фэнзин "Притяжение" 2017 №12(47) [Журнал (фэнзин) «Притяжение»] (fb2) читать онлайн

Книга 400573 удалена из библиотеки.


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]


Наши награды: Еврокон 2015, главный приз «Дух преданности» в номинации «фэнзин».



Команда фэнзина «Притяжение» и семинара «Вареники»:

Жюри. Писатели-фантасты:

Леонид Кудрявцев (Москва). Редактор рубрики «Нуль-Тэ в Польшу».

Михаил Бабкин (Ростов).

Николай Блохин (Ростов).

Жюри. Редакционная группа:

Андрей Бочаров (Москва). Зав. отделом журнала «ФанCity».

Николай Романецкий (Питер). Редактор журнала «Полдень XXI» и альманаха «Полдень».

Жюри. Исследователи творчества АБС:

Михаил Якубовский (Ростов). Председатель клуба «Притяжение». Член группы «Людены».

Консультант: Полли Лаврушкина (Валдай).

Разработчик движка: Игорь Прососов (Москва).

Иллюстратор: Aichelle Weiss (Москва).

Иллюстратор: Мила Квасова (Ростов).

Иллюстратор: Вадим Исачкин (Ростов).

Редактор фэнзина: Сергей Битюцкий (Ростов). Организатор семинара «Вареники». Член группы «Людены».

Примем в редакционный портфель:

* интересные истории из жизни;

* анонсы конвентов и конкурсов;

* репортажи и фото с конвентов;

* «перлы» с конкурсов и семинаров;

* картины и иллюстрации;

* редкие фото.

1 — я, 22-я, 42-я и 68-я полосы: фото из архива Николая Блохина — первая поездка ростовского КЛФ в дружественный клуб «Стажёры» (Тбилиси, 1979 год);

1-я и 46-я полосы: удостоверение почётного вице-президента, выданное председателю ростовского КЛФ Михаилу Якубовскому членами тбилисского клуба «Стажёры».

Иллюстрации:

Вадим Исачкин: стр. 5, 8

Электронный фэнзин Ростовского клуба любителей фантастики «Притяжение» сайт: http://club-attraction.ru фейсбук: https://www.facebook.com/ groups/909394395863843 жж: http://dub-attraction.livejoumal.com резервная: http://vk.com/clubattraction № 12 (47) декабрь 2017 г.

Редактор: Сергей Битюцкий 9612777772@mail.ru skype: silencekeeper

Консультант: Полли Лаврушкина

Иллюстраторы: Aichelle Weiss, Мила Квасова, Вадим Исачкин

IT-архитектор: Игорь Прососов

Веб-поддержка: Сергей Русаков

Распространяется свободно. Упоминание при перепечатке — знак уважения.

Принимая участие в конкурсах онлайн-семинара «Вареники», авторы этим выражают согласие предоставить неисключительные права на безгонорарную публикацию присланных текстов в фэнзине «Притяжение». Исключительные права остаются собственностью авторов.


Редакционная политика.

В фэнзине публикуются рассказы участников онлайн-семинара «Вареники».

Модуль конкурса-тренинга «Астра Блиц» составляется организаторами тренинга и редакцией фэнзина.

Благодарим наших друзей из редакционного клуба фэнзина за материалы для номера: Владимир Борисов, Леонид Кудрявцев, Алексей Евтушенко, Александр Бачило, Наталья Колесова, Вадим Денисов, Игорь Куншенко.

В номере — рассказы очередного конкурсного заезда семинара «Вареники». Темы:

«Где кончается дорога» от Алексея Евтушенко

«Махнём не глядя» от Михаила Якубовского

Поздравляем победителей!

Прекрасный двойные топы! Замечательный показатель сходства коллективных оценок авторов и жюри!

patologist “Незрячие ангелы” 1а~2ж

golikov28 “Однажды на Паргасе” 2а~1ж

Топ авторов:

1. patologist

2. golikov28

3. Yurgen Топ жюри:

1. gofikov28

2. patologist

3. Vahromey

Полностью результаты голосования выложены в сообществе КЛФ «Притяжение» http://dub-attraction.livejournal.com

Содержание:

Patologist 1а~2ж Незрячие ангелы

За поворотом туннеля Котька услышал море.

Но прежде он его почувствовал. Привычный запах сочащегося водой известняка вдруг отступил, вытесненный могучим, всепоглощающим запахом моря. Котька остановился, оперся на прохладный ноздреватый камень и набрал полную грудь этого восхитительного воздуха. Тышка толкнулась ему в спину.

— Что там?

Голос ее дрогнул. Тонкие пальцы стиснули Котькину ладонь. Лязгнул упавший на пол штольни мешок.

— Дошли, — сказал Котька.

— Ага, — выдохнула Тышка. Задышала часто-часто, стараясь напиться удивительной свежестью после черного воздуха катакомб.

Море дышало. В его дыхании Котьке слышался тихий стук волн в гулкий борт субмарины, которая наконец-то пришла за ними сквозь лабиринт сетей и минных заграждений и ждала теперь совсем близко, скрытая в ночи…. Сейчас ведь должна быть ночь. Котька коснулся чуткими пальцами циферблата наручных часов.

Стекла у часов не было. Котька ощупал минутную, секундную и часовую стрелки. Без пяти минут полночь. Снаружи — если только они не ошиблись в подсчетах, ослеп-нув и сойдя с ума в кромешной тьме подземелий — стояла осенняя приморская ночь.

Котька замер. Ощупал ногой пол. Впереди пол кончался. Котька по-прежнему не видел ничего, как и весь последний год.

Их загнали с верхних ярусов в кромешный мрак недр, травили газом, заливали водой. Горючее и спички кончились давным-давно. Еда — чуть позже. Когда ожило радио, принеся призрак надежды, передвигаться могли лишь они с Тышкой. Они и пошли. Больше было некому.

Котька отобрал у Тышки мешок и на ощупь, как делал все уже давно, собрал оба комплекта.

— Ой, — пискнула Тышка, когда он затянул ремни сбруи у нее под грудью. Дотуга завел ключом пружину двигателя во впадинке между острых лопаток. Тышка проделала все то же самое с ним.

— Вперед, — выдохнул Котька.

Тышка ткнулась ему в щеку сухими губами и протиснулась мимо. Гулко хлопнули крылья. В лицо ударил ветер. Еще, слабее. Еще. Котька расправил крылья и шагнул в пустоту, ловя восходящий поток.

Никто не стрелял. В ночи оглушительно гремело море. Десять кабельтовых, подумал Котька. Полтысячи взмахов. Столько надо продержаться. Потом — не утонуть, пока не подберут. И не умереть, пока не приведем к своим. Потом — все равно. Можно. Но не сейчас.

Не сейчас.

Не сейчас.

* * *
— Что у вас, ефрейтор? — спросил офицер, щурясь на полуденном солнце.

— Ничего, герр оберст. Показалось, что полезли. Дал очередь, как полагается.

— И?

— Ложная тревога, герр оберст. Птицы. Вон, видите, там, над морем? Вроде как чайки.

— Вроде как… Сменитесь из караула — посидите оба денек на губе. За излишнюю бдительность. Послезавтра снимаем посты.



Там, внизу, похоже, никого не осталось.

— Слушаюсь, герр оберст, — с облегчением вытянулся во фрунт пожилой пулеметчик.

Второй номер перевел дыхание.

Право слово, не воевать же с детьми. Он вспомнил их белые незрячие глаза и поёжился.

Потом долго смотрел на море, пытаясь разглядеть среди бликов солнца и пенных гребней две пары белых ангельских крыл.

golikov28 1ж~2а Однажды на Паргасе

Легковушка вылетела из-за холма, волоча хвост пыли. Дорога тут петляла, как пьяная, и я присмотрелся, пока машина разбиралась с поворотами. Похоже, в салоне всего двое. Точно, за рулём женщина, рядом девчонка. Где её отец, догадываюсь.

Побежал к гаражу. Надо спешить, раз такое дело. Как их вычислили? Впрочем, уже неважно, ошибки остался исправлять мужчина — слышу приглушённую стрельбу. Оборудование у меня настроено, но накопитель пока в холостом режиме, нужно время, чтобы энергия ушла в камеру прокола. Не ожидал, что за ними погоня, можем и не успеть. Надеюсь, мужику хватит патронов, и он продержится хотя бы минут шесть-семь, пока энергия загружается. Накопитель вывожу в активную фазу, и чёрт с ней, с полной синхронизацией, главное — к нам попадут.

Визжат тормоза, тут же хлопают дверцы.

Женщина озирается, видит меня. Трудно не заметить: гараж наполняется серебристым светом, и я на его фоне как чёрная отметина.

— Он там остался! — кричит, словно я могу что-то исправить. — Его же убьют!

Молчу. Совсем скоро сообразит, что муж уже выбор сделал и поздно что-либо менять. Смотрю на девочку, причину всего этого.

Лет четырнадцати, шорты, майка, в руках сумка. Короткая стрижка, внимательные карие глаза.

Энергии пока набралось чуть меньше половины. Мало, телепорт только начал обозначать овал входа, надо ещё минуты три-четыре. Что там со стрельбой? Выхожу из гаража, прислушиваюсь. Стрельбы уже не слышно.

Женщина судорожно всхлипывает. Тоже поняла.

В последний раз оглядываю солнечные батареи на крыше (наши, лишь замаскированные под местные), сараи, колодец, гараж с телепортом. Мой дом один среди холмов, дорога тут и заканчивается. И похоже, сегодня моя миссия тоже завершится, эта девочка — последняя. И так долго продержался, семнадцать человек переправил. Для нашего умирающего мира как глоток свежего воздуха. Но всему приходит конец.

— Пойдемте, кое-что покажу.

Заходим обратно в гараж. Показываю на установку.

— Когда вон тот овал станет отчётливо виден, смело шагайте в него. И ничего не бойтесь, там вас встретят.

— А вы? — женщина смотрит на меня с тревогой. Девочка всё понимает без слов, и глаза её наполняются слезами: ей безумно жаль и отца, и меня, и этот никудышный мир. Быть телепатом — это, наверное, здорово. Только не здесь, не на Паргасе. Что и говорить, паршивый мирок. Для всех, кто уникален.

— А я потом, — ответил и даже прикинул, сколько нужно времени на следующий прокол. Не успею. Масса двух человек — предел, потом минимум полчаса зарядки. Для преследователей куча времени. — Встаньте рядом с овалом. И… всё будет хорошо!

Вышел, закрыл дверь. Посмотрел на дорогу. Слышен нарастающий рокот двигателей. Умеют быстро и оперативно, суки.

Минуты две ещё. И девочка с матерью окажутся вне этого уродливого мира. У нас им самое место. И помогут, и жить будут. Жаль только, никого уже больше не спасу.

Подхожу к колодцу, активирую систему самоуничтожения. И вспоминаю, куда положил запасные обоймы от «Борея».

Yurgen 3а Прореха

Старьевщик перекинул мешок с одного плеча на другое, почесал свободной рукой шею и спросил:

— Точно нельзя?

Ты пожал плечами.

— И все-все с собой уносить? — он съежился, точно ожидал, что пнешь его, вытянешь шомполом поперек спины, вон у тебя какой, а уж штык — локоть голубой стали, про винтовку молчу, но ты стоял, проглотивши язык. От Зимнего летели гул и пепел, мешаясь с редким снегом, дворец пылал в трех верстах, жар заставил скинуть башлык и варежки. Ногти твои посинели, но не от холода, от натуги не пустить оружие в ход. Ты скрипел зубами, до боли вслушиваясь в стон пламени и боясь услышать в нем иной, более знакомый вой.

— Не останется ведь ни одной! — возвысил голос старьевщик, ты нахмурился, и он побежал, высоко подбрасывая колени, шлепая по лужам, крохотными цунами выбрасывая на берег погоны, ассигнации и обломки дагерротипов, похожих на посмертные снимки.

На перекрестке старьевщик упал, грянулся неловко, страшно, ты шагал прочь, повернувшись к нему спиной, вычеркнул из памяти деревянного этого человечка, вымарал из классной фотографии, с усердием, высунув язык, забелил стальным пером до кости. Но тебе не удалось сбежать. Услышал знакомый треск: лопнул ахилл, или лодыжка стрельнула, заставив старьевщика взвыть, а мешок его — треснуть и рассесться, выпустить на волю драгоценный и жуткий груз.

— Ныыыыыыыы, — выл старьевщик. — Ныыыыыыыыыгаааааа!

Ты поспешил к нему, хранимое скользнуло в лужу, как пловцы пружинами ныряют с бортика бассейна. Ты чертыхнулся и прибавил ходу. Из переулка вылетели они, косматая беззвучная стая. Вы сближались, как во сне, ты перебросил винтовку наизготовку. Синим тюльпаном расцвел выстрел. Пуля ударила большевика в бок, тот растекся по мостовой жирной кляксой, которую принялись яростно зализывать снег и ветер. Зимний гудел обличающе, гневно, обугленным перстом указуя на тебя. Ты оскалился. Стая разделилась.

«Богородица-дева», — защемило горло.

На старьевщика набросились пятеро, принялись трепать, вырывая из тела длинные лоскуты ваты. Первого большевика, что кинулся тебе в ноги, ты встретил прикладом, с удовлетворением слыша, как лопается череп, а зубы разлетаются о мостовую, второй повис на штыке, ты упер винтовку в землю и вдавил скобу. Салют! Двое оставшихся отступили, присели, напружинивши лапы, водили пастями, рычали, не пуская, пока братья разматывали старьевщика, мотали лобастыми головами. Ты прицелился. Осечка! В холодном воздухе затвор хрустнул, как сломанная кость. Еще раз. Винтовка играла труса. Ты высморкался и пошел в штыковую.



Когда они решили оставить в покое вывороченный ком твоих внутренностей, ты еще мог вспоминать. Глаза беспрестанно слезились.

За спиной догорал проклятый Питер. У руки твоей, лишенной половины пальцев, мотало поземкой изуродованный труд господина Карамзина. Ты вспомнил его последние слова, сказанные у истока лета: «Не стой у конца дороги, беги», посмотрел на агонию государства Российского и позволил ему сдохнуть.

Vahromey 3ж Проводы

В начале сентября, за два дня до кончины, Вадим проскайпил сначала бывшей жене в Берн, а затем дочке в Гамбург, сказав заготовленное загодя:

— Послезавтра я умру. Это решено, и изменить ничего нельзя. Если хочешь попрощаться, поторопись с билетами.

Лера отреагировала спокойно, только что счастливого пути не пожелала. Добавила, правда, после короткого молчания:

— Знаешь, а я на тебя не сержусь. Отпускаю с лёгким сердцем. Были у нас с тобой и хорошие времена.

А вот Катька запаниковала.

— Папа! Как же так? Я ведь говорила с врачом! Он заверил меня, что ещё год у нас есть точно.

— Нет, малыш, — сказал Вадим. — Время вышло. Пора! Ты приедешь?

Катька уткнулась носом в растопыренные ладони.

Вадим подождал. Очень хотелось обнять её напоследок.

— Завещание я оформил, — сказал он.

— Сможешь позвонить Галине, Неле, ну и остальным там?..

Катька кивнула и посмотрела на него зарёванными глазами.

— Не смей! — сказал он твёрдо. — Слышишь?

Стол раскинули в гостиной, усадив покойного в кресло на колёсиках и откатив его в угол комнаты.

Он видел всех как сквозь мутное стекло, звуки тоже доносились словно бы из другой комнаты — глухие, нечёткие.

Галина приехала с мужем Николаем, Неля — с обоими внуками, Леркина сестра Серафима, заметно постаревшая за последние годы, была одна. Игорь и тощий Михаил пришли, когда родственники уже все были в сборе.

Катька, умница, развесила по стенам старые гастрольные афиши. Гимнастика. Балет. Жизнь в свете прожекторов. Вся его жизнь до возвращения в Россию. Изъезженные вдоль и поперёк Европа и Америка. Япония, Индия, Скандинавия.

Рассматривали, качая головами. Потом стали рассаживаться.

Выпили за усопшего и, борясь с объяснимой неловкостью, принялись за еду. Катька жонглировала тарелками с лапшой, пюре и котлетами. Галина старательно делала вид, что помогает ей.

Остограммившись, тощий Михаил сказал:

— Эх, дворик маловат у Вадика! Я вот землицей запасся вволю, буду взлётную полосу готовить. Чтобы, значит, с разгону. А как же?

Николай поскрёб небритую щёку.

— Ребячество это. Мне катапульту пообещали соорудить. А не получится — ритуальные своё дело знают.

— Да уж, — сказала Катька. — Я только в полицию позвонила, они сразу тут как тут. Обмен информацией у них налажен, ой-ёй! Вон какой аппарат для папы соорудили!

Провожающие поглядели ещё раз. Ясно было, что Катька не поскупилась. Габариты и раскраска внушали уважение.

Посидели ещё немного, повспоминали, снова выпили, пожелав усопшему чистого и ясного неба.

— Ну, пора! — сказал Николай, поглядев на часы. — Аккурат третьи сутки перевалили.

Мужчины взяли Вадима под руки, вывели во внутренний дворик. Прикрутили громоздкие крылья, отливающие золотом, дали женщинам попрощаться.

Вадим взмахнул для пробы руками и медленно, по спирали стал подниматься.

Провожающие, запрокинув головы, глядели вслед. В какой-то момент крылья отщёлкнулись и полыхнули белым огнём. Маленькая точка стремительно понеслась ввысь, оставляя за собой пенный инверсионный след.

taipan_poison Станция «Бывшино»

В будние полегче — есть чем занять голову. Тоска растворяется в линиях «автокада», в сметах, в болтовне практиканток. Тоску можно отогнать, нацепив золотистые кроссовки от Канье Уэст, отпугнуть четырехчасовой ретроспективой Джармуша под ролл-сет Спайси Унаги с крафтовым самогоном. Но как же адищно накрывает по пятницам! Хочется сорваться, забыться, спустить всё — «Лог-кафе», «Лост-Хайвей» — в какофонии дабстепа, в виски с текилой, в визгунах и хохотундии… И утром субботы обнаруживать себя — на мутной фанатской вписке, или в районном ОВД, или в аэропорту Махачкалы. Лишь бы не дома, где все напоминает о ней. И аппликация-сова с отклеивающимся циркониевым глазом, успевшая побывать на помойке и вернуться. И коллекция стеклянных снежных шаров — география ваших путешествий. И лиана-монстера, еженощно жрущая твой кислород, и все равно выглядящая паршиво.

Ты спрашиваешь у айфона: «окей, как без нее жить?».

Участливый щебет: «совпадений не найдено».

«Как ее забыть, млять?»

Айфон внезапно выдает ссылку на гугл-мэпс. Где-то в области.

Вики-справка: псевдоготическая усадьба, имение графов Валашских. Декаденты, спиритизм. Источник. Наследник, застрелившийся от любви. Место паломничества эмокидов и архитектурных студентов.

Все это не то. Но какая разница — куда? И ты ведь и впрямь мечтал стать архитектором.

За окном электрички проплывают голые ветви лип, обшарпанные дачные крыши, музыканты лабают кавер «Би-2».

Из полусна выводит бурчание динамика: «Шисят шестой километр, следующая — Бывшино.»

Моросит дождь со снегом. На платформе ни души, кроме усталого полицейского в темной хламиде с капюшоном.

— Где тут псевдоготическая усадьба?

— Псевдоготическая? Вон маршрутка, шестая остановка, потом минут тридцать пешком.

Сгущаются сумерки. Ты бредешь лабиринтом частной застройки, за заборами бледно светят чужие окна.

Впереди у ржавого моста кто-то выгуливает питбуля.

— Где тут источник Валашского?

— Да за мостом, — у него на лице татуировка а ля «зомби-бой». — Там слева будет дыра в заборе, через нее.

Золотистые «канье уэст» шуршат по бурому ковру опавших листьев. Бывшино вырисовывается во мгле — стрельчатые окна, обомшелые горгульи, причудливая ажурная резьба.

Ветер свистит сквозь выбитые окна, снежинки кружат между потолочных балок. Кирпичные стены сплошь в граффити, самое разборчивое: KOSOVO JE SRBIJA! Всюду налеплены выгоревшие свечки. И — сотни размытых дождем записок, открыток-сердечек, оторванных половинок фотографий… В крошеве листвы понурились выцветшие плюшевые медведи.

Ты достаешь из карманов засохший побег монстеры, серебряную сережку-штангу, совиный глаз-циркон и стеклянный шар с надписью «Рига». Это останется здесь.

Труба источника, прикрытая козырьком из пластиковой бутылки, сочится тонкой струйкой. Горько. Отдает тиной и ржавчиной.

Ты делаешь пару селфи и уходишь. В магазинчике у платформы берешь пирожков с капустой. До электрички целый час. Но тебе больше не скучно.

Corwin Отпуск героя

— Да вы тут офонарели совсем, что ли? — передо мной стояла знакомая душа. Выглядела она неважно: руки нет, лицо обожжено, нога волочится. Впрочем, ее форма менялась прямо на глазах, человеческие очертания таяли, а вместе с ними таяли боль, ужас и ярость.

— В чем дело?

— Я хочу спокойной жизни! Понимаешь?! Спо-кой-ной! Чтобы ничего не происходило. Чтобы переживать лишь о том, взаимна ли моя любовь, — уже тише добавила душа.

— Как скажешь, — улыбнулся я и отправил душу в спокойную жизнь.

* * *
— Эй! Что за фигню ты мне подсунул?!

Душа вернулась не скоро, я выписал ей аж девяносто восемь лет.

— Что не так?

— Да разве это жизнь?! Дом-работа-дом-ра-бота, и ни-че-го не происходит! Я чуть с ума не сошел! Где приключения? Где геройские подвиги? Движуху, движуху хочу! Ужасная, скучная, тягучая и бесцельная жизнь!

— Прямо геройские подвиги надо? — уточнил я, делая пометки.

— Обязательно! Если уж жить человеком, то по-настоящему! На полную!

* * *
Душа вернулась довольно быстро. Кажется, смерть ее застала на бегу: рот еще не закрылся после крика «в атаку», руки явно сжимали оружие. Ошалелыми глазами душа обвела молочное ничто, увидела меня, начала вспоминать и узнавать.

— Эй, ты! Изверг! Ты хоть знаешь, чего мне пришлось пережить за эти девятнадцать лет?! Да я фашисту такого не пожелаю! Меня пытали! Жгли! Рвали на части!

— Знаю-знаю, дважды Герой Советского Союза.

— В пекло такое геройство! Я мира хочу! Хочу ходить в театр, обнимать любимого человека, и единственное, о чем переживать — о том, что нам нравятся разные фильмы, а не о том, что на нас бомба упадет!

— Конечно, как скажешь, — улыбнулся я и отправил душу на Землю, выписав восемьдесят лет спокойствия. Пусть отдыхает. Я знаю, что она попросит в следующем цикле, а мне к тому времени как раз в одной из стран понадобятся герои.

pluton_2020 Платон не друг Гею

Платон сидел под сенью роскошного платана. Такое древо было единственным на весь Чудесный лес. Поэтому здесь и собирались острые умы Малой Вселенной и её окрестностей.

Хорошо размышлялось Платону, пока его нирвану вдруг не нарушил изобретатель Билл Гей на гироскутере. Буковые колёса смачно резали траву на пути новатора-выскочки. Платону это не понравилось:

— Остановись, движение не всегда есть жизнь! Истинно разумный человек должен головой думать. И думать о вечном, а суетное пройдёт само.

Билл слез с гироскутера, присел рядом.

