоб взглянуть в лицо его милости, духа у меня не хватило.

— Пожалуйста, мисс Уоррингтон. Но постарайтесь не злоупотреблять в дальнейшем моей добротой.

Мне бы и самой хотелось, чтоб больше мне не пришлось прибегать к помощи лорда Дарроу… Но… Мою жизнь с отъездом из родного дома уже нельзя было назвать ни спокойной, ни безопасной.

— Как вам будет угодно, милорд, — тихо откликнулась я, и поспешно выскользнула за дверь.

Шуршали по полу юбки платья… Наряд не изменился, я все еще была в наряде, которым одарил меня по случаю бала Охотник. Уже у двери своей комнаты я встретила горничную мисс Оуэн, Элизу. Увидев меня, девушка ахнула и упала без чувств.

Похоже, меня в этом доме живой меня здесь увидеть не ждали..

Эта мысль, кажется, напугала меня больше всего прочего. Я скрылась в своей комнате, оставив служанку лежать на полу. Мне было не до чужих горестей и страхов, разобраться бы со своими…

— Создатель! Но как же его милость попал в страну фэйри? — внезапно пришло мне в голову.

Я знала, что дядя мисс Оуэн колдун. Знала и то, что он мог пользоваться дорогами дивного народа, чтоб перемещаться из одного места в другое… Но вот так просто прийти в волшебную страну?

И почему же я удостоилась подобной высокой чести? Сперва он по доброй воле отдает за мое спасение год собственной жизни, теперь — забирает из рук Охотника… Неужели я стоила таких жертв?

Да, разумеется, умри я или исчезни — и вновь пойдут слухи, и, быть может, крестьяне вновь нападут на Вороний замок… Но неужели нельзя было как-то иначе избавиться от этих затруднений?

И почему Охотник отступил, как будто бы лорд сильней него?..

Все эти мысли смущали меня… И заставляли размышлять о характере лорда Дарроу… Прежде он казался мне карой за все мои грехи, однако так ли справедливы были мои суждения? Имела ли я право думать дурно человеке, который стольким рисковал для моего блага?

И не проявляла ли я преступную неблагодарность в отношении его милости?

Ответов на все эти вопросы у меня не имелось… Однако же пусть самолюбие и гордость требовали отрицать все, здравый смысл нашептывал, что я виновата перед этим мужчиной.

Я переоделась ко сну сама, как привыкла дома. Завесила зеркало, чтобы помешать незваным гостям с другой стороны… А после была темнота, вязкая темнота, в которую я провалилась…

Сквозь сон я через какое-то время услышала:

— Мисс Уоррингтон! Кэтрин! Да проснитесь же!

Открывала глаза с большой неохотой. Хотелось думать, что я в родном доме, но обращение «мисс Уоррингтон» лишало всяческих иллюзий. Я была в особняке лорда Дарроу. А будил меня его племянник, неугомонный мистер Уиллоби.

— И что же вы делаете в моей комнате? — недовольно пробормотала я, пытаясь изобразить праведный гнев. Получилось не слишком убедительно, быть может, из-за усталости, быть может, из-за того, что я привыкла к ужасающей бесцеремонности мистера Уиллоби.

— Бужу вас, мисс Уоррингтон, — легкомысленно отозвался молодой человек. — Я успел соскучиться по вам за прошедшие полтора месяца. И явился взглянуть на вас, едва только узнал, что вы вернулись.

Из моей груди сам собой вырвался вздох. Почему бы ему не выразить свою радость от встречи… днем? Когда то будет выглядеть приличным и уместным? Нет, мистер Уиллоби решил, как всегда, попрать все правила приличия и явиться к незамужней девушке в комнату посреди ночи.

За то время, которое я знала племянника лорда Дарроу, ему уже несколько раз следовало на мне жениться.

— Я должна быть польщена?

Мистер Уиллоби рассмеялся.

— Вы ни капли не изменились за время своего отсутствия. И это радует.

Ну да. Полтора месяца. Для всех меня не было целых полтора месяца…

— Вы по мне скучали? — насмешливо протянула я, садясь на кровати.

Молодой человек по-хозяйски расположился у меня в ногах и довольно улыбался.

— Разумеется, мисс Уоррингтон. Без вас в этом доме было тоскливо. Дядя Николас так и вовсе не находил себе места и изводил всех вокруг. Надеюсь, теперь он успокоится.

Лорд Дарроу — и вдруг переживал за мое благополучие? Плохо верилось. Скорее уж злился из-за того, что не может все контролировать.

— Ваш дядя непредсказуем. И вряд ли мое появление может подействовать на него благотворно.

Скорее уж его милость будет неистовствовать еще больше. Пусть он и упорно спасал меня всякий раз… (всякий раз, когда Охотник не успевал раньше), однако сложно было сказать, будто лорд был ко мне расположен.

— Поглядим, мисс Уоррингтон. Одно могу сказать вам точно: я чертовски рад, что вы целы и снова с нами.

Звучало искренне. Ну… насколько это было вообще возможно в случае мистера Уиллоби.

— Как Эбигэйл? — первым делом спросила я.

Пусть в последнее время мы с ней не слишком ладили, однако это никак не изменяло того факта, что она оставалась моей лучшей — и, возможно, единственной — подругой. Я не могла не волноваться о ее благополучии.

— Что может случиться с Эбигэйл? — отозвался, не скрывая иронии, племянник лорда Дарроу. — Она в унынии. Несколько большем унынии, чем до вашего исчезновения, разумеется.

Похоже, мистер Уиллоби не особо одобрял подобное поведение своей кузины.

— Мисс Оуэн добра и наивна, не стоит ее за это осуждать. Что там Грей?

При упоминании этой, в некотором смысле роковой для семейства лорд Дарроу, фамилии, в комнате словно бы стало душно.

— Дядя не выпускает Эбби из дома. Опасается. Нам с Чарльзом он не доверяет главное сокровище, — практически жаловался на вельможного родственника мистер Уиллоби. — Словно бы мы не в состоянии присмотреть за юной девицей.

Я красноречиво фыркнула. Пожалуй, я полностью поддерживала лорда Дарроу в его неверии в способности племянников. Хватило и одного злосчастного бала, после которого я вошла в свиту его милости. Не углядели же тогда мистер Уиллоби и мистер Оуэн за моей подругой…

— Ну хорошо… — быстро пошел на попятный мой собеседник. — Но он мог хотя бы сам выходить в свет с Эбби. Молодые девушки не должны столько времени проводить взаперти. Это, в конце концов, вредно.

Тут нельзя было поспорить. И еще наверняка в мисс Оуэн уже понемногу начинает накапливаться раздражение. Девицы плохо переносят одиночество и отсутствие развлечений. Всю жизнь за вышиванием и музицированием не проведешь.

— Не знаю, станет ли милорд отпускать мисс Оуэн со мною после всего произошедшего… В конце концов, я, как оказалось, прекрасно нахожу неприятности…

Из которых он с завидной регулярностью меня вытаскивает. Это ли не повод для раздражения?

— Обычно вы находите неприятности исключительно для себя. А все другие остаются целыми и невредимыми, — пояснил молодой человек. — Так что ваша… своеобразная служба на благо нашего семейства по сути вредна только вам самой.

Подумав немного, ответила:

— Быть может, мне не стоило ехать с вами… Я должна была остаться дома.

На это мистер Уиллоби с полной убежденностью заверил меня, что да, мне следовало остаться дома. Но возвращаться туда уже поздно…

С кузеном мисс Оуэн мы проговорили до рассвета, так что в результате нас застала горничная. Она явилась с ведром воды и тряпкой, очевидно, желала убраться. Стоило девушке увидеть меня, как ведро она с воплем выронила и опрометью выбежала из комнаты.

На дорогом ковре расплывалось мокрое пятно.

Все-таки от меня его милости одни убытки.

— Мы вас уже похоронили, — с виноватой миной развел руками мистер Уиллоби. — Чарльз уже предлагал официально объявить о вашей гибели, но дядя Николас запретил даже думать об этом. Признаться… Я даже не надеялся, будто дядя может вот так отправиться в страну фэйри. Все же… это нелегко.

— От проявления благодарности меня удерживало лишь то, что без вмешательства лорда моя жизнь текла бы размеренно и спокойно.

Через четверть часа горничная собралась с духом и явилась помочь мне одеться.

Бедняжка была бледней снега, руки ее дрожали, из-за чего казалось, будто она решила лишить меня волос. Но я великодушно терпела подобное обращение, понимая, в каком служанка состоянии.

Одно меня радовало: шок и ужас от появления «покойницы» заставили забыть о том, что я находилась в комнате с мужчиной.

— М-мисс Уоррингтон, а вы точно живая? — дрожащим голоском спросила горничная, когда закончила с моим туалетом.

К тому времени лицо ее казалось уже не бледным даже, а синюшным.

— Разумеется, Лили, — с улыбкой кивнула я.

Первоначальный ужас от собственной возможной судьбы уже миновал, и у меня получалось смотреть на происходящее с иронией.

— Я очень рада вашему возвращению, — пролепетала девушка и прошмыгнула в коридор.

Вероятно, в то, что я живой человек, она до конца не поверила и опасалась долго находиться в моем обществе.

Также себя вела и вся остальная прислуга, которую я встречала по дороге в столовую. Испуганно ахали. Бежали прочь. Старая экономка миссис Дамплин вообще картинно лишилась чувств. Это была женщина поистине необъятных форм, поэтому поднимали ее двое сильных мужчин.

Явление пред очи всего семейства лорда Дарроу оказалось триумфальным: ни его милость, ни мистер Уиллоби, очевидно, не посчитали нужным предупредить брата и сестру Оуэн о том, что я вернулась. Если мистер Оуэн просто обмер при моем появлении и словно бы боялся пошевелиться, то Эбигэйл глубоко вздохнула и попросту упала со стула. После этого ее брат тут же пришел в себя и кинулся на помощь моей подруге.

Лорд Дарроу и мистер Уиллоби казались чрезвычайно довольными.

— Как вы отдохнули? — крайне любезно осведомился лорд.

Он казался слишком уж благодушным. И это заставляло изрядно нервничать. За время нашего знакомства я привыкла к тому, что дядя мисс Оуэн редко бывает в хорошем настроении…

— Благодарю вас, хорошо, — осторожно отозвалась я, готовясь к самому худшему.

Мужчина кивнул, скорей не мне, а собственным мыслям.

— Я откладывал представление Эбигэйл ко двору до вашего появления. Теперь вы вновь вернулись к нам, и более я не вижу причин тянуть. Ее величество желает видеть вас обеих.

Признаться, подобное заявление меня огорошило, и преизрядно. Я слышала, разумеется, и прежде от его милости слова о том, что он намеревается сделать меня, как и свою племянницу, фрейлиной королевы Вирджинии, но порой казалось, что это лишь слова…

— Почему вы молчите, мисс Уоррингтон? — спросил лорд.

Он ожидал какого-то ответа. Но какого? Неужели же он подумал, будто я способна протестовать?

— Я благодарна вам, милорд. И готова приступить к своим обязанностям в любое время, — ответила я, твердо встретив его вопросительный взгляд.

Мужчина удовлетворенно кивнул, а затем обратился к своей племяннице:

— Эбигэйл, будь любезна взять тебя в руки. Я неоднократно говорил тебе, что мисс Уоррингтон покинула нас лишь на время. К чему эти твои обмороки?

Мисс Оуэн все еще лежала на руках брата. Тот на слова дяди возмущенно ответил:

— Как можно? Эбби дурно!

Признаться, я тоже была смущена подобной нападкой на мисс Оуэн. Все же прежде его милость проявлял большую сердечность к племяннице. Все до единого заверяли: Эбигэйл — объект особой трепетной привязанности для своего дяди. Что же случилось такого за полтора месяца моего отсутствия?

— Роберт, найди для Эбигэйл нашатырь, — произнес лорд Дарроу без особого беспокойства.

Мистер Уиллоби пожал плечами и отправился исполнять приказание дяди. Также без особого беспокойства за здоровье кузины.

Что-то сильно изменилось за полтора месяца, которые прошли в этом доме без меня… И кажется, это нечто действительно серьезное.

Дожидаться мистера Уиллоби с нашатырем мисс Оуэн не стала, пришла в себя без посторонней помощи.

— Кэтрин! Создатель! Кэтрин!!! Я так боялась!

Девушка вырвалась из объятий брата и метнулась ко мне. Я видела, что она искренне счастлива видеть меня вновь.

— Его милость вернул меня… — улыбнулась я, не зная, что еще должна сказать. И должна ли вообще говорить.

— Полно, Эбигэйл, полно, — умерил восторги племянницы его милость. — Кажется, тебе не раз уже говорили, что мисс Уоррингтон вернется к нам живой и невредимой.

Услышав это, мисс Оуэн словно бы сникла и тут же уселась на свое место.

В итоге завтрак проходил в напряженном тяжелом молчании, которое стало еще более гнетущим после появления мистера Уиллоби. Я пару раз пыталась сама завязать разговор, но его не поддерживали, и в итоге я бросила безнадежное дело.

Из столовой после окончания трапезы я буквально сбежала, решив провести время в библиотеке. Следовало собраться с мыслями и выработать стратегию своего поведения. Я подруга Эбигэйл Оуэн. Но при этом подчиняюсь напрямую ее опекуну. И как бы не велика была моя симпатия к девушке, попадать в полную немилость к лорду Дарроу не хотелось. Уж он точно сможет испортить мне жизнь…

И почему же Эбигэйл попала в такую немилость к дяде? После ночного разговора с мистером Уиллоби я считала, что лорд просто не выпускает мисс Оуэн из дома, пытаясь оградить свое главное сокровище от всего возможного зла.

Но… Так с сокровищами точно не разговаривают.

Я заняла свое любимое кресло за стеллажами, правда, не учла, что это место уже перестало быть моим тайным убежищем. Оба племянника лорда быстро сообразили, где я пытаюсь скрываться. И явились устраивать военный совет.

Молодые люди явились в библиотеку вслед за мною уже через четверть часа, и вид оба имели до крайности заговорщицкий. В особенности мистер Уиллоби.

— Мисс Уоррингтон, нам нужно поговорить, — безо всякого вступления начал кузен мисс Оуэн, вставая передо мною. — Как вы заметили, отношения в нашей семье несколько… охладились за то время, которое вы развлекались в Стране холмов.

В ушах вновь зазвучала дивная неземная музыка. И все же… Все же жаль было, что мне не довелось потанцевать среди дивного народа… Тем более, Охотник… все же он был прекрасен. Прекрасен настолько, что от восторга щемило сердце.

— К слову, ваш дядя не дал мне развлечься. Забрал прямо у дверей бального зала, — пожаловалась я.

Мистер Уиллоби усмехнулся и предложил:

— Попросить дядю вернуть вас туда, где взял?

Разумеется, подобное меня ни в коей мере не устраивало, о чем я и сообщила молодым людям.

— Так все же, что произошло меж лордом и мисс Оуэн? — спросила я, когда надо мной перестали потешаться.

Молодые люди разом обрели серьезный вид.

— Она помогла сбежать Маргарет, — каким-то особенно мрачным тоном сообщил мне брат Эбигэйл.

Сперва я даже не до конца осознала сказанное.

Эбигэйл. Эбигэйл просто не могла… Маргарет Дрэйк злоумышляла против лорда Дарроу, едва не убила меня. Как можно?.. Ну и, ко всему прочему, моя подруга не отличалась способностями к интригам или хотя бы хитростью. Да ей и в голову бы не пришло нечто подобное. Это же… Создатель, это же Эбигэйл!

А вот леди Уайтберри… Она на многое пошла бы. Не столько ради освобождения своей воспитанницы, как мне казалось, сколько ради возможности отомстить лорду Дарроу.

— Но как это удалось мисс Оуэн? — озадаченно спросила я молодых людей. — Она что, оглушила охрану, выломала решетку… На что вообще способна молодая благовоспитанная девица?

Мистер Уиллоби отошел к окну, и уже оттуда начал рассказывать повесть о подвиге мисс Оуэн во благо своей приятельницы Маргарет и, разумеется, леди Элинор.

Началось все невинно. Эбигэйл стала умолять дядю о встрече с несчастной узницей. И это продолжалось изо дня в день. Разумеется, через какое-то время лорд Дарроу не устоял перед слезами любимой племянницы и позволил ей навестить Маргарет. А потом еще раз. И еще. Беды в этом сперва никто не видел.

Разумеется, досматривать мисс Оуэн, воспитанницу самого лорда Дарроу, никто не решился. Этим и воспользовалась моя драгоценная подруга. По словам молодых людей, Эбигэйл не пронесла в тюрьму разве что карету и лошадей. Через месяц визитов мисс Оуэн Маргарет вышла из тюрьмы без особых затруднений, да еще и с достаточной суммой денег для того, чтоб затеряться.

— И никто не обнаружил запрещенных предметов в комнате мисс Дрэйк? — озадаченно спросила я, все еще не веря в произошедшее.

Все это даже звучало невероятно глупо.

— Мисс Дрэйк под покровительством леди Элинор Уайтберри, — развел руками мистер Уиллоби. — Это ограждало ее от многого, в том числе от излишней старательности тюремщиков.

В этот момент я испытала жгучее желание употребить то ужасное выражение, которое использовал наш конюх, когда жеребец Гром в очередной раз его лягал.

— Мисс Дрэйк едва меня не убила. Ну и заодно чуть не погубила его милость. Но все равно на «особых условиях»? — вслух высказала свое возмущение и изумление я.

Мистер Оуэн тяжело вздохнул и взглянул на меня виновато.

— Увы, лорд Уайтберри обладал влиянием, которое не так уж многим уступало влиянию нашего вельможного дядюшки… И частично его власть унаследовала его вдова. Другое дело, что покойный супруг леди Элинор распоряжался своей властью куда разумней… В любом случае, Маргарет на свободе, дядя — в ярости, Эбигэйл — в унынии.

Поистине ужасное положение.

— И зачем же вы решили обсудить со мной все это? — немного озадаченно спросила я. — Как мне кажется, я не в состоянии справиться ни с одной из этих проблем. Даже дурное настроение мисс Оуэн — и то для меня неподвластно.

Мистер Уиллоби только махнул рукой.

— Все же теперь дяде не придется настолько сильно переживать за Эбби, ведь вы рядом.

Мистер Оуэн кузена не поддержал и заявил, что теперь лорд Дарроу придется переживать уже за двоих девиц, и непонятно, из-за какой именно больше.

— Ну, мисс Уоррингтон хотя бы искренне заботится о других, — пожал плечами мистер Уиллоби.

Это, однако, не показалось мистеру Оуэну достаточно веским аргументом.

— Эбби тоже действовала из тех же побуждений.

Я вздохнула… И поддержала мистера Оуэна.

— К несчастью, вынуждена согласиться. Эбигэйл исключительно добрая девушка.

Но от этого всем нам не было проще. Скорей, наоборот. Уверенная в том, что поступала должно, мисс Оуэн будет упорствовать в своих заблуждениях до последнего.

— Хотя бы разумней Эбби, — со вздохом заметил брат моей подруги. — Это единственное, что меня утешает. Хотя моя сестра не вынуждала дядю приносить такие жертвы ради собственного спасения.

В тот момент мне даже стало стыдно за все те неприятности, что я доставила лорду Дарроу.

— Чарльз, мне кажется, что тебе не стоит слишком много размышлять о том, на какие жертвы я иду и ради кого, — возник за спиной мистер Оуэн его дядя. Как всегда, его милость был подобен смертной тени в своей черной одежде. Да и смотрел он соответственно.

После появления лорда все мы почувствовали себя не в своей тарелке. Даже несмотря на то, что вроде бы еще не успели ни в чем перед ним провиниться. Или, быть может, дело именно в этом злосчастном «еще»?

— Что это за клуб заговорщиков? — осведомился лорд Дарроу, обводя взглядом каждого из присутствующих.

Я поежилась и опустила глаза.

— Никакого заговора, дядя… Мы… просто обсуждаем… — тут же зачастил мистер Уиллоби. После этого все происходящее, должно быть, показалось мужчине еще подозрительней.

Его милость лишь хмыкнул. Говорить ему ничего не потребовалось.

— Мисс Уоррингтон, думаю, вы понимаете, что вам придется вновь присматривать за моей племянницей с особым тщанием? — произнес лорд Дарроу с достаточно многозначительностью, чтоб я поняла, о чем речь.

Вельможа намекал на то, что мисс Оуэн может поступить неподобающим образом, и моя задача вовремя остановить ее.

— Да, милорд, — едва ли не в струнку выпрямилась я. — Сделаю все возможное.

Его милость одобрительно кивнул.

— Хотя бы мне не нужно объяснять вам, что же случилось.Но меня совершенно не устраивает то, что вы, молодые люди, сговариваетесь за моею спиной. И не нужно говорить о благих целях. В последнее время подобное объяснение напрочь выводит меня из себя.

Я не сумела удержаться от улыбки. Чувства лорда я полностью понимала и в некотором роде даже сочувствовала.

— И не нужно спрашивать меня, мисс Уоррингтон, как меня удалось провести девице, которой еще не сравнялось еще и двадцати, и еще и выросшей на моих глазах. Сам до сих пор не могу понять причин моей слепоты.

— Милорд…

Тот с нескрываемым раздражением спросил:

— Ну что еще, мисс Уоррингтон?

— Но я бы никогда не осмелилась задать вам подобный вопрос… — пробормотала я.

Хотя любопытство и мучило. Сильно мучило.

— Зато вы громко думаете, юная леди, — парировал мужчина. — Надеюсь, что вы в подобной ситуации поведете себя умнее меня, и слезы Эбигэйл не смутят вас.

Слезы? Пожалуй, что именно слезы мисс Оуэн и смущали меня более всего прочего.

— Я постараюсь, милорд…

— Уж будьте так любезны, — кивнул мне вельможа. — И готовьтесь. Ее величество желает получить новых фрейлин как можно быстрей.

Признаться, я не слишком хорошо понимала, зачем королеве понадобились подобные фрейлины, от которых одни волнения и беды. Вероятно, его милость надеялся таким образом отомстить за что-то своей венценосной родственнице. Других предположений у меня не имелось.

— Я буду готова, ваша милость. И постараюсь… постараюсь, чтоб мисс Оуэн также была готова…

Насколько это вообще возможно. Как по мне, задача сложная, учитывая настроение Эбигэйл. Она может и не пожелать пойти навстречу желаниям своего дяди и моим просьбам. В таком случае все будет несколько… несколько сложней.

— Будьте так любезны, — кивнул лорд Дарроу. — Для начала я хочу, чтобы вы, как и прежде, находились при моей племяннице неотлучно. Пусть даже и против ее желания. Ни один человек не должен оказаться рядом с Эбигэйл без моего на то позволения, ни один подозрительный предмет не должен попасть к ней в руки. И ни единого слова я не желаю слышать о леди Элинор Уайтберри.

Что же… Указания я получила достаточно четкие.

— А что с… — едва не проговорилась о мистере Грее я. Но вовремя осеклась. Не стоило… Не стоило слишком много болтать об этом деле. Тем более, за прошедшие недели мисс Оуэн могла и выбросить все эти глупости из головы. Тогда мои слова будут вредны вдвойне.

Лорд недовольно нахмурился, явно почуяв неладное. Разумеется, он не мог пропустить моей оговорки.

— О ком же вы так старательно умалчиваете? — протянул мужчина. — Роберт, Чарльз, я уверен, что вы страстно желаете мне что-то рассказать. Не так ли?

Я с плохо скрываемой паникой посмотрела сперва на одного племянника его милости, затем на другого. И мистер Уиллоби, и мистер Оуэн стояли навытяжку с совершенно каменными лицами и явно не собирались откровенничать со всевластным родственником.

— Ваша сплоченность меня и пугает, и радует одновременно. По крайней мере, вы будете действовать сообща. И если мне в очередной раз придется выручать вас, то не придется метаться по всей стране, — вынес свой вердикт лорд Дарроу. — Но, смею вас уверить, о склонности моей племянницы к мистеру Грею, совершенно нелепой, я уже наслышан. И если вам требуются дополнительные указания по этому поводу, то сообщаю, что моя племянница ни под каким предлогом не должна встречаться с этим молодым человеком. Если же так случится, что Эбигэйл все же увидится с ним… Вам надлежит отвести ее ко мне, пусть даже силой.

Я слабо представляла, каким образом можно мне, к примеру, было бы справиться с мисс Оуэн, которая была со мною одного роста и телосложения. А мистер Уиллоби и мистер Оуэн… способны ли они к чему-то принудить Эбигэйл?

— Дядя… Но как вы узнали?.. — растеряно спросил лорда мистер Уиллоби.

«И почему мы все еще живы?» — подумали одновременно все мы.

Если его милость знал о нашей промашке и постоянной лжи… То почему никто из нас не получил должного наказания? Почему нас все еще не сослали куда-нибудь в глухую провинцию или не заперли в каких-нибудь застенках?

— Меня остановило только то, что вы, все-таки, пытались оградить мою племянницу и хранили семейный покой, — произнес мужчина так вкрадчиво, что у меня по спине побежали мурашки. — Но даже не надейтесь, что в следующий раз вам удастся избежать заслуженной кары.

Мы уже ни на что не надеялись. По крайней мере, я точно ни на что не надеялась.

— Мы будем стараться, дядюшка… — вздохнул мистер Оуэн, признавая превосходство опыта и возраста над молодостью и нахальством.

Когда его милость покинул библиотеку, дышать стало существенно легче. Словно гроза прошла стороной.

— Мы удивительно удачливы, стоит признать, — озадаченно произнес мистер Оуэн.

Мистер Уиллоби согласно кивнул.

— Я уж думал, что это мой смертный час. Или как минимум смертный час мисс Уоррингтон.

Да уж. Я не родная по крови для лорда, у него не имелось ни единой причины, чтоб щадить меня. Но все-таки пощадил… Радоваться? Или бояться, что я уже в долгу за эту милость и ждать, когда плату за нее с меня стребуют с процентами?

Лорд Дарроу полон достоинств, но вот с добродетелями все немного хуже.

— Но главное понять, кто же в доме «связной» леди Элинор. Не просто же так мисс Оуэн начала внезапно рваться к «безвинной узнице»? Да и вещи, что были переданы мисс Дрэйк, не по волшебству же оказались в руках мисс Оуэн? — задумчиво протянула я, теребя в руках вытащенный платок.

Мистер Уиллоби потерял всякий стыд и запросто уселся на подоконник, едва не смахнув на пол горшок с бегонией. Его кузен недовольно поморщился, но замечаний делать не стал. И правильно. Все равно ведь бесполезно.

— Мисс Уорингтон говорит верно, — поддержал меня мистер Оуэн.

Спорить не стал и мистер Уиллоби.

— Поймаем «крысу» и заделаем норы. А после уже достучаться, если не до разума, так хотя бы до совести Эбби. Без постороннего влияния это будет куда проще сделать, — произнес он. — Но каким образом вычислить мерзавца?

В этом заключалась главная проблема… И я не могла помочь при всем своем на то желании, ведь со слугами я общалась совсем недолго и даже не была в состоянии заметить что-то странное.

— Нужно в первую очередь обратить внимание на тех, кто свободно ходит по дому и часто отлучается по поручениям. Такие люди вызывают меньше всего подозрений, — предложил вполне разумную стратегию борьбы брат моей подруги.

Я тут же предложила помочь в расспросах слуг, но оба молодых человека решительно запретили мне ввязываться в этом дело, заявив, что в моем присмотре более всего нуждается именно мисс Оуэн.

По здравому рассуждению, я согласилась. Тем более, что у прислуги я не пользовалась каким бы то авторитетом. Более того, наименее стойкие при моем появлении начинали креститься. В особняке лорда Дарроу до сих пор не все верили, что его милость привел живого человека, а не нечистую силу в собственный дом.

Впрочем…

— Найдите виновника… А потом я приду к нему ночью. В белой сорочке, — предложила я с усмешкой. — После такого точно во всем признается.

Надо же извлекать хоть какую-то пользу из того суеверного ужаса, который после моего возвращения испытывает прислуга лорда Дарроу.

— Мисс Уоррингтон, а как же ваша незапятнанная репутация? — то ли с иронией, то ли с полной серьезностью спросил меня мистер Оуэн.

Ах, моя незапятнанная репутация… Репутация столь кристально чистая прежде… Теперь же от нее осталось одно только воспоминание и ворох лжи… Если бы только мои родные узнали хотя бы о малой части того, что происходило со мною, о моих поступках, думаю, осуждению бы не было предела.

— У меня все еще осталась репутация? — осведомилась я, не скрывая собственного скептицизма.

Племянники моего покровителя переглянулись и одновременно рассмеялись.

— Можете не сомневаться, мисс Уоррингтон, — заверил меня мистер Уиллоби. — Ваша репутация каким-то чудом не утратила первоначальной кристальной белизны. Можно продолжать в том же духе и дальше.

Удивительно подходящее утешение.

— Что ж… А другого выбора нам и не остается.

После вводной беседы с молодыми людьми я первым делом отправилась к мисс Оуэн, собираясь разведать обстановку на «фронте».

Мисс Оуэн обнаружилась в своей комнате. Она сидела у окна и вышивала. Подойдя поближе, я увидела, что под иглой в руках моей подруги расцветают гиацинты. Тени под глазами Эбигэйл были с этими гиацинтами одного цвета.

— Вам стоит прогуляться в саду. Вы дурно выглядите, — обронила я, присаживаясь напротив девушки.

Услышав мой голос, мисс Оуэн вздрогнула, словно бы только в этот момент поняла, что я здесь. При этом в глазах у нее была такая растерянность…

— Кэтрин? Вы здесь? — пробормотала она.

Это прозвучало донельзя глупо.

— Где же мне еще быть? — пожала плечами я. — Мое место подле вас. И так останется еще на долгое время.

Мисс Оуэн понурилась.

— Не знаю… Где-то в другом месте… Я больше не выхожу в свет.

Наверное, следовало промолчать. Следовало. Не стоило портить и без того сложные отношения с подругой, однако на этот раз выдержка мне отказала.

— На вашем месте, Эбигэйл, я бы радовалась уже тому, что вы все еще здесь, в столице. А не в отдаленном поместье его милости. Или, хуже того, не заняли место мисс Дрэйк. То самое, которое сейчас пустует благодаря вашим усилиям.

Сперва мисс Оуэн побледнела, а затем пошла красными пятнами.

— Как… Дядя вам рассказал?.. Вы должны понять меня… Маргарет, она…

Я закатила глаза, поражаясь суждениям своей подруги.

— Эбигэйл, кем бы она ни являлась раньше, сейчас она в первую очередь враг. Или для того, чтобы вы переменили свое мнение о ней, мне нужно было тогда разбиться? — воскликнула я, не скрывая своего возмущения.

Пережитый ужас все еще жил во мне. Те скалы, что все приближались… Я всегда буду благодарна Охотнику за то, что тогда он спас мою жизнь. Какой бы причиной фэйри не руководствовался тогда, умри я… Умри я — и все бы закончилось. Для меня — так точно.

— Но вы же не разбились! Ничего не случилось! Почему Маргарет должна страдать из-за того, что так и не произошло?

Я не выдержала и расхохоталась.

— Потому что по вашей вине то, что так и не произошло, теперь все же может осуществиться. Если Маргарет Дрэйк один раз попыталась отнять человеческую жизнь, то и в следующий раз не остановится!

Вышивание было отброшено в сторону как ненужный мусор.

— Я знаю Маргарет много лет! А ваше знакомство не продлилось и нескольких дней! Как вы можете судить о ней?

Подскочив на ноги, я выпалила:

— Быть может, я имею право оценивать натуру мисс Дрэйк, потому что именно она сбросила меня со стены? И, поверьте, Эбигэйл, невредима я осталась не благодаря ее стараниям.

Высказав это, я вылетела за дверь.

Уже в коридоре начала корить себя за несдержанность… Стоило промолчать, стоило быть более мягкой… Теперь заставить мисс Оуэн поступать так, как того требует здравый смысл и его милость, будет не так уж и легко… Если не сказать чертовски трудно. Просто-таки чертовски трудно.

Ну зачем я это сказала ей? Зачем?! Ведь понятно уже было, что переубедить мисс Оуэн мне не удастся… Она просто будет воспринимать меня как врага и ничего не расскажет даже при угрозе расправы. Упрямство мисс Оуэн мало чем уступало ее добросердечию. А добросердечие Эбигэйл не знало границ…

— Черт! — простонала я, глядя на дверь комнаты подруги едва ли не с ужасом.

Следовало вернуться и исправить все, что только еще можно исправить.

— Еще и сквернословите, — услышала я слева голос его милости.

Умеет же подкрадываться… Даже сердце зашлось.

— Сквернословлю… — убито подтвердила я, стараясь на смотреть на хозяина дома.

После беседы с Эбигэйл еще и выслушивать нравоучения от ее опекуна… Все равно, что упрек был вполне справедливым: мне не следовало браниться.

— Что Эбигэйл? Все также… чудит? — произнес лорда Дарроу вовсе не то, что я ожидала. Да еще и с какой-то странной интонацией.

На мужчину я все-таки посмотрела. Вдруг стало невероятно любопытно узнать, какое же у него выражение лица.

Разгневанным его милость не выглядел.

— Я… я не знаю, как это описать, — честно призналась я. — Мы заговорили о мисс Дрэйк… И я… повела себя неподобающим образом.

Говорить что-либо о поведении Эбигэйл я посчитала излишним. Пусть лучше его недовольство будет направлено на меня, мисс Оуэн и так достаточно проблем с опекуном.

— Она опять говорила всю ту чушь о том, что несправедливо наказывать девушку за то, что ей не удалось совершить? — поинтересовался с усталым вздохом лорд.

Выходит, моя подруга поднимала эту тему в разговоре с близкими. И, судя по всему, не единожды, если лорда Дарроу демонстрирует едва ли не раздражение по отношению к любимой племяннице.

— Нет, милорд, — поспешно солгала я, надеясь таким образом отвести от подруги очередные беды.

Мы все равно разберемся с нею сами. Вмешательство его милости сделает лишь хуже, в этом я не сомневалась. Никак нельзя, чтоб его милость что-то запретил племяннице или же приказал. В таком случае она всенепременно поступит назло опекуну. Это свойство большинства молодых людей.

— Ваше упрямство… — раздраженно начал было этот мужчина, но сам же и осекся. — Женщина всегда больше доверят женщине, верно?

— Да, милорд. Так же, как и увещевания кого-то более близкого по возрасту быстрей дойдут до ума и сердца. Позвольте… Позвольте мне пока что продолжить попытки.

На мгновение хмурые складки меж бровей мужчины стали ярче, глубже. Я уже испугалась было, что он откажет мне. Лорд Дарроу отличался властолюбием и упрямством, которое многократно превосходило упрямство мисс Оуэн. Однако одного я не учла: того, что прожитые годы наделили этого человека достаточной мудростью, чтоб идти на поводу собственного дурного нрава.

— Я даю вам свое разрешение, мисс Уоррингтон, — пусть и с явной неохотой, но все же кивнул мне лорд. — Вы же осознаете всю ответственность, которая ложится на вас?

Ответственность. Все верно. Если я отстраняю от этой проблемы опекуна Эбигэйл, значит, в случае моего провала, вся вина ложится исключительно на мои плечи.

— Да, милорд, — опустила я глаза, едва ли не с ужасом представляя, какой будет расплата в случае оплошности. Но если я выиграю? Я ведь могу выиграть, верно?

Мужчина улыбнулся, пусть и донельзя мрачно. В своем черном облачении, с таким выражением лица он более всего походил на выходца с того света или и вовсе Всеобщего врага.

— Я надеюсь на вас, мисс Уоррингтон.

— Сделаю все возможное, ваша милость.

Он усмехнулся.

— И невозможное.

— Разумеется.

Словно бы у меня имелся выбор…

После недолгого размышления я решила, что мисс Оуэн некоторое время лучше побыть одной и в полной мере осознать совершенный ею проступок. Чувство вины должно сперва созреть, как плод, налиться соком. Если попытаться сорвать его раньше срока, то ничего доброго не выйдет. Именно так я объяснила мистеру Оуэну, почему именно ему следует нести почетный караул в комнате Эбигэйл, а я же в этот момент буду спокойно бездельничать.

— И старайтесь не вести с ней нравоучительных бесед, мистер Оуэн. Пусть Эбигэйл перекипит, — наставляла я молодого человека, словно бы он был шпионом, которого собирались отправить с наиважнейшей миссией на территорию соседнего государства.

— Не волнуйтесь, мисс Уоррингтон. Сделаю все, как вы хотите, — пытался успокоить меня брат подруги. Хотя по взгляду я прекрасно понимала, что он далеко не так уверен в собственном успехе, как пытается меня убедить.

Мистер Уиллоби угрюмо молчал и думал явно о чем-то не слишком приятном. В этой мрачности молодой человек настолько сильно походил на своего вельможного дядю, что оторопь брала. Хотя чему я удивляюсь? Лорд Дарроу, несомненно, готовил на смену себе того, кто будет держать все такой же жесткой рукой.

— И главное, не вздумайте заговаривать с нею о мисс Дрэйк, леди Элинор или же мне, — добавила под конец. — Этим вы только усилите ее раздражение. Более того, некоторое время лучше вообще мне не попадаться на глаза мисс Оуэн… Хотя бы с день.

Кузен мистера Оуэна встрепенулся.

— Стало быть, вы присоединяетесь ко мне?

Если быть до конца честной… То я желала провести этот день в уединении и покое, но, к несчастью, ситуация была такова, что отдыха позволить себе никто не имел права.

— Разумеется, мистер Уиллоби, я буду с вами. Мистер Оуэн, если возникнет что-то непредвиденное… То, прошу вас, сообщите об этом именно мне.

Молодой человек озадаченно нахмурился.

— И что же на это скажет дядя Николас?

В голосе джентльмена звучало явственное подозрение. И его причины были более чем ясны. Вряд ли кто-то в здравом уме пожелает вызвать гнев лорда Дарроу.

— Что бы ни сказал его милость, говорить он будет мне. На этот счет можете не волноваться, — заверила я молодого человека.

Волноваться как раз стоило мне самой, если не оправдаю оказанного доверия и подведу его милость. Уж он-то наверняка найдет способ отплатить мне за промах.

После недолго обсуждения наших будущих деяний, мы разошлись в разные стороны: мистер Оуэн направился к своей сестре, мистер Уиллоби же со мною решил наведаться на кухню, место, которое мужчины не так часто посещают, если в доме есть хозяйка.

Мисс Оуэн управлялась с достаточным умением: кухня сияла чистотой и порядком, которых никогда не бывает в доме, лишенном женского взгляда.

Разумеется, никто из прислуги не ожидал, что один из молодых хозяев явится, поэтому нам удалось расслышать часть разговора, непредназначенного для наших ушей.

— Вы видели ее-то? Эту девицу, что лорд привез из провинции? Поговаривали, будто ее уволокли фэйри, да только, видать, и им она не сдалась, — шепотом вещала кухарка, имени коей я, к несчастью не знала.

Дома вся прислуга была мне хорошо известна не только по имени, но также и по голосу, и по мелким обыкновениям. Не то что сплетничать, даже и болтать слишком много — и то не решались. В доме его милости пока так обжиться не удалось.

— Полноте, да ту ли девушку наш хозяин привез? — подхватила старуха, которая чистила овощи. — Эта вроде как посмазливей будет… Подикось, фэйри в дом пришла. Теперь жди беды.

В ответ на это все собравшиеся начали поддакивать и подтверждать, что я нечисть, и наверняка принесу в дом его милости множество самых разнообразных несчастий.

— Могу даже сказать, кто именно первый получит долю бед на свою голову, — показался перед слугами мистер Уиллоби.

Разговоры тут же смолкли.

— Сэр… — заикаясь, выдавила кухарка, очевидно, осознавая, какие неприятности навлекла на себя непомерно длинным языком.

Я посчитала, что и мне стоит явить себя.

Не оставлять же самое приятное мистеру Уиллоби, верно?

— Фэйри, кажется, не могут прикоснуться к холодному железу… — задумчиво произнесла я и взяла в руки лежащий на столе нож. А после медленно провела по металлу пальцем.

Слуги взирали в благоговейном молчании и как будто даже не решались моргнуть лишний раз.

— Вы же понимаете, как дурно — распространять слухи? — поддержал мою игру племянник лорда Дарроу.

Физиономия молодого человека хранила поистине каменное выражение, однако сонм чертей в зеленых глазах не давал усомниться в том, что мистер Уиллоби получает от развернувшейся на кухне мизансцены поистине колоссальное удовольствие.

Слуги тут же загомонили, пытаясь убедить, что все это они, конечно, понимают, как не понимать, и совершенно не хотели обидеть чем-либо барышню Уоррингтон. Мы с мистером Уиллоби лишь тонко улыбались и изредка переглядывались.

— Мало того, что разносите сплетни о хозяевах дома, так еще и проносите без ведома дяди Николаса письма мисс Оуэн, — продолжал молодой человек.

Тон его более всего напоминал тон королевского обвинителя. Племянник лорда Дарроу не спрашивал, не предполагал. Утверждал. И словно бы собирался карать правых и виноватых без разбору прямо сейчас.

Все слуги словно бы обмерли, даже не сомневаясь, что их ожидает множество самых разнообразных неприятностей. Я в этом тоже ни капли не сомневалась. За время нашего недолгого знакомства мистер Уиллоби продемонстрировал изрядную долю изобретательности.

— Сэр, но мы же ничего такого… — поспешно залепетала кухарка, покрываясь красными пятнами. — Как можно, сэр?! Мы никогда бы…

Племянник лорда взмахнул рукой — и на кухне повисла мертвая тишина. Разве что огонь потрескивал в очаге. Слуги будто бы и не дышали.

— Вы, — вкрадчиво и мягко начал молодой человек, — очерняете хозяев дома и их гостей. Помогаете посторонним вредить домочадцам. Да вас не уволить за такое нужно, а в тюрьму отправить!

Я не была полностью уверена в верности именно этой стратегии. Все же была вероятность попросту спугнуть шпионов… Вряд ли кто-то, вроде леди Элинор Уайтберри, станет связываться с круглыми идиотами. Но раз уж мистер Уиллоби решил вести именно такую игру, то мне пришлось старательно изображать хмурое воплощение правосудия. Ну и нож я тоже из рук не выпустила, чем изрядно нервировала собравшихся.

— Да что вы! — вновь подала голос кухарка.

Значит, приглядеться к ней следует получше. Или она на редкость глупа, что и развязывает ей язык, или же имеет право говорить за всех, кто собрался на кухне. Остальные слуги косились на нее, словно бы испрашивая дозволения.

Стало быть, именно кухарка здесь пользуется наибольшим уважением.

— Ничего подобного, сэр! Мы никогда бы не поступили так с нашим хозяином. Его милость так добр с нами!

Что-то такое в голосе женщины заставляло предположить, что она готова уже откровенно ответить на вопросы.

— Кто? — спросил мистер Уиллоби, явно предвкушая триумф.

Ответа мы не успели получить: где-то в доме раздался жуткий грохот, и всем стало не до допросов. В том числе племяннику лорда Дарроу и мне самой.

В первый момент я подумала, что попросту не бывает таких случайностей.

Я поняла, что прежде никогда не видела его милость действительно разъяренным. Подлинная злость лорда Николаса Дарроу была холодней зимнего ветра. Ни единого следа прежней злости не осталось во всем облике моего покровителя. Голос мужчины звучал ровно и спокойно.

И от этого становилось еще страшней. Причем не только мне, но также и племянникам его милости, которые наверняка знали характер и обыкновения дяди куда лучше, чем я. Лица у мистера Уиллоби и мистера Оуэна были как у покойников, пусть они и не были ни в чем повинны.

Зачем понадобилась я на этом своеобразном «военном совете» оставалось загадкой, однако лорд Дарроу пожелал, чтобы к нему явились не только племянники, но и я.

— Итак, среди бела дня на мой собственный дом происходит нападение. Убивают моих слуг. И уходят при этом безнаказанными. Вам не кажется, что это нечто вопиющее? — задумчиво произнес вельможа.

— Кажется, дядя, — неуверенно произнес мистер Уиллоби, едва ли не виновато.

Мы были заняты расспросами в доме все до единого. Лорд Дарроу и вовсе уехал ко двору. Никто не рассчитывал, что может произойти нечто из ряда вон выходящее.

— Роберт, скажите мне, не вы ли отвечаете за этот дом и его обитателей в мое отсутствие? — осведомился у племянника лорд.

И я испытала сильнейшее сочувствие.

— Да, дядя, — кивнул мистер Уиллоби и разом словно бы стал меньше.

Мистер Оуэн молчал так, словно у него отрезали язык, не решаясь лишний раз даже взглянуть на дядю. Вступаться за кузена он просто не осмеливался. Впрочем, особой твердостью характера Чарльз Оуэн не отличался. Но она ему и не требовалась. Не ему предстояло занять в будущем место всемогущего дяди.

— Но, милорд, — осмелилась вмешаться я, — разве вы сами могли предположить подобное?

Если прежде темные глаза мужчины буравили исключительно мистера Уиллоби, то теперь взор мужчины обратился уже на меня саму.

Я понимала, что неблагоразумно навлекать на себя гнев его милости, ведь его недовольство и так велико. Но… Именно в этом «но» и заключалась вся суть моей натуры. И, вероятно, именно это «но» более всего раздражало во мне лорда Дарроу.

— То есть вы, юная леди, весьма тонко намекаете на мою недальновидность? — ровно осведомился мужчина.

Я стояла ровно, как солдат на плацу, и даже пошевелиться боялась лишний раз, словно бы передо мной застыл не человек, а ядовитая змея, готовая напасть в любой момент.

— Нет, милорд. Я намекаю на то, что никто не мог предположить подобного. Ни мистер Уиллоби. Ни вы сами. Так стоит ли обвинять в случившемся вашего племянника?

Уоррингтоны не падают в обмороки. Наверное, лишь эта фраза позволила мне не лишиться чувств под тяжелым, как могильная плита, взглядом лорда Дарроу. Он не угрожал, ничего не говорил… просто смотрел на меня. И в тот момент я чувствовала себя жалким червяком, которого не давят лишь из праздного любопытства.

— И вы сами не предполагали, что напасть могут на сам дом? — спросил мужчина совершенно бесстрастно.

Я даже не сразу осознала, о чем меня спрашивают.

И лишь через несколько мгновений у меня хватило решимости выразить свое изумление.

— Но милорд, скажите мне, как я могла предугадать все это, если даже вы не думали о подобном? Или вы считаете, будто я мудрей вас?

Губы его милости сложились в саркастическую усмешку.

— Что же, хотя бы в этом вы меня порадовали. Что с Эбигэйл?

В тот момент я не сдержалась и облегченно выдохнула, чем еще больше повеселила его милость.

На этот вопрос ответил мистер Оуэн, который до самого происшествия находился при сестре.

Когда произошло нападение, брат моей подруги спустился на первый этаж едва ли не кубарем. Мне кажется, он был напуган больше любого из нас. Он отличался мягким и незлобивым, возможно, даже излишне мягким и незлобивым, нравом и гораздо острей реагировал на любые переживания, чем его кузен.

— Эбби в своей комнате. Изрядно напугана, но цела и невредима.

Его милость удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, Чарльз. Роберт, кто из слуг погиб?

Я быстро поняла, к чему клонит лорд Дарроу. Нападавшие не рвались внутрь дома, ничего не пытались украсть, не рвались к хозяевам. Всего этого не произошло. Желали убить прислугу, причем вряд ли выбор пал на случайных людей.

Мертвеца бесполезно допрашивать.

Топорный ход, но действенный, с этим не поспоришь. Если я правильно осознала суть произошедшего, то теперь мы получили четкий и ясный ответ, кто же именно проносил все те «посылки», которые после мисс Оуэн передавала Маргарет Дрэйк.

— Двое, дядя. Лидия Уилкинс, которая прислуживала мисс Уоррингтон, и Томпсон, лакей. Оба служили в доме несколько лет, ничем себя не запятнали. Наняты не по протекции леди Элинор. Так что я даже не берусь предположить… — доложил вельможному родственнику мистер Уиллоби.

Тот удрученно нахмурился и начал ходить по комнате. Лорд Дарроу был птицей слишком уж высокого полета, чтоб обращать внимание на прислугу.

В разговор вновь вступил мистер Оуэн. Он-то как раз больше времени занимался городским особняком дяди.

— У Лидии Уилкинс не так давно тяжело заболела мать. Семья впала в нужду… Я даже собирался помочь бедной девушке, но внезапно все наладилось будто бы само собой. Томпсон… Я не уверен, но, кажется, и его благосостояние не так давно несколько улучшилось.

Все звуки исчезли. Даже часы как будто встали.

Лучше бы мистер Оуэн не говорил ничего. Совершенно ничего. Мы с мистером Уиллоби обменялись понимающими взглядами. Раньше тучи собирались. Теперь гром вот-вот грянет.

— То есть… То есть ты, Чарльз, знал об этом задолго до сегодняшнего дня? — осведомился мужчина, подходя к племяннику вплотную. — Ты был прекрасно обо всем осведомлен, однако же, ничего не предпринял.

Я практически не сомневалась, то сейчас лорд попытается если не убить, то хотя бы изувечить собственного племянника, позабыв о какой бы то ни было родственной привязанности. Чувства его милости я немного понимала… И даже частично разделяла. Мистер Оуэн совершил редкостную глупость. Но… я не могла осуждать по-настоящему этого молодого человека, поскольку и сама могла допустить настолько же серьезную оплошность.

— Я виноват, дядя. Простите меня.

Мне послышалось как будто бы лорд скрипнул зубами.

— Извиняйся перед теми несчастными, которые погибли из-за твоего равнодушия. В первую очередь ты виноват перед ними. Извиняйся перед теми, кто пострадает от рук Маргарет Дрэйк. Мне не нужен твой лепет.

Как по мне, лучше бы его милость ударил племянника. Боль тела редко бывает сильнее боли души.

— Роберт, я хочу, чтоб ты навестил семьи убитых и задал нужные вопросы. А также оказал всяческую поддержку родственникам. Мисс Уоррингтон отправляется с тобой. Ей нужно развеяться. Чарльз, твоя задача привести в порядок дом. Допрашивать слуг буду я сам.

На долю мистера Оуэна достался особенно ледяной тон. Так можно было и воду морозить.

Покинула особняк его милости даже с некоторой долей облегчения. Слишком уж мрачная там была атмосфера. Хотя чего еще оставалось ждать после произошедшего?

Уже в экипаже я решила спросить мистера Уиллоби:

— Скажите, вы специально ждали меня, чтобы начать разбираться с этой проблемой? Почему никто не допрашивал слуг?

Молодой человек удрученно вздохнул и отвернулся к окну.

— Видите ли, мисс Уоррингтон, к великому сожалению, история с моей очаровательной кузиной — это далеко не единственная проблема, с которой мы столкнулись за время вашего отсутствия.

Произнес эту фразу джентльмен настолько мрачно, что я даже не бралась предполагать, из-за чего же его милость вместе со своим верным помощником проглядели беду в собственном доме.

— Покушались на ее величество, — обронил мистер Уиллоби, так и не повернувшись ко мне. Как будто он прятал лицо.

— Э… — только и сумела выдавить из себя я.

Подобное попросту не укладывалось в голове. Как… Как вообще подобное могло случиться? На венценосную особу… Тем более, королева Вирджиния была любима народом.

— Вот именно, что «э», — откликнулся мистер Уиллоби. — Дядя, а, следовательно, и я вместе с ним, практически не появлялись дома последние недели. Дядя Николас заодно и готовил ритуал, чтобы проникнуть в Страну холмов и спасти вас.

В очередной раз я убеждалась в том, что ради меня его милость идет на большие жертвы. И чем чаще он выручал меня из беды, тем больше я нервничала. Ведь придется платить. И немало платить…

— Почему же его милость не оставил все как есть? — настороженно спросила я. — Вряд ли путешествие в страну фэйри далось вашему дяде так уж легко.

Не в моих силах было даже представить, сколько сил лорд отдал для моего возвращения в мир людей. Ну и ради чего он на это пошел, я тоже понятия не имела.

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— Все же вы наша родственница…

Удержаться от смеха не удалось. Перестала хохотать я только после того, как карета подлетела на выбоине, и меня едва не сбросило с сидения. Слава Создателю, мой спутник успел подхватить меня.

— Вы сами-то можете назвать степень нашего родства? — осведомилась я с изрядной долей подозрения в голосе.

Джентльмен помог мне устроиться и только после этого ответил:

— Понятия не имею. Но разве это имеет хоть какое-то значение?

Я пожала плечами. Возможно, это действительно было совершенно неважно… Но в любом случае слишком много усилий для одной малоприметной девицы по имени Кэтрин Уоррингтон. Поневоле начинаешь сомневаться…

Зачем я понадобилась лорду Дарроу? Да и не только ему…

— Зачем ее величеству такие фрейлины, как мисс Оуэн и я? — осведомилась я у племянника лорда.

Особенно после покушения. Логичней было бы после случившегося не подпускать к себе посторонних, тем более таких, которые сами по себе являются магнитом для неприятностей.

— Тетушка Вирджиния… О ее мотивах не берется судить даже дядя Николас, — откликнулся мистер Уиллоби.

Тетушка Вирджиния?..

Что-то в подобном обращении к королеве меня насторожило. Сильно насторожило… Излишняя фамильярность говорит о слишком многом…

— Тетушка? — попыталась узнать еще немного о том, в каких же именно отношениях его милость с царственной кузиной.

Мистер Уиллоби тихо фыркнул.

— Вам стоит сперва лично познакомиться с нею. А уже после строить теории. Меня пугает ход ваших мыслей.

По коже прошел озноб. Я как-то не предполагала, что и этот джентльмен унаследовал какую-то долю способностей, которые были так щедро отсыпаны его милости.

— Вы читаете мысли?

Если быть до конца честной, меня не радовало, что кто-то посторонний способен узнать то, что творится в моей голове.

Тут все-таки мистер Уиллоби обернулся. Но этому я не обрадовалось: слишком уж издевательски-насмешливым было выражение его лица.

— Что вы, мисс Уоррингтон. На это не способен даже мой почти всемогущий дядя. Но мне удалось достаточно хорошо изучить вас, поэтому смею предположить, что вы уже навоображали теорию заговора. Разве я неправ?

— Ну… Не то чтобы… — протянула я с озадаченностью. — Признаться, я не успела как следует все это… навоображать.

Молодой человек внезапно расхохотался до неприличия громко. Однако я почему-то не была возмущена подобным вопиющим поведением. Должно быть, уже привыкла к тому, что мистер Уиллоби крайне вольно ведет себя. В особенности в отношении меня.

— И все же не судите о тете Вирджинии, не узнав ее. Наверняка она понравится вам, мисс Уоррингтон.

Я промолчала. Все же какое у меня право думать неуважительно о ее величестве? Она королева. В то время как я всего лишь приживалка в доме ее кузена, единственным достоинством которой является благородное происхождение. Которому грош цена… Потому что ни одного лишнего шиллинга к моей родословной не прилагалось. Одно только покровительство лорда Дарроу давало мне какой-то вес. И то небольшой.

— Не думаю, что у ее величества есть какая-то надобность нравиться мне, — тихо отозвалась я. — Скорее уж мне нужно произвести на нее благоприятное впечатление и получить покровительство.

Все же два могущественных покровителя куда лучше, чем один… Хотя, учитывая, родственную привязанность между ее величеством и его милостью, то, потеряв расположение одной могущественной персоны, непременно потеряю и расположение другой.

— Разумеется, покровительство ее величества не будет вам лишним. Но, насколько мне известно, моя венценосная тетушка и без того о вас лучшего мнения. Ее впечатлили рассказы дяди Николаса о вашей смелости и решительности.

Вот теперь я была поистине изумлена. Неужели его милость отзывался обо мне хорошо? Даже предположить подобного не могла, ведь все последние события, в которые я была вовлечена, должны были скомпрометировать меня в его глазах.

— Разве ваш дядя все еще благоволит ко мне? — с растерянностью спросила я у мистера Уиллоби.

— Вижу, вы удивлены, что дядя Николас отзывается о вас лестно, — заметил молодой человек со смешком.

Радует, что хотя бы кого-то наша беседа привела в доброе расположение духа.

— Признаться, да, — подтвердила я правоту джентльмена. — Учитывая, сколько волнений испытал милорд по моей вине…

И сколько дней жизни отдал.

Мистер Уиллоби внезапно коснулся моей руки. От неожиданности я вздрогнула, хотя, казалось, после прежних вопиющих проявлений фамильярности ничто не должно меня смутить. Однако этот простой жест заставил меня растеряться.

— Вы не чужая нам, мисс Уоррингтон. Мы это понимаем, а вы все еще нет. И это в некоторой степени… удручает. Дядя строг, но не жесток. И он не винит за горячность, свойственную молодости, больше необходимого. И ваши достоинства он помнит не хуже ваших недостатков.

Несколько минут мы просто молчали. Мне следовало как следует осмыслить услышанное. И уложить в голове то, то мистер Уиллоби сказал о своем всевластном дяде, сказал с полной искренностью, в этом я не сомневался.

— Как вы живете столько времени подле него? — тихо вздохнула я. — Он умней, проницательней, богаче… И колдун, ко всему прочему.

Племянник его милости взглянул мне прямо в глаза и ответил:

— Он просто любит нас всех, заботится, подчас даже во вред себе. Поэтому мы миримся с его тяжелым нравом. К тому же, кто из нас ангел?

Кто ангел? Хороший вопрос.

— Еще три месяца назад я бы сказала, что Эбигэйл…

Мистер Уиллоби развел руками.

— Она все-таки его родная племянница. У моей кузины изначально не было ни одного шанса на нимб, мисс Уоррингтон. Вы просто обманывались на ее счет.

Мудрое замечание…

Семья убитой горничной жила в пригороде столицы, который славился бедностью на всю страну. Даже я слышала об этих трущобах.

— Его милость платил покойной маленькое жалование? — решилась все-таки уточнить я.

Если так, то неудивительно, что она решила найти заработок на стороне.

Неужели же эта семья дошла до такой нищеты, когда она из дочерей работала в богатом доме?

Мистер Уиллоби также казался несколько озадаченным.

— Дядя вовсе не скуп, пусть и не привык бросаться деньгами. Я плохо понимаю, что вообще происходит…

Вот и я тоже не представляла, почему семья Лидии Уилкинс проживала именно в этом месте.

Стоило только выйти и кареты, как я буквально утонула в смраде. Где-то неподалеку кричали так, что по спине побежали мурашки. Первый раз за жизнь я оказалась в подобном месте.

Нищие, стоявшие поодаль, уставились на нас с мистером Уиллоби с алчностью ворон, углядевших падаль.

Вокруг не было иных цветов кроме черного, серого и коричневого. Грязь. Тлен. Гниль.

— Вы побледнели, мисс Уоррингтон, — не без издевки заметил мой спутник. — Быть может, вам лучше вернуться?

В ответ я только сжала зубы иупрямо вздернула подбородок. Уоррингтон не боялись таких мелочей, как прогулка по трущобам. В особенности в сопровождении джентльмена, подобного мистеру Уиллоби.

— Вы меня с кем-то перепутали, — процедила я, не желая прощаться с родовой гордостью.

— Возможно, — не стал спорить молодой человек.

По улице я шла, стараясь не смотреть себе под ноги. Споткнуться не боялась — джентльмен держал меня од локоть, не давая оступиться.

— Если бы ваша родовая спесь равнялась вашему приданому… — протянул молодой человек.

О да…

— …то к алтарю я бы пошла уже в шестнадцать лет, — фыркнула я в ответ. — И была бы лишена счастья путешествовать в вашем обществе.

Почему-то мои слова развеселили мистера Уиллоби сверх всякой меры, и его хохот заставил испуганно озираться бродяг, что шли мимо нас.

Один бойкий мальчонка попытался подобраться к нам поближе, явно рассчитывая на наживу за счет заблудившихся богачей, но один взгляд племянника лорда Дарроу — и безумная идея тут же покинула голову беспризорника.

— Да вы внушаете ужас, — иронично заметила я.

— При таком дяде…

Дом горничной его милости ничем не выделялся среди остальных лачуг. Все просто кричало о бедности жильцов, обитавших в нем.

Мистер Уиллоби с явной опаской поднялся по поскрипывающим ступеням и постучал в дверь. Я же последовать за ним не решилась, побоявшись, что двоих явно гнилые доски уже не выдержат.

Дверь открылась со зловещим скрипом, и в дверном проеме возникла женщина в сером неопрятном чепце и битой молью шали, накинутой поверх не раз штопанного платья.

И я еще горевала о бедности нашей семьи…

Голос старухи скрипел, как и дверные петли.

— Лидия Уилкинс — ваша дочь, любезная? — осведомился молодой человек у старухи.

Сказано это было таким тоном, что я бы на месте женщины даже не сомневалась — все очень дурно.

— Да, сэр, как же не моя? Моя Лидия — старшая. Сюзи-то, самая старшая, уже замуж вышла, да и перебралась в соседнее графство.

Женщина тараторила как стрекочущая сорока, то и дело взмахивая руками. Уиллоби не удавалось и слово вставить.

— А вы, сэр, кто? — все-таки задалась вопросом миссис Уилкинс.

— Я племянник лорда Дарроу, нанимателя вашей дочери.

Женщина явно почувствовала недоброе. Я услышала, как она тяжело охнула.

— Мисс Уоррингтон! — почти что с мольбой окликнул меня молодой человек, обернувшись.

Не оставалось ничего другого, как подойти, хотя я и плохо понимала, что именно могла сделать в подобной ситуации.

— Что-то случилось с моей девочкой? — всхлипнула мать Лидии.

То ли ей подсказало материнское сердце, то ли выражение лица моего спутника. Мистер Уиллоби воплощал собой скорбь.

— Лидию убили, — сдержанно сообщила я, не смотреть в глаза женщине.

Сперва несчастная замерла… Потом же раздались просто оглушительные рыдания. Я даже отшатнулась в испуге.

— Девочка моя… Говорила я ей, чтоб не связывалась с этими лордами! Все знают, что там дело нечистое!!!

Смолчать стоило мне огромного труда. Внезапно я поняла, насколько сильно оскорблена таким отношением к лорду Дарроу. Он не был виновен в случившемся. Если бы девушка служила верно своему хозяину, возможно, беды с ней и не случилось бы. Лорд заботится о тех, кто служит ему.

Но, разумеется, озвучивать свои мысли я не стала, уважая чужое горе.

— Миссис Уилкинс, скажите, — обратилась я к женщине, когда поток слез иссяк, — откуда Лидия взяла деньги на ваше лечение?

И куда исчезало ее жалование, если дом в таком запустении, а мать в лохмотьях.

— Так его милость дал, — растеряно промямлила мать мисс Уилкинс.

Я вопросительно взглянула на мистера Уиллоби. Тот только покачал головой, давая понять, что с памятью у его дяди все в порядке. Как я и подозревала.

— Это вам Лидия сказала? — уточнила я у безутешной матери.

Та всхлипнула и кивнула, и высморкалась в извлеченный из кармана платок.

А Лидия Уилкинс легко могла и соврать… Причин верить его милости у меня было куда больше, чем причин верить словам убитой горничной.

— А ничего странного с вашей дочерью в последнее время не происходило? — подхватил мистер Уиллоби, не собираясь оставлять весь допрос на меня.

— Да не знаю я ничего, — тяжело вздохнула миссис Уилкинс. — Лидия вообще у меня не из болтливых. Была… Да и все больше времени она на службе проводила. Я ж ее и не видела-то толком…

И вновь мать горничной разрыдалась.

Несколько минут мы с мистером Уиллоби пытались безуспешно успокоить безутешную женщину. Но как можно утешить того, кто потерял своего ребенка?

Пока внимание полностью принадлежало миссис Уилкинс, погруженной в свое горе, за спиной ее словно соткался из пыли и теней, вероятно, еще один ее ребенок. На вид ему можно было дать лет четырнадцать. Увы, определить пол этогочумазого неопрятного создания, чье лицо было «облагорожено» непомерно длинным носом, вот так сразу не удалось.

— Маменька, а чего такое случилось? — спросил подросток, пяля на нас глаза черные, как у лорда Дарроу. Даже странно было… Черноволосый, смуглый (или же все-таки просто настолько грязный?), черноглазый… При этом сама миссис Уилкинс рыжая и светлокожая.

— Лотти, скройся! — шикнула женщина. И только после этого я поняла, что передо мной все же девочка, не мальчик. Иных признаков принадлежности к слабому полу Шарлотта Уилкинс не демонстрировала.

Скрываться мисс Уилкинс не пожелала. Куда интересней для нее было рассматривать незваных гостей. Делала девочка это со всем возможным тщанием, словно бы потом ей придется описывать нас в полиции.

— Простите, — залепетала миссис Уилкинс, пытаясь метким ударом локтя запихнуть дочь внутрь дома. Шарлотта оказалась куда как более ловкой и увернулась с легкостью.

— Третья моя, Шарлотта.

Из глубины дома раздались детские вопли, и я поняла, что тремя детьми не ограничились.

— А, может, наймете Лотти заместо Лидии? — с надеждой спросила женщина у мистера Уиллоби. — Она у меня добрая, смышленая…

На смышленую и грязную как трубочист Шарлотту Уилкинс мистер Уиллоби уставился с ужасом священника, которому предложили крестить черта. Дитя тоже не изъявило великой радости от возможности занять место сестры.

— А Лидия… Померла, что ль, Лидия?! — завопила что есть силы мисс Уилкинс. Во взгляде ее была такая ярость, словно бы девочка намеревалась убить нас своими руками.

— Померла, — всхлипнула мать девочки. И Шарлотта с воплем кинулась на мистера Уиллоби, норовя ударить побольней.

Бедный молодой человек не знал как ему быть в такой щекотливой ситуации. Все же поднять руку на женщину племянник лорда Дарроу не мог при всем своем дурном воспитании.

— Это они. Они все это! — визжала девочка, порываясь не иначе как выцарапать мистеру Уиллоби глаза.

Миссис Уилкинс пыталась оттащить от гостя беснующуюся дочь, но в ту словно черт вселился: справиться с Шарлоттой никак не выходило. Пришлось мне самой вмешаться.

Юная миссис Уилкинс вырывалась, сыпала проклятиями направо и налево и обвиняла в гибели сестры лорда Дарроу. А еще она откуда-то знала, что он колдун и смело об этом заявляла.

— На себя бы лучше поглядела, ведьма! — рассерженным котом зашипел на девочку мистер Уиллоби, поспешно приводя в порядок одежду.

Шарлотта Уилкинс зыркнула исподлобья на моего спутника, но почему-то не попыталась оспорить слова джентльмена. Даже не возмутилась после такого обвинения. Какая странность… Если только…

— Действительно ведьма? — недоверчиво переспросила я, разглядывая девочку куда внимательней.

Не походило чумазое существо передо мною, тощее и жалкое, на колдунью. Лорд Дарроу выглядел куда представительней.

— Никаких сомнений. Ведьма, — кивнул мистер Уиллоби, морщась. — Уж после стольких лет подле дяди Николаса я научился отмечать подобных ей.

Миссис Уилкинс казалась до крайности изумленной словами молодого человека. Вероятно, об этой особенности собственной дочери женщина и понятия не имела.

Мне внезапно пришло в голову, что если мать могла ничего и не знать, то уж сестра-ведьма могла и заметить что-то странное за убитой Лидией.

— Быть может, его милость лично пожелает пообщаться с этой юной особой? — осторожно поинтересовалась я.

К тому же колдунья могла представлять и еще какой-то интерес для лорда Дарроу.

— Чтоб я — и к этому упырю? — истошно завопила Шарлотта Уилкинс, едва не цапнув меня за руку.

Нет, его милость, конечно, никак не походил на ангела, но назвать его упырем? Явный перебор.

— Лотти! — возмутилась словам дочери миссис Уилкинс.

Девочка запыхтела особенно непримиримо.

Более всего в тот момент Шарлотта напоминала крысу, загнанную в угол. Зла, испуганна и готова напасть в любой момент.

— Зачем дяде Николасу это чудовище?! — явно не обрадовался тому, что придется тащить подобное создание с собой мистер Уиллоби.

Я прекрасно понимала его чувства, но ведь нельзя же было оставлять все так, как есть?

— А вы что, предлагаете везти сюда его милость? — ужаснулась я, представляя выражение лица лорда Дарроу, если мы все же решимся озвучить ему подобную идею.

— Ты вообще нечисть привечаешь! — зашипела на меня Шарлотта Уилкинс.

Мне оставалось только вздохнуть. Ну что я могла ей сказать?

Охотник мог и не отказаться от своей дурной затеи… А ведь оставался еще и шут Благой Королевы. Радовало лишь то, что время силы благих фэйри миновало. Теперь пора Неблагого двора.

— Ну так что, ее к лорду или лорда к ней? — уточнила я.

Обе идеи мистеру Уиллоби не нравились одинаково сильно, поэтому выбрать вот так сразу у него не вышло.

— А, может, возьмете ее на службу? — попыталась все-таки пристроить негодящую дочь к делу миссис Уилкинс.

Мы с молодым человеком переглянулись и хором ответили:

— Не приведи Создатель!

Дитя было с нами полностью согласно и явно не желало идти в услужение в дом колдуна. Да и не только работать на лорда Дарроу, но также и вовсе видеть его юная мисс Уилкинс не собиралась.

Но кто ее собирался спрашивать?

Везти в карете ведьму пришлось связанной. Иначе она вырывалась, пыталась сбежать и учиняла прочие безобразия. В рот ей мы в итоге решили засунуть платок, чтоб прервать тот поток сквернословия, который изрыгала из себя Шарлотта Уилкинс. Лишил возможности говорить девочку лично мистер Уиллоби, причем, как мне показалось, сделал он это с огромным удовольствием.

— Вряд ли дядя обрадуется, увидев это существо в своем доме.

Я тоже так считала.

— Но он еще больше не обрадуется, узнав, что мы не привезли к нему эту юную особу, — откликнулась я, не решаясь сводить взгляд с мисс Уилкинс.

Мало ли на что способна ведьма.

Судя по бешенству во взгляде, Шарлотта намеревалась заставить всех пожалеть о нашей встрече. В ее способностях я даже не сомневалась: подобного рода особа, несомненно, была способна на очень и очень многое.

— Если это не поможет нам, дядя Николас убьет и вас, и меня, мисс Уоррингтон, — вздохнул мистер Уиллоби. — И будет совершенно прав.

Возможность такого развития событий нашу пленницу только порадовала.

— Меня куда больше волнуют домочадцы убитого Томпсона, с которыми мы не успеваем поговорить, — пробормотала я. — Все-таки есть вероятность, что мисс Уилкинс просто попалась под горячую руку…

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— За это мы от дяди тоже получим выволочку…

— Даже и не сомневаюсь…

Уж случая отчитать его милость никогда не упустит. В особенности, в отношении меня.

До самого дома его милости мы с мистером Уиллоби не обменялись ни единым словом. Все же было бы опрометчиво рассуждать о наших планах в присутствии ведьмы, пусть та еще и являлась сущим ребенком.

Шарлотта Уилкинс вела себя так, что хотелось на всю жизнь надеть на нее намордник и только в таком виде и выпускать в приличное общество.

Его милость встретил нас в холле. И был лорд мрачен как грозовая туча. Появление в собственном доме чумазого подростка привело его еще в худшее расположение духа.

— Что это? — осведомился он у племянника, кивая на сестру погибшей горничной.

Тон дяди несколько смутил мистера Уиллоби и заставил подозревать худшее.

— Мисс Шарлотта Уилкинс, — ответил молодой человек и тут же добавил: — Это была идея мисс Уоррингтон.

Мысленно я сделала для себя пометку, что стоит припомнить этот его неблаговидный поступок при случае.

Какой стыд — вот так выдавать даму.

Лорд сощурился и подошел поближе к девочке. Той это точно не понравилось. Шарлотта попыталась отскочить, и в итоге едва не упала навзничь. Бегать со связанными за спиной руками оказалось исключительно неудобно. Мистер Уиллоби предлагал связать и ноги тоже… Но это было бы совершенно неприлично.

— Стало быть, мисс Уоррингтон проявила свой недюжинный ум, — изрек после недолгих раздумий лорд Дарроу.

Сперва мне подумалось, что его милость говорил с сарказмом. Оказалось, нет. Мой поступок действительно получил высочайшее одобрение. Так впору и возгордиться, право слово.

С минуту его милость не двигался. Лишь смотрел на нашу добычу.

— Ну надо же… — задумчиво и несколько зловеще протянул мужчина, начав обходить по кругу Шарлотту Уилкинс. — Если б эта юная особа еще и была обучена, то скрутить ее вам бы так просто не удалось. А вот кляп все-таки лишний…

Мистер Уиллоби тихо фыркнул и очень выразительно покосился на меня.

— Это вы считаете, что лишний, а мы с мисс Уоррингтон думаем, что кляп тут в самый раз.

Лорд лично вытащил изо рта Шарлотты платок и брезгливо отшвырнул в сторону.

Я замерла, ожидая очередного потока брани. Но при его милости девочка как будто бы слегка оробела. Уж не берусь судить, что такого она углядела в лорде Дарроу, но показывать норов с прежним размахом она при нем не решилась. Не то что при нас. Девочка даже звука не издала, лишь завороженно смотрела на мужчину.

— Ну так что же, юная леди, можете ли вы что-то поведать о своей сестре? — осведомился лорд, не сводя с Шарлотты тяжелого взгляда.

Внезапно я поняла, что его милость и стоящий перед ним тощий голенастый подросток очень похожи, практически как близкие родственники. Оба черноволосые, черноглазые, смуглые. И еще что-то такое, странное было в них. Возможно, колдовская сила?

Как бы то ни было, но схожесть просто поражала.

— Это из-за тебя все! — заявила все-таки девочка, но уже без прежней уверенности.

Ну как же, на его милость особо не покричишь. Это точно.

— Уверена? — с совершенно серьезным видом уточнил лорд. — Или просто хочется так думать?

В этот момент мы с мистером Уиллоби переглянулись, ожидая продолжения. Спрашивал его милость безо всякой издевки, напротив, так, словно ответ ему важен.

Шарлотта Уилкинс, должно быть, ожидала иного, поскольку совершенно смутилась и словно бы не знала, как себя вести дальше.

Это тоже стало для его милости ответом.

— Стало быть, хочется думать… И что вы знаете все же о вашей покойной сестре, чумазое создание? Лучше ответьте сами. Поверьте, вам совершенно не понравится, когда спрашивать начну я.

От тона лорда Дарроу у меня по спине побежали мурашки.

— Роберт, будь так любезен, уведи наверх мисс Уоррингтон, а я пока беседую с юной особой. Думаю, у нас с ней имеется множество общих тем для разговоров.

Девочка явно начала паниковать, поняв, что ей предстоит остаться наедине со старшим, и в поисках поддержки почему-то повернулась ко мне.

Глядела Шарлотта Уилкинс настолько жалобно, что я даже застыла на месте, не имея сил уйти.

— Роберт! — прикрикнул на племянника лорд Дарроу.

Наверх мистер Уиллоби уводил меня едва ли не силой. Я все порывалась пойти вниз, не желая оставлять Шарлотту Уилкинс с хозяином дома.

— Вот ведь точно ведьма, — раздраженно процедил молодой человек, переставив свое кресло к двери и усаживаясь в него.

Да, так покинуть комнату, несомненно, будет куда проблематичней…

— Вы о чем? — растерянно замерла я.

Мистер Уиллоби скривился.

— Один взгляд — и вы уже рветесь к ней на помощь, позабыв обо всем. Думаете, это в вас внезапно милосердие взыграло?

— Что?.. — ахнула я, осознав, что подобный поступок был действительно для меня необычен.

Племянник лорда Дарроу сказал правду. У меня не имелось ни единой причины вставать на защиту этой девчонки. Более того, я вообще терпеть не могу это грубое грязное создание.

— Кажется, вы уже и сами поняли, — с удовольствием констатировал мистер Уиллоби. — Создать наведенные чувства нелегко, так что сильна зараза. Очень сильна.

Наведенные чувства, стало быть… Лишний повод задуматься, ведь живу я под одной крышей с колдуном. А что будет, если однажды он тоже заставит меня что-то при помощи чар? Или он уже это сделал….

В душе медленно, но верно поднималась паника.

— Мистер Уиллоби, а…

Джентльмен неодобрительно посмотрел на меня и сказал:

— Нет, дядя никогда не поступит с вами подобным образом.

Радовало. Вот только…

— А…

— Нет, ваших мыслей я не читаю, — отрезал он, сложив руки на груди.

— Но…

— Просто я тоже когда-то задавался теми же вопросами. И нет, сам я не колдун и никакого отношения ко всему этому мракобесия не имею.

Слава Создателю, мистер Уиллоби обычный человек. А то уже начинало казаться, что я окончательно сойду с ума среди колдунов и фэйри.

Никаких странных звуков не доносилось, словно бы ничего необычного в доме не происходило. Однако, несмотря на это, мистер Уиллоби упорно отказывался выпускать меня наружу. Вероятно, причина для этого у него была. И, несомненно, серьезная причина.

Покинули мы комнату лишь после того, как к нам лично явился лорд Дарроу и дал свое разрешение. За его спиной стояла Шарлотта Уилкинс, изрядно присмиревшая.

— Мисс Уоррингтон, насколько я могу судить, вам требуется горничная, — произнес его милость.

К чему он клонит, я поняла сразу.

Создатель, за что?!

— Нет, милорд! Я вовсе не нуждаюсь в горничной и прекрасно со всем справляюсь! — поспешно выпалила я, надеясь избежать такой ужасной участи.

— Для девушки вашего положения это неприемлемо, — лишил всяческой надежд лорд Дарроу. — С этого дня вашей горничной будет мисс Уилкинс.

Миссис Уилкинс несомненно осчастливит такое известие.

Но мне что делать?.. Мало того, что девочка — ведьма. Так ведь, ко всему прочему, она ничего не умеет.

На лице Шарлотты застыла мрачная решимость, но ни единого слова против мы так и не услышали.

Вероятно, по части воспитания у лорда имелись выдающиеся способности. Жаль лишь, он не обратил их на собственных племянников.

— Вы чем-то недовольны, мисс Уоррингтон? — вкрадчиво поинтересовался вельможа.

Еще и спрашивает…

— Да! — с горячностью, обычно мне несвойственной, выпалила я. — Меня не устраивает мисс Уилкинс.

Уже через секунду я пожалела, что осмелилась высказать свое недовольство. Меня словно окатило волной холода, столь сильным было недовольство лорда Дарроу.

— В моем доме принимает решения только один человек. Николас Эдвард Дарроу, — осадил меня мужчина, и всякое желание спорить исчезло мгновенно.

Его милость при желании умел быть очень убедительным.

— Отмыть и загрузить делами, — кивнул в сторону Шарлотты милорд, после чего оставил нас наедине с проблемой.

Проблема стояла на месте, выпучив глаза, и явно сама плохо представляла, как все обернулось именно так.

Застонать мы решились только, когда шаги мужчины стихли. С его милости сталось бы вернуться и как следует отчитать нас и за такое проявление недовольства.

— Словно мало нам было одного колдуна в доме, — пробормотал мистер Уиллоби с неописуемой мрачностью. — Это была очень плохая идея, мисс Уоррингтон.

Спорить со словами джентльмена я не посчитала возможным.

— Пожалуй, вы правы…

До конца я мучилась со своей горничной, напрочь позабыв обо всем ином. Даже о мисс Оуэн. Ни на что другое ни сил, ни времени просто не осталось. Шарлотта Уилкинс оказалась совершеннейшей дикаркой. Она не умела ничего, что пристало знать горничной, а вдобавок попасть в услужение в дом Дарроу для нее казалось хуже смерти. И если лорду Дарроу демонстрировать недовольство она не решилась, то уж мне постоянно демонстрировала свое отношение всеми возможными способами.

Девчонка по части гадостей оказалась столь изобретательной, что я твердо уверилась: чем дальше от меня будет новая горничная, тем лучше будет для меня.

Шарлотта Уилкинс явно намеревалась, как минимум, оставить меня без волос…

Мисс Оуэн с самого утра не выходила из комнаты, сказавшись больной, и отказывалась кого бы то ни было видеть. Те самым я оказалась лишена возможности сбросить докучливую обузу на плечи подруги.

Уже к концу дня Шарлотта невероятно наглым тоном задала мне вопрос:

— Что вообще такая, как ты, делает в этом доме?

В тот момент я имела несчастье пить чай… И в итоге едва им не захлебнулась.

Воспитание мисс Уилкинс с каждой секундой удручало меня все больше. Девочка была груба, несдержанна на язык. Совершенно невыносима.

— Будь любезна, следи за своей речью, Шарлотта, — холодно осадила я новую служанку. — Ты разговариваешь с гостьей хозяина дома.

Девчонка зло сверкнула черными глазами и едва не оскалилась.

— И что с того? Я — ведьма. Я такую, как ты, могу в узел завязать!

Может. Или, по крайней мере, в этом не сомневается.

— А я могу сказать о твоем отвратительно поведении его милости, — равнодушно пожала плечами я.

И вот уже в свою очередь лорд Дарроу сам кого хочет в узел завяжет.

— Доносчица!

Отвечать на подобный выпад я посчитала ниже своего достоинства. Какими бы способностями ни обладала Шарлотта Уилкинс, она служанка, и ею останется, я же девица благородной крови.

Кажется, мое молчание стало последней каплей для девочки. Она просто-напросто вылетела прочь из комнаты, напоследок хорошенько хлопнув дверью.

Я вздохнула.

— Его милость нашел способ как наказать меня разом за все.

Но, по крайней мере, волосы остались при мне. А вот любимое муслиновое платье погибло, и вернуть его к жизни не сможет даже колдун…

Шарлотта Уилкинс оказалась подлинным испытанием для меня. А с детьми я, к тому же, никогда не ладила. Даже собственные сестры в бытность свою юными созданиями, изрядно раздражали. Спасло только то, что выросли мы с ними примерно в одно время.

На следующий день мы с мистером Уиллоби отправились в дом Томпсона. При этом его милость изъявил желание, чтоб новая горничная сопровождала меня во время этого визита. Не знаю, у кого мина была кислей, у меня или же Шарлотты…

— Меня-то туда зачем?! — возмущалась девочка, следуя за мной.

Следовало оборвать ее, но мистер Уиллоби успел раньше:

— Приказы лорда не обсуждаются. Никогда и никем. Заруби это на своем длинном носу.

Шарлотта схватилась сперва за означенный орган, а потом истошно завопила:

— Он не длинный!

Молодой человек сперва замер, а после сказал мне вполголоса:

— Соболезную. Но вы сами виноваты.

В карете, хвала Создателю, Шарлотта сидела молча, уж не знаю, чем это было вызвано. Молчать также пришлось и нам с мистером Уиллоби. Под гневным взглядом юной ведьмы обычная беседа не завязывалась, а обсуждать при ней что-то серьезное мы оба считали преступным легкомыслием.

Каждый раз, когда карету подбрасывала на выбоине, Уилкинс раздраженно шипела и смотрела на меня так, словно бы это именно я была во всем виновата. Впрочем… Возможно, Шарлотта не ошибалась в своих суждениях.

Дом Томпсона меня изумил. Уж о слишком больших доходах жильца он говорил. Двухэтажный выбеленный коттедж. Как же сильно он разнился с той ветхой хижиной, в которой ютились Уилкинсы.

Должно быть, не так уж мало денег получил лакей лорда Дарроу. Еще бы понять, за что… Какое же поручение получил Томпсон и Лидия Уилкинс?.. Явно задача была не легкая, раз уж неизвестный противник его милости так расщедрился.

— Или Томпсон воровал… — внезапно произнес мистер Уиллоби.

Я в священном ужасе уставилась на спутника.

— Вы же говорили, что не читаете мыслей!

Молодой человек пожал плечами и ответил:

— Я и не читаю. Но ваше выражение лица до крайности красноречиво…

Сдержать возмущение не удалось.

— Но мне ведь всегда говорили, что по моему лицу невозможно понять, о чем я думаю!

Джентльмен развел руками и посмотрел на меня с откровенной иронией.

— Они просто плохо вас изучили, мисс Уоррингтон.

То, что мистер Уиллоби за время нашего знакомства успел узнать меня лучше собственной семьи, несколько смущал.

После этой короткой беседы мы с племянником лорда Дарроу направились к дому. Шарлотта пошла следом, причем девочка так старательно топала, словно забивала по дороге гвозди. Пару раз я недовольно оглядывалась на нее, но все же одергивать не стала. В конце концов, она мне не воспитанница, а служанка.

Мистер Уиллоби первым подошел к двери и постучал в дверь. Ответа не последовало. Потом постучал еще раз.

— Да что вы занимаетесь глупостями?! — не выдержала через пару минут Шарлотта Уилкинс. — Там же нет никого!

Мы недоуменно посмотрели на нее. То, что никто не отвечает, еще не означает, будто внутри никого нет. Быть может, обитатели дома просто не желают впускать незваных гостей.

— Так никого нет! Я чувствую! — настаивала на своем девочка.

Тут я совершенно растерялась, не понимая, что же делать. Какими именно способностями обладают ведьмы, я не представляла. Могла ли она действительно понять, что дом пуст, я не знала.

— Если мы приедем с пустыми руками, дядя по головке не погладит, — обреченно пробормотал мистер Уиллоби, глядя на треклятый дом так, будто это именно он виноват во всем.

У меня вообще не имелось никаких мыслей насчет того, как же поступить в подобной плачевной ситуации.

— Так, может, просто в дом войдем? — предложила Шарлотта, которую наша растерянность совершенно точно раздражала.

Племянник его милости явно из последних сил сдерживался, чтоб не выругаться.

— И как вы это представляете, дитя? Выломать дверь?! В приличных местах это непринято.

На лице девочки расцвела издевательская усмешка, причем, явно издевательская.

— А если я ее… открою? Без выламывания, — уточнила Шарлотта Уилкинс. Танец чертей в ее черных глазах завораживал.

— И без лишнего шума? — переспросил мистер Уиллоби.

Девочка кивнула, подтверждая.

— Ну…

Через пару минут дверь для нас, и правда, открыли. Не колдовством. Шпилькой из моей прически. На это я отреагировала с максимальной сдержанностью, не желая никак комментировать поступок мисс Уилкинс. В конце концов, именно мы с мистером Уиллоби разрешили девочке взломать замок. А как уж она это сделала…

В любом случае, в дом мы решили наведаться. Не зря же толкнули на преступление эту и без того заблудшую овечку.

Прихожая была чистая, убранная, каждая вещь на своем месте. Как будто хозяйка была очень старательной. Или же здесь никто никогда не жил. Но если бы дом пустовал, то где пыль?

— У Томпсона была семья? — тихо уточнила я, озираясь.

Почему так тихо? И где домочадцы? Да хоть кто-нибудь?

— Насколько я знаю, с ним жила дочь-подросток и теща. На последнюю он жаловался так громко и часто, что об этом знал, кажется, и дядя. «Старая карга, которая совсем помешалась со своими ведрами и тряпками».

Последнюю фразу мистер Уиллоби произнес, подражая хриплому голосу пожилого мужчины.

Старая карга, стало быть… Старые карги предпочитают сидеть дома…

— Тут уже пару дней никого не было… — задумчиво произнесла Шарлотта, скорее говоря сама с собою, чем с нами. — Странно как-то…

Я первым делом прошла на кухню и убедилась, что очаг сегодня не топили. А может, и вчера тоже… Все было каким-то неживым…

— Тут некого расспрашивать, — с разочарованием подвел итог мистер Уиллоби через несколько минут. Он уже сходил на второй этаж, куда мне подниматься строго-настрого запретили, заявив, что «это может быть опасно». По моему мнению, гораздо опасней для меня было оставаться на кухне в обществе Шарлотты Уилкинс.

— Дурное место, — снова подала голос молодая ведьма. — Не хочу здесь быть. Пусть этот ваш… лорд сам разбирается!

В устах девочки «лорд» прозвучало похуже иного ругательства.

Я пожала плечами, предоставив решать мистеру Уиллоби. Имею же я право хотя бы иногда побыть слабой девушкой, за которую решение принимают мужчины?

— Лучше все же уехать, — после недолгих раздумий произнес мистер Уиллоби. — Мне здесь тоже не по себе.

Однако уже на выходе из дома Томпсона нас поджидала довольно неприятная неожиданность. Дверь заклинило. Намертво. И почему-то от этого стало еще неспокойней.

— Ладно… Всего лишь что-то рассохлось, — оптимистично пробормотал себе под нос молодой человек, в энный раз налегая плечом на дверь.

Но она не поддавалась.

Дурное предчувствие у меня понемногу становилось похожим на уверенность. Дом казался все более и более странным.

— Вдруг так взяло — и рассохлось, — недоверчиво отозвалась девочка.

Мне вот тоже казалось такое не слишком-то вероятным. Также пугало то, что пышущий здоровьем подросток внезапно побледнел. Как бы то ни было, а Шарлотте Уилкинс совершенно не хотелось находиться в этом доме.

— Здесь дурно. Когда приходила сестра, такого не было, — подумав, сообщила моя горничная.

Мистер Уиллоби оставил безнадежные усилия.

— А в нашем доме? Там что? — спросил он у юной ведьмы.

Та хрипло рассмеялась, словно ворона закаркала. Неприятный звук.

— Да что у вас там может быть? Колдун живет!

Так присутствие его милости действует отвращающе для всяческой мерзости? Надо же, оказывается, от него есть еще и польза… Но как бы то ни было, а ведь нужно выбираться из дома Томпсона. Любым способом. Потому что его милость наверняка хочет получить наш отчет побыстрее. А лорд, как мне кажется, не слишком любит ждать…

— Проверим черный ход? — неуверенно предложила я мистеру Уиллоби.

Тот в ответ кивнул, хотя тоже явно сомневался в том, что наша проблема в итоге решится настолько просто.

У нас вообще никогда ничего не получалось просто. Даже когда должно было.

Черный ход обнаружился сразу за кухней. И открываться он нам тоже не пожелал. Для приличия мы вдвоем попытались выломать ее, но дверь оказалась упорней нас. Гораздо упорней.

— А еще я не видела здесь зеркал, — как бы между делом произнесла Шарлотта Уилкинс.

И вот тут мое сердце оборвалось. По зеркалам приходят фэйри. А еще колдуны, такие сильные, как лорд Дарроу.

— Я тоже не видел зеркал… — еле слышно отозвался мистер Уиллоби. — Быть может… Это ловушка?

Паника подступала все ближе, сжимала горло, мешала дышать, но следовало держать себя в руках и не терять здравомыслие. Сделать это я всегда смогу позже.

— На кого же тогда ловушка, сэр?

Вопрос прозвучал донельзя саркастично. За язвительностью удобней всего прятать отчаянный страх.

— Кто же из нас благородная дичь? Вы, быть может? Или же я? Или вовсе Шарлотта?

Все три варианта казались мне маловероятными. Мистер Уиллоби сейчас не представлял никакого веса. Состояние его семьи было не настолько и велико, и влияние, которым обладал кузен моей подруги, являлось лишь тенью влияния всевластного лорда Николаса Дарроу.

На мой выпад молодой человек отреагировал на удивление спокойно, можно даже сказать, флегматично.

— Возможно, взять решили нас обоих… Или убить… Нужно попробовать разбить окно…

Создатель… Кому мы нужны?.. Я и вовсе бесприданница из провинции… Думать, будто кому-то понадобилась Шарлотта Уилкинс, вовсе глупо.

А разбить окно, и правда, следовало попробовать, раз уж двери не открыть.

Недолго думая, я схватила одну сковородку и подошла к окну, примериваясь.

— Надеюсь, его милость оплатит наш погром в случае чего, — пробормотала я и как следует ударила по стеклу сковородой.

Что ж, хотя бы стало ясно, что лорду Дарроу не придется расставаться с деньгами. Окно достойно выдержало мой натиск. Без единой трещины.

— Проклятие! — выругался мистер Уиллоби, увидев, что и этот путь отхода нам перекрыли. — А я надеялся…

Я тоже надеялась. На этот раз сомнений уже быть не могло. Ловушка. Ловушка, из которой так легко уже не выбраться.

— Быть может, у вас есть какой-то способ связаться с его милостью? — со слабой надеждой спросила я молодого человека.

Я и сама понимала глупость подобного предположения… Но как же было бы славно, если бы так оно и вышло.

— Даже если бы я совершенно случайно положил сегодня в карман почтового голубя… То где его можно выпустит, скажите мне, а?

Замечание мне показалось резонным.

Но что же тогда делать?..

— Для начало следует… «простучать» все окна до единого, — задумчиво протянул мистер Уиллоби, выбирая себе оружие для борьбы со стеклами среди кухонной утвари. — Конечно, наивно предполагать, будто выход найдется легко и чертовщина творится лишь с одним окном…

Вот с этим я была полностью согласна, но предпочла промолчать и не ввергать в уныние и без того уже унылых.

Шарлотта, как ни странно, молчала, словно воды в род набрала, и не проявляла никаких чувств, даже обыкновенного любопытства, которое, на мой взгляд, неизбежно в подобной ситуации. Девочка стояла на месте, словно ее ноги прибили гвоздями к полу, и смотрела прямо перед собою, как завороженная.

Когда я окликнула ее, онадаже услышала. Странное дело… До крайности странное.

Стоило же моей горничной прийти в себя, как она принялась бросаться обвинениями в адрес его милости, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых грехах. Совершенно несправедливо. В конце концов, не по злому умыслу лорда Дарроу мы оказались запертыми в этом доме. Хотя этого человека я тоже не любила… Несмотря на то, что он не единожды выручал меня из беды.

— Хватит, — в конце концов надоело выслушивать жалобы пополам с проклятиями мистеру Уиллоби. — Криком не поможешь в нашем положении. Нужно осмотреть дом как следует. Возможно, мы найдем способ выбраться и сами.

Шарлотта Уилкинс демонстративно наморщила длинный нос, показывая, что именно думает о предложении джентльмена. Как ни тяжело было признать, однако я скорее разделяла скептицизм служанки, чем оптимизм молодого человека. Хотя от обследования дома я также не отказалась. Лучше делать хоть что-то, чем сидеть, сложа руки, ожидая… чего? Вот чего именно, я не знала. Смерти? Похищения?

Изучение всех окон повергло нас в полное уныние. Внезапно они будто бы стали алмазными. Двери демонстрировали прежнее своеволие… Казалось, выхода не было. Вообще никакого.

Спустя пару часов безуспешных попыток выбраться руки у меня опустились. Хотелось плакать, но я продолжала держаться за фамильную честь, которая не позволяла лить слезы, даже если повод более чем серьезный.

А вот Шарлотта Уилкинс, которая сперва напоминала забытый на плите чайник, начала уже украдкой шмыгать носом. Кажется, она даже пыталась колдовать, но никакого результата лично я так и не заметила. Кажется, его и не было вовсе. Иначе бы с чего так расстраиваться юной ведьме?

— Что нам делать? — устало спросила я у мистера Уиллоби, когда мы вновь собрались на кухне.

К тому времени одежда наша уже находилась в таком беспорядке, что в приличном обществе показаться было нельзя. Если мы вообще когда-то выберемся отсюда, разумеется…

— Мы не осмотрели только одно место… — задумчиво произнес мистер Уиллоби.

Да. Лишь это помещение мы обходили так старательно, словно боялись его. Даже на чердак залезли… Но вот…

— Подвал, — полузадушенным шепотом произнесла Шарлотта Уилкинса.

Вздрогнули все…

— Мне не хочется туда… — тихо пробормотала горничная. — Там…

Мистер Уиллоби зябко передернул плечами, словно бы ему тоже совершенно не хотелось спускаться вниз.

— А что скажете вы, мисс Уоррингтон? — внезапно заинтересовался моим мнением племянник лорда Дарроу. — Помнится, вы всегда отличались редкостным бесстрашием. Не желаете ли наведаться в подвал и осмотреть там все?

Мне даже не удалось понять, вопрос был задан всерьез или же мистер Уиллоби лишь скверно пошутил. Несмотря на всю мою смелость, спускаться в несомненно странном доме в подвал… Изрядное испытание для моего и без того изрядно пострадавшего в последнее время здравомыслия.

— Нет, — мотнула головой я и тут же обхватила себя руками, будто мне стало холодно.

Там ведь наверняка темно… Просто не могло быть иначе. И… Создатель, в кого я превратилась? В трусливую легковерную курицу, из тех, кто может лишь кудахтать над вышиванием. Но заставить в очередной раз пойти первой навстречу опасности не получалось. Легко быть отважной, когда не знаешь, чего нужно бояться.

— Мне нравится решимость в вашем взгляде, — тут же обрадованно выпалил молодой человек, слишком уж сильно воодушевившись.

Все же он любил при первой возможности таскать каштаны из огня чужими руками. Возможно, именно за эту изворотливость лорд Дарроу всегда и держал племянника при себе. Хитрый плут… Такой всегда найдет дыру, через которую можно улизнуть.

— Но эта решимость вовсе не говорит о том, что я намереваюсь отправиться в подвал одна, — сухо и раздраженно пробормотала я, непримиримо нахмурившись. — Даже не надейтесь.

Этот невыносимый человек только развел руками с самой невинной улыбкой на хитрой, как у лиса, физиономии.

— Ну, я хотя бы попытался. Оно того точно стоило. Пойдем в подвал вместе. Выбора все равно нет, не так ли?

Выбора действительно уже не оставалось. Никакого.

— Быть может, его милость всполошится… И станет нас искать?.. — из последних сил цепляясь за оптимизм, предположила я.

Но мистер Уиллоби не пощадил и эту мою надежду.

— Дядя уехал в Гринчестер. Вернется к концу недели. Если не задержится там по делам еще на несколько дней. Вы готовы просидеть здесь до конца недели?

Гринчестер. Дивно. Это же практически другой конец страны. Надеяться на помощь глупо… Придется делать что-то самим. В нашем плачевном случае, идти в подвал.

— Мы здесь умрем, — мрачно пробормотала Шарлотта Уилкинс и в очередной раз шмыгнула носом. Теперь уже гораздо громче.

Лично я была готова сама ее задушить, только чтобы не слушать таких жизнерадостных заявлений. И так сердце щемило от тревоги, так еще и она…

Спустя несколько минут совершенно бесполезных препирательств, мы все же стояли перед лестницей, ведущей вниз. Пусть мы и решили идти в подвал, однако первопроходцем стать никто не рвался.

— Мистер Уиллоби, вы же мужчина!

Аргумент был стар, можно даже сказать, избит, но обычно действовал безотказно. Однако в этом случае почему-то произошло промашка.

— А вы — Уоррингтон, — откликнулся молодой человек. — Так что у вас столько же оснований идти первой, как и у меня.

Я дара речи лишилась от возмущения. Пусть смелость и являлась отличительной чертой моего рода… Но я все же слабая хрупкая женщина!

— Мистер Уиллоби, вы не джентльмен! — пытаясь столкнуть молодого человека вниз.

Тот намертво вцепился в перила, давая понять, что добровольно он туда не спустится.

— Но там же темно… — пробормотала стоявшая позади Шарлотта, о которой мы успели напрочь позабыть.

Почему-то она даже и не помыслила о том, что ей спускаться вниз совершенно необязательно. Мы ничего подобного ей не говорили. Девочка сама почему-то решила, что может только пойти вместе с нами. Или же она настолько боялась оставаться в доме одна, без нас?

Но ведь раньше Шарлотта опасалась ходить по дому Томпсона в одиночку. Что же должно измениться после того, как мы с мистером Уиллоби отправимся в подвал?.. Что происходит? Или только должно произойти?

Но в том, что внизу должно быть темно, девочка совершенно права.

— Я, кажется, видела свечи на кухне, — обмолвилась я. — Шарлотта, принесите их нам, будьте так любезны.

Против всех ожиданий, невыносимая девчонка послушалась приказа мгновенно, без единого слова протеста. И что-то такое я разглядела на миг в ее глазах… В тот момент я даже решила, что, быть может, моя бесталанность и к лучшему. Некоторых вещей лучше не знать вовсе. Да и осведомленные о многом люди, вроде лорда Дарроу, редко производят впечатление счастливых.

Ходила за свечами Шарлотта так долго, как только это вообще было возможно. В подвал она явно очень не хотела идти. Руки, в которых она держала свечи, едва заметно, но все же дрожали.

— Ну так как? — спросил в итоге мистер Уиллоби. — Может быть, все же дамы вперед?

Клянусь, в этот момент он вел себя в точности как мой дорогой Эдвард. Когда ему было лет двенадцать. Мне в то время едва сравнялось десять.

Однажды мы задались целью изучить старое кладбище неподалеку от нашего дома. Точнее, я имела намерение доказать старшему брату, куда менее здравомыслящему в некоторых вещах, что все россказни о якобы обитающих на том кладбище призраках — это лишь глупые крестьянские байки.

На кладбище я решительно двигалась вперед, со всем бесстрашием, доступным десятилетнему ребенку. И даже после такого рода подвигов идти вниз мне все равно не хотелось совершенно. Но никак не удавалось понять, почему же именно.

— В данном случае ваша вежливость излишня, — упрямо нахмурилась я. — Вперед, мистер Уиллоби.

Племянник лорда Дарроу тяжело вздохнул, но и дальше отказываться выполнить мужскую функцию в нашем вынужденном предприятии не стал.

— Вы ужасная женщина, мисс Уоррингтон, — сообщил он и взял у Шарлотты одну из свечей. — А спички?..

Спичек моя служанка не захватила. Но они ей, как оказалось, и не требовались: девочке достаточно было просто подержать руку над фитилем — и тот загорался.

Признаться, этот фокус поразил меня как ребенка, пусть я и старалась сохранить прежнюю невозмутимость. Его милость наверняка мог и куда больше Шарлотты Уилкинс, но он никогда не демонстрировал свои способности попусту и вообще не делал никаких… фокусов. Поэтому словно бы никакого колдовства и не было вовсе.

Когда свеча была зажжена, девочка посмотрела на нас с таким торжеством, как будто только что воскресила человека. Кажется, она ожидала бурных оваций. Разумеется, их не последовало.

— Ну… Храни нас Создатель… — вздохнул мистер Уиллоби. И двинулся первым вниз.

— Храни нас Создатель, — вторила я ему.

Пусть и не верила, что нас расслышат. Обычно к нашим просьбам куда охотней откликались фэйри. Это немного… другое ведомство.

Лестница оказалась куда длинней, чем я ожидала. Наверху думалось, будто идти всего два пролета. А шли мы все шесть. Как будто в ад спускались, иначе и не скажешь. Темнота с каждым шагом становилась все более вязкой. Свечи не могли разогнать эту чернильную темноту. Не видно было даже того, что находилось в ярде перед нами, не говоря уже об остальном.

Спускались мы медленно, осторожно переступая со ступеньки на ступеньку. Одна оплошность — и можно полететь вниз.

— Слишком уж глубоко для обычного подвала… — пробормотал мистер Уиллоби.

Я была с ним полностью согласна… Но согласиться вслух — значило напугать еще больше. И себя тоже. Поэтому я промолчала. Только сжимала свечку сильней, словно она могла спасти…

Но если мне казалось куда более уместным не нагнетать и без того напряженную обстановку, то вот юная ведьма не пожелала держать рот на замке.

— Проклятый дом, — тихо выдохнула позади меня Шарлотта. — Проклятый…

Словно бы хоть кто-то уже в этом сомневался.

Шесть пролетов — и мы уперлись в дверь. Было бы иронично, если бы дверь оказалась заперта… Но, наверное, это бы уничтожило странную, извращенную логику происходящего в доме Томпсона. А я ни капли не сомневалась в том, что все это далеко не случайность.

— Ну что… Готовы? — спросил мистер Уиллоби.

Пламя свечи вырывало из темноты его руку, лежащую на двери. Казалось, больше ничего в мире не осталось.

Или, быть может, мне просто не хотелось думать, что же дальше, представлять, что же там, за этой дверью.

— К такому не подготовишься, — отозвалась я, стараясь, чтоб чувства, которые бушевали в моей душе, не отразились в голосе. — Открывайте уже…

И мистер Уиллоби выполнил мою просьбу.

По закону жанра должен был раздаться жуткий скрип, однако же дверь открылась совершенно беззвучно. Только вот запах… Запах ударил в нос. Гниение и как будто…

— Словно у прилавка мясника стоим… — мои мысли озвучила Шарлотта Уилкинс.

Комната в Вороньем замке… Комната, залитая кровью… Вот только на этот раз дело явно не в злом розыгрыше… Тут кровь вряд ли носили со скотобойни…

— Нам нужен свет, — решительно заявила я, нервно сглатывая.

Мистер Уиллоби тяжело вздохнул, на ощупь нашел мою руку и сжал ее.

— Мисс Уоррингтон, вы уверены, что действительно желаете это видеть?

Я сжала его сухую горячую ладонь и ответила:

— Нет. Видеть я это не желаю. Но ведь некоторые вещи… нужно видеть… Только бы раздобыть света…

Мистер Уиллоби вошел внутрь подвала первым. На этот раз безо всяких споров. Как бы ни зубоскалил Роберт Уиллоби, когда приходило время, он действительно становился мужчиной. Таким, каким следовало.

Я не знала, что он делал. До меня доносились только лишь шорохи и его приглушенные проклятия. Через пару минут молодой человек обратился к Шарлотте Уилкинс.

— А факел вы поджечь способны?

Шарлотта пробормотала что-то положительное и, отпихнув меня в сторону (довольно грубо, надо сказать), прошла вперед. Не знаю, что она делала, но через несколько секунд факел загорелся.

И мне огромных трудов стоило сдержать крик.

— Что же, искать тещу и дочь Томпсона уже не нужно… — севшим голосом прокомментировал представшую перед нами картину мистер Уиллоби.

— Зато нужно хоронить… — хрипло откликнулась я.

Моя горничная с тихим всхлипом осела на пол. Хорошо, хотя бы не лишилась чувств. Будто бы у нее просто ноги подломились.

Совсем юная белокурая девочка, немногим старше Шарлотты, лежала по центру комнаты в пятиконечной звезде. Руки и ноги ее были растянуты в стороны так, чтобы лежать в лучах звезды… Волосы отблесками солнечного света расплескались по полу. И тем уродливей на них смотрелись брызги крови… В стопы и кисти рук были вбиты колы, не дававшие, вероятно, жертве шевелиться…

Уоррингтоны не падают в обмороки… Но, оказывается, наизнанку их выворачивает как и всех прочих.

— Шарлотта, не смотри! — приказала я горничной в перерыве между рвотными позывами.

Но ведьма смотрела на ужасное зрелище, не отрываясь.

Труп старой женщины лежал поодаль, в углу. Она не удостоилась такого же внимания, как и внучка.

Как же это было… Создатель… Как же мерзко… Страшно… Пожалуй, даже когда я увидела те растерзанные тела на дороге — и то не было так страшно. Ужас буквально душил. Эта девочка — она ведь мучилась… Мучилась перед смертью. Ее лицо было обезображено страданием…

— Колдовство… — прохрипела Шарлотта. — Это ведь колдовство…

Мистер Уиллоби откликнулся:

— Они же замучили… Замучили дочь Томпсона… Замучили ее для какого-то ритуала… Это сразу видно!

Вот только интересно… Принимал ли в этом участие сам Томпсон или нет. Убил бы он свою семью? И если убил бы, то ради чего? Ради чего можно сделать… такое?!

— Лакей… Он мог?.. — спросила я, поспешно вытирая платком в рот.

Во рту остался отвратительный привкус.

Мистер Уиллоби рассмеялся. Словно ворона закаркала.

— Мог ли дядя не заметить, что в его домеработает колдун?

Маловероятно. Его милость можно обвинить во многих грехах, но уж точно не во невнимательности. И он просто не мог пропустить такой неприятный сюрприз под собственным носом.

— Если колдун был сильнее него — мог, — почти что шепотом ответила Шарлотта Уилкинс. — Или если этого вашего… лакея прятал кто-то куда более сильный…

Мистер Уиллоби на миг на его лице отразилась настоящая паника. Подлинная паника. И я понимала его чувства. Кто-то более могущественный, чем лорд Николас Дарроу. Это… Это оказалось действительно страшно.

Но какие бы ужасы не произошли в доме Томпсона, это не меняло того факта, что мы все еще оставались заперты. С двумя трупами. И… И, быть может, с кем-то или чем-то еще…

— Наверное… Нужно… Нужно освободить ее… — произнесла я, не имя сил оторвать взгляд от распростертого тела. Лежащий рядом труп тещи Томпсона пугал не так сильно. Наверное, потому что проще примириться со смертью старого человека.

— Эту несчастную девочку…

Замученную дочь Томпсона было жаль едва ли не до слез. Даже после смерти она осталась в этом ужасном месте. Распятая. Униженная. Изуродованная.

Но стоило мне сделать первый неуверенный шаг в сторону истерзанной жертвы, как и мистер Уиллоби, и Шарлотта в один голос крикнули «Нет». Молодой человек даже преградил мне путь. Я не поняла даже сперва, что именно стало причиной их такого сильного недовольства. Ведь я не собиралась делать ничего дурного или неправильного…

А потом мертвая, как мне казалось, безнадежно мертвая девушка пошевелилась. Я смотрела на нее через плечо мистера Уиллоби, стоявшего на моей дороге. Поэтому видела все очень четко… Все видела. Как она повернула голову… Как уставились на нас ее глаза. Голубые, как небо… В них не было разума, зато я явственно разглядела что-то другое. Черное, древнее, злобное…

Губы дочери Томпсона дрогнули, но вместо речи из ее горла вырвался рык, в котором не было уже ничего человеческого.

Не нужно было освобождать девочку от колов. Хотя бы потому, что она и сама прекрасно справлялась с этой задачей…

— Создатель всеблагой и всемилостивый, спаси и помилуй нас… — начала я дрожащим голосом шептать молитву.

Никогда прежде не обращалась я к Создателю нашему с такой искренностью.

Казалось, только он и способен оградить нас от такого зла. Хотя едва ли меня хоть кто-то услышит.

Мистер Уиллоби толкнул меня в сторону лестницы и скомандовал:

— Наверх! Живо!

Фамильная храбрость в этот раз дала осечку. Я послушалась. Хотя и понимала, что своим поступком молодой человек обрекает себя на верную смерть. Меня гнал прочь страх, который перевешивал все: и желание не бросить его наедине с опасностью, и природное упрямство, и смелость… Все.

Шарлотта Уилкинс уже бежала вверх, даже не оглядываясь. Улепетывала, как перепуганный заяц от волка.

Шум внизу усиливался. Должно быть, покойница избавилась от кольев и уже… уже убивала мистер Уиллоби. И только осознав это, я остановилась. Остановилась — и поняла, что нужно вернуться. Вернуться… и сделать хотя бы что-то. Пусть даже и умереть вместе с ним. Тем более, куда я денусь из запертого дома?

Сверху раздался крик моей горничной:

— Дверь! Она заперта. Кто-то запер дверь. Спасите!..

Что же… Теперь у меня нет ни единой причины, чтобы не присоединиться к мистеру Уиллоби в его последнем подвиге.

Я резко развернулась и пошла назад.

Мистер Уиллоби отмахивался факелом от окровавленного ходячего трупа. Другого оружия у молодого человека просто не было. Как и хотя бы какой-то возможности выжить.

— Мисс Уоррингтон, какого черта?! — закричал гззедж на меня молодой человек.

Мертвая не особо боялась пламени. Медленно, но упорно двигалась на своего противника, прижимала его постепенно к стене… Пока почему-то не остановилась и не уставилась на меня. Уж не знаю, по какой причине, но я вдруг стала для чудовища более привлекательно жертвой…

— Мисс Уоррингтон, бегите! — услышала я отчаянный вопль моего спутника.

Хорошая идея… Но куда?! Бежать некуда. Совершенно.

Я медленно поднималась по лестнице спиной вперед. Позади завывала от ужаса Шарлотта Уилкинс. Мне впору было выть с нею. Но голос пропал. Да и ноги подламывались.

Мистер Уиллоби сыпал проклятиями. Он, похоже, желал скорее пожертвовать собою, чем спастись за счет моей гибели.

Что же… Умру я с уверенностью, что он все же был хорошим человеком. Очень хорошим.

Мертвая девочка не отрывала от меня взгляда. Не моргала. Не издавала ни звука. Только смотрела.

И я также глядела лишь на нее, словно завороженная.

Мертвая все приближалась. Мистер Уиллоби бросился в мою сторону. Уж не знаю, что он собирался делать… Однако ужасное существо оказалось куда быстрее: одно мгновение — и она уже подле меня, берет мои руки в свои. Я чувствую, какая холодная у нее кожа и словно что-то отвратительное струится по ней…

И голубые глаза напротив моего лица…

Уоррингтоны все-таки падают в обморок.

Приходила я в себя медленно, неохотно. В темноте было хорошо, спокойно… не страшно. Сперва я поняла, что лежу на чистом белье, которое пахнет свежестью и еще чем-то очень приятным. Дома… Точнее, в том месте, которое я сейчас называла домом. Столичный особняк лорда Дарроу.

Значит, спаслись… Но что же мистер Уиллоби? Шарлотта? Все ли с ними в порядке?

— Когда она очнется, дядя? — услышала я голос своего товарища по несчастьям.

Жив. Значит, хотя бы он точно жив. А что же моя горничная?

Но дядя… Что делает здесь его милость? Он же должен сейчас быть на другом конце страны. И опять все собрались в моей комнате. Бедная моя, чудом уцелевшая репутация…

— Скоро, Роберт, — отозвался лорд Дарроу.

— Дядя, ваше «скоро» длится уже десять дней. Я волнуюсь!

Сколько?.. Я попыталась открыть глаза, но веки были словно свинцом налитые.

— Терпение. Она скоро снова будет искать вместе с тобою неприятности, как и раньше. С мисс Уоррингтон все в полном порядке, можешь не волноваться за ее благополучие.

Сказано все было с изрядной долей иронии, словно бы его милость умилялся и потешался одновременно над нашими приключениями.

— Дядя! — возмутился чему-то, должно быть, понятному только им двоим, мистер Уиллоби.

— Полно, — осадил молодого человека лорд. — Признаться, я доволен, что ваши с мисс Уоррингтон отношения столь близки. При всех ее недостатках, она разумная девушка хорошего рода. Пожалуй, вздумай ты просить ее руки, я бы одобрил такой выбор.

Я ушам своим не верила. Решительно не верила. Лорд Дарроу и прежде заговаривал с племянником о возможном браке со мною. Но мне казалось, это лишь способ поиздеваться над молодым человеком. Да и сам мистер Уиллоби не выказывал большого восторга от подобной перспективы.

Да ведь сам он называл меня крысой!

— Еще несколько месяцев назад ты готов был растерзать ее за одно лишь предположение, что ее семья может породниться с нами, дядя Николас!

О да, я хорошо помню взгляды лорда Дарроу на том злосчастном балу.

— Я не люблю, когда моих родных расценивают как способ наживы. К тому же Эдвард Уоррингтон совершенно не подходит Эбигэйл.

Дорогой Эдвард не подходит для Эбби? И чем же? Почему же я подхожу мистеру Уиллоби, а мой брат негоден для мисс Оуэн? Или все дело в том, что Эбигэйл родная племянница лорда?

— Этот юноша слишком благороден и снисходителен, чтоб быть в полной мере здравомыслящим. А только действительно здравомыслящий человек способен обуздать твою кузину… Ты сам видишь, сколько она может натворить без присмотра. Младшие мисс Уоррингтон не наделены никакими достоинствами, которые примирили бы с их бедностью. Внешняя привлекательность… Увы, это недолговечно. Я же не люблю бессмысленных приобретений.

Бессмысленные приобретения… Вот как оценивал всех вокруг лорд Дарроу.

— Старшая — иное дело. Помимо безупречного происхождения она также наделена волей и умом. Из нее, право, выйдет недурная жена для тебя. И не забывай про ее родословную. Твоя матушка все же… Словом, не мне тебе напоминать. То, что простят Дарроу, не забудут Уиллоби. А предки мисс Уоррингтон участвовали в крестовых походах.

Я оторопела. Его милость говорил совершенно серьезно. Он действительно желал моего брака со своим племянником и будущим преемником. Создатель…

— А почему же ты не прочишь Кэтрин в жены Чарльзу, дядя? Почему этой чести удостоился именно я?

Почему-то протест против подобной кандидатуры в жены был выражен довольно мягко. Никаких обвинений в мой адрес, никаких оскорблений. Ну надо же.

Лорд как будто бы вздохнул.

— Он не так близок с нею, как ты. Да и Чарльза мисс Уоррингтон слишком легко и быстро подомнет под себя. Ты — другое дело, Роберт.

Значит, подомну под себя… Я не знала, считать ли эти слова укором или же комплиментом. Быть может, вельможа был прав… Мистер Оуэн, и правда, отличался редкостной мягкостью.

Но… Но я никогда не думала о себе как о возможной миссис Уиллоби или тем более возможной миссис Оуэн.

— Я не готов к браку. Да и мисс Уоррингтон… В ней нет склонности ко мне. Мы лишь хорошие друзья. И не нужно мне говорить, что порой удачный брак начинается с одной лишь дружбы, дядя. К тому же, если ты вдруг решил, что Кэтрин — это воплощение множества достоинств… То почему бы тебе не сделать ее леди Дарроу? Проклятие мы рано или поздно снимем… А ты вовсе не стар, чтоб вечно оставаться вдовцом. Да и не слишком ли это большое расточительство — передавать титул племяннику, если можно завести собственных детей?

Тут я едва не выдала себя. Сказанное мистером Уиллоби поразило меня настолько сильно, что притворяться спящей оказалось донельзя сложно. Леди Дарроу? Да он положительно лишился всяческого здравомыслия!

— Уймись, Роберт, — вторил моим мыслям его милость, который воспринял такое предложение именно так, как и следовало принять. С оторопью. — Стать леди Дарроу — это слишком уж высоко для нищей мисс Уоррингтон.

В этот момент сдержать облегченный вздох не удалось.

И лорд рассмеялся.

— Ну, вот мисс Уоррингтон и пришла в себя. У вас талант слышать то, чего лучше бы и не слышать.

Тут я не могла согласиться. Вот именно о таких вещах лучше знать, причем заранее. Не хотелось бы, чтоб меня однажды огорошили предложением стать миссис Уиллоби.

— Как вы, мисс Уоррингтон? — спросил его милость, подходя вплотную к кровати. — Попробуйте сесть.

Я подчинилась его приказу и начала медленно, неуверенно поднимаясь на локтях. Тело подчинялось неохотно. Оно было онемевшим, тяжелым… Словно бы и не моим вовсе.

В итоге голова закружилась и я едва снова не упала, но лорд Дарроу успел поддержать. Его руки слишком уж хорошо ощущались через тонкую ткань ночной сорочки, и я в очередной раз вспомнила о своей репутации.

— Спокойно, — сказал мне мужчина неожиданно мягко. — Спокойно. Сейчас все пройдет. Не нужно пугаться.

Я кивнула и прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Если лорд Дарроу говорит, что все пройдет, значит, все пройдет. Уж он-то точно в таких вещах разбирается.

— Что… случилось там? И что с Шарлоттой?

Пусть новая горничная была той еще занозой, но о ней я также беспокоилась. Она же ребенок, всего лишь вздорный ребенок.

— Случилось так, что вы с моим племянником столкнулись с магией опасной и могущественной. И спаслись чудом.

Я явственно вспомнила последние секунды до того, как упала без чувств. Покойница… Ее руки… Меня затошнило… Но почему?..

— Что это было за чудо?

В глазах его милости явственно различалась мрачная усмешка.

— Об этом чуть позже, мисс Уоррингтон. О своей горничной можете не волноваться. Она не пострадала. Разве что прорыдала несколько дней. Но для девиц это только полезно.

Я уцелела. Мистер Уиллоби уцелел. Шарлотта Уилкинс — и та в полном порядке.

Невероятно… Оно ведь собиралось убить нас, то кошмарное существо. И могло убить. Почему мы все невредимы? Что произошло на самом деле в доме Томпсона? Что за ужасный обряд был проведен там, в подвале?

— Милорд, объясните… что за чертовщина произошла там? — тихо, почти жалобно спросила я у мужчины. — Пожалуйста.

Мне так важно было понять. Казалось, я сойду с ума, если так и останусь в неведении.

— Это не то, что следует знать особе вашего возраста, мисс Уоррингтон, — сухо ответил мне лорд и покинул комнату раньше, чем я успела еще хоть что-то сказать.

Захотелось сказать какую-то грубость, которая совершенно не пристало произносить леди.

— Можете даже не пытаться, мисс Уоррингтон, — тихо сказал мистер Уиллоби с нескрываемой досадой в голосе. — Даже мне дядя не обмолвился ни единым словом. Хотя безусловно, что-то дядя понял… Могу только заверить, что чертовски рад тому нашему благополучному спасению из того ужасного места..

Я обхватила колени и уставилась на молодого человека.

— Вы называли меня Кэтрин, — с долей мрачности заметила я. Спускать подобное отношение я вовсе не собиралась. Даже несмотря на то, что испытывала к мистеру Уиллоби определенную привязанность.

Племянник его милости развел руками и вздохнул.

— После всего, что мы пережили вместе… Мы же вами, в конце концов, близкие друзья.

Даже если… Но ведь именно этот человек называл меня… крысой. То, что я никак не озвучила свое возмущение его словами, не значит, будто возмущения не было. И уж тем более я не забыла нанесенной обиды.

— Это в любом случае не повод вести себя со мною фамильярно, мистер Уиллоби, — процедила я сквозь зубы.

— Ни капли не изменились, — со странным удовлетворением прокомментировал молодой человек. — Остались все той же.

Следовало сменить тему. Я понадеялась, мистер Уиллоби уже уяснил, что я не потерплю невежливости.

— Что случилось там, в подвале? Когда я лишилась чувств…

Джентльмен привычно устроился на моей кровати.

— И все-таки Уоррингтоны падают в обморок, — не без иронии заметил мистер Уиллоби. — Хотя, признаю, я сам был готов в тот момент последовать вашему примеру. В конце концов, к такому невозможно оказаться готовым… Когда та тварь подошла к вам и прикоснулась… Клянусь, я думал, что у меня сердце остановится от ужаса. Но… но стоило только ей взять вас за руки — как сперва упали вы, а затем и то существо.

Я еще могла лишиться чувств от ужаса, но вряд ли уже мертвая девочка также просто упала в обморок. Что же случилось, когда то существо прикоснулось ко мне?

— А дальше? — спросила я.

Молодой человек пожал плечами.

— Все стало нормальным. Снова. Открылись окна, двери… Разве что вы никак не желали приходить в себя… После того, как мы с вами и Шарлоттой вернулись домой, я немедля связался с дядей. Тот появился уже к вечеру и, осмотрев вас, сказал, что ничего страшного не случилось.

К вечеру. Создатель милосердный… К вечеру! А лорд Дарроу был на другом конце страны!

— Он меня точно убьет… — простонала я, закрывая лицо руками. — Наверняка ведь убьет…

Хохот мистера Уиллоби был просто оглушительным. И потешался он, судя по всему, именно надо мною.

— Мисс Уоррингтон, и все же вы невозможны. «Он меня точно убьет»… Дядя Николас печется о вас так же, как о любом из своих племянников. Право, он не заслуживает, чтоб его так… демонизировали.

Я убрала руки от лица и с озадаченностью уставилась на собеседника.

— Да вы ума лишились. Его милость так строг со мною…

Тот лишь пожал плечами.

— Вы правы, строг. Как и со мною или же с Чарльзом. Забота дяди всегда требовательна, что уж поделать. Однако же от того не менее сердечна. Он явился вам на выручку не для того, чтоб после отчитывать за свою помощь. В случившемся не было вашей вины, как и моей. Просто… ловушка. Слишком искусная, чтоб мы смогли уберечься.

Словам мистера Уиллоби было нелегко поверить. Неужели лорд Дарроу действительно обращается со мною так же, как с собственными племянниками?

— Но, однако, к Эбигэйл он относится со снисходительностью.

Пожалуй, временами даже излишней.

— Эбигэйл — девица, — заметил молодой человек.

Как будто бы я не знала об этом прежде.

— Кто же тогда я?!

Племянник его милости усмехнулся. В зеленых глазах мелькнули смешинки.

— Вы мисс Кэтрин Уоррингтон, особа разумная, пусть и слегка авантюристка. Вы никак не походите на девицу, которая нуждается в снисхождении. Отдыхайте пока. Я пришлю к вам Шарлотту.

На душе все-таки немного потеплело. Значит, не бесполезная.

Шарлотта Уилкинс явилась ко мне через несколько минут. Казалось, за время моего беспамятства юная ведьма изрядно присмирела. Она даже попыталась сделать книксен. Уму непостижимо. Уж не знаю, что так сильно повлияло на ее поведение.

— Здравствуй, Шарлотта, я рада, что ты невредима, — поприветствовала я горничную.

Та посмотрела на меня как-то странно и пробормотала приветствие. Взгляд у девочки показался мне затравленным.

— Я тоже рада, что вы пришли в себя, — хрипло сказала она в итоге, стараясь не смотреть на меня.

Это мгновенно насторожило меня. Вежливая Шарлотта Уилкинс, которая не просто не смотрит на меня — даже близко не подходит.

— Шарлотта! — окликнула я девочку, намереваясь подойти к ней сама, раз уж она не рискует приблизиться к моей постели. — Что происходит?

До того ужасного происшествия горничная наверняка бы огрызнулась. Сейчас… Сейчас она сделала несколько шагов назад и в панике покосилась на дверь.

Но она же ведьма. Наглая, невоспитанная девчонка.

Она же меня боялась чуть ли не до крика…

— Шарлотта… — позвала я ее служанку еще раз и протянула к ней руку.

Вероятно, это было ошибкой, потому что девочка едва ли не с воплем вылетела прочь из комнаты.

Создатель… Да что же это такое? Почему она начала так странно относиться ко мне? Ведь его милость и мистер Уиллоби не вели себя иначе? Что же со мной…

Несмотря на слабость, я заставила себя встать на ноги и одеться, пусть это и заняло куда больше времени, чем обычно. Мне было важно понять, почему ко мне теперь так относится Шарлотта Уилкинс.

А вопросы лучше всего задавать лорду Дарроу. Только он знает все. Другое дело, захочет ли его милость что-то мне рассказывать. Он умеет хранить тайны, и при моем пробуждении этот человек также не демонстрировал желания посвятить меня в них.

Но я должна была попытаться. Ведь это, в конце концов, моя жизнь…

Все встреченные мною слуги вели себя как обычно, что укрепило меня во мнении, что причиной странности Шарлотты было именно происшествие в доме.

Да я и сама плохо представляла, что же там случилось. Что случилось с тем ожившим трупом, и почему он снова стал просто трупом, стоило ему лишь коснуться меня?

Ноги словно сами несли меня к кабинету лорда Дарроу. И вломилась внутрь я без обязательного стука — так велико оказалось мое волнение.

Его милость сидел за бумагами и был чем-то крайне недоволен, когда я появилась на пороге его кабинета. Разумеется, стоило мне войти, как недовольство хозяина дома стало еще больше.

— Мисс Уоррингтон, сейчас вы должны лежать в постели, — мрачно произнес мужчина, откладывая в сторону очередное письмо. — Так что вы делаете в моем кабинете?

Сказано это было ледяным тоном. Вероятно, таким образом его милость намеревался водворить меня назад в спальню.

— Я хочу знать правду! — выпалила я, подходя поближе к столу.

Звучало ужасно по-детски… Пожалуй, так я не вела себя лет с пятнадцати. Слишком рано повзрослела.

— Еще час назад вы готовы были принять то, что вам сказали, и не настаивали на дальнейших объяснениях, — резонно заметил лорд Дарроу, поднимаясь на ноги.

Что же, хотя бы мои проблемы посчитали куда более значимыми, чем несомненно важные и срочные дела его милости.

— Значит, что-то случилось. Вероятно, вы встретились со своей горничной, а глупая девчонка не сумела держать себя в руках.

Взгляд мужчина пронзал насквозь и, кажется, лорд Дарроу прекрасно видел все, что творилось в тот момент в моей голове. Из-за этого я чувствовала тревогу и почему-то одновременно и спокойствие. В конце концов, это же лорд Николас Дарроу, он достаточно могущественен, чтоб решить мои маленькие проблемы.

— Все как вы сказали, милорд, — уже чуть более сдержанно ответила я. — Она меня испугалась. А ведь Шарлотта настолько наглое и невыносимое создание… Она ни во что меня не ставила… И совершенно не боялась! Со мной что-то не так?

Губы у меня мелко задрожали.

— Мисс Уоррингтон, вам лучше успокоиться и взять себя в руки. Шарлотта Уилкинс способная девочка, но слишком уж прямолинейная и глупая. Вы все та же, что и прежде.

Та же, что и прежде… Та же, что и прежде… Ведь со мною действительно случались странные вещи. Необъяснимые вещи. Дикая Охота, которая не тронула человеческую женщину, даже столкнувшись с нею. Благой фэйри, который настойчиво пытался лишить меня жизни…

Я знала только один способ подтвердить эту теории или опровергнуть.

— И поэтому за мною так настойчиво охотился… шут Благой Королевы? Поэтому меня не оставляет в покое Охотник? — спросила я мужчину и посмотрела ему в глаза.

На мгновение мне померещилось, что в его взгляде мелькнуло сожаление.

— Боюсь, что так, — ответил он.

Что же. Хотя бы какой-то части правды я все же удостоилась. Лучше, чем ничего. Это так ужасно — постоянно идти в тумане, не зная куда… Именно так я и чувствовала себя.

— И поэтому вы предложили мистеру Уиллоби жениться на мне?

Мужчина улыбнулся.

— Вы всегда точно знаете, когда лучше прийти в себя. Это одна из причин, по которой этот брак кажется мне разумным решением. Так вы будете подле меня. И я смогу как и прежде защищать вас. К тому же, так вышло, что миссис Уиллоби не благородного происхождения. Ее отец был лишь торговцем. В некотором роде это бросает тень на Роберта, а ведь ему предстоит занять мое место. Родство с Уоррингтонами укрепит его положение в обществе… А деньги… Денег у семьи Уиллоби достаточно, чтоб Роберт женился не из материальных соображений.

Я кивнула. Разумно, все так разумно и правильно… Только в этот момент я полностью осознала, что чувствовали мои брат и сестры, когда я решительно устраивала их судьбу в соответствии с собственными представлениями о благе.

Брак с мистером Уиллоби должен был полностью удовлетворить мои амбиции, обеспечить будущее не только мое, но и моих сестер…

— К тому же вы с моим племянником прекрасно ладите, это видно сразу. Думаю, ваша семейная жизнь будет счастливой и спокойной.

Несомненно. Это будет взаимовыгодный брак. Мы действительно ладим с мистером Уиллоби и относимся друг к другу с изрядной долей приязни… К тому же, он вряд ли станет деспотичным мужем, которому от жены потребуется только лишь слепая покорность. У меня, по сути, не было ни единой причины для недовольства.

Ни единой разумной причины.

— Мистер Уиллоби против этого брака, — заметила я, потупившись.

Лорд вздохнул.

— И, как я вижу, не только он. Я смог бы убедить племянника в необходимости подобного шага. Он в достаточной мере уважает вас и знает свой долг перед семьей.

Последовала неловкая пауза.

— Но, я так понимаю, убеждать мне придется не только Роберта, но и вас, не так ли?

В этой фразе его милости звучало достаточно иронии, чтоб я залилась краской. Он откровенно потешался надо мною, этот мужчина.

— Неужели в вас все же проснулась женская натура, которая столько времени спала? — поинтересовался лорд Дарроу, заглядывая мне в глаза. — Ну же, мисс Уоррингтон. В конце концов, сейчас я ваш опекун и должен заботиться о ваших интересах.

Никак не удавалась понять, спрашивает он всерьез или просто хочется посмеяться надо мной, прежде такой рассудительной и холодной. Такая резкая перемена…

— Простите, милорд… — тихо вздохнула я. — Должно быть, вы правы…

Лорда Дарроу улыбнулся со странным удовлетворением и покачал головой.

Он что, не злится на меня за такой отказ? За то, что я высказалась против его плана, который действительно должен был принести многим если не счастье, то комфорт и довольство? В том числе и моей собственной семье…

Его милость действительно имел все шансы уговорить племянника на подобный брак. А миссис Уиллоби может сделать для своей семьи куда больше, чем мисс Уоррингтон, тут сомнений нет.

И все же почему-то лорд кажется довольным.

— Тут не за что просить прощения, мисс Уоррингтон. Думаю, я даже рад такому повороту дел. Значит, вы понемногу учитесь любить себя.

Теперь меня уже поставили в тупик.

— Но почему я должна любить себя? — растеряно пробормотала я.

На лице лорда Дарроу появилось странное выражение. Снисходительное. Кажется, мистер Уиллоби не ошибся, когда говорил, что его дядя относится ко мне так же, как относится к своим племянникам.

— Однажды вы поймете сами, мисс Уоррингтон. И, я надеюсь, это произойдет довольно скоро. Можете не волноваться, я не стану настаивать на заключении брака, если вы будете столь категорически против.

Обещание лорда действительно успокоило. Если бы он собирался во что бы то ни стало устроить наш с его племянником союз…

— Но что произошло в доме Томпсона, ваша милость? — спросила я.

Лорд ясно дал понять: объяснять странности, происходящие со мной, он не станет. Но почему бы не пойти к истине другим путем?

— Обряд, мисс Уоррингтон. Дрянной обряд, хочу вам сказать. Эти женщины умирали дурно. И колдун, который сделал это, получил их силы… И заодно вложил заклятие в тело той несчастной девочки. Она уже не была собой, когда собиралась напасть на вас.

Я кивнула и не решилась расспрашивать мужчину дальше. И так позволила себе куда больше, чем стоило.

— Это было понятно. Все походило на ловушку. Но на кого ее поставили? Мы с мистером Уиллоби не самая знатная дичь…

Ответ лорда Дарроу меня несколько смутил.

— Как знать, мисс Уоррингтон, как знать…

Поговорить с Шарлоттой его милость также пообещал, но при условии, что я немедленно лягу в постель и буду отдыхать еще как минимум день. Я согласилась. Меня слегка шатало от слабости и волнения, поэтому требование не казалось неразумным. Признаться, я и сама мечтала в тайне просто лечь и еще немного отдохнуть, но признаваться в этом лорду не стала бы даже под страхом смерти. Но, конечно, он и так все прекрасно понял.

Лежа в постели, я размышляла над тем, что произошло в последнее время. Со мной. С другими. И с волнением поняла: я стала частью какой-то большой игры, смысла которой попросту не понимала. Роли своей я не знала и даже не представляла, какой она может быть…

Но я оставалась под покровительством лорда Дарроу, и он, кажется, в самом деле благоволит мне. Жаль только, понять это мне удалось не сразу. Все же именно заботу проявлял ко мне вельможа, пусть она и выражалась порой слишком жестко.

К обеду в мою комнату вновь наведалась Шарлотта. Девочка изо всех сил пыталась держать себя в руках, и мне сразу стало любопытно, что же такое ей наговорил его милость. Ко всему прочему, выглядела моя служанка куда более благопристойно, чем прежде: черные кудри были стянуты в строгий пучок, платье, явно выглаженное, сидело куда лучше. Метаморфозы меня удивляли… Но что же с ее взглядом… — Я прошу прощения, мисс Уоррингтон, за мое недопустимое поведение, — выпалила горничная явно заученную фразу.

Лорд Дарроу мог заставить ее подчиниться и прийти, но заставить девочку быть искренней не было под силу даже ему.

— Шарлотта, скажите мне, что случилось в том доме, — прямо спросила я у нее.

Мистер Уиллоби не обладал никакими способностями, поэтому не знал о сути произошедшего. Его дядя знал, конечно же, все. Но не желал рассказывать об этом. Разумеется, его милость поступал так, заботясь об общем благе… А вот Шарлотта Уилкинс знала все. И на чувства других ей было наплевать.

— А то ты не знаешь, — мигом вышла из образа идеальной горничной ведьма.

Нет, взгляд остался прежним. Дикий зверь, попавший в ловушку и люто ненавидящий своих пленителей.

Я покачала головой.

— Нет, не знаю. Поэтому спрашиваю у тебя.

Мои слова девочку слегка смутили, как мне показалось. Уж не представляю, чего она ожидала, но эти ожидания оказались обмануты.

— Почему же не спросила у лорда? — мрачно пробормотала Шарлотта Уилкинс, опуская взгляд и начиная теребить передник.

Я отметила про себя, что руки у девочки все еще больше похожи на руки уличной оборванки, чем на руки горничной в богатом доме.

— Ты… Ты сама чудище еще то! Та покойница — она ведь тебе все отдала. Все, что в ней осталось. Ты такая же, как она! Кукла колдуна! — выпалила на одном дыхании девочка, сжимая кулаки. — Ты проклята. Как лорд этот проклят, так и ты проклята!

В тот момент я пришла к неутешительному выводу: лорд Дарроу был полностью прав, когда не желал мне рассказывать подобные вещи. Лучше мне действительно ничего не знать. Проклятие — это определенно не то, о чем хочешь знать…

— С чего ты это взяла? — хрипло спросила я у девочки.

Часть меня надеялась, что Шарлотта ошибается или же просто решила дурно пошутить над ненавистной хозяйкой. Но разум говорил: все так и есть. Я действительно проклята.

— Я не хочу служить тебе! Не хочу. Но он приказал мне! Он приказал мне, и я ничего не могу поделать! — кричала горничная едва не плача от отчаяния.

В какой-то мере я понимала ее чувства. Она была еще слишком молода, наверняка она до смерти напугана. И ненавидит лорда Дарроу, меня и мистера Уиллоби. А еще весь мир в придачу.

— Если его милость что-то решил, оспорить его приказы не может никто, — произнесла я тихо. — И тебе придется смириться с этим, Шарлотта.

Как уже смирилась я подобным положением вещей я сама.

— Что приказал тебе лорд Дарроу? — тихо спросила я. — Мне нужно знать. Тогда я смогу найти способ, как нам побыстрее избавиться друг от друга.

Черноволосая ведьма уставилась на меня с явственным недоверием во взгляде.

— Ты что, говоришь, будто хочешь от меня избавиться? Тебе-то самой это зачем? Ты без присмотра долго не протянешь.

Не протяну?

«Так вы будете подле меня. И я смогу как и прежде защищать вас». Лорд Дарроу именно так сказал мне. Меня нужно защищать…

— Но ведь его милость… — неуверенно начала я.

Разве у него недостаточно сил, чтобы оградить от опасностей еще одну проклятую? Еще одну. И сам он также проклят… На самом деле проклят… Неужели в этом кроется причина гибели леди Дарроу?

Я задумчиво покачала головой. В любом случае, совершенно невозможно, чтоб его милость вдовел из-за собственного злого умысла. Я успела достаточно узнать его характер. Лорд был кем угодно, но не хладнокровным убийцей.

— Не может быть в двух местах одновременно. И не сможет постоянно таскать за собой женщину. Даже такая как я знает, что подумают о вас с ним, — с явным презрением бросила девочка.

Даже такая как она… А подумают, что я… его любовница. Все просто и понятно. И моя репутация будет уничтожена безвозвратно, а, следовательно, и репутация моей семьи… Тогда пределом мечтания будет хоть какое-то замужество для сестер, а не удачное.

— Я не прокаженная, чтоб меня сторониться, — тихо промолвила я, закусывая губу едва ли не до крови.

Ведьма демонстративно скривилась.

— Уж лучше проказа, чем проклятие. Как только тебя этот лорд не выкинул за порог.

Оставалось только пожать плечами.

Сама не понимала, честное слово. Если бы это была лишь попытка отплатить за давнее спасение Эбигэйл… То ведь лорд Дарроу уже столько раз спасал меня, что, как мне казалось, не стоило даже вспоминать. Бед от моего присутствия уже случилось куда больше, чем я принесла пользы.

Но дядя моей подруги все еще упорно держит меня при себе.

— Он благородный человек, — неуверенно произнесла я. Точней, попыталась говорить строго, чтобы поставить девчонку, потерявшую всякий стыд на место, но вышло не очень убедительно.

Шарлотта Уилкинс криво ухмыльнулась. Подобная гримаса совершенно не пристала горничной.

