Can't help falling in love (СИ) [Canvi] (fb2) читать онлайн

Хоппер закряхтел в кресле, случайно сбивая с коленей тарелку. Спина затекла от неудобной позы для сна, а по телевизору уныло мелькал какой-то фильм. Джим размял плечи и блаженно вытянул ноги. В доме было темно, не считая включённого экрана перед ним, и вроде как тихо, значит, Эл уже давно спит.

Хоппер снова прикрыл глаза, удобнее устраиваясь в кресле и прикрывая лицо шляпой, — дурная привычка, доставшаяся ему вместе с должностью городского шерифа.

Прежде, чем снова провалиться в глубокий сон, он услышал отчётливый громкий стон.

========== Perfect (Финн/Милли. PG-13) ==========

Комментарий к Perfect (Финн/Милли. PG-13)

**summary**

Потому что… просто посмотрите на Милли.

Она **безупречна**.

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

Songfic; Романтика

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► Кто-то должен был это сделать, ибо эта песня написана как будто про них. Я плакал, пока писал, серьёзно. Вы только представьте…

► На момент событий уже вышел третий сезон;

► https://www.instagram.com/p/Be0phNxgWuK/

Пруфы — открыть у Милли видео от 17 июля 2016, где она ест вафли.

Песня:

Ed Sheeran — Perfect

Финн неловко улыбался в камеру, немного подёргивая ногой. Он чувствовал себя ужасно неуютно перед десятками объективов, хотя к этому уже давно пора было привыкнуть.

Чуть подальше от него на дорожке стоял Ноа, белозубо улыбаясь каждому, — вот уж у кого не было никаких проблем с повышенным вниманием к своей персоне. Да, камера очень любила Финна, но это абсолютно не значило, что у них всё взаимно, потому что он-то её точно недолюбливал.

Сэди и Гейтен уже прошлись по дорожке и ждали остальных где-то в толпе, а Калеб только готовился выйти за ними для короткой фотосессии. Милли, к глубокому сожалению Вулфарда, опаздывала. Не то, чтобы это было постоянным явлением с её стороны, но точно не редким. И снова совместной фотографии на ковровой дорожке у них не получится.

Сегодня была очередная премия, где их номинировали за новый сезон «Stranger Things». Как же ликовали фанаты, когда вышел первый трейлер (да и они сами, словно маленькие дети, тряслись перед экраном телевизора), и как же сотрясался Netflix, когда разом стали доступны все новые серии. Буквально за первые сутки премьеры было сделано огромное количество роликов и скриншотов. Кто-то восхищался новым сезоном, кто-то брюзжал о том, что всё стоило закончить ещё на втором, кто-то требовательно просил в комментариях не спойлерить хотя бы ближайшие несколько дней, потому что не все ещё успели посмотреть. В общем, Дафферы и Леви были очень довольны удачно стартовавшим релизом, определённо окупившим все ожидания продюсеров Netflix.

А что до основного каста? Ну, к этому моменту они как минимум ещё больше подросли. Стали ещё выше, краше и обаятельнее. Порой казалось, что дети впитывали в себя солнечные лучи, а потом отдавали их людям через свои широкие улыбки и блестящие интересом глаза. Они шли по волнам популярности, покоряя всё больше сердец.

Финн отошёл к Сэди и Гейтену, неловко поправляя взлохмаченные кудри. Пиджак казался каким-то неудобным, а новенькие дизайнерские туфли как будто жали, хотя его уверяли, что они ему абсолютно по размеру. Гул от разговоров вокруг и непрекращающиеся щелчки затворов объективов, а также вечно вспыхивающие то тут, то там вспышки фотоаппаратов уже успели ему немного поднадоесть за те последние полчаса, что он тут находился.

Когда с дорожки сошёл и Ноа, тут же подходя к ним и слёту рассказывая какую-то забавную историю, буквально только что приключившуюся с ним, Финн услышал дикий визг фанатов где-то там, далеко, дружно скандировавших её имя. Сердце забилось чаще. Она всё-таки приехала.

Милли улыбалась всем и каждому, посылая вокруг себя воздушные поцелуи и счастливые взгляды аккуратно подведённых глаз. Она махала и подмигивала каждому второму, а каждому третьему кричала о том, что она тоже его очень сильно любит. Фотоаппараты щёлкали следом за ней, как сумасшедшие, — все хотели получить самый удачный кадр такого улыбчивого молодого дарования.

Финн же честно не мог сдвинуться со своего места, где стоял, нетерпеливо ожидая, когда же девушка наконец-то появится уже на дорожке. У него тряслась не только нога, но и дрожала, кажется, левая рука.

Ну же, ну же, ну же…

Она появилась, словно солнце на небе взошло, — так часто и много замигали вспышки фотоаппаратов. Но это нисколько не мешало Вулфарду застенчиво созерцать её красоту. Милли действительно была сегодня невероятна в своём дизайнерском платье и аккуратных туфельках на маленьком каблучке. Лёгкий макияж и высоко подобранные волосы. Финн готов был поклясться, что её сегодняшний образ уже точно вошёл в его личную золотую тройку самых любимых им образов Браун.

Она профессионально (в отличии от него самого) позировала перед камерами, то широко улыбаясь, то оборачиваясь спиной и глядя через плечо. Парень же всё смотрел и смотрел на неё, не в силах отвести взгляд от её сияющего лица. Даже если кто-то сейчас из ушлых фанатов снимает его исподтишка, ему было реально всё равно.

Потому что… просто посмотрите на Милли.

Она безупречна.

Браун наконец-то отстояла своё перед фотографами и теперь с не менее радостной улыбкой уходила с ковровой дорожки, заметив своих друзей, которые всей честнóй компанией ожидали её появления.

— Простите, что снова опоздала, — искреннее извинилась Милли, подходя ближе. — На подъезде сюда ужасная пробка образовалась. Чудо, что нам удалось выехать так быстро.

— Ничего страшного. — Сэди не менее обаятельно улыбнулась, прищуриваясь. — Выглядишь прекрасно!

— И ты тоже, милая.

Они обнялись, крепко сжимая друг друга и немного раскачиваясь туда-сюда, — всё-таки времени с того момента, когда они виделись последний раз, прошло не мало.

Потом Браун обменялась объятиями с Ноа, который подмигнул ей и что-то прошептал на ухо. Следом за ним подошёл Гейтен, который сегодня выглядел действительно на все сто десять баллов. Они шутливо потыкали друг в друга пальцами, а потом тоже обнялись. Калеб чинно подошёл к ней, строя из себя самого взрослого (что, к слову, так и было), а потом не сдержался и рассмеялся, отвечая на объятия подруги.

Милли с улыбкой обернулась к последнему человеку, который молча стоял всё это время. Финн неуверенно почёсывал затылок, ещё больше путая волосы, но всё равно очень мило и тепло улыбнулся ей, заметив её взгляд.

Вулфард не знал, что между ними сейчас происходит. На съёмках было немало романтических моментов между Майком и Элевен, так что они снова сблизились за это время, а ещё вновь разделили невинный поцелуй перед камерами в одной из серий. Финну казалось, что он уже просто не может сильнее влюбиться в Милли, тем более третий раз подряд, но, видимо, у жизни на него были абсолютно другие планы.

Она подошла к нему и первая мягко обняла за пояс, ибо он был чертовски высоким для неё.

— Рада встрече, Финни.

Тот расплылся в действительно идиотской улыбке и ответил на объятие, подрагивающими руками сжимая её за плечи.

— И я, Миллс.

***

Вечеринка после премии была почти рутиной. Редко, когда было так, что она проходила за день до самого мероприятия. Так что они собрались всем прибывшим кастом, семьями и друзьями и веселились от души. Повод был. Они выиграли в заявленной номинации, а Милли ещё и забрала статуэтку за лучшую женскую роль в драматическом сериале. Так что все находились в приподнятом расположении духа.

Финн весь вечер провожал Браун взглядом. Он чувствовал себя очень неуверенно рядом с ней, потому что внутри всё будто скручивалось в тугой узел. Его мучила неизвестность перед тем, что всё-таки между ними происходит. Но парень точно был убеждён в том, что чувствует конкретно он — влюблённость. Это уже не просто детская симпатия к милой девочке, а настоящая и пылкая влюблённость, от которой дрожали колени и замирало сердце в груди. Он ощущал себя там самым Майком перед Элевен.

И Финн был настроен рассказать девушке всё именно сегодня, потому что сил ждать уже больше не было.

Он видел, как Милли и Сэди бесятся среди танцующей толпы, веселясь и смеясь, так что незаметно вытащить Браун куда-нибудь в укромное место и признаться был не вариант.

План-план-план. Ему нужен план. Срочно.

Мимо прошла парочка девушек с бокалами шампанского в руках, что-то обсуждая. Одна из них — Финн не подслушивал, честно, просто так получилось! — вскользь бросила, что не отказалась бы сейчас потанцевать с кем-нибудь под романтичную музыку.

И тут Вулфарда осенило.

Он перебежками подобрался к диджею, который ловко крутил в руках пластинки и время от времени подкручивал что-то на своей аппаратуре, кивая в такт музыке головой. Парень приблизился к ней, наклоняясь ближе и привлекая её внимание.

— У меня есть… э-э-э… просьба.

— Всё, что захочешь, малыш, кроме алкоголя. — Подмигнула ему девушка, придерживая большой стянутый наушник рукой.

— Не могли бы вы поставить что-нибудь… э-э-эм… романтичное?..

— Тебе медляк нужен? — в лоб спросил диджей, хмыкая.

— Ну… да. — Финн чувствовал себя очень неуверенно и неловко. — Пожалуйста?

— Хорошо, малыш, через пару треков поставлю. Ожидай.

Он скованно поблагодарил диджея и быстро отошёл от неё, снова возвращаясь в колышущуюся толпу. Начал искать глазами Милли, которая, как оказалось, по-прежнему танцевала с Сэди, правда, к ним присоединились ещё Калеб и Гейтен — те ещё любители хорошо и красиво подвигаться. Ну, хорошо, что она хотя бы не ушла куда-то, хотя шанс, что её может кто-нибудь пригласить до него, стал слишком высок.

Финн нетерпеливо притоптывал ногой, удерживая друзей в поле своего зрения. Он всё ждал сигнала, когда же можно будет наконец-то сделать то, что ему следовало сделать уже очень давно.

Чёрт, как же волнительно!

Очередной заводной трек вдруг плавно стих, а в микрофон заговорила диджей, объявляя медленный танец по заявкам присутствующих. Вулфард выдохнул через плечо — благо, она не додумалась озвучить конкретное имя «присутствующих», а точнее, именно его имя.

Толпа моментально распалась на пары, кто-то отошёл попить или отдохнуть, кто-то самоустранился из-за отсутствия партнёра для танца. Финн видел, как ловко Калеб пригласил потанцевать Сэди — не то, что его герой Лукас на Снежном балу. А вот Гейтен, кажется, нацелился на Милли. Ну уж нет!

Вулфард двинулся в их сторону, скользя между людей так быстро, как только мог. И едва Матараццо открыл рот, чтобы что-то сказать, как заметил спешащего по направлению к ним кудрявого друга, который делал ему страшные глаза. Намёк понят.

— Эм… Милли?

Браун обернулась на голос, совершенно не ожидая увидеть рядом с собой смущённого Финна. Она улыбнулась ему, утирая чуть поплывший от испарины макияж под глазом. И волосы ещё наверняка жутко растрёпаны от быстрых движений под ритмичную музыку.

— Да?

— Я… эм… — Парень мысленно дал себе подзатыльник. Даже Майк был гораздо увереннее него! — Не хочешь потанцевать?

Милли улыбнулась ещё шире.

— Хочу. — А потом вдруг хмыкнула: — Но я не умею.

— Так я тоже, — расслабленно рассмеялся Финн, почувствовав себя гораздо лучше от этого. — Но мы можем разобраться с этим. Не думаю, что это сильно отличается от Снежного бала.

И протянул ей руку. Девушка же вложила свою ладонь, мягко сжимая его похолодевшие от волнения пальцы.

Финн и не заметил, что всё это время диджей явно подбирала и настраивала музыку, потому что мелодия полилась только тогда, когда они с Милли встали друг напротив друга: она уверенно обняла его за шею, сцепляя свои пальцы в замок, а он с волнением положил свои руки ей на талию, скользя по ткани платья за спину, приобнимая Браун.

Но, когда песня началась, Вулфард моментально узнал её и готов был провалиться сквозь землю от смущения. Почему именно она?

I found a love for me

Финну было всего чуть больше шестнадцати, а он был убеждён, что сильнее, чем её, полюбить уже никого не сможет. Не зря же он снова и снова возвращался к ней.

Он смотрел прямо в сияющие в приятном полумраке помещения глаза чудесной девушки, обворожительно улыбающейся только ему одному.

Darling just dive right in

And follow my lead

Финн очень надеялся, что, несмотря на все неловкие встречи и объятия, все слухи и прежние отношения с другими людьми, она тоже любит его.

Он притянул её к себе ещё чуть ближе, не встречая сопротивления.

Well I found a girl beautiful and sweet

Финн любовался ею. Она действительно была прекрасна. Он много где уже побывал за свои шестнадцать лет, много видел разных людей, но красивее Милли ему не доводилось встречать никого другого. Она действительно была буквально воплощением солнечной энергии и мягкого внутреннего света.

Браун улыбнулась ему ещё чуть шире и… смущённее.

I never knew you were the someone waiting for me

Финн и правда раньше видел её лишь как друга. При первой встрече он даже подумать не мог, что эта бойкая и острая на язык девочка покорит его сердце буквально за первые несколько недель совместных съёмок. Да чего скрывать? Она покоряла его до сих пор лишь одним своим присутствием рядом с ним.

Он улыбнулся ей в ответ, невольно начиная поглаживать большими пальцами ткань её платья.

‘Cause we were just kids when we fell in love

Финну было всего двенадцать, а он влюбился в неё, как будто в последний раз. Его юное сердце трепетно замирало в груди, стоило ей лишь посмотреть на него. Изображать чувства Майка было так просто и естественно, потому что он вкладывал в этот образ часть самого себя. А ей было… десять? Одиннадцать? Да она была ещё совсем кроха, когда он украл у неё на съёмках запланированный по сценарию поцелуй. И он догадывался, что за всем её напускным отвращением и кривляньями девочка лишь скрывает щекочущее изнутри тёплое чувство взаимной симпатии.

Милли почувствовала его касания и покраснела, хотя это было практически незаметно при таком освещении и слое косметики на её лице.

Not knowing what it was

Финн ощущал этот трепет перед ней, даже не догадываясь, что именно это было за чувство. Взрослый Ник, которому он по секрету рассказал обо всём, сказал, что это, брат, влюблённость. Мальчик на это лишь фыркнул. Ну какая тут влюблённость? Они знакомы без году неделя, да и ещё слишком малы для этого. Кто ж знал, что Ник окажется так чертовски прав.

Вулфард покачивался с ней в медленном танце под прекрасную песню и ощущал себя неожиданно очень свободно, спокойно и легко.

I will not give you up this time

Финн слишком боится повторения ситуации с этими парнями Милли. То Ромео был, теперь вот Джейкоб. Он боится, что чем дольше он будет скрывать от неё свои реальные чувства, то тем больше шанс, что её кто-нибудь снова уведёт у него прямо из-под носа. Ну уж нет. В этот раз он сделает это! И не отпустит её, чего бы ему это ни стоило.

Браун смотрела ему в глаза, чуть прикрыв ресницы, и одними губами напевала слова звучащей из колонок песни.

But darling, just kiss me slow, your heart is all I own

Финн ощущал себя снова на съёмках Снежного бала во втором сезоне. Ему будто снова четырнадцать, и он, с уложенными в аккуратную прическу Майка кудрями и в глупом свитере под коричневым пиджаком, вновь танцует с самой обворожительной на свете девочкой, которая даже с неумело нанесёнными (всё согласно сценарию) розовыми тенями вокруг глаз выглядела просто невероятно. И ему вновь хотелось поцеловать её, прикрыв на доли секунды глаза, растворяясь на её губах без остатка. Ведь, чёрт возьми, она и её любовь были всем, чего он хотел.

Парень невольно наклонился к ней чуть ближе, ещё увереннее обнимая ладонями её за талию, мимолётно поражаясь тому, какая же она всё-таки тонкая и хрупкая.

And in your eyes you’re holding mine

Финн всегда видел в её огромных карих глазах Вселенную. Он знал, что это невозможно (и слишком слащаво так думать шестнадцатилетнему парню), но он ничего не мог с собой поделать, каждый раз теряя нить разговора, когда случайно заглядывал ей в глаза, которые всегда светились мягкой нежностью и толикой задорной искры. Вся его необъятная любовь умудрялась уместиться в одних только её глазах.

Милли едва не наступила ему на ногу, замечтавшись, но тут же спохватилась и, смущённо хихикнув, уткнулась лбом ему в грудь, пряча вновь раскрасневшееся лицо.

Baby, I’m dancing in the dark with you between my arms

Финн никогда не любил танцевать. Да и не умел он, откровенно говоря. Его призванием была музыка и гитара, а не движение и пластика. Но ради Милли он готов был даже на то, чтобы попробовать себя на новом поприще, например, как сейчас, медленно танцуя (если это топтание почти на месте можно было так назвать) с ней в полумраке помещения (вообще, до этого здесь мигали разноцветные прожектора, но сейчас их как будто специально приглушили, создавая романтичную атмосферу). Но это было абсолютно не так важно, есть свет или нет его. Самое главное, что он обнимал её за талию, а она прижималась к нему, обхватив за шею тёплыми пальцами и уткнувшись, словно котёнок, лбом в отвороты пиджака. И не было в тот момент человека счастливее, чем он.

Вулфард склонил голову к ней, едва прикасаясь носом к чуть встрёпанной из-за быстрых танцев причёске, ощущая тонкий сладкий аромат её духов.

Barefoot on the grass, listening to our favorite song

Финн чувствовал, что его туфли и правда были, кажется, несколько ему малы, и он бы с превеликим удовольствием скинул их, размяв неудобно подогнутые пальцы. Но это была приличная великосветская вечеринка, и он не мог себе такого позволить, а жаль. И ещё Ширан со своей песней на фоне. Вот ведь неловкость. Разве не могла диджей подобрать что-то не так сильно совпадающее с их реальной жизнью?

Милли невольно потёрлась носом о мягкую ткань, скорее всего оставив на ней светлые следы от тональника. Надо будет после танца обязательно помочь парню избавиться от пятен на пиджаке.

When you said you looked a mess, I whispered underneath my breath

But you heard it, darling, you look perfect tonight

— Я, наверное, жутко растрёпана после танцев с Сэди, — смущённо пробормотала Браун, не отрываясь от него.

Вулфард же склонился к ней ещё чуть ниже и прошептал негромко на ухо, чтобы она точно услышала сквозь играющую музыку:

— You look perfect tonight, Mills.

И она мягко рассмеялась, потому что его слова совпали прямо с песней.

Well I found a woman, stronger than anyone I know

Финн не знал никого настолько же прекрасного и сильного душой, как Милли. Ни единого человека, который мог бы так просто открыто и заразительно улыбаться абсолютно незнакомым людям, помогая всем вокруг. Браун была оптимисткой и активисткой, всегда и везде в первых рядах, всегда в движении и всегда готовая расшевелить других. Она была заводным моторчиком в их компании, раскручивая на веселье не только его, спокойного и несколько флегматичного Вулфарда, но и, разумеется, постоянно готовых к веселью Гейтена и Калеба. Она даже идеально совпадала с тихой и застенчивой Сэди, дополняя её. И при всём при этом у Милли была прекрасная и незапятнанная душа. И парень поверить не мог, что такие люди действительно существуют.

Они прижались друг к другу ещё чуть ближе, крепче сжимая руками в объятиях. Это было так восхитительно медленно и романтично, что у девушки просто замирало сердце.

She shares my dreams, I hope that someday I’ll share her home

Финн порой делился с подругой своими мечтами о будущем, когда они ехали на или с интервью, когда оставались единственными стойкими солдатиками на общей ночёвке, когда шли вместе со съёмок, поедая одно мороженое на двоих. И она с ним соглашалась, поддерживая все его начинания. Именно Милли не давала ему разочаровываться в себе и всегда отвечала откровенностью на откровенность, рассказывая ему свои мечты. Они оба хотели вырасти честными и успешными людьми с любимой работой и головокружительной карьерой. Оба хотели когда-нибудь завести семью с любимым человеком. Оба хотели остаться верными себе, поддерживая связь со всеми близкими друзьями и родственниками, не забывая никого из них. И Вулфард в такие моменты почему-то думал о том, что хотел бы жить с Милли вместе. Да, им всего ничего, вся жизнь впереди, но эта мечта почему-то не казалась ему абсурдной или наигранной.

Браун снова стала напевать слова себе под нос, покачиваясь с ним вместе в такт мелодии, чувствуя, как парень утыкается ей в макушку лицом. Она не смогла сдержать улыбки.

I found a love, to carry more than just my secrets

Финн знал, что Милли — это тот человек, которому он может полностью довериться, открыться. Он мог рассказать ей что-то, а после быть абсолютно уверенным, что это не станет общественным достоянием. Насколько бы девушка ни любила поговорить, она прекрасно знала, когда стоит придержать язык за зубами. И она нравилась ему за это противоречивое качество ещё больше.

Вулфард ощущал на себе взгляды всех вокруг — присутствующие наверняка потрясённо пялились на них. Ещё бы, Финн Вулфард и Милли Бобби Браун танцуют вместе, да ещё как именно танцуют. Он был уверен, что кто-то уже точно сделал их фотографию и слил её куда-нибудь в Twitter или Instagram.

To carry love, to carry children of our own

Финну было всего шестнадцать, и он точно ещё даже не думал о том, чтобы заводить детей. Он хотел пожить сначала для себя, насладиться жизнью сполна, исследовать и испробовать всё, что только душа пожелает. Но он знал одно — он хотел бы пройти весь этот путь с Милли. Опять же глупо и слишком наивно (тем более для великовозрастного парня!), но почему бы и нет?

Браун, кажется, тоже заметила повышенное внимание к их персонам, но не отстранилась, как внутреннее ожидал — боялся — Вулфард, а лишь подняла не него искрящийся весельем взгляд, чуть улыбаясь. В её глазах действительно плясали озорные смешинки. Она, вероятно, думала о том же, о чём и он, — о сотнях — тысячах! — фанатов, сходящих сейчас, наверное, с ума по всему миру.

We are still kids, but we’re so in love

Финн был ещё, по сути, ребёнком. А она, младше его больше, чем на год, так тем более. Но при этом он испытывал к ней такие сильные чувства, какие не погасали ни под какими ветрами выпавших ему душевных испытаний и осуждений, вот уже несколько лет подряд. Он был влюблён, и он был рад этому, потому что каждый человек заслуживает того, чтобы хоть раз в своей жизни испробовать на себе это прекрасное и светлое чувство.

Парень ласково и расслабленно улыбнулся ей в ответ, прикрывая глаза и прислоняясь лбом к её лбу. Точно так же, как любили делать это Майк и Элевен. Ещё одни влюблённые дети, кстати, как и они сами.

Fighting against all odds

Финн был уверен, что не все оценят их взаимный выбор. Наверняка последуют недовольства и оскорбления. На них будут лить грязь завистники, а недоброжелатели — создавать утки в Интернете для того, чтобы опорочить их имена. А всё потому, что они оба — известные люди, личная жизнь которых теперь почти всегда будет под прицелом фотокамер. Но при всём при этом он был уверен, что они справятся с этим. Рано или поздно внимание к ним спадёт, и всё встанет на свои места.

Милли прикусила губу, пытаясь сдержать счастливую улыбку, но получалось у неё это очень плохо. На языке был специфический привкус собственного блеска.

I know we’ll be alright this time

Финн прекрасно осознавал, что они живут в разных городах, что совместного времени у них будет всегда очень мало — лишь интервью, премии да съёмки, — но он также знал, что стоит лишь немного подождать, пока им обоим не исполнится по двадцать одному году, и тогда они смогут уже сами решать, где и с кем им жить. Всё у них будет хорошо, если они лишь немного подождут.

Вулфард сквозь музыку слышал, как шушукаются вокруг люди, как уровень подозрений растёт с каждой секундой. А он не видел больше смысла скрывать свои чувства, когда они и так слишком очевидны. Пусть смотрят.

Darling, just hold my hand

Финн просто хотел тихих отношений. Ведь расстояние не всегда и плохо, потому что это прекрасная возможность не устать друг от друга, не встать в позу, не поделив что-то (а в их возрасте это очень вероятно). Разговоры письменные и устные, повседневные фотографии и редкие встречи — это то, что казалось весьма подходящим для них. Главное, чтобы Милли была того же мнения.

