Bloody throne (СИ) [S Lila] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Long-awaited sunset (Дейенерис/Дрого) ==========

«У вас есть войско, есть корабли, есть драконы. Теперь вы можете получить всё, чего только могли пожелать с тех пор, как повзрослели для этого. Вам страшно?»

Она помнит эти слова; помнит этот вопрос, заданный так нерешительно и скромно, будто бы Тирион боялся её невольно обидеть этим. И она согласно кивнула тогда, соврав на удивление умело о своём страхе. Страшно вовсе не было ей и это, как бы парадоксально не прозвучало, её пугало, заставляло настороженно прислушиваться к себе, в поисках угрозы. Она не боялась умереть в сражении; не боялась ощутить боль от вражеского клинка, пронзающего её сердце, и не боялась быть безрассудной, ставя всё на кон и полагаясь на волю случая, продиктованного благосклонностью Семерых.

Она помнит и его слова после этого. Он сказал, что не боятся поражения лишь безумцы, вроде её отца — безумного короля, что сеял страх. Того безумного короля, что, находясь во власти своего же безумия, был готов подорвать собственный город, не обратив внимание на тысячи жизней, включая свою собственную и своих же детей. Безумец. Именно этот безумец и стал причиной их вынужденного бегства, кровавых гонений и жизни полной ненависти, преследований и нависшей угрозы. Из-за этого безумца они и лишились трона, данного им правом крови — необычной, столь могущественной и древней, хранящей в себе непостижимую магию драконьего огня.

И сейчас, когда уже всё позади; когда то самое заветное колесо, что вращало кровавые интриги, было сломано, она могла признать, что боялась. Боялась проиграть на самом последнем этапе; боялась себе признаться в своём страхе, вдруг покорно отступившем и склонившем пред ней голову. Стоило лишь почувствовать мощь железного трона, его силу и влияние. И дать клятву, что не будет такой, как её отец.

Дейенерис помнила и о другой клятве, данной когда-то давно, будто бы сотни лет назад и тысяча жизней до этой, в которой она занимает престол. Она всё ещё помнила, хранила в своём слишком нежном для Королевы сердце осколки своей единственной любви. С трепетом вспоминала его грубый и грудной голос, шепчущий ей нежности, совсем не вяжущиеся с его жестоким и устрашающим видом. Помнила горячие касания его мозолистых ладоней на своей чересчур бархатистой коже и помнила его губы. Твёрдые и сухие, чуть шершавые, но умеющие быть нежными.

«Пока солнце не взойдёт на западе и не сядет на востоке».

Она помнит, хранит глубоко в сердце надежду всё ещё. Даже сейчас, смотря на затухающие пожары; смотря на кровавый заход солнца, ознаменовавший новую эру и нового правителя — законного и справедливого в отличие от тех узурпаторов, что занимали железный престол до неё — достойного занять трон семи королевств.

Её вина в смерти Дрого была бесспорной. Ведь это они с братом вовлекли его в эту пучину смертей, в борьбе за корону, отнявшую столь ужасающее число жизней, сметая целые города и вырезая семьи.

И с его смертью ничего ей толком и не осталось. Лишь эта жестокая игра, хитроумный лабиринт коварств из которого нет выхода. Она была в него втянута насильно, только из-за той крови, что текла по её венам — крови истинного Дракона. Дейенерис дала тогда клятву, зажглась целью, но не думала, что боль вновь вернётся, оглушив своей силой вновь. Ведь, как оказалось, кроме того ярого желания вернуть себе то, что принадлежит ей по праву, у неё ничего больше и не осталось.

Грустный взгляд васильковых глаз скользнул по городу и завороженно остановился на заходящем солнце — уже не кровавом, а таком ярком и тёплом — садящемся вовсе не на западе, а на… востоке.

Шумный вдох сорвался с её пухлых губ, и она замерла, недоверчиво смотря на горизонт, совсем не веря увиденному, не доверяя собственным глазам и не веря в реальность всего происходящего. Быть может, это лишь сон? Быть может, она уже давно мертва и потому ей чудится этот город, этот трон и необычный закат?

— Луна моей жизни, — раздался надрывный и хриплый, знакомый до боли и слёз, мужской голос.

Она ощущает его присутствие, слышит его тяжелые шаги, но боится обернуться. Попросту боится, что всё это лишь игра воображения и злая шутка безумного разума, что словно проклятие досталось ей от отца. Но шаги так реальны, голос такой знакомый, заставляющий сердце сладко забиться в груди, спешно отсчитывая скоропостижные удары.

И она, поколебавшись ещё пару секунд, наконец оборачивается, ощущая, как всё внутри наполняется теплом, а осколки сердца собираются воедино, вызывая улыбку. Такую яркую, будто лучи заходящего солнца. Поспешно смахивая скатившуюся по щеке слезу, она смело шагает к нему ближе, попадая в то же мгновение в плен сильных рук мужа, её Кхала, что всё это время владел её сердцем.

========== Dragon’s blood (Дейенерис Таргариен) ==========

Ей больше не нужно бежать. Ей