Планета Багровых Туч. Часть первая (СИ) [Артур Багровский] (fb2) читать онлайн

Annotation

"ЭПОХА ВЕЛИКИХ СВЕРШЕНИЙ" - это цикл из двух повестей и нескольких рассказов в основном об освоении Солнечной системы; это предыстория трилогии "ГОЛОВОЛОМКА РОДДА". Книга поясняет события, упомянутые в трилогии лишь вскользь, но повлиявшие на основной сюжет. Приведенный текст не является окончательным, работа над некоторыми рассказами еще продолжается. Буду признателен за отзывы, комментарии, замечания.

Багровский Артур

Багровский Артур

Планета Багровых Туч, часть первая Аврора

"ПЛАНЕТА БАГРОВЫХ ТУЧ"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"АВРОРА"

КОСМОПОРТ

Константин кое-как без аппетита дожевал скромный завтрак - бутерброд с ветчиной и ломтик тунца, допил кофе. Затем отер руки салфеткой и смял ее с такой силой, - до хруста в пальцах - словно это было опасное и ненавистное насекомое. Отшвырнув салфетку и потерев дополнительно ладони о летную куртку, Константин в унылом расположении духа отправился из буфета слоняться по залу ожидания.

Зал был ему знаком начиная с журнального киоска с миловидной, но, увы, пластиковой кибер-киоскершой и заканчивая сияющей хромом урной, формами напоминавшей робота из "Звездных войн".

Вокзальная суета, незнакомые, озабоченно снующие пассажиры и персонал, а так же ежеминутные объявления через громкоговорители отвлекали от грустных мыслей и меланхолии. Константин уже не впервые улетал отсюда на Венеру, тем не менее, предстоящий отлет нервировал его, точнее тревожил. Даже не сам полет, летать он не страшился: бывшему "танкисту" - летчику тяжелой авиации - смешно бояться полетов на транспортнике.

На самом деле Константина, беспокоил его вечерний разговор с благоверной. Говорила в основном жена - Марина - он же слушал. Даже не слушал, а с определенной периодичностью китайского болванчика кивал в ответ или же комментировал тираду супруги скромным вздохом, а то и многозначительным "угу". Марина выражала недовольство, официально говоря, неофициально - злилась. Злилась на то, что он - Костик - опять летит на "эту чертову Венеру":

- Это ненормально! Это не семья! Так нормальные семьи не живут!

"Может быть", - молчаливо комментировал Константин сложившуюся ситуацию. А что ему оставалось делать? Он отслужил в стратегической авиации, вернулся в родной город после ранения в короткой, но жестокой войне. Женился. Теперь можно было бы заняться чем угодно: от рыбалки в тихой заводи до благодушного лежания на диване перед большим, во всю стену, коммуникатором - смотреть фильмы и ни о чем таком не думать.

Но через пару месяцев Костик уже заскучал. Он раздался от безделья, и это ему не нравилось. Больше всего не нравилось то, что по его же словам, "у него мозги стали заплывать жиром". Он пробовал занять себя чем-то полезным для семьи, для дома, для соседей по гаражному обществу, даже возглавил его, но всё это было не то - бывшему летчику не хватало простора.

"Летчиков бывших не бывает: они или летают или... не летают?" - домыслить фразу до более приемлемого завершения никак не удавалось.

По прошествии недолгого времени позвонил его друг по эскадрильи, Игорь. Он был в приподнятом настроении: после госпиталя удалось завербоваться на Венеру. Константин этим весьма заинтересовался, пораскинул заплывающими жиром мозгами и вскоре сам оказался на ближайшей к Земле планете-соседке.

Там ему вновь предстояло летать, чему он был рад несказанно, тем более друг был рядом. Недовольных этим решением оказалось мало - только жена Маринка. Она сразу приревновала мужа к Венере, но лететь с ним наотрез отказалась, хотя работа по ее уму и способностям там определенно бы нашлась: венерианский промышленный комплекс расширялся невиданными темпами, и рабочие руки были там нужны, как и умные головы.

Маринка дулась и на Игоря, считая, что это он вбивает осиновый кол в их прочные супружеские отношения, разрушая семейный очаг и сбивая ее благоверного, но легкомысленного мужа с пути истинного. Но становиться домашним котом, лежащим на диване, Константину не хотелось - он улетел.

Вот теперь раз в три-четыре месяца он, Константин Шульга, прилетает на Землю в отпуск. И опять один и тот же язвительно-риторический вопрос: "Прибыл жену навестить?!"

"Зря она так, - размышлял Константин о вчерашнем недовольстве супруги. - Я же не навечно там. Контракт закончится - вернусь. Сколько я уже заработал? И сколько еще заработаю! Можно будет из города уехать. Хоть на море. А что? Домик у моря вполне будет по карману при таких заработках. Вот тогда буду лежать на диване или рыбачить".

Тем более он ведь не один такой. После нового витка космической эпохи народ потянулся за пределы Земли. Многие семьи жили вот так же, как и он, а многие и распались. Понятно, когда после войны люди оказались без работы, и им приходилось вербоваться во Внеземелье. Для многих эта работа оказалась единственным способом обеспечить свои семьи. Но у них этой проблемы не было: Марина была бездетна, ей ничего не мешало последовать за мужем на Венеру, но разве постигнешь женский разум?..

Константин невесело улыбнулся своему отражению в огромном окне и осмотрелся: куда это его завели мрачные мысли-воспоминания? За размышлениями он забрёл далековато, выйдя из зоны посадки. Здесь, у панорамного окна, торчал только один пассажир: белобрысый, долговязый и нескладный парень в спортивном костюме с сумкой-баулом у ног. Выглядел он совершенно потерянным.

"Никак, студент-практикант, - решил Константин. - Чего он тут отирается? Еще отстанет от своих".

С этой мыслью Константин направился к одинокому парню.

* * *

Благодушное расположение духа улетучилось, едва Элисей высадился из пассажирского челнока в орбитальном космопорте. Именно тогда он узнал, что на Венеру лететь придется не белоснежным круизным лайнером, а на обычном транспортнике: полугрузовом полупассажирском космолете. Он доставит на "Венерен Консолидейшн" порожние контейнеры, свежие продукты, новое снаряжение и оборудование. Кроме того, этим рейсом отправляются сменная вахта рабочих, бригада гесперологов, группа студентов-практикан­тов, и он - вольнонаемный работник, в единственном числе.

Он-то полагал, что отправится на корабле "Братья Стругацкие", который с полчаса назад улетел к Юпитеру, а по пути забросил бы его на Венеру...

Выглядело это торжественно: медленно и величаво отходил лайнер от причальной консоли космопорта, в сопровождении эскорта карботов. Играя всеми сигнальными огнями, он походил на оригинальную елочную игрушку и оттого казался хрупким. Но это было иллюзией: прочный обтекаемый корпус из композита скрывал в себе мощную силовую установку, реактор, могучие двигатели и самые комфортабельные на сегодняшний день каюты. Немного пока таких красавцев-лайнеров в пассажирском межпланетном флоте, но всё впереди!

Играла бравурная музыка - какой-то из маршей космических первопроходцев, Элисей смотрел, как провожающие машут улетающим. Они галдели и кричали так, словно их могли слышать там, на борту, через пустоту космоса. Элисей лишь на миг улыбнулся, и вновь помрачнел - ему самому так хотелось оказаться среди пассажиров, в просторной и светлой каюте, побродить по палубам, посидеть в баре. Быть может удалось бы похвастаться перед какими-нибудь молодыми попутчицами, что он, в отличие от других, летит не отдыхать и развлекаться, а работать во Внеземелье.

А пока он мечтал, лайнер "Братья Стругацкие" скрылся из виду...

Хотя, если рассудить, какой лайнер может лететь на Венеру? С какими туристами? Сам Элисей был в космосе лишь раз, когда после первого курса катались на Луну, просто так, проветриться после сессии. Он лишь весело провел время в компании сокурсников в Мунн-сити - "оттянулись по полной программе". Было классно, прикольно и глупо, как-то по-щенячьи, но именно тогда Элисей впервые задумался над тем, что его ожидает в будущей жизни.

И выходило, что ему ничего такого особенного не светит, перспектив никаких, даже при получении красного диплома. Та компания, в которой он тогда куражился, состояла сплошь из детей высокопоставленных лиц или материально обеспеченных семей. Не сказать, что все они были бездарями - в институт по блату не попасть, - но на что могли рассчитывать они при поддержке своих родителей, и на что мог рассчитывать он - выпускник новосибирского института электроэнергетики, электроники и нанотехнологий?

Именно тогда, находясь в беззаботной компании сверстников, он осознал, что является здесь чужим среди своих. Они взяли его лишь, чтобы разнообразить свое собственное времяпрепровождение, как берут в дорогу планшет, книгу или котенка на дачу - чтобы не скучать. С кем из трех перечисленных объектов он себя тогда ассоциировал? Вряд ли Элисей это понимал сам.

Потому все оставшиеся курсы он учился с осознанием того, что дальше простого инженера-системщика по электротехнике ему не продвинуться. Элисей не считал себя каким-то особенным в сравнении с окружавшими его ровесниками, но жить хотелось широко, не хуже других. Да, честно признаваясь самому себе, Элисей завидовал однокурсникам, жизнь которых была уже предсказуемо хороша на десятилетия вперед, где и кем бы они ни работали.

Впоследствии, корпя над дипломом, Элисей всерьез раздумывал завербоваться в космос. А потому, окончив институт и получив диплом первой ступени с формулировкой "специалист по автоматизированным электроэнергетическим системам и электроснабжению", он проработал чуть больше года по распределению в ОАО "Робототехнические и интеллектуальные системы контроля производства".

Вообще изначально Элисей поступал на модный тогда наноинженерный факультет со специализацией по кафедре с длинным и вычурным названием "синтез биологически активных наночастиц и изучение их физико-химических и медико-биологических свойств". В то время он был убежден, что пойдет в фундаментальную науку и сделает основополагающее открытие именно в этой области. Возможно, что потом даже какой-то наномодуль назовут его именем - Элисея Полановского. Что ж...

Однако через год он понял: нанотехнологии, да еще в области биологии - не его конёк. После второго семестра он перевелся на другой факультет.

И вот тогда, работая в ОАО, Элисей большую часть времени посвящал специализации в области интегрированных операционных систем. Кроме того он изучал всевозможные варианты быстрейшего заработка при минимальных затратах времени и сил. Из всего перебранного он выделил, прежде всего, работу во Внеземелье. Конечно, можно было бы вполне сносно устроиться на Земле или Луне, но там и деньги небольшие и сроки контрактов великоваты, да и работать придется либо в глубинах Мирового Океана, либо в недрах спутницы-Луны. Поэтому Элисей выбрал для себя два наиболее реалистичных направления: Марс и Венера.

Заработать можно было на обеих планетах, но Марс он отверг по причине того, что работать пришлось бы непосредственно на поверхности в условиях низкой гравитации, слабо терраформированной атмосферы, да еще прямо в цехах.

На Венере условия были куда сложнее, чем на Марсе, но в силу специальности, ему придется работать на орбитальном комплексе, а не на поверхности этой суровой, во всех отношениях планеты, оттого выбор пал на Венеру.

Вот поэтому сейчас он ожидал посадки на безымянный контейнеровоз, наблюдая через панорамное окно вестибюля за его погрузкой.

Несколько крохотных челноков-погрузчиков, деловито попыхивая маневровыми двигателями, устанавливали в гнезда огромного грузового корабля порожние контейнеры, похожие на огромные черные огурцы. Сейчас, не до конца снаряженный, грузовик выглядел нелепо, словно какая-то диковинная морская зверюга со своеобразной пупырчатой чешуей.

Элисей пытался рассмотреть на контейнеровозе рубку и жилой отсек, в котором ему предстоит двухнедельный перелет в гиперпространстве. Венера находилась сейчас в противофазе от Земли, за Солнцем, и кораблю придется выполнить то, что называют "прыжком овер-сан", чтобы преодолеть немалое расстояние, разделяющее эти две планеты. Говорят, вблизи Солнца, как и возле крупных планет, пространство заметно флуктуирует. Как всё это выглядит, Элисей не представлял: этот полет через гиперпространство должен стать для него первым. Это тоже напружинивало нервы, как визит к зубному врачу: не смертельно, но неприятно.

Потому он тут и стоял, держась за поручни ограждения вспотевшими ладонями, и смотрел на свое неуверенное отражение в окне.

Но другие же летают уже по нескольку лет и ничего! Другие - да, но он-то вовсе не герой...

- Чего замер, наблюдатель? - Оклик заставил Элисея отвлечься от нереальной картины за прочным полимерным стеклом и повернуть голову к тому, кто его окликнул. Им оказался невысокий, но очень плотный и широкий человек в потертой летной куртке поверх обычного рабочего комбинезона. Круглое лицо с хитроватыми улыбающимися глазами обрамлено небольшой бородкой. Светлые волосы всклокочены, как у нахохлившейся птицы. Наверное в старину так могли бы выглядеть китобои.

- Практикант? - спросил "китобой".

- Вольнонаемный, - уточнил Элисей, не особо радуясь постороннему вмешательству в свое меланхоличное настроение.

- А-а, я-то думал студент! От своих сотоварищей, мол, отстал! - с нескрываемой иронией проговорил бородач, растягивая слова. - Шульга Константин. - Неожиданно "китобой" протянул широкую ладонь. - Идем, а то так тут и останешься.

- Так вы тоже на Венеру? - на всякий случай уточнил Элисей, подхватывая сумку.

- На нее, родимую. Тебе же тоже туда?

- Разве посадку не будут объявлять? - удивился Элисей, догоняя Константина, тот для своей комплекции двигался очень даже проворно. Шульга на ходу оглянулся через плечо и иронически хмыкнул:

"Дамы и госда! Через надцать нут гов...воз Бубякин оправится в круиз на Венеру. Прсьба знять свои кюты сгласно бретенным турам", - прогундосил Шульга. - Ты это хотел услышать? Забудь!

Теперь хмыкнул Элисей - да, круизов на Венеру для праздных землян еще не существовало, но чтобы такое отношение пусть и к грузовому кораблю? Разве на нем летят не внеземельщики? Разве они не герои Космоса? Странный тип, циничный. Наверное, неудачник или...

- Значит, зашабашить решил? - поинтересовался "китобой" Костя. Элисей кивнул, продолжая на ходу смотреть в окно.

- На всю грядущую долгую и беспечную жизнь?

- Это вряд ли. А что? - Элисей перевел взгляд на широкую спину Шульги.

- Да так, ничего, просто интересуюсь. Надолго?

- Пока не знаю. Полгода - минимальный срок, потом видно будет.

- Полгода земных или венерианских?

- А?.. я не уточнял, - осекся Элисей. До него только сейчас дошло, что он даже не удосужился заглянуть в контракт относительно срока. Для будущего спейсвокера это непростительно. Он прикинул в мыслях разницу: получилось где-то суток семьдесят. Это немногим более двух месяцев. - Разница невелика, всего-то пара месяцев, земных.

- Это здесь невелика, а на Венере день за три считается, - словно читая мысли, высказался "китобой". Что из этого следует, Шульга пояснять не стал. За время короткого разговора они прошли какими-то переходами и сейчас спускались внешним лифтом по центральному вертикальному стволу орбитального космопорта из пассажирского терминала в грузовой.

Из лифта, видимый от носа к корме, контейнеровоз казался каким-то кургузым, нисколько не похожим на космический корабль в представлениях Элисея. Впрочем, формой и конструкцией кораблей космофлота он интересовался разве что в детстве, на уровне игрушек, моделей и картинок из комиксов. Для него, как и для большинства его ровесников, Космос был где-то далеко, по крайней мере, за пределами его интересов. Даже просматривая новости на экране планшета или коммуникатора, раздел "Космос" Элисей частенько пролистывал. Он не испытывал ни любопытства к делам, что происходили "где-то там", ни уважения к людям, работавшим за пределами Земли, полагая, что в космос идут работать либо романтики, ищущие Синюю Птицу, либо неудачники, которым не нашлось места на родной планете.

Конечно, со временем его взгляды изменились, особенно после того, как он сам возжелал стать внеземельщиком. Сейчас, рассматривая транспортник, Элисей всё более проникался противоречивыми чувствами: вот сейчас он ступит на палубу космического корабля и примкнет к отряду первопроходцев. С другой стороны, всё выглядело как-то чересчур обыденно, что ли...

Овальная кромка корпуса терминала заслонила собой обзор: лифт опустился на предпоследний этаж, точнее говоря, палубу. Ниже располагались только грузовые отсеки - трюм, там работал персонал терминала: те, кто "заряжал" в корабль контейнеры. Двери лифта с причмокиванием разомкнулись, и пассажиров накрыла волна разнообразных запахов и звуков, разительно отличающихся от пассажирского терминала. Освещение здесь тоже оказалось иным: яркие потолочные лампы выхватывали из полумрака отдельные участки палубы, покрытой ребристыми листами металлопласта. Сновали электрокары и погрузчики, уносящие во чрево челноков последние ящики оборудования, запчастей и чего-то незнакомого.

Среди машин, ящиков и контейнеров Элисей заметил группы людей. Самая многочисленная - вахтовики, молчаливые и серьезные, даже мрачноватые люди, с красноватыми и какими-то однообразно-отрешенными выражениями на лицах. Они не смотрели по сторонам, не смотрели друг на друга, не разговаривали, а словно бы искали что-то каждый внутри себя, замерев в ожидании команды. Это были самые настоящие внеземельщики - румфареры. "Отрешенность" - вот то единственное слово, которым стоило охарактеризовать большинство пассажиров.

Инженеров было немного, они негромко и сосредоточенно, по-деловому обсуждали свои предстоящие задачи. "Собранность" - подумалось Элисею.

Сборная команда третьекурсников-практикантов оказалась в численном меньшинстве, но галдели они за всех остальных вместе взятых, ни о чем, просто чтобы скрыть предполетную нервозность. Очевидно, большинство из них, как и Элисей, летело во Внеземелье впервые. "Одичалые", - подобрал для них характеристику Элисей.

По возрасту и духу студенты-практиканты казались для Элисея ближе всего, но он не решался примкнуть к ним так же, как и к инженерам и, тем более, к рабочим.

Элисей рассеяно покрутил головой: кроме пассажиров и водителей электрокаров в терминале находилось немало роботов. Одни деловито считывали маркировку с упаковок, жужжа, изрыгали из себя стикеры и клеили их на ящики. Другие роботы грузили промаркированное оборудование на кары. "К-1-12, А-3-45, Т-12-26", - Элисей машинально присматривался к непонятной для него аббревиатуре и смотрел как роботы безмолвно "переговаривались" между собой своим собственным радиочастотным языком. Разумеется, Элисей его не слышал, он видел лишь частое перемигивание контрольных светодиодов. Самим машинам этот контроль был не нужен. Зато это нужно людям - они должны видеть, что машины работают быстро, слаженно, экономно - это успокаивало.

Успокоило это и Элисея, он отвлекся от своих меланхоличных мыслей и вновь перевел взгляд с машин на вахтовиков. Они-то как раз больше походили на роботов, замерших в "спящем" режиме, ожидая сигнала на посадку. Роботы-погрузчики выглядели куда живее и одушевленнее в сравнении с ними.

"А вдруг рабочие обмениваются между собой невидимыми сигналами? Только у них нет контрольных ламп!" - Элисей потряс головой, отгоняя абсурдную мысль. Просто люди отдохнули, а теперь им предстоит перелет и нелегкая работа кому на три месяца, а кому-то и на полгода. И всё равно, ощущение "роботизированности" рабочих не исчезло полностью. "Робот" и "рабочий" очень близкие по значению слова. Что если всем внеземельщикам вшивают какие-то чипы для контроля сознания?.. О-о! Чего это его понесло куда?

Тем временем, Константин Шульга отыскал вахтенного и что-то сказал ему насчет Элисея, поскольку тот подошел к нему. Дернув за рукав, высокий старпом указал Элисею на инженеров и крикнул, перекрывая гул: "Будь с ними!" - и тут же отошел по своим делам. Элисей подхватил сумку и приблизился к группе. Поприветствовав всех вместе кивком, поскольку говорить в шуме было бесполезно, Элисей встал в паре шагов от инженеров. Ближайший из них, самый старший, смерив незнакомца проницательным взглядом, склонился к уху:

- Студент?!

- Вольнонаемный! - также почти криком ответил Элисей.

- А-а, держись рядом!

Вот и последние ящики с оборудованием исчезли во чреве челноков, но посадку почему-то не объявляли.

Вдруг разом распахнулись двери всех лифтов. Элисей обернулся, заметив свет, озаривший сумеречное пространство грузовой зоны. Из лифтов вышли какие-то люди. Когда они приблизились, стало понятно, что это курсанты-стажеры. Их бело-голубые френчи летного корпуса с изображением парящего буревестника на рукаве трудно было спутать с иной формой. Все курсанты были рослые, подтянутые, крепкие, от всех веяло уверенностью, оптимизмом и гордостью.

Гул голосов приумолк, казалось, даже роботы притихли, провожая электронными глазами процессию. Элисей невольно улыбнулся, засмотревшись на редкое зрелище, словно мимо людей прошествовали сказочные эльфы, а не будущие пилоты звездолетов.

"А ведь кто-то из них в недалеком будущем полетит за пределы Солнечной системы", - подумалось Элисею с долей горечи. Он провожал стажеров взглядом, не лишенным белой зависти, но не с его здоровьем пилотировать космолеты... Мечты, всё это, мечты...

Едва курсанты-стажеры скрылись в посадочном коридоре, как по чьей-то незримой и неслышной команде люди пришли в движение: взялись за поклажу, задвигались, потянулись в одном направлении. Немногословный инженер только лишь посмотрел, чтобы попутчик не отстал и, ни слова не говоря, двинулся со всеми.

Элисей тоже медленно зашагал вперед. В терминале не было определенных указателей, были лишь какие-то подсвеченные квадраты с цифрами и буквами, но их значение оставалось для Элисея загадкой.

Из-за узости посадочных коридоров небольшая заминка произошла у гермошлюзов. Как оказалось, здесь не было рукава-перехода, как в пассажирском терминале. Людей сначала сажали в челноки и доставляли к пассажирской надстройке контейнеровоза. Пришлось выполнить рейсов пятнадцать, чтобы перевезти всех таким образом.

Элисей оказался в последней партии пассажиров. Он протиснулся на свободное место и кое-как устроился: кроме людей на полу стояли чехлы с инженерным оборудованием и личным багажом. Челнок дернулся, затем плавно отвалил от консоли и пошел в сторону, обозначив движение легким боковым покачиванием. Пассажиры сидели лицом к лицу как в вагоне метрополитена, потому Элисею пришлось изогнуть шею, чтобы заглянуть в окно: небольшой круглый иллюминатор, словно на старинных морских судах.

"На кой черт делать иллюминаторы вот так, если люди всё равно сидят к ним спинами?" - Он, прижавшись щекой к стеклу, смотрел вниз: челнок как раз двигался вдоль контейнеровоза над его "хребтом" - мощной балкой придающей жесткость всей конструкции протяженного корпуса. Двускатные борта, перехваченные через равные промежутки, походившими на ребра, внешними шпангоутами, еще больше делали корабль похожим на морское чудище. Из круглых ячей его стальной чешуи торчали верхушки контейнеров-картушей. Несколько последних штук сейчас заканчивали ставить шустрые маневровые погрузчики. Челнок беззвучно скользил над контейнеровозом, который постепенно выходил из тени. Его носовая часть находилась вне зоны видимости, зато корма уже осветилась Солнцем, и Элисей увидел непропорциональный грузовому отделению широкий и угловатый кормовой отсек. Внутри него размещались центральная двигательная установка и реактор, поверх - приземистая рубка и пятипалубная пассажирская надстройка, похожая на плавник акулы. По обоим бортам кормы размещались счетверенные мотогондолы рулежно-тормозных двигателей, похожие на черные длинные торпедные аппараты. Челнок замер, снизился и начал причаливать к гермошлюзу пассажирской надстройки. Тогда стало видно кормовой излучатель МаГ-индуктора. Он, словно серебристое жало сказочного насекомого, нацеливался в неизвестность.

* * *

Когда Элисей покинул челнок, то сразу же ощутил разницу между естественной и искусственной гравитацией. Если в космопорте она почти не отличалась от земной, то здесь, в коридоре пассажирской надстройки, была значительно ниже: Элисей словно поплыл вперед, боясь вот-вот удариться головой о низкий потолок. Вероятно, экипаж экономил энергию перед разгоном.

Сравнивать жилое помещение особо было не с чем: кроме того памятного полета на Луну в Муун-сити, Элисей больше никуда не летал. Он оказался в каюте вместе с тем немногословным инженером-маркшейдером и, очевидно, двумя его коллегами, поскольку они продолжали обсуждать свои насущные задачи. Элисей кое-как растолкал свои вещи и с сомнением воззрился на узкую кровать-полку верхнего яруса, где ему предстояло провести ближайшее время. Кроме неудобного спального места, не устраивало многое, в том числе и душный воздух: четверым в каюте было явно тесновато. Видимо, недовольство Элисея отражалось на его лице, поскольку один из попутчиков заметил:

- Это ничего, полетим - откроем форточку, станет посвежее.

Двое в ответ рассмеялись.

- Да не торчи ты посреди каюты - здесь ворон нет.

Элисей примостился на край нижней полки и только сейчас обратил внимание на то, что в каюте нет ни окна, ни даже иллюминатора. Тот простенок напротив двери, где окну было самое место, занимал матовый квадрат с тусклой подсветкой, имитирующий окно. Теперь до него дошла шутка о форточке, но смеяться было уже некстати.

В этот момент по корпусу контейнеровоза прокатила дрожь - запустились маневровые двигатели, предвещающие старт.

- Я хотел отлет посмотреть, - рассеянно проговорил Элисей.

- Обзорная площадка двумя палубами выше, - ответил один из попутчиков.

У панорамных окон небольшой обзорной площадки, что размещалась выше пятой палубы, собралось человек двадцать, в основном студенты-практиканты. Элисей тоже прильнул к стеклу. Пока он добирался, корабль успел отойти от причальной консоли. Сейчас контейнеровоз сдавал задним ходом, в этом ему помогали два примкнувших к его бортам маневровых катера - карбота. Силой своих мощных двигателей они помогали неуклюжему на вид кораблю разворачиваться в нужном направлении. Стала видна и носовая оконечность контейнеровоза. Это был непропорционально маленький отсек с длинным носовым излучателем МаГ-индуктора. В отсеке не предполагалось пребывание людей, там находились лишь генераторы МаГ-поля и маневровые двигатели.

Комплекс орбитального космопорта виделся сейчас целиком. Он походил на гигантскую юлу с относительно тонким и широким диском пассажирского терминала, где швартовались челноки с Земли. Ниже пассажирского размещался бочкообразный грузовой терминал, покрытый пуговками ронделей. В верхней его части чалились каботажные суда, в основном линии "Земля-Луна", ниже - межпланетные. Еще ниже размещались ангары, где хранились и перегружались универсальные контейнеры. В самом низу, располагалась отдельно вынесенная энергетическая установка, она питала электричеством весь космопорт, потому была обнесена бронещитами противометеорной защиты. На противоположных концах этой огромной "юлы" виднелись маленькие шарики основных диспетчерских центров.

Космопорт "Пионер" был достаточно давним и морально устаревшим, вероятно, его готовили к закрытию и демонтажу. Элисей слышал, что на "Луне Орбитальной" сейчас возводятся новые терминалы для межпланетных сообщений: отдельно пассажирский, грузовой и технический - поток людей и грузов во Внеземелье увеличивался с каждым полугодием. Что ж, может быть по окончании контракта он уже вернется с Венеры не сюда, а в новый лунный космопорт? Да, и непременно закажет такси до Земли...

По мере того, как разворачивался контейнеровоз, все наблюдатели тоже перемещались по обзорной палубе от окна к окну. Элисей поискал взглядом ремонтно-профилактический док, проще именуемый "заправка", но его сейчас не было видно. Он располагался отдельно от космопорта в целях безопасности: на нем проводилась замена топливных элементов, как радиоактивных, так и газовых. Ксенон, наряду с гелием, сейчас служил основным топливом для маршевых двигателей космолетов. По этой причине всё более возрастал интерес к Юпитеру.

"Может после Венеры стоит податься на Юпитер? О-о, о чем это я?! Я еще до Венеры не долетел. Вот вернусь, тогда гадать буду".

Контейнеровоз закончил маневры и вышел из тени Земли, что огромной вогнутой тарелкой лежала прямо под ногами. Карботы отошли в стороны, а корабль принялся самостоятельно разворачиваться в нужном направлении, чтобы лечь на заданный курс. Носовой шпиль МаГ-индуктора нацеливался в черноту космоса. Элисей перевел взгляд на сверкающие окна ходовой и космогационной рубки. Когда-то, видимо в детстве, он мечтал стать капитаном космического разведчика, но годам к двенадцати мечта улетучилась: Элисей быстро повзрослел. Сейчас он смотрел на всё это, словно на компьютерные игры "Звездные первопроходцы" или "Пионеры космоса", но и в эти игры он давно уже не играл.

Корпус контейнеровоза задрожал заметнее: маршевые двигатели набирали мощность, прогоняя кубометры газа между поляризованными пластинами, превращая газ в бушующую плазму и разгоняя ее до немыслимых скоростей. Однако, движение самого корабля пока не ощущалось: даже в отсутствии гравитации требовалось немало времени и усилий, чтобы масса корабля преодолела инерцию покоя, а чтобы разогнать контейнеровоз до нужной скорости потребуется не один час. Только после этого заработают концевые МаГ-индукторы, с помощью которых контейнеровоз выполнит гиперпрыжок - погружение в подпространство.

Карботы отправлялись к докам, а зрители стали покидать обзорную площадку. Элисей вместе со всеми благоразумно вернулся в каюту.

Контейнеровоз продолжал дрожать еще долго, Элисей свыкся с этим, потому уснул и момент гиперпрыжка благополучно проспал. Проснулся он через несколько часов, когда по бортовому времени наступило утро, и пассажиров пригласили на завтрак.

ПОПУТЧИКИ

Элисей несколько свыкся с неуютно-спартанской и тесноватой обстановкой, уповая на относительно короткий перелет. Радовало то, что его попутчики по каюте оказались соотечественниками, россиянами. Старший группы - немногословный, плотный с залысинами в полчерепа, Алексей Моисеев; черноволосый и черноусый, с хитроватыми глазами, Сергей Николаев; широкоплечий и высокий блондин с простодушным лицом Борис Михайлец.

Всего же в группе гесперологов, состоящей из двадцати специалистов, иностранцев было лишь двое: полубританец-полуфранцуз Герберт Маркузе и испанец Альберо Иглесиас - тезка некогда известного композитора.

Вообще, это стало уже какой-то нехорошей традицией. Несмотря на "Меморандум", подразумевающий сотрудничество во всех областях освоения космоса, разведку вели в основном россияне, все остальные: Британия - осколок некогда могучей Империи, Германия, Франция, Атлантическая Америка включались в дело позднее, когда становилось очевидным, что вкладываться в предприятие можно без особого риска и на прибыль рассчитывать гарантировано.

Узнал Элисей и то, зачем летят на Венеру инженеры-маркшейдеры. Если сейчас добыча там велась открытым способом, то уже появилась необходимость изучить и оценить скрытые в недрах залежи. Промышленность стремительно развивалась и требовала всё больше сырья. Специалисты должны будут уточнить расположение и оценить запасы полезных ископаемых в нескольких районах Земли Афродиты и Земли Иштар.

"Ого! Так им прямо на Венере работать придется?!" - поразился Элисей услышанному. Он радовался тому, что ему самому предстоит работать на орбите, а не в жутких условиях красивой, но строптивой планеты.

Обо всех особенностях предстоящей гесперологам работы Элисей узнал между прочим, не особо того желая: инженеры обсуждали свои задачи над картой, собираясь в каюте иной раз по семь, восемь человек. Чаще же с этой целью они оставались в кубрике после завтрака или обеда.

Элисея поражал энтузиазм, с которым те готовились к предстоящей работе. Таких фанатично преданных своей работе людей, он, пожалуй, еще не встречал.

К своей же собственной предстоящей работе он относился как-то абстрактно: сначала прилечу, осмотрюсь, а там видно будет. Скорее всего, так проявлялась неуверенность и некоторый испуг перед новой и незнакомой обстановкой, новыми людьми и космосом, который до сего момента находился где-то там, далеко, за пределами его собственных чаяний.

Свободное время Элисей убивал за чтением мемуаров об освоении Венеры. Он решил узнать о трудностях, с которыми пришлось столкнуться пионерам-первопроходцам, чтобы составить для себя представление о том, куда он сейчас направляется.

"Вдали, заслоняя полнеба, вздымалась исполинская скала-гора, угольно-черная, озаряемая ослепительными вспышками разноцветного пламени. Вершина ее тонула в бегущих багровых тучах. Оглушител ь ный грохот несся из недр этого чудовищного, вечно бурлящего котла, и почва вздрагивала, уходя из-под ног, словно живое существо.

Быков не мог оторвать глаз от невообразимо огромной черной г о ры на горизонте. Наконец он понял -- перед ним столб дыма. Не вер и лось, что это мрачное сооружение состоит из пара, раскаленных газов и пылевых частиц. Только пр и глядевшись, можно было различить еле заметное на таком расстоянии медле н но-неуклонное движение гладких стен вверх, к низкому небу. На мгновение ему стало не по себе. Необ ъ ятная труба, будто вонзившаяся в тело планеты, всасывала в себя тысячи тонн песка, п ы ли и щебня, выбрасывая все это в атмосферу. Там, по склонам черной "горы", с безумной скоростью мчатся сейчас в небо облака каменного крошева, раскаленного до невероятных темп е ратур".

Элисей выключил и отложил книгу, уставившись в потолок и дивясь прочитанному.

"Неужели всё так и было? Неужели потребовалось столько смертей, только чтобы удачно сесть на Венеру? Неужели экспедиция по разведке этого уранового месторождения проходила в таких диких условиях на такой совершенно неприспособленной технике? Кошмар, да и только! Как-то это всё нелепо, несуразно, дико и в тоже время анекдотично. Неужели так всё и было?"

Элисей несколько раз порывался расспросить подробности у кого-то из попутчиков, но не стал этого делать: ему было стыдно, что он ничего не знает о событиях тех, не таких уж далеких, лет. Но откуда бы ему знать подробности? В школе что-то говорили о героях-первопроходцах, но как-то с неохотой, вскользь, словно стесняясь своей собственной истории. Слышал он о тех событиях и в институте на первом курсе, на предмете "Введение в специальность", но как только закрыли сессию - сразу же забыл: история не являлась профилирующим предметом, а в компании друзей, и даже сокурсников, разговоры на подобные темы не велись.

О чем они тогда вообще говорили? Просто трепались о том, кто как будет "коротать эту скучную жизнь". Странно, что в его окружении не было людей хоть мало-мальски чем-то увлеченных. Время героев, время первооткрывателей незаметно и неизбежно проходило, наступало то самое Светлое Будущее, когда человеку станет не о чем беспокоиться и не за что переживать. Вторая война за Ресурсы Земли благополучно завершилась. Неотступно наступала Эпоха Комфорта. Большинство проблем уже решено или успешно решается кем-то другим, где-то там, за пределами сферы их интересов.

Они ведь так и говорили тогда - "скучная жизнь". И тому были неопровержимые доказательства: всё открыто, всё достигнуто, всё изобретено. Проектирование и разработка чего-то нового доверена быстрым и точным компьютерам. Роботостроение развивается невиданными темпами. Умные машины замещают человека в среде грубого, тяжелого труда. Человек становится свободнее. Свобода? Скорее уж ненужность. Человек становился невостребованным, лишним в этом Светлом Будущем. Но разве кто-то решился бы сказать: "А король-то голый!" - нет. Говорили именно о свободе. Вот только чем занять эту свободу? Творчеством? Но не у всех людей есть такие способности...

Странно, что особо на эту тему никто не высказывался. Говорили об уюте, комфорте, достатке. Говорили о том, что на смену Человеку Разумному приходит Человек Потребляющий - Homo Consumiens. Великий Жрец! Гаргантюа! Говорили в шутку, со смехом. Но выходило, что это неизбежно?..

О том, что люди когда-то полетят к другим звездам, и разговоров не было. Зачем лететь? Солнечная система осваивается, стало быть больше проблем с сырьем не будет. Обеспечат производство, обеспечат население. Тогда и войн больше не будет. Начнется перенаселение? Но теперь, когда многие пустыни террареформированы - это тоже не проблема.

Так что, лететь к звездам, чтобы найти братьев по разуму? К чему? Узнать, что мы не одни во Вселенной? Поделиться достижениями? Узнать что-то новое? К чему всё это?..

Космос - это скука. Человеку дана Земля, здесь он и должен жить. Жить в комфорте, уюте, защищенности - человечество добилось этого трудом многих поколений. Что жить будет скучно - не беда. С этим можно смириться. И к тому времени что-то да изобретут и против скуки...

Элисей отмахнулся от этих воспоминаний - чего это его понесло куда-то? Уж он-то таким не станет! Он же летит работать, получив лишь первую ступень образования, а мог бы продолжить обучение, как это сделали многие из сокурсников. Элисей поднялся и отправился в оранжерею, подышать свежим воздухом.

* * *

На расчетном режиме корабль летел ровно, без вибраций и толчков, словно не двигался вообще. К гулу двигателей Элисей привык настолько, что вообще перестал его замечать.

За всё время полета "качка" случилась лишь раз, когда проходили вблизи Солнца. "Вблизи" - это около полумиллиона километров. Тогда Элисей понял, что подразумевает собой флуктуация поблизости от больших небесных тел. Он по обыкновению предавался послеобеденному сну, когда по корпусу контейнеровоза прокатилась дрожь, словно пробежала судорога по живому телу. Элисей дернулся, проснулся, озадаченно взглянул на попутчиков. Те, совершенно не реагируя на тряску, спокойно продолжали обсуждать свои предстоящие задачи.

- Что-то случилось? - полусонно поинтересовался Элисей.

- Качка! - ехидно ответил Борис. Моисеев мельком глянул на Элисея. - Сходи, посмотри - это красиво.

Очевидно, для самих инженеров происходящее не было диковинкой.

Элисей поднялся на обзорную площадку: здесь уже собралось около десятка человек. Как всегда в подобной ситуации среди присутствующих были те, кто переживал подобное впервые и те, для кого всё происходящее было не впервой. Вот и сейчас молодой коренастый человек лет под тридцать с римским профилем и ясным арийским взором, пояснял остальным, что, собственно, происходило. Вполне возможно, что он и сам видел это впервые, но польщенный вниманием присутствующих, рассказывал уверенно, размеренным менторским тоном, начав с основ гиперпространственных полетов.

Элисей позевывая, присоединился к слушателям. "Лектор" говорил о том, что всякое пространство обладает определенной кривизной, потому кратчайшим путем является не тот путь, что лежит на поверхности, а тот, что "идет насквозь". Для наглядности он продемонстрировал апельсин, у которого диаметр, что было очевидно, меньше полуокружности, с чем присутствующие согласились.

- Здесь, - "Лектор" обвел рукой простор за панорамным окном, - всё выглядит также. Путь между планетами пролегает, словно по дну глубокой тарелки, но, используя гиперпространство, мы пролетаем над этим дном, значительно сокращая путь. Конечно, в условиях Солнечной системы кривизна пространства мала, потому и время в пути долговато. В дальнейшем, когда будут освоены межзвездные перелеты, за то время, что мы тратим сейчас на полет от Земли до Венеры, звездолеты будут достигать не самых близких от нас звезд. Вот тогда гиперпространственные перелеты будут оправдываться, что называется, на все сто процентов. Теперь, относительно того, что происходит с нами сейчас.

Как пояснил молодой человек, в настоящее время контейнеровоз летит в гиперпространстве, как подводная лодка на малой глубине. Солнце своей массой создает дополнительное возмущение в пространстве, добавляет собственную кривизну, отчего пространство "топорщится", словно скатерть, образуя складки-волны. Вот по этим "волнам" контейнеровоз и скачет, словно полувсплывшая подводная лодка.

- Если бы наблюдатель мог видеть нас со стороны, наш контейнеровоз казался бы ему призраком, - такими словами закончил он свою импровизированную лекцию и принялся за апельсин.

Элисей не совсем понял аналогию сапельсином, он смотрел за окно: там виднелось Солнце, огромное, каким он его никогда прежде не видел, и отчего-то коричневое. Лектор что-то говорил об аберрации, но Элисей его не слушал, он смотрел на плоский горячий диск. Жар от него, казалось, проникал даже сквозь обшивку и стекло. Солнце выглядело призрачным именно по той причине, что контейнеровоз двигался на разделе двух пространств. Дрожь напоминала о том, что контейнеровоз либо погружался, либо всплывал. Соответственно этому, Солнце светило то ярче, то слабее. При таком естественном затемнении отчетливо виднелись корона и протуберанцы. Элисей зачарованно смотрел на эти фантастические выплески чуть ли не первозданной материи. Какая мощь в каждом из них! Один выброс может сжечь их корабль как пушинку с тополя. Миг - и нет стального чудовища! И пропадут все те, кто сейчас пребывает в его утробе!