Браун тоже слышала эти разговоры. Ну, это было весьма очевидно. Их общую или раздельную личную жизнь теперь всегда будут обсуждать все, кому не лень, даже популярные звёзды и актёры. А всё потому, что все мы люди, и у всех есть эта чёрта — любопытство.

Be my girl, I’ll be your man

Финну не нужны постоянные громкие признания и излишнее внимание. Он это очень не любил. Ему будет достаточно лишь мысли, способной согреть изнутри, что этот великолепный лучик солнца по имени Милли Бобби Браун принадлежит лишь ему. Это всё, чего он хотел. И он готов был обещать ей в ответ стопроцентную верность. Ведь зачем изменять человеку, если он тебя полностью устраивает?

Парень горячо и медленно выдыхал через нос, с наслаждением чувствуя, как их объятия стали настолько естественными, будто они были созданы для всего этого. Это был один из самых лучших вечеров в его жизни.

I see my future in your eyes

Финн не знал, что ждёт их в будущем. Может, они повстречаются какое-то время и с треском расстанутся. А может будут ругаться и ссориться, как все обычные пары, но всё равно держаться друг за друга, потому что ни одна небольшая склока не стоит расставания. Ему только шестнадцать, и у него весьма чёткие планы лишь на завтрашнее утро и ближайшую неделю, но точно не на несколько лет вперёд. Но в глазах Милли он видел Вселенную, и этого ему определённо достаточно, чтобы подумать о будущем уже вместе с ней.

Браун чуть сильнее надавила ему на шею руками, склоняя к себе ещё ниже, а сама привстала на носочки. Ох, и куда же он так растёт? Ещё немного, и ей придётся носить с собой раскладной стульчик, чтобы коснуться его лица.

Baby, I’m dancing in the dark, with you between my arms

Barefoot on the grass, listening to our favorite song

When I saw you in that dress, looking so beautiful

I don’t deserve this, darling, you look perfect tonight

Финн приоткрыл глаза, почувствовав её молчаливую просьбу наклониться. Как же она была… красива. Действительно невероятно красива в этом платье. Пожалуй, он ошибся. Её сегодняшний образ определённо возглавляет самую верхушку всех её нарядов. Вулфард смотрел на неё и не мог налюбоваться. И прав Ширан, он не заслужил того, как безупречна она сегодня.

Под романтичное гитарное соло он склонился к ней, на секунду замирая прямо у её приоткрытых на выдохе губ, а потом без предупреждения мягко поцеловал. И она незамедлительно ответила.

Baby, I’m dancing in the dark, with you between my arms

Barefoot on the grass, listening to our favorite song

I have faith in what I see

Now I know I have met an angel in person

And she looks perfect

I don’t deserve this

На фоне растягивал последний куплет Эд, а все стоявшие вокруг люди начали им громко хлопать и подбадривающе улюлюкать. Ну, хотя бы это у них точно не меняется из поцелуя в поцелуй.

Милли со смущённой улыбкой отстранилась, влюблённо заглядывая ему в глаза, а потом снова прижалась лбом к его груди.

You look perfect tonight

========== Blood and smile (Финн/Милли. PG-13) ==========

Комментарий к Blood and smile (Финн/Милли. PG-13)

**summary**

Смерть — это не сон

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

AU; ER (Established Relationship); Мифические существа

**Предупреждения**

ООС; Смерть основного персонажа

**Разное**

► AU-vampire! XVI-XVII вв.;

► **warning!** СОП Милли;

► Очень маленький, бессмысленный и беспощадный вброс. Парная работа к будущей главе «Under the water» с СОП Финна (сами ведь предложили, пупсики);

► Чёрт, хардкорный Финн заходит не меньше Финна-истерички;

► О боже, за последние три дня вас добавилось в избранные человек 10, и теперь у меня снова юбилей — 500 человек. Охвоу. С этого фэндома вас человек 20-25 будет, спасибо вам ?;

► Опрос на будущее. Что бы вы хотели на 14 февраля: Милевен, Филли, Ричи/Элевен (Рилевен?..) или кое-что новое?

Музыка:

Sherlock — The Lie in Leinster Gardens

Милли испуганно распахнула глаза именно в тот момент, когда чужой язык только коснулся её кожи. Она отчётливо ощущала, как его острый кончик скользит вверх по её запястью, оставляя за собой влажную дорожку, которая начала моментально подсыхать на прохладном воздухе, как будто стягивая следом кожу.

Во рту было неожиданно сухо и как-то горько, зато вот глаза слезились и постоянно норовили закрыться обратно из-за какой-то неподъёмной усталости, охватившей всё её тело; в голове звенело, и неприятно пульсировало где-то в висках.

Чужой язык вновь прошёлся по запястью, пощекотав остро выступающую косточку, потом заскользил вверх по обнажённой руке, прослеживая голубоватую вену, проглядывающую под тонкой кожей; чужая ладонь вдруг нежно огладила её щёку.

— Я думал, ты опять не проснёшься.

— Финн?.. — слабо и глухо прошептала девушка, сглатывая какую-то будто сухую слюну, чтобы хоть немного смочить саднящее горло.

Тело совсем не слушалось её из-за сильной болезни. Нужно было дёрнуться, как-то отбиться от него, но позорная слабость накатила с такой силой, что даже лишний раз моргать совсем не хотелось.

Тот ничего не ответил, лишь вновь склонился над распростёртым под ним тщедушным телом. Он вдруг с упоением принялся облизывать ничем не прикрытые свежие и старые мелкие царапины, полученные ею за последние дни во время неудачных попыток сделать что-либо самостоятельно при охватившей её тяжёлой болезни.

— Что ты делаешь?.. — собравшись с силами, опять задала тихий вопрос Милли.

— Ты очень вкусная…

— Ты меня пугаешь. Прекрати, пожалуйста… — Сжав простынь под собой в дрожащих пальцах, глухо простонала девушка, когда почувствовала острую боль в районе облизанного ранее запястья.

По коже отчётливо потекло что-то тёплое и очень вязкое, неприятно щекоча и медленно скатываясь по бокам худой кисти на кровать, сразу же впитываясь в белоснежную простынь под ней.

— Что ты делаешь?.. Пожалуйста, прекрати… Молю тебя… — По её впалым щекам покатились крупные слёзы, а глаза окончательно заволокло непроглядной мутной пеленой.

— Ну что же ты плачешь? Улыбайся, прошу тебя. — Финн мягко слизнул с её щёк слёзы, смешав кровь со своего языка с оставшимися влажными дорожками, оставляя за собой розоватые разводы, которые буквально жгли ей кожу, хотя она их даже не видела. — У тебя ведь такая красивая улыбка.

Финн склонился над ней ещё ниже, нагло и без предупреждения целуя её в приоткрытые сухие и потрескавшиеся губы, проникая своим языком глубже, как будто заявлял на неё свои права. Милли вздрогнула, когда почувствовала, что в процессе, не способная полноценно отвечать за свои действия, невольно оцарапала кончик своего же языка об острый длинный клык парня. Рот тут же наполнился сладковато-солёным вкусом, а Финн вдруг ещё сильнее приник к ней, с тихим стоном удовольствия высасывая кровь из свежей ранки.

Когда девушка набралась сил и всё-таки неуверенно мотнула головой из-за острой нехватки воздуха — сердце буквально на пределе колотилось за рёбрами, — разорвав тем самым их затяжной «поцелуй», парень отстранился от неё с довольной широкой ухмылкой, показательно облизывая перед ней свои испачканные в крови губы. Но, заметив её перепуганное лицо, тут же нахмурился.

— Улыбайся же, прошу. — И сам ей улыбнулся, как будто показывал, как именно надо. Открыто. Широко. Дьявольски красиво.

Его глаза были прищурены. Тёмно-карие глаза с жёлтым ободком у практически полностью затопившего радужку зрачка сияли в темноте комнаты.

— Ну же, улыбайся! — Практически приказал он и, вновь жёстко приникая губами к её губам, Финн попытался самостоятельно растянуть их в такой светлой и солнечной — самой невероятно прелестной на его памяти и самой восхитительно убийственной для его бессмертной души — улыбке, но добился лишь того, что оцарапал тонкую и потрескавшуюся кожицу своими острыми клыками.

— Прекрати… Умоляю… Пожалуйста… — едва слышно шептала ему Милли теперь уже кровавыми губами, глотая собственную кровь, тем самым смешивая её с вязкой слюной во рту и наконец-то смачивая саднящее горло хоть как-то.

— Вкусно? — заметив это, тут же лукаво спросил Финн, приникая холодным длинным носом к высокому пышному воротнику на ночной рубахе девушки. — Можешь не отвечать, я знаю, что вкусно. — Он быстро облизнулся и громко сглотнул, причмокнув. — Слишком вкусно для того, чтобы быть правдой.

Милли тихо всхлипнула, и вновь по её щекам невольно покатились слёзы, которые, скатываясь ближе к подбородку розовыми — из-за крови на лице — каплями, падали на нагревшуюся мягкую подушку.

— Я так долго этого хотел, — вдруг разрывая тонкую ткань одежды руками, неожиданно громко прорычал Финн, а потом моментально потрясённо замолк и заворожено уставился на выгнутую длинную шею с отчаянно бьющейся голубоватой жилкой и тяжело и часто вздымающуюся обнажённую девичью грудь. Потом он трепетно склонился над ней, практически нависая. — Так давно хотел… — выцеловывая мягкую и горячую — слишком горячую для здорового человека — кожу, урчал он. — Так давно желал… — Обведя языком будущее место для долгожданного укуса, парень ткнулся напоследок ледяным носом в глубокую впадинку между выпирающими из-за критичной худобы ключицами. — Так давно жаждал!

— Прошу, не надо! — в унисон с ним вдруг отчаянно громко прохрипела Милли и потом протяжно застонала, когда его острые клыки всё-таки грубо вонзились ей в шею.

На разорванную им одежду и простынь с подушкой брызнула свежая алая кровь, моментально впитываясь в них и расплываясь на поверхности неровными буро-красными пятнами. В воздухе отчётливо запахло железом.

— Чёрт меня дери, как же это восхитительно, — на секунду отрываясь от напряжённо выгнутой шеи, удовлетворённо зарычал Финн, а потом вновь со зверской жаждой вгрызся обратно.

Милли же буквально подкинуло на кровати: она запрокинула далеко назад голову, широко распахнув свои испуганные глаза и приоткрыв расцарапанные и кровившие губы. Из горла вырывались лишь неразборчивые, но отчаянные просьбы и стоны, а по щекам всё также текли обжигающие слёзы.

Прошло всего каких-то три жалких минуты, когда девушка ещё раз слабо — безнадёжно — дёрнулась и окончательно затихла, обмякнув в надёжном захвате Финна. Тот тут же рывком отстранился от неё, как будто его хлестнули огромной адской плетью по спине, и в шоке уставился на мёртвое тело у себя в руках.

— Нет… нет, нет… Улыбнись… Улыбнись, прошу тебя… — безуспешно растягивая ещё чуть кровившие губы своей жертвы пальцами в такую любимую им улыбку, хрипел парень.

Всё его лицо было искаженно чудовищной гримасой: из-под приподнятой верхней губы торчали два длинных клыка, а весь рот, нос и подбородок — даже шея и одежда — были перепачканы в свежей крови.

— Он здесь! — неожиданно закричали за дверью стражники, почти целым гарнизоном быстро направляясь по коридору. Ритмичный перезвон снаряжения и оружия отдавался от каменных сводов.

— Улыбка. Улыбка. Улыбка… — бездумно — потерянно — шептал вампир, целуя застывшие в предсмертной гримасе жуткой боли холодные губы. — Мне нужна твоя улыбка.

— Быстрее! Мы должны его поймать! — Из-под щели внизу дубовой двери уже были видны нечёткие — маячившие — силуэты и жёлтый свет от масляных факелов.

— Мне нужна твоя улыбка! — зарычал раненным зверем Финн, и в этот момент дверь содрогнулась и влетела щепками внутрь.

Стража вбежала в покои господской дочери, но застала лишь окровавленный труп девушки и развевающиеся на ветру искусно выполненные занавески распахнутого настежь небольшого балкона. С улицы по каменному полу тянуло сквозняком, который лениво колыхал почти сползшее с кровати в процессе борьбы одеяло. Где-то вдалеке тяжело ухнула сова, а безлунное сегодня ночью небо почти закрыли огромные чёрные предгрозовые тучи.

Милли смотрела остекленевшими и широко раскрытыми глазами в сводчатый потолок своей комнаты. На её нижних веках ещё не успели до конца высохнуть последние горькие слёзы, а с безжизненно откинутой в сторону ладони, прямо с изящного указательного пальца, медленно набухла и упала вниз алая капля крови.

========== Jealous (Майк/Элевен. R) ==========

Комментарий к Jealous (Майк/Элевен. R)

**summary**

Блять! Блять! Блять! Блять! Блять!

**Рейтинг**

R

**Жанры**

ER (Established Relationship); Романтика

**Предупреждения**

ООС; Нецензурная лексика

**Разное**

► По заявкам трудящихся — история с ревнующим Майком;

► Немного dark!Майк;

► Мне кажется, или главы с божьим одуванчиком Майком в сто крат горячее, чем с пошляком Ричи?

Песня:

Simon Curtis — Super Psycho Love

Если бы Майк курил, он бы обязательно запихнул в рот сигарету (а может, и не одну) и жадно затянулся. Но он, к сожалению (или к счастью), не курит, поэтому ему приходится просто издалека наблюдать за тем, как короткая плиссированная клетчатая юбка (Бога ради, кто такие вообще носит?!) задорно отскакивает от обнажённых изящных бёдер Эл при ходьбе. И сглатывать набегающую слюну.

Вот была бы воля Майка, он бы просто прижался к Элевен со спины, задирая откровенно халтурящий при выполнении своего прямого назначения (а именно — скрывать великолепные ножки его девушки) кусок зелёно-чёрного материала в крупную шотландскую клетку и притягивая её к себе за трогательно выпирающие тазовые косточки. Да, рост у них, конечно, весьма даёт о себе знать, и поэтому его пах упирался бы Эл куда-то в поясницу (в лучшем случае), но вот его длинные руки точно бы дотянулись до края юбки и занырнули бы под тонкий складчатый материал. Он почти наяву представил, как трепетно бы провёл пальцами между расставленных и покрытых мурашками гладких бёдер, как дошёл бы до хлипкой и такой ненадёжной преграды в виде её нижнего белья, как ласково бы обвёл указательным пальцем образовавшееся по его вине влажное пятно и…

— Майк! — крикнул ему буквально в ухо Лукас, сильно пихнув в бок.

Соблазнительный образ прогнувшейся в пояснице Элевен, смотрящей на него через плечо томным горячим взглядом с чуть приоткрытыми раскрасневшимися губами, исчез, как мираж. Было практически до слёз обидно.

В реальности он находился посреди уже пустого школьного коридора с отменным стояком в штанах и со слишком понимающе усмехающимися друзьями по бокам.

— Ты о чём так задумался? — спросил с другой стороны Дастин, хмыкая. — Хотя нет, не говори. По твоему лихорадочно блестящему взгляду понятно, что Эл сегодня определённо не жить.

Майкл вдруг утробно зарычал, сжав кулаки.

— Ещё хоть один пошлый намёк в сторону Эл, и это тебе не жить, Хэндерсон!

— Воу-воу-воу, полегче, ковбой. — Примирительно поднял руки тот. — Это была просто шутка.

— Пошёл ты! — Едва ли не сплюнул ему под ноги Уилер и, развернувшись, побрёл в сторону выхода из школы.

Откровенно пофиг на последние два модуля по физкультуре.

— Чего это он? — удивлённо спросил Уилл, подтягивая лямку рюкзака.

— У кого-то крайне жёсткая стадия недотраха, — как можно громче произнёс Лукас.

Майк, не оборачиваясь, показал им всем средний палец.

Идти было очень неудобно. Трущиеся в паху джинсы доставляли только дискомфорт и никакого чёртового облегчения. Но уйти Майкл не мог — ему обязательно нужно дождаться, когда у Элевен закончатся все классные занятия, и посмотреть, с кем именно она пойдёт домой.

Он занял почётное место на втором ярусе лавочки, упираясь подошвами кроссовок в деревянное сидение снизу. Он был зол и крайне неудовлетворён, так что ему было абсолютно плевать на все правила приличия и морали.

Минут пять он просто бездумно пялился в траву перед собой, греясь на полуденном солнышке. Возбуждение никак не желало уходить. Наоборот, кровь во всём теле как будто отхлынула от внутренних органов и прилила прямо в пах, горячей волнойобдавая его до пробежавшейся по спине мелкой дрожи.

Только казалось бы улёгшиеся где-то на дне сознания образы снова вспыхнули перед глазами, правда, на этот раз в несколько ином свете. Майк практически ощутил на своих коленях приятную тяжесть тела девушки, которая бы сидела на нём с разведёнными ногами в своей чёртовой клетчатой плиссированной юбке, перекрестившая у него за спиной узкие лодыжки и зарывшаяся прохладными пальцами ему в волосы, ласково перебирающая тёмные пряди и направляющая его голову прямо к своей аккуратной обнажённой груди.

О да, её грудь находилась бы ровнёхонько перед его носом, и он бы жадно припал губами к одной из них, выцеловывая ещё никем не тронутую кожу. А Эл бы приглушённо стонала сквозь зубы, добавляя время от времени туда ещё и его имя, растягивая первую ударную гласную. А потом бы не сдержалась и, обхватив его за щёки руками, требовательно бы утянула его в глубокий лихорадочный поцелуй, придвигаясь ещё ближе к его паху и…

Чёрт, это реально просто безбожно!

То ли солнце ему так голову нагрело, то ли фантазии так завлекли, но когда он открыл глаза и окинул всё вокруг плывущим взглядом, то заметил, что школьный двор уже наполнился людьми. И среди всей этой толпы он безошибочно выделил тонкую фигурку в плиссированной юбочке, белых кедах и майке на тонких лямках с кардиганом. И откуда, чёрт возьми, у неё такие вещи?

Ветер трепал её распущенные кудри, ероша их именно так, как хотел бы сделать сам Майк. Эл как-то потерянно осматривалась вокруг, обнимая себя руками за плечи. Она выглядела такой крохотной и уязвимой, её хотелось защищать и оберегать, и Майк почти готов был сорваться к ней со своего места и крепко обнять, но тут к ней вдруг подошёл один из её одноклассников, привлекая всё её внимание своим вопросом, и она вдруг расслабилась, приветливо ему улыбаясь.

Майкл сам не заметил, как сжал кулаки. Из горла сквозь стиснутые зубы вырывались звуки, очень похожие на низкое рычание. Серьёзно, он был настолько зол, что готов был прямо сейчас накинуться на этого урода, посмевшего завладеть вниманием его Эл, и перегрызть ему глотку. Но Уилер этого не сделал; он лишь сидел в отдалении и смотрел, как этот нахал, широко улыбаясь, берёт портфель Элевен, и они уходят со школьного двора вместе.

— Прошёл конфетно-букетный период, да? — спросил приземлившийся рядом Лукас, хлопнувший его по плечу. — Что это вообще за пацан?

— Не знаю. — Майк дёрнулся, как будто не желал, чтобы его лишний раз касались.— Ошивается рядом с Эл уже около недели.

— А ты спрашивал у неё, кто он?

Майкл скептично поджал губы, опуская голову. Ну не говорить же другу, что ему было и стыдно, и обидно спрашивать у Элевен о каком-то левом парне, крутящемся около неё. Если бы это было важно, она бы сама ему об этом рассказала, разве нет?

— Видимо, нет, — хмыкнул Синклер. — Может, ты всё не так понял?

— Всё не так понял? — Вдруг взорвался Уилер, подскакивая на ноги. — Всё не так понял, говоришь? Да она каждый день теперь уходит с ним к себе домой! Она проводит с ним почти все свои перемены и свободное время после учебы! Ты вообще видел, как она начала одеваться? И это тоже началось неделю назад! Как будто я слепой и не замечаю, каким сальным взглядом её провожает этот… ублюдок!

Лукас поражённо смотрел на эмоционально кричащего Майка, размахивающего перед ним руками. Его тёмные волосы растрепались от встряски и ветра, а глаза как будто полностью почернели. Он действительно был воплощением всемирного зла и… неудовлетворения. Да уж, этот стояк Уилер так никуда и не дел.

— А что происходит между тобой и Эл в таком случае? — неуверенно спросил Синклер.

Майкл замер. А что происходит между ним и Эл? Да ничего, блин, абсолютно не происходит! Ни-че-го! Они отдалились друг от друга около двух недель назад, когда Майк впервые проснулся с чётким осознанием того, что он хочет Элевен. Хочет её везде: в своей кровати, в её кровати, на обеденном столе в их семейной столовой, в ванной комнате на раковине или в самой ванне, в подсобке в школе, под трибунами в спортзале, на траве на заднем дворе чьего-нибудь дома, на берегу у озера, у стены, на капоте, на полу и даже с Хоппером за стенкой. Словом, Майк хотел её всегда и действительно абсолютно везде. И это безумно пугало его. Ему казалось, что если он сорвётся и доберётся до вожделенного девичьего тела, то Эл просто ходить не сможет последующие несколько дней — настолько Уилер боялся своего неожиданно возросшего сексуального аппетита.

И потому он самоустранился от неё, пытаясь переждать гормональный всплеск в одиночку. Это не должно длиться долго — пару недель, и он снова будет в порядке. Но нет, казалось, с каждым днём его состояние только ухудшалось. Он начал грезить развратной Элевен буквально наяву, представляя её, такую отзывчивую и доступную, буквально в каждом из желаемых мест. Да ещё и сама Эл его незавидного положения не улучшала. Начала носить обтягивающие вещи и короткие юбки с платьями, распускать волосы и открывать больше доступа к своим длинным ногам и острым ключицам.

Майк, когда увидел её в таком образе впервые неделю назад, позорно сбежал в туалет, закрылся в одной из кабинок и бесхитростно спустил напряжение одной левой. Ему было очень стыдно за такие мысли и такое поведение перед своей девушкой.

А потом появился этот пацан. Точнее, не потом, а одновременно со всей этой тяжёлой для их пары ситуацией. Майк не знал подробностей их знакомства, разве что то, что этот хмырь учится с ней в одном классе, старше её на полгода и его зовут Мартин. Он мог бы вполне учиться вместе с Уилером, но почему-то был на ступень ниже. И вот теперь у этого гада есть просто потрясающая возможность всё своё время проводить вместе с его девушкой — его, чёрт тебя дери!

Майкл видел, как пошло улыбается за спиной ничего не подозревающей Эл этот… ублюдок. Да Майк буквально по глазам того читал, в каких именно позах тот бы хотел разложить чужую девушку. И это его невероятно бесило.

Но и приближаться к Элевен стало слишком опасно — он всё боялся сорваться и буквально вмять хрупкое тело в какую-нибудь вертикальную поверхность, грубо разводя её ноги коленом и покровительственно завладевая её вечно искусанными губами.

Да, он очень мягкий и заботливый по натуре, но не спустя две недели вынужденного воздержания с почти круглосуточным стояком в штанах и слишком реальными миражами развратно стонущей Эл перед глазами. А ещё ревностью.

Вот так и получилось, что Майк ходит по школе, срываясь и рыча на всех и вся, мастурбирует при любом удобном случае и безумно ревнует свою девушку к левому парню.

И как они к такому скатились всего за две недели?

— Эй, земля вызывает Уилера! — Щёлкал перед его глазами подозрительно хмурящийся Лукас. — Ты, чувак, реально меня пугаешь своим поведением. Либо у тебя поехала крыша, либо у тебя жёсткий недотрах.

— Отъебись! — рявкнул на него Майкл, от чего подошедшие к ним Уилл и Дастин дружно вздрогнули. — Отъебитесь вы все от меня!

И, снова развернувшись, пошёл теперь уже к велосипедной стоянке.

***

Ночью Майк проснулся от стонов Элевен. Точнее, он прекрасно помнит, как ему снилось, что он занимается безудержно горячим сексом прямо у стены в доме Эл, где висит фотография радостно улыбающихся в камеру Хоппера и его приёмной дочери, а также несколько других семейных фото. Как девушка как-то странно шепчет «Ещё» и «Быстрее» буквально ему на ухо, отдаваясь без остатка.

И эти стоны теперь до сих пор, видимо, звучали у него прямо в голове.

Майкл завозился, скидывая с себя одеяло и с сомнением глядя на натянувшиеся пижамные штаны. Он столько раз за последнее время мастурбировал, что ещё чуть-чуть, и его рука реально покроется мозолями. Но в паху так сильно тянуло, что выбора не оставалось.

И только он скользнул ладонью под резинку штанов, как его рация на столе зашипела (видимо, не первый раз уже) и абсолютно точно передала ему в комнату новые стоны Эл.

Возбуждение как рукой сняло, а его с головой захлестнули злость, ненависть и ревность. Его — его, мать вашу! — Элевен сейчас стонет у себя в комнате под кем-то?!

