Идеальные партнеры [Натали Блейк] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Натали Блэйк Идеальные партнеры

Глава 1

Сюзи Джонс вышла из-под душа угрюмой. И причина мрачного расположения духа заключалась вовсе не в том, что она была против нового замужества матери. Диана имела право стать наконец счастливой, а Джек был славный малый. Просто их свадьба резко обрывала все связи Дианы с прошлым и соответственно с отцом Сюзи.

Но ведь нет худа без добра, философски рассудила Сюзи, обтеревшись махровым полотенцем. Раз есть кому заботиться о ее матери, можно со спокойной душой отправляться в Лондон и делать карьеру профессиональной манекенщицы. Представив свое радужное будущее, девушка улыбнулась.

Выйдя из ванной, она встала напротив большого зеркала. Нежная бледная кожа раскраснелась после душа, белокурые волосы слегка потемнели. Сюзи все нравилось в своей фигурке, кроме роста. Пять футов и восемь дюймов — это, что ни говори, маловато, чтобы стать топ-моделью. Впрочем, фотограф, снимавший ее для журнала на улице, вполне авторитетно заявил, что рост — это пустяки. Сюзи поежилась, вспомнив, как он плотоядно пялился на нее. Аккуратные розовые соски ее маленькой груди встали торчком, тело покрылось гусиной кожей, в промежности возникло подозрительное беспокойство.

Сюзи распустила волосы по плечам и, сжав ладонями упругие груди, попятилась. Гладкая стена приятно охладила разгоряченное тело. Не отрывая взгляда от своего отражения, Сюзи сползла на пол и села на ковер.

Тихонько ахнув от ощущения упругого ворса под нежными розовыми ягодицами, она раздвинула ноги и стала поглаживать подушечками пальцев росистый бугорок в промежности. Глаза ее заблестели, на щеках появился румянец.

Ей было приятно смотреть на свое обнаженное безупречное тело, любоваться его выпуклостями и впадинами. Она гордилась собственной красотой и поэтому предпочитала мастурбировать перед зеркалом, а не глядя на обложку иллюстрированных журналов с фотографиями кинозвезд или вспоминая школьных приятелей, с которыми могла бы пошалить.

Представив, что подумали бы деревенские ухажеры, увидев ее за нынешним занятием, Сюзи надменно усмехнулась: наверняка от их наигранного безразличия не осталось бы и следа.

Пронизанная сладострастием, она согнула ноги в коленях и, затаив дыхание, стала смотреть на сердцевину источника своего наслаждения — жемчужный клитор, похожий на маленький язычок, глянцевые складки половых губ, пурпурное преддверие влагалища.

Медленно и благоговейно она провела пальчиком по краю срамных губ и тихонько охнула от удовольствия. В месте соединения складок наружных и внутренних половых губ возникла легкая пульсация. Сюзи обвела пальцем основание клитора — он тотчас же набух и высунулся наружу. Сюзи начала тереть его сильнее, и волны райского блаженства побежали по ее телу. Она часто задышала и, зажмурившись, принялась изо всех сил тереть трепещущий червячок. Все остальное произошло очень быстро: наступил долгожданный экстаз.

По ногам от промежности растеклось блаженное тепло, мышцы влагалища начали сокращаться. Она обожала это мгновение и нередко проверяла себя, оттягивая ослепительный оргазм. Балансируя на зыбкой грани, Сюзи ощущала себя опытной женщиной, хозяйкой своего тела. Ей нравилось обращаться с ним как с музыкальным инструментом, наращивать темп и мощь звучания, доводя его постепенно до пронзительного крещендо.

Эмоции захлестнули Сюзи, она с радостью утонула в буре чувств и начала тереть клитор самозабвенно и даже исступленно. Ее взор затуманился, вихрь ощущений завертел ее и втянул в водоворот неописуемого наслаждения, вынырнув из которого она куда-то уплыла, подхваченная потоком удовлетворения.

Пронизанное золотистым светом, тело вдруг стало легким, как пушинка. Каждая клетка дрожала, как былинка. Сюзи закинула голову назад и томно, с удовольствием вздохнула. Сладкая истома наполнила все ее члены. Из нирваны ее вернул в земную суету громкий голос Дианы:

— Сюзи! Сюзи, ты встала?

Девушка вздрогнула, вскочила на ноги и накинула на плечи халат. Стараясь не выдать голосом волнения, она отозвалась:

— Да, я уже вышла из ванной! Сейчас одеваюсь. А в чем дело, мама? — Голос звучал на удивление спокойно, и Сюзи расплылась в самодовольной улыбке.

— Завтрак на столе! Спускайся немедленно. Скоро придет Риордан, в твоем распоряжении всего полчаса.

Сюзи ухмыльнулась, любуясь своим отражением.

— Лечу, мама! — Она застегнула халатик и вышла из комнаты.


— Если вдуматься в суть этой затеи, то выглядит она весьма неприятно. Я имею в виду, что уж если они поженятся, им придется заниматься этим регулярно! Бр-р, какая мерзость!

Риордан театрально вздрогнула, отчего ее пухлое тело задрожало, как пудинг.

— Ведь для твоей матушки это будет внове… То есть я хочу сказать, она этим уже давно не интересовалась, с тех пор как ушел твой отец… Или я не права?

Толстушка покосилась на Сюзи, сообразив, что зашла чересчур далеко. Но подружке было явно все равно, что она болтает: Сюзи никак не могла подобрать губную помаду под цвет своего платья. Она тщательно вытерла влажной салфеткой губы, облизнула их и взяла другой тюбик. Присутствия Риордан в своей спальне она словно бы не замечала. Толстушка привыкла к странностям Сюзи и не обижалась: ведь другой такой красавицы не было во всей округе! А в скором времени Сюзи вообще собиралась уехать в Лондон, чтобы стать звездой подиума и журналов мод. Так что Риордан и не рассчитывала ни на что, кроме подобия дружбы.

— Сколько лет твоей маме? — спросила она.

Сложив губы бантиком, Сюзи нахмурилась: она пробовала уже седьмой оттенок, но так и не подобрала нужный, такой, чтобы он соответствовал бледно-розовому цвету наряда подружки невесты. Тяжело вздохнув, Сюзи наконец ответила:

— Сорок два!

— Сорок два года? Бедняжка! Как тяжело, должно быть, исполнять супружеские обязанности в этом возрасте.

Сюзи изумленно взглянула на подругу:

— Послушай, а ведь ты права! Мне это просто не приходило в голову!

Риордан захихикала и окончательно осмелела:

— А твой будущий отчим весьма симпатичный мужчина. А какой милый у него канадский акцент! Я бы с удовольствием подставила ему ушко, чтобы он пророкотал мне пару комплиментов…

Сюзи раздраженно поморщилась.

— Значит, его сын тебе тоже понравится, — сказала она безразличным тоном, любуясь своим отражением.

Риордан села на кровать, почувствовав дрожь в коленях, и, сгорая от любопытства, спросила:

— А как его зовут? Ты его видела? Что ты почувствовала, узнав, что у тебя появится сводный брат? Ну отвечай же, Сюзи!

Риордан обожала говорить о мужчинах, она была очень похотлива, но успешно скрывала это за скромной внешностью.

Пустая болтовня подружки бесила Сюзи: разве трудно понять, что нельзя отвлекать человека, занятого серьезным делом? Вот глупая корова! Сюзи недовольно фыркнула.

— Его зовут Адам, — все-таки ответила она. — Но мне он абсолютно безразличен, просто сын Джека, приехавший из Канады. И братом он для меня никогда не станет.

— Разве он не собирается обосноваться на вашей ферме?

— Ну и что? Ему сам Бог велел копаться в земле, ведь он выпускник сельскохозяйственного колледжа. А Джеку нужен помощник. Мне лично до этого нет дела, я уезжаю в Лондон!

Риордан остолбенела: выйди ее матушка за импозантного канадца, имеющего взрослого сына, она бы не оставила сводного братца без внимания!

— Как дела, девочки? — раздался звонкий голос Дианы.

Девушки обернулись. Благоухая духами «Анаис-Анаис», в спальню вплыла Диана, мать Сюзи. Одного взгляда на эту даму было достаточно, чтобы сообразить, в кого пошла дочь красотой Высокая и стройная, Диана в свои сорок два года выглядела на тридцать. Ее ухоженное лицо поражало гладкостью и белизной кожи. Одетая в цветастое платье без пояса и с рукавом-колоколом, с искусным макияжем и оригинальной прической, она больше походила на элегантную светскую даму из Лондона, чем на невесту фермера.

Риордан раскрыла рот от восхищения.

Сюзи надула губки и капризно воскликнула:

— К этому дурацкому розовому платью не подходит ни одна моя губная помада, мама! Даже не знаю, что мне делать!

Диана снисходительно улыбнулась и, окинув взглядом разбросанные по столику тюбики, выбрала нужный и протянула дочери.

— Согласись, моя прелесть, что не каждой выпадает честь выступать в роли подружки невесты на свадьбе у собственной матери. Это платье тебе к лицу. Накрась быстренько губки и постарайся не донимать меня капризами хотя бы сегодня! Я не так уж часто выхожу замуж.

Сюзи благоразумно промолчала и даже изобразила подобие улыбки. Успокоившись, Диана обернулась к ее подружке:

— Ты смотришься весьма неплохо, Риордан! Спасибо тебе за то, что согласилась быть моей подружкой на церемонии. По-моему, твоя мать уже ждет тебя внизу с видеокамерой.

Риордан зарделась и выбежала из комнаты.

— В этом наряде она напоминает мне аппетитного жареного поросенка, — хихикнув, сказала Сюзи, как только захлопнулась дверь.

— Не будь такой злюкой, дочка! Вы ведь с ней старые подруги!

Сюзи раздраженно передернула плечами:

— Поэтому-то я и считаю себя вправе говорить о ней то, что думаю, мама! К тому же вряд ли мы с ней будем часто встречаться, когда я перееду жить в Лондон.

Диана поморщилась — в последнее время дочь прожужжала ей все уши этим Лондоном.

— Не слишком ли торопишься, доченька? Мы с Джеком были бы рады, если бы ты поступила в университет, а пока пожила бы с нами на ферме…

— Нет, мама! — взвизгнула, покраснев, Сюзи. — Я не собираюсь никуда поступать! Мне восемнадцать лет, я стройна и красива и могу стать топ-моделью. Не всякую девчонку остановит на улице Кардиффа знаменитый фотограф из журнала мод! Мне чертовски повезло, и я не упущу своего шанса стать звездой.

— Успокойся, милая, все так. Но ведь нам почти ничего не известно о твоем новом покровителе! Если бы не моя свадьба, я лично отправилась бы в Лондон и навела там о нем справки.

— Замолчи, мама! Мне лучше знать, как жить, я не маленькая, могу сама позаботиться о себе.

Сюзи расправила складки розового платья и вздернула подбородок.

Диана окинула ладную фигурку дочери и подумала, что дочь права хотя бы в одном: она вполне сформировалась.


Тем временем внизу полным ходом шли приготовления к банкету. Свадебная церемония должна была состояться в храме, но застолье решено было организовать в саду возле дома.

Джек Коркоран окинул оценивающим взглядом большой шатер, установленный в саду, и воскликнул:

— Это торжество нанесло ощутимый удар по бюджету Дианы!

Целая маленькая армия специально приглашенных работников хлопотала вокруг раздвижных столов, накрывая их льняными скатертями и сервируя фарфоровой и хрустальной посудой и столовым серебром. Две девушки-цветочницы украшали букетами шатер. Буфетчик из местного паба, суетившийся в углу за стойкой, приветливо улыбнулся проходящему мимо него жениху.

— Пиво отменное, Джек! Можешь быть уверен, что праздник удастся на славу! — жизнерадостно воскликнул он, не сомневаясь, что настроение гостей зависит исключительно от качества горячительных напитков.

Джек улыбнулся в ответ и помахал в знак приветствия подружке Дианы Шерил — она отвечала за организацию всего мероприятия. Глаза Шерил радостно заблестели, и Джек поспешил ретироваться, зная по горькому опыту, что разговор с этой дамой может затянуться на добрых полчаса.

Выйдя из свадебного шатра, он взглянул на часы. До церемонии бракосочетания оставался час, но Адам до сих пор не объявился. Самое удивительное, что сын даже не сообщил, когда его самолет прилетает в аэропорт. Не знала, каким рейсом он вылетал, и бывшая супруга Джека, которой он накануне позвонил.

Джек до сих пор не был уверен, что поступил правильно, попросив Адама перебраться в Англию. Но без помощника ферму ему не поднять. Джек прошел по дорожке на лужайку и окинул взглядом обширные владения Дианы.

Ее бывший муж сильно запустил хозяйство. Требовалось вложить в ферму немало знаний и труда, чтобы она начала приносить доход. Неплохая практика для выпускника сельскохозяйственного колледжа! Адам мог бы сразу ответить отказом, но он с радостью согласился приехать на свадьбу и остаться жить на ферме. С его матерью Валерией Джек развелся лет десять назад. Все последовавшие годы Адам жил с ней и ее новым супругом — зубным врачом. Теперь, после долгой разлуки, Джек с волнением ожидал встречи с повзрослевшим сыном.

— О чем задумался? — раздался у него за спиной мелодичный голос Дианы. — Уж не жалеешь ли, что затеял все это?

Джек обернулся и расплылся в улыбке:

— Жалею? Да я самый счастливый мужчина на всем свете! Не могу дождаться, когда мы вместе встанем перед алтарем!

Они поцеловались, не смущаясь стоящих поодаль людей.

— Ты пойдешь в церковь в восточном платье? — спросил Джек.

— А тебе оно не нравится? — Диана сделала возмущенное лицо.

— Напротив, я в восторге. Ты могла бы прийти на свадебную церемонию и в простой рогожке: все равно ты самая красивая женщина в мире.

Диана залилась радостным смехом:

— Ты еще не видел Сюзи. Вот кто настоящая куколка!

— Не сомневаюсь. Вы поговорили по душам?

Диана нахмурилась:

— Она упряма, как ослица, ничего не желает слушать.

— Любопытно! Интересно, в кого она пошла характером?

Сюзи нравилась Джеку, и он понимал, что перевоспитывать девчонку поздно. Ничего, она быстро поймет, что мир жесток, а она не пуп земли. Однако вслух он этого не сказал.

— Все утрясется, Диана! — Джек погладил ее по щеке.

Она улыбнулась:

— Мне тоже так кажется. — Диана с нежностью посмотрела на своего жениха.

Джеку захотелось снова обнять ее и расцеловать. Но его окликнула Шерил:

— Подойди к телефону, тебе звонит Адам!

Жених и невеста переглянулись и поспешили в дом.

Диана внимательно слушала, что отвечает Джек сыну, и удивленно подняла брови, как только он положил трубку.

— Адам обещал приехать прямо к церкви к началу церемонии. Беда с этими детьми! — вздохнул Джек. — Разве в их возрасте мы доставляли своим родителям столько хлопот? Надеюсь, что хотя бы сегодня они не преподнесут нам сюрпризов.

Диана обняла его и расцеловала в обе щеки.

— Успокойся, дорогой, сегодня — наш день, и никто нам его не сможет испортить, даже наши дети.

Сюзи внимательно наблюдала за ними, укрывшись под лестницей, и делала выводы.


Адам Коркоран положил трубку и обернулся. На измятой постели его номера в придорожном мотеле бесстыдно лежала обнаженная девица.

— Тебе действительно срочно необходимо уехать? — промяукала она, облизнув розовым язычком пухленькие губки.

Адам взглянул на ее дебелое тело и плотоядно улыбнулся:

— Пожалуй, я задержусь еще на полчаса!

Он томно потянулся, чувствуя начало эрекции.

Толстушка переползла на другую половину кровати и припала чувственным ртом к его соску.

Адам погладил ее по спине: кожа оказалась теплой и влажной на ощупь. Он судорожно вздохнул, почувствовав легкую боль от прикуса ее остреньких зубов. Но бархатные губки красотки смягчили неприятное ощущение, а шаловливый язычок прочертил дорожку от пупка до лобка и стал дразнить головку пениса, напрашивающуюся на поцелуй.

Знай Адам, как зовут эту блудницу, с которой он познакомился в клубе минувшей ночью, он бы попросил ее действовать решительнее. Но музыка в баре звучала настолько громко, что общаться приходилось жестами и телодвижениями. Теперь на разговоры у него не осталось времени. А потому Адам просто сжал ей голову ладонями и вложил в рот свой пенис.

Девица тотчас же деловито зачмокала и засопела.

Почувствовав приятную влагу, Адам издал сладострастный стон и, позабыв о предстоящей встрече с отцом, стал активно работать торсом. Эта прекрасная незнакомка в совершенстве владела искусством орального секса.

Сжав в кулачке мошонку, она то облизывала кончик члена, то впивалась, словно пиявка, в головку, то сосала ее, как мощная помпа. Вскоре Адам пришел в экстаз, семя переполнило яички, предстательная железа слегка заныла. И это после многократного соития на протяжении всей ночи! Адам поежился и покрылся испариной, хотя в комнате было тепло.

Взглянув на отражение в зеркале пышногрудой девицы, он подумал, что толстушки тем и хороши, что готовы полностью раскрепоститься и насладиться всем многообразием сексуальной игры. Полные девицы вытворяли чудеса в порыве страсти, вкладывая в свои бесхитростные ласки куда больше темперамента, чем худосочные красавицы манекенщицы, избалованные вниманием.

Адам не разделял общепринятого мнения, что идеальные женщины должны быть высокого роста и худые. Постные физиономии лохматых топ-моделей с пустыми глазами, красующиеся на обложках журналов мод, вызывали у него отвращение. Какой интерес стучать костями о скелеты, обтянутые кожей?

Он любовно потрепал старательную пышку по загривку, и она всосала его член целиком. Сердце Адама бешено заколотилось, он вцепился в женские плечи пальцами и, всадив член в горло по самый корешок, излил горячую сперму.

Ему было жаль, что удовольствие так быстро закончилось, но время поджимало. Оттянув за уши толстушку от пениса, он проглотил ком в горле и судорожно вздохнул.

Словно бы дразня его, девица села, скрестив по-турецки ноги и выпятив красную мокрую промежность, и призывно простонала:

— Иди ко мне! Я тебя хочу…

Адам наклонился и лизнул ее трепещущий розовый клитор. Девица завизжала, сильнее распаляя его, и он стал облизывать половые губы, наслаждаясь ароматом и вкусом их сока и просовывая язык во влагалище все глубже и глубже.

Его обдало запахом его спермы и женского секрета. Всю ночь он обильно орошал семенем эту сокровищницу удовольствия, и она заслужила благодарность. Адам нежно поцеловал преддверие влагалища и сосредоточился на клиторе. Пышнотелая красотка заохала, заахала, застонала, закатила глаза и наконец кончила, издав утробный стон, похожий на рык львицы.

Потом они поцеловались, обменявшись запахами и привкусами, которые сопровождали и возбуждали их в течение всей ночи, и крепко обнялись, понимая, что больше не встретятся. Сожаления или досады они не испытывали. Адам, полностью удовлетворенный всем случившимся с ним по дороге на отцовскую ферму, мысленно простился с душным мотелем и переключился на предстоящие ему хлопоты.

Одеваясь, он снова спросил себя: сумеет ли найти общий язык с отцом после продолжительной разлуки? Ведь теперь их отношения будут уже не такими, как прежде, когда Адам был еще ребенком. По рассказам отца он составил неплохое впечатление о Диане, но вот ее дочь Сюзи представлялась ему капризной и своенравной девчонкой. Большой любитель плотских удовольствий, Адам любил всех прекрасных представительниц противоположного пола и не упускал случая сорвать запретный плод. Но таких черт женской натуры, как черствость, эгоизм и готовность добиваться своего любым путем, он не переносил.

— Я могу задержаться здесь и принять душ? — спросила пышка, заметив, что Адам застегнул все пуговицы сорочки.

— Конечно, — улыбнулся Адам. — Номер оплачен до полудня.

Девица сладко потянулась, не стесняясь своей наготы и не помышляя о том, чтобы чем-то прикрыть ее, и снова раздвинула ноги.

— Кайф! — простонала она, запуская во влагалище руку и массируя клитор.

Влажная розовая плоть выглядела аппетитно, у Адама даже свело скулы и потекли слюнки.

— Ты ненасытна! — воскликнул он и рассыпчато расхохотался.

— Останься и сможешь проверить, так ли это! — весело подмигнув ему, сказала проказница.

Адам в последний раз взглянул на ее пальчики, то появлявшиеся, то исчезавшие в росистом набухшем лоне, и отвернулся, зная, что все равно остаться не сможет.

— Я бы с удовольствием еще побыл с тобой, но боюсь опоздать на свадьбу!

— Надеюсь, не на собственную? — вскинув брови, спросила девица.

— Нет, разумеется! — Он вновь звонко рассмеялся.

Поцеловав толстушку в последний раз, Адам вышел из номера и тотчас же навсегда забыл ее.


Сюзи нетерпеливо переминалась с ноги на ногу возле дверей церкви, то и дело поглядывая на викария, Диану и Риордан, стоявших неподалеку с озабоченными лицами.

— Ждем еще пять минут и уходим! — решительно сказал святой отец, посмотрев на часы.

— Спасибо, — сказала Диана, не сводя глаз с шоссе. — Ума не приложу, где он запропастился. Джек разговаривал с ним по телефону час тому назад и сказал мне, что Адам подъедет прямо к церкви. Джек огорчится, если сын нас подведет.

Викарий промолчал, пожевав губами. Сюзи и Риордан переглянулись. На площадке вновь воцарилась напряженная тишина. Диана теребила платок, который сжимала в кулаке. Риордан смотрела вдаль, улыбаясь и думая о чем-то своем, скорее всего о женихе, подумала Сюзи, или о том, как она выглядит в наряде подружки невесты. Викарий потупился, наморщив лоб, и пытался сохранять невозмутимость.

Сюзи нервно передернула плечами: какая возмутительная беспечность — опаздывать на церемонию бракосочетания! Уж если этот молодой человек вызвался быть шафером на свадьбе своего отца, он должен был прийти в церковь раньше других! Слава Богу, что сама она не дала повода для огорчения жениху и невесте. Сюзи покосилась на мать и улыбнулась.

Облаченная в элегантное кремовое платье с овальным вырезом на шее и причесанная на французский манер, с бриллиантовыми сережками в мочках ушей и с букетом из трех белых лилий, перехваченных зеленой лентой, в руке, Диана выглядела потрясающе. Сюзи не выдержала и сообщила ей об этом:

— Сегодня ты смотришься сногсшибательно, мамуля!

Тронутая комплиментом дочери, Диана обняла ее:

— Спасибо, моя дорогая!

В следующий миг к храму подкатил автомобиль, из него вышел импозантный молодой человек и, пригладив ладонью темные курчавые волосы, подошел к ожидающим его людям.

— Вот это самец! — прошептала Риордан, толкнув Сюзи локтем в бок. От возбуждения и восторга у нее глаза полезли на лоб.

Сюзи надела маску непроницаемости и взглянула на своего сводного брата. Он в этот момент обратился к невесте:

— Как я понимаю, вы — Диана?

И, не дожидаясь ответа, наглец из Канады стиснул невесту в медвежьих объятиях и чмокнул в щеку. Диана залилась румянцем от такого бурного натиска нового родственничка.

Шафер слишком много себе позволял, хотя и заставил всех волноваться. Викарий смерил его подозрительным взглядом: уж не пьян ли юноша? Риордан захихикала. А Сюзи еще больше нахмурилась: невиданная наглость!

— Извините за опоздание, мама! — с заметным канадским акцентом сказал Адам и, ухмыльнувшись, добавил: — До встречи у алтаря!

Сюзи передернуло от таких манер, но она стиснула зубы и промолчала. В этот момент новоиспеченный сводный братец обратил внимание и на нее. Их взгляды встретились.

Сюзи попятилась, не желая, чтобы с ней обошлись так же бесцеремонно. Их с Адамом взгляды скрестились, он нагло ухмыльнулся, будто бы угадав все, что она думала, и Сюзи стало душно. Однако сводный брат тотчас же сделал невинную физиономию, и она убедила себя, что ей все померещилось.

Повеселевший викарий и ухмылявшийся шафер ушли в церковь. Сюзи и Диана многозначительно переглянулись.

— Я представляла себе Адама несколько иначе, — призналась мать. Но каким именно она представляла себе шафера, ей помешал сказать грянувший свадебный марш.

Все повалили в церковь, перестраиваясь в дверях и чинно ступая по проходу между рядами скамей к алтарю. Адам исполнял свою роль безукоризненно. По всему его виду было заметно, что он горд за своего отца, произносящего супружескую клятву верности. Стоявшая рядом с Сюзи Риордан прошептала:

— Он симпатичный, верно?

— Слишком надменен, хотя и смазлив. Я таких не люблю, — ответила Сюзи. — От него пахнет мужланом.

Риордан была очарована Адамом. Сюзи — напротив: она представляла себе брата совсем другим, не таким наглым, как этот канадец. Но когда ей пришлось позировать перед объективом для памятной фотографии, она встала перед Адамом и изобразила счастливую улыбку, изо всех сил стараясь угодить Диане и Джеку. Краем уха она слышала, как легкомысленный шафер пытается рассмешить Риордан и Диану и даже позволяет себе двусмысленные шутки. От негодования у Сюзи мурашки побежали по коже.

Еще хуже почувствовала она себя, когда мать предложила им с Адамом сфотографироваться, встав рядом. Адам насмешливо усмехнулся. Сюзи помрачнела и надула губки.

— Улыбнитесь! Встаньте ближе друг к другу! Вы не чужие, насколько я понимаю? Веселее, юная леди!

Адам обнял Сюзи одной рукой за плечи, она оттолкнула его и обожгла презрительным взглядом.

— Я только хотел выразить свои дружеские намерения, сестричка! — сжав зубы, прошипел Адам.

— Я тебе не сестричка и не смей меня тискать! — огрызнулась Сюзи.

— Извини, что я осмеливаюсь дышать в твоем присутствии! — развязно произнес Адам.

Сюзи демонстративно отвернулась, до глубины души оскорбленная такой бесцеремонностью.

Фотограф сделал снимок, когда она еще не успела к этому подготовиться, и это разозлило ее еще больше. Адам с облегчением вздохнул и отошел к Риордан, давно смотревшей на него с вожделением. «Предательница», — подумала Сюзи и, помрачнев еще сильнее, пошла к свадебному экипажу.

Как только она уселась рядом с Дианой, та радостно воскликнула:

— Скорее бы фотограф прислал нам снимки! Вы с Адамом смотрелись замечательно. Как же я рада, что мы наконец-то заживем одной большой и дружной семьей. Позволь мне убрать у тебя со лба этот завиток, доченька!

Сюзи вытаращила на мать полные ужаса и недоумения глаза. Как можно столь наивно мечтать о большой и дружной семье, надеяться, что они с Адамом смогут ужиться под одной крышей! Впрочем, должно быть, мать чересчур взволнована сегодняшним событием, подумала она и слегка успокоилась.

Диана продолжала рассуждать, не обращая внимания на смену чувств на лице Сюзи:

— Адам представлялся мне совершенно другим. Он очень обаятелен и привлекателен, не так ли?

Сюзи оторопела, а Диана вдруг покраснела и потупилась.

Желая разрядить атмосферу внезапной подозрительности, возникшую в экипаже, Сюзи заметила:

— Риордан определенно в него влюблена. Святая наивность!

Диана прыснула со смеху, покраснев еще гуще.

— Не торопись с выводами, доченька. Со временем вы с ним поладите. Вам нужно привыкнуть друг к другу.

Сюзи заерзала на сиденье и надула губки.


Стоя в углу свадебного шатра, Адам наблюдал, как Джек танцует на площадке с Дианой. Вот такой — молодой и радушной — Адам и представлял ее себе по рассказам отца и телефонным разговорам с самой Дианой. Настроение слегка портила ему только хмурая сводная сестра: она молча сидела за столом с бокалом шампанского в руке и тоже пялилась на танцующую пару. У Адама складывалось впечатление, что она его всячески избегает.

Странное поведение этой взбалмошной девицы его не удивляло: он заранее составил о ней впечатление как о самовлюбленной и тщеславной провинциалке. Непонятно было лишь то, почему Джек решил, что они найдут с ней общий язык. Наивность отца поражала Адама. Впрочем, подумал он, разглядывая Сюзи, для самовлюбленности у нее есть некоторые основания. Эти сверкающие глазки, кремовая кожа и миловидные черты лица вызывали у него далеко не родственные фантазии…

— Кстати, вам с Сюзи непременно нужно потанцевать! — раздался у Адама за спиной вкрадчивый голосок Риордан.

Он обернулся и приветливо улыбнулся подружке невесты. Не будь эта толстушка такой юной, он бы с удовольствием за ней поухаживал.

— А почему, собственно говоря? — спросил он.

— Шафер обязан по традиции пригласить первую подружку невесты на танец, — пояснила девушка, хлопая длинными ресницами.

— Ах вот в чем дело! — Адам с сомнением покосился на Сюзи.

Та демонстративно отвернулась.

— У тебя есть еще сестры? — спросила Риордан.

— Да, еще две единоутробные сестры в Канаде, ровесницы Сюзи. Три сестры — немного многовато. Как бы у меня не началась на них аллергия! Похоже, Сюзи не рада тому, что у нее появился взрослый брат. Она сидит хмурая весь вечер.

— Не обращай внимания, она всегда такая. Хочет, чтобы все смотрели только на одну нее. Она и со мной держится высокомерно. Я привыкла и не обижаюсь! — Риордан махнула рукой и натянуто улыбнулась.

— Вы давно с ней дружите? — спросил Адам и, склонив голову набок, пытливо оглядел толстушку с головы до ног.

— С раннего детства, — ответила Риордан.

Похоже было, что она даже не осознавала, что все эти годы потакала эгоистическим наклонностям его сводной сестрички, помешанной на своей красоте.

— Давай лучше потанцуем с тобой! — предложил Адам, чем окончательно смутил девушку.

Она метнула взгляд в сторону Сюзи и кивнула.

Танцуя с Риордан, Адам абсолютно не волновался из-за того, что сестра может обидеться: ведь все равно она недолго здесь еще пробудет, думал он.

Присмотревшись к партнерше получше во время танца и даже пощупав ее, словно бы случайно, он пришел к выводу, что она вовсе не маленькая, как ему поначалу показалось. Пышка прижималась к нему с неподдельной страстью и томно строила глазки. От ее податливого молодого тела пахло миндалем. Мягкие густые волосы щекотали ему подбородок, он с трудом сдерживался, чтобы не прижаться к ней плотнее, зная, что за ним следят настороженные глаза гостей.

Джек принял его с распростертыми объятиями, однако жители деревни пока лишь оценивали чужака. Эта маленькая уэльская деревня жила по своим законам и традициям, Адаму предстояло приложить много усердия и труда, чтобы завоевать их расположение.

— Когда Сюзи уедет в Лондон, я с удовольствием покажу тебе все наши самые интересные места, — шепнула Риордан, выделывая замысловатые па свадебного танца. — Мы обязательно сходим в паб и отведаем нашего чудесного пива.

— А тебе разве можно заходить в питейные заведения? — спросил Адам.

— Мне недавно исполнилось восемнадцать! — ответила толстушка. — Я уже взрослая.

Адам снисходительно улыбнулся:

— Неужели? А вот мне почему-то не верится.

Риордан спокойно выдержала его взгляд и внезапно очень серьезно ответила:

— А ты проверь! Я готова побиться об заклад.

— Так зачем же в таком случае ждать отъезда Сюзи в Лондон? — плотоядно ухмыльнувшись, спросил Адам. — Давай созвонимся на этой же неделе!

Риордан радостно кивнула в знак согласия и припала щекой к его груди. Это странным образом успокоило Адама, выведенного из душевного равновесия равнодушием Сюзи. Приехав в Англию с намерением остаться в ней надолго, он надеялся встретить гостеприимных людей и обзавестись друзьями. Живой интерес, проявленный к нему Риордан, знаменовал собой удачное начало его новой жизни.


Сюзи с показным безразличием смотрела, как танцуют Адам и Риордан. Подружка не упустила своего шанса, она всегда проявляла к мужчинам живой интерес, и, зная за ней эту слабость, Сюзи не слишком на нее обижалась.

Постороннему человеку могло бы показаться, что у Сюзи, с ее эффектной внешностью и насмешливой улыбкой, больше сексуального опыта, чем у застенчивой пухленькой Риордан, постоянно покрывающейся стыдливым румянцем. Но все обстояло наоборот. Сюзи никогда не заигрывала с мальчиками в школе и дорожила репутацией, твердо зная себе цену. Если планы Риордан ограничивались работой в местном супермаркете и замужеством, то у Сюзи имелись колоссальные амбиции и виды на будущее.

И наконец ее долготерпение было сторицею вознаграждено. На нее обратил внимание заезжий фотограф Себастьян Семпл. Вспомнив о нем, Сюзи оживилась и перестала смотреть на танцующую пару. Себастьян ей сразу понравился, но ее смущали некоторые обстоятельства, как то: его возраст — Себастьяну перевалило за тридцать, нарочитая щетина на щеках, будоражившая воображение неопытной девицы, и, разумеется, его проницательный взгляд, чуть сонный и насмешливый.

Именно его прозрачные голубые глаза и поразили Сюзи настолько, что она, сама того от себя не ожидая, согласилась выпить с ним в уличном кафе по чашке кофе. Себастьян пленил ее окончательно, когда уверенно заявил:

— Поверь моему богатому опыту, крошка, в тебе есть изюминка! Я фотографировал Кейт, Синди, Наоми, в общем, всех знаменитых манекенщиц и знаю, какие качества требуются девушке, чтобы стать топ-моделью. Так вот, они у тебя есть!

Сюзи представила себя на подиуме и улыбнулась. Да обитатели этого захолустья просто лопнут от зависти, когда о ней напишут в журналах и газетах. Несомненно, Себастьян поможет ей поскорее завоевать мир моды.

Вернувшись из мира грез, она огляделась и подумала, что вряд ли все будет так легко и просто. Здесь она знала каждого человека с раннего детства, а в Лондоне у нее нет пока ни одного знакомого, если не считать Себастьяна, с которым она случайно встретилась, прогуливаясь по улице. Ей вдруг стало зябко, она поежилась: в большом городе легко попасть в беду и вообще сгинуть, не имея поддержки. Правда, Себастьян сказал, что позаботится о ней, снимет для нее квартиру, познакомит с влиятельными персонами, введет в высшее общество. И не пройдет и двух-трех лет, как о новой звезде модельного бизнеса заговорит весь мир! Сюзи вновь блаженно улыбнулась.

Из мира фантазий ее вернул на землю голос Адама. Он подошел к ней так бесшумно и неожиданно, что Сюзи вздрогнула от его слов.

— Риордан утверждает, что по старой традиции шафер непременно должен пригласить на танец первую подружку невесты, — вкрадчивым баритоном произнес он, наклонившись над столом.

Бокал с шампанским едва не выпал у Сюзи из рук. Заметив, какое он произвел на нее сильное впечатление, нахальный сводный братец плотоядно осклабился и даже подмигнул ей. Это переполнило чашу ее терпения. Да что он себе позволяет, в конце концов? Кем себя мнит? Адам выжидающе молчал, сверля ее взглядом. Она растерянно похлопала ресницами и, поднеся бокал ко рту, сделала судорожный глоток, желая освежиться и собраться с мыслями. Вино ударило ей в голову.

— Так мы с тобой станцуем, сестричка? — спросил Адам.

Сюзи хотелось отказать ему, она предпочла бы никогда его не видеть, потому что он не понравился ей с первого взгляда. Но гости уже обернулись и вытаращили на них свои любопытные глаза, а кое-кто даже ухмылялся, и она все-таки встала с большой неохотой и взяла его под руку: роль первой подружки невесты обязывала ее уважать шафера.

Рука Адама оказалась теплой и сухой, от его кожи пахло лимонным мылом, а мягкие шелковистые волосы приятно щекотали ей лоб. Когда он привлек ее к себе, такой большой, сильный, стройный и мужественный, она почувствовала желание вырваться и убежать: ей почему-то стало страшно.