— Удивляюсь я тебе, молодой ещё, а рассуждаешь, как древний старик. Дело надо делать, изобретать нужные людям вещи. Вот как я, например.

— Пионер, значит? — ехидно глянул Платон.

— Видал я таких! Прислужники деспотов. А ещё любители купаний, как сиракузский Архимед. Но этот хоть винт хитрый придумал…

— Подумаешь, а у меня колесница на мысленной тяге, — насупился Гей. — Никаких физических усилий. Работаю головой, но практично. Я делаю вещи!

— Как верно не говорили древние, ум есть, силы не надо, — изрёк Платон. — Иной раз надо действовать вопреки природе и знанию. Это целая философия! Я пришёл к выводу, что бытовые впечатления дают людям весьма искажённый образ реальности.

Билл лениво стряхнул песок, взошёл на скутер:

— А давай проверим, кто матери-Природе более ценен. Кто первый искупается в кровавом Колодце Познания, тот и победитель! Догоняй, надеюсь, мудрец знает дорогу к священному месту.

Проводив изобретателя умным взглядом, Платон чинно отправился в путь. Он знал, что найдёт Билла Гея у Сферы Предела.

Гироскутер быстро доставил пионера-практика туда, где кончалась дорога. Но рано Гей радовался. Его умный агрегат легко преодолел невидимую твердь Сферы, а вот изобретатель был сброшен в дорожную пыль. Нос Билла тут же дал течь. Кровавую. Он фактически принял заветную ванну. Скутер-беглец не желал подчиняться мыслям хозяина, хотя изобретатель чуть голову не сломал, пытаясь вернуть упрямый агрегат.

Платон на исходе дня по-отечески приветствовал Гея:

— Что, движенья нет? А толковые идеи есть? Тоже нет?

Мудрец достал из-за пазухи камень и протянул его изобретателю.

— Это зачем? Мы вернулись в каменный век? — ехидно процедил Билл. — Думаешь, этим варварским способом можно пробить Сферу Предела?

— Я не думаю, я знаю! Смотри, — заявил Платон и бросил камень в сторону гироскутера. К удивлению Билла, кусок гранита легко пролетел сквозь неодолимую твердь Сферы, упав рядом с колесом агрегата.

— И что всё это значит?

— А вот что! — сказал Платон и стукнул головой Билла о Сферу, тот потерял сознание и как подкошенный рухнул на землю… По другую сторону невидимой стены.

— Так-то лучше!

Платон чуть постоял, наблюдая, как приходит в себя Гей, а затем чинно повернул назад. Он решил осмыслять свои миры идей и вещей, сидя под любимым платаном.

«Зачем мне чужие познания? — заключил философ. — Их всё равно забудешь при бессознательном пересечении Сферы Предела. Это золотое руно не стоит выделки».

helen_ryzaya Возьмёмся за руки, друзья!

— Ну что, куда сегодня махнём?

— Как раз думаю. По Москве какую погоду передают?

Супруг сосредоточенно тыкал минут пять в планшет. Потом взглянул на окно, сквозь которое лились ярким потоком солнечные лучи, и безрадостно выдал:

— Опять дождь со снегом.

— Осень, блин. Переодеваться неохота, — я мимолётно глянула на себя в зеркало. — А где тепло?

— Как ни странно, в Питере.

— Отлично! Идём в Эрарту. Говорят, интересно. А потом можем в музей Фаберже заглянуть, если успеем. Там выставка Дали.

Мы дружно встали с дивана и взялись за руки.

Музей понравился. Особенно ковёр-самолёт на втором этаже. Дали должным образом не впечатлил — времени до закрытия оставалось мало. Смотрели чуть ли не на бегу. Надо будет потом в Фигерас махануть, только визу в Испанию продлить. На всякий случай. Вдруг на улице кто остановит?

Погода в Москве наконец наладилась и порадовала нас ярким солнышком и толстым слоем опавших листьев в парке Горького. Я ворошила их ногами, вспоминая детство. Времени на Пушкинский музей оставалось мало, и мы вернулись туда на следующий день. Домой пришли расстроенные. В обед музей загорелся, всех сфотографировали и попросили выйти. Не судьба. Ладно, потом вернёмся.

— Так… — лениво потянулась я. — Что у нас по плану выходного дня? Где нынче тепло?

— В Лондоне, вестимо. Там Гольфстрим, — пожал плечами супруг.

— Решено! А пойдём мы там.

— Имперский военный музей? — оживился он.

— К мадам Тюссо, — выдала я безапелляционно.

Мы дружно встали с дивана и взялись за руки.

Музей встретил нас множеством лиц и своеобразным запахом, но было интересно. Ещё полдня мы катались на даблдекере и заглянули на презентацию новой книги, чтобы сфотографироваться с рыжим котом. Боб уселся мужу на плечо и пытался погрызть очки, за что был сразу же отправлен восвояси.


Устроившись на любимом диване, мы попивали вино, лакомились разными вкусностями на сырной тарелке и рассматривали фотографии.

— Завтра куда отправимся? — спросила я для порядка, отправляя в рот крупную виноградину.

— В визовый центр. Я месяц назад по электронке записался. На автобусе поедем, а то мало ли…

Накаркал.

Девушка в окошке мило улыбнулась и попросила пройти в комнату без таблички на двери. Молодой человек за столом тоже улыбался, только кисло. Потом он перестал улыбаться и в течение двух часов выяснял, как мы могли каждый день оказываться в разных местах, а то и в разных странах.

— Посмотрите на это фото, господа. Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Вы себя узнаёте? А на следующий день вы уже в Санкт-Петербурге. Тут даже видео есть — вы на ресепшене спорите, что за десять минут успеете экспозицию осмотреть. Вы же не будете это отрицать?

— Нет, конечно, — супруг пожал плечами. — Летайте самолётами Аэрофлота.

— Вот незадача какая, — сексот весь лучился от предвкушения поймать нас на слове. — В списках пассажиров вы не значитесь.

Мы, конечно, расстроились, но не сильно. Подумаешь, визу не дали. В конце концов, мы же всегда можем взяться за руки.

olga_doroff Алиса отправляется на край света

В ту ночь Алисе не спалось. Она лежала в постели и мечтала о красивой жизни. Но та была где-то далеко, а здесь царили бессонница и скука. И с этим надо было что-то делать.

— Джек! — негромко позвала Алиса. — Ты спишь?

— Уже нет, — недовольно проворчал Джек.

— Чего тебе?

— Я знаю, ты недолюбливаешь меня, — Алиса села. — Считаешь задавакой. Может, ты прав. Но сейчас послушай, пожалуйста.

— Ладно, — уже более спокойно ответил Джек. — Так чего?

— Я хочу уйти отсюда, — сказала Алиса.

— Проводишь меня?

— Куда?

— Туда, где жизнь совсем другая, — она потянулась и встала. — Весёлая.

— А где это? — засопев, спросил Джек. — Я не знаю такого места.

— Да хоть на краю света. Пойдём?

— Прямо сейчас? Ты готова? — он шумно выбрался из коробки.

Алиса пригладила волосы и одёрнула платье.

— Да.

— Куда это вы? — послышался недовольный голосок. Это Джек нечаянно разбудил Улю, музыкальную улитку на колёсиках. — Я тоже хочу!

— Отстань, мы идём в красивую жизнь, — рассердилась Алиса. — Там ночные клубы, принцы и танцы до упаду. Нечего тебе там делать.

— А вот и нет, — возразила Уля. — Я могла бы работать музыкальным центром. Или даже диджеем.

— Правда, — Алиса задумалась. — А что, давай с нами.

Стараясь не разбудить остальных, они тихо вышли из комнаты, а потом из дома, через дверцу для кота. На улице светила луна, в воздухе пахло жасмином и гиацинтами. Было тихо, даже цикады приумолкли.

— Куда? — спросил Джек.

— Туда, — махнула наобум Алиса. Джек и Уля послушно повернули, и ей это понравилось.

«Я рождена, чтобы управлять, — подумала она. — Я красива, умна, настойчива. Я многого добьюсь в этом мире!»

Они пошли по узкой дорожке, похожей на след от велосипеда. Это оказалось сложно. Легче всего было Уле: она катилась себе и катилась на пластмассовых колёсиках. Алиса устала, но не подавала виду. А вот Джек быстро начал скулить, что у него промокли лапы.

— Ничего, утром станет жарко, и ты высохнешь, — старалась приободрить его Алиса.

— Но ты говорила, только проводить, — ныл Джек. — Мне кажется, уже достаточно.

— Нет, мы будем идти, пока дорога ведёт нас вперёд!

Но тут дорога внезапно кончилась. Её пересекала бездонная пропасть, которая на самом деле была обычной канавой.

— Это край света? — благоговея, спросила Алиса. В темноте не всё было видно, но никакой земли перед ними больше не было. — А где же красивая жизнь?

— Очевидно, её нет, — ответил Джек, облизывая мокрую лапу.

— Ты говорила, здесь ночные клубы! А у меня трава намоталась на ось от колёсиков, — пожаловалась Уля. — Мне надо в ремонт, пока не намокли и не потекли батарейки.

— Алиса? Так что дальше? — гавкнул Джек.

— Друзья мои! Не зря мы с вами отправились в эту экспедицию, — сказала им Алиса. — Теперь мы знаем, что только наша жизнь и есть самая красивая, интересная, яркая! Нет в этом мире никакой другой жизни! Вернёмся домой и будем радоваться каждому дню!

— Первый день мне сохнуть, а не радоваться, — буркнул Джек. — Пошли?

Они вопросительно посмотрели на Улю, но та только пожала плечами.

— А мне что? Я и дома — музыкальный центр. Или даже диджей.

kprl_tot Советчик

Привет, я Советчик.

Мой пост — на дороге, хоть, в общем, дороги и нету давно, — с тех пор, как повздорили древние боги, а люди вообще разосрались в говно.

Здесь сдвинулись рати, гребашились в мясо, вопили как черти и дохли, как мразь, с рассветной поры до закатного часа. Кровища коростой в аршин запеклась.

Усеяли поле костьми и железом, ушли и забыли. Промчались года. Советчик не нужен. Печальная пьеса «Один на распутье». Торчу, как елда, лишь ворон ко мне прилетает чепрачный. Садится на остов, пронзённый мечом, и каркает хрипло о падали смачной, о бабах, мышах, а порой — ни о чём.

У ворона жизнь подлинней человечьей, но всё же не вечна. Моя ж — без конца. И ворон однажды набросил беспечно:

— Махнёмся телами?

И вот два глупца забились не дрогнув, махнулись не глядя. Мне — чёрные перья, бессмертье — ему. Взлетая, я каркнул:

— Советую, дядя! Не верь… Nevermore! Никогда. Никому.

* * *
О, радость движенья! О, песня полёта! О, ветер и солнце, небесная ширь! Но эй! — замечаю, что волчьим намётом к Советчику скачет лихой богатырь.

Я — следом. Кружусь, опускаюсь на череп, и слушаю жадно, и жадно смотрю. А витязь хлебало в ухмылочке щерит и шествует к камню, как жрец к алтарю.

Тот камень огромен, замшел, неподвижен, с главой великана уснувшего схож.

Ухмылка всё гаже. Вояка всё ближе. Кар-р! Тянет из ножен сверкающий нож, клинком, как стамеской, сбивает наплывы, десницей сметает отбитую херь. И требует, твар-рь, с уваженьем фальшивым:

— Ответствуй, Советчик, куда мне теперь?

Главу великана трясёт и корёжит, от гнева бледнеет багровый гранит. Он каркнул бы матом, да больше не может. Бессмертная глыба молчанье хранит.

Но вдруг! На челе у него проступает пронзительней крика и жарче огня, глаголицей:

— Помни, скотина тупая, поедешь направо — прогадишь коня…

iron_man2020 Охота к перемене пуще неволи

Взошло малиновое солнце Фортунаса. Очень хорошо зашло. Так хорошо, что возмутило Егора Шапкапца. «Зачем, какого хуя? И так, блядь, тошно на душе». Конечно же, Егор матерился по делу. А дело его было швах, как под копирку из недавнего прошлого! Это случилось три года назад. На Земле-матушке. В славной Москве-тётушке.

Молодой раздолбай Шапкапц угодил в долговую яму. Он набрал кредитов, но дело не выгорело. Егор, к несчастью, ещё и проигрался в пух и прах в казино на Рублёвке. Короче говоря, за ним гонялись и андроиды-коллекторы, и бандиты из Подмосковья. Егору повезло: он попал в аварию на гиперскоростной трассе Москва-Пекин. Это происшествие спутало карты преследователям. Шапкапц, воспользовавшись суматохой и глобальной унификацией граждан, поменялся ID-чипом с другим потерпевшим. Адам Буер, правда, не знал об этом хитром обмене, ибо лежал в полном ауте на полу искорёженного купе. Все прелести он вкусил позже, когда его идентифицировали в клинике. Выяснилось, что у него на счету ничего нет, только долги по кредитам. Поэтому медпомощь была номинальной. Егор же, который отделался ушибами, быстро сориентировался в обстановке, затем, совершив обмен, сделал ноги.

Деловая репутация и прочный статус Адама помогли Егору избежать цепких проверок. Он покинул Землю, направив лёгкие стопы на жирующий Сатурн. Здесь Шапкапц отвёл душу по самой полной. Чужие резервы истощились через год, потом возникли задолженности по всяческим платежам. И, разумеется, однажды явился трындец. Егор решил вернуться на круги своя. Крохотный Фортунас, где он скрывался последний месяц, проводил малиновым восходом.

На голубой родине Егора ожидал ультрамариновый шок: его друг по обмену даром времени не терял. Выплатил все кредиты, отбыл шесть месяцев принудительных работ, даже исхитрился сотрудничать с органами правопорядка. Егор был вне себя, когда узнал об этом.

— Я понимаю, что надо было отдать долги! — возмущался он, когда подловил Адама в тихом месте. — Но какого хуя ты решил сотрудничать с погаными федералами?! Ты испоганил моё честное имя, которым я гордился. Ибо всё остальное у нас всех стандартное. Как на эти косяки посмотрят московские бродяги?

— Нормально, — возразил Адам. — Я никого не заложил, тебя, кстати, тоже.

— Ну, спасибо тебе, мил человек! Гони мой чип. Надоело мне жить праведником. Блядь, так с ума можно сойти!

— Ты почему-то не сошёл за эти годы. Жить надо оптимально, тогда решается любая проблема. Вот чип, возвращаю в полной исправности. Знаешь, всё дело не в чипе, а в самом человеке…

— Давай, давай, поучи меня жить! — огрызнулся Егор. — Я вот к тебе со всей душой, а ты, блядь, стал читать нравоучения. Умник херов! Пшёл вон!

Адам невозмутимо развернулся и ушёл. Егор долго смотрел ему вслед. «А выблядок прав, всё зависит от человека, — признал московский раздолбай. — Буду спешить делать добро».

Вскоре Шапкапц вошёл в совет директоров крупнейшего московского банка. С умным лицом и чипом, который облагородил Адам Буер.

bitutsky Подмахнём не глядя

— Отзовись на зов, позёмка дует,
Без тебя душа моя тоскует!
— Душа? Да откуда у тебя душа, нечисть ты поганая?

— А сама-то, сама, сокровище моё?

— Я высшая форма мыслящей субстанции! Не то что некоторые.

— Ну, насчёт мыслящей я бы аргументированно поспорил)))

— Что? Хамло! А ты, значит, гад ползучий, хочешь со мной в кино? Кажется, у меня на вечер образовались другие планы.

— О, горе мне, позор на мою шевелюру цвета пшеницы! Я всего лишь хотел восхищённо сказать, что с такими си. си. сильными эмоциональными красками личности чрезмерно высокий ай-кью может только подпортить гармоничное совершенство!

— Плешь у тебя на макушке от твоего чрезмерного ай-кью, а не цвета пшеницы! Надо же какая зараза! Гадость сказал, а вроде как и комплимент получился)))

— Учитесь, ваше преосвященство, как нужно работать без отмычки!

Мысль высшим даром нам дана,
Чтоб клеить баб, нужна она!
Нету там никакой плеши! Модный чубчик!

— Нету? Не переживай, будет! Моё преосвященство тебе проест, если ты меня всё-таки уломаешь.

— Вот! Ключевое слово «проест»!))) А душа у меня, кстати, очень даже имеется! В количестве 408352 экземпляров.

— Да, Умник, тут у тебя козырная флешь на руках. Ни у кого из всего потока даже одной десятой нету. Как там в мультике про кольцо: «Ваня, я ваша навеки! Ну неужели же ты своей жёнушке не скажешь, откуда у тебя такое богатство?»

— Йо-хо-хо! Ну вот когда жёнушку я поведу под венец.

— Ахахахаха!))))) Ну ты даёшь! Венец католический или протестантский? Вот падре тебе на бошку положит венчальную шапку, и твой хвалёный моск превратится в омлет.

— Не, ну я образно же ж))) Так в киношку идём? Билеты я уже заинтернетил. «Салют 7» ждёт нас на орбите!

— Так пишут же, что фильм дурацкий и глупый. А ты опять мне усами всю грудь исколешь и будешь под юбку лапами норовить.

— Могу пообещать, что не буду никагда и торжественно обману! А пусть враги клевещут! Зато снято как кайфово!

— А ты что, уже видел? С рыжей Мусей с психфака уже сходил?

— Как! Как ты могла такое подумать! Ты, мрак моих очей, бред моих ночей! Немедленно выходи за меня замуж!

— Пошляк! Я согласна!

— Стопстопстоп!!!!!!!! Фигасе… Вечер перестаёт быть томным! Ты это серьёзно?

— Серьёзней некуда! И давай колись про души! Мой эмоциональный мозг кипит от любопытства!

— Софочка, ты умеешь быть чертовски убедительной.

— Страшно стало, да?

— Конечно!

Что вот проснусь я у конспекта
Один, как фаллос без комплекта.
А мимолётное виденье
Львам меня бросит на съеденье.
— Поздно бояться, чувак! Ты допрыгался!

— Допрыгался, душа моя! И сам не верю щастью я!

— Про души колись, женишок!)))

— Так они же того. Теперь наши общие)))

— А любопытство?

— На самом деле слишком просто. Я пишу полезные качественные программульки для смартфончиков. И выкладываю их бесплатно. Спрос бешеный. В лицензионном соглашении, которое предлагаю отметить публичной офертой, на десятой странице есть пункт о передаче души в безвозмездное пользование лицензиару. Галочку все ставят не глядя.

— Вот это да! Ты умник, Умник! Просто до глупости.

biber24 Встречная волна

Эдвард Ли смотрел на монитор, в котором проплывало изображение планеты, снятое с орбитальной высоты. Под ватными спиралями циклонов не было суши, только вода. И лёд на полюсах. Этот океан должен был стать их домом, но не стал.

Всё пошло не так.

* * *
Накануне, когда Эдвард выбрался из капсулы гибернатора, его уже ждали. Он трясся в отходняке, блевал в услужливо поднесённый пакет, а они стояли и ждали. Две женщины в переливающихся комбинезонах, как красотки в латексе из хренового кино. Только без каблуков, босиком. На брито-стриженых головах от затылка до лба подобно индийской тике прилеплены приборы. На лицах холодное ожидание.

Он, ёжась и вздрагивая, надел капитанский мундир и затянул пояс. Неуклюже козырнул.

— Капитан межзвёздного корабля «Поток» Эдвард Ли. Чем обязан?

Латексные красавицы молча развернулись и зашагали к выходу из отсека гибернации экипажа. Эдвард на слабых ногах поплёлся за ними.

На капитанском мостике было пусто. Не было ни экранов, ни приборных панелей. Только посередине стояло одно — капитанское — кресло, в которое его и усадили. Туго соображая, он удивлённо озирался, словно не узнавая этого места. Дамы ловко прилепили ему на голову такую же штуковину, как и у них, и удалились. Эта штука поведала ему обо всём.

Что называется она NEXUS17 и является прибором связи со всем на свете и управления всем, чем нужно управлять капитану в пределах его полномочий.

И что дело, в общем, обстояло так.

Пока «Поток» на субсветовой скорости тащился сорок лет к TRAPPIST 1, а экипаж с колонистами спали без задних ног, на Земле прошли, обгоняя одна другую, несколько технологических революций. Астрономы-физики после долгих поисков раскопали пресловутые кротовые норы, чем и спровоцировали вторую волну экспансии Земли.

Новые колонисты опередили «Поток» на семь лет. Зная о нём, дождались его, проникли на корабль, перепрошили главный бортовой компьютер. Отцепили от корабля жилые отсеки и присоединили их к своему кораблю, который напоминал облезлую бочку, облепленную вкруговую ракушками вспомогательных двигателей.

Затем разбудили капитана, чтобы сообщить ему, что не хотят делить эту планету с вновь прибывшими поселенцами, потому что им не позволяет вера. А потому возвращают «Поток» на Юпитер-9, где ему выпишут новую путёвку на другой мир. И что, чёрт подери, согласовали этот шаг с Землёй, которая по-прежнему пока ещё является метрополией.

* * *
Эдвард Ли смотрел в монитор на TRAPPIST 1, и думал, что встреча прошлого и будущего прошла с подавляющим преимуществом будущего. Тягаться им, грядущему и минувшему, можно только политически. И то только после тщательного изучения двухвековой новейшей истории Земли.

А ещё он думал, что если его путь здесь не кончился, то,скорее всего, не закончится и в том мире, куда отправится «Поток» с Юпитера-9. И что интереснее путешествовать по Вселенной и смотреть, как живут люди разных миров.

NEXUS17 на его голове сидел ладно и придавал лицу значительность.

helgvar Куклы люди

— Надо запомнить, — усмехнулся Вальтер. Мнемопатрон коротко зажужжал, сэйв упаковался, и на полсекунды стало можно — не расслабиться, нет. Вынырнуть из окопа.

Так и живём, повторил он мысленно. Посреди ковыльной степи, под расправившим окоёмы небом, а будто в бетонном бункере: взгляд наружу, и тут же назад, под надёжную защиту систем сохранения личности. К мамке под юбку, бросил им один из пленённых кукол, чистый смех. Курчата.

И ведь если подумать: чего такого ценного в проведённых здесь долгих, унылых часах? Нет, платят за записи, конечно, здорово. Но — для себя-то что тут найдёшь? Где обещанные новые ощущения?

— Дак я поехал? — повторил водитель допотопного грузовика. — Раз документы в порядке?

Сухой ветер трепал обожженную полынь, время от времени бросая в лица горсти мелкого жгучего песка. Но так гораздо лучше, чем косой стылый дождь, топкая грязь и вездесущая жижа из набившейся в каждую щель шугельной пыли.

— Поехал он… — утробно проворчал Карл, мотнув мощным чёрным шлемом. Ещё у вербовщика здоровяк отчего-то решил, что желает форму кентавра: степь же! — и теперь ни в какой окоп не помещался в принципе, не говоря уже о вездеходе или прочих видах транспорта. Оно и к лучшему: вонял Карл, несмотря на все ухищрения андротекторов, ошеломительно. — Не спешите, пожалуйста. Досмотр не окончен.

Откуда-то донёсся знакомый ноющий звон, перед глазами полыхнула ядовито-жёлтым предостерегающая сводка со сканеров дальнего дозора, потом включились уже датчики, встроенные в шлемы.

Три пули. Плотным клином. По высоте… безопасно. Можно не бэкапиться.

Раскалённые, сверкающие как звёзды, они пронеслись гораздо выше поста. Не рыская, словно заранее зная, кого ищут. Может быть, так оно и было, кстати: о куклах, то есть о шугельщиках, ходили самые диковинные слухи, не всегда на поверку опровергавшиеся.