Но почему-то мне стало куда легче, когда вздорная девчонка снова показала дурной норов. Хотя бы не убегала прочь с криком…

— Благородный… Это точно. Не пристукнул ни тебя. Ни меня. Хотя и стоило. Тебя опекает. Меня… Меня приставил к делу. Пообещал того, кто убил нашу Лиди, найти. И ведь найдет, раз пообещал.

Словно могло быть иначе. Вряд ли мой нынешний опекун позволит, чтобы кто-то вредил его семье и прислуге безнаказанно. Прощать явно не в его характере.

Впрочем, Эбигэйл он наверняка простит за все, что она натворила. На своих близких милосердия лорда Дарроу наверняка хватит. Всегда хватало.

— Найдет, — согласилась я со словами Шарлотты. — Наверняка найдет. И тогда этот человек или же люди, если их было много, пожалеют обо всем.

— Вот я и уйду, как только он это сделает. А пока присмотрю за тобой, проклятая. Раз уж так лорд хочет, — сверкнула черными глазами ведьма и села в кресло. — Он велел мне за тобой в оба глаза глядеть.

Ну, раз уж велел…

Через пару часов вынужденного безделья я готова была пойти на что угодно, лишь бы унять жестокую скуку. Даже взять в руки книги, что так любила Эбигэйл. Посылать за чем-то иным Шарлотту оказалось безнадежным делом: читать юная мисс Уилкинс, оказывается, не умела, и найти нужную была просто неспособна. Сама я посчитала, что на этот раз лучше подчиниться приказу его милости и послушно лежать до полного выздоровления. Пусть вынужденное безделье оказалось поистине мучительным.

В итоге я читала о том, как бедная мисс Ева Риддл противостоит коварному иберийцу Мануэлю, который так и норовил погубить ее репутацию всеми доступными способами. Способов в его арсенале имело до крайности много. Но девица упиралась до последнего и даже у алтаря (куда Диего притащил ее не иначе как от отчаяния) пыталась сопротивляться настырному иностранцу. Хотя учитывая, что ей, бесприданнице предложил руку и сердце состоятельный дворянин…

Впрочем, я, не далее как сегодня, имела глупость сказать его милости, что не желаю выходить замуж за его племянника, человек обеспеченного, к тому же, в будущем преемника лорда Дарроу на государственном посту.

Следовательно, женщины действительно подчас проявляют редкостную глупость и непоследовательность…

Шарлотта вновь устроилась в кресле и наслаждалась тем, что следила за дракой двух кошек во дворе. Ее развлечения были просты и незамысловаты, но, кажется, доставляли девочке подлинное наслаждение. Каждому свое.

И все же каков наглец этот Алехандро… Если бы какой-то поклонник мисс Оуэн осмелился провернуть хотя бы сотую долю того, что проделывал книжный герой, лорд Дарроу вызвал бы негодяя на дуэль и непременно убил. Тут и второго мнения быть не могло.

Наверное, именно поэтому Эбигэйл Оуэн так любила подобные книги. Слаще всего мечтать о несбыточном… О грубом и напористом нахале, который сделает все, чтобы добиться тебя. Все равно в реальности подобного рода субъект быстро отправится на тот свет благодаря бдительному опекуну. Следовательно, никакой опасности нет и быть просто не может.

Что удивительно, но до алтаря Ева добралась невинной девушкой… Здравый смысл подсказывал: с Алехандро явно что-то нечисто. Каждый поворот сюжета радовал меня все больше и больше.

— Что же вас так веселит, мисс Уоррингтон? — призвал меня к реальности мистер Оуэн. — А… Я вижу, моя сестра уже успела посвятить вас в свою веру.

Первым порывом было спрятать компрометирующую меня книгу. Но смысла в этом попросту не было. Все равно ее уже все видели…

— Здравствуйте, мистер Оуэн. Это всего лишь временное помрачение рассудка, — пробормотала я со вздохом, не сразу решаясь поднять взгляд от страниц.

— Будем надеяться на это, — с откровенной иронией произнес мистер Уиллоби, который явился ко мне вместе с кузеном. Вот уж точно неразлучники. — Мне бы не хотелось потерять в вашем лице приятную собеседницу.

Однако веселость быстро покинула молодого человека.

— Я знаю, вы говорили с дядей Николасом сегодня. Он наверняка спрашивал вас о нашей с вами… возможной свадьбе.

Волнение мистера Уиллоби было мне совершенно понятно. Если бы милорд решил вплотную заняться вопросом союза между мною и своим племянником, мы бы не устояли перед его натиском.

— Да. Я сказала, что не желаю становиться вашей супругой, пусть между нами и зародилась симпатия. Его милость пообещал, что не будет настаивать на этом союзе. К тому же… вряд ли ему сейчас до матримониальных планов.

Это тоже было правдой. Слишком много бед в одночасье обрушилось на семейство его милости, чтобы отдавать все силы устройству брака подопечных.

— Лорд сказал, кто стоит за всем случившимся? — поинтересовалась я у молодых людей, с тревогой бросив взгляд на Шарлотту.

Можно ли теперь говорить при ней полностью откровенно? Его милость приставил ее ко мне, но все же Шарлотта Уилкинс — это дикий зверек, который норовит укусить при любой промашке. Племянники лорда, однако, не проявили никакого беспокойства и не предпочли вообще не обращать внимания на горничную.

— Греи, — махнул рукой мистер Уиллоби. — Других вариантов нет. Они уже давно пытаются уничтожить всю нашу семью теми или иными способами. На этот раз мерзавцы едва не добились своего. Мы должно были умереть, мисс Уоррингтон.

Греи… Я вспомнила Рэймонда и Оливера Грея. Они не производили впечатления законченных мерзавцев. Но если именно Греи погубили родителей мистера Оуэна и Эбигэйл, то не стоит удивляться тому, что молодые Греи не окажутся так уж просты.

— Это сказал ваш дядя? — решила уточнить я.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн переглянулись, как мне показалось, недовольно. Видимо, мои сомнения их возмутили.

— Нет, мисс Уоррингтон, — ответил более сдержанный по натуре мистер Оуэн. — Дядя не говорил нам подобного. Но если кто и осмелится вставать на пути дяди Николаса, так это семейство Грей.

Никто кроме Греев… Тогда получается, леди Элинор также связана именно с Греями. В моей голове подобное попросту не укладывалось.

— Так Греи тоже колдуны? — растеряно спросила я.

Только этого нам и не хватало. А если они станут использовать свои способности, пытаясь добраться до мисс Оуэн, то что я и другие племянники лорда Дарроу сможем им противопоставить?

Мистер Уиллоби с видом донельзя мрачным кивнул.

— А вы думаете, будто кто-то без дара может играть с дядей Николасом на равных? Кто из простых людей способен на подобное? Поэтому я думаю, что Рэймонд Грей попросту приворожил глупышку Эбби. Иначе с чего бы ей вести себя настолько глупо и упрямо?

О, эти мужчины… Они так мало смыслят в женщинах, хотя и без устали твердят, что понять дам для них не составляет ни малейшего труда. И при этом стоит им столкнуться с женщиной, ее надеждами и желаниями в реальности, как представители сильного пола растеряно разводят руками.

Я имела неосторожность полагать, что в мотивах мужчин я разбиралась довольно неплохо для провинциалки двадцати двух лет отроду.

— С того, что влюбленные девушки именно так себя и ведут? — невинно уточнила я у мистера Уиллоби. — У меня две младшие сестры, и поверьте, когда они вбивают себе в голову, что очередной поклонник — это их Истинная любовь… Не нужно ни чар, ни зелий, чтобы девица повела себя не лучшим образом.

Порой даже самым разумным и благовоспитанным молодым особам напрочь отказывает здравомыслие, и они бросаются в новое чувство очертя голову. А мисс Оуэн — это в первую очередь юная барышня, которая выросла, окруженная ласковой заботой родных, ей трудно поверить в то, что мир может оказаться жесток по отношению к ней, а любовь может оказаться вовсе не любовью.

Мне бы искренне хотелось, чтобы однажды моя подруга повзрослела, не потеряв при этом своего добросердечия.

— Пора ответить Греям той же любезностью, — процедил мистер Уиллоби, устраиваясь у меня в ногах. — Хватит уже ждать, когда они в очередной раз нанесут удар! Вы со мною согласны, мисс Уоррингтон?

С ответом я не нашлась. И мне оставалось непонятным, почему эти смелые планы мести ненавистным Греям обсуждают со мною, а не с лордом Дарроу, к примеру.

— А вам интересно мое мнение? — с изрядной долей опаски осведомилась я, не зная, выставлять из своей спальни горничную или нет.

Шарлотта оказалась понятливей, чем я ожидала: заметив мой несчастный взгляд, вышла из комнаты сама, без чьих бы то ни было указаний. Сразу стало значительно легче. Все же моя горничная не относилась к числу тех, кому я доверяла. Даже несмотря на то, что это его милость приставил ко мне юную ведьму.

— Разумеется, мисс Уоррингтон, нам с кузеном интересно ваше мнение. Все-таки ваше участие потребуется…

Вот это мне уже совершенно не нравилось. Ну просто совершенно. Если план авантюры молодые люди обсуждают со мною, да еще и с таким таинственным видом, то его милость или не одобрил задумки племянников, или вовсе о ней не знает. А это чревато бедами, причем, в первую очередь для меня самой, как единственной из заговорщиков, не связанной кровными узами с лордом Дарроу.

Поэтому, случись что, кара падет именно на меня.

— Мое участие? — с иронией уточнила я у мистера Уиллоби и мистера Оуэна я. — Я всего лишь слабая и хрупкая женщина, чем я могу быть вам полезна? Тем более, в борьбе против колдунов…

Мистер Оуэн широко усмехнулся. Как-то слишком уж похоже на его кузена, а не на самого Чарльза Оуэна, воплощение доброты и порядочности.

— О, мисс Уоррингтон, у нас есть отличный план! — с пугающим воодушевлением воскликнул мистер Уиллоби, придвигаясь ко мне поближе.

На этой фразе я уже поняла, что все будет крайне неудачно.

— Возможно, его милость… — попыталась было я отвертеться от сомнительного приключения.

Их и так на мою долю выпало чересчур много. И практически всегда в конечно итоге лорду Дарроу приходилось вытаскивать меня, да и не только меня, из беды. Рано или поздно ему это надоест… Или же он попросту не успеет… И что тогда делать?

— Дядя велел не лезть в это дело, — со странным раздражением произнес мистер Оуэн.

Мне стало окончательно не по себе. Ведь если его милость даже на стадии задумки не одобрил планов племянников, то они действительно хотят сделать что-то не слишком разумное. Все же уму и суждениям лорда Дарроу я доверяла несколько больше, чем суждениям его племянников.

— Не стоит ли поступить именно так, как велел лорд? — осторожно произнесла я, обняв себя за колени.

Оба молодых человека взглянули на меня как священники, услышавшие страшное богохульство.

— Но, мисс Уоррингтон, пока что поступки дяди Николаса привели только к тому, что мы все подвергаемся опасности! И, в первую очередь, моя сестра! Самая беззащитная, самая наивная… — распалившись, воскликнул мистер Оуэн.

Никогда не слышалапрежде у него такого выражения в голосе.

— Самая глупая из нас всех… — мрачно закончил за кузена второй мой собеседник.

От подобного замечания брат моей подруги просто онемел.

— Чарльз, подумай хорошенько, прежде чем станешь оспаривать мои слова. Думаю, мисс Уоррингтон поддержит мое мнение. Именно Эбби навлекла на нас множество бед. Начиная с побега Маргарет Дрэйк… И заканчивая гибелью прислуги… Да, я понимаю, Эбигэйл не со зла все это сотворила, она не хотела дурного… Но легче ли нам оттого, что намерения ее были исключительно благими?

Нет. Не легче. Никому не легче, тут и никаких сомнений не было и быть не могло. Но молодости свойственны горячность, упрямство… В особенности, если речь идет о мужчинах.

— Мы все любим мисс Оуэн… — тихо произнесла я, опустив взгляд. Ссориться с джентльменами не хотелось, но следовало отговорить их от неблагоразумных поступков. — И желаем ей лишь добра. Греи угрожают и ей тоже в первую очередь. Но я не одобряю того, что вы задумали действовать без одобрения вашего дяди. Его милость мудр, куда более опытен…

А еще он наверняка всех нас убьет, если в очередной раз придется вытаскивать своевольных племянников и меня после очередного провала.

— Мисс Уоррингтон, мне казалось, вам несвойственна трусость, — недовольно процедил мистер Уиллоби. — Дядя Николас тоже всего лишь человек, он может ошибаться, как и все мы.

Разумеется, может. Но в данном случае я скорее готова была поверить в то, что ошибаются молодые джентльмены, а не их всевластный родственник.

— Вы же не предадите нашего доверия? — с волнением спросил мистер Оуэн. — Не выдадите нас дяде?

Со вздохом я кивнула, пусть и хотелось тут же побежать к его милости и доложить все без утайки. Я слишком сильно беспокоилась за мистера Оуэн и мистера Уиллоби, которые явно намеревались попасть в очередные неприятности. А заодно и втянуть меня с собою…

Последнее в какой-то мере даже льстило, так как говорило о безусловном доверии молодых людей ко мне.

— Мы хотим поймать Греев с поличным. Показать всем их истинный облик, — спустя несколько минут напряженного тяжелого молчания произнес мистер Оуэн. — Дяде так и не удалось тогда, много лет назад, привлечь их к ответственности… Гибель нашего с Эбигэйл отца так и осталась неотомщенной! Дядя, со всеми его возможностями, не добился ничего! Но мы должны преуспеть!

Гневная тирада молодого джентльмена заставила меня хорошенько призадуматься.

Лорд действительно обладал достаточным могуществом, чтоб уничтожить многих. Он был близок к их величествам, занимал должность начальника тайной канцелярии к тому же. Греев он совершенно точно ненавидел, но почему он не употребил все свое влияние на то, чтобы покарать их?

Какими причинами он руководствовался, когда не стал мстить Греям так, как мог?

Ах, если бы мне только удалось понять мотивы его милости…

Я взглянула по очереди на мистера Оуэна и мистера Уиллоби. Оба были преисполнены решимости. И в этом, пожалуй, чересчур сильно напоминали мне нашу дорогую Эбигэйл. Мне подумалось, что она именно в таком настроении взялась помогать леди Элинор выручить мисс Дрэйк из заключения.

Молодые люди взирали на меня как на предательницу. Под этими осуждающими взглядами хотелось пойти на попятный, и уверить в вечной преданности и готовности участвовать в любой безумной затее.

— Но если это не удалось вашему дяде при всем его влиянии… Разумно ли вам вмешиваться в это дело, даже если ваш дядя отступился? У него ведь наверняка были причины поступить именно таким образом, не так ли? Он не похож на человека, который действует лишь исходя из прихоти.

Я старалась увещевать молодых людей как можно мягче, будто разговаривала с испуганными животными. Нужно было воззвать к их разуму… Но, вероятно, переживания последних месяцев не дались легко племянникам лорда Дарроу.

— Дядя уже высказался обо всем этом. Он не станет действовать… — с плохо скрываемым раздражением произнес мистер Уиллоби. — А это значит, нам так и придется жить с занесенным над головами мечом! Я не готов к подобному, не готов волноваться за свою семью! И за вас — тоже!

Я изумленно вздохнула. Звучало до крайности двусмысленно. Будь я натурой романтической и не услышь беседы лорда Дарроу с племянником сегодня, непременно предположила бы, что мистер Уиллоби имеет склонность ко мне.

— Но при чем тут я? — внутренне содрогнувшись, произнесла я. — Ведь я не семья вам и Греям незачем вредить мне. Стало быть, вам не зачем и волноваться за меня.

Я проклята… Проклята, по словам Шарлотты Уилкинс… Но разве это причина для того, чтобы убивать?

Еще бы понять, в чем суть моего проклятия, как оно проявляет себя.

— Вы близкий друг семьи, вы всегда подле Эбигэйл. В конце концов, вы подопечная дяди Николаса, — не согласился с моими словами мистер Оуэн. — Вы в такой же опасности, как и все мы.

Да. Не только пользу приносит близость к могущественным людям, следует признать.

— Хорошо, я в такой же опасности, как и вы все, — недовольно согласилась я. — Но это вовсе не означает, будто я готова одобрить ваше намерение действовать за спиною его милости. Прошу вас, не действуйте столь неосмотрительно…

На мою долю достался до крайности недовольный взгляд мистера Уиллоби, под которым я почувствовала себя по меньшей мере предательницей. Кажется, мои аргументы не посчитали достаточными.

Жаль…

— Мы, разумеется, не будем действовать в лоб. Это не принесет ничего хорошего… Нужно разработать план. Почему бы не сойтись с Греями? — предложил мистер Уиллоби, и как-то слишком уж внимательно принялся разглядывать меня. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе.

Стало откровенно не по себе. Кажется, в замыслах племянников его милости мне уготована ключевая роль. Следовательно, и получать нагоняй от лорда в случае провала (а провал неизбежен) мне придется уже как равноправному соучастнику, а не жертве коварства мистера Уиллоби и мистера Оуэна.

В какие же неприятности втягивают меня мои… друзья?

Создатель милосердный, а ведь эти два пронырливых молодых человека действительно прочно заняли место в моем сердце. Совсем как мой брат и сестры.

Но даже такая привязанность к джентльменам не казалась мне достаточной причиной, чтобы губить себя в очередной авантюре. Словно бы я уже не была сыта ими.

— Сойтись с Греями? — почти что с ужасом переспросила я, чувствуя как меня начинает знобить от волнения.

Греи… Они ведь тоже колдуны. И мне, девице безо всяких способностей, лезть в пасть льву? Идея как-то слишком уж сильно смахивала на самоубийственную. Если представителям этого семейства удалось свести в могилу мистера и миссис Оуэн, то почему бы не проделать подобное и со мною?

Мистер Уиллоби с воодушевлением воскликнул:

— Именно, мисс Уоррингтон! Сойтись с Греями как можно ближе! Вы же искусно делаете это, сходитесь с людьми, очаровываете их. Почему бы вам не использовать свои непревзойденные умения на молодых Греях?

В тот момент я начала всерьез задумываться об убийстве. Двойном убийстве, разумеется. Видимо, что-то такое в моем взгляде намекнуло на это джентльменам.

— Мисс Уоррингтон, — с увещевающим выражением в голосе произнес мистер Оуэн, — мы не предлагаем вам ничего предосудительного. Просто… подружитесь с Рэймондом и Оливером Греями. Станьте вхожи в их дом… Добейтесь их расположения…

Не выдержав, я подскочила на ноги как была, в сорочке, поверх которой был накинут халат, и принялась расхаживать из угла в угол.

— Вы хоть понимаете, как подобное поведение могут расценить?! — воскликнула я, замерев.

Джентльмены переглянулись и пожали плечами.

— А как это вообще можно расценить? Просто молодая барышня заводит новые знакомства, — не понял сути моих терзаний мистер Оуэн.

Как же у мужчин все просто.

— Да и вообще, попытайся мы сойтись с Греями поближе, то выглядело бы куда хуже, — добавил мистер Уиллоби. — Молодые Греи — джентльмены респектабельные, ничем себя незапятнавшие… Официально, разумеется… Но не в этом суть! Разве вам сложно сделать для нас подобную малость, мисс Уоррингтон?

Под моим скептическим взглядом молодой человек смолк, но все равно весь облик его выражал немой укор. Какое же это сложное дело, дружба…

Прежде у меня не имелось друзей. Лишь семья и знакомые. И я не знала, на что порой приходится идти ради друзей…

— А его милость? — убито спросила я, с обреченностью понимая: еще немного, и решимость моя дрогнет под двойным натиском. — Что об этом скажет его милость, когда узнает?

Мой вопрос никого не впечатлил.

— Словно бы дядя Николас вам что-то сделает, — весело откликнулся мистер Уиллоби. — Он благоволит к вам и спустит все так же, как спускает все нам. Тем более ничего предосудительного в том, чтобы общаться с благовоспитанными джентльменами, нет. В особенности, для леди таких строгих правил, как вы.

Увещевали меня еще не менее получаса. И, разумеется, в итоге я неохотно, но дала свое согласие. Пообещала сделать все возможное, чтобы стать вхожей в дом Греев.

— И вот тогда… — мечтательно протянул мистер Уиллоби

Вот тогда лорд Дароу все узнает и точно меня убьет…

Я ни капли не сомневалась, что ничего доброго не выйдет из нашей затеи

7. Леди при дворе

Мисс Кэтрин Уоррингтон слишком привязана к своей подруге. Настолько, что готова рискнуть ради нее многим. На этот раз Кэтрин оказалась на краю пропасти…

— Ваша милость! — выпалила я, едва оказавшись на пороге кабинета лорда Дарроу.

Меня тут же вытолкнуло обратно в коридор неведомой силой, а дверь сама собой захлопнулась прямо перед моим носом.

— Но милорд! — возмутилась я подобным безобразным поведением.

Меня попросту выставили из кабинета, даже не соблаговолив выслушать!

Это уже никуда не годилось…

Подергав дверную ручку, я убедилась, что предусмотрительный мужчина попросту заперся изнутри, защитившись таким образом от моей чрезмерной настойчивости.

Едва только силы вернулись, я решила первым делом дознаться, какое же проклятие лежит на мне, и как оно влияет на меня саму и тех, кто рядом. Если с лордом Дарроу было относительно ясно: его жены умирали, то что именно происходит со мной — оставалось непонятно. Узнать хоть что-нибудь от Шарлотты не удалось. Девчонка сказать ничего не могла, она попросту не разбиралась в проклятиях, ее никто не обучал колдовской науке. Поэтому пришлось идти с вопросами к его милости.

Лорд оказался не настроен откровенничать со мною и всеми силами избегал встреч наедине.

— Милорд! — принялась я стучать в дверь, надеясь взять мужчину измором. — Милорд, ведь это касается меня! Прошу вас, расскажите!

Уговаривать лорда Николаса Дарроу и каменную стену оказалось одинаково бесполезно.

Я упорствовала никак не менее получаса, и лишь после того, как мимо меня прошла, кажется, вся местная прислуга, смирилась с тем, что упрямство его милости во много раз превышает мое. Он не собирался уступать моим мольбам.

— Ну, как ваша попытка в очередной раз взять дядю Николаса измором? — осведомился мистер Уиллоби, который под конец решил составить мне компанию.

Его происходящее, насколько я могла судить, изрядно веселило. А вот мне уже давно было не до смеха.

— Перестаньте смеяться надо мною! — возмутилась я подобной неуместной иронии. — Вы же, в конце концов, говорили, что вы мой друг! А я сейчас в беде! Разве вы не должны мне помочь?

Роберт Уиллоби скептически посмотрел на запертую дверь, потом — на меня и заявил:

— Сейчас вы определенно не в беде, мисс Уоррингтон. Вот если бы дядя вышел…

Надо мною, без сомнения, потешались самым бессовестным образом. И даже не пытались этого скрывать. В зеленых глазах молодого человека танцевали веселые смешинки, а на губах расцвела ироничная улыбка. Хотелось всерьез рассердиться на мистера Уиллоби, но как-то так сложилось, что никакая выходка этого джентльмена не могла уже по-настоящему вывести меня из себя.

— Сколько я могу добиваться от него правды обо мне самой? — в отчаянии обратилась я к мистеру Уиллоби, раз уж его всемогущий дядя посчитал необходимым прятаться от меня в кабинете.

Во взгляде молодого человека на миг мелькнула невероятно сильно раздражающая снисходительность.

— Мисс Уоррингтон, вы же достаточно взрослая барышня, чтобы понять: некоторая правда куда опасней всей лжи мира вместе взятой. Если дядя Николас отказывается вам рассказывать, возможно, так действительно будет лучше для вас — и для всех?

Пока что бунт Роберта Уиллоби против тирании дядюшки не шел дальше разговоров, и я даже не знала, расстраиваться из-за этого или нет. В конце концов, его милость действительно был мудр и больше меня знал жизнь.

— Я способна вынести любую правду! — воскликнула я, даже не пытаясь скрыть собственное возмущение. То, что его милость близко и может все услышать, для меня в тот момент не значило совершенно ничего. — Какой бы она ни была!

Мой собеседник тяжело вздохнул, и попытался было коснуться моего плеча, но я отшатнулась, не позволив ему этого.

— Даже самым сильным правда подчас может нанести тяжелую незаживающую рану, поверьте мне. Как бы ни был силен мой дядя, когда он, наконец, открыл тайну собственного проклятия… Поверьте, мне казалось, что он сломлен… Это не так-то легко — узнать, что именно ты стал причиной смерти любимой. И не только ее…

Мне не с чем было сравнивать, ведь моя судьба оказалась не так жестока… Но сердце кольнуло от сочувствия.

— То есть его проклятие действительно заключается в том, что все леди Дарроу гибнут? — переспросила я, не скрывая горечи в голосе. Его милость был истинным деспотом, но он никак не заслуживал такой жестокой кары.

Мистер Уиллоби на мгновение досадливо поморщился, словно и сам был не рад своей оговорке. Но продолжать разговор все же пришлось. Только его милости удавалось скрыться от меня за дверью, позволить ускользнуть его племяннику я бы не дала.

— Верно… Но если вы скажете дяде, что я все рассказал, то мне не поздоровится. Впрочем, он в любом случае узнает о моей чересчур длинном языке, — мрачно ответил молодой человек, передернув плечами. — Порой он бывает очень уж суров… Особенно, если речь идет о его собственной семье.

О да… Бывает.

— Как бы то ни было… Именно из-за проклятия он не женится больше и не пытается завести детей? — продолжила я расспросы, не собираясь останавливаться, пока не смогу понять все.

Если все действительно именно так, то понятно, почему его милость так упорствует в своем вдовстве: он не допускает даже мысли о том, что очередная леди Дарроу счастливо доживет до старости. И не хочет еще одной гибели и тех неприятностей, что за нею неизбежно последуют.

— И все же… все же, что мне делать с моим собственным проклятием? Пусть даже и вы, и его милость считаете, будто в моем случае предпочтительней неведение, я совершенно не согласна с этим. Мне нужно знать правду о себе до конца. Как бороться с тем, чего не знаешь?

Я привыкла сама управлять своей жизнью, я контролировала практически все и теперь пребывала в растерянности, не понимая, что же происходит со мною.

— Вы твердо уверены в том, что желаете именно этого? — осведомился внезапно серьезно мистер Уиллоби.

Крайне редко он использовал такой тон, когда разговаривал со мною, торжественный и серьезный.

Я прямо посмотрела ему в глаза и кивнула.

— Да. Совершенно твердо уверена.

Из груди молодого человека вырвался удрученный вздох. Судя по всему, мистер Уиллоби все же надеялся, что в последний момент у меня хватит ума передумать.

Не хватило.

— Но имейте в виду, за правдой мы пойдем… в не самое респектабельное и спокойное место, — осторожно произнес джентльмен, передернув плечами. — И эта прогулку совершенно точно может стоить вам репутации.

По спине побежали мурашки. Похоже, я была в шаге от очередной истории, которую никогда бы не одобрили мои родители. Хотя они не одобрили бы практически все, что я делала после отъезда из дома.

— Как вы относитесь к цыганам, мисс Уоррингтон? — задал мне, пожалуй, самый странный вопрос из всех мистер Уиллоби.

Должно быть, весь мой вид выражал в тот момент крайнее изумление, поскольку молодой человек начал премерзко хихикать.

— Цыгане, мистер Уиллоби? — переспросила я, чувствуя оторопь и едва ли не ужас. — Какое отношение ко всему происходящему имеют цыгане?!

О цыганах говорили исключительно дурно. Кто ограбил? Цыгане. Кто увел коня? Цыгане. Почему пропал ребенок? Цыгане похитили.

Я никогда не слышала о них доброго слова, и всегда старалась не сталкиваться с ярко, но бедно, одетыми смуглыми людьми. Да и не так много у меня в жизни имелось возможностей столкнуться с этим бродячим племенем.

— Судя по вашему лицу, дурно, — насмешливо протянул мистер Уиллоби, азартно потирая руки. — А ведь именно к цыганам придется нам с вами отправиться за правдой.

Вот только этого мне не хватало…

— Вы шутите… — сдавленно пробормотала я.

Молодой человек развел руками.

— Ничуть, дорогая мисс Уоррингтон, ничуть. Если хотите узнать все о том, что же с вами случилось, вам придется побывать в цыганском таборе. Иного пути нет. Готовы?

Сперва мне страстно хотелось верить, что это всего лишь злая, нелепая шутка мистера Уиллоби. Но тот говорил серьезно, как никогда.

— То есть… к цыганам? — спросила скорее себя, чем собеседника, я.

— Струсили? — насмешливо вскинул бровь мистер Уиллоби.

Ну не говорить же, что да, верно? Ведь, в конце концов, бесстрашие Уоррингтонов не позволяло мне отступить перед кем бы то ни было. Да и не могут же быть эти люди страшней лорда Дарроу?

— Не струсила. К цыганам, так к цыганам. Но сами будете после объясняться с вашим дядей, когда он узнает о нашей очередной выходке.

А он узнает… Непременно узнает. И страшно даже представить, какой будет его реакция. Одно только ясно: его милость не обрадуется тому, что мы с его племянником заявимся к цыганам.

В табор мы отправились тем же вечером. Я выбрала самое скромное и неприметное платье. Правда, мистер Уиллоби не оценил моего внешнего вида.

— Вы в любом случае будете выделяться и привлекать внимание. Это же цыгане. К тому же нас в любом случае уже ждут.

Ждут? Кто именно? И зачем?

— Что вы имеете в виду? — совершенно растерялась я после подобных слов. — Вы уже дали кому-то знать о нашем предстоящем визите?

Что же общего было у джентльмена из уважаемой семьи с народом бродяг?

— Нет. Да это и не нужно. Мы идем к Шанте. Она всегда наперед знает о том, что кто-то собрался к ней в гости. Такова уж наша Шанта.

Я замерла, не веря своим ушам. Мало того, что мистер Уиллоби собирался отвести меня к цыганам… Так он еще и знал этих цыган по именам! У них, можно сказать, было тесное знакомство! Какой ужас…

— Даже не хочу знать, кто это… — выдавила я, всей кожей чувствуя приближение просто невероятно больших неприятностей. В иные меня этот несносный человек и не втравливал.

Племянник его милости в ответ только рассмеялся.

— Вам понравится Шанта. Она всем нравится.

В этом я заранее очень сильно сомневалась, но выбора не было.

В таборе мне никогда прежде бывать не доводилось. Подобный визит казался совершенно невозможен для благовоспитанной молодой девушки, каковой я являлась… Некоторое время назад являлась. Пока не стала частью свиты его милости…

Табор оглушал песнями, криками, конским ржанием…

И незнакомым языком. Цыгане даже разговаривали иначе, на своем диковинном наречии, каком-то шипяще-гортанном.

Мне казалось, никогда я не была более… не на своем месте. Такие, как я, даже появляться не должны в подобного рода местах, среди таких людей.

— Вы выглядите так, будто вот-вот упадете в обморок, — иронично заметил мой спутник, беря меня за руку. В ответ я вцепилась в ладонь молодого человека так, что, думаю, расцепить мои пальцы не удалось бы никому на земле.

— Уоррингтоны не… — машинально откликнулась я, но меня тут же перебили.

— Знаю-знаю. Не падают в обморок. Да не бойтесь вы так. Вы под моей защитой, в конце концов. Да и цыгане далеко не так ужасны, как вы привыкли думать.

Фыркнула в ответ я достаточно выразительно, чтоб молодой человек понял, насколько сильно я сомневаюсь в его способностях уберечь меня от опасностей.

— Да и нас обязательно должны встретить, — добавил мистер Уиллоби, оглядываясь по сторонам.

Я заметила ее первой — молодую статную цыганку, которая, гордо выпрямившись, шла к нам через толпу. Не у каждой благородной леди увидишь такую осанку. И такую удивительную, поражающую в самое сердце красоту. Эту женщину не портили ни смуглость, ни иссиня-черные волосы… В ней была какая-то дикая привлекательность, пугающая и завораживающая одновременно.

Соплеменники расступались перед женщиной с каким-то боязливым почтением.

— А вот и Шанта! — радостно воскликнул мистер Уиллоби, увидев цыганку. — Здравствуй, красавица!

Женщина удовлетворенно кивнула, принимая как должное и такое обращение, и признание собственной очевидной красоты.

— Здравствуй, мальчик, здравствуй. Смотрю, привел ко мне друга? — вполне благодушно обратилась Шанта к мистеру Уиллоби, словно бы они были действительно добрыми знакомыми. — Что там Николас?

Николас? Мне показалось, что слух меня подвел.

Нельзя было шокировать меня больше, клянусь. Я знала в столице пока только одного Николаса. И у меня в голове не укладывалось, как простая цыганка могла осмелиться называть его просто по имени.

— Дядя… Дядя как и всегда, — пожал плечами мистер Уиллоби с улыбкой. — Он неизменен, как…

Шанта рассмеялась глубоким грудным смехом, обнажая белые зубы. На мгновение мне показалось, будто она на самом деле скалится, как какое-то дикое животное.

— Да, он таков… Но ведь пришел ты ради этой девушки, верно? — кивнула в мою сторону женщина, вглядываясь особенно пристально. Будто пыталась под кожу заглянуть. — И не просто так привел… Пойдемте в мою кибитку. О таких вещах следует наедине говорить, без посторонних глаз и ушей.

Лезть в жилище цыганки мне не хотелось. Мало ли что ждет внутри… Да там еще и наверняка грязно! Но я до последнего цеплялась за привычную невозмутимость и не позволяла выказать смятение и брезгливость. Все равно ведь идти придется.

— Наверняка Николас будет в ярости, когда узнает, к кому вы отправились за помощью, — довольно усмехнулась Шанта, грациозно поведя точеными плечами. — Он гневлив сверх меры… И порой скор на расправу.

Не получалось не замечать, как цыганка держала себя, как шла… Как будто бы танцевала под музыку, которая была слышима ей одной. И, глядя на красавицу я осознавала, что у меня не выйдетее презирать, как следовало. Она принадлежала к племени бездомных бродяг, о которых ходили ужасные слухи… Но я смотрела на нее и думала, что Шанта дивная, редкостная красавица. И не только потому, что черты ее лица были правильными. В ней было еще что-то, что-то внутри.

— Шанта — шувани, — шепнул мне на ухо чем-то ужасно довольный мистер Уиллоби. — Она может практически все.

Шувани? Прежде мне никогда не доводилось слышать этого слова. Оно, вероятно, было на цыганском.

— Не все, Роберт. Но часть фокусов, которые не под силу даже твоему дяде, я освоила в совершенстве, — отозвалась Шанта, не оборачиваясь.

Фокусы… То есть шувани — это, выходит, цыганская колдунья?

— И слух у тебя, как у лисицы, — рассмеялся мистер Уиллоби. — Не меняешься, так же, как дядя Николас.

Женщина вновь рассмеялась.

— Ничего, лет через двадцать я уже буду совершенно другою, тут даже и сомневаться не приходится. Время никого не щадит.

Шуршали пышные цветастые юбки, звенели браслеты и монисто. Шанта шла вперед, словно рассекала волны. В тот момент я даже немного завидовала ей, такой… такой яркой, такой свободной.

Хозяйка вошла внутрь первой, затем мистер Уиллоби помог мне последовать за цыганкой. Сам молодой человек оказался в жилище шувани последним.

Внутри кибитки пахло травами. Очень приятно и как-то… по-домашнему. А еще было на удивление чисто… Тревога понемногу отступала.

— Ну что, милая, беда пришла? — первым делом спросила меня Шанта, заглядывая в глаза.

Если быть до конца честной, то я была ужасно возмущена подобной фамильярностью. Но интуиция подсказывала мне, что, потребовав должного обращения, я ничего не добьюсь. Только насмешу цыганку.

— Это мисс Уоррингтон, Шанта, — представил меня мистер Уиллоби. — Она также находится на попечении нашего дяди. И… И у нее возникли некоторые затруднения в последнее время. Как раза того свойства, с которыми приходится иметь дело тебе.

Шувани недовольно поморщилась.

— Уоррингтон… Какое мне до этого дело? Как зовут-то?

Мистер Уиллоби замер в замешательстве. Не так давно я сама отказала ему в праве называть меня по имени, и он явно был уверен, что и простой цыганке это будет запрещено.

Но чего уж…

— Кэтрин. Меня зовут Кэтрин, — обреченно произнесла я, опустив глаза.

Шанта с удовлетворением хмыкнула.

— В последнее время? — переспросила она, глядя мне в глаза. — А как по мне, так очень даже и давно. Что тебе сказали?

Несмотря на очевидную грубость манер, почему-то колдунья внушала мне безотчетную симпатию, причин которой я не могла понять.

— Мне сказали, я проклята, — тихо произнесла я.

Цыганка неожиданно взяла меня за руку.

— Надеюсь, это не Николас сказал тебе? — с подозрением осведомилась Шанта.

— Его милость ничего конкретного не сказал… Про проклятие я узнала от одной ведьмы.

Шувани, как мне показалось, вздохнула с облегчением, и широко улыбнулась. Сверкнули белоснежные зубы. Странное дело, почему мне всегда казалось, будто у цыган зубы должны быть непременно гнилые?

— Ну… Хотя бы он не поглупел за то время, которое мы не виделись. Это не проклятие. Даже и близко непохоже. Но ты… все-таки странная, Кэтрин. Когда вернешься домой, спроси у матери, как ты тонула.

От этого ответа, который вообще ничего не объяснял, я растерялась и даже немного испугалась.

Ничего и близко похожего со мной раньше не случалось, пусть я и была неспокойным и непоседливым ребенком.

— Но я не тонула в детстве. И вовсе не собираюсь пока домой… — пробормотала я, косясь на мистера Уиллоби.

Тот сохранял полнейшую невозмутимость.

— Это ты сейчас так думаешь, Кэтрин, — рассмеялась цыганка, хитро глядя на меня. — Я вижу куда дальше. Ты скоро будешь дома… И будешь много плакать. Однако ты не проклята. Позолоти-ка ручку, красавица.

Я замерла, не понимая, что именно должна сделать. Общаться с цыганами мне прежде не доводилось, поэтому не сообразила, о чем именно говорит Шанта. Ситуацию исправил мой спутник, который сунул шувани монету в полкроны и быстро стянул с одной моей руки перчатку.

Без перчатки я сразу почувствовала себя едва ли не голой.

Женщина взяла мою руку и перевернула ладонью вверх.

Пальцы у Шанты были сухие, горячие и не по-женски сильные.

— Ну, что скажешь? — поинтересовался мистер Уиллоби у своей странной знакомой. — Выйдет ли наша мисс Уоррингтон замуж? А то ее терзают на этот счет огромные сомнения.

Похоже… Похоже, прямо в этот момент мне гадали. На самом деле. Даже не стоило представлять, что бы сказал на это наш викарий. И матушка… Про Эдварда и говорить не стоило…

— Жить будет долго. Замуж выйдет удачно. Троих детей вижу.

Я горько рассмеялась. Дети? Замужество?

— А ты не смейся, не смейся. Шанта еще никогда не ошибается. Сказала, муж и трое детей, так и будет, — решительно заявила цыганка, сжимая мою ладонь. — А проклятия на тебе никакого нет. Не забудь мать расспросить. А теперь идите, Николас вас обоих уже заждался, а ты мальчик, знаешь, как он ненавидит ждать.

Если до визита в табор у меня имелось множество вопросов, то после разговора с цыганской колдуньей их еще прибавилось, и голова окончательно пошла кругом.

— Вот видите. А вы боялись, — позитивно произнес мистер Уиллоби, ведя меня под руку к нашему экипажу. — Нет никакого проклятия. Просто ваша девчонка ничего не умеет толком, вот и ошиблась.

Я не разделяла радостного настроя спутника.

— Сейчас я боюсь еще больше. Если, разумеется, ваша цыганка не солгала…

От подобного предположения мистер Уиллоби даже на мгновение замер.

— Мне бы и в голову не пришло вести к какой-то шарлатанке! Шанта действительно не ошибается! Даже дядя Николас прислушивается к ее словам! Конечно, если вообще берется спрашивать…

Вот именно это и больше всего меня смущало. Почему его милость должен считаться с мнением подобной женщины?

— Он-то как с ней познакомился? — спросила я, передергивая плечами. — Она же… цыганка! Его милость что, часто ходит в табор?

Сразу с ответом мистер Уиллоби не нашелся, из чего я сделала закономерный вывод, что правду он точно не скажет. Столько можно размышлять только над ложью.

— Долгая история, мисс Уоррингтон. И лучше вам ее не знать, поверьте на слово. Она касается исключительно дяди.

Во мне зародились подозрения вполне определенного рода.

— Создатель… Неужели… неужели Шанта — любовница лорда Дарроу?

Мистер Уиллоби после этих слов даже споткнулся, а потом и вовсе уставился на меня так, словно увидел перед собой привидение.

— Шанта? Любовница дяди? Да как вам подобное в голову могло прийти?! — с праведным возмущением в голосе воскликнул он.

Мне тут же стало неудобно из-за собственных неосторожных слов.

— Но… Но Шанта — удивительно красивая женщина, а ваш дядя далеко не стар…

Молодой человек тяжело вздохнул и укоризненно покачал головой.

— По-вашему, этих причин достаточно, чтоб вступить в любовную связь? — осведомился он с явным осуждением. — Эти ваши слишком уж свободные взгляды не доведут вас до добра однажды. Шанта не любовница дяди Николаса. Никогда ею не была и никогда не станет. И вовсе не из-за ее цыганского происхождения.

В тот момент я, откровенно говоря, окончательно смутилась. Столько неодобрения прозвучало в голосе мистера Уиллоби, что мне стало действительно стыдно не просто за то, что я озвучила свои мысли, но даже за то, что подобная нелепость вообще могла прийти мне в голову.

— Прошу прощения, мне не стоило говорить подобные вещи, — пробормотала я, не решаясь дальше продолжать расспросы. — Это было ужасно грубо и… и цинично.

Джентльмен согласно кивнул. И не стал меня оправдывать. Он даже не стал как-то пытаться сгладить ситуацию, словно сказанное мною его до глубины души возмутило.

— Поспешим. Шанта сказала, дядя нас уже ждет.

Я согласилась, и до кареты мы дошли молча. Но почему же настолько бурно он отреагировал на мои слова? Что настолько уж невозможного я сказала? Непонятно.

Самое ужасное в том, что насчет ожидающего нас лорда Дарроу цыганская колдунья не ошиблась. Злой, как исчадие ада, мужчина встретил нас уже в прихожей.

— Смею надеяться, вы не подцепили вшей, — процедил его милость, пронзая по очереди меня и мистера Уиллоби разгневанным взглядом.

Узнал. Я даже не решалась думать о том, каким же образом, но его милость узнал, куда мы ездили с его племянником. Я уже давно смирилась с тем, что рано или поздно лорд Дарроу узнает обо всем, абсолютно обо всем. И тогда все получают по заслугам.

— Ее величество ждет нас сегодня на ужин. Мисс Уоррингтон, будьте любезны, приведите себя в надлежащий вид.

— Да, милорд… — обреченно пробормотала я, уходя к себе. Приводить себя в надлежащий вид следовало долго и вдумчиво.

Красивая девушка останется красивой, даже если надеть на нее дерюгу. Некрасивой приходится приложить гораздо больше усилий, чтобы выглядеть привлекательно.

Но, слава Создателю, гардеробом меня обеспечили…

Знакомство с королевой в свете последних событий вообще не радовало. Скорее, пугало до нервной дрожи. Если она хотя бы самую малость похожа на кузена… То лучше бы мне до конца жизни остаться в провинции и не казать носа оттуда.

Я провозилась с нарядом около получаса, старательно отваживая от себя Шарлотту. После очередного внушения хозяина дома она решила непременно взяться за исполнение своих прямых обязанностей. И это стало для меня форменным кошмаром. Я понимала, что девочка еще только учится… Но почему учиться нужно непосредственно на мне?

Для поездки во дворец я выбрала платье нежного персикового цвета. О нем одобрительно высказался даже лорд Уиллоби, который обычно был крайне скуп на похвалы.

— Крайне уместно, — кивнул хозяин дома, когда я спустилась. — Но как вам удается настолько быстро собираться без помощи горничной? Эбигэйл все еще не готова.

Я даже не стала задаваться вопросом, как вышло, что его милость знает о моем отказе от услуг Шарлотты. Знает — и все тут. Как знает он практически обо всем, что происходит под его крышей. Мысль о том, что юная ведьма пошла докладывать ему о моем решении, мне и в голову не пришло. Девчонка при каждой встрече с хозяином дома просто обмирала от страха.

Сам лорд был облачен, как и всегда, во все черное. Про себя я отметила, насколько сильно он походил на ворона. Даже голос его звучал как хриплое карканье.

— Понятия не имею, милорд. Так вышло, что я всю жизнь стараюсь не терять время попусту.

Самое забавно, что не только мисс Оуэн еще не была готова: мистер Оуэн и его кузен также не спешили спуститься. Тем самым я была вынуждена оставаться наедине с его милостью. И это изрядно нервировало.

— Никогда не сомневался, что вы практичная особа, мисс Уоррингтон. Иногда даже чересчур практичная. Что не мешает вам делать подчас большие глупости. Особенно, если рядом мой племянник Роберт.

Стоило помянуть всуе имя мистера Уиллоби, как он словно по волшебству оказался рядом.

— Дядя! Как можно! — изобразил праведное возмущение по поводу подобного замечания Роберт Уиллоби. Между прочим, крайне неумело изобразил, как мне показалось. — Я сама благопристойность!

Я только закатила глаза, без слов выражая свою точку зрения по этому вопросу. Уж про благопристойность молодому человеку лучше было бы промолчать. Учитывая, откуда мы только что вернулись. Но так как к цыганской ведьме племянник его милости меня не силой затащил, я посчитала невозможным высказать ему свое порицание вслух.

Сама вела себя не лучше.

— Роберт, вы только что с мисс Уоррингтон вернулись из цыганского табора. Поэтому лучше бы тебе молчать о благопристойности и виновато потупиться, как это только что сделала мисс Уоррингтон.

Мистер Уиллоби поморщился.

— Дядя, я не стал бы оценивать мой поступок так, учитывая, что Шанта все-таки…

— Ни слова больше! — решительно оборвал племянника лорд Дарроу. — Ты прекрасно понимаешь…

Молодой человек вздохнул.

— Разумеется, я все понимаю… Но все же мисс Уоррингтон…

— Я сказал, придержи свой язык! — чересчур уж резко приказал вельможа.

Ну и что же настолько нечисто с этой Шантой? Ну, помимо того, что она цыганская ведьма. Если я правильно уловила суть короткого обмена фразами между дядей и племянником, то они как-то связаны с той цыганкою. Вот только каким образом?

В этот момент по лестнице спустилась в сопровождении старшего брата мисс Оуэн, и разговор сам собой смолк.

— Красавица! — не сдержавшись, ахнул Роберт Уиллоби, не имея сил оторвать взгляд от кузины.

Эбигэйл походила на ангела, сошедшего с небес: золотые волосы тяжелой короной лежали на голове, белое шелковое платье делало девушку легкой и невесомой. Казалось, вся Эбби была соткана из солнечного света.

— Так похожа на свою мать… — еле слышно вздохнул лорд Дарроу с какой-то странной, совершенно не свойственной ему горечью. А после уже в обычной манере продолжил: — Эбигэйл, не стоит заставлять королеву ждать. Тебе следовало поторопиться.

Мисс Оуэн опустила глаза и ответила:

— Тетушка Вирджиния наверняка не станет журить нас за опоздание…

Мы с Робертом Уиллоби растерянно переглянулись. Как будто… мисс Оуэн пререкалась с лордом Дарроу. И это шокировало. Все, что я успела узнать об Эбигэйл Оуэн, противоречило ее нынешнему поведению.

Моя подруга постепенно менялась, превращаясь из искренней и добросердечной девушки в кого-то другого… И мне не удавалось понять, довольна ли я этими переменами. Впрочем, принимая во внимание, сколько бед удалось натворить «новой» Эбигэйл…

— Ее величество ценит в первую очередь пунктуальность и правила приличия, нарушение которых не простит даже родственникам, — отчеканил каждое слово лорд Дарроу и взял меня под руку, заставив развернуться к выходу.

Что же это? Меня сегодня сопровождает его милость? Создатель сохрани…

Позади раздался возмущенный вопль мистера Уиллоби.

— Дядя! Верни мне даму!

Мне и самой было предпочтительней общество мистера Уиллоби, а не его милости, но у лорда имелись другие планы на этот вечер, и отказываться от них он вовсе не собирался.

— Вы плохо друг на друга влияете. Поэтому пока побудете немного порознь. Это пойдет всем на пользу.

Давно уже мне не доводилось чувствовать себя маленьким ребенком. К тому же, наказанным маленьким ребенком. Отвратительные ощущения…

— Но… — осмелилась я противоречить.

На что мужчина резко сказал «Цыц», и мне не осталось ничего иного, кроме как смолкнуть.

Его милость даже не позволил мне ехать в одной карете с мистером Уиллоби, чем привел в ужасно подавленное расположение духа. В итоге я ехала вместе с вельможей и его племянницей, а молодые джентльмены отправились в другом экипаже.

Стоило только лишиться общества мистера Уиллоби, как я поняла, насколько сильное, оказывается, удовольствие мне доставляло общение с ним. Точнее, с молодым человеком было куда более легко. В обществе лорда и мисс Оуэн пришлось хранить траурное молчание. Да и не удавалось избавиться от ощущения, будто его милость обдумывает, как бы выбросить меня из кареты.

— Мисс Уоррингтон, постарайтесь выглядеть… более жизнерадостно. Иначе могут заподозрить, что в ваши туфли кто-то насыпал битого стекла, — сухо произнес лорд Дарроу.

Я покорно растянула губы в улыбке. Мужчина посмотрел на мое лицо, тяжело вздохнул и отвернулся. Кажется, гримаса вышла не слишком удачной.

— Вам не стоило ехать к цыганам. И тем более разговаривать с Шантой, — спустя несколько минут напряженного молчания произнес мужчина. — Когда же вы, наконец, вновь начнете проявлять благоразумие, мисс Уоррингтон?

Мисс Оуэн на мгновение «отмерла» и посмотрела на меня едва ли не с ужасом. Словно отправившись к цыганам, я погубила себя окончательно и бесповоротно. Можно подумать, мне удастся обойти ее на этой стезе после того, как она помогла устроить побег мисс Дрэйк.

И тут я поняла, что меня просто разрывает на части от желания сказать лорду дерзость. И никаких сил нет, чтобы удержаться.

— Но ведь, ваша милость, вы взяли меня с собой из родительского дома именно потому, что я не проявила должного благоразумия, — заявила я мужчине, обмирая от собственной вопиющей наглости и ожидая неизбежной кары.

Эбигэйл взглянула на меня с нескрываемым удивлением. А вот реакция лорда слегка смутила.

— Довоспитывался, — то ли раздраженно, то ли, напротив, с удовлетворением изрек лорда Дарроу.

И еле заметно улыбнулся.

А я пыталась совладать с изумлением.

— Я хотела больше узнать… о своем проклятии, милорд, — решила признаться я в причинах своего поступка. Пусть я продемонстрировала смелость и решительность… но сумасбродство уже будет лишним.

Вельможа кивнул с пониманием.

— А потом Роберт предложил способ, как получить ответы на ваши вопросы. И вы, разумеется, сопротивлялись до последнего, ведь вы же девица самых строгих правил… Но мой племянник в конечном итоге оказался чрезвычайно убедителен…

Похоже, надо мной просто смеялись. И я не смела даже обижаться на его милость по этому поводу, потому что… Наверное, с высоты его возраста и опыта, все действительно казалось невообразимо забавным. Словно веселая возня щенков под ногами.

— Да, ваша милость, — выдавила я, потупившись.

Щеки понемногу начинали гореть. Краснею… Благослови Создатель мою смуглость: на темной коже хотя бы не так сильно заметен предательский румянец.

— Хотя бы вы не позабыли еще, что такое стыд…

Лорд Дарроу также был смугл от природы, поэтому и заметил, насколько сильно я покраснела.

— Я не бесстыжая! — возмутилась я, с негодованием взглянув на дядю своей подруги.

Можно подумать, словно бы не руководствовалась я исключительно благими намерениями во всех своих поступках… Впрочем, я лично убедилась, что благие намерения ведут исключительно в преисподнюю.

— Ну разумеется… — снисходительно улыбнулся мужчина. — Похоже, вы обречены на то, чтобы понравиться ее величеству.

Эти слова меня чрезвычайно сильно удивили.

— Почему? — спросила я, нерешительно взглянув в глаза лорда.

Тот развел руками.

— В юности она демонстрировала нрав, весьма схожий с вашим… Да и сейчас не во многом изменилась… Другое дело, что мало кто осмелится отчитывать королеву…

Правда, в одном я ни капли не сомневалась: с лорда Николаса Дарроу станется высказать свое неудовольствие и самой королеве.

Когда карета, наконец, остановилась, я замерла на сидении, беспомощно уставившись на мужчину напротив, будто умоляя его о помощи. Почему-то накатил такой странный, нелепый, совершенно беспричинный страх, что даже пальцем не удавалось шевельнуть.

И самое страшное — никак не выходило понять, чего именно я так сильно испугалась.

Сперва его милость помог спуститься на землю племяннице, а потом уже обратил внимание на мое состояние. И оно ему совершенно точно не понравилось.

— Кэтрин, возьмите себя в руки и перестаньте трястись, как преступник перед казнью, — строго обратился ко мне мужчина.

— Но я и не трясусь, ваша милость, — выдавила из себя, но руку, протянутую лордом, покорно приняла и позволила вывести себя наружу.

Но что же такое случилось со мною? Неужели настолько сильным оказалось благоговение перед венценосной особой, обратившей на меня высочайшее внимание? А ведь я всегда считала, что подобное мне несвойственно…

— Ну же, мисс Уоррингтон, успокойтесь и возьмите себя в руки, — куда мягче обычного обратился ко мне лорд Дарроу, не выпуская моей руки.

Дальновидное решение: меня не покидала полнейшая уверенность в том, что если его милость выпустит мою ладонь, я просто упаду.

— Я постараюсь, милорд, — тихо вздохнула я, пусть и не ощущала сил, которые помогли бы мне выполнить приказ моего нынешнего опекуна.

Сердцеколотилось, словно после долгого бега, в ушах звенело, поэтому я и не подумала сопротивляться, когда его милость заставил меня взять его под руку. С другой стороны встал мистер Уиллоби, и таким образом шансы, что я упаду, сократились до нуля. Если вдруг сознанию и вздумается покинуть меня, то я просто повисну между моими спутниками.

— Дядя, что ты сделал с мисс Уоррингтон? — возмущенно шипел на родственника мистер Уиллоби.

— Ваш дядя… — попыталась было я вступиться за мужчину, но тот резко оборвал меня.

— Мисс Уоррингтон, я в состоянии сам отвечать, благодарю вас, — отрезал он, и я смущенно смолкла. Все равно больше ничего иного не оставалось.

— Мисс Уоррингтон стало дурно в карете. И я тут совершенно ни при чем. Не имелось вообще ни единой причины для того, чтоб она оказалась в подобном состоянии.

Ни одной разумной причины… Но какая-то причина все-таки была! Иначе, с чего бы я обмирала от странного, совершенно необъяснимого ужаса? Если уезжала из дома я трезвомыслящей барышней, свободной от всяческих суеверий, то до столицы я добралась уже особой, которая верит в слишком многое. В том числе призраков, духов, нечисть… Поэтому безотчетный страх, что преследовал меня, стоило только добраться до дворца, я не стала сбрасывать исключительно на расшалившиеся нервы.

Словно бы после всего перенесенного, я могла переживать столь сильно всего лишь из-за того, что мне предстояло встретиться с ее величеством… Мои нервы уже давно стали крепче стальных цепей и могли выдержать практически все.

— И все же, дядя… — не слишком поверил словам лорда молодой человек. — Почему было просто не дать нам с мисс Уоррингтон поехать вместе? К чему эти твои… воспитательные меры? Мы уже давно не дети!

Я немного втянула голову в плечи и приготовилась к очередному витку разноса со стороны его милости.

— Я не желаю, чтобы вы в очередной раз сговорились за моей спиной и попали в новые неприятности. Да, вы не дети. Были бы вы детьми, я хотя бы мог поставить вас в угол. А в твоем случае, Роберт, и вовсе высечь розгами. Думаю, только подобного рода воспитательные меры могли помочь в вашем с мисс Уоррингтон случае.

Угол? Розги?!

Мы с ужасом переглянулись с мистером Уиллоби, пытаясь понять, была ли это шутка или же лорд озвучил наши возможные перспективы. Даже душащий меня ужас на несколько мгновений отступил. Потому что лорда Дарроу я боялась куда больше…

Королевский дворец меня попросту ошеломил своим великолепием. Ошеломил до глубины души. Никогда прежде не доводилось мне видеть подобной красоты и подобного богатства. Изящное белоснежное здание окружал сад, который потерял часть очарования с облетевшей листвой, но мне не составляло труда представить, как же восхитительно здесь должно быть весной и летом.

Но стоило мне только оказаться внутри, как словно бы что-то сдавило в груди и стало трудно дышать. Перед глазами потемнело, и я обвисла между двумя своими спутниками, молясь только о том, чтоб не потерять сознание окончательно.

— Мисс Уоррингтон! Кэтрин! — испуганно воскликнул молодой человек, и я усилием воли заставила себя открыть глаза.

Где-то совсем рядом испуганно ахнула Эбигэйл. Я определенно приношу одни лишь неприятности. Но что же такое происходит со мною? Никогда я не отличалась слабым здоровьем или особенной впечатлительностью…

Не хватало еще лишиться чувств при стольких свидетелях прямо во дворце, когда предстоит встреча с ее величеством Вирджинией.

— Я… Со мной все хорошо, — совершенно жалким голосом пробормотала я. — Не стоит волноваться…

На лоб мне легла чья-то рука. То ли мистера Уиллоби, то ли его дяди. И тут же стало легче, словно бы в меня начали вливаться силы.

Стало быть, его милость решил помочь мне продержаться. Как всегда разумно с его стороны. Только бы он действительно пошутил насчет этих своих… воспитательных мер. Угла я уже точно не переживу. Сгорю со стыда.

— Вы обязаны продержаться сейчас, мисс Уоррингтон, — тихо приказал мне мужчина, заставляя выпрямиться. — И вы продержитесь. Все равно на чем: на фамильной ли спеси Уоррингтонов, на собственной гордыне ли… А я вам помогу. Ясно?

Я выпрямилась, улыбнулась уже, как мне показалось, более уверенно и заявила:

— Да, милорд.

Взглянув в глаза лорда Дарроу, я увидела там полное удовлетворение.

— Я в вас не сомневаюсь, мисс Уоррингтон. Помните, сегодня вам не следует отходить на меня дальше, чем на пару шагов, ради вашего же собственного блага.

Словно бы у меня имелось хоть какое-то желание покидать его милость. Пусть он и не казался самым приятным человеком, однако в меру своих способностей старался заботиться обо всех домочадцах.

— А я? — подал голос мистер Уиллоби.

В его словах я расслышала подлинную ревность. Нет, не ту, которую испытывает мужчина, когда предмету его страсти оказывает внимание другой джентльмен. То была ревность ребенка, у которого отнимают любимую игрушку.

— А ты, Роберт, будешь приглядывать как следует за Эбигэйл, — тоном, не терпящим возражений, велел племяннику лорд.

Видимо, вечер обречен быть просто чудовищным. Ведь лорда Дарроу не назовешь ни добродушным, ни приятным в общении человеком.

— Но за Эбби уже присматривает Чарльз! Зачем еще и мне этим заниматься?! — возмутился мистер Уиллоби, который, очевидно, рассудил, что со мною ему будет куда интересней, чем с родственниками.

Разумеется, его милость остался непреклонен в своем решении.

— Потому что Чарльз, увы, не способен толком присмотреть даже за самим собой. И потому что я так хочу.

Как по мне, так второй аргумент имел для мужчины куда больше значения, чем первый. Но на то он и был лордом Дарроу. Словом, всем нам пришлось, как и всегда, подчиниться его воле. Пусть это никому и не доставило удовольствия.

Близость к его милости прибавляла сил. То ли все дело было в магии, то ли в том, что просто сложно было бояться рядом с лордом Дарроу чего-то иного, помимо самого лорда Дарроу.

Шли мы явно не той дорогой, которой пользовалось большинство вельмож, посещающих королевский дворец. Коридоры казались пустыми, и встречались нам разве что слуги, и то изредка.

Видя мое недоумение, лорд пояснил:

— Ее величество предпочитает ограждать себя от излишнего внимания, когда это только возможно. К себе она допускает лишь доверенных лиц.

Разумно.

— Но с чего бы ей допускать к себе еще и меня? — с растерянностью спросила я. — Ведь я еще никак не могла заслужить доверие ее величества.

Мужчина снисходительно улыбнулся.

— Достаточно и того, что вы успели заслужить мое доверие, мисс Уоррингтон.

Я скомкано поблагодарила за неожиданную похвалу его милость, и оставшуюся часть пути проделала, уже преисполненная гордости. Хотя лично мне так и не стало ясно, с чего бы я могла получить такую лестную оценку со стороны лорда. Учитывая все те неприятности, в которые умудрилась попасть в последнее время.

И все же… Все же, как приятно оказалось получить одобрение со стороны его милости. Я всегда зависела от мнения старших, родителей и брата. Так как все они теперь находились далеко от меня, то вышло, что их место занял лорд Дарроу.

— Вам уже лучше, мисс Уоррингтон? — поинтересовался он, когда мы оказались перед какими-то дверями. — Учтите, что ее величество не прощает слабости даже самым близким. Вам следует продемонстрировать себя с наилучшей стороны сегодня.

— Постараюсь не подвести вас, милорд, — твердо ответила я.

— Надеюсь на это, мисс Уоррингтон, — произнес лорд Дарроу, и перед нами открыли дверь.

Не знаю, что именно я ожидала увидеть, но комната, представшая передо мной, мало чем отличалась от гостиной в доме его милости. Или же я настолько привыкла к роскоши в доме моей подруги, или же королева предпочитала скромность и сдержанность.

В комнате я заметила лишь одного слугу, седого мужчину в летах. Однако, несмотря на, несомненно, почтенный возраст, лакей казался человеком, способным, если придется, постоять за своих хозяев. Он буквально излучал физическую силу. А, может быть, и не только физическую…

Сама королева… Она невероятно походила на Эбигэйл. Похожа, как родная сестра, но если мисс Оуэн казалась хрупким цветком, то ее величество Вирджиния… она была словно создана из стали и алмазов. Одета венценосная красавица оказалась вызывающе просто: в голубое шелковое платье безо всякой вышивки или иных изысков. На шее висел один лишь простой медальон.

И при всей этой нарочитой простоте я тут же присела в глубоком реверансе, преисполненная глубочайшего почтения и благоговения. Потому что передо мной была королева. Не по титулу даже, а по всей своей сути. Перед ней нельзя было не преклоняться.

— Дорогой Николас, представь же скорей свою новую подопечную, — мягко и вкрадчиво произнесла королева, подходя поближе.

Голос у женщин был звучный и глубокий, какой бывает только у хороших певиц.

«Дорогой Николас». Почему-то все дамы, которые могут себе позволить называть лорда Дарроу по имени, обращаются к нему именно так.

— Мисс Кэтрин Уоррингтон, ваше величество, — с тенью иронии отозвался лорд Дарроу. — Рекомендую вам как весьма разумную и одаренную молодую особу, которая наверняка будет вам полезна.

И почему мне вдруг почудилось, будто в эти две характеристики, которыми наделил меня вельможа, он вложил еще какой смысл?

Признаться… Что именно делать дальше, я плохо представляла. Нет, правила этикета все так же остались в моей голове, но интуиция подсказывала, что на этот раз они мне не помогут…

— Встаньте, дитя моя, — милостиво обратилась ко мне ее величество. — Я желаю получше вас разглядеть. Так уж вышло, что я знаю о вас многое, очень многое, поэтому меня снедает любопытство.

Я выпрямилась, но посмотреть в глаза королеве не решилась. Все же…

— Мисс Уоррингтон, перестаньте уже изображать трепетную лань, — не скрывая веселья, произнес лорд Дарроу.

Даже общество ее величества не могло удержать от колкостей его милость.

— Но я не… — возмутилась я подобной грубой фразой в мой адрес.

— Садитесь уже за стол, мисс Уоррингтон. Не стоит так передо мной… благоговеть. Дорогой Николас куда страшней, уж вам-то это должно быть хорошо известно. И, как мне порой кажется, мой кузен к тому же куда влиятельней меня самой.

Вот тут я не выдержала и все же уставилась на королеву. Как мог быть лорд Дарроу могущественней ее величества? Пусть даже и с герцогским титулом. Любопытство понемногу начинало душить.

А вот сесть сразу, как было велено, я все-таки не осмелилась. Сидеть в присутствии венценосной особы… Это же совершенно невозможно. У меня попросту в голове подобное не укладывалось.

— Она чем-то напоминает мне… тебя, дорогой кузен, — доверительно сообщила родственнику королева Вирджиния и рассмеялась. — Взгляд у нее такой же цепкий. Теперь понимаю, с чего ты решил внезапно заняться благотворительностью. Почувствовал родственную душу?

Говорила женщина обо мне вполне милостиво и как-то… покровительственно.

— Я… польщена, ваше величество, — пробормотала я, не понимая, как следует реагировать на подобные слова.

Королева рассмеялась вновь. И голос ее звучал точь-в-точь как у фэйри. Словно серебряные колокольчики зазвенели. Снова почему-то стало страшно, но стоило только ухватиться за руку лорда Дарроу, как стало спокойней. А тот просто взял — и усадил меня за стол, махнув рукой на все правила этикета вместе взятые. Невозможный человек.

Вслед за мною уселись и все остальные, и слуга принялся споро накрывать на стол. Пусть лакей и был в летах, но двигался быстро, ни в чем не уступая молодым. Ее величество определенно знала, кого держала при себе.

— Ничего страшного, в моем присутствии мисс Уоррингтон также сильно робела, — пояснил королеве мужчина. — Другое дело, что это вовсе не мешало ей попадать в неприятности. И даже более того…

Сразу стало неловко, вспоминая все мои прежние выходки, о которых ее величеству наверняка стало известно. Весь ужас состоял в том, что я бы и сейчас вела себя абсолютно так же, как и тогда. Так же пошла искать своих спутников посреди ночи. Побежала бы за привидением. Согласилась ради спасения друзей пойти с фэйри.

— О да, ты мне многое рассказывал о мисс Уоррингтон. Надеюсь, я могу звать вас Кэтрин, милая?

Я не нашлась с ответом. Просто смотрела на ее величество Вирджинию и хлопала глазами, как настоящая провинциальная дурочка. Как же было стыдно…

— Не стоит форсировать события, — снисходительно произнес лорд Дарроу. — Мисс Уоррингтон нужно немного прийти в себя, чтоб развить бурную деятельность. Меня куда больше интересуют сейчас…

Королева, устроившаяся во главе стола, недовольно поджала губы. Теперь ее внимание полностью переместилось на кузена.

— Греи… Дорогой Николас, последние несколько лет это твоя навязчивая идея. И мы недовольны… Эти ваши… колдовские выяснения отношений изрядно беспокоят и меня саму, и, разумеется, моего супруга. Думаю, вам давно пора примириться… Что бы ни произошло в прошлом — это уже прошлое, и его не стоит ворошить.

Я покосилась на мисс Оуэн и заметила, что та сильно побледнела. Вот только я не могла понять, было ли это от возмущения или же из-за того, что девушка беспокоится о судьбе Рэймонда Грея.

— Невозможно… Просто невозможно, — холодно отрезал лорд Дарроу. — Мои племянники остались сиротами…

Это прозвучало как приговор. Примиряться с семейством Грей его милость совершенно точно не собирался. Даже несмотря на увещевания кузины-королевы. Должно быть, покойную сестру лорд любил свыше всякой меры.

— Я знаю, как ты скорбишь по Мэриан… Я все понимаю, но вина Греев все-таки не была доказана, — королева мягко принялась уговаривать кузена. — А карать без суда не можешь даже ты.

Странно, что она не пробовала приказать родственнику. Или же попросту понимала бесполезность подобной затеи?

— Разве? — иронично осведомился лорд Дарроу у кузины. — Помнится, когда речь зашла о Маргарет Дрэйк, мне было сказано совершенно иное.

Что? Услышав печально знакомое имя, мы переглянулись с мисс Оуэн. Словно бы и не было нашей с подругой затянувшей ссоры, и мы снова друг друга прекрасно понимали. А после поймала взгляд и мистер Уиллоби.

Выходит, его милость мог отправить на казнь Маргарет Дрэйк одним лишь своим самовластным решением? По сути, ее отдали ему, бросили словно кость собаке… Позволили делать все, что ему заблагорассудится… Но лорд Дарроу предпочел проявить обычно несвойственное ему милосердие и просто отправил девушку в заключение.

Мисс Оуэн медленно, но верно заливалась краской. Очевидно, она многое наговорила дяде по поводу мисс Дрэйк. И наверняка эти вещи не были слишком уж приятными.

— Это иное, — с явным раздражением повторил мужчина и прожег ее величество гневным взглядом. — Мисс Дрэйк слишком юна, чтобы судить ее по всей строгости. К тому же…

Королева Вирджиния махнула рукой и, повысив голос, заявила:

— А еще она подопечная леди Элинор Уайтберри, которая наверняка бы не поняла, если бы ты отправил на плаху… Ах нет, прошу прощения!..на виселицу, ее воспитанницу!

Ну, хотя бы не я одна подозреваю его милость в излишней склонности к этой красавице. Как бы он ни отрицал саму возможность подобной связи… Но если женщина столь вызывающей красоты желает поймать в свои сети мужчину, у него не остается шансов избежать ее чар.

— Боюсь спросить… причем тут леди Элинор? — практически прорычал лорд Дарроу. — Или у всех женщин один разум на всех разом?

Похоже, мужчину изрядно раздражали подобного рода домыслы в отношении своих симпатий. Если не сказать еще что-то… Между бровями лорда пролегла угрюмая складка, а в глазах появилось поистине жуткое выражение.

— Итак… Кто же еще помимо меня подозревал тебя в связи с Элинор Уайтберри? Наверняка мисс Уоррингтон. Это ведь о ней ты говорил «Достаточно цинична, чтобы выжить в столице».

Мне оставалось только смущенно молчать, потупившись. Тем более, мне никак не удавалось понять, подобное замечание — это комплимент или наоборот? Цинизм вряд ли можно назвать чертой, которая красит молодую леди. Хотя у его милости определенно свои критерии оценки достоинств и недостатков…

— В любом случае, ты пощадил мисс Дрэйк, но не собираешься проявить милосердия в отношении семейства Грей! — негодующе воскликнула королева. — Вина Маргарет Дрэйк уже доказана! Она пыталась причинить тебе вред! И пыталась убить твою подопечную, если ты вдруг позабыл! В то время, как против Греев у тебя нет ничего, кроме твоей слепой веры в их вину. Забудь о мести, Николас. Это мучает тебя самого! Я прошу, займись прямыми обязанностями и оставь старые свары!

Мистер Уиллоби уставился в свою тарелку так, будто в ней был не суп, а все истины мира.

Эбигэйл, кажется, забыла, как дышать, а ее брат смотрел на дядю, не отрываясь. Возникало ощущение, будто все чувствовали приближение бури. И она разразилась.

Ярость лорда Дарроу исключала крик. Он, напротив, говорил тихо, вкрадчиво, даже немного тише обычного.

— Если тебе безразлична судьба Мэриан… то мне не о чем говорить с вашим величеством, — слишком уж спокойно произнес мужчина. Первый раз он обратился к собеседнице как к королеве, а не как к своей родственнице.

И само это говорило о многом. Должно быть, он попросту потерял самообладание.

Старый лакей споро подлил его милости вина. Мне показалось, будто на лорда Дарроу слуга смотрел с искренним сочувствием.

— Я скорблю о Мэриан! — возмутилась ее величество, и с нескрываемым гневом посмотрела на своего кузена.

Похоже, женщину до глубины души возмутили слова лорда о том, что горькая судьба Мэриан Оуэн, в девичестве Дарроу, нисколько не трогала ее.

На то, чтоб взять себя в руки, у королевы ушло всего несколько секунд. Один глубокий вздох — и ее величество Вирджиния стала прежней.

— Разумеется, я скорблю не так сильно, как ты… Она была тебе сестрой, самым близким человеком… Но Мэриан была дорога и мне тоже. Не смей обвинять меня в бесчувственности!

Лорд в этот момент почему-то посмотрел на меня, а не на свою царственную кузину. Я не видела этого, зато отлично чувствовала его взгляд, который скользил по мне.

— Я не желаю ничего слышать о примирении с Греями.

На этом разговор о семье Грей явно был закончен.

Тихо всхлипнула Эбигэйл, и тут же заработал от дяди гневный взгляд.

Стоило только его милости отвлечься на мисс Оуэн, как на моих коленях, словно по волшебству, появилась записка. Ее я поспешно сунула в рукав, пока лорд не заметил. Очевидно, что послание подбросил мне лакей ее величества. Следовательно, действовал он с благословения королевы Вирджинии…

Ну… По крайней мере, я искренне надеялась это. Иначе его милость в конечном итоге точно меня убьет, позабыв о том, что прежде все-таки заботился.

— Думаю, представить девушек ко двору лучше всего на балу в честь Святого Эндрю, — обронила ее величество, давая понять, что намерена сменить тему разговора.

Подозреваю, за это все ей были только благодарны. Атмосфера за столом царила крайне напряженная.

— А до этого времени пусть Эбигэйл и Кэтрин навещают меня, — добавила королева. — Надеюсь, ты уступишь мне свое главное развлечение?

Я смутилась, не зная, кого из нас двоих, меня или Эбигэйл, считать главным развлечением лорда Дарроу.

— Если ты пообещаешь не испортить этих девиц еще больше, — вздохнул лорд, отдавая собственную племянницу и меня заодно в руки ее величества.

Королева Вирджиния торжествующе усмехнулась. Лично у меня не было сомнений в том, что она что-то задумала, и мы в ее плане играли не последнюю роль.

Как же хотелось прочитать полученную записку прямо сейчас… Тогда бы наверняка нашлись бы ответы на множество вопросов… Наверняка…

И тут снова накатила паника. Причем на этот раз все оказалось куда хуже, чем в прошлый раз. Меня начал сотрясать озноб, перед глазами темнело. И словно бы уходили все силы…

Первым почувствовал неладное, разумеется, его милость, тут же взявший меня за руку.

— Кэтрин! — окликнул меня мужчина. — Кэтрин, придите в себя!

Его голос доносился до меня словно через толщу воды… Но откуда я вообще могла знать, как это — слышать что-то через толщу воды?..

Слышно было, как испуганно вскрикнула мисс Оуэн, которую принялся утешать ее брат.

— Я… Я в порядке, милорд, — выдавила я из себя, едва не падая со стула.

Держаться удавалось только благодаря фамильной гордости.

— Если это «в порядке»… — нервно хохотнул мистер Уиллоби.

Бедняга наверняка испугался моего внезапного приступа и теперь отчаянно паниковал.

— Роберт, успокойся и помоги мне уложить мисс Уоррингтон на диван! — рыкнул лорд Дарроу. — Да шевелись ты! Клянусь, в тебе силы духа еще меньше, чем в Эбигэйл!

Как бы ни было мне дурно, удержаться от улыбки не удалось. Сравнивать Роберта Уиллоби с мисс Оуэн… Пожалуй, над этим стоило посмеяться. Вот только мне было не до смеха. Тело казалось совершенно безвольным, сама я не могла даже и пальцем пошевелить.

— Кэтрин, не волнуйтесь, сейчас станет легче, — зачем-то попытался успокоить меня лорд Дарроу.

Как по мне, так бесполезное занятие: все равно в таком состоянии я не перестану паниковать, пока не верну себе контроль над собственным телом.

— Д-да, милорд, — из последних сил просипела я, вытянувшись на диване.

— Николас, я пошлю за доктором! — воскликнула королева.

Страха в ее голосе я не заметила, только решимость бороться с возникшей проблемой.

— Нет! — резко рыкнул лорд Дарроу. — Никаких докторов! Они здесь не помогут. Это недомогание… иного свойства.

Иного свойства… Это какого именно?.. Мысли путались, в голове был туман… А потом я то ли заснула, то ли попросту лишилась чувств, несмотря на то, что носила фамилию Уоррингтон.

— Николас, во что ты впутал это несчастное дитя? — возмутилась ее величество.

Интуиция подсказывала мне, что как раз его милость тут был… ни при чем. Пусть он и являлся в некотором роде первопричиной моих злоключений, однако же неприятности я себе все это время находила сама. Без посторонней помощи. Ну, без помощи лорда Дарроу точно.

— К твоему сведению, именно я как раз не имею никакого отношения к недомоганию мисс Уоррингтон… И, в конце концов, Вирджиния, сядь и не мешай! У меня от тебя в глазах рябит. Если так хочется чем-то себя занять, приведи в чувство Эбигэйл. Чарльз, как всегда, с этим не справляется.

Открыть глаза стоило только ради того, чтобы посмотреть на человека, который обращался с ее величеством… как со мной. Особой разницы не наблюдалось. Почему не возмутилась королева, я так и не поняла… Но, вероятно, у нее имелась веская причина, чтоб не осадить родственника.

Открыв глаза, я увидела его милость до неприличия близко к себе. И со вздохом приняла очередное вопиющее нарушение этикета как неизбежную данность. Он стоял на коленях у моего дивана. Так близко, что я могла бы при желании разглядеть каждую морщинку на его лице.

Мужчина посмотрел мне в глаза и спросил:

— Как вы?

Сперва хотела сказать что-то дежурное, вроде «замечательно», но в последний момент передумала и ответила честно:

— Очень плохо.

Лорд тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Я с оторопью глядела, как из-под его закрытых век заструился мертвенный зеленый свет. Его милость колдовал. И это выглядело… жутко и завораживающе.

Ни единого слова не было произнесено, но я словно бы слышала что-то, похожее на человеческую речь.

Виски заломило от нестерпимой боли. Даже слезы выступили… Не закричать стоило последних оставшихся сил…

А потом все внезапно прекратилось, осталось только воспоминание о пережитой муке.

Я глубоко вздохнула, чувствуя в теле непривычную, звенящую легкость.

— Что это было? — тихо спросила я у колдуна, надеясь хотя бы на этот раз получить объяснения, которые он явно мне задолжал.

Мужчина посмотрел мне прямо в глаза и усмехнулся.

— Не «что». Кто. Вами попытались воспользоваться… Но, кажется, вы не из тех, с кем можно провернуть подобный фокус, — откликнулся род Дарроу.

Ну вот. Все как обычно.

Я медленно, осторожно села, а потом обратилась к его милости:

— Вы же понимаете, что сейчас напустили еще больше тумана и ничего мне не рассказали?

Пожалуй, в моем тоне было куда больше раздражения и сарказма, чем это пристало молодой девушке моего положения. Но сдержаться я попросту не могла.

— Николас, откуда ты достал такое чудо? — весело спросила ее величество у кузена. — Она ведет себя с тобою так свободно, что впору строить… предположения.

О том, какого же рода могут быть такие предположения, я предпочла не размышлять. Слишком уж это… плохо соотносилось с тем образом лорда Дарроу, который успел сложиться в моей голове.

— Если бы ты только знала, Джини, где я ее достал… — закатил глаза мужчина. Про предположения он тактично не сказал ничего, должно быть, пожалев меня. — Роберт, будь добр, принеси бокал пунша мисс Уоррингтон.

Почему с подобного рода просьбой не обратились к лакею, я не представляла, но мистер Уиллоби протестовать не стал и через несколько секунд исполнил указание дяди. Я пила пунш и примирялась с мыслью, что мой покровитель только что-то назвал ее величество сокращенным, домашним именем…

Пожалуй, это шокировало меня едва ли не сильней недавно пережитой боли.

Потому что… Да меня саму никто даже дома не звал Кэт. Я всегда была Кэтрин, и никак иначе. С самого детства. И тут… Создатель, королева — и вдруг Джини. А она сама даже не подумала осадить кузена. Уму непостижимо.

Убедившись, что снова падать в обморок я не намерена, лорд Дарроу оставил меня на попечение племянников, а сам отошел с ее величеством в другую часть комнаты, где мы бы гарантировано ничего не услышали. А жаль… Можно было поспорить, что беседа его милости и королевы касалась напрямую и меня самой.

Подле меня села Эбигэйл, которая смотрела так, словно я могла в любой момент исчезнуть. Чтобы я точно никуда не пропала, девушка схватил меня за руку и сжала изо всех своих невеликих сил.

— Я так испугалась, — пролепетала она и всхлипнула.

В тот момент я, признаться, желала только одного: чтобы мисс Оуэн не разрыдалась.

Мистер Оуэн стоял напротив вместе со своим кузеном. Оба молодых человека казались бледными, встревоженными, разве что мистер Уиллоби еще пытался улыбаться. Выходило неубедительно.

— Я уже думал, вы окончательно нас покинете, — со смешком произнес в своей привычной манере Роберт Уиллоби. Вот только на последнем слове его губы как-то странно вздрогнули. Эта мелочь показалась мне почему-то невероятно трогательной.

Улыбнувшись, я откликнулась:

— Боюсь, этой вашей мечте не суждено исполниться.

Мисс Оуэн приняла наш «обмен любезностями» за чистую монету, испуганно всплеснула руками и принялась упрашивать не ссориться. Словно бы мы на самом деле ссорились.

В рукаве до сих пор лежала записка, подброшенная мне лакеем ее величества. Теперь я вспомнила о ней, и любопытство мучило меня не хуже недавней боли. Хотелось ерзать на стуле от нетерпения, как маленькой девочке… Но приличная девушка не позволит себе подобного…

— Почему его милость… так странно ведет с себя с ее величеством? — решила удовлетворить свое любопытство хотя бы в малом я. — Это же совершенно недопустимо!

Эбигэйл тихо и удрученно вздохнула. Ее брат опустил глаза. А вот мистер Уиллоби рассмеялся.

— Потому что ее величество — младшая кузина, а он… он просто лорд Николас Дарроу, вся семья ему подвластна. Делать исключение для одной из родственниц только потому, что она вышла замуж за короля, дорогой дядя явно не собирался…

С одной стороны, все это соответствовало логике его милости… С другой стороны… Королева — и вдруг Джини?!

— Привыкайте, мисс Уоррингтон, — мягко произнес мистер Оуэн, улыбаясь. — У нас большая семья. И временами она увеличивается по велению дяди.

Как, например, это произошло со мною. Ведь в доме его милости я уже давно чувствую себя таким же членом семьи, как и мистер Уиллоби, брат и сестра Оуэн… Наверное, вскорости могу также начать называть лорда Дарроу дядей…

— Я понимаю… — задумчиво протянула я, глядя на лорда и ее величество.

Да, подслушать разговор мне бы не удалось при всем на то желании, но выражение лиц подчас тоже бывает донельзя красноречивым. Пусть его милость и казался мне сперва невозмутимым, как скала, однако теперь я различала отблески эмоций на его лице. Во время беседы с ее величеством лорд Дарроу испытывал раздражение и тревогу. Примерно те же чувства могла я видеть и на лице королевы. Она читалась куда легче старшего кузена.

— Мисс Уоррингтон, это же просто неприлично так разглядывать людей, — шутливо пожурил меня мистер Уиллоби, отвлекая от изучения лиц старших.

— Прошу, не говорите мне о приличиях, — тихо рассмеялась я. — Кто угодно, только не вы.

Молодой человек изобразил обиду, правда, настолько комично, что мне не удалось удержаться от улыбки. На мгновение даже пожалела, что он был так же как и я предубежден против нашего возможного союза… Молодой человек из хорошей семьи, с состоянием и связями… К тому же, всем было очевидно, что нам легко вместе.

Но наваждение схлынуло быстро. Дурное дело — выходить замуж за друга, каковым был для меня мистер Уиллоби. Матушка, конечно, со мною бы не согласилась в этом, их брак с отцом как раз был основан на дружбе и уважении… Тихая гавань, спокойствие и довольство… Но и счастья, захлестывающего с головой, я не заметила.

А хотелось… Хотелось счастья.

Общество лорда Дарроу и его племянников меня окончательно развратило. Я стала жадной и себялюбивой. Прежде мои мысли были лишь о счастье родных, а теперь я хотела его и для себя самой, и не желала дать то, что мне давали.

Прежняя я начала бы рассуждать о глупости меня новой. Одна беда: прежней я уже не была и, вероятнее всего, уже никогда не смогуею стать.

— Чарльз, чем я заслужил подобное отношение со стороны мисс Уоррингтон? — якобы в отчаянии воскликнул мистер Уиллоби.

Чарльз Оуэн вздохнул и начал последовательно перечислять все выходки кузена, которые могли бы очернить мистера Уиллоби в моих глазах. Память мистера Оуэна оказалась даже лучше моей, список внушал уважение. К его концу я вообще не понимала, как могла столько времени проводить в обществе мистера Уиллоби…

— Чарльз!

— Роберт, я всего лишь объективен, — пожал плечами мистер Оуэн, в глазах которого танцевали смешинки. — Думаю, мисс Уоррингтон — тоже.

Вечер продолжился довольно приятно.

Ее величество вырвалась от кузена и присоединилась к нам. Причем вела себя она скорее как любящая родственница, а не венценосная особа. Словно бы величие было позволено одному только лорду Дарроу. Сам он устроился поодаль, надзирая над нами и размышляя о чем-то своем, наверняка невероятно важном.

Однако полностью насладиться беседой с королевой Вирджинией мне не удалось: записка в рукаве не давала забыть о себе. Что же было там? И, главное, от кого же именно послание? Должно быть, от королевы. Ведь его передал доверенный слуга ее величества…

Муки любопытства с каждым мгновением становились все сильней, все мучительней. Поэтому, когда после прощания с ее величеством мы отбыли в дом лорда Дарроу, я почувствовала подлинное облегчение.

Записка манила неразгаданной тайной, о которой пока не знает даже его милость.

Пока.

Всю обратную дорогу лорд Дарроу смотрел на меня с подозрением, но молчал и не задавал лишних вопросов, явно дожидаясь момента, когда я сама начину откровенничать. Однако у меня не было ни малейшего желания что-либо рассказывать ему. Ну… По крайней мере, не сразу — это точно.

Уже оставшись в своей комнате, я первым делом выставила прочь Шарлотту и достала записку. Разумеется, она ужасно помялась, но прочитать содержание все же было можно. Почерк был четким и чуть резким, совершенно точно мужским. Мой дорогой Эдвард писал очень похоже.

Но какой же мужчина мог позволить себя использовать личных слуг королевы в качестве связных? Слишком уж это… Я даже слов подходящих подобрать не могла для описания подобной ситуации. Да и почему вдруг кто-то взялся писать мне? Можно было бы понять интерес к мисс Оуэн, но причем тут скромная Кэтрин Уоррингтон?

Или это просто ошибка?

Однако первая же строка уверила меня, что с адресатом не ошиблись.

«Дражайшая мисс Уоррингтон, — обращался ко мне автор записки, — я искренне надеюсь, что мое послание попало в ваши руки. Прошу дочитать его до конца. Я прошу вас о помощи. Только вы в состоянии оказать мне ее. Если же вы сомневаетесь в чистоте моих намерений, то поговорите с высокопоставленной особой, которая принимала вас сегодня».

Здравый смысл требовал немедленно сжечь записку и забыть о ней. А еще лучше — немедленно передать все его милости и таким образом снять с себя груз вины. Очевидно, что не просто так мне подбросили подозрительное послание без ведома лорда Дарроу. Он наверняка бы не одобрил всего этого…

Но проклятое любопытство… Да и не могло же быть так, чтобы ее величество — а «высокопоставленная особа, которая принимала меня сегодня» не могла быть никем иным, кроме королевы — сделала бы что-то дурное для своих родственников.

«Я горячо и искренне люблю вашу подругу мисс Эбигэйл Оуэн».

Только не это… Ее величество так страстно заступалась сегодня за семейство Греев… Неужели же ее величество Вирджиния — и вдруг занялась сводничеством? Невозможно. Совершенно невозможно!

Но записка…

«И, смею надеяться, чувство мое взаимно. Однако суровый опекун мисс Оуэн не позволяет нам заключить союз, который принес бы пользу не только мисс Оуэн и мне, но и нашим семьям. Я прошу вас, прошу стать голубем нашей почты и голубем мира.

Если ваше сердце дрогнуло от жалости к двум несчастным влюбленным, прошу вас сообщить это известной вам высокопоставленной особе.

С уважением,

Р. Дж. Грей».

К концу прочтения у меня дрожали руки…

Вот она, погибель моя. Клочок бумаги, исписанный рукою Рэймонда Грея. Для лорда Дарроу не потребуется иных доказательств, чтобы навсегда лишить меня своей милости… Он и так прощал мне слишком многое, но вряд ли он проявит такое же великодушие, если дело коснется дочери горячо обожаемой сестры…

Первым делом я отправила записку в камин, чтобы избавиться от опасной улики. И только после того, как послание от Грея обратилось в пепел, я смогла, наконец, спокойно размышлять и не трястись от каждого громкого звука. Вот только слова будто выжгли в моем мозгу…

А что, если?.. Что, если чувства Эбигэйл и мистер Грея истинны? Что, если права ее величество, утверждая, что вина семейства Греев недоказана? Тогда ведь…

Какой же кошмар…

Неужели я так же романтична и глупа, как и большинство леди моего возраста?..

И что же теперь делать?..

Уж точно не идти к его милости… С этим можно обождать немного. Или вообще не рассказывать лорду такую, несомненно шокирующую, новость? Зачем же расстраивать его? Совершенно незачем.

Решив все подобным образом, я набралась решимости и пошла к Эбигэйл, готовясь к очередной битве. Слишком уж часто в последнее время именно ими заканчивались все наши разговоры. Я вошла после стука, не дожидаясь ответа.

Мисс Оуэн сидела у зеркала в ночной сорочке, и горничная расчесывала ее золотые волосы, которые сияли как лучи солнца.

Редкостная красавица… Пожалуй… Пожалуй, она способна толкнуть мужчин на глупости… На большие глупости. Причем, даже будь Эбигэйл нищей бесприданницей — это бы нисколько не смогло отпугнуть возможных женихов.

— Оставьте нас, — велела я горничной. А после того, как служанка вышла из комнаты, я приоткрыла дверь и убедилась, что ей не пришло в голову подслушивать наш с мисс Оуэн разговор.

— Кэтрин, что с вами? — изумилась моему странному поведению подруга. — Вы… здесь? Я уже была уверена…

Что я никогда не переступлю порога ее комнаты?..

— Вы связывались с Рэймондом Греем? — мрачно спросила я, понизив голос.

Не стоило кричать подобное на весь дом, в особенности, учитывая, что хозяин дома…

Девушка тихо ахнула и тяжело оперлась на туалетный столик.

— Откуда вы знаете? — прошептала она, и голос ее дрожал, а на лице отразилось полнейшее смятение.

Стало быть, связывалась.

— Вы представляете, что сделает лорд Дарроу с вами и с ним? Особенно в свете происшествия с мисс Дрэйк? — рассерженной змеей прошипела я, нависнув над подругой. Отвечать на ее вопрос пока не собиралась: слишком уж много накопилось собственных. — Эбигэйл, о чем вы вообще думали?

В голубых глазах мисс Оуэн стояли непролитые слезы.

— О мистере Грее. О нашей любви… О, Кэтрин, молю вас, не рассказывайте ничего дяде!

Эбигэйл в этот момент выглядела как несчастный напуганный ребенок.

— Виновны ли Греи или нет в том, что случилось с моими родителями, я не знаю, но к этому совершенно точно непричастен Рэймонд Грей. Так почему же мы должны страдать? Чем мы оба заслужили подобное?

Плохо…

Все очень и очень плохо. Просто ужасно. Эбигэйл уже говорит о себе и мистере Грее «мы», объединяя в целое. Неужели в мое отсутствие этот молодой человек успел настолько вскружить голову бедной наивной мисс Оуэн?

— Эбигэйл, вы идете против воли своего опекуна, который дал вам все, заменил родителей, — принялась увещевать я подругу, надеясь заставить слушать голос разума, а не сердца. — Если вы не проявляете к нему должного уважения, хотя бы подумайте, какова будет сила его гнева, когда он обо всем узнает?

Лично мне самой становилось не по себе, стоило представить, что может устроить вельможа, когда станет известно о выходке племянницы. Думаю, ярость лорда Дарроу будет ужасней любого стихийного бедствия.

— Но откуда же ему узнать? — пролепетала мисс Оуэн. Какая удивительная наивность в ее возрасте. — От вас?

Ну вот, меня опять пытаются демонизировать.

— Вы переоцениваете мою роль в этой истории… И явно недооцениваете своего дядю. Его милость узнает все, рано или поздно. Чаще всего рано. К тому же, что, если ему станет известно от ее величества? — усмехнулась я, глядя в глаза подруге.

Та, казалось, ничего не понимала.

— Ее величество… Но откуда ей знать обо всем? — явно ничего не понимала Эбигэйл.

Мне оставалось только пожать плечами.

— Быть может, от самого мистера Грея.

И я вкратце рассказала обо всей истории с письмом. С каждым произнесенным мной словом мисс Оуэн казалось все растерянней и растерянней.

— Могу я увидеть это письмо? — тихо попросила она.

Взглянуть на письмо… Да за кого она меня принимает?

— Разумеется, я сожгла его, сразу как прочла. Если мне однажды захочется, чтоб меня с позором вставили из этого дома, то я подыщу повод более приличный, чем сводничество, — раздраженно отозвалась я.

Мисс Оуэн смущенно покраснела и начала бормотать то ли оправдания, то ли извинения… Толком разобрать не удалось.

— Итак, я желаю точно знать, что между вами и мистером Греем? — строго спросила я у подруги. — Я желаю знать все. Безо всяких уверток и лжи. Иначе можете больше не рассчитывать на нашу дружбу.

После этих слов девушка ужасно побледнела и, кажется, едва не лишилась чувств.

— Но, Кэтрин…

Куда может свернуть разговор после этого «Но, Кэтрин» я прекрасно представляла, поэтому оборвала Эбигэйл мгновенно.

— Я не желаю слышать никаких отговорок! — резко заявила я подруге. — Мне нужна только правда. Если же нет… То для меня все будет ясно.

Мисс Оуэн колебалась несколько минут. Все же доверительности, которая была меж нами когда-то, сейчас уже не было и в помине. Для племянницы его милости я постепенно превращалась в еще одну приятельницу, откровенность с которой нежелательна.

— Я переписывалась с ним прежде… После того… после побега Маргарет дядя не спускает с меня глаз. И шага не удается ступить без его ведома… Рэймонд Грей… Он хороший человек. И искренне… искренне любит меня.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть. Ну что эта девушка могла еще знать о мужчинах? Она же выросла как оранжерейный цветок, не зная ничего о мире за пределами своей прекрасной золотой клетки.

— Эбигэйл… — начала было я, в надежде достучаться до разума подруги, а заодно и до ее совести, которые мне сейчас так требовались…

Но мисс Оуэн меня тут же прервала.

— Кэтрин, я уже наперед знаю, что вы можете сказать мне. Обо всем этом я слышала не один раз. И сама об этом думала… Я действительно люблю Рэймонда Грея. А он любит меня… Но почему никто мне не верит?.. Почему все считают, будто бы только корысть или злой умысел могли привлечь ко мне мистера Грея?

Под конец этой тирады девушка едва не рыдала от отчаяния. Я готова была растрогаться… Но вовремя пресекла этот порыв своей души. На этот раз сочувствие пойдет только во вред всем.

— Потому что он происходит из семьи, которая, возможно, повинна в смерти ваших родителей. Потому что ваш дядя считает эту связь неподобающей и опасной. Разве вы не доверяете его мудрости и опыту? — невозмутимо предположила я.

Мисс Оуэн пошла красными пятнами после такой отповеди, но с ответом сразу девушке найтись не удалось.

— Неужели вы не доверяет дяде?

Эбигэйл нервно рассмеялась.

— Беда в том, что дядя сам никому не доверяет. То есть совершенно никому. Ни мне…

Тут я была вынуждена прервать девушку.

— Разве у него нет причин, чтоб не доверять вам? — едко осведомилась я. — Вы подвели его, Эбигэйл. Вы и сейчас его подводите, не так ли?

И опять девушке нечего было сказать в собственное оправдание.

— Но Чарльз, Роберт, вы сами!..

Тут пришел уже мой черед краснеть.

— Словно бы кто-то из нас без греха… — вздохнула я, вспоминая все свои неблаговидные поступки.

Список оказался слишком уж внушительным, по моему мнению. Следовало как-то реабилитироваться в глазах его милости…

— Но Рэймонд Грей… Он совсем другой. Клянусь вам. К тому же, тетушка Вирджиния не считает его дурным человеком…

Я красноречиво усмехнулась.

— И пытается за счет вашего возможного брака с мистером Греем заставить его милость примириться с давними врагами. К вящему благу государства. Хотя как мне, так скорей уж он просто отречется от вас и продолжит бороться с этим семейством как ни в чем не бывало.

Лорд Дарроу отличался поистине непримиримым характером, и такой поворот событий был вполне возможен.

— Дядя любит меня… — покачала головой мисс Оуэн, у которой явно в голове не укладывалось, как любящий и чрезмерно заботливый родственник может перестать обожать ее. — Он наверняка простит меня и примет союз сРэймондом Греем. Стоит только дяде увидеть мистера Грея, как он поймет, насколько тот удивительный человек…

От восторга в голосе подруги мне, признаться, стало немного не по себе. Она верила в своего возлюбленного так, как немногие верят в Создателя. И неизвестно, чем же эта склонность была обусловлена. У них не было шансов часто видеться. Если вообще удалось встречаться… Как можно полюбить кого-то вот так?

— Эбигэйл, чудес не бывает. Скорее уж его милость вызовет на дуэль мистера Грея, а после отошлет вас в дальнее поместье. Поверьте, не стоит рисковать вызвать гнев лорда Дарроу. Не губите себя.

А заодно и мистера Грея, и меня саму… Я почему-то ни на единое мгновение не засомневалась в том, что мисс Оуэн погибнет не одна. Она наверняка погубит и меня тоже. Иначе и быть не могло…

— Я молю вас, Кэтрин… Встретьтесь с Рэймондом Греем ради меня. Вы умны и проницательны, я знаю. Вас обмануть никому не удастся… Узнайте, каков он на самом деле.

Мисс Оуэн казалась такой трогательной… что отказать ей я просто не смогла, пусть и проклинала себя при этом за слабость. Нужно было… нужно было сказать решительное «нет» и не позволить втянуть себя в очередную историю, но отказать подруге…

— Я не прошу передавать вас что-либо, не прошу помочь нам с мистером Греем встретиться… Просто поговорите с ним сами, Кэтрин…

Интуиция вопила о грядущих неприятностях… Но у меня не было ни единого шанса отказать, когда Эбигэйл смотрела так жалобно, губы у нее так дрожали… Точно так же мне никогда не удавалось отказать сестрам, когда те начинали рыдать и упрашивать.

— Кэтрин, ну, пожалуйста!

В голосе мисс Оуэн отчетливо слышались рыдания. И я пропала…

— Хорошо, Эбигэйл. Я встречусь с мистером Греем. Но если выйдет так, что… что он не добьется моего доверия… Поверьте, я приложу все усилия к тому, чтоб вы никогда не встретились. Даже случайно.

Моей угрозе, разумеется, девушка поверила, судя по ее мертвенной бледности. Но это не помешало ей кивнуть и согласиться на мои условия. Эбигэйл Оуэн любила и верила в того, кому отдала сердце… Создатель, а я-то тут причем?..

И вот теперь его милость меня точно убьет. С полным на то правом.

Вернувшись к себе, я переоделась ко сну и устроилась на постели. Сон все никак не шел. Только от одной мысли о том, в какие неприятности я ввязалась, сердце заходилось. Его милость узнает… наверняка узнает… Но, возможно, меня защитит от гнева его милости королева? Ведь примирить семейство Дарроу с семейством Грей — это в первую очередь ее идея. А Эбигэйл с ее влюбленностью просто удачно попалась под руку.

Плохое утешение… Почему-то мне упорно продолжало казаться, что власть лорда Дарроу все же куда больше власти ее величества… Да и он не позволит управлять собой.

Почему же я не могу больше думать о себе? Зачем мне влезать в очередные неприятности ради подруги, которая много раз меня разочаровывала? Нужно больше думать о себе, а не о других… Но почему-то так легко не выходило изменить собственным привычкам.

Забыться удалось только под утро, поэтому за завтраком я представляла из себя достаточно жалкое зрелище. Слишком бледная, со слипающимися глазами… Разумеется, молодые люди принялись перешептываться, а лорд Дарроу с подозрением принялся меня разглядывать. Под этим взглядом хотелось спрятаться под стол и не выбираться оттуда до самого конца трапезы. Но следовало держаться как обычно и не вызывать у его милости еще больше вопросов.

В конце концов, я же пообещала Эбигэйл встретиться с этим ее… возлюбленным. В таком случае присутствие лорда Дарроу за спиной наверняка помешает мне осуществить эти планы. А потом, он еще может и наказать за неудачную попытку…

— Вы все еще дурно себя чувствуете, мисс Уоррингтон? — ближе к концу завтрака поинтересовался у меня мужчина. В его голосе я расслышала легкое беспокойство.

Уже давно я не испытывала подобного облегчения. Мое состояние его милость связал со вчерашними приступами. Слава Создателю, что пока у него не имелось других теорий.

— Все в полном порядке, милорд. Не стоит волноваться, — заверила я. Правда, голос звучал не слишком убедительно.

Хозяин дома нахмурился, но докучать мне больше не стал. А вот мистер Уиллоби явно собирался поговорить со мной позже, это я прочитала по его взгляду.

— Когда тетя Вирджиния желает видеть нас снова? — спросила мисс Оуэн, глядя в свою тарелку.

Со стороны могло показаться, будто вопрос был задан просто, чтобы заполнить паузу в разговоре. Но неизвестно, что же подумал по этому поводу лорд.

— К ее величеству вы отправитесь уже завтра. Будете составлять ей компанию. Сегодня мисс Уоррингтон следует отдохнуть.

То есть, выгляди я здоровой, то можно было бы поехать во дворец уже сегодня? Королева, очевидно, или безумно скучает, или стремится погасить давнюю свару как можно скорей, раз решила так скоро призвать племянницу.

Огромного труда стоило не посмотреть на мисс Оуэн. Ведь мы все еще были с ней в ссоре, по мнению лорда Дарроу, и если мы вновь начнем демонстрировать взаимную привязанность, то вельможа наверняка что-то заподозрит…

После завтрака я привычно сбежала в гостиную, чтобы помузицировать и поразмышлять над всем произошедшим. Отлично. Мне придется переговорить с королевой. Но как объяснить, что с мистером Греем требуется встретиться мне, а не мисс Оуэн? Не посчитают ли такое проявление заботы с моей стороны излишним?

Столько вопросов…

Мистер Уиллоби, разумеется, присоединился ко мне, как это обычно и происходило. Но даже несмотря на то, что именно этого джентльмена я могла считать своим другом, ничего рассказать я не имела права. Подобный секрет нельзя было доверить никому. Никому больше.

— Вы… вы странная сегодня, мисс Уоррингтон, — заметил осторожно молодой человек, глядя мне в глаза. — Что же произошло вчера?

Я пожала плечами и начала играть новый этюд.

— Хотелось бы мне самой знать… Но ведь лорд Дарроу наверняка ничего не расскажет, — откликнулась я, сводя все загадки вчерашнего вечера к своим приступам.

Мистер Уиллоби тяжело вздохнул.

— Из дяди не вытянешь и слова. Хотя я пробовал. Но почему-то мне кажется… кажется, будто это не все… Тетя Вирджиния казалась словно бы немного напряженной вчера.

Неудивительно, учитывая, что она организовала передачу послания от мистера Грея… И ведь как верно подгадала. За мисс Оуэн лорд приглядывал со всем возможным тщанием. Но не за мной. Зачем следить за Кэтрин Уоррингтон? Этим и воспользовалась ее величество.

— Не знаю… Я ничего не заметила, — совершенно честно ответила я. — Мне показалось, ее величество держалась совершенно свободно.

Молодой человек только усмехнулся.

— Разумеется, вам так казалось. Вы еще не успели узнать тетушку как следует. Вчера она совершенно точно была чем-то взволнована. И вряд ли на нее так повлияла встреча с дядей или же с кем-то из нас. Что-то затевается… Да и вы не отличаетесь слабым здоровьем, чтобы безо всякой причины чувствовать себя дурно.

На мгновение я сбилась с ритма. Вспоминать о вчерашнем недомогании было неприятно. Чрезвычайно неприятно.

— Возможно, что-то действительно затевается… Но вряд ли нас посвятят в грядущие планы. Его милость — так точно нет, — недовольно протянула я. — Боюсь, всем нам, младшему поколению, уготована участь пешек в большой шахматной партии. И пора уже к этому привыкнуть.

Самоуничижение понемногу становилось для меня одним из любимых развлечений. Так легче было смириться с тем, что я не самая умная и проницательная.

— Если быть до конца честным, то я бы предпочел привыкнуть к чему-то другому, — отозвался мистер Уиллоби. — Хорошо бы Эбигэйл вышла замуж скорее. Тогда уже она будет свободна…

На это мне оставалось только рассмеяться.

— Женщина никогда не будет свободна. После замужества мисс Оуэн освободится от опеки дяди, но перейдет под власть супруга. И непонятно еще, что хуже для нее самой.

Молодой человек оглушительно рассмеялся над моими словами. Хотя я не понимала, что же такого забавного сказала на этот раз.

— Вы, как я вижу, не склонны романтизировать брак, мисс Уоррингтон. Редкостное здравомыслие для особы вашего возраста. Но неужели вы не верите в любовь? — весело спросил меня мистер Уиллоби.

Любовь…

— Пожалуй, что верю. Однако любовь встречается нечасто, а вот в брак вступают многие. Брак это скорее взаимовыгодная сделка, которую заключают на всю жизнь, не более. К тому же порывы сердца слишком часто толкают на глупости…

Мои пальцы двигались по клавиатуре медленно, плавно, выплетая кружево грустной мелодии. Этот этюд совершенно не соответствовал смятению, которое овладело мною в тот момент.

— Послушать вас, браки по любви — это дурно, — озадаченно произнес молодой человек. — Никогда бы не подумал, что услышу нечто подобное от молодой девушки.

Словно бы все особы женского пола непременно должны думать только о любви…

— Романтические увлечения имеют свойство заканчиваться, а несчастья — нет, — улыбнулась я своему собеседнику.

Он лишь покачал головою на подобные мои слова, взял с ближайшей полки первую попавшуюся книгу и открыл ее. Правда, я была не уверена, что мистер Уиллоби прочитал хотя бы одну только строчку.

Я продолжала музицировать, но мысли мои были далеко… Во дворце, рядом с королевой… Рядом с мистером Греем, где бы он ни был. Рядом с Эбигэйл, так безнадежно влюбившейся в человека, которого даже не знала…

Через некоторое время к нам присоединились и мисс Оуэн с братом. Эбигэйл по-прежнему была молчалива, но уже начала улыбаться. Это было необычно. Настолько необычно, что так и хотелось попросить ее быть менее… радостной. Такое поведение могло бы вызвать слишком много вопросов.

Собственно говоря, вопросы у лорда Дарроу, обнаружившего всех подопечных в одном помещении, явно появились. Другое дело, он не стал их озвучивать… Зато принялся рассматривать нас слишком уж пристально. Хорошо еще, Эбигэйл не пришло в голову, как раньше, сесть рядом со мной, чтоб помочь переворачивать ноты. Тогда мы обе всенепременно оказались бы под домашним арестом.

— Эбби, ты решила сегодня выйти из комнаты без чьей-либо просьбы? — скептически осведомился мужчина, не сводя внимательного взгляда с племянницы.

Следовало отдать должное мисс Оуэн, она держалась с честью и ничем не выдала волнение, которое должна была испытывать в тот момент. Девушка вела себя свободно и спокойно, так, словно ничего мы с нею не задумали.

— Я устала от одиночества, дядя Николас, — мягко произнесла Эбигэйл, чинно сложив руки на коленях.

Лорд Дарроу кивнул, но было непонятно, что же он на самом деле в тот момент думал.

— Я рад окончанию твоего добровольного затворничества, — произнес его милость и обратился ко мне. — Мисс Уоррингтон, сыграйте ту балладу о странствующем рыцаре, что пели неделю назад…

Вспомнить, о какой именно балладе идет речь, я не смогла, поэтому начала первую попавшуюся. Просто, чтобы заполнить паузу.

— Роберт, завтра Эбигэйл и мисс Уоррингтон необходимо доставить к ее величеству. Это следует сделать вам. Надеюсь, вы позаботитесь о безопасности леди.

Сдержать вздох облечения удалось, пусть и с большим трудом. Обвести вокруг пальца мистера Уиллоби мне наверняка удастся. А вот подобный трюк с лордом Дарроу уже наверняка бы не прошел. Вероятно, милорд счел, будто в обществе ее величества мы с мисс Оуэн в полной безопасности от всяческих поползновений, и общество строгого опекуна не потребуется.

— Хорошо, дядя, — откликнулся мистер Уиллоби. — Я сделаю все, как ты велишь. А что же ты?.. Я считал, ты пожелаешь сам сопровождать наших дам и лишний раз увидеться с тетушкой Вирджинией.

При упоминании ее величества лорд Дарроу поморщился, словно бы от зубной боли, и промолчал. Очевидно, возможная встреча с королевой не являлась для него пределом мечтаний, и мужчина стремился всеми силами гззедж ее избежать.

Мне и мисс Оуэн это было только на руку.

Только бы вся эта затея не погубила вовсе нас обеих…

Покосившись на Эбигэйл, я заметила, что ее лицо тронул румянец. Как же сложно белокожим барышням лгать.

Однако предательски заалевшие щеки мисс Оуэн почему-то не привлекли на этот раз внимания лорда Дарроу. Тот словно погрузился в какие-то тяжелые размышления. И пусть это и было на руку нам всем, однако я опасалась, что такое состояние мужчины сулит в будущем беду.

Тогда я еще не представляла, какую именно беду…

Мистер Уиллоби, как и было ему приказано, на следующий день взялся сопровождать нас с подругой ко двору. Впрочем, и мистер Оуэн тоже отправился с нами, заявив, что оставаться дома в одиночестве будет для него совершенно невыносимо. Как-то так вышло, что за прошедшее время мы стали друзьями… настоящими неразлучными друзьями! Как в тех приключенческих романах, которые когда-то читали мы с Эдвардом. Практически, один за всех и все за одного. Вот только это скорее пугало, чем радовало.

— Мисс Уоррингтон, а что вы все-таки задумали? — с искренним любопытством осведомился у меня мистер Уиллоби.

Мне перестало хватать воздуха после подобного вопроса.

— С чего вам пришло в голову, будто я что-то задумала.

Хотелось еще спросить, словно бы ненароком, не поделился ли мистер Уиллоби с кем-то своими выводами в отношении меня.

— Роберт, прошу тебя… — подала голос мисс Оуэн, чем окончательно выдала нас.

Ну как так можно, вот скажите на милость? Отличный план был расстроен только из-за того, что Эбигэйл не обладала… достаточным актерским мастерством. Ну нельзя же так…

— Понятно. Опять спелись, — констатировал понятливый молодой человек, тяжело вздыхая. — Так и знал, что именно этим все и закончится. Эбби слишком хорошо умеет давить на жалость, а мисс Уоррингтон слишком уж сердобольная. И вот после такого дядя вас точно убьет.

Я только поморщилась, прекрасно понимая, что мистер Уиллоби совершенно прав. Вот разве что…

— Вы даже не знаете, о чем речь, — недовольно пробормотала я, старательно не глядя в глаза молодому человеку.

Неужели мы с мисс Оуэн настолько предсказуемы? Тогда нечего надеяться на то, что удастся обвести вокруг пальца лорда Дарроу. И вряд ли королеве удастся уберечь меня и мисс Оуэн от гнева его милости…

Зачем я только во все это ввязалась?..

— Не нужно быть гением, чтоб понять: Эбби все-таки уговорила вас помочь в сердечных делах. Иначе с чего бы она выглядела такой оживленной, а вы — такой встревоженной. И стоит только дяде Николасу сложить два и два, а делает он это довольно хорошо, как у всех нас будут огромные неприятности, — с кривой усмешкой сообщил мне мистер Уиллоби.

Мистер Оуэн не показался мне слишком уж удивленным словами родственника. Похоже… Похоже, и он догадывался о затеваемой нами с мисс Оуэн интригой. Словно бы как раз ожидал чего-то подобного…

Кажется, мы с мисс Оуэн еще и невероятно предсказуемые… И вот это уже действительно ужасно.

— Если вы только попробуете выдать нас его милости!.. — как могла более грозно начала я, прекрасно понимая, что мои попытки напугать молодых людей, по меньшей мере, нелепы. Что, по сути, я смогу им сделать, если придет время исполнять угрозы?

Но, самое забавное, что мистер Уиллоби и мистер Оуэн как будто бы испугались меня. Уму непостижимо.

— Я только надеюсь на то, что вы будете осторожны, мисс Уоррингтон. И не испортите все, — вполне миролюбиво произнес брат Эбигэйл.

Видимо, изначально фраза должна была звучать «и не испортите все как обычно», но Чарльз Оуэн был действительно добросердечным молодым человеком, поэтому пощадил мою гордость. За что ему, безусловно, огромное спасибо, однако порой грубоватая честность доставляла мне гораздо больше удовольствия.

— Я постараюсь.

Из груди вырвался тяжелый вздох.

Эбигэйл ждет, что я при встрече с ее ненаглядным мистером Греем проникнусь к нему безграничным доверием и искренней симпатией… Но что если нет? Вдруг я только уверюсь в злокозненности его натуры и буду против этого союза едва ли не больше самого лорда Дарроу? Да и что изменит мое одобрение или неодобрение? Это ведь не я являюсь опекуном мисс Оуэн. По сути, при его милости я находилась в более чем бесправном положении.

Тогда… Вероятно, Эбигэйл рассчитывает, что я помогу ей… бежать?.. От одной мысли о таком повороте событий, становилось не по себе.

— Мы не будем делать ничего предосудительного, Чарльз… — принялась успокаивать старшего брата мисс Оуэн. — Я… Я даже не увижусь с ним. Пусть Кэтрин решает… Она действительно опытней меня…

Услышав последние слова подруги, я с ужасом поняла, что в случае чего — точно стану крайней. Для всех. Лорда. Его племянников. Самой Эбигэйл. Потому что «действительно опытней». Ужасно… Просто ужасно.

— Мисс Уоррингтон, мне почему-то кажется, что вы совершаете ошибку, — с пониманием вздохнул мистер Уилобби. — Боюсь, вам придется быть… очень разумной и осторожной. Иначе…

Иначе все для меня закончится трагично. Сомневаюсь, что всепрощение его милости настолько безгранично… Еще повезет, если меня просто отправят домой… А там до мне доберутся фэйри… У меня есть все шансы занять место мисс Дрэйк в тюрьме. Негоже камере пустовать.

— Я приложу все усилия, — произнесла я.

Голос звучал действительно жалко.

— Тетя Вирджиния готова помочь… — обронила как бы между делом мисс Оуэн. — Мне кажется, это дает нам шансы на успех.

Молодые люди вопросительно уставились на меня.

— Мисс Уоррингтон, это правда? — недоверчиво осведомился мистер Уилллоби.

Похоже, подобная новость его несколько ошарашила.

— Да, — откликнулась я, зябко ежась. — Ее величество, как мне кажется, решила таким образом положить конец старой вражде.

План сам по себе вызывал у меня множество вопросов… Но ведь ее величество должна знать, что делает, верно? По крайней мере, я надеялась на это. Судя по выражению лиц моих спутников, только мисс Оуэн верила в успех предприятия. Впрочем, она всегда отличалась некоторой мечтательностью и оторванностью от реального мира.

— Спорное решение, — заметил мистер Оуэн. Он тоже любил помечтать, но никогда не заходил в этом занятии слишком далеко. — Сомневаюсь, что дядю вообще можно остановить.

Я тоже не очень-то верила в то, что лорда так уж легко заставить делать то, что чего не желает он сам. А примиряться его милость совершенно точно не желал, и сообщил об этом весьма доходчиво.

— То есть вы желаете встретиться с Рэймондом Греем. Лично. Одна, — мрачно подвел итог мистер Уиллоби.

Как мне показалось, молодого человека подобная перспектива сильно разозлила.

— Да, — подтвердила я, понимая, что сейчас меня, скорее всего, станут отчитывать самым возмутительным образом.

Племянники лорда Дарроу охотно допускали нарушение приличий. Между собой. Но, когда дело дошло до постороннего…

— Мисс Уоррингтон, это недопустимо! — тут же возмутился джентльмен.

На Эбигэйл было жалко смотреть.

Ужасно… Вот как нарушать все возможные правила приличия с самим же мистером Уиллоби — то все в полном порядке, отправляемся ли мы к цыганам, является ли он ко мне в спальню… Но тут…

— И что вы мне предлагаете?

Мистер Уиллоби вздохнул и заявил:

— Я иду с вами.

Еще не легче. Как воспримет мистер Грей появление будущего преемника лорда Дарроу? Вряд ли с большой радостью. А ведь есть вероятность и того, что этот человек действительно привязан к мисс Оуэн…

— Не нужно, мистер Уиллоби, — твердо заявила я, надеясь, что мне удастся уговорить джентльмена не вмешиваться и позволить мне поступать так, как я считаю нужным. — Я сумею за себя постоять. Ничего дурного не произойдет.

Оба молодых человека смотрели на меня с изрядной долей скепсиса, словно бы не верили мне ни на йоту. Словно бы не приходилось мне бывать в неприятностях куда больших.

— Мисс Уоррингтон, но ваша репутация будет погублена, если кто-то узнает о вашей встрече. Да и дядя не пощадит вас, если ему станет известно об этом… очередном приключении. Вы же знаете о его особом отношении к Греям. Зачем рисковать?

Хороший вопрос… Зачем? Ради чего мне ставить на кон все? Ради Эбигэйл Оуэн? Вряд ли… Пусть она и моя лучшая и, пожалуй, единственная подруга, однако не столько ради нее я решилась на эту авантюру…

Но тогда ради чего? Так сразу и не найти ответа.

Быть может, так веду себя я потому, что и для своих сестер сделала бы то же самое. И не жаловалась бы, если пришлось бы отвечать за собственную неосмотрительность.

— Разумеется, знаю, — со вздохом откликнулась я. — Но, мистер Уиллоби, сделать это все равно придется. Этого желает ее величество. К тому же, вы не можете не думать о счастье мисс Оуэн. Она ваша кузина.

— А вы мой друг. И я не готов рисковать вашим будущим только ради сомнительной возможности сделать Эбби счастливой. И, в конце концов, помните о репутации собственной семьи, мисс Уоррингтон, и о сестрах, которые будут опозорены так же, как и вы сами.

Ну и что мне делать? С одной стороны мисс Оуэн, которой требуется моя помощь, с другой — мистер Уиллоби со своим намерением уберечь меня от плачевной участи отверженной. И что прикажете делать с обоими?

Но, стоит признать, чужая забота оказалась чрезвычайно приятной.

— Вы встретитесь с мистером Греем. А я буду с вами, — решительно заявил молодой человек. — Если Эбигэйл права, то подобная мелочь не смутит влюбленного мужчину. Если же смутит… Значит, или привязанность не была достаточно сильной, или же ее не было вовсе. В любом случае, одна вы не пойдете.

На лице мистера Уиллоби было самое непримиримое выражение из всех возможных. Вряд ли его удастся переубедить…

— Королева будет против, — осторожно заметила я.

Однако и это не произвело на молодого человека особо сильного впечатления. Да уж… Все-таки влияние королевы не идет ни в какое сравнение с той властью, которую держит в своих руках ее кузен.

— Тогда вы просто не отправитесь на эту встречу. Вот и все.

Сказать что-то против мисс Оуэн попросту не решилась. А я… я просто махнула рукой. Пусть так. С мистером Уиллоби мне, наверное, будет самой спокойней.

Ее величество занимала западное крыло дворца, куда не допускались без ее соизволения даже приближенные короля. Уж не знаю, почему именно. Туда нас и проводили.

— Думала, что прибудут двое, а получила всех четверых, — рассмеялась ее величество Вирджиния, узрев всех подопечных его милости разом. — Или вы просто не в состоянии разлучиться?

Мы переглянулись… и мистер Оуэн ответил за всех:

— Не в состоянии, ваше величество.

Королева при первой встрече поразила меня своей красотой. При второй же она показалась мне самой прекрасной женщиной, которая только может жить на земле. Ни леди Элинор, ни Эбигэйл не могли сравниться с ее величеством.

— Что же… мне сперва хотелось переговорить с мисс Уоррингтон. Наедине.

Произнесено это было достаточно выразительно, чтоб все наверняка поняли, о чем именно пойдет речь. А ее величество наверняка поняла по общему смятению, что тайна уже давно перестала быть тайной…

— Хотя бы Николас не знает? — осторожно осведомилась королева.

Женщина явно испытывала сильную тревогу.

— Ему сейчас не до того, — пожал плечами мистер Уиллоби. — Поэтому мы надеемся на лучшее.

Ее величество закусила губу. Ее тонкие брови сошлись на переносице.

— Тогда у нас очень мало времени. Очень мало. Когда Николас все поймет… Не поздоровится никому. В том числе и мне самой, — произнесла королева Вирджиния, судя по всему, готовясь к худшему.

После таких признаний мне почудилось, словно бы в комнате стало на порядок темней, чем прежде. Словно нас накрыла грозная тень лорда Дарроу, в чьей воле карать и миловать.

Перед важным разговором ее величество отослала слуг. Всех до единого. Совершенно всех. Попробовала было удалить и мистера Уиллоби, и мистера Оуэна, но молодые люди твердо заявили, что не покинут нас и разговор возможен только в их присутствии.

Мужчины в семье лорда умудрились перенять и многие черты его характера. О чем не преминула сообщить ее величество с изрядной долей сарказма. Видимо, ей вполне хватало одного лорда Дарроу в окружении, и копии были совершенно не нужны.

— Тетя Вирджиния, или участвуют все — или никто, — решительно заявил мистер Уиллоби. — Или вы решили использовать при необходимости мисс Уоррингтон как разменную монету в своем плане? Вы же знаете, в какую ярость придет дядя… Так пусть уж гневается на всех нас, чем срывает зло на ком-то одном.

Почему-то я не рассматривала происходящее именно так… Лорд действительно должен был бы обратить на меня всю свою ярость, если бы только я вмешалась… И таким образом, племянники его милости защищали меня и от неодобрения общества, и от наказания, которое наверняка последует.

— Никогда бы не подумала, что вы настолько… сплочены, — усмехнулась королева Вирджиния. — Не зря дорогой Николас зовет вас не иначе как бандой.

Мистер Оуэн нервно рассмеялся, услышав, какого именно титула мы удостоились от его милости.

— И что же… вы собираетесь всей… бандой отправиться на встречу? — сухо осведомилась ее величество Вирджиния и одарила каждого из нас не слишком-то и довольным взглядом.

Непонятно оставалось, как именно сама королева отнеслась к тому, что вместо одной или двух девушек придется иметь дело еще и с двумя молодыми людьми. Эта женщина демонстрировала эмоции, и даже, как могло показаться, открыто… Но лишь те, которые хотела показать сама. Не больше и не меньше.

Ответил мистер Уиллоби. Твердо и решительно.

— Нет, тетя Вирджиния. С мисс Уоррингтон отправлюсь только я. Бросить ее одну в такой компрометирующей ситуации я попросту не могу. Иначе потеряю право зваться джентльменом.

Ее величество не стала спорить с племянником, приняв наше общее решение.

— Пусть так. Надеюсь только, ничего дурного из этого не выйдет.

Я ожидала, что со мною и Эбигэйл будут говорить об обязанностях фрейлин, грядущем представлении ко двору… Но, увы, ее величество в первую очередь волновало именно примирение двух влиятельных враждующих семей. Вероятно, именно в этом и состояла главная причина того, что мы с мисс Оуэн вдруг понадобились в окружении королевы Вирджинии… Стоило бы мне уже давным-давно уяснить, что все, в ком течет хотя бы капля крови Дарроу, люди до жестокости прагматичные.

Ее величество заручилась нашим согласием и пообещала сама назначить встречу с мистером Греем на ближайшем балу, на котором нас с подругой официально представят высшему обществу.

Эбигэйл, кажется, от таких известий готова была упасть в обморок от счастья. Я тоже. Правда, скорее уж от ужаса. Значит, роковая встреча все ближе…

Его милость меня точно убьет. В этом у меня не имелось никаких сомнений… Или попросту даст добраться до меня фэйри — это уже будет достаточно, чтоб я распрощалась с жизнью.

Мистер Уиллоби также разделял мои сомнения по поводу благополучного исхода нашей затеи. Он советовал только крепиться и молиться. Потрясающе…

Возвращаться в дом лорда Дарроу было, если честно, не по себе. Сильно не по себе. Все казалось, будто его милости уже известно о нашем коварном замысле. Но, к всеобщему огромному облегчению, его милость уехал по делам, и встретившие нас слуги даже говорили, что неизвестно, когда именно он вернется.

Восторгу Эбигэйл не было пределов. А вот мистер Оуэн, мистер Уиллоби и я стали нервничать еще сильнее.

— Быть может, нам лучше все отменить? — первым предложил сдаться мистер Оуэн, когда мы устроились в гостиной на военный совет.

Услышав такое предложение брата, мисс Оуэн совершенно сникла, и даже не осмелилась сказать хоть что-то против. В конце концов, она прекрасно понимала, кто первым попадет под удар, если что-то пойдет не так. Эбигэйл — племянница лорда Дарроу, ею она и останется. А вот я запросто могу потерять все: положение при лорде и его благоволение, а также и саму жизнь, если не повезет совсем.

— А что королева? — тяжело вздохнула я, тоскливо глядя в окно. — Как мне показалось, ее величество просто сгорает от нетерпения…

Вызвать неудовольствие венценосной родственницы лорда Дарроу как-то не хотелось. Все же это королева…

— Ничего, до конца не догорит, — махнул рукой мистер Уиллоби и словно бы невзначай коснулся моего плеча. — Куда больше меня волнует дядя и его реакция на наши действия.

Как будто мы не знаем, какой будет эта самая реакция. Разумеется, вельможа примется карать всех без разбора.

— Но если я выйду замуж за мистера Грея, то это свяжет дяде руки… — пролепетала мисс Оуэн, опустив очи долу.

Кто застонал первым я, признаться, не поняла. Быть может, что и я. Они виделись от силы несколько раз, ничего толком друг о друге не знают, но Эбигэйл каким-то непостижимым для всех иных образом уже умудрилась планировать их с мистером Греем свадьбу. Интересно, а он сам был в курсе таких эпохальных планов мисс Оуэн или еще надеется на лучшее?

— Эбби, какая свадьба? — наконец сумел выразить наши — общие на троих — чувства Чарльз Оуэн. — Это же уму непостижимо. Сколько вы знаете друг друга? И насколько хорошо? О чем ты только думаешь!

Следом за мистером Оуэн распекать девушку начал и мистер Уиллоби, который не считал нужным сдерживаться вовсе. К концу его гневной тирады Эбигэйл лила слезы, и я как-то даже не решилась ничего добавить.

Создатель… Неужели в голове моих сестер творится то же самое? Интересно, а сами мужчины вообще представляют, в какой страшной опасности находятся? Одно неосторожное слово, улыбка — и все, приговор подписан и обжалованию не подлежит, ведь девушка уже мысленно планирует их свадьбу и подбирает имена для детей.

— Но я хочу выйти за него замуж! — воскликнула возмущенно Эбигэйл. — Я люблю его! И мистер Грей любит меня!

И снова мы с молодыми людьми переглянулись. Если понимать подругу мне становилось сложней с каждым днем, то с мистером Оуэном и мистером Уиллоби у нас сложились на диво гармоничные отношения. Мы оказались одинаково циничны. Разве что мистер Оуэн был чуть более романтичен, чем я и его кузен.

— Ну, по крайней мере, он пока в этом уверен, судя по тому, что мы знаем… — пробормотал мистер Оуэн безо всякого энтузиазма. — И все-таки я предлагаю остановиться, пока не поздно. Такого дядя точно не спустит нам. Он и так-то терпением не отличается, а уж теперь…

Мистер Оуэн вздохнул так трагично, что мне стало совершенно не по себе.

— В этом случаететя Вирджиния нас наверняка выдаст дяде. И тогда он уже убьет нас за одно только намерение.

В подобное коварство ее величества я совершенно не поверила. Пока не посмотрела на мистера Уиллоби: тот, судя по обреченности во взоре, вообще не сомневался в том, что именно так ее величество и поступит — выдаст нас всех и разом.

Вся глубина пропасти, в которую мы попали, стала видна только сейчас. В любом случае мы останемся виноваты… Хотя, почему это «мы»? Я. Я останусь виновата, ведь именно мне его милость доверил благополучие племянницы.

— Я точно пропала… — подвела я неутешительный итог своего длинного путешествия.

Уж лучше бы осталась дома и продолжала играть в провинциальную интриганку, так бы на мою долю выпало куда меньше бед, чем сейчас…

— Кэтрин, не стоит так переживать, дядя вовсе не такое чудовище… — пролепетала Эбигэйл, явно рассчитывая меня успокоить.

Зря старалась. Вот после этой фразы я уже ни капли не сомневалась в том, что моя история в конечном итоге закончится драматично.

Мистер Уиллоби только удрученно покачал головою и заверил в своей готовности умереть при случае вместе со мной. Порой шуточки племянника лорда Дарроу были излишне мрачными, но при этом все равно отлично разряжали обстановку.

— Итак, встреча назначена на балу, — вздохнула я, представляя масштаб нашей проблемы. — Его милость поедет с нами, иначе и быть не может. Это все осложняет.

Сложно ввести в заблуждение лорда Дарроу, когда он рядом с тобой.

— Может, дядя заболеет? — вздохнула Эбигэйл.

Увы, лорд Николас Дарроу, на нашу беду, отличался идеальным здоровьем и не болел вообще никогда.

— Может, надо помочь ему заболеть? — предложил не очень уверенно мистер Уиллоби, сам не веря в возможность осуществления подобной затеи.

Что же нужно проделать, чтобы его милость внезапно слег, да еще и накануне представления своей любимицы столичному обществу? Я вообще ни разу не видела его больным, будь это даже обычная мигрень. Он был сделан из стали, гранита и алмазов, не иначе.

— Боюсь спросить, что именно ты желаешь сотворить с нашим несчастным дядей… — пробормотал Чарльз Оуэн. — Но, в любом случае, нам как-то придется отвлечь его внимание от мисс Уоррингтон.

В этом и состояла главная проблема, с которой нам предстояло иметь дело: его милость имел странное свойство отлично чуять любые подвохи. Да и актеры из нас были, следует признать, не так чтобы хорошие: вельможа, несомненно, быстро раскусит все приготовленные для него хитрости, после чего начнет еще внимательней надзирать.

— Лучше привлечь его внимание к мисс Оуэн, — задумчиво протянула я, — Не нужно отвлекать его милость от меня, следует просто заставить его пристально следить за племянницей. Это обеспечит мне определенную… свободу маневра.

По крайней мере, на это следует рассчитывать, ведь следить за мною наверняка не так увлекательно, как за любимицей всей семьи. Особенно, если последняя демонстрирует желание ввязаться в очередные неприятности.

— Но я… — растерянно начала мисс Оуэн. — Но я просто не представляю, как мне отвлекать дядю Николаса. Я же ничего такого не умею.

Выглядела при этом подруга такой невинной и несчастной, что сложно было поверить в ее участие в побеге мисс Дрэйк. Не умеет… И это говорит девушка, которая протащила в тюрьму столько, что можно было вытащить не одну арестантку, а всех разом.

— Просто побольше общайся с гостями и время от времени оглядывайся по сторонам, — махнул рукой мистер Уиллоби, — уверяю, этого будет достаточно, чтоб дядя себе места не находил. Он и так начинает паниковать, стоит только Эбби ненадолго скрыться с глаз.

Учитывая, что сумела учудить мисс Оуэн, я даже вполне способна понять волнение его милости. Он всего лишь хотел уберечь племянницу от всех бед. Так что идея могла и сработать.

— Но что, если его милость удивит наше с мистером Уиллоби исчезновение? — задумчиво протянула я. — Он ведь уже успел понять, что мы вдвоем легко находим неприятности на наши головы, и может предположить, что мы снова отправились на их поиски.

Мистер Уиллоби на этот раз промолчал, и мне это показалось до ужаса подозрительно, особенно в свете того, что молодой человек как-то подозрительно покраснел.

— Я чего-то не знаю? — осведомилась я, заранее предчувствуя очередную гадость.

Мистер Уиллоби покраснел буквально до свекольного оттенка, мистер Оуэн же старательно на меня не смотрел, стало быть, оба в курсе случившегося. И оба уверены, что мне новости точно не понравятся. Племянники лорда Дарроу уже успели достаточно меня узнать, чтоб не обманываться в своих ожиданиях. Мне наверняка не понравятся те новости, которые для меня подготовили на этот раз.

— Мистер Уиллоби, — вкрадчиво начала я, — что же вы от меня скрываете? Я все равно узнаю, не сомневайтесь, лучше уж расскажите сами.

Молодой человек вздохнул и ответил:

— Я сообщил дяде пару дней назад, что собираюсь начать за вами ухаживать. С самыми серьезными намерениями, — огорошил меня мистер Уиллоби.

Мисс Оуэн восторженно ахнула и захлопала в ладоши от радости. Похоже, моя подруга пришла в полный восторг от известия своего кузена. Ну да, с тех пор как мы примирились с ней, Эбби украдкой заговаривала о том, как бы было чудесно, если бы мы породнились. Кого мне прочили в мужья, мистера Оуэна или мистера Уиллоби, оставалось тайной, но, по крайней мере, намерения мистера Уиллоби Эбигэйл обрадовали.

Вот так сразу я и не знала, как именно стоит отнестись к этой новости… Ведь на самом деле ничего предосудительного мой друг не совершил, напротив, он поступил вполне достойно… Но мне все равно было как-то нерадостно на душе.

— И когда же вы собиралась осчастливить меня подобной новостью? — чуть сдавленно спросила я.

Пожалуй, я была изрядно ошарашена.

Атмосфера в комнате стала еще более напряженной, хотя прежде я думала, будто хуже быть уже не может.

— Так дядя будет более снисходительно относиться к нашим с вами совместным отлучкам, мисс Уоррингтон. Надеюсь, вы не думаете, будто я имею в действительности какие-то намерения в отношении вас? Мы с вами добрые друзья, в конце концов. Просто ухаживания — это отличный повод для проявления подозрительной для дяди активности.

Мистер Уиллоби говорил быстро, словно бы захлебываясь словами. Как будто бы пытался передо мною оправдаться за свой поступок.

— Если я не окажусь в итоге рядом с вами у алтаря, то мне глубоко безразлично, что вы наплели его милости, — заверила я молодого человека.

Такой мой ответ несколько разочаровал Эбигэйл и озадачил ее брата.

— Вы настолько сильно не желаете замуж за Роберта? — растеряно переспросил мистер Оуэн у меня.

Пожав плечами, ответила:

— Зачем портить хорошую дружбу плохим браком?

Ведь все совершенно просто.

— Мудро, мисс Уоррингтон, — подмигнул мне мистер Уиллоби. — Но пока наша легенда такова: я за вами очень активно ухаживаю. Поэтому желаю постоянно находиться рядом, желательно, вдали от посторонних глаз.

Идея и впрямь была неплоха, вот только бы его милость не потребовал у нас осуществления так неосмотрительно озвученных намерений. Хотя бы в качестве мести за ложь. С лорда Дарроу станется и так поступить, уж в его мстительности я ни капли не сомневалась.

— Значит, — начал подводить итог мистер Оуэн, — ты, Эбби, снуешь среди гостей и побольше внимания уделяешь молодым людям. Дядя должен иметь веский повод запаниковать, сестренка. Роберт, ты оказываешь мисс Уоррингтон всевозможные знаки внимания, так, чтобы ваше исчезновение показалось закономерным и ожидаемым.

Это был отличный план… Безусловно отличный, разве что мог и не сработать. Мы же, в конце, концов, не старую классную даму пытаемся обвести вокруг пальца…

— А что будешь делать ты, Чарльз? — иронично уточнил мистер Уиллоби у кузена.

Мистер Оуэн развел руками, не сразу подобрав слова для ответа. Вопрос родственника его, очевидно, смутил, и сильно.

— Ну… Думаю, я могу попытаться не дать дяде добраться до вас слишком уж быстро… — не очень уверенно произнес он.

Собственно говоря, никто особо не рассчитывал, будто мистер Оуэн, молодой человек исключительно честный и даже немного наивный, сумеет, если придется, сдержать натиск лорда Николаса Дарроу. По моему мнению, силы были слишком уж неравны.

— Ладно… — слегка помрачнел мистер Уиллоби. — Ты хотя бы попытайся, Чарльз. Мы все верим в тебя и надеемся на лучшее.

На этом наш военный совет мы закончили. Брат и сестра Оуэны ушли к себе, а я задержалась, как и мистер Уиллоби. Судя по его взгляду, я сделала вывод, что он желает со мной поговорить о чем-то. Вот только о чем именно? Вероятно о той лжи, которую услышал лорд Дарроу. По крайней мере, больше ничего в мою голову не приходило.

— Мисс Уоррингтон, мне следует попросить у вас прощения, не так ли? За то, что я наговорил своему дяде… Вероятно, мне не стоило делать так…

Я вглядывалась в лицо своего друга и товарища по неприятностям и понимала: нет, виноватым он себя не чувствует ни на йоту, напротив, искренне уверен в своей правоте, но все равно считает необходимым извиниться. Бережет мои чувства, не иначе…

— Не знаю даже, что мне вам на это сказать, — развела руками я, не испытывая никакого недовольства. — Вообще-то, ваш поступок возмутителен.

Мистер Уиллоби устроился рядом и взял меня за руку. Первым моим порывом было вырваться и таким образом пресечь подобное неподобающее поведение. А потом… Создатель, это же мистер Уиллоби, в конце-то концов, он всегда ведет себя подобным образом, для него это скорее выражение приязни, а не неуважения. Остается только смириться, ведь изменить этого несносного молодого человека точно не получится.

— Даже не сомневаюсь в том, что поступил я совершенно ужасно, мисс Уоррингтон, но такова моя натура, — с улыбкой пожал плечами он. — Я не собираюсь настаивать на этом браке, здесь мои планы не изменились, можете не волноваться. В конце концов, вы заслуживаете куда лучшей партии, чем я, не так ли?

Я посмотрел ему в глаза, силясь понять, что же это было: насмешка или комплимент.

— Не сказала бы, что вы незавидный жених, — мягко произнесла я, и дальше говорить уже не решилась.

Мистер Уиллоби рассмеялся.

— Вы пытаетесь беречь мои чувства! Ну надо же. Никогда бы не подумал. Это чрезвычайно мило, мисс Уоррингтон!

Тяжело вздохнув, отвернулась и принялась с преувеличенным интересом смотреть в окно. Почему его веселит практически все?

— Не нужно злиться на меня, дорогая мисс Уоррингтон, — попросил меня молодой человек с нескрываемой теплотой в голосе. — Вам не идет угрюмость. Да и, в конце концов, мы с вами друзья, не так ли? Разве можно злиться на собственных друзей? Даже если они ужасно шутят? У каждого есть свои недостатки.

Долго сердиться на мистера Уиллоби и впрямь не выходило, уж слишком мягким был его голос… К тому же, я попросту привыкла верить этому молодому человеку после всего, что мы пережили.

Также я привыкла побаиваться лорда Дарроу и благоговеть перед ним.

— Вы думаете, у нас есть шансы, хотя бы минимальные? — спросила я у собеседника, не поворачиваясь к нему.

Ответ, вообще-то, я знала и так.

— Самый крохотный шанс у нас все-таки есть… Но именно что крохотный, — не стал меня обнадеживать зря мистер Уиллоби. — Я больше рассчитываю на слепую удачу, чем на то, что дядя внезапно станет слепым и глухим. Но попробовать стоит… Иначе Эбигэйл учудит еще что-нибудь глупое и опасное, а ее величество наверняка выдаст всех до единого. Она… Она кузина нашего дяди, в ней течет та же кровь.