Было страшно и удивительно одновременно. Элисей восхищался увиденным неправдоподобным зрелищем до тех пор, пока контейнеровоз не миновал область солнечного влияния. Едва возмущенное пространство осталось позади, Солнце померкло и исчезло, словно проглоченное чудовищным мифическим волком.

"Вдруг всё же древняя мифология права? - подумалось отчего-то. - Вдруг в Рагнарёке описана реальная катастрофа, когда Земля провалится в гиперпространство? Возможно ли такое вообще?"

Элисей избавился от наваждения и взглянул в окно с меньшим пристрастием: космос вокруг контейнеровоза приобрел обычный темно-фиолетовый оттенок, свойственный подпространству - ни звезд, ни планет, только лишь пустота и путь в никуда...

* * *

Солнце оранжевым призраком проступило еще раз, когда произошла "остановка" на орбите Меркурия. Собственно, никакой остановки не было. Контейнеровоз снизил мощность МаГ-генераторов и "всплыл" из гиперпространства на вольные просторы привычного космоса. Когда Элисей понял это, то увидел, как к ним приближается светящаяся точка. Скоро стало видна продолговатая форма и ходовые огни. Команда начала к чему-то готовиться, а часть пассажиров, - в основном рабочие - собираться. Вскоре выяснилось, что приближающийся объект - это "китайская тёрка": такой же контейнеровоз с меркурианской орбитальной станции. Всё оказалось просто: планеты Земля, Меркурий и Венера занимали сейчас такую суперпозицию, что рейс проходил в относительной близости от Меркурия. Пользуясь этой возможностью, их контейнеровоз подбросил до места рабочих и часть груза.

Сейчас оба контейнеровоза двигались параллельными курсами, а несколько карботов перегружали около двух десятков контейнеров с корабля на корабль. Элисей следил за этим с обзорной палубы, поскольку это было единственным развлечением. Он понял, отчего китайский контейнеровоз называют "тёркой". Тот был намного короче их грузовика и значительно шире, словно короткая доска. Пустые ячейки под контейнеры действительно придавали ему вид тёрки.

Позднее Элисей нашел в сети информацию об их собственном контейнеровозе. Официально он назывался "Танкер-контейнеровоз универсальный - ТКУ-134 М", собственного названия он не имел, только маркировку "09". Всего в этой серии их числилось двенадцать единиц. На каких маршрутах пребывали остальные одиннадцать грузовиков - информации не было. Технические параметры и характеристики Элисей пропустил, только вывел для сравнения две картинки. Действительно, совместный германо-французский "ТКУ" был в четыре раза длиннее китайского... в аббревиатуре того стоял какой-то немыслимый иероглиф. Так вот, у него все контейнеры размещались в одной площадке. Корпус же "ТКУ" в поперечном сечении имел вид ромба, что обеспечивало необходимую прочность длинному корпусу. Контейнеры размещались в этих четырех плоскостях, образующих ромб. Кормовая часть, в которой размещалось основное оборудование и жилые отсеки, имела вид параллелепипеда или, проще говоря, бруска, отчего весь контейнеровоз походил на...

Элисей рассмеялся: так вот отчего команда называла корабль "молотком" или "кувалдой"! Он, иной раз, слышал эти слова за столом. Экипаж обычно столовался отдельно от пассажиров, но обрывки разговоров долетали до слуха Элисея. К его удивлению экипаж корабля был малочисленным - восемь человек пилотской группы и палубная команда - четырнадцать человек. В нее входили и пилоты челноков, приданных контейнеровозу.

Иной раз Элисей видел среди пилотов и стажеров. Ему очень хотелось пообщаться с ними, но он даже не представлял, с чего можно начать разговор. Они казались несоизмеримо далекими в сравнении с ним самим. Он чувствовал себя, словно домашний щенок среди молодых и сильных волков. Или гадкий утенок, в сравнении с прекрасными лебедями.

"О! Вот я и обрел свое прозвище", - и настроение у Элисея упало еще ниже.

"ВЕНЕРЕН КОНСОЛИДЕЙШН"

Контейнеровоз всплыл достаточно далеко от конечного пункта назначения: такова была погрешность гиперпрыжка. Еще около полусуток пассажирам пришлось лететь в привычном пространстве. Оказавшись в поле тяготения Венеры, контейнеровоз летел по инерции, лишь время от времени включая двигатели коррекции. Сама Венера уже хорошо виднелась немного левее носового шпиля МаГ-индуктора, но ее желтушно-коричневый диск нарастал ужасно медленно. Элисей наблюдал за его ростом из обзорной надстройки: он уже давно уложил вещи, а сейчас с нетерпением ожидал прилета и отдыха от успевшей поднадоесть за две недели компании.

Диск Венеры постепенно сменился полудиском, затем серпом. Шпиль контейнеровоза, словно жало насекомого, продолжал нацеливаться на свою жертву. Наконец, на темном фоне Венеры сверкнула габаритными огнями "Аврора" - орбитальная часть комплекса "Венерен Консолидейшн". А вскоре стало возможным рассмотреть ее отдельные модули: станция располагалась таким образом, чтобы всё время оставаться в тени Венеры, которая прикрывала ее собой от палящих лучей Солнца. Сейчас оно было настолько велико и ярко, что если бы не автоматическое затенение обзорной надстройки, наблюдатели давно бы ослепли. Из их числа остался только Элисей, он с каким-то ребяческим восхищением наблюдал за всем происходящим. Конечно, он с самого раннего детства знал, что во Внеземелье есть и орбитальные станции, и планетарные базы, но чтобы вот так, самому вдруг оказаться на одной из них! Как-то до сих пор во всё это не верилось...

Несмотря на жару в помещении, по спине Элисея проскользнула холодная ящерка: уж не ошибся ли он в выборе места работы? Может стоило остановиться на Марсе?

"Но это же ненадолго. Ненадолго? Верно же?"

Контейнеровоз приблизился к одному из модулей станции, построенной в 2021 году. Вообще, возведение орбитальной базы возле Венеры начиналось еще в далеком 1979 году, когда "Меморандум-74", казалось бы, открыл всему человечеству общую дорогу в космос. Тогда многие считали, что вот-вот и Человек шагнет в Космос одним решительным рывком. Этого не произошло по самой банальной причине: возить что-либо с планеты на планету существующими на тот момент ракетами было бессмысленным. Стоимость затрат оказалась такова, что груз становился не то что "золотым" или "платиновым", а скорее "бриллиантовым". А прокладывать в космосе "бриллиантовые" дороги в то время было не по средствам даже сообща всему человечеству.

Лишь когда в 2005 году ученые российского электротехнического университета создали рабочую модель магнитно-гравитационного динамического индуктора, лишь тогда появилась зыбкая надежда на освоение Солнечной системы. Однако, всю работу от прототипа МаГ-индуктора до первого опытного космолета, построенного и испытанного на орбите Луны уже весной 2007 года, Россия провела в одиночестве, под молчаливые и отстраненные взоры большинства своих соратников по "Меморандуму". Лишь Китай, Коммунистическая Корея и Индия принимали посильное участие в воплощении этой передовой идеи.

Когда стало понятно, что сказка вот-вот может стать явью, в проект по созданию орбитальных баз постепенно включились Германия, Франция, Британия и Техасская республика.

В 2017 году возле Венеры началось возведение нового объекта - промышленной орбитальной станции "Аврора", которая должна была стать плацдармом для покорения Венеры. Старый орбитальный комплекс "Венера орбитен - 85" использовался сначала в качестве базы для рабочих и специалистов, собиравших новую станцию. Впоследствии он был демонтирован.

А сегодня, в 2033 году, в состав орбитальной станции входило три огромных модуля. Контейнеровоз приближался к самому нижнему из них и самому большому - модулю "Т".

Венерианский причал сильно отличался от земного. Элисей, затаив дыхание, наблюдал за тем, как два маневровых карбота помогали контейнеровозу вползти в достаточно узкий тоннель разгрузочного ангара, именуемый "кроличьей норой". Модуль "Т", как и большинство орбитальных станций, имел самую заурядную форму цилиндра с небольшими, относительно общего размера, наростами энергетических отсеков и диспетчерских ронделей. В верхней части этого цилиндра имелось значительное утолщение, словно плоская шляпка гриба - ангар, предназначенный для швартовки контейнеровоза проекта "КТУ" или, по-простому, "причал". Его гигантские створки были распахнуты, и в них сейчас медленно входил "Ноль-девятый". Элисею не верилось, что такая громадина сумеет попасть и вползти в достаточно маленький створ, но эту процедуру проводили уже несколько лет.

Контейнеровоз благополучно вошел в "кроличью нору", но не весь. Носовой и кормовой отсеки оказались за "бортом" ангара. Гермостворы сомкнулись лишь вокруг его грузовой - контейнерной - части корпуса и контейнеровоз, наконец, в последний раз вздрогнув, замер. Затихли двигатели и остальные вспомогательные устройства: космический исполин, после долгого полета, погрузился в сон.

Рейс "Земля - Венера" наконец-то был благополучно завершен. Элисей поспешил в каюту: она была уже пуста, лишь его сумка-баул одиноко скучала на пустой полке. Он подхватил ее, окинул каюту прощальным взглядом, погасил свет и поспешил по пустому коридору.

* * *

К очередному неудовольствию Элисея всех пассажиров высадили на техническом модуле. На модуль "К" кроме него самого, как оказалось, никому не нужно и он, дожидаясь челнока, бесцельно слонялся в одном из многочисленных помещений причала.

Первое, на что Элисей обратил внимание - заметно ослабленная гравитация, в сравнении с земной, и воздух, явно отфильтрованный, с примесью машинного масла и еще чего-то незнакомого и малоприятного. В помещении, в котором он оказался, было много людей, по сути, все прилетевшие этим рейсом. Студентов-практикантов сразу увел кто-то высокий и худощавый с большим шрамом на лице. Кажется, у него был еще и биопротез вместо правой руки, но Элисей не был в этом уверен: сейчас подобные вещи трудно было отличить от настоящих конечностей.

Элисей увидел инженеров-маркшейдеров: они, обвешанные оборудованием, компактной группой ушли следом за практикантами. Лишь Моисеев, заметив попутчика, кивнул ему на прощание. Элисей помахал ему в ответ.

Самыми многочисленными из оставшихся пассажиров сейчас оказались рабочие. Кажется, впервые Элисей услышал, как они заговорили. Заметил он и разницу среди присутствующих: более загорелые и разговорчивые и менее. Первые были веселее и словоохотливее, они шутили и улыбались. Вторые отвечали неохотно, мало улыбались и совсем не шутили. Вскоре Элисей понял, что здесь встретились две смены: те, кто заканчивает вахту и те, кто на нее только-только заступает. Сейчас почти все свободные от работы вышли встретить прилетевших товарищей, узнать какие-то свои новости, получить подарки, доставленные с оказией. Кто-то рассматривал неумелый, наивный детский рисунок или открывал подарок ко дню рождения; кто-то примерял панаму, рассказывая, как прямиком отправится на пляжи Копакабаны. Что ж, эти работяги заработали на то, чтобы погреться на экзотических пляжах. Конечно, они, скорее всего, трудились на поверхности, в тяжелых условиях, но заработали же! Нужно будет внимательнее изучить условия различных вариантов договора. Если простые водители и добытчики могут позволить курорты, то он, со своими мозгами, просто обязан заработать больше! Он же учился, старался! Он же не бездарь! Неужели не добьется большего?!

Зыбкий мираж будущей жизни возник перед глазами Элисея. Он будет выполнять то, что ему поручат. Он осмотрится и освоится, он вникнет в специфику. Возможно, потом он даже пройдет перепрофилирование и поработает где-то еще. И тогда...

- Привет шабашникам! - Шульга в одно мгновение развеял грезы Элисея, отвлек его от радужных мыслей и вернул в действительность. Странно, что за время полета они не виделись ни разу. Костя запустил свою аккуратную бородку, кажется ни разу не причесывался и потолстел на десяток килограммов. Сейчас он выглядел словно бомж, упитанный бомж. Однако он уже успел переодеться в рабочую одежду. Из ее кроя следовало, что Костя один из тех "счастливчиков", что будет бывать на Венере. Шульга крепко пожал руку и громко сообщил Элисею:

- Ну, что, пан Полановский, добро пожаловать на "Аврору". Видать тебе одному надо на "Кашку". Если хочешь попасть туда побыстрее, помоги с перегрузкой оборудования, ну и сопроводи его до места.

Элисею ничего другого и не оставалось, ему хотелось поскорее уединиться в своей собственной комнатке, выспаться, а после видно будет, поэтому он кивнул и поплелся вслед Шульге. Тот, несмотря на излишний вес, двигался стремительно, ловко маневрируя, смешно переваливаясь с боку на бок. Элисей едва поспевал за ним среди людей, оборудования и несущих конструкций ангара.

- Хочешь поглядеть, как "огурцы" тягают? - Шульга скрылся за какой-то дверью, и когда Элисей следом нырнул в нее, то оказался в огромном помещении. В уши ударил мерный гул и дробный периодический скрежет. Элисей присел, зажмурился и зажал уши ладонями. Поначалу он даже не понял, где они оказались, и что такое перед ними находится. Через пару минут сообразил, что эта огромная ребристая и наклонная стена, не что иное, как борт контейнеровоза, на котором они недавно прибыли. Уже провели его дезактивацию, подвели пандусы и начали разгрузку. Если загружали контейнеры карботами, то выгрузка проводилась стационарными кранами, похожими на клешни огромных крабов. Это их привода создавали равномерный гул, а скрежет шел от вынимаемых контейнеров.

Клешня захватывала контейнер, вынимала его из борта контейнеровоза и отправляла куда-то вниз, через отверстие в ребристом полу, после чего механизм передвигался к следующему контейнеру. С обоих бортов и на нескольких уровнях работало более десятка кран-захватов. Шум был такой, что Элисей не слышал Шульгу. Тот подергал его за рукав и указал вниз.

Спустившись по крутому трапу, они оказались в относительно тихом месте, где шла распаковка груженых контейнеров. Оборудование, также как и на Земле, вывозилось погрузчиками и складировалось вдоль стен. Элисей уже собрался было сесть за руль погрузчика, но Костя притормозил его. Он вручил ему планшет-спецификацию:

- Это без тебя сделают. Ты смотри только чтобы всё имущество с этой вот маркировкой, - Костя постучал ногтем по экрану, - загрузили из того контейнера в тот челнок. - Он резкими взмахами обозначил направления. - Как загрузят, садись в него, лети на "Кашку", сдашь всё Ларягину под роспись. Ла-ря-ги-ну! Скажешь, Шульга прислал. Ферштейн?

Элисей кивнул и осмотрелся: размеры помещений были таковы, что он не сразу увидел челнок, который в сравнении с корпусом контейнеровоза выглядел скромно, словно игрушка. Элисей вздохнул и принялся за работу.

Особенно ему напрягаться не пришлось: нужное оборудование было компактно составлено отдельной группой. Он узнал наклейки с номерами и теперь легко сориентировался по ним. Сейчас некоторые буквы и цифры индексов приобрели ясность: А - скорее всего, "Аврора", К - "командный"... с остальным можно будет разобраться по прибытии. Хотя этой работой Элисей заниматься не собирался.

Он выполнил задание, проследил за погрузкой в челнок и сам кое-как устроился среди имущества. Аппарат вскоре вырулил на стартовый стол и замер в ожидании. Элисей не видел, что происходит вокруг, скорее всего, идет шлюзование. И правда, где-то зашипело, затем челнок дрогнул и, наконец, стартовал. Элисей с большим облегчением покинул модуль "Т", походивший суетностью на огромный стальной космический муравейник.

Межу техническим и командным модулями было около двадцати пяти километров. Если в модуле "Т" кроме причала для контейнеровозов размещались техника, жилые помещения, ремонтно-мастерская база, склад подготовленного к отправке сырья, то модуль "K" был командным центром всего комплекса. Выше него по орбите, но не по назначению, размещался только модуль "А". Это был единственный модуль, располагавшийся вне тени Венеры, поскольку он являлся энергостанцией. Огромные размашистые крылья-батареи вбирали солнечный свет и превращали его в электричество. "Крылья", разумеется, не были единственным источником питания на "Авроре", но терять даровую энергию тоже было неразумно.

Модуль "K", - в разговорах "Кашка", - разительно отличался от "Тэшки", который еще называли "Трёшкой" или "Тузом". Во-первых, он был значительно меньше в размерах. Во-вторых, чище и светлее. Это стало заметно, едва модуль гостеприимно распахнул гермостворы. А в-третьих, воздух здесь был куда приятнее, да и гравитация вроде бы соответствовала земной. И, что важнее всего, здесь были совершенно другие люди, словно из другого мира. И с ними Элисею предстояло провести ближайшие полгода.

- "Девятка" прибыла без происшествий? - Это была первая фраза, услышанная Элисеем на "Кашке", едва он выбрался из люка челнока. Он поднял взгляд на встречающего высокого мускулистого человека, годами ближе к сорока, с короткой стрижкой темных волос и открытым взглядом. В отличие от персонала с "Трёшки" он был одет в цивильные рубашку с коротким рукавом, светлые брюки и мягкие полуботинки, проще говоря, по "летнему" сезону. Земному летнему сезону. Над левым нагрудным карманом золотилась нашивка "Игорь Ларягин". Это и был начальник модуля "K".

Он внимательно оглядел, словно просканировал, новоприбывшего сотрудника и протянул руку. Элисей передал планшет и свою приписную карту. В ней сообщалось, что он, Элисей Янович Полановский является контрактником с минимальным сроком отработки полгода. В графе "специальность" значилось - вольноопределяющийся.

Однако все, с кем пока доводилось разговаривать Элисею, называли его не иначе как "шабашник". Он хоть и происходил корнями из Польши, русский язык знал хорошо, впрочем, как и польский, английский, интерлингву, эсперанто и даже жаргон. Элисей знал, что слово "шабашник" имеет несколько негативный оттенок, и откровенно не понимал, отчего к нему подобное отношение? Большинство из работающих во Внеземелье людей, трудятся по контракту. И, тем не менее, даже Игорь Ларягин, начальник "Кашки", тоже назвал его "шабашником".

- Младший инженерный состав... область - электротехника, автоматика, - констатировал Ларягин прочитанное, достаточно иронично хмыкнул, вернул карту. - Пошабашить прибыли? Каюта 632, нижний ярус. Утром приходите в корцентр, там решим, что с вами делать. Да, и не шумите в каюте, там люди спят.

Как выяснилось, по бортовому времени на станции стояла глубокая "ночь". Несмотря на это, прибывший контейнеровоз разгружала не только дежурная смена, но и многие свободные от вахты - аврал, одним словом. И даже здесь, на модуле "К", прибывшее оборудование принялись разгружать немедленно: челнок нужен был для других дел.

"К" - НЕ ЗНАЧИТ "КОМАНДОВАТЬ"

Элисею показалось, что он вовсе не спал: только приклонил голову к подушке, как по кубрику объявили подъем. Включилось освещение, имитирующее естественный свет. Может он и был естественным, но только не таким, к которому привык Элисей.

Сейчас он рассмотрел, что с ним вместе в комнате пребывало еще семеро человек, а он так рассчитывал на одноместную комнату!

"Хорошо, что хоть удобства не на улице. Надеюсь, это временно, на одну ночь, пока меня не распределят на работу, а потом... Да, к Ларягину нужно побыстрее заскочить. Уже достала вся эта кутерьма".

Всё сейчас происходящее казалось Элисею полусном.

Жильцы ничуть не удивились появлению за ночь нового соседа, они коротко поприветствовали его и стали живо собираться. Лишь один из всех поинтересовался, много ли пришло оборудования для их модуля?

- Сто двадцать три места, - сонно пробубнил Элисей. - Восемь больших ящиков, остальные помельче.

- О, сто двадцать три! Откуда такая точная информация, молодой человек? - полюбопытствовал восточной внешности человек с большой залысиной и четко очерченными усиками.

- Я их сопровождал с "Трёшки". Шульга поручил лично передать Ларягину. - Упоминая фамилии, Элисей рассчитывал заработать некоторый авторитет, но вызвал лишь незлой смех.

- Шульга! Костик? Он, что и тебя успел припахать?! Вот деятель! - послышались возгласы.

- А что не так? - подивился Элисей.

- Да, любит начальника строить.

- Небось по ангару таскал?

- Ага.

- Ладно! - "Восточный тип" хлопнул Элисея по плечу. - Потом расскажешь, посплетничаем. Ты, новичок, давай не рассиживайся: умывайся, собирайся и на завтрак. Раз груз прибыл, работа будет. С местом уже определился?

- Ларягин велел утром приходить.

- Хорошо. Вот и не задерживайся.

Все жильцы, выходя, похлопали Элисея по плечам. Может это был жест приветствия, но ему самому такое панибратское отношение не особо понравилось.

Элисей позавтракал со своими "сокамерниками" - именно так он окрестил соседей по комнате - в большой столовой, где свободных мест оказалось куда больше, чем занятых. Те, кто ночью начали разгружать челнок, давно позавтракали и вернулись, кто на отдых, кто на рабочие места. Разгрузка же продолжалась. То оборудование, что сопровождал Элисей, было уже выгружено, а челнок успел слетать за продуктами и чем-то еще, что сейчас как раз и предстояло разгружать.

Элисей слушал эти застольно-производственные разговоры в пол-уха. Его больше заинтересовал сверкающий пищевой комбайн "ПК-200-32-01".

"Новенький. Надо же! Прошлым рейсом привезли что ли?"

Комбайн действительно был новым и более походил на некое интеллектуальное устройство, а не на производитель здоровой и питательной пищи. Собственно говоря, он таким и являлся на одну треть. Соответствовал ему и шеф-повар: это был не краснолицый потный толстяк в белом фартуке и колпаке, а поджарый невысокий тип в стандартной спецовке. Он сосредоточенно смотрел на жидкокристаллический экран и тыкал в него одним пальцем с ощутимым сомнением.

На Земле подобными агрегатами оснащались все места общественного питания, начиная от скромных кафе-забегаловок и до ресторанов. Мест, где еда готовилась бы руками поваров-людей, оставалось не так много. Попасть в них было затруднительно, да и цены в них кусались самым серьезным и решительным образом. В квартирах использовались кухонные комбайны, разновидности этих вот "ПК" с меньшей производительностью, но более богатым меню, которые, в свою очередь являлись потомками пресловутых и модных в одно время мультиварок. Все эти комбайны работали на готовых продуктах, но на станциях Дальнего Внеземелья уже имелись синтезаторы пищи, создающие разнообразие вкусов на основе синтетического белка и каких-то водорослей, произрастающих в орбитальных оранжереях. Элисей мало что об этом знал, сейчас он был доволен тем, что ест не синтетическую дрянь, а вполне натуральные продукты, привезенные с Земли, пусть и приготовленные кибернетическим поваром.

Перед тем как покинуть столовую, он решил узнать, что на обед и во сколько лучше приходить, чтобы не было особенно многолюдно.

- Эскалоп? Консоме? Тирамису? - полюбопытствовал шеф-повар на эсперанто. - Или желаете что-то особое, молодой человек?

Как оказалось, худощавый тип вовсе не повар и вообще имел к кухне мало отношения. Он являлся электротехником, а на кухню угодил, поскольку монтировал, подключал и тестировал этот самый пищевой комбайн полгода назад, когда его только доставили. Повар же заболел и если в течение дня с "Трёшки" не пришлют замену, то в ближайшее время обитателям "Кашки" придется полагаться на его, Эжена, вкус и умение.

- Вообще-то с этим девайсом может легко обращаться любой, если немного проявить терпение, но "повезло" именно мне, - развел руками Эжен.

"Что-то не похоже, что он сам легко обращается с этой кашеваркой".

Из дальнейшего разговора, Элисей, к своему удивлению и недовольству, узнал, что часть продуктов на кухню поставляется с модуля "А". Там в основном размещаются оранжереи, где выращиваются те самые сине-зеленые водоросли, которые Элисей так не любил, но которые будут к ужину. Расстроенный, он забыл узнать расписание столовой и отправился в поисках двери с надписью "КЦ".

Элисею пришлось несколько раз спрашивать дорогу к корцентру, странно, что он нигде не увидел никаких указателей. Когда Элисей добрался до нужного помещения и увидел на двери буквы "КЦ", понял, что это не корреспондентский, а координационный центр.

Ларягин был на месте, но не сидел за столом, а сновал около нескольких экранов с таблицами и списками. Через микрофон головной гарнитуры он разговаривал с невидимыми собеседниками, отчего казалось, что говорит сам с собой.

"Оперативка? Надолго ли?"

Игорь кивнул в знак приветствия и указал на свободное кресло.

"Надолго", - вздохнул Элисей. Он уселся на указанное место, и от нечего делать принялся осматривать помещение. Здесь, кроме него и начальника, находилось еще шестеро человек: двое мужчин и четыре женщины. Все были весьма заняты своей работой, чтобы заметить нового человека: как и начальник, они говорили с незримыми собеседниками и высматривали что-то на многочисленных экранах. Элисей тоже посмотрел на экраны громадных мониторов, что занимали стену напротив рабочих мест. На них были какие-то кривые и много-много разноцветных маркеров с подписями. Часть маркеров двигалась, а данные под ними менялись. Спустя минуту Элисей заметил большие буквы, идущие через весь экран одного из мониторов, и только тогда прочел надпись целиком "Земля Афродиты".

"Так вот, что это!"

Теперь Элисей понял, что перед ним карты участков Венеры с обозначением характеристик рельефа. Следовательно, маркеры - это работающая техника и ее показатели. Пока Элисей разбирался в карте, совещание закончилось.

- Разобрался, что к чему? - Ларягин внимательно смотрел на только что отвернувшегося от главного монитора Элисея.

- Откуда?! Здесь столько всего!

- Конечно. Это сводный экран: здесь отмечено всё, что есть нашего на Венере.

"А есть и не наше? - Элисей иронично хмыкнул, но лишь в мыслях. - Интересно, что здесь есть не нашего?"

- ... поэтому, каждый заместитель ведет свое направление, - закончил Ларягин фразу, которую Элисей благополучно пропустил мимо ушей.

- Чем буду заниматься я? - Элисей вовремя вставил в разговор нужную для себя тему.

- Вчерашним оборудованием. - Игорь бросил взгляд на один из экранов с длинным списком. - Там есть первоочередное для нас, первоочередное для "Трёшки" и запасное. Надо бы это всё побыстрее разобрать. Поможешь? Потом поговорим о твоей работе.

Элисей кивнул не особо уверенно и поднялся: похоже, что разговор был закончен.

- Вот и отлично. Найдешь на грузовой палубе Валиева Дамира Кабировича, он скажет, что нужно делать. Да, и не забудь получить! - Ларягин похлопал себя по запястью. Элисей кивнул еще раз, хотел еще о чем-то расспросить, но начальнику было уже не до него: индикатор его радиофона показывал входящий вызов.

Элисей вышел из координационного центра и на этой же палубе отыскал отдел кадров. Здесь он получил карту приписки, накопительную карту и стандартный браслет идентификации-связи. В него, кроме всего прочего, был встроен навигатор с поэтажными планами помещений.

"Что ж, теперь не заблужусь".

Как ни странно, но Валиевым Дамиром Кабировичем оказался тот самый "восточный тип", который так дотошно расспрашивал Элисея о пришедшем оборудовании. Он ничуть не удивился появлению новичка в качестве своего помощника, вручил уже знакомый планшет и куда-то исчез. У Элисея сложилось впечатление, что он оказался в этой должности стараниями Валиева: Дамир определенно переговорил с начальником модуля о его, Элисея, персоне.

"Вот зараза..." - Элисей чертыхнулся, но лишь про себя.

Собственно, рассортировать и отослать оборудование оказалось делом несложным. Элисей только подносил сканер планшета к голографической наклейке на упаковке, как тот моментально выдавал на экран картинку содержимого ящика и данные заказчика. Сухонький остроносый тип с огромными кустистыми бровями на вертком погрузчике быстро развозил отсортированное имущество по местам.

"Роботов здесь нет что ли? Странно? Я-то считал, в космосе им самое место", - подумал Элисей, глядя на уезжающий "в закат" погрузчик.

С роботами, без них ли, но с сортировкой и складированием покончили уже к концу "дня" - рабочего времени.

За ужином Дамир предложил поучаствовать в установке новых электромодулей. Элисей едва заикнулся о своей собственной работе, но Дамир тут же уверил, что с Ларягиным он договорится:

- У нас здесь с квалифицированными спецами напряг, а ты вроде бы инженер по электротехнике? Помоги, потом сочтемся.

"Да, много я так заработаю", - подумал Элисей, но спорить не стал.

- Да не переживай ты так, - успокаивал следующим утром Элисея напарник - Толик Федотов, тот самый бровастый остроносый тип с погрузчика.

- Не переживать?! Я сюда не ящики таскать прилетел!

- Во время пересменки всегда так. Аврал - одним словом. Вот "молоток" улетит, всё устаканится, все тогда своими делами займутся. Ты сам-то здесь останешься или на "Трёшку" свалишь?

- Зачем это? - Удивленный Элисей оторвал взор от очередного электромодуля и поднял глаза на Толика.

- Ты вроде зашабашить деньгу прилетел?

"О, да здесь уже все в курсе моих дел".

- И что с того?

- Ну, просто на "Кашке" много не заработать.

Толик хоть вчера и возил оборудование на погрузчике, но оказался инженером-электротехником. Вчера он и сам мог бы справиться с сортировкой, но доверить новичку погрузчик не решился.

- Мало ли, еще сломаешь чего.

- Что можно сломать на погрузчике?! - искренне возмутился Элисей, управляться с подобной техникой было в порядке вещей. - Это как машину водить. Да что машину, это как по телефону говорить. Это же не планетолет! У меня вообще-то удостоверение есть!

- Мало ли... Помнишь тот анекдот? Один чугунный шарик потерялся, а второй сломался.

- Это ты к чему?

- Освоишься вот...

Установка, проверка и тестирование электромодулей отняло чуть ли не неделю времени, земную неделю. Элисей с работой справлялся, но без особого энтузиазма: он рассчитывал на совершенно другое занятие. Но эти модули действительно были нужны "внизу", поскольку являлись элементами автоматического управления техникой. Из-за тяжелых условий работы автоматика ломалась с завидной регулярностью: строптивый характер богини давал о себе знать. Венера активно сопротивлялась вторжению в свою вотчину.

"Молоток", - контейнеровоз "09" проекта "КТУ-134 М", - улетел к Земле загруженный под завязку кремнием, алюминием, магнием, железом. Кутерьма, связанная с этим регулярным, но редким событием, теперь улеглась. Новоприбывшая смена втянулась в работу, специалисты вернулись к своим прямым обязанностям, Элисей вновь сидел в кресле перед начальником, ожидая своей участи как приговора. Ларягин смотрел что-то на экранах, потом потянулся, встал, снял радиофон:

- Пройдемся?

Элисей поднялся и направился следом. Они вышли на обзорную палубу, что кольцом опоясывала весь модуль "K" на уровне координационного центра. Игорь взял из автомата апельсиновый сок и предложил Элисею. Тот выбрал "Колу" и тоже подошел к панорамному окну. Сейчас он впервые мог видеть всю орбитальную станцию. Над ними, ярко освещенный, парил модуль "А". Он походил на своеобразного ангела с распростертыми угловатыми крыльями. Модуль "Т" лишь угадывался по габаритным и сигнальным огням. Венера плоским темным диском лежала под ногами. Невидимое, но близкое Солнце создавало яркий нимб вокруг Венеры. Где-то там, внизу, невидимые с орбиты, трудились машины-автоматы, которые на экранах корцентра представали лишь в виде разноцветных значков и групп цифр.

- Какая у тебя основная специальность? - после минутного молчания спросил вдруг Ларягин.

- Инженер-электротехник интеллектуального оборудования, - ответил Элисей. Вопрос показался странным, начальник модуля видел его приписную карту в первый же день прилета.

- Я это вот к чему спрашиваю. Чем сам хочешь заняться?

- Всё равно чем, главное в пределах специальности и знаний. Могу...

- Я это всё к тому, что в пределах полученных тобой знаний работы у нас нет. Полноценно я тебя сейчас загрузить не могу. Есть место координатора участка, но сейчас, хочу я того или нет, на это место я должен усадить практиканта, для практики. На то они и практиканты. Половина из них после диплома вернется на Венеру, работать практически на те же самые места.

- А половина? - Элисей вздрогнул, предчувствуя самое нехорошее.

- Половина не вернется. Могу предположить, часть из них окажется на Марсе: там не так жарко. Часть вообще не станет работать во Внеземелье.

- Почему?

- А почему ты оказался на Венере?

- Поработать хотел, пока молодой, без семьи...

- Заработать, - уточнил Ларягин.

- И что в этом плохого? - Элисей внутренне взъерошился.

- Пока молодой, без семьи - ничего плохого. Это даже правильно. Проблема не в этом.

"В чем?" - покосился на Игоря Элисей.

- Проблема в том, что люди плохо представляют себе, с чем им придется столкнуться по прибытии сюда. Они, как правило, едут для того, чтобы заработать, потому что здесь платят и платят хорошо. Но здесь и работа сложнее, и условия отличаются от земных.

- Но сейчас двадцать первый век! Люди в космосе, как дома!

- По мелочам, но в целом набирается много всего.

- Например?

- Пример нужен? Вон, одного практиканта на "Тэшке" уже "укачало".

- В каком смысле укачало? - Элисей опустил взгляд на модуль "Т", словно мог бы рассмотреть, что же там произошло.

- Не вынес искусственную гравитацию. Там всего ноль шесть жэ от земной. Вот он и не вынес, неделю промаялся, вчера к нам перевели.

Элисей иронично хмыкнул, представляя себе зеленолицего "Шрека", хотя сразу по прилету сам обратил внимание на разницу в силе притяжения.

- Но это, повторяю, мелочи. Здесь платят, потому что здесь Внеземелье. Здесь опасно, здесь гибнут люди. Гибнут в основном там, внизу, на Венере, чаще всего летчики, но гибнут. Больше калечатся. Я не намерен тебя пугать. Хочу, чтобы ты трезво представил себе здешние условия. Я даже не спрашиваю, сколько ты здесь собираешься проработать. Этого ты и сам еще не знаешь, полгода - это минимум.

Но!.. За эти полгода ты отработаешь только проживание и перелет, то есть баланс будет нулевым. А если надумаешь разорвать контракт раньше - будешь должен корпорации и не мало. В долг тебе никто не даст, родственников миллионеров, как я понимаю, у тебя нет. Остается либо кредит, либо отработка. Если кредит, значит будешь должен еще проценты банку. Если отработка, то окажешься здесь же, но на "Тузе", а там и работа не мёд, и жизнь не сахар.

Люди чего так рвутся во Внеземелье, молодежь рвется. Слетают один раз на Луну в развлекательный комплекс, и вот губа засвистела! Классно! Прикольно! Экзотика! Романтика! И бабло сыпется прямо из космоса! Но Луна это, по большому счету, даже не космос, так, завлекалово для детского сада.

Элисей закусил губу. Ларягин рассказал то, что с ним самим и случилось. Но он побывал на Луне уже взрослым! Его выбор был осознанным! Он сначала выбрал специальность, а уже потом решил поработать во Внеземелье. Неправ, Ларягин! И, кстати, молодежь в космос не рвется. Из всех его знакомых, сокурсников, одногруппников - только он один. И он тоже не рвался. Неправ ты, начальник!

- Да и молодежь никуда особо не рвется, не стремится, - вдруг добавил Игорь. - Сколько вас, выпускников, с курса было?

- Сто двадцать.

- А на Венеру прибыл ты один и то, зашабашить.

- И что? - почти агрессивно спросил Элисей.

- Да ничего. Просто, чтобы у тебя потом не возникало вопросов. Чтобы не говорил, что не знал, что тебе не сказали, не предупредили.

- Но они должны были предупредить! В агентстве найма!

- Неужели такая обеспеченная корпорация будет возиться с каждым рекрутом. Я тебе об этом говорю сейчас, больше мы к этому вопросу возвращаться не будем. Я и так уже полчаса на это потратил, а это не мои обязанности.

Так, что касается работы, могу предложить на первое время в картотеку. Палуба "С", комната N 11, Нестеров Николай Васильевич. Мне пора. - Игорь смял пустой пакет и ловко запустил в окошко ближайшего утилизатора, развернулся и, более не произнеся ни слова, прихрамывая, направился к лифту.

"Засиделся начальник", - подумал Элисей, глядя вслед Игорю. Он помедлил, посмотрел в окно на Венеру, на звезды, на солнечный ореол. Глотнул "Колу". Она не показалась ему такой сладкой, как прежде. Он не стал ее допивать и не стал упражняться в ловкости, бросил упаковку прямо в черный зев хромированной колонки мусоросборника и тоже двинулся к лифту.

Элисей нашел и палубу "С", и комнату N11, но Нестерова он застал в пространном ангаре за сортировкой немыслимого числа ящиков, коробок и другой упаковки. Нестеров оказался "завхозом" орбитального комплекса. В данный момент он что-то искал и потому находился в складской зоне. В этом ему помогали два автоматизированных штабелера и четыре рабочих кибера.

"О, да здесь всё же есть роботы, не одни только утюги и скороварки!"

Николай Васильевич смотрел в свой "гроссбух" - планшет с большим экраном - тыкал в него одним пальцем и зачем-то громко называл длинные номера. Элисей даже вздрогнул от такого: уж не с ума ли завхоз сошел, с погрузчиками разговаривает?

Штабелеры, жужжа, катились по направляющим и снимали с невероятно высоких стеллажей тару. Киберы немедленно вскрывали ее и извлекали содержимое. Роботами их было сложно назвать: так, ящики на колесном ходу с несколькими манипуляторами на угловатом корпусе, напоминающие старые стиральные машины. Очень старые и примитивные модели: по нынешним меркам, чуть умнее тех самых стиральных машин. Манипуляторы имели мало степеней свободы, поэтому с упаковкой они возились сообща и долго. Нестеров, в зависимости от результата, хмурил брови, иной раз улыбался, но чаще ругался, на чем свет стоит. Роботы стоически переносили ругань, казалось, даже посмеивались над незадачливым руководителем, в ожидании новой команды. Наконец Нестеров прервал свой сизифов труд и заметил Элисея.

- Что вы делаете? - спросил тот завхоза.

- Кое-что из списка "выпало". Или эти болваны не туда поставили! Нового оборудования привезли до черта, а я с этим не могу разобраться!

- Разрешите мне взглянуть?

Николай Васильевич без особого энтузиазма сунул ему свой "гроссбух". Элисей некоторое время изучал содержимое.

- Мне кажется, вы, Николай Васильевич, не в том алгоритме поиск ведете.

- Чего? - набычился Нестеров.

- Вы только по индексу ищете?

- А как же еще-то? На кой шут он тогда проставлен?

- Всё верно. Только... - запнулся Элисей. - "Может он всё еще с EAN-кодировкой работает?" - Пришлось полезть в настройки.

- Сейчас, Николай Васильевич, производителей много и схожего оборудования тоже. Индексы бывают похожи. А ваши помощники, - Элисей кивнул на роботов, - только до двенадцати считать умеют, вот и путают. Надо им задавать не только индекс, но и группу, и позицию.

"Вроде, всё нормально".

- Покажешь как? - спросил Николай Васильевич уже заинтересованно.

- Вы скажите, что нужно найти.

Завхоз вывел на экран группу чисел, а Элисей быстро составил алгоритм, потом пощелкал клавиатурой на панелях управления роботов, и те устремились "в закат": в серую и нескончаемую даль складского помещения. Через несколько минут они вернулись, но к разочарованию Нестерова и удивлению Элисея, роботы вновь приволокли не то, что нужно.

Николай Васильевич иронично хмыкнул, а Элисей вновь отправился гулять по настройкам: EAN, PDF, QR, UTF, Data Matrix, MaxiCode...

- Всё верно...

- Ну-у, так, - вновь хмыкнул Нестеров и развел руками.

- Не понимаю, - Элисей озадаченно взглянул на переливчатую кодовую наклейку на упаковке. Подошел, потер пальцем. "Наверное камера сканера испачкалась". Элисей протер стекло камеры носовым платком и еще раз приложил сканер к наклейке. И снова ошибка.

"Что за..." - растерянный Элисей еще раз полез в настройки самого сканера и, наконец, нашел причину! Онвключил нужную опцию и еще раз приложился к наклейке. На этот раз на экране появилась другая маркировка.