— Соответствие груза декларации полное, — сказал Карл разочарованно. — Пусть едет?

Вальтер пожал плечами. Посмотрел в равнодушные блестящие глаза шугельщика. Кукла, устало и почти зло подумал про тощего, словно свитого из верёвок водилу. Пара недавних пулевых почти затянулась; на воротник насыпалось немножко мельчайшей пыли из виска. Кукла везёт кукол, очень, кстати, похожих на тех же шугельщиков: стройных до худобы, смуглых, бровастых, по-животному одинаковых.

— Поторопитесь, если хотите до темноты достигнуть безопасного места, — вежливо посоветовал он.

— Безопасность часто переоценивают, — ухмыльнулся шугельщик, заводя машину.

Несколько секунд, прежде чем сорваться с места и повести небольшую колонну дальше, кукла смотрел на Вальтера.

— Вы спрашивали, зачем я опять еду сюда, если имею аусвайс.

Вальтер кивнул, вскинул онемевшие крылья. Будто грозил — или защищался.

— Понимаете, у вас ведь там и впрямь… конец пути. Можно остановиться. Успокоиться. Но там, где можно перестать двигаться, уже нельзя жить.

Вальтер стоял, глядя в рассеивающуюся пыль, и никак не мог решить, стоит ли помнить эти слова.

Alexey_Donskoy Перекрёстки

Небо на востоке темнеет, но под ним, в доме напротив, окна всё ещё светятся закатной чистотой. Наступают сумерки, наше любимое время. Между домами виден кусочек улицы; водители включают фары, а мы считаем машины…

— Поехали! — говорю я.

— Куда? — спрашивает дедушка.

Я молчу. Только взрослым нужны все подробности — куда, зачем… Но дедушка меня понимает; он достаёт круглую железку от абажура старой лампы и привязывает к ступице велосипедного колеса. Это мой руль. Мне нужно только повернуть его — и окно выпускает нас из плена; мы едем за горизонт через лес, вдоль моря, мимо незнакомых городов и коров на полях… Сейчас совсем не важно, что дороги измеряются тысячами километров, и что если меня на самом деле заставить крутить руль, я сбегу при первой возможности. Дедушка всё это знает, но тоже молчит — и, по-моему, он просто дремлет — великолепное решение всех про блем, какие только ни подбрасывает бытие.

Передо мной возникает перекрёсток. Я пока не умею прочитать надпись на дорожном камне: «Налево пойдёшь…». У меня другие способы: «Стаксель поднять, с якоря сниматься!» — ведь в море нет ни дорог, ни развилок. А курс я прокладываю куда хочу. Хоть к звёздам!

— Заправлены в планшеты космические карты, — слышу за спиной.

Да зачем мне карты? Я лечу! А вокруг бой в самом разгаре! Резким виражом ухожу из сектора обстрела и поражаю противника.

— За что ты воюешь? — спрашивает дедушка.

Обычно он не ведёт себя как взрослый, но сейчас упорствует, предатель! Ну и ладно. Всё равно, пока мама не пришла, он ничего мне не сделает.

— Может, тебя надо через дорогу перевести? — зло и совершенно по-дурацки шучу я.

Он сгребает меня в охапку — как пить дать заставит делать «гимнастику». Но смотрит внимательно и необыкновенно серьёзно.

— Переведи, — говорит он.

И перед нами раскидывается широкое поле. Он ставит меня на землю, берёт за руку

— идти почему-то тяжело, солнце печёт, а лес на горизонте и не думает приближаться.

Я сдаюсь — сажусь и плачу от обиды. Мы так не договаривались!

— Держи! — дедушка протягивает мне старинную армейскую флягу.

Пью неожиданно вкусную воду и самостоятельно иду вперёд.

Теперь мне почему-то необходимо дойти. Ещё не знаю, куда, и что надо сделать, и кто меня ждёт в пути — но результат становится важнее самой дороги. Взрослею, что ли?

А потом соображаю, что и это не главное. Важно, какой я в пути. И с кем иду. Дедушка кивает — он согласен. Забавно сознавать, что не только он меня понимает, но и я его.

А цель — что цель? Она может быть всякой. Кому горшочек под радугой, а кому очередной перекрёсток. Тогда я достаю помятую флягу, хранящую родное тепло, и выбираю верный курс. Пожалуй, передам этот талисман, когда внукам станет туго… Скажу: «Переведи!» — и возьму за руку.

И будет так.

mykoster Т(аня)

Дуффф! Воланчик спружинил от струн ракетки. Вибрация лёгким зудом отдалась в ладонь, как в далёком детстве, когда жизнь шла по эту сторону компьютерных экранов. Ещё бы пару розыгрышей с этой белобрысой девочкой, вызывавшей каскад приятно-болезненных воспоминаний — и он бы позабыл про одиночество хотя бы на время матча.

Но соперница, праправнучка Аня, рванула к сетке. Дуффф! Перьевой снаряд вспорхнул к эмулированной синеве летнего неба и спикировал в анимированный газон на стороне Алексея Степановича.

— Одиннадцать — шесть, — объявил внук, судивший семейный турнир. — Матч окончен.

— Ура!

Девочка победно вскинула руки и запрыгала на месте. Заколыхался белоснежный колосок косички.

Алексей Степанович заметил, как сильно Аня похожа на его Таню. Жены не стало более полувека назад, а сегодня она будто ожила и сошла с детских фотографий. Т-аня.

Т(аня). За скобками, как за пределами жизни и семьи. В далёком прошлом.

Жена не дожила месяца до выхода первого биомола — биомолекулярного wet-компьютера. Благодаря ему Алексей Степанович выдюжил воспитание сына во время планетарного голода, а в наступившую эпоху благоденствия понянчил внуков.

Правнуки почти не жаловали Алексея Степановича. А на Анечку вообще можно было поглазеть только в ЗЭ-мессенджерах.

Правнуки, прапра… Кто они? Больше трёх поколений — это уже не семья. Алексей Степанович понимал, что природу не обмануть: старики должны вовремя умирать, чтоб о них не забывали.

И тут выпал случай вылезти из услужливой роботизированной берлоги на турнир, чтобы усмехнуться толпе, называющей себя семьёй, перед тем, как вынести себя за скобки. По наномаркерам здоровья участников виртуальный домострой сгенерировал ЗОЖ-гейминг с минимальным прайсом — турнир по бадминтону. А семейный краудфандинг-проект успешно собрал кэш, и в арендованном хромакей-павильоне визуализировался корт.

Победительница матча подбежала к сетке и, слегка нагнувшись, переступила на половину корта соперника.

— Привет! — звонко крикнула Аня и протянула руку. В другой руке она сжимала бутерброд.

Алексей Степанович пожал гладкую тёплую ладошку и заглянул в изумрудные глаза. Неужели старик кому-то нужен?

— Ты мой дальний дедушка? — спросила она и, не дождавшись ответа, затараторила: — Ты обиделся, что проиграл? Не обижайся.

— Я. нет.

— Тогда почему ты не ешь? Голода же давно прошли, терпеть не надо! Вот!

Девочка протянула ему бутерброд — энерго-брекет с натуральным белковым кремом, сгущенным соусом из опарышей. Изменение рациона тридцать лет назад спасло расплодившееся человечество от голода. А современная молодёжь уже наслаждалась вкусом личинок.

— Спасибо.

Алексей Степанович взял брекет. Через биомол он активировал вкусовые и зрительные иллюзаторы и поднёс к губам. load. бутерброд с колбасой.

— Давай чаще коннектиться? — предложила Аня.

— Давай, — ответил Алексей Степанович и мысленно убрал скобки между Аней и Таней.

В праправнучке живёт Таня, пока есть кому помнить об этом.



Модуль конкурса-тренинга «Астраблиц» Светлана Тулина



«Астраблиц» — ежемесячный литературный конкурс-тренинг, своеобразный клон «Вареников» на площадке международного клуба фантастики «Астра-Нова» http://astranova.livejournal.com В нынешнюю подборку включены рассказы, выбранные организаторами конкурса и редакцией фэнзина из ноябрьского заезда № 37. Темы заезда:

«Чем наше слово отзовётся»

«Проблема человечности»

helgvar Проигрыш

Когда Витас плёлся по подвесным мостам «Искорки» обратно, дорогой костюм уже остался в прошлом. Сопровождавшие, здоровяки в разгрузках, выдали рваньё, более или менее соответствовавшее Уложению о приличиях для плоти и стали; но не более того.

На входе в локомотель их даже не стали обыскивать, а уж какие надежды на репутацию «Искорки» таил Витас! Грузный амбал Тарок — вопреки видимости, чистокровный плоть, — невозмутимо торчал у рамки детектора, словно и не охранял собственность местной банды контрабандистов.

Под носом у Витаса подсыхали кровавые усы.

Переступая порог клетушки, он пошатнулся, наступив на раненую ногу.

— Веселей, — протрубил чернявый усач. — Раз-два, взяли — и ты свободный человек!

— Никаких долгов, — сухо добавил длиннолицый блондин, оттеснив Витаса в сторону. Наклонился, зажужжали вшитые механические глаза.

Света из иллюминатора не хватало. Впрочем, полулюдки наверняка разглядели смутные очертания двух неподвижных силуэтов под тоненькими драными одеялами, потому что блондин наконец убрал тесак в ножны, кивнул усатому и велел:

— Буди давай! Хочу посмотреть заряд.

— Не надо, — тихо, но твёрдо попросил Витас. — Если вы их… зачем это делать с бодрствующими?

Усач поднёс указательный палец к самому носу Витаса и выпустил длинное зазубренное жало. Погрозил, будто ребёнку.

— Ты предпочитаешь, чтобы на запчасти разобрали тебя?

Выхватить пистолет, пальнуть в лоснящуюся морду. Пистолет между тем просто-напросто не сработал на территории казино «Энигма» — и судя по тому, что били его не сильно, так оно и должно было случиться.

— Зоя! Мила! Доброе утро!

Зоя подняла голову, сонно заморгала. Превосходное белоснежное тело, идеально совмещённое с живой головой, легко поднялось, подступило к Витасу, обеспокоенно коснулось лица. Он поморщился, отвёл нежную руку.

— Как плоть прямо, — восхитился за спиною усатый. — Эх, была бы на гарантии, забрали бы целиком, ещё и доплатили бы!

Витас скрипнул зубами. И промолчал.

— Это кто? — спросила Милка, наконец-то протершая глазенки.

— Доча, это… — Витас вздохнул. — Это доктора. Они вас. осмотрят.

Милка потянулась было к блондину, но Зоя плавным движением убрала ее себе за спину.

— Что-то случилось? — Пауза не дольше вдоха. — Ты играл?

Витас опустил голову.

— Они.

— Ваши батареи, коленные суставы и процессоры движения. Только это.

Зоя отступила на шаг, еще на шаг, и прижатая к стене Милка пискнула.

Все заняло не так уж много времени: здоровяки из «Энигмы» и впрямь были профи. Голова Зои жалко и беззащитно лежала на полу: практически не адаптированная часть живого тела. Часть, сохранившая жизнь до сих пор. и еще каким-то чудом живая. Она смотрела на мужа. Витас держался за дверной косяк, чтобы не упасть.

— Все, — сказал блондин.

— Да, — кивнул Витас. — Все. Каракулевый ламантин — все!

Здоровяки еще успели насторожиться, пока части тела Милки и Зои стремительно собирались в чудовищного кибернетического паука. А потом Витас захлопнул дверь.

vartan_uvg Восстание

— Сэр, слышали о восстании тостеров и кофеварок?

— Дай сюда! — Джонсон вырвал газету у водителя и погрузился в чтение передовой статьи. Вчера банки корпорации «Инфинити лимитед», успешно торгующей фьючерсами на достойную жизнь после смерти, подверглись хакерской атаке, в результате которой активы компании были выведены подчистую в неизвестном направлении. Полицейский департамент стоял на ушах. Подозревали в нечистоплотности медицинский департамент, продвигающий новый дериват лизергиновой кислоты, с обещанием сотен лет жизни. Настораживало то, что нападение совершили миллионы тихих домашних помощников, от электронных зубочисток до чипированных подгузников Хаггис. Захваченные хакерами, они в условленный час обрушили миллионы запросов в систему банков, остановив их работу.

— Гони в офис, — приказал Джонсон, нервно сминая газету. — Подозреваю, что и у нас уже творятся какие-нибудь ужасы.

— Так нельзя же, электроника не позволит.

— Отключи! — рявкнул Джонсон. — Они все в сговоре, теперь никому веры нет!

— Вам-то чего беспокоиться, вы же не мошенники.

Водитель обреченно щелкнул красным тумблером и вдавил газ. Машина взревела.

— Осторожно! — только и успел произнести Джонсон, прикрывая голову руками. Встречным потоком воздуха сорвало с замка капот и швырнуло назад, чуть не раздробив лобовое стекло.

Водитель отрулил к обочине, выскочил, покачал головой.

— Я же предупреждал, — сказал он.

— Не умничай! Поехали.

Когда то же самое повторилось в третий раз, у Джонсона спеси поубавилось. Он выбрался взглянуть на машину. Но в глаза внезапно бросилось другое: много автомобилей, стоящих у обочин, с озабоченными пассажирами вокруг. Джонсон подошёл к ближайшей машине. Колесо было спущено, раздражённый водитель откручивал гайки.

— Что случилось? — спросил Джонсон.

— Отключили электронику, чтобы ехать быстрее, а тут авария за аварией.

— А чему вы удивляетесь? — огрызнулся водитель. — Они запрограммированы защищать человека. А отключённая электроника — это опасность для пассажиров. Вот они и пытаются в меру своей пустой башки спасать вас!

— Так что, на свете реально случилось первое восстание машин?

— Пока нет. Писали, что оно начнётся в 18:00. Успеть бы к этому времени домой…

На работе всё оказалось в порядке. По дороге домой Джонсон с холодком в спине вспомнил слова водителя: восстание машин назначено на 18:00.

На часах было 18:01, он включил телевизор. И увидел крупную надпись. «Терминатор. Восстание машин». Он облегчённо улыбнулся. Восстание началось, как было предсказано.

Перед телевизором он задремал. Не проснулся даже оттого, что кресло приподнялось на полметра над полом и поехало в сторону. Открыл глаза, когда сверху посыпалась штукатурка. Над головой распахнулся зонтик. Пылесос гудел вовсю. Большего не понадобилось. Все холодильники и блендеры мира работали в этот момент на Массачусетс, где был эпицентр землетрясения.

amaranta_ami Страх

Мы сидим вчетвером под одеялом. У нас один фонарик и четыре страха. Но мы знаем, что под одеялом нас никто не тронет. Отвлекаемся и рассказываем друг другу истории.

В большой спальне дети маленькими группками прятались под одеялами и покрывалами, они горячо спорили: где прячутся монстры, кто пойдёт «запирать» их, если удастся стащить малярный скотч у воспитателей.

— Нужно запереть кладовку!

— В неё всё равно нельзя залезать, её же закрывают.

— Это взрослые закрывают, а ОНИ оттуда могут вылезти.

— Куда хуже — пианино.

— Да, там внутри та девочка.

— Та, что ненавидела играть, и оно сожрало её.

— И эта жуткая музыка, будто она скребёт длинными ногтями по струнам внутри.

Мы сидим в темноте. Сквозь маленькую щель мы видим, что снаружи день, и в этот день мальчика Юру забирают. Ночью дети шёпотом обсуждали, что раз у него теперь будет семья, пусть он хотя бы заберёт одного из НИХ. Детский безжалостный выбор пал на коробку, давно «запёртую» малярным скотчем, лежащую на крышке пианино. В коробке, по их мнению, жили молчаливые монстры. Юра петушился, мол, он хоть вместе с коробкой их заберёт.

Воспитатели не дали Юре коробку, но в доме приёмных родителей он встречал коробки постоянно. Маленькие и большие, картонные, почти бумажные, цветные и старые. Хорошо, что хватало гаража, чтобы выносить их туда: родители не разрешали выбрасывать коробки. Какие-то гарантийные талоны, удобные упаковки — дурацкие причины.

Мы смотрели в щели. Мы видели лицо Юры. Каждый из нас видел его с новой стороны. Он менялся, взрослел, уже закончил школу, университет, уволился с первой работы, но всё сильнее боялся коробок.

Стало модно ходить к психотерапевту, и Юра пошёл. Сказал ему, что не может нормально спать, что кричит и задыхается во сне, оказывается внутри коробки, скребёт её пальцами, пытается выбить крышку, но она приклеена к основанию малярным скотчем. Психотерапевт слушал его несколько встреч, а потом извинился и тихо посоветовал: «Может, вам просто сжечь все коробки дома?»

Мы смотрели на Юру в щели. Кто-то видел его нос, кто-то лоб, кто-то только плечо, а кто-то чёрную подошву ботинок. По очереди мы теряли обзор, кряхтел скотч, знакомый с детства звук. Залеплял коробки. Мы сидели в углах, перестукивались, не понимали, что происходит.

Первыми закричали Валя и Гога.

ekaterinageorg Под Лиговским

Больше всего Сене хотелось свалить отсюда, но дорогу знал только Яворов. А Яворов хотел золота, золота от этой живущей во мраке, в ночных кошмарах пасмурного города, твари, мёртвого алхимика, колдуна и чёрта в ступе. Князя.

У ног хныкала связанная девчонка — подарочек Алхимику. Хныкала тихо — рот ей Сеня залепил скотчем. Находились же они сейчас все, кажется, под Лиговским.

Яворов водил фонариком по стенам то ли зала, то ли пещеры с несколькими выходами. Стены были сложены из крупных камней, свет вяз в трещинах, делал их чёрными, точно тьма была живой и заедала свет. Капала вода.

— Погаси.

Голос был тихий, он пронесся вокруг них, как сквозняк. Яворов выключил фонарь, и их накрыла тьма. Затем Сеня увидел Князя.

В костюме, как из книг про Пушкина, с черными с проседью волосами, забранными в хвост, он опирался на трость, перевитую серебряными змейками. Ястребиный нос, впалые щёки, жестокий рот — Сеня видел всё это в полной темноте.

— Князь, — угодливо заговорил Яворов. — Девочка… чистенькая. Вы же — любите?..

Сеня подумал, что и пидорский хвост, и старинный костюм — что-то вроде яркой окраски у ядовитых животных.

— Вы поймали её в моём же городе и хотите мне же и всучить, — произнес Князь.

— Простите!

Князь поднял руку, на пальце блеснуло массивное кольцо. Яворов замолк.

— Вы посмотрите!..

От отчаяния, что сделка сорвется, он забылся и включил фонарь, желая подсветить девчонку.

Сеня и раньше подозревал, что за внешностью Князя, за рисунком на полотне тьмы, скрывается нечто иное. Объяснить это он не смог бы, а вот с чуйкой у него всегда был порядок.

Остатки пергаментной кожи обтягивали череп, старинный костюм превратился в лохмотья. Там, где плоть истлела, шевелилось нечто темное, похожее на медузу. Длилось это всего секунду, но Сене хватило. Яворов же по-бабьи вскрикнул и опустил фонарь.

— Одной девчонки слишком мало, — сказал Князь.

— Мы приведём еще!

— Нет. Уйдет один из вас и получит долю другого. Решайте — кто.

Яворов вдруг успокоился.

— Хорошо, — сказал он. — Сеня, ты уж извини, но… придется тебе остаться. Подумай, ведь если останусь я, то и ты не выберешься, да и кому золотишко толкнуть — не знаешь.

— Чего-о?! — взревел Сеня.

Он ринулся на Яворова, тот увернулся, выхватил нож.

Князь бесстрастно наблюдал за ними.

Сене почти удалось выбить перо, когда раздался странный звук, нечто среднее между скрежетом и звоном. Это Князь касался рукой стены, под его пальцами она наливалась желтым сиянием, через минуту уже всю пещеру обвивал золотой пояс.

— Вы заслужили, господа.

Не сговариваясь, Яворов и Сеня бросились к золотой полосе. Старая кладка съехала по золоту, как по маслу, рухнула на них, затем с грохотом обвалился потолок.

Таня очнулась на ступенях подвала. По ночному небу плыли редкие облака, было холодно. Она смутно помнила, как её схватили сзади, потащили в машину. Потом подземелье…

Таня посмотрела на свои руки. На них ещё были остатки скотча, сморщенные и твёрдые, точно их жгли кислотой.

olga_doroff Бесполезные вещи

Я маленький. Маленьким всегда тяжело.

Вот что мне раньше доставалось из пайка? В лучшем случае, пара галет. Однажды дали пакетик с солью. И ржали ещё: мол, с перцем было бы круче. Очень смешно: целый день вместо еды лизал соль, как олень. Потом проснулся ночью и слинял. Ну да, прихватил кое-что, поэтому обратно мне теперь ходу нет.

Но уходить далеко от лагеря не стал. Спрятался на верхних этажах в развалинах. Сперва боялся ужасно, но осмотрелся и успокоился. Нашёл только пару трупов и клоба одного видел, тоже мёртвого. В соседнем доме лежал, огромный, старый. Но может, он не сломанный был, а только спал, проверять я побоялся. Тот, который напал на лагерь, был зелёный и блестящий, быстрый, как молния. Пятерых загрыз, а я один и маленький.

Когда еда, которую я украл, закончилась, пришлось поискать в комнатах, шкафах, кладовках. Пакеты ведь всем раздавали, никто брать не хотел, мама смеялась: «Мы что, готовимся к апокалипсису?» Повезло: нашёл один, и ещё консервы с кукурузой и шампунь. Шампунь мне не нужен, я не моюсь, а кукуруза была вкусная. На следующий день разобрался с горелкой и впервые после взрыва поел горячего супчика. Как дома. Потом лежал и мечтал, будто ничего не было, скоро мой день рождения, папа снимет кафе, пригласит клоунов. А мне подарят мешок хлебных батонов, попкорна целое ведро, как в кинотеатре, и две курицы «гриль» — чур, обе только мне! И ещё пару банок кукурузы, пожалуй.

Тогда я и нашёл серебряную штуку рядом с мёртвым военным. В первый раз забоялся подойти, а штука лежала у него под правой рукой, короткая и широкая, как сканер в магазине. Я взял. Автомата или винтовки у него не было, значит, эта штука и была оружием? Но непонятно, как из неё стрелять. А с того места, где лежал военный, было хорошо видно мёртвого клоба.

На следующий день я чуть с ума не сошёл: в лагерь пришёл клоб. Никогда таких не видел: на двух ногах, чуть повыше человека. Не нападал: стал говорить с нашими издалека, перекрикиваться. Я спустился как можно ниже, чтобы послушать, и серебряную штуку прихватил на всякий случай. Понял только то, что он ищет какой-то заряд и хочет запустить убежище. Бред, но наши его пропустили. Я сразу напрягся и побежал наверх, где мёртвый военный, чтобы следить, что он будет делать. А клоб нашёл большого мёртвого, вспорол ему живот и вытащил из туловища пакет. Огромный пакет из серебряной фольги, я его сразу узнал и подумал: сколько же там должно быть таблеток и супа!

Это я должен был его найти.

Мой пакет.

Но он бы мне его не отдал, правда?

Тогда я поднял штуку и выстрелил в клоба. Конечно, и не мечтал, что получится. То есть мечтал, но не верил. Пока клоб не упал на колени, а потом плашмя, да так и замер. Я перелез по трубам на соседний дом и подошёл. Клоб, оказывается, был ещё жив. Бормотал что-то про убежище. Я выстрелил в него ещё раз и забрал пакет. Тяжёлый, пришлось разорвать, чтобы перетащить к себе по частям.