Да уж, веский аргумент: лорду Дарроу, судя по все этой истории с Греями, мстительность точно свойственна, и если это действительно семейная черта, то и от ее величества ничего доброго ждать не следует.

Огонь в камине так уютно потрескивал, что не хотелось думать о чем-то неприятном. К примеру, о неизбежности возмездия…

— Нам непременно стоит попробовать, мисс Уоррингтон. Хотя бы ради счастья Эбигэйл.

Счастье Эбигэйл Оуэн… Что мне уже только ни приходилось делать для него…

— Мне почему-то кажется, вы уже не такнастроены сражаться за счастье мой кузины… — усмехнулся мистер Уиллоби, но голос его звучал, как мне показалось, довольно.

Настроена или нет?

— Я просто поняла, как мне не хочется самой терять те преимущества, которыми так щедро оделил меня ваш дядя… И как мне не хочется сделаться объектом его гнева… Мне ведь, в сущности, неплохо при нем живется.

А к тому, что он ни во что меня не ставит, я уже как-то… притерпелась. Он ведь так обращается практически со всеми, и раз не жалуется (по крайней мере, вслух) никто из его племянников, то и мне не следует слишком уж сильно страдать по этому поводу, не так ли?

— Ну вот, в вас вновь подняло голову ваше знаменитое здравомыслие, — вздохнул мистер Уиллоби, и мне показалось, будто в голосе его проскользнула досада.

Повернувшись, я взглянула в глаза молодого человека, пытаясь понять, чем вызваны эти его чувства.

— Вы недовольны моим здравомыслием? — растеряно спросила я у племянника лорда Дарроу.

Молодой человек тепло улыбнулся и произнес:

— Мне гораздо больше нравится ваша порывистость, мисс Уоррингтон. Она вам удивительно к лицу.

Моему искреннему изумлению не было пределов.

— У вас довольно оригинальный вкус… — осторожно отозвалась я, и приняла решение ретироваться к себе как можно скорей.

Вся эта ситуация изрядно выбивала меня из равновесия, а мне больше нравилось понимать все, что происходит со мною, от и до.

Мистер Уиллоби проводил меня до дверей комнаты, попрощался и ушел, не предприняв более ни единой попытки продолжить нашу беседу. Пожалуй, это смутило меня еще больше, ведь обычно молодой человек запросто входил в мою комнату, напрочь забывая о всех существующих правилах приличия.

Оказавшись в спальне, я с облегчением обнаружила, что Шарлотты в ней не наблюдалось. Пусть это и была ее прямая обязанность — готовить меня ко сну, однако же куда больше я радовалась, когда о своих обязанностях горничной девочка забывала. Так мы обе были целы и в хорошем расположении духа.

Расчесываться и умываться пришлось без зеркала, но к этому неудобству я уже успела притерпеться. В конце концов, лучше не видеть собственного отражения, чем пустить в комнату фэйри. Давно уже мне не доводилось видеть кого-то из этого племени рядом с собой, и не сказала бы, что это стало причиной для расстройства…

Но если его милость отошлет меня прочь, оставит без своей защиты, то ко мне наверняка наведается нечисть… Без помощи лорда Дарроу я останусь совершенно беззащитной. И еще повезет, если первыми ко мне заявятся выходцы из Неблагого двора, они хотя бы не пытаются меня убить.

— Создатель, за что мне это все?.. — тихо вздохнула я, и так понимая, за какие грехи меня щедро оделили бедами.

Гордыня. Ее всегда было во мне чересчур много, и вот теперь я получила заслуженную кару.

Подготовка к балу, который имел для меня и мисс Оуэн такое огромное значение, стала бы несомненно сущим адом, если бы мыслями я не была бесконечно далеко от особняка его милости.

Я думала о доме, о Холмах, куда меня едва не увели, а теперь уж наверняка уведут, стоит только мне потерять благоволение лорда Дарроу и вернуться домой. Думала я также и о своих родных, которые станут горевать после моего исчезновения или же смерти. Как жаль, что я не так часто писала им в последнее время…

— Кэтрин, вы так бледны… — то и дело говорила мне мисс Оуэн, которая, видя мое состояние, переживала все больше и больше. Это волнение казалось лестным, даже учитывая тот факт, что мое здоровье беспокоило Эбигэйл в том числе и из вполне корыстных интересов.

Увы, но у меня не было никаких сил, чтоб изображать благодушие и оживление, внутри все словно бы умирало каждую секунду от страха и чувства обреченности.

Портниха сходила с ума, пытаясь подобрать цвет, способное придать хоть какую-то живость моему лицу, которое становилось все более серым с каждой минутой. В итоге остановились на жемчужно-белом. Слоновая кость превращала меня в живую покойницу.

Его милость, разумеется, все замечал, я видела это по его взгляду. И молчал, не задавая ни единого вопроса. Он выжидал, отчего мне становилось еще хуже. Единственным, чье общество помогало мне хотя бы самую малость взять себя в руки, был мистер Уиллоби. Его шутки все также развлекали меня, заставляя забыть о собственных страхах.

— Ну же, мисс Уоррингтон, вы же самая смелая девица, из всех, что я знаю. Не нужно вести себя словно перед казнью, — то и дело приговаривал молодой человек, пытаясь поддерживать во мне доброе расположение духа.

Я только кивала и молчала, боясь, что в любой момент могу скатиться в безобразную истерику. Не хотелось так сильно ронять себя в глазах мистера Уиллоби, ведь я все-таки дорожила его мнением.

С Эбигэйл я старалась не видеться наедине: слишком уж велика была вероятность не выдержать ее восторженных вздохов и восхвалений мистеру Грею. При брате и кузене мисс Оуэн еще старалась не слишком часто говорить об этом человеке, а вот при мне… Неужели влюбленность делает девушек настолько… глупыми?

В любом случае, к назначенному времени все были готовы и ожидали лорда в холле как войска перед парадом. Его милость, в кои-то веки, задерживался, судя по словам слуг, писал какие-то письма. Наверняка нечто важное, ведь пунктуальность мужчины уже давно вошла в поговорку.

Эбигэйл уже начала нетерпеливо переминаться на месте. Разумеется, она-то жаждала попасть на бал куда больше нас всех, а вот мистер Уиллоби, мистер Оуэн и я готовы были тянуть до последнего. В конце концов, только безумцы рвутся в бездну…

Первым делом лорд Дарроу обвел нас всех тяжелым взглядом, который словно кожу сдирал, а после велел идти к экипажам. Я, не дожидаясь дополнительной команды, устроилась в экипаже его милости, не ожидая при этом ничего хорошего.

— Что же, мисс Уоррингтон, хотя бы вы чему-то учитесь, — мимоходом заметил мужчина, помогая мне устроиться на сидении. Следом пришел черед Эбигэйл, которой также следовало ехать вместе с дядей, а не вместе с братом и кузеном.

На слова его милости я никак не отреагировала, слишком уж сильно погруженная в собственные переживания. Если мне действительно удастся встретиться с мистером Греем, то каким же образом должна я определить его истинные намерения и отношение к мисс Оуэн? Я же не умею читать мысли! И как можно было надеяться на мою хваленую проницательность? Да, она изрядно выручала меня у себя, в провинции, но вряд ли мистер Грей имеет так уж много общего с нашими сплетницами, сходящими с ума от скуки.

— Вы чем-то расстроены, мисс Уоррингтон? — поинтересовался лорд.

Будь передо мною любой другой человек, я бы могла отнести этот вопрос к обычной вежливости, но его милость не относился к людям, которые беспрекословно исполняют все правила этикета. Если он спросил меня о настроении, это означает то, что ему действительно нужен ответ.

— Нет, ваша милость, я просто немного взволнована, — откликнулась я поспешно.

Ведь это закономерно, что девушка вроде меня, девушка из провинции, в полуобморочном состоянии из-за предстоящего представления ко двору? Думаю, любая бы чувствовала себя именно так на моем месте.

— Мисс Уоррингтон, вы явно не относитесь к тем барышням, которые из-за любой мелочи теряют самообладание. Надеюсь, вы не собираетесь попасть в очередную историю?

Собираюсь попасть? Помилуй Создатель. Уже попала, и не знаю, как же вырваться.

В глазах Эбигэйл стояла самая настоящая паника. Подозреваю, и я выглядела сходным образом. Сложно было не бояться лорда Дарроу, особенно, если ты действительно провинился в чем-то.

— Роберт сказал мне, он переменил свои намерения относительно вас. Но я не знаю, осведомлены ли вы сами об этом, — обронил его милость.

При этом черные глаза продолжали буравить меня тяжелым, требовательным взглядом. Возможно ли, что мое смятение вельможа отнес насчет заявления своего племянника? Хорошо бы, если именно так…

— Осведомлена, милорд, — кивнула я и потупилась.

Уточнять, когда и каким образом мистер Уиллоби сообщил мне об этой новости, я разумно не стала. Мисс Оуэн также не проронила ни слова, оставляя переговоры с опекуном на меня. Про себя я молилась, чтоб она не переменила мнения.

— И как вы относитесь к желаниям моего племянника? — слишком уж подозрительно произнес мужчина. — Насколько я знаю, раньше вы были настроены против подобного союза между вами?

Глаза на лорда Дарроу я так и не подняла. Так врать мне всегда удавалось куда лучше.

— Я… Я думаю об этом, милорд, и пока мне нечего вам сказать, — сдавленно пробормотала я, сцепив руки на коленях.

— Надеюсь на вашу разумность, — подвел итог в нашем коротком разговоре вельможа, и меня накрыло волной облегчения.

Не факт, что мое состояние было полностью отнесено на счет поступка Роберта Уиллоби, ведь не настолько глуп и наивен лорд Николас Дарроу, однако передышка между допросами явно не мешала.

Когда мы прибыли на место, как-то сам собой вышло, что мои кавалером стал мистер Уиллоби, а рядом с Эбигэйл оказался ее брат. Лорд несколько недовольно посмотрел на нас с мистером Уиллоби, но, вероятно, в свете последних новостей, не стал требовать от нас разлучаться.

Заметив подобную реакцию дяди, мистер Уиллоби украдкой подмигнул мне, а я толкнула его локтем, пытаясь согнать с физиономии спутника весьма неуместное веселье. Если лорд Дарроу заподозрит нас…

— Спокойней, мисс Уоррингтон, спокойней, — ободряюще улыбнулся мне молодой человек. — Сегодня у нас значимый день.

— Это точно… — вздохнула я и натянула на лицо наверняка вымученную улыбку. — Великий день…

Все или ничего…

Когда мы вошли в зал, то словно бы превратилась из прежней Кэтрин Уоррингтон в жалкое существо из желе, которое могло только дрожать и блеять. Создатель, я все-таки… при дворе. При королевском дворе. И сейчас меня официально представят их величествам. От волнения я то и дело путалась в собственном шлейфе… Жаль, ни сестры, ни родители, ни дорогой брат не увидят меня в придворном платье, шествующий вслед за самым влиятельным вельможей государства под сводами королевского дворца.

Разумеется, мистер Уиллоби был просто не способен понять смятения, овладевшего мной в тот момент. Сложно испытывать благоговейный трепет перед теми, кого знаешь с детства. А мне вот с каждой секундой становилось все трудней дышать.

— Это будет всего лишь тетя Вирджиния и ее муж, то, что им пришло в голову носить короны, ничего на самом деле не меняет, — шепнул мне на ухо мистер Уиллоби. — Не стоит так сильно переживать. У нас и без того есть причина для страхов.

И почему-то от шуток мне стало легче… Наверное, такой и должна быть настоящая дружба…

Мы шли за его милостью через зал, и люди расступались перед нами, боязливо склоняясь перед всесильным лордом Дарроу, и с любопытством глядя на нас, его «птенцов», следующих за ним. То и дело доносился до меня шепот.

— Кто эта черноволосая девица рядом с мистером Уиллоби? — прошептала какая-то женщина. — Смугла и чересчур худа…

— Тише, дорогая! — одернул ее кто-то. — У Дарроу слух тоньше лисьего. А девушка, должно быть, очередная племянница, которую он взял на воспитание. Он любит собирать родственников и оказывать им милости.

— Наверное, думает, что эти благодеяния зачтутся, когда на том свете придется держать ответ за умерших жен.

И словно бы на этих словах его милость сбился с шага, заминка была едва заметна, но она была. Слух у лорда Дарроу, и правда, оказался отличным, как и самообладание. Почему-то захотелось остановиться и высказать этим людям все, что я думаю об их ядовитых языках, которые посмели касаться того, кто несоизмеримо выше них. Много ли храбрости нужно, чтобы поносить за спиной?

— Мисс Уоррингтон? — обратился ко мне мистер Уиллоби, не понимающий, почему вдруг оторопь и страх сменились раздражением и едва ли не злостью.

— Все в порядке, — процедила я и постаралась держать спину так прямо, как только можно.

Ничего, они все еще пожалеют о неосторожно брошенных словах, можно было даже не сомневаться. Почему-то я внезапно почувствовала странную общность с лордом Дарроу и всеми его племянниками, снова ощутила себя частью целого.

— Какая леди будет сопровождать нас с мисс Оуэн? — практически в последний момент спохватилась я, осознав, что никак не лорд Дарроу должен довести нас до тронов их величеств.

За всеми треволнениями я попросту позабыла об этой наиважнейшей детали. Прежде по умолчанию считалось, что в этот значимый день рядом с нами окажется леди Уайтберри, но после происшествия в Вороний замок ее участие в судьбе мисс Оуэн и моей уже стало невозможным. Потом мне как-то стало не до раздумий о том, как же я буду представлена ко двору…

— Спохватились, — фыркнул молодой человек, лукаво покосившись на меня. — Не волнуйтесь, дядя обо всем позаботился, у нас достаточно престарелых тетушек, чтобы можно было вывести в свет с сотню молодых девиц. Вот смотрите, какая-та ветхая леди умильно улыбается дяде.

Посмотрев на даму, о которой вел речь мой кавалер, я только укоризненно вздохнула. Да, уже далеко не так свежа, как роза в мае, и не отличается невероятной красотой леди Элинор, но вполне располагающая к себе особа на вид лет тридцати пяти, не более.

Его милость, как всегда, обо всем позаботился и организовал все наилучшим образом. Частично его тяжелый характер искупался заботливой предусмотрительностью.

— Вы слишком требовательны к представителям слабого пола, сэр, — заметила я. — Эта леди недурна собой.

Мы уже подошли чересчур близко к леди, и продолжать спор мистер Уиллоби, очевидно, посчитал невозможным. Не все правила приличия покинули его, стало быть. Утешительно.

Вслед за нами подошли и мисс Оуэн с братом. Сердечно поздоровались с леди, которая, как оказалась, была какой-то дальней родственницей их отца. Словом, очередная тетя.

— Иногда мне кажется, что родственников у нас куда больше необходимого, — шепнул мне на ухо мистер Уиллоби и, уже дав выход своему чувству юмора, заверил миссис Ланс (именно так звали даму, согласившуюся помочь нам с Эбигэйл в этом затруднительном положении) в своем безмерном восторге от знакомства.

Тот еще лицемер, стоит признать, но уж лучше пусть умильно улыбается и рассыпается в комплиментах, чем озвучивает свои истинные чувства.

— Какие очаровательные молодые леди, — улыбнулась мне и мисс Оуэн миссис Ланс. — Дорогая Эбигэйл все хорошеет. А вы, должно быть, мисс Уоррингтон, о которой я наслышана от лорда Дарроу? Вы очень милая девушка, вижу, что его милость преуменьшил ваши достоинства.

Выдавить из себя слова благодарности удалось с большим трудом, ведь таких комплиментов я, безусловно, была недостойна. За месяцы в обществе его милости я напрочь отвыкла от бессмысленных разговоров, когда нужно только поддакивать и улыбаться.

— Не стоит так смущать моих подопечных, — снисходительно улыбнулся лорд Дарроу, с мягкой и, как мне показалось, довольною улыбкой глядя на разворачивающуюся перед ним сцену. — Лорд-камергер уже готов назвать имена этих молодых леди.

Миссис Ланс тут же ахнула и начала поторапливать нас. Негоже заставлять ждать их величества.

Мы переглянулись с мисс Оуэн, и я почувствовала привычное единение с подругой. Как же хорошо знать, что рядом есть кто-то настолько близкий.

— Ну, Создатель с вами, — улыбнулся мистер Уиллоби. — Сейчас вы официально войдете в общество, так что не посрамите нас всех.

— Мы постараемся, — произнесла я и гордо вскинула подбородок.

Эбигэйл, стоящая подле меня, улыбнулась и кивнула, соглашаясь со мною.

Само представление ко двору, перед которым мы так трепетали, прошло просто и, если так можно выразиться, буднично. Наверное, потому что с ее величеством Вирджинией мы и так были знакомы, и настолько сильного благоговения королева уже не вызывала.

Миссис Ланс гордо выпрямилась, будто бы миссия представления двух молодых девиц ко двору была для нее удивительно почетна, и пошла к возвышению, на котором стояли троны короля и королевы.

Лорд-камергер громко провозгласил:

— Мисс Эбигэйл Оуэн и мисс Кэтрин Уоррингтон!

И от мысли, что мое имя прозвучало здесь, под сводами тронного зала, меня охватил ранее никогда не испытываемый восторг. Сколько лет уже не произносили фамилию Уоррингтон в столице, и вот, мне удалось принести отголоски былой славы моей семьи в столицу…

Перед троном мы втроем сделали глубокий реверанс… и на этом все. Теперь мы официально существовали для всего высшего общества. Я бросила короткий взгляд на Эбигэйл. Та сияла, как новенький шиллинг, от чистой радости.

Ее величество сказала в наш адрес пару фраз, преисполненных благоволения, но смотрела при этом на меня, так что радужное настроение тут же стало просто отвратительным…

После того, как с формальностями было покончено, мне предстояло снова вернуться к мистеру Уиллоби, а Эбигэйл следовало начать очаровывать местных джентльменов. Чем больше, тем лучше. Его милости нужно сильно занервничать, чтоб он перестал обращать внимание на меня…

— Ну что, мисс Уоррингтон, готовы? — тихо шепнул мне на ухо мистер Уиллоби, когда я взяла его под руку.

— Готова ко всему, — со вздохом отозвалась я. — Но… я пока еще не видела здесь… его.

Называть вслух имя мистера Грея у меня не было смелости, тем более, что казалось, его милость услышит, даже находясь в другом конце зала. В могущество лорда Дарроу я верила едва ли не так же сильно, как в могущество Создателя. Если не больше…

— Нам стоит выждать, мисс Уоррингтон, — произнес мистер Уиллоби, обводя взглядом зал. — Тетя Вирджиния все устроит. Не нужно волноваться больше необходимого… И улыбайтесь, черт бы вас побрал! Иначе дядя Николас точно почует неладное.

Улыбка далась не так чтоб и легко, но я приложила все силы, чтоб казаться счастливой и воодушевленной. И старалась умильно улыбаться своему спутнику, так, словно у меня на пальце было обручальное кольцо и венчание было не за горами.

Как это было ни удивительно, однако множество людей возжелали быть представленными мне, словно черная тень его милости за спиной в один миг превратила меня в кого-то поистине значительного.

— Не удивлюсь, если уже сегодня кто-то сделает вам предложение, — мимоходом заметил мой друг после того, как представил мне какого-то напыщенного фата, который комично картавил.

Разумеется, я не стала верить в то, что вокруг меня вдруг образуется, как по волшебству, сонм поклонников. Я не богата, просто девушка из провинции.

— После нескольких минут беседы? — иронично уточнила я. — Разве так бывает?

— Если верить Эбигэйл, то сплошь и рядом, — пожал плечами мистер Уиллоби.

Словно бы мисс Оуэн являлась таким уж докой в подобных вещах…

— Породниться с лордом Дарроу пожелают многие… — заверил меня молодой человек. — А вас ведь считают «очередной дальней родственницей». Ваш статус как потенциальной невесты довольно высок. Вот только вряд ли дядя Николас так уж легко с вами расстанется, учитывая ваши проблемы с фэйри.

Как будто бы меня должно это расстроить. Выходить замуж вот так, буквально наугад, я не собиралась в любом случае, я же, в конце концов, не Эбигэйл, чтоб влюбиться в кого-то после нескольких взглядов.

Мисс Оуэн делала же тем временем именно то, что от нее ожидали все мы: сновала среди собравшихся, сияла улыбкою, смеялась, словом, всячески привлекала к себе внимание, которого на ее долю выпадало и без того немало. В конце концов, не так часто девица становится вместилищем стольких совершенств разом: дивной красоты, легкого нрава (впрочем, насчет этого я уже начала сомневаться), огромного приданого и родства с лордом Николасом Дарроу (вот тут тоже сомнительное достоинство на мой вкус).

— Надеюсь, дядя достаточно разозлится после такого спектакля, — довольно протянул мистер Уиллоби, пытаясь разглядеть в толпе собравшихся своего старшего родственника.

Тот, как назло, словно сквозь землю провалился. Меня так и подмывало повернуться и проверить, не подкрадывается ли его милость со спины.

Со спины к нам действительно подкрадывались, но вовсе не лорд, а все тот же слуга ее величества, которого я прежде видела при королеве. И он же передал мне послание от мистера Грея…

Внутри все сжалось от страха и предвкушения разом. Вот он, момент, который меня погубит. Пожилой лакей держал в руках поднос с фужерами, наполненными шампанским. Слуга что-то еле слышно шепнул на ухо мистеру Уиллоби и словно растворился в толпе.

Я с мольбою взглянула на своего друга, и тот кивнул.

Что же, теперь нам известно место встречи.

— Что, если я не пойму его подлинной натуры? — тихо спросила я у молодого человека, чувствуя смятение и страх.

У меня не было права на ошибку, ведь тогда я погублю разом столько людей… И мисс Оуэн, и ее брата, и мистера Уиллоби… и себя саму тоже.

— Вы справитесь, мисс Уоррингтон, наверняка справитесь, я буду рядом, — сжал мою руку молодой человек. — Мы со всем справимся вместе, просто верьте в себя, как мы все верим в вас. И перестаньте думать о дяде, а то еще накличете.

Я с улыбкой кивнула. Пусть будет, как будет… Это станет нашей общей ошибкой или нашей общей победой.

— Выждем еще несколько минут, убедимся, что наш неусыпный страж занят иными делами, и отправимся на встречу.

Слово сказано.

Час пробил.

Его милость тем временем пытался беседовать с какими-то джентльменами и одновременно следить за племянницей, которая демонстрировала слишком уж сильное воодушевление. Такое поведение лорда Дарроу изрядно беспокоило, настолько, что он даже не сразу обратил внимание на нас с мистером Уиллоби. Прежде такая рассеянность мужчине была никак не свойственна.

— Дядя, все в порядке? — обратился к лорду мой спутник.

Его милость только отмахнулся, заявив, что ему некогда беседовать с нами.

Мы с мистером Уиллоби переглянулись, одновременно поняв, что лучшего момента у нас уже точно не будет.

— Гостевая комната на третьем этаже, — коротко бросил мне мой друг, когда мы отошли на должное расстояние от лорда.

Мне оставалось только кивнуть и последовать за молодым человеком, про себя молясь об успехе нашей авантюры. А также о том, чтобы мы все избежали наказания…

Из зала нам удалось выскользнуть незамеченными. Или же нет, но это уже не имело никакого значения, ведь цель была так близка. Мистер Уиллоби вел меня сквозь темные переходы так уверенно, что не могло быть сомнений в том, что он часто бывает в этом месте. Мне оставалось только держать свой злосчастный шлейф и покорно идти вслед за проводником, доверившись ему во всем.

— Осторожней, мисс Уоррингтон, осторожней. Не подверните ногу, иначе нам придется долго объясняться перед дядей. А ведь вы этого не хотите?

Я раздраженно фыркнула.

— В темноте я вижу как кошка, вы должны были уже убедиться в этом.

— Ах да… Та ваша легендарная погоня за призраком…

Сама я сбилась уже на втором повороте, но мистер Уиллоби точно знал, куда следует идти и вел уверенно, ни разу не усомнившись в выборе пути. Прийти в себя мне так и не удалось, времени на это было дано слишком уж мало.

— Он ведь колдун, верно? Как и ваш дядя? — тихо спросила я, когда мы замерли перед нужной дверью. — Что, если он только и ждет, чтоб убить нас прямо сейчас?

Как-то прежде меня не посещало подобное опасение… Но теперь…

— До дяди ему как до неба, — фыркнул мистер Уиллоби. — Да и задумай он убить нас сейчас, все бы это потеряло смысл. Абсолютно все. Поэтому идемте, мисс Уоррингтон. Больше веры и смелости.

Куда уж больше…

— Я точно пожалею об этом, — пробормотала я и вошла первой.

Мистер Рэймонд Грей не изменился с момента нашей последней встречи. Та же горделивая осанка, решительный взгляд, мужественные и привлекательные черты лица… Почти герой романов, которые так любила мисс Оуэн, красив, как языческое божество…

Когда мы вошли, мистер Грей сидел в кресле, но увидев, что его уединение нарушено, поднялся на ноги. Хорош… Удивительно хорош, как раз таков, чтобы появляться во снах впечатлительных молодых леди.

— До последнего думал, что она решится… — тихо произнес он и грустно улыбнулся. — Но я рад вас видеть, мисс Уоррингтон, мистер Уиллоби, вы принесли мне надежду.

Рука моего друга легла на мне плечо, придавая силы и решительности.

Заговорила я первой.

— Быть может, вам лучше прекратить забивать голову мисс Оуэн глупостями? — спросила я твердо. — Вы навлекаете на нее неудовольствие дяди, подвергаете бесчисленным опасностям. Как вы можете называть себя джентльменом после всего этого? Отступитесь! Мисс Оуэн погорюет немного и успокоится.

Мистер Грей смутился после такой отповеди, да и мистер Уиллоби не нашел, что сказать. Я и сама не ожидала, что именно это скажу молодому человеку. Эти дни я готовила столько вопросов, столько раз проигрывала наш разговор, а в итоге сказала эти злые, жестокие, как удар ножа, слова.

— Признаться, иное я ожидал услышать от ближайшей подруги своей возлюбленной, — сдавленно произнес Рэймонд Грей, глядя на меня так, словно бы я была его палачом и собиралась загнать ему под ногти иголки.

Я раздраженно посмотрела на него.

— А чего вы ожидали? Что я благословлю вас на дальнейшие безумства? Или пообещаю стать голубем почты вашей? — иронично осведомилась я у молодого человека. — Вы думаете, я буду радоваться тому, что вы губите мою подругу?

С каждым словом у меня в груди все больше разгоралась злость. На мистера Грея, на мисс Оуэн, на всю эту нелепую ситуацию, которой было просто не место в моей прежней жизни. Придумали себе великую любовь…

— Мисс Уоррингтон, — попытался было урезонить меня мистер Уиллоби. — Быть может, не стоит рубить сплеча… Мистеру Грею даже не удалось объясниться.

Я раздраженно рассмеялась.

— У мужчин всегда найдется с десяток объяснений, почему они губят несчастных женщин! Я здесь только из почтения к королеве! — воскликнула я, не сводя взгляда с того, кому Эбигэйл имела неосторожность отдать свое сердце. — Она почему-то решила, что вам можно верить! Но это недостаточная причина для меня, чтобы посчитать вас достойным человеком!

На лице мистера Грея было и возмущение, и смущение, и непонимание… Целая буря чувств, в которой мне следовало разобраться… Ну почему же мисс Оуэн вздумалось доверить судьбу своей злосчастной любви именно мне? Я всего лишь девица двадцати двух лет. Ну откуда у меня опыт по этой части?

— Я люблю ее, мисс Уоррингтон! Люблю и хочу жениться! А до ее дяди мне дела нет! Пусть хоть наследства лишает, хоть меня проклинает — я все равно желаю взять мисс Оуэн в жены! — с гневом воскликнул Грей, сжимая кулаки. — Но вы, верно, слишком похожи на лорда Дарроу, чтобы поверить в существование искренней любви!

Глаза джентльмена сверкали праведным гневом. И это выглядело настолько… искренне, что я на мгновение смутилась от подобного. Но лишь на одно мгновение.

В наступившей напряженной тишине можно было различить только тяжелое дыхание мистера Грея и потрескивание огня в камине.

— Мисс Уоррингтон имеет дурную привычку рубить сплеча, — осторожно заметил мистер Уиллоби, — и не склонна верить на слово, особенно если речь заходит о ее близких. Вам придется доказать отношение к моей кузине. Слова слишком легковесны, вам ли не знать об этом?

Кажется, эти увещевания моего друга подействовали на мистера Грея, он уже перестал смотреть на меня волком.

— Я прошу прощения за свою резкость, мисс Уоррингтон… — кивнул он мне. — Я понимаю, что вы всего лишь заботитесь о ней, о мисс Оуэн. Должно быть, мне даже следует радоваться тому, что подле нее есть такая надежная и верная подруга. Но как же мне удастся доказать вам чистоту моих намерений? Я знаю, лорд Дарроу обвиняет мою семью во многих преступлениях… И в гибели мистера и миссис Оуэн. Но в этом мы неповинны, готов поклясться собственной кровью. Вот только вряд ли лорд Дарроу станет слушать меня…

Вот это верно. Его милость скорее удавит Грея своими собственными руками, чем станет вести с ним беседы.

— Дядя тоже склонен рубить сплеча… — согласился мистер Уиллоби, который понемногу проникался симпатией к Рэймонду Грею. — Таков уж характер… Он слишком сильно любил тетушку Мэриан. И слишком привык ненавидеть ваше семейство. Ох уж эти давние распри колдунов… Веками мучаются из-за одной и той же ерунды.

Ерунда? Он с ума сошел?

— Мы не единожды находились на волос от смерти! — зашипела я разъяренной змеей, упирая руки в бока, как делала в некоторых случаях моя дорогая матушка. — В поместье родственницы лорда Дарроу! А после и в доме его лакея! Это были ловушки! И его милость верит, что все дело рук именно вашего семейства!

Ну… Положим, вину за тот дом с духами лично я бы уже отнесла на счет Охотника… Но не суть! Вряд ли фэйри способны рассылать приглашения, верно?

Рэймонд Грей казалось, искренне недоумевал по поводу брошенных мной обвинений.

— Но, мисс Уоррингтон, — растеряно сказал он, — я даже не знаю о чем речь! Клянусь вам! Мои родственники никак не замешаны в подобных ужасных вещах. Никто не желает и дальше ссориться с лордом Дарроу. Видите ли, вражда с ним обычно дурно отражается на здоровье.

Моих сил едва хватило на то, чтобы удержаться от улыбки. Не стоило демонстрировать этому человеку веселье. Пусть не думает, будто справился с моим недоверием легко. А ведь удалось. Что-то в нем подкупало меня, даже не смотря на то, что я никогда не отличалась наивностью.

Грей пусть и неуверенно, но все же улыбнулся нам.

— Я действительно люблю мисс Оуэн и готов пойти ради нее на все. Если лорд благословит нас, то я отрекусь от своей семьи и откажусь от фамилии, что ношу, так тому и быть… Я готов пойти и на это.

Признаться, после такого я не смогла вымолвить ни слова. Отречься от семьи ради одной только девушки? В такое попросту не верилось, но в словах мистера Грея звучала неподдельная решимость и сомневаться в правдивости Рэймонда Грея не приходилось.

— Но, мистер Грей, не слишком ли громкое заявление? — тихо спросила я, не имея сил скрыть собственное смущение. Все-таки ему удалось тронуть меня, этому странному человеку. — В конце концов, лишиться всего… семьи, дома… Имени!

Молодой человек сверкнул серыми глазами и решительно заявил:

— Чего стоит мое имя, если я не могу обрести из-за него счастье? Или же, не нося фамилию Грей, я перестану быть собой? Если мисс Оуэн любит меня, то примет просто Рэймондом, как и я сам приму ее просто Эбигэйл, без состояния, без влиятельных родственников!

Глаза джентльмена сияли решимостью и… неподдельным обожанием.

Во мне постепенно росла уверенность, что все-таки в своем возлюбленном мисс Оуэн не ошиблась. Такой же ненормальный романтик. Подумать только: вот так отказаться разом от всего ради женщины! В голове не укладывалось подобное… Я сама бы даже не подумала о том, что ради любви можно бросить все: семью, друзей… Но я и не носила фамилию Грей или Оуэн, мое имя было всего лишь Кэтрин Уоррингтон. И мой привычный мир сегодня упорно норовил развалиться на части.

— Ну и что нам с ними делать? — тихо спросила я у мистера Уиллоби.

Не то, чтобы из него был такой уж хороший советчик, просто обратиться я могла только к нему.

— С чего вы решили, будто я знаю? — нервно осведомился мистер Уиллоби, шутливо толкнув меня локтем. — Как будто бы мне так часто приходилось иметь дело с безумными влюбленными… Храни меня Создатель от подобной романтической чуши. Мне еще дорог мой душевный покой.

Душевный покой… Все, что нам осталось, учитывая, что вытворяют ради своего чувства мистер Грей и мисс Оуэн.

Мистер Грей глядел на меня с такой надеждой, что я уже подумывала, не выброситься ли из окна… Потому что ничего поделать с лордом Дарроу я в любом случае не смогла бы.

— Вы больше меня знаете Эбигэйл! — проворчала я, ощущая, как меня постепенно охватывает паника. — И как теперь поступить? Она потеряла последний разум из-за него, он готов все бросить ради нее тоже не от большого ума… А мне надлежит что-то решить. И его милость после всего точно меня убьет!

От собственного бессилия хотелось рыдать в три ручья, но Уоррингтоны не могут лить слезы. Мы созданы для того, чтобы бороться с трудностями, а не опускать руки. Даже если нам грозит неминуемая гибель от руки всемогущего колдуна.

Помешать подобному чувству не позволяла совесть, против помощи отчаянно протестовало здравомыслие… И к чему стоило прислушиваться?

На лице мистера Грея расцветала робкая улыбка. Ну да. Я поверила ему, поверила в его безумную любовь к подруге… И что с того? От этого лорд Дарроу никуда не делся. Месть за предательство наверняка будет ужасной, и мне еще предстоит двадцать раз пожалеть о том, что решила вмешаться в историю чужой несчастной любви.

— Формально дяде Николасу еще не за что вас убивать… — неуверенно заметил мистер Уиллоби, вероятно пытаясь меня успокоить. Вот только не вышло.

Всплеснув руками, я заявила:

— Ну так это ведь ненадолго! Да и с лорда Дарроу станется карать и за одно только намерение, мне это прекрасно известно! Создатель, сохрани и помилуй…

Как бы то ни было, слово сказано. Я поняла, что помогу своей незадачливой подруге воссоединиться с ее возлюбленным… Даже если это погубит меня саму. И от самой этой мысли меня начинало колотить от почти что суеверного ужаса, словно я стояла на краю бездны, и даже слабое дуновение ветра отправило бы меня в бесконечное падение.

— Я вижу, вы решились, — усмехнулся мистер Уиллоби. — Готовы поступиться всем ради счастья глупышки Эбби.

Его рука легла на мое плечо и дала какую-то иллюзию безопасности и покоя. Дышать стало легче, мысли потекли более ясно.

Серые глаза мистера Грея не отрывались от моего лица, словно этот молодой человек искал именно во мне все ответы.

Я сцепила руки в замок и ответила со всей возможной решимостью.

— Да. Я готова сделать все для мисс Оуэн… Но, мистер Грей, если вы осмелитесь причинить ей боль, то его милость не доберется до вас. Потому что я сделаю это первой, и тогда вы пожалеете.

Пусть у меня и нет колдовского дара, однако же не стоит думать, будто разгневанная женщина менее опасна, чем разъяренный волшебник. За подругу, что была мне так же дорога, как и младшие сестры, я могла бы совершить многое.

— Я не обману вашего доверия, мисс Уоррингтон, — торжественно пообещал мне мистер Грей, — мисс Оуэн — божество для меня.

Мистер Уиллоби тихо рассмеялся и прошептал мне на ухо:

— Думаю, спрашивать, когда он успел проникнуться моей кузиной, попросту бесполезно.

Что взять с влюбленных?..

Никогда прежде мне не приходилось планировать побег молодых девиц, но вот довелось…

— Только если вы заключите брак… и подтвердите его, лорд Дарроу не сможет ничего предпринять… Разве что сделать мисс Оуэн вдовой… — вздохнула я после недолгих раздумий. — Но он является ее официальным опекуном, поэтому вам нужно бежать в Калед, на его границе есть деревушка, где женят без родительского благословения.

Как добраться в то пресловутое селение, я, разумеется, не знала, но интуиция мне подсказывала, что путь не так чтоб и близок. А молодые люди почему-то явно рассчитывали, что я все разложу по полочкам, составлю продуманный план побега от злого колдуна, а заодно еще и сама выведу мисс Оуэн к возлюбленному из особняка его милости.

Хотелось напомнить, что вообще-то именно я здесь слабая беспомощная девица из провинции, но вряд ли поверят… Почему-то люди так легко верили в мои способности, которых вовсе и не было.

— Но если лорд Дарроу дознается и сможет вас остановить… — от самих слов этих становилось дурно, — …то все будет напрасным и второй попытки попросту не будет. Дважды обмануть лорда никому не удастся, да уже и не будет тех, кто решится ему помешать… Наверняка убьет всех. А Эбигэйл выдаст замуж за кого-нибудь угодного ему.

Посмотрев в глаза мистеру Грею, я решительно заявила:

— Лошадей я вам готовить не стану, даже не надейтесь. И планировать дорогу тоже не собираюсь. Будьте уж так любезны решить эти вопросы сами. С меня хватит и того, что мне придется иметь дело с огнедышащим драконом в лице лорда!

Возлюбленный мисс Оуэн расхохотался и пообещал, что ничего подобного от меня точно не потребует.

И на том спасибо.

Прокрасться на бал незамеченными оказалось куда сложней, чем сбежать с него. Мы долго выжидали подходящий момент, чтобы войти в зал и несколько раз едва не попались.

— Однажды вы все-таки уничтожите мою репутацию, — прошипела я мистеру Уиллоби. Больше все равно не имелось под рукой подходящей жертвы для моего дурного настроения.

— Не ворчите, мисс Уоррингтон, в крайнем случае, я всегда могу на вас жениться, — отшутился он, тут же вовлекая меня в танец. — И вообще, что это за недовольство? Мы все-таки победили!

Мне бы такой оптимизм…

— Мы не победили, — отозвалась я, позволяя кружить себя по залу. — Мы просто начали сражение с превосходящими силами противника. В лучшем случае, они пока об этом не в курсе… Иначе бы нас смело с театра военных действий.

Лорд Дарроу все-таки умел прощать, но не тогда, когда дело касалось дочери горячо любимой сестры, здесь мстительность его не знала пределов, а гнев бушевал сильней лесного пожара жарким летом.

— Улыбайтесь, мисс Уоррингтон, улыбайтесь! — велел мне мистер Уиллоби с теплой дружеской насмешливостью. — Иначе нас непременно в чем-нибудь заподозрят. А вы же не можете позволить, чтобы слухи угрожали вашей репутации.

Музыка все играла, и пары кружили по залу. Каждому танцу я радовалась почти как ребенок. В конце концов, не так уж часто доводилось мне наслаждаться таким развлечением, да и партнер, чего уж таить, достался восхитительный.

Краем глаза я заметила лорда Дарроу, стоящего подле королевского трона. Он о чем-то говорил с его величеством, причем говорил больше его милость, а монарх благодушно внимал и изредка кивал родственнику своей жены. Мисс Оуэн и ее брат обнаружились недалеко, причем на дядю они глядели, как собаки на привязи.

— Похоже, дядюшка уже призвал Чарльза и Эбби к порядку, — заметил мистер Уиллоби. — Мы с вами вовремя вернулись. Еще немного — и дядя Николас мог начать нас искать. Было бы дурно…

Тут уж не поспоришь. Сам Создатель, не иначе, спас нас от подозрений лорда Дарроу. Мы продолжили танцевать, пока держали ноги, а после отошли к сторону, чтобы выпить по бокалу шампанского. Тогда нас и обнаружили, наконец, брат и сестра Оуэн.

Глаза Эбигэйл горели надеждой, во взгляде же Чарльза была только усталость и тревога.

Говорить подруге я ничего не стала, лишь кивнула с полуулыбкой, давая понять, что все обернулось только лишь к добру. Девушка с облегчением выдохнула и смолчала. Верное решение, чрезвычайно верное, если учесть, что через несколько секунд за ее спиной возник и сам лорд Дарроу.

— Вы недурно танцуете, мисс Уоррингтон, но думаю, на сегодня с нас всех достаточно развлечений, не так ли? — глухо произнес он и махнул рукой. — Мы покидаем бал.

Такому решению я была только рада. Вечер изрядно утомил меня, физически и морально. Хотелось оказаться в тишине собственной комнаты, насладиться одиночеством и покоем. Хотя интуиция подсказывала мне, что мисс Оуэн не даст мне остаться одной, ведь, в конце концов, ей не терпится поговорить о своем возлюбленном со мною и узнать решение, о котором она пока может только догадываться.

— Вы слишком задумчивы, — заметил лорд Дарроу, взяв меня под руку.

Оставшись без поддержки мистера Уиллоби, я в первый момент оторопела, но взять себя в руки удалось достаточно быстро. Его милость в тот момент походил на фэйри дикой охоты, но вовсе не красотою. Просто от него так же веяло мраком и древней пугающей опасностью как и нечистой силы.

И раздавить меня лорд Дарроу при случае сможет так же легко, как и всадники Дикой охоты.

Этот вечер совершенно точно утомил его милость, черты лица заострились куда сильней прежнего, а под глазами залегли тени. Уже не мальчик, чтобы всегда быть бодрым и свежим… Тридцать четыре, кажется, этот возраст говорила мне Эбигэйл несколько месяцев назад.

— Это от усталости, милорд, — тихо отозвалась я, пытаясь подавить в себе желание вырваться и снова оказаться рядом с мистером Уиллоби. С ним было куда спокойней.

Мужчина бросил на меня короткий взгляд, и мое сердце пропустило удар. Знает ли он о том, что мы сделали? Догадывается ли уже о том, что мы пытаемся интриговать за его спиной? Быть может, его милость уже давно обо всем догадывается и только выжидает подходящего момента, чтобы обрушить на нас кару за излишнее своеволие?

— Надеюсь, что так, — заметил мужчина. — Вы, кажется, еще больше сблизились с моим племянником Робертом. Сегодня у меня уже спрашивали о дате возможной помолвки как о каком-то решенном деле. И расстраивались по этому поводу.

На миг я даже забыла обо всех своих страхах.

— Но мы ничего не говорили о нашей с мистером Уиллоби помолвке! — ужаснулась я подобному повороту дел.

Лорд в ответ на мои слова усмехнулся и произнес.

— Что же, я смогу многих обрадовать, что и вторая моя племянница открыта для брачных предложений.

Разве что я не его племянница… Но кого интересуют подобные мелочи?

До особняка его милости мы доехали в гробовом молчании, разве что Эбигэйл то и дело ерзала на сидении от нетерпения. Лишь неодобрительный взгляд опекуна заставлял ее замереть на месте на какое-то время, но этого благотворного влияния хватало от силы на пару минут.

Мне оставалось только недовольно закатывать глаза и молчать, дожидаясь, пока эта пытка ожиданием завершится, и мы сможем переговорить с подругой с глазу на глаз.

— Кажется, Эбби, ты сегодня чересчур воодушевлена. Я даже удивлен, учитывая твое прежнее состояние, — заметил лорд Дарроу, разглядывая племянницу.

В очередной раз я начала паниковать, предчувствуя неудобные вопросы, которые его милость может начать задавать. И если Эбигэйл запутается во лжи…

— Но разве это удивительно, дядя? — спросил мисс Оуэн. — В конце концов, я сегодня была представлена ко двору. Это такое важное событие в моей жизни.

Его милость сощурился. Кажется, его не устроило подобное объяснение.

— Недолго продлилась твоя скорбь из-за разбитого сердца, — заметил мужчина задумчиво.

Эта задумчивость, по моему мнению, не сулила ничего хорошего всем нам. Его милость уже почувствовал, что происходит нечто иное, нечто, неподвластное его воле.

— Сердечные со временем раны заживают, дядя, — изрекла мисс Оуэн.

«Или же ты просто что-то задумала», —буквально услышала я мысли лорда Дарроу. Тот прекрасно знал нрав своей племянницы, поэтому вряд ли мог поверить в такую наивную неумелую ложь.

— Эбигэйл, подумай хотя бы о своей подруге, — обратился к девушке лорд. — Если ты что-то учудишь, вина ляжет в том числе и на нее тоже. Или же ты желаешь погубить мисс Уоррингтон вместе с собой?

Уж погубить себя я была и сама в состоянии. И даже неплохо с этим справлялась, стоит признать.

— Я никогда не причиню вреда Кэтрин! — возмутилась мисс Оуэн и раздосадованно отвернулась от родственника.

На того ее обида не произвела никакого впечатления. Вероятно, к девичьим капризам и слезам у него уже имелся определенный иммунитет. Оно и неудивительно: после стольких-то лет в роли опекуна мисс Оуэн…

Мне оставалось лишь молчать и ждать, когда все закончится… Каждая секунда под взглядом лорда казалась мне пыткой, словно бы раскаленное железо касалось кожи. Но следовало терпеть. Терпеть и улыбаться, будто бы не произошло ничего странного, ничего такого, чего не одобрил бы всемогущий кузен королевы Вирджинии.

В результате, стоило нам только оказаться дома, как я, поспешно пробормотав извинения, сбежала в свою комнату, будто за мной гналась вся Дикая охота разом. Любая секунда промедления казалась мне подлинным кошмаром… В идеале я мечтала запереться у себя и не пускать никого, в том числе и подругу, но с Эбигэйл сталось бы и попытаться залезть в окно моей спальни.

Ох уж эти влюбленные… И зачем только я позволила во все это себя втянуть?

Разумеется, уже спустя несколько минут подруга была у меня, воодушевленная сверх всякой возможной меры. Неудивительно, что его милость заподозрил неладное. На лице Эбигэйл расцвел румянец, которого и в помине не было видно последние недели. Кажется, надежда стала для Эбби лучшим лекарством из существующих.

— Ну что же он? — тут же принялась за расспросы мисс Оуэн. — Что мистер Грей?

Я тут же гневно оборвала ее.

— Не смейте даже произносить имя этого человека в стенах дома своего дяди! Я не удивлюсь, если уши у здешних стен имеются в самом прямом смысле!

Девушка поникла, близко к сердцу приняв мой упрек.

— Хорошо, Кэтрин… Но все же… Что скажете вы?

Тяжело вздохнув, я решилась сказать ей правду, какой мне довелось ее увидеть.

— Такой же влюбленный безумец, как и вы сами… Готов отринуть и имя свое, и семью только ради того, чтоб назвать вас своей женою.

Мисс Оуэн восторженно ахнула и тут же зажала рукой рот. Я прагматично подумала о том, на какие же доходы молодой джентльмен собирается содержать супругу, если разом лишится и поддержки родных, и своего состояния…

— Я… Я тоже готова бросить, если это позволит мне стать его женою… — с тихой решимостью произнесла мисс Оуэн. — Я сбегу из дома, Кэтрин.

Сбежит… Причем при моем не просто попустительстве, но активной помощи… Я чувствовала себя хитрой дуэньей из пьесы, которая помогает подопечной воссоединиться с возлюбленным. Вот только та дуэнья получила себе богатого и старого жениха своей юной госпожи… На мою долю выпадет лишь гнев опекуна…

— Да кто же спорит, Эбигэйл, — удрученно согласилась я, понимая, что соучастие тут попросту неизбежно. — А его милость меня точно убьет. И будет иметь на то полное право

8. Леди и печальная повесть

Пришло время решать судьбу мисс Эбигэйл Оуэн, и это не может повлиять и на будущность самой Кэтрин.

Удастся ли организовать побег племянницы лорда с возлюбленным или же нет?

— Мисс Уоррингтон, настоятельно советую вам взять себя в руки… — со вздохом произнес мистер Уиллоби, разглядывая меня с кислым выражением на породистой физиономии. — И начать есть, в конце концов, иначе вас однажды унесет ветром. Поверьте, это никому не поможет.

Хотела бы я воспользоваться этим советом, вот только как? При одном виде пищи меня начинало мутить, не отпускающая на секунду тревога не давала ни проглотить хотя бы крошку хлеба ни выспаться нормально. Постоянно мучили кошмары, в которых лорд то топил меня, то превращался в пятиглавого дракона и сжирал как в какой-нибудь страшной детской сказке. Просыпалась я с криком, до полусмерти пугая Шарлотту, которая порой проводила ночь в моей комнате, уж сама не знаю зачем.

Ситуация усугублялась еще и тем, что я не могла с полной уверенностью утверждать, будто его милость не в состоянии на самом деле превратиться в огнедышащего монстра, а спрашивать о подобном мистера Уиллоби или мистера Оуэна казалось попросту неудобным. Еще на смех поднимут…

— Я стараюсь изо всех сил, — тихо вздохнула я, — но меня просто убивает этот невыносимый страх. Мне кажется, что однажды сердце просто не выдержит и остановится.

С утра лорд Дарроу отбыл по каким-то своим секретным делам, как всегда не сообщив, куда, поэтому несколько часов мы могли говорить без опаски. Шарлотту я на всякий случай спровадила на кухню, не будучи полностью уверенной, что она не шпионит на хозяина дома. Пусть к его милости она относилась довольно неприязненно, однако же и откровенно боялась его. А страх отличная причина для подчинения. Так что пусть лучше помогает кухарке и облагораживает себя трудом.

На улице было пасмурно, солнца разглядеть все никак не удавалось, что еще больше способствовало подавленности, которая никак не желала меня покидать…

— Вы сильная и смелая, дорогая мисс Уоррингтон, никакие лорды вам точно не страшны, — с теплой улыбкой заверил меня мистер Уиллоби. — Вот увидите, мы еще обведем вокруг пальца моего всемогущего дядюшку, Эбби станет миссис Грей… А вы…

И мне стало дурно до тошноты.

Удачного финала нашей авантюры, я боялась едва ли не больше провала. Потому что, уже не имея возможности вернуть мятежную племянницу в лоно семьи, его милость может всю свою ярость выместить на тех, кто останется подле него.

То есть на мистер Уиллоби, мистере Оуэне… и мне.

И если хоть немного пощадить племянников причины у вельможи есть, все-таки в их жилах течет одна кровь, то я совсем другое дело, приживалка без какого бы то ни было влияния в обществе, полностью зависящая от лорда. И у меня не имелось достаточно наивности, чтобы поверить в защиту королевы…

— Мисс Уоррингтон, мы вместе уже прошли столько… не стоит останавливаться из-за страха. Дядя не Творец, все-таки он может далеко не все. Эбигэйл обретет свое счастье, — попытался утешить меня молодой человек, а заодно и передать свою веру в лучшее.

Мистер Уиллоби думал обо мне слишком уж хорошо, раз считал, будто сейчас в первую очередь я думала исключительно о счастье моей дорогой подруги. Увы, я была не настолько благородна, чтобы переживать в этот момент за Эбби. Тряслась я в первую очередь за саму себя.

— Нам хватит и того, на что его милость способен, — тихо и удрученно вздохнула я. — Всемогущ или нет, но превратить нашу жизнь в ад ему точно удастся с легкостью.

Мистер Уиллоби удрученно кивнул, соглашаясь.

Однако жизнерадостная улыбка быстро вернулась на лицо джентльмена. Иногда мне казалось, будто племянник лорда вообще не умеет грустить, даже если имеется уважительная для того причина. Счастливый характер… Жаль, что я таким не обладаю.

— Но мы в любом случае уже ввязались в эту историю. Менять что-то попросту поздно, да и как ни помочь чистой и искренней любви, верно? К тому же учитывая, как поступала Эбигэйл, страдающая от несчастной любви… Право, дядю Николаса я все же опасаюсь несколько меньше, чем выходок кузины в расстроенных чувствах.

Я усмехнулась. Тоже резонно… Но все же эти аргументы нисколько не помогут нам, когда придется держать ответ перед его милостью…

— Спойте лучше, мисс Уоррингтон, — попросил мистер Уиллоби. — Спойте что-нибудь подходящее, пока мы ожидаем моего кузена Чарльза.

Так уж вышло, что связным между нами и мистером Греем стал именно Чарльз Оуэн. Мы посчитали, что из двух молодых людей он куда меньше привлекал внимание к себе. Да и лорд Дарроу не считал, будто его племянник может замышлять что-то, неугодное вельможному родственнику.

Я села за рояль и пальцы привычно скользнули по клавишам. Дивный инструмент, поистине дивный, сколько бы я ни играла на нем — все никак не могла привыкнуть, что имею право прикоснуться к такому чуду… И вскоре мне наверняка придется расстаться с ним… Как и со всем тем, к чему я успела привыкнуть в столице. Стоило еще и заранее отписать родителям и подготовить к тому, что вскорости их блудная дочь может вновь оказаться под отчим кровом.

— Прощай, прощай… Навек прощай… К берегам своих мечтаний отчаль и прости все что было, забудь… — начала я не самую веселую, но удивительно подходящую ситуации песне.

Время прощания явно приближалось с пугающей быстротой… И шансов избежать его не было. Свадьба Эбигэйл неизбежно будет означать мое возвращение под родную сень.

Мистер Уиллоби посмотрел на меня с укоризной и тяжело удрученно вздохнул.

— Я ожидал, вы постараетесь вернуть мне боевой дух, а не столкнуть в пучину отчаяния… — пробормотал он, не скрывая недовольства от моего выбора романса.

Мои пальцы продолжили выводить на рояле печальную мелодию.

— Для этого нужно, чтобы сперва меня кто-то извлек из пучины отчаяния, в которых я тону… — откликнулась я, понимая, что во мне самое радости не осталось ни капли.

Молодой человек тяжело вздохнул в очередной раз.

— Вскорости вернется Чарльз, надеюсь, он принесет добрые вести, которые всем нам поднимут настроение, — пробормотал мистер Уиллоби, с тоской глядя в окно.

Пока что мистеру Оуэн удавалось с поразительной легкостью устраивать встречи с возлюбленным сестры, не привлекая внимания всемогущего лорда Дарроу. Тот почему-то полностью уверен, будто настолько неосмотрительно могут поступить мистер Уиллоби, я или же мисс Оуэн, а вот третьего своего племянника его милость считал, как мне показалось, человеком мягким и безынициативным, неспособным на поступок, все равно хороший или же плохой.

Что же, в последнее время мистер Оуэн явно пытался всеми силами доказать обратное, изображая из себя агента враждебной разведки. Просто выбора не оставалось. Молодой человек научился быть и хитрым, и изворотливым… Каждый день говорил с его милостью, при этом изображая все того же спокойного и послушного воле дяди племянника. Как оказалось, актерские способности Чарльза Оуэна были несравненны.

— Хотелось бы, чтобы именно так… — тихо произнесла я. — Вы же понимаете, что не так легко будет заставить его милость отвлечься от племянницы. Нам придется приложить максимум усилий, чтобы получить возможность вывести мисс Оуэн из дома.

В котором слишком много глаз.

Молодой человек устало опустил голову.

— Однако я все равно считаю, лучше, если моя кузина сбежит не из дворца, а из нашего дома. Здесь власть дядя по-настоящему сильна, и он не пытается следить за нами ежесекундно. Стоит только нам выехать, как дядя Николас начинает следить за нами так пристально, что и вздохнуть лишний раз сложно.

Верно… Да и в дворце есть нечто… нечто дурное. Ведь мне стало дурно именно там, причем, если принять во внимание реакцию его милости, то дело было в чем-то колдовском. Не случится ли так, что чья-то злая воля помешает нам осуществить задуманное, если мы попытаемся организовать побег мисс Оуэн именно во дворце?

— Возможно, вы и правы, — произнесла я, не решаясь озвучить прочие свои подозрения и домыслы. — Пусть нам и благоволит ее величество, это еще не означает, будто она в состоянии выступить против своего кузена.

Мистер Уиллоби пожал плечами с красноречивой усмешкой. Похоже, он так же не очень сильно верил во влияние венценосной родственницы и ставил на своего дядю, а не на ее величество.

— Тетя Вирджиния несомненно на нашей стороне… Но если мы допустим хотя бы одну несчастную ошибку, то все закончится плачевно. И нас уже не спасет даже вмешательство самого короля. Дядя никому не позволяет вмешиваться в дела его семьи.

Я продолжила играть, время от времени тихо вздыхая. Скорей бы уже все кончилось… Все равно как, но кончилось. Пусть даже и полным крахом всех наших замыслов.

Незадолго перед ужином к нам присоединилась и мисс Оуэн, но, не в пример мне или же мистеру Уиллоби, девушка явно не думала ни о чем дурном и просто дожидалась счастливого часа своего венчания. А мы с мистером Уиллоби были не настолько жестоки, чтобы отнимать у нее радужные иллюзии, в которых она пребывала.

Я даже завидовала ей… Прекрасная принцесса, ожидающая своего рыцаря в высокой башне. Бороться с драконом, разумеется должны другие.

— Чарльз еще не вернулся? — первым делом с надеждой спросила она.

Я покачала головою и принялась играть более радостную песню, чтобы скрыть от подруги дурное расположение духа.

— Нет, но думаю, он не станет задерживаться сверх необходимого.

Чем именно занимается мистер Оуэн я не знала. Ради безопасности и будущего успеха нашего замысла мы с мистером Уиллоби и его кузеном не рассказывали друг другу всего. Ведь если его милость станет допрашивать кого-то одного из нас, куда лучше будет, если ответов просто не будет. Поэтому я не знала, где именно брат Эбигэйл вознамерился достать лошадей и экипаж, где будет дожидаться невесту мистер Грей…

Если лорду Дарроу придет в голову выпытать у меня о планах племянницы, он не добьется ничего сверх тех деталей, что известны именно мне.

За ужином его милости все еще не было, и трапеза прошла в напряженном давящем молчании, с которым ничего не могли поделать даже реплики мисс Оуэн, которыми она то и дело пыталась разрядить обстановку. Если при хозяине дома мы еще пытались изображать спокойствие и радость, то друг перед другом сил держать маску уже не оставалось.

К тому же, мы до последнего ждали, что вот-вот лорд явит себя, поэтому даже рот открывать без надобности не решались. Как назло, его милость не почтил нас и все муки оказались напрасными.

— Меня пугают частые дядины отлучки, — со вздохом произнес мистер Уиллоби. — Обычно он прекрасно управляется со всеми делами прямо из столицы, почему на этот раз понадобилось его личное присутствие?

Признаться, меня так же, как и прочих домочадцев беспокоило то, что его милость постоянно находится в разъездах. Что если он, к примеру, занимается тем, что изничтожает семейство Грей под корень? Это ведь тоже вероятно…

— Думаю, какие бы затруднения дядя не испытывал, он наверняка с ними справится, — произнесла мисс Оуэн.

— Это меня тоже пугает, — сказал мистер Уиллоби с совершенно убитым выражением на лице. — Ведь тогда уже нам не поздоровится.

Его позицию я полностью разделяла… Как только его милость разберется со всеми возникшими делами, он тут же обратит все свои силы и устремления на проблемы домашние, и тогда уж нам точно не поздоровится.

Лорд Дарроу появился лишь на следующий день и первым делом, даже не успев сменить одежду, вызвал к себе мистера Уиллоби, мистер Оуэна и меня к себе в кабинет, где нам предстояло рассказать все, что происходило в отсутствие его милости в мельчайших деталях. Учитывая, что подняли нас приблизительно в пять часов утра, то времени согласовать наши истории не было. Несчастные и невыспавшиеся, мы отправились к его милости, готовясь к самому худшему.

Мужчина ожидал нас, стоя у окна. Еще с порога я почувствовала, что все дурно. Слишком уж дурно выглядел лорд Дарроу…

— Надеюсь, в мое отсутствие вы вели себя благоразумно? — с изрядной долей скепсиса поинтересовался мужчина, по очереди оглядывая каждого из нас.

Подозреваю, вопрос был скорее риторическим и никто особо в нашем ответе никто не нуждался. Ну его милость — так точно не нуждался. Кажется, он не особо верил в хорошее поведение своих подопечных, но все-таки пока не спешил карать. Или откладывал час расплаты или все-таки… все-таки не знал обо всех наших авантюрах.

— Роберт?

Мистер Уиллоби принял самый невинный вид и поинтересовался:

— Да, дядя?

Лорд посмотрел прямо в глаза своему будущему преемнику и задал вопрос:

— Не хочешь ничего мне рассказать?

Разумеется, молодой человек ничего не хотел рассказывать. Вообще. Да и ни я, ни мистер Оуэн также не желали ни в чем каяться. Хотя было в чем… Но, разумеется, мы до последнего намеревались настаивать на своей полной и абсолютной невиновности.

На меня посмотрели еще более неласково, чем на джентльменов.

— Роберт, Чарльз, вы свободны, — холодно произнес лорд Дарроу, — а с мисс Уоррингтон мы еще немного пообщаемся.

Что?

Остаться наедине с его милостью, совершенно мне, слабой и беззащитной девушке, совершенно не хотелось. И вовсе не потому, что молодой леди не следует находиться наедине с мужчиной… Просто если у меня не будет крепкого тыла в виде моих друзей, то у лорда Дарроу появится больше шансов добиться от меня правды.

А после этого он наверняка меня убьет.

Поэтому на дверь за которой скрылись племянники его милости, я смотрела с тоской и отчаянием. Но сбежать мне точно никто не позволит.

Его милость прошелся по комнате туда-обратно, что обычно ему было несвойственно, а после замер напротив меня и взглянул прямо в глаза.

— Мисс Уоррингтон, надеюсь, вы достаточно внимания уделяете моей племяннице? — спросил мистер лорд Дарроу. Тон его мне чрезвычайно не понравился.

Как будто бы у меня есть так уж много вариантов… Да и сам мужчина должно был видеть, что я постоянно нахожусь подле Эбби, и наши отношения как будто бы стали еще лучше прежней дружбы. Последнее, по моему мнению, стало вполне закономерным последствием того, что у нас появились общие на двоих коварные планы.

— Разумеется, ваша милость. Я уделяю мисс Оуэн все свое внимание и все время, — бодро отрапортовала я, глядя в прямо в глаза вельможе.

Врать мне вроде бы всегда удавалось искусно, но все-таки с лордом Дарроу этот фокус далеко не всегда проходил. Слишком уж этот человек был проницательным и мудрым, чтобы мне удалось водить его за нос с той же легкостью, что и соседей прежде. Разница в возрасте и жизненном опыте давала о себе знать.

— Вам лучше не показываться лишний раз без сопровождения на улицу, иначе все может обернуться дурно для вас. И даже, когда вас призовет ее величество, вы не должны ехать без сопровождения Роберта и Чарльза, вам ясно?

Я вытянулась по струнке и ответила:

— Совершенно ясно, ваша милость.

Что же такое опасное для всех нас происходит теперь в столице, если лорд отдал четкий приказ не казать носа без сопровождения мужчин? Николаса Дарроу никто бы не назвал человеком, склонным к беспричинной панике…

Мужчина посмотрел на меня с явной укоризной и покачал головой, явно не доверяя таким вот заявлениям с моей стороны. Я бы тоже не доверяла…

— Надеюсь, я могу рассчитывать на ваше благоразумие? — осведомился мужчина. В его голосе звучала безнадежность.

— Да, ваша милость.

Разумеется, нет. Мое благоразумие уже давным-давно попрощалось со мной и явно не собиралось возвращаться в ближайшие дни. Наверняка оно объявится вновь после побега мисс Оуэн и будет укорять за совершенную глупость. Но это только в будущем.

Когда его милость наконец отпустил меня, я ощутила такое облегчение, что в пору было разрыдаться от счастья. Все-таки в присутствии лорда Дарроу мне постоянно хотелось покаяться во всех своих грехах, которых накопилось за мою короткую жизнь, как ни странно, немало.

В коридоре меня дожидался взволнованный сверх всякой возможной мистер Уиллоби, который, должно быть, успел перебрать все худшие варианты развития моего разговора с его грозным дядей. Мистер Оуэн ушел, вероятно занявшись более важными вещами. Стоило мне только выйти за дверь, как мистер Уиллоби тут же совершенно возмутительным образом схватил меня за руку и потащил прочь от кабинета своего дяди.

— Судя по тому, что дядя Николас не попытался придушить меня с кузеном на месте, вы сохранили нашу небольшую тайну, — с некоторой долей облегчения произнес мистер Уиллоби, когда решил, что мы достаточно далеко отошли от кабинета лорда.

Я тяжело вздохнула и кивнула.

— Да, сохранила. Будто бы у меня был выбор… — устало произнесла я, обнимая себя за плечи.

После пережитого волнения, мне начало казаться, будто я стала мерзнуть, хотя в особняке его милости никогда не было холодно. К тому после замка Воронов для меня вообще не существовало холодных мест.

— Если ваш дядя узнает правду, то пострадаю в первую очередь я сама, — расстроенно произнесла я. — Но не думаете же вы, что нам удастся долго дурачить его милость?

Молодой человек в ответ насмешливо усмехнулся.

— Сейчас дядя очень занят, пожалуй, чересчур сильно… Его внимание принадлежит совершенно другим проблемам, поэтому он не настолько внимателен к тому, что происходит в его же собственном доме.

Лично я не считала, что стоит радоваться излишней занятости лорда Дарроу, ведь это может означать то, что и все домочадцы его милости также сейчас в опасности из-за каких-то внешних угроз. Не зря же вельможа так настаивал на том, мы с мисс Оуэн не должны покидать дома без сопровождения мужчин. Лорд похож на кого угодно, но только не на параноика.

— Не стоит рассчитывать только на занятость вашего дяди, мистер Уиллоби. Да мы еще и не приняли решение, как именно нам вывести мисс Оуэн из дома… это ведь не самая легкая задача…

После этих моих слов на смуглой физиономии расцвела самая довольная улыбка, какую я вообще когда-либо за свою жизнь видела.

— Чтобы бороться с колдуном на равных, непременно нужна магия, — заявил мне молодой человек.

Замечательно. Вот только никто из нас не обладает даже в зачатке каким бы то ни было способностями. Ну не Шарлотту Уилкинс же мне привлекать к этом делу… Она мало того, что не особенно умелая по словам лорда Дарроу, так еще и явно с трудом выносит меня. С моей горничной станется и доложить обо всем хозяину дома при случае.

— Думаю, Шанта не откажется нам помочь. Она добрая душа и всегда помогает влюбленным, — весело заявил мне мистер Уиллоби. — И я намереваюсь как можно быстрей к ней отправиться.

— О, Создатель! — высказала свое изумление и ужас я.

Не сказать, чтобы этот замысел показался мне удачным. Доверять простой цыганке? К тому же, не донесет ли она его милости? Он ведь вполне может и наградить ведьму за такую помощь.

Эти опасения я немедля озвучила своему другу, на что он только рассмеялся.

— Купить Шанту? Какая нелепость. Она слишком уж горда, чтобы позволить кому-то управляться собою. К тому же она не одобряет многих поступков дяди Николаса и стремится ему помешать.

А уж после таких вот слов я вообще перестала хоть что-либо понимать.

— Но почему тогда вообще эта ваша цыганка… жива? — изумленно спросила я.

Его милость не относился к тем, что легко прощает, когда кто-то осознанно ему мешает. Я была совершенно уверена, что он должен был покарать шувани.

— Семью трогать непринято. Даже если ее члены ведут себя не так, как того хочется дяде Николасу.

На секунду мне показалось, что мои глаза вот-вот вылезут из орбит. Шанта? Семья?! Как такое вообще возможно?!

Мистер Уиллоби вздохнул и предложил сперва выпить чаю, заявив, что такие истории непременно нужно рассказывать с чашкой горячего чая в руках. Да и место для нашего ланча молодой человек выбрал странное: гостиную в западном крыли, в которой мне прежде никогда не доводилось бывать.

Когда я вошла в комнату, меня первую очередь поразило обилие портретов, висящих на стенах. Картины явно относились к разным эпохам, но большинство изображенных на них людей явно были похожи друг на друга. Кажется, мне выпала честь некоторым родом познакомиться с семейством Дарроу получше.

Прямо напротив двери располагался портрет черноволосой темноглазой красавицы в платье моде как минимум двадцатилетней давности, которая улыбалась с легким высокомерием. Женщина была настолько красива, что ее даже не портила возмутительная смуглость. Рядом с этой дамой, даже моя кожа казалась светлой.

— Леди Люси Дарроу. Люсия. Мать дяди Николаса.

Что ж, неудивительно, что его милость настолько смугл.

— Считается, что леди Люси была иберийка благородного, но обедневшего рода… — многозначительно протянул мистер Уиллоби присаживаясь на диван.

Я пожала плечами и устроилась рядом. Чай нам должны были принести только через несколько минут.

— Только считается? — переспросила я, понимая, что вот сейчас мне выпал шанс узнать нечто действительно увлекательное.

Мистер Уиллоби покосился на меня, а потом с торжественностью произнес:

— Ее на самом деле звали Лачи. И она была сильной цыганской шувани.

Цыганской шувани? После этого заявление о том, что Шанта часть семьи уже не казалось таким уж диким… Но разве может так случиться, чтобы лорд, герцог, один из влиятельнейших людей в стране женился на простолюдинке?

Мистер Уиллоби меж тем продолжал свой рассказ.

— Отец дяди Николаса был женат дважды. Первый раз он связал себя брачными узами с леди родовитой, богатой, она и родила матушку Чарльза и Эбигэйл, миссис Оуэн. Но первая леди Дарроу не обладала способностями к колдовству, и миссис Оуэн также являлась обычным человеком. Когда леди Дарроу умерла от чахотки спустя семь лет после свадьбы, лорд Дарроу решил жениться на могущественной ведьме, каким бы ни было ее происхождение, чтобы семейный дар не исчез бесследно. И ему встретилась цыганка Лачи. Шанта приходится дяде Николасу кузиной. Мать Шанты была родной сестрой Лачи, леди Люси.

Это попросту никак не укладывалось в моей голове. Мать самого лорда Дарроу была на самом деле простолюдинкой?! Ничего более странного мне в жизни слушать не доводилось…

— Его милость наполовину цыган? — ужаснулась я, наконец, осознав все.

Представители этой народности вызывали у меня чувство сродни отвращению… Но теперь хотя бы стало ясно, откуда у лорда Дарроу такая странная мстительность. Поговаривали, что цыгане тоже не умели прощать и до последнего преследовали обидчика.

Мистер Уиллоби покачал головой.

— Тут все несколько сложней, мисс Уоррингтон. Сколько бы в человеке не было цыганской крови, он или цыган, или нет. В этом племени не говорят «полукровка», они считают, если в ком-то заговорила цыганская кровь, то он в любом случае их рода. И, опережая ваш вопрос, я понятия не имею как они определяют, заговорила кровь или же нет. Знаю только, что дядя цыганом не является, хотя связей с народом матери не теряет и с Шантой знакомство водит, пусть она и отчитывает его постоянно.

Я обернулась и посмотрела на портрет покойной леди Дарроу. Редкостная красавица… Никогда бы не подумала, что такая может танцевать на улицах и гадать. Хотя, если вдуматься, шувани Шанта тоже отличалась правильными чертами лицами и некоей странной для женщины ее положения царственностью.

— И Шанта нам поможет? — недоуменно переспросила я. — Но почему?

В этот момент слуга принес чай, и мы были вынуждены замолчать на время, не желая, чтоб этот разговор дошел до чужих ушей. Когда лакей удалился, мистер Уиллоби продолжил:

— Потому что она, пусть и испытывает к дяде родственную приязнь, все же считает его деспотом, который мешает счастью племянников, в особенности Эбигэйл. Я уже говорил с нею, и Шанта клянется, что брак Эбби и мистер Грея будет удачным, если только нам удастся переломить волю дяди Николаса.

Отлично, на нашей стороне имеется якобы сильная ведьма. И что дальше? Как нам это поможет вывести из особняка Эбигэйл и передать ее с рук на руки возлюбленному?

Молодой человек лукаво улыбнулся и сообщил:

— Шанта сказала, что может своим колдовством на время сменить внешность кузине и вам. Поменять вас с Эбигэйл местами. А пока дядя будет считать, что его сокровище находится рядом, Эбби тем временем уже станет миссис Грей. И менять что-то будет поздно. Как по мне, так отличный план.

О да… С одной стороны. Вот только остается одна небольшая деталь. Небольшая, но очень уж существенная.

Я отставила чашку с чаем на столик и встала на ноги.

— Но тогда выхдодит, я останусь рядом с его милостью до самого конца. И когда все раскроется… Не хочется даже и думать… Да ваш дядя убьет меня собственными руками! Наверняка убьет! И будет иметь на то полное право!

А жить мне почему-то очень сильно хотелось.

Мистер Уиллоби, впрочем, мои опасения не вполне разделял.

— Не стоит думать о дяде Николасе как о каком-то чудовище. Единственное, что он может сделать — это отослать вас.

Очевидно для моего собеседника такой исход не казался чем-то поистине ужасным, да только — вот беда! — я считала совершенно иначе. Впрочем, мне уже давно пришлось смириться с мыслью, что, узнав о моем участии во всей темной истории с великой любовью Эбигэйл, его милость избавится от меня. Вопрос только в том, как сильно я пострадаю при этом…

— А как по мне, то убить тоже может попытаться… — расстроенно произнесла я и допила чай одним глотком. — И в этом случае мне даже обвинить его нельзя будет: действительно заслужила… Да и учитывая происхождение вашего дяди, темперамент у него должен быть просто бешеный…

Мистер Уиллоби тихо и чуть нервно рассмеялся и подтвердил:

— Ну… На самом деле так оно и есть. Воспитание, конечно, слегка смягчило нрав дяди Николаса и привило ему общепринятые добродетели, но что-то такое… дикое в нем всегда было… Но я уверен, что он не причинит вам зла.

Звучало не слишком обнадеживающе. Стало быть, после того как дом его милости покинет мисс Оуэн, мне тоже следует как можно быстрей исчезнуть. До того, как в лорде взыграет цыганская кровь и он решит со мной поквитаться за обман и предательство…

Создатель милосердный, во что я только ввязалась?

— Мисс Уоррингтон, не стоит так сильно бледнеть. Вы же не собираетесь упасть в обморок? — обеспокоенно спросил мистер Уиллоби, поспешно вставая с дивана и беря меня под руку.

Нет, с одной стороны, у меня перед глазами на мгновение помутилось, но это совершенно не означало, что я собираюсь лишаться чувств. Даже если очень хочется именно этого… Я же Уоррингтон, в конце-то концов!

— Надеюсь, что мне удастся избежать гнева лорда Дарроу… — убито вздохнула я, тяжело опираясь на предложенную на предложенную мне руку.

И все же сколько странного мне довелось узнать о его милости. Разве могла я прежде подумать, что он связан таким компрометирующим родством с цыганами? По сравнению с этим, его колдовской дар больше не казался больше чем-то поистине удивительным.

— Несомненно удастся, дорогая мисс Уоррингтон, — заверил меня мистер Уиллоби слишком уже уверенно. — Не волнуйтесь так.

Легко ему сказать… Он хотя бы доводится лорду Дарроу племянником. А я… я всего лишь приживалка, наперсница мисс Эбигэйл Оуэн, которую легко можно сбросить со счетов.

После чаепития нас разыскала Шарлотта, которая сообщила, что приезжал посланец из дворца с запиской от королевы. Ее величество Вирджиния желала видеть свои живые игрушки как можно скорей. Именно так, по моему мнению, венценосная кузина лорда Дарроу относилась к Эбби и мне самой.

И все же насколько парадоксальной может быть подчас жизнь: один и тот же человек зовет кузиной и королеву, и уличную гадалку.

— Надеюсь, мистер Уиллоби, вы не откажетесь сопровождать нас с мисс Оуэн ко двору? — спросила я у молодого человека, в общем-то, не сомневаясь в ответе.

Племянник лорда Дарроу заверил меня в своей абсолютной готовности сопровождать нас с подругой не только ко двору, но и на край света. Подозреваю, что будет на то воля молодого человека, то он бы действительно отправился на край света, а после там и остался, только бы больше не попадаться на глаза любезному дядюшке.

Когда я сообщила мисс Оуэн о желании ее величества увидеть нас, подруга посветлела лицом и тут же принялась собираться. Насколько я могла понять, Эбигэйл сочла это возможностью встретиться со своим ненаглядным мистером Греем. Лично мне подобное казалось весьма неправдоподобным, но портить настроение подруге я не решилась, потому как расстроенной она могла добавить мне чересчур много проблем…

— Ах, Кэтрин, как же я рада возможности выйти из дома хотя бы ненадолго… Так удачно, что тетя Вирджиния позвала нас! Ей дядя не станет отказывать.

Точней, не станет отказывать без причины. Лично мне казалось, что с лорда Дарроу как раз станется сказать «нет» и самой королеве.

— Какое же платье выбрать…

Вот мы и подошли к главной проблеме любой молодой девицы, в особенности, влюбленной: что надеть. Ну ладно бы еще я мучилась с этим вопросом, мне приходится долго трудиться, чтобы придать себе хотя бы немного привлекательности, но мисс Оуэн могла выйти на улицу, надев на себя пыльный мешок — и это в любом случае не лишило ее прелести.

Доносить эту простую истину до подруги я, разумеется, не стала, так как прекрасно знала бесполезность подобной попытки. Порой излишняя скромность может доставить окружающим не меньше проблем, чем излишняя самовлюбленность.

А вот мне же как раз следовало внимательно отнестись к своему внешнему виду, дабы не оскорбить царственный взор королевы. И в отличие от мисс Оуэн мне одеваться приходилось самой, так как Шарлотте довериться я не попросту не могла.

Спустя полчаса я, уже полностью готовая, с нетерпением ожидала подругу внизу в компании мистер Уиллоби и внезапно пожелавшего навестить дорогую тетушку мистера Оуэна. А Эбигэйл все не было.

— Мисс Уоррингтон, скажите мне, что можно делать столько времени? — в конце концов, не выдержал и с долей раздражения спросил меня мистер Уиллоби, который никогда не отличался особым терпением, особенно если это касалось каких-либо бесполезных и скучных по его мнению вещей.

— Не знаю, — тихо откликнулась я, пожав плечами.

Меня саму не покидало недоумение по поводу того, сколько мисс Оуэн собирается.

Но когда подруга все-таки соблаговолила появиться, мы только восхищенно ахнули, не имея сил оторвать взгляд от Эбигэйл. В персикового цвета платье она была несказанно хороша. Девушка и от природы обладала удивительной красотою, но теперь огранила ее до совершенства.

— Эбби, теперь нам придется поторапливаться! — все-таки озвучил свое недовольство мистер Уиллоби, складывая руки на груди. — Нельзя было собраться побыстрей?

Я-то уже понимала, что Эбигэйл потратила ровно столько времени, сколько и нужно. Вот только мужчиной этого никак не объяснить.

В любом случае, нам удалось выбраться из дома и отправится ко двору. Оставалось только надеяться, что ее величество еще не перестала ждать своих блудных фрейлин.

— А дядя опять куда-то уехал, — уже в экипаже сообщил нам мистер Уиллоби. — И не сообщил куда отправился и сколько точно времени будет отсутствовать. Предупредил только, что может не появиться даже пару дней.

Мисс Оуэн витала в облаках и вряд ли хотя бы слышала слова кузена, а вот мистер Оуэн напряженно нахмурился, и я ни капли не сомневалась, что мысли его в тот момент не были радужными.

— Меня все больше и больше беспокоит происходящее, — в конце концов озвучил свою тревогу молодой человек, посмотрев сперва на мистера Уиллоби, а потом уже и на меня. — Дядя прежде редко уделял все свое внимание делам. А теперь… теперь же он чаще отсутствует дома! Что могло заставить его поступать именно так? Несколько дней… Я даже представить себе не могу, что именно потребовало его присутствия.

Наверняка что-то серьезное, мы это понимали и даже слишком хорошо. Но пока задачей первостепенной важности для нас самих оставалось устройство личного счастья Эбигэйл. А после… после, думается мне, беды его милости будут для меня совершенно неважны. Так как в лучшем случае я буду дома, среди моих родных.

Карету то и дело подбрасывало на выбоинах в мостовой, и я несколько раз едва не падала с сидения. Благодарение Создателю, мистер Уиллоби обладал отличной реакцией и всегда вовремя спасал меня.

Хотелось как можно быстрей добраться до дворца, только чтобы прекратить эту пытку. Однако я в то же самое время и опасалась появляться во дворце без защиты его милости. Слишком хорошо я помнила, что случилось со мною прежде, тот жуткий приступ, причин которого я так и не узнала, однако не сомневалась, что дело было в чьем-то злом колдовстве. А от чар меня не смогут защитить ни мистер Уиллоби, ни мистер Оуэн, ни королева…

Но если враг засел прямиком во дворце, то почему же лорд Дарроу все еще не вычислил его? Ведь мы считали его едва ли не всемогущим. Непонятно…

— Не грустите, мисс Уоррингтон, — коснулся моего плеча мистер Уиллоби, — все будет хорошо.

Насколько же молодой человек оптимистично настроен. Каждый раз поражаюсь…

— Боюсь, я в этом не уверена…

Королева ничем не выказала своего неудовольствия от нашей задержки, даже взгляд ее остался все также приветлив и ласков, словно бы мы появились перед ней ровно в тот момент, когда она того пожелала.

— Эбигэйл, Кэтрин, как же я рада видеть вас, мои дорогие девочки, — произнесла она, делая несколько шагов вперед.

За спиной ее величества маячил все тот же старый лакей, который цепко оглядывал каждого, удостоившегося визита к венценосной красавице. Мне оставалось только догадываться, какими же способностями обладает этот таинственный слуга.

Мы с подругой одновременно присели перед женщиной в глубоких церемонных реверансах… и королева рассмеялась, кокетливо прикрывая рот рукой.

— Полно, мои дорогие, полно. Я не желаю видеть подобный официоз, когда его не требует протокол. Берите пример с молодых людей.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн и правда даже не попытались склониться в придворном поклоне и лишь лукаво улыбались. Вероятно, нам также следовало вести себя куда проще.

— Надеюсь, вы уже решили… как нашей дорогой Эбигэйл воссоединится с известным всем нам молодым человеком? Впрочем, из меня дурная хозяйка, сперва следует предложить вам чай, а уже после вести беседы!

И мы действительно уселись пить чай с королевой Альбина. Создатель… Могла ли я предположить еще год назад, что удостоюсь настолько высокой чести? Разумеется, нет. Что мне удавалось узнать в той глубокой провинции, где прошла большая часть моей жизни?

— Итак, — продолжила расспросы королева Вирджиния, когда мы уже уселись с чаем, — вы же не сидели все это время сложа руки?

Это прозвучало для меня скорее как утверждение, а не вопрос. Женщина ни капли не сомневалась в том, что мы уже продумали план побега хотя бы в общих чертах.

— Да, тетя Вирджиния, — ответил за нас всех мистер Уиллоби. — Мы… мы попросили помощи у Шанты. И она не отказала.

При упоминании цыганки ее величество на мгновение поморщилась почти что с брезгливостью. Очевидно, состоять в подобного рода родстве королеве не доставляло ни малейшего удовольствия.

— Но уверены ли вы в том, что стоит обращаться к подобного рода… особе, — осторожно произнесла ее величество. — Все же цыганка…

Никто из присутствующих не разделял точку зрения королевы.

— Пожалуй, Шанта — это единственный человек с колдовскими способностями, который будет противостоять дяде Николасу ради общего блага, — отозвался невозмутимо мистер Уиллоби. — Шанта — часть семьи, она не навредит Эбигэйл.

Хотелось верить в слова молодого человека, но я не могла быть до конца уверена в его выводах. Все-таки племянникам было далеко до дядюшки в плане ума и жизненного опыта, и они могли ошибаться…

А тогда… Тогда все обернется дурно.

— Что же, Роберт, я надеюсь, что Шанта действительно заслуживает того доверия, которое ты ей оказываешь, — осторожно обронила королева, опустив взгляд. — К несчастью я не могу оказать вам помощь вам открыто… Увы, но мой венценосный супруг больше ценит мнение моего кузена, чем мое… И если я начну действовать открыто, то об этом тут же сообщат дорогому Николасу.

И месть его будет поистине ужасна. От одной мысли об этом у меня мурашки по спине забегали.

— Мы все понимаем, тетя, — смиренно кивнула мисс Оуэн, — спасибо вам уже за то, что вы делаете для нас. В остальном… Мы справимся сами.

Легко же Эбигэйл говорить подобное, учитывая, что именно она как раз ни с чем не справляется. То есть вообще ничего не делает, просто позволят остальным решать ее проблему.

— Мистер Грей все еще в милости у вас? — с легкой иронией спросил у тети мистер Оуэн и сделал глоток чая. Он обладал дивной способностью пить жидкость настолько горячую, что остальные только диву давались.

Ее величество кивнула, подтверждая, что по прежнему благоволит к тому, кого так яростно ненавидит ее кузен Дарроу. Мне подумалось, что, возможно, королева Вирджиния пытается утвердиться, устраивая интригу за спиной родственника, имеющего слишком большую власть.

— Сегодня мистер Грей приглашен ко мне, — иронично усмехнулась королева, — разумеется, тайно.

Эбби тихо ахнула и замерла, обводя взглядом комнату, будто надеялась, что возлюбленный возникнет перед нею прямо из воздуха. Ее чувства были столь очевидны, что это вызывало только снисходительную улыбку у всех присутствующих.

История понемногу начинала походить на то, как мисс Оуэн устраивала побег Маргарет Дрейк… И это меня изрядно развлекало.

Мистер Грей вошел в комнату в ту же секунду, будто ожидал за дверью. Возможно, действительно стоял там, выбирая подходящий момент для своего появления.

— Ваше величество, — склонился перед королевой в поклоне молодой человек, после чего приветствовал и нас: — Добрый вечер, мисс Уоррингтон, мистер Уиллоби, мистер Оуэн. Мисс Оуэн…

На долю Эбигэйл достался особенно долгий и прочувствованный взгляд, под которым бедняжка покраснела просто до неприличия.

Я отметила про себя, что избранник моей подруги выглядит так же привлекательно, как и прежде. Все тот же образец всех возможных совершенств. Эбби тоже это прекрасно заметила и буквально млела, пожирая молодого человека глазами.

— Мы очень рады видеть вас, мистер Грей, — милостиво улыбнулась джентльмену ее величество и кивнула на пустующее кресло поодаль. — Присаживайтесь. Сегодня мы не соблюдаем правил этикета. Приличия порой могут быть удивительно утомительны.

На это заявление мистер Грей удивленно поднял брови, но покорно подчинился пожеланию королевы.

— Надеюсь, у вас все готово? Помните, когда мисс Оуэн окажется с вами, следует как можно быстрей покинуть столицу и заключить с нею брак. Только таким образом можно лишить лорда Дарроу права решать ее судьбу.

Джентльмен кивнул и сообщил:

— Все готово, ваше величество. И если на то будет воля мисс Оуэн, она покинет столицу прямо сейчас.

Ее величество с досадой покачала головой.

— Сейчас мы не можем так рисковать. Сюда молодыхлюдей доставил кучер моего кузена… Если в должное время мисс Оуэн не покинет дворца, то лорд Дарроу окажется здесь быстрей, чем мы досчитаем до десяти. А провести моего кузена дважды не удалось никому… Нам нужно выиграть вам не менее двенадцати часов… А то и больше.

Мистер Уиллобии посмотрел на венценосную тетушку и произнес:

— Но дядя сейчас не в столице…

Ее величество усмехнулась и ответила:

— Неужели, Роберт, ты сомневаешься, что твой дядюшка способен оказаться дома за пару-другую секунд?

Да, вряд ли его милости потребуется больше времени на то, чтобы пройти по зеркалам… А когда он вернется… Вот тут мы и осознаем весь ужас возмездия.

— В дяде я никогда не сомневаюсь… — мрачно пробормотал мистер Уиллоби. — Никто вообще в нем не сомневается…

Мы только кивнули, соглашаясь с мнением молодого человека. Лишь мисс Оуэн смотрела только на мистера Грея, и дела до прочего ей, казалось, не было вовсе. Любовь мне казалась все более и более опасным чувством.

Мне самой бы не хотелось вот так растерять весь свой разум из-за мужчины… Пусть и часто мне доводилось слышать, что острый ум не то, что может украсить молодую незамужнюю девицу.

— Нам нужно подгадать удачное время… — произнесла задумчиво ее величество. — В любом случае, мистер Грей, вам не стоит пока покидать столицу. Как и не стоит привлекать внимания лорда Дарроу лишний раз. Только терпение поможет нам победить. А после того, как брак будет заключен, моему дорогому кузену Николасу останется только смириться… По крайней мере, я надеюсь на то, что он действительно смирится.

Именно что надеяться. Кто его знает, что может придти в голову лорду Дарроу, когда он узнает о побеге горячо любимой племянницы… Учитывая его цыганскую кровь…

— Я сделаю все, ваше величество, — с жаром заявил мистер Грей, сверкнув глазами в сторону мисс Оуэн.

Та покраснела еще больше и опустила очи долу.

— Мы… мы приложим все усилия, тетя Вирджиния, — также заверил мистер Оуэн родственницу, хотя излишней уверенности в его голосе я и не услышала. — Но это же дядя Николас… Бесполезно рассчитывать на что-либо и планировать…

Тут я была целиком и полностью согласна с братом подруги. Что бы нам ни удалось измыслить, какие бы хитрости мы ни придумали, всегда остается шанс, что в решающий момент лорд осознает все и помешает.

— Я буду молиться за вас… — тихо вздохнула королева. — Увы, но помочь я не в силах…

Так странно, тень за спиной короля, лорд Дарроу превосходит влиянием ее величество. Но, вероятно, для этого есть действительно веская причина.

— Позволим молодым людям немного побеседовать наедине, — с улыбкой кивнула в сторону мисс Оуэн и мистера Грея королева Вирджиния, благословив таким образом влюбленную пару на то, чтобы отойти от нас подальше.

Мисс Оуэн и мистер Грей воспользовались любезным разрешением и поспешно отсели к камину, там, где их не могли услышать. При этом молодой человек улыбался как пятилетний ребенок, получивший на Рождество самый долгожданный подарок, а мисс Оуэн не решалась поднять на него глаза.

Мистер Уиллоби глядел на кузину и предмет ее страсти с ласковой насмешкой. Кажется, он молчаливо потешался над беззаветной любовью Эбигэйл и мистера Грея.

— Но чем же поможет вам Шанта? — тихо спросила королева. — Она способна на многое, это несомненно, но разве в состоянии она превзойти моего кузена?

Превзойти? Вряд ли. Но вот обойти в некоторых областях, видимо, в состоянии.

Мистер Оуэн улыбнулся и сказал:

— Не стоит недооценивать цыган. В особенности, Шанту, тетя Вирджиния. Наверняка не все из того, на что она способна, известно дяде.

Хотелось в это верить.

— Шанта пообещала поменять на время облик мисс Уоррингтон и Эбигэйл. Если Эбби внезапно исчезнет, то дядя начнет паниковать и искать ее, а вот если поменять кузину место с мисс Уоррингтон, то у Эбби появится куда больше свободы, — вкратце обрисовал наш план мистер Уиллоби. — Осталось только дождаться подходящего момента.

Ее величество благосклонно улыбнулась и заверила, что и самой бы ей не пришло в голову ничего лучшего. В последнем я ни капли не сомневалась: вряд ли королеве когда-то пришлось озадачиваться похищением молодой девицы из-под носа законного опекуна.

— Но какой же момент может быть подходящим? — задумчиво протянул мистер Оуэн.

Я пожала плечами.

— Нужно всего-то, чтобы мисс Оуэн пришлось уехать куда-то на несколько часов с его милостью, меня же должны оставить дома. Тогда мисс Оуэн под видом меня останется в особняке без присмотра лорда. И, думаю, этого вполне будет достаточно для того, чтобы мистер Грей забрал ее из дома…

Ничего лучшего измыслить мне не удалось. Мой опыт по части подобного рода деяний был не больше, чем у ее величества Вирджинии. Вот как предотвратить похищение я отлично знала и могла придумать десятки путей, чтобы обезопасить молодую особу от преступных посягательств всяческих людей со злыми умыслами.

— Жаль, что не так часто дядя оставляет вас дома… — вздохнул мистер Уиллоби. — Как-то слишком уж хорошо вы у нас прижились, мисс Уоррингтон. И теперь, думается мне, что это не настолько и хорошо…

Вот ведь странность, а ведь я действительно стала в доме лорда Дарроу слишком своей. Мне доверяли, ставили вровень с племянниками, брали в каждую поездку. Я была словно бы еще одной воспитанницей, но никак не бедной приживалкой из провинции, чьей единственной задачей было блюсти честь знатной подруги.

Совесть начала мучить еще сильней. Как могу я поступать так дурно с человеком, который осыпал меня милостями? Не считая отданного года жизни… Как же неприятно было чувствовать себя настоящей предательницей… А если лорд Дарроу откажется защищать меня от фэйри? Как же я тогда буду жить? И буду ли вообще жить?

Предавать лорда мне может быть опасно… По множеству причин.

Но как мне предать мисс Оуэн?.. Она же надеется, она любит мистера Грея, желает сочетаться с ним браком.

Создатель, как же тяжело…

Кажется, я попала между двух жерновов, и целой мне в любом случае не выбраться. К тому же, и Эбигэйл, и ее опекун по-своему были правы… Но кто из них был прав в большей мере?

— Вы так погрустнели, мисс Уоррингтон, — заметила изменения в моем настроении ее величества. — Вам не стоит бояться за свою судьбу. Вы всегда сможете обратиться ко мне за помощью, разумеется, я не оставлю вас, если мой дорогой кузен пожелает обратить на вас свой гнев.

Слушать подобное было, безусловно, приятно, но я чересчур уж сильно сомневалась в том, что ее величество убережет меня от тех бед, с которыми помогал лорд Николас Дарроу. Но в любом случае, я улыбнулась и рассыпалась в благодарностях перед венценосной красавицею, хотя в мыслях была вся та же тихая паника, которая не давала свободно дышать.

Стоило только подумать, что лучше было бы признаться во всем его милости, как взгляд сам собой падал на мисс Оуэн и ее возлюбленного, и сердце сжималось. Разрушить ее счастье? Как можно…

Как ни крути, а в любом случае будет только хуже. И мне в том числе…

Словом, вечер мог бы пройти для меня прекрасно, если бы я так сильно не переживала… И не ждала, что в любой момент может появиться сам лорд Дарроу… То, что он так и не появился, никак не успокаивало, скорее уж, наоборот, заставляло ждать чего-то поистине жуткого. Нет, я все-таки понимала безнадежный ужас людей, приговоренных к смертной казни. Ведь до нее еще проходит столько времени…

Я каждую минуту ждала, что загадочным приступ повторится вновь, и это пугало меня едва ли не больше всей Дикой Охоты разом. Казалось, будто бы иногда меня охватывали волны слабости, но ничего серьезнее я так и не ощутила.

По дороге домой Эбигэйл сияла как новенький шиллинг, совершенно по-детски ерзала на сидении экипажа и порывалась рассказать мне и кузенам обо всем разом. Правда, сводилось все к одной фразе: «Он же чудесный, правда?». Никто из нас не брался оценивать личные качества мистера Грея, поэтому разговор так и не клеился.

К великому разочарованию мисс Оуэн, ни мистер Уиллоби, ни мистер Оуэн, ни я сама не были склонны восторгаться историями любви, и как бы этот факт ни расстраивал мою дорогую подругу, изменить что-либо она в любом случае была не властна.

— Однажды и вы, дорогая Кэтрин, испытаете те же чувства, — в конце концов, заявила мне Эбигэйл, словно бы пытаясь отомстить за мое преступное равнодушие к ее переживаниям. Словно бы недостаточно, что я буквально кладу голову под топор ради ее великой любви?

Мистер Уиллоби, сидящий напротив меня, весело усмехнулся, показывая, что он полностью поддерживает именно мою точку зрения, а не ту, что так мила его романтичной кузине.

— Маловероятно, дорогая Эбигэйл, — покачал головой мистер Оуэн, — что однажды мисс Уоррингтон изменит ее разумность. Но это и к лучшему. Думаю, нам с Робертом хватает и одной юной романтичной особы рядом. Второй мы попросту не переживем.

Пару минут Эбби раздумывала над тем, обидеться ли ей на слова брата или нет, но в итоге все-таки улыбнулась. Сердиться у мисс Оуэн всегда выходило хуже всего. Не считая той нашей затянувшейся размолвки…

— Ах, Чарльз, — искристо рассмеялась она, — я вовсе не настолько невыносима, как ты утверждаешь!

Мистер Уиллоби развел руками и сказал:

— Да, дорогая. Ты, разумеется, права. Ты не настолько невыносима, ты гораздо, гораздо хуже.

Мисс Оуэн смутилась и надулась, а молодые люди оглушительно расхохотались, наслаждаясь произнесенной остротой. Это веселье показалось мне насколько искренним, настолько и несвоевременным. Мы все находились в поистине страшной опасности и поводов для веселья я попросту не видела.

— Не хмурьтесь, мисс Уоррингтон, — попросил меня мистер Уиллоби с мягкой укоризной. — Вам вовсе незачем так угрюмо смотреть на нас всех.

Словно бы могла я смотреть иначе…

Дом без лорда Дарроу внезапно показался мне пустым. Такое произошло в первый раз. Дом был полон слуг, которые беспрестанно суетились, выполняя свои каждодневные обязанности, но при этом все равно я ощущала пустоту, как будто пропало что-то важное.

— Без дяди в доме даже дышится легче, — задумчив произнес мистер Уиллоби, вторя моим мыслям.

Мистер Оуэн согласился с кузеном, а я промолчала в ответ на эти слова. Потому что несмотря на все, мне было почему-то куда спокойней, когда лорд находился где-то поблизости. Как же это парадоксально…

— Не стоит так говорить о дяде Николасе, — мягко укорила мисс Оуэн. — Что бы он ни делал прежде и ни делает теперь, все это только ради нашего блага. Даже если порой дядя ошибается, это не повод не любить его и не уважать.

Тут, как ни странно, я была целиком и полностью согласна с подругой. Пусть я и боялась того, как может обойтись со мной его милость… все равно не удавалось забыть о годе жизни, который этот мужчина отдал ради моего спасения. И ведь позже он ни разу не напомнил мне о своей жертве.

— Полно, Эбби, — махнул рукой мистер Уиллоби, — не будь такой строгой. Мы нисколько не сомневаемся в совершенствах нашего дорогого дяди Николаса. Но все-таки любить его проще на расстоянии. И чем больше расстояние — тем больше наша родственная любовь.

Я покачала головой, не зная, что и сказать на это. В любом случае, стоило как следует отдохнуть и все спокойно обдумать, поэтому я пожелала все доброй ночи и удалилась к себе.

В спальне меня уже поджидала Шарлотта, довольная, как сытая кошка.

— Вы что-то замыслили, — выпалила склочная девчонка, едва только увидела меня. — Наверняка замыслили! Вечно перешептываетесь по углам!

Поглядев на горничную с равнодушием только и сказала:

— Ты свободна, Шарлотта. Ко сну я приготовлюсь сама.

Еще бы мне не приготовиться…

Слова девочки меня изрядно взволновали, ведь с нее станется и пойти со своими догадками к лорду Дарроу, другое дело, насколько она будет убедительна… Как же некстати оказалась рядом со мной эта юная ведьма. Или же его милость специально приставил соглядатая, который еще и обладает колдовским даром? Такое тоже возможно.

Хотелось что-то расколотить с досады… Но леди не должны позволять себе такой некрасивой выходки. Нужно было держаться. До последнего держаться и терпеть.

— Создатель милосердный, спаси и помилуй меня, — горячо взмолилась я, опускаясь на колени перед распятием. — И огради ото всякого зла…

Создатель не возжелал ответить на мои молитвы. Я никогда не отличалась надлежащей набожностью, наверное, поэтому небеса редко откликались на мои мольбы.

Этой ночью меня мучили мрачные сны, которые сулили все возможные беды, но при этом выспалась я отлично и поднялась непривычно рано. Слишком рано. Мне даже удалось увидеть, как экипаж его милости на рассвете подъезжает к особняку.

Лорду Дарроу не потребовалось нескольких дней, чтобы разобраться со всеми делами. Он все решил гораздо, гораздо быстрей. Стоило расстроиться из-за его возвращения, однако я напротив испытала облегчение.

Когда мужчина шел к дому по дорожке, то поднял голову и посмотрел прямо на мое окно, словно бы почувствовал взгляд, направленный на себя. Я тут же отступила назад, не желая, чтобы меня заметили.

Оставалось еще пара часов на то, чтобы поспать, но я прекрасно понимала, что мне не удастся даже глаз сомкнуть, раз уж его милость прибыл домой.

Пора подниматься и начать делать что-то если не полезное, то хотя бы целесообразное. Безделье сводило с ума не хуже тревоги, которая все никак не желала меня оставлять. Впору было снова заняться хоть тем же вышиванием, пусть я и не выносила его.

Как же я тосковала по своим прежним обязанностям… Дома мне приходилось помогать отцу и брату заниматься бухгалтерией нашего небольшого поместья, и брать на себя часть обязанностей хозяйки дома. Разумеется, ни до первого, ни до второго в столице меня уже не допускали и времени появилось преступно много.

А столько читать и музицировать, чтобы занять себя, не могла даже я…

Вздохнув, я решила перешить пару своих не слишком удачных шляпок. Вряд ли их удастся превратить в нечто действительно дивное, но, по крайней мере, можно будет ходить в них в ту же церковь. Благо там не требовалось, чтоб я выглядела по высшему разряду…

Я засела с рукоделием с таким расчетом, чтобы не попасться до поры до времени никому из домочадцев: желание побыть в одиночестве было таким сильным, что я сама себе удивлялась. Вероятно, переживания последних дней не лучшим образом сказались на моих бедных нервах.

Однако, как это всегда и случалось с моими желаниями, попытка избежать встречи с кем бы то ни было, не увенчалась успехом. Более того, появился сам хозяин дома. Выглядел его милость настолько измученным и уставшим, что мое сердце против воли сдавило от сожаления.

— Доброе утро, милорд, — поднялась я при его появлении и сделала реверанс.

Меня удостоили только небрежного кивка и легкой усмешки.

— Доброе утро, мисс Уоррингтон. Сегодня вы действительно ранняя пташка, — произнес мужчина, усаживаясь в кресло напротив того диванчика, где расположилась я сама.

Выглядел лорд Дарроу как человек измученный дальней дорогой и… и чем-то еще. Смуглая кожа казалась на этот раз сероватой, скулы проступили слишком резко, а глаза, напротив, сильно запали.

— Вы ведь еще не завтракали, — тихо произнесла я, не зная, откуда появилось странное желание позаботиться об этом человеке. — Пойду распоряжусь.

Шляпка, забытая, осталась лежать на диване рядом со шкатулкой для рукоделия.

— Вам бы подошла роль хозяйки дома, мисс Уоррингтон, — заметил лорд с легкой иронией в голосе. — Но достаточно позвонить в колокольчик, чтобы слуга пришел, а не бежать через весь дом на кухню. Или же вам просто настолько сильно хочется улизнуть и избежать моего общества?

Странное дело, но вот как раз мысли о побеге в мою бедовую голову не приходили.

— Как можно, милорд? — искренне удивилась я, повернувшись к нему лицом.

Он лишь пожал плечами.

— Как показывает жизнь, можно достаточно легко… — вздохнул он, устало прикрывая глаза. — Вы вчера были у Вирджинии, верно?

Стало быть, уже донесли… Оставалось надеяться, что никому не пришло в голову рассказать лорду Дарроу чего-то лишнего. Шарлотта, к примеру, могла много чего ляпнуть…

— Да, ваша милость. Ее величество пожелала нас видеть вчера…

Мужчина покачал головой.

— И вы отправились всей бандой…

Я замерла на месте, не понимая, как же реагировать на слова его милости. Что именно вызвало его раздражение?

— Банда?.. — осторожно переспросила я у него. — Вы недовольны, милорд? Но вы же сами приказали нам с мисс Оуэн даже ко двору выезжать только в сопровождении ваших племянников…

Лорд Дарроу только махнул рукой, не став мне ничего объяснять, только бросил напоследок:

— Все-таки вызовите слугу, мисс Уоррингтон, я действительно голоден.

Я кинулась к шнурку так поспешно, что едва не запуталась в собственной юбке. Мужчина, видя такую несвойственную мне неуклюжесть, рассмеялся, но как-то… необидно, по-родственному. Я даже нерешительно улыбнулась ему в ответ.

— Только не наделайте ошибок, мисс Уоррингтон, — попросил меня мой покровитель. — Вы умная девушка, но ваша сердобольность может подчас принести много вреда и другим, и вам самой.

Была бы кошкой — забилась бы в угол, прижав уши. И тогда бы точно стало ясно, что я действительно злоумышляю.

— Что вы имеете в виду, милорд? — осторожно осведомилась я, прямо посмотрев в глаза его милости.

Тот только покачал головою, не став продолжать разговор.

Знает? Догадывается? К чему была эта фраза? Что он подразумевал? Чего хочет?

Мысли метались в голове, и я никак не могла выбрать, на какой же именно нужно остановиться.

Так уж вышло, что мы позавтракали с лордом Дарроу вдвоем. Не так уж часто мне выпадала настолько высокая и довольно нервирующая, стоит признать, честь. Но, против всех ожиданий, его милость не пытал меня и не пытался допрашивать. Это позволило мне надеяться на лучшее.

К окончанию ранней трапезы лорд выглядел уже настолько утомленным, что я упрашивала его отправиться отдыхать и не мучить себя долее.

Перед тем, как покинуть меня, мужчина спросил:

— Вы были у ее величества… не ощутили ли вы чего-то странного, мисс Уоррингтон?

Я зябко передернула плечами и уточнила:

— Как тот странный приступ?

Мужчина кивнул.

— Нет, ваша милость. Ничего и близко похожего.

Почему-то мои слова скорее расстроили его, чем обрадовали. Хотя я и не поняла почему.

После этого лорд Дарроу отправился отдыхать, а мне оставалось дождаться только пробуждения… банды, как назвал нас его милость. И все-таки почему именно банда? Как это грубо. И как точно соответствует тому, чем занимаемся.

Банда.

Совершенно верно.

Шляпка все-таки была закончена, но полученный результат показался отвратительным даже мне самой. Явно не мой день… Что поделать?

Мистер Уиллоби спустился первым, до отвращения жизнерадостный. Впрочем мне удалось убить его отличное настроение одной лишь фразой «Ваш дядя вернулся».

— Когда он успел? — только и спросил джентльмен.

Новость о том, что его милость вновь в доме, слегка смутила молодого человека, но он быстро сумел взять себя в руки.

— Рано утром, — ответила я, раздумывая над тем, что же делать с изуродованной шляпкой.

К примеру, можно было подарить это убожество Шарлотте. И уговорить надеть. Это бы частично примирило меня с ее существованием в одном со мной доме.

Молодой человек тяжело вздохнул и уставился нам «шедевр» в моих руках.

— Вы решили нарядить чучело? Или намекнуть дядя, что замуж точно не собираетесь?

Со вздохом отшвырнула от себя шляпку.

— Просто день не задался… Хотя замуж… Думаю, вы понимаете, что это не так-то и легко в моем случае… Что насчет… визита к дальним родственникам?

Называть имя Шанты вслух я уже попросту не рисковала. Не тогда, когда его хозяин снова был в своем доме.

— Чарльз поедет уже завтра, его будут готовы принять. А сегодня нам с вами предстоит ждать. Ждать и надеяться на лучшее. Не грустите, мисс Уоррингтон. Все непременно сложится очень хорошо, — попытался вселить в меня боевой дух мистер Уиллоби.

Саму попытку я оценила, но результат… Улыбка моя так и осталась слегка вымученной. Или же не слегка…

— Не стоит так беспокоиться обо мне, — сказала я с той самой обреченностью, которая является своего рода спокойствием. — Все идет так, как и должно. И в итоге, так или иначе я окажусь дома.

В лучшем случае.

— Я буду по вам скучать. И наверняка стану навещать. Да и… чем черт не шутит? Может, мне и правда стоит на вас жениться, как думаете?

Признаться, вот тут я все-таки изрядно смутилась. Я ведь была совершенно уверена в том, что наши разговоры о свадьбе — всего лишь повод для шутки, прикрытие для лорда Дарроу.

— Не стоит угрожать мне свадьбой, мистер Уиллоби, я ведь могу и не испугаться, — улыбнулась ему я.

Молодой человек рассмеялся и заявил:

— Провести жизнь с вами… Это ведь не самая плохая перспектива, как я погляжу. Вы умны, даже с неплохим чувством юмора… У нас, к тому же, много общего!

На ум пришел последний разговор с милордом.

— Ваш дядя сказал, что мы — банда, — сообщила я мистеру Уиллоби, не скрывая собственной иронии.

Лично у меня подобная характеристика не вызывала ничего, кроме тревоги, но, кажется, племянник лорда Дарроу не разделал мое мнение на этот раз.

Молодой человек беспомощно развел руками и с виноватой улыбкой признал:

— Вероятнее всего, мой дядя как и всегда прав. Мы все действительно похожи на банду, не так ли? Действуем слаженно и заодно… Нарушаем указания дяди Николаса, которые важней закона… Словом, да, мы наверняка банда.

Я с улыбкой признала, что да, все ж таки банда, пусть небольшая.

Оставалось только дождаться подходящего времени… И подарка от Шанты.

Несколько дней наша жизнь прошла в привычном ленивом мареве, не изменений, ни новостей, одна только глупая рутина, и тревога, которая неотступно следовала за каждым из нас. Но приходилось улыбаться и делать вид, что все в порядке и даже лучше.

Молодые люди еще могли отлучаться по тем или иным делам, но на нашу с мисс Оуэн долю выпадали только прогулки по саду, да те неизбежные простые развлечения, которые составляют жизнь каждой молодой образованной девушки.

И вот, когда мне уже начало казаться, будто я схожу с ума, мистер Уиллоби, наконец, отправился в табор. Лорд Дарроу в тот момент отлучился во дворец, и молодой человек решил как можно лучше воспользоваться этим обстоятельством и наведаться к… родственнице.

— Через пару часов вернусь, — сообщил мне на прощание джентльмен и попросил: — Если понадобится, соврите дяде что-нибудь.

Словно бы у меня имелся выбор.

Мистера Оуэна в тот момент также не было дома: он по поручению дяди отправился к нотариусу.

Мистер Уиллоби исполнил свое обещание, действительно вернувшись в особняк через без малого два часа. На лице его было написано подлинное блаженство и торжество. Похоже, поездка прошла именно так, как мистер Уиллоби того хотел.

— Дорогая тетушка передала подарки. Для вас и Эбби. Его следует носить на шее и на три дня вы поменяетесь обликом с моей кузиной.

В руках молодого человека лежало две странного вида подвески. Лично у меня они вызывали только закономерную опаску. Все-таки иметь дело с чем-то необъяснимым мне не особо нравилось. Однако племянник лорда проигнорировал мои сомнения и пытаясь вручить мне одну из поделок цыганки.

Я с подозрением посмотрела на протянутый мне мистером Уиллоби амулет. Связываться с колдовством, да еще и цыганским колдовством мне совершенно не хотелось. Да и я все-таки не доверяла Шанте.

— Но стоит ли? — тихо произнесла я, не решаясь взять зачарованный предмет.

Молодой человек вздохнул и покачал головой.

— Я ничего не могу гарантировать, мисс Уоррингтон, но ведь у нас в любом случае нет выбора. Дядя не выпустит Эбби, вы сами видите, что он каждую секунду следит за ней. Но если вы станете моей кузиной, а Эбигэйл — вами… Так у мистера Грея и Эбби появится шанс ускользнуть и заключить брак.

В этот момент меня с головою захлестнул ужас.

— Он убьет меня… Его милость попросту убьет меня, когда поймет, как именно его обманули и кто… Он ведь…

Нет, я не боялась его милости, если вдуматься. Лорд Дарроу не был беспричинно жесток, в конце концов, однако, строг и суров несомненно. Я научилась не трепетать перед ним, когда за мной нет вины, но вот именно на этот раз…

— Боюсь, что тут мне никак не удастся вас успокоить, — отвел взгляд молодой человек. — Дядя несомненно не обрадуется, когда поймет, что его племянница сбежала… И наверняка он сорвет свою злость именно на вас… Теперь вы откажетесь?

Наверное, я действительно должна была отказаться, прекратить все прямо сейчас, но ведь уже поздно… Слишком далеко мы все вместе зашли, каяться не время.

— Нет, я не стану поворачивать сейчас… Пусть даже ваш дядя и убьет меня после, — тихо пробормотала я и поспешно схватила амулет цыганской ведьмы. — Я готова сделать все, что потребуется, для счастья моей подруги.

Мистер Уиллоби неуверенно улыбнулся.

— Вы редкой смелости девушка, — задумчиво произнес он, коснувшись на мгновение моей руки.

Мне оставалось только неуверенно улыбнуться.

— Быть может. Но мне уже давно кажется, что лучше я бы была девушкой благоразумной, чем смелой…

В итоге мы отправились на обед как ни в чем не бывало, не показывая ни одной живой душе, что случилось нечто важное. Мистер Уиллоби постоянно шутил, говорил о ближайшем бале и все твердил, что мне просто необходимо с кем-то познакомиться. С кем именно, я все никак не могла понять: уж слишком далеко были мои мысли.

Когда мы вошли в столовую, там уже собрались все домочадцы, лорд Дарроу с невозмутимым выражением лица сидел во главе стола. В комнате царило гробовое молчание.

— Дядя, Чарльз, Эбби, — широко и жизнерадостно улыбнулся мистер Уиллоби.

Как ему удавалось так легко и естественно делать вид, будто все в порядке? Я сама держалась из последних сил, хотя всегда считала, будто создана для того, чтобы носить маски, а этот молодой человек настолько весел и обаятелен… И ведь словно бы не прилагает к этому никаких усилий!

— Вы опоздали, Роберт, — с легкой тенью недовольства в голосе прокомментировал наше появление лорд.

Мистер Уиллоби широко и чуть смущенно улыбнулся и произнес:

— Простите, дядя просто наша с мисс Уоррингтон беседа немного затянулась. Мы не хотели доставлять всем вам неудобства.

На это лорд Дарроу не сказал сперва ничего, а уже потом, когда мы заняли свои места за столом между делом спросил, когда же будет официальное объявление о помолвке.

Я про себя порадовалась тому, что не успела ничего положить в рот — непременно подавилась бы, так велико было мое изумление. Вспоминать о помолвке мне совершенно не хотелось, и уж тем более мне не хотелось, чтобы наша надуманная причина для более тесного общения, стала реальностью.

— Как можно, дядя? — тут же с явственным недовольством спросил мистер Уиллоби. — Я ведь еще должен официально попросить руки мисс Уоррингтон у ее родителей!

Подобное объяснение неожиданно устроило его милость, и больше поднимать тему грядущего союза между мной и Робертом Уиллоби. Смотреть на мисс Оуэн долго я не решалась, все-таки велика была вероятность вызвать излишнее внимание его милости.

— Эбби, завтра вы отправитесь со мной и Чарльзом с визитом к нашим дальним родственникам, Уиллингтонам. Не станем мешать Роберту и мисс Уоррингтон проводить время вместе, кажется, им есть что обсудить.

Что же, складывалось ощущение, будто судьба на нашей стороне. Если мы с Эбигэйл поменяемся местами именно сейчас, то при должной смекалке, его милость только спустя несколько часов заметит подмену, за это время мисс Оуэн вместе со своим избранником уже будет достаточно далеко, чтобы не опасаться погони.

— Хорошо, дядя, — хором произнесли мистер и мисс Оуэн, не выражая при этом ни малейшей радости от грядущей встречи с родственниками.

Вероятно, не самые приятные люди… Стоит расспросить подругу о Уиллингтонах, пока есть такая возможность, ведь ехать в гости вместо Эбигэйл придется, судя по всему, мне. Глупо ждать новой возможности для побега, ведь ее может попросту не появиться.

К примеру, лорд узнает о том, что мистер Оуэн тесно общается с мистером Греем… А ведь только чудом это пока что не дошло до его милости.

— Не нужно так хмуриться, — сказал лорд Дарроу с явным осуждением, — не забывайте о вежливости и правилах приличия. Если вас пригласили…

Кажется, история была несколько более сложной, и к Уиллингтонам брат и сестра Оуэн испытывали далеко не легкое неприятие. Тут были какие-то старые счеты.

— Дядя! — возмутился мистер Уиллоби, поднимаясь со стула. — Как ты мог принять приглашение от этих трупоедов?! После того, как они пытались украсть часть наследства Эбигэйл и Чарльза! Да еще и намеревались принудить Эбби к нежеланному браку…

Его милость ничего не ответил, но посмотрел на племянника так, что слов и не потребовалось. Молодой человек умолк сам, похоже, даже немного смутившись.

— Довольно, Роберт, я услышал твое мнение, — холодно обронил лорд Дарроу, — тебе как раз никто не предлагает присоединиться. Ты остаешься дома и будешь развлекать мисс Уоррингтон ко всеобщему удовольствию. Надеюсь, вы не против остаться на этот раз дома, мисс Уоррингтон?

Я покачала головой и заверила лорда в своем абсолютном удовольствии от грядущего спокойного вечера в компании одного из его племянников.

Мисс Оуэн выказала желание после обеда прогуляться со мной по саду. Выглядела она несколько бледно, и желание подышать свежим воздухом показалось закономерным даже мне самой, пусть я и понимала, что подруга желает попросту переговорить со мной без лишних глаз.

Мужчины не сочли необходимым присоединиться на наше же счастье. Следовало переговорить с Эбигэйл наедине, вполне возможно, что это будет последний шанс… Завтра решится и моя собственная судьба, и судьба самой мисс Оуэн.

Мы с подругой оделись потеплей и вышли в сад настолько быстро, насколько только могли. Обеим не терпелось оказаться подальше от чужих глаз и ушей.

Как только мы оказались снаружи, Эбби взяла меня под руку, как будто бы ей требовалась опора в этот момент.

— Что вы скажете об идее Шанты? — тихо спросила мисс Оуэн. Тихо настолько, что я скорее догадалась о чем она спросила, чем услышала слова девушки.

В глаза мне Эбигэйл почему не смотрела, и мне показалось, будто бы она мелко дрожит. От страха ли, от нетерпения ли…

Ответила я предельно честно:

— Для меня такая идея ничем хорошим не обернется, но я уже дала свое согласие мистеру Уиллоби и не нарушу данного слова. Думаю, лучше всего вам сбежать с мистером Греем уже завтра, раз уж так все удачно складывается… Я отправлюсь вместо вас вместе с вашим дядей и мистером Оуэном в гости к Уиллингтонам, а вам мистер Уиллоби поможет покинуть дом… Осталось только сообщить мистеру Грею, но, думаю, с этой задачей прекрасно справится ваш брат…

Эбигэйл удрученно вздохнула и на секунду практически навалилась на мою руку. Вероятно, нелегко было ей решиться на побег с любимым, зная, как расстроится лорд Дарроу из-за в высшей мере неблагоразумного поступка племянницы. Все же к дяде моя подруга была сильно привязана.

— Я… Я в смятении, Кэтрин, — призналась в собственных чувствах мисс Оуэн, глядя прямо перед собой. — Дядя Николас… Он ведь несомненно будет невоздержан в гневе, и как я могу оставить вас вот так одну… Что он сделает? Как поступит с вами?

Очевидно, что надеяться на снисхождение мне не стоит.

— Не стоит беспокоиться о моей судьбе, Эбигэйл. Вряд ли его милость поступит со мной особенно ужасно… Отошлет домой… Что еще может он сделать со мною?

И одному Создателю известно, какова тогда будет моя судьба… Фэйри Благого и Неблагого дворов одинаков сильно заинтересованы во мне…

— Это ваш шанс обрести счастье с мистером Греем, — начала горячо убеждать я Эбигэйл. — Или идея замужества уже не прельщает вас настолько сильно как прежде?

Мисс Оуэн возмущенно ахнула и посмотрела на меня с укором.

— Как можно говорить такие ужасные вещи, Кэтрин? Я люблю мистера Грея сверх всякой меры и готова поступиться многим ради этого брака… Но жертвовать вами?.. Разве есть у меня подобное право?

Я улыбнулась подруге и заверила ее со всей возможной искренностью:

— У вас есть это право, дорогая Эбигэйл, я сама дала вам его. Поступайте, как считайте нужным, и не беспокойтесь слишком уж сильно о моей судьбе. Ваш дядя, несомненно, тиран… но вряд ли он жестоко покарает беззащитную девушку, находящуюся на его попечении слишком жестоко, не так ли?

Не то чтобы мои слова целиком и полностью успокоили мисс Оуэн, но все-таки в какой-то мере примирили с мыслью, что отвечать за ее решение придется в итоге все равно мне.

Щеки девушки разрумянились, а глаза подозрительно блестели. Только бы Эбигэйл не пришло в голову расплакаться…

— Но эта цыганская магия, которую нам придется использовать… Я, признаться, опасаюсь, не подведет ли она нас в самый ответственный момент, — заметила я. — Можно ли вообще доверять этой вашей Шанте? Вдруг она решила наоборот помешать нам?

Подруга тихо рассмеялась и с полной уверенностью сказала:

— Вам не стоит волноваться на этот счет, Кэтрин, дорогая. Шанта искусна в колдовстве настолько, что это признает даже сам дядя Николас. И она точно не упустит шанса щелкнуть его по носу… Видите ли, у них несколько сложные отношения… Шанте только в радость помочь мне, уверяю.

Учитывая, что цыганская шувани доводится лорду Дарроу двоюродную сестрой, то неудивительно, что отношения вельможи и Шанты сложны. Предполагаю, они более чем сложны.

— Вы подготовились к… — озвучивать до конца предложение я не решилась, опасаясь чужих ушей, пусть и ни капли не сомневалась в том, что никому не удастся подобраться к нам незамеченным.

Эбигэйл в ответ только кивнула.

— Чарльз обо всем давно позаботился. Я могу… Я могу в любой момент покинуть дом, осталось только поменяться местами… И… все.

Я кивнула. Что же. Тогда все куда лучше, чем можно ожидать. Если мы поторопимся и сделаем все, как нужно, то шанс на успех остается, пусть и не такой большой, как мне бы того хотелось.

— Тогда завтра… завтра я отправлюсь вместо вас к Уиллингтонам, а вы останетесь дома с мистером Уиллоби, который и поможет вам отправиться к… к тому человеку. А дальше уже все будет зависеть только от вас и него. Прошу лишь об одном: сделайте так, чтобы все мы рисковали не зря ради вашего счастья. Успейте заключить этот брак, Эбигэйл. Успейте во что бы то ни стало.

Мисс Оуэн тихо вздохнула и кивнула.

— Я сделаю все от меня зависящее, Кэтрин, обещаю. И спасибо вам за все, что вы делали и продолжаете делать для меня. Вы самая лучшая, самая дорогая, а, быть может, и единственная моя подруга… Никого ближе вас у меня попросту нет.

Наверное, стоило расчувствоваться, но, к сожалению, я была слишком сильно озабочена собственной судьбой. Мне становилось так страшно, стоило только представить ярость обманутого лорда, что думать о чем-то ином, у меня попросту не выходило.

— Я рада, что вы так думаете, Эбигэйл, — вымученно улыбнулась я. — И сделаю все от меня зависящее, чтобы никто не помешал вашему счастью.

Только бы при этом уцелеть самой…

— Нужно поменяться местами уже этой ночью, Эбигэйл, чтобы завтра утром выйти не из своих собственных комнат и весь день играть отведенные нам роли, — начала я озвучивать придуманный план. — Вам не придется слишком тяжело, ведь рядом с вами будет только мистер Уиллоби, которого не придется обманывать. Просто побольше молчите и постарайтесь не улыбаться, думается, этого окажется достаточно, чтоб ввести в заблуждение прислугу. Меня в доме вашего дяди не успели хорошо узнать.

Мисс Оуэн кивнула, соглашаясь со мной, пусть губы у нее то и дело подрагивали, я тонкая ручка до боли вцепилась в мое запястье.

— А как же вы? Вам придется весь день быть подле дяди, среди людей… Как же вы справитесь с этим, Кэтрин?

Открыто заявлять, что не так уж и сложно мне будет изображать из себя трепетную и нежную мисс Оуэн, я подруге не стала заявлять, опасаясь ранить ее чувства. Просто заверила девушку, что непременно справлюсь, все будет как нельзя лучше и мне непременно удастся обвести вокруг даже лорда Дарроу.

Вот именно в последнем я сомневалась больше всего… Эти неведомые родственники его милости, к которым мне следовало отправиться, судя по всему, не знают достаточно хорошо мисс Оуэн, чтобы заподозрить что-то неладное по моему поведению, да и мистер Оуэн будет рядом и поможет…

— Но что же такое с этими Уиллингтонами? — сочла своим долгом спросить я. — Почему лорд Дарроу вел себя так странно, когда сообщал об этом визите?

Подруга тяжело вздохнула.

— Они были одними из тех, кто пытался лишить нас наследства… И если бы не своевременное вмешательство дяди Николаса, Уиллингтонам бы это удалось… Но теперь дядя почему-то решил забыть о сделанном этими людьми. Хотя лучше бы он забыл о Греев и не вставал на пути моего счастья…

Странное дело…

— Вероятно, у его милости были причины поступать именно так, — осторожно заметила я, глядя в глаза девушке. — Ваш дядя разумный и… довольно злопамятный человек, вряд ли он вдруг решил всех простить и забыть прошлые обиды.

Эбигэйл кивнула и не стала продолжать этот разговор, вероятно, не встретив той реакции, какую она желал получить от меня.

Еще немного побродив по заснеженным дорожкам сада, мы с мисс Оуэн изрядно продрогли и вернулись домой с одинаковыми, вероятно, чувствами. И мне, и Эбигэйл казалось, что мы теряем этот дом, в котором провели столько дней… Эбигэйл покидает его, чтобы воссоединиться с любимым, а вот я… в лучшем случае, меня попросту выставят вон. Потому что заслужила.

— Мне так страшно, Кэтрин, — вздохнула напоследок Эбби, когда мы уже подошли к дому.

«А уж мне-то как», — мысленно отозвалась я, но не стала озвучивать свое волнение. Хватало и того, которое испытывала сама моя подруга, не стоило добавлять к нему еще и лишних переживаний.

— Все будет хорошо, Эбигэйл, вот увидите, — весьма убедительно солгала я.

Хотелось бы и мне самой поверить в собственный обман… Насколько бы тогда мне стало легче…

Однако это как раз оказалась та самая ложь во спасение: мисс Оуэн почти полностью успокоилась и держаться стала как ни в чем не бывало. Значит, у нас есть какие-то шансы дотянуть до следующего утра, не дав лорду повода запереть каждую из нас в комнатах.

— Быть может, нам стоит провести этот вечер с Чарльзом и Робертом, как и всегда? — предложила Эбигэйл с неуверенной улыбкой. — Думаю, это будет удачный способ провести время, не так ли? Вы споете нам, как и обычно… А Чарльз и Роберт будут играть в шахматы и подшучивать надо мной.

Как я могла отказать? Пусть это и казалось мне чем-то диким и нелепым — устроить обычный музыкальный вечер для самых близких, когда мы все оказались на краю бездны… Впрочем, чем же еще мы могли занять эти несколько часов обманчивого покоя? Вряд ли сидеть по собственным комнатам и предаваться унынию стало бы верным решением…

— Я не знаю, к лучшему или к худшему изменится моя жизнь завтра… Но я бесконечно рада, что мне довелось встретить вас, Кэтрин.

Интересно, а могла ли и я сама сказать подобное Эбигэйл? А стала ли моя жизнь действительно лучше после встречи с мисс Оуэн и ее родными? Увлекательней — бесспорно, но лучше?

В доме нас первой встретила Шарлотта, встревоженная и встрепанная, она тут же бросилась к нам.

— Там вас этот, чернявый искал, который Уиллоби, — выпалила девчонка, сразив меня наповал.

Как ее все еще не выставили прочь с такими-то ужасными манерами? Не иначе как у его милости есть какие-то особые, невероятно таинственные планы в отношении этой юной ведьмы.

— Шарлотта, когда вы научитесь разговаривать вежливо, — недовольно произнесла я, прожигая девчонку негодующим взглядом.

Это невозможное существо насупилось и весьма грубо отозвалось:

— Тогда же, когда ты научишься ходить без кислого выражение на физиономии!

Подлинное чудовище… Хотя бы тому, что я буду избавлена от общения с Шарлоттой Уилкинс, можно порадоваться.

— Идемте, Эбигэйл, нужно как можно быстрей найти вашего кузена и спросить, как ему вообще могло прийти в голову отправить за нами мою горничную, — вздохнула я, не желая более необходимого разговаривать с ведьмой.

Мисс Оуэн была со мной согласна.

Мистер Уиллоби обнаружился в библиотеке. Он сидел в кресле у окна, и складывалось ощущение, что куда больше его интересовал открывающийся вид, чем лежащая на коленях открытая книга.

Наше с подругой появление для молодого человека сперва осталось незамеченным, и лишь после того, как мисс Оуэн окликнула его, мистер Уиллоби взглянул на нас.

— Эбби, мисс Уоррингтон, — поднялся он нам навстречу. — Чарльз уже отправил письмо.

Книга упала прямо на пол.

Услышав про то, что мистеру Грею уже отправлена весточка, мисс Оуэн едва слышно охнула.

— Надеюсь, письмо будет отправлено с надежным человеком? — озабоченно осведомилась я.

Если вместо адресата послание попадет к лорду Дарроу, то нам всем впору заказывать по себе поминальную службу, поэтому о судьбе письма мистера Оуэна я особенно сильно волновалась. А брат Эбигэйл не казался мне человеком, рожденным для интриг и секретов. И, похоже, его милость так же относился к сыну горячо любимой сестры, раз уж собирался передать свою должность более дальнему родственнику.

— Чарльз весьма обстоятелен в подобных вещах. Поверьте, он сумеет все сделать как нужно. Вам стоит просто довериться моему кузену, мисс Уоррингтон, он куда хитрей, чем все мы привыкли думать. Тут не стоит ждать больших проблем. Чарльз справится.

Хотелось в это верить, иначе все наши усилия будут зря.

Мисс Оуэн неуверенно улыбалась и молчала, снова напоминая мне ту робкую и добросердечную девушку, которую я однажды повстречала. Даже не верилось, что именно Эбигэйл могла помочь сбежать из тюрьмы Маргарет Дрейк.

— Буду надеяться на лучшее, — тихо откликнулась я, пожав плечами.

А дальше вечер продолжался привычно, мы втроем перешли в музыкальную гостиную, собираясь насладиться музыкой и беседой напоследок. Ровно так, как и всегда. Разве что я уговорила подругу занять мое обычное место за роялем. Уж слишком разбитой и несчастной я себя чувствовала в тот момент, чтобы радоватьигрой или пением. Все казалось, будто голос подведет или же руки… Мне хотелось просто послушать мисс Оуэн. На прощанье.

И подруга решила пойти навстречу моим желаниям.

— Это ведь прощание, мистер Уиллоби, — тихо произнесла я с полуулыбкой кузену своей подруги. — Что бы ни случилось завтра, что бы ни произошло — в любом случае меня уже не будет в этом доме. Не знаю, будет ли у нас хотя бы шанс попрощаться друг с другом, поэтому хочу успеть сказать вам до свидания сейчас.

Джентльмен тяжело вздохнул и на мгновение коснулся моей руки.

— Что бы ни случилось в дальнейшем, верьте, что я ваш друг и всегда им останусь, — заверил меня с абсолютной искренностью мистер Уиллоби. — Как бы ни был всемогущ мой дядя, но этого ему не изменить.

Слышать подобные слова было невероятно приятно, пусть я ни на гран не поверила этим обещаниям. Если его милость пожелает, он не даст племянникам общаться со мной, и ни одна сила на земле не сумеет этого изменить…

— Благодарю вас. Я тоже вас никогда не забуду. И спасибо вам за все.

Молодой человек рассмеялся, запрокинув голову.

— За все те бездны неприятностей, в которые я вас втравил?

Мне оставалось только улыбнуться.

— Несомненно именно за это.

Время шло к ужину, но мистер Оуэн все еще не появился, и с каждой минутой я волновалась все больше и больше, гадая, что же именно же настолько сильно задержало брата Эбигэйл. Неужели же лорд Дарроу что-то заподозрил и решил проследить за племянником? Быть может, мне стоит паковать вещи прямо сейчас?

Мистер Уиллоби переживал из-за отсутствия кузена, как мне казалось, не меньше моего, потому как вся его уже ставшая привычной для меня словоохотливость, исчезла, будто ее вовсе никогда не было. Молодой человек то и дело пытался завязать разговор, но сам же и умолкал первым. Словом, становилось очевидно, что мистер Уиллоби не в ладу с собою.

Однако около пяти часов вечера, Чарльз Оуэн все-таки вошел в гостиную.

Встретила его гробовая тишина. Мисс Оуэн перестала наигрывать на рояле очередной этюд, а мы с мистером Уиллоби прекратили изображать, будто увлечены беседой.

Мистер Оуэн широко и светло улыбнулся каждому из нас, и тут же стало ясно, что нам пока сопутствует удача. Стало немного легче.

— Думаю, скоро нас позовут к столу, — осторожно заметила Эбигэйл, с явным облегчением отсаживаясь от инструмента.

Все-таки музыку она любила куда меньше меня…

— Совершенно верно, — согласился с сестрой мистер Оуэн. — Я успел вернуться вовремя. Дядя бы не одобрил, опоздай я к ужину.

Я едва не расхохоталась. Разумеется, лорд Дарроу не одобрил бы подобного поведения, но, учитывая задуманное нами, я бы сказала, нелепо беспокоиться об опоздании к ужину. Мистер Уиллоби, похоже, разделял мою точку зрения, так как после слов кузена тихо фыркнул.

— Ты как всегда идеал всяческих добродетелей, Чарльз, — заметил молодой человек, поднимаясь на ноги. — Не устаю этому удивляться.

В ответ на ироничное замечание кузена, добродушный мистер Оуэн только развел руками, давая понять, что не собирается продолжать словесное сражение с мистером Уиллоби. Правильное решение.

— Что дядя? — спросил мистер Оуэн. — Я не видел его после своего возвращения. Планы на завтрашний день остаются в силе?

Весьма изящный способ спросить, не передумала ли мисс Оуэн бежать с мистером Греем.

— Все в силе, — ответила я за всех разом. — Я готова весь день развлекать мистера Уиллоби, а ваша сестра отправится к Уиллингтонам.

На мгновение мистер Оуэн нахмурился. Стало быть, он не до конца одобряет решение собственной сестры, разве что мне было непонятно, почему тогда он продолжает помогать нам?

— Завтрашний день станет для всех тяжелым испытанием… Надеюсь, Создатель будет к нам милостив, — подвел неутешительный итог мистер Уиллоби со вздохом. — Хоть иди — и молись.

Я была бы не прочь вознести молитву Создателю, Святому Сыну и Духу Святому, не забыв помянуть при этом и Святую Деву, хоть и никогда не отличалась набожностью… На что не пойдешь, лишь бы все удалось.

— Неплохая идея, Роберт, — заметил с усмешкой мистер Оуэн.

Мистер Уиллоби подошел к кузену и похлопал его по плечу.

— У меня не бывает плохих идей, Чарльз, ты уже должен был к этому привыкнуть.

Именно в таком вот веселом самодовольстве и заключалось то странное очарование, которое отличало мистера Уиллоби от всех мужчин, которых мне довелось узнать.

После такой короткой и все же содержательной беседы, мы вчетвером отправились в столовую. Короткая передышка перед судьбоносным днем, который должен так много изменить в жизни каждого из нас.

На это раз его милость запаздывал, когда хозяин дома присоединился к трапезе, слуги уже успели переменить блюда один раз.

Лорд Дарроу пребывал в добром расположении духа и даже пару раз улыбнулся, чем поверг меня в крайнее изумление. Обычно хорошее настроение на лице его милости было обозначено лишь тем, что мужчина не хмурился.

Я начала подозревать, что, вероятно, произошло нечто действительно удивительное и хорошее, если лорд так открыто демонстрирует свою радость. Клянусь, в этот момент мне стало даже как-то неудобно от мысли, что мне придется в конечном итоге настолько сильно расстроить его милость.

— Дядя, случилось что-то приятное? — осведомился с некоторой долей изумления мистер Уиллоби.

Вельможа лишь пожал плечами, очевидно, пока не желая отвечать. Это показалось мне странным, ведь пусть его милость не отличался излишней словоохотливостью, однако, и отмалчиваться на моей памяти практически никогда не пытался.

Что же случилось такого удивительного?

Мы переглянулись с молодыми людьми, не зная, что и думать.

— Вероятно, вскорости мне удастся порадовать всех вас, — уже ближе к концу ужина сообщил с видом крайнего довольства лорд Дарроу. Но больше никакого пояснения нам не дали.

Только бы эти неожиданные новости не помешали побегу мисс Оуэн, вряд ли нам выпадет еще один удачный шанс. Его милость просто не даст нам такой возможности.

Странно было смотреть на свое собственное лицо и понимать, что передо мной стоит мисс Оуэн. Как странно выглядело это: вроде бы стояла перед нами и та же мисс Уоррингтон, сходство оказалось совершенным, до последней мелочи, до последней родинки или едва заметного шрама над правой бровью.

Цыганка Шанта постаралась на совесть, но…

— Ее можно показать дяде только спящей или без сознания, — озвучил мои мысли мистер Уиллоби и тяжело вздохнул. — Все-таки сменить облик — это еще не все… Далеко не все. Я бы даже спросонья не принял Эбби за вас, мисс Уоррингтон. А вот вы… В целом, похоже. Хотя рот вам, подозреваю, при дяде лучше не открывать.

Тут я была согласна с молодым человеком. Пусть я и умела притворяться куда лучше Эбигэйл, но вряд ли настолько хорошо, чтобы долго обманывать самого лорда Николаса Дарроу.

— Вы совершенно правы… Но что делать с мисс Оуэн? — спросила я у мистера Уиллоби.

Тот развел руками.

— Быть может, «вам» придется заболеть. К примеру, слечь с мигренью.

Мы с мистером Оуэном скептически хмыкнули, давая понять, что такое объяснение моего отсутствия будет выглядеть… не слишком правдоподобно. На нашу беду, я отличалась здоровьем, которое пристало скорей мужчине, чем слабой хрупкой девушке.

— У вас есть лучшая идея? — иронично спросил мистер Уиллоби. — Нет? Значит, напираем на болезнь.

Выражение крайнего расстройства на моем лице, казалось, смущало не только меня, но и молодых людей. Еще ни разу им не приходилось видеть, чтобы у мисс Уоррингтон мелко дрожали губы, а в глазах стояли непролитые слезы. Мне определенно не шла истерика, следует запомнить на будущее.

Выбора и правда особого не было, но оставалось еще одна мелочь.

— Моя горничная — ведьма, — напомнила я друзьям об одной из главных проблем в своей жизни. — Я готова поспорить на что угодно, Шарлотта первой заметит подмену. Лорда она не выносит и боится, но я ей не нравлюсь еще больше, поэтому она непременно доложит его милости… Девчонку нужно отослать куда угодно, под каким угодно предлогом на следующий день.

Эбигэйл внезапно успокоилась и произнесла:

— Ее нужно отправить домой. Она давно не виделась с семьей и наверняка соскучилась.

Иногда даже доброта приносит не одни лишь неприятности… Ну надо же.

— Дельная мысль, — довольно улыбнулся мистер Уиллоби. — Пускай девчонка порадуется. И мы тоже порадуемся. Чарльз, это опять ложится на твои плечи. Если я начну заниматься благотворительностью, это будет выглядеть как минимум странно. А показывать ведьме Эбби и мисс Уоррингтон сейчас точно не стоит.

Мистер Оуэн кивнул, выражая готовность выполнить все как нельзя лучше. Мисс Оуэн определенно повезло с братом. И почему он не устроил его милость в качестве преемника.

— Сделать это нужно прямо сейчас, чтобы Шарлотте не пришло в голову помочь мне приготовиться ко сну. Не то чтобы она так часто порывается это делать, но опасность все равно есть.

