Аномалье. Рассказы (СИ) [Alfranza] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Давно-давно, где-то в старом фолианте, я читала, что в последний момент жизни не существует времени. Оно стирается, просто потому что перестает существовать сама жизнь. Если бы мы знали заранее, сколько всем нам осталось, мы бы распоряжались временем так, словно каждая минута отрывала от сердца кусочек живой ткани и уносила в бездну безвременья.

Если бы…

Тогда, не приходилось бы жмуриться, отворачиваться и не смотреть на полоску заката, отсчитывая каждый твой вдох, стон и вызов тела. Тогда мы просто бы наслаждались моментом. Здесь и сейчас. А не пытались забыться в апокалиптической страсти догорающего человечества. Не прятали бы слова в поцелуях, а мысли в забвении чувств. И наше здесь и сейчас длилось хотя бы одну жизнь, один век.

Нам бы не пришлось мельком осознавать, что каждый миг вместе, на этом безлюдном пляже на берегу океана может быть последний не в нашей жизни, а в жизни этой планеты вообще. И эта глобализация не сдавливала бы виски, пониманием того, что ничего нельзя изменить. Можно только прожить здесь и сейчас. Испить страсть в последний раз, оставить на душе след чувственных прикосновений и жарких объятий. Больше, казалось, в целом свете ничего не нужно.

И мне бы не пришлось, врываться в твою плоть, желая не отсчитывать про себя минуты, секунды, чтобы успеть. Мне бы не понадобилось спешить, даже если спешить некуда. Не было бы надобности ускользать от собственного сознания, которое хлестало и било по самому больному, по самолюбию. И я бы не сожалела о том, что у нас так мало времени, чтобы уснуть после этого в обнимку и на следующий день проснуться так же вместе. Потому что не будет следующего дня. В этом мире. И здесь, и сейчас – это все, что нам осталось.

Нам осталось так мало, что хочется «это мало» поймать, ухватить за хвост, заковать в цепи времени и пространства. Или молить о том, чтобы солнце привычно не клонилось к закату, а просто подождало совсем чуть-чуть. Ведь в сущности, так мало нужно нам сейчас: быть вместе. Но время всегда подводит нас под черту, подставляет, делая из нас пыль.

Если бы мы могли замереть в этом экстазе, когда наши тела соприкоснулись, отдаваясь мурашками по всему телу. Если бы мы могли просто стать камнями, с памятью о планете, о нашем обиталище, о нашей Родине. Но даже этого не позволено нам, мы просто исчезнем. Когда последняя песчинка упадет в сосуд времени, а коварное и теплое солнце, навсегда заберется в свою колесницу, чтобы больше никогда не выходить из нее. Мы перестанем существовать.

Перестанет перекатываться на пальцах твоя влага, песчинки на коже, ощущение счастья внутри, когда я проникала в тебя. Ты перестанешь чувствовать, что я рядом. Сердце остановится, мышцы задеревенеют. Цикл закончится.

Что будет после него? Мы никогда не узнаем этого.

Но сейчас ты со мной. Ты во мне. И жар крыльев грядущего апокалипсиса опаляет наши тела. Ты шепчешь мне на ухо что-то, но я не могу разобрать этого, из-за бешеного стука сердца, что бьется у меня в голове. Ты гладишь меня по груди, и я растворяюсь в твоем прикосновении, словно воспаряю над всем этим невежественным миром. В нем нет ничего хорошего сейчас, кроме тебя. Ты – это то хорошее, лучшее, что я бы дала этому миру, который бы родился заново. Ты – и добро, и зло, и начало, и конец. И вот эта целостность нужна будет рожденному вновь миру. Ты бы могла ее дать, если бы…

…Толчки резче, они гасят осознание неизбежного, неумолимого конца, который придет ко всем. Но не в своем время, а здесь и сейчас. В ту же минуту, когда в твоих глазах отразиться адское пламя солнечной бури. И она, поднимая пыль, пойдет уничтожать все то, что руками людскими делано. А потом она уничтожит нас. Всех до единого.

У солнечной бури нет души, но есть предназначение. У нас же, нет предназначения, но есть душа. Душа, которую я вижу в твоих глазах, когда нас накрывает огонь….

====== Конечная остановка? ======

Комментарий к Конечная остановка? Джен. Гет. Фантастика.

В Пулково было многолюдно. Лето – пора отпусков, поэтому аэропорт был практически переполнен отбывающими, чемоданами и провожающими. И вся это нескончаемая, казалось, толпа народу бурлила звуками, запахами и образами.

- Вот увидишь, моя теория будет работать! – молодой человек со взъерошенной шевелюрой и потом обильно выступившем на лбу пытался донести до другого, старше, какую-то истину. – Мне нужен только кредит доверия. Твоего и сотоварищей. Неужели Подольский, я так много прошу?

- Ты просишь о невозможном! – едва не фыркнул Подольский. – Как я могу дать тебе «зеленый свет» в проекте, если я даже не верю в ту чепуху, которую ты молол на конференции. Теории сингулярности не существует в природе, мы в реальном мире живем. И разрабатываем реальные способы повысить качество жизни. А ты мне тут сказки рассказываешь про полеты во времени. Чепуха!

- Нет, не чепуха! Мое изобретение изменит мир, если ты мне просто поверишь. В меня поверишь!

Проходящие мимо люди задевали молодого человека и даже толкали, но он увлеченный своей теорией даже не замечал этого. И того, когда один из проходивших вынул у него из кармана бумажник и спокойно пошел дальше.

- Прости, Дим, мне нужно забрать младшего сына из школы, я не хочу больше терять время на твои бредовые идеи. Вот если бы были доказательства, другое дело, – развел руками Подольский.

- Доказательства? – удивился еще больше молодой человек.

- Ну да, – кивнул Подольский. – Доказательства, Дмитрий Андреевич, это факты подтверждающие, что твоя теория работает. Знаешь, фото, видео, звук, предметы и прочее. У тебя они есть?

Молодой человек растерянно посмотрел на Подольского и покачал головой.

- То-то и оно, Драманов. Всё, мне пора. Встретимся в понедельник. И принеси что-нибудь рабочее, а не всякие научно-фантастические бредни.

Смотря в след Подольскому у Дмитрия закралась мысль во что бы то ни стало доказать Фоме-Подольскому, что его теория работает. И что его устройство действительно может поменять в этом мире, здесь и сейчас многое.

Похлопав себя по задним карманам джинс, он улыбнулся. Кто-то таки попался на его бумажник. Он давно хотел провести данный эксперимент, но как-то не удавалось. Наверное, нужно было сразу приходить в Пулково, благо и жил он рядом.

Работая в научной лаборатории, Дмитрий научился многим, так называемым, лайфхакам и частенько применял их в жизни. Благо других интересов у меня было мало, да и друзей почти не было. Разве что бездомная псина у подъезда, по кличке Бывалый. Поэтому настоящий бумажник он всегда хранил в нагрудном кармане пиджака или рубашки, а поддельный – в заднем кармане джинс.

Вынув смартфон, Дмитрий легко определил вора. В поддельный бумажник был встроен жучок, который вряд ли кто будет искать в кошельке. Там обычно деньги ищут.

- Попался! – улыбнулся Дмитрий и направился по следу.

- Смотри, куда прешь!

Он едва не налетел он на какого-то безногого бродягу на полу аэропорта. Посмотрев на него, Дмитрий на миг забыл о воре и бумажнике. У бродяги было странное знакомое лицо, а взгляд словно прожигал насквозь.

- Передай привет вечности, – проворчал бродяга и довольно резво скрылся в толпе народа.

Когда Дмитрий взглянул на точку, которая обозначала вора, оказалось, что она двинулась к одному из Боингов, что должны были сегодня лететь. Один из них, красавец Боинг-777 по курсу Санкт-Петербург – Таллин.

- Твою мать! – выругался Дмитрий и пустился вон из помещения аэропорта.

Стюардесса как раз проверяла билет «его вора». Дмитрию нужно было решить: плюнуть на это дело и вернуться в прохладную квартиру, где завершить работу над своим вторым проектом, либо рискнуть и полететь в Таллин, благо билеты, скорее всего еще в кассах были.

- Эй, – дернул его за рукав кто-то. – Эй, послушай. Не желаешь билет приобрести на этот рейс.

Перед ним стоял грузный, невысокий мужчина с огромной сумкой и еще парочкой пакетов у ног. Мужчина тяжело дышал, будто ему было очень плохо. Трясущимися руками он протянул билет Дмитрию.

- Не пустят меня с вашим билетом на борт, папаша. Там ваше ведь имя проставлено. Я не хочу разбирательств с полицией.

- Билет не именной, – прохрипел мужчина, словно задыхаясь. – Возьмите.

Сторговались на двести долларов. Дмитрию показалось, что как только мужчина отдал билет ему, он сразу стал выглядеть лучше. И говорить разборчивее.

- Спасибо, вы меня к жизни вернули.

Драманов не придал значения последним словам, может, потому что был уверен, что с его устройством в кармане случись что, он сможет спасти всех. Он еще докажет Подольскому, как тот заблуждался на счет него! Обязательно!

С этими мыслями он поднялся на борт самолета и разместился в салоне, высматривая вора укравшего его подсадной бумажник. В салоне было всего около ста человек. Большинство мест пустовали, хотя пилот уже объявил, что посадка на борт 777 заканчивается. Дмитрий без проблем прошел с билетом и даже не подумал в чем тут может быть подвох. Он не боялся летать на самолетах. А с его нынешним устройством и подавно. Однажды он уже спас чудесным образом трех человек, когда ехал зимой в маршрутке, а ту занесло на дороге, она перевернулась и начала гореть. Тогда не погиб никто, и Дмитрий посчитал, что это все благодаря ему и его устройству, которому даже названием еще придуматься не успело. Драманов посчитал, что даст название аппарату, только когда будет его патентовать. А сейчас, он собирался расслабиться и насладиться полетом.

- Газету не желаете? – поинтересовалась стюардесса, миниатюрная девушка с обворожительной улыбкой и белокурыми кудрявыми волосами, собранными в хвостик. – Сегодняшняя.

Дмитрий не любил читать газеты без надобности, в них было чересчур много лжи, неясных фактов и вымысла. Короче, ни слова правды, как правило. И одни плохие новости. Но на этот раз он решил поступиться с правилами и почитать, что же пишут о полетах на Боингах. Газета называлась забавно – «Небесный страж».

Мимо проплыла еще одна стюардесса и обернулась на него. Дмитрию показалось, что он знает девушку. Либо, она знает его. Но их обмен взглядами длился всего полторы минуты, затем стюардесса вернулась к своим прямым обязанностям. Но у Димы осталось осадок от этого, какого-то, недоброго взгляда. Поэтому он раскрыл газету и углубился в чтение новостей, решая не думать о том, как он всех обставит через день на кафедре.

Самолет поднялся в воздух ровно тогда, когда и должен был. Первые полтора часа Дмитрий просто решил вздремнуть, а когда проснулся увидел, что за окном начало смеркаться. Время было отличное для собственного эксперимента.

Представляя себе лица тех, кому он предоставит доказательства в понедельник, Дмитрий достал неизвестный аппарат, напоминавший Кубик Рубика, но полый внутри и прозрачный, он взял его за края, несильно надавив, раздвинул сам кубик. Внутри была своеобразная «клавиша» запуска аппарата, которую Дмитрий и нажал в итоге.

Процесс не должен был длиться более четырех минут, однако прошло почти шесть, а ничего так и не произошло. Повторно нажимать кнопку было ни в коем случае нельзя, поэтому Дмитрий ждал. Он уже был готов согласиться на то, что забыл зарядить аппарат перед встречей с Подольским, как к нему на свободное кресло подсела та самая стюардесса, после этого самолет сильно тряхнуло и Дмитрий потерял сознание.


Гудело в ушах. Дмитрий с усилием открыл глаза. Над ним в воздухе болталась кислородная маска. Какое-то время понадобилось для того, чтобы понять, что у него болит в спине. Он попытался схватиться за поручень сверху над сиденьем, предназначенный для держания вещей на верхней полке. Но дотянуться было сложно, поэтому он повернул голову на то сидение, где не должно было быть никого. Тут-то он и вспомнил о загадочной стюардессе, которая подсела к нему до того, как…

- Что произошло? – спросил он себя вслух.

Он едва не подпрыгнул, когда ему ответили:

- Мы упали. Кажется, куда-то в джунгли, здесь везде лес.

Дмитрий какое-то время прислушивался, когда понял, что самолет никуда не летит, и не слышно шум турбин. Неужели удалось?! От радости, он едва не навернулся в проход. Спина все еще побаливала, но кажется, что это просто ушиб. Надо было быстрее выбраться наружу.

Проходя мимо некоторых людей в салоне упавшего самолета, он констатировал про себя, что почти нет погибших. По сути в салоне было всего девять человек, остальные должны были быть либо мертвы и уже вынесены из самолета, либо просто выйти наружу.

Какого же было его изумление, когда за пределами почти уцелевшего самолета он встретил всего пять человек.

- А где остальные? – спросил он. – Нам нельзя уходить далеко от места крушения.

- Их нет. Здесь нас всего пятнадцать человек, остальные просто исчезли, – сообщил бортпроводник с красным лицом и поседевшими волосами. – Чертовщина какая-то! Как можно исчезнуть из закрытого наглухо самолета в воздухе?

Дмитрия же это ничуть не удивляло, и он хотела прямо сейчас все объяснить выжившим, но решил сперва взять то, что позволит ему получить патент на изобретение и степень. Да, Боже мой, он озолотится, когда они вернется обратно!!! Он будет новым Эйнштейном, если не круче!!!

- Куда это ты собрался? – окликнул его другой молодой человек, похожий на второго пилота, по фамилии Князев. – Ты только что сказал, что нам нельзя расходиться. Ты что-то знаешь о том, что произошло?

Дмитрий даже не успел ничего произнести в оправдания, как Князев с другим пилотом схватили его и потащили в салон.

- Слушайте, я ничего не знаю, ясно? Я простой пассажир.

- Простой пассажир? – переспросил Князев, взяв на себя роль лидера «сопротивления». – Тогда почему ты не удивился, когда я сказал, что половина людей исчезли из самолета бесследно?

- Мое удивление не поможет нам выбраться, – оттолкнул Князева Дмитрий. – А вот это, может помочь.

Понимая, что ситуация не даст ему приобрести союзников, он решил раскрыть карты. Ровно час, по наручным часам, которые, слава Богу, не остановились, он объяснял всем собравшимся, что изобрел машину времени, но ему не давали шанса ее применить, поэтому он решил, что пора действовать самостоятельно и …

Едва Дмитрий произнес последние слова, на него кинулась какая-то женщина, явно выжившая из ума и стала душить, крича, что он погубил их всех, и ее жизнь. Еле-еле Князеву и остальным удалось оттащить ее от Дмитрия.

- Вот что, – сказал главный пилот Геннадий. – Ты немедленно отправишь нас назад, иначе, мы оставим тебя здесь, слышишь?! Ты никуда не полетишь, а мы полетим!

Они встали кругом вокруг Дмитрия, наперебой требуя, чтобы он отправил всех обратно, когда за пределами самолета раздался страшный, всепоглощающий рев какого-то животного. Оставив на мгновение в покое Дмитрия, люди бросились к выходу из салона и увидели, что мимо промчалось существо, очень напоминающее динозавра из книг по истории! А за ним гналось нечто еще больших размеров.

Люди в ужасе отпрянули назад, едва не задавив друг друга и рассредоточились по салону таким образом, что не слышно было никого.

В этом время Дмитрий таки выбрался наружу, достал одноразовый фотоаппарат, который прихватил вчера на углу и сделал ровно два снимка пробегающих мимо зверей. Это была сенсация, и будет, когда Дмитрий доберется до дома. Этот снимок озолотит его! Но больше всего он обогатит историю, в которой белых пятен слишком много. А если же он смог попасть в Век Динозавров, значит, перемещение во времени и пространстве возможно!

Удовлетворенный увиденным и заснятым, он сунул два снимка в карман куртки, где собственно и лежал его аппарат. Пора было возвращаться. Однако только он обернулся чтобы забраться в салон самолета обратно, его схватили за грудки и едва не впечатали в обшивку самолета.

- Слушай меня! Отдай мне твой кубик!

Эта была та самая стюардесса, которая так насторожила Дмитрия еще в Пулково. Но сейчас она выглядела, как бравый морской пехотинец, а за спиной у нее торчал …меч.

- Давай его сюда, – настаивала женщина. – И не шуми.

Когда Дмитрий услышал последнюю фразу, его словно прорвало на крик. Он закричал так, будто его убивают. Девушка пыталась закрыть ему рот, но тщетно. Дмитрий горланил как укушенный.

- Заткнись! – ударила девушка Дмитрия между ног. – Ты что, хочешь, чтобы эти твари нас всех съели.

Дмитрий, согнувшись пополам, хватал ртом воздух, пытаясь придумать как улизнуть от всех. Ему казалось, что беспокоиться не о чем, нужно просто забраться в салон, занять свои места и нажать заветную кнопку. И все! Уже через час они будут на том месте, откуда улетали и Дмитрий сможет вовремя сойти с самолета.

- Что здесь происходит?

Ребята Князева пришли вовремя. Еще немного и девица вытрясла бы из Дмитрия спасительный шанс. Зачем-ей-то этот аппарат? И откуда она вообще знает про него?!

- Марина, ты что в сговоре с этим… А, почему ты так странно одета?!

Князев и пилот явно заметили, что девушка одета не как стюардесса. Ну, Слава тебе яйца, Дмитрий не сошел с ума!

- Послушайте, – начала было Марина, но ее снова перебил дикий рев, доносившийся из чащи леса и страшный треск, который приближался. – Быстро все в салон и ни звука! – толкнула она Драманова и остальных. – Если они нас заметят, все будет кончено! И этого горлопана и вас уже никто не спасет, ясно! Бегом, в салон, живо!


Так стало ясно, что возвращение придется отложить. Но насколько? Дмитрий не хотел оставаться здесь на ночь, на день, на неделю, в конце концов, у него же там работа, проект и пес по кличке Бывалый. Ему нельзя задерживаться, никак нельзя.

Но сейчас, все, о чем мог думать Дмитрий и остальные, это чтобы динозавры и остальные плотоядные этого времени просто прошли мимо упавшего самолета и пошли дальше по своим делам. И какое-то время казалось, что так оно и произошло, пока один из пассажиров, не решил выйти из салона справить нужду. За это и поплатился. На глазах у шокированных других пассажиров и членов экипажа, два ходячих на задних лапах плотоядных монстра просто разорвали человека на части и заглотили. А уже потом отправились дальше, даже не желая оборачиваться. Так, их осталось тринадцать человек, исключая странную девицу, у которой на куртке было написано – Добровольцева.

Дмитрий стал вспоминать, где он слышал это имя и фамилию. И вспомнил случай, который произошел с его братом, который еще тогда был жив. Его брат, Эдик, был знаком с девушкой, с таким же именем и фамилией, но несколько лет назад, они поехали с друзьями на Аляску, рыбачить и не вернулись. Пропали без вести. Что если…

- Ты знала моего брата… – констатировал Дмитрий. – Где он? Ты и его убила?

Когда стало похоже, что ушедшие динозавры могут вернуться, оставшиеся пассажиры собрались в хвосте самолета. Они то молчали, то наперебой спорили, забывая о том, что шуметь здесь нельзя ни при каких обстоятельствах. Потом снова замолкали и оборачивались на Дмитрия и Марину.

- Отдай мне твое изобретение.

- Зачем оно тебе?

- Я должна его уничтожить…

Дмитрий едва воздухом не подавился.

- Что?!

- Мы не сможем вернуться, пойми ты! Во всяком случае, не сегодня. И не завтра.

Вот тут, услышав спор, подтянулись остальные пассажиры, которые жаждали знать правду, что случилось и как они могут вернуться домой. И могут ли?!

- Что значит, мы не сможем вернуться? – переспросил Князев за всех. – Я полагал, точно услышал, что это был эксперимент. Удачный эксперимент. И вернуться мы сможем так же, как и попали сюда. Что сложного?

Марина покачала головой. Только сейчас все заметили, что она почти седая и выглядит старше своих лет, прописанных у нее на костюме – 27 лет. Этой женщине перед ними было далеко за сорок.

- Ты же ученый, Драманов, – обратилась она по фамилии к нему. – Объясни страждущим, почему мы не сможем вернуться сейчас и даже через неделю.

- Неделю? – возмутились присутствующие, а кто-то даже заплакал навзрыд.

- Ну вы как с луны все свалились! Это же время, с ним не шутят. А что такое время? Это цикл. Каждый цикл у нас длится где-то двенадцать лет. На цикл влияет много всего, но прежде всего материя из космоса. Если исказить материю, время будет преломляться и тогда возможным станет то, что мы сможем путешествовать во времени. Но вернуться не сможем. Во всяком случае не быстро и четко, как это думаете здесь вы. А через один цикл. Через двенадцать лет, несколько часов и минут. Нужно точно знать это время, а высчитать его здесь, без часов, по солнцу трудно.

- Но ведь у меня идут на руке часы, – возразил Драманов.

- Это ненадолго, – опустила его с небес на землю, Марина. – Мы в другом времени, а часы твои из будущего.

- Что за чертовщину вы тут плетете!!! – прорвался к Дмитрию Геннадий и снова схватил его за грудки, чтобы тряхнуть так, что у Драманова закружилась голова. – Нажимай на кнопку, я тебе сказал, иначе это сделаю я!!! Жми на чертову кнопку, у меня дома беременная жена и двое детей!!! Да я тебя убью, нахрен!

И все увидели у Геннадия в руках пистолет. Обстановка из горячей превращалась в смертельную. Дмитрий понимал, что кажется он многого не учел в своих исследованиях, возможно пропустил целый раздел о том, где говорится о последствиях таких перемещений. Но если Добровольская права, то они здесь застряли не на два часа или даже неделю, они здесь проживут …двенадцать лет! А возможно и всю оставшуюся жизнь!

- Если ты выстрелишь, – хладнокровно взяла за плечо Геннадия Марина. – Нам всех хана!

- Нам и так хана!!! – истерически кричал Гена.

Он был на грани помешательства, поэтому запросто мог расстрелять всех и застрелиться сам.

- Почему, черт возьми, из-за какого-то недоумка я не смогу увидеть свою жену и сына? Жми на кнопку, скотина!!! Или отправлю к праотцам!!!!

- Геннадий, эй, послушай меня! Слушай, – схватила его за руку с пистолетом Марина. – Если мы переместимся, мы можем оказаться черти где. Мы уже преломили время один раз, если случиться еще одна ось, мы попадем в свое измененное время, где у тебя не будет ни жены, ни детей. А возможно и тебя самого не будет. Твоя жена жива и здорова, это главное! Если он нажмет на кнопку, ты потеряешь всё, что пока еще имеешь.

Геннадий закрыл лицо руками, сел на корточки и зарыдал. Никто его не решился трогать, потому что все взгляды были устремлены на Марину.

- Значит, ты путешественник во времени? – задал насущный вопрос Князев и Драманов удивленно обернулся на Добровольцеву.

- Что-то в этом роде, – улыбнулась Марина. – Я не из вашего мира, ребята. Была проездом. Там, где я родилась не хватает сведений о вашем периоде жизни. Вот меня и принесло в ваш век.

- Принесло? – размышлял вслух Геннадий, вертя в руках заряженный пистолет. – Значит, ты в курсе как построить машину времени. Ведь как-то ты перемещалась во времени, до того, как мы все оказались в этом дерьме по уши! Как?

- Вы меня плохо слушаете что ли? – снова улыбнулась Марина. – У меня такая же игрушка в кармане, как у него, – кивнула она на изумленного таким заявлением Дмитрия. – Такие кубики в нашем времени в каждом магазине продаются, любой может купить его и сгонять в прошлое. Но он этого не делает. Знаете, почему? Потому что чаще всего, обратно возврата нет. Возвратится можно только в определенные часы и минуты, которые показывает такая машина. Вот у меня она показывает, что мы сможем попробовать снова через… мм… три месяца, два дня и восемнадцать часов. И если мы пропустим эту дату, следующего раза может не быть. А вы тут в игрушки с пистолетом играете, идиотизм! Выживать надо, ясно?! И если действительно хотите выжить и попытаться обрести второй шанс в жизни, значит до того времени как возможен будет скачок, вы должны быть живы и собраться все в одном самолете, как сейчас. Тогда можно будет жать на кнопку и молиться, чтобы все было хорошо.

- Бред! – вскочил Геннадий на ноги, размахивая пистолетом. – Это все заговор! Нажимай на кнопку, или я убью тебя и сам перемещу нас куда надо!

Дмитрий не успел испугаться. Князев на свой страх и риск вырубил старшего пилота кулаком в голову. Затем прощупал пульс и устало заявил:

- Жить будет. Он нам нужен, чтобы вернуться. Но что будет, если мы так и не вернемся?

- Ну, – неопределенно качнула головой Марина. – Здесь есть племя аборигенов. Амориты*. О них есть в учебниках по древней истории. Если постараться, можно подружиться с ними, тогда они будут почитать нас как Богов. Если же нет, и он, – она кивнула на Геннадия, который лежал на кресле без сознания, – продолжит махать оружием где ни попадя, мы все сгорим в костре жертвоприношений. Такие дела.

- Выходит, ты здесь уже не впервые? – задал вопрос один из пассажиров, пожилой мужчина с добрыми глазами.

- В этой эпохе не бывала. Бывала чуть позже, когда Амориты превратились в вавилонян. Если правильно с ними разговаривать и выказывать уважение, мы все доживем до того дня, когда сможем попробовать вернуться домой. Если же нет, это для нас конечная остановка.

====== Запал. ======

Комментарий к Запал. Джен. Гет. Пре-фем. Мистика.

Иногда кажется, что огонь – это не просто субстанция, а живая материя. Которая дышит, наблюдает, пожирает. Спросите у любого пожарного или спасателя и уверена, что ответ не будет однозначным. Но чего пожарные иногда не понимают, так это …как можно поджечь дом с живыми людьми внутри.

- Вы опять опоздали, господа! – прокричал сквозь дым и гул сирен «Скорой» долговязый, темный от сажи пожарный, у которого на каске было написано: «ПЧ 81». – Кажется, кто-то делает нашу работу за нас!

Лейтенант Дмитрий Соколов недоуменно смотрел на почти сгоревшее здание склада на Магнитогорской и не понимал одного: каким образом кому-то за десять минут до взрыва удалось спасти почти тридцать человек?! У этого чудака что, шесть рук и шесть ног? Уже не первый раз МЧС из разных расчетов приезжает тогда, когда вся работа проделана. Но кем? И каким образом?

- Что пострадавшие говорят? – поинтересовался Соколов у долговязого Климова.

- Да ничего, – махнул он рукой. – Семь человек ничего не вспомнили, были слишком напуганы из-за взрыва. Другие пятеро сказали, что это был спасатель. А трое вообще видели ангела.

- Ангела? – вмешался в разговор белобрысый Роман Манаев. – Что, черт возьми, происходит с этим миром?

Климов снял каску и пожал плечами. Видно, им тут больше делать нечего. Разве что осмотреть полностью выгоревший склад, но этим обычно занимается «Отдел поджогов» в полиции. Где их черти носят?

Здание склада находилось на самом краю Магнитогорской улицы. Здесь много было подобных зданий, которые никто не хотел сносить или реставрировать. Соколов, еще будучи в стажерах часто намекал соответствующим органам, что неплохо бы заняться этими складами, но, как водится, в бюрократизме нет такого понятия, как «срочно заняться», есть только приказы, которые следует исполнять. Обычное дело!

Внутри здания уже работали ребята из ПЧ 83. Видимо, они прибыли еще раньше, но не справились с огнем по какой-то причине, поэтому расчет Соколова был поднят на подмогу. Тоже вполне обычно дело.

Завидев Соколова, к нему подошел лейтенант Комаров, некогда его сослуживец по армии. Пепел и мусор уже успел осесть в здании, на улице же все было погружено в едкую гарь.

- Здарова, Соколов! Мы тут все обшарили сверху донизу, ни единого трупа. Видно кто-то очень старается показать нам, что мы ни черта не делает своей работы. И этот кто-то… – Комаров сделал паузу, в которую сплюнул в сторону. – Ох, и получит он у меня, когда мы его найдем!

- Найдем ли? – вздохнул Манаев, шедший четко за Соколовым. – Сколько уже мы его поймать не можем? Месяц, два? Это не помощник, это террорист какой-то! У народа рот не закрывается… Герой! Он мешает нашей работе, причем конкретно.

- Так, ребятки, все на выход! – пробасил старший санинструктор. – Ревизор Степанец приехал!

Пять часов утра. Над городом сизая дымка кучевых облаков. Солнце едва собирается выбраться из них, чтобы поддать жару этому скучному лету. Лето и правда выдалось каким-то безысходным. Очень мало в нем того, за чем обычно люди на курорты ездят: солнца и тепла.

- Курсант Леднёва! Вы будете на эту смену зачислены в расчет вашего брата. Возражений нет? Отлично! Свободны.

Прикрыв за собой дверь, Тамара вышла в коридор и с облегчением выдохнула. Она уже и не надеялась попасть в расчет, видимо все же руководство не очень хорошо и стереотипно относилось к женщинам-пожарным. И хотя в расчете ее брата – Петра Леднева была Кира Турсуева, добавлять к славному списку пожарных еще одну женщину никто не решался. Но, видимо, что-то поменялось за сегодняшние сутки.

- Ну, как там? – вскочил сидящий возле кабинета симпатичный рыжий парень. – Все ведь нормально?

- Все отлично, Серега! Меня взяли в расчет, и сегодня моя смена. Пожелай мне удачи!

Не особо Сергей был рад, что его возлюбленная собирается работать в такой опасной профессии, но тем не менее, это было даже хорошо. Ведь если Тамара не попробует, она не успокоится. Была призрачная надежда на то, что она попробует и ей не понравится. И тогда Серега переманит ее в торговый холдинг его отца. Там то она и ее мозги более пригодятся. А пожарным все же быть не женское дело.

- Я все же надеюсь… – начал было Серега.

Но Тамара быстро сообразила, о чем сейчас пойдет речь и пресекла это жестом поднятой в верх ладони.

- Мне понравится, я уверена. Встретимся завтра, вечером.

Сергею оставалось только вздохнуть и ждать. Он очень хотел, чтобы Тамара стала его женой, а не героем- пожарным, который будет ежедневно рисковать жизнью ради разной швали. Сергей знал, что если не выйдет уговорить, у него есть …план Б.


Разъезжать по улицам ранним летним утром было Соколову в радость. Он всегда мечтал так работать, единственное что его огорчало в эту минуту, что нужно будет что-то написать в рапорте, а что писать, если они по сути ничего и не делали. Может, Степанец что-то нароет. Но не может же и вправду ангел выносить пострадавших и раненных. Ну бред же!

- Эй, как насчет пойти завтра на матч «Динамо» – «Сокол»? – поинтересовался Манаев. – Я уже на игре черти сколько не был. Чувствую себя скверно, а ведь болельщик. Пойдем со мной, а? Маринку ведь не уговоришь.

Соколов бы с радостью пошел на футбол, но скорее всего он будет выяснять обстоятельства этих, уже серийных, поджогов и искать неуловимого спасителя страждущих. До футбола ли ему?

- Пригласи Зубарева, он с радостью пойдет с тобой, а мне нужно батю навестить.

Это было почти правда. Отец Соколова бывший полицейский, может он прольет свет на то, в какую сторону ему копать. Ведь правда, они этого чудака-спасителя не могут поймать уже два месяца. Полиции до этого особого дела нет. У полиции всегда на такие дела один ответ: нет жертв – нет дела. И Соколов не мог их в этом винить. Система, чтоб ее!

- Слышал, Ледневу в наш расчет перевели? Только бабы нам не хватало здесь, – ныл Манаев, не чувствуя, что здесь бы ему притормозить. – Женщина на нашем «корабле» к беде! О чем думает капитан Жуйко?

- Хватит сопли жевать, – осадил Манаева кто-то из расчета позади. – Её здесь еще нет, а ты уже в штаны ссышь. Если ее мозги и руки будут так же крепки, как твои, какая в сущности разница: ты или она?

Соколов усмехнулся про себя. Он раньше всегда считал, что женщине не место в такой профессии, пока два года назад, от смерти в огне его не спасла именно женщина. После этого он весьма лояльно относился к девушкам в пожарных касках. Да и правда, какая разница, если женщина выполняет иногда работу лучше любого мужика.

Едва машина ПЧ 82 завернула в саму часть, они увидели около входа капитана Жуйко и двоих людей, из которых одна женщина, а другой похож был на ревизора Степанца.

- Не к добру это, братцы – пробасил один из ребят. – Степанец просто там в часть не приходит. Чай по твою душу, лейтенант.

Михаил Степанец был человеком бывалым в пожарах. На административную работу он перешел после серьезного ранения в спину. На самом деле, если бы врачи оказались чуть лояльнее, он до сих пор бы шланги таскал на вызовах и командовал 76 частью. Но врач, который ему ставил диагноз, решил, что с него хватит.

- Соколов, объясни мне почему ты не доложил товарищу Степанцу, о том, что вы приехали на вызов позже положенного времени? – жестко поинтересовался Жуйко.

- Шеф, в том-то и дело, что мы прибыли в числе первых. ПЧ 81 прибыла позже нас на пару минут. Когда мы прибыли на место, все уже было сделано за нас. Михаилу Назаровичу это известно. Климов подтвердит, если надо.

Жуйко покачал седой головой.

- Вам надо поговорить. Пройдите в мой кабинет.

В кабинете Владимира Олеговича было тихо и прохладно. Соколов снял каску и плюхнулся в кресло, готовясь слушать долгие и нудные рассуждения Степанца. Но вместо этого, тот спросил:

- Знаешь, зачем мы в твой расчет отрядили Леднёву?

Соколов не знал, но предполагал, что Петр Леднев, таки пробил для своей сестры «счастливый билетик». Ну, хочется, девушке побыть пожарным, кто же устоит?

- Полагаю, что я не должен задаваться такими вопросами. Отрядили, значит надо, – устало ответил Соколов.

Степанец улыбнулся и сел напротив Соколова на стул. Потрепав нервно отросшие рыжие усы, он явно подбирал нужные слова. Но потом хлопнул себя по колену и сказал прямо.

- В общем, так. У Тамары есть версия этих поджогов и мы решили допустить ее к работе, чтобы она помогла всем нам поймать поджигателя. Я тоже не особо счастлив, но, если она раскроет это дело, я буду не прочь подписать программу, чтобы женщины наравне с мужчинами сражались с огнем.

- И что вы от меня хотите? – помолчав, задал вопрос Соколов.

- Присмотри за ней. Я прошу.

Он замолчал. Потом перевел куда-то над головой Соколова и встав, прикрыл дверь в кабинет.

- Слушай, я не верю, что людей спасает призрак или ангел, мы все здесь в одном котле варимся, и бюрократия сжирает всех понемногу. Но эта Леднева… следаки говорят у нее нюх к подобным делам. Помнишь, «Дело Белоручки», несколько лет назад? Никто тогда этого маньяка не мог найти, даже зацепок не было. А она пришла в отдел и сразу ее версия стала главной. «Убойный» тогда с ее помощью этого кретина поймал.

- И что у нее там за версия такая, что перевернет все наши? – заинтересованно спросил Соколов, у которого появилась мысль, что Петька знал куда-сестрицу-то запихнуть. В самое пекло, блин.

- Она считает, что наш спаситель напрямую знаком с поджигателем. И эта версия не лишена смысла, ведь когда на вызов приезжает расчет, уже все спасены. Возможно, поджигатель каким-то образом контролирует нашего спасителя…

- … или сам им является, – пожал плечами Соколов, снова теряя интерес к делу.

– В общем, надо увидеть Ледневу в деле, тогда и можно будет сказать, сможет ли она нам помочь. Согласен?

- Так точно.

- И это… Организуй ребят, чтобы никаких там шуточек про дискриминацию и прочего дерьма. Если я услышу от нее хоть одну подобную жалобу, кто-то пойдет драить сортиры. А теперь прости, нужно разобрать тонны бюрократического дерьма.


- Слушай, ну как так можно, а? Ну стоит игрок на фланге, а он чешет с мячом за лицевую, чтобы оттуда сделать неточную передачу на хава, – возмущался полноватый усатый Григорьев. – Если играть не умеют, шли бы в бизнес что ли.

Обсуждение футбольных матчей иногда занимало время между вызовами у второй смены, когда первая потом и кровью пыталась заниматься поиском поджигателя. В городе с трехсотлетней историей сейчас стало сложно кого-то найти, слишком много заброшенных и нежилых домов, а там есть где спрятаться.

- А ведь в первом тайме вели в два мяча. В два! Там нет, надо было Евгеньеву сделать глупую ошибку в центре и проворонить форварда гостей. Я вообще после этого не понимал, что на поле делают эти десять бугаев! Черти что творилось, всю прыть растеряли, футболеры!

Артем Григорьев был самый старший из расчета. Он работал пожарным уже добрую половину лет. Сейчас его время неумолимо двигалось к тому, что он мог уйти на пенсию или отправится в административный отдел, бумажки разбирать. Он единственный, кого знал лично Соколов, кто вернулся в пожарные после серьезной травмы позвоночника. Таких ребят, как Григорьев еще поискать.

- Так что там, с нашей принцессой? – не выдержал Манаев. – Она вообще сегодня приходить собирается? Или за ней карету послать.

Никто даже не улыбнулся. Соколов читал экспертизу, присланную Степанцом, Григорьев смотрел последние спортивные новости, остальные ребята из спасателей МЧС играли в карты. Только Манаеву вечно не чем было заняться.

- Да что с вами всеми? Баба в нашей команде, а вы сидите будто это нормально!

- Это нормально, – подал голос Леднев. – Жаль, что тебя не было здесь, когда в нашей смене работала Турсуева.

- Я с бабой работать не хочу, – не унимался Манаев.

- Тогда собирай вещи и вали в другую часть, – спокойным голосом, не отрывая взгляда с документа сказал Соколов. – И сопли подбери, слушать тошно.

Манаев замолчал и насупился. Он не предполагал, что в части будет работать с женщинами, о которых он был мягко говоря, не особо хорошего мнения. Манаев считал, что женщина – это домохозяйка, на ее плечах домашний уют, дети и обеды. А чтобы такая вот работала бок-о-бок с ним, да еще в одной упряжке… Это было выше его понимания. К тому же он считал, что, если бабу несет в мужскую профессию, значит она лесби. А он терпеть не мог лесбиянок. Но похоже тут никто не разделял его ненависти.

- Ребята, еще один поджог в Красногвардейском. Почерк тот же, – ворвался в холл крепыш Кулешов. – Громов и братия со Второй смены приехала несолоно хлебавши. Какой-то бродяга видел вашего спасителя. Его привезут в полицейской машине сюда через полчаса.

- Сюда?! – возмутился Манаев. – Мы что «Убойный отдел»? Пусть везут его в полицию и допрашивают, или что они там с ним делают обычно. Здесь пожарная часть, а не притон для бомжей.

- Помолчи! – рявкнул Соколов, который уже порядком устал от нытья Манаева. – Иди-ка проверь снаряжение, а то я смотрю тебе совсем нечем заняться.

- Есть, лейтенант! – недовольно посмотрел на остальных Манаев и отправился в комнату, где хранилось пожарное снаряжение.

- Кто он? – поинтересовался Григорьев.

- Да шут его знает, – пожал плечами хромой Кулешов, который так и остался работать здесь после ранения. – Но кажись он в этом доме бомжевал. Хотя на вид ему еще и двадцати пяти нет. Наверное, из дома сбежал, сейчас это модно.

Леднёва смотрела, как за стеклом ребята из ее пожарного расчета пытаются говорить с тем бродягой, который якобы видел спасителя. На самом деле он скорее всего ничего не видел. Но кто же не хочет побывать в пожарной части.

- А, курсант Леднева! – улыбнулся Григорьев, выходя из кабинета, в котором Соколов и Жуйко допрашивали парня. – Что скажите, эксперт?

- Этот парень врун, болтун и хохотун. Бродяга? Да вы посмотрите на его часы, а на мобильный телефон. У него куртка лучше, чем у моей племянницы его возраста. Водит вас за нос, а вы и рты раскрыли.

- А он нам сказал, что видел на пожаре девушку, которая вынесла на себе несколько людей. Как тебе такой поворот, Леднева?

Тамара замолчала. Она понимала, что если скажет, что знает наверняка, что спаситель – женщина, то вряд ли поедет на следующий вызов. Потому что тогда в комнате «допросов» на стуле будет сидеть не этот бродяга, а она. Она точно знала, кого надо искать, но не знала где.

- У вашего бродяги, наверное, секса давно не было, вот ему и мерещатся девушки-спасители.

Григорьев покачал головой.

- Добро пожаловать в часть! – бросил он в след уходящей в холл Тамаре.


- Бывшая Медсанчасть Красногвардейского Медицинского Корпуса, – пробубнил дежурный полицейский, который судя по сажи на щеках, прибыл на место пожара первым. – Мой отец здесь работал. Это здание надо было сносить еще два года назад, но что-то пошло не так… – он ухмыльнулся и посмотрел наверх, где свисали обгоревшие провода и обсыпалась арматура. – Сдается мне, здесь мало бродяг ночевало. Холодно и сыро. Но одного удалось придержать, для вас, ребята.

- И зачем он нам? – фыркнул Манаев. – Вы полиция, вы и допрашивайте.

- Заткнись, Манаев! – толкнул Романа Григорьев. – Где он?

- В моей патрульной машине.

Старая Медсанчасть сгорела вся. Тамара раньше не верила, что старые дома внутри деревянные, но теперь, когда это было увидено воочию, верилось быстро. Может поэтому огонь быстро распространился по зданию и потушить его было уже непосильной задачей для пожарных. Хорошо хоть никто не пострадал. Благодаря…

- Что-то нашла?

Соколов стоял в проеме не обвалившейся арки на первом этаже. Среди обгоревших балок, окон и мебели бравый пожарный выглядел как герой восставший изпепла, чтобы бороться с преступностью. Настоящий герой! О таком, комиксы пишут и фильмы снимают. Соколов был именно таким. Сильным, крепким, мужественным. Мечта любой подруги Тамары, которые мечтали о таком герое в своей жизни. Но не Тамара.

- Я чувствую здесь некую субстанцию. Знаешь, люди и вещи оставляют энергию. Это как отпечаток пальцев, только мощнее.

Соколов закинул пожарный топор на плечо и подошел к Тамаре.

- Да ты что, ошалела что ли? Мы на работе, а ты какую-то чушь тут несусветную порешь. Пойдешь домой, там и рассказывай сказки про духов, и призраков. А в моей части, чтобы я этого от тебя не слышал. Поняла?

Тамара обернулась на лейтенанта. От был хмур и серьезен.

- Вы не поняли, лейтенант. Этот дух и есть спаситель.

Соколов, который было собирался на выход, остановился как вкопанный. Нет, он конечно не верил в эту псевдодуховную муть, в медиумов и гадалок. Он вообще никогда не верил в сверхъестественное, считал это полным вымыслом, сказками и бредом фанатиков. Но здесь и сейчас, когда он замолчал и уставился на Тамару, он едва не подскочил от неожиданности, когда почувствовал, легкое прикосновение к ладони.

Мурашки побежали по коже, и Соколов сглотнул. Он силился понять каким образом он верит Тамаре. Он всегда был скептиком.

- Духи не поджигают склады, и не спасают людей, – сказал он. – Они, насколько мне известно, бестелесны. Внимание, вопрос: каким образом этот дух, если он конечно же здесь был, вынес трех здоровенных парней на себе? Объясните, мисс Экстрасенс.

Тамара понимала, что одно неверное слово и это будет ее первый и последний день в расчете. Ей понравилось ездить на вызовы, она и раньше это делала, когда была младше, и брат катал ее на пожарной машине. Но сейчас… Совсем другое дело.

- Вам нужна логика, лейтенант? Или слова, которыми вы в отчете поставите в этом деле точку?

Забавно, но Соколову нравилась нелогичность этой невысокой темноволосой девушки с голубыми глазами и немного мальчишеской походкой вразвалочку. Соколову нравилось, что он может передать опыт и силу, знания и умения кому-то, кто совершенно по-другому смотрит на жизнь. И, наконец, Соколову просто нравилась Тамара. Но никаких отношений у них не будет, это он тоже хорошо осознавал. Совсем не потому что они оба служат в одной части или присягнули на верность городу. Соколов откуда-то знал, что Тамаре не нужен мужчина, во всяком случае такой, как он.

- Мне нужно найти поджигателя и отправить его туда, где ему место, – без запинки ответил Соколов. – А что нужно вам?

- Степанец разве не сказал?

- Я вас спрашиваю.

Тамара понимала, что она не может ответить прямо и честно на вопрос. Но юлить перед лейтенантом, значит, лишиться доверие. А как можно работать в командном расчете без него?

- Если я скажу, вы обещаете, что это не будет моя последняя смена?

Снаружи послышались крики ребят и вой сирены «Скорой помощи». Им давно уже нужно было возвращаться в часть. Сейчас приедет Степанец.

- Я не стану ничего обещать, не зная, о чем речь. Ваша версия о призраке, который тут геройствует, не выдерживает никакой критики. Вы сами это знаете. Полагаю, что вы очень мастерски убедили Степанца и Жуйко, что вам надо работать в расчете, а для запала вы дали им эту бредовую версию. Они держатся за нее, ибо других версий и зацепок нет. Это играет на руку, не так ли? Но не держите меня за дурака, Тамара.

Конечно, Тамара не рассчитывала, что ее так быстро раскроют. Тем более, что она считала, что в пожарную часть ищут недалекие мужики, у которых сила на первом месте, но никак не дедукция и логика. А выходит, она ошибалась. И не просто… Она облажалась по полной.

- Я пытаюсь найти одну девушку, – наконец, сказала Тамара. – Какой-то кретин похитил ее четыре года назад. Она встречалась с парнем, думая, что тот был ее братом, а он был бывший пожарный. Возможно, это ваш поджигатель. А еще возможно, моя подруга у него. И эти поджоги, и чудесное спасение – знаки, которые она мне подает.

- Вы с ума сошли?!


Приехав в часть, первое, что сделал Соколов, это принял душ. У него из головы не выходила эта ситуация. В первые минуты, когда он услышал о ней от Тамары, его желанием было вышвырнуть ее из своей части, а Степанцу написать объяснительную со всеми подробностями. Но потом, пока они ехали в часть, он поразмыслил спокойно и пришел к выводу, что это не смертельно. И возможно, даже поможет все же изловить неуловимого поджигателя. Поэтому, в свободное от работы время он решил залезть в базу Пожарной Части с помощью своего друга, в административном отделе – Олега.

- Четыре года назад, говоришь? – переспросил Олег.

Олег Пономарев всегда был похож больше на брокера, чем на административного служащего. Когда они работали вместе в ПЧ 55, Пономарев спас ему жизнь, но сам после ранения почти утратил зрение. Помогла операция, но иногда после нее имелись ухудшения, и пришлось ему перейти в архивный отдел, работать на компьютере. Он не жаловался, но было видно, что Олег скучает по пожарной работе.

- Тогда было столько увольнений. Ты присядь, поиск затянется.

На самом деле в базу не вносились повторные поступления на службу. Особенно неудачные поступления. Олег объяснил это бюрократической оплошностью руководства. Графы, видите ли не хватает на них. Однако, Пономарев завел свою книгу учета, разработав собственную программу на основе других. За час поиска, Соколов и Пономарев нашли более десяти человек, уволенных из-за разных дисциплинарных взысканий из пожарных частей города, а также повторные поступления, которые тем не менее были отвергнуты руководством.

- Трижды пробовался поступить снова на службу лишь один человек. И, кстати, я помню, как он обивал пороги моего прямого босса – Алексея Круглова. Но его там и не приняли, в основном из-за того, что у него неуравновешенный характер, он вспыльчивый и злопамятный, не умеет решать свои личные проблемы. В общем, тот еще типаж.

- Имя?

- Борис Лебедев. Тут написан его адрес, но я почему-то уверен, что он там не живет уже. Этот дом давно прописан под снос, но все очередь до него не дойдет. Другого адреса, увы, нет.

Таким образом выходило, что рассказ Тамары не так уж далек от истины. Но как найти человека, если не знаешь о нем ничего, только имя, которое вполне может быть вымышленным? В полицию идти не хотелось. К тому же Олег сказал, что по своему источнику знает, что полиция, это дело «висяком» считает и отправила в нераскрытые. А значит, шансов, что они помогут, почти нет. Обличать Ледневу, как ненормальную, которая общается с духами и позорить этим часть тоже не выход. Придется самим как-то выкручиваться.


- Значит, ты мне веришь?

Соколов размышлял, расхаживая по своему кабинету. Он понятия не имел, как разыскать поджигателя без помощи полиции. Но ему пришла мысль, что если Тамара чувствует …что-то или кого-то, то может быть именно она приведет их к цели.

- Я не верю в экстрасенсорику. Но скажи мне, ты знала в лицо или по имени того, с кем встречалась твоя подруга?

- Один раз. Я его видела всего один раз, поэтому не уверена, что смогу опознать. Он представился как Боря.

Соколов остановился у стола и взяв с него папку, протянул Тамаре.

- Если это он, то как мы найдем его без улик, адресов и оружия? – повернулся Соколов к Тамаре. – Я не полицейский и никогда им не был. Я не знаю методов слежки, протоколов дознания и прочего. Ты тоже не знаешь, хотя, полагаю, что пыталась стать полицейским, не так ли?

Леднева растерянно посмотрела на Соколова. Этот парень был слишком умен для пожарного.

- Если ты действительно что-то чувствуешь, ты можешь пойти за этим… призраком, духом или как ты его называешь?

- Отследить энергетику? – удивленно вскинула брови Тамара. – А это мысль! Только ты же в это не веришь!

Соколов отвернулся к окну, за которым на заднем дворе части была площадка по игре в баскетбол.

- Я верю в правосудие. Если ты можешь помочь, значит должна помочь. Я пойду с тобой.

Следующий вызов оказался сложным. Горело здание, в котором были склады старых учетных книг, которые и без того нужно было сжечь давно. Обводный канал, самое паршивое место, куда вызывали пожарных. Рядом грозный и вонючий канал, из которого даже воду нельзя было брать. Запрещено пожарным уставом. А пожарные гидранты все проржавели насквозь, такое впечатление, что они были монтированы два века назад. Хотя на самом деле всего двадцать пять лет им было.

Пожар туши три расчета. ПЧ 84 которая подоспела наряду с ПЧ 82, была во всеоружии и первым прорвалась в горящее здание, в котором оказались сломаны газовые вентили. Все бы взлетело на воздух, если бы не спецы из 84-го. Через два часа, когда забрезжил рассвет, пожарные и спасатели МЧС обнаружили два трупа. Скорее всего, жертвы заночевали в здании и когда его охватило огнем не смогли вовремя выбраться.

- Где же ваш спаситель? – пробубнил один из пожарных 84-ой, Колчин. – Проспал что ли на пожар? Это явный поджог. Эти вентили специально разбили. Если бы не это, они бы еще лет тридцать здесь стояли нетронутые. А так, похоже на то, что поджигатель обскакал спасителя.

Безрадостная картина. Неутешительные выводы, они снова на шаг позади.

- Эй, лейтенант, тут какой-то бродяга говорит, что видел парня, который выбегал из здания до пожара.

Соколов не особо верил бродягам. Тот которого поймал патрульный, на прошлом вызове так ничего путного им и не сказал. Только разглагольствовал о долге, чести и совести. И об ангелах.

- Я видел его, он раньше пожарным был, – заявил бродяга, от которого за три километр разило спиртным. – Я его знал, когда он был пожарным, он мне выпивку покупал. Сволочь продажная! – выругался бродяга. – Это он поджог здание, убил моих друзей…

Григорьев усмехнулся.

- Такому свидетелю верить нельзя, – махнул он рукой. – Его бы сперва отмыть и протрезветь, а то рядом с ним невозможно стоять. И у нас опять ничего… Как прекрасна жизнь! – саркастически резюмировал Григорьев. – А где твоя ищейка, Димыч?

Соколов обернулся. Леднева шла из здания точно за ним. Стоило ему увлечься бродягой и разговором и не тебе… Руководство по головке его точно не погладит, если он сейчас же не найдет Тамару.

- Григорьев! Остаешься за старшего, я поищу курсанта. Без меня не уезжать. Это ясно?

- Так точно, лейтенант.

Вот уж не хотелось Соколову в четыре утра лазать по еще непрогретому городу в поисках стажера, которая решила поиграть в детектива-медиума. Но выбора Тамара ему не оставила, поэтому он поклялся себе, что, когда это дело закончится и они поймают поджигателя, Тамара отправится в административный отдел.

- Стажер Леднева, назовите свои координаты, – приказал по рации Соколов.

Если рация не отключена и не сломана, Тамара его услышит. Но ответит ли, не факт. Ведь он все еще скептически относился к ее …дару.

- Леднева, это не смешно. Сейчас же отзовитесь!

В рации была тишь да гладь. Ни шума, ни помех. Обойдя здание с другой стороны, Соколов понял почему. Рация валялась среди оплавленного кирпича и строительного мусора.

- Твою мать, стажер! – не сдержался Соколов. – Я же сказал, что смогу помочь.

- Тогда помогай! – неожиданно вышла из тени окна Леднева. – Я чувствую присутствие кого-то, но он удаляется в сторону залива. Если мы не пойдем сейчас, мы снова останемся ни с чем.

- Зачем ты бросила рацию? – бежал рядом Соколов, совершенно не понимая в какую сторону они уходят и зачем. – Это собственность пожарной части. Больше так не делай.

- Я лишь хотела посмотреть, не клюнет ли на нее поджигатель. Возможно бродяга не так уж пьян.

- Стой-ка, – остановился Соколов, хватая Ледневу за рукав пожарной спецовки. – Хочешь сказать, что поджигатель может быть где-то здесь?

- Может. Пошли. Энергетика слабеет, когда мы на месте стоим.

И они снова пошли дворами, переулками, протоками, снова переулками. Соколов явно потерял счет времени и перестал ориентироваться в каком месте города они находятся. Тамара же напротив, всегда знала куда свернуть и что там окажется. Из-за этого Соколову казалось, что Тамара намеренно его путает в улицах и переулках, чтобы если что он не смог ничего вспомнить.

- Стой! – сказала она и остановилась.

Солнце уже вовсю пробиралось сквозь арки и дворы-колодцы, чтобы поймать солнечных зайчиков на засаленных стеклах и на замызганных трубах почерневших складских домов. Еще немного и воздух прогреется до летней обычной температуры в городе, максимум двадцать пять градусов. Но сейчас еще было прохладно и тени домов казались чем-то опасным и пугающим.

- Это здесь. Это здесь!!! – засуетилась Тамара. – Я чувствую энергию, много энергии. Она вся скопилась в этом здании.

Они оба взглянули на здание. Оно было всего в два этажа. Небольшое, почерневшее от времени, с выбитыми стеклами в окнах и страшными черными трубами на крыше.

- Здание бывшей бани, – шепотом сказала Тамара. – Здесь есть подвальные помещения, лейтенант. Глубокие и влажные.

Леднева вынула нож из-за ремня и решительно направилась в здание, дверь которого была словно из фильмов про апокалипсис.

- Погоди! Леднева, назад! Нужно вызвать подкрепление…

- Мы должны сами проверить место, – так же шепотом ответила Тамара, не оборачиваясь. – Пока приедут копы, поджигателя уже здесь не будет. Мы должны сами поймать его.

- Если он тут.

Когда они попали в здание, они поняли, что пол в нем полностью провалился в грязный подвал, в котором были горы мусора и нечистот. Запах стоял отвратный. Соколов закашлялся и пожалел, что не взял вместо рации, респираторную маску, в которой они обычно в горящие дома входят. Здесь бы она спасла его от тошноты, которую вызывал сильный резкий запах гнили и вони.

- Что за черт?! – отшатнулся он, и едва не упал на какие-то медикаменты, споткнувшись о крюк.

Он смотрел прямо перед собой и видел …девушку. Тамара тоже застыла на месте ни произнося ни звука. Девушка выглядела словно была прозрачной. Через нее можно было видеть соседнюю стену. Она словно парила над землей, ее ноги не касались всего этого мусора!

- Марина!!! – закричала вдруг Тамара. – Марина!!!

Девушка отреагировала на ее крик и подняв правую руку указала на другой выход, справа.

- Она указывает на место, – едва не подавившись воздухом, сказала Тамара. – Возможно, там … либо ее тело, либо она сама. Мы должны пойти туда.

- Только с полицией, – едва вымолвил Соколов.

Он все еще не верил, что это происходит с ним. Почему призрак разговаривал только с Тамарой? Получалось, что у них была связь посильнее, чем узы дружбы.

- Я не стану ждать полицию, она может быть еще жива, Соколов!

- А спросить ты ее не можешь? Почему бы прямо ей не ответить?

- Может, она ограничена в ответах, – логично предположила Тамара, пытаясь пройти вдоль уцелевшей стенки к другому входу.

Это было логичное предположение, но, когда перед тобой висит призрак, в логику начинаешь мало верить.

- Как она могла спасать жизни, если я через нее вижу другое здание? – «включил скепсис» Соколов, напрочь забыл, что у него на спецовке рация, по которой он уже давно бы мог вызвать копов.

- Если ты не понимаешь этого, то как я тебе объясню все остальное? – парировала Тамара и Соколов понял, что это тоже логичное утверждение.

Когда они добрались до второго входа, они увидели, что он ведет в другое здание. Двухэтажное, хорошо отремонтированное, с побеленными стенами и красиво выкрашенными окнами темно-вишневого цвета. Среди общей разрухи других зданий, оно смотрелось нелепо и дико. Словно цветок орхидеи среди дерьма. Другой метафоры и не подобрать.

- Вот теперь пора вызвать копов, – сказала Тамара, обернувшись назад. – Я чувствую такую мощную энергетику, что, если я туда сейчас войду, я там и останусь. Вызывай полицию, Соколов.

Удивительное дело, но копы прибыли на место за восемь минут, словно кто-то им уже сообщил куда идти. Или возможно их тоже вела какая-то сила. Когда они вошли в здание, в нем никого не было. Тамара настолько боялась туда заходить, что расхаживала туда-сюда на улице, а когда все же решилась войти в здание, сразу же потеряла сознание.

Какого же было удивление полицейских и самого Соколова, когда в подвале здания они нашли девушку, прикованную к стене цепями. Она была жива и даже относительно здорова. Она прожила здесь четыре года. За это время она уже почти смирилась, что никто ее не найдет. Поджигатель, он же Боря Лебедев, приносил ей в подвал еду, одежду, медикаменты. Лечил ее и кормил. И насиловал, истязал. Из-а всего этого у Марины развился сильнейший стресс и невроз, который позволил ее духу выходить из тела и предотвращать смерти в пожарах.

Если бы Соколов этого не увидел и не услышал, он бы вряд ли поверил в эту историю с чьих-то слов. Оказалось, что Марина и Тамара встречались. Девушки любили друг друга, а Борис очень завидовал такой вот связи. Но вместо того, чтобы попытаться понять это, он похитил одну из девушек, желая добиться силой того, что ему хотелось.

- Я знала, что ты найдешь меня, – обняла Тамару Марина уже в «карете» Скорой помощи. – Рано или поздно, я верила в это.

Смотря на них, Соколову хотелось одного. Увидеть бывшую жену, и сказать ей что-то хорошее.

Конец.

====== Метро 2.0. ======

Комментарий к Метро 2.0. Гет. Фем. Мистика.

- Мы точно в правильном направлении идем? – обернулся Сергей в темноте душного и вонючего коллектора.

Путь четверым освещали только небольшие фонарики, надетые на голову. Но оказалось, что в такой непроглядной тьме, нужны фонари мощнее.

- Я не зги не вижу…

Идея посещения заброшенных станций городского метрополитена посетила светлую голову Наташи, когда она в очередной раз устала объяснять Никите и Сергею, что она не будет жить ни с одним из них. Сергей был эгоистичным собственником, а Никита психически неуравновешенным парнем. Но к сожалению, они оба знали секрет Наташи. И этим секретом могли уничтожить все, что Наташа добивалась все эти годы в Институте.

Был в их Институте один парень, дружил с диггерами. Он часто хвастался, что может достать любую карту подземных сооружений и ходов. Наташка и ее подруга Алла решили, что это хороший шанс отвязаться навсегда от двух назойливых ухажеров. Нужно дать им посоревноваться друг с другом. Столкнуть их лбами.

- А ты что, струсил? – осознанно подколола Наталья, которая шла последней.

- Вот еще! – фыркнул Сергей, но никто в темноте не увидел, как он поморщился, глядя в сторону Виталика.

В Институте все знали, что Никита и Сергей ненавидят диггера Виталика. Только почему, никто не знал.

Виталик слишком часто проводил время в таких вот местах, пытаясь таким образом доказать что-то всем, но в первую очередь – себе. Возможно он неосознанно думал, что лучше других, раз может без проблем часами ходить в коллекторах и заброшенных шахтах.

- Долго еще? – пробубнил Никита, он-то уже давно устал от бессмысленного шатания по зловонным трубам.

- Почти пришли, – отозвался Виталий. – Сейчас должен быть поворот и далее пойдем уже под метро.

И верно, не прошли они и десяти шагов, как коллектор повернул направо, став вдвое шире. Можно было разогнуться, наконец-то. Спины всех участников похода достаточно затекли, от часового прохода согнувшись.

Никто не обернулся назад, кроме Наташи. Она-то понимала, что ступает на путь, которым не будет гордиться впоследствии. Однако, что их ждало впереди, из них всех, не знал никто. Даже Наталья, предполагала, что после их ночного приключения в этих шахтах, она наконец-то вздохнет спокойно, а ее резвые ухажеры, просто будут обходить ее стороной, зная, что, если что, им ни за что не выполнить еще одно такое задание.

- Нат, что за артефакт ты хочешь достать? – поинтересовался Сергей, который устал один это обдумывать.

- Труп огромной крысы? – усмехнулся Никита.

- Или топор диггера? – продолжил Сергей.

- А может, карту подземного города? – предположил Виталик.

Как же все они мелко брали. Хотя…

- Видео призрачного поезда, отходящего от закрытой станции, – просто ответила Наташа. – Видео будет снимать Виталик, собственно, он именно за этим с нами идет.

- Этот дрыщ? – фыркнул Сергей, на всю шахту.

- Какие-то проблемы? – отозвалась Наташа. – Надеюсь, что ты не сдрейфил перед лицом Ю-тюба, приятель? Этот, как вы выразились, дрыщ, сделает из вас звезд видео и самых популярных людей Института за один вечер. Так что за проблемы у вас?

- Нет никаких проблем, куколка! – ответил Никита. – Просто задрало идти за этим в такую даль, по такой вонище. Когда мы уже придем на место?

- Ной не ныл, и ты не ной! – рассмеялась Наталья. – Скоро уже, потерпите.

Довольно быстро коллекторная переросла в глубокий и широкий коридор, с узкими трубами по левую сторону и какими-то жутко грязными проводами по правую. Коридор оказался сухой и теплый, видимо трубы что были по левую сторону – это тепловая канализация. Наверху то и дело виднелись трещины, но это не мешало висеть там грязным лампочкам, хоть как-то освещая путь в этой духоте. На самом деле единственный запах, что был в этом помещении – это папах затхлости и пыли. Он лез в нос, в уши, но особого дискомфорта не причинял. Во всяком случае, Наталья неплохо переносила его, а на остальных парней ей в общем-то не было дело. Они сами согласились на этот поход, какие тут могут быть сожаления и нытье. Они запросто могли отказаться, но каждый из них хотел выпендриться перед ней.

Даже тихий и немногословный Виталик, про которого все думали, что он гей. Был ли он таким или нет, но говорил он действительно мало, и возможно, был еще большей проблемой для Натальи. Если Сергей и Никита просто два друга-остолопа, которые силились завоевать то, что им не принадлежит, то у Виталика здесь могли быть свои резоны. Какие, думать решительно не хотелось. И Натка решила, что подумает об этом, когда решит проблему с Сергеем и Никитой. На самом деле она желала заснять на видео их фиаско.

- Стойте! – закричал Виталик, и все дружно остановились.

Грязный, теплый коридор здесь расходился еще на три таких же. По карте Виталика, они должны были встретить такой коридор еще полчаса назад, но не факт, что карта в руках молодого диггера была точна. Однако сказать это сейчас, значит остаться в этой шахте навсегда, поэтому Виталик сделал умное лицо и указал рукой вперед.

- Сюда идем. Быстрее, здесь иногда копы обход делают.

- Ты же сказал, что это заброшенная часть шахты метро? – переспросил Сергей. – Если ты нас подставишь под статью, я тебе лично шею сверну, сопляк! – рявкнул почуявший подвох парень.

- Да не дрейфь ты, все пучком! – толкнул в плечо Серегу Никита. – Перестань ныть, у меня от твоего скопдобольства уже башка раскалывается.

Наташка лишь посмеивалась подобным подколам. Как же парни были зависимы от того, чтобы и здесь выглядеть крутыми и настоящими мужиками. Они даже не подозревали все, что иметь член между ног и говорить на сленге, совсем не значит быть настоящим мужчиной. Гораздо важнее то, что настоящий мужик бы не пошел сюда.

До этого похода Наталья слышала лишь некоторые байки о заброшенных станциях, недостроенных перронах и призрачном поезде. О последнем ей много рассказывал друг Виталика, весьма известный в городских кругах диггер – Эйдж. Эйджу было уже за двадцать пять, и он считал свои знания в области подземных сооружений простым хобби, которым не стоит хвастаться перед обычными людьми. Сергей и Никита его недолюбливали, возможно из-за того, что не понимали. А когда человек чего-то не понимает, он боится. Страх и вызывает ненависть к тем или иным вещам или людям. Эйдж нравился Наташке, но лишь как интересный собеседник, не более. Он рассказывал, что призрачные поезда – это большая опасность, именно потому что они не изученное явление и с ними лучше не сталкиваться в одиночку. В любом случае, именно после этого рассказа Эйджа и появилась у Наташки идея похода. Она не замышляла ничего плохого, и сейчас думала уже, что это вряд ли поможет ее проблеме с этими двумя недоумками, один из которых прямо заявил, что, если увидит рядом с Наташей хоть кого-то покушающегося на его место ее парня, он этого человека скрутит в бараний рог. «Ты только моя!» – заявил он, собственнически. «И только я буду владеть тобой!»

Сейчас, Сергей не был так смел, как тогда, когда прижал Наташу к стенке и пытался поцеловать. Девушку спасла Алла, которая вступилась за Натку. С тех пор, они с Аллой стали неразлучны. Именно Алла и придумала весь этот нехитрый план, который они сейчас идут осуществлять. В любом случае, у Аллы и Наты был и другой план. План Б, который они создали подстраховываясь, но которым не хотели пользоваться.

- Ёшкин кот! – восхищенно вскричал Никита, оттолкнув Серегу, шедшего впереди, чтобы первому оказаться на огромном заброшенном перроне. – Я до последнего сомневался, что эта чертова станция существует! Но это все-таки правда!


Помещение было как раз шириной в одну очень сильно заброшенную станцию метро. По какой ветке – сказать сложно. Наталья прикинула, что это где-то посередине между красной и зеленой ветками городского метро. Одно время так пытались что-то строить, но не вышло. Возможно они пришли туда, где ничего не вышло у строителей несколько лет назад.

Станция представляла собой расчищенный перрон метров восемь в длину и примерно столько же в ширину. Колонны не было достроены, поэтому вместо них своды грота поддерживали проржавевшие сваи и кое-где даже просто деревянные балки, стоявшие распорками. Шаткая конструкция, то видимо сюда уже много лет никто не заходил. Странно, что именно этот коридор так просто вывел их на неохраняемую территорию заброшенной станции. Они все думали о том, что здесь их будет как минимум ждать колючая проволока, а как максимум – железная дверь с надписью: «Стой! Опасная зона!».

Ничего этого не было. Правда и света тоже не было, пришлось снова включать фонари.

- Это круто! – высказался Сергей, когда подбежал к краю перрона. – Смотрите, рельсы! Значит, хотя бы иногда, здесь ходят грузовые рабочие вагоны.

Наталья попала в помещение последней. Она мельком глянула на Виталика, который восхищенно осматривал стены заброшенной станции и включила видеокамеру.

- Ну, герои моего видео должны изобразить что-то фантастическое, а не просто бегать взад-вперед, как свора десятилетних мальчишек! – нараспев сказала Наташа и нажала кнопку записи.

Первым решил показать крутость Никита. Когда-то давно он занимался в секции акробатики. Его мечта стать каскадером не осуществилась из-за его тирана – отца, который был против такой опасной работы и наотрез отказался вкладывать деньги в эту смертельную профессию. И сейчас, Никита как никогда хотел показать трюк, где он на самом краю перрона, прыгнет вниз на рельсы, сделав при этом сальто в воздухе. Отговорить его от этого занятия было невозможно, поэтому Наталья настроила камеру таким образом, чтобы заснять это «сальто мортале».

Серега не желал смотреть, на то, как Никита может сломать себе шею, поэтому его рядом не было. Зато Виталик, любопытства ради, решил залезть на одну из строительных балок, чтобы лучше рассмотреть трюк. Натка не видела со своего места, снимал ли Виталик происходящее внизу на свой телефон или же нет. Наташе он обещал не снимать, чтобы именно она осталась обладательницей эксклюзивных кадров.

Никита не волновался ни капли, хотя трюк был опасным, а он уже долгое время не тренировался. И все же, он прыгнул. Сперва показалось, что в темноте заброшенной станции он летит прямо лицом на рельсы. Однако, не смотря на все, Никита приземлился удачно, только немного задев перрон рукой, отбив пальцы.

- Ты все сняла?! – закричал он возбужденно. – Я просто ас каскадерного дела, черт возьми! Да!!!

Он поднял руки вверх, радуясь этой маленькой победе, как ничему на свете. Наталье даже стало немного жаль, что здесь не было Аллы, она ведь тоже занималась акробатикой, и умела утереть нос таким вот выскочкам, которые думают, что большие мастера в этом. В отличии от Никиты, Алла собиралась поступать в актерскую школу уже на следующий год.

- Вылезай оттуда уже! – с опаской прислушивался Серега.

Он осторожно встал на край перрона и прислушался. Где-то далеко был слышен перестук колес. Скорее всего другие, нормальные станции метро были рядом, а так как слышимость в подобных подземных шахтах очень хорошая, то стук колес был неплохо слышим здесь.

- Вы тоже слышите это? – спросил он, обращаясь ко всем.

В это время Никита, вылезая с рельсов на перрон, вцепившись в его ногу, едва не сбросил Сергея на рельсы. Завязалась потасовка, где Серега, возмущенный таким действием друга врезал тому по физиономии, разбивая в кровь нос.

- Эй, прекратите! – перестала снимать Наталья, и попыталась растащить друзей. – Что вы как дети малые, вашу мать! Не портите мне веселье! Иначе наша сделка будет аннулирована…

Последнее слово заставило парней остановится. Никто не хотел лишаться награды из-за небольшой, хоть и неуместной, шутки.

- Еще раз тронешь меня, ты – труп! – зло пригрозил Никите Сергей.

На что тот, лишь показал другу средний палец и послал его подальше.

- Где этот дрыщ? – вспомнил о Виталике Серега.

И вот тут-то выяснилось, что Виталика нигде нет. То есть, он был недавно вместе с ними на перроне и в этом помещении, но сейчас, когда оба друга немного успокоились после стычки и пошли искать диггера-проводника, его нигде не было.

- Что за шутки такие? Диггер, вылезай, иначе если я тебя найду – ты будешь мертвым диггером! – пытался угрожать Серега неизвестно кому.

Виталика не было ни рядом с ними, ни на балке, на которой он зависал, наблюдая трюк Никиты.

- Замрите все! – закричала Наталья. – Вы слышите это?!

Они втроем отошли от края перрона, вглубь помещения заброшенной станции. Где-то кто-то с силой бил по трубам. Наташке подумалось, что Виталик мог уйти куда-то застрять там, или вообще смыться отсюда и оставить их тут на произвол судьбы. А мог и просто разыгрывать всех. В последнее верилось больше.

Однако…

Сюда явно направлялся какой-то вагон. Возможно, что некоторые поезда ремонтного, или другого назначения, отправлялись через заброшенную шахту, в обход основным путям. Такое теоретически было вполне возможно. И сейчас, если кто-то в этом вагоне заметит, их ждут большие неприятности.

- Прячемся за уступы, быстро! – скомандовала Наташка, забыв о том, что она забыла выключить съемку на видеокамере, которая висела у нее на шее, объективом в темноту перрона.

Надо сказать, что друзья ожидали, что вагон поезда промчится быстро и без остановок, тем самым ограждая их от множества неприятностей, но вышло другое…

Через пару минут к перрону буквально подплыл совершенно странный объект. Внешне он был похож на обычный вагон метро. На его торцовой головной части светилась неоновым светом надпись: «Мурзинка». Ходили слухи, что недостроенных станций метро по несуществующей оранжевой ветке как минимум четыре. И если они были на одной из них, то очевидно данный вагон следовал по направлению конечной станции «Мурзинка».

Но то, что поразило всех троих, это то, что вагон был прозрачным. Сквозь него виделись трубы соседней стены над рельсами.

Вагон плавно остановился, немного покачиваясь, словно он висел в воздухе. Затем закрытые двери, открылись и застыли в таком положении, словно ожидая невидимых посетителей заброшенной станции.

Тут-то Серега и выскочил из свой засады, подбегая ближе к странному вагону. У Наташки перехватило дыхание настолько, что она даже не смогла крикнуть ничего. Горло словно сковало невидимым льдом, и Наташка не могла произнесли ни звука.

- Серый! Назад! – крикнул в это самое время Никита, который тоже выскочил из своего убежища, пытаясь не дать другу сделать какую-нибудь глупость. – Не глупи!

Но Серега словно вкопанный стоял всего в двух метрах от открытых дверей призрачного вагона. Словно некая сила приковала его взгляд в недра поезда, он не мог оторвать взгляд от чего-то странного. Его губы шевелились, но никаких слов Никита, который рванул к Сереге, не услышал. Это было словно наваждение, когда Никита схватил Серегу за лацканы куртки и попытался утащить его от странного вагона.

Не тут-то было! Сергей вцепился в плечи Никиты, и тот заметил, что у его друга странный, будто остекленелый взгляд. Он по-прежнему что-то шептал, но ничего нельзя было разобрать. А затем произошло то, что никак нельзя было предсказать. Серега схватил Никиту за грудки и втолкнул в призрачный вагон. В итоге оба парня оказались в этом странном желеобразном тумане, который окутал их уже в вагоне! И двери тут же закрылись, а вагон рванул с места и едва Наташка успела выскочить из своего небольшого убежища, вагона и след простыл.

Спустя какое-то время воцарилась гробовая тишина, в которой не было ни звука, ни стука. Наташка сидела на коленях и не могла поверить, что все это только что произошло с ней, здесь, в шахте заброшенной линии метро. Этого быть не может! Ей все это сниться!

- Билет в один конец… – сказал, словно проскрипел, появившийся неизвестно откуда Виталик.

Он спокойно стоял в пяти шагах от нее. Словно бы ничего и не произошло несколько минут назад. Наташка вдруг подумала, что Виталик мог все это подстроить. Возможно, что он сам имел зуб на этих парней и таким образом хотел поквитаться за все нападки и оскорбления.

Наташка вскочила и в один миг впечатала хрупкого и невысокого ростом парня в каменную стену станции.

- Что ты об этом знаешь?! Колись!!! Ты знал, что так будет? Где ты был? Струсил?! – сыпала она вопросами, пытаясь сжимать хлипкое горло Виталика, который вцепившись в ее руки, только задыхаясь ныл, что он ничего не знал заранее, но предполагал, что это может случиться.

Наконец, силы закончились, и Наташка отпустила горло Виталика, который закашлявшись, упал ей под ноги.

- Какого черта здесь происходит?! Говори! – начинала злиться от бессилия Наташка, понимая, что она понятия не имеет, как теперь быть.

Отдышавшись и прочистив горло, Виталик поднялся и его взгляд упал на объектив видеокамеры.

- Ты все засняла?!


Оказалось, что, когда Наташа ринулась разнимать Никиту и Сергея, она не выключила видеокамеру. В итоге она засняла сенсацию, как и хотела. Но на данный момент, ее волновал другой вопрос, который она и задала Виталику.

- Они ведь живы, правда? Они вернуться?

- Думаю, что вряд ли, – честно и открыто заявил Виталик.

Какое-то время Наташка смотрела на единственного выжившего парня, который похоже сейчас ей не врал. А затем прислонившись к стене, она сползла вниз, сев на корточки.

- Что я наделала?!

- Ну ты ведь хотела, чтобы они исчезли из твоей жизни, не так ли? – снова спокойно сказал Виталик.

Сейчас он уже не казался таким же как Сергей и Никита, он казался старше и умнее. Или хитрее. ОН мог предполагать, что там будет, ведь он в отличии от них всех, лазал по этим коллекторам и шахтам с двенадцати лет. Он общался в кругах диггеров, где наверняка были предупредительные истории, о том, как делать не надо и куда не надо ходить. Только ни Сергею, ни Никите он о них ничего не сказал.

- Не вижу никакой трагедии, – продолжал Виталик. – У тебя на руках есть видео. Качество, конечно, хромает, но при желании можно все разглядеть. Ты можешь пойти с ним либо в полицию, либо просто уничтожить его и жить дальше со своей девушкой. И все.

- Ты знаешь о моей девушке? – подняла голову Наташка.

- Об этом весь Институт давно знает.

Наташке стало тошно. Она-то наивная, поверила Никите и Сергею, что они сохранят ее тайну о том, что она влюблена в девушку. Какое там! Они давно всем разболтали… Она едва не попалась в очень большую неприятность, и лишь это странное происшествие уберегло ее от очень большой ошибки. Уберегло ли?

- Тебе решать, как ты поступишь. Но я бы на твоем месте, уничтожил пленку, будто бы ее и не было. А после уехал бы из города. Когда этих олухов хватятся, ты уже будешь далеко отсюда, и никто не укажет на тебя. Ибо эти два олуха никому не сказали, что идут с тобой в шахту, это было ниже их достоинства.

Наташка думала, что будет сожалеть, о том, что это произошло. Но на самом деле ей было просто страшно за себя. Она была не прямо, ни косвенно виновата в произошедшем. Она просто хотела, чтобы ее оставили в покое, жить счастливо с человеком, которого она любит и все. Но то, что здесь произошло могло поставить крест на ее счастливой жизни.

- Значит, это происходило и раньше? – спросила она Виталика, который сидел рядом с ней на камне.

- Помнишь, Гурова Димку?

- Да, он уехал из города несколько лет назад, – без запинки ответила Наташка, смотря куда-то в темноту.

- Нет. Он сел в такой вот вагон призрачного поезда и больше его никто не видел.

Наташка сглотнула. Все знали эту историю, про Гурова. Как он ни с того, ни с сего уехал из города, якобы к своей возлюбленной в Тверь. А выходит, что это были сказки для детей, а на самом деле…

- Откуда ты знаешь?

- Эйдж видел это своими глазами, когда они пытались разведать новые подземные ходы. Он и еще двое парней, одним из которых был Гуров. Они сочинили «сказку» про возлюбленную в Твери, чтобы отвести от себя подозрения. Если бы полиция начала копать в их сторону, они бы сейчас не работали в метро, а сидели бы в местах не столь отдаленных.

Все встало на свои места. Сейчас Наташа была уверена в том, что ей стоит поступить так же.

- А как насчет тебя? – поинтересовалась Наташка. – Ты не будешь помехой в моем плане?

- А что я сделаю? И кто мне поверит без видео? – резонно ответил Виталик. – Да и не надо это мне. Я просто решил помочь, как ты мне когда-то помогла. Теперь мы квиты.

Наташка поднялась на ноги.

- Мы будем квиты, когда ты меня выведешь отсюда на поверхность.

- С большим удовольствием.

Они вышли на поверхность те там, где заходили. И оказывается, у другого выхода их уже какое-то время ждала Алла. Она немного замерзла, ожидая пока они разберутся со всем. Разумеется, Наташка не должна была знать о том, о чем договорились Виталик и Алла еще до этого похода. Ничего криминального в их сговоре не было, но Алла хотела, чтобы Сергей и Никита сели в этот призрачный поезд и исчезли навсегда и Виталик пообещал ей, что так и будет.

Иногда за счастье одних нужно платить забвением других.

Конец.

====== Больница имени. ======

Комментарий к Больница имени. Джен. Фантастика. Ужасы.

1. Привал.

- Уже четверть третьего, а мы все там же. Чертов дождь, все планы к хрену улетели! Ты уверен, Федич, что мы идем в параллель железной дороге?

Федор, угрюмый, высокий, с мушкетерскими усами и козлиной рыжей бородой. Самый бывалый из всей их небольшой команды. Если бы сейчас был какой-нибудь постапокалипсис, Федич точно был бы сталкером. Гениальный механик, с прекрасной памятью, которая помнила без карт и навигаторов все пути, тропы и названия деревень. Вот если бы он еще не курил и не жрал всякую дрянь, вообще бы цены ему не было.

- Уверен, – кивнул Федич. – Через полтора километра должна быть заброшенная застава и железнодорожный переезд, который существовал в годы Великой Отечественной. На картах его нет, но я все равно уверен, что мы на него выйдем.

Вода кончалась, хотелось пить под палящим солнцепеком июля. Алексей, чуть хуже остальных переносил жару. От природы он был белокожим и загорать ему противопоказано. А еще у Лёхи была мечта написать игру, которая перевернет мир геймертва. Но пока что мыслей на это было не много. Белобрысый парень только и думал, что о том, как заработать на очередной поход в заброшенные места области.

- Если мы не дотянем до заставы, считайте меня героем! –буркнул Алексей.

Он как никто понимал, что напортачил с провиантом в этот раз. Надо было брать больше воды, и меньше одежды. Грелись-то они все равно у костров или в заброшенных бункерах, где и так дышать нечем. Алексей всегда в походах отвечал за провиант, готовку еды и воды.

- Хватит чушь пороть! – прикрикнул на него третий участник этой небольшой экспедиции.

А точнее, участница. Ее звали – Марина. Она училась на врача и, если бы она им была в эту самую минуту, рабочей зоной были бы не случайные порезы в лесной полосе, а хирургическая палата. Марина была бы самым красивым хирургом в составе врачей. Ее лоснящиеся на солнце черные волосы, свели бы с ума кого угодно и когда угодно, а зеленые глаза – до сих пор заставляли многих парней кусать локти, от того, что они не смогли удержать эту красавицу-ведьму.

Небо снова просветлело и солнце стало печь еще жарче. Дождь и мокрая трава не приносилиникакой свежести, скорее наоборот, делали овраги скользкими и неудобными. Но для юных сталкеров нет такого слова, как неудобный. Сталкеры пройдут везде и всюду, на то они так и называются. Это был хороший термин, когда-либо придуманный писателями. Он отображал реалии жизни таких вот скитальцев за разными артефактами, которые больше были мифами, чем чем-то ощутимым. Но на каждый миф иногда находилось свое время вызова.

- Это еще что там? – остановилась Марина, прищуриваясь на солнце. – Никак дом.

Ребята тоже остановились, пытаясь рассмотреть среди кустов рябины и деревьев, что же такое могла увидеть Марина.

Сперва они ничего не увидели. Но потом, получше приглядевшись, они заметили проблески белесых стен и провалившейся крыше.

- Что-то я тут не помню такого здания, – пожал плечами Федор. – Здесь рядом, недалеко о заставы находилась больница, в которой лечили гомеопатией. В семидесятые годы прошлого века она очень ценилась, здесь работали многие целители и так называемые – ведуны. После развала Союза, она перестала видимо приносить прибыль и ее решили закрыть, – заключил Федич. – Ну-ка, глянем поближе.

У них не было резона оставаться здесь дольше, но как только они подошли к казавшемуся низким зданию, они поняли, что оно двухэтажное с бывшей мансардой наверху. Это видимо было очень красивое сооружение, когда-то. Наверняка, в Интернете есть фотографии этого здания еще в бытность действующей больницей.

- Строить больницу в такой захолустье, это надо быть большим энтузиастом своего дела, – ворчала Марина, которой не нравились подобные здания в чаще леса, в большом отдалении от населенных пунктов. – Наверняка учредитель какой-нибудь толстосум, который и понятия не имеет как здесь тяжело было, просто ему понравилось место.

- А, по-моему, очень хорошая идея строить больницу в отдалении от больших скоплений людей, – возразил Алексей. – По мне так лучше, чем где-то в центре города, где много зевак и просто любопытных глянуть за высокий забор.

Они остановились перед бывшим главным входом в больницу. Мощная облупившаяся от краски дверь была закрыта, но не заперта. Федич сразу же увлеченно проверил ее, дернув за ручку. Ручка жалобно скрипнула и упала на каменное крыльцо.

Само здание при ближайшем рассмотрении, оказалось не таким уж разрушенным. Оно хоть и было не в жилом состоянии, однако, судя по целостности стен, простоит тут еще долго после их ухода отсюда.

- Рискнем войти? – предложил Федич. – Уж больно хочется отдохнуть от солнца, а то я уже скоро зажарюсь с корочкой.

Марине не особо хотелось останавливаться в пути, но она в своем желании оказалась в меньшинстве, ибо Алексей тоже изъявил желание прогуляться по недрам заброшенной больницы.

Когда они открыли дверь и вошли внутрь, они словно попали в тенистый сад. Сверху свисали ветки деревьев и все было заросши мхом и лишайником, а кое-где хлюпала вода. Настоящий оазис, если сравнивать с жарой за этими стенами. На самих стенах еще осталась краска и обои, грязно-желтого цвета в коричневую полоску. Мебель была хоть и шаткой на вид, но весьма прочной. Не рассыпалась под Федичем, когда он решил взгромоздиться на стул.

- А что, неплохое убежище от солнца, – вытянув усталые ноги, сказал Федич.

Он снял с плеч рюкзак и бросил его на стол рядом, разгоняя при этом клубы пыли и опавших листьев.

Алексей огляделся. Все было предано забвению, тишине и покою. Тому покою, который только сниться людям. А здесь покой поселился, казалось бы, навеки.

- Интересно, почему его до сих пор не снесли? – произнес Алексей. – Ведь место-то неплохое для новостройки. Призраков испугались?

Он хохотнул и тоже сбросил с себя рюкзак, вместе с джинсовой курткой.

Марина же была не в таком восторге, как эти двое. Девушка явно больше других ощущала дискомфорт в этом заброшенном здании. Возможно интуиция подсказывала, что здесь-таки не стоит оставаться на долгое время.

- Может, заночуем здесь? – поинтересовался Федич, у друзей, смотря на часы. – Время к вечеру, а у нас на примете ничего нет. Это весьма подходящее место на пути, чтобы остаться в нем на ночь, а утром отправится дальше. Что скажите?

- Я – за! – улыбнулся Алексей, вновь оставляя Марину в меньшинстве. – Но кажется, наша Королева против танцев с забвением, м?

Марина прошлась по помещение бывшего холла. Под ней скрипели половицы и прогибался старый пол. Она и сама не знала, почему ей дискомфортно здесь. Они с ребятами облазали половину таких мест в области, но нигде она не чувствовала себя лишней. А здесь, она словно ожидала... нападения извне, внезапного и точечного.

- Странное место. Оно сложно дышит в спину, неужели вы не чувствуете, ребята?

- Я вот чувствую, что мы от жары скоро свихнемся. Ты, – указал Федич на Марину, – похоже уже немного того. Давайте поищем помещение с кроватями, или хотя бы с матрацами.


Пока Лёха и Федич пытались найти на первом этаже спальную мебель или матрацы, Марина размышляла, что же ее так пугает в этом здании. Уж она-то бывала в таких местах, в которых девушке вообще ходить не пристало. Она, как и ее приятели была прожженным сталкером. Ей приходилось ночевать в военных бункерах времен Великой Отечественной, в землянках, где они спали вчетвером, и даже в разрушенных церквях без крыши под звездным небом в сентябре, когда было так холодно, что казалось можно замерзнуть насмерть. Но ничто ее так не напрягало, как это здание. И черт ее дернул увидеть его из-за кустов, сейчас они бы уже дошли до заставы, а там в деревне переночевали у кого-нибудь на сеновале. Все лучше, чем неизвестная заброшенная больница, которую почему-то не снесли до сих пор.

Она сняла рубашку с пояса и кинула ее на свободный стул. Несмотря на то, что крыша на втором этаже провалилась, в помещении было удивительно уютно. Но возможно глубокой ночью или ранним утром им все же придется встать пораньше и выйти разжечь костерок возле здания, чтобы приготовить сосиски, которые они прикупили еще на прошлой остановке, в ларьке. Сейчас есть не хотелось, в крови бродило предчувствие, что в этом здании что-то не так.

- А я нашел матрац, – гордо вошел в помещение Лёха.

Он кинул два огромных матраца немного почерневших от сырости, но весьма сухих на пол, рядом со столом и широко улыбнулся.

- Где носит Федича? – поинтересовался он.

Они замолчали, думая каждый о чем-то своем, когда через пару минут услышали голос Федича.

- Ребята! Идите скорее сюда!

Переглянувшись, Марина и Алексей, сорвались с места и устремились на голос приятеля. Оказалось, что он в так называемом Южном крыле здания. Когда они ворвались в большую комнату, она выглядела так, будто дом выставлен на продажу. Вся мебель, стоявшая посредине была покрыта белыми простынями, как это бывает, когда делают ремонт в домах, чтобы не пачкать краской и клеем обшивку диванов и кресел.

- Гляньте, что я нашел – обрадованно заявил Федич, протягивая на вытянутой руке небольшую штуковину, похожую на меч, странного типа и вида.

Такие мечи обычно рисуют в фэнтезийных фильмах или анимэ. Марина когда-то увлекалась социальной фантастикой, и видела нечто подобное, а Алексей припомнил, что один из воинов в компьютерной игре носил такую штуку у себя на поясе.

- Кто-то явно увлекался либо фэнтази, либо компьютерными играми, – сказала Марина, разглядывая меч.

Но оружие явно было не бутафорское. Оно лишь с виду производило такое впечатление. Однако присмотревшись, ребята увидели на нем странные желеобразные пятна. Когда Федич решил их понюхать, Марина остановила его.

- Мы не знаем, с чем имеем дело, лучше положи эту игрушку, туда, где она лежала. Давай!

Вернувшись в комнату, в которой друзья решили ночевать, они заметили, что входная дверь приоткрыта. Решив, что скорее всего сквозняк мог открыть дверь, они даже не обратили внимание на то, что на самой двери имеются такие же желеобразные следы, как и на том оружии.

- Лично я хотел бы посмотреть фотки, что мы наснимали за последние три дня. У кого мой фотоаппарат в рюкзаке? – лениво развалился на матраце Алексей. – Или лучше выйдем и пожарим сосиски, пока они не протухли?

Марина и Федич поддержали идею насчет обеда-ужина, к тому же у них завалялась пара больших картофелин, с того дня, когда они шли через картофельные поля и еще немного лука, который они успели насобирать там же.

- Твой фотоаппарат у меня в нижнем отделе рюкзака, – сказала Марина, пытаясь вытащить сосиски из сумки Федича. – Ребята, пока я готовлю ужин, может вы тут немного приберетесь, а то как в хлеву.

Сказано – сделано. Марина пошла на улицу, разводить костер и жарить на сковороде сосиски с картошкой и луком, а парни решили все же убрать хлам из их, пусть и временного, пристанища.

- Хорошо бы нам завтра, добраться до заставы к полудню, – размышлял вслух Федич, прикидывая в уме, какой дорогой лучше идти: проселочной или вдоль железки. – Если рано встанем, можем уже к следующему вечеру быть в поселке, со старожилами успеем поговорить. А то ходим два дня как пришибленные, даже никого не встретили, кто бы мог знать о военных бункерах тут.

- Эй, слышишь? – едва не перебил его Лёха.

Он бросил хлам возле приоткрытой двери, за которой уже пахло костром и обратил свое внимание на проход в узкий коридор, который они каким-то образом обошли стороной, когда мчались на зов Федича, в Южное крыло. Именно оттуда Алексей услышал звуки, напоминавшие урчание или сопение. А может быть и то и другое. У него возникла идея, что это может быть бездомная псина, коих они много повстречали за три дня похода. Если это собака, то придется делиться сосисками, что изначально не планировалось. А если нет, то кто или что может издавать такие звуки?

- Я ничего не слышу, – прислушивался Федич. – Только хлопанье крыльев. Наверное, птицы поселились на провалившейся крыше, они могли свить там пару гнезд, обычное дело. Давай уже разберемся с хламом, жрать охота, а ужин уже почти готов.


Поужинать решили вне дома, когда палящее солнце уже клонилось ко сну. Было где-то около восьми вечера. Жара спала и на улице было просто сказочно и спокойно.

Ели молча, стараясь тщательно пережевывать немного подгоревшие сосиски. Хорошо, что приправа осталась, чтобы добавить в ужин. С приправами жизнь казалась ...острее. Когда с сосисками было покончено, принялись за чаёк, который Марина разлила по трем алюминиевым кружкам. Сахару не было, пришлось открыть небольшую баночку меда, которую им всучила одна бабушка, два дня тому назад. Мед оказался наивкуснейший и с чаем пошел на ура.

Все трое уставились на закатное солнце, стараясь не думать о том, что им завтра еще предстоит долгий путь в поселок. Это примерно километров шестнадцать по пересеченной местности. Но они прошли уже втрое больше, поэтому сейчас нужно было просто отдохнуть и выспаться. Единственное, что могло беспокоить троих, это закончившаяся вода. А точнее, Марина намекнула на то, что осталась одна небольшая бутылочка минералки без газов. И ее они припасли на завтра.

После ужина все трое забрались на матрац Алексея, приготовившись смотреть фотки за три дня похода. На самом деле почти все клевали носом, но мужественно просмотрели все сделанные снимки. Однако уже через три четверти часа, Лёха, Марина и Федич разбрелись по своим матрацам, чтобы отдаться сну.

2. Сон или явь?

Ночью всех троих разбудил душераздирающий крик откуда-то изнутри больницы. Все трое вскочили с импровизированных коек и спросонья уставились друг на дружку. Возможно, сперва всем показалось, что это им приснилось, но повторный крик не заставил себя долго ждать. И, казалось, этот крик раздается где-то совсем рядом.

- Что это за хрень? – пораженно спросил шепотом Алексей.

Он схватил из-под подушки, которой был его рюкзак, фонарик и стал рыться в походной сумке Федича, которая лежала у него в ногах.

- Какого черта ты делаешь? – так же шепотом поинтересовалась Марина, у которой от криков по спине бежали мурашки, и теперь уже не казалось, что предчувствие ее пыталось обмануть.

- Ищу револьвер, – коротко ответил Алексей.

Только у Лёхи было оружие и лицензия на него. Ему эту лицензию получить было куда проще остальных, ведь его отец – коп.

Никто даже ничего не сказал против револьвера. Хоть какое-то оружие они должны взять с собой, когда пойдут проверять кто их разбудил в три часа ночи.

Достав оружие, Алексей заткнул его за пояс, надел сапоги и посмотрел на остальных. Марина уже держала в руках какую-то старую и облезлую бейсбольную биту, невесть откуда появившуюся в этой больнице. А Федич вынул перочинный нож. Все не сговариваясь решили, что нужно проверить, может быть кто-то в этом здании все же есть и ему нужна помощь. Но кто знает, может быть этот кто-то вооружен и опасен, не грех перестраховаться.

- Идем все вместе, – заверил Федич.

Он и пошел впереди, а за его широкой спиной двигались Марина и Алексей.

Бывали случаи в их сталкерской практике, что они ночевали или делали привал в заброшенных сооружениях, а в них кто-то уже жил. Но обычно все обходилось тихо, мирно и без стрельбы. Скорее, наоборот, жилец еще и угощал их и даже с собой припасы давал. Правда один раз было такое, когда с ними в поход напросился друг Федича – Костян. Любитель драк и пьянок. Тогда они ввязались в потасовку благодаря ему и еле-еле ушки от троих суток в КПЗ Твери. Но это был единственный такой раз, после они Костяна не брали с собой.

А вот это был первый раз, когда всем было неимоверно страшно, но каждый со страхом боролся своими методами.

Крик больше не повторялся, пока они шли к тому узкому коридору, который заметили вчера вечером. Именно из него сейчас доносился какой-то странный жужжащий клекот, который они вечером могли принять за хлопанье птичьих крыльев. Возможно, это действительно были птицы, но они все не сомневались, что это не они. Во-первых, птицы не издают крики, да еще такие, от которых кровь в жилах леденеет. Во-вторых, птицы ночью спят, если конечно это не совы какие-нибудь или филины. Но в этой части области, их быть не должно. Хотя могли еще быть летучие мыши, но в них ребята тоже не особо верили в таком месте.

Когда они, немного помявшись у входа, вошли в узкий коридор, он оказался поистине огромным помещением, часть которого уходила в перспективу ночного тумана, который видимо опустился на здание, когда они спали. Туман ночь признак жары днем, но сейчас этот белесый и беспросветный сумрак пугал больше, чем что-либо. Так и ощущалось, что подойди они ближе к этому туману, из него выскочит какой-нибудь монстр и их дни будут сочтены.

Разумеется, это были предрассудки. Но они порой были живучее здравого смысла и логики. Особенно в таких вот заброшенных домах, в которых уже лет двадцать пять или тридцать никто не бывал. А если и бывал, надолго не задерживался.

- Что дальше? – решила спросить Марина. – Пойдем в туман, может кого повстречаем или вернемся на свои матрацы и попытаемся дотянуть до утра?

Парни поняли, что отступить сейчас, это так и не понять, что не так с этим зданием. До шести утра – три часа. Если они сейчас повернут назад, и, как сказала Марина досидят до утра, а потом дадут деру, они так и не узнают, кто может здесь жить в забвении и покое. А возможно и почему дом все еще стоит. Может быть все ответы на эти вопросы внутри него.

Федич вздохнул и нехотя протянул:

- Мы должны пойти. А вдруг тут что-то важное для нас, а мы возьмем и струсим. Я пойду первый, у меня фонарь мощнее. Вы идете за мной, шаг в шаг. Мы не должны теряться, иначе потом можем не найти друг друга. Это ведь логично?

- Логично было бы дойти до заставы и там заночевать, – проворчала Марина. – Я же говорила, что эта больница меня напрягает, а вы даже ухом не повели.

- Слушайте, давайте просто пойдем туда и разберемся, – Лёхе порядком надоело стоять на одном месте и бояться. – Это просто чертова заброшенная больница, здесь нет никаких призраков и монстров. Давайте просто пойдем в этот туман.

Они обернулись. Никакого тумана не было, но широкий, холодный и длинный коридор уходил в самую даль, так, что не видно было его конца. В любом случае, эти крики перебили весь сон, а сидеть три часа и страдать неизвестно чем, желания у ребят не было. В любом случае, они сказали хоть кому-то, куда примерно собираются и, если что, именно здесь их и будут искать.

- Интересно, кто проектировал эту больницу? Коридор кажется бесконечным, – то и дело оглядывался назад Алексей. – У меня у одного впечатление, что это строение по большой части дело рук гения?

Федич молча шел впереди, стараясь смотреть по сторонам внимательно, чтобы если что отметить опасности и быть готовым отразить удары.

Марина шла чуть поодаль, пытаясь сообразить зачем кому-то здесь в глуши строить такой широкий и длинный коридор в больнице? Они что, тут устраивали бег на перегонки? Или в футбол играли? Это было нелогично.

Алексей же первым учуял странный запах подпаленной шкуры.

- Вы это чувствуете?

- Кому-то подпалили зад! – попытался пошутить Федич, но шутку никто не оценил.

Во многом потому что перед троими показалась огромная в размерах песчаная пустыня. Это казалось просто немыслимо. Очень похоже было на сон или групповую галлюцинацию. Они только что были в помещении и вдруг, они выходят на песок. И не просто песок, а на огромную песочницу...

Марина подняла глаза и увидела синеву неба. И палящее солнце. Но как? Еще пять минут назад, они шли в полной темноте ночи, освещая путь фонариками.

- Ребята, у меня часы остановились, – сообщил всем Федич. – Что за чертовщина?!

Федич открыв рот, смотрел на часы, пока Алексей вглядывался в даль, где палящее солнце размывало расстояние таким образом, что казалось песок начинал шевелиться. Он обернулся назад, откуда они должны были выйти. Позади, стояла то самое здание больницы, но с обратной стороны. Вместо входа, двери или какого-то лаза, было впечатление что несущая стена... ее не существовало. Проще говоря, на месте стены ничего не было и внутри просматривался широкий коридор, из которого видимо они и попали сюда. Может быть стена обвалилась или это обрушение кто-то сделал намерено. Алексей размышлял, что надо бы по возвращении домой почитать об этом месте в Интернете, наверняка другие сталкеры здесь бывали.

- Что это?! – отпрыгнула назад Марина, едва не сбив с ног Алексея. – Что это там впереди?!

Когда они все уставились вперед, на них ползло и надвигалось нечто совершенно немыслимое. Все трое замерли на месте, боясь шевельнуться. На них двигались большие членистоногие обитатели этого мира. Они были похожи на гибрид черепахи и паука, с отвратительными нижними щупальцами и острыми как меч зубами, очень напоминавшие тот самый меч, который они нашли в Южном крыле больницы.

Едва они успели что-то подумать о параллельном мире, как на них откуда-то сверху налетело что-то... или кто-то, прижимая всех троих к песку и произнося на чистом русском языке:

- Ложись!!!


Что было после этого незамысловатого слова, описать нормальными словами сложно. Сложилось впечатление, что по ним прошли множество щупалец, царапая и прогибая человеческие кости до хруста. Тот самый кто-то, что едва сам не переломал им всем кости, навалившись грубой поклажей на ребят, шептал что-то вроде: “Не шевелитесь и замрите, все будет хорошо”. Легко сказать, когда над тобой идут какие-то твари, которые запросто могут сожрать тебя в один миг. Нужно было вернуться на матрацы, либо вообще рвать когти из этого места.

Сложно сказать, сколько так прошло время. По ощущениям – целая чертова вечность. Время как известно не поддается описанию, когда останавливается в тот или иной момент. В тот момент, когда трое были практически впечатаны и едва не погружены в песок по уши, время то ли замедлило свой бег, то ли остановилось для них вообще. В итоге показалось, что они попали не просто в параллельный мир, а в тот параллельный мир, где времени не существовало вовсе.

- Поднимайтесь.

Тяжелое нечто вдруг спало с их плеч и спин и отпрыгнуло назад, загораживая собой солнце. Да, тот палящий и жалящий поток тепла, совсем не похожий на наше обычное летнее солнце.

Первым вскочил на ноги Алексей. Еще не сосредоточив взгляда на того, кто заслонял собой солнечный диск, он уже дрожащими руками вынул револьвер и навел на неприятеля.

- Стой где стоишь!

Вскричал он и запнулся, когда увидел перед собой странное существо. Оно было похоже на человека, но очень отдаленно. Возможно, оно когда-то было им, но сейчас это был некий гибрид человека и тех мерзких существ, которые отбыли в противоположную сторону, несколько мгновений назад. Алексей хотел вскрикнуть, от неожиданности увиденного, но поднявшийся на ноги Федич, закрыл ему рот рукой.

- Не ори ты, а то эти членистоногие вернуться.

Резонное замечание, учитывая обстоятельства. Не хотелось бы чудом избежать расправы, и потом тут же на нее напороться из-за собственной глупости, конечно.

Федич помог подняться Марине, и они втроем уставились на существо перед ними, которое только что говорило по-русски. Может, показалось?

- Ты кто такой? – все еще тряс револьвером Алексей, чувствуя себя с оружием в руках более смелым и защищенным.

Хотя, если подумать, что этим тварям неземным пули из револьвера, да тут огнемет бы был маловат.

- Опусти свою игрушку, я не собираюсь чинить неприятности. Хочу помочь.

- Помочь? – переспросила Марина. – Тогда перемести нас обратно.

Она обернулась назад. Больница все еще виднелась позади. Казалось, что до нее рукой подать, ну или где-то метров триста, не более. Но что-то внутри подсказывало, что дальше. Намного.

- Я не перемещал вас сюда, леди. Вы сами перешагнули черту, хотя на полу здания была проведена линия, за которой начинаются владения этого мира.

- Черта? Какая еще черта? – разнервничался Алексей. – Там было темно как в аду, мы не видели никакой черты.

- Поверьте, она там есть. Я сам ее проводил.

Когда этот недочеловек разговаривал, такое впечатление, что его губы вообще атрофировались и не шевелились. Скорее это был полу-телепатический разговор. Возможно, в этом мире технологии совсем другие или их вовсе не было. Просто они так живут, уже много лет. Захотелось расспросить обо всем, но желание попасть обратно домой живыми пересиливало все остальное.

- Как нам вернуться? – спросил за всех Федич.

Голова недочеловека дернулась, такое впечатление, что он забыл, как разговаривать по-русски. Ребята на миг испугались, что отсюда нельзя попасть обратно, домой.

- Ты же один из нас, верно? – догадался спросить Федич, все еще осматривая недочеловека.

- Был когда-то, – плохо проговаривая русские слова, ответил пришелец.

Такое впечатление, что его лимит разговоров на русском языке подошел к концу. И сейчас он старался молчать. А ведь его о стольком хотелось расспросить...

- Когда-то? Когда? – не удержалась от вопроса Марина.

- Давно, в 1955 году.

- Врешь! – закричал Алексей, снова наводя оружие на недочеловека, забывая, что крики тут никому из них не нужны. – Больница была построена лишь в восьмидесятые годы прошлого века! До этого строения, здесь был лес.

Недочеловек молчал. Может быть ему нечего было возразить, а может быть смысла не было возражать. Ведь они из разных миров, так или иначе. Даже если когда-то это существо было человеком, сейчас оно уже перестало им быть не столько снаружи, сколько внутри. Федич единственный кто заметил, что этот пришелец был выше ростом даже его, а рост Федича превышал метр восемьдесят шесть. Пришелец был выше его головы на три, а это больше двух метров. Возможно роста добавила некая мутация, трансформация из одного живого вида в другой. Федич читал, что иногда так бывает у некоторых видов микробов. Но перед ними был совершенно не микроб, а бывший человек. Точнее, недочеловек.

И этот недочеловек продолжал молчать на аргументированное возражение Алексея. А Алексей в это время и не думал опускать свой револьвер, и руки его уже не тряслись.

И снова, показалось, что прошла целая вечность, до ответа недочеловека.

- На месте здания больницы раньше был бункер. Военный. В нем погибло около сорока человек немцев. А уже потом его снесли и построили больницу. Не нужно было.

- Что именно? – не поняла Марина. – Больница – это же не развлекательный центр.

Пришелец громко выдохнул и полез в засаленный карман, так, что Алесей едва не выстрелил прямо в него, когда от волнения нажал на курок.

- Эй, ты хочешь, чтобы сюда прилетели полчища жаабров и крысобоев!? – явно разозлился недочеловек. – В этой реальности вашей земли, нет людей, зато есть всякие плотоядные твари, которые не прочь поживиться человечиной! Если вам хочется умереть сегодня, то можете разрядить весь револьвер в воздух и через мгновение вы все умрете!

Это было сказано с таким крайним раздражением, что казалось вовсе не запугиванием всех троих, а жестокой и пугающей реальностью, в которой оказались ребята.

- Откуда я знаю, что у тебя в кармане не новое биологическое оружие? – почти шепотом возразил Алексей, опуская револьвер.

- Если бы я хотел вас убить, вы уже были бы мертвы. Я всего лишь хотел вам кое-что отдать. Это.

Он протянул на открытой ладони, которая уже немного обросла коростой и какими-то странными шипами, цепочку с медальоном. Такие медальоны уже не выпускались, а значит, парень явно не придумывал насчет того, что он может быть из 1955 года. Либо, он очень хороший актер!

- Когда вы выберетесь отсюда, отыщите мою жену и отдайте ей этот медальон.

- Жену? – переспросил Алексей, удивленно. – Серьезно? Братан, сейчас на дворе 2016 год. Твоя жена, наверное, уже умерла давно...

- Заткнись, Лёха! – зло буркнул Федич, забирая из ладони пришельца медальон. – Мы постараемся. Но как нам выбраться отсюда, ты так и не сказал. И как тебя звать, тоже.

- Мое имя вам ничего не скажет. «Но, если настаиваете», – говорил пришелец, явно с натугой, видимо его организм все же продолжал мутировать, лишая того почти всего человеческого, в том числе и связок, которыми люди воспроизводят слова. – Меня звали Георгий Луневский. Я инженер-геолог из города Тверь. Мою жену звали Аркадия Луневская, в девичестве Кумская. Даже если ее уже нет в живых, уверен, что вы сможете найти моих родственников. Пожалуйста.

- Ерунда, – махнула рукой Марина. – Ты сам ей скажешь, когда мы все отсюда выберемся. Скажи только как.

Наверное, все трое думали, что это просто какой-то страшный сон, кошмар. И когда они проснуться, все будет хорошо и нормально. Но шансы, что это был сон, утекали стремительно. Может, потому что Георгий рассказал ребятам, как попал сюда, и почему не может вернуться в привычный ему мир.

Оказалось, что он в 1955 году с приятелем искал этот самый бункер, в котором погибли пленные немцы. Его приятель, Сергей Борондуков, решил, что им лучше разделиться. И в итоге они так и не встретились больше никогда. У Георгия даже была мысль, что Борондуков мог специально направить его по пути этого бункера, желая, чтобы он не вернулся, ведь Сергей был влюблен в его жену, и после его гибели, она могла достаться Сергею.

Однако, так или иначе, Луневский попал в этот бункер. Он прошел его насквозь и попал в какой-то подземный проход, который очевидно использовался немцами для побега когда-то. Через него, Георгий вышел прямо на эту чертову пустыню и его укусила одна из тварей, после чего он начал превращаться во что-то другое. Эта мутация длилась уже много лет, и именно она не позволяет ему пройти через портал и вернуться обратно, домой, к жене.

Но помимо всего прочего, Луневский рассказал, что время здесь нет. И сам мир состоит из многих провалов в этом безвременье. Это как идти по минному полю и не знать, когда ты наступишь на мину, которая переместит тебя либо ближе к выходу, либо дальше от него. Именно поэтому, больница кажется не так далеко, но на самом деле до нее может быть несколько дней, а то и недель пути по палящей пустыне, все время ожидая нападения разных тварей, населяющих этот мир.

- Неделю? – вытаращился на пришельца Алексей, когда они присели на песок, за дюну. – Я не собираюсь торчать здесь неделю!

- Тогда вам придется поразмыслить, как обмануть этот мир, эти чертовы безвременные дыры и вернуться-таки. Если вы сможете это сделать, никогда больше сюда не возвращайтесь. И желательно снести это здание больницы, а на его месте поставить предупредительные знаки, чтобы люди не попадались на ту же удочку, что и я когда-то.

- А ты? – спросила Марина. – Как же ты?

Пришелец протянул руки, явно показывая все свои уродства и раны. Их было уйма. С некоторыми ранами, он вообще не известно как-живой-то сидел перед ними. Наверное, благодаря трансформации его тела, многие человеческие раны становились не смертельными для тварей, вроде тех, что чуть их не сожрали.

- Я обречен, – сухо ответил Георгий. – А вам надо выбираться, пока не прилетели полчища жаабров.

- Кто они? – поинтересовался Федич, скорее для порядка.

Но Георгий снова замолчал. И какое-то время сидел неподвижно, глядя в даль, что пустыня снова размывалась под палящими лучами адского тепла.

- Перед опасной чертой, которую я прочертил, есть стеллаж. Куда-то в его сторону я выбросил свой дневник. Там все. И про пауков, и про жаабров и про этот чертов мир, который поработил меня в полном забвении. Я хочу, чтобы вы его прочли и опубликовали как роман. И более сюда не возвращайтесь. Это ясно?

Все синхронно кивнули, в подтверждении того, что они и правда не хотели сюда возвращаться.

- А теперь, прощайте.

И тут же из-за большого бархана стали вырисовываться черты белесо-кровавой полосы каких-то жуков.

- Видимо это жабры, – тихо предположил Федич. – Надо рвать когти, пока мы не остались здесь навеки.

Но едва они побежали, как услышали тот самый клекот и душераздирающий крик, который их и разбудил в три часа ночи. На них с пугающей быстротой надвигалось большое облако неясно чего или кого. Думать и размышлять было некогда, поэтому ребята сорвались с места и рванули в сторону больницы, которая все еще была в пределах досягаемости.

Впереди бежал Алесей. Он намеревался добежать первым и затем помочь остальным. Однако, опережая Федича и Марины, он сильно оторвался от них, и над его головой чуть не спланировало отвратительно-мерзкое создание, похожее на большую саранчу, только вместо лапок, у нее были щупальцы, как извивающиеся змеи, расходящиеся в разные стороны. Словно из высокотехнологичного фильма ужасов, где высокоразвитая цивилизация захватила Землю.

- Берегись!!! – крикнула Марина, обращая на себя внимание твари.

Они бежали уже около получаса, но здание заброшенной больницы ближе так и не стало. Это вызывало отчаяние и ужас, а сесть и подумать о том, как им быть, значит быть съеденными заживо этими тварями, что продолжали пикировать на них периодически.

А потом они услышали трубный зов, который позади издавал еще кто-то. Оборачиваться было не досуг, иначе, поминай, как звали.

Этот зов, вмиг отозвал в другую сторону некоторых жаабров, расчищая дорогу к больнице троим. Марина успела подумать о том, что трубить в рог мог Георгий, все же он не совсем превратился в этих тварей, и что-то человеческое в нем осталось. Но теоретически и практически, вытащить его отсюда смерти подобно для остальных на планете. А вдруг эта мутация окажется неизвестным науке вирусом, с которым никто не знает, как бороться. Это погибель для всех. И так рисковать они не имеют никаких прав.

Федич вдруг остановился, оглядываясь назад, куда улетели жаабры.

- Ребята, мы бежим по прямой. Может попробуем петлять?

Это была очень ценная мысль, которую они тут же и применили. И, о, Чудо! Это почти сработало! Больница стала приближаться, пока не стала очень близко, почти в ста метрах от них. И вот тогда они почувствовали, что клекот и крики вновь нарастают. За ними по пятам неслось уже целое полчище жаабров, которые раскрыв свой зубастый клюв, спешили не оставить и мокрого пятна от них.

Это был такой великолепный спурт, которым все трое бы могли гордиться. Они пролетели стометровку с чемпионской скоростью и когда все трое влетели в прозрачную стену больницы, то уже через мгновение оказались на полу того коридора, по которому они шли в никуда еще несколько часов назад.

Вся эта туча плотоядных тварей словно пронеслась над провалившейся крышей больницы и исчезла в небесах.

Эпилог.

Когда отдышавшись и немного отойдя от фантастического приключения, ребята поднялись на ноги, они заметили черту, о которой говорил Георгий. Нужно было эту черту провести каким-нибудь фосфоресцирующим фломастером или краской и надпись ярче. Хотя, учитывая, что людей больше всегда манили запретные зоны, такие надписи в большинстве случаев только усиливают любопытство. И все же.

Дневник, о котором говорил Луневский они нашли за стеллажом. Записи в нем почти истерлись, но кое-что прочесть все же они смогли. Оказалось, что Луневский попал в пустыню и сумел выбраться из нее, но любопытство исследователя не давало покоя и он вернулся. Так он и получил ранение, которое оставила его за бортом нормального мира.

- Ребята, мои часы показывают, что сегодня 14 июля 2016 года! Что за хрень? Когда мы здесь остановились, было 7 июля. Или я что-то путаю?

Федич не путал ничего. Они не понимали, как прошла почти неделя, когда они были в том чертовом мире всего пару часов. Но поразмыслив, они все скинули на то, что там ...в том мире не существует времени, но тем не менее относительно этого времени оно идет, и идет быстрее. Вот куда возможно девалась целая неделя. Да и Георгий был не так уж не прав, когда говорил, что они будут добираться до здания больницы неделю. Возможно, он знал, о чем говорил. Теперь, знают и они.

В Южном крыле они нашли походную сумку и вещи Луневского. А также тот самый меч-зуб, который, как и дневник решили забрать с собой. Внутри медальона оказался адрес жены Луневского, и ребята пообещали друг другу, что обязательно постараются разыскать его жену или его родственников.

Но сейчас, больше всего хотелось ...

- Валим из этого места! Поймаем попутку на заставе и домой! – озвучил мысли всех Алексей.

Когда они вышли на улицу, было солнечно. Торец заброшенный больницы украшала вывеска: “Больница имени...”

====== Колодец. ======

Комментарий к Колодец. Джен. Приключения. Мистика.

Карелия – колыбель прекрасной и удивительной немного дикой природы. Наверное, поэтому пятеро друзей отправились сюда в свои студенческие каникулы. Учеба порой отнимала не столько силы и время, сколько память. А чтобы разгрузить мозг иногда было недостаточно хорошей книжки, громкой музыки или бутылки пива. Нужно было что-то совершенно дикое.

Поход. Именно туристические вылазки были отдыхом от компьютера, учебы и городской действительности.

Обычно ребята собирались в поход в конце экзаменов, где-то в конце мая начала июля, но в этот раз вышло собраться только в середине августа, когда жара в северо-западной части России пошла на нет, и на улице установилась довольно комфортная погода, иногда сдабриваемая короткими теплыми дождями или даже ливнями.

Иван, приземистый, чуть полноватый молодой человек, с редкими соломенными волосами, которые с большой натяжкой можно было назвать рыжими, отвечал в их недельном походе за продукты. Будучи человеком последовательным и аккуратным, он четко следил за тем, чтобы группа из пяти человек всегда была сыта и здорова. Иван, сын геолога, был сызмальства научен разводить костер, готовить походную еду и даже в отсутствии оной, придумывать разные блюда из того, что растет вокруг и под ногами. Он был уверен, что даже без хлеба и мяса, в лесу в конце лета они не пропадут, ибо лес всегда полон еды и воды, нужно только уметь это все достать и приготовить.

Иван поправил лямку двухъярусного рюкзака и обернулся назад, где в чаще леса петляла лесная тропинка, по которой они намеревались дойти до одного из многочисленных озер Карельского перешейка. Что-то звякнуло позади и шедшая за спиной Ивана, Ольга, догнала его.

- Сколько там еще? – спросила девушка, вытирая пот со лба. – Ты сказал полтора часа. Мы уже идем все три.

Светловолосая Ольга была спортсменкой. В Институте она играла в волейбол и подавала неплохие надежды в команду Юниоров, а может даже и далее. Являясь по природе любопытным человеком, Оля взяла обязанность фотографа их небольшой экспедиции. Она тщательно выбирала места привалов и фотографировала самые дивные пейзажи и закаты, а также любимое всеми групповое фото.

- У Сашки спроси, это же он маршрут прорабатывал, – нехотя буркнул Иван, смотря на компас.

Третий участник похода, интеллектуал и любитель непознанного – Александр. Высокий, плечистый, с иссини-голубыми глазами и «ежиком» на голове. Большинство времени в похоже он не вынимал из ушей наушник, не желая даже на природе расставаться с любимой музыкой. Второй наушник, он благородно оставлял Маше, с которой у него совпадали музыкальные вкусы.

Именно они с Машей тщательно планировали и прорабатывали маршрут. Хотя Саша отвечал за карты и навигацию, а Мария – за медицинскую помощь в пути. При этом Машка вовсе не была медицинским работником и даже не пыталась им стать, просто она знала о первой медицинской помощи больше остальных, ведь ее мама работала в одной из больниц города.

Обычно ребята путешествовали вчетвером, но в этом раз они решили взять с собой пошлого балагура и во всех смыслах трудного человека – Станислава, по прозвищу «Жигало». Стас, будучи человеком навязчивым больше, чем настойчивым, проходу не давал сестре Ольги – Надежде. Поэтому ребята взяли за благо утащить его с собой в поход и немного отвлечь молодого парня от обычных городских развлечений.

Однако, они весьма быстро пожалели об этом. Станислав совершенно не знал меры ни в чем, будь то слова или дела. Он много ругался матом и на замечания не реагировал. Так же в первую ночь в палатке, он едва не взял силой Машу, ребята вовремя вырубили его небольшой дубиной по голове. Помимо всего этого он был настоящим бедствием для четверки друзей, постоянно хамил, отпускал неуместные шутки и лез ко всем, не смотря, ни на что.

На третий день пути, ребята настолько устали от него, что отличный отдых готов был превратиться в каторгу, однако все разговоры со Станиславом оканчивались ничем, он просто улыбался или посылал друзей далеко.

- Сейчас бы искупаться, – мечтательно шепнула Ольга Марии. – Я малость взмокла.

- Давай! И раздевайся полностью, я всю хочу тебя увидеть, в особенности твои буфера! – тут же вмешался в разговор двух подруг Стас.

Он похотливо улыбнулся и поравнялся с девушками.

- А лучше, если вы в пруду займетесь сексом, а я посмотрю!

Еще вчера было решено, что четверка будет игнорировать Стаса, может быть это отрезвит его и он задумается о своем неподобающем поведении. Хотя, по результатам восемнадцати часов, было ясно, что… горбатого могила исправит.

Иван, шедший впереди, четко следит по компасу куда они идут и пока что они шли в нужном направлении. Где-то здесь должна была быть разрушенная церковь, а точнее ее развалины. Там они сделаю привал на пару часов, а после отправятся к «закатному» озеру, или как его еще называют «Самозеро».

- Стойте! – крикнул остановившийся Сашка. – Это что, колодец?

Все дружно остановились и замолчали. На навигаторе, который был в руках Александра никакого колодца не было. Возможно, что колодец остался от времен, когда здесь была церквушка, а потом, когда она развалилась, все пришло в запустение.

Только вот сказать, что колодец появившейся перед ними вряд ли можно назвать развалившимся и старым. Издали он лишь выглядел словно не вписывающийся в окружающей пейзаж леса и небольшой поляны с пожелтевшей травой, словно бы ее кто-то выкосил здесь намерено. При приближении к самому каменному водопою, друзья увидели, что камни колодца были специально сточены в некоторых местах, а в некоторых так и остались угловатые и несуразные.

Колодец был где-то полтора метра в диаметре. Каменная кладка была выложена с такой скрупулёзной точностью, что при замере Александром диаметра, можно было удивиться, что со всех своих сторон он ни на миллиметр не вылезал за пределы круга.

И хотя по бокам камни немного почернели и обвились небольшим лесным плющом, да мхом, можно было с уверенностью говорить о том, что колодец сохранился превосходно.

Рядом с ним, с права был вбит в землю железный крюк, высотой примерно метра два, на конце которого было небольшое «игольное ушко». От него отходила плотная проржавевшая длинная цепь с медной кружкой на конце. Подумалось о том, что кто-то все же хоть иногда забредал сюда, раз сделал эти нехитрые приспособления.

Но самое интересное, что рядом с цепью икрюком, была вкопана деревянная табличка с полузатертой надписью на русском языке, которая гласила: «Не злословь!»

Надпись прочли все, включая Станислава, который без мата и бранных слов, казалось вообще жить не мог на свете.

- Что за херня?! – произнес после прочтения Станислав. – Мы что на уроке культуры что ли?

Такого урока не было у них в Институте, но директор учебного заведения и преподаватели зорко следили, чтобы никто на лекциях не ругался. Именно поэтому Станислав сдерживать себя мог только тогда, когда ему грозили «наказать рублем» или попросту исключением из Института. Но здесь, его было невозможно принудить к чему-либо, поэтому он чувствовал себя властелином и свободным от пут обязательств перед людьми, которые просто ничего не могли поделать с его характером.

Мария, несмотря на то, что им приходилось терпеть Стаса и его выходки, все же решила проявить собственную культуру и подойдя к краю колодца, она мысленно попросила «напоить путников и позволить им сделать здесь привал». В благодарность за гостеприимство, она нашла в кармане пятак и кинула его в колодец.

Станислав стоящий поодаль, только тихо и мерзко хихикал над подобными замашками Марии, ожидая, что девушка в скором времени, перестанет страдать фигней и наконец-то обратит на него внимание. Однако Мария больше обращала внимание на Ивана, который решил обойти всю поляну.

- Ну, там мы остановимся здесь или нет? – вопрошала Ольга, озираясь по сторонам. – По-моему весьма хорошее место для привала.

- Да, – кивнул наконец-то Иван, отрывая взгляд от компаса. – Привал.


Пока девушки вместе с Иваном готовили небольшой обед из грибов, что они насобирали по ходу пути сюда и макарон, что захватили еще в небольшом поселке, Александр взял Стаса и они пошли за растопкой для костра. На самом деле Сашка хотел преподать небольшой урок Стасу, чтобы он поплутал по неизвестной местности, и они хоть немного отдохнули от него.

В итоге, пока Станислав решил «отлить», Александр тихой сапой юркнул в пышные кусты низкой рябины и скрылся из виду, оставляя приятеля один-на-один со своим скверным характером.

Когда он вернулся на поляну, ребята столкнулись с другой проблемой. Как они не пытались разжечь костер на этой поляне, у них ничего не выходило. Иван даже плеснул на сухие ветки керосин, который он носил в небольшой пластмассовой бутылочке на всякий пожарный случай, вроде этого. Но даже с керосином сухие ветки никак не хотели гореть.

Александр предложил немного отойти от полянки и разжечь костер там. Какого же было удивление ребята, когда на другом месте огонь сразу же схватил сухие ветки и листья без каких-либо других приспособлений в горении.

- Это странно, – сказал себе под нос Иван, затем взял рулетку и пошел делать замеры поляны.

- Где ты его оставил? – поинтересовалась Ольга. – Он там шею не сломает?

- Если будет думать головой, а не тем что у него между ног, с ним все будет хорошо, – раздраженно заверил Александр.

Ему было неприятно, что даже в отсутствии этого пошляка Стаса, они все равно говорят о нем. Вокруг почти девственная природа, а у них одна мысль, чтобы Стас побольше блуждал в этом лесу.

- Здесь там тихо, – легла на спину Машка. – Что-то я не припомню места, где было бы так тихо. Послушайте?

Ольга, которая не спеша помешивала то, что было в котелке, прислушалась. Сперва показалось, что это совершенно обычная лесная тишина. Но через несколько минут, все трое поняли, что в этой тишине слишком мало звуков леса. По сути их не было вообще. Скупая, звенящая тишина, как в большом котле или в закрытом помещении ночью.

- Что ты там нашел? – прервал Александр мысли Ольги и Маши.

Иван, наконец-то присоединился к ним, с весьма озадаченным видом. В руках он крутил рулетку, то и дело выдвигая ее язычок, а потом задвигая его обратно. Нервничал.

- Эта поляна – идеальный круг. Кому было надо здесь делать идеальные круги? Это же глухой лес.

Колодец тоже был идеальным кругом, ни на миллиметр, не отступая от намеченного плана. Означало ли это, что кто-то когда-то здесь эти круги отмерял, строил колодец, строил церковь, или все это было ими четырьмя подсознательно подведено под загадочные события, которые несомненно могли здесь произойти, а могли и не произойти. В любом случае, после ответа Ивана, у всех четверых сложилось впечатление, что за ними явно кто-то наблюдал. Не то, чтобы так явно, но вполне возможно, что энергетика места служила неким отражением слов и дел. И хотя они взяли воды из этого колодца в одну из походных бутылей, никто не решался сделать глоток.

Во всяком случае именно до того момента, когда Машка, чистившая грибы, не порезала себе руку, задумавшись о том, почему же Стас такой болван и пустозвон и как такого перевоспитать.

Дальнейшие события, заставили всех четверых придавать большое значение как мыслям и чувствам, так и делам, и поступкам.

Чтобы остановить кровь, Мария вместо обычной воды, схватила бутылочку с колодезной, которую никто не решался пить. Бутылочки были почти одинаковые, из-под минеральной воды «Вон Аква», и Маша легко их перепутала. Порез оказался глубокий и кровь хлестала во все стороны. Но едва Машка плеснула воды на ладонь, зажимая рану другой рукой, она почувствовала небольшой холодок, а затем резкое жжение. Когда убрав руку, она решила посмотреть на рану на ладони, никакой раны там не было. Ни раны, ни рубца от нее, ничего. Словно бы еще минуту назад она не порезала ладонь…

- Что за ерунда?! – возмутился Александр, пытаясь разглядеть на ладони Машки, хоть ракой-то порез.

После засвидетельствованного факта, что порез на руке Машки чудесным образом исчез, все четверо резко повернули голову, смотря на бутылочку с колодезной водой.

- Что-то с этой водой, – прошептал Иван.

Он схватил бутылочку и ливанул ее содержимое на свой ожог месячной давности, когда он с отцом жарил шашлыки и серьезно обжёгся.

Все остальные даже дыхание задержали на тот самый миг, когда на их глазах безобразного цвета обожженная кожа на запястье Ивана приобрела совершенно обычный, кожный цвет. Исцелилась!

- Ничего себе! – воскликнул Александр и почесал затылок. – «Живая» вода! Целый колодец живой воды посреди лесной глухомани! Может, поэтому он на карте не отмечен?

Они замолкли, уставившись на колодец и прислушиваясь. Зловещая тишина наполняла поляну и близлежащий лес. Все здесь было настолько спокойно, что мурашки бегали по спине. Каждый по-своему пытался переосмыслить то, что он только что видел. Есть вещи, который обычный людской логикой не объяснить, но человек таков, что он все время пытается все подогнать под обычные стандарты, под нормальности, которые лишь условности.

- А вот и я! Скучали!?

Станислав возник из чащи так же внезапно, как и каждый из них подумал о том, что лучше бы он никогда не вышел из этого леса. Разумеется, что никто не озвучил постыдных и совсем не дружеских мыслей, поэтому через минуту они уже все вместе обедали, рассевшись вокруг костра. Во всяком случае, когда рот Станислава принимал пищу, он не произносил похабных выражений и неприятных слов.

Но как только он съел свою порцию макаронных гребешков с грибами, он, несмотря на то, что остальные еще в процессе обеда, начал морозить какую-то несусветную похабную муть, о том, что он уже месяц без нормального секса, а ему никто не может дать. И все в таком роде. Подобную хреновину он целыми днями напролет повторял с редким упорством человека, явно нежелающего развиваться интеллектуально, а наоборот, пытающегося жить в свое удовольствие, трахать все, что движется и съедать горы вкусной еды вперемешку с алкоголем, когда это было возможно и доступно. Ребята поняли в этот поход, что перевоспитать или поднять интеллектуальный уровень подобного субъекта, которому нравилось морально разлагаться –невозможно. Поэтому, они еще вчера вечером решили принимать все, как должное. Раз не можешь изменить человека, измени к нему свое отношение.

Пронаблюдав, что никто не желает с ним вести бесед, Станислав встал, даже не сказав «спасибо за обед», подтянул штаны и решил посмотреть, что там в колодце. Никто не решился остановить его, считая за благо, что он в кой-то веке будет чем-то занят и даст спокойно пообедать остальным. Никто из них даже не предполагал, что Станислав подойдя к колодцу, расстегнет ширинку и изъявит желание помочиться прямо в сам колодец.

Первым на это среагировал Александр, так как он сидел ближе всего. Он успел вскочить и оттолкнуть хохочущего неизвестно от чего Станислава. Они оба повалились в самый центр поляны и Сашка пытался удержать Стаса еще от какой-нибудь глупости. Тут и Иван подоспел, вместе они почти скрутили незадачливого туриста, который все же изрыгал оскорбления в их адрес.

- Пустите меня! Ублюдки недоношенные! Пошли вы к черту со своим вонючим колодцем и проповедями о жизни! Лучше я бы вас всех прирезал вчера ночью! Идиоты…

Оскорбления и унижения лились из его рта, словно нескончаемый поток канализации. В тот момент вряд ли кто-то из четверки думал о том, чтобы не привязать этого хама к дереву и уйти. Разумеется, что они бы ни за что не поступили так. Но мысли – вещь навязчивая, и каждый в эту минуту думал о том, что как же он хочет, чтобы этого парня покарала жизнь. Ну или просто показала ему обратную сторону всего того, что слетало с его поганого языка.

В любом случае, когда Станислав немного успокоился, ребята отпустили его, но все же сидели рядом, наблюдая за тем, что еще предпримет Станислав. Тот же, понял, что его слушать не хотят, но привлечь внимание можно только дерзкими поступками, которые эти четверо считают неким богохульством перед природой.

- Жаль, что вы мне не дали освежить эту водичку, – очухавшись, сказал Стас.

Он отодвинулся от ребят, но они продолжали наблюдать за ним, сидя на совершенно желтой траве поляны. Вряд ли у Стаса был шанс через них добраться до колодца и осуществить свой акт вандализма. Поэтому он решил подождать, усыпив таким образом бдительность Саши и Ивана.

Девушки в это время закончили обед и пошли на ближайший ручей, помыть котелок. По карте тут должна протекать речушка, но выходило так, что видимо она давно превратилась в ручей.

Стас проследил глазами за уходом девушек и обратил свое внимание на Сашку и Ивана, сидевших в трех метрах от него. Такое пристальное внимание немного раздражало теперь, вовсе не этого он добивался. В общем-то он полагал, что парни должны его понять насчет девчонок, но он не осознавал о том, что парней он давно достал одной и той же темой, которую готов был мусолить часы напролет, словно у него между ног болело и он не мог об этом не говорить.

- Ну что вы как церберы, – осклабился Стас. – Может, еще в наручники меня закуете, сыщики хреновы!

- Мы бы рады, – ответил Иван. – Да это не поможет. Какого черта ты вообще твердишь одно и то же целыми днями, будто больше поговорить не о чем? Как психически неуравновешенный.

- Я не псих! – тут же вскипел Станислав. – Это вы все ненормальные тут, с лесом разговариваете, с рекой здороваетесь. Точно из ума выжили! А я элита и цвет нашего общества ясно вам, недоумки!

Сашка покачал головой и поднялся с поляны. Он пытался размыть спину и с высоты своего роста заметил, что в траве что-то движется. Смахнув все это на усталость, он развернулся и пошел взять кепку, которую снял, когда они садились обедать.

Но едва он отвернулся от Ивана и Стаса, как последний взвыл словно от дикой боли и повалился на спину, катаясь по траве.

Смелый и находчивый Иван, выхватил с пояса охотничий нож и практически первым же ударом расколол напополам голову небольшой черной змеи, которая укусила Стаса.

- Его укусила… – закричал Иван, отбрасывая мертвую змею в сторону. – У нас мало времени!

Оля и Маша быстро прибежали на крик, хотя и так уже собирались возвращаться с ручья. Ребята обступили Станислава. Иван распорядился, чтобы все по возможности сдерживали его.

- А-а-а, твою мать!!! –метался по траве Стас. – А-а-а, сделайте что-нибудь…

- Успокойся!!! – кричал на него Иван. – Ты должен успокоиться, иначе мы не сможем помочь тебе! Ясно?

Общими усилиями ребята почти пригвоздили Стаса к земле, делая так, чтобы он не дергался, пока Иван отсасывает кровь напополам с ядом из раны. Иван знал, что делал, ему раньше уже представился случай спасти человеку жизнь таким образом, когда они ездили в туристический лагерь. Тогда именно его быстрые и своевременные действия спасли мальчишку одиннадцати лет. И сейчас, Иван был уверен, что быстрота и сосредоточение на проблеме помогут решить ее.

Все дружно были сосредоточены на том, чтобы помочь Ивану и спасти жизнь своего товарища, который был им вовсе не товарищ, а мразь приличная. Но сейчас это вряд ли имело большое значение, поэтому они просто забыли о том, что было до этого. И вообще, о времени.

Когда прошло минут двадцать, Стасу стало заметно лучше. Ушли судороги, которые начали было проявляться и бледность лица, а также частое слюноотделение. Но вместо того, чтобы поблагодарить ребята за смелость и выдержку, Стас только усмехнулся и произнес:

- Я чертовски живучий гад!

После чего, он подполз к вещам, где лежала, и его небольшая сумка и явно намеревался закурить. НО вместо этого наткнулся на открытую бутылочку с той самой колодезной водой. Схватил ее от осушил содержимое одним глотком, чтобы утолить образовавшуюся во рту сухость.

Никто даже не успел ничего понять, когда через пару минут Стас захрипел и упал на спину. Глаза его медленно закатились, являя друзьям белые глазные яблоки. Иван подобное видел только при общем интоксикации организма или при передозировке лекарствами и наркотиками.

- Стас? Стас!!! – закричала Ольга, бросившись к нему и начиная его трясти. – Что с ним такое? Еще две минуты назад ему стало лучше!

Иван дрожащими руками поднял бутылочку и осторожно поднес к носу. Она пахла обычной колодезной водой. Никаких ядов внутри нее не было и быть не могло.

Ребята, ошарашенные данным происшествием, сидели неподвижно. Еще несколько минут назад, они все так или иначе желали оставить Стаса здесь, привязать его к дереву, но, чтобы убийство… Смерть. Нет.

- Скорее всего, – потер переносицу Иван. – Остатки змеиного яда вступили в реакцию с этой водой… «Живая» вода для него стала «Мертвой». Другого объяснения я не вижу.

Маша поднялась и подошла к колодцу. А потом ее взгляд скользнул в сторону надписи: «Не злословь!»

- А что, если колодезная вода наказала его за похабное словоблудство, – предположила Машка. – Никто из нас не ругался и уважительно относился к природному оазису здесь, кроме Стаса.

- Это немыслимо! – покачала головой Александр. – Хочешь сказать, что колодец помог нам с нашей проблемой? Даже если так, у нас теперь на руках труп. Что мы скажем старожилам этих мест и полиции?

- Правду! – ответил Иван. – Мы скажем правду. Потому что, если брать за основу теорию Маши о том, что колодезная вода исцелила многих из нас, а Стаса свела в могилу, будем врать, она придет за нами. За всеми нами.

Иван глянул в небеса, где пушистые облака отражали хороший, летний денек.

Конец.

====== Вечная душа. ======

Комментарий к Вечная душа. Джен. Пре-фем. Мистика.

Когда по долгу службы Кристине приходилось встречаться с разными людьми, она всегда удивлялась, сколько же хлама хранят в квартирах и домах те, кои называют себя величественным словом – «Элита общества». Вся их элитность не более, чем пафос, смешанный с приторным ароматом духов и дорогого коньяка.

Профессия журналиста, которую Кристина выбрала сознательно, не опираясь на родителей, друзей и просто хороших людей, всегда помогала ей познать ту часть души собеседника, которая чаще всего остается закрытой для большинства людей и даже порой от самого человека, рассказывающего свою историю жизни.

Множество людей, у которых Кристина брала интервью были пустышками, обрамленными в золотую оправу общественных нужд. Больше всего эти люди боялись не смерти, а того, что в конце концов они утратят свое великолепное назначение, нужность кому-то или приверженность чему-то.

Странно, но с каждым интервью Кристине все больше хотелось просто помолчать, наблюдая за жестами собеседника. Не задавать вопросов, а положиться на обоняние и осязание. Слова порой несут больше лжи, чем что-то другое, они направлены на то, чтобы приукрасить, прихорошить, облагородить то, что в этом ну никак не нуждается. Тем не менее, слова – это оружие, которым управляют массами. Оно реально может убивать, а может прославлять. И Кристина в совершенстве владеет данным видом оружия, именно поэтому она лучшая в своем роде и многие представители элиты едва ли не выстраивались в очередь, чтобы она взяла у них интервью.

- Раскольникова! Что сидишь, мечтаешь? Поедешь за город, там какая-то история, по утверждениям Козлова, сенсационная. Вот адрес. Езжай немедленно!

Ох, уж эта ее фамилия! Она доставила немало хлопот ей в школе, затем институте. Не говоря уж о реальной жизни. Тем не менее, фамилия была красивая, с оттенком грусти и смирения. А также упорства и ярости.

Начальник газеты, где гнула спину Кристина, был человек строгих правил. Он все делал по формату, шаблонам и букве журналистской этики, в которую почти никто в отделе не верил. Несмотря на то, что Пахоменков, был и оставался очень уважаемым человеком своей профессии, газета понемногу загибалась, проигрывая конкуренцию Интернету и ТВ.

- И вот еще что, – вспомнила Пахоменков, потирая вспотевший лоб. – Градова не бери, это твое соло.

Олег Градов часто ездил с ней на интервью в качестве фотографа. Видимо, сегодня она обойдется без него.


Место, где Кристина должна была брать интервью у женщины по имени Варвара Сошальская, было странным. И хотя с виду это просто двухэтажный кирпичный дом, огороженный редким деревянным забором, немного покосившимся от времени, от него веяло каким-то холодным унынием, не смотря на жару в двадцать шесть градусов. Здесь чувствовалась заброшенность и уединенность его владельца.

По дороге сюда, Кристина пробила адрес по поисковику и ей выпало куча разнообразной информации об этом месте. Большинство из которой было откровенной фигней, другая часть – фальсификацией, очень неумело созданной. Проработав столько лет в журналистике, Кристина хорошо могла отличить фальшивку, от действительно стоящего материала. Большинство информации об этом месте, которое в народе носила прозвище «Дом белой чумы», являлось страшилками малым детям, чтобы они не забредали сюда.

Вообще, район Разметелево всегда был пригородом, только несколько лет назад, он им быть перестал, когда инфраструктура городской застройки, медленно, но верно пересекла уж все границы. Здесь высились в основном высоки, с двенадцатью и более этажей. Хотя было и элитное жилье и даже экодома. Но тот дом, чем адрес был написан размашистым почерком Козлова на клочке бумаги, явно стоял здесь много-много лет до всей этой бешеной стройки.

Камни дома потемнели. Видимо раньше они были немного синеватого цвета. А подойдя ближе, Кристина с удивлением отметила про себя, что это настоящий гранит. Тот самый, из которого сделано большинство набережных ее родного города.

Из гранита редко строили здесь дома, слишком дорогостоящий материал, неудобный и тяжелый. Но это строение видимо простояло здесь добрую половину века, если не больше. Вокруг фундамента, намного вросшего в землю, виднелись корни плюща, а если задрать голову, можно было увидеть, как второй этаж этого старого дома утопает в зелено-коричневой шапке польского вьюна, который только изредка показывал миру свое цветы и плоды.

Добротные ступени были сделаны из бетонных плит и кое-где уже раскрошились, более не удерживаемые обручем свайных прожилок. Тем не менее на узком крыльце лежал темно-синий коврик, покрытый небольшим слоем мусора и еловых иголок.

Кристина осмотрелась. Слева, от крыльца, росла небольшая канадская сосна. Видимо она-то и роняла иголки на коврик, дополняя атмосферу отчужденности.

Слева, на небольшом газончике был вкопал крепкого вида стол и рядом две скамейки, которые уже прилично поели короеды. На столе тем не менее лежала какая-то книга, потрепанная с боков. На ее черной обложке не было названия, только золотистого цвета вензель двух букв – «М» и «Н».

Кристина повернулась к двери, ища глазами звонок или другое средство оповещения о гостях. Дверь не выделялась на фоне почерневших камней, разве что в глаза бросилось то, что она была окована железом, хотя сама внутри являла дерево. Никаких глазком или окошек на ней не было. Только небольшая ручка, которая видимо и являлась средством оповещения о том, что пришли гости. Кристина взялась за эту ручку, и постучала в дверь четыре раза.

В ожидании пока ей откроют дверь, она попыталась представить того, кто может жить в этом Богом забытом месте отшельником. Пахоменков ничего не сказал о хозяйке, да и в Интернете было мало сведений о том, как выглядит владелица дома, поэтому Кристина ожидала увидеть какую-нибудь древнюю старуху, которая едва ворочает языком и будет все время переспрашивать ее, ибо ее слух уже не тот.

Но когда дверь с жалобным скрипом отварилась, Кристина забыла все свои мысли и вообще цель своего визита.

Перед ней стояла молодая женщина, лет на двадцать восемь. Прямые, длинные светлые волосы были собраны в подобие косы, но ничем не связаны внизу. Ее лицо, немного бледное казалось знакомым. Живые любопытные глаза, отливали аквамарином, хотя видимо это было виновато солнце. Женщина казалась хрупкой, словно осинка на ветру. Одетая в длинный бархатный темно-серый халат, она была удивительна, будто не из этого мира.

- Чем могу служить? – произнесла женщина, смотря в глаза Кристине.

Голос ее был спокойный, но в нем чувствовалась спрятанная сила и власть. Такое сочетание в женщине очень редкое явление. Обычно вся сила голосов женщин, которых встречала Кристина, заключалась в том, что они должны были не уступить мужчинам ни в чем. НО здесь было что-то иное, что на первый взгляд даже трудно было понять.

- Простите, я пришла к Варваре Сошальской. Я из газеты, – наконец-то очнулась от созерцания женщины Кристина.

- А, – улыбнулась женщина перед ней. – Вы значит та самая журналистка, что бросила вызов по телевизору всем тем, кто сможем предложить самую невероятную историю? – осведомилась женщина. – Что же, добро пожаловать в мою обитель. Я – Варвара Михайловна Сошальская. А вас как величать?

Странный говор, но надо сказать, он ей шел. Если бы такие слова произносил кто-то в ее редакции, его бы сочли сумасшедшим или пьяным, но из уст Варвары данные фразы и слова казались чем-то обычным, и даже повседневным.

- Кристина, – представилась она.

Впустив гостью в дом, Варвара прикрыла дверь, тут же предлагая снять куртку и сапоги.

- Не хотите отведать чаю, Кристина?

В издательстве они чай не пили. Совсем. Но в данный момент, было бы неприлично отказаться, тем более, что отказ мог бы пагубно отразиться на последующем интервью.

- Спасибо, не откажусь.

Разувшись, Кристина прошла за Варварой в гостиную. Надо сказать, что убранство дома напоминало какие-то средние века, хотя цивилизация уже проникла и в это помещение. В гостиной было просторно и тихо, прочные стены отгораживали от уличного шума. Думается, что даже гроза в таком доме была не страшна, просто потому что была не слышна здесь. Никаких звуков с улицы. Оазис!

В самой гостиной царил дух эпохи средневековья. Помимо высоких полок с книгами, стены были украшены картинами, которым место в музее, а не в полузаброшенном доме на окраине города. В одной из картин узнавалась «Юпитер и Юнона» Аннибаля Караччи, в другой «Похищение Европы» Жана Кузена. Кристина плохо знала остальные картины, но не сомневалась, что они подлинные. Хотя, по сути ей не было особого дела до этих картин и остальных безделушек, вроде старинной астролябии, притаившейся в углу, рядом со странным предметом, напоминавшим римский, шлем времен мародерств Спартака.

Это было не важно, поскольку важно было впечатление, которое производило данное обиталище и ее немногословная хозяйка. Кристину волновал вопрос, будет ли она так же немногословна в своих рассказах о сенсации, о которой Козлов успел взболтнуть редактору. Потому что время в наши дни дорого стоит, а помолчать она может и в собственном доме, в котором попросту было не с кем разговаривать.

Через какое-то время хозяйка вернулась с серебряным подносом, на котором стояли две чашки, наполненные ароматным чаем. Этот аромат не похож был на то подобие чая, который она иногда пила в гостях или ресторанах, общаясь с сливками общества. В нем явно угадывались нотки настоящего сбора чайных листьев, который Кристина запомнила на всю жизнь, когда путешествовала по Индии, в поисках сюжета для серии статей. Этот аромат был в точности таким, будто листки этого чая были только что собраны и залиты кипятком.

Еще на подносе в небольшой фарфоровой тарелке лежали треугольные булочки, источавшие не менее приятный аппетитный аромат свежей выпечки, словно только что снятой с духовки. От него даже желудок свело, несмотря на то, что Кристина плотно позавтракала у себя дома, и было это менее чем два часа назад.

- Прошу вас, – спокойно сказала Варвара, оставляя поднос на аккуратный журнальный столик. – Присаживайтесь.

Кристина кивнула и уселась в кресло, ровно напротив этой женщины, которая сидела, выпрямив спину, словно на уроке культуры. Хотя возможно, что подобная привычка явилась следствием совершенно других норм и событий. В любом случае, Кристина пришла не за этим.

Она сделала глоток чая, который показался ей слишком горячим, затем полезла в сумочку и извлекла оттуда диктофон и блокнот с ручкой. Иногда памяти в диктофоне не хватало, поэтому приходилось делать заметки обычным способом.

- Итак, Варвара, что же вы можете мне рассказать такого, чего я еще не слышала?

Кристине в какой-то момент подумалось, что много времени это интервью может не занять. Час или чуть больше, потому что сегодня она хотела бы вернуться домой пораньше и просто поваляться на диване размышляя о том, куда ведет ее такая жизнь. Обычно времени для этого у нее не было, но в последние дни появилось ощущение, что в скором времени их газету могут прикрыть и она останется без работы. А, собственно, кроме написания статей делать она так ничего и не умеет.

Варвара наклонила голову немного на бок, пристально, как показалось, всматриваясь в лицо Кристины, словно пытаясь прочитать ее мысли или чувства к ней. Но возможно, она просто хотела сделать такой вид.

- Как вы относитесь к предсказаниям?

Вопрос выбил несколько Кристину из колеи. Она почему-то ожидала какого-нибудь загадочного рассказала с массой подробностей и возможно даже парой фотографий. Но вот вопроса она не ждала точно.

- Э… Какое отношение это имеет к вашей истории? – переспросила Кристина, теряясь в догадках что именно подразумевает под предсказаниями собеседница.

- Самое прямое, Кристина. Моя настоящая фамилия Де Ностр, я являюсь последней дочерью моего давно почившего отца, Мишеля Де Ностра, больше известного в миру как Нострадамус. Мне продолжать?

Вот тут Кристину явно посетил ступор. С одной стороны, это все выглядело как бред сумасшедшего, который каким-то образом сбежал из психушки и поселился отшельником здесь, но с другой… тон женщины не терпел того, чтобы сомневаться в ее совершенно безумных словах. Но разумеется, что Кристина на первых минутах лишь усмехнулась, кивая ей.

- Ну да, конечно, а я Папа Римский! – быстро проговорила Кристина, понимая, что кажется это очередной шарлатан, который тем не менее в глубине души вызывал у нее неподдельный интерес. – То, что вы обставили дом в эпохе средневековья, не дает вам право обманывать людей россказнями о том, что вы… Вы живете 460 лет!? Что за бред!

Варвара или как ее теперь называть, даже в лице не поменялась, хотя Кристина была уверена, что она начнет оправдываться и клясться всеми существующими и вымышленными Богами, что говорит правду и ничего кроме правды.

- Знаете, что, спасибо, что напустили здесь таинственности, но думаю, что мне пора.

Кристина встала, чтобы уйти, однако услышала вслед:

- Как далеко вы готовы зайти в поисках сенсационного материала, Кристина?

Она обернулась. Варвара сидела на диване не шелохнувшись, а голос ее звучал по-прежнему спокойно и величаво. А уголок рта даже приподнялся, в попытке легкой ухмылки.

- Достаточно далеко, – уверенно ответила Кристина, поправляя темноволосую челку назад. – Однако, у вас нет что мне предложить, не так ли?

- Как знать, как знать – поднялась с дивана Варвара и в ее руках Кристина заметила ключ. – Возможно, просто вы не готовы это принять. Но если готовы, следуйте за мной.

Варвара не спеша прошла мимо стоящей у самого выхода из гостиной Кристины и направилась по широкой и добротной лестнице, наверх. Она остановилась уже наверху, на квадратной площадке, перед дверью, ведущей в покои верхних комнат.

- Идете? – спросила она. – Или все же вернетесь домой, чтобы заниматься бесполезными размышлениями о том, как вам жить, если вас уволят с работы?

Кристина едва не открыла рот в изумлении, и мурашки тотчас же пронеслись по спине, до пят. Она ни одной живой душе не говорила о своих мыслях, не доверяя их даже обычной бумаге дневника.

Она поставила ногу на ступень, все еще не сводя глаз с лица Варвары.

- Как вы узнали об этом? Я же…

- Вы теряете мое время, Кристина – хлестко перебила женщина, возвышаясь над ней в свете тусклого света, освещающего лишь часть холла, в котором была лестница наверх. – Если вы не готовы принять вызов всей жизни, отправляйтесь домой.

Последнее предложение было больше похоже на упрек, чем на констатацию факта. Казалось, Варвара видит Кристину насквозь. Знает мысли, чувства, ощущения. И сейчас, более всего – страх и растерянность владели журналисткой. Но в то же время она не намерена была просто так сдаваться. Она приехала сюда за материалом, и не уедет без него. Иначе, можно считать, что журналист в ней давно умер. Ну, уж нет!

Кристина поджала губы и резво стала подниматься по лестнице. Когда она поравнялась с Варварой, та вставила ключ в замочную скважину массивной резной двери и следующим движением распахнула ее.

Внутри царил полумрак, до того, как Варвара вошла внутрь и клацнула выключателем.

Удивительная комната представляла собой идеальный круг. Стены были обложены крупными треугольниками коричневого кафеля. Из-за чего складывалась иллюзия, что это помещение бывшая ванная комната с бассейном. Но вместо воды, внизу был деревянный пол, который прогибался под каждым шагом. Посреди странной комнаты стоял высокий стол на треноге. У музыкантов и композиторов он называется странным словом – пюпитр. Но здесь от пюпитра стол отличался тем, что на него можно было поставить чашку чая. Но вместо чашки чая, на нем лежал толстый, потрепанный фолиант, корешок которого давно истерся, а позолоченное тиснение, превратилось в простую прожилку тканевого образца.

Особых картин и вещей в комнате не было, разве что потолок был сделан в виде конуса, с едва заметными гранями, которых было ровно двенадцать. Они все были расписаны по знакам Зодиака и представляли собой явно творчество разных художников, эпохи средневековья.

- Что это за место? – спросила Кристина и ей показалось, что ее голос отдался канонадой в просторном помещении верхнего этажа.

- Это комната в мир моего отца, – просто ответила Варвара.

На ее лице не было и тени улыбки или ухмылки, которая могла бы быть. Голубые глаза женщины смотрели на Кристину спокойно и серьезно. Ничего не давало усомниться в том, что Варвара верит в собственные слова. Но чтобы в них поверила Кристина, нужно нечто большее.

- Ваш отец умер, не так ли? – поддела Кристина, все еще осматривая пол и потолок, а также книгу на столике.

- Совершенно верно, – кивнула Варвара, проходя ближе к книге. – Но мы можем встретится с ним сегодня же, для вашего интервью. Если пожелаете, конечно.

«Интервью с мертвецом»! Да, такого газета еще не знала! После такой статьи Пахоменков точно укажет ей на дверь и будет абсолютно прав. Газета писала не о мистических происшествиях, а о реальных людях и их проблемах. Хотя поразительно, но тайна жизни Нострадамуса, еще с Института занимало ум Кристины. И вот, она стоит рядом с женщиной, которая на полном серьезе утверждает, что она дочь Нострадамуса. Как гласит история, у Нострадамуса был только сын. Хотя, в истории столько много белых пятен, что с великой точностью нельзя утверждать, что не было у предсказателя и дочери.

Кристина тоже подошла к центру, где лежал фолиант. Глянув в книгу, она не поняла ни слова. Должно быть это какой-то древний манускрипт, каких в этом доме скорее всего навалом.

- Что это за книга? – все же поинтересовалась Кристина.

- Здесь описаны все катрены моего отца, – ответила Варвара. – До человечества дошли не многие из них, но большинство человечеству просто противопоказаны. Если вы понимаете, о чем я?

Кристина смутно догадывалась, о чем говорила Варвара. Человечеству вообще противопоказано многое. Тем не менее, сладок запретный плод.

- И как же мы встретимся с вашим отцом? – наконец-то перешла ближе к сути Кристина, смотря перед собой на странную собеседницу.

- О, это совсем просто! – легко произнесла Варвара.

И в следующий момент, она схватила Кристину за лацканы делового костюма и дернув ее на себя, впилась в губы странным, болезненным поцелуем, который заставил Кристину резко зажмуриться, расставляя руки в стороны, словно бы пытаясь удержать равновесие.

Прошло сколько-то тягостных минут, когда Кристина наконец смогла оттолкнуть от себя Варвару.

- Что вы черт возьми себе позволяете?! – отпрянув назад, высказала Кристина.

Она едва не упала, спотыкаясь о что-то тяжелое и влажное. Посмотрев под ноги, она разглядела в полутьме помещения каменный пол, который источал немного заплесневелый запах. Кристина подскочила на месте и стала озираться по сторонам, не понимая, где находится. В эту минуту, в помещение вошел высокий мужчина в каком-то нелепом балахоне. Он что-то произнес явно не по-русски, обращаясь к Варваре, называя ее почему-то – Луиза. Затем он обратил взгляд на Кристину.

- Вот, – сказала Варвара, – познакомьтесь с моим отцом. Мишель Де Ностр, к вашим услугам. Если позволите, я буду вашим переводчиком, если вы конечно, не говорите по-французски сами.

У Кристины не сразу нашлись слова. Она никак не могла понять сон это или явь, а может быть она вообще с ума сошла. Ведь еще минуту назад, они были в России, они были в деревне. Они, черт возьми, были в 21 веке! А сейчас-то какой?!

- К-какой сей-ччас год? – едва пролепетала Кристина, пытаясь успокоиться и мыслить рационально.

Варвара спокойно смотрела на нее.

- Сейчас 1560 год.

- Что?! Но как…

Женщина обернулась на мужчину, который с любопытством наблюдал за Кристиной, ожидая возможно каких-то вопросов. Да, он был похож на Нострадамуса, того самого, который предсказал много разного в своих катренах.

- Вы же сами сказали, что готовы далеко пойти за сенсацией. Это ваш шанс.

После того, как Кристина немного успокоилась, она задала самый важный вопрос, который ее волновал беспрестанно.

- Когда и как я вернусь домой?

- Это будет зависеть только от вас, – улыбнулась Варвара, складывая руки на груди.

Конец.

====== Черный песок. ======

Комментарий к Черный песок. Пре-фем. Фантастика. Постапокалипсис.

Гнетущее великолепие забвения. Если бы только его можно было навечно запечатлеть в памяти, как большая часть первозданного творения природы.

Если бы Потапова знала, что человечество не вернется на землю, а просто будет изучать ее так, как изучали бы микрокосм… Если бы она знала это в других жизнях, возможно она бы писала об этом или помнила. Но в прошлых веках человечество занималась чем угодно, но только не сохранением всего живого на планете, поэтому планета решила избавиться от вируса по имени – человек.

Странно вернуться на Землю спустя сто десять тысяч лет и увидеть, что без человека она только преобразилась, стала краше, виртуознее. Как лакомый кусочек небольшой горячей пиццы, который только что вынули из духовки, и он еще не тронут и источает свежий аромат пряностей и вкусного снадобья.

Вспомнив про пиццу, Потапова вспомнила и о том, что могла полететь сюда вместе с Анжеликой. Но в последний момент, решила не сообщаться ей о том, что летит сюда. Она была не уверена, что если бы Энжи полетела с ней, то они бы не занимались здесь делами и исследованиями. Только не с Энжи.

Когда они впервые встретились, им было еще так мало лет, чтобы понять, что с ними происходит, когда они вместе. Даже сейчас они не всегда понимают. Поэтому Потапова согласилась лететь одна и провести на Земле в полном изолированном одиночестве почти полторы недели.

Она понимала, что, когда Энжи узнает об этом, на придет в ярость. И совсем не потому что Потапова улетела без нее, а потому что на Земле все идет по-другому. Сейчас по-другому. Сейчас это опасное место, оно разоружает и укорачивает жизни первоприбывших, таких, как Потапова и ее звездолет.

Звездолет пришлось припрятать в небольшой полой пещере, в которой Потапова впервые увидела черный песок. Она читала в «Книге Столетия», что когда-то песок был бежевого, грязно-желтого или белого цвета, но по прошествии многих веков, он переменил свой цвет. Резко. Неожиданно. И почему, никто не знал.

Сейчас планета Земля представлялась Потаповой как большой кусок неизведанного пространства, который надо изучить понемногу за полторы недели. В это время связь с лунной базой ей придется держать только в особых случаях. Поэтому она не сможет сообщить ни отцу, ни Энжи о том, что тут происходит.

А пока что не происходило ничего. В самом прямом смысле этого слова.

Если верить карте, которую ей вручили в центре управления полетами перед тем, как она села в свой звездолет, то она приземлилась где-то в районе бывшего города Выборга. Ранее, когда она читала летописи о России и ее окрестностях, она много разных фотографий и информации просмотрела. Здесь был явно другой климат. Жесткий, неуступчивый, болотный, изменчивый. Сейчас же это место представляло собой тропики. Вместо холода, здесь стояла знойная жара с удушающим запахом пряных трав, у которых в данный момент времени сезонов было цветение.

Города как такового не существовала, лишь заросшие мхом и диким, а порой и ядовитым плющом, тропинки иногда напоминали о том, что некогда здесь водилась жизнь, кипела работа, обживалось хозяйство. Это было давно. Сейчас эта местность более походила на безлюдную равнину, на которой кое-где пробивались зубцы разрушенных временем и стихиями строений. Звенящая тишина нарушалась лишь щебетанием редких птиц и клекотом насекомых, резвящихся в траве.

Здесь не было черного песка, но было другое. Вместо темно-зеленых ветвей сосен, край явил взору странное смешение палитр в середине лета. Еловый цвет всегда был темно- или светло-зеленым, а сейчас он казался серебристо-бурым, причем видимо он был таким уже много лет. Возможно, это изменилось ровно тогда, когда песок приобрел черный цвет. Но почему?

Воздух не был ядовитым, по предположению некоторых с лунной базы. Наоборот, он был чересчур перенасыщен кислородом, отчего в первые несколько часов кружилась голова и явно падало давление. Пришлось какое-то время ходить в специальной маске, чтобы дышать спокойно, без порывистых вдохов.

Так шаг за шагом Потапова вышла к воде. Предположительно это был тот самый залив, который на старых картах называли Финский или Кронштадтский. Сейчас он казался больше, хотя насколько больше он действительно был, можно было узнать только пролетев его весь на звездолете или легком аэроплане, схема сборки которого лежала у нее в бардачке технического отсека. Но сейчас гораздо важнее было взять пробы воды из этого водоема, вернуться в звездолет и изучить их в мини-лаборатории. А уже потом передав сведения на лунную базу, можно было бы собрать небольшой легкий аэроплан и полетать на нем над заливом.

Едва Потапова ступила на берег залива, она поняла, что здесь черный песок достаточно перемешался с красным. А точнее цвет его колебался от ярко-красного, до темно-вишневого и последний преобладал. Но по самой кромке воды, цвет песка был такой же, как и много тысячелетий назад, а именно – светло-бежевым.

Вынув пару склянок из походного ранца, Потапова присела на корточки, смотря на свое отражение в спокойной воде залива. Затем она зачерпнула воды в пробирки и закупорив их плотной крышкой, сунула обратно в ранец.

Она подумала о том, что вот бы кого-то здесьвстретить все же, кто говорил на языке Вселенной и мог бы в подробностях объяснить эволюцию и наличие черного красного песков. Но по последним данным со спутников-шпионов, здесь не было активности уже триста веков, либо она, эта активность, так хорошо маскировалась, что ее просто не замечали. Такой вариант тоже нельзя было сбрасывать со счетов, ведь человечество всегда было на выдумки гораздо.

В любом случае, сейчас она направлялась в обратный путь, решив срезать маршрут, пройдя его другим путем.

Когда-то Потапова мечтала сбежать на землю от своих родителей, которые очень хотели, чтобы она была обычным ребенком, живущим на Лунной базе. Но больше всего они хотели внуков. Когда ее мать узнала о том, что никаких внуков у ее дочери не ожидается, она бросила их с отцом и ушла к другому мужчине. Хотя, Потапова предполагала, что своим отказом плодить потомство, просто подтолкнула свою мать к уже принятому решению их покинуть. К тому же отец более разделял ее выбор стать космическим инженером и летать на звездолете.

Сейчас, шедшая прогулочным шагом Потапова поняла, что отца она всегда любила больше. Возможно ее мать чувствовала это, поэтому в какой-то момент она стала лишней в их с отцом жизнях.

Хрустнувшая ветка, заставила Потапову обернуться, мгновенно обнажая свое грозное оружие – телепортатор. Это была небольшой пульт с тремя кнопками, который намертво был прикован к ее левой руке. В случае опасности, применять другое оружие вовсе запрещалось, хотя пистолет последнего поколения лазеров, висел у нее на правом бедре. Но в целях безопасности, лучше всего было использовать телепортатор.

Вокруг была тишина и ни единой живой души. Поэтому пройдя еще несколько шагов, Потапова решила за благо использовать «перемещатель», чтобы избежать столкновение с кем-то, кто будет недружелюбен.

Оказавшись в пещере возле звездолета, Потапова юркнула внутрь, оставляя дверь открытой. Вообще-то на Земле не следовало отставлять двери открытыми, но она решила, что это ненадолго. Ей нужно было только поставить склянки в портативный морозильник, подкрепиться своей обычной космической едой, сходить в туалет и немного отдохнуть. Обычные будни космических инженеров и звездоплавателей. Это было вполне обыденно и даже скучно, но тем не менее представляло собой часть жизни крейтов на лунной базе, которую они считали домом.

Крейты были далекими потомками людей, с планеты Земля. Крейтами они себя стали называть после того, как переселились на планету Креатон, которая оказалась одиннадцатой планетов в созвездии Ориона. Крейтяне были очень похожи на людей, но жили дольше и были виртуозами в освоении дальних космических пространств. Землю они забросили пятьдесят тысяч лет назад, хотя возможно эта цифра не была столь точна.

Сунув пробирки в мини-холодильник, Потапова плюхнулась в кресло и включила транслятор. Какое-то время он ловил одни помехи и шипел, словно разъяренная кобра. Но потом на экране появилось замученное и усталое лицо ее отца.

- Яррочка, дочка! Как там дела?

Он говорил тихо, будто скрывал от всех то, что он связался с ней по транслятору, предназначенному только для деловых переговоров. Так и было, но ему как уважаемому космическому инженеру было многое позволено в центре управления полетами на базе.

- Энжи разгромила свое жилище, когда узнала, что ты полетела на Землю без нее, – честно признался отец, озираясь по сторонам, словно это была секретная информация. – Дочка, она просто в ярости. Как ты там? Собрала образцы?

- Все хорошо, пап. Образцы собраны, но пока что мне нечего сообщить в ЦУП. Надо исследовать. Здесь невыносимая жара, только в звездолете можно от нее спастись.

- Я рад, что у тебя все хорошо. Не пропадай.

На этом экран снова отключился и зашипел. Потапова выключила его и откинулась в кресле. Прикрыв на мгновение глаза, она подумала о том, что эта поездка пока никаких трудностей собой не являет. Можно расслабиться и отдыхать.

Поэтому она не сразу среагировала на то, что заскочило в ее звездолет. Лишь спустя мгновения, она вытащила лазерный пистолет, но кто-то очень сильный перехватил ее оружие, впечатав ее саму в крепкую и ребристую обшивку космолета.

- Стой! Не надо! – прохрипела Потапова. – Я не причиню вреда, я свой…

Услышав голос, существо отпрянуло от нее, бросая то, что было у него в руках. Длинная остроконечная палка, одним концом которой она уже могла быть проткнута насмерть.

- Ты говоришь по-русски!? – удивленно изрекло существо.

Потапова осторожно вложила пистолет в кобуру на бедре и подняла руки, показывая, что она не вооружена, и не опасна.

Существо, которое так внезапно проникло на ее звездолет напоминало человека. Во всяком случае он им когда-то был. Да и то, что его голосовые связки еще не совсем атрофировались, говорила о том, что он общается с себе подобными. Много общается.

Внешне правда он больше напоминал обезьяну, обряженную в одежду. Руки и ноги были волосатые, но лицо без единой ворсинки. Да к тому же оно было еще и женским!

- Кто ты такая? – наконец-то поинтересовалась Потапова, рассмотрев, как следует человека перед собой.

- Я житель этой чертовой планеты! – язвительно выплюнула ответ она. – А вот кто ты? Пришелец из далеких глубин космоса?

Пренебрежительный тон жителя этой чертовой планеты сразу напомнил Потаповой о том, что далеко не все люди могли похвастаться культурой и уважением во всем времена жизни на Земле. А уж спустя пятьдесят тысяч лет – нечего и было ожидать от них гостеприимства и кофе с пирожками. Хорошо, что сразу не убили.

- Я с Луны, – ответила, как можно спокойнее Потапова. – Я исследователь. Прилетела именно с этой целью, а не драться и воевать. Понятно?

Землянка молчала, но явно не удовлетворилась ответом. В любом случае, на лице у нее было что-то вроде отвращения к ней или же оно у нее всегда было таким, разобрать сложно.

- Я – Вайкан! – вдруг протянула руку она.

Рука у нее от плеча до запястья была покрыта густым коричневым ворсом, но ладонь, как и лицо было без волос. Рукопожатие оказалось крепким, хотя Потапова с пару секунд размышляла, стоит ли пожимать руку той, что едва ее не заколола. Но это был явно жест примирения и Потапова рискнула.

- А меня Яррой звать.


Вайкан было от силы двадцать пять лет. Здесь на Земле она жила в клане людей с залива. Это небольшая кучка живых существ, уже весьма отдаленно напоминающая о человечестве, но всю так же преданная законам клана. Вайкан считалась охотницей границ. У нее было самое грозное оружие – двусторонняя палка-пика, называемая ею – джиду. Видимо слово произошло от белореченского наречия, которое ранее много веков назад называлось беловежское или белорусское. Хотя, возможно и нет. Вайкан не знала откуда пошло название этого оружия.

Впору было смеяться над наивными туземцами, что они с джиду ходят на космических посланцев или даже на каких-то более крупных животных, обитающих на планете. Но Вайкан на саркастический смешок Потаповой сразу же пояснила, что у джиду есть некая магическая сила, о коей ей не следует распространяться без ведома главного из клана.

Это не могло не заинтересовать, но Потапова подумала о том, что больше всего ее интересует не магические ритуалы выживших на Земле, а то почему листья на деревьях утратили свой цвет, а песок стал черным. Поэтому именно эти вопросы стояли во главе разговора с Вайкан.

Сперва показалось, что Вайкан весьма неохотно говорит о том, что вокруг. Она всячески избегала разговоров о том, почему все поменялось, словно это в их клане была закрытая тема и они не должны были распространяться о ней. Но потом, немного погодя, она вдруг глянула на открытую по-прежнему дверь из звездолета. Пришлось ее закрыть, тогда Вайкан почувствовала себя в безопасности и поведала Потаповой совершенно удивительные, на первый взгляд, вещи.

- Они изменили тут все, – сказала она, показывая на свои руки. – И даже нас немного. Или много. Главное, что мы живы.

- Кто они? – нетерпеливо спросила Потапова. – Марсиане?

На Марсе существовала целая колония людей. Они не были друзьями с лунными людьми, но и врагами не были тоже. Скорее всего это можно было назвать узкоколейное партнерство. Марсиане редко прилетали к ним на базу, в основном они осваивали космос вглубь и Потапова бы удивилась, если бы марсиане захотели снова осесть на планете Земля. Им там делать нечего.

- Они называют себя «Алррамал-Алсудау» * или «Черноголовики». Они прилетают на Землю с целью забрать с нее хлорофилл, поэтому песок и листья на деревьях меняют свой цвет на какое-то время. Когда же они снова восстанавливаются, черноголовики прилетают снова. И так уже много столетий.

- Получается, что они не причиняют вам вреда? – поинтересовалась Потапова, переваривая информацию.

Вайкан подошла ближе и присела на ящик с инструментами. Она почти весь разговор стояла около входного отсека, возможно все же опасаясь, что кто-то может прийти за ней или услышать о том, что она говорит на запретную тему.

- У нашего клана с ними союз, – прошептала она, смотря Потаповой прямо в глаза. – Когда они прилетают на планету на своих коробах, мы уходим под землю. Обычно мы пребываем под землей около недели или чуть больше, пока не протрубит «горн отбытия». Один из черноголовиков дает позывной, и мы выходим на поверхность. Наши охотники поговаривают, что черноголовиков нельзя видеть при обычном свете и желательно вообще их не видеть, ибо они источают какой-то смертельный импульс. Если стоять рядом с ними, можно умереть или сойти с ума. Поэтому наш царь Кумест, заключил с ними союз: мы не мешаем им, они не мешают нам.

- Но они же портят планету?! Лишают ее всех жизненных сил! – возмутилась Потапова. – Ничего себе союз!

В глазах у Вайкан промелькнул страх и недоверие, она снова потянулась рукой к своему импровизированному копью-джиду. Потапова вовремя заметила это и подняла руки, ладонями вперед, пытаясь показать, что она спокойна и рассудительна и не собирается делать что-то без ведома своей собеседницы.

- Если вы кому-нибудь расскажите …там, – Вайкан подняла глаза к потолку, намекая на другие планеты и расы. – Нам конец!

Потапова было хотела сказать, что она не собирается никому ничего говорить, как тут же осеклась. Она не могла пообещать Вайкан, что не сообщит об этом в ЦУП лунной базы. Ведь она исследователь, но помимо всего прочего, она еще и охотник, и потомок с Земли. Земля была ее обиталищем много веков назад, как же можно так просто отдать ее каким-то чужакам, которые совершенно не заботятся о том, что здесь кто-то уже живет. Но с другой стороны, расскажи она об этом в ЦУП, что Земля обитаема и о союзе туземцев с некими чужаками, сюда прилетит армия с разных планет и уничтожит здесь все живое, чтобы оно не досталась чужакам. А это может развязать межпланетную войну и не одну.

- Сколько длиться ваш союз с черноголовиками? – поинтересовалась Потапова.

- Около двух сотен лет, – ответила Вайкан. – Я шестая в поколении пограничных разведчиков. Но каждый пришедший к власти царь клана, заключает с черноголовиками новый союз на всю протяженность его правления. И так из года в год, из века в век.

Потапова задумалась. Она-то и не думала о том, что ей придется встать перед дилеммой. Она летела сюда в полной уверенности, что на планете нет живых существ подобных человеку, а оказалось, что тут они есть, да не одни, а с возом огромных проблем.

По сути проблема заключалась не только в том, чтобы ничего не сообщать о туземцах в ЦУП, а в том, что, если она промолчит, а потом выясниться, что она совершила огромную ошибку, которая может погубить не одну планету с населяющими ее людьми, это будет груз, который она не сможет вынести на своих плечах. Это же не просто врать о том, что встретил на Земле старого приятеля и он позвал на вечеринку, тут дело приобретало глобальный смысл.

За пределами пещеры в которой находился звездолет, протрубил горн.

- Мне пора, – вскочила со своего места Вайкан.

Перед тем, как выскользнуть из звездолета, она поджала губу, затем подошла ближе и осторожно обняла Потапову. От туземки пахло землей и каким-то еще непонятным запахом, совершенно незнакомым.

Объятия длились всего несколько секунд, а когда туземка отпрянула назад, она произнесла:

- Надеюсь на тебя, Ярра. Нам здесь не нужны неприятности, думаю, что вам в космосе тоже. Прощай!

Оставшись в кабине пилота одна, Потапова какое-то время ходила взад-вперед по салону, пытаясь переосмыслить услышанное. Ей казалось, что она ничего не успела пообещать Вайкан, но будет свинством взять и воткнуть нож ей в спину, рассказав обо всем в ЦУП. Если из не уничтожит НацГвардия лунной базы, их убьют черноголовики, за нарушение союза. Но больше всего Потапова боялась, что после нее сюда прилетят другие исследователи, и тогда, поняв, что все же жизнь на Земле продолжается, они все равно донесут до ушей ЦУП базы Луны все эти сведения, которыми сейчас владеет Потапова. Так будет. Она же не единственный исследователь, в конце концов.

Сидя перед экраном, Потапова собиралась с духом. Никогда еще ей не было так сложно принять решение. А решения определяют жизнь на всем ее протяжении. За некоторые решения нужно платить.

- Приём. ЦУП исследовательской базы Луны на связи. Майор Оздоев слушает. Говори Потапова.

- Все нормально. Образцы изъяты из почвы и воды, через час лечу назад. Земля необитаема. Конец связи.

Когда она герметично закрывала люки, то увидела в окно заднего вида небольшую стайку пещерных койотов. Они не приближались к звездолету, наблюдая издали. Потапова улыбнулась. Она не станет нарушать жизнь здесь и сейчас. Только не она.

Конец.


alrramal alssuda (араб.) – буквально «черный песок» или в переносном смысле – люди черного песка.

====== Юммола. ======

Комментарий к Юммола. Фем. Фантастика. Хоррор.

Софья сделала музыкальный фон тише и распрямив спину посмотрела в огромный прямоугольный иллюминатор, в котором помимо бесконечного космоса, редких проблесков звездного мусора и кристальной тишины, отражалось сонное лицо помощника капитана. Она вздохнула, музыка «внешних сфер» всегда расслабляла и успокаивала ее, потому что от долгого нахождения в тишине кабины грузового отсека или комнаты отдыха можно было сойти с ума.

- Вот ты где, – заглянула в приоткрытый отсек личной комнаты темноволосая девушка, с веснушками на лице. – Опять свою ретро-музыку слушаешь. Пойдем работать.

Софья плавно провела ладонью по экрану, и музыка затихла. Затем она стащила с верхней полки прорезиненную куртку и вышла за капитаном.

- Ты в курсе, что это не ретро? – спросила она, по пятам следуя за своей напарницей.

- Какая разница? Этой музыке уже двести лет, для меня она ретро, – упрямо повторила темноволосая.

- Прекрати паясничать! – буркнула Софья. – Иногда ты до крайней степени невозможна.

Софья соврала, Настя была невозможна большинство времени. Но они обе уже приняли в друг друге все возможные и невозможные кракозябры.

Однако, к чему Софья все еще не могла привыкнуть, так это к тому, что иногда Настасья могла выкинуть что-нибудь этакое, что напрочь сбивало ее с ног и мыслей.

И вот сейчас, капитан развернулась и мгновенно прижала Софью к обшивке коридора, ведущего в капитанскую рубку корабля. А затем поцеловала, стараясь проникнуть языком как можно глубже, заставляя Софью сбивать дыхание и издавать приглушенный стон. Но едва поцелуй был намерен перейти в затянувшийся обеденный перерыв, Настя резко его прервала и отступив назад, быстрым шагом как ни в чем не бывало направилась к ящику для инструментов.

Коротко выдохнув, Софье оставалось лишь покачать головой и присоединиться к работе.

Работа этих двух отважных девушек заключалась в том, чтобы очищать космические пространства околоземной и окололунной орбит от мусора и остатков метеоритов, которые впоследствии могли сформировать увесистый камешек, способный уничтожить половину любой планеты. Поэтому Региональным Земным космическим братством была создана специальная программа, которая обучала пилотов водить последние модели космических кораблей и крейсеров, начиненные новейшим инженерным и навигационным оборудованием для обезвреживания угроз извне.

Анастасия занималась работой чистильщика на пять лет больше, чем Софья. Поэтому на базе ей отдали капитанство, она была за старшего и Софья обязана ей подчиняться и помогать. Но обе девушки даже не подозревали, что обретут в друг друге нечто большее, чем просто напарниц. Подобные отношения между напарниками недопустимы. На работе, тем более в космическом корабле не должно быть родственных и иных связей, кроме рабочих и приятельских. Но девушка вот уже два года успешно удавалось скрывать свои отношения от руководства. Однако они хорошо понимали и осознавали, что, если кто-то узнает, их карьерам пилотов конец.

Софья была наслышана о такой «сладкой парочке», как Денис и Кристина. О них ходило столько легенд в академии пилотов регионального братства, что впору было романы писать. Однако их история более чем банальная. Он – подающий большие надежды пилот крейсера, она – инженер космических технологий высшего порядка. Они оказались на одном корабле по причине исследований на одном из спутников Марса – Фобосе. Им нужно было просто полететь туда и взять образцы грунта и воды, если она там будет. А в итоге это путешествие вылилось для них в бурный роман, о котором сразу же пронюхали слухачи Космического братства. В итоге их лишили навсегда летных лицензий и попытки восстановить справедливость и ответить за себя, были тщетными. Их просто забраковали по причине вышеописанной. Разумеется, что Софья и Настя не желали идти по их пути, поэтому иногда им приходилось исполнять другой сценарий их отношений. И пока что на этот сценарий руководство покупалось с потрохами.

- Старший помощник Гуляева, садись в аппарат и ставь распылитесь на триста ампер, – отдала приказ Настя.

- Слушаюсь, – безропотно ответила Софья и забралась в небольшую кабинку, которая была закреплена к корпусу их крейсера с левой стороны.

По сути аппарат с распылителем представлял собой небольшую узкую капсулу в форме пятигранника, в которой было лишь одно сидячее место, для одного человека. Перед ним находилась управляемая панель и штурвал, через который пилот управлял распылителем. Капитан корабля обычно настраивал из капитанской рубки аппарата и наводил его на цели, а помощнику оставалось только правильно управлять штурвалом, чтобы весь лазерный заряд достигал цели и не напрасно расходовал энергию.

- Координаты наведения высланы на аппаратный экран. Проверь дальность, она должна быть по показателю – два. В прошлый раз «три» оказалось очень много. Это понятно?

- Так точно, капитан Шипулина. Разрешите преступить к уничтожению космического мусора?

Настя завозилась в трубке, но потом уверенным голосом дала «добро».

- Приступайте!

Координировать подобную работу задачка не из легких. За каждый промах или халатность отвечает всегда высший по званию, то есть капитан или старший помощник. Однажды, когда Настя работала в другим напарником, молодым пилотом – Юркой Звонаревым, он каждый раз подводил ее по статью о списании. Однако руководство явно было кем-то в данном случае поддавлено, поэтому Настя мучилась с кадетом полгода, пока он не повредил себе руку, разозлившись что у него ничего не выходит. Тогда после разговора, парень сам подал прошение об отставке, снимая ответственность с Насти. Тем не менее, осадок неприятный остался.

Софья же была не в пример Юре очень способной ученицей, которая прилежно училась и выполняла все, что ей показывала Настя. Ну и наружности она была более приятной, чем тот необстрелянный крепыш, от которого вечно пахло потом и каким-то совершенно невероятным дезодорантом, которым в итоге провонял весь салон тогда.

Через полчаса борьбы с мусором, Софья успешно завершила работу с распылителем, и довольная вернулась в крейсер.

- Задание выполнено, капитан. Разрешите получить замечания.

- Вольно, старший помощник – улыбнулась Настя. – Все было отлично. Надо отрапортовать на базу.


Разговор с базой был коротким и сухим. Однако вместо того, чтобы повернуть корабль обратно на Землю, «Улиссу» было выдано дополнительное задание на премиальные. По сути их смена уже два часа как закончилась, однако поступил сигнал, что рядом с одним из спутников Марса – Фобосом, замечем космический мусор, в большом количестве. А так как свободных пилотов на данный момент не было, руководство поспешило решить проблему проще – послать их корабль на Фобос.

- Рейс оплачивается вдвойне, капитан Шипулина. Есть риск задержаться там на пару-тройку часов, поэтому премиальные увеличены, плюс вы получите после этого неделю выходных.

Настасье не хотелось соглашаться, но потом она подумала о том, что неделя выходных, это повод собрать сумку и отправится на Ямайку, отдохнуть на пляжах и искупаться в Карибском море. Она мечтала об этом уже два чертовых года.

Она молча переглянулась с Софьей, которая в нетерпении ерзала в кресле старшего помощника, периодически сжимая реками подлокотники.

- Ладно, мы полетим туда, разведаем. Но с Градова и Маршала, наших сменщиков, ящик глинтвейна! – пошутила она, побуждая главного диспетчера базы на смешок. – До связи!

Отключив главную панель экрана, Настасья включила автопилот, разворачивая крейсер в сторону Марса.

- Как насчет пары часов отдыха? – предложила она Софье.


Все же автопилот был полезным изобретением инженеров 23 века. Изобретенный давно, он был сильно усовершенствован в 2202 году. Для таких космических крейсеров, как рабочий «Улисс», автопилот – часть жизни капитанов и старших помощников уже почти пятнадцать лет. Автопилот позволял дрейфовать в околоземной орбите, а также двигаться в космосе с небольшой скоростью двигаясь в заданном направлении, пока пилоты и инженеры отдыхали на борту.