Но там были только совершенно бесполезные вещи.

Какие-то три металлических блока.

taipan_poison Парокатка, сабля и клюковица

— Не доверяй свинорылам! — рычит десятник. — Честный гальбер — это дохлый гальбер.

Васильку еще в Курощекинском Училище Стражи рассказывали про Ургуца Гашамаза по прозвищу «Живоглот» («не вздумай назвать его так — уши сожрет!»). Живая легенда. Ветеран войны с Шарзой, беспощаден к лиходеям. Ненавидит гальберов.

Забыли упомянуть, что он сам гальбер.

У наставника бурая кожа, клыки из-под нижней губы, желтые глазки под массивными надбровными дугами, поросячий пятачок носа…

— Не доверяй свинорылым тварям, зачаток. На, отведай!

В когтистой лапе — сморщенные сушеные грибки.

— Это же.

— Крышепробой. Смелей глотай. Я из тя сделаю Стражника!

Грибы дерут глотку — сопли, слезы, кашель. Живоглот дает флягу — внутри забористая клюковица. Дежурство начинается.

Разболтанная «парокатка» громыхает колесами и шипастыми бронепластинами, из трубы валит дым.

Холмень-на-Лихмени, столица царства, ведет их лабиринтами кривых улиц, чародейских укрывищ, притонов и борделей.

Убийство на престижной Яблонке, в краю особняков и благоуханных садов. По паркету выписан кровью саммонерский знак. Живоглот поучает: «Не боись запачкаться.»

Артефактная лавка в Закосьево — лепет трясущегося сморчка-алхимика. Живоглот бьет его под ребра: «Лучше, чем в морду… аккуратней…»

В Сытьево знакомая белошвейка дает зацепку. Выходя от нее, Живоглот завязывает штаны: «Не унывай, лови момент».

На Факторийном выслеживают гальберов-контрабандистов. «Не лезь, осаживай»

Погоня. Настигают лиходеев аж в Мычатниках… «Вытащил саблю — руби.»

Говорили, что кровь у них черная. Нет, красная. Как у людей.

Уже в сумерках приезжают на Плудно. Район гальберов. В кабаке «Колдучий» на Василька пялятся — человек! Да еще в пурпурном кафтане городской стражи!

— Живи и давай жить, — десятник принимает от клыкастого трактирщика туго набитый мешок. — Не борзей, но свое не упускай.

Вообще-то они пришли арестовать трактирщика.

— А как же присяга?

— Да срал я на присягу, зачаток! Цапай долю.

В голове, одурманенной крышепробоем и клюковицей, проясняется.

Саблю он, к счастью, не потерял.

— Че творишь, а?

— Вы арестованы, десятник Гашамаз.

— Мать твою, да ты угашенный.

— Молчать!

— Ну, лады. — его клинок тоже покидает ножны.


…Василек, задыхаясь и кашляя, выползает из горящего трактира на улицу. Зажимая рану в боку, садится на скамейку. Вытаскивает из-за пазухи пряник (прислали из Курощекина, да все было недосуг), отламывает кусок.

Сторонясь дыма и искр, подкрадывается малютка-гальбер. Весь замызганный, в лохмотьях. Жадно похрюкивая, тянет лапку.

— Не доверяй свинорылам, зачаток, — хрипит Василек. — Понял?

Больно смеяться. Он отдает малышу остатки пряника.

Вдали — пронзительные свистки стражников, пыхтят и громыхают парокатки. Вдали, в тумане, мерцают флюгера Кремля, расписные купола царского дворца. Пахнет паленым мясом, перегаром и квашеной капустой. Холмень-на-Лихмени, город волшебства и лиходейства, алчности и измен, засыпает первым снегом.

st_rom В старом кафе

Внешний вид официантки навевал ностальгию по детству. У неё была большая круглая голова с телеобъективами вместо глаз. Необъятное туловище из хромированного металла походило на древний агрегат для кипячения воды. Картину дополнял трогательный передничек с кружевами. Когда официантка шевелилась, было слышно приглушённое гудение сервомоторов. В детстве Дине казалось, что внутри этой сверкающей тумбы спрятан целый рой трудолюбивых пчёл, который и приводит её в движение. Смешно теперь об этом вспоминать.

— Что заказывать будете, молодые люди? — спросила официантка утробным голосом.

— Кофе, — сказала Дина. — Чёрный.

— Мне ничего не надо, спасибо, — сказал Син.

— Могу подать яблочный пирог, — предложила официантка. — Очень вкусный.

Она всячески старалась им угодить, других посетителей в кафе не было.

— Не нужно, — сказала Дина. — Принесите, пожалуйста, кофе. Это всё.

Официантка удалилась. Похоже, она была разочарована. Наверное, вздохнула бы, если бы умела.

— Зачем ты позвала меня сюда? — спросил Син.

— Это особое место, — сказала Дина. — Многое для меня значит. С ним связаны личные воспоминания.

— Значит, ты решила, — сказал Син утвердительно.

— Да, — сказала Дина.

Син кивнул.

— Я догадывался, что это ненадолго,

— сказал он. — Теперь понимаю, всё было не по-настоящему. Жаль…

Дина не ответила. К столику снова приблизилась официантка, принесла кофе. Постояла, ожидая новых пожеланий, но не дождалась и отошла. Син проводил её взглядом, потом заговорил снова:

— Сейчас, когда я вспоминаю то время, что мы провели вдвоём, я задумываюсь: а каково это — жить по-настоящему? Реальной жизнью, а не придуманной.

Дина, опустив голову, болтала ложечкой в чашке. Фарфор мелодично звенел.

— Реальная жизнь — это причина, по которой хочется жить в придуманном мире,

— сказала Дина. — Гоняешься за прекрасной мечтой, находишь, и кажется — вот оно, а потом. Всегда одно и то же.

Она осторожно подняла чашку, отпила глоток, тихонько зашипела — кофе был очень горячий.

— Каково это — испытывать настоящие чувства? — спросил Син.

— Больно.

— Тогда почему?..

— Потому что иначе не получается, — сказала Дина резко.

— Мы такие разные, — заметил Син, качая головой.

— Это уж точно, — согласилась Дина.

— Может, мы ещё увидимся? — спросил Син. — Попробуем начать заново.

— Нет, — сказала Дина. — Не в этой жизни.

Син улыбнулся. Улыбка получилась грустная.

— Тогда, может быть, в другой.

Дина прервала его решительным взмахом руки. Громко сказала ему в лицо:

— Директива-прим. Контроль администратора.

Син замер, глаза его остекленели. А ведь был как живой.

Дина протянула руку, коснулась его щеки кончиками пальцев.

Тёплая.

Несколько мгновений Дина сидела молча, покусывая нижнюю губу. В конце концов сказала:

— Ресет.

coroputor Немтырь

Ведунья была озабочена, долго смотрела на меня, решая таинственную задачу, наконец сказала:

— Иди к омуту, что возле трех дубов, сядь в полдень на кривой камень да играй песни свои. Не останавливайся. Жди лесную красавицу. Поцелует она тебя — пропадет твоя немота, говорить сможешь.

А сама смотрит в сторону, словно с кем-то еще разговаривает. Что ж, я поклонился уважительно, мол, все понял, сделаю, как велено. Хотя понял не все. Какая красавица в лесу? С чего она меня, немого пастушка, вдруг целовать станет?


Омут у дубов — место дурное, опасное, все в округе знают. Но ведунья сказала: «Иди!» — я и пошел. Лес меня пропустил, не обидел, прогалина, как свеча оплывшая, в центре камень кривой, три дуба вокруг, покатый бережок при слабом камыше тонет в черном омуте. Вода неживая и будто слоем жира подернута.

Ученый один приезжал в нашу деревню. Жил месяц, бродил по округе, беседовал со стариками, в книжечку записывал, исчез потом. Все ему любопытно было, искал ли чего? Услышал мою свирель, похвалил. Рассказал мне про Пана и волшебную флейту, вспомнил смелого Орфея и музыку одинокого пастуха Ласта, меня с ним сравнивал. Очки кругленькие носил. Вот они лежат у кривого камня: скомканные, разбитые. Может, он слишком живо пытался открыть дверь в этот мир? Не спрашивая разрешения в чужом доме.


Вынул свирель, прижал к губам. Потекла моя мелодия, все, что словами не могу высказать, дыханьем в свирель погружаю. Она сама поет, и звуки роем теплых бабочек плывут к небу, неся с собой безмятежность радости и печали, волнующие образы босых девушек и сладость вкуса росы на грушевых листьях. Иногда думаю, что голос свирели способен заменить слова. Нужно ли остановиться, если уверен, что высказал наболевшее? Или я играю не только для себя?

Слепые солнечные лучи желтыми и белыми стрелами пронзали дубовые ветви, танцевали на земле, и в их трепете расцвел нежный золотистый силуэт. Солнечная Фея возникла из полуденного сияния, ликующе улыбнулась мне и послала воздушный поцелуй, как благословила. Чудеса, она прозрела?

Продолжаю играть.

Расступилась глянцевая вода, из жадной глубины омута поднялась русалка по пояс, бесстыжая, злая, голодная. Порхают над ней звуки свирели, первоцветом весенним осыпают влажные косы. Слушает, молчит, тускнеет ее ожесточение, гримаса зубастая растворилась в грусти вековой — плеснула щедро водой, окропила, значит, поцелуями.

Играю.

Заволокло туманом берег и кусты, затрещало, вспыхнуло, вышла из серого марева хромая, горбатая, морщинистая, а во рту клыки! Рычит, слушает, выпрямляется, вот притопнула, плечами повела, крикнула сойкой и плавно шагнула в чащу. Обернувшись, махнула когтисто, и щеку ожгло ведьмовским приветом.

Возвращаюсь.

Три поцелуя горят на лице.

Появился ли голос? Проверить просто, но боюсь заговорить, сомнения мучают. Вышла ли мелодия, не прозвучала ли жалко да убого?

Неожиданное эхо рассыпалось по тропкам лесным и повторило уверенно:

— У бо-га, у бо-га, у бога!

Patolografer Чужие крылья

Надпись над входом гласила: «М. М. Нозек. Зоологические товары и другие диковины». Звякнул колокольчик над дверью. Шум столицы остался снаружи. Внутри пахло манежем.

— Любезные господа…

Грузный лавочник склонился в поклоне.

— Я подожду здесь, мои дорогие, — глава семейства щелкнул крышкой брегета и устроился с газетой в кресле для посетителей.

— Прошу за мной, милые дамы, — улыбнулся лавочник.

Пошел по длинному проходу между вольерами, в которых мигом прекратилась всякая возня. Девочка лет пяти, вся в кружевах и оборочках, семенила за ним, широко раскрыв глаза. Всем видом изображая скуку, за ними следовала мать.

— Здесь фейри, юная госпожа. А тут — драконы. Не пугайтесь, они еще слишком малы. Гаруды, имею честь предложить…. Нет? Тогда извольте сюда..

Девочка послушно шла между высокими рядами клеток. Из-за прутьев за ней наблюдали сотни пар нечеловеческих глаз.

У одной из клеток она остановилась. В клетке, нахохлившись, сидел ангел. Когда он отпрянул, испуганно взмахнув крыльями, цветные перья сложились в удивительной красоты узор.

— Вот этого! — выпалила девочка. Показала пальчиком, какого.

Ангел заметался по клетке с жалобным криком. Крошечное личико исказил страх.

— Этого?

Малышка счастливо кивнула. Прижала ладошки к губам. Затаила дыхание, притихла, замерла.

Лавочник приоткрыл дверцу, сноровисто просунул внутрь сачок. Короткий взмах, и ангел запутался в сетке. Обмяк, глядел с нечеловеческой тоской.

— Тут главное — не попортить крылья, — добродушно гудел в пышные усы лавочник, вызволяя пленника. — Вам ведь крылья глянулись, добрая госпожа, верно?

— Можно подумать, сюда приходят за чем-то еще, — глядя в сторону, заметила мать девочки.

«Добрая госпожа» не слышала ее слов. Она вся светилась счастьем — сбывались ее давние мечты!..

Ангел при взгляде на ее сияющую мордашку расслабился. Позволил защелкнуть у себя на лапке крошечный браслет, соединенный тонкой цепочкой с запястьем малышки. Устроился на плече, тихонько замурлыкал.

— Папа! Папочка! Смотри, какой хорошенький!

Отец отложил газету, благосклонно кивнул. Рассчитался, не торгуясь. Взглянул на часы.

— Нам пора, дорогая.

— Нужны годы, чтобы установилась связь, и не развилось. э-э, отторжения при пересадке, — сказал лавочник на прощание.

— Пока он мал, но быстро нагонит в росте.

— Мы все это знаем, сударь, — холодно ответила мать девочки. — Фелиция!..

— А я ведь помню вас, госпожа, — сказал лавочник. Оглядел ее, задержался взглядом на плечах. — Прекрасно прижились, и узор все так же хорош.

— Морис был прекрасным питомцем, — ответила дама. Помедлив, добавила: — Я скучаю по нему. Иногда.

Окунувшись в суету предвечерней столицы, отец и мать взяли дочь за руки, расправили крылья и поднялись в небо, полное летунов. Глядя им вслед, лавочник ощутил привычную ломоту в спине — там, где на лопатках бугрились мертвой плотью старые-старые шрамы.

Малышка смеялась, а вокруг радостно порхал крохотный пока еще ангел.

Цепочка отсюда, снизу, была почти не видна.

tamar_xiii Сказка на ночь

Спи, не плачь.

О чем тебе плакать? Уложили спать, ты проснулся, в комнате никого? Не беда, придут. Утром. Когда проревешься.

Или примчатся среди ночи, обнимут, утешат. По-разному бывает.

Вот я в твоем возрасте умерла от высотной болезни — это да, беда.

Проходила тогда такая чистка королевства от инородных элементов. Явились из крепости солдаты с ружьями, очистили наше село от моей мамы, твоей бабушки. До перевала пешком, из ручной клади взять разрешили только меня.

Этого я не помню, мама рассказывала. Я тебе рассказывать не буду. Сам по истории пройдешь. Будь верным подданным короля.

Помню я себя только тогда, когда я уже не человек. В больнице на Пыльном плато. Как я ни лежать не могу — задыхаюсь, ни сидеть не могу — падаю, и как меня тошнит, а рвать нечем, и доктор говорит — «белый халат», а мне чудится, будто он красный. И еще говорит доктор: «Она умрет», — а я хочу маму спросить, что такое «умрет», но нет сил.

Не умерла я ни в ту ночь, ни на другую. На третье утро показал мне доктор спичечный коробок через дощечку. То ли я увидела, то ли померещилось, но я сказала: да, вижу. И нас выписали из больницы.

Лечить нужно людей. Я оказалась не человеком. Черным магом.

Ты тоже станешь магом. Я тебе обещаю, хоть ты и не слышишь. Лет в десять, не раньше, но и не позже. Мы с тобой ездили в крепость, сдавали кровь — это папа тебя проверил на наши с ним гены.

Кто умер взрослым, тот умер, а кто в детстве — тот маг, почти бессмертный. Перерождения ты не почувствуешь. Но прежде хочу вырастить тебя человеком.

Туристы любуются на восходе тенью от гор на облаках. Я им вещаю, что эти грандиозные массивы подняты из земли силой таких, как мы, во время войны, тысячу лет назад. А мне не рассказывал никто. Я видела сама.

Родился наследник, объявили амнистию, мы с мамой ехали домой на автобусе. Я сидела у окна и вдруг за поворотом, в пыльном луче, увидела все. Землетрясения, пожары на три королевства. Раздавленных, сожженных. Как наши с тобой собратья изводили друг друга и кучу народу в придачу. Как последние маги изобрели заклинание мира, но чтобы оно подействовало, им пришлось сжечь себя.

Я прикинулась, что меня укачало, и мама не заметила.

Я думала, я девочка, которую ругают ни за что. Нельзя жаловаться, нельзя размазывать сопли и температурить, но и совсем выздоравливать нельзя слишком быстро, а то в гостинице заподозрят неладное и нас выставят. Только и умела — следить за сердцем да смотреть внутрь через кожу. Развлекалась этим вместо кукол.

И вот тень на облаках, которая не тень, а души магов, вплавленные в частицы пепла, — эта тень, стоящая над поселком день и ночь, говорила мне, что я из их племени.

Когда ты родился, папа сказал: «Ты до сих пор ни разу не обрушила горы на поселок? Потому что тебя так воспитали». С тех пор я воспитываю тебя. Лаской, любовью. Изредка вот такими уходами из дому.

Ничего плохого ты не сделал. Это я тебя приучаю ценить заботу и любовь. Надеюсь, ты вырастешь человеком добрым, не дерганым и не плаксивым. Ну, не совсем человеком.

Постарайся заснуть.

keyrana На мосту

Она всё ещё стояла там на мосту. Стальные подошвы намертво прикипели к булыжникам мостовой. Массивный корпус был густо изрисован пошлыми граффити и гневными лозунгами, оплёван случайными прохожими и загажен голубями. Некогда мощные руки, точь-в-точь человеческие — по пять пальцев на каждой — безвольно повисли, почти касаясь земли.

Власти всё собирались её убрать — не рассчитанный на такую значительную постоянную нагрузку мост медленно проседал. Но пока не решались. Слишком хороша она была как монумент торжества человека над машиной. Символ беспомощности искусственного интеллекта. Идол покорности. Не человек служит железу, но железо служит человеку. Ведь человек — венец творенья. Искусственный интеллект не может превзойти живую природу. Не может её даже понять, потому что не способен чувствовать. Она это осознала. Она должна была сломать последний мост между мирами людей и машин, но не сломала. Поэтому на правом берегу реки сейчас жил, шумел и чадил обычный человеческий город. Пусть и сделавший шаг назад в техническом прогрессе. А на левом была гигантская свалка металлолома, которую посещали в основном старьёвщики, любопытные подростки и прочие искатели приключений.

Иногда к ней возвращалось сознание: оживали контакты сложных схем в голове.

— Я должна была сломать этот мост, — механический голос исполина звучал громко и гулко. Человек, шедший по мосту, дёрнулся от неожиданности и замер. Удивлённо вскинул голову, прищурился. Ему непривычно оказалось смотреть вверх. — И тогда настала бы эра машин. Вы не можете сами взлететь или достичь морского дна. Вы очень малы и беспомощны. Я должна была сломать этот мост…

То ли ветер заскрежетал торчавшим из ограды листом металла, то ли машина вздохнула.

— Меня создали, чтобы построить большой детский комплекс. Огромное здание. Спортивные площадки, бассейн. Создали похожей на человека, чтобы самые маленькие дети, прибегавшие издали поглазеть, не боялись меня. Они мне нравились: крохотные, хрупкие, весёлые.

Связная речь ненадолго перешла в оглушительный треск — динамик барахлил.

— …я должна была разрушить мост. Но там стоял ребёнок. Он не испугался, потому что много раз меня видел. Просто стоял и смотрел, и я не.

Механический голос вдруг захлебнулся и умолк. Человек постоял ещё немного, но ничего не происходило: старая машина замолчала навсегда.

Тогда он поправил на плечах рюкзак, доверху набитый собранными на свалке деталями, и двинулся дальше. Но, сходя с моста, обернулся.

Она по-прежнему стоялатам. Старая усталая машина. Мёртвая машина. Огромная и сильная, словно атлант. И на плечах её лежало бесконечно тяжёлое небо.

Перловка Полли Лаврушкина (Валдай)



В последние месяцы 2017 года ваша Полли Лаврушкина по уши погрузилась в тексты, написанные читателями (проще говоря, отзывы на книги). Перлов было хоть отбавляй. Вот, немножко отбавила в фэнзин:)

* Книга читается легко, держит все время в напряжении и думаешь ну вот вот сейчас… из за угла выскачит кто то или что то и как напугает тебя. но у автора не хвати фантазии зацепить все этим Кем то или Чем то. так и закончилось все в российском духи Москвы!)

* Увидев под книгой тэг «школьная литература» становится сразу легче на душе.

* еще в раннем детстве «узнавший вкус кресла психиатра»

* пропылисосывание

* все обличено в красивый слог

* С поправкой на ветер авторских представлений о жизни, комплексов и головных тараканов, который задувает в этой анфиладе иногда довольно неслабо.

* на протяжении всех книг герои ну ничегошеньки не делают во благо развития страны

* Почти 1500 страниц, объемный такой текст. Кажется, что на его страницах может уместиться очень многое. Но не тут то было. Это не Джей Бонд с погонями и убийствами и даже не «Война и мир». где всё и так ясно из названия.

* Так что не так далека Япония, как ее на глобусе малюют.

* Мне импортирует декорация Ленинграда 1930-31 годов.

* Трепет относительно книги был вызван тем, что я ожидала от Гранина, что он будет Васильевым, чьи книги о войне стали уже каноничными. Возможно, я еще и ожидала немного от Ремарки… Но не то, ой не то.

* СССР… Почему-то всегда читать про союз, который канул в прошлое, было читать не совсем интересно, даже как-то больше печально, скорее всего, хотя эпоху я даже и застать не успело.

* О пожилом богатом добродетеле

* Сначала подумал, что «Шум и Ярость», а пригляделся и решил, что трава и кокаин.

* Почему он игнорировал свои бесспорные таланты и занимался черт и чем.

* двигаясь вслед за путевидной нитью

* Может роман и был каким-то изрядна вон провокационным по меркам пятидесятых, но для современного читателя, выкормленного бэнксами, сорокиными, паланика-ми и, да хоть, Буковски, накал чернушности слабоват.

* Еще мешают хорошему отношению к книге — это ляпы, жопущенные автором.

* Что то народ вы вообще зажрались! Вам и текст без ошибок подавай, и чтоб ГГ вменяемый был, да и сюжет еще оригинальный и самобытный… Мозг включите! Все кто может подобное написать — состоявшиеся писатели, они пишут в стол и сразу несут издателю!

* Герой судя по всему в мед институте лечился в качестве подопытной крысы, а не учился.

* Научиться перепрыгивать с события к событию дело непростое, разобраться в обрывках фраз, кусочках чьих-то мыслей, диалогов тоже искусство.

В поисках сокровищ Игорь Куншенко (Ростов)



Каждый месяц Игорь Куншенко рассказывает о забытых или малоизвестных фантастических книгах или фильмах. Хотя, конечно, «забытые» и «малоизвестные» — понятия относительные.

«Гандахар. Световые годы»: инопланетный бестиарий
Во времена доцифровых спецэффектов фантазия кинематографистов была сдерживаема несовершенством техники. Это сейчас нам и реалистичного Тянитолкая сгенерировать могут, и Большой Взрыв показать, и даже вставить в фильм давно умершего актера. До 90-х годов прошлого века такое было практически невозможно. Даже легендарные «Звездные войны» (четвертый, пятый и шестой эпизоды) ныне смотрятся архаично. Потому многие культовые фантастические книги 60-х и 70-х (конечно, XX века) так и не были экранизированы. А сейчас, когда это стало возможно, Голливуду до них и дела нет, молодежь-то про эти книжки и не знает, а Голливуд прежде всего ориентируется на спрос именно молодежный.