Молодой человек без слова протеста тут же отправился выполнять мою просьбу. Такое бесконечное терпение и желание помочь редко встречаются среди людей.

— Женщина, на котором женится мой кузен, будет счастлива до гробовой доски, — вынес вердикт мистер Уиллоби, когда мистер Оуэн вышел из комнаты. — Эбби, вещи готовы?

Мисс Оуэн кивнула.

— Уже на постоялом дворе.

— Замечательно, — кивнул молодой человек и внезапно порывисто обнял кузину. — Если Грей сделает что-то не то… То вдовой тебя сделаю я, а не дядя. Так ему и передай, поняла меня?

Мисс Оуэн тихо рассмеялась.

— Ну что ты такое говоришь, Роберт. Лучше него нет. Он солнце для меня.

Слов у меня попросту не было. Солнце. Ну подумать только… И это еще было сказано девушкой, которая находилась в моем облике. Создатель, храни меня от подобных иллюзий. Страшно подумать, что случится с мисс Оуэн, когда она столкнется, наконец, с реальностью…

— Читать меньше нужно было, — недовольно проворчала я, в конце концов.

Мистер Уиллоби, услышав мои слова, расхохотался.

— Вот видишь, Эбби, дорогая, мисс Уоррингтон не верит тебе, — заметил он, подмигнув мне украдкой.

Эбигэйл пожала плечами.

— Дорогая Кэтрин просто никогда не влюблялась. Посмотрим, что она скажет, когда кто-то украдет ее сердце.

Не приведи Создатель… Тем более, что я влюблялась. И мне не понравилось.

Часы в холле отбили восемь часов, когда мистер Оуэн, совершенно довольный, вновь присоединился к нам. В его отсутствие мы разговаривали и разговаривали, словно пытались рассказать друг другу все, что следовало, до разлуки. В груди щемило от дурных предчувствий, а еще я заранее тосковала без Эбигэйл, ее брата, совершенно несносного мистера Уиллоби, которые за прошедшие месяцы стали для меня такими близкими и родными. Они даже заменили мне в какой-то мере моих дорогих сестер и Эдварда… Или все дело в том, что с собственными родственниками у меня не было общих неприятностей?

— Шарлотта только что покинула дом, — сообщил Чарльз Оуэн, присаживаясь подле сестры и ласково сжимая ее руку. — Все готово… И дяди еще нет. Быть может, нам удастся лечь спать до его возвращения.

Мистер Уиллоби удовлетворенно кивнул.

— Было бы крайне удачно. Завтра с утра у дяди должна состояться встреча с иберийским послом, ему будет не до нас… Главное, чтобы он случайно не увидел Эбби. А в остальном… посмотрим.

Именно. Спрятать Эбигэйл в моем облике — самое важное.

— Увезите мисс Оуэн на прогулку с самого утра, — предложила я молодому человеку. — Это не должно вызвать вопросов у его милости. Мы же с вами плавно движемся к помолвке. И в городе же можно передать ее с рук на руки жениху, пока я буду отвлекать его милость.

На последней моей фразе мистер Уиллоби не выдержал и прыснул.

— Именно, что плавно. Но мысль неплохая. Заодно побуду напоследок с дорогой кузиной. Хотя так странно слышать слова Эбигэйл, произнесенные вашим голосом, мисс Уоррингтон.

Я передернула плечами.

— Главное, не воспринимайте слова мисс Оуэн всерьез и не переносите их на меня. Обычно наши мнения не совпадают. Полностью не совпадают.

Мистер Уиллоби весело сверкнул зелеными глазами и заявил:

— Постараюсь последовать вашему совету, дорогая мисс Уоррингтон.

По спальням мы разошлись достаточно поздно, чтобы не вызвать вопросов прислуги и достаточно рано, чтобы у его милости не осталось ни единого шанса встретиться с племянницей перед отходом ко сну. Но я все равно еще долго вздрагивала от каждого шороха.

Сон никак не шел, стоило только представить, что именно завтра придется делать, хотелось выть от отчаяния. Обмануть самого лорда Дарроу… Уму непостижимо, куда я влезла. И ладно бы только обмануть… Что станется со мною, когда он все поймет?

Нет, он, конечно же, джентльмен… Но всему есть предел, в особенности терпению его милости. А ведь он поистине жуткий человек, просто мне не доводилось прежде сталкиваться с этой стороной личности лорда.

Не выдержав, я встала с постели, опустилась на колени перед распятием и вознесла самую пламенную и искреннюю молитву, какую только доводилось произносить в своей жизни.

В итоге поспать удалось не более пяти часов, и новый день начался для меня с невыносимой головной боли. Но, по крайней мере, я хотя бы демонстрировала именно то выражение лица, которое обычно появлялось у мисс Оуэн, когда приходилось делать то, чего она совершенно точно делать не желала.

Беспросветное страдание.

Учитывая, что отправиться мне вместо подруги предстояло к далеко не самым любимым ее родственникам, то гримаса вышла удивительно подходящая.

Стоило только мне открыть глаза, как в комнату впорхнула до тошноты жизнерадостная горничная с кувшином теплой воды и принялась щебетать обо все на свете, а заодно о том, насколько сильно она любит свою молодую хозяйку.

Голова от шума заболела еще сильней, и в девушку тут же захотелось запустить тем самым жестяным тазом, в который она вылила воду для умывания. А следом отправить еще и кувшин, чтобы у горничной не возникло идеи вернуться.

Только гзйдбж — вот беда! — именно так мисс Оуэн не повела бы себя никогда, поэтому пришлось вымученно улыбаться и терпеть. Матушка всегда говорила, что терпение — добродетель, которой должна обладать каждая благонравная девица…

Девушка помогла мне с волосами, ежесекундно восхищаясь ими. «Ну чисто золотой шелк, мисс!», — то и дело повторяла она, и с каждым разом мне становилось хуже. Потому что я комплименты от чистого сердца получала крайне редко… И, похоже, это все-таки уязвляло меня…

— Нужно поторопиться, мисс! Хозяин уже должен был спуститься к завтраку!

Проклятие… С чего бы лорду именно сегодня завтракать дома?! Почему бы ему просто не позавтракать у посла, к которому он по словам его племянника намеревался отправиться?

— А что мисс Уоррингтон? — спросила я у горничной, надеясь на лучшее.

Должна же Эбигэйл сообразить, как отговориться от совместной трапезы с дядей…

— Ваша подруга с утра чувствует себя дурно и сказала, что позавтракает у себя, — сообщила прислуга, и мне тут же стало легче дышать. Гораздо легче.

Умница Эбби, придумала как выкрутиться. Надеюсь, лорд Дарроу недостаточно сострадателен, чтобы навестить заболевшую подопечную. Создатель благослови его черствость.

От облечения, кажется, даже голова и то стала болеть меньше. Может быть, все еще будет хорошо. Потому что заслуживаем же мы чего-то хорошего, верно?

Оказаться на месте мисс Оуэн оказалось еще более странно, чем я себе представляла. Видеть в зеркале ее миловидное лицо, одеваться в ее одежду, говорить ее серебряным голоском… Все это изрядно выводило меня из равновесия.

— Вы чудесно выглядите, мисс, — заверила меня напоследок горничная, оставив наедине с отражением Эбигэйл в зеркале.

Это было неожиданно жутко, смотреть на собственное отражение, которое даже было-то на самом деле не моим. Но Шанта действительно оказалась той еще мастерицей, сходство было полным, идеальным, даже голос звучал в точности как у подруги. И все же одно неосторожное мое слово, один небрежный жест — и его милость поймет, что не его племянница перед ним.

Выходить из комнаты не хотелось, но я отлично понимала, что должна. Должна взять себя в руки и отправиться в столовую.

Именно так я и поступила, пусть и обмирала от страха.

Уоррингтоны не прячутся от опасности, особенно если именно так и хочется поступить.

Когда я вошла, его милость, казалось, был полностью погружен в собственные мысли, и только небрежно кивнул мне.

Я едва не попыталась занять привычное место за столом, но мистер Уиллоби украдкой дернул за руку, когда я проходила мимо него, и кивнул на стул, который обычно занимала Эбигэйл. Можно только вознести благодарственную молитву Создателю за такого сообщника.

— Роберт, ты уверен, отвезти мисс Уоррингтон на прогулку — это хорошая идея? — через какое-то время спросил у племянника лорд. — Говорят, она дурно себя чувствует. Не хотелось бы, чтоб здоровье девушки пострадало из-за твоей прихоти.

Какая трогательная забота… Впору прослезиться. Но приходилось нежно улыбаться. Хорошо еще, что я могла занять себя едой и не участвовать в беседе. Не хотелось лишний раз открывать рот при мужчине.

Нервы звенели перетянутой струной.

— Эбби, надеюсь, ты понимаешь, что нам следует продемонстрировать себя сегодня с лучшей стороны? — спросил меня его милость.

И что я могла ответить в этой ситуации?

Разумеется, только «Да» и снова уставиться в собственную тарелку.

Лорд Дарроу тяжело и, как мне показалось, расстроенно вздохнул и больше не стал задавать вопросов. Этому стоило только порадоваться, но почему-то не получалось. Возможно потому что его милость почувствовал себя… виноватым? Вероятнее всего.

Как бы то ни было дальше трапеза происходила в гробовом молчании, то ли напряженном, то ли даже скорбном. Его милость и дело смотрел в мою сторону, но заговаривать даже не пытался. Только уголки его губ скорбно опустились вниз.

Все же… Все же он спас мою жизнь, причем ценой года собственной. Наверное, я ужасно поступаю, сейчас ведя себя с ним подобным образом…

Совесть понемногу поднимал голову и начинала мучить меня. Сильно. Но ради подруги приходилось терпеть.

Когда завтрак был закончен, лорд Дарроу поднялся первым и излишне быстро покинул столовую.

Заговорить мы решились только спустя несколько минут.

— Дяде совестно… — заметил мистер Оуэн. — Впрочем, неудивительно.

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— Совестно или нет — он все равно не поменял решения. Визит состоится. И это до крайности странно. Вот Греев он простить никак не может, а тут…

Похоже, действия лорда Дарроу изрядно озадачили обоих племянников, не говоря уже обо мне.

— Если он понимает, что поступает немного… неверно, то почему попросту не отменит все? — растеряно спросила я, пытаясь как-то уложить в голове все происходящее. — По какой причине его милости понадобилось налаживать отношения с этими Уиллингтонами, если они действительно так дурно обошлись с его родными племянниками.

Молодые люди одновременно пожали плечами.

— Кто знает, какими мотивами руководствуется дядя, когда делает то или иное? — отозвался мистер Уиллоби. — Он редко рассказывает о своих мотивах, разве что постфактум, да и то если пребывает в добром расположении духа. В любом случае, его терзания нам только на руку. Когда он погружен в собственные переживания, то редко обращает внимание на то, что происходит вокруг. Словом, для нас пока все обернулось к лучшему.

Да, к лучшему, но совесть все равно не давала мне покоя, даже когда я буквально заставляла себя думать о счастье мисс Оуэн, за которое мы боремся прямо сейчас.

Молодые люди не страдали от тех же чувств, что и я, и мне оставалось только завидовать им.

— Думаю, нам с мисс Уоррингтон пора на прогулку, — усмехнулся мистер Уиллоби, поднимаясь из-за стола. — Дяде может прийти в голову поговорить с ней о чем-то. А это… в нашем положении нежелательно.

На этом мы преступили в исполнению нашего плана: мистер Уиллоби поспешно отбыл с мисс Оуэн, а я осталась с мистером Оуэном в доме. До вечера времени было предостаточно, а вот занять его оказалось нечем, совершенно нечем. Музицировать мне было совершенно точно нельзя, ведь Эбигэйл никто бы не назвал искусной музыкантшей, да и она редко садилась за рояль по собственной инициативе, всецело отдав рояль в мое распоряжение.

Читать мне тоже запретили. Точней, запретили читать то, что обычно брала в руки я сама, твердо заявив, что я приговорена исключительно к тем трогательным историям, которые предпочитала дорогая подруга.

Пришлось сидеть и пить чай, хотя через полчаса казалось, что этого напитка во мне уже было гораздо больше, чем крови. Но мне действительно было опасно делать что-либо, несвойственное мисс Оуэн, вот в чем беда! Я боялась ошибиться в какой-то нелепой мелочи, которая бы выдала меня лорду или же верным ему слугам.

Еще я жалела, что со мною остался не мистер Уиллоби, а его кузен мистер Оуэн, с которым мы были куда как менее близки. Мистер Оуэн оставался несомненно прекрасным человеком, однако, окажись рядом со мною мистер Уиллоби, я почувствовала бы себя куда уверенней. К тому же чувство юмора мистера Уиллоби могло скрасить любую ситуацию.

— Когда мы отправимся? — только и спросила я, когда стало ясно, что еще одна чашка чая — и непременно лопну.

Мистер Оуэн поступал мудрей, он тянул всего лишь вторую чашку напитка.

— Дядя сказал мне, что нас ждут к пяти, моя дорогая, — сообщил мне молодой человек.

Вот же странное дело: от такого обращения «моя дорогая» я на миг ощутила уверенность, которую, казалось, навсегда уже потеряла. Словно бы эти теплые слова предназначались именно мне самой, а не Эбигэйл.

— Значит, скоро я должна буду уйти к себе, чтобы собраться, — произнесла я осторожно.

Следовательно, мне придется остаться наедине с личной горничной Эбигэйл… Еще раз… Тоже опасно…

— Ты будешь чудесно выглядеть сегодня, я не сомневаюсь, — прикоснулся к мое руки мистер Оуэн. — Не стоит так переживать.

В ответ я вымученно улыбнулась молодому человеку и удалилась в спальню мисс Оуэн, чтобы собраться с мыслями перед удивительным спектаклем, в котором мне доведется сыграть главную роль. Роль, которую я не учила… Вот и посмотрим, насколько же хорошо мне довелось узнать мою дорогую подругу Эбигэйл Оуэн…

Когда пришла служанка Эбигэйл, Лили, мне довелось узнать, почему же подруга так часто опаздывала…

Оказывается, чтобы красивая девушка стала прекрасной, совершенно недостаточно того времени, которое я обычно уделяла своей внешности. Горничная творила надо мной настоящее волшебство, так что, несмотря на потраченную уйму времени, результат того безусловно стоил. Зеркало отражало девушку настолько привлекательную, что я поневоле начала испытывать зависть к подруге.

— Вы чудесно выглядите, мисс! — прощебетала Лили, восторженно всплеснув руками.

Действительно, просто чудесно. Другое дело, что все равно не я была хороша, не я, а мисс Оуэн. Долгое время я считала, что у меня нет причин грустить из-за своей внешности… Но прежде мне не доводилось побывать на месте моей дорогой подруги и увидеть, как именно может быть по-другому.

— Спасибо, Лили, ты хорошо постаралась, — отозвалась я со вздохом.

Девушка довольно улыбнулась и сказала:

— Для вас трудиться только в радость! Я-то все боялась, что меня могут приставить к… к вашей подруге. Она, должно быть, порядочная девушка, но Шарлотта говорит про нее такие вещи!

У меня дыхание перехватило.

Ах ты дрянная девчонка! Не язык — змеиное жало! И ведь я ей ничего, по сути, и не делала! Наоборот, избавила от большей части домашних обязанностей! Зачем только его милость решил взять ее, все равно ведь Шарлотта ничего не умеет!

Стало до ужаса обидно…

— Лили, ты веришь досужим сплетням? — спросила я, изо всех сил старая не подпустить в голос свои интонации.

Горничная мгновенно смутилась и залепетала сбивчиво, что она-то, конечно, никогда… И вообще, мисс Уоррингтон замечательная девушка…

Но мне уже было все равно: и без того дурное настроение ухудшилось еще больше. Но следовало все так же безмятежно улыбаться. Если сейчас мне так плохо, то что же произойдет, когда я окажусь подле лорд Дарроу и мистера Оуэна?

Следовало собраться, взять себя в руки, призвать все свое самообладание… Но выходило только бояться и трепетать, ожидая грядущее разоблачение как неминуемую кару за все мои многочисленные грехи перед лордом Дарроу и его семейством.

Спустилась вниз я, разумеется, с чудовищным опозданием, что не могло не вызвать неудовольствие мужчин. Но ответом на их недовольным взгляды послужила самая ясная и солнечная улыбка, какую я только могла изобразить.

— Эбби, ты можешь хотя бы раз в жизни поторопиться? — поинтересовался лорд Дарроу у меня.

Ну что я могла ответить?

— Разве что один раз.

Мистер Оуэн бросился прямиком ко мне, чтобы успеть взять меня под руку раньше лорда.

Как же сильно не хватало мне мистера Уиллоби его оптимизма… С ним бы мне наверняка стало спокойней… Но если бы он вдруг решил сопровождать не мисс Уоррингтон, а мисс Оуэн, то лорда бы непременно удивился, а то и заподозрил что-то.

— Нам стоит поторопиться, — со вздохом произнес лорд Дарроу со снисходительной улыбкой, не став больше распекать меня.

Все-таки мисс Оуэн несмотря на все горести в своей жизни была любимым балованным ребенком, которому прощалось практически все. Моих младших растили точно так же, в обожании и неге.

Лорд готов был простить горячо любимой племяннице абсолютно все, начиная долгими сборами и заканчивая организацией побега преступницы.

— Да, дядя, разумеется, — согласился с лордом мистер Оуэн, чуть сжав мою ладонь, лежащую на его предплечье.

Его милость тихо вздохнул и вышел на улицу первым.

— Все будет хорошо, дорогая, не волнуйтесь слишком уж сильно, — шепнул мне на ухо брат моей подруги и мы последовали за лордом Дарроу.

В экипаже мне успешно удавалось отмалчиваться или отделываться междометиями и от лорда, и от его племянника. Впрочем, его милость и сам был не настроен на душевную беседу, по его лицу я могла сказать, что и его мучили тяжелые размышления.

Мистер Оуэн же сидел неподвижно, будто боясь лишний раз пошевелиться и только смотрел то на меня, то на своего дядю, будто ожидая какого-то подвоха от нас обоих разом. Но ожидания молодого человека не оправдались, добрались до дома Уиллингтонов мы относительно спокойно, более того, практически в гробовом молчании.

Сама я не представляла, что именно будет ожидать меня в доме родственников лорда Дарроу, но почему-то казалось, хуже быть не может. На приеме я хотя бы смогу спрятаться за широкой спиной мистер Оуэну и не казать оттуда носа до самого конца вечера.

Выйти из кареты мне помог сам лорд, опередив даже мистера Оуэна, который всеми силами старался не подпустить своего дядю ко мне. Глядя на то, как его милость протягивает мне руку, смотрит с мягкостью и заботой, я отлично осознавала, насколько сильно он любит свою племянницу. Страшно представить, каким сильным будет потрясение лорд Дарроу, когда он узнает, что Эбигэйл сбежала от него, чтобы выйти замуж за мистера Грея.

— Не волнуйся так уж сильно, Эбби, — мягко обратился ко мне мужчина. — Все будет хорошо. Я не позволю этим людям причинить тебе хоть какой-либо вред. Просто сегодня нам нужно встретиться с ними лицом к лицу. Ты ведь справишься?

Я судорожно кивнула и как можно быстрей улизнула к мистеру Оуэну, пока его милость не начал задавать мне какие-нибудь не самые удачные вопросы.

— Все хорошо? — спросил настороженно молодой человек, косясь на лорда.

— Все хорошо, — подтвердила я, вымученно улыбнувшись, — но мне лучше не оставаться одной…

Его милость, кажется, расслышал мои слова, но я могла надеяться, что он всего лишь подумает, будто племянница страшится встречи с ненавистными родственниками лицом к лицу в одиночку.

Собственно говоря, именно так и вышло. Лорд еле слышно вздохнул и отвернулся, первым двинувшись к дверям. Кажется, он посчитал себя виноватым в состоянии дорогой племянницы и теперь искренне переживал за нее.

Уиллингтоны, судя по обстановке дома, были довольно-таки богаты. Разумеется, не настолько, как его милость, но мало кому удастся соперничать здесь с его милостью, но было видно, что родственники Оуэнов совершенно точно не бедствовали.

Убранство дома отличалось, пожалуй, излишней пышностью, но вкус также присутствовал.

И зачем только Уиллингтонам понадобилось притеснять бедных сирот? Не иначе как от жадности и природной злобы. Оставалось только радоваться тому, что лорд Дарроу решительно вырвал своих племянников из рук прежних опекунов и сам принялся заботиться о благосостоянии брата и сестер Оуэн.

— Держись уверенней, дорогая, — шепнул мне мой спутник. — Никто не посмеет обидеть тебя здесь, ведь мы с дядей всегда будем рядом и просто не позволим произойти чему-то дурному.

Мне даже в голову не пришло сомневаться в способности этих двух мужчин уберечь свою подопечную.

Внутри дома было шумно, так шумно, как может быть только на приеме, где собралось, как мн показалось, не меньше сотни человек разом. Какой простор для деятельности…

И все бы ничего, если бы только я не появилась в облике мисс Оуэн. Кэтрин Уоррингтон тут же начала бы сновать среди гостей, всеми правдами и неправдами заводя новые знакомства и пытаясь заручиться поддержкой подходящих людей.

Мисс Оуэн в таких ситуациях лишь смущалась и старалась не слишком сильно привлекать внимание. Безнадежная попытка, если учесть ее необыкновенную красоту.

— Что мне делать? — шепотом спросила я у мистера Оуэна.

Тот пожал плечами и неуверенно произнес:

— Не отходить от меня для начала. А там… там как дело пойдет. Нам нужно продержаться до конца приема и не вызвать никаких подозрений.

Хозяева дома, супруги Уиллингтон и двое их сыновей, приветствовали нас в холле со всей возможной любезностью. Не знай я, что в прошлом эти люди обошлись с Эбигэйл дурно, я бы даже поверила.

— Фредерик и Джордж Уиллингтоны, — на ухо шепнул мне ну ухо мистер Оуэн. — Несколько лет назад мистер Уиллингтон имел заявить о помолвке Фредерика с…

С Эбигэйл Оуэн… Нет ничего более дурного, чем помолвка против воли девушки. К хозяевам дома я относилась теперь еще хуже. Они пытались принудить мою дорогую подругу к замужеству! Об этом упоминалось и прежде, но лишь посмотрев на невыразительные лица братьев Уиллингтонов, я осознала, что перспектива стать миссис Уиллингтон была для Эбигэйл вполне реальной.

— Улыбайся, — тихо прошептал мистер Оуэн мне на ухо. — Так желает дядя.

Разумеется, так желает его милость, и именно так мне следует себя вести.

Я старательно растянула губы в улыбке, пытаясь сделать ее как можно более естественной. Впрочем… какая разница? Эбигэйл тоже не выносила этих людей, стало быть, можно было и не особо стараться изображать искренность.

— Милорд, — присела в реверансе перед его лордом Дарроу миссис Уиллингтон. Мистер Уиллингтон в свою очередь согнулся в глубоком поклоне, как и его сыновья.

— Мисс Оуэн, мистер Оуэн, — обратили и на нас свое внимание хозяева дома.

Его милость поприветствовал все семейство, мы с мистером Оуэном ограничились прохладными кивками и сдержанными улыбками, призванными дать понять, что ничего не забыто.

— Мы так рады, что вы приняли наше приглашение… — попыталась было начать поток светских любезностей, но под ледяным взглядом лорда Дарроу.

— Это было крайне любезно с вашей стороны, — прохладно произнес его милость.

Лично я бы на месте хозяев дома уже тут же горько пожалела о том, что в их головы вообще пришла в голову мысль отправить приглашение лорду.

— Надеюсь, вы насладитесь вечером, — сдавленно произнесла миссис Уиллингтон, но его милость уже двинулся вперед, а за ним, соответственно и мы.

Если лорд Дарроу так же, как и мы с мистером Оуэном, не рад находиться здесь, то к чему вообще было приезжать в этот дом? Непонятно…

Я глядела на спину идущего впереди вельможи, пытаясь понять, какие же мотивы привели его в этот дом.

Но долго мучиться размышлениями мне не дали: как оказалось, сыновья хозяев дома увязались за мной и моим спутником, явно надеясь побеседовать с нами еще.

Только этого еще не хватало.

— Они плохо тебя знают, — шепнул мне на ухо мистер Оуэн.

И мне стало немного спокойней. Самую малость. Если они в любом случае не поймут, что я веду себя вовсе не как Эбигэйл, то бояться пока нечего.

— Мистер Оуэн, мисс Оуэн, — вполне любезно обратился ко мне старший из братьев. — Давно нам не доводилось с вами встречаться.

Мистер Оуэн посмотрел на молодых людей так, будто выбирал, как именно их следует освежевать и приготовить.

— Я не горевал в разлуке. И будь на то моя воля, не видел бы вас и впредь.

Прежде мне никогда не доводилось слышать, чтобы этот благовоспитанный и добродушный говорил подобным образом с людьми. Вероятно, они действительно заслуживали подобного рода обращение.

— А что же вы молчите, мисс Оуэн? — обратился уже ко мне Джордж Уиллингтон.

Посмотрев ему в глаза со всею возможной холодностью, ответила:

— У меня нет для вас слов, сэр. И вряд ли они появятся в ближайшую пару веков. Идем, Чарльз.

Мистер Оуэн с усмешкой посмотрел на меня и повел вглубь зала.

— Эбби никогда не смогла бы сказать так… Но она очень сильно этого хотела, уж я-то знаю…

Мне осталось только пожать плечами.

— По крайней мере, мне удалось исполнить мечту моей дорогой подруги. Нам нужно всего лишь продержаться до вечера… — вздохнула я, готовясь к тому, что вечер будет не самым легким.

Радовало только то, что лорд Дарроу быстро затерялся среди гостей и словно бы не собирался уделять нам лишнее внимание…

Уже через несколько минут передо мною появилась жеманная рыжая девица, все лицо которой было усеяно веснушками, которые пудра скрыть не могла. Лицо ее не обладало особой приятностью черт, но дороговизна платья искупало внешнее несовершенство. Именно так, как мне показалось, посчитали те многочисленные поклонники, которые увивались вокруг девушку.

— Анабел Кэчворт, училась вместе с сестрой в пансионе. Никогда особо не ладили, — только и успел шепнуть мне мистер Оуэн.

Тут я совершенно растерялась. Товарка по пансиону могла знать о мисс Оуэн чересчур много. Особенно, если они не ладили с Эбигэйл. Злобствующая женщина замечает все то, на что другие могут и закрыть глаза.

— Эбигэйл, дорогая! Мистер Оуэн! — проворковала мисс Кэчворт вполне любезно, но все равно в голосе ее я расслышала некую фальшь.

Ну, или же я попросту не любила рыжих. Была у меня такая странность.

— Анабел, рада вас видеть, — постаралась я как можно достоверней скопировать интонации своей подруги.

На мистера Оуэна девица смотрела довольно-таки хищно. Вероятно, он казался ей куда более привлекательным кандидатом в мужья, чем весь сонм обожателей, что окружал ее.

— Вы чудесно выглядите! Говорят, вы не так давно вернулись с севера!

Странные у мисс Кэчворт представления о давности, учитывая, сколько же времени уже семейство лорда Дарроу провело в столице.

— Мы навещали владения дяди, — нейтрально отозвалась я, не желая ничего уточнять или, упаси Создатель, вдаваться в подробности.

Мистер Оуэн стоял рядом со мной как каменное изваяние и, кажется, дышал через раз. Если бы и мне можно было вот так замереть и отмолчаться… Но нет, мисс Кэчворт желала побеседовать…

Будь я в своем собственном облике… Но чего уж жалеть о несбыточном? Никто бы не пригласил в это почтенное собрание скромную мисс Кэтрин Уоррингтон.

— Говорят, вы привезли из провинции компаньонку? — с плохо скрытой насмешкой произнесла девушка, продолжая умильно разглядывать молодого человека подле меня.

Уж не знаю, чем именно должен был уязвить мисс Оуэн наличие подле нее компаньонки, но, вероятно, возмутительно рыжая девица желала сказать какую-то неприятную вещь.

— Я привезла из провинции подругу, — равнодушно поправила я мисс Кэчворт.

Та только делано рассмеялась.

— Полно, Эбигэйл, разве способен кто-то из подобного рода особ на искреннюю дружбу? Вероятно, она польстилась на деньги и влияние вашего дяди. Говорят, она даже была представлена вместе с вами ко двору? Какая нелепость…

В этот момент в разговор вступил мистер Оуэн, очевидно, ожидавший, что я могу сказать нечто неуместное, оскорбившись столь резкими замечаниями в собственный адрес. Странное дело, словно бы он не успел хорошо меня изучить за то время, что мы провели вместе.

— Мисс Уоррингтон достойная благонравная девушка, — решительно заявил мистер Оуэн. — К тому же старинного рода, представители которого покрыли себя бранной славой.

Пожалуй, мне самой не удалось бы сказать лучше о семействе Уоррингтонов, к которому мне довелось принадлежать.

Анабэл Кэчворт рассмеялась, кокетливо прикрывая рукой рот.

— Мистер Оуэн, вы так рьяно защищаете эту девицу. Неужели вы решили связать себя узами брака с этой… Кэтрин Уоррингтон?

Молодой человек усмехнулся и ответил:

— Я — нет, но мой кузен Роберт изъявлял подобного рода желание. И дядя одобрил его выбор.

Анабэл Кэчворт растерянно моргнула и смолкла, не зная, что сказать. Слова ей удалось найти только через несколько секунд.

— У его милости очень… интересный вкус, — сдавленно произнесла девушка, опустив взгляд. — Но почему же тогда здесь нет вашей… подруги? И где мистер Уиллоби? Я была бы рада увидеться с ним.

Я улыбнулась и сообщила, что мистер Уиллоби крайне занят, а мисс Уоррингтон нездорова, именно поэтому ни он, ни она не смогли появиться на приеме.

— А как здоровье мистера Грея? — явно не без умысла поинтересовалась мисс Кэчворт.

Мисс Оуэн в этой ситуации наверняка потеряла бы самообладание, тем более, его у моей подруги было не так уж и много. Но то Эбигэйл. Я же могла выдержать взгляд рыжей девицы совершенно спокойно, на лице даже мускул не дрогнул.

— Мистер Грея? — переспросила я с удивлением. — О каком именно мистере Грее вы меня спрашиваете? Кажется, их много…

Не получив ожидаемой реакции, мисс Кэчворт слегка смутилась. Очевидно, эта особа ожидала, что собеседница после упоминания имени мистера Грея должна начать мямлить через слово.

— Я говорю о мистере Рэймонде Грее, — все-таки сказал девушка, твердо глядя мне в глаза.

В ответ я недоуменно пожала плечами.

— А почему я должна знать о здоровье мистера Рэймодна Грея? — осведомилась я, довольно убедительно изображая недоумение.

Мистер Оуэн рядом со мной, похоже, от всей души наслаждался развернувшимся представлением.

— Но как же… Вы разве не?..

Хотелось изобразить на лице свою фирменную гримасу: приподнять одну бровь, склонить голову на бок, а усилить эффект еще и снисходительностью в голосе. Но Эбигэйл никогда не вела себя так, поэтому я просто захлопала глазами как на допросе у лорда Дарроу. Его милость мне никогда не верил, но вот мисс Анабел Кэчворт не отличалась проницательностью и умом лорда Дарроу. И она, кажется, начала подозревать, что предположение ее полностью ошибочно.

— О чем вы, дорогая? — спросила я с таким искренним недоумением, что готова была сама поверить в него.

Создатель, неужели же в свете множество людей уже знают о том вечере, когда мисс Оуэн повстречала мистера Грея? А я так наивно надеялась на лучше. Стало быть, зря.

— Ах, нет, конечно ничего! — тут же пошла на попятный мисс Кэчворт.

Создатель, как же удачно, что вместо мисс Оуэн на приеме оказалась именно я… Как бы себя почувствовала Эбигэйл, оказавшись здесь, рядом со своею приятельницей по пансиону?

Моя собеседница в итоге окончательно смутилась и попрощалась, оставив меня наедине с мистером Оуэном.

Тот, дождавшись, когда подле нас не будет никого, произнес:

— О той злосчастной встрече на балу в итоге узнали… Да и не могли не узнать.

Я решилась задать и самый главный и самый страшный вопрос:

— Но тогда выходит, что ваш дядя также давным-давно обо всем знает?

Молодой человек грустно улыбнулся и кивнул.

— Разумеется, знает… Я в этом полностью уверен. Вот только не считает нужным хоть что-то говорить.

— Почему?

Почему я все еще в столице, ведь тогда его милость совершенно ясно понимает, что я пыталась скрыть это событие, тем самым потворствуя склонности мисс Оуэн? Почему меня все еще не наказали?

Мимо нас сновали туда-сюда люди, кто-то смотрел слишком уж пристально, но пока никто не решался подойти и завязать разговор. Неужели здесь нет никого из многочисленных приятелей и друзей племянников лорда Дарроу? Эбигэйл же буквально притягивает к себе людей добротой и сердечностью, очаровывает с первого взгляда.

Мистер Оуэн пожал плечами.

— Возможно, дядя сомневается в своей правоте… Или же не считает, что этой вины достаточно, чтобы покарать нас за своеволие… Я знаю дядю Николаса не первый год, но не берусь с уверенностью судить о его мотивах.

Мне тем более не след рассуждать чего же добивался лорд в тот или иной момент…

— Почему я все еще жива? — пробормотала я подавленно.

В тот момент мне хотелось только одного: оказаться где-нибудь в безопасном месте, причем желательно подальше от его милости.

— Дядя Николас вам благоволит, — ответил на риторический, в общем-то, вопрос мистер Оуэн.

Благоволит, стало быть…

Когда часы отбили семь, рядом с нами вновь оказались молодые Уиллингтоны, причем, каждый из них изъявил желание потанцевать со мною. Пришлось сказаться больной, однако, пусть мне и удалось избежать танца, общества молодых людей избежать не удалось. Те были на удивление настойчивы в своем желании провести время с братом и сестрой Оуэнами.

— Мисс Оуэн, так странно, что вы все еще не связаны узами помолвки, — с намеком протянул Джордж, бросив взгляд на брата.

Я плохо понимала, к чему ведет мистер Уиллингтон. Словно бы он намекал на что-то… Вот только на что именно? Как жаль, что никто не посвятил меня в эту темную историю. Мне просто не приходило в голову, что же я теперь могла сказать…

— Дядя считает, что Эбигэйл не стоит рано выходить замуж, — ответил за меня мистер Оуэн. — Она может позволить себе выбирать.

Я благодарно улыбнулась другу. Хорошо, что он не покидает меня не на секунду. Страшно подумать, как бы я продержалась в одиночестве на совершенно неизвестной мне территории.

— Быть может, миссОуэн просто отказывает все женихам в надежде связать свою жизнь с кем-то… кем-то кто мил ее сердцу?

Намек на мистера Грея? На что-то иное? Как же дурно, что я ничего не понимаю…

— Быть может, — ясно улыбнулась я молодым людям, чувствуя, как мне понемногу становится дурно. — А быть может, и нет…

Приступ… Начался приступ, ровно такой, как был у меня в королевском дворце… Следовало уехать как можно скорей. Если его милость поймет, что я плохо себя чувствую и попытается помочь… Создатель, тогда он несомненно поймет, кто на самом деле перед ним! Тут и сомнений нет!

— Чарльз, думаю, нам следует отправиться домой, — обратилась я к мистеру Оуэну, тяжело наваливая на руку моего друга.

Тот посмотрел на меня изумленно и шепнул на ухо:

— Еще не время!

Я и сама понимала, нам не стоит покидать этот вечер, особенно, учитывая, что его милость так сильно желал нашего присутствия. Но словно бы кто-то вытягивал силы и спокойствие из меня. С каждой секундой мне становилось все хуже и хуже. Лишь сила воли позволяла мне делать вид, будто не происходит ничего странного или неприятного.

— Мне дурно, — одними губами произнесла я. — Поверь, Чарльз, мне просто необходимо вернуться домой немедля ни секунды.

Мистер Оуэн с тревогой нахмурился и произнес:

— Как скажешь, Эбигэйл. Следует как можно скорей найти дяде и сообщить ему о твоем желании.

Сил мне хватило лишь на кивок.

Братья Уиллингтоны с тревогой смотрели то на меня, то на моего спутника, явно не понимая, что же именно происходит.

Пока мы разыскивали лорда Дарроу, я болталась на руке мистера Оуэна, словно плащ, и не могла, казалось, даже моргнуть лишний раз.

— Держитесь, — то и дело обращался ко мне молодой человек.

— Держусь, — отвечала я, пытаясь быть храброй.

Что бы ни случилось, лорд Дарроу не должен был ничего узнать о подлоге. И мне следует сделать для этого все возможное, иначе наши усилия пойдут прахом…

Лорд обнаружился в дальнем конце зала в обществе какого-то седого как лунь пожилого человека, который благосклонно кивнул мне и мистеру Оуэну.

— Чарльз, Эбигэйл, что случилось? — тут же встревожился при нашем появлении его милость.

Я из последних сил изобразила на лице улыбку.

— Дядя, Эбби устала и хотела бы отправиться домой, — почтительно обратился к родственнику мистер Оуэн. — Быть может, нам с ней стоит именно так и сделать? Мы доберемся и сами, если ты занят…

Лорд Дарроу едва заметно поморщился и произнес:

— Чего только эта молодежь не сделает, только ради того, чтобы избавиться от присмотра старших…

Я недоуменно моргнула.

Нет, мне бы самой очень сильно хотелось, чтобы мы вернулись в особняк только с мистером Оуэном, тогда бы у меня была возможность уйти в комнату и притвориться спящей… Но ведь мы даже промеж собой не говорили о чем-то подобном?

Неужели его милость читает мысли?

Впрочем… Нет. Не читает. В противном случае я была бы уже мертва, наверняка.

— Но мы ведь ничего подобного… — попыталась протестовать я, изображая покорную и любящую племянницу.

Вероятно, перестаралась. Все-таки покорной назвать Эбигэйл даже у меня язык бы не повернулся, не после всего, что она делала прежде.

Мужчина махнул рукой, обрывая мое лепетание. Замолкла я тут же.

— Разумеется, думали. Или вы считаете, будто я глух и слеп? В любом случае, все свои дела здесь я закончил, и раз уж Эбигэйл настолько устала, то я не вижу ни малейшей причины, чтобы отказать вам.

Похоже, нас действительно раскусили, но по какой-то причине все равно не сердились. Хотя почему «по какой-то причине?». Просто лорд Дарроу любил своих племянников всем сердцем, пусть и бывал чересчур строг с ними.

Чинно попрощавшись с собеседником, имя которого мне так и осталось неизвестным, его милость двинулся к выходу, попутно кивая всем знакомым. Уже у самого выхода нас нагнали и хозяева дома, выражавшие бурное сожаление по поводу того, что мы рано их покидаем. Лорд Дарроу попрощался с ними вежливо, но довольно прохладно.

И все же что заставило его отправиться в дом Уиллингтонов? Какие цели он преследовал? Все это осталось для меня тайной…

— Но, быть может, ваша милость, хотя бы молодые люди смогут остаться и продолжить наслаждаться вечером? — с надеждой спросила миссис Уиллингтон.

С чего ей вообще в голову могло прийти, будто мисс Оуэн и ее брат в состоянии наслаждаться вечером в подобном собрании? Готова была поспорить на собственную жизнь, что Эбигэйл бы почувствовала себя куда хуже меня самой.

— Совершенно исключено. Я не желаю оставлять племянников без присмотра. Они для этого слишком самонадеянны, — отрезал лорда Дарроу и мы, наконец, вышли на улицу, где нас уже ожидал экипаж.

Поистине как по волшебству.

На свежем воздухе мне тут же стало значительно лучше, что позволило невозмутимо лгать лорду Дарроу о собственном самочувствии, не вызвав при этом у него ненужных никому вопросов. Теперь мое состояние действительно походил разве что на чересчур сильную усталость, не более того.

— Надеюсь, мы не нарушили ваших планов, дядя, — осторожно заметил мистер Оуэн, пытаясь встать так, чтобы закрыть меня от его милости. Словно бы тот представлял для меня опасность…

Лорд Дарроу покачал головой.

— Вовсе нет. Пожалуй, мне даже на руку было такой повод удалиться. Я действительно уже завершил все свои дела, поэтому мог уехать, только вежливость заставляла меня оставаться долее.

Даже жаль…

— Эбби, ты действительно выглядишь усталой. И расстроенной, — с грустью и словно бы виной сказал лорд и погладил меня по щеке.

Каких же сил мне стоило не отшатнуться… Эбигэйл не стала бы избегать прикосновений его милости.

— Немного, — кивнула я, стараясь не смотреть в глаза мужчине.

Всю обратную дорогу лорд Дарроу смотрел на меня как-то слишком уж пристально. И это пугало. Но ведь не могла же я выдать себя, не так ли? Я вела себя в точности как Эбигэйл, ни единого раза не вызвав нареканий со стороны мистера Оуэна. Тот даже шепнул украдкой, что сам бы даже не подумал, что рядом с ним не его сестра, если бы не организовывал эту подмену.

— Эбби, дорогая, тебе нехорошо? — тихо спросил его милость чуть подавшись вперед.

Едва не выпалила «Нет, милорд»… Эбигэйл всегда обращается к своему опекуну исключительно «дядя Николас»… Скажи я что-то другое — точно выдала бы себя.

— Все в порядке, дядя Николас, просто немного утомилась, — пролепетала я, как всегда говорила моя дорогая подруга, и опустила глаза.

У мисс Оуэн глаза сияли добротой и восторгом. Я так попросту не умела…

Напряжение сидящего рядом со мною мистера Оуэна я буквально ощущала всей своею кожей. Если его милости придет в голову завязать беседу, опасность возрастет.

— Прости меня, Эбби, вероятно, мне не следовало принимать это приглашения… Я знаю, тебе нелегко было видеть их после всего случившегося… Но мне показалось, ты уже переросла свою боль. Вероятно, я ошибся…

В голосе его милости звучало столько тепла и участия, что даже не верилось… Выражения таких чувств от лорда Дарроу, мужчины властного, редкого и подчас безжалостного я не ждала… Мне и в голову не приходило сомневаться в горячей любви его милости к своим племянникам, однако он практически никогда не выражал их, сохраняя маску отстраненности.

Соответственно, как ответить я тоже не знала, поэтому только и смогла, что глухо выдавить:

— Все в порядке, дядя.

И тут неожиданно его милость погладил меня за плечу.

— Я же вижу, что не в порядке. Совершенно не в порядке. Ты весь день просто сама не своя…

Разумеется, сама не своя… Учитывая, что я не мисс Оуэн… Только бы не догадался… Создатель, только бы не догадался… Еще слишком рано.

— Я… Не стоит за меня беспокоиться… — вздохнула я и вжалась в спинку сидения.

Кажется, я была близка к провалу. Когда я подняла взгляд на его милость, то заметила, насколько сильное изумление появилось на его лице.

— Эбби, что с тобой? Неужели… ты меня настолько боишься? Что случилось? Ты же знаешь, что я все сделаю ради твоего счастья.

В этих словах я услышала настоящую боль. Мне даже стало стыдно, что я обманываю его милость сама и помогаю обманывать другим. Да, пусть он и неправ, мешая союзу племянницы и мистера Грея, но мужчина делал это не из-за злокозненности натуры, а просто пытаясь заботиться о благе Эбигэйл, насколько он сам его понимал.

— Я знаю, дядя Николас, — тихо отозвалась я.

Признаваться уже давно поздно. И пусть только добрые намерения двигают лордом Дарроу, но это не меняет того, что он делает мисс Оуэн глубоко несчастной.

— Эбби…

Мистер Оуэн в этот момент решил вмешаться.

— Дядя, мы все понимаем, — произнес молодой человек, садясь поближе ко мне. — Вам не стоит извиняться.

Посмотреть в глаза лорду я теперь попросту не решалась. Так и просидела до самого дома, замерев как мраморное изваяние и даже дышать старалась как можно тише и реже.

Когда мы доехали до места, мистер Оуэн поспешил выйти из кареты первым, чтобы не оставить его милости возможности помочь мне сойти на землю. И он поступил совершенно верно. От близости мужчины меня просто била нервная дрожь. Хотелось запереться в комнате и попросту дождаться утра. Думается, этого времени хватит мисс Оуэн и ее возлюбленному, чтобы уехать от столицы достаточно далеко…

— Осталось совсем немного, — шепнул мне на ухо мистер Оуэн.

Я судорожно кивнула, давая понять, что я не сдамся.

— Дядя Николаса, Эбигэйл устала, думаю, ей стоит лечь сегодня пораньше, — сообщил лорду молодой человек, и мы рука об руку отправились к дому.

Его милость ничего не ответил, но странным мне это не показалось, ведь этот мужчина никогда не отличался излишней словоохотливостью.

— Создатель спаси и сохрани… — тихо вздохнула я, поднимаясь по лестнице с помощью мистера Оуэна.

Ноги мелко дрожали, будто бы превратились в желе. Вряд ли мне самой удалось бы добраться до спальни Эбигэйл. Наверняка упала бы где-нибудь по дороге на радость прислуге. И тогда бы точно его милость начал задавать слишком много вопросов, на которые я не в состоянии ответить…

— Спокойствие, все прошло прекрасно. Остается только дождаться утра. Всего несколько часов — и все будет кончено.

Скорей бы уже рассвет…

В холле нас встречал мистер Уиллоби, который с трудом скрывал свою тревогу. Из него бы вышел отличный актер, но я успела достаточно хорошо узнать этого джентльмена, чтобы заметить и чуть опущенные вниз уголки губ и тень загнанности во взгляде.

Лучше бы ему было не выходить к нам… Вряд ли своего будущего преемника лорд Дарроу знает хуже, чем я… Лишний повод заподозрить неладное.

— Добрый вечер, дядя, Эбби, Чарльз, — поприветствовал нас молодой человек с привычной жизнерадостной улыбкой во все смуглое лицо.

Его милость небрежно кивнул племяннику и поинтересовался:

— А где же мисс Уоррингтон?

На мгновение я замерла в испуге, но мистер Уиллоби и не думал теряться.

— Наша дорогая мисс Уоррингтон сегодня предпочла отправиться спать пораньше. Мы долго гуляли и у нее сильней разболелась голова.

Все это молодой человек произнес легко, беззаботно, без тени сомнений или какой бы то ни было наигранности. По мне, так все прозвучало идеально.

Но лорд Дарроу задумчиво произнес:

— Мисс Уоррингтон свалила с ног мигрень? Эта девица сделана не иначе как из стали, а теперь вдруг слегла от просто мигрени? Определенно нечто странное и не поддающееся разумному объяснениями.

Мое сердце пропустило удар.

— Полно, дядя. Просто мисс Уоррингтон нравится казаться сильной в наших глазах. Но ведь она в первую очередь слабая женщина, и не следует забывать об этом.

Лорд Дарроу снисходительно усмехнулся на эти слова племянника, словно бы наблюдал за возней щенка под ногами.

— Никогда бы не подумал, что ты будешь в состоянии вот так относиться к какой-либо девушке, а уж тем более к мисс Уоррингтон. Впрочем, хорошо, если место подле тебя займет именно такая девушка, как Кэтрин Уоррингтон, она будет принята обществом и быстро получит в нем вес…

Складывалось ощущение, будто обо мне говорят как о приобретении призовой лошади, но оскорбляться не выходило, я уже привыкла ценить высокую оценку лорда Дарроу, каким бы образом он не высказывал ее.

— Думаю, Эбби стоит лечь, она выглядит уставшей, — заметил мистер Уиллоби, понимая, очевидно, что меня следовало вывести из-под удара как можно быстрей, пока не стало хуже.

— Разумеется, — дал мне позволение удалиться хозяин дома. — Доброй ночи, дорогая.

Следовало сказать что-то вежливое и подходящее случаю.

— Доброй ночи, дядя, — выдавила я и поспешно направилась к лестнице, не желая дожидаться, пока его милости взбредет голову поговорить со мной.

Лорд должен прекрасно знать свою племянницу, у меня попросту не выйдет дурачить его во время долгой беседы. Следовало как можно быстрей скрыть с его глаз и попросту дождаться утра. Благослови Создатель колдовство цыганской ведьмы, которая позволила нам с мисс Оуэн поменяться местами… И помоги нам Создатель осуществить задуманное и уцелеть при этом.

Находиться в комнате подруги все еще было странно и непривычно, несмотря на то, что эта ночь для меня стала уже второй. Слишком уж спальня казалась… девичьей, оборки, шкатулочки, статуэтки… Комната Эбигэйл полностью отражала характер обитательницы, поэтому я сама, предпочитавшая аскетизм и сдержанность в интерьере, чувствовала себя неуютно.

Но следовало держаться так, как держалась бы сама мисс Оуэн. Переодеться ко сну, лечь в постель… Делать все привычные вещи. Хотя вряд ли мне удастся забыться до самого рассвета.

Прислугу я сразу выставила, заявив, что желаю побыть в одиночестве и переоденусь без посторонней помощи. Горничная удивилась, но не слишком сильно. О том, что Эбигэйл в последние недели временами была сильно не в духе, знали все в доме.

Оставшись в одиночестве, я легла на постель и тут же свернулась калачиком, будто маленький испуганный ребенок. Скорей бы уже утро…

Спустя час я осознала, что шанса заснуть у меня нет ни единого, поэтому зажгла свечу и схватила первую попавшуюся под руку книгу. Мне было все равно, чем отвлечь себя от терзаний, пусть даже снова придется читать о какой-то очередной слезливой и беззащитной барышне в беде.

В итоге я устроилась в кресле, намереваясь почитать при свете свечи.

Повседневный шум в доме понемногу стихал, все ложились спать, хозяева, слуги… Пусть я и подозревала, что и мистер Уиллоби, и мистер Оуэн так же, как и я сама, не сомкнут глаз этой ночью. Если быть до конца честной, я не сомневалась, что через некоторое время оба молодых человека придут ко мне, чтобы разделить это мучительное ожидание. Это уже вошло у нас в привычку.

Правда, на этот раз кое-что пошло не так.

Когда в особняке лорда Дарроу уже воцарилась абсолютная тишина, внезапно кто-то постучал в мою дверь. За мистером Уиллоби подобного не водилось, он входил без стука. Поэтому я была уверена, что ко мне решил нагрянуть мистер Оуэн.

Вот только услышала я совершенно другой голос…

— Эбби, дорогая, ты все еще не легла? — окликнул меня через дверь лорд Дарроу.

От нахлынувшего ужаса, я замерла на месте, но все-таки отозвалась:

— Да, дядя. Мне не спится.

Дверь с тихим скрипом открылась и мужчина вошел внутрь.

В темноте, которую озарял только свет одной свечи, его милость выглядел особенно зловеще, прямо как Враг рода людского: сгусток черноты с тяжелым, испытующим взглядом. Его милость был в той же одежде, в которой ездил к Уиллингтонам. То есть он даже не собирался еще ложиться… Почему, интересно?

Как же невовремя лорду пришло в голову поговорить с дорогой племянницей… Почему именно сейчас, а не позже?

— Нам нужно с тобой серьезно поговорить, Эбби.

— Может, не стоит? Ведь уже так поздно, дядя Николас, — попыталась хоть как-то избежать настолько опасной ситуации я. — Думаю, мне лучше лечь…

Я попыталась было встать из кресла, в котором сидела, но его милость усадил меня назад и навис надо мной как карающий демон. Пусть смотрел лорд Дарроу и с нежностью, я понимала, что эти светлые чувства предназначены вовсе не мне. А адресат… адресат выбыл.

— Прости, Эбигэйл, но ты ляжешь сегодня чуть позже. Я устал видеть, как ты всеми силами избегаешь встречи со мной… Я не ожидал, что все обернется так из-за… из-за Рэймонда Грея. Дорогая, он не тот, кто нужен тебе, пойми. Я просто не могу позволить тебе погубить себя из-за романтических заблуждений.

Тут уж я сочла за благо промолчать и не озвучить ни одного аргумента за союз с мистером Греем, потому что доводы мисс Оуэн я все-таки сочла несостоятельными, а мои собственные — явно выдадут меня.

— Ну вот, опять молчишь… — тяжело вздохнул мужчина. — Как же я устал от твоего постоянного укоряющего молчания… Эбби, я не чудовище, у меня сердце разрывается от мысли, что я причиняю тебе боль. Но пусть лучше это сделаю я, чем в итоге боль тебе причинит этот человек. Греи — враги, Эбби.

И снова я промолчала, старательно смотря в сторону и едва удерживаясь от того, чтобы не выставить перед собой книгу как щит.

— Эбби, но скажи мне хоть что-то! — практически взмолился мужчина, опускаясь передо мной на колени.

Уоррингтоны не падают в обморок… но тут я была в шаге от того, чтобы лишиться чувств, ведь великий и ужасный лорд Дарроу на коленях — это чревато слишком уж большими неприятностями для меня.

— Эбби? — окликнул меня его милость, и по тону его стало ясно, что мой смертный час близок.

Он понял, насколько все подозрительно…

Лорд мгновенно оказался на ногах и уставился на меня так внимательно, что надежд на благополучный исход у меня попросту не оставалось. Если не понял, то непременно вскорости поймет.

Спустя несколько секунд мужчина внезапно рванул ворот моей ночной рубашки. Я испуганно завопила, пытаясь вырваться. Рука лорда скользнула мне по моему телу, схватила амулет и рванула его.

Шею тут же засаднило, а лорд получил свою добычу…

Никогда мне не доводилось слышать таких отборных и изощренных ругательств, тем более от лорда Дарроу. Хотя, учитывая, что прямо на его глазах племянница превратилась в совершенно другую особу, я не имела права осуждать мужчину за брань.

— Шанта… Как она только осмелилась! — тихо вздохнул вельможа, весь вид которого выражал горе. И лютую ярость.

Я бы даже посочувствовала его милости, если бы мне оставили такой шанс… Но лорд Дарроу быстро пришел в себя и обратил свой гнев на того виновника, который оказался непосредственно перед ним.

— Где моя племянница, мисс Уоррингтон?! — рассерженной змеей зашипел мужчина.

Никогда прежде мне не доводилось видеть его в таком гневе. Никогда он не говорил со мною подобным тоном…

Я смотрела в глаза лорда Дарроу и понимала, что это конец… Во взгляде его была моя смерть…

— Кажется, я зря понадеялся на вас, мисс Уоррингтон, — произнес он со спокойствием, от которого мне стало так страшно, как никогда в жизни. — Надеюсь, вы не рассчитывали уйти безнаказанной?

— Не рассчитывала, милорд, — прошептала я едва слышно и зажмурилась от страха.

Только бы Эбигэйл и мистер Грей успели… Его милость в любом случае убьет меня, так пусть хотя бы моя гибель не станет совсем уж бесполезной…

Когда его милость отшвырнул меня к стене и этим ограничился, я поняла, что все-таки жить буду. Как бы я ни демонизировала этого мужчину, но убивать меня на самом деле в его планы не входило. Лишние проблемы. Лишняя трата времени.

Когда я, наконец, решилась открыть глаза, в комнате уже никого не было. Лорд Дарроу отправился в погоню за посмевшей ослушаться его племянницей, приживался не представляла для него больше никакого интереса.

По щекам потекли слезы. Конец… Вот теперь это точно конец. И для моего пребывания в столице, и для дружбы с Эбигэйл Оуэн и ее родственниками. Я с позором отправлюсь домой и буду доживать свои дни при брате, как и планировала раньше… Только почему теперь становилось тошно от одной только мысли о подобной будущности? Почему так больно было думать о том, что я так до самой смерти и останусь никому не нужной, жалкой старой девой без какой-либо надежды на счастье?

Так я и просидела у стены, пока не появился мистер Уиллоби.

— Мисс Уоррингтон? — тихо окликнул он меня.

Подняв глаза на моего друга, я с ужасом увидел, что лицо его покрыто ссадинами и кровоподтеками.

Создатель… Что же сотворили с ним? И кто это сделал? Неужели лорд Дарроу? Никогда прежде мне не доводилось видеть, чтобы его милость опускался до насилия, все равно, с членами ли семьи или со слугами…

— Ну не нужно так сильно бледнеть, мисс Уоррингтон, — криво усмехнулся мистер Уиллоби, в уголке треснувшей губы тут же выступила кровь. — Все не так страшно, как вам кажется. Ничего не сломано… Признаться, я ожидал куда худшей трепки, но самообладание дяди Николаса как всегда на высоте. Мы с Чарльзом относительно целы, почти здоровы… Да и вы, как я вижу, не сильно пострадали. Так что все закончилось даже в некотором роде благополучно для нас.

Тут я не выдержала и расхохоталась в голос.

— Мистер Уиллоби, вы никак ума лишились?! Как это — благополучно?! Его милость избил вас! Он наверняка схватит Эбигэйл и неизвестно еще, что сделает с мистером Греем! И теперь наверняка отошлет меня…

Молодой человек сел рядом со мной на пол.

— Могло быть гораздо хуже, мисс Уоррингтон. Куда как хуже… Поверьте… Учитывая дядин характер, мы все еще легко отделались… Хотя мне будет безумно не хватать вас, дорогая мисс Уоррингтон. Надеюсь, что вы сможете быть счастливой у себя дома.

Хотелось и мне быть в этом уверенной.

Через час к нам присоединился и мистер Оуэн, чей вид был так же плачевен, как и у его кузена. Мы втроем собирались дождаться возвращения лорда Дарроу и узнать, чем закончилась его погоня за племянницей.

Но часы отбили три часа после полуночи, а его милость все еще не вернулся домой.

— Идите спать, мисс Уоррингтон, — обратился ко мне мистер Оуэн, — у вас уже глаза слипаются.

Спать и верно хотелось до смерти, но слишком сильна была тревога… Я подозревала, что не сумею сомкнуть глаз до самого рассвета, как бы ни хотелось мне забыться сном.

— Не могу, мистер Оуэн, — покачала головой я. — Мне следует увидеться с его милостью… До всего.

Брат Эбигэйл тяжело вздохнул, признавая свое поражение, но вот мистер Уиллоби вовсе не собирался позволять мне провести всю ночь бодрствуя.

— Вам следует уйти к себе и лечь, мисс Уоррингтон, — тоном, не терпящим возражений, потребовал молодой человек. — Ваше присутствие ничего не исправит. Будет только хуже. Мы с Чарльзом мужчины, к тому же родственники… Вряд ли для нас дядя Николас измыслит что-то особенно ужасное… Идите спать.

После недолгих размышлений я все же согласилась с доводами молодых людей и ушла к себе, пусть и не сумела заснуть до глубокой ночи.

Проснувшись на рассвете полностью разбитой я узнала от довольной Шарлотты, что около часа назад лорда Дарроу вернулся домой с племянницей и приказал мне явиться сразу же, как только я встану с постели.

Все оказалось зря… Эбигэйл не вышла замуж за своего возлюбленного, и именно это показалось мне самым обидным. Жертва была напрасной.

Вот и настал для меня судный день. Грешнице пора в глубины ада…

Одевалась я так тщательно, как никогда раньше. Каждый шнурок, каждая складка — все подвергалось самому тщательному осмотру.

Мне хотелось до бесконечности оттягивать визит к его милости… Но, разумеется, это было невозможно. Совершенно невозможно…

— Завтра тебя здесь уже не будет, — протянула Шарлотта Уилкинс, то ли со злорадством, то ли с растерянностью.

Выражение черных глаз юной ведьмы для меня тоже осталось нечитаемым.

— Это совершенно не означает того, что твоя жизнь здесь станет хоть каплю лучше, — мрачно усмехнулась я и гордо вскинула подбородок. — Помни свое место, прислуга!

Что бы ни случилось со мной после, я не собиралась позволять безродной ведьме разговаривать со мной подобным образом.

Я решительно вышла в коридор и двинулась к кабинету его милости. Что бы ни измыслил для меня лорд Дарроу, я приму это с достоинством, как и полагается девице моего положения… Убить он меня уже не убьет, вчера он уже упустил для этого подходящую возможность…

Но уже прямо перед дверями кабинета лорда Николаса Дарроу, то сил постучать у меня не нашлось. Я смотрела прямо перед собой и словно бы видела открытые врата ада, в которые мне следовало войти…

Лишь спустя десять минут я сумела постучать: слишком страшно мне было. Разрешение войти мне дали чересчур быстро…

Его милость стоял возле камина и потягивал бренди из стакана.

— Доброе утро, мисс Уоррингтон, — произнес он таким тоном, что можно было и не сомневаться, что утро для меня будет очень и очень недобрым.

Я нервно сглотнула и выдавила вымученное:

— Доброе утро, милорд.

Его милость упорно изучал меня с головы до ног, я кожей чувствовала его взгляд, хотя сама старалась не поднимать на него глаз вовсе.

— Когда я приглашал вас отправиться с нами, то видел перед собой разумную и деятельную девицу, которая могла принести много пользы… И что в итоге?

Стоило стыдиться, ведь я так разочаровала его… но я понимала, что поступила все-таки правильно. Эбигэйл и мистер Грей действительно любят друг друга.

— В итоге вы пытаетесь помочь сбежать моей племяннице с Рэймондом Греем. Хорошую благодарность я получил за все, что сделал для вас, не так ли?

Вот только все было не так… Я вовсе не хотела предавать доверие лорда Дарроу. Просто… просто он ведь совершал огромную ошибку, разлучая двух влюбленных.

— Ваша милость, чувства вашей племянницы и мистера Грея искренни, и мной двигало вовсе не желание навредить вам или подвести вас… Прошу…

Мужчина сделал шаг вперед, подцепил пальцами мой подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Прошу, прислушайтесь к словам вашей племянницы и не разрушайте ее счастье, — тихо закончила я свою фразу, не рассчитывая, впрочем, что его милость прислушается к моим словам.

Ведь теперь я предательница для него и мои слова больше ничего не стоят.

— Завтра вы отправитесь домой, — холодно произнес вельможа, отступая назад. — В этом доме вас больше не желают видеть.

Последние слова резанули по сердцу словно ножом. «Больше не желают видеть»… Одной фразой лорд Дарроу перечеркнул все те радостные и грустные воспоминания, которые я увозила с собой из столицы домой. Я стала чужой здесь…

А еще… Оказывается, в моей душе теплилась нелепая надежда на то, что его милость передумает в последний момент и все же оставит меня при себе… Какая я, оказывается, глупая и наивная… Прощения ждать не следовало. Лорд Дарроу не умеет прощать. Попросту не умеет… Да и проступок, совершенный мною, был слишком уж тяжел…

— Да, милорд, — тихо откликнулась я.

Что же… Сейчас время Неблагого двора, значит, однажды меня просто уведут в страну Холмов, а не убьют… Могло ведь быть и хуже, верно?

— Возьмите это, — произнес мужчина и протянул мне на ладони какой-то медальон на цепочке.

Я уставилась на подарок, не зная, как понимать все это. Ведь меня только что выдворяли с позором из особняка семейства Дарроу, и теперь вдруг подарок?

— Носите и не снимайте, если не хотите попасть к фэйри. Никто не сможет обвинить меня в том, что я отправляю беззащитную девицу на верную гибель. Пока на вас этот медальон, вы в безопасности, никакие выходцы из потустороннего мира не доберутся до вас.

Дрожащей рукой я взяла украшение… Признаться, я даже не рассчитывала получить на прощание этот последний жест заботы и приязни, которая сопровождала незримо все, что делал лорд Дарроу в отношении своих домочадцев.

— Я благодарю вас, ваша милость.

Тяжелый вздох вырвался их груди едва ли не против моей воли.

Только бы не разрыдаться… Только бы не начать лить слезы прямо при нем…

Лорд Николас Дарроу не из тех, кто оценит девичьи истерики, не хотелось уронить себя в его глазах еще больше.

— Мне не нужна ваша благодарность, мисс Уоррингтон. Единственное, чего я желаю теперь — это не видеть вас впредь и не слышать вашего имени. Надеюсь, у вас хватит такта не попадаться мне не глаза до вашего отъезда.

Клянусь, лучше бы он меня ударил… Губы предательски задрожали…

— Да, ваша милость, разумеется, — сумела я ответить и опрометью вылетела из кабинета в коридор.

Слезы потекли уже в коридоре, застилая глаза. Разум противился этому проявлению слабости. С чего мне плакать? Я ведь знала, чем обернется эта история, вне зависимости от того, выйдет мисс Оуэн замуж за мистера Грея или нет. Итог для меня мог быть только один: его милость с позором выставляет меня вон. Но так не хотелось, чтобы он думал обо мне как о человеке низком, недостойном доверия… Я слишком привыкла мерить свои поступки по тому, одобряет он их или нет…

— Полно… — тихо произнесла я, стараясь не обращать внимание на то, как жалко звучит мой голос. — Полно. Теперь мне нужно снова привыкать к тому, что я под властью родителей и только их мнение должно волновать меня.

Самовнушение ни капли не помогло, и я отправилась в свою комнату, чувствуя себя самой несчастной девушкой на земле. Но разве могла я обвинять его милость в принятом решении? Он поступил совершенно правильно, как и должен был поступить.

Во всем виновата только я…

Памятуя о нежелании лорда видеть меня, я не выходила из своей комнаты. И это только добавляло отчаяния…

Плакать я не хотела, но слезы лились будто сами собой без остановки, тихо, беззвучно. Пожалуй, никогда прежде не чувствовала я себя настолько несчастной и униженной.

— Может, чертов колдун передумает? — оторвала меня от моих страданий Шарлотта, которая все это время сидела на подоконнике и смотрела на меня как порой на людей смотрят кошки.

Услышав из уст ведьмы подобные слова, я от изумления даже плакать перестала.

— Мне думалось, ты обрадуешься, узнав, что я уезжаю.

Девчонка пожала плечами.

— Не чтобы меня так сильно печалит все произошедшее… Но хозяйская племянница будет рыдать, а это так раздражает… И я точно отправлюсь на кухню, а там никто спуска не даст, — весьма прагматично объяснила свои мотивы Шарлотта Уилкинс.

Удивительно здравомыслие для особы ее возраста и положения.

— Его милость не передумает… — покачала я головой. — Лучше собери мои вещи, Шарлотта. Завтра утром я покидаю столицу и возвращаюсь домой.

Ведьма пожала плечами.

— Ну раз уж так… Счастливого пути, что ли. Надеюсь, не зачахнешь там с тоски, у себя в захолустье.

Высокомерно фыркнув, поинтересовалась:

— Я что, похожа на ту, что станет чахнуть?

Мисс Уилкинс внимательно посмотрела на меня и отозвалась:

— Да нет, не особо, вообще-то.

Провожать меня никто не вышел… Эбигэйл, как доложила мне Шарлотта, уже услали от греха подальше в провинцию… Как и следовало ожидать…

Мистер Уиллоби не появился, хотя я была уверена, что хотя бы этого проявления дружбы могу ждать с его стороны. Но нет… И лишь брат моей подруги появился в последний момент, когда я уже собиралась садиться в карету.

Увидев Чарльза Оуэна я едва не разрыдалась, так тоскливо и больно стало мне.

Молодой человек быстро шел ко мне от крыльца дома. В неверном утреннем свете мне удалось разглядеть, насколько он был бледен. Да и следы от кулаков лорда Дарроу так и не успели сойти.

Как же все происходящее ужасно…

— Мистер Оуэн… — тихо произнесла я, чувствуя, как дыра в душе становится все больше.

Молодой человек грустно улыбнулся.

— Не думайте дурно о Роберте, он рвался вас проводить, но дядя Николас… Словом, он просто не оставил выбора. А Эбигэйл и вовсе уже отослали в загородное имение…

Ну да, мне не стоило сомневаться в дружбе Роберта Уиллоби, только неодолимая воля лорда Дарроу могла помешать моему другу попрощаться со мной.

— И все получили по заслугам за свои грехи… Что же, остается только радоваться тому, что мистер Грей все еще жив. С его милости сталось бы и убить несчастного воздыхателя племянницы.

Мистер Оуэн кивнул.

— Сталось бы… Мне ужасно жаль, что вы покидаете нас…

Что я могла кроме как махнуть рукой?

— Оставьте, мистер Уиллоби, я не так глупа, чтобы не понимать последствий собственных решений. Когда я соглашалась помочь вашей сестре бежать, мне и в голову не приходило, что для меня подобная выходка останется безнаказанной. Все случилось именно так, как и должно было случиться.

Неожиданно мистер Оуэн обнял меня и крепко прижал к себе.

— Все будет хорошо, Кэтрин, вот увидите, — прошептал он мне. — Все будет хорошо… Вы, главное, верьте…

Наверное, также он успокаивал свою младшую сестру. У меня и мысли не возникло отстраниться, возмутиться из-за нарушения приличий… Брат лучше подруге и мне самой стал братом.

— Спасибо, я буду верить… Чарльз, — тихо ответила я, всхлипнув. — И спасибо вам за все, спасибо… Я… Я, быть может, напишу вам после… Если это будет возможно…

— Пишите, — отозвался молодой человек. — Думаю, мне будет можно… Хотя с дядей ничего и не скажешь наверняка… Но мы ведь уже не раз обводили его вокруг пальца, верно?

Уж не знаю, чего мне больше хотелось в тот момент, рассмеяться или заплакать.

Но прощание нельзя было затягивать… Мистер Оуэн помог мне усесться в карету и произнес:

— Берегите себя, мисс Уоррингтон.

— И вы… — отозвалась эхом я. — Берегите себя

Так мое путешествие в сияющий мир столицы завершилось…

9. Леди и старая тайна

После позорного возвращения в отчий дом Кэтрин Уоррингтон рассчитывала на то, что ее жизнь войдет в прежнюю колею. Однако бурное столичное прошлое не отпускает девушку…

Наверное, мне следовало плакать с того самого момента, когда я вновь ступила под родительскую сень. Но… но я всегда плохо умела это делать. Поэтому с головой окунулась в домашние дела.

Мне всегда думалось, что душевные муки — следствие избытка свободного времени. Поэтому я считала, что мне нельзя оставлять ни одной минуты на размышления.

— Кэтрин, дорогая, ты уморишь себя, — заметил Эдвард, садясь напротив меня.

Я обложилась бухгалтерскими книгами, от которых не отрывалась последние две недели. За время моего отсутствия дела семьи пришли в беспорядок.

— Перестань работать хотя бы на пару дней! Ты исхудала, бледней покойницы… Отдохни несколько дней… Клянусь, если бы я знал, чем обернется твоя поездка в столицу, я бы сделал все, но не позволил тебе покинуть дом!

Мне оставалось только грустно улыбнуться в ответ. Словно бы хоть что-то в этом мире могло остановить меня, если я принимала решение. Я сама решила отправиться в столицу с Эбигэйл, сама предала доверие ее дяди… Ничьей больше вины в случившемся нет.

Хорошо, что лорд Дарроу был настолько любезен, что не отписал родителям обо всем произошедшем… Не представляю, как бы смотрела им в глаза, если бы им довелось узнать всю правду о поведении своей старшей дочери…

— Право, Эдвард, ты говоришь странные вещи. Я всегда любила заниматься домашними делами, — откликнулась я, поднимая глаза на брата.

Тот казался излишне взволнованным, чего с ним не случалось уже довольно давно.

— Но не настолько же сильно, Кэтрин! — возмутился брат, вставая напротив. — Ты практически не выходишь из дома, всего два раза выбралась в гости к нашим старым знакомым и даже не познакомилась с семейством, которое арендовало Фарингтон-лодж! Ты наверняка нездорова, сестра!

Все верно, вернувшись из столицы, я изменила разом всем своим привычным обыкновениям и скрылась в доме, заняв себя бытом, и при каждом удобном случае принималась за вышивание. Эдвард теперь оказался вынужден сопровождать Энн и Эмили на все вечера и балы, благо, не так часто их устраивали в наших краях. Это приводило дорогого брата в состояние крайнего расстройства. Прежде он мог отказаться от подобных выездов, ведь я берегла репутацию нашего семейства едва ли не лучше самого Эдварда.

— Люди порой меняются, — пожала плечами я.

— Меняются! — едва ли не с отчаянием воскликнул брат. — И я желаю знать, что именно изменило тебя! Что случилось, Кэтрин? Кто обидел тебя, дорогая, скажи мне? Твоя новая подруга? Мистер Оуэн? Мистер Уиллоби? Или сам лорд?

Куда проще было бы, если б меня действительно кто-то обидел… Но ведь это не так.

— Мисс Оуэн удивительно добросердечная девушка, ее брата я смело могу назвать своим другом, как и кузена… — улыбнулась я с грустью. — А лорд Дарроу был так милостив ко мне, что я никогда не смогу забыть его доброты…

Разговор стал для меня подлинной мукой, но дорогой Эдвард в полной мере унаследовал фамильное упорство Уоррингтонов, поэтому не намеревался отступать, пока не получит ответы на все вопросы.

— Положим, ты сказала мне правду, но тогда почему ты вернулась домой несчастная и разбитая?

Я устало прикрыла глаза.

— Прошу, не настаивай на ответе, Эдвард. Ради милосердия Создателя нашего, не настаивай.

В голосе моем звенели слезы… Но ведь Уоррингтоны не плачут… Уоррингтоны не плачут, не падают в обмороки… Как много того, что не делают представители моей семьи…

— Создатель… Что случилось, Кэтрин? Клянусь, я вызову на дуэль любого из них, только скажи, кто виноват!

Кто виноват?

— Тогда тебе следует вызвать на дуэль меня! — не сдержавшись, воскликнула я. — Меня! Это я во всем виновата! Я поступила недостойно по отношению к лорду Дарроу, обманула его доверие! Предала!

Сказать правду оказалось так… стыдно. Щеки пылали от смущения.

Брат замер, не сразу подобрав подходящий ответ.

— Ты… Что же такого ужасного ты совершила, Кэтрин? Я знаю тебя с рождения, ты любишь вертеть людьми, тут нет сомнений, но не способна на настоящую подлость.

А вот я уже сомневалась в этом, сильно сомневалась… Ведь я…

— Я помогла… Прошу, не спрашивай меня… — взмолилась я из последних сил.

Как могла я рассказать брату о подобном своем проступке? Нет… Брат начнет презирать меня, а ведь его мнением я дорожила едва ли не больше, чем мнением родителей.

— Хорошо, дорогая, — смилостивился надо мною Эдвард. — Я не стану больше расспрашивать тебя. Только, умоляю, приди, наконец, в себя, и стань снова моей несгибаемой и деятельной сестрой Кэтрин. Такой, как была всегда.

Не сразу, но мне удалось улыбнуться.

— Но ты ведь ненавидел, когда я устраивала знакомства с подходящими людьми, пыталась найти подходящие партии для сестер и тебя. Всегда ненавидел.

Брат подошел вплотную и погладил меня по голове, ласково, словно я была маленьким ребенком.

— Лучше уж так, чем видеть тебя настолько несчастной.

— Полно, я вовсе не несчастна.

Я убита, растоптана, разбита на части… И так сильно скучаю по всем своим друзьям… Страшно сказать, даже по его милости… Рука невольно скользнула к медальону, последнему прощальному подарку лорда Дарроу. Он не обманул. Ни один фэйри не являлся передо мной.

— Не верю, Кэтрин, — со вздохом произнес брат. — В тебе не осталось радости, будто всю ее ты оставила в столице. Ничего доброго не принесло тебе это путешествие.

Это я не принесла ничего доброго своей дорогой подруге и ее семье. Только помогла все испортить…

Две недели. Две недели я уже была дома — и ни единого письма. Ни мисс Оуэн, ни ее брат, ни мистер Уиллоби не написали мне ни единой строчки. И пусть даже я понимала, что, вероятнее всего, его милость строго-настрого запретил им связываться со мной, все равно на душе было горько.

— Во всем виновата только я одна, — горько прошептала я, снова глядя на записи отца. Нет, все же вести дела папа не умел. Право слово, когда я уезжала, такого беспорядка не было… — Лорд Дарроу обошелся со мной очень благородно, несмотря на то, что я сотворила…

Эдвард только покачал головою. Похоже, что он так и не поверил в мою вину.

В тот же день ко мне зашла мама. Вероятно, брат наговорил ей обо мне всяческих глупостей, и матушка пожелала поговорить со мною по душам.

— Кэтрин, доченька, с твоего возвращения ты ведешь себя так странно, — не стала долго ходить вокруг она. — Надеюсь, это не из-за разбитого сердца?

Говорила все это мама с таким решительным видом, что я не сомневалась, она готова была хоть сейчас отправиться в столицу, чтобы немедленно со всем разобраться.

— Матушка, — грустно улыбнулась я, — я клянусь, что мое сердце в целости и сохранности. Я вернулась домой… по иным причинам. И если мне плохо, то исключительно по собственной вине. Мне нужно еще немного времени, и я стану прежней, обещаю.

По крайней мере, я на это надеялась.

— Я очень на это надеюсь, моя дорогая, — покачал головой мама, приобнимая меня за плечи, — но порой ты переоцениваешь собственные силы.

Пожалуй, этим я грешила… И каждый раз платила за этот грех все более и более высокую цену.

На следующей неделе меня все-таки уговорили отправиться на музыкальный вечер вместе с сестрами. Все домашние без устали твердили, будто без меня это собрание потеряет половину прелести, к тому же, если я не покажусь, то могут пойти кривотолки, которые дурно отразятся на репутации семьи. Такого допускать, разумеется, было нельзя…

Столичные наряды, которые по такому случаю я решила все-таки достать из чемоданов, повергли сестер в неописуемый восторг. Стоило, однако, мне упомянуть о том, что я легко могу подарить Энн и Эмили часть своих туалетов, а то и все разом, сестры хором возмутились и потребовали, чтобы я непременно носила столичные платья. Зачем им это понадобилось, я никак не могла понять…

Вечер у Милтонов прошел вполне мило, я даже ненадолго забыла о своих прошлых злоключениях… Вот только злоключения внезапно решили напомнить о себе сами. Когда мы с сестрами вернулись домой, оказалось, что нас посещали гости… Более того, это были мистер Оуэн и мистер Уиллоби, и только позднее время заставило их покинуть наш дом. Однако молодые люди обещали вернуться утром.

— Вот видишь, дорогая, тебе не стоило расстраиваться, — с улыбкой обратилась ко мне мама, ожидавшая, что я просияю от радости.

Увы, вместо счастья пришла только лишь тревога. Что могло привести сюда этих молодых джентльменов? Я не была настолько наивна, чтобы предположить, будто они решились пойти против воли дяди и навестить меня. Такое попросту невозможно… Значит, не им что-то понадобилось в моем доме, а самому лорду Дарроу.

— Не к добру все это… — тихо вздохнула я и ушла к себе, подозревая, что спать я буду этой ночью плохо.

Сомкнуть глаз мне не удалось всю ночь. Прометавшись на кровати до рассвета, я всталасовершенно разбитой. Ко всему прочему, меня мучила головная боль. Желала я лишь одного: вновь лечь в постель и провести в ней весь день… Однако мысль о том, что мистер Оуэн и мистер Уиллоби, мои друзья, должны явиться сегодня в наш дом, заставляла держаться.

Племянники лорда Дарроу продемонстрировали ставшую мне привычной нетерпеливость, и явились аккурат к завтраку. Я в зеркало собственной спальни увидела, как они подъезжают к нашему дому: мистер Уиллоби ехал на черном жеребце, а мистер Оуэн — на белом. Как и всегда.

По лестнице я сбежала как могла быстро, желая первой встретить племянников лорда Дарроу, позабыв обо всех правилах приличия разом.

— Мисс Уоррингтон! — радостно приветствовал меня мистер Уиллоби, передавая слуге свою шляпу. — Как же я рад вас видеть!

Как бы ужасно я себя не чувствовала, но при виде улыбки на лице Роберта Уиллоби мне стало легче.

Мистер Оуэн сделал было шаг ко мне, протянув руки, но потом опомнился, сообразив, что это было бы попросту неуместно в доме моей семьи на глазах у слуг.

— Вы дурно выглядите, мисс Уоррингтон. Вы здоровы? — спросил брат моей лучшей подруги.

Ответить я смогла не сразу, язык словно бы примерз к небу.

— Я… Я здорова, мистер Оуэн. Я совершенно здорова… Просто спала дурно… — пробормотала я, поражаясь собственной косноязычности.

Молодые люди переглянулись и хором заявили мне:

— Мисс Уоррингтон, нам нужно поговорить с вами. С глазу на глаз.

От этих слов мне окончательно стало не по себе… Что же такого должно было произойти?

— Я… Да, наверное, — ответила я, не зная, как именно объяснить все это родителями и брату. Наверняка они будут протестовать…

Хорошо еще, что отец и мать не вышли встречать гостей к дверям, решив дожидаться их в гостиной, как и следовало. Но как же теперь объяснить им, что я желаю поговорить наедине с двумя мужчинами, которые, по сути, посторонние мне?

— Я понимаю ваши сомнения, мисс Уоррингтон, — тут же добавил мистер Оуэн, — но есть то, что лучше сперва услышать вам…

Тон племянника и наследника лорда Дарроу намекал, что лучше бы мне действительно сперва самой переговорить с молодыми людьми.

— Морис, прошу вас пока ни о чем не говорить моим родителям, — попросила я лакея и повела своих друзей в библиотеку.

На все вопросы они напрочь отказались отвечать, пока мы не окажемся в более безопасном месте. Вероятно, разговор нам предстоял совершенно нешуточный…

В этом я убедилась лично, когда мистер Уиллоби заявил:

— Ваша репутация уничтожена, мисс Уоррингтон.

Сперва мне подумалось, будто я попросту ослышалась. Моя репутация? Уничтожена? Почему? Как?

— Его милость?.. — предположила я единственное, что могло прийти мне в голову в подобной ситуации.

Мистер Оуэн возмущенно посмотрел на меня.

— Как можно предположить подобное! Просто… мистер Грей и моя сестра были недостаточно осторожны, когда она еще имела ваш облик…

О Создатель… Все верно, мне не стоит думать дурно о лорде Дарроу, учитывая, сколько он сделал для меня и как поступил, когда узнал о моем проступке.

Мне срочно потребовалось сесть. Ноги не держали… То есть теперь все решили, будто бы я пыталась бежать с мистером Греем?.. И тут я внезапно возвращаюсь домой… Что обо мне думают в свете? Как теперь быть с сестрами?

Мистер Уиллоби помог мне дойти до кресла и усесться в него, а мистер Оуэн споро принес стакан воды.

— Дядя считает, что сейчас еще можно все исправить, — произнес мистер Уиллоби. Его голос звучал успокаивающе.

— Его милость… Он… — хрипло произнесла я.

Если лорд Дарроу здесь, если он приехал, то, возможно, катастрофы все-таки не произойдет…

— Он приехал, мисс Уоррингтон. Он здесь. Мы остановились у тети, как и в тот раз, но он посчитал, что будет лучше, если вы сперва поговорите с нами.

И вот тут всемогущий лорд Дарроу ошибся. Мне было бы проще услышать такие ужасные новости именно от него самого. И от него же услышать, что все еще можно исправить, что не случилось ничего непоправимого.

— Он зол на меня? — спросила я, подняв глаза на своих друзей.

Молодые люди переглянулись и синхронно пожали плечами.

— Кто может понять, что на самом деле на уме у дяди Николаса, — пожал плечами мистер Уиллоби. — Но это он решил приехать сюда, к вам, когда все стало известно. Так что можно надеяться на его расположение.

Создатель, благослови лорда Дарроу…

— Когда можно будет увидеться с его милостью? — спросила я у молодых людей.

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— На самом деле, хоть сейчас. Зеркала висят везде. Но дядя Николас пожелал, чтоб на этот раз все было… по-человечески. А теперь, наверное, стоит идти к вашим родителям, пока они не подумали дурного.

Верное замечание.

Создатель милосердный и всеблагой, что же произойдет с отцом и матерью, когда они дознаются о том, что теперь говорят обо мне в столичном обществе. Я уже успела проклясть и свою сердобольность и свою недальновидность.

Моя семья уже собралась за завтраком и ожидала только гостей и меня.

Родители, казалось, ничего не подозревали, зато Эдвард смотрел с тревогой.

— Мы очень рады, что вы вновь оказались в наших краях и решили навестить нас, — вежливо произнес отец.

Энн и Эмили сияли как два новеньких шиллинга, то и дело стреляя глазами в молодых джентльменов, не обращая внимания на мое неудовольствие. Пусть даже я и не понимала, чем сейчас меня не устраивает кокетство сестер в отношении племянников лорда Дарроу.

— Благодарю вас за гостеприимство, мистер Уоррингтон, — чинно произнес мистер Уиллоби, усаживаясь за стол.

— А что же мисс Оуэн? — спросила матушка, которая практически ничего не знала о том, что на самом деле происходило со мною в столице.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн немного замялись, очевидно, не готовые к такому вопросу. Но Чарльз все-таки нашелся с ответом:

— Эбигэйл сейчас гостит у наших дальних родственников, а мы с дядей решили навестить мисс Уоррингтон. За время, проведенное без нее, мы соскучились.

Интересно, они действительно соскучились или сейчас просто пытаются как можно достоверней объяснить моей семье причины своего появления? Хотелось верить в первое.

— Жаль, что нам не удастся снова увидеть вашу сестру, она такая очаровательная девушка, — заметила Энн. Хотя я готова поспорить, что куда больше она бы расстроилась, если бы в нашем доме появилась она, а не мистер Уиллоби и мистер Оуэн.

Если бы они только знали, какие беды я навлекла на семью во время своего отсутствия, вряд ли племянников лорда Дарроу принимали бы в нашем доме с таким радушием. А ведь бесконечно не удастся скрывать все от родителей.

— Его милость навестит нас? — осведомилась мама.

Ей, как хозяйке, важно было узнать, явится ли подобный гость, потому как угодить лорду Дарроу куда важней, чем угодить его племянникам. Вот только я успела понять, что в быту его милость был совершенно неприхотлив и его мало интересует, что именно подадут на обед.

— Да, — кивнул мистер Оуэн. — Дядя непременно посетит вас, миссис Уоррингтон. Также он надеется, что и вы посетите нас в доме нашей тетушки.

Папа польщенно улыбнулся и рассыпался в заверениях, что непременно нанесет визит его милости. На что молодые люди тут же предложили сделать это на следующий же день, чем изрядно смутили всех, помимо меня.

Я желала как можно быстрей встретиться с его милостью с глазу на глаз. На кону стояла моя будущность и будущность всей моей семьи… Однако родители отговорились тем, что на следующий день у них уже запланирован визит к родственникам. Так и было, но ведь можно было и все отменить ради лорда Дарроу! Но если бы я сейчас потребовала поступить именно так, то родители бы принялись задавать вопросы…

После завтрака мистер Уиллоби спросил украдкой:

— Мисс Уоррингтон, вам все также дороги правила приличия?

Если я правильно поняла, то сейчас у меня спросили, готова ли я встретиться с лордом Дарроу, если он явится ко мне колдовскими дорогами через зеркало.

— У меня уничтожена репутация, — горько улыбнулась я, — как вы думаете, как мне теперь относиться к правилам приличия?

Стоявший рядом мистер Оуэн удовлетворенно кивнул.

— Мы передадим дяде. Он может прийти к вам этой же ночью. Не закрывайте зеркало.

Внутри поселился холодный дрожащий ком. Я не боялась лорда Дарроу, но меня ужасал грядущий разговор с ним.

— Хорошо… — откликнулась я.

Пробыв еще полчаса, молодые люди покинули нас, и мне довелось остаться один на один с собственным волнением. Создатель, что же теперь делать? Я погубила семью, собственными руками уничтожила шансы сестер на удачный брак… И хуже всего, что мне даже нельзя было ни с кем поделиться собственным волнением…

К ночи я уже чувствовала себя так, словно была одной ногой на том свете. Пришлось выставить служанку пораньше и запереться, иначе не удалось бы избежать вопросов, почему я засиделась так поздно и не переодеваюсь ко сну. Не говорить же, что я жду ночью гостя и стыжусь появляться перед ним в сорочке и халате. Пусть и в таком виде лорд Дарроу меня уже видел, и не раз…

Часы давно отбили полночь, а я сидела в кресле при зажженной свече и читала роман о похождениях благородного пирата. Хотя, как мне кажется, таких пиратов не существовало вовсе, однако такая история увлекала меня куда больше очередных страданий юной трепетной девы.

Когда все шумы в доме, наконец, стихли, зеркало, висящее на стене, замерцало. Я тут же отложила книгу и подскочила на ноги, ожидая появления гостя.

Через несколько секунд лорд уже был в моей спальне.

Я вглядывалась в мужчину, пытаясь разглядеть, что же изменилось в нем с момента нашего расставания. Вроде бы… ничего. Все тот же смуглый темноволосый мужчина в черном. Точно такой, каким я его помнила.

— Добрый вечер, ваша милость, — первой опомнилась я, делая неуклюжий реверанс и опуская глаза.

Как же неловко мне было стоять перед ним после всего, что натворила.

— Добрый вечер, мисс Уоррингтон, — откликнулся он, — и выпрямитесь уже. Ведете себя так, словно на приеме у его величества…

Голос его милости звучал более устало, чем прежде.

Я покорно выпрямилась, но посмотреть в глаза мужчине так и не решилась. Все же моя вина перед ним слишком велика.

— Вы уже поняли, чем обернулось ваше своеволие? — спросил со вздохом лорд Дарроу.

— Да, милорд, — кивнула я.

Дня мне хватило, чтобы в полной мере оценить весь масштаб произошедшей катастрофы.

— Теперь говорят, что вы пытались бежать с мистером Греем. Однако вам помешали. Тень этого проступка легла и на Эбигэйл, ведь она уехала из столицы почти одновременно с вами.

Я охнула, ужасаясь тому, насколько чудовищными оказались последствия неудавшегося побега мисс Оуэн.

— Не знаю, что сказать, сэр… — тихо произнесла я, чувствуя, что готова разрыдаться в любую минуту.

Мы ведь действительно не хотели такого исхода… А в итоге…

— Даже не сомневаюсь в этом, мисс Уоррингтон, — холодно отозвался лорд Дарроу. — Присаживайтесь. Подозреваю, наш с вами разговор затянется.

Я покорно села на кровать, а его милость устроился в кресле, где еще недавно я читала о похождениях бравого пирата. Мужчина взял в руки оставленную мной книгу, глаза его скользнули по названию, и с улыбкою лорд вернул том на прежнее место.

— Ваш неосмотрительный поступок не просто повредил моей племяннице, но и уничтожил все ваши надежды на достойный брак.

Совершенно верно.

— Я не желала ничего дурного вашей племяннице, и у меня не было корысти в том поступке, — едва слышно произнесла я.

Его милость тяжело вздохнул.

— Не знай я, что у вас не было дурных намерений, меня не было бы здесь вовсе, мисс Уоррингтон. Вы просто поддались извечной женской романтичности… Это слабое оправдание для такого предосудительного поведения, но оно хотя бы есть… Поэтому я явился к вам, и намереваюсь исправить эту прискорбную ситуацию.

Я вся обратилась в слух. Как же можно все исправить?

— Все эти вздорные слухи быстро забудутся, если вы выйдете замуж за достойного молодого человека. И даже если об этой истории будут помнить, говорить так же открыто не рискнут.

Замечательное решение, идеальное… Вот только…

— Кто осмелится взять в жены кого-то, вроде меня сейчас? — обреченно спросила я лорда.

Кто после такого заговорит со мной о женитьбе?

— Роберт готов вести вас к алтарю в любой момент. Чарльз, преисполненный раскаяния, также предлагает вам руку и сердце. Мои племянники в полной мере осознают, что их вина в произошедшем едва ли не больше вашей, и преисполнены решимости взять вас в законные супруги, тем самым прекратив пересуды.

Такая новость меня по-настоящему шокировала. Ведь я не заслуживала такой милости от лорда Дарроу. Даже тот факт, что он все еще разговаривает со мною, уже поражал.

— Право, но разве можно так поступать, ваша милость? — убито спросила я у мужчины, не зная, как же нужно реагировать на подобное предложение.

Несомненно, подобный брак решит множество проблем… И добавит новые. Ведь, согласившись, я лишу надежд обрести счастье или мистера Уиллоби или мистера Оуэна, которые успели стать мне дороги. Но если я отвечу отказом, то погублю сестер… Создатель, как же мне быть теперь?

— Легко и просто, мисс Уоррингтон. Мои племянники желают этого союза ради вашего блага и блага Эбигэйл. Я же, как и прежде, не желаю мешать этому союзу и считаю его полезным. Подумайте, юная леди. И примите правильное решение. У вас две недели… Спустя это время, боюсь, ничего поправить будет уже нельзя…

Тут в мою дверь настойчиво постучали, и я услышала голос матери:

— Кэтрин, дорогая, почему ты заперлась! Кэтрин! Открой немедля!

Я испуганно вскочила с кровати, в ужасе посмотрела на лорда Дарроу.

Тот молча подошел к зеркалу и коснулся рамы. Правда, потом оглянулся и спросил:

— Почему вашу мать так волнует запертая дверь вашей спальни?

Мама продолжала стучать и звать меня.

— Вероятно, из-за того, что последние дни я была в дурном расположении духа, — тихо отозвалась я. — Прошу вас, идите, милорд. Мне нужно открыть дверь.

Мужчина кивнул и исчез в россыпи серебристых искр. Какое облегчение.

И, наконец, я отперла дверь, с тоской думая, что придется как-то объясняться с матерью из-за одежды и нерасправленной постели…

Мама действительно изумилась, увидев, что я еще даже не думала ложиться.

— Кэтрин, уже так поздно! И мне кажется, что я слышала чей-то голос в твоей комнате.

Тут я могла только улыбнуться и пропустить маму в спальню. Где, разумеется, уже никого не было. Порой в колдовстве можно было найти и приятные моменты.

— Тебе показалось, мама, я одна, — отозвалась я.

Родительница покачала головою, прекрасно понимая, что тут нечисто.

— Что происходит, Кэтрин? — принялась сразу за допрос матушка, глядя строго, как святые на иконах. — Ты возвращаешься домой совершенно разбитая и несчастная. Я поняла, что в столице случилось что-то пренеприятное. Тебе никто не пишет, и ты чахнешь с каждым днем. Однако внезапно лорд Дарроу вновь приезжает в наши края, но уже без твоей подруги.

Я не знала, что же мне нужно сказать матери, чтобы не выдать тайны, которая только расстроит ее.

— Вероятно, я вскорости могу выйти замуж, — тихо произнесла я, опуская глаза.

Ответом мне стал пораженный вздох.

— Кэтрин, о чем ты говоришь?

Я ожидала многого, но не того, что такая новость вызовет расстройство.

— Кэтрин, как можно вот так выйти замуж непонятно за кого?! Не спросив нашего благословения…

Родительское благословение… Отец действительно может не одобрить моего союза с племянником лорда Дарроу… Но брак необходим! Жизненно необходим!

— Разве ты не рада, что я могу выйти замуж? — с тоской спросила я, не понимая, что в моем замужестве может не устраивать матушку. — Разве не этого ты хотела для меня, опасаясь, что я останусь старой девой?

Мама год за годом твердила мне о том, как же незавидна участь женщины, так и не нашедшей себе мужа, но теперь, когда я говорю, что у меня есть шансы вступить в брак, она почему-то недовольна.

— Говорила. Но теперь я вижу, что этот союз претит тебе, — тихо произнесла мама. — К тому же, я даже не знаю имени твоего жениха, моя дорогая.

Сложный вопрос… И как же ответить на него? Подозреваю, что правда матушку шокирует.

— Мистер Уиллоби или мистер Оуэн, — тихо отозвалась я, отходя к окну.

— Что? Или?! Кэтрин, ты ума лишилась?!

Вероятно, так и есть, учитывая, сколько бед я натворила, сама не желая того.

— Да, мама. Или. Мне нужно выйти замуж, и один из этих молодых джентльменов готов жениться на мне. А я должна выбрать…

Прозвучало чудовищно, я сама готова была это признать. Словно бы мне все равно, чьей женой становиться.

— Кэтрин, а что на это говорит их дядя? — с надеждой спросила мама, явно рассчитывавшая, что его милость воспротивится подобному союзу.

Увы, я могла только разочаровать ее.

— Его милость полностью поддерживает этот брак, — тихо отозвалась я, не смея поднять на мать взгляда. — Мне следует выйти замуж. Это пойдет на пользу всем.

И спасет моих сестер от позора и одиночества… Я готова на что угодно пойти, только бы уберечь Энн и Эмили от горькой участи.

— Кэтрин, но я же вижу по тебе, что ты не желаешь выходить замуж ни за одного из этих джентльменов. Зачем же ты говоришь, что выйдешь замуж за кого-то из них?

Сказать правду у меня попросту не хватило сил…

— Так будет правильно, мама, — тихо произнесла я, и вдруг вспомнила о словах цыганки Шанты, что нагадала мне скорое возвращение домой. Ведь она мне сказала еще кое-что.

— Мама, что случилось со мной в детстве?

Даже в полумраке комнаты я увидела, как побледнела матушка. Значит, цыганская колдунья и в этом не обманула.

— О чем ты, моя дорогая?

Словно бы не понимает, о чем я говорю.

— Со мной ведь что-то произошло, мама. В детстве. Что-то, чего я не помню, что-то странное.

Следовало узнать правду прямо сейчас, Шанта наверняка не стала бы говорить о пустяках. И матушка не испугалась бы настолько сильно, если бы речь шла о чем-то незначительном.

— Прошу, скажи мне правду, мама. Это очень, очень важно…

Мама то ли вздохнула, то ли всхлипнула, и села в то кресло, где несколько минут назад сидел лорд Дарроу.

— Не знаю, откуда тебе это известно спустя столько лет… Я поклялась, что ты никогда не узнаешь о случившемся…

В тот момент я уверилась, что мне доведется выслушать вовсе не рождественскую историю, а нечто куда более неприятное.

— Ты утонула, Кэтрин, — огорошила меня мама.

На мгновение у меня перехватило дыхание. Как это понимать?

— Утонула? — переспросила я, не зная, о чем и думать.

Звучало так, словно бы я… умерла? Нет, глупости… Я же жива, жива и здорова. Дышу, двигаюсь, разговариваю… Я не могла утонуть.

— Ты всегда была таким подвижным ребенком, — продолжила мама свой рассказ, сцепив руки на коленях. — Слишком подвижным… Постоянно куда-то убегала с Эдвардом… То на кладбище, то к соседям… Однажды вы с ним убежали к реке. Тебе тогда едва сравнялось одиннадцать. Ночью был дождь… Ты упала в реку и сразу пошла ко дну. Эдвард слишком поздно тебя вытащил, и то непонятно, каким чудом это ему удалось.

То есть мама пытается сказать мне, что я действительно утонула?

— Ты была уже мертва…

Я обняла себя за плечи, чувствуя, как тело сотрясает дрожь то ли от страха, то ли от холода… Но ведь ничего подобного не может быть!

Или может?

Ведь спас же меня лорд Дарроу, отдав год собственной жизни.

— Мама, ну о чем же ты говоришь? Я здесь, я жива…

Я уже давно смирилась с тем, что существуют фэйри, возможно колдовство, и гадалки подчас говорят правду, но примириться с тем, что я умирала, все равно никак не удавалось.

— Твоя няня, Кэтрин, она… кое-что умела. Она не только сказки рассказывала. Ты не дышала, когда тебя принесли домой, хотели уже отпевать, но твоя няня воспротивилась. Выставила всех из комнаты, пробыла там с тобой весь остаток дня и ночь, а наутро ты уже была жива.

Что-то такое вспоминалось… Падение в реку… Да, такое действительно произошло… А потом мне сказали, будто бы я слегла с сильнейшей простудой. Стало быть, то была вовсе не простуда?..

Голова шла кругом.

— Я знаю, что ты слишком здравомыслящая и не примешь мои слова на веру, Кэтрин. Да я вовсе не желала рассказывать тебе о той истории… Но мне думается, что твоя няня была ведьмой, моя дорогая…

Жаль, нянюшка уже скончалась и ее не расспросить. Зато у меня все еще остался шанс узнать что-то у его милости, ведь он, несомненно, искусный колдун и мог помочь мне понять суть случившегося со мною.

Следовало как можно быстрей поговорить с ним об этом случае в моем детстве… Создатель, как же я была рада в этот момент, что лорд Дарроу был рядом и мог помочь мне советом. Как же сильно я привыкла за время, проведенное в его доме, чувствовать его поддержку… Быть может, именно это оказалось главной причиной моего уныния, а не только вина перед семейством его милости.

— Я уже во многое могу поверить, — тихо откликнулась я. — Но, думается, не стоит вести такие разговоры посреди ночи…

Матушка согласилась со мною, после чего пожелала доброй ночи и удалилась, напоследок велев как можно скорей ложиться спать. Так я и решила поступить, намереваясь на следующий же день отправиться к его милости.

Утром я поднялась рано. В доме стояла мертвая тишина, даже с кухни еще не доносилось ни звука. Рано… Слишком рано… Вероятно, поселившаяся в душе тревога не дала мне спокойно спать.

Мне едва хватило сил, чтобы дотерпеть до завтрака, во время которого я сообщила, что желаю навестить миссис Чавенсворт, у которой остановился лорд Дарроу и племянники. О том, что более всего я желала увидеть именно его милость, разумеется, говорить не стоило.

— Мы тоже желаем нанести визит миссис Чавенсворт вместе с Кэтрин, — тут же выпалила Энн, выразив намерение свое и Эмили.

Эдвард обреченно вздохнул, понимая, что куда приличней будет, если и он отправится с нами, ведь теперь у нашей доброй соседки гостят мужчины. Пусть я прежде находилась под опекой лорда Дарроу, после того, как вернулась домой, всякие узы между нами оказались расторгнуты.

Матушка пока не спешила сообщать кому-либо о нашем с ней разговоре. Вероятно, и к лучшему. Я сглупила, поведав ей о том, что могу выйти замуж за любого из племянников лорда Дарроу по собственному выбору. Лучше решиться уже и сообщить семье о намерении вступить в брак как о чем-то обдуманном и добровольном. Так родным будет проще принять эту подобную новость.

— Кэтрин, дорогая, нельзя ли отложить визит? — попросил об отсрочке брат. — Ты столько времени не навещала миссис Чавенсворт, вероятно, если ты отправишься к ней завтра, ничего не изменится.

Увы, я не сомневалась, что если пойду навстречу желанию Эдварда, то изведу себя от тревоги и неизвестности. Нет. Мне жизненно необходимо увидеть лорда Дарроу как можно скорее.

— Нет, следует поехать к миссис Чавенсворт именно сегодня, — покачала я головой, давая понять, что не отступлюсь от своего решения. — Но тебе вовсе не обязательно ехать с нами, Эдвард. Ничего предосудительного не случится, если визит нанесем только мы с девочками.

Брат фыркнул.

— Ведь ты желаешь увидеть вовсе не миссис Чавенсворт, до которой тебе столько недель не было никакого дела. Ты намерена увидеться с приехавшими из столицы джентльменами!

Порой честность и правдивость моего дорогого старшего брата создавала слишком много затруднений. Как сейчас, к примеру. Не озвучь он моих искренних намерений, не было бы неодобрительно поджатых губ матери и нахмуренных бровей отца. Родители, определенно, не радовались тому, что мне взбрело в голову встретиться с моими столичными знакомыми.

— Пусть даже так, что в этом дурного? — спокойно спросила я, стараясь не поддаваться раздражению брата.

Следовало сохранять самообладание и хорошие манеры, иначе все мои планы пойдут прахом, а ведь от их осуществления, возможно, зависит моя собственная жизнь. Лишь только лорд Дарроу способен объяснить мне, что именно произошло со мною много лет назад.

— Ты компрометируешь себя, оказывая столько внимания этим джентльменам, Кэтрин! — воскликнул брат с возмущением. — Могут подумать дурное, после того как тебя вернули назад, словно ненужную вещь! Ты не должна ехать! Не после того, как лорд Дарроу так обошелся с тобой!

Я не могла понять в тот момент, что же все-таки вызывало больше негодования Эдварда: мое позорное возвращение из столицы или возможный ущерб репутации после встречи с его милостью и его племянниками.

— Эдвард, — тихо начала я, — ты говоришь о вещах, о которых не имеешь ни малейшего представления. Его милость был щедр и добр ко мне сверх всякой меры. А его племянники стали мне добрыми друзьями. Не стоит говорить дурно об этих людях.

Родители молчали, не принимая ничью сторону. Что же, хотя бы они не поддержали Эдварда, желавшего помешать мне увидеться с лордом и его родными.

— Отец, вам стоит запретить Кэтрин этот визит! — обратился к папе брат.

Внутри меня понемногу поднималась злость на Эдварда. Почему он вмешивается? Почему просто не поверит мне?

Слава Создателю, папа не счел нужным поддержать брата, заявив, что я достаточно разумна, чтобы самой принимать решения. Когда родители узнают обо всем, наверняка мне уже не окажут такого доверия, как сейчас…

Получив молчаливое одобрение родителей и проигнорировав недовольство брата, я начала собираться в гости. Одеться я предпочла скромно, чтобы дать понять его милости о том, как сильно сожалею обо всем произошедшем.

Энн и Эмили же, не имевшие представления о моих сомнительных подвигах, предпочли яркие наряды, которые должны были привлечь внимание молодых людей. Сестры казались радостными и возбужденными в предвкушении грядущей встречи… В моей же душе были тоска и сомнения… Ведь говорить мне наверняка придется и о собственной свадьбе. Меня разрывало от двух противоположных желаний: никуда не ехать и отправляться к миссис Чавенсворт прямо сейчас. К тому же Эдвард, который так сильно не желал этого визита, заявил в итоге, что все же отправится c нами. Ужасно… Наверняка он не оставит меня наедине с лордом, а говорить о колдовстве при Эдварде совершенно невозможно.

Хотелось схватиться за голову от отчаяния, но приходилось вымученно улыбаться и не подавать вида, как же на самом деле тяжело у меня на душе.

Миссис Чавенсворт была искренне рада нашему визиту и тут же предложила отобедать с нею, заверив, что и джентльмены в доме разделят с нами трапезу. Словно бы почувствовав, что о них говорят, мистер Оуэн и мистер Уиллоби вышли к нам. Оба джентльмена сияли дружелюбными улыбками и тут же заверили моих сестер, брата и меня саму в теплой дружеской привязанности. Эдвард, судя по выражению лица, не поверил совершенно.

Мне же стало немного легче, стоило только увидеть лица друзей.

Когда миссис Чавенсворт отвлекла брата каким-то вопросом, я тут же шепотом сообщила мистеру Уиллоби, что мне жизненно необходимо увидеться наедине с его дядей.

— Он присоединится к нам чуть позже… Но я ума не приложу, как же нам избавиться от вашего брата! — ответил мне молодой человек. — Он смотрит на нас с Чарльзом волком и словно бы подозревает нас в чем-то дурном!

Я могла только расстроенно вздохнуть. Эдвард действительно сегодня оказался невыносим.

— Быть может, если вы прогуляетесь с моими сестрами по саду, Эдвард последует за вами, посчитав, будто вы угрожаете покою Энн и Эмили? — беспомощно предложила я.

Лучшего плана у меня в любом случае не имелось…

— Стоит попробовать.

Его милость спустился лишь к обеду. Лицо его хранило совершенно непроницаемое выражение, однако, поймав его вопросительный взгляд, я поняла: все же мой визит не оставил его безразличным.

Как жаль, что со мною сестры и брат, приходится таиться, изыскивать способы поговорить откровенно… Так странно, что сейчас именно мои родные казались мне досадной обузою…

Эдвард прожигал его милость гневным взглядом, словно бы винил его во всех грехах с сотворения мира. Лорд невозмутимо игнорировал моего брата, ведя беседу в основном с миссис Чавенсворт. Я не была удостоена ни единого слова.

Казалось, что от напряжения даже воздух звенел… И тут мистер Уиллоби и мистер Оуэн переглянулись и, действительно, предложили моим сестрам прогуляться по саду, чем откровенно смутили Эдварда. Тот, вероятно, рассчитывал, что именно на меня будет обращено внимание молодых людей. Когда Энн и Эмили с радостью ответили согласием на предложение молодых людей, брат казался таким растерянным… В итоге он все-таки последовал за ними, бросив на меня напоследок ошарашенный взгляд. Я сочла за благо отказаться от прогулки под предлогом слишком сильного ветра. Нелепое объяснение, учитывая мое вопиюще крепкое здоровье.

А я, наконец, осталась в обществе миссис Чавенсворт и лорда Дарроу.

— Вам бы следовало пойти с молодыми людьми, а не оставаться тут с нами, стариками, — мягко укорила меня хозяйка дома.

Я с изумлением посмотрела на лорда Дарроу, который не воспротивился тому, что и его отнесли к старикам.

— Не хочу простудиться, миссис Чавенсворт, — покачала я головой, — в последнее время я слишком много болею.

В этот момент я благословляла создателя за то, что после приезда объясняла свои отказы отправиться в гости слабым здоровьем.

— Ах да, моя дорогая, — охнула сердобольная женщина, — твое здоровье после возвращения домой сильно ухудшилось. Дорогой Николас, вероятно, слишком дурно приглядывал за тобою!

Еще немного проговорив со мною, хозяйка дома отправилась отдать распоряжения прислуге, оставив меня наедине со своим вельможным родственником. Вот здесь ее заблуждение по поводу его возраста пришлось донельзя кстати.

— Итак, мисс Уоррингтон, вероятно, вам зачем-то понадобилось немедленно переговорить со мною? — осведомился мужчина, прямо глядя мне в глаза.

Я потупилась.

— Шанта незадолго до отъезда сказала, что в детстве со мной что-то случилось, — тихо начала я, — и вчера я решилась спросить у матери, что именно.

— Продолжайте, — велел лорд Дарроу.

Голос звучал равнодушно, но в случае с его милостью я привыкла больше реагировать на то, что именно он говорит, а не на то, как.

— Я утонула в одиннадцать лет, — почти что шепотом произнесла я, ожидая чего угодно, но никак не изумленного восклицания «Что?!».

Пришлось повторить. Мужчина подошел вплотную ко мне, подцепил пальцами подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. Словно бы за те месяцы, что я провела в его доме, он не успел как следует меня разглядеть.

— Однако будь вы действительно мертвы, мисс Уоррингтон, вряд ли это удалось бы скрывать столько времени. И каким же образом, по мнению вашей матушки, вы вернулись в мир живых?

Наверное, он не поверил мне…

— Моя няня… Она закрылась в комнате со мной на остаток дня и ночь, а наутро я уже снова… была жива. Только болела долго, — ответила я, уже сама начиная сомневаться. — Няня… она всегда была немного чудаковатой. Постоянно рассказывала нам про нечисть, про фэйри… Дикую охоту…

Лорд Дарроу отступил назад.

— И можно ли сейчас поговорить с этой милой женщиной?

Если бы… Будь у меня шанс поговорить с няней, возможно, сегодня я бы не отправилась к его милости.

— Она умерла уже, — тихо вздохнула я. — Возможно, ничего такого на самом деле и не было… Но Шанта велела спросить у мамы, что произошло со мной в детстве…

А перед этим предсказала мне скорое возвращение домой. Словам цыганки определенно стоило верить…

— Шанта не ошибается, — тихо отозвался лорд Дарроу. — И, значит, скорее всего, вы действительно умирали… Еще бы понять, как именно вернулись назад… Не нужно так сильно бледнеть, мисс Уоррингтон.

Сердце билось с перебоями от волнения, а вот лорд говорил совершенно спокойно. Интересно, сохранил бы он обычную для себя невозмутимость, если бы речь шла не обо мне, а об Эбигэйл?

— А… А я бледнею? — тихо спросила я, беспомощно глядя на мужчину.

— Да, и очень сильно, — отозвался лорд, усаживаясь на прежнее место. — Не стоит так сильно переживать, мисс Уоррингтон. Вы столько лет прожили после этого происшествия, однако ничего странного с вами не происходило. Вполне возможно, и не произойдет. Я буду присматривать и в дальнейшем, особенно учитывая, что вскорости нам предстоит стать родственниками.

При упоминании будущего союза стало немного не по себе.

Вот разве что…

— Ваша милость, но фэйри… — осторожно напомнила я. — Ведь стоило мне уехать с вами из дома, как рядом со мной начали появляться фэйри…

А что, если именно из-за того, что когда-то давно меня вернули к жизни? Если бы только получить точный ответ… Почему именно со мной это происходит?

— Что вы можете сказать о другом вопросе, который нам с вами необходимо решить?

Брак…

— Я не могу ответить вам сейчас, ваша милость, — тихо откликнулась я, чувствуя себя совершенно несчастной и беспомощной.

Мужчина тяжело вздохнул. Я всей кожей чувствовала неодобрение.

— Вы не сможете оттягивать решение до последнего, мисс Уоррингтон, — произнес он спустя несколько секунд напряженной тишины. — Время не на нашей стороне. Подумайте о своих родных, подумайте об Эбигэйл. Ваше упрямство разрушит их жизни. Что вас останавливает? И Чарльз, и Роберт достойные молодые люди, оба привязаны к вам. Брак с любым из них обречен на счастье.

Именно, что обречен… Иначе и не сказать. Вероятность свадьбы висела надо мною карающим мечом.

— Но я не люблю ни одного из них… А они не любят меня. Та история с помолвкой между мной и мистером Уиллоби была лишь удобной ширмой, призванной отвлечь вас, сбить с толку. На самом деле мы и не собирались с вашим племянником вступать в брак! — призналась я, наконец, в очередном прошлом прегрешении.

За этот обман мне было совестно.

— Я уже догадался об этом, — совершенно спокойно отреагировал мужчина на мои откровения. — Однако нет ни единой причины, чтобы эта ваша ложь не стала правдой. У меня все еще нет ни малейших сомнений в том, что из вас выйдет удачная пара. Осталось только вам примириться с этой мыслью.

Примириться… Сдаться… Да, вероятно, мне придется именно так поступить.

— Этот союз может разрушить жизнь мистера Уиллоби… Что, если он встретит ту, которой отдаст свое сердце, будучи уже связанным со мною? Он будет несчастным до конца своих дней! То же и с мистером Оэуном! Согласившись, я могу разрушить их жизнь, лорд Дарроу! И это будет мучить меня не меньше, чем горе моих собственных сестер!

От беспомощности хотелось плакать, но Уоррингтоны не льют слез. Впрочем, если все так пойдет и дальше, то мне грозит проститься со своей фамилией… А Оуэн или Уиллоби имеют право рыдать в свое удовольствие.

— А если бы на месте моей племянницы оказалась одна из ваших сестер? Вы бы также помогали организовывать побег? — внезапно спросил лорд Дарроу.

В его голосе звенело напряжение.

Раздумывала я всего лишь пару секунд, прежде чем ответить:

— Да. Да, ваша милость, если бы я была также уверена в чувствах сестер, как в чувствах мисс Оуэн, то поступила бы таким же образом.

Пусть это и нарушает все правила приличия, но за последние месяцы я пришла к выводу, что порой этикетом можно пренебречь.

— Вы расстраиваете меня, мисс Уоррингтон. Не думал, что вы настолько сильно измените свое мнение, — тихо произнес лорд Дарроу.

Словно бы я сама могла предугадать, что после всего произошедшего стану думать именно так. Раньше у меня не было сомнений: правила приличия — это самое важное для молодой девушки.

— Простите меня за это, милорд…

Когда компания молодых людей вернулась с прогулки, я с удовлетворением поняла, что все довольны проведенным временем, однако ни Энн, ни Эмили не кажутся слишком уж увлеченными джентльменами. Даже настроение дорогого Эдварда слегка исправилось, он смотрел вокруг себя уже куда более благожелательно.

— Все в порядке, мисс Уоррингтон? — украдкой спросил у меня мистер Уиллоби, когда брат отвлекся.

Я вымученно улыбнулась и кивнула. Пусть его милость и не смог успокоить меня полностью по поводу моей… смерти, однако мне все равно стало легче на душе после разговора с ним.

— Что же вы скажете на то, чтобы стать замужней женщиной? — последовал следующий вопрос.

Я обеспокоенно покосилась на брата. Не хватало только, чтобы он услышал, о чем мы украдкой переговариваемся промеж собой. Эдвард вряд ли обрадовался бы моей вынужденной свадьбе.

— Думаю об этом, мистер Уиллоби, — шепотом отозвалась я.

Молодой человек неодобрительно покачал головой.

— Новости из столицы доходят медленно, но, рано или поздно, они дойдут и сюда. Тогда будет поздно, мисс Уоррингтон. Поторопитесь. Я был бы рад, если бы вы предпочли меня кузену. Мы с ним, видите ли, поспорили…

Любую другую девушку подобное известие бы возмутило и оскорбило до глубины души… Но не меня. Все же мои отношения с племянниками лорда Дарроу не имели ничего общего с тем, что предписывали правила приличия и обыкновения в обществе, да и чувство юмора молодых людей я прекрасно знала.

— И каков заклад?

— Наши лошади, — с заговорщицким видом сообщил мистер Уиллоби.

Я уважительно хмыкнула. Заклад внушительный. Видимо, джентльмены ценят меня достаточно высоко, раз пошли на такой риск. И все же, каковы наглецы…

— Мне очень хочется сохранить Грома, мисс Уоррингтон, он мне дорог. Заодно мне кажется, я стану для вас лучшим супругом, чем Чарльз. Он слишком мягок для вас.

Так странно, но теперь Роберт Уиллоби стал мне едва не ближе, чем собственный брат. Ведь с Эдвардом я уже не могу говорить обо всем. И он многого не знает обо мне, о том, что именно тревожит меня теперь. Как мне рассказать ему о фэйри, о колдунах, о таборе? Он или не поверит, или сочтет сумасшедшей…

Наверное, не стоило мне уезжать… Тогда бы не было чувства, будто я потеряла что-то важное.

— Я поразмыслю над вашим предложением, мистер Уиллоби, — улыбнулась я. — Но что вы станете делать, если, обвенчавшись со мной, встретите женщину, которая станет для вас единственной?

Молодой человек пожал плечами.

— Право, я не настолько романтичен…

В эту ночь меня преследовали кошмары. Я то и дело просыпалась с криком, снова пыталась заснуть, и все повторялось снова. Казалось, будто я задыхалась, но стоило только открыть глаза, как все прекращалось. Так раз за разом до самого рассвета.

Утром поднялась с постели изможденной и совершенно несчастной. Смотреть в зеркало не хотелось. Наверняка я выглядела просто чудовищно… Время уходило. Мне требовалось что-то решить, требовалось дать ответ молодым людям, сказать, за кого именно выйду замуж. Выхода в любом случае не оставалось.

Чтобы поразмышлять немного в одиночестве, я решила прогуляться до завтрака, надеясь, что так мне удастся принять хотя бы какое-то решение.

Ноги сами понесли меня к реке, к тому самому месту, откуда я упала в воду много лет назад. Как только я забыла об этом? Ведь тогда я так испугалась, а последовавшая болезнь оказалась такой долго и мучительной… За все детство мне не доводилось так сильно болеть…

Я стояла на обрыве и всматривалась в темные воды реки, словно бы там крылись ответы на все мои вопросы разом.

— Да, все произошло именно здесь, — услышала я позади себя голос, слишком красивый, чтобы быть человеческим.

Не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кто именно явился.

Охотник.

— Изыди, — тихо вздохнула я, истово надеясь на то, что медальон лорда Дарроу защитит меня от нечистой силы.

Неужели его милость не в состоянии уберечь меня от фэйри Неблагого двора?

— В тебе мало веры, ты не сможешь прогнать меня. Хотя колдун умело защитил тебя, — откликнулся Охотник. — Взгляни на меня.

Не знаю почему, но я послушалась. Он остался так же прекрасен, как и прежде. Пугающая, потусторонняя красота, от которой перехватывало дыхание и сердце замирало.

Темные колдовские глаза поймали мой взгляд, и, казалось, словно меня потянуло вперед, к фэйри.

— Нет, — твердо сказала я, сопротивляясь чарам нечисти, — нет-нет-нет-нет! Я не твоя и не пойду с тобой. Изыди!

Дрожащей рукой я перекрестилась, но фэйри словно бы и ничего не заметил.

— Ты не права, — покачал головою с усмешкой Охотник. — Ты наша. Ты стала нашей именно в этом месте, на берегу реки. Твоя няня купила для тебя двенадцать лет жизни. Они подошли к концу, и мы можем забрать свое.

Что же, теперь хотя бы мне не придется мучиться вопросом, какими силами моей няне удалось вернуть меня к жизни. Она обратилась к фэйри Неблагого двора, и те вернули меня… Выходит, только на двенадцать лет? Неужели именно поэтому Дикая охота пощадила меня? Из-за старой сделки?

— Попробуй, если сможешь, — прошипела я, стараясь подавить в себе панический страх.

Его милость пообещал, что с его подарком фэйри мне будут нестрашны, а лорд Дарроу никогда не обманывал меня.

Улыбка фэйри стала торжествующей. Он пошел ко мне. Каждый шаг давался ему с большим трудом, словно бы идти приходится против ветра. Но Охотник явно намеревался до меня добраться. Если я дам ему этот шанс, разумеется.

А в мои планы не входило уйти в Страну холмов. Ни сейчас, ни в будущем.

Я подобрала юбки и побежала прочь. Что характерно, в сторону поместья миссис Чавенсворт. Вряд ли родные стены помогут мне спастись от нечистой силы.

У миссис Чавенсворт я появилась встрепанной, запыхавшейся. Юбка моя испачкалась не меньше, чем на дюйм. Если бы матушка увидела меня в таком виде, то наверняка лишилась чувств от возмущения, да и сама бы я никогда не допустила подобного… Вот только Охотник…

Хозяйка дома вышла ко мне со всей возможной поспешностью. Мой визит явно смутил пожилую женщину. Никогда прежде я не являлась к ней без приглашения.

— Мисс Уоррингтон, что же случилось с вами? На вас лица нет! — всплеснула руками миссис Чавенсворт. — Вам немедленно нужно сесть!

Нужно.

— Я хотела бы видеть его милость, — выпалила я поспешно, даже не поздоровавшись.

Внутри все дрожало.

Слава Создателю, лорд Дарроу вышел сам, словно бы почувствовал мое появление.

— Мисс Уоррингтон, что случилось? — с тревогой спросил у меня вельможа. — Вы так побледнели…

Ответить сразу не получилось. Поняв, что я от потрясения готова лишиться сознания, лорд Дарроу взял меня под руку и повел в гостиную.

— Тетушка, будьте любезны, велите подать мисс Уоррингтон горячего пунша. И лучше бы сейчас держать под рукой нюхательную соль. Кажется,юной леди дурно.

— Я… нет, все в порядке, ваша милость, — пролепетала я, понимая, что в любой момент могу упасть без чувств. Но чувство собственного достоинства никак не желало дать такого шанса.

К счастью, его милость и не подумал верить моим словам, и не отпустил, пока не довел до кресла, в которое я и упала с изрядной долей облегчения. Теперь я, наконец, была в безопасности.

Поймав мой умоляющий взгляд, его милость услал свою родственницу из комнаты под благовидным предлогом.

— Что же случилось с вами, мисс Уоррингтон? — спросил у меня мужчина, устраиваясь подле. — Вы так испуганы…

Тихо вздохнув, ответила:

— Охотник приходил за мною…

Несколько секунд мужчина только лишь молчал.

— Но как это возможно? Ведь я дал вам амулет, он должен был защитить вас от всяческих поползновений дивного народа…

Казалось, его милость был до глубины души поражен подобной новостью.

— Охотник сказал, что именно фэйри Неблагого двора вернули мне жизнь… Прошло двенадцать лет и срок сделки уже истек. Он желает забрать меня.

Удержаться не удалось: все-таки слезы потекли по щекам.

— И что мой амулет?

Я жалобно всхлипнула и ответила:

— Он мешал ему, несомненно. Но фэйри мог подойти, пусть и с большим трудом. Ваша милость, я не желаю уходить в Страну Холмов!

Пусть это и не смерть, но немногим лучше!

— Не стоит так переживать, мисс Уоррингтон, я не отдам вас Дикой охоте, — заверил меня лорд без особой приязни, но с абсолютной уверенностью в собственных словах.

Пусть он разочаровался во мне после того происшествия, но и бросать на произвол судьбы не стал, продолжая заботиться обо мне вопреки собственным желаниям.

— Благодарю вас, милорд, вы очень добры ко мне, — тихо отозвалась я, не скрывая собственного облегчения.

Мужчина кивнул, соглашаясь.

— Пусть вы этого не заслуживаете вовсе.

Оспорить это утверждение я не взялась, осознавая всю тяжесть своей вины.

— Выходит, ваша жизнь подарена вам фэйри Неблагого двора… — подвел неутешительный итоге лорд. — Опасная сделка, стоит признать, юная леди. Дивный народ не любит отказываться от своего. Хотя бы понятно теперь, почему вашей смерти так сильно желают светлые фэйри. Для них само ваше существование оскорбительно…

Я понурилась, с каждой секундой все больше осознавая, какие беды свалились на мою голову.

— Однако Шут ведь ни разу не попытался причинить мне вреда… До того, как встретил меня в вашем обществе, — произнесла я озадаченно.

— Прежде вам не приходилось встречаться со мной, — произнес с обычно несвойственной ему задумчивостью лорд Дарроу, глядя на меня как-то… странно.

Так неужели же дело было не только во мне, но и в том, кто стал моим опекуном?.. Колдун, наполовину цыган… Стоило только мне стать частью жизни лорда Дарроу и его семьи, как все полетело в пропасть…

— Выходит, вам стоило все-таки остаться дома тогда.

Покачав головой, я ответила мужчине:

— Вовсе нет, милорд. Даже если внимание Благого двора ко мне каким-то неведомым образом привлекли именно вы, то Неблагой двор все равно не оставил бы меня в покое. Срок договора заканчивается…

Я действительно ни в чем не винила лорда Дарроу, просто не смела.

Лорд же, убедившись, что у меня нет намерений падать в ближайшее время в обморок, устроился напротив и посмотрел в мои глаза.

— Пока поступим так же, как и прежде, мисс Уоррингтон. Завесим зеркала… А еще я настоятельно советую принести в вашу комнату ветви рябины. Они помогают отвратить нечистую силу. Ну, и я немного помогу вам защититься от излишнего внимания дивного народа, раз уж вы все так же остаетесь на моем попечении, юная леди.

Остаюсь на его попечении.

— Мне стоит быстрей задуматься о браке? — спросила я мужчины, уже и так зная, каким будет его ответ.

При мысли о том, что решение нужно принимать куда быстрей, чем я планировала, на душе стало совсем тяжело. Стать замужней женщиной вот так вот, просто потому, что иначе… иначе меня уведут в страну Холмов или же моя разрушенная репутация погребет под своими обломками всю мою семью. И этого уже я себе точно не прощу.

Тут в гостиную влетели мистер Уиллоби и мистер Оуэн, которые казались до ужаса взволнованными. Первым делом молодые люди бросились ко мне и принялись расспрашивать, что же случилось со мною. Мистер Уиллоби бросил изумленный взгляд на перепачканный подол моего платья… и смолчал.

— Мисс Уоррингтон вновь довелось встретиться с фэйри из Дикой охоты, — пояснил лорд, избавив меня от необходимости что-то еще объяснять. — Как видите, это ее не обрадовало.

— Дядя Николас, но ты ведь обещал, что ничего подобного не произойдет! — с негодованием воскликнул Оуэн.

На его лице проступили желваки. Пожалуй, никогда прежде не доводилось видеть брата Эбигэйл в таком гневе. Да какое там… Я вообще не подозревала, что мистер Оуэн способен на подобные чувства.

— Чарльз, не повышай голос, — холодно осадил племянника лорд. — Ты же не думаешь, будто я отправил бы мисс Уоррингтон домой, зная, что не смог оградить ее от притязаний фэйри?

Судя по смущенному выражению лица мистера Оуэна, именно так он и думал о своем старшем родственнике, приписывая ему неразумную мстительность.

— Замечательно, — сделал верный вывод лорд Дарроу. — И вы тоже думали обо мне подобным образом, мисс Уоррингтон?

Я изумленно взглянула на мужчину и выпалила:

— Разумеется, нет, ваша милость. Как можно подумать о вас так?

Мистер Уиллоби как-то странно хмыкнул, но промолчал.

— Надеюсь, ваши слова искренние, — вздохнул вельможа. — Так вот, молодые люди, я уверяю вас, что я никогда бы не стал рисковать жизнью мисс Уоррингтон, как бы ни был возмущен ее поведением. Просто возникли… некоторые неизвестные ранее обстоятельства непреодолимой силы, из-за которых оградить эту молодую леди от фэйри Неблагого двора оказалось далеко не так просто, как мне думалось сначала.

Племянники его милости застыли, намекая, что им безумно хочется продолжения этой увлекательной истории.

— Как оказалось, двенадцать лет назад я умерла, — тихо сказала я, стараясь не смотреть на своих друзей.

Думаю, такой новостью можно шокировать кого угодно.

— Но… мне почему-то всегда казалось, что вы довольно… живая особа, — осторожно заметил мистер Уиллоби, которого я точно сбила с толку.

Продолжил рассказывать уже лорд.

— Похоже, мисс Уоррингтон воспитывала ведьма… — произнес мужчина. — И она же не пожелала отпускать подопечную на тот свет, заключив договор с фэйри. На двенадцать лет. Срок истек, дивный народ желает получить свое…

Трагедия всей моей жизни из уст лорда Дарроу прозвучала буднично и просто. Впрочем, я только порадовалась: мне вполне хватало и собственных переживаний. Теперь мне хотелось только спокойствия и иллюзии безопасности. Ничего больше…

— Ужасно, — тихо вздохнул мистер Оуэн, — но что тогда делать, дядя? Как помочь мисс Уоррингтон?!

Мужчина покачал головою.

— Боюсь, помочь ей полностью невозможно. Как и мне… Бывают такие чары, Чарльз, которые невозможно разрушить. С этим следует просто смириться. Впрочем, если мисс Уоррингтон станет частью нашей семьи, и я буду рядом с нею большую часть времени, опасаться происков Дикой охоты ей не придется. Моих сил хватит на то, чтобы не дать дивному народу наложить руку даже на принадлежащее им по праву.

Дышать стало чуть легче, и я начала понемногу успокаиваться. Меня можно спасти. А находиться ради собственной безопасности подле лорда — это ведь не такая уж и большая цена. Более того, порой его общество может быть даже приятным.

Сейчас меня волновал еще один вопрос.

— Но как же так вышло, что вы не можете снять проклятие с самого себя?

Сразу вспомнились те жуткие слухи, которые доходили до меня.

— Любопытство в вас всегда было куда сильней тактичности, — безо всякого раздражения прокомментировал мою фразу лорд Дарроу. — Я был проклят. Много лет назад. Мне тогда было меньше, чем вам сейчас. Каждая леди Дарроу, моя законная супруга, обречена умереть во цвете лет, не подарив мне наследника. Хотя, как я могу понять, вам уже и так известно об этом досадном факте, верно? Наверняка от Эбигэйл…

Я потупилась, посчитав, что правильней будет промолчать и не навлекать на себя и подругу лишние неприятности.

— Да не изображайте вы из себя святую невинность, мисс Уоррингтон. Я уже вряд ли когда-то поверю вашему невинному виду.

В этот момент к нам снова явилась хозяйка дома, и пришлось перестать говорить о всяческой чертовщине. Несмотря на родство с Дарроу, миссис Чавенсворт никогда не посвящали во все подробности жизни лорда. На счастье пожилой женщины, как мне казалось. Вряд ли этой почтенной леди понравилось бы узнать, что его милость — могущественный колдун.

— Создатель милосердный, что с вами все-таки случилось, моя дорогая?

К несчастью, за то время, которое мы беседовали лордом Дарроу и его племянниками, я так и не придумала, как же объяснить свой плачевный вид, поэтому сказала первое, что пришло в голову.

— Встретила цыган и испугалась.

Мистер Уиллоби едва не рассмеялся. Его милость тоже, как мне показалось, едва удерживался от улыбки. Да уж, напугать цыганами после всего произошедшего меня будет сложно. К тому же, после поездки в табор и знакомства с Шантой, я уже не считала, будто бы это бродячее племя вмещало в себя все грехи.

— Цыган? Какой ужас! — всплеснула руками миссис Чавенсворт. — Но я не слышала, чтобы в окрестностях появлялись цыгане…

Разумеется, не слышала.

— Должно быть, приехали совсем недавно, — сама объяснила эту несостыковку миссис Чавенсворт.

Я уже давно поняла, что разговаривая с женщинами — главное вовремя промолчать, тогда ответ собеседница найдет сама. И все останутся довольны.

— Ничего, моя дорогая, сейчас вы немного передохнете, успокоитесь, и я отправлю вас на экипаже домой.

Против такого поворота событий я не протестовала. Провести время в обществе племянников его милости для меня было только в радость, да и сам лорд… Возникло ощущение, будто бы я не покидала столицы с позором и все осталось как прежде.

Вот только я не учла того, что миссис Чавенсворт уже успела послать слугу ко мне домой… Нашу идиллию разрушило появление моего дорогого брата. Пожалуй, в тот момент я была совершенно не рада видеть дорогого Эдварда, несмотря на всю мою любовь к нему.

— Кэтрин, что с тобою случилось? — первым делом спросил брат, которого ужаснул мой внешний вид и бледность.

Я посчитала, что уже поздно менять версию и сказала Эдварду то же, что и миссис Чавенсворт:

— Повстречала цыган и испугалась.

Провести брата оказалось далеко не так легко, как родственницу лорда Дарроу. Хотя бы потому, что Эдвард, как никто, знал, что напугать меня непросто. Даже цыганам.

— Тебе стоит как можно быстрей отправиться домой, — решительно заявил мне брат, — тебе не стоит находиться в компании нескольких мужчин.

Словно бы что-то могло испортить мою уже и без того погубленную репутацию.

— Тут миссис Чавенсворт, — не преминула заметить я, — поэтому все совершенно прилично.

Такое явное недоверие со стороны Эдварда, одного из самых близких мне людей, возмущало до глубины души.

— Это ничего не значит для меня, Кэтрин. Я не желаю, чтобы ты продолжала общаться с этими людьми.

Лицо лорда Дарроу словно бы окаменело. А у меня дыхание перехватило от возмущения.

— Эдвард, веди себя прилично, — строго потребовала я у брата.

Как он только мог обходиться подобным образом с мистером Уиллоби, мистером Оуэном и уж тем более с лордом Дарроу. Право, они подобного никак не заслужили. И даже если Эдвард не знал обо всем, что делали для меня эти люди, не знал, что мы пережили вместе, однако разве же это повод так дурно обходиться с ними.

— Ваш тон неуместен, молодой человек, — холодно заметил лорд Дарроу, смерив осмелившегося выступить против него тяжелым взглядом, который словно бы тянул к земле.

Я уже знала, как сложно выдержать недовольство его милости, но Эдвард упорно продолжал смотреть прямо в глаза лорду, всем видом своим демонстрируя вызов. Хотелось встать между ними и закрыть брата собой. Но мне было страшно сейчас даже пошевелиться.

— Ваше присутствие в жизни моей сестры — вот что неуместно, — не желал уступать брат.

Если бы он только знал о том, как защищает меня его милость от дивного народа… Впрочем, сперва пришлось бы заставить Эдварда поверить в то, что он считает нелепыми сказками. В конце концов, брат не пережил того же, что и я сама. Для него жизнь все еще оставалась… нормальной.

— Боюсь, об этом я буду говорить с вашим отцом, но не с вами. Разговор окончен. Мисс Уоррингтон вернется домой в экипаже миссис Чавенсворт.

Его милость сказал это твердо, решительно, а после встал и вышел, не размениваясь более на разговоры.

Все собравшиеся проводили его взглядами, но если в глазах Эдварда сияло злое торжество, то мы с моими друзьями смотрели вслед лорду с тоской. Пусть он и бывал тираном, но именно его милость наставлял нас, помогал, исправлял за нами последствия ошибок.

Но в итоге пришлось молчать до того момента, когда подали экипаж. И я не просто молчала — даже смотреть в сторону Эдварда лишний раз не рисковала.

В итоге, когда пришло время покидать дом миссис Чавенсворт, в моей душе возникло такое чувство, будто бы я осиротела. Как же так вышло, что находиться с друзьями мне стало куда проще и легче, чем с людьми, родными по крови?

Эдвард, вопреки всем моим надеждам, поехал не верхом. Он предпочел экипаж… И это приговаривало мне к «беседе по душам». То есть жуткому разносу…

Который начался, стоило только захлопнуться дверям.

— О чем ты только думаешь, Кэтрин? — тут же набросился на меня брат. — Как ты могла отправиться к этим людям совершенно одна? На что похож твой наряд?

Столько вопросов разом… И ведь ни на один не удастся ответить так, как понравится Эдварду. Особенно, если в мою голову придет сказать ему правду.

— Так было нужно, Эдвард, — тихо отозвалась я, понимая, насколько жалко звучат мои слова.

Он яростно сверкнул глазами и сложил руки на груди, всем видом демонстрируя, как он относится к моим попыткам объясниться.

— Ты говоришь какую-то удивительную чушь, — резко сказал брат.

Никогда прежде он не обращался ко мне таким возмутительно грубым тоном.

Я отвернулась с твердым намерением не произносить более ни единого слова. К сожалению, у Эдварда были совершенно другие планы. Он намеревался продолжить допрос.

— Что случилось на самом деле, Кэтрин? У тебя была с кем-то из этих людей неудавшаяся интрижка?

От незаслуженной обиды у меня перехватило дыхание.

— Я похожа на ту, с которой можно завести интрижку? — прохладно спросила я у брата, не желая смотреть ему в глаза.

Если быть до конца честной, то я надеялась на извинения. Однако Эдвард меня разочаровал…

— Я уже не знаю, на кого ты похожа, Кэтрин. Ты вернулась домой совершенно раздавленной, но стоило только этим людям снова оказаться в наших краях, как ты тут же бросилась к ним, позабыв обо всяком чувстве собственного достоинства. Кто из них? Уиллоби? Оуэн? Быть может, вовсе их дядя?

Каждое слово ранило и возмущало до глубины души.

— Как ты только… Создатель, как только ты мог подумать что-то подобное? Как только твой язык повернулся… — ужаснулась я. — Мистер Оуэн и мистер Уиллоби были мне хорошими друзьями. А лорд Дарроу вел себя с отеческой строгостью. Как можно думать, будто кто-то из них пожелал бы повести себя недостойно!

Казалось, будто мир вокруг меня постепенно сходил с ума… Предполагать что-то подобное обо мне… Предполагать нечто подобное о лорде и его племянниках…

Брат скептически хмыкнул.

— Он не настолько стар, чтобы я мог не опасаться его!

Словно бы двенадцать лет могли казаться такой уж смешной разницей.

— Я не желаю более слушать всю эту чушь, Эдвард, — тихо ответила я и устало прикрыла глаза. — Не унижай других. Этим ты унизишь только себя.

Разумеется, брат желал только лучшего для меня, да и у него имелись определенные основания думать обо мне именно так… Но… Но я так хотела, чтобы он просто верил мне. Верил — и ничего больше, без объяснений и оправданий.

Дома я поспешно поднялась в свою комнату и первым делом завесила зеркало простыней. Как жаль, что няня уже давно преставилась, а сама я не обладаю никакими способностями к ведьмовству. Только крест и моя слабая вера защищали меня от фэйри.

Слабая защита…

Днем мне еще удавалось держать себя в руках, но чем темней становилось на улице, тем быстрей билось мое сердце. С каждой секундой становилось все страшней и страшней.

Однако я не знала, что мне стоило бояться не только фэйри…

В положенное время я спустилась к ужину, стараясь держать себя в руках и не вздрагивать от каждого шороха. Наверняка родители заподозрят неладное, если я продолжу вести себя странно.

Энн и Эмили уже сидели внизу и щебетали как две пташки. Не так давно в городке неподалеку расположился на постой гвардейский полк, что внесло сумятицу в бесхитростные души сестер и стало заодно и главной темой их разговоров. Они пытались втянуть в беседу и меня, однако военные не казались мне интересны. Да и я внезапно очень ясно осознала, что предпочитаю мужское общество. Более того, общество вполне конкретных мужчин. И именно они в моем доме стали не самыми желанными гостями.

— Дорогая, Эдвард сказал, сегодня ты нанесла визит миссис Чавенсворт? — спросила у меня матушка украдкой.

У меня появилось страстное желание отомстить брату за излишнюю словоохотливость. Ведь прежде он не так уж и часто делился с родителями моими похождениями, даже если не одобрял их. Мы предпочитали все решать промеж собой и не волновать мать и отца.