- Оно? - Элисей показал планшет Нестерову.

- Вот теперь оно, - улыбнулся завхоз.

Элисей составил новый алгоритм и вновь отправил роботов на "поиски сокровища". На этот раз они привезли то, что нужно.

"Ну и ну! Вот тебе и космос! Вот тебе и Внеземелье! - поразился Элисей. - До чего же здесь темный народ работает!"

- Так в чем причина-то?! - Нестеров улыбался первому успеху. Элисей сдержался от того, чтобы не выругаться и поучающим тоном начал объяснять:

- Видите ли, Николай Васильевич. На этих ящиках кодировка идет уже трехмерная.

- Трехмерная?

- Ага, то есть объемная, голографическая, - Элисей сделал ударение на последнее слово. - А фотокамера в сканере стояла в режиме двумерной, плоской съемки. Вот сканер и врал.

- Так кто ж его знал? - Нестеров выглядел удивленным.

- Так вот же! Смотрите! - Элисей постучал пальцем по наклейке. - Радуга же играет. Это значит, что маркировка объемная.

- Я думал, это "эпоксидка", чтобы код не стерся. - Николай Васильевич выглядел пораженным и растроганным. А когда Элисей вновь перенастроил работу и в считанные минуты нашел пропажу, Нестеров чуть не прослезился.

- Как это ты всё так быстро сделал?

- Да так. Надо хоть иногда в инструкции заглядывать.

- Кудесник! Потом научишь? Мне надо это отправить, а то через полчаса карбот придет. Ты в 11-А зайди, там списки нового оборудования, его надо распределить. Так ты пока посмотри что к чему, а я на причал побегу.

- Хорошо, - вздохнул Элисей.

- Тебя как звать-то, спаситель?! - уже на ходу крикнул Нестеров.

- Элисей.

- Ларягин прислал?! - Долетело уже из дверей. - Надо ему свечку поставить.

"Медицинскую". - Элисей хлопнул планшетом по лбу и, вздыхая, вышел из складского помещения.

"Что за идиотизм тут творится? И сколько бы он так провозился, если бы я не пришел? Как уж такое..."

Элисей нашел комнату 11-А. Здесь было светло и свежо, а, главное, пусто и просторно, в сравнении со складом, где присутствие людей вообще не предполагалось. Во всей комнате оказалась лишь одна женщина лет тридцати, с миловидной внешностью и стройной фигурой. Пожалуй, это было первое женское лицо, увиденное Элисеем, со времени отлета.

- Здравствуйте. Меня Николай Васильевич прислал разобраться с новым поступлением.

- Вот и хорошо. Вот его место. Как вы сказали вас зовут, молодой человек?

- Я не говорил. Элисей. Полановский.

- А, понятно, Алексей, стало быть. Меня Евангелиной зовут. Можно Ева, можно Геля.

Элисей собрался что-то спросить, но Ева-Геля уже вернулась на свое рабочее место. Тогда и он уселся в пустующее кресло и попытался осмыслить порученную работу.

На нее ушло два дня. Не на знакомство со списком нового оборудования, конечно. Элисей относительно быстро переделал весь имеющийся в наличии перечень. Он составил классификатор и рассортировал весь существующий ассортимент по многим параметрам, чтобы его было проще искать.

Нестеров даже удивился, проделанной работе, он внимательно выслушал Элисея, задал несколько вопросов по существу, выспросил для чего сделано так, а не иначе и остался доволен результатом. Вдвоем они вернулись на склад и задали работу технике. Киберам пришлось немало потрудиться, чтобы рассортировать оборудование по-новому, но оно того стоило. Теперь в техническую зону склада можно было вообще не заходить.

- Слушай, я вижу, ты в таких делах хорошо разбираешься. Может, за весь склад возьмешься? А то, честно говоря, я даже не знаю, что в моем хозяйстве есть.

- За весь?! Так это был не весь склад?! - удивленно воскликнул Элисей.

- Нет, конечно. Только одна секция, - смущенно улыбнулся Нестеров.

- Я посмотрю, - туманно ответил Элисей. То, чем он занимался два дня, было лишь двадцатой частью всего складского помещения модуля "K". И когда Элисей понял, что за работа ему предстоит, он глубоко вздохнул и даже огорчился. Не этим он хотел заниматься. Но, с другой стороны, ничем конкретным. Сам же себе говорил, прилечу, осмотрюсь - видно будет. Вот и осматривайся себе на здоровье!

"Это Ларягин меня динамит с работой. Сразу невзлюбил".

Порученная работа заняла еще десяток дней. Элисей разработал как новый общий классификатор, так и классификатор по каждому отдельному сектору. Днем он сортировал оборудование в компьютере, ночью поручал это технике на складах. Элисей задействовал всех имеющихся в наличии киберов, все погрузчики и штабелеры.

- Вот, что значит молодежь! - хвалил его в столовой Николай Васильевич. Он проникся искренним уважением к своему молодому помощнику. - Я-то всё по старинке, по старинке, а Элисей - видишь как! Раз! Новый алгоритм составил и вон оно как всё складно на моем складе. Я теперь любую вещь за две минуты отыщу!

Элисей слушал дифирамбы молча и с изрядной долей недовольства, а в конце разговора не выдержал:

- А если бы Ларягин меня на склад не отправил? А если бы я вообще на "Аврору" не прилетел? И что бы тут тогда было? Надо же хоть иногда в инструкции заглядывать! Уж и так всё проще некуда - какой-то мартышкин труд.

- Да, это верно... - Николай Васильевич потупил взор и поводил вилкой по тарелке. Разговор сошел на нет.

- Зря ты так, - нарушил молчание Дамир, когда Нестеров ушел к себе. - Васильевич не какой-то там неуч или неудачник.

Так Элисей узнал, отчего Нестеров работает здесь, а не где-то в другом месте. Оказалось, Николай Васильевич хороший, но бывший пилот. Несколько лет назад случилась авария, Николай Васильевич пострадал: повредил позвоночник и выжил чудом. Он долго лечился, но не пожелал списываться на Землю. Остался на Венере, пусть и в качестве завхоза. Этого Элисей, честно говоря, не понимал. Тем не менее, тем же вечером он нашел Нестерова и извинился.

- Да, ничего. Я тебя понимаю. Ты молодой, грамотный, вперед рвешься. Тебе с нами, стариками, скучно.

- Не во мне дело. Я вот чего не понимаю, почему вы на Землю не вернетесь? Что здесь... "медом намазано?" - чуть не ляпнул Элисей, но вовремя осекся.

- Здесь мой дом.

- А на Земле не дом?

- На Земле у меня никого не осталось.

Вот так обстояло дело. Так отсчитывалось время - сменами, от звонка до звонка, от "рассвета" до "заката". За это время Элисей отпустил на лице поросль. Усики прикрывали его оттопыренную верхнюю губу, придававшую ему сходство с утенком. Он так и продолжал называть себя - "гадким утенком", не вслух, конечно же. Губу он прикрыл, но слегка оттопыренные уши торчали у всех на виду. Правда здесь, в отличие от школы, на это никто внимания не обращал - не до того. Больше ушей ему самому не нравился собственный взгляд: всегда настороженный, словно напуганный ёжик. Но с глазами ничего не поделаешь. Да и кто на это внимание обращает - люди работают. Он тоже.

Элисей занимался скучным, как он считал, делом, тем не менее, складская работа даром не прошла. Разбираясь с оборудованием, Элисей вынужденно выяснял, кому оно предназначалось и для чего. Соответственно этому, он созванивался, ходил из сектора в сектор, с палубы на палубу. Так постепенно он познакомился, чуть ли не со всем персоналом "Кашки", узнал общее устройство станции, расположение многочисленных помещений, служб и прочего. Разумеется, перед отлетом он прошел курс минимальной подготовки, но одно дело знать станцию по чертежам и схемам, - по "картинкам" - другое дело обойти ее своими ногами.

Элисей частенько сбегал со своего рабочего места без особой на то необходимости. Он заглядывал на склад и по-хозяйски следил за работой киберов. Двоих он даже лично отладил, а одному пришлось заменить блок памяти. Чаще склада Элисей бывал только в комнате 11-А, пообщаться с Гелей - женщиной умной и интересной.

Тем не менее, будни Элисея тянулись до жути однообразно, каждый следующий день был смертельно похож на предыдущий. Хорошо, что время за скучной и однообразной работой пролетало быстро. Хотя, более десяти часов работать не рекомендовалось вообще, оно - рабочее время - у Элисея было ненормированным. Он и сам частенько оставался сверхурочно: это оплачивалось вдвойне. Иногда просто хотелось завершить начатое дело, чаще не хотелось возвращаться в "общагу". Соседство с малознакомыми людьми надоело ему еще со времен учебы, а жил Элисей по-прежнему в общей комнате с теми, к кому подселился в первый день, точнее "ночь" прилета. Ничего плохого в этом не было, но он рассчитывал на одноместную комнату со своим санузлом и душем, шкафчиком для личных вещей, а не секцией в огромном общем шкафище.

С одной стороны было даже удивительно, что все его соседи оказались соотечественниками, но с другой стороны пусть и соотечественники, они не столько доставали его, сколько надоедали по, казалось бы, безобидным мелочам. Какой-то постоянный шум, мелкая возня, ежевечерние идиотские споры ни о чем, обсуждение по десятому разу пустячных рабочих моментов. Чужие вещи, что постоянно попадались под руку.

Хорошо, что двоих перевели на другие работы, и они перебрались на нижнюю палубу или даже на другой модуль. Их Элисей даже не запомнил по именам. Другие же его соседи были фигурами разнообразными и яркими.

Пожалуй, Василь Егоров и Денис Шимров оказались самыми тихими и безобидными. Они работали в одной смене по скользящему графику. Уходили, приходили в соответствии с этим и общались по большей части друг с другом.

"Мы с приятелем вдвоем замечательно живем", - пошутил в их отношении Элисей.

Эван Тихонов оказался громогласным малым и всегда говорил на повышенных тонах резкими, рублеными фразами, словно выкрикивал лозунги на митинге. Он был высок и громоздок. Когда появлялся в комнате, занимал большой коммуникатор и смотрел либо политику, либо спорт. Если шел спорт, то еще ничего. Если шли политические новости, то от Эвана только и было слышалось:

- К стенке их всех, сволочей! Надо взять и пересажать их всех!

Элисей пару раз попытался уточнить, кто именно должен это делать, но дельного ответа не получил.

"Мне бы шашку да коня, да на линию огня!" - такое резюме выписал Элисей для Тихонова.

Дамир Валиев являлся самым адекватным и уравновешенным, по мнению Элисея, он понемногу вводил его в курс дела, сообщал о событиях и истории станции и никогда не высказывал собственного мнения вслух. Был улыбчив и не агрессивен. "Благоразумие и объективность", - такой девиз сочинил Элисей на герб Дамира.

Толик Кочнев тоже был спокойным, но весьма неаккуратным и несобранным жильцом. Это его вещи по большей части попадались под руку Элисею. Но в остальном тот был смирным соседом, любил посмотреть новости с Земли, всегда тихонько умилялся или вздыхал, сопереживая происходящим там событиям. Было в его взгляде и в поведении что-то, что напоминало Элисею черепаху Тортиллу и Карлсона, того, что когда-то давно жил на крыше одного из стокгольмских домов. "Спокойствие, только спокойствие".

Сам Элисей не хотел, чтобы ему хоть что-то напоминало о доме. Там, по большому счету, для него ничего хорошего не было, но тот комфорт и уют, те мелкие удобства, к которым привыкаешь и не замечаешь, пока не лишишься...

А их Элисей как раз был лишен. Он не любил стоять в очередь в туалет или умывальник. Не любил ходить в столовую "строем", как он это называл.

Ему самому не было нужно являться на работу к строго определенному времени: складские дела ждали. Поэтому, как правило, он не ходил с утра в общую столовую, а пил чай или кофе в собственной кухне, которая была в каждом жилом отсеке: кубрике - как их тут называли. Так поступал не он один, но Эван занимал весь стол, а завтракать вместе с кем-то не хотелось, поскольку волей-неволей приходилось втягиваться в какой-нибудь бессмысленно-нудный спор. Приходилось ждать, пока стол освободиться, но тот же Эван оставлял после себя "свинарник". Можно было бы и полежать и даже поспать, но общий подъем непременно сопровождался гвалтом и тут уж было не до сна.

Хуже всего становилось "вечером", когда все жильцы собирались вместе и начинались обсуждения прошедшего дня или очередного выступления канцлера под телевздохи Толика, бухтение радиоприемника Эвана с его же громкими воспоминаниями о своих любовных и военных подвигах. В первое Элисею верилось, во второе - не особенно, несмотря на то, что Тихонов чем-то походил на легендарного Чапаева.

Элисею хотелось немного личного пространства на определенное, не занятое работой, время. Он находил его в отсеке общественного пользования. Здесь был бассейн, тренажерный зал, огромная библиотека и фильмотека. Посетители здесь несомненно бывали, но большие помещения создавали эффект уединенности. Одно время Элисей даже попробовал увлечься спортом. Но заниматься перед работой не удавалось, поскольку хотелось поспать "еще полчасика", а после работы наваливалась апатия и безразличие ко всему, в том числе и к себе любимому.

Так что, из всех спортивных снарядов Элисей пристрастился лишь к бассейну, но ходил туда скорее побаландаться, чем серьезно поплавать. Чаще всего он проводил свободное время у огромного объемного экрана в комнате релаксации: просторном помещении, воспроизводящем природу Земли. Да, он не любил напоминания о доме, но иллюзия восполняла недостаток пространства и обзора. Здесь были не только голограммы, но и настоящая растительность: трава, кустарники, даже деревца - по большей части пластик. Меж всего этого извивался ручеек в пластиковом русле. Слышалось пение и крики птиц, но их Элисей ни разу не видел. Больше всего ему нравилась "приближающаяся гроза". Элисей включал ее частенько, прислушиваясь к раскатам далекого грома, ощущая порывы искусственного ветра, ожидая, что вот-вот хлынет настоящий ливень. Этой опции в настройках не было...

Не было на модуле и окон, за исключением одного-единственного кольцевого коридора-рекреации на уровне координационного центра. Только и там любоваться было не на что: темный диск Венеры в солнечном ореоле, да точки звезд. Среди них можно было бы отыскать Землю, но это лишь навевало тоску словно о давно потерянном рае.

Так что с соседями Элисей хоть и сошелся, но не сдружился. Более дружеские отношения у него сложились лишь с Евангелиной, которая, как и он, посещала бассейн и тренажерный зал. Возможно, его собственная увлеченность спортом больше мотивировалась именно этим фактом. Ему было приятно видеть стройную и миловидную женщину на беговой или плавательной дорожке в минимальном количестве одежды. Элисей намеревался завести подружку - полгода одиночества представлялись ему долговатым сроком. В институте в этом отношении проблем не существовало. Там было в порядке вещей, после сессии менять подружек. Здесь, на "Авроре", такая схема явно не проходила.

А Евангелина хоть и была старше Элисея почти на десять лет, но рост и комплекция делали разницу в возрасте малозаметной. Ева-Геля была приветливой, улыбчивой и разговорчивой. Поговорить могла на весьма разнообразные темы. Она удивительно тонко чувствовала нюансы его настроения и душевных переживаний. Всегда могла поддержать беседу и посочувствовать, если считала нужным, а порой и подтрунить, но не зло, а по-доброму, никогда не оскорбляя. Всем этим она сильно отличалась от сокурсниц Элисея.

Однако лишь дружбой их отношения и ограничивались. По иронии судьбы единственная женщина, приглянувшаяся Элисею на "Кашке", оказалась супругой Игоря Ларягина, а затевать шашни с женой начальника было чревато даже в двадцать первом веке.

* * *

Так прошел месяц или чуть больше, смотря по какому календарю считать. Элисей работал, втянулся, но не особенно радовался ни работе, ни быту. Перед отлетом на Венеру он не рассчитывал на какую-то конкретную должность, но и быть помощником завхоза ему не особенно хотелось.

"Для чего Ларягин так поступил? Он же видел мою приписную карту. Знал, в какой сфере меня следует занять, тем не менее, отослал на склад. Просто отодвинул подальше? Может, я ему сразу не понравился? Или ему не до меня? У него целый комплекс на шее. И бардака здесь хватает. А может, быть он просто решил посмотреть, насколько меня можно прогнуть? Зачем? Конечно, сразу ставить новичка на серьезную должность неосмотрительно. Но я же и не претендую на это!"

Спецификой образования Элисея являлось "вправлять мозги в железо", образно говоря. В идеале он должен бы заниматься переоснащением техники, снабжать машины собственным интеллектом, чтобы человек-оператор приходил им на помощь лишь в самых затруднительных ситуациях. В остальных случаях машины должны были бы справляться сами, плюс накапливать и фиксировать имеющийся опыт и делиться им с другими машинами. А это на Венере и Меркурии являлось самой актуальной задачей.

Вот чем Элисею хотелось бы заниматься, а не складом безликого мертвого железа.

* * *

Волей-неволей, Элисею приходилось бывать на других модулях. Николаю Васильевичу, в силу своей увечности, летать было сложно, он лишь следил за погрузкой и отправкой. Но, по его же словам, было бы намного лучше, если бы заказ доставлялся из рук в руки. Нестеров предложил заняться Элисею и этим тоже. Свои собственные склады имелись на каждом модуле, но электроника была в основном сосредоточена на "Кашке".

Утром Элисей справлялся по коммуникатору с запросами, формировал заказ и развозил по модулям. Для этого служил не новый, но хороший карбот, с удобным полуавтоматом управления. Курсы пилотирования Элисей прошел еще в институте - пилотирование проходили практически все студенты. Поначалу было страшновато швартоваться в шлюзе. Элисею всякий раз казалось, что он вот-вот заденет створы неуклюжим карботом, но аппарат его не подводил.

Элисей доставлял заказы. Хорошо, если это были всего лишь рабочие планшеты, это как журналы или газеты разносить. Иногда приходилось менять платы на терминалах коммуникаторов, включенных в единую сеть. Порой необходимо было обновлять инструкции, протоколы и прочее. Время от времени требовалось обновлять программы, тем самым, заставляя даже старую технику "соображать" быстрее.

Это к основной работе не относилось, но Элисею не хотелось получать взыскания из-за неуклюжести кого-то другого: он всегда держал в памяти свой складской опыт. Эту техническую работу можно было сделать лишь во время пересменки, а потому приходилось задерживаться сверхурочно. Для него это было делом простым, а учетная карта понемногу, но пополнялась. Элисей проверял ее раз в неделю в терминале и убеждался, что вспомогательные работы приносят ему ощутимый доход, поэтому он не брезговал ремонтом.

На модуле "А" он побывал лишь пару раз. "Ангел", - а в русскоязычной среде "Анька" - в действительности оказался не энергетическим, а аграрным модулем. Здесь размещался огромный оранжерейный комплекс, выращивающий фрукты, овощи и цитрусовые на всю станцию: это было дешевле, чем привозить их с Земли. К своей неописуемой радости Элисей попутно выяснил, что те самые питательные водоросли здесь действительно выращиваются, но в рацион персонала не идут. Из них готовили комбикорм для живности: куры, свиньи и кролики выращивались здесь же. Это Элисея тоже порадовало: есть свежее мясо приятнее, чем полугодовую заморозку, пусть и привезенную с Земли.

Оранжереи Элисею нравились: гулять среди живой зелени куда приятнее, чем по пластмассовым "джунглям", но летать лишний раз на "Ангела" не находилось повода.

Чаще доводилось бывать на "Тузе", поскольку электроника на технике, работающей "внизу", выходила из строя с завидным постоянством, и похоже, что решать эту задачу никто не собирался.

В местном сленге редко употреблялось выражение "на Венере" или "на поверхности Венеры", и почти никогда не употреблялось слово "земля" в отношении другой планеты. Обычно говорили либо конкретное название - кратер Барто, кратер Ермоловой, либо координаты рабочих участков. Но когда подразумевали что-то связанное с поверхностью Венеры, употребляли слово "внизу". "Сегодня летим вниз" или "Внизу еще один состав сорвался" или "Пока вниз долетел, чуть ветром не сдуло". Элисей прислушивался к этим разговорам, но не всегда понимал, о чем идет речь. Зато понимал, что работающие на "Трёшке" люди суеверные. Казалось, они не произносят имя древнеримской богини, чтобы лишний раз не навлечь на себя ее гнев.

Особым суеверием отличались те пилоты, что "поднимали снизу" заполненные, - как здесь называли "тяжелые" - контейнеры. Пилоты челноков работали посменно, летая "вниз" и обратно от десяти до пятнадцати раз за смену в зависимости от удаления точек от эпицентра "Авроры". Этого вполне хватало, чтобы вымотаться до предела.

Элисея сначала удивляло такое положение вещей. Там "внизу" техника работала в автоматическом редко в дистанционном режиме, а челноки, летающие по однозначно определенному маршруту из пункта "А" в пункт "Б", пилотировались людьми, опытными пилотами, да еще в сопровождении штурманов. В большинстве своем это были русские военные летчики-отставники, но немало среди пилотов оказалось и немцев. Эти перед отлетом традиционно обматывали шеи белыми шелковыми шарфами.

Почему вниз не летают беспилотники, Элисей выяснил у Костика Шульги, с которым теперь виделся достаточно часто и близко сошелся. "Китобой" оказался словоохотливым человеком с неунывающим нравом, оптимистически настроенным на всё. Он любил побалагурить в нерабочее время, но за штурвалом челнока был серьезен и сосредоточен. Об этом Элисей узнал совершенно случайно, когда тот предложил ему "скататься вниз" на один рейс.

Это произошло, когда Элисей в очередной раз привез новую электронику для "паровозов" - буксировщиков составов, - а Костик как раз в это время "перекуривал" в кафе, пока его челнок разгружали и заправляли. Вообще он не курил, но в перерывах попить кофе очень даже любил. Константин долго молчал после заданного вопроса. Элисей было решил, что тема видимо дурацкая и ответа он не дождется.

- Видишь ли, атмосфера здесь весьма и весьма, - неохотно начал "китобой". - Мало того, что толщина у нее 250 кэмэ, так давление высокое, плотность большая. Венера - тетка солидная! Совсем не такая стройная и миловидная, какой ее из мрамора ваяли древние. Да и состав атмосферы вообще, не приведи Господи вдохнуть кому этакой гадости. А от тридцати до шестидесяти километров над поверхностью облачный слой. Не сильно плотный, но ведешь порой вслепую, инфракрасные датчики - как мертвому припарки, эхолокация,.. - Константин изобразил неприличный звук. - Еще ветерок там минимум сто метров в секунду и температурка - как раз попариться... В общем, когда груженый взлетаешь, еще ничего, поднапрешься и летишь, но порожняком спускаться... челнок болтает как консервную банку за гоночным катером. А еще грозы... - Шульга замолчал, сосредоточенно глядя в чашку с кофе. - Это то, что касается пилотируемых полетов. А теперь ответ на ваш вопрос, панэ Полановский. Электромагнитные возмущения бесконечно нарушают связь. Если это случится с составом, идущим на "ручнике", то за пять-десять секунд с ним ничего не случится. В крайнем случае, автоматика его просто остановит. В кра-а-а-йнем! А вот если тоже случится с челноком то,.. что случится с челноком? Это ваша светлая головушка должна бы знать.

- За пять-десять секунд всё, что угодно, - неуверенно выпалил Элисей.

- Истинно! - Шульга воздел палец к железным небесам. - Сойдет с крыла и...

- Разобьется.

- Разбивались уже и не раз. Эти помехи словно выстрел электромагнитной пушки. Если прерывается связь, то, как правило, и бортовой компьютер икать начинает. Он, конечно же, перезагружается, но на это тратится время, секунд пятнадцать-двадцать, а мы с вами, коллега, только что выяснили, что происходит за это время. Все эти вопросы еще до вас провентилировали, Элисей Янович, так что не парься.

- Поэтому тут столько летчиков, - покачал головой Элисей.

- Ага, собрали со всех волостей и весей.

- И каково оно вот так каждый день? - совершенно искренне полюбопытствовал Элисей.

- Привычка наверное. Оттого больше пятнадцати рейсов никто не делает, утомительно. Сам-то внизу еще не бывал?

Элисей покачал головой.

- Давай, скатаемся.

- Пока не тянет.

- О чем потом рассказывать будешь? Пробыл на орбите, а на грудь прекрасной богини так и не ступил?

- Может позже.

- Чего тянуть? Давай сейчас.

- Прямо сейчас? - Элисей озадаченно взглянул на Костика, не шутит ли тот в очередной раз.

- А чего? Только туда и обратно. - Шульга решительно отставил чашку с недопитым кофе.

- Так, наверное, надо разрешение получить?

- Да, ладно. За пару часов тебя никто не хватится.

- Ну, я, это...

Костя, несомненно, обладал даром внушения, поскольку Элисей, пусть и нехотя, согласился "прокатиться вниз", не сообщив о своем намерении ни диспетчеру, ни Нестерову, которому формально до сих пор подчинялся.

Так, приоткрыв малоприметную дверцу, он оказался в разгрузочном ангаре "Б". Это был не тот ангар, где разгружался "молоток" - контейнеровоз. Тот находился в самом верху, чтобы не разрывать прямого лифтового ствола, проходящего сквозь весь модуль. В том ангаре "А" работали редко, лишь перед прибытием очередного контейнеровоза в него начинали перевозить заполненные контейнеры, чтобы сэкономить время.

Ангар "Б" располагался примерно посредине модуля, ниже жилых помещений, мест общественного пользования и склада пустых "огурцов". Под ним находился лишь склад заполненных контейнеров.

Элисей увидел почти всё пространство ангара, заполненное машинами, равномерным гулом, периодическими стуками, шипеньем, разнообразными, далеко неприятными запахами. Это помещение хоть и было в диаметре раза в полтора меньше ангара "А", но из-за отсутствия переборок казалось огромным. Здесь не было ни больших панорамных окон, ни даже крохотных иллюминаторов. Весь периметр занимали "гаражи" - места стоянки, заправки и обслуживания челноков, здесь же располагались несколько шлюз-боксов.

Шульга сунул Элисею дыхательную маску.

- Ах, да. - Элисей поспешил привести ее в рабочее состояние и прицепил на пояс.

Здесь маски были у всех на случай небольшой утечки воздуха. Конечно, если случится серьезная авария, например, "вылетит" замок многочисленных створов, то эта мера предосторожности окажется формальной: всех просто выдует в открытый космос и маска там не спасет. Элисей не помнил, была ли на такой случай продумана специальная мера безопасности. Сейчас он даже не решился выяснять, когда случалась последняя утечка и, тем более, серьезная авария.

В ангаре работали мощные машины-трелевщики: одни вынимали из чрева челноков "тяжелые" контейнеры, другие устанавливали в них порожние. Механизмы, похожие на огромные скейтборды, по рельсам отвозили контейнеры к центру, где проходил лифтовой ствол. "Скейты" устанавливали их в специальные вертикальные гнезда, словно в барабан револьвера. Тот проворачивался, отправляя груженый контейнер куда-то вниз и выдавая на "скейт" порожний, который немедленно доставлялся к челноку. Поскольку одновременно грузились челноков пятнадцать, работы хватало. Среди скопища этой огромной и мощной техники, Элисей едва рассмотрел людей. Одни в кабинах машин, другие возле челноков: они походили на муравьев или, скорее, на какие-то дополнительные биологические придатки к мощной технике.

Сейчас Элисей впервые увидел и сами челноки - "рабочие лошадки" комплекса, точнее "ишачки". Они были двух типов: американские - под один контейнер и более новые российские - под два. Собственно они и назывались "ишачками" по фамилии конструктора Александра Ишимова. Американские челноки назывались пафосно "винджаммерами", видимо в память о знаменитых клиперах, но какой ветер они выжимали здесь, на Венере, сказать было затруднительно.

Зато Константин не замедлил прокомментировать отечественное прозвище челноков, когда подвел Элисея к своему аппарату с бортовым номером ИШ-24.

- "Ишак" - это грубо, это тупо! А "ишачок" - животное полезное, трудолюбивое, неприхотливое и выносливое. Так что гляди, не брякни "ишака", особенно среди своих, - назидательно проговорил Шульга, ласково погладив челнок по обшивке.

Элисей покивал головой, задумчиво рассматривая аппарат, возле которого они остановились. Вообще-то после всего уже виденного, размеры челнока не особенно впечатляли: он был немногим больше старинного "Бурана", виденного в музее космонавтики.

Конечно, размер в данном случае не имел значения, главным фактором являлась мощность двигательных установок, от которых требовалось оторвать груженый челнок от Венеры и доставить его на орбиту. Двигатели у "ишачка" были двух типов: реактивные - для космоса и турбо-винтовые - для атмосферы. Ее плотность хоть и была на сегодняшний день снижена почти в три раза, но оставалась ощутимой, и не использовать ее в качестве опоры было неосмотрительно. Потому челнок имел большие - во весь фюзеляж - крылья, в которых размещались четыре спаренных винта-пропеллера для создания подъемной силы. Без этого взлететь на орбиту только за счет реактивной тяги челнок не смог бы.

- А это еще зачем? - удивился Элисей, заметив воздухозаборники. - Атмосфера Венеры почти сплошной углекислый газ. Для чего он нужен движку?

- Вы как всегда правы, панэ Полановский, на Венере воздуха нет, поэтому эти штуки называются атмосферозаборниками.

- Ну кончай умничать, скажи по-простому.

- Должен бы знать, - хмыкнул "китобой". - "Бесполезный" с вашей точки зрения газ используется в качестве дополнительного рабочего тела в двигателях. Здесь они ионно-реактивные на аргоне с ядерным разогревом. Это надо пояснять?

- Понятно, - насупился Элисей. - "Больше ни о чем не стану спрашивать".

Однако тут же обратил внимание на два здоровых цилиндра с обтекателями, закрепленные сверху челнока.

"Это еще что? Топливные баки?.. Ускорители!" - догадался Элисей, увидев сопла.

- Это только для старта снизу, - участливо пояснил Шульга. - Отрыв - дело тонкое и энергоемкое.

Элисей лишь кивнул на комментарий и продолжил рассматривать челнок. Корпус аппарата представлял собой простой не герметичный бокс под контейнеры с прилепленной над плоскостью крыльев кабиной, перед которой располагался лишь блок двигателей коррекции.

Поскольку челнок не предназначался для длительных полетов, запас топлива пополнялся перед каждым рейсом. Также каждый раз заменялись и ускорители, заправку которых производили в другом месте. Оттого в ангаре было такое столпотворение и кажущийся хаос: каждый прилетающий челнок нужно было не только разгрузить, но и заправить, и заменить ускорители, а еще где-то требовалось восстановить абляционное покрытие. Об этом Элисей догадался, когда увидел, как некоторым челнокам поливают нос и днище густой беловатой жижей. А где-то над обшивкой колдовали сварщики, устраняя повреждения корпуса.

Что ж, в целом "ишачок" хоть и выглядел неуклюже, как-то не по космически, но, судя по увиденному, был спроектирован к точно требуемым условиям работы. Элисей отметил значительную разницу челноков от карботов, что трудились лишь на орбите. "Ишачкам" доставалось куда больше, впрочем, как и их пилотам-погонщикам. Взлетать с Венеры намного сложнее: гравитация там практически равна земной, но жесткие климатические условия значительно усложняли работу пилотам. Вот отчего на челноках работали, как правило, бывшие военные летчики тяжелой авиации. Элисей уважительно провел ладонью по борту "ИШ-24" на котором ему предстоял ночной полет на Венеру.

- Сейчас в контейнерах руда. Перерабатывать ее будут уже там, на заводе, - махнул широкой ладонью куда-то вдаль Шульга. - А было бы целесообразно получать концентрат сразу здесь, чтобы не таскать "хвосты" в такую даль. - Костик со знанием дела, словно экскурсовод, пояснял Элисею некоторые практические стороны жизни комплекса. - Поэтому сейчас здесь такая суета и столько народа. Привезли модули и монтажников. А в будущем...

"ЗЕМЛЯ АФРОДИТЫ"

Вскоре "ИШ-24" был готов к отлету, и Костя позвал Элисея в кабину. Здесь их оказалось четверо: сам Костя - пилот, его неизменный штурман - англичанин Джеймс Камерон, Элисей - в качестве экскурсанта, и неизвестный молчаливый лысый мужчина, одетый в черный изотермический костюм.

Прозвучал резкий сигнал готовности и Элисей напрягся, но ничего существенного не произошло. Челнок медленно пополз к шлюзовому боксу вместе с аппарелью, на которой был закреплен. Затем прошло традиционное шлюзование, к которому Элисей уже привык.

Когда распахнулись внешние створы шлюза, аппарель, словно язык выдвинула челнок за пределы модуля. Лишь тогда заработали двигатели челнока, но и то, на самой умеренной тяге. Элисей на своем карботе стартовал и садился несколько иначе, поэтому с интересом наблюдал за процессом.

- По-о-о-ехали! - выкрикнул Шульга, когда катапульта аппарели мягко оттолкнула челнок от модуля. - Просьба не высовывать руки и ноги за пределы кабины!

Челнок плавно пошел вниз, подруливая носовыми курсовыми двигателями. Эта процедура называлось в среде летчиков "свалить с языка".

В неровном свете Элисей неожиданно увидел огромный бубновый туз на той части модуля, где размещался склад.

"Вот почему модуль прозвали "Тузом"? Кто же это не поленился нарисовать такую огромную "татушку"? В ней же не меньше ста метров!"

Когда двигатели задали нужный импульс и вектор, челнок стал проваливаться в огромное желтовато-оранжевое море: такой сейчас виделась Венера с высоты. На протяжении некоторого времени они опускались вертикально в полной тишине, практически падая на дно огромной, темнеющей на глазах, чаши. Вскоре по ее краям засияла золотая каемка.

А потом началась атмосфера...

Момент входа в нее был незаметен, лишь по корпусу зазмеились оранжевые всполохи статического электричества. Затем, неожиданно, атмосфера уплотнилась скачком, и челнок заметно тряхнуло. Он вышел из пике и заскользил вниз под малым углом. Захлопнулись створки ветрового окна, создавая с носовым обтекателем единое целое: смотреть стало не на что. Элисей прислушался к своим внутренним ощущениям: челнок покачивало, словно катер на волнах. Скорость не чувствовалась, как и температура. Обшивка сейчас нагрелась до серьезной температуры, но из-за спинки пилотского кресла приборная панель не виделась.

Когда до поверхности оставалось километров 90, заметно усилилась болтанка, поскольку появилась облачность. Она была не такой плотной, как на Земле, скорее походила на туман желтоватого цвета. Впрочем, монитор мог искажать истинный цвет.

- Это от паров кислоты! - крикнул Костя через плечо, других комментариев не последовало. Штурман что-то сказал, пилот чертыхнулся и повел челнок по большой спирали. Оказалось, сейчас над местом посадки бушевала гроза.

- Это из-за терраформирования! - крикнул "китобой" через плечо. - При прежних атмосферных условиях на Венере работать вообще было невозможно! Сейчас и температура и давление ниже, зато ураганы стали чаще, ну и грозы тож... А, полегче, парень! - Шульга с заметным усилием потянул штурвал на себя. - Так что, как в свое время сказал известный товарищ: "Хотели как лучше, а вышло как всегда". Но всё стабилизируется - дай срок! Будущее уже близко!

Болтанка снизилась, зато в корпусе челнока появилась незнакомая вибрация, а скорость заметно упала: включилась атмосферная тяга. Створки кабины, наконец, распахнулись, и Элисей зачарованно всматривался в мощные и яркие бичи "венерианского электрического дракона", прорезающие клубящуюся облачность справа от челнока. Длинные ломаные линии одна за другой секли темноту. Казалось, вот-вот и в этом неверном свете явится взору сам мифический зверь.

По телу пробежала холодная ящерка. "Что ж, от такого, пожалуй, станешь суеверным".

Куда они сейчас летели, Элисей не имел представления, понятно, что "вниз", но куда конкретно? В общих чертах Элисей представлял картину: "Аврора" размещена в экваториальной плоскости. Прямо под станцией, в ее эпицентре, находилась "мертвая зона" или, - как ее называли летчики - "черный колодец" или "слепой зрачок", куда челноки не летали, поскольку вертикальный спуск-подъем для них был делом затруднительным, а ракеты оказались непригодны. Челноки работали в "области возврата", то есть от этой "мертвой зоны" и до точек, удаленных настолько, насколько хватало запаса топлива челнока. Посадочные площадки, как и места добычи, размещались поближе к экватору, чтобы тоже облегчать работу "ишачкам". Поэтому рабочая зона, имевшая форму эллипса со "зрачком" посередине походила на глаз. Границу "глаза" именовали "краем". "Полететь за край" означало неоправданный риск. Так поступали только те, кто не должен был возвращаться на станцию сразу же, а оставался внизу по какой-либо причине. Из-за медленного вращения Венеры вокруг своей оси "глаз" также медленно полз по ее поверхности. Тем не менее, все точки попадали в "область возврата" в течение 116 земных дней. И дней за 30-40 нужно было вывезти оттуда все заполненные контейнеры и снабдить их порожними, иначе добычу пришлось бы приостанавливать.

Все эти подробности Элисей узнал из ранее прочитанного и из сбивчивых объяснений Константина.

Облачность исчезла как-то вдруг, на высоте порядка 10 километров, но Венера так и не открыла своего лика: в районе посадки царила ночь. Челнок летел, опираясь крыльями на плотную атмосферу, как рыба в воде. Монотонно гудели винты. Ветер, по словам экипажа, сейчас был умеренным, но пустой челнок всё равно время от времени серьезно встряхивало, словно пустую коробку. Элисей чувствовал себя неуютно, но и не так скверно, как ожидал: он считал, что ему будет гораздо хуже, и боялся осрамиться перед товарищами при первом спуске.

"Вот так каждый день по нескольку раз... Я бы, наверное, не смог. Или дело в привычке и положительном настрое? Нет, всё же пилотом надо родиться. Рожденный ползать, летать не научится".

Элисей взглянул вперед, но за широкой спинкой кресла Константин был не виден, как и штурман. Второй пассажир не издал ни звука и не сделал ни единого движения, кажется, он благополучно проспал полет.

"Стальные нервы. Или ему такое не впервой".

И вот начался самый ответственный момент: челнок должен был опуститься на строго заданную точку. Она показалась впереди, высвеченная яркими посадочными огнями. Челнок вначале резко нырнул, задрав корму - "дифферент на нос", затем выровнялся. Завыли винты, удерживая "ишачка" над огромным крестом, челнок продолжало слегка покачивать и встряхивать до самого момента касания. Элисей, вытянув шею, смотрел в темное окно, но ничего кроме ярких посадочных огней не видел.

"Жаль, не удастся увидеть комплекс в целом".

Шасси коснулись стального покрытия, и гул сразу стих: двигатели выключали, чтобы лишний раз не повреждать покрытия площадки.

- Есть касание! - сообщил Джеймс. Шульга пощелкал тумблерами и повернулся ко второму ряду кресел:

- Всё, господа пассажиры, приехали! Станция "Венера", поезд дальше не идет! - весело сказал он и снял шлемофон. Элисей заметил, что по вискам у Костика сползают крупные капли пота.

Молчаливый попутчик, отстегнул страховочные ремни, кивнул пилоту и направился к тамбуру. Элисей удивился подобному отношению, ему казалось на "Тузе" все друг друга знают.

"Какой странный тип. Мог хотя бы "спасибо" сказать. Или "пока, ребята, удачного взлета". Или что тут полагается говорить в таких случаях? Стоит узнать".

Когда он обратился за разъяснением к Шульге, тот молча переглянулся с Джеймсом. Потом оба засмеялись.

- Ты не въехал?! - удивился Костик.

- Это был геноид, - угрюмо констатировал Джеймс на интерлингве. Элисей округлил глаза, а экипаж опять дружно рассмеялся. Элисей знал о существовании людей с измененным геномом, но не ожидал встретиться с одним из них вот так, лицом к лицу.

- Я думал, ты заметишь, - хмыкнул Шульга.

- У них глаза черные, радужки нет совсем, - подтвердил Камерон на жаргоне.

- А он здесь откуда?

- Элисей, вы не изучали вводную информацию перед отправкой на Венеру? - на ломаном английском спросил Джеймс.

- Читал. О геноидах ничего не было.

- Правильно, - кивнул Константин, - потому что они на ТОК работают, а не на "Венерен Консолидейшн". Здесь вышки строят для террареформирования, атмосферу улучшают. На "Революшнс Афродит" в основном геноиды и вкалывают.

- Вот оно что? - Элисей посмотрел за стекло, пытаясь рассмотреть "улучшенного" человека. - Не хотелось бы мне оказаться в их компании.

- А что такого? Они такие же, как все, только лучше переносят жару и радиацию.

- И еще вредную атмосферу, высокое давление, - Джеймс практиковался во французском.

- И это не дает ему право напыщенно молчать, - вставил Элисей тоже на французском. - Мог бы "спасибо" сказать.

Пилот и штурман опять засмеялись.

- Геноиды немы, Элисей. Издержи изменений, - сообщил Джеймс на русском.

- И лысы. Все до единого, - заговорщицки шепнул Константин.

- Но... - Разговор о геноидах прервался оттолчка.

- Всё, приехали, - угрюмо вздохнул Костя.

- Что случилось? - испугался Элисей.

- Электричество отключилось. Теперь не стартуем, пока не починят.

- Это, видимо, геноид перегрыз провод, - вновь на интерлингве сообщил штурман. - Вредничает.

- Это ТОК отключил ток за неуплату за ток. Кровососы! - Шульга погрозил кулаком в темное окно. Опять оба громко засмеялись.

"Приколисты!" - засмеялся Элисей, когда понял шутку. Но так, видимо, экипаж снимал стресс. На самом деле никакого отключения электричества не было. Просто за время разговора подвижная лента транспортера подняла челнок на "стол" - платформу выгрузки-погрузки.

Площадка ярко осветилась, и Элисей увидел в монитор, как из-под брюха "ишачка" к массивным уловителям выкатились два громоздких пустых контейнера. Из темноты к ним немедленно подкатили приземистые машины, а челнок тронулся дальше к погрузочному месту. За окном творилось нечто загадочное. Все эти машины, появляющиеся из темноты и в нее исчезающие, казались не техническим достижением современного человеческого общества, а какими-то таинственными чудовищами, обитающими на Венере испокон веков. Люди просто привозили им что-то в качестве дани, а те взамен позволяли безнаказанно забирать руду.

- Кстати, насколько решил остаться? - Шульга неожиданно разрушил, начавшую было формироваться новую фантастическую реальность.

- Пока не решил.

- Хочешь ноги размять? - сменил тему Константин.

- Выйти наружу? - насторожился Элисей.

- В кабине разгуливать негде, - покачал головой штурман.

- Да, ты же собирался попрать грудь богини. Пошли. - Костик первым поднялся и двинулся к шлюзу.

Элисей раньше, конечно же, надевал скафандр для тренировки, но никак не ожидал, что ему придется пользоваться им в полевых условиях.

Он с нескрываемым трепетом взглянул на "Тукан", один из самых тяжелых современных универсальных скафандров, предназначенных для длительного пребывания на поверхности Венеры. Тот выглядел внушительно и походил на мини-батискаф. Здесь, на Венере, в условиях большого атмосферного давления и такого же пекла, требовался сверхпрочный скафандр. Неотделимыми частями "Тукана" были мощная система кондиционирования и экзоскелет, без которого эту махину было просто невозможно сдвинуть с места. В результате, "Тукан" выглядел как гибрид средневекового доспеха и боевого робота из фантастических фильмов, но при этом был по-своему элегантен.

"А каково было первопроходцам, что ступили на дикую планету без этаких вот девайсов", - подумал Элисей, распахивая заднюю створку скафандра, похожую на дверцу холодильника. "Тукан" являлся на сегодняшний день самым "умным" скафандром, датчики сразу обнаружили внутри присутствие человека: зажужжали вентиляторы, включилась подсветка, на стекле шлема высветились строчки чисел и титров. Кроваво мерцали слова "Внимание! Скафандр не герметичен!"

Элисей просунул руку за спину и захлопнул дверцу "холодильника". Где-то пискнуло. Красный титр погас, вместо него вспыхнул оптимистичный зеленый смайлик.

- Активировать голосовой подсказчик, - распорядился Элисей.

"Голосовой подсказчик активирован", - прозвучало в районе затылка.

- Тестирование скафандра, - скомандовал Элисей.

"Скафандр протестирован и готов к работе. Задайте мускульное усилие".

Элисей не сразу сообразил, что от него требуется, затем попрыгал на месте, помахал руками, сделал несколько выпадов, вспомнив единоборства, изучаемые еще со школы. Пожужжав серводвигателями, электроника подогнала механические усилия скафандра к физическим возможностям человека.

"Вроде бы всё в порядке".

Элисей посмотрел на ожидающего его в тамбур-шлюзе Константина. Тот постучал по шлему напротив уха.

- Активировать связь.

- Как самочувствие? - сразу же послышалось в динамиках.

- Порядок. - Элисей кивнул и продублировал слова поднятием большого пальца: лица за стеклом шлема не было видно из-за светофильтра.

- Потопали?

- Ага.

Элисей двинулся в тамбур-шлюз, жужжа приводами скафандра. Перед закрытием створов, он обернулся. Штурман одобрительно кивнул и тоже поднял большой палец.

Распахнулись внешние створки, и Элисей сделал первый шаг.

Вот он и на "точке". В одном из многочисленных мест, что он видел на огромном сводном экране Координационного Центра. Там был лишь значок: темно-синяя точка, обведенная оранжевой окружностью. Сейчас он в этой точке буквально.

- Данные по точке, - четко проговорил Элисей. Компьютер услужливо вывел номер и координаты "точки" перед глазами.

- Развернутые данные.

Замелькали цифры. Элисей сосредоточился на информации, что высвечивалась на стекле шлема.

Сейчас Элисею всех этих подробностей не было нужно, но хотелось приобщиться к работе огромного количества людей и техники. Кстати сказать, комплекс управлялся частично автоматически, частично дистанционно, и людей здесь, кроме них, не было. Возможно, были две-три группы ремонтников, да еще геноид, что давно укатил на далекую "вышку", но можно ли его считать человеком?

Элисей ощутил легкий толчок в спину.

- Давай, проходи. Не задерживай очередь.

Элисей шагнул вперед, за пределы тамбур-шлюза и ступил на рифленую поверхность небольшой площадки. Кабина челнока располагалась высоковато и вниз вела крутая лесенка с ненадежными перилами, но Элисей ухватился за них, как утопающий за соломинку, чтобы не рухнуть, и шаг за шагом начал спускаться.

"Вот он - маленький шаг для всего человечества и один огромный шаг для одного человека - меня". - С этой мыслью Элисей ступил, наконец, на грунт Венеры и сделал несколько шагов вперед. Его резво догнал Шульга.

- Как ощущения?

- Еще не знаю.

- А ты наружку включи.

- Включить наружные микрофоны, - приказал Элисей скафандру. Тотчас в шлем ворвался вой ветра да такой, что казалось, будто бы внутри скафандра закрутила песчаная вьюга. Слышались подвывания и стоны, словно сотни душ стенали и протяжно рыдали в Аду от безысходности, оплакивая свою незавидную участь. То был голос Венеры. На миг Элисею почудилось, что он стоит совершенно голый на раскаленной почве, словно еще одна низверженная проклятая душа готовится вступить в мрачное царство самого угрюмого Аида. Еще миг и бог покажется из окружающей тьмы и заберет его в глубокие подземелья навечно...

"Откуда здесь такой ветер? Он только на высоте".

- Метеоданные, - выдавил из себя Элисей.

На стекло шлема спроецировались числа: температура, давление, скорость ветра. Особенно пугало число, стоящее против значка "t": 326. Если до сей поры Элисея пробивал озноб, то сейчас его бросило в жар. Он начал задыхаться, кружилась голова, трясло, словно в лихорадке.

- Температуру по шкале Цельсия.

"Включена шкала Цельсия" - подтвердил голосовой подсказчик. Показание не изменилось. Казалось, 326 градусов были внутри скафандра. Но внутри была комфортная температура, как и давление.

- Биометрию на экран. - Элисей посмотрел свои личные данные, выведенные с "аптечки" - манжеты, закрепленной у предплечья. Пульс и частота дыхания подскочили, а так всё в норме.

- Жарковато, да? - долетел из неимоверной дали голос Кости.

"О, он же слышит мои разговоры с компьютером".

- Да, как-то не по себе. Может понизить температуру?

- Не стоит. Просто включи вентиляцию посильнее.

Элисей увеличил вентиляцию скафандра на 20% и отдышался.

- Ну как? Полегчало?

Элисей кивнул.

- Да, уже лучше.

- Ты только кислород не прибавляй - хуже будет.

- Да? - Он только что хотел увеличить подачу кислорода.

- Да. Окосеешь, как мартовский заяц. Сейчас еще ничего, прохладно.

- Прохладно? - Элисей обернулся, чтобы рассмотреть приятеля.

- Ага. Раньше, до "Циклона", здесь все 470 градусов стабильно было и днем, и ночью.

- До циклопа?

-О! Вон, гляди, "паровоз" подкатил.

Элисей огляделся. Пока он приходил в себя и свыкался с новыми, не самыми лучшими в жизни ощущениями, на "точке" кипела работа. Подъезжали и уезжали колесные составы, влекомые приземистыми буксирами, отцеплялись и складировались контейнеры - "огурцы". Умные машины выполняли свою работу.

Элисею стоило бы присмотреться к ним в реальных, полевых условиях. Ведь именно таким и им подобным машинам он в будущем будет "вправлять мозги", чтобы они сами справлялись с возложенными на них задачами, не полагаясь на людей. Но сейчас будущий профи едва мог держать в руках себя самого, свыкаясь с адскими условиями совершенно дикой, необузданной планеты.

"Если бы древние побывали здесь, вряд ли бы назвали планету в честь богини красоты", - подумалось Элисею.

Челнок был загружен двумя "тяжелыми" контейнерами. Элисей даже не заметил, как быстро пролетело время, и вот его уже зовут в кабину. Едва захлопнулась внешняя дверь тамбур-шлюза, челнок покатил к месту старта.

Отрыв был самым тяжелым моментом за весь полет. Стартовый стол наклонил челнок под углом градусов 50. Элисей, ожидая перегрузок, почти лежа смотрел вперед, на нос челнока, нацеленного в облачное небо. Надсадно ревели все двигатели - и вертикального взлета, и маршевые, из которых плазма отлетала от экранов синеватыми языками, словно огонь плиты облизывал днище чайника, стоящего на зажженной конфорке. Завыли ускорители... Отрыв...

Тело вдавило в кресло, уши заложило. К горлу подкатил противный комок, словно мокрая бумага, словно он проглотил клубок шерсти. Элисей почувствовал себя еще хуже, чем когда находился на поверхности.

"Вот оно..."

Элисей закрыл глаза и ждал, когда перегрузка спадет, но она вроде бы только нарастала. Мысли смешались... гул двигателей, вой ветра... паровоз, гудя и выпуская облака пара, промчался через мозги...

"Наш паровоз вперед летит! Когда же остановка?"

Череп взорвался оранжевыми яркими молниями... Вспыхнули разноцветные шары, превращающиеся в цветы: огромные, во весь Космос, астры...

"Астронавтика... Да когда же..." - Он попробовал представить себе морской берег и ласковое солнце так, как их учили на курсах психологического самоконтроля. Кажется, ему это удалось.

Лишь когда челнок перешел на ионную тягу, болтанка улеглась, напряжение спало и Элисей почувствовал себя лучше. Он не хотел, да и не мог смотреть назад, на диск Венеры. Его взор был сосредоточен на огнях станции. Она приближалась с каждой минутой.

Маневры груженого челнока на стационарной орбите - дело не из легких. В кабине вновь повисло ощутимое вязкое напряжение. В носовой части челнока в каком-то таинственном порядке то и дело вспыхивали язычки пламени маневровых двигателей. Люди и электроника слились воедино, корректируя движение челнока. Вот уже зелеными огнями приветливо замерцал лацпорт, вот из темного зева высунулся "язык" посадочного стола.

"Вот он, дом, милый дом. Скорее бы до постели доползти. О, черт! Мне же еще до "Кашки" добираться!.." - Такие мысли занимали голову Элисея на подлете и шлюзовании.

Этот рейс был последним в смене, "крайним", - как говорили между собой пилоты. После высадки Джеймс одобрительно подмигнул Элисею, а Константин официально пожал руку.

- С почином тебя, дружище! Теперь можешь официально считаться косменом! Сертификат с сургучной печатью получишь в канцелярии. Ты заходи, если что, - просипел он и, развернувшись, имитируя походку объевшегося волка, в развалку побрел в душ. Элисей в ответ лишь слабо улыбнулся.

"Чтобы еще раз... Да ни в жизнь..." - думал Элисей, забираясь в кабину своего карбота. В голове еще гудело, а перед глазами скакали оранжевые дракончики. Элисей набрал команду "125". Автоматика одобрила данные и допустила Элисея до ручного управления.

* * *

Элисей вернулся на "Кашку" в таком состоянии, словно видел сон или какой-то документальный фильм о работе внеземельщиков. У него никак не укладывалось в сознании то, что он, наконец, побывал на другой планете: именно не около нее, а "ступил на грудь богини". Луна - та не в счет. Луна - не другая планета. Но вот Венера...

Элисей не мог разобраться в своих ощущениях. Понравилось ему или нет? На Луну они катались просто поразвлечься после экзаменов. Здесь же люди работали. А что здесь делает он? Стажируется? Зарабатывает? Проверяет себя на выносливость? Так и не разобравшись в своих ощущениях, Элисей заснул...

Крепкий сон и двойной кофе совместными усилиями вернули Элисея к реальности. Мысленно оглянувшись назад и проанализировав свои ощущения, он понял, что все его страхи были скорее субъективными, чем реальными. Не такие и большие перегрузки испытал он вчера - военным летчикам при выполнении маневров проходится куда хуже. Да и на самой Венере не так и страшно было. Жарковато - да, согласен, в середине полета была ощутимая болтанка - да. Но "внизу" ветер с ног не валил, лишь так, "слегка обдувал".

- О, вот и я уже начал говорить как внеземельщик!.. - улыбнулся Элисей своему отражению.

Сегодня Элисей решил не задерживаться сверхурочно, а посвятить вечер ликбезу. Ему было стыдно: он только что закончил обучение, а ничего толком не знает о месте своей работы. Тоже мне - молодой специалист! Константин и то, вон сколько знает, хотя он всего лишь рядовой пилот обычного "ишачка".

"Хотя это он сейчас всего лишь... Я же не знаю, чем Шульга занимался до Венеры и до войны".

Элисей засел в своем любимом уголке "живой" природы и принялся за чтение. К удивлению он узнал, что Корпорация ТОК - "Техника освоения космоса", уже несколько лет ведет на Венере работы по изменению атмосферы.

Точнее этим занималось ее дочернее предприятие "Элизиум", сформированное около 2025 года в связи с первой стадией Затопления на Земле. Тогда это подразделение хорошо справилось с улучшением климата пустынь, куда вынужденно переселялись люди из зон риска. После этого Корпорация получила карт-бланш на терраформирование планет Солнечной системы.

Здесь на Венере хозяйничало отделение "Элизиума", "Революшнс Афродит". Уже во многих местах возведены генераторы низкоатмосферного терраформирования.

"Так вот откуда внизу ветер! А я-то всё думал, отчего там так дует? Теперь всё ясно: климат меняется".

А сейчас в горных районах вовсю идет строительство генераторов высокоатмосферного терраформирования атмосферы. И занимаются этим те самые геноиды, одного из которых Элисею "повезло" встретить при вчерашнем полете.

Элисей еще немного почитал о том, чем первые генераторы отличаются от вторых, от этого стало тоскливо, словно перед экзаменом, потянуло на зевоту.

"Роботы бывают биологические, биомеханические, механические, кремниевые, электростатические, простатотические... а ну их всех к черту".

Еще Элисей вспомнил, как Шульга говорил что-то о проекте "Циклон". Мысли опять вернулись к приятелю.

"Чем он занимался до войны? Похоже, что Костик с Ларягиным хорошо знакомы. Может стоит узнать у Евы? А, зачем? Лучше выяснить, что это за "Циклон" такой? Что-то о нем говорили на первом курсе. Нечто беспрецедентное".

Этого Элисей не узнал, вскоре после ужина, его вызвали к Главному: так среди работников станции называли Игоря Ларягина. Элисей приготовился получить нагоняй - замечание или даже выговор за самовольную отлучку со станции - и пытался выдумать стоящее оправдание. Конечно, можно было всё свалить на Костика, но делать этого он не собирался. Ему, наоборот, следовало бы сказать тому "спасибо": сам он ни за что не выбрался бы на поверхность.

Ничего особо не придумав, Элисей распахнул дверь с аббревиатурой "КЦ". Игорь встретил его как всегда, за рядом включенных экранов. Единственной разницей было, что он говорил не в микрофон, а вел селекторное совещание по громкой связи. Слышались разные голоса, а на одном из экранов виднелось несколько человек, среди которых был и его непосредственный начальник Нестеров. Ларягин кивнул Элисею в знак приветствия, указав на кресло, и утвердительно проговорил такое, чего Элисей не разобрал: кажется, Игорь говорил на одном из китайских диалектов.

Совещание завершилось неожиданно, после чего Ларягин выключил экран селекторной связи и пожал руку Элисею.

- Как работается?

- Нормально, - настороженно ответил Элисей. - Хорошо.

- Слышал, ты преуспеваешь, самостоятельно за ремонт взялся.

- Мне это совсем несложно. Делать, так уж делать до конца, а не только заказы развозить, - Элисей сделал нажим на последнюю фразу.

- Это хорошо, что несложно. Часто бывает так, что запчасти мы доставляем вовремя. А они валяются: поставить некому или не так поставят.

- Что там можно поставить не так?! - искренне возмутился Элисей.

- Это для тебя всё понятно, а на "Трёшке" такие кадры работают.

Элисей давно подметил, что модуль "Т" русскоязычное население называет "Трёшкой", а "Тузом" лишь немцы и англичане. Его подмывало спросить, кто нарисовал туза на корпусе станции, но момент был не совсем подходящий: Элисей всё еще ожидал нагоняй за самоволку.

- У нас тут полет на Меркурий намечается, - неожиданно сменил тему разговора Игорь. - Сейчас он от Венеры совсем рядом.

- Насколько?

- Близко.

- Так что, мы с Меркурием сотрудничаем? - машинально полюбопытствовал Элисей, так и не уловив нить разговора.

- Контачим. Мы им кое-что, они нам воду.

- Вот как? Я об этом не знал.

- Это потому, что неофициально.

- То есть хозяева не в курсе? Зачем тогда мне говорите?

- Хочу тебя сопровождающим груза назначить.

Элисей вжался в кресло: предложение оказалось совершенно неожиданным.

- Подумать можно? - спросил он.

- А нужно? - хмыкнул Ларягин.

- Я справлюсь?

- Если бы не справился, я бы тебе не предлагал. Тебе же не пилотировать придется, только проследить за разгрузкой и погрузкой. Это-то дело для тебя привычное.

- А у нас есть, на чем туда лететь? - Элисей пропустил мимо ушей нотки иронии в последних словах Главного. - Я так понимаю, челнок для этого не годится.

- Разумеется, есть. Понимаю, что задание не по специальности. Но...

ПОЛЕТ НА "ЧЭНЬ ГОУ"

Элисею стоило большого труда проснуться к отлету, точнее, его разбудил будильник "наручника". Недовольный, он поднялся, кое-как оделся и побрел в столовую.

- Капучино с корицей.

Кофеварочный автомат моргнул зеленым глазом и принялся недовольно готовить заказ, словно настроение Элисея передалось и ему.

"Почему отлеты всё время подгадывают к ночи или в несусветную рань? Я понимаю, контейнеровоз, который с Земли летит: тот уж как прибыл, так прибыл. Но это же местный рейс, почему его нельзя было назначить на пару часов позднее?"

Кофе немного взбодрил Элисея, но настроение не улучшилось и соображалось плохо.

- Наверное стоит запастись бутербродами, - сказал он кофеварке-автомату. - Черт его знает, какое расписание на этом "Копернике".

Автомат моргнул красным: команда оказалась для него неприемлемой.

"Коперник" являлся МаГ-космолетом среднего класса и пока единственным на станции кораблем со своим собственным именем, в отличие от всей стальной братии, имевшей номерную и буквенную аббревиатуру. Обычно, имена присваивались лишь космолетам первого класса или пассажирским судам. Последний из них Элисей видел перед отлетом на Венеру - "Братья Стругацкие".

Боже, как это было давно и далеко... далеко - да, но давно ли? Неужели прошло только полтора месяца?! Долог же путь на Голгофу...

Элисей наблюдал, как орбитальная станция "Аврора" превращается в блестящую точку, жемчужную пылинку. Полумесяц Венеры быстро рос, пока не обратился в диск болезненно-желтого цвета. Элисей перевел взгляд на Солнце. За всё время работы на станции он видел его всего лишь пару раз, да и то мельком, когда доставлял запчасти на модуль "А" для комплекса дальней связи. Это была единственная связующая нить с родиной, и там начались какие-то странные неполадки, причем во всех дублирующих системах сразу. Решили не заморачиваться, а просто поменять всё оборудование на новое. Элисей особо тогда в проблему не вникал, привез то, что нужно, забрал дефектное оборудование и отложил его до поры до времени

Сейчас Элисей всматривался в Солнце сквозь фильтр иллюминатора: оно было огромным и вызывало чувство беспокойства. Такое привычное и обыденное, даже незаметное при взгляде с Земли. А здесь, вблизи, без сглаживающей атмосферы, Солнце выглядело первозданной стихией, громадным спящим монстром, ворочающимся во сне.

Элисей отвернулся от неприятного и пугающего зрелища: хватит этой чертовщины, так, чего доброго, идолопоклонником стать недолго! Если на него, человека 21 века, светило оказывает подобное воздействие, что говорить о древних людях? Конечно, они не видели Солнце настолько близко, как он сейчас, но всё же, когда-то давно, Солнце было Богом...

Элисей отправился проверить вверенный ему груз и подчиненных. Таковых было только двое: соотечественник Саша Моросинский и американец Рэндалл Джаррел. Он знал обоих, но не настолько хорошо, чтобы дружески похлопывать их по плечам или разговаривать снисходительным тоном. Оба являлись старожилами на "Авроре", да и по возрасту были как минимум вдвое его старше, потому Элисей ограничился лишь общепринятыми приветствиями. Саша, как обычно, малоразговорчив и хмур, словно не выспался, а Рэндалл, наверное, происходил из Британии, поскольку гордо нес чувство собственного достоинства.

В экипаже было трое: два пилота и штурман. Их Элисей знал еще хуже: лишь по полетам на "Трёшку". Все трое работали на челноках, из чего следовало, что у "Коперника" собственного экипажа не было. Элисей вообще крайне удивился, когда узнал, что на "Авроре" есть свой собственный корабль МаГ-класса. Его он обнаружил в ангаре "С" или, как его называли - трюм. Этот ангар располагался еще ниже склада контейнеров и в чертежах станции почему-то не значился.

Для каких целей предназначался "Коперник"? Может, это был, своего рода, спасательный бот на случай экстренной эвакуации станции? К своему удивлению, ни в локальной базе данных, ни в сети, Элисей не нашел сведений об этом космолете.

Как этот транспорт оказался в распоряжении станции, оставалось загадкой, но именно на нем Элисей должен был "смотаться" на Меркурий. "Смотаться" - именно это слово употребил Ларягин, - словно в соседний кабинет или на склад. Тем не менее, Элисей согласился, полагая, что это для него, своего рода, проверка на вшивость. Ему уже не первый раз казалось, что Игорь к нему присматривается.

"Смотаешься к соседям, там посмотрим, может и подберем работу по твоему профилю". - Эта фраза, сказанная в конце разговора, наталкивала на мысль, что пока Игорь ему не вполне доверяет, как специалисту, или как новичку. Исходя из этого, Элисей решил выполнить порученное задание и добиться расположения. В конце концов, он же не какой-то мажорик, что протирает штаны в земном офисе на "бумажной" работе. Он в Космосе, во Внеземелье, он там, о чем большинство его одногруппников знают лишь понаслышке. А он... А что он? Он просто смылся ото всех и всего-то.

Элисей чертыхнулся: ему надоело по десятому разу облизывать со всех сторон эту тему. Он решил, что будет куда благоразумнее выспаться: полет к Меркурию должен быть коротким, затем будет выгрузка, погрузка. До обратного отлета вряд ли появится время на отдых.

"Интересно, сколько займет погрузка льда? В чем и как его доставляют на борт?" - С этими мыслями Элисей было задремал, хотя собирался немного почитать о китайской станции. "Коперник" нырнул в гиперпространство. Этот толчок вывел Элисея из благостного состояния, и он проснулся с иной мыслью: а что если он везет контрабанду?! Это объясняло некоторые вещи: отсутствие информации о корабле, спешная погрузка, ночной отлет, малочисленный экипаж.

"Тогда это просто подстава! В случае чего, крайним окажусь я, ведь у меня доступ ко всем складам на модуле".

Остатки сна моментально улетучились, Элисей сел и бездумно уставился в переборку каюты.

Всё же он задремал, а когда проснулся, "Коперник" уже приближался к Меркурию. Элисей поморщился, взглянув в иллюминатор: планета оказалась всего лишь бурым каменным шаром, с рельефом, похожим на лунный. Атмосфера Меркурия была очень разреженной, а потому кратеры и разломы хорошо просматривались даже с большого расстояния, словно изображенные на своеобразной картине художника-космогониста. А еще Меркурий напоминал Элисею череп...

Чтобы избавиться от этого наваждения, он стал всматриваться в окружающее пространство, ища китайскую станцию "Чэнь Гоу".

В отличие от "Авроры" "Заветная мечта" имела всего лишь один дискообразный модуль, походивший на инопланетные корабли из старинных фильмов. Вторым существенным отличием являлось то, что станция размещалась не в тени Меркурия, а наоборот, подставляла свое днище палящим лучам близкого светила. Вся солнечная сторона станции представляла собой огромную батарею, преобразующую тепло в дополнительную бесплатную энергию.

С теневой стороны, в центре станции, размещался ангар. Собственно, это было всего лишь углубление, в которое входил контейнеровоз, словно в док. Он закрывался огромной крышей, состоящей из нескольких створок-лепестков. Исходя из специфики ангара, становилось понятным, отчего китайские контейнеровозы такие короткие.

"А почему они не сделали..." - закончить мысль не удалось, прозвучал вызов с "Заветной Мечты".

Элисей включил коммуникатор, но изображения не появилось, был только звук. Командир с "Чэнь Гоу" вызывал старшего с "Коперника". Элисей, соблюдая положенные формальности протокола, нехотя представился и сообщил количество и состав груза.

- Эта осень корошо, - на плохом эсперанто ответил командир Чжоу Гуанчжао. - Летите в "Шанхай", мои люди встретят вас там. Я скоро туда прибуду.

Так, совершенно неожиданно, Элисей узнал, что груз надо доставить прямо на поверхность Меркурия, а не на орбитальную станцию. Это несколько осложняло и омрачало ситуацию.

"Почему Ларягин не сообщил мне об этом? Не знал сам или не счел нужным сказать? Может связаться и спросить?"

Но времени на раздумья не оставалось, экипаж запрашивал у него "добро" на посадку. Элисей потеребил микрофон головной гарнитуры:

- Вы хоть знаете, где этот "Шанхай"?

- Конечно! Не беспокойся, командир! - послышался в наушнике голос первого пилота.

- Тогда садимся. - Элисей отключил связь. - "Они, что же, здесь уже бывали? Выходит, всё это уже не в первый раз".

Несмотря на значительную близость к Солнцу на поверхности Меркурия температура была парадоксально низкая: в среднем минус 180 градусов по Цельсию, на теневой стороне, разумеется. Световая сторона прожаривалась до плюс 400 градусов. Этот парадокс получался из-за практического отсутствия атмосферы и медленного вращения Меркурия вокруг своей оси. Хоть он и был ближе к Солнцу, чем остальные планеты, но пока один бок этого "колобка" прожаривался, другой успевал отдать тепло окружающему космосу. Ось вращения Меркурия была почти перпендикулярна плоскости его орбиты, поэтому полюса не освещались Солнцем, образуя зоны вечного холода. Именно здесь, в глубоких метеоритных кратерах, под слоем пыли, обнаружились значительные запасы водяного льда. Исходя из всех условий, полюса оказались максимально комфортны для размещения базы: "Шанхай" как раз располагался на северном полюсе планеты.

Меркурий встретил гостей не так сурово, как Венера со своими непрекращающимися бурями и Элисей следил за тем, как "Коперник" заходит в тень полярной области. Поверхность была хорошо видна безо всяких дополнительных средств, только смотреть было не на что: сплошной голый камень.

Элисей продолжал испытывать беспокойство: его сознание не покидала мысль о контрабанде, и он вновь обругал себя за то, что не удосужился ничего узнать ни о предстоящем полете, ни о планете, ни о базе. Что бы отвлечься и подготовиться к встрече, попытался вспомнить имя начальника станции.

"Здесь не начальник, здесь командир, - поправил себя Элисей. - На "Чэнь Гоу" командир... как его там? А точки здесь называются станами".

Перед посадкой "Коперник" дал широкий круг над базой и Элисей с удивлением рассматривал "Шанхай". Это был большой комплекс, мини-город, состоящий из целых кварталов поставленных друг на друга прямоугольных блоков, напоминающих пропорциями морские контейнеры. Только эти контейнеры были раза в четыре больше морских и многие из них соединялись переходами, проложенными, казалось, в произвольном порядке.

"Сколько же там народу? Улей, да и только". - Сергей отвернулся от иллюминатора, и стал готовиться к работе, так как корабль пошёл на посадку.

"Коперник" опустился мягко: без ударов, толчков и рывков. Грузовой отсек уже был открыт, но Элисей всё еще сидел в кубрике. Он ждал, что командир поднимется на борт, а он передаст ему документы и на этом дело закончится. Но Чжоу Гуанчжао еще не прилетел на базу, и на борт никто пока не просился, стало быть, ему самому придется выходить: разгрузку без него не начинали.

- Командир? - послышалось в наушнике. - Разрешить разгрузку?

Это был голос штурмана, тот обращался к нему. Это его назвали командиром. Хоть в его подчинении всего пятеро человек, но они ждут его решения. И еще те, что снаружи, тоже ждут. Чего он сидит как тряпка? Ах, да! Вдруг это контрабанда? Но об этом сожалеть поздно: он уже на Меркурии.

- Да, да, пусть начинают - я сейчас буду. - Элисей вздохнул и отправился в "гардеробную": место между кубриком и тамбуром, где в скаф-захватах стояли скафандры.

Для малой гравитации и сверхразреженной атмосферы Меркурия "Тукан" казался тяжеловатым, поэтому Элисей выбрал обычный полужесткий скафандр "Коростель", приспособленный в основном для выхода в открытый космос. Тот был во многом унифицирован с "Туканом": такой же "холодильник" в качестве входа сзади, да и система управления похожа. Но сам скафандр напоминал комбинезон, а не батискаф, и не имел встроенного экзоскелета. Подумав, Элисей всё же решил одеть внешний экзоскелет, предназначенный для погрузочно-разгрузочных работ ­- вдруг пригодиться.

"Что ж, теперь я не стильный робот, а простой ходячий автопогрузчик... Ладно, за дело", - Элисей уже находился в шлюзовой камере.

Когда он оказался по ту сторону корпуса, то ничего особенного не ощутил. Машинально взглянув на дисплей с рядами чисел, Элисей отправился к раскрытому трюму, где вовсю кипела работа. Здесь были машины-погрузчики и люди в одинаковых серебристых скафандрах. Они сновали вокруг "Коперника" в кажущемся беспорядке и походили на фантастических муравьев: суетные, однообразные. Элисей нашел взглядом старшего, того, кто стоял в стороне и ничего не делал, и направился к нему.

- Вы командир Чжоу Гуанчжао? - спросил он на интерлингве, не желая срамиться в плохом китайском.

Серебристый скафандр развернулся и коротко поклонился. Искусственное освещение базы было не ярким, но зеркальное стекло шлема оказалось опущено. Лица за ним видно не было.

"Командир еще не прибыл, - послышался в динамике голос без акцента. - Можете говорить со мной, господин Полановский. Мое имя Ху Яобан, я заместитель командира Чжоу Гуанчжао. Можем пройти в помещение, вы, наверное, устали с дороги".

- Нет, нет. Спасибо. Раз груз срочный, стоит поспешить. - Элисей поднял в руке планшет, продемонстрировал его невидимому китайскому коллеге и направился в зону разгрузки, хотя людей там хватало и без него.

"Как, он сказал, его имя? Как бы не брякнуть что-нибудь иное, неприличное! Может называть его только по имени или по фамилии? Кажется, фамилия у китайцев в обязательном порядке стоит впереди".

Склады находились поблизости и, в отличие от жилых помещений, представляли собой классические ангары. Доставленное оборудование было перевезено достаточно быстро и по завершении разгрузки, Элисей решил заглянуть в "город".

Его встретили по-деловому, очень вежливо, но не стали устраивать как гостя, просто попросили подождать прихода начальства в одном их проходных блоков. Осматриваясь, Элисей понял, что станция организована очень практично. Еще на подходе, снаружи, он заметил, что на каждом блоке нарисованы символы, показывающие, для чего каждый блок предназначен. Все коммуникации между контейнерами шли через стыковочные узлы, а над каждым из них тоже был соответствующий символ на краю корпуса. Переходы же были складными и состояли из жёсткого каркаса и мягкого, но прочного коридора. В результате, из таких контейнеров могла быть собрана база любого размера и назначения. А при необходимости, даже отремонтирована или перестроена, путём замены одного контейнера на другой.

"Неплохо. Дёшево и практично", - подвёл итог своих наблюдений Элисей. Еще он заметил, что все ходили в скафандрах, несмотря на то, что помещения были герметичны. Да и ему самому никто не предлагал снять скафандр. Странно и то, что народу вокруг было мало: погрузка закончилась, но большинство рабочих осталось на складах, а не вернулось в жилые помещения.

Ожидание длилось недолго. В комнату вошёл человек в серебристом скафандре и с по-прежнему закрытым зеркальным забралом. Сейчас Элисей обратил внимание, что китайцы использовали скафандр устаревшей конструкции: мягкий комбинезон с отдельно надеваемым ранцем жизнеобеспечения - такими раритетами пользовались еще в эпоху первых полётов в космос. Пока он рассматривал облачение визитёра, тот полностью открыл шлем. Наконец Элисей увидел лицо того, с кем общался. Это был совершенно невзрачный тип с пластырем на левой щеке.

- Элисей Полановский, - Элисей протянул руку.

- Ху Яобан. Я заместитель командира, - повторился китаец и попытался улыбнуться, но боль превратила улыбку в гримасу. - Очень рад знакомству, господин Полановский.

- Взаимно. Только я простой наладчик, поэтому "господин" - это не ко мне. Просто Элисей. Когда же прибудет командир? Мне нужно передать ему документацию и насчет воды узнать бы.

- Об этом не беспокойтесь. У нас некоторая заминка, но всё будет сделано, как обещали.

В этот момент распахнулись двери блока, послышались возбужденные голоса. Элисей обернулся на шум и увидел множество входящих людей. Их серебристые скафандры были черны от копоти, а лица - серые и уставшие. Многие из вошедших людей несли на руках неподвижные тела. К ним подбежали люди с каталками и носилками. Пришедшие что-то наперебой возбужденно говорили заместителю Ху Яобану - китайский Элисей почти не знал.

- Что у вас происходит? - спросил он у зама, когда тот немного освободился.

- Авария, товарищ Элисей.

Вот тогда он узнал, что в "Шанхае" пожар. Причина оказалась банальна -- замыкание электропроводки в одном их хозяйственных помещений. Но почему-то не сработала система пожаротушения, и огонь распространился на треть базы. Было много погибших и пострадавших. Пожар вывел из строя компьютеры, управляющие добычей на станах и бо?льшую часть систем жизнеобеспечения. Под угрозой оказалась работа всего добывающего комплекса.

Так вот в связи с чем был этот срочный и неурочный рейс!

База "Шанхай" терпела бедствие. Это была экстренная помощь, а никакая не контрабанда.

"Вот я осел!"

- Что я могу сделать?

Заместитель Ху Яобан развел руками.

- Вы уже помогли, привезли нужное оборудование. Я даже не знаю что еще...

- У вас есть наладчики электрооборудования?

Элисей обернулся на голос. Из тамбура вышел незнакомец, на ходу снимая шлем и перчатки. Ху Яобан поклонился ему:

- Командир Чжоу Гуанчжао. Это господин... товарищ Полановский с "Авроры".

- Очень рад вашему прибытию, - командир протянул крепкую руку для пожатия. - Вы как нельзя кстати.

Элисей решил не нарушать этикет и для начала тоже слегка поклонился.

- Я с вами говорил по связи?

- Да.

- Я сам электронщик. Со мной еще пятеро - все разбираются в этом деле. Скажите, что нужно делать?

- В первую очередь восстановить системы жизнеобеспечения и пожаротушения: мы опасаемся новых возгораний.

Элисей не был вправе требовать от своего экипажа чего-то еще: груз доставлен и выгружен, другого им не поручалось. Элисей застал всех в общем кубрике, все сидели в скафандрах, словно в ожидании, лишь только сняли шлемы и перчатки.

- Здесь, оказывается, серьезная авария, - начал Элисей. - Пожар, много пострадавших, есть погибшие. Вышли из строя системы жизнеобеспечения: кондиционеры, пожаротушение, системы очистки. Да и компьютеры встали. Я обещался помочь, вас заставлять не имею права. Так что, или подождите меня здесь, или кто со мной - собирайтесь сейчас.

Сидящие товарищи молча и коротко переглянулись. Первый пилот кивнул второму, тот ушел в рубку. Моросинский поднялся без вопросов, Рэндалл опрокинул в себя остатки кофе и принялся застегивать шлем.

Со склада они забрали несколько контейнеров с только что доставленной электроникой и отправились в район аварии.

В пострадавших районах "Шанхая" кипела работа: около полусотни человек в экзоскелетах и десяток грейдеров пытались разгрести обвалившиеся, покорёженные и даже разорванные взрывом контейнеры. В некоторых блоках еще продолжался пожар, это было видно по языкам пламени в окнах.

"Интересно, что там может так гореть? Топливо? Да и на материалах при постройке, наверное, сэкономили".

До сих пор здесь продолжали разбирать завалы и искать выживших, ориентируясь на встроенные в скафандры идентификационные чипы. После того, как выживших и погибших уносили из "квадрата" в дело вступала тяжёлая техника. Мельком он глянул в сторону эпицентра разрушений и почему-то представил себя на месте людей, находившихся там во время пожара.

"Что это мне какие мысли лезут в голову? Надо делом заниматься. Кстати, почему они не эвакуируют пострадавших по воздуху? У них же, несомненно, есть какие-нибудь "леталки". Могли бы раненых сразу на орбиту доставлять".

В подтверждение мыслей Элисея над головами работающих людей пролетели несколько скоростных челноков и два больших тихохода, невиданной до сих пор конструкции. Они были настолько огромны и неуклюжи, что казалось, должны были рухнуть.

Элисей отдал под эвакуацию "Коперник": коллегам требовалась любая помощь. Он поручил это дело штурману и одному из пилотов, а сам, вместе с оставшимися людьми, направился к целым, уже потушенным контейнерам.

В блоках, спасённых от пожара, как и везде, было множество народа. Основные механические повреждения были уже устранены и бригада с "Авроры" взялась за более тонкое дело.

Элисею до сих пор не доводилось работать в полевых условиях. Менять и тестировать платы, блоки, целые шкафы электрооборудования, не снимая шлема и перчаток было непривычно и сложно. Воздух был не пригоден для дыхания из-за гари и ядовитых паров сгоревшей обшивки помещений. Температура внутри сейчас была немногим выше ноля. Но в скафандре казалось жарковато и еще пот потек по лбу. Жутко хотелось почесать нос. Элисей снял ненужный сейчас экзоскелет, включил вентиляцию, глотнул воды и сосредоточился на работе. Вокруг было шумно, и он отключил внешние микрофоны, подключил тестер к терминалу и начал пошаговую проверку.

Сначала он выявил уцелевшие блоки и перевел работу на них. Затем взялся за пострадавшие: шкаф за шкафом, блок за блоком, плату за платой. Его помощники уже распаковали ремкомплекты.

- Начальник, - услышал он в динамике голос Моросинского. - Ты давай проверяй и помечай: у тебя это ловчее получается, а мы менять будем.

Элисей машинально кивнул, потом, вспомнив, что на нем шлем, ответил коротко: "Хорошо" - и продолжил работу.

"Коперник" сделал несколько рейсов и сейчас стоял неподалеку. Пилот и штурман тоже подключились к работе. Работали все: извлекали "меченые" платы и заменяли их новыми. Отвлекаться и проверять свою команду Элисею нужды не было: по коротким фразам он понимал, что работа идет сосредоточенно и без суеты. "Плату", "Семерку", "Здесь весь ящик меняем", "Шкаф", - то и дело раздавалось в динамике. Многие платы были повреждены частично, но заменять микросхемы в подобных условиях было бессмысленно, поэтому меняли платы целиком, и работа шла быстро и слаженно.

Когда электроника систем жизнеобеспечения была протестирована, Элисей принялся за восстановление связи.

"С микросхемами разберусь потом, дома, если китайские товарищи отдадут". - Он усмехнулся при мысли о доме, поскольку подразумевал "Аврору", а не свой земной дом, точнее родительский, своего пока у него не было. - "Вот заработаю, и будет свой дом на высоком берегу с видом на море-океан... Надо же, а никто не отказал в помощи, хотя я никого не обязывал. А действительно, и Моросинский, и Джаррелл -наладчики, а не грузчики. Грузчиков здесь и без нас хватает. Выходит, Ларягин намеренно отправил их? Не для погрузки, а для наладки. Знал, что придется этим заниматься? А мне ни слова. Почему?"

"Вот и готово". - Элисей захлопнул лицевую панель стационарного коммуникатора.

- Командир Чжоу Гуанчжао, это Элисей Полановский. Проверка связи! Как меня слышите? - проговорил он во внутренний микрофон скафандра.

- Слышу вас, - долетел в ответ далекий голос.

- Как видите?

- И вижу. Да, хорошо вижу вас.

Элисей тоже увидел командира на мониторе коммуникатора. Тот, кажется, впервые улыбнулся и отер с лица копоть.

- Докладываю: работа систем жизнеобеспечения и связь восстановлены. Какие будут дальнейшие указания?

- Возвращайтесь, товарищ Элисей. Спасибо вам и вашей команде.

- Добро, - ответил Элисей и отключил коммуникатор.

- Экипажу "Коперника" отбой всех работ, - сказал он по внутренней связи. - Собираемся.

Все уцелевшие помещения "Шанхая" сейчас под завязку были забиты оборудованием и людьми. Элисей хоть и устал смертельно так и сидел в скафандре, сняв только шлем и перчатки. Хорошо, что в "Коростеле" была предусмотрена система отвода: без этого пришлось бы туго. Скафандр снимать было лень, да и не имело особого смысла: хотелось бы вытянуться, но прилечь было негде. Люди уже и так сидели на полу даже в тамбур-шлюзе, что категорически запрещалось, ожидая отправку на "Чэнь Гоу".

Краем уха Элисей слушал разговоры и нехотя узнал, что здесь произошло. В целом, китайская компания работала по той же схеме, что и "Венерен Консолидейшн": открытым способом добывался кремний, алюминий, магний, железо, кальций. Но из-за постоянного перепада температур электронное оборудование выходило из строя чаще, чем на Венере, поэтому требовалось больше людей, чтобы поддерживать технику в исправном состоянии. Что произошло сейчас, почему случился пожар, еще пока точно не выяснили. По предварительной версии случилось короткое замыкание в одном из пожарных датчиков. Ирония судьбы: система пожаротушения спровоцировала пожар. Теперь же, после этого страшного и нелепого пожара, унесшего жизни множества людей, работа меркурианского добывающего комплекса была под вопросом.

"Так вот где настоящий Ад!" - Элисей смотрел на мрачные лица рабочих и вспоминал свой первый выход поверхность Венеры. Там была легкая туристическая прогулка. А здесь люди работали на пределе, каждый день и час на грани риска.

В общей сложности работы заняли более двенадцати часов. Кроме замены сгоревшей электроники в системах жизнеобеспечения и связи Элисею пришлось оказывать медицинскую помощь легко раненым. Собственный медперсонал был занят сильно пострадавшими. Элисей еще в институте проходил занятия по оказанию неотложной помощи, но не предполагал, что это ему когда-то пригодится. А вот сейчас он делал инъекции, накладывал антисептические или противоожоговые повязки.

Через несколько часов его сменили и лишь тогда ему удалось немного перевести дух в одиночестве и относительной тишине кубрика, на уже ставшим родным "Копернике". Его товарищи ушли немного раньше и успели отдохнуть после спасательной операции. Сейчас они были на резке льда. Элисей нехотя поднялся и опять отправился наружу, проверить, как идут работы.

Элисей наблюдал, как автомат режет лед, подхватывает гидрозахватом серые невзрачные блоки и складирует их стопкой в контейнеры. Его товарищи работали рядом: кто на складировании, кто на погрузке. Лед находился прямо под ногами, совсем недалеко от базы. Собственно "Шанхай" и размещался прямо на леднике. А здесь, в стороне, находилась расчищенная от пыли и песка площадка, где резали лед. Несмотря на критическую ситуацию и усталость китайские товарищи выполняли обязательство: обещанная вода в твердом состоянии грузилась на борт "Коперника".

"Он не растает? Я довезу его на "Аврору" в целости и сохранности? Любопытно, я прошел проверку? Или никакой проверки вообще не было? Может у меня паранойя?"

Элисей сонно смотрел в иллюминатор. Станция "Чэнь Гоу" давно исчезла из виду, сам Меркурий удалялся, становясь серым бледным пятном. "Коперник" готовился к гиперпрыжку. Элисей сидел вместе со своими товарищами и пил чай. Ему было не по себе оттого, что он увидел и узнал, оттого, что пережил "внизу", на поверхности Меркурия. Ему до сих пор казалось, что он чувствует едкий и противный запах копоти, хотя такого быть не могло, ведь он работал в скафандре. Так что запах гари был только в его сознании. Там же оставались разрушенные кварталы "Шанхая", изувеченное оборудование, обожженные тела.

"Смогут ли восстановить работу базы? Да, эти смогут. Ребята амбициозные, трудолюбивые. Всё у них будет нормально. Но, столько смертей..."

Элисей, конечно же, не мог знать, что в недалеком будущем меркурианская база выйдет в лидеры по добыче ископаемых. Но в отдаленном будущем она будет закрыта из-за неконкурентоспособности с Корпорацией ТОК, которая развернет обширные работы в поясе Астероидов.

Корпус вздрогнул.

"Надо же, опять прозевал переход".

Элисею хотелось увидеть, что происходит за окном в сам момент перехода. До сих пор это не удавалось по разным причинам. На "Копернике" были большие иллюминаторы, но сейчас за ними уже была сиреневатая хмарь, словно туман.

- Спасибо. - Элисей поднялся из-за стола.

- За чай? - удивился Рендалл, заглядывая в чашку.

- За работу. За то, что не отказались. Вас никто не обязывал.

- Как без этого, - Саша, кажется, первый раз за всё время заговорил. - Такое со всяким случиться может. Кто поможет? Не с Земли же помощь ждать?

- Да, кто твой ближний? - вставил Рендалл, многозначительно подняв палец к потолку кубрика. Сейчас он не казался самодовольным снобом.

- А вы знали об аварии? - решился всё же спросить Элисей. Саша в ответ кивнул.

* * *

Когда табло сообщило, что можно покинуть борт "Коперника", Элисей намеревался сразу же пойти в душ, а затем забраться в койку на неопределенный срок. Несмотря на то, что за время обратного перелета он вполне выспался, но спать хотелось еще и еще.

"Может это результат стресса так сказывается?"

Тем не менее Элисей не чувствовал себя подавленным. Конечно, он ощущал физическую усталость, сожалел о погибших соратниках с "Шанхая", но в тоже время испытывал некоторый подъем оттого, что оказал действительную помощь.

Так для чего Ларягин отправил его? Отправил без предупреждения. Из разговоров он понял, что в экипаже все, кроме него знали об аварии. Проверка? Проверка чего? Его деловых и боевых качеств? Как он сумеет сориентироваться в незнакомой и сложной ситуации? Если вообще сумеет. Но для чего?..

Это хотелось узнать в первую очередь. Ему так и так надо доложить о проделанной работе, так что всё равно к Главному идти надо, поэтому Элисей решил не откладывать визит, а прямиком, как был, в комбинезоне, поднялся в лифте на уровень корцентра.

- Задание выполнено, - сухо и хмуро доложил Элисей, едва вошел в координационный центр и увидел Ларягина. Тот сидел на своем рабочем месте, словно его не покидал всё это время.

- Наслышан, наслышан, - Игорь поднялся из-за стола и шагнул навстречу улыбаясь. Он первым протянул руку. Элисею показалось, что рукопожатие было совсем иным, чем при первой встрече: крепким и дружеским, не формальным. - Что ж, командир Чжоу Гуанчжао весьма позитивно отзывался о твоей героической работе.

- Мы работали все, если бы ни Моросинский и Джаррел, я бы не справился так быстро. Хорошо, что отправили наладчиков. Да и экипаж без дела не сидел.

- Молодец, что сообразил организовать эвакуацию раненых. Железо железом, главное - люди спасены. Что ж, сутки на отдых, потом ко мне в кабинет - поговорим более детально и перспективно.

Элисей направился к двери, остановился, обернулся:

- Почему нельзя было сразу сказать, что на "Заветной Мечте" серьезная авария? А то я уже было в контрабандисты записался. - Не дожидаясь ответа, Элисей вышел.

"Обиделся, - решил Ларягин, глядя на закрывшуюся несколько громче обычного дверь. - Что ж, бывает".

Почти сразу же, как Элисей покинул координационный центр, здесь появился Константин Шульга, словно бы он дожидался его ухода. А может просто видел уходящего Элисея, поскольку разговор завел именно о нем.

- Как мой протеже? - полюбопытствовал Шульга, шлепаясь на мягкий диванчик. - Справился с заданием?

- Да, успешно, - ответил Ларягин, пожимая протянутую руку.

- Я ж тебе плохого не предлагал бы.

- Я признаться не ожидал от него такой прыти и сообразительности.

- Что так? - Константин вскинул брови. - Я бы не стал тебе рекомендовать тюленя.

- Да всё время ходил какой-то вялый, сонный, недовольный, - отмахнулся Игорь.

- Это оттого что не в своей тарелке был, - Шульга назидательно поднял палец к потолку.

- Может быть. Пожалуй, стоит ему поручить работу посерьезнее.

- Стоит, стоит. Стоящую.

- Где ты, говорил, его повстречал? - поинтересовался Главный.

- На посадке перед полетом.

- Надо же! - в интонации Игоря скользнула ирония. - И вот так прямо сразу понял, что человек дельный и толковый?

- Ну не сразу, конечно, потом разговаривали же еще, - Шульга пожал широкими плечами. - Понимаешь, как это объяснить? Он был не там, где надо, не со всеми вместе, не с толпой. Те все как стадо: их позвали - они пошли. И здесь по прилету то же самое было: все толпой ушли, а он стоял, ждал особого приглашения, персонального.

- Да, пожалуй ты прав, - Ларягин кивнул. - Ожидание особого случая - это главное. У тебя прямо-таки педагогический дар.

- Не-е, в учителя я не гожусь. Вот в экстрасенсы бы подался.

- Экстрасенсы, да...Ты скажи-ка, за каким чертом пацана вниз потащил? - сменил вдруг тему разговора Главный. - Без подготовки. Знаешь же, что инструкцией это запрещено. Проверку решил устроить?

- Нет, это так, само собой получилось. Нам как раз вниз, а он тут как тут. Вот и решил, надо же парня к делу приобщать. Он тебе рассказал про полет?

- Нет. Он-то как раз как партизан ни словом не обмолвился.

- Выходит, он меня не сдал? - Константин широко улыбнулся.

- Не сдал, не переживай.

- Тогда откуда ты знаешь?

- Я же все-таки координатор комплекса, - развел руками Игорь. - Пойдем, пройдемся, что-то горло пересохло.

Игорь поднялся и, прихрамывая, пошел к выходу. Константин поднялся и направился следом.

- Побаливает?

- Так, время от времени, когда засиживаюсь на начальничьем стуле, - отмахнулся Ларягин.

- Чего ты всё с этим пластиком ходишь?

- Привык.

- Сейчас отличные биопротезы делают. Я слышал в этом, в Азнакале, вроде бы генетики дошли до того, что из твоих собственных клеток могут новую ногу вырастить за месяц всего. Ее потом хирургически пришивают и никакого отторжения, никакого ремонта и профилактики. Ни масло заменять, ни аккумулятор заряжать.

- Вот и отлично. Уйду в отставку - займусь.

- Прости, - Шульга потупил взгляд в палубу.

- Хватит извиняться. Это было давно.

- Неважно. Я должен был тебя прикрыть, но...

- Кончай об этом. Тогда была война, шел бой. Мы были боевыми летчиками, а летчики во время войны иногда и гибнут, как ты знаешь.

- Да, знаю.

- Ты лучше скажи, чего это ты из отпуска такой грустный вернулся?

- А ты прямо и это заметил? - Константин метнул на бывшего боевого товарища подозрительный взгляд.

- Сколько мы в одной эскадрильи служили? Было бы странно, если бы я не заметил. Маринка опять выпендривалась что ли?

- А, ну, ее, - отмахнулся Константин. - Отпуск, вроде, нормально прошел, так в последний день, перед самым отлетом, сцену устроила.

- Отпускать не хотела? - уточнил Игорь.

- По мне, так она просто спектакль устроила, а сама только рада, что я опять улетаю.

- С собой звал?

- Конечно. И не один раз.

- И?

- Что и? - Константин развел руками. - Это только твоя благоверная здесь работает и не жалуется.

- А ты, стало быть, в своей сомневаешься?

- А черт ее знает, - вновь отмахнулся Шульга, словно от назойливого насекомого. - Думаю, ее устраивает такое положение. Вроде бы и замужем, а муж далеко, работает, обеспечивает, а проверить не может.

- Выходит, всё же сомневаешься, - резюмировал Главный. - Ты так подозреваешь или конкретные факты есть?

- Молодая, симпатичная, энергичная, взбалмошная, муж далеко. Отчего не закрутить? Ну, ее. Скажи лучше, что насчет Элисея-Алексея решил?

- Еще не решил. Мне не просто смышленый зам нужен. Я замену себе подбираю.

- О, как! - Шульга недоверчиво взглянул на товарища. - Вон оно как дело обстоит! Значит скоро?

- Скоро не скоро, а лет пять еще придется поработать. Новый человек должен во всё вникнуть, работу с самого низа изучить. А комплекс развивается. Сам же видишь.

- Вижу. Хозяева зря денежки вбухивать не станут. С нами, вон, маркшейдеры летели из геологической разведки. Значит, вглубь вгрызаться будем?

- Будем. Открытых участков на самом деле не так уж и много. А марсианский комплекс сырье жрет как проглот, если такими темпами добывать будем - быстро всё выгребем. Тут хочешь, не хочешь, а придется вглубь копать. Так что начальник нужен с гибким мышлением, широкомасштабным.

- А этот твой зам. Как его? Джаннер, Джоннер, что ли? Он разве не подойдет?

- Он не подойдет, - Ларягин нахмурился. - Он потомственный чиновник в сто десятом колене, для него главное бумажка, приказ, инструкция. А ты сам прекрасно знаешь, что если мы будем работать по инструкциям, то работа встанет.

- Знаю, - вздохнул Константин.

- Народа на комплексе до черта, а толковых специалистов нет. Половина зеки, половина должники.

- Знаю.

- Инструкции пишут те, кто сам здесь никогда не был. И пишут лишь для того, чтобы ими свои задницы прикрыть в случае чего, но план при этом никто не отменяет, - в голосе Главного скользнула злоба. - Пока в руководстве компании будут думать только о своей личной наживе, ни о каком светлом будущем для всего человечества нечего и думать.

- Знаю, - эхом отозвался Шульга.

- Ну, а раз знаешь, то знай, что этот Дженнер на мое место не сядет, пока я жив.

- Тогда как он к тебе в замы попал?

- А ты как думаешь? - почти удивился Игорь. - Сверху назначили. Прислали с наклейкой "зам". Остальные трое с низов поднялись - им я доверяю, а Дженнеру - нет.

- Понятно. А из этого Элисея, как думаешь, толк будет?

- Об этом еще рано судить. Тут обстановка каждые полгода меняется. Лет через пять Венеру будет не узнать. Если еще ТОК порядок наведет - хоть сады тут разводи.

- Для этого ботаник потребуется! - здраво рассудил Константин.

- Может и потребуется. Только к тому времени мы с тобой в утиль отправимся.

- Может и нет. Может, здесь останемся и будем розы нюхать.

- Оптимист! - улыбнулся Игорь. - Может и будем. Как знать.

ОПЕРАТОР ПЕРВОГО УРОВНЯ

Элисей не имел ни малейшего представления о разговоре, состоявшемся после его ухода от Главного. Знал бы - удивился тому, что его кандидатура обсуждается настолько серьезно и перспективно.

Вернувшись к себе, он постарался как можно быстрее позабыть о полете на Меркурий. Да, он доставил необходимый груз; да, он восстановил работу первоочередного оборудования; да, он спас людей и оказал им первоочередную медпомощь - всё верно... Однако героем Элисей себя не считал. Случись, что придется лететь еще раз, и неизвестно, полетел бы? Скажи ему Ларягин заранее о положении дел на "Чэнь Гоу" - полетел бы? Может нашел бы повод отказаться? Может быть...

Поразмыслив, Элисей решил, что Игорь по-своему был прав, что умолчал об аварии. Помощь требовалась, и помощь оказана - это главное. А он... Ну кто он такой? При всём своем умении наклеивать ярлыки на окружающих, придумать "титул" для себя Элисей так и не сумел. "Гадкий Утенок" или "Испуганный Ёжик". Что не герой - это точно, он же боялся. Как неприятно осознавать, но это факт. Но с другой стороны, как говорится, "глаза боятся, а руки делают". Он всё сделал и сделал правильно.

Остаточный страх не давал забыться, он истаивал его еще долго, где-то внутри, словно тот матерый лед с Меркурия. Даже когда Элисей погружался в хрупкий сон, видел горящий "Шанхай", тела погибших и обожженных людей и шкафы с электрооборудованием, которым не было конца и края...

Элисей ершился зря и дверью хлопал зря: следующим же утром Ларягин перевел его на новую работу. Почти бегом он оказался на складской палубе и известил Николая Васильевича о том, что уходит от него. По грустному выражению лица тот, по всей видимости, уже был в курсе перевода и казался слегка расстроенным.

- Я уже привык к незаменимому помощнику, - посетовал он.

- Я же никуда не денусь! - развел руками Элисей. - Я буду здесь, на "Кашке", только на другом уровне: если что-то случится - просто вызовите меня. - Элисей поднял руку, щелкнув по "наручнику" на запястье. - Да и ничего тут теперь не случится, я же всё отладил: и программу, и роботов. На "четверке" вообще материнку поменял, он теперь шустрый и сообразительный.

Николай Васильевич лишь молча кивал на доводы и, пожав руку, искренне пожелал удачи на новом поприще. Элисей же поспешил к новому месту работы, тоже искренне не понимая, отчего Нестеров так переживает?

Если бы он хоть раз заглянул в комнату к Николаю Васильевичу, то обязательно бы заметил фотографию на столе; на ней Нестеров был со своей семьей. Снимок был давнишний, сделанный летом в каком-то парке. И если бы Элисей чуть внимательнее его рассмотрел, то заметил бы, что он очень похож на Нестерова младшего: одно лицо, одна комплекция, одна улыбка. Разумеется, тому должно бы быть сейчас лет тридцать, но на фото он был восемнадцатилетним ровесником Элисея. Вот тогда бы он понял печаль Николая Васильевича...

* * *

Элисею вновь пришлось "сесть за парту", но лишь на пару дней: столько занял курс подготовки к новой работе. "Партой" оказался тренажер-симулятор, на котором для начала продемонстрировали фильм, поясняющий работу комплекса в целом и базы "внизу", в районе Земли Афродиты.

Приятный голос за кадром сообщал, что в настоящее время на поверхности Венеры добывается кремний, алюминий, магний, железо, кальций, титан. Сейчас добыча этих элементов, "столь необходимых развивающейся промышленности Марса", - напомнил голос за кадром, - ведется открытым способом. Для этого применяются проходческие комплексы, которые грызли базальт, превращая его в крошево и похожие на снегоуборщики машины. Они так и назывались "ФМС: фронтальные материалосборщики". Эти ФМСы с помощью больших загребущих лап и транспортерной ленты загружали каменное крошево в контейнеры. Этот метод добычи назывался "полевой".

Элисей знал, что были и другие способы добычи - открытые карьеры и перспективные - в частности, из каверн, расположенных под поверхностью на малой глубине. Этим вплотную занимались инженеры-гесперологи, летевшие одним рейсом с Элисеем. Но добыча этих залежей представляла определенную сложность: "копать" глубоко было чревато, кора у Венеры тонкая - чуть углубишься - получишь магму.

Далее Элисей уже без интереса выслушал, как заполненные "огурцы" собирали машины-тягачи, именуемые в обиходе "паровозами". Как они буксировали составы из нескольких контейнеров на точки, откуда потом те доставлялись на орбиту челноками. Этот процесс Элисей видел своими глазами благодаря Константину. Фильм закончился эффектным отлетом "молотка" к Красной Планете. Вообще фильм был бестолковый, словно рекламный ролик для бюро найма.

В след ему на экране возник симулятор одного из "паровозов", предлагая курсанту виртуально пройти один из реальных маршрутов. Элисей вздохнул и придвинулся поближе к экрану.

Но прежде чем взяться за "рычаги" управления, Элисей вывел на экран принципиальную схему стандартного тягача. Он, как и вся прочая техника, имел общие черты. Во-первых, это керамометаллические сплавы, применяемые для корпусов и колес. Во-вторых, эти самые колеса: широкие, ребристые, словно надутые. В-третьих, приземистые и широкие корпуса.

"Вот почему их называют паровозами!" - усмехнулся Элисей, глядя на экран. Тягачи работали от паровых двигателей: никакие другие не выдерживали жестких внешних условий. Конечно, пар был не водяной. Жидкий азот, охлаждая в первую очередь чувствительную электронику, затем ходовую часть, испаряясь, поступал в цилиндры паровых машин. Отработанный азот удалялся в атмосферу через броскую трубу.

Эти машины были с дистанционным пилотированием, поэтому никаких кабин на них не предусматривалось, зато были приметные "стойки": вертикальные шкафы, набитые высокочувствительной электроникой, той самой, которая к прискорбию так часто выходила из строя.

Вообще эти "паровозы" - тягачи работали совершенно самостоятельно, но наиболее сложные участки иногда приходилось проходить в ручном дистанционном режиме, как и в случае аварии. Элисею предстояло поработать этим самым оператором состава, и дистанционное вождение тягача было обязательным условием на новой работе. Пару раз на склоне Элисей опрокинул виртуальный поезд из пяти прицепов из-за того, что не учел крутизну склона и инерцию многотонного состава. Но ко второму дню он освоил вождение в достаточной мере, поскольку был допущен к работе.

Впрочем, новая работа Элисея оказалась совсем несложной. Она сводилась к вахте у монитора и занимала строго шесть часов, в течение которых Элисей должен был внимательно следить за работой от четырех до шести составов. И совершенно не нужно было эти составы постоянно вести в ручную. Самыми ответственными этапами являлись "отправка с поля" и "прибытие на точку", весь остальной маршрут колесные составы следовали самостоятельно, ориентируясь по рейд-вешкам: радиомаякам, размещенным по всему маршруту следования. Составы проходили от трех до двенадцати километров, и в это время за ними нужно было лишь присматривать.

Разумеется, что Элисей, как новичок, получил работу на самом ровном месте - "поле". "Полями" здесь называли участки, где "полезный" слой был небольшой толщины и комбайны легко его "подрезали", оставляя после себя эти самые "поля". Они постоянно расширялись, поэтому состав и требовалось вывести на ближайший маяк, поближе к наезженной трассе.

Куда сложнее было в предгорных районах, юго-западнее от "Элисеевых полей". Там и добыча велась труднее, и транспортировка была сложнее. От мест добычи сырье вывозили небольшими в сравнении с контейнерами вагонетками. Эти участки проходились на ручном пилотировании. Но сырья в предгорье было куда больше, поэтому с таким положением дел мирились.

На "точке" приходилось браться за ручное управление, поскольку здесь создавалась некоторая толчея. В принципе здесь только и нужно было, что отцепить груженый и прицепить порожний контейнер. Но случалось так, что челнок запаздывал и порожняка не было. А еще здесь перегружалось сырье из вагонеток - это тоже сбивало ритм работы. Именно в эти моменты Элисея пробивал пот первые несколько смен, пока он приноравливался к непривычной для себя работе.

Вообще водить Эмлисей любил. На Земле у него не было своего автомобиля, а потому на обязательных курсах вождения еще в школе он не пропустил ни единого практического занятия. В институте на предмете "Вождение и пилотирование" Элисей тоже был в числе первых.

На новом поприще ему представилась возможность водить сразу несколько машин. Хотя, сидя за монитором, это больше походило на компьютерный симулятор, отчего Элисей не раз переключал автоматику на ручное управление и вел состав по ровной и пустынной местности. Но каким бы ни было увлекательным дело, через неделю-две это приедалось, потому Элисей всё реже водил составы, а вскоре и вовсе престал.

Работал он в "операторской" - просторном зале, похожем на амфитеатр, где операторов было человек сорок или больше, но каждый помещался в собственной кабинке без потолка. Со своим диспетчером Элисей общался через микрофон, не слыша других операторов. Так Элисей заполучил уединение или его иллюзию хотя бы на работе. Она значительно изменила и его жизненный уклад.

На "Авроре" было введено привычное земное время: сутки длились 24 часа. Соответственно в сутках было четыре вахты, потому Элисею приходилось вставать в разное время, поскольку существовала "сдвижка": каждые четверо суток график сдвигался на одну вахту вперед. Самое "тусклое" для Элисея время было, когда вахта приходилось с 00 часов до 6 утра, зато потом он мог хорошо выспаться, поскольку в "общаге" в это время никого не было, а если и был, то, как правило, тоже отсыпался. Еще он успевал спокойно позавтракать (пообедать или поужинать в зависимости от времени) и даже посмотреть телик: соседи в общей массе заявлялись лишь к шести, к семи "вечера" по бортовому времени.

При таком графике у Элисея оставалось свободное время, которое он посвящал самообразованию и спорту. Огорчало то, что с Гелей он теперь виделся реже: у нее был свой график.

"Как здесь вообще можно жить семьей? Игорь работает по своему графику, Геля - по своему. Но они хоть оба на одном модуле". Элисей узнал, что некоторые из семейных пар работают на разных модулях, а кто-то вообще оставил семью на Земле...

Совершенно неожиданно через пару недель приказом Генерального Координатора Станции, то есть Ларягина, Элисея перевели на должность диспетчера "точки". Чем это было вызвано, он не знал, но это было повышение в прямом и переносном смысле: он оказался в том же самом ступенчатом просторном зале, но выше кабинок с операторами.

Его новая "точка" располагалась на "темной стороне". Поскольку Венера была весьма неповоротлива, рассвет над рабочим участком наступит лишь дней через двадцать.

"Это ничего, - подбадривал себя Элисей. - Зато потом будет долгий день". Он основательно вник в работу закрепленного за ним участка. Сюда свозилось сырье с шести мест добычи. Кроме поездов, он теперь отслеживал прилеты и отлеты челноков и в соответствии этому либо "подгонял", либо "притормаживал" какой-либо из "паровозов" - главное, чтобы к прилету челнока контейнеры были подготовлены, и не произошло заминки на стартовом столе с разгрузкой и загрузкой. Иными словами от него требовалось обеспечение четкого ритма работы "точки".

Кроме этого он обязан был взять на себя ручное управление поездом в случае внештатной ситуации. Но такого не происходило и экипажи челноков, и операторы составов являлись людьми опытными. Это он был новичком и сейчас проходил стажировку.

Поначалу такая ситуация Элисея раздражала. Казалось, вся работа выглядела если не нелепо, то нерационально. Всё время нужно следить, корректировать, подгонять, притормаживать - всё это лишние хлопоты. Куда как лучше, если бы на "точке" был бы некоторый излишек как уже заполненных, так и пустых контейнеров, чтобы челноки летали по расписанию. И не нужно никого тормошить. Уже после второй смены Элисей собирался настрочить докладную записку или лично зайти к Ларягину поговорить о рационализации работы.

Остановил его обычный разговор операторов после смены, из которого Элисей и узнал причину такого положения вещей. На комплексе банально не хватало летчиков. Вообще их было даже в избытке, но квалифицированных пилотов для челноков не хватало. Потому и смены у них были от 12 до 20 часов, и летали они сутки через сутки, а не через двое.

Всё же Элисей заглянул к Главному и завел разговор на тему оптимизации работы, дефицита кадров и вообще. Игорь выслушал его внимательно, не перебивая и вроде бы с иронией. Видимо Элисей не первый, кто поднимал подобные вопросы.

- И ты разобрался в этом за пару смен?

Элисей кивнул:

- Ребят еще порасспрашивал. Всё же некоторые по многу лет тут работают. Говорят, раньше всё не так было. Это правда?

Ларягин некоторое время рассматривал карту за спиной Элисея.

- Верно. Бардака было меньше. Законный вопрос - почему? Отвечу. Вовсе не потому, что на "Авроре" плохой Главный Координатор. В этой ситуации смотреть надо шире. Раньше и людей и техники был комплект - всё было взвешено, учтено и посчитано. В оные времена в руководство компании вошли люди недалекие, но страждущие. Они вложились в компанию и захотели немедленные барыши. Но окупаемость таких вложений очень медленная. Сверхприбылей здесь ждать глупо. Но эти инвесторы в подробности дел не вникали. "Мы вам бабло дали, так и крутитесь". Ты обратил внимание, какие у нас "поля" просторные?

Элисей кивнул:

- Разброс большой. Места добычи всё удаляются от "точек".

- Именно так. В свое время нам прислали армию комбайнов и фээмэсов. "Грызите! Скоблите! Землю ройте! Но чтобы отдача была!" Это было хорошо.

- Надо построить побольше точек, чтобы составы далеко не ездили.

- И в этом ты прав. Но самое слабое звено во всей цепочке - это доставка на орбиту.

- Согласен.

- И руководство согласно. Увеличить количество челноков нельзя. Ангар забит и без того, а строить новый - дорого и долго, а хочется дешево и быстро. Грузоподъемность тоже ограничена. Вот они, - Игорь указал пальцем вверх, - прислали нам много летчиков. Это грамотное решение - решить проблему за счет интенсификации, чтобы челноки работали 24 часа в сутки. Это верно, это правильно. Но кого они прислали? Подробностями грузить не стану, но у некоторых пи, - так сказать, - лотов по 50 часов налета... на симуляторах. Хочешь узнать, сколько их угробилось на первых порах?

Элисей покачал головой.

- Вот потому у нас на челноках летают ассы. Порой челноки простаивают, потому что пилоты отдыхать не успевают. Потому и контейнеров не хватает. Знаешь, что иногда добытчики простаивают?

- Нет. А простаивают?

- Случается.

Элисей хотел что-то ответить, умное, что разом решило бы все проблемы, но такого решения у него не было.

Темный осадок, оставшийся после разговора с Главным, вымывался несколько смен. Элисей хотел непременно что-то придумать, но толковых идей не возникало, а работа отвлекала от мыслей.

То и дело в динамике звучали короткие фразы о ходе работы:

"Шестой на подлете. Режим штатный. Время подлета 20 минут".

"Третий: четверка нагоняет задержку".

"Второй: простой на сбросе".

"Четвертый: пятерка пошла по запасному маршруту".

Элесей отвечал "хорошо" на хорошую новость и "понял" на плохую: так было заведено у диспетчеров. Но действительно плохих новостей пока еще не случалось. Плохие новости - это когда полетела электроника, и состав встал посреди маршрута или когда этот состав опрокинулся или когда челнок не может сесть из-за внезапно налетевшего "электрического дракона", а порожних "огурцов" не осталось. Такое часто случалось на "краю" - точках, расположенных на границе "глаза".

Точка, закрепленная за Элисеем, располагалась в умеренной части "области возврата", так что вахты проходили спокойно, и Элисей не особенно напрягался. Сиди и смотри, как по экрану ползут цветные маркеры. Это была копия маленького участка со сводного плана из корцентра, что Элисей видел, когда впервые пришел к Главному. Круги - это места сбора сырья, квадраты - составы, треугольники - машины для перегрузки. Также он естественно знал, что красными маркерами помечены сборщики, а челноки - оранжевым. Элисей поискал номер челнока Кости Шульги. Тот иной раз попадал на его смену, поэтому удавалось переброситься парой фраз.

По нескольким вспомогательным мониторам Элисей отслеживал всех своих подчиненных операторов, а также их медицинские показатели, а еще то, что видели перед собой и пилоты, и операторы. Их, операторов, было четверо: двое земляков - Борис и Аркадий и двое иностранцев - Клайв и Говард. Экипажи челноков каждую смену были разными: летчики работали по своему графику.

И хотя на рабочем месте Элисей находился один, работать приходилось в команде. Сейчас его это как-то не особо беспокоило: он стал постепенно привыкать к новым условиям.

По окончании работы группа собиралась вместе, он благодарил всех за работу, пожимал руки, передавал привет экипажам через видеокамеру. После этого, как правило, вместе с другими группами все отправлялись в столовую. К удивлению Элисея им после работы полагалось вино. Но не это заставляло его присоединяться к общей компании: пристрастия к алкоголю Элисей не испытывал. Видимо, он стал проникаться командным духом. Все операторы были старше Элисея, но никто ни разу не намекнул ему на возраст даже словом. Он был для них "старшим". Клайв был немногословным англичанином, а канадец Говард любил рассказать за столом анекдот или байку, для разрядки атмосферы.

Особенным уважением Элисей проникся к братьям Борису и Аркадию. Два уже немолодых человека достаточно долго проработали на, казалось бы, простых должностях, совершенно не стремясь к карьерному росту. Они выполняли свою работу, являлись винтиками огромного механизма, совершенно не переживая по этому поводу. Это после общения с ними Элисей несколько снизил свою собственную планку амбиций.

Как-то он полюбопытствовал в отношении их имен. Элисей оказался прав в своих предположениях: назвали их в честь братьев Стругацких. Отец - Алексей Романов - являлся страстным поклонником писателей. Он полагал, что творчество Стругацких не фантастика, а самый настоящий план на будущее для всего прогрессивного человечества. А потому и сам работал в области ракетостроения, и детей направлял по тому же пути. Конечно, это было давно - тогда никто не предвидел, что космос может стать причиной конфликтов и войн...

То, что на "Авроре" существует серьезная нехватка кадров не только в среде пилотов челноков, Элисей убедился на собственном опыте, поскольку кроме основной работы часть свободного времени приходилось уделять технике.

Мелкий ремонт, как правило, производили в полевых условиях техники и наладчики, как их тут называли: "техи" и "ремы". Периодически же машины доставляли на "Трёшку" для профилактического осмотра или более сложного ремонта. Это то, что касалось механики, а вот электроника доставалась "Кашникам".

Необходимо было тестировать поврежденные платы. Делать это внизу не представлялось возможным. До вставшего состава нужно было еще добираться вездеходом. Для этого на каждой точке имелась небольшая постройка, "дежурка", для дежурной группы ремонтников-наладчиков. Они прилетали на смену и улетали обратно попутными челноками. Для того в кабинах и предусматривались дополнительные места, кроме пилотского и штурманского. Случалось, что ремонтники просиживали всю смену в "дежурке", но случалось такое редко. Чаще они вообще не попадали на отдых, гоняя по участку от поезда к поезду всю смену.

Замена электроники и без того являлась делом хлопотным. Чтобы не спалить микросхемы над машинами устанавливали так называемую "палатку" - самонадувающийся купол, внутрь которого нагнетали охладитель. Только в этом микроклимате и можно было вскрывать электрошкаф и извлекать чувствительную электронику.

Разбираться на месте что и как в скафандрах было невозможно, поэтому, как правило, меняли модуль целиком, а тонкости его неполадок предоставляли спецам с "Кашки", в число которых вошел и Элисей.

При его образовании это было несложно, а дополнительная работа пополняла счет. Нужно было определить ремонтопригодность платы. Как правило, на них летели только некоторые микросхемы. Их приходилось перепаивать, для чего служило простое настольное полуавтоматическое устройство. Ему нужно было лишь задать индекс неисправности и если в его "багажнике" была нужная запасная часть, он сам производил замену. Элисей поколдовал над этим "навороченным паяльником" и теперь тот реагировал на голосовые команды, взамен клавишному набору длинных индексов.

Работа пошла быстрее. Элисей лишь четко произносил команду и номер, робот отвечал: "Есть, шеф" и принимался за работу, а Элисей уже склонялся над следующей платой. Хуже было если на плате подседало напряжение: найти причину было не так просто, особенно хлопот добавляли как ни странно японские изделия.

Лишь время спустя Элисей разобрался в проблеме: дело оказалось, как ни странно, в светодиодах. Это они подсаживали напряжение, но сами продолжали работать. Элисей решил, не скрытая ли это диверсия и даже сообщил об этом Ларягину, но тот лишь усмехнулся поначалу:

- Это мелочь.

- Как мелочь?! - завелся Элисей. - Из-за этого крохотного светодиода на плате пропадает напряжение, а в итоге встает целый состав. В полевых условиях наладчики определить неисправность не могут, потому что этот сволочной диод сам-то светит, а напряжение после себя не выдает.

- И?

- Плату забраковывают. Я сам забраковывал поначалу, пока не выяснил в чем дело.

- И решил, что это сделано специально?

- Да. Как минимум, чтобы закупались новые платы, как максимум саботаж работ внизу. Бригада летит ближайшим челноком, потом добирается до состава, а это может быть километров пять, а то и десять. Иной раз люди мотаются всю смену, а потом еще после смены в этих платах ковыряются!

Лицо Игоря стало серьезным, он пристально взглянул на Элисея.

- Это твоя точка зрения?

Элисей кивнул.

- Ты сможешь грамотно изложить?

- Да, хоть сейчас.

- Действуй. Да и не присылай его по электронке, принеси прямо мне.

- Хорошо. - Элисей поднялся, не совсем поняв смысл последней фразы Игоря.

Элисей ушел давно, а Игорь продолжал смотреть на пустой стул. Он вспоминал, как оказался на "Авроре" сам. Это воспоминание откинуло его мысли еще дальше, в войну, в 2027-ой год. Вспомнился тот боевой вылет по тревоге, последний для него полет в небе Земли. Силы были явно неравны, наверное стоило отступить, но он ввязался в бой. Противника нужно было остановить, не дать ему возможности развернуть боевой порядок. Результат: короткая яркая вспышка где-то за пределами видимости, взрыв, затем такая же яркая вспышка в сознании и резкая боль.

Как он вышел из боя и оказался в госпитале, Игорь не помнил. Говорили, будто бы он катапультировался, удачно приземлился на своей территории. Говорили, что к нему вовремя подоспели свои, иначе бы он умер от кровопотери. Так он оказался в госпитале.

А когда пришел в себя, узнал, что лишился ноги.

Это ставило крест не только на карьере летчика, но и на всей его дальнейшей работе. Будущее для него закрылось, казалось, раз и навсегда. Оттого не хотелось домой, а хотелось забраться в какую-нибудь глушь и там умереть.

Из реабилитационного центра его приехали забирать жена и друг. Почти силом они увезли его за город на природу, где он постепенно отходил от войны и мрачных мыслей.

Вскоре война закончилась. Его, как и многих героев пригласили на чествование, вручили орден и протез. С этим он вернулся домой. Но что было делать дальше?

Разумеется, ему назначили пенсию, такую, чтобы герой войны лишь не умер бы с голоду. А характер не позволял ему сидеть дома на шее у жены. Тем более что она не отказалась от него, не бросила, как было с некоторыми покалеченными. Вернувшийся с войны друг тоже часто навещал его, не давал закиснуть.

В конце концов, Игорь записался в летный отряд на Венеру. Встретили его там неоднозначно. Сначала решили было, что произошла путаница с его однофамильцем. Люди недоумевали: человек без ноги собирается пилотировать челнок?

"А что такого? - отвечал он. - Сейчас на челноках ноги не нужны". Находились и такие, что поднимали его на смех: "Тоже мне, Мересьев выискался".

Его присмотрел начальник летного отряда и назначил старшим по звену, потом по бригаде. Навыки боевого командира помогли Ларягину быстро наладить дисциплину и выровнять график полетов.

С этого момента Игорь быстро пошел на повышение. А к 2030-му году его предложили на должность Генерального Координатора всего комплекса. Сам он к этому предложению отнесся скептически: кто же его утвердит? Но утвердили. Тогда в дирекции "Венерен Консолидейшн" работали люди здравомыслящие.

Но именно окончание войны привело к тому, что в перспективную компанию стали проникать люди недалекие и алчные. Большинство из них война лишила кормушек и насиженных мест. Эти лишь пристроились на "теплом месте" и оставались на нем довольные и сытые. От этих проблем меньше всего. Но были и те, чьи аппетиты не удовлетворялись простой высокой должностью: им всегда хотелось еще, они всегда были голодны. И для них Венера представлялась заманчивым пирогом, от которого они должны, обязаны урвать свой кусок. Они полагали, что имеют на это все права.

Потом объявились новые хозяева жизни, те, что разбогатели на войне. Они покупали акции и проникали в правление, решив, что Венера их вотчина, их дойная корова. Эти ничего не смыслили ни в космосе, ни в производстве: онивкладывали кровавые деньги и требовали немедленной прибыли. Это они начали снабжать комплекс неподходящей техникой, оборудованием, не прошедшим должной проверки. Хуже всего, что при них на "Авроре" стали появляться непрофессионалы, а позднее сюда начал прибывать всякий сброд.

Игорь подозревал, что такое происходит с поддержки правительств и глав государств, а то и с их прямого указания. Вот тогда на станции начался настоящий бардак! Всё это происходило на глазах Игоря, но что он мог поделать? Разумеется, как Генеральный Координатор он отправлял на Землю целые петиции, но его словно бы не слышали. В ответ приходили новые требования, словно между собой разговаривали два глухих человека.

Хуже было во время прямых видеоотчетов: в таких случаях Игорь оказывался один против всей дирекции. Среди членов правления у Игоря не было врагов, но были те, кто желал видеть на его месте своего человека, поэтому всегда находились те, кто не забывал погрозить ему пальцем.

И всегда в этих случаях на передний план выходили небольшие недочеты и единичные недостатки работы, которые раздували до космических размеров. Когда же сам Игорь поднимал вопросы профессиональной подготовки, некачественной или устаревшей техники, изменения схемы ресурсов, ему, как правило, отвечали: "делаем всё возможное".

И электрические платы, с которых начался сегодняшний разговор с новичком. Не было здесь злого умысла и подрывной деятельности. Скорее всего, это некондиция. На летающую технику их ставить не решились, а для машин "где-то там, на далекой Венере" - сойдет.

Чем закончилась эта история, Элисей так и не узнал. Он составил отчет, отнес флешкарту и распечатку лично на стол Главному. Отправился ли его отчет дальше в дирекцию "Венерен Консолидейшн" или нет? Обратил ли на него хоть кто-то внимание там, на Земле? Или об этом давно знали, и это служило лишь "откатом" денег? А может, это действительно было всего лишь мелочью?

Куда хуже было, если внизу происходила авария посерьезнее, чем "сдохшая" плата.

АВАРИЯ

Это случилось спустя неделю или около того, после разговора с Главным. Элисей только-только "отошел" от смены, как это было принято здесь называть, и едва расположился в читальном зале с книгой. Обычно в это время он любил почитать художественную литературу, беллетристику, так, для "расслабления мозга". Но сегодня он взял справочник по электротехнике и читал раздел "Работа процессоров и микросхем в экстремальных условиях".

Он едва углубился в чтение, как на наручном коммуникаторе прозвучал сигнал аварийного вызова, проигнорировать который он не имел права. Элисей вздохнул, выключил книгу, - вряд ли после разговора удастся продолжить чтение, - и лишь после этого нажал кнопку связи. После очень короткого автоматического сообщения он почти бегом поспешил в ангар челноков.

В лифтовой кабине уже находились люди, как и он, поднятые по тревоге. Они обсуждали происшествие, но никто толком ничего не знал. Ярусом ниже к ним присоединился Клайв. Элисей вопросительно кивнул ему, но тот лишь пожал плечами: было ясно лишь, что-то случилось внизу с участием людей. Если бы пострадало только "железо", вызвали бы наладчиков с "Трёшки". Если бы что-то угрожало модулю или всей "Авроре", уже ревела бы сирена, и мерцали алые лампы тревоги. Так что опасность в данном случае следовало расценивать как происшествие среднего уровня.

На челночной палубе Элисей механически нырнул в свой "Тукан" и, активируя его на ходу, заскочил в карбот. Тот стартовал почти сразу и с заметным ускорением метнулся вниз. Из соседних лацпортов им вслед устремилось еще три серебристые стрелки.

Во время полета было не до расспросов, в такой болтанке не испачкать бы скафандр изнутри. После прохождения слоя облачности челнок заложил крутой вираж и полетел на низкой высоте. Куда именно, Элисей не имел представления: даже видя мрачноватый ландшафт, что раскинулся за окном, ориентироваться было совершенно не на что. Кажется, промелькнул взлетно-посадочный стол и склады контейнеров, но что это за "точка"? Карбот взял левее и сбросил скорость. Для своей конструкции он и без того гнал на пределе возможностей.

Их уже опередили: на месте аварии работали люди, судя по находившимся рядом двум вездеходам и тягачу. Что же здесь случилось на самом деле, удалось разобрать не сразу.

Оказалось, что на маршруте, как говорится, "сдох" паровозов. Ничего особенного в этом не было, за исключением того, что аварийный состав замер на склоне. Дежурная группа ремонтников устраняла неисправность в штатном режиме, в раскинутой "палатке". Именно из-за палатки они не заметили проезжающего мимо тягача, который буксировал модуль посадочного стола с точки на точку.

Водитель тягача аварийный состав, разумеется, видел, но совершил неверный маневр, взяв выше по склону, а не ниже, как следовало бы поступить в данном случае с учетом рельефа местности. Но именно подозрительный рельеф насторожил водителя и не позволил ему свершить правильный маневр.

В результате, платформа с массивной конструкцией не вписалась в ширину горного уступа и скатилась на аварийный состав. Он перевернулся, контейнеры сорвались с тележек и грудой покатились в ущелье. Сверху их поддавливала неуправляемая сцепка из тягача и платформы.

Водитель тягача был в кабине и скорее всего был жив, но вот ремонтную группу нигде не было видно. Их вполне могло задавить контейнерами, но и спастись они тоже могли: все же "Страус" - очень крепкий скафандр, а в завалах из техники и скал оставались пустоты. Запасов воздуха хватило бы на час-полтора, но этого времени могло не хватить спасателям. Обнаружить пострадавших по коммуникатору не получилось, поскольку ущелье и металлические контейнеры вместе глушили сигнал.

Спасателей на данный момент было предостаточно, но что нужно было предпринять в первую очередь? Над тягачом уже кружил челнок, с его помощью спасатели хотели растащить завал. Элисей стоял в стороне на взгорке, на том самом месте, с которого предположительно "съехал" тягач, и рассматривал место аварии.

"Что делать? Как спасать пленников? Где они вообще?"

Вдруг, словно от вспышки молнии, Элисей отчетливо понял, как следует поступить. Он заметил ошибку в действиях спасателей, крикнул в микрофон, но докричаться ни до кого не сумел, да и времени на разъяснения оставалось всё меньше с каждым мгновением.

Тогда он решился действовать самостоятельно. На пределе возможностей скафандра он помчался к карботу, на котором их группа спустилась на место аварии.

"Порожний челнок легкий, да и сил у него не хватит разобрать этот завал, они только нарушат хрупкое равновесие. Карбот медлительнее, но мощнее, да и маневровых двигателей у него больше".

Элисей уже стоял у люка и жал кнопку открывания двери. Вот он в тамбур-шлюзе. Как медленно идет шлюзование: вентиляция, дезактивация, выравнивание давления.

"Что там происходит?" - раздался голос в динамике шлюза. Элисей не сразу понял, кто спрашивает. Оказалось, пилот карбота всё это время оставался в кабине.

- Запускай! Запускай! - заорал Элисей. - Поднимай машину!

Тон Элисея, видимо, был пугающим - карбот загудел и дернулся.

"Куда дальше? Что делать?"

- Дальше я сам! - Элисей уже стоял за спиной пилота как был - в "Тукане", только открыл забрало шлема. Вид его был жутковатым - пилот смотрел на него с опасением и недоверием.

- Я умею этим пользоваться! - заверил Элисей пилота. - Я знаю, что делать!

Пилот неуверенно освободил место:

- А мне что делать?

- Нижний люк. Готовь лебедку! Надеюсь, там трос крепкий?

- Сейчас уточню. - Пилот исчез за переборкой кабины, а Элисей уже сидел на его месте и быстро шарил взглядом по панели управления.

"Такой же. Я летал на таком же. Управление стандартное. Это хорошо. Мой меня не подводил, и ты не подведи!" - Элисей несколько раз коротко пошлепал ладонью по приборной панели, словно заручаясь поддержкой карбота и призывая его действовать сообща.

Действительно, этот карбот оказался близнецом того, на котором Элисей доставлял заказы с модуля на модуль. Он перешел на ручное пилотирование и повел на малой скорости, включив маневровые двигатели веером и задав автомату лишь их синхронизацию. Затем включил связь на коротких волнах:

- Сорок второй, сорок второй! - вызвал он челнок, пытающийся подцепить тягач.

- Есть сорок второй. Не мешайте, - послышался в эфире раздраженный голос.

- Это тройка. Освободите место!

- Кто говорит?

- Элисей Полановский, диспетчер точки.

- Мы спасаем людей. Не мешайте!

- У вас ничего не выйдет, челнок не вытянет.

- А ты самый умный, да?!

- Отвалите к черту! - не сдержался Элисей.

- Лебедка готова. Трос восьмерка, захваты активированы, - долетел голос пилота.

- Хорошо, - ответил Элисей, словно был на рабочем месте в операторском зале.

- Что делать дальше? - спрашивал пилот.

- Оставайся на месте, - уверенно ответил Элисей.

- У тебя есть план, парень?

- Там несколько человек, будем их спасать.

- Хороший план, - в голосе пилота скользнула ирония.

- Будь готов. - Элисей проигнорировал иронию. - И надень скафандр, придется работать в открытую.

На это предложение ни возражений, ни замечаний не последовало. Элисей затолкал свою неуверенность подальше, трепать себе нервы он будет позже, а сейчас надо действовать и он действовал, ведя свою "тройку" к аварийному участку.

Челнок с бортовым номером "42" все же уступил место над завалом или выполнил чью-то команду. К этому времени на борту тягача находилось четверо - вся группа переброски была цела, они уже ловили трос, сброшенный пилотом.

"Ох ты! Я-то думал там только водитель".

Карбот, гудя всеми маневровыми двигателями, завис на одном месте. Элисей поморгал нижней фарой: к подъему готов.

Когда первый из пострадавших стал подниматься на борт, Элисей выдохнул и наконец-то смог осмотреться.

"Эти, считай, спасены, а как быть с ремонтниками?"

Он стал всматриваться в прогалины между контейнерами. В какой-то момент Элисей заметил специфический отблеск "золота" светофильтра.

"Так вот где они, хоть бы были целы".

- На транспорте. Ответьте тройке.

- Альфред Сислей, старший группы, - долетел ответ. Элисей увидел, как одна из фигур помахала рукой.

- Вижу вас, Альфред. Я Элисей Полановский. У вас сам тягач в исправном состоянии?

- Не в курсе. А в чем дело?

- Это водитель. Да, в исправном. А что?

- Сцепка автомат или ручная?

- Что вы задумали? - спросил Сислей.

- Автомат, но его могло заклинить при столкновении, - ответил водитель.

- Нужно освободиться от платформы.

- Что вы задумали? - переспросил старший группы.

- Понял, - ответил водитель. Элисей увидел, как один из спасаемых спрыгнул обратно на корпус тягача и стал медленно продвигаться к комовой части. Тогда Элисей вызвал пилота в кабину.

- Как там обстановка?

- Двое уже на борту, - ответил пилот.

- Отлично. Думаю, мы справились.

- Конечно.

- Занимай свое место. - Элисей поднялся. - Поможешь мне всё здесь разгрести?

- Само собой. Ты сам куда? - удивился пилот, он открыл забрало шлема и вопросительно уставился на Элисея.

- Там еще люди осталась! В курсе?

- Ремы? Ну, да! Где их искать-то?

- Кажется, я видел их. По крайней мере, одного, - Элисей хлопнул пилота по плечу и поспешил в грузовой отсек. Если в кабине было еще относительно спокойно, то в грузовом отсеке из-за открытого люка вилась пыль. Двое из спасенных людей действительно были на борту и помогали влезть третьему. Элисей по шевронам узнал старшего группы, хотел ему что-то сказать, но передумал. Едва тот оказался в отсеке, он ухватился за трос и скользнул вниз, на тягач.

- Какого черта? - послышалось в динамиках. - Это мои люди! Я не позволяю...

- Беру ответственность на себя, - ответил Элисей "старшому".

Он отстегнул, закрепленный за скобу трос и тот скользнул вверх. По звуку было ясно, что карбот улетает.

"Я не один", - Элисей вспомнил, что рядом на корпусе водитель тягача. Он оглянулся к корме, но из-за двигательного отсека того видно не было.

"Надеюсь, с ним всё в порядке", - подумал Элисей и стал пробираться к кабине, а потом, не закрывая люк, сел на место механика-водителя.

"Что ж, здесь тоже знакомое управление. - Такой тягач Элисей видел только на симуляторе во время учебы в институте. - Я справлюсь".

- Это Полановский. Кто меня слышит? Водитель?!

- Я в порядке. Сцепка тоже. Давай, размыкай, я проконтролирую. Под левой рукой большая круглая кнопка - это аварийная расстыковка: так проще.

Элисей поискал нужную кнопку и нажал ее. На мониторе зеленая горизонтальная полоска, сменилась вертикальной красной.

- Порядок! Фаркоп отошел! Что дальше, командир?

- Перебирайся в кабину. Предстоит полет.

- Понял.

Когда водитель оказался в кабине, а люки были задраены, настала очередь пилота карбота.

- Вы готовы нас поднять?

- Да, сейчас поставим вас на колеса, - в голосе пилота был сдержанный оптимизм.

Даже сквозь корпус тягача был слышен натужный рев двигателей карбота. Тросы натянулись и подняли в небо тягач. Отцепить платформу оказалось правильной идеей: с таким суммарным грузом не справился бы даже карбот. Да и подвижка платформы сейчас могла вызвать эффект домино и судьба людей из ремонтной группы стала бы совсем незавидной.

Через несколько минут тягач в целости и сохранности опустился на грунт рядом с грудой навалившихся друг на друга "огурцов".

- Порядок! - Пилот подтвердил, что тягач свободен от захватов штанг-тросов.

- Держись, - кивнул Элисей водителю и двинул тяжелую машину с места. - Сейчас ремгруппу спасать поедем.

Почти вслепую, из-за поднятой карботом пыли, он двинул тягач в намеченном направлении на один из крайних контейнеров. Элисей четко видел внутренним взором лишь схему аварии и действовал интуитивно. Людей в таких условиях не рассмотреть, хорошо, что хотя бы виден отсвет металла "огурцов". Он включил полное освещение и направил верхнюю фару на корпус ближайшего из них. Но одному всё равно не справиться.

- Ремгруппа! Ремгруппа! Это Полановский! Слышите меня?! Вы целы? Можете сами выбраться?

Нет ответа.

- Надеюсь, вы живы. Держитесь, сейчас вытащим вас.

"Снова нужен карбот".

- "Тройка", ответьте. Нужна ваша помощь. - У Элисея уже был чёткий план действий.

- Это "Тройка". Жду указаний.

- Видите меня? Подцепите правый от меня контейнер, приподнимите его немного, я его подопру.

- Принято. Сейчас сделаю. - Пилот понимал всё, как говорится, с полуслова.

Когда нужный контейнер приподнялся с одной стороны, продолжая удерживать собой остальные, Элисей включил полный привод, первую передачу и на самой малой скорости пошел на таран. Отвратительный скрежет прошел по всему корпусу, когда нос тягача уперся в бок другого "огурца", освобождая проход к пострадавшему ремонтнику. В конце маневра Элисей направил тягач так, чтобы подпереть им пододвинутый контейнер, упершись кормой в стену ущелья.

- Я не вижу никого из ремонтников. Один точно должен быть здесь.

- Вижу один силуэт, - отозвался водитель.

- Хорошо. Выходим.

Вместе Элисей и водитель подняли тяжелый "Страус" ремонтника и перенесли его под прикрытие тягача. К этому времени к ним уже пробрался вездеход спасателей. Теперь уже они занялись здоровьем пострадавшего и поисками его напарника.

Однако второго ремонтника найти так и не удалось. Должно было хоть что-то остаться от скафандра, но... Возможно, его отбросило ниже по склону. Поиски продолжались, только запаса кислорода в скафандре уже почти не осталось.

Пропал без вести. Случалось на Венере и такое.

Элисей стоял на корпусе тягача, когда подошел водитель.

- Неплохо для новичка. Элисей? Да?

Тот кивнул в ответ, потом спохватился, что через стекла шлемов ничего не видно.

- Элисей. Как тебя зовут?

- Джон или Джонни.

- Со знакомством, Джонни.

- Со знакомством.

Обмениваться рукопожатиями было бесполезно, обменялись ударами кулаков и традиционными шлепками по плечам. На том расстались.

Внизу осталась группа зачистки, разбирать завалы. Джонни отправился к своим: его экипаж был жив и здоров, техника цела. Сейчас им предстояло продолжить свою работу - доставить платформу на новое место. Что ж, люди спасены, а потому лишние возвращались на "Аврору".

Едва челнок прошел шлюзование, Элисей намерился прояснить ситуацию на счет напарника ремонтника.

"Пострадавший уже на "Трёшке"? Он жив? Он пришел в сознание? Он помнит, как всё случилось?!" - Такие вопросы вертелись в голове, когда Элисей вышел из карбота.

Ангар было полон народу: встречали героя дня. С видеокамер, которыми были оборудованы практически все летательные и колесные машины, задействованные в спасении людей, велась трансляция. Это было сделано отнюдь не для развлечения, а для координации действий. Однако кто-то перевел сигнал на внутреннюю сеть и все, кто не был занят на работе, следили за ходом спасательной операции. Все видели, как Элисей спас людей и теперь его встречали овациями.

Сам он не ожидал такого, но вот теперь он - герой! На миг он позабыл, что хотел узнать. Его поздравляли, ему кричали, его хлопали, его расспрашивали. Он что-то отвечал невпопад, нелепо и смущенно улыбался.

Затем он перехватил взгляд холодных и проницательных глаз. Это был Эдуард Дженнер, заместитель Ларягина по транспортировке и непосредственный начальник Элисея. Дженнер кивнул Элисею и стал протискиваться в сторону лифта. Элисей двинулся за ним, едва освободился от скафандра. Какое-то смутное чувство беспокойства начало подниматься из подсознания.

Дженнер ждал у лифта. Губы его сложились в подобие улыбки, но глаза были совершенно безэмоциональными: этим он походил на робота. Дженнер пожал руку Элисею:

- Я понимаю, что вы устали, но нужен рапорт обо всём, что вы делали. Предстоит разбирательство. Необходимо выяснить, кто виноват в происшествии, сделать выводы и учесть на будущее, - Дженнер говорил подчеркнуто на английском.

- Кто виноват?! - взвинтился Элисей. - Диспетчер, который не дал информацию об аварийном составе на маршруте! Да начальник бригады переброски, что приказал водителю свернуть не туда.

- Да, да. Все участники происшествия дадут свои показания, несомненно, - Дженнер говорил так, словно показания должны давать члены захваченной на месте преступления банды, а не участники спасательной операции.

"Мне должны бы дать время на отдых или хотя бы на то, чтобы прийти в себя, а уж потом требовать рапорт".

Элисей сначала так и намеревался поступить, но затем засел за компьютер и настрочил рапорт на скорую руку. Даже не став его перечитывать и проверять ошибки, он отослал рапорт на официальную электронную почту Дженнера. Только после этого он сходил в душ и отправился спать: через несколько часов ему на смену, а настроение совсем нерадостное, словно бы он не спас людей, а наоборот погубил их.

ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ СУДЯТ?

Элисей не проснулся, а словно бы очнулся от обморока, нисколько не отдохнув. Всё время, что он спал, ему снилось, что он вновь и вновь спасает людей. И каждый раз их становилось еще больше и всё меньше удавалось спасти. Вдобавок, контейнеры раскрывались и всё вокруг "затапливалось" их содержим -- тоннами мелкого каменного крошева. В последнем варианте этой сновиденческой пытки технику заливала расплавленная лава. Под ее воздействием контейнеры начинали плавиться, гореть и выворачиваться наизнанку, показывая искаженные болью лица погребенных под ними людей. Вот тогда Элисей проснулся...

Двойной кофе не придал ни сил, ни оптимизма. Элисей почти упал на стул и осмотрел рабочее место. Как ему работать шесть часов, если он чуть ни сел мимо стула? Но едва он всмотрелся в экран с общим планом, как на коммуникаторе пискнул сигнал о новом сообщении. Обычно диспетчеров не отвлекали от работы, значит что-то срочное.

"Может пострадавший пришел в себя и рассказал какие-то подробности аварии?" - Элисей открыл сообщение. Оно было от Дженнера и рекомендовало Элисею немедленно явиться к тому в кабинет. Он нахмурился и набрал номер Дженнера. Тот не отвечал. Тогда Элисей набрал и отправил сообщение, что он вообще-то на смене.

Едва Элисей начал вникать в обстановку, как ему пришел ответ. Дженнер в курсе, но обстоятельства вынуждают немедленно уточнить некоторые вопросы дела, а на рабочем месте его подменят: на этот счет он может не волноваться. Элисей дочитал послание и чертыхнулся. Не мог Дженнер так быстро настрочить довольно длинный текст! Выходит, он сделал это заранее, но не послал сразу, ждал, когда Элисей придет на рабочее место? Для чего? Вредничает?

Размышления на эту тему были прерваны достаточно грубой фразой, почти окриком:

- Давай, малишь, подымай затт!

Элисей обернулся. За спиной возвышался малознакомый и малоприятный здоровяк. В лицо Элисей знал почти всех: пересекались в столовой в пересменку, но по именам - нет. Этот тип сразу показался антипатичным: какой-то сальный, словно никогда не мылся, и взгляд скользкий. За руку Элисей с ним ни разу не здоровался, но отчего-то был уверен, что ладонь у него тоже скользкая и потная. Теперь Элисей прочел надпись на нашивке: "Ласло Надь. Электронщик четвертого разряда".

- Маслов Зять? - съязвил Элисей. - "У него и имя-то скользкое".

- Что? - не понял Надь.

- Подменщик, спрашиваю?

- Может и сменщик, - усмехнулся Ласло скользкой ухмылкой.

- Допуск на работу есть?

Тот нехотя достал из кармана идентификационную карту. Элисей некоторое время рассматривал ее, потом вставил в гнездо ридера и внимательно прочел персональные данные. Они вроде бы позволяли пришедшему занять место координатора точки, поэтому Элисей нехотя привстал.

- Немец? - спросил он уже на выходе.

- Венгр, - усмехнулся Ласло.

Элисей покинул операционный зал и вышел в коридор. Кабинет Дженнера был на этом же уровне. Элисей совершенно не думал о предстоящем разговоре, он думал о том, почему Дженнер вызывает его в свой кабинет, когда сейчас, по бортовому времени, он должен бы находиться в корцентре.

"Потому что там Ларягин, его начальник, - предположил Элисей. - Значит, Дженнер не желает разговаривать в присутствии своего непосредственного начальника?"

Долго мусолить эту тему не получилось: он уже стоял перед дверью в кабинет.

"А Ларягин крайне редко бывает у себя в кабинете". С этой мыслью Элисей небрежно стукнул в дверь и сразу же ее распахнул.

- Прошу подождать, - долетели слова из-за огромного монитора, за которым не сразу можно было рассмотреть его владельца.

- Мне вернуться на рабочее место? У меня вообще-то смена.

Наконец из-за монитора сверкнули черные глазки-бусинки, затем появился их владелец. Сейчас Дженнер еще меньше нравился Элисею: натуральный средневековый бюрократ.

"Вообще-то в средневековье бюрократов не было, - поправил он сам себя. - Просто у меня к нему предвзятое отношение, как к непосредственному начальнику".

- Я знаю. Это ненадолго. Проходите, Элисей Янович. - Рот Дженнера сложился в подобие улыбки, но ощущение робота от этого не исчезло. - Просто в дирекции "Венерен Консолидейшн" требуют скорейшего расследования, отчета о происшествии и гибели нашего сотрудника. Игорь Романович сейчас отдыхает, вот я и веду это дело. В конце концов, я его заместитель по транспортировке и отвечаю за это дело, а вы мой подчиненный. К тому же главный свидетель. Надо разобраться как можно точнее, что же все-таки случилось.

Вслед этим словам в кабинет вошел еще один человек. Дженнер не назвал его имени, но представил как юриста с модуля "Т".

- Погибший ремонтник был сотрудником другого модуля, поэтому здесь их представитель, - пояснил Дженнер.

- Вот как? - удивился Элисей. - Я считал...

- Что? - спросил Дженнер.

- Не важно. Что вы хотели?

- Я изучил ваш отчет, и возникли вопросы, - продолжил Дженнер. - В частности, кто вам поручил непосредственно принимать те действия, которые вы свершили?

- Действия? Что именно?

- Вы заняли место штатного пилота на карботе, - Дженнер начал терпеливо пояснять ситуацию. - Вы приказали удалиться челноку, который уже начал спасательную операцию. Вы подвергли риску жизнь экипажа тягача, используя грузовую лебедку, а не спецсредство со страховочным поясом. Далее, вы использовали тягач в качестве тарана, проигнорировав требования старшего группы переброски, - Дженнер продолжал говорить по-английски.

- Хорошо, что "паровоз" не опрокинулся: были бы еще жертвы, - незнакомый юрист наконец-то заговорил.

- На счет жертв хотелось бы уточнить, - нахмурился Элисей.

- Уточняю, - всё также монотонно отвечал ему Дженнер. - Во время разбора завала вы могли причинить еще больший вред раненому. И, возможно, спровоцировали гибель второго ремонтника.

- Я не уверен, что был еще один наладчик. По крайней мере, когда я подъехал, был виден только один скафандр.

- Хорошо, если так и было, - подал голос юрист. - С гибелью человека предстоит отдельное разбирательство.

- Да, - поддакнул тому Дженнер, - а сейчас прошу ответить на мой первый вопрос: кто вам поручил непосредственно принимать те действия, которые вы свершили? Их я вам только что перечислил.

- Я спасал людей! - возмутился Элисей.

- Это похвально, - констатировал безымянный юрист, - но кто вам поручил все эти действия?

- Никто.

- То есть вы сами решили действовать, не поставив никого в известность и не согласовав свои действия с руководителем спасательной операции? - резюмировал Дженнер.

- Разве этой операцией кто-то руководил?! - искренне удивился Элисей.

- Разумеется.

- Надо же! По мне, так там был полный бедлам.

- Вы работаете на Венере не так долго и вряд ли могли быть привлечены к подобного рода операциям, - заключил Дженнер.

- Вообще-то у меня есть допуск на оказание медпомощи, вождению и пилотированию. Всему этому я обучался еще в ВУЗе.

- Да, да. Я подробно изучил вашу карту. Всё это есть, но только в теории. Практики у вас нет. Ох уж это новое обучение! - Дженнер впервые улыбнулся, но холодно, словно хищник.

- Если я недостаточно подготовлен, тогда какого черта меня подняли по тревоге? - возмутился Элисей. - Не надо было меня вызывать, вот и всё!

- Спокойнее, спокойнее.

- Вы меня обвиняете в убийстве, так выясните, кто вызвал меня! Кто руководил этой спасательной операцией? Спросите с него!

- Разумеется, спросим, - ответил за Дженнера юрист. - И вас никто пока не обвиняет в убийстве. Сейчас мы просто выясняем подробности действий с вашим участием.

- Так вы можем констатировать тот факт, что все перечисленные действия были выполнены вами самостоятельно безо всякого согласования?

- Могу констатировать.

- Я бы советовал вам всё обдумать, - участливо сказал юрист. - Вам придется подписать бумаги, а это ответственность.

- Да, да, - сверкнул глазами Дженнер. - Я понимаю, что Игорь Романович продвигает вас по службе, но...

- Продвигает?! - возмутился Элисей. - Мне об этом ничего неизвестно!

- Как же! - констатировал Дженнер. - Вы еще трех месяцев не проработали, а уже диспетчер точки. Это конечно не преступление, но...

- Да, это не преступление, - вновь поддакнул юрист, - но формально вы сорвали график переброски оборудования. Хорошо, что после вашего необдуманного действия тягач остался в исправном состоянии. Если бы он оказался поврежденным, конструкцию не доставили бы вовремя. А это срыв работы комплекса.

- Так вон чего вы на меня навешиваете! - Элисей перешел на повышенный тон. - То есть я не людей спас, а чуть не сорвал работу всего комплекса?! Здорово вы всё вывернули!

- Мы ничего не переворачиваем. Мы разбираем факты. И факты далеко не в вашу пользу, - вновь хищная улыбка скользнула по губам Дженнера. - И насчет спасения людей. Один из них погиб.

- Его тело найдено?

- Пока нет, - ответил юрист за Дженнера.

- Он вообще был там?

Дженнер промолчал.

- Наладчик очнулся? Что он сказал?

- Сейчас мы уточняем ваши показания, - Дженнер не желал отвечать. - Прошу отвечать на задаваемые вопросы.

- Я не буду сейчас на них отвечать, - Элисей поднялся. - Вы извращаете факты.

Дженнер и юрист переглянулись.

- Хорошо, вы можете отдохнуть. Неделю, - на этот раз Дженнер улыбнулся искренне.

- В смысле?

- Пока идет разбирательство, я, как ваш непосредственный начальник, отстраняю вас от работы на неделю, - уточнил свои слова Дженнер. - За это время постарайтесь припомнить подробности и не покидайте модуль.

- Я под домашним арестом?!

- Ну что вы! Это для вашей пользы. Хорошо, если всё так и было, иначе вам грозит срок за непредумышленное убийство. Идите.

- Я же всё равно всё узнаю, - Элисей покинул кабинет начальника, словно в тумане, и отправился в пустующую сейчас столовую. Он заказал самый крепкий из имеющихся в наличии алкогольных напитков, но и это не помогло рассеять туман, что сейчас окутывал сознание Элисея.

"Что за хрень тут творится?! Я спас людей, а меня обвиняют, черт знает в чем! В непредумышленном убийстве! В порче оборудования! А говорят, победителей не судят. Да, я же еще и тягач поцарапал".

Разобраться ни в последствиях аварии, ни в собственных ощущениях не удалось: на браслете прозвучал очередной вызов. Элисей взвинтился, решив, что это Дженнер вновь вызывает его или вообще Главный, но ошибся. Его ожидал сеанс связи с Землей.

- Что еще? Кого там приспичило? - недовольно проворчал Элисей. Наручный коммуникатор на это ничего не ответил. Элисей нехотя поплелся в зал видеосвязи.

К удивлению, вызывавшим его абонентом оказалась Татьяна Алексеевна, мама Элисея.

- Что-то случилось?! - сразу же спросил Элисей, едва сев к экрану и поздоровавшись: прямой сеанс видеосвязи Земля - Венера был недешевым. Он сам воспользовался этой возможностью лишь один раз, когда обустроился и решил предстать перед мамой в форме и за рабочим местом. Всё остальное он сообщал письменно раз в неделю. Собственно и писать особо было не о чем - рутина.

Последнее, чем удалось разнообразить письмо - это описание полета на Меркурий. Разумеется, он не стал сообщать, что был на аварии, ни к чему расстраивать маму, но и врать не стал. Просто написал, что отвозил китайским товарищам некоторые запчасти и помог кое-что отремонтировать из электроники.

"А вообще Меркурий так себе. Огромная голая каменюка, к тому же горячая. Вот и всё", - вспомнились слова из того пространного послания.

В общем-то, Элисей писал, чтобы мама не подумала, что он о ней забыл. Так, не письма, а скорее напоминания: "Я жив, я помню о тебе".

Собственно так повелось давно с института, даже раньше, еще со школы. Со спецшколы.

Когда Элисею исполнилось пять лет, как раз заработала программа альтернативного образования. Властьдержащие поняли, наконец, что если они желают построить светлое будущее для своих сограждан, начинать надо с его будущих строителей, а для этого их следует вырастить, воспитать и обучить. Для этой цели были созданы закрытые школы-интернаты, где обучение велось по совершенно иной методике. В них предполагалось не пичкать ребенка проверенными, но поверхностными истинами, а выявлять его способности на самом раннем этапе познавания мира и уже в соответствие с этим определять направленность его будущей профессии.

По этой причине детей отбирали на добровольной основе с согласия родителей. "Отбирали" в буквальном смысле: дети, признанные комиссией как особо одаренные, должны проходить обучение в закрытых пансионатах под присмотром учителя и наставника.

Разумеется, этому новому методу нашлось множество противников. Ими оказались в первую очередь мамы, которые ни за что не желали отдавать своих чад в чужие руки. На их сторону встали чиновники и функционеры различных управленческих структур, которые сознавали, что при подобном раскладе дел в ближайшем светлом будущем им самим, скорее всего, не найдется ни дела, ни места. Вместе они образовали прочный тандем, сломить который оказалось делом непростым и нескорым.

Даже тот факт, что Александр Сергеевич учился практически в подобном же заведении, оказался малоубедительным. Контрдовод формулировался примерно так: "Нам не нужны Пушкины! Мы хотим, чтобы наши деточки росли здоровенькими, пухленькими, тепличными огурчиками. Пусть они будут при этом не самыми умными, но нам этого и не надо - знания лишь портят здоровье и укорачивают жизнь! К тому же Пушкин плохо кончил". Определенная логика в этом, конечно же, была: пусть будущее строит кто-то другой, мы же подождем в сторонке, а потом будем в нем просто жить.

Переубедить людей отказаться от синицы в руках, ради журавля в небе оказалось сложно. В свое время даже Господу Богу этого не удалось сделать. Он вынужден был водить свой избранный народ по пустыне до тех пор, пока не умер последний, кто помнил рабство.

Люди, смотрящие вперед, тоже не стали переубеждать инертное и неподатливое большинство. Они терпеливо дождались результатов, когда выпускники новых учебных заведений показали, на что способны. Да, ответственности на них оказалось больше, но и перспектива открывалась куда просторнее.

Функционеры осознали это раньше и, быстро расставшись со своими единомышленниками, стали всеми правдами и неправдами пропихивать своих детей в новые школы. В одно время в эти школы-интернаты даже невозможно стало попасть простому смертному. Но к тому моменту, когда маленький Элик должен был пойти в школу, ситуация несколько стабилизировалась. Сторонников и противников нового обучения оказалось примерно поровну, а за порядком поступления стали следить очень внимательно.

Когда Элисей прошел комиссию "на отлично", его мама, как ни странно, согласилась без сожалений и причитаний. Этому ее решению способствовал и тот факт, что муж, к тому времени, уже не давал о себе знать более года. Он пропадал где-то в поясе Астероидов. Там работали старатели на добыче драгоценных камней. На них неожиданным образом объявился удивительный спрос на Земле. А потому старатели могли разбогатеть или обеспечить семью на очень-очень долгое время всего лишь за один-единственный рейс. От желающих не стало отбоя.

Конечно, везло не всем, но такова была и оставалась природа человека. Пояс Астероидов называли Космическим Клондайком, Алмазным Поясом, Бриллиантовым Небом, Кольцом Счастья. О нем снимались приключенческие фильмы и слагались бесхитростные песни-баллады. Возможно, что на одну из них и клюнул папа Элисея. Он отправился на поиски своего счастья.

Какое-то время даже присылал деньги. Писал, что вот-вот вернется, и тогда они заживут "на всю катушку", но вскоре пропал. Что произошло, никто не знал: погиб или просто бросил семью? Так что мама отдала сына в чужие руки без особого раздумья, без сожалений и без слез на глазах. Ее можно было понять: на ее шее оставался младший брат Элисея...

Этот момент он помнил, как ни странно, ярко, словно вчерашний день. Конечно, Элисей приезжал на каникулы, и мама радовалась, что он становился таким умным и серьезным, но всегда была рада, когда он возвращался в школу. Ему самому там было даже лучше, чем дома: там были его единомышленники и сверстники. И благодаря спецшколе он попал в престижный ВУЗ. Таких абитуриентов, как Элисей, принимали не особенно охотно, но государство обязывало ректорат выделять часть мест под выпускников спецшкол. Так Элисею удалось получить высшее образование первой ступени. А вот теперь он оказался во Внеземелье, и мама звонила ему по видеосвязи.

- Что-то случилось? - спросил Элисей, едва сел к экрану и поздоровался.

- Нет, нет. Всё в порядке, - постаралась сразу же уверить его мама. - Просто сон приснился, что с тобой что-то стряслось, вот и решила увидеть тебя.

- Мам, это же так дорого! Зачем?! - В сон он не поверил, прямой сеанс видеосвязи нужно заказывать заранее.

- Ты вот писал, что на Меркурий летал. Хотелось увидеть тебя, узнать, что всё в порядке.

- Всё в порядке, - Элисей деланно усмехнулся. - "Вот странно, что она звонит именно сейчас, когда у меня тут разборка. Может и правда что-то почувствовала? Ведь я тоже иногда..."

- Я же вижу, что у тебя что-то не так.

- Да что не так-то? Просто работа напряженная по скользящему графику, - отмахнулся Элисей. - А тут недавно авария была, внизу. Мы летали, людей спасали. Вот и всё.

- А с тобой всё в порядке? - Мама, кажется, испугалась по-настоящему. - Ты бледный, рассеянный.

- Это помехи на линии. Просто устал.

- Хорошо, если так.

- Конечно. Мне за это даже неделю отдыха дали. Вроде короткого отпуска.

- Правда? - обрадовалась мама.

- Ну, да. Вот только что от начальства, - Элисей кисло улыбнулся.

- К начальству вызывают?

- Конечно, мам, я всё же диспетчер. Кое-какие вопросы решали. Ты сама-то как?

- Я хорошо, - мама вдруг встрепенулась. - Ты не сумеешь прилететь в отпуск?

- Мам, это же две недели только в одну сторону! Да и на чем? "Молоток" будет еще нескоро.

- Молоток? - удивилась та.

- Ну, грузовик, контейнеровоз.

- Ах, ну да, ну да. Конечно, не Луна же, Венера. Ох, как далеко-то.

Поговорили еще, о всяких пустяках: цветах в горшочках, кошках в оранжереях, здоровом питании в космосе, невесомости и излишнем весе, - то есть ни о чем. Через полчаса связь оборвалась из-за солнечного возмущения.

"Опять платы полетят", - машинально отметил Элисей, со вздохом поднимаясь от погасшего экрана. Он так и не понял, к чему был этот сеанс и пустой разговор? В то, что мама просто соскучилась по нему или решила поболтать, он не особенно верил. Она не приезжала к нему в школу, хотя это не запрещалось, а даже поощрялось, особенно в начальных классах. Не приезжала она и в институт, хотя такие приезды никого из студентов не забавляли и не смущали. Письма ее были сухими и короткими, как дни в середине осени.

"Может об отце что-то выяснилось? Или с брательником чего? Тогда что же прямо не сказала? Увидела, что я весь в делах и не решилась сказать? Письмом спрошу у Виталика. У меня как раз неделя отдыха впереди... А потом скорый суд и расстрел".

Элисей добрел до терминала, оплатил сеанс сам и побрел в свою "общагу". Минус на минус плюс не дал. Общение с мамой только усилило плохое настроение после общения с Дженнером.

ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В БЕДЕ

В таком вот далеко не солнечном настроении Элисей вошел в комнату. При его появлении все, кто в ней находился, замолчали. А были здесь Толик, Эван и Дамир, - все они сидели в общей комнате и как будто бы только что обсуждали его - Элисея - ситуацию.

"Сплетничают. Наверное узнали, что я вляпался по полной программе".

- Ну, чего? Ты как? - без предисловий спросил Дамир.

- Что именно? - не понял его Элисей.

- Как настроение? - уточнил Эван.

- Обычное, - нахмурился Элисей.

- Да, ладно тебе, - загадочно улыбнулся Толик. - Мы знаем, что ты от начальства и что оно тебя отстранило.

- Да. Чего там Дженнер на тебя навешал? - по-деловому начал Дамир.

Элисей удивился подобной осведомленности, казалось бы, посторонних для него людей, но, похоже, что интересовались они не из праздного любопытства. Он коротко пересказал суть разговора.

- Вот зараза! - чертыхнулся Дамир. - Так ты рапорт уже накатал!

Элисей кивнул.

- Вообще-то ты сперва отдохнуть должен был, - поучительно мягко пояснил Толик. - Потом написать всё обстоятельно. И вперед Ларягину показать.

- Думаешь, ему дело есть до меня? - почти агрессивно спросил Элисей.

- А то нет?! - удивился Эван.

- У него целый комплекс на шее.

- И что? - нахмурился Дамир. - В конце концов, мог бы мне показать или хоть кому-то из наших.

- Просто теперь этот Дженнер будет твоим рапортом как красной тряпкой размахивать, - пояснил ситуацию Толик.

- Ему-то это зачем? Разве он не заинтересован в объективности расследования.

- Заинтересован, - хмыкнул Дамир, - но немного в ином аспекте.

class="book">- Говно он, - кратко резюмировал Эван.

- На место Ларягина он метит. - В дверях стоял Николай Васильевич Нестеров. Элисей удивился, увидев и его. - Ну, чего тут у вас?

Дамир коротко пересказал ему суть дела.

- Да, хреновато, - покачал головой Николай Васильевич. - Иди сейчас же к Ларягину.

- Он же, наверное, спит еще? - Элисей покосился на таймер наручного браслета.

- Не спит, не спит, - веско уверил Николай Васильевич. - Расскажешь ему всё, как было, ничего не утаивай. Да, и этот рапорт. У тебя копия осталась?

Элисей кивнул.

- Распечатай-ка, гляну, чего ты там намаракал, к чему они докопаться могут. Я со своим знакомым поговорю, он на таких вещах собаку съел, образно говоря.

- А я, пожалуй, на "Трёшку" сгоняю, узнаю, что там и как, - улыбнулся в усы Эван. - Что-то мутновато с этими наладчиками.

- Да, - кивнул Дамир, - а то как-то странно получается. Этот Манн еще не очухался, а телега от него уже прикатила.

- Кто это Манн?

- Томас Манн, тот, кого ты спас, - опять уточнил Толик. - Он еще в реанимации, к нему никого не пускали. Он вроде бы до сих пор без сознания.

- А тебе это откуда известно? - покосился на того Элисей.

- Из сети. Для меня секретных линий нет, вот и послушал, о чем в сети шепчутся, - самодовольно усмехнулся Толик.

Элисей побрел к Ларягину, по дороге удивляясь реакции его товарищей по жилому отсеку. Вот он их называл чуть ли не "сокамерниками", а они вон как... Даже Нестеров и тот пришел. Так этот Дженнер под Игоря копает?! Получается, Элисей ему только что услужил?

"Выходит я у Главного в любимчиках числюсь, он меня по службе продвигает, а я без спроса людей спасаю. Так что там с этим Канном-Манном?"

Дверь открыла Евангелина:

- Привет, Лекс. Как себя чувствуешь? - спросила она участливо.

- Здравствуй, Ева, пока чувствую еще, - усмехнулся Элисей. Похоже она тоже была в курсе всего происходящего. Да и как не быть, если она жена Главного. - Игорь отдыхает?

- Нет, нет. Ты подожди минутку, он сейчас выйдет.

Элисей кивнул и опустился в кресло напротив коммуникатора, по которому шли новости с Земли. Она склонилась над ним, провела ладонью по щеке и даже чмокнула, тоже в щеку.

- Завтракал?

Элисей покачал головой, он удивился подобному отношению. Поцелуев Ева до этой минуты не позволяла, да еще в личных апартаментах, когда муж в соседней комнате. Видимо, положение его таково, что она на всякий случай с ним решила попрощаться.

"Как это все глупо получается: хочешь как лучше сделать, а выходит..."

Вышел Игорь. Как обычно, по выражению лица о его настроении догадаться было сложно, о мыслях тем более. Элисей поднялся и пожал протянутую руку.

- Давай, герой, завтракать будем. - После возвращения Элисея с Меркурия Игорь перешел в общении с ним на ты и в разговорах стал дружелюбнее.

Элисей крайне не любил обсуждать дела во время еды, вообще не особенно любил говорить. Но обстоятельства вынуждали, тут уж не до сантиментов и пристрастий.

Игорь выслушал Элисея молча, ни разу не перебил. Евангелина тоже сидела с ними за столом, но ее словно не было. Игорь помолчал после рассказа, прочитал принесенный Элисеем еще один экземпляр рапорта.

- Всё плохо? - спросил Элисей после трехминутного молчания.

Ларягин неопределенно качнул головой.

- Тут такое дело, - решил пояснить ситуацию Элисей. - Если я не имел права участвовать в спасательной операции, то зачем меня вообще вызвали? Тревогу же объявляют по спискам, согласно степени аварии.

Ларягин кивнул.

- А если вызвали, то кто руководил? Народу там полно было, а действовали бестолково, словно на распродаже.

- А ты, стало быть, принял единственно правильное решение? - Элисею показалось, что Главный иронизировал.

- Ну, может не единственное, - смутился Элисей. - Ну, вот сам смотри. Этот Дженнер тыкал мне лебедкой без страховочного пояса. Да, согласен, на карботе была не подходящая, но эти спасатели-спецы понимали же, что карбот мощнее и устойчивей в полете. Челноком они бы ничего не растащили, хотя и собирались.

- А ты уверен, что они собирались разгребать завал?

- А что?

- Ну, может ты ошибался? Может они лишь собирались поднять людей на борт?

- А что, так и было?

- Пока не знаю. Дальше что?

- Дальше диспетчера, - продолжил Элисей не слишком уверенно. - Вот стоит аварийный состав. Должны же были выложить его координаты и оповещение на общий экран? Сообщение, чтобы остальные на маршруте были повнимательнее. У меня такое впечатление сложилось, что аварийный состав просто не был занесен в реестр, оттого и на экране не высветился. Это я уже как специалист говорю.

- Тут ты прав, - кивнул Ларягин. - Я посмотрю записи.

- Какие записи?

- Особые, - Ларягин бросил на Элисея испытывающий взгляд. - Ты мне вот что скажи, как это ты догадался, каким образом надо действовать?

- Ты не поверишь.

- Отчего же? - Игорь впервые за весь разговор взглянул на него с удивлением.

- Я когда на взгорке стоял... ну, там, откуда тягач с платформой свалился. Кстати, неплохо бы выяснить, чем в этот момент оператор занимался? Он должен был заранее предупредить водителя тягача о сломанном "паровозе" и помочь правильно выбрать новый маршрут.

Ларягин кивнул.

- Так вот, я когда сверху всю картину увидел, все эти составы перевернутые - свалка, да и только. А через миг сознание словно переключилось. Я вроде как схему увидел. Понял, что ремов можно неумелыми действиями только погубить - слишком много там всего друг на друга навалено было, а тут увидел оптимальное направление, оптимальный путь, как до них добраться: поднять, подтолкнуть. И понял даже, чем выталкивать... ну, не могу толком объяснить. Это вроде наваждения было. Я как автомат действовал, инстинктивно. А когда всех спас, видение пропало.

- Вот как? - Игорь вскинул брови.

Элисей кивнул.

- Еще один экстрасенс объявился!

- Еще? А кто другой? - удивился Элисей.

Они еще долго обсуждали детали. Евангелина ушла и, видимо, даже отключила внутренний канал связи, чтобы никто не мешал.

Элисей ушел от Ларягина почти через час, настроение его значительно улучшилось.

- Это правда, что Дженнер на твое место метит? - спросил он на последок. Игорь кивнул:

- Пойми такую вещь: метить он метит, но я не держусь за свое место. Просто этот Дженнер человек недалекий, всей сложности не представляет, хотя амбиций через край. Он думает, что сядет в кресло Главного, и ангелы ему осанну воспоют, а всё само по себе завертится. Он здесь дров столько наломает, а потом кому-то всё равно всё это разгребать придется.

- Ну а в руководстве компании разве этого не понимают?

- Всё они там прекрасно понимают, потому и прислали его мне в замы.

Элисей проспал почти до вечера. Перед ужином Толик его едва растолкал и силой потащил в столовую. Элисей есть не хотел, но особо сопротивляться не стал, умылся и двинулся следом.

В столовой их уже поджидали Дамир и Эван. Они что-то активно обсуждали, перегнувшись через стол. Эван имел привычку говорить достаточно пространно, постоянно отходя от основной темы, поэтому Дамир более коротко ввел подошедших товарищей в курс дел. Эван выяснил, что спасенный Элисеем наладчик действительно до сих пор находится в коме, и даже видел его.

- Через стекло, конечно, - уточнил на всякий случай Эван, хитровато улыбаясь. - С медсестричками я добрых отношениях, но внутрь медблока меня не пустили.

- Тогда откуда этот отчет? - удивились Элисей и Толик.

- Вот это пока полная энигма, - усмехнулся Эван. - Но это еще только полсказки.

- Не тяни, - посоветовал Дамир.

- Я там со знакомой братвой перетёр, - Эван еще сильнее перегнулся через стол. - Так они говорят, что этот Манн вообще на смене один был.

- Как?... Это же нарушение! - удивился Толик.

- Тогда где напарник, из-за которого весь сыр-бор? - спросил не менее удивленный Элисей.

- Вот это пока тоже вопрос, - кивнул Эван. - Обещали разузнать, кто он такой и где был. Так что тебе проставиться придется.

- Это не вопрос. Вопрос с отчетом.

- Это уже вопрос решенный, - вставил Толик. - Пока ты спал, я изъял его из сети.

- Серьезно?! - Элисей удивился еще сильнее. - Спасибо, конечно, но это же...

- Знаю, знаю. Но писать отчет ты должен будешь еще часа через два, так что в принципе его еще нет. Загвоздка не в этом, а в том, сколько бумажных экземпляров осталось на руках?

Далее события развивались самым стремительным и непредсказуемым образом. Пока Элисей под пристальным вниманием Дамира корпел над новым вариантом отчета, товарищи выяснили, кто был напарником Манна, и отчего того не оказалось на месте аварии. Буч Кинг - наладчик четвертого уровня - был смертельно пьян и просто физически не мог лететь. Манн его оставил и полетел на смену один. И, что далеко не маловажно, Эдуард Дженнер об этом знал.

Сам Элисей узнал об этом уже от Ларягина, когда лично принес ему новый рапорт.

- Это значительно меняет картину событий, - Игорь пробежал взглядом по страницам отчета. - Если узнаешь, кто написал фальшивый отчет от лица Манна, будет еще лучше. Ты пока на каникулах, вот и не сиди без дела.

- Так я пока отстранен еще?

- Пока да, но держи коммуникатор включенным.

Элисей поспешил вернуться к себе и рассказал новости товарищам.

- Вот и отлично! - кивнул Эван. - А пока нерабочее время, давай-ка на "Трёшку" смотаемся. Поглядим чего там и как.

Свободны были только он и Толик, поэтому отправились втроем ближайшим челноком с ремкомплектами.

К удивлению Элисея прямо в ангаре их встретил Константин Шульга. Он подбоченись стоял прямо против шлюза, словно собирался не допустить в ангар челнок. По его виду он вполне мог это сделать, если бы захотел: ему бы в руки боевой топор - вылитый берсерк или кто-то в этом роде. Так показалось Элисею, когда створки шлюза распахнулись, но через миг выражение на лице Костика сменилось - он улыбнулся и протянул широкую ладонь:

- Привет "Колышникам"! На экскурсию или так?

- Да по делу, - вздохнул Элисей, пожимая ладонь. - Человечка одного поискать надо бы.

- Я в курсе, - ответил через плечо Шульга, приветствуя Толика и Эвана. Он заговорил с ним, словно продолжил начатый разговор, а потом махнул рукой и, привычно сунув ладони в карманы, широко зашагал, возглавив группу прибывших друзей.

Элисей хотел было спросить, но Константин опередил вопрос ответом:

- Нашел я этого клоуна. Он тут недалече прячется.

К очередному удивлению Элисея, Константин был не только в курсе происходящих неприятных событий, но и оказался активным участником происходящего. Он выяснил, кто такой этот Буч, кем был раньше и где находится сейчас.

- Этот Буч Кинг - уголовник. Он сколько-то отсидел на Земле, потом его кинули на Луну, потом к нам на перевоспитание. Чего он там натворил, мне неизвестно: личные дела под замком, но, думаю, чего-то так, по мелочёвке. Если бы оказался рецидивистом, его бы к нам не отослали, а прямиком на Амальтею или Ио. Или в Пандемоний, - Константин хмыкнул собственному забавному предположению.

- Уголовник, значит, - нахмурился Элисей. - И это герои космоса!

- Это добрая половина обитателей "Туза", - завершил Шульга свой доклад.

- А кто же тогда "злая" половина? - недоумевая спросил Элисей, пряча за иронией испуг.

- Кабалисты, - выдал Константин. - Те, кто попал в кабалу к банкирам, и отрабатывают кредиты. Обратная сторона сладкой жизни на Земле оборачивается вот этим самым тут, на Венере - женщине красивой, но строптивой.

Элисей рассчитывал услышать от Константина комментарии по этому поводу, но тот неожиданно остановился и поднял руку, словно на боевой операции:

- Пришли, - доложил он заговорщицким голосом.

Среди контейнеров за импровизированным столом из ящиков сидели трое, вид у них был самый помятый. Вроде бы они опохмелялись. Элисей осмотрел всю троицу, предполагая, кто из них может оказаться Бучем Кингом. Костик, по всей видимости, уже знал, он подсел к троице:

- В преферанс, покер? Нет? Наверное в козла? Четвертым возьмете?

Элисей только сейчас рассмотрел колоду засаленных карт и поморщился: в его среде такой способ времяпрепровождения считался вульгарным.

- Отвали, - ответил самый здоровый из троицы, не уступающий Шульге в комплекции.

- Поминки справляете? - Константин проигнорировал рекомендацию здоровяка и обратился к тощему, словно мумия и страшному как тролль, неопределенного возраста мужчине, что сидел против него.

- Чего херню городишь? - огрызнулся тот. - Какие еще поминки?

- Твои, - уточнил Шульга. - Ты вроде бы сдох?!

- Чего херню городишь? - словно на запиленной пластинке повторился Буч.

- Тогда почему меня обвиняют в твоей смерти?! - вставил Элисей, понимая, что ничьей смерти на нем нет.

- Ты еще кто такой? - скосился Мумий-тролль.

- Тот, кто спас твоего напарника, - насупился Элисей.

- А мне по хрену, спас ты его или как, - огрызнулся Буч.

- Зато нам нет, - Эван широко улыбнулся в свои пшеничные усы. - Вы бы, ребята, сходили бы проветрились, а то воняет тут перегаром.

- А ты, длинный, нам не указывай, я тебя... - Здоровяк приподнялся с места.

- А ты, толстый, тут один англоговорящий? - Эван продолжал улыбаться.

- Чего там вякнул? - Его противник поднялся во весь рост.

- Того. Я спрашиваю, ты один за всех отвечать будешь? На твоем дружке статья весит. За него тоже ты отвечать будешь? Сечешь, о чем я, чувак? - добавил Эван на немыслимой смеси фени, сленга и эсперанто.

- А ты меня не пугай...

- А я не пугаю. Мы по-хорошему поговорить пришли, по-плохому с вами другие разговаривать будут. Из полицейского отряда.

- Это не твое собачье дело! - Здоровяк потянулся к карману.

- Встали и пошли! - рявкнул Шульга.

Здоровяк дернулся, но что-то, очевидно, природное чутье, подсказало ему - выпендриваться сейчас не стоит, вдруг и правда можно за соучастие загреметь. - После потолкуем.

Двое ушли, но, видимо, недалеко.

- Давай, колись, как дело было? - наехал Шульга на Мумий-тролля.

- Пошли вы! - огрызнулся Буч. - Вы мне не полиция.

- Верно, не полиция, цацкаться не будем, сунем мордой в реактор, и бриться не надо будет по гроб жизни.

- Пошли вы...

- Еще какие-то слова знаешь? - вставил в разговор Эван. - Давай, рассказывай, по-доброму, по-хорошему, как на исповеди.

Константин для убедительности своих слов взял колоду карт и порвал ее пополам.

В конце концов, выяснили, что Буч действительно не был тогда внизу на аварии, по причине уже известной. Диспетчер прикрыл его, а Манн полетел один в расчете, что всё обойдется, хотя тот же диспетчер должен был подобрать замену. Дженнер обо всём знал и тоже покрывал Буча, но не из чувства землячества - оба они были британцами, - а в обмен на показания. Проще говоря, Дженнер дал Кингу подписать состряпанный им самим отчет от лица Манна.

- То есть Дженнер в курсе всех событий и откровенно покрывает тебя и обвиняет нашего товарища? - для ясности уточнил Шульга.

- Да, да! - почти прокричал Буч.

- Фу! - Константин помахал ладонью, отмахиваясь от перегара. - А еще раз, своими словами скажи? Вон ему хотя бы, - Константин указал на Толика. Буч рассмеялся и более детально повторил слова Шульги о том, что был пьян, что Дженнер в курсе дел, что покрывает его, Кинга, и что голословно обвиняет Элисея.

- Вот и молодец! - похвалил его Константин. - Сразу бы так! Чистосердечное признание так расслабляет организм!

- Ага, вот вам! - Буч показал Шульге грязный узловатый палец.

- Хочешь, чтобы я откусил? - хмыкнул Константин.

- Хрен я вам это повторю на разборке, - Буч косо усмехнулся.

- Оно и не понадобиться, - Константин недобро улыбнулся. - Толик, как получилось?

- Всё получилось, - Толик утвердительно кивнул головой и выудил из-за полы куртки видеорегистратор.

- Вот и хорошо, - кивнул в ответ Шульга и широко улыбнулся.

Когда до Буча дошло, что всё им сказанное записано на видео, он было вскочил и ринулся к Толику.

- Дай сюда, сука!

Эван подставил ему подножку:

- Не ушибся? Сегодня так качает! Солнечный ветер, говорят.

- Держи, - Толик бросил Бучу регистратор. - Можешь поиграться, всё уже ушло в сеть. Да, Дамир?

"Порядок", - донесся откуда-то из куртки голос Дамира.

- Вы не знаете, с кем связались. Я Кинг! - взвыл Буч, швыряя регистратор на пол.

- Ты больше похож на его шута или клоуна, - ответил ему Шульга.

- У Дженнера друзья в руководстве!

Константин обернулся и глубоко вздохнул:

- Его друзья далеко, а твои враги здесь. Если чего вякнешь, то однажды напьешься и проснешься в бочке с радиоактивными отходами или выпадешь на Венеру через незапертый шлюз.

- Он меня не бросит. - Скорее это был вопрос, а не утверждение.

- Раскинь умишком, король хренов. Дженнер обвиняет Элисея в непредумышленной смерти кого? Правильно, тебя, мудака! И если он будет настаивать на своем варианте, что с тобой придется сделать? Правильно, лик-ви-ди-ро-вать. Для чего ему всё это нужно, я подробностей не знаю, но выясню. У него своя игра и ты в ней пешка, даже меньше. Вон, - Шульга кивнул куда-то в сторону ближайших ящиков, - твои собутыльники тебя же и угрохают.

На этом допрос с пристрастием закончился. Все тронулись к выходу. Элисей несколько раз обернулся, опасаясь, не взбредет ли в голову Бучу или его дружкам броситься на прикрывающего отход Константина? Но тот стоял у импровизированного стола с явным непониманием всей ситуации и рассматривал колоду разорванных карт.

К СЛОВУ О ГЕРОЯХ

Сообщать Главному ничего уже не потребовалось: ролик с исповедью Буча Кинга оказался во внутренней сети "Авроры", где его посмотрели все, кто хотел и даже те, кто не смотрел, знали об этом от других. Разумеется, что откровение пьяного ремонтника не могло быть включено в "официальную" версию следствия, требовался соответствующий протокол, заверенный важными людьми. Ролик быстро изъяли и пустили слух, что на записи был неизвестно кто. Но слово не воробей...

Неожиданно это, казалось бы, заурядное событие получило достаточно сильный резонанс на "Авроре". Возможно потому, что на Буча Кинга действительно покушались. Но как-то странно: вместо того, чтобы тихо устранить его в соответствии с "официальной" версией Дженнера, Буча несильно пырнули ножом. Кингу пришлось обратиться в медсанчасть, откуда поступило соответствующее заявление о факте поножовщины и уже официальное сообщение, что ремонтник Буч Кинг жив. Разумеется, это дошло до самого верха. И поскольку дело уже было придано огласке, - находилось так сказать на "общественном контроле" - следствие было прекращено, по крайней мере, в части касающейся гибели Кинга.

Элисей искренне надеялся, что Шульга к этому непричастен, ему очень не хотелось, чтобы такой человек как Константин пачкался о такое ничтожество как Буч, будь он хоть и трижды Кинг.

Тем не менее, все эти события повлекли ряд других. У Ларягина на руках, как говорится, появились козыри, которыми он немедленно воспользовался и припер к стенке своего заместителя Дженнера. Он вменил ему в вину некомпетентные действия, ложное обвинение Элисея, как члена команды спасения и отстранение его от работы, как диспетчера. А когда Дженнер начал выкручиваться, мол, что не знал о нарушениях и что Кинг был пьян, Ларягин поставил ему в вину халатность и безграмотность, как руководителя.

- У нас на родине есть хорошая поговорка: "Не плюй в колодец". В данном случае ты не просто плюнул туда, ты нагадил. Теперь сам будешь расхлебывать свое же дерьмо. Это я тебе обещаю.

Вообще-то Ларягин и Дженнер разговаривали при закрытых дверях, но информация всё равно просочилась. Кое-что Элисею поведала лично Евангелина, остальное... что ж, видимо у всех стен есть уши. Так или иначе, Ларягин отстранил Дженнера от работы и составил объемистый рапорт.

Несколько дней "Аврору" будоражило. Скорее всего, вся эта история явилась лишь катализатором реакции на многие и многие проблемы беспокоящие трудяг, но не находившие до сей поры отклика у верхов. Тем не менее, эта местечковая "гражданская война" нужных проблем не разрешила, и верхи остались при свои интересах, а низы - при своих.

Кто-то умело "перевел стрелки" от вертикали в горизонталь. Неожиданно обитатели станции, этот единый, казалось бы, организм, вдруг вспомнили о своих национальных корнях и ложном патриотизме. В дело даже пришлось вмешаться местной полиции. Специального подразделения на "Авроре" не существовало, эти обязанности исполняли те, кто когда-то служил в полиции на Земле.

В данной ситуации стычка казалась нелепой, но таким образом совершенно неожиданно проявилась неприязнь сторонников двух разных политических и экономических систем. Население станции разделилось на два лагеря: "мы" и "они". В основном конфликт затронул славянскую и американскую диаспоры - жителей Восточной Европы и Восточных Американских Штатов.

В славянской "команде" ударную силу составляли бывшие русские военные летчики. Элисей нисколько не сомневался, что ее ядром оказался Костя Шульга. Русских летчиков поддержали французские и немецкие, к которым в свою очередь примкнули работяги-земляки. Американцы остались в одиночестве, их не поддержали даже англичане, ко всеобщему удивлению избравшие нейтралитет. Возможно, им припомнились какие-то давние обиды из тех событий, что уже стали историей. Так было на Земле, так продолжалось в космосе. Сотрудничество в его освоении постоянно выливалось в соперничество.

По счастью "гражданская война" затронула лишь выходные дни и новых жертв не принесла. Ущерб ограничился лишь легкими травмами, битой посудой и поломанной мебелью. А потом всё неожиданно быстро прекратилось: работа комплекса требовала от людей четкого ритма и слаженного взаимопонимания.

Для самого Элисея ситуация с этим нелепым обвинением разрешилась самым благоприятным образом: обвинение было снято. Уже в следующую смену он приступил к работе. А на ближайший выходной день Элисей решил устроить вечеринку: отметить тожество справедливости и поблагодарить всех, кто ему помогал. Он никак не ожидал, что соседи по комнате и другие люди отнесутся с таким пониманием и участием в его, казалось бы, личном деле. Видимо не зря говорят, что друзья познаются в беде.

Были приглашены все: соседи по жилому блоку, Николай Васильевич, Игорь с Евангелиной, даже Константин прилетел с "Трёшки" - уж он-то ни за что не пропустил бы подобного мероприятия.

Поначалу присутствие за столом Главного создавало некоторый официоз, словно люди собрались на производственное собрание: кое-кто впервые видел его лично. Однако когда через полчасика компания взяла "разгон", атмосфера за столом разрядилась, и разговоры потекли сами собой.

Обсуждались разные темы, как производственные, так и бытовые, и даже политические. Вносились самые смелые идеи по улучшению работы, быта и даже политики. Видимо Эван - а кто же еще - предложил немедленно написать письмо в Объединенное Правительство Внеземных Поселений.

"Супер! Вот сейчас я стану свидетелем того, как казаки пишут письмо..." - Кажется, Элисей на время отключился. Он выпал из темы разговора, а когда вернулся из небытия, речь уже шла о его - Элисея - подвигах.

Кто завел тему героизма, Элисей вспомнить не мог. Скорее всего, Константин, поскольку именно он сейчас обосновывал, что является подвигом, а что нет. Его оппонентом являлся естественно Эван, который всегда любил поспорить, а подшофе тем более.

- Ничего геройского в этом не вижу, каждый бы так поступил! - настаивал он.

- Каждый? Некоторые просто проигнорировали вызов.

- Да?

- Ага. А кое-кто простоял в сторонке, ожидая персональной команды. Проявлять инициативу опасно для работы и для повышения. Все прекрасно знают, как Дженнер поступил, - подытожил выступление Костик.

Сквозь алкогольную пелену Элисей видел, как Игорь, прижав верхнюю губу указательным пальцем, внимательно следит за словесной баталией и делает свои выводы. Кажется, он был абсолютно трезв.

Как обычно и бывало до этого, Эван прекратил перепалку неожиданно, махнул рукой в сторону Венеры, подпер щеку.

- Ой, ка-али-и-на, ой, ма-али-и-на

На-а го-ре-е кру-то-й.

Сто-о-ит, смо-о-о-трит вдаль,

Во-о си-нё мо-ря,.. - нескладно затянул он. Разговоры притихли, а застолье потекло на убыль.

Первыми ушли Ларягины, затем отбыл Нестеров. Через какое-то время Константин начал собираться "домой", вот тогда Дамир предложил продолжить вечеринку на "Трёшке".

Когда они вылетали, Элисей невольно взглянул на огромный нарисованный туз. Вспомнилась колода порванных карт.

- Это ж надо...

- Это мы о чем? - полюбопытствовал Эван.

- Кому пришло в голову нарисовать туз. Здесь же одной краски не меньше бочки ушло! А времени сколько?

- Картежники, - неопределенно вставил Дамир.

- Что ты имеешь в виду? - повернулся к нему Элисей.

- Туза этого один картежник нарисовал.

- Серьезно? Не расскажешь?

- Можно. Только ничего особенного в этом не было. На "Тузе" картежников всегда хватало и сейчас хватает. Вот как-то раз сошлись двое таких заядлых игроков: ни один не мог верх взять. Играли чуть ли не сутки или больше. Они до того в азарт вошли, что на кон каждый поставил всё, что имел, то есть накопительную карту. После этого они играли еще чуть ли ни сутки, ну и один всё же проиграл. Когда победитель потребовал выигрыш, то случился облом. Как оказалось, пока контракт не закрыт или не расторгнут, деньги принадлежат "Венерен Консолидешн" и снять их со счета просто так невозможно. Тогда выигравший игрок заставил проигравшего игрока нарисовать этот бубновый туз, - закончил повествование Дамир.

Элисей обратил внимание на то, что Дамир рассказывает эту историю не своими словами, а словно бы по заученному, будто пересказывает какую-то сказку с чужих слов. Поэтому и решил, что история бубнового туза всего лишь местная байка. Но о том, что заработок до окончания договора принадлежит компании, заставил Элисея призадуматься о своем незавидном положении.

"Что станется с деньгами, если со мной что-то случиться? Что же я так плохо договор изучил? Надо будет перечитать. Потом"...

Где они находились сейчас, Элисей соображал плохо - в каком-то увеселительном заведении - это, несомненно, но где конкретно? Они, вроде бы, собирались посидеть на "Тузе". Да, туз! Огромный туз на борту модуля! Так он всё еще в космосе? На Венере?! Забавно...

Наверное, он перебрал, но, как ни странно, Элисей помнил разговор за столом, особенно ту его часть, о героизме. Видимо, эта тема оказалась для него важна. Действительно, герои - кто они?

Как раньше полагал и сам Элисей, это либо романтики, либо авантюристы, которым не сидится дома, их всё время куда-то тянет от насиженных мест. Общество относится к героям с осторожностью, иногда с опасением, поднимает на смех, порой порицает или вообще отвергает, но всегда потом использует их открытия, достижения и результаты для себя, часто даже не подозревая об этом, а воспринимая как должное.

Взять, например, колесо: даже неизвестно кто именно его изобрел. Но кто-то был первым? Был. Несомненно. Его знают? Его помнят? Нет! Зато колесом пользуются ежесекундно и... Нет, это не подвиг.

Вот Данко или Прометей. Один осветил людям путь, вывел их из темного леса, а сам погиб. И ни спасибо тебе, ни... Всем наплевать.

С Прометеем сложнее: у того конфликт с богами вышел. Он подарил людям краденый огонь, его наказали. Люди помогли ему? Нет. И за что пострадал Прометей? Конечно, потом его освободил Геракл, но кем он был? Любимчиком Зевса, его сынком на стороне. Божий бастард!..

Элисей потряс головой - эко, куда его понесло.

Так что такое подвиг? Как там Костик говорил? Подвиг - это бескорыстное деяние на благо общества. Получил деньги - уже не подвиг. Тогда, выходит, один из "подвигов" Геракла не подвиг - ему заплатили. Значит, это работа.

А то, что сделал он - Элисей - подвиг? Там, на Меркурии, и здесь, во время аварии? Он спас людей. Боялся, но спас. Это считается за подвиг? Элисей рассуждал так, словно набирал баллы для поступления в герои. Нет, видимо, прав Эван: это не геройство, это - обычное дело.

А Костя не прав. И вообще, сейчас героем быть не модно и, более того, опасно. Современное общество считает героя конфликтным человеком. Это, конечно, лишь в том случае, если герой призывает само это общество приподнять свой зад и самим что-то сделать для своего же собственного блага. Если же человек по собственной инициативе берется чистить конюшни, то, пожалуйста, никто мешать не станет. Вот тебе лопата в руки и валяй! Главное, нас не трогай.

Вот и он - Элисей - делал всё правильно, но пошатнул бюрократический карточный домик Дженнера, который тот аккуратно возводил долгое время. Если бы ни это, ничего страшного не случилось бы. И не было бы этих нескольких дней, наполненных страхом и неуверенностью за свое будущее...

- Э, ты чего такой кислый?

Элисей приподнял голову: перед ним стоял Эван. Вроде бы Элисей ему что-то ответил. Тот рассмеялся:

- Ага, герой, герой! "Репку" тебе на грудь! На воздух, пора на воздух, парень!

КООРДИНАТОР

Когда административная буря улеглась окончательно, то есть примерно неделю спустя, Элисея назначили координатором участка. Это было очередное повышение, выше которого стояли только четыре заместителя Координатора Станции или Главного, как обычно называли здесь Ларягина. Благоволил ли он Элисею или повысил его в пику Дженнеру, сам Элисей не представлял. Хлопот и ответственности у него добавилось.

Первое время у него в подчинении была только одна точка, но к прежним обязанностям добавилось руководство метеорологами, операторами сборщиков, диспетчерами полетов. И это было только начало: "разгон". Каждые три смены ему добавляли по точке, пока их не стало восемь. Теперь в непосредственном подчинении у Элисея в общей сложности оказалось около 120 человек, а еще с 30-ю ему приходилось периодически поддерживать связь во время работы.

Сама работа требовала внимания и напряжения. Тем не менее, появились и свои плюсы. Элисею теперь полагалась отдельная комната - то, о чем он мечтал с самого прилета на "Аврору". И теперь он, наконец, почувствовал себя, свободным человеком.

"Что ж, координатор участка за три с половиной месяца, это очень даже неплохо. Пожалуй, стоит поведать об этом миру".

Естественно, он обо всём сообщил маме, исключив лишь отстранение от работы и ложное обвинение. Мама ответила очень быстро, тем же вечером. Она была рада за своего сына. По ее мнению выходило так, что он прямо герой: за участие в спасении людей на аварии его вроде повысили в должности. Это было не совсем правдой, но Элисей не стал разубеждать ее в этом.

Более подробно о своем житии-бытии он написал лишь товарищу по студенческому кампусу Виталию Маланину. Ему Элисей расписал свою работу во всех красках и отправил множество фотографий. Видимо, через него всё это попало на сайт ВУЗа, на страницу "Наши выпускники". Сам он туда даже и не думал заглядывать, хотя "Аврора" и находилась в общей информационной сети с Землей. Вообще-то, Элисей писал сокурснику для того, чтобы тот узнал подробности о его маме и брате. У него никак не выходил из головы последний разговор, и это его беспокоило...

О том, что Элисей Полановский герой института ему поведала бывшая подружка, совершенно неожиданно вызвавшая его по видеосвязи.

- Привет! Эл! - заверещала Лисси. - Ты и правда на Венере? Вот жесть! Не верится даже. Я твои фотки на сайте глядела. Виталик выложил. Прикольно! В скафе - вообще чума! И ты, чего, прям на Венере был?!

Элисей что-то отвечал, стараясь припомнить, кто же она такая? Вроде бы ее звали Мелисса? Несомненно, у него были с ней отношения, но вроде бы лишь так, поверхностно, без особых чувств.

Элисей так и не понял, чего хотела Лисси? Просто поболтать? Разведать обстановку? Он не раздумывал об этом, другое дело, что этот нежданный сеанс вызвал множество воспоминаний, как о студенческом житии вообще, так и о личных перспективах в частности.

Элисей опять призадумался о своем будущем. Сколько времени он намерен пробыть на "Авроре"? Сколько он сумеет заработать? Хватит этого, чтобы потом вернуться на Землю и открыть свое дело или сделать хорошее вложение? Куда? Может стоит сделать ставку на "Технику освоения космоса"? Вроде бы сейчас ТОК успешно развивается. Люди даже не спрашивают, что это за аббревиатура. Уже знают, уже многие говорят просто "Корпорация". Это как когда-то давно говорили Америка, подразумевая США. Но США уже нет, а Корпорация ТОК есть и успешно развивается. Стоит поговорить с кем-нибудь на эту тему.

Элисей связался с Константином. Узнав, что тот свободен, позвонил Дамиру:

- Чем занят?

- О, привет начальству! - отозвался Дамир. - Ничем особенным.

- А что, есть предложения? - В экран коммуникатора вплыло улыбающееся лицо Эвана.

- Собираюсь на "Тузе" посидеть, компанию составите?

- Чего другое, а это завсегда пожалуйста.

Вообще, когда Элисей волей-неволей познакомился с историей и составом станции он некоторое время пребывал в откровенном недоумении.

Современный комплекс в том виде, в каком он существовал сегодня, базировался на более старой и значительно меньшей станции "Венера орбитен - 85", которая, в свою очередь, являлась совместным детищем международного проекта "Меморандум-74". Ее возводили долго и суетно между 1979 и 1985 годами. Тогда на ней обитали истинные ученые, осуществившие первые практические исследования и спуски. Уже в те времена, кажущиеся Элисею доисторической эпохой, осуществлялась добыча некоторых наиболее доступных материалов. Кстати говоря, тот способ выработки открытых залежей, что повсеместно применялся и на Венере, и на Меркурии, был предложен именно в те далекие времена.

Мировой финансовый кризис 1997 года поставили под угрозу работу комплекса "Венера орбитен". В 1999 году станция действительно закрылась и пребывала в законсервированном состоянии до 2017 года.

Создание МаГ-индуктора дало толчок к дальнейшему освоению Солнечной системы. А возобновление "Меморандума-74" позволило расконсервировать станцию и использовать ее для более детальной разведки и апробации новой добывающей техники. Именно тогда была создана международная корпорация "Венерен Консолидешн". На совместный бюджет России, Германии и Техасской республики был построен первый модуль "Авроры". Возводить новый орбитальный комплекс взялись специалисты из Германии, используя "Венера орбитен" как базу под новостройку. Часть из них в последствие осталась работать на "Авроре" для введения в строй новых модулей. Кроме этого, в качестве техников обслуживать и следить за работоспособностью комплекса в целом. Также многие немцы оказались в составе первого летного отряда.

Последней к проекту примкнула Британия - крохотный осколок некогда могучей морской державы. Китайцы тоже стремились приобщиться к перспективным работам, особенно жители Калифорнийских Штатов Америки. Однако, на тот момент, кроме дешевой рабочей силы ничего более существенного предложить были не в состоянии.

Первый модуль заработал в 2021 году и дал удачное начало всему делу. В 2023 году "Венерен Консолидешн" выпустила акции и после привлечения частного капитала работы пошли быстрее. В 2027 году вводится в строй очередной модуль, получивший обозначение "К", а в 2031 году - модуль "А".

"Аврора" очень быстро окупила затраты на свое строительство и начала давать прибыль, поэтому стала лакомым куском для тех, кто просто желал заработать с минимальными вложениями. Станция расширялась как интенсивно, так и экстенсивно. По этой причине здесь всегда продолжалась стройка. Вот и сейчас, в 2033 году, вместе с Элисеем прибыли строители для нового проекта: обогатительной фабрики, где из руды начнут получать концентрат - сырье для молодых марсианских предприятий. В перспективе, когда на Венере создадутся приемлемые условия, можно будет построить заводы полного цикла для производства конкретных изделий.

По тем же причинам на станцию продолжали пребывать не только металлоконструкции и оборудование, но и люди.

Большинство из них работают по найму. Одни являлись вольнонаемными и могли уволиться в любой момент. Другие были контрактниками и подписывались на определенный срок от пяти лет. Как правило, это были молодые семьи, у которых не было средств для достижения желаемого, но были силы и амбиции. Немало среди населения "Авроры" было и тех, кто попал в "долговую яму": они отрабатывали кредиты, так легко полученные на Земле.

К удивлению были здесь и бомжи, кто прижился на базе. Так выполнялась социальная программа по реабилитации маргинальных слоев населения, присутствие которых на Земле становилось всё менее желательно. Планета постепенно приобретала вид райского сада, а присутствие подобных элементов портило взоры эстетов. Для простоты решения подобного вопроса нежелательные элементы просто отправлялись в космос. Их было полно и на Луне, и на любой мало-мальски освоенной планете, и на спутниках этих планет. Разумеется, они тоже привлекались к работе по своим силам и умению. Это был самый дешевый труд в сфере коммунального хозяйства: почти что за еду и воздух.

Особую группу, и немалую, составляли уголовные элементы. Самых отпетых отсылали от Земли подальше, на строительство новых баз, за Небесный Клондайк и далее. На "Авроре" трудились те, кто совершил преступления средней и легкой тяжести.

Первые были достаточно опасны, им в принципе не светило возвращение на Землю, да и условия на станции - не сахар. Вторым же год шел за три, режим был легче, и запрета на возвращение не существовало.

Работали здесь и условно осужденные, у кого свобода ограничивалась только пределами станции. Для этой группы главное - отбыть свой срок без происшествий. И хотя возвращение им было гарантировано законом, многие оставались работать по контракту.

До поры до времени, о существовании всех этих людей на станции Элисей даже не подозревал. Он словно бы оказался в прошлом планеты.

И вся это разноязычная, разношерстная масса умещалась в относительно небольшом пространстве орбитальных модулей. В большинстве своем это были малоквалифицированные кадры или вообще люди с ненужными здесь профессиями. Особенно это касалось тех, кто оказался здесь не по своей воле. Но и им приходилось находить занятие - никто не сидел без дела. Воздух, еду и долги, приходилось отрабатывать. Кто-то даже надеялся заработать на билет к Земле, но это было иллюзией.

Вот почему на станции был недостаток в кадрах при переизбытке людей. Что ж, получалось как в Библии: "Много званных, да мало избранных". Кем был среди них Элисей? Как он сам себя определял? Таких как он - шабашников - здесь действительно было мало. Наняться, чтобы разбогатеть и вернуться, чтобы вести праздный образ жизни? Это мог сделать только человек недалекий и Элисей уже не раз и не два покаялся в необдуманности своего решения и собственной недальновидности. Но что он мог поделать сейчас? Только доработать до конца обусловленного контрактом минимального срока. Он отрабатывал, и неплохо, для своего уровня знаний, возраста и навыков. Но что потом? Все эти мысли смутно проносилось в его сознании. Сейчас ему было хорошо. Пусть он не на Земле, но сейчас у него хорошая работа и он неплохо проводит время в классной компании в уютном и веселом заведении.

Тому, что на космической станции, где ведется серьезная и напряженная работа, могут находиться бары, рестораны и иные увеселительные заведения Элисей поразился еще тогда, когда Дамир впервые помянул об этом. В тот раз Элисей решил, что товарищ шутит. Во время учебы он о таком даже помыслить не мог. Но, постепенно знакомясь с обитателями "Туза", вникая в подробности работы этого модуля, понял - подобное положение вещей скорее закономерно, чем исключительно.

Конечно, модуль "Т" был передовой космической станцией, входящей в комплекс "Аврора", являющийся собственностью одной из ведущих международных корпораций. Но по своей сути "Трёшка" или "Туз" был ничем иным, как рабочим поселком, пусть и висящим на орбите другой планеты, и как любой рабочий поселок имел свои отличительные черты. Бо?льшую часть населения модуля составляли малоквалифицированные рабочие. Те, что принимали челноки, разгружали челноки, принимали транспортники, выгружали транспортники, загружалитранспортники. Проще говоря, эти люди имели дело с контейнерами и техникой не сложнее погрузчика. Они никогда не были ни на других модулях, ни тем более на поверхности Венеры. Они даже не стремились к этому: в них не было ни желания, ни любопытства, ведь в космосе большинство из них оказались либо случайно, либо не по своей воле. Всё рабочее время они проводили либо в приемных ангарах, либо на складах. Всё свободное время - отдавали сну, еде.

Часть этого времени, несомненно, отводилась развлечениям, из которых здесь были библиотеки, кинозалы, спортзалы, бассейны. Всё это предоставлялось бесплатно, но рабочие предпочитали им платные заведения иного характера. Столовые, в которых рабочие питались в дневное время, вечером чудесным образом превращались в кафе, бары, ресторанчики, где можно было бесхитростно скоротать остаток времени за кружкой пива с друзьями-приятелями или в компании веселых девиц. В них словно Золушки в принцесс превращались некоторые сотрудницы станции и многочисленный отряд, обозначенный в реестре короткой, но емкой фразой "вспомогательный персонал". С ними можно было либо просто поболтать за стаканчиком вина или легко уговорить на интим, платный. Разумеется, в штатном расписании станции проституток не было: "Венерен Консолидешн" не набирала шлюх на станцию, но, учитывая, сколько сюда сплавлялось неудобных социальных элементов, недостатка в этом сегменте обслуживания не было. А были и те, что нанимались кем угодно, но прилетали сюда именно с одной определенной целью: заработать в сфере интимных услуг. Даже женщины, работающие диспетчерами, поварами, консьержами, учетчиками, нормировщицами, кастеляншами, уборщицами, порой не брезговали дополнительным заработком на этом поприще.

Как-то Элисей поинтересовался, отчего такая разница в персонале на двух соседних модулях? Почему на модуле "К" многое роботизировано и автоматизировано, а на модуле "Т" до сих пор ручной труд?

- Он еще и малопроизводительный, малоквалифицированный, малоэффективный и много чего мало, - ответил Костик в своей манере выражаться. - Сам-то как думаешь? Чем-то надо занять эту бесполезную в своей массе толпу. Даже робот-поломойка сначала должен окупить себя, а здоровая тетка начинает приносить прибыль уже с первого часа работы. А если робот чего доброго сломается? Ремонт потребуется? Потребуется. А взамен сломанной тетки всегда найдется годная. Понял? Это пример с одним роботом, а у корпорации на балансе грузовики-рудовозы и прочее, прочее, прочее... ферштейн? Пойми, шабашник, сейчас к вещам надо относиться бережливее и рациональнее, а люди это... так, расходный материал. Как картриджи в принтерах. - Шульга в тот раз был выпивши и шутил, но последнюю фразу он произнес совершенно трезвым и серьезным голосом. И когда позднее Элисей обдумал его слова, то вполне согласился с доводами Константина. Да, во главе корпорации стояли люди серьезные и предприимчивые, стремящиеся к обогащению. Такие не станут тратиться лишний раз, для них прибыль - главная цель.

Предпринимательство вообще здесь не запрещалось, а скорее поощрялось, поскольку выуженные из работников деньги оседали в карманах предпринимателей, то есть здесь же, на станции, а предприниматели, разумеется, делились своими доходами с владельцами компании. "Венерен Консолидешн" обеспечивала своих работников лишь самым необходимым, а все остальные излишества были сосредоточены в руках частных деятелей.

Дойными коровами в основной массе были одинокие мужчины-работяги. Для этой серой и непритязательной массы и были созданы соответственные условия: кафе, бары, ресторанчики, игорные заведения и притоны.

У ЯШИ

Самым популярным из подобных заведений на "Тузе" несомненно, являлся ресторан Яши Халимовского, по прозвищу "Бебба". Это заведение, окрыленное мерцающей вывеской "GEBBAY", - единственное на "Тузе" было открыто круглосуточно. Как добился Яша подобного исключительного статуса для своего заведения, неизвестно. Но здесь можно было получить выпивку в любое время суток. Можно было просто посидеть с компанией в задушевной беседе, можно было уединиться с симпатичной и покладистой подружкой. А можно было обсудить дела серьезнее, чем выпивка или секс.

Сам Яша появлялся за стойкой своего заведения, как правило, после семи вечера и оставался до полуночи бортового времени. К удивлению Элисея это был долговязый, худощавый тип с вытянутым лицом, рыбьими глазами и короткими, тронутыми сединой волосами. Обычно он ни с кем из посетителей не разговаривал, просто стоял по стойке "смирно" и осматривал зал невыразительным, словно сканирующим взглядом. Более всего он смахивал на устаревшую модель секс-робота, вышедшую из моды, но по чьей-то оплошности не сданную в утиль, а отправленную в космос.

Как вел себя Яша за пределами бара - оставалось загадкой. По всей видимости, это был единственный еврей на "Авроре", а то и во всём Внеземелье. Но в его руках было сосредоточено великое множество ниточек, подергав за которые он мог предоставить желаемое: раритет, деликатес, молоденькую девочку или секретную информацию.

Как он оказался на "Авроре" и чем занимался всё остальное время, не знал никто. Слухов было много, но, скорее всего, большую часть распускал он сам, чтобы скрыть правду. Да и кому она интересна, эта правда? Главное, что у Яши можно найти то, что тебе было нужнее всего здесь и сейчас. А хорошую компанию найти мог любой.

Нашел ее здесь и Элисей. В заведении было сумеречно, шумно и весело. Играла музыка, сверкали "ежи" и стробоскопы, потолок прочерчивали разноцветные лазеры, словно миражи появлялись и пропадали голограммы. Горели искусственные факелы и камины. Мелькали разноцветные всполохи, мелькали разноцветные люди, говорящие на многих языках. Постоянно кто-то уходил и кто-то приходил.

Дамир отправился поиграть в бильярд, Толик перебрался к барной стойке - поближе к телевизору - посмотреть новости с Земли, Эван пошел потрепаться с земляками. Элисей остался за столиком один. Его взор блуждал от группы к группе, от лица к лицу.

Неожиданно за столик подсел незнакомец - креол, судя по внешности. Он поднял кружку с пивом и что-то весело сказал. Элисей его не понял, кивнул и поднял свою полупустую. Когда он опустил кружку, незнакомца уже не было. Элисей хмыкнул и не успел ни о чем подумать, как за столик опустилась компания из двух молодых жизнерадостных девиц и того же креола, а может и другого: Элисей не особо всматривался в лица. Все они что-то громко говорили и смеялись, время от времени обращаясь к Элисею. Тот не понял обращенных к нему слов и заговорил на эсперанто. Похоже, что на этот раз его поняли: перед носом появилась полная кружка, а незнакомый креол исчез. Девицы заговорили с Элисеем, но он не уловил тему разговора, этого ему не особенно и хотелось. Зато неожиданно он уловил терпкий аромат, который разбудил в его теле задремавшие желания...

Элисей очнулся и взглянул на браслет - до его смены оставалось чуть больше двух часов. "Ого! Скоро смена, а я..." - Элисей осмотрелся: он лежал в незнакомой комнате, в постели между своих новых знакомых девиц.

"Вот попал!" - Элисей потихоньку выбрался из уютного гнезда и оделся. Хорошо, что хоть всё его одеяние было на месте, как и карта. "Надо бы ее проверить, но где тут ближайший терминал. Где я вообще?"

Одна из подружек проснулась.

- Уже уходишь? - спросила она на жаргоне.

- Я на смену опаздываю, - слегка соврал Элисей.

- О да, тебе же еще на "Кол" добираться.

Так Элисей узнал, что он всё еще на "Тузе". Тем не менее, новая знакомая быстро собралась, вывела его к основному лифту и чмокнула на прощанье:

- С тобой было классно. Ты прилетай еще, повеселимся.

Элисей что-то пробубнил в ответ, вымученно улыбнулся и с облегчением нырнул в подоспевший лифт.

Кое-как Элисей добрался до своего модуля и собственных апартаментов. Он принял душ, потом выпил лошадиную дозу кофе и прогулялся по обзорной палубе. Ровно в 12 он сидел на рабочем месте.

После смены он не стал выяснять, отчего его товарищи бросили его одного и улетели без него, наверное, летать на "Трёшку" проветриться было для них привычным делом. Элисей вообще постарался не думать о вчерашних событиях, он просто решил, что такого больше не повторится. Карту он проверил, с ней всё в порядке, но летать на "Трёшку" для развлечений он больше не хотел. Правда, из головы никак не уходили те две подружки. Он так и не узнал их имен, но за всё время пребывания на станции у него впервые был секс. От того он чувствовал себя гораздо бодрее, увереннее, и настроение было приподнятое.

* * *

Как ни зарекался Элисей, но время от времени он вспоминал вечер у Яши. В конце концов, он решил побывать там еще разок, сразу же после смены, чтобы не опоздать потом на работу. И не набираться, а присмотреться для начала: разведать обстановку, так сказать. Так он и поступил.

На этот раз в заведении было относительно тихо: "разгон" еще не взяли. Элисей сидел за угловым столиком в тени, потягивал пиво по глоточку и осматривал посетителей, которых постепенно становилось всё больше. Несмотря на то, что на "Авроре" большинство персонала составляли мужчины, к своему удивлению он заметил немало женщин самых разных национальностей. Учитывая, что большинство мужчин одиноки, женщины здесь, несомненно, пользовались успехом.

В какой-то момент Элисей увидел одну из новоявленных подружек. Та тоже его узнала, но лишь помахала и что-то крикнула в нарастающей шумихе. Когда посетителей стало достаточно, Элисей пересел за стойку бара и дождался, когда рядом появилась дама. Конечно, она была не в красном декольтированном платье, не на шпильках и не с сексуально распущенными волосами. Так, обычное лицо, обычная фигура, облаченная в приталенную униформу. Элисею большего и не требовалось. Они обменялись простыми приветствиями, познакомились, поговорили о работе, перспективах развития космоса вообще и "Авроры" в частности. Затем Элисей предложил Эллине потанцевать. А потом... Потом не нужно было ни о чем говорить, делать какие-то намеки. Узнав, что Элисей с "Кашки", Эллина пригласила его к себе. Всё прошло банально, практично и просто. Еще до полуночи он вернулся домой.

Что ж, теперь у Элисея всё было великолепно. Шумиха вокруг аварии постепенно утихала. Работа на высокой и необременительной должности шла своим чередом. Хоть она и требовала напряжения внимания, но физически Элисей не уставал. У него хватало и сил и времени на спортзал, библиотеку и на дополнительную работу. Он так и продолжал тестирование аварийных модулей и даже разработал программу экспресс-диагностики, которая была с успехом внедрена и неплохо оплачена.

Оставались время и силы на личную жизнь, а главное - желание. Как-то незаметно он стал всё меньше уделять времени на чтение и спорт. Всё чаще он улетал на "Туз" с кем-нибудь из своей команды или бывших соседей по "общаге". Странно, что раньше он их едва терпел, но после того происшествия стало очевидным: вот они настоящие друзья. Они пришли на выручку, когда он их даже не просил об этом. Кто мог так поступить, как ни настоящие друзья?

Элисей улетал после смены с кем-то из них, посидеть и расслабиться. Иногда, когда совпадали смены, он виделся с Шульгой, тогда ему удавалось посидеть в компании местной элиты: летчиков и штурманов. Затем компания расползалась. Кто шел "покатать шары", кто-то к игровому автомату: так иногда удавалось оплатить вечер, а иной раз даже заработать на следующий визит. Товарищи подсказали ему некоторые хитрости. Так они запретили ему брать с собой карту. Скачать с нее деньги целиком было невозможно, но попади она в умелые руки один раз, и с нее можно будет понемногу снимать при каждой проверке. Чтобы попасть на "Туз", эта карта не нужна, достаточно идентификационного браслета, а расплачиваться лучше всего наличкой. Для этого надо всего лишь заблаговременно снять сумму у себя на модуле.

Всё это Элисей намотал себе на ус. Он действительно отпустил усики и бородку посолиднее, чем до этого, что придало ему некоторый шарм. Стал он внимательнее относиться к прическе и внешности. Модная челка отвлекала внимание от ушей. Взгляд теперь был уверенным, а не как у "испуганного ёжика". Вроде бы он даже поправился, по крайней мере, щеки не казались такими впалыми. Обзавелся он выходным костюмом, в котором походил на этакого плейбоя, а не на недавнего выпускника института.

Всё реже Элисей виделся с Гелей. Да, с ней было интересно и приятно пообщаться, но Элисею требовался иной вид общения, а с женой Главного этот номер не прошел бы. У Яши же он перезнакомился со многими женщинами, но отношения ограничил лишь несколькими избранницами. Элисей не спрашивал их возраста, не узнавал, замужем ли они, даже не интересовался работой. Им, как и ему самому, требовался просто здоровый секс, а всё остальное было неважно.

Эти новые знакомые были сродни бескорыстным подружкам по институту. Элисей встречался с ними по очереди, уединялся в жилых комнатах на час, полтора, а затем они расставались. Если позволяло время, он возил их к себе в гости, в свои апартаменты.

С ними было хорошо, по крайней мере, Элисея подобные отношения вполне устраивали. И, несмотря на это, Элисей частенько прибегал к платным услугам многочисленного "особого" персонала.

Более всего он сошелся с двумя веселыми девицами: негритянкой Замби и гавайкой Локелани.

Замби говорила, что родом прямо из Африки, хотя ее происхождение, как и имя, были, скорее всего "легендой", что впрочем, Элисея не волновало. Замби была крупновата и грубовата, хотя прямолинейна, простодушна и безудержна. Локелани или просто Ло была куда хитроумнее. Она всегда знала, чего хотят от нее мужчины. Конечно, что именно им хотелось, угадать было несложно. Однако Ло всегда знала, когда поддакнуть, когда охнуть, кому просто покивать головой или вздохнуть. С кем можно поупираться, а с кем лучше сразу согласиться. Ко всему прочему комплекция ее была как у девочки-старшеклассницы и мордашка миленькая, смугленькая. Круглый ротик и два огромных наивных глаза - озерца. В них она и утопила Элисея.

Соскучившийся по женскому вниманию Элисей забывал обо всём на свете в ее присутствии. Он оплатил ее новое невообразимо короткое платье и туфли на немыслимо высоких каблуках. Как оказалось, во владениях Яши Халимовского функционирует целый магазин дорогих и красивых шмоток.

- Зачем тебе это? - искренне изумился Элисей, когда в примерочной увидел Ло в новом облачении.

- В чем же я буду соблазнять тебя? - искренне удивилась та.

- Ты и безо всего этого хороша. - Элисей улыбнулся, рассматривая складную фигурку подружки.

- Я знаю, Эл, но в бар-то я не могу приходить голышом, - словно не поняв Элисея, ответила Ло.

- Я не это имел в виду, - слегка смутился он.

- Ты бы посмотрел на меня, если бы я была одета в рабочий комбез, как эти твои умные подружки? - подняв наивно-хитрый взгляд, спросила Ло.

"Конечно, нет", - ответил Элисей, но лишь в мыслях.

Элисей понимал, что это всего лишь капризы, но ему было приятно чувствовать себя в роли покровителя. Ему даже стало казаться, что Ло встречается лишь с ним одним: так она умела себя подать - ни слова, ни намека о других мужчинах. Элисей любил потрепаться, и Локелани слушала его, не перебивая, открыв рот и распахнув глаза.

- Ты такой интересный, такой умный! Ты мой герой! Как здорово, что мы повстречались! Я бы осталась с тобой до конца своих дней! - Вот тот нехитрый запас восклицаний, к которому Ло прибегала во время их общения.

То, что он сам встречается с ней и Замби, ее нисколько не смущало. "Она же моя подруга. Мы всем с ней делимся". Порой Ло сама предлагала устроить "а труа". Это происходило в комнате одной из девиц, когда "общага" пустовала. Иной раз Элисей приглашал их к себе на "Кашку". В этом плане отдельное жилье было как нельзя кстати.

Кем работали новоиспеченные подружки и работали ли вообще, Элисей не знал и не интересовался этим. Он словно бы наверстывал упущенное за несколько прошедших месяцев. И совсем не скупился, платя за секс, угощение или подарки. Для него это всё были мелочи.

* * *

Казалось, положение его стабилизировалось. Элисей нашел свое место на "Авроре". Только тогда он поместил информацию о себе на сайте выпускников института, где во всех красках расписал свои заслуги. Он уже подумывал о продлении контракта. Его положения и уловки он изучил до тонкостей и нашел кое-что, что можно было бы использовать в свою пользу.

Неприятности начались как-то исподволь, совершенно нежданно. Элисей работал уже пятый месяц, по венерианскому календарю. Как-то он по обыкновению отправился погулять на "Трёшку". Поболтал со знакомыми "диспетчершами" - как он их называл, но взглядом искал Замби или Ло. Он увидел их обеих в компании незнакомцев, вид которых Элисею не особенно понравился: определенно это были зеки. С ними связываться не хотелось. Они были завсегдатаями бара, и Элисей знал, что они здесь главные зачинщики потасовок, драк, а порой и поножовщины. Как правило, эти выясняли отношения между собой, но под горячую руку могли попасться и посторонние люди. Элисей сегодня решил ограничиться кем-то из бескорыстных подружек, но Замби заметила его и помахала, зовя за столик. Элисей нехотя подошел, поздоровался и собирался уйти.

- Ты спешишь? Айда посидим, - широко улыбаясь, выдал вдруг здоровяк на сленге. - Ло говорит, ты классный чувак. Спасатель, да?

- Просто так вышло, - хмыкнул Элисей.

- Просто так люди драпают от опасности, а не на рожон лезут. Свой зад, он вон ближе к телу, - видимо сострил верзила.

- Элик, посиди с нами. К этим своим занудам всегда успеешь. - Ло состроила глазки. - Глянь, Жорик. Это Эл мне обновку подарил. - Похвасталась Ло новым платьем.

"Жорик" - мелкий тип, который оказался французом Жолио, похвалил наряд: "Козырно! Ты, Ло - Королева!" и предложил Элисею тост за знакомство. Так они понемногу разговорились. Болтали обо всём и о подвигах Элисея, в том числе. Жорик хаял компанию и ее порядки, Элисей больше помалкивал. Немного позднее, за неимением других тем, как-то случайно вышел вопрос о бубновом тузе на корпусе модуля и Элисей пересказал то, что знал от Дамира.

- Да, было дело, - неожиданно подтвердил Жорик. - Вот прямо в этом баре и играли. И не бог весть когда, а вот четыре года назад всего. Только Рассел сам этого туза намалевал, вот. Ага, в память о том, что едва не продулся вот в пух и прах. Это верно, что двое суток резались. Вот так и было. А уперся этот Рассел потому, что не хотел ниггеру уступать. Да, да, второй игрок вот черный был, как его?.. Эдвин Блэк, точно. Прикольно, да? Ниггер Блэк! А Рассел Минс, тот был натуральным янки. Вот и уперся...

Они потом оба одним рейсом на Землю вернулись, вот. И после этого от них ни слуху, ни духу не было, а туз бубен остался вот нам на память. Мол, играй, да не переигрывай. Мол, мозги-то включай, хоть изредка. Ага... Вот так и было, - закончил свое немудреное повествование Жорик.

На этот раз Элисей всё же ушел из-за стола и отправился домой в одиночестве. Что-то его напрягло в отношении к нему новых знакомых. Да, он не любил подобную компанию, такие прилипнут, потом не отвяжешься. Но дело было не только в этом. Жорик уж больно много говорил, много выспрашивал подробностей о "героическом" подвиге Элисея. Зато тот второй, приятель Жорика, которого никто по имени не назвал, всё время сидел молча и, казалось, внимательно слушал всё, о чем говорилось за столом. Но может, Элисей оказался слишком мнительным на его счет.

Прошло, наверное, недели две, если не больше, как Элисей вновь оказался в неприятной компании. Всё это время ни Замби, ни Локелани ему не звонили, но, едва заприметив в баре, тут же оказались рядом. Элисей посидел с ними немного и уже собирался пригласить к себе, как за стол подсел Жорик.

- Привет героям космоса! Я сегодня угощаю! У мамани моей день рождения...

Пришлось задержаться. Элисей не заметил, как за столом появился молчаливый спутник Жорика. Потом к ним присоединился кто-то еще и еще. Замби и Ло незаметно исчезли. Элисей вышел из ступора, когда услышал грубый вопрос:

- Чего это к нам с "Козла" зачастили?

Он не понял сначала ни сути вопроса, ни то, что обращен он был к нему.

- Хорош, хорош, Поп, уймись. Это же Элисей, спасатель.

- Слышь, ты, герой-спасатель?! Чего это сюда зачастил? Бабы наши нравятся? На вашем "Козле" уже трахать некого?

"Так вот как местные называют нашу "Кашку", "Козлом"?" - Элисей поднял взгляд на говорившего. Верзила был еще тот, а судя по акценту - американец. Элисей знал несколько видов рукопашного боя еще со школы, но ни один из них не подходил для потенциального противника. Всё равно, что колотить по карботу голыми руками. Здесь мог выручить один точный и неожиданный удар в болевую точку, но в том состоянии, в котором находился Элисей, вряд ли можно было рассчитывать на точную технику. К тому же неизвестно, как поведут себя приятели этого Попа? Вряд ли они безучастно будут сидеть и смотреть, если вдруг завяжется драка. Всё это промелькнуло в голове Элисея одной яркой вспышкой.

- Как тебя зовут? Поп?

- Не твое собачье дело! Точнее, не твое козловое! Так меня называют только мои друзья, а тебе...

- Мне наплевать, как тебя там называют. Поп или Попа. Или Жирная Америкосовская Задница. Я что-то нигде не видел твоей кликухи: ни при входе, ни в коридоре, ни даже в сортире. Здесь свободная территория - бываю, где хочу. А насчет женщин... Может, они сами приглашают нас? Может тут на "Трёшнике" у кого-то концы усохли?

- Нарываешься, пацан? - набычился Поп.

- Ага. - Элисей понимал, что играет с огнем, но остановиться уже не мог. Или он сейчас прогнет ситуацию под себя или никогда уже не сможет бывать здесь. Поп медленно поднялся... что произошло после этого, Элисей помнил плохо. Он уже был готов нанести точный и молниеносный удар, но из-под него выбили стул. Элисей упал. Его подняли, продолжая держать за руки. Элисей забыл, что честно эти уроды даже драться не могли. Сейчас между ним и Попом никого и ничего не было.

- На баб мне наплевать, а вот, что кореш мой из-за тебя на койке больничной оказался...

- Какой еще твой кореш?

- Такой. Которого ты с паровоза столкнул. За него ответишь.

Элисей еще понять не успел, причем тут какой-то паровоз и чей-то кореш, когда увидел, как блеснуло лезвие. Он дернулся, но держали его всё еще крепко. Потом раздался окрик: "Танкист!" Потом что-то промелькнуло, и Поп покатился по полу, сметая стулья, столики, разбивая посуду. Вслед ему полетел и Элисей. И хотя он сразу же поднялся, в суматохе и мерцающем свете было сложно разобраться, кто тут танцует, а кто дерется. Последних вдруг оказалось не меньше, чем первых...

* * *

Элисей отделался лишь ударом в челюсть и по ребрам. Хотели ли его убить или только порезать? Сейчас выяснить это не было возможности. Всё могло обернуться плачевно, если бы вовремя не вмешался Константин Шульга. Это он сбил Попа с ног. Но и он не сумел бы разрулить ситуацию: подельников Попа оказалось слишком много. На стороне Танкиста оказались пилоты и штурманы. Как ни странно, но на стороне "своих" оказались и немецкие летчики, по какой-то своей причине недолюбливающие американцев только лишь потому, что здесь не было китайцев.

Вот так началось с вопроса о женщинах, а закончилось, чуть ли не межнациональным конфликтом, в центре которого опять оказался Элисей.

Эти подробности он узнал от Эвана и Дамира, выйдя из медицинского блока. Они пришли встретить и проводить его домой. Тем не менее, пришлось задержаться, чтобы дать показания полиции. Элисей столкнулся с ней на "Авроре" впервые. Он вынужденно узнал, что полицейские обязанности выполняют здесь бывшие копы, отстраненные или осужденные за мелкие проступки и халатность в работе. Разумеется, они работали наравне со всеми, но за выполненную дополнительную работу по охране общественного порядка им выплачивалась и дополнительная оплата, а потому от этого никто не отказывался.

"Эх, где вы были, когда драка началась? Не поверю, что вчера у Яши не было ни одного из ваших". - Впрочем, вслух Элисей эти мысли благоразумно не высказал.

Утром Ларягин выслушал Элисея, молча, лишь кивнул и разрешил приступить к работе. Кое-что о ночных событиях Главному накануне подсказал Константин.

- Из-за чего там кипишь начался?

- Один америкос "Кашку" обозвал "Козлом". Элисей и завелся.

- Перед девчонками решил выпендриться? - хмыкнул Ларягин.

- Как раз девчонок-то за столиком не было. Вообще не понимаю, как он среди этих зеков оказался, - пожал плечами Шульга.

- А он прилетел не один?

- Вроде бы со своими, с вашими, "Кашными".

- Да, друг, ты прав на счет него.

- В плане? - вопросительно посмотрел на того Константин.

- Что он всё время не там, где надо, не со всеми, - пояснил Игорь.

- Да, это в его стиле! - рассмеялся Шульга.

- Дела,.. - мрачно вздохнул Главный. - Вот чем приходится заниматься, вместо нормальной серьезной работы! Уже середина 21 века, а мы всё никак не можем вытравить из человека обезьяну.

Шульга не сразу понял, о чем речь и ответил не сразу:

- Эта обезьяна составляет часть человеческой натуры. Она хитрая, коварная и подлая. Она притаилась и выжидает.

- Чего выжидает?

- Своего часа, когда у человека в мозгах наступает полночь.

- Ну, ну. "Как-то в полночь, в час угрюмый..." - процитировал Игорь.

- Типа того, - пожал плечами Константин.

- Но ее же можно как-то вытравить? Нужно!

- Нельзя, - кажется, друзья продолжали чей-то давний спор по поводу этой дикой и хитрой внутренней обезьяны. - Мы можем ее воспитывать, дрессировать, укрощать, но истребить не сможем. Умрет она - умрет человек.

- Я не согласен с тобой.

- Это твое личное мнение, но мне мерещится иное... Ты вот что, ты бы распорядился расследование провести. Я не думаю, что этот обезьянер за нож просто так схватился. Из-за "Козла" или из-за девчонок.

- А что так?

- Сдается мне, зеки разводилово устроили, но не сами, - Константин изобразил, как курит трубку на манер Шерлока. - Нечисто там было. А как вы считаете, коллега?

- Хорошо, прикажу. Так ты говоришь, узнал его?

Шульга кивнул, он признал в Попе одного из картежников, когда они выбивали правду из Буча Кинга. Ниточка потянулась, и вскоре выяснилось, что этот Поп действительно затеял драку неспроста. Его главным доводом было якобы то, что из-за Элисея пострадал наладчик. Тот на самом деле оказался на больничной койке, но Элисей был к этому совершенно непричастен. Более того, если бы ни он, Томас Манн мог вообще погибнуть. Но для Попа эти аргументы не имели значения, ему был нужен повод, чтобы выместить - неважно на ком - свою обиду за всю свою неудачную жизнь и случай подвернулся. Кстати, Поп и Томас Манн не были ни друзьями, ни корешами.

Но и это было еще не всё. Как позже выяснят дознаватели и, видимо, не без участия Шульги, "наводку" на Элисея Попу дал Эдвард Дженнер, который после отстранения от должности, работал на модуле "Т". Он присмотрел Элисея в баре у Яши, заметил, как тот зачастил к Ло и приставил к ним в компанию Жорика. Так он, вероятно, намеривался отомстить Элисею и навредить Ларягину.

- Ты не говорил Элисею о нашем разговоре? - вдруг спросил Ларягин. - Или кому-то еще?

- Насчет твоих видов на него? - уточнил Шульга. - Нет, не говорил.

- Точно? Может так, вскользь?

- Нет. А причем... Думаешь дело в этом? В назначении? Думаешь, Дженнер решил вот так заранее устранить конкурента со своего пути?

- Какой из Элисея конкурент? - отмахнулся Ларягин. - Я к нему только-только присматриваюсь. И не к нему одному, между прочим.

Дженнер не учел того, что за Элисея заступятся. Он рассчитывал, что в личные разборки никто соваться не станет, но он плохо знал русских. Не ожидал Дженнер и вмешательства со стороны немецких летчиков. И, главное, не предполагал, что Ларягин инициирует полное расследование, поскольку, вместо небольшого инцидента вышла массовая драка. В конце концов, всё это стоило ему работы. Дженнер был заключен под арест и теперь дожидался отправки на Землю. Суд будет там.

Конечно, никакого срока он не получит, отделается порицанием и буден переведен, к примеру, на Марс, в той же должности. Таким образом, Ларягин избавился хотя бы от одного "американского наблюдателя", а сколько их еще оставалось на "Авроре"?..

Как понял Элисей, стычки и поножовщина на "Тузе" случаются с неизменным постоянством. Так выпускался пар социального неравенства. Те, кто вынужденно работали на станции, отбывая даже условные сроки наказания, часто конфликтовали с теми, кто работал на условиях свободного найма или даже по контракту с жестко оговоренными сроками.

"Наверное стоило бы сформировать отдельные подразделения?" - решил по этому поводу Элисей.

Но сейчас вопрос был не в этом, а в том, насколько сильно повлиял инцидент в баре на дальнейшую его судьбу и карьеру? Дней через пять-шесть после этого случая Ларягин предложил Элисею работу "внизу".

- Ты хотел пошабашничать - накопить на безбедную жизнь, - как утверждение, а не как вопрос упомянул Главный в разговоре. - Есть возможность поработать на ТОК, точнее на "Элизиум" на вышках терраформирования. Род занятий как раз по твоему образованию и умению.

- Я заключал контракт с "Венерен Консолидейшн", разве работа на "Технику освоения космоса" не будет нарушением договора?

- У нас есть соглашение о взаимном обмене сотрудниками при особых обстоятельствах. И вообще, это не твоя забота, а моя. Ты уже бывал внизу, обстановку представляешь. Работа предстоит по профилю. Подумай. Сутки на размышление.

Элисей отключил внутреннюю связь и вернулся к тестированию модулей. Через несколько минут он набрал код межмодульной связи.

- Как думаешь, это повышение или понижение? - спросил Элисей у Костика.

- Тебе же внизу работу предлагают - значит, понижение, - отшутился тот, затем добавил серьезно. - Это деньги. Ты же сюда за длинным рублем прилетел или тебе должность важна?

Элисей несколько напрягся, вспоминая значение термина "шабашник". Костик прав. Он же не собирается торчать на станции всю оставшуюся жизнь.

- Думаешь, стоит соглашаться?

- А что ты теряешь кроме своих цепей? Ты уже полгода отработал?

- Скоро отработаю, - кивнул Элисей.

- И много у тебя на карте? Вопрос риторический, можешь не отвечать. Вычти из этой суммы проезд в оба конца, проживание, питание.

- Но разве это не за счет "Венерен Консолидешн"?

- Ты к нам с Луны свалился или как? Думаешь, это тебе всё за счет Компании? Ха-ха! Мы не на Земле, друг. С тебя вычтут даже за воздух, которым ты тут дышишь. Как, по-твоему, Компания получает прибыль?

- У нее такие объемы поставок!

- Это верно. Но представляешь, сколько стоит один контейнеровоз? Сколько рейсов надо сделать только чтобы его окупить? И когда он начнет приносить прибыль? А таких, как мы, здесь сотни и сотни - сливки с нас снимают сразу. Почему здесь столько заключенных? Выгодно. Они работают за еду и воздух, а всё остальное - чистая прибыль компании. Главная их задача, чтобы и наемный работник большую часть заработанных денег оставил здесь же, а не с собой увез в кубышке. Думаешь, для чего на "Трёшке" столько забегаловок и увеселительных заведений? Всё это работает под колпаком компании. Даже Яша Халимовский отстегивает им от своих барышей...

Да, мы сильно отклонились от основного вопроса современности. Решать тебе, но, как я считаю и, как посчитай на досуге ты, - дело выгодное. Придется чаще бывать на свежем воздухе, но за это и платят больше. Ну, и пока ты там будешь, здесь волны улягутся. С Дженнером вопрос разрешится.

- Выходит, я Ларягина подставил.

- Почему же? Наоборот, помог ему гада на чистую воду вывести.

На том разговор закончился. Константин отключил видеосвязь и отправился на смену, попутно размышляя над тем, всё ли им сказанное было искренним или он всё же где-то покривил душой?

Элисей долго размышлял над словами Шульги и пришел к выводу, что тот и сам в свое время "пролетел" мимо больших денег, как и он, Элисей, потому и предложил не отказываться от подвернувшегося случая. Вообще, если обобщать сказанное, Константин намекал ему на то, что стоит заработать и поскорее смыться отсюда.

"Ладно".

Элисей подошел к коммуникатору и набрал персональный код Главного.

- Я согласен. Когда отправляться?

- Отработаешь следующую смену и отправляйся ближайшим челноком, - напутственных слов было мало. - Тебя встретят на точке и подкинут до места. Джон Мартин будет твоим новым шефом. Учетную карту получишь после смены.

Уточнив расписание челноков и номер точки, Элисей сложил немногочисленные пожитки, упаковал их в термостойкую вакуум-пленку и окинул взглядом опустевшую враз квартирку. Как же здесь было здорово с веселыми подружками. Он только-только стал привыкать к новому распорядку в своей жизни и вот... Когда он теперь с ними увидится?

Элисей вздохнул, закрыл дверь и, ни с кем не прощаясь, отправился на рабочее место, чтобы потом сразу же отбыть вниз ...

А он стал более скор на подъем.

Смена пролетела быстро, на автомате. За это время Элисей сделал два вывода-наблюдения. Во-первых, ни Главный, ни его заместитель не сообщили, кому он должен передать курируемые им самим точки. Во-вторых, Ларягин, кажется, был даже рад, что избавляется от Элисея. Конечно, Элисей не знал, как разговаривает Главный с остальными подчиненными, но этот ровный, безэмоциональный тон производил убийственное впечатление, и... кажется, впервые за всё время Ларягин общался с ним не лично, а по коммуникатору.

Перелет с модуля на модуль, а затем на Венеру прошел незамеченным, даже как-то буднично, словно прогулка в булочную. Элисей лишь посетовал о том, что зря не поужинал. Когда теперь он сможет это сделать? Вообще он опасался болтанки во время спуска: на сытый желудок это было не самое лучшее ощущение. Но к своему удивлению болтанки он не заметил, поглощенный мыслями о предстоящей работе.

Челнок опустился далеко к северу от его курируемых точек, бывших его точек. Здесь был дикий край, едва начатая осваиваться территория. Элисей уже привычно нырнул внутрь своего скафандра, подал питание, запустил систему охлаждения, гидравлику экзоскелета, навигацию. Дождавшись, когда темпе­ратура внутри опустится до комфортных для него двадцати двух по Цельсию, Элисей махнул рукой пилоту, показать, что идет на выход. Только в тамбур-шлюзе Элисей включил связь.

- Твое такси с правого борта. Обходи осторожнее, крыло не по­гни, - услышал Элисей в наушнике.

Он машинально кивнул, потом опомнился, улыбнулся, посмотрел в глазок видеокамеры:

- Понял, постараюсь. Тебе взлета без тряски, - привычно пожелал Элисей.

Он вышел, спустился на грунт и машинально отметил высоту крыла: сможет ли он задеть его шлемом? В это время челнок медленно тронулся к разгрузочному столу. Нет, в любом случае не задел бы, даже если бы челнок стоял на поверхности Венеры, а не на платформе.

В сотне метров он увидел "Носорога" - полугрузовой полупассажирский вариант вездехода "ВУЖ - 20-8".

Элисей подошел к двери и нажал "звонок" - кнопку вызова.

- Элисей Полановский, спе...

Он недоговорил, створка распахнулась, впуская его в тесное помещение тамбур-шлюза. На челноках он был куда просторнее: на четверых человек в тяжелых скафандрах, здесь он едва разместился в соседстве со своим небогатым скарбом. После шлюзования он оказался в шестиместной кабине, где находился лишь один водитель.

- Ты Джордж Мартин?

Из-за спинки через подлокотник свесился огромный негр.

- По-твоему, я похож на Джорджа Мартина?

- Я его не видел.

- Думаешь, он приехал бы сам за такой важной птицей как ты?

- Я ничего не думаю! Я только что отбарабанил смену и хочу пожрать и поспать!

Негр осклабился.

- Ладно, садись, сейчас прокатимся. Впервые на Венере?

- Вообще-то полгода, - слегка преувеличил Элисе.

- А, так ты на подмену? - Негр говорил на интерлингве с каким-то странным, незнакомым Элисею выговором. "Наверное акцент далеких предков".

- Насчет этого я не в курсе. Я работал координатором на добыче, а двенадцать часов назад мне предложили место в ТОК.

- Ясно. Бамбучо.

- Чего?

- Так меня зовут.

- А, Элисей.

- Я знаю. Погнали, Элисей. Тряски не боишься?

- Я уже катался на "тракторах" и "паровозах".

- Тогда погнали.

Почва была гладкая, поэтому обещанной тряски почти не было. По отлогим склонам холмов восьмиосный "Носорог" катил, словно корабль по волнам. Но от места посадки ехали очень недолго: всего в десятке километров их дожидался приземистый челнок, во чрево которого вездеход вкатил по наклонному пандусу. После герметизации грузового отсека люди перебрались в носовую часть челнока. Пилотское место пустовало: выходит, Бамбучо являлся не только водителем, но и пилотом.

"Почему он не сел возле точки сбора?" - покосился на того Элисей. Этого он понять не мог, зато понял, что до нового места еще добираться и добираться.

- А ты разве не знал о запрете полетов в зоне сбора? - вдруг проговорил Бамбучо, щелкая тумблерами на приборной панели. Элисей не сразу понял, о чем речь, потом спохватился.

"Я это вслух спросил или негр мысли читает?" - покосился он на попутчика.

- Нет, - ответил тот. - Просто когда ты посмотрел на меня вот так, - Бамбучо скроил туповатое выражение на лице, - я сразу понял, "а почему он не сел возле точки сбора?" Пункт 7-14 правил полетов, взлетов, посадок: "В зоне полета челноков запрещена..." - Бамбучо не доцитировал пункт правил: Элисей спал.

Внеземе?лье - пространство и все небесные тела Солнечной системы, доступные для человеческой деятельности на данный момент времени.

Карбо?ты - небольшие вспомогательные корабли с мощными двигателями. Используются для погрузки-разгрузки больших кораблей, для выведения их на заданный вектор полета. Иногда для разгона загруженных грузовых кораблей вдоль стартового коридора.

Прим. редактора. Институты альтернативного будущего имеют несколько ступеней (степеней) обучения, с возможностью продолжить учебу по более узкой специальности (специалитет) после прохождения стажировки, практики или отработки по истечении любого разумного времени. Элисей окончил институт с образованием чуть ниже современного бакалавра.

Одно из названий профессиональных работников космоса, имеет ироничный оттенок. Американских внеземельщиков называли "скайвокерами" в память или в насмешку о главном персонаже "Звездных войн".

На описываемый момент истории не было единого термина, обозначающего работника в космосе или на другой планете, поэтому ходило много различных терминов. Первая специальная группа работников для Венеры, подготовленная в Германии, получила называние "раумфареры". И хотя слово "Raumfahrer" (нем.) значит то же, что и "космонавт", это название закрепилось за венерианскими работниками. На Меркурии, колонизируемом китайцами, работали "тайкунжэньеры".

МаГ- или "МаГИ"-индуктор также "Гипериндуктор" или "Гипиндуктор". Полное название "Индуктор магнито-гравитационный векторный" - устройство, обеспечивающее проникновение космического аппарата в гиперпространство.

Ро?ндель - как правило, круглая, вынесенная за пределы основного корпуса смотровая площадка, диспетчерский или операторский пункт.

"Соглашение о взаимном сотрудничестве в области практического исследования и освоения околоземного пространства и планет Солнечной системы", более известное как "Меморандум-74" было подписано главами нескольких ведущих держав в 1974 году.

Атлантическая Америка - одно из четырех государство, возникших на месте США после Второй гражданской войны осенью 2011 года после неудачной попытки вторжения в Сибирь.

Рагна?рёк (Рагна?рок, нем. RagnarЖk) в германо-скандинавской мифологии -- гибель богов (судьба богов) и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.

Название объединенной Кореи после "Восточного кризиса".

Пищевой комбайн, производительность литров в час, год и месяц выпуска.

Продукт обогатительных фабрик называют концентратом, а отходы - "хвостами".

Подробнее о геноидах в рассказе "Последний день благоденствия".

"Чень Гоу" - одно из названий Меркурия на китайском языке. Дословный перевод "Трудно наблюдаемая планета". Второй смысл "Заветная Мечта".

Вездеход упрочненный, жаростойкий; 20 - грузоподъемность в тоннах, 8 - восьмиосный.