Сюзи словно одеревенела. Она машинально переставляла ноги по деревянному настилу и не могла дождаться, когда оркестр из трех музыкантов закончит вальс и она сможет улизнуть.

Но как только музыка умолкла, Адам сжал ее руку и силой вытащил из шатра на свежий воздух. Уже стемнело, на небе сверкали звезды.

— Нам нужно поговорить! — заявил Адам и, подхватив Сюзи под локоть, увлек ее к дому.

Оправившись от шока, она попыталась вырваться, но не сумела.

— Отпусти меня! Что на тебя нашло? — возмущенно воскликнула она, когда они вошли во внутренний дворик.

Свет, падавший из больших створчатых окон, придавал лицу Адама едва ли не дьявольскую суровость. Сюзи стало не по себе, и она благоразумно притихла.

— Ты не находишь нужным даже скрывать, что я тебе не по нутру, и это огорчает моего отца и твою мать, — без обиняков заявил Адам.

— Что за бред! — вспыхнула Сюзи. — Не понимаю, что на тебя нашло.

— Ты все понимаешь! Я допускаю, что ты не в восторге от того, что Диана снова вышла замуж. Возможно, я тебе чем-то не угодил или не приглянулся. Но это не важно, ты тоже не произвела на меня особого впечатления. Я рад, что ты уезжаешь в Лондон: там полно таких надменных особ, как ты. Но пока ты еще в провинции, будь любезна хотя бы притвориться, что мы с тобой нашли общий язык. Поубавь спеси, сестричка, и все наладится. Пока! — Адам резко повернулся и пошел к свадебному шатру.

Ошалевшая от такого натиска Сюзи проводила его изумленным взглядом. Ей не верилось, что все это произошло с ней наяву. Да как он посмел обозвать ее надменной особой и сказать, что она не произвела на него никакого впечатления! Нет, теперь его хамская сущность не вызывает у нее никакого сомнения. Пусть строит из себя обаятельного джентльмена перед Дианой и Джеком, но ее, Сюзи, ему не обмануть! Он еще пожалеет, что разговаривал с ней таким грубым тоном!

Сюзи вздохнула и тоже направилась к ярко освещенному шатру, мысленно продолжая спорить с Адамом. Разве она заставила всех нервничать, опаздывая на брачную церемонию? Из-за нее у викария подскочило давление? Каков наглец! И после этого он смеет утверждать, что она огорчает Диану и Джека!

И как только наивная мамочка могла подумать, что они с Адамом уживутся под одной крышей? Как это ни печально, придется раскрыть ей глаза на этого волка, рядящегося в овечью шкуру! Иначе со временем он станет претендовать на роль хозяина фермы. Нет, этому никогда не бывать! Уедет она в Лондон или нет, а наглеца Адама непременно проучит.

Глава 2

Когда гости разошлись, Диана и Джек уединились в уютной маленькой гостиной, примыкавшей к их супружеской спальне, и откупорили бутылку охлажденного шампанского. Сделав очередной глоток, Диана воскликнула:

— Так легко и пристраститься к этому волшебному напитку! Раньше я никогда им не увлекалась, а теперь едва ли не купаюсь в шампанском!

Джек мягко улыбнулся, глядя на свою новую жену в элегантном светло-розовом шелковом пеньюаре. Джек купил его несколько недель назад для свадебного путешествия, но поскольку было решено повременить с отдыхом, чтобы Джек мог обжиться на новом месте, он решил подарить пеньюар Диане сегодня, чтобы как-то отметить этот день. Тонкая материя подчеркивала белизну ее нежной кожи. Несомненно, Диане его подарок понравился.

Джек очень волновался, стоя рядом с ней перед алтарем, он чувствовал себя на седьмом небе от счастья. И теперь, с умилением наблюдая, как Диана поглаживает роскошную ткань рукой, он испытывал райское блаженство.

— Ты балуешь меня, Джек! — поставив бокал на столик, промолвила она и взглянула на него ясными голубыми глазами, светящимися искренней любовью. — Я так благодарна судьбе за то, что повстречала тебя.

Услышанное целиком соответствовало тому, что он сам ощущал в эту минуту, и от избытка эмоций к горлу Джека подкатил ком.

— Я не нахожу слов, чтобы выразить всю глубину своих чувств к тебе, Диана! — ответил он. — Разве мог я подумать, что в таком возрасте я почувствую себя молодым и способным начать все сначала со столь очаровательной супругой!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что тебя пленила только красота моего тела? — игриво спросила она.

Он расплылся в улыбке.

— А разве этого мало для начала супружеской жизни? — в тон ей ответил Джек.

Диана посмотрела на него в упор.

— Почему же ты медлишь, дорогой? — спросила она грудным голосом.

Джек медленно опустился на колени.

— Я обожаю тебя, просто боготворю! — прошептал он.

Диана ответила ему безмятежным взором, от которого у него перехватило дух, провела указательным пальцем по ямочке на его подбородке и дотронулась до губ.

— Да, Джек, боготвори меня, люби меня всегда! — чуть слышно произнесла она.

Джек уткнулся лбом в ее колени, обтянутые розовым шелком, и судорожно вздохнул. Трясущимися от вожделения руками он обхватил ее ноги и, раздвинув их пошире, поднял подол пеньюара.

Его взору предстали тонкие щиколотки, рельефные икры и гладкие округлые колени. Джек погладил кончиками пальцев у нее под коленями. Она поежилась от прикосновения к ее нежной коже, моментально покрывшейся пупырышками, и задышала громче.

Джек ощутил волнение в чреслах, его мужское начало стремительно наливалось силой. В комнате было так тихо, словно бы особняк погрузился в глубокий сон. Джек знал, что пошел уже второй час ночи, но, как это ни странно, ощущал необыкновенный подъем. Даже после насыщенного событиями дня и шумного вечернего застолья он чувствовал себя таким бодрым и свежим, словно бы только что проснулся. Вероятно, атмосфера любви и радостного возбуждения породила особую энергию, которая не только придавала им обоим дополнительные силы, но и толкала их на совершеннейшее безрассудство, свойственное только юности.

Джек вытянул одну ногу Дианы и стал массировать ступню и целовать пальцы. Она задышала чаще и закрыла глаза. По ногам ее пробежала легкая дрожь. Джек начал жарче целовать чувствительные точки ступни и облизывать пальчики.

— Еще, еще! — потребовала она, тихонько постанывая от удовольствия.

Но Джек поставил ногу на ковер и занялся второй ее ногой. На этот раз он стал целовать щиколотку, икру и подколенную впадину, одновременно поднимая пеньюар еще выше и обнажая бедра и темный треугольник между ними.

Диана сохраняла внешнее спокойствие, но ее выдавал легкий запах женского секрета, свидетельствовавший о сексуальном возбуждении. Джек жадно втянул его ноздрями и уткнулся носом в лобок.

Диана вздрогнула, ощутив давление на ктитор, и раздвинула ноги пошире, пропуская его язык в свое росистое теплое лоно. Джек зарычал, словно зверь, и стал жадно лизать ей промежность. Бедра Дианы задрожали, он сжал пальцами ее ягодицы и, причмокивая от наслаждения, принялся слизывать обильные соки, истекающие из влагалища. Войдя в раж, он приподнял ее ноги и уткнулся в лоно головой, торопясь полнее почувствовать все ароматы любви, вкусить ее сладковатый нектар, насытиться сладострастными вздохами.

Джек опьянел от нахлынувших ощущений, его переполняло желание исследовать языком открывшийся ему, словно волшебный цветок, чудесный интимный грот Дианы. Ее половые губы были нежны и трепетны, как лепестки, набухший, словно бутон, клитор источал нежный запах мускуса. Он лизнул его кончиком языка, и она вскрикнула, потеряв самообладание и превращаясь в похотливую самку.

Волны оргазма пробежали, словно электрический ток, по ее животу, ногам и грудям. Джек поднял голову, желая видеть ее лицо, и вставил два пальца во влагалище, продолжая потирать большим пальцем клитор.

Он обожал любоваться ее лицом — пылающими щеками, сверкающими глазами, полураскрытым чувственным ртом.

— Джек! — призывно выдохнула она, сжав его плечи, и перешла на жалобный, сладострастный вой, раскачиваясь в экстазе всемтелом.

Полы пеньюара распахнулись под напором ее высокой и полной груди, и Джек увидел, как торчат блестящие соски.

Не совладав с собой, он припал к одному из них ртом. Диана издала громкий стон, и он начал сосать ей грудь, словно голодный младенец.

Она хрипло взмолилась:

— Джек, не надо! Ох, дорогой мой… не нужно, прекрати! Хватит, хватит…

Джек оторвался наконец от груди и, окинув Диану влюбленным взглядом, прохрипел:

— Обожаю тебя, моя богиня!

Глаза ее потемнели от страсти, она прошептала:

— Я это знаю. Но все же, дорогой, докажи, насколько сильно ты меня любишь…

Джека не нужно было просить во второй раз. Едва Диана откинулась на мягкие подушки дивана, полуприкрыв глаза, он скинул одежду. Ему было нечего стыдиться, его тело оставалось мускулистым и упругим, хотя он почти достиг пятидесятилетия. А член стоял так прочно и уверенно, что Диана широко открыла от восхищения глаза. Наполнившись гордостью, сердце Джека сильнее стучало в груди, зовя его на новые мужские подвиги.

Скинув оковы белья, фаллос застыл по стойке «смирно», уверенный и самодовольный. Мошонка сжалась от нетерпения, а на лиловой головке выступила густая прозрачная капля.

— Ты прекрасен, — выдохнула Диана, любуясь его мужским великолепием, и крепко сжала член в кулаке.

Джек вздрогнул, опасаясь, что не вынесет этой ласки, и, убрав ее руку, поудобнее расположился у нее между ногами.

Глядя друг другу в глаза, они слились в соитии. Горячее лоно приняло в себя стальной член и обволокло его секретом. Неописуемое блаженство распространилось по низу живота Джека и начало расползаться по рукам и ногам до кончиков пальцев. Он стиснул Диану в объятиях, предлагая ей начать ритуальный танец. Она отреагировала столь пылко, что оба танцора свалились с дивана на пол. Но не успел Джек привыкнуть к ворсу у себя под спиной, как Диана сжала коленями его бедра и понеслась вскачь во весь опор.

Ее пепельные волосы рассыпались по плечам, свет ночника, пронизывающий пушистые, словно облако, локоны, создавал эффект ореола.

— Мой ангел! — прошептал Джек, любуясь золотистым нимбом, и, вытянув руки, принялся теребить пальцами ее соски.

Диана застонала от удовольствия. Джек освободил ее плечи от пеньюара, и он упал ему на бедра, словно розовое покрывало. Диана пустилась в галоп, и Джек, раскрыв от восторга рот, впился взглядом в свой пенис, то исчезающий, то вновь появляющийся у нее под лобком. Это зрелище, сопровождающееся характерными для соития запахами и звуками, быстро довело его до экстаза.

Джека обдало жаром, напряжение в чреслах нарастало, и он сильно ударил ее фаллосом снизу вверх, стремясь проникнуть в недра жаркого лона. Стенки влагалища сжали член, он задрожал, и горячая сперма устремилась от яичек вверх вопреки закону земного тяготения. Диана, вздрогнув всем телом, упала на него плашмя и, обессиленная, замерла, шумно и тяжело дыша.

Джек ловко перевернул ее на спину и с силой вонзил в нее пенис, потом второй раз, третий, четвертый… И лишь когда из него вытекла последняя капля спермы, Джек ощутил полное опустошение и упадок сил и тоже рухнул на супругу. От нее исходило приятное тепло, влажная от пота кожа пахла медом. Джек блаженно вздохнул и потянулся, довольный и счастливый.

— Любимая, — прошептал он, сжав ладонями щеки Дианы.

Она с любопытством взглянула на его обмякший член, похожий на маленькую, беззащитную зверушку, измученную погоней, приподнялась и нежно обсосала мокрую и сморщенную головку. Потом ласково улыбнулась и сказала:

— Благодарю вас, мистер Коркоран!

— Всегда рад служить вам, мадам, — ответил он и поцеловал ее в пухлые губы, пахнущие спермой. — Как насчет того, чтобы перебраться на кровать?

— Как, опять? — с деланным ужасом спросила Диана.

— Я имел в виду сон, моя ненасытная богиня! — улыбнулся Джек.

Он встал и, подхватив ее с ковра, на руках отнес на супружеское ложе. Диана весело смеялась и болтала ногами в воздухе.


На другое утро Сюзи оседлала своего любимого гнедого жеребца по кличке Огонек и поскакала на нем на прогулку по окрестностям фермы. Несмотря на ранний час, ветер не холодил, а приятно охлаждал ее разгоряченное лицо. Выехав с территории усадьбы, Сюзи свернула на поле и отпустила удила. Огонек понес ее галопом, радуясь свободе, по проселочной дороге.

Ночью ей не спалось, она была настолько возбуждена вчерашними событиями, что долго ворочалась с боку на бок, вновь и вновь мысленно возвращаясь к разговору с Адамом. Только на рассвете, вконец измученная бессонницей, она забылась коротким сном. Но в шесть утра Сюзи вскочила с постели и побежала на конюшню, надеясь, что верховая езда развеет дурацкие мысли. Она обожала скакать на лошади по полю и лесным тропинкам и знала, что будет скучать по Огоньку в Лондоне.

Впрочем, мысленно поправила она себя, ей будет недоставать там и матушки, и Джека. Разлука с подругами ее не удручала, все равно годы учебы пролетели, и бывшие одноклассники начали новую, самостоятельную, жизнь, поступив на работу или в колледж.

Очутившись в густом лесу, Сюзи направила лошадь к ручью на лужайке, возле которого она любила отдыхать во время таких прогулок. Огонек уверенно бежал по знакомой тропинке, уходящей вверх по склону холма. Когда он успешно одолел подъем, Сюзи натянула поводья и огляделась по сторонам, прикидывая, какой избрать маршрут для спуска.

Огонек нетерпеливо заржал, торопя хозяйку с выбором, и не долго думая она пустила коня по извилистой, но хорошо знакомой тропинке между развесистыми деревьями. Когда в просвете между кронами сверкнула водная гладь, Сюзи увидела, что чья-то лошадь уже пасется на ее любимой лужайке. Это привело ее в ярость: кто посмел опередить ее в столь ранний час? Выехав на открытую местность, Сюзи узнала лошадь Джека — она лениво щипала сочную траву. Неподалеку над ручьем склонился наездник: он черпал пригоршнями студеную воду и плескал себе на лицо.

— Это снова ты! — крикнула Сюзи, узнав Адама.

Он обернулся и с удивлением посмотрел на нее: очевидно, эта встреча стала неожиданностью и для него.

— Доброе утро! — наконец воскликнул он и нахально улыбнулся. — Вот уж не предполагал, что ты ранняя пташка, сестричка!

— Я всегда совершаю верховые прогулки по утрам, не люблю долго нежиться в кровати, — с вызовом ответила она.

— Я тоже люблю раннее утро, когда все другие еще спят, а мир уже сверкает и сияет под солнцем, — сказал Адам и сладко потянулся.

Сюзи спрыгнула с жеребца и подошла к ручью, чтобы освежиться.

— Как ты нашел мое любимое местечко? — спросила она. — Обычно сюда никто не заглядывает.

— Извини, это получилось случайно, — ответил Адам и расхохотался. — Я, кажется, нарушил твои планы? Здесь у вас не так-то много тихих уголков. А вот у нас в Канаде можно проехать верхом десятки миль и никого не встретить.

— Ты будешь скучать по родным просторам? — с любопытством во взгляде спросила Сюзи.

Адам задумчиво посмотрел на воду и пожал плечами:

— Да, пожалуй. Но ведь Канада никуда не денется, и если мне захочется вернуться туда… — Он не договорил и, махнув рукой, медленно побрел вдоль ручья. Сюзи пошла с ним рядом, оставив Огонька в компании его подружки.

Одетый в вельветовые джинсы и потертую кожаную куртку, Адам выглядел совсем домашним и миролюбивым парнем. В нем не было и следа от той заносчивости, которая взбесила Сюзи накануне, во время свадьбы Джека и Дианы. Эта резкая перемена, случившаяся с ним за одну ночь, смутила и обескуражила ее.

— Значит, ты не исключаешь, что вернешься в Канаду? — спросила она.

Адам улыбнулся:

— Не так скоро, как тебе того хочется, сестричка!

Сюзи почувствовала к нему прежнюю неприязнь.

— Не смей так меня называть!

— Это почему же?

Адам, похоже, искренне удивился столь острой реакции на слово «сестричка». Сюзи почувствовала, что перегнула палку, и, сделав глубокий вдох, выпалила:

— Потому… потому что мне не нравится, когда со мной разговаривают как с двенадцатилетней девчонкой!

Она густо покраснела.

— Ах вот в чем дело! Ха-ха-ха! Но ведь ты не так уж и сильно повзрослела, верно?

Сюзи не стала спорить, сообразив, что он ее дразнит. Они дошли до конца опушки леса и остановились. Адам окинул взглядом огромное открытое пространство и присвистнул:

— Вот это да! Какая красота!

— Вся территория слева от нас принадлежит нашей семье, — сказала Сюзи. — Земли фермы простираются вон от тех гор на горизонте и вплоть до усадьбы.

— А я и не предполагал, что у вас такие большие владения, — сказал Адам. — Сегодня Джек собирался устроить мне экскурсию по ним, но боюсь, что молодожены встанут с постели еще не скоро.

Сюзи стало неловко, и она сменила тему:

— Когда-то нам принадлежали земли и за ручьем, но мой папочка распродал их потихоньку.

Адам не стал задавать лишних вопросов, догадавшись, что ей не хочется говорить о человеке, которого она не видела с тех пор, как ей исполнилось шесть лет.

— Диане, наверное, было нелегко управляться одной с таким огромным хозяйством в течение двенадцати лет, — помолчав, заметил он. — Как ей это удалось?

— У мамы твердый характер и сильная воля. Да и Джек вот уже два года как помогает ей во всем, — ответила Сюзи, проникнувшись к Адаму почти дружеским расположением.

Солнце набирало силу, утренний туман таял в его жарких лучах. Где-то в деревне жалобно блеяла овца. Ветер доносил до них отдаленный рокот трактора.

— Ты не жалеешь, что оставляешь родные места? — первым нарушил молчание Адам. — Ведь здесь так красиво!

— Да, но можно помереть от скуки. Чем я стану тут заниматься?

— А чем именно тебе хотелось бы заняться?

Сюзи раздраженно передернула плечами:

— Путешествовать, заводить новых друзей, пробовать свои силы в разных сферах. В общем, жить интересно и весело!

— И ты надеешься осуществить свои девичьи грезы в шумном и грязном Лондоне?

— А где же еще? Не в этом же захолустье! Я мечтаю стать топ-моделью и добьюсь своего. В нашей деревне все только и делают, что целыми днями перемывают друг другу косточки. А ты не боишься, что тебе быстро наскучит сельская идиллия?

— Нет, я всегда найду чем заняться.

— Но здесь не всегда так славно, как сегодня! — воскликнула Сюзи. Она демонстративно повернулась к долине спиной и пошла в обратном направлении, туда, где они оставили лошадей. — Зимой все кругом покрывается снегом, приходится сидеть дома. Это смертная тоска и скука!

— Меня снегом и вьюгой не испугаешь, а впадать в уныние — страшный грех. Разве ты этого не знаешь? — Адам хитро прищурился. — Всегда можно найти дело по душе.

— Это ты сейчас так говоришь, а поживешь здесь — запоешь по-другому! — ответила Сюзи, снова начиная злиться.

Адам пожал плечами и пригладил волосы пятерней.

— Разве у тебя нет здесь друзей, с которыми можно повеселиться? Ты ведь живешь в этой деревне с рождения.

— Вот именно, — усмехнулась Сюзи. — Потому-то мне все и обрыдло. Я заслуживаю лучшей участи. Пора выпорхнуть из гнездышка и, расправив крылья, устремиться в свободный полет. А разве ты, Адам, не оставил свой дом и друзей и не перебрался в Англию, чтобы начать все заново?

— Ну, допустим, это не совсем так, — поправил ее Адам. — Я не отвернулся от своих друзей, дав им понять, что они не достойны меня.

— Но и я тоже! — вспыхнула Сюзи.

— Посмотрела бы ты на себя со стороны, когда рассуждаешь, задрав нос, что ты лучше всех и заслуживаешь большего, чем другие. Клянусь, это смешно. — Адам смерил ее ироническим взглядом.

— Не искажай смысл моих слов! — вспылила Сюзи. — Хочешь выглядеть мудрым старшим братом? Неужели ты действительно считаешь меня пустой и недалекой?

Адам не ответил, а громко прищелкнул языком, подзывая лошадь. Она радостно заржала и подбежала к нему.

— Сюзи, я хочу лишь втолковать тебе, что нельзя отворачиваться от людей, среди которых ты выросла. Это не поможет обрести желаемое. Пойми, твои друзья и родственники — неотъемлемая часть тебя самой, — миролюбиво промолвил он. — Так не обкрадывай же себя столь опрометчиво!

— Значит, ты специалист по установлению нужных знакомств, знаток человеческих душ? — с нескрываемым сарказмом спросила Сюзи. — Может, и меня научишь, с кем лучше познакомиться, чтобы поскорее добиться своей цели?

Адам тяжело вздохнул.

— Чтобы достичь поставленной цели, не нужно обзаводиться полезными знакомствами. Главное — понять себя, правильно использовать собственные возможности.

Сюзи расхохоталась:

— Ты в этом уверен? И где же ты набрался такой мудрости? Откуда столь неисчерпаемые запасы собственного опыта?

— Все, что мне нужно, — у меня в голове! — Адам постучал себя по лбу костяшками пальцев. — И в сердце. И доказывать это я никому не собираюсь. — Он вспрыгнул в седло.

— И я тоже! — Сюзи ловко села на Огонька и тронула его с места.

— Значит, доказывать ты ничего никому не намерена, сестренка, — сказал Адам, насмешливо поглядывая на Сюзи. — И надеешься обрести удачу в большом городе. Я правильно тебя понял? Каким же образом, если не секрет?

— Ты считаешь себя самым умным, Адам Коркоран? Но вот главного обо мне ты так и не узнал! — с вызовом воскликнула Сюзи. — И тебе меня никогда не понять!

Адам повернулся и окинул ее оценивающим взглядом. Лицо его стало серьезным.

— Поговорим начистоту, дорогая! Что именно мне следует понять? Выкладывай!

— Что? Да как ты смеешь разговаривать со мной таким развязным тоном? Что ты о себе возомнил?

К своему ужасу, Сюзи почувствовала, что у нее наворачиваются слезы. Еще несколько минут назад ей казалось, что они с Адамом подружатся, и теперь она еще больше возненавидела его за то, что он вновь ее разочаровал.

— Я вполне отдаю себе отчет в том, что собой представляю, сестренка, — прищурившись, сказал Адам. — И надеюсь, что когда ты повзрослеешь, то тоже поймешь, кто ты такая.

Он пришпорил лошадь и ускакал. Трясясь от негодования, она крикнула ему вслед:

— Никакая я тебе не сестренка, заруби это у себя на носу!


Вернувшись с прогулки, Адам узнал, что ему звонила Риордан. Но у него не было настроения с кем-либо разговаривать: он злился на себя за то, что ввязался в перепалку с Сюзи, а на нее — за то, что она усугубила его первое впечатление о ней. А как все было бы хорошо, если бы они понравились друг другу и поладили!

— Привет, сынок! Выезжал на прогулку? — жизнерадостно воскликнул Джек, спускаясь в халате по лестнице.

— Знакомился с фермой, — улыбнулся Адам, стараясь скрыть от отца свое скверное настроение. — Трудная выдалась ночка, папочка?

— Не наглей, малыш! А что это у тебя в руке? — Джек указал пальцем на лист бумаги.

— Так, пустяки, — отмахнулся Адам. — Номер телефона Риордан — она была подружкой невесты на свадьбе. Помнишь?

Джек покачал головой:

— Милая девушка, но имей в виду: ее мамаша — настоящая ведьма! Как бы они не съели тебя с потрохами.

Адам рассмеялся:

— Не волнуйся, папа! Матушки молодых девиц — мое хобби. Посмотрим, кто кого первым проглотит.

Они прошли на кухню, Джек сварил крепкий кофе, и разлил его по изящным фарфоровым чашечкам. Кухня наполнилась приятным ароматом.

— Ты виделся сегодня с Сюзи? Она встала? — спросил Джек.

Адам поморщился.

— Надеюсь, вы нашли с ней общий язык? — насторожившись, спросил Джек.

— А что ты под этим подразумеваешь? Утром мы с ней столкнулись нос к носу на прогулке. Она неплохо ездит верхом. Но в остальном… — Адам пожал плечами.

— Дело в том, сынок, что Сюзи в общем-то неплохая девушка. Но слегка упряма, — пересев поближе к Адаму, сказал Джек. — Она привыкла все делать так, как находит нужным. Мне кажется, она обескуражена твоим появлением на ферме. Поставь себя на ее место, и тебе легче будет ее понять.

— Возможно, — задумчиво произнес Адам. — Но она все время твердит о том, что скоро уедет в Лондон.

— Это еще одна головоломка для нас с Дианой. Мы надеялись, что тебе удастся отговорить ее от этой затеи.

— Вы серьезно так думаете? — Адам удивленно уставился на отца: неужели любовь так затмила рассудок двум взрослым людям, что они перестали понимать своих детей?

— По крайней мере мы надеемся, что вы с Сюзи подружитесь, — сказал Джек. — Это очень важно для нас с Дианой. У девчонки сложный характер, но доброе сердце. Подумай над тем, что я сказал. Договорились?

— Хорошо, отец. Я сделаю все, что от меня зависит. Но ведь требуется и желание другой стороны, не так ли?

— Прибегни к знаменитому обаянию Коркоранов, и она сдастся. Пойду угощу кофе Диану! — Джек взял со стола еще одну чашку и, наполнив ее ароматным напитком, ушел.

Адам проводил его недоуменным взглядом. Неужели отец верит в то, что говорит? У них с Сюзи нет абсолютно ничего общего, ее голова забита всякой чепухой о больших городах, где каждому может улыбнуться фортуна. Вот уж наплачется эта дура Сюзи Джонс, когда обнаружит, что ее фантазии — всего лишь мираж. Подумав так, Адам нахмурился: до него дошло, почему Диана беспокоится за дочь. Сюзи очень наивна! И в Лондоне, где неопытную девушку на каждом шагу подстерегают опасности и соблазны, она может попасть в беду.

Адам посмотрел в окно и увидел, что Сюзи направляется в конюшню. Вид у нее был взъерошенный, она наверняка вынашивала план реванша. Если так, то ее ждет разочарование, с мрачным видом подумал Адам.

Впрочем, стоит ли она того, чтобы из-за нее нервничать? В конце концов, она взрослая и самостоятельная девушка.

Почему он должен за нее отвечать? Ему хватает и своих проблем! Адам подхватил пиджак и направился к выходу, намереваясь позвонить из деревни Риордан и весело провести с ней время. Он отмахал добрых полмили, когда в дом с черного входа проскользнула Сюзи.

Глава 3

Спустившись из спальни на первый этаж, Диана застала дочь в унынии. Утренняя стычка с Адамом вывела ее из равновесия, и она никак не могла успокоиться. Адам, безусловно, не имел права вторгаться в чужую жизнь и критиковать ее, но его слова задели ее за живое. Нарисованный им образ, пусть и искаженный, вызывал у нее беспокойство и отвращение.

— Какая муха тебя укусила, моя дорогая? — безмятежным тоном спросила Диана. Одетая в розовый шелковый пеньюар, подаренный Джеком, она светилась счастьем и умиротворением. Догадавшись о причине такого настроения, Сюзи почувствовала странное волнение, отчего улыбка у нее получилась неестественной.

— Так, ерунда! А где Джек?

— Перегоняет трактор на южное поле. И это называется медовым месяцем! Ничего не поделаешь, жизнь продолжается!

Сюзи подумала, что ни за что на свете не вышла бы за мужчину, который ставит работу выше счастья супруги. Ее муж будет холить ее и лелеять, оберегать, как уникальную драгоценность, и ни в чем ей не отказывать. Уж за фермера-то она точно не выйдет. Она подумала о прекрасной жизни в Лондоне и улыбнулась.

— Так-то лучше! — сказала Диана. — Никогда не хмурься, тебе это не идет.

— Приготовить тебе завтрак, мамочка? — спросила Сюзи.

— Я не голодна, — ответила Диана, но все же прошла на кухню. — Скоро обед, тогда и поем.

— Нет, поешь сейчас! — твердо сказала Сюзи. — Давай позавтракаем вместе. Я быстренько приготовлю гренки и сварю кофе.

— А почему ты до сих пор не позавтракала? — спросила Диана. — Имей в виду, если и дальше так будет продолжаться, я не отпущу тебя в Лондон. Ты меня поняла?

— Успокойся, мама! Все будет хорошо! — Сюзи обняла Диану и стала хлопотать у плиты.

Диана окинула дочь озабоченным взглядом: пока ее фигуру можно было назвать стройной, но если она будет плохо и нерегулярно питаться, то очень скоро эта стройность превратится в худобу. Только как втолковать все это Сюзи?

— Какие у тебя отношения с Адамом? — спросила Диана, когда дочь уселась наконец напротив нее за стол. — Джек сказал, что утром вы вместе катались на лошадях.

Сюзи поперхнулась кусочком гренка: какая неслыханная наглость со стороны Адама так лгать отцу! Зачем создавать у Дианы впечатление, что они мило прогуливаются верхом? Конечно, нужно вести себя прилично в присутствии родителей, но после всего того, что Адам ей наговорил, у нее не возникало желания представлять их отношения так, словно все хорошо и вскоре они заживут одной большой и дружной семьей.

— Мы случайно встретились у ручья, — уклончиво сказала она.

Диана удовлетворенно улыбнулась, сделав вид, что не замечает взвинченного состояния дочери.

— Адам очень привлекателен, не правда ли?

Сюзи пожала плечами:

— Возможно, кому-то и может так показаться. Но я предпочитаю блондинов.

— Понимаю. Кстати, а Себастьян — блондин?

— Да, и к тому же голубоглазый. — Сюзи усмехнулась. — Он так смотрит на собеседника, словно бы ловит каждое его слово. И у него чудесный голос, грудной и мягкий. Я могла бы целыми днями его слушать…

Наблюдая, как меняется выражение лица Сюзи, пока она рассказывала о фотографе, Диана с тревогой задалась вопросом, знает ли дочь о том, что так и не научилась скрывать свои чувства. Ее отношения с этим столичным ловеласом приняли опасный оборот: Сюзи увлеклась им всерьез. Что же он ей наплел, поймав на улице Кардиффа?

— Не могла бы ты представить Себастьяна нам с Джеком?

— Разумеется, я вас познакомлю. Себастьян и сам говорил, что вам, наверное, захочется навести о нем справки. Все родители так поступают.

— В самом деле? — удивилась Диана. Ответ Сюзи обескуражил ее. Может быть, она напрасно тревожилась и сомневалась?

— Себастьян сказал, что он позвонит мне до моего отъезда и мы договоримся о времени его визита. Однако, мамочка, тебе придется научиться мне доверять.

Сюзи привстала и пожала Диане руку. Мать окончательно растерялась, не зная, что и думать. Либо ее дочь действительно наивна, либо Себастьян Семпл — честный малый.

— Я верю тебе, моя милая, однако…

— Не трудись что-то объяснять, мама! Я буду без тебя скучать. Но ведь ты можешь иногда и навещать меня в Лондоне, когда я там устроюсь. Да и я буду приезжать к вам в отпуск.

— И вот еще, дочка! Тебе, вероятно, понадобится мой совет, когда ты будешь подыскивать квартиру… Я могла бы тебе помочь.

— В этом нет необходимости, мама! Себастьян обо всем позаботится. Он дока по части квартир, у него множество знакомых. К тому же у тебя появится немало собственных хлопот: ведь Адам и Джек собираются все здесь переустраивать. Право же, тебе будет не до поездок в Лондон.

— Мне это не в тягость, дорогая, — пробормотала Диана, наблюдая, как ловко управляется Сюзи с грязными тарелками.

Ей показалось, что в голосе дочери появились горькие нотки, когда она упомянула о грядущем переустройстве фермы. Они никогда не обсуждали с Сюзи хозяйственные проблемы, и Диане даже не приходило в голову, что дочери больно видеть, как стараниями Джека исчезают последние следы обитания здесь ее отца.

Может быть, именно поэтому Сюзи и ухватилась за подвернувшийся ей шанс уехать из дома? По спине Дианы пробежал холодок. Но ведь с Джеком Сюзи быстро наладила добрые отношения, лишь с появлением на ферме Адама у нее возникли проблемы. Нет, нужно поговорить с Сюзи начистоту! Не хватало только, чтобы ей казалось, что ее выживают из родного дома.

— Сюзи… — начала было Диана, но тут зазвонил телефон.

Сюзи взяла трубку, улыбнулась и отвернулась, понизив голос. Диана почувствовала неловкость: она догадалась, кто звонит.

— Это Себастьян, — прикрыв ладошкой трубку, сказала Сюзи. — Можно пригласить его к нам в пятницу на ужин?

Диана кивнула.

— И спроси, не хочет ли он остаться у нас на ночь. Ведь неудобно заставлять человека проделывать столь долгий путь только из-за ужина!

Сюзи передала своему собеседнику слова матери и послала ей воздушный поцелуй.

Диана решила не мешать ей и потихоньку удалилась. Поднимаясь по лестнице в душевую, она восстановила в памяти их разговор. Это не принесло ей облегчения, однако на душе стало спокойнее уже от того, что она наконец-то познакомится с Себастьяном. Его намерение встретиться с родителями девушки, которую он увозит в Лондон, успокаивало, свидетельствуя о порядочности фотографа. А ведь поначалу Диана считала его шарлатаном. И тем не менее червь сомнения продолжал глодать ее, мешая окончательно расслабиться.


Риордан украдкой взглянула на Адама из-под длинных ресниц, пока они шли по тропинке через лесок. Прохладный ветерок растрепал кудри Адама, в профиль его лицо казалось мужественным и строгим, а нос напоминал клюв хищной птицы. Высокие выпуклые скулы походили на крылья. Он был выше ее ростом, по крайней мере на шесть дюймов, и широкоплеч. Рядом с ним она чувствовала себя хрупкой и маленькой.

Адам легко нес в одной руке большую корзину с продуктами для пикника, которую она поспешно собрала, после того как он ей позвонил.

Она не ожидала, что Адам так скоро перезвонит ей, но обрадовалась. Пока ей все нравилось в этом уверенном в себе сыне Джека Коркорана, а то, что он шел с ней рядом, свидетельствовало о том, что и она ему не безразлична. Несколько смущала ее лишь его рассеянность, казалось, будто бы мысли его где-то далеко.

— Какое у вас впечатление от наших мест? — спросила она. — Надеюсь, вам у нас понравится.

Адам вздрогнул, словно бы спохватившись, что он здесь не один. Риордан ощутила легкую досаду, но стоило ему улыбнуться, как на душе у нее потеплело.

— У вас здесь чудесно! — сказал Адам. — Прекрасные люди, великолепная природа. О чем еще может мечтать мужчина?

Риордан покраснела, уловив в тоне его голоса чувственные нотки. Однако выказывать радость по этому поводу она не стала и скромно потупилась.

— А как дела у вас дома? Сюзи не сменила гнев на милость? — помолчав, спросила она.

Адам усмехнулся:

— Это возможно?

Риордан облегченно вздохнула, мысленно благодаря Бога за то, что Сюзи не изменила своего отношения к «брату».

— Думаю, что нет. Она упряма и не любит менять мнение, сложившееся у нее о человеке с первого взгляда. Так вы решили позвонить мне, чтобы скрыться подальше с ее глаз?