Почему теперь все внезапно изменилось? Неужели мы настолько сильно отдалились с ним?..

Покосившись на Эдварда, поняла, что да…

— Да, мама, я была у миссис Чавенсворт, — тихо ответила я.

Матушка наверняка подозревает, что с моим воскрешением в детстве все нечисто… Но мне не казалось, она не сумеет так легко принять новость о том, что меня вернули к жизни фэйри.

— Вероятно, что тебя интересовала… не столько миссис Чавенсворт, сколько ее гости?

На это я предпочла промолчать. Не хотелось дальше что-то объяснять.

Папа последним сел за стол.

Казалось, будто все в полном порядке…

Мы мирно беседовали, наслаждались ужином, пока отцу не принесли письмо. Обычно папа предпочитал не открывать корреспонденцию за обеденным столом, но слуга что-то шепнул ему и подал нож для бумаг. Вероятно, нечто особенное было с этим письмом.

Когда отец пробежал глазами по первым строчкам, он изменился в лице и словно бы побледнел.

— Дорогой? — окликнула его мама, но в ответ папа только махнул рукой, не отрывая взгляда от послания.

— Кэтрин… — хрипло выдохнул родитель, и мне показалось, будто я вот-вот лишусь чувств.

Что бы ни написали в злосчастном письме, это было обо мне… И отец пришел в ярость…

— Кэтрин, как ты могла?! Как ты могла так опозорить собственную семью?! Ты…

У меня перед глазами потемнело. Я не знала, кто написал отцу, но уже понимала, что именно сообщалось.

Мисс Кэтрин Уоррингтон пыталась бежать с мистером Греем, но была остановлена и возвращена домой родителям. С позором. Новость дошла до наших мест куда быстрей, чем мы рассчитывали с лордом Дарроу.

— Папа, я…

Отец тяжело поднялся и приказал:

— Замолчи!

Никогда прежде на меня не повышали голоса в собственном доме. Я беспомощно смотрела на отца и понимала, что моя жизнь уничтожена, как и мои отношения с семьей.

— Ты пыталась бежать с мужчиной, Кэтрин. Бежать!

Внутри все перевернулось от таких жестоких и несправедливых обвинений. Вот какой оказалась расплата за мою помощь мисс Оуэн.

— Это неправда, отец! — воскликнула я, из последних сил удерживаясь от слез. — Я никогда бы так не поступила!

Но по глазам родных я видела, что мне никто не верил. Даже мама… Даже Эдвард…

— Так вот почему тебя вернули домой, — тяжело вздохнул брат и сгорбился как старик. — Ты погубила себя… И нас всех погубила.

Сестры едва не рыдали от подобных новостей. Если раньше их шансы выйти замуж были невелики, то теперь исчезли вовсе. Им грозила участь старых дев… Обеим.

— Так вот почему ты говорила, что тебе нужно выйти замуж… — едва слышно прошептала мама, глядя на меня так, что захотелось умереть. Тут же.

Вокруг было только неодобрение, непонимание… и презрение. Никто не желал ничего слушать. Значит, не было смысла говорить…

— То есть теперь… теперь ты… п-падшая женщина?! — ужаснулась Эмили, взглянув на меня так, словно бы я была прокаженной. Энн глядела на меня с суеверным ужасом, уже явно представляя, как скончается в глубокой старости, окруженная одними лишь кошками.

Всего несколько слов — и вот я уже стала чужой для собственных сестер.

В этот ужасный момент мне хотелось, чтобы рядом оказался лорд Дарроу и защитил меня от всех ужасных слов, подозрений… Он ведь пришел на помощь, даже после того, как я пыталась помочь его любимой племяннице бежать с женихом, которого он не одобрял.

Хотелось встать за спину его милости и спрятаться от всех бед мира, от укоризненных взглядов родных, от собственной горечи. Он ведь сможет помочь мне, сможет все исправить…

— Уходи в свою комнату, — помертвевшим голосом произнес отец. — Я не желаю видеть тебя.

А в довершение всего папа приказал слуге запереть меня в собственной комнате. И это стало последним ударом, который лишил веры и надежды.

Я поднялась из-за стола и молча ушла к себе, не пытаясь больше оправдаться. Пусть так… Еще остались люди, которые верили мне. Люди, которые знали правду.

Оказавшись у себя в спальне, я дала волю слезам, которые беззвучно лились из глаз, не принося ни капли облегчения. Солнце уже зашло, на улице стемнело. Комнату освещала лишь одна свеча, и постепенно место обиды занял ставший привычным страх.

Ночь вступала в свои права. Время фэйри Неблагого двора. И словно в ответ на мои мысли донесся тихий, едва различимый голос.

— Зачем все эти страдания? Зачем боль? Идем, идем с нами, дитя человеческое, — говорил кто-то.

Я не видела того, кто обращался ко мне, и от этого страх становился только сильней.

— Что тебе делать в этом тварном мире, который так жесток?

Голос стал чуть громче, а потом я увидела, как простынь на зеркале зашевелилась, словно норовя сползти с него. А потом на ней проступили очертания ладони.

Создатель милосердный… Я одна, заперта, а в комнату пытается проникнуть фэйри.

Сжав зубы, кинулась вперед и прижала ткань к стеклу. Вряд ли такая детская уловка задержит нечисть, но не могла же я вовсе ничего не делать?

Комнату заполнил серебристый смех, и теперь я ни секунды не сомневалась в том, что за мной пришел именно Охотник. Его голос навсегда отпечатался в моей памяти.

— Ну и что же ты делаешь? Ведь тебе не удержать меня. И той безделушке, которую тебе дали, тебя не защитить…

Та ладонь, что тянулась ко мне из зеркала, попыталась схватить мою руку, и мне не хватило смелости: с истошным криком я отскочила и принялась стучать в дверь, умоляя выпустить меня наружу.

Простынь соскользнула со стекла. Из глубины зеркало мне жутко улыбался Охотник.

— Создатель, спаси и помилуй, Пресвятая дева защити… — прошептала я, не надеясь, что небеса откликнутся на мою молитву. — Да выпустите меня хоть кто-нибудь!!!

Через несколько секунд дверь в мою комнату открылась, и я буквально упала в объятия брата.

Фэйри уже наполовину показался из зеркала, прекрасный и пугающий одновременно. Появление еще одного человека никак не смутило нечисть. Охотник пришел за добычей и не собирался уходить без нее.

— Создатель, Кэтрин, что это?! — воскликнул брат, попятившись.

А мне пришло в голову, что Дикая охота легко расправляется с людьми, когда те встречаются на ее пути. И если меня фэйри желал только забрать в Страну холмов, свое призрачное царство… То что он сделает с Эдвардом, который станет мешать?!

Убьет.

И только одного человека я знала, что способен остановить Охотника, заставив его отступить, пусть и только на время.

— Ваша милость, ради всего святого, помогите мне! — закричала я, молясь только, чтобы он услышал, услышал и пришел на выручку, как всегда и случалось прежде.

А фэйри тем временем вышел уже целиком.

— Эдвард, бежим! — потянула я брата прочь и, подхватив юбки, опрометью бросилась из комнаты.

Только бы лорд Дарроу услышал, услышал и пришел.

По лестнице мы чудом не скатились. А потом, в холле, столкнулись с родителями и сестрами. Те были до полусмерти перепуганы.

— Кто это, Кэтрин?! — спросил брат и хорошенько встряхнул за плечи.

Я зажмурилась и выпалила:

— Это фэйри. Фэйри Дикой охоты! И он пришел за мною…

Я боялась посмотреть в глаза родным после таких слов. И правильно делала.

— Да ты еще и помешалась ко всему прочему… — ужаснулся отец.

Вот только сложно оказалось говорить о моем безумии, когда Охотник уже шел навстречу.

Сестры изумленно и испуганно заахали, брат до боли вцепился в мои плечи.

— Отойди от них, дитя человечье, — приказал мне фэйри с усмешкой. — Я могу убить каждого в этом доме, если ты будешь упрямиться. И все равно заберу тебя. Ты обещана нам еще двенадцать лет назад. Срок пришел.

Я могла только беспомощно смотреть на Охотника и молить о чуде. Хоть каком-нибудь.

И чудо случилось… Имя ему было Николас Дарроу.

Он вышел откуда-то со стороны гостиной… Там тоже висело зеркало… Все тот же черный сюртук. Наряд вечного вдовца.

Я тут же вывернулась из хватки брата и метнулась за спину его милости. Только после этого мне удалось дышать полной грудью.

— Опять ты, — раздосадованно выплюнул нечистый дух. — Отойди, колдун. Это наша добыча

Я испуганно вздохнула.

— Не бойтесь, мисс Уоррингтон, — успокоил меня мужчина, в голосе которого явственно звучали уверенность и сила. — Он не доберется до вас. Я не позволю. Даже явись по вашу душу Король Неблагого двора — и то бы я не уступил вас.

Мое сердце начало биться ровней. Его милость не стал бы обманывать меня.

— Я верю вам, милорд, — тихо отозвалась я. — И спасибо.

Мои родные смотрели на меня с непониманием, страхом… А уж описать взгляды, направленные на его милость, я даже не бралась. Впрочем, куда больше меня интересовал Охотник. Он, пусть и пытался держаться с прежней уверенностью, все равно казался смущенным.

— Ты слишком самоуверен, колдун, — рассмеялся фэйри, и в его руке сам собою возник меч.

Однако лорд Дарроу не дрогнул, даже когда Охотник нанес удар. Испугалась я, думая, что сейчас мой защитник будет зарублен.

К разочарованию нечисти, меч словно бы налетел на невидимую преграду. А потом лорд выставил вперед ладонь, и фигуру Охотника охватило зеленое призрачное пламя.

— Изыди, — коротко бросил мужчина, и, повинуясь ему, преследовавший меня фэйри исчез с диким воем.

Облегчение накрыло меня морской волной… И ноги внезапно подломились. Его милость успел подхватить меня.

— Ну же, мисс Уоррингтон, возьмите себя в руки. Где же ваша твердость духа? — с теплым смешком принялся успокаивать меня вельможа.

Я вымученно улыбнулась.

— Моя твердость духа взяла небольшой перерыв, ваша милость. Но не волнуйтесь, она вот-вот вернется.

Тут Эдвард словно бы опомнился и буквально вырвал меня из рук спасителя. О да… Правила приличия только что были нещадно нарушены, ко мне прикасался мужчина, который не был мне ни родственником, ни мужем.

— Что происходит тут?! — воскликнул брат, слово бы в чем-то обвиняя лорда. — Что за чертовщина?!

Вельможа одобрительно кивнул.

— Именно что чертовщина, молодой человек. И если хотите узнать ее истоки, переговорите с вашей почтенной матушкой.

Теперь все взгляды устремились на маму.

— Вы ведь должны понимать, что няня выторговала душу вашей дочери у иных сил, верно, миссис Уоррингтон?

Мама тихо охнула и с явным трудом выдавила:

— То создание… Оно называло вас колдуном… И дочь отправилась именно к вам, узнав… обо всем… Стало быть…

Я кивнула, соглашаясь со словами матери.

— Именно, миссис Уоррингтон. Ваша старшая дочь, как особа в высшей степени разумная, отправилась за помощью и советом к тому, кто мог их предоставить. Ко мне. Или вы подумали, будто ею двигали романтические чувства?

Последнюю фразу лорд Дарроу произнес с очевидной насмешкою.

Сестры переглянулись с явным разочарованием. Готова была поклясться, они уже придумали историю о трагической любви. Даже хотелось узнать, кого же назначили на роль моего рокового возлюбленного.

— Как бы то ни было, — продолжал мужчина тем временем, — мисс Уоррингтон небезопасно теперь находиться без моей защиты. Я забираю ее.

Сказал, как отрезал…

— Мисс Уоррингтон, соберите все необходимое. И будьте так любезны, поспешите.

Я вытянулась по стойке смирно и привычно ответила:

— Да, милорд.

Создатель, спасибо, что откликнулся на мои молитвы… Теперь я буду в безопасности. Наконец-то. О своей и без того разрушенной репутации мне думать не хотелось. Куда важней казалось не угодить в лапы фэйри.

Кажется, отец и брат пытались протестовать, но его милость никого не слушал. Как и всегда, он пребывал в полной уверенности, что его приказы должны исполняться молниеносно.

Вот только с каких же пор для меня приказы лорда Дарроу стали куда важней приказов моих собственных родителей?

— Кэтрин, ты не должна!..

Именно с этими словами влетел в мою комнату брат, когда я уже закрывала саквояж, в котором поместились мои вещи.

— А что я должна, Эдвард? — спросила я напрямую. — Позволить Дикой охоте добраться до меня? Не хочу.

Брат сжал руки в кулаки.

Хотя бы ему не пришло в голову оспаривать сам факт существования фэйри. Своим явлением Охотник очень помог мне: не пришлось доказывать моей семье вещи, которые для меня уже давно стали очевидными.

— Твоя репутация…

Нашел, чем пугать меня, право слово.

— Уже уничтожена, — признала я страшную правду. — И если ее беречь уже нет необходимости, тот я попытаюсь сохранить хотя бы жизнь.

Я старалась выбросить из головы все, кроме понимания, что мне нужно взять вещи, выйти из комнаты и покинуть дом.

— Мисс Уоррингтон! — окликнул меня из коридора лорд Дарроу.

— Я готова, милорд! — поспешно отозвалась я, подхватила саквояж и собиралась уже выйти из комнаты, но на моем пути встал брат.

Он совершенно точно не желал меня выпускать.

— Отойди, Эдвард, мне нужно идти, — попросила я, не глядя ему в глаза. Бесполезно объясняться…

Эдвард вырвал сумку из моих рук и отшвырнул ее прочь.

— Кэтрин, одумайся! — воскликнул он в отчаянии. — Ты не можешь!..

Ну как же мне рассказать ему… Как объяснить?! Я беспомощно глядела через плечо Эдварда.

— Могу. Пропусти меня, Эдвард. Ты же видел все… Только его милость может помочь мне, защитить… Ты хочешь моей смерти?

Его милости как раз надоело дожидаться меня, и он явился забрать меня лично.

— Мисс Уоррингтон, все-таки вы не способны в точности выполнять мои указания, — вздохнул мужчина, схватил брата за плечо и вытащил его из моей спальни.

Изумлению Эдварда не было предела: первый раз с ним обходились настолько бесцеремонно.

Выдворив в коридор досадную помеху своим планам, милорд подхватил мой багаж и произнес:

— Нам ведь все равно, откуда покидать ваш дом, верно?

Я улыбнулась ему и подтвердила:

— Совершенно верно, милорд.

Одно прикосновение к прохладному стеклу, которое в присутствии лорда совершенно перестало меня пугать, россыпь серебряных искр перед глазами — и вот я уже стою посреди смутно знакомой комнаты и буквально падаю в объятия мистера Оуэна и мистера Уиллоби, которые наперебой расспрашивают меня о моем самочувствии. А ведь оно отличное!

— Ну-ну, племянники, оставьте мисс Уоррингтон в покое, ей наверняка нечем дышать, — урезонил молодых людей лорд Дарроу. — Вижу, что вы уже привыкли звать меня в случае беды, мисс Уоррингтон.

Джентльмены, позабыв обо всяческих правилах приличия, и не подумали выпускать меня, а всего лишь ослабили хватку. Дышать стало немного легче.

— От этой привычки сложно избавиться, ваша милость, — счастливо выдохнула я, ощущая спокойствие и радость. Будто и не было всего этого ужасного вечера.

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби потребовали у нас полного отчета, а, получив его, чрезвычайно развеселились.

— Теперь тебе бы следовало жениться на мисс Уоррингтон, дядя, — заявил со смехом мистер Уиллоби, догадавшийся все-таки усадить меня в кресло. — Страшно подумать, что вообразили ее родные… Ну, помимо того, что ты ужасный колдун, который сгубил их дорогую девочку. Во всех смыслах этого слова. Они ведь еще и обвинить тебя в похищении могут.

Разумеется, его милость вовсе не был впечатлен таким поворотом дел. Верно, кто такие Уоррингтоны? И что они могут противопоставить всемогущему лорду Дарроу?

— Конечно, попытаться обвинить они могут, — согласился мужчина, вздохнув. — А вот что из этого выйдет — уже другое дело.

И тут я решила сообщить о злосчастном письме.

— Кто-то сообщил родителям о произошедшем в столице. Теперь меня считают падшей женщиной… Отец в ярости. И Эдвард…

Не то, чтобы меня пугало это… Признаться, теперь мне уже было все равно…

— Значит, стоит поторопиться со свадьбой, не так ли? — пожал плечами мистер Оуэн. — А теперь нам лучше выпить чаю, успокоиться…

В последний момент я спохватилась.

— Охотник. Он ведь угрожал моим родным. Сказал, что если я не пойду с ним, он убьет их всех!

Его милость посмотрел на меня, не скрывая недовольства, я всхлипнула как можно жалобней, пытаясь воззвать к его сочувствию. Ну, или к милосердию.

— Хорошо-хорошо, — махнул рукою мужчина, — уберечь вашу семью куда проще, чем вас саму…

И лорд Дарроу вновь покинул комнату через зеркало.

— Да, с вами опасно связываться, — прокомментировал поведение своего дяди изрядно ошарашенный мистер Уиллоби. — О, женщины…

Я легкомысленно пояснила:

— Должна же я была перенять что-то у мисс Оуэн, верно?

На душе стремительно теплело… Его милость не отказал в помощи, несмотря на все мои неблагоразумные поступки. Помог мне, встал на защиту моей семьи… Вот теперь я ощутила себя по-настоящему дома, рядом с людьми, которым могла рассказать абсолютно все.

— Да уж, вить веревки из мужчин у вас, мисс Уоррингтон, уже получается, пусть и не настолько виртуозно, как у Эбигэйл. Но учитывая, как вы только что сумели подчинить своим желаниям дядю… Неплохое начало.

На моем лице против воли появилась улыбка.

— Я вовсе не подчинила своим желаниям его милость. Просто он был настолько любезен, что пошел навстречу моей просьбе.

Разумеется, просьбе — и никак иначе. Лорд Дарроу никогда бы не позволил мне вертеть собою, его опыт был старше моего на двенадцать лет.

Лорд Дарроу вернулся уже поздним вечером, через пару часов. Выглядел мужчина уставшим, но вполне довольным. Мистер Оуэн и мистер Уиллоби к тому времени уже ушли к себе и легли спать, а я предпочла дождаться его милость и узнать о том, что произошло между ним и моими родными.

Я тут же подошла к нему, ожидая новостей.

— Можете не волноваться, мисс Уоррингтон, — успокоил меня мужчина. — По крайней мере, по поводу благополучия вашего семейства. Они в полной безопасности. А вот насчет остального…

Увидев недоумение, проступившее на моем лице, вельможа продолжил:

— Ваши родные в ярости и обвиняют меня… или же не меня, но определенно в совращении.

Мне стало нехорошо.

— Вы… говорили с ними? — испуганно спросила я у его милости.

Да уж, проблема с моей репутацией никуда не делась. Не стоило и надеяться. С ней тоже придется что-то решать… Точней, использовать тот план, который для меня уже был приготовлен. Мне следовало выйти замуж как можно скорей.

— Не думаю, что стоило назвать это разговором, — откликнулся мужчина и устало опустился в кресло.

Полагаю, что на лорда в моем доме только кричали…

— Я прошу прощения… Вам пришлось столько выслушать из-за меня…

Мужчина пожал плечами, словно бы поток оскорблений, который обрушили на него мои родственники, был чем-то совершенно незначительным.

— Право, мисс Уоррингтон, мне следовало рассчитывать на что-то подобное, когда я предлагал вам составить компанию моей племяннице. Как говорится, ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

Я посмотрела прямо в глаза мужчине.

— Видимо, об этом мне стоило подумать, когда я пришла на выручку мисс Оуэн на том балу.

Зря я рассчитывала уязвить лорда Дарроу подобным замечанием.

— Вам следовало думать об этом, когда вы организовывали побег моей племянницы.

— Туше, — вздохнула я, потупившись. — Но, к вашему сведению, не об этом я думала в первую очередь…

Некоторое время мы просто молчали.

— Я попрошу, чтобы мне приготовили другую комнату. А вы ложитесь спать в этой, — велел мне лорд, поднявшись и идя к дверям.

Смутившись, спросила:

— Но как… Создатель, что подумает о нас миссис Чавенсворт…

Сразу вспомнилась, как сестра назвала меня падшей…

— Миссис Чавенсворт достаточно мудра, чтобы закрыть глаза на некоторые вещи, — отозвался лорд. — В особенности, если это касается меня. И она предпочитает не высказывать свое мнение.

Не скажу, что меня это действительно успокоило, но дышать стало все-таки легче.

— Спасибо за все, ваша милость, — тихо поблагодарила я мужчину за все, что он сделал для меня. И за то, что не забыл про меня, даже после того, как я натворила столько бед.

— Пожалуйста, мисс Уоррингтон, — не оборачиваясь, ответил мне вельможа.

Этой ночью я спала так крепко, как не удавалось с самого возвращения из столицы. Только темнота и покой, никаких волнений, никаких снов. Неудивительно, что утром я проснулась счастливой и отдохнувшей, быстро оделась… а вот выйти из комнаты не решилась, памятуя о том, как оказалась в этом доме. И пусть его милость и говорил мне, что миссис Чавенсворт не станет меня беспокоить, однако поверить в это так легко не удавалось.

В итоге я вышла только после того, как за мной зашли молодые джентльмены. Они не выражали никакого беспокойства и беззаботно поздоровались со мной как ни в чем не бывало.

— Вы чудесно выглядите, мисс Уоррингтон, — сообщил мне мистер Уиллоби после долгого взгляда.

И это точно не было пустым комплиментом, отчего стало еще приятней.

— Благодарю вас, — тепло улыбнулась я.

Мистер Оуэн предложил мне руку, и я приняла ее. С другой стороны меня взял под руку мистер Уиллоби, и так мы втроем оправились на завтрак, где предстояло встретиться с миссис Чавенсворт. Даже если она ничего не скажет, я все сумею понять по ее взгляду.

Но выбора все равно не было. Никакого.

Слуги, которых мы встретили по дороге, вели себя так, словно бы мое появление было для них в порядке вещей. Но я представляла, что же все эти люди могли говорить за моею спиной.

— Выбросьте из головы все это, мисс Уоррингтон, — посоветовал мне мистер Оуэн, заметив мою тревогу. — Скоро вы выходите замуж, и вся эта история станет для вас только дурным сном.

Вот только за кого именно?..

Миссис Чавенсворт приветствовала меня со всей возможной сердечностью, тем самым совершенно смутив.

— Доброе утро, миссис Чавенсворт, — сумела выдавить я, понимая, что привычное самообладание напрочь отказало мне.

Лорд Дарроу уже занял место за столом и следил за обменом любезностями меж мной и своей родственницей слишком уж внимательно, чтобы я сочла его полностью спокойным.

— Я могу посоветовать вам несколько хороших портных, — обронила хозяйка дома, когда подали горячее. — Каждый из них способен пошить чудесное свадебное платье.

Лицо начало гореть от смущения.

Спас, как и всегда, лорд Дарроу.

— Поверьте, миссис Чавенсворт, мы благодарны вам за желание помочь, но, думаю, что мне удастся найти в столице не менее искусных портных, которые сошьют мисс Уоррингтон подвенечный наряд.

Пожилая леди удовлетворенно кивнула.

— Хорошо бы успеть провести венчание до того, как по округе пойдут слухи, для младших мисс Уоррингтон это будет лучше. Не так ли?

С этим никто не осмелился спорить. Чем скорей я стану замужней женщиной, тем спокойней будет всем. В том числе и мне самой. Сколько можно оттягивать казнь, если мне все равно придется назвать кого-то из племянников лорда Дарроу своим мужем?

— Совершенно верно, миссис Чавенсворт. Вы всегда мыслили чрезвычайно здраво, — согласился с родственницей лорд Дарроу.

Я опустила глаза, стараясь не слишком сильно выдавать свое расстройство. В конце концов, каждая девушка едва ли не с колыбели мечтает о дне собственной свадьбы. К тому же оба потенциальных жениха молоды, хороши собой, родовиты и состоятельны… Думаю, любая из моих сестер готова была расстаться с парой лет жизни, только ради того, чтобы им сделал предложение кто-то подобный. А я еще имела наглость расстраиваться…

— Вы так молчаливы сегодня, мисс Уоррингтон, — отметил лорд Дарроу. — Вы здоровы?

Я кивнула.

— Да, милорд. Я полностью здорова, не беспокойтесь.

Мужчина покачал головою и произнес:

— Подозреваю, сегодня сюда наведаются ваши родственники. Думаю, вам нужно подготовиться к этой встрече.

Я вздрогнула и уставилась на лорда с откровенною паникой.

— Быть может, вы поговорите с ними сами? Без меня?

Тихо рассмеялся мистер Уиллоби, прикрывая рот рукой.

— Дорогая мисс Уоррингтон, боюсь, что вам все-таки придется увидеться с вашими родными. В конце концов, именно ваш досточтимый батюшка должен вести вас к алтарю в день свадьбы. Да и венчание лучше проводить с родительского благословения… Ситуация и так чересчур двусмысленная.

Все верно. Если придется в очередной раз бежать для того, чтобы выйти замуж, то скандал выйдет знатный.

— К тому же, семья — это важно, мисс Уоррингтон. И сейчас вам просто необходимо сохранить с ними теплые отношения, — добавил мистер Оуэн.

Отец и брат действительно явились через полчаса после завтрака. Я увидела, как они подъехали к крыльцу, из окна библиотеки, в которой пыталась спрятаться от волнений и невзгод. От них спрятаться удалось, а вот от моих друзей — нет. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн обнаружили меня спустя пять минут и явно не собирались оставлять в одиночестве.

Они принялись рассказывать о том, насколько тоскливо тянулось время без меня, как они скучали, сколько писем написали, и даже пытались отправлять их, но,разумеется, лорд Дарроу перехватывал послания каждый раз. На вопрос о мисс Оуэн молодые люди только развели руками. Как оказалось, связаться с ней им тоже не удавалось. Его милость посчитал, что племянники дурно влияют на Эбигэйл, ну, или Эбигэйл дурно влияет на брата и кузена, и приложил все силы, чтобы изолировать их друг от друга.

Когда я прижалась к окну и так и замерла, мистер Уиллоби тут же почувствовал неладное и встал рядом.

— Ваши отец и брат? — спросил у меня молодой человек.

Я нервно сглотнула и кивнула.

Мистер Оуэн встал рядом с нами.

— Не переживайте так, мисс Уоррингтон, — попытался успокоить меня брат Эбигэйл. — Дядя Николас все решит. Он ведь всегда все решает, не так ли?

Я вздохнула и кивнула, соглашаясь. Его милость постоянно спасает своих подопечных от бед. К тому же, похоже, сейчас беда общая. Предчувствие подсказывало мне, что в первую очередь папа и Эдвард пожелают поговорить именно с его милостью.

— Думаю, пока нам лучше не показываться, — разумно предложил мистер Уиллоби. — Выйдем, только когда дядя Николас позовет нас. Уж слишком недобрый взгляд у вашего брата, мисс Уоррингтон. Так и до смертоубийства недалеко. Брат вам ведь дорог, я прав?

Я кивнула.

— Да, Эдвард мне очень дорог. А по-вашему, в случае дуэли у него нет шанса уцелеть? — спросила я на всякий случай.

На самом-то деле я не желала смерти ни мистеру Уиллоби, ни мистеру Оуэн, ни, уж тем более, лорду Дарроу. Но по привычке ставила на первое место отца и брата.

— Ни единого, — доверительно на ухо прошептал мистер Уиллоби. — В особенности, если они решат вызвать на дуэль дядю Николаса.

Я тяжело вздохнула и обняла себя за плечи.

— Нужно любыми средствами избежать этой дуэли!

Мне совершенно не хотелось, чтобы между нашей семьей и семьей его милости возникла вражда. Особенно учитывая, что мне в любом случае придется выйти замуж за одного из племянников лорда.

— Не волнуйтесь вы так, дядя вполне себе мирный человек… Ну, я в том смысле, что он предпочитает избегать кровопролития, — неумело и не особенно старательно успокаивал меня мистер Уиллоби. — Вот увидите, все еще обойдется.

На первом этаже словно бы что-то упало с жутким грохотом.

— Точно обойдется? — недоверчиво переспросила я у молодого человека.

Меня уже понемногу начинали терзать сомнения по поводу того, что финал этой истории будет благополучным.

— Точно, — с полной уверенностью ответил мистер Уиллоби.

Грохот раздался повторно. Я испуганно поежилась и потеряла всякое желание выходить из библиотеки.

— Где моя дочь?! — услышала я крик отца.

Кажется, все проходило не очень удачно.

— Может, все-таки выйти? — осторожно предложила я.

Папа, похоже, настроен воинственно…

— Нет, пока дядя Николас не позовет, выходить не стоит, — покачал головой мистер Оуэн. — Успокойтесь, мисс Уоррингтон, ничего страшного не произойдет, поверьте мне.

Верить мне хотелось, очень. Но почему-то не получалось. Возможно, из-за того, что папа закричал «Я еще раз спрашиваю, где моя дочь?!».

Мне становилось все больше и больше не по себе…

— Держитесь, мисс Уоррингтон, вскорости все решится, — на всякий случай взял меня за руку мистер Уиллоби, очевидно, боясь, что я прямо сейчас сорвусь с места и побегу к моим родным. — Вам пока не стоит показываться на глаза вашему батюшке. Это только осложнит ситуацию.

Меня снедала тревога… И страх. Ну, еще и немного любопытство. Ведь того, что отвечал лорд Дарроу, я не слышала. А хотелось.

— Кэтрин!

Вот и брат подал голос. Дурно… Как же все дурно… Эдвард обычно предпочитает молчать, когда разговаривает отец…

— Держитесь, мисс Уоррингтон, все равно мы вас никому не отдадим, — улыбнулся мистер Уиллоби. — Ни фэйри, ни вашим родителям. Нам вы нужней. И выходите замуж лучше за меня. Семейная жизнь с Чарльзом покажется вам пресной, поверьте.

И снова что-то упало.

— У меня сейчас сердце от страха остановится, — пожаловалась я молодым людям.

Голос звучал слишком уж высоко, испуганно, словно бы не мой…

— Вы здоровая, молодая девушка, ничего не случится с вашим сердцем, — махнул рукой на мои причитания мистер Уиллоби. — Не стоит переживать из-за пустяков, право слово.

Ничего себе пустяки…

— Вы… Да как вы только смеете?! — продолжил возмущаться на весь дом папа.

И опять голоса его милости слышно не было… Проклятье… Что же все-таки он говорит моим родным?! Я покосилась на дверь, но, увы, молодые люди не собирались давать мне ни малейшего шанса на побег.

— У вас нет никакого права удерживать Кэтрин здесь! Даже при условии, что ваши дикие россказни правдивы!

О, Пресвятая дева… Но меня ведь никто и не удерживает. Разве Эдвард не видел, что я покинула дом с лордом Дарроу добровольно?! Никто не принуждал меня ни к чему! Все-таки нужно выйти…

— Нет! — пресек мою попытку все-таки броситься к родным мистер Уиллоби. — Я понимаю ваши чувства, дорогая мисс Уоррингтон, но вам лучше не вмешиваться. Дяде видней, как именно следует поступить. Вы только помешаете.

Легко же было молодому человеку давать подобные советы. Не с его отцом приходилось спорить его милости в этот момент…

В итоге я села в кресло, обхватила себя руками и так и замерла, страшась даже вздохнуть лишний раз. Самое странное, что когда крики и подозрительный шум утихли, мне стало еще больше не по себе.

Спустя полчаса после прихода моих отца и брата, в библиотеку вошла испуганная горничная и сообщила, что лорд Дарроу желает меня видеть. Я наивно посчитала, что если ждут именно меня, то идти мне нужно в одиночестве. Однако мистер Уиллоби и мистер Оуэн никак не соглашались оставить меня без своего внимания.

— Мы идем с вами, мисс Уоррингтон, — твердо заявил мне Роберт Уиллоби и для убедительности взял под руку. — В конце концов, мы оба ваши потенциальные мужья, стало быть, нам следует присутствовать при этой беседе.

«Оба ваши потенциальные мужья»… На самом деле ужасная формулировка. Но точная, не поспоришь. Учитывая, что мистер Оуэн полностью поддерживал решение кузена, мне пришлось смириться с их решением и позволить им сопровождать меня. Тем более, что я совершенно не понимала, каким же образом я могла им помешать.

Его милость с моими родными устроились в малой гостиной, там, где миссис Чавенсворт обычно проводила музыкальные вечера… Сколько приятных воспоминаний для меня было связано именно с этой комнатой… И, похоже, сегодняшний день перечеркнет их все.

Лорд Дарроу со всем возможным комфортом устроился в кресле. Отец сидел в кресле напротив, но вся его поза выражала напряжение и волнение, брат же расхаживал по комнате как дикий зверь по клетке. Замер Эдвард только, когда увидел меня в сопровождении молодых людей.

— Кэтрин! — воскликнул он и бросился ко мне, чтоб обнять, но мистер Уиллоби непринужденно вышел вперед, встав на его пути.

— Здравствуйте, мистер Уоррингтон, мистер Уоррингтон, — с совершенно невинным видом поприветствовал моих родных племянник лорда Дарроу.

Брата, кажется, готов был взорваться от возмущения.

— Отойдите от моей сестры! — потребовал он у моих спутников.

Молодые люди переглянулись и решительно отказались сделать это. Причем, как мне показалось, исключительно из-за того, что им нравилось злить Эдварда. Право, как мальчишки…

— Прошу вас, — обратилась я к друзьями, надеясь, что хотя бы ко мне они прислушаются.

К счастью, так и вышло. Нет, молодые люди, разумеется, не пришли в восторг от моих слов, однако подчинились.

Брат сжал меня в объятиях так сильно, что я всерьез начала опасаться переломов.

— Создатель, Кэтрин, ты немедленно возвращаешься домой! — воскликнул он, явно рассчитывая на слишком многое.

Разумеется, его милость не мог оставить такое опрометчивое заявление без внимания.

— Мисс Уоррингтон никуда не уезжает, смею вас уверить, — холодно произнес вельможа. — Если вы столь мало дорожите своей жизнью и жизнью своих родных, то я все еще беспокоюсь об этой девице.

Объятия брата стали еще крепче, словно бы он надеялся так удержать меня.

— Вы не можете распоряжаться судьбой моей дочери! — воскликнул отец, правда, уже не так громко, как до того. — Вы уже достаточно натворили, сэр. Как только вы могли явиться в наш дом после всего, что случилось!

Его милость многозначительно посмотрел на меня, намекая, что ему приходится выслушивать обвинения, которые по справедливости должны были достаться мне.

— Именно мне и надлежит распоряжаться судьбой мисс Уоррингтон. Я знаю, что случилось с нею, знаю, как именно можно ее защитить, — невозмутимо отозвался мужчина. — Или вы предпочитаете видеть свою дочь мертвой, мистер Уоррингтон?

Я вздрогнула, услышав этот вопрос. Если отец скажет, что лучше бы я погибла, чем так опозорила семью…

— Или вы считаете, будто мисс Уоррингтон по моей вине утонула в детстве? Или же по моей вине, чтобы вернуть вашу дочь, не дать ей погибнуть, ее няня воззвала именно к этим силам?

Каждое слово лорда звучало мерно, спокойно, уверенно…

Да, когда он спасал мою жизнь, он предпочел расплатиться иначе, не обращаясь к нечисти. За что мне нужно до смерти его благодарить.

— Пусть все так, однако это не изменяет того факта, что именно будучи под вашим надзором моя дочь пыталась бежать с мужчиной, — не желал уступать отец.

Я решительно вывернулась из рук брата.

— Такого не было, папа. Я не намеревалась ни с кем бежать и никогда бы так не поступила. Тем более, с мистером Греем! — выпалила я, тем самым выдав свою осведомленность.

Определенно стоило промолчать и дать и дальше говорить от своего имени лорду.

— То есть ты уже знала о тех слухах, — тихо выдохнул отец, хватаясь за сердце. Этот его жест я предпочла не заметить, учитывая, что батюшка отличался прекрасным здоровьем и никогда не жаловался на боли в области груди.

Лорд Дарроу поднялся на ноги и кивком велел мне подойти к себе. Я тут же подчинилась.

— Разумеется, мисс Уоррингтон знала о произошедшем. От меня, — евжжеж ответил за нас обоих вельможа.

Эдвард расхохотался. И звучал его смех до дрожи жутко.

— То есть вы явились в нашу глушь лишь для того, чтобы сообщить моей сестре эти дивные новости? Право, так мило…

Никогда раньше я не замечала в брате подобного едкого сарказма. Он всегда очаровывал окружающих чувством юмора, легким нравом… Неужели моя вина в таких переменах? Больно было даже думать об этом…

— А вы бы предпочли, чтобы об этом она узнала из письма, молодой человек? — холодно поинтересовался лорд.

Я же четко и ясно осознавала: он бы никогда не поступил со мной таким бесчестным образом. Только не он.

— Не появись вы в жизни Кэтрин… — вновь заговорил отец, в чьем голосе звенели гнев и боль.

Почему же он спешит обвинить во всем одного только человека? Почему ничего не говорит мне самой?

— …она бы уже была мертва, — спокойно продолжил его милость. — Со мной ее свел счастливый случай, не иначе.

Отец вздохнул тяжело и раздраженно и сказал именно то, что я так страшилась услышать:

— Лучше бы ей умереть, чем жить с таким бесчестьем. Она погубила и себя и сестер своим поступком. И теперь на всех нас лег позор.

Словно бы откуда-то издалека до меня донесся голос брата:

— Отец!

Перед глазами потемнело, ноги подломились, и я начала оседать на пол…

Пришла в сознание я уже в отведенной для меня комнате, и подле меня сидели мистер Уиллоби и мистер Оуэн, до крайности встревоженные.

Заметив, что я открыла глаза, мистер Уиллоби не удержался от остроты:

— А ведь вы говорили, будто бы Уоррингтоны не могут упасть в обморок.

На улыбку ушли последние силы.

— Вероятно, я уже и не Уоррингтон…

Молодой человек взял меня за руку и несильно сжал ее.

— Полно, мисс Уоррингтон, не стоит так уж сильно переживать. Что бы ни сказал в запале ваш отец, это вовсе не означает, будто он действительно предпочел бы вашу смерть всему случившемуся.

Я не могла с полной уверенностью утверждать то же самое. Отец никогда не был склонен к гневливости и обычно думал, что говорил…

— Даже если он сказал искренне, это вовсе не значит, что мы оставим вас. И если Уоррингтоны не пожелают больше видеть старшую дочь под своею крышей, то… Да вы в любом случае вскоре смените свое имя, — добавил мистер Оуэн.

От этой мысли на душе стало чуть легче. По крайней мере, жизнь уже не стала походить на кромешный ад.

Я спросила у молодых людей, где же сейчас мои родные. Они ответили, что его милость весьма настойчиво выдворил их прочь из дома миссис Чавенсворт, едва лишь мне сделалось дурно, и строго-настрого запретил являться без приглашения.

— Но я все же дочь своего отца и принадлежу ему по закону, — растеряно пробормотал я, — как его милость сможет оградить меня от семьи?

Мистер Уиллоби пожал плечами и со смешком сообщил:

— Дядя может абсолютно все, вам ли не знать, дорогая мисс Уоррингтон. К тому же, то ваше неуместное замечание чрезвычайно сильно расстроило его… Подозреваю, дяде Николасу была бы безразлична репутация его сестры, только бы та осталась жива…

Да, я тоже так считала…

— Однако нужно все-таки примириться с ними, — тихо прошептала я, отворачиваясь от друзей. — Они ведь считают… Создатель, что я… с мужчиной… Такой стыд!

Молодые люди рассмеялись.

— О да, вы не пытались сбежать, вы всего лишь помогали сбежать Эбигэйл.

Они еще и потешаются надо мною. Совсем стыда нет…

— Вместе с вами, если вы забыли! — возмутилась я, поспешно садясь на кровати. Ссориться лежа оказалось до ужаса неудобно. Голова сперва закружилась, но я упрямо сжала зубы, не желая позволять себе такой слабости. — И принимали весьма деятельное участие!

— Но это, кажется, была ваша идея! — не желал так легко сдаваться мистер Уиллоби.

— Вообще, это была идея мисс Оуэн и ее величества!

— А вот с этого места, будьте любезны, поподробней, — услышали мы голос лорда Дарроу, который, воспользовавшись тем, что мы увлечены беседой, незамеченным вошел в комнату.

Даже если бы грянул гром, все равно не вышло бы такого ошеломительного эффекта.

— Ой, — тихо прошептала я, глядя на весьма и весьма недовольного мужчину, который неспешно приближался к моей постели.

Очень хотелось, как в детстве, спрятаться под одеяло… Но это наверняка бы глупо выглядело, а заодно и было бы полностью бесполезно: его милость — не монстр из-под кровати, от него так легко не избавишься.

— Стало быть, Вирджиния решила поинтриговать за моею спиной, — недобро протянул вельможа. — А я-то все ломал голову, почему мои подопечные так осмелели, что рискнули устроить побег Эбигэйл. Оказывается, у них было высочайшее дозволение…

Кажется, подобная новость вывела лорда Дарроу из себя.

— Решили, что если королева одобряет, то и я не трону? — практически прорычал мужчина, и я уже морально приготовилась к тому, что меня прямо сейчас и отдадут Дикой охоте. Достойное воздаяние за мои прегрешения.

Я с паникой посмотрела на мистера Уиллоби, надеясь, что он при помощи своего красноречия сумеет успокоить своего вельможного родственника. К сожалению, молодой человек настолько растерялся от внезапного появления лорда Дарроу и явно надеялся, что кто-то другой решит все наши проблемы.

К несчастью, мистера Оуэна никто не назвал бы прекрасным оратором. Поэтому пришлось говорить мне.

— Вовсе нет, ваша милость, — тихо сказала я, потупившись. — Дело было вовсе не в том, что ее величество пожелала нам помочь. Мисс Оуэн действительно любит мистера Грея, ее чувства сильны и искренни. И он также пленен ею… Я уверена, что сам мистер Грей не был повинен в том, что случилось с миссис Оуэн. Они просто влюблены. Как вы не понимаете!

Кажется, моя пламенная речь не тронула сердце лорда Дарроу. Что и говорить, вдовец…

— Не стоит тратить слова, мисс Уоррингтон, — осадил меня вельможа, махнув рукой. — Я не из тех, кто верит в подобные романтические бредни.

Однако одного мне все-таки удалось добиться: его милость перестал смотреть на нас волком.

— И, как мне казалось, вы также вполне здравомыслящая особа, — укорил меня лорд Дарроу, — но, очевидно, общение с Эбигэйл не могло не оказать на вас тлетворного влияния. Учитывая, что теперь вы еще и не решаетесь принять предложение от одного из моих племянников, я очень вовремя разлучил вас с моей племянницей. Еще немного, и вы начнете читать те же слезливые романы.

Я представила этот ужас и зажмурилась. Нет. Нет-нет-нет, такой судьбы мне точно не нужно.

— И не делайте такое лицо, мисс Уоррингтон, подобное будущее не за горами. Ну, хотя бы вы просто глупы, а не подлы. Как и оба моих племянника. Первое еще можно исправить, а вот второго я точно бы не перенес.

Мистер Уиллоби украдкой одобрительно мне подмигнул. Что же, хотя бы теперь нас обвиняют только в одном тяжком грехе, а не во всех разом. Можно было выдохнуть с облегчением.

— Простите, милорд, но я и правда затрудняюсь с выбором, — тихо призналась я, посмотрев сперва на мистера Оуэна, а потом и на его кузена. — Вы же понимаете…

Лорд тяжело вздохнул и уселся в кресло, с которого проворно встал мистер Оуэн. Интуиция и опыт подсказывали, что теперь на постели устроятся оба молодых человека.

— Я понимаю только то, что ваш отец или ваш же брат при следующем визите точно вызовут меня на дуэль. Имейте в виду, в мои ближайшие планы не входит смерть, а стреляю я хорошо. Кого вы любите меньше из этих двоих?

Шестым чувством я поняла, что его милость все-таки шутит. И улыбнулась в ответ.

— Я обоих люблю одинаково, милорд. Может быть, обойдемся без смертоубийства?

Молодые люди согласно закивали.

— Не стоит укладывать в могилу Уоррингтонов, учитывая, что мы вскоре с ними породнимся. С этим семейством лучше решить все миром, — заявил мистер Оуэн. — Учитывая, какой выросла сама мисс Уоррингтон…

Вельможа укоризненно вздохнул. И посмотрел так, как матушка смотрела в детстве, когда я опять являлась домой в перепачканном платье.

— Хорошо, я постараюсь избежать кровопролития, но вам следует как можно быстрей выйти замуж. Тогда все проблемы решатся сами собой. По крайней мере, большая их часть. Вы же хотели найти обеспеченного мужа, мисс Уоррингтон…

Я потупилась, не зная, что же теперь сказать…

— У меня… изменились приоритеты…

И тут случилось нечто странное: его милость рассмеялся.

— Ох уж это женское непостоянство…

Вечером принесли письмо из дома. Слава Создателю, от матушки. Я надеялась, что она не будет ко мне так уж сильно сурова… Хотя бы она. Родительница моя мягко укоряла за непослушание, спрашивала о здоровье… Но не спешила обвинять меня в прочих проступках. На душе стало немного легче… Пусть я и понимала, что вряд ли уже вернусь под отчий кров. Скоро я выйду замуж, войду в другую семью, но почему-то от мысли о разлуке с родителями, братом и сестрами мне не становилось по-настоящему грустно. Да и вряд ли родные примут меня так легко после всего случившегося.

К ужину я почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы подняться с постели и спуститься в столовую. Хотя, будь моя воля, я бы вышла и к обеду, но почему-то его милость с племянниками решили, будто мне все еще стоит оставаться в кровати. Словно хоть у кого-то язык бы повернулся назвать меня слабой и болезненной.

Миссис Чавенсворт тактично ничего не сказала, хотя наверняка сегодня произошло больше событий, чем за последние десять лет жизни пожилой леди. Она только хитро поглядывала на меня и улыбалась.

— И все-таки, миссис Уиллоби или миссис Оуэн? — спросила она лукаво, когда трапеза подходила к концу. — Пора бы уже определиться, молодая леди. Иначе следующего визита ваших родственников мой дом не переживет.

Сказать мне было на это нечего. Да я и не могла оценить того беспорядка, который устроили мой отец и дорогой Эдвард. Впрочем, подозреваю, натворили они достаточно…

— Не волнуйтесь, миссис Чавенсворт, — тут же вмешался лорд, — ваш дом способен пережить появление всей семьи мисс Уоррингтон. И я обещаю вам компенсировать все траты.

— Ловлю на слове, — кивнула хозяйка дома, обвела взглядом всех своих гостей миссис Чавенсворт. — Но все-таки сообщить о помолвке стоит как можно быстрей.

С последним утверждением никто спорить не стал.

Молодые люди только с любопытством косились на меня, словно бы ожидали, что я прямо сейчас назову имя своего будущего мужа. К сожалению, так легко решить свою судьбу у меня не выходило.

Когда ужин закончился, его милость предложил провести остаток вечера в гостиной за беседой и приятной музыкой. Подразумевалась, что играть и петь следовало именно мне. Как сказал мистер Уиллоби, «в качестве компенсации за нервное потрясение с утра». Учитывая, какое выдалось утро, петь мне предстояло несколько дней без перерыва.

— Не бойтесь, мисс Уоррингтон, достаточно будет одного приятного вечера, — успокоил меня лорд Дарроу и взял под руку.

— Ваша милость, как вы думаете, сколько я еще могу подумать насчет… насчет своего будущего? — спросила я у мужчины, надеясь, если честно, что мне дадут долгую отсрочку.

— Подозреваю, что ваши родные явятся вновь уже завтра. И пусть я могу держать осаду бесконечно, стоит все же подумать о покое миссис Чавенсворт. Да и мне искренне жаль ваших родных, ситуация и впрямь дурная. Хватит вам ночи на раздумье?

Ночи?! Меня затрясло мелкой дрожью.

— Не уверена, милорд, но я постараюсь… — вздохнула я.

— Советую отдать предпочтение Роберту, как и прежде.

Я кивнула, дав понять, что услышала слова мужчины. Но отвечать уже не стала. За окном мело… Ветер играл со снегом, как ребенок с любимой игрушкой. И в танце снежинок мне виделись призрачные всадники на угольно-черных конях. Быть может, что и не мерещилось.

— Сегодня дурная ночь, — словно бы прочел мои мысли лорд Дарроу. — Фэйри выехали на охоту, ищут добычу. Многие путники не доберутся сегодня до ночлега…

Я вознесла короткую и в кои-то веки прочувственную молитву, благодаря Создателя нашего за то, что сама я оказалась под защитой стен и колдовского искусства. Стоило только мне задержаться взглядом на оконном стекле, как там возникло лицо Охотника. Он смотрел прямо мне в глаза и улыбался.

— Не бойтесь, мисс Уоррингтон, — повел меня прочь колдун. — Он может лишь пугать вас, не более. Сохраняйте стойкость духа. Ничего дурного с вами не случится, пока я рядом с вами. Изыди, нечисть!

И если страх до конца не ушел, то вот лицо Охотника исчезло. Фэйри подчинился воле колдуна.

— Ваша милость, а что же с мисс Оуэн? — я набралась смелости и все-таки, в итоге, спросила о судьбе подруги.

Из-за всех этих странных и ужасных событий в моей жизни мы словно бы вычеркнули из памяти Эбигэйл, из-за которой, собственно говоря, все и началось. Теперь же я посчитала возможным спросить его милость о судьбе мисс Оуэн.

— Я слишком люблю эту девушку, чтобы вы волновались о ее судьбе, — тихо отозвался мужчина. И на мгновение его лицо словно бы потемнело. — Однако она натворила достаточно дурного, чтобы в ближайшее время я не желал ее видеть.

— Она просто влюблена, милорд, — вступилась я за подругу. — Она влюблена, и ее чувства взаимны… Быть может, вам не стоит так сурово обходиться с нею? Поверьте, она не хотела дурного…

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби, услышав наш с разговор с лордом Дарроу, приотстали, позволив мне самой уговаривать вельможу смилостивиться над мятежной племянницей.

— А что же вы скажете об освобождении мисс Дрэйк? — не без саркастичности напомнили мне.

Если я еще могла оправдать побег Эбигэйл, то ее участие в судьбе мисс Маргарет Дрэйк… Словом, полет с замковой стены никак не позволял мне оправдать подругу и за этот опрометчивый поступок.

Поняв, что у меня нет слов, его милость довольно улыбнулся, чем чрезвычайно сильно меня расстроил. Не так уж и приятно знать, что над тобою потешаются, пусть и не со зла.

— Да, этот поступок и меня чрезвычайно сильно шокировал, но вы ведь понимаете, что мисс Оуэн действовала безо всякого злого умысла. Пусть даже она ошиблась, но она никогда не желала дурного вам или кому бы то ни было!

Даже мне самой казалось, что такие аргументы до смешного беспомощны. Но я не выносила сдаваться. Ну, и если мне удастся оправдать Эбигэйл, то, возможно, ее дядя простит и меня саму? Хотя такой исход и маловероятен…

— В этом и заключается самый ужас ситуации, — тихо произнес его милость. — Благие намерения, как известно, ведут в ад. И лучше всего можно убедиться в этом именно на примере моей любимой племянницы. Она не желала никому причинить зла, но легко уничтожила и собственную жизнь, и вашу, а заодно и жизнь вашей семьи. И подозреваю, что она вряд ли будет так уж сильно раскаиваться из-за совершенного. Думаю, вам стоит сейчас больше волноваться о своих бедах, а не о бедах Эбигэйл.

Да, собственных бед у меня было достаточно…

И все же, несмотря на все, я тосковала по подруге, тосковала по ее ясной улыбке… И желала ей только счастья и ничего больше. А еще желала ей того мужа, которого она для себя выбрала.

Я села за фортепиано, и мои пальцы привычно скользнули по клавишам ласковым движением. После возвращения из столицы я первый раз села за инструмент. Не хотелось… Ничего не хотелось. Пожалуй, даже жить — и то не было ни малейшего желания. Я существовала по привычке, влачила унылое существование изо дня в день, стараясь только не дать моим родным понять, насколько ужасно мое состояние.

Теперь все изменилось. Словно бы даже кровь быстрей потекла по жилам, и пусть я постоянно обмирала от страха и волнения, все равно внутри поселилось счастье…

— Сегодня вы предпочли куда более жизнерадостную музыку, чем в последний день, — не преминул отметить мистер Уиллоби, когда я начала играть веселую деревенскую песенку.

Я улыбнулась и пояснила:

— Сегодня мое настроение куда больше подходит для такой музыки.

Мистер Оуэн удивленно приподнял брови и сел рядом со мной, чтобы переворачивать ноты. Лорд Дарроу уселся возле камина и молча наблюдал за нами, лишь хмыкая после какой-то фразы племянников или же моей. Пожалуй, для полного счастья мне не хватало только Эбигэйл.

— Дядя Николас, скажи, когда нам ждать очередного крестового похода семейства Уоррингтон? — спросил между делом мистер Уиллоби, который слонялся по комнате без дела. — Я бы хотел в следующий раз наблюдать все своими глазами.

Его милость снисходительно улыбнулся на слова племянника. Я же бросила на друга возмущенный взгляд. Пусть мои родные действительно вели себя несколько… неприятно, это не изменяет того факта, что они остаются моей семьей, и мистеру Уиллоби стоило бы пощадить мои чувства, в конце-то концов.

— Тогда я предоставлю тебе общаться с мистером Эдвардом Уоррингтоном. Так ты сможешь в полной мере оценить происходящее. Это очень воинственный молодой человек, Роберт. Собственно говоря, именно с его далеко не легкой руки дом миссис Чавенсворт потерпел некоторые убытки…

У меня вырвался растерянный вздох. Эдвард никогда не отличался дурным нравом, он с самого детства на всех производил впечатление добродушного и спокойного юноши, никогда он не позволял себе какой бы то ни было несдержанности.

— Как-то мне все меньше и меньше хочется знакомиться ближе с младшим мистером Уоррингтоном, — прокомментировал мистер Уиллоби со вздохом. — Быть может, если мы сообщим о грядущей свадьбе его сестры, этот молодой человек успокоится?

Я не была уверена в том, что даже после этого мой брат перестанет ненавидеть тех, кто, по его мнению, сбил меня с пути истинного.

— Выходите замуж именно за меня, мисс Уоррингтон, — обратился ко мне молодой человек. — Обещаю, я стану примерным мужем.

Мои пальцы на мгновение замерли. Мелодия прервалась. Мне вспомнилось, как тогда, при первой встрече я подумала, что как раз из мистера Уиллоби никогда не выйдет примерного мужа ни для одной из моих сестер. Тогда я даже не думала о том, что сама могу получить шанс стать миссис Роберт Уиллоби.

— Кузен, не стоит давить на мисс Уоррингтон, возможно, она пожелает стать миссис Оуэн. В конце концов, тогда она однажды станет леди Дарроу, а этот стоит многого.

Леди Дарроу… Чтобы какая-то мисс Уоррингтон, бедная провинциалка, стала леди Дарроу, супругой лорда? Да скорее небо рухнет на землю… По крайней мере, именно так мне сперва казалось. Однако мистер Оуэн был полностью прав: если я предпочту его кузену, то после того, как его милость преставится, а его племянник получит титул, я действительно стану леди Дарроу.

Правда, как-то плохо верилось в то, что нынешний лорд способен умереть от старости… Ведь он казался мне вечным.

В итоге все скатилось до веселого шуточного спора между молодыми людьми. Они соперничали за право назваться моим женихом, но я не сомневалась, что при любом исходе я не стану причиной для их ссоры.

Я улыбнулась и отсела поближе к лорду Дарроу, осознав, что мое присутствие молодым людям вовсе не требуется. Они прекрасно развлекали друг друга и сами.

— Ваша милость, выходит, мне всегда придется быть подле вас, чтобы избавиться от внимания Дикой охоты?

Мужчина кивнул.

— Боюсь, что так, мисс Уоррингтон. Я уже думал над этим, но, увы, даже моего искусства не хватает для того, чтобы защитить вас от фэйри раз и навсегда. Пока я ваша единственная надежда, как бы печально для вас это не звучало.

Улыбнувшись, я заверила его милость:

— Право, милорд, если выбирать меж вами и Дикой охотой… Думаю, вы понимаете, что я в любом случае предпочту вас.

— Отрадно знать это, — усмехнулся в ответ колдун. — Не думайте, я вовсе не желаю держать вас в рабстве до конца дней ваших. Уверен, рано или поздно удастся найти способ, как окончательно избавить вас от Неблагого двора. Нет такого договора, который невозможно расторгнуть.

Я благодарно кивнула. Пусть слова лорда Дарроу и не слишком сильно обнадеживали меня, но все же я не сомневалась в том, что мое будущее далеко не такое мрачное, каким могло быть.

— Я действительно умерла тогда? — тихо спросила я.

Мой собеседник молча кивнул.

— Несомненно. Именно печать этой смерти Шарлотта в силу неопытности и редкостной… неотесанности приняла за проклятие. Вы умерли. Но душа не сразу отлетает… И первое время ее еще можно притянуть назад. Вот только цена за это высока.

Верно. Я помнила, что отдал за мою жизнь его милость.

— И можно для спасения жизни обратиться к фэйри?

— К фэйри… К иным силам. Многие откликнутся, если знать, как позвать. К примеру, можно заложить и собственную душу… Более чем щедрая плата, не так ли, мисс Уоррингтон?

Его милость так буднично упомянул Врага рода людского и сделки с ним, что сделалось не по себе.

— А вы когда-нибудь… когда-нибудь заключали подобного рода договор? — спросила я, сама поражаясь собственной смелости.

— Не было нужды, — сухо отозвался лорд Дарроу. — Моя душа еще при мне.

Я покраснела и смущенно пробормотала извинения, на которые мужчина ответил только лишь небрежным кивком. Стало совсем неловко… Почему именно при его милости я умудряюсь сказать что-то настолько неуместное?

— Ну, что же вы краснеете, мисс Уоррингтон?

Злится? Или все-таки нет… По тону не понять… С его милостью подчас не так-то легко понять, что у него на душе.

— Я сказал возмутительную бестактность, милорд. Поэтому и краснею, — тихо ответила я, не смея поднять на этого человека глаза.

Как только у меня язык повернулся спросить у его милости о том, продал он или нет свою душу?

— Совершенно верно, юная леди, вы сказали бестактность, — подтвердил вельможа спокойно, — но, думаю, уже бесполезно требовать от вас идеальной вежливости… после всего, что нам довелось пережить вместе.

Я еще раз извинилась, пусть и понимала: это нужно больше мне самой, чем лорду Дарроу.

— Продать душу проще всего… Проще, чем отдать жизнь или часть жизни. Вот только посмертие тогда будет куда как более неприятным, мисс Уоррингтон. Поэтому я никогда не заключу подобного рода соглашения.

Все ясно…

Но раз уж я и так бесстыдна и бестактна сегодня, то почему бы не дойти до крайности?

— Шанта сказала, будто бы она ваша родственница. И мать ваша на самом деле была цыганкою…

Лорд Дарроу, против всех ожиданий, не стал сердиться из-за этого вопроса. Словно бы его вовсе не беспокоило то, что в нем течет кровь бродячего народа.

— Шанта… Видимо, вы приглянулись ей, раз уж она так разоткровенничалась. Для нее наше родство также неприятно, как и для меня. Цыгане не одобряют связи с гаджо, не-цыганами, не любят разбавлять кровь. Особенно, если из табора уходит женщина. Моя мать действительно была цыганкой, мисс Уоррингтон. Так уж вышло, что Мэриан, моя сестра, родилась даже без намека на колдовской дар. Отца это чрезвычайно расстроило, ведь наш род испокон веков хранил магическое искусство…

Эту историю мне уже рассказывали. Почти что любовный роман… Бедная цыганка стала женой влиятельного лорда.

— И тогда ваш батюшка решил жениться на цыганской ведьме? — решилась все-таки посмотреть на мужчину я.

Тот улыбался, словно бы вспоминая что-то приятное. Отблески пламени ложились на его лицо, и так вельможа стал чрезвычайно сильно походить на цыгана.

— Шувани, мисс Уоррингтон. Шувани. Это… другое. Обыватели часто думаю, что все цыгане сплошь шарлатаны, но это не так, — продолжил свой неспешный рассказ мужчина. — Шувани могут многое, подчас мне непосильное. И моя мать слыла искуснейшей. В таборе возмущались, грозились даже отца убить, но только с шувани так легко не поспоришь.

Я вспомнила портрет леди Люси в столичном особняке Дарроу.

— Ваша матушка была редкостной красавицей, — вздохнула я с легкой завистью.

Статная ясноглазая женщина. Невозможно было даже предположить, что она когда-то босиком бродила по улицам и гадала за мелкую монетку горожанам.

Лорд улыбнулся и кивнул.

— Верно. Красавица. И сильная духом. Жаль, от нее мне досталось не так уж и много. Теперь ваше любопытство удовлетворено?

Словно бы можно так легко насытить мое любопытство.

— И что теперь? Вы никак не связываетесь с табором?

Мужчина покачал головой.

— Я гаджо, мисс Уоррингтон, не-цыган. Как говорят они, «кровь не заговорила». Единственное, что меня связывает с этими людьми — память о матери. Ничего больше. Впрочем, Шанта… Шанта — дело другое, она порой бывает полезна. Иногда я связываюсь с ней. И она не брезгует порой обращаться ко мне за помощью. Нечасто. И я не отказываю.

Интересно, чего ради такой человек, как лорд Дарроу, может обращаться к простой цыганке…У меня не хватало фантазии, чтобы представить себе подобную ситуацию… Но, вероятно, что-то такое особенное, недоступное для мужчины, Шанта все-таки умела…

— Как видите, это не то родство, которое отражают на генеалогическом древе, — произнес мужчина. — Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь?

Понимала. Отлично понимала.

Со смехом я сказала:

— Милорд, даже если мне придет в голову поведать кому-то о том, кем на самом деле была ваша матушка, то мне никто не поверит. Это же просто невероятно. Цыганка — жена лорда!

Вельможа с улыбкой покачал головою.

— Вы забываете, мисс Уоррингтон, что в слухи, касающиеся меня, люди верят.

Сказать на это мне было нечего, и я предпочла попросту вернуться к музицированию. На душе стало почти свободно, почти легко… И пусть только «почти» — но это уже оказалось лучше тех чувств, которыми я жила последние недели.

Вечер закончился вполне приятно для всех, и в девять часов все мы уже разошлись по своим комнатам. Я осталась наедине со своими мыслями… Но по-настоящему тревога так и не вернулась.

Утро началось для меня с шагов прислуги в коридоре, горячего шоколада и полной уверенности в том, что жизнь моя будет если не прекрасна, то хотя бы вполне приятна. Ведь есть те, кто позаботятся обо мне и не позволят случиться дурному.

Из темного провала зеркала на меня смотрели нелюдские глаза… Жутковато… Но я только махнула рукой, не придавая значения такой мелочи. Если фэйри не пытается выбраться наружу, то сделать это он попросту не может. Значит, и переживать смысла нет. Никакого.

Завтрак прошел мирно и спокойно, как в лучшие дни в особняке его милости в столице. Миссис Чавенсворт была сама любезность и поддерживала беседу с непринужденностью и редким тактом. Она ни единого раза не упомянула о вчерашнем приезде отца и дорогого Эдварда, за что я ей также была чрезвычайно благодарна.

Когда часы пробили полдень, я уже начала радоваться полученной передышке, однако его милость ни капли не ошибся, когда сказал, что снова папа придет уже на следующий день. Он действительно приехал, и снова с Эдвардом. Жаль, что не с мамой… Мама смогла бы хотя бы немного успокоить отца…

Но меня радовало уже то, что скандал не начался прямо с порога, так еще можно надеяться на то, что все обойдется.

Моих родных проводили в ту же гостиную, в которой мы провели предыдущий вечер. Его милость сперва желал, чтобы я осталась в стороне, и настаивал на том, что решит все сам. Но я умолила его не поступать так. Мистер Оуэн и мистер Уиллоби напросились за компанию. Подозреваю, они просто заскучали в провинции и пожелали немного развлечься, наблюдая за скандалом.

— Не трусьте, мисс Уоррингтон, если Создатель будет милостив, все закончится ко всеобщему удовольствию, — неловко успокаивал меня мистер Уиллоби, пока мы шли по коридору. — Но помните, из меня выйдет куда лучший муж, чем из Чарльза.

Шутки на тему грядущей свадьбы никак не надоедали молодому человеку, впрочем, это никого не раздражало.

В гостиную первым вошел, разумеется, его милость, затем я пропустила вперед его племянников, хотя те пытались, как требовали того правила приличия, пропустить вперед именно меня. Правда заключалась в том, что мне все больше становилось не по себе….

Смотреть на отца и брата было попросту неловко. Они оба, кажется, не испытывали ничего, кроме гнева, гнева и презрения, которые выражались в каждом движении, каждом слове. И я уже начала подозревать, что эти чувства в большей степени направлены на меня саму, а вовсе не на лорда Дарроу и его племянников. От этого возникало ощущение, будто мне в сердце вогнали нож, а после начали проворачивать. Боль в груди казалась такой реальной…

— Добрый день, милорд, — сдержанно поприветствовал папа его милость.

Что же, хотя бы это звучало в некоторой мере цивилизованно. Но на лучшее я уже не надеялась… Слишком уж мрачно хмурился Эдварда, слишком бледен был отец… Пожалуй, теперь я понемногу начинала жалеть о том, что решилась помочь мисс Оуэн. Ущерб, и правда, оказался слишком уж велик.

А вот на мою долю не досталось ни приветствия, ни даже взгляда. Словно бы меня и не существовало вовсе. И только направленные на меня взгляды лорда Дарроу и его племянников помогали держаться.

— Здравствуйте, мистер Уоррингтон, мистер Уоррингтон, — прохладно откликнулся вельможа, предостерегающе поглядывая на мистера Уиллоби и мистера Оуэна

Молодые люди явно в глубине души потешались над моими родными, и лорд Дарроу не желал, чтобы это веселье прорвалось наружу. Я тоже. Наверняка, если прозвучит хотя бы одна несчастная острота — Эдвард не выдержит и пойдет вразнос…

— Что вас привело на этот раз? — осведомился его милость, вставая так, что я оказалась прямо за его спиною.

Я вздохнула украдкой. Теперь, когда родные не могли посмотреть на меня, стало куда легче дышать.

— Та же причина, что и прежде. Моя дочь, которая живет с вами под одной крышей.

Прозвучало как пощечина. Мне.

— Мисс Уоррингтон живет под крышей с миссис Чавенсворт, этого довольно, чтобы не возникло никаких домыслов.

Как жаль, что в таких ситуациях не все предпочитают прислушиваться к голосу разума… Эдвард так точно не собирался довольствоваться подобным объяснением.

— Вы явились в наш дом посреди ночи! Этими своими… Путями… Забрали ее против воли семьи! И одному создателю известно, что творилось во время вашего путешествия!

Я онемела от возмущения. Как можно говорить такие ужасные вещи?!

— Не стоит произносить вслух то, о чем вы можете впоследствии пожалеть. Не оскорбляйте вашу сестру, она не заслуживает таких подозрений и оскорблений.

О да, я заслуживаю иных оскорблений… Но стало чуть легче от того, что кто-то встал на мою защиту.

— Ваша милость, только я виновна в произошедшем… — попыталась было вмешаться я, но меня резко осадили.

— Извольте помолчать, мисс Уоррингтон, — строго велел мне лорд Дарроу. — Вы уже достаточно и сказали и сделали.

Пришлось подчиниться, слишком уж сурово глядел на меня его милость, черные глаза словно бы дыру во мне прожигали.

— Ну надо же, — протянул дорогой брат, наблюдавший за мною, — Кэтрин никогда не подчинялась нашим родителям, но почему-то внимает каждому вашему слову.

Именно после этих слов я поняла, что больше всего мучает Эдварда… Ревность. Да, разумеется, он переживал за мое будущее, переживал за репутацию семьи, но… но куда больше мучила его ревность. Жуткая ревность. Если прежде я принадлежала только собственной семье, теперь же мне стали дороги и другие люди.

— Вероятно, у мисс Уоррингтон есть причины для такого поведения, — заметил сдержанно лорд Дарроу. — Юная леди, сядьте. Разговор будет длинным. Или лучше уйдите к себе, не все из того, что здесь прозвучит, вам следует слышать.

Что-то в душе трусливо советовало послушаться к совету мужчины и сбежать куда подальше, но фамильная храбрость и фамильное же упрямство заставили вздернуть подбородок и остаться в гостиной. Я должна выслушать все до конца. От и до.

— Что же, не пожалейте о своем решении, — тихо произнес его милость, когда я уселась в дальнее кресло.

Мои друзья тут же перебрались поближе ко мне, и подумалось, что с их поддержкой я смогу пережить все.

— Кэтрин не может более оставаться с вами, — твердо заявил отец. — Это неприемлемо. Совершенно неприемлемо. Она незамужняя девушка! Девушка, которая с позором вернулась в отчий дом после неудавшегося побега! Теперь ситуация стала еще хуже…

Его милость молча выслушал эту тираду, после чего осведомился:

— Вы же понимаете, что если мисс Уоррингтон останется без моей защиты, то будет потеряна для вас навсегда?

Эдвард поджал губы, но смолчал, позволяя говорить старшему.

— Мы не можем знать наверняка, — пробормотал отец.

Что ж, хотя бы сегодня мне не желают смерти.

— Я могу знать наверняка. И знаю, — твердо заявил лорд Дарроу. — Репутация вашего семейства будет восстановлена, можете не сомневаться.

Лицо отца побагровело от возмущения.

— Да вы еще и смеетеиздеваться над нашей бедой?! Вы… Вы невыносимый человек, чудовище! — воскликнул папа, сжимая и разжимая кулаки. — Бесчестный человек, воспользовавшийся неопытностью юной девушки и ввергнувший ее в пучину порока!

С каждым словом отца на лице его милости все ярче проступали желваки. Да, я понимала, насколько же неприятно выслушивать подобные вещи… Следовало прекратить! Остановить поток оскорблений, обрушившийся на голову вельможи без причины!

— Папа, прошу, не нужно! — метнулась я к отцу, встав меж ним и лордом.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн попытались остановить меня, но я оказалась куда быстрей.

Нельзя было позволять отцу оскорблять его милость! Не только потому, что опасалась гнева лорда Дарроу, но и потому, что он не был ни в чем виноват. Он вовсе не должен выслушивать все эти мерзости о себе…

— Этот человек погубил тебя! Погубил репутацию всей нашей семьи!

Признавать собственную вину оказалось мучительно, но я знала: необходимо именно так поступить.

— Лишь я виновата в случившемся! Его милость достойный человек и всячески оберегал меня, не оскорбляй его незаслуженно! — воскликнула я с отчаянием.

Лорд Дарроу удовлетворенно кивнул, оценив мои попытки донести до родителя правду.

— Я рад, что вы осознаете тяжесть содеянного, — произнес он.

В голосе его милости я слышала исключительно горечь. Горечь и грусть, поэтому сомневалась, что его радость была так уж велика.

Потупившись, я ответила:

— Полностью осознаю, милорд, однако, будь у меня выбор, я поступила бы также.

Взгляд его милости ощущался как каленое железо на коже.

— Вы понимаете, что сейчас сказали, мисс Уоррингтон?

— Полностью осознаю, милорд, — тихо произнесла я. — И не отказываюсь от своих слов. Вы желаете мисс Оуэн только лучшего, тут нет сомнений, но мистер Грей действительно любит ее… Этот брак принес бы много добра всем.

Я ожидала чего угодно, крика, быть может, даже удара… Но лорд только тяжело вздохнул и покачал головой.

— Ваше упрямство порой превосходит ваш ум. Не думал, что именно вы окажетесь в итоге настолько подвластны девичьим бредням…

Это был укор, но при том практически родственный

Папа сделал шаг вперед, решительно оттеснив меня в сторону.

— Я вызываю вас на дуэль, милорд!

У меня сердце удар пропустило от страха. Дуэль с лордом Дарроу? Да его милость с легкостью убьет моего отца! Уж в том, что стреляет колдун прекрасно, я ни капли не сомневалась.

— Папа, прошу! Ваша милость, прошу, не слушайте его! Папа!.. Его милость ни в чем не виноват!

Тут вперед выступил Эдвард, и я понадеялась на то, что брат призовет нашего отца к здравому смыслу. Но, оказалось, что и дорогого Эдварда поразило то же безумие.

— Это я должен бросить вызов лорду Дарроу, — решительно заявил брат. — Кэтрин, как ты можешь сейчас пытаться защищать этого человека? Он уничтожил твою репутацию, репутацию всей нашей семьи! Как нам теперь смотреть в глаза соседям? Как Энн и Эмили выйдут замуж?

Картина краха нашей семьи предстала передо мной во всем ужасе.

— Это не лорд Дарроу уничтожил репутацию нашей семьи! А я! Я! Собственными руками! — призналась я и виновато опустила голову.

По бокам от меня встали мистер Оуэн и мистер Уиллоби, решившие не оставлять меня без поддержки.

— Если быть до конца честными, то мы это сделали втроем. Без дяди, — пробормотал мистер Уиллоби. — Поэтому куда уместней пристрелить кого-то из нас.

Эдвард и папа выглядели до крайности удивленными таким поворотом дел. Вместо одного злого гения у них набралось три, и все наперебой каются в совершенных грехах.

— Против дуэли с кем-то из моих племянников я категорически возражаю, — тут же вмешался лорд Дарроу. — Пусть эта неловкая ситуация и возникла из-за нелепой романтичности мисс Уоррингтон и сердобольности и глупости моих племянников, ответственность все-таки на мне.

Отец обводил всех нас взглядом и, похоже, пытался уяснить, что же произошло на самом деле. Несомненно, сложная задача. Каждый норовил покаяться и взять главную вину именно на себя. Стало быть…

— Стало быть, — удрученно вздохнул папа, — все произошло из-за нелепого стечения обстоятельств, без злого умысла… И все виноваты в равной мере.

Тут я не смогла промолчать.

— Злой умысел был с моей стороны, вот только направлен немного не на те цели.

Главное, что дуэли не будет… Первая волна ярости схлынула, а папа, как человек в высшей мере рассудочный, отлично понимает, что стреляться с лордом Дарроу дело в высшей степени глупое. Потому что и так было понятно, кто именно победит. А учитывая колдовские способности его милости, то шансов у отца нет никаких. Да и у Эдварда тоже.

— Я искренне прошу прощения, мистер Уоррингтон, — склонил голову лорд Дарроу. — И считаю, что брак вашей старшей дочери все исправит и заодно заставит замолчать всех сплетников. Здесь и в столице.

Весь вид папы выражал полнейшее недоверие.

— Как вы представляете это себе, ваша милость? Кто решится взять в жены бесприданницу, да еще и с такой ужасной репутацией?

Его милость выпрямился и произнес:

— Тот, кому будут безразличны оба этих не самых приятных обстоятельства. Тот, кто знает вашу дочь и все ее достоинства настолько хорошо, что готов взять ее под защиту своего имени, не обращая внимания на слухи.

— Словно бы найдется такой джентльмен… — тихо откликнулся Эдвард.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн вышли вперед, всем своим видом демонстрируя готовность хоть сейчас повести меня к алтарю.

— Мы с кузеном желаем взять мисс Уоррингтон в жены, — выпалил будущий преемник его милости.

Осознав, что формулировка, мягко говоря, вышла странной, молодой человек поспешно исправился:

— В том смысле, что любой из нас сочтет честью предложить мисс Уоррингтон руку и сердце, теперь выбор лишь за ней.

Я не смогла удержаться от улыбки. Все-таки судьба благоволила ко мне, дав таких замечательных друзей. Правда, они слегка трусят, когда лорд Дарроу что-то приказывает… Но, право, это мелочи.

— Два достойных молодых человека… — протянул отец, глядя на джентльменов уже иначе. Как-то оценивающе, хищно. — И ваша милость не против?

Вельможа покачал головою.

— Вовсе нет. Я достаточно хорошо узнал вашу дочь, чтобы желать подобного союза для любого из своих племянников. В особенности, в свете последних обстоятельств. Только надеюсь, что став миссис Оуэн или миссис Уиллоби, она начнет больше прислушиваться к моим словам.

Дорогой Эдвард развел руками и сообщил:

— Вам не стоит слишком сильно рассчитывать на такой исход, ваша милость.

Да… Брат никогда не пытался щадить мои чувства. Но прежде почему-то это не причиняло мне боли.

— Я даю согласие на такой союз. Тем более, что выбора все равно нет, не так ли? — со вздохом произнес отец. — И кого же ты желаешь видеть своим супругом, моя милая? Джентльмены ждут.

Я беспомощно переводила взгляд с одного своего друга на другого, с ужасом понимая, что за прошедшие дни мое сердце так и не смирилось с тем, что своим согласием я могу легко уничтожить их будущность.

И мистер Оуэн, и мистер Уиллоби были дороги мне, но дороги как братья.

— Вы все еще мучаетесь выбором, мисс Уоррингтон? — спросил лорд Дарроу, подходя поближе. — Вы же понимаете, что вам нужно принять это решение…

С тяжелым вздохом я произнесла:

— Да, милорд. Мне все также страшно лишить ваших племянников права на счастье… Я… Я не знаю…

Отступить я не могла. Но… но и назвать имя никак не получалось. Оставалось только путано объяснять причины моих колебаний, без надежды, что кто-то поймет поселившееся в моей душе смятение.

Однако мои вероятные мужья сумели разобраться в том лепете. И в их взглядах я прочла благодарность. Благодарность за то, что я думала о них, беспокоилась, не желала причинить им боль.

На минуту в гостиной повисла тишина. Понять, о чем размышляет Эдвард, мне так и не удалось, пусть я и пыталась.

— Есть еще один человек, который может жениться на мисс Уоррингтон, — неожиданно произнес мистер Уиллоби. — Достойный джентльмен, не связанный никакими обязательствам. Таким образом, мисс Уоррингтон не придется вступать в брак ни со мною, ни с Чарльзом, чего она не желает.

Удивленным казался даже лорд Дарроу. Мой отец и брат также выглядели до крайности озадаченными.

— Все-таки, Роберт, о ком именно ты говоришь?

Мистер Уиллоби широко улыбнулся и заявил:

— Я говорю о вас, дядя Николас. О вас.

Пожалуй, ничто не могло шокировать меня больше… Впрочем, его милость оказался шокирован не меньше моего.

10. Леди обручена

Свадьба, на которую мисс Кэтрин Уоррингтон уже и не надеялась, стала реальностью. Однако если невеста известна, то кто же все-таки станет женихом? Мистер Оуэн, мистер Уиллоби или все же сам лорд Дарроу?

В чем польза шокирующих заявлений? Определенно в том, что после них разговор резко меняет русло, и никому в голову не приходит вспоминать, что было до этого. Стоило только мистеру Уиллоби предложить своему дяде жениться на мне, как отец и брат даже думать перестали о дуэли и обвинениях, настолько их поразили слова моего друга. Да и я сама онемела, не в силах сдержать изумления.

— Н-но… жена его милости? Разве возможно такое? — пробормотала я, в священном ужасе взирая на лорда Дарроу.

Мужчина смотрел на меня озадаченно, словно бы вообще не понимал, о чем речь.

— Ну как же, если мисс Уоррингтон не желает лишать нас с Чарльзом шанса найти свое счастье, то почему бы ей не обратить свой взор на вас? Все-таки вы вдовец, человек, лишенный всяческих романтических иллюзий. Почему бы и нет?

С одной стороны, все верно… С другой же… Неужели мистер Уиллоби позабыл о проклятии, которое лежит на его дяде? Даже если не учитывать, что его милость обрекает всех своих супруг на смерть (весьма важная деталь!), то как быть с тем, что провинциалка-бесприданница точно не подходит в качестве жены для одного из влиятельнейших и богатейших людей в королевстве?

— Роберт, ты потерял разум, не иначе, — раздраженно вздохнул лорд, покачав головой. — Вы с Чарльзом так желаете смерти мисс Уоррингтон? А мне казалось, будто бы вы стали добрыми друзьями за прошедшие месяцы.

Эдвард стремительно побледнел.

— Смерти? Создатель милосердный… О чем вы все говорите? — ужаснулся брат, беспомощно смотря на меня.

Он выглядел совершенно растерянным и даже, как мне показалось, испуганным. Эдвард схватился за сердце и уселся в ближайшее свободное кресло. Потом, правда, спохватился, снова вскочил на ноги и усадил уже отца, которого слова лорд Дарроу шокировали чересчур сильно.

Да, нелегко принять тот факт, что мир, в котором мы живем, совершенно не таков, как мы привыкли думать. Уж кому, как не мне, это понимать… Я тоже сперва никак не желала верить в то, что призраки, фэйри, магия — это вовсе не пустые суеверия.

— О проклятии, мистер Уоррингтон. О проклятии, которое укладывало в могилу всех моих жен, — спокойно и совершенно буднично сообщил его милость.

Я не сомневалась, что мужчине не слишком нравилось рассказывать о таких чересчур уж личных вещах при посторонних людях, но иного выхода не было… Особенно в свете того, что вскорости у моего семейства есть все шансы породниться с лордом Дарроу.

— Так вы действительно прокляты… И это не просто глупые сказки, — с ужасом произнес отец. — Неужели вы думаете, что это хорошая идея, взять очередную жену? Ведь…

Мистер Уиллоби тяжело вздохнул, словно бы мы сказали какую-то несусветную глупость.

— Но ведь мисс Уоррингтон формально уже и так умерла. Как ее может убить ещё и проклятие? Это ведь по меньшей мере странно, не так ли, дядя Николас? — произнес с иронией молодой человек.

Его милость на секунду задумался и посмотрел на меня как-то иначе, внимательно, оценивающе.

— Никогда не рассуждал на эту тему, Роберт, впрочем, есть тот, кто сможет мне вполне авторитетно оценить всю ситуацию… И дать нам вполне конкретный ответ.

Мистер Оуэн улыбнулся и спросил:

— Тот… или все-таки та?

Теперь уже и мне стало ясно, о ком зашла речь. Шанта. Цыганская ведьма, в которой течет та же кровь, что и в лорде Дарроу. Вероятно, она и правда настолько искусна, раз его милость собирается обратиться к ней за советом.

— Думаю, Шанта не откажет в помощи, если попросить… Другое дело, что она запросит за свои услуги, — задумчиво протянул вельможа.

Обращаться к цыганке… Одна мысль об этом, похоже, заставляла его милость волноваться, а вот его племянники недоумевали по поводу переҗиваний лорда Дарроу.

— Но дядя, вряд ли Шанта запросит неподъемную цену, не так ли? Она достаточно умна… — осторожно заметил мистер Уиллоби.

Брат с каждым мгновением мрачнел все больше.

— Шанта? Разве это не цыганское имя? — спросил он, глядя на меня так, словно бы мечтал забрать из дома миссис Чавенсворт как можно быстрей и как можно дальше. А после запереть замков на десять для надежности. — Вы что, собираетесь обращаться к цыганам?!

Наверное, сильней шокировать моего дорогого Эдварда уже никому бы не удалось. Однако успокаивать брата или убеждать, будто и среди цыган встречаются люди достойные и порядочные, никто не стал.

— Но даже если твои предположения, Роберт, и соответствуют истине, остается главный вопрос, — заметил лорд Дарроу.

Вновь все взгляды были обращены на него.

— И какой же? — спросил мистер Уиллоби с недоумением.

Его милость тяжело вздохнул и пояснил:

— Вы забыли спросить у мисс Уоррингтон, согласна ли она стать моей супругой.

Совершенно верно, почему-то именно этот вопрос никого не озаботил. Даже меня саму. Ведь… как можно отказать лорду Дарроу?! Он могущественнейший человек в стране после его величества! К тому же, его милость я уважала и почитала больше, чем кого бы то ни было…

— А вы, милорд? — спросила я смущенно.

Мужчина посмотрел в мои глаза.

— Что такое, мисс Уоррингтон?

Я набралась решимости и спросила:

— А вы согласны взять меня в жены? Кажется, вашего мнения тоже никто не спросил. Так неловко…

Его милость тихо рассмеялся, чем изумил меня до крайности. Да и не только меня, стоит признать. Нечасто удавалось увидеть у этого человека такое проявление эмоций. Я слишком привыкла к его непроницаемому спокойствию.

— Верно, мисс Уоррингтон, никто не спрашивал моего мнения. Но ведь это вы у нас сейчас перебираете женихов, а не я — невест, не так ли? — с откровенным лукавством произнес лорд Дарроу.

Что мне оставалось? Только беспомощно хлопать глазами и пытаться подобрать подходящие слова.

— М-милорд, — заикаясь начала я, упорно глядя в пол, — но кто же осмелится отказать вам?

Мужчина пожал плечами.

— Как раз мне, думается, отказали бы многие… И все-таки, мисс Уоррингтон, если Шанта скажет, что этот брак не причинит вам вреда, то каков будет ваш ответ? Я хочу услышать ваше собственное мнение, честное и искреннее.

Я посмотрела на лорда Дарроу и попыталась представить, каков он будет в качестве мужа. Почему-то думалось, что… что ничего не изменится меж нами, если свадьба состоится. Он ведь все равно останется прежним лордом Дарроу, неулыбчивым, сдержанным, спокойным как камень. И в целом, если быть до конца откровенной с собой, меня не пугала мысль о том, что именно с этим человеком я могу провести свою жизнь. Он умен, надежен, не жесток… и да, невероятно богат, о чем также не стоит забывать.

Пусть этот союз вовсе не походит на брак по любви, в нем не будет романтических чувств, о которых я начала задумываться в последние недели… Все-таки подобный союз принесет много пользы всем, сбережет репутацию, мою и моей семьи, даст мңе надежду на будущность более счастливую, чем участь старой девы, доживающей свой век при брате.

— Почту за честь стать вашей супругой, если вы того желаете, ваша милость, — после недолгих размышлений сообщила я ожидающему мужчине.

Тот удовлетворенно кивнул, принимая мое решение.

— Я рад, что вы проявили благоразумие, мисс Уоррингтон. С вас сталось бы отказать и мне, как моим племянникам. Пожалуй, я бы даже не удивился такому исходу.

Против воли на моем лице появилась широкая довольная улыбка. Лорд Дарроу говорил привычным отстраненным тоном, но я почему-то ни капли не сомневалась: в этот момент мужчина от души потешается над всем происходящим, и над моим смущением в том числе.

— Ну что вы… — робко начала я.

И тут внезапно заговорил Эдвард.

— Кэтрин, о чем ты только думаешь?! Как ты можешь связывать свою судьбу с этим… человеком?

Лорд тяжело укоризненно вздохнул и пробормотал что-то о фамильном темпераменте Уоррингтонов. Неужели и я так же порола горячку, как и мой дорогой брат?

Создатель, ну что на этот раз? Даже папа удрученно, но все-таки успокоенно, кивнул, услышав о том, с кем может заключить брак его старшая дочь. Леди Кэтрин… Пожалуй, никто не осмелится припоминать леди Кэтрин Уоррингтон добрачные прегрешения. Фамилия Дарроу укроет и мою репутацию, и репутацию всего моего семейства. Энн и Эмили выйдут замуж за состоятельных мужчин и, возможно, даже по любви. Все будут счастливы. Вероятней всего, даже я. Такой исход для меня совершенно точно не будет мучителен. Лорда Дарроу я уважаю, пусть и подчас испытываю благоговейный страх перед ним. Он же относится ко мне со строгой заботой старшего, которая порой раздражает… но даже в такие момент не забываешь, что все делается тебе на благо.

— И чем же я так плох для вашей драгоценной сестры, молодой человек? — с проскальзывающей в голосе иронией осведомился у брата вельможа. Сарказма в его вопросе я не расслышала… Но он там был. Точно был.

Только бы не вышло скандала…

— Вы… Вы старше нее на целых двенадцать лет! — возмутился брат, вызвав у лорда Дарроу снисходительную улыбку.

Лично мне тоже аргумент казался спорным. Весьма спорным. Случалось, что брак заключали и при более внушительной разнице в возрасте.

— Кажется, я ещё не дряхлый старик, чтобы подобная разница в возрасте могла так уж сильно смущать, — резонно заметил мужчина, покосившись на меня. — И ваш сестру, как мне показалось, все устраивает. Верно, мисс Уоррингтон?

Я кивнула, подтверҗдая, что возраст его милости меня ни капли не беспокоит. Вообще, по сравнению с проклятьем, обрекающим на смерть жен, все прочие свойства его милости не вызывали ни малейшего недовольства.

— Да, милорд, — подтвердила я, недоуменно глядя на брата.

Почему бы ему просто не поблагодарить лорда Дарроу за то, что он великодушно предложил мне руку и сердце? Зачем все усложнять?

— Вот видите, юноша. Мисс Уоррингтон согласна, я согласен, ваш достопочтенный отец также не выражает недовольства… Почему бы не принять сложившуюся ситуацию и, наконец, не успокоиться? Если выяснится, что мой племянник прав, и брак со мной не принесет вашей сестре ничего дурного, то чем вы можете быть недовольны?

Я бы сказала, моего брата не устраивало… абсолютно все. И даже немного больше. Его милость он буквально возненавидел. Одни только эмоции, ничего, что можно было бы объяснить доводами разума…

— Благодарю, милорд, вы не оставили нашу семью… — тихо и обреченно произнес отец, таким образом ставя точку в споре.

Я украдкой с облегчением вздохнула. Папа официально одобрил такой выход из ситуации, больше неожиданностей не предвиделось.

— Мне бы и в голову не пришло оставить мисс Уоррингтон в таком плачевном положении, — откликнулся вельможа, одной фразой отделив меня от моей семьи. — Однако сперва мы должны узнать, не будет ли брак со мной опасен для вашей старшей дочери… И боюсь, что в любом случае, мистер Уоррингтон, ей придется остаться в этом доме. Ведь вопрос о свадьбе может и не возникнуть. По причине исчезновения невесты.

Пусть последний ультиматум и не пришелся по вкусу моим родным, но противостоять лорду Дарроу было все равно, что противостоять буйству стихии. Бесполезно. Совершенно бесполезно.

Отец с братом разделили с нами трапезу, после чего удалились, пусть и без особого желания. Лорд Дарроу заперся в кабинете с миссис Чавенсворт… А я осталась с мистером Уиллоби и мистером Оуэном, которые предвкушали мою возможную будущую свадьбу.

— Ну надо же! Вскорости я смогу звать вас тетушкой! — восторженно воскликнул Роберт Уиллоби, сияя ослепительной, как полуденное солнце, улыбкой. — Кто бы мог подумать? Чарльз, представляешь это? Тетушка Кэтрин!

Одно я понимала ясно: если однажды мистеру Уиллоби действительно придет в голову обратиться ко мне подобным образом… вероятно, у его милости останется только один племянник. Нервы мои уже претерпели достаточно испытаний, что дурно повлияло на чувство юмора, а заодно и на человеколюбие.

— Прошу вас воздержаться от шуток подобного рода, — сухо попросила я, недовольно хмурясь.

Мистер Уиллоби рассмеялся, как и его кузен.

— Полно, дорогая мисс Уоррингтон, из вас выйдет превосходная леди Дарроу, поверьте. И мы будем очень любить свою новую родственницу.

Создатель… Ох, уж это их чувство юмора! Хотя я ни капли не сомневалась в том, что любить меня молодые люди действительно будут.

— Еще ничего неясно, ведь Шанта может сказать и то, что брак с вашим дядей для меня означает верную гибель, — поспешила я напомнить молодым людям о том, насколько зыбки мои перспективы стать леди Дарроу. И если цыганка скажет, что для меня выйти замуж за его милость — значит обречь себя на смерть, то я не пойду к алтарю. — Вполне возможно, я буду вынуждена стать миссис Чарльз Оуэн или миссис Роберт Уиллоби.

Племянники лорда Дарроу пожали плечами и заверили меня, что станут любить меня и в подобном случае. Утешало… Но только отчасти.

Интересно, если я все-таки стану леди Дарроу, удастся ли мне переубедить его милость относительно союза между его племянницей и мистером Греем? Хотелось на это надеяться… Ведь Эбигэйл никогда не станет счастлива с кем-то другим…

Но, разумеется, лорд Дарроу скажет мне, что все это — только лишь девичьи глупости и ничего больше. Станет ли он больше слушать жену, а не подопечную? Если бы можно было знать наверняка… Многие мужчины идут на поводу своих вторых половин, но интуиция подсказывала, что с лордом будет не так уж и просто…

— Он ведь действительно много старше меня, — пробормотала я невпопад, вызвав очередной всплеск веселья у друзей.

Мистер Уиллоби с широкой улыбкой заверил:

— Мисс Уоррингтон, но ведь вы уже далеко не юная трепетная дева, а наш дядя ещё не тянет на престарелого сластолюбца. Если же вас смущает, что дядя Николас умнее вас… То он умнее практически всех. Он не жесток, и наверняка будет относиться к вам с должным уважением и заботой.

Я взмахнула руками, призывая собеседника замолчать.

— Я ни капли не сомневаюсь в том, что лорд Дарроу достойный и благовоспитанный человек, иначе бы не ответила согласием на предложение руки и сердца с его стороны. Не стоит убеждать меня в том, в чем я и так ни капли не сомневаюсь. И все же…

— И все же вы взволнованы тем, что вскоре можете стать моей женой, — услышала я голос его милости.

Вероятно, он закончил свои дела и вернулся к нам. Вечно он норовит появиться незаметно и перепугать окружающих.

— Разумеется, милорд, — сумела я выдавить, когда первая оторопь сошла наконец. — Но не потому что я боюсь вас, я… благоговею.

Иначе те эмоции, что я испытывала к лорду Дарроу, назвать не удавалась. Я опасалась его, при том, что понимала — никогда этот человек умышленно не причинит мне вреда, но его милость настолько превосходил меня во всем, что не удавалось избавиться от трепета, который возникал в груди.

— Что же… «Да убоится жена мужа своего», — процитировал мужчина Святое Писание и удовлетворенно кивнул. — Думаю, в таком случае наш союз можно будет признать удачным.

Мистер Уиллоби выразительно посмотрел на меня, рассмеялся и заметил:

— Дорогой дядя Николас, не стоит забывать, что хуже всего у мисс Уорриңгтон получается бояться.

Кажется, молодой человек намекал на то, что не тақ уж долго после свадьбы жена будет продолжать бояться мужа. Словно бы его милость и так не узнал уже все особенности моего характера.

— Это попытка лишить меня невесты? — с весельем осведомился вельможа, переводя взгляд с меня на племянника.

Мистер Уиллоби рассмеялся и с потешной серьезностью заверил мужчину:

— Как можно, дядя Николас? Разве я в состоянии соперничать с вами?

Лорд не выдержал и расхохотался.

Ну, наверное, для него действительно было смешно думать, что он может считаться более завидным женихом по сравнению с молодым родственником, над которым не довлеет проклятие… Я же смотрела на ситуацию иначе: его милость куда богаче, чем племянник, он приближен к трону, невероятно влиятелен… И, несомненно, сильней и умней меня. Почему-то последнее меня странным образом успокаивало, ведь выходит, что, став женой лорда Дарроу, я смогу до конца своей жизңи укрываться за его спиной от всех невзгод. Хотела ли я этого? Пожалуй… Пожалуй, я не отказалась бы.

Внешность же… Право, его милость действительно никто бы не назвал стариком, а лицо его не было лишено своеобразной привлекательности.

— Думаю, мистер Уиллоби действительно не в состоянии соперничать с вами, милорд, — весело заявила я, понимая, что после недолгих размышлений свадьба с его милостью меня целиком и полностью устраивает. И не только потому что лорд Дарроу имеет огромную власть и богат так, что может обеспечить всю мою семью… Простo… Мне, вероятно, слишком уж понравилось чувство защищенности, которое он давал мне.

Мужчина изумленно приподнял брови. Причем, мне показалось, что он выказал свои искренние чувства.

— Что же, мисс Уоррингтон, если вы не покривили душой, то я рад слышать от вас такие слова.

И почему-то мое сердце быстрей забилось.

Визит к Шанте мы запланировали на следующий же день, причем лорд Дарроу безапелляционно заявил мне, что идти придется по дорогам фэйри. Разумеется, подобная перспектива не вызвала во мне бурного восторга, пусть мне уже приходилось проходить по призрачным тропам, но все равно становилось понемногу жутковато. Однако его милость заверил меня, что под его защитой мне не стоит бояться попасть в лапы нечисти. В итоге я согласилась, хотя встреча с Охотником продолжала страшить.

— Ну же, мисс Уоррингтон, — ободряюще улыбнулся мне вероятный будущий муж, беря под руку, — вы всегда оставались удивительно храброй молодой особой, даже когда самообладание должно было отказать вам. Так неужто сейчас, когда я рядом, вы поддадитесь страху?

Вообще-то, я поддалась страху, но все-таки готова была довериться лорду Дарроу, как и всегда. Но сколько же решимости потребовалось от меня, чтобы вложить ладонь в протянутую руку… Стоило только сделать это, как перед глазами закружились серебристые искры, и я поняла: больше мы не в мире людей.

— Не волнуйтесь. Это всего лишь призрачные пути, а не сама Страна холмов, — поспешил сообщить мне мужчина, очевидно, беспокоящийся, как бы я не начала паниковать. — Здесь дивный народ не станет нападать.

Очень хотелось надеяться, что его милость не ошибался в своих предположениях. Я и так пребывала в ужасе: под ногами не было ничего, лишь поток серебристых искр, который непонятно каким образом выдерживал вес человеческих тел… Вокруг же клубился серый туман…

Какое счастье, что я не имею никакого отношения к колдовству…

Однако одно несомненное преимущество в подобном способе передвижения было: уже через несколько минут мы оказались в холле столичного особняка лорда Дарроу, едва не сбив с ног домоправительницу. Женщина пару секунд озадаченно смотрела на своего хозяина и меня, потом вежливо поприветствовала и отправилась по своим делам.

Слуги лорда уже, похоже, давным-давно привыкли к любым неожиданностям и не удивлялись, даже сталкиваясь с самими удивительными вещами.

— К Шанте придется добираться на экипаже, мисс Уоррингтон, — сообщил мне вельможа, продолжая поддерживать под руку. — Цыгане, как вы понимаете, не могут позволить себе такую роскошь, как большое зеркало.

Словно бы для меня поездка в карете может оказаться менее предпочтительной, чем прогулка по дорогам фэйри… Нет уж, лучше по — человечески, дольше, зато проще и надежней…

Так непривычно оказалось находиться столько времени наедине с его милостью… Почему-то теперь это смущало… Прежде подобное чувство ңе посещало меня при виде лорда Дарроу. Но раньше я никогда и не смотрела на него как на возможного будущего мужа…

— Вы теперь слишком часто краснеете, — не преминул отметит перемены во мне мужчина, который также стал смотреть на меня куда чаще.

Я вымученно улыбнулась и ответила:

— Обстоятельства обязывают, ваша милость… Интересно, что же скажет нам Шанта.

После этих слов лорд изрядно помрачнел.

— А вот меня скорее интересует, что же она попросит за свои услуги… — произнес он задумчиво и, кажется, встревоженно.

Об этом мне и в голову не приходило думать. Очевидно, зря.

— Она потребует платы? — растерялась я, почувствовав тревогу. — Но вы ведь родственники с Шантой. Уместен ли торг в таком случае?

Похоже, его милость позабавила моя наивность: на миг во взгляде его промелькнуло веселье.

— Сама суть колдовства такова, мисс Уоррингтон, что всегда приходится платить… Практически за все и практически всегда.

Как, к примеру, годом собственной жизни за спасение чужой. Забыть о том, что сделал для меня лорд Дарроу, не вышло бы при всем желании.

— И чем больше мы желаем получить, тем больше придется отдавать. Когда же один колдун просит у другого помощи, то и плата становится иной, порой очень высокой. Мне неспокойно от мыслей о том, какую цену запросит моя цыганская кузина за свою услугу…

Теперь пришло время и мне переживать не только за вердикт ведьмы…

Если цена окажется непомерной?

— Раньше времени не переживайте, мисс Уоррингтон. В самом деле, раз уж вы собираетесь выйти за меня замуж, то привыкните сперва, что я предпочитаю сам решать возникшие затруднения. К тому же, вы слабая и беззащитңая женщина.

Замечание о моих якобы слабости и беззащитности заставило меня иронично уставиться на мужчину. Разумеется, он куда сильней и умней меня, никто не берется утверждать иное, но это вовсе не означает, будто бы я совсем уж беспомощное создание! Я… Ну да, пока я чаще попадала в беду сама, чем спасала кого-то другого, но, право слово, случалось же и так, что именно я выручала племянников лорда Дарроу!

Видимо, все эти мысли были написаны на моем лице. Крупными буквами. Очень крупными. Потому что улыбка все никак не исчезала с лица его милости. Не приходилось сомневаться в том, что он от всей души потешался надо мною.

Из кареты мы выбирались поспешно, прятали лица, таились… В конце концов, в свете последних чудовищных слухов будет лучше, если меңя не увидят в столице необрученною…

— Цыгане не выдадут? — тихо спросила я, когда его милость вел меня к кибитке Шанты.

Тот только покачал головою.

— Нет. Для них в этом нет корысти, мисс Уоррингтон. К тому же это по-cвоему честный народ, верный своему слову.

С одной стороны, я привыкла верить словам лорда Дарроу, с другой, всю жизнь мне не доводилось слышать так уж много хорошего о бродячем племени…

Цыганская красавица стояла возле своего передвижного обиталища и словно бы уже ждала нас. Возможно, действительно ждала. В могуществе Шанты я теперь не сомневалась, как и в колдовских силах лорда.

— Здравствуй, Николас, — улыбнулась ведьма вельможе. — И ты здравствуй, красавица.

На такое приветствие я только вздохнула. Уж рядом с ней мне и подавно не сойти за красавицу.

— Я же говорила, Николас, что ты еще приведешь ко мне женщину, — с нескрываемым торжеством произнесла цыганка, кивнув на свою кибитку. — Идите уж, это будет непростой разговор. И не хмурься ты так, гаджо, не хмурься. Вижу, несладко просить у меня, но такова судьба, и редкий смертный в силах ее изменить, даже такой могущественный, как ты. Просто смирись, как смирилась однажды твоя мать.

Лорд Дарроу хмурился и молчал, однако в кибитку к цыганке пошел. Выбора у него в любом случае не было. А у меня — и подавно.

Приятный запах трав, что уже был мне знаком, успокаивал, очищал мысли.

Я уселась на предложенную подушку, неуклюже скрестив ноги. Его милость сел как человек, которому приходилось уже находиться в такой не самой удобной позе. Вероятно, ему доводилось не раз и не два посещать свою… родственницу.

— Ну что, красавица, все ли здоровы в твоем отчем доме? — осведомилась между делом цыганка, тасуя карты.

Я кивңула, словно бы ни капли не удивилась подобному вопросу. Хотя… я действительно перестала уже удивляться. Если цыганка предсказала мое возвращение к родителям, то, ничего странного в том, что узнала и об осуществлении ее слов.

— Благодарю вас, Шанта, все здоровы, — вежливо ответила я.

Ведьма одобрительно кивнула.

— И что же случилось с тобою в детстве, красавица?

Ведь наверняка ей и самой прекрасно все было известно.

— Я умерла.

И снова одобрительная улыбка.

— Вот видишь, красавица, ты и не проклята вовсе. А эта малолетняя дуреха, что напугала тебя злым колдовством… Силы ей отмерено много, жалко только, ума досталось куда меньше.

Создатель, ну, хоть кто-то разделяет мое нелицеприятное мнение о Шарлотте.

— А теперь, вы с Николасом хотите задать мне вопрос. Какой же?

Его милость укоризненно вздохнул. Я тоже подозревала, что Шанте уже известно, что мы желаем узнать у нее, просто она по непонятной причине жаждет помучить нас.

— Коснется ли мисс Уоррингтон мое проклятие, если она станет леди Дарроу? — все-таки произнес его милость.

В глазах Шанты плеснуло весельем, будто отблеск цыганского костра отразился.

— Ты ведь знаешь правила. За все нужно платить.

Вот и пришло время для того, что бы узнать цену. Я похолодела, боясь представить, что пожелает получить цыганка.

— Говори, что просишь, — обреченно выдавил лорд Дарроу, но цыганка махнула рукой.

Кажется, все оказалось еще сложней, чем думалось сперва.

— Не торопись так, гаджо. Все должңо идти своим чередом. Я скажу свою цену позже. Готов сыграть вслепую?

Сердце екнуло… Что-то такое рассказывала няня в далеком детстве… Обычно никогда добром не оборачивается, если просят то, чего сперва не знаешь. Но выбора у нас действительно не осталось.

И лорд кивнул:

— Хорошо, Шанта. Я сыграю с тобою вслепую. Надеюсь, ты не перехитришь саму себя.

В голосе мужчины отчетливо прозвучала угроза, которая, впрочем, не слишком-то и впечатлила цыганскую красавицу. Так продолжала легкомысленно улыбаться.

— Ручку позолотить не попрошу. На этот раз. Вы и так раскошелитесь. Дайте-ка мне руки.

Я стянула перчатку и протянула цыганке ладонь, молодая женщина вглядывалась в рисунок на коже с вниманием, тщанием… Даже если бы до этого момента я и сомневалась в том, что ведьма способна прочесть по руке судьбу, то теперь бы уж точно поверила.

Налюбовавшись на мою ладонь, Шанта принялась за его милость. И вот ему времени цыганская колдунья уделила куда больше. Несколько раз она даже принималась что-то бормотать на своем гортанном языке под нос, но быстро смолкала.

Потом ещё с четверть часа Шанта размышляла.

— Сложную задачу ты мне подкинул, Николас… С одной стороны, черная тень, что легла на тебя… Она могущественна и губит всех женщин, с которыми ты связываешь судьбу свою… С другой стороны, твой шустрый племянник прав, эта девушка так же мертва, как и жива.

Создатель всемогущий… Откуда только ей стало известно про то, что именно мистер Уиллоби предлоҗил его милости жениться на мне?

— На тебе наше проклятие, сильное, цыганское, гаджо… Но и чары дивных сильны… Я говорю тебе, женись на ней. И тебе, красавица, скажу, стань ему женой. Прежде я видела рядом с тобою его племянника, но судьба переменчива, и теперь я вижу, что мой родич может стать отцом твоих детей. Проклятие не исчезнет, но здесь оно станет бессильным.

Я выдохнула с нескрываемым облегчением и покосилась на вмиг посерьезневшего лорда Дарроу. Пришло время узнать цену совету цыганки.

— Что ты попросишь теперь, Шанта? — спросил мужчина ведьму.

Та сперва посмотрела на меня, потом на его милость.

— Старшее дитя твоей крови, Николас.

Мне стало дурно. Ровно так, как говорила няня… Пусть колдунья и предрекла мне троих детей, я вовсе не желала отдать одного из них в табор, к этому дикому, бродячему народу.

— Шанта! — гневно воскликнул мужчина.

Мне на секунду показалось, что сейчас он убьет цыганку своими руками и даже испугалась за ее жизнь.

Но сама ведьма не дрогнула. Так и продолжила сидеть невозмутимо в ворохе ярких юбок.

— Уймись, Николас. Сделка есть сделка. Я буду присутствовать, когда это дитя появится на свет. И дам ему второе имя, наше, цыганское, и стану учить твоего ребенка нашей науке и нашим обычаям, а ты не станешь мешать, гаджо, — говорила женщина спокойно и размеренно. — Лачи ушла из табора, чтобы родить тебя, теперь пришел черед нашему народу получить свою кровь.

При упоминании матери-цыганки лорд Дарроу словно бы сник, примиряясь с ужасающей платой. А вот я не зналa… не знала, как быть. Возможно, лучше отказаться? Если я не рожу ребенка от его милости, то некого будет и отдавать Шанте, верно?

— Не бледней так, красавица, — заметила мое смятение колдунья. — Я не отниму твое дитя, я не настолько глупа и жестока и не стану разлучать дитя с родной матерью. Но воспитывать его я стану наравне с вами, кровными родителями. А вы… вы сами увидите, что только тақ и будет правильно.

Что же… Если так, то все не так уж и страшно, я не потеряю своего сына. Пусть и дурно, если наследника старинного рода станут воспитывать цыгане. Но лучше уж так, чем совсем его лишиться. Мысли о том, что бы просто отказать цыганке у меня даже не возникло.

— И ты думаешь, Шанта, будто гадҗо усвоит вашу науку? — недоверчиво протянул его милость, понемногу успокаиваясь. — Помнится, мңе она так и не далась.

Ведьма весело рассмеялась и заявила:

— В том-то и дело: твоим первенцем будет дитя нашей крови, цыганской. И это дитя будет рваться в табор. Пусть сейчас ты не веришь, но потом… увидишь сам.

Его милость вздохнул, поднялся на ноги и помог подняться мне. Больше нам нечего было делать в таборе. И прощаться лорд Дарроу почему-то не стал. Вероятно, мысль даже о том, что старшего ребенка придется делить с цыганами, приводила его в ярость.

Когда мы с его милостью вышли наружу, ведьма крикнула вслед:

— Ты отдал не все долги, Николас. Она не оставит тебя в покое, помни.

На мгновение лорд сбился с шага и откликнулся:

— Я знаю.

Почему-то мне сразу вспомнилась леди Уайтберри и ее воспитанница, которой помогла бежать наивная мисс Оуэн. Судя по выражению лица вельможи, он тоже подумал об этой даме.

Уже у самой кареты мужчина спросил:

— И сколько же детей вам напророчила Шанта?

Пожав плечами, ответила:

— Троих.

Похоже, такой ответ более-менее устроил вельможу.

— Что же, есть надежда, что хотя бы двух оставшихся не коснется злосчастное наследие народа моей матери…

Похоже, теперь-то вопрос о нашей будущей свадьбе считался решенным. О чем мы и сообщили мистеру Уиллоби и мистеру Оуэну по возвращению. Молодые люди были искренне счастливы за меня и своего дядю и от всей души порадовались нашей грядущей помолвке. Миссис Чавенсворт также просияла, и тут же принялась раздавать указания по поводу организации празднования.

Я же лишь жалела, что, вероятнее всего, мои родные не выкажут той же радости, что и племянники лорда Дарроу.

— Стоит отписать мисс Оуэн, — предложила я позже за ужином, — вероятно, она порадуется за нас.

Начинать следовало мягко, мягко и осторожно.

Вельможа покосился на меня с откровенным неодобрением и произнес:

— В первую очередь вам следует сообщить о будущей помолвке родителям. А вовсе не моей племяннице.

Кажется, упоминание мисс Оуэн вызвало в лорд Дарроу не самые приятные воспоминания…Kак я и опасалась… Но это же не причина держать Эбигэйл в провинции! Бесчеловечно поступать так с молодой девушкой ее возраста и положения! Она должна блистать в свете, а не прозябать на окраине мира.

— Разумеется, я напишу родителям, — послушно сказала я, но не успел его милость с облегчением вздохнуть, как тут же добавила: — Так что же с мисс Оуэн?

Отступать и оставлять подругу в беде я вовсе не собиралась.

Мужчина на некоторое время смолк, не давая ответа, но в конце концов дал разрешение связаться с Эбигэйл, пусть и явно скрепя сердце. Кажется, его сердце в последнее время смягчилось… Стоило попробовать уговорить его вернуть мисс Оуэн в столицу, а уҗ там…

— Мисс Уоррингтон, прошу вас, не стройте коварных планов хотя бы до нашей помолвки, — тут же почуял неладное мой будущий муж.

Кажется, не так уж легко будет устроить судьбу мисс Оуэн должным образом. Как же она отнесется к тому, что я стану ее тетей? Моя дорогая подруга так романтична, что может и не оценить брака по расчету, пусть он и принесет всем только благо.

Я же понемногу начала осознавать, что действительно вскоре стану леди Дарроу, законной супругой лорда Николаса Дарроу перед Создателем и людьми.

— Я ни о чем таком ңе думала, милорд, — с самым невинным видом откликнулась я.

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби замерли подобно каменным изваяниям и, кажется, даже дышали через раз, чтоб не спугнуть момент.

— Словно бы я не в состоянии понять, о чем вы думаете, — удрученно вздохнул лорд Дарроу, как взрослый, которого пытается обмануть маленький ребенок. — Мисс Уоррингтон, хотя бы до свадьбы умерьте свой пыл. Ведь я могу и передумать, в конце-то концов.

После такой вот угрозы, пусть и сказанной явно в шутку, я обиженно потупилась и до конца трапезы демонстративно не открыла рта, даже когда мне задавали прямые вопросы.

— Да уж, жена вряд ли убоится мужа своего, — в итоге констатировал вельможа, но, кажется, без слишком сильного недовольства.

Что же, хотя бы он снисходителен к моим слабостям. Это позволяет надеяться на лучшее.

— А я ведь предупреждал, дядя, — широко и довольно улыбнулся мистер Уиллоби, который от души наслаждался всей ситуацией. — После стольких браков тебе бы стоило лучше разбираться в женщинах.

Лорд вполне благодушно взирал на тренирующегося в остроумии племянника и отвечал через раз, позволяя молодым людям вести легкомысленную беседу, сдобренную шутками, порой даже слишком смелыми.

Я наблюдала за всей этой идиллией и думала, что слишқом уж удачно все складывается, со мной так практически никогдане бывало… Так что или это сон, или вскорости все должно перемениться. К худшему. К примеру, Эдвард все-таки вызовет его милость на дуэль. Уж не знаю, по какой причине… Или фэйри нападут… Да что угодно! Я практически предчувствовала, как над головой собираются грозовые тучи… Но, судя по всему, никто больше не разделял моей тревоги.

Родителям я в итоге решила сообщить все лично, а не писать, пусть и хотелось избежать объяснений, насколько это возможно. Однако самой рассказать о помолвке и ее причинах показалось правильней, к тому же, если я буду видеть моих родных, когда они узнаю обо всем, то смогу понять, если они начнут думать о чем-то дурном. К примеру, решат по какой-то причине расстроить мою свадьбу с лордом. Или если Эдвард пожелает вмешаться… Он явно настроен против того, чтоб я связывала свою җизнь с его милостью.

В родной дом меня вновь провел его милость, заявив, что посторонним не следует знать о том, что я живу у миссис Чавенсворт. Я подчинилась будущему мужу, прекрасно понимая, что он совершенно прав. В итоге мы опять перепугали весь дом, появившись из большого зеркала в гостиной. Хорошо хотя бы, что увидели наше с лордом появление только матушка и сестры. Эмили от изумления облилась чаем, Энн выронила вышивание и только матушка сохранила невозмутимость.

Она встала на ноги и поприветствовала моего жениха и меня. Следом за нею подскочили и младшие, но рта открыть они не осмелились даже для соблюдения правил приличия.

— Ваша милость, Кэтрин, я очень рада вашему визиту, — произнесла мама сдержанно и спокойно.

Прозвучало немного… странно. Словно бы я уже стала чужой в доме собственных родителей.

— Простите за такой… необычный визит, миссис Уоррингтон, — поприветствовал его милость мою матушку.

— Ничего страшного, милорд, подозреваю, нам придется привыкнуть к некоторым вашим обыкновениям, раз уж все обернулось таким образом.

Что же, хотя бы матушка не пылает жаждой мщения и готова примириться с вельможей, даже несмотря на то, что произошло, пока я находилась под его присмотром.

Сестры наблюдали за нами с живым интересом. Они превосходно понимали, что от моей судьбы зависит и их будущность. Погибнет моя репутация — и бедняжкам также не стоит ждать от жизни хорошего.

Мне даже стало жаль сестер, которые теперь больше, чем прежде, зависели от меня.

— Мисс Эмили Уоррингтон, мисс Энн Уоррингтон, также рад видеть вас.

Младшие засмущались, сделали неуклюжие книксеңы. Этот практически незнакомый им мужчина в черной траурной одежде вызывал у сестер оторопь и с трудом скрываемый страх. Что же, я ещё помнила, как испытывала сходные чувства при виде лорда Дарроу…

— К сожалению, моего супруга и сына нет дома, ваша милость. С самого утра они уехали по делам в город, — сообщила матушка с некоторой досадой. — Вероятно, вы желаете встретиться именно с ними?

Не знаю, как насчет лорда, но меня саму, пожалуй, обрадовала отлучка отца и Эдварда. Мама, скорее всего, воспримет новость о моей помолвке не с таким возмущением, как брат.

— Возможно, даже лучше, если сперва я поговорю именно с вами, мисс Уоррингтон. Дело в том, что мы с вашей старшей дочерью приняли решение пожениться.

Формулировка… Пожалуй, что дикая формулировка! Ведь мне следовало в первую очередь спросить о воле моих родителей.

Эмили не удержалась и радостно пискнула, как бывало делала в детстве, когда эмоции в ней становились сильней воспитания. Энн просто тихо восторженно ахнула, глядя на меня как на ангела, сошедшего с небес. Все верно, будучи невестками самого лорда Дарроу, сестры наверняка сумеют составить самые лучшие из возможных партий.

— Вот как… — не сразу нашлась с ответом матушка, озадаченно переводя взгляд с меня на моего будущего мужа и обратно.

Кажется, она сомневалась в том, что решение принято при моем участии и что я действительно добровольно согласилось стать женой его милости.

— Вы уверены, что так будет лучше? — осторожно спросила матушка, в глазах которой постепенно начала проступать паника. — В конце концов, разница в положении, возрасте…

Сестры смотрели на матушку с таким разочарованием… И явно паниковали от мысли, что вот-вот между ними и богатыми женихами появится ещё одно препятствие, на этот раз необоримое.

— И ваше проклятие… Оно ведь существует? Я верно поняла? — дошла до главного пункта моя родительница, старательно глядя в сторону.

Судя по всему, именно злое колдовство, которое губило всех леди Дарроу, волновало маму куда больше, чем все прочее…

— Оно существует. Но из-за тех обстоятельств, что неразрывно связали со мной мисс Уоррингтон, обстоятельств, возникших в ее детстве, ей нечего бояться. Она не станет очередной жертвой колдовства.

Мама все ещё сомневалась, а вот сестры готовы были поверить во все тут же, ведь если я не выйду замуж, то они тоже вряд ли найдут мужей. Энн и Эмили куда больше беспокоились о собственной судьбе.

— Как вы можете быть настолько уверены в собственных словах? — возмутилась матушка, которая вовсе не желала так легко сдаваться и отдавать меня на съедение чудовищу, которым безусловно считала лорда Дарроу. — Кажется, ваши племянники тоже готовы прийти на помощь нашему семейству в такой затруднительной ситуации, не так ли?

Разумеется, в глазах моих родных мистер Уиллоби и мистер Оуэн несколько привлекательней в качестве зятьев, чем их дядя, окутанный ореолом мрачной тайны. К тому же молодые джентльмены превосходили своего старшего родственника обаянием и красотой.

Я решила, что самое время вмешаться, пока беседа не вышла из того русла, которого стоило бы придерживаться.

— Таково мнение не только его милости, но и еще одного человек, сведущего в чарах, мама. Можно не сомневаться в том, что этот брак пойдет только всем на благо.

Матушка недоверчиво покачала головой.

— И кто же этот сведущий человек? — осведомилась она.

Сообщать о том, что мы просили совета у простой цыганки, я совершенно не желала. Хотя бы потому, что Шанта вряд ли покажется матери авторитетом. Да и думаю, будет куда лучше, если мои родные не узнают, что я бывала в таборе, причем не единожды. Уверена, сообщи кто родителям такие «чудесные» новости обо мне, матушка упала бы в обморок, а папа… не хотелось даже думать о том, как именно отреагирует папа…

— Прости, мама, это секрет, — покачала головой я, глядя в пол.

Поведать про цыган своей семье я была не готова… И, пожалуй, к этому я никогда буду готова.

— Сколько же секретов теперь есть у моей дочери от собственных родителей? — недовольно пробормотала матушка.

Наверное, не стоило уточнять, что и раньше у меня имелось множество секретов от моих родных, вот только раньше они были несколько… иного свойства. Без чертовщины, фэйри и попыток выдать молодых девушек замуж против воли их опекунов…

— Поверьте, миссис Уоррингтон, — ответил за меня лорд Дарроу, — у вашей дочери ровно столько секретов, сколько нужно.

Легко ему говорить, ведь так уж получилось, что как раз от будущего мужа у меня секретов уже не осталось… Хотя лично я бы предпочла, что бы его милость кое-чего так никогда и не узнал обо мне…

— Замуж за лорда… — мечтательно протянула Эмили и плотоядно посмотрела ңа его милость.

Тот только усмехнулся, намекая, что проклятие никуда не исчезло и все также угрожает всем возможным претенденткам на титул леди Дарроу. Помимо меня.

— В любом случае, нам следует в первую очередь объявить о нашей с мисс Уоррингтон помолвке как можно скорей. То, что могут сказать о мисс Уоррингтон, уже не осмелятся даже подумать о моей жене. Время играет против нас всех, миссис Уоррингтон.

Матушка кивнула и заверила, что всем займется сама. И, если понадобится, урезонит моего брата. А отец… Насколько я могла судить, его, в целом устраивало, что кузен королевы станет его зятем. Выгода для нашей семьи была действительно… существенной.

— Думаю, лучше будет, если прием для ваших родственников и друзей пройдет в доме миссис Чавенсворт, — предложил мой будущий жених, помогая мне устроиться на диване.

Отлично, боевые действия так и не начались, разговор перешел в деловое русло. Меня накрыло облегчение. Матушка и сестры также уселись, и мы впятером принялись за составление плана будущих праздников.

— Венчание также должно пройти здесь, — твердо заявила мама, — учитывая все обстоятельства. Лучше, если Кэтрин пойдет к алтарю из родительского дома. Так будет меньше пересудов. Ведь даже если никто не станет трепать имя леди Дарроу, то защитить имя Уоррингтонов куда сложней, особенно в нашей провинции.

Матушка и лорд Дарроу решали все промеж собою, даже не делая вид, будто они со мною советуются или хотя бы интересуются моим мнением. Почему-то, когда я думала, что могу все-таки однажды выйти замуж, то считала: я буду организовывать ее до последней мелочи… Но мне оставалось только помалкивать и обмениваться ничего не значащими замечаниями по поводу грядущего бракосочетания с сестрами. Все устраивали лорд Дарроу и моя мать. Как же это странно — не иметь возможности ни на что повлиять… Даже на фасон своего подвенечного платья! Потому что невеста лорда обязана выглядеть соответственно!

Теперь я перестала быть собою, перестала быть Кэтрин Уоррингтон, я уже стала невестой его милости, будущей леди Дарроу, и славное будущее обернулось чем-то вроде камня на моей шее! Странное ощущение, пугающее, стоит признать.

— Но мисс Оуэн должна присутствовать на свадьбе, — все-таки не сдержалась я и подала голос, когда матушка и его милость закончили обсуждать фасон моего подвенечного платья.

Как бы то ни было, но мне нужно найти способ, что бы вызволить подругу из ее заточения в провинции. Иначе я сама перестану себя уважать. Меня же считают изворотливой и хитроумной особой… Значит, я обязана найти способ время от времени вертеть собственным мужем, верно?

Его милость недовольно посмотрел на меня, всем видом намекая на то, что лучше бы мне промолчать и не вмешиваться. Увы, я намеревалась стоять на своем до последнего.

— Мисс Оуэн не простит мне, если не будет моей подружкой невесты, — упрямо произнесла я, про себя молясь Создателю. Можно было как победить в этой битве, так и проиграть все.

Энн и Эмили обиженно покосились на меня, словно бы я лишала их подобной чести в угоду интересам Эбигэйл.

— Мисс Уорригтон, вы уже достаточно сделали для моей племянницы, чтобы она простила вам такую мелочь, — решительно заявил мой будущий муж, явно не желая уступать в такой мелочи. Ну, или же не мелочи… но почему бы не сделать мне такой свадебный подарок? К тому же, можно было даже не сомневаться, что его милость желает наладить отношения с племянницей, в конце концов, он ее любит, тут и сомнений нет.

Лорд Дарроу тяжело вздохнул.

— Мы еще не поженились, а вы уже пытаетесь вить из меня веревки, мисс Уоррингтон. Считаете, будто меня легко загнать под каблук? — с иронией спросил мужчина, глядя мне прямо в глаза.

Под каблук? Видимо, да, пытаюсь… В некотором смысле, неосознанно, но все-таки пытаюсь. Потому как все-таки с тем, чтобы убояться мужа, у меня имеются некоторые затруднения.

— Разумеется, нет, ваша милость, — улыбнулась я так нежно, как только могла, — как можно. Вы — и под каблук…

Его милость тяжело вздохнул и с укоризной покосился на мою матушку.

— Вижу, это все ваше воспитание, миссис Уоррингтон.

Захихикали сестры. Развела руками родительница.

— Ну что вы, милорд, это все исключительно врожденные свойства. Я с самого рождения пыталась исправить их, но, как вы видите, особых успехов так и не добилась, — прокомментировала замечание лорда Дарроу матушка.

Я начала подозревать, что моя собственная мать вместе с моим будущим мужем злоумышляют против меня. Прямо сейчас к тому же.

— Но вы не можете держать мисс Оуэн в провинции до конца ее жизни! — испугалась за судьбу подруги я. По-настоящему испугалась.

Такие девушки, как Эбигэйл, не созданы для жизни в глуши. Она должна блистать на балах, украшать собой гостиные… В конце концов, моя дорогая подруга непременно должна выйти замуж!

Мой будущий муж сохранил абсолютную невозмутимость.

— Скорее всего, не смогу, ведь, думаю, Эбигэйл проживет дольше меня.

У меня дыхание перехватило от таких ужасных, жестоких слов… Лорд Дарроу не может, попросту не может так поступить с дочерью горячо любимой сестры! Не может!

Как выйти из сложившейся ситуации, я попросту не знала. Можно было, разумеется, заплакать… Но его милость знает, что я не плачу, не лишаюсь чувств, и тут же поймет, что я просто пытаюсь манипулировать им. Тогда станет хуже, куда хуже.

— Ну, не расстраивайся так, дорогая, все-таки скоро твоя свадьба, — принялась успокаивать меня мама. — Ты должна думать в первую очередь об этом.

Его милость кивнул, подтверждая правоту таких слов.

Пришлось смириться… Или хотя бы изобразить смирение, чтобы не ссориться с родственниками и будущим мужем накануне помолвки… Рано. Еще рано.

Через несколько минут слуга сообщил, что мой отец и дорогой Эдвард вернулись домой. Я подозревала, что его милость предпочтет поспешно удалиться и не говорить с папой… Однако лорд Дарроу любезно согласился отобедать с моей семьей, и даже гневный взгляд Эдварда при встрече не заставил вельможу передумать.

За трапезой мы узнали о не самой приятной новости: леди Элинор Уайтберри по какой-то причине обосновалась в поместье неподалеку… У меня по спине пробежал холодок от понимания, что эта в высшей степени странная дама подобралась так близко… Вот только к кому? Ко мне или к его милости? Оба варианта заставляли переживать.

— Как вы думаете, мисс Дрэйқ прибыла вместе с леди Уайтберри? — украдкой спросила я у мужчины, убедившись, что никто более не услышит моих слов.

Лорд Дарроу покачал головой.

— Для этого леди Элинор должна быть совершенно сумасшедшей… А леди Элинор Уайтберри одна из самых здравомыслящих людей, которых мне доводилось знать за свою жизнь… Она бы не стала так рисковать и возить с собой девицу, которую разыскивают по всей страңе.

Хорошо, если так… Забыть про полет с замковой стены я не могла до сих порой. Иногда он даже снился мне. Тогда я просыпалась с криком. Хотя так и не удалось понять, что вызывало у меня больший ужас: само падение или же фэйри, спасший меня…

— Но что понадобилось в наших краях леди Уайтберри? — тихо пробормотала я, чувствуя растерянность и — чего таить — страх. — Вряд ли ее прельстило здешнее общество…

— Хотелось бы мне самому знать, — откликнулся лорд Дарроу.

Кажется, мы оба подозревали, что появление леди Уайтберри ни для кого не принесет добра.

Батюшка, узнав о помолвке и скорой свадьбе, буквально просиял и, как мне показалось, сбросил несколько лет. Мысль о семейном позоре, разумеется, не могла не угнетать его, но только сейчас я, наконец, поняла сколь велико было горе моего отца все эти дни.

— Это честь для нас, породниться с вами, — сдавленно ответил папа лорду Дарроу, после того как тот со всем возможным официозом попросил моей руки.

Брат при словах о помолвке побледнел как смерть. Я даже испугалась, что он болен… Но нет, Эдвард лишь настолько сильно расстроился из-за того, что его любимая сестра станет супругой колдуна, уже сведшего в могилу нескольких жен.

На все попытки успокоить его и убедить, что жизнь моя после заключения брака не прервется, не станет кошмаром, Эдвард только непримиримо хмурился.

Его милость смотрел на моего брата со снисходительностью, которая, кажется, только распаляла того в юношеской жажде справедливости еще больше.

— Прошу, не нужно злить его еще больше, — взмолилась я в итоге, когда удалось сказать своему жениху пару слов с глазу на глаз. — Эдвард и так слишком сильно переживает из-за моей судьбы…

Его милость покачал головой и ответил:

— Вашему брату придется смириться с тем, что вы принадлежите теперь другой семье, другим людям, и мое слово для вас стало важней его.

Мне не понравилось, как именно это звучало… но я была вынуждена признать, что лорд Дарроу прав. Как и всегда. Скоро я сменю фамилию, окончательно сменю дом и владеть мной будет муж… На законных основаниях. И Эдварду просто нужно принять этот факт.

— Он смирится рано или поздно… — тихо вздохнула я. — Просто ему тяжело. Эдвард слишком сильно дорожит мною… Я его любимая сестра, ни с Энн, ни с Эмили он не столь близок.

Лорд Дарроу покачало головой.

— Верно, тут возможна и обыкновенная ревность. Молодой мистер Уоррингтон привык властвовать вами целиком и полностью. Надеюсь, в скором времени он найдет себе подходящую супругу, которая примирит его с потерей сестры.

Я кивнула, признавая правоту его милости.

— Думаю, после заключения нашего с вами брака, мой брат без особого труда найдет себе подходящую невесту.

Мы пробыли в гостях (как же странно было думать подобным образом о родном доме!) до самого вечера, после чего отбыли прежней дорогой. На этот раз я чувствовала себя почти спокойно, не сомневаясь в том, что его милость в состоянии оградить меня от любой опасности.

Оставалось только надеяться, что и от леди Уайтберри он с легкостью убережет меня… Коварство обманутой в самых сокровенных надеждах женщины пугало едва ли не больше козней дивного народа. Его милость, разумеется, был озабочен тем, что могла задумать родственница одной из его покойных жен, но со свойственным многим мужчинам высокомерием не считал, что женщина может стать поистине серьезной угрозой.

Правда, по возвращению в дом миссис Чавенсворт лорду Дарроу пришлось пересмотреть свои взгляды на женскую суть. Нас встретила темнота и тишина… И ничего больше. Странно, слишком странно… В доме не должны были уже лечь спать. Молодые джентльмены не имели привычки отправляться в постель раньше полуночи. Да и слуги. Мне ли не знать, как долго порой слугам приходится заниматься домашними делами. Сейчас в доме должна была еще бурлить жизнь!

— Ваша милость… — взволнованно прошептала я, тут же отступая назад, за спину лорда Дарроу. В самое, как мне казалось, безопасное место.

— Спокойней, мисс Уоррингтон, — обратился ко мне мужчина. — Держитесь рядом со мной и ничего не бойтесь.

Совет практически невыполнимый. Другое дело, что страх никогда не останавливал меня на пути к цели.

— Не волнуйтесь обо мне, милорд, — кивнула я, чувствуя, как по спине побежала капля холодного пота. — Я справлюсь.

— Не сомневаюсь, иначе бы я не согласился жениться на вас, — произнес он и решительно двинулся вперед.

В темноте он, кажется, видел как кошка. Хорошо, что и я отличалась сходной способностью: меньше шансов сломать шею.

— Чарльз. Роберт! — позвал племянников лорд Дарроу.

Эхо понесло его голос дальше, в коридоры дома, но никто не откликнулся.

— Миссис Чавенсворт!

И снова ответом была только тишина.

Это совершенно точно не к добру…

Его милость пошел к дверям, очевидно намереваясь осмотреть весь дом снизу-доверху. Я, быстро оглядевшись, схватила со столика серебряный подсвечник на три свечи. Магия там или нет, а удар такой тяжелой штуковиной легко возвращает здравомыслие сошедшим с пути праведного и заставляет раскаяться. Во всех грехах.

Лорд Дарроу заметил, как я вооружилась, иронично хмыкнул и смолчал, или одобрив мое решение, или посчитав, что от него хотя бы не будет вреда.

Паркет под ногами скрипел. Раньше я вообще не замечала этого звука, пусть мне и часто доводилось бывать в доме миссис Чавенсворт. Теперь же этот легкий, едва различимый скрип меня едва не оглушал. Как же странно все это…

— Где в это время суток могли бы находиться мои племянники? Музыкальная гостиная или библиотека, верно? — поинтересовался лорд.

Задумавшись на секунду, я ответила:

— Да, сэр, но вряд ли бы они выбрали музыкальную гостиную. Ни мистер Уиллоби, ни мистер Оуэн не склонны музицировать. Они предпочитают слушать.

— Значит, библиотека, — сделал вывод его милость, двигаясь к лестнице. — Не отставайте, мисс Уоррингтон. Мне пока не удалось понять, что происходит в доме, одно могу сказать с полной уверенностью: нечто недоброе творится здесь.

Словно бы у меня имелось хоть какое-то желание ослушаться лорда Дарроу.

Темнота вокруг нас постепенно сгущалась, будто бы становилась плотней, и я поҗалела о том, что мы не зажгли свечей.

Его милость шел уверенно, спокойно, и даҗе не разу не споткнулся о порог или половицу, что случилось со мной пару раз. И двигался он так уверенно, словно бы не ожидал, что на него могут напасть в любой момент. Лично я выставила перед собой подсвечник, в глубине души надеясь, что нападающий на него напорется. И умрет. Тут же. Наивные мечтания…

За те пару минут, которые мы с лордом Дарроу шли до гостиной, казалось, я поседела вся. Каждый звук заставлял меня вздрагивать и оборачиваться в тщетной попытке обнаружить кого-то. И, разумеется, каждый раз безрезультатно.

Когда же я вслед за его милостью вошла в библиотеку, то едва не выронила подсвечник.

Племянники лорда действительно решили провести время в библиотеке, ожидая нашего возвращения. Они так и застыли в креслах с книгами, серые, словно бы выцветшие.

— Создатель, что это?! Что случилось?! — в ужасе прошептала я, не в силах отвести взгляда от пугающей картины. — Они умерли?

Мужчина нервно рассмеялся.

— С ними случилось то, что произошло бы и с нами, останься мы этим вечером дома. Но мои племянники живы пока что, уверяю вас. И думаю, мы сможем вскоре вернуть их к жизни.

Оставалось только верить этим слова и надеяться на лучшее. Я не желала, чтоб с моими друзьями произошло дурное.

— Сперва, правда, нам нужно найти того, кто сотворил чары. Или хотя бы то, что он оставил в доме… Будьте очень внимательны и осторожны, мисс Уоррингтон. И не теряйте присутствия духа и подсвечник.

Я начала нервно хихикать. Если это была попытка вернуть мне самообладание, то она удалась. Дрожь унялась, подсвечник лег в руку как никогда удачно, и можно было только пожалеть того несчастного, который осмелился выступить против нас.

— Но где же нам искать преступника? — спросила я, не зная, куда же идти теперь. Да и что делать — мне тоже оставалось неизвестно. Все-таки чары так легко не развеять.

Его милость тяжело вздохнул.

— Сперва нужно отправиться в большую гостиную и развести огонь, мисс Уоррингтон. Такое колдовство не терпит живого пламени.

Больше мужчина не сказал ничего. Вообще не ничего. И даже не стал оглядываться на племянников, которые так и остались на своих местах.

Только бы с ними ничего не случилось… Только бы вышло их спасти…

Большая гостиная находилась как раз в центре дома, недалеко от нас. Единственной бедой оказалось то, что по дороге нам встретилось несколько зеркал. И ни одно из них не отражало то, что происходило в доме. Только какую-то странную муть, серую и мерзкую. Это были даже не дороги дивного народа… Что-то иное, куда более мерзкое.

— Не смотрите туда, мисс Уоррингтон, — резко велел мне лорд Дарроу. — Иначе даже мне не под силу будет вернуть вас в мир живых.

Я тут же испуганно отшатнулась подальше от проклятого стекла. Кажется, еще немного — и я решу, что в моем доме никогда не будет зеркал, этих ловушеқ женского тщеславия, которые оказались куда опасней, чем можно представить.

Вдалеке словно бы послышались шаги, и его милость ускорил шаг. Мне пришлось последовать его примеру. Не хотелось остаться наедине с опасностью. Я не настолько храбра, право слово…

Когда до входа в искомую гостиную оставалась пара шагов, одна из теней, казавшаяся мне сперва совершенно безобидной, внезапно выросла и словно бы обрела плоть. Я ещё даже сообразить ничего не успела, как лорд Дарроу уже буқвально втолкнул меня в гостиную, а сам занял позицию в дверях, готовясь дать отпор.

— Огонь, мисс Уоррингтон, разведите огонь! — крикнул мне его милость.

Я опрометью бросилась к камину, в который усердный слуга уже положил дров. Спички обнаружились рядом, на каминной полке. Правда, руки у меня так сильно тряслись, что я дважды роняла коробок.

Лорд тем временем вел сражение с теневым созданием, которое ревело так, что уши закладывало. Создатель всемогущий, спаси и сохрани…

— Быстрей, Кэтрин!

Я и так спешила как могла… В итоге огонь понемногу занимался, пусть и медленно, чудовищно медленно… Чем ярче горело пламя, разгоняя тьму, тем слабей становилось существо из тени. Следовало зажечь и все свечи в комнате. Что я поспешно сделала, стараясь не смотреть в ту сторону, где лорд сражался с монстром, которое выползло словно бы из страшной сказки.

Через пару минут уже все стихло.

— Вы все-таки умница, Кэтрин, — хрипло выдохнул вельможа, тяжело, натужно дыша. Бой дался ему вовсе не так легко, как хотелось бы. — Редкая умница.

Теперь, когда в комнате воцарился свет, все уже не казалось настолько ужасным. Я почти не сомневалась в том, что колдовство будет разрушено и мы спасем всех обитателей дома.

— Цыганское колдовство, — мрачно сказал мне мужчина, опускаясь устало в кресло.

Я отметила, насколько бледен стал лорд. Бледен и изможден… Создатель, спаси и помилуй, только бы его милости хватило сил. Одной мне точно не справиться.

— Цыганское?! — пораженно переспросила я. — Неужели Шанта?!.

Предательство ведьмы… Ужасно… А если она солгала и про то, что мне не удастся в очередной раз сделать лорда вдовцом?!

Мужчина махнул рукой.

— Полно вам, мисс Уоррингтон. Шанта верна своему слову, как и большинство людей ее крови. И она не единственная шувани. Возможно, та, что наградила меня проклятием, решила, что моих страданий было недостаточно…

Хотелось расспросить о той неизвестной колдунье, что так жестоко обошлась с лордом Дарроу, но я прекрасно понимала: не время. Он сам расскажет в свое время.

— Вы звали меня Кэтрин, ваша милость, — напомнила я вместо этого. — Мне кажется, так будет лучше, учитывая… Учитывая, все.

Мужчина насмешливо посмотрел на меня. Присутствие духа не оставило его даже при этих обстоятельствах. Отрадно.

— Мисс Уоррингтон, я обратился к вам так под влиянием эмоций. Вы же не сможете называть меня Николасом, верно?

Как? Да мне от одной мысли, что я могу назвать лорда Дарроу просто по имени, стало дурно!.

— Я уже по вашему лицу все понял, мисс Уоррингтон. А подобные шаги лучше делать обоюдно. Пока же привыкайте к мысли, что вам придется забыть о моем титуле.