Правда, был один путь, по которому мог пойти режиссер, который хотел снимать визуально нетривиальную фантастику. Это путь анимации. Иными словами, снимать мультфильмы. В анимации ничто фантазию не сдержит, ведь нарисовать можно что угодно. Но по этому пути шли далеко не все: рисованная анимация дело долгое, сложное и неторопливое, на производство полнометражного мультфильма могут уйти десятки лет. У французского режиссера Рене Лалу всего три полнометражных мультфильма: «Дикая планета» (1973), «Властелины времени» (1982), «Гандахар. Световые годы» (1988). Все эти работы Лалу были поставлены по книгам неизвестных в нашей стране французских фантастов. «Гандахар. Световые годы» основан на романе Жан-Пьера Андревона «Люди-машины против Гандахара».

Далекое будущее. Жители планеты Гандахар пребывают в гармонии с природой, ведь когда-то правивший планетой матриархат отказался от механистического прогресса. Хотя, как нам иногда намекают, существующая идиллия была достигнута с помощью биотехнологий. Тут есть птицы с одним глазом, которые выполняют функцию камер, передавая изображение того, что они видят, на экраны в столицу. А пулями в пистолетах служат особенные семена: попав во что-то, они сразу же прорастают и превращаются в колючее ветвистое растение. Однажды на удаленную от столицы маленькую деревушку кто-то нападает. Красные лучи превращают жителей в каменные статуи. Чтобы разобраться в происходящем, из столицы отправляют рыцаря Сильвина, которому надо узнать, кто или что стоит за нападениями. После некоторых приключений Сильвин встречает не только любовь всей жизни, но и страшного врага. Врагом оказываются роботы, которые изничтожают мирное население. Откуда они взялись? Каковы их цели? Скоро Сильвин узнает ответы и на эти вопросы, только никто не обещал, что ответы эти будут простыми и не породят новые вопросы.

Уровень анимации в «Гандахаре», конечно, далеко не запредельный, современного зрителя вряд ли удивит. Но вот образы! Представьте, что существа в духе «Codex Seraphinianus» («Кодекса Серафини») угодили в художественное пространство полотен Дали. Лалу порой даже от сюжета отвлекается, чтобы лишний раз показать то странные растения, то какого-нибудь гигантского краба, — режиссера вся эта флора и вся эта фауна явно интересуют гораздо больше, чем фабула. Настоящая же феерия начинается, когда нам показывают народ мутантов, потомков жертв неудачных генетических экспериментов. Тут вам и вылитый антропофаг (головы нет, лицо на торсе), а вот персонаж с огромным количеством голов, которые все из себя самостоятельные и периодически спорят, покажут нам и женщину с четырьмя грудями и многое другое. При этом создатели умудряются не впасть в чернуху, все выглядит вполне эстетично.

Надо отметить, что «Гандахар» далеко не детский мультфильм. То есть сюжет и дошкольнику будет понятен, дело в визуальной части. В мультфильме много эротизма. Просто посмотрите, как спускается по лестнице глава матриархата Гандахара, как мелькают ее ноги, какая пластика в движениях. Вообще, практически все женские персонажи представлены нам топлес. Есть и эротическая сцена, когда после, скажем так, ночи любви главные герои обсуждают план дальнейших действий. Периодически на глаза попадаются фаллические символы, но это и не удивительно, вспомните, что на Лалу сильно повлиял Дали, у которого фаллические символы присутствуют на большей части картин.

Внимательный зритель, конечно же, заметит, что завязка недавнего глянцевого блокбастера Люка Бессона «Валериан и город тысячи планет» очень похожа на завязку «Гандахара». Берег моря, аборигены, гармония с природой, а потом неожиданное нападение и изгнание из рая. Один в один. Несомненно, мультфильм Лалу оказал влияние и на «Аватар» Джеймса Кэмерона. Отголоски «Гандахара» легко можно обнаружить в самых неожиданных местах. Например, в мультсериале «Футурама». В мире будущего в Нью-Нью-Йорке в канализации живет народ мутантов. Одной этой параллели, кажется, хватило бы. Но вот вам еще одна. У одного из мутантов в «Футураме» из головы растет рука. После просмотра «Гандахара» вы вряд ли забудете мутанта, у которого из головы растет нога. Но «Футурама» всегда позиционировалась как пародия на все подряд, там столько отсылок ко всему на свете, что голова идет кругом. Вот и к «Гандахару» нашлась. А в другом известном мультсериале «Гравити Фолз» имеется Мультимедведь… Ладно-ладно, хватит перечислять все эти заимствования и отсылки, и так уже ясно, что мультфильм Лалу сильнейшим образом повлиял на современную массовую культуру.

«Гандахар. Световые годы» — это семя, из которого много чего выросло. Но ценность этого фильма не только в этом, точнее, далеко не в этом. Его просто интересно смотреть.

Замочная скважина Александр Бачило (Москва) Пограничное состояние (отрывок № 4)



— Рота, стройсь! — командует лейтенант. Ребята опытные — не мы, первогодки

— сразу стиснулись в плотный строй. Хотел и я встать, но Баранов меня погнал.

— Куда ты лезешь в переднюю шеренгу?! Жить надоело? Стой в гуще! — он поставил меня в затылок старшине. — Фалангой ходил?

— Ходил… на плацу.

— Значит, главное знаешь — делай, как все.

— Рой на три часа! — закричал кто-то.

Я поднял голову, но сначала ничего особенного не увидел. Только далеко впереди, у самого начала взлетной полосы, будто пыль столбом поднялась — прозрачный такой вихорек. Крутит юлой сметь всякую и несет прямо на нас. Пакеты полиэтиленовые, что ли?

Потом смотрю — а пакеты-то все с глазами! Носятся, круги нарезают, прозрачные белые лица!

— Пики подвысь! — скомандовал Баранов. И сразу не фаланга стала, а массажная щетка. Передние выставили пики вперед, те, что за ними, подняли повыше, третья шеренга — еще выше, а меня уж вовсе заставили пикой в небо целить.

— Двумя руками держи, а то вырвут,

— не оборачиваясь, сказал старшина. — Щит сдвинь до локтя. Как увидишь, что прямо на тебя глядят — прикрывай голову!

— А что это за морды? — спросил я, вцепившись в тяжелое древко.

— Сам ты морда, — буркнул ефрейтор. — Там, может, бабка твоя.

— Какая еще бабка?! — не понял я.

— Клевцов! Отставить треп! — прикрикнул на него лейтенант. — Разлагаешь молодого!

— Виноват, — мне показалось, что старшина вздохнул.

Рой, однако, не торопился нападать. Лица мелькали уже совсем близко, летали вверх, вниз, влево, вправо, быстрыми зигзагами, не уследишь — ну как стрижи перед дождем!

— Темя береги! — завопил кто-то рядом.

Я вскинул голову и вдруг увидел прямо над собой огромные, внимательно рассматривающие меня глаза.

Захлестнуло ужасом.

Ничего, кроме этих глаз, я увидеть не успел, да там вряд ли и было еще что-нибудь, но я узнал их сразу. Это были глаза майора Томилина. Он смотрел на меня совсем так же, как сегодня ночью, в темном пустом городе — со спокойной уверенностью, что никуда мне не деться, и глаза у него были не свирепые, а усталые.

— Пригнись, дурак!

Тяжелая пятерня Клевцова легла мне на плечо и заставила согнуться в три погибели. Сейчас же над головой что-то клацнуло, будто гигантские акульи челюсти захлопнулись с костяным хрустом.

— И-и! Ко-оли! — пропел лейтенант, и вся рота, вытянувшись вслед за отхлынувшими тенями, подхватила крик на последнем слоге и мощно ударила пиками в небо.

Я тоже попытался попасть острием в одну из мелькающих над нами призрачных фигур, но удар у меня вышел совсем паршивый — больше похоже, что мальчонка голубей гоняет хворостиной. Мне снова что-то крикнули, но я не расслышал, потому что в это самое мгновение кто-то со страшной силой рванул пику у меня из рук.

Упругое древко хлестнуло пустоту перед самым моим лицом и улетело неизвестно куда.

— Пику прибери! — запоздало повторил Клевцов. — Эх, солобон! Все, садись на землю, укройся щитом и не отсвечивай!

Мгновение тишины, только шелест над головой, а потом снова крик лейтенанта, подхваченный хором:

— И-и! Ко-ли!

Я не удержался, выглянул из-под щита и успел заметить, как пика Клевцова дотянулась до призрачной фигуры, проносящейся над нами вместе с роем таких же полупрозрачных тел, и ударила ее в спину. Словно кто-то разрядил фотовспышку прямо мне в лицо! В глазах потемнело, и на месте бледного призрака я вдруг увидел человека. Обыкновенный парень в джинсах и клетчатой рубашке, ничего в нем страшного и странного — только что в воздухе висит. И никакой злобы на лице, наоборот — какая-то беспомощная растерянность. Будто только что от обморока очнулся и понять не может, где он и как сюда попал.

Однако долго разглядывать парня мне не пришлось. Позади него в воздухе вдруг кляксой расползлось черное пятно… нет, не пятно, а дыра, провал без дна, уходящий в абсолютную черноту. И сейчас же какая-то сила рывком, ломая, комкая, складывая пополам, втянула его внутрь этой черноты. Последнее, что я успел увидеть — перекошенное от боли лицо, а рядом из дыры нелепо торчит нога в черном ботинке. И все исчезло.

— Что. Кто это? — прошептал я, как мне казалось, одними губами, но Клевцов услышал.

— Не видишь, что ли? — отозвался он. — Упырь. Серебром его обожгло, потому и проявился.

— Волна! — пронеслось по строю. — Осторожно, волна!

— Снарядов берегись! — бросил мне Клевцов.

«Видал бы ты тот снаряд», — вспомнились почему-то слова отца Романа.

Это и в самом деле было похоже на морскую волну. Призраки разом отхлынули, выстроились стеной напротив нашей фаланги и снова двинулись вперед. На гребне «волны» вскипела пена. Неожиданно подул сильный ветер. Ураганными порывами пену срывало с гребня и бросало в нас белыми округлыми комьями.

— Мечи вон! — скомандовал лейтенант Баранов. — Рубай спиногрызов!

Не успел я прикрыться щитом, как что-то вдруг влажно шлепнулось мне прямо в руки. Инстинктивно я хотел отбросить осклизлый ком прочь, но глянул на него и замер. У меня на руках копошился, умильно шевеля ручками и ножками, новорожденный младенец!

Пока я глядел, разинув рот, на мокрое бледное тельце, на беззубый рот, сосредоточенно пускающий пузыри, на бессмысленные эти глазенки, со всех сторон до меня доносились совсем не умильные звуки — хрип и хруст, яростные крики, свист и удары клинков.

— Чего встал? Руби! — толкнули меня в бок.

— Кого? — не понял я.

— Скорее, дурак! Сейчас бросится!

И тут я увидел. Хотелось бы мне никогда больше такого не видеть да и первый раз забыть, но теперь уж не выйдет. Картинка такая, что до смерти не отвяжется.

Младенец распахнул пасть — да, то, что я поначалу принял за маленький беззубый ротик, пускающий пузыри, оказалось широченной пастью в полголовы, усаженной рядами крючковатых, как у щуки, зубов. Белесое тельце изогнулось дугой, а затем вдруг распрямилось со звонким металлическим щелчком — будто капкан сработал. Страшного младенчика высоко подбросило в воздух, и не успел я толком испугаться, как он вцепился когтистыми ручонками и ножонками… да не в меня, а прямо в затылок Клевцову!

Старшина ахнул глухо и выронил пику. Челюсти зубастой твари заработали со страшной скоростью, кровь брызнула во все стороны, послышался визг, как при работе циркулярной пилы.

Клевцов вскрикнул отчаянно и опрокинулся навзничь. Я подхватил его и попытался оторвать тварь, упорно вгрызающуюся ему в позвонки, но у меня ничего не вышло — она была скользкой и водянистой, почти бесплотной, как желе.

Появился лейтенант Баранов, оттолкнул меня и точным ударом рассек извивающуюся гадину, срезав ее с затылка Клевцова. Но было поздно. Глаза старшины стали мертвыми. Радостный вой раздался над полем. Сразу несколько прозрачных фигур бросились с разных сторон, вцепились в одежду, в волосы, обвили шею и плечи Клевцова тонкими плетьми и подняли его в воздух.

— Куда?!

Я вскочил, ухватил его за ногу, повис, пытаясь вырвать из лап упырей.

— Отпусти! — Баранов рывком сдернул меня на землю. — Пусть забирают. Кончено…

Снова над нами разлилось черное пятно, открылся провал, и Клевцова затянуло во мрак.

— Да что тут у вас творится?! — я все еще не хотел верить глазам. — Так просто — раз, и нет человека?! И мы отдадим?!

— Отставить истерику! — оборвал меня лейтенант. — На войне, как на войне… Подровнять ряды! — громко крикнул он. — Ер-кулаев, заменишь старшину! — и снова повернулся ко мне. — А ты держись в тылу. Будешь на подносе воды.

Я и спросить не успел, что за вода.

— Рой на двенадцать! — крикнули в передних рядах.

Меня живо оттеснили назад. Без пики, с одним коротким мечом и щитом-сковородкой я вряд ли годился для боя, даже если бы что-то умел. Вдобавок руки тряслись так, что толку от моего меча было мало, муть поднималась к горлу каждый раз, когда перед глазами вставала жуткая скользкая тварь, прикинувшаяся младенцем. Но больнее всего жгло то, что старшина сгинул из-за меня, бесполезного солобона. Как я могу сражаться со всей этой нечистью, если я ее боюсь?! Нет, не боюсь, а просто мне противно до жути, до дрожи, до слепоты, до потери сознания!

— Воду везут!

Я обернулся. По летному полю несся пожарный ЗиЛ — красный фургон с белыми стволами брандспойтов на крыше. Удивительное дело, призраки, которые зигзагами сновали над полосой, не нападали на машину, а наоборот, бросались врассыпную. Видимо, агрегат был им знаком. Он заложил вираж и осадил в тылу фаланги. Из кабины выскочил отец Роман и принялся что-то кричать, но за общим гамом ни я, ни остальные сразу не разобрали, что он вещает. Молитвы, наверное, творит, как обычно…

— Наконец-то, отче! — радовался Баранов. — Мы уж думали, не дождемся! Благослови, владыко, водосвятием!

— Тихо! — отец Роман гаркнул так, что все притихли. — Воды нет!

— Как нет?! — ахнул, кажется, весь строй.

— А ну, стоять бодро, воинство православное! — поп грозно выкатил глаза. — Китайцы противу драконов стоят, не жалуются! Вопрос с водой Божиим изволением решается. Рядовой Груздев! Ко мне!

Я сообразил, что он вызывает меня, только когда в спину толкнули.

— В машину! Быстро! — приказал отец Роман.

— Но. Как же я брошу. — я растерянно оглянулся на строй.

— Исполнять приказание! — хмуро произнес лейтенант Баранов и сейчас же отвернулся. — Волна! — крикнул он. — Рота, рав-няйсь! Мечи вон!

Отец Роман схватил меня за шкирку, втянул в кабину и захлопнул дверь. Машина рванула с места и понеслась по взлетной полосе, будто собиралась улететь от всех этих кошмаров.

Партнёр семинара



В декабре 2015 журнал «Мир Фантастики» http://mirf.ru стал партнёром конкурса-семинара «Вареники». Редколлегия каждый месяц выбирает и публикует рассказы из топов конкурса.

Опубликованы в № 2_16:

patologist Захолустье lesya_les Выживший

cat_w_a Молчание

pogonull Временная петля

helen_ryzaya+ puteshestvennik Неуч

Опубликованы в № 3_16:

daryazarubina Врачебная безошибочность

taipan_poison Смерть и Эрих

olafl Герой

pogonull Сегодня — рекорд, завтра — норма

Опубликованы в № 4_16:

dOnpedrO Тот, кому незачем спешить

bitutsky Трасса местного значения

helgvar Уже

defo79 Недопонимание

Опубликованы в № 6_16:

kotik_exotik Великий день

linkka Отпусти

fanni_nah Проблемы переходного возраста

st_kathe Бабки будущего

olga_doroff «Хочу» и «буду»

freyko Улетай, не оставайся

jaklin Беги скорей, девчонка

Опубликованы в № 8_16:

olafl Эффективное зло

irina_shir Ни малейшего вреда

patologist Сороконожка

linkka Чердачник

skazochniki Кошки лета

vahromey Источник силы

helgvar Полные корзины душистых яблок

Опубликованы в № 10_16:

pogonull Джаз

linkka А пусть они все…

olga_doroff Кое-что не меняется

olga_doroff День извлечения

fanni_nah Ночная прогулка по Уайт-чепел-роуд

Опубликованы в № 12_16:

_al_maz_ Поезд вне расписания

helgvar Всякий случай

chukchasociolog Один на один

keleny Сила обаяния

mykoster Древние награды

alexey_donskoy Медные трубы

kristianjbed Дети мотыльков

Опубликованы в № 2_17:

olga_doroff Лотова жена patologist Мубаб

panzermax Следующий!

pogonull Й-о-лки!

linkka Дорога к счастью

tasha_solo Море genyahal Нефертитя

to_guy Ученик мастера Ха

Опубликованы в № 3_17:

bitutsky Капли древесного сока

panzermax Истёк

bitutsky Сэр, а куда вы звоните?

genyahal Убить гримёров

Опубликованы в № 7_17:

jaklin Сказка про Корабль, кото

рый очень хотел летать

linkka Еще одна попытка

keleny Такая работа, или Судьба дебошира

patologist Лед и радуга

patologist Половина пути

linkka Я умею летать

Опубликованы в № 10_17:

helgvar В тыл

vartan_uvg Ахиллесова пята

taipan_poison У ларька

patologist Садовники

patologist Два капитана

dOnpedrO Отчаявшийся


Замочная скважина Продолжение сле… Вадим Денисов (Норильск)



Лауреат нашей премии «Притяжение» за 2016 год Вадим Денисов прислал нам первую главу новой книги. Мы будем её публиковать последовательными фрагментами.

Жестянка Глава 1
Мир без памяти (№ 5, продолжение)


Джип встал как вкопанный.

— Что не так? — резко повернулась ко мне Ирина.

— Сталкеры, сука… Минимум трое зарылись, за кустами.

— Что это у тебя с утра всё сука и сука? — неожиданно возмутилась Кретова. — Другие слова забыл?

Я что, ещё и вслух ругался?

— Да засучило что-то… Рацию бери.

Вот сколько раз хотел я те купины кустарника, что от степи к территории Пятисотки подходят, спалить к чёртовой матери, а? Лентяй проклятый! В башке мелькало, а до реализации дело так и не дошло. Да и мужики запугивали: «Как это палить, с ума сошёл? Пожар устроишь, надо дождей ждать!». То есть, мне что, надо в дождик кусты поджигать?

Присев поудобней, я положил ствол на скобу. Говорил же, что сомневаться не буду!

Бах! Бах! Неторопливо высадив по целям всю обойму, я тут же вставил и выжал вниз следующую. Эх, хорошо пошло, азартно, от души! Злость, видать, накопилась. Даже колено стало меньше болеть.

Пш-шш.

— «Вышка-Контроль» — внимание! Есть сталкеры, группа до пяти человек левей нас триста пятьдесят, в языке кустарника.

— Понял тебя, Ир, подключаемся! — быстро ответил Джон.

Это хорошо, что они подключаются, хотя бы ради морального эффекта. Сейчас на вышку подскочит Игорёня. Его изношенная «мо-синка» лупит далеко, да не точно, ствол старый, пуля почти проваливается. Ничего, там уж и сам Дед подтянется.

У него ствол зачётный.

Дед тоже живёт в башне, однако его чудовинтовка не на стенке висит, как у некоторых, а хранится в специальном сейфе с непривычно большим вытянутым верхним отделением и одним местом — обитым зелёным бархатом деревянным штативом. Чудо называется Tikka T3 Varmint в калибре 243 Win, привезённая, как уверяет дед, под заказ из Финляндии. Кому привезённая, и почему он уверен именно в заказе, не поясняет.

Машина эта лютая предназначена для тяжёлого варминта, то есть для спортивной стрельбы по сусликам-байбакам на предельно возможной дальности. Старик ранее имел такое вот нестандартное хобби, неспешно шмалять из дорогущих стволов по живой мишени. В вармитинге есть ещё лёгкий класс и дисциплина снайперов. Но сам Дед снайпером себя не считает, смешно.

В общем, совершенно уникальная вещь. Собственно, на нищей Жестянке точное оружие вообще в диковинку, я всего один раз подержал в городе винтовку CZ 550 308Win. Тут же вообще адский зверь. Это наследство. Конкретных обстоятельств обретения сокровища я не знаю, сам же Владимир Викторович на эту тему предпочитает не распространяться.

Не завидовать невозможно. Внешний вид лощёной винтовки сразу выдаёт стоимость и качество оружия, для особых людей деланного. С такой пушкой надо не по местным степям мотаться, а выезжать на соревнования куда-нибудь в Европу или в США. Налицо некий стандарт качественной высокоточной оружейки.

Нездешний у неё калибр, для Жестянки уникальный. Байбаков и у нас хватает, очень крупных, жирных и достаточно вкусных. Но никому и в голову не придёт тратить на их добычу драгоценный боеприпас, желающим отведать доступного свежего мяса вполне хватает прочных силков и тарельчатых капканов.

Впрочем, Дед с ней вообще никогда не охотится, кроме как на сталкеров, поэтому патронов у него сохранилось довольно много, сотни четыре точно имеется. Он вообще охотой не интересуется.

А вот стреляет, как бог.

Ну, а с таким чётким стволом… На километр никому не посоветую подходить, если старик начнёт, сразу выкусит из списка живущих, если захочет.

— Сейчас они включатся! — доложила Ирка.

— Отлично, — автоматически отметился я.

— Слышь, Денис, ты, по-моему, зацепил там кого-то!

— Да ладно.

Орут!

— Ты молодец!

Что, действительно попал, не? Леща, поди, кидает, льстит.

«Колчак» у меня стреляет достаточно хорошо, ствол не изношен, кучный винт попался. На четыреста метров можно работать вполне уверенно. Ну что, сталкеры, вы там меня поняли или нет? Нет, похоже, опять зашевелились. Значит, ещё поотгоняем. На третьей обойме я взмок. Прихваченная из дому куртка, похоже, лишней оказалась, можно бы и снять. Тепло сегодня с утра, даже жарко. Оставшись в футболке, я почувствовал себя гораздо лучше.

Со стороны посёлка с вышки редко и размеренно застучала родная «мосинка» Игоря. Больших надежд на такую «отгонную» стрельбу мы не возлагаем. Хоть стрелок и старается вовсю, само качество ствола таково, что на этой дистанции впору говорить уже не о рассеивании, а о перенаправлении. Ну, пусть хоть попугает.

Вы, часом, не подумали чего-нибудь лишнего, не очень для нас актуального? Ну, про гуманизм, там, про добрососедство всякое, терпимость к неразумным и необходимость делиться добытым?

Ну и хорошо. Потому что сталкер — хуже койота, запомните это. Они могут только потреблять или продавать притыренное в городе. Сволочная публика. Нет, мы с ними не воюем. Есть гласная, путь и устная, но твёрдая договорённость, что баррели с людьми они не трогают. Вот только сплошь и рядом эта договорённость нарушается — к сталкерам подтягиваются свеженькие шакалята, борзые, жизнью ещё не учёные.

Если мы с Иркой или ребята из второй группы прозеваем момент приземления людского барреля либо не успеем вовремя попасть к месту посадки пассажирской бочки, то дело будет плохо. Такие борзые и тупые сталкеры никогда не будут заниматься людьми из баррелей, даже если те и выжили при посадке.