Для девушек это было обычным делом. После продолжительной рабочей смены, им следовало отдыхать как минимум шесть-восемь часов. Поэтому приняв ионовый расслабляющий душ, они поспешили на свои койки, чтобы хоть немного поспать перед тем, как им возможно придется отработать еще одну смену.

Время на корабле обычно пролетали быстро, а уж про сон и говорить не стоило. Словно в космосе время сжималось, вместо того, чтобы растянуться как писали в учебниках.

Поначалу, когда Настасья только начала работать чистильщиком, она плохо спала в крейсерах. Ей все время снилось, что на нее кто-то нападает и увозит далеко-далеко, без возможности вернуться. Поэтому пришлось много работать над своими мыслями и сознанием, что она в безопасности на этом корабле. Установки помогли не сразу, но постепенно Настасья привыкла к работе и ко сну здесь.

Они проспали ровно семь часов, каждая на своей койке. Но когда Софья открыла глаза, на нее смотрели пара других, зеленых. Не успев потянуться или что-то сказать, Софья снова была сбита с мыслей потоком страсти Настасьи. Поцелуи следовали один за другим. Сперва в уголок губ, затем в щеку, потом затяжной в губы, с проникновением языка в рот, как любила Настя. Затем она оторвалась от таких манящих губ Софьи и перевела дух.

Обычный закрытый комбинезон пилотов «Улисса» не позволял развернуться фантазии дальше и глубже, но даже без проникновения можно было получить немало удовольствия.

Поэтому, Софья, устроившись поудобнее на своей койке, что находилась немного над полом, взглядом пригласила Настасью немного пошалить и та с удовольствием приступила.

Прикосновения берез облегающий комбинезон были не такими, как если бы они обе были обнажены, но тем интересней и невероятнее было ожидание. Настя аккуратно просунула свое колено между бедер Софьи. Сперва нажим был легкий, дразнящий. Но потом Настасья прибавила темп, нависая над старшим помощником словно облако, окутывая теплом, манящим, раздирающим изнутри. В какой-то момент они обе выпали из реальности, уносясь куда-то вне пространства и времени, словно следуя по неизведанным путям бесконечного космического света.

Софья приподнялась на локтях, чтобы острее чувствовать подступающий оргазм, но он все медлил наступать. Скребя внутри, он словно не спешил изливаться наружу вместе с непродолжительным стоном. Софья не подталкивала его, прерывисто дыша, смотря как зеленые глаза Настасьи наполняются озорными искорками.

И вот, наконец, последний толчок ознаменовал взрыв света и красок внутри, который вырвавшись наружу с хриплым стоном окрасил в мгновение ока пространство в разноцветный серпантин….

- Боже, это было восхитительно… – выдохнула Софья, целуя Настю. – Никогда не думала, что после отношений с Костиком я вообще смогу получать подобное удовольствие.

Настя нахмурилась.

- Давай не будем о Костике, ладно? Этот недоделанный обкурыш не достоин твоего тела и тебя. Я бы ему шею свернула, с большим удовольствием. Но не охота из-за этого кретина гнить в тюрьме на Альдебаране.

Настасья ловко соскользнула с верхней полки, как кошка.

- Ну, не дуйся, меня просто эмоции переполняют… – перевернулась на бок и подперла голову рукой Софья. – Будто у тебя в жизни мудаков не было!

- Были, конечно. Но до своего тела я не допустила ни одного.

Софья не успела на ответный сарказм, когда из капитанской рубки раздались какие-то странные позывные.

- Что это? – встревожилась Софья, подскочив на койке, едва не ударившись о ребристый потолок – Не похоже на позывные о помощи.

Радар крейсера «Улисс» поймал странный прерывающийся сигнал, который не был опознан как какой-то зарегистрированный базой. В 23 веке большинство близлежащих галактик было исследовано и опознано. Космические спутники, бравые пилоты космических звездолетов и стелсов узнали о множестве рас во Вселенной. Одни были безобидны и желали заключить мир и партнерство, другие – наоборот, пытались напасть и уничтожить людей, изгнав их с большинства план солнечной системы. Но так или иначе, очень много высокоразвитых цивилизаций предпочитали не иметь дело с человечеством.

В базовой космической инструкции от 8 января 2201 года был добавлен пункт, что при обнаружении странных неопознанных радаром объектов, крейсеры и космолеты обязаны о них немедленно сообщать на базы Земли или Луны. Таким образом осуществлялся жесткий контроль неопознанных вражеских объектов и возможность подготовки к возможному вторжению извне.

Однако Настасья и Софья были много наслышаны о одном лихаче. Звали героя Алекс Колес, ударение на первый слог. Он был одним из первых чистильщиков в 2198 году. Именно он в том же году, оправившись работать в смену, не вернулся в назначенное время и не сообщил координаты своего местонахождения. В главном управлении космическими полетами решили, что перед тем как послать за ним подкрепление, нужно подождать хотя бы сутки. Кос вернулся на базу спустя восемнадцать часов, но не один, а я представителем высокоразвитой цивилизации, которые называли себя – шулены. Они прибыли с Андромеды с предупреждением всем, кто еще не знает, что мифическая до нового света галактика – Юмма, все же существует. И все должны быть готовы отразить их удар.

Тогда представителей шуленов приняли в штыки, однако потом заключили космическое братство так называемый «Фон Защиты», который обязывал обмен данными о том, что находят за пределами Млечного пути люди.

Вместо благодарности Колес тогда получил отстранение от полетов на пятнадцать лет, но после истечения срока он больше не желает летать в космос. Он считает до сих пор, что если бы он тогда сообщил на базу, то с нее бы послали спутник с ядерным оружием, и перед тем как шулены могли бы что-то передать, они были бы уничтожены ядерным взрывом. Поэтому он поступил благородно и человечно по отношению к шуленам, которые не выглядели как осьминоги или грибы, а были вполне себе симпатичными гуманоидами, даже немного похожими на людей, только кожа у них была фиолетовой.

После самоуправства Колеса и был создан тот пункт, обязывающий всех, кто получает странные сигналы сообщать об этом на базы.

Но, когда Софья, поняв, что сигнал не опознан системой встроенных языковых графитов, потянулась к микрофону, Настасья накрыла ее руку.

- Погоди.

Софья взглянула на сосредоточенное лицо подруги.

- Ты же не всерьез, правда? Если не сообщим на базу, мы можем потерять работу. Анастасия?!

Настя подошла к радару и быстро запустила какую-то программу, нажав комбинацию клавиш на углубленный поиск по языкам. В базе компьютера на крейсере было больше двух миллионов языков. Углубленный поиск искал не просто языки, но еще и мертвые диалекты комической программы «Нано-Этнос», которая была разработана инженером-программистом Олегом Кунцом еще в начале прошлого века.

- Он будет искать минимум час, – объяснила Настя. – Давай попробуем связаться с неопознанным объектом или подойти ближе.

- С ума сошла! – возразила Софья. – Нам на базе в порошок сотрут за самоуправство и не подчинение инструкции. Ты хочешь, чтобы нас разлучили с космосом?!

В глазах Софьи мелькнул страх, но жажда открытий перекрывала разум. Настасья с детства мечтала внести свой вклад в космическую программу по поиску других рас. И это был ее шанс!

- Послушай, – обняла за плечи Софью она. – Мы ничего не потеряем, если включим «невидимку», а возможно нам даже позволят после этого войти в состав какой-нибудь экспедиции в глубины вечного космоса. Это заманчиво! Я готова рискнуть. Ты со мной?

Софья колебалась. С одной стороны, она не хотела всю жизнь быть чистильщиком, но с другой такой опрометчивый поступок, как нарушение правил инструкции мог повлечь за собой немало неприятностей, вплоть до увольнения и отстранения от полетов до конца жизни. Стоил ли этого риск, о котором сейчас так красочно расписывала Настя?

- А что если это не просто какой-то корабль из глубин космоса? Что если это какая-то угроза человечеству. А мы просто промолчим в эфир и подвергнем всех опасности.

- Ты слишком пессимистично смотришь на вещи, Софья. Будь рациональна, это шанс для нас двоих оставить этот бесполезный кусок космического железа и пересесть на исследовательское судно, делать нужную планете работу, быть нужным, а не мусором, таким же как эти камни, которые мы уничтожаем. Подумай!

- Что ты собираешься сделать, если я скажу – нет? – осторожно спросила Софья, глядя исподлобья на капитана.

- Слушай, ну мы только глянем и назад. Неужели тебе не любопытно? Был бы здесь твой брат, он бы меня поддержал, – выкинула последний аргумент Настасья.

Брат Софьи – Федор был еще очень молод, чтобы иметь право путешествовать на крейсерах подобного уровня, но он живо увлекался космической инженерией и обещал стать путешественником в далекие галактики. Но это произойдет не ранее, как ему стукнет хотя бы восемнадцать лет, хотя на крейсере можно работать с двадцати одного только.

- Хорошо, – сдалась Софья, хотя ей было очень страшно. – Только посмотрим и назад. Обещай мне!

Настасья улыбнулась и резко села за штурвал, отключая автопилот.

- Обещаю. Садись.


Такая программа, как «невидимка» появилась в крейсерах относительно недавно. Наметки данных разработок совершались еще в 21 веке, но тогда особым успехом не увенчались. В 22 веке Космическая Коалиция продолжила исследования в этой части программных разработок и нововведений. А в начале 23 века программа «невидимки» стала реальностью.

Но для крейсеров такого уровня как «Улисс», то есть не атакующих космических звездолетов, а скорее летающих баз исследований и уничтожения разного мусора, чтобы применить «невидимку» нужно было разрешение с базы. Без него применение программы было строго запрещено! Исключения составляли случаи, где угроза жизни экипажа появлялась спонтанно и не было времени сообщить об этом на базу.

Настасья рисковала, включая программу «невидимки». Она надеялась на то, что сможет понятно и доступно объяснить диспетчерам и главе базы, что это была всего лишь мера предосторожности, чтобы выполнить свою работу, по уничтожению космического мусора рядом с Фобосом.

Проблема была в том, что «невидимка» скрывала крейсер на определенное время, обычно на три с половиной часа. Но если заряда световых батарей не хватит на три часа, «невидимка» могла отключиться даже, не оповестив об отключении пилотов. Ну, что сказать? Эта система еще требовала доработок, и по сути действовала в режиме тестирования.

Радар проинформировал их о том, что нашел совпадение по одному из древних диалектов. На главном экране отобразилась пара строк из которых следовало, что на одном из таких диалектов говорили древние шумеры. Но данный язык, на котором шел сигнал, более сложный и древний, чем шумерский. Так же радар отфильтровал несколько похожих языков, в том числе и мифических, то есть псевдоязыки, существование которых не было доказано.

- Умальский? – прочитала вслух Софья. – Это не тот язык, который шулены считали языком своих и наших врагов Вселенной. Он типа тогда был мифическим, но потом они поняли, что умалы существуют.

- Вряд ли, – с сомнениями сказала Настя. – Если бы они хотели на нас напасть, они бы не разговаривали с нами. Согласись, что это логично?

Это было логично в том случае, если это не было какой-то тактикой инопланетного происхождения. А точнее – иногалактического. Поэтому крейсер «Улисс» продолжил дрейфовать в сторону непонятного сигнала. Так же капитан включила «поиск цели», но за полчаса он ничего не обнаружил, даже мусора.

А потом вдруг они увидели некий объект. Он представлял собой эллипсоид примерно двадцать пять километров в диаметре. Весьма маленький для объемов комического пространства, но большой для угрозы извне.

- Ты видишь это? – вскричала Софья. – Что это за чертовщина?!

Крейсер уверено приближался к необычному объекту и когда расстояние было вполне приемлемым, Софья и Настя разглядели на зернистой поверхности эллипсоида какие-то непонятные письмена, которые прочесть, было невозможно даже введя их в компьютер.

Поравнявшись с необычным объектом крейсер «Улисс» находился весьма близко к нему. Но достаточно далеко, чтобы в случае чего …дать дёру. Однако сейчас девушки с любопытством рассматривали письмена, и различные фигуры, начертанные с боков корабля. То, что это был корабль, мысль пришла как-то сама по себе.

Сперва казалось, что он светится изнутри, но сейчас было видно, что он темный, но не черный, а скорее какой-то оттенок синего и серого цвета. С того бока с которого за объектом наблюдали девушки, не было ни отсеков, ни дверей, ни иллюминаторов. Ничего, что говорило бы о том, что этот корабль населен представителями какой-то расы. Хотя, может быть у них, кто бы они ни были, были иные способы попадать в свой корабль.

- Смотри!!!

Софья едва не поперхнулась воздухом от неожиданности увиденного. Потому что неожиданно от бокового гравированного орнамента отделилось нечто. Сперва оно едва выступало из общей картины, зачем уже значительно выдавалось вперед, словно небольшая пузырчатая капсула отделялась от корабля-носителя. Со стороны эта капсула словно была полой внутри, но ощущалась как мягкая субстанция, потому что некоторые ее края колыхались словно сплющиваемые неизвестными силами.

- Знаешь, что, – произнесла Настя шепотом. – Пожалуй, пора валить. Сколько там еще «невидимке» осталось?

- Примерно час. У меня впечатление, что этот объект отщипывает у нас энергию. Смотри, топлива осталось всего на триста парсеков, а еще сегодня утром хватило бы на восемьсот парсеков. Мы не использовали и половины, когда летели сюда и ранее, когда распыляли мусор.

- Включай «полный назад», – скомандовала Настасья. – Мы возвращаемся!

Но не успели они даже сесть в свои кресла, как крейсер сперва дернулся, словно пойманный кем-то на крючок, с которого не смог сразу соскочить. А потом машину тряхнуло так, что обе девушки оказались на полу без сознания.


Что-то жужжало и потрескивало, словно неисправный аппарат для транспортировки камней с образцами грунта на базу. Было ощущение, что это потрескивание звучит не просто где-то рядом, а в голове.

Настя открыла глаза. Над ней мигала неоновая лампочка, видимо она частично вышла из строя, когда крейсер тряхнуло. Настя резко вспомнила, что произошло и попыталась вскочить на ноги, но казалось, что ноги и тело было ей неподвластно. Она даже головы повернуть не смогла. Страшно не было, Насте казалось, что это какой-то болевой синдром, хотя у нее ничего не болело. А раз это синдром, значит надо подождать и все пройдет.

Внезапно над ней промелькнула тень, заставляя Настю на миг зажмуриться. Но когда она снова открыла глаза, ее теребила за плечи и лицо Софья. Она что-то говорила, но Настя ничего не смогла разобрать, а точнее она просто ничего не слышала. Словно бы находясь вообще не в своем теле и не здесь.

А потом в ее сознании зазвучал этот голос. Он был негромкий, но очень непохожий на голос человека, скорее пришельца гуманоидной расы. А может быть еще кого пострашнее. Он произносил слова, похожие на заклинания или какой-то магический обряд. А потом на мгновение замолчав, Настя услышала другие слова. На ее родном языке.

- Слушай внимательно, космический странник. Я представитель цивилизации Юммола. Нам очень лестно, что вы и ваша напарница не сообщили о нас на базу, значит этот разговор будет носить сугубо личный характер. Мы давно наблюдали за вами и сделали определенные выводы, которые увы, не в вашу пользу. Если не считать несколько представителей вашей расы, человечество было неудачным экспериментом нашего народа. Поэтому мы вернулись, чтобы исправить собственную ошибку. Но думаю, что вмешаться нам нужно только в процесс вашего вымирания. Убивать и истреблять вас у нас нет цели. Человечество справляется с истреблением себя весьма достойно. Поэтому никаких шансов выжить у вас давно нет. Пришла пора завершить этот бесполезный процесс, который был запущен много миллиардов лет назад.

Голос прервался, сделав внушительную паузу. Жужжание возобновилось, но на доли секунд. Затем этот же голос ответил на немой вопрос Настасьи.

- Вы не сможете помешать тому, что произойдет. Жизнь на земле уже не представляется ценной для нас и других представителей высокоразвитых цивилизаций. Вам было даровано чудо создания и наук, но вместо того, чтобы достигнуть просветления, вы погрязли в саморазрушении вашего разума. Мы собирается ускорить этот процесс в разы. Когда вы вернетесь на землю, она перестанет существовать. Но… С подобной информацией, вы можете начать с чистого листа и на этот раз не разочаровать нас. Именно для этого мы даруем вам жизнь…

На этом голос резко оборвался, словно обрубленный на слоге в конце предложения. И наступила звонкая сводящая с ума тишина.

Фоном где-то в отдалении звучала плавная пространная музыка, в которой ощущались клавишные и струнные инструменты, а также электронные семплы и ударные. Но последние были настолько утоплены в какофонии разнообразных звуков, которые переплетались между собой, словно корни многовековых деревьев.

Настасья сделала глубокий вздох и подскочила на постели. Сердце колотилось как бешеное. Она осмотрела себя, затем отсек. Он выглядел обычно. На противоположной стене в ламинированной рамке висело расписание полетов и инструкция. Рядом горела лампочка автопилота и аварийного выхода. Обе лампочки были зеленого цвета.

Сколько она проспала? Или она просто была без сознания, вне создания? Последнее, что она отчетливо помнила, то как она попыталась повернуть крейсер обратно домой, на базу. После этого следовал провал.

Софья!

Настасья бросилась из личного отсека, по коридору и через несколько мгновений оказалась в капитанской рубке, где на месте старшего помощника сидела Софья. Она слушала свою ретро-музыку и что-то читала в компьютере. Она выглядела спокойно и расслаблено.

- Софья? – позвала Настя девушку.

Та обернулась, и на лице тут же отобразилась радость, смешанная с облегчением. А через мгновение, она бросилась обнимать Настасью шепча, что «так рада, что она жива». Тут-то из-под сознания и выплыли слова, звучавшие в ее голове о том, что человечество обречено, и никто не может помешать его уничтожить окончательно. Никто!

Настасья отпрянула от Софьи, пытаясь осознать воспоминания.

- С тобой все хорошо? – испуганно поинтересовалась Софья.

- Все нормально. Но мы должны увеличить скорость нашего полета, пожалуйста не спрашивай для чего. Просто сделай.

- Так точно, – отрапортовала Соня. – Мы почти уже дома, вот только с базой не могу связаться. Будто вымерли они там все.

Последняя фраза едва не ввела Настасью в ступор, она едва смогла улыбнуться и сесть в кресло капитана, чтобы проверить показатели крейсера и обнаружить возможныеповреждения.

Связаться с базой они так и не смогли до самого вхождения в атмосферу Земли. Когда крейсер совершил удачную посадку на поверхность земли, на космодром в Воронеже, на нем было удивительно тихо. Никогда прежде на космодроме не бывало подобной мертвой тишины.

- Что за розыгрыш? – возмущалась Софья, надевая куртку и бейсболку. – Сегодня что, какой-то праздник? Вроде нет. Где, черт возьми, все?!

Они открыли люк и вышли наружу. Воздух был чудесный, свежий, теплый. Летний.

- Ничего не понимаю, – продолжала ворчать Софья. – Меня должен был встречать на базу брат. Они что забыли, что я завтра выходная?! Вот чудики малолетние!

Но каков же был ужас и удивление одновременно, когда девушки поняли, что на базе нет ни единой живой души. Вообще! Складывались такое впечатление, что эта база была заброшена уже …лет двадцать, если не больше. Все проржавело и поросло мхом и деревьями.

- Мы что, переместились в пространстве и времени? – почесала затылок Софья, смотря на великолепие заброшенности. – Или мы вообще не на земле?! Земля ли это!? – вопрошала она неизвестно кого.

Но когда ей ответили, обе девушки едва не поседели в один миг.

- Она самая!

Голос прозвучал враждебно. А обернувшись пилоты крейсера обнаружили себя на мушке. Человек представший перед ними был женщиной, уже не молодой, но они не сомневалась, что стрелять из винтовки она умела хорошо. Лицо было перепачкано в чем-то желтом или оранжевом. Одежда бесформенным мешком висела на женщине. А ботинки представляли собой давно вышедшую из моды обувь.

- Кто вы такое? Отвечайте, или пристрелю к чертовой матери! – сорвалось с языка женщины бранное слово вперемешку с раздражением и злостью.

Софья и Настасья подняли руки, показывая, что не вооружены.

- Мы пилоты крейсера, прибыли со смены. Меня зовут Настасья Шипулина, а это мой старший помощник – Софья Гуляева. Что здесь вообще происходит?! Почему космодром заброшен?!

- Вы что с небес свалились? – раздраженно ответила женщина, снимая свое оружие с предохранителя. – Он уже двадцать лет заброшен. Отвечайте быстро, кто вы такие?!

- Я же уже сказала, мы пилоты… мы чистильщики…

Выстрел прозвучал неожиданно, вспоров тугую глушь заброшенного космодрома и поднимая пыль у ног двоих девушек, которые совершенно не понимали куда они попали и что происходит. На самом деле не понимали.

Тогда Настасья аккуратно достала свои права из кармана под пристальным оком женщины с ружьем и бросила ей.

- Я говорю правду. Наш крейсер вылетел вчера 3 марта 2216 года на смену в 8.31 утра. Мы говорили с этой базой в два часа по полудню, запись разговора с базой осталась в памяти нашего компьютера. Мы должны были проверить область на Фобосе и вернуться на базу. Объясните, что произошло с базой?! – очень четко и конкретно объяснила Настасья, надеясь на такой же конкретный ответ.

И она его получила.

Когда женщина с оружием поняла, что перед ней действительно пилоты крейсера, она опустила свою винтовку и подошла ближе. Вот тогда-то Настасья и Софья узнали в этой женщине свою непосредственную начальницу – Марию Коновалову. Только вот судя по лицу, ей было никак не двадцать восемь лет, а все пятьдесят.

И когда Коновалова начала говорить, Настасья подумала о воспоминании, которое сохранилось в памяти после того, как в ее разум вторгся кто-то более могущественный и всесильный. Он говорил о том, что человечеству надо помочь себя уничтожить и этому нельзя помешать.

Коновалова рассказала, что после какой-то странной эпидемии все мужское население планеты стало быстро вымирать и в итоге за двадцать лет на Земле не осталось ни единого представителя мужского пола. Ни одного.

- Какой сейчас год? – шепотом спросила Настасья.

- 2246 год, июль месяц, – был дан сухой ответ.

====== Шериф с небес. ======

Комментарий к Шериф с небес. Джен. Пре-фем. Фантастика.

Мы ничего не можем сказать о будущем, а о прошлом – уже ничего и не надо. ©

Жутко не хотелось никуда ехать, тем более, когда твоя рабочая смена закончена. Но город контрастов так и манит сверхурочной работой в ночное время суток.

- Оль, – заглянул в кабинет своей напарницы Маринин. – Слушай, может вместе съездим? Так неохота одному туда переться. Эй, ну пожалуйста, ну окажи услугу своему напарнику… – состроил жалостливое лицо Серега. – С меня билеты на любой концерт! – тут же игриво добавил он.

Ольга отложила папки в сторону и подняла глаза на него. Ох, и мастер же он уговаривать!

- На любой, говоришь? – задумалась женщина. – Ну, хорошо. Куда едем?

Уже после окончания рабочей смены в отделение экстренных вызовов поступил странный звонок, от фермера на юге Гатчины. Звонивший чинил загон для скота и увидел над лесом яркую вспышку света. Для полицейских это могло означать какое-нибудь разжигание конфликтов местного значения, либо просто кто-то пускал петарды. Но полиция обязана проверять подобные мероприятия, ибо есть соответствующий закон, запрещающий запускать петарды и пиротехнику в густых лесах, типа того, откуда поступил звонок.

- Он оставил координаты хоть? – забираясь в машину спросила Ольга.

- Да. Диспетчер узнал его. Это фермер на окраине города, Федор Быстров. Он в прошлом году заявил о пропаже двух тракторов и сенокосилки, – пояснил Маринин, приглаживая растрепавшиеся русые волосы и включая тусклый свет в салоне автомобиля. – Тогда оказалось, что грабители были подростки, которых Быстров гонял со своих пастбищ. Они решили ему насолить. Володька Косенков тогда его утварь быстро нашел, а подростки получили такой нагоняй, что больше в пастбище не совались.

Маринин завел мотор, и машина рванула с места.

- Кстати, этот Быстров снабжает мясом и яйцами почти всю Гатчину. Глава промхозяйства подписал с ним контракт на поставку мяса и яиц в сельские магазины, – блеснул знаниями последних новостей Маринин. – И знаешь, он неплохо трудится на благо Гатчины, как никак почетный гражданин.

- Ага, – кивнула Ольга. – Только он малость с прибабахом, рассказывают.

Маринин включил радио и остановил тюнинг на Ретро FM. Хотя возраста с Ольгой они были одного, обоим было по тридцать лет, но музыку они слушали кардинально противоположную. Ольга ненавидела ретро, а Маринин как назло упивался этим радио. Приходилось просто терпеть, но иногда данные песенки у Ольги были уже в печенках.

- Выключи ты эту муру, Сергей! Ну, пожалуйста! Хоть один вечер без твоей ретро музни, – едва не взмолилась Ольга. – Лучше скажи, какие мысли насчет вызова?

Ольга глянула в зеркало заднего вида. В июне в это время можно запросто газеты ночью читать, а сейчас уже в девять часов не зги не видно. Она вспомнила о том, что перед уходом с работы хотела позвонить маме и сказать, что она может быть завтра заедет. Но сейчас ей меньше всего хотелось говорить с мамой о том, почему она бросила респектабельного и надежного Юрия, ради своей работы, которая порой не приносила ей никакого удовольствия. Она даже не предполагала, что жизнь с Юрой была не сахар, они все видели только хорошую сторону этого избалованного мужчины. А она знала всю его подноготную, которую хорошо изучила за пять лет.

- Я бы на месте нашего незабвенного руководства, создал бы спецгруппу, которая бы ездила на подобные бесполезные вылазки, чтобы гонять ребятишек по лесу, – усмехнулся Сергей. – Как думаешь?

Впереди, просматривалась размытая дождями дорога ведущая на хутор к Быстрову. Асфальт кончился очень быстро и сейчас они ехали по бездорожью, рискуя застрять где-нибудь на пол дороги. Ольга сомневалась, что тогда их быстро отсюда вызволят. Все же пятница побуждает многих не засиживаться в душных офисах, а свалить поскорее домой.

- А что если это не подростки? Тогда спецгруппу разобьют как яйца. Да будет тебе известно, что в лесах шарятся не только подростки и наркоманы, а вполне себе отъявленные мудилы. Сколько еще ехать?

- Почти приехали, – вздохнул Сергей, почувствовавший в тоне напарницы нотки раздражения.

Он хотел было спросить о Юрке, но передумал. Решил за благо, что лучше не стоит бередить незажившую рану, хотя ему казалось, что от Юрца нужно было уходить еще два года назад. Будучи человеком несемейным, Сергей любил повторять, что … «Любовь не предполагает дороги назад». Однако, он сам понимал, что, когда встречаешь хорошего человека, назад возвращаться и не хочется. Но хорошие люди с неба не падали, увы.

- Это он что ли? – кивнула Ольга на кого-то копошащегося около сеновала.

- Похоже на то. Пойдем.

Они оставили машину около трех мастистых дубов и пошли пешком к дому фермера. Угодья Быстрова было одним взглядом не объять, поэтому, как только они подошли ближе к крыльцу, Маринин крикнул:

- Эй! Есть кто? Полиция!

- Я здесь! – откликнулся Быстров и засеменил от сеновала к ним. – Молодцы, что быстро приехали. А то я было не надеялся, что кто-то приедет.

Он посветил фонариком прямо в глаза Маринину и Жуковой. Но потом опустил фонарь и поднявшись на крыльцо, включил общий фонарь, который тут же осветил место в радиусе десяти метров.

- Оно там, – махнул рукой на северо-запад Быстров. – Я не ходил, побоялся.

Маринин глянул поверх ближайших сосен в лесу, где еще витала ярко-розовая дымка от вспышки.

- У вас есть ружье? – зачем-то спросил Сергей. – Если есть, будьте наготове. Если вдруг не вернемся через час, в машине рация, вызовите подкрепление. Договорились?

- Да, хорошо, – кивнул Быстров смотря в след уходящим полицейским.

От фермерского домика до леса было метров пятьсот, или чуть больше. Серега чертыхался через каждые двадцать метров, что не взял фонарь мощнее. Этот ни черта не освещал дорогу.

- Может, нам сразу подкрепление вызвать, а? – размышлял он вслух. – Что-то у меня плохое предчувствие. А ты знаешь, когда оно плохое, ничего хорошего не жди.

- Не канючь, – ответила Ольга. – Мы еще не пришли на место взрыва, а ты уже сдрейфил.

Вскоре дорога, по которой шли Ольга и Сергей кончилась и начался лес. Начинавшаяся ночь была ясной, но безлунной, поэтому фонарики все еще были актуальны. Но недолго. Через несколько шагов напарники поняли, что в лес упало нечто, что отдает ночи свой свет. Через густую чащу леса, еловых и сосновых стволов деревьев сочился спокойный теплый свет, освещая все так, будто наступил солнечный день.

Насколько они углубились в лес понятно не было, но то что они не ушли на пару километров от фермерского хозяйства, это точно. Ольга все еще слышала лай соседских собак, доносившийся с той стороны, откуда они пришли.

- Стой! – остановился Сергей. – Дальше не пойдем, давай вызовем подмогу? Или хотя бы пару патрульных машин, которые разъезжают в области.

- Брось, – развела руками Ольга. – Я тащилась сюда не для того, чтобы ты тут сопли жевал. Я променяла эту вылазку на возможность выспаться, так что собери волю в кулак.

По мере приближения к источнику яркого света, только Сергей чувствовал незримое беспокойство, Ольга же шагало прямо и уверенно, стараясь разглядеть то, что было впереди. Но из-за света, который стал слепить глаза это было сделать невозможно.

- Осторожно! – схватила Жукова, напарника за рукав, чтобы остановить. – Смотри!

Перед ними внезапно открылась удивительная картина. Они оба стояли перед огромной воронкой, по бокам которой деревья были вырваны с корнем и кое-где повалены. Из самой воронки исходил этот самый свет, теряя свою интенсивность с каждой минутой, словно угасая на глазах защитников правопорядка.

- Что за научная фантастика?! – почесал затылок Маринин. – Ты ведь видишь тоже, что и я? – не преминул спросить он.

- Я вижу глубокую воронку, но на ее дне что-то есть. Или кто-то. Что будем делать, напарник?

- Я останусь здесь, а ты пойдешь до машины и вызовешь подкрепление и МЧС. Иди.

Жуковой подумалось, что как только они сообщат властям Гатчины о том, что здесь упало нечто, от дела их тут же отстранят и скорее всего здесь все оцепят, а остальная информация будет засекречена. Так всегда бывает с особо странными делами. Их берет под свою опеку МЧС и ФСБ.

- Вместе пойдем, – уверенно сказала Ольга. – Я тебя здесь одного не оставлю. Никто не знает, что там на дне и вообще вокруг. Может мы попали в эпицентр какой-нибудь штуки и нам лучше с ней разобраться вдвоем.

Она кивнула напарнику и развернулась в обратный путь, когда увидела на своем пути девушку, в золотисто-голубом ореоле. Однако девушка держала в руках какую-то штуковину, непонятного назначения, направленную в их, с напарником, сторону.

- Вам лучше не двигаться, – сказала девушка на чистом русском языке. – Поверьте, так будет лучше.

Ольга дернулась за оружием, но поняла, что кобура пуста. Ее пистолет, каким-то невероятным образом очутился в руках девушки с непонятной штуковиной в руках.

- И лучше без глупостей, ага?

- Кто ты такая, черт возьми? – вырвалось у Маринина, который тоже не обнаружил своего пистолета в кобуре.

Девушка усмехнулась и тряхнула светлыми волосами, так, что с них искры посыпались.

- Если я вам скажу, вы, не поверите.


- Мы уже не верим, – прорычал Маринин.

- А я еще ничего и не сказала, – с иронией произнесла девушка, снова направляя им свет в глаза.

- Выключи ты эту штуковину! – ругался Сергей, у него уже нервы были напряжены. – Хватит играться, твою мать, может пояснишь?!

Едва он закончил предложение, свет исчез. Однако воронка позади давала достаточно мягкого свечения, чтобы Маринин и Жукова могли разглядеть пришельца. Девушка перед ними не была похожа на гуманоида или какого-нибудь монстра. Обычный человек, одетый правда в какой-то гидрокостюм, да и на поясе висело странное оружие и причиндалы. Лицо не знакомое, вытянутое, на подбородке ямочка, равно как и на щеках. Каштановые волосы, до плеч. Немного странного вида темные очки, которые больше были похожи на шлем для геймеров.

- Поясню. Если вы не будете так враждебно настроены к потомкам.

- Потомкам? – переспросила Ольга. – Только не говори, что ты из будущего. Это знаешь, не смешно.

Девушка повернула голову к ней и сняла очки.

- А кто смеется? Кстати, я шериф Линн Орещук. И мне, ребята нужна ваша помощь. Позарез.

Маринин и Жукова переглянулись. Такой фантастики они давно не слышали. Эх, если бы были рации, сейчас бы быстро этого пришельца в машину и в психушку местную, к Наполеонам и Гитлерам, сидящим там. Какая жалость, что Оля не взяла рацию. Но может, удастся тактически переиграть эту придурочную.

- Ладно, – сдался Сергей. – У нас тут недалеко машина, может там поговорим? А то перепугали вы фермеров знатно.

Ольга уловила слабый кивок напарника и поняла, что он просто пытается уговорить эту неизвестную пройти с ними, а там разберемся, кто она и зачем.

- Может, позже. Когда вы мне поверите, а не будете держать за дуру, – ответила Линн. – Потому что я имею приказ, убить любого, кто встанет на моем пути к цели. А сейчас на этом пути вас двое, и вы безоружны. Поэтому, давайте будем благоразумны и позволим друг другу выполнять свою работу.

- Наша работа, тебя арестовать! – злился Маринин. – И сейчас я это сделаю…

Он в своей манере, немного присел, а затем бросился на девушку, которая стояла всего в десяти метрах от них. Ольга даже сказать ничего не успела, как ее напарник был облучен каким-то красным светом и свалился на землю без движения, так не достав до пришельца хоть чуток.

- Какого черта ты с ним сделала? – бросилась Ольга к Сергею.

Сергей лежал без движения, но пульс был.

- Жив он. И долго еще будет жить, если мешать мне не будет. И ты… – сказала Линн. – Поди-ка сюда, моя дорогая. И давай без глупостей, иначе твой напарник не проснется от этого сна. Сечешь?

Ольга поднялась, все еще смотря с высоты роста на лежащего ничком Сергея. У нее все клокотало внутри. Зря на не послушала Маринина, надо было вызвать подмогу.

- Что тебе от нас надо? – процедила сквозь зубы Ольга. – Меня тоже вырубишь?

- Смешные вы, люди из 21 века, – усмехнулась Линн. – Высоко себя цените, а на самом деле вы просто пешки в игре вышестоящих. Веди к машине твоей, прокатимся.

- Куда это? – не поняла Ольга, оборачиваясь на Сергея. – А он как же?

- Не убежит, – утвердительно кивнула Линн.

Затем она вынула какую-то штуковину из нагрудного кармана и нажав на единственную кнопку на ней, продолжила:

- Он под защитным куполом, будет в безопасности. Пошли.

Обратно шли в совершенном молчании. Жукова впереди, Линн – сзади. Ольге думалось, что эта женщина могла быть кем угодно, той же сумасшедшей какой-нибудь, но интуиция кричала, что все то, что она им сказала – правда. Она потомок из будущего, прилетевшая в прошлое… в этот год. Но зачем? И почему она их не убила еще, если обладала такими полномочиями. Ведь по сути, если бы фермер сунулся сюда, она бы его точно прикончила. Чем они лучше?

Фермер Быстров все еще стоял на крыльце с винтовкой в руках. Он всматривался в даль, а когда там появились две фигуры, пошел им навстречу.

- Скажи ему, что все хорошо, – толкнула Ольгу в спину Линн. – Скажи, что это был спутник, он совершил аварийную посадку или что-то в этом роде. Придумай, короче. Жду тебя около машины.

Это был хороший шанс сказать Быстрову, чтобы он стрелял в этого шерифа с небес, но когда фермер подошел, она сказала ему то, что велела ей Линн. Ни слова больше, а потом пошла к машине.

- Вот, умница! – похвалила Линн Ольгу. – А теперь садись в машину, мы едем в город Санкт-Петербург.


- Куда мы едем? – после часа езды по трассе, поинтересовалась Ольга.

Сперва, она не чувствовала усталости, но как только они начали подъезжать к городу, глаза стали закрываться. Наручные часы показывали около двух часов ночи.

Линн сидела на переднем сидении, где еще три часа назад сидела она, когда Сергей был за рулем. Переживание за Маринина немного притупилось, скорее всего из-за сонного состояния. Но она помнила, что они оставили его в лесу без сознания и даже заверения о том, что он там под каким-то куполом защиты, не давало гарантий, что он действительно будет в порядке.

- Мы едем в город. Или тебе точный адрес назвать?

- Было бы неплохо, – ответила Ольга. – А еще было бы неплохо поспать, хотя бы шесть часов.

Линн усмехнулась.

- Я не могу терять время, оно дорого. Могу только тебя высадить на обочине, вот там и поспишь. Хочешь?

Предложение прозвучало, как угроза. Но Ольга все же поинтересовалась:

- Я просто засну сейчас, я двенадцать часов работала в офисе. Что ты станешь делать, если я не справлюсь с управлением?

- Пойду пешком до города или поймаю попутку. НЕ думай, что у тебя есть преимущество передо мной. Скорее уж, наоборот.

Линн достала что-то из кармана на поясе и в следующий момент Жукова почувствовала… укол в шею. Она едва не съехала с дороги в кювет, но вовремя дала по тормозам, чтобы не попасть в реальную аварию.

- Эй… – повернулась она. – Какого черта?!

- Не переживай, красавица. Это не смертельно. Но после этой дозы «бодрячка» ты точно не уснешь в ближайшие шесть часов. Едем дальше.

Невероятно, но через какое-то время, засыпающее было сознание Ольги заметно прояснилось, словно она только что проспала десять часов и выспалась! Она не чувствовала усталости и сонливости, в голове витала свежесть и желание выпить кофе.

- Что ты мне вколола?

- Наркотик.

- Что?! – резко остановила машину Ольга, и они обе едва не влетели в лобовое стекло.

- Да успокойся ты! Это разрешенный наркотик, тебя за него не посадят и с твоей работы не уволят. Жми на газ, детка, у меня мало времени. Утром я уже должна быть дома. Как ты вообще в полиции работаешь? У тебя нервяк по полной!?

Ольга замолчала, пытаясь переосмыслить все, что услышала. Разумеется, она мало верила в то, что рядом на сиденье, гость из будущего. Но ее технологии и оружие, да и физические реакции …словно из другого мира!

- Куда мы едем?

Жукова не спешила заводить мотор снова. В конце концов, она должна знать за что рискует.

- Я не сдвинусь с места, пока ты мне все не объяснишь! – с вызовом сказала Ольга. – Я не собираюсь рисковать своей жизнью, ради призрачной цели сумасшедшей!

Лин вздохнула.

- Я могла бы тебя убить. И твоего напарника. Ваши ищейки бы так ничего и не нашли. Ни костей, ни праха. Только искореженную машину и ваше оружие. Но как шерифа меня готовила женщина, которая всегда просила минимизировать людские потери, ибо и так их много. Этой женщиной была моя мать. И там, откуда я пришла, вас двоих не посчитали бы потерями, хоть сколько-то важными. Вы двое просто мусор. Я дала тебе шанс, быть кем-то, кроме работы на вышестоящих. Тебя запомнят, как спасительницу рода человеческого. И впишут твое имя и фамилию золотыми буквами в историю Земли.

- Что за бред ты несешь?! – фыркнула Ольга. – Ты думаешь, я поверю, что ты пришелец из будущего? Ха!

- Сейчас, вряд ли! – кивнула Линн. – Но впоследствии, очень даже поверишь. Даю слово! А теперь поехали, скоро утро, а мне нужно попасть вот по этому адресу.

Она протянула листок с адресом Ольге, и та зачитала его вслух: улица Шелгунова, 15, квартира 5.


На эту улицу они прибыли уже начало светать. Ольге показалось, что адрес этот с самого начала был липовый. Потому что на этой улице дом 15 представлял собой какой-то заброшенный склад. А потом оказалось, что это реальный дом. Во дворе располагалась кирпичная пристройка к этому невзрачному дому. В принципе, в городе таких домов полно. Но пристройка явно напоминала элитное жилье. Около нее стояло несколько классных машин нашего времени, на которых явно не ездили простые люди. Закралась мысль, что шериф с небес решила похитить одного из крутых бизнесменов для каких-нибудь опытов в ее мире…

А потом Ольга поймала себя на мысли, что …начинает верить в весь тот бред, что говорила Линн!

- Что ты собираешься делать? – поинтересовалась Жукова.

- Ну, для начала, это…

Ольга не успела даже повернуть голову, как Линн вколола ей что-то, что напрочь обездвижило ее тело. Все тело, от головы до пят. Язык не слушался, ноги – тоже. Но она могла видеть и слышать.

- Так-то лучше. А теперь слушай. Когда я выстрелю, тебя найдут в этой вот винтовкой, – она показала на лазерную винтовку, невесть откуда взявшуюся у нее в руках. – Тебе будет светить пожизненное заключение. Но если хочешь выйти пораньше, и жить своей никчемной жалкой жизнью и дальше в этом прогнившем городе, когда будешь давать показания, назови имя Алана Крашера. Скажи, что он твой работодатель. Уверена, что срок тебе скостят лет на двадцать, после этого, – она улыбнулась, взводя курок винтовки, а затем прозвучал выстрел, спугнув с деревьев сонных птиц.

В камере предварительного заключения было холодно и промозгло. Ольга сидела, обхватив голову руками. Тело все еще ломило, как побочный эффект того, что Линн ей вколола до…

А после… После была полиция, «Скорая», МЧС, ФСБ. Они нашли винтовку, надели наручники на Ольгу и привезли сюда. А здесь ей уже никто и ничто не поможет. Ах, как же повезло Маринину, что он бросился на Линн, и очевидно, погиб. Погиб на службе. При исполнении. Как она ему завидовала. Как она хотела быть на его месте. Ведь теперь она не служитель порядка, она преступница и убийца. И все улики ведут на нее. Лучше бы она вышла из машины на обочине и пошла бы пешком до Гатчины… Ах, если бы знать!

Линн перебирая пальцами связку ключей, смотря как перед ней постепенно приходит в себя напарник Жуковой. Она хорошо понимала, что сейчас ей нужно запрыгнуть в сферу и драть когти обратно. Она выполнила задание, теперь может надеяться на улучшение. Но что-то грызло внутри. Все должно быть не так. На этой траве перед ней должна была лежать под защитным куполом – напарница Маринина. Но этот герой недоделанный попортил ей планы, бросившись на «амбразуру».

Она вынула небольшой предмет, похожий на коробок спичек, с тремя кнопками, одна из которых была красной.

- Риск – дело благородное!

Проворчала она себе под нос и нажала красную кнопку, направляя луч фиолетового цвета на лежавшего на траве Маринина.

Прошло от силы минута или две и перед ней уже стояла …Ольга Жукова. Когда луч исчез, в лесу воцарился полумрак, изредка опаляемый восходящим солнцем.

- Какого…?! – произнесла Ольга, увидев перед собой снова Линн.

Шериф с небес явно не ожидала, что Ольга, освобожденная только что из камеры самым невероятным образом, бросится на нее с кулаками вместо благодарности. Сбив Линн с ног, она навалилась на нее, прижимая хрупкую девушку из будущего к земле коленом. Но все же технологии будущего взяли верх, Линн успела дать отпор, ранив Жукову каким-то невидимым предметом.

Ольга отскочила, держась за плечо, откуда из порванной куртки хлестала кровь.

- Идиотка! – выругалась Линн. – Твою мать, проклятая идиотка!

Шериф с небес вскочила на ноги и хотела наотмашь ударить Ольгу, но на ее руке что-то пропищало и замигало.

- Нам пора! – взглянула она сверху вниз на сидящую на земле Ольгу.

- Они мне сказали, что я убила девочку семи лет. Ты убила ее!!! Зачем?! Отвечай!!! – дрожащим голосом, срываясь на визг, прокричала Ольга.

Нервы просто сдавали от такого количества событий за последние восемь с половиной часов. Возможно все-таки организм не выдерживал. Сутки без сна – это не шутки, даже с каким-то крутым безопасным наркотиком в крови.

– Ее нужно было убрать, ты не понимаешь! – ответила Линн, выключая пищащий звук в часах.

- Так объясни мне, черт возьми!!!

- Она должна была погибнуть, иначе в том времени, где живу я по ее вине произошла бы экологическая катастрофа и Земля в обычном ее понимании перестала бы существовать. И поверь, это был единственный способ не допустить всеобщего вымирания людей. Если бы были другие способы, мы бы применили их.

Ольга молчала. Она никак не могла поверить, что все это происходит с ней здесь, а не в какой-то фантастической игре в виртуальной реальности. Здесь, в 21 веке!!!

- Нам пора улетать.

- Я никуда не полечу, у меня здесь мама… – едва не плача, произнесла Ольга, чувствуя, что еще немного и она потеряет сознание.

- У тебя нет выбора. Если хочешь, чтобы с твоей матерью и твоим напарником все было хорошо, ты полетишь со мной.

- А если нет?

Лин сделала характерный жест, из которого следовало, что у Ольги нет выбора. Как только она это поняла, сознание покинуло ее.

- Вот и хорошо, – затаскивая Ольгу в сферу, произнесла Линн. – У меня для тебя и работа уже есть, тебе некогда будет думать об этом поганом мире, у тебя будет все, что только пожелаешь.

Конец.

====== Фатальная ошибка. ======

Слеш, фем, джен. Фантастика.

1.

- Центр управления полетами. Диспетчер Бусов. Капитан Кошай, сообщите обстановку на борту корабля. Как слышно, Кошай?

Мимо пронесся Горовой с каким-то прибором, выдергивая Олега из размышлений.

- Не спи, не спи, художник, не предавайся сну!

- «Атлантик», это диспетчер Бусов. У вас все нормально? Прием!

Отбросив в сторону край пледа, под которым Олег просидел незнамо сколько, он развернулся к микрофону и включил связь.

- Это капитан корабля «Атлантик» – Олег Кошай. Сообщаю обстановку, все нормально. Идем верным курсом, в заданной направлении, через полтора дня будем на месте. Провиант, оборудование, комплектация, люди – все в порядке. Бусов, есть изменения или дополнения по экспедиции?

В эфире раздалось привычное шипение, а затем Бусов снова прорвался в эфир.

- Генерал Власов внес поправки. Никаких посторонних действий на планете, действуйте строго по плану. Собрать образцы грунта и домой. Это ясно?

- Так точно, – отрапортовал Кошай. – Пришлите копию инструкции с поправками. Конец связи.

Микрофон зашумел и вырубился, погружая Олега в такую манящую и привычную тишину. Он откинулся в кресле, прикрывая глаза. Ему грезилось море, восходящее солнце, еще не прогретый песок под босыми ногами, легкий ветер треплющий отросшую рыжую шевелюру.

- Включи тормозной ход, обещали метеоритный всплеск – сказал где-то над ухом Горовой.

Олег все еще пребывал в объятиях грез по земле, морю и восходящему солнцу. Именно там, в мечтах от обернулся и улыбнулся подходящему к нему Сашке. Сашка выглядел загорелым и веселым. Его голубые глаза светились задором, а в белокуром ёжике волос застряли небольшие капельки воды, которые казались Олегу хрустальными бусинами. Он улыбнулся, протягивая руку, и заваливая Сашку на песок, смеясь предлагая еще немного покурить перед полетом. А Сашка ни слова не говоря подтягивает его к себе и целует в губы.

Бзынькнул переключатель скоростей, вытаскивая Олега из грез. Он потянулся и нажал на синюю кнопку передачи сообщения. А потом развернулся, смотря как на другом экране появилась инструкция с поправками генерала Власова. Ее нужно было распечатать в двух экземплярах: одна останется в корабле, другую он вложит в коробку с оборудованием.

- Ему опять неймется!

Олег улавливает нотки раздражения в голосе бортового медика. Иза Горидзе могла сейчас лететь на Марс, в составе экспедиции его друга Мишки Колесова. Но почему-то она выбрала «Атлантик». У Олега была мысль, что Иза выбрала его команду по научным соображениям. Колесов летал на Марс трижды, и дважды брал с собой Горидзе, в качестве врача. Но экспедиция на Сатурн проводится впервые. Возможно шикарная брюнетка Иза, просто не могла не попытаться оставить свой след в истории и здесь. Амбиции в таких вещах есть всегда, а у Изы их было хоть отбавляй.

- Мне кажется, что пока мы доберемся до Сатурна, Власов раз тридцать внесет поправки, – куражится Горовой. – Говорил же комиссии, стоит поменять Власова на более молодого – Крутковского.

- Тому тоже палец в рот не клади, – усмехается Горидзе, заплетая волосы в косу. – Крутой слишком, оправдывает свою фамилию.

Слушая двоих из команды, Олег думал о том, как будет хорошо вернуться через пару дней домой, принять душ, пройтись по траве… Он даже никогда не мечтал летать на космических кораблях. Все изменил случай. И у случая было имя – Геннадий Моховиков. Олег тогда работал в техническом отделе Роскосмоса. Он занимался обшивкой кораблей, которые полетят в космическое пространство. До того, как Олег встретил Геннадия, он проработал в своем отделе пять лет.

Геннадий Моховиков был уникальным человеком. Он никогда не летал в исследовательские экспедиции в составе команды или в паре, всегда все в одиночку. Многие скидывали это на неуживчивый характер, другие – на природную замкнутость и нелюдимость. И только Олег знал, как на самом деле. Олег любил Гену именно за то, что он такой, отличающийся от большинства. Их отношения продолжались последующие шесть лет, до того рокового дня, когда Гена погиб на своем исследовательском «Шаттле».

Расследование, которое производил технический отдел и Роскосмос, подтвердило версию, что подвела обшивка, не выдержав заданной скорости полета. Тогда был уволен коллега Кошая – Мирча Бук, румын по происхождению. Его назвали главным виновником трагедии, которая унесла жизнь Гены. Но Олег знал, что настоящий виновник так и не был найден, или же его просто прикрыли вышестоящие, которые узнали о том, что Моховиков гей. Люди такой ориентации не допускались не то, что к полетам, а вообще до космической программы. Это просто было недопустимо. Тогда. Сейчас с этим немного проще, но все же Олег решил скрывать свое отношение к Сашке Горовому и не распространяться на эту тему во время экспедиций.

Электронные часы на приборной панели, высвечивали ровно девять утра. На земле сейчас всходило солнце, выбираясь из кучевых облаков, собирая капельки росы и звеня ключами закрывающихся замков входных дверей. Лето. Середина июня. Олегу хотелось улыбнуться, но вместо этого, он поднялся с кресла и медленно побрел в помещение столовой, где уже собрались ребята его команды, обсуждая вчерашний матч орлов и тигров.

- Все было хорошо, пока они не выпустили этого олуха царя небесного – Беляева. Вот он все и запорол на корню!

- А вот не надо, Маш, пороть горячку. Если бы не он, на семидесятой минуте, орлы бы разбили собственный клюв. Кто их подстраховал? Вы гляньте, это же Беляев! А где, скажите, был Самсонов в это время?!

- Саш, Самсонов в то время уже на лавке был, – подколола Горового Лера. – Эта позиция – Куджи была. А он вместо того, чтобы блок там ставить, ушел индивидуально против Славко играть.

Олег опустился на лавку напротив задумчиво ковыряющейся вилкой в салате Валерии Жуковой, единственной девушки на борту, у которой была степень магистра космических наук.

- Какой хоть счет? – сонно спросил Олег, заставляя всех обсуждающих, повернуться на него и замолчать.

- Равный, в серии. Завтра последняя игра, я, черт возьми, хочу на нее попасть! – серьезно сказал Саша. – Я поставил на тигров большие деньги, и, если они не будут топтаться в штрафной целый час, я разбогатею.

- Попадешь, я обещаю! – сонно ответил Олег, наливая себе кофе. – Давайте не будем за столом про спорт. Что там у нас со временем и режимом? Кого-то мучает бессонница?

Все молча уставились в свои тарелки, а Олег обратил внимание на Изу. Развод в конец измотал Горидзе. Но если с нервами она справлялась, то бессонница выматывала. Олег знал об этой проблеме и иногда жалел, что не отказал ей, оставив на земле. Но беда в том, что в этой экспедиции нужен был квалифицированный врач, а Мирон Кнутц, который проработал с Олегом на «Атлантике» четыре года, резко собрался сменить сферу деятельности.

- У меня все нормально, – улыбнулась Иза.

Ее «нормально» всегда выглядело как «просто отстаньте от меня».

- Тебе виднее, – согласился Олег. – Давайте быстро пробежимся по тому, какие на сегодня дела намечены.

2.

Такие полеты никогда не вызывали у Кошая тоску по Земле, потому что он всегда знал, что вернется. Он иногда мог предчувствовать какие-то проблемы в пути, но всегда знал, что это не помешает им вернуться домой, на Землю, к родным.

Этот полет не был чем-то из ряда вон, потому как пробные полеты спутников к Сатурну уже осуществлялись. Единственное, что не могли сделать роботы, это распознать какие образцы почвы надо брать, а какие лучше не трогать. Поэтому экспедиция на Сатурн готовилась почти семь лет. И многое поменялось с тех самых пор, когда генерал Власов, был еще рядовым космобиологом, планировавшим самостоятельно одиночный полет на эту сложную планету.

Скрипнула дверь отсека и в небольшом помещении для отдыха, появился Саша Горовой. Он небрежно бросил куртку на спальное место и вразвалочку подошел к Олегу.

- Тебя ведь никто не видел? – не оборачиваясь, поинтересовался Кошай, пытаясь разобраться в схеме нового прибора по захвату образцов грунта.

Саша был явно более расслаблен, поэтому инстинктивно улыбнулся вопросу, коснувшись руками плеч друга.

- Наши девочки заняты инструкцией и комплектованием, думаю, что им нет дела до нас сейчас. Так что...

Жилистые руки Саши сжали напряженные плечи Олега. Здесь, в космосе никогда не знаешь, что преподнесет следующая минута или час. А если учитывать, что время относительно и весьма условно, то...

- Расслабься, хоть на пару минут, – прошептал над ухом Саша, руки которого уже проскользнули с плеч на грудь Олега, а затем ниже, под футболку. – Час как минимум нас никто не побеспокоит, так что мы можем просто использовать это время с пользой для нас двоих.

Олег резко развернулся, вставая с металлического кресла, тут же потянувшись за поцелуем к Саше и тот с удовольствием ответил на это действие, крепче прижимая Олега к себе. Поцелуй углубился, когда руки Олега блуждавшие по спине друга, стянули рабочую рубашку и залезли под футболку. Легонько царапая постриженными ногтями пресс Саши, Олег толкнул его к свободной от приборов стене. Саша не сопротивлялся, отдаваясь каждому поцелую, каждому движению. Вскоре футболка Саши присоединилась к рубашке на полу, и Олег добрался рукой до двойного ремня на штанах своего механика. Клацнул замок и они оба замерли, перед неистовым желанием обоих. Первым прервал оголтелую паузу, сам Олег, рывком стянув с Саши штаны, обнажая голую страсть и вожделение механика. Поцелуй вышел смазанным, похожим больше на укус. Саша застонал в губы Олегу, когда правая рука того, сжала его член.

- Не туда кладешь, – поправила Лера коллегу. – Это нужно в коробку с пробирками. Сюда вот, – показала Стрекалова.

Иза проследила, как Лера прошлась до нужной коробки, открыла ее и положила голографический регистр между пробирками. Она сглотнула, когда Стрекалова развернулась к ней уперев руки в бока, показывая бодрый рабочий настрой.

- Смотрю тебе нравится работать в неурочное время, – с трудом оторвав взгляд от серьезного лица Леры, заметила Иза. – А я всегда думала, что в такие времена ты читаешь в своем отсеке.

- Читаю, – подтвердила догадку Лера. – Но покуда Кошай попросил меня перепроверить оборудование, я пошла ему навстречу.

- Так просто?

- А зачем усложнять? – пожала плечами Лера, открывая очередную коробку с приборами. – Мы с Кошаем давно в одной лодке. – К тому же, я уверена, что Олег Борисович приведет меня к замечательным открытиям во Вселенной...

Иза вцепилась в очередной голографический регистр, наблюдая как ловко и мастерски, Лера перепроверяет оборудование, делая пометки в компьютере. Иногда, когда та склонялась над очередной коробкой, белый локон свисал на лицо, мешая просмотру содержания коробки. Лера машинально заправляла его за ухо, продолжая работу. Обычное движение руки, вызывало у Изы странные желания, которые мучили ее уже какое-то время. И она с ужасом понимала, что скоро наступит предел всех этих мечтаний о втором пилоте.

- Ты меня вообще слушаешь?

- А? – улыбнулась Иза, понимая, что она напрочь прослушала, что только что говорила Лера. – Прости.

Стрекалова кивнула, понимая, что она снова вещала в пустоту. Ну, ничего, ей не привыкать. Но в последнее время, поведение Изы напоминало ей, как на нее смотрела одна девушка в Космическом Институте. В итоге то приключение едва не вылилось в серьезные однополые отношения. Но слава всем Богам, не вылилось. И теперь вот Иза... Вот уж на кого бы Лера никогда не подумала.

- Может, я тут сама закончу, а ты иди, отдохни, – предложила второй пилот, конечно, из самых добрых намерений.

- Отправляешь, значит, меня! – огрызнулась Иза, сама не осознавая с чего.

Лера выставила руки перед собой, показывая, что она не имела ввиду ничего плохого.

- Спокойно! Я всего лишь предложила тебе заняться тем, чем ты сейчас действительно хочешь...

Ох, лучше бы Стрекалова не говорила последнего предложения!

Иза положила голографический реестр на коробку и сделала несколько порывистых шагов в сторону Леры.

- Ты даже не представляешь, что я сейчас в действительности хочу!

Лера даже не успела удивиться, как ощутила себя у шершавой стены комплектовочного отсека, под страстным напором рук Изы, которая не мешкая схватила второго пилота за лацканы космического комбинезона и рванув на себя, впилась в губы нетерпеливым поцелуем...

Аристарх возлежал на ящике в которой складывали разный механический мусор. Позади звенел глубинами космоса иллюминатор, на который четвероногий обитатель корабля не обращал ровно никакого внимания. Кошай уже пять лет брал этого пса в свои полеты. Никто толком не знал, откуда он его взял, да никто толком и не спрашивал. Брать животных на борт космических кораблей запрещено не было, уже лет как сто. Бывало раньше редко встретишь на борту космолетов котов или собак, а тут иногда вот даже рыб с собой возят и игуан. Это уже было настолько не удивительным, что стало привычным. Поэтому четвероногие браться наши меньшие с удовольствием становились живыми талисманами экспедиций. Аристарх не был исключением.

- Ари, хватит там ворон считать! – прикрикнула на пса рыжеволосая Валерия, старший лаборант экспедиции. – Тащи сюда ключ номер шесть, да побыстрее! Все болты ослабли, того и гляди разгерметизируемся, на фиг!

Аристарх, был простой дворнягой, таких называют “псы с городских окраин”, но шерсть его была ухоженной и мягкой, рыжевато-серого окраса. И добрые коричневые глаза. Он редко рычал, еще реже обнажал клыки. Но Лера рассказывала, что как-то сын генерала Власова, попытался замахнуться на Кошая при Аристархе, и реакция пса последовала незамедлительно. Пришлось его оттаскивать от младшего Власова. Но это отбило охоту у парня поднимать руку на старшего по званию.

Пес сладко зевнул, вскочил с лежанки,тряхнул мохнатой головой и схватил со стены именно ключ шесть, потрусил в отсек к Жуковой.

- Смотри, скоро этот пес тебя заменит, – усмехнулась младший лаборант Маша Сушко. – Он иногда в инструментах разбирается лучше моего бывшего мужа. – Где носит Лерку и Изу? Двадцать минут как должны были закончить с проверкой. Спать они там что ли улеглись!? Может, проверить их, а?

Валерия тряхнула рыжей шевелюрой, закручивая болты до упора.

- Сами разберутся. А то потом ор от Стрекаловой слушать, о том, как мы ей работать мешаем. Да ну на фиг! – резонно ответила Жукова. – Пойдем лучше поспим пару часиков, пока тут автопилот сам пересчитает все.

- Лады! – согласилась Маша. – Я обещала брату позвонить. Забери Аристарха, чтобы по кораблю не слонялся.

3.

Ночь на космическом корабле время странное. По сути на кораблях дальних полетов и “Шаттлах”, как такового дня и ночи не существовало. Пилоты отмечали земные сутки и время, запрограммированные в ЦУП. Хотя Кошай, человек который летал на Марс трижды, отмечал, что стоит ступить на другую планету, начинается другой ответ времени дня и ночи. Ведь на каждой планете свое летоисчисление и сутки. Поэтому ночь – это было условное время суток, по земным меркам ночь в это время года длилась до смешного мало.

Обычно ночью Кошай и второй пилот Стрекалова кораблем не управляли, предпочитая автопилот. Это весь удобно, потому как, космические корабли строились ориентированные на компьютеризированное оборудование, программную часть которого писались программистами Земли. И вмешательство человека требовалось незначительное, разве что в форс-мажорных ситуациях повышенной сложности, коих всегда было весьма малое количество. В основном автопилоты работали четко, исправно и без особых сбоев. Именно поэтому им доверяли самые ценные грузы космолетов. Людей и дорогое оборудование.

Олег лежал на спине на верхней койке, вытянув ноги и смотрел в иллюминатор перед ним. В круглое окно его отсека были видны мелкие частицы метеоров, пыли пульсаров, звездный ветер и глубокое темное зовущее пространство космоса. Оно настолько завораживало Олега порой, что он забывал о времени и мог часами так лежать, неподвижно, глядя в глубины Вселенной.

Саша безмятежно дрых на койке ниже, отвернувшись к стене и накрывшись только пледом. Иногда он что-то бормотал сквозь сон, но Олег уже настолько привыкший к “голосовому лунатизму” своего механика, даже не замечал.

Оторвавшись от иллюминатор, Олег глянул на электронный циферблат над компьютерной приборной панелью. Часы отражали два часа ночи по земному времени. Нужно было сходить и проверить заданные пути и время пребывания. А так же уточнить режим нахождения на Сатурне. Сообщить в ЦУП, что все идет по плану, и через пять часов “Атлантик” будет уже на Сатурне, где ему предстоит много работы в кратчайшие сроки. В обратный путь корабль должен отправится не позднее трех часов по полудню в земном времени. Олег был уверен, что десяти часов им хватит, чтобы собрать нужные образцы грунта, воды, если они ее добудут, полезных ископаемых, если они попадутся им, упаковать все это и вернуться на Землю. Задача весьма проста. Если бы ни одно но...

Час назад у Олега появилось странное чувство, что впереди их ждало что-то непредвиденное, то, что они не смогут предотвратить. Однажды у Олега уже было такое ощущение, именно тогда погиб Гена. Но сейчас они летели на необитаемую планету, где им даже по сути делать ничего не надо. не надо вести геологоразведовательных операций, исследовать местности и ландшафты, не надо ставить “маячки” и закапывать в грунт “компьютерные опознаватели”. Им нужно просто привести образцы почвы для исследований. Все.

Нехотя спрыгнув с койки, стараясь не потревожить Сашу, Олег обулся и побрел в капитанскую рубку проверить все.

- Не спится?

Олег едва не подпрыгнул от неожиданного вопроса Леры, которая восседала в кресле второго пилота и крутила в руках “Кубик Рубика”.

- А сама-то чего? – вернул Кошай вопрос.

Стрекалова положила собранный кубик и уставилась в приборную доску. Олег заметил волнение, но лезть в душу не собирался. Захочет – сама расскажет. А рассказать, видимо есть что.

- Надо курс проверить, – пробубнил под нос Олег и убедится что мы летим туда, куда надо. – Давно ты здесь сидишь?

- Достаточно, – коротко ответила Лера.

Олег перезадал скорость и проверил режимы антиметеоритного потока, а так же голографическую защиту. Все было в норме. Автопилот работал без сбоев. Впору было интересоваться сбоями личного состава.

- Что случилось? – повернувшись в кресле спросил Олег.

Стрекалова молчала, пытаясь читать инструкцию с исправлениями Власова, но даже Олегу было заметно, что это действо лишь для вида.

- Выкладывай! – осторожно надавил Кошай.

Ему было чертовски не все равно, что происходит. Ведь за весь личный состав отвечал он. И душевное состояние его коллег должно быть в норме или хотя бы удовлетворительным.

Они со Стрекаловой были знакомы уже приличное количество лет. Она хорошо знала о многое, о чем не знали остальные. К примеру о том, что Кошай нетрадиционной ориентации. Олег считал, что такие знания больше сближают людей, делающих одно дело. Это не всегда было так, но чаще всего именно так.

- У нас с Горидзе отношения “не по уставу”, – наконец, решилась сказать Лера.

Почему-то Олег осознал, что подозревал что-то подобное. В поведении Изы прослеживалось, что она чем-то вымотана, и это не развод. Только и пришло Олегу в голову, что развод Горидзе затеяла, с целью освободить себя для другого человека. Вот уж новость, что этим человеком могла оказаться Лера Стрекалова.

- Давно?

Лера покачала головой. Было видно, что для нее самой это стало почти откровением. И рассказывать подробно она не желала. Но на этот раз Кошай подумал о том, что из-за этих недомолвок, может что-то пойти не по плану.

- До постели уже дошло? – задал Олег чересчур откровенный вопрос, заставивший Леру вздрогнуть и повернув голову, впиться недоуменным взглядом в лицо капитана.

- Я не... – она запнулась и покраснела.

- Да ладно, – улыбнулся Кошай, – мы все здесь взрослые люди. К тому же во избежании эксцессов, я должен знать какая у вас стадия отношений.

- Она меня поцеловала в отделе комплектации. И я...

- Ты не сопротивлялась и тебе понравилось. Я прав?

В глазах Леры отражался страх и недоумение. Олег понимал какого это. Если бы он был другой ориентации, возможно он бы сразу же сообщил в ЦУП и по приземлении Леру бы сняли с полетов. Скорее всего, она бы больше никогда не летала в экспедиции и вообще... не летала. Но Олег слишком хорошо знал, что хороших профессиональных пилотов всегда не хватает. И разбрасываться ими подобным образом было бы глупо и недальновидно.

- Ты прав, – после некоторой паузы подтвердила Лера. – Что теперь с нами будет?

Олег улыбнулся.

- Ничего. Будете работать и держать свои отношения “не по уставу” в тайне. Поверь мне, Горидзе это не впервой.

- Что? – не поняла Лера. – В каком смысле? Я думала, что она была замужем.

- Именно поэтому. Она была замужем за главным кодером программы “Международные полеты”, а ее муж был чернокожим ивуарийцем Мартином Хаксли, профессором, отношения с которым вообще были под большим запретом. Но они оба были молоды и глупы, так вот это и случилось.

- Значит, ты не сообщишь куда следует? – осторожно поинтересовалась Лера.

- И зачем мне это? Потерять второго пилота для будущих экспедиций? Я не совсем сошел с ума еще! – серьезно сказал Олег. – Никому я сообщать не стану. Мне надо тут поработать и все перепроверить, а ты иди отдыхать. Это приказ!

- Слушаюсь, капитан.

Лера слезла с кресла и не спеша направилась в свой отсек. Олег проводил ее взглядом и затем вернулся к своим занятиям, ощущая, что чувство чего-то неизбежного пропало.

4.

Сатурн был безмятежен и прекрасен. Олег смотрел на него в большое широкое окно из кабины пилотов и думал, что все же Вселенная творила удивительные вещи, почти рукотворные. Когда Кошай летал на Луну, там он тоже восхищался созданию Вселенной, но Луна была более привычна глазу, чем восхитительные по своей красоте и эффектности кольца Сатурна.

Перед тем, как разбудить команду, он сделал несколько снимков планеты для статистики и документалистики отчетов. После того, как они соберут образцы, нужно будет писать своеобразные выводы и прилагать к ним фотографии. Так было всегда, уже много лет. Пару фотографий Олег решил оставить на телефоне, чтобы вернувшись иногда вспоминать о том, как было здорово в этой экспедиции.

На космических кораблях типа “Атлантик” были оборудованы специальные кнопки подъема личного состава, компьютеризированные сверху до низу, но Олег предпочитал каждого будить индивидуально, уважая факт того, что все они люди, а не роботы из одного инкубатора. Это было его, так называемой, фишкой.

Сперва он отправился к Лере, чтобы лично удостоверится, что она вообще спала. Олег немного беспокоило состояние второго пилота, ибо Стрекалова должна быть практически в идеальной форме, чтобы если что заменить его. Это было важно. К счастью, Лера спала как сурок и пришлось долгое время трезвонить в специальный звонок на двери отсека, через прозрачное стекло которого было видно, что второй пилот просыпается с трудом.

- Я встаю, – пробурчала Лера, сонным взглядом смотря на улыбающуюся физиономию Олега. – Оставь в покое звонок, прошу тебя...

Олег кивнул и перестал звонить. Пока он наблюдал за тем, как Лера пытается раскачать себя чтобы уже окончательно проснуться, мимо проплыла тихой сапой Маша, в хорошем настроении и оповестила Олега, что они с Валерией уже приготовили завтрак, поэтому лучше не ковыряться в постелях долго.

- Стоит включить опознаватель опасных астероидов, – проворчала Лера, сидя за столом в импровизированной кухне. – Если конечно, ты этого еще не сделал.

- Я предоставляю эту работу тебе, – улыбнулся Олег. – Сможешь осилить?

- Очень смешно, – скорчила гримасу Стрекалова.

- А почему у нас голографичка отключена? – появилась в кухне Горидзе.

Заметив сонную Леру, пытающуюся заваривать кофе, она села рядом с Валерией, уставившись на Кошая.

- Потому что атмосфера Сатурна и его кольца не позволит нам ее задействовать. А испортить хорошую и нужную вещь я не готов – пояснил Олег.

Последним вполз в кухню Саша. Он улыбнулся Олегу и похлопал по плечу Стрекалову, которая наконец-то заварила себе кофе.

- Сегодня большой день, ребята! – весело сказал он. – Сегодня мы увидим грунт Сатурна воочию! Это не может не радовать, м?!

Все сонно закивали, одна Горидзе пожала плечами и ответила:

- Давайте быстрее соберем грунт и уберемся восвояси, у меня плохое предчувствие.

Вот тогда Олег и вспомнил о своем ощущении. Сейчас оно снова дало о себе знать, покалыванием в области солнечного сплетения.


Все было так, как должно было быть и как было запланировано. Олег и Лера остались на борту, остальные отправились на разведку. Первую в жизни подобных экспедиций на данную планету. Все шло по плану, и первая разведка показала, что Сатурн вполне приемлемая планета, чтобы ходить по ней в скафандрах в которых они ходили по поверхности Марса и Луны. Единственное отличие от тех экспедиций, это высокая плотность воздуха и если со скафандром что-то случится, они могут погибнуть мгновенно.

Вторая вылазка уже была в полном составе, включая Леру и Кошая. Самое удивительное открытие, что сделал личный состав “Атлантик” было так же бесподобно, как и сама планета Сатурн. Пробыв какое-то время на поверхности планеты, они обнаружили, что плотность воздуха начала меняться в сторону естественной среды обитания планеты Земля. Это было уму не постижимо! Но вполне реально. Кошай зафиксировал время. Плотность воздуха достигла приемлемой за рекордно короткий срок, в полтора часа. Однако, снять скафандры и проверить можно ли дышать без них, никто не посмел. Они могли просто не знать всех подводных камней планеты и ее атмосферы, может это некая “приманка” для исследователей, или даже и экспериментов не стоило.

Однако было и еще одно но. В скафандры того времени, были встроенные передатчики и рация. Ребята общались по ней во время вылазок, чтобы контролировать процесс сбора материалов и грунта. Стрекалова заметила первой, что как только она подходила к своеобразным скоплениям камней на поверхности Сатурна, в рациях появлялись помехи. С одной стороны Горовой, предположил, что это отражение от скал которые в своем составе могут иметь полезные ископаемые, которые могли создавать помехи, но с другой Горидзе предложила, что возможно в скалах есть какая-то примитивная жизнь. На что остальные только улыбнулись.

К часу дня, личный состав должен был сделать обеденный перерыв и затем закончить сбор грунта. Олег, Лера и Маша остались комплектовать ящики и коробки, чтобы потом им не тратить время на это. Дело пошло быстрее, когда Кошай включил музыку. Остальные пребывали в отсеке для отдыха, восстанавливая силы.

- Вы не заметили ничего странного? – вопрошала Иза, вглядываясь в ребристую поверхность Сатурна. – Во-он за тем холмом Бессмертия, мне показалось, что я видела движение.

- Ты слишком мало спишь, Горидзе! Вот тебе и мерещатся сатурняне везде, – беззлобно улыбнулся Саша. – Брось ты это бессонное дело, иди поспи, а мы тут сами закончим, а?

Иза кивнула, не Саше, а скорее себе. Может, и правда у нее галлюцинации уже от всего того, что происходит с ней и в ее голове. Надо бы развеяться. Или просто поспать.

- Может, ты и прав. Но Кошай будет не доволен.

- Я сам с ним поговорю, – убеждал Саша. – Все ему объясню, думаю, что он войдет в твое положение и не отстранит от работы в следующий раз.

- Хорошо, – сдалась Иза. – Мне нужен всего час, потом я буду в норме.

Знал бы Саша, какую чудовищную ошибку он тогда совершил, поверив Горидзе, что она спать пойдет и ей нужен всего лишь час. Механик поверил на слово человеку, который никогда не уходил спать во время работы, какой бы трудной и изнурительной она не была. Саша просто не знал Горидзе так, как знал ее Олег.

Иза же проходя мимо отсека со скафандрами, юркнула в него и закрыла дверь. Быстро надеть тяжелый скафандр труда не составила, Изе уже приходилось с этим сталкиваться и не раз в других экспедициях. Но вот с выходом могли быть проблемы, поэтому она решила дойти до холмов Бессмертия за скалами. Кислорода в скафандре должно было хватить ровно на час, этого более чем достаточно, чтобы проверить свои догадки и вернуться еще до того, как Кошай или кто-то из состава заметят ее отсутствие. В любом случае, когда она вернется, если даже кто-то ее застанет врасплох, будет проще объяснить, чем если она не вернется.

Не учла Иза только одного. Когда человек нервничает и волнуется, кислород кончается быстрее, ибо человек начинает учащенно дышать. Когда она с большим трудом справляясь с тяжелым скафандром дошла до холмов Бессмертия она с ужасом обнаружила, что ошиблась в расчетах. Что кислорода действительно хватит на час, но этот час уже почти позади. Потому как время на Сатурне текло по-другому, следовательно рассчитать его по земному нужно было прибавить еще час. Выходил прискорбный вывод: ей может не хватить кислорода на обратный путь.

Но то, что произошло в следующие несколько мгновений, заставило ее на время забыть о кислороде и вообще о цели своего визита сюда. Когда она наклонилась, чтобы подобрать странный блестящий образец камня, она почувствовала, что кто-то... смотрит ей в спину. Она обернулась настолько быстро, насколько позволял скафандр и едва не вскрикнула от неожиданности. Перед ней, без специального оборудования, масок, скафандров или каких-то еще приспособлений для дыхания, стояли... люди! Да, это были именно люди, но что-то в них явно таило угрозу, поэтому следующее, что сделала Горидзе, нажала на правом рукаве скафандра кнопку сигнала тревоги, который тот час пошел на корабль. Однако, это последнее действие, которое она запомнила, перед тем, как провалиться в вязкую темноту.

5.

Кошай хорошо знал свой космический корабль. На нем он летал уже пять лет. До этого был у него корабль другой модификации, но ЦУП признал его негодным к дальним космическим полетам и списал на запчасти. Но Олег, будучи хорошо знаком с начальником отдела запчастей, Егором Сухановым, утащил из старого корабля несколько своих интересных фишек на новый.

Эти фишки были разработаны им и Моховиковым, еще на заре их отношений. Одна из них, радар со встроенным выявлением опасности по голосовым сигналам. Аналогов в стране этому прибору не было и нет. Такая фишка встраивалась в обшивку капитанского “мостика” корабля и в случае озвученной опасности, с заранее запрограммированными параметрами сигнал зашифровывался и отправлялся на землю в виде Азбуки Морзе. Это был сигнал SOS.

Кошай никогда и подумать не мог, что ему пригодится этот радар. Они с Геной его делали скорее ради забавы, чем для реальной пользы.

Все произошло настолько неожиданно для личного состава корабля “Атлантик”, что Кошай успел только сказать одно слово, на которое должен был среагировать радар. Однако, уже потом Кошай начал понимать, что радар и тогда у них был недокомплектован, да так, что возможно он в итоге ничего не сможет передать никуда.

Когда Олег открыл глаза, перед собой он увидел расписанный потолок. На картине был изображен какой-то странный мир со странными существами, которые местами напоминали кошек, местами змей. Но сама картина была выполнена талантливо и очень четко. Олег не понимал где он находится и в голове что-то противно пищало и скрипело. Пошевелить ногами и руками он не смог, но мыслил и предполагал, значит он жив.

Через какое-то время неожиданно перед собой он увидел ...человека с синем свитере с пронзительно зелеными глазами. Человек сидел на небольшом белом кубике, в руках держал что-то наподобие планшетного компьютера и наблюдал за ним. Прошло еще какое-то время перед тем, как человек заговорил. Сперва Олег не понимал ни слова, речь человека была словно на зажеванной магнитофонной пленке, но потом он стал разбирать слова и даже целые предложения.

Человек представился Винсентом. Он долго рассказывал, что корабль Кошая нарушил суверенитетную зону на планете, поэтому они были вынуждены реквизировать их корабль и их самих. Из дальнейшего рассказа Винсента Олег понял, что их не похищали сатурняне, они просто охраняли свои владения... И только после его осенила мысль: они не первые на Сатурне! Здесь есть цивилизация людей (!?), которые видимо живут здесь уже долгое время. Настолько долгое, что создали колониальные союзы.

Олег хотел что-то сказать и даже возразить на пару замечаний, но оказалось его речевые и другие функции заблокированы. Винсент пояснил, что так лучше для них самих, потому что перед тем, как дать им слово, он пояснит все до конца.

Их колония называла себя – “Сопто”, что на диалекте космического языка означает “существа с земли”. Винсент пояснил, что его избрал совет космических колоний на Сатурне, до него это место занимал его отец, Круадо. Колония Сопто насчитывало более миллиона сатурнян, они называли себя “молто”, что с космического диалекта значило – третьи. На Сатурне они жили под землей, где строили свои катакомбы и развивали науки.

Олег слушал и понимал только одно. Если они нарушили границы, значит чтобы вернуться домой, им будет предложена какая-то цена. Однако так делалось людьми на земле, но не факт, что так делается людьми с Сатурна, возможно что у них совершенно другие критерии в этой области.

Олегу показалось, что Винсент говорил вечность. Однако когда он закончил, Кошай наконец-то мог почувствовать ноги, руки и язык... Это было такое облегчений, что он улыбнулся и подпрыгнул. Чем вызвал настороженность у Винсента, который уже приготовился махнуть каким-то приспособлением и снова загнать Кошая в неподвижность, но передумал.

Когда Кошай обрел способность говорить, он задал только один главный вопрос:

- Что надо сделать, чтобы улететь отсюда?

Наверное Винсент ожидал каких-то других вопросов, поэтому какое-то время молча разглядывал Олега. Зачем он проложил планшет на белый куб, на котором все это время сидел и встал с него. Олег показалось, что здесь на Сатурне ходить ногами как-то не принято. потому что Винсент скользил по воздуху, иногда сгибая ноги в коленях.

- Вы не сможете, – ответил он, наконец.

- Почему? Наш корабль уничтожен? – чересчур просто поинтересовался Олег, не подозревая, что на самом деле скажет ему Винсент.

- Вы нарушили границы колонии. Я наблюдал. Вы могли не нарушать, но ваша сотрудница, полагаю, без вашего ведома совершила рейд в запретную зону, где была обнаружена нашими законниками и вы были изъяты с корабля как захватчики, – пояснил Винсент. – Я наблюдал, – повторил он снова. – Вы могли собрать образцы и улететь уже к заутреннику.

- И что теперь? – нетерпеливо спросил Олег. – Мы пленники?

Только сейчас он заметил, что у Винсента на голове и лице нет волос, а вот на руках их довольно много.

- По нашим законам, мы не можем отпустить вас обратно, – спокойно сказал Винсент, понимая, что эмоции здесь только помешают. – Вы не сможете вернуться домой.

Наверное, Олег предполагал нечто подобное, но все же надеялся договорится. Однако теперь, он понял, что их шансы вернутся на землю минимальны. И все же, они еще были. Хотя Кошай понимал, что имел ввиду Винсент, когда говорил о том, что они захватчики. Они не были ими, но стоит отпустить их домой, сюда вернется Национальная Гвардия, и тогда они ими станут уже в полной мере. Поэтому страх сатурнян в данном конкретном случае вполне оправдан.

- Что с нами будет? – после короткой паузы спросил Кошай.

- Вы останетесь жить на Сатурне под эгидой нашей колониальной коалиции и лично под моей охраной. К сожалению, как бы я не относился к гостям с разных планет меня обязывает безопасность моего народа, поэтому если вы попытаетесь совершить побег, вы будете уничтожены без предупреждения. Надеюсь, что вам понравится на Сатурне.

Он изобразил некое подобие улыбки и поклонившись, вышел из кабинета, который представлял собой практически замкнутое пространство, без дверей как таковых. Двери открывались неожиданно, появляясь прямо в стене. Технология строительства таких помещений видимо далеко шагнула от земной.

Через неопределенное время к Олегу пришел другой человек назвавший себя Коццо. Он был высок, плечист и нескладен. Говорил с каким-то странным акцентом, глотая слова и целые предложения, но он принес с собой одежду серого цвета с шевроном белого куба с тремя черными точками внутри. Коццо пояснил, что такую одежду здесь носят все внутри коалиции, хотя он сам был одет в полностью черный костюм.

После того, как Олег надел принесенную одежду, Коццо надел ему на правую руку какой-то браслет, пояснив, что это предохранитель безопасности. С браслетом нельзя выйти на поверхность планеты, не имея специального кода, который знает только Винсент или его законники. А уже после всего этого, он неожиданно, даже не преодолевая каких-то расстояний оказался в комнате со своим личным составом, который был весь обряжен в такие же одежды и браслеты.

- Олег!!! Слава Богу! – бросился его обнимать Саша. – Мы думали, они тебя убили!

Кошай осмотрел быстрым взглядом всех и остановил взгляд на Горидзе, которая притихши стояла в углу совершенно белой комнаты без окон.

- Какого черта ты нарушила устав?! – нервы Олега все же не выдержали. – Я же просил, не отходить от корабля без моего ведома!

Он махнул рукой и замолчал. Остальные тоже молчали, боясь даже думать, что теперь с ними будет. И все же Лера не выдержала паузы.

- Что они с нами сделают, капитан?

Олег молчал. Он понимал, что сейчас нужно какое-то решение, универсальное и умное. Но ничего не приходило в голову, в голове вообще было пусто как в вакууме. Он покачал головой, и тут ему пришла в голову идея. Идея, которая возможно поможет им вернуться домой, или уничтожит их всех.

6.

Кошай, будучи подростком всегда верил в человечество, не смотря на все стереотипы, завоевательские амбиции и политические интриги. Повзрослев, он не перестал в него верить, хотя более подкованные в политических распрях коллеги, утверждали, что: “Человек – завоеватель! Всегда и везде будет именно так!” Все годы отданные в Роскосмосу, Олег пытался опровергнуть этот тезис, что человек рожден покорять и завоевывать, а не изучать и исследовать. Саша, будучи его теперешним партнером, резко не разделял эту позицию, считая ее детским взглядом на взрослые проблемы.

Олег очень долго ждал в кабинете, больше похожим на берлогу, Винсента. И пока его не было, осматривал жилище. Не смотря на то, что они все жили под землей на Сатурне, здесь они реально преуспели, даже больше чем человек на Земле. Планета Земля была скудно изучена внутри. А здесь, все блага, только вон темень вечно непроглядная, и судя по всему, свет они извлекали не совсем так, как это делают земляне. У Олега промелькнула мысль, что ...”вот пожить бы тут годик, все исследовать, а потом с открытиями вернуться на Землю”.

Комната, в которой жил Винсент была неким подобием пещеры. Теплая и ухоженная, она тем не менее таила какой-то жуткий стресс в себе, возможно потому что не имела окон как таковых. Да и возможны ли они под землей? Пространство внутри освещала странная конструкция на потолке, когда к ней подходили ближе, она разгоралась ярче. Олег подумал, что это вроде “умного дома”, что практикуется у них на планете. Вместо кровати и стульев, стояли кубы. Такие, как в том кабинете, где Олег очнулся. Одеяло, которое лежало на кубе представляющим кровать, было жестким и колючим, из неизвестного Кошаю материала. Возможно на Сатурне они выращивали какие-то экзотические сорта льна или еще какого-то продукта, из которого потом изготавливали одежду и ткани. Далее, на стене висел странный треугольный прибор, похожий на жидкокристаллический телевизор, только с двумя кнопками внизу. Это почти все, что было в помещении. Олегу подумалось, что минимализм здесь явно в моде, хотя он сам тяготел к нему, здесь ему казалось. уж слишком всего мало.

- Добрый день! – неожиданно появился за спиной Винсент.

Кошай едва не подпрыгнул от неожиданности появления мужчины. Он так и не понял, как в этих помещениях открывают двери и почему их вообще не видно.

- Простите, за опоздание. Совещания не требуют отлагательств.

Повернувшись к Винсенту, Олег заметил, что его губы сомкнуты и не шевелятся. Это напугало Кошая. Он невольно подумал, что кто-то из них мертв!

Винсент же прошел внутрь помещения, щелкнул пальцами и свет разгорелся ярче, затем он подошел к треугольному экрану и что-то сказал на неизвестном диалекте, растягивая звуки. Экран включился и на нем замелькали какие-то неизвестные письмена. Винсент просто стоял и смотрел на них, какие-то время. А потом развернувшись к Олегу, сказал:

- Я знаю, что вы боитесь. В этом нет необходимости, я поясню.

Он щелкнул пальцами и экран погас, но сразу же в воздухе появилось небольшое белое облако, которое затем стало серым и опустилось на каменный пол жилища. На него и присел Винсент как на перину. Затем он улыбнулся и сотворил такое же для Олега, предложив тому сесть напротив, чтобы начать разговор. Когда Олег удобно устроился в этом импровизированном кресле, Винсент сказал:

- У нас на планете речевая функция человека, давно устарела. Мы ее используем редко, в основном общаясь через систему самосознания. По вашему – телепатически, – объяснил как можно проще Винсент.

Он был все в том же синем свитере и темных штанах, а на ногах ботинки. Такие были у рабочих и военных на Земле, они стоили всего двадцать рублей. Олегу подумалось, что возможно сатурняне ходили вообще без одежды или надевали какие-нибудь странные комбинезоны, но чтобы не пугать сородичей с планеты Земля, они решили надеть то, что возможно могли носить на Земле, и вполне себе угадали с выбором. Могло сложиться так, что они посещали Землю и знали, что сейчас в моде, что носят, чтобы быть обычным землянином.

- Вы посещаете Землю? – не удержался от вопроса Олег, понимая, что пришел сюда совсем не за этим.

- Редко. Это очень дорогостоящие манипуляции и поездки, – прямо ответил Винсент. – У нас на Сатурне не существует транспортных средств как таковых. У нас есть трансляторы и прогрессоры, которые могут быстро и точно перемещать в пространстве и времени. Но их топливо – это дорогое удовольствие, понимаете?

Олег кивнул. Ну, еще бы! Должно же у них хоть что-то быть дорого.

- Я хотел вам предложить “погостить” у нас год-два, – неожиданно перешел Винсент на другую, более насущную тему.

- С чего бы это?! – напрягся Олег. – Мы перестали быть пленниками и стали гостями?

Капитану “Атлантики” показалось, что Винсент улыбнулся, обнажив ряд белых как мел зубов.

- Это хороший выход из сложившейся ситуации, – продолжил Винсент. – К сожалению, моя коалиция способна поддержать в полной мере только такой вариант. Вы понимаете о чем я?

Конечно, Олег все понимал, но он не мог не попробовать предложить и свой вариант. Хотя, самому Олегу, он казался фантастикой. Еще и потому, что на земле его бы точно с таким предложением не поняли, но они ведь не на Земле, а на Сатурне, где живут люди, по прогрессу далеко ушедшие вперед.

- Могу я предложить свой вариант? – осторожно попытался прощупать почву Олег, понимая, что Винсент хоть и зависит от коалиции, но свое веское слово сказать может.

- Конечно, – ответил Винсент.

- Я так понимаю, что ваши технологии ушли от наших невообразимо далеко, – начал издалека Кошай, пытаясь как можно более полно и четко сформулировать свое предложении чтобы избежать непоняток. – Это значит, скорее всего и медицина ваша на высшем уровне, судя хотя бы по вашим зубам и цвету кожи. Мое предложение состоит в том, чтобы отправить нас домой, предварительно уничтожив все наши воспоминания от того дня, когда моя сотрудница нарушив устав, отправилась в запрещенную зону и была замечена вашими законниками.

Винсент вздохнул и Олег подумал, что его космический собрат возможно предполагал нечто подобное. Хотя бы потому, что раз они общаются телепатически, то возможно и мысли умеют читать тоже.

- Послушайте, что я вам скажу, – немного грубо ответил Винсент. – Забудьте этот вариант! Для вашего же блага.

Вот после этого предложения, Олегу начало казаться, что далеко не один Винсент решает, что делать с “захватчиками”.

- Для нас благо – попасть домой! – с нажимом ответил Олег.

Странную эмоцию выдало непроницаемое доселе лицо Винсента на слове “домой”. Олегу даже подумалось, не ностальгия ли это по Земле!?

- Я понимаю вас, – сказал он, опять спокойным голосом, будто бы и не было этого настороженного и опасного всплеска. – Но для вас будет лучше выбрать вариант, который я вам предложил.

- Почему?! – только и спросил Олег.

Он никак не мог взять в толк, почему Винсент испугался этого предложения. Кошай был уверен, что их технологии позволяли стирать память , что называется “от сих, до сих”. Но возможно данные манипуляции тоже дорогое удовольствие, а еще хуже, они могли быть у сатурнян под запретом.

- Потому что данная технология описанная вами, опасна. Не только для вас самих, но и для того, кто ее делает. Она не совершенна, у нее масса побочных эффектов, которые могут разрушить многие жизни. Подумайте, Олег, стоят ли все эти жизни: ваших спутников и наших хиллеров, вашего возвращения на Землю!

Кошай даже пропустил, что Винсент впервые назвал его по имени, хотя своего имени он не называл. Он настолько был уверен в ответе на вопрос, что пропустил мимо ушей еще больше открытий.

- Несомненно стоят! Возвращение домой стоит всего этого и многого другого!

- Упрямство, не лучшее качество землян, – только и ответил Винсент. – Если коалиция согласится в большинстве своем на это предложение, вы и ваши спутники должны подписать документ, отказ от ответственности. Это формальность для вас, а нам может спасти жизни. И еще, – голосом на полтона ниже дополнил Винсент. – Кто-то из вас в качестве перестраховки должен остаться на Сатурне на месяц по земному времени. Это перестраховка. Если через месяц сюда никто не прилетит завоевывать горизонты, вы так же смежите вернуться домой. Кто останется здесь, решать вам. А сейчас я удаляюсь на совещание коалиции по вашей проблеме. На это время, пока будет проходить совещание, вы и ваши люди будете размещены в апартаментах высшего класса, единственный минус – вы будете всегда под охраной. Хорошего отдыха!

Не успел Олег сказать Винсенту хотя бы двух слов, как оказался в просторной комнате, в которой стояла вполне земная мебель: диваны, кресла, столы, стулья, бильярдный стол и даже телевизор. Хотя при попытке все это использовать, оказалось что все это муляжи. Все, кроме диванов с креслами и бильярдного стола.

- Что это за чертовщина такая?! – возмутилась в голос Стрекалова. – Олег, может ты нам все же пояснишь, что здесь происходит и когда мы полетим домой?!

Кошай понял, что серьезного разговора не избежать. Поэтому предложил всем присесть на диваны и кресла и принялся рассказывать то, что он понял за последние несколько часов.

7.

Стрекалова, как и остальные коллеги Кошая не понимали в его рассказе одного. Как можно верить этим существам, если они тут от всех скрываются. Тогда Лера впервые озвучила мысль, которую Олег потом вспоминал еще очень долгое время.

- У меня одной впечатление, что на Сатурне не все так просто, как нам рассказывают? Кошай, я конечно понимаю, твою веру в живых существ, но сам подумай, как они тут выжили без защиты. Как пить дать, их кто-то извне защищает, возможно еще более высокоразвитые существа, о которых нам конечно никто говорить не станет. Но я не верю, что они здесь жили триста лет под землей и осваивали новые технологии без подсказок извне. Да бред это, ребята!

- Поддерживаю, – согласилась Маша. – Что-то тут не чисто, Олежек. Походу нам голову морочат. Может узнаешь у своего друга Винсента, как и почему мы должны им верить!

- Да поймите вы! У нас выбора нет. Верить, не верить. Такое впечатление, что вы домой не хотите! – разозлился Олег. – Я тут за вас бьюсь об эти скалы практически, а вы и домой лететь отказываетесь! У нас задание, мы должны вернуться!

- Ага, – с сарказмом кивнула Лера. – Вернуться? Со стертой памятью и еще Бог знает с чем в голове?! Ты дашь гарантии что они не насажают нам туда своих жучков и имплантатов, чтобы следить за нами?! Если дашь такие гарантии, я обещаю подумать!

Самое обидное, что гарантировать безопасность данной методики стирания памяти, не могли даже сами “стиратели”, опять же, технология не надежная, как и предупреждал Винсент, поэтому могло случиться все, что угодно. И никто из сторон не мог ничего утверждать! Это было бы глупо в данной ситуации. Во всем была большая доля риска, но Олег считал, что она того стоила. А выходит – нет.

- Я не знаю, как остальные, – подала голос Горидзе. – А я – против!

- Ты бы вообще молчала! – огрызнулась Лера. – Если бы не твое любопытство, мы бы сейчас уже к дому подлетали!

- Хочешь сказать, у меня нет права голоса? – начала “закипать” Иза. – Я вообще-то тоже в личном составе, если ты не заметила!

- То-то ты о личном составе думала, когда нарушала устав! – подколола Стрекалова.

- Перестаньте обе! – повысил голос Кошай. – Сейчас мы должны решить, кто еще останется со мной.

- А что тут думать, – поднялся Саша с кресла. – Я остаюсь, без вопросов.

Но все остальные смотрели почему-то на Леру. Будучи вторым пилотом, остаться по логике с Кошаем должна она. Но с другой стороны, управлять нормально космолетом кто-то должен. Кто-то должен доставить остальных на Землю, а Стрекалова лучше всех знакома с “Атлантиком”. Кошаю предстояло тяжелое решение и он его принял.

- В общем, я решил, что со мной Саша останется. А ты, – он кивнул на Леру. – Тебе доверяю доставить образцы грунта и экипаж на Землю. Аристарха заберете с собой, он там на корабле один наверное с ума уже сошел!

- Да не полечу я никуда! – Лера уперла руки в боки. – Пока не буду уверена, что эти хиллеры не сделают мне лоботомию! Как вообще можно доверять этим неандертальцам?!

- Неандертальцы здесь мы, – осторожно уточнил Саша. – Их технологии опережают наши на много столетий.

- Да, – не унималась Стрекалова. – Тогда какого черта они под землей здесь живут, а не захватили уже нашу планету и не расселились там?!

Это был чертовски интересный и важный вопрос, который заставил Олега серьезно задуматься. А, действительно, почему?! Ведь по словам Винсента, они посещали Землю и хорошо ее знали. Возможно, здесь и правда таился какой-то подвох. Но самое пугающее, похоже Винсент действительно верил в то, что им Земля ни к чему, им и тут хорошо. У Олега появилась мысль, остаться здесь, чтобы понять, что на самом деле происходит на Сатурне. Но остальные, должны отправится домой.

- Иза, -устало сказал Олег потирая переносицу. – Ты ведь все же медик. Технологии хоть и ушли далеко от нас, но основные понятия и правила в этом все же есть. Так?

Горидзе не особо жаждала разговаривать, особенно после того, как ей недвусмысленно заявили, что после ее ошибки, прав у нее не осталось. Тем не менее, старшим по званию здесь все еще был Кошай, поэтому он запросто мог ее здесь оставить, а она не собиралась прозябать на задворках Вселенной, да еще и под Землей. Здесь ее любопытство и кончалось.

- Отвечаешь за всех головой, – жестко продолжил Олег. – Раз уж мы заварила эту кашу, тебе ее и расхлебывать. Здоровье личного состава оставляю под твою ответственность. Стрекалову назначаю капитаном, слушаться ее нужно беспрекословно. Это понятно?

- Да, капитан! – сухо ответила Горидзе.

Олег щелкнул пальцами и перед ними тот час материализовался Винсент и Коццо. Кошай кивнул Винсенту в знак того, что он уладил острые вопросы с личным составом, можно было начинать процедуру стирания памяти. Олег попросил Винсента и другого мужчину, по имени Андерий, присутствовать на процедуре, но ему тут же было отказано. Между тем, сага заметил странную особенность. В этой самой коалиции, в ее составе не было женщин, либо они так искусно маскировались, что заметить было трудно. На вопрос Саши, о том, что ... собственно, где же “слабый пол”, Коццо взялся ответить, что “женщины это очень уважаемые люди на Сатурне, поэтому они не занимаются властью”. Из этого ответа следовало, что возможно на планете был установлен утрированный матриархат, однако выяснять и исследовать это времени пока нет. А вот к однополым союзам судя по всему на Сатурне относились более чем хорошо, у них это считалось самыми престижными отношениями.

- Как же вы до земли доберетесь? – спросила Лера, перед процедурой.

На что Винсент пояснил, что отправит Сашу и Олега берез прогрессор второго уровня, и они доберутся без эксцессов. В это, конечно, мало верилось, насчет “без эксцессов”, но разбираться с этим они станут лишь тогда, когда все будет хорошо.

Процедура стирания памяти заняла всего двадцать минут, затем в спящем состоянии четверо из личного состава были отнесены на корабль. Единственное, что несколько беспокоило Олега, это то, как Лера и остальные объяснят на земле отсутствие Кошая и Горового. Здесь могли быть осложнения, но Саша успокоил его.

- Уверен, что они даже не вспомнят теперь, кто мы такие. Может, для их же блага. И для нашего.

Наверное прошел больше, чем день, потому что желудок требовал еды, ну хоть какой-то. А Саша и Олег впервые подумали о том, что еда здесь наверняка совсем другая. И были сильно удивлены, когда им Коццо принес спаржу и что-то наподобие соевых сосисок, вкуса совершенно изумительного.

Здесь, на Сатурне люди ели всего ничего. Обычно один-два раза в день, однако их пища быстро насыщала желудок и есть потом долго не хотелось. Поэтому этакого ужина ребятам хватило аж до следующего утра.

Примечательно то, что Олег и Саша особо и не переживали по поводу своего пребывания здесь в качестве “перестраховки”, они были уверены, что все пройдет гладко и через месяц они вернутся на Землю. Однако они вдвоем забыли одну немаловажную земную совершенно вещь. Ничего никогда не проходит гладко, особенно то, что изначально так должно быть. Чем глаже укладываешь, чем больше колдобин! Это непреложная истина была совершенно забыла Сашей и Олегом на пару дней, пока они осваивались на Сатурне.

Оказалось, что жить здесь весьма трудно, без света, привычной зелени и нормальных собеседников. И все же ребята не скучали. Наконец-то им представился почти отпуск, чтобы побыть только вдвоем, разделить несколько бурных ночей на планете, где поддерживались такие отношения. Мало того, даже поощрялись! Это был почти рай. Единственным минусом можно было назватьощущение недосказанности, которое царило в воздухе, когда они встретились лицом к лицу с пресловутой коалицией, в которую кроме Винсента и Андерия, входило еще двое. Одно из них совершенно...бесполое существо, отдаленно напоминавшее человека, и разговаривавшего на космическом диалекте. Оно называло себя Гац. Другой представитель коалиции был существом наоборот двуполым, представлял расу скрещенных людей и дирей. Дирии были теми самыми существами, которые были изображены на той картине, которую Олег увидел, когда только очнулся на Сатурне. Внешне представитель дирий напоминал кота, который ходил на задних лапах, как человек. Говорил он на местном диалекте, и вполне сносно на русском. Звали его Милдарес. Однако Андерий называл его просто Милл.

Все четверо очень хорошо знали законы коалиций во Вселенной, свод космических правил и еще много того, о чем Олег и Саша даже не слышали. Земляне были поставлены в известность о том, что если сюда в течении месяца прилетит хоть один исследовательский космический корабль с Земли, начнется вторжение, и сатурняне будут вынуждены обороняться. Мало того, Саша и Олег будут их козырем, вот собственно, зачем нужна эта подстраховка.

- Мы вообще-то живые! – напомнил как-то между паузами в разговорах Саша, возмущенный тем, что их могут использовать как наживку.

- Мы – тоже! – был дан ответ Андерия.

Однако, трое из коалиции не сказали Саше и Олегу самого главного. Винсент был не посвящен в это, поэтому так же как и ребята оставался в неведении до того самого момента, когда произошло событие, которое ждали представители расы дирий.

Винсент тогда появился в комнате Саши и Олега настолько неожиданно, что застал сцену близости двух мужчин. Его это ничуть не смутило, будто это было у него в порядке вещей. Олег иногда замечал, что Винсент на него смотрит не так, как другие. Так что порядок вещей действительно был, даже если остальным он был непонятен и незаметен.

- У нас проблемы! – сказал он, и Олегу показалось, что он слышит волнение в почти всегда спокойном голове Винсента. – Они прилетели!

Не поняв из спешной волнительной речи Винсента ни слова, Саша и Олег быстро одевшись, явились под купол, откуда обычно можно было наблюдать кто, когда и где приземляется на планету Сатурн. Едва ребята поднялись наверх, их охватил не то, что страх, а ужас...

- Этого не может быть! – воскликнул Саша, смотря на находящимся в шоке Олега. – Как они узнали?!

Перед ними, примерно на том же месте, где две недели назад приземлялся “Атлантик”, стояли несколько космолетов новой модификации. Когда Олег улетал, их как раз доделывали.

А потом Винсент шепотом сообщил, что его сняли с должности в коалиции, и скорее всего отправят сражаться на передовую, как и многих его коллег.

- На какую передовую? Сражаться с кем? – тараторил вопросы Олег.

- Эти ваши земные корабли по факту захватчики, вторженцы, – пояснил Винсент то, что узнал буквально только что. – Я верил, что земляне не станут лететь сюда и нападать. Я верил, – повторил Винсент словно сожалея. – Я хотел вернуть вас домой, ибо у меня никогда не было дома как такового, и я очень хотел чтобы он был у кого-то.

За его спиной уже появились несколько сатурнян со странным оружием в руках. Они несли его Винсенту, который видимо станет своеобразным штрафбатом сатурнян.

- Мы не хотели воевать, они нас все равно заставят, – бубнил Винсент.

- Они?! Кто они?! Дирии?! – пытался понять мысль Винсента Олег.

Внутри росло нехорошее чувство, что их обманули, предали, обвели вокруг пальца как пацанов, а они мало того, что поверили, да еще и попадутся в собственную ловушку!

Фатальная вера, фатальная ошибка.

- Грядет межпланетная битва за вашу планету земля, – сказал напоследок Винсент. – Прощайте!

Последний слова эхом отдались в голове Олега, которые только сейчас осознали, что развязали межпланетную войну и вскоре, возвращаться будет некуда.

Конец.

====== Память не может быть ... read. ======

Фем, фантастика.

Если бы она только могла тогда отговорить ее...

Если бы!

Тара иногда не могла уложить в голове то, что не смотря на существенный скачок науки, медицины и космических технологий, с третьем тысячелетии не научились предотвращать космические крушения аппаратов. Или хотя бы просто предсказывать то, чего можно было бы избежать. Все же человечество было несовершенно до сих пор.

Наташа так никогда не считала. Наоборот, неутомимый исследователь межпланетных рас Наталья Хомичева, полагала, что человечество несовершенно потому, что оно живет на Земле. А Земля не является домом человека, всего лишь остановкой на пути в глубины Вселенной. И как только земляне покорят эти глубины, человечество станет лучше, прочнее, будет дольше жить, больше знать, надежнее строить. Знала бы она, как ошибалась! Знала бы она, что человечество всегда будет таким же несовершенным, как было всегда. Будь то на Земле или на Альдебаране.

Таре 37 лет, а она все еще гоняется за прошлым. Но она гоняется за ним, чтобы у нее было будущее, или хотя бы часть его. Всем нужно будущее, но еще нужнее настоящее, то, что есть с кем разделить.

Вчера Тара с восхищением наблюдала как технический сотрудник Джойс и врач станции – Марта, целовались в подсобном помещении, считая, что никто их не видит. Тара видит на этой станции все! Она отвечает за техническое оснащения внутри и снаружи. Иногда она видела то, что видеть не должна. А иногда она специально смотрела то, за что ее могли уволить. Но таковы были реалии ее собственной жизни на этой станции, где она просто пыталась существовать. Не жить. Просто приспособиться к выживанию.

Этой ночью на станции она в гордом и оглушающем одиночестве. Пилоты космолета “Маверик Икс Ти” отправились на Фобос проверять технические датчики. И вернуться они должны были только завтра утром, когда Тара погрузится в очередной тяжелый сон без сновидений.

Ночь для Тары время трудное. Наверное, поэтому уже несколько месяцев эту ночь разделяет с ней голографическая копия Наташи.

Конн придумала ее в прошлом году, после очередной свадьбы ее старшего брата. Она вдоволь тогда на смотрелась на молодоженов и у нее настолько защемило в сердце, что терпеть было невмоготу. Поэтому Тара полезла в старый компьютер... кодить. Она не вылезала из программирования почти месяц, после чего и появилась первая версия Н. Х. 1.0. Ах, как это было давно уже для Тары. Сейчас периодически с ней общалась версия 4.5.0. Причем с усовершенствованным кодом внутри, который позволял голограмме развивать словарный запас и даже обучаться.

Проносить такие штуки на борт космической станции было строго воспрещено, однако Тара понимала, что даже если ее застанут врасплох, она сможет уладить конфликт. Она слишком хороший спец, чтобы увольнять ее за подобные вещи.

Сперва с голограммой Тара лишь общалась, но потом общения стало мало. И пришла ей в голову вещь, от которой мурашки побежали по спине и плечам. Она отмахнулась от нее, но эта мысль прочно засела в голове и не хотела оттуда выходить.

Если бы тогда был кто-то, кто знал об этой вещи, он бы непременно отговорил Тару от этого безумия. Но такого человека не нашлось поблизости, к тому же Тара особо никого к себе не подпускала после смерти Наташи.

Секс в их отношениях никогда не был главным, но сейчас таре стало сильно не хватать его, этой близости, прикосновений, проникновений. И нет, она никогда раньше даже подумать не могла, что дойдет в свой тоске до такого. Может быть это уже наступило некое отчаяние, обреченность, доходящая до крайностей.

Вряд ли Тара до конца осознавала, что перед ней не Наташа. Отчаяние и одиночество способны довести людей до крайней степени безумия, психического или надуманного. Таре казалось, что ничего плохого не может произойти, это же просто голограмма, по сути если так разобраться ...пустое место. Только вот для Тары это была возможность снова почувствовать себя живой, а не законсервированным сгустком энергии.

- Мы сейчас кое-что сделаем, – сказала она в пустоту, туда, где обычно располагалась голограмма Наташи. – Это будет немного необычно, но ты не бери в голову, хорошо?

- Это игра? Ты хочешь поиграть? – беспристрастным техническим голосом произнесла голограмма Наташи.

- Можно и так сказать. Ты мне поможешь?

- Разумеется. Что я должна делать?

Ах, если бы сама Тара знала, что нужно делать! Она знала, конечно... С Наташей все было естественно, легко, непринужденно и отлично. Здесь и сейчас, Тара вдруг испугалась, что это может испортить для нее воспоминания о ...

- Что я должна делать? – повторила голограмма.

- Подойди ко мне, – прошептала Тара. – Ближе. Совсем близко.

Здесь нужно было опустить подробности, что у голограммы нет ног, и подойти она не может. Только переместиться в заданный угол жилого помещения, точнее отсека на корабле. Голограмма в мгновения ока оказалась нос к носу с Тарой и у последней перехватило дыхание.

- Что я должна делать дальше?

- Не стоит меня все время спрашивать, – пояснила Тара, пытаясь заложить необходимый код в программное обеспечение голограммы и обновление последней версии. – Просто делай последние изменения. Давай.

“Наташа” слабо кивнула. Затем голограмма замерла на несколько секунд, в которые Тара успела подумать о том, что она может сделать самую большую глупость. Но проблема в том, что она хочет ее сделать. Жизнь без глупостей, словно космос без планет.

Не успела Тара открыть прикрытые глаза, как голограмма Наташи склонилась над ней, проводя бесплотной рукой по груди под рубашкой. Таре почудилось, что она ощутила покалывание там, где провела рукой “Наташа”.

- Расслабься, – техническим голосом произнесла голограмма. – Ты напряжена.

Тара действительно была напряжена, но именно от того, что она не чувствовала, что этот путь правильный. Ей просто хотелось снова почувствовать прикосновения к своей коже нежных рук Наташи, но от бесплотных рук голограммы порой исходил только холод и больше ничего.

Конн прикрыла глаза, пытаясь произвести из памяти воспоминания о последней ночи с Наташей. Что-то в ней тогда было обреченное, конечное, разрывающее сердце. Но это тогда чувствовала только Тара, Наташа же отдавалась страстно, как в последний раз. Это он и был, последний раз.

Тара вздрогнула, когда вдруг ощутила на коже знакомый до боли аромат Наташи. Именно той Наташи, которая умерла 7 лет назад. Она распахнула глаза и поняла, что перед ней не копия, не голограмма, а живое существо, наделенное разумом...

Сердце ускорило ритм, но Тара не пошевелилась, подумав только, что похоже она просто сошла с ума. Если это так, обратной дороги для нее все равно уже нет, поэтому она пойдет до конца по этой. Куда ее приведет этот путь?!

- Ты словно меня не узнаешь? – сказала Наташа знакомой интонацией, которую не могла воспроизвести ни одна голограмма. – Мы не виделись всего год, а ты меня уже забыла. Где справедливость?! – с наигранным сарказмом сказала Наташа.

Она была одета в ту самую одежду, которая была на ней в тот злополучный день. Таре подумалось, что память сыграла с ней в злую шутку и отправила ее в прошлое, в тот самый день. Только вот Тара не могла припомнить, когда это они с Наташей расставались на целый год. Они познакомились на конференции по внеземным цивилизациям проходящей на Луне, и после знакомства они ни разу не расставались более, чем на пару месяцев.

Конн молча рассматривала свою девушку, пытаясь найти хоть какой-то подвох, но тщетно.

- Какой сегодня день? – пролепетала Тара, дрожащим голосом.

- Ты с Альдебарана упала?! – подколола ее Наташа, намекая на то, что на Альдебаране вечно не понятно какое время. – Сегодня 7 июля 3211 года, четверг. Сейчас утро, и я хочу в душ, а потом нам надо собрать для моего брата космоболл-штаг. Или ты забыла? Вот вечно ты все забываешь, а мне потом отдувайся за тебя!

Это было невероятно! Таре даже не нашлось, что ответить на все это. А все потому, что 7 июля 3211 года Наташи уже не было в живых, а этот день они тогда планировали посетить игру в космоболл ее брата Андрэ. И эта игра действительно состоялась. только в том году Андрэ так на поле и не вышел, потому что у него не было космоболл-штага, который мы ему обещали собрать.

К Таре медленно, но верно начали приходить мысли об альтернативной реальности происходящего. Что бы было, если бы в 3210 году Наташа не разбилась на космолете будучи в экспедиции.

- И сделай лицо попроще, а то я подумаю, что ты меня разлюбила, редиска ты этакая! – задорно улыбнулась Наташа, забираясь на колени к Таре, практически оседлав ее. И тут произошел поцелуй...

Пищали датчики разгерметизации технического отсека. Тара открыла глаза, хватая ртом воздух, как будто его было мало. Через какое-то время к ней начало возвращаться осознание того, что она побывала в прошлом. А точнее в альтернативной реальности прошлого, где Наташа жива – здорова и они по-прежнему вместе.

- Что это черт возьми было?! – задала она самой себе интересный вопрос.

Пришлось подняться и осмотреть станцию на предмет повреждений. Повреждений не было, но отчего сработал сигнал разгерметизации станции и отдельных отсеков понятно не было. За два часа Тара проверила чуть ли не каждый винтик на весьма вместительной космической станции и сообщила на космодром, что беспокоится не о чем, скорее всего это ошибка программы, которую она обязуется починить в течении последующих трех с половиной часов до возвращения пилотов “Маверика Икс Ти”.

Часы на приборной панели высветили два часа ночи. Выходит она пребывала неизвестно в каком пространстве три часа. Но странно было не это, а то, что она никак не могла запустить голограмму Наташи. Ни с последней версии, и даже ни с начальной. пересмотрев код, она не нашла в нем никаких ошибок, но голограмма все равно не запускалась. Поэтому Тара решила отложить это на следующую свободную ночь, и заняться своими прямыми обязанностями на станции. Починкой программы.

Однако за полтора часа пока она пыталась найти хоть малейшие ошибки в программной части, она так ничего и не нашла. Вообще! Удивившись факту, что код программы написан на устаревшем коде, она полезла в базу данных, которая обычно приходила с Космодромов. Но и здесь ее ждал совершенно потрясающий сюрприз! Базы данных программы, которая обслуживала целую космическую станцию были совсем не такими, которые Тара загружала собственноручно еще неделю назад.

- Этого быть не может! – воскликнула она.

И в голову забралась нехорошая мысль, что пока она пребывала неизвестно где, ее космическую станцию атаковало нечто. Но тогда где оно и почему никак себя не проявляет? Если оно враждебно, оно давно бы уже дало о себе знать, равно как и тогда, если оно дружелюбно.

Стало страшно. Такого иррационального страха Тара не испытывала давно. Она тот час поняла, что сейчас находится одна в возможном зараженном некой субстанции помещении. Причем, она точно не знает, с кем или чем имеет дело, а значит не может выявить опасные мотивы. Постепенно приходило осознание, что через два часа здесь будут пилоты Макс и Фридрих, которых она не имеет право впустить в зараженный корабль. Мало того, она обязана сообщить о возможном заражении на базу, чтобы они приняли все меры.

Но...

А вдруг ей это вообще все приснилось?! Вдруг, находясь в каком-то другом состоянии сознания, она сама нажала кнопку разгерметизации?! Или могло быть так, что она сама впустила это нечто на станцию, и теперь, сообщив на базу она скорее всего будет вне спасения. Все эти и многие другие вопросы нещадно сверлили мозг, выдавая все новые и новые возможные варианты.

- Пульсар 200, это штурман Ник Волоколамский. Мой космолет пробил метеорит, разрешите пришвартоваться, чтобы заменить детали. Прием. Как слышно?

Тара вздрогнула, вцепившись в рацию закрепленную на плече.

- Пульсар 200, мне срочно нужна замена корпуса, разрешите состыковку. Мы терпим бедствие! СОС!

Конн взглянула на себя в зеркало. Бледное лицо выдавало не только усталость. Посмотрев на экран радара, она считала данные с компьютера рядом. Пилот космолета “Горизонт М” Волоколамский отлетал достаточно, чтобы отличить простую поломку от сложной. Она была знакома с Ником еще когда была земным кодером. И она не могла отклонить его запрос.

- Это Пульсар 200, вы можете пристыковаться к Южной базе. Шлюз открыт, технический отсек – тоже. Сообщите данные поломки. Конец связи.

В рации раздалось шипение, которое немного раздражало слух. Затем послышался шум состыковки с Южной базой и уставший голос Волоколамского сообщил:

- Это штурман Волоколамский. Повреждена двухслойная обшивка технической лаборатории. Отверстие примерно десять футов в диаметре. Нужна “лента Полянского” и техническая паста для склеивание обшивки. мы сами справимся, нам нужно было только где-то перекантоваться. Спасибо, что разрешили состыковку. Конец связи.

Странное слово “перекантоваться”, услышала Тара. В нынешнем веке уже давно никто так не говорит. Но более удивительно было другое. Тара вспомнила, что Ник Волоколамский несколько лет назад пытался воплотить в реальность голографических помощников для компьютерного оборудования космических станций и кораблей. Но технический прогресс отверг это изобретение.

Она включила обзорную вэб-камеру на Южной базе станции, чтобы пронаблюдать, как будет чиниться корабль. Это было иногда очень интересное зрелище для технаря. Но сейчас Тару интересовали вовсе не технические подробности повреждения, хотя она включила запись с вэб-камеры, как надлежало в инструкции: все записывать, ничего не пропускать! Тару интересовало другое. Она хотела увидеть как выглядел штурман Волоколамский, у нее появились сомнения насчет того, что она вообще такого знает.

Память явно играла с ней в злые шутки, которые нравились все меньше.

Спустившись по техническому трапу на Южную базу, Тара столкнулась с Волоколамским прямо нос к носу и сразу же узнала в нем не Николая, а Никиту.

- Привет, – улыбнулась она. – А где твой брат?

Волоколамский дал отмашку второму пилоту, сделать перерыв 15 минут. Он коротко вздохнул, положил “ленту Полянского” на пол и повернулся к ней.

- А ты что, не в курсе, он погиб в том злосчастном рейсе, где выжила твоя подруга.

Тара сперва не совсем поняла, о какой подруге речь. И даже о каком рейсе, поэтому спросила, что произошло с его кораблем. Вряд ли она хотела узнать подробности, просто для порядка.

- Я забыл включить дополнительную защиту корпуса и мы попали в метеоритный поток в районе Ио. Хазарову пришлось спасать ситуацию, расстрелом метеоритов, но обшивку это не спасло. Нас потрепало маленько, как видишь, – пояснил он ситуацию.

Тара помнила Никиту Волоколамского, как вообще не сторонника дальних полетов. Мало того, он никогда не “болел” небом как его брат, Николай. Никита играл в космоболл и показывал отличные результаты, Международная федерация Косболла даже хотела взять его на Чемпионат через пять лет. Это очень большое достижение для парня из неспортивной семьи.

- Вот никогда бы не подумала, что увижу тебя пилотом космолета, – выразила свои мысли Тара, смотря как второй пилот Хазаров и его помощник быстро восстанавливают “пробоины”.

- О чем это ты?! – искренне удивился Никита. – Я всегда грезил небом, это Николу приходилось едва ли не таскать с собой на космические сессии!

Теперь пришла очередь Тары удивляться. Она поймала себя на мысли, что они с Никитой говорят будто о разных временах. Мало того, о разных событиях!

- Ты разве не собирался стать космоболлистом и покорить весь Млечный путь на Чемпионате через два года?! – поинтересовалась Тара, смотря на бледное лицо Никиты. – И шрам... Поди оттуда?

Не было этого шрама на щеке у Никиты, когда они виделись на игре в последний раз. А сейчас сложилось впечатление, что шрам был уже давнишний.

- Ты словно с Альдебарана свалилась, Конн! – воскликнул Никита, выуживая из кармана комбинезона фотопленку. – Вот, гляди, как я шрам получил. Фотограмма давнишняя, так что не обессудь.

Этой фотограмме было явно лет двадцать. Выходило, что Никита получил шрам еще в детстве. Таре начало казаться, что после ночного происшествия она начинает путать времена, даты и людей.

- Если бы Никола не погиб в той экспедиции, – грустно сказал Никита. – Как пить дать, он бы изобрел ту голографическую прослойку для невидимки для космолетов для дальних полетов. Если бы...

Таре стало снова страшно. Поэтому она попрощалась с Никитой, сославшись на массу работы и побрела к себе в отсек, где снова попыталась запустить свою голограмму. Тщетно. Ее словно не существовало! Но как такое могло быть? Она собственноручно придумала и собрала ее! Если конечно...

Тара едва не задохнулась воздухом от пришедшей ей в голову мысли.

Конн пришла мысль проверить логи разгерметизации, докопаться до истины там. Но в логах было все чисто. тогда она полезла копать в ошибки системы, которую она собственноручно писала в коде. Выяснилось, что разгерметизация произошла в два часа тридцать одну минуту сегодня. Но в это время Тара явно не могла ничего открыть, она пребывала в состоянии близком к ИСС. И хотя в таком виде люди могут совершать незапланированные и спонтанные действия, для этого нужно было встать и нажать кнопку наверху перед люком. Вряд ли такое действие она смогла бы не помнить. Кнопка нажималась с силой, а это все равно бы вывело ее из ИСС.

- Я тут подумала, что ты могла бы мне открыть гостевой отсек, – выдернул ее снова из раздумий знакомый голос.

Тара дернулась в сторону, от неожиданности задевая лампочку, которая свисала с потолка. Та зажглась, освещая все вокруг синеватым светом. В этом свете лицо Наташи казалось мертвым и зловещим. Тара зажмурилась. Похоже она сходит с ума, покойники мерещатся. Надо заканчивать с ночными посиделками, если она не хочет и правда потерять хорошую работу.

- Тебя нет, – шептала Тара, пытаясь подавить в себе страх. – Ты умерла, тебя нет.

- Хватит фигней страдать! – уперла руки в боки Наташа, уставившись на перепуганную Тару. – Я ей, понимаешь, с другой галактики сэндвичи везу, а она тут меня не узнает. Ау! Прошло всего три дня, а ты уже забыла как я выгляжу?! Это очень мило, Тара! У меня выдались свободных три часа, может не станем терять время!

Наташа разговаривала с ней так, будто не знала ничего. И времени не знала. Таре пришла в голову мысль, что если на станцию проникло нечто, оно могло впрыснуть ей в кровь что-то. Из-за чего появились галлюцинации. Возможно, что Волоколамский ей тоже привиделся. Ведь на самом деле, четыре года назад, она читала о его гибели. Гибели Никиты, а не Николая. Николай должен быть жив-здоров. Но походу это совсем не так.

Где же явь, черт возьми?!

- Какой сейчас год!? – прошептала Тара первое, что пришло на ум.

На самом деле у нее было куча вопросов, но задавать она их возможно вообще не станет.

- Ты что, с Альдебарана свалилась?! – рассердилась Наташа, нервно поправляя отросшую челку.

- Просто ответь, – прикрыла глаза Тара, пытаясь привести в порядок уже свои нервы.

Наташа едва не топнула ногой, но ответила:

- Сейчас 3217 год. 10 октября, пятница. Довольна?

Год был на месте. Месяц и день тоже. Но это явно нее ее реальность, явно не то время. Как вообще вышло, что она оказалась в параллельной реальности, где Наташа жива – здорова, а... Ее вдруг осенила неприятная мысль. Если Наташа в этой реальности жива, значит кто-то погиб вместо нее.

Кто?!

- Ты давно навещала моих родителей? – осторожно спросила Тара, боясь услышать ответ.

Наташа перестала сердится и уставилась на нее не понимающим взглядом из которого не следовало ничего хорошего.

- Твоих родителей? – повторила она. – Это которых?

Тара даже не поняла вопроса. Что значит...которых? У нее были одни родители, и два младших брата. Другой семьи у нее никогда не было, если не считать за семью ее учителей – семейную пару пилотов Глостен.

- Ну, ты уточни, о ком ты хочешь знать, – деловито пояснила Наташа, присаживаясь на свободное кресло, рядом с ее креслом. – Ты слишком много работаешь с компьютерами и роботами, что забываешь, что твоих родителей нет в живых уже 7 лет, а твои ...другие “родители” – Глостен, сейчас живут совсем не на Земле, а на...

- Стой! – взмолилась Тара, едва не расплакавшись.

У нее было ощущение, что она только что потеряла всю семью. В сущности так и было. Получалась картина, которую даже в страшном сне Тара не хотела бы увидеть. Получалось, что Наташа выжила, а вместо нее погибли родители Тары. Видимо это была цена ее счастливой жизни с Наташей. Высокая цена! И никто не спросил ее, хотела бы она ее платить.

- Что с тобой произошло? – уже спокойнее спросила Наташа, обеспокоенно смотря на Конн.

Тара молчала. Она не знала, что сказать, да и стоит ли. Любой другой на ее месте был бы вне себя от счастья, что снова может увидеть и прикоснуться к любимому человеку. Но Тара вдруг осознала, что... нет, не такой ценой. Не ценой ее родителей и младших братьев!

- Если бы ты не хотела меня видеть, так бы и сказала! – насупилась Наташа, поднимаясь с кресла, собирая сандвичи. – Не на такой прием я рассчитывала. Думала, что ты по мне скучаешь, а ты...

Тара вдруг вскочила на ноги, впиваясь нетерпеливым поцелуем в губы Наташи, которая явно не ожидала такого натиска и вообще такого развития событий. Однако, на поцелуй она отвечала и даже позволила Таре стащить себя футболку и штаны.

Технический стол заскрипел под весом двух тел, когда Тара усадила Наташу на него и раздвинула бедра. Поцелуи не прекращались, стоны – тоже. Они стонали в голос обе, не особо заморачиваясь на деталях и мыслях. В голове было лишь одно желание, и его надо было немедленно удовлетворить. Поэтому, когда пальцы Тары проникли в горячую плоть, Наташа откинула голову, стараясь насаживаться на пальцы своей девушки.

Наташа что-то шептала сквозь стоны, но Тара была слишком расслаблена и не ослеплена страстью, желанием и вожделением. Ей казалось, что обычный мир перестал существовать, полностью растворившись в соитии обеих.

Толчки были резкими, почти болезненными, но Наташа даже слова не сказала, что ей больно или неприятно. А Тара не могла остановиться, пока внутри не почувствовала, зарождающийся оргазм, который через несколько мгновений вместе со тоном и влагой вырвался наружу...

- Я люблю тебя, – прошептала ей на ухо Наташа. – И всегда так будет... Всегда!...


Пищала лампочка открытия грузового отсека станции. Тара открыла глаза, сосредотачиваясь на реальности происходящего.

- Станция 1, это пилот Комаров, космолета “Маверик Икс Ти”! Просим входа в грузовой отсек. Как слышно? Прием! “Маверик Икс Ти” вызывает Станцию 1…

Тара тряхнула головой и потянулась к кнопке открытия грузового отсека. Она зевнула, прочищая горло.

- “Маверик Икс Ти”, это Станция 1, старший механик – программист Тара Конн. Грузовой отсек открыт. Конец связи.

После выключения рации и включение опознавательного радара, она оглядела помещение. В нем было пусто. Никакого наличия кого бы то ни было. На часах над приборной панелью высвечивались цифры 8:00.

Она заглянула в компьютер, который был открыт на странице новостей. Тара прочла заголовок:

- “Никиту Волоколамского посмертно наградили Нобелевской премией за изобретение голографического изомера, который теперь будет защищать обшивку летательных аппаратов космических кораблей и станций.”

Тара кивнула про себя и открыла собственный год голограммы. Нажав комбинацию знакомых клавиш, она попыталась запустить код в программе, но утилита выдала ошибку чтения с виртуального диска.

- Память не может быть ...read, – выдал компьютер. – Проверьте параметры загружаемого кода. Ваша память не может быть ...read.

Тара вздохнула, смотря задумчиво на свои пальцы. Видать еще не время.

Конец.

====== Эманация. ======

Джен, фем, фантастика.

1.

День выдался солнечным и жарким. Совсем не таким, про какие тут рассказывали местные жители. Новгород все же не смотря на все, город северный. Поэтому Татьяна ехала сюда не особо надеясь на хорошую погоду и была приятно удивлена тем, что почти каждый день на озере можно было провести целый день.

Больная спина почти не давала о себе знать, возможно и потому, что здесь Татьяна не сидела на месте, а все время куда-то ходила. Даже будучи не любителем рыбной ловли, она поучаствовала в марафоне “Кто больше поймает рыбы за час”. И пусть в итоге она не попала даже в пятерику лучших рыбаков, конкурс оказался познавательным и интересным.

Пансионат в который заселилась Татьяна был не в знаменитой Старой Руссе, а прямо на берегу озера Ильмень, и назывался просто “Береговой”. Сюда в основном приезжали лечить остеохондроз и искривление позвоночника, а так же различные заболевания нервной системы.

Будучи человеком замкнутым, Татьяна не предполагала знакомиться здесь с кем-либо. Она никогда не считала себя той, на которую могут запасть мужчины. Природа наградила ее только красивыми глазами небесно-голубого цвета. Но на этом все. Сама она никогда не считала себя красивой, стесняясь большой груди, высокого роста и смуглой кожи. А так же ямочек на щеках. Хотя в Санкт-Петербурге ее ждал мужчина, который утверждал, что женился бы на ней, если бы это было нужно. Петр никогда не нравился Татьяне. Он был заносчив, высокомерен, расчетлив. Но при этом он делал ей дорогие подарки и ходил по пятам. Именно эта навязчивость и отпугивала Татьяну. Она всегда считала, что с человеком должно быть интересно естественным путем, а не с помощью навязанных методик.

Вот и в пансионате в один из первых дней она дала от ворот поворот соседу по этажу, белобрысому Максу, который пытался ее клеить за обедом. Пришлось даже повысить голос, чтобы молодой человек понял, что ему здесь не рады.

Татьяне было слишком хорошо одной, чтобы заводить даже кратковременные романы. Да и нужны ли они ей? Через пять дней она вернется в город, к работе. А долгосрочные отношения с мужчинами в ее планы давно не входили. Хотя временами она была очень одинока, заводить отношения ради того, чтобы “дома кто-то ждал”, она не хотела.

- Молодой человек, вам что не ясно было сказано!

Татьяна обернулась на дальний столик, где Макс уже приставал к другой девушке. “Вот ведь кобель!” – подумалось Татьяне. Она быстро поднялась из-за стола, на котором остался дымящийся кофе и преодолев расстояние в несколько шагов, резко осадила Макса из-за спины:

- Походу стоит вызвать охрану, если вы сейчас же не уйдете! – с нажимом сказала Татьяна, смотря на отчаянного парня.

Макс хотел было возразить, но появившиеся вовремя в столовой охранники отбили у него это желание и он решил убраться восвояси.

- Ваш знакомый? – посмотрела на нее снизу вверх светловолосая, курносая девушка лет двадцати восьми.

- Сосед по этажу. Он видимо в отчаянии, – пояснила Татьяна свои наблюдения. – Если еще раз подойдет, вызывайте охрану.

- Так и сделаю, – кивнула девушка. – Может, позавтракаете со мной?

Предложение было настолько неожиданным и не вытекало из перманентного знакомства, что Татьяна остановилась в ступоре. Заметив это, девушка скривилась и пояснила:

- Не люблю просто есть одна, мужчины так и норовят подсесть.

Через пять минут они уже сидели за одним столиком и пили каждая свой напиток. Татьяна кофе с молоком и корицей, а Лена, так звали девушку, зеленый чай с яблочным пирогом.

- Как тут отдыхается? – спросила Лена, смотря вокруг, как народ начал расходится на процедуры.

- А вы разве сами не на отдых сюда приехали? – вернула вопрос Татьяна, считая, что логично было бы предположить, что девушка тоже отдыхать приехала.

Лена очаровательно улыбнулась, обнажая ряд белых зубов, среди которых было два ослепительно золотых.

- Ну что вы! Я разве похожа на отдыхающую? – она пожала плечами и отхлебнула чай. – Я здесь по работе, если можно так сказать.

- И кем же вы работаете, если не секрет? – нагло любопытствовала Татьяна.

- Наукой занимаюсь, – коротко ответила Елена. – Эта наука, имеет косвенное отношение к краеведению и естествознанию.

- Косвенное? – переспросила Татьяна, не понимая о чем речь.

- Да, – кивнула Лена, не зная как на самом деле объяснить постороннему человеку, чем она занимается. – У меня редкая область науки, так просто не объяснишь.

- А вы попытайтесь, – подначила Татьяна, понимая, что ей стало любопытно, что же за область исследует ее новая знакомая.

Елена отставила пустую чашку от себя и смешно прикусила нижнюю губу.

- А если я скажу, что исследую область возможной альтернативной жизни на земле, вы мне поверите? – хитро прищурила один глаз девушка. – Только честно!

Татьяна никогда не верила во всю эту чепуху, о которой писали в газетах и снимали шоу: экстрасенсов, аномальные зоны, древние цивилизации и прочее. Она занималась вполне земными вещами и была далека от мистики так же как и от науки, какая разница альтернативной или нет.

- Скорее всего нет, – честно ответила Татьяна. – А вы занимаетесь альтернативной жизнью? Чем вас обычная не устраивает?

Хороший вопрос, который Елена несомненно оценила. Лену вполне устраивала ее жизнь, другое дело, что она родилась с научно-исследовательской жилкой в крови. Ей всегда все было интересно, а особенно внеземные формы жизни. Да и как это может быть не интересно?!

- А для того чтобы заниматься исследованиями других форм жизни обязательно нужно чтобы обычная не устраивала?!

- Это бывает сплошь и рядом, – уклончиво ответила на вопрос Татьяна. – Вы, видимо, не исключение. Но знаете, я пожалуй лучше пойду на массаж, а потом прогуляюсь до лодочной станции, – она поднялась из-за стола и попрощалась: – Всего доброго!

Елена вздохнула. Вот так обычно все и бывает, когда девушка распространяется о своих увлечениях. Люди уходят и больше не возвращаются.


Татьяна вернулась в номер уже вечером. День оказался насыщенным. Сперва ее хорошо размяли на массаже, затем она совершила большую обзорную прогулку за озеро Ильмень, пройдя в общей сложности почти 25 км. Затем прокатилась на катере по самому озеру и смотрела закатное солнце вместе с остальными отдыхающими.

Удобно устроившись на кровати, предварительно скинув туфли и блузку, она облачилась в легкий халат и решительно намеревалась дочитать книгу, которую начала еще в поезде который вез ее в пансионат. Но едва ли она прочла хотя бы пару страниц, как поймала себя на мысли, что думает о том, что сказала ей за завтраком ее новая знакомая. Вот уж никогда бы Татьяна не подумала, что ей в память может так запасть какая то альтернативная фигня, в которую она даже не верит.

Какое-то время Татьяна размышляла над тем, что не совсем корректно повела себя с девушкой. Ну и что, в конце концов, что она не понимает, чем занимается Лена. Им же не детей крестить! К тому же оказалось, что сама Таня хотела бы узнать больше об этой области. Да и почему нет?!

С этой мыслью она отложила книжку и погрузилась в сон.

Татьяна проснулась от настойчивого стука в дверь. Нехотя разлепив глаза, она уставилась на часы стоявшие на прикроватной тумбочке. Они беспристрастно высветили ровно три часа ночи. Решив таки посмотреть, кто ломиться к ней в номер, когда нужно спать и десятые сны видеть, она в глазок обнаружила взъерошенного и возбужденного Макса, соседа, который приставал к ней позавчера. Он что-то бормотал о том, что у него в номере происходит какая-то жуткая фигня, что ему нужен просто свидетель того, что он не сошел с ума, и что-то еще в этом роде. Татьяна усмехнулась про себя, сонно почесывая затылок. Оригинальный способ затащить женщину к себе в номер, а может и в постель. Поэтому даже не ответила ничего, вернувшись в постель, где едва коснувшись подушки, провалилась в сон.

2.

Утром поспать подольше Татьяне не дали. Сперва в семь утра ее разбудили шаги и разговоры в соседнем номере, а затем к ней и вовсе постучала охрана. Когда Татьяна вышла, наконец, посмотреть, что там случилось, в коридоре было много народу. Обеспокоенные жильцы, два охранника и полицейский. Высокий мужчина, одетый в гражданское посмотрел на нее поверх очков и спросил:

- Вы из номера семь? Ничего не слышали этой ночью?

Татьяна посмотрела на соседний номер, где проживал Макс. Дверь была опечатана и ее посетило нехорошее чувство.

- Нет. А что случилось?

Полицейский снял очки, потер переносицу и устало ответил:

- Гражданин Максим Соколов, проживающий в этом номере сегодня ночью пропал.

Это было сказано так буднично, что стало невыносимо тошно. Хотя что поделать, у полицейских это работой называется. Для них это и есть будни.

- Пропал? Куда? Он... Он вчера вечером стучался ко мне в номер, что-то говорил, но я не разобрала.

- Вы же сказали, что ночью ничего не слышали? – переспросил светловолосый полисмен.

- Так это было еще не ночью, вечером, часов в десять. Я уже собиралась спать, когда он барабанил в дверь.

- Почему вы ему не открыли? – поинтересовался коп.

- Потому что он уже приставал ко мне два дня назад, я подумала, что ему снова приспичило или он нашел оригинальный способ заманивать девушек в свой номер.

Полицейский усмехнулся, хотя веселого было мало.

- А о том веществе на стенах вы что-нибудь знаете?

- Веществе?! – переспросила Татьяна. – Что за вещество?

Она смутно припомнила, что когда Максим стучал ей вчера в дверь, он говорил о том, что у него что-то течет из стены, и ему нужен свидетель что он не сошел с ума!

Полицейский пожал плечами.

- Ждем спеца по этой дряни, – махнул он рукой. – Надеюсь, он что-то прояснит. Прошу вас далеко не отходить от пансионата, во избежании проблем. Это временно, пока мы не выясним, что происходит.

Татьяна кивнула, хотя она не понимала, как она или кто-то здесь может помочь. Или они подозревали кого-то.

Проходя мимо полицейского, она заметила на его плаще шеврон МВД и фамилию – Горский. Интересно, что за вещество которое они не смогли опознать. Вот бы выяснить.

- Эй, – окликнул ее кто-то, дергая за рукав рубашки.

Татьяна обернулась. Перед ней стояла ее вчерашняя знакомая, перед которой она хотела извиниться утром.

- Разговор есть, – почему-то шепотом сказала она. – Пойдем в сад.

Небольшой красивый сад располагался за помещением столовой. В этот самый час там не было ни души.

- Слушайте, Лена, я вчера была груба, – попыталась начать разговор с извинений Татьяна. – Извините.

- Не бери в голову, – неожиданно перешла “на ты” Лена. – С тобой порядок?

Татьяна кивнула, соображая, почему они шепчут.

- Горский идиот, – сказала Лена присев на скамейку. – Нужно было вызвать спецгруппу, здесь не далеко же. А лучше другую организацию, я к ней прямое отношение имею. А сейчас приедут всякие вшивые эксперты, которые не в зуб ногой во всем этом...

Елена будто бы разговаривала с собой, забыв, что Татьяна стоит рядом. Но разговор заинтересовал тем, что Татьяна из него не поняла ни слова.

- О чем ты говоришь? – тоже перешла на другое обращение женщина.

Елена развернулась к ней лицом, в ее глазах читалось раздражение и злость.

- Я говорю о том, что произошло в номере Макса. Ты ведь знаешь что?

Татьяне показалось, что Лена пытается ее разыграть или подшутить. Это было совсем не смешно.

- Макс пропал, – тихо ответила Татьяна.

- Нет, – возразила Лена. – Макс умер.

Татьяна уставилась на Лену. Она никак не могла понять странных интонаций в ее голосе. Это не было похоже на страх, больше на торжество! Выходит, она обрадовалась тому, что Макс мертв, если это конечно был не розыгрыш, чтобы ей что-то доказать. Оригинальный способ заводить знакомых. Нечего сказать!

- Умер? С чего ты взяла?!

- Потому что знаю.

Татьяна сделала два шага назад от скамейки и у нее в голове промелькнула мысль, что она может стоять рядом с убийцей. Нет, конечно, она не верила до конца, что Лена могла убить Макса, но исключать этого было нельзя, вдруг это правда. И откуда столько торжества в голосе?!

- Откуда? – только и смогла спросить Татьяна, чувствуя, что вместо вопросов ей стоит вернуться в номер собрать вещи и выехать из пансионата.

Елена сосредоточила взгляд на своей новой знакомой. Ей только сейчас пришло в голову, что Татьяна могла подумать на нее. Да, Боже мой, она же и мухи не обидит! Она просто исследует все эти вещества внеземные! И точно знает, что это предупреждение. Горский не видит этого или не хочет видеть, хочет быть школяром,выслужиться перед начальством, но дело это он не раскроет. Это дело не раскроет никто!

- Эй, – сказала Лена. – Только не надо ничего такого думать, хорошо? Я Макса пальцем не тронула.

- Откуда мне знать? – отозвалась Татьяна, сделав еще пару шагов к бегству.

Вопрос прозвучал настолько логично, что Лена задумалась. Разумеется, она никого не убивала. Но вопрос был логичен и точен. Татьяна наверняка задавалась вопросом, кто же тогда убил Макса. А Лена задалась вопросом как объяснить человеку не верящему во внеземное, что оно, черт возьми, существует. И мало того, именно оно приложило “руку” к убийству Макса. Убийству ли?

- Ты знаешь, что такое эманация? – задала, казалось бы, отстраненный вопрос Елена.

Татьяна отрицательно покачала головой.

- Это истечение неизвестных веществ оттуда, откуда они течь не должны. К примеру, с потолка или из стены, или даже из воздуха.

- Хочешь сказать, что это чертово вещество в номере Макса его убило? – сложила паззлы Татьяна.

- Ты видела это вещество?! – осторожно поинтересовалась Елена.

- Нет. Там куча народу и все опечатано. Что это за чертовщина, объясни мне?

Только Лена приготовилась все разложить Татьяне по полочкам, как взвыла сирена тревоги, едва не оглушив обеих женщин, да так неожиданно, что они обе едва не подпрыгнули на месте.

- Дело дрянь! – сжала руку в кулак Елена. – Пора мне сваливать отсюда, здесь сейчас начнется.

- Что начнется? – не поняла Татьяна.

- Расследование. И поверь, оно не приведет их ни к чему, а люди будут пропадать. Один за другим.

Елена вздохнула и тут ее осенило!

- Макс ведь стучал к тебе перед тем, как...

Татьяна почувствовала нехороший холодок по спине.

- А вчера ты едва не поколотила его в столовой, много народу видело.

- К чему ты клонишь? – разозлилась Татьяна.

- К тому, что Горский дотошная сволочь, а люди – бесхребетные твари, – едва не оскалилась Елена. – Если не хочешь “крылья сложить” как в песне поется, хватай вещи и уезжай отсюда. Ничего хорошего здесь тебя не ждет! Горский любит разводить фигню на постном масле, когда расследование превращается в выяснение кто кому и за что должен! У тебя вещей много?

- Одна сумка. А что?

- Едем со мной. Я не кусаюсь, – предложила Елена.

- Но Горский просил никого не уходить далеко, а уезжать и подавно. Еще подумают, что я его укокошила из-за того, что он ко мне клеился, – обреченно произнесла Татьяна.

- Господи! – прорычала Елена. – Хочешь здесь остаться и наблюдать как эманация поглотить здесь все и всех? Да пожалуйста!

Она резко поднялась со скамейки и направилась вон из сада. У ворот она остановилась и бросила напоследок:

- Дело, конечно, твое, как умирать. Но если захочешь пожить подольше, я буду ждать тебя в шесть вечера за воротами пансионата, со стороны водонапорной станции, она такая синяя с белой каймой. Буду ждать полчаса, если ты не придешь, я уезжаю без тебя. Ариведерчи!

3.

Целый день Татьяна провела в своем номере раздумывая над словами Елены. Сперва она была настроена решительно убраться из этого места, но потом ей пришла в голову мысль, что она даже не знает от чего бежит. В конце концов Лена запросто могла оказаться какой-то сумасшедшей, которая верит в мистику, переселение душ и Нло. А этот Горский всего лишь выполняет свою работу. У нее появилась мысль узнать у него, в чем собственно дело.

К тому времени, как у Татьяны появилась мысль выяснить все подробности, эксперты уже посетили номер Макса и вышли оттуда усталые и злые. Номер был заблокирован немедленно и перед ним установлена другая охрана из МВД. Видимо были таки серьезные опасения в заражении всего пансионата. Но никаких объявлений ни перед обедом, ни после него сделано не было, из чего можно было сделать два вывода: либо эксперты ничего не нашли, либо все же нашли, но не хотели разводить панику раньше времени.

- Татьяна, полагаю, – узнал ее Горский. – Что-то вспомнили?

Она вошла в номер, который теперь был занят Горским и прикрыла за собой дверь. Номер был завален какой-то аппаратурой и коробками неизвестного назначения.

- Что происходит детектив? – спросила она. – Все настолько серьезно?

Он улыбнулся, поднялся из-за стола, обошел его и указав на коробки, сказал:

- Видите это? Это коробки с похожими делами. Мне придется их все пересмотреть до понедельника. А вы тут со своими вопросами.

- А я не из праздного любопытства, детектив. Я знать хочу, стоит ли съезжать или вы разберетесь с этим? И почему не было объявлено ничего?

- Вы как с луны упали, – покачал головой Горский. – Это тайна следствия знаете ли, разглашению не подлежит. Вы что, детективных сериалов не смотрите!

Это был весьма осознанный подкол. Татьяне подумалось, что Горский весьма привлекательный без того ужасного костюма на два размера больше и нелепого плаща, который ему не шел. У мужчины были светлые волосы и серые пронзительные глаза, плюс ямочка на подбородке, которая лишь подчеркивала симпатичную внешность и довольно молодое лицо. На вид Горскому было не больше тридцати, но изъяснялся он как сорокалетний.

- Не смотрю, – согласилась она. – И если честно, мне плевать, кто что не знает. Что за вещество вы там нашли?

- Это тоже подпадает под тайну следствия, – сказал он сухо.

- А если я помочь смогу? – лукаво сказала она, подходя к нему ближе.

- Вы? – переспросил он. – Вы вроде сказали что работаете дизайнером. Или я ошибаюсь?

Татьяна припомнила, что не говорила здесь такого никому, выходит он уже порылся в ее личном деле, выходит подозревал, как и предполагала Елена. Ну, дела!

- Я много чем увлекаюсь. А есть вещи которыми я серьезно занимаюсь, к примеру геологией и химией.

Это было чистой правдой. Несколько лет назад, когда Татьяна встречалась с инженером-геологом она увлеклась минералогией и органической химией чтобы быть ближе к своему бой-френду. Однако это все ее отношений с Олегом не спасло, они расстались когда тот переспал с лаборанткой в командировке.

- Как ваше увлечение химией может здесь помочь?

- Я знаю многие вещества, о которых не пишут в Интернете. Могу взглянуть, может даже ответ дам. М?

Горский почесал затылок. Ему очень хотелось чтобы в этом деле появились хоть какие-то зацепки, тогда можно будет от них и на них дело строить. Только вот экспертная группа строго-настрого запретила без их ведома кого-то запускать в номер. Они обещали вернуться завтра, с каким-то представителем, уполномоченным разобраться во всем этом. Но до завтра еще практически целый день, а дело могло сдвинуться с мертвой точки уже сейчас.

- Ладно, – сдался он. – Я разрешу вам посмотреть. У вас десять минут.

Татьяна улыбнулась. Это оказалось проще, чем она полагала. Он то уже подумала, что ей придется переспать с Горским, чтобы попасть в номер Макса. К счастью, с карьеристами сейчас проще.

Первое, что заметила Татьяна попав в номер Макса, в помещении пахло тухлыми яйцами и хлоркой. Скорее всего сероводород выделился из распада частиц каких-то веществ. Она вытащила носовой платок и закрыла им нос и рот, на всякий случай. Затем она обошла небольшой одноместный номер, такой же как и у нее. Она вспомнила, что Горский сказал, что дверь была заперта изнутри, скорее всего постоялец номера заперся сам. Осмотрев номер, она подняла глаза на стену над кроватью. Там, накрытая специальной прозрачной клеенкой, через которую было все видно, находилась она. Та субстанция. Эманация, как бы сказала Елена. Вещество было бело-зеленого цвета, внешне напоминало гной. Оно проистекало прямо из стены, где была едва заметная трещина. Процесс истечения не замедлялся ни на секунду, и внизу, где на кровати, располагалось пластмассовое ведро, оно было уже почти до краев наполнено истекшей из стены субстанцией.

Татьяна подошла ближе и присела на корточки. Вещество не источало запахов, не пузырилось, не проявляло какие-то жизненные процессы. Она вспомнила, что Елена сказала что Макс возможно мертв. Но в таком случае, где его труп, почему здесь ничего не было обнаружено. Ей пришла в голову мысль, что это все кто-то мог подстроить, тот кто имел конкретный зуб на Макса. А это вещество явно нужно было взять на анализ, сделать пробы и тогда уже от этого плясать. Странно, что Горский и сотоварищи до сих пор этого не сделали.

На дверью номера раздались голоса. Татьяна вытащила свой смартфон и сделала несколько фотографий и даже короткое видео, на 22 секунды.

- Ну, что скажите? – встретил ее в коридоре Горский, снова в своем стремном плаще. – Нашли что-то?

- Сероводород, – тихо сказала она.

Он усмехнулся.

- Думаете, я этого не знаю без вас? Что-то еще?

- Похоже на сок тропического дерева, он может быть ядовитым, но только если попадет в кровь.

Горский открыл рот.

- Мы в России! Какие тропические деревья вам тут?!

- Вы просили ответа, а теперь недовольны, – подколола Татьяна. – Нужно пробы взять, перво-наперво, а потом после результатов можно расследовать, – деловито размышляла она. – Ясно?

- Ясно, – согласился Горский. – Может вы ко мне в напарницы пойдете? – предложил он без улыбки. – А то со мной никто работать не хочет.

- Не удивительно, – ответила Татьяна. – Вы одеваетесь как гей.

Он недоуменно уставился на нее. Наверное он считал, что одевается по последней полицейской моде, в плащ, как все детективы. Но в этом плаще он выглядел не как детектив, а как педик. Это не могло не бросаться в глаза и не улыбать.

За всеми этими разговорами и собственным расследованием, Татьяна не заметила, как наступил вечер. Вернувшись в свой номер, она машинально собрала сумку, а потом почти час сидела и раздумывала, что ее пугает во всем этом. А пугало ее то, что эта субстанция находится прямо рядом с ее номером, и за ночь, она может отправится в след за Максом, где бы он там ни был. Поэтому желание сбежать вместе с Еленой, неукоснительно росло. Только вот, она же совсем не знает эту девушку! Как она и могла предположить еще утром, она запросто может оказаться какой-нибудь ненормальной фанаткой непознанного...

Однако, что плохого случится, если она просто попробует поверить Елене?!

4.

- Была уверена, что ты не придешь! – усмехнулась Елена, увидев перед собой Татьяну с сумкой на плече. – Я же по твоему психически больная. Ты готова к путешествию с психом?! – подколола она.

Знала бы Лена, сколько раз по дороге Татьяна хотела повернуть обратно. И не просто повернуть, а рассказать Горскому, что тут ходят всякие и говорят что он мудак. Но нет, любопытство влекло Таню, которая в детстве мечтала о приключениях. Нужно было дожить до 37 лет, чтобы иметь возможность их получить. Почему она должна отказываться сейчас?

- А ты готова путешествовать с человеком, который не верит в чертовщину, аномальные зоны и Нло? – парировала Татьяна.

- Еще и не таких видала! – усмехнулась снова Елена. – Садись! Мы удираем из этого места. Ты уверена, что Горский не следил за тобой?

Татьяна кинула сумку на заднее сидение, где помимо этого лежало куча всего, вплоть до свернутой палатки и резиновой надувной лодки. Затем она забралась на переднее сидение и осторожно захлопнула дверь.

- Нет, не уверена. Я же не Джеймс Бонд, – безразлично ответила она. – Но думаю, что ему не до меня. Там эксперты прибыть должны были.

- Только этих олухов не хватало! – сделала недовольной лицо Лена, осторожно разворачивая свой джип.

- Что вас связывает с Горским? – полюбопытствовала Татьяна, пристегиваясь.

- Работали вместе, – нехотя ответила Елена. – Это было давно и неправда. Он мудак, не будем о нем.

Что-то подсказывало Татьяне, что Лена не просто работала с ним, но лезть в душу не захотела. Может, пройдет какое-то время, Лена сама расскажет. А сейчас у них впереди дорога неизвестно куда и зачем.

- Куда мы едем? – спросила Татьяна, немного погода, когда пансионат скрылся из виду в белой ночи.

- Выживать, – буркнула Елена и Татьяне подумалось, что это она так шутит.

Кто же знал, что это далеко не шутки.


Татьяна открыла глаза, щурясь от яркого солнца. Когда она более менее проснулась. она вспомнила о том, что было вчера. Вчера она вечером села в машину к совершенно незнакомой девушке и они поехали в неизвестном направлении.

Куда?!

Татьяна огляделась. Вокруг было ...поле. Стелился туман и ощущалась утренняя прохлада. Лены в салоне не было, но ключи она оставила в зажигании. Промелькнула идея пересесть в кресло водителя и угнать машину, направляясь в ней домой. Но Татьяна вспомнила, что водитель она не важный, да к тому же ...это реальность, а не приключенческий роман.

- Проснулась!? – неожиданно появилась перед ней Елена с каким-то пакетом в руке.

- Господи Боже мой, ты меня напугала! – честно призналась Татьяна.

Лена улыбнулась, забираясь в салон, кладя пакет с чем-то ароматным внутри на колени к ней.

- Вот, я тебе принесла немного сэндвича с курицей. Свой я по дороге слопала. Завтракай и поедем дальше. Уже немного осталось.

Татьяна взяла пакет и выудила оттуда ароматный сэндвич.

- Немного? – откусила она кусочек.

Он оказался необыкновенно вкусным, хотя скорее всего Таня просто была голодна.

- У меня здесь есть кое-что, – неопределенно сказала Елена, смотря как Таня поглощает еду.

- А кое-что это что?

- Когда доедем – увидишь! – подогрела любопытство Татьяны ее новая знакомая.

Какое-то время они ехали молча. Лена следила за дорогой, пытаясь поймать информационную волну по радио, а Татьяна смотрела в окно, размышляя за каким чертом она поехала с Леной.

- У тебя есть кто-нибудь? – наконец, поинтересовалась Елена.

Татьяна посмотрела перед собой.

- В каком смысле?

- Бой-френд, – уточнила Лена.

- Ах, это. Нет.

- Совсем никого? – продолжала любопытствовать Лена. – Родители, друзья, коллеги?

- Родители давно умерли. Друзей я не завожу, а коллеги ... ну есть парочка.

Елена хмыкнула на предложении “не завожу друзей”, но решила не вставлять реплику.

- Не густо, – констатировала она. – Хотя у меня почти так же. С той разницей, что родители от меня практически отказались, не приняв мой образ жизни и философию.

- И что же у тебя за образ жизни? – как-то безразлично спросила Татьяна, размышляя над тем, куда же они едут все таки.

- Разъездной, – коротко ответила Лена. – Меня дома не бывает, да и дома, особо нет. Не нужен он мне.

- И парня нет? – полюбопытствовала в ответ Татьяна.

- И зачем он мне? Они все мудаки!

Опрометчиво и глупо грести всех одним гребнем. Хоть бы сказала, что большинство, а то сразу все. Фи. Татьяна едва не фыркнула. Она не считала, что все мужчины – мудаки. некоторые были совсем ничего так, другое дело, разный опыт у них.

Они проехали по шоссе километров пятьдесят. Самое интересное, что за все время на встречу им попалось всего пара грузовиков, хотя по Яндекс. Карте в смартфоне Татьяны говорилось что это шоссе очень загруженное в летний сезон. Оказалось, что они находятся где-то в район Твери, а точнее тверской области и направлялись все дальше от Питера, что Татьяну почему-то не радовало.

Через какое-то время Татьяна заметила, что они старательно объезжают живые постройки: заправки, бары, закусочные и даже мотели. При этом судя по всему бензином машина была заправлена полностью. Татьяне подумалось, что Елена просто запасла его впрок. Но здесь она ошиблась.

- Надо остановится у заправки, – сказала Лена. – Только заправимся и дальше. Ясно?

- Чего ты боишься? – резонно поинтересовалась Татьяна. – Нас вроде никто не преследует.

Елена притормозила у обочины и повернулась к Татьяне. Какое-то время она молча смотрела на нее, зачем начала говорить.

- Я вижу, что ты не осознаешь всю серьезность положения. Давай, я тебе объясню вкратце. Мы с тобой не можем заночевать в мотеле или в каком-то хостеле. Вообще лучше не подходить к жилым зданиям, во избежании эксцессов. Ты думаешь, что Макс был первым пострадавшим от этой эманации? Это уже не первый случай, и не последний. Будут еще жертвы, много. Но когда люди поймут, что все это серьезно, их всех истребят как гусениц.

- Если мы все равно умрем, зачем пытаться выжить? – на полном серьезе спросила Татьяна, еще до конца не осознавая всю серьезность слов Лены.

- Ну, начинается! – разозлилась Елена. – Ты что, вообще не понимаешь, что я тебе только что сказала?!

Татьяна помолчала.

- Я понимаю, что я сделала ошибку, поехав с тобой. Думаю, что мне надо выйти и поймать попутку до Питера, или купить билет в Твери.

Татьяна открыла дверь и собиралась выйти из авто, когда Лена “извлекла последний козырь из кармана”.

- Скорее всего в Питер ты не попадешь. Там все оцеплено и на карантине.

Татьяна замерла в положении вылезающего из машины. Она обернулась на серьезную Елену.

- Что?!

Елена закатила глаза, откидываясь в водительском кресле. Она уже поняла, что с Татьяной будет сложно, просто потому что, она не слышит и не хочет слышать. Но все это до поры.

- Вот, послушай! – Елена включила первую попавшуюся радиостанцию.

Через шипение и помехи донесся напуганный и серьезный голос ведущего, который сообщал о том, что город Санкт-Петербург и все его ближайшие города закрыты на карантин. Власти не сообщают подробностей, но похоже какой-то вирус захватывает города и идет он на юг. Ведущий попросил не создавать стрессовые ситуации и панику, и желательно не покидать тех городов, где более-менее безопасно!

Медленно, но верно до Татьяны начало доходить то, что Елена не псих, скорее наоборот, она пытается хоть как-то спасти ее. А в сущности, ей должно быть наплевать.

Какое-то время Татьяна молча переваривала услышанную информацию.

- И что будет дальше? – спросила она тихо. – Мы все умрем?!

Елена пожала плечами, не желая отвечать на данный вопрос. Однако, Татьяна, которая успела уже сесть обратно в машину и плотно закрыть дверь, оказалась настойчивым человеком.

- Скажи мне, черт возьми, правду?!

Елена сверкнула глазами и резко развернулась к ней, что та отпрянула.

- Что тебе рассказать?! Что ты никогда не вернешься в свой город? Или то, что мы в самом эпицентре этой заразы? Или о том, что большая часть людей действительно исчезнут будто бы их ни было?! И да, все именно так! Все плохо! Очень плохо! Учитывая то, что никто не желает слушать правду, все хотят какое-то фантастическое лекарство от этой фигни, а его нет! Потому что это инопланетная фигня и она пришла чтобы очистить планету Земля от вируса под названием – человек! – пламенно заключила Елена.

- Откуда все это известно тебе?

- Потому что я исследую эманацию и ее виды всю свою жизнь. И я готова слушать и слышать даже самые фантастические версии, самые нереальные. Эта чертова эманация убила самого дорогого мне человека, именно поэтому я знаю все о ней. Как она проявляется, как действует и к чему это приведет. Все последствия: от и до! И поверь мне, эта фигня не остановится на Питере, Шанхае или Нью-Йорке! Она не успокоится, пока человек не исчезнет с этой планеты. Поэтому единственный выход у человечества – улететь к черту с планеты. Но вместо того чтобы реально строить корабли, человечество последние сто лет занимается несусветной херней, и теперь у него больше нет времени.

Самое страшное, что в словах Елены было столько горькой правды, что стало не по себе. И ведь правда, возможно были и раньше эти ..эманации и предупреждения. Но разве человек обратил внимания? Ему дороже были войны, борьба за власть и отмывание денег. Выходит, эти пришельцы, кем бы они ни были, вполне справедливы: вирусы нужно уничтожать. Они – вирус! На этом конец.

- Тогда и нам никак не сбежать от надвигающейся смерти! – обреченно вздохнула Татьяна. – Какой смысл бежать, если убежать нельзя?

- А если я тебе скажу, что можно, ты мне поверишь? – лукаво бросила Елена, вновь запуская мотор авто.

5.

Почему, когда у людей есть все что душе угодно, они не ценят этого. Но стоит это потерять, начинаются сожаления! И все вокруг говорят, что именно так устроен человек, что это заложено в нем. Это брехня! Человек устроен так, чтобы ценить, заботится и защищать то, что ему даровано свыше Вселенной. Почему же тогда стереотипы настолько живучи, что позволяют влезть в головы нормальным людям и сделать из них подобных эгоистов и пофигистов. Мы же все на одной планете живем!

- Бункер?!

Наверное лицо Татьяны выглядело удивленно, потому что Лена пожала плечами и ответила:

- Думала, что ты догадалась.

С каждым километром вдаль от своего города Татьяна понимала, что возможно она больше никогда не будет жить прежней жизнью. Она пыталась не думать о том, что все это может закончится именно в бункере, в который они направляются. Что в нем? Какая жизнь их там ждет? Или это вовсе не жизнь, а выживание!?

- А что потом? – задала логичный вопрос Татьяна, грустно смотря на пустую дорогу впереди.

Не смотря на кажущуюся уверенность, Елена боялась этого вопроса. Ибо она и сама толком не знала, что потом. Она только знала, что до бункера им надо добраться сегодня, завтра может быть поздно. Но что там в бункере, она понятия не имела. Она была в нем последний раз год назад.

- Это сложный вопрос, давай я на него отвечу тебе, когда доберемся, хорошо?

Татьяна кивнула и тут же последовал другой вопрос.

- Ты готова сегодня умереть?

Вечер стал склоняться над дорогой стремительно, когда они свернули на лесную дорогу, по которой не более десяти минут. Бункер располагался в совершеннейшей глуши, уходя вглубь пустынного леса, над мохнатыми елями и редкими соснами.

- Мы бросим машину здесь? – воскликнула Татьяна.

Ей почему-то стало жалко эту железную коробку которая уже завтра или послезавтра может встретить апокалипсис.

Лена снова удивленно посмотрела на нее, но ничего не сказав, вылезла из авто и начала пытаться найти в бункере дверь. Сперва казалось, что двери вообще не существует. Однако же Елена оказалась настойчивой и через 40 минут, они уже были внутри темного коридора, ведущего прямо под землю. Из машины они забрали несколько коробок, какие-то приборы, воду и бензин. Пришлось сходить несколько раз.

Когда они, наконец-то, попали в большое сухое неосвещенное помещение, Татьяна поняла, что они тут надолго. Какое-то ощущение безысходности поселилось глубоко внутри. Посветив фонариком, Елена обнаружила выключатели и включила свет.

- Вау! – только и могла произнести Татьяна, когда яркие лампы наверху открыли ей вид на помещение бункера.

Это было самое настоящее убежище. В большом помещении располагалось много всего, но больше всего у Татьяны взгляд зацепился за широкую тахту, “полевую кухню” и длинный стол, на котором стояло масса разнообразной аппаратуры, начиная с компьютеров и кончая навигационными рациями.

- Откуда это все у тебя? – немного погода решилась спросить Татьяна.

- Мой отец был военным геологом и палеонтологом. Когда был совсем молод, решил на случай ядерной войны построить себе бункер. Все над ним смеялись тогда, но сейчас как-то не до смеха. Хотя, он одним из первых, в конце 60 гг. обнаружил зачатки эманации биологического происхождения, но тогда его теория считалась заговором против жизни и ее засекретили, а его уволили, – грустно заключила Елена. – Вот его фотка, – показала она на небольшое фото в рамочке, висевшее над столом с приборами и компьютерами.

На фотографии сделанной явно давно, был запечатлен грузный мужчина, в военной форме и с черепом какого-то животного.

- Выходит, он оказался прав, на счет эманации и прочего, да?

- Он был прав, – кивнула Елена. – Просто его слушать не хотели, боялись. Теперь-то не хотят, а тогда вообще...

Они помолчали, а потом Елена сказала:

- Нам надо в южное помещение сходить, посмотреть запасы еды и воды. Нужно все упорядочить. А потом съедим гамбургеры, которые я взяла еще в пансионате, и нужно поспать.

Оказалось, что в бункере есть еще южное и северное крыло. В южном был провиант, а северном – оружие. Провианта было столько, что Елена аж присвистнула, причем судя по всему, он здесь лежал совсем недавно, всего пару лет. Значит, отец перед смертью его проверял, предположила Лена, либо еще кто. Насчет, еще кого-то, она осторожно предположила, что это друг отца Матвей Стрельцов, который несколько лет назад ухаживал за ней, замуж звал. Они вместе с отцом бункер оборудовали, Матвей хорошо рубил в электрике.

- Не хотелось бы его тут видеть, – нахмурилась Елена. – Приставучий он, как банный лист.

Оружия было тоже достаточно, но оно против эманации, как слону дробинка.

- Куда делся Макс? Ты сказала, что он умер, но куда делось тело? Они... его забрали? Для чего?! – вслух размышляла Татьяна.

- Не забивай себе голову ненужными вопросами. Макса здесь нет.

- Но я хочу понять, – настаивала Татьяна. – Эта...эманация живая биологическая субстанция, значит она может переварить большое живое существо, вроде собаки или человека, да?

Размышление казалось вполне логичным, но если бы Татьяна только знала, как оно точно на самом деле, она бы не задавала его и не думала о нем.

- И почему от него пахнет сероводородом?

Елена споткнулась обо что-то внизу и едва не упала на Татьяну.

- Ты что, его нюхала?! – с удивлением и некой паникой в голосе спросила Елена.

- Да, – просто ответила Таня. – Я его даже на видео сняла маленько, вот, на телефон! – дополнила она, показывая на мобильный.

- Ты что рехнулась!?? – бросилась к ней Елена. – Покажи руки, живо!!!

Татьяна ничего не понимая, протянула руки к Елене, ладонями вверх. Они были чистые, только немного в мозолях.

- Ты идиотка!!! – заключила Елена, резко оставляя Татьяну в покое. – Дура, ей богу!

Теперь разозлилась Татьяна.

- Да объясни ты толком хоть что-то! Не все же такие ненормальные, как ты!

Это были правильные слова, человека, который ничего не соображал в палеонтологии, геологии, постапокалипсисах и эманациях. Совсем ничего!

Елена шумно выдохнула, приводя нервы в покое. В голове гудело. Она немного перегнула палку с раздражением, Татьяна права, нужно все пояснить.

- Пойдем, – сказала Лена. – Поедим, расскажу.

Тахта оказалась жесткой, но обе женщины вряд ли почувствовали это, когда уставшие присели на нее. Пока Татьяна переодевалась в некоем помещении которое Лена назвала “ванной комнатой”, сама Елена пыталась по рации связаться со своими друзьями. Но либо рация была сломана, либо просто никто не отвечал. Попытки продолжались ровно до того момента, как к ней вышла Татьяна. До поры Елена не хотела говорить той ничего. Сперва надо наладить радиосвязь, а это ей так и не удалось.

- Оприходуем? – достала она из под полы бутылку виски. – Тут бычки в томате есть. Кто знает, сколько нам еще жить осталось!

6.

- Значит, тебя отец воспитал? – задалась вопросом Татьяна, опрокидывая в рот очередную порцию виски.

Елена усмехнулась, обнажая ряд белых зубов.

- Как бы не так! – сказала она беззлобно. – Мой отец был слишком одержим своими исследованиями и экспедициями, его и дома-то не было. А когда построил этот бункер со своим армейским прихлебалой, Витькой – скворечником, вообще дома перестал появляться. Я его видела пару раз в полгода. Мама правда не грустила, быстро нашла ему замену.

- Скворечником? – переспросила Татьяна, не совсем понимая фамилия это или прозвище.

- Это он своего ученика так называл. Воробьев его фамилия. Они этот бункер вместе строили, мама даже подозревала что они и спали вместе. Да кто знает. У Витьки своей хаты не было, так он сюда часто мотался.

- А сейчас?

- Я понятия не имею, где он сейчас, – задумавшись ответила Лена. – Надеюсь ему хватит ума где-то в другом месте помереть, а не припереться подыхать сюда.

Они обе замолчали, раздумывая тем не менее об одном и том же, об этом Витьке, который может нарушить их идиллию, их совместное одиночество в ожидании неизвестно чего. Почему-то Лене вдруг подумалось о том, что этот несостоявшийся ученик и отцовский любовник, вполне может забрести на огонек, нарушив все границы личного пространства. Ей не хотелось думать, что тогда. Сейчас ей просто хотелось...

Она посмотрела на задумчивую Татьяну сидевшую рядом на тахте. Красивая шея, загорелые обнаженные плечи, Татьяна держала осанку и спину прямо. Это бросилось в глаза. Работа в офисе кого хочешь вышколит. Елене вдруг захотелось наклониться к девушке рядом, завалить на спину и поцеловать. Это желание было настолько сильным, что Елена начала трясти головой, будто бы это могло вытрясти из сознания несвоевременные желания близости.

“А вдруг это в последний раз?” – пронеслось в голове. “А вдруг, завтра они просто станут прахом, ветром в этом дремучем лесу. Не проживут своих жизней, не пройдут путь до конца, не узнают, что такое состариться...”

- Тебе плохо? – спросила Татьяна, смотря на то, как девушка рядом трясет головой.

Нет, Лене было слишком хорошо. То ли от выпитого, то ли от неожиданных мыслей о своей спутнице в далекоидущих последствиях. Алкоголь ударил в голову настолько неожиданно, что все начало резко выходить из-под контроля: мысли, чувства, желания!

Ведь возможно это последние желания, последняя возможность чувствовать. Здесь, на земле, которая без пяти минут будет чужой для них.

Татьяна смотрела на нее немного с удивлением, растерянностью и каким-то неуловимым ответным огоньком страсти. Страсти ли? Или после полбутылки виски ей начало казаться, что они друг другу нравятся. Давно нравятся, хотя они были вместе всего два дня!

- Нет, – выдавила из себя Елена, осипшим голосом.

Возбуждение уже набирало обороты и сбить его не выйдет. Слишком долго Елена была одна, слишком долго она ни с кем не ... Последняя девушка у нее была еще в Университете, а потом было уже не до отношений. Наука забрала все внимания на себя. Горский этого тоже не понимал и не принимал, поэтому они разошлись. Они пробовали быть вместе, строить что-то, но страсть Елены к девушкам, а Горского – к выпивке, погубило все. Даже желание создать семью ученых.

- Я тут подумала, – разрезала Татьяна тонким голосом оглушающую тишину вечернего бункера. – А ведь мы можем найти противоядие этой ...штуке. Ну, или... попытаться хотя бы. Как ты думаешь?

Татьяну алкоголь всегда пробивал на размышления и творчество. Он словно топливо заряжал мозги идеями, и тогда Татьяна могла говорить часами напролет. Наверное именно это отпугивало ее мужчин. Они просто не выдерживали этого потока информации.

Елена вцепилась в бутылку с остатками горячительного, стараясь даже не смотреть в сторону собеседницы. Она надеялась, что возбуждение так внезапно зародившееся у нее внутри, пройдет, отступит, даст возможность дышать... Но нет. Оно все набирало обороты.

- Что не так? – заметила, Татьяна, что Елена вообще ее не слушает. – Что с тобой?

Внезапно Татьяну посетила мысль, что Елена... уже не Елена. Кто-то. Что-то! Она осторожно попыталась отсесть от девушки дальше, но в это время холодная, просто ледяная рука Лены схватила ее за запястье свободной руки. Их взгляды неожиданно скрестились в немой схватке за превосходство. Татьяна вскрикнула, выронив уже пустой стакан из правой руки. В зеленых глазах Елены отразилась вся нерастраченная страсть за долгие годы и желание утолить эту страсть. Сейчас. Немедленно.

Татьяна без ответа поняла, что девушка перед ней возбуждена. Алкоголь ли подстегнул это или что-то еще, но сопротивляться, значит что-то испортить в этот вечер. Татьяне было страшно, но любопытство пересиливало. Она один раз целовалась с девушкой в колледже и тогда ей понравилось. Но с того момента прошло почти двадцать лет! Стоит ли пробовать еще?

Стоит!

Их губы очень быстро оказались друг напротив друга, чтобы в следующий миг соприкоснуться. Елена вела в этой страстном пьяном танце, Татьяна, как менее опытная в этом деле, уступала и велась. И ей нравилось. Вкус губ Елены был сладкий и горький одновременно. И это лишь подогревало, манило, раздирало любопытством изнутри. Хотелось большего. Хотелось здесь и сейчас. Хотелось внутрь! Сейчас же!

Выпитое туманило разум, руки обеих словно жили своей жизнью. Но поцелуи не прерывались, даже когда рука Елены скользнула под ремень Татьяны... Короткий вдох и Лена поняла, что ее тут ждали. Ждали!!! Возможно, она не так уж сошла с ума и виски не виноват, эта попутчица не просто так на нее свалилась. Не просто так поехала с ней, все не просто так. Именно это хотелось думать, даже проникая в Татьяну, резкими рывками, заставляя стонать в губы, вцепившись руками в бедра Елены. И пусть эта ночь будет последней...

Их обеих разбудил позывной по рации.

- Власов вызывает Бункер-3! Селезнева, ответь! Прием. Это Серега Власов. Вызываю Бункер-3, прием!

Наверное рация надрывалось какое-то довольно продолжительное время, потому что когда Елена более менее открыла глаза и прислушалась, голос вызывающего начал сипеть, будто бы он тут горланил всю ночь!

Ночь.. Елена внезапно вспомнила, что было ночью. Она срочно оглядела себя, на ней была одежда. Вся, кроме рубашки и носков. Она обернулась на еще не проснувшуюся Татьяну, на которой были только трусы и майка.

Быстро вскочив с тахты, Елена бросилась к рации, по пути понимая, что голова кружится и во рту как в пустыне. Однако, она понимала, что Власов не будет ждать вечно, скорее всего есть новости.

- Бункер -3 на связи! Власов, где тебя черти носили? – вместо приветствия заявила Лена. – Прием!

- И тебе доброе утро! – сквозь помехи смеялся Власов. – Ты готова лететь к черту с этой планеты, детка?

- Я не одна, – тут же обозначила Лена позицию Татьяны в этом приключении. – Двоих возьмешь?

- А что она умеет? – поинтересовался Власов. – Какая у нее область?

Лена почти забыла, что на корабль берут только тех, кто что-то умеет полезное для коалиции в космосе. Инженеров, строителей, врачей, копов, пожарных, психологов, кулинаров. Специалистов, короче. Но Лена считала что это неправильный отбор.

- У нее область – со мной! – рявкнула Елена. – Это все, что тебе нужно знать. Понял?

- Ты знаешь, что есть негласное правило, – возразил Власов. – Я не могу брать кого попало. Чебоксаров будет недоволен.

Связь ухудшалась, надо было быстрее все решать.

- К черту Чебоксарова! – крикнула Елена. – Ты знаешь, что его свод правил, лишь формальность. Мы все живые, понимаешь? Или ты мне предлагаешь сказать этой девушке, что... по техническим причинам Чебоксарова она не имеет права на жизнь!?

Татьяна едва проснувшись после бурной ночи, услышала именно два последних предложения. На самом деле у нее раскалывалась голова, но она все слышала и все поняла. Елена ее не бросит! Или хотя бы сделает все для этого! Но...

- Лен, я его старший технический помощник, я не могу... – пытался кричать через помехи Власов.

- Значит, не моги дальше! Я остаюсь на Земле. Конец связи!

Она нажала кнопку “отбой” на портативной рации и голос Власова оборвался на полуслове, уступая место оглушающей утренней тишине бункера.

- Значит, мы здесь умрем? – нарушила эту звенящую тишину сонная Татьяна.

Она была все еще не одета нормально и Елена вновь залюбовалась ее плечами и осанкой. Ну почему, почему, у них так мало времени? Или может быть его вообще уже нет!

- Они прилетят! – уверенно хлопнула ладонью по столу Елена. – Я им нужна, а значит, и ты тоже.

- И куда мы полетим?

- На космическую станцию, где уже шестнадцать лет живут люди. Смельчаки, бросившие вызов космосу и другой жизни, – пылко пояснила Елена, присаживая на тахту. – Я их всех неплохо знаю. Работали в одном НИИ.

- Почему ты им нужна?

- Я врач. А ты мой помощник. Я тебя всему научу, к тому же, как ты вчера сказала, ты хорошо знаешь химию и минералогию...

- Я ее знаю на уровне земном, а не...

Поцелуй прервал поток слов Татьяны. На миг показалось, что ночь продолжается, снова кружит голову. Снова опьяняет, манит и зовет. Зовет все продолжить, снова и снова. И снова...

- Бункер-3, – прорвалось снова сквозь шипение уже на другой портативной рации, вверху бункера. – Мы летим за вами, будьте готовы.

Женщины прервали поцелуй, улыбаясь друг другу.

- Ты будешь отличным моим помощником в космической цивилизации! – смеясь, сказала Елена, снова припадая к манящим губам. – Обещаю.

====== В плену времени. ======

Предупреждение: pwp, драма, фем, смерть персонажей, фантастика.

Невероятно, на что порой способно время и пространство. Мы так мало о нем знаем. Ничего. Мы ничего не знаем о времени. Миллионы лет – оно для нас загадка.

Оно убивает нас, но мы выживаем.

Вот и сейчас время явно играет с нами злую шутку.

Еще недавно мы с тобой находились в подвале моего дома, искали ящик с инструментами, чтобы починить плиту. Недавно – это на самом деле давно. Просто время наше изменилось. Недавно – это несколько минут назад. А сейчас мы в плену. В плену страха. В плену агонии. В плену …фашистских захватчиков, в бункере варшавского леса и кольцо фашистов сжимается вокруг нас.

Сколько бы времени нам не оставалось, оно все наше. До капли, до секунды. Но самое паршивое, что мы не знаем когда оно закончится. Это может быть через несколько часов, а может быть через несколько мгновений.

Я смотрю на тебя и твой загнанный взгляд, вдруг превращается в отчаянный и смелый. Но храбрость тут не причем, ибо сегодня нам умирать. И ты мне говоришь, что лучше это сделать счастливыми.

Мне не ясны до конца твои мотивы, но лишь до того, как ты толкаешь меня к старому, почерневшему столу, около небольшого окошка, из-за которого раздаются выстрелы. Одиночные и картечью. Ты сажаешь меня на этот стол, раздвигая бедра, чтобы встать между них, прижимаясь всем телом ко мне.

Ты разрываешь на мне рубашку, не желая заморачиваться над пуговицами. А потом проводишь отросшими ноготками по груди, обтянутой спортивной майкой. Соски напрягаются, я забываю о времени. Нельзя забывать о времени, но …сейчас это кажется нормальным. Естественным. Конечным.

Ты целуешь меня, подаваясь вперед. И больше не вздрагиваешь, когда выстрелы за пределами бункера становятся чаще и громче. Ты слишком увлечена процессом, чтобы обращать внимания на то, что к нам приближается смерть во всем ее великолепии.

Что-то внутри ноет и не дает вдохнуть полной грудью, когда ты прерываешь поцелуй, заглядывая мне в глаза. Твой кристально-серый взгляд хранит верность традиции. Нашей традиции. Ты не раздеваешься до конца, снимая только блузку, но я чувствую, как по твоим бедрам проходит дрожь, а соски напрягаются от холодка.

Мне непременно хочется видеть твою улыбку, но улыбаться нечему. Ты наклоняешься к моим губам, в которые шепчешь слова. Я не могу разобрать половину из них, но мне кажется, что я и не должен. Тебе просто нужно говорить мне, так ты чувствуешь себя под защитой. Словно слова любви защищают тебя невидимой мантией от предстоящих испытаний, от свинцового дождя.

Касаться твоих плеч безумно приятно, будто я не делала этого уже много лет. Кожа покрытая мурашками, тем не менее горяча. Ты шепчешь мне, что она горит. Ты закусываешь нижнюю губу, откидывая голову назад. Твое дыхание прерывисто. Это заставляет мою правую руку скользнуть под ремень джинс.

Влага, которую я ощущаю на пальцах, дает ощутить желание. Оно набрасывается волнами, с каждым новым выстрелом за пределами нашего временного убежища. Как бы я хотела, чтобы сейчас мы оказались в постели, где-нибудь в утренней дреме, когда еще тишина за окном, но ты уже не спишь, побуждая меня на легкие поцелуи по всему твоему телу. Так было, когда-то очень давно. Словно в прошлой жизни, в прошлом веке, в другой реальности, в другом времени. Мы были вместе, как сейчас и ничто не могло нас разлучить.

Даже смерть.

Но сейчас, она нас караулит. Потирает руки, скалит зубы. Ждет.

А мы как никогда поглощены друг другом, даже тогда, когда с потолка осыпается песок, а за окном приближается конец… Мы наслаждаемся близостью, как никогда. Кажется, что мы слились в один долгий и продолжительный звук, одно дыхание, один ритм.

Все забывается со временем. Но сейчас мне безумно не хочется думать, что вскоре мы останемся лишь пеплом земли, лишь пламенем в глазах подступающей цивилизации. Но нам выпал шанс умереть в любви друг к другу. И этот шанс упускать нельзя.

Я чувствую влагу на пальцах, когда первая кровь проливается в этом пространстве. Первая пуля, первая смерть клетки, первые минуты ожидания. И ты… Ты не останавливаешься в своем желании меня любить.

Мне больно. Но я стараюсь не замечать, как опухает плечо, как оно саднит, словно его прижгли каленым железом. Нам отсюда некуда бежать, время и пространство загнали нас в этот угол, заперли в бункере, который простреливается со всех четырех сторон.

Летят осколки, от очередного обстрела, когда я входу в тебя. Туман застилает глаза, я чувствую твое прикосновение к губам, шепчу что-то, как в бреду. Мир за пределами рушиться, творится история. И мы, как часть этой несвоевременной истории, втиснуты в окно будущих побед русских солдат. Необходимая жертва, которую мы сегодня принесем на благо победы.

Мне почти не больно, хотя раненое плечо болит. Но плечо, не сердце. Последнее все еще бьется под твоими поцелуями. Явь становится сном, когда в твою обнаженную спину впиваются тысячи осколков от разбитого вдребезги стекла. Все плывет перед глазами, простирая безумие во времени.

Я все делаю машинально, улыбаясь неизвестно чему. Все становится подчинено хаосу за пределами кровавого плена. У тебя изо рта идет кровь, ты захлебываешься ею, но продолжаешь звать меня по имени и говорить слова любви, которые эхом отдаются в моей памяти.

Когда я вытаскиваю пальцы, ты уже мертва. Я поддерживаю тебя под руки, утыкаясь в еще теплую шею. Я шепчу в бесконечном повторе: «Не уходи! Ты мне нужна!» Но твоя душа уже далеко, ты не слышишь меня, не чувствуешь. Все теряет смысл.

Но он обретается вновь, когда резкая боль выхватывает сердце из груди, сжимая его так, что становится трудно вздохнуть. Секунды кажутся столетиями. Столетиями без тебя. А потом внезапно все стихает, все звуки и ощущения разом.

Плен перестает быть значимым. Все перестает быть значимым. Рассыпается, как будто домик на песке смывает волна, оставляя лишь сожалеть, что песок, не цемент. Это просто крупицы бытия. Просто секунды жизни.

А потом снова вдох. Я кричу. Словно десять тысяч лет молчал. Где-то вдалеке звенит трамвай, словно небо, перед расстрелом. Твои руки обвивают меня, прижимают к груди, успокаивают.

- Это просто сон. Сон. Я с тобой.

Я обнимаю тебя, все еще пребывая где-то в сумеречной зоне. Плечо болит, но боль отступает, когда ты шепчешь мне, что любишь. И если есть на земле рай, то он обязательно с тобой.