Впереди показался просвет между деревьями, тропинка вывела их из леса на лужок. Солнце, проглядывавшее из-за деревьев, расцвечивало их лица и плечи золотистыми пятнами. Риордан затаила дыхание, ожидая ответа.

Адам остановился, Риордан повернулась к нему лицом и проглотила подступивший к горлу ком.

— Я позвонил, потому что вы просили меня об этом, — напомнил он, многозначительно окидывая ее масленым взглядом.

У Риордан подкосились ноги, когда она увидела неприкрытое вожделение в его карих глазах, ей стало жарко. Понимая, что и ее взгляд о многом говорит ему, она решила дать волю своим истинным чувствам.

— Я знаю одно чудесное местечко в лесу, — грудным голосом промолвила она, не в силах больше скрывать обуревающую ее страсть. — Там растет мягкая высокая трава, и там больше солнца…

Адам протянул ей руку.

— Ведите же меня туда скорее! — воскликнул он и пощекотал ей ладонь.

Преисполненные сладостным предчувствием, они ускорили шаг и понеслись вперед, словно на крыльях. Риордан чувствовала, как стремительно нарастает в ней сексуальное возбуждение, сердце ее билось учащенно. Наконец они вышли на заветную поляну, и Адам восторженно воскликнул:

— Вот это да!

Он поставил корзину на землю и огляделся по сторонам. Поросшую густой сочной травой поляну окружали высокие раскидистые деревья, тут и там краснели шляпки мухоморов. Небо было голубым и безоблачным. Над цветами деловито жужжали пчелы и шмели, на ветвях пели птички.

— Это особое, волшебное место, — сказала Риордан и закружилась на середине поляны.

Глаза Адама потемнели от страсти, красота поляны обострила его чувства. Темные волосы девушки разлетелись, платье облегало ее щедрые формы. Это была настоящая нимфа, богиня чувственности, завораживающая мужчин своим телом. Посчитав себя жертвой этой соблазнительницы, Адам сорвал с себя рубаху и с наслаждением подставил кожу солнечным лучам. От прохладного ветерка по спине и рукам побежали мурашки.

Риордан рассыпчато рассмеялась:

— А теперь снимайте брюки! Одежда оскорбляет обитающих здесь эльфов и фей.

— В таком случае мы оба должны раздеться, — резонно возразил Адам.

— Сначала вы, — настаивала толстушка, пожирая его тело бесстыжим взглядом.

Адам расхохотался: откровенная похотливость Риордан, ее провинциальная непосредственность умиляли и возбуждали его. После неприятной стычки с Сюзи Адаму хотелось расслабиться. Он расстегнул ремень и вытащил его из брюк. Его мускулистое тело и гладкая кожа выглядели настолько аппетитно, что у Риордан буквально потекли слюнки. Ей захотелось облизать его, как карамельку, провести влажную дорожку языком по груди и животу, а потом забраться под трусы…

Адам снял брюки, стянул носки и остался в трусах. Риордан впилась взглядом в бугорок под тонкой материей: он начал быстро увеличиваться в размерах. Риордан развратно улыбнулась и стала расстегивать пуговицы на платье.

— Зря я взяла с собой продукты, — промолвила она.

Глядя на ее грудь, Адам понял, что на свадьбе принял ее за девочку лишь благодаря ее обманчивому наряду. Сейчас перед ним раздевалась зрелая молодая женщина, в глазах которой читалась страсть опытной блудницы.

Перехватив его сладострастный взгляд, Риордан почувствовала себя хозяйкой положения. Теперь он был в ее власти, и это доставляло ей особое наслаждение. Она рано научилась манипулировать своими любовниками и заставлять их исполнять любые ее желания.

— Ну а сейчас мы посмотрим, на что готов бравый рыцарь ради своей прекрасной дамы, — сказала она, расстегивая еще одну пуговицу на платье. — Подойди ко мне, глупышка!

— Что за игру ты задумала? — бархатным голосом спросил Адам. — Чего ты хочешь?

— Я хочу только тебя! Целиком! — Риордан хихикнула.

Трава ласкала голые щиколотки Адама, она была такой густой и шелковистой, что ему захотелось повалить в нее Риордан и самому покататься по этому шикарному ковру. Он сделал шаг вперед, но девушка остановила его:

— Замри! У нас в распоряжении много времени. Не стоит торопиться.

Адам хотел было возразить, что терпение его на пределе, но выражение лица Риордан подсказало ему, что лучше играть по ее правилам. Он подчинился, чувствуя, как член набухает в трусах.

Риордан не торопясь расстегнула остальные пуговицы, наслаждаясь эффектом, который производил на Адама этот стриптиз, и предстала перед ним во всей своей красе. Соски ее полной груди встали торчком, волосики на лобке сулили райское наслаждение тому, кто раздвинет их и вкусит сладкий сок наружных половых губ и клитора.

Она тихонько застонала, представив, как ласкают ее пальцы Адама, как его язык проникает в ароматную сердцевину запретного плода. Адам учащенно задышал и задрожал от предвкушения соития. Особенно обрадовало его, что на толстушке не оказалось белья: значит, она готова была отдаться ему, еще укладывая снедь в корзинку, и лишь притворялась невинной козочкой. Платье упало к ее ногам, Риордан вскинула руки к небу и грациозно изобразила пируэт, привстав на цыпочки.

— Ты прекрасна, как древняя богиня плодородия, — сказал Адам, любуясь ее дебелым телом.

Она протянула к нему руки и прошептала:

— Так приблизься же и ублажай меня, грешный смертный!

Адам вскочил и попытался ее обнять.

— Нет, только не так быстро! — остановила его Риордан.

Зрачки ее расширились, и глаза стали словно глубокие темные колодцы. Завороженный ее взглядом, Адам застыл в ожидании приказов, предчувствуя удивительные эротические причуды. Она кивнула, разрешая ему обнять себя, и он зарычал, как дикий зверь.

Тело Риордан оказалось плотным и приятным на ощупь, от него пахло розами. Адам запустил пальцы в ее шелковистые волосы и взглянул ей в глаза.

Прочитав в них страстное желание, он поцеловал ее в пухлые губы и почувствовал привкус фиалок. Ее упругие груди прижались к его груди. Адам наклонился и, сладострастно застонав, начал сосать один из розовых бугорочков, слегка покусывая его и причмокивая от удовольствия.

Риордан задрожала и вцепилась пальцами в его волосы. Он сосал ей грудь с жадностью проголодавшегося младенца, и ей лишь с большим трудом удалось отстраниться. Он удивленно вскинул голову:

— В чем дело?

— Опустись на колени, — сказала она дрожащим от возбуждения голосом.

Адам подавил желание повалить ее в траву и заставить исполнять его желания и послушно встал на колени.

Риордан дрожала от нетерпения. Адам впился взглядом в темный треугольник на лобке и представил, как он раздвинет ее ноги и уткнется лицом во влажную промежность. Однако спешить он не стал, понимая, что Риордан хочет насладиться этой игрой.

Полуприкрыв глаза, полногрудая нимфа нежилась на солнце, млея от приятного томления в теле. Ласковый ветерок охлаждал ее кожу, обостряя ощущение обнаженности и дерзкого бесстыдства. Риордан улыбнулась.

Ей достаточно было подать Адаму знак, и он бы начал целовать и ласкать ее, что вызвало бы в ней шквал страстей и неминуемо завершилось бы оргазмом. Соблазн был велик. Но этого ей было мало. Она намеревалась извлечь из их свидания максимальное удовлетворение и заставить Адама почувствовать желание снова встретиться с ней.

Она погладила себя ладонями по грудям и животу. Адам сглотнул слюну, любуясь ее аппетитным телом.

— Поласкай теперь себя, — сказала Риордан.

Адаму показалось, что он ослышался.

— Что? — переспросил он, продолжая смотреть на ее пальцы, сжимающие соски.

— Зажми член в кулаке и помастурбируй. Надеюсь, ты не забыл, как это делается? — усмехнулась она. — Ну же, я жду!

Адам медлил, не уверенный, что она не шутит. Но жадный блеск ее похотливых глаз свидетельствовал, что она говорит всерьез. Адам сжал пенис в кулаке и ощутил его горячую упругость.

— Ну же, действуй! — прошептала Риордан.

И, словно бы желая подать ему пример, она сама принялась тереть пальцем клитор. Ноздри Адама уловили характерный аромат секрета половых желез, пряный и возбуждающий. Она просунула палец во влагалище и принялась двигать им вперед-назад. К горлу Адама подкатил ком, он затаил дыхание, не сводя глаз с ее шаловливых пальчиков. Риордан перехватила его взгляд и, вынув палец, облизала его.

Адам представил, что она облизывает его фаллос, и принялся ожесточенно онанировать. Но он по-прежнему видел влажное манящее лоно Риордан.

— Да, да, да! — прошептала она, глядя на каплю, выступившую на бархатистой головке члена. — Это прекрасно. Теперь ляг на спину!

Адам с радостью подчинился, предвкушая долгожданное совокупление, но у Риордан были иные планы. Как только Адам лег, она встала над ним, широко расставив ноги, и он увидел прямо над собой ее полные срамные губы, багровые от притока крови и влажные от соков. Это зрелище разбудило в нем страстное желание просунуть во влагалище язык и впиться в клитор зубами.

Пенис Адама начал подергиваться. Риордан медленно присела, он раскрыл рот и лизнул ее промежность. Она издала утробный сладострастный стон и прижалась к его лицу еще плотнее, так, что он начал задыхаться. Тогда она слегка наклонилась вперед, перенеся вес тела на руки, и взяла член в рот. Все завертелось у Адама перед глазами.

Мошонка потяжелела и разбухла. Риордан сжала ее в кулаке, Адам охнул и просунул язык глубже в половую щель. На него пахнуло острым запахом ее соков, лицо стало мокрым; муравьи покусывали ему ягодицы, норовя проникнуть в анус, рассерженные пчелы жужжали возле висков, солнце припекало голые ноги и руки, трава покалывала спину. А беззаботные птички продолжали щебетать в кроне деревьев, занятые исключительно собой и безразличные к страстям человеческим, бушующим в этот момент на земле.

Словно сквозь сон, Адам услышал стрекот кузнечика, почувствовал дуновение ветерка. Риордан заглотила пенис целиком, и в знак признательности он стал активнее сосать клитор. Оргазм потряс ее с головы до ног. Она стала сосать фаллос, словно помпа, доводя Адама до экстаза. Все его мысли и чувства сосредоточились на багровой разбухшей головке, ему казалось, что она вот-вот лопнет у Риордан во рту.

Адам понял, что он сейчас кончит. Яички свело от напряжения, еще мгновение — и горячая струя устремится в горло Риордан. Адам приподнялся на локтях, желая увидеть этот момент. Но, почувствовав, что он вот-вот наступит, Риордан отпрянула и села на пятки, оставив его горячий и мокрый от слюны пенис подрагивать на ветру.

С ангельской улыбкой на губах она подвинулась поближе к Адаму и сладострастно прохрипела, выпятив грудь:

— Кончи мне на живот!

Адам судорожно вздохнул и, сжав член в кулаке, начал самозабвенно онанировать. Сперма тугой струей выплеснулась на ее вздымающиеся груди и потекла по животу. Риордан упала на траву спиной и начала извиваться. Адам упал на колени и стал поливать спермой ее лицо, хватая воздух широко раскрытым ртом и вытаращив полубезумные глаза.

Риордан жадно облизнула губы и начала тереть пальцами клитор. Обессиленный и опустошенный, Адам лег навзничь и стал смотреть, как она доводит себя до нового оргазма.

Как только она кончила во второй раз, он наклонился над ней и поцеловал в губы. Их рты наполнились привкусом его солоноватой спермы и ее сладких соков. Они продолжали целоваться, пока не задохнулись, и, с неохотой разжав объятия, вытянулись на траве.

Дождавшись, пока их сердца забились в нормальном ритме, они приподнялись на локтях и взглянули друг на друга.

— Послушай, Адам, ты находишь Сюзи красивой? — спросила Риордан.

Адам оцепенел, ошеломленный столь бестактным и несвоевременным вопросом, грубо вырвавшим его из сладкой неги.

— Она довольно симпатичная, — осторожно ответил он.

— А тебе она нравится?

Адам помолчал, глядя на нее в упор, и спросил:

— Честно?

— Разумеется!

— Если честно, то не очень. Я больше люблю полных женщин.

— В самом деле?

— Да, представь себе!

Адам обнял Риордан, запечатал ей рот поцелуем и, положив голову на ее великолепные груди, блаженно уснул.

Глава 4

Накрывая стол в пятницу для ужина, Диана мысленно готовилась к предстоящей встрече с Себастьяном. Закончив сервировку, она отошла в угол и окинула столовую критическим взглядом.

Мягкий свет ламп придавал обстановке ощущение интимности и уюта. Расшитая причудливым узором льняная скатерть цвета взбитых сливок прекрасно сочеталась со столовым серебром и фарфором. В середине стола красовался букет свежесрезанных цветов.

Вполне удовлетворенная проделанной работой, Диана присела на стул и тяжело вздохнула. Как бы ни прошел ужин, подумала она, Сюзи все равно покинет ферму на следующей неделе. Оставалось уповать на то, что человек, посуливший золотые горы ее дочери, окажется порядочным и действительно возьмет на себя часть забот о ней. Диана поручила миссис Ивенс приготовить особое блюдо в честь гостя. Обсудив с Джеком сложившуюся ситуацию, они решили оказать фотографу радушный прием, с тем чтобы он расслабился и разоткровенничался.

Адаму затея с ужином пришлась не по душе. Он заявил, что собирается съездить с Риордан в город на концерт популярной эстрадной группы.

— А ты не теряешь времени даром, сынок! — заметил Джек.

Диана недовольно покосилась на него и сказала:

— Адам, ты играешь с огнем! Меган Дэвис глаз не спустит с дочери, если узнает, что возле нее вертится новый кавалер.

— И не успеешь оглянуться, как она тебя стреножит, — добавил Джек и расхохотался.

Адам смущенно пробурчал:

— Ерунда! Риордан смотрит на наши отношения вполне трезво. Она понимает, что ничего серьезного между нами быть не может.

— Ты в этом уверен? — спросила Диана.

— Разумеется! — ответил Адам, нахмурившись.

— Тогда пригласи и ее к нам на ужин в пятницу. Так нам будет легче создать дружественную обстановку. Ты ведь член нашей семьи, Адам! И должен жить общими заботами.

Адаму не оставалось ничего другого, как согласиться.

Диана взглянула в окно и увидела, что с верховой прогулки возвращается Сюзи. У нее оставалось в запасе достаточно времени, чтобы принять душ и подготовиться к приезду Себастьяна. Диана посмотрела на часы и решила, что пока дочь будет возиться с Огоньком на конюшне, она вполне успеет принять душ. В столовой ей делать все равно было нечего.


Себастьян явился, опоздав на час, с цветами для Дианы и Сюзи и бутылкой марочного портвейна для Джека.

— Простите, что задержался! Мне попался ужасно бестолковый таксист. Он битый час возил меня по окрестностям, пытаясь разыскать вашу ферму. У парня наверняка что-то с головой, — заявил он и, расцеловав Сюзи в обе щеки, добавил: — Ты хорошеешь с каждым днем!

Сюзи надела черное трикотажное платье и черные босоножки на шпильках. Джек сразу заметил, что на девчонке нет нижнего белья, и пришел в ужас. Но отправить ее переодеться он не успел: когда Сюзи вышла из комнаты, гость уже подходил к дому.

— Благодарю за комплимент, Себастьян! — сказала Сюзи. — Позволь представить тебе мою маму, Диану Джонс, то есть теперь уже Коркоран, и ее супруга Джека.

Себастьян бесцеремонно расцеловал в обе щеки и Диану, после чего ощупал ее взглядом. Бедная Диана была настолько потрясена, что с трудом подавила желание влепить гостю звонкую пощечину. Покосившись на мужа, она поняла по выражению его лица, что он одобрил бы такой поступок.

— Теперь я знаю, в кого Сюзи пошла красотой! — воскликнул Себастьян, как того и следовало ожидать.

— И житейской смекалкой тоже, — мрачно добавил Джек, оттесняя Диану и протягивая гостю руку. — А это мой сын Адам, — сказал он.

Адам ограничился коротким кивком, даже не отойдя от дверного косяка, к которому прислонился спиной. Себастьян скользнул по нему безразличным взглядом и, заметив Риордан, расплылся в масленой улыбке.

— А кто эта девушка?

— Риордан Дэвис, — нервно хихикнув, представилась толстушка. — Я подружка Сюзи и Адама.

В комнату вошла миссис Ивенс — в плаще из водоотталкивающей ткани и платке.

— Я ухожу, миссис Коркоран, — сказала она, застегиваясь на все пуговицы. — Обед на плите, надеюсь, что он еще не остыл. — Она с укором покосилась на гостя. — За мной заехал Гвин, так что управляйтесь сами.

— Все в порядке, миссис Ивенс, девочки мне помогут. Спасибо за помощь!

Сюзи сопроводила Себастьяна в гостиную, и он с усмешкой заметил:

— Кажется, я огорчил вашу помощницу.

— Все нормально, побудь пока здесь, я скоро вернусь, — прошептала Сюзи.

— Ну, какое он произвел на тебя впечатление? — спросила она у матери, войдя в кухню.

— Жаль, что онопоздал на час! — покачала головой Диана.

— Я уверена, что он в этом не виноват, — встала на защиту Себастьяна Сюзи. — Он проделал долгий путь. А миссис Ивенс не следует грубить нашим гостям, так и передай ей!

Диана прикусила язык, не желая вступать с дочерью в спор. Она взглянула на остывшее угощение, разложенное по тарелкам, и вздохнула: ужин нужно было срочно спасать.

— Сюзи, приготовь свежую подливу! А ты, Риордан, пока отнеси в столовую первое блюдо, — распорядилась она.

Пока девочки выполняли ее задания, Диана прошла в гостиную. Джек откупорил бутылку хереса и разлил его по бокалам. Диана тоже решила промочить горло. Себастьян с довольным, но слегка смущенным видом стоял у окна. Адам уселся в кресло возле камина.

— Ну, ужин почти готов! — бодро воскликнула Диана. — Прошу к столу.

Она усадила Сюзи и Риордан по обе руки от Джека на одной стороне стола, а сама села напротив между Адамом и Себастьяном. После первого блюда, приготовленного миссис Ивенс, Себастьян почувствовал себя намного увереннее и стал изображать галантного джентльмена.

— Сюзи очень волнуется в связи с переездом в Лондон, мистер Семпл, — сказала Диана, когда дочь понесла на кухню стопку грязных тарелок.

— Пожалуйста, называйте меня Себастьяном, Диана! Ее волнение вполне естественно для молодой девушки. Можете быть уверены, вашу дочь ожидает блестящее будущее.

Он улыбнулся Сюзи, вносящей на подносе тарелки с основным блюдом. Диана выждала, пока дочь вновь удалится на кухню, и спросила:

— А что именно вы намерены ей предложить?

Себастьян сделал глубокомысленную мину.

— Я намерен подготовить ее к карьере модели. Ей нужно научиться правильно ходить, держаться на людях, делать прическу и макияж, в общем — всему, что необходимо для модели высокого класса. Она должна полностью преобразиться. Вы меня понимаете?

— Вы хотите сказать, что это будет уже не та Сюзи, которую мы знаем? — спросил Адам, недовольный такой постановкой вопроса. — Спасибо, сестренка, — демонстративно поклонился он Сюзи, швырнувшей ему под нос тарелку с такой силой, что жир и зеленый горошек разлетелись по скатерти. Диана вздрогнула и поморщилась.

— Ну, не совсем так, — не оборачиваясь, ответил Себастьян. — Беда в том, что большинство людей не понимают, как трудно создать топ-модель. Ведь это целое искусство! Моя задача — правильно использовать природные данные Сюзи, отшлифовать и огранить их, как алмаз.

— Чтобы потом с выгодой продать бриллиант? — иронически спросил Адам.

— Разумеется! Финансовый успех — неотъемлемая часть этого бизнеса. И менеджер топ-модели имеет право на вознаграждение.

— А что в этом удивительного? — вмешалась в разговор Сюзи. — Не думаешь ли ты, что Себастьян будет возиться со мной бесплатно?

— Нет, на альтруиста он не похож, — сказал Адам, сверля Сюзи презрительным взглядом.

Диана с трудом сдерживала ярость. Адам нарушил все ее планы! Теперь Себастьян будет начеку и не проговорится. Джеку, как и его сыну, фотограф тоже не приглянулся: он угрюмо молчал весь вечер, и его молчание было красноречивее любых слов.

— Если я вас правильно поняла, мистер Семпл, простите, Себастьян, вы намерены превратить Сюзи в товар, пригодный для продажи, — сказала Диана.

— Именно так, дорогая! — улыбнулся фотограф. — Прекрасная формулировка!

Диана изобразила вежливую улыбку и пододвинула к нему соусницу.


Сюзи не верилось, что мужчины так враждебно настроены против Себастьяна. Слава Богу, что хотя бы Диана оказывала ему внимание, хотя под ее радушной улыбкой угадывался лед недоверия и отчужденности.

Риордан помалкивала, но, несомненно, лишь потому, что ее занимал только Адам. Ах, этот Адам! Какого дьявола ему вздумалось отпускать злобные реплики? Ему-то какое дело до ее карьеры?

Сюзи чувствовала, что вот-вот взорвется. Во-первых, не следовало приглашать на ужин эту парочку — Адама и Риордан! А во-вторых, уж если они пришли, то могли бы вести себя приличнее, а не болтать только друг с другом.

Наблюдая, как переглядываются и улыбаются Адам и Риордан, игнорируя других присутствующих за столом, Сюзи задалась вопросом, от которого у нее мороз пробежал по коже: да уж не любовники ли они?

Она решила получше приглядеться к этой парочке и заметила, что подружка держит левую руку под столом. Сюзи как бы случайно уронила салфетку на пол и, наклонившись, увидела то, что и предполагала: Риордан сжимала колено Адама. Вот ее пальцы переместились на бедро, а потом и выше. У Сюзи свело желудок и пересохло во рту.

Она выпрямилась и поймала на себе насмешливый взгляд Адама. Румянец расплылся по ее шее и щекам: он обо всем догадался! Вот свинья! Сюзи обожгла «братца» ненавидящим взглядом и, отвернувшись, мило улыбнулась Себастьяну, решив уделять внимание одному ему.

Ей самой казалось странным, что она так остро реагирует на заигрывание Риордан с Адамом. Казалось бы, какое ей дело до их отношений? И тем не менее следовало признать, что щеки ее пылали, а на душе скребли кошки.

— Себастьян, ты подыскал для меня квартиру в Лондоне? — спросила она у гостя, желая переключиться на нечто более приятное, например, на фантазии о собственном блестящем будущем.

— Да, почти. Осталось решить некоторые мелкие вопросы, — ответил он. — Как только я это сделаю, я дам тебе знать.

Остаток вечера Себастьян флиртовал со своей протеже, Адам и Риордан окончательно затерялись в своем маленьком мирке, а Диана и Джек обменивались грустными улыбками. Все вздохнули с облегчением, когда ужин был съеден и настало время покинуть столовую.

Джек вызвался помочь жене сварить кофе. Адам и Риордан извинились перед всеми и ушли. Сюзи краем уха слышала, как толстушка, хихикая, прошептала Адаму:

— Пошли отсюда быстрее, я приготовила для тебя сюрприз!

Сюзи обдало жаром.

— Сюрприз? — переспросил Адам. — Я заинтригован.

Он схватил Риордан за руку и увлек к дверям.

Сюзи прошла в гостиную и стала смотреть из окна, как они идут к автомобилю, недавно отданному Джеком сыну. Ей вновь стало не по себе. Зачем она подглядывает за Адамом, если он вызывает у нее раздражение, переходящее в ярость? Может быть, это ревность?

Нет, подумала Сюзи, дело вовсе не в Адаме. Просто ей обидно, что за весь вечер Риордан перекинулась с ней от силы парой фраз. Разве ведут себя так близкие подруги? Адам обнял Риордан за плечи, и это переполнило чашу терпения Сюзи, она фыркнула и отвернулась: воспитанные молодые люди себе такого не позволяют!

— Жаль, что я не захватил фотоаппарат! — прошептал Сюзи на ухо Себастьян, неслышно подкравшись к ней, и тоже обнял ее, подражая Адаму.

Сюзи поморщилась и отошла от окна, ломая голову над причиной своей раздражительности. Может быть, это чисто детская обида на подружку за то, что та что-то утаивает от нее? Она посмотрела на Себастьяна и ощутила странное волнение в животе и груди. Сердце учащенно забилось, во рту пересохло. Он так сверлил ее своими загадочными голубыми глазами, что у нее затряслись поджилки. Еще одна напасть, подумала Сюзи и с тревогой огляделась.

Оказалось, что они остались в гостиной одни.

Себастьян был напряжен, словно сжатая пружина, его мужская аура пронзала Сюзи насквозь. Это и пугало, и возбуждало ее. Его глаза потемнели и сверкали, как сапфиры, зрачки расширились, запах шампуня и дорогого одеколона дурманил голову Сюзи.

— Какая жалость, что я не могу запечатлеть на пленке выражение твоего лица, — прошептал он, касаясь ее волос. Словно случайно, он пошатнулся и едва не коснулся ее губами. Сюзи захотелось, чтобы он поцеловал ее. Она замерла, зажмурившись, но в этот момент послышался звук быстрых шагов Дианы.

Сюзи испуганно отвернулась к окну. На дорожке мелькнули огни удаляющегося автомобиля Адама. Сюзи стало жаль себя: почему она должна скрывать свои эмоции, а ему можно запросто взять и укатить вместе с Риордан? Она покосилась на Себастьяна, устыдившись своей неопытности. Но он оставался невозмутимым, видимо, зная, как вести себя в таких ситуациях. Сюзи мысленно отдала должное его богатому опыту.

В комнату вошел Джек с подносом в руках.

— Кофе? — любезно спросила Диана, когда муж поставил поднос на стол, и пробуравила дочь испытующим взглядом.

Сюзи поежилась и покраснела: от матери ей ничего не удавалось утаить. Боже, как ей опостылела родительская опека! Нет, нужно скорее бежать в Лондон, смелее вступать во взрослую жизнь!

Диана улыбнулась, словно бы угадав мысли дочери.

Желая скрыть свое смущение, Сюзи подошла к столу и начала разливать по чашкам кофе. Себастьян продолжал пристально смотреть на нее, хотя и по совершенно иной причине, чем Диана. Когда все сели, он сказал любезным тоном:

— С вашей стороны было очень мило пригласить меня остаться у вас на ночь.

— Ну что вы, Себастьян! Это же естественно! Вы проделали такой долгий путь! — воскликнула Диана.

— Вы родом из Лондона? — поинтересовался Джек, получив от жены на кухне выговор за невнимание к гостю.

— Да, я и родился в Лондоне, и прожил там всю жизнь! — ответил Себастьян, устраиваясь поудобнее на диване рядом с Сюзи.

Вскоре она почувствовала, что его рука лежит у нее за спиной, и, скосив глаза, стала смотреть на его рот. Он что-то говорил, но слов она не различала, а следила только за движениями его четко очерченных губ, вдыхала его запах, реагировала на малейшее движение. У нее возникло ощущение, что остальной мир отделен от нее тонкой водяной пленкой. Ничего подобного ей раньше ощущать не доводилось, и, обескураженная, она попыталась разобраться в своих чувствах.

Безусловно, Себастьян был импозантный мужчина. Его темно-русые волосы, густые и длинные, были стянуты на затылке в хвостик. Это делало лицо открытым и усиливало впечатление от высоких скул и орлиного носа. Глаза у него были узкие, но обрамленные длинными ресницами, брови густые, кожа гладкая, тронутая легким загаром и чем-то напоминающая крем-брюле.

Скорее жилистый, чем мускулистый, Себастьян был высок ростом и широк в плечах. Рядом с ним Сюзи чувствовала себя маленькой и хрупкой. Его чувственные руки, лежащие на бедрах, обтянутых брюками из первоклассного материала, были хорошо ухожены, длинные пальцы оканчивались аккуратными овальными ногтями, на костяшках пучками росли тонкие светлые волосы. Сюзи представила, как эти пальцы ласкают ее обнаженное тело, и невольно поежилась.

— Холодно? — пробормотал Себастьян.

Сюзи вздрогнула, сообразив, что взгляды присутствующих обращены на нее. Возможно ли, что все мысли написаны на ее лице?

— Нет, все нормально, — неуверенно ответила она, чувствуя, что Себастьян пристально смотрит на нее. Догадывается ли он, как сильно на нее воздействует? Сюзи окончательно оробела и готова была провалиться сквозь землю.

— Может быть, прогуляемся по саду, пока не стало прохладно? — предложил Себастьян.

— Только надень что-нибудь теплое! — строго напомнила ей Диана.

Сюзи вскочила и побежала к себе.

Вырвавшись из плена чар Себастьяна, она почувствовала облегчение. Взлетев по лестнице на второй этаж, она стремительно прошла в свою комнату и натянула свитер. Теперь, когда плечи и руки были закрыты, она осмелела и больше не чувствовала себя легко уязвимой.

Но эта храбрость моментально улетучилась, едва Сюзи стала спускаться по ступенькам в холл. Себастьян, поджидавший ее внизу, не сводил с нее глаз. Она оробела под его взглядом и едва не споткнулась и поэтому искренне обрадовалась, когда одолела весь лестничный марш. Улыбнувшись Себастьяну, Сюзи быстро прошла к парадной двери и вышла из дома. Ночной воздух, насыщенный ароматом цветов, показался ей волшебным нектаром. Она с наслаждением сделала глубокий вдох и пошла по садовой дорожке.

Себастьян молча шел следом. Зная, что Диана и Джек видят их из гостиной, Сюзи ускорила шаг, желая поскорее очутиться в своем заветном, укромном месте. Себастьян поравнялся с ней и воскликнул:

— Как здесь красиво!

— Да, этот сад выращивало несколько поколений семьи моей мамы, — сказала Сюзи.

Себастьян улыбнулся и обнял ее за плечи. Сюзи напряглась, не зная, как отреагировать. Она испытала зависть, наблюдая, как Адам непринужденно обнимает Риордан, но он положил ей руку на плечо совсем легко, по-дружески. Себастьян же не мог претендовать на роль друга, они с ним были едва знакомы, и поэтому Сюзи отстранилась. В ней боролись противоречивые чувства и мысли, ей и хотелось прижаться к нему, и было боязно раскрыться перед малознакомым мужчиной.

— Честно говоря, вечером здесь не так красиво, как утром, — чужим дрожащим голосом произнесла она. — Может быть, продолжим знакомство с садом утром? Если хотите, можно прокатиться верхом!

— Верхом на лошадях? — изумленно переспросил Себастьян.

У него так вытянулось лицо, что Сюзи рассмеялась.

— Здесь без них нельзя, можно свихнуться со скуки, — пояснила она.

— Какой ужас! Слава Богу, я живу в Лондоне. И вскоре ты тоже переберешься туда, Сюзи. Запомни, малышка, тебя ждет колоссальный успех, признание! Фу, черт! Куда это я вляпался? — Себастьян взглянул на ноги и увидел, что его дорогие кроссовки перепачканы.

— Не переживай так, это легко отчистится, когда высохнет, — сквозь смех сказала Сюзи. — Грязь — неотъемлемый атрибут сельской жизни. А разве в Лондоне ее нет?

— Представь себе, там все улицы давно вымощены камнем или заасфальтированы. А такой чудесной девушке, как ты, лучше ходить по чистому тротуару! Слава Богу, скоро я вырву тебя из этого кошмара. Не вернуться ли нам в дом?

Сюзи согласилась с ним, все еще посмеиваясь в душе над его реакцией на мокрую глину. На этот раз она не отстранилась, когда он положил ей руку на плечо и, крепче прижав к себе, вкрадчиво сказал:

— Тебе понравится Лондон! Этот город полон энергии. Очутившись в нем, ты вскоре сама начнешь удивляться, отчего так долго прозябала в этой дыре. — Он махнул рукой на лес и долину.

Сюзи стало не по себе от откровенного неуважения к ее родным местам, но Себастьян погладил ее по спине, и она ощутила знакомое приятное волнение. Ей уже не хотелось прислушиваться к протестам внутреннего голоса, упрямо твердившего, что нельзя хулить родное гнездо. Разве ей самой не надоело торчать в деревне? Себастьян высказал вслух то, о чем она сама втайне мечтала. Нет, она не создана для провинциальной жизни, у нее иное предназначение.

— Это верно! Скорее бы уехать отсюда! — воскликнула она.

Себастьян залился счастливым смехом.

— Мало только переехать в столицу, нужно вытравить из себя деревенские привычки. Но я тебе помогу в этом, Сюзи!

Увлеченные разговором, они не заметили, как очутились с другой стороны дома, возле застекленных дверей веранды. Себастьян повернул Сюзи к себе лицом и сказал, строго глядя ей в глаза:

— Ты должна довериться мне, и тогда я сделаю из тебя звезду. В одно прекрасное утро ты взглянешь в зеркало и не узнаешь себя.

— Я не уверена, что мне это понравится, — нервно хохотнув, возразила Сюзи.

Себастьян сжал ее подбородок и, окинув жадным взглядом лицо, поцеловал в губы. Ее словно бы ударило током, она задрожала с головы до ног и закрыла глаза. Ее губы раскрылись, из груди вырвался легкий вздох, а ноги подкосились. Она ждала, что он обнимет ее, прижмет к груди и станет страстно целовать. Но Себастьян сосредоточил свои эмоции лишь на ее губах, и это возымело на Сюзи поразительный эффект.

В груди у нее возникло томление, соски напряглись, а в промежности стало влажно и горячо. Где-то между сжатыми бедрами, в самом низу живота, возникла мощная пульсация. Голова Сюзи закружилась, и она покачнулась, почувствовав странную слабость.

Но и теперь Себастьян не обнял ее и не прижался к ней, как ей того хотелось, а коварно усмехнулся и, мягко оттолкнув ее, сказал:

— Нам пора идти! Твоя мама, должно быть, волнуется.

— Да, разумеется, — осевшим голосом пробормотала Сюзи, благодарная ему за благоразумие.

— Подождем до твоего переезда в Лондон, там в нашем распоряжении будет больше времени и удобств, — добавил Себастьян, когда они вошли в дом.

— Да, да, верно! — прошептала она, окончательно потеряв голос, и стала подниматься по лестнице.

Внезапно Себастьян обхватил ее талию и прижал к себе. Его твердый пенис уперся головкой в ее ягодицы.

— Я приехал, чтобы вырвать тебя из этого болота, Сюзи! — обдавая ее жарким дыханием, прошептал он и, сжав ее груди, стал теребить соски. — Ты даже представить себе не можешь, какая тебя ожидает райская жизнь!

Просунув язык ей в ухо, он погладил живот и надавил на крохотный трепещущий бугорок под лобком.

У Сюзи пересохло во рту и в горле, по ляжкам потекла густая жидкость, а в коленях возникла слабость. Она закрыла глаза и тихонько охнула, ожидая, что сейчас он сладострастно поцелует ее взасос.

Но он чмокнул ее в щеку и, убрав руку с промежности, отступил на шаг.

Сюзи вытаращила на него глаза.

— Нам пора вернуться к твоим родителям, — хладнокровно произнес Себастьян, будто бы между ними ничего особенного не произошло. Его лицо оставалось в тени, разглядеть его Сюзи не удалось. Она плохо соображала, что происходит, и не могла сделать самостоятельно ни шагу. Но допустить, чтобы он догадался, как ее потрясло его прикосновение к заветным частям ее тела, оставить о себе впечатление как о глупенькой провинциалке, ошалевшей от собственной реакции на мужские ласки, Сюзи не могла. А потому она вымучила улыбку, расправила плечи и, одернув платье, беззаботно воскликнула:

— Я с удовольствием выпью еще чашку кофе!

