Тайна Изумрудного острова [Владимир Николаевич Владко] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Владимир Владко Тайна Изумрудного острова


1
К реке рыжий Шурик подошел первым. Он шел по дороге широким, легким шагом; походная железная лопатка, привязанная к его заплечной сумке, весело позвякивала в такт шагам. Это было очень похоже на музыку. И Шурка вполголоса напевал только что сочиненную им песенку — он всегда, когда был один, пел такие незамысловатые песенки:


Какая замечательная вещь,
Наш военизированный поход!
И пройдет день, и придет ночь, —
Девчата снова будут охать!..

Да, конечно, будут! То ужин запоздал, то ребята посуду не хотят мыть, то жук в волосах запутался… девчата всегда найдут, от чего поохать. Вот и сейчас Клава вдруг остановилась, сказала, что ей нужно переобуться. Ну что же, с ней остался Степа. А Шурик пошел вперед, как разведчик. Вот почему он и пришел первым к сверкающей, прохладной речке Гойде.

Так и есть — она пересекла его путь. Именно так, как сказал Яков Иванович, руководитель похода. И моста нет, только брод. Куда же теперь нужно идти их троице? Ведь километрах в двух позади спешат другие ребята. Если тройка Шурика задержится и другие ребята догонят ее, — это будет позор!

Шурик остановился, вытер потное, покрытое частыми веснушками лицо. Так… Яков Иванович сказал ясно и четко:

"Дойдя до реки, надо встать лицом к ней. Затем повернуться направо, отсчитать ровно двадцать пять шагов. Окажешься возле трех деревьев. В дупле среднего найдешь записку. Она подскажет куда держать путь дальше".


Ладно, нечего терять время! Пока подойдут Клава со Степой, он успеет все сделать!

Шурик, словно на параде, выполнил все указания Якова Ивановича: стал навытяжку перед рекой, круто повернулся и пошел вдоль берега, отсчитывая шаги. Однако, это оказалось лишним: вон стоят три дерева, их сразу видно. Среднее какое-то странное, с развилкой… и странно еще то, что до него получилось не двадцать пять, а целых тридцать четыре шага… Впрочем, это очень легко объяснить: ведь Яков Иванович, наверное, считал собственные шаги, а они у него чуть больше шурикових.

Есть! Где же это дупло? Шурик осмотрел дерево со всех сторон и только тогда заметил темное отверстие. Все как по-писанному! Он быстро сунул в дупло руку. Сначала казалось, что там ничего нет. Сухие полусгнившие листья и больше ничего. Однако, Шурик не привык легко сдаваться.






— Честное пионерское, найду! — пробормотал он сквозь зубы. Рука его упорно перебирала листья, добираясь до самого дна дупла. И вдруг он победно свистнул: оно! Сейчас все выяснится.

С любопытством Шурик недоверчиво рассматривал смятый, пожелтевший листок бумаги, который вытащил из дупла. Казалось, что этот листок специально когда-то поливали водой, на нем виднелись грязные пятна, прилипшие кусочки желто-бурых листьев, словно он несколько лет пролежал в этом дупле. Хм… изобретательный Яков Иванович всегда сделает так, что сразу и не догадаешься, что к чему. Хорошо, прочтем.

Но содержание записки заставило Шурика вновь задуматься. Бледными, словно выцветшими чернилами, крупными печатными буквами там было написано:


"Товарищи! Мы будем держаться до конца. Оставшееся оружие спрятали. Закопали его на острове, под старым деревом. Стань, товарищ, лицом к реке, посмотри прямо сквозь развилку этого дерева на остров. То дерево, которое будет расти из развилки, — оно самое. Возле него, дальше от реки, находится наше оружие. Яков".


Вот так указание! Никогда в жизни Шурик не подумал бы, что оно будет таким интересным. Да это же совсем как в романе! Ну, Яков Иванович! Так закрутил, будто и в самом деле… и где же Клава со Степой?.. — вон, идут себе спокойно к реке, словно ничего и не случилось.

— Клава! Степа! — закричал вовсю Шурик. — Живее! Сюда! Скорей! Тут такое, такое!..


2.