— Ма… Ма… А-а-ах…

Ну всё. С него определённо достаточно. Какого чёрта он терпел и обходил свою девушку стороной, лишь бы не навредить ей, а какая-то мелкая тварь пришла и забрала у него то, что по праву принадлежит ему одному?!

— Я убью тебя, Мартин, Богом клянусь! Ты труп! — зарычал парень, подрываясь с кровати.

Уже через минуту он, ни капли не скрываясь, вылетел из своей комнаты, прихватив с собой на всякий случай рацию, и побежал вниз по лестнице, громко топая и сшибая всё на своём пути. Уже в дверях он услышал испуганный сонный голос Карен, который звал его по имени и требовал вернуться. Да чёрта с два!

Доставать велик времени не было, потому что тот стоял в гараже, поэтому Уилер рванул на своих двоих. Лютая ненависть и злоба придавали ему невероятную скорость и мощь. Он преодолевал улицу за улицей огромными прыжками, слушая, как время от времени рация в его руках взрывается томными захлёбывающимися стонами Элевен.

Блять! Блять! Блять! Блять! Блять!

Он подбежал к дому, куда переехал Хоппер с дочерью около двух лет назад. Машины шерифа на подъездной дорожке не было, значит, Джим был на работе. Ну ещё бы! Разве бы он позволил хоть кому-нибудь притронуться к невинной обаяшке Джейн, пока он был жив? Значит, этот Мартин пробрался к ней в дом и теперь растлевает его девочку в её же кровати? Да Майку даже подручные средства не пригодятся, чтобы свернуть голову этому ублюдку. А Хоппер, узнав подробности, наверняка его ещё и отмажет от ответственности, пустив следствие по ложному следу.

Входная дверь — какая неожиданность! — была заперта. Майкл обежал дом вокруг, но и чёрный ход был заперт на ключ. Зато окно на кухне было так не предусмотрительно открыто. Им-то он и воспользуется. Буквально одним прыжком взлетев на подоконник, Уилер, словно смерть (такой же чёрный и безжалостный), метнулся через всю кухню и столовую к лестнице на второй этаж. Рация в руках стала трещать ещё громче (видимо, из-за того, что источник звука находился рядом), а задыхающийся голос Эл подсказывал, что та уже на финишной прямой. Майк преодолел двенадцать ступенек в три огромных шага и моментально оказался перед дверью в комнату своей девушки. Из-за деревянной преграды — последнего, что отделяло Майкла от жестокой расправы над Мартином — отчётливо доносились всхлипы вперемешку со стонами.

Уилер саданул по двери с ноги, от чего та жалобно скрипнула и распахнулась, ударившись ручкой со внутренней стороны об стену.

В ушах зазвенело от невероятно громкого стона Элевен, которая именно в этот момент достигла оргазма.

***

Эл проводила Майка грустным взглядом. Тот в очередной раз одарил её лишь приветственным поцелуем куда-то в щёку, тут же отстраняясь и уходя на свои занятия.

Стоявшая рядом Макс удивлённо вскинула брови.

— Что между вами случилось? — спросила недоумённо она. — Куда делась самая сладкая парочка Старшей школы Хоукинса?

— Майк от меня отдалился, — призналась чуть дрогнувшим голосом Элевен, обхватывая себя за плечи руками.

— В каком плане?

— Он почти перестал касаться меня и целовать. Наше совместное время после учёбы сократилось до минимума. Он как будто меня… избегает?

— Что? Наш Уилер? Ты серьёзно? — окончательно изумилась Максин.

Эл скептично поджала губы — ну, как говорится, с кем поведёшься.

— Нет, погоди, ты сейчас реально серьёзно? — Всё ещё не верила Мэйфилд. — Да он буквально боготворит тебя! Страшно дышать в твою сторону, потому что в любой момент можно схлопотать от Майка за то, что тебе слишком дует и ты простудишься.

— Нет такого, — тихо пробубнила Элевен, смущённо опуская глаза.

Неужели Майк действительно к ней так относится?

… поправочка. Относился.

— Кому ты рассказываешь? — Хлопнула её по плечу Максин (собственно, с кем поведёшься…), улыбаясь. — Я уверена, это просто небольшое недоразумение. Вот увидишь, уже завтра он сам приползёт к тебе на коленях с каким-нибудь веником.

— Майк не дарит мне цветы.

— Какая приятная неожиданность, — рассмеялась Макс. — Я думала, Хоппер ненавидит его за искусственно созданную в пределах дома оранжерею. В общем, не расстраивайся. Всё у вас наладится.

И Эл ей поверила, с лёгким сердцем отправляясь на занятия. Но прошёл день, два и даже три спустя, а Майкл всё так же холодно и мимолётно целовал её куда-нибудь в лицо и исчезал из поля зрения. Максин видела, как это плохо влияет на лучшую подругу, поэтому предложила ей девчачью ночёвку — посидеть, поболтать, покрасить друг другу ногти и развеяться. Элевен, превратившаяся в тень от самой себя, безразлично согласилась.

В итоге перед сном она поделилась своими опасениями о том, что она больше не нравится Майку. Ну, ещё бы, ей почти семнадцать, а её внешний вид оставлял желать лучшего — свободные штаны, огромные рубахи и футболки, собранные в хвост волосы и никакой косметики. Не так завлекают своих парней её сверстницы. И тогда Макс предложила ей измениться. Если Уилер всё ещё не порвал с ней, значит, шансы у них есть. Они договорились пройтись по магазинам на выходных, прикупить Эл новые вещи и создать ей откровенный, взрывной и сексуальный образ, чтобы у Майкла сердце из груди выскочило при виде неё.

И вот в понедельник, в первый учебный день новой недели, абсолютно смущённая Элевен прибыла в школу с лучшей подругой. Обтягивающие джинсы и огромная футболка, подвязанная узлом на поясе. Немного макияжа и распущенные волосы, и вуаля — каждый второй парень в школе обернулся ей вслед. Максин была уверена, что у Уилера выскочит не только сердце, но и любая мысль об измене или расставании.

Но как-то так получилось, что к своим первым трём модулям по математике Майкл опоздал (возился с приболевшей Холли), поэтому с самого утра Эл не успела с ним увидеться. Пришлось отправиться в класс на свои занятия, где и случилось самое страшное — Джейн Хоппер впервые поставили в пару по школьному проекту с мальчиком, а именно балагуром и весельчаком Мартином Торресом. Им предстояло за неделю написать большую научную работу и сделать целый прототипный макет. Элевен поняла, что всё свободное время отменяется, особенно, когда от Мартина помощи не будет никакой.

Но тот, сначала раздражённо отнёсшийся к такому распределению партнёров по проекту, очень быстро изменил своё мнение, когда увидел новый образ тихони Хоппер. И он определённо собирался побывать между этих длинных ножек в скором времени.

Мартин подкатывал к девушке, строя из себя заинтересованного в будущем их общей научной работы, а на деле подбирал удачный момент, чтобы завалить эту неприступную крошку у неё же дома. Да и одевалась она соответствующе, как будто нарочно соблазняла его, выставляя напоказ с каждым днём всё больше и больше смуглой обнажённой кожи. Но вот сама Элевен, обсуждающая с ним подробности проекта на переменах и по дороге от школы (он всегда брал у неё, как джентльмен, портфель), никогда не пускала его на порог своего дома. И если пару раз Мартин пытался едва ли не силой попасть внутрь, то однажды, столкнувшись с присутствовавшим Хоппером и его уничтожающим грозным взглядом, решил плюнуть на эту недотрогу. Но её ножки так завлекающе мелькали перед ним каждый день, что он не терял надежды перепихнуться с Джейн хоть где-то. Он приглашал её к себе, но она постоянно отказывалась, ссылаясь на то, что чувствует себя очень не уютно в чужих домах.

Элевен целую неделю провозилась с этим проектом и Торресом, исправно вновь и вновь создавая по утрам откровенный образ, но Майк, казалось, абсолютно не ценил её стараний. Наоборот, он будто ещё сильнее отдалился от неё. Максин разводила руками и говорила, что парни вечно шутят о его недотрахе, а Эл не понимала, почему же он тогда не подойдёт и не возьмёт, ведь она абсолютно точно не против.

Абсолютно.

Точно.

По ночам Эл всё чаще и чаще ловила себя на шальных пошлых мыслях, а во снах видела смутные образы её будущего первого раза. И это действительно заводило её, как бы ей не было стыдно после этого. Она стонала в подушку, неловко доводя себя до оргазма пальцами, и с обидой думала, что же она делает не так.

Она откровенно ненавидела эту плиссированную юбку в шотландском стиле, но всё-таки решилась надеть её сегодня в школу. Макс её образ оценила очень высоко, сказав напоследок, что Уилер — грёбаный слепой придурок, если не видит очевидного. И Эл весь день то и дело одёргивала чёртову юбку ниже, а та всё равно умудрялась сползать вверх, и девушка чувствовала, как прохладный ветерок гуляет между её обнажёнными бёдрами.

Она сидела на модуле по английскому языку, задумчиво глядя в свой листок с тестом. Буквы расплывались перед глазами, а в голове почему-то вместо правил рождались откровенные образы того, как она низко-низко нагибается перед Майком, как будто бы завязывая шнурок на кедах, а он буквально пожирает её голодным и возбуждённым взглядом, подходя ближе и обхватывая её ягодицы своими крупными ладонями. Он мог бы грубо прижать её к себе за бёдра, упираясь пахом прямо в изогнутую поясницу, шепча ей своим низким хриплым голосом «Хорошая девочка».

Эл вздрогнула и закинула ногу на ногу, крепче стискивая бёдра. Внутри всё знакомо закололо и потеплело — накатило такое неуместное возбуждение, которое принесло с собой не только намокшее нижнее белье, но и отметку С за тест.

Майка она в тот день так больше и не увидела. Она искала его в толпе после занятий, надеясь, что он ещё не ушёл, но её перехватил Мартин, как обычно предложив обсудить проект и понести её портфель. Она улыбнулась ему, а в душе всё ухнуло вниз — Уилера нигде не было.

Под вечер она узнала, что Хоппера не будет всю ночь. Она сначала хотела позвать Макс с ночёвкой и снова поплакаться подруге о своей несчастной судьбе, но потом передумала.

Она просидела несколько часов, заканчивая уже доставшую её за эту неделю научную работу. Готовый макет стоял рядом на столе. На часах была уже половина первого ночи.

Эл стянула с себя домашнюю одежду и, подумав, решила не переодеваться в пижаму. Легла прямо так, в одних тонких трусиках, даже без бюстгальтера. Она долго смотрела в тёмный поток, размышляя о том, что ей делать с Майком в общем и своим вновь нахлынувшим из-за мыслей о парне возбуждением в частности.

Элевен уже почти привычно расставила ноги в стороны и запустила пальцы внутрь, только в этот раз Хоппера не было дома, и поэтому можно было себя не сдерживать.

Она стонала, ласкала себя и беспрерывно думала о Майке. Его имя так и не слетело с её губ, повиснув в воздухе первым слогом, но ей было достаточно и этого. Она была настолько погружена в себя — и мысленно, и физически, — что абсолютно не услышала шум на первом этаже, не заметила, как кто-то тяжело поднимается по лестнице. Нет, она воображала, что это не она, а именно её Майк сейчас ласкает её там, внизу, рукой, и она была как раз на самом пике, в самом конце финишной прямой, и!..

***

Майкл изумлённо наблюдал за тем, как раскинувшаяся и практически обнажённая (не считая спущенных до колен трусиков) Эл ловит мощный оргазм, ублажая себя двумя пальцами. И никакого Мартина на ней и уж тем более в ней. И не надо никого убивать.

Видимо, находящаяся себе на уме девушка просто невольно воспользовалась своими способностями и связалась с человеком, о котором думала в этот момент, по рации. А значит, она думала о нём, о Уилере!

Элевен крупно вздрагивает — то ли от шока, то ли от удовольствия — и испуганно смотрит прямо на него, стыдливо сводя острые коленки и натягивая на себя одеяло, но очень неудачно, потому что она лежала прямо поверх него. И она выглядела такой восхитительно растрёпанной, влажной и смущённой. Возбуждение нахлынуло на него на раз-два.

— Я… прости, Майк, — пролепетала она едва слышно, отводя взгляд и потрясающе краснея. Она попыталась прикрыть обнажённую грудь хотя бы руками.

— О, нет-нет, не надо, — низко прохрипел Майкл, от чего девушка невольно словила ещё один мини-оргазм, закатив глаза и закусив губу. Всё именно так, как она себе представляла. — Позволь мне…

— Пожалуйста… — взмолилась она, а потом вдруг перевернулась и встала на колени, прогнувшись в пояснице, и жарко — томно, с поволокой — посмотрела на него из-за плеча. — Ма-а-айк!

У того аж в глазах потемнело на секунду, так это было всё нереально.

Ещё никогда в своей жизни он так быстро не снимал одежду…

***

— Что ты говоришь? — усмехаясь, глумилась над ней Макс, а Эл лишь открывала и закрывала рот, краснея. — Я не слышу! Скажи погромче!

Элевен пихнула её локтем в бок, пытаясь сдержать счастливую улыбку. Ну подумаешь, она сорвала голос сегодня ночью. Но это определённо того стоило.

========== Secret (Майк/Элевен и Ричи/Элевен; Лукас/Макс и Уилл/Макс. PG-13) ==========

Комментарий к Secret (Майк/Элевен и Ричи/Элевен; Лукас/Макс и Уилл/Макс. PG-13)

**summary**

Они обе поняли, что знают самый страшный и постыдный секрет друг друга, хотя никому об этом не рассказали до этого.

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

AU; ER (Established Relationship); Ангст

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► Майк и Ричи — братья-близнецы. На момент событий всей компании (кроме Лукаса; ему уже восемнадцать) по семнадцать лет, Элевен — шестнадцать;

► Что-то очень странное и реально бессмысленное.

Песня:

The Pierces — Secret

Got a secret

Can you keep it?

Это была самая обычная девчачья ночёвка, которую они устраивали уже много раз до этого. Хоппер не очень любил, когда в его доме есть посторонние (он чувствовал себя из-за этого обязанным, а вследствие этого — уязвимым), но для Макс он всегда делал исключение. Он был очень благодарен этой девушке, потому что она была единственной подругой его приёмной дочери, которая так и не смогла окончательно социализироваться и адаптироваться в своём классе, из-за чего таскалась только с пятью парнями — с одним из которых даже встречалась — старше неё, которые вечно вляпывались в разные ситуации.

В комнате стояла тишина. Они обе ни о чём не разговаривали уже полчаса, хотя даже не знали, почему именно их диалог прекратился.

Элевен как раз расчёсывала кудрявые спутавшиеся волосы, задумчиво глядя в пол, когда её неожиданно отвлёк вопрос.

— Ты спишь с Ричи?

Эл буквально тряхнуло на месте. Она обернулась к подруге, ошарашено приоткрыв рот.

— А ты спишь с Уиллом?

Максин, красившая в тот момент ногти на ногах, дёрнула рукой, в которой была зажата кисточка, и не менее удивлённым взглядом уставилась в ответ.

Они обе поняли, что знают самый страшный и постыдный секрет друг друга, хотя никому об этом не рассказали до этого.

***

Ричи поцеловал её в обнажённое плечо, лёжа при этом на боку, опираясь на локоть и поглаживая свободной рукой её поясницу с милыми ямочками. Эл обернулась к нему, слабо и грустно улыбаясь.

— Что-то случилось, ангел? — спросил, нахмурившись, он.

Элевен заботливо убрала взлохмаченные волосы с его лица, огладив напоследок щёку, и снова отвернулась.

— Майк.

Всего одно слово, одно ненавистное имя, и Ричард тут же превращается в настоящее безумие.

— Что он? Он знает?

— Нет. — Она покачала головой, по-прежнему не глядя ему в глаза. — И это меня пугает. Этот секрет… убивает меня.

Парень чуть расслабился, а потом потянулся и, обхватив Эл за талию, потянул на себя, притягивая спиной к своей груди и мимолётно щекотно целуя в обнажившуюся шею.

Девушка рассмеялась, но как-то не очень радостно, хотя из объятий не выворачивалась, послушно свернувшись поверх него.

— Поделись им с кем-нибудь, — предложил он.

— Я не могу.

— Почему?

— Это будет стоить мне жизни.

***

Макс рассеянно отвечала на поцелуи Уилла, глядя куда-то мимо него, как будто была сейчас мысленно не здесь. Парень наконец-то обратил внимание на безвольность и кукольную послушность Мэйфилд и удивлённо отстранился от неё, заботливо заправляя длинные рыжие пряди ей за уши, полностью открывая веснушчатое лицо.

— Хэй, что-то случилось?

Она вздрогнула, отвлёкшись от своих сумбурных безрадостных мыслей, и как-то испуганно посмотрела на Байэрса, как будто совершенно не ожидала его тут увидеть.

— Что?..

— Ты чем-то расстроена? — поинтересовался тот, пытливо заглядывая ей в глаза, беспокоясь.

— Я… да. Нет. Не совсем. — Максин поджала губы и стыдливо отвела взгляд. — Лукас…

Уилл вздрогнул, крепче сжав руками её плечи, притягивая к себе.

— Он что-то сделал с тобой?

— Ничего. Просто, понимаешь, ты и я… — Парень кивнул, соглашаясь. Макс вздохнула и всё-таки произнесла: — Этот секрет душит меня.

— Так поделись с кем-нибудь, кому ты больше всего доверяешь. Тебе станет легче.

Она отрицательно покачала головой.

— Это убьёт меня.

***

Они обе испуганно смотрели друг на друга, с трудом осознавая, что именно знает другая.

— Ты?.. — в унисон заговорили девушки, а потом смутились и замолчали, отводя взгляды.

Эл отложила расчёску в сторону, а Макс быстро закрутила лак, так и не докрасив ногти.

Они молчали, глядя каждая в свою случайно выбранную точку в пространстве, судорожно соображая, с чего бы начать этот поистине неловкий разговор.

— Он любит меня, — начала вдруг Максин, а потом кисло хмыкнула: — Они оба любят меня.

— А я люблю их обоих, — продолжила за неё Элевен, как будто знала, о чём стоит говорить.

Девушки понимающе переглянулись, но потом вновь смущённо отвели взгляды.

— И этот секрет…

— …убивал меня.

***

— Эл! — радостно крикнул ей Майкл, подбегая и крепко обнимая свою девушку за талию, прижимая к себе так сильно, как будто не видел её несколько месяцев.

— Майк… — прошептала она, отвечая на объятия и принимая от него мягкий поцелуй в тёплую макушку.

— Как занятия с Ричи? — спросил Уилер, отстраняясь, и, взяв её за руку, переплёл с ней пальцы, двинувшись вниз по улице.

— М-м-м… Неплохо? — неуверенно произнесла она, чувствуя себя крайне неловко при вопросе Майка о близнеце.

— Он до сих пор не научился писать эссе? — хмыкнул тот.

— Ну, он старается. — Вступилась за парня Элевен. — За эти полтора месяца он значительно продвинулся в умении правильно держать ручку в руках.

Майкл открыто и беззаботно рассмеялся, крепче сжимая девушку за руку.

— Ты удивительная, Эл! — сказал он, вдруг останавливаясь и снова прижимая её к себе, не способный сдержать бушующих эмоций. — И только моя.

Она промолчала, а её губы незаметно дрогнули. В сердце заворочалось что-то тёмное, тяжело потянув всё к желудку. Возможно, это её секрет?

***

Лукас притормозил на велике рядом с Макс, приветливо махнув ей рукой. Мэйфилд встала с земли, отряхивая дырявые на коленях джинсы.

— Привет, сталкер, — ответила она, придерживая скейт под мышкой.

— Как день? — спросил он, отпуская руль велосипеда и притягивая девушку к себе одной рукой, целуя её в подставленную щёку.

— М-м-м… Неплохо? — неуверенно ответила она, пожав плечами.

— Как занятия с Уиллом? — продолжил Синклер, спешившись.

Они направились в сторону дома Максин — Лукас катил свой велик рядом с собой, а Макс медленно ехала на скейте, не спеша отталкиваясь от асфальта ногой.

— Ну, он научился держать равновесие. Наконец-то, за полтора месяца неудачных попыток. — Покачала головой Мэйфилд.

— А ты говорила, что я в этом деле безнадёжен, — хмыкнул парень, нагоняя её. — Но у меня это заняло всего две недели.

— Тебе просто повезло, сталкер. — Она показала ему язык и, вдруг мощно оттолкнувшись ногой, покатилась с небольшой горки, быстро удаляясь от Синклера. — На деле ты всё такой же ужасно безнадёжный!

— Я надеру тебе зад, когда поймаю! — крикнул со смехом ей вдогонку Лукас, быстро вскакивая на свой верный велик.

Внутри Макс всё ухнуло вниз, но не от быстрой езды, а от тёмного комка, как будто облепившего ей сердце. Это и есть её секрет?

***

Элевен кашлянула, судорожно перебирая подрагивающими пальцами край своей ночнушки.

— Так вы правда?..

— Да. — Кивнула Макс, касаясь подсохнувшего, но всё ещё чуть липнувшего лака. — И вы тоже?..

— Да.

Разговор у них откровенно не клеился. Девушки так и не смогли больше посмотреть друг другу в глаза. Что-то тёмное, сидевшее внутри, как будто только что выплеснулось из них, залив комнату; оно моментально забилось в горло, не давая даже толком вздохнуть полной грудью.

— Я… — снова начала неловко и едва слышно Максин. — Может, поговорим?

***

Ричи похитил её буквально из-под носа у Майка, спрятав в укромном закутке под школьной лестницей, тут же притискивая её к стене и прижимаясь губами к губам. Эл от неожиданности неосознанно начала отвечать ему на поцелуй, а потом, осознав происходящее, испуганно заколотила кулачками ему по спине, привлекая его внимание.

— Ты сумасшедший! — шёпотом закричала она, при этом получая быстрые и влажные поцелуи в изогнутую шею. — Майк же тут!

— Он даже не заметил, — горячо зашептал ей в ухо парень, притягивая к себе. — А я не мог смотреть на тебя в этой майке. Не слишком ли откровенно, love? — И пощекотал пальцами обнажённые и торчавшие наполовину из-под ткани лопатки. Узкая лямка сползла под поджатой руке едва ли не до локтя. — О, вы только посмотрите… ты ещё и без лифчика, ангел? — Ричард пошло поиграл бровями, что выглядело несколько уморительно на фоне его огромных очков.

— Я… — попыталась оправдаться Эл, но ей не дали возможности продолжить.

— Мне нравится, — прошептал Ричи, вновь прижимаясь губами к её уху, шумно выдыхая, мягко покусывая мочку. — Ты сделала это специально для меня, love? Как мило… — Он поймал её за ладонь и вдруг прижал её к своему паху. — Я определённо оценил это.

Элевен покраснела и попыталась отдёрнуть руку, но Уилер был настойчив, вжимая её в стену. Звонок на новый модуль прозвенел где-то в отдалении, но парень явно не собирался так просто уходить ни с чем.

— Но знаешь, что меня заводит ещё больше? — Толкнувшись пахом ей в бедро, Ричард жарко выдохнул на ухо: — Наш секрет.

***

Уилл тянул её за руку в сторону трибун, где они могли бы укрыться от лишних глаз. Макс постоянно вертела головой туда-сюда, боясь заметить знакомые лица. Но никого не было. Лукас остался с Майком где-то позади — они яростно обсуждали подарок на день рождения Дастина.

— Ты сумасшедший! — громко зашептала Максин, когда её вдруг быстро и почти нагло поцеловали в губы. Она потрясённо выдохнула, приоткрывая рот, чем и воспользовался Байэрс, углубляя поцелуй. Девушка распахнула глаза и замотала головой. — Ты чего творишь? — спросила она, отстраняясь. — Нас ведь могут увидеть!

Уилл пожал плечами, как-то мечтательно улыбаясь, а потом коснулся пальцами обрезанных волос Мэйфилд.

— Ты постриглась, — констатировал он. — Мне нравится. Тебе идёт.

Макс не смогла сдержать смущённой улыбки, но потом снова начала возмущаться.

— Ты не мог сказать мне это после школы?

— Не смог сдержаться, — ответил парень; было заметно, что ему действительно ни капельки не стыдно. — Ты очень красивая.

— Спасибо, — прошептала она, опуская голову, краснея, а Уилл обнял её за щёки ладонями, приподнимая её лицо к себе.

— Меня это заводит, — вдруг нахально хмыкнул он, на что Макс фыркнула и закатила глаза. — Как и наш секрет.

***

— И… как давно это у вас?.. — спросила Максин, умащиваясь на своём спальном месте.

— Полтора месяца. А?..

— Тоже.

Они вдруг посмотрели друг на друга понимающими взглядами, неловко улыбаясь.

— Вы тоже?..

— Да, занятия.

