Пыль поднимается в небо (СИ) [Tin-Ifsan] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

деревень, местные оборванцы, торговцы из далеких земель, закутанные в цветные ткани женщины, горожане разных сословий, вооруженные Вестники - блюстители порядка, Гарваны разных уровней, которых жители совершенно не различали. Обычай всегда скрывать лицо сохранился только у чистокровных Гарванов; остальные посвященные соблюдали его на свое усмотрение.

На улицах почти в любое время суток было много воинов Этксе. Временами появлялись представители гафастанской верхушки, но они чаще терялись в толпе, вели себя незаметно, смотрели и слушали. Изредка кто-то ловил вражеских лазутчиков или местных преступников. Чаще всего этим занимались рядовые посвященные, если не было других дел; иногда до этого нисходили и высокопоставленные чины. Но днем мало кто оставался в обители Гарванов: лишь некоторые нелюдимые чистокровные и немногие во всем подражавшие им атгибан.

В самом центре города располагалась белокаменная крепость. За ее стенами находились многочисленных площадки для тренировок, жилища Гарванов и их немногочисленных слуг, там же раскинулись легендарные сады, доступные только Гарванам, но известные во всей Триаде. Это строение называли Гарван-Этксе или Сердцем Гафастана.

Из ворот вышли двое воинов: первый - среднего роста, не скрывавший лица; кожа его была бледно-золотистого цвета, какая бывала у атгибан. Второй был выше и, выходя из Гарван-Этксе, закрыл лицо краем тагельмуста, хотя внимательный прохожий вполне бы мог разглядеть, что второй Ворон - чистокровный северянин. Оказавшись на оживленной улице, освещенной полуденным солнцем он чуть сощурил призрачно-голубые глаза.

Двое Гарванов направились к главной площади, атгибан что-то говорил северянину, который поначалу слушал, но никак не реагировал на слова ученика. Горожане и прочий люд, завидев Гарванов, старались, по меньшей мере, не толкаться.

- Нет, о Эмхир, я не верю ул-Залилану. Мне кажется, из всех купцов он последний, с кем стоит вести дела, - говорил атгибан.

- О нем хорошо отзываются. Пока он не совершил ничего подозрительного, - ответил Гарван. - Тем более, сам посуди, они возят товары из Западного Царства, и во всей Триаде, как я знаю, они еще никого не обманули.

- Но, Наставник... Ул-Лаельм надежнее.

- Ул-Залилану стоит дать шанс. В конце концов, Кадор, если будет нужно, сам отправишься с его караваном в Западное Царство, в качестве охранника или убийцы.

Атгибан нехотя кивнул.

Воины вышли к фонтану одной из площадей. Народу там было меньше, чем у базара, а потому и находиться в этом месте было спокойнее. Но все равно сновали люди, то женщины с кувшинами, то с корзинами, еще пустыми, - привратницы только отправлялись за продуктами, хотя солнце палило нещадно. Южане были к тому более привычны, чем северяне, которые по-прежнему предпочитали отсиживаться где-нибудь большую часть дня. Мимо прошла служанка, неся корзину белья. Кадор проводил ее взглядом, она чуть улыбнулась в ответ, опустила глаза и ускорила шаг. Эмхир тем временем бросил монету нищему, что сидел у стены небогатого дома, хозяйка которого как раз высунулась из окна, чтобы прогнать попрошайку. Завидев Гарвана, женщина спешно скрылась в полумраке комнаты, видневшейся сквозь распахнутые ставни.

Эмхир направился к фонтану, но там с ним столкнулась какая-то смуглая девушка. Большой кувшин выпал из ее рук и покатился по земле, громыхая пустотой; девушка не спешила подниматься и стала быстро бормотать слова извинения. Кадор прикрикнул на нее, но Эмхир поднял руку, приказывая ученику замолчать. Кадор виновато опустил голову, в ответ на слова северянина:

- Обет Молчания и Обет Спокойствия, Кадор. Иначе навсегда останешься рядовым посвященным.

Эмхир увидел за южанкой другую девушку, она стояла в серой ткани, накинутой поверх простого платья, стараясь скрыть бледность своей кожи, которая, как разглядел Ворон, была бледна не от северной крови. Девушка смотрела на него затравленным взглядом, напоминая испуганную антилопу. Она прижимала к груди кувшин, и даже не пыталась ни сказать что-либо, ни сдвинуться с места. Эмхир же обратился к той, что все еще сидела перед ним. Этой южанке на вид было лет семнадцать, и в ее лице он заметил отдаленное сходство с той испуганной, что все еще стояла поодаль.

- Вставай, - молвил Эмхир.

Южанка вскочила. Звякнули ее медные браслеты.

- Как твое имя? - спросил он.

- Я Разда, дочь ремесленника.

- Это твоя сестра?

- Да, это Крина. Нас много, сестер.

Она снова стала извиняться, но Эмхир попросил ее перестать.

- Известен ли твой отец в городе?

- Нет, - ответила она, - таких, как мы, много везде. Спроси твоего ученика, о Старший Гарван, может, он знает.

- А ты, я вижу, знакома с орденскими званиями, - улыбнулся Эмхир, хотя никто не мог видеть его улыбки, скрытой темной тканью тагельмуста.

Но Разда почувствовала ее в интонации и ответила бодро, чуть ли не весело:

- Мой брат хотел учиться в