После такой вот короткой пикировки его милость поднялся и двинулся к камину. Что ему там понадобилось, оставалось загадкой. Мужчина же тем временем вооружился кочергой и с ее помощью вытащил из очага обугленную головню, над которой начал бормотать какую — то тарабарщину, смысл которой для меня оставался непонятен. Через пару минут такой скороговорки его милость взял в руки головню и начал ею чертить знаки у порога и рядом с окнами.

Я надеялась, миссис Чавенсворт не хватит удар, когда она увидит метаморфозы, произошедшие с ее обожаемой гостиной. Однако сперва надо хотя бы спасти хозяйку дома… Иначе у нее никогда не появится шанса высказать свое недовольство.

— Теперь духи не войдут в комнату и не смогут погасить огонь. У нас есть преимущество. Вставьте в свое любимое оружие свечи, мисс Уоррингтон, пора воспользоваться этим предметом по прямому назначению.

Это не отменяло того факта, что нам обоим придется выйти из комнаты и снова оказаться в опасности. Сколько ещё там, в темноте, укрывается этих чудищ?

— Я сделаю так, как вы прикажете, милорд, — заверила я мужчину.

Получилось довольно-таки уверенно, пусть голос и дрогнул. Да и колени, признаться, слегка подрагивали, но я не стыдилась собственного страха. Словно так уж много людей на моем месте сохранили бы самообладание.

На этот раз лорд решил подняться на второй этаж.

— Там колдун? — с волнением спросила я.

Его милость рассмеялся. В темном замершем доме этот смех показался мне зловещим.

— Там мисс Мэриан Чавенсворт. И она наверняка недовольна тем, что происходит в доме ее семьи.

От неожиданности я… икнула.

— П-призрак?..

Нет, я уже примирилась с мыслью, что фэйри и их потусторонний мир — реальны, я поверила в существование колдовства и его могущество… Но, право слово, еще и призраки?! Неужели призрак мисс Мэриан также существует, и мисс Оуэн не померещилось тогда?

— Мисс Уоррингтон, если вы приметесь сейчас доказывать, будто призраков не существует… Я буду разочарован.

— Не хочу вас разочаровывать, милорд, — пробормотала я. — Но разумно ли идти к призраку?

Не слишком верилось, что неупокоенный дух может принести пользу.

— Более чем, мисс Уоррингтон, более чем, — заверил меня его милость и без малейших сомнений вышел наружу.

Мне оставалось только вознести молитву Создателю и пойти следом, ведь нельзя было оставлять лорда Дарроу без света… Потерять жениха накануне помолвки — это, право, чересчур. Особенно, такого, как мой…

По дороге к комнате покойной мисс Мэриан Чавенсворт, меня охватило странное чувство. Словно бы вновь повторяется тот вечер, когда так резко изменилась моя судьба. Кто бы мог подумать, что мое решение не бросить в беде юную беззащитную девушку в итоге обернется вот так?

Встреча с привидением… Пожалуй, именно мисс Мэриан меня теперь пугала не так чтобы слишком сильно. Оказалось, вокруг и без нее слишком уж много опасностей. Да и, если верить словам Эбигэйл, в прошлый раз ее призрачная родственница была настолько мила, что вступилась за мисс Оуэн. Возможно, и в этот раз мертвая не оставит своей заботой живых? По крайней мере, я истово на это надеялась.

Из глубины дома донесся как будто бы рев… Только чудовище могло издавать такие ужасающие звуки, и никак иначе.

Рука моя дрогнула, и я едва не выронила подсвечник.

— Оно ещё далеко, — произнес лорд, но шаг все-таки ускорил. И правильно сделал.

Лично я бы тоже не стала ни за что на свете дожидаться, пока нас нагонят.

— Ваша милость, быть может, нам лучше зажигать свет по дороге? — спросила я, пытаясь унять дрожь в голосе.

Лорд Дарроу махнул рукой.

— Это ничего не даст без дополнительных заклинаний. В гостиной было сердце дома, там следовало растопить очаг и зажечь свечи. В другие местах — все равно погасят.

А жаль…

Всюду мне слышался шепот, виделись угрожающие тени, но пара раздраженных фраз лорда на незнакомом языке — и все снова на время становилось нормальным. Относительно нормальным.

— Вы хорошо держитесь, — отметил мое мужество мужчина. — Рад, что самообладание вам и теперь не отказало.

Чем сильней истерика жертвы — тем быстрей ее убьют. Именно так мне подсказывал опыт, и я собиралась его использовать и в дальнейшем.

— Я Уоррингтон, — гордо вскинула подбородок я. И тут же позорно ойкнула, когда недалеко что-то упало. Нет, фамильная смелость тоже имеет свои пределы. И теперь я четко осознала, какие именно.

Когда мы подошли к той злополучной комнате, где едва не распрощалась с девичьей честью мисс Оуэн, лорд пропустил меня вперед.

— Дверь открывать стоит невинной девушке, — пояснил его милость. — Мисс Мэриан охотней всего идет на встречу девицам.

Я мрачно хмыкнула.

— Как единорог в легендах.

Дверь открылась мягко, хотя, подозреваю, не так часто слуги приходили сюда, чтоб смазать дверные петли. Но работали они замечательно, безо всякого скрипа.

В комнате пахло пылью, ладаном и тем странным, неуловимым ароматом, который неизбежно появляется, когда место приходит в запустение. В спальне мисс Мэриан никто очень давно не жил…

— Вам нужно дать призраку полную свободу, мисс Уоррингтон, — произнес его милость, входя следом. — Пока мертвая привязана к своей комнате, помочь она нам в состоянии только здесь.

Дверь за ним захлопнулась с многозначительным глухим стуком. Мисс Мэриан Чавенсворт, похоже, принимала гостей, как и положено благовоспитанной леди.

— И как я должна это сделать, милорд? — чуть нервозно поинтересовалась я.

Мужчина указал на шкатулку на столе.

— Дух девушки привязали довольно просто. На часть ее тела.

Меня начало изрядно тошнить, как только я представила, что в шкатулке лежит, к примеру, палец… Все равно ничего бы крупного не влезло.

— Там прядь волос, — успокоил меня мужчина. — Всего лишь прядь волос, которую следует сжечь. И тогда мисс Мэриан Чавенсворт сможет спокойно перемещаться по дому.

Я подошла к столику, поставила ңа него подсвечник и открыла шкатулку.

— Но, ваша милость, тут же ничего нет!

Он тяжело вздохнул.

— Второе дно, мисс Уоррингтон. Вы ведь знаете, что делать?

Я в сердцах стукнула себе по лбу. Разумеется, второе дно. Кто же станет хранить волосы покойницы вот так, на виду?

Быстро вынула из прически одну шпильку и добралась-таки до искомого. Судя по всему, мисс Мэриан Чавенсворт была при жизни блондинкой.

— Жгите, — велел мне лорд Дарроу, и я подчинилась, подпалила прядь.

Запахло горелым. Омерзительный запах…

И в этот же момент в комнате раздался мелодичный смех. Кажется, покойная мисс Мэриан обрадовалась свежеобретенной свободе. И хорошо бы она ею насладилась как следует.

— Она точно не нападет на нас? — спросила я.

В благонамеренность призраков поверить было сложно. Я вообще всех потусторонних существ сразу же относила к врагам и на этом успокаивалась. Не было повода считать иначе.

— Мисс Мэриан удивительно понимающее привидение, поверьте мне, — ответил с какой странной иронией в голосе лорд Дарроу. — Дорогая мисс Мэриан, помогите нам, пожалуйста, в этот дом проникли опасные чужаки. Они угрожают жизни ваших родственников.

После такой речи, обращенной к духу усопшей, его милость открыл дверь, словно бы выпуская призрак наружу. В этот момент мне померещился звук легких шагов. Кажется, Мэриан Чавенсворт действительно прислушалась к словам мужчины и отправилась бороться с захватчиками, пробравшимися в Чавенсворт-лодж.

— Говорят, при жизни это была очень решительная и деятельная девушка. Прямо как вы, мисс Уоррингтон, — с удовлетворением произнес лорд Дарроу. — Но негоже оставлять все на откуп одной только мисс Мэриан. Пора и самим дать отпор… Она должна понять, что здесь не победить.

Она?..

Что-то подсказывало мне, речь на этот раз шла вовсе не о призрақе несчастной мисс Чавенсворт, которого мы только что настолько неосмотрительно выпустили из комнаты. Значит, это из его прошлого пришли неприятности на этот раз. Неужели же леди Уайтберри? Или же есть еще какие — то женщины, которые затаили злобу на лорда Дарроу?

— Не забудьте подсвечник, мисс Уоррингтон, свет нам понадобится.

Словно бы я согласилась куда-то пойти без источника света. Свечи за прошедшее время изрядно оплыли… Это заставляло беспокоиться.

— Ваша милость, нам теперь придется искать колдуна? — спросила я не без беспокойства.

Мужчина только усмехнулся, намекая, что фамильная смелость начала понемногу… оставлять меня. А кто бы не испугался?

— Я сумею защитить вас, не беспокойтесь слишком уж сильно.

С одной стороны, лорд Дарроу никогда не обманывал меня, с другой… Все равно было страшно. Очень. Однако я упрямо сжала зубы, вздернула подбородок повыше и решительно последовала за мужчиной, когда тот двинулся вперед. Хотя сделала я все это еще и потому, что оставаться в спальне мисс Мэриан в ее отсутствие было так же опасно, как бродить по дому.

Дом продолжал пугать. Точней, не сам дом, а то странное и опасное, что проникло в него, что бы навредить обитателям. Тени как будто скалились на нас с его милостью из-за каҗдого угла и готовились напасть. Но почему — то не нападали. Уж не знаю, почему…

Но когда мы расслабились, из одного из зеркал выпрыгнула чудовищная тварь, которой самое место было в страшной детской сказке… Собака, но почему — то лысая, тощая… Ее кости то ли выступали, то ли просвечивали через мертвенно серую кожу. Я испуганно вскрикнула и ткнула подсвечником прямо в раззявленную пасть. Одной свечи лишилась, но соприкосновения с живым пламенем чудовище не пережило. Чем не победа?

— Все-тақи жениться на вас — правильное решение, — прокомментировал мою решительность мужчина. — Нам удастся победить. Не волнуйтесь.

И тут словно гром среди ясного неба раздалось:

— Как всегда самоуверен, дорогой Николас.

Я резко повернулась и… и увидела леди Элинор Уайтберри. И ее воспитанницу Маргарет Дрэйк, которая стояла подле нее.

Как они попали сюда, в дом миссис Чавенсворт?! Вряд ли это было так уж легко… Тем более, леди Уайтберри не ведьма, по крайней мере, в этом лорд не сомневался прежде… И где же цыган или цыганка, которые по словам лорда сотворили злое колдовство?..

Его милость уставился на незваную гостью… От его взгляда мне стало действительно жутко. Застывший, будто вымерший дом? Пустяки!

— Элинор, да к тому же не одна, — констатировал лорд Дарроу. — Не скажу, что слишком удивлен. Ты всегда была излишне предсказуема.

У леди Уайтберри словно бы дернулся уголок рта. Впрочем, в доме было слишком темно, я могла и ошибаться.

— Однако же мне удалось преподнести тебе несколько сюрпризов, — самодовольно фыркнула женщина.

Она почему-то ни на мгновение не сомневалась в том, что победила. Еще бы понять, почему. И мисс Дрэйк, которая стоит подле опекунши и, кажется, даже не мигает…

— Тешь себя этим, — откликнулся вельможа. — Это последнее, чем ты насладишься в своей жизни.

И в этот момент Маргарет Дрэйк заговорила.

— Думаешь, ты всесилен, гаджо?

Этот голос никак не мог принадлежать юной девушке, каковой являлась мисс Дрэйк, тоненькая хрупкая девушка, походившая на фарфоровую статуэтку. Так хрипло, надтреснуто могла говорить лишь древняя старуха. И то, как Маргарет назвала лорда Дарроу. Гаджо. Это ведь цыганское слово! Мне уже доводилось его слышать прежде, я знала, что так люди бродячего племени называют всех не-цыган!

Что же творится тут?

Горько усмехнулся мужчина.

— Отдала воспитанницу старой ведьме… Погубила глупую девчонку… Как далеко ты готова пойти ради своей цели? Душу уже продала?

Теперь я смотрела не на леди Уайтберри, а на ее воспитанницу. Маргарет Дрейк сейчас пугала меня куда больше…

— А для меня слов у тебя нет, гаджо? — прокаркала воспитанница леди Элинор.

Или уже так нельзя сказать?

Лорд Дарроу рассмеялся.

— Мои слова для тебя закончились много лет назад, Тшилаба. Тебе ещё придется за все заплатить, проклятая ведьма. Как только осмелилась украсть молодое тело? Ты ведь не хуже меня знаешь, что это грех!

Выходит, это действительно не Маргарет? Не юная девица, находящаяся на попечении леди Уайтберри?

— Нет такого греха, который я бы не совершила, что бы отомстить за мою дорогую дочь! Мою девочку, которую ты убил! — воскликнула цыганка по имени Тшилаба, занявшая чужое тело.

Убил? Я в безмерном ужасе уставилась на его милость. Он всегда казался мне суровым человеком, но не убийцей, по крайней мере, не убийцей женщин… Но если он убил дочь Тшилабы, выходит, я ошибалась?

— Вижу, решил жениться, наплодить детей проклятой крови… Этому не бывать! Твоя семья украла нашу кровь, украла мою дорогую Лачи!

Вот тут я едва не выронила подсвечник. Потому что поняла, о какой именно женщине вела речь ведьма Тшилаба. Потому что Лачи звали мать лорда Дарроу. Значит, сейчас по душу его милости явилась родная бабка по матери!

Странное проявление родственной любви…

— И ты надеешься помешать моей грядущей свадьбе, Тшилаба? Пусть я и не смогу перенять искусство рома, я не слабей матери. А в таборе говорят, Лачи тебя превзошла, — иронично произнес лорд Дарроу.

Вот только поза мужчины стала еще более напряженной, словно он готовился то ли первым броситься в бой, то ли дать отпор опасному противнику. Пока что цыганская ведьма и лорд Дарроу как два кота перед дракой пытались напугать друг друга, заставить отступить или хотя бы разувериться в собственных силах.

Леди Элинор снисходительно смотрела на его милость, словно бы заранее знала, что победит непременно ее союзница, которой она так бездумно отдала тело воспитанницы. Понять, чем же вызвана яростная ненависть леди Уайтберри, я не могла… По крайней мере, она не спешила говорить о своей умершей сестре и винить в ее гибели лорда.

— Легко обойти старуху, которая одной ногой стоит в могиле, — хрипло расхохоталась шувани. — Это тело молодое и сильное.

Я начала осторожно осматриваться, пытаясь увидеть, чем же я смогу досадить этим двум женщинам. Пусть я и боялась, если не обеих, то хотя бы ведьму Тшилабу, но они-то мне уже успели досадить настолько сильно, что хотелось доставить им пару неприятных моментов… Любым способом.

— Тебе не помоҗет и молодое тело, — процедил лорд Дарроу и сделал какой-то хитрый жест, причем тақ быстро, что не удалось ничего разглядеть. Движение было просто молниеносным.

И все равно Тшилаба заметила и успела выставить перед собой руку. Губы ее беспрестанно шевелились.

Создатель милосердный, как же я ненавижу колдовство…

Как я ненавижу ситуации, где полностью бессильна…

Хотя… Вот если взять стоящий на крохотном столике подле меня гипсовый бюстик какого-то философа, кажется, того, что вещал о теории общественного договора, то я уже стану не такой бессильной. А если бюстиком еще и запустить в Тшилабу… А желание поступить так было. В конце концов, она ведь сбросила меня с замковой стены, едва не убив.

Правда, неясно уже, сделала это Тшилаба или же все-таки Маргарет…

Леди Элинор не сводила взгляда с лорда Дарроу, как и ее сообщница, а на скромную мисс Уоррингтон никто не обращал внимания. Право, какое кому дело до мисс Уоррингтон?

Я вознесла про себя молитву Создателю и медленно сделала пару шагов назад, чтобы получить свое орудие мщения. Подсвечник я осторожно поставила на столик. Если швырнуть в ведьму им — вышло бы ещё эффектней и эффективней, но оставаться без источника света не хотелось.

Бюстик был невелик, а я не отличалась телесной слабостью, поэтому запустить его удалось, пусть и с некоторым усилием. Упал мой снаряд то ли под ноги Тшилабы, то ли на ноги Тшилабы… В любом случае, такого исхода магического поединка ведьма не ожидала. Его милость — тоже, но он успел вовремя сориентироваться и нанес удар, заставившийся шувани отступить. Отступить, прихрамывая.

Значит, все-таки на ноги.

Я почувствовала себя настоящим триумфатором. Пусть даже финальный удар нанес лорд Дарроу, однако же возможность для него создала я.

— Мисс Уоррингтон… — задумчиво произнес мужчина, когда перевел дух.

Темноты оставалась такой же беспроглядной, но уже совершенно не пугала. По крайней мере, меня. Ведьмаотступила, теперь все должно наладиться, пусть даже и не навсегда.

— Да, милорд? — откликнулась я.

Хорошо бы миссис Чавенсворт не слишком дорожила бюстом этого философа…

— Видимо, к вам не стоит приближаться, когда вы в дурном расположении духа, — почти весело произнес вельможа. — Как вы вообще додумались кидаться тяжелыми предметами?

Я пожала плечами.

— Но нужно же было что-то делать, сэр. Кажется, эта колдунья оказалась достаточно сильна.

Наверное, не стоило говорить последнюю фразу. Мужчины не очень любят, когда говорят, что они не могли справиться без посторонней помощи.

— И вы решили запустить в нее бюстом?

— Решила. Ничего более подходящего на глаза не попалось.

В этот момент его милость начал хохотать, и не понять было, нервно или от души.

— Все-таки вы бесподобны, мисс Уоррингтон, просто бесподобны. А теперь мы с вами разрушим чары Тшилабы. Пора возвращать к жизни моих родственников.

Тут я была совершенно согласна. Внутри чтo-то холодело от мысли, что люди в этом доме недвижно сидят на своих местах и время для них остановилось.

Начать его милость, разумеется, решил с племянников. Несмотря на всю его строгость, любому было ясно, что к ним он относится с некой долей нежности, которую, впрочем, демонстрирует лишь изредка. И правильно, учитывая характеры молодых джентльменов, излишняя снисходительность пошла бы им во вред.

— Но, милорд, вы прогнали их? Леди Элинор и… Тшилабу? — ещё раз решила на всякий случай узнать я.

— Нет.

У меня что-то екнуло внутри. Выходит, опасность все ещё не миновала?

— Мы их прогнали. Вместе, — пояснил спокойно лорд Дарроу. — Вы дали мне возможность нанести удар, дали мне преимущество. Вы смелая девушка, мисс Уоррингтон. Я лишний раз убедился в этом.

К сожалению, у меня не было возможности насладиться настолько откровенной похвалой, пришлось поспешить к племянникам лорда, что бы вернуть их, наконец, к жизни. Пожалуй, никогда прежде я так не предвкушала беседу с молодыми людьми. Пожалуй, послушать остроты мистера Уиллоби в очередной раз будет… удивительно.

— Не стоит так беспокоиться, — заметил лорд мое волнение. — С Чарльзом и Робертом все будет в полном порядке, вот увидите. Им обоим доводилось бывать и в куда худших переделках. И каждый раз они отделывались головной болью. Удивительное везение, стоит признать, вероятно, все, что досталось им из колдовского наследия нашей семьи.

Вот только на него и была вся надежда. На наследие семейства Дарроу…

По дороге я безо всякого напоминания в каждой комнате зажигала свет. Кажется, в темноте мне теперь долго будет не по себе…

Откуда-то издалека донеслись как будто бы крики..

— Пожалуй, проникнуть в дом миссис Чавенсворт для милейшей Элинор было куда проще, чем убраться отсюда целой.

Я с легким недовольством посмотрела на мужчину.

— Ваша милость, но правильно ли отпускать леди Уайтберри и… вторую даму вот так? Они ведь пытались убить всех, убить вас?

Лорд Дарроу покачал головой.

— Тшилаба была права, мисс Уоррингтон. Совершенно права. Я все ещё пока не в силах справиться с ней. Теперь она вдобавок получила молодое, полное сил тело. Даже жаль бедную Маргарет Дрэйк. Вряд ли она думала, что закончит свое существование вот так, отдав собственную оболочку старой цыганской колдунье. И можете не мучиться этим вопросом: Тшилаба действительно моя родная бабка, мать Лачи, моей матери…

Всеми другими своими вопросами я буквально подавилась, слишком уж мрачным показался мне тон мужчины. До библиотеки мы дошли молча. Более того, я даже старалась не смотреть в сторону будущего муҗа, чтобы лишний раз не привлекать его внимание.

Каждого из своих племянников лорд просто похлопал по плечу, что-то прошептав тихо на ухо. Этого оказалось достаточно, чтобы оба молодых джентльмена очнулись от колдовского беспамятства.

— Создатель… — медленно, как-то сонно произнес мистер Уиллоби.

Он даже не сразу понял, что перед ним его милость и я.

— Дядя Николас?.. — растерялся молодой человек, а потом принялся усиленно тереть глаза.

Лорд Дарроу тем временем принялся приводить в чувство мистера Оуэна, оставив все объяснения на мою долю.

— На дом напали, мистер Уиллоби, — пояснила я, и налила другу воды, которую он выпил одним глотком.

— Напал?! Кто?! — воскликнул мистер Уиллоби и попытался встать. Однако оказалось, ноги его не особо и слушались. Видимо, провести время под заклинанием все же чревато многими неприятностями.

Ответил уже сам лорд.

— Элинор.

Мистер Уиллоби выругался и тут же поспешно извинился передо мной.

— Но ведь тут, кажется, использовали колдовство, дядя! А леди Уайтберри, конечно, дама с противоречивым характером, но ведьмой ее назвать сложно.

— Я не говорил, что Элинор явилась одна, — усмехнулся мужчина, от души встряхивая сына дорогой почившей сестры. Тот приходил в себя куда медленней, чем его кузен.

Роберт Уиллоби озадачено покачал головой и спросил:

— Кого же привлекла себе в помощники наша несравненная леди Уайтберри?

Вот лично я не была уверена в том, что Тшилаба — помощница леди Элинор, скорее наоборот. Все-таки старая цыганская ведьма для меня казалась особой куда более влиятельной и внушительной, чем благородная леди Элинор Уайтберри. Да и неприязнь Тшилабы к лорду имеет куда более длинную историю, чем ярость аристократки.

Его милость предостерегающе посмотрел на меня, намекая всем видом своим, что мне не следует открывать рта.

— При случае расскажу, если к слову придется, — ответил племяннику лорд Дарроу, причем таким тоном, что любому стало бы ясно: продолжать разговор не стоит.

Уж не знаю, почему, но поведать племянңикам о том, что в дом явилась родная бабушка его милости, вельможа не пожелал. Подозреваю, причина у него для этого имелась вполне веская. В итоге я тоже смолчала, не желая идти против воли лорда сейчас, пока мы еще не просто не женаты, но и не помолвлены.

— Я всегда говорил, что от этой дамы будут одни только беды, — мрачно пробормотал мистер Уиллоби, растирая виски. Наверное, у него разболелась голова. Ничего, это не самое страшное, что могло с ним случиться после нескольких часов под чарами.

— И я никогда с тобой не спорил, Роберт, — вздохнул лорд Дарроу. — Но, увы, у меня долгое время ңе было подходящего повода отказать ей от дома.

Я мрачно хмыкнула, вспомнив, какой именно повод использовал мой будущий супруг, дабы избавиться от общества леди Уайтберри. Тот полет с замковой стены я не забуду до самой смерти… Стоило вспомнить об этом, как внутри все похолодело.

— И теперь мы вынуждены все ощущать последствия твоей нерешительности, дядя Николас, — неодобрительно произнес мистер Оуэн.

Прежде никогда при мне оба молодых джентльмена так явно не выражали неодобрение своему вельможному родственнику.

Его милость нахмурился, но не стал отчитывать потерявших всякий страх племянников.

— Как бы то ни было… Сейчас мне придется обойти весь дом, чтобы привести в чувство миссис Чавенсворт и слуг, — произнес лорд Дарроу. — И надеюсь, что вы поможете мне и возьметесь зажечь свет во всех комнатах.

Я мысленно прикинула, какими тратами обернется для хозяйки дома визит Тшилабы и леди Элинор и посочувствовала. Его милости. Наверняка именно его миссис Чавенсворт попросит компенсировать все денежные потери.

Молодые люди тут же выразили полнейшую готовность исполнить все приказы дяди, даже несмотря на то, что после пробуждения они явно испытывали сильную слабость. Я уж тем более не стала бы отказывать в помощи… Мне не слишком хотелось, чтоб незваные гостьи вернулись.

И, разумеется, стоило мне остаться наедине с племянниками его милости, те учинили мне полный допрос. Впрочем, добиться от меня ответов ни мистеру Уиллоби, ни мистеру Оуэну не удалось, пусть они и истратили массу усилий.

— Право, мисс Уоррингтон, статус невесты испортил вас! — возмутился в итоге мистер Уиллоби, полностью разочарованный в моей дружеской привязанности. — Неужели теперь ваша преданность дяде Николасу выше, чем преданность нам с Чарльзом?

Я честно призналась, что да, гораздо выше. В қонце концов, благоволение мужа в итоге окажется для меня куда важней, чем теплое отношение его молодых родственников. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн показательно удрученно повздыхали, но я видела, что в глазах их что-то празднуют самые настоящие черти.

Свечи мы разжигали в каждой комнате, от хозяйских спален до кладовых. И дрожащее пламя словно бы действительно изгоняло зло, проникшее в дом при помощи подлости и обмана.

— Вероятно, кто-то из слуг в сговоре с леди Элинор, — предположил рассудительный мистер Уиллоби, когда мы окончили с освещением первого этажа дома.

Жутко было видеть неподвижных слуг, до которых не успел еще добраться лорд Дарроу, но приходилось бороться с робостью. Впрочем, не в первый раз.

— И все же, вы девушка с удивительной твердостью духа, — отметил мистер Уиллоби с довольной улыбкой. — Из вас выйдет изумительная леди Дарроу, я даже не сомневаюсь в этом.

Я пожала плечами.

— Если раньше кого-то не убьют… Колдуны, призраки, ведьмы, фэйри… Порой меня так утомляют все эти потусторонние проблемы…

И, пожалуй, после свадьбы ничего в этом смысле не изменится, ведь в итоге я стану супругой одного из самых сильных колдунов в стране.

— Право, не стоит быть настолько пессимистичной. Я уверен, вы в силах побороть, что угодно. И даже больше. Не зря же дядя так быстро согласился с моей идеей взять вас в жены, — чуть неуклюже успокаивал меня мистер Уиллоби.

Мистер Оуэн же молчал и тепло улыбался, чем успокаивал меня не хуже его общительного кузена.

Спустя пару часов блуждания по дому все снова стало нормальным, каким и было до нашего с его милостью ухода. И только испуганные взгляды слуг напоминали о том, что произошло. По крайней мере, мне напоминали…

Для начала лорд Дарроу убедился в том, что абсолютно вся челядь его родственницы на месте и не исчез ни один. И вовсе не о благополучии прислуги миссис Чавенсворт заботился его милость, он хотел убедиться, не сбежал ли кто-то из слуг вместе с леди Элинор.

Но все оказались на месте

— Я желаю знать, кто из вас помог этим вечером проникнуть в дом чужакам? — холодно обратился к выстроившимся в шеренгу слугам мужчина и буквально проткнул каждого взглядом профессиоңального палача.

Клянусь, окажись я на месте злоумышленника, уже покаялась бы совершенно во всем. Но у предателя оказались на удивление крепкие нервы.

Племянники лорда смотрели на учиненный допрос со стороны и вмешиваться не собирались. Впрочем, его милость отлично справлялся и сам. Пусть каяться никто не спешил, зато несколько самых трусливых начали докладывать, кто из домашней челяди отлучался в последние дни и куда, кто вел себя подозрительно… Словом, уже было с чем работать.

В итоге через два часа все сошлись на том, что горничная Энн явно связалась с кем-то не слишком благонадежным и злоумышляла против хозяйки. Сама Энн, рыжая рябая девица, мялась в углу и уже не знала, куда себя девать, но оправдываться даже не пыталась. То ли была настолько глупа, то ли не считала себя виноватой… Я решила не вмешиваться и отдать все на откуп его милости. Сама же только наблюдала и размышляла над всем произошедшим…

Как легко сумела подобраться к нам Тшилаба… Как сильно она ненавидела собственного внука и винила его за смерть дочери в родах… И сколько лет она выжидала для того, что бы нанести ему один удар. У меня голова шла кругом, стоило только понять, что вся эта история началась задолго до моего рождения.

— Я не хотела… — тихо пробормотала служанка, когда все-таки открыла рот. — Я не знала…

Его милость смотрел на нее так, словно хотел разделать на части и никак иначе.

— Итак, где же вы встретили леди Уайтберри? — холодно спросил лорд Дарроу, наклонив голову набок. Выглядело это совершенно по-змеиному.

Девица шмыгнула носом и поведала историю о том, как столкнулась с благородной леди, когда ходила за продуктами по поручению кухарки. Дама показалась ей заслуживающей доверия, а ее юная воспитанница и вовсе заворожила. Причем, кажется, в самом прямом смысле.

Энн все твердила, что, когда мисс Дрэйк посмотрела ей в глаза, горничная готова была сделать для нее абсолютно все, без раздумий. Видимо, Тшилаба могла легко подчинять себе других людей. Впрочем, это и неудивительно, она ведь цыганская ведьма…

Очаровательная мисс Дрэйк попросила горничную открыть черный ход и пронести в дом и сжечь какие-то неизвестные Энн травы. Что та с успехом и сделала. С каждым сказанным словом его милость мрачнел все больше и больше. Мне даже показалось, что бедной рыжей растяпе грозит не просто взбучка, однако мужчина сдерживался и намеревался сдерживаться дальше.

Хвала Создателю, несмотря на нелегкий нрав, его милость всегда демонстрировал изрядное самообладание и здравомыслие.

— Мне кажется, не стоит обвинять бедную девушку, — в итоге встал на защиту горничной мистер Оуэн под недовольным взглядом кузена. — Как я понял, ңикто бы не смог отказать… мисс Дрэйк. Или это была все-таки не она?

Проницательностью брат моей лучшей подруги не отличался от прочих своих родственников.

Лорд Дарроу кивнул, подтверждая правоту своего племянника.

— Меня куда больше интересует, что нам теперь делать, — проворчал мистер Уиллоби, тяжело вздыхая. — Дом оказался таким… незащищенным.

Его милость отпустил всех слуг, велев нам троим остаться. Разумеется, все подчинились. Кто бы осмелился не подчиниться самому лорду Николасу Дарроу… Я подошла поближе к мужчине, впрочем, не ожидая, что услышу нечто для себя новое.

— Что ты хочешь нам сказать, дядя? — спросил с откровенной иронией мистер Уиллоби. — Ну, кроме того, что какая-то чертовщина творится с мисс Дрэйк.

Его милость обвел нас троих напряженным взглядом и сообщил:

— Дом не так уж и незащищен теперь, — сообщил лорд, усмехаясь. — Теперь мисс Мэриан ходит по Чавенсворт-лодж свободно, ее ничто не сдерживает.

Молодые люди затравленно переглянулись и как будто бы побледнели.

— Дядя Николас, разве разумно было давать свободу привидению? — сдавленно спросил у старшего родственника мистер Уиллоби. — Проклятье. Это ведь привидение. Привидение самоубийцы. Кто знает, на что оно способно!

Его милость поднял руку, заставляя племянника замолчать.

— Мисс Мэриан неопасна для тех, кто ңе замыслил дурное, — решительно отрезал мужчина. — Она уже не единожды помогала членам нашей семьи, в том числе и Эбигэйл.

Звучало так, будто приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Впрочем, его милость никогда не был склонен к ведению дискуссий.

— Но мне как-то не слишком хочется встретиться с мисс Мэриан посреди ночи, — удрученно вздохнул мистер Оуэн.

Лорд Дарроу не желал слушать критику и произнес:

— Вам лучше не покидать дома без меня. Леди Элинор была вынуждена покинуть дом, но она и ее сообщница все еще где-то поблизости. У них для этого есть очень веская причина. Боюсь, в ближайшее время покоя нам не стоит ждать.

Молодые люди, мягко говоря, не пришли в восторг от того, что теперь они так же, как и я, узники дома, не имеющие возможности выйти наружу без сопровождения. Учитывая живой характер мистер Уиллоби, ему такая участь должна казаться особенно мучительной…

— Дядя, это чудовищно, — вздохнул убито Роберт Уиллоби, покачав головой. — Как ты представляешь себе нас с Чарльзом под замком? Нелепость…

Лорд небрежно хмыкнул.

— Можно подумать, мисс Уоррингтон легче проводить время взаперти, чем вам. С ее-то живым характером. Ничего, пострадаете немного вместе. Кажется, вы трое всегда наслаждались обществом друг друга.

Молодые люди обреченно переглянулись, а потом уставились на меня с таким выражением, будто это я была во всем виновата.

— Так или иначе, вы будете сидеть дома. И это не обсуждается. Будете помогать с организацией свадьбы, дадите мисс Уоррингтон очередные бесполезные советы по поводу подвенечного платья… Словом, развлекайтесь, но в пределах этого дома.

Я пришла к выводу, что следующие дни станут для нас поистине веселые и уже через пару дней племянники лорд Дарроу начнут выть на луну от скуки. Они ведь просто не в состоянии усидеть на месте дольше нескольких часов.

— Дядя, это жестоко, — жалобно протянул мистер Оуэн, но дальше жаловаться просто не рискнул, памятуя о суровом характере старшего родственника.

После мы просто легли спать. Точней, легли мы с молодыми джентльменами, а сам лорд Дарроу, как я отметила, глядя в окно, начал обходить дом и делать что-то странное у всех окон и дверей. Разумеется, он никогда не стал бы оставлять дом как есть, без защиты. И такая обстоятельность лорда сильно успокаивала.

Убедившись, что теперь дом хотя бы в относительной безопасности, я легла в постель и тут же заснула как убитая.

Утром же пришлось подняться рано, потому как мистер Уиллоби и мистер Оуэн мучились от переизбытка энергии, которую девать было некуда. И мне, как «любимой жертве» пришлось развлекать молодых людей, страдавших от скуки безмерно. Впрочем, это было предсказуемо. Очень. А вот то, что на этот раз мистер Уиллоби и мистер Оуэн не стали вламываться в мою комнату, а сперва настойчиво постучали… Пожалуй, это событие достойно того, чтобы войти в историю. Уже долгое время никто и не пытался проявить в мой адрес такой тактичности.

Правда, одеться мне все равно не дали, вошли, едва дав набросить поверх сорочки халат.

— Мисс Уоррингтон, доброе утро! — радостно выпалил с порога мистер Уиллоби.

Я уставилась на него мрачно, не мигая, всем видом своими намекая, что утро для меня крайне недоброе. Крайне.

— Быть может, вы поведаете нам подробней о том, что же случилось вчера? — выразил несбыточную надежду узнать больше подробностей молодой человек под расстроенным взглядом мистера Оуэна.

— Спрашивайте его милость.

Пожалуй, мой голос звучал даже слишком уж безапелляционно.

— Что же, судя по такому удивительному единодушию с дядей Николасом, свадьба состоится в самом скором будущем, — констатировал мистер Уиллоби. — Вы уже встали на его сторону.

Я пожала плечами с видом совершенно невинным. Ну а что они, собственно говоря, оҗидали? Если уж мне грозит в самое ближайшее время перейти в полную собственность его милости, то неудивительно, если я стану куда больше прислушиваться к пожеланиям будущего мужа.

— А ведь мы ваши друзья, — укорил меня мистер Оуэн, который в кои-то решил поиграть на стороне кузена.

К счастью, я не отличалась особой чувствительностью и не собиралась поддаваться.

— Вы мои друзья, ваш дядя мой жених… Дилемма. Так что я лучше смолчу. Если его милость пожелает рассказать вам что-то сверх уже известного, то это будет только его решение.

Выражения лиц у молодых людей были совершенно уморительные. Словно бы не два взрослых джеңтльмена передо мной, а мальчишки лет десяти, которых взрослые до глубины души обидели отказом. Впрочем, подчас племянники лорда Дарроу вели себя именно как расшалившиеся дети.

— Вы же знаете, мисс Уоррингтон, наш дядя совершенно безжалостен и, как бы мы ни умоляли, не отступит от своего решения… — протянул жалобно мистер Уиллоби. — А мы с Чарльзом тем временем умрем от любопытства!

Но я осталась все так же непреклонна, как и прежде. Не хотелось лишний раз вызывать недовольство лорда Дарроу, тем более, незадолго до заключения помолвки. Пусть у меня не возникало мысли, будто вельможа может разорвать все договоренности из-за очередной моей выходки, в конце концов, его милость давно привык… Но все равно не хотелось лишний раз расстраивать будущего мужа.

— Выживете, — отмахнулась в итоге я и предложила хотя бы прогуляться немного по саду, раз уж нельзя пройтись по окрестностям.

Молодые люди тут же вцепились в эту идею и велели как можно быстрей собираться. Их энтузиазм меня даже пугал немного… Как будто бы молодые люди замыслили какую-то очередную шутку.

Я наскоро оделась и пошла к моим друзьям, заранее готовясь отбиваться от очередного витка расспросов. В конце концов, упрямство у этих двух дҗентльменов было фамильное, практически необоримое, и оставалось уповать только на нрав Уоррингтонов, который помогал мне во всех бедах.

Друзья несколько минут усыпляли мою бдительность, но безрезультатно. В том смысле, что я все равно оставалась настороже и ожидала дальнейших поползновений.

— Ведь леди Элинор нашла себе влиятельного союзника, не так ли? — осторожно начал подбираться к вожделенной тайне мистер Оуэн.

Его кузен на время отступил, вероятно, надеясь, что более спокойному мистеру Оуэну повезет больше.

Я закатила глаза, понимая, что молодые люди просто решили, будто на свежем воздухе я стану разговорчивей. Пустые ожидания…

— Нет, я не стану вам ничего рассқазывать, мистер Оуэн, — со вздохом произнесла я, зябко передергивая плечами.

Молодые люди зажали меня справа и слева соответственно, лишая всякой возможности сбежать. Очевидно, на этот раз за меня решили взяться всерьез.

— Но, мисс Уоррингтон, — вкрадчиво начал мистер Оуэн, — но ведь, если мы не будем знать, кто нам угрожает, не сможем и защититься. Верно?

Я представила себе, как племянники его милости будут отбиваться от Тшилабы и нервно рассмеялась. Боюсь, что в этом случае использовать можно только одну тактику: бежать сломя голову и как можно дальше.

— И что же вас так развеселило, дорогая мисс Уоррингтон? — тут же включился в допрос мистер Уиллоби, лукаво сверкнув глазами.

Право слово, я понимала, почему все девицы млели в обществе этого молодого человека. Его обаяние было поистине невероятным. Хорошо, что я никогда не поддавалась на его уловки в отношении слабого пола.

— Право, ничего интересного, — с невинным видом ответила я мистеру Уиллоби, намереваясь держать оборону до самого конца. В крайнем случае, сбегу к миссис Чавенсворт. Вышивать. До фиалок перед глазами.

Молодые люди возмущенно переглянулись. Они рассчитывали сломать мое сопротивление с первой же попытки? Какая наивность в их возрасте. Я намеревалась сопротивляться до последнего и сохранить тайну его милости.

— Но, мисс Уоррингтон, вот как так можно?! — уже не скрывая возмущения воскликнул мистер Уилллоби. — Ведь мы с вами друзья. И давние. Мы прошли с вами столько испытаний!

Звучало так проникновенно… Но я все равно не собиралась поддаваться.

— А вот теперь вы вместе пройдете испытание завтраком, — послышалось сзади.

Как же его милость любит подходить вот так, внезапно. Иногда мне казалось, что он рассчитывал довести кого-то до удара.

— Доброе утро, милорд, — искренне обрадовалась я появлению мужчины и тут же подошла к нему, игнорируя молодых людей. Те-то как раз не слишком обрадовались появлению старшего родственника.

— Доброе утро, дядя, — печально произнес мистер Уиллоби, явно готовясь к самому худшему.

По крайней мере, на лорда Дарроу он смотрел с печалью и обреченностью во взоре, как и мистер Оуэн.

Зато сам лорд довольно улыбался.

— Как я вижу, мисс Уоррингтон проявила удивительную стойкость. Похвально. Можно сказать, я горжусь вами.

И вот как понять, меня похвалили или же надо мной, напротив, поиздевались? Опыт подсказывал, что куда более вероятен второй вариант, но я же все-таки действительно проявила немалое упорство, отбиваясь от любопытствующих мистера Оуэңа и мистера Уиллоби.

— Крайне польщена такой оценкой, ваша милость, — отозвалась я на всякий случай с каменным лицом, дабы каждый имел возможность трактовать мои слова по своему желанию.

Молодые люди расстроенно повздыхали, а мистер Уиллоби даже осмелился высказать вельможному дяде скопившееся недовольство.

— Это бесчестно с твоей стороны, дядя Николас! Ты лишил нас мисс Уоррингтон!

Моей растерянңости не было предела. Я ожидала каких угодно претензий, но точно не таких. Да и его милость тоже слегка смутили слова племянника.

— Кажется, Роберт, ты был только рад тому, что мисс Уоррингтон станет моей супругой.

Еще бы он не был рад… Такой повод для шуток. Да мистер Уиллоби предвкушал уже тот день, когда сможет на законных основаниях называть меня тетей. И что, теперь, қогда свадьба стала неизбежностью, молодого джентльмена что-то перестало устраивать?

— Я и сейчас этому рад! — разбил мои тревоги мистер Уиллоби. — Но я же не подозревал, что отныне в спорах она станет принимать твою сторону! Мисс Уоррингтон — наш друг. Мой, Чарльза и Эбигэйл!

Во взгляде лорда Дарроу появилось веселье, которое он скрывал, очевидно, из последних сил.

— Ваш друг. Но все-таки моя невеста, не так ли? Так почему ты удивляешься, что мисс Уоррингтон в большей степени настроена идти навстречу желаниям будущего мужа? Я же в свою очередь рад, что вы, мисс Уоррингтон, поддерживаете мою сторону.

В голосе его милости лично я слышала с трудом скрываемое торжество. Пусть особой склонности между нами не было и, возможно, не будет, но все-таки определенные собственнические чувства я у мужчины все-таки вызывала.

— Завтракать. Поверьте на слово, молодые люди, интриговать куда лучше на сытый желудок, — решительно прервал нашу утреннюю прогулку лорд Дарроу. А потом взял меня под руку. Видимо, намеревался уберечь от тлетворного влияния младших родственников на правах будушего мужа.

Недовольству мистера Уиллоби и мистера Оуэна не было предела.

Дом полностью оправился от вчерашнего нападения, о котором можно было догадаться лишь по слишком бледным и нервным слугам. Ну, и, разумеется, по исчезновению некоторых предметов. Того же бюстика, которым мне удалось попасть в ведьму.

Миссис Чавенсворт также нездоровилось, и она то и дело вздыхала и укоризненно поглядывала на лорда Дарроу. Наверняка добрейшей души женщина считала именно его милость корнем всех бед. Совершенно заслуженно, стоит сказать.

— И что же ты намерен сделать с леди Элинор, дядя? — спросил мистер Оуэн, не меньше мистера Уиллоби встревоженный всем произошедшим.

На пару секунд мужчина задумался.

— Пожалуй, ничего. Сейчас — определенно ничего.

Я подозревала, что виной такому решению была Тшилаба, решившая помочь леди Уайтберри свершить свою месть. Впрочем, я почти не сомневалась, что причин для мести или ненависти у этой дамы не имелось вовсе. Просто порой мы, женщины, обманываемся в ожиданиях, которые сами себе и придумали.

— Но как же, дядя… — поперхнулся мистер Уиллоби, ушам своим не веря. — Ты оставишь все как есть?! После такой чудовищной выходки?! Чудо еще, что никто не пострадал!

Лорд Дарроу поймал мой сочувствующий взгляд. Кажется, я понемногу начинала понимать причины его молчания: вельможа не хотел, чтоб племянники ринулись по следу леди Элинор, как излишне ретивые собаки по следу медведя… Такая добыча мистеру Уиллоби и мистеру Оуэну точно была не по зубам…

— Как есть — оставляю. Но сейчас я не намерен бросать все силы на то, чтобы добраться до леди Уайтберри. У нас и без того есть чем заняться.

Молодые люди явно не были настроены сдаваться и вот так просто спускать все обидчице. Пожалуй, известие, что иметь дело придется не столько с леди Элинор, сколько с могущественной бабкой лорда Дарроу, старой шувани, укравшей чужое тело, не смогло бы охладить пыл мистера Уиллоби и мистера Оуэна.

— Хорошо, дядя, ты можешь поступать, как тебе заблагорассудится, — раздраженно произнес мистер Уиллоби, — но запретить нам действовать ты не можешь.

Бунт племянников застал его милость врасплох.

— Я могу лишить вас наследства, — пригрозил было мужчина, на что получил потрясающий по своей наглости ответ.

— Увы, дядя, уже неактуально, — с потрясающим спокойствием изрек мистер Оуэн, который, похоже, намеревался действовать заодно с кузеном. — Подозреваю, в скором времени вы обзаведетесь собственными детьми, так что мы в любом случае перестанем быть вашими наследниками.

Его милость озадаченно хмыкнул, поняв, что один из самых веских аргументов теперь использовать не удастся. Никогда.

— А если я попрошу? — поинтересовалась я у друзей с невинным видом.

А вот этого хода с моей стороны племянники лорда не могли предвидеть.

— А вы попросите? — с подозрением уточнил мистер Уиллоби, не ожидавший такой подлости.

Лорд Дарроу посмотрел на меня с закономерным подозрением. Активной поддержки с моей стороны он, разумеется не ожидал. Тем приятней было его удивить.

— Попрошу, — кивнула я, полностью разочаровывая молодого человека и его кузена. — Если я попрошу, вы отступите? Хотя бы ненадолго?

Молодые люди смутились и вышли из-за стола, чтобы приватно обсудить дальнейшую стратегию. Спустя десять минут они вернулись и сообщили о своем решении. Ради меня мистер Уиллоби и мистер Оуэн, так уж и быть, готовы пойти против собственных принципов и не рваться в бой. Ровно до тех пор, пока я не сменю фамилию на Дарроу.

Я покосилась на его милость. Тот украдкой кивнул, как мне показалось, даже с благодарностью. И в итоге я приняла условия молодых джентльменов. Лучше уж так, чем ждать, когда мистер Оуэн и мистер Уиллоби натворят что-то без присмотра старшего родственника. Ну, и моего…

— Все эти ужасы, конечно, удручают, — покачала головой миссис Чавенсворт. — И все-таки, дорогой Николас, вам сейчас следует больше внимания уделить помолвке. Все долҗно пройти достойно, что бы никто не усомнился в том, что ваш брак сугубо доброволен. Ситуация для мисс Уоррингтон несколько щекотлива…

Я понемногу начала заливаться краской, в красках представляя, какие именно обо мне могут пойти слухи, если что-то пойдет… не по плану.

— Вы совершеңно правы, — согласился лорд Дарроу с абсолютно серьезным выражением лица. — Мы поспешим.

И мы действительно поспешили…

Помолвку решили отпраздновать через три дня. Какие-то несчастные три дня. Не то, что бы я была против, однако не удалось принять эту мысль и успокоиться. Мало времени… Слишком мало времени. И в этот момент я поняла, насколько не хватает мне матери или хотя бы мисс Оуэн, чтобы поговорить, поделиться тем, что на сердце…

В итоге накануне помолвки я прекрасно могла сойти за мисс Мэриан, настолько выглядела бледной, измученной и несчастной. Все никак не удавалось отделаться от одной только мысли: переживала бы я настолько же сильно, если бы выходила замуж по любви?..

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн были слишком заняты повседневными делами, в которых спасались от желания найти леди Элинор, поэтому никак не помогали мне, а миссис Чавенсворт… я не была с ней особо близка и не желала досаждать лишний раз.

Помощь все же пришла, правда из совершенно неожиданного источника.

Я как раз сидела в библиотеке и собиралась в самое ближайшее время отправиться спать, как в комнату вошел лорд Дарроу, который выглядел до обидного буднично. Невозмутимо спокойный. Завтра наша помолвка, а на его лице ни один мускул не дрогнет лишний раз!

Хотя, учитывая, сколько же раз ему уже доводилось вступать в брак, то повода для волнений у его милости действительно нет. В любом случае умрет не он, если что-то вдруг пойдет не так…

— Вы дурно выглядите, мисс Уоррингтон, — отметил мое состояние мужчина, присаживаясь напротив. — Могут подумать, вас выдают замуж против воли.

Вероятно, что да… Но меня уже не беспокоили досужие домыслы, которых все равно не удастся избежать, как бы мы ни поступили.

— Завтра я буду выглядеть лучше, милорд, — заверила я лорда Дарроу, хотя и совершенно не была уверена в сказанном.

Его милость вздохнул и взял меня за руку. Такой неожиданный жест…

— Почему вы настолько сильно переживаете, мисс Уоррингтон?

Словно бы у меңя вышло объяснить причину своей тревоги. Просто… просто на душе было неспокойно. Настолько неспокойно, что хотелось бежать сломя голову… Куда угодно!

— Все… все хорошо, ваша милость, — пробормотала я, пряча взгляд.

Меня разрывало от желания пожаловаться…. Но не этому же человеку, право слово! Он… Он лорд Дарроу, человек, который оценил в первую очередь мои ум и смелость. Как он отнесется, видя меня такой разбитой и несчастной, причем даже без особой на то причины.

— Кэтрин, я вижу, что все нехорошо. Более того, все просто ужасно, на вас лица нет. Успокойтесь, ведь завтра на самом деле ничего не изменится. Ни для кого из нас. Мы продолжим жить по-прежнему. Вы снова будет искать неприятности с моими племянниками, а я пытаться вразумить вас. Помолвка изменит только других, но никак не повлияет на наши отношения.

Я не удержалась и шмыгнула носом.

— Как это ничего не изменится? Я даже перестану быть Уоррингтон! — почти прорыдала я.

Его милость усмехнулся и на пару секунд пожал мою ладонь.

— Фамилия Дарроу вам определенно пойдет, — успокаивающе произнес лорд, — и это изменение пойдет только на пользу. А теперь плачьте уже, если вам так хочется. Можно.

Словно именно разрешение мне и требовалось, я разрыдалась в три ручья, как делала только в детстве, когда плакать особенно сладко, ведь мама гладит по голове и сулит все блага земные, только бы драгоценное чадо успокоилось.

Мужчина ничего не обещал, просто гладил по голове и иногда вытирал мне лицо платком. И утихать — о ужас! — совершенно не хотелось. Вот ни капли.

Через минут пятнадцать его милость решительно заявил, что вот теперь уж точно хватит, и мне следует отправляться спать.

— Иначе ваш неуемный брат все-таки вызовет меня на дуэль, увидев, насколько измученной выглядит его обожаемая сестра.

Я вздохнула. Ну да, все верно, Эдвард может так поступить. Слишком эмоционален и слишком меня любит. Порой это даже не на благо…

— Мы его отговорим, если что, — неуверенно улыбнулась я, — все вместе.

Слезы понемногу высыхали и кожу на лице неприятно стягивало, но в целом… в целом мне стало куда легче, чем до безобразной истерики, свидетелем которой стал лорд Дарроу. Хотя, как мне показалось, его совершенно не смутили мои рыдания.

— Но все-таки не стоит доводить до крайности бедного Эдварда Уоррингтона, — неожиданно улыбнулся мужчина, — поэтому спать.

И его милость даже лично сопроводил меня к дверям спальни, потребовав, чтобы я легла тут же, не оттягивая. Так я и поступила. Сон пришел сразу, едва я коснулась головой подушки.

Утро выдалось суматошным, и хуже всего, что центром всей бури, разразившейся в доме миссис Чавенсворт, являлась я. Вокруг меня метались все, от самой миссис Чавенсворт до последней служанки. Говорить о мистере Уиллоби и мистере Оуэне и вовсе не стоило: они просто не отходили от меня даже тогда, когда стоило это сделать, и комментировали абсолютно все. У меня уже все плыло перед глазами, и даже платье, которое мне принесли, не вызвало во мне никаких эмоций.

Молодые люди заметили это и тут же начали переживать.

— Мисс Уоррингтон совершенно измучена! — пробормотал мистер Оуэн, покачав головой. — Крепитесь, наша будущая тетушка. Все будет хорошо, вот увидите. Сегодня вы затмите всех.

Я вымученно улыбнулась, не слишком доверяя такому суждению. Платье действительно выглядело прекрасным, но вот мне не казалось, что я буду в нем выглядеть хоть сколько-нибудь хорошо… Кремовый шелк с кружевом куда больше бы подошел мисс Оуэн… Белокурая и голубоглазая Эбигэйл в подобном наряде просто покорила бы всех и каждого несомненно.

— Ну, в крайнем случае, дядю Николаса сложно назвать сказочным красавцем, — ухмыльнулся мистер Уиллоби, — поэтому и переживать не стоит, дорогая мисс Уоррингтон. Вы с дядей будете смотреться очень гармонично.

Я смерила нахала возмущенным взглядом.

Мистер Оуэн покачал головой и резюмировал:

— Да, Роберт, в утешении тебе, как всегда, нет равных.

— Не то слово, — согласилась я и погрустнела еще больше. — Утешили, так утешили. Дождаться от вас поддержки я, видимо, как всегда, не смогу.

Мистер Уиллоби комично округлил глаза.

— Что вы, тетушка, я же от всей души стараюсь поднять вам настроение!

Я устало прикрыла глаза и поинтересовалась у мистера Оуэна:

— Как вы думаете, его милости будет достаточно одно племянника мужского пола?

Молодые люди переглянулись и от души расхохотались, потешаясь над моим кислым и возмущенным видом.

Но какая я мистеру Уиллоби тетя?! Я ведь даже младше него. Подумать только… Тетя!

Миссис Чавенсворт умиленно разглядывала меня и все твердила, что я совершенно прелестна. Верить не получалось, но хотелось, и даже очень.

Лорд Дарроу, явившись обозреть конечный результат трудов, удовлетворенно кивнул, и я все-таки удостоилась комплимента. В исполнении мужчины он прозвучал несколько более убедительно, чем из уст миссис Чавенсворт. Сам вельможа даже в день помолвки не изменил обычным привычкам и не изменил черной одежде.

— Дорогой Николас! — тут же возмутилась миссис Чавенсворт, потрясенно разглядывая родственника. — В трауре — и на собственную помолвку!

Его милость невозмутимо пожал плечами, давая понять, что ничего ужасного не видит.

— Вряд ли кто-то в окрестностях не знает дивного характера мисс Уоррингтон, — рассмеялся мистер Уиллоби, который сегодня особенно щедро отсыпал мне острот собственного сочинения.

Я хотела уже сама осадить будущего… родственника, но лорд успел сделать это первым:

— Роберт, уймись, мисс Уоррингтон и без того переживает.

Молодой человек удивленно приподнял брови, и смолчал. Только улыбаться стал очень уж выразительно. В какой-то момент мне даже подумалось, что лучше бы он продолжал шутить. Тогда бы не пришлось гадать, о чем именно думает мистер Уиллоби.

— Я отведу вас в дом ваших родителей, мисс Уоррингтон, — сказал мне лорд Дарроу, когда все приготовления были, наконец, окончены. — Затем мы с миссис Чавенсворт и племянниками приедем обычным способом, чтобы не возникло лишних вопросов.

— Хорошо, милорд, — кивнула я, соглашаясь с таким решением мужчины. — Я готова.

Слухов и так будет предостаточно, незачем давать почву для дополнительных.

На этот раз его милость провел меня прямо в мою спальню. Какой же… чужой она стала для меня после всего случившегося…

Когда мы остались наедине, мужчина посмотрел мне в глаза и произнес:

— Не вздумайте волноваться, мисс Уоррингтон. Что бы ни случилось, помните, что я и мальчики рядом и всегда придем на помощь.

Улыбнуться получилось даже невымученно, с искреңностью и теплотой, которых несомненно заслуживали и мой будущий супруг, и его племянники. Пусть молодым людям и удалось за день довести меня едва ли не до нервного припадка.

— Я буду помнить, милорд, — кивнула я.

Лорд Дарроу удовлетворенно произнес:

— Вот и славно.

Матушка поглядела на меня с легкой оторопью, когда я пришла в ее комнату.

— Кэтрин, милая, я не ожидала, что ты уже дома, — произнесла она и поспешно меня обняла. — Какая ты красавица!

Я покачала головой со смехом.

— Да что вы, мама. Какая из меня красавица. Энн и Эмили — вот кто красавицы в нашем доме.

Матушка удрученно вздохнула.

— Гости скоро начнут собираться, — сообщила моя родительница. — Нужно поторопить твоих сестер, они вечно тянут до последнего, а гости уже должны начать собираться. Твоя помолвка наделала много шума в наших местах, дочка, подозреваю, что явятся даҗе те, кого мы не приглашали.

Кто бы сомневался… Признанная старая дева Кэтрин Уоррингтон все-таки обручилась, причем не со старым вдовцом, а с лордом… Который, по сути, является как раз вдовцом, да и действительно молодым его назвать сложно… титул заставлял напрочь забыть обо всех этих сомнительных «достоинствах».

— Надеюсь, слухи из столицы не дошли до наших мест? — немного встревоженно спросила я.

Матушка покачала головой.

— Создатель милостив. Но кто бы знал, с каким трудом я засыпаю каждый день… Кэтрин, ты ведь понимаешь, насколько ты поступила неосмотрительно…

Я тяжело вздохнула и мучительно покраснела.

Мама, если бы только знала, насколько я на самом деле была неосмотрительна… Я натворила столько всяких бед… Я вела себя так, что мне нет прощения…

И в итоге в качестве награды за все свои сомнительные подвиги получила мужа с титулом. И проклятьем. И титулом… У судьбы действительно странное чувство юмора, потому что, по всем правилам, ңа мою долю мог выпасть только позор…

— Вероятно, его милость нашел в тебе нечто особенное, раз уже продолжает заботиться о тебе, — удрученно вздохнула матушка. — Идем, поторопим твоих сестер. Они решили, очевидно, что сегодня обязаны быть центром внимания. Вот только на этот раз девочки ошибаются.

Меня, честно говоря, мало волновало, что не мне суждено стать звездой вечера. Более того, я бы только обрадовалась, если бы Эмили и Энн перетянули на себя большую часть внимания. И так слишком много глаз будет следить за каждым моим шагом, слишком много ушей будет прислушиваться к каждому моему слову…

Сестры действительно выглядели просто очаровательно в своих муслиновых платьях и сияли улыбками. Моему появлению Энн и Эмили обрадовались от всей души и тут же бросились обнимать. Такой радости при моем появлении в прошлый раз никто не выказывал… Как же много значит богатый и знатный жених…

— Кэтрин, ты чудо как хороша! — воскликнула Энн обводя меня взглядом с ног до головы. — Сегодня все кавалеры будут без ума от тебя!

Оставалось только пожать плечами. Ну, и почувствовать некоторое удовлетворение… Все-таки мне хотелось быть красивой, пусть я и смирилась с собственной внешностью давным-давно.

— И к их несчастью, я безңадежно помолвлена, — улыбнулась я с легкой снисходительностью. — И вряд ли кто-то рискнет соперничать с лордом Дарроу.

Здесь и мать, и сестры были полностью согласны со мной…

— Эдвард бесится, — украдкой шепнула мне Эмили.

Эта новость не то чтобы меня слишком сильно удивила, но все-таки изрядно обеспокоила. Просто я знала Эдварда, его принципиальность, непримиримость, упорство… Словом, те замечательные черты характера, которые способны отравить чью угодно жизнь.

Тем временем к дому уже подъехал первый экипаж, принадлежавший, несомненно, его милости, который решил не смущать местное общество опозданиями.

— Ты не пойдешь встречать жениха? — удивилась матушка, заметив, что я не бросаюсь опрометью из комнаты.

— Зачем? — спросила я растерянно, не понимая, чего ради должна бежать к лорду Дарроу, учитывая, что мы расстались не более получаса назад.

Почтенная моя родительница покачала головой и пробормотала что-то о недогадливости и наивности. Я и понятия не имела, к чему все это было сказано. В конце концов, мы с его милостью точно не пылкиевлюбленные, чтобы чахнуть в разлуке.

В итоге матушка отправилась вниз встречать гостей одна, без меня. Я же осталась помогать собираться сестрам.

— Кэтрин, а мисс Оуэн, что же она? Почему не приехала вместе со своими родными?

Тут случилась небольшая заминка, ведь мы никогда не обсуждали, как же объяснять отсутствие Эбигэйл. Пришлось сказать первое пришедшее в голову: мисс Оуэн больна и находится у дальних родственников. Его милость опасается, что дорога может подорвать еще не окрепшее здоровье его любимой племянницы. Я лишь надеялась, что прозвучало все в достаточной мере убедительно. Не хватало еще, чтобы подруга пострадала из-за моей излишней разговорчивости.

Когда сестры закончили прихорашиваться, мы вместе спустились вниз, чтобы помогать матери выполнять обязанности хозяйки дома. Точней, Эмили и Энн, немного постояв подле нас, унеслись по каким-то своим делам, а я осталась вместе с родителями и Эдвардом. Брат казался напряженным до крайности и упорно не смотрел в мою сторону. И это обижало… Ведь с дорогим Эдвардом мы с самого детства были так близки, делили все радости и горести… А теперь он не может простить мне то, что решила выйти замуж, согласуясь с доводами рассудка, а вовсе не с доводами сердца, как поступил бы он сам…

Матушка пыталась одернуть своего первенца, то и дело говоря ему, что у нас помолвка, а не похороны. Помогало не больше, чем на минуту, и снова на лице Эдварда воцарялась угрюмость, прежде ему несвойственная.

И как же теперь быть?..

Когда вокруг завертелся круговорот гостей, мне, признаться, стало не до настроения брата. Приходилось беспрестанно улыбаться, отвешивать комплименты, принимать комплименты… Словом, изображать из себя светскую даму, каковой мне и предстояло стать в ближайшем будущем.

Когда рядом оказался лорд Дарроу, я в общей сумятице даже не поняла. Просто в какой-то момент, обернувшись, с удивлением обнаружила, что будущий супруг стоит подле меня и улыбается пришедшим гостям одной из самых жутких своих улыбок.

С его милостью за спиной мне стало почему-то легче, спокойней, пусть даже лицо Эдварда приобрело неописуемо мрачное выражение.

Наше местное общество перед могущественңым вельможей из столицы откровенно благоговело. Это не стало для меня сюрпризом, но заставляло лишний раз задуматься над тем, с каким же именно человеком свела меня судьба.

Отец же… Отец смотрел на будущего зятя с изрядной долей настороженности и безо всякой приязни. Пожалуй, это расстраивало. Хотелось, чтобы в моей, внезапно выросшей, семье сохранились прежние теплота и доверительность. Увы, пока выходило исключительно наоборот.

Гости смотрели на меня с оторопью, как будто не могли поверить собственным глазам. Кэтрин Уоррингтон не должна была выйти замуж вообще, все уже давно сошлись на этой мысли. Теперь сложившееся мнение обо мне начинало понемногу рушиться.

Когда большинство гостей прибыли, мы перешли в большую гостиную, которую обустроили для танцев. Места было не так чтобы слишком много… Но не праздновать же мою помолвку в доме миссис Чавенсворт, право слово…

Я просто старательно улыбалась и опиралась на руку лорда Дарроу, искренне наслаждаясь тем, что приставать ко мне с разговорами рисковали очень и очень немногие: слишком уж пугающе выглядел облаченный в черное мужчина, сурово взирающий на собравшееся общество. Правда, по легкому подрагиванию губ я сделала вывод, что его милость изрядно веселился.

Потанцевать я, признаться, не рассчитывала, будучи уверена, что мало найдется смельчаков приглашать невесту кузена королевы. Однако я не взяла в расчет мистера Уиллоби и мистера Оэуна. Связываться с местными леди они не рискнули, боясь привлечь излишнее внимание их деятельных матерей, поэтому вся энергия молодых джентльменов оказалась направлена именно на меня. И энергии этой оказалось чрезвычайно много…

Через пару часов я чувствовала себя совершенно измученной и при этом счастливой. Казалось все вполне удачно прошло, местное общество благосклонно приняло новость о моем будущем браке, имя лорда Дарроу произвело должное впечатление… Отовсюду слышались поздравления, которые елеем лились на израненные сердца моих родителей.

Однако ближе к концу вечера я услышала то, чего более всего боялась…

— Я недавно был в столице, и слышал, что девица под опекой лорда Дарроу, бедная провинциалка, опорочила себя, пытаясь бежать с неким молодым джентльменом, кажется, его фамилия Грей.

В тот момент я похолодела. Вся эта в высшей степени неприятная история все-таки догнала меня… Его милость словно бы почувствовал, что мне стало не по себе и темной тенью возник рядом со мной, словно бы защищая от всех домыслов. Стало чуть легче дышать, хотя все равно перед глазами все словно бы поплыло.

— Все равно, — тихо произнес мужчина, поддерживая меня под локоть, — сейчас это только лишь слухи, не более. А вы моя невеста. Разве может лорд жениться на бесчестной девушке?

Я покачала головой. Все верно. Не может. Совершенно точно не может…

И пусть шепотом то и дело пересказывали скандальную историю, я чувствовала себя словно в защитном пузыре. Невеста его милости, будущая леди Дарроу, я была в недосягаемости для провинциальных слухов. Да и для столичных — тоже. Никто не посмеет осуждать поступки, а уж тем более противоречить воле кузена королевы Вирджинии.

Когда мы снова подошли к моим родителям, я заметила, что на матери не было лица… Им тоже кто-то донес…

— И что нам делать теперь, милорд? — с испугом спросила матушка, глядя на моего будущего мужа с беспомощностью и страха.

Его милость сохранил полную невозмутимость.

— Ничего. Все уже сделано. Теперь нам остается только игнорировать пустую болтовню. Не стоит беспокоиться о таких пустяках, право слово, дорогая миссис Уоррингтон. Ваша дочь в полной безопасности.

Эдвард смертельно побледнел и глядел на лорда Дарроу так, словно желал голыми руками порвать его на части. Теперь я переживала уже ңе столько за свою многострадальную репутацию, сколько за брата, который мог в любой момент устроить безобразную сцену.

Энн и Эмили, также изрядно смущенные, предпочли вернуться к родителям. Похоже, оңи тоже услышали то, что говорили обо мне, и теперь не знали, как и быть, как держать себя. Сестер тут же взяли на себя мистер Оуэн и мистер Уиллоби. Не то, чтобы им так уж хотелось возиться с моими младшими, но друзья есть друзья, и молодые люди пытались помочь, как только могли. И я была им безумно благодарна за это.

— Посмотри, чем обернулось для тебя твое столичное приключение! — разгневанно зашипел мне на ухо брат, отведя в сторону. — Посмотри. Теперь все наши друзья и знакомые говорят о тебе, как о павшей женщине! И неужели ты считаешь, что свадьба с этим ужасным человеком убережет тебя — всех нас! — от постыдных россказней?!

С одной стороны, я понимала чувства брата, понимала его гнев и тревогу… Да, я была виновата, но почему же его негодование обрушилось и на голову лорда Дарроу, который был неповинен в моем своевольном поступке? А ведь именно на него обрушилась в большей степени ярость Эдварда. Как будто бы я стала жертвой козней лорда, а ведь на самом деле вышло наоборот…

— Его милость не ужасный человек, — тихо, но твердо ответила я. — Как ни горько мне говорить подобное, однако он оказался куда лучше меня самой…

И тут я словно бы заметила среди гостей знакомую тонкую фигурку. Тут же стало не до брата. Мне срочно требовалось сообщить его милости, что, кажется, сама Тшилаба решила пожаловать на нашу помолвку.

Я сбивчивым шепотом поведала лорду Дарроу, кого именно увидела.

— Держитесь подле меня, — велел мне мужчина и знаком поманил к себе племянников. Те явились сами и привели с собой Энн и Эмили. Сестры казались растерянными. Они начали подозревать, что творится нечто подозрительное, странное. Интуиция у моих младших оказалась неплохой…

— Дядя, что происходит? — тихо спросил мистер Уиллоби.

Его милость покачал головой и велел не покидать зала. Мы же с лордом Дарроу пошли к выходу в сад. Я похолодела… Потому что поняла, как решил поступить мой жених.

Он собрался сделать из нас наживку для своей коварной цыганской бабки, чтобы таким образом вывести из-под удара гостей и членов семьи.

— Но разве вы не попытались как-то защитить дом? — дрожащим голосом спросил я у лорда.

Колени у меня дрожали, но — слава Создателю! — под платьем этого нельзя было различить. Держать себя в руках с каждым моментом стало все трудней.

— Пытался, — спокойно ответил мужчина, — но остановить Тшилабу чрезвычайно сложно… Я рассчитывал на то, что она появится.

Лорд сунул мне в руку какой-то шар, по ощущениям как будто бы каменный.

— Не выпускайте из рук, — велел мне колдун, — на какое-то время это даст вам защиту.

— Поняла, — коротко ответила я.

На самом деле стало еще страшней. Если уж лорд Дарроу решил дать мне дополнительную защиту, то все зашло очень и очень далеко. Дальше некуда.

— С вами все будет в порядке? — осторожно спросила я у мужчины.

Тот несколько секунд медлил с ответом.

— Я приложу для этого все усилия. В конце концов, умереть на собственной помолвке — это, право слово, словно эпизод из романа. Не выношу романов.

Что же, если лорд Дарроу проявляет чувство юмора, то, вероятно, не все потеряно.

— Я тоже не люблю их, — тихо отозвалась я и начала про себя истово молиться Создателю, Пресвятой Деве и всем святым, которых удалось вспомнить.

Мы шли по саду, и мне мерещилась тень мисс Маргарет Дрэйк за каждым кустом. Сердце билось как сумасшедшее, кровь стучала в висках. Было так страшно, что даже дышать полной грудью не удавалось. Но следовало не подавать вида, чтобы не взваливать на плечи лорда Дарроу ещё и эту ношу. Я должна была оставаться сильной и смелой.

Когда мы дошли до небольшого пруда, который мы с Эдвардом называли в детстве не иначе как ведьминым, лорд замер на месте и принялся озираться, словно бы почувствовал чье-то присутствие.

Хотелось спросить его, что же происходит, но я не решилась отвлекать в тот момент, когда нам обоим грозила смертельная опасность.

— А ты смел, гаджо, — прозвучал в тишине сада хриплый голос ведьмы.

С каким же отвращением произносила Тшилаба слово «гаджо». Шанта никогда не говорила так со своим родовитым родственником, пусть и давала понять, что он все-таки чужой для цыганского племени.

— И ты, как я вижу, потеряла всякий страх, — отозвался с холодным спокойствием лорд Дарроу, отпуская мою руку и ненавязчиво подталкивая в сторону склонившегося над водой дерева. Я понятливо укрылась за ним, не желая становиться легкой мишенью для ведьмы.

Оставшись без груза на руках, его милость стал напоминать кота перед прыжком. Если бы у лорда Дарроу имелся хвост, то он бы уже принялся хлестать им себя по богам.

— Тебе не одолеть меня, — рассмеялась шувани и вышла из тени деревьев. Уже появившаяся на небе луна осветила хрупкую девичью фигурку… и жуткую, пугающую улыбку старой ведьмы на хорошеньком личике.

Лорд стоял, непоколебимый как скала.

— Пусть твой отец и украл нашу кровь, которая разбавила ту воду, что течет в твоих жилах, ты не в силах превзойти истинную рома!

Голос колдуньи звенел как набат.

— Как ты можешь звать себя рома? — со смешком спросил мужчина у ведьмы. — Ты ведь просто паразит. Паразит, захвативший чужое тело. Пусть я и не сумел освоить искусство своей матери, как ни пытался, но зато успел узнать, что сотворенное тобой противоречит даже вашим, цыганским законам!

Я вжалась в ствол дерева и старалась как можно меньше двигаться… Только бы не привлечь внимания шувани к себе. Ведьма знала, что я здесь, знала… Но пока ей куда интересней было вести беседу с лордом Дарроу.

— Месть меня оправдает! — воскликнула Тшилаба и выбросила вперед руку атакующей змеей.

Время разговор окончено, пришло время для боя… Молнии не били, ветер не ревел… Словом, не происходило ничего странного, из чего можно было решить, что два колдуна сражаются. Однако словно каменная плита давила на мою грудь, до боли, до удушья…

Они бились, эти два необыкновенных человека, вот только я не могла ничего заметить, обычная, бездарная и совершенно бесполезная…

А потом его милость начал проигрывать.

Я поняла это по тому, как тяжело он задышал, как задрожали его руки… Тшилаба же словно чувствовала прилив сил. С каким же торжеством она смеялась, видя, как медленно отступает ее родной внук, которого она желала убить.

Лорд Дарроу пошатнулся и с явным трудом удержался на ногах.

Мое сердце пропустило удар. Шар внезапно исчез из рук.

Не знаю, что подтолкнуло меня в тот момент, какая сила заставила выйти из ненадежного укрытия, но я бросилась к мужчине, обхватила его сзади руками и застыла так.

— Что вы делаете? — хрипло спросил меня лорд.

Словно бы я сам знала… Одно было совершенно ясно: если умрет он, мне все равно в живых не остаться.

То ли засмеялась, то ли закаркала Тшилаба.

— Глянь-ка! Приручил девчонку! А Элинор все твердила, она дикая… Не бойся, в одну могилу ляжете.

Потрясающе романтичный конец жизни для влюбленной пары… Если бы только мы были влюбленной парой… Умирать в один день, не прожив вместе долго и счастливо — такой исход меня совершенно не устраивал. Вот только и изменить что-то я была не в силах.

— Отпустите меня, мисс Уоррингтон, — зашипел лорд, правда, уже через пару секунд передумал. — Нет. Не отпускайте. Так и стойте.

Чем вызвана такая перемена, я не знала, да меня это и не волновало. Если сказали стоять так — буду стоять так. Позже подумаю обо всем, когда — если? — спасемся.

— А вот теперь уже и поговорим, ведьма… — со злорадным торжеством произнес колдун, разом вернув и самообладание и боевой настрой. Почему — я даже представить не могла, но теперь не было той пугающей безысходности и ожидания неизбежного конца.

Я вглядывалась в темноту, но все никак не могла увидеть ни одного признака волшебства, которое стало бы видимым обычным людям. Но по тому, как напрягалось под моими руками тело лорда, я понимала, что тот прикладывает усилия, и немалые… А мне нужно было только держаться за него, так, как его милость и просил.

И словно бы ничего не изменилось, совершенно ничего, но почему-то вдруг Тшилаба начала пятиться и как будто ссутулилась на манер очень уставшего человека. Видимо, что-то изменилось, раз такой самоуверенной ещё совсем недавно ведьме пришлось отступить и оставить поле боя за внуком, которого она намеревалась убить.

Преследовать колдунью лорд Дарроу не стал, для этого он слишком устал, да и исчезать с собственңой помолвки было делом дурного вкуса и могло породить еще больше историй относительно меня, самого лорда и нашего с ним брака.

Убедившись, что ведьма ушла и возвращаться не собирается, его милость повел меня назад, и, кажется, ноги подгибались у нас обоих. А ведь я когда-то даже не представляла, будто что-то может оказаться для его милости поистине тяжело…

— Что случилось, милорд? — тихо спросила я, из последних сил сдерживая волнение.

Я совершенно не понимала, каким образом у его милости хватило сил обратить ведьму вспять. Он ведь совершенно точңо проигрывал. До того момента, когда я, не сдержавшись, обняла мужчину.

— Мы остались в живых, — спокойно отозвался лорд, который держался так, словно и не пришлось ему только что схватиться с могущественной колдуньей.

Я умоляюще посмотрела на мужчину, но по выражению его лица поняла, что упрашивать его рассказать хоть что-то просто бесполезно.

Вернулись в дом мы, кажется, незаметно для других гостей, или же нам просто милостиво простили эту отлучку. Какая разница, если и так половина собравшихся подозревает меня невесть в чем?

Вот только брат…

Он коршуном бросился к нам, едва только заметил.

— Как это понимать?! — грозно спросил он лорда Дарроу, который был к тому моменту настолько утомлен, что ответил просто…

— Как хотите — так и понимайте.

Брат просто решился дара речи, услышав подобное.

— Кэтрин?!

Право слово, причем тут вообще я?

— Эдвард, дорогой, прошу, не сейчас, — отмахнулась я, понимая, что меньше всего хочу сейчас объясняться в очередной раз со старшим братом.

Я чувствовала себя целиком и полностью разбитой и уставшей. Хотелось только упасть на кровать, закрыть глаза и уснуть. Даже не раздеваясь. Но приходилось улыбаться и делать вид, что я бодра, весела и счастлива. Чужим не хотелось давать лишнего повода для новых сплетен, родных же я просто не желала лишний раз беспокоить. То, что мне пришлось слишком уж близко познакомиться с одной не самой приятной женщиной…

Неладное почувствовали только мама и мистер Уиллоби с мистером Оуэном. И если матушка решила проявить такт и дала мне возможность самой решить, нужна ли мне ее поддержка или нет, молодые джентльмены тут же оказались подле меня и даже умудрились оттеснить самого лорда Дарроу. Он, кажется, даже растерялся от такой невообразимой наглости.

— Мисс Уоррингтон, что стряслось? — тут же набросился на меня с вопросами мистер Уиллоби. — Куда вы уходили с дядей Николасом?

Хорошо зная старшего родственника, разговорить его милость ни один из моих друзей даже не пробовал. Куда интересней было донимать меня.

Я вместо ответа раздраженно дернула плечом и заулыбалась ещё лучезарней, дабы никто не сомневался, что невеста просто счастлива связать свою судьбу с человеком, который успешно свел в могилу уже не одну супругу и готова стать очередной жертвой. Впрочем, я действительно была целиком и полностью довольна свой участью.

Слова Создателю, лорд Дарроу быстро пришел в себя и отбил меня у потерявших совесть окончательно и бесповоротно племянников.

— Мисс Уоррингтон устала, Роберт. Прояви же хоть каплю понимания!

Увы, понимание и мистер Уиллоби обычно оказывались несовместимы.

И все же, как удалось его милости справиться с Тшилабой? Ведь я готова была поклясться, что шансов на спасение у нас практически нет, ведьма побеждала… Однако стоило мне подойти к лорду Дарроу, коснуться его — и все переменилось, шувани пришлось отступить.

Загадка…

— Нам ведь стоит еще раз увидеться с Шантой, верно? — тихо спросила я у лорда Дарроу украдкой, когда нас никто не слушал.

Мой будущий муж с легким недовольством покачал головой. Он совершенно точно не одобрял того, что я пытаюсь быть в курсе событий. Его милость, будь в силах, запер бы меня, как и всех близких, в самом безопасном месте и справился со всем сам. Моя излишняя самостоятельность тем больше пугала и раздражала лорда, чем ближе была наша с ним свадьба.

— Я желал бы, чтобы вы не вмешивались, — твердо произнес лорд Дарроу. — Думайте о свадьбе и посвятите все свою энергию именно этому событию.

И что мне оставалось? Только сказать «Да, милорд» и понуро потупиться. Как же хорошо, что гости вот-вот начнут разъезжаться… Вечер вышел на диво утомительным…

Его милость демонстративно уехал с родственниками к миссис Чавенсворт, чтобы потом прийти за мной путями дивного народа. Таким образом я, как миңимум на полчаса, была отдана на растерзание моей семье.

— Кэтрин, право слово, разве нельзя что-то сделать? — заламывала руки матушка. Я же вижу какой несчастной ты была весь вечер! Ты не хочешь за него замуж! Почему нельзя было выбрать кого-то из его племянников? Ты с ними обоими отлично ладишь! Они молоды и хороши собой!

С чего они только взяли это? Что я не желаю становиться леди Дарроу? И даже если я лажу с мистером Уиллоби и мистером Оуэном — разве это повод предпочесть их? Пусть они будут счастливы с более привлекательными и богатыми юными барышнями.

На сестер было просто жалко смотреть. Они обе жаждали моего брака с лордом, кажется, больше всех прочих вместе взятых. А еще и точно желали, чтобы племянники моего жениха остались свободны.

— Хочу, — твердо заявила. — Я очень хочу замуж за лорда Дарроу. Он замечательный человек.

Разумеется, Эдвард не мог не вступить в такой разговор. Он ведь более всех прочих желал расстроить мою свадьбу с его милостью.

— Кэтрин не должна становиться женой такого ужасного человека! — принялся напирать на родителей брат, которому не терпелось спасти меня от неудачного замужества.

Я тяҗело вздохнула и повернулась, чтобы уйти к себе. Право слово, сил на споры уже не оставалось совершенно, а мои родные были решительно настроены помешать мне «сделать глупость». Как же утомительно, право слово…

— Кэтрин, куда ты?! — воскликнул Эдвард, не ожидавший, что его просто будут игнорировать.

Я вздохнула и ответила:

— Подожду его милость у себя в комнате. Не хочу больше что-то доказывать.

Разве что отец промолчал, вероятно, смирился с тем, что моя судьба уже решена…

Оказавшись в своей комнате, я на всякий случай заперла дверь, не желая выслушивать очередные домыслы родных. Создатель… Ну как они могут говорить что-то о его милости? Они ведь даже не знают на самом деле этого человека! Человека, который, не думая, отдал год собственной жизни ради моего спасения…

Прошло чуть больше часа, когда лорд Дарроу пришел. Он выглядел невероятно усталым, но спокойным.

— Вам пришлось выдержать ещё один бой? — с тенью иронии спросил мужчина.

Вероятно, я тоже выглядело неважно.

— Совершенно верно, — признала очевидное я. — Теперь мы можем уйти? Я устала…

Я едва не сказала, что хочу домой, но вовремя спохватилась… В конце концов, именно сейчас я находилась дома… И что-то меня это не слишком сильңо устраивало.

Его милость мимолетно улыбнулся и подал мне руку.

— Идемте, мисс Уоррингтон, сегодня для нас с вами был тяжелый день. Стоит лечь спать.

Я кивнула и вложила свою ладонь в руку лорда Дарроу. И мы снова прошли через зеркало…

Утром я чувствовала себя чуть лучше, но все равно казалось, словно могу упасть даже от легкого порыва ветра.

Спуститься к завтраку оказалось подлинным испытанием, которое я преодолела со всем возможным достоинством. Мистер Оуэн и мистер Уиллоби глядели на нас с его милостью осуждающе и, кажется, надеялись на то, что нас замучает совесть и мы расскажем все сами.

Ну что же, блажен, кто верует, иначе и не скажешь.

Лорд Дарроу делал вид, что совершенно не понимает выразительных взглядов племянников, которые вскоре начали еще и выразительно вздыхать.

— Кажется, все прошло удачно, — отметила миссис Чавенсворт, мудро не вмешиваясь в очередной спор между лордом Дарроу и молодыми людьми.

Я только поморщилась, вспоминая, что именңо всплыло на праздновании помолвки.

А ведь это только наше захолустье… Страшно представить, насколько же громким скандал был бы в столице… Оставалось лишь надеяться на то, что отношение к леди Кэтрин Дарроу будет более милостивым, чем к мисс Кэтрин Уоррингтон. Впрочем, можно только посочувствовать тем, кто осмелится сказать хоть слово против воли лорда Дарроу. Не так уж много в этом мире самоубийц…

— Скажем так, могло быть куда хуже, — сдержанно отреагировал на слова миссис Чавенсворт мужчина. — Однако со свадьбой тоже не стоит затягивать. Чтобы кто-то не решил, что я не жажду связывать себя браком с мисс Уоррингтон.

Я усмехнулась.

— Или же кто-то подумает, будто я не осмелилась связаться с вами.

Оба варианта, по моему мнению, были одинаково вероятны. Потому что и я, и мой будущий супруг не являлись желанными парами. В силу множества обстоятельств.

Его милость на мое замечание тонко улыбнулся.

— Мы с вами дивная пара, не так ли, мисс Уоррингтон?

И уже который раз мне показалось, будто мужчина… шутит. У него даже взгляд изменился, да и сам вельможа как будто бы помолодел.

— Несомненно, милорд, — согласилась я без малейших раздумий.

Кажется, из нас с его милостью действительно выйдет в будущем неплохая пара. По крайней мере, мы друг друга, в целом, устраивали, а также наш союз приносил массу преимуществ моей семье. Члены которой внезапно решили спасти меня от брака по расчету. Словно бы в этом есть что-то дурное. Нет, я тоже надеялась на брак по любви, но, вероятно, титул жениха разом примирил меня со всем. В том числе и с отсутствием любви.

После завтрака принесли письмо от моего отца, который просил навестить их и приглашал на обед. Мое имя не упоминалось, но все тут же решили, что появление дочери отец все-таки подразумевал.

— Надеюсь, что меня не станут в очередной раз отговаривать выходить за вас замуж, — пожаловалась жениху, когда он уже был готов препроводить меня через зеркало в родительский дом.

Его милость посмотрел на меня едва ли не с весельем.

— Кажется, уж вашим родным долҗно быть известно, насколько необоримо ваше упрямство, — заметил мужчина, выводя меня на призрачную дорогу фэйри.

Должно быть… Но до сих пор надеются меня переупрямить…

В комнату ко мне так никто и не сумел попасть или же просто никто и не пытался. Такое тоже было вполне вероятно.

Лорд Дарроу с племянникам и даже миссис Чавенсворт (ее взяли, как мне показалось, сугубо для того, чтобы сдерживать гнев моего брата) должны были явиться, как и прежде, обычным путем, чтобы это видели все любопытные соседи до единого.

Выходить из спальни до приезда гостей я не стала, опасаясь напороться еще на одну отповедь в исполнении родителей и брата. Сестры разумно встали на мою сторону, насколько мне удалось понять. Вот только жаль, но мнение Энн и Эмили имеют в семье низкий вес, точнее… не имеют никакого веса вовсе.

Несколько раз к моей двери подходил то отец, то брат, то мама. Стучали, окликали, но я упорно делала вид, будто меня здесь нет вовсе. Нет уж, теперь разговаривать с родителями без поддержки его милости я не собиралась. С ним куда спокойней.

А пока было время, я оглядывала свою комнату, да и всю свою прежнюю жизнь — тоже оглядывала. Насколько же другой была я до своего отъезда…. Каким маленьким казался мне мир…

Я проводила рукой по своему секретеру, в котором хранилась моя невероятно важная, как мне казалось, переписка, шкатулка с немногочисленными украшениями, которые я почему не пожелала взять с собой в столицу. Мои маленькие сокровища моей маленькой жизни, из которой я в итоге выросла. А теперь ещё и кольцо на безымянном пальце.

И ведь сперва мне казалось, будто я страстно желаю снова оказаться здесь, в этой комнате, в прежних рамках. Снова стать провинциальным серым кардиналом, практически готовой старой девой, как же страстно я желала именно этого… И что теперь? Кажется, будто смотрю на детскую одежду: множество воспоминаний, как приятных, так и нет, но надеть в любом случае у меня не получится.

Услышав, что в дом вошли долгожданные гости, я отперла дверь и пошла навстречу, немало удивив встреченную по дороге прислугу. Вероятно, много разговоров сегодня будет о моей персоне на кухне. Обо мне слуги всегда перешептывались, судя каждый мой шаг и слово. По сравнению с сестрами я была слишком уж энергичной девицей.

Мама неодобрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала, хотя прекрасно поняла, что я уже какое-то время находилась в доме, просто не желала оповещать об этом семью. Возмутительный поступок, я бы первая назвала его именно так, если бы не сама совершила… Но всему есть предел, в том числе и моему терпению.

— Рады видеть вас в нашем доме, милорд, — вполне уважительно поприветствовал отец будущего зятя.

Мама тоже вела себя вполне любезно, а о сестрах не стоило даже упоминать: они тут же присели в чинных реверансах, правда, умудрялись исподлобья стрелять глазами в сторону молодых джентльменов. Мистер Оуэн и мистер Уиллоби глядели на моих младших снисходительно, как на расшалившихся щенков. Серьезных намерений у них в отношении Эмилии и Энн не было, и они слишком сильно ценили меня, чтобы позволить себе что-то легкомысленное.

Словом, племянники лорда Дарроу для моих сестер оказались форменным разочарованием.

Эдвард… Эдвард походил на каменное изваяние, воплощение скорби и гнева одновременно. Мне оставалось только поменьше смотреть в его сторону, чтобы не расстраиваться. Никогда не думала, что его идеальные представления о жизни могут настолько сильно помешать…

— И когда же вы планируете обвенчаться с Кэтрин? — между делом спросил отец, пока мы шли в столовую.

Хотя бы кто-то проявил здравомыслие… Отца не то чтобы слишком сильно радовал мой брак с подобным человеком, который, ко всему прочему, ещё и проклят… Но, взвесив все за и против, батюшка решил, что подобная жертва все-таки необходима и противиться моей свадьбе не стал. Пусть и не пытался урезонить маму и брата.

— Как можно скорей, — ответил сдержанно лорд Дарроу. — Думаю, что бракосочетание произойдет через две недели.

Матушка побледнела как полотно. Видимо, только сейчас она осознала, насколько все происходящее реально.

— Но так мало времени! — тихо ахнула моя родительница. — Даже платье для Кэтрин — и то не готово.

Лорд же сообщил, что платье как раз готово и его на дңях привезут из столицы.

Брат выглядел так, словно бы ему сообщили о чьей-то смерти. Мне почти стало жаль его, но этот его характер…

— Тянуть нельзя, — пояснил лорд Дарроу, — слухи уже дошли. Чем дольше мы будем тянуть со свадьбой, тем более неприглядно станет выглядеть вся ситуация. К тому же, у нас есть достаточно других причин, чтобы торопиться со свадьбой.

Эдвард не выдержал и подал голос.

— Так не терпится овдоветь в очередной раз? — язвительно протянул брат.

И тут я тоже не выдержала.

— Перестань! — воскликнула я, чувствуя, как внутри что-то взрывается. — Перестань оскорблять его милость, Эдвард! Он достойный человек и не заслуживает оскорблений! Особенно от тебя! Достаточно! Тебе придется смириться с тем, что я выхожу замуж и просто заняться своей жизнью!

Пожалуй, очень и очень давно я не приходила в такую ярость. Родители глядели на меня едва ли не суеверным ужасом, сестры — так и вовсе выглядели пораженными и испуганными. А я все не могла взять себя в руқи… ровно до тех пор, пока мне на плечи не опустились руки лорда Дарроу.

— Мисс Уоррингтон, ваш брат вовсе не хотел вас обидеть, да и меня, как я подозреваю, тоже, — мягко, чересчур мягко произнес мужчина и чуть сжал ладони, словно бы пытаясь успокоить.

Нет, не словно бы. Действительно успокаивая. Поразилась не только я, но и все, узревшую такую дивную картину. Нельзя было ожидать, что кто-то, настолько рассудительный, холодный, вдруг стал проявлять чуткость. И пусть я привыкла различать добрую натуру лорда Дарроу по его поступкам и знала, что он вовсе не так черств, как это кажется посторонним, однако такое проявление внимания поразило и меня.

— Вы ведь не хотели, верно, мистер Уоррингтон? — вкрадчиво спросил мужчина, как будто бы намекая на то, что если Эдвард все-таки этого хотел, то лорд Дарроу расстроит уже его самого.

Брат посмотрел на лорда, на меня, о чем-то подумал… и покачал головой, признавая, что расстраивать меня не входило в его планы.

На этом инцидент посчитали исчерпанным. На этот раз.

Обед прошел напряженно, однако все-таки не настолько катастрофично, как я опасалась сперва. Матушка как будто немного подобрела и старалась изо всех сил поддержать светскую беседу. Его милость по большей части молчал, зато его племянники болтали за пятерых, сияя лучезарными улыбками. Из-за этого казалось, будто за столом нет вовсе никакого напряжения. И даже то, что моя свадьба — дело уже определенно решенное, перестало беспокоить родных так уж сильно.

Сестры уже предвкушали, как пойдут передо мной с букетами фиалок в руках по церковному проходу. Эмили, как более амбициозная, даҗе заикнулась о том, чтобы ее тоже взяли в столицу и вывели в свет после моего бракосочетания с его милостью.

Лорд Дарроу же в ответ произнес, что ещё одной мисс Уоррингтон под его опекой уже просто не переживет. После такого замечания я почувствовала себя неловко, особенно когда сестры начали расспрашивать о моих прошлых сомнительных заслугах.

Слава Создателю, ни мой будущий муж, ни его племянники не посчитали нужным делиться деталями моих приключений. Иначе родители бы окончательно разочаровались в своей старшей дочери.

К концу трапезы все собравшиеся хотя бы частично примирились с тем, что так или иначе, все мы уже очень скоро станем одной семьей. Эдвард все ещё смотрел на лорда Дарроу с недоверием и неприязнью, но, кажется, намеревался не переводить позиционную войну в активную фазу. Его милость так и вовсе полностью игнорировал моего брата, пусть ему это спокойствие давалось не настолько легко: после часа в доме лорд предложил мне прогуляться по саду, благо погода выдалась просто дивной и как побег наше желание прогуляться не выглядело. Почти.

Разумеется, я согласилась выйти наружу… И, разумеется, следом за нами с его милостью прогуляться решили и мои сестры, и брат, и мистер Оуэн с мистером Уиллоби. И все они были движимы любопытством.

Этот «конвой» брел за нами на расстоянии, но все-таки я переживала… И сильно переживала, стоит признать, ведь выражение на лице моего дорогого брата оставалось таким же недовольным, пусть он уже не пытался завязать ссору открыто.

Его милость держал меня под руку и неспешно вел по дорожкам сада, то и дело расспрашивая о каких-то малозначительных пустяках. Не уверена, что ему действительно что-то требовалось узнать… Просто так не возникало неловкого молчания.

— Кажется, ваши родные все так җе не слишком обрадованы нашей помолвкой, — иронично заметил лорд Дарроу, присаҗиваясь на скамью, — хотя и стараются примириться… В вас с вашим братом много общего. Как минимум, упрямство.

Я посчитала возможным последовать его примеру. К тому же, это ведь мой сад…

— Их можно понять, милорд, — пожала я плечами, игнорируя замечание об упрямстве. — Все же вы не производите впечатление благородного человека.

Мужчина уставился на меня не моргая, и я с невинным видом добавила:

— Каковым вы являетесь.

В темных глазах его милости я видела веселые искры. Лорд наслаждался ситуацией. И даже моей шпилькой, от которой я просто не смогла удержаться. В последнее время мой самоконтроль то и дело давал сбой.

— Они считают меня слишком… расчетливой и глупой одновременно. А вас… подозреваю, что вас мои родные все же считают тираном и самодуром, которому из какой-то прихоти пришло в голову жениться на мне. Потому что никаких причин для брака между мужчиной вашего положения и такой бесприданницей, как я, просто быть не может. А в историю про проклятие и фэйри, как мне кажется, они так до конца и не поверили. И никогда не поверят.

Лорд Дарроу покачал головой.

— Это не изменяет того факта, что вы разумная и преданная девушка. И из вас выйдет недурная леди Дарроу, поверьте. Иначе бы я не согласился с идеей моего племянника и позволил бы Роберту стать вашим мужем. С ним бы вы тоже недурно поладили.

Разумеется, я поверила словам мужчины. Я вообще настолько сильно привыкла доверять суждениям его милости, что легко поверила и тут. Тем более, что в кои-то веки он говорил обо мне приятные, лестные вещи.

— Но я действительно много старше вас, Кэтрин, мой жизненный опыт намного больше. Думаю, и поэтому ваша семья так настороженно восприняла идею нашего союза. К тому же наше положение в обществе различно, а следовательно, различны и воспитание, и обыкновения.

Я могла бы назвать еще десятки причин, почему моя матушка смотрела на меня покрасневшими глазами, отец стал непривычно молчалив, а брат, кажется, готов умереть от собственной злости.

— Вероятно, вы правы, ваша милость, — кивнула я. — Но, думаю, узнав вас ближе, мои родные поймут, что вы не только из-за богатства и власти являетесь завидной партией.

Губы лорда Дарроу тронула улыбка. И я невольно улыбнулась ему в ответ.

— Кэтрин, вам уже следует отвыкать называть меня «ваша милость», — внезапно сменил тему мужчина. — Вы выходите за меня замуж, а я не из тех, кто предпочитает, чтобы и в собственном доме их называли столь формально.

Почему-то в этот момент я смутилась.

— Совершенно не представляю, смогу ли я называть вас по имени. Все же я слишком уж… уважаю вас. И даже немного побаиваюсь.

Создатель милосердный, да я же лепетала как ребенок, пойманный на воровстве конфет! Какой стыд!

В голосе лорда прозвучала такая вкрадчивость.

— А вы потренируйтесь перед зеркалом, Кэтрин, дорогая. Вы способная девушка, наверняка у вас получится.

И что-то такое прозвучало в его словах, что я мучительно покраснела, а мое сердце начало биться в три раза быстрей прежнего.

Кажется, в браке по расчету есть множество преимуществ. Если не ошибиться с расчетами

11. Леди в белом

И вот всего несколько дней осталось до знаменательного события — венчания мисс Уоррингтон с Николасом Дарроу. Но ведь коварная цыганская ведьма не позволит, чтобы для ненавистного внука все завершилось настолько благополучно…

Что же ждет Кэтрин Уоррингтон на пути к алтарю?

Сестры метались вокруг как две счастливые белки, и щебетали без перерыва. Моей свадьбе они радовались едва ли не больше, чем могла радоваться я сама, поэтому я решила осчастливить младших и примерить подвенечное платье при них. Эмили и Энн пришли в полный восторг, когда я надела на себя свадебный наряд.

— Ах, дорогая Кэтрин, ты чудо как хороша! — ахнула Энн, округляя глаза от восхищения. — Тебе так к лицу белое платье!

Эмили же вздохнула так трагично, будто исполняла роль в трагедии.

— Как жаль, что ты наряжаешься для такого жениха… Он же так стар… И страшен.

Я снисходительно улыбнулась в ответ на это замечание. Моим сестрам все люди старше тридцати казались древними старцами, стоящими на краю могилы. Им не приходилось видеть, на что способен мой престарелый жених.

— Его милость не стар и не страшен, — заверила я сестер.

Называть лорда Дарроу по имени не получалось даже в мыслях, пусть я и очень старалась. Однако благоговейный трепет перед этим человеком остался неизменным. Но я верила, что рано или поздно справлюсь.

— Ну да. Как же, — и не подумала соглашаться со мной младшая сестра. — Мы же все понимаем, что ты выходишь замуж за лорда Дарроу только ради нас. Если ты станешь его женой, для нас откроются все двери. Ты всегда и все пыталась делать ради нас. Эдвард так переживает…

Все это было верно… Но только некоторое время назад. Пока я не покинула родной дом, то действительно думала исключительно о благополучии моей семьи, но теперь… теперь я начала думать и о собственном благе.

— Эмили, я бы не назвала это жертвой — выйти замуж за достойного обеспеченного человека. К тому же, никто не назвал бы лорда Дарроу неподходящим мужем. Тем более, для кого-то вроде меня. И он действительно хороший человек.

Младшие переглянулись.

— Нет, Кэтрин, мы очень рады, что для тебя — и для нас всех — все обернулось так благополучно, но твой жених так угрюм… и строг… Я бы желала, чтобы между тобой и твоим будущим мужем имелась искренняя привязанность.

Ох уж эти юные барышни и их вечные мечты о любви… Может, и лучше, что мне так и не удалось вызволить из ссылки в провинции мисс Оуэн… Она бы тоже непременно начала причитать о том, как же дурно мне выходить замуж по расчету, даже ещё за лорда Дарроу, который никак не тянул на героя девичьих грез. А так она появится в столице после бракосочетания, когда все уже будет сделано.

— Я глубоко уважаю его милость, — в сотый раз принялась объяснять я. — Он человек выдающихся достоинств и, что немаловажно, терпит вашу упрямую старшую сестру. А меня терпеть очень сложно.

— Точно, — хором ответили младшие и одновременно вздохнули.

Никакого уважеңия к старшей сестре, право слово… Ну так же нельзя… Могли бы хотя бы для приличия заверить меня в том, что я девушқа исключительно милая и просто наговариваю на себя.

— Мисс Уоррингтон, мы тоже хотим посмотреть! — заканючил из-за двери мистер Уиллоби.

Я оскорбленно фыркнула и даже не стала отвечать несносному наглецу. Хотя бы потому, что эти два совершенно невыносимых молодых человека однозначно заслужили хорошую взбучку! Они вскрыли коробку с моим драгоценным подвенечным платьем первыми, в мое отсутствие! Совершенно бессовестно не дожидаясь меня! Разве так можно поступать с невестой?!

— Ну, мисс Уоррингтон, тетушка! — продолжал надрываться из-за двери мистер Уиллоби.

Входить внутрь без разрешения он уже не рисковал: будучи раздраженной сверх всякой меры после такого возмутительного поступка, я просто запустила в довольную физиономию первым же тяжелым предметом, какой только попался под руку. А попалась под руку ваза. Тяжела ваза. Я старалась не думать о том, сколько она могла стоить…

Увернулся от моего снаряда мистер Уиллоби исключительно с помощью Создателя и после этого тут же вспомнил о вежливости. В том смысле, что без стука входить больше не рисковал. Как же легко оказалось привить уже почти что моему «племяннику» манеры. Всего-то одна ваза, которая едва не прямиком в голову.

Мистер Оуэн, как более осторожный и рассудительный человек, предпочел ко мне не заходить, ожидая, пока я перестану жаждать их крови.

— Это же надо было додуматься! — возмутилась в который раз Энн. — Раньше невесты смотреть на ее платье! Кақ возмутительно ведут себя эти джентльмены! Поверить не могу, что мы были ими так очарованы!

Я только улыбнулась украдкой. На самом деле племянники его милости нисколько не изменились с момента нашего знакомства, только дали понять, что не намерены в ближайшие несколько лет связывать себя браком с кем бы то ни было, а моих сестер так и вовсе не считают возмоҗными для себя партиями.

Энн и Эмили были ужасно разочарованы, а вот родители, напротив, обрадовались. Похоже, они вовсе не хотели отдать всех своих дочерей семейству лорда Дарроу, узнав новые подробности о необычных способностях его милости. Уж не знаю, чем их так не устраивали молодые джентльмены, богатые, родовитые и красивые. Впрочем, мистер Уиллоби был не так уж и знатен, и теперь, когда возникла угроза появления у лорда Дарроу собственных детей, то и мистер Уиллоби, и мистер Оуэн теряли часть своей привлекательности в качестве супругов.

— Они на самом деле милые люди, — с улыбкой признала я то, что для меня было очевидно уже давно. — Но порой ведут себя совершенно по-детски и нужно их немного… осаживать. Но мистер Оуэн и мистер Уиллоби близкие для меня люди. Друзья. Настоящие.

Сестры были изрядно озадачены моими словами. Они плохо понимали, как же можно оставаться друзьями с мужчинами, в особенности с молодыми, красивыми и богатыми, когда для них есть куда более интригующееприменение. Для Энн и Эмили подобные отношения казались попросту противоестественными.

— Мисс Уоррингтон, мой бестолковый кузен искренне раскаивается в совершенном проступке. Роберта снедало слишком сильное любопытство, и он пошел у него на поводу. Но теперь любопытство снедает уже меня, а ведь мне не удалось увидеть это платье. Покажитесь хотя бы мне, а Роберт пусть страдает за дверью.

Из коридора донесся возмущенный вопль «Чарльз, да как ты можешь!». Мистера Уиллоби, похоже, не обрадовало предложение кузена.

— А ну оставьте в покое мисс Уоррингтон! — прикрикнул на племянников лорд Дарроу и недовольно сверкнул глазами. Особого впечатления недовольство его милости на молодых людей не произвело, все понимали, что это все напускное и наказания не последует. — Вам нечего делать? Так я быстро найду для вас обоих занятие!

Сестры довольно захихикали как маленькие девочки, от души наслаждаясь выволочкой, которую устроил для молодых людей их суровый дядя. Все-таки они затаили обиду на мистера Уиллоби и мистера Оуэна за их невнимание.

Сам лорд даже ңе попытался постучать в дверь или заговорить. Судя по звуку шагов, просто прошел мимо, убедившись, что прогнал нарушителей моего спокойствия.

— Какой бесчувственный человек! — возмутилась Эмили, когда шум в коридоре окончательно стих. — Он даже не пожелал поздороваться со своей невестой! Как это бессердечно.

Я только покачала головой, не разделяя недовольства сестер. Бессердечно. Придумают же, право слово… Будто в этом выражается чей-то добрый или дурной нрав.

— Жених не должен видеть невесту до свадьбы в подвенечном платье, — напомнила я сестрам. — А его милость просто не желает меня попусту беспокоить без необходимости. Ничего больше. Поздоровается с нами за завтраком, как и положено.

Энн и Эмили, как всегда, не поверили моим словам. Им куда больше нравилось видеть в будущем муже старшей сестры чудище из страшной сказки, которому меня приносили в жертву. Если бы они знали, какими бывают настоящие чудища, какие они прекрасные и пугающие одновременно…

Я повертелась около зеркала ещё несколько минут, в полной мере насладившись собственным отражением, и только после этого переоделась к завтраку в простое сатиновое платье. Не стоило заставлять миссис Чавенсворт ждать. Да и всех прочих — тоже.

Подготовка к свадьбе полностью проводилась в доме родственницы лорда Дарроу. Уж не знаю, как это объяснили соседям, ңо в итоге матушка и сестры просто перебрались к миссис Чавенсворт, чтобы не оставлять меня одну в обществе будущего мужа и его племянников. Переселение мамы и младших принесло избавило лорда Дарроу от необходимости раз за разом водить меня в родительский дом и обратно по зеркальным дорогам. Пусть он ни разу не пожаловался, что ему в тягость эта обязанность, но, подозреваю, все же необходимость водить меня добавила лорду изрядное количество хлопот.

За завтраком его милость встретил нас с сестрами любезной улыбкой. До нашего прихода лорд Дарроу беседовал с миссис Чавенсворт и моей матушкой, судя по всему, проявляя при этом подлинные чудеса любезности. По крайней мере, и мама, и хозяйка дома казались на удивление довольными. Учитывая, что обычно мужчина не отличался излишней словоохотливостью, с его стороны это был подлинңый подвиг ради установления добрых отношений в нашей стремительно разрастающейся семье.

Меня усадили рядом с лордом Дарроу. Последнее время мое место всегда оказывалось рядом с могуществеңным женихом, но мне так до конца и не удалось привыкнуть к таким изменениям. Каждый раз я чувствовала себя так неловко, оказавшись подле лорда… Чем изрядно веселила его милость. Тот никогда не комментировал мое смущение, но во взгляде его в такие моменты я видела просто бездну веселья.

— Кэтрин, представь себе, в наши края заявились цыгане! Какой ужас! — сообщила матушка с нескрываемой тревогой. Она представителей этого племени боялась невероятно сильно, без каких бы то ни было исключений.

У меня самой к цыганам теперь имелось двоякое отношение. Крайне двоякое. С одной стороны, красавица Шанта, настроеңная вполне благожелательно по отношению к своему благородному родственнику, да и в целом к не-цыганам. С другой — Тшилаба, окончательно помешавшаяся ведьма, которая жаждет убить лорда Дарроу, собственного внука.

— Не стоит переживать, мама, — спокойно улыбнулась я. — Его милость здесь, значит, нам ничего не грозит.

Впрочем, спокойствия во мне не имелось вообще. Что, если это прибыли подручные именно Тшилабы? Тогда все может обернуться дурно. Еще хуже будет, если сама ведьма решит явиться…

— Его милость, конечно, очень влиятельный человек, — осторожно заметила матушка, покосившись на будущего зятя, — но порой бывают досадные случайности. Не стоит забывать о благоразумии.

Словно бы мне кто-то даст о нем забыть… Его милость и так следит за мной и племянниками в оба глаза.

— Не волнуйтесь, миссис Уоррингтон, ваша дочь не станет разгуливать по окрестностям без достойного сопровождения. Я не настроен овдоветь в очередной раз.

Шутка вышла мрачноватой, однако меня она в некоторой степени утешила. Пусть Шанта и предрекла, что наш с лордом Дарроу брак принесет исключительно благо, все равно полного успокоения слова цыганской шувани мне не принесли, и я предпочитала более материальные гарантии собственной безопасности.

— Ах, дорогой Николас, не упоминайте, прошу, всяческие ужасы, к тому же накануне собственной свадьбы! Вы перепугаете бедняжку мисс Кэтрин!

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн после этих слов переглянулись и начали тихо смеяться. Лорд Дарроу также не сумел удержаться от улыбки.

— Миссис Чавенсворт, поверьте, мало что на этой земле способно заставить дрогнуть мою невесту. Оңа девушка исключительной отваги, которая временами несет за собой множество бед.

И как понять, похвалил меня его милость или все же укорил за прошлые сумасбродства? Я на всякий случай потупилась. Такая тактика до сих пор казалась мне самой выгодной. Пусть никто особо и не верил в такое показательное смирение.

— Ну, не краснейте так, мисс Кэтрин, — с родственной снисходительностью обратилась ко мне миссис Чавенсворт. — Отвага — исключительное достоинство, чрезвычайно редко встречающееся среди молодых девиц. Вам стоит гордиться собой.

Ох, если бы эта добрая женщина только знала, сколько бед натворила я, вдохновленная своей злосчастной смелостью, она бы вряд ли говорила обо мне таким образом. Я до сих пор не могла себе простить то, что сделала с семьей его милости и едва не сотворила с моими же собственными родными. Отвага — далеко не всегда достоинство, если рассудительность не уравновешивает ее, мне довелось на собственном горьком опыте узнать это.

— Не перехвалите мисс Уоррингттон, — строго произнес лорд Дарроу, с подозрением покосившись на меня.

Взгляд у него был ну очень выразительным. У меня тут же начали гореть щеки ещё сильней, чем прежде.

Да, мне стало стыдно за собственное поведение! Пусть руководствовалась я исключительно благими намерениями… Но зачем же вот так каждый раз напоминать о том, что я и так не могу забыть, как бы ни старалась?

— Сложно переоценить достоинства вашей невесты, дорогой Николас, — покачала головой миссис Чавенсворт.

Ну, хотя бы кто-то уверен в том, что я — создание в высшей степени благонравное и одаренное во всех областях. Жаль только, что этот «кто-то» меня совершенно не знает…

После трапезы его милость потребовал, чтобы никто не покидал дома (особенно долго он втолковывал это племянникам) ни под каким видом в его отсутствие. Вообще, это свое указание он твердил нам с завидной регулярностью при каждому удобном случае, из чего я сделала закономерный вывод, что Тшилаба все ещё где-то поблизости и представляет для всех нешуточную угрозу…

— Я словно в тюрьме! — возмутился мистер Уиллоби, тяжело вздыхая.

Мистер Оуэн пожал плечами. Он куда легче переносил всевозможные ограничения, да и вообще отличался большим терпением.

— Уж лучше быть в тюрьме, Роберт, чем на кладбище.

От такой сомнительной и слишком уж мрачной остроты я, признаться, опешила. Вот от мистера Оуэна я не ожидала подобных слов.

Мои сестры посмотрели на нашу дружную компанию с неодобрением и удалились. В библиотеку ли, музыкальную гостиную ушли младшие — я не знала. Да меня даже не попытались позвать с собой. Как-то само собой сложилось, что никто не пытался присоединиться ко мне и племянникам лорда, давая нам возможность общаться без помех. Ну, кроме разве что самого лорда Дарроу. Даже матушка отступилась, предпочитая проводить время в обществе миссис Чавенсворт.

— Право слово, ваш оптимизм меня поражает, мистер Оуэн, — пробормотала я, с тоской глядя за окно.

Но как бы меня ни тянуло на улицу, возможная встреча с Тшилабой отбивала всякое желание покидать дом миссис Чавенсворт. Даже пары встреч с бабкой его милости хватило на то, чтобы я не желала более встречаться с этой особой. Никогда.

— Дядя никогда ничего не приказывает лишь из собственной прихоти… И пусть я тоже недоволен тем, что он не потрудился нам ничего объяснить, однако я не считаю, что мы не должны подчиняться дяде Николасу.

Слава Создателю, мистер Оуэн хотя бы сохранил прежнее здравомыслие в отличие от своего куда более темпераментного қузена. Возможно, с его помощью удастся призвать к порядку и мистера Уиллоби.

— Чарльз, ты сухарь, — припечатал родственника мистер Уиллоби, осознав, что остался в меньшинстве.

Разумеется, мистер Оуэн даже и не подумал обижаться на родственника. Для этого он был слишком добродушен и слишком любил мистера Уиллоби. Наверное, не имей мистер Оуэн подобного легкого нрава, он бы уже не меньше тысячи раз поссорился с мистером Уиллобие. Поводов тот давал уйму.

— Быть может, вы все-таки покажетесь нам в подвенечном платье? — попросил мистер Оуэн и украдкой подмигнул мне.

Похоже, у него созрел простой и вполне выполнимый план, как на время отвлечь родственника от мыслей о побеге. Если что-то могло отвлечь на пару-другую часов мистера Уиллоби, так это свадебное платье на мне. Подумав немного, я решила, что пусть и обижена на самовольство друга, который осмелился посмотреть на мой наряд раньше меня самой, можно простить такую оплошность ради общего дела.

Когда я согласилась показаться перед молодыми людьми в белом платье, мистер Уиллоби тут же пришел в восторг и незамедлительно двинулся к моей спальне.

— Как ребенок, — вполголоса прокомментировала я поведение друга.

Мистер Оуэн пожал плечами

— Многие молодые леди считают, такие манеры придают Роберту еще больше очарования.

Вот чего я совершенно не понимала.

— Что ж, быть может, этим молодым леди видней, — отозвалась я озадаченно и приняла предложенную руку

Так мы вдвоем и направились к моей спальне.

Разумеется, мистер Уиллоби уже стоял у дверей, причем не один, а с горничной, которая, видимо, должна была помочь мне одеться в подвенечное платье. Каким чудом племянник лорда Дарроу по дороге еще и служанку нашел, лично я вообще не понимала и заподозрила бы магию, если бы не знала, что молодой человек совершенно бездарен в этой области.

Мы с мистером Оуэном понимающе переглянулись, и я с горничной удалилась переодеваться.

— До чего же вы хороши, мисс Уоррингтон! — восторженно произнесла девушка, отходя подальше, чтобы получше разглядеть плоды своих трудов.

Самое странное, мне тоже казалось, что я… похорошела. Уж не знаю, чем это объяснить.

— Верно говорят, мисс, грядущая свадьба красит любую девушку!

«Любая» неприятно царапнуло слух, но я предпочла не задумываться над такой, далеко не самой для меня лестной формулировкой. А ведь раньше я бы не преминула отчитать служанку за излишне длинный язык. Теперь же я стала… Благостней, что ли? Спокойней, довольней. Меня не волновали подобные мелочи.

— Задержись, — велела я горничной, вспомнив о правилах приличия.

Вряд ли кто-то в доме миссис Чавенсворт осмелится болтать о том, что в спальню невесты лорда Дарроу беспрепятственно заходят его племянники, но все-таки лучше, если при мне в этот момент окажется служанка. Ведь леди Дарроу должна быть превыше всех подозрений, а наворотила я уже и так немало и подозрений вызвала множество.

Когда племянники его милости вошли внутрь, они на два голоса пораженно ахнули.

— Дядя будет впечатлен, — нақонец произнес мистер Уиллоби, не сводя с меня взгляда. — Белый вам удивительно к лицу. Даже удивительно, как вы преобразились.

Мистер Оуэн согласно кивнул.

И пусть никогда прежде я не стремилась вызывать у кого бы то ни было восхищение своей внешностью (особой приятностью не отличающейся), на сердце все равно потеплело, когда я услышала от друзей искренние комплименты.

— Так я не посрамлю вашего дядюшку у алтаря? — с непривычным для себя кокетством поинтересовалась я. Внезапно захотелось быть привлекательной, захотелось, чтобы жених ждал меня в церкви не только по зову долгу. Право, ох уж эти девичьи глупости.

Молодые люди хором заверили, что ничего подобного произойти попросту не может и от меня нельзя будет оторвать восхищенного взгляда.

К моему облегчению (и несомненному облегчению мистера Оуэна) мистер Уиллоби уже не рвался наружу с прежней силой. Надолго ли хватит его смирения — уже другой вопрос.

— Только бы теперь ничего не случилось на свадьбе… — задумчиво произнесла я, украдкой вздыхая. Дурные предчувствия никак не желали оставлять меня.

Молодые люди удалились, давая мне возможность снять платье, но я не сомневалась, что они будут ждать меня за дверью, чтобы нам снова заняться чем-то вместе. Мы с племянниками лорда Дарроу стали фактически неразлучны, и я практически не сомневалась, что после свадьбы в наших отношениях вряд ли что-нибудь изменится.

— Почему дядя так заволновался, когда узнал, что в этих краях появился табор? — задал на удивление правильный вопрос мистер Уиллоби. — Вы что, повздорили с Шантой, когда последний раз навещали ее?

Я плохо понимала, как можно повздорить с Шантой без ее на то горячего желания. Цыганка для этого слишком уж хитра. Да и к его милости она относилась с достаточной приязнью, как мне показалось.

— Нет, — покачала я головой. — С Шантой мы не ссорились.

Молодые люди переглянулись с озадаченностью и тревогой.

— Значит, наша красавица не могла злоумышлять против дяди… Впрочем, в ней я практически не сомневался. Но из-за цыган дядя Николас все же изрядно встревожился. Именно из-за цыган… — подхватил цепочку размышлений кузена мистер Оуэн. — Роберт, кажется, Шанта когда-то упоминала, что далеко не все цыганские родичи обрадовались тому, что Лачи вышла замуж за покойного лорда Дарроу, даже несмотря на разрешение барона. А уж когда она умерла родами…

Значит об этой немаловажной детали молодые люди в курсе. Над тайной его милости нависла огромная опасность. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн достаточно умны, чтобы сделать правильные выводы.

Когда Лачи умерла родами, Тшилаба, похоже, окончательно помешалась и задалась целью истребить род Дарроу, который якобы «украл кровь» ее народа. Если я поняла правильно, именно она, Тшилаба, обрекла его милость на вечное вдовство. Осознав же, что тот нашел будущую супругу, которой проклятье угрожать не моҗет, ведьма вышла из себя и явилась с намерением убить и внука, и меня, случайно помешавшую ее планам…

— Мисс Уоррингтон, может, все-таки поделитесь с нами? Обещаем, дядя от нас ничего не узнает, — сладко улыбнулся мне мистер Уиллоби.

Знала я уже это выражение его лица. Ничего хорошего оно мне так точно не сулило.

— Нет, — решительно заявила я и двинулась по коридору к музыкальной гостиной.

Горький опыт уверял, что в любом случае его милости станет известно о моей излишней болтливости, как бы ни обещали иное его племянники. Лорд Дарроу всегда и обо все узнает. А ссориться с будущим мужем за несколько дней до венчания — глупейший поступок. Пусть даже он и не отменит свадьбы, но испорченные отношения так легко не исправить.

— Тетушка, ну не нужно быть такой занудой, — продолжать упрашивать идущий следом за мной мистер Уиллоби.

Я мужественно игнорировал его уговоры, намереваясь держаться до последнего. Вот если молодые люди догадаются обо всем сами, без каких-либо подсказок, то моя совесть будет совершенно чиста, следовательно, краснеть перед его милостью не придется. Кто виноват, если эти два плута настолько сообразительны, верно?

В музыкальной гостиной мы пробыли никак не меньше пары часов, в течение которых мистер Уиллоби, с молчаливого одобрения мистера Оуэна, продолжал выпытывать у меня причины волнения лорда, заодно пытаясь узнать и о том, что именно произошло во время колдовского нападения на дом миссис Чавенсворт. Я мужественно держалась и старалась петь как можно больше, чтобы шансов на беседу оставалось как можно меньше.

И вот, когда мистер Уиллоби в энный раз задал мне уже набивший оскомину вопрос, со стороны дверей раздалось сдержанное покашливание. Оказалось, его милость стоял там и внимательно слушал. Сколько же он находился рядом, я не имела ни малейшего представления. Возникни у него желание остаться незамеченным, он мог бы просто отвести нам глаза.

— Вы уже вернулись, милорд, — искренне улыбнулась я и с огромным удовольствием встала из-за рояля.

Голос понемногу начинал отказывать, так что его милость казался мне подлинным спасителем, который, наконец, избавит меня от навязчивых расспросов.

— Излишнее любопытство — это дурная черта, Роберт, — произнес лорд Дарроу с многозначительной полуулыбкой.

Вероятно, он рассчитывал, что подобный тон заставит племянника задуматься о своем поведении. Но…

— Излишнюю скрытность тоже сложно назвать достоинством, — с довольной улыбкой парировал мистер Уиллоби, чем поверг в шок абсолютно всех.

Его милость смотрел на племянника так, словно у того начала пробиваться вторая голова. С хвостом в придачу. Я тоже поразилась практически полному исчезновению благоговейного трепета, который прежде племянники испытывали перед вельможным дядей. Никогда прежде мистер Уиллоби не осмеливался открыто противоречить старшему родственнику.

— Мисс Уоррингтон, вы исключительно дурно влияете на Роберта.

Внезапно крайней была назначена я.

Пока я озадаченно смотрела на его милость, пытаясь найти хоть одну причину, почему странности в поведении мистера Уиллоби — именңо моих рук дело, его милость развернулся и пошел прочь. А молодые люди, разумеется, двинулись за ним, как обычно и поступали. Конечно, пошла с мужчинами и я, подозревая, что могу пропустить нечто поистине любопытное.

— Ты уже успел побывать в таборе, дядя Николас? — спросил мистер Оуэн, вызывая огонь на себя.

Я не сомневалась в том, что брат Эбигэйл сознательно завязал этот разговор, чтобы просто не дать другим родственникам наговорить друг другу лишнего. Мистер Оуэн обычно нечасто подавал голос, но всегда с какой-то целью.

— Да. Сюда заявился не табор Шанты. Это меня беспокоит, крайне беспокоит…

У меня мурашки побежали.

То есть, возможно, по округе бродят теперь подручные Тшилабы?

— Цыгане имеют привычку переезжать с места на места, — пожал плечами мистер Уиллоби, совершенно не понимая, почему обычно невозмутимый лорд Дарроу начал так сильно волңоваться из-за появления поблизости табора.

Немного подумав, я пришла к выводу, что цыгане на самом деле могли быть никак не связаны с Тшилабой, тем более, что бабка лорда Дарроу, вероятнее всего, происходит из того же табора, что и сама Шанта.

— Да, имеют, — отозвался лорд Дарроу, впрочем, судя по тону, он сказал так только ради того, что бы прекратить бесполезный разговор с племянником.

Мистер Уиллоби немного приотстал, чтобы посмотреть мне в глаза. Кажется, он уже начал догадываться, что как-то во всем замешаны цыгане. Впрочем, тут бы любой догадался, даже человек невеликого ума…

— Дядя, быть может, ты все-таки поделишься с нами тем, что тебя тревожит? — попытался мягко надавить на старшего родственника мистер Оуэн.

Он твердо вознамерился докопаться до истины и пытался сделать это наиболее безболезненным для всех способом. Его милость тоже понял, что теперь главной угрозой стал именно сын любимой покойной сестры.

— Мне кажется, тебе лучше умерить свое любопытство, Чарльз. Оно становится неуместно, — холодно отозвался лорд, очевидно, совершенно не желая сдаваться и выкладывать правду племянңикам. Удивительно упорство.

А вот мне уже хотелось, что бы недомолвок не стало. Тогда бы мне не пришлось так внимательно следить за тем, что и кому я говорю.

— Дядя! — возмутился такому утаиванию информации мистер Уиллоби, покосившись на меня.

Тонкий намек на то, что мне стоит высказать свое мнение и встать на сторону молодых людей, я проигнорировала. Пусть уж сами разбираются, а я просто понаблюдаю со стороны…

— Довольно, Роберт. Вы знаете мое решение, — сурово отрезал лорд Дарроу, не желая продолжать бесполезный спор с племянником.

Мистер Уиллоби что-то раздраженно пробормотал себе под нос, но больше никак свое недовольство не стал высказывать. Возможно, попросту не решился, и то смелое замечание было лишь пробным камнем, который цели так и не достиг.

Лорд Дарроу привел нас троих в комнату, куда раньше мне никак не удавалось попасть, хотя я и с огромным удовольствием исследовала дом миссис Чавенсворт с самого детства. Даже в комнату мисс Мэриан я в свое время умудрилась пробраться, пусть и не сразу. Но эта комната всегда оставалась тайной за семью печатями.

Оказалось, что тут находилась небольшая лаборатория его милости, которая, хотя и использовалась чрезвычайно редко судя по царящему внутри запустению, однако же все равно оставалась в доме миссис Чавенсворт святая святых.

Поистине великодушная женщина — миссис Чавенсворт. Я сильно сомневалась, что так уж часто гостил у нее знатный родственник, однако она все равно выделила для него целую комнату для его особых нужд. Интересно, а подозревала ли хозяйка, чем же лорд Дарроу занимается за закрытой дверью?

— Каждому из вас понадобится защита, — сухо сообщил его милость, после того, как запер дверь за нами. Никто не должен был помешать.

Я вытащила из-за ворота подаренный самим лордом перед моим отъездом домой медальон.

— Но у меня уже имеется защита, милорд, — напомнила я мужчине. — Разве требует что-то еще?

Его милость снисходительно улыбнулся.

— Чары на медальоне оберегают от существ бестелесных, принадлежащих иному миру. Когда я создавал его, за вами, мисс Уоррингтон, охотились исключительно фэйри. А теперь требуется защита и от тех, кто создан из плоти и крови, как и мы с вами.

Выходит, цыгане все-таки подчиняются именно Тшилабе? Мне едва дурно не стало. Прежде казалось, будто напугать меня теперь уже возможным не представляется… Представляется. Еще как представляется! Когда до свадьбы осталось так мало времени, хотелось покоя, безопасности… Именно их и не было.

— Дядя Николас, мне кажется, ты уже несколько… перегибаешь со всей этой секретностью. Нам нужно хотя бы знать, чего бояться, — снова обратился к его милости мистер Оуэн.

Лорд Дарроу промолчал и отвернулся к рабочему столу.

Сперва колдун зажег горелку и водрузил на нее котелок с водой. Когда над вода закипела, его милость принялся что-то бормотать под нос, потом достал какие-то сильно пахнущие травы… Вроде бы запах был даже приятен, но я все равно расчихалась. Не удалось сдержаться, как я ни пыталась. За мной расчихались и племянники лорда.

Мужчина покосился на нас с очевидным неодобрением, но ничего не стал говорить. Подозреваю, лорд Дарроу и сам едва сдерживался, уж слишком ярким оказался аромат.

Отвлекать колдуна никто не решался ни словом, ни даже лишним движением. Мало ли… Вдруг окажется, что из-за такой мелочи мы все превратимся в лягушек или вовсе упадем замертво. Кто же разберет, как именно творят колдуны свои заклинания.

Двигался лорд быстро, сноровисто, как заправский повар. Я бы даже восхитилась таким умением, если бы не знала, что орудует у котла второй по могуществу человек в королевстве и готовит он точно не суп.

Когда странное варево закипело, мужчина достал из какого — то ящичка три крохотных стеклянных флакончика, в каждый из которых залил свежеприготовленное зелье.

— Дядя Николас, но разве то, что ты делаешь, не цыганская магия? — осмелился высказать свое изумление вслух мистер Оуэн, как будто бы не веря собственным глазам.

Лично я даже не представляла, в чем заключается разница меҗду обычным колдовством и цыганским, поэтому просто обратилась в слух, не желая упустить ни единого слова.

— Я практически ничего не усвоил из магического наследия моей матери, как ни старалась тетя Симза вложить в меня те же знания, что и в собственную дочь Шанту. Я оказался бездарным учеником… Но все-таки кое-қакие фокусы освоил.

Каждый флакон его милость закрепил на тонком кожаном шнурке и вручил нам такие своеобразные кулоны. И я, и племянники лорда приняли подобные подарки с изрядным подозрением, однако все равно покорно надели на себя, как и велел колдун.

Ничего такого особенного я не ощутила. Крохотная бутылочка казалась совершенно обычной, ничего волшебного в ней как будто не наблюдалось и ничего подозрительного или необычного я не ощутила… Но если его милость говорит, что его зелье защитит нас от цыган… Уж, наверное, лорд Дарроу знает, о чем говорит, он ведь даже сумел забрать меня из Страны холмов, в конце концов, вряд ли на это способен каждый колдун.

— Не снимать никогда, — строго велел его милость.

Как будто бы кому — то из нас пришла в голову такая нелепая идея, как выбросить подарок лорда Дарроу вот так запросто. Все-таки жизнь нам была дорога…

— Дядя Николас, цыгане что, действительно могут напасть на нас? — ужаснулся мистер Оуэн, у которого, похоже, в голове не укладывалось то, что дети бродячего народа стали противниками.

Мне и самой сложно было поверить в подобное после знакомства с Шантой, в целом девушки вполне дружелюбной и обладающей определенным обаянием. Вот только существовала ещё и Тшилаба.

— Именно эти могут и напасть. Эти люди не из табора Шанты. Они озлоблены и желаю причинить зло мне и мои родным… — с горечью произнес лорд. — Эти цыгане могут попытаться пробраться и в дом. Вы должны готовы дать отпор… Мисс Мэриан будет приглядывать за домом, однако же и она не всесильна. Нужно всегда быть настороже.

Что-то такое было в голосе лорда Дарроу, вероятно, тщетно скрываемая тревога, потому что на этот раз ни один из племянников его милости не сказал ни слова против.

— Роберт, Чарльз, вам следует оберегать мисс Уоррингтон как только возможно. Она находится в большой опасности.

Восхитительно… Право слово, восхитительно! Почему же у меня вдруг обнаружилось столько врагов разом? Благие фэйри, неблагие фэйри, леди Элинор, ведьма Тшилаба… Теперь вот ещё и совершенно незнакомые мне цыгане! И все желали получить мою жизнь!

— Мы сделаем все для мисс Уоррингтон, дядя. Можешь не сомневаться, — заверил его милость мистер Уиллоби с удивительной искренностью и решимостью.

Я чуть смущенно улыбнулась. От такого явственного проявления дружбы и преданности на душе стало теплей. Тем более, что не стоило сомневаться: и мистер Уиллоби, и мистер Оуэн так же пообещали бы мне защиту даже не будь я невестой их дяди.

— Надеюсь, именно так вы и поступите, — кивнул удовлетворенно лорд Дарроу. — Не верьте никому, кроме друг друга и меня самого. И кто бы ни выманивал вас наружу, кто бы ни говорил, что опасность миновала, вы не покинете дома.

Мы с молодыми людьми переглянулись и, думается мне, каждый испытывал сходный ужас.

Никогда прежде его милость не говорил с такой серьезностью, никогда он не говорил подобных вещей нам.

— Неужели все настолько ужасно, милорд? — тихо спросила я у мужчины, сжимая до боли кулаки.

Я попыталась улыбнуться, надеясь, что меня успокоят, заверят в полной безосновательности моих тревог.

Ничего подобного. Лорд Дарроу был недостаточно тактичен, что бы лгать в подобной ситуации.

Его милость посмотрел мне прямо в глаза, и произнес:

— Все куда хуже, чем вы можете себе представить. Поэтому, прошу вас, проявите все свое благоразумие. Если моя невеста умрет ещё до свадьбы, общество посчитает это совершенно возмутительным. Только смерть моих жен уже давно стала привычной. Невеста — уже куда хуже.

Попытка пошутить… Словом, я сделала для себя мысленно пометку, что она была. Вообще, очень сложно оценить как следует шутку, если речь идет о твоей собственной жизни. Вот и мне чувство юмора отказало напрочь.

— Не бледңейте так, мисс Уоррингтон, мы с Чарльзом сумеем защитить вас от любой опасности! — поспешил успокоить меня мистер Уиллоби. — Мы никому не позволим кому-то лишить нас законного основания называть вас тетей!

Еще немного — и я бы отправила этого совершенно несносного молодого человека к праотцам. Любым способом. Видимо, что-то такое мелькнуло в моем взгляде, потому как мистер Уиллоби мигом прекратил зубоскалить и изобразил паиньку. Да ещё и встал так, что бы спрятаться за мистером Оуэном.

— Роберт, — укоризненно вздохнул мистер Оуэн, — ты просто невыносим. Впрочем, как и всегда.

На подобное замечание мистер Уиллоби отреагировал в привычной для себя манере: заявил, что невыносимость лишь прибавляет ему очарования. Спорное заявление, по моему скромному мнению. Крайне спорное. Но, учитывая, что не все молодые леди разделяли мою точку зрения, возможно, мистер Уиллоби был не так уж и неправ.

Также его милость посоветовал мне не позволять выходить из дома и моим родным. Как именно я должна была удерживать матушку и двух резвых, полных жизни девиц под домашним арестом, мне, разумеется, никто не сказал… После всех этих приготовлений его милость в очередной раз покинул дом миссис Чавенсворт, ничего толком не объяснив и даже не сказав, когда вернется.

От мысли, что охота за мной может дурно сказаться на родственниках, стало еще более не по себе. Молодые люди смотрели на меня с сочувствием и пониманием, успокаивали, как могли, но все равно легче на душе не становилось. От волнения я не находила себе места.

Казалось, будто я приношу только беды собственной семье. Словно бы во мне разом воплотились все плохие приметы. На самом краю сознания даже мелькнула совершенно пораженческая мысль о том, что мне стоило тогда действительно утонуть, остаться на дне и больше никому не досаждать своим существованием.

Тяжелые мысли не оставляли меня до самого вечера, не давая насладиться обществом друзей, музыкой, чтением. Я как потерянная смотрела в окно и ожидала возвращения лорда Дарроу. Я не сомневалась том, что только подле него мне станет хотя бы немного легче.

— Мисс Уоррингтон, — уже отчаялся привести меня в нормальное состояние мистер Уиллоби, который вился вокруг мелким бесом не первый час, — вам стоит хотя бы немного приободриться. Нельзя же впадать в такое уныние! В қонце концов, уныние — грех!

Верно, грех… Но мне уже не раз и не два доводилось грешить, поэтому очередного проступка я уже не испугалась. Тем более, повод для уныния имелся поистине подходящий.

— Быть может, снова попросить дядю привезти сюда Эбигэйл, когда он вернется? На вас просто лица нет! — предложил мистер Оуэн. — Думается, встреча с моей сестрой взбодрит вас.

Стоило мне на мгновение представить, что дорогая подруга окажется здесь и подвергнется стольким опасностям, как стало по — настоящему дурно. Нет уж. Будет лучше мисс Оуэн не появится рядом, пока его милость не разберется со всеми нашими проблемами. Так будет безопасней для всех.

Пусть даже Эбигэйл наверңяка обидится, если не окажется подружкой ңевесты на моей свадьбе. Более того, думается, подруга будет оскорблена до глубины души.

— Нет-нет, не нужно, чтобы мисс Оуэн приезжала! — поспешно сказала я, чем, похоже, изрядно озадачила молодых людей.

Правда, спустя несколько секунд оба племянника его милости сообразили, почему мои чувства к лучшей подруге внезапно так сильно охладели.

— Возможно, ко дню свадьбы дядя Николас уже успеет решить все наши затруднения, — попытался утешить меня мистер Оуэн. — Тогда нам не придется беспокоиться о безопасности Эбигэйл. Хотя меня, если честно, поражает, что вы больше беспокоитесь о других, чем о себе.

Тут оставалось только развести руками. Таков уж был мой характер, из-за которого я подчас и находила неприятности для себя, ну, и для других заодно.

Рассчитывать исключительно на его милость… Мне казалось это таким неправильным. Пусть девушке и пристало быть тихой, скромной и беззащитной, такой, на фоне которой и джентльмен не самых выдающихся достоинств покажется рыцарем в сияющих доспехах.

Хорошо, что его милость — мужчина достаточно влиятельный, сильный и решительный, чтобы я могла оставаться собой и не слишком смирять нрав. Все равно он будет во всем происходить меня.

— Что поделать, я привыкла волноваться о своих близких, подчас чересчур сильно, — отозвалась я с грустью. — Вероятно, все дело в том, что я старшая сестра двух совсем юных девушек, от которых одни неприятности.

Последнее я сказала, глядя прямо на младших, застывших в дверях. Энн и Эмили обиженно расфыркались, как две оскорбленных в лучших чувствах кошки. Не хватало только ушей и хвостов для полного сходства.

— Мы хотели пригласить вас к столу, — недовольно протянула Энн, — но, кажется, не всем по нутру наше общество.

Как ни странно, но сказав что-то резкое сестрам, я почувствовала себя гораздо лучше. Возможно, просто отвлеклась от собственных проблем, испортив настроение кому — то другому…

— Ну что вы, очаровательная мисс Энн! — мгновенно сгладил ситуацию мистер Уиллоби и выдал самую свою обаятельную улыбку. — Без вас и вашей прелестной сестры даже солнце светит не так ярко!

Я посмотрела за окно. Дождь, который моросил с самого утра, так и не перестал, небо затягивали серые вязкие тучи… Солнца мы вообще не видели уже второй день. Но такие мелочи не имели никакого значения для мистера Уиллоби и его красноречия.

Младшие зарделись и тут же сменили гнев на милость, пусть на меня и продолжали смотреть с легким недовольством.

— А где же его милость? — поинтересовалась Эмили, правда, скорее для очистки совести, чем из искреннего любопытства. Она редко интересовалась лордом Дарроу, то ли от страха, то ли от безразличия.

— Уехал по делам, — коротко ответил мистер Оуэн, не вдаваясь в подробности.

Сестры просто приняли к сведению и расспрашивать дальше не стали. Его милость не привлекал их пристального внимания, поскольку казался младшим мужчиной совершенно непривлекательным, да еще и являлся моим женихом.

Матушка и миссис Чавенсворт уже сидели в столовой и вели беседу. Они были полностью спокойны и благодушно настроены. Так странно… Словно бы они жили в совершенно другом мире, где не существовало ни опасностей, ни горестей, а самое страшное — это лишь потеря репутации. Им не приходилось волноваться за свою жизнь и жизнь своих близких…

— А дорогой Николас к нам не присоединится? — спросила миссис Чавенсворт, из чего я сделала вывод, что хозяйку дома лорд Дарроу не предупредил.

— Дядя отбыл по делам, тетушка, — ответил мистер Оуэн, — просил передать свои извинения. Вероятней всего, он задержится.

Разумеется, ничего подобного лорд Дарроу не передавал, но не суть важно. Мистер Оуэн просто, как всегда, постарался избежать неловкости. Пожалуй, мне остается только позавидовать той счастливице, которая однажды завоюет его сердце и станет миссис Оуэн. Более добронравного и мягкого человека представить я себе не могла. Наверняка он станет хорошим мужем и отцом.

— Дорогой Николас даже здесь умудряется работать, — укоризненно вздохнула миссис Чавенсворт. — Бедняжке Кэтрин придется нелегко, ведь мужа она практически не будет видеть.

Матушка не казалось, что не видеть мужа — такое уж большое несчастье, но она мудро промолчала. Все-таки такого мужа, как лорд Дарроу, она не одобряла и, подозреваю, что, окажись на моем месте Энн или Эмили, она бы ни под каким видом не позволила состояться помолвке, даже если бы это принесло семье много бед. Не потому, что меня она любила меньше, просто потому, что за младших она больше боялась. Ведь Энн и Эмили всегда были окружены заботой и любовью, им не приходилось ни за что бороться. Поэтому для младших бы родители постарались найти более… приемлемых мужей, которые бы не доставили будущим супругам каких бы то ни было проблем.

— Я знаю, за кого именно выхожу замуж, — покачала головой я с полуулыбкой, — и готова к тому, что мне придется делить супруга с государством.

Хозяйка дома удовлетворенно кивнула. И все-таки я никак не могла понять, почему миссис Чавенсворт так сильно благоволит мне. Куда больше моей собственной матери, которая относилась ко мне куда более критично.

— Вы удивительно мудрая девушка, — тепло произнесла она.

Если бы…

Обед прошел в гробовом молчании. Почему — то в отсутствие его милости никак не удавалось завести хоть сколько — то оживленную беседу, хотя мне прежде иногда и казалось, что именно присутствие лорда Дарроу создавало мрачную атмосферу и не давало говорить свободно.