Девушки вдруг нервно рассмеялись. Как забавно. Обе находились при официальных отношениях с одним парнем, но при этом тайно встречались с другим под предлогом занятий с ним же. И у обеих срок был полтора месяца. Может, в то время были какие-то магнитные бури или что-то там, что повлекло за собой такие последствия? Ведь это абсолютно точно не нормально.

Смех стих. Хоппер чем-то гремел на кухне, фальшиво подпевая под радио, видимо, забывшись, что он в доме не один. Элевен постоянно то и дело поправляла свою ночнушку, то натягивая её на колени, то вытягивая вверх на плечах. Максин теребила огненную прядь, время от времени возя ею по своим губам. Обеим было по-прежнему почему-то жутко неловко.

***

Майк провожал её до дома, сжимая её руку и закинув за плечо два рюкзака. Они медленно брели по улице, наслаждаясь совместной уютной прогулкой. Эл вдруг зябко вздрогнула, зевнула и прижалась к руке улыбающегося Уилера, сонно прикрывая глаза.

— Ты замёрзла? — заботливо поинтересовался он, отпуская её пальцы и прижимая её к себе за плечо, быстро-быстро растирая его какое-то время. — Я чувствую, что замёрзла. Ты ведь знала, что сегодня будет ветрено, и надела только майку. Тебе, конечно, очень идёт, но твоё здоровье важнее.

Самому Уилеру с себя снять было нечего, потому что на нём была только рубашка на голое тело. Нет, он бы, разумеется, снял и её с себя, но Элевен бы точно не оценила такой жертвы и заставила бы его надеть всё обратно.

— Я… — Девушка не знала, что сказать в своё оправдание. — Мне хотелось сделать тебе приятное.

— Даже если ты будешь одета в толстую шубу с головы до ног, ты будешь для меня самой красивой, — прошептал ей в макушку парень, мимолётно целуя волосы. — Главное, чтобы тебе было комфортно.

Сердце Эл болезненно сжалось от такой заботы, внимания и ничем не прикрытой любви. Майк был идеален. Так почему же она изменяет ему с его же братом?

Она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза, встречая в ответ только мягкую улыбку и заинтересованно приподнятую бровь. Если она расскажет ему свой секрет, сможет ли он простить её?

— Майк?.. — позвала неуверенно она, сглатывая.

— Да, Эл? — тут же отозвался тот, против воли счастливо улыбаясь. Ну не мог он не улыбаться, когда смотрел на свою Элевен. Это было выше него.

А девушка застыла, восхищённо рассматривая его белозубую широкую улыбку. Нет, она не может. Не может разочаровать его.

— Я люблю тебя, — честно призналась она, а чёрный комок внутри как будто стал больше, затапливая под собой её сердце, душу и сознание.

Майк весь засветился от её слов.

— И я тебя люблю, Эл.

Он не должен узнать её секрет.

***

Лукас играл с Макс один на один в баскетбол, если это, конечно, можно было так назвать. Он умело отбирал у девушки мяч, обманывал её, подставляя свою спину, или ловко подныривал, забивая очередной двух-или трёхочковый. Мэйфилд дулась и пыталась как-то вырвать мяч из рук парня и отыграться, но тот со шкодливой улыбочкой обманным путём снова и снова добирался до её кольца.

— Ты жульничаешь! — наконец-то сдалась Максин, тяжело дыша и откидывая с лица мешающие пряди. — Ты выше меня!

— Рост не всегда имеет значение, — рассмеялся Лукас. — Просто признай, что я профи.

Он показательно покрутил мяч на указательном пальце, а потом, развернувшись, закинул его в кольцо буквально с центра поля, победно оборачиваясь к девушке, сначала подёргав свою футболку на груди, а потом вскинул руки вверх, как будто купался в аплодисментах.

— Показушник. — С улыбкой покачала головой Макс, наблюдая за его перформансом.

Синклер лёгкой трусцой подбежал к ней, а потом вдруг прижал руками рыжие концы волос к длинной шее девушки.

— До сих пор не могу поверить, что ты их всё-таки обстригла, — сказал он, заглядывая ей в лицо.

— Нужно было что-то менять в себе. — Пожала она плечами.

— Для меня ты всегда будешь самой красивой, — сказал Лукас проникновенно.

— О бог мой, сталкер, что я слышу? Ты делаешь мне комплименты? — рассмеялась Мэйфилд.

— Эй, я тебе их всегда делаю вообще-то! — наигранно возмутился парень. — Или ты хочешь сказать, что я тебя обманываю?

Макс вдруг как будто подавилась своим смехом. Обман. Она обманывает чудесного и забавного Лукаса, встречаясь за его спиной с Уиллом. Он не заслуживает такого к себе отношения. Если она расскажет ему правду, останется ли всё по-прежнему таким же беззаботным и открытым?

— Лукас?.. — позвала она, а тот вздрогнул и расплылся в идиотской улыбке — так редко она его называла по имени. А Максин замерла, не способная оторваться от его счастливого лица.

Нет, она не может рассказать ему. Она не может позволить его улыбке исчезнуть.

— Макс? — спросил он, намекая на продолжение фразы.

— Я… люблю тебя? — Попыталась перевести всё в шутку Мэйфилд.

— Эй, а почему вопросительно? — снова возмутился парень и рассмеялся, обняв её. — Вот я люблю тебя. Без вопросов.

Он не должен узнать её секрет.

***

— Откуда ты знаешь? — задала Элевен мучивший её всё это время вопрос.

Если знает Максин, не значит ли это, что об этом знает и Майк? Если это так, то это крах всему её существованию.

Мэйфилд же колебалась с ответом, явно неуверенная, стоит ли рассказывать.

— Но тогда ты скажешь, откуда знаешь ты. — Поставила встречное условие она.

Эл вздрогнула и глубоко задумалась. Она, конечно, вроде как обещала не рассказывать, но… Впервые секрет встал выше обещания.

— Договорились.

— Уилл.

— Ричи.

Они обе поражённо посмотрели друг на друга, переваривая услышанное. Каждая думала о том, откуда же парни знают о секрете другого.

Максин подскочила с кровати и стала мерить комнату шагами, волнуясь.

— Ричи? Откуда он знает обо мне и Уилле?

— Откуда Уилл знает обо мне и Ричи?

Девушки синхронно поджали губы, вспоминая подробности судьбоносных разговоров.

— Пьянка?

— Пьянка.

Они обе грустно хмыкнули.

Да, на восемнадцатилетие Дастина была знатная вечеринка для своих. И, хотя алкоголь продавали только с двадцати одного года, парней это не остановило, и они достали где-то бутылку виски для себя и сухого вина для девушек. Тогда Ричи и Уилл знатно надрались на пару, неожиданно обособившись от всей остальной компании под середину вечеринки, забрав с собой остатки Джека. Эл и Макс же делали вид, что не замечают этого — не хотелось привлекать к себе лишнее внимание и вызывать подозрения, — поэтому весь вечер кутили каждая со своим официальным кавалером, танцуя с ними до упаду и постоянно поздравляя Дастина с праздником, буквально смывая его своим женским обаянием.

Так вот чего эти герои-любовники тогда самоустранились. Напились и начали изливать друг другу душу. А что так сильно не просится на язык, как не самый страшный секрет? А потом, узнав друг о друге всё в самых сочных подробностях, решили зачем-то поделиться этим каждый со своей девушкой. Так Элевен и Максин узнали о творящемся вокруг настоящем общем сумасшествии.

Мэйфилд вдруг подошла к подруге и крепко её обняла, а потом заплакала навзрыд. Та тоже перестала сдерживать навернувшиеся слёзы.

Что же с ними сделала жизнь? Как так получилось, что они обе встряли по самую макушку во всё это дерьмо? Обе, находясь в официальных отношениях с одним, фактически спали в то же время с другим. И обе держали этот страшный секрет в себе, душевно мучаясь и страдая.

А алкоголь, оказывается, прибавляет смелости и безрассудства, да? Как бы он теперь не завёл Ричи и Уилла на дорожку, с которой больше не будет возврата.

— Это реально убивало меня, — всхлипывая Эл в плечо, прошептала Макс. — Мне казалось, что это душит меня.

— Меня тоже, меня тоже, — соглашалась Элевен, мягко поглаживая её по спине, успокаивая. — Ричи сказал, что мне станет легче, если кто-то другой узнает, но нет, мне абсолютно точно не стало легче.

Максин подняла голову и встретилась с печальным взглядом подруги, душа которой тоже находилась сейчас в настоящем раздрае.

— Что мы делаем? Зачем мы этоделаем?

— Я не знаю, — всхлипнув, ответила ей Эл. — Я уже ничего не знаю в этой жизни, кроме одного — Майк не должен об этом узнать.

— Лукас не должен об этом узнать.

Они отстранились друг от друга, а потом сцепились мизинцами, испытывающе глядя друг другу в глаза.

— Поклянись жизнью, что не расскажешь, а я поклянусь своей.

— Клянусь.

— Клянусь.

Yes two can keep a secret

If one of them is dead.

========== Road trip (Финн/Милли. PG-13) ==========

Комментарий к Road trip (Финн/Милли. PG-13)

**summary**

Вот так они и оказались вдвоём в арендованной машине на целую неделю. Только они и криво начерченный на бумажной карте США маршрут. Но это ведь дорожное приключение, разве нет?

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

ER (Established Relationship); Романтика; Флафф

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► События происходят после съёмок четвёртого сезона;

► Заметила такую тенденцию — моя Милли любит ставить над Финном разные эксперименты, а тот всё мужественно терпит. Awwww;

► **warning!** получился отдельный миди — 29 страниц;

► Завышенное количество флаффа и ванильных отношений. Всех с праздником, всех люблю!;

► https://www.instagram.com/p/Be3sia7AxP2/

Это действительно заслуживает упоминания, потому что это одно из самых прекрасных шипперских видео, которые я когда-либо видела;

► https://www.instagram.com/p/BfJv5dPABYQ/

Просто чертовски восхитительно!;

► Наткнулась, кстати, буквально вчера на фото Джейкоба, под которым собрались его фанатки. И что вы думаете? Они пишут о том, какая Милли ужасная, как же она их раздражает, что они ненавидят её, и зачем он вообще с ней встречается. Меня это очень повеселило. С одной стороны презирают одного, с другой — другую. Прямо Ромео и Джульетта современности;

► P.S. Are you ready for the new jillie stuffs today?

Песни:

Dead or Alive — You spin me round

Army Of Lovers — La Plage De Saint Tropez

The Chainsmokers & Coldplay — Something Just Like This

Милли проснулась от того, что машину сильно качнуло, а в ушах зазвенело от противного и настойчивого автомобильного гудка. Она тут же подскочила на своём месте, сонно хмурясь и прикрывая ладонью глаза, в которые светило встающее на востоке солнце. Она не помнила, чтобы укрывалась ночью, но плед сполз с её плеч на колени.

Рядом с ней сквозь зубы чертыхнулся Финн, тут же быстро закрывая своё окно и виновато посматривая на девушку, смущённо улыбаясь.

— Что случилось? — спросила та, опуская солнцезащитный козырёк перед собой и сладко потягиваясь, умилительно мыча при этом на высокой ноте.

— Какой-то придурок подрезал меня. — Пожал плечами Вулфард, крепче вцепляясь пальцами в руль, сдерживая острое желание заправить за ухо взлохмаченные и запутанные со сна пряди волос своей девушки. — Прости, не хотел, чтобы ты проснулась.

— А сколько времени?

Впрочем, Браун сама потянулась к своему мобильнику, лежавшему на приборной панели, и разблокировала экран. Фотография с подмигивающим в камеру Финном, установленная на локскрин, сменилась их общим фото, сделанным буквально вчера; она увидела как обычно просто невероятное количество уведомлений и оповещений, а ещё пропущенный от мамы (странно, висит вроде с вечера, и как она его не заметила раньше?) и пропущенный от Сэди (ну, Синк хотя бы звонила всего полчаса назад, и чего ей не спится в такую рань?). Часы показывали половину восьмого утра. Ну, ладно, не такая уж и жуткая рань, как можно было подумать по восходящему солнцу.

Милли ещё раз потянулась, прогнувшись в затёкшей от долгого сидения пояснице, и вытянула вперёд, насколько позволяло пространство, руки и ноги, заразительно широко зевая. Вулфард, заметив это, непроизвольно зевнул следом, прикрыв рот кулаком и мотнув головой, прогоняя накатившую сонливость.

— Как давно ты за рулём? — спросила она, снова расслабленно откидываясь на спинку.

В дверце с её стороны стояла бутылка с негазированной водой, за которой девушка, собственно, и полезла.

— Может быть, часа два или около того, — ответил ей парень.

Дождавшись, пока Браун попьёт, он протянул к ней руку, молчаливо прося воды. Та послушно вложила ему в ладонь бутылку, с интересом наблюдая за тем, как он пьёт. Вулфард это заметил, когда возвращал ей баклажку обратно.

— Что? — вскинув бровь, с улыбкой поинтересовался он.

— Ты симпатичный. — Беззаботно рассмеялась девушка.

— Позволь, я чёртов красавчик, — в тон ей сказал Финн, показательно зачёсывая спутанные (вечно спутанные) кудри назад, практически полностью открывая лицо.

— Боже, и как меня только не придавило за эту неделю твоим огромным самомнением? — хмыкнула Браун, закатывая глаза.

***

Не так давно закончились съёмки четвёртого сезона. Весь основной каст должен был собраться в Нью-Йорке на одно очень важное интервью и последующую промо-фотосессию, а буквально через десять дней после этого у них уже был третий по счёту Комик-Кон в Сан-Диего. И если все решили либо сразу улететь в Лос-Анджелес, либо чуть задержаться в Большом яблоке, а потом уже быстро добраться до Калифорнии на самолёте, то Финн и Милли захотели наконец-то заслуженно расслабиться после изнурительных съёмок и исполнить свою давнюю мечту — отправиться вдвоём в дорожное путешествие по США. Поэтому, забронировав машину в Нью-Йорке и закинув немногочисленные вещи в багажник, они помахали касту рукой и уехали на неделю колесить по стране из одного его конца в другой.

Да, к слову, Финн и Милли уже полгода как встречались. Для близких знакомых, друзей и родственников это не стало чем-то неожиданным, а вот некоторые фанаты, не особо обрадовавшиеся и поверившие этой просочившейся в сеть новости, до сих пор строили теории о том, что всё это фейк, ложь и провокация, и вообще только ради продвижения сериала в рейтинге. Ну да это было сугубо их личное мнение, которое ребят совершенно не касалось и не волновало.

Вообще, всю эту идею с поездкой придумала Браун. Точнее, её вдохновило несколько просмотренных фильмов и фотки друзей, путешествующих по разным местам. Она несколько недель после этого не могла избавиться от этой навязчивой мысли, воображая, как было бы круто и весело прокатиться по США на машине со своим парнем. Она настолько этим бредила, что видела это незамысловатое путешествие даже во снах.

И вот в какой-то момент она просто завалила Финна сообщениями по этому поводу. Девушка уже прикинула по времени и рабочим графикам обоих, когда у них будет такая возможность, уже выяснила, где в Нью-Йорке самая лучшая аренда транспорта, уже разработала им маршрут (отчасти) и уже готова была буквально умолять Вулфарда согласиться. То, что тот не так давно получил водительские права, подстегнуло её ещё больше. Но, на удивление, Финна даже не нужно было упрашивать. Тот сам загорелся идей устроить такое путешествие на двоих.

И вот этот момент настал. Милли купила в магазине обычную бумажную карту, сказав, что так будет веселее, хотя навигатор в машине всё равно на всякий случай был настроен.

Девушка буквально от руки чёрной ручкой начертила полосу, как они поедут от Большого Яблока до Лучшего города Америки. Парень же скептично следил за её художеством, интересуясь, почему она выбрала именно это шоссе, а не, например, другое. Та загадочно пожимала плечами и чертила дальше. То, что получилось у неё в итоге, больше напоминало рисунок маленького ребёнка, которому впервые дали в руки пишущий предмет, но Браун была собой довольна, а Вулфард с ужасом смотрел на то, какие пируэты им нужно будет сделать, чтобы проехать все выбранные ею штаты и города.

— Ты уверена, что мы уложимся в семь дней? — с сомнением спросил он, разглядывая карту перед собой.

— Ты же будешь за рулём, не я, — рассмеялась девушка. — Будешь гнать двадцать четыре на семь, если мы будем опаздывать.

— И тебе меня совсем не жалко? — Жалобно изогнул брови Финн.

Браун же щёлкнула его по кончику длинного носа и быстро чмокнула в подбородок, потому что выше она не доставала, пока он специально не наклонится.

— Я уверена, что ты справишься, Финни.

Вот так они и оказались вдвоём в арендованной машине на целую неделю. Только они и криво начерченный на бумажной карте США маршрут. Но это ведь дорожное приключение, разве нет?

***

— Где мы? — спросила Милли, разворачивая перед собой карту.

— Не уверен, но кажется, я свернул после какого-то Канаба на восток.

Девушка начала возить пальцем по бумаге, выискивая нужную дорогу.

— О, так мы ещё не выехали из Юты? — Удивлённо вскинула она брови.

— Видимо, я не знаю. — Пожал плечами Финн.

— Погоди, как ты тогда ехал всё то время, что я спала? — Изумилась Браун.

— По указателям.

— Фи-и-инн! — прикрикнула она беззлобно, шлёпнув его по бедру. — А если бы ты сбился с маршрута?

— Не сбился же, — самодовольно ответил он.

— Уф, тебе просто повезло. — Девушка вдруг хлопнула в ладоши, как будто вспомнила о чём-то. — И мы же сделаем фотографию, правда?

— Разумеется. Долго нам ещё до границы?

— До Пейдж? — Милли повозила пальцем по карте, а потом посмотрела по сторонам, выискивая какие-нибудь опознавательные знаки. — Ну, от Биг Уотера буквально минут двадцать. Мы его уже проехали?

— Не помню, кажется, нет. Тут вообще как-то не особо густо с городами. Хочешь есть, кстати? — с ухмылкой спросил парень. — Или доешь своё желе?

Браун как-то подозрительно покосилась на пластмассовый стаканчик, стоявший в углу приборной панели, с остатками болтающегося радужного продукта на дне.

— Не-е-е…

— И что же нас ждёт в Аризоне?

— Узнаешь.

***

Их путешествие началось с того, что они поехали от Нью-Йорка на юг, в сторону Нью-Джерси. На самом деле было очень весело. Милли взяла на себя роль штурмана, поэтому она руководила их поездкой, со знанием дела указывая, куда и когда им стоит свернуть. Они оба были родом не из Америки, поэтому для них всё было интересно и занимательно.

Первый день в пути Финн очень волновался, потому что это была его первая поездка за рулём куда-то за пределы города, который он хотя бы относительно знал. Да, он водил машину в Ванкувере и несколько раз даже в Атланте, но ему ещё никогда не приходилось иметь дело с переполненной автострадой, убегающей вдаль. Управление в городе отличалось от управления на трассе, потому что, во-первых, тут был совершенно разный контингент водителей, во-вторых, различные автомобили (каждый раз, когда он ехал за какой-нибудь гружёной фурой, он невольно вспоминал что-нибудь из «Пункта назначения») и, в-третьих, как будто другие правила поведения. Здесь не было относительно взаимного уважения друг другу, как в городе. Нет, здесь каждый был сам за себя, поэтому порой их обгонял какой-нибудь уверенный в себе автолюбитель и показывал Финну средний палец сквозь стекло, намекая на его заторможенное и неуверенное вождение. Милли же, наоборот, подбадривала парня, говорила, что ему просто нужно привыкнуть.

И правда, спустя день или полтора Вулфард уже немного освоился, а потом и вовсе втянулся.

Они спокойно ехали по двести девяносто пятому шоссе, буквально вдоль границы с Пенсильванией, когда Браун сказала, что им нужно заехать в Лонсайд. На вопрос Финна «Зачем?» она ответила, что ей надо. Ну, надо так надо.

Парень притормозил у какого-то случайного магазина. Да, им давно стоило прикупить новую бутылку воды (было чертовски жарко в июле) и ещё чего-нибудь перекусить. Милли вызвалась сходить, сказав, что она ненадолго, а ещё не стоит оставлять машину без присмотра.

Её не было около двадцати минут, и Вулфард уже начал всерьёз волноваться, когда девушка вдруг буквально выпорхнула из дверей магазина с бумажным пакетом в руках и, быстро запрыгнув на своё место, крикнула:

— Едем, едем, едем!

Финн от неожиданности моментально завёл машину и сорвался с места так быстро, что покрышки засвистели об асфальт.

Парень был потрясён произошедшим, а вот Милли, наоборот, громко расхохоталась с его реакции, одновременно пристёгиваясь.

— Что случилось? Ты кого-то ограбила? — неуверенно спросил он, постоянно взволнованно поглядывая на смеющуюся Браун.

— Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь? — шутливо возмутилась она, начиная шуршать принесённым пакетом.

— Тогда что? И почему так долго? Я уже хотел идти тебя искать.

— О, Финни, ты волновался? — Девушка потянулась и ласково потрепала его за щёку. — Ты такой милый.

— Миллс!

— Я не хотела, честно. Это всё фанаты. Девушка на кассе узнала меня и попросила сделать фото. К ней присоединились другие покупатели. Я еле вырвалась. Хорошо, что ты не пришёл, иначе живыми мы бы не ушли. — Но, несмотря на это, Милли всё равно смеялась и пребывала в прекрасном расположении духа.

Она достала большую бутылку воды и запихнула её между их креслами, а потом снова полезла внутрь и достала огромный целлофановый мешок конфет в разноцветных обёртках.

— Что это? — Удивился Финн.

— Ириски, — радостно ответила Браун, нетерпеливо развязывая узел.

— Ириски? Ты серьёзно? — Вулфард мягко улыбнулся, периодически отрывая взгляд от дороги, чтобы быстро посмотреть на такую искреннюю детскую радость, с которой девушка разворачивала первую обёртку.

— Это же знаменитые ириски Нью-Джерси! — удивлённо воскликнула она. — Ты никогда о них не слышал? — Парень отрицательно покачал головой. Не прошло и полминуты, как ему в губы уже тыкалась развёрнутая конфета. — Попробуй! Они просто потрясающие!

Он приоткрыл рот, принимая ириску из рук Милли, напоследок благодарно поцеловав её в липкие подушечки пальцев, на что она смущённо захихикала, удобнее устраиваясь на своём месте.

Конфета была и правда вкусная, но, как по Финну, слишком сладкая. А ещё она забавно липла к зубам.

— Ну как тебе? — с любопытством поинтересовалась девушка, разворачивая уже третью или четвёртую ириску.

— Слишком приторно, но действительно вкусно.

— Хочешь ещё?

— Если только дашь запить водой.

А вот сладкоежка Браун была невероятно довольна, устроив большой пакет сладостей у себя на коленях и время от времени закидывая ириски в рот.

Когда перед ними вырос огромный синий знак, на котором было написано «Welcome to Delaware», девушка снова попросила остановиться.

— Давай сделаем сэлфи? — предложила она, заразительно улыбаясь и при этом уже отстёгивая свой ремень безопасности. — И будем делать так перед каждым штатом. Зато останутся наглядные воспоминания о поездке.

Лёгкий на подъём Вулфард быстро согласился, следом за ней покидая машину.

Они встали прямо перед высоким приветственным знаком.

— И что делать? — спросил Финн, глядя во фронтальную камеру вытянутого перед ним iPhone.

— Импровизируй! — А потом снова крикнула: — Che-е-е-ese.

На фотографии получилась забавная Милли со специально нелепо скорченной мордашкой и удивлённо смотрящий в камеру парень.

— О, ты даже тут такой хорошенький. — Браун рассмеялась и снова потрепала его за щёку.

Ближе к обеду они были недалеко от Уилмингтона. Финн, по правде, уже хотел есть, а сладкие конфеты, которыми его время от времени угощала Милли, лишь ещё больше будоражили в нём аппетит, поэтому он предложил Браун остановиться где-нибудь и наконец-то полноценно перекусить. Девушка быстро подобралась и, сверившись с картой у себя в руках, сказала ехать до Брендивайна, а там можно и поесть. Вулфард спросил, как долго туда добираться, а она ответила, что не больше получаса. Парень вздохнул, но согласился, хотя всё равно странно покосился, мол, зачем им нужно было делать такой крюк.

Это потом уже выяснилось, что Милли просто проложила дорогу дальше через Пенсильванию, а там, через Брендивайн, как раз проходила нужная им трасса.

Они вышли из машины, нацепив большие солнцезащитные очки для того, чтобы хоть как-то скрыть свои лица (хотя Браун шутила, что такую шевелюру, как у Вулфарда, ни с чьей больше не спутаешь). Уютный ресторанчик с деревянными перегородками походил на маленький островок, утопающий в цветах и зелени. Приветливая женщина приняла у них заказ, как-то подозрительно щурясь на них, а потом, когда принесла им еду, всё-таки неуверенно спросила, не актёры ли они из «Stranger Things». Парочка честно призналась, что да, но они не хотели бы поднимать шумихи, чтобы поесть спокойно. Женщина всё поняла и сразу предложила им перейти в специальную закрытую vip-кабинку, но ребята отказались. В итоге они сделали с ней совместную фотку и попросили опубликовать её не ранее, чем через полтора часа, иначе сюда точно слетятся проживающие поблизости фанаты.