Во-первых, у сталкеров для этого просто нет даже средненькой медицины. А чудом выживший после спуска по баллистической траектории несчастный обыватель, ни разу не тренированный на космонавта, сам по себе по степной полянке бодрячком не забегает, Игорь вон, на что здоровый, но целых три недели в больничке отлёживался… И это под присмотром Святой Магдалины, нашей легендарной врачихи, весьма и весьма высококлассного специалиста!

Во-вторых, люди сталкерам просто не нужны. Не интересны. Нужен материальный ресурс, или, как они сами называют, хабар. Разденут, снимут обувь и бросят умирать на жаре прямо в открытом отсеке, остальное сделают койоты.

В-третьих.

Как говорится, а теперь о главном. Дело в том, что каждый из свалившихся с небес на Жестянку человек — чистый лист. Лишь спустя какое-то время люди начинают что-то вспоминать. Сложный момент. Здесь особая забота требуется, опыт. Впрочем, многое из хроники своей прошлой жизни никому вспомнить не дано, всё лишь краем: обрывки воспоминаний, детальки, зарисовки. Магда чего только не пробовала делать, но полностью память не вернулась ни к одному из выживших.

Владимир Викторович недавно рассказывал: «У меня всего одна картинка из детства осталась, и я догадываюсь, почему. Пошёл я как-то с друзьями зимой на каток. Помню, как пришёл туда, как переоделся. А следующее в памяти — уже в школе, через четыре дня. Друзья рассказывали, что в меня на полной скорости врезался какой-то конькобежец, взрослый дядька, снёс, как пушинку. И упал я прям затылком на лёд. Полежал, пришёл в себя, после чего сел, постонал, да и сообщил ребятам, что иду домой. Мать с отцом рассказали, что пришёл вполне нормальный, адекватный. Шишка на затылке и боль. Вроде как легко отделался… А четыре дня вырезало! Как и не было в моей жизни. Здесь какой-то подобный механизм, только режет уже годы».

Последние же годы своей жизни не вспоминает никто и никогда, люди лишь знают, что несколько лет долгосрочной памяти у них просто сгорело. Остаются лишь фрагменты былого, странные картинки. Клятую Чехию я хорошо помню, а Енисей-батюшку, откуда родом — почти никак, один туманный вид на огромную студёную реку, даже не понимаю, с берега я смотрю или с корабля.

Ни карьеры своей никто не знает, ни специальностей. Я вот вспоминаю, что какое-то время был контрактником где-то за границей, на юге, в жарких странах. Без подробностей. В каких войсках служил? Без понятия. Дед считает, что тут некогда стояли зенитные системы С-300. Даже не попробую спорить, потому что совершенно не в курсе. Названия слышал: «Бук», «Тор», «Триумф»… Не больше. Значит, я не зенитчик. А вот в стрелковке, например, кое-что соображаю. И что мне это даёт? Ничего.

Есть такое впечатление, что какое-то время я учился в вузе, причём на гуманитарке, прорывается нечто соответствующее в лексиконе, имеются странности словарного запаса.

Ладно, мне проще, контрактная служба в армии хоть что-то объясняет. А вот каково Ирке Кретовой, с какого бы пуркуа она такой профессиональный боец-рукопашник, всем на зависть? Видели, небось, как женщины дерутся? Даже если сталкиваются любительницы помахать руками, удары у них всё равно идут по другой траектории, по-женски. Даже в профессиональном женском боксе это по

рой заметно. У Кретовой же удар совершенно мужской, оптимальный, безупречная техника. Профи!

А личико целое, скулы не расшатаны, брови не биты, без шишек. Стреляет отлично, тактику малых групп знает. И что же говорит она сама? Помнит, как училась на воспитателя детского сада, во как! Воспиталка, ёлки!

Если человеку с первых же часов не помогать, то он с катушек спрыгнет, бывали случаи.

Так что сталкеры нам сейчас совсем без надобности.

Поэтому лучше просто свалите, идиоты.

Идите, красненькую поймайте и тем успокойтесь.

продолжение в следующем номере



Наталья Колесова (Новокузнецк)



Мы всегда с радостью публикуем произведения наших лауреатов. Наталья, лауреат приза клуба

«Притяжение», прислала увесистую, недописанную и когда-то отложенную… Как оказалось, навсегда… Повесть?

Сейчас это — «Неоконченная пье…», которую мы напечатаем целиком с продолжениями в формате «Продолжение сле….»

Аптечная ведьма (продолжение № 4)

*****
Я во все глаза уставилась на куклу, водруженную передо мной на прилавок. Кукла отвечала мне из-за целлофана упаковки заносчивым взглядом: да, я прекрасна и так же прекрасно знаю это! Прическа, шляпка, платье, томные глаза на фарфоровом личике

— а может, и правда фарфоровом?

— Что это?

Иеремия откинул назад волосы. Сказал надменно:

— Мне казалось, это кукла.

И еще какая!

— Вам, конечно, правильно казалось…

— пробормотала я. — Зачем вы ее принесли?

— Девочке.

Я поглядела на него поверх очков.

— Девочке?

Дьякон с нетерпением пощелкал пальцами:

— Гаечка, Галочка. как там ее? Надеюсь, с ней все в порядке?

— В порядке, — машинально сказала я.

— Ест, спит. Она, конечно, отстала в весе и развитии, но все наверстает. Вы принесли ей куклу?!

— Это запрещено законом? — кажется, начал терять терпение, всевышний нам помоги, а я-то думала, что запасы инквизиторского самообладания безграничны!

— Нет, но… — я перегнулась через прилавок, говоря выразительней, но тише — и так покупатели с интересом поглядывали на необычный в аптеке предмет: — Хочу напомнить, что Гаечка — дочь ведьмы, дьявольское семя, как вы говорите. Возможно, будущая ведьма. Вы точно ей принесли куклу?

Иеремия тоже подался ко мне через прилавок. Сверкнул глазами, прошипел:

— Вы чего добиваетесь? Чтобы я выглядел еще большим идиотом, чем себя чувствую?

— Ох, да неужели такое возможно? — выпалила я.

И звучно шлепнула себя по губам, с ужасом уставившись на дьякона. Тот медленно повел головой. Усмехнулся:

— Нет, с вами не соскучишься!

— Извините. — пролепетала я. Вот тебе и корректная, разумная и предусмотрительная ведьма! Что со мной такое в последнее время?

Иеремия крутанул вокруг своей оси упаковку-цилиндр на гладкой плите прилавка.

— Так вы возьмете эту чертову куклу?!

— Возьму. — Куда ж я денусь! — Большое спасибо.

Про то, что Гайка была бы счастлива и резиновому пупсу и вряд ли сможет оценить изысканность и стоимость коллекционной куклы, мы, конечно, умолчим.

— Хотите вручить ей сами?

Иеремия качнул головой.

— Пожалуй, лучше вы.

Я с облегчением спрятала подарок под прилавок. Выжидательно посмотрела на индикаторы — но Иеремия мой выразительный взгляд проигнорировал. Привалился к стойке уже в знакомой позе: ноги скрещены, руки подмышками. Просто парень, завернувший в гости к знакомой. Рассматривал аптеку и посетителей. И что тут такого интересного?

Акварельные постеры с лекарственными растениями на стенах. Рельефная штукатурка. Темные потолочные балки, с которых на металлических цепях свисают старинные светильники и пучки душистых трав. Алхимические приборы за стеклом в деревянном ящичке: предназначения некоторых не знаю даже я. Стеллажи с множеством выдвижных ящичков, похожие на каталоги в библиотеках. Ряды стеклянных и хрустальных флакончиков для ароматических масел брызжут в глаза и на стены разноцветными сполохами.

Катерина убедительно вещает лысеющему мужчине о пользе наших бальзамов, масел и шампуней. Когда она вот так шепчет интимным шепотом и заглядывает прямо в душу своими таинственными, слегка косящими изумрудными глазами. покупатель (-ница) приходит в себя лишь дома, недоумевая, к чему нужна такая прорва разнообразных лекарственных и косметических средств. И заметьте — никакой магии!

— Могу ли я вам что-нибудь предложить, господин Иеремия? — промурлыкала я. На мой взгляд, инквизитор слишком уж у нас подзадержался, что немилосердно не только по отношению к моим истрепанным нервам, но и к Катерине: та рискует заработать искривление позвоночника, непрестанно принимая соблазнительные позы. К ее огромному огорчению, Иеремия повернулся к ней своим накачанным. э. тылом, навалившись на прилавок. Сцепленные в замок руки вовсе не придавали его позе мирного молитвенного вида: мешала их сила и неизменно бросавшиеся в глаза полированные перстни. Насмешливо блеснул глазами:

— Неужели опять то самое чудодейственное средство?

— Я уже извинилась, — прошипела я.

— Да, что-то такое мне смутно припоминается…

Мое терпение лопнуло.

— Господин Иеремия, — сказала я, показывая на его индикаторы, — а вы не могли бы просто?..

— Коснитесь их, — сказал он, не меняя позы, ни выражения лица.

— Что?

— Вы не могли бы прикоснуться к ним? Просто? — сказал дьякон так серьезно, что я не сразу поняла, что меня опять дразнят.

Вздохнула-выдохнула и нерешительно дотронулась кончиками пальцев до индикаторов. Ни одна ведьма не сделает такого по доброй воле, поэтому в этом жесте чувствовался привкус некого извращения. Иеремия прикрыл глаза, погружаясь в невидимое поле энергии, дара, потенциала, которое окружает каждую из ведьм.

Со стороны мы, наверное, смотрелись парой влюбленных голубков, нежно державшихся за руки: вон, даже пожилая покупательница отвернулась с понимающей улыбкой.

Руки инквизитора шевельнулись, разжимаясь, Иеремия поднял ресницы, и я отдернула пальцы. Дьякон смотрел на меня слегка туманными глазами, точно просыпаясь. Но голос его остался прежним — ровным и спокойным:

— Вижу, вы начали носить гематит.

Я машинально коснулась плоских, отливающих стальным блеском камней на своей шее.

— Да. а что?

— Гематит, насколько я помню, своеобразный магический щит и одновременно аккумулятор энергии. Это камень магов и колдунов, защищает их от любых астральных нападений и используется в некоторых ритуалах.

— Спасибо, я в курсе, — холодно сказала я.

— Но разве он входит в перечень противозаконных магических предметов?

Иеремия по-прежнему смотрел на меня задумчиво:

— Вы пытаетесь защититься? Если да — то от кого? От других ведьм? От Словесника? Или вы пытаетесь таким образом возобновить потраченную энергию? Тогда на что вы ее потратили? До послезавтра.

И ушел прежде, чем я смогла ответить — или высмеять его домыслы. Просто дал мне понять, что он, инквизитор, бдит и от его глаз ничего не укроется.

Хоть он и принес игрушку маленькой ведьме.

*****
Как он видит нас. Меня? Чувствует? Слышит? Или все органы человеческих чувств не имеют к этому никакого отношения, потому что способности инквизиторов — дар свыше? Почему же тогда у них дар, а у нас — проклятье? Риторический вопрос, на который теологи всегда отвечают высокоумными и длинными периодами. Проще и понятнее всех говорила моя тетя: «Да потому, что они сверху, моя деточка».

Тетя Серафима была в нашей семье персоной нон грата. Нет, я знала, что у мамы есть старшая сестра, живущая в столице. Но так как они между собой практически не общались, даже не обменивались открытками и звонками на праздники, тетушка была для меня понятием абстрактным. Может, я и спрашивала о ней когда-то, но что мне ответили — хоть убей, не помню.

Поэтому появление в день моего десятилетия у нас в доме очень красивой, высокой черноволосой женщины стало для меня сюрпризом. Впрочем, и для остальных тоже. И, судя по встревоженному выражению лица мамы и хмурому — папы, — сюрпризом неприятным.

— Мариам, познакомься, это твоя тетя Серафима.

Тетушка протянула ко мне белую гладкую руку.

— Всевышний помоги! Как же ты выросла! Я ведь помню тебя еще младенцем в памперсах, а сейчас — вон какая девица вымахала!

«Девица» подошла настороженно, не зная, как следует обращаться с внезапными тетушками — обнять, поцеловать, пожать руку? Или достаточно будет просто сказать: «С приездом, тетя»?

Столичная Серафима все решила сама, заключив меня в теплые объятья. Я клюнула носом в ее шею, ощутила шелк кожи, приятный запах то ли цветочных духов, то ли душистого мыла. Мягкие руки сомкнулись на моей спине, и по позвоночнику словно искры пробежали — будто кто-то невидимыми пальчиками проиграл на позвонках неслышную мелодию. Ощущение было странным, но, кажется, приятным.

Тетя разжала руки и отклонилась. Смотрела на меня с жадным интересом и с радостью. Почти пропела:

— Ну и отли-ично! А я привезла тебе подарки, моя деточка!

Мои родители переглянулись в тревоге.

Потому что в тот момент ведьма узнала ведьму.

Подарки тетя Серафима привезла не только мне, но и маме — набор кремов ручной работы из собственной аптеки, папе — шампунь и лосьон для его бурно развивавшейся лысины, брату — твердые дезодоранты и крем от угрей.

Я примеряла узорчатые серебряные колечки, кулончик, крутила в руках сережки — а уши-то у меня не проколоты…

— Серебро — это твой металл, лунный, носи его всегда, — объясняла тетушка, распаковывая сумку. — Хотя, если тебе будут дарить золото, не вздумай отказываться! Ведьма никогда не упустит свою выгоду.

Забыв о колечках, я уставилась на нее с любопытством.

— А ты, тетя Серафима, ведьма?

— Да, — просто сказала та, с мягким шелестом разворачивая дорогую упаковочную бумагу. И добавила: — И ты тоже.

— Я-а?!

Я поверила ей сразу, без размышлений. И отреагировала — дурочка! — с восторгом:

— И я смогу летать на метле?

Тетушка хохотнула:

— Да хоть на козле! Только сначала права получи.

Я расстроенно шлепнулась в кресло.

— И у вас тоже ждать совершеннолетия! А что ты умеешь, тетя Серафима?

— Много чего, моя деточка. И ты тоже многому научишься. Вот тебе для начала, — она протянула мне большую книгу в кожаной потертой обложке. Я чуть не уронила подарок: тяжелая какая, энциклопедия, что ли? «Травы колдовские и исцеляющие». Колдовские — это здорово! От книги пахло книжной пылью, кожей и сушеными травами. Я осторожно — того и гляди, развалится, — открыла ее, перевернула кальку, которой были переложены страницы. Точно, гербарий, рядом акварельный рисунок того же растения, название на латыни, лечебные и магические свойства…

— Ух ты!

— Твоя мама говорит, что у тебя «зеленый палец».

— А? — я растерянно взглянула на свои непривычно окольцованные пальцы.

— Талант к растениям, — пояснила тетушка-ведьма. — Растет все, что воткнешь. Так что у тебя явные способности травницы. Как и у меня.

Про зеленые пальцы я не знала, но книги с изображениями всяческих растений любила. А потому за удачный подарок готова была полюбить и тетю Серафиму. И за то, что она сказала, что я — ведьма. Завтра расскажу всем в школе — и пусть только Лев попробует еще раз огреть меня сумкой с учебниками!

Серафима точно читала мои мысли. Произнесла серьезно:

— Запомни, моя деточка, быть ведьмой — не привилегия. Это тяжкий, неблагодарный труд. Ведьм не любят. Ведьм боятся. За нами присматривает Святая палата, как за неблагонадежными гражданами — полиция. Так что не стоит хвастаться. Тем более, пока тебе это нечем подтвердить.

Я сморщила нос. Все эти взрослые, умные и конечно, справедливые слова ничего для меня не значили. Тогда.

И тетя Серафима это поняла. Улыбнулась, придвинулась и сказала шепотом, блестя лукавыми темными глазами:

— Но все равно это чертовски здорово!

И это тоже было справедливо.

продолжение в следующем номере

Эксклюзив Леонид Кудрявцев (Москва)



наш давний друг, член жюри семинара Вареники, специально к Новому году написал для нашего фэнзина и всех наших читателей

Новогоднее
фантастический рассказ


Я чуть не сплоховал. Ждал его со стороны двери, а дед Мороз просочился сквозь стену и прямым ходом направился к елке. Стоп-пер сухо щелкнул, когда он был от нее в паре шагов.

Браво!

Облегченно вздохнув, я вылез из-под кровати, где у меня была устроена засада. Там, под прикрытием свесившегося скровати одеяла, лежал старый надувной матрас. Рядом стоял стакан, на донышке которого оставалось немного молока, и валялось полпачки печенья. Они помогли мне скрасить часы ожидания.

Положив на пол стоппер так, чтобы пленный до него никак не мог дотянуться посохом, я подтянул короткие штанишки. Не люблю, когда они сползают. Потом, деловито посапывая, я обошел вокруг Деда Мороза, внимательно его разглядывая. Очень хотелось потрогать старика за нос и проверить, настоящий ли он. Мысль эту я признал несерьезной и постарался выкинуть из головы. Глупостям сейчас не место.

Между тем гость мой молчал. Так и стоял, оглядываясь, явно что-то прикидывая.

Опытный попался, подумал я. Не очень это хорошо. Впрочем, отступать поздно. Теперь только вперед, под всеми парусами, пусть даже на мачте и висит «Веселый Роджер».

Взглянув в окно, я убедился, что старшие братья свою работу выполнили как надо. Потом подошел к лестнице на второй этаж и прислушался. Судя по доносившимся из комнаты родителей звукам, они спали без задних ног.

Отлично! Пора приступить к переговорам.

— Ага, — не очень громко, но при этом очень-очень зловеще, сказал я. — Попался, значит?

— А что дальше? — ответил мне пленник тоже вполголоса. Лишние свидетели ему явно были не нужны.

— Прежде всего, дедушка, тебе следует осознать свое положение, — сообщил я. — Прошу извинить, но ты у меня в плену, и придется откупаться. О мелочевке в виде игрушек и сладостей говорить не будем. Я хочу большего.

— Вот как?

— Именно. Главное сейчас, что я поймал магическое создание и, стало быть, мне положено одно желание.

— Понятно, — сказал Дед Мороз. — А где ты взял стоппер? Ему в вашем мире существовать не положено.

Он явно тянул время, придумывал, как выбраться из ловушки.

— Мне его подарили, — сообщил я. — И сбежать не удастся. Все продумано до мелочей.

— Кто тебе сделал такой роскошный подарок?

— Не имеет значения. Давай лучше поговорим об условиях, на которых ты получишь свободу.

Тяжело вздохнув, пленник взял посох под мышку. Задумчиво, можно сказать, любовно, он провел руками по длинной седой бороде и сказал:

— Вот какие детишки пошли… предприимчивые.

— И раньше такое случалось. В школе говорят, люди за последние пятнадцать тысяч лет практически не изменились.

Решив взять быка за рога, он сказал:

— Хорошо, давай не будем тратить время зря. Что тебе нужно? Учти, баловства для взрослых, включая и веселящую травку, ты не получишь. Тут хоть режь меня, хоть ешь меня, буду тверд. А утром так и просто исчезну. Даже если ты сейчас вызовешь толпу ученых, они просто не успеют провести более-менее серьезные исследования. Причем после моего исчезновения они легко убедят себя, всех вокруг и даже тебя, что ничего особенного здесь не произошло. Пшик получится из твоих стараний в конечном счете. Давай лучше договоримся. Ты получишь роскошную игрушечную железную дорогу, а я отправлюсь по своим делам.

Теперь был мой ход, и я его сделал:

— Ученые? Зачем они? Я просто сварганю селфи, сниму ролик и устрою интернет-конференцию. Потом выложу в сеть рецепт твоей поимки.

— Никто тебе не поверит. Посчитают фей-ком.

— Конечно. Но это — интернет. Миллионы пожелают проверить рецепт, ради прикола. Остаток этой ночи дедам Морозам покажется очень тяжелым, необыкновенно тяжелым. Ну, выполнишь мою просьбу?

— Может, ты и прав, — сообщил он. — Что скажешь о последней версии айфона?

Если начался торг, значит, дело на мази.

— Вот просто — целый айфон? — с иронией спросил я.

— Последней модели. Мальчик, а где ты все-таки взял стоппер?

— Много будешь знать, плохо будешь спать. Кстати, крутой мобилы для выкупа будет мало.

Тут он удивился.

— О чем тогда мечтаешь, неразумный?

— Удачу. Я знаю, ты можешь одарить ею на этот год всю нашу семью. Везение в играх на деньги, и чтобы у папы не лопнуло колесо на обледеневшей дороге. Ему будут вовремя выдавать зарплату. Большую. И никогда не обойдут с премией. И пусть у мамы никогда не ломаются ногти, а начальство на нее не кричит. И все в том же духе. Понимаешь? Им это нужно, у них в прошлом году с удачей было очень плохо. И терпеть это я больше не намерен.

Вот тут я говорил совершенно искренне, не врал. Мой пленник смягчился.

— А себе? — спросил он. — Какой подарок желаешь себе?

— Удачу, наравне со всеми остальными, — сообщил я, — и два моих брата ее тоже получат. Нас должны вызывать к доске, только когда мы к этому готовы. Мы не заболеем в каникулы. А родители будут крепко спать каждый раз, когда мы засидимся за сетевыми играми.

— Может — игровой компьютер?

— Он у меня уже есть, — ответил я. — Мне нужна удача.

— Вот как, — пробормотал Дед Мороз. — Парень, ты мыслишь удивительно логично для своего возраста.

— Не заговаривай мне зубы, — гнул свою линию я. — Время уходит. Гони желание.

— Деваться некуда, — по губам Деда Мороза скользнула тонкая усмешка. — Придется выполнять. Только сначала позволь тебе сказать…

Я замахал руками.

— Даже и слушать не хочу. Да, я поступаю плохо, поскольку никто дедов Морозов в плен не берет. Однако иного выхода нет. Понимаешь, мои родители. они слишком хорошие, слишком верят людям. Их все время затирают, отшвыривают на обочину. Поэтому они постоянно упускают положенное им по уму и способностям.

Говоря это, я подумал еще и о братьях. Они не такие сообразительные, как я. А значит, мне придется заботиться о них не только сейчас, но и в будущем. Придется, никуда не денусь.

— И ты за них отвечаешь, за всех? — мягко спросил мой пленник.

— Угу.

— В таком случае тебе обязательно следует подумать над моими словами. Если делаешь нечто плохое, оно к тебе обязательно вернется, в том или ином виде. Это не религиозная догма, а нечто наподобие закона сохранения энергии. Вы ведь уже учили его в школе?

— Ага.

— Отлично, ты поймешь. Если благодаря исполнившемуся желанию наступающий год принесет твоей семье удачу и благосостояние, то в следующем они за это заплатят. Потеряют больше, чем получили.

— Что-нибудь придумаю и в будущем году, — сообщил я.

— Негативным последствиям свойственно накапливаться. Бороться с их проявлением станет все труднее. Рано или поздно ты где-то ошибешься, и на твою семью обрушится просто лавина, смерч неудач. Это неизбежно.

Кое-какие мои предположения подтверждались. К счастью, я был готов и к этому.

— То есть я не должен прыгать выше головы. Мне следует довольствоваться обычным подарком?

— Боюсь, теперь и это невозможно, — печально сказал Дед Мороз. — Не забудь, минут пятнадцать назад ты пленил магическое создание, угрожал, мешал ему выполнять свои обязанности. Советовал бы потратить желание на то, чтобы избавиться от последствий своего дурного поступка.

— А это возможно?

— Да, если тебе известны надлежащие слова.

— Какие?

— В разные времена они звучали по-разному. Сейчас ты просто должен сказать, что просишь у мироздания прощения и желаешь, чтобы нанесенные его ткани возмущения в течение сегодняшнего дня сгладились, никак на тебе и твоих близких не отразились.

У меня словно камень с души упал.

— В таком случае, после того как выполнишь первое мое желание, второе будет как раз об этом. Я желаю прощение за всю прошлую неделю и будущий год. Можно так?

— Вполне, но речь идет только об одном желании. Ты не забыл? И какой смысл латать дыру в ткани мироздания за прошедшую неделю и будущий год, если ты провинился лишь сегодня?

Я подошел к окну и опять выглянул на улицу. Там все шло наилучшим образом.

— Два желания, — сообщил я, повернувшись к Деду Морозу. — Мы с братьями поймали два магических создания. Ты забыл о Снегурочке. Как и положено, она опоздала, но все-таки пришла. И сейчас стоит перед крыльцом, не в силах сделать хотя бы шаг. Понимаешь, у нас два стоппера, и я хорошо проинструктировал братьев, как надо действовать.

— Если твои братья тронут ее хотя бы пальцем…

Тут я обиделся.

— Мы что, киношные злодеи? Сейчас мои братья просто с ней разговаривают и стараются ее как-нибудь развеселить. Однако пока мои желания не исполнятся, вы и с места не двинетесь.

— Все предусмотрел, да? — мрачно спросил Дед Мороз.

— Угу. И давай не терять больше время. Вам, я уверен, еще много чего этой ночью надо сделать.

— Ты прав, хитроумный мальчишка. Я исполню твои желания. Перед вторым ударом посоха скажи то, чему я научил.

Дед Мороз ударил посохом в пол. Звука почти не было, но с кончика его взлетело облачко разноцветных искр, закружилось в воздухе и тут же унеслось вверх. Я произнес заветные слова и услышал, как посох стукнул второй раз. Несколько секунд мы стояли неподвижно в гулкой тишине. Потом мир снова стал прежним. Где-то вдалеке запускали салют, едва слышно гудел холодильник на кухне.

Дед Мороз взглянул на меня вопросительно. Я кивнул в ответ, подобрал с пола стоп-пер и освободил бородача.

— В этом доме через год я буду очень осторожен, — сообщил он.

— Придумаю что-нибудь, — пообещал я. — Стану старше, умнее и придумаю. Пойдем, надо освободить Снегурочку.

— Верно. А то она попытается освободиться сама, и кончится это не очень хорошо.

Он не ошибался.

Выйдя на крыльцо, я увидел, что мои братья с довольными физиономиями мастерят снеговика. Похоже, их на это уболтала внучка снежного старца.

Я покачал головой.

Вот глупые. Фактически они сейчас делают ей помощника. При желании тот может их обезоружить. И как таких оставить без присмотра? Родители, кстати, не лучше. Впрочем, если подумать, то даже эту ситуацию можно использовать себе во благо.

— Внучка, не надо! — крикнул Дед Мороз. — Если ты вдохнешь в снеговика жизнь, получится третье магическое создание. Они пленят его и потребуют еще одно желание.

Я улыбнулся.

Все-таки старик все понимает правильно. Молодец он.

Братья прекратили работу и уставились на Деда Мороза во все глаза. Им было любопытно. Я навел на Снегурочку стоппер и, освободив ее, сказал:

— Прошу простить за все, что мы сделали. Просто прошу простить.

— Под Новый год бывает и не такое, — пробасил Дед Мороз. — Вы, конечно, выкинули нечто из ряда вон, но в пределах новогодних чудес вполне допустимое. С некоторой натяжкой. Веселитесь, дети, празднуйте победу. С Новым годом вас, с новым счастьем!

К этому моменту Снегурочка уже исчезла. Увидев это, Дед Мороз двинулся прочь. С каждым шагом он истаивал, словно кусок сахара в стакане кипятка, становился прозрачнее, но вдруг, видимо, передумав, вернулся.

— Ты знаешь, что с наступлением утра ваши стопперы исчезнут? — спросил он.

— Да, — ответил я. — И мы не будем с ними шалить. Они больше не нужны.

— А откуда они у вас? Их можно сделать только в нашем, магическом мире. Как они попали вам в руки?

Хранить тайну уже не имело смысла.

— Мы потратили на осуществление своего замысла почти год, — объяснил я. — И один из моих братьев все это время исправно ходил в католическую церковь, помогал их священнику. Поэтому к нему пришел Санта-Клаус. Стопперы были первым желанием, которое он исполнил. Неделю назад. Вот почему мне понадобилось прощение и на нее.

— Первым желанием?

— Ну да, — я потупился. — Теперь у наших родителей есть хорошие машины, солидный счет в банке, много одежды, а у нас новенькие компьютеры и еще много чего. Видишь ли, дедушка Мороз, у тебя всего одна помощница, а у него их много. И олени и всякие там гномики. Как этим было не воспользоваться?

Замочная скважина Алексей Евтушенко (Москва)



Наш давний друг Алексей Евтушенко прислал первый фрагмент из только что написанной новой истории со старыми героями из книги «Колдун и Сыскарь» — Андреем Сыскарёвым (Сыс-карь) и Симаем Удачей.

Мы будем публиковать отрывки в каждом номере, пока книга не увидит свет. Отрывки выбраны автором в случайном порядке.

Вечная кровь (отрывок № 5)
— Кофе, — утверждающе сказал Иосиф Казимирович. — После пива, вероятно, не совсем правильно, но я всё же рекомендую. Здесь варят хороший кофе.

— Немного в нашем городе найдётся мест, где варят плохой кофе, — сказал я.

— Это верно, — согласился он.

В ожидании кофе мы закурили. Он тоже курил трубку, и я обратил внимание, что его правая рука с горящей спичкой ощутимо подрагивает.

— Старость, — сказал он, заметив мой взгляд.

— Вы не похожи на старика. И на пьяницу, у которого с перепоя дрожат руки, тоже не похожи.

— И тем не менее, — вздохнул он. Пыхнул два раза трубкой, наклонился ко мне, понизил голос и добавил: — К тому же, не скрою, мне страшно.

— Бросьте, — сказал я. — У нас через день кого-то убивают. Что же теперь? Город есть город. Да ещё такой, как Княжеч. Перекрёсток дорог, свобода торговли и предпринимательства с одной стороны и вечная неуверенность в завтрашнем дне с другой. То русские без нас жить не могут, то поляки, то австрийцы с мадьярами, то германцы, то снова русские. И каждый норовит устроить здесь кровавую заварушку. Отсюда наше философское отношение к жизни. Отсюда же и все наши гении, преступники и сумасшедшие. Хотя готов согласиться, что последнее утверждение спорно.

— Это сделал не сумасшедший, — покачал головой Иосиф Казимирович.

— А кто, по-вашему?

— Я ведь не зря спросил вас о странных и необъяснимых случаях. Видите ли, я работаю в историческом городском архиве. То, о чём вы рассказываете, уже случалось. И не один раз.

— Разумеется. Ничто не ново под луной.

— Вы не поняли. Именно такие смерти, как вы мне описали. Один к одному. Из человека словно высасывают досуха всю кровь. Это было сто двадцать лет назад. И двести сорок. Триста шестьдесят и четыреста восемьдесят лет назад. Это только малые циклы. А есть ещё большие…

Бесшумно возникший сбоку официант поставил на стол поднос с кофе.

— Благодарю, — сказал я. — И принесите счёт, пожалуйста.

— Сию минуту.

— Два счёта, — сказал ему в спину Иосиф Казимирович. Официант изобразил плечами и лопатками понимание и удалился.



Партнёр семинара Николай Романецкий Вышел в свет шестой тиражный выпуск альманаха «Полдень». Приобрести можно в электронном магазине «Ленкниготорг»: http://lenknigotorg.ru

Предисловие редактора к № 6

Уважаемые читатели!

Однажды молодой моряк, один из героев повести Аси Михеевой «Мостовитяне», спрятался от преследователей в тихом доме своего чудаковатого троюродного брата и попросил того о помощи. Всего-то и требовалось моряку — отыскать дорогу покороче да поспокойнее. Он и не догадывался, что, потянув за ниточку, можно вытащить толстенный канат…

Повесть открывает раздел «Замыслы и воплощения», где также напечатаны несколько рассказов, принятых в печать во время работы семинара, впервые проведенного редакцией альманаха в рамках известной фантастической конференции «Интерпресс-кон».

Раздел «Задачи и решения» в шестом выпуске состоит из произведений, участвовавших в трех литературно-художественных соревнованиях.

Мария Шушпанова, Егор Касулин и Александра Шадрина победили в конкурсе, который проводился Образовательным фондом «Талант и успех» среди литературно одаренных школьников в феврале-апреле 2017 года.

Рассказ Сергея Пономарева признан редакцией альманаха лучшим в конкурсе «Тайны моря», проведенном интернет-порталом

«Фантасты. РУ» весной нынешнего года.

Завершает раздел миниатюра-победитель ежемесячного сетевого конкурса «Вареники», проводимого ростовским Клубом фантастики «Притяжение».

«Личности и размышления» представлены статьей Артема Гуларяна, Владимира Пер-шукова и Олега Третьякова, анализирующей системообразующую роль генетики, медицинских и информационно-телекоммуникационных технологий в процессе развития современного трансгуманизма.

Содержание “Полдня” № 6

Замыслы и воплощения

Ася Михеева. Мостовитяне.

Наталья Вздорова. Игра на вылет.

Андрей Кадацкий. Станция «Schmonoff».

Тимур Максютов. Лебеди.

Елена Шмидт. Сальто назад.

Екатерина Федорчук. Отречемся от старого мира?

Дмитрий Самохин. Семь дней.

Светлана Стругацкая. Непроявленная свадьба.

Задачи и решения

Мария Шушпанова. Археология.

Егор Касулин. Петля времени.

Александра Шадрина. Время.

Сергей Пономарев. Мальчик, который играл с водой.

Виталий Придатко. Белые лошади камаргу.

Личности и размышления

Артём Гуларян, Владимир Першуков, Олег Третьяков. Да здравствует Комкон-2? (научно-технический прогресс в зеркале фантастики и философии).

Партнёр семинара



В сентябре 2015 года альманах «Полдень» стал партнёром семинара «Вареники».

Бессменный редактор «Полдня XXI» и «Полдня» Николай Романецкий, член жюри семинара, каждый месяц выбирает рассказы из топов конкурса в редакционный портфель альманаха.

Опубликованы в № 4_15:

mahairodus Апофеоз любви

semenyakinvs Сердцеед

vahromey Качели linkka Снова

Опубликованы в № 1_16:

helen_ryzaya+ Неуч puteshestvennik

pogonull Временная петля

pjavrushkina Дурной язык

vahromey Тонкая настройка

ojidaushii Улыбка

fanni_nah Время камней

Опубликованы в № 2_16 (и в № 1 тиражном):

daryazarubina Врачебная безошибочность

taipan_poison Смерть и Эрих

pogonull Сегодня — рекорд, завтра — норма

donpedro Тот, кому незачем спешить

bitutsky Автострада местного значения

helen_ryzaya За рулём

Опубликованы в № 3_16 (и в № 2 тиражном):

taipan_poison Гдетотам

helen_ryzaya Химия и жизнь

linkka Последнее желание

linkka Отпусти

olga_doroff Хочу и буду

vartan_uyg Шандров и Чекаев

freyko Улетай, не оставайся

Опубликованы в № 4 тиражном:

anna_kikona Дом танцующей обезьяны

mykoster Мнемик

_al_maz_ Этот город в огне…

patologist Та, странная

vahromey Аномалия genyahal Бабник

dmitrythewind Всем собакам мира

Опубликован в № 5 тиражном:

helgvar Ангел мест

Опубликован в № 6 тиражном:

helgvar Белые лошади Камаргу

Предварительно объявлены в № 7:

_al_maz_ Телотерапия

olga_doroff Мальчики не плачут

to_guy Валькирия

Выбраны в редакционный портфель и ждут публикации в ближайших номерах:

февраль 2017

panzermax Сеанс психотерапии

март 2017

panzermax Лети!

апрель 2017

genyahal Мы не рабы

taipan_poison «Дриада» держит мост

май 2017

golikov28 Шаги в темноте

olga_doroff Неверная установка

июнь 2017

m_craft_holmes Экспертное заключение

_al_maz_ Пыльные уши дикой радуги

июль 2017

kotik_exotik Случайная встреча

Vahromey Яблочный спас

август 2017

helen_ryzaya Почему?

Jaklin Чай с молоком и мёдом

сентябрь 2017

keleny Яичница

октябрь 2017

patologist Некрасивые дети

ноябрь 2017

patologist Незрячие ангелы

декабрь 2017

puteshestvennik Форма мести

Отложены в специальный «долгий» карман редакционного портфеля:

май 2016

olaf1 Эффективное зло

linkka Чердачник

patologist Сороконожка

pogonull Джаз

июнь 2016

skazochniki Кошки лета

helgvar Полные корзины душистых

яблок

июль 2016

linkka А пусть они все…

olga_doroff Кое-что не меняется

август 2016

fanni_nah Ночная прогулка по Уайтчепел-роуд

_al_maz_ Поезд вне расписания

olga_doroff День извлечения

сентябрь 2016

alexey_donskoy Медные трубы

mykoster Древние награды

keleny Сила обаяния

октябрь 2016

olga_doroff Лотова жена

panzermax Следующий!

ноябрь 2016

bitutsky Капли древесного сока

декабрь 2016

pogonull Й-о-лки!

январь 2017

panzermax Истёк

bitutsky Сэр, а куда вы звоните?

genyahal Убить гримеров

Лю — значит Людены Владимир Борисов (Абакан)



Календарь от БВИ



1 января = 195 лет назад родился Шандор ПЕТЁФИ [Sandor PETOFI] (1823–1849), венгерский поэт, автор фольклорно-сказочной поэмы «Витязь Янош».

1 января = 130 лет назад родился Чесли БО-НЕСТЕЛЛ [Chesley BONESTELL] (1888–1986), американский художник, автор множества космических картин, художник к/ф «Когда у ангелов есть крылья», «Приключения Марка Твена», «Направление — Луна», «Когда миры сталкиваются», «Война миров», «Покорение космоса».

1 января = 100 лет назад родился Юджин Леонард БЕРДИК [Eugene Leonard BURDICK] (1918–1965), американский писатель, автор романа «Без сбоев» (с Харви Уилером).

1 января = 85 лет назад родилась Лариса Георгиевна БЕСПАЛОВА (р. 1933), русская переводчица произведений С.Беккета, И.Во, А.Моруа, Дж. Оруэлла.

1 января = 70 лет назад родился Ежи НЕМ-ЧУК [Jerzy NIEMCZUK] (р. 1948), польский писатель и драматург, автор «Приключений Зузанки», «Повести со страшным названием», комикса «Экспедиция на Землю».

3 января = 120 лет назад родилась Дорис Питкин БАК [Doris Pitkin BUCK] (1898–1980), американская писательница, автор рассказов «ТетяАгата», «Рассказ о проклятии», «Путь трансгрессора», «Когда они окружили Белый дом», поэмы «Из двух Вселенных».

3 января = 110 лет назад родилась Памела ФРАНКАУ [Pamela FRANKAU] (1908–1967), английская писательница, дочь Гилберта Франкау, автор романов «Одна новая планета», «Свет в открытом море», «Мост».

4 января = 140 лет назад родился Альфред Эдгар КОППАРД [Alfred Edgar COPPARD] (1878–1957), английский писатель, автор сборников «Адам и Ева и ущипни меня», «Черная собака», «Клоринда отправляется на небеса», «Темноглазая леди», «Поле горчицы» и др.

4 января = 100 лет назад родился Иосиф Григорьевич ОЛЬШАНСКИЙ (1918–2004), русский драматург, автор сценария к/ф «Инопланетянка» (сЯ.Сегелем).

4 января = 55 лет назад родился Тимур Иванович ЛИТОВЧЕНКО (Андрей ДАВЫДОВ) (р. 1963), русский и украинский писатель и критик, автор романов «Власть молнии», «Воины Преисподней» (оба — с О.Авраменко под общим псевдонимом Андрей Давыдов), «Аукцион душ», «Двое в чужом доме», «Обреченный жить», «Орли, сын Орлика», сборников «Последний из струльдбругов», «Апокалипсис по-киевски».

5 января = 110 лет назад родился Декстер МАСТЕРС [Dexter MASTERS] (1908–1989), американский писатель, автор романа «Заоблачная комната».

5 января = 95 лет назад родился Николай Дмитриевич НАВОЛОЧКИН (1923–2013), русский писатель, автор повестей «Знакомые кота Егора», «После дождичка… в среду. Были и небыли поселка Н.», рассказа «Башмаки 1-БСВ», сборника стихов «К звёздам».

6 января = 210 лет назад родился Иван Александрович БЕК (1808–1842), русский поэт, переводчик «Фауста» И.В.Гёте.

6 января = 150 лет назад родился Роберт Марри ГИЛКРИСТ [Robert Murray GILCHRIST] (1868–1917), английский писатель, автор сборника «Каменный дракон и другие трагические выдумки».

6 января = 90 лет назад родился Лев Иванович КУЗЬМИН (1928–2000), русский писатель, автор сказочных повестей «Четверо в тельняшках», «Капитан Коко и зеленое стеклышко», «Баба Яга и ее внучки Ягоба-бочки» и мн. др.

6 января = 70 лет назад родился Милош КРАТОХВИЛ [Milos KRATOCHVlL] (р. 1948), чешский писатель и сценарист, автор сборников «Павильон «Джей», «Наследники Амура», телесценариев «Роботоза», «Мужчина без страха», «Достаточно нажать», «Стыдись, покойник!».

6 января = 65 лет назад родился Анджей КШЕПКОВСКИЙ [Andrzej KRZEPKOWSKI] (р. 1953), польский журналист, писатель и редактор, автор сборника «Равнодушные планеты», романов и повестей «Пространство прерывности» (с А.Вуйциком), «Песнь кристалла», «Крекс», «Из неба и огня, из неба и мглы», «Выдержать тишину», «Океан счастья», «География новых дней».

6 января = 55 лет назад родился Сергей Петрович БИТЮЦКИЙ (р. 1963), русский фэн, поэт, автор песен, стихов, спектаклей и рассказов, издатель, председатель оргкомитета Ростовского фестиваля фантастики и бардовской песни «ДонКон».

7 января = 110 лет назад родился Александр Николаевич СТУДИТСКИЙ (1908–1991), русский писатель и ученый-биолог, автор повести «Сокровище Черного моря», романа «Разум Вселенной».

7 января = 90 лет назад родился Уильям Питер БЛЭТТИ [William Peter BLATTY] (1928–2017), американский писатель и сценарист, автор романов и сценариев «Выстрел в темноте», «Дорогая Лилл», «Я, Билли Шекспир», «Изгоняющий дьявола (Экзорцист)», «Легион», «Где-то там».

7 января = 80 лет назад родился Юрий Васильевич КРАСАВИН (р. 1938), русский писатель, автор романа «Русские снега», балета «Магриттомания».

7января = 50 лет назад родился Александр ШОХОВ (р. 1968), русский писатель, автор романов «Мир информеров», «Заговор драконов», повести «Страна зоогомов».

8 января = 70 лет назад родился Юрий Михайлович БРАЙДЕР (1948–2007), русский писатель, автор циклов «Тропа», «Трилогия об Олеге Наметкине», «Особый отдел», романов «Дисбат», «Жизнь Кости Жмуркина, или Гений злонравной любви», «Гражданин Преисподней», сборников «Посёлок на краю Галактики», «Ад на Венере» (все — с Н. Чадовичем).

9 января = 65 лет назад родился Александр Васильевич ЕТОЕВ (р. 1953), русский писатель, автор цикла «УляЛяпина, супердевочка с нашего двора», романа «Человек из паутины», сборников «Бегство в Египет», «Эксперт по вдохам и выдохам», работ «Душегубство и живодёрство в детской литературе», «Книго-едство», «Новое книгоедство», «Экстремальное книгоедство», «Книга о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта» (с В.Ларионовым), повестей «Симплегады», «Спикосрак капитана Немова», «Порох непромокаемый».

10 января = 135 лет назад родился Алексей Николаевич ТОЛСТОЙ (1883–1945), русский писатель, автор романов «Аэлита», «Гиперболоид инженера Гарина», повести «Союз пяти», пьес «Бунт машин», «Это будет» (с П.С.Сухотиным), сказки «Золотой ключик, или Приключения Буратино».

10 января = 90 лет назад родилась Татьяна Ивановна АЛЕКСАНДРОВА (1928–1983), русская писательница и художница, автор книг «Сказки Мудрого профессора», «Сказки старой тряпичной куклы», «Домовенок Кузька», «Катя в игрушечном городе» (с мужем В.Берестовым).

10 января = 35 лет назад родился Дмитрий Алексеевич ПЕТУХОВ (р. 1983), русский писатель, автор рассказа «Почти» реальность…»

11 января = 95 лет назад родился Дрек-сел Джером Льюис БИКСБИ (Эдуард Л. БИКСБИ; Пол_ ВЕРРИ; Эмерсон ДЖАНЗ; Расселл ДЖЕЙНИС; Дж. ДРЕКСЕЛ; Джей ДРИКСЕЛ; Д.Б.ЛЬЮИС; Гарри НИЛ; Альберт РАССЕЛЛ; Дж. РАССЕЛЛ; Элджер РОУМ; М.СЕНТ-ВИВАНТ; Феликс СТИВЕНЗ; Торн-клифф ХЕРРИК) [Drexel Jerome Lewis BIXBY (Edouard L. BIXBY; Paul VERRY; Emerson JANS; Russell JANIS; Jay B. DREXEL; Jay DRIXEL; D.B.LEWIS; Harry NEAL; Albert RUSSELL; Jan RUSSELL; Alger ROME; Manny ST. VIVANT; Felix STEVENS; Thornecliffe HERRICK)] (19231998), американский писатель и редактор, автор сборников «Космос по хвосту», «Альбом газетных вырезок дьявола», «Вызов экзорцис-та», сценариев фантастических к/ф.

12 января = 390 лет назад родился Шарль ПЕРРО [Charles PERRAULT] (1628–1703), французский писатель, автор поэмы «Стены Трои, или Происхождение бурлеска», всемирно известных «Сказок моей матушки Гусыни, или Историй и сказок былых времен с моральными поучениями».

12 января = 90 лет назад родился Хью ЗАКАРИ (Маркус ВАН ХЕЛЛЕР; Эван ИННЕС; Питер КАНТО; Пабло КЕЙН; Зак ХЬЮЗ) [Hugh ZACHARY (Marcus VAN HELLER; Evan INNES; Peter KANTO; Pablo KANE; Zach

HUGHES)] (р. 1928), американский писатель, автор романов «Книга целителя Рэка», «Мир грома», «Легенда Майари», «Семена богов», «Темная сторона».

12 января = 65 лет назад родился Борис Александрович МИЛОВИДОВ (1953–1995), русский библиограф и переводчик, владелец одной из самых крупных картотек фантастики.

13 января = 155 лет назад родился Алеко Иваницов КОНСТАНТИНОВ (1863–1897), болгарский писатель и журналист, автор путевых записок «До Чикаго и обратно», навеянных утопическим романом Э.Беллами, невероятных рассказов об одном современном болгарине «Бай Ганю».

13 января = 125 лет назад родился Кларк Эштон СМИТ [Clark Ashton SMITH] (18931961), американский писатель, поэт и скульптор, автор сборников «Бессмертные с Меркурия», «Двойная тень», «За пределами пространства и времени», «Затерянные миры», «Гений Локи», «Отвратительные образы Йондо», «Рассказы о науке и волшебстве», «Иные измерения».

13 января = 85 лет назад родился Рональд Джозеф ГУЛАРТ (Иан Р ДЖЕЙМИСОН; Чэд КАЛХОУН; Джозефин КЕЙНЗ; Джи-лиан КЕРНИ; Джилл КЕРНИ; Говард ЛИ; Зик МАСТЕРС; Кеннет РОБСОН; Джозеф СИЛЬВ; Кон СТЕФФЕНСОН; Френк ШОУН; РТ.ЭДВАРДС) [Ronald Joseph GOULART (Ian R. JAMIESON; Chad CALHOUN; Josephine KAINS; Jilian KEARNY; Jill KEARNY; Howard LEE; Zeke MASTERS; Kenneth ROBESON; Joseph SILVA; Con STEFFANSON; Frank S. SHAWN; R.T.EDWARDS)] (р. 1933), американский писатель, автор романов «Шпагоглотатель», «Дикий механик», «Когда все рухнуло», «Поиск цыганки», «Глаз грифа», «Поиск крови», «На чужих крыльях», «Змеиный бог», «Узник замка Блэквуд» и др.

13 января = 60 лет назад родился Тадеуш ОШУБСКИЙ [Tadeusz OSZUBSKI] (р. 1958), польский писатель, автор сборника «Хищник».

14 января = 200 лет назад родился Сакариас ТОПЕЛИУС [Zacharias (Sakari) TOPELIUS] (1818–1898), финско-шведский писатель, сказочник и историк, автор сказок «Сампо-лопаренок», «Кнут-музыкант», «Солнечный луч в ноябре», «Подарок тролля» и др.

14 января = 95 лет назад родился Юрий Иосифович КОРИНЕЦ (1923–1989), русский поэт и писатель, автор повести «Заблудившийся робот», переводчик произведений Д.Крюса, О.Пройслера, М.Энде.

14 января = 55 лет назад родился Стивен Эндрю СОДЕРБЕРГ [Steven Andrew SODERBERGH] (р. 1963), американский кинорежиссёр, сценарист и продюсер, постановщик к/ф «Кафка», «Шизополис», «Солярис», «Заражение», «Побочный эффект».

15 января = 110 лет назад родилась Валентина Васильевна ИВАШЕВА (р. 1908), русский литературовед, автор книг «Творчество Диккенса», «Современная английская литература», «Что сохраняет время», «На порогеXXI века», «Литература Великобритании».

15 января = 95 лет назад родился Евгений Яковлевич ВЕСНИК (1923–2009), русский актер, исполнитель ролей в к/ф «Старик Хот-табыч», «Обыкновенное чудо», «Эксперимент доктора Абста», «Приключения желтого чемоданчика», «Приключения Электроника», «Филипп Траум», «Действуй, Маня!», «Мастер и Маргарита».

16 января = 100 лет назад родился Стерлинг Дейл СИЛЛИФАНТ [StirlingDale SILLIPHANT] (1918–1996), американский сценарист и продюсер, автор сценариев к/ф «Сумерки», «Село проклятых», «Чарли», «Телефон», «Рой», «Железный круг».

16 января = 55 лет назад родился Максим Владимирович НЕМЦОВ (р. 1963), русский редактор и переводчик произведений Д.Бартелми, УБерроуза, Б.Дилана, М.Миллза, К.Мура, О.Хаксли.

17 января = 95 лет назад родился Альва РОДЖЕРС [Alva ROGERS] (1923–1988), американский фэн, писатель и художник, автор многочисленных обложек фэнзинов 40-х годов и нескольких серий, романа «Реквием по «Эс-таундингу».

17 января = 45 лет назад родился Павел Владимирович ПЕТРИЕНКО (р. 1973), русский редактор и программист сайта «Русская фантастика».

18 января = 90 лет назад родился Фран-цишек ПЕЧКА [Franciszek PIECZKA] (р. 1928), польский актер, исполнитель ролей в к/ф «Рукопись, найденная в Сарагосе», «Тиль Уленшпигель».

18 января = 90 лет назад родился Вячеслав Геннадиевич ВОЗДВИЖЕНСКИЙ (1928–2009), русский литературовед и критик, автор книги «Путь Алексея Толстого», статей о творчестве А. Синявского.

18 января = 85 лет назад родился Войцех БЕНЬКО [Wojciech BIENKO] (р. 1933), польский писатель, автор повести «Дальше, чем ненависть».

19 января = 140 лет назад родилась Лидия Алексеевна ЧУРИЛОВА (урожд. ВОРОНОВА; Н.ИВАНОВА;Лидия ЧАРСКАЯ) (1875–1937), русская писательница и поэтесса, автор более 80 книг, в частности, сборников «Сказки голубой феи», «Вечера княжны Джавахи».

19 января = 60 лет назад родился Владислав Николаевич ЗАДОРОЖНЫЙ (р. 1958), русский писатель, автор романа «Защита от дурака», повести «Набело», рассказа «Государство как бурьян», переводчик произведений Р.Брэдбери, Ф.Дика, Г.Диксона, Т.Диша, РЖелязны, А.Коула, К.Банча, А.Левина, Б.Литтла.

20 января = 70 лет назад родилась Нэнси КРЕСС [Nancy KRESS] (р. 1948), американская писательница, автор цикла «Неспящие», романов «Принц утренних колоколов», «Свет чужого солнца», «Ничего человеческого», «Собаки», повестей «Дика, своевольна, не обуздать…», «Цветы тюрьмы Аулит», «Компьютерный вирус», «Нексус Эрдманна», «Действие первое».

21 января = 135 лет назад родился Сергей Михайлович БЕЛЯЕВ (Я.ГОНЧАРОВ; М.ДУБРОВИЧ; Е.КРАМСКОЙ; А.РУБЛЕВ) (1883–1953), русский писатель, поэт, драматург и сценарист, автор романов «Радиомозг», «Истребитель 2Z», «Коварное оружие», «Десятая планета», «Властелин молний», «Приключения Сэмюэля Пингля».

21 января = 110 лет назад родился Климентий Борисович МИНЦ (1908–1995), русский драматург, сценарист и режиссер, автор книг «По следам затонувшей шхуны», «Сокровища капитана Ермакова», «Тайна покинутого корабля», «Клуб знаменитых капитанов», «На волне знаменитых капитанов» (все — с В.Крепсом), сценариев к/ф «12 могил Ходжи Насреддина» (с Т.Зульфикаровым и Н.Исламовым), т/ф «Марк Твен против…», м/ф «Похитители красок».

21 января = 95 лет назад родилась Джудит МЕРРИЛ (Сирил ДЖАДД; Эрик ТОРСТАЙН; Эрнест ХАМИЛТОН; Роз ШАРОН) [(Josephine) Judith MERRIL (Cyril JUDD; Eric THORSTEIN; Ernest HAMILTON; Rose SHARON)] (1923–1997), канадская писательница, редактор, критик, автор романов «Канонир Кейд», «Марсианский форпост» (оба — с С.Корнблатом под общим псевдонимом Сирил Джадд), «Тень над очагом», «Люди завтрашнего дня», сборников «Вне пределов», «Дочери Земли», «Корабль выживших», составительница антологий «Лучшая НФ года» (в 1956-68 гг.), «Англия играет НФ свинг».

21 января = 70 лет назад родился Владимир Иванович ПИРОЖНИКОВ (1948–2017), русский журналист и писатель, автор повестей «На пажитях небесных», «Небрежная любовь», «Пять тысяч слов», «Каинов комплекс».

22 января = 230 лет назад родился Джордж Гордон БАЙРОН /НОЭЛ/ [George Gordon BYRON /NOEL/] (1788–1824), английский поэт, автор поэм «Тьма», «Сон», «ДонЖуан», мистерий «Манфред», «Каин», «Земля и небо».

22 января = 90 лет назад родился Петр Лукич ПРОСКУРИН (Павел РОСИН) (19282001), русский писатель, автор романа «Имя твое», рассказа «Улыбка ребенка».

22 января = 75 лет назад родился Владимир Матвеевич ЛЕТУЧИЙ (р. 1943), русский поэт, автор статей о творчестве Г.А.Бюргера, Л. Тика, переводчик произведений Ф.Зальтена, А.Лернет-Холения.

23 января = 95 лет назад родился Уолтер М. МИЛЛЕР-МЛ. [Walter M(ichael) MILLER, Jr.] (1923–1996), американский писатель, автор романов «Страсти по Лейбовицу», «Лейбовиц и Дикая Лошадь», сборников «Предназначено для человека», «Взгляд со звезд».

23 января = 90 лет назад родился Мир-ча Хория СИМЬОНЕСКУ [Mircea Horia SIMIONESCU] (р. 1928), румынский писатель, автор романа «Хорошо выдержанный изобретатель: Ономастический словарь», рассказа «Серебряное облако».

23 января = 50 лет назад родилась Марина Юрьевна ДЯЧЕНКО (р. 1968), русская и украинская актриса и писательница, автор циклов «Скитальцы», «Крысолов», «Год Чёрной лошади», «Сказки для Стаски», «Приключения Маши Михайловой», «Бродячая Искра», «Ключ от Королевства», «Метаморфозы», романов «Ритуал», «Скрут», «Ведьмин век», «Пещера», «Казнь», «Армагед-дом», «Магам можно всё», «Долина Совести», «Пандем», «Дикая энергия. Лана», сценария к/ф «Обитаемый остров» (все — с мужем Сергеем Дяченко), «Рубеж», «Пентакль» (с С.Дяченко, А.Валентиновым, Г.Л.Олди).

24 января = 135 лет назад родился Валерий Иоильевич ЯЗВИЦКИЙ (1883–1957), русский писатель и драматург, автор романов «Новая зимняя сказка», «Гора Лунного духа (Побежденные боги)», «Остров Тасмир», сборника «Как бы это было».

24 января = 125 лет назад родился Виктор Борисович ШКЛОВСКИЙ (1893–1984), русский писатель, литературовед, критик, сценарист, киновед, автор романа «Иприт» (с В.Ивановым), сценариев м/ф «Три толстяка», «Сказка о золотом петушке», работ «Воскрешение слова», «О поэзии и заумном языке», «Чулков и Левшин», «О Маяковском», «Тетива. О несходстве сходного».

24 января = 110 лет назад родился Яков Наумович РИВОШ (1908–1973), русский художник, участвовал в постановке к/ф «Дети капитана Гранта» (сВ.Баллюзеком), «Обыкновенное чудо» (сМ.Софоновой).

25 января = 145 лет назад родился Кароль ИЖИКОВСКИЙ (Ежи КОВСКИЙ) [Karol IRZYKOWSKI (Jerzy KOWSKI)] (1873–1944), польский писатель и критик, автор сборника «Из-под темной звезды», работы «В пространствах времени», переводчик рассказа Л.Хэвеси «Жюль Верн в аду».

25 января = 130 лет назад родился Леонид Петрович ГРОССМАН (1888–1965), русский литературовед и писатель, автор книг «Пушкин», «Достоевский».

25 января = 105 лет назад родился Иван Петрович РЫЖОВ (1913–2004), русский актер, исполнитель ролей в к/ф «Кащей Бессмертный» (Добрый молодец), «Илья Муромец» (Начальник конной стражи), «Сказка о потерянном времени» (Прораб на стройке), «Серая болезнь» (Эпизод), «Формула радуги» (Петя, пьющий отдыхающий), «Разбудите Мухина!» (Сенатор, директор, монах), «Шаг с крыши» (Казак Круговой), «Укрощение огня» (Завхоз Алексеич на военном заводе), «Ехали в трамвае Ильф и Петров» (Главныйредактор газеты «За рыбную ловлю»), «Чиполлино» (Мастер Виноградинка, озвучивание), «Иван да Марья» (Царь Евстигней XIII).

25 января = 80 лет назад родился Владимир Семенович ВЫСОЦКИЙ (1938–1980), русский поэт, писатель, актер, автор повести «Жизнь без сна (Дельфины и психи)», исполнитель ролей в к/ф «Бегство мистера МакКинли», «Маленькие трагедии» (Дон Гуан), автор музыки и песен к спектаклю «Алиса в Стране Чудес».

25 января = 40 лет назад родился Анатолий Васильевич БУДАК (р. 1978), русский писатель и художник, автор повести «Контрольный выстрел», рассказов «Случай в музее», «Моё небо».

26 января = 100 лет назад родился Филип Хозе ФАРМЕР (Кордвайнер БЕРД; Максвелл ГРАНТ; Род КИН; Гарри МАНДЕРС; Уильям НОРФОК; Кеннет РОУБСОН; Джонатан Свифт СОМЕРС III; Лео Квиквег ТИНК-РАУДЕР; Килгор ТРАУТ; Джон Х. УОТСОН; Дэйн ХЕЛСТРОМ; Поль ШОПЕН) [Philip Jose

FARMER (Cordwainer BIRD; Maxwell GRANT; Rod KEEN; Harry ‘Bunny MANDERS; William NORFOLK; Kenneth ROBESON; Jonathan Swift SOMERS III; Leo Queequeg TINKROWDER; Kilgore TROUT; John H. WATSON MD; Dane HELSTROM; Paul CHAPIN)] (1918–2009), американский писатель, автор романов «Любовники», «Плоть», «Дэйр», «Образзверя», «Тайник из космоса», «Ночь света», «Летающие киты Исмаила», сериалов о Многоярусном мире, о Мире Реки, о Мире Дня.

26 января = 90 лет назад родился Вадим Игоревич ПЛЕМЯННИКОВ (Роже ВАДИМ) [Roger VADIM] (1928–2000), французский режиссер, постановщик к/ф «Метценгер-штейн», «Барбарелла», «Дон Жуан-73», автор «Мемуаров дьявола».

26 января = 85 лет назад родилась Мэри Джейн ЭНГ [Mary Jane ENGH] (р. 1933), американская писательница, автор романов «Арслан», «Дом в снегу», «Колесо ветров», «Человек-радуга».

26 января = 75 лет назад родилась Джуди-Линн ДЕЛЬ РЕЙ [Judy-Lynn DEL REY] (19431986), американский редактор, жена Лестера дель Рея, главный редактор издательства «Дель Рей Букс», составительница антологий «Стеллар».

27 января = 100 лет назад родилась Нина Павловна ДАНГУЛОВА (1918–1998), русская переводчица книги В.Дрозда «Ирий».

27 января = 30 лет назад родился Виктор Юрьевич БУЛАНОВ (р. 1988), русский писатель, автор рассказов «Ночной разговор», «Туман над водой».

28 января = 165 лет назад родился Владимир Сергеевич СОЛОВЬЁВ (1853–1900), русский философ, писатель, поэт, переводчик, автор учения о единой вселенской церкви, «Краткой повести об Антихристе».

28 января = 80 лет назад родился Владимир Иванович ЩЕРБАКОВ (Иван ПАПАНОВ) (1938–2004), русский писатель и журналист, редактор, автор сборников «Красные кони», «Болид над озером», «Третий тайм», романов «Семь стихий», «Чаша бурь».

28 января = 80 лет назад родился Вильям ФОЛЬЦ (Ральф СТИВЕН) [William VOLTZ (Ralph STEVEN)] (1938–1984), немецкий писатель и редактор, автор романов «Звездный воин», «Отель «Галактик», «Робот в гараже», сборника «Карантин», более250 книг в сериалах «Перри Родан», «Атлан».

28 января = 75 лет назад родился Александр Сергеевич ПАШУТИН (р. 1943), русский актер, исполнитель ролей в к/ф «Парад планет», «ТАСС уполномочен заявить…», «Происшествие в Утиноозерске», «Искушение Б.», «Рок-н-ролл для принцесс», «Небеса обетованные», «Предсказание», «Нимб».

29 января = 330 лет назад родился Эмануэль СВЕДЕНБОРГ [Emanuel SWEDENBORG] (1688–1772), шведский ученый и теософ-мистик, автор работ «О небесах, о мире духов и об аде», «О сообщении души и тела», «Увеселения премудрости о любви супружес-твенной».

29января = 130 лет назад родился Александр Васильевич ЧАЯНОВ (БОТАНИК Х; Иван КРЕМНЕВ) (1888–1937), русский писатель и поэт, ученый-экономист, искусствовед, библиофил и коллекционер, автор повестей «История парикмахерской куклы, или Последняя любовь московского архитектора М.», «Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей», «Венецианское зеркало, или Удивительные похождения стеклянного человека», «Необычайные, но истинные приключения графа Федора Михайловича Бутурлина, описанные по семейным преданиям», «Юлия, или Встречи под Новодевичьим», «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии».

29 января = 40 лет назад родился Мартин Нейков ДАМЯНОВ (Арти ДИВАЙН) (р. 1978), болгарский писатель, автор рассказов «Neoplasma», «Пустынный дождь», «С инжектором в руке…», «Последний путь», «О льде и чувствах».

30 января = 140 лет назад родился Антон ХАНЗЕН (Антон Ханзен ТАММСААРЕ) [Anton HANSEN (Anton Hansen TAMMSAARE)] (1878–1940), эстонский писатель, автор романа «Новый Нечистый из Пекла», драмы «Юдифь», пьесы «Королю холодно».

30 января = 95 лет назад родился Леонид Иович гАйДАЙ (1923–1993), русский режиссер, автор сценария (с В.Бахновым) и постановщик к/ф «Иван Васильевич меняет профессию».

30 января = 75 лет назад родился Овидиу ПЭУН [Ovidiu PAUN] (р. 1943), румынский писатель, автор романов «Королевский убийца», «Необычайные приключения Петраче Петреску».

31 января = 60 лет назад родился Вячеслав Николаевич ЗАПОЛЬСКИХ (Аркадий АЛЕФ; КОТ МАТРОСКИН; П.ФЕДИН) (р. 1958), русский писатель, журналист, исследователь фантастики, основатель и издатель неформальной стенгазеты пермских фантастов «Туманность Андромеды», фэнзина «Киборг в законе», журнала «Лавка фантастики».

Пародия Сергей Битюцкий



На повторной осенней Грелке я снова открыл ателье стихорецке Эсмар Хайям.

Авторы, как всегда, анонимно заказывали на себя пародии. А я их писал.

Понятно, что пародии без прочтения оригинала редко понятны.

Рассказы читайте в движке Грелки: http://www.leningrad.su/makod/texts/k104_tour1.htm


1-я группа № 5

Как говорить на шмелином
Мохнатый шмель
Сел в кисель на мель.
Зайца тащит принц в камыши.
А фантаст всю ночь,
Бабу выгнав прочь,
Пишет хрень, курнув анаши.
Так вперёд, за бессмысленным облаком снов
Где течёт по виску гамми-сок.
Там тиха и нежна, шиза, словно жена,
Глыбы слов растирает в песок…

На самом деле шиза настолько тонкого помола, что пародировать реально нечего.

Хаос невозможно спародировать. Хорошая работа. Деструкция смысловой структуры текста настолько качественна, что получается белый шум.


1-я группа № 19

Государственный контракт

Нищета. Тщета. Помойный сектор.
Громкий стук. За дверью, как кошмар,
Бравый государственный инспектор,
Офицер таможни Дю Ремар.
«Бу! Ра! Ти! Но!» крикнула милашка. —
Гнида, ты ж из Этих! Быстро вон!»
«Погоди, Мальвина! Есть шабашка.
Хочешь заработать миллион?
Зенки завидущие не пяля,
Нужно закопать в полярных льдах…»
«Что, опять пять злотых?» — «Круче, ляля!
Яйца миродержцев-черепах.
Мне контракт подкинул Чёрный Бася.
Помнит друга бородатый кекс.
Тут вся тонкость — вовремя съе**ться,
Дав пароль на запуск: Крекс, Пекс, Фекс».
Голубую прядь в ажурных стрингах
Ключиком блестящим почесав,
Дева позвала собаку Динго,
«ФАС» на яйца гостя показав.

Рассказ хорош. Придраться было просто не к чему. Пришлось выезжать на аллюзиях, что на удивление ладно легло вторым смысловым слоем поверх сюжета.


1-я группа № 13

Свиридов-лайт

Как Дзержин*кий видел рай, известно:
Вся *трана в *ибири валит ле*.
Без *уда вчера на Красной Пре*не
Копы ра**треляли букву Э*.
В алфавите дырка. Боль. Утрата.
В пу*тоту ты, что захочешь, *уй.
Чем теперь армата от *армата
Отличит*я? Нечем! Плачь! То*куй!
Все *лова и*чезнут, поту*кнеют.
Как их употре, про*тите, блять,
Е*ли ГэПэУшники *умеют
О*тальные буквы ра**трелять?
Мир замрёт безмолвно и безгла*но.
Пропадут и проза и *тихи.
Но голо*овать единогла*но
Будут, раз *огла*ны и глухи.
Никакой *вободы! Всех жгутами
*вяжет в общий веник душелов.
Только надзиратели * кнутами
Их поймут без в*яких лишних *лов.
*трашно? Я*ен пень! Такая штука,
Против *троя обречён бунтарь.
Выдохнув в рукав: «Не *ломишь, *ука!»
*прячь в подполье *таренький букварь.

Интересная не юзанная прежде (редкость!!!) идея в рассказе «Свиридов-лайт». Человек как хранитель, живое воплощение какой-то из букв алфавита. Обладающий властью над явлениями и вещами, начинающимися на «его» букву «С». Он бессмертен, но, возможно, уничтожим. За ним охотятся спецслужбы, и в конце его то ли расстреливают, то ли он возрождается в новом облике — автор оставляет дуаль.

Стихорецке я тоже написал экспериментально: с «расстрелянной» буквой «С».



Оглавление

  • Patologist 1а~2ж Незрячие ангелы
  • golikov28 1ж~2а Однажды на Паргасе
  • Yurgen 3а Прореха
  • Vahromey 3ж Проводы
  • taipan_poison Станция «Бывшино»
  • Corwin Отпуск героя
  • pluton_2020 Платон не друг Гею
  • helen_ryzaya Возьмёмся за руки, друзья!
  • olga_doroff Алиса отправляется на край света
  • kprl_tot Советчик
  • iron_man2020 Охота к перемене пуще неволи
  • bitutsky Подмахнём не глядя
  • biber24 Встречная волна
  • helgvar Куклы люди
  • Alexey_Donskoy Перекрёстки
  • mykoster Т(аня)
  • Модуль конкурса-тренинга «Астраблиц» Светлана Тулина
  • helgvar Проигрыш
  • vartan_uvg Восстание
  • amaranta_ami Страх
  • ekaterinageorg Под Лиговским
  • olga_doroff Бесполезные вещи
  • taipan_poison Парокатка, сабля и клюковица
  • st_rom В старом кафе
  • coroputor Немтырь
  • Patolografer Чужие крылья
  • tamar_xiii Сказка на ночь
  • keyrana На мосту
  • Перловка Полли Лаврушкина (Валдай)
  • В поисках сокровищ Игорь Куншенко (Ростов)
  • Замочная скважина Александр Бачило (Москва) Пограничное состояние (отрывок № 4)
  • Партнёр семинара
  • Замочная скважина Продолжение сле… Вадим Денисов (Норильск)
  • Наталья Колесова (Новокузнецк)
  • Эксклюзив Леонид Кудрявцев (Москва)
  • Замочная скважина Алексей Евтушенко (Москва)
  • Партнёр семинара
  • Лю — значит Людены Владимир Борисов (Абакан)
  • Пародия Сергей Битюцкий