Kriegerlegende I: Состязание оружейников (СИ) (fb2)

- Kriegerlegende I: Состязание оружейников (СИ) 382K, 50с. (скачать fb2) - (Astrid Martell)

Настройки текста:

Цвет фона черный светло-черный бежевый бежевый 2 персиковый зеленый серо-зеленый желтый синий серый красный белый Цвет шрифта белый зеленый желтый синий темно-синий серый светло-серый тёмно-серый красный Размер шрифта 14px 16px 18px 20px 22px 24px Насыщенность шрифта жирный Ширина текста 400px 500px 600px 700px 800px 900px 1000px Показывать меню Убрать меню

---

1

Вчера еще лес пылал медным огнем под торжественно-синим небом, а сегодня оно затянулось молочной дымкой и выдохнуло на землю сырую прохладу. Серый свет приглушил все цвета, оставив только самые темные. Теперь почти все время шел дождь, и вместе с померкшими красками утихла человеческая радость.Редкие путники волочили ноги вдоль деревенских дорог, мешая сапогами бурую грязь, и мрачное настроение всегда охватывало в это время жителей Баумдорфа.

Но только не Ротгера.

Ротгер босиком бежит по грязной дороге вслед за телегами. Ротгер гуляет по бездорожью, собирая ногами росу, и холодный ветер, стрелой вонзающийся в грудь, делает его сильнее. Ротгер любит осень. Осень – обещание битвы.

Осенняя хандра всегда застает в это время жителей Вальдендорфа. Тяжело вздыхают женщины, и хмурятся на тучи, глядя в окно, а мужчины долго собираются духом, чтобы выйти из теплого дома в серо-сырую бездну, и грязно ругают белый свет и всю эту жизнь.

Но только не Эдан.

Эдан сбегает из деревни и ныряет в медные лесные чащи, Эдан раскрывает руки навстречу пронзительным ветрам и сохраняет незримые дары осени под сердцем. В вое ветра слышит он обещание. Обещание битвы.

Ротгер не может больше оставаться дома.

Эдан не желает больше видеть дом.

Внезапно наступают вечера, а за ними – черные, сырые, беззвездные ночи. В трубах завывает ветер, дождь ломится в запечатанные ставни, и в такие дни чувствуют люди, что семья - это нечто большее, чем сборище нескольких людей. Семья – это теплый человеческий комок. Это клубок, где пахнущие дегтем волосы матери, и шершавые руки отца, и смех братьев, и плачь сестер, и каша с чесноком, и капустная похлебка, и все это в огнях свечей, улыбках, нежных фразах и прощенных глупостях. А поздно вечером – запах стариков и сказки.

Ротгер слушает сказки.

Эдан слушает сказки.

Как восприимчиво воображение юноши к образам крови и стали, как детально воссоздаёт оно и звуки боя, и стоны умирающих врагов, и клич победы, и восторг толпы. И как гложет юное сердце ревность к великим героям предков! И ведь мы, мы тоже можем всего этого достичь!

А осень все сырее и серее, скучнее и смурнее люди, и дом, и очаг, и пахнущие дегтем волосы матерей уже давно опостылели. И топчет иногда эти грязные дороги дружина конунга, и Ротгер бежит вслед за ней босиком, а Эдан забирается на самую верхушку старого ясеня и наблюдает за ними сверху.

- Клянусь…

- Даю слово…

- … стать великим воином.

- … что стану великим воином.

Мало кто вспоминает юные годы без ироничной улыбки, с хмурым, серьезным лицом, с уважением, пусть и немного снисходительным, и, конечно же – с благодарностью к тому юному человеку, чье сердце не выносило тоски родного очага и молило хозяина о подвигах. Мало кто способен не прощать себя за нарушенные клятвы, данные в юности самому себе. Ведь если ты даешь слово другому человеку и нарушаешь его, ты – клятвопреступник, а если ты даешь слово себе, и никто не слышит этого шепота (более тихого, чем любые слова, что мы произносим перед другими), то ты… просто человек.

Но прокляты, пожалуй, те, кому тихий шепот, звучащий в сердце, слышится громче речей великих ораторов, произнесенных перед толпой. Чутки их сердца и многострадальны. Нигде не будет им покоя, особенно среди людей, которые привыкли смеяться над теми, кто шепотом разговаривает сам с собой.

Молчи, юный герой! Не произноси ни слова о том, что твориться у тебя на сердце. Молчи и иди вперед, стань слепым и глухим для других, или не узнаешь ты ни радости побед, ни сладкой горечи дальних дорог.

Ротгер спит среди сестер в своем маленьком доме, что стоит почти на краю Баумдорфа, и ветер поет ему о подвигах и славе.

Эдан спит среди сестер в своем уютном доме, что стоит почти на краю Вальдендорфа, и шепчут ему листья о вкусе вражеской крови на губах.

2

Урожай уже собран, и семьи празднуют окончание рабочего года, украшая свои дома и готовясь к праздничному пиру. А в маленьком доме на краю Баумдорфа радуются еще одному празднику: юный Ротгер празднует четырнадцатый день рождения. Осень, кажется, решила подарить людям последний солнечный денек, и светлое, теплое утро кажется счастливым призрачным сном. Ротгер сидит на крыльце своего дома и задумчиво глядит в даль. Из трубы их дома чадит дым, а с кухни доносятся запахи жаренного мяса и меда, властные, но добродушные крики матери и веселый смех сестер. Одна из них выбегает из дому, как есть, босая, в одной только длинной рубахе, и бежит в поле, но скоро возвращается, держа в руках венок из пожухлой травы и медных листьев. Она подбегает к любимому брату, присаживается рядом на колени и надевает венок на его чело.

- Мой любимый, единственный братик, - пищит она и обнимает мальчика. Ротгер не сдерживает улыбки.

Из леса с вязанкой хвороста возвращается дед. Он треплет внука по голове, сбрасывает свой груз у порога и садиться рядом.

- Отец

---