Финн рассматривал принесённое им блюдо, которое за них двоих заказала Милли, особенно выделив слово «фирменное». Это были странные толстые сэндвичи, буквально истекающие жиром из-за начинки.

— Что это? — спросил он, неуверенно вжимая пальцами тёплый хлеб.

— Скрепл. — Браун пожала плечами и потыкала вилкой свою порцию, а потом аккуратно отрезала небольшой кусочек ножом. — Блюдо, которое готовят только в Делавэре.

— М-м-м. — Многозначительно протянул Вулфард, а потом тоже отправил небольшой кусочек в рот, с какой-то опаской начиная его пережёвывать.

На вкус оказалось куда лучше, чем на вид. Было очень даже неплохо, особенно при повышенном аппетите, как у него. Финн набросился на скрепл, уминая его за обе щёки, а вот Милли как-то без энтузиазма ела свою порцию, в итоге оставив больше половины.

— Тебе не понравилось? — удивлённо спросил парень, запивая слова зелёным холодным чаем.

— Слишком… жирно. — Чуть сморщилась она в ответ, отодвинув от себя тарелку и придвинув ближе большой стакан с молочным коктейлем.

— Кстати, что это? — поинтересовался он, утирая губы салфеткой. — В смысле, из чего оно приготовлено?

Браун как-то загадочно улыбнулась, медленно потягивая клубничный милкшейк через трубочку, и промолчала. Вулфард в тот момент не придал этому значения, зато уже потом, в дороге, когда они уже почти пересекли границу двух штатов, Милли всё-таки рассказала обычный состав скрепла. Финн, на удивление, не изменился в лице, лишь признался, что вкус у этого явно лучше входящих ингредиентов.

Дальше на их пути была Пенсильвания. Часов в десять вечера они были около Питтсбурга. Оба приняли единогласное решение остановиться и отдохнуть, потому что по темноте гнать машину Финн наотрез отказывался.

Парень думал, что они снимут номер в каком-нибудь придорожном мотеле, но Милли удивила его, предложив заночевать на свежем воздухе. Железными аргументами служили хорошая тёплая погода, уютная компания и полная природная тишина. Они свернули с трассы и остановились на берегу маленькой речушки рядом с Юконом.

Девушка достала из багажника несколько больших пледов, парочку подушек и расстелила всё это на траве рядом с машиной. Они даже не переодевались — так и растянулись в полный рост на земле, тесно прижавшись друг другу. Милли лежала головой на груди парня и рассказывала ему различные забавные истории из детства, а он смотрел в звёздное небо над собой и лениво поглаживал одной рукой её за ухом, мягко массируя чувствительную кожу под волосами. Он даже не заметил, как в итоге задремал под её мерный и убаюкивающий голос.

Это была одна из самых запоминающихся ночей за всю их жизнь.

Они проснулись рано утром от того, что неподалёку, по трассе, с громким сигналом промчалась какая-то фура, обгонявшая спешащую легковушку. Милли подскочила, приподнимая голову с груди Финна, на которой она и спала, так и не воспользовавшись своей подушкой, и начала сонно оглядываться.

Вдалеке цвёл розовым и золотистым рассвет, а буквально под ухом размеренно сопел соня Вулфард, никогда не реагирующий на внешние раздражители.

За ночь температура немного упала, а с речки ещё и тянуло прохладой, так что в итоге девушка даже замёрзла, из-за чего в какой-то момент она подтянула сквозь сон ногой сложенный на краю второй плед и укрыла им их обоих.

Она умилялась с того, каким же сущим ребёнком выглядит этот уже совершеннолетний парень, когда спит. Браун убрала с его лица несколько непокорных прядок и с улыбкой прижалась губами к его приоткрытым мягким губам. Тот что-то сонно замычал, но на поцелуй всё равно ответил. Утро постепенно становилось не менее восхитительным, чем предыдущий вечер. Да и вообще вся их поездка проходила пока просто замечательно.

Они собрали плед, умылись в речушке (вода была очень холодная и точно не питьевая), привели себя в относительный порядок и вернулись в машину. Милли спросила, хочет ли парень есть, но тот отказался, предложив позавтракать попозже. В итоге они закинули в рот по ириске, оставшихся с Нью-Джерси, и поехали дальше на запад по семидесятому шоссе.

Браун развлекалась всю дорогу тем, что делала забавные фотографии — одиночные или совместные, — рассказывала ему свои истории и слушала его, подпевала играющему радио либо просто смотрела в лобовое стекло, играя с Финном в игру «Что я вижу».

После того, как они проехали Вашингтон (Вулфард даже несколько раз переспросил, правильно ли он услышал название города, но всё оказалось верно — и нет, это была не столица США), девушка всё-таки предложила уже позавтракать, пока они не покинули пределы штата. И тут до парня наконец-то дошло, что, возможно, маршрут был составлен не так уж и хаотично. Ириски в Нью-Джерси, скрепл в Делавэре… Милли призналась, что ей просто интересно попробовать фирменные блюда в каждом штате, который они могут захватить, раз они всё равно путешествуют.

На этот раз их обслуживал неприятный мужчина, который явно не спал всю ночь и выглядел откровенно уставший и злым. Ему было совершенно плевать, знаменитости перед ним или нет, поэтому парочка, переглянувшись, попросила собрать их заказ с собой.

Они отъехали недалеко от придорожного кафе, где купили еды и напитков, и остановились на обочине. Мимо проезжало слишком много машин, в воздухе стояли пыль и лёгкий запах машинного масла с бензином, поэтому поесть, сидя на капоте, как хотела девушка, не получилось. В итоге они отодвинули свои кресла назад и удобнее устроились на сидениях, доставая из масляных бумажных пакетов сырные стейки. Милли попросила сделать ей без лука и добавить побольше сыра, зато вот Финн с удовольствием хрустел свежими луковыми колечками, слизывая с пальцев стекающий от мяса сок. На этот раз фирменное блюдо штата понравилось им обоим, а для завтрака в дороге было самое то — и сытно, и вкусно.

Вулфард быстро допил свою воду (ну не любил он кофе по утрам) и завёл мотор, двинувшись дальше, а вот Милли ещё долго растягивала свой уже остывший капучино — Браун нацепила солнцезащитные очки и, выгнувшись таким образом, чтобы закинуть ноги на приборную панель, играла с парнем в слова.

Они выехали из Пенсильвании, и Финн остановился около цветного (из-за изображения деревьев на фоне) знака с надписью «Welcome to West Virginia», но девушка махнула рукой, сказав ехать дальше.

— Мы не будем делать сэлфи с Западной Вирджинией? — удивлённо спросил он, послушно возвращаясь на дорогу, встраиваясь в поток.

— Мы захватываем её сейчас чисто случайно, всего на полчаса. Заедем в этот штат позже.

Вулфард пожал плечами; ну, его дело за малым — просто вести машину, а за маршрут уже пускай отвечает Милли.

И правда, очень скоро перед ними вырос белый и вытянутый в длину щит. Сфоткавшись на фоне приветственного знака Огайо (после чего девушка закинула фотку в Instagram, прикрепив к ней ещё две предыдущие: после Нью-Джерси и после Делавэра), парочка направилась в сторону Кембриджа. Финн снова с подозрением заглянул в карту, но там действительно было написано «Cambridge», и он сдался, окончательно поменяв своё мировоззрение относительно названия американских городов.

На обед они остановились в Мариетте, снова сделав резкий вираж с одного шоссе на другое. На этот раз Вулфард с интересом ожидал, что же его будет ждать на тарелке. Заказанное Милли едва ли не по слогам Цинциннати чили вызвало у него смех и тычок в бок от обиженной девушки.

Приветливая старушка в стиле фильмов из девяностых принесла им огромные тарелки, на которых было очень много спагетти, щедро присыпанных сверху тёртым сыром, смешанных с бобами и крупными кусками лука.

— И в чём же их особенность? — придвигая к себе свою порцию и втыкая вилку едва ли не в середину, тут же накручивая макароны на острые зубчики, спросил Финн, отправляя еду в рот.

Браун же с хитрым прищуром наблюдала за ним, закусив нижнюю губу.

— Ну как? — поинтересовалась она, ухмыляясь.

Парень медленно пережёвывал спагетти с подливкой, бобами и луком, задумчиво хмурясь.

— Очень необычный вкус. Что там ещё?

— Шоколад и корица, — засмеялась она. — Так что, есть можно?

— Погоди, ты сначала на мне это всё проверяешь? — шутливо возмутился Вулфард, вновь накручивая макароны на вилку. — Вкус сначала очень непривычный, возможно, даже отталкивающий, да и послевкусие странное, но вполне съедобно.

Браун недоверчиво покосилась на свою огромную порцию и всё-таки решила попробовать. Оказалось и правда не так плохо, как могло бы быть, но много она съесть всё равно не смогла.

Финн как раз заканчивал доедать, когда Милли вдруг сделала его фотку и почти сразу же опубликовала её у себя в Instagram с шутливой подписью. За первые десять минут было уже более полумиллиона лайков и почти пятьдесят тысяч комментариев. Многие просто писали хэштег с филли и слали тонны сердечек. Вулфард тоже зашёл через свой телефон и лайкнул свою же фотографию, а потом, пока девушка отвлеклась на переписку с Мэдди, украдкой сделал её фото. И если парень получился очень забавно, с встрёпанными кудрями, каплями подливки около рта и почти пустой тарелкой перед лицом, то вот Браун как будто специально позировала ему — чуть растянутые в улыбке губы, сияющие из-за экрана телефона глаза, аккуратно подобранные заколкой волосы. Финн опубликовал это фото у себя, подписав его «Hi Ohio», за что почти сразу получил поцелуй в щёку и одно особенное розовое сердечко в комментариях.

Мариетта находилась почти на самой границе с Западной Вирджинией, в которую они всё-таки действительно вернулись. Шоссе семьдесят семь быстро исчезало под колёсами; Милли открыла на всю своё окно, подставляя лицо потокам прохладного воздуха и громко подпевая играющему радио. Она даже пританцовывала на своём месте, очень активно жестикулируя и подбивая Финна поучаствовать в этом с ней вместе, пускай он и за рулём. Тот сначала отказывался, а потом даже втянулся, и вот они уже на пару поют на весь салон.

— You spin me right round, baby

Right round like a record, baby

Right round round round

Вулфард обворожительно ухмыляется, качает головой и выстукивает ритм по рулю, а Браун улыбается и снимает его при этом на видео, которое потом собирается выложить себе в Instagram. Ей скрывать больше нечего — Финн официально принадлежит ей, так почему бы не поделиться со всем миром такими вот записями? Пусть каждый завидует ей, Милли Бобби Браун, потому что только у неё есть такая возможность — потянуться в сторону и, попросив этого кудрявого парня остановить машину, утянуть его в долгий и пылкий поцелуй.

Когда они доехали до Рипли, время едва доходило до семи вечера. Ложиться спать было ещё рано, а ехать дальше уже абсолютно не хотелось. Да и болело уже всё от долгого сидения в машине, поэтому было решено остановиться здесь и прогуляться, а возможно, даже заночевать.

Финн веселился всю дорогу, потому что, ну серьёзно, Рипли? Как героиня фильма «Чужой».

Они оставили машину на парковке около какого-то супермаркета и, взявшись за руки, побрели по улицам. Городок оказался действительно очень маленький, но вполне себе уютный. Они несколько раз сделали фотографии с узнавшими их фанатами, от скуки поговорили с ними же о себе и сериале, а потом, ловко отвязавшись, продолжили прогулку.

Когда они обошли всё, что только можно было, не покидая при этом пределы Рипли, парочка решила посидеть в каком-нибудь ресторане, неспешно наслаждаясь ужином. Поправка — романтическим ужином, который в итоге устроила им молодая девушка, обслуживавшая их.

Она оказалась их преданной фанаткой, едва не получившей настоящий сердечный удар при виде того, как Финн и Милли за руку заходят в заведение, где она работает, а парень ещё и галантно придерживает входную дверь для своей спутницы. Дороти (так звали счастливицу) призналась, что уже несколько лет следит за их непростыми отношениями. По её словам, она всегда верила в филли, поэтому для неё большая честь обслуживать их сегодня. Она принесла им на столик одну зажжённую свечу в прозрачном стакане и приняла заказ.

Вулфард всё ждал, что и на этот раз его девушка закажет что-нибудь необычное, но она долго рассматривала предложенные ей меню и карту вин. Она остановила свой выбор на лёгком салате и бокале Пино Гриджио, а потом, заметив удивлённый взгляд Финна, недоумённо приподняла бровь.

— Что?

— А как же… фирменное блюдо?

— Если честно, я забыла посмотреть, когда искала об этом информацию. Кажется, я даже не хотела изначально заезжать в Западную Вирджинию. Нужно было сразу ехать в Индиану.

— Тогда завтра и поедем, — улыбнувшись, поддержал её парень и заказал свои любимые суши и воду без газа.

Весь вечер они провели, сидя рядом друг с другом и ведя недолгую прямую трансляцию на радость фанатам, а потом мило ворковали, откровенно флиртуя, в приятном полумраке зала. Милли постоянно таскала у него суши, со шкодливой улыбкой подпихивая ему взамен свой салат.

Заночевали они и правда там же, в Рипли, на заднем сидении своей машины. Финну, правда, было чертовски неудобно из-за его высокого роста (ему пришлось согнуть длинные ноги в коленях, одну прислонив к спинке, а другую уперев в коврик). Браун же вольготно расположилась на нём сверху, хотя каждый раз интересовалась, удобно ли ему и не стоит ли ей расположиться на передних сидениях, но он лишь обхватил её руками за талию, не позволяя ей соскользнуть вниз, и, поцеловав в висок, вскоре заснул, измождённый вторым насыщенным днём за рулём.

Утром Финн еле разогнулся. Он не был старым, разумеется, но ему казалось, что каждая кость в его ногах и позвоночнике вот-вот сломается пополам. Он разминался около пяти минут, постоянно потягиваясь и выгибая назад спину, чтобы хоть немного взбодриться перед дорогой. Милли же в качестве компенсации предложила ему десятиминутный массаж затёкшей шеи и пообещала, что сегодня на ночь они обязательно остановятся в мотеле (им давно бы не помешало принять душ, сменить одежду и толком выспаться на мягкой кровати).

От Рипли они поехали дальше на юг, в сторону Чарлстона, чтобы там, свернув с семьдесят седьмого шоссе, уйти на шестьдесят четвёртое, ведущее их прямо в Кентукки.

Желания есть не было никакого; они лишь пили сладкие напитки и воду без газа, зажёвывая расстояние до следующего штата остатками ирисок.

К десяти утра они официально покинули Западную Вирджинию, по традиции отметившись прямо на границе, проходившей по берегу Большой Сэнди (они сделали милую фотку в обнимку прямо на мосту, прижавшись друг к другу щеками и солнечно улыбаясь прямо в камеру телефона Милли), а к половине первого дня уже были недалеко от Луисвилла, где и было решено наконец-то полноценно перекусить.

Ну, на этот раз и сам Финн знал, что именно они будут пробовать. Конечно же, жареного цыплёнка. Кто вообще может побывать в Кентукки и не попробовать всемирно известные куриные ножки в панировке? Они не стали заезжать непосредственно в Луисвилл, а решили проехать его по объездной дороге, чтобы впоследствии двинуться прямо в Индианаполис (Вулфард не переставал удивляться, как же всё на самом деле близко находится).

Парочка затормозила на большой автомобильной заправке, чтобы долить в бак бензина (последний раз они заправлялись в Делавэре) и прикупить-таки огромное ведро жареной курицы. Милли сначала переживала о своей фигуре, а потом плюнула на всё, решив, что уж неделю она себе может позволить расслабиться с любимым парнем в дорожном путешествии по США.

Они взяли несколько соусов, большую колу на двоих и того самого известного куриного фастфуда. Сидеть в душной забегаловке под едва работающим вентилятором и пристальными взглядами работников заведения совершенно не хотелось, поэтому они снова отъехали подальше и на этот раз, свернув с дороги на обочину, припарковавшись под зелёными раскидистыми деревьями, всё-таки устроились, как и хотела этого накануне Милли, прямо на капоте автомобиля. Девушка забралась прямо сверху, подложив под джинсы один из пледов, а Финн облокотился на него рядом с ней. Они ели курицу, запивая её ледяной колой со льдом, и болтали ни о чём. Под конец трапезы оба пришли к выводу, что жареный цыплёнок в Кентукки ничем не отличается от крылышек или ножек в любом KFC каждого штата.

После того, как они поели, они расстелили плед на земле, прямо в тенёчке. Открыли все двери в машине, включили на полную громкость радио и развалились прямо под деревьями, наслаждаясь тёплым ветерком, приятно обдувающим расслабленные тела, и болтали по FaceTime с мамой Милли и крутящейся рядом с ней Авой. Отец девушки пообщался с парочкой всего лишь несколько минут, после чего ушёл — у них с Финном до сих пор были странные и несколько напряжённые отношения.

Скорее всего, думал парень, это из-за того, что это именно он когда-то украл поцелуй у невинной одиннадцатилетней девочки, а потом продолжал исправно делать это из сезона в сезон (а теперь даже официально и регулярно). Отцовские забота и ревность, что с них взять.

Зато вот миссис Браун была очень рада, что Милли и Финн наконец-то вместе; Келли просто души не чаяла в мальчике (как она его по-прежнему ласково называла). Ава же парня просто обожала, каждый раз при удобной возможности попросту повисая у него на шее и болтая в воздухе ногами. Чарли и Пейдж относились к нему вполне снисходительно — им было главное, чтобы их младшая сестра была счастлива.

Семья Вулфардов, к слову, любила Милли всем своим составом. Ник так вообще какое-то время своим поведением и высказываниями вызывал у Финна неоправданную ревность — парень думал, что брат собирается отбить у него любимую девушку, но тот лишь смеялся и оправдывался тем, что у него самого есть уже почти что жена.

Когда FaceTime поднадоел, ребята быстро распрощались с миссис Браун и Авой, обещая им ещё раз позвонить как-нибудь потом. Они сначала просто лежали на пледе, глядя то на деревья над головой, то друг на друга, а потом, придвинувшись, начали неспешно, со вкусом целоваться. Спешить им реально было некуда, поэтому целый обеденный час они посвятили только друг другу: поцелуи, ласки и слишком много нежностей.

Около четырёх часов дня они всё-таки решили двигаться дальше. Судя по карте Милли и её штурманским командам, следующей на очереди была Индиана.

Вообще, этот штат был особенным для них обоих хотя бы потому, что именно он фигурировал в истории «Stranger Things». Если бы Хоукинс реально существовал, они бы обязательно туда заехали по дороге, но, к сожалению, оставалось лишь довольствоваться красотами штата, где они ни разу так и не снимались.

Границы Луисвилла проходили прямо по границе штатов, так что не прошло и получаса, как они уже были в Индиане с памятной фоткой поцелуя на фоне приветственного знака на телефоне Финна. До Индианаполиса было действительно рукой подать, но заезжать туда смысла всё равно не было. В итоге шестьдесят пятое шоссе сменилось под Колумбусом на сорок шестую трассу, которая провела их сквозь Блумингтон прямо до Терре-Хот; название городка говорило само за себя — здесь реально было безумно жарко. Он находился прямо на уже знакомом им семидесятом шоссе, поэтому проблем с выбором мотеля на ночь не возникло.

Они свернули на парковку, как только увидели заветное мигающее «Vacancy» и указатель направления. Это был типичный придорожный американский одноэтажный мотель, которые показывают в фильмах или сериалах. Финн предложил свою кандидатуру, чтобы пойти и заказать им двоим номер, но Милли увязалась с ним, потому что ей было интересно, как это всё реально работает.

За стойкой стояла какая-то женщина в годах. Точнее, она не стояла, а сидела в своём продавленном кресле и смотрела какой-то сериал по телевизору. Заметив потенциальных постояльцев, она поднялась со своего места, улыбаясь, но потом окинула их каким-то подозрительным взглядом. Браун сначала подумала, что женщина их узнала и теперь попросит фотографию для сына или дочери или какой-нибудь автограф на клочке чекового рулона, но та лишь поджала губы, молча разглядывая их.

— Добрый вечер, мэм… Эм… нам бы двухместный номер на всю ночь, — неловко начал Вулфард, несколько натянуто улыбаясь и нервно постукивая краем своей пластиковой карточки о столешницу стойки.

Дама же ещё раз окинула почему-то только Милли с ног до головы пристальным взглядом, а потом спросила:

— Ей хотя бы есть шестнадцать?

Девушка изумилась. Не то, чтобы она не выглядела на свой возраст, но ей точно уже очень давно не давали меньше шестнадцати. А тут… Это почему-то сильно рассмешило Браун, а вот Финну было абсолютно не смешно. Он замялся и неловко оглянулся на неё.

— Да, разумеется.

— Могу я посмотреть ваши ID-карты?

— Конечно.

Парень протянул ей сначала свою, пока Милли рылась в своём рюкзаке, отыскивая свою, но она всё никак не находилась. Женщина за стойкой уже начала на неё подозрительно коситься.

— Если вы думаете надурить меня, то у вас ничего не получится, молодая леди. — Она поправила очки на носу и строго нахмурилась ещё больше. — Вы у меня здесь не первые такие.

Браун фыркнула и наконец-то вытащила свою ID-карту, протягивая её даме. Та внимательно посмотрела сначала на них, потом на фотографии, потом снова на них.

— Кого-то вы мне напоминаете, — наконец-то высказала она свою мысль. — Где-то я вас уже видела.

— Возможно. — Пожал плечами Финн, а Браун хихикнула — вся эта ситуация была действительно очень смешная и нелепая. — Так мы можем получить у вас номер?

— Да, конечно. Оплата?..

— Картой.

Женщина что-то забила в своей системе, после чего обернулась за ключами, по-старинке висевшими на гвоздиках на стене у неё за спиной.

— Ваш номер двести третий. Выходите отсюда, и слева седьмая дверь.

— Спасибо большое. — Кивнув и приняв от неё ключи и свои ID-карты, ребята уже двинулись на выход, как услышали вдогонку.

— Если бы вы приехали на час позже, я бы взяла с вас за позднее заселение дополнительные двадцать баксов! И запомните — никакого разврата!

Ох, до чего же дотошная женщина, но Милли, едва покинув отдельный домик для регистрации, согнулась пополам и громко расхохоталась.

— Теперь я буду звать тебя Финн-растлитель-малолетних-Вулфард.

Парень тоже засмеялся, хотя вся эта ситуация вызывала у него больше волнения, нежели веселья.

— Идём! — Она схватила его за руку и с повышенным энтузиазмом двинулась на поиски их номера.

Внутри оказалось не так плохо, как можно было бы предположить. Не трёхзвёздочные отели (или выше), конечно, в которых им уже не раз приходилось останавливаться, но одну ночь пережить вполне сойдёт.

Кровать же была неожиданно практически исполинских размеров, чем вызвала ещё один приступ дикого хохота у девушки. Она, утирая слёзы с глаз, сфоткала этого монстра и отправила друзьям в личку. Первым ответил Гейтен, прислав смеющийся до слёз смайлик и вопрос «Что это за хрень?». Милли ответила, что это их с Финном кровать на ближайшую ночь, на что уже Калеб прислал несколько пошлых смайликов и персик, а буквально через секунду уже висело сообщение от Вулфарда (который, кстати, ходил в машину за их сумкой с вещами), гласившее лаконичное «Bite me».

Ванная комната была чистая и в приятных зеленовато-морских оттенках, как и весь номер, собственно. Глубокая массивная раковина, низкая ванная с полупрозрачной шторкой и пристроившийся в углу туалет.

Браун высказала желание пойти в душ первая — пообещала быть недолго и не тратить всю горячую воду. Финн же пока расслабленно развалился на кровати, раскинув руки и ноги (да он мог в полный рост спокойно поместиться на этом монстре, ещё бы и место осталось!). Он слушал, как за хлипкой стенкой успокаивающе шумит вода о дно ванны и как напевает что-то из Halsey моющаясяМилли. Кровать приятно пружинила под ним, от чего моментально клонило в сон, но он не мог заснуть поперёк постели, так ещё и грязный.

Время было около девяти вечера. Браун вышла из ванной комнаты, завёрнутая в одно полотенце, а вторым насухо вытирала тёмные волосы. Она была распаренная и расслабленная; улыбнувшись, девушка мягко пожурила Вулфарда за то, что он полез в грязной одежде на постель, а потом отправила и его мыться, поинтересовавшись, не хочет ли он перекусить.