Когда Клава и Степа подошли к Шурику, тот стоял на цыпочках возле дерева и заглядывал сквозь его развилку. На ребят он не обратил внимания. Есть, мол, дела поважнее. На их недоуменные вопросы Шурик, не поворачивая головы, указал рукой на пень, на котором лежала записка:

— Читайте! Мне никогда!

Когда ребята начали читать, склонив головы над запиской, Шурик тихо повернулся к ним, с удовольствием следя за тем, как менялось выражение их лиц. Первой встрепенулась Клава. Она приподняла голову:

— Шурик, что это за странная записка?

Однако, Шурик уже опять вглядывался вдаль сквозь развилку. Он сказал:

— Одного лишь я не пойму: как это может то дерево расти из развилки? Что хотел сказать Яков Иванович? А, ребята? И еще, как нам добраться до того острова? Ведь здесь нет ни моста, ни брода. И лодки тоже нет… Плыть, что ли?..

Он говорил это очень важно, будто разговаривая сам с собой. Степа посмотрел на него сквозь круглые очки, которые всегда сползали на самый кончик его вздернутого носа:

— Шурка, чего ты задаешься? Ты будешь здесь фигурять, а тем временем нас догонят другие ребята. И мы проиграем соревнование.

Этого было достаточно, чтобы рыжий Шурик сразу сменил тон. Да, надо было спешить. Нельзя терять время.

— А ну, посмотрите-ка, где то дерево, о котором говорится в записке, — сказал он. — Может сквозь твои очки лучше видно, Степа! Что-то я не понимаю, действительно, как оно будет расти из развилки. И поскорей! А ты, Клава, скажи: как добраться до острова?

Клава беспомощно посмотрела на реку. Действительно, как?

— Там, где дорога, есть брод… — неуверенно сказала она.

— Брод, брод, — передразнил ее Шурик. — Ну и что? По броду мы можем перейти на другую сторону реки. А оттуда? Ведь это остров!

Клава замолчала. А Степа радостно закричал:

— Вижу! Вижу! Это надо лишь понять — и все. "Растет из развилки" — это значит, что оно будет как раз посередине этой развилки. Словно расти из нее. Вот, иди, посмотри!

Шурик вновь заглянул сквозь развилку дерева.

— Видишь? — возбужденно спросил его Степа. — Это старое дерево со сломанной верхушкой, чуть правее… ну, куда же ты поворачиваешь голову влево? Я же говорю — справа! Фу ты, как же с тобой всегда трудно договориться о сторонах. Одно слово — левша!

— Ну так что? — угрожающе спросил Шурик. — Имей в виду, что я хоть и левша, но могу ударить с одинаковой силой и левой, и правой рукой, когда мне кто-то надоедает…

Степа немного подвинулся в сторону и поправил очки: Шурик не очень любил, когда ему напоминали о том, что он левша. Однако, этот маленький инцидент сразу же был забыт, так как Шурик воскликнул:

— Теперь и я вижу! То, со сломанной верхушкой? Ага! Под ним закопано оружие!

Степа еще раз поправил очки.

— А ты… ты думаешь, это правда? — осторожно спросил он.

Шурик махнул рукой:

— И разговаривать с тобой не хочу! Ты записку читал? Разве там не ясно сказано? Вот только как туда добраться?

Он на мгновение задумался — и вдруг начал раздеваться, говоря:

— Если вся экспедиция не может достичь Северного полюса, то отправляется ее часть, может даже один человек. Он дойдет до полюса — и полюс будет открыт этой экспедицией. Вот что! Я не боюсь воды, переплыть реку — для меня проще простого. А вы подождите здесь, покараульте одежду. Лопатку, конечно, возьму с собой, — закончил он. — Бывайте!





— Оружие… — задумчиво сказал Степа, сдвигая очки. — Закопанное оружие… странно… но ведь так написано в записке, Клава?

Клава покачала головой:

— Я не знаю… этот остров такой мирный, тихий, весь зеленый, словно изумрудный… Я так и назвала его уже для себя — Изумрудный остров… — мечтательно сказала она.

Степа улыбнулся: ему была известна страсть Клавы давать названия каждой полянке, каждому пруду!

— Ладно, пусть это будет — Изумрудный остров, — согласился он. — Так и запишем. — И он открыл свою неизменную записную книжку.