Как ей показалось, Себастьяну это понравилось. Окончательно оправившись от потрясения, Сюзи подумала, что пока не готова переступить определенную черту ради достижения поставленной цели. Ей было страшно даже представить последствия такого поступка. Но сама мысль о том, что обстоятельства могут вынудить ее забыть о благоразумии и совершить нечто такое, о чем она пожалеет, наполнила ее сладостным волнением.

Эта мысль слегка отрезвила ее и даже напугала. Однако, входя в гостиную, Сюзи вдруг с ужасом осознала, что самым сильным ощущением ее в этот вечер стало не скверное предчувствие и даже не опасение печальных последствий, а совершенно новое, потрясающее и умопомрачительное, возбуждение, от которого дрожат колени и пересыхает во рту.

Глава 5

Адам покосился на Риордан и улыбнулся. Девушка буквально млела от мысли, что у нее есть тайна. В этом смысле она оставалась еще ребенком, но ничего детского и неразвитого в формах этого «ребенка» не было. Рядом с Адамом находилась, несомненно, вполне зрелая женщина.

Он с удовольствием перевел взгляд на пышную грудь. Обтягивающая ее зеленая шелковая блузка смотрелась довольно просто, не броско, однако весь вечер Адам не мог оторвать взгляда от неглубокого выреза, по опыту зная, какие прелести скрывает материя.

Хорошо, что Риордан присутствует за столом, подумал Адам, иначе его бы стошнило от вида мерзкого фотографа, обхаживающего Сюзи. От бесцеремонности этого придурка у Адама пропал аппетит. А наивная Сюзи ловила каждое его слово, буквально смотрела в рот этому шарлатану, строила ему глазки и хлопала ресницами. Интересно, она понимает, как этот нахал может расценить ее поведение? Неужели она настолько наивна, что не догадывается, какой бывает реакция мужчин на откровенное кокетство женщин? Адам поморщился и переключился на Риордан.

— Ну, рассказывай, что за секрет! — сказал он, не желая думать о том, что происходит в усадьбе после их поспешного отъезда.

— Наберись терпения, в свое время узнаешь, — уклончиво ответила она.

— Тогда хотя бы намекни!

— Нет уж! Разве тебя не научили терпению в Канаде?

Адам презрительно фыркнул:

— В Канаде в такие дурацкие детские игры не играют. Эй, не щипайся, мне больно!

— Если не уймешься, будет хуже! — наставительно сказала толстушка. — Помнишь, до чего довело любопытство кошку?

— Хорошо, договорились.

Некоторое время они ехали молча, потом Адам спросил:

— По крайней мере сюрприз будет приятный?

Риордан обхватила руками его шею и облизнула ему ухо.

Адам едва не выпустил руль, машина вильнула.

— Прекрати! — прикрикнул он, ощутив внезапный прилив злости. — Лучше скажи сейчас, что это за секрет, иначе я высажу тебя у дома и пожелаю тебе спокойной ночи.

— Что за истерики? — удивленно спросила Риордан. — И часто у тебя так резко меняется настроение?

Адам нахмурился: в самом деле, подумал он, с ним в последнее время творится что-то неладное. И во всем виновата Сюзи! Она засела у него в печенках. Ничего, эта избалованная девчонка скоро поймет, почем фунт лиха! Да плевать он хотел на нее! Не хватало еще трепать себе нервы из-за Сюзи Джонс! Да не будь она его сводной сестрой, он бы вообще не взглянул на нее.

Адам понял, что срывать злость на Риордан глупо, она была с ним приветлива и мила, и, положив ладонь на колено толстушки, миролюбиво сказал:

— Не сердись, просто я устал от всей этой суеты.

Она улыбнулась, и он понял, что прощен. Ему стало стыдно за свою глупую выходку.

— Ладно, я больше не сержусь, — сказала Риордан. — В принципе ты прав, Адам: я должна намекнуть тебе, что я задумала. Хотя бы для того, чтобы ты подготовился.

— Не пугай меня!

— И не думала! — передернула плечами Риордан. — Ладно, скажу: я хочу познакомить тебя с мамой!

На какое-то время в машине зависла тишина.

Адаму вспомнились предостережения Дианы и Джека относительно Меган Дэвис. Он и сам понимал, что рано или поздно ему придется познакомиться с матерью Риордан, если он будет продолжать с ней встречаться. Но он рассчитывал продумать эту встречу заранее и вовсе не собирался заявляться к Меган с бухты-барахты.

— Ты ведь ничего не имеешь против знакомства с моей мамой? — спросила Риордан.

— Нет, разумеется, но сегодня уже слишком поздно, так что… — Адам замялся.

— Она сказала, что будет нас ждать!

— Значит, вы с ней все подготовили загодя, так? — покосился на девушку Адам.

— Да, а что в этом особенного? — пожала плечами Риордан.

— Могла бы и предупредить! — вспылил Адам.

— С какой стати? — искренне удивилась толстушка.

Адам растерялся, не находя подходящих слов. Либо эта простушка действительно не знала, что ее мамаша прославилась на всю деревню своим неистовым желанием поскорее выдать дочь замуж, либо знала и была с ней заодно.

Его пробил холодный пот, и тотчас же бросило в жар. Выходит, пока он предвкушал приятное завершение этого вечера где-нибудь в стоге сена, Риордан исподволь притупляла его бдительность, чтобы вынудить его взять на себя серьезные обязательства. Тяжелая артиллерия уже наготове, еще немного — и ему конец. От такого поворота сюжета у любого парня голова пойдет кругом!

А ведь отец предостерегал его насчет Меган Дэвис! Говорил, что она на аркане поведет его к алтарю! Проклятие!

— Нет, сегодня я не в настроении… Давай я довезу тебя до дома и… — промямлил он.

— Послушай, Адам, что с тобой? — перебила его Риордан. — Ты боишься моей мамы?

— Нет, конечно, просто я…

— В таком случае поехали быстрее, она нас заждалась! Или ты хочешь, чтобы я придумывала какие-то нелепые объяснения, врала ей, что ты промочил ноги и поэтому не приехал?

Она прижалась к нему пышной грудью и поцеловала в щеку.

— Будь умницей, не огорчай меня!

— Ну хорошо, — пробормотал он. — Но только давай там долго не задерживаться, мне бы хотелось побыть с тобой наедине. Договорились?

— Молчи, глупышка! Не думай, что этого хочется одному тебе! — Толстушка погрозила ему пальцем и расхохоталась.

Адам рассмеялся и вздохнул с облегчением, надеясь, что все как-нибудь обойдется. Напряженность, возникшая между ними, исчезла.

Риордан жила на противоположном от фермы Джонсов конце деревни. Когда-то аккуратный и ухоженный, а теперь неприглядный и запущенный, дом был отгорожен от дороги густой стеной колючего кустарника. Сворачивая на гравийную дорожку, Адам поймал себя на том, что за все время своего знакомства с Риордан он ни разу не поинтересовался ее семьей.

— Вы с мамой живете только вдвоем? — спросил он.

— Да, — коротко ответила девушка. Она помолчала и, покосившись на Адама, добавила: — Ты, наверное, наслушался деревенских сплетен. Должна сказать, что моя мама действительно не обычная женщина. Впрочем, скоро ты все сам поймешь.

Адам выключил мотор и, выскочив из машины, последовал за Риордан.

Подойдя к дому поближе, он увидел, что первый этаж погружен в темноту, тусклый свет мерцал только в одном окне наверху. Адам остановился перед входной дверью и, взяв Риордан за локоть, прошептал:

— По-моему, она легла спать. Давай не будем ее беспокоить!

— Замолчи! — Риордан привстала на цыпочки и поцеловала его в губы, прижавшись к нему всем телом.

У него сразу же наступила эрекция, а из головы испарились остатки здравого смысла. Адам крепче прижался к ее горячему, податливому телу и, сжимая одной рукой ее грудь, стал другой нащупывать молнию на ширинке.

— Здесь холодно, пошли в дом! — сказала Риордан.

Из прихожей они прошли на кухню, теплую и уютную, несмотря на низкий потолок. Адам невольно втянул голову в плечи, когда подходил к большому сосновому столу посередине комнаты, опасаясь набить себе шишку о перекладину. Риордан рассмеялась и пояснила, выдвигая для него стул:

— Мы с мамой обе маленького роста и не замечаем эту балку. Садись, довольно пялиться по сторонам!

Она толкнула его на стул и села ему на колени. Адам оцепенел, ожидая, что сейчас в дверях возникнет фигура ее мамаши. Но сомнения терзали его недолго: теплые ягодицы Риордан, ерзающей на его пенисе, готовом прорвать брюки, и аппетитные, как сочные дыни, груди, обтянутые шелком, совершенно затуманили ему мозги.

— Я ждал этого момента весь вечер! — воскликнул он, расстегивая блузку и зарываясь головой в вырез.

От Риордан пахло дешевыми духами и свежим потом. Стоило Адаму лизнуть сосок, как он отвердел, а нежная кожа вокруг него покрылась пупырышками. Толстушка задрожала от приступа похоти и, запустив пальцы в его волосы, сильнее прижалась к его лицу.

Адам стал целовать то один, то другой сосок, потом припал к одному из них ртом и начал жадно сосать.

Риордан тихонько застонала. Ритмично втягивая ртом трепетную розовую горошину, Адам сжал второй сосок двумя пальцами и принялся теребить его.

Толстушка сладострастно ахнула. Восприняв это как просьбу действовать решительнее, Адам пососал вторую грудь и, подняв голову, поцеловал девушку в губы. Она таяла в его объятиях, казалась такой податливой и желанной, что он с трудом поборол желание разложить ее на столе, раздвинуть ей ноги и засадить от всей души.

— Здесь есть укромное местечко? — прошептал он.

Глаза Риордан сверкнули неуемной страстью, она хрипло прошептала:

— Подожди здесь! — Казалось, она сочится похотью.

— Только не долго! — жалобно простонал он, когда она спрыгнула с его колен, вильнув пышными бедрами.

Улыбнувшись, девушка растворилась в темноте, оставив Адама с мучительным ощущением томления в мошонке: он не испытывал его со времени окончания школы. Став самостоятельным мужчиной, Адам не отказывал себе в сексуальном удовольствии. Сейчас он вдруг сообразил, что воспринимал свои легкие плотские развлечения как нечто само собой разумеющееся.

Жадные до секса женщины, неисправимые развратницы чувствовали в нем родственную душу и с радостью прыгали в его постель. Проблем с удовлетворением сексуальных потребностей у него не возникало, а потому сейчас, ощутив тяжесть в промежности, он оказался не готов терпеть.

Он скользнул взглядом по кухне: в углу, на старом кухонном столе, были аккуратно разложены моющие губки и щеточки, с перекладины на потолке свисали пучки высушенных цветов, в стене напротив имелась старинная валлийская печь. В другом углу тикали бабушкины ходики, стрелки показывали, что Риордан отсутствует уже десять минут.

Может быть, она решила пошутить над ним? Адам нетерпеливо вскочил, и стул громко скрипнул. Уж если этот звук не разбудил миссис Дэвис, подумал Адам, она спит как убитая. Эта мысль породила другую: а что, если воспользоваться ее крепким сном и прокрасться в спальню Риордан? Адам был так устроен, что противиться соблазну долго не мог. Выждав еще пять минут, он решил действовать.

Включать свет было рискованно, поэтому ему пришлось медленно двигаться в кромешной темноте на ощупь, шаря руками по побеленной стене.

Лестница оказалась не моложе дома, и ступени скрипели под ногами. Обтерев со лба холодный пот, Адам представил, как будет объяснять проснувшейся хозяйке, почему он крадется в полночь по ее дому.

Решив, что отступать поздно, Адам взбежал по ступенькам и замер на галерее, раздумывая, какую из четырех дверей открыть. Одна из них — та, что находилась прямо перед ним, — вела в ванную. Из-под трех других пробивался неяркий свет.

Адам заглянул в ванную — она оказалась пуста вопреки его ожиданиям. Он затаился на площадке и прислушался, но ничего не услышал. У него возникло ощущение, что за ним кто-то тайно наблюдает.

— Риордан, где ты? — тихонько позвал он девушку.

Раздался приглушенный смешок, Адам резко повернулся и, ухмыльнувшись, на цыпочках подкрался к двери. Толкнув ее, он увидел Риордан: она стояла у окна, освещенная мягким светом ночника, одетая в светло-голубую рубашку, едва прикрывавшую лобок, и пыталась завязать тесемки на груди. На ней были также надеты штанишки и босоножки на высоких каблуках, придававшие ее ногам больше стройности и сексуальности.

— Ты восхитительна! — воскликнул Адам.

— Вы действительно так считаете? — раздался у него за спиной низкий женский голос.

Адам оцепенел, проклиная себя за то, что не осмотрел всю комнату. Едва дыша от страха и смущения, он медленно повернулся и застыл, вытаращив глаза. На огромной кровати, накрытой атласным покрывалом, сидела миниатюрная пухленькая брюнетка, одетая в ярко-красный широкий лифчик и черные чулки.

Волосы ее были коротко подстрижены, чувственные полные губы блестели от ярко-красной помады, лаком такого же цвета были покрыты ногти на руках и ногах.

Женщина смотрела на Адама чуть насмешливо, словно бы ожидая, что он повернется и убежит. Адам покосился на Риордан и заметил, что у нее озорно блестят глаза. Она была чрезвычайно возбуждена, и тело Адама немедленно отреагировало: от мошонки по животу расползлось волнующее тепло, лоб покрылся испариной, сердце заколотилось, а подбородок затрясся. Адам проглотил ком и судорожно вздохнул.

— Ты не хочешь представить меня своему приятелю, Риордан? — волнующим мелодичным голосом спросила женщина.

— Это Адам, а это Меган, моя мама. Я предупреждала тебя, что она ожидает нас.

Адам не сразу сообразил, что это означает.

— Рад познакомиться с вами, — пробормотал он, переводя взгляд с дочери на мать и отмечая схожие и различающие их черты.

— Взаимно, — сказала Меган. — Риордан мне многое рассказала о вас. Это правда, что вы большой любитель секса?

Улыбка расплылась по физиономии гостя. Риордан подошла к кровати и села. Меган погладила дочь по голове. Они обе уставились на Адама большими черными глазами, и он почувствовал, как задрожала головка пениса.

— Так точно, мадам!

Дочь и мать радостно улыбнулись.

— В таком случае присоединяйся к нам! — воскликнула Меган, похлопывая ладонью по атласному покрывалу. — Ночь будет очень долгой…

Адам начал расстегивать пуговицы на рубашке.

Глава 6

Обе женщины пристально следили за каждым его движением, прожигая похотливыми взглядами. У него пересохло в горле, глухие удары сердца отдавались звоном в ушах, голова кружилась.

Казалось, воздух в спальне сгустился и застыл. Невидимые нити вожделения прочно опутали всех троих, и, торопливо расстегнув пуговицы на рукавах, Адам высвободил руки. Рубашка упала на пол.

— Какой замечательный торс! — воскликнула Меган, подавшись вперед, чтобы получше разглядеть голое мужское тело.

Риордан хихикнула и сделала Адаму знак продолжать. Он стал расстегивать ремень, и она заметила:

— Мне нравится твой кожаный ремень, он такой увесистый и сексуальный…

Адам медленно вытащил ремень из петель на поясе, уронил его на пол и, наклонившись, поспешно стянул с ног туфли и носки. Ощущая на себе внимательный взгляд Меган, Адам начал расстегивать молнию. Зрители затаили дыхание, время словно застыло, запахло женским половым секретом. Пенис разбух и распирал ширинку, однако Адаму удалось ее расстегнуть, и быстрым движением он сдернул с себя и брюки, и трусы.

— О Боже! — воскликнула Меган, впервые увидевшая его впечатляющий член. — Вот это да! Какой красавец! Просто загляденье. — Она причмокнула и облизнула губы.

— Мама, не смущай Адама! — закричала Риордан.

— А он и не стесняется меня, — возразила мамаша и спросила: — Вы позволите, молодой человек?

Адам озадаченно вскинул брови. Меган подошла к нему и, присев на корточки, взглянула на член с такой нежностью и любовью во взоре, что Адам невольно улыбнулся.

— Он в вашем распоряжении, — галантно поклонившись, ответил он, внимательно изучая, в свою очередь, ее выпирающие из лифчика груди.

Кожа Меган была нежная и белая, как сливки, пронизанная голубыми жилками. Адам живо представил, как славно провести пенисом по ложбинке между грудями, и, размечтавшись, не заметил, как Меган потянулась к нему рукой.

— Ой! — вскрикнул он, вздрогнув от прикосновения ее прохладной и сухой ладони к горячей головке.

Меган сжала пенис в кулаке, и яички Адама вздрогнули от сладостного ощущения. Он посмотрел поверх головы мамочки на дочку и поразился, насколько откровенно она любуется всем происходящим. Ее бездонные глаза переполняло вожделение, но она терпеливо ждала, пока мамочка натешится с ее любовником. Адам содрогнулся, смекнув, что женщины действуют по не раз опробованному сценарию: движения их были выверены и неторопливы, позы грациозны.

Возбуждение, исходящее от Риордан, передалось Адаму. Воображение рисовало ему восхитительную ночь в компании двух аппетитных женщин. Его член стал твердым, как камень.

Меган встала на колени и погладила морщинистую мошонку. Адам судорожно сглотнул. Женщина коснулась глянцевой головки губами, и он громко застонал.

— Ну, Адам, разве не этого тебе хотелось? Ты доволен? — хриплым вибрирующим голосом спросила Риордан, не скрывая возбуждения.

— Им всем это нравится, радость моя! Разве я не говорила тебе об этом? — заметила Меган, обернувшись к дочери.

Женщины понимающе улыбнулись друг другу. Адам невольно поразился их внешнему сходству. Меган усмехнулась и, вновь обратив внимание на фаллос, широко раскрыла рот. Головка проскользнула между губами, и Адама пронзило неописуемое удовольствие. Член начал быстро погружаться в мягкий и нежный рот, и у Адама возникло ощущение, что он вот-вот утонет в этой бархатистой влажной емкости, уйдет следом за головкой члена в эту бездну целиком.

Смутно ощутив прикосновение пальцев Меган к ложбине между ягодицами, он непроизвольно сжал их, и ее пальцы попали в капкан.

Меган терпеливо ждала, пока его мышцы расслабятся, и продолжала сосать пенис. Адам утратил бдительность, и она ловко просунула палец в анальное отверстие. Он издал вопль и едва не рухнул на пол. Меган сжала яички в кулаке и стиснула пенис зубами. Адам устоял на ногах.

Палец в анусе пришел в движение, и Адама охватил такой вихрь ощущений, что у него закружилась голова. Закрыв глаза, он отшатнулся и вогнал член глубоко в горло Меган. Но она не поперхнулась, и он почувствовал, что погружается все глубже и глубже в этот бездонный омут.

И в тот миг, когда Адам почувствовал, что он вот-вот кончит, Меган вынула палец из его ануса и член из своего рта и напоследок дважды облизала головку.

Адам застонал, борясь с желанием схватить ее за уши и снова натянуть на пенис. Она задрала голову и сочувствующе улыбнулась ему мудрой улыбкой. По спине у Адама побежали мурашки от такой потрясающей интуиции. Он подумал, что если немедленно не кончит, его пенис лопнет.

— Бедняжка! — воскликнула Риордан, спрыгивая с кровати. — Не дразни его, мама! Посмотри, что с ним происходит!

Девушка подошла к Адаму сзади и нежно сжала в кулачке дрожащий член. У Адама возникло ощущение, что из него сейчас брызнет сперма. Риордан прижалась грудями к его спине и начала тереться о нее сосками, одновременно двигая рукой вверх-вниз. Адам захрипел, пытаясь что-то сказать, но Меган его перебила:

— Не доводи его до оргазма! Иначе он станет бесполезным для нас на добрых полчаса.

У Адама глаза полезли на лоб: полчаса? Сколько же еще времени они собираются его терзать? Ему стало себя жаль.

Риордан немедленно отпустила его и, по-хозяйски положив руки ему на бедра, опустилась на корточки и принялась тереться грудью о его ягодицы.

Меган развратно расхохоталась:

— Терпение, малыш! Наберись терпения, и ты будешь вознагражден.

Маленькая и пухленькая, она обладала чудной фигуркой, напоминавшей песочные часы: пышной грудью, осиной талией и широкими бедрами.

Белизна ее кожи изумляла Адама, его рука непроизвольно потянулась к ее плечу, а пальцы сами погладили предплечье. Оно оказалось гладким, как атлас, на ощупь. Ему захотелось дотрагиваться до Меган снова и снова, ласкать все ее тело, облизать с головы до ног, не пропустив ни одного заветного местечка.

Но похоже было, что его желания никто не намеревался принимать в расчет, Риордан продолжала тереться о его спину грудями и лобком, а горячее дыхание ее мамочки ласкало его шею. Адам понял, что он пропал. Ему не оставалось ничего другого, как отдаться на забаву двум развратницам.

Меган подошла к нему вплотную, и он затаил дыхание. Глядя ему в глаза, она едва ли не прожигала его своим жаром, хотя и не прикасалась к нему.

Адаму стало трудно дышать: шалуньи обволокли его женской аурой, затуманили ему голову запахами своих соков, духов и пота, сделали из него серединку бутерброда…

Член его готов был треснуть от напряжения, он упирался в пупок Меган, норовя проткнуть ее насквозь. Она обвила шею Адама руками и принялась его целовать.

Адам ощутил привкус меда и вина на губах. Между тем Риордан не теряла времени и ласкалась к нему, словно кошка. Он шлепнул ее по округлому заду и почувствовал, как от мошонки до головки пробежала сладкая дрожь — верный признак того, что вот-вот извергнется сперма.

Словно почувствовав это, Меган перестала покрывать Адама поцелуями, а Риордан резко отпрянула. Адам остался стоять с открытым ртом и подрагивающим причиндалом. Ему сразу стало одиноко и холодно, семяизвержение сорвалось, и головка члена поникла.

— Ляг на кровать, — с коварной улыбкой предложила Меган. Риордан развратно хохотнула.

Адам с удовольствием подчинился. Матрац мягко спружинил под его весом. Откинувшись на подушки, он с интересом наблюдал, как Риордан снимает с себя свой кукольный наряд. Едва лишь она предстала перед Адамом абсолютно голой, как его пенис поднял головку и принялся радостно подрагивать.

Меган стала стягивать с себя широкий лифчик, расстегивая маленькие крючочки на груди и постепенно обнажая соски. Взгляд Адама скользнул ниже, на мягкие волосики лобка и выпуклые срамные губы.

— Помоги мне расстегнуть крючки! — приказала Меган.

Адам спустил ноги на пол и, сев к Меган лицом, почувствовал легкое головокружение. Если поначалу она сама спрашивала у него разрешения прикоснуться к фаллосу губами, сидя на этом же самом месте, то сейчас они поменялись ролями: он хотел, чтобы она дотронулась до него! Каждый квадратный дюйм его кожи изнемогал от желания, каждый нерв трепетал в ожидании прикосновений этой многоопытной женщины. А она терпеливо ждала, пока он ее разденет.

Трясущимися пальцами он стал расстегивать крючок за крючком. Риордан изловчилась и начала кулачком мастурбировать его стальной член. По спине Адама побежали мурашки.

— Осторожнее! — шепнула Меган дочери. Однако та продолжала свое дело, ритмично двигая рукой вверх и вниз и сводя Адама с ума своим упорством. Но вот наконец он завершил свою работу, и тяжелые округлые груди Меган шлепнулись на его ладони.

Он томно застонал и уткнулся в груди лицом. Гладкие складки кожи на животе было невозможно не поцеловать, резкий контраст между темными волосами на лобке и белой кожей ласкал взор. У Адама потекли слюнки. Эластичные резинки чулок перехватывали бедра Меган почти у промежности, подчеркивая строгость черного треугольника, испускавшего головокружительный аромат.

Он поднял голову, чтобы глотнуть свежего воздуха, но, столкнувшись с ее напряженным взглядом, снова уткнулся носом в трепещущий бугорок и раздвинул руками наружные половые губы. Розоватая внутренняя плоть набухла от прилива крови, трепещущий клитор просился, чтобы его взяли в рот. Адам осторожно коснулся его языком.

— Ах! Да, да, да! Продолжай! — воскликнула чувственным голосом Меган и вцепилась пальцами в плечи Адама, чтобы не упасть.

Вдохновленный таким бурным началом, он глубже просунул язык в складки ее половых губ и принялся слизывать ароматный нектар с их гладкой поверхности. Преддверие влагалища раскрывалось все шире и шире, суля доступ в таинственный темный тоннель.

Адаму захотелось утонуть в пряном на вкус соке, текущем по его носу, губам и подбородку. Он захлебывался им, однако продолжал чавкать и сосать, доводя Меган до исступления. За мгновение до оргазма клитор напрягся у него во рту, потом задрожал — и по лицу сразу же потекла новая порция ароматной густой жидкости. Адам замычал и замотал головой.

— Продолжай! Не останавливайся! — вскрикнула Меган, прижимаясь низом живота к его губам так плотно, что у Адама перехватило дух. И когда он уже думал, что умрет от удушья, она отшатнулась и, покачиваясь, отошла от него.

Адам подхватил ее под мышки и бережно уложил на кровать. Потом он нежно обнял ее и поцеловал в губы, полные и сладкие.

— А теперь моя очередь! — воскликнула Риордан и прыгнула ему на колени, так что головка члена уткнулась в анальное отверстие. Адам приготовился ввести в него пенис, но Риордан извернулась, помешав ему осуществить задуманное, и погрозила пальчиком: — Нет! Не так! Сначала рукой и чуть повыше!

Адам послушно ввел два пальца в ее горячее мокрое влагалище.

Клитор набух, как спелая черешня, и стал твердым, как косточка. Он понял, что ждать оргазма ему придется недолго, и тогда, возможно, наступит наконец его очередь. А он дьявольски хотел облегчения. Яички разбухли и стали твердыми, как камушки, пенис онемел. Адамнаклонился и сжал губами один из торчащих, словно рожки козленка, сосков. Ему стало немного легче.

— Хорошо! — закричала толстушка, ерзая на его пальцах. — Только поглубже! Сильнее нажимай! Соси грудь… ох, ох, ох… Я кончаю…

Пока Риордан корчилась и стонала в экстазе, Меган привстала и смачно поцеловала Адама в губы, прижавшись к нему грудями.

Он понял, что больше не в состоянии выдержать это неравное противоборство. Пора было взять себя в руки. Тихонько зарычав, он спихнул с себя Риордан и уложил ее ничком на кровать. Меган расхохоталась и встала на четвереньки рядом с дочерью, соблазнительно виляя задом у Адама перед глазами.

Он не торопясь поставил Риордан в такую же позу рядом с мамочкой и, тяжело дыша, уставился на картину, открывшуюся его взору. Кровь зашумела у него в ушах, лишь колоссальным напряжением воли он заставил себя повременить с атакой.

Две пары мясистых округлых ягодиц с сочными красными серединками манили немедленно вонзить в их волшебную мякоть его десертный нож по самую рукоять. Адам рявкнул:

— Стоять смирно! — И почувствовал себя хозяином положения.

Ощущение власти над этими рабынями секса затуманило ему голову. Он ощутил небывалый прилив сил. И, воспользовавшись своим положением властелина, Адам смачно шлепнул обеих блудниц ладонями по задницам. Этого они не ожидали. Издав жалобный крик, женщины завиляли задом, а Риордан простонала:

— Адам!

— Молчать! — Он отвесил ей еще один звучный шлепок.

— И мне! — обернувшись, попросила Меган с мольбой во взгляде.

— Я сказал стоять смирно! — прошипел Адам и шлепнул ее по мясистой попке. Она заколыхалась и покраснела. Было нечто завораживающе-эротичное в двух женских задницах, подрагивавших в ожидании очередного шлепка. Их обладательницы визжали и стонали от удовольствия, выпячивая и поднимая свои зады в порыве сладострастия. После дюжины увесистых ударов ладонью их кожа стала пурпурной, стоны — тише, головы уткнулись в подушки.

Адам перевел дух и тихо спросил:

— Так вы будете стоять смирно или нет?

— Да! — одновременно отозвались сдавленными голосами дочка и мать.

Адам ухмыльнулся, окинув плотоядным взглядом две замершие в трепетном ожидании аппетитные попки и две пары плотных, но стройных ножек. О таком можно было только мечтать! Медлить стало невозможно.

Медленно, но решительно Адам встал на колени напротив зада Риордан и с наслаждением засадил свой раскаленный фаллос в ее горячее лоно. Радостный крик исторгся из его груди, когда бархатистые влажные стенки влагалища сомкнулись вокруг его многострадального пениса. Восторгу Адама не было предела, и не будь он так безумно возбужден, он бы с удовольствием остался в этой волшебной пещере навсегда и умер бы там, поглощенный темной влажной бездной, как одинокий странник зыбучими песками.

Но, переведя взгляд на зад Меган, Адам отметил, что он не менее аппетитен и притягателен. Он протянул руку и погладил распухшие складки срамных губ, горячие и манящие. Нет, решил Адам, их нельзя обойти вниманием!

Он отпрянул от Риордан, игнорируя ее протестующие стоны, и немедленно вошел в лоно Меган. Разница в ощущениях оказалась существенной. Влагалище матери отличалось особой мягкостью, пенис словно бы таял в его сочной сердцевине. Вогнав член в эту зрелую женскую роскошь целиком, Адам закрепил новые впечатления повторным маневром и вернулся к Риордан.

Однако вскоре он понял, что терпение покидает его, а рассудок ослеплен шквалом ярких и разнообразных эмоций. Он покрылся испариной и, хватая широко раскрытым ртом воздух, попытался удержаться на грани оргазма. Пот катил с него крупными каплями.

Адам уже не понимал, в ком именно он сейчас находится, когда вдруг дико зарычал, закинув как безумный голову и почувствовал выброс спермы. За первым сокращением предстательной железы последовало второе, потом третье, он бешено заработал торсом и захохотал, орошая семенем стенки всосавшего его тоннеля. Сердце готово было выскочить из груди, все поплыло у него перед глазами.

Ослепительный оргазм длился бесконечно долго, пока Адама не покинули силы и он не рухнул на спину женщины, стоявшей перед ним на четвереньках. Последнее, что отметил его мозг, было то, что вторая женщина трется о его бок и бедро грудью и промежностью, отчаянно пытаясь продлить удовольствие.

Какое-то время тишину комнаты нарушали только вздохи и невнятное бормотание. Воздух пропитался сексуальными запахами, связывающими всех троих невидимыми нитями нирваны.

Адаму казалось, что прошла вечность, прежде чем его пульс нормализовался. Он чувствовал, что чьи-то заботливые руки укладывают его на мягкие женские груди и он наполняется покоем. Чей-то вкрадчивый голос уговаривал его уснуть.

— Сон вернет тебе силы, — нашептывал кто-то ему на ухо. — Они тебе необходимы, ведь ночь будет длинной…

Он что-то бормотал в ответ, то ли соглашаясь, то ли протестуя, но сон уже обволакивал его, словно кокон из податливой женской плоти, не давая пошевелить ни ногой, ни рукой.


В эту ночь Сюзи не спалось. Ей не давала покоя мысль о том, что в спальне для гостей, совсем рядом с ней, находится Себастьян. Ее то и дело бросало в жар, она металась по кровати, пытаясь осознать, отчего его грубые ласки пробудили в ней непонятные, темные желания. Сексуальное возбуждение представлялось ей в ином, розоватом свете, но бездонный омут страсти, поглотивший ее, был мрачен, суров и безжалостен.

Адам так и не вернулся домой. Стрелки будильника, стоявшего на тумбочке, показывали три часа утра, а скрип гравия под колесами его автомобиля так и не раздался. Это не оставляло сомнения в том, как именно он провел остаток вечера с Риордан.

Сюзи чувствовала себя преданной, хотя и не могла дать этому объяснения. Ей было неприятно, что она оказалась лишней в отношениях между ее лучшей подругой и сводным братом.

Незваные картины, одна ярче другой, рождались в ее разыгравшемся воображении. Она беспокойно вертелась с боку на бок, пытаясь не думать, чем занимаются Адам и Риордан в этот момент, стараясь прогнать назойливые мысли о Себастьяне, лишившем ее покоя.

Ее рука непроизвольно потянулась к промежности, она оказалась на удивление мокрой и горячей. Заветное место распухло и стало скользким на ощупь.

Сюзи погладила себя пальчиками по наружным половым губам и затрепетала, охваченная приятными ощущениями. Неужели ей действительно хочется, чтобы к ней вот так же прикасался Себастьян и даже позволял себе нечто большее? Она закрыла глаза и представила эту сцену в саду. Пальцы начали ласкать клитор еще живее, и нежное тепло охватило ее тело.

Она продолжала тереть крохотный бугорок под лобковой костью, пока искры не вспыхнули у нее перед зажмуренными глазами и по телу не пробежал электрический ток. Но легкий оргазм не только не успокоил, но еще сильнее возбудил ее. Слегка подвывая в экстазе в кромешной темноте, Сюзи сжала руку, просунутую в промежность, ногами, надеясь усилить и продлить блаженство. Но все было тщетно! У нее перед глазами стояло лицо не Себастьяна, а Адама.

И до нее наконец дошло, что раздражение, которое охватывало ее всякий раз, когда она вспоминала об Адаме и Риордан, не что иное, как ревность! Значит, она влюблена в Адама Коркорана, и не Себастьян, а он, сводный братец, овладел ее темными помыслами и желаниями. Именно ему она хотела бы подставить для жарких поцелуев лицо, груди и даже самое интимное место…

— Нет, только не это! — прошептала она в темноте. — Я хочу ласк Себастьяна, но не Адама!

Она попыталась принудить себя думать о другом мужчине, представить себе свою новую жизнь в Лондоне и ту роль, которую сыграет в ней фотограф. Она станет благодаря ему богатой и знаменитой, достигнет всего, о чем мечтает!

Себастьян являл собою выдуманный ею образ идеального мужчины: он был умудрен жизненным опытом, обаятелен, цивилизован и одет по столичной моде. Адам же, при всей его сексуальной притягательности, навсегда останется обыкновенным деревенским парнем.

И тут ехидный внутренний голос спросил: а что в этом плохого?

— Все! — вскрикнула Сюзи, разозленная самой этой мыслью. И раз уж она решила покорить Лондон, об Адаме нужно забыть.

Сюзи привыкла добиваться того, чего хотела. Иначе и быть не могло! Следовательно, рассудила она, впредь она будет думать только о Себастьяне, а мысли об Адаме станет гнать от себя прочь. Ведь она мечтала о блестящей карьере с раннего детства, так что глупому сердцу не удастся разрушить хрустальный замок ее грез! Она не допустит такого кощунства.

Сюзи закрыла глаза и приказала себе уснуть. Облегчение, принесенное мастурбацией, обволокло ее теплом, и постепенно она погрузилась в забытье и сладкий сон. Ей приснился Адам.

Глава 7

— Мне наплевать на все ваши аргументы! Я уезжаю в Лондон, и никто меня не остановит!

Сюзи вызывающе уставилась на Диану и Джека, краем глаза наблюдая за Адамом, который сидел за столом с самодовольной ухмылкой на лице и молча слушал их яростный спор. Его подчеркнутая отстраненность еще больше взбесила ее.

Диана нервно пригладила волосы.

— Послушай, дочка! Мы ведь только хотим объяснить тебе, что…

— Скажи прямо, мама, что вам не понравился Себастьян! Не знаю, уж чем он вам не угодил, он вел себя прилично, но вы хотите использовать его, чтобы помешать моему отъезду. Не выйдет, говорю я вам! Так что выбросьте свою затею из головы.

— Сюзи, слушайся маму, она желает тебе добра, — сказал Джек. — И ты это знаешь.

Сюзи фыркнула, отказываясь верить собственным ушам. Какая несправедливость! Чувствуя, что у нее вот-вот брызнут слезы из глаз от обиды, она прикусила губу и нахмурилась. Диана не преминула воспользоваться ее временным молчанием:

— Возможно, мистер Семпл — отличный фотограф. И вообще, речь вовсе не о нем, моя дорогая! Нас волнует, что пока не известно, где ты будешь жить в Лондоне, кто поможет тебе в трудную минуту и…

— Я не ребенок! — вспылила Сюзи и топнула ногой.