Есть и правда хотелось, но не так, чтобы сильно.

— Мне небольшую порцию, идёт? — Получив от Милли утвердительный кивок, парень скрылся за дверью.

Браун переоделась в прихваченные мягкие шорты и тайком вытащила у Финна одну из его просторных футболок. Смотрелось весьма посредственно, но ей нравилось — главное, что было удобно. Она взяла с тумбочки локальный телефон и набрала ресепшн. Ей ответила та самая женщина.

— Простите, я могу заказать один сэндвич со свиной вырезкой и два латте.

— У нас нет латте.

— Тогда, может, капучино?

— Номер.

— Двести третий.

— А, так это вы? — многозначительно протянула женщина. — Серьёзно, молодая леди, если он удерживает вас насильно, моргните дважды, когда вам принесут ваш заказ.

— Спасибо за заботу, — фыркнула от едва сдерживаемого смеха Милли, повесила трубку и наконец-то рассмеялась в полный голос.

Она набрала в FaceTime Сэди, которая уже со вчерашнего дня зависала с Ноа и Калебом в Лос-Анджелесе, дожидаясь там Комик-Кона. Подруга ответила ей не сразу, но зато потом они весело поболтали с ней около получаса. Браун рассказала Синк последние новости, особенно ситуацию с мотелем, они обе посмеялись. Потом во входную дверь раздался стук. Девушка отвлеклась от разговора и пошла открывать. На пороге стояла всё та же печально известная женщина с подносом в руках, постоянно щурящаяся сквозь свои очки. Она почти что с каким-то отчаянием вглядывалась в Милли, как будто реально собиралась её спасать. Как бы она ещё полицию не вызвала, потому что только таких проблем им не хватало.

— Спасибо, — мягко поблагодарила её Браун, забирая поднос; она поставила его на тумбочку рядом, достала кошелёк, намекая на то, что той уже пора уходить.

— Всё точно в порядке? — взволнованно поинтересовалась дама, а потом дверь ванной комнаты неожиданно распахнулась, выпуская обнажённого по пояс Финна, одетого в спортивные штаны и высушивающего свою кудрявую гриву полотенцем. — Оу, так вы… эм… встречаетесь, ребята?.. — Как-то вся стушевалась женщина, а девушка вдруг ревниво прищурилась.

— Да. Спасибо за оказанный сервис, сдачи не надо. — И, пихнув растерянной даме означенную в меню сумму наличкой, закрыла перед ней дверь.

— Кто это был? — спросил удивлённо Вулфард, выпрямляясь.

Его мокрые пряди забавным ворохом рассыпались по голове, чуднó обрамляя скуластое лицо.

— Женщина с ресепшена. Она считает, что ты держишь меня тут насильно, — рассмеялась Милли, любуясь отразившимся на лице парня смятением.

— Я так похож на растлителя малолетних? — пробормотал он.

— Ещё бы! — ответила ему с кровати смеющаяся Сэди, из-за чего парочка вздрогнула.

Браун и забыла, что не отключила FaceTime.

— И… это моя футболка? — Парень вскинул бровь, рассматривая Браун с ног до головы.

Мягкие жёлтые шорты были очень короткие, так что по длине совпадали с висящей на ней футболкой (если та не была даже длиннее), из-за чего создавалось противоестественное ощущение, что под чёрной растянутой тканью больше ничего нет.

— Ну ты же не против? — Обворожительно улыбнулась она, игриво подмигнув.

— Теперь мне и надеть нечего. Слышишь, Сэди? Я буду ходить голым перед тобой!

Подруга снова рассмеялась, пообещав подарить бедному актёру парочку новых вещей.

В итоге ребята расположились за столом, облокотив телефон о вазочку с цветами, а сами сели ужинать. Финн назвал сегодняшний день Днём фастфуда и намекнул на то, что до Сан-Диего они скоро и без машины уже докатятся.

Пока Синк болтала о жизни с другом, который так и сидел перед ней с нерасчёсанными влажными кудрями и голым торсом, девушка разрезала пополам один большой сэндвич, который им принесли. Капучино оказалось откровенно дрянным на вкус, а вот фирменное блюдо штата очень даже вкусным. Правда, Милли по привычке вытащила у себя весь лук и спихнула его Финну, но тот был абсолютно не против.

Когда с ужином было покончено, а Сэди попрощалась с ними, пожелав спокойной ночи, и отключилась, парочка развалилась на кровати, блаженно вытягиваясь на мягком матрасе. В номере было прохладно (наверное, из-за встроенного в стену кондиционера), поэтому Браун тут же забралась под одеяло, повернувшись на бок и выключив светильник со своей стороны на прикроватной тумбочке.

— Спокойной ночи, — пробормотала она, когда услышала, как щёлкнул выключатель с другой части кровати, а к ней со спины придвинулся парень, обнимая её за талию и утыкаясь носом в макушку.

— Спокойной.

Проснулись они почти в одиннадцать утра из-за того, что Финну звонила его мама, которая волновалась, куда же пропал её сын. Милли быстро поздоровалась с миссис Вулфард, перекинувшись с ней парой слов, и ушла в ванную, пока парень самостоятельно отдувался перед матерью. Благо, что разговор надолго не затянулся, потому что им уже пора было выдвигаться дальше (и так проспали кучу времени).

Браун отказывалась идти и сдавать ключи, поэтому Финну пришлось делать это одному. Женщина за стойкой оказалась той же (либо здесь не было смен, либо её сменщик ещё не пришёл); она приняла ключи, спросила о том, понравился ли им их сервис, и напоследок добавила:

— Где-то я вас точно видела.

Вулфард ничего ей не ответил, только коротко поблагодарил и вышел из домика, направляясь к машине, около которой грелась на солнышке, подставив лицо лучам, мило жмурясь, Милли.

— Ну, как всё прошло? — спросила она, заметив, что парень уже вернулся.

— Лучше, чем ожидалось. Едем?

Они запрыгнули в автомобиль, включили прохладный обдув всего салона и выехали с парковки. Негласно было решено заехать в местный Starbucks и заказать кофе навынос.

Индиана осталась позади вместе с забавным сэлфи, на котором Милли запрыгнула Финну на спину, обхватив его за шею руками, и они оба стоят на фоне зелёно-белого знака «Welcome to Illinois». Семидесятое шоссе проходило прямо через Сент-Луис, который находился одновременно как будто бы в двух штатах.

Всю дорогу по Иллинойсу парочка распевала во весь голос песни, а ещё время от времени коротко целовалась, когда выдавалась такая возможность. Шоссе было практически пустое, солнце нагревало тёмно-синюю крышу их автомобиля, а от асфальта как будто поднималась дымка.

Было действительно очень жарко, из-за чего вода у них закончилась ещё на полпути до Сент-Луиса.

Попробовать местное фирменное блюдо было решено в Трое. Милли долго смеялась, обводя название города ручкой, и говорила, что они обязаны там побывать. Правда, для этого нужно было сделать небольшой крюк, но Браун это не волновало.

Прямо в город заезжать они не стали, остановившись на границе около одной из придорожных забегаловок. Девушка сделала фотографию названия и отправила её друзьям вместе с шутливым комментарием от Финна, а потом парочка зашла в заведение.

Здесь было прохладно и неожиданно пусто. Лишь за угловым столиком обедало двое мужчин. Ребята заняли место между огромных искусственных растений в кадках, которые их хоть немного скрывали от остального зала. К ним тут же подошла женщина в фартуке, представилась Луизой и спросила, чего желают молодые люди. Вулфард заказал себе только холодный чай, оставив основное блюдо на усмотрение Милли. Та полистала меню и выбрала…

— Хот-дог, ты серьёзно? — изумился парень, когда им принесли заказ.

— Но-но. — Покачала головой Браун. — Это не просто какой-то хот-дог. Это хот-дог в чикагском стиле.

— Ох. — Финн с сомнением покосился на огромную булку, внутри которой была жаренная на гриле сосиска и много разной начинки. — Думаю, за это время я набрал уже фунта четыре так точно.

— Да ладно тебе. — Девушка подхватила свою порцию и стала примериваться, как бы всё это откусить. — Ты же на отдыхе.

В итоге Милли буквально плевалась от хот-дога, потому что там оказался не только крупно нашинкованный лук, но ещё и перец. Зато Вулфарду такое всегда прекрасно заходило — он любил острое. Пока парень уминал свою порцию, Браун заказала себе обычной картошки фри и молочного коктейля. Она отписалась ребятам, что хот-дог в чикагском стиле — это самое худшее, что она ела, а вот Финн не согласился, посоветовав друзьям обязательно попробовать при возможности.

В Миссури они въехали с чудесным сэлфи, на котором Вулфард обнял девушку за талию со спины и положил ей подбородок на макушку, застенчиво улыбаясь, а она скорчила умилительную рожицу, показывая в камеру язык.

Они гнали по всё тому же старому-доброму семидесятому шоссе в сторону Канзас-Сити. Милли сняла с Финна его солнцезащитные очки, обменяв их на свои, и около часа строила из себя профессионального репера, подпевая Дрейку в своём телефоне.

Она вела прямую трансляцию, отвечала на вопросы фанатов и потягивала уже нагревшийся молочный коктейль через трубочку. Вулфард же вёл машину относительно молча, предпочитая не влезать в её стрим, но девушка сама постоянно обращалась к нему, втягивая его в диалог, или просто делилась с ним своими мыслями.

Иногда она поворачивала камеру, показывая Финна в своих солнцезащитных очках, сидевшего за рулём, на что тот неловко улыбался и махал зрителям с застенчивым «Hi-i-i-i! What’s up guys?».

Не то, чтобы он не привык к такому, но последние полгода к ним с Милли было слишком — чересчур — повышенное внимание, из-за чего ему становилось крайне не по себе. Слишком много личных вопросов (особенно на фоне того, что они теперь почти взрослые), слишком много попыток выловить их на улицах и сделать провокационные фотографии. Он уже пару раз натыкался на такие, где они с Милли целуются на улице, обнимаясь, или шли, взявшись за руки, при этом совершенно не зная, что их в этот самый момент снимают. Да и за время их путешествия в Instagram появилось множество размытых или зернистых фоток, сделанных исподтишка дрожащими руками фанатов, где они вдвоём выходят из машины либо едят где-нибудь. И много подписей, начиная от «Awww look at them! They r fucking adorable together» до «lmao Is this Finn and Millie?» или «omg r Finn and Millie seriously dating?».

До Канзас-Сити они доехали ближе к вечеру. Город был очень большой, движение на дорогах стало более затруднённым и медленным. Они едва не встали в пробку около Блу Спрингса, но Милли предложила взять фирменное блюдо с собой до Канзаса, а там уже остановиться в мотеле с ночёвкой.

В итоге они ловко свернули в сторону Саммит Ли и объехали пробку, которая стояла в центр города; в Юнити Виллидж Браун быстро выскочила из машины в какой-то ресторанчик, сказав, что возьмёт всё навынос.

Финн ждал её около получаса, переписываясь попутно с Ником и Джошем, а также лайкая забавные фотошопы, которые так и не прекратились, хотя они уже встречаются, и даже опубликовал ту самую фотографию поцелуя, которую они сделали в Индиане, подписав её выразительным «Micha loves his El».

Наконец-то девушка появилась с двумя большими белыми контейнерами в руках. Вулфард открыл для неё дверь изнутри. Браун начала жаловаться, что эту говядину готовили слишком долго, а фанаты уже успели обступить её со всех сторон. А ещё она подарила ему очень нежный поцелуй в губы за его последний замечательный пост в Instagram.

В Канзасе они были буквально через два часа (из-за заторов на дороге и постоянных объездов), но фотографию на границе сделать всё равно не забыли.

Милли спросила, где Финн хотел бы остановиться — в Ванкувере или Оттаве, — на что тот удивлённо вскинул брови. Но недалеко от Канзас-Сити, прямо на тридцать пятом шоссе, и правда был небольшой городок под названием Ванкувер, где они и решили всё-таки остановиться — парень, если честно, уже очень скучал по родной Канаде.

Браун сказала, что Канзас известен своим попкорном, поэтому они могли бы закупиться разной воздушной кукурузой и устроить вечер кино. На том и порешили. Заехали в специализированный магазин, полки которого были доверху заполнены самыми разными вкусами попкорна, начиная от стандартных, вроде карамельных, солёных и сырных, и заканчивая смесью хрустящей разноцветной посыпки и зефирных зверушек. Они взяли огромное ведро, в котором было намешано сразу четыре вкуса (по отдельности, конечно) и поехали снимать номер в мотеле.

На этот раз их за стойкой встретил бойкий парнишка старше их обоих года на четыре от силы. Он моментально узнал в поздних визитёрах знаменитую парочку из «Stranger Things», поэтому сразу же попросил совместную фотку с ними и автограф от каждого. Милли, расписываясь на подставленном клочке бумаги, попросила никому не говорить о том, что они здесь. И даже доплатила ему сто баксов (больше, чем стоила сама комната) сверху за молчание. Тот клятвенно пообещал оставить всё в секрете до того момента, пока они не съедут отсюда.

В номере действительно было уютно. Телевизор был, конечно, старого образца, не рассчитанный на подключение к Интернету, поэтому Браун пришлось доставать свой Macbook, чтобы они могли посмотреть выбранный ещё в дороге фильм. Вообще, Финн сейчас весьма активно занимался (по возможности) тем, что знакомил девушку со вселенной Marvel, потому что, как ещё очень-очень давно признавалась тогда ещё тринадцатилетняя Милли, она вообще ни разу не смотрела ни одного фильма из этой франшизы.

Они снова расположились на кровати (уже не такой огромной, как была предыдущая), но матрас у этой пружинил почти точно так же. В белых контейнерах оказалась жаренная практически до угольков говяжья грудинка в остро-сладком красном соусе с лёгким гарниром и несколько видов салатов.

Ребята включили первого «Тора», поставили Macbook перед собой и принялись за трапезу.

Финн с удовольствием уплетал острое мясо (только уже за это можно любить Миссури), а Милли наблюдала за ним с улыбкой, поражаясь, как можно любить что-то настолько отвратительное на вкус. Парень говорил, что ей просто не понять, потому что она ужасная сладкоежка. И правда, поев немного салатов, Браун шустро перешла на попкорн, по большей части выбирая именно сладкий.

Когда с едой было практически полностью покончено, девушка всё убрала на небольшой кухонный стол, оставив только воздушную кукурузу в ведре, но и на неё вскоре пропал аппетит. Милли сидела, облокотившись спиной на спинку кровати, а Вулфард лежал головой у неё на коленях, и она медленно перебирала его волосы пальцами. В какой-то момент Финн почувствовал, как приятные массажирующие движения прекратились; он повернулся и заметил, что девушка уже уснула, прижавшись щекой к своему плечу. Фильм они так, к сожалению, и не досмотрели, хотя оставалась буквально развязка. Ну, зато ей будет, чем заняться завтра в дороге.

Вулфард тихо захлопнул Macbook и убрал его на всё тот же стол, поставив на зарядку, а сам, потушив все бра в номере, подошёл к кровати со стороны Милли. Он склонился над ней, подхватывая её под шею и под колени, и аккуратно стянул её ниже, так, чтобы она могла нормально лежать головой на своей подушке. Браун что-то забубнила сквозь сон, хмурясь и забавно причмокивая губами. Парень не знал, что ей там такого снилось, но выглядело это очень умилительно. Он быстро прикоснулся губами к её губам, а потом отстранился и, выключив последний светильник на своей прикроватной тумбочке, вытянулся рядом с Милли, придвигаясь к ней ближе и обнимая её. Та будто почувствовала рядом с собой тёплое тело, поэтому моментально пропихнула ему между ног своё острое колено, обжигая кожу своими ледяными ступнями, а носом уткнулась практически в шею, буквально залезая на него сверху. Но для Финна это не было неожиданностью — он знал, что его девушка предпочитала спать, ни в чём себе не отказывая.

Утро пятого дня их дорожного путешествия наступило слишком быстро. Не успел Вулфард, который, если честно, очень выматывался за рулём, прикрыть глаза, как у Милли уже зазвенел на телефоне с вечера поставленный будильник — она не хотела снова попасть впросак, как накануне, и сломя голову лететь сквозь штаты, лишь бы не выбиться из графика.

Часы показывали всего восемь утра. Браун завозилась на его груди, когда iPhone завибрировал на тумбочке снова. Она потянулась и практически не глядя выключила его, несколько раз неудачно потыкав при этом в экран, а потом, причмокнув, снова удобнее устроилась прямо на Финне, щекоча его лицо встрёпанными волосами. Тот скосил на неё один приоткрытый глаз, сонно улыбаясь, и мягко потряс за плечо.

— Эй, Миллс, пора вставать.

— Давай никуда не поедем? — забормотала она, ещё крепче обнимая его и горячо выдыхая в шею.

— Ну уж нет. Ночью я твой график нагонять не собираюсь, — ответил ей Вулфард, потягиваясь и широко зевая. — Давай, Миллс, подъём-подъём. Кто спит, того убьём.

— Ты задница, Финни, — беззлобно фыркнула Браун, при этом прижимаясь губами к его подбородку. — Я первая в душ.

— А я пока закажу тебе кофе.

Холодное острое мясо с утра в горло не лезло, а при такой жаре всё равно бы пропало, поэтому его благополучно выкинули вместе с остатками салатов, а вот попкорн накрыли крышкой и поставили на заднее сидение автомобиля.

Ключи на этот раз сдавала уже Милли, пока парень укладывал их вещи в багажник и проветривал душный салон.

За стойкой стоял пожилой мужчина, подслеповато щурящийся на свежую газету у себя в руках.

— Доброе утро, молодая леди. Чем могу помочь? — добродушно спросил он, улыбаясь, от чего морщинки разбежались в уголках его светлых глаз.

— Я хотела бы сдать номер, — не менее тепло ответила Браун, кладя перед ним на стойку ключи.

— О, сто пятьдесят девятый? Вы, случаем, не та девушка, о которой без умолку болтал весь вечер мой сын? — рассмеялся мужчина. — Как же он вас называл… Мини… Молли…

— Милли, — мягко поправила его та, кивая. — Милли Бобби Браун.

— Та самая Милли Бобби Браун? — изумился старичок. — Которая ещё в сериале, стилизованном под восьмидесятые, снимается?

— Да, она самая. — Девушка улыбнулась.

— Ох, как же ты выросла, — запричитал мужчина, как будто был лично с ней до этого знаком. — А твой парень?.. Майк… Майкл?

— Ну, это герой сериала, — засмеялась она. — А актёра зовут Финн…

— Милли? — Раздался голос Вулфарда у неё за спиной — тот заволновался, что её долго не было. Мало ли, может, какие-то проблемы.

— А вот и он! — Она махнула ему, подзывая ближе к себе.

Он уверенно подошёл ближе, хмурясь.

— Что-то случилось? — тут же спросил Финн. — У нас какие-то проблемы?

— Нет, никаких проблем. — Браун обняла его за талию, хмыкая; парень же сразу обхватил её за плечо рукой.

— И каким же ветром вас занесло в наш Ванкувер? — поинтересовался мужчина за стойкой. — Простите мне моё старческое любопытство.

— О, мы просто путешествуем на машине! — радостно ответила Милли, широко улыбаясь. — Едем из Нью-Йорка в Сан-Диего, пытаясь захватить за семь дней как можно больше штатов.

— Поездка, говорите? — добродушно усмехнулся в густые усы старичок, потирая щетинистый подбородок. — Да, молодость — самое время для приключений.

Не то, чтобы Финн был грубым или не уважал старость, но болтушка Браун точно могла бы подсесть на благодарные уши любопытного мужчины, и они бы уехали отсюда только к обеду в лучшем случае. Поэтому Вулфард чуть крепче прижал девушку к себе, мимолётно целуя её в макушку.

— Простите, но нам уже действительно пора ехать. Спасибо за прекрасный сервис.

— О, да, конечно! Спасибо вам за визит! Заезжайте ещё, если будете в наших

краях. — Старичок помахал им на прощание рукой, а парень буквально утащил Милли из регистрационного домика. — Передавайте привет Калифорнии!

— Обязательно! — прокричала уже практически в дверях Браун.

Тридцать пятое шоссе уводило их из канзанского Ванкувера на юг. Чем ближе они были к Мексике, тем жарче и ниже становилось солнце, буквально выжигая асфальт под колёсами легковушки. Но заправленный под завязку бак позволял включить на полную холодный обдув салона, поэтому никто не замечал адового пекла за окном.

Милли уютно устроилась на своём месте, подобрав под себя ноги и заложив между подголовником и дверцей машины небольшую подушку; она досматривала «Тора», медленно рассасывая последние ириски. Финн же спокойно гнал машину по дороге, провожая глазами, прикрытыми чёрными солнцезащитными очками, практически однообразные пейзажи.

На границе штатов они по обычаю сделали памятное сэлфи — Финн поднял телефон высоко-высоко над собой (на вытянутой руке) и прижал девушку к себе за талию, счастливо щурясь на слепящее солнце и сам солнечно улыбаясь в камеру.

Оклахома встретила их почти девяносто пяти градусной жарой и безоблачным голубым небом. До Оклахома-Сити они доехали к часу, остановившись перекусить и закупиться напитками в Гатри.

— Что у нас в меню сегодня? — спросил Вулфард, а потом жадно припал к холодной бутылке с водой — в горле было ужасно сухо не только из-за жары, но и из-за вчерашнего острого мяса. — Надеюсь, что-нибудь не очень тяжёлое, потому что в такую погоду в горло ничего не лезет.

— Оклахома знаменита своими сочными стейками. — Виновато пожала плечами Милли, заботливо утирая несколько выкатившихся капель с его шеи, открытой из-за футболки с глубокой горловиной. — Но если ты не хочешь, мы можем взять что-нибудь не такое жирное.

Парень вздохнул и прислушался к себе. Такое сбойное и разнообразное, но очень вредное питание уже окончательно посадило его пищеварение за эти неполные пять дней, а большее количество острой и жареной пищи уже сидело поперёк горла. Но это же путешествие. Когда они ещё смогут попробовать настоящий стейк из говядины, приготовленный в альма-матер этого блюда?

— Нет уж, давай закажем. Но один огромный кусок на двоих. Если не доедим, возьмём с собой.

— Хорошо! — Милли улыбнулась, и они сели на открытой веранде уютного летнего кафе, выполненного в типичном американском стиле грубо стёсанных баров.

Деревянные стульчики были не такими удобными, какими казались на первый взгляд. Девушка постоянно ёрзала по нему и не могла найти удобного положения, а потом вдруг встала и под удивлённый взгляд Финна ушла к машине, вернувшись обратно с той самой подушкой, на которой она лежала половину пути сюда. Она кинула её на стул и села сверху, вопросительно приподнимая бровь.

— Что? — спросила она, не дождавшись ответной реакции.

— Да нет, ничего, — хмыкнул парень и натянул на глаза очки, свободно откидываясь на спинку и вытягивая вперёд длинные ноги, касаясь своей обувью обуви Милли.

Их быстро обслужила улыбчивая девушка, на удивление не узнавшая их. Либо она никогда не смотрела фильмы с ними или нашумевший сериал, либо не придала этому значения, но им же и лучше.

Прожаренный со всех сторон, сочный и исходящий просто восхитительным ароматом стейк им принесли минут через двадцать. К нему в качестве гарнира полагались так же приготовленные на огне овощи вроде крупных кусков картофеля, лимона, лука и помидоров. И всё это присыпали уже при них свежей зеленью, пожелав приятного аппетита. И если сначала в горло ничего не лезло, то стоило только нежнейшему кусочку буквально тающего на языке мяса попасть в рот, как они накинулись на единственную порцию, как оголодавшие. Картошка хрустела на зубах, а помидоры исходили соком. Это действительно был самый лучший стейк в жизни каждого.

Они, наевшиеся до отвала, расслабленно потягивали холодный безалкогольный мохито, рассказывая друг другу истории о том, кто чего необычного пробовал за последнее время. Так они просидели ещё около получаса, наслаждаясь негромко играющей внутри музыкой и касаясь рук друг друга через стол.

Милли практически дремала на своём месте, подперев щёку кулаком и подставив лицо прохладному ветерку, а Финн любовался ею, мягко поглаживая большим пальцем по тыльной стороне её ладони.

— Хэй, может, поедем? — негромко спросил он. — Ты можешь поспать в машине на заднем сидении, если хочешь.

— М-м-м? — сонно промычала девушка, чуть дёрнув головой. — А, да, конечно, поехали. Всё, я не сплю, не сплю! — Она зевнула и бодро встряхнулась, подскакивая со своего места. Но Вулфард-то видел, что её глаза ещё явно спали — слишком расфокусированный был взгляд.

Около ещё одного — очередного — Юкона они сменили тридцать пятое шоссе на сороковое. Впереди их ждали — на сегодня — ещё два штата (точнее, один они просто захватывали самым краем по дороге) и выматывающие восемь часов пути, а время уже доходило к двум пополудни.