Теперь улыбнулась Клава: все в отряде знали, что Степа записывал себе все названия и сведения, которые слышал впервые!


3

А рыжий Шурик тем временем уже вылез на берег острова. Здесь было замечательно: мягкая, густая трава которая скрывала ноги почти до колен; теплый, душистый воздух. Но Шурик не обращал на все это внимания. Он видел только старое дерево со сломанной верхушкой. Вот оно! Действительно, очень старое. Где же должно быть оружие?.. Где копать?..

Конечно, насчет оружия, это шутка Якова Ивановича. Просто — где-то здесь должна быть спрятана еще одна записка. Так всегда бывает во время пионерских военизированных походов. Это все Шурик прекрасно знал. Но, почему нигде под деревом не заметно следов того, что кто-то копал землю? В записке написано: "возле него, дальше от реки". Значит с той стороны, что дальше от реки. Ладно.


Но и здесь высокая и густая трава не была смята. Впервые Шурик растерялся. Все это было немного странным — и пожелтевшая записка, и эта трава… Однако, все равно надо выполнить приказ! Нельзя же ждать, пока придут другие ребята!..

Несколько взмахов лопаткой расчистили траву. Парень начал копать — решительно, быстро и энергично. Это было не так-то и легко. Маленькая походная лопатка снимала слишком тонкий слой этой слежавшейся, плотной земли. Через несколько минут Шурик почувствовал как по его лбу стекла капля пота. Нет, он не сдастся, будьте уверены! И лопатка продолжала и дальше выбрасывать землю из ямы, которая все углублялась.

Вдруг Шурик услышал знакомые голоса:

— А мы уже здесь! И твою одежду захватили, чтобы ты не замерз!

Да, это были Клава и Степа. Как они оказались здесь?

— По реке проплывала лодка. Мы попросили, и колхозник перевез нас сюда, — весело объясняла Клава. — Ты не хочешь одеться?

Шурик посмотрел на себя. По груди его стекали капли пота. Нет, он еще не замерз. Он осмотрелся вокруг. Его взгляд заметил далеко на том берегу, на дороге, фигуры ребят. Это была группа, что шла за ними.

— Тсс, — прошептал Шурик. — Тише, чтобы они не обратили на нас внимания. А мы посмотрим, что они будут делать.

Спрятавшись за деревьями, все трое видели, как один из ребят на берегу подошел к реке, затем повернул направо и пошел вдоль берега размеренными шагами. Но шел он не сюда; не сюда, а наоборот, в другую сторону! Шурик широко раскрытыми глазами смотрел на это странное зрелище. Ведь ребята получили такой же приказ, как и он! И они должны найти в дупле ту же самую записку. Почему же они пошли в другую сторону?..

Вот парень на том берегу подошел к группе деревьев. Ага, и там, на той стороне, тоже были деревья. Неужели он найдет там дупло и записку? Дупло и записка здесь, напротив острова!

Но парень засунул руку в дупло и вынул записку. Он прочитал ее, показав товарищам, положил обратно. И все ребята, разувшись, перешли брод и быстро отправились куда-то дальше, вдоль дороги.

Степа схватил руку Шурика:

— Что это? Куда говорил тебе повернуться Яков Иванович?

— Направо, — ответил Шурик.

— А ты куда повернул?

— Направо, — ответил уже менее уверенно Шурик.

— Ты повернул не направо, а налево. И не заметил этого, потому что ты левша и всегда путаешь направления!

Шурик покраснел. Но вдруг ответил на выпад:

— Может, я и ошибся. Но вы последовали за мной и не исправили меня. Что, разве не так?

Степа беспомощно сел на траву.

— Попали, — сказал он. — Приплыли на этот остров, а как теперь выберемся отсюда — кто знает… вот тебе и Изумрудный остров…

— А что же это за записка? — спросила Клава. — Та, которую мы нашли.

Степа посмотрел на Шурика, Шурик на Степу. И вдруг Шурик снова схватился за лопатку:

— Ребята, тогда… тогда это должно быть что-то другое, а не шутка Якова Ивановича!

Теперь он копал уже не один. Степа выломал толстую ветку, обстругал ее ножом и разрыхлял ею плотную землю, которую Шурик потом легко выбрасывал из ямы лопаткой. Пот лил с обоих парней, они не успевали вытирать его, упрямо и быстро копая землю.

Вдруг лопатка глухо стукнулась обо что-то. Корни дерева?.. Нет! Еще несколько взмахов лопаткой — и исчезли все сомнения.

В яме стали видны полусгнившие доски, которые что-то прикрывали. Они легко вынулись. Побледневший Шурик наклонился и вытащил из ямы густо смазанную каким-то жиром винтовку. Он положил ее на траву. Степа и Клава склонились над ней. Это была настоящая боевая винтовка!..

А Шурик снова и снова выбрасывал на траву винтовки, обрезы, револьверы. Наконец, он, напрягая все силы, вытащил железный ящик.

— Все, — сказал он. — Это, наверно, патроны к винтовкам.


4.

Солнце клонилось к горизонту. Ребята сидели возле кучи оружия.

— Что же теперь делать? — спросила Клава.

Ей никто не ответил. Если бы это был не остров… тогда ясно, кто-нибудь из них немедленно сообщил бы о находке в милицию. Но, как выбраться с острова? Конечно, Шурик мог бы вновь переплыть реку. Но на землю и воду уже упали сумерки. К ночи Шурик не успел бы добежать до города или села…

Степа молча встал, подобрал несколько досок и начал раскалывать их ножом. Шурик сразу понял его. Да, придется пробыть на этом острове ночь, нужен костер. Поняла и Клава. Она вынула из сумки еду, котелок: надо сварить ужин.

Большая куча оружия на траве все еще казалась чем-то невероятным, очень странным, таким, что может только присниться. Уже сгустились сумерки, уже спустилась на землю теплая и влажная летняя ночь, уже догорал костер, но никому из ребят не хотелось спать. Блики огня поблескивали на темном металле винтовок, вокруг было тихо-тихо, лишь изредка плескалась в реке рыба.

— Что же это за оружие? — спросил Шурик. — Кто спрятал его? Ведь не враги, не белые… в записке было написано "товарищи"…

Степа пожал плечами: что можно было ответить на этот вопрос? Ясно, что не белые, а красные. И больше ничего не было известно. Почему это оружие потом не выкопали те, кто его прятал, или те неизвестные товарищи, к которым обращался в своей записке этот Яков? И кто он был?..

Вдруг Клава подняла руку:

— Ой, — сказала она, — погодите, ребята!

Шурик и Степа удивленно посмотрели на нее: что случилось? Клава прислушалась.

— Мне кажется… — начала она и снова замолчала.

Действительно, откуда-то издалека доносились крики. Кто-то на реке кричал, словно звал. Но слов нельзя было разобрать. Шурик схватил винтовку.

В ночной тишине слышен был чей-то голос. Видимо, кто-то плыл на лодке, потому что голос приближался. Вот уже стало слышно:

— Эй!.. на острове!.. эй!.. отвечайте!..

В темноте из-за изгиба реки блеснул факел. И совершенно ясно донеслось:

— Эй!.. ребята!.. Шурик!.. Степа!.. Клава!..

Это был голос Якова Ивановича. Откуда он узнал, что они здесь?

Река словно ожила. С острова понеслись радостные возгласы:

— Мы здесь, Яков Иванович! Здесь!..

Факел приближался. Он освещал черную воду и фигуру человека на лодке. Второй человек быстро греб. Лодка мягко ткнулась носом в берег. Яков Иванович выпрыгнул из нее и побежал к ребятам:

— Ну и задали вы мне хлопот, — радостно, хоть и с упреком сказал он. — Чего это вы сюда забрались? Если бы не колхозник, перевозивший вас, я бы просто не знал, что думать… А это что такое? — удивленно спросил он, увидев кучу винтовок. — Что за чудо? Подождите, может мне кажется? — он протер глаза рукой.

— Нет, Яков Иванович, это на самом деле, — бросился к нему Шурик. — Я виноват, но… вы же видите…

И он сбивчиво, волнуясь, начал все-все рассказывать. Яков Иванович внимательно слушал его, поглядывая на кучу оружия. От лодки подошел приплывший с ним колхозник. Он тоже слушал, покачивая головой, не сводя глаз с ребят.

— Да, — сказал Яков Иванович, выслушав удивительный рассказ. — Да, — повторил он, поглаживая подбородок. — Этого я не предполагал, сказать по правде… А что же это за остров? — спросил он у колхозника. — Как называется?

— Остров и все, — ответил тот, пожимая плечами.

— Нет, Яков Иванович, — заметила Клава. — У него есть название. Мы назвали его Изумрудным островом.

Яков Иванович улыбнулся:

— Хорошо, пусть будет Изумрудный. Так вот что, ребята. Давайте переносить все это в лодку. И поедем к нашим. А то там все беспокоятся. Выдержит ли лодка? — спросил он колхозника.

— Да, конечно выдержит. Она крепкая, — отозвался тот.


5.

Лодка медленно плыла вниз по течению. Мелкие волны плескались о ее борта, но не могли даже покачнуть — груженая лодка глубоко сидел в воде. Колхозник неспешно греб и так же медленно говорил:

— Тогда это должно быть он, наш Яков Дорошко… был у нас на селе такой матрос-большевик… из бедняков был, вернулся на село после революции… в комнезаме[1] был председателем… хороший человек, настоящий, все делал как Ленин и Сталин учили… говорил нам тогда — хоть и погибнет, говорит, из наших немало, но дети наши будут жить так, как и не снилось нам никогда…


Рыба плеснула в воде у самого борта лодки. Клава вздрогнула и схватила за руку Якова Ивановича.

— Вот он, Яков Дорошко, так говорил, — медленно рассказывал дальше колхозник, мерно опуская и вынимая весла из воды. — Любили его крестьяне, очень любили… а потом, когда в девятнадцатом году белые наступали, так Яков у нас тут свой отряд собрал… и дрался с белыми, не пускал их… это я хорошо помню, еще мальчишкой был тогда… а то, тоже был бы в том отряде, вот правда!.. А когда белые насели, то Яков Дорошко с десятком товарищей остался здесь, на берегу, задержать их… чтобы остальным спастись, потому что иначе белые бы всех замучили… большая часть отряда направилась к Красной армии, а Дорошко с несколькими остался… защищал…

Далеко за рекой из-за горизонта выплыл узкий оранжевый серп луны. От него по воде побежала тоненькая золотая дорожка. Лодка, казалось, плыла по этой дорожке — и набегавшие на ее борта волны выглядели теперь не черными, а тоже золотистыми.

— И тогда погиб наш товарищ, Яков Дорошко, — продолжал колхозник. — Погиб вместе с товарищами… вот, значит, он перед этим и спрятал оружие, чтобы не досталось врагам… и эту записку положил в дупло… мол, вернутся люди из отряда, найдут… а они не вспомнили про этот тайник, так оно и осталось лежать… и записка, и оружие… вот оно что…

Клава дремала, положив голову на плечо Якову Ивановичу. Степа, поддерживая очки, не сводил глаз с колхозника, который уже закончил свой неспешный рассказ. Шурик поглаживал рукой приклад винтовки, что лежала возле него, и задумчиво смотрел вперед. Луна уже выплыла на небо и освещала темные берега, над которыми покачивались вьющиеся грустные ивы.

За изгибом реки, в ее темной воде дрожала и переливалась искрами золотая дорожка от луны, засверкали огоньки электрических фонарей. Это был колхоз, к которому они плыли, колхоз, где ночевали пионеры отряда совершавшие военизированный поход. Колхоз, откуда уже доносились над сонной рекой веселые песни молодежи, за счастливое и радостное будущее которой отдали свою жизнь Яков Дорошко и его товарищи…


* * *

В. Владко. Таємниця Смарагдового острова (1940).

Первая публикация на укр. языке: «Піонервожатий», 1940, № 23–24., стр. 27–30.

Перевод Семена Гоголина



Примечания

1

Комнезам (Комітет незаможних селян), орган Советской власти на селе, на Украине в 1920–1933 годах. Аналог Комбедов (Комитет бедноты) в России.


(обратно)

Оглавление

  • Владимир Владко Тайна Изумрудного острова
  • *** Примечания ***