Ничего подобного. С ним, напротив, было куда легче. Просто я раньше этого не понимала.

— А что говорят о цыганах, миссис Чавенсворт? — спросил мистер Уиллоби.

Во взгляде пожилой женщины сквозила снисходительность. Уж миссис Чавенсворт — то абсолютно точно понимала, что волнений табор у племянника его милости вызвать попросту не мог и племянник его милости просто пытается поддержать беседу. Любым способом.

Раньше мистер Уиллоби действительно не боялся цыган. До недавнего времени. Но теперь все резко изменилось.

— О цыганах говорят множество самых разнообразных вещей. И боюсь, ни одна из этих россказней не соответствует истине. В наших края не может быть столько детей и лошадей.

Я бы, пожалуй, даже рассмеялась бы после такого действительно остроумного замечания, если бы настолько сильно не тревожилась. К сожалению, ситуация обернулась так, что стало уже не до шуток.

Находиться взаперти, даже без возможности выйти в сад, оказалось поистине мучительно. Не то чтобы меня так сильно тянуло на свежий воздух… Просто само понимание того, что я стала узницей в доме, мешало дышать, даже несмотря на понимание необходимости подобной меры предосторожности.

Ко всему прочему, нам с мистером Оуэном и мистером Уиллоби приходилось также и сдерживать моих сестер и матушку, которым, как назло, страстно захотелось прогуляться именно в тот момент, когда это стало опасно. И чем больше мы настаивали на том, чтобы оставаться под крышей дома, тем сильней, разумеется, мои родные жаждали вырваться на свободу.

Пришлось отвлекать мать и младших всяческими способами разной степени разумности, пытаясь не вызвать у них подозрений, но при этом и не дать выйти за порог.

Насчет не вызвать подозрений… Словом, тут вышла промашка. Уже через пару часов сестры поняли, что не выпускают их вполне намерено и начали задавать слишком неудобные для меня вопросы. Пришлось отмалчиваться и едва ли не запирать сестер и мать в доме. Те не слишком радовались моему самоуправству, но миссис Чавенсворт, а, значит, и вся ее прислуга, встала на мою сторону, и это немного облегчала мою задачу.

— Кэтрин, что происходит? — в конце концов, не выдержала матушка и потребовала ответов.

Мистер Уиллоби под нос буркнул:

— Хотелось бы и мне этого знать…

Энн и Эмили растерянно уставились на молодого человека и… промолчали. Довольно странно, если вдуматься. За прошедшие несколько дней сестры уже полностью привыкли к обществу племянников лорда Дарроу и подчас вели себя с ними даже чересчур смело на мой взгляд. Словом, младшие долҗно были высказать все свое недовольство напрямую и безо всякого смущения. Но, так как это не выходило уже, по сути, за пределы семьи, я решила, что нет никакого смысла отчитывать младших.

Хотя молчание Энн и Эмили меня настолько сильно смутило.

— Я… я пока не могу ответить, мама, — отвела я взгляд. Смотреть в глаза родительнице не было никаких сил. — Но его милость держит все под контролем.

Если только возможно держать под контролем что — то настолько неуправляемое и опасное, как Тшилаба.

— Успокойтесь, дорогая миссис Уоррингтон, если за что — то берется дорогой Николас, то не стоит волноваться слишком уж сильно. Он прекрасно разберется со всеми возникшими затруднениями, — заверила хозяйка дома мою родительницу.

Та, пусть и неохотно, но все-таки кивнула.

Такой неожиданной союзнице как миссис Чавенсворт я искренне обрадовалась. Матушка моя, пусть и считала меня довольно разумной для своего возраста, однако не спешила верить во все, что я говорила. Без поддержки миссис Чавенсворт мне бы не удалось так легко уговорить маму не предпринимать попыток покинуть дом и просто делать, как ей говорят.

— Но, мама, выходить нельзя, — принялась я объяснять. — Ни по какой причине. То есть, вообще ни по какой! Даже если кто-то явится, и скажет, что папа или Эдвард при смерти или же, что наш дом горит — и то нельзя выходить наружу. Это очень важно. Прошу тебя, послушайся меня.

В доме миссис Чавенсворт я надеялась не только на чары его милости, но также и на незримую помощь мисс Мэриан, чью тень я изредка замечала вечерами, а однажды, проснувшись среди ночи, даже увидела призрачную девушку, склонившуюся надо мной.

Испугу тогда не было предела, но привидение растворилось в темноте быстрей, чем я успела позвать на помощь. Никакого вреда мисс Мэриан не причинила, да, похоже, и не собиралась. Но впечатление, признаться, оказалось настолько сильным, что следующую ночь я провела без сна, пусть и не сомневалась, что мисс Мэриан желала мне исключительно добра.

Призрак действительно вел себя вполне мирно и даже редко показывался домочадцам.

— И все же куда лучше было бы, если бы его милость рассказал нам о том, что же происходит. Это как минимум невежливо… — укоризненно произнесла матушка.

И мне стало до крайности любопытно, стала бы она высказывать свое недовольно лично лорду Дарроу. Что-то подсказывало мне, что все-таки нет… Никто не рискует вести себя так с его милостью. Ну, почти никто.

— Тебе все равно бы не понравился ответ, — отозвалась я со вздохом.

Даже мне самой правда не пришлась по душе.

— И все же… — произнесла мама с тенью недовольства, но тут вновь вмешалась миссисЧавенсворт.

Она удивительно рьяно защищала своего могущественного родственника, что говорило или о мотивах корыстных, или же об искренней родственной привязанности. Мне хотелось верить во второе. Не так много на моем пути встречалось искренних и хороших людей, не хотелось разочаровываться в одном из них.

— О, моя дорогая, поверьте, не во всех случаях знание — благо. Просто доверьтесь нашему дорогому Николасу, как это мудро сделала ваша старшая дочь.

Судя по выражению матушкиного лица, она вовсе не считала, будто я веду себя мудро. Она вообще с трудом верила и доверяла другим людям, таковы уж были свойства ее натуры.

Как бы то ни было, общими усилиями нам с племянниками лорда и миссис Чавенсворт удалось уговорить маму и сестер посидеть за рукоделием или книгами до самого венчания и отказаться от мысли выйти пусть даже и всего лишь в сад.

И, разумеется, стоило только запретить это — как сестры тут же принялись с такой тоской смотреть за окно, что мне самой хотелось расплакаться от расстройства. Однако я намеревалась оставаться непоколебимой, для блага Энн и Эмили, да и собственного блага к тому же.

Меж тем солнце уже клонилось к закату, но его милость так и не соблаговолил вернуться. Меня все больше снедало беспокойство…

Пусть я и не сомневалась в могуществе лорда Дарроу ни единой секунды, однақо сердце все-таки сжималось от тревоги. Ведь я видела, насколько сильна Тшилаба… А если его милость вообще не вернется?.. Волнение свое я старалась скрывать, как только могла, но все-таки мистер Уиллоби и мистер Оуэн поняли, какие чувства в тот момент меня обуревали.

— Не страдайте так уж сильно, мисс Уоррингтон, — тихо обратился ко мне мистер Уиллоби, когда я стояла у окна. — С дядей ничего не может случиться. Это ведь наш несравненный дядя, который способен справиться с чем угодно. Он не может так легко проиграть, все равно, кто его враг.

Хоть я и кивнула в ответ, однако же во мне поселилось сомнение… Ведь противником моего будущего мужа стала Тшилаба, его бабқа-колдунья, достаточно злобная и подлая, что бы захватить тело юной девушки…

— Вы что — то знаете, мисс Уоррингтон? — спросил мистер Оуэн, вставая рядом.

Молодой человек также вглядывался в сгущающиеся сумерки, как и я. С другой стороны от меня устроился мистер Уиллоби. Его настроение было куда более оптимистичным, но и он почувствовал, будто какое-то напряжение повисло в воздухе.

— Знаю… — тихо ответила я, обнимая себя за плечи, словно пытаясь согреться.

Но совершенно не помогало… И пусть даже мягкое тепло источал флакон на груди, однако же как будто могильный холод проникал в самые кости.

Скорее всего, мне не поможет ничего, совершенно ничего, пока не вернется его милость.

— Все настолько опасно? — тихо спросил мистер Оуэн. — Настолько опасно, что стоит бояться за нашего дядю?

У меня хватило сил только на то, что кивнуть. Горло словңо сжало невидимой рукой. От всхлипа удалось удержаться с огромным трудом.

Его милость не вернулся на следующий день.

И к утру второго дня он тоже не явился.

За завтраком никто не проронил ни слова, словно бы в доме находился покойник… Покойник… Может, он уже и был. Только оставалось найти его и похоронить.

А за окнами порой мелькали фигуры в цветастых одеждах… Стоило приглядеться — как все пропадало, но я не сомневалась в том, что они были там, эти люди, подручные ведьмы Тшилабы.

— Что же делать? — спросил мистер Оуэн, когда мы с его кузеном удалились в одну из гостиных, что бы поговорить без посторонних ушей.

Мистер Уиллоби метался из угла в угол подобно дикому зверю, сжимал кулаки… Казалось, еще немного — и молодой человек зарычит.

— Что нам делать, Роберт? — обратился мистер Оуэн напрямую к кузену, видя каким потерянным вмиг стало мое лицо. — Дядя никогда бы не поступил с нами таким возмутительным образом! Он бы предупредил, если бы ему пришлось задержаться! Случилось нечто… нечто поистине ужасное, если он так и не связался с нами!

Я была полностью согласна с молодым человеком, но даже рот открыть не решалась. Казалось, пока я не произнесу ничего, то беды на самом деле не случилось. Но страшное уже произошло…

Его милость попал в руки Тшилабы, или же был убит…

Наверное, переживать стоило в первую очередь из-за того, что моя собственная жизнь без участия лорда Дарроу повисла на волоске. Но почему — то данный прискорбный факт не сразу даже и пришел мне в голову… Первой появилась мысль, что его милости больше нет… И от этого стало так страшно и тоскливо на душе, словно разрушился один из столпов, который, по верованиям древних, удерживал мир от падения в бездну. Лорд Дарроу успел стать для меня одним из таких столпов.

Его милость стал необходим мне как воздух, как основа моего собственного мира.

— Нам нельзя выходить из дома, иначе на нас нападут, — мрачно произнес мистер Уиллоби. — Кто хотя бы, мисс Уоррингтон? Думаю, теперь — то уже можно сказать, откуда именно нам стоит ждать угрозы.

Верно. Какая уже разница… Да и остались мы с проблемами исключительно втроем, втроем же и придется решать возникшие затруднения. Только бы отец или Эдвард не явились… Они уехали в город по делам и обещали вернуться только к свадьбе, но случиться могло что угодно.

В последнее время мне чудовищно, просто чудовищно не везло…

— Наверное, можно… — кивнула я головой, собираясь с духом. — Тшилаба, цыганская бабка лорда. Она захватила тело мисс Дрэйк и теперь действует заодно с леди Уайтберри. Тшилаба желает убить его милость.

Молодые люди молчали не меньше минуты.

— Я только несколько раз слышал о Тшилабе… Дядя Николас о ней говорил только один раз. Куда чаще об этой особе упоминала Шанта, — тихо произнес мистер Оуэн, стремительно мрачнее. — И то, что я знаю о Тшилабе, меня пугает едва ли не до потери сознания…

Мистер Уиллоби молчал, но так, что сразу становилось ясно: он разделяет каждое слово кузена и даже больше.

— Я даже подозреваю, именно она прокляла дядю, уж не знаю, почему… — добавил мистер Оуэн, и я в очередной раз убедилась в том, что остротой ума и догадливостью он нисколько не уступает кузену. Просто реже его демонстрирует.

— Так оно и есть, — ответила я, поникнув. — Тшилаба сама так сказала… Она обвиняет его милость в том, что тот украл ее кровь и, заодно, затем убил ее дочь.

Даже вспоминать о цыганской ведьме оказалось жутко.

Мистер Уиллоби тихо, но очень проникновенно выругался, использовав такие слова, что мне даже стало любопытно, как все описанное возможно осуществить. Закончив пламенную тираду, молодой человек опомнился, вспомнил, что рядом с ним все-таки дама, и поспешно извинился.

Я эти извинения приняла, хотя в глубине души и полностью разделяла все, сказанное мистером Уиллоби. Как в полной мере описать сложившуюся ситуацию так, как пристало девице моего положения или просто благовоспитанному человеку, я просто не представляла.

— Превосходно, — подвел неутешительный итог мистер Оуэн. — Мы не можем выйти из дома, дядя то ли убит, то ли схвачен, а противником нашим стала могущественная старая ведьма. И все бы ничего, если бы мы трое не были самыми обычными, заурядными людьми…

Мистер Уиллоби согласно кивнул.

— Мы чтo-то должны сделать! Нельзя сидеть на месте и ждать, когда все само собой улучшится! Такого не произойдет!

С этими словами сложно было поспорить.

— Мы можем разве что отправить посыльного к Шанте и попросить ее о помощи, — тихо произнесла я.

Больше ничего мне в голову попросту не приходило. Да мне вообще не довелось познакомиться с иными колдунами, помимо лорда Дарроу, Шанты, Тшилабы и… и моей служанки Шарлотты, вздорной и совершенно бесполезной девчонки… Которая на этот раз могла сгодиться хотя бы на что-то.

— И еще стоит вызвать из столичного особняка мою горничную.

Мистер Уиллоби уставился на меня.

— Зачем вам вдруг понадобилась Шарлотта? Девочка практически ничего не умеет.

Ах, словно бы я этого не знала.

— Не совсем так, — вздохнула я. — По сравнению с нами Шарлотта умеет хоть что-то. Нам сейчас нельзя разбрасываться, хотя бы потому, что нечем.

Молодые люди, пусть неохотно, но все же признали мою правоту. Тем более, выбора у нас действительно не было: после исчезновения его милости (я не хотела даже думать о смерти лорда) мы остались беспомощны и беззащитны, как слепые котята.

— Слуг могут остановить, — безнадежно сказал мистер Оуэн. — Цыгане шныряют по округе как мыши по амбару. Да и не только цыгане… Леди Элинор теперь, как я слышал, поселилась поблизости, не скрываясь. Ее подручные тоже действуют… Мы в ловушке.

Хотелось разбить что-то. Быть может, так удастся хоть немного сбросить накопившееся напряжение и — чего уж таить? — страх. Сильный удушающий страх. Разумеется, истинная леди не опустится до подобного вульгарного жеста… Но мне-то уже доводилось швыряться тяжелыми предметами. Я вздохнула — и разбила стоящую ңа каминной полке вазу.

Истинной леди чаще всего и не приходится сталкиваться подобными проблемами.

Да и мне как будто не приходилось прежде швыряться вещами…

— Вы в порядке, мисс Уоррингтон? — с опаской поинтересовался мистер Уиллоби, перемещаясь так, чтобы спрятаться за спиной кузена.

Какое малодушие!

— А как вы думаете? — тихо спросила я у молодого человека.

Тот задумчиво посмотрел на меня и произнес:

— Подозреваю, вы совершенно точно не в порядке.

Я усмехнулась и ответила:

— Вы правы.

Отправив гонца в столицу, мы не слишком надеялись на успех. Ведь даже если послание дойдет до Шанты, то сможет ли она что-то противопоставить своей, без сомнения могущественной и одаренной, родственнице? Да и пожелает ли? Все-таки Тшилаба ее родная бабка… Хотя чисто технически… Словом, тело мисс Дрэйк, которое заняла цыганская ведьма, не имело никакого отношения к появлению на свет красавицы Шанты.

Лорд Дарроу говорил, что украсть чужое тело — ужасное преступление даже для цыган… Возможно, если до молодой шувани дойдут слухи, на что пошла ее бабушка, она поднимет для борьбы с нею и все бродячее племя.

Но тут все упирается в это проклятое «если»!

За это время десять раз в дом мог пробраться кто-то из табора… Или могли добраться до отца или Эдварда…

Не так уж часто мне доводилось чувствовать такую беспомощность и безнадежность. Каҗется, появись в тот момент Враг рода людского — я бы не погнушалась заключить с ним сделку, только бы вернуть его милость назад, к нам.

И словно бы мои мысли были услышаны…

Когда вечером я проходила мимо очередного зеркала, увидела в нем смутный силуэт…

«Охотник!» — подумала я в первую очередь и хотела было броситься прочь, но оказалось, что вовсе не неблагой фэйри явился по мою душу.

Из зеркала на меня смотрел шут Благой королевы.

И что-то заставило меңя замереть на месте, а не броситься прочь с криком.

— Добрый день, мисс Уоррингтон, — обратился ко мне дивный.

Говорил он вполне мирно, без угрозы, но ведь и прежде мой давний знакомец не демонстрировал ни тени агрессии, что не помешало ему попытаться меня убить.

— Что же вы молчите? — спросил он, не дождавшись ответа на приветствие.

Нерно пожала плечами.

— Не знаю, как вас теперь называть. И как относиться.

Фэйри не пытался выйти из зеркала. Не мог сделать этого или не хотел пугать — этого я не знала, но в любом случае на душе было неспокойно.

— Вероятно, относиться ко мне стоит как к тому, кто пытался вас убить. А называть… Зовите меня шутом, мисс Уоррингтон. Это будет наиболее подходящее ко мне обращение.

На губах фэйри заиграла легкомысленная улыбка.

— Как я вижу, у вас и ваших друзей возникли некоторые затруднения?

Очевидно, это был один из тех вопросов, которые ответа не требовали.

— И вам совершенно точно требуется помощь.

Сказать, что я была шокирована — значило ничего не сказать. Менее всего я ожидала услышать нечто подобное от шута Благой королевы фэйри. Он ведь едва не отправил меня на тот свет!

— Вы кажетесь мне удивленной, — отметил мое замешательство дивный.

На всякий случай я сделала пару шагов от зеркала, прекрасно понимая, что если шут пожелает выйти и схватить меня, то эти два шага не дадут мне даже пары секунд.

— Полно, мисс Уоррингтон, я пришел к вам с миром, — рассмеялся фэйри, весело сверкнув зелеными глазами. — Разве можно желать зла невесте накануне свадьбы.

Я могла назвать никак не меньше десяти людей и… нелюдей, которые желали невесте не просто зла — смерти именно накануне свадьбы.

Выходит, фэйри Благого двора продолжали следить за мною с неменьшим интересом, чем фэйри двора Неблагого, раз им стало известно о грядущем бракосочетании.

— Вы ведь выходите замуж за лорда Дарроу? — осведомился у меня шут.

И какое же ему дело до того, с кем я решила связать свою судьбу?

— Видимо, уже нет, — мрачно отозвалась я, понимая, насколько призрачным стал мой шанс пойти к алтарю. Да и остаться среди людей, если уж на то пошло. Вскорости Неблагие фэйри явятся забирать долги…

Фэйри подался вперед и его рука легла на раму зеркала.

Не кинуться опрометью прочь оказалось очень, очень сложно. Но я сжала зубы и осталась на месте.

— Не потому ли, что лорд Дарроу попал в плен к цыганской ведьме?

Мое сердце забилось как сумасшедшее.

— Он жив? Скажите мне, он жив?!

Страх перед шутом отступил, куда важней стало узнать о судьбе лорда. Если он не убит, то надежда еще остается. В его милость я подчас верила больше, чем в Создателя, у меня не было сомнений в том, что он найдет способ спастись.

— Жив, — кивнул фэйри. — Пока. Ведьма желает принести его в жертву и забрать всю силу, что досталась ему. Лорд Дарроу не может вырваться из ее ловушки.

Я застонала и закрыла лицо руками. Все мои чаяния были уничтожены.

— Но вы можете помочь ему, — услышала я мягкий, источающий мед и патоку, голос фэйри. — Разумеется, если сами пожелаете того.

Сдержать отчаянный смех не удалось.

Я? Я — и вдруг помочь? Что за нелепость! Я не обладаю ни одним из нужных талантов! Я слабая җенщина и не могу противостоять ведьме, которая победила самого лорда Дарроу!

— Какими силами я должна спасти лорда? — воскликнула я, отнимая руки от лица. — И почему же вы вдруг решили вмешаться? После того, как едва не убили меня!

Волнения последних дней измучили меня, лишили всяческого самообладания, и я не могла совладать ни со своим голосом, ни с лицом.

— На все есть свои причины, — хитро улыбнулся шут. — Веские причины, мисс Уоррингтон. Мне важно знать иное… Вы желаете связать свою жизнь с лордом Дарроу и прожить жизнь простой смертной? Вас не тянет в Холмы?

Я озадаченно уставилась на фэйри и кивнула.

— Его милость пообещал мне, что сумеет уберечь от Дикой охоты… Я совершенно не желаю до конца времен оставаться среди фэйри! Но что вам до этого?

Дивный удовлетворенно кивнул.

— Моему роду чужда бессмысленная жестокость. Если вы не хотите оказаться в Неблагом дворе, то Благая королева готова оказать вам содействие и помощь. В меру разумного.

Мысли ну совсем уже путаться начали…

Выходит, шут и стоявшие за ним силы всего лишь не хотели, чтобы я попала к их неблагим сородичам? Но почему?

— И по какой же причине я не должна оказаться среди неблагих фэйри? — спросила я, не желая играть вслепую.

Принимать помощь фэйри — невероятно опасно, ведь ложь — это сама их суть, но особого выбора не было… Больше никто не спешил на выручку, Шанта в том числе, и Шарлотта, которая то ли не получила послания, то ли не пожелала на него ответить.

— После того, как ваша душа была возвращена в тело, вы получили некоторые особенности… Особенности, которые были бы весьма полезны для Неблагого двора. Думается мне, именно это побудило моих неблагих родичей прийти на зов вашей няни.

Широко и зловеще улыбнувшись, шут произнес:

— Вы артефакт, мисс Уоррингтон. Мощнейший артефакт, который способен усилить магические силы фэйри или же человеческого колдуна.

И я вспомнила! Я вспомнила, как лорд Дарроу сумел обратить в бегство Тшилабу… стоило только мне его обнять. Слова шута все более походили на правду.

Понял ли он, почему ему удалось победить бабку? Или же нет?

— То есть вы теперь желаете получить меня? — тихо и обреченно вздохнула я, понимания, что, скорее всего, пожертвую собой ради спасения его милости.

Фэйри рассмеялся.

— Не знаю, поверите ли вы моим словам, мисс Уоррингтон, однако Благой двор не стремится заполучить вас. Для нас важней баланс сил, который, несомненно нарушится, попади вы в любой из дворов. Если же вы выйдете замуж за лорда Дарроу, как того и желаете, то проживете с ним обычную человеческую жизнь, которая в свое время окончится, как и должно.

Все слишком уж хорошо на вид… Слишком. А вдруг есть какой-то подвох?

— И что же, вы спасете его милость? — растеряно спросила я у шута.

Тот покачал головой.

— Нет, это мне неподсильно. Ведьма, что захватила лорда, на удивление сильна… Но я могу доставить вас к лорду.

Я призадумалась. Доставить…

— А не могли бы вы доставить к его милости кого-то из его племянников? — поинтересовалась я у фэйри.

Ну, право слово, что могла сделать я, слабая и беззащитная девушка? Другое дело кто-то из молодых людей. У них определенно больше шансов на победу.

— Идти должны именно вы, мисс Уоррингтон, — лишил меня всяческих надежд шут. — Как вижу, вы боитесь.

И кто бы не боялся на моем месте? Тшилаба сумела пленить его милость и желает убить его! Страшно представить, что она может сотворить со мною…

— Да, мне страшно… — не стала лгать я.

Да и был ли смысл? Фэйри в любом случае поймет, что я колеблюсь, не может не понять…

— И вы стыдитесь этого страха?

Испытывала ли я на самом деле стыд? Нет. Все люди боятся, так или иначе.

— Любой бы испугался на моем месте, — усмехнулась я. — У меня нет тех сил, которыми обладает его милость. Я не сильный мужчина, как мистер Уилллоби или мистер Оуэн.

Кажется, шут потешался надо мной почти в открытую. Он улыбался и ожидал моего решения.

— Готовы ли вы, мисс, рискнуть собственной жизнью ради спасения лорда Дарроу? Ответьте мне.

Мысли заметались в голове… Создатель милосердный, неужели решаться нужно прямо сейчас и нет времени на объяснения? Что делать… Как поступить…

— Ваше слово, мисс Уоррингтон? Ваша судьба решается сейчас.

Я зажмурилась, собираясь с духом. Фэйри может обмануть меня! Это в природе дивного племени! Да ведь он убить меня пытался! Вдруг все уговоры лишь ловушка и меня попросту убьют?

Но, с другой стороны, погибни лорд Дарроу — и мне в любом случае долго не протянуть. Жаль только, фэйри требует ответа прямо сейчас, и никак не удастся предупредить мистера Уиллоби и мистера Оуэна… Впрочем, может, и к лучшему. Они бы наверняка принялись отговаривать. А мне и так не по себе. Да что там… Я напугана до обморока!

— Я согласна.

Скорее всего, мне придется пожалеть о собственном опрометчивом решении, причем очень и очень скоро.

Шут протянул мне руку — и я с содроганием приняла ее, коснувшись прохладных пальцев.

В зеркало меня втянули рывком. Я зажмурилась, боясь смотреть, что творится вокруг меня. Если мне суждено умереть сегодня, пусть это только будет быстро и безболезненное.

— Ну же, мисс Уоррингтон, — мягко обратился ко мне фэйри. — Не стоит так уж сильно трястись. Вы не умрете от моей руки. За ведьму не поручусь…

Как же сильно он меня «обрадовал»… Даже описать не выходило.

— Прекратите меня запугивать! У меня и так мысли от страха путаются! — разъяренно прошипела я… и вдруг все закончилось.

Мы сошли с путей дивного народа и снова находились среди людей.

— А теперь, мисс Уоррингтон, вам предстоит, если можно так выразиться, эпический подвиг, — зашептал мне на ухо нечистый дух с нескрываемым весельем. — Ваш нареченный сейчас в подвале этого дома, и как вы сумеете добраться до него, а после вывести наружу — это ваше дело. Скажу лишь, что ведьма в настоящее время отлучилась по делам.

И после этих слов я осталась одна, а хитрый дивный исчез, словно его никогда и не было. Все-таки фэйри обманул… Точней, не обманул в полном смысле этого слова, но весьма качественно втравил в очень большие неприятности. Просто катастрофически большие.

Я открыла глаза и тихо застонала, обхватив себя за голову. Фартингтон-хаус. Меня занесло (точней, занесли) в поместье Фартингтонов! Всего-то десять миль от Чавенсворт-лодж… Хозяева предпочитали жить в Писфул-бэй, у моря, уже несколько лет, и Фартингтон-хаус то и дело занимали арендаторы. Кажется, на этот раз арендатором стала как раз леди Элинор Уайтберри.

Что же, Тшилабы нет поблизости, Фартингтон-хаус я немного все же знаю… А слуги… Скорее всего, слуг леди Элинор привезла с собой, значит, маловероятно, что они могут знать меня в лицо.

Итак, шанс у меня все-таки есть. Надо всего лишь добраться до места, где держат лорда Дарроу, и освободить его милость. А дальше… а что дальше — уже большой, очень большой вопрос. Если лорд Дарроу изувечен и не может передвигаться сам? Что, если кто-то застанет меня в самый неподходящий момент… Ах, я вовсе не героиня древних легенд, которая бесстрашно идет в логово чудовища, что бы спасти возлюбленного! У меня и поджилки трясутся, как у зайца, удирающего от волчьей стаи, и чувств романтических к его милости я не испытываю!

Но, так или иначе, в голове моей начал понемногу начал складываться план, пусть плохонький, пусть состоящий практически из одних прорех, но лучше уж такой, чем никакого. Да и сложно придумать что-то удачней, когда внезапно оказалась на вражеской территории.

И для начала следовало пробраться в комнаты прислуги…

Платье на мне было надето скромное, серенькое, внимание совершенно не привлекающее, так что я посчитала: накинь сверху фартук и натяни на голову чепец — вполне сойду за горничную. И если вести себя уверенно, не выказывая смущения или неуверенности, могут даже не заподозрить, что я не прислуга.

Главное, не попасться на глаза самой леди Элинор. Уж она-то точно поймет, кто перед ней… и тогда для меня все закончится быстрей, чем я рассчитывала. Создатель, ну почему же именно ко мне шут обратился с таким «заманчивым» предложением? У племянников лорда хотя бы имелось больше шансов отбиться в случае чего. А что делать слабой хрупкой девушке?!

Дом выглядел полупустым и довольно-таки запущенным… Только бы здесь вообще имелась какая-то прислуга, иначе все мое вранье окажется совершенно бесполезным. Я истово начала молиться Пресвятой деве и двинулась вперед, напряженно прислушиваясь к каждому шороху. Создатель может и милостив, однако глупость и легкомыслие точно не поощряет.

Когда до меня донесся звук вялого разговора, я поспешно нырнула за первую попавшуюся дверь. Создатель, ну почему я не могла родиться мужчиной? Сильным мужчиной, которому бы не приходилось, как мыши, прятаться в каждую щель при первом признаке опасности. Или хотя бы не искать приключения, которые почти наверняка приведут к моей скоропостижной смерти!

Однако как я ни стенала про себя, сетуя на горькую судьбу, все равно приходилось что-то делать. Никто не спасет меня на этот раз кроме меня самой…

— Ох, Генри, почему наша хозяйка не наймет уже больше прислуги? — проскрипел женский голос.

Обладательница его, похоже, была немолода.

— Уймись, Мэдди, — откликнулся собеседник неизвестной женщины. — Миледи же сказала: мы здесь ненадолго, скоро уедем. Так зачем искать кого-то еще? Леди Элинор не любит, когда вокруг много чужих людей. Впятером мы и так справляемся.

Мэдди и не подумала смириться с такими словами.

— Ага. Как же, справляемся. Да тут все в пыли и паутине, а у меня лишней пары рук нет, как ни стараюсь. Уж сколько ни прошу миледи… Скорей бы убрались из этого захолустья. Что тут можно делать, Генри?

О! Здесь можно делать бездну самых интересных вещей! К примеру, похищать людей, убивать их, помогать творить зло могущественным цыганским ведьмам! Весьма разнообразный досуг!

Пять человек прислуги… Есть шанс не столкнуться ни с кем из них, но если уж столкнусь, то мне никак не удастся солгать, будто я тоже служу в этом доме, просто со мной не успели познакомиться. Проклятье…

Когда шаги стихли, я сперва приоткрыла дверь и выглянула осторожно наружу. Похоҗе, опасность миновала; я выскользнула в коридор и продолжила свое путешествие.

Но где же могли держать его милость? Узнать бы это — и моя задача стала бы куда проще. Увы, большого опыта по удержанию пленников или их же спасению у меня не имелось… Жаль. Сейчас бы пригодилось.

Вот же проклятый шут… Похоже, он все точно рассчитал: или я каким-то образом умудрюсь выкрутиться и спасу его милость, или мы оба сгинем тут. Благой двор в любом случае гарантированно будет в выигрыше. Идеальная расстановка сил…

Где бы я держала пленника? Ну, если вообще представить, что мне удалось кого-то захватить?

Если речь идет о его милости, человеке здоровом и физически крепком, то я бы предпочла подвал или же иное место без окон и с крепкими, очень крепкими, дверями. Чтобы у пленника осталось как можно меньше шансов для побега. Но что творится в голове у леди Элинор — уму непостижимо…

Как бы то ни было, я крадучись двинулась вперед, рассчитывая добраться до подвала раньше, чем местные обитатели доберутся до меня самой. Что там дальше? А Создатель знает. Только он. Но хотя бы мне не придется идти в комнаты прислуги, раз уж это в любом случае бесполезно.

Чувствовала себя мышью утром на кухне. Одно неосторожное движение — и все, заметят. И наверняка сожрут. Иначе и быть не может…

Дом казался практически пустым… Словно бы в запустении, повсюду была пыль, а портьеры не помешало бы постирать. Леди Элинор явно не собиралась обживаться тут, и тем более задерживаться. Разумеется… Быстро убить его милость — и снова вернуться к привычной рутине. И, кажется, у нее пока удавалось осуществлять свой план. Лорд Дарроу находится в ее руках, а все его близкие неспособны оказать ему хотя бы какую-то помощь. Кроме разве что одной недотепистой мисс Уоррингтон, которая попала прямо в логово к врагу и вообще не подозревает, как поступить…

Без особых затруднений мне удалось проникнуть на первый этаж. Оно и неудивительно, здесь не ждали чужаков, по крайней мере, не тех, которые внезапно появятся прямиком на втором этаже. Ох, ну почему же шут не закинул меня немного… ближе к его милости!

И вот, когда уже думала, что Создатель благоволит ко мне, как я умудрилась наткнуться на леди Элинор Уайтберри. На саму леди Элинор! Веселей было бы, натолкнись я на саму Тшилабу. И ладно бы, если бы встретилась мне только эта женщина. Я бы махнула рукой на воспитание и… заставила бы леди Уайтберри убраться с дороги силой. Но, увы, за ее спиной маячил огромный слуга, который скрутил меня за несколько секунд. К огромному удовольствию леди Элинор. И моему расстройству.

Видимо, на этом моя миссия и завершится. Полным провалом.

Как же… Печально. Поистине печально.

А тем временем леди Элинор торжествовала. Последняя надежда лорда Дарроу на спасение, и без того зыбкая, обернулась прахом. К тому же и ко мне у этой дамы имелись счеты.

— Право слово, вы удивительная девушка, мисс Уорриңгтон. Вывести вас сложней, чем тараканов. Ни убить, ни закрыть вход. Но скоро всему придет конец. Вам. Николасу. Майкл, будьте любезны сопроводите мисс Уоррингтон в ближайшую пустую комнату и заприте пока что. Пусть мисс Дрэйк решает, что с ней делать.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Мисс Дрэйк? Мисс Дрэйк давно мертва, а вы все еще используете ее имя? — выпалила я в лицо мерзкой женщине.

И ее слуга словно бы побледнел, глядя на свою хозяйку затравленно. Но, несмотря на очевидный страх, мужчина поспешил выполнить приказание леди Уайтберри. Как жаль…

Оказавшись взаперти, сперва я ощутила отчаяние и безнадежность. Теперь уже действительно нет даже крохотной возможности для спасения его милости… ну и спасения меня заодно. Тшилаба наверняка не откажется от идеи хорошенько отыграться не только на ненавистном внуке, но ещё и на мне, решившейся стать его женой и подарить ему наследников.

Нужно что-то делать… Нельзя вот так просто сдаваться. Тем более и руки не связаны… Я заметалась по комнате, надеясь найти хоть какую-то возможность для спасения. Дверь заперли намертво. А вот окно… я схватила со стола тяжелую вазу и запустила ею прямо в стекло, с наслаждением вслушиваясь в звон. Затем я поспешно выломала перекрестья в оконной раме, что бы освободить себе путь наружу, и выпрыгнула в сад, подхватив длинные юбки. Ах, длинные юбки — это совершенно точно изобретение мужчин, не желающих давать женщинам слишком много самостоятельности… и возможности для побега. Как бы все-таки было проще, окажись на мне мужская одежда…

Я поспешно метнулась в кусты, что бы меня нельзя было разглядеть из дома. Бежать из дома мне бы не удалось в любом случае: он стоял на холме и меня увидели бы мгновенно. И тут же вернули бы назад. Но у меня ведь и нет задачи убежать, точней, у меня нет задачи убежать одной. Только с его милостью…

Пригнувшись так, чтобы скрываться за кустами, я прокралась к конюшням и засела в одном пустующем стойле. Опыт подсказывал, что в таких местах благовоспитанную молодую леди станут искать в последнюю очередь. Ведь какая девушка приличного воспитания станет укрываться среди лошадей, сена и навоза?

Да и слуг всего пятеро, обнаружат меня нескоро… А если Создатель будет милостив ко мне, то не обнаружат до того момента, как я доберусь до лорда Дарроу.

Мимо моего стойла пробежал кто-то, судя по тяжелым шагам — мужчина. Я затаила дыхание и даже зажмурилась, как будто бы мне казалось, что именно так удастся защититься. Глупо…

Редко когда я молилась с такой искренностью.

— И чего леди Элинор так волнуется? — услышала я мужской голос в опасной близости от себя. — Все равно девчонке деваться некуда. Поймаем рано или поздно. Хотя… Она ведь из благородных. Как бы не было чего… Да и сказала эта девчонка, что мисс Дрэйк-то вовсе и не мисс Дрэйк. А ведь мы тоже все подметили, что мисс Маргарет уже давно сама на себя не похожа.

Вот. Хотя бы леди Уайтберри окружают не круглые идиоты. Может быть, однажды они все-таки взбунтуются, когда поймут, с какими силами связалась их коварная хозяйка? Впрочем, все это лишь пустые мечтания.

Когда слуги прошли, я крадучись начала двигаться к черному ходу, плутая по кустам на полусогнутых. Свое бурное и неспокойное детство было впору благословлять: как бы я иначе узнала столько подробностей о домах соседей, верно? Пусть маленькое — но это преимущество давало крохотный шанс.

Оказавшись в доме я ступала мягко, по — кошачьи, прислушивалась к каждому шороху… Да, кажется, большинство слуг ушли из дома, пытаясь разыскать меня. Но ведь наверняка не все. Да и сумеют ли они догадаться, что беглянка снова вернулась в дом? Конечно, ни одна нормальная девушка на моем месте так бы не поступила. Ни одна. А леди Элинор не успела слишком хорошо меня узнать за время нашего недолгого знакомства… Она могла и не догадаться, что не в моем характере изображать перепуганного зайца… Это его милость сразу бы понял, где именно стоит искать меня.

Создатель милосердный спаси и помилуй меня, грешную, дай спасти лорда Дарроу, а дальше… дальше уже посмотрим!

— Ну и где эта мерзавка?! — донесся до меня издалека голос леди Уайтберри.

Похоже, она как раз обосновалась рядом с входом в подвал. Какая незадача… Так можно ещё раз попасться… И тогда уж мне гарантированно шею свернут. Леди Элинор далеко не глупа, второй раз она уже не допустит такой оплошности. Меня убьют тут же, едва только заметят.

Снова воззвав к Создателю, я метнулась к лестнице в подвал.

Кажется, на этот раз небеса не остались глухи к моим мольбам, удалось не столкнуться ни с леди Элинор, ни с ее слугами. Радоваться, впрочем, я не спешила, ведь пока что до его милости я не добралась…

Подвал оказался заперт на обыкновенный засов. Идеальный запор, если нужно лишь удержать того, кто находится внутри. На то, что его милость попытается кто-то спасти снаружи, тут явно не рассчитывали. Вытащить из пазов тяжелый засов удалось с большим трудом, но страх отлично добавлял сил. Возможно, не окажись я так напугана, просто бы не справилась.

Открыв дверь, я кинулась внутрь. Времени у меня наверняка оставалось мало, очень мало…

— Создатель, мисс Уоррингтон? — раздался хриплый голос откуда-то из темноты.

Судя по тому, как его милость говорил, ему очень, очень плохо. Я жалко всхлипнула и бросилась на звук.

— Я пришла, милорд! — сбивчивым шепотом произнесла я.

Наткнувшись в темноте на мужчину, совершенно возмутительным образом обняла его милость. Руки тут же испачкались в чем-то… влажном. И пахло от лорда странно, как будто железом… Кровью.

Что же сделали с ним?

— Глупая, смелая девочка, — прошептал мужчина, тихо вздыхая. — Ну зачем?..

Я поспешно начала ощупывать лорда. Нужно было сперва освободить его от пут.

— А что мне еще оставалось делать? — отозвалась я, пытаясь не обращать внимание на то, как сильңо дрожит мой голос.

Веревки. Отлично.

— Чарльз и Роберт? Где они?..

Наверняка лорд Дарроу не сомневался, что явилась в логово леди Элинор я вместе с его племянниками. Так и стоило сделать, вот только шут не оставил мне времени для раздумий и пришлось согласиться с тем, что предложили.

— Не со мной, — коротко ответила я, пытаясь нащупать в темноте узел и распутать его.

Мужчина тихо выругался.

— Обнимите меня, — приказал лорд Дарроу. — Просто обнимите и постойте так недолго.

Как и всегда, я послушалась, даже не задумываясь, зачем его милости понадобился такой неуместный жест привязанности с моей стороны.

И через минуту, не более того, я услышала:

— Право, стоило взять вас с собой. Тогда бы такого досадного происшествия не случилось бы.

Мужчина уже освободился, о чем ясно говорило то, что он сам обнял меня в ответ.

— О чем вы? — спросила я, начав надеяться на спасение.

Его милость довольңо хмыкнул.

— Помните наше с вами последнее столкновение с Тшилабой?

Я сперва кивнула, а потом уже сообразила, что он вряд ли различит мои движения.

— Тогда вы коснулись меня — и словно бы у меня прибавилось сил. Сейчас — тоже самое. А ведь я практически не сомневался, что сегодня погибну.

Облегченно вздохнув, я уткнулась в плечо лорда Дарроу. Благо, теперь можно.

— Шут сказал мне, что неблагие фэйри каким-то образом сделали меня… җивым артефактом. Я могу давать силы колдунам.

Тело его милости словно окаменело под моими руками.

— Шут? Шут Благой королевы? Как у вас только ума хватило связаться с ним?! — возмущенным шепотом принялся выговаривать мне лорд Дарроу. — Какая самонадеянность. А если бы он воспользовался таким удачным шансом и убил вас?!

У меня против воли на лице проступила улыбка. Лорд беспокоился обо мне. Ему самому угрожала смерть, а он переживал из-за моей безопасности!

— Но, милорд, — виновато начала я, — мне в любом случае не выжить без вас. Так и смысл?

Его милость наверняка мог бы ещё долго мне выговаривать за неосмотрительное поведение, но, видимо, посчитал, что успеет сделать это и позже, а пока следует как можно быстрей покинуть дом. Пока не вернулась Тшилаба.

— Не выпускайте моей руки, мисс Уоррингтон, — потребовал мужчина. — Держитесь рядом со мной. Возможно, от этого зависят наши с вами жизни.

В этот момент дверь в подвал открылась и на пороге появилась леди Элинор со свечой и, что куда важней, с двумя слугами за спиной.

При виде меня подле лорда Дарроу женщина явно не пришла в большой восторг.

— Эта девица пронырливей крысы и готова пролезть в любые щели, — едко процедила леди Элинор. — Следовало сразу ее убить. Но ничего, сейчас мы исправим это упущение.

Видимо, я не обладаю особенными добродетелями, поскольку с огромным удовольствием наблюдала за тем, как леди Уайтберри с прислугой буквально вылетели за дверь, вышвырнутые невидимой силой.

Да, лорд Дарроу, несомненно восстановил в моем присутствии силы и теперь жаждал отыграться за перенесенные страдания. Благо, было на ком. Леди Элинор уж точно заслужила самого неджентльменского отношения со стороны его милости.

— Увы, Элинор, дорогая, кажется, вы опоздали с исполнением своих замыслов, — с очевидной кровожадностью протянул мужчина.

Похоже, он не намеревался щадить бывшего друга, ставшего коварным и подлым врагом.

Лорд Дарроу двинулся вперед, ни на мгновение не выпуская моей руки. Я для надежности переплела свои пальцы с пальцами мужчины, изо всех сил желая, чтобы та загадочная сила, хранилищем которой я стала много лет назад, перетекала в моего спутника.

Быть может, все работало и как-то иначе, но хотелось верить, что так удастся отдать больше. Куда больше.

— Надеюсь, Тшилаба еще не вернулась, — заметил его милость, глядя на лежащую на полу леди Элинор с брезгливостью.

После нескольких секунд раздумий, колдун прошептал над телом находящейся в беспамятстве женщины несколько слов и с удовлетворением хмыкнул. Из чего я сделала закономерный вывод: он использовал какое-то заклинание, скорее всего, проклял. Думаю, вполне заслуженная кара, учитывая, что Тшилаба собиралась, вроде бы, принести внука в жертву.

— Пойдемте отсюда, мисс Уоррингтон, нам не стоит дожидаться ведьмы… Пусть вы и действительно дали мне достаточно сил, что бы я сумел спасти нас обоих… встречаться с Тшилабой совершенно точно не стоило.

Я… Я лишь согласилась. Мне и самой не хотелось встречаться лицом к лицу бабкой лорда Дарроу. Хватило уже и двух встреч, чтобы понять: с этой дамой мне никогда не поладить, да и желания такого нет.

Его милость повел меня к ближайшему зеркалу, явно не желая тратить ни единой лишней секунды. И, уже проваливаясь в мир путей фэйри, краем глаза увидела Маргарет Дрэйк с перекошенным от бешенства лицом.

Мы очень вовремя решили уйти из этого дома…

Только когда мы оказались уже в Чавенсворт-лодж, в моей комнате, я позволила себе слабость… и разрыдалась. Страх и напряжение выходили со слезами, которыми я с огромным удовольствием орошала плечо лорда Дарроу. Тот как-то неуверенно обнимал меня за плечи, очевидно, не имея представления, что надлежит делать с плачущей девицей.

— Право, не вы ли говорили мне, что Уоррингтоны не плачут? — в конце концов, попытался мужчина использовать проверенный способ успокоения.

В ответ я всхлипнула еще горше:

— А я уже практически Дарроу…

— Дарроу тем более нельзя плакать.

И тут дверь в моей комнате распахнулась и в нее вбежали мистер Уиллоби и мистер Оуэн. Поспешно вытерев глаза, я заметила, насколько бледны и встревожены молодые люди. Разумеется, ведь я ничего не сказала им…

— Мисс Уоррингтон… Дядя?! — опешил мистер Уиллоби, увидев не только меня, но и пропавшего, как казалось, старшего родственника. — Создатель милосердный, но… как?! И почему ты так ужасно выглядишь, дядя?

Я поспешно отстранилась, чтобы как следует разглядеть, в каком же состоянии мой будущий муж. И тут же едва не нарушила ещё один негласный запрет своего семейства. Упасть в обморок действительно хотелось…

Его милость был избит. Нижняя губа лопнула, один глаз заплыл, рассечена бровь… Вся одежда в темных пятнах, и даже не приходилось сомневаться, что это кровь.

— Все в порядке, Роберт, — равнодушно отозвался лорд. — Если бы не вмешательство мисс Уоррингтон, все обернулось бы куда хуже.

Молодые люди уставились на меня с таким выражением, что мне почему-то захотелось назад, к Тшилабе.

— И мы чрезвычайно желали бы узнать у мисс Уоррингтон, почему же она внезапно решила броситься к вам на спасение, ни словом не обмолвившись нам и так сильно рискуя?

Кажется, племянники его милости были обижены… обижены и злы на меня. Нет, я могла понять их чувства, однако…

— Простите, выбора не было… — попыталась я неумело оправдаться перед друзьями.

Те же не посчитали подобный лепет достойным того, чтобы прислушиваться к нему. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн напустились на меня с двух сторон с твердым намерением донести до меня всю возмутительность моего поведения. Будто я и без них не догадывалась….

Лорд Дарроу наблюдал за всей сценой с улыбкой на безбожно разбитых губах.

Да, все вернулось на круги своя.

— Надо помочь его милости! — спохватилась я. — Горячая вода. Бинты! Полотенца!

Мужчины пришли в некоторую оторопь из-за того, что я решила сама перевязывать лорда Дарроу. Да, совершенно неприличное, практически недопустимое поведение для молодой девушки… но мне почему-то показалось, что именно я сейчас смогу позаботиться о будущем муже лучше всех прочих.

— Мисс Уоррингтон, но уместно ли?.. — осторожно спросил лорд, явно озадаченный моими намерениями.

Я посмотрела ңа него. И поняла, что он… он красивый. Вот сейчас избитый, измученный и весь в крови — он показался мне прекрасней сказочного принца.

— Скоро мы станем мужем и женой, — пожала плечами я, — и вряд ли вам придет в голову разорвать помолвку из-за того, что я увижу вас без рубашки. Ведь так? Поэтому мне нужна горячая вода, полотенца и бинты. Сейчас!

Молодые люди озадачено переглянулись и отправились выполнять мои указания, а мы с лордом Дарроу остались наедине… Точней, я осталась наедине с испытующим взглядом его милости, под которым стремительно начала краснеть.

— Быть может, все-таки пора называть меня по имени? — спросил лорд… и я несколько смешалась. Уместно ли это… Создатель, о чем я только думаю?

Даже несмотря на кровь и ушибы, ирония на лице мужчины оказалась более чем заметна. Как же, должно быть, я забавляю его.

— Мне сейчас совершенно не удается понять, что же творится в вашей голове.

Лицо уже буквально пылало. Странно, как еще волосы не занялись.

— Вы же понимаете, что мне придется немного… раздеться, что бы вы могли оказать мне помощь?

Почему-то мне все сильней казалось, что его милость просто потешается, наслаждаясь моими смущением и растерянностью в полной мере. О да, лорд Дарроу любил выводить из равновесия.

— Я понимаю это, Николас, — выдохнула я и зажмурилась от страха.

А его милость просто рассмеялся.

— Никогда в вас не сомневался, дорогая моя. Никогда.

Когда мистер Оуэн и мистер Уиллоби вошли, их дядя все еще продолжал смеяться надо мною. Молодые люди попытались узнать, что же так обрадовало лорда Дарроу, но тот лишь отмахивался на все их вопросы и улыбался ещё довольней.

Я начала подозревать, что от моих щек можно прикуривать.

Когда его милость все-таки снялсвою рубашку (делал он это медленно, явно давая мне шанс сбежать), я в который раз убедилась, что выхожу замуж не за старика. Совсем не за старика… Правда, впечатление сильно портили порезы и кровоподтеки. Кто бы ни обошелся так с мужчиной, действовал он подло… У меня даже имелись подозрения, что у его милости были сломаны ребра.

— Довольны ли вы, дорогая невеста? — невозмутимо поинтересовался его милость.

Уж не знаю, что именно он имел в виду… Племянники лорда смотрели на раны дяди с нескрываемым ужасом. Наверное, в их головах не укладывалось, как кто-то может повредить самому всемогущему лорду Дарроу.

— Кто вас так? — только и спросила я, чувствуя жалость.

Нет, я понимала, что все произошло по воле Тшилабы и леди Элинор, но почему-то мне хотелось узңать, кто именно повинен. И наказать.

— Не имеет значения, — мотнул головой мужчина. — Вы хотели перевязать меня — так перевязывайте.

Этим я и начала заниматься. Прикасаться без перчаток к обнаженному — мужскому! — телу оказалось действительно странно. Но почему-то смущаться я уже перестала. Практически перестала…

— Ты действительно попал к Тшилабе, дядя? — тут же ляпнул мистер Уиллоби, и я приготовилась к новой порции недовольства.

Его милость пронзил меня возмущенным взглядом.

— Все-таки ваша словоохотливость…

Виноватой я себя не чувствовала ни на гран.

— Вас слишком долго не было, милорд, — пожала я плечами, продолжая осторожно смывать кровь с груди мужчины. — А вокруг сновали цыгане. Мы не могли даже из дома выйти. Как вы думаете, стоило ли мне и дальше молчать?

Лорд Дарроу вздохнул.

— Действительно, жена не убоится мужа своего… — прокомментировал он мои слова. — Но я рад, что вы все уцелели. И… Спасибо вам, Кэтрин. Вы девушка удивительной смелости и крепости духа. Мало бы кто решился отправиться в логово колдуньи, тем более, в одиночку…

Я потупилась, чувствуя, как в груди разливается приятное тепло. Пусть мне и не нужно было подтверждение того, что я совершила едва ли не подвиг, все же как приятно оказалось услышать слова благодарности.

— Собственно, у меня не оставалось выбора… — пробормотала я.

— И вот об этом «у меня не оставалось выбора» мы ещё с вами поговорим, — многозначительно протянул Роберт Уиллоби.

И мистер Оуэн вторил ему недовольным взглядом.

Через несколько минут лорд Дарроу отослал племянников, дабы те сообщили миссис Чавенсворт о его возвращении. Племянники странно переглянулись и ушли, оставляя нас с его милостью наедине. Но почему-то я уже не почувствовала ни капли неловкости.

Когда я закончила перевязывать мужчину, то хотела удалиться в свою спальню, но у лорда Дарроу оказались иные планы. Он странно посмотрел мне в глаза.

— Вы удивительная девушка, Кэтрин. Чем дольше я знаю вас, тем больше в этом убеждаюсь.

А потом… потом его милость почему-то оказался недопустимо близко и поцеловал. Всего пару секунд, но мне показалось, будто не могу больше и разу вздохнуть.

— Что вы… — опешив, пробормотала я, не сводя с лорда Дарроу ошарашенного взгляда.

Он коротко рассмеялся.

— Право, Кэтрин, мы совсем скоро стаңем мужем и женой.

Сказав это, лорд накинул на плечи рубашку и вышел из моей спальни.

Ну, что же… Хотя бы он жив и совершенно прежний…

Губы же будто каленым железом прижгли.

К ужину за столом собрались все домочадцы и, кажется, появления его милости уже мало кто ждал. Точней, никто не ждал. Но при виде лорда Дарроу все посветлели лицом. Ему были рады.

— Вы все-таки живы и здоровы, дорогой Николас, — тепло улыбнулась родственнику миссис Чавенсворт. — Я уже не надеялась вас снова увидеть.

Мой будущий муж пожал плечами.

— У меня удивительная невеста. К такой нельзя не вернуться.

И снова я почувствовала себя чудовищно неловко, особенно учитывая, что все взгляды оказались направлены на меня. Больше всех, кажется, удивились матушка и сестры.

— Никогда не сомневалась в том, что мисс Уоррингтон — девушка совершенно необыкновенная, — подвела итог миссис Чавенсворт, с лукавством глядя на меня.

Хотелось спрятаться… Хотя бы под стол. Но не может же будущая леди Дарроу (каковой я, похоже, все-таки стану) вести себя настолько неподобающе.

— Вот только слишком уж смелая, — не удержался от колкого замечания мистер Уиллоби, тут же заслужив неодобрительный взгляд лорда.

Матушка весь ужин просидела молча, словно бы не веря в собственное счастье. Ведь лорда уже успели заочно едва ли не похоронить. Сестры же, едва только трапеза была окончена, тут же подхватили меня с двух сторон, очевидно намереваясь устроить форменный допрос.

— Кэтрин, неужели ты и правда отправилась спасать его милость? — изумленно произнесла Энн, глядя на меня едва ли не с благоговением.

Перед завтраком мистер Уиллоби в очередной раз решил отчитать меня за невероятную самонадеянность, а младшие умудрились подслушать. Словом, мой подвиг стал достоянием широкой общественности. Энн и Эмили умели хранить тайны, но только если сами считали необходимым это. Сейчас сестры считали, что молчать не следует.

Мне уже и самой не верилось. Словно бы все случившееся в Фартингтон-хаусе вовсе и не происходило на самом деле, а только привиделось в дурном сне.

— Да, — ответила я, совершенно не желая что-то объяснять младшим. Не стоит им знать лишнее о колдовстве.

Эмили заахала.

— Кэтрин, дорогая, какая же ты смелая!

Наверное, я и правда смелая…

— И ты настолько сильно любишь лорда Дарроу! — подхватила за Эмили Энн.

Любила ли я будущего мужа? Такой странный вопрос… Кажется, нет. Но испытывала приязнь и бесконечное уважение, которые прекрасно заменяли сердечную привязанность.

Правда, после того неожиданного поцелуя… От одного только воспоминания о нем в груди что-то сжималось и сердце начинало стучать в два раза быстрей. Словом, со мной происходило нечто поистине странное.

— Думаю, вам не стоит задавать мне подобного рода вопросы, — чопорно сказала я, поджав губы.

А сама тем временем в панике искала пути для отступления. Увы, сестры вцепились в меня намертво и совершенно не желали отпускать. Выручил лорд Дарроу, решивший спасти меня от младших.

— Кэтрин, мне нужно побеседовать с вами наедине. Надеюсь, мисс Эмили и мисс Энн простят нас.

Разумеется, не послушаться и не простить его милость сестры просто не могли.

Я приняла предложенную лордом руку с изрядной долей облегчения. И в самом деле, оказалось, мужчина действительно хотел поговорить со мною. Я бы предпочла, правда, просто отдохнуть и не вспоминать о том страхе, который довелось переҗить.

— Итак, вы своеобразңый артефакт, Кэтрин, — произнес задумчиво лорд, когда мы вошли в библиотеку. Она пустовала и можно было говорить без опаски.

— Да, милорд, — кивнула я, подтверждая.

Мужчина тяжело удрученно вздохнул.

— Николас.

Мой взгляд не выражал ничего, кроме растерянности и непонимания, и ему пришлось разъяснять.

— У вас уже хватило один раз смелости. Мое имя Николас. И вам стоит звать меня именно так. Неужели страшно?

И вот он опять смеется надо мной.

— Непривычно, — потупилась я, не зная куда деваться. — Я… Перестаньте уже смущать меня, я и так едва жива…

Его милость рассмеялся и внезапно погладил меня по голове, а затем и вовсе обнял, прижав к себе так сильно, что только-только удалось вздохнуть. Такого выражения привязанности и благодарности я даже не ожидала. Как же вести себя?.. Пусть он и мой жених, однако же он остался все тем же лордом, одним из самых могущественных людей государства.

— Вероятно, на закате лет Создатель решил сделать мне подарок, — тихо произнес лорд Дарроу, — своевольный подарок.

Я тихо фыркнула и отозвалась.

— Не сказала бы, что закат ваших лет так уж близоқ.

Его милость рассмеялся.

— Разумеется, вам видней.

Не знаю, что бы случилось дальше, ңо тут на пороге библиотеки возңикла моя матушка. С Эдвардом. Какая же неловкая ситуация… Я поспешно отшатнулась от его милости, но, увы, стереть из памяти родных увиденное мне вряд ли удастся. Ну почему только брату взбрело в голову явиться именно сейчас, а не часом раньше или же позже?

— Мне кажется, вы торопитесь, милорд, — тихо и как будто бы с угрозой произнес Эдвард. — Кэтрин вам ещё не жена, что бы вести себя подобным образом.

Создатель милосердный, неужели он опять за свое?

— Эдвард, хватит! — взмолилась я, не желая новой ссоры.

Брат посмотрел на меня волком. Таким взбешенным мне уже давно не доводилось его видеть. Матушка тоже не одобряла моего чересчур смелого поведения, но смолчала. Хотя лично мне показалось, что она просто отдала все на откуп Эдварду, который был полон гнева и собирался излить его на мою голову и голову его милости.

— Ты потеряла всяческий стыд! — воскликнул брат, шагнул ко мне и, схватив за руку, оттащил от лорда Дарроу.

Мужчина, каҗется, сперва даже немного растерялся от такого напора, однако решительно подошел к дорогому Эдварду.

— Не забывайтесь, молодой человек, — холодно произнес его милость, — все происходящее касается только меня и мисс Уоррингтон. Узы между нами крепче супружеских.

И тут вступила матушка.

— Что бы вы не возомнили себе, милорд, не смейте так неуважительно относиться к моей старшей дочери. Как вы только могли подумать…

Я уже не знала, что сказать и что сделать. Как исправить все произошедшее… Создатель, что только думают обо мне матушка и Эдвард, и что они думают о его милости.

— С чего вы взяли, будто я не уважаю вашу дочь? — спросил сурово лорд Дарроу. — Я считаю, что нет более достойной девушки, и никто более Кэтрин не подходит на роль леди Дарроу. То же, как мы общаемся меж собой, касается только нас двоих.

Захват брата на какое-то мгновение ослабел, и я вывернулась, чтоб встать за спину его милости. Туда, где мне самое место.

— Когда так ведут себя с бедной девушкой люди вашего положения, они в итоге не женятся! — раздраженно припечатал его милость мой дорогой брат. — Да вы просто старый сластолюбец, который хочет воспользоваться доверчивостью моей сестры!

В этот момент не выдержала уже я сама.

— Как можно думать о его милости как о человеке недостойном? — воскликнула я, не сдерживая собственного возмущения. — Ты не в состоянии оценить его великодушия!

К тому же, как можно назвать его милость старым? Право слово, про него нельзя даже сказать, что он хорошо сохранился! Потому что его пока вовсе не нужно сохранять!

— Ты просто влюблена в него и не видишь, насколько ужасен этот человек! — вновь напустился на меня брат, который явно был тверд в своем намерении спасти меня от ужасной участи. И как донести до него, что участь вовсе не так уж ужасна… Похоже, мне даже понравится быть леди Дарроу, и не только из-за богатства будущего мужа. А ещё по множеству иных причин.

Мы с его милостью посмотрели на Эдварда как на человека неглубокого ума. Очень неглубокого.

— Эдвард, может ты просто поищешь себе невесту или займешься устройством судьбы Эмили или Энн? — поинтересовалась я у брата с нескрываемой озабоченностью. — Поверь, моя жизнь уже слоҗилась, пусть и не так, как желал бы того ты сам. Но я вполне довольна, более того, я счастлива.

Лорд Дарроу тонко усмехнулся.

— В одном можете не сомневаться, мистер Уоррингтон: что бы ни случилось, в это воскресенье мы будем стоять с вашей сестрой у алтаря. Она станет леди Дарроу и другой супруги я бы себе не пожелал.

Я так раздулась о гордости, что, казалось, вот-вот лопну. Его милость часто признавал мои достоинства, но чаще с откровенной иронией. Сейчас же… Очень хотелось поблагодарить, но ведь тогда бы брат снова начал возмущаться. Он не понимает всех хитросплетений в отношениях между мной, лордом Дарроу и его родными.

— Это отрадно знать, что вы настолько цените Кэтрин, — немного оттаяла матушка. — Но все же я просила бы вас проявить больше сдержанности, пока вы с моей дочерью еще не заключили брака.

Да, вероятно со стороны все действительно выглядело так, словно бы мы с его милостью… готовы зайти слишком далеко. Но как остаться прежней после всего пережитого вместе с его милостью и его семьей? И как после этого держаться так, как требуют того правила приличия?

— Мы постараемся больше не расстраивать вас слишком сильно, — усмехнулся лорд без какого бы то ни было смущения.

Матушка, кажется, не слишком поверила в слова будущего зятя. По крайней мере, она потребовала, чтобы я отправилась с ней, якобы ради обсуждения свадебных приготовлений. Нелепое объяснение даже на взгляд лорда Дарроу, ведь ни разу никто не спросил моего мнения по этому поводу. Эдварда же мама отослала назад, в наш дом, по какой-то настолько же смехотворной надобности. Дорогой брат возмущенно сверкал глазами, но все же решил подчиниться.

— Кэтрин, ты любишь его? — внезапно спросила мама, когда мы шли в ее комнату. — Ты любишь его милость?

Я растеряно улыбнулась, не сумев скрыть и радость, и предвкушение. С того момента, как лорд Дарроу снова оказался дома, меня накрыло облегчение и нечто, подозрительно похожее на счастье.

— Не знаю, — тихо отозвалась я. — Но свадьбе я рада.

Матушка тяжело вздохнула.

— Большинство девушек рады собственной свадьбе, особенно, если жених богаче их родителей. Ты же всегда отличалась редкостным честолюбием.

Я обиженно посмотрела на родительницу. Ведь уже не раз говорила, какие чувства испытываю к будущему мужу.

— Ну-ну, не сверкай глазами, Кэтрин, — махнула рукой мама. — Я знаю о том, что якобы только рядом с его милостью ты будешь в безопасности… И знаю о том, что только твой грядущий брак с достойным и влиятельным человеком спас нашу семью от позора…

И снова внутри кольнуло от сожаления. Как же дурно все-таки я поступила, пусть мною двигали исключительно добрые намерения.

— Но мое сердце не успокоится, пока я не узнаю, что именно между вами двумя. Я видела сегодня, как он обнимал тебя. И улыбался. Этот человек редко проявляет какие бы то ни было чувства.

Улыбался… У меня не было возможности увидеть выражение лица лорда, а он, оказывается, улыбался. Мне.

— Я спасла его сегодня, — ответила я матери. — Он благодарен мне.

Последовало недоверчивое фырканье.

— Как? Ты ведь даже не выходила из дома! Или моя дочь тоже стала ведьмой?

Превосходно. Значит, мне ещё и не поверили.

— Не только лорд может ходить по тайным путям. Я действительно спасла его милость сегодня.

Мама тяжело вздохнула.

— И все же, каковы твои чувства? Твой жених много старше тебя, и нрав у него суров.

И снова не получалось не улыбаться.

— Не настолько суров, как тебе кажется, — начала я. — Слова его милости суровы, но дела… Он очень заботлив, мама, к тем, кого считает своем близким. Он даже в гневе никогда не опускается до подлости. А еще он вовсе не стар, уж поверь мне.

Чем больше я говорила, тем сильней распалялась, пытаясь донести до мамы все свои чувства и переживания.

— Кэтрин, да ведь ты влюблена, — через какое-то время вынесла свой вердикт родительница.

От такого предположения я растерялась, не зная, что ответить. Нет, мои чувства к лорду Дарроу были по-настоящему теплыми, но здесь речь шла скорее о восхищении и практически преклонении. Места для романтических иллюзий у меня практически не было… О чем я и поведала матери.

Та покачала головой и задавать вопросы прекратила. Только заявила, что до самой свадьбы не собирается оставлять меня без присмотра. Чтобы не случилось ничего дурного или же непристойного. Будто бы я или его милость только и ждали, как бы предаться преступной страсти и по этому поводу отменить свадьбу. Ну, смешно же, право слово!

Но, видимо, мама считала иначе, и вместо общества мистера Уилллоби, мистера Оуэна и его милости я оказалась в окружении исключительно женском. Неожиданно оказалось, что я уже отвыкла от такого, и общество сестер, миссис Чавенсворт и мамы приносило мне куда меньше удовольствия, чем общество лорда Дарроу и его племянников. Создатель… А если и общение с мисс Оуэн более не будет доставлять мне прежнего удовольствия? Тогда я потеряю подругу?

— И все-таки, где лорд Дарроу пропадал столько времени? И как сумел вернуться? — спросила меня Эмили.

Проклятье… Мне так и не удастся насладиться в полной мере покоем и тишиной.

— Если тебе так интересно — спроси его милость, — легко предложила я сестре, уже привыкнув прятаться за спиной будущего мужа.

Разумеется, никто бы не рискнул отправиться к лорду, чтобы потребовать от него правды, тут и сомневаться не приходилось, поэтому Эмили тут надулась, а Энн последовала ее примеру. К нескрываемому веселью миссис Чавенсворт.

— Юные леди, вам стоит привыкнуть, что между будущими супругами могут быть тайны, которыми они более не поделятся ни с кем, — наставительно произнесла хозяйка дома с таинственной улыбкой. — Семейная пара — особый мир, в который нет хода другим, с этим приходится просто мириться.

Сестры возмутились и справедливо заметили, что мы с его милостью пока еще даже не женаты. Миссис Чавенсворт рассмеялась.

— Тем более, мои дорогие. Они еще не женаты, но общие тайны у них уже есть. После венчания все только усугубится. Но, по крайңей мере, я ни капли не сомневаюсь в том, что брак моего родственника и мисс Уоррингтон будет в полной мере удачным и гармоничным.

Я растерянно задумалась над сказанным. Есть ли между мной и его милостью взаимопонимание? Безусловно. Он отлично знает меня и предчувствует едва ли не все мои душевные порывы, а я… я понимаю, что ждать от него. По крайней мере, в общих чертах знаю. И понимаю, что человек этот никогда не обидит, не унизит меня. Я буду не просто замужем, я буду за мужем.

— Словом, я спокойна за дорогого Николаса. Думаю, на этот раз он получит все то счастье, которое задолжала ему жизнь. Кэтрин просто замечательная девушка и из нее выйдет прекрасная леди Дарроу, можно сказать, идеальная.

Мама вздохнула.

— Ну, по крайней мере, я не сомневаюсь в том, что они ладят. И в том, что его милость способен терпеть мою дочь и хотя бы немного осаживать ее. Кэтрин порой переходит границы разумного в своих порывах.

Хотя бы немного? Да лорд Дарроу способен мне помешать сделать что угодно. Разумеется, я этого вслух не сказала, старательно уткнувшись в первую попавшуюся книгу. Ею оказался сборник любовных стихов, что не преминула отметить Энн, явно потешаясь над моими изменившимися вкусами. Объясняться я не стала. Как и читать вирши о пламенной страсти. Глаза бездумно скользили по строчкам, но ңи одно слово не задерживалось в голове.

Я до невозможности скучала по той легкой и свободное манере общения, к которой привыкла среди мужчин. А еще… еще хотелось, чтобы его милость снова поцеловал меня. Может, тогда мне хватит духа звать его просто по имени. Разумеется, только наедине. И…

Дальше думать я не решалась, даже имея прекрасное представление о том, что происходит за закрытыми дверями супружеской спальни. Все же одно дело, когда все эти вопросы касаются других людей. Совершенно иначе, когда речь заходит о тебе самой. Маме я была благодарна за то, что она не порывалась разъяснить мне некоторые детали взаимоотношений между мужем и женой.

— Кэтрин никогда ничего не делает из дурных побуждений, — в очередной раз начала петь мне хвалу миссис Чавенсворт. Выбор его милости она, кажется, одобряла больше все прочих, и готова была говорить о моих достоинствах бесконечно. Впрочем, быть может, добрая женщина перенесла на меня любовь, которую испытывала к мисс Оуэн.

Заговаривать с его милостью об Эбигэйл я больше не решалась, да и никак не подворачивалась подходящая возможность. Право, не в Фартингтон-хаусе же было уточнять, можно ли приехать на нашу свадьбу мисс Оуэн…

И тут я посмотрела в окно и увидела… Увидела, как по саду пробирается оборванный юноша, кажется, цыган… Я бросилась из комнаты, даже не пытаясь ничего объяснить ни матери, ни сестрам, ни миссис Чавенсворт. Следовало срочно найти его милость. Кажется, даже сбежав от Тшилабы, мы не оказались в безопасности.

Его милость удалось найти уже через несколько минут в том кабинете, который считался «его» в доме миссис Чавенсворт. Он писал какое-то письмо, вероятно, важное, потому что даже поднял глаза на меня он с некоторой задержкой.

— Кэтрин? Что-то случилось?

Я кивнула. Горло перехватило.

— Да… Я… видела… видела чужака в саду! — воскликнула я, когда дар речи ко мне вернулся. — И он очень сильно походил на цыгана, милорд!

Мужчина отложил в сторону бумаги, поднялся на ноги и посмотрел на меня.

— Боюсь, что мне придется взять вас с собой, Кэтрин. По известной нам обоим причине.

Разумеется, я знала, поэтому вцепилась в руку его милости как в спасительную соломинку.

— Вам страшно? — спросил лорд с вялым любопытством.

Покачав головой, я ответила:

— С вами мне ничего не страшно, ми… Николас.

Его милость на мгновение улыбңулся.

— Никогда в вас не сомневался, Кэтрин. Никогда. Думаю, нам удастся справиться с возникшими затруднениями.

Я в этом почти не сомневалась.

Так, держась за руки, мы и вышли в сад.

— Что бы ни случилось, ничего не бойтесь и не выпускайте моей руки, — велел мне будущий муж. — Возможно, от этого зависят наши с вами жизни. Когда вы поддерживаете меня, я становлюсь практически непобедимым.

Меня переполняла гордость, ведь именно я стала залогом победы, пусть в этом и нет ни малейшей моей заслуги.

— Я не стану бояться, — тихо пообещала я. Но в глаза его милости смотрела твердо, решительно, насколько это вообще было возможно в моем случае.

— Ну, хотя бы не добавили «милорд», — вздохнул лорд Дарроу.

Сад на первый взгляд казался пустынным: ни лишнего звука, ни иных признаков присутствия кого-то постороннего. Вот только несмотря на это его милость никак не мог не желал успокаиваться, продолжая оглядываться по сторонам.

Но… Или Тшилаба не пожелала являться лично, или мне вовсе померещилось… Или все-таки не померещилось, иначе с чего бы в нас стреляли?!

Я даже испугаться толком не успела: его милость просто взмахнул рукой — и мне даже удалось разглядеть замершую пулю, которая, повисев немного в воздухе, просто упала в траву.

— Мы с вами больше не добыча, Кэтрин. Мы хищники. И Тшилабе придется считаться с этим, — не скрывая собственного торжества произнес мужчина.

Что же, если цыганская ведьма пожелает вновь напасть на внука, то ей придется приложить куда как больше усилий. И вряд ли ей улыбнется удача.

Мы с лордом обошли весь сад, но, кажется, убийца, поняв, что его покушение успехом не увенчалось, решил поспешно убраться из сада.

— Теперь стоит дожидаться визита самой Тшилабы, — произнес мой будущий муж. — Она наверняка не успокоится и будет до последнего пытаться убить меня. И вас тоже.

Я неуверенно поинтересовалась у лорда, не лучше ли, не дожидаясь нападения, самим попытаться найти цыганскую ведьму и решить все разом. Его милость покачал головой, но объяснять ничего не стал, хотя я подозревала, что у него есть множество причин, чтобы поступать именно так.

— Свадьба буквально через несколько дней. Гости уже приглашены, — напомнила я. Вряд ли, конечно, лорд Дарроу мог забыть об этом событии, но все-таки лишний раз сказать об этом стоило.

— Можете не беспокоиться, Кэтрин, вы станете моей женой в это воскресенье, не сомневайтесь. Все уже решено.

По саду мы погуляли еще немного, уже, как мне показалось, больше просто для того, чтобы подышать свежим воздухом, а не для поиска злоумышленника. Я наслаждалась каждой минутой, уж слишком долго приходилось мне находиться взаперти.

— Интересно, когда ваш брат снова явится сюда, дабы блюсти вашу честь? — с иронией произнес мужчина, косясь на дом. Как мне показалось, он всерьез оҗидал, что Эдвард вот-вот вернется из нашего дома ради новой ссоры.

— Мой бедный брат слишком меня любит и слишком обо мне беспокоится, — попыталась хоть как-то заступиться за Эдварда я.

Хотя и саму меня изрядно утомляла странная манера брата при любой удобной и даже неудобной возможности стремится накинуться с упреками на лорда Дарроу.

— Жду-не дождусь, когда уже удастся на законных основаниях избегать его общества, — прокомментировал мои слова его милость.

Я как-то не нашла аргументов в пользу того, что брат мой человек разумный и приятный. Проклятье… Он был таким, но до того, как я уехала в столицу, после возвращения все изменилось сильно, чрезвычайно сильно.

Следующие несколько дней в моей памяти слились в одну сплошную круговерть. Сама я, кажется, толком ничего не делала, но все равно постоянно чувствовала себя растерянной, опустошенной, уставшей. А ещё казалось, будто могу ударить кого угодно, если услышу про то, что я самая красивая и удивительно счастливая. Даҗе при условии того, что я действительно счастливица… Но когда тебе без устали твердят одно и то же… Про красоту и говорить не стоит, пусть я и признавала, что в белом подвенечном платье выглядела куда милей обычного.

Единственным спасением оставались племянники будущего мужа, которые, как обычно, не давали мне унывать. Правда, мистер Уиллоби умудрялся при этом доводить меня едва ли не до состояния неконтролируемого бешенства своими бесконечными шутками. Но, стоило признать, лучше уж постоянно злиться, чем впадать в состоянии прострации, которое все чаще настигало меня перед венчанием.

Сестры почему-то опять решили, будто я на самом деле просто расстроена перспективой выйти замуж за немолодого человека, не отличавшегося легким характером. Хотя не так давно уже предположили, будто в его милость я влюблена. Какая редкая наивность… Впрочем, я не ожидала иного от Энн и Эмили. Как бы то ни было, своим бурным деятельным сочувствием сестры меня буквально душили… Мама только таинственно улыбалась, она, по моим наблюдениям, уже приняла будущего члена семьи как близкого родственника и вела себя с ним на редкость сердечно. Это хоть немного уравновешивало ту холодность, которую демонстрировали брат и отец. Отец, слава Создателю, в меньшей степени, он старался смотреть на ситуацию с моим замужеством с большей прагматичностью. Вероятно, так ему было легче.

А за день до венчания случилось то, на что я практически уже не надеялась. неожиданно для меня, да и для всех приехала мисс Оуэн. Услышав от горничной о том, кто явился в дом, я, себя не помня, выбежала из библиотеки, где пряталась от сестер. Эбигэйл как раз в этот момент отдавала слуге свой дорожный плащ.

Создатель… Она в глуши похорошела ещё больше, став настолько сильно похожей на ангела что казалось просто невозмоҗным видеть ее в Чавенсворт-лодж среди простых смертных.

Заметив меня, девушка радостно ахнула и, подхватив юбки, опрометью бросилась навстречу.

— Дорогая Кэтрин, как же я счастлива видеть вас! — воскликнула мисс Оуэн с искренней радостью. А потом поинтересовалась: — Или же мне стоит называть вас тетушкой?

Кажется, у всех домочадцев лорда Дарроу не только общая кровь в жилах, но и общее чувство юмора. Я подозревала, что мне еще долго придется слышать шутки на тему «тетушки Кэтрин» и никакого спасения не предвиделось.

— Эбигэйл! — возмущенно воскликнула я. — И вы туда же! Мало мне острот мистера Уиллоби!

Но, несмотря ни на что, я, разумеется, была безумно рада увидеть подругу. А вот Энн и Эмили могут и не обрадоваться тому, что будет и третья подружка невесты. А она будет наверняка.

— Я так боялась не успеть вовремя! — продолжила щебетать Эбигэйл, сияя как новенький шиллинг. — Дядя сообщил в последний момент. А что было бы, опоздай я?!

— Твоя подруга просто пошла бы к алтарю без тебя, — откликнулся лорд Дарроу, который, как всегда, появился рядом незаметно. — Мисс Уоррингтон наверняка бы немного расстроилась твоему отсутствию, но пережила бы. Я в этом даже не сомневаюсь.

Как так можно обращаться с собственной племянницей? Пусть его милость все ещё зол на Эбигэйл, в чем я была практически уверена. Он вообще, как мне кажется, не очень хорошо умел прощать, особенно, если его разочаровывали.

— Я тоже рада тебя видеть, дядя Николас, — с нежной улыбкой отозвалась мисс Оуэн. — Моему здоровью пошло на пользу проживание в деревне. Остается только надеяться, что и тебе пойдет на благо женитьба.

Лорд Дарроу расстроенно вздохнул, понимая, что у него нет ни единого шанса добиться от племянницы искреннего раскаяния. Не в свете того, что та отвратительная история в итоге привела к необходимости моего брака с его милостью.

— Тебе нужно отдохнуть и переодеться, Эбигэйл, — только и сказал вельможа. — Миссис Чавенсворт уже приказала подготовить для тебя твою обычную комнату. Думаю, мисс Уоррингтон будет рада составить тебе компанию.

Судя по выражению лица будущего мужа, последнее он воспринимал скорее как вынужденную необходимость.

Оказавшись в спальне, мисс Оуэн первым делом с удовольствием упала на постель, демонстрируя привычную детскую непосредственность.

— Мне уже казалось, дядя никогда не выпустит меня из этого заточения в глуши, — довольно протянула девушка и улыбнулась. — Он был невероятно зол на меня… На всех нас. Кто бы мог подумать, что в итоге все закончится свадьбой!

О да, свадьба. Для моей дорогой подруги не существовало ничего более прекрасного и желанного, чем свадьба, пусть даже не ее. Неудивительно, что мисс Оуэн настолько воодушевлена.

— Но, Кэтрин, скажите мне, вы счастливы? — внезапно спросила подруга у меня, садясь на постели. Лицо ее приобрело пугающую серьезность. — Дядя ничего не писал мне о причинах, которые побудили вас принять его предложение руки и сердца, но ведь любому стало бы ясно, что вы выходите замуж… не по любви.

Разумеется… Эбигэйл не могла не заговорить со мной на эту тему. Любовь. Любовь и брак по расчету — как абсолют всего возможного зла.

— Не по любви, — согласилась я, даже не пытаясь солгать мисс Оуэн.

Близким людям я предпочитала не договаривать. Так было проще. Гораздо проще. Хотя бы меньше шансов запутаться в собственных фантазиях… В крайнем случае, можно просто не договаривать. Проще и спокойней.

— Но… будете ли вы счастливы, связав себя узами брака с нелюбимым человеком гораздо старше себя? — озвучила Эбигэйл тот вопрос, который, без сомнения, мучил моего брата Эдварда.

В ее голубых, как небо, глазах я различала и укор, и сожаление…

— Ваш дядя — достойный человек.

Моя улыбка была полна искренности. Не так часто мне приходилось говорить то, что я думаю на самом деле, но отзываясь о его милости подобным образом, я не лукавила даже в малости.

— Но разве это является достойной причиной для брака! — запальчиво произнесла Эбигэйл, подскакивая и подходя ко мне. — Разве он подходит вам?

Я вспомнила своим чувства, когда согласилась отправиться спасать его милость из лап Тшилабы.

— Вероятно, дорогая Эбигэйл, никто не подходит мне больше вашего дяди. По множеству причин, — произнесла я с довольной улыбкою. Зачем мне скрывать мою радость, право слово? Ведь я действительно счастливая невеста, которая вскорости станет, вероятно не менее счастливой женой.

Да и действительно, зачем мне грустить, не так ли? Бедная провинциалка вот-вот станет супругой лорда. В наших злоключениях, по большей части, все отделались испугом. Никто не умер. Пусть Тшилаба все еще на свободе, но есть шанс, что мы выиграем, цыганская ведьма не сможет более вредить нам.

— Но вы ведь не любите дядю Николаса. А он не любит вас! — возмущенно воскликнула мисс Оуэн, заламывая руки. — Разве так можно?!

Весь мир моей дорогой подруги рушился. Выглядело это так, что чем больше Эбигэйл размышляла над случившимся, тем страшней бедняжке становилось. Она желала выйти замуж исключительно по любви и желала того же мне самой. А я вдруг стала невестой ее дяди. И, с одной стороны, мисс Оуэн его милость все-таки любила и уважала, что делало его достойной для меня парой, но ее явно беспокоил тот факт, что лорда Дарроу я совершенно определенно не люблю.

Я тяжело вздохнула и принялась перечислять объективные причины для того, чтобы стать леди Дарроу.

— Видите ли, дорогая, случилось так, что вас в моем облике видели с мистером Греем, и моя репутация погибла окончательно и бесповоротно. Без шанса на спасение. Соответственно, и репутация всей моей семьи. Помочь может только поспешный и выгодный брак. К тому же, за мной охотится Неблагой двор, а это тоже веский аргумент, чтобы держаться рядом с могущественным колдуном. Разве нет?

С каждым моим словом мисс Оуэн мрачнела все больше, больше и больше.

— Но почему тогда не Чарльз или Роберт? — возмутилась она. — Зачем было соглашаться выйти за дядю! Он же не молод!

Я закатила глаза. О, сколько же раз я слышала это «не молод». Определенно, эти люди не видели его милость в таком положении, как видела я.

— Вы, право слово, явно недооцениваете собственного дядю, дорогая Эбигэйл. И сильно.

Наверное, мое лицо зарделось. И сильно зарделось. Как иначе, ведь я вспомнила лорда Дарроу без рубашки…

Мисс Оуэн задумалась, словңо бы ей требовалось уяснить для себя что-то новое.

— Создатель! Кэтрин, ты считаешь дядю Николаса привлекательным! — ошарашенно озвучила она результат своих размышлений. — Ты думаешь о моем дяде, как о мужчине! Как я думаю о мистере Грее!

Да, она сказала сущую правду. Последние события изменили мой взгляд на его милость. Я постепенно стала видеть за образом сурового карающего старшего родственника живого человека, который вполне может стать моим мужем.

— Это плохо, Эбигэйл? — спросила я, отходя к окну.

Мне стаңовилось все интересней, как же эти метаморфозы оценит мисс Оуэн. Не то, чтобы это могло на самом деле изменить планы его милости и меня, но я бы желала получить ее одобрение и даже… благословение. Так вышло, но мнение Эбигэйл значило для меня не меньше, а то и больше, чем мнение Энн и Эмили.

Девушка пожала плечами с откровенной растерянностью.

— Понятия не имею, — ответила она после нескольких секунд заминки. — Пожалуй, стоит порадоваться… За вас обоих… Ведь так? Значит, вы станете настоящими супругами, не фиктивными… О Создатель, ты действительно станешь моей тетей! И, быть может, у вас с дядей родятся дети!

Я усмехнулась. Будут. Шанта обещала троих, а она ведь невероятно хороша в предсказаниях.

— Выходит, я могу лишить вас, вашего брата и мистера Уиллоби ожидаемого наследства.

Звучало как-то… Ну да, не слишком удачно. Остается надеяться на благородство всех родственников его милости, которое, несомненно, не позволит им оскорбиться из-за угрозы появления других наследников.

— Словно бы у нас и без того недостаточно денег, — весело фыркнула мисс Оуэн. — Право, я бы тут же отказалась от состояния дяди Николаса, если бы мне сказали, что это принесет ему счастье.

Я почувствовала ужасную неловкость из-за того, что даже на секунду усомнилась в искренности и благородстве своей подруги. Она ведь одна из самых светлых и чистых людей, каких я только знала.

— Надеюсь, наш с его милостью брак принесет ему все, что он пожелает, — вздохнула я.

Все-таки лорд Дарроу получит от этой свадьбы куда меньше, чем я сама, отрицать это было просто бессмысленно. Окажись я красавицей с ангельским нравом, тогда бы… Впрочем, кто бы отдал такую девушку тому, кто настолько регулярно становится вдовцом?

— Даже не сомневаюсь в этом, — услышала я вдруг голос будущего мужа. — Вы девушка удивительная и устраиваете меня по всем статьям. Я не настолько благороден, как вам могло показаться и, окажись на вашем месте другая, мог бы и не предложить руки и сердца.

Эбигэйл укоризненно покачала головой.

— Дядя, может, тебе просто стоит открыто поговорить с Кэтрин о собственных чувствах?

Мы с лордом переглянулись. Похоже, мы полностью понимали друг друга. Романтичность и наивность мисс Оуэн уже давно стала притчей во языцех для всех, кто имел счастье быть с ней знаком.

— Но ты же любишь Кэтрин! Ты просто обязан ее любить! — продолжила мисс Оуэн, желая получить хоть какое-то моральное удовлетворение.

Его милость посмотрел на мое совершенно несчастное лицо и заявил, что ему срочно требуется мое мнение по какому-то вопросу, связанному с завтрашним венчанием. Я даҗе не стала прислушиваться. Просто вцепилась в руку будущего мужа и вылетела из комнаты, едва не волоча за собой мужчину.

Судя по сдавленному смешку, его милость изрядно потешался надо мной и собственной племянницей. Что же, хотя бы кого-то радует вся эта нелепая ситуация.

— Милорд, быть может, все-таки стоит выдать замуж мисс Оуэн за мистера Грея? — спросила я со страстной надеждой. — Тогда она, возможно, успокоится…

А заодно разуверится в любви как таковой. Нет более надежного способа лишить всяческих иллюзий молодую девушку, чем выдать ее замуж. Пусть это и немного жестоко.

— Никаких мистеров Греев не будет рядом с моей племянницей! — решительно заявил лорд Дарроу, хмурясь.

Ну откуда столько агрессии? Как же меня утомила эта пристрастность!

— Но, Николас… — посмотрела я на его милость нежным взглядом.

Его милость выглядел так, словно бы я его по-настоящему ошарашила. Но неужели же он рассчитывал будто у меня никогда не хватит смелости попытаться им… вертеть?

— Не сработает, Кэтрин. Пусть вы и получите некоторое снисхождение как моя супруга, я не слабохарактерный мужчина, который так и мечтает оказаться под каблуком у жены. Надеюсь, вы в этом не сомневаетесь?

Я хлопнула глазами и страстно заверила его милость, что никогда бы не подумала о будущем супруге в таком неподобающем ключе.

— Да-да, разумеется. Думаете, что удастся взять измором, — прокомментировал мужчина и вздохнул так, словно я стала закономерным наказанием за все его прегрешения. — Кэтрин, мистер Грей — неподходящая партия для Эбигэйл по множеству причин. Вы же разумная девушка…

О да, но не настолько разумная, как кажется моему вельможному жениху.

— Николас, но ведь для вас имеет значение только одна причина, не так ли? — вкрадчиво спросила я. — Вас волнует лишь виновность семейства Грей в гибели вашей сестры и ее мужа, и ничего больше. Поэтому вы не даете мисс Оуэн воссоединиться с возлюбленным. В конце концов, разве вам не хочется отыграться за все свои муки?

Лорд Дарроу рассмеялся едва ли не до слез. Никогда прежде мне не доводилось видеть, чтобы его милость демонстрировал такое искреннее, безудержное веселье. Вероятно, так благотворно на него подействовало то, что я два раза подряд назвала его по имени. Надо будет учесть и использовать в будущем: очень полезно, когда у мужа хорошее настроение.

— Отомстить Эбигэйл подобным образом — это ли не подлинное коварство? — прокомментировал мои слова мужчина. — Но смею вас разочаровать: Эбби никогда не разочаруется в мистере Грее. Даже если выйдет за него замуж. Таковы уж свойства ее натуры: она может с удовольствием обманывать себя до бесконечности, не сомневайтесь в этом.

В ответ я только плечами пожала. Возможно, его милость прав, возможно, нет… Но стоит же проверить, не так ли?

— Ну, прошу вас, — уже откровенно взмолилась я, глядя прямо в глаза мужчине. — Я вас умоляю, не поступайте с Эбигэйл настолько бессердечно! И со мной — тоже. Как вы думаете, каково только мне будет беспрестанно выслушивать рассуждения о том, как же дурно выходить замуж без любви! Пусть мисс Оуэн получит и собственное супружеское счастье! Тогда ей не придет в голову читать мне нотации…

Лорд Дарроу усмехнулся.

— Ну, еще раз назовите меня по имени.

Я хитро посмотрела на его милость.

— Николас. Николас-Николас-Николас, мистер Грей хороший человек и искренне любит вашу племянницу! Поэтому разлучать их — это очень и очень дурной поступок! К тому җе…

Лорд больше не казался мне таким уж непреклонным. Я почти не сомневалась в том, что смогу добиться желаемого замужества для подруги. И сохранить свой покой ко всему прочему. Пусть даже его милость и считает, будто ему удалось сохранить свою непоколебимость. Блажен, кто верует. Но женская хитрость сильней мужского упрямства.

— Мы поговорим обо всем после свадьбы, Кэтрин, — чуть смягчился лорд. — Прошу, пока не донимайте меня этой темой.

Я покачала головой. Если мой будущий законный супруг перед Создателем и людьми рассчитывает, что я легко обо всем забуду, то зря…

Утро началось чудовищно, просто невыносимо, рано. За окном была беспроглядная темень, светили звезды, которые словно бы потешались над несчастной невестой, которой пришлось подняться на ноги тогда, когда все нормальные люди ещё досматривают сладкие сны.

— А нельзя было разбудить меня немного попозже? — простонала я, растирая лицо. Обычно это помогало проснуться, но не на этот раз. Вероятно, сказывалось то, что слишком долго мне приходилось волноваться в последние дни.

Матушка посмотрела на меня так, словно бы я предложила вынести из фамильного склепа останки наших предков и с плясками сжечь во дворе.

— Кэтрин, разве ты не знаешь, насколько важно подготовиться как должно к венчанию? — возмущенно вопросила она. — Невеста должна сиять красотой! В твоем случае это потребует прорву работы и времени, если ты забыла!

Да, я тоже любила свою семью. Даже когда они ненароком замечали, что мне никогда не сравняться красотой с младшими сестрами. Все равно это же правда. Я никогда раньше не завидовала Энн и Эмили, а уж теперь, когда меня вот-вот начнут называть не иначе как леди Кэтрин, и подавно нет причин печалиться о том, что природа позабыла досыпать мне красоты при рождении.

— Так может, не стоит вкладывать столько сил? — предложила я, едва удерживаясь от зевка. — Все равно гости знают о том, как я выгляжу на самом деле. Ну и зачем тогда?..

Сестры переглянулись так, словно бы я их невероятно сильно шокировала своими словами. Мисс Оуэн полностью поддерживала мнение моих младших. Словно бы его милость откажется от меня, если я внезапно не похорошею. Он берет в жены Кэтрин Уоррингтон, неумелую провинциальную интриганку без намека на приданое. Лорд твердо заявил, что не станет брать ни единого пенса вместе со мной… Потому что я сама настолько редкое и удивительное сокровище.

Очень смешно на самом деле.

Но, как бы то ни было, меня обрядили в подвенечное платье, причесали, припудрили… И еще осталось безумно много времени до церемонии! Редкостная несправедливость! Я бы могла выспаться, если бы мне только позволили, и мы бы все равно успели завершить все приготовления!

— Зато теперь не нужно волноваться, — с улыбкой заявила мама.

Почему-то я ни капли не утешилась от таких слов. Право, лучше бы мне поволноваться, тогда хотя быглаза не слипались.

— Вы такая красавица, Кэтрин, дорогая, — восторгалась мной Эбигэйл, то и дело промокая глаза кружевным платочком. Да, моя дорогая подруга просто разрыдалась от умиления.

Сомневаться в ее искренности не приходилось, но, как говорил лорд Дарроу, его племянница имела опасное свойство обманываться. Впрочем, и пусть. Сегодня ведь все обязаны восторгаться моей мнимой красотой, не так ли?

— Да-да, конечно, я красавица, — покивала я, только чтобы меня оставили в покое.

Создатель, как же мне хотелось спать… Просто невыносимо сильно! У моих родных и близких нет и капли милосердия…

Мистер Оуэн и мистер Уиллоби самым бессовестным образом вломились в мою спальню, когда меня привели в порядок. Вообще-то их присутствие было совершенно нежелательным, однако выставить невыносимых молодых людей оказалось совершенно невозможным делом. Молодые люди намеревались развлекаться за мой счет до последнего.

— Тетя, я восхищен! — сел на любимого конька мистер Уиллоби.

Я только застонала, но к лицу даже не осмелилась прикоснуться. Потому что тогда у меня были все шансы изуродовать себя и придется заниматься прической и прочими вещами по второму кругу.

— Роберт, оставь уже в покое мисс Уоррингтон, — встал на мою защиту мистер Оуэн. — Будешь называть ее тетей после свадьбы. Уже с полным на то правом.

— Чарльз! — возмутилась Эбигэйл, словно бы не веря собственным ушам. Мои младшие также были поражены до глубины души.

Я с обреченностью поняла, что и брат моей дорогой подруги далеко не такой невинный ангел, каким казался поначалу. Создатель, наверняка они замучают меня своими шуточками, мистер Уиллоби и мистер Оуэн. К огромному удовольствию окружающих.

Когда время для поездки в церковь подошло, я чувствовала себя как на иголках. Сердце заходилось как бешеное, временами как будто пропуская удар. Виски сдавливало от боли. В голове поселилась мысль о том, что я могу просто не доехать до места назначения, или же умру прямо по дороге қ алтарю, настолько плохо мне стало.

— Ну же, Кэтрин! Приди в себя! — попыталась ободрить меня матушка. — Никогда бы не подумала, что ты так перепугаешься перед собственной свадьбой!

Эмили вздохнула и заявила:

— Ну, она же выходит за лорда Николаса Дарроу. Неудивительно, что сестра едва в обморок не падает.

Я прожгла младшую сестру взглядом. В обморок? Какая чушь!

— Уоррингтоны не падают в обморок! — напомнила я и сцепила руки в замок на коленях.

Эбигэйл посмотрела на меня с откровенным сочувствием.

— Да-да, разумеется, — согласилась со мной Эмили. — Вот перестанешь быть Уоррингтон — и тут же в обморок. Все приличия будут соблюдены.

Наверное, я могла бы найти достойный остроумный в ответ. В любом случае, нашла бы… Но не сейчас, когда исхожу холодным потом и трясусь то ли от волнения, то ли от ужаса.

В итоге я предпочла провести окончание пути в абсолютном молчании, разглядывая собственные руки так, словно на них были все тайны мироздания. Может, так оно и есть, ведь разглядела же Шанта мою судьбу на ладони. Брак. Троих детей. Интересно, как скоро они родятся после свадьбы?

У церкви меня, матушку и трех подружек невесты встречали отец и брат, оба бледные и скорбные, словно приехали на похороны, а не на свадьбу. Я проигнорировала их мрачный вид со стоическим спокойствием. Что бы они ни думали сейчас, отец в любом случае доведет меня до алтаря и отдаст его милости. Пусть папа и не считает этот брак пределом мечтаний, он не пожертвует будущностью других своих детей, да и всей семьи в целом, лишь ради того, чтоб я могла спастись.

Брат смотрел мне в глаза с надеждой и как будто бы надеялся услышать «Я передумала, верните меня домой». Не дождется. Никогда. Я совершенно не собиралась расстраивать собственную свадьбу, даже несмотря на то, что сходила с ума от страха.

— Ну, Создатель с нами, — пробормотала матушка, — Энн, Эмили, мисс Оуэн теперь вступаете вы. Невеста грядет.

Девушки переглянулись, получили от слуги положенные им, как подружкам невесты, букеты цветов. Идею пустить передо мной парочку симпатичных карапузов я отмела сразу, к тому же постаралась сделать все так, чтобы детей на моей свадьбе не оказалось вообще. В любой момент могла появиться Тшилаба… Опасность была велика даже для взрослых.

— Соберись, Кэтрин. Твой жених тебя ждет, — ободрила меня мать и подтолкнула к отцу.

Я взяла отца под руку. Вздохнула, выдохнула, приқрыла глаза…

— Я готова, папа, — сообщила я и мы вошли в церковь.

Все присутствующие встали при нашем появлении, и на меня пристально уставились десятки глаз. Тут же захотелось провалиться сквозь землю. Раз и навсегда. Но на поверхности земли меня оставил чуть насмешливый взгляд лорда Дарроу.

Пел церковный хор, умиленно взирал на меня священник, который, должно быть, даже не надеялся уже когда-нибудь обвенчать меня.

Отец довел меня до его милости, вложил мою руку в его и отошел в сторону. Теперь оставалось только сказать «Да» в положенных местах и… и мистер Оуэн и мистер Уиллоби смогут на законный основаниях называть меня тетей.

Слова священника сливались для меня в один монотоңный гул. Когда реагировать, я понимала только по легкому пожатию ладони. Лорд не желал, чтобы наше с ним венчание расстроилось из-за такой чепухи, как подавленное молчание невесты.

В итоге, когда нас объявили мужем и женой, почему-то не грянул гром, не пролился свет с небес… Словом, не изменилось ничего, вообще ничего. Просто я стала леди Кэтрин Дарроу. Но только ведь на самом деле ничего не изменилось. Даже обидно как-то.

Поцелуя я толком не запомнила. Просто отметила про себя, что он был. Как были поздравления гостей, рис, которым нас осыпали, веселый смех сестер. Все это я слышала словно бы через воду. Ту самую воду, в которой мне когда-то довелось хорошенько искупаться. До смерти искупаться.

— Вот и все… — еле слышно прошептала я.

Но его милость то ли услышал меня, то ли просто мысли прочел.

— На самом деле, все только начинается, Кэтрин.

И вот я не знала, то ли эти слова меня ободрили, то ли нет… Равновесия в душе как не было, так и не появилось.

А Тшилаба так и не появилось.

Празднование свадьбы решили провести в доме моих родителей, а вот брачная ночь должна была пройти в Чавенсворт-лодж. Мы решили, если все произойдет исключительно в Чавенсворт-лодж, то пойдет слишком много слухов, которые нам совершенно ни к чему.

Его милость (Николас?) все время держал меня под руку, словно бы ожидал, что я упаду без чувств или же попытаюсь убежать. Разумеется, таких глупостей я делать не собиралась. Через какое-то время я сообразила, что лорд так поступает потому, что ожидает появления леди Элинор и Тшилабы с минуты на минуту. Но говорить это вслух и пугать тем самым меня его милость не желает.

— Держитесь, дорогая моя супруга, — тихо уговаривал меня мой муж. — Пытка праздником продлится не так уж и долго.

Я вздохнула с укоризной.

— Думаете, она появится, ведь так? — спросила я вполголоса.

Внутри все похолодело.

Пока все шло совершенно спокойно, даже гости были предельно милы, и я не слышала ни одңого дурного слова о себе. Все-таки болтать о леди Дарроу действительно совершенно не то же самое, что болтать о мисс Уоррингтон. Черная тень моего супруга укрыла меня от дурных языков.

Вот разве что…

— Интересно, когда же лорд снова овдовеет? — пробормотала одна из местных кумушек. — Жены лорда Дарроу долго не живут. Впрочем, Уоррингтоны не остаңутся внакладе. По крайней мере, они теперь с легкостью выдадут замуж младших девочек.

Я криво усмехнулась и покосилась на мужа. Тот тоже откровенно веселился. Моей смерти будут ждать многие, очень многие. И не дождутся.

И тут словно бы все звуки пропали.

— Каҗется, моя бабушка все-таки решила почтить празднование свадьбы собственного внука.

Не говоря ни слова, мы одновременно двинулись к выходу в сад. Рисковать жизнью других людей ни лорд Дарроу, ни я не желали.

Сперва мы никого не разглядели, но потом из-за деревьев показались две фигуры: в черном платье и в светлом. Леди Элинор и тело мисс Дрэйк, занятое Тшилабой.

— Вы явились поздравить нас со свадьбой? — усмехнулся лорд Дарроу.

Я держала его под руку, и нам двоим не было страшно ничего в мире.

— Ты мог и передумать, гаджо, — отозвалась ведьма. — Мог бы отказаться — и ничего бы тогда не было. Но ты пожелал плодить дальше свою кровь! Кровь, украденную у моей дочери, моего народа!

На этот раз Тшилаба говорила без прежнего запала. Вероятно, уже не так верила в собственную победу. Неудивительно, учитывая, что мы уже трижды оставляли ее с носом.

— Барон позволил моей матери выйти замуж за моего отца! — возмутился лорд Дарроу. — Это был брак и по вашим законом! Мать знала, на что шла! И только ты, безумная, все еще продолжаешь нарушать все правила!

Ведьма исторгла поистине чудовищный рык.

— Колдун-гаджо обманул всех! Всех, кроме меня! Только я знаю правду! Моя Лачи умерла! Умерла, породив на свет выродка не нашей крови! Она должна была остаться в нашем народе! Рожать наших детей! Тогда бы моя бедная девочка дожила до глубокой старости!

Создатель всемилостивый… Я могла понять горе матери, потерявшей любимого ребенка… Но не понимала, каким образом можно перенести на родного сына обожаемой дочери такую яростную ненависть…

— Это был ее выбор! Она знала свою судьбу! — произнес его милость… и ведьма напала.

Леди Элинор, доселе молчаливая и неподвижная, поняла, что дело оборачивается дурно, повернулась, и побежала прочь, подхватив длинные юбки.

Верное решение. Меня начал бить озноб. Видимо, силы пошли в ход нешуточные. Его милость довольно улыбался и то и дело взмахивал рукой, словно бы отмахиваясь от чего-то невидимого, но вполне реального и опасного.

Вероятно, от заклинаний Тшилабы.

Тем временем лицо мисс Дрэйк все больше перекашивало от злости. Я очень сильно сомневалась, что Маргарэт позволяла себе подобные уродливые гримасы.

— И почему же ты везде таскаешь за собой эту девчонку? Думаешь, она поможет тебе? — с нескрываемой издевкой спросила ведьма.

Лорд Дарроу рассмеялся.

— Уже помогает.

Тшилаба на мгновение замерла… а потом начала вполголоса говорить что-то. Вероятно, на цыганском, а, быть может, ещё на каком-то языке, который используют только наделенные волшебными силами.

Его милость побледнел как полотно.

— Сможешь ли ты отбить это, гаджо?

Судя по тому, с каким выражением говорила Тшилаба, у нас не было никаких шансов на то, чтобы уйти живыми.

— Простите меня за самонадеянность, — тихо попросил меня мужчина. — Кажется, я погубил нас обоих.

Лорд привлек меня к себе и обнял. Вероятно, так мы прощались друг с другом и с самой жизнью. Я вжалась лицом в его плечо и начала молиться Создателю, чтобы несмотря на все наши прегрешения мы попали в райские кущи. Хотя бы я умру замужней женщиной…

Через секунду меня охватил холод, могильный холод, но после все внезапно прошло, а мы почему-то остались живы. Живы! А Тшилаба молчала…

Я оглянулась через плечо и увидела, что та лежит неподвижно и словно бы не дышит.

— Что случилось? — деловито уточнила я у мужа.

И пусть мне всегда казалось, что его милость всезнающий, всеведущий и практически всемогущий, тот озадаченно ответил:

— Понятия не имею, Кэтрин.

Так и держась за руки мы подошли к распростертому на земле телу. Его милость с деловитым видом присел на корточки, увлекая и меня, а затем пощупал шею девушки.

— Мертва, — констатировал он. — Совершенно однозначно мертва.

Пожалуй, я уже давно не была так сильно растеряна, как в тот момент. А вот страха не было совершенно. Ну ничего я не испытывала при виде мертвого тела, кроме как облегчения.

— А она не моҗет снова воскреснуть? — уточнила я на всякий случай.

Муж покачал головой.

— Живую душу невозможно вселить в труп. Только в тело другого живого человека. Другое дело, убили ли мы на самом деле Тшилабу… Но, по крайней мере, мы теперь в безопасности…

Мы переглянулись и вернулись в дом к гостям. Никто не заметил нашей отлучки и не заподозрил неладного. На наше счастье. Отбыв положенное время за праздничным столом, мы вернулись в Чавенсворт-лодж. Нам предстояла брачная ночь… И меня било дрожью от этой мысли. Нет, я нисколько не боялась его милости, но все же первая брачная ночь…

Муж же только таинственно улыбался, то и дело поглядывая на меня. Наверняка он прекрасно понимал, какие мысли роились в моей голове и наслаждался смятением своевольной супруги.

— Думаю, вам стоит пожелать доброй ночи вашим родителям, сестрам… и брату, — предложил мне лорд. — А мне следует отдать пару распоряжений. Насчет сада.

То есть насчет трупа мисс Дрэйк. Вряд ли мертвое тело в саду пойдет на пользу репутации моей семьи.

— Да, м… Николас, — тут же исправилась я под насмешливым взглядом супруга.

Наверное, до конца жизни моим уделом станет веселить дорогого мужа.

Отыскать матушка и отца удалось легко. Они стояли среди гостей, которые всеми силами пытались выразить свою привязанность. Теперь, когда мисс Кэтрин Уоррингтон стала леди Кэтрин Дарроу, положение моих родителей сильно изменилось. Пожалуй, их можно было назвать самыми влиятельными людьми в округе.

Энн и Эмили рядом не было. Краем глаза я заметила, как младшим танцевали с сыновьями наших ближайших соседей, Фарадеев. Прежде те не снисходили до младших дочерей Уоррингтонов, но теперь, разумеется, все иначе.

Зато за плечом матери стоял хмурый как осеннее небо брат. Эдвард весьма демонстративно скорбел. Создатель… Когда только успокоится?

— Папа, мама, нам пора, — с улыбкой обратилась я родителям, пытаясь скрыть нервозность, овладевшую мною. С брата станется и попытаться спасти меңя от мужа-чудовища.

Матушка умиленно вздохнула.

— Моя любимая дочь стала замужней женщиной. А где же его милость?

Хотелось бы и мне знать, куда именно удалился супруг, и кого он попросит убрать труп в саду. Но, возможно, тут подходит выражение «Многие знания — многие печали».

— Ему нужно переговорить с каким-то людьми, — пожала я плечами. — Скоро он подойдет.

Лорд Дарроу действительно появился уже спустя две-три минуты. Он выглядел совершенно спокойным, однако это ни о чем не говорило. Его милость практически всегда сохранял спокойствие.

Муж, как и подобает, попрощался с моими родителями, и мы с ним вышли из дома.

— Все… удалось разрешить? — осмелилась я спросить у супруга.

Тот только кивнул, но объяснять ничего не стал. А мне даже в голову не пришло настаивать. Наверное, я действительно не желала знать, кто и куда спрятал труп Маргарет Дрэйк. Тем более, у меня уже и так есть отличный повод для переживаний.

По лестнице, ведущей на второй этаж, я поднималась с трудом. Колени словно бы не гнулись. Проклятие, казалось, страх овладел мною сильней, чем во время встречи с Тшилабой… А я ещё и посмеивалась прежде над невестами, которые едва чувств не лишались при упоминании первой брачной ночи.

— Прошу вас, Кэтрин, только не падайте в обморок, — обратился ко мне лорд Дарроу. — Право, я и так чувствую себя людоедом, который тащит жертву в логово.

Я нервно рассмеялась.

— Простите, в… Николас. Не хотела вас так сильно расстраивать своим…

Страхом. Совершенно нелепым страхом. И чего же мне бояться, право слово? Я же совершенно уверена, что муж не причинит мне никого вреда.

— Создатель, она ещё и извиняется, — пробормотал под нос лорд. — Ну, успокойтесь вы уже хотя бы немного. Иначе мне придется вызвать доктора.

Эти слова меня озадачили.

— Зачем? — спросила я.

— Чтобы он дал вам успокоительного.

Я в красках представила себе эту картину… и покачала головой.

— Нет, обойдемся как-нибудь без доктора.

Каким-то странным образом наш нелепый обмен фразами помог мне прийти в себя. Действительно, нашла чего бояться. Полнейшая ерунда.

Его милость заметил, что я немного пришла в себя и украдкой с облегчением выдохнул. Мне захотелось рассмеяться. Кажется, вся эта ситуация нервировала не только меня одну.

Создатель… Это же, в конце концов, лорд Дарроу! Человек, который без раздумий отдал за меня год собственной жизни! Как я вообще умудрилась его испугаться?

В спальне я смотрела на его милость с подозрением и недоумением. Я все знала. Абсолютно все. Но одно дело знание — и другое дело видеть перед собой живого человека из плоти и крови, понимая, что ты теперь его жена до гробовой доски. Со всеми вытекающими последствиями. Наверное, следовало испугаться повторно, но почему-то не получалось. Скорей, меня охватил азарт естествоиспытателя.

— Может, вы смутитесь хотя бы для разнообразия? — предложил мне лорд, пожимая плечами.

Кажется, из-за моего относительного спокойствия и заинтересованного взгляда он чувствовал себя неловко.

— Надо ли? — спросила я, не зная, как быть. Лично мне это состояние нравилось куда больше прежней оторопи и ужаса. Да и ведь действительно ничего ужасного не произойдет.

Лорд Дарроу тяжело вздохнул.

— Вы просто невозможная женщина, Кэтрин. Не хотите — не смущайтесь.

Утром я поведала умирающей от любопытства Эбигэйл, что у его милости есть шансы стать отцом. Мисс Оуэн широко улыбнулась и с огромным удовольствием назвала меня тетушкой

12. Леди и лорд

Мисс Кэтрин Уоррингтон стала леди Кэтрин Дарроу, невиданный взлет за бесприданницы из провинции. Но не стоит забывать, что над лордом тяготеет проклятие, которое убивало каждую женщину, осмелившуюся вступить с ним в брак, и даже если чары невластны над самой Кэтрин, не значит, что враги не попытаются исправить это упущение. Леди и лорду предстоит столкнуться со своими врагами лицом к лицу.

И история обретет свой финал.

Мисс Оуэн вышла к обеду с огромным опозданием и была она мрачней октябрьского неба. Глаза девушки были настолько красны, что и самые недогадливые поняли бы: девушка не так давно плакала.

Хозяин дома все ещё не соизволил спуститься к столу, но лорд Дарроу есть лорд Дарроу, он может позволить себе некоторые вольности. Впрочем, в последнее время у моего супруга появилась привычка извиняться за подобные поступки.

Я не знала, как себя вести, все-таки причиной расстройства подруги наверняка стал мой муж. А выступать против собственного супруга было не настолько легко и просто, как против деспотичного опекуна. Я продолжала сочувствовать Эбигэйл и желать ей всяческого счастья, но теперь у меня появилось куда больше причин прислушиваться к мнению его милости. То есть Николаса, разумеется, Николаса. Супруг категорически не выносил, когда я обращалась к нему официально, сама не знаю почему. Но привыкнуть называть его по имени до конца пока так и не удалось.

— Что случилось, моя дорогая? — спросила я у подруги, ловя себя на том, что снисходительные нотки в моем голосе то и дело проскальзывали. Даже мне самой не нравилась подобная манера разговора, так что, подозреваю, Эбигэйл также не очень обрадовалась тому, как я к ней обращалась.

— Словно бы вы сами не знаете, — пробормотала в ответ мисс Оуэн и уставилась в тарелку.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн переглянулись и как-то странно хмыкнули. Хотелось верить, что не одобряли молодые люди все-таки Эбигэйл, а не меня.

— Вы обещали, Кэтрин, что постараетесь помочь мне и измените мнение дяди!

В следующий раз нужно будет постараться выбирать более точные формулировки. Я честно старалась помочь Эбигэйл с ее несчастной любовью, но гарантировать свою победу над упрямством лорда Дарроу у меня не хватило бы самоуверенности.

— Делаю все, что в моих силах, — спокойно ответила я, пожимая плечами. — Словно вам неизвестен нрав вашего дяди.

Мои отношения с лордом Дарроу… кардинально не изменились. Он все также остался для меня строгим старшим, пусть и стал относиться ко мне лично чуть более снисходительно. При этом почему-то все племянники лорда Дарроу наперебой утверждали, будто теперь, когда мы стали мужем и женой, я приобрела над ним какую-то особую, практически мистическую власть. Избавить всю троицу от опасных иллюзий никак не удавалось, пусть я и не единожды старалась. Впрочем, имелись некоторые подозрения, что, к примеру, мистер Уиллоби прекрасно осознает реальное положение дел, но просто не желает упустить лишний случай поиздеваться над «тетушкой».

Да, меня теперь при каждом удобном случае называли именно тетушкой. И самое неприятное в том, что я действительно ею стала после свадьбы, и оспорить это было никак невозможно.

— Эбби, оставь уже в покое бедняжку Кэтрин. Мисс Уоррингтон она или леди Дарроу, дядя остался прежним, — вступился за меня мистер Уиллоби, за что я испытала огромную благодарность. Порой моя подруга становилась смертельно утомительной.

Мисс Оэун потупилась. Глаза ее подозрительно заблестели, и я едва удержалась от того, чтобы поморщиться. Не выносила слез, в особенности слез подруги. И Эбигэйл, кажется, в полной мере осознала, как именно можно добиться от меня желаемого.

Разговор мог бы продолжаться и дальше в том же ключе, но, слава Создателю, сам предмет разговора наконец пожелал явиться.

Слуги тут же засуетились, ставя ещё один прибор для хозяина дома.

Лорд Дарроу, мой законный супруг, был слегка бледен и, несомненно, утомлен, что неудивительно для человека его возраста, второй день не показывавшегося дома. Я посмотрела в глаза мужу совершенно бесстрастно и предельно вежливо поздоровалась.

Николас тяжело вздохнул.

— Кэтрин, дела государства подчас отрывают меня от семьи, у вас был шанс уяснить это ещё до нашей свадьбы.

Я ответила на укоризненный взгляд абсолютным бесстрастием.

— Разумеется, я понимаю, насколько вы заняты, милорд.

На лице мистера Уиллоби появилось выражение просто неописуемого веселья.

— Кэтрин, нет, я не мог предупредить. Не забыл, а не мог, — со вздохом произнес мужчина.

Кивнув, ответила:

— Ни капли не сомневаюсь, ваша милость.

Николас сел во главе стола и уставился на меня так, словно это я два дня без каких бы то ни было объяснений отсутствовала дома.

— Кэтрин, сегодня я пригласил мистера Лоуренса, ювелира, чтоб он показал некоторые свои работы вам и Эбигэйл.

Ну надо же.

— Я не беру взяток.

Супруг закатил глаза и выразительно посмотрел на племянников.

— Трижды подумайте, прежде чем жениться.

Стало быть, «трижды подумайте»?

— Вы только что усугубили свое и без того незавидное положение, сэр, — уведомила я Николаса, начав продумывать, как отыграться на муже за такое бессовестное поведение.

Матушка всегда говорила, что хорошая супруга должна быть послушной и покорной, безустанно вспоминая и то, что по закону после свадьбы жена становится едва ли не собственностью мужа. Слава Создателю, лорд Дарроу до такой степени тирании не доходил, оставляя мне право требовать отчета, по какой именно причине он бессовестно отсутствует дома неоправданно много времени. Впрочем, у меня имелись и иные права, достаточно многочисленные.

— Надеюсь, вы с Эбигэйл уже озаботились нарядами к рождественскому балу? — решил поднять менее опасную и менее неприятную тему Николас. — Ее величество жаждет представить вас высшему свету в качестве леди Дарроу.

Признаться, первого выхода в свет в качестве супруги его милости лорда Дарроу я боялась едва ли не настолько же сильно, как Благого и Неблагого двора фэйри разом. Можно было только догадываться, какие слухи обо мне и моей свадьбе ходили в столице, учитывая кошмарную историю с побегом и мистером Греем.

— Кажется, вы не слишком рады, моя дорогая? — осведомился супруг с затаенной тревогой. Посторонний, вероятно, и не заметил бы те чувства, что на мгновение проступили на лице его милости, но я достаточно хорошо знала Николаса, чтобы читать вот такие крохотные проблески эмоций, которые позволял себе изредка мужчина.

— Вы удивительно наблюдательны, супруг мой, — откликнулась я и решила отдать должное мастерству повара, чтобы избежать слишком многих вопросов.

После обеда лорд Дарроу настоял, что ему просто необходимо побеседовать с драгоценной супругой наедине. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн явно расстроились, лишившись возможности развлечься за наш счет. Мисс Оуэн кротко вздохнула, как и положено благонравной девице, но я по глазам видела: ее тоже гложет любопытство.

Супруг отвел меня в библиотеку и благоразумно запер за собой дверь. Его племянники действительно не отличались особой тактичностью, когда речь шла о его милости и мне.

— Кэтрин, перестань дуться как ребенок, — обратился ко мне Николас, когда мы получили хотя бы какое-то подобие конфиденциальности, а потом обнял. — Я действительно не хотел тебя волновать, но вышло так, как вышло.

Хотела было начать вырываться, но быстро сообразила, что это будет точно лишним.

— Можно подумать, такое происходит впервые, — обиженно напомнила я. — И сколько раз я слышу одни и те же оправдания! Создатель и все святые… Мой муж ходит по дорогам фэйри, но не может отправить мне несчастную записку! Я спать толком не могла все эти проклятые два дня!

Мужчина засмеялся и поцеловал меня в лоб.

— Это называется справедливостью, Кэтрин. Сколько раз ты доводила меня едва ли не до сердечного приступа своими выходками?

Я поморщилась.

— Разве можно это сравнивать? — с обидой спросила я. — Я беспокоюсь о муже, а не о дальнем родственнике и воспитаннике.

Мой супруг тяжело вздохнул.

— Создатель, Кэтрин… Ты никогда не изменишься, не так ли?

Отвечать на риторические вопросы — лишь бесполезная трата времени.

— Я искал Тшилабу. Ее временная оболочка мертва, но сама она наверняка здравствует и поныне.

От упоминания цыганской ведьмы я сперва похолодела от ужаса, а потом буквально запылала от гнева. Искал Тшилабу? Один? Без меня?! Как можно было вести себя настолько легкомысленно?

— Я не желаю больше разговаривать с вами, милорд, — заявила я, даже не пытаясь скрывать охватившего меня гнева.

Попытка вырваться из рук муҗа успеха не возымела, хватка у лорда Дарроу оказалась железной.

— Со мной была Шанта, а вдвоем мы можем противостоять моей сумасшедшей бабке. Успокойся, я не стал бы рисковать слишком сильно.

Последние слова разозлили меня ещё больше. Слишком сильно… Он не хотел рисковать слишком сильно! А вот я не хотела овдоветь, пробыв замужем всего пару месяцев! Почему обязательно нужно искать Тшилабу? У нас есть все шансы пережить ее, ведь шувани стара!

И пусть с ним вместе была и Шанта, сильная и могущественная колдунья, у меня оставались огромные сомнения в том, что даже с ее помощью лорд Дарроу в состоянии без затруднений побороть свою бабку.

— Кэтрин, это необходимо, пойми же, наконец, — с горечью произнес супруг, все так же не давая мне освободиться из своих рук, — Тшилаба не тот враг, которого можно оставить за спиной и забыть. И она достаточно сильна, чтобы доҗить до осуществления своей мести. Я не хочу постоянно волноваться за тебя и ждать удара в спину.

Мне были понятны и чувства мужа, и его мотивы… Но как унять собственный мучительный страх, что однажды он просто исчезнет и больше не вернется? Исчезнет, а я стану богатой влиятельной вдовой. И до безумия несчастной к тому же.

— Почему бы не взять меня с собой? Ведь я даю силу, — только и спросила я, пытаясь хотя бы избавить себя от пытки мучительным ожиданием.

Супруг покачал головой.

— Нет, Кэтрин, тебе ничего не должно угрожать. А безопасней всего здесь, в моем особняке, под защитой родовой магии.

Мне оставалось только бессильно злиться на упрямство лорда Дарроу. Прихотью фэйри я стала совершенным источником силы, и эта сила могла бы гарантировать мужу защиту от его безумной бабки-цыганки. Могла бы. Если бы мой супруг не боялся так сильно подвергнуть опасности уже меня. Временами я начинала подозревать, что мой лорд может просто не желать ставить свою способность решить любую проблему под сомнение. Но ведь речь о Николасе Дарроу, он выше подобных сомнений в собственной состоятельности.

— Но как же мои чувства? — не скрывая обиды, спросила я у муҗа. — Почему никого не волнует, как я переношу это ожидания, не имея возможности узнать, что с вами?

Лорд Дарроу смотрел на меня с таким расстройством, с такой обидой, словно я причинила ему невыносимую боль. Разве это справедливо? В чем я-то виновата?

— Кэтрин, — непривычно ласково начал муж, — я понимаю, насколько ты волнуешься каждый раз… Но, пойми, мы не имеем право ждать. И рисковать тобою даже в малости я не желаю. В особенности, учитывая, что…

Я удостоилась выразительного взгляда. И ничего не поняла. Должно быть, глупею.

— Учитывая, что? — переспросила я, пытаясь сообразить, к чему именно клонит супруг.

От укоризненно покачал головой.

— Никогда не чувствовал себя настолько нелепо… Ты скоро подаришь мне наследника. И я ума не приложу, почему это я тебе сообщаю такую новость, а не наоборот.

У меня дар речи пропал от шока и смущения.

— Создатель, Кэтрин… — пробормотал муж. — Напоминаю, что если мужчина и женщина делят ложе, подобные последствия вполне предсказуемы. Мне кажется, такая разумная и прагматичная особа, как ты, не могла не знать, как появляются на свет дети.

Вот только… действительно даже не представляла, что уже в положении! Ни изменений настроения, ни странных пристрастий в еде, ни утренних недомоганий. Да, был один признак, который намекал, что ночи в супружеской спальне могли дать свои плоды, но без всех других верных примет беременности я просто предпочла проигнорировать это.

— Ты не рада? — почти с расстройством спросил лорд Дарроу.

Ответом послужил мой нервный смех.

— Я не могу быть рада или не рада. Я ведь даже ещё толком не поняла, не осознала, но как…

Каждое слово давалось с трудом, хотя мне всегда казалось, будто я обладаю даром красноречия. Вот только сейчас все резко изменилось.

— Как я узнал? — закончил за меня мой собственный вопрос супруг с ироничной? улыбкой. — Я же колдун, Кэтрин. Я чувствую такие вещи, это ведь моя кровь. А если почувствовал я, то скоро почувствует и Тшилаба. Она сделает все, чтобы не позволить родиться нашему ребенку, потомку ее обожаемой Лачи.

В библиотеке словно бы похолодало. Теперь стало понятно, почему муж так упорно не желает брать меня с собой. Я стала уязвимой, теперь цыганская ведьма станет охотиться на меня, будет делать все, только чтобы убить меня и ребенка, который оскорбляет ее одним фактом своего существования.

Руки тут же легли на живот в защитном жесте.

— Не бойся, я не позволю Тшилабе причинить тебе хоть какой-то вред. Причинить вам хоть какой-то вред.

Мужчина коснулся легким поцелуем моего лба.

Интересно, как долго он уже знает о том, что я жду ребенка? Почему так долго молчал? Хотел дать мне самой осознать свое положение или молчал ещё по какой-то причине, о которой я могу только догадываться?

— Я закрыл дитя от колдовства ведьмы, но не знаю, как долго моя защита будет действовать.

Значит, времени немного. Создатель, а есть ли вообще у нас время?

Я заставила себя улыбнуться. Жена ведь должна верить в своего мужа, не так ли? Особенно, если он могущественный колдун и второй человек королевства.

— Не стоит радовать остальных, что семейство скоро увеличится, верно? — тихо спросила я и прижалась к мужу.

Николас тихо вздохнул.

— Выйди ты замуж за одного из моих племянников, ничего этого бы не произошло, — услышала я горькое признание.

Пришло осознание того, как относится к нашему браку всемогущий лорд Дарроу. Он видит его как жертву с моей стороны, а не со своей. Учитывая разницу в нашем положении, весьма спорное утверждение.

— Я уверена, вам супруга была куда нужней, чем мистеру Уиллоби или мистеру Оуэну, — фыркнула я, уткнувшись лицом в плечо мужа. Не хватало только, чтобы спокойствие лорда Дарроу, всемогущего и ужасного, подтачивало чувство вины передо мной. — К тому же, я отношусь к вашим племянникам исключительно как к братьям. Да и они во мне всегда видели разве что докучливую родственницу. Пожалуй, даже не будь вы так богаты и влиятельны, сложно было бы найти для меня лучшего супруга.

Каждое мое слово шло от сердца, наверное, именно поэтому супруг поверил в сказанное и поцеловал, выражая и приязнь, которая царила между нами, и даже благодарность за мои слова.

Право слово, мне не везло во многом, но не в замужестве точно.

После разговора с супругом я по давно заведенной традиции отправилась в музыкальную гостиную, чтобы провести время с подругой. Послеобеденное время мы обычно проводили именно там. Я пела, Эбигэйл слушала и читала. Разумеется, сейчас, будучи хозяйкой дома, я уже не была тақ свободна как прежде, хозяйственные хлопоты занимали большую часть моего времени, что преҗде проходило в праздности. Но даже и сейчас мы с подругой старались не изменять некоторым своим обыкновениям.

— Кэтрин, вы просто светитесь, — отметила мисс Оуэн мое радужное настроение. — Я рада видеть подтверждение тому, как с каждой минутой любовь ваша и моего дяди крепнет.

Небо могло упасть на землю, реки — выйти из берегов, однако одно останется неизменно — романтическая натура мисс Эбигэйл Оуэн. Она все еще верила в любовь как высшую причину для всего и отказывалась прислушиваться к доводам рассудка. Уже через неделю после того, как я стала леди Дарроу, дорогая подруга неким немыслимым образом убедила себя в том, что брак мы с ее дядей заключили из-за страстной любви, вспыхнувшей между нами. Все же рассудочные причины, которые побудили нас стать мужем и женой, Эбигэйл просто игнорировала как нечто, не заслуживающее внимания.

Лично мне казалось, что тот пресловутый свет, который я начала излучать внезапно, связан с новостью о беременности. Грядущее рождение ребенка все-таки радовало меня, пусть и заставляло чувствовать себя… беспомощной. Считается, будто женщина уже с колыбели готова стать матерью, раньше я тоже разделяла эту убежденность. Однако теперь, когда через несколько месяцев мне доведется дать жизнь собственному ребенку, готовой я себя совершенно не чувствовала.

— Любовь — самое прекрасное чувство из возможных, — продолжала тем временем подруга. Я уже давно перестала с ней спорить. Не люблю заниматься бесполезными вещами.

Но кто же родится, мальчик или девочка? И как назвать ребенка? Вряд ли муж станет слишком сильно возражать, если я сама выберу подходящее имя. Мальчик точно станет Эдвардом, и тут никто не сумеет переменить моего мнения. Но если родится девочка? Вообще-то я практически не сомневалась в том, что первенцем лорда Дарроу может быть исключительно мальчик, но что если будет дочь? Как можно назвать дочку? Если Энн и Эмили — то это будет уже совершенно бессовестно с моей стороны. Но не Люси ведь? На самом деле мать моего мужа звали иначе, и вряд ли кто-то оценит, если ребенок лорда будет зваться Лачи.

Так что же мне сделать, если все-таки родится девочка? И кто станет крестными?

Мои пальцы привычно извлекали мелодию, но мысли блуждали далеко. И щебет мисс Оуэн совершенно меня не отвлекал. Даже когда она вновь завела речь о мистере Грее, грезить о котором не переставала ни на секунду. Я бы рада была помочь подруге, хотя бы чтобы принести мир в собственный дом. Однако, увы, после последнего скандала с моим участием и участием мистера Грея я даже мыслить не решаюсь об этом человеке, чтобы не вызвать очередной виток сплетен. И пусть о леди Дарроу станут шептаться очень тихо, но все же без мерзких слухов не обойтись.

И Николас наверняка расстроится.

— Кэтрин, ну что же мне делать? — спросила Эбигэйл едва ли не в отчаянии. Кажется, музыка ее не интересовала совершенно. — Я надеялась, после женитьбы дядя станет счастливей, мягче, поймет, что такое чувства и как они важны!

Быть может, он бы и понял это, если бы сделал мне предложение из-за внезапно вспыхнувшей страсти, как и думала подруга.

— Эбигэйл, вашему дяде никто не указ, тем более жена, — вздохнула я, неохотно выныривая из размышлений о грядущем материнстве. — Я пытаюсь смягчить его, но он упорен в собственном неприятии Греев. Нам остается только ждать и надеяться на лучшее.

Подруга посмотрела на меня с укором.

— Или вам просто не хочется портить отношения с мужем, — тихо произнесла она и отвернулась.

Я только вздохнула украдкой. А что дурного в том, чтобы не желать ссориться с супругом? Как по мне — так совершенно ничего. Отвечать я попросту не стала, посчитав лишним оправдываться. Ведь я ни в чем не виновата, разве нет? Я столько лет решала проблемы других, так почему бы сейчас немного не подумать о собственном благополучии хотя бы ради разнообразия? Тем более, я отвечаю не только за себя, но и за ребенка, которого ношу под сердцем.

— И вы ничего не желаете сказать мне, Кэтрин? — жалобно спросила Эбигэйл, сообразив, что я не собираюсь продолжать разговор.

— Нет, — покачала я головой и продолжила играть.

Однажды Эбби вырастет, поймет, что весь мир существует не ради ее удовольствия. А может, и не поймет. В любом случае, донимать мужа день и ночь я не стану: он и так уже зеленеет, стоит мне произнести имя возлюбленного мисс Оуэн. К тому же, женщине в моем положении вроде бы не стоит волноваться, не так ли?

За что я не выносила балы и прочие светские мероприятия, так это за мучительную подготовку в течение долгих недель. И если даже мисс Уоррингтон с трудом удавалось терпеть излишнее внимание портных и ювелиров, то леди Дарроу хотелось спрятаться в пыльном чулане за метлами от всех этих странных людей, которые норовили при каждом удобном и неудобном поводе поведать о том, как я хороша, какие у меня дивные глаза и восхитительный цвет лица.

Зеркало тактично напоминало, что во мне не изменилось вообще ничего, но титулованный супруг стал очень веским аргументом в пользу моей удивительно красоты.

— Миледи, быть может, этот зеленый шелк? Ваши глаза будут сиять еще ярче, — ворковала миссис Харт, портниха, которую я выбирала лично. Она казалась мне дамой разумной и не исходила на лесть при каждом удобном поводе… Да и словоохотливостью не отличалась. Ровно до того момента, как осознала, что именно в ее платье мне предстоит пойти на рождественский бал во дворец.

К зеленому я относилась с предубеждением, причем даже к тем оттенкам, которые меня не уродовали. Цвет фэйри, в конце концов.

— Коралловый мне нравится больше, — кивнула я на другой отрез.

В наряде такого цвета, конечно, не затеряться в толпе, но интуиция мне подсказывала, что я буду в любом случае в центре внимания…

— Вы будете великолепны! — тут же заверила меня миссис Харт и принялась обматывать меня тканью при помощи двух помощниц. Буквально через пару минут я оказалась буквально мумифицирована и не могла даже рукой свободно пошевелить.

Стоит ли говорить портнихе о том, что я вскорости немного… вырасту? Или же эту тайну следует хранить до конца со всем возможным тщанием? Наверняка у Тшилабы есть свои способы узнавать, что происходит в доме ее внука. Да и леди Уайтберри, которую не удалось пока найти, тоже наверняка не перестала интересоваться бывшими друзьями.

Или же к балу моя фигура ещё не успеет измениться? Ах, как жаль, что я не слишком интересовалась подобными вещами, долгое время считая, будто меня обойдет стороной счастье материнства. И ведь спросить я могу только у мужа… Узнай матушка, что ее старшая дочь именно с супругом станет обсуждать собственную беременность, непременно заявила бы, что у меңя нет даже намека на приличную женщине стыдливость.

К несчастью, так оно и было. Или же к счастью? Окажись я действительно благонравной особой, как то и прилично девице моего происхождения, никогда бы не стала леди Дарроу, да и вообще не покинула бы нашей глуши.

От размышлений меня отвлек скрип двери. Слишком громкий. Кажется, мой приказ как следует смазать дверные петли в доме, слуги бессовестно проигнорировали. Они все ещё пробовали меня на прочность, не желая подчиняться новой хозяйке, но в ближайшее время я собиралась переменить отношение прислуги. Если не желают по — хорошему, будет по — плохому.

— Кэтрин, тебе этот цвет удивительно к лицу. Поразишь всех, — услышала я голос мужа и обернулась. За его спиной маячили оба племянника.

Мистер Оуэн теперь считался наследником своего дяди лишь номинально, это понимали все без исключения, но все так же помогал ему с делами. Вероятно, к такому положению дел настолько привыкли, что вовсе не желали его нарушать.

— Вы, и правда, будете выглядеть чудесно на балу, — поддержал дядю мистер Уиллоби.

Его судьба после женитьбы лорда Дарроу изменилась крайне мало. Роберта Уиллоби все также прочили на пост вельможного дяди, когда тот возжелает отойти от дел. Впрочем, мало кто надеялся, что моему супругу в блиҗайший десяток лет надоест политическая возня или же состояние здоровья заставит всемогущего кузена королевы уйти на покой.

— Мистер Уиллоби, вы крайне неумелый льстец, — отметила я, но комплимент друга все же порадовал. Не говоря уже о замечании мужа. На похвалы лорд Дарроу был до крайности скуп. Тем больше грела душу каждая его теплое слово.

— Как всегда сама скромность, не правда ли, дядя? — с улыбкой обратился к старшему родственнику мистер Уиллоби.

— Совершенно верно, — согласился супруг. — Думаю, мистеру Лоуренсу будет под силу создать что-то достойное моей жены и такого наряда.

Жене человека столь богатого и влиятельного не пристало появляться в свете в виде, который бы мог хоть на йоту вызвать сомнение в том, как велико состояние ее мужа. Я все это понимала, но все равно каждый раз чувствовала себя до крайности неловко, втайне мечтая вернуться к прежнему облику скромной компаньонки мисс Оуэн. Право, раньше было гораздо проще.

— Надо, моя дорогая, поверьте, надо, — ответил на мой немой вопрос супруг. — Думаю, через полчаса мне снова придется покинуть вас, Кэтрин. По той же причине, что и прежде. Смею надеяться, в следующий раз вы более милостиво встретите блудного мужа.

По той же причине?

Сердце заколотилось как бешеное, будто норовя проломить ребра и вырваться на свободу.

— Но вы даже не отдохнули как следует! — возмутилась я, мечтая лишь о том, чтобы заставить Николаса остаться дома, а не нестись не пойми куда. — Как можно?

Его милость покачал головой.

— Вы сами понимаете, время не терпит. Просто оставайтесь дома, будьте умницей и ждите меня. Здесь. Дома. Никуда не отлучаясь. Вам понятна моя просьба?

Я судорожно кивнула, всем видом своим демонстрируя готовность подчиняться во всем. Если у меня ещё хваталосамонадеянности рисковать собственной жизнью, то благополучие ребенка было куда выше всего, выше даже моего беспокойства за собственного супруга.

— Да, я буду здесь. Только постарайтесь не слишком задерживаться, — тихо попросила я, понимая, что опять ночами не смогу сомкнуть глаз, пока он не вернется.

После того как лорд Дарроу ушел, портниха пыталась ещё добиться от меня хоть каких-то внятных ответов на тему моего наряда, но безуспешно. Мыслями я была уже далеко, с человеком, который покинул дом в поисках цыганской ведьмы.

Мистер Уиллоби и мистер Оуэн, разумеется, были оставлены в доме, со мною и Эбигэйл, то ли для того, чтобы присматривать за нами с подругой, то ли для того, чтобы уберечь самих молодых людей от той опасности, которой лорд Дарроу подвергает себя.

Я только надеялась, что муж действительно взял с собою Шанту, которая относится к своему благородному родственнику, кажется, с искренней приязнью и готова помочь ему в борьбе с их общей бабкой.

Тут же вспомнилось, какое обещание мы дали цыганке. Она станет воспитывать нашего первенца наравне с отцом и матерью, обучать искусству своего народа, подозреваю, не только магии, но и прочим наукам, которые помогают этим представителям кочевого народа выживать на улицах.

Ужасно…

Как же это досадно, что мое собственное дитя, будущий лорд Дарроу, будет слоняться среди черноволосых чумазых детей цыган. Впрочем, ребенок двух черноволосых и смуглых родителей вряд ли будет слишком сильно отличаться от цыганской ребятни и привлекать к себе лишнее внимание.

Эбигэйл должна была присоединиться ко мне и также стать жертвой нашей портнихи, однако после нашего разговора мисс Оуэн сказалась больной и наотрез отказалась выходить из комнаты. Я поразмыслила немного, стоит ли мне пойти к подруге и успокоить ее хоть немного… и в итоге все же решила устроить разнос слугам, вздумавшим ставить под сомнения приказы молодой хозяйки, а не утешать Эбигэйл.

К вечеру я, удовлетворенная и немного успокоенная, сидела за накрытым столом, старательно игнорируя тот прискорбный факт, что место напротив пустует. Два пока неуволенных лакея старались изо всех сил, и даже выражения их лиц демонстрировали полнейшую услужливость. Муж, нисколько не сомневавшийся в моих хозяйственных способностях, дал позволение поступать с прислугой так, как я посчитаю нужным. И, наконец, я в полной мере воспользовалась этим разрешением.

— Кажется, вы немного успокоились, тетушка Кэтрин? — осведомился у меня мистер Уиллоби, и мне едва удалось подавить в себе желание бросить чем-то тяжелым в моего «дорогого племянника».

Леди Дарроу следует хранить самообладание, даже если речь идет о близких родственниках и друзьях.

— Роберт, вы невыносимы как всегда, — отметила я, вздохнув украдкой.

Мистер Уиллоби отсалютовал мне бокалом.

— Стараюсь не терять формы самому и не дать потерять ее вам. В отсутствие дяди вы чахнете как цветок, лишенный солнца.

Такая цветастость слога была несвойственна Роберту Уиллоби и изрядно позабавила меня.

— Вы сегодня выражаетесь так поэтично, дорогой племянник. Тренируетесь перед следующим выходом в свет, что бы сразить всех молодых девиц и повергнуть в отчаяние их матерей? — осведомилась я, не скрывая иронии в собственных словах.

Мистер Оуэн тактично улыбался и посматривал на меня и своего кузена с некоторым лукавством, которое было свойственно его натуре, но обычно оставалось незамеченным окружающими.

— Столичных матерей уже сложно напугать Робертом, — произнес мистер Оуэн, — ведь за его благонравием надзирает дядя Николас, а теперь и вы. Так что никакой опасности для местных девиц и быть не может.

Мистер Уиллоби уставился на мистера Оуэна с огромным возмущением.

— Чарльз, ты только что смертельно меня обидел! Я всегда опасен для девиц!

Подчас мне начинало казаться, что я стала воспитательницей для двух мальчишек, а не тетей для молодых людей моего же возраста. Нрав и обыкновения племянников моего супруга ни капли не изменились за время нашего с ними знакомства.

— Эбби все еще дуется? — поинтересовался мистер Оуэн без тени тревоги за здоровье сестры. Он достаточно хорошо знал Эбигэйл, чтобы не сомневаться в истинной причине ее затворничества. Да и мисс Оуэн отличалась чрезвычайно крепким здоровьем, что бы внезапно слечь.

— Увы, да, — признала я очевидное. — Я распорядилась подать ей ужин в комнату.

Молодые люди понимающе переглянулись.

— И в чем же причина размолвки? Все та же? — спросил мистер Оуэн, демонстрируя явное неодобрение поведению сестры.

Мистер Уиллоби тихо хохотнул.

— Малышка Эбби на удивление постоянна. Мне жаль, что дядя Николас также отличается постоянством.

А уж как жаль было мне, оказавшейся волей судьбы между молотом и наковальней.

— Остается надеяться на милость судьбы, — пробормотал мистер Оуэн.

По причине «осадного полоҗения» я не покидала дома даже для посещения церкви, не наносила визиты и сама никого не принимала. По официальной версии причиной моего затворничества стало сильное нездоровье, но страшно было представить, какие слухи могло породить такое поведение. Учитывая печальную судьбу предыдущих леди Дарроу…

Эбигэйл также постоянно находилась в доме и понемногу чахла. Улыбка покинула ее лицо окончательно, большую часть времени она проводила за чтением, но я отмечала, как редко мисс Оуэн переворачивала страницы, когда держала в руках книгу.

Заговаривать со мной по поводу заступничества перед дядей она уже не пыталась, чем бесконечно сильно радовала. С каждым прожитым днем я чувствовала себя все более несчастной и совершенно потеряла способность сочувствовать другим. Супруг присылал послания раз в два дня, стараясь не волновать больше необходимого, но я все равно не находила места от беспокойства.

Мужа не было две недели. Две недели он подвергал себя опасности. А я даже не могла ничем помочь, и последнее мучило меня невероятно сильно.

— Полно, хозяйка, — однажды не выдержала Шарлотта, которую мое состояние, кажется, удручало больше всех в доме. — Не стоит так себя терзать, ничего с хозяином не сделается, черт бы его побрал.

Манеры моей горничной ни капли не улучшились, но, по крайней мере, теперь она обучилась премудростям слуҗанок, и я перестала бояться подпускать юную ведьму к своим волосам. Да и нрав у нее несколько смягчился.

«Черт побрал». Да как можно было сказать такое?! Да еще и о том, кто сейчас находится в страшной, смертельной опасности!

— Шарлотта, не стоит так отзываться о лорде Дарроу, который так много сделал для тебя и твоей семьи.

Вздорная девчонка рассмеялась.

— Да я могу что угодно языком молоть, разве от этого что-то переменится? Моя сила против его так, пшик. Вернется хозяин. Куда он денется от жены и ребенка-то?

Мои руки в защитном жесте легли на живот, пока еще совершенно плоский.

— Ты что, знала?! — ужаснулась я.

Шарлотта поҗала плечами, словно в этом не было ничего особенного. Вероятно, для нее, обладающей колдовским даром от рождения, все действительно касалось обыденным делом.

— Знала. Как не знать? — хмыкнула горничная, принимаясь готовить мое платье для ужина. — Такие, как я, сразу подмечают. Тем более, ребеночек-то будет непростым, в отца пойдет. Вот поэтому и хорошо, что вы никуда носа не кажете. Любой, кто по-особому смотреть умеет, разглядит. Хозяин, конечно, накинул морок, и хороший морок, да только не знаю, сколько он продержится за пределами дома.

Создатель милосердный, убереги меня и мое дитя от всяческих опасностей.

Мои сестры Энн и Эмили искренне считали, что став женой богатого и влиятельного человека, я получила одни только преимущества. Каждое их письмо содержало завуалированный намек на то, что неплохо бы мне было обеспокоиться их будущностью и вывести младших в свет в столице.

Но как мне заботиться о судьбе моих родных, когда сама могу погибнуть в любой момент?!

— А еще вокруг дома бродят чужаки, хозяйка, — продолжила как ни в чем не бывало моя горничная, помогая мне переодеться. — Явно замыслили дурное. Так что даже молодым господам стоит по сторонам смотреть.

Я уставилась на нее. Теперь понемногу становилось понятно, почему муж наотрез отказывается удалять Шарлотту из дома, даже несмотря на то, что пару раз я категорически на этом настаивала. Пожалуй, мисс Уилкинс отличалась крайней полезностью для дома.

— И как давно ты заметила этих людей, Шарлотта? — осведомилась я, стараясь, что бы голос не дрожал.

Нельзя показывать собственную слабость, в особенности перед юной ведьмой, которая понимала только язык силы.

— Да второй день, хозяйка, — ответила горничная безо всякого волнения.

Она, очевидно, не видела в чужаках большой беды, пока они не вломились в дом. Невероятно практичная особа моя служанка.

— Вчера еще думала, померещилась, а сегодня уже точно ясно — по вашу душу явились. Ведьме старой вы жить спокойно не даете. И если она прознает про ребеночка — выйдет совсем худо.

Я кивнула.

— Поэтому о моем положении не должна знать ни одна душа, — произнесла я и на всякий случай уточнила. — Ни живая, ни мертвая.

Горничная кивнула.

— Да уж понятно, хозяйка, — ответила Шарлотта. — И я за домом присматриваю, как хозяин велел. Все славно сложится, хозяин сильный колдун, он с ведьмой сладит.

Интересно, когда-нибудь моя горничная перестанет говорить, как дитя улиц? Что — то мне подсказывало, что нет… Впрочем, если она и дальше останется такой же полезной, как сейчас, то, думаю, мне не оставит особого труда простить Шарлотте явный недостаток манер.

К ужину спустились все, внезапно даже мисс Оуэн решила забыть о своем постоянном «нездоровье».

— Рада, что вы поправились, Эбигэйл, — с улыбкой кивнула я подруге и заняла свое место за столом. Высказывать ей хоть какое — то неудовольствие из-за дурного поведения в последние дни показалось излишним. Сейчас, когда мой муж отсутствовал, мне не хотелось еще больше нагнетать и без того напряженную обстановку.

Подруга посмотрела на меня как-то потерянно.

— Мне стоит попросить прощения у вас всех, Кэтрин, Роберт, Чарльз. Я вела себя в высшей мере эгоистично, упиваясь собственным горестями, — пробормотала она, и потупилась, не имея, вероятно, душевных сил посмотреть нам в глаза.

— Мы все понимаем твои чувства, дорогая, — мягко обратился к сестре мистер Оуэн, кажется, обрадованный тем, что Эбигэйл решила повиниться. — И все мы пытаемся помочь тебе в меру наших сил. Однако никто не равен по силам Создателю, Эбби. И никто не может противостоять воле дяди Николаса.

Подруга еле слышно всхлипнула, но не стала вновь заводить разговор о своей любви к мистеру Грею. У нас появилась надежда на избавление от страданий мисс Оуэн хотя бы ненадолго.

— Какие вести о дяде, дорогая Кэтрин? — спросила у меня Эбигэйл, всем видом своим выражая смирение и раскаяние.

Я пожала плечами.

— Послания его милости скупы на подробности, мне известно лишь то, что он все ещё жив.

Эбби не знала о большей части истории с Тшилабой и леди Уайтберри. Муж не пожелал рассказывать подобное любимой племяннице, опасаясь, что она не вынесет всех ужасов, выпавших на долю нашей семьи. Я поддерживала супруга в этом мнении, как и мистер Уиллоби и мистер Оуэн. Молодые люди же знали все. Разве что о беременности я продолжала молчать.

— Дядя сумеет справиться со всеми затруднениями, Кэтрин, иначе бы он не был лордом Дарроу, перед которым все трепещут, — мягко произнес мистер Уиллоби с абсолютной уверенностью в правдивости собственных слов.

Легко ему говорить, право слово, ведь не ему довелось видеть, как Тшилаба едва не сломила своего внука, настолько велика оказалась ее колдовская сила. Разумеется, ничего этого я не сказала, согласившись, что его милость способен справиться, с чем угодно.

Ночью сон ко мне не шел. Я металась на постели, пытаясь найти хоть какое-то успокоение от тяжелых дум. Но все не удавалось. Тревога снедала мою душу, наполняла ее беспричинной тоской. Вдруг зеркало, которое я перестала завешивать на ночь, замерцало. Я потянулась за освященным распятием из железа, которое специально для меня заказал лорд Дарроу. С этим предметом я не расставалась никогда.

— Успокойтесь, Кэтрин, я пришел исключительно с миром, — раздался в комнате голос шута Благой королевы фэйри.

Мне давно стоило примириться с мыслью, что нечисть вряд ли оставит меня в покое до конца моих дней. Слишком велика та сила, вместилищем которой мне довелось стать.

— Не стану лгать, будто рада вашему появлению, — произнесла я, не скрывая того волнения, которое испытывала при появлении фэйри.

Нечисть появилась, наконец, в зеркале, а потом и вовсе вынырнула наружу, представ передо мною. Сейчас шут почти напоминал человеқа, но это «почти» пугало, пожалуй, больше, чем если бы передо мной предстало чудище с рогами и копытами.

— Всегда ценил вашу исключительную правдивость, мисс… прошу прощения, леди Дарроу, — склонился в шутливом поклоне фэйри. — Вижу, замужество пошло вам исключительно на пользу.

Я с подозрением посмотрела в глаза незваному гостю.

— Вы явились сюда, в дом, защищенный десятком заклятий, только чтобы поздравить меня со свадьбой?

Более всего меня интересовала причина появления шута. Ну, и, разумеется, то, как ему удалось проникнуть в мой дом, который защищала магия лорда Дарроу. Если сумел пробраться шут, не используют ли ту же лазейку и другие недоброжелатели?

— Можете не волноваться, искусство вашего супруга несравненно, — хмыкнул фэйри с широкой довольной улыбкой. — Лишь мощь моей пресветлой госпожи дала мне возможность для краткого визита. Вы все ещё в полной безопасности, не стоит волноваться. Я лишь должен предупредить вас о том, что леди Уайтберри вскорости прибудет в столицу. И она жаждет отомстить в первую очередь вам, леди Дарроу.

Какая неожиданная помощь.

И тут мне в голову пришла мысль совершенно дикая, совершенно сумасшедшая мысль. Фэйри были существами иного мира, им приписывали множество даров, неподвластных простым смертным. В том числе и всезнание.

А мне так нужно было получить сейчас ответы на свои вопросы.

— Знаете ли вы, кақая причина свела вместе Тшилабу и леди Элинор? — спросила я без надежды на ответ.

Фэйри рассмеялся, и словно бы зазвенели серебряные колокольчики.

— Вы, как и прежде, на удивление решительная молодая особа. И бесстрашная.

Какой удивительный и совершенно незаслуженный комплимент.

— Напротив, я напугана, чрезвычайно напугана, — отозвалась я со спокойствием, которое далось с большим трудом. — Однако есть вещи и превыше страха, не так ли?

Улыбка фэйри выражала полнейшее одобрение.

— Истинная смелость, леди Дарроу, выражается именно в том, что бы уметь побороть свой страх ради чего-то куда более ценного. Я отвечу на ваш вопрос.

Не многие одобряли мою излишнюю смелость, как и излишнюю, по мнению родных, деятельность.

— Мне многое известно о лорде Дарроу, ведь он связан с вами. Леди Уайтберри с самого начала была заодно с Тшилабой, более того, именно она подсказала цыганской ведьме проклясть вашего мужа именно таким изощренным образом, обрекая его жен на смерть, а не его самого.

Я перестала понимать хоть что-нибудь. Ведь было время, когда мне казалось, будто леди Элиңор испытывает к моему тогда еще опекуну чувства достаточно теплые, не просто приязнь, но и… некую влюбленность.

— Он жаждала получить его тогда, и ненавидела всех до единой женщин, которые оказывались подле лорда Дарроу. Страсть уже много лет сжигает ее.

Что-то не сходилось в рассказе шута.

— Но если же проклятие убивало всех леди Дарроу, то как леди Элинор намеревалась сама от него уберечься?

Фэйри посмеялся над моей недогадливостью.

— Дело не в узах супружества, леди Кэтрин, вовсе нет. Тшилаба не желает, чтоб у лорда Дарроу появились дети, наследники. Бесплодной женщине ничего бы не угрожало, заключи она брак с его милостью.

То есть она бесплодна… Все верно, бездетность стала бы веской причиной для того, чтобы разорвать брак, мужчина благородного происхождения не может позволить себя такой роскоши, кақ отсутствие наследника. Леди Уайтберри могла бы сохранить брак с лордом Дарроу только тогда, когда любая другая женщина просто умрет, став женой его милости.

Теперь многое встало на свои места.

Долгое время в окружении лорда имелась лишь одна женщина — мисс Оуэн, которая никак не могла иметь матримониальные планы на родного дядю. И тут внезапно появляюсь я, нищая компаньонка, пусть и не обладающая ни приятной наружностью, ни легким солнечным нравом, и все же, несмотря на все свои недостатки, опасная. Опасная тем более, что с каждым днем я все больше врастала в семейство Дарроу, становясь его неотъемлемой частью.

Сейчас, спустя много месяцев, мне стало кристально ясно: мой брак был неизбежен. Близость с мужчинами, с которыми я проводила столько времени, становилась все сильней и сильней, а родство между нами являлось таким дальним, что не могло послужить хоть сколько бы то ни было серьезным препятствием. Вопрос заключался только в том, с кем же в итоге мне доведется пойти к алтарю.

— Лишь одного не учла леди Уайтберри, составив свой план: ваш супруг даже в юности отличался мудростью и пониманием людей. Он держал эту женщину в своем окружении, однако слишком хорошо изучил ее натуру, чтобы подумать о ней как о возможной супруге.

Если все случившееся лишь плод гнева отвергнутой женщины, то это, по меньшей мере, иронично.

— Однако не настолько мудр, чтобы не удалить ее вовсе от себя, — тихо произнесла я, вспоминая свой полет с замковой стены, который мог закончиться весьма трагично, не вмешайся в очередной раз нечисть.

Шут пожал плечами.

— Увы. В любом случае, леди Уайтберри вот-вот вернется в столицу, а ваш дом защищен надежңо лишь от чар. Если кому — то придет в голову вломиться сюда силой, магия может оказаться бессильной. Вам стоит поберечь себя.

Я кивнула, давая понять, что совет услышан и принят. Фэйри берегут свой артефакт, даже если сами они им не пользуются.

— Берегите себя, леди Дарроу. И не забывайте смотреть по сторонам, — произнес шут и снова нырнул в зеркало, оставив меня в тяжких размышлениях.

Создатель всемилостивый, спаси и сохрани меня от всех бед…

Но кто бы мог подумать, что мой супруг в силах внушить редкостной утонченной красавице, как леди Элинор Уайтберри, страсть настолько сильную, что та прибегла к таким крайним средствам? Его милость никогда не отличался страстностью натуры, что свойственна была мисс Оуэн, или невероятным обаянием, каким обладал мистер Уиллоби. Даже всеобъемлющая доброта, которая выделяла среди всех прочих мистера Оуэна, — и та не относилась к достоинствам моего мужа.

Он был суров, подчас угрюм, и вряд ли хоть кто — то мог назвать лорда Дарроу душой компании. Так за что же леди Элинор так любила моего супруга?

Почему — то именно эти размышления усыпили меня надежней любого травяного отвара, которыми повадилась поить меня на ночь Шарлотта.

Утром я получила очередное послание от супруга, который дал понять, что поиски его пока не возымели результатов и вскорости он прибудет в столицу.

Такая новость сильно воодушевила меня. Казалось, будто долгое время я несла на себе тяжелую ношу, а теперь ее сняли с моих плеч, и пришло время долгожданного отдыха. Кақ же сильно я тосковала по этому чувству покоя и защиты, которое давала мне даже тень мужа за спиной, оберегавшая от всех бед.

К завтраку я спустилась просто сияя.

— Кэтрин, добрые вести? — первым делом осведомился мистер Уиллоби.

Брат и сестра Оуэны пока не появились. Мы с Робертом оказались самыми ранними пташками из всей нашей семьи.

— И да, и нет, — с улыбкой отозвалась я. — Но он пишет, что скоро вернется домой, Роберт. Снова будет с нами.

Однако поиски успехом не увенчались, Тшилаба все ещё на свободе и опасна для нас. Значит, после краткой передышки лорд Дарроу вновь отправится на поиски и оставит меня одну дома. Когда же наша жизнь, наконец, станет спокойной?

После завтрака я занялась хозяйственными делами с несвойственным мне прежде рвением, чем довела многих слуг едва ли не до истерики. Эбби, что прежде царила в доме, не отличалась особенной жесткостью, которая так необходима хозяйке большого дома, и во многом распустила слуг. Я же пыталась призвать всех к порядку. С переменным успехом. На молодую хозяйку все еще порой поглядывали насмешливо… И приходилось прибегать к методу устрашения.

Впечатление в результате удалось произвести даже на Шарлотту, которая отрицала любые возможные авторитеты.

После моего очередного разгрома кухарке, по углам зашептались «Его милость вскорости вернется, раз хозяйка так лютует». Настроение поднялось еще больше. Во-первых, потому что, наконец, прислуга осознала, что мне по силам устроить лентяям неприятности, а, во-вторых, потому что не только я теперь предчувствовала скорое возвращение хозяина дома.

В итоге от моей кипучей энергии слуг спасла мисс Оуэн, пожелавшая прогуляться в моей компании по саду. Я попыталась было отговориться делами, но подруга оказалась решительно настроена спасти от меня окружающих.

— Полно, Кэтрин, вам нужно больше гулять, поверьте мне. Наша кухарка уже поняла, чего именно вы желаете от нее добиться, не стоит впустую тратить свое время здесь, уверяю вас.

Отступаться не хотелось совершенно, но я вспомнила о том, что беременным крайне полезны прогулки на свежем воздухе, и все же согласилась. Мисс Оуэн обрадовалась сверх всякой меры, поэтому я заподозрила, что дело нечисто.

— Мистер Грей прислал мне письмо! — огорошила меня Эбигэйл, стоило нам только выйти из дома.

Я неодобрительно нахмурилась.

— Эбигэйл, мне кажется, вы делаете большую ошибку. Лорд Дарроу придет в ярость.

И покарает разом и правых, и виноватых. Возможно, что и на мою долю выпадет какое — то наказание, даже несмотря на мое положение.

— Я не переписываюсь, Кэтрин, приказ дяди не нарушен, — поспешно заверила меня подруга, потупившись. — Мистер Грей подбросил мне записку. Просто перебросил через забор с камнем. Я не отвечала ему, клянусь.

В последнее очень хотелось верить.

Что же, теперь стала ясна счастливая перемеңа в настроении подруги. Вновь разгоревшаяся надежда исцелила израненную душу Эбби куда надежней всех моих увещеваний.

— И о чем же мистер Грей так страстно желал сообщить вам?

Нельзя сказать, что меня это не интересовало. Скорее уж, наоборот. Всегда нужно знать как можно больше об источнике потенциальных неприятностей.

— Мистер Грей заверил, что не собирается отказываться от меня и до последнего намерен бороться за наше с ним будущее. Он будет снова говорить с дядей Николасом. Просить моей руки.

Я покачала головой, не зная как относиться к такому намерению мистера Грея. Конечно, постоянство делает ему честь… Однако сколько же бед принесло оно нам всем. Пожелай этот молодой человек отступиться от Эбигэйл, она наверняка бы потосковала, но и утешилась через некоторое время, обретя свое счастье в другом джентльмене, быть может, даже куда более достойном.

— На его месте я бы вела себя осторожней. Кажется, мой супруг до сих пор в ярости из-за того неудавшегося побега.

Несколько минут Эбигэйл молчала, очевидно, вспоминая ту некрасивую историю, в которую вместе с нею попали и мистер Оуэн, и мистер Уиллоби, и я сама. Соответственно, и возмездие обрушилось на все повинные головы. Моей голове досталось больше всех прочих.

— Думаю, он любит меня достаточно, что бы рискнуть, — с удовлетворением вздохнула мисс Оуэн, позволив себе каплю женского тщеславия, которое так редко демонстрировала.

Я не могла вспомнить, когда Эбигэйл кичилась бы своей красотой и той властью, которую ее внешность давала над мужчинами. Однако же, когда речь заходила о мистере Грее, все менялось.

— Будем надеяться, что риск себя оправдает, — произнесла я задумчиво, не в силах побороть собственную тревогу. — В ярости ваш дядя поистине страшен.

Мисс Оуэн покачала головой.

— Но ведь не вам, Кэтрин. Вам не иначе как чудом удается умилостивить его, когда, кажется, бури уже не миновать. Неужели каждая жена имеет такую власть над своим супругом?

В голосе Эбигэйл проскользнуло то любопытство, которое свойственно молодым девушкам, задумавшимся о замуҗестве. Вероятно, она и вправду надеется на благополучный исход разговора возлюбленного со своим опекуном.

— Такой властью обладает лишь умная жена снисходительного супруга, — пояснила я с улыбкой. — Ваш дядя, пусть порой и проявляет суровость, закрывает глаза на мои промахи и слабости, как и полагается заботливому супругу.

Мисс Оуэн покосилась на меня.

— Между вами так и не вспыхнуло страсти, не правда ли?

Неужели же самая романтичная девица королевства начала постепенно прозревать? Поистине свершилось чудо. Вероятно, моя дорогая подруга, наконец, выросла.

— Наши чувства мало похожи на ту романтическую влюбленность, о которой вы грезите, — тихо откликнулась я, не желая обманывать девушку. — Однако мы с вашим дядей искренне привязаны друг к другу, прошли вместе через многие испытания. Это сближает людей, поверьте.

На моем лице появилась улыбка едва не против моей воли. Потому что были вещи, меж мужем и мной, о которых я не собиралась говорить мисс Оуэн. О том, как порой ее дядя будто бы случайно прикасался ко мне, и от этого сердце билось чуть чаще, а в душе появлялось ощущение покоя и уюта, или же о том, как часто его милость советуется со мной на темы, которые не принято обсуждать с женщинами. И даже если я делаю ошибки, в глазах супруга я не вижу и тени насмешки.

Да, между нами не появилось пламенной страсти, которую воспевают в стихах, но другого мужа я не могла и пожелать.

— Однако вы так откровенно счастливы, — тихо откликнулась Эбигэйл с ңескрываемым удивлением.

Как же все-таки наивна моя дорогая подруга, выросшая как хрупкий оранжерейный цветок вдали от бед и волнений.

— Лорд Дарроу обладает многочисленными достоинствами, которые могли бы составить счастье любой достойной женщине.

Лицо девушки стало непроңицаемым.

— Он ведь богат.

Я пожала плечами.

— Нужно обладать редкостно легким нравом, что бы и в бедности оставаться счастливым. Впрочем, я бы солгала, если бы сказала, что состояние является единственным достоинством моего супруга. Вам ли не знать, моя дорогая, как он мудр, прозорлив и заботлив, когда речь заходит о близких.

Как смел и с қакой легкостью готов поҗертвовать собой ради других. Вряд ли мне когда — то удастся забыть о годе жизни, который лорд Дарроу без раздумий отдал ради моего спасения.

Я не знала, куда заведет нас этот разговор… Как вдруг нас прервало появление двоих незнакомцев в темном, которые выскользнули из-за деревьев как тени.

Замерла от страха Эбигэйл, не зная, что делать. Я же резко развернулась и побежала к дому, потянув за собой подругу. Сразу вспомнилось предупреждение фэйри, который говорил об осторожности.

Но я так искренне считала, что в саду опасности просто быть не может! Создатель милосердный, выходит я ошибалась!

— Что все это значит? — на бегу выпалила Эбигэйл.

— После, — резко ответила я, молясь про себя о спасении. Хоть каком-нибудь.

Однако же небеса не пожелали откликнуться на мой зов нужды, и нас нагнали.

Удар по голове погрузил меня в беспамятство, и что случилось дальше, узнать я уже не могла.

Очнулась я от холода, который, кажется, пробирал до костей. Холод и сырость. Не слишком напоминает мою спальню в особняке Дарроу. Я открыла глаза и осмотрелась вокруг. Похоже, я угодила в какой — то каземат в подвале. Единственным источником света стало крохотное окошко под самым потолком, а ложем для меня — куча отсыревшей соломы.

Что же, я ещё жива, значит, надежда есть.

Подруги рядом не оказалось, и я позволила себе думать, что Эбигэйл не заинтересовала похитителей и находится в безопасности. Мысль о благополучии мисс Оуэн помогала держать себя в руках. Но что будет со мною? И… и ребенком, которого я ношу под сердцем? Нет, ради моего малыша мне непременно нужно выбраться, спастись.

И не дать кому бы то ни было навредить моему мужу!

Наверняка меня схватили подручные леди Уайтберри, никому другому помимо нее и Тшилабы я досадить пока не успела… Вокруг была абсолютная тишина, изредка нарушаемая только подозрительным попискиванием. Вероятно, крысы. Жаль бедняжек, вряд ли им здесь сытно живется.

Мне бы плакать и бояться… Но только что-то заставляло держать спину прямо и не звать на помощь. Все равно никто, кроме тюремщиков, не услышит, а радовать врагов своей истерикой слишком большая роскошь.

Я твердила имя мужа, надеясь, что колдовской дар позволит меня услышать… Но, видимо, и магия не всегда могла помочь.

Обследовав свою крохотную камеру, я с сожалением убедилась, что мне ни пробраться в окно, ни открыть тяжелую деревянную дверь точно не удастся. Кажется, все прежние ошибки мои враги учли и решили не дать жертве даже самого крохотного шанса на избавление.

Не меньше часа я провела в ожидании своих пленителей, и когда, наконец, дверь издевательсқи громко скрипнула, я испытала едва ли не облегчение. Хоть какое-то изменение.

Через минуту в мою юдоль скорби вошла леди Элинор собственной персоной. Она могла выглядеть даже прекрасно, если бы не злобная ухмылка, которая способна была изуродовать и кого — то в десятки раз привлекательней ее.

За спиной женщины маячили двое верзил самой бандитской наружности. Неужто меня боятся настолько сильно? Даже забавно.

— Здравствуйте, мисс Уоррингтон, — с явным удовольствием пропела эта отвратительная женщина.

Я посмотрела ей в глаза и невозмутимо ответила:

— Видимо, многие новости прошли мимо вас. Леди Дарроу.

На миг в глазах леди Уайтберри отразилась такая ярость, что даже демон ада отступил бы прочь, содрогнувшись от ужаса.

— Это не ваше место, милочка. Нищая деревенщина не может стать леди Дарроу.

Если меня пытались задеть, то не удалось.

— Его милость сам решает, кто достоин быть его супругой. Да и вряд ли я, дочь джентльмена, менее удачная партия, чем цыганка.

Злости и изумления леди Элинор не было предела.

— Откуда ты знаешь?!

Я пожала плечами и посмотрела на женщину с видом полного превосходства. О том, что на самом деле матерью лорда Дарроу была цыгансқая ведьма, моя пленительница могла узнать только от Тшилабы. Его милость не сообщал старой знакомой о таком пикантном факте, это я знала достоверно.

— У мужа нет от меня секретов, помимо тех, что обязал его хранить наш король, — высокомерно заявила я, ударив по самому больному.

Мне удалось не просто получить мужчину, о котором леди Элинор грезила столько лет, я стала не просто женой, я стала его доверенным лицом, с которым он делился самым сокровенным. Она ехидно осклабилась и ударила меня по лицу.

Губа лопнула, и во рту появился металлический привкус крови.

Мне бы испугаться сейчас, разрыдаться, оплакивая свою горькую судьбу, но тот стержень, которые не давал мне согнуться под грузом невзгод столько месяцев, заставлял прямо держать спину и сейчас. Если мисс Уоррингтон выдерживала столь многое, то уж леди Дарроу просто обязана не уронить своего достоинства.

— Ты умрешь. И умрешь мучительной смертью, — процедила женщина, буравя меня гневным взглядом. — Цыганская демоница заставит тебя заплатить за все! Ты будешь молить прервать твою жалкую жизнь!

Я продолжала усмехаться, пусть и внутри все холодело от ужаса. Эти слова леди Уайтберри ясно говорили, кто собака, а кто хвост. Именно Тшилаба отдавала приказы, а леди Элинор лишь следовала им. Она не осмелится сделать со мной хоть что-то, пока ее жуткая хозяйка не велит ей.

— Интересно, как скоро вы отправитесь вслед за мною, — смело отозвалась я, глядя прямо в глаза той, которая страстно желала моей гибели. — Тшилаба ненавидит всех до единого, кто не относится к ее племени. Не удивлюсь, если и для вас уже приготовлена отдельная казнь, настолько ужасная, что вы даже и вообразить не в силах.

О, с каким огромным удовольствием я говорила эти слова. И как я в них верила. Отродье ада, которое носило имя Тшилаба, вряд ли помилует прислужницу. Слишком богата леди Уайтберри, слишком горда, слишком красива, слишком белая у нее кожа. Старая цыганка уничтожит ее, едва только в пособнице отпадет нужда.

— Тебе не посеять во мне сомнения, гадкая девчонка, — и не подумала верить моим словам леди Уайтберри. Что же, тем хуже для нее самой. Нельзя продать душу Врагу рода людского и не заплатить за это страшнейшей из возможных цены.

Создатель, как же мне выпутаться из этой истории, уцелев самой и не ңавредив моему ребенку? Новая жизнь так хрупка.

Ни один мускул на моем лице не дрогнул, даже несмотря на то, что внутри меня дал первые ростки страх. Слишком уж много безумия и ненависти я видела в глазах Элинор Уайтберри. И неизвестно, когда моему мужу станет известно о случившемся…

— Ты умрешь здесь, — бросила мне женщина и ушла в сопровождении своей молчаливой охраны.

Я же вновь осталась в одиночестве. С каждым мгновением словно бы становилось холодней, и даже то, что схватили меня в уличной одежде, мало помогало: отсыревшие каменные стены словно вытягивали тепло. Просижу тут чуть дольше — наверняка умру от воспаления легких. Меньше хлопот Тшилабе.

Или скончаюсь от голода.

Меня, похоже, никто не собирался кормить, и это был плохой, очень плохой признак. Значит, я действительно смертница, от которой не требуется прожить долго. Им хватит одного-двух дней, затем явится мой муж…

И что будет дальше — известно только Создателю нашему. Наверняка ведьма хорошо подготовится, чтобы встретить нежеланного внука во всеоружии, а меня у него под рукой уже не будет. Ну почему Николас отказался брать меня с собой? Почему только я не настояла на своем?! Все могло сложиться совершенно иначе…

Тишина и одиночество лишали самообладания куда лучше леди Элинор и ее подручных.

Когда удалось немного взять себя в руки и вернуть крохи привычного спокойствия, я задалась другим вопросом: где же меня держат? Шут сказал, леди Уайтберри вернулась в столицу, но вряд ли она осмелилась заявиться в дом, который принадлежал ей самой. Там хозяйку уже давно поджидает полиция. Однако по некоторым признакам я пришла к выводу, что дом, в котором меня держали, не заброшен. Даже в подвале не царило запустение, пожалуй, он не так сильно отличался от того, который был в особняке Дарроу.

Значит, беглянку кто — то приютил и предоставил достаточно комфортный кров, чтобы можно было еще и пленников держать. Ну и кто ңастолько не любит его милость, да еще и готов рисковать?

И словно ответ на мои мысли дверь в узилище вновь душераздирающе заскрипела.

Интересно, дома, наконец, удосужились смазать эти проклятые петли?..

Передо мной явился мистер Рэймонд Грей, воплощение всех мыслимых совершенств, по мңению Эбигэйл.

Если все-таки выживу, буду в будущем полагаться исключительно на мнение мужа, как оказалось, в отношении возлюбленного племянницы он не ошибался.

— Создатель! Мисс… Леди Дарроу! — ахнул мистер Грей, словно не веря собственным глазам.

Лицо его выражало полнейшее изумление. Неужели же он искренен?

— Слуги сказали, в подвале женщина… Леди Уайтберри… Я и подумать не мог, что… Как только они осмелились!..

На лице моем появилась горькая улыбка.

— Значит, я в вашем доме, мистер Грей? — осведомилась я у молодого человека. — Какая ирония.

Он покачал головой.

— В доме деда. Неуҗели же вы можете думать, что я способен пойти на такое ужасное преступление?

Казалось, будто наивность моей подруги — это какая — то странная заразная болезнь, которая передалась и ее возлюбленному.

— И что, по-вашему, я должна думать? — уточнила я у мистера Грея, даже не пытаясь скрыть насмешки в голосе. — Что я в гостях, а в ваши обязанности входит меня развлекать?

Джентльмен посмотрел так, словно я его ударила.

— Я не имею никакого отношения к произошедшему с вами, леди Дарроу. А пришел, что бы попытаться спасти… спасти вас. Ваш муж, как это ни печально, оказался полностью прав в отношении моей семьи. К мисс Мэриан Дарроу, будущей миссис Оуэн, сватался, в том числе, и мой дядя. Но получил отказ. Планировалось только убить мистера Оуэна и сделать предложение его вдове.

Видимо, страдать от чужой злобы и ревности — удел всего рода Дарроу. Моему супругу повезло, он прожил куда дольше своей несчастной сестры, погибшей во цвете лет и оставившей круглыми сиротами двоих детей.

— Подлость, — тихо произнесла я, прикрыв глаза. — Какая же это подлость.

Мистер Грей со вздохом кивнул.

— За которую платить приходится в том числе и мне. Но погубить вас я не позволю.

Хотелось верить словам возлюбленного подруги. И ради себя, и ради самой Эбигэйл.

— Тогда вам стоит поспешить, сэр. Скоро в этом доме появится особа, которой под силу убить даже моего мужа. И если я не покину дом до ее прихода, то, вероятно, не покину уже никогда.

Лицо молодого человека посерело.

— Я слышал о том, что моему деду и леди Уайтберри помогает какая-то старая цыганка, которую в доме все боятся. Но чем может навредить старая бедная женщина?

Пришлось зажать себе рот, что бы не рассмеяться и не привлечь ненужное внимание.

— О, поверьте, мистер Грей, эта старая бедная женщина страшней самого отъявленного бандита и куда опасней. Прошу, выведите меня отсюда, и муж не останется у вас в долгу!

Молодой человек расстроенно вздохнул.

— Я в любом случае помогу вам, облагодетельствует меня лорд Дарроу или нет.

Покидая свою камеру вслед за мистером Греем, я чувствовала, как во мне борются надежда и самые дурные предчувствия. Последние определенно одерживали вверх. Никогда не удавалось мне спастись вот так легко, словно по мановению волшебной палочки. Озвучивать эти мысли нежданному спасителю я не стала, как и вообще лишний раз открывать рот. Слишком боялась привлечь чье-то внимание.

Мистер Грей вывел меня из подвала быстро, и стоило только подняться, как меня оглушило шумом, который после почти полной тишины казался просто невыносимым. Я, несомненно, находилась в жилом доме, причем недалеко от кухни и комнат прислуги, уж слишком характерные звуки и запахи до меня доносились.

Должно быть, все эти люди не подозревали, что хотят совершить их хозяева. Они җивут своей обычной жизнью и ничего не знают о фэйри, о том, что Дикая охота разъезжает по дорогам глухой ночью, что цыганки, которые за мелкую монету готовы рассказать будущее любому простаку, действительно способны поведать все о человеческой судьбе.

Какие счастливые люди… Счастливые и беззаботные. Поистине, незнание — великое благо.

Мистер Грей втолкнул меня в одну из дверей, и я оказалась в окружении бочек и мешков. Пахло копченым мясом, рыбой и немного сыростью. От ароматов пищи рот наполнился слюной, а желудок не преминул напомнить, что о том, что питаться стоит вовремя.

— Вы укроетесь на какое-то время в кладовой, миледи. Не издавайте ни единого звука, что бы ни случилось.

В комнате царила кромешная тьма, идеальное место для того, кто желает спрятаться. Мне тут же пришелся по душе закуток за бочкой, в котором я могла прекрасно поместиться.

— Я посмотрю, что происходит, помозолю глаза родным, что бы они ничего не заподозрили, а после постараюсь незаметно вывести вас из дома, миледи. Ничего не бойтесь, мы справимся.

С вымученной улыбкой я скрылась в своем временном убежище и принялась молиться. За себя. За мистера Грея. За мужа и ребенка. Как же хотелось, чтобы и на этот раз все для меня обошлось. Главное, успеть сбежать до того, как появится Тшилаба. Ее приезд будет означать только одно: смерть. Возможно, даже мучительная.

Примерно через полчаса я услышала крики и топот, верные признаки того, что случилось нечто, привлекшее внимание хозяев. Кажется, мое отсутствие обнаружили несколько быстрей, чем мне того хотелось. Только бы никто не заподозрил молодого мистера Грея…

Дверь моей кладовки открылась, и я замерла, опасаясь даже лишний раз вздохнуть.

— Пусто, дядя Джон, — услышала я голос своего спасителя, который, вероятно, очень деятельно принимал участие в поисках беглянки. Он говорил с досадой и плохо скрываемым раздражением. Умелый актер и не чурается риска. Даже если и будет изменять Эбигэйл, она об этом никогда не узнает.

Создатель, если мы оба выживем, я костьми лягу, но мисс Оуэн станет миссис Грей.

— Ей и не было смысла здесь оставаться, Рэймонд, — отозвался родственник возлюбленного моей подруги.

Лица его мне рассмотреть возможности не представлялось, однако голос мужчины звучал достаточно отталкивающе, чтобы моя антипатия стала ещё более сильной.

— Найди ее, племянник, найди как можно скорей, и тогда ты получишь свою девицу, обещаю.

Отличная идея — предложить в качестве платы девушку, в которую молодой мистер Грей так безумно влюблен. Другое дело, что избранник мисс Оуэн оказался достаточно благороден, чтобы не польститься на такое щедрое предложение. И, вероятно, неглуп, ведь как бы ни была наивна и восторженна Эбигэйл, она вряд ли закроет глаза на гибель близких людей лишь из-за пламенных чувств к Рэймонду Грею.

— Я найду, дядя Джон, из-под земли достану, не сомневайтесь.

Еще какое-то время я слышала крики, кажется, леди Элинор весьма экспрессивно высказывала недовольство пропажей долгожданной добычи прямо из-под носа. Судя по тем обрывкам фраз, что долетали до меня, мои враги уверились, что их жертве удалось выбраться каким-то чудом из дома.

Тем временем жертва сидела за уже ставшей родной бочкой и старалась не издавать ни единого звука, даже самого тихого, и ждала следующего шага мистера Грея. Больше мне ничего не оставалось, теперь я не имела права рисковать.

Через пару часов все стихло, и удалось немного перевести дух. Кажется, пока я была хотя бы в относительной безопасности. Только бы успеть выбраться из дома до появления Тшилабы, только бы успеть… Когда в приоткрытую дверь проскользнул мистер Грей, я готова была разрыдаться от облегчения, но время показалось неподходящим для истерики, да и Уоррингтоны не плачут, особенно когда они уже Дарроу.

— Пора, миледи, — шепнул молодой человек и помог мне выбраться.

Занемевшие ноги плохо слушались, кожу покалывало словно крохотными иголками. Я пошатнулась, но возлюбленный Эбигэйл помог мне сохранить равновесие.

— Вы в состоянии идти? — так же тихо, как и прежде, спросилмистер Грей с огромной тревогой.

Я превосходно понимала его чувства: с беспомощной молодой женщиной, едва живой от страха и усталости, шансов на спасение практически нет.

— Выбора нет, — прошептала я и изобразила решимость, которую на самом деле не испытывала.

Мистер Грей кивнул, и мы вышли наружу. Оказалось, уже спустилась ночь. Что же, тем лучше.

— Или сейчас, или никогда, — пробормотала я, и мы двинулись по коридору, стараясь ступать как можно тише.

Надежда в душе разгоралась все сильней с каждым шагом. Еще немного — и я буду спасена.

— Мы выберемся через черный ход, — тихо пояснил мистер Грей. — Потом пройдем через сад и выберемся через калитку для слуг.

В ответ я лишь кивнула, боясь издать лишний звук. Не хотелось спугнуть свою удачу какой-то нелепой оплошностью. Лорд Дарроу может не перенести нового вдовства, да и потеря ребенка на нем дурно скажется… К тому же в фамильный замок ему после моей смерти вряд ли удастся попасть.

Мистер Грей шел впереди, я же отставала на несколько шагов, что бы при необходимости быстро спрятаться, не выдав ни себя, ни его. И вот после очередного поворота мой спаситель столкнулся с кем-то из слуг. Я замерла на месте, боясь себя выдать, и вся обратилась в слух.

— Мистер Рэймонд, что вы делаете здесь в такой час? — услышала я мужской голос, сиплый и словно бы поскрипывающий, какой бывает обычно у стариков.

Этот человек пусть и обращался к мистеру Грею со всем возможным почтением, однако, говорил как тот, кто имеет право задавать вопросы.

— Решил ещё раз обойти дом, Харрис. Как-то же девчонка сбежала отсюда, — ответил Рэймонд Грей.

И все-таки какой хороший актер… Окажись я сама на месте Харриса — не подумала бы сомневаться в искренности собеседника.

— Вам стоит быть осторожней, мистер Рэймонд, и не давать старому мистеру Грею ни единого повода для сомнений. На вас в семье и так смотрят косо из-за того вашего увлечения мисс Оуэн. Ваш дядя Джон уже не раз говорил, что, вероятно, вам не стоит доверять из-за этой пагубной склонности.

Мистер Грей расхохотался, и в его смехе поровну было раздражения и злости.

— Право слово, не дяде Джону укорять меня в привязанности к женщине с кровью Дарроу, Харрис. Или ты тоже считаешь, будто я могу стать слабым из-за смазливой девицы?

— Это девица необыкновенной красоты, мистер Рэймонд. Мисс Оуэн чрезвычайно привлекательна, это вынуждены признать абсолютно все, даже леди Уайтберри.

Мне показалось, будто говорящие двинулись в мою сторону, и поспешила укрыться за шторой. Только бы обошлось все со мной и на этот раз. Да и мистеру Грею я желала одного только добра, ведь он так рискует ради моего благополучия.

— Иди уже, Харрис, или же ты тоже не доверяешь мне? — процедил мой спаситель.

Действительно, дивный актер, превосходный. Я всегда считала свое умение вводить людей в заблуждение достигшим высот, но сравниться с мистером Греем бы точно никогда не смогла.

— Я бесконечно доверяю вам, мистер Рэймонд, — пошел на попятный то ли слуга, то ли доверенный помощник семейства Грей. — Но, прошу вас, не наделайте глупостей, о которых в будущем можете пожалеть.

— Я слишком разумен для глупостей, Харрис. Ложись спать. Тебе не о чем беспокоиться.

Мне казалось, сейчас все сорвется, Харрис что-то заподозрит, примется обыскивать коридор, найдет меня…

Но, видимо, мистеру Грею в семье пока ещё доверяли достаточно. Тем удивительней, что он решился их предать, ради любви ли мисс Оуэн или личных моральных принципов, все равно.

— Как скажите, мистер Рэймонд.

Несколько минут мой спаситель выжидал, когда стихнут шаги Харриса. Все это время мое сердце билось так быстро и загнанно, так громко, что слышала я только его стук.

— Миледи, нам стоит спешить, — буквально вытащил меня из моего ненадежного убежища мистер Грей. — Я не уверен, что Харрис не пойдет прямо сейчас к деду и не расскажет о том, что и без того подозрительный внук ведет себя на редкость странно. Нам нужно покинуть дом как можно быстрей.

У меня достало сил только на то, чтобы судорожно кивнуть.

Теперь приоритетом стала скорость, а не осторожность… Ну что же, наверняка мистеру Грею видней.

Мы на цыпочках пробрались к черному ходу, а потом бегом понеслись через сад.

С ужасом я осознала, что дом, в котором меня держали, находится за городом, стало быть, добраться до безопасного места вот так сразу мне точно не удастся. Как же хотелось мне в тот момент в уют и безопасность родного дома.

Калитка, заветный путь к спасению, была так близка, ещё совсем немного…

Но тут внезапно дверца отворилась, и в нее вошла Тшилаба.

Я замерла на месте, словно увидев ядовитую змею, приготовившуюся напасть. Хотя вряд хоть одна из змей может быть опасней старой цыганки.

Ее взгляд тут же впился в меня, как шип терновника впивается в плоть. Странно только, что кровь не потекла.

— Ну, вот и свиделись, девочка, — довольно проскрипела Тшилаба и ухмыльнулась. В тот момент настолько сильно захотелось упасть без чувств и так и остаться лежать.

Шувани показалась мне просто страшной… Ужасной! Хуже любого ночного кошмара, только, в отличие от дурных снов, эта женщина была настоящей и рассвет ее не прогонит!

— Берег, гаджо, берег, да не уберег, выходит, — злорадствовала Тшилаба и сделала шаг вперед, җелая подобраться поближе к желанной добыче.

Мистер Грей встал передо мной, похоже, намереваясь любой ценой не дать ведьме причинить мне зло. Как же наивен он оказался, мой спаситель, в своей надежде… Магию может остановить только иная магия, более сильная.

Почему только муж отказался брать меня с собою? Будь мы рядом, ничего бы не могло со мной произойти.

— Убирайся, старая карга, ты ее не получишь! — воскликнул мистер Грей.

Я же вспомнила слова Николаса: цыганское колдовство сильно, но для его подготовки требуется время. Старуха не ожидала встретить меня здесь, у нее может не быть наготове никаких магических фокусов. Возможно, поэтому и не спешит нападать.

Но если поговорить с нею слишком долго…

Разъяренным демоном выскочила я из-за спины Рэймонда Грея и бросилась на Тшилабу, как однажды наша горничная кинулась на соперницу-кухарку, посягнувшую на ее возлюбленного. Настоящая кошачья драка.

Когда я повалила шувани на землю и как следует вцепилась ей в жидкие седые волосы, несколько секунд та только моргала и не сопротивлялась, явно не веря в реальность происходящего. И эта растерянность цыганки дала мне шанс несколько раз хорошенько приложить ее головой о землю.

Вскоре присоединился и мистер Грей, решивший помочь мне в битве с ведьмой, которая оказалась посильней многих молодых девиц и не собиралась так легко сдаваться.

— По голове ей дайте чем тяжелым! — прохрипела я, пытаясь перевернуть противницу лицом вниз.

Тшилаба изо всех сил старалась вырваться, понимая, что как бы комично ни выглядело наше противостояние, мы обе боролись за жизнь.

Мистер Грей подчинился мне, пусть и после некоторого промедления, и ведьма получила удар пистолетом по голове. Когда Тшилаба закатила глаза, видимо, лишившись чувств, я подскочила на ноги и как ужаленная выбежала через калитку, подхватив юбки.

Все равно, куда бежать, лишь бы как можно дальше. Джентльмен побежал вслед за мной, заставив свернуть в сторону туда, где по его словам была конюшня. Верно, лошади бы нам определенно не помешали… Одна беда, кажется, сейчас галоп мне противопоказан.

— Не бойтесь, она, вероятно, мертва! — выдохнула он, с трудом переводя дыхание. — У стариков хрупкие кости, а бил я сильно.

Я не рассмеялась только потому, что легкие уже горели и воздуха не хватало.

— Ее так легко в могилу не уложишь! Надо было застрелить, но тогда бы весь дом разбудили!

Вряд ли мистер Грей поверил мне на слово. По крайней мере, окажись я на его месте, точно бы не поверила. Ему не доводилось испытывать то же, что и мне, сталкиваться с чарами и нечистью также вряд ли доводились. Проклятье, этот молодой человек даже не представлял, какую на самом деле опасность представляет Тшилаба!

Но, по крайней мере, мистер Грей не пытался спорить со мной. Да на это и не было времени.

В конюшне словно ворота в ад разверзлись: кони бесновались, сверкали безумными глазами, пена шла у них изо рта. Казалось, что перед нами демоны, принявшие обличья лошадей.

— Что за чертовщина?! — ужаснулся мистер Грей.

Очень верное слово. Супруг рассказывал, отчего животные могут обезуметь.

— Тшилаба очнулась! — крикнула я и побежала в лес, не разбирая дороги.

Молодой человек помчался следом за мной, кажется, поняв, что мои краткие рассказы про Тшилабу — это не бредни впечатлительной женщины.

Только бы по нашему следу не пустили собак… Почему-то мне казалось, что представители славного семейства Грей способны на такое чудовищное зверство.

Когда мы забрались так далеко, как только хватило сил, я просто уселась на землю и замерла. Усталость тяжелым камнем легла на плечи, казалось, стоит мне сделать хотя бы еще один шаг — и я непременно упаду замертво. Только падать было нельзя.

— И что теперь? — спросил у меня молодой человек, даже не пытаясь скрыть собственного смятения. У меня на душе тоже было неспокойно. — Вы ведь явно понимаете в происходящем куда больше меня…

Я посмотрела на него и вздохнула. Что будет дальше, я понимала весьма смутно. Мы выбрались из дома Греев и непосредственная опасность миновала… Но раз цыганка пришла в себя, то скоро поднимет на ноги абсолютно всех и нас примутся искать.

— Наверное, да. Больше. А что нам остается… Вероятно, ждать. Думаю, муж уже знает о моем похищении и ищет. Сама я совершенно беспомощна…

Мистер Грей горько рассмеялся.

— Ему потребуется чудо, чтобы разыскать вас здесь.

Верно.

— А разве вы не знаете, что именно этим подчас лорд Дарроу и занимается? Творит чудеса.

Джентльмен нервно хохотнул.

— Ваше чувство юмора не оставляет вас даже в такой ужасной ситуации. Это радует.

Ну что же за непонятливый. Я тоже была такой.

— Так вы не знаете, что лорд Дарроу колдун? — уточнила я.

И ответом мне послужило до крайности красноречивое молчание.

Но как же так? Ведь наверняка старшим Греям обо всем было известно от леди Уайтберри и Тшилабы.

— Стало быть, вам ни о чем не рассказали… Он действительно колдун, мистер Грей. Как и та старая цыганка, Тшилаба. Мой муж способен совершать вещи, о которых мы, простые смертные, только в сказках читали. И он наверняка сможет меня отыскать.

И снова затянувшееся молчание.

— Если нас может найти лорд Дарроу, то и та цыганка тоже может? Верно, миледи?

Определенно, с каждым мгновением я все больше проникалась симпатией к мистеру Грею.

— Да.

Молодой человек протянул мне руку и помог подняться на ноги.

— Значит, нам ни в коем случае не следует останавливаться. Пойдемте, леди Кэтрин, обопритесь на мою руку.

Казалось, будто ноги могут подломиться в любой момент, я все также умирала от усталости, а заодно и голода. Но лучше умирать от усталости, чем от рук Греев.

— Нельзя попадаться моим родным, — словно вторил моим мыслям молодой человек. — Вряд ли они проявят милосердие. Да и леди Уайтберри… Свадьба ваша и его милости вкупе с гибелью ее дочери, кажется, повредила ее рассудок.

Я споткнулась, то ли запнувшись о корень, то ли от шока.

— Но леди Уайтберри ведь бесплодна, — пробормотала я, вспомнив слова шута Благой королевы.

Неужели нечисть обманула меня? Но чего ради?

— Верно, бесплодна, — согласился мистер Грей, буквально волоча меня за собой дальше. — С ней вышла дурная история в юности. Очень дурная. Вы вероятно не слышали об этом, сейчас уже перестали передавать старые сплетни. Лет в четырнадцать она вступила в любовную связь с молодым джентльменом, что жил по соседству. Вскоре все выплыло наружу, и девушку выдали за старого лорда Уайтберри, который был согласен на многое закрыть глаза.

В моей душе зародилось некое подобие сочувствия, пусть и очень слабое. Все, что совершила леди Элинор, не располагало к теплым чувствам. Но в любом случае, юной девушке вряд ли было легко в браке со старым сластолюбцем.

— И уже будучи замужем леди Уайтберри рожает дочь, которую ее супруг признавать отказался. Ее назвали Маргарэт, и официально она считалась дальней родственницей, которую леди Элинор взяла под покровительство.

Дочь… Значит, собственную дочь эта женщина отдала ведьме, позволила занять ее тело! Как только у нее хватило совести пожертвовать ребенком ради призрачного шанса заполучить мужчину!

— Роды оказались слишком тяжелые. И больше леди Уайтберри иметь детей уже не могла.

Темнота сгущалась все больше и понемногу становилось холодней.

— Но откуда вам известно все это? — спросила я мистера Грея, желая узнать все до конца. — Вряд ли леди Элинор стремилась рассказать о своем прошлом во всех подробностях каждому встречному.

Он фыркнул и помог перебраться через ствол поваленного дерева, от которого пахло сыростью и гниением.

— Сила моей семьи всегда заключалась именно в знаниях и их использовании. А леди Уайтберри к тому же приходилась родной сестрой первой леди Дарроу и входила в круг доверенных друзей его милости. Заманчивая добыча. Дед страстно желал взять ее на короткий поводок.

И добраться однажды до самого лорда Дарроу.

Шантажисты. Шантажисты с хорошей родословной и при деньгах.

— С каждым вашим словом я убеждаюсь, что мне стоит больше прислушиваться к мнению своего мужа о людях, — вздохнула я.

Эта ночь обещала быть самой длинной в моей жизни. И пусть. Только бы не последней.

— Мой дед действительно человек коварный… — тихо ответил мистер Грей спустя несколько минут напряженного молчания, когда мне уже казалось, будто разговор завершился сам собой. — Но, клянусь, никогда мне не доводилось желать дурного мисс Оуэн или ее семье.

И оставалось только догадываться, действительно ли этот человек так добр и честен, что попросту не смог творить злые дела, или же лишь Эбигэйл он не смог вредить из-за страстной влюбленности в нее.

Как же обманута будет в своих ожиданиях королева Вирджиния, желавшая примирения двух семейств. С Греями совершенно точно невозможно найти компромисс.

— Я верю вам, сэр, — тихо отозвалась я, стараясь изо всех сил, что бы мой голос не звучал излишне сухо. — Но, знаете, куда больше меня сейчас интересует, есть ли в доме охотничьи собаки?

Мистер Грей закашлялся.

— Нет, миледи, мои родные недолюбливают охоту. На животных. Поэтому собственной своры у нас нет. Пустить собак по нашему следу они не смогут.

Не так часто мне доводилось возносить Создателю нашему столь искренних благодарственных молитв.

— Кажется, вы не питаете никаких иллюзий относительно нашей семьи, — с грустью произнес спустя некоторое время мистер Грей и замолчал.

Я не стала утешать его. Для этого есть Эбигэйл, пусть она утоляет печали своего возлюбленного, исцеляет его душевные раны.

Ощущение чужого тяжелого взгляда появилось внезапно. Вот мы брели через лес и все было в порядке — и вдруг словно кусок льда скользнул за воротник. Тшилаба вряд ли подобрела после того, как я хорошенько поваляла ее по земле, вероятно, моей крови она теперь желает еще больше, чем прежде.

— Что за странное чувство? — пробормотал мистер Грей, принявшись вертеть головой.

Бесполезное занятие пытаться разглядеть чужие чары.

— Вероятно ведьма ищет нас, — тихо ответила я, прибавляя шаг, хотя еще минуту назад думала, что вот-вот упаду от усталости замертво.

Ничто так не возвращает силы, как злобная колдунья за спиной.

— Вы уверены? — настороженно переспросил мой спутник с тревогой в голосе.

Я кивнула и приняла бормотать под нос имя мужа, надеясь на чудо и колдовской дар Николаса. Если бы мы только оказались рядом… Мыслями я была рядом с ним, Николасом Дарроу, настолько же суровым, насколько и заботливым. Как же сильңо я не переносила его первое время, считая злобным домашним тираном, и как долго потом менялось мое к нему отношение.

Перед глазами стояло его лицо, которое словно отливали из бронзы, смуглое, с чертами лица резкими, почти грубыми… Настоящий цыган. Он не поражал красотой, мой супруг, но завораживал. Почему я не поняла этого с первого взгляда?

Как же мне хотелось увидеть его еще раз, хотя бы раз. Обнять. Сказать, насколько дорог он мне стал, как я ценила его поддержку и заботу все время знакомства, даже когда он держался строго и выговаривал за очередной глупый поступок.

— Я хочу встретиться с ней еще хотя бы один раз, — словно вторил моим мыслям мистер Грей. — Хотя бы несколько секунд посмотреть ей в глаза. Сказать, насколько я сильно люблю ее.

В минуты опасности думаешь всегда о тех, кто тебе дороже всего. Так неужели мне дороже всех стал лорд Дарроу? Лорд Дарроу и его дитя, что я ношу под сердцем. Ведь ни о родителях, ни о брате или сестрах я даже не вспомнила в минуту отчаяния и одиночества.

— Она тоже очень любит вас, мистер Грей, — тихо произнесла я, желая вселить в спутника твердость духа и надежду. — Постоянно упрашивала меня повлиять на его милость, что бы он позволил выйти за вас замуж.

Молодой человек тяжело вздохнул.

— Теперь я понимаю, что все это не имело смысла… Даже если бы лорд Дарроу и согласился выдать за меня замуж племянницу, моя семья не дала бы нам жить спокойно. Они бы использовали мисс Оуэн, а потом погубили. Как погубили и миссис Оуэн, ее мать.

Все верно. Непреклонность моего супруга спасла Эбигэйл от незавидной участи.

— Если нам удастся спастись, вам придется разорвать все связи с родными. А потом… потом, думаю, мой муж постарается уничтожить всех, кто угрожал его семье.

Я ни мгновения не сомневалась в том, что именно так лорд Дарроу и поступит: убьет каждого, кто пытался причинить вред его близким людям. Моему муҗу было свойственно некое первобытное представление о справедливости, око за око, зуб за зуб.

Наверное, не стоило говорить мистеру Грею обо всех последствиях, это могло пошатнуть его решимость, склонить қ мысли вернуться в лоно семьи. И вернуть меня назад в мое узилище.

— Мне не нужно объяснять, на что придется пойти, — сухо откликнулся молодой человек. — Для себя я уже все давно решил.

Мы брели по лесу всю ночь без единой передышки, боясь даже на миг замереть на месте. Ноги у меня подкашивались, пришел такой упадок сил, что только сила воли заставляла идти дальше. Я должна была выжить.

— Николас, ну где же ты? — прошептала я в отчаянии.

Рассвет уже занимался и стало еще холодней.

— Крепитесь, миледи, — пытался хоть немного поддержать меня мистер Грей. — Мы сумеем спастись. Мы просто обязаны спастись.

Я кивала, но магический взгляд Тшилабы на коже чувствовался словно прикосновения льда. Она приближалась. Она злорадствовала. Она желала нашей смерти.

Мы уже видели просветы меж деревьев… Вот только я совершенно не была уверена в том, что мы окажемся в безопасности, когда выберемся из леса.

— Ну, вот и добегались, голубки, — услышала я вполне реальный голос старой ведьмы откуда-то справа. — Или думали, что улизнете?

Тихо и как-то обреченно выругался мистер Грей, потянувшись за пистолетом. Одной пули Тшилабе могло и хватить, вот только вряд ли сейчас ее возьмет что сталь, что свинец. Цыганка наверняка явилась, хорошо подготовившись.

— Сильна девка, — одобрительно произнесла старуха, показываясь перед нами. Я с огромным удовольствием смотрела на синяк у нее под глазом и царапины, оставленные моими ногтями. Хотя бы в малом отомстила ведьме. — Родилась бы рома — цены бы не было. Но гаджо — только гаджо. Тебя в другой мир спроважу, а следом муженек твой в могилу уляжется.

Мистер Грей все-таки выстрелил в женщину, но пуля отскочила от нее будто от камня. Как я и предполагала, окутанная заклинаниями, ведьма оказалась отлично защищена от оружия.

Кажется, мужа мне уже никогда не увидеть… Разве что в райских кущах мы снова обретем друг друга… Почему же Создатель оставил меня в час отчаяңья?

— А ты не суетись, гаджо, — мерзко усмехнулась колдунья, похоже, от всей души наслаждаясь нашей беспомощностью. Лишать жизни — грех, но при первой встрече мерзкую старуху следовало не оглушать, а убить. — Мне от таких игрушек беды не будет.

Одно движение сухой старческой руки — и мой спутник упал на землю, постанывая сквозь зубы от мучительной боли, а потом и вовсе замер недвижно, закатив глаза. Только редко вздымающаяся грудь давала понять, что смерть пока не забрала мистера Грея в свои объятия. Пока он остался в живых, но надолго ли? Наверняка его жизнь оборвется, едва только цыганке надоест играть с нами как кошке с мышами.

Дорого пришлось заплатить возлюбленному Эбигэйл и за свои чувства, и за свое так некстати проснувшееся благородство. Любовь часто требует, чтобы поклоняющиеся ей приносили на алтарь кровавую дань.

Я сделал пару шагов назад, понимая, что это никак не поможет мне спастись от Тшилабы. Мне не уйти от ее колдовства на этот раз.

— Вот и все, девка, — почти ласково улыбнулась мне цыганка… и неожиданно пошатнулась, будто в спину ей ударил порыв ветра.

Мое сердце отчаянно заколотилось в надежде на помощь. Я желала жить так страстно, так отчаянно. Мне нельзя умирать, не тогда, когда во мне теплится искра новой жизни.

— Не все. Далеко не все, — услышала я голос мужа и почувствовала просто невероятное облегчение.

Он все-таки явился, успел буквально в последний момент. Но почему же так долго?

Замешательство шувани длилось недолго. Она резко обернулась, чтобы взглянуть в глаза внуку, выступившему против ее власти.

Я едва не разрыдалась, увидев буквально возникшего среди деревьев мужа. Он, как и всегда, был одет во все черное, и черной же лютой яростью сверкали его глаза. До последней капли крови готовы люди защищать самое дорогое для них. Для Николаса Дарроу самым дорогим стали я и ребенок под моим сердцем.

В мою сторону лорд Дарроу даже не смотрел, все его внимание было сосредоточено на цыганке.

— Взял бы белобрысую дрянь, и беды бы не случилось, — укоризненно покачала она головой, похоже, действительно считая, что во всем виноват именно ее своевольный внук.

А после атакующей змеей старуха выбросила вперед руку, и словно молния ударила под ноги моего супруга.

Николас ничего не ответил бабке, только в воздухе как будто бы озоном запахло. Я сразу поняла, что он колдует, буквально кожей ощутив поток силы, который исходил от мужа, но глаза простой смертной не видели магии.

Но сколько муж продержится без моей помощи? Насколько хватит собственной силы Николаса? Удастся ли ему побороть свою сумасшедшую бабку? Не хотелось проверять, но, похоже, приедтся.

Следовало подобраться поближе к супругу, коснуться его, передать ту силу, которая хранилась во мне. Тогда бы у ведьмы не осталось и одного ничтожного шанса на победу.

Я мягко, по кругу начала обходить Тшилабу, надеясь не привлечь к себе лишнего внимания.

Зря надеялась.

Мгновение — и вот я уже лечу в сторону, отброшенная неведомой силой. Воздух ударом буквально выбило из легких. У меня даже не хватило времени, чтобы по-настоящему испугаться. Все-таки для страха у меня имелась прекрасная причина, ведь крохотная жизнь, которую я хранила в себе, так хрупка, ее может уничтожить любая оплошность. А то, что сотворила Тшилаба, представляло огромную опасность.

И с отчаянным, полном ярости воплем бросился ко мне муж, каким-то чудом отшвырнув прочь бабку. В две секунды Николас оказался подле меня, обнял, буквально окутал своей силой, давая на краткий миг ощущение безопасности и покоя. Я чувствовала, что его буквально колотило от страха за меня и наше дитя.

— Все в порядке, Кэтрин, — прошептал он, коротко целуя в висок. — Все теперь будет хорошо.

В этом я больше не сомневалась. Ведь он уже мог черпать силу из меня, и теперь Тшилабе нас не сломить, как бы она не ярилась.

— Ребенок? — шепотом спросила я надорванным шепотом, не желая давать ведьме понять, насколько же на самом деле я уязвима сейчас.

Внезапно муж содрогнулся, будто его чем-то сильно ударили, а потом и вовсе сдавленно застонал и упал на колени, увлекая меня за собой. Ведьма, разумеется, не была настолько благородна, чтобы не ударить, когда к ней так опрометчиво повернулись спиной.

Гнев придал мне достаточно сил, чтобы не оказаться беспомощной обузой. Я поднялась на ноги сама и помогла встать супругу.

— Все благополучно, — так же тихо ответил мне лорд Дарроу разом на оба вопроса, тот, что я задала, и тот, что не успела, опираясь на мгновение на мое плечо.

Едва я оказалась на ногах, тут же привычно спряталась за спину мужа, не забыв обхватить его за пояс, будто ребенок, боящийся потеряться один в лесу. Пусть берет всю ту силу, которую вложили в меня фэйри, пусть использует ее так, как считает нужным, пусть спасет нас обоих.

В лорда Дарроу, своего мужа, я верила куда больше, чем в Создателя нашего и всех его святых. Потому что на мои молитвы супруг отвечал куда чаще. И хотя сердце все ещё колотилось как бешеное, не давая забыть о пережитом ужасе, в душе постепенно воцарялся покой.

Никакое зло больше не в силах меня коснуться, не теперь, когда я рядом с мужем. Он наверняка сможет меня защитить.

Но где же Шанта? Где молодая шувани, ведь они вместе с нею странствовали? Или меня обманывали, чтобы не волновалась лишний раз, и на самом деле муж искал Тшилабу один?

— Лучше бы тебе не являться… На твою девку уже нашлись желающие, отдал бы — глядишь, разошлись бы миром, — с такой злобою произнесла цыганка, что казалось, словно с каждого ее слова капал смертельный яд. — Ну, что же, пусть так. Значит, ляжешь в землю, коли так в могилу не терпится.

Почему она так уверена в собственной победе? В прошлый раз нам ведь удалось победить ее, выбить из тела мисс Дрэйк. Заодно лишив жизни и саму бедную Маргарэт. Даже несмотря на то, что эта девушка едва не убила меня, теперь я не могла не испытывать сочувствия к ней.

И какие «желающие» на меня нашлись? Разве леди Элинор не желала только лишь смерти моей? Видимо, у них с Тшилабой имелись некоторые разногласия по поводу моей дальнейшей судьбы.

— Посмотрим, — хмыкнул лорд Дарроу и воспользовался тем щедрым даром, что я вложила в его руки.

Мне удалось ощутить, как заемная сила скользнула из меня к муҗчине подобно ласковой домашней кошке, огладила кожу, подчинилась колдуну. И вот уже Николас нанес удар, удар такой силы, что даже я, не обладающая хоть какой-то тенью дара, и то прекрасно почувствовала обрушившуюся на нее мощь.

Ведьма пошатнулась и смертельно побледнела, но сумела удержаться на ногах. И ухмылка на ее изборожденном морщинами лице стала настолько зловещей, что я вздрогнула, предчувствуя беду. Кажется, лорду Дарроу не удалось причинить хоть сколько-нибудь серьезного вреда этому воплощению зла в женском обличьи. Неужели в теле мисс Дрэйк она просто не обладала всей своей силой?

— И все? Думаешь победить меня так, да, мальчик? — откровенно потешалась старая цыганка над внуком, похоже, давая нам возможность в полной мере прочувствовать страх и обреченность перед лицом неизбежной гибели.

Неужели же и правда все закончится вот здесь? Недолго мне, верно, довелось побыть леди Дарроу. Даже привыкнуть не успела.

Муж, однако, и не думал отступать. Хотя куда нам было отступать, право слово? Дальше того света все равно не уйти…

Николас что-то едва слышно произнес, и Тшилаба чуть не свалилась на землю. Мне оставалось только гадать, какие именно приемы используют оба колдуна в своем поединке, но явно миром дело никто завершить не желал.

— Не бойся, Кэтрин, — тихо произнес супруг, бросая на меня короткий взгляд через плечо. — Ничего не бойся, я справлюсь с ней.

Разум подсказывал, что мне обещают невозможное, но так привычно стало верить всемогущему лорду Дарроу и так хотелось ему верить.

— Я ничего не боюсь рядом с вами, — тихо ответила я и обняла мужа чуть сильней, словно хотела вплавить свое тело в тело Николаса, чтобы мы навсегда остались вместе. Что бы ни случилось. Навечно. Даже если сегодня мы оба умрем.

— Вот и славно, — тихо откликнулся муж, а уже через секунду мне оставалось только испуганно жмуриться и ждать, когда же все завершится.

Казалось, будто я оказалась в оке бури, единственном островке спокойствия посреди бушующей стихии, что бесновалась так яростно, словно пыталась уничтожить все вокруг.

Уцелеет ли посреди всего этого безумия мистер Грей? Если только незадачливый возлюбленный Эбигэйл Оуэн вообще все ещё жив…

Я всем телом вжималась в Николаса и так отчаянно молилась, что думалось, и Создатель наш, и все его святые разом непременно наверняка слышали мои просьбы, а они были как нельзя более скромными, клянусь. Только выжить бы… И чтобы муж выжил. Нечего больше просить тому, у кого и так все есть.

Голос мужа звучал как колокол, гулко… Каждое слово было преисполнено силой, магией. Каждое слово меняло мир, меняло все вокруг. И напротив него — Тшилаба, как молния на фоне черного небосклона. И эта молния готовилась сразить нас.

В какой-то момент супруг пошатнулся, и словно ноги подвели его. Он не мог скрыть от меня этот миг слабости, я всей кожей своей ощутила упадок сил.

— Не смейте! — решительно потребовала я, надеясь вложить часть своих сил, часть своей воли в мужчину рядом со мной. — Не смейте сдаваться! У вас права на это нет, слышите?! Если понадобится, я и на том свете вам покоя не дам, если сейчас вы проиграете!

И ответом мне послужил тихий смех супруга, такой отчаянный…

— Я буду сражаться до последнего, Кэтрин!

Первый раз на моей памяти лорд Дарроу давал обещания, которые, вероятнее всего, не может выполнить. Тшилаба как будто ни капли не утомилась от колдовского поединка. Как будто бы ее сила не имела вовсе никаких пределов.

— Надеюсь, вам это удастся, — прошептала я на ухо Николасу, едва не плача от осознания собственной обреченности.

А потом и меня саму как будто обняли чьи-то прохладные полупрозрачные руки, и показалось, что я стою под водопадом, в меня влилась еще чья-то сила.

Фэйри. Нам с мужем взялись помогать фэйри. Я бросила взгляд через плечо и увидела шута Благой королевы, на лице которого было выражение ничем не замутненного веселья.

— Зачем? — спросила я, просто не веря собственной удаче. Меньше всего я ожидала такой услуги от нечисти. Он, конечно, предупредил меня о возвращении леди Уайтберри, но одно дело — рассказать что-то, дать совет, и совершенно иное — явиться на помощь.

Однако шут действительно пришел на выручку, когда уже можно было прощаться с жизнью. Еще бы понять, какие мотивы двигали им… Но, в любом случае, я была невероятно рада помощи, и мне было все равно, по какой причине Благой двор решил оказать смертным столь великую милость.

— Затем, что если ведьме решил одолжить силу Неблагой двор, то почему бы Благому двору не помочь колдуну? Равновесие, миледи, исключительно равновесие, — рассмеялся шут и словно бы звон раздался. — Наши темные собратья не должны были вмешиваться в склоки смертных. Но они имеют неприятную привычку нарушать правила.

В этот момент я опасливо выглянула из-за плеча супруга и действительно увидела фэйри Неблагого двора, чья призрачная тень виднелась за спиной Тшилабы. Так вот в чем секрет такой удивительной неодолимой силы, которая едва не уничтожила лорда Дарроу и саму меня. Был ли это Охотник, понять не удалось, но, возможно, именно старый знакомый появился, чтобы одолжить свою силу цыганской ведьме.

Теперь не приходилось гадать, какие же планы имелись у Тшилабы на меня. При всей злобе и мстительности шувани умна, она готова была наступить на горло своим желаниям и сохранить мне жизнь, рассчитывая обменять на поддержку со стороны фэйри.

Но с нечистью никогда не бывает просто: получив поддержку от одного двора, готовься к тому, что их извечные противники постараются помешать.

— Ну, а теперь мы объясним Неблагому двору, что иногда играть стоит честно. Хотя бы ради разнообразия, — снова услышала я голос шута.

Чтобы описать произошедшее далее, не хватило бы всех слов человеческого языка. Мощь двух дворов фэйри действовала без ведома моего мужа или же Тшилабы. Как будто схватились свет и тьма, ужасные в своей первозданной ярости. И ни одна из этих двух стихий не была милосердна к людям.

— Клянусь, если мы только выживем, Кэтрин, — прошептал Николас, находя на ощупь мою руку, — я стану самым верующим человеком в нашем королевстве и начну чаще посещать церковь.

Что-то подсказывало мне, что дело будет не столько в благодарности Создателю нашему, сколько в страстном желании избавиться от фэйри посредством высшей силы. Тоже вполне веская причина для благочестия.

Сражение нечисти закончилось также внезапно, как и началось. Еще секунду назад казалось, что небо вот-вот упадет на землю — и вот тишина предрассветного леса, и лишь Тшилаба стоит напротив нас. Два колдуна остались лицом к лицу без поддержки прочих сил. Только я все ещё держалась за мужа, подпитывая его силу своей.

— Что, ведьма, не так легко сражаться, когда за спиной твоей уже не стоит могущественная нечисть? — с откровенною насмешкою поинтересовался супруг. Кажется, он уже не сомневался в том, кто одержит победу в этом поединке. Вот только все равно почему-то не спешил вновь нападать.

Рассмеялась-раскаркалась злобная колдунья с какой-то странной горечью пополам с усталостью. Напуганной она не казалась. Но, может быть, Тшилаба и вовсе не способна была бояться чего бы то ни было.

— Да и ты, гаджо, как погляжу, не отказался от заступничества нечисти, когда предложили. Белых, стало быть, на помощь призвал, чтобы справиться с одной старухой? Низко же ты пал, лорд. Или мало того, что рядом с тобой жена?

Супруг красноречиво хмыкнул, не поддаваясь на провокацию.

— А жена — уже часть меня. Против тебя прибегну к абсолютно любым средствам, Тшилаба. Ты сама начала эту кровавую историю, а вот мне придется закончить раз и навсегда.

Колдунья прожгла внука пылающим гневом взглядом.

— Тебе не следовало рождаться, гаджо. Лачи была достойна лучшей доли, она бы заняла мое место, продолжила род… Но нет, теперь осталась бесполезная Шанта! Глупая девчонка, бесполезная девчонка.

Вот что бесполезная — так это точно. Ведь ее здесь нет, когда ее помощь так сильно нужна.

— Мать была мудра и знала то, что даже тебе, отродье Врага, не открыто. Не смей принижать ее жертвы! — с нескрываемым гневом воскликнул лорд Дарроу и все равно не напал.

Я поняла, что ни Тшилаба, ни муж теперь не спешат начинать боя, скорее уж, оба оттягивают момент схватки до последнего. Они вели себя как два дворовых кота перед дракой, шипели, рычали, распушали шерсть, желая смутить противника своей силой и размером, однако ни один не спешил нападать. Как будто опасаются чего-то…

Догадка, что возникла в голове, мне совершенно не понравилась.

Неужели они оба попросту исчерпали свои силы?

— Ты погубил мою дочь, гаджо, прервал наш славный род! Не смей говорить о какой-то высшей цели! — рявкнула Тшилаба, грозно сверкнув глазами. И все равно не стала продолжать поединка.

Не знаю, сколько же мог длиться этот странный разговор двух колдунов, если бы внезапно не раздался выстрел. Старая шувани упала навзничь как подкошенная. Так она и осталась лежать недвижная, безмолвная, окончательно мертвая.

Безопасная.

Все закончилось.

— Милорд, вы, кажется, не очень спешили уложить в могилу это отродье адской бездны, — проворчал мистер Грей, тяжело опиравшийся на дерево.

Выглядел возлюбленный Эбигэйл неважно, казалось, он сам готов вот-вот отдать Создателю душу вслед за Тшилабой, если, разумеется, ведьмина душа ушла именно в чертоги Создателя, а не была низвергнута в бездны ада.

— И что мне делать с этим недостойным? — осведомился у меня очевидно озадаченный столь неожиданным финалом лорд Дарроу.

О, супруг был невероятно изумлен, вероятно, в пылу боя не заметив лежащего на земле джентльмена. И как только удалось мистеру Грею уцелеть во время колдовской дуэли?

Молодой человек твердо встретил взгляд Николаса, не опустил глаза, как человек, которому нечего стыдиться, как истинный человек чести.

— Разумеется, осыпать всеми возможными милостями этого смелого и решительного джентльмена, который рискуя жизнью спас вашу супругу и наследника, — с улыбкой вынесла я вердикт. — И ведь именно мистер Грей сразил в итоге коварную ведьму. Что скажете, муж мой?

Николас пожал плечами. Пусть он не мог не понимать, кақую огромную услугу оказали нам, недоверие и неприязнь к мистеру Рэймонду Грею так и не оставила его.

— Скажу я, что вы, Кэтрин были похищены Греями, ведь так? Мне отлично известно, чье поместье здесь неподалеку. Ваше слово, Грей?

Услышав такие обвинения, мой спаситель не смутился ни на миг, лишь вскинул подбородок еще выше. Гордец. Но мне даже нравилась эта черта.

— Вы правы, милорд, именно мои родные помогли леди Уатйберри выкрасть леди Кэтрин, но мне никто не сообщал об этом. Я же вывел ее милость наружу. Вот только ведьма не дала нам уйти далеко.

Я с содроганием ожидала, что именно ответит муж на слова того, кто пытался похитить его драгоценную племянницу, дочь обожаемой покойной сестры. И лорд Дарроу, разумеется, не упустил шанса припомнить это прегрешение.

— Вы имели наглость пытаться бежать с Эбигэйл.

И без того бледный как смерть мистер Грей стал белей снега.

— Да, милорд. Но лишь из огромной любви к ней, уверяю. Любовь толкает подчас на безумные поступки. Для нас этом был единственный шанс пожениться. Я умоляю вас пощадить мисс Оуэн и меня и дать свое согласие на брак.

Я с волнением взглянула ңа лицо супруга, ожидая его вердикта с тем же трепетом, что и молодой человек перед нами. Только бы супруг поверил в искренность чувств мистера Грея.

— Любовь… Что ж, за вас так просила Кэтрин, и если вы действительно оказали моей семье столько услуг, то, возможно, станете достойным супругом для Эбигэйл. Ведь именно об этом вы грезите, молодой человек?

Мистер Грей опустился на колени, то ли от благодарности, то ли от накатившей слабости.

— Благодарю, милорд. Это предел моих мечтаний, о большем просить не смею и не желаю. Я сделаю все для счастья мисс Оуэн.

Позади молодого человека я заметила человеческий силуэт, который, приблизившись, обрел вполне знакомые очертания.

— Вот и славно, — произнесла Шанта, выскользнув из-за деревьев. — Смотрю, и без меня управились.

На смуглом привлекательном лице сияла чрезвычайно довольная улыбка.

Откуда оңа только появилась? И где настолько сильно задержалась дочь табора? У нас были все шансы не дожить до встречи с ней.

Приход еще одной цыганки мистера Грея изрядно смутил и заставил ожидать самого худшего. Он бы наверняка выстрелил и в Шанту, если бы осталась ещё одна пуля.

— А ты этого не ожидала? — со злой иронией поинтересовался у родственницы мой муж. Я буквально ощущала его вполне закономерное бешенство.

Молодая шувани только беспечно пожала плечами, словно бы не ощущая за собой ни единой капли вины.

— Я никогда не сомневалась в твоем могуществе, Николас. Да и на что тебе я с такой-то подмогой? Ну-ну, не хмурься, у меня свои тропы, гаджо, и мой путь просто оказался длинней твоего. Я не собиралась оставлять тебя одного против Тшилабы. А теперь, если позволишь, я осмотрю мальчика, а то твоя племянница может и без жениха остаться. Не дело.

Колдун прожег Шанту негодующим взглядом, но дальше препираться не стал. Но даже я подозревала, что рисковать ради кузена в планы ведьмы не входило. Двуличная лиса.

Но в любом случае все благополучно завершилось, теперь все мы в безопасности и можем вернуться в особняк Дарроу.

Супруг сорвал с себя плащ и бережно укутал меня, мимолетно коснувшись губами виска.

— Сожалею, моя несравненная, но мы еще не моҗем вернуться домой, — чуть виновато произнес муж, развеяв все мои мечты.

Я опешила. Усталость, холод и голод обрушились на меня со всей безжалостностью, и думать получалось только о теплой постели и стакане горячего молока перед сном.

— Но почему же? — жалобно спросила я, надеясь, что лорд Дарроу изменит свое решение.

Супруг покосился на мистера Грея, словно ожидая какую-то глупость с его стороны.

— Нельзя оставлять за своей спиной врагов, Кэтрин, — с пугающей, зловещей мрачностью ответил Николас. — Однажды я уже совершил ошибку, позволив ускользнуть тем, кто причинил вред моей семье. И что же? Теперь я едва не потерял тебя. Думаю, урок мной усвоен.

С ужасом охнул мистер Грей, порываясь подняться на ноги. Шанта тут же зло зашикала на него, принуждая снова опуститься на землю. Я с изумлением отметила, как, оказывается, сильна физически цыганка. Или настолько сильно ослаб молодой джентльмен?

— Неужели же… Милорд…

Я боялась представить, что переживал в тот момент этот благородный молодой человек, не побоявшийся пройти против воли собственной семьи ради моего спасения. Пусть воля эта и была злой, это не могло разорвать узы крови. Мистер Рэймонд Грей предал родных, вызволяя меня из плена. А теперь стало ясно, что своим поступком он и погубил их всех. Я практически не сомневалась в том, что муж не будет знать пощады, осуществляя свою месть.

— Вы желаете их смерти, милорд? — выдохнул мистер Грей, став более похожим на мертвеца, чем на живого человека.

В голосе его звучала отчаянная надежда на то, что он только обманулся в своих страшных опасениях.

— Желаю, молодой человек. И вам ведь не нужно объяснять причины? — не стал обнадеживать супруг.

Возлюбленный мисс Оуэн покачал головой. Ему не хуже нас знал весь список злодеяний его родственников.

— Они были не вправе посягать на жизнь леди Дарроу. Тем более, уже один раз вы пощадили их… Но… Создатель милостивый, я… Это моя семья, милорд.

Не стоило молодому человеку видеть то, что задумал сотворить с его родными разгневанный лорд Дарроу. Не следовало отягощать его память таким тяжким грузом.

И муж словно прочел мои мысли или же сам думал о том же.

— Шанта, доставь этого молодого человека домой. Ему нужен отдых и помощь доктора, — обратился он к цыганке.

Мистер Грей пытался еще спорить, но если лорд Дарроу действительно чего-то желает, ему мало кто способен отказать, мне ли не знать.

— Идем, мальчик, идем, — вздохнула колдунья, помогая подняться на ноги джентльмену. — В самом деле, нечего тебе тут уже делать. Идем. Они сами во всем виноваты, не кори себя. Ты поступил правильно.

Я не знала, какими колдовскими путями увлекла цыганка мистера Грея, но буквально спустя несколько секунди дҗентльмен, и его сопровождающая буквально растворились в воздухе, оставив меня наедине с мужем.

— А ведь могла все-таки раньше появиться, чертовка, — пробормотал недовольно супруг, подтверждая мои прежние догадки. — Могла. Просто не хотела схлестнуться с бабкой, хитрая бессовестная бестия. Ну, ничего, ещё сочтемся, красавица… Жизнь долгая.

Лично мне и в голову не пришло сомневаться в том, что драгоценный супруг выполнит свою угрозу и отыграется на шувани. Уж чего-чего, а злопамятности в нем хватало на троих.

— Не стоит слишком сильно ссориться с Шантой, — тихо попросила я. — У нас и без того есть, чем занять себя.

Лорд неохотно, но все же согласился. К тому же мы поклялись отдать старшего ребенка в обучение этой цыганке, не нужно, чтобы она затаила обиду и отыгралась после на воспитаннике.

— Я сделаю, как ты того хочешь, Кэтрин. А теперь нам следует нанести визит почтенному семейству Грей и их очаровательной гостье. Думается, леди Уайтберри успела соскучиться без моего общества.

Значит, и об участии в моем похищении бывшего друга семьи супруг уҗе узнал. И когда только успел? Мне-то думалось, придется много рассказывать, но, выходит, это как раз я буду после задавать вопросы.

Я не знала, стоило ли рассказывать мужу о том, насколько же сильно могла скучать леди Элинор, не видя моего мужа. В конце концов, его опыт на двенадцать лет старше моего, не мог же он не понять, насколько сильна страсть в этой женщине? Или мог? Прежде мне часто удавалось наперед просчитывать мысли и поступки и муҗчин, и женщин, однако предугадать, что же творится в голове моего супруга мне не удавалось ни раньше, ни сейчас.

Но если он действительно не подозревает о том, что испытывала к нему леди Уайтберри, стоит ли мне рассказывать все, что я знала о леди Элинор, мужу? Или лучше смолчать?

— Вы действительно убьете их? — спросила я, внутренне содрогаясь. Что бы ни довелось мне пережить по вине Греев и леди Уайтберри, мне не хотелось лишних смертей. Мне претила мысль о том, что мой муж станет убивать, даже если эта жестокость действительно необходима.

Вдруг мой муж лишь ввел в заблуждение Рэймонда Грея?

— Да, Кэтрин. Так будет лучше для всех, — обманул меня во всех надеждах на лучшее Николас. — Пусть Рэймонд Грей и не скоро оправится от такой потери, оставить в живых его родных у меня просто нет права. И старый Джордж Грей, и его сын Джон люди низкие, без чести и совести. К счастью, молодой Грей отличается от своих родственников в лучшую сторону. Кажется, я зря винил Эбигэйл, для привязанности она все же выбрала достойного юношу. Самым веским его недостатком является фамилия.

Такая жестокость на какое-то мгновение заставила меня даже бояться собственного мужа, но… но тут желудок свело от голода, зубы начали отчаянно стучать, а перед глазами встали стены той камеры, в которой мне довелось провести несколько часов. Вступаться за Греев и леди Уайтберри мне уже не хотелось. Кажется, последнюю каплю милосердия я обронила в том ужасном подвале. И пусть Создатель наш заповедовал прощать врагов своих,… подозреваю, что в рай мне в любом случае закрыт путь, слишком уж сильно замаралась в колдовстве.

Я передернула плечами, понимая, что пусть говорить о прощении уже не хочется, у меня все равно нет желания присутствовать при расправе.

— Но разве нельзя было отправить и меня домой вместе с мистером Греем? — осторожно осведомилась я, надеясь на избавление от грядущего кошмара.

Но тщетно, муж упорно вел за собой, крепко держа за руку. Отправлять меня в покой и безопасность особняка никто не собирался. Так жаль… Признаться, я мечтала о зажженном камине, теплом молоке и постели, в которой можно будет забыться на пару дней и выбросить из головы все случившиеся ужасы.

— Я бы и рад избавить тебя, Кэтрин, от новых волнений — извиняющимся тоном произнес лорд Дарроу, тихо вздохнув, — но вот беда, у меня после схватки с Тшилабой уже не осталось практически собственной силы, а взять ее могу только у вас.

Значит, не зря я заподозрила неладное, когда поединок мужа с Тшилабой внезапно прервался.

— То есть, мистер Грей действительно спас нас своим выстрелом? — уточнила я с ноткой иронии.

Супруг пожал плечами с видом слишком невозмутимым даже для него. У меня возникло огромное подозрение, что его милость все-таки… немного смутился.

— Признаться, да, против колдуньи у меня уже не было шансов. Но у нас все ещё оставалась возможность сбежать.

Я возмущенно посмотрела на супруга, просто поражаясь тому, как он вел себя с нашим, оказывается, общим спасителем. Мог быть и снисходительней. Да и стоило, в конце концов, поблагодарить молодого человека.

— И вы ещё и сомневались в том, отдавать или нет ему в жены Эбигэйл? Это же нужно было обставить это как высочайшую милость, оказаңную недостойному! Создатель, где ваша совесть?!

Николас еле слышно рассмеялся, потешаясь над моим возмущением.

— Совесть исключительно дурное свойство человеческой натуры, Кэтрин. А то, что вымолил, ценишь во сто крат выше того, чем тебя одарили без просьбы. И неужели же ты думаешь, я стал бы сообщать Грею о собственном плачевном состоянии?

Осталось только посочувствовать врагам его милости, если и с друзьями он обходится таким образом. Что же, по крайней мере, членов семьи он бережет свыше всякой разумной меры, это уже утешает.

Мы практически всю ночь блуждали по лесу с мистером Греем, убегая от его родственников, но почему-то добирались до поместья с мужем не дольше получаса. Кажется, никакой магии при этом Николас не использовал.

Я благословила в который раз свою счастливую судьбу за то, что Греи не держали охотничьих собак… Нас бы быстро нашли, куда быстрей, чем мы с моим спасителем рассчитывали, и не потребовалось бы никакой магии, чтобы убить нас обоих.

— Думаю, стоит убрать лишних людей, дорогая, не так ли? — с усмешкой поинтересовался у меня лорд Дарроу и прижал меня к себе покрепче.

Вопрос однозначно относился к разряду риторических, и я молча наблюдала, как один за одним наружу торопливо выходят люди. Вероятно, те, которым суждено было пережить эту ночь.

— Скоро хозяева сообразят, что слуги не просто так их покинули, и попытаются сбежать. Нам стоит поторопиться.

Я задрожала, прекрасно понимая, что происходящее мне ни капли не понравится. И все-таки это не повод бросать мужа, особенно если он действительно сейчас беззащитен без моей помощи. Нужно собрать всю свою волю и пройти через это испытание, как и надлежит леди Дарроу.

— Это действительно необходимо, — произнес тихо Николас, словно заранее извиняясь.

— Очень на это надеюсь, — вздохнула я и тяжело оперлась на руку супруга.

До дома мы шли в полном молчании, как будто боялись лишних звуков. Лично я только радовалась, не желая задумываться над тем, что желал сделать лорд Дарроу.

Холл оказался совершенно пуст. Все двери, что встречались нам на пути, были распахнуты, слуги покидали дом в спешке, не заботясь о том, что оставляют за собой беспорядок.

— Быть может, и хозяева решили сбежать заодно? — предположила я, поражаясь тому, наскольқо заброшенным начал казаться дом всего за несколько минут. Словно вместе со слугами и сама жизнь ушла.

В доме странно пахло, неприятно. Как будто бы керосином? Так странно…

Супруг со злым смешком покачал головой.

— Они здесь, Кэтрин. Все здесь. Я их чувствую. Каждого. Они боятся меня.

Неудивительно. Я бы на их месте тоже боялась. Лорда Дарроу легко было бояться, даже если ни в чем не провинился перед ним.

— Неужели же хозяева не выйдут встречать гостей?

Вроде бы лорд и не повышал голоса, однако же его услышали, и из-за угла змеей выскользнула леди Уайтберри. В своем как всегда черном платье она напоминала статуэтку из оникса, вырезанную рукой искусного резчика.

Или черную смертельно ядовитую гадюку.

— Дорогой Николас, не думала, что вы навестите нас так скоро, — произнесла женщина таким тоном, будто действительно мы с мужем просто зашли в гости к старой знакомой и ничего больше.

Она держалась с подчеркнутым дружелюбием, которое самую малость смутило меня. А вот супруг просто проигнорировал любезность старой знакомой.

— Если ожидаете появления Тшилабы, то можете сбросить ее со счетов. Зверье позаботится о ее теле, — прохладным тоном сообщил он и едва заметно усмехнулся.

На миг леди Элинор изменилась в лице: уголки губ скорбно опустились вниз, в глазах плеснула паника. Смерть ведьмы явно не казалась прежде ей хотя бы сколько-то возможным развитием событий.

Ну, что же, сюрпризы, преподносимые жизнью, бывают не только приятными.

— О чем ты, дорогой? Что за Тшилаба? Совершенно не понимаю, о чем ты ведешь речь.

Мой муж рассмеялся и, клянусь, не знай я его так хорошо, кинулась бы бежать сломя голову прочь от него. Как будто врата ада распахнулись, и до нас донесся хохот демонов, желающих смерти всему роду людскому.

— Хорошая попытка, Элинор. Очень хорошая. Но вы ведь наверняка понимаете, что уже мертвы, не так ли? Вы пытались причинить вред моей жене. Такое не прощают. Теперь вам остается только молить о том, чтобы смерть ваша оказалась легкой.

Аристократка зло сверкнула глазами.

— Словно бы я нуждаюсь в вашем прощении! — с яростью, удивительной для столь привлекательного и хрупкого существа выплюнула она.

Выстрел в спину стал неожиданностью, разве что леди Уайтберри довольно ухмыльнулась. Впрочем, ее радость не продлилась долго, когда стало ясно, что никакого вреда ни мне, ни Николасу причинить не удалось.

Похоже, как и его бабка-цыганка его милость укрыл себя магией от оружия, а заодно и меня саму. Супруг, похоже, был полностью готов к тому, что его жертвы не пожелают смиренно принять свою участь и станут отбиваться до последнего.

— Идиот, ты что, промахнулся? — фурией взвыла женщина, мгновенно став из красавицы уродливой ведьмой, Тшилаба позавидовала бы, останься в живых.

Бросив взгляд через плечо, я увидела мужчину лет сорока на вид, чрезвычайно похожего на возлюбленного моей дорогой подруги. Вероятно, его родной дядя. В руках этого человека все ещё дымился пистолет, но рука уже безвольно повисла, а в расширившихся глазах застыли тоска и обреченность. Похоже, бесполезность попытки стала очевидной.

— Нет, Элинор, глаз мистера Грея все так же остер, а рука тверда, как в его лучшие годы. Но вы ведь не настолько глупы, чтобы надеяться сразить колдуна пулей? Или настолько? — с издевкой обратился к женщине мой супруг.

Я приложила все силы, чтобы сохранить полнейшую невозмутимость и скрыть охвативший меня на секунду испуг. Ведь именно таким образом молодой мистер Грей и убил Тшилабу. Просто выстрелил в нее. Правда, к тому времени старуха, вероятно, уже лишилась большей части своих сил, да и не ожидала, что кто-то может просто пустить ей пулю в спину. Счастье, что мой муж оказался более предусмотрительным.

— Где мой племянник, ведьмино отродье? — спросил хрипло мистер Грей. — Что ты сделал с Рэймондом?!

Надо же, какая сильная родственная привязанность от тех, кто страстно желал убить беспомощную беременную женщину, а до этого сведших в могилу мать двоих детей.

— А как вы думаете? — насмешливо спросил муж, ңе оборачиваясь.

Не знаю, как именно думал мистер Грей о судьбе родственника, но он кинулся вперед, кажется, надеясь удавить врага голыми руками. Супруг как-то странно взмахнул рукой, и мужчину просто снесло как будто порывом сильнейшего ветра.

Я несколько секунд понаблюдала за мистером Греем, но тот был или оглушен, или вовсе умер. Что җе, по крайней мере, я не жалела его, ведь он напал на нас первым.

— Хотите убить меня? — как-то потеряно произнесла леди Уайтберри, кажется, только сейчас сообразив, насколько все происходящее серьезно. — Действительно желаете видеть меня мертвой? Николас…

Ее ненависть отступила прочь, оставив на виду изумление и почти что детскую обиду. Кажется, в ее голове не укладывалось, что тот, кого она столько лет любила и ненавидела, сейчас оборвет ее жизнь собственными руками.

Мне на какое-то мгновение стало даже жаль эту заблудшую душу, которая причинила зло столь многим людям… И даже погубила собственную дочь в попытке добиться мужчину, который никогда ее не любил.

— Нет, Элинор. Я желаю всех вас видеть мертвыми. Всех до единого, осмелившихся причинить вред моей семье. А сперва следует поговорить со стариком, — отозвался супруг так, чтобы даже мысли возникнуть не могло молить о милосердии.

Внезапно мне стало не по себе, уж не знаю, почему, но интуиция моя нашептывала, что следует бросить все и опрометью бежать. Однако супруг словно бы ничего не чувствовал и беспокойства не выказывал.

Наверное, у него были основания для того, чтоб не волноваться, ведь так?

— Разумеется, вы поговорите со старым Греем, — широко и безумно улыбнулась леди Элинор. — Вы со всеми нами наговоритесь напоследок, уверяю вас, Николас. И за все ответите. За мою загубленную жизнь, за Маргарэт…

Спички у нее материализовались чуть ли не по волшебству. И я поняла, почему меня так тревожил запах керосина, который неотступно преследовал меня в этом доме. Кажется, весь дом был просто залит этим керосином. И точно не просто так.

— Вы отсюда не выйдете, Николас, прошу прощения, — с улыбкой сообщила леди Уайтберри и поспешно чиркнула спичкой.

Пламя охватило комнату с двух сторон. Старший мистер Грей все же пришел в себя и также бросил свою спичку. Пламя стремительно окружало нас со всех сторон, облизывало обивку мебели, ползло вверх по портьерам. Сразу стало так жарко, словно мы живьем попали в ад. Окажись я одна в подобной ужасной ситуации, наверняка потеряла бы всякое присутствие духа.

— Неплохой план, — прокомментировал лорд Дарроу, улыбнувшись. — Просто отличный. Решили забрать меня и Кэтрин с собой?

В глазах леди Элинор я видела истинное безумие в его самом кошмарном, самом уродливом виде. Она виделась мне жрицей злобного языческого божества, готовой положить на жертвенный алтарь и свою жизнь, и жизнь врагов. Неужели именно любовь настолько изувечила ее душу и сознание, превратив из обворожительной женщины в пугающего монстра? Та самая любовь, которую так превозносила Эбигэйл Оуэн, превратив ее в смысл жизни…

— Если я не могу получить вас в жизни, то получу хотя бы в смерти, Николас. Эта наглая провинциальная девка попросту не заслуживает вас. Я… Я ведь столько лет жила только ради вас одного! Я могла подарить вам абсолютно все!

Пламя ревело, бушевало, ползло по шелковым обоям, еще немного — и мы окажемся в сплошном коконе из пламени. Сколько, оказывается, в доме пищи для огня. Никогда бы не подумала. Следовало выбираться из особняка как можно быстрей, пока мы не задохнулись дымом или не сгорели заживо.

Однако странное дело: я прекрасно слышала гул пламени, но не ощущала никакого жара, да и запаха гари не ощущала совершенно. Словно бы все вокруг только иллюзия, навеянная колдовскими чарами. Но, кажется, для леди Элинор пламя было вполне реальным. Женщина демонстрировала отсутствие страха смерти, но все равно пятилась, когда огонь приближался слишком быстро.

Леди Уайттберри все-таки хотела жить, вот только отомстить она хотела куда больше. Почему самые темные стороны людской природы проявляют подчас себя ярче, чем добродетели, дарованные Создателем?

— А вот ребенка родить вы мне не можете, Элинор, — не преминул ударить по больному лорд супруг, откровенно насмехаясь над безумно влюбленной в него женщиной. Сразу стало ясно, что он прекрасно знал о бесплодии леди Уайтберри и бил по больному наверняка, представляя, какую сильную боль причинит женщине своими словами. — А Кэтрин может. И подарит. Огонь… Право, неужели вы настолько наивны, чтобы рассчитывать убить меня так просто?

Я смотрела в глаза леди Уайтберри и понимала: именно так она и собиралась погубить мужчину, которому отдала свое сердце.

И словно глас с небес раздался злой старческий смех. Дед мистера Рэймонда Грея. Человек, который, похоже, управлял своими родными, направлял их в попытках причинить вред.

— Не стоило рассчитывать, Дарроу, что ты победишь. Уйдем вместе, — прокаркал старик, спускаясь по лестнице, ведущей на второй этаж. Злое торжество исказило черты лица мистера Грея, явно и без того не блистающие совершенством. Я даже вздрогнула и сильней вцепилась в руку мужа.

Супруг рассматривал старого мерзавца с чуть ли не исследовательским любопытством, как на редкое насекомое, которое очень хочется насадить на булавку и приобщить к коллекции. Собственной коллекции мерзостей. А потом внезапно дом начала оседать. Настолько стремительно, что, казалось, надежды на спасение уже просто не остается.

Врагам действительно удалось заманить нас в ловушку.

На кақой-то миг супруг замешкался, и эта задержка могла стоит нам обоим жизни, если бы я не метнулась к оказавшемуся неподалеку спасительному зеркалу. Пути фэйри. Я была полностью уверена, что нам удастся уйти по ним из пылающего особняка, только бы Николас успел открыть для нас дорогу.

Муж крепко держал меня за руку, что позволило его увлечь следом за собой. Однако ему не потребовалось совершенно ничего делать. Стоило мне коснуться нагретого стекла, как из зазеркалья высунулась призрачная рука, схватила меня за запястье и затащила внутрь.

Я упала в мир фэйри, как в холодную воду, зажмурившись и задержав дыхание.

— Открывайте уҗе глаза, леди Кэтрин, — услышала я голос шута Благой королевы, в котором звучала привычная мне ирония. — Все уже кончилось для вас, не стоит бояться.

Я опасливо открыла один глаз, убедилась, что позади меня стоит супруг, а помимо него рядом находится только один фэйри. Затем пришел черед второго глаза.

Вокруг клубился серебристый туман.

— Мы спасены? — уточнила я на всякий случай.

Поверить в чудесное избавление вот так сразу не получалось. Я все еще слышала гул пламени, чувствовала запах керосина. Сердце испуганно колотилось и никак не замедляло ритм.

Фэйри тихо рассмеялся. Здесь, за пределами тварного мира, он ни капли не напоминал человека, представая перед нами дивным видением, рожденным древней легендой.

— Ну, право слово, не мог же я дать вам с супругом так легко умереть из-за настолько нелепой причины, как пожар? — произнес шут, пожав плечами. Не выходило понять, сколько в его словах правды. Человеку не понять, чем подчас руководствуется нечисть в своих поступках. — Ну, по крайней мере, не после того, как схлестнулся с одним из Дикой охоты лишь ради того, чтобы вы не ушли безвозвратно в Страну холмов, миледи.

Просто чудесное объяснение такому своевременному вмешательству в нашу судьбу. И я не сомневалась, что другого ждать не стоит.

— Можем только поблагодарить вас за помощь, — с нескрываемой сердечностью произнес супруг. — Никогда бы не подумал, что буду обязан жизнью одному из вашего племени. Тем больше моя признательность.

Шут только пожал плечами.

— Это было даже забавно в какой-то мере, лорд Дарроу. Да и, почему-то мне кажется, что если мир не увидит ваших детей, то он потеряет много веселья. Следовательно, я заботился и о собственном будущем. А теперь идите. Ваши близкие наверняка волнуются о вас.

Со смехом нечисть рассыпалась серебряными искрами, оставив нас с мужем одних посреди туманной пустоты.

— Кэтрин, никогда мне не удастся понять, каким образом, не имея ни одного поклонника-человека, тебе удалось очаровать нечистую силу. И ведь даже не ведьма… — озадаченно пробормотал лорд Дарроу, обнимая меня за плечи.

Я вздохнула. Сама диву давалась.

— Но, по крайней мере, ясно, что я не лишена определенного шарма.

Мы вышли из зеркала прямо в большой гостиной и обнаружили, что в ней собрались все племянники лорда Дарроу разом, несмотря на то, что еще едва-едва забрезжил рассвет. Каҗется, ожидая нашего появления, молодые люди и мисс Оуэн всю ночь не смыкали глаз от волнения.

От такого открытого проявления приязни у меня на сердце потеплело.

Стоило только нам ступить на пол, как все трое кинулись к нам, стискивая в объятиях меня и мужа попеременно. О манерах все позабыли напрочь. Глаза Эбигэйл подозрительно блестели, а мистер Оуэн и мистер Уиллоби показались мне пугающе бледными.

— Создатель… Мы уже думали, Кэтрин, что никогда не увидим вас вновь, — с очевидным трудом выдавил мистер Уиллоби. — За вас мы тоже переживали, дядя Николас.

Супруг смерил племянника насмешливым взглядом.

— Мне так только кажется, или же кто-то готов прямо сейчас готов разрыдаться? — иронично поинтересовался Николас, но я поняла, что он тоже очень тронут.

Мистер Уиллоби ни капли не смутился.

— Есть отличный повод, дядя. Даже мужчинам можно плакать от радости, разве нет?

С этим поспорить никто бы не смог.

— Верно, Роберт. Верно, — согласился лорд с младшим родственникам. — А ты, Эбигэйл можешь начинать готовиться к свадьбе. Думаю, к осени твой возлюбленный уже не будет носить траур, и можно будет объявить о помолвке.

После того, как Николас сообщил о радостной вести племяннице, мы с его племянниками озадаченно наблюдали за тем, как, ахнув, мисс Оуэн оседает на пол. Слава Создателю, бедняжку подхватить не успели.

— Моя жена не лишается чувств, имея на то все причины, зато племянница готова упасть в обморок даже от радости, — растерянно пробормотал супруг.

Я фыркнула. Реакция Эбигэйл… Пожалуй, в некотором роде была даже предсказуема, ведь моя подруга — такое трепетное создание. Да и, в конце концов, лучше уж так, чем падать в обморок от болезни или горя.

— Зато в нашей семье полная гармония, — произнесла я, целуя мужа в щеку.

Девятый месяц моей беременности близился к завершению, и с каждым днем я переживала все больше и больше. Живот был слишком большим даҗе по мнению нашего семейного врача, чей оптимизм меня порой смущал. Но этот ученый муж только недовольно морщился, а уж мне и вовсе казалось, будто меня раздуло до поистине фантастических размеров. Роды обещали быть крайне тяжелыми и наверняка опасными.

Муж пытался выглядеть как обычно и не демонстрировать мне снедавшей его тревоги, но я успела слишком хорошо узнать Николаса, чтобы не понять, какие на самом деле чувства дерзают лорда Дарроу. Супруг отчаянно боялся за меня, боялся так сильно, что порой ему отказывали сдержанность и благоразумие. Теперь каждую минуту он проводил рядом и смотрел так, словно в любой момент я могла просто исчезнуть, раствориться как утренний туман на солнце. Это, если быть до конца честной, изрядно нервировало меня. Хотя кто вправе обвинять лорда Дарроу в паранойе после того, как он столько раз вдовел.

Ходить стало тяжело, ноги чудовищно отекали, поясница нещадно болела практически постоянно, и все это буквально приковывало меня к постели, лишая привычных занятий и того образа жизни, к которому я успела привыкнуть за время замужества. Обязанности хозяйки дома вновь целиком легли на хрупкие плечи Эбигэйл. Затруднительное дело, учитывая, что мисс Оуэн приходилось одновременно готовиться к грядущей через несколько месяцев свадьбе с мистером Греем.

Сама не могла поверить, что муж так и не отступил от своего слова и согласился на брак племянницы с ее возлюбленным. Возможно, конечно, что, уничтожив всех членов семейства Грей, помимо Рэймонда, мой муж утолил до конца терзавшую его жажду крови и успокоился… Но я не бралась судить о мыслях лорда Дарроу на этот счет, да и заговаривать на эту тему вообще лишний раз не решалась. К тому же и без того хватало поводов для переживаний и волнений: наследник славного рода отличался буйным нравом и не давал мне покоя ни днем, ни ночью.

Очередное утро застало меня в постели с книгою в руках. Поспать удавалось только урывками. Дитя напрочь отказывалось униматься. Должно быть, уже спешило собственными глазами взглянуть на мир.

Шарлотта привычно хлопотала вокруг меня с такой старательностью, которая бы еще несколько месяцев назад повергла бы меня в полное и абсолютное недоумение. Как ни странно, но чем явственней проявлялось для окружающих мое положение, тем больше рвения проявляла служанка, постепенно усмирявшая свой дурной норов. А ведь я была уверена, что Шарлотта Уилкинс никогда не начнет с охотой и старанием выполнять свои обязанности горничной.

— Что-то ты совсем бледная сегодня, хозяйка, — отметила горничная, глядя на меня с откровенным неудовольствием. — Опять ведьмино отродье спать не давало?

Ребенка Шарлотта называла исключительно так, и никакие просьбы и угрозы не могли заставить ее перестать. Меня коробили слова девушки… Но я не могла сказать, что она совершенно неправа, ведь уже через пару недель после моего спасения Шанта сообщила, что вся сила, накопленная Тшилабой, передалась именно моему ребенку. Если бы только старая колдунья могла представить себе, что ее наследником в итоге станет ребенок ненавидимого внука, наверное, десятой дорогой обходила бы и лорда Дарроу, и меня саму. Или постаралась бы убить сына своей любимой дочери куда раньше, не размениваясь на проклятия и прочие ухищрения.

— Это не отродье, Шарлотта, — строго одернула я служанку, впрочем, ни капли не сомневаясь в полной бесполезности этой попытки призвать к порядку. — Это невинное дитя, которое не запятнано ни единым грехом. Когда ты, наконец, поймешь такую простую вещь?

Горничная хохотнула и посмотрела на меня как кошка, не мигая.

— Посмотрим еще, какое это невинное дитя, хозяйка, когда оно дар покажет. Немалой силы родится колдун, и пo-нашему будет уметь творить чары, и по-цыгански. Перед таким и горы в пыль обратятся, и воды морские расступятся.

Высказав свое мнение, Шарлотта удалилась за завтраком для меня.

Я задумчиво погладила живот и тяжело вздохнула.

— Что же, драгоценный мой, значит, будешь могущественным колдуном?

Ребенок хорошенько пнул меня по руке. Ну, рука — не почка и не желудок, не страшно, но характер у крохи точно обещает оказаться легким, совсем как у Николаса и меня самой. Я мечтательно улыбнулась. А ведь со дня на день родится.

Скорей бы!

Чем ближе становился знаменательный день, тем реже дорогой супруг покидал дом, стараясь все дела решать здесь же, не оставляя меня ңи на секунду без своего присмотра. Я попыталась тонко намекнуть Николасу, что теперь-то, после гибели Греев и леди Элинор, мне наверняка никто не угрожает, и нет необходимости настолько сильно беспокоиться за мое благополучие. Намек его милость, разумеется, понял, однако поведение не изменил, заявляя, что пусть он и дорожит интересами государства сверх всякой меры, однако жена, готовая вот-вот разрешиться от бремени, все же куда важней. Даже интересов короны.

Не знала, злиться на супруга за такое преңебрежение своими прямыми обязанностями или радоваться тому, насколько сильно он дорожит мною.

— Могущественней не бывает, — ответила служанка, уҗе возникшая в дверях, на мой вопрос, и чуть поморщилась. По дому Шарлотта перемещалась с невозможной для человека скоростью, возникая буквально из воздуха. Наверняка приколдовывала, но упорно это отрицала. — У меня даже в ушах звенит от его силы. Папаша-то силен, а уж ребеночек и вовсе день с ночью сможет местами поменять, если только пожелает. А он может пожелать…

Огромной колдовской силе сына я, на самом деле, не слишком-то радовалась. Власть имеет отвратительное свойство развращать. А еще я боялась, что не только сила Тшилабы передалась моему ребенку, но и часть ее черной души тоже. Николас уже не единожды уверял меня в невозможности такого поворота событий, но покоя мне его слова не приносили.

— Ну да ничего, хозяйка, — внезапно снова заговорила Шарлотта. — Хозяин у нас мужчина основательный и с крепкой рукой, если племянницу урезонил и этих двух обалдуев к порядку приучил, то собственное-то дитя уж как надо воспитает.

И еще один удар, достаточно болезненный.

— Когда же только ты родишься? — тяжело вздохнула я и погладила живот.

Ребенок буянил куда больше обычного, как будто бы намекая, что скоро мы, наконец, сможем посмотреть друг другу в глаза.

Дверь открыла и в комнату ворвалась взволнованная Эбигэйл. Ленивую сонливость, которая не оставляла меня с момента пробуждения, как ветром сдуло. В руках подруга держала коралловые и розовые ленты.

— Кэтрин, какими лентами украсить букет? — задала подруга вопрос с такой интонацией, словно от моего ответа зависела ее жизнь.

Я ткнула пальцем наугад, даже не задумываясь. Будучи безнадежно замужней дамой, я потеряла даже те крохи романтичности, которыми обладала до брака. Так что хорошей советницы из меня для подруги не вышло.

— Как сегодня ведет себя малыш? — быстро сменила тему мисс Оуэн, присаживаясь на мою постель.

Моя беременность вызывала у Эбби самый живой интерес. Я подозревала, что девушка просто примеривала на себя это положение и пыталась как можно лучше подготовиться к недалекому будущему.

— Буен, как и всегда, — со смиренной улыбкой вздохнула я и погладила живот в который раз за утро. — Не могу дождаться, когда он уже появится на свет.

Увы, во мне говорила не материнская любовь, а страстное желание вновь безраздельно владеть своим телом и вновь получить возможность ходить, спать и есть свободно.

— А ведь это будет мой кузен! — рассмеялась подруга. В ее глазах словно отражалось весеннее небо.

Ни Эбигэйл, ни ее брата, ни мистера Уиллоби не беспокоило появление у их всемогущего дяди собственных детей. Потеря наследства ни в ком не вызвала ни малейшего недовольства, а прибавление семейства исключительно радовало всех представителях рода Дарроу. И молодые люди, и мисс Оуэн пребывали в полнейшем восторге от перспективы подержать на руках младенца.

— Кто бы мог подумать на том злосчастном балу, что ты будешь носить под сердцем моего кузена, наследника Дарроу, Кэтрин? — просто сияла от радости подруга. — Новая жизнь — это же так прекрасно!

«Новая жизнь» решила в очередной раз показать себя с самой дурной стороны.

Я только устало охнула, в который раз вопрошая, когда это только закончится. Тянущая боль, внезапно резанувшая внизу живота, оказалась для меня полнейшей неожиданностью. А потом пошли и рези. Первый раз я носила под сердцем дитя, но почему-то не сомневалась в том, что пришло время родов.

— Кэтрин, что с вами? — мгновенно перепугалась Эбигэйл, явно не понимая, почему меня корчит от боли.

Наивная девушка, выросшая как хрупкий цветок в оранжерее, она, наверное, и не представляла до этого дня, какая же это мука… А я буквально плакала.

Шарлотта влетела в комнату, отпихивая прочь мисс Оуэн.

— Хозяйка, хозяина звать? — деловито спросила горничная, отпихивая в сторону запаниковавшую мисс Оуэн.

Я тихо простонала сквозь зубы. Ну вот что за манера задавать идиотские вопросы, да ещё и в такой на редкость неподходящий момент?

— Поняла, — кивнула Шарлотта. — И за доктором отправлю.

Боль приходила словно волна, сметала и смелость, и самообладание, а затем снова отступала, давая надежду на избавление от страданий. Но, разумеется, я прекрасно понимала, что пока дитя не появится на свет, мои муки не прекратятся.

Эбигэйл пыталась суетиться рядом, причитала, но только раздражала. К сожалению, она не обладала необходимой выдержкой, чтобы оказать хоть какую-то помощь. К счастью, довольно быстро появился супруг, который выдворил дорогую племянницу в коридор. Дверь приоткрылась, и я увидела, что в коридоре стоят мистер Оуэн и мистер Уиллоби. Все ясно, роды вызвали нездоровый интерес у всех, кто находился в доме.

— Успокойся, — тихо произнес лорд Дарроу и взял меня за руку. Я вцепилась в его руку так, что, кажется, кости хрустнули, но супруг и вида не подал. — Скоро все закончится.

Я тактично не стала рассказывать о том, что Энн моя матушка рожала больше суток, и местный доктор был полностью уверен, что ни роженица, ни дитя не выживут. Тот ужас все ещё сохранился где-то в глубине моей души, напоминая о том, как близко может подойти смерть, даже если ты никогда не делаешь ничего предосудительного или же опасного.

Только не думать о плохом, не думать…

— Не оставляйте меня одну! — потребовала я в промежутке между схватками.

Как бы я ни старалась убедить себя, что все в порядке и идет так, как должно, но было страшно и с каждой секундой становилось только страшней. Эмили мама рожала не так тяжело, но тоже отмучилась изрядно…

А что если и я…

— Коңечно, не оставлю, — заверил меня Николса с такой очевидной лаской в голосе, что на несколько мгновений я напрочь забыла о боли.

Охнула за дверями пришедшая в ужас Эбигэйл, ведь это же настолько неприлично, немыслимо, когда муж присутствует при родах жены. Леди Кэтрин Дарроу, урожденная Уоррингтон, прекрасно понимала, насколько ее просьба непристойна сверх всякой разумной меры. Но вот незадача, молодая женщина по имени Кэтрин отчаянно нуждалась в том, чтобы ее поддержал дорогой для нее человек.

— Не надо так отчаянно бояться, — мягко произнес супруг, наклоняясь ко мне. — Все будет хорошо, не сомневайся в этом. Ты молода и здорова, нет никакой опасности, что с тобой что-то случится.

Я тихо всхлипнула.

— Мама тоже была молода и здорова, но едва не умерла…

Даже когда мне довелось столкнуться с Тшилабой, я не боялась настолько сильно. Быть может, потому что не испытывала тогда такой сильной боли…

Супруг тяжело вздохнул.

— Шарлотта! Отправляйся в табор и привези сюда Шанту! Немедленно!

Я, разумеется, не видела, чтобы горничная подчинилась, но ни капли не сомневалась, что Шарлотту как ветром сдуло.

— Скоро будет Шанта, — продолжил успокаивать меня Николас, пока я корчилась от боли. — Она лучшая целительница из всех, каких мне только доводилось знать в своей жизни. Способна совершить даже невозможное. Ты будешь в полном порядке. И наше дитя. А теперь просто успокойся и дыши.

Руку его я так и не выпускала все это время, словно это было единственное, что удерживало меня в этой жизни.

— Ну что же это такое? Моя бесстрашная леди, которая с кулаками кинулась на ведьму, боится того, через проходит едва ли не каждая женщина? — усмехнулся мне супруг и коснулся губами моего лба.

Я вымученно улыбнулась.

— С Тшилабой я могла хотя бы драться… Немного отличается от появления на свет ребенка, — с трудом выдавила я и не смогла удержаться от крика. — Стоит отослать куда-нибудь Эбигэйл! Иначе она передумает выходить замуж!

По крайней мере, я бы на ее месте хорошенько задумалась о том, стоит ли любовь к мужчине таких страданий.

— Нет уж, замуж она выйдет, хочет того или нет. Сама так сильно просилась, теперь пусть уже не жалуется. Через два месяца отдам ее Грею и вздохну свободно. Я слишком стар, чтобы опекать молодых девиц.

О, именно лорду Дарроу следует беспокоиться о собственной старческой немощи. Стало так смешно, что даже удалось ненадолго забыть о схватках. Короткая передышка…

— А если родится девочка? — спросила я с лукавством, хотя плохо представляла, как могло так сложиться, что у лорда Дарроу первенцем будет дочь. — Тогда снова придется опекать молодую девицу. Лет этак через четырнадцать-пятнадцать.

Муж на пару мгновений сжал мою руку чуть сильней.

— Подозреваю, Кэтрин, родись у нас дочь, опекать ее не потребуется, — уверил Николас. — Ведь она наверняка будет такой же смелой и сильной, как ее мать.

Я тяжело вздохнула.

— Скорее уж, как отец.

Новая схватка скрутила меня, заставила кричать так, что стекла, кажется, зазвенели.

Создатель милосердный, да когда же это все закончится?!

Кажется, через одну вечность дверь открылась, и вошел семейный доктор, убеленный сединами почтенный и ученый человек. Которого я сразу возненавидела до глубины души, ведь он попытался выставить за дверь моего мужа! И мне было глубоко безразлично, что именно так следовало поступить любому нормальному доктору в подобной ситуации. Я не хотела оставаться с происходящим одна.

— Кажется, не все идет хорошо, милорд, — осмотрев меня, сообщил доктор, тихо вздыхая. — Ребенок, похоже, крупноват, если бы вы позволяли мне осматривать леди раньше…

Мне страстно захотелось использовать те бранные слова, которые порой допускали мои «племянники», когда ситуация оборачивалась совершенно неблагоприятно. Я просто не имела душевных сил подпустить к себе другого мужчину, постороннего, пусть он и являлся доктором. Супруг долго недоумевал по поводу моей стыдливости, но после решил все же пойти навстречу прихоти жеңы, и мы сошлись на том, что меня осматривает время от времени Шанта. Она была женщиной, что несколько примиряло меня со всей ситуацией, к тому же колдовская сила цыганки давала больше оснований для моей уверенности, чем диплом и многолетняя практика.

Лишь рожать муж уговорил меня в присутствии доктора. Слишком много слухов могло пойти, если бы вместо почтенного ученого человека в день рождения наследника в особняк явилась цыганка или же никто не явился.

— Я Шанту хочу видеть, — почти плакала я, спустя то ли пару часов, то ли вечность.

Разрешиться от бремени не удавалось, боль не отступала, и я уже мысленно придумывала эпитафию получше. Главное, успеть бы ее озвучить.

— Она скоро будет, — тихо уверил меня супруг, протирая лоб прохладной тряпицей.

Все это время лорд Дарроу сохранял удивительное присутствие духа и невозмутимость. Раньше бы я посчитала это редкостной бесчувственностью, теперь же спокойствие казалось мне тем, что не давало скатиться окончательно в пучину страха.

— Ну же, Кэтрин. Шанта скоро приедет. Тебе просто нужно не беспокоиться и дышать.

Доктор глядел на меня с такой беспомощностью, что не беспокоиться оказалось чрезвычайно трудно. Со мной явно что-то не так… Вероятно, действительно умираю…

Хотелось расплакаться, горько, как испуганному ребенку, но не может же леди Дарроу настолько уронить свое достоинство? Приходилось держаться из последних сил и цепляться за слова мужа, что все будет хорошо.

Когда слезы уже готовы были потечь в три ручья, в спальню ворвалась цыганка. Как всегда в своем ярком тряпье, прекрасная, как райская птица. По крайней мере, именно такой я видела ее. Явись в тот момент ангел Создателя нашего, и он бы вряд ли показался мне прекрасңей уличной бродяжки в цветастых тряпках.

— Ну, красавица, тяжко? — с привычным весельем поинтересовалась шувани, шикнув на пожилого джентльмена.

Тот косился на нее с великим подозрением и сжимал в кулаке свои часы так крепко, словно боялся, что Шанта может вырвать их и кинуться наутек. Как бы сильно мне ни было больно, не улыбнуться не смогла: красавица из табора воровством никогда не промышляла. Ей и так приносили все, что ей требовалось. Сами. По одному только слову.

— Тяжко, — отозвалась я, кривясь от боли.

Цыганка подошла к постели и провела по животу.

— Ну-ну, разве такой кремень, как ты, может плакать из-за форменной ерунды? Разумеется, нет. Все у нас в порядке. Просто чуть-чуть помочь…

Старый доктор замахал руками как перепуганная птица крыльями и начал твердить, что не отвечает за последствия и вообще не желает отвечать за действия безграмотной цыганки.

Шанта зло зыркнула на ңего и смолчала.

В животе словно бы потеплело, а потом я снова завопила от боли, которая оказалась куда сильней прежней. У меня даже перед глазами потемнело. Или это уже стемнело за окном?

— Шанта! — взревел супруг, готовый стереться в пыль родственницу, осмелившуюся причинить мне боль. — Что ты творишь?!

Шувани махнула рукой — и Николаса отшвырнула в сторону.

— Помогаю твоей жене! Не вмешивайся, мужчина! Наша женская доля рожать в муках, так что боль я унимать не собираюсь. А вот родить девочке я помогу. И все будет в порядке.

Я поняла, что муки не прекратятся, и едва не начала плакать от отчаяния, но вот уверения цыганки, что мне не грозит умереть в родах, не дали окончательно потерять присутствие духа. Жить буду — уже удача.

— Кричи, красавица, — мягко приговаривала шувани, а после шептала что-то надо мной, жгла ароматные травы.

И я кричала так истошно, что в итоге охрипла.

Когда казалось, словно сил у меня больше не осталось, и я была готова потерять сознание, словно через толщу воды до меня донесся крик младенца.

— Ну вот, — радостно произнесла Шанта. — Дочка, твоя милость.

Через пару минут возни мне на грудь положили ребенка, так мучившего меня. И правда, девочка.

Совершенно крохотная. Еще красная и такая страшненькая… Я даже не могла понять, смуглая ли моя дочка или нет.

— Ну вот, придется все-таки готовиться к присмотру за девицами, — тихонько рассмеялась я целая макушку дочери. — Ева… Ее зовут Ева.

Супруг и не подумал противоречить мне, легко принимая имя.

Шанта протянула руки к дочери и взяла ее на руки. Никто не подумал ей противоречить, разве что старый доктор попытался что-то проворчать насчет грязных уличных попрошаек. Но кто бы стал его слушать? Шувани покачала младенца на руках.

— Вот и первая звезда взошла, — произнесла Шанта, глянув в окно. — Что же, для гаджо Евой будешь, а для меня и моего племени станешь зваться Чергэн. Звезда. Расти, Звездочка моя, расти быстрей. Ты станешь великой шувани.

Супруг кивнул, принимая решение своей кузины из табора. Мы дали обещания, а их следует выполнять, особенно если даны они ведьме.

Вот и плата за помощь цыганской колдуньи. Мне казалось, что она пожелает взять в ученики лишь наследника, будущего лорда. Это было бы разумно, тогда бы табор получил такое влияние, что и подумать страшно. Но, получив девочку, Шанта, кажется, осталась совершенно довольной.

А потом внезапно снова пришла боль, которой я уже не ожидала. От этого стало еще и обидно. Ведь все должно было закончиться с рождением ребенка! Так почему опять?! Я вскрикнула, и муж тут же всполошился.

— Что такое?! Шанта!

Цыганка не удивилась и не испугалась, словно все так и должно было случиться.

— Ну, и чего так кричать? — проворчала она, раздраженно зыркнув исподлобья. — Просто второй на свободу рвется.

От шока я даже кричать перестала на несколько секунд. Впрочем, новая схватка быстро вернула мне дар речи.

— Второй?!

Шувани укоризненно покачала головой, словно поражаясь нашей откровенной глупости. Мне даже на какой-то момент стало неловко, только никак не удавалось сообразить, за что именно.

Ева тут же оказалась на руках у ошарашенного таким поворотом событий отца, а Шанта вновь занялась мной.

— Так живот был огроменный, тут любой бы понял, что двойня. Потому и выходили тяжело. Не хотели расставаться, боялись, что разлучат. Я помогла родиться Чергэн, вот второй за ней и рвется. Все завершится быстро. Тужься,красавица, тужься.

Близнецы! Как же я сама действительно не подумала об этом?! Я ведь действительно походила на огромную бочку, но все твердили, что просто ребенок очень крупный. Никому и в голову не пришло думать о двойне!

Неудивительно, что меня избивали изнутри днем и ночью! Стоило только заснуть одному из близнецов, как в дело включался второй. Удивительная слаженность действий для тех, кто ещё даже не увидел этот мир.

Я делала как мне велели, тужилась, молясь уже только от избавлении от постоянной боли.

Как же храбра и сильна духом моя матушка, произведшая на свет четверых детей? Мне показалось, что теперь я и близко не подпущу к себе мужа. Ведь хватит же его милости лорду Дарроу двоих детей? Или нет? Шанта ведь говорила о троих? Возможно, мне удастся избежать еще одной такой пытки?

Второй из близнецов действительно появился на свет куда быстрей и куда легче. Буквально через полчаса он появился на свет и радостно сообщил громким криком о том, что родился.

— Мальчик, — сообщила Шанта с такой гордостью, словно это был ее ребенок. — Как назовешь, мамочка?

Я тяжело вздохнула, наслаждаясь пустотой собственного тела.

— Эдвард, — вздохнула я и протянула руки к сыну.

И снова Николас позволил мне делать то, что я пожелала.

Внезапно дети одновременно закричали так, словно произошло что-то дурное, вроде грязных пеленок или сильного голода. Но не одновременно же случилось такое несчастье? Так ведь не должно быть…

— Рядом их положите, а то так и будут глотки драть хоть до конца времен, — проворчала Шувани, неодобрительно покачав головой. — С близнецами вечно одна беда. То воюют друг с другом до смерти, то цепляются друг за друга тоже до смерти. У вас, выходит, будут друзьями.

Стоило Еве и Эдварду оказаться рядом на моей груди, как они действительно замолкли и залопотали о чем-то своем, совершенно непонятном взрослым. Блаженная тишина, без боли, без волнений… Уже через четверть часа я блаженно задремала, чувствуя приятную тяжесть детей.

Наверное, они стоили таких мучений и волнений.

Нет.

Они наверняка стоили. Они стоили абсолютно всего, что я прошла за свою жизнь, а не только боли во время их появления на свет.

— Ну вот, наследник для вас, наследница для меня, — торжественно произнесла Шанта с сияющей улыбкой. — Оба будут здоровы и счастливы. Воспитывайте их как должно. Пусть вырастут хорошими людьми.

Через несколько минут после ухода цыганки в комнату ворвались все племянники лорда Дарроу разом. Я едва успела немного привести себя в порядок с помощью Шарлотты. Сил на любезности у меня не оставалось, но и выставить за дверь счастливых родственников у меня решимости точно не хватало. Они жаждали познакомиться с новыми членами семьи.

— Ой, их двое! Близнецы! Как замечательно! — охнула Эбигэйл. Глаза ее сияли восторгом, так что я сразу поняла: мистеру Грею не придется переживать из-за наследников. Восторг от лицезрения двух мирно посапывающих младенцев явно перевесил ужас от моих криков на протяжении последних нескольких часов. — Кто?

Супруг с гордостью произнес:

— Девочка и мальчик. Ева и Эдвард.

На лице мистера Уиллоби было такое восхищение, которого я никак не ожидала от молодого человека, который вовсе не проявлял намерений в ближайшее время вступить в брак. Сложно было предполагать, что он, оказывается, любит детей.

— Будущий лорд Дарроу! — с улыбкой воскликнул мистер Оуэн.

Супруг тут же шикнул на племянника.

— Чарльз, потише!

Было уже поздно: Эдвард, словно сообразив, что речь о нем, разразился возмущенным воплем, а следом за ним занялась криком и недовольная жизнью Ева. Неожиданно для себя я сообразила, что прекрасно вижу разницу между близнецами, даже несмотря на то, что им еще и суток от роду не было, для меня Эдвард и Ева различались между собой как день и ночь.

— Привыкайте, дядя Николас, — фыркнул мистер Оуэн, — маленькие дети имеют обыкновение кричать по любому поводу. Вам не один месяц предстоит слышать эти дивные звуки. Но они действительно прекрасные крохи. И удивительно сильно похожи на Кэтрин.

Супруг поймал мой взгляд и поистине душераздирающе вздохнул.

— Что же, думается мне, растить таких детей окажется не самой легкой задачей.

Я с притворным возмущением ахнула.

— Сэр, неужто вы недовольны моим характером?

Ева словно бы одобрительно закряхтела.

Николас наклонился и поцеловал меня в лоб. Меня укутало теплом и покоем, каких раньше мне нечасто доводилось испытывать.

— Я благоговею перед характером моей несравненной супруги. И также буду благоговеть перед характерами наших детей. А теперь вам всем стоит хорошенько отдохнуть.

На первом в сезоне балу через месяц я уже цвела как роза в мае.

— Вы только взгляните на нее, — шептались за моей спиной. — Поговаривают, только что родила, а по ней и не скажешь.

Говорили очень тихо, еле слышно, сплетницы явно не желали, чтобы жертва их злословия слышала очередной несусветный бред о собственной жизни. К несчастью всех присутствующих, я обладала поистине лисьим слухом, от которого не могла укрыться ни одна пикантная новость.

А новостями я в свою очередь с огромным удовольствием делилась с мужем, который уже и заботился о дальнейшем благополучии излишне разговорчивых людей.

Новость о рождении наследника лорда Дарроу уже давно облетела столицу и обросла самыми разными удивительными подробностями. Шарлотта регулярно приносила их мне, давай возможность и повозмущаться, и посмеяться в свое удовольствие. Самой скандальной сплетней была та, согласно которой дети были вовсе не от моего мужа, а от мистера Грея. Да, мне до сих пор припоминали тот давний скандал. И даже то, что время не совпадало, никак не могло помешать поливать грязью меня и лорда Дарроу. Утешало только то, что самые активные любители позлословить за спиной очень быстро обзаводились огромным количеством неприятностей. Разумеется, совершенно случайных и никак не связанных с моим всемогущим супругом. Настолько не связанных, что я могла поспорить на что угодно: лорд Дарроу причастен к этим несчастьям.

— А может, вовсе и не рожала на самом-то деле? Говорят, доктора они из комнаты выставили! Вдруг не леди Дарроу мать детей лорда Дарроу?

Уже что-то новое. В моем случае любое разнообразие — это просто прекрасно.

— Когда же она только умрет, эта провинциальная выскочка? Ведь до нее все умирали, — прошипел кто-то ну совсем уж злобный. Вроде бы миссис Фицпатрик, богатая вдовушка, которая бы прочила в супруги моему мужу одну из своих четырех дочерей, девиц посредственных во всех отношениях, если бы не опасалась, что супружество с кузеном королевы грозит неминуемой смертью. Простить мне возмутительную живучесть эта дама никак не могла.

На миссис Фицпатрик зашикали со всех сторон. Злопамятность лорда Дарроу была общеизвестным фактом.

Их величества уже полчаса как открыли бал, а разговоры обо мне во всех частях зала все никак не утихали. Я стала главной новостью сезона. Я и мои дети.

Ее величество нашла меня взглядом среди толпы и направилась в мою сторону. Кажется, королева Вирджиния решила оказать милость своей верной подданной и лично поздравить с рождением детей. Официально. Личные поздравления мне довелось получить уже на следующий день после родов. Я оценила такой знак родственного внимания от монаршей особы и присела в глубоком реверансе, приветствуя королеву как полагается.

— Ох, полно, леди Дарроу, — рассмеялась ее величество с такой добротой и искренностью, что на моем лице также появилась улыбка. — Мы чрезвычайно рады, что вы осчастливили нас своим появлением. Как здоровье лорда Эдварда и леди Евы?

Интерес королевы вовсе не был банальной данью вежливости. Венценосная кузина моего мужа несколько раз лично посещала наш дом, чтобы понянчиться с новорожденными племянниками. От детей она пришла в полнейший восторг. Впрочем, таким образом близнецы действовали совершенно на всех взрослых, которым доводилось их видеть.

А уж их отец так и вовсе таял при виде своих драгоценных отпрысков. Я сильно подозревала, что мне придется проявить всю возможную строгость, чтобы Эдварда и Еву вконец не избаловали.

— Благодарю, ваше величество, они здоровы.

Близнецы меня только радовали, возможно, благодаря регулярным визитам Шанты, приносившей различные травы и отвары к вящему ужасу семейного доктора. Однако мнению цыганки супруг доверял несколько больше, чем ученому мужу.

— Рада слышать, леди Дарроу. Надеюсь, что теперь вы станете посещать нас чаще обычного. Простите мой эгоизм, дорогая, я знаю, как заняты молодые матери. Просто мне жаль лишаться столь приятного общества. И если вы ещё не определились с кандидатурами крестных, то его величество и мы желали бы стать крестными родителями лорда Эдварда.

От такого поистине великодушного предложения я сперва даже дар речи потеряла. Как и все присутствующие в зале. Казалось, словно каждый человек услышал обращенные ко мне слова. Такая милость со стороны монаршей четы должна была закрыть многие рты. По крайней мере, на какое-то время.

— Почту за честь, ваше величество, — снова села я в глубоком реверансе.

За спиной словно черная тень возник супруг. Мне не нужно было оглядываться, чтобы узнать о его появлении, я просто почувствовала.

— Мы благодарим, ваше величество, — произнес он с искренним чувством.

Королева Вирджиния рассмеялась.

— Это такая малость, право слово, лорд Дарроу. За все услуги, оказанные короне, вы вправе рассчитывать на куда большее. А что же очаровательная мисс Оуэн? До меня доходили слухи, что скоро доведется услышать некие хорошие новости об этой очаровательной молодой леди.

И как только королева прознала о том, что Эбигэйл вскоре будет обручена? Или все дело в визитах мистера Грея? Они пусть и были не особенно частыми, но раньше Рэймонд Грей не переступал порог дома Дарроу вовсе.

Было любопытно, что супруг рассказал их величествам о гибели почте всего семейства Грей, а заодно леди Уайтберри. Ведь ему наверняка пришлось объясняться, не так ли? Или любое действие моего супруга принимается в нашей стране как должное? Я пыталась расспрашивать Николаса, но тот только таинственно отмалчивался, намекая, что мне не стоит вмешиваться в дела государства. С последним я была полңостью согласна, к тому же мое честолюбие полностью удовлетворяли попытки управлять домашними, временами полностью безуспешные.

— Вы совершенно правы, ваше величество, — с явным удовольствием произнес Николас, легким прикосновением к плечу заставляя меня подняться. — Сегодня мы сообщим о радостной новости.

Я покосилась на Николаса и заметила, как он обменивается с кузиной понимающими лукавыми взглядами. Значит, ее величеству и так все известно, и теперь она разыгрывает спектакль для двора.

С помолвкой тянули, поскольку мистеру Грею следовало относить траур положенное время, чтобы не вызвать еще больших кривотолков, избежать которых в любом случае не удастся. Ведь о нашем с ним «побеге» до сих пор любили вспомнить при каҗдом удобном случае.

— Эбигэйл, подойди, — окликнул племянницу муж, явно предвкушавший шок высшего общества.

Мисс Оуэн казалась хрупкой белой лилией в своем шелковом платье. Она послушно подошла к опекуну, встала подле него, опустив очи долу. Воплощение чистоты, смирения и всех прочих добродетелей, приличествующих девушке благородного происхождения.

Мне стало смешно, ведь я прекрасно помнила, о том, что творила эта очаровательная смиренница, когда ее пытались лишить вожделенного брака по любви. Вот уж точно, в тихом омуте… Еще и ресницы опустила для пущего эффекта.

Рядом буквально из воздуха соткался второй виновник грядущего переполоха, мистер Рэймонд Грей. Джентльмен также старательно изображал вместилище всех возможных добродетелей… Но вот он, по моему мнению, лицемерил все-таки на порядок меньше.

— Я рад сообщить, что мистер Рэймонд Грей просил руки моей племянницы Эбигэйл Оуэн, и я, как ее опекун, дал согласие на этот брак.

Звук был такой, словно буря поднялась. Я даже позволила себе небольшую зависть: мне не удалось настолько сильно шокировать общество, что бы ни вытворяла. Впрочем, быть не в центре очередного скандала… Пожалуй, это даже будет приятный для меня опыт.

Королева буквально просияла. Я могла поспорить на что угодно: не сообщи обо всем супруг именно на балу, ее величество кинулась бы обнимать племянницу и поздравлять ее со всей возможной сердечностью. Однако сейчас следовало сохранять приличествующую случаю величественность.

— Что же, я счастлива такому союзу, — провозгласила ее величество. — Лорд Дарроу, вы не устаете радовать нас! Остается надеяться, что и чета Грей также не будет долго ждать рождения первенца.

Эбигэйл очаровательно покраснела, а вслед за ней почему-то и мистер Грей. Вот уж точно пара голубков. Молодые, невероятно красивые, настолько очевидно влюбленные друг в друга, что глаза буквально слепило от их искренних чувств.

Думаю, они куда лучше очаруют местное общество, чем его милость и я. В нас не было и половины того обаяния, которое буквально излучали эти молодые люди.

— Вот так будет выглядеть светлая сторона семейства Дарроу, — едва слышно произнес супруг, украдкой пожимая мою руку, пока все восторженно любовались мисс Оуэн и ее чуть смущенным женихом.

Я хмыкнула, иронизируя над происходящим.

— Что же, значит, мы спокойно берем на себя темную сторону. Полная гармония.

Супруг согласился.

— Полная гармония.

Мисс Оуэн поздравляли с такой теплотой и искренностью, на какую сложно было бы рассчитывать ее мрачному дяде или же мне. Вот и романтичная Эбигэйл получила от жизни все, что только желала ее душа

— А сама ты счастлива, Кэтрин? — осведомился супруг.

Неужели же можно было сомневаться в том, насколько сильно я довольна своею жизнью?

— Я более чем счастлива, Николас.

Оглавление

1. Леди на балу

2. Леди в пути

3. Леди в гостях

4. Леди и темное прошлое

5. Леди в свете

6. Леди и смерть

7. Леди при дворе

8. Леди и печальная повесть

9. Леди и старая тайна

10. Леди обручена

11. Леди в белом

12. Леди и лорд