Милли, на удивление, не легла спать, а пыталась как-то развлечь скучающего за рулём Финна различными шутками и картинками, которые находила в Instagram. Потом, где-то незадолго до того, как они достигли границы Техаса, им позвонил Ноа. Браун весело улюлюкала с ним первые несколько минут, обмениваясь признаниями в любви и комплиментами, а потом установила свой телефон на специальную подставку на приборной панели. Они ехали на запад, так что солнце светило им в глаза; пришлось воспользоваться очками, но из-за этого лицо Шнаппа почти не было видно, но главное, что его было прекрасно слышно.

Так ещё около часа они провели, болтая о разном с другом, пока впереди не появился огромный зелёный щит с флагом Техаса, рядом с которым нужно было сделать очередное совместное сэлфи.

— Где мы сегодня останавливаемся? — спросил Финн, потягиваясь на своём кресле — они уже проехали Амарилло и были не так далеко от Нью-Мексико, а сейчас остановились передохнуть и заправить бак в машине.

— Я думаю, можно доехать до Санта-Роза и свернуть на восемьдесят четвёртую трассу, чтобы не ехать до Альбукерке, — покусывая колпачок ручки и рассматривая бумажную карту у себя на коленях, ответила Милли.

— Как-как? — рассмеялся парень.

— Что? — недоумённо переспросила она, косо посмотрев на него.

— Как ты это только что сказала?

— Альбукерке? — повторила Браун, вскинув брови. Финн расхохотался ещё громче. — Эй! Это вообще-то один из самых больших городов в Нью-Мексико, чего ты смеешься?

— Нет, просто твой британский акцент так забавно звучит в сочетании с этим названием. — Девушка надула губы, обидевшись. — Хэй, ну я же не хотел. Твой акцент очень милый, я его обожаю, — промурлыкал Вулфард, а потом ненадолго утянул Милли в глубокий поцелуй, из-за которого у неё растаяли все обиды, а на лице снова засияла улыбка. — Кстати, что у нас там по блюдам в Техасе?

— Начос.

— О, тогда возьмём с собой, чтобы не останавливаться.

В Эйдриане они как раз закупились кукурузными чипсами с тягучим сырным соусом, а уже через полчаса делали фотку в Гленрио на фоне вечернего неба Нью-Мексико, прощаясь с Техасом.

Милли включила радио, настроив его на волну со старыми песнями, и теперь пыталась подпевать всем подряд, даже тем, которые впервые слышала. Она звонко хрустела начос, заботливо подкармливая управляющего машиной Финна с рук, со смехом пачкая его губы сырным соусом и весело кривлясь под музыку.

— На-на-на-на… м-м-м-м… — Она не разбирала слова в первой строчке припева, но песня ей так нравилась, что она всё равно от души подпевала, строя глазки смеющемуся Вулфарду и посылая ему воздушные поцелуйчики:

— A summer day I meet you there.

I take your hand I say… на-на

And we’re in love

На-на-на-на…

We have a dirty love affair

And there is… м-м-м… in the air

When we’re in love

Поворот после Санта-Розы они в итоге пропустили, но отвлёкшаяся Браун быстро сориентировалась и велела разворачиваться (благо, они проехали всего минут десять где-то), а потом покинули сороковое и нагревшееся за день под беспощадным солнцем южных штатов шоссе, съезжая на трассу, которая вела их прямо к…

— О, да ладно! — Вскинул одну руку Финн, а потом хлопнул ею по рулю. — Разве Лас-Вегас не в Небраске находится?

— Да, но это, видимо, другой Лас-Вегас, — хохотала Милли, ударяя себя сложенной картой по колену.

— Что, доедем до него и там снимем номер в мотеле?

— Не-е-ет… — Покачала головой девушка. — Давай снова переночуем на улице? Ну пожа-а-алуйста, Финни!

— Да я же не против, — хмыкнул тот и прибавил ещё немного газу на практически пустой дороге.

Они проехали мимо Лас-Вегаса и двадцать пятого шоссе к озеру Сторри, на берегу которого и решили заночевать. Там уже стояло несколько машин и было разбито четыре палатки, в воде плескались дети, а в воздухе пахло жареным мясом, поэтому ребята остановились чуть подальше от этой отдыхающей на природе компании, скрывшись месте с автомобилем в зарослях.

Был уже одиннадцатый час, на улице было невероятно тепло, а от озера приятно тянуло прохладой. Милли снова разложила пледы и, открыв двери в машине, включила на полную громкость радио. А потом подскочила к умывающемуся Финну и практически спихнула его в воду. Тот сделал несколько неуклюжих шагов на глубину, замочив до колена открытые шортами ноги, а потом выскочил и погнался за хохочущей девушкой, собираясь её знатно окунуть. Она громко визжала, даже шутливо кусалась и боролась.

— Финн! Дурак! Пусти! Мы же не знаем, какое тут дно! — сквозь всхлипы от безудержного смеха кричала Браун.

Они баловались буквально на самом берегу, зайдя в воду лишь по щиколотку, а потом Милли снова утянула его потанцевать, напевая:

— I want something just like this

Doo-doo-doo, doo-doo-doo

Doo-doo-doo, doo-doo

Oh I want something just like this

Doo-doo-doo, doo-doo-doo

Doo-doo-doo, doo-doo.

Они танцевали абсолютно по-разному — всё зависело от того, какая музыка играла в тот момент по радио. Были и заводные песни, когда они дурачились, кривляясь и разбрызгивая ногами воду, и романтичные, когда они плавно покачивались в озере, глядя друг другу в глаза и время от времени невесомо целуясь.

Спать они легли уже почти в первом часу, уставшие, но безумно довольные.

Утром, если так ещё можно было назвать почти одиннадцать часов, было решено волевым росчерком ручки проложить немного другой маршрут, уже не по шоссе, как было изначально, а по трассам между небольшими городками, поэтому они так и не вернулись на двадцать пятую федеральную дорогу, а поехали из Нью-Мексико, как карта ляжет. Буквально.

В Трс Пидрас они решили «позавтракать». Милли всё упрямо молчала, не желая заказывать фирменное блюдо, а Финну стало так интересно, что он спросил у пожилой дамы, обслуживающей их в кафе, что-то из местного и специфического. Ну, ему и принесли. Обычный американский завтрак, состоящий из двух яиц, жареных бекона и сосиски, кусочков подрумяненного хрустящего тоста и резанной кубиками картошки. И всё это сопровождалось небольшой мисочкой зеленоватого соуса. Браун же с удовольствием принялась за свои панкейки с шоколадным сиропом, блаженно закатывая глаза и запивая всё холодным кофе.

— Что это? — с подозрением косясь на неожиданное дополнение к стандартному набору продуктов, спросил Финн, указывая вилкой в сторону маленькой мисочки.

— А ты попробуй, — сощурившись, предложила она и странно улыбнулась.

Парень неуверенно обмакнул самые кончики зубчиков в зелёный соус и, помедлив, облизнул. А потом его глаза буквально расширились, а рот приоткрылся.

— Ох, горючая смесь! — глубоко выдохнул он, а Милли расхохоталась, не стесняясь других посетителей, неодобрительно покосившихся на них.

— Ну конечно, это же зелёный чили. Его в Нью-Мексико просто обожают.

Вулфард сделал большой глоток своего кофе, а потом снова покосился на мисочку и, на удивление девушки, покрыл бекон и сосиску тонким слоем соуса.

— Надо же всё попробовать! — Пожал плечами он и с аппетитом принялся за свой завтрак.

В придорожном магазинчике они набрали маленьких зерновых шоколадных батончиков, которыми Милли шуршала в дороге, снова играя с Финном сначала в «Что я вижу», а потом в слова.

Когда они делали сэлфи на границе Нью-Мексико и Колорадо, девушке пришла в голову гениальная идея. Она стащила у спокойного Вулфарда его телефон и стала делать различные бессмысленные и размытые из-за скорости и отсутствия фокуса фотки, а потом забивала ими историю и даже профиль парня в Instagram, оставляя везде невероятно слащавые подписи. Но фанатам это нравилось, комментарии и лайки лились рекой, а Финн лишь снисходительно качал головой и ласково улыбался, время от времени любуясь счастливой девушкой на соседнем сидении.

К позднему обеду они проехали по трассам, петляя с одной на другую, порядка четырёх национальных заповедников, выбираясь наконец-то на уже знакомое семидесятое шоссе.

В Гранд-Джанкшене, незадолго до очередной границы, они остановились заправиться и в который раз перекусить.

Финн удивлялся тому, как же много и часто они едят в дороге. И вроде почти не двигаются, всё время находясь в машине, а аппетит всё равно есть. Наверное, это потому, что всё новое хочется попробовать, пока есть такая возможность, к тому же в такой приятной компании друг друга.

На этот раз приятным разнообразием на тарелке оказался не кусок как угодно приготовленного мяса или жирный фастфуд, а запечённая в фольге рыба.

— Что это?

— Горная форель! — Браун, сидевшая напротив, нетерпеливо разворачивала блестящую фольгу. — Давно мечтала её попробовать!

И правда, нежная и сочная рыбная мякоть очень благодатно была принята желудком и вкусовыми рецепторами. Кусочки мяса буквально таяли на языке. Сюда бы не помешало добавить хорошего белого вина, но сейчас была середина (относительно) дня, Финну ещё почти двое суток за рулём, а Милли не хотела заснуть из-за алкоголя уже через пару часов, оставив парня скучать один на один с асфальтом. Но и без вина форель ушла на ура, оставив о себе хорошие воспоминания.

В Юте они были уже через час. Милли опубликовала у себя последнее сэлфи на границе с Колорадо, где Финн держит её на руках, а она, обхватив его за шею, с улыбкой уткнулась ему носом в скулу. Буквенной подписи она никакой не сделала, оставила лишь сердечко и тэг Вулфарда. Тот, кстати, почти сразу отвлёкся от дороги и, зайдя через свой профиль, лайкнул фотографию и репостнул её себе.

— Хэй, у тебя свои есть! — рассмеялась она, шутливо пихнув его в бок.

— Тебе жалко что ли? — Финн хмыкнул. — Жадина.

Они доехали до Салина, где семидесятое шоссе окончательно обрывалось. Дальше было два пути: либо на северо-запад, до пятнадцатой федеральной дороги, либо на юг, по разным трассам. Милли выбрала путь до некоего города Пейдж (он ей напомнил о любимой старшей сестре) и предложила продолжить путешествие уже завтра, а сейчас закупиться вкусняшками и снова переночевать на улице под открытым небом, потому что время уже и правда было позднее.

Когда они покупали много-много разноцветного желе, Вулфард наконец-то понял, почему девушка не могла дождаться прибытия в этот штат. Ещё бы, её внутренний сладкоежка остался, кажется, ещё в Нью-Джерси, вместе с огромными бочонками, полными ирисок.

Парочка сидела прямо в машине, поедая пластмассовыми ложками забавно дрожащее желе, кормя друг друга своими порциями с разными вкусами. На улице под вечер неожиданно похолодало, натянуло тучи и даже немного накрапывало, так что ночёвка на свежем воздухе отменялась, а до мотеля ехать было откровенно лень, поэтому решили заночевать прямо в салоне, только на этот раз Финн отказался лезть на заднее сидение, решив подремать полусидя, максимально отодвинув назад своё кресло и откинув его. Милли дулась, что не может спать прямо рядом с парнем, на что тот хмыкнул и, поцеловав её в висок, щёку и губы, пожелал спокойной ночи и протянул ей свою руку — хоть что-то, что соединяло бы их между собой всю ночь, если ей так хочется.

И если парень практически моментально отрубился, едва его голова с уже грязными и спутавшимися кудрями коснулась маленькой подушки, то Браун ещё долго копалась в телефоне, переписываясь с друзьями, но их крепко переплетённые пальцы не отпускала. В какой-то момент она сама не заметила, как уснула.

Вулфард проснулся, когда на часах доходило шесть утра. Тело уже всё болело, поэтому смысла спать дальше он не видел. Аккуратно освободив свою ладонь, он тихо открыл свою дверцу и вышел на улицу, потягиваясь, разминаясь и вдыхая полной грудью свежий утренний воздух. Ночью успел пройти неплохой дождь, прибив всю пыль и остудив природу вокруг, так что было даже прохладно.

Финн вернулся в машину, закрыл дверь и обернулся к Милли. Он около пяти минут любовался её безмятежным спящим лицом; рука так и не поднялась разбудить её, поэтому он решил продолжить путь пока в одиночку. В принципе, новый маршрут, созданный накануне, он помнил, но ещё раз на всякий случай сверился с бумажной картой, валявшейся на приборной панели. Опустил немного стекло со своей стороны, давая свежему воздуху проникнуть в салон, перегнулся назад, достал с заднего сидения один из пледов, а потом заботливо накрыл им мелко подрагивающую от холода девушку и, вырулив с места их стоянки, погнал по пустой трассе вперёд.

***

К Пейдж они подъехали примерно к девяти утра. Финн решил заправить полный бак в машине, чтобы им хватило до самого Сан-Диего, а Милли пошла пока делать им обоим заказ.

Браун присела за свободный столик, и к ней почти тут же подошла молодая официантка, не многим старше неё, и протянула одно меню. А потом как-то нагло и пристально начала вглядываться в лицо Милли, от чего той стало даже неловко.

— Что-то не так? — всё-таки спросила она, пытаясь как можно более приветливо улыбнуться.

— Ты Милли Бобби Браун? — спросила девушка (на бейджике значилось «Кристин»), но не дала ей даже ответить, сразу задав следующий вопрос: — А Финн тоже здесь?

Браун удивлённо вскинула бровь, глядя на официантку. Ещё одна поклонница Вулфарда что ли?

— Да… он… — начала она, как вдруг колокольчик на двери весело зазвенел, впуская обсуждаемого парня внутрь заведения.

Он откинул с лица спутанные пряди, зачесав их пальцами ото лба назад, оглядываясь, и ласково улыбнулся, наконец-то заметив Милли за одним из столиков. Кристин, стоящая рядом с ней, приняла эту улыбку на свой счёт, вся зарделась и буквально растеклась на месте, начиная судорожно поправлять на себе форменное голубое платье.

— Ты уже заказала что-нибудь? — спросил Финн, приветственно кивнув незнакомой девушке, обращаясь непосредственно к Браун. — Добавьте к этому холодный чай, пожалуйста.

— Я… — Снова только открыла рот Милли, как её оборвала засуетившаяся Кристин.

— Конечно-конечно! Финн Вулфард, боже мой! Тали просто сдохнет от зависти! — тараторила она, во все глаза рассматривая парня, который чувствовал себя крайне неуютно из-за всего этого. — Напиток за счёт заведения! Дашь мне свой автограф? И фотку! — Она тут же полезла в передний карман фартука за телефоном. — Пожалуйста!

— Эм… да, конечно… — неловко улыбался ей Финн. — Где расписаться?

— На моей…

— Кхм-кхм, — театрально откашлялась Милли, сложив руки на груди.

Кристин смирила её просто уничтожающим взглядом и протянула ему свой блокнот и ручку.

— Здесь.

— Да, хорошо. — Потерянно кивая, Вулфард оставил свою роспись на клетчатом листе.

— А теперь сэлфи! — Официантка буквально запрыгнула к нему на колени, обхватывая за шею руками и целуя в щёку, при этом делая добрый десяток почти одинаковых фотографий.

— Хэй! — возмутился Финн, уверенно и быстро отодвигая её от себя. — На это уговора не было. Вы будете нас в конце концов обслуживать или нет?

Браун даже вздрогнула от того, насколько жёстким и холодным был голос её милашки-обаяшки Финни. И она растаяла, желая немедленно его поцеловать (по секрету, она буквально бредила его тёмным и нахальным образом). И, видимо, не она одна. Милли краем глаза заметила, как ноги Кристин странно подкосились, но та даже виду не подала.

— Конечно, чего желаете? Кроме холодного чая.

Вулфард перевёл раздражённый взгляд с официантки на Браун и мягко ей улыбнулся.

— Ты выбрала? — спросил он.

— Да, можно, пожалуйста, один жареный хлеб с мёдом и один… тебе сладкий или с начинкой? — спросила Браун, возвращаясь коткрытому меню.

— А что там есть? — поинтересовался он, но Кристин даже не дала ей ответить, затараторив представленный у них ассортимент.

Финн был раздражён, но это всё-таки её работа. Наверное.

— Тогда с говядиной, бобами и сыром.

— Один жареный хлеб с говядиной, бобами и сыром и холодный чай, это всё? — с улыбкой залепетала официантка, строя ему глазки.

— Ещё один жареный хлеб с мёдом, вообще-то, — поправила её, прищурившись, Милли. — И у вас есть макиато?

— Нет. — Улыбка с лица Кристин пропала, когда она обернулась к Браун.

— Тогда больше ничего не нужно, — также холодно ответила та.

Официантка мотнула головой так, что её высоко подобранный хвостик хлестнул её же по щеке, и, подхватив меню, быстро ушла на кухню относить заказ.

Финн выдохнул и закатил глаза, потирая переносицу.

— Может, уедем отсюда? — предложил он, виновато улыбаясь своей девушке.

— Ничего страшного. — Покачала головой она, даря ему мягкую улыбку в ответ. — Я просто хочу свой жареный хлеб с мёдом, вот и всё.

Их заказ принесли минут через пятнадцать. Точнее, только холодный чай и хлеб с начинкой для Финна.

— А-а-а?.. — протянула Браун, за что заслужила ещё один злобный взгляд.

— Ой, видимо, я забыла. Знаете, бывает. — Кристин фыркнула и ушла обратно.

Вулфард даже не решался прикоснуться к своей еде, испытывая к ней какое-то отвращение, но не из-за самого блюда, а из-за ужасного обслуживания и отношения персонала в лице конкретного работника.

Он просто смотрел на свой хлеб, на котором с горкой был наложен говяжий фарш, перемешанный с сыром, бобами и тонко резанными маслинами.

Вернулась Кристин минуты через две, буквально швырнув тарелку перед Милли, из-за чего порция едва не вылетела прямо на одежду той. Поджаренная лепёшка была помимо густого золотистого мёда покрыта горчицей, кетчупом, а ещё засыпана толстым слоем чёрного молотого перца.

— Комплимент от шеф-повара, — заметив потрясённый взгляд Браун, хмыкнула официантка.

— Ну всё, с меня хватит! — Вдруг подорвался со своего места злой Финн. — Никто не имеет права обижать мою девушку! — Он вышел из-за стола, спугнув своим высоким ростом низкорослую Кристин, и вытянул растерянную Милли за руку. — Спасибо за отвратительный сервис. — И потянул её, как на буксире, к двери.

— Ты всё равно будешь моим, Финн Вулфард! — закричала им вслед плачущая официантка.

Потом послышался звон бьющейся посуды и возмущённые крики хозяйки заведения.

Они забрались в машину и быстро отъехали от придорожной кафешки. Браун всё ещё бессмысленно смотрела перед собой, медленно переваривая происходящее, а парень пыхтел от негодования, сидя за рулём.

Он вдруг поймал Милли за ладонь, поднёс её к своим губам и поцеловал тыльную сторону, а потом мягко заговорил:

— Прости, это всё из-за меня.

— О, нет-нет. — Наконец-то взбодрилась девушка, будто вынырнув из странного забвения. — Она уже не первая такая, так что я привыкла.

— Что? — изумлённо спросил Вулфард и даже притормозил на обочине, оборачиваясь к девушке. — Что ты имеешь в виду?

— С тех пор, как все узнали, что я с тобой встречаюсь, твои фанатки как с ума посходили. Угрожают мне, строят разные каверзы, требуют порвать с тобой. С тобой едва ли не жизненно опасно встречаться, Финни, — попыталась всё свести в шутку Милли, но у неё это не получилось.

— Мне так жаль, — искренне извинился он, как будто лично подбивал каждую из этих сумасшедших писать Браун. — Я попытаюсь это как-то исправить.

— Да ничего ты не исправишь, — вытягивая свою ладонь из его, сказала девушка, отворачиваясь к окну. — Поехали, иначе мы выбьемся из графика.

— Ты не хочешь?..

— Нет. Теперь жареный хлеб ассоциируется у меня с не очень хорошими воспоминаниями.

Финн поджал губы, но послушно завёл мотор, напоследок ласково погладив Милли по плечу, но та даже не обернулась, прижавшись лбом к холодному стеклу и глядя в окно.

Когда они остановились через час у небольшого магазинчика, чтобы купить хоть чего-нибудь перекусить, Милли снова вышла из машины. Она собиралась заказать им несколько пончиков и купить чай в бутылке.

И вот, пока её не было, Финн достал свой телефон и открыл Instagram. Выбрал несколько фотографий, которые они сделали на его телефон за время путешествия, и ещё одну, которую он любил, наверное, больше всего (она была сделана буквально в начале их отношений, на их первом официальном свидании, когда Милли уткнулась лицом в огромный букет цветов, смотря при этом вверх, на фотографирующего Финна, из всего этого душистого разноцветья, и её глаза счастливо блестели). И, загрузив их скреплёнными вместе, добавил пространную подпись о том, как сильно он любит Милли Бобби Браун, что именно она делает его самым счастливым и что никто не заслуживает её слёз. И опубликовал, как только заметил, что девушка появилась в автоматических раздвигающихся дверях магазина.

Он увидел, как она вздрогнула и потянулась свободной рукой в карман (ах да, у неё же стоит уведомление на него), разблокировала экран, несколько минут зависала, глядя в телефон, а потом на её лице расплылась широкая радостная улыбка. Она буквально сорвалась с места, подбегая к машине, из которой ей навстречу уже вышел Финн, раскрывая руки для объятий.

— Люблю тебя, — прошептал он ей в макушку, прижимаясь губами к волосам.

— И я тебя.

На границе между Аризоной и Калифорнией они сделали последнее своё сэлфи в их дорожном путешествии. В общем они проехали, включая Нью-Йорк, восемнадцать штатов из пятидесяти. Отличный результат для первого раза.

Радио снова играло на всю громкость, чай весело плескался в бутылке между их сидениями, а Милли подпевала во весь голос, любовно поглядывая прищуренными глазами на сидящего за рулём Финна, покачивающего в такт головой.

Они ехали по солнечной Калифорнии, их последнему штату; впереди уже блестел в лучах Тихий океан, а в воздухе пахло свободой и счастьем.

— Давай остановимся на побережье, пожалуйста! — попросила девушка, сцепив перед собой ладони.

— Конечно.

— Ты чудо! — Она потянулась поцеловать его, но именно в этот момент их с громким сигналом кто-то обогнал, спугнув Вулфарда, и тот неожиданно дёрнул руль. Машина вильнула, но Милли лишь засмеялась, нисколько не испугавшись и не расстроившись. — Ничего страшного, все живы, Финни!

Они остановились на побережье недалеко от Сан-Диего, прикупив по дороге даже знаменитые калифорнийские фруктовые смузи.

Едва машина затормозила на белом песке (это всё равно был далеко не общественный пляж, находящийся под охраной), Браун тут же выскочила из салона и побежала вперёд, к океану, раскинув руки в стороны. Она громко смеялась, запрокинув голову, ловя пальцами прохладный бриз, ласкающий её лицо и открытую кожу. Солнце нависло невысоко над водой (время уже шло к вечеру), окрашивая всё вокруг в причудливые цвета.

— Финни! — закричала парню Милли, оборачиваясь и махая ему рукой. — Идём купаться!

Вулфард удивлённо вскинул брови, выбираясь из машины, наблюдая за тем, как девушка снимает с себя одежду, оставаясь в одном нижнем белье. Ну да, они не брали с собой никаких купальников, но разве это повод упускать такую шикарную возможность окунуться?

— Идём, трусишка! — весело повторила Браун, забегая в воду и поднимая в воздух кучу брызг ногами, заливисто хохоча.

Финн покачал головой, снял с себя футболку и обувь, и, оставив это всё на капоте, побежал к ней в шортах.

— Какой стеснительный, — рассмеялась девушка, завидев, в каком именно виде он к ней направляется.

Ну, им и правда, если так подумать, уже нечего было стесняться — всё-таки они взрослые люди (ладно, относительно взрослые) и уже как полгода состоят в романтических отношениях. Разумеется, у них уже был первый для неё (да и для него тоже) раз. Так что Милли не понимала его смущения в данный момент.

Парень ничего не ответил на это, подбегая к ней и неожиданно подхватывая её на руки, утаскивая с собой прямо на глубину. Она визжала, хохотала и брыкалась, брызгаясь и окуная его под воду с головой, а потом оказывалась там же сама. Парочка носилась друг за другом, устраивала соревнования на задержку дыхания; Финн ещё подставлял девушке свои сцепленные за пальцы ладони, выталкивая её вверх, чтобы она могла хорошо нырнуть, катали друг друга на спине или иногда пытались шутливо утопить.