— В таком случае веди себя как взрослая и прислушайся к разумным доводам! — довольно резко возразил Джек.

Обычно он обращался с Сюзи вежливо и предупредительно. Поэтому сначала она испытала легкий шок. Но потом, оправившись после первого потрясения, Сюзи взорвалась. Да что он о себе возомнил, черт подери! Нет, она не позволит Джеку Коркорану воспитывать ее и указывать, как ей себя вести. Сюзи даже не взглянула в его сторону и обрушилась на мать:

— Эти доводы нельзя считать разумными лишь потому, что их приводишь ты! Я тоже не дура! Все это из-за Себастьяна! Мне жаль, что он вам не приглянулся. Но согласись, он поступил благородно, согласившись нанести тебе визит. Он был не обязан это делать, но уже сам факт того, что он это сделал, говорит в его пользу. И если ты этого не понимаешь, мамуля, значит, ты болезненно подозрительна.

— Но, Сюзи!

— Прости, мамуля, но это так! — стояла на своем Сюзи. — Мне, разумеется, хотелось бы, чтобы ты со мной согласилась и благословила меня перед отъездом в Лондон. Но твое нежелание пожелать мне успеха меня не остановит. Я уезжаю завтра, как и планировала, и никто меня не остановит.

Сюзи вскочила и вышла из комнаты, гордо вскинув подбородок и всем своим видом демонстрируя, что она уже взрослая и может отвечать за свои поступки.

Джек огорченно взглянул на Диану и вздохнул, пожав плечами.

— Она права, дорогая! Мы не можем ее остановить!

— Но вспомни, как смотрел на нее этот мужчина, Джек! — Диана поежилась. — Ты ведь сам потом говорил, что он тебе не понравился. Как же я могу доверить такому типу свою дочь? Она пропадет, бедняжка, в Лондоне! Ведь она такая наивная и ранимая девочка.

Адам промолчал, хотя в душе был согласен с Дианой.

— Сюзи достаточно взрослая девушка, чтобы самостоятельно принимать решения, — мягко напомнил жене Джек.

Диана яростно замотала головой:

— Да, она должна быть самостоятельной в свои годы, но во многом пока остается наивной девочкой.

Она сжала кулаки и наморщила лоб.

— Пойми меня, Джек! Я боюсь, что в Лондоне с ней случится нечто непоправимое!

Адам не мог не признать справедливость этих опасений. Здесь, среди деревенских жителей, Сюзи могла воображать себя крутой, но среди таких волков, как Себастьян Семпл, она выглядела настоящей овцой, которую проглотят и не поперхнутся кровожадные хищники.

— Хочешь ты этого или нет, дорогая, но придется позволить Сюзи совершать свои ошибки, — сказал Джек, обняв жену за плечи. — Такова тяжкая родительская доля, рано или поздно нам приходится выпускать своих птенцов из гнезда! Нельзя укутать их на всю жизнь в попону и держать при себе. В конце концов они все равно взбунтуются.

— Я все понимаю, Джек! — Диана вздохнула. — Но есть ошибки, которые нельзя допускать! Завтра Сюзи не поедет в Лондон! Нам нужно задержать ее любой ценой.

Диана принялась складывать в стопку грязную посуду.

Джек и Адам растерянно переглядывались, пока она не ушла с тарелками на кухню.

— Ну что ты об этом думаешь, сынок? — спросил Джек.

— А почему я должен что-то об этом думать? — Адам удивленно вскинул брови. — Меня это не касается.

— Я спрашиваю, что ты думаешь, черт подери! Или ты считаешь, что можешь жить в семье, не обременяя себя заботами об общих насущных заботах?

— Успокойся, папа, — несколько оторопев от такого натиска, пробормотал Адам. — Если ты настаиваешь, я выскажу свое мнение. По-моему, Сюзи катится в пропасть. Но ей не помешает набить себе несколько шишек.

— Как это понимать?

— Девушке нужно набраться опыта! — Адам пожал плечами. — Впереди у нее вся жизнь. Честно говоря, если в Лондоне ей станет совсем плохо, она сможет вернуться домой, к мамочке под подол.

— Тебе действительно безразлично, что с ней может случиться? — недоуменно уставился на него Джек.

— Если честно, то мне на это наплевать, — глядя ему в глаза, ответил Адам, сам не понимая, зачем он кривит душой.

Они испепелили друг друга враждебными взглядами, потом Джек отвернулся, побледнев и нахмурившись. Адам же, к собственному удивлению, поймал себя на мысли, что ему далеко не безразлично, что о нем думает отец. Ему не хотелось, чтобы он в нем разочаровался.


Спор вспыхнул вновь за завтраком на другое утро. На этот раз в голосе Дианы явственно ощущалось отчаяние. В конце концов она окончательно вышла из себя.

— Я не хотела бы прибегать к угрозам и насилию, Сюзи, но ты меня сама толкаешь на это! — заявила она. — Тебе кажется, что ты все уже знаешь, но, судя по твоему поведению, это совсем не так. Будешь делать только то, что я скажу. Ясно? — Мать смерила дочь холодным взглядом.

Сюзи гневно сверкнула глазами, на щеках, мокрых от слез, вспыхнул румянец.

— Нет, мама! Не дождешься! Я знаю, почему ты хочешь оставить меня дома!

— И почему же, по-твоему? — спросила Диана.

Сюзи передернула плечами: дескать, это не важно. В столовой повисла напряженная тишина. Стало ясно, что она не шутит.

Наконец Сюзи выложила на стол свой главный козырь:

— Послушай, если я уеду в Лондон, вам же самим будет лучше! Я не стану вам здесь мешать!

— Как прикажешь это понимать? Мешать — кому? — истерически взвизгнула Диана, окончательно утратив над собой контроль. — Что ты несешь?

— Я хочу сказать, что я не буду напоминать своим присутствием вам с Джеком о моем папе!

— Сюзи! — прикрикнул на нее Джек, заметив, как изменилась в лице Диана. Но девчонку уже понесло.

— Разве не ты выжила папу из дома? — кричала она. — Так вот, я не хочу дожидаться, пока это произойдет и со мной! Я уйду отсюда по собственной воле! И не буду вас обременять.

Диана побледнела как мел и вцепилась пальцами в спинку стула, словно бы опасаясь упасть под градом обидных слов.

— Да как ты смеешь мне говорить такое, девчонка! Ты не знаешь и половины правды, ведь ты тогда была еще ребенком!

— Но достаточно смышленым, чтобы усвоить, что отец сбежал из дому из-за тебя! Ты даже не позволила ему попрощаться со мной! — Голос Сюзи упал до шепота, она сама испугалась своих слов. — И я тебе этого никогда не прощу!

Диана раскрыла рот, но промолчала. По лицу Сюзи потекли слезы. Но ни одна, ни другая не потупилась и не отвела взгляд.

— Мы еще вернемся к этому разговору, — наконец выдавила из себя Диана. — Но пока заруби у себя на носу: я запрещаю тебе ехать в Лондон. И закончим на этом разговор.

— Нет, мама, я поеду в Лондон! Более того, не дневным, а утренним поездом, раз уж дело зашло так далеко. И лучше не стой на моем пути.

Она выбежала из комнаты. Диана, Джек и Адам остолбенело уставились друг на друга.

— Вот уж не предполагала, что она обвинит меня в уходе Питера, — задумчиво произнесла наконец Диана.

— По-моему, она выпалила это сгоряча, — возразил Джек. — Не стоит принимать это близко к сердцу. Адам, догони Сюзи и попытайся вразумить ее.

Адам неохотно последовал за Сюзи, не желая вновь огорчать отца после вчерашней стычки.

Он нашел ее в спальне за лихорадочными сборами. Прислонившись к дверному косяку, Адам некоторое время молча наблюдал за происходящим, прикидывая, как ему лучше начать разговор. Лицо и шея Сюзи покрылись багровыми пятнами, глаза остекленели и светились недобрым огнем. Волосы растрепались, слезы еще не успели высохнуть на щеках.

Но внешний вид абсолютно не волновал ее в данный момент. Ей было безразлично, что думают о ней другие. И Адам невольно отметил, что она смотрится гораздо привлекательнее, оставаясь собой, а не играя придуманную роль. «Хорошо бы ей и самой это понять», — подумал он и сказал:

— Значит, уезжаешь!

— А что еще, по-твоему, я делаю? Что тебе от меня нужно? — закричала Сюзи. — Пошел вон!

— Тихо! Спокойно! — Адам вскинул руки. — Я только хотел тебе помочь!

— Катись ты со своей помощью куда подальше! — пробормотала Сюзи, пытаясь застегнуть молнию на раздувшейся дорожной сумке.

Адам выждал паузу, подошел к ней и помог закрыть сумку. Отступив на шаг, он почувствовал, что от нее исходит приятный запах шампуня.

— Благодарю, вы очень любезны, — прошипела Сюзи.

— Как видишь, я могу быть иногда полезен, — мягко заметил Адам. — Если хочешь, я сделаю что-нибудь еще.

Сюзи нервно поежилась и грубо ответила:

— Спасибо, мне ничего не нужно!

— Может быть, подвезти тебя до станции? — спросил Адам, не придумав ничего лучше. Джек вряд ли обрадовался бы, если бы узнал, как он истолковал его просьбу. Так или иначе, доставив Сюзи до вокзала, можно потом доложить Диане, что ее дочь благополучно села на поезд. — Ну так как же? — повторил он свое предложение.

Сюзи молчала, борясь с соблазном добраться до станции на машине, но наконец сдалась:

— Ладно, я согласна!

— Сочту за честь служить вам, мадам, — шутливо ответил Адам.

Ловко подхватив сумку, он спустился по лестнице и положил ее в машину. Сюзи сухо попрощалась с расстроенной Дианой, кивнула Джеку и направилась к автомобилю. Выражение лица Джека не сулило Адаму ничего хорошего, он понял, что ему предстоит тяжелый разговор с отцом, когда он вернется со станции.

Едва лишь Сюзи села в машину, как он почувствовал, что она напряжена до предела.

— Ты уверена, что приняла верное решение? — осторожно спросил Адам.

— Езжай и помалкивай, — огрызнулась Сюзи.

Но он тронул машину с места не раньше, чем она пристегнулась ремнем безопасности.

— Итак, начинается большое приключение? — промолвил Адам, выдержав паузу.

Сюзи обожгла его ненавидящим взглядом:

— А тебе-то какое до этого дело?

— Если честно, то никакого. Просто хотелось как-то завязать разговор, — пожал он плечами.

Она помолчала и внезапно обрушила на него поток слов.

— Я думала, ты станешь меня отговаривать. Какая же я наивная! Тебе мой отъезд только на руку. Не терпится поскорее избавиться от меня, братец?

— Ничего не понимаю! — удивился Адам.

— Не прикидывайся ангелом! С чего это ты вызвался подвезти меня до станции?

— Ну и ну! — протянул Адам, растерявшись.

— Тебе и возразить мне нечего! Как же, ждешь не дождешься, когда мой поезд отойдет от перрона! Все Коркораны — одного поля ягодки! Рады прибрать к рукам ферму моего папы!

Адам резко остановил машину у обочины и, выключив мотор, гневно взглянул Сюзи в глаза. В них промелькнул страх.

— Что ты себе позволяешь? — рявкнул он, не скрывая возмущения.

— Заводи мотор, я…

— Не указывай мне, Сюзи Джонс! — осадил ее Адам. — Я не позволю тебе командовать. Лучше прикуси язык и помалкивай. Я тебе не школьная подружка и не мамочка!

— Да как ты смеешь?

— Еще как смею, милочка! Мне было больно смотреть, как ты обижаешь мать. Она не заслужила такого обращения.

Эти слова взбесили Сюзи, поскольку она и сама понимала, что вела себя отвратительно.

— Я не желаю выслушивать твои наставления. Отдай сумку, я пойду пешком! — крикнула она.

— До станции не менее двух миль, учти! — усмехнулся Адам.

— Ничего, как-нибудь доберусь. Что ты делаешь? Немедленно открой дверь! — завизжала Сюзи, дергая ручку.

Но Адам успел привести в действие замок, и Сюзи оказалась в ловушке. Она накинулась на Адама с кулаками, однако он ловко отвел ее руку и резко встряхнул за плечи. Сюзи охнула и сжалась в комок. Адам оттолкнул ее и, повернув ключ в замке зажигания, с горечью воскликнул:

— Все, с меня довольно! Убирайся в Лондон, там тебя ждут не дождутся! Может быть, ты поумнеешь, пожив полгода среди чужих людей, и начнешь уважать родных, которые тебя любят.

Сюзи притихла, пораженная его словами. Неужели это высказанное в сердцах сожаление означает, что и он, Адам, тоже любит ее?

Автомобиль вскоре остановился у станции. Адам открыл дверцу и вопросительно взглянул на Сюзи. Она потупилась и молча вылезла из машины. Адам вышел с другой стороны и с непроницаемым лицом уставился на нее.

Сюзи растерянно переминалась с ноги на ногу.

— Нехорошо так расставаться, — наконец робко сказала она.

Адам что-то пробурчал и вдруг порывисто обнял ее и прижал к груди. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Не дав ей ничего сказать, он поцеловал ее в губы.

Это был требовательный, напористый поцелуй, какого она еще не испытывала. Но постепенно его губы стали мягче, и она просунула язык ему в рот. Тело ее обмякло и стало таять в его руках. Чтобы не упасть, Сюзи обвила руками его шею и впилась в рот губами.

Почувствовав, что она сдалась, Адам поцеловал ее с необычайной страстью. Их дрожащие языки столкнулись и начали свой любовный танец, тела слились в единое целое, как две половинки одного организма. Сюзи было приятно ощущать своей девичьей грудью его мускулатуру, чувствовать, как к ее мягкому животу прилип его плоский живот, низ которого стремительно наливается мужской силой и давит ей на лобок. Наконец она спохватилась, что дело зашло чересчур далеко, и, тихо вскрикнув, отшатнулась, покраснев до корней волос.

В голове у нее помутилось. То, о чем она мечтала, произошло слишком скоро и в совершенно неподходящий момент. И как ни тяжело ей было на это решиться, однако ради ее же спасения требовалось не только положить этому конец, но и забыть, что это случилось.

Время словно бы остановилось. В ее посветлевших глазах Адам прочитал все, что она силилась выразить словами, и робко пролепетал:

— Сюзи… — Ему помешал шум приближающегося поезда.

Оба одновременно обернулись.

— Я, пожалуй, пойду, — запинаясь сказала она.

— Подожди!

— Нет, я должна идти! До свидания! — Сюзи подхватила сумку и побежала к билетной кассе.

Адам проводил ее затуманенным взглядом. Он был удивлен и потрясен случившимся не менее, чем она, но совершенно не сожалел ни о чем. Сюзи исчезла из виду, а он еще ощущал привкус ее губ, чувствовал тепло ее тела и понимал, что долго не сможет все это забыть. Она была пока не опытна, но вполне созрела для любви.

Адам повернулся и сел в автомобиль, сожалея, что не ему суждено дать ей первые уроки секса. Он включил мотор и от злости сжал кулаки, вспомнив, что наставником Сюзи станет Себастьян Семпл: ведь он так по-хозяйски ощупывал взглядом ее тело, словно бы знал, что вскоре оно будет принадлежать только ему. А глупенькая Сюзи даже не осознавала, что к ней присматривается хищник. Она была слишком занята своими амбициями и далеко идущими фантазиями, чтобы понять, куда может ее завести тщеславие.

Чем дальше удалялся Адам от станции, тем сильнее тревожила его мысль о том, что он отпустил Сюзи в Лондон, даже не предупредив о грозящей ей опасности. Ведь в городе ее поджидает Себастьян, который наверняка уже предвкушает момент, когда созревший плод упадет ему в руки.

Внезапно Адама охватило такое беспокойство, что он почувствовал себя обязанным вернуться на станцию и остановить Сюзи, узнать, взволнована ли она их прощальным поцелуем так же, как и он. Ведь если выяснится, что они оба испытали одинаковое чувство, подумал он, Сюзи наверняка останется, и тогда все пойдет иначе.

Решив действовать, Адам резко развернул автомобиль и помчался в обратном направлении. Добравшись до станции, он выключил мотор и побежал к ограждению. Но состав уже отходил от перрона.

— Проходи, парень, — крикнул ему контролер-ирландец, заметив его смятение.

Адам ринулся бегом вдоль отходящего от платформы поезда, высматривая в окошках вагонов знакомое лицо. Сюзи, на его удачу, села в предпоследний вагон и смотрела в окно. Он помахал ей рукой.

— Адам? — удивленно воскликнула она, заметив его на перроне. Состав набирал скорость, Адам убыстрял бег.

— Позвони нам, как только приедешь в Лондон! — крикнул он, не уверенный, что она его поймет.

Сюзи нахмурилась и пожала плечами, но не отрывала от него недоуменного взгляда, пока перрон не кончился и Адам не остановился.


На вокзал Паддингтон Сюзи прибыла усталая и в расстроенных чувствах. Адам не выходил у нее из головы на протяжении всего пути. Почему он так страстно поцеловал ее? И что пытался сказать, догоняя поезд по опустевшей платформе?

Столь внезапный поворот событий вскоре после размолвки с матерью стал для Сюзи сильным потрясением. Уже сам скандал перед отъездом вывел Сюзи из душевного равновесия. Остро переживала она и то, что покинула мать в подавленном настроении, и собственное странное поведение. Они с матерью всегда были близки, поэтому неожиданный всплеск эмоций по поводу исчезновения из дома ее отца потряс их обеих в равной степени.

Что же до Адама… Сюзи тряхнула головой, пытаясь привести в порядок мысли. Пожалуй, это не более чем порыв страстей. Ведь Адам увлечен Риордан…

Вспомнив, что она уехала в Лондон, не попрощавшись с лучшей подругой, Сюзи еще больше огорчилась. Выходило, что она порвала не только с родным домом, но и с детством! Сожгла ради Лондона за собой все мосты, не оставив пути для отступления, и это ее удручало.

Поскольку она прибыла в Лондон раньше, чем планировала, на вокзале ее никто не встретил. Ей сразу стало тоскливо и одиноко. Непривычный шум и столпотворение на перроне так напугали Сюзи, что ей захотелось вернуться в спокойный и тихий Уэльс.

Она приказала себе собраться с духом и не паниковать в новой обстановке. Отбросив мысль, что большой город скорее враждебен, чем гостеприимен, Сюзи отыскала на перроне более-менее спокойное местечко и, порывшись в сумке, нашла листок с адресом Себастьяна.

Таксист, остановившийся в ответ на ее отчаянные сигналы, оказался на удивление неразговорчивым, он вез ее по улицам Лондона молча, что не способствовало поднятию у нее настроения. Вид толпы, запрудившей серые мокрые тротуары, поверг ее в уныние. Она так долго мечтала об этой встрече с Лондоном, а он разочаровал ее своим безразличием и чопорной отчужденностью. Сюзи не предполагала, что ей станет тоскливо среди такого скопления людей.

Завидев знакомые ей по фотографиям достопримечательности, Сюзи повеселела: она все-таки добилась своего, вырвалась из опостылевшей провинции!

Сюзи улыбнулась и крепче прижала к груди сумку. Если бы не удивительный эпизод на станции, обескураживший ее, она бы не ощущала такого беспокойства. Поцелуй Адама и то, как она отреагировала на него, лишили ее душевного равновесия, и она забыла, ради чего все затеяла. Ну и, конечно же, сыграл свою роль домашний скандал.

Улыбка сползла с ее лица, она подумала, что не следовало обижать Диану. Жаль, что обидные слова сорвались с ее языка, она не верила и в половину того, что наговорила матери сгоряча.

Но запоздавшие сожаления не принесли Сюзи облегчения, и она решила больше не вспоминать ни о размолвке с Дианой, ни о выходке Адама. Для угрызений совести у нее уже не осталось времени, она не могла себе позволить оглядываться назад, ей нужно было смотреть только вперед.

В конце концов, важен не пройденный путь, а оставшийся! И Сюзи преисполнилась решимостью использовать каждую минуту для построения счастливого будущего.

Глава 8

Когда такси остановилось возле грязного подъезда старого многоквартирного дома, Сюзи подумала, что произошло недоразумение.

— Не может быть, что это здесь, — сказала она шоферу, оглядывая уродливое бетонное здание.

— Но вы назвали мне именно этот адрес, — возразил водитель, взглянув на номер дома на стене.

Сюзи тяжело вздохнула и, отдав ему чудовищную для нее сумму, проводила удаляющуюся машину испуганным взглядом, со страхом прикидывая, сколько у нее осталось наличных денег. Было тоскливо и сыро. Столпившиеся у подъезда подростки уже с интересом присматривались к незнакомке, застывшей в растерянности на тротуаре. Сюзи снова достала листок с адресом Себастьяна и убедилась, что таксист прав, ей нужен именно этот обшарпанный дом.

— Что, заблудились? — окликнул ее один из юнцов.

— Нет, я…

— Дайте-ка взглянуть! — Парень выхватил у Сюзи листок из руки и уставился на адрес. Их окружили остальные ребята, и Сюзи стало не по себе. Они были совсем еще дета, но вели себя очень развязно и вызывающе.

— Верни листок! — как можно увереннее сказала она.

Парень нагло ухмыльнулся.

— Да ей, оказывается, нужен Себастьян! — радостно сообщил он приятелям, небрежно сунув ей листок.

— Так это одна из девушек Себастьяна? — поинтересовался темнокожий паренек лет двенадцати.

— Да, похоже на то, — ответил за Сюзи другой подросток, окинув ее оценивающим взглядом.

— Я похожа на манекенщицу? — обрадованно спросила Сюзи.

Ребята дружно расхохотались, чем повергли ее в растерянность.

— Вот именно, типичная модель! — воскликнул тот, что первым подошел к ней. — Мы поднесем вашу сумку.

— Нет, спасибо, я сама!

— Ничего, нам это не в тягость!

Подростки увлекли ее в подъезд и вверх по лестнице. В доме пахло гниющим мусором и кошачьей мочой, Сюзи старалась не дышать, поднимаясь по ступеням.

— Почему бы нам не подняться на лифте? — спросила она, когда они поднялись на шестой этаж.

— Лифт не работает, — ответил ей кто-то из юнцов.

Сюзи оглянулась и поняла, почему парни вызвались проводить ее: они с интересом разглядывали ее зад, пока она поднималась по лестнице. Наконец они достигли нужного этажа.

— Пришли, — сказал парень, несший сумку, и бросил ее на пол у двери квартиры Себастьяна. — Удачи вам!

Ребята убежали с удивительной быстротой, оставив ее одну на площадке. Ей стало жутко. Поколебавшись, она постучала в дверь, покрытую облупившейся местами голубой краской. Почтовый ящик, едва державшийся на двух шурупах, жалобно звякнул. Из квартиры доносилась негромкая ритмичная музыка.

Сюзи тяжело вздохнула. Она представляла себе мастерскую Себастьяна иначе, чем-то вроде фотоателье в Кардиффе, где для них делали свадебные фотографии, только более шикарной и, разумеется, в престижном районе Уэст-Энда. Даже в страшном сне или в самой дикой из своих фантазий она не допускала, что окажется в какой-то вонючей дыре где-то на окраине Лондона.

Она еще раз постучала костяшками пальцев по двери. Кто-то зашаркал по коридору и приглушил музыку, наконец дверь приоткрылась, и Сюзи промямлила:

— Здравствуйте! Я ищу Себастьяна, он должен был меня встретить…

— Сюзи? — Дверь распахнулась, и в проеме возник сам фотограф, с раскрасневшимся лицом и взлохмаченной шевелюрой. Распахнутая на груди рубашка выбилась из-под брючного ремня, казалось, он только что вскочил с кровати. Но самое главное, он, похоже, был ей вовсе не рад! — Я не ждал тебя так рано! Ты сказала, что приедешь в шесть пополудни, я собирался встретить тебя на вокзале. Или я что-то напутал? — Он нахмурился и захлопал глазами.

— Нет, все так, только… Видишь ли, мои планы внезапно изменились, и вот я уже здесь! — Она пожала плечами и пытливо взглянула на Себастьяна. — Это ничего, что я нагрянула неожиданно? — В ожидании ответа Сюзи переступила с ноги на ногу.

Оправившись от первого потрясения, вызванного ее внезапным появлением на пороге его квартиры, Себастьян вымучил подобие улыбки.

— Да, да, конечно! Все нормально, просто я растерялся. Я как раз делал снимки и так увлекся творческим процессом, что не сразу вернулся в реальность. Такова уж натура художника! Подожди минуточку!

Он оставил ее в прихожей и скрылся за дверью комнаты. Оттуда послышался приглушенный разговор, что-то грохнулось об пол, раздалось сдавленное ругательство. Наконец Себастьян открыл дверь и пригласил Сюзи войти.

Она застыла в нерешительности.

— Извини за полумрак, Сюзи! Я специально задернул шторы, чтобы контролировать освещение при съемке, — сказал Себастьян.

— Понимаю, — протянула она, разглядывая помост посередине комнаты, драпированный искусственным мехом. — Для кого ты делал фотографии?

— Что? Ах, для одного эротического издания. Вернее, для журнала «Вог», — смутившись, поправился Себастьян.

Он принялся разбирать камеру и укладывать ее в футляр.

Сюзи огляделась по сторонам и, заметив четыре видеокамеры, установленные по углам помоста, нахмурилась от мысли, внезапно пришедшей ей в голову.

— И часто тебе приходится так подрабатывать? — невинным голосом спросила она.

— Не будем вдаваться в профессиональные вопросы, дорогая, ты все равно в них не разбираешься, — холодно ответил Себастьян.

Она подождала, пока он сложит аппаратуру в футляр, и заметила, нервно рассмеявшись:

— Честно говоря, я себе представляла все это иначе!

— Что именно?

— Ну, твою студию.

Себастьян расхохотался:

— Ты думала, там все будет сверкать стеклом и хромом? Многие лондонские фотографы предпочитают дорогим хоромам скромненькие старые квартиры ради экономии на накладных расходах, — пояснил он.

— Понимаю, — со вздохом сказала Сюзи. Ее вера в Себастьяна пошатнулась, однако рассчитывать ей больше было не на кого. Не возвращаться же, поджав хвост, в деревню!

Сюзи распрямила спину, изобразив бодрую улыбку.

— Вот так гораздо лучше! — похвалил ее Себастьян. — Теперь я снова вижу восходящую звезду подиума. — Он похлопал ее по круглой попке и крикнул: — Холли! Холли, выходи! Познакомься с Сюзи!

— Кто это — Холли?

— Одна из твоих новых коллег. Она славная девушка, вы с ней подружитесь. Она присмотрит за тобой на первых порах.

В комнату вошла высокая длинноногая девица, одетая в коротенькую юбочку из искусственной леопардовой шкуры и в обтягивающий черный топ, подчеркивающий высокие упругие груди. Ее невероятно длинные ноги оставались обнаженными до половины бедра, а ниже были обтянуты черными шерстяными гольфами. Обута девица была в полусапожки на высоких шпильках, тоже расцветки леопардовой шкуры — Сюзи видела такие на страницах журнала мод.

Холли была темнокожей, с длинными вьющимися волосами, выпуклыми глазами, обрамленными длинными черными ресницами, и полными ядовито-красными губами. С точки зрения Сюзи, она являла собой настоящую супермодель. Девица дружелюбно улыбнулась и сказала:

— Пошли! Я отведу тебя на квартиру, где ты пока поживешь.

Она непринужденно подхватила с пола сумку. Себастьян сделал вид, что занят своими камерами.

— Мы еще увидимся? — робко спросила Сюзи.

— Конечно, малышка! — Себастьян изобразил свою коронную обаятельную улыбку. — И обязательно поужинаем вместе в конце недели.

— В конце недели? — переспросила Сюзи, полагавшая, что они будут видеться ежедневно.

— У тебя каждый день расписан по минутам, крошка! Холли все тебе объяснит. Слушайся ее, и все будет прекрасно.

Он повернулся к Сюзи спиной.

— Ты идешь? — окликнула ее Холли из прихожей.

Сюзи не оставалось ничего другого, как последовать за своей новой подругой.


Следующий день прошел суматошно. Холли отвела Сюзи в косметический салон, где ее обработали с головы до ног: удалили лишние волосы на теле, почистили лицо, сделали макияж, педикюр, маникюр и новую прическу.

— И как ты выносишь такую процедуру? — спросила Сюзи, едва дыша, у Холли, любуясь ее безупречной внешностью.

Холли пожала плечами:

— Это неотъемлемая часть работы! Я обязана прекрасно выглядеть, не так ли? И ты тоже, если хочешь чего-то добиться. На чучело вряд ли кто-нибудь клюнет, согласна?

Сюзи улыбнулась: ей все больше нравилась непосредственность темнокожей красотки. Она объясняла все так доходчиво и просто, что Сюзи проникалась уверенностью, что и у нее тоже все получится.

Потом они вернулись в крохотную квартирку Холли, где для Сюзи выделили диванчик, и Холли сообщила своей подопечной, что как только та обретет нужную форму, Себастьян тотчас же подыщет ей приличную работу.

Сюзи была рада, что у нее появилась общительная подружка. Без нее она заскучала бы по дому, стала бы вспоминать размолвку с мамой или ломать себе голову, почему ее поцеловал Адам. А это было опасно и несвоевременно.

Вечером девушки отправились в бар в Сохо. Сюзи надела свой лучший наряд — изящное черное платье, в котором она вышла к столу, когда к ним на ферму приехал Себастьян. Но, очутившись среди лондонских модниц, она почувствовала себя вульгарной провинциальной дурочкой и забилась в уголок с бокалом вина, надеясь, что на нее не станут обращать внимания.

Однако Холли быстренько вытянула ее из-за столика и потащила за руку к барной стойке.

— Ты должна непременно познакомиться с Мег и Патси! — заявила она. — И не прячься по углам. В этом городе нужно самой о себе заботиться. Или ты надеешься, что за тебя все сделает Себастьян?

Вскоре Сюзи почувствовала себя в баре вполне уверенно. После выпитого вина люди казались ей дружелюбными и веселыми. А поскольку и она была одной из них, значит, все нормально, Лондон принял ее без лишних вопросов.

В том же духе пролетело еще несколько дней: днем девушки бегали по магазинам и салонам красоты, вечера проводили в баре. Холли не отходила от Сюзи ни на шаг, оберегала, как ангел-хранитель, давала советы и присматривалась к ней, словно бы готовя к какому-то серьезному испытанию.


В конце недели Сюзи встретилась с Себастьяном.

— Привет, крошка! — воскликнул он. — Позволь мне на тебя взглянуть!

Он взял ее за руки и внимательно оглядел с головы до ног. Сюзи затаила дыхание, надеясь, что Себастьян останется ею доволен.

На ней было белое платье, которое она купила по совету Холли накануне — без рукавов и с аккуратным вырезом на шее, оно было на шесть дюймов выше колен. Ухоженные и загорелые ноги сверкали здоровым блеском.

Столь же безупречным был и ее макияж — Сюзи взяла несколько уроков у опытного мастера. Не привыкла она лишь к своей новой прическе и яркому лаку на ногтях. Но в целом ей казалось, что она почти достигла нужной формы.

— Тебя не узнать! — одобрительно воскликнул Себастьян. — Как она осваивается в Лондоне, Холли? Между прочим, не пора ли нам подумать над ее новым именем? Может быть, лучше называть ее Сюзанной? Или Сусанной?

— А как насчет Сьюки?

— Прекрасное имя! Пусть будет Сьюки.

Себастьян и Холли так увлеклись обсуждением ее нового имени, что совершенно забыли о ее присутствии.

— Но мне нравится мое имя! — нерешительно заметила Сюзи.

— Разумеется, крошка, но согласись, Сьюки звучит лучше, эффектнее. Оно врезается в память. Сюзи тоже достаточно круто, но Сьюки — это имя, достойное звезды!

Сюзи неуверенно покосилась на Холли, и та ободряюще кивнула: дескать, он прав.

— Ладно, пусть будет Сьюки, если вы так считаете, — согласилась Сюзи.

— Умница! — похвалил ее Себастьян. — В понедельник приступим к пробным съемкам. А теперь откупорим бутылочку шампанского. Да, Холли, ты, по-моему, собиралась сегодня на свидание?

Холли удивленно посмотрела на него и кивнула, когда Себастьян выразительно вскинул брови.

— Да, действительно! Хорошо, что ты мне напомнил!

— Позор! — укоризненно покачал головой Себастьян. — Значит, мы будем праздновать это событие со Сьюки вдвоем. — Он изобразил приторно-сладкую улыбку.

У Сюзи подкатил к горлу ком, когда его масленый взгляд прилип к ее коленкам. Во рту у нее пересохло.

— А какое событие? — робко поинтересовалась она.

Глаза Себастьяна злодейски сверкнули.

— Рождение новой звезды по имени Сьюки!

Позже Себастьян отвез ее на такси в шикарный ресторан в Уэст-Энде. Она попыталась скрыть свой восторг при виде заведения, известного всей стране, но щеки ее пылали, а глазки блестели, когда метрдотель вел их к угловому столику. Себастьяна здесь, судя по всему, хорошо знали и старались ему угодить. Официанты суетились вокруг их столика, словно деловитые шмели. Себастьян поедал свою спутницу плотоядным взглядом.

Сюзи надела в ресторан светло-голубое платье свободного покроя, едва прикрывающее колени, на ногах у нее были удобные кожаные босоножки на высоких каблуках. В таком наряде она чувствовала себя женственной и элегантной, особенно когда шла, виляя бедрами, по проходу между столиками и ощущала на себе взгляды мужчин.

На Себастьяне был белоснежный пиджак поверх пурпурной сорочки, распахнутой на шее, кремовые брюки, перехваченные по талии мягким кожаным ремнем фиолетового цвета, и черные лакированные туфли. На вкус Сюзи, он был одет безупречно.

— Что тебе заказать? — спросил он, когда им подали меню.

Сюзи скользнула взглядом по богатому ассортименту изысканных блюд и сказала:

— Полагаюсь на твой вкус!

Себастьян заказал им обоим жареную форель и салат.

— Ты смотришься сегодня великолепно, — польстил он ей, когда официант отошел от их столика.

— Спасибо. Я хотела сказать то же самое тебе, — ответила Сюзи, слегка покраснев.

— Ты прелесть, Сюзи, такая наивная, неиспорченная! — Себастьян погладил ее по руке. — Мне не терпится запечатлеть все это на пленке!

Его взгляд и легкое поглаживание пальцами по ее ладони оказывали на Сюзи странное,расслабляющее воздействие. Ей было приятно, что он называет ее подлинным, а не придуманным именем, но хотелось собраться с мыслями, избавиться от головокружения. Она изо всех сил пыталась казаться многоопытной женщиной, но по-прежнему чувствовала себя уэльской школьницей, а потому нервничала.

Это не укрылось от пристального взгляда Себастьяна, и он спросил:

— У тебя пропал аппетит? Ты почти ничего не ешь!

— Нет, все очень вкусно, — поспешно заверила его Сюзи, обескураженная тем, как легко он раскусил ее.

— Вот и прекрасно! — Себастьян рассмеялся. — Не волнуйся, я всему тебя обучу, ты станешь светской львицей. Только доверься мне!

Их взгляды встретились, и Сюзи поняла, что он имеет в виду. Сегодня ночью уже не будет ни легких поцелуев, ни случайных прикосновений, их отношения с Себастьяном обретут новое качество.

Может быть, лучше остановиться, пока не поздно? Тот ли он мужчина, с которым ей следует начать свою новую, взрослую, жизнь? Себастьян прижался к ней бедром под столом, и по коже Сюзи побежали мурашки. Все будет хорошо, успокоила она себя, пришло время делать решительные шаги, и она к этому вполне готова.

После этого все промелькнуло быстро, словно в тумане. Еда казалась ей изумительно вкусной, вино — первоклассным, обслуживание — прекрасным, а Себастьян — исключительно обходительным и внимательным.

Он то и дело касался ее пальцев, прижимался к ней коленями, говорил комплименты. Она чувствовала, как наливаются ее груди, как трутся о ткань соски, как увлажняется промежность и распухают срамные губы. Порой у нее захватывало дух от перевозбуждения, и тогда она откидывалась на спинку стула и старалась не шевелиться.

В глазах Себастьяна она читала откровенную похоть и догадывалась, что он уже знает, о чем она думает. Это не смущало, а еще больше распаляло ее, ей хотелось внушить ему, что она его хочет, что он желанен.

Когда был съеден десерт, Себастьян обнял ее за плечи и повел к такси. К ее разочарованию, он назвал водителю адрес Холли. Она пыталась протестовать, но он ее успокоил:

— Нам никто не будет мешать! Холли сегодня ночует в другом месте.

Себастьян жадно поцеловал ее в губы, и Сюзи растаяла: именно этого она так долго ждала, об этом думала весь вечер! Язык Себастьяна проник ей в рот, и в голове Сюзи все завертелось…

Такси домчало их до дома Холли в мгновение ока, в кабине лифта она целиком отдалась во власть Себастьяна, позабыв об осмотрительности. Она долго стоически воздерживалась от шалостей с деревенскими парнями, но теперь, когда ее сжимал в объятиях достойный мужчина, Сюзи не находила нужным стесняться. С первого же взгляда на Себастьяна она поняла, что именно он обучит ее всем тонкостям любви. Сейчас оставалось только плыть по течению и стараться не испортить все своими неловкими действиями.

Как и говорил Себастьян, квартира оказалась пустой. Он без лишних слов затащил ее в спальню и начал раздевать. Как только затрещала молния на платье, Сюзи охватила паника. Словно бы опомнившись, что он перегибает палку, Себастьян сжал ладонями ее лицо и стал покрывать его поцелуями. Постепенно Сюзи успокоилась и расслабилась.

Именно такой она и представляла себе первую ночь с мужчиной: наполненной ласковыми словами, произнесенными шепотом, прикосновениями его теплых ладоней к ее коже и нежными поцелуями…

Волны тихого восторга прокатились по ее телу, легкие, словно дымок, тающий в прохладном вечернем воздухе над крышей их дома в деревне. Себастьян подвел ее к кровати, и она почувствовала, как дрожат у нее колени, а ноги становятся ватными. Она плотнее прижалась к нему, боясь упасть.

Его ласки стали горячее и требовательнее, он грубо сжал ее груди, и она ахнула, почувствовав, как твердеют соски. Себастьян оторвался от ее распухших губ и, оголив ее плечи, начал по очереди сосать соски, покусывая их и постанывая от сладострастия. Сюзи прошептала сдавленным голосом, то ли умоляя оставить ее в покое, то ли прося перейти к более решительным действиям:

— Пожалуйста, Себастьян…

И рухнула на кровать, придавленная горячим мужским телом. Он раздвинул коленом ей ноги и задрал подол.

Сюзи стало стыдно от того, что он увидел ее маленькие белые трусики, едва прикрывавшие лобок. Себастьян сорвал их, одним махом устранив единственный разделявший их барьер, и жадно уставился на промежность. Она знала, что он там рассматривает, чувствовала, — что истекает соком, свидетельствующим о ее возбуждении. Он закрыл глаза и удовлетворенно пробормотал:

— Великолепно, малышка! Ты прекрасна! Раздвинь ножки пошире, я приготовил тебе сюрприз.

С этими словами Себастьян обнажил пенис — невероятно толстый и длинный, он выскочил из трусов, как змея, блестя мокрой глянцевой головкой. Сюзи вытаращила от испуга глаза. Себастьян улыбнулся:

— Дотронься до него! — Он схватил ее руку и вложил в нее член.

Словно завороженная, Сюзи сжала в кулаке пульсирующую плоть и начала мастурбировать.

— Продолжай, — сквозь зубы прошипел Себастьян, сглотнув слюну. Член заметно распух в руке Сюзи. Себастьян зажмурился.

Когда он вновь открыл глаза, то зрачки его расширились настолько, что заняли почти всю радужную оболочку, а взгляд стал расплывчатым и блуждающим. Он просунул руку в промежность Сюзи и, надавив на клитор пальцами, стал тереть его с такой силой, что она пронзительно взвизгнула.

Себастьян встал на колени, надел на фаллос презерватив и стал водить головкой по ее половым губам. Сюзи стиснула зубы, ощутив член в преддверии влагалища, вздрогнула от резкой боли, когда он вошел в лоно наполовину, и хрипло воскликнула: «О Боже!» — когда Себастьян нажал руками ей на бедра, согнув ноги в коленях, и засадил пенис до самой мошонки так, что тот уперся в шейку матки.

Мышцы влагалища сократились, стенки сжались, в клиторе началась бешеная пульсация. Она не ожидала от себя такой бурной реакции.

Себастьян замер, давая ей привыкнуть к тому, что он в ней, и стал ритмично работать торсом. Сюзи завыла, чувствуя, как все глубже и глубже врезается в нее его бур. Кожа Себастьяна покрылась испариной, он вгонял член в Сюзи с таким страшным напором, что вскоре ее охватило пламя. Она раскрыла рот и стала ловить им воздух, боясь задохнуться. А Себастьян продолжал двигать бедрами и пыхтеть, как паровоз. Сюзи зажмурилась и целиком отдалась этому процессу, чувствуя, как внутри ее что-то закипает.

Открыв глаза, она увидела, что Себастьян уставился невидящим взором в стену, словно забыв о ее присутствии, и натужился так, словно бы готовился лопнуть. Лицо его не выражало ничего, кроме желания кончить, он тяжело дышал, раскрыв рот, по лбу струился пот.

Сюзи стало жутковато: ей показалось, что она покинула тело и сверху наблюдает все происходящее на кровати.

Где-то глубоко в ней что-то расслабилось, член проник глубже, и одновременно с резкой болью по лону Сюзи прокатилась горячая волна блаженства. Себастьян вздрогнул, жилы на его шее вздулись, как канаты, он напрягся в предчувствии оргазма.

Сюзи впилась ногтями в его плечи, достигнув пика экстаза, сулящего ей шквал острейших эмоций. Но в этот момент Себастьян резко выдохнул и обмяк, словно спущенный воздушный шар.

Грандиозный заключительный аккорд, которого она так ждала, не прозвучал: Себастьян в решающий момент откатился от нее и лег на спину, положив на лоб запястье. Он закрыл глаза и, выпустив сквозь зубы воздух, произнес:

— Совсем не дурно, крошка! Совсем не плохо для первого раза.

Сюзи ничего не ответила, и он моментально уснул.

Внутри у нее все кипело, тело требовало чего-то большего, чем то непродолжительное блаженство, которое она испытала. Сюзи дотронулась до клитора и начала его поглаживать.

Вскоре она почувствовала приятное тепло, пальцы заработали живее, и по телу пробежала приятная дрожь, сменившаяся негой. Обретя физическое удовлетворение, Сюзи еще долго не могла уснуть, раздраженная отчужденностью и эгоизмом Себастьяна, безмятежно похрапывающего на кровати Холли. Сюзи чувствовала пронзительную опустошенность и разочарование своим первым сексуальным опытом с мужчиной, на которого она возлагала большие надежды. И, глядя на Себастьяна, разрушившего ее девичьи грезы, Сюзи с поразительным хладнокровием подумала, что впредь она будет искать удовлетворения с кем-нибудь другим.

Глава 9

Риордан и Адам шли через дальнее поле фермы Джонсов. За месяц, минувший после отъезда Сюзи из деревни, они виделись всего несколько раз. У Риордан даже появилось подозрение, что Адам ее избегает.

К огромному ее огорчению, он не пожелал повторить и опыт развлечения втроем, как в ту памятную ночь после ужина с Себастьяном. Меган отнеслась к этому философски, но Риордан продолжала надеяться, что Адам все же захочет вновь порезвиться столь оригинальным образом, как это случалось обычно раньше с ее прежними приятелями.

Поначалу ей казалось, что столь необычная забава напугала Адама, но он с удовольствием переспал с ней после этого еще три раза. Беда состояла в том, что для нее три сношения в месяц было слишком мало, тем более что в последний раз она не получила удовлетворения. Риордан ужасно страдала, и равнодушие Адама сводило ее с ума.

Сегодня он был особенно задумчив и рассеян, и Риордан восприняла внезапно начавшуюся грозу как добрый знак. Схватив Адама за руку, она увлекла его в амбар.

— Бежим быстрее, иначе промокнем до нитки! — крикнула она, с опаской поглядывая на черные тучи. Словно бы в подтверждение ее слов, хлынул дождь.

Смеясь и встряхивая мокрой головой, она первой вбежала в амбар и с наслаждением вдохнула теплый сырой воздух, пропитанный запахом прелой соломы. Адам заметил голодный блеск в ее глазах и почувствовал, как сердце его учащенно забилось…

Ее обнаженная плоть приятно согревала его кожу, твердые соски упирались в грудь, а мягкий живот трепетал под напором его эрекции. Риордан тихонько постанывала, стараясь возбудить его, и виляла бедрами.

— Мне так хорошо с тобой, любимый, — шептала она, целуя его плечи и шею.

Адам закрыл глаза и прислонился спиной к опорному столбу. Риордан встала перед ним на колени и взяла пенис в рот, сжав его в кулачке. Он почувствовал знакомое волнующее ощущение в мошонке, его бросило в жар. Риордан усердно обсасывала головку и прилежно двигала рукой вверх-вниз. По крыше амбара барабанил дождь. В носу Адама щекотало от запаха гнилого сена. Риордан начала сильнее втягивать щеки и сжимать член в кулаке. Адам вздрогнул и едва не упал на холодный каменный пол. И как ни странно, желание вдруг покинуло его вопреки всем стараниям Риордан выдоить из него сперму. Заметив, что дело не идет на лад, она разочарованно спросила:

— Тебя что-то тревожит? Может быть, нам пора поговорить по душам?

Адам пожал плечами и отвернулся.

— Извини, со мной такое впервые…

Они вышли из амбара и пошли через поле к дороге.

— Ты стал сам не свой после отъезда Сюзи, — наконец сказала Риордан. — И не спорь со мной, я все понимаю. Она дала о себе знать?

Адам покачал головой: Сюзи до сих пор не написала им и даже не позвонила. Диана потеряла сон и покой, Адаму же порой хотелось сесть на поезд и отправиться на поиски, чтобы, найдя ее в Лондоне, свернуть ей шею за такое возмутительное поведение. Безжалостная эгоистка!

— А я сегодня получила от нее открытку! — сказала Риордан. — Вот, прочти!

Он взял открытку и, перевернув, прочитал на обратной стороне:


«Привет! Лондон превзошел все мои ожидания. Себастьян заставляет меня много работать, но для отдыха все же находится время. Пиши мне по адресу… Сюзи».


— Я могу это взять? — спросил Адам, пытаясь скрыть досаду на Сюзи за то, что она написала подруге, а не ему и не матери.

— Ради Бога, — пожала плечами Риордан.

— Я хочу показать открытку Диане, это ее успокоит. Послушай, может быть, сходим вечером в бар?

Обоим стало ясно, что это сказано не от чистого сердца.

— Послушай, Адам! — Риордан остановилась и развернула его лицом к себе. — Зачем играть в кошки-мышки? Не лучше ли покончить с этим и остаться друзьями? Нет, молчи, не возражай! — Она приложила палец к его губам. — Поговорим начистоту! Я девушка темпераментная и молодая, мне требуется ежедневно удовлетворять свои физиологические потребности. В нашей деревне о каждом все известно, так что с двумя парнями сразу скрытно не погуляешь. Рано или поздно до тебя дойдут слухи обо мне.

— Ты уже присмотрела кого-то в партнеры? — спросил Адам, неожиданно почувствовав облегчение.

— Да, у тебя развязаны руки! — Риордан расхохоталась.

— Желаю успеха! — Адам улыбнулся.

— Нам было хорошо, правда?

— Конечно, Риордан Дэвис! Ты славная девушка.

— Безусловно! И Сюзи тоже, со временем ты и сам это поймешь. Или уже понял?

— Не понимаю, куда ты клонишь… — смущенно ответил Адам, пряча глаза.

— Ты все понимаешь! Давай поцелуемся в последний раз, и я пойду.

Адаму вдруг стало жаль, что они уже не будут часто встречаться. Общение с этой хохотушкой скрасило первые дни его пребывания в незнакомой стране, и он был рад, что она предложила ему свою дружбу. Но Риордан была права: в их отношениях что-то изменилось, и поддерживать их такими, какими они были прежде, не имело смысла. Риордан кивнула ему на прощание и ушла.

Он проводил взглядом ее соблазнительную фигуру и подумал, что она не станет возражать, если ему захочется по-быстрому перепихнуться с ней. Он ухмыльнулся и побрел в направлении своего дома.

Ему вдруг вспомнилось, что в кармане у него лежит открытка от Сюзи, и на душе заскребли кошки. Может быть, зря он ее поцеловал? А что, если немедленно поехать в Лондон, разыскать там Сюзи и принудить ее поговорить с ним по душам? Вдруг и она мучается от сексуальной неудовлетворенности и мечтает о чем-то большем, чем жаркий поцелуй впопыхах? Адам терпеть не мог подавлять свои сексуальные эмоции, и поэтому ему представлялось вполне разумным довести начатое дело до логического конца. А как только страсть будет утолена, он, возможно, перестанет думать о Сюзи и днем, и ночью.

Рассудив таким образом, Адам приободрился и решил, что с удовлетворением низменных инстинктов можно повременить. А пока ему следовало поторопиться сообщить Диане, что ее дочь жива и здорова.


У Сюзи ужасно ныли ноги. Она с утра моталась с портфелем фотографий по редакциям различных журналов и так устала, что с трудом доковыляла до квартирки Холли, мечтая о горячей ванне, после которой она уляжется с чашечкой горячего сладкого чая на диван и будет отдыхать.

Но едва она отперла входную дверь, как поняла, что подруга в квартире не одна. А сделав несколько шагов по коридору, Сюзи увидела, что дверь спальни распахнута, а на кровати пыхтят и сопят, стремительно приближаясь к оргазму, ее темнокожая подруга и бронзовотелый Себастьян.

Сюзи швырнула портфель на пол и, плюхнувшись на диван в гостиной, громко объявила им о своем приходе:

— Привет! Я пришла!

Она скинула тесные туфли и стала массировать ступни. Она не впервые заставала своих приятелей во время соития и оставалась спокойной. Но когда это произошло с ней в первый раз, Сюзи испытала шок. Если бы полтора месяца назад ей сказали, что она быстро привыкнет к подобным картинам, Сюзи ни за что бы в это не поверила.

Стоны и крики в соседней комнате достигли крещендо. Сюзи закрыла глаза и вытянулась на диване. Она с удовольствием заткнула бы уши, но это ей не помогло бы в такой крохотной квартирке.

Отзвуки совокупления Холли и Себастьяна все же оказывали на нее определенное воздействие. Ей становилось неспокойно от их вызывающего бесстыдства. У нее возникало ощущение, что они нарочно заставляют ее присутствовать при их половых актах, навязывают ей роль подневольного наблюдателя.

Когда это случилось в первый раз, Сюзи спала на кушетке, вернувшись из бара, где они отмечали ее вступление в цех профессиональных моделей. Разбудил ее сдавленный стон. Сжавшись в комок в темном углу, Сюзи со страхом прислушалась. Раздалось тихое хихиканье Холли, потом послышался мягкий баритон Себастьяна:

— Потише, малышка, иначе мы разбудим и напугаем до смерти нашего цыпленочка!

Сюзи оцепенела, не зная, то ли притвориться спящей, то ли вскочить и закатить им грандиозный скандал. Пораскинув мозгами, она пришла к выводу, что скандал в чужой квартире лучше не устраивать. А подумав еще немного, решила, что может спокойно встать и, пройдя в ванную, понаблюдать оттуда за тем, чем они с таким упоением занимаются.

Решиться на столь смелый шаг в ту ночь Сюзи не смогла. Однако звуки, сопровождавшие жаркую любовную сцену, так возбудили ее, что она села на кушетке и стала смотреть, что творится в комнатке Холли. У нее тотчас же пересохло в горле. Темнокожая красотка и Себастьян, оба обнаженные, катались, обнявшись, по атласной простыне, то и дело меняя позы в процессе сладострастной пляски.

Сюзи не выдержала и вновь улеглась на кушетку. Ее кожа покрылась пупырышками и стала горячей, соски встали торчком, от стонов и вздохов совокупляющихся кружилась голова.

Она закрыла глаза и вспомнила, как страстно обнимал ее Адам на станции, как она прижималась к его сильному молодому телу и как упирался ей в низ живота его член. А что ощущает Холли, когда Себастьян овладевает ею? И почему она, Сюзи, не испытала с ним удовлетворения?

Желая выкинуть Себастьяна из головы, она сосредоточилась на Адаме. Ей не составило труда представить выражение его лица во время полового акта, нарисовать в своем воображении картину медленного входа его члена в ее влагалище, с удовольствием впускающего желанного гостя.

Однако в ее росистом лоне было пусто. В низу живота болезненно заныло, и тотчас же всплыли все обиды и грустные мысли, скопившиеся в ее сознании за недели суматошной жизни в Лондоне. У Сюзи возникло ощущение, что ее стукнули кувалдой по голове. Она едва не захныкала, почувствовав тоску по дому, маме и друзьям, оставшимся в спокойной и милой уэльской деревне. И зачем она убежала от всего этого?

Сильнее всего тосковала она по ласковым рукам Адама. Ей хотелось, чтобы он оказался сейчас рядом с ней и гладил ее своими ладонями, прижимал к груди и целовал, а потом ввел крепкий член во влагалище, ставшее совсем мокрым, и мощными толчками вознес ее на облака.

Но так было только в первый раз, когда она стала свидетельницей совокупления Холли и Себастьяна. Сейчас же Сюзи наслаждалась собственным спокойствием и с гордостью думала, как сильно она изменилась за время, проведенное в Лондоне. Половое сношение, происходившее в нескольких шагах от нее, не вызывало в ней прежнего смятения. Все было в порядке вещей, и у нее больше не возникало безумного желания мысленно рисовать красочные картины собственного совокупления с мужчиной, который всего-то один раз ее поцеловал.

Желая доказать самой себе, что она перевоплотилась из наивной провинциалки в светскую львицу, Сюзи отправила Риордан открытку. Она понимала, что подружка непременно покажет ее Адаму и тот прочтет между строк невинного текста ее подлинное послание, а именно: «Как видишь, я прекрасно обхожусь и без тебя!»

Так она утрет ему нос, докажет, что строила не воздушные замки, а реальные планы, которые теперь воплощает в жизнь. Он поймет, что, переехав из деревни в Лондон, она стала взрослой, самостоятельной и сильной женщиной, и изменит к ней отношение.

Написать Диане она пока не решалась, ей было больно даже вспоминать о ней. Однако позвонить матери Сюзи намеревалась в самое ближайшее время, как только она окончательно обустроится в Лондоне и будет уверена в завтрашнем дне. Пока же вполне достаточно и открытки Риордан — подружка наверняка передаст матери, что у нее все хорошо и волноваться за нее не надо.

— Как успехи? — раздался баритон Себастьяна. Он вошел в гостиную, обмотав бедра полотенцем.

— Хвастаться нечем, — призналась Сюзи, стараясь не смотреть на его влажные после душа волосы и мощную грудь.

Он догадался, что действует на Сюзи возбуждающе, и начал бесцельно расхаживать по квартире, притворившись, будто бы что-то ищет. Наконец он успокоился и, закурив сигарету, внимательно взглянул на Сюзи сквозь облачко дыма.

— Пора тебе отрабатывать вложенные в тебя деньги, — наконец произнес он.

— Что ты имеешь в виду? — наморщив лоб, встревоженно спросила Сюзи.

— А все это! — Он описал рукой с сигаретой круг в воздухе. — Затраты на твою прическу, одежду, проживание и питание. Или ты полагаешь, что я альтруист? Нет, милочка, долг платежом красен!

Сюзи поблекла и потупилась, от ее самоуверенности не осталось и следа. Действительно, фактически она жила в Лондоне за счет Себастьяна. Какое же она имела моральное право воображать себя сильной, мудрой и бывалой женщиной? Да она обыкновенная содержанка!

— Вижу, что ты все понимаешь, крошка. Так вот, я вправе потребовать от тебя возврата долга. Довольно сидеть на моей шее!

В комнату вошла Холли, на ходу затягивая потуже пояс махрового халата.

— Ради всего святого, Себастьян! Дай ей еще немного времени, чтобы освоиться в Лондоне, — воскликнула она.

— А ты заткнись! — рявкнул он.

Не обращая внимания на тишину, воцарившуюся в гостиной, Себастьян подхватил с пола портфель Сюзи и вывалил на стол фотографии.

— Возможно, это не совсем то, что нужно… — пробормотал он, просматривая снимки. — Попробуем снять в ином ракурсе…

— Однако редактор журнала «Подросток» сказал, что…

— «Подросток»? — Себастьян поморщился. — Не слушай любителей, они ничего не смыслят в этом деле… Нет, я знаю, как тебя использовать! Холли, позаботься, чтобы она была у меня в студии завтра к полудню. Пора показать миру Сьюки!

Он ушел в спальню, и подруги переглянулись. Холли ободряюще улыбнулась Сюзи, но улыбка получилась искусственной.

— А не прошвырнуться ли нам в город? — предложила Холли. — Хватит киснуть.

— Но ведь завтра я должна быть в форме…

— К полудню! Давай сходим на мужской стриптиз. Мускулистые, блестящие от масла тела, кожаные набедренные повязки и все такое… Тебе понравится! Бар называется «Четыре пера».

Сюзи расхохоталась: Холли знала, как поднять ей настроение.

— Только подождем, пока уйдет Себастьян, — сказала темнокожая подружка и многозначительно подмигнула ей.


«Четыре пера» был баром, где Холли расслаблялась. Он располагался неподалеку от ее квартиры, и, как догадывалась Сюзи, Холли частенько туда заглядывала.

Сюзи бар не понравился: там было шумно и многолюдно, все нещадно дымили сигаретами и вели себя слишком развязно. На девушек там никто не обращал внимания, и это задевало самолюбие Сюзи. Обстановка в этом баре напоминала ту, к которой она привыкла в своем захолустье и от которой бежала, чтобы стать звездой, в Лондон. Поэтому она предпочитала отдыхать в каком-нибудь приличном клубе или модном баре.

Но в этот вечер обстановка в баре была иная. Это Сюзи почувствовала, едва лишь они вошли в полутемный зал: там было слишком много женщин, а нескольких мужчин, стоящих у стойки, отличали поразительно развитая мускулатура и подчеркнутое безразличие к происходящему вокруг них. Холли зашла в уборную, потом купила у стойки четыре бутылки пива и подошла к Сюзи, изумленно рассматривающей странную публику.

— Мы пришли вовремя! — радостно воскликнула Холли. — Давай подойдем поближе к помосту!

Она стала проталкиваться сквозь плотную толпу зрительниц, увлекая за собой Сюзи и не обращая внимания на угрозы и недовольные выкрики, несущиеся им вслед.

— Стой здесь! — сказала она, когда они протиснулись к сцене. — Зрелище стоит того, чтобы из-за него нам намяли бока.

Заиграла музыка, и трое загорелых мускулистых мужчин в обыкновенных костюмах вышли на подиум. Зал взорвался воплями возбужденных женщин. Актеры начали танцевать.

Дальше началось что-то невообразимое. Мужчины на сцене стали раздеваться. Толпа зрительниц озверела и подалась вперед, грозя снести сцену. Покосившись на Холли, Сюзи с удивлением обнаружила, что та орет как ненормальная, пьет пиво из горлышка и беззастенчиво пялится на полураздетых актеров.

Один из них заметил ее и крикнул:

— Эй, Холли! Залезай сюда! Нам потребуется твоя помощь!

— С удовольствием, ты же знаешь! — крикнула в ответ темнокожая красотка и подалась вперед. Актер наклонился и поцеловал ее.

От удивления у Сюзи глаза полезли на лоб. Раскрыв рот, она смотрела, как высокий и широкоплечий танцор с бархатистой смуглой кожей, щедро смазанной маслом, целует ее подругу. Холли бесцеремонно поглаживала его плоский живот, дергала за волосы, стянутые в хвостик на затылке, и дотрагивалась до набедренной повязки. Когда она чересчур увлеклась, актер шутливо шлепнул ее ладонью по шаловливым ручонкам.

— А ты, как я вижу, сегодня не одна, Холли! Познакомь меня с подружкой! — сказал он, покосившись на Сюзи.

— Так вы знакомы? — изумленно воскликнула она.

Холли расхохоталась, озорно сверкнув глазами. Она была перевозбуждена и сочилась вожделением. Окинув Сюзи насмешливым взглядом, Холли обернулась к танцору и махнула рукой:

— Она еще ребенок, не приставай к ней!

Оскорбленная до глубины души, Сюзи обожгла ее обиженным взглядом и посмотрела на актера. Он пронзил ее хищным взглядом, от которого у нее мурашки побежали по коже, а ноги приросли к полу. Танцор наклонился, и его свежий мужской пот ударил ей в ноздри. Покачивая бедрами, он прошептал ей на ушко:

— Увидимся после шоу, крошка!

Он стоял так близко, что она отчетливо видела багровую головку члена за узкой кожаной повязкой, прикрывавшей его мужское достоинство. Сюзи показалось, что она вот-вот кончит. Она почувствовала себя жестоко обманутой, когда танцор отошел от края сцены и присоединился к своим коллегам, которые обнимали и целовали Холли у всех на виду. В голове у Сюзи помутилось.

Она даже не заметила, когда Холли вскарабкалась на помост. Судя по блаженному выражению лица, ей нравилась новая роль. Она двигалась по сцене с ловкостью профессиональной танцовщицы. А когда двое актеров подняли ее на руках, а третий стал тискать ее груди и ягодицы, Холли потянулась, словно кошка, и нахально осклабилась.

Женщины в зале пришли в неистовство. Они требовали, чтобы танцоры поскорее разделись. Сюзи не верила своим ушам и глазам, такое она видела впервые…

Актеры раскачали Холли за руки и за ноги, швырнули ее в обезумевший зал и пустились в бешеную пляску. Наконец они сорвали с себя набедренные повязки и стали танцевать голыми.

Толпа осатанела, Сюзи подумала, что сцену сейчас снесут. Все рванулись вперед. Холли схватила Сюзи за руку и утащила ее за кулисы. В дверях стоял, скрестив на груди руки, рабочий сцены, похожий на сказочного людоеда. Но и он, как оказалось, знал Холли и, приветливо улыбнувшись ей, пропустил девушек в служебное помещение. Там отдыхал один из темнокожих танцоров.

— Привет, крошка! — воскликнул он. — Ты пришла на вечеринку? Да не одна, а с подружкой!

— Сюзи поедет домой! — ответила Холли. — А я останусь.

— Я не хочу ехать домой! — возразила Сюзи. — Почему мне нельзя остаться?

— Я тебе потом все объясню, — нахмурившись, ответила Холли. — Вечеринка только для своих…

— Пусть девчонка остается, — заступился за Сюзи танцор.

— Послушай, Сюзи, я хочу хорошенько оторваться и оттянуться. Ты поняла? А тебе нужно выспаться: завтра съемки!

Сюзи ошалело захлопала глазами: она не знала таких словечек. Однако признаваться в этом Холли ей не хотелось, поэтому она передернула плечиками и фыркнула: дескать, не дура, все понимаю, только ты напрасно за меня волнуешься.

— Будь паинькой, поезжай домой! — повторила Холли.

— У меня возникла идея получше! — вмешался в спор танцор, который пытался соблазнить Сюзи во время представления. — Малышка, промочи горлышко и отдохни немножко!

В пику упрямой подруге Сюзи взяла предложенный ей бокал и залпом осушила его. Танцоры начали о чем-то разговаривать с Холли, а оставленная без внимания Сюзи плюхнулась на стул, обтянутый плюшем, и, вытянув ноги, откинула назад голову.

Спустя несколько минут она почувствовала странную тяжесть во всем теле. Голоса и смех присутствующих доносились до нее как сквозь вату, она не могла разобрать ни слова. Ее сморил тяжелый сон, и она пробормотала:

— Пожалуй, я немного посплю…


Проснувшись на другое утро в одиннадцать часов, Сюзи долго не осмеливалась пошевелиться: такой головной боли с похмелья она еще не испытывала. Холли смерила ее сочувствующим взглядом и воскликнула:

— Вставай немедленно! Мне нужно тащить тебя через весь город к Себастьяну!

Сюзи что-то нечленораздельно промычала и накрылась подушкой от яркого света, слепившего глаза.

Но Холли не отступала, она принялась трясти Сюзи за плечи, приговаривая:

— Вставай, говорю тебе! Нужно чистить перышки и сматываться!

— Отвяжись! — промычала Сюзи. — Я умираю.

Язык распух и едва шевелился, она с трудом произносила слова. Однако настойчивость подруги вынудила ее собраться с остатками сил и встать. Едва волоча ноги. Сюзи по стеночке прошла в ванную и встала под душ. Ледяная вода моментально отрезвила ее, она включила горячую воду и стала с наслаждением мыться.

Холли быстро смекнула, что это может затянуться надолго, и, выключив воду, вытащила Сюзи из-под душа и стала растирать ее полотенцем.

— Я сама! — Сюзи попыталась отнять у нее полотенце.

— Некогда! — рявкнула Холли. — Себастьян сбесится, если увидит тебя в таком виде.

Сюзи нахмурилась. В голове кто-то стучал по барабану, во рту была помойка, словно она закусывала грязным носком. Некоторые эпизоды вчерашней вечеринки начали всплывать в памяти. Но как она оказалась в квартире?

— Холли, что с нами вчера произошло? — слабым голоском спросила она, безвольно уронив руки.

— А ты ничего не помнишь?

— Абсолютный провал памяти! Неужели я так напилась?

— Винсент растворил в твоем напитке какую-то пилюлю, — пожала плечами Холли. — Ты, похоже, раньше не глотала такие таблетки, вот тебя и развезло. Не волнуйся, крошка, со мной тоже так было поначалу. А теперь, как видишь, привыкла.

— Кто такой Винсент?

— Тебе лучше знать! — хохотнула Холли. — Ведь вы с ним протанцевали весь вечер. Или ты и это забыла?

Сюзи вытаращила осоловелые глаза. Ей вспомнилось, как она осушила залпом бокал и как потом у нее закружилась голова… Спустя некоторое время, однако, она почувствовала необыкновенную легкость и бодрость. И еще — какое-то непривычное покалывание под кожей…

Она отчетливо ощутила каждый волосок на своем теле, прикосновение ткани трусов к набухшим от вожделения половым органам, теснение в груди. Ей стало жарко.

Кто-то включил проигрыватель, комнатка наполнилась интимной музыкой. Незнакомые мужские руки обняли ее за плечи и талию, Сюзи подняла голову и увидела чьи-то изумрудно-зеленые глаза.

— Меня зовут Винсент, крошка! — прохрипел незнакомец.

У Сюзи по спине побежали мурашки.

— А меня — Сьюки, — заикаясь ответила она осевшим голосом.

Разговаривать ей не хотелось, как и узнавать что-либо о незнакомце. С нее хватало прикосновения его сильного молодого тела, пахнущего мускусом и потом, исходящего от него жара и волнения, которое он пробуждал в ней. С этого момента воспоминания утратили четкость, они походили больше на обрывочные туманные эпизоды, а не на ясную картину всего случившегося с ней накануне. Вроде бы она долго танцевала с Винсентом, то медленно, то быстро, постепенно приходя в возбуждение, граничащее с экстазом, задыхаясь от спертого, прокуренного воздуха и обливаясь липким потом.

Из дальнего угла за ней наблюдал, развалившись на стуле в ленивой позе, другой танцор, но она не видела выражения его лица: его скрывали длинные темные пряди волос. Сюзи специально виляла бедрами и поворачивалась к парню в танце так, чтобы подчеркнуть свои прелести. Войдя в раж, она стала тереться промежностью о бедро Винсента, используя его как инструмент для мастурбации. Она вела себя как бесстыжая кошка.

Конечно, Сюзи понимала, что затеяла опасную игру, но это лишь подстегивало ее и толкало на новые провокационные намеки.

Холли танцевала с Марком. Пока он обнимал ее, другой, четвертый, мужчина сосредоточенно тискал ее зад. Войдя во вкус, парень задрал ей подол до ягодиц и стал любоваться ее соблазнительными дынями, разделенными серебристой полоской трусиков. Длинные, стройные ноги Холли были восхитительны, они повергли Сюзи в шок.

Парень упал на колени и, раздвинув ягодицы мулатки, начал облизывать ложбинку между ними. Холли положила голову Марку на плечо и блаженно улыбнулась.

Винсент развернул Сюзи спиной к себе и лицом к веселой троице и начал тереться о нее напрягшимся пенисом. Руки его сжали ее бедра, движения торса обрели уверенность и ритмичность, член едва ли не проникал сквозь материю в лоно. Сидевший на стуле мужчина встал и подошел к ним, но Сюзи была настолько загипнотизирована эротической сценой, происходящей у нее на глазах, что даже не пошевелилась.

Словно бы действуя по апробированному сценарию, Холли медленно опустилась на колени перед Марком. Не прекращая лизать ей промежность, мужчина позади нее вцепился ей в бедра и приподнял ее зад так, чтобы ему было удобно облизывать его.

Марк сдернул с себя набедренную повязку и, встав на колени, уперся головкой члена в губы Холли. Она издала томный грудной стон и встала на четвереньки. Мужчина, находившийся позади нее, раздвинул ее ягодицы пошире.

Упираясь локтями в пол, Холли раскрыла рот и покачнулась, когда член Марка наполовину исчез у нее во рту. С наслаждением облизав его, она принялась дразнить головку языком. Член радостно задрожал и надулся.

Холли вздохнула и, зажмурившись, поглотила его целиком, сжав губами основание у лобка. Судорожно глотнув, она начала сосать, втягивая щеки и двигая головой вверх и вниз. Мужчина, стоявший на коленях перед ее выпяченным задом, вытащил член и стал тыкать им в ложбинку между ягодицами, одновременно мастурбируя. Он напрягся и закрыл глаза, ноздри его хищно раздулись, он тяжело дышал, предчувствуя семяизвержение.

Винсент тоже не терял времени даром: он просунул руки Сюзи под блузку и сжал ей груди. Она довольно охнула и застонала. Винсент только этого и ждал: он грубо сорвал с нее блузку и бюстгальтер и крикнул парню, стоявшему рядом:

— Соси ее груди, Шон! А я пощупаю у нее в промежности.

Его бесцеремонность еще больше возбудила Сюзи. Он задрал ей юбку и, стянув с нее трусики, грубо вложил в промежность пятерню. От нажатия его большого пальца на трепещущий клитор Сюзи сладострастно охнула и завертела бедрами, сильнее прижимаясь к его пальцам, терзающим ее мокрую от соков плоть.

Винсент оправдал ее ожидания: просунув два пальца во влагалище, он стал имитировать половой акт, одновременно массируя клитор. Шон в это время сосал ей грудь, щипал соски и лизал их языком.

Сюзи взглянула поверх его головы и увидела, что парни, занимающиеся Холли, уже на грани оргазма. Тот из них, что терся пенисом о ее зад, вдруг замер, вздрогнул и выпустил густую струю беловатой жидкости из лиловой головки на шоколадную кожу спины и ягодиц мулатки.


В следующий миг Сюзи истошно вскрикнула и кончила, отчего покачнулась и навалилась на Шона. Марк тоже вскрикнул и с наслаждением наполнил спермой большой чувственный рот Холли. Очень довольная, она стала судорожно глотать, но спермы оказалось столько, что часть ее потекла по губам и подбородку.

Сюзи охватило желание подойти к Холли и слизать с нее остатки семени. Забыв о Винсенте и Шоне, она подползла к подружке на четвереньках. Холли наблюдала за ее действиями с откровенным восторгом. И Сюзи захотелось поцеловать ее в рот.

В темных глазах мулатки вспыхнули неземные огоньки, они притягивали Сюзи словно магниты. Медленно, нерешительно протянув к лицу Холли руку, она дотронулась пальцем до гладкой шоколадной кожи. Их обеих окутала особая аура, они забыли о присутствии мужчин в комнате.

Холли застыла, выжидая, что еще предпримет Сюзи. Восприняв это как молчаливое приглашение к активным действиям, Сюзи подалась вперед и слизнула капельку спермы с подбородка подружки.

Сперма оказалась горьковато-соленой на вкус, но сладкой была кожа мулатки. Сюзи утробно заурчала и принялась жадно облизывать ее подбородок. Ничего вкуснее она еще не пробовала. Жаркое дыхание Холли согревало лицо Сюзи, пухлые сексуальные губы манили ее к себе. И кончиком языка она провела по их кромке.

Холли затрепетала. Девушки подвинулись друг к другу еще ближе и сели бок о бок на полу, покрытом линолеумом. Сюзи провела ладонью по затылку Холли и, заглянув ей в глаза, наклонилась и поцеловала ее.

Она не думала, что это подействует на нее так возбуждающе. Но едва лишь их язычки столкнулись, как по телам пробежала сладостная дрожь. Живот Сюзи снова стал мягким, половые губы набухли и увлажнились, и Холли, почувствовав это, прижалась сосками к ее голым грудям.

Их словно бы ударило током, а губы, руки и груди задрожали. Глухо вскрикнув, Холли порывисто обняла Сюзи и прижала ее к себе. Сюзи стала целовать ей шею, проводя языком влажную дорожку между ключицами и ниже, к ложбине между грудями.

Сжав тяжелые шоколадные груди мулатки, Сюзи принялась щипать ее соски, целовать их по очереди и дразнить язычком. Холли замотала головой и застонала:

— Ниже, ниже!

Сюзи не нужно было повторять дважды. Она уложила Холли на спину и принялась ласкать губами и языком ее половые органы. Понюхав их, она воскликнула:

— Как вкусно пахнет! — И начала облизывать срамные губы.

Под ними трепетали внутренние половые губы, а дальше блестела сочная розовая плоть преддверия влагалища. Очарованная красотой сокровищницы наслаждения, Сюзи раздвинула пошире ноги Холли и, зажмурившись от блаженного предчувствия, осторожно провела кончиком языка по краю наружных половых губ. Холли замурлыкала, и Сюзи лизнула всей поверхностью языка разбухший клитор.

Затем она стала обводить его языком, поглаживая бедро Холли. Мулатка извивалась и стонала все громче. Угадав нужный момент, Сюзи снова с силой лизнула клитор, и Холли, выгнувшись дугой, прижалась низом живота к ее рту. Сюзи стала сосать клитор. Тот задрожал, Холли кончила и блаженно раскинула руки. Сюзи с победным видом оглянулась по сторонам и с поразительной отчетливостью представила, какие у нее открываются возможности в компании четырех возбужденных парней и темпераментной подружки. Музыка заиграла громче, глаза Сюзи вспыхнули, как у кошки…


Неудивительно, что Холли так странно смотрела на нее! Сюзи обняла подружку и смачно поцеловала ее в губы.

— Я все вспомнила! — с радостной улыбкой воскликнула она. — Разве такое забывается?

Холли покраснела и опустила глаза.

— Не будем сейчас говорить об этом, нам пора ехать! Нельзя опаздывать на деловую встречу с Себастьяном.

— Но мы еще вернемся к этому разговору позже?

— Да, конечно, — ответила Холли, взглянув ей в глаза.

— Вот и прекрасно! А теперь побежали! Поедем на метро?


Возле подъезда многоквартирного дома, в котором находилась фотостудия Себастьяна, крутилась та же стайка нахальных юнцов. На лестнице по-прежнему воняло кошачьей мочой. У Сюзи запершило в горле. Лифт не работал, пока подружки поднимались пешком по лестнице, у Сюзи подскочило давление.

— Он нарочно снял квартиру на самом верху? — спросила она у Холли.

Ничего не ответив, подруга постучала в дверь. Она тотчас же распахнулась, из полумрака прихожей на них хмуро взглянул Себастьян.

— Опаздываешь, — пробурчал он, обращаясь к Холли.

— Извини, мы поздно вернулись домой, — виновато промямлила мулатка.

Себастьян обжег ее ненавидящим взглядом, но взял себя в руки и нарочито безмятежно промолвил:

— Береги себя для работы, глупышка. Иначе придется отрабатывать штраф.

Холли посерела и, пробормотав извинения, поспешно удалилась, даже не попрощавшись с Сюзи.

— Проходи, нам нужно работать, — поторопил ее Себастьян. — Или ты уже не хочешь стать топ-моделью?

— Нет, хочу! — Сюзи испуганно влетела в студию.

— А я думал, ты решила переквалифицироваться в девушку по вызову, — ухмыльнулся Себастьян. — Сядь в кресло!

Сюзи села, и он включил освещение, закатал рукава рубашки и посмотрел на нее через объектив.

— Расслабься! — приказал он. — Улыбнись! Теперь поверни голову влево. Хорошо!

Защелкал затвор. Сюзи принимала все новые и новые позы и постепенно расслабилась. Эта работа ей нравилась. Себастьян уверял, что она является важной частью ее будущей карьеры. Сюзи улыбнулась, и Себастьян похвалил ее:

— Замечательно! Ты делаешь успехи, малышка! У тебя талант для такой деятельности. Отдохни, пока я сменю кассету.

Перезарядив аппарат и сделав несколько затяжек сигаретой, он окинул Сюзи оценивающим взглядом и сказал:

— Сними бюстгальтер, малышка!

— Что? — удивленно вытаращила глаза Сюзи, подумав, что ослышалась.

— Снимай лифчик, тебе говорят! У меня мало времени.

Сюзи стало душно.

— Извини, Себастьян, но я не стану сниматься голой! — отдышавшись, выпалила она. — Мы так не договаривались…

Себастьян пошло расхохотался:

— Не смеши меня, крошка. Показывай сиськи!

Сюзи поняла, что он не шутит. На глаза у нее навернулись крупные слезы, в горле пересохло от обиды.

— Нет, я не смогу! — прошептала она.

Ее мутило при мысли, что она станет позировать перед фотокамерой обнаженной. Себастьян начал нервничать.

— А что тебя смущает?

— Не хочу, вот и все!

— Тогда собирай сумку и проваливай в свое захолустье! С таким характером тебе никогда не стать топ-моделью!

Его сердитый тон напугал Сюзи.

— Но разве нельзя демонстрировать модную одежду и сниматься для каталогов? — робко спросила она.

— Радость моя, не будь такой наивной! Неужели ты действительно думаешь, что я потратил на тебя тысячу фунтов ради того, чтобы ты рекламировала образцы верхней одежды? — Он запустил в волосы пятерню. — Ты хочешь получить хорошую работу или нет?

— Хочу! — выдохнула она, опустив глаза.

— Не передумаешь? Лучше скажи сразу и отправляйся в родные поля. Никто тебя не удерживает.

— Нет! Нет! Я не хочу уезжать! — испуганно вскричала Сюзи.

— Тогда делай то, что я говорю. Используй свое тело! Пойми, я художник, ты будешь выглядеть на снимке как богиня, а не вульгарная шлюха. Вытри слезы, расстегни блузку и сними лифчик! — Он впился в нее гипнотизирующим взглядом.

Сюзи дрожащими пальцами расстегнула пуговицу. По щеке скатилась слеза. Вспышка ослепила ее, и она подпрыгнула.

— Продолжай, крошка! Всепрекрасно! — подбодрил ее Себастьян. — Слезы — это так трогательно! Посмотри на меня! Ах, как хорошо!

Сюзи расстегнула все пуговицы и поежилась от прохладного воздуха.

— Продолжай в том же духе! — командовал Себастьян. — Расправь плечи! Выпяти грудь! Вот так, молодец!

Глаза его весело сверкали, он был очень доволен. Сюзи стало не по себе, ей не хотелось позировать обнаженной. В конце концов, убеждала она себя, в голой груди тоже есть своя красота.

— Подбоченься, наклонись, выпяти груди, улыбнись!

Себастьян благодушно улыбался, Сюзи успокоилась и послушно исполняла все его команды. Он снимал кассету за кассетой, постоянно подбадривая ее и делая комплименты:

— Я знал, что ты наделена особым даром! Я сразу распознал в тебе будущую топ-модель. Положи пальчик в ротик и смотри в объектив! Замечательно! Ты на правильном пути, крошка.

Сюзи попыталась улыбнуться, но не смогла: у нее свело скулы. Себастьяну она не верила и больше всего на свете хотела бы узнать, куда приведет ее этот путь.

Глава 10

Обычно Адам не разглядывал журналы, выставленные на верхних полках местного супермаркета. Но, поневоле став монахом после разрыва с Риордан, он, к собственному изумлению, поймал себя на том, что все чаще поглядывает на обложки сомнительных изданий.

Однако он менее всего ожидал увидеть на одной из них улыбающуюся Сюзи.

Убедившись, что это действительно она, Адам купил все имевшиеся в наличии экземпляры и, не обращая внимания на косые взгляды продавщиц, объехал все магазинчики и газетные киоски в радиусе десяти миль, повсюду скупая такие же журналы.

Вернувшись домой, Адам заперся в своей комнате и, сорвав с журнала прозрачную пленку, как следует рассмотрел фотографию обнаженной красотки по имени Сьюки. Ему стало ясно, почему Сюзи, перевоплотившаяся в Сьюки, не дает знать о себе родственникам. Она стыдится сообщить им о своем новом амплуа. Если бы Диана увидела этот позор, она бы умерла от разрыва сердца.

Адам решил отправиться на следующий день в Пемброкшир и очистить там от этой нечисти все магазинные полки. На смену растерянности пришла ярость. Это проделки гнусного Себастьяна Семпла! По собственной воле Сюзи не стала бы позировать обнаженной.

Взгляд Адама невольно задержался на ее кремовой коже, скользнул по грудям и животику…

— Проклятие! — в сердцах воскликнул он, чувствуя, что у него начинается эрекция.

Как она посмела! Адам чувствовал себя глубоко оскорбленным и преданным Сюзи. Теперь тысячи мужчин будут пялиться на нее и даже онанировать, кончая прямо на глянцевую обложку! Кровь Адама вскипела от такого предположения.

Оставаться равнодушным в сложившейся ситуации он не мог и уповать на скорое прозрение Сюзи тоже. Нужно было немедленно ехать в Лондон и разыскать ее там. События приобретают опасный характер.


На другое утро Адам поделился своими планами с отцом. Джек выпрямился, оперся на вилы — разговор происходил в сарае — и покачал головой:

— Адам, у нас много срочной работы. Ты не можешь все бросить и уехать.

— Тебе придется нанять помощников из местных жителей. Извини, папа, но я должен уехать, — стоял на своем Адам.

— Тогда хотя бы объясни почему.

Адам вздохнул и окинул задумчивым взглядом обширные зеленые угодья. Рассказывать отцу о том, что случилось с Сюзи, ему не хотелось, но и просто уехать в разгар сельскохозяйственных работ он не мог, требовалось как-то объяснить свой поступок.

— Я хочу разыскать в Лондоне Сюзи, — наконец выдавил он из себя.

— Сюзи? Зачем она тебе понадобилась? Что за вздор?

— По-моему, она попала в беду.

Джек встревоженно сжал сыну локоть:

— Кто тебе сказал? Расскажи мне всю правду, Адам! Диана совсем потеряла покой.

— Я знаю, но Диане не следует знать об этом.

Он поведал Джеку о фотографии в журнале.

— Проклятие! — воскликнул Джек. — О чем она думала, позволяя вовлечь себя в такие дела? Пожалуй, Диане действительно лучше ничего об этом не знать. Но я все же расскажу ей, что ты уехал в Лондон, чтобы выяснить, не случилось ли чего-то с ее дочерью. Диана будет рада. Спасибо, сын! — Он похлопал Адама по плечу.

Адам вяло улыбнулся, чувствуя себя виноватым перед отцом, искренне полагавшим, что его сын старается ради мачехи. Признаться ему в своих подлинных чувствах к Сюзи Адам еще не был готов. Впрочем, он и сам не до конца разобрался в них: они пришли к нему внезапно, и разумнее было повременить с их оглаской…


Сюзи сидела в холодной гримерной и ждала своей очереди позировать фотографу. Она устроилась в приличную фирму в качестве модели, рекламирующей женское белье. Однако восторга по этому поводу Сюзи не испытывала. В последние дни у нее вообще было мрачное настроение.

Холли участвовала вместе с ней в этом же проекте, но была не склонна разговаривать. Она постоянно курила, пытаясь взбодриться после бессонной ночи. Сюзи заметила, что мулатка держится только благодаря таблеткам, которые начинала принимать уже с утра. Стимуляторы не давали ей уснуть во время работы, взбадривали по вечерам. Засыпала Холли, выпив снотворное. Это был замкнутый порочный круг, разорвать который у нее не хватало ни воли, ни сил.

Ассистент фотографа вызвал в студию Сьюки. Она с безразличным видом вышла на подиум. Работа стала для нее привычным рутинным делом, в котором все было предопределено — походка, улыбка, раздевание, сексуальная поза. Какая скука! Она мечтала о большем.

Сюзи прогнала горькие мысли, напомнив себе, что она пока делает только первые шаги в своей карьере. Как говорил Себастьян, ей предстояло еще долго осваивать премудрости своей профессии. Никому не дано оказаться на верху служебной лестницы, минуя первые ступени.

Однако Сюзи не ожидала, что работа моделью так разочарует ее. Она не шла ни в какое сравнение с тем, как представляла ее себе Сюзи.

Сегодня у нее возникло желание плюнуть на все и уехать домой. Но пока она не могла себе этого позволить, нужно было подождать, пока распродадут все журналы, в которых она запечатлена голой. Ей становилось зябко и муторно всякий раз, когда она вспоминала день, ставший для нее роковым. И все этот подлец Себастьян! А вдруг фотографии видели все ее знакомые и даже Диана? Сюзи тяжело вздыхала и гнала такие мысли прочь.

Но не один Себастьян был причиной ее скверного настроения — Сюзи все еще не отошла от бурной минувшей ночи. Кажется, она утратила контроль над собой…

— Вас зовут Сьюки? — услышала она мужской голос и обернулась.

Лицо окликнувшего ее человека показалось ей знакомым: она уже где-то видела эти угловатые черты и длинные темные волосы… Мужчина улыбался, предполагая, что она его узнала. Однако Сюзи не хотелось с ним общаться.

— Простите, вы ко мне? — ледяным тоном спросила она.

— Вы меня не помните, — упавшим голосом сказал мужчина.

Вид у него был такой расстроенный, что Сюзи стало его жаль.

— Знакомое лицо, но вот имя… Вы не напомните мне его?

— Ничего страшного, — успокоил ее мужчина, несколько повеселев. — Меня зовут Шон. Вспомнили? Я танцор из мужского стрип-клуба.

Сюзи окончательно вспомнила его, когда пожала протянутую ей руку.

— Ах, простите, ради Бога! В тот вечер я была слегка не в себе, — пробормотала она. — У меня что-то случилось с головой…

Шон расхохотался:

— У нас тогда у всех ум зашел за разум. Однако есть что вспомнить… Ха-ха-ха!

— Это точно! — Сюзи тоже рассмеялась. — А что привело вас в эту студию?

Шон пожал плечами. Одетый в прекрасный льняной костюм бежевого цвета и кремовую водолазку, с модным хвостиком на затылке, этот атлетически сложенный молодой мужчина выглядел великолепно.

— То же, что и тебя, — совсем по-дружески объяснил он.

— Ты сегодня закончил? — спросила она, испытывая легкий озноб — предвестник возбуждения.

— Разумеется!

— Я собиралась зайти в кафе, выпить чашечку кофе. Не хочешь составить мне компанию?

Шон радостно улыбнулся:

— С удовольствием. Кстати, я знаю чудное местечко. До него всего-то две остановки на метро.

— Тогда веди меня туда, — сказала Сюзи, окидывая Шона многообещающим взглядом.


Как показали дальнейшие события, Шон был парень не промах. Как только они выпили по две чашки черного кофе с печеньем, он без обиняков пригласил ее к себе — квартирка, по счастливому стечению обстоятельств, находилась за углом дома.

Нетерпеливый блеск его масленых глаз предупредил Сюзи, что он вовсе не намерен показывать ей свои старинные гравюры. Колебалась она недолго, только для вида.

— А почему бы и нет?! — воскликнула она непринужденно, словно бы соглашалась зайти в гости к малознакомому холостяку ежедневно.

Они вышли из кафе и побрели по улице, не прикасаясь друг к другу, но ощущая незримую связь. Сюзи впервые шла на квартиру к мужчине с единственной определенной целью — заняться с ним сексом. И мысль об этом чрезвычайно возбуждала ее.

Шон обитал на верхнем этаже многоквартирного дома эпохи королевы Виктории. Гостиная, выдержанная в светлых тонах, Сюзи понравилась. В стеклянной вазе на белом кофейном столике стоял букет ярко-голубых цветов, у стены — малиновый диван, оживлявший все помещение.

— Какое поразительное сочетание, — заметила Сюзи. — Словно бы пятно свежей крови на светлом полу. Это будоражит!

— Да, мне тоже нравится такой контраст. Не хочешь ли взглянуть на спальню?

Он обжег Сюзи пламенным взглядом, и у нее перехватило дух. Было нечто очень эротичное в этой непривычной для нее роли объекта вожделения мужчины. И осознание себя хозяйкой положения приятно щекотало ей нервы.

— С удовольствием, — сказала она.

Обстановка спальни чем-то походила на убранство монашеской кельи: светлые стены, простой деревянный крест над кроватью, узкой и низкой, с одной твердой подушкой, белой простыней и тонким кремовым покрывалом. У стены слева от двери стоял дубовый гардероб, а сама дверь была покрыта причудливой резьбой. Это показалось Сюзи излишним.

Шон подошел к гардеробу и что-то оттуда достал. Повернувшись к Сюзи лицом, он протянул ей хлыст и пару наручников:

— Ты не согласишься этим воспользоваться?

Сюзи изумленно захлопала глазами: она не ожидала такого поворота событий. Когда же до нее дошло, что он ей предлагает, она почувствовала прилив темных сексуальных желаний и, вырвав у Шона наручники и хлыст, скомандовала:

— Раздевайся!

Он закрыл глаза и блаженно прошептал:

— Благодарю тебя, госпожа!

Сюзи расправила плечи и вскинула подбородок.

Как она и ожидала, у Шона оказалась фигура атлета, с рельефными мышцами, накачанными в тренажерном зале, и с загорелой кожей. Едва он снял брюки, как пенис начал быстро увеличиваться в размерах.

Покачивая хлыст в руке, она крутила на пальце другой руки наручники и прикидывала, как ей вести себя дальше. Шон выжидающе взглянул на нее, и Сюзи скомандовала:

— Ложись на кровать!

Зрачки Шона расширились от мощного выброса адреналина. Он послушно лег и, расслабившись, положил голову на подушку.

Сюзи окинула его презрительным взглядом и рявкнула, уставившись на его поднимающийся член:

— Жалкий червяк! Тебя это возбуждает, не так ли?

— Очень, — прошептал Шон.

Сюзи ударила его хлыстом по животу, Шон ахнул.

— Не забывайся, червяк! Как следует ко мне обращаться?

— Прости, госпожа! — прошептал Шон.

Сюзи довольно улыбнулась, все больше входя в роль.

— Так-то лучше! Вытяни вверх руки!

Он поднял над головой руки, и она защелкнула на запястьях браслеты. Довольная проделанной работой, Сюзи зловеще улыбнулась:

— То ли еще будет!

Она провела кончиком хлыста по его губам. Шон попытался поцеловать хлыст, и Сюзи коснулась им сначала подбородка, а потом шеи, груди и живота, над которым раскачивался пенис.

Сюзи легонько хлестнула плеткой по мошонке.

— Разве я разрешила это?

Головка члена задрожала.

— Нет, госпожа! — прохрипел Шон.

— В таком случае я вынуждена тебя наказать.

Она провела кончиком плетки по его бедру. На лбу Шона выступил пот. Член напрягся и побагровел. Сюзи улыбнулась: в ее голове родился план.

Она сняла клипсы и, подойдя к Шону, присела на край кровати. Шон учащенно задышал, когда она коснулась длинными фиолетовыми ногтями его сосков и начата прикреплять к ним холодные золотые клипсы.

— Я всегда их снимаю в конце рабочего дня, — будничным тоном сообщила ему она. — Они так сильно натирают уши!

Шон вздрогнул, когда она щелкнула замочком.

Сюзи рассмеялась и погрозила ему пальчиком:

— Я вижу, тебе это нравится!

— Прошу тебя, госпожа, будь ко мне снисходительна!

Сюзи обвела сосок ноготком и неожиданно сжала его большим и указательным пальцами. Шон охнул.

— То ли еще будет, червяк! — грозно воскликнула Сюзи и прикрепила к его соску вторую клипсу.

Глаза Шона засверкали от удовольствия, багровая головка члена контрастировала с тусклым блеском золота на бронзовой груди. Полюбовавшись этим зрелищем, Сюзи стала расстегивать блузку. Глаза Шона полезли на лоб. Сюзи принялась дразнить пальцами свои соски. Когда они отвердели, она вкрадчиво спросила:

— Хочешь потрогать?

— Да, очень, моя госпожа! — прохрипел он, выворачивая шею, чтобы взглянуть на ее груди.

Сюзи наклонилась, и глаза Шона стали как блюдца. Она поднесла соски к его раскрытому рту, и он облизнул пересохшие губы.

— Сначала я тебя разогрею, — сказала Сюзи, распрямляясь. — Ты тоже этого хочешь, верно?

Их взгляды скрестились. Наступила пауза.

— Что нужно сказать? — грозно спросила Сюзи.

— Очень хочу, госпожа! — виновато прошептал Шон.

Она хлестнула его по бедру. Со свистом разрезав воздух, кожаная плеть оставила на теле Шона красный след. Сюзи покосилась на пенис: а что, если хорошенько огреть и его? Шон, пожалуй, подпрыгнет от боли. Войдя во вкус, она стала наносить по его извивающемуся телу новые удары, чувствуя приятное возбуждение. Непривычное развлечение все больше забавляло ее. Клитор начал трепетать с удвоенной силой, кровь забурлила в ее жилах. Сюзи повеселела и, отбросив плетку, стянула с себя трусики. Они промокли насквозь и пахли ее соками.

— Ты не должен кончать без моей команды, ясно? — сказала Сюзи, садясь на Шона верхом.

Шон тихо охнул и кивнул. Глаза его остекленели, он раскрыл рот и судорожно втягивал воздух. Она поднесла трусики к его носу и позволила ему их понюхать. Потом она прижала пенис к его животу и принялась тереться о него клитором и срамными губами. Шон застонал.

По телу Сюзи растеклось блаженство. Приподнявшись, она стала тереться клитором о головку, сжимая член в кулачке. Курчавые волосики на его лобке щекотали ей бедра, в промежности у нее стало жарко, и она крикнула:

— Сожми мои сиськи!

Он послушно выполнил ее приказ, и Сюзи почувствовала, что впадает в экстаз. Она даже не представляла себе, что когда-нибудь станет командовать сильным мужчиной, готовым выполнить любой ее каприз беспрекословно и незамедлительно. У нее закружилась голова, едва она представила, какие перед ней открываются возможности.

Но теперь ей хотелось только одного: поскорее кончить. Оргазм приближался, она чувствовала, что уже на грани экстаза, и, закрыв глаза, прошептала:

— Да, да, сейчас!

Ей было безразлично, что ощущает мужчина, на котором она сидит верхом: он превратился в инструмент для получения сексуального удовлетворения, средство для достижения оргазма. И пока его член хорошо стоял, а сам он продолжал щипать ее соски, не было нужды вспоминать о нем.

Сюзи кончила, издав победный вопль, и миллионы искр рассыпались у нее перед зажмуренными глазами, пока она купалась в волнах нирваны. Ей казалось, что она парит над своей телесной оболочкой, поразительным образом очутившись в ином измерении.

Блаженство внезапно оборвалось, Сюзи открыла глаза и увидела, что Шон чем-то смущен. Посмотрев вниз, она поняла, что произошло: по всему его животу была размазана сперма. Сюзи помрачнела.

— Я же запретила тебе это делать! — холодно сказала она.

— Прости, госпожа! Я не сдержался, глядя на твое прекрасное лицо! Постой, не уходи!

Но Сюзи безжалостно спрыгнула с кровати на пол.

— Я предупреждала, чтобы ты не кончал!

Шон сел на кровати и простонал:

— Не будь такой жестокой, не покидай меня!

Сюзи презрительно оглянулась на него и нехотя обронила:

— Позвони мне, когда будешь уверен, что способен совладать с собой. Пока, Шон!

С этими словами она покинула его квартиру, захлопнув за собой дверь.

Очутившись на улице, Сюзи почувствовала себя так, словно бы она воспарила над землей. Обретенный сексуальный опыт буквально окрылил ее. Сюзи решила, что будет неплохо как-нибудь повторить его, если позволят обстоятельства. Вспомнив выражение лица Шона, когда она уходила, Сюзи рассмеялась. По сравнению с тем состоянием, в которое поверг ее Себастьян в тот, первый, раз, нынешнее ее самочувствие было просто великолепным. Вот так бы всегда чувствовать себя после секса!

Может, этот фотограф ей и вовсе не нужен? Вот бы распрощаться с ним навсегда и стать вольной птицей! Увы, сейчас она не могла себе этого позволить: уйдя от Себастьяна, она лишилась бы и жилища, и квартиры, и средств к существованию. Сюзи снова помрачнела. Веселье ее оказалось недолгим.

Она порылась в сумочке, ища носовой платок, и нащупала конверт. Сюзи вынула его и только тогда вспомнила, что это письмо от редактора эротического журнала. В нем сообщалось, что ее отец, Питер Джонс, случайно увидев фотографию девушки, похожей на его бывшую жену Диану, подумал, что натурщица — его дочь Сюзи. Если это так, писал взволнованный читатель, то он бы очень хотел с ней встретиться.

Всего несколько месяцев назад Сюзи наверняка бы обрадовалась, получив такое известие. Но с другой стороны, тогда он бы не смог увидеть ее на фотографии в журнале для мужчин. Сюзи было стыдно взглянуть отцу в глаза. Однако, пораскинув мозгами, она собралась с духом и набрала указанный в письме номер телефона. Они с Питером условились встретиться и поужинать вместе. Сюзи в душе надеялась, что при личном контакте он будет разговаривать с ней не так холодно, как по телефону.

Занятая мыслями о предстоящей встрече с отцом, Сюзи не обратила внимания на мужчину, который поджидал ее на лестничной площадке, и вздрогнула, когда он окликнул ее по имени. Это был Адам!

Сердце Сюзи замерло, на глаза ее навернулись предательские слезы. Адам выглядел выше ростом и привлекательнее, чем раньше, как ей показалось. Поборов волнение, она спросила:

— Какими судьбами?

— Я хотел задать тебе тот же вопрос! Неужели твой приятель не мог подыскать для тебя квартирку получше? — Он с брезгливостью взглянул на обшарпанную стену.

Опять он ее заводит! Совсем не изменился! Сюзи поежилась, почувствовав себя незаслуженно обиженной, и с вызовом воскликнула:

— Ты приехал только для того, чтобы вынюхать, где я живу, и посмеяться надо мной?

— Нет, я хотел попросить тебя впредь предупреждать меня заранее, когда мне ожидать новой встречи с тобой на страницах порнографических изданий!

Такого напора Сюзи не ожидала.

— Я не желаю обсуждать этот вопрос, — огрызнулась она, насупившись, и шагнула к двери.

— Забавно. А вот я думаю, что самое время нам поговорить!

— Послушай, Адам! В конце концов, это вовсе не порножурнал! И я там выгляжу достаточно пристойно, во всяком случае, я в трусах, а не голая, и не участвую в неприличной сцене.

Этот довод охладил пыл Адама. Он спокойно дождался, пока она откроет ключом дверь, и толкнул ее, накрыв ладонью руку Сюзи. Очутившись в квартире, Адам внимательно осмотрел комнату. Сюзи стало стыдно, что она ютится в столь убогой обстановке. Постель была наспех скатана и брошена в углу кушетки, грязная посуда стояла на столе. Сюзи схватила тарелки и побежала на кухню, решив воспользоваться неловкой ситуацией, чтобы немного прийти в себя.

Взгляд Адама жег ей спину, пока она мыла посуду и ставила на плиту чайник. Но она упорно прятала глаза, опасаясь прочитать в его взгляде отвращение и презрение. Боже, как же она ненавидела его в эту минуту!


Враждебный настрой Сюзи не укрылся от внимания Адама. Шокировала его и внешность сводной сестры: она сильно похудела, осунулась, под глазами залегли темные круги.

— Что происходит, Сюзи? — нарушил он затянувшееся молчание.

— О чем ты? — не оборачиваясь, спросила, в свою очередь, она.

Он подошел к ней и дотронулся до ее волос. Ее обдало жаром.

— Поехали вместе домой! — сказал Адам.

Эти слова вырвались у него непроизвольно и удивили их обоих. Сюзи вздрогнула и обернулась.

— Какого черта я там забыла?

Она лишь теперь поняла, как близко стоят они друг от друга, и, уставившись на Адама испуганными глазами, прижалась спиной к раковине.

Помолчав немного, они почувствовали неловкость. Запинаясь Сюзи повторила свой вопрос:

— Что я стану делать дома?

— Диана по тебе скучает, — выпалил Адам первое, что ему пришло в голову.

— Я скоро напишу ей письмо.

Во взгляде Сюзи промелькнуло разочарование его ответом, и Адам пожалел, что не осмелился признаться, что он сам тоскует по ней и не находит себе места.

— Возвращайся! — едва слышно повторил он.

Сюзи окинула его внимательным взглядом.

— Не могу, Адам. Здесь я начала новую жизнь, ту, о которой всегда мечтала…

Адам насмешливо вскинул брови.

— Не смей надо мной насмехаться! — взорвалась она. — Пусть я пока обитаю в убогой норе, но ведь это временное пристанище! Как только я начну прилично зарабатывать, все наладится. И для эротических журналов я больше не снимаюсь, это была первая ступенька моей карьеры, как говорит Себастьян…

— Постой-ка! — перебил ее Адама. — Что ты хочешь сказать? На какие же средства ты существовала до сегодняшнего дня? Уж не Себастьян ли тебя содержит? Но ведь ты работаешь!

Сюзи отвела взгляд.

— Ну он вложил приличную сумму в мое обустройство, оплачивает мое проживание и счета за одежду. Так что пока я отрабатываю долг. Но уже скоро я стану вполне самостоятельной.

— Сюзи, мне все это не нравится, здесь что-то не так! Он не имеет права отбирать у тебя весь заработок. Просто он хочет, чтобы ты постоянно от него зависела, вот и все!

— Ты заблуждаешься, Адам! — горячо воскликнула Сюзи. — Поверь, я лучше знаю, как мне поступить. Ты такой же, как моя мать! Воображаешь, что умнее всех, норовишь указывать другим, как им жить!

— Сюзи, замолчи! Мы оба беспокоимся о тебе, переживаем…

Сюзи встрепенулась, тронутая его признанием.

— Ты действительно волнуешься из-за меня? — спросила она, вглядываясь в его глаза.

— Ты сама это прекрасно знаешь, — глухо пробурчал Адам, борясь с желанием обнять ее и поцеловать.

— Так не лучше ли тебе успокоиться и позволить мне жить так, как я считаю нужным? Пожалуйста, позволь мне осуществить свои мечты, оставь меня в покое!

Он отпрянул, словно она влепила ему пощечину. Ее наивность вывела бы из себя любого! Как можно не видеть очевидного, не понимать, что ее используют самым циничным образом, нахально эксплуатируют?

Адам порывисто достал из кармана куртки листок бумаги и шариковую ручку и записал название гостиницы, в которой он остановился, и номер телефона, по которому Сюзи могла его найти.

— Позвони мне! — сказал он, вручая ей листок. — Я пробуду в Лондоне еще несколько дней. Нам нужно поговорить.

— Все уже сказано, — покачала головой Сюзи.

— Тогда давай поужинаем вместе.

— Я не могу, у меня все расписано на неделю вперед. К тому же сегодня я встречаюсь с отцом.

— Правда? — удивился Адам. — Ты его нашла?

— Нет, — призналась Сюзи. — Это он нашел меня, увидев мою фотографию в журнале. Как видишь, мне везет!

Адам не разделял ее радостных предчувствий, ему казался подозрительным человек, нашедший дочь по фотографии в сомнительном издании.

— Ты, наверное, волнуешься, — уклончиво заметил он.

— Я безумно рада, что наконец-то увижусь с отцом! — Сюзи просияла.

— В таком случае давай встретимся завтра вечером, — предложил Адам. — А если я тебе срочно понадоблюсь, звони в любое время.

— Спасибо, Адам! — Сюзи по-дружески похлопала его по щеке. — Завтра мы поужинаем вместе, но лишь при условии, что ты не станешь уговаривать меня вернуться в деревню.

— Договорились! — улыбнулся Адам.

Сюзи проводила его взглядом до двери, пробежала глазами листок, который он ей оставил, и, сложив его пополам, спрятала в сумочку.

Глава 11

Направляясь деловым шагом по улице в кафе-бистро, где они с отцом должны были встретиться, Сюзи испытывала смешанное чувство опасения и приятного предчувствия. Она не была уверена, что после стольких лет разлуки они узнают друг друга.

Как только она вошла в кафе, из-за столика у окна встал мужчина средних лет и поклонился.

Он показался ей несколько ниже ростом и полнее, чем она его помнила, его седые волосы заметно поредели и едва прикрывали лысину. Одет отец был в нелепую и тесноватую куртку, коротковатые потертые джинсы, над которыми нависал животик, застиранную белую сорочку, из-под распахнутого воротника которой выглядывала красная морщинистая шея. Взгляд у него был какой-то скользкий, бегающий.

— Папа? — срывающимся голосом спросила Сюзи.

— Доченька! — Он протянул ей через стол руку, и она неловко пожала его влажную рыхлую ладонь с короткими толстыми пальцами.

Они сели и молча уставились друг на друга.

— Ты голодна? — спросил отец.

— Я бы съела лазанью, — сказала Сюзи.

— Заказать вина?

— Да, бокал красного, если можно.

Питер громко щелкнул пальцами, повергнув в изумление не только Сюзи, но и подростка, выполнявшего обязанности официанта.

— И принеси мне еще одну пинту пива, — сказал Питер, отдавая парню пустую кружку.

Он натянуто улыбнулся, но ничего не сказал.

Сюзи тоже молчала, не зная, с чего начать разговор. Она лишь теперь осознала, что практически ничего не знает о человеке, который сидел напротив нее. Питер явно нервничал и для смелости залпом осушил принесенную ему кружку и заказал еще одну. Сюзи заметила, что он слегка пьян. Под глазами у Питера обозначились красные прожилки и мешки, руки его дрожали, когда он подносил кружку ко рту.

Официант подал еду, что на время избавило их от необходимости беседовать. Питер с наслаждением выпил пиво и рыгнул, отставляя пустую кружку. Сюзи едва притронулась к своему блюду. Отец заметил это и спросил:

— Нет аппетита?

— Поешь, если хочешь, — поймав его голодный взгляд, сказала Сюзи.

Питер с удовольствием съел ее порцию и снова рыгнул. Она отчаянно попыталась воскресить в памяти хоть какое-то приятное воспоминание о нем, но не смогла. Питер представлялся ей в романтическом ореоле несчастного изгнанника, который вынужден был покинуть свой дом по каким-то таинственным благородным причинам. Теперь же она поняла, что этот малоприятный мужчина просто бросил их с матерью. Волнение выплеснулось наружу.

— Почему ты ни разу не написал нам с мамой, после того как ушел из дому, папа? — спросила она.

Питер обтер тыльной стороной ладони губы и сделал официанту знак принести ему еще пива.

— Я думал, что так будет лучше. Хотел порвать с прошлым. Ты меня понимаешь?

— Не совсем, объясни! — ответила Сюзи.

Он прищурился и внезапно изменил тему разговора, выпалив:

— С твоей работой тебе, должно быть, приходится быть разборчивой в еде?

Сюзи настолько опешила от этого бестактного вопроса, что ничего не ответила.

— Я хочу заметить, что лазанья наверняка сказалась бы на твоей фигурке, дочка, — усмехнулся Питер. — Тебе ведь частенько приходится раздеваться.

Сюзи затрясло.

— Я сфотографировалась обнаженной только один раз, — чужим голосом сказала она. — А вообще я работаю моделью для журнала мод. Я решила стать профессиональной моделью.

— Я понимаю, Сюзи. Должен сказать, я был потрясен, увидев твою фотографию. Я показал ее своим приятелям по общежитию. Меня сразу зауважали, дочка.

Сюзи с трудом подавила дрожь, охватившую ее после такого признания, и спросила:

— Ты живешь в приюте, папа?

Он махнул рукой:

— Да, временно. Ты, наверное, неплохо зарабатываешь?

— Я бы так не сказала, — уклончиво ответила Сюзи.

— Не темни, дочка. Признайся отцу! За такие снимки прилично платят!

— Послушай, зачем ты назначил мне встречу? — прямо спросила она, не понимая, к чему он клонит.

Питер откинулся на спинку стула и сделал глоток пива.

— Просто мне захотелось с тобой повидаться, — наконец сказал он. — А что в этом плохого?

Но Сюзи не удовлетворилась таким ответом.

— И только-то? — прищурившись, спросила она.

Он пожал плечами и раскрыл карты:

— Знаешь, мне тяжело жилось в последние годы, дочка. Сейчас трудно найти работу, и мне требуется чья-то поддержка, опора, чтобы подняться. Ты меня понимаешь?

У Сюзи сжалось сердце.

— Уж не хочешь ли ты попросить у меня денег? — прямо спросила она.

— Совсем немного, дочка! Чтобы прочно встать на ноги. Мы ведь не чужие, верно?

Сюзи вытаращила глаза, с трудом сдерживая ярость. Как она могла хорошо думать об этом человеке все эти годы! Оказывается, ему нужны от нее только деньги! Если бы он знал, что их у нее нет, то вряд ли бы стал искать с ней встречи.

— Извини, мне нужно отлучиться в туалет, — сказала она.

Питер поднял бокал, уверенный, что она заплатит за выпитое им пиво. Пока он заказывал еще пинту, Сюзи незаметно выскользнула мимо туалета на улицу.

* * *
— Что стряслось, малышка?

Сюзи разрыдалась, едва лишь переступила порог квартиры. Захлебываясь слезами, она поведала Холли свою печальную историю.

— Вот мерзавец! Каков негодяй! Хотел обобрать родную дочь, которую бросил ребенком, — негодовала подруга.

Сюзи уткнулась в ее плечо и дала волю слезам. Холли успокаивающе поглаживала ее по голове. Сюзи испытывала чудовищную усталость после встречи с папашей и страшно тосковала по матери. Ей было стыдно за свои слова, брошенные ей сгоряча. Теперь она понимала, что была не права.

Адам прав, подумала Сюзи, давно нужно было написать матери. Ах, сколько глупостей она успела наделать за такое короткое время!

Она тяжело вздохнула.

— О чем ты думаешь? — спросила Холли.

— Даже не знаю, — глухо ответила Сюзи. — Порой я сомневаюсь, что поступила правильно, приехав в Лондон. Может быть, я не создана для такой жизни. Все так сложно!

Холли погладила ее по голове и язвительно спросила:

— А ты мечтала сразу же стать звездой?

Именно так говорил и Себастьян, отметила Сюзи, но вслух произнесла:

— Возможно, я заблуждалась. Но согласись, что одну фотографию в эротическом журнале и пару снимков в журнале мод трудно назвать большим шагом вперед! А ведь в Лондоне я уже три месяца!

— Карьера модели быстро не делается, глупышка! — Холли чмокнула ее в лоб.

— Но сколько же мне еще ждать? Вот ты, Холли, давно пробиваешься на олимп модельного бизнеса. Как скоро тебе удалось добиться успеха?

— Не так быстро, как мне того хотелось, — призналась мулатка.

— Вот видишь! А ведь у тебя великолепные данные. Так на что же рассчитывать мне, если даже на тебя не обратили внимания боссы модельного бизнеса?

— А ты умеешь делать комплименты, подруга! — хохотнула Холли.

— Нет, я говорю это без задней мысли, вполне серьезно! Ты самая симпатичная модель из всех, фотографии которых я видела. Что же мне сделать, чтобы и на меня обратили внимание?

— Слушаться во всем Себастьяна, — ответила Холли, смерив ее испытующим взглядом.

Сюзи устало уронила руки.

— Он постоянно призывает меня набраться терпения и ждать, пока подвернется удачный шанс! Мне это надоело.

— Так наберись терпения, крошка!

Холли порывисто обняла Сюзи и страстно поцеловала в губы, впервые после оргии в стрип-клубе. Сейчас, на трезвую голову, Сюзи восприняла ее поцелуй иначе. Мелкие зубы подруги неприятно впились ей в губы, шершавый язык бесцеремонно пробивался в рот. Сюзи замерла, не отвечая на грубые ласки Холли, и мулатка, почувствовав ее скованность, отпрянула, лукаво усмехнулась и пошла на кухню готовить коктейли. Сюзи нахмурилась и проводила ее подозрительным взглядом.

* * *
На другой день она проснулась от оклика Холли: та тормошила Сюзи, приговаривая:

— Вставай, нам нужно срочно ехать к Себастьяну. У него для нас есть работа! Пошевеливайся!

Сюзи неохотно поднялась с кровати, приняла душ и, даже не позавтракав, выскочила вместе с Холли на улицу. Мулатка поторапливала ее, бодро стуча по мостовой высокими каблуками модных туфель. Сюзи злилась: уже не в первый раз они тащились через весь Лондон в мастерскую фотографа по его прихоти. Себастьяну достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы Холли едва ли не силой подняла Сюзи с постели, нарушив все ее планы. Устав от бессмысленных споров с Себастьяном о жертвах, которые ей необходимо принести ради своей карьеры, и расстроившись после нелепой встречи с отцом-алкоголиком, Сюзи хотела выспаться и хорошенько развлечься вечером. К тому же ей не давала покоя мысль, что Адам сейчас в Лондоне.

Внезапная встреча с ним выбила Сюзи из душевного равновесия, а его слова, что он будет с нетерпением ждать новой встречи, вскружили ей голову. Воспоминания о том страстном поцелуе на станции, которые она гнала от себя прочь все эти месяцы, вновь всплыли в ее памяти, лишив покоя. Сердце Сюзи разрывалось от противоречивых эмоций.

— Задумалась о своем папаше? — спросила Холли, когда они сели в такси.

— Нет, вспомнила кое-кого из своих старых знакомых…

Холли с подозрением покосилась на нее и нахмурилась.

— Думай лучше о работе, Себастьян не любит, когда его модели витают в облаках во время съемок.

— Да, конечно! Ты не знаешь, что за работу он нам нашел?

— Он мне ничего не сказал. — Холли отвернулась и уставилась в окно.

Сюзи уже давно подметила, что подруга сжимается в комок, как только разговор заходит о Себастьяне. Поначалу она не придавала этому значения, решив, что мулатка не хочет обсуждать своего любовника. Но потом стала подозревать, что причина скованности Холли в чем-то другом. И когда такси остановилось возле знакомого ей обшарпанного дома, на душе у Сюзи заскребли кошки.

Себастьян обрадовался их приходу и сразу же проводил в гостиную. Помост был уже готов к съемкам. На этот раз Холли тоже сняла пальто, намереваясь остаться. Сюзи насторожилась: ведь в прошлый раз подружка только довела ее до квартиры Себастьяна и тотчас же ушла!

— На кухне есть охлажденное шампанское, — сказал ей Себастьян, не сводя глаз с Сюзи. — Почему бы нам не выпить по бокалу перед работой?

— Мы будем отмечать какое-то событие? — поинтересовалась Сюзи, обрадовавшись, что у Себастьяна хорошее настроение. Его колкие шутки порой уязвляли ее, но когда к нему возвращалось благодушие, он становился очаровательным собеседником, и Сюзи ничего не имела против его компании.

— Это зависит исключительно от тебя, малышка! — Себастьян загадочно улыбнулся. — Позволь мне помочь тебе снять пальто! Присаживайся! — Он засуетился вокруг Сюзи.

Холли сходила за шампанским, и Себастьян разлил его по бокалам.

— Выпьем за наше сотрудничество! — произнес он тост.

Сюзи пригубила шипучий напиток, поглядывая на фотографа и мулатку. Они оба явно нервничали, и причиной их беспокойства была, несомненно, она. Окинув изучающим взглядом студию, Сюзи заметила, что вокруг помоста стоят на треножниках видеокамеры, подсоединенные к видеомагнитофонам. В сердце Сюзи закралось сомнение.

— Что происходит? — нахмурившись, спросила она и поставила бокал на столик.

— Будем снимать кино, — будничным тоном ответил Себастьян, впившись в нее гипнотическим взглядом.

— Какое кино?

— Такое, для участия в котором подходит славная девушка вроде тебя, малышка! Но не волнуйся, Холли будет сниматься в нем вместе с тобой.

— Но… Право же, я не думаю, что…

— Верно, Сюзи! Думать тебе не нужно! Делай все так, как подскажет тебе Холли, и ты станешь кинозвездой!

Себастьян предложил им пройти в соседнюю комнату и переодеться в соответствующие костюмы. Сюзи с подозрением посмотрела на свой наряд — черный жакет и белую блузку — и покачала головой:

— Это какая-то униформа! В ней я буду похожа на школьницу.

— Не ломай себе голову, переодевайся и включайся в работу, — сказала Холли, натягивая на себя серую узкую юбку и грубую голубую блузку, застегивающуюся на пуговицы до горла. Волосы она стянула в пучок, а на нос надела очки в металлической оправе. Сюзи изумленно наблюдала за ее перевоплощением, не двигаясь с места.

— Переодевайся же! — обернувшись, сказала Холли.

— Нет, я не буду! — покачала головой Сюзи.

— Что за капризы! — воскликнул вошедший в комнату Себастьян. — Сначала ты не хотела сниматься обнаженной по пояс, теперь не хочешь переодеваться. Не нужно ничего бояться, глупышка! Важно сделать первый шаг, потом все пойдет как по маслу.

Сюзи не верила ни одному его слову.

— Мне очень жаль, — сказала она, глядя Себастьяну в глаза, — но я пока не готова сниматься в фильме. Я не хочу быть киноактрисой, я хочу стать моделью.

— Ты непременно станешь топ-моделью, крошка! — воскликнул Себастьян и, обняв Сюзи за плечи, повел ее в гостиную. — Но согласись, многие знаменитые модели снимаются в фильмах, например, Элла Макферсон, Лорен Хаттон…

— Верно! Только они начали сниматься в фильмах уже после того, как стали топ-моделями! — возразила Сюзи.

Это замечание вывело Себастьяна из себя. Он грубо воскликнул:

— Переодевайся — и марш на помост! Время идет.

Сюзи узнала этот холодный, безапелляционный тон: именно так он разговаривал с ней, когда убеждал сняться обнаженной. Тогда она согласилась, но теперь решила до конца стоять на своем: в ней пробудился бунтарский дух.

— Нет! — твердо ответила Сюзи. — Я не стану этого делать.

— Ты, кажется, забыла, сколько я вложил в тебя денег! Разве тебе не хочется заработать? Нам всем нужны деньги. Твоя стыдливость совершенно не уместна. Верно я говорю, Холли?

— Конечно, Себастьян. Мне, например, деньги нужны позарез, — отозвалась мулатка.

Сюзи пристально посмотрела на эту парочку и поняла, что все это время глаза ей застилала пелена. Никакие они ей не товарищи — ни эта шлюха-мулатка, ни сутенер-фотограф, заморочивший ей голову. Им обоим на нее наплевать. Для них она шестерка, пешка в их грязной игре. Внезапное прозрение придало Сюзи решительности, и она воскликнула:

— Я не настолько наивна, чтобы позволить вертеть мной, как игрушкой. Вы просто-напросто используете меня!

Ее голос звенел от возмущения.

— Мы тебя используем? Что за вздор! — Себастьян сделал большие глаза и развел руками. — Я только пытаюсь помочь тебе осуществить свою заветную мечту, вот и все. Ты должна благодарить меня за это, а не обвинять бог знает в чем!

Сюзи подошла к стопке кассет, подготовленных Себастьяном для видеосъемки, и вслух прочла название будущего фильма:

— «Многоопытная наставница обучает начинающую лесбиянку»! И это вы называете искусством?

— Да, только своеобразным. Сюзи, пора наконец стать взрослой! — раздраженно сказал Себастьян. — Ты попала в реальный мир, но упорно не желаешь снять розовые очки. Не пора ли задуматься, что, собственно говоря, ты собой представляешь?

— И что же, по-твоему, я собой представляю? — прищурившись, с вызовом спросила Сюзи.

Себастьян поморщился и промолчал, но ответ она прочла в его презрительном взгляде. Он стал ей ненавистен, этот подлый эгоист, подчинивший ее, наивную провинциалку, своим корыстным интересам. Колени Сюзи затряслись, сердце бешено застучало, но она устояла на ногах и воскликнула:

— Возможно, я действительно доверчива и простодушна! Но из своей деревни я уехала не для того, чтобы сниматься в таком кино. И я этого не сделаю!

Она сорвала с вешалки пальто и направилась к выходу.

— Если переступишь порог этой квартиры, считай, что твоя карьера модели кончилась, — бросил ей вслед Себастьян. Он был взбешен и не скрывал этого.

— Мне все равно! Если ты считаешь, что я у тебя в долгу, пришли мне домой счет. Только я позволю себе заметить, что данные для модели у меня есть. Ты просто не знаешь, как ими правильно распорядиться.

Сюзи вышла вон, хлопнув дверью. Как это ни удивительно, Себастьян не бросился догонять ее. Очутившись на улице, Сюзи вздохнула с облегчением. Но сейчас же в голове у нее возник вопрос: что делать дальше?

Скопившийся в крови адреналин требовал выхода. Совершенный ею решительный поступок удивительным образом взбудоражил Сюзи. Она чувствовала колоссальный прилив сил. Более того, ее охватило сексуальное возбуждение.

Поймав такси, Сюзи плюхнулась на заднее сиденье и подумала, не встретиться ли ей с Шоном. Вот уж задаст она ему жару, эта встреча ему надолго запомнится! Но, поразмыслив, Сюзи пришла к выводу, что Шон ее не устроит, ей хотелось чего-то большего.

Адам! Ведь он все еще в Лондоне! В глубине ее женского естества началась ритмичная пульсация. Сюзи закрыла глаза и представила себе Адама связанным по рукам и ногам, подвластного всем ее сокровенным желаниям. Пульсация в самом ее сокровенном местечке стала отчетливее, Сюзи чуть было не кончила. Подавшись вперед, она назвала шоферу адрес гостиницы.

Глава 12

Адам распахнул перед ней дверь номера, стоя в проходе в одной набедренной повязке из белого полотенца.

— Это ты, Сюзи?

На его лице угадывались изумление и радость, но лучше всего говорили о его чувствах расширенные зрачки. Сюзи самодовольно улыбнулась и окинула его алчным взглядом.

Длинные волнистые волосы, влажные и темные после душа, ниспадали на плечи, на широкой волосатой груди блестели капли.

— Ты сказал, что хочешь встретиться со мной, не так ли? — Голос Сюзи звучал непривычно интимно, выдавая ее желание.

Глаза Адама потемнели от страсти, зрачки еще больше расширились.

— Проходи! Что-нибудь случилось?

Она молча пожирала глазами его мускулистое молодое тело и жадно вдыхала запах кожи, от которого у нее кружилась голова.

— Я сейчас оденусь…

— Нет! — воскликнула Сюзи, схватив его за руку. По ее телу пробежал электрический ток. — Не надо!

Глядя ему в глаза, она просунула пальцы под полотенце, скрывавшее чресла, и ощутила тепло, исходившее от его поднимающегося пениса. Теперь она точно знала, что ей нужно.

— Сюзи… — прошептал Адам. Он весь напрягся, ожидая, что она сделает дальше. По скулам у него заходили желваки.

Она подалась вперед и поцеловала его в губы.

Адамсглотнул ком и отшатнулся.

— Не надо так шутить со мной! — хрипло сказал он.

Сюзи самоуверенно ухмыльнулась:

— А ты не любишь шуток? Разве тебе не хочется позабавиться со мной?

Резким движением руки она сдернула с него полотенце и уронила на пол. Не давая Адаму опомниться, Сюзи сжала холодными руками напрягшийся пенис. Адам вздрогнул, а Сюзи расплылась в блаженной улыбке: она почувствовала себя хозяйкой положения и выросла в собственных глазах до небес. Оказалось, достаточно схватить мужчину за член в нужный момент, чтобы сделать его своим рабом! Как все просто!

Сюзи с удовольствием пощупала пенис Адама: он напоминал стальной прут, обтянутый бархатом. У Сюзи мурашки побежали по спине, едва она представила, что ощутит, когда он окажется в ее промежности. Но с этим ей не хотелось спешить, сначала она намеревалась позабавиться с Адамом иначе…

— Ты не хочешь пригласить меня войти? — с милой улыбкой спросила она.

Адам ошалело захлопал ресницами: он совершенно забыл, что они стоят в дверях его номера. Он попятился, и Сюзи сделала шаг вперед, не выпуская член из рук. Закрыв ногой дверь, она потащила Адама в спальню и, кивнув на кресло, хрипло приказала:

— Садись!

Словно завороженный Адам смотрел, как Сюзи обходит комнату, дотрагиваясь кончиками пальцев до предметов мебели, будто бы желая ощутить и себя частью его жилища.

Номер был самый обыкновенный: со скромной обстановкой, состоящей из кровати, кресла, шкафа и туалетного столика с большим зеркалом. Занавески на окнах имели удручающий оттенок, серый палас местами просвечивал.

Сюзи подошла к окну, задернула шторы, и комната обрела таинственный вид, став полутемной. Сюзи щелкнула выключателем настольной лампы и, вытянув ящик из комода, достала оттуда галстук и ремень. Сердце ее радостно застучало. Она обернулась к Адаму и улыбнулась, заметив в его глазах легкий испуг.

— Признайся, Адам, ты ведь уже давно мечтаешь обо мне? — доверительным тоном спросила она.

— Что?

— Не надо стесняться своих чувств! Я тоже хочу тебя. Только я совсем недавно это поняла.

— Но, Сюзи…

— Молчать! — Адам закрыл рот, и она продолжала: — Если ты действительно меня хочешь, тебе придется сначала сыграть со мной в одну игру. Если согласен, кивни, любимый!

Адам стиснул зубы и кивнул. Сюзи подшила к нему и поцеловала в макушку.

— Умница! Я рада, что ты проявил благоразумие. — Она погладила его плечи, пощупала мускулы и сказала: — Мне всегда нравились твои руки. Они такие сильные, умелые, чувственные… Я часто представляла себе, как они будут ласкать мое тело. — Сюзи провела пальцами по его на груди, сладко вздохнула и спросила: — Ты веришь мне, любимый?

— Я пока в здравом уме, — буркнул Адам. — Не верю ни одному слову!

— О Боже! — Сюзи хихикнула и, сжав его запястья, завела ему руки за спину. — Придадим нашей игре некоторую остроту, дорогой! — деловито сказала она и ловко стянула запястья шнуром от штор, закрепив узы надежным узлом.

Адам напрягся, приготовившись к новым сюрпризам, однако не выказал намерения прервать игру.

— Тебе удобно? — прошептала ему на ухо Сюзи.

Адам поежился, но ничего не ответил, и она поощрила его поцелуем в ухо, напоследок дунув в него.

Затем она деловито завязала ему глаза галстуком и стянула его концы в узел на затылке. Разумеется, Адам мог что-то видеть, но повязка на глазах лишний раз напоминала ему, что он полностью во власти своей госпожи.

Сюзи села на кровать и по-кошачьи потянулась, очень довольная содеянным.

— Так ты выглядишь даже лучше, чем я себе представляла в своих эротических фантазиях. Раньше, когда я была наивной девочкой, секс рисовался мне в романтическом свете. Я искренне верила, что любовь — это томные вздохи, горячие признания и девичье кокетство. Но теперь я поумнела и даже рада, что между нами ничего не было. Потому что теперь я знаю, как мне поступить с тобой, Адам! И нам обоим это доставит огромное удовольствие.

На протяжении всего ее монолога Адам не проронил ни слова, но его тело предательски выдавало его чувства.

Сюзи встала и, подойдя к нему, погладила его по затылку и шее, поцеловав в губы. Потом она легонько пощипала его соски, поцарапала мышцы груди ноготками и, наклонившись, провела языком влажную бороздку до пупка.

Бархатистая головка коснулась ее подбородка, из груди Адама вырвался слабый стон.

— Проказник! — погрозила члену кулачком Сюзи. — Сейчас я тебя накажу!

Она постучала пальчиком по головке, отчего та закачалась, и, засунув руку под юбку, отстегнула чулки. Они сползли с ног, таких гладких и стройных, что у Адама потекли слюнки. Сюзи усмехнулась и пощупала трусики. Они промокли насквозь.

— Не вздумай кончить, Адам! Иначе ты все испортишь! — предупредила она своего раба. — А тебе ведь не хочется, чтобы наша игра так скоро закончилась, верно?

— Нет, — прохрипел Адам.

— Тогда сиди смирно! Не шали! — сказала Сюзи и стала скручивать чулки в веревки.

Адам внимательно следил за ее действиями.

Сюзи опустилась на колени, обмотала чулком разбухший пенис и, пропустив конец самодельной веревки под мошонку, стянула ее петлей и закрепила конструкцию узлом. Потом она обмотала второй чулок поверх пениса вокруг талии Адама и завязала узлом у него за спиной.

Плотно прижатый чулком к животу, похожий на огромный кокон, член возмущенно подрагивал.

— Спокойно! — погрозила ему пальцем Сюзи. — Все равно тебе не освободиться без моего разрешения.

— Сюзи… — простонал Адам.

— Тихо! — Она чмокнула его в губы. — Доверься мне, все будет хорошо. Если хочешь, я сниму с глаз повязку.

Адам кивнул, и Сюзи развязала галстук. Адам покосился на промежность и, поморщившись, истерически рассмеялся.

— Не переживай, это ненадолго, — успокоила его Сюзи. — Он еще нам пригодится… Наберись терпения!

Она снова поцеловала его в губы, на этот раз страстно, потом отошла к кровати и начала раздеваться.

На ней было длинное темно-красное ситцевое платье, подчеркивающее соблазнительные изгибы фигуры, а на ногах — босоножки на шпильках и с ремешком вокруг лодыжки. Она стала не спеша вынимать из пучка на затылке заколки, распуская густые белокурые волосы по плечам и улыбаясь.

Адам смотрел на нее полубезумными глазами, налитыми кровью.

Покончив с заколками, она тряхнула головой и запустила в волосы пальцы, убирая их со лба и лица. Потом наступила очередь пуговиц.

Адам глухо застонал и закрыл глаза, сглотнув ком.

Она заметила, как перекатилось адамово яблоко и задрожал под чулком фаллос.

— Открой глаза! — приказала Сюзи тихим, но властным голосом.

Адам открыл глаза, но взгляд его не сразу обрел четкость. Подождав, пока его глаза обретут осмысленное выражение, Сюзи расстегнула все пуговички и распахнула платье. Груди и плечи предстали перед Адамом во всем своем великолепии. Помучив его еще немного, она позволила платью упасть к ее ногам на пол.

Адам с восхищением окинул взглядом ее фигуру. Белый бюстгальтер и белые трусики, сделанные из полупрозрачных лоскутков, не оставляли ни малейшего шанса его сексуальным фантазиям. Подвешенные к трусикам тонкие резинки для чулок свободно болтались вдоль аппетитных бедер, обрамляя темный треугольник волос на лобке. Сюзи знала, что по ткани, прикрывающей его, расползается мокрое пятно, распаляя воображение Адама.

Решив не снимать пока босоножки, она расстегнула застежки бюстгальтера и выпятила груди. Адам издал сладострастный стон, увидев эти нежные спелые дыньки с твердыми сосками.

— Нравится? — вкрадчиво спросила Сюзи. — А теперь представь, как славно было бы потереться о них своим петушком…

Она сдавила груди руками и наклонилась, чтобы ему было удобнее любоваться ложбинкой между холмиками.

— Только подумай, с каким удовольствием он прогулялся бы по этой дорожке, вперед-назад, вперед-назад… А потом…

— Замолчи, Сюзи! Ни слова больше!

— Ха-ха-ха! Где же твоя хваленая выдержка, милый? — Сюзи запустила руку под трусики и принялась поглаживать распухшую промежность, приговаривая: — Какая ты мокренькая, моя славненькая проказница! Пожалуй, я сниму трусики и позволю тебе подышать.

Она сняла трусы и принялась мастурбировать.

— Взгляни-ка, Адам! — воскликнула она, показывая ему влажные пальцы. — Они совсем мокрые. Из меня буквально течет нектар! Хочешь лизнуть? Выглядит аппетитно, не так ли?

Сюзи села на край кровати и раздвинула ноги.

Увидев влажные розовые складки ее лона, Адам затрясся, а его «петушок» отчаянно забился под повязкой.

— Спокойно, дружок! — ледяным тоном сказала Сюзи. — Все равно ты не сможешь кончить, а чулок глубже вопьется в бедную головку, и ей станет больно. Побереги ее, она нам еще пригодится.

Сюзи улыбнулась и начала обводить пальчиком вокруг клитора, описывая круг за кругом, круг за кругом…

У Адама закружилась голова, он засопел, раздувая ноздри и подавшись корпусом вперед.

Сюзи задрала ноги и, согнув их в коленях, повалилась на спину, шепча:

— О Боже, какое блаженство… Вот так, вот так, еще, еще…

Она шире раздвинула ноги и, разведя мокрые половые губы двумя пальцами левой руки, ввела между ними средний палец правой, потирая клитор основанием большого пальца. По ягодицам потекла густая маслянистая жидкость — ее характерный запах ударил Адаму в ноздри.

— Развяжи меня, Сюзи! — взмолился он, пытаясь пододвинуться к кровати вместе с креслом.

— Замри! — скомандовала Сюзи, ускоряя круговые движения и чувствуя, как теплые волны распространяются по всему телу от низа живота и как пульсирует нежный бугорок.

Адам беспомощно наблюдал ее нарастающий оргазм. На груди Сюзи появилось розовое пятно, быстро перешедшее на плечи и шею; губы ее пересохли, и она, облизнув их язычком, принялась ритмично постукивать пальцами по клитору. Внезапно ноги ее задергались в воздухе, скрестились, словно ножницы, и Сюзи завизжала:

— Да, да, да! О Боже! — Оргазм достиг пика, и она замолчала.

Когда шквал блаженства отхлынул, несколько раз встряхнув ее так, что она едва не испустила дух, Сюзи обессиленно раскинула по кровати ноги и руки и погрузилась в негу. Наконец она пошевелилась, удивленная тишиной, зависшей в комнате, и открыла глаза.

Стиснув зубы, Адам громко засопел, пытаясь сдержать рвущуюся наружу сперму. Глаза у него вылезли из орбит, он покрылся испариной, а член разбух от бесплодных попыток разорвать путы.

Сюзи удовлетворенно улыбнулась.

— Бедняжка! — проворковала она и подошла к нему.

Встав на колени, Сюзи дотронулась до многострадального фаллоса. Он вздрогнул, и Сюзи гортанно захохотала. Наклонившись над головкой, она облизнула ее и проворно освободила от уз.

— Боже! Сюзи… Я больше не могу! — прохрипел Адам, побагровев от напряжения.

Она подняла голову, окинула его ироническим взглядом и промолвила:

— В таком случае не мучь себя!


Освободив руки, Адам запустил их в ее шелковистые волосы и вцепился ей в уши, натягивая голову на член. Он чувствовал, что терпение его иссякло, но все же хотел бы продлить сладостную агонию.

Первое соитие с Сюзи он представлял себе совсем не таким. Он думал, что ему придется всему обучать неопытную девушку. Растить из нее чувственную женщину, постепенно посвящая в секреты любви. Опытность Сюзи стала для него приятным сюрпризом.

Поборов охватившее его волнение, Адам вытянул у Сюзи изо рта член и, подхватив ее под локти, усадил на себя верхом. Когда пенис целиком вошел во влажное лоно, Адам крепко обнял Сюзи и стал целовать, просовывая язык в рот.

Но и этого ему было мало. Издав глухой рык, он встал и, сжав локтями ноги, обвившие его талию, понес Сюзи к кровати — слава Богу, до нее было только несколько шагов. Адам усадил Сюзи на самый край и, упав на колени, вогнал фаллос во влагалище по самую мошонку. Бешено работая торсом, он проникал в лоно все глубже и глубже, пока Сюзи не завизжала и снова не кончила.

Мышцы влагалища сократились, стиснув пенис, и горячая струя семени устремилась из мошонки в головку, сокрушающую шейку матки. Густая сперма щедро оросила лоно, но оно не успокоилось, пока не выдавило из члена всю сперму до последней капли. Победный вопль Адама сотряс стены номера. Вдохновленный победой, он продолжал всаживать в Сюзи свой жезл, чувствуя себя великаном, поднявшимся на вершину мира. Но силы его вскоре иссякли, и Адам рухнул вместе с Сюзи на кровать и накрылся покрывалом. Обоих окутала нирвана.


— Обними меня крепче, Адам! — прошептала Сюзи.

Он нежно погладил ее по спине и рукам, воспламеняя дремлющие чувства. Она пошевелилась и прижалась бедром к его ноге. Он стал покрывать поцелуями ее шею, сжал руками груди, поласкал соски — они моментально набухли и отвердели.

Сюзи застонала и повела бедрами, чувствуя, как сладостная дрожь распространяется по промежности, как увлажняется лоно и набухает клитор. После первого безумного сношения ей хотелось, чтобы Адам овладел ею без затей и как можно скорее.

Угадав ее мысли, Адам погладил ее по лобку и, наклонившись над ним, смачно поцеловал срамные губы. Сюзи охнула, не ожидав такого поворота, и замерла. Он приподнял руками ягодицы, развел ей ноги пошире и начал целовать мокрую промежность, жадно вдыхая сладкий аромат.

Едва его губы сомкнулись на трепетной пуговке, Сюзи поняла, что ей конец. Она задрожала, охваченная экстазом, и Адам принялся исступленно сосать срамные губы, проталкивая язык во влагалище.

Она вцепилась пальцами в его волосы и прижалась низом живота к его рту. Адам уткнулся носом в розовые складки внутренних губ, лизнул клитор — и Сюзи обуял экстаз. Казалось, огонь пожирает ее изнутри и вся она светится золотистым внутренним светом.

— Ах, Адам! — пролепетала она, замирая от пульсации в клиторе, и зажмурилась, ослепленная миллионами искр, вспыхнувших у нее перед глазами, словно праздничный салют. Огоньки переливались всеми цветами радуги и складывались в причудливые мозаичные картины.

Адам жадно лизал трепещущий бугорок, боясь упустить что-то очень важное, неповторимое. Новые волны оргазма обрушились на Сюзи, сотрясая ее торс, наполняя чрево жаром, воспламеняя ее изнутри, согревая все тело.

Он поднял голову и посмотрел на ее счастливое лицо.

— Я не думала, что такое возможно, — прошептала она, инстинктивно раздвигая ноги и обвивая ими Адама.

На глазах у нее выступили слезы чистой радости.

Адам с полным осознанием величественности момента медленно ввел в нее член. Почувствовав, что проник так глубоко, как это только возможно, Адам замер и, сжав щеки Сюзи ладонями, посмотрел ей в глаза.

— Сюзи! — Он судорожно сглотнул ком в горле.

— Я люблю тебя, — выдохнула она, не найдя иных слов для выражения своих чувств.

Адам блаженно зажмурился и поцеловал ее, дрожа от радости и возбуждения. Сюзи судорожно вздохнула и крепче прижала его к себе. Адам ожесточенно заработал тазом, проталкивая пенис до шейки матки, заставляя ее сокращаться и пробуждая в клиторе пульсацию. Сюзи начала куда-то проваливаться…

Рассудок ее окончательно помутился. Она впала в исступление и, перекатив Адама на спину, уселась на него верхом, так чтобы смотреть ему в глаза. Он прикрыл их потяжелевшими от страсти веками и, стиснув зубы, начал подбрасывать ее в воздух, нанося удар за ударом низом живота и пронзая ее насквозь фаллосом. Жилы у него на шее набухли, он задрожал и, шумно задышав, кончил. Сюзи блаженно потянулась и, повертев задом, наклонилась и поцеловала его в губы.

Пенис глубже проник в ее лоно, и, к ее удивлению, она испытала новый оргазм. С радостным воплем Сюзи упала на Адама и принялась вилять бедрами из стороны в сторону, усиливая и продлевая приятные ощущения. Их общая радость была столь восхитительна и неожиданна, что на какой-то миг они перенеслись в иной мир, ключи от которого дарует людям лишь подлинная любовь.


Адам крепко обнял Сюзи, и она доверчиво прильнула к его широкой груди. Она поведала ему о своей жизни в Лондоне, о встрече с отцом, о порнофильме, сняться в котором пытались принудить ее Себастьян и Холли. Поглаживая ее по волосам, Адам думал о том, как она повзрослела с тех пор, как уехала из деревни. Раньше он ни за что бы не поверил, что Сюзи Джонс способна принять правильное решение в той трудной ситуации, в которой она оказалась. Не говоря уже о том, что она столь умело соблазнит его…

— Тебе хорошо? — спросил он.

— Никогда еще не чувствовала себя лучше, — ответила Сюзи и, подняв голову, улыбнулась.

— Так что же мы будем делать? — спросил Адам. — Ты вернешься со мной на ферму?

— Да, конечно, — ответила она и грустно усмехнулась, мысленно прощаясь со своей мечтой.

— Но вовсе не обязательно оставаться в деревне навсегда, Сюзи! — неожиданно для нее сказал Адам. — Отдохнешь немного дома, а потом мы с тобой вернемся в Лондон и устроим тебя в какое-нибудь приличное агентство. Так что рано ставить крест на твоей карьере модели.

— Ты действительно поедешь со мной, Адам? — спросила Сюзи не веря своим ушам.

— Конечно! Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя в Лондон одну? — Адам шутливо нахмурился.

Они обнялись и поцеловались, а когда он выпустил Сюзи из своих объятий, она вдруг стала серьезной и сказала, глядя ему в глаза:

— Мы станем партнерами, честными и равноправными!

— Иначе и быть не может! — воскликнул Адам. — Мы будем великолепными партнерами!

Глаза Сюзи хитро блеснули.

— Но где гарантии, что мы сработаемся? — спросила она.

Адам нахмурился и, подумав, ответил:

— Нам придется время от времени проверять, насколько крепки связывающие нас узы.

— Что ж, я согласна, — сказала Сюзи. — Но ведь проверка должна быть основательной, не так ли? — Она сжала его член в кулаке.

— Да, чрезвычайно серьезной и строгой, — кивнул Адам. — И пожалуй, исчерпывающей, — добавил он, когда рука Сюзи коснулась мошонки.

— Тогда лучше не тратить времени на пустые разговоры, не правда ли? — сказала Сюзи и нырнула под покрывало.

Адам ничего не ответил.


Они встретились — и встреча эта поразила обоих силой влечения жаждущей плоти.

Они расстались — расстались на долгие годы.

И эти годы обернулись для них нескончаемой чередой минутных увлечений.

Но они, уже познавшие все мыслимые и немыслимые наслаждения, жили втайне лишь пламенем исступленной жажды новой встречи…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12