Шкура неубитого медвежатника [Сергей Борисович Кузнецов] (fb2) читать постранично

Сергей Кузнецов ШКУРА НЕУБИТОГО МЕДВЕЖАТНИКА Комедия в одном действии

Екатеринбург, декабрь 1996 г.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ПЕТР — маленький, щупленький, хиленький человечек 35 лет со скошенным лбом в клетчатой рубашке с короткими длинными рукавами, или с длинными короткими (как вам больше нравится), в протертых джинсиках и в шлепанцах.

ВАСИЛИСА — могутная бабища 38 лет с усиками над верхней губой, одетая в цветастую блузку и черную мини-юбищу, с огромным бюстом наперевес.

СТАС — подросток 17 лет с ежиком на голове и с прыщиком на лбу в спортивном костюме «Nike» производства Китая.

ЗИНА — девочка 15 лет с хвостом редких волос на затылке, в розовом турецком пиджачке и в трикотажных штанишках.

СТЕПАНИДА — пожилая женщина 65 лет с бородавкой на подбородке, в очках и в коричневом жакете ручной вязки.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:

Просторная комната с высоким потолком. Круглый стол в самом центре. Скудная обстановка вокруг не может заполнить пространство гостиной, и сидящие за столом члены семьи словно находятся в вакууме, что не мешает им, однако, активно поглощать выставленные блюда.

•

ЗИНА. (качая головой и дрыгая ногами) Что-то, что-то, что-то, что-то,

Что-то есть у бегемота…

СТЕПАНИДА. Тсс! Вишь, взрослые ядят?!

СТАС. Что у тебя, а?

ЗИНА. А вот и не скажу!

СТАС. Значит, нет ничего!

ЗИНА. А тебе-то что?

СТАС. Да ничего тогда воображать…

ПЕТР. Чего пристал? Она не может ничего, что ли, сама?

ВАСИЛИСА. А что ты ему наставления-то читаешь? Он сам не маленький!

СТАС. (угрожающе) А ну-ка покажи, что у тебя!

ЗИНА. Фигушку тебе!

СТАС наклоняется к ней и пытается разжать руки.

СТЕПАНИДА. Не лезь к ней! Ты же большой!

СТАС. А че она там прячет?

ПЕТР. А тебе-то что? Это ее дело!

ВАСИЛИСА. Не ори на него!

СТАС. Нет уж, пусть покажет!

ПЕТР. (бьет кулаком по столу) Хватит! Сколько можно?

ЗИНА. (разжимает руки и машет ими перед носом брата) Нет ничего! Что, съел?

СТАС. Коза, блин!

СТЕПАНИДА. Как ты разговариваешь, Стасик?

ВАСИЛИСА. Ложки он разбросал! Кто поднимать будет? Щас самого заставлю… (Собирает ложки.)

ПЕТР. (бабушке) А ты не лезь тоже во все дырки! Зачем тебе это?

СТЕПАНИДА. Да не могу я, когда непорядок… Сердце у меня кровью обливается смотреть на все это… Мы ведь люди… Любить, значит, должны, а мы… Тьфу!

ВАСИЛИСА. Чего тут расплевалась, чего расплевалась? Не на базаре семечки торгуешь!

ПЕТР. А что ты на нее бочку-то катишь?

ВАСИЛИСА. Прекрати! Не у себя там, командовать чтобы…

ПЕТР. А что ты имеешь против, а?

СТЕПАНИДА. Охолонитесь! Праздник ведь седня, он именинник, а вы…Уж можно же хоть как-то уважить…

ПЕТР. Как-то!.. Я их, можно сказать, содержу, а они… Да чего там!

ВАСИЛИСА. Содержишь… Как же! У самого еле-еле душа в теплом теле… Именинничек!

ПЕТР. Ладно, не будем! (Молчит…) Все ж таки тридцать пять — почти юбилей…

СТАС. (со смешком) А если будем, то давай!..

СТЕПАНИДА. Выпить бы надо! Все ж таки праздник!

ПЕТР. (разливая) Второй тост — за родителей?

СТАС. Батя, может, и мне плеснешь?

ПЕТР. (наливая) Сегодня все можно!

ВАСИЛИСА. Зачем ты его спаиваешь?

ПЕТР. Сама же говоришь — не маленький!

ВАСИЛИСА. Не маленький, но все-таки…

СТАС. Мама, я уже и джин пробовал! (с гордостью) С томатным соком!

ЗИНА. Он вчера травку курил с Кощеем на балконе…

ВАСИЛИСА. Что, правда, что ли?

СТАС. Не ври, дура!

ЗИНА. Сам дурак!

СТАС. За дурака ответишь!

ПЕТР. Ничего, я тоже рано все перепробовал, пока не понял, что лучше… Лучше лимонада ситро, ничего на свете нет…

ЗИНА. Ага, и воды из-под крана!

СТАС. (сестре) Вот и сама ее пей!

ПЕТР. Ладно… (Встает и поправляет ворот рубашки.) Дорогая мамочка! Живи долго и сча́стливо… Или счастли́во? Когда-то я мечтал, чтоб ты мною гордилась, мечта эта, наверно, так и не осуществилась, но ведь еще не поздно, еще ведь не все потеряно… Мы ведь умирать еще не собираемся, правда? Еще ведь будет много светлого и прекрасного в нашей жизни, да ведь? Я предлагаю тост за сбычу мечт!

Все выпивают. Отец садится.

СТЕПАНИДА. Я до сих пор помню, как ты мне сказал: «Когда я вырасту, я тебя завалю деньгами.» Тебе всего-то было лет восемь, не боле…

ПЕТР. Я ведь тогда мечтал стать известным артистом цирка, акробатом. Мне безумно нравилась громкая красивая музыка — с фанфарами там, со всякими свистоплясками. Тоже это ощущение вечного праздника… Я обожал этих человечков, которые барахтались под самым куполом, с могучими торсами, загорелые такие, сильные, боги, а не люди…

СТЕПАНИДА. Помню,