В общем, действительно бесились от души, как только могли придумать.

Вышли они из океана лишь тогда, когда губы у обоих уже реально посинели. Да и вода на деле была не настолько тёплая, насколько показалась сначала. Полотенец у них с собой не было, поэтому они развалились на пледе, обсыхая на ещё греющем закатном солнышке.

Вулфарда вдруг накрыла тень, и он удивлённо приоткрыл глаза. Над ним нависла счастливо улыбающаяся Милли, с волос которой прямо на него капала холодная вода.

— Это были самые удивительные семь дней в моей жизни, Финни, — прошептала она с придыханием, склоняясь ещё чуть ниже. — Спасибо тебе большое за эту поездку. Люблю тебя очень сильно.

Вместо ответа Финн притянул её максимально близко к себе, заставляя буквально лечь сверху, и крепко поцеловал, обнимая.

***

— Ну и как вы съездили? — спросила у неё Сэди, когда они встретились на следующий день в ресторане на первом этаже отеля, где весь каст остановился перед предстоящим Комик-Коном.

— О, это было просто потрясающе! — защебетала Милли, игриво стрельнув глазами в сторону выбирающего себе завтрак на шведском столе Финна.

— Расскажи! — взмолилась подруга.

— Хм, с чего бы начать?.. — задумалась Браун, приложив пальцы в губам, постукивая по ним.

— С начала.

— Ну…

========== Moi Millie (Финн/Милли. PG-13) ==========

Комментарий к Moi Millie (Финн/Милли. PG-13)

**summary**

— Хэй, чувак, что случилось? Что ты собираешься делать?

— То, о чём я, возможно, буду жалеть всю оставшуюся жизнь…

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

AU; Драма; Романтика

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► AU! Финн — не актёр, а просто музыкант. И ему двадцать лет;

► https://youtu.be/quHdHXeA1ko?t=3m44s (3:44-3:50).

Песни:

Alizée — Moi Lolita

Calpurnia — My kind of woman

Зал взорвался овациями. Финн отошёл от микрофона, придерживая гитару за гриф, и встряхнул копной взмокших кудрей. Малькольм разминался за барабанной установкой, крутя в пальцах палочки. Джек делал большие глотки холодной воды из небольшой пластмассовой бутылки, смачивая уставшее горло. Айла улыбалась толпе перед собой и время от времени кричала гудящим встревоженным пчелиным ульем фанатам взаимные поздравления с праздником.

Да, сегодня был День святого Валентина, а у них концерт в Сиэтле в рамках тура по США.

Финн вернулся к своему микрофону, чтобы немного поговорить с залом. Но не успел он и слова сказать, как практически всё освещение вдруг потухло. И это абсолютно точно не было никем из них запланировано. Фанаты возбуждённо загалдели и засвистели, подумав, что это начало какой-то новой песни, а вот сама Calpurnia была в растерянности от того, что происходит.

Вулфард изумлённо и встревоженно повернулся к Джеку, стоявшему от него футах в пятнадцати слева, чтобы перекинуться с ним парой фраз, как снова произошло кое-что определённо незапланированное. Прямо позади них на экране, где до этого время от времени переливался анимированный значок группы, вдруг начало воспроизводиться видео.

— Хэй, Финни!

Финн вздрогнул и во все глаза уставился на широко улыбающуюся с экрана Милли, которая приветливо махала ему с той стороны объектива. О нет…

Зал же восторженно заулюлюкал, хлопая. Джека, Айлу и Малькольма теперь было видно лишь частично из-за падающего света, и они выглядели не менее удивлёнными и, возможно, даже немного испуганными.

За ту короткую паузу, которую девочка выдержала на записи, прежде чем продолжить говорить дальше, Вулфард успел понять одновременно три вещи: во-первых, кто-то знатно нагрел руку на том, чтобы помочь этому юному актёрскому дарованию воспроизвести данное видео на их концерте; во-вторых, Милли была одета в какую-то чёрную майку с невероятно тонкими лямками, которые открывали вид на её ключицы и длинную шею; в-третьих, после этого его точно теперь посадят.

— Не ожидал? — рассмеялась с экрана Браун, кокетливо поправляя свои волосы. — Сюрпри-и-из! Мне так жаль, что в такой романтичный день я не могу быть с тобой на твоём концерте, поэтому я решила записать это для тебя. С Днём святого Валентина, Финни! — Она игриво подмигнула, а на сцену, прямо рядом с Финном, в тот же момент вынесли огромный гелиевый шарик в форме сердца и с надписью «Love you», к которому был привязан за ленточку вычурный конверт; какой-то паренёк-статист буквально впихнул всё это в руку растерянному Вулфарду и быстро сбежал обратно за кулисы. — Это мой тебе небольшой подарок! Откроешь, когда будешь дома. Очень скучаю и надеюсь на нашу скорую встречу. Люблю тебя, Финни! — Девочка послала ему воздушный поцелуй, и видео тут же отключилось.

Зал забурлил энергией и эмоциями пуще прежнего: кто-то хлопал, кто-то кричал, многие снимали всё происходящее на камеру.

Финн абсолютно потерянно держал в руке за ленточку злосчастный шарик, почти испуганно оглядываясь сначала на фанатов, а потом на ребят из группы.

Джек хохотал, согнувшись настолько, насколько позволяла висевшая на плече гитара. Айла прикрыла ладошками приоткрытый в шоке рот, огромными глазами глядя на Вулфарда. Малькольм закрыл лицо рукой, опустив голову и неодобрительно ею покачивая.

Финн же совершенно не знал, как на это всё реагировать. Да, безусловно, ему было очень приятно такое внимание (в конце концов, девочка реально заморочилась, чтобы провернуть всё это). Но с другой стороны, чёрт возьми, он был очень зол! Ещё бы, ему ведь двадцать, а ей только тринадцать! Да его серьёзно будет ждать полицейская машина по окончанию концерта и немалый срок за совращение несовершеннолетней. Но ведь он ни в чём не виноват! Правда!

Смысла продолжать выступление после подобного не было. Ему надо срочно спустить пар и переключить мозг на что-нибудь другое. Определённо стоит убрать стоящую прямо перед глазами картинку острых ключиц и изогнутой девичьей шеи. И вообще мысли обо всём произошедшем. Надо собраться и достойно завершить концерт, а уже потом подумать о том, что ему со всем этим делать.

Вулфард просигналил руками остальной группе, что отойдёт ненадолго, и быстро убежал со сцены под визги и крики толпы. Джек, оставшийся позади, со смехом пытался уладить ситуацию и хоть как-то сгладить возникшие углы, сводя всё в шутку.

Спасибо, друг.

Финн добрался до их гримёрки буквально за считанные минуты, при этом по пути он едва не снёс с ног человек пять или шесть.

Скинув гитару на мягкий диванчик, он с ненавистью уставился на по-прежнему трепыхающийся над ним в воздухе шарик. И перевязанный алой лентой конверт. Парень быстро распутал аккуратный красный бант, от чего гелиевое сердце взлетело под потолок, звонко стукнувшись об него пару раз, и замерло. Чтоб ты лопнул!

Картон был шершавый на ощупь и весь покрыт блёстками (они уже успели остаться даже на его пальцах и футболке), и весь состоящий из маленьких розово-красных сердечек. На обратной стороне, прямо над местом скрепления, чёрной ручкой было красиво выведено:

«To: Finnie-boy

From: Your Mills».

И больше ничего. Но даже этого Вулфарду хватило, чтобы злость внутри схлестнулась с радостью. Он и правда в этот момент испытывал настолько противоречивые по своей природе чувства. Ему хотелось и придушить эту маленькую совратительницу, из-за которой он балансирует в буквальном смысле на краю закона, и в то же время крепко обнять, потому что ему действительно было очень-очень приятно такое внимание.

Открывать её подарок сейчас было опасно. Не то, чтобы девочка могла положить туда сибирскую язву, но там могло быть реально всё, что угодно. Что-то, что подействовало бы на него не хуже смертельного вируса.

Финн быстро спрятал конверт среди своих вещей, чтобы никто не смог в него подсмотреть, и подошёл к гримёрному столику. Он взглянул на себя в зеркало, а в отражении на него в ответ смотрел ошарашенный, взмыленный и растрёпанный двадцатилетний парень со слишком счастливо горящими глазами.

Нельзя, нельзя, нельзя! Забудь! Это неправильно! По меньшей мере, это незаконно! Ей всего тринадцать, очнись! Выбрось из головы провокационный образ маленькой девочки, сходящей по тебе с ума! Срочно!

Вулфард вздохнул и выдохнул, упираясь руками в столешницу и низко опуская голову. Он пытался размеренно дышать, чтобы остановить сумасшедшее сердцебиение и сосредоточиться только на концерте, который он уже просто безбожно провалил. Даже отсюда он слышал, как дружно зал зовёт его обратно по имени вместе с контролирующим их через микрофон Джеком (храни его Бог). Ему нужно возвращаться на сцену прямо сейчас.

Лежащий в кармане телефон коротко завибрировал. Новое сообщение. Он даже догадывался, от кого оно могло бы быть.

Нет, ему нужно отвлечься! Срочно!

Но рука против воли потянулась за iPhone. На разблокированном экране всплыло одно новое сообщение от контакта «Millie».

«love u honey»

***

Финн знал о ней ещё до их непосредственного личного знакомства.

Ещё бы. Удачно стартовавший сначала первый, а через год и второй сезон нового подросткового сериала в стиле восьмидесятых «Stranger Things» вознёс своих актёров на новую ступень славы. Для кого-то она была очередной, например, для бесподобной Вайноны или харизматичного Дэвида, а для кого-то — а именно юного каста — она была первой, но поразительно высокой. Талантливых детей из сериала от Netflix теперь продвигали везде: в новых фильмах, в фотосессиях и на обложках модных журналов, в интервью и в Интернете. Куда не зайди, с вероятностью восемьдесят процентов наткнёшься на чьё-то лицо из «Stranger Things».

Но главной звёздочкой сериала была, безусловно, Милли Бобби Браун. Она враз проснулась знаменитой и очень востребованной. И Финн тоже был её поклонником. Её актёрская игра действительно поражала и невероятно подкупала его. Он время от времени специально искал свежую информацию о ней, читал или смотрел интервью с ней, пролистывал последние фотосессии и восхищался её красотой. Да, для своих лет (всего двенадцать!) она выглядит очень мощно. Но он никогда не рассматривал её дальше, чем просто красивую и талантливую молодую актрису.

Их личная встреча произошла действительно случайно.

По идее, его даже не должно было быть на той премии, но один его хороший знакомый, который был номинирован, попросил поддержать его, потому что вся его семья была в тот момент на отдыхе в другой стране и не могла никак приехать. Ну, а что? Для Финна это было абсолютно не сложно.

Прошла уже большая часть официальной церемонии. Друг Вулфарда, тот самый, но уже победивший в заявленной номинации, был безумно счастлив, поэтому неустанно подбивал парня сходить с ним ещё и на последующее афтепати, чтобы как следует отметить его победу. Финн долго отказывался, ссылаясь на утреннюю репетицию с группой, но тот всё-таки уговорил его, пообещав, что много они пить не будут.

Так Финн и попал на закрытую вечеринку для знаменитостей. Он выпил всего два бокала какого-то ядрёного коктейля сначала за достижения друга, а потом за популярность Calpurnia, и вот его почему-то неожиданно развезло даже с этого минимума.

В какой-то момент Вулфарда потянуло подышать свежим воздухом; тогда-то он и столкнулся с кем-то в коридоре. Не успел он даже пьяно извиниться, как его буквально оглушил радостный писк.

— О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог! — причитал кто-то снизу, заставив его тем самым опустить голову — этот незнакомец (а вернее, незнакомка, судя по голосу) была — относительно него — совсем невысокого роста. — Сам Финн Вулфард! Бога ради, это не может быть правдой!

Прямо перед ним стояла та самая Милли Бобби Браун, восхищённо и счастливо прыгая на месте, хлопая в ладоши и широко улыбаясь. Надо же.

— В жизни ты выглядишь совершенно иначе! — залепетала радостно она, преданно глядя ему в глаза.

— Ты тоже, — приподняв бровь, ответил покачнувшийся Финн.

— Ты меня знаешь? О мой Бог, Финн Вулфард знает обо мне! — Она начала обмахивать своё лицо руками. — Я не плачу, я не плачу…

— Ты ведь Милли Бобби Браун. — Парень не понимал, чего в нём такого особенного, чтобы она так бурно на него реагировала.

— Можно просто Милли. — Девочка обаятельно улыбалась, протягивая ему руку. — Приятно познакомиться, Финн Вулфард! Я ваша самая преданная фанатка! Я обожаю Calpurnia и переслушала все-все ваши песни! У вас просто талант!

— О, спасибо. — Финн неловко пожал маленькую ладошку, которая буквально терялась в его длинных пальцах. — Ты тоже замечательная актриса.

— Это один из самых лучших дней в моей жизни! — снова запричитала она, потрясённо глядя на их соединённые руки. — Я уже несколько лет мечтаю встретиться с вами, Финн Вулфард!

— Можно просто Финн, — поправил её тот, опираясь локтем на стенку и поддерживая тяжёлую от ударившего в мозг алкоголя голову.

А со стороны, видимо, выглядело так, будто он с ней… флиртует.

Милли же завизжала в свои ладони, а её глаза нездорово заблестели.

— О-о-о-о… э-э-эм… мы можем… где-нибудь присесть? — смущённо забормотала она, вдруг кокетливо опуская ресницы.

Вулфард реально хотел бы сесть, а то ещё немного, и он рухнет на пол.

— Да, конечно.

Так он и оказался один на один с двенадцатилетней Милли Бобби Браун на одном из приватных диванчиков в углу зала.

Финн реально не помнил, о чём они тогда говорили. И он до сих пор хотел бы знать о том вечере всего две вещи: что именно ему такого налили и на какие личные вопросы он отвечал своей фанатке, — потому что на утро его ждало следующее: раскалывающаяся от выпитого голова и залайканный уже миллионами фанатов пост Милли в её Instagram, в котором она делилась впечатлениями от встречи со своим кумиром. Парень очень долго с похмелья изучал не самую чёткую фотографию, на которой он сидит в обнимку с Браун, его кудрявая голова отчего-то у неё на груди, а она сама счастливо улыбается в камеру, которую держала над собой.

После того вечера всё и закрутилось. Уж не знал он, что там такого произошло на том диванчике, но девочка определённо считала, что между ними что-то есть. Потому что она стала постить очень много снимков, под которыми она ставила в тэгах его имя и писала слащавые подписи, с каждым разом становившиеся всё однозначнее по смыслу. Она лайкала каждую его фотографию, слала в комментариях сердечки и влюблённые смайлики, интриговала своих и его фанатов неоднозначными ответами на вопрос о том, что же между ними всё-таки происходит.

А на деле между ними не происходило ничего такого, потому что, простите, ему уже вообще-то девятнадцать, а ей всего двенадцать стукнуло. Да, они общались в личных сообщениях, переговариваясь о жизни, она даже звонила ему в FaceTime или по номеру телефона (которыми они, видимо, успели тогда обменяться), но никакого романтического подтекста в этом не было. По крайней мере, с его стороны.

Финн сам не заметил, как Милли плавно перешла с незаметного на очень прямой и откровенный флирт. Она прямо писала ему о том, как скучает по нему и как любит его, и отправляла много личных фото, в том числе и весьма пикантного содержания. Кстати, о последних.

Вулфард едва не рехнулся, когда впервые увидел её подобную фотографию в их переписке. Девочка тогда была вместе со своей семьёй на отдыхе; Браун сфотографировала, как она сидит на белом пляжном песке в одном купальнике, озорно улыбаясь прямо в камеру. И Финн против своей воли начал пялиться на её смуглую кожу шеи, ключиц, живота и — чёрт возьми — бёдер! Её бёдра взволновали его особенно сильно. В тот момент он одновременно думал о крайне неприличных вещах и о том, что он чёртов педофил.

Но на этом подобные фото не прекратились. Наоборот, не получив от Вулфарда никакого негатива в ответ, она стала делать их всё чаще и чаще, уже не только в купальнике, но и в коротких шортах или тонких майках, в вызывающих платьях, а однажды даже в ажурном нижнем белье. Парень сохранял каждую из них и при этом сам себя презирал, но ничего не мог с собой поделать. Эта маленькая искусительница сама его совращала, а ведь он не хотел ничего подобного.

Через полгода подобного общения, когда уже практически все фанаты были убеждены, что Финн и Милли встречаются, Джек всё-таки решился поднять эту тему в приватной — один на один — беседе с другом.

— Хэй, чувак, это, конечно, не моё дело, но разве она не мала для тебя? Ей всего тринадцать, а несколько миллионов человек искреннее верят в то, что вы спите друг с другом. Удивительно, что тебя ещё не посадили за это.

И тут до Вулфарда дошёл весь ужас ситуации. А ведь и правда. Ему девятнадцать, ей всего тринадцать, и весь его телефон забит её полуобнажёнными фотками. Да если кто-то получит доступ к их переписке, его же и казнить могут, не то, что на пожизненное посадить. Тогда-то он и решил, что пора со всем этим завязывать.

Волевым движением руки он очистил всю память iPhone от абсолютно всех, даже самых безобидных, фотографий с Милли, а потом написал ей, что то, что между ними сейчас происходит, пора заканчивать. В тот же миг Браун подняла панику, оборвала его телефон и завалила кучей сообщений. Она просила его подумать, не рубить сгоряча, попробовать во всём сначала разобраться. Она сказала, что готова сделать ради него всё, что он только захочет, абсолютно всё, и это испугало Финна. Эта девочка слишком сильно на нём помешана. Он постарался как можно более мягко объяснить ей сложившуюся между ними ситуацию, указав, что всё дело в её возрасте, что ей всего тринадцать, а он уже вот почти совершеннолетний. Милли плакала ему в трубку, постоянно всхлипывая, и судорожно бубнила о том, что её это совершенно не волнует, что она не собирается ни в чём его обвинять, что все эти фото она делала сознательно ради него. Вулфард попросил её успокоиться и сказал, что сейчас между ними ничего не получится, потому что она слишком мала, что ей стоит поискать себе кого-то из сверстников, а его, старого извращенца, забыть, как страшный сон.

Она смеялась и плакала, но сказала, что ни за что не сдастся. Что он будет с ней рано или поздно, потому что она его любит.

После этого их общение сошло на предельно официальное со стороны Финна и осталось всё таким же раскованным со стороны Милли. Она по-прежнему считала его своим парнем, хотя они никогда и не встречались официально, оставляла сердечки и ванильные подписи у него в комментариях и сама публиковала неоднозначные фотографии с ним, всё ещё припоминая то самое сэлфи с афтепати.

Calpurnia относилась к Браун неоднозначно. Малькольм постоянно причитал о том, что для Финна это плохо кончится, Айла втайне поддерживала девочку, испытывая к ней чувство женской солидарности, а Джека вся эта ситуация стала невозможно веселить. Последний постоянно шутил о том, что будет навещать друга, если того всё-таки посадят, но подобные шутки никто вокруг не ценил, потому что в один не очень прекрасный день они могли стать жестокой реальностью.

Семья же Вулфардов в лице отца, матери и Ника очень переживала за младшего сына и брата, хотя намекала на то, что всегда примет его выбор. И Финн понимал, что его прозорливая мама явно догадывается о том, что между ним и Милли всё не такое одностороннее, как хотелось бы верить.

Сам парень игнорировал фанатов и их вопросы, фотошопы и комментарии касательно него и его отношений с ещё юной мисс Браун. Если его всё-таки так или иначе загоняли в угол, то он открещивался лишь общими фразами, которые не давали точно понять, они всё-таки встречаются или нет.

Да, Финн не мог сказать правду, потому что она была бы основана на откровенной лжи, как ни парадоксально. Да, пускай они и не состоят в официальных отношениях, но Милли любит его — слишком помешана, — да и он сам испытывает к ней противоестественную в такой ситуации симпатию. Она ему правда очень нравится как внешне, так и внутренне. Ему с ней было легко и просто общаться, хотя у них и был приличный шестилетний провал, который в их возрасте смотрится сущей бездонной ямой. И Финн правда хотел бы попробовать что-то с ней закрутить, какой-нибудь яркий и взрывной роман, но он очень боялся ответственности, и не только в моральном плане, а вполне себе существующей уголовной ответственности за совращение малолетней.

Так они и жили до злополучного четырнадцатого февраля…

***

— Что будешь делать? — спросил его Джек, когда они всё-таки отыграли концерт до конца.

Сейчас они сидели в номере отеля, в котором остановились в Сиэтле.

Финн откинулся на свою кровать, раскинув руки в стороны, глядя в потолок.

— Не знаю, — честно сказал он. — Я уже давно ничего не знаю во всей этой истории.

— Надо что-то решать, чувак, — продолжил покровительственно и настоятельно друг. — Потому что эта девочка с каждым днём становится всё более сумасшедшей, когда дело касается тебя. Даже не знаю, что она может учудить на нашем следующем выступлении послезавтра.

— Мне кажется, что я сам схожу с ума, — ответил Вулфард, бессмысленно рассматривая краску на потолке. — Почему ей всего тринадцать?

Джек многозначительно промолчал, а потом вдруг поднялся с кресла, громко хлопнув себя перед этим по коленям.

— Ладно, мне уже пора, что-то я засиделся. Спокойной ночи.

— Спокойной… — Вяло махнул ему рукой Финн, не поднимая головы.

Он ещё какое-то время не двигался, думая просто ни о чём, а потом потянулся к своему телефону, по привычке открывая Instagram, а конкретно профиль Милли.

Последним её опубликованным постом являлась его фотография с сегодняшнего концерта, где он ошарашенно пялится на видеозапись и держит в руках тот самый гелиевый сердцевидный шарик. И подпись под ней была вполне в её духе.

«He’s so beautiful. Happy Valentine’s day Finnie. Love u so much».

Вулфард какое-то время рассматривал её пост, а потом открыл директ и начал ей писать.

«Послезавтра я буду в ЛА. Нам нужно встретиться. Срочно».

***

Милли буквально светилась, ожидая его у себя дома. Конечно, они могли бы пойти в какой-нибудь ресторан или парк, но раз он захотел увидеться у неё дома, значит, ему нужна приватность. И её это определённо очень радовало.

Весь день она, сопровождаемая Зигги, носилась с первого этажа на второй и обратно, сильно взбудораженная их предстоящей встречей. Девочка не могла дождаться вечера, когда у Финна уже закончится концерт его группы и он наконец-то к ней приедет.

Миссис Браун волновалась вместе с ней, а вот мистер Браун недовольно ворчал в своём кресле, провожая счастливую дочь глазами.

Он всегда считал, что этот Вулфард слишком взрослый для его маленькой дочери, что он совратит её, а потом бросит. Он готов был даже написать заявление на этого парня в полицию, но Милли поставила перед ним встречное условие, что, если он так сделает, она тут же напишет на его заявление полное опровержение, а потом даже сбежит из дома. И вообще, она участвует во всех проектах и фотосессиях, которые мистер Браун хочет, так что пусть и он уважает её желания.

Этот день тянулся смертельно долго. Девочка успела принарядиться и переодеться уже несколько раз за это время, каждый раз неудовлетворительно оценивая свой внешний вид в зеркале.

Но, когда раздался долгожданный звонок в дверь, её буквально ветром сдуло из комнаты.

Она перепрыгивала ступеньки на лестнице со второго этажа и размахивала руками, крича «Я открою! Я открою!».

На пороге и правда стоял долгожданный Вулфард, запихнувший руки в передние карманы своих джинсов. Было заметно, что ему очень неловко и неуютно. Он натянуто ей улыбнулся, но Милли этого не заметила, радостно кидаясь ему на шею.

— Финни!

Парень приобнял её в ответ, а потом тут же мягко отстранил от себя, заглядывая ей в глаза.

— Эм, да… привет.

— Проходи! — закричала она, пытаясь втянуть его за руку в дом. — Я познакомлю тебя с родителями и Зигги!

— Подожди, Милли, — прервал он её, отцепляя её ладонь от своего запястья.

Она удивлённо и растерянно обернулась к нему, а её счастливая улыбка непроизвольно дрогнула.

— Финни?..

— Прости, Милли, но я приехал, чтобы отдать тебе вот это. — Он достал из кармана тот самый конверт, который она подарила ему на День святого Валентина. — Нам действительно нужно всё это прекратить.

По её щекам потекли слёзы. Она крепче вцепилась ему в руку, поворачиваясь к нему всем телом.

— Что? Но почему? — всхлипнула Браун. — Я тебе не нравлюсь?

— Нравишься, — честно признался Финн. — Очень нравишься. Ты действительно очень красивая.

— Тогда почему?

— Милли, — начал проникновенно он, аккуратно обхватывая её похолодевшую ладошку, — послушай. Дело не в твоём внешнем виде или характере. На самом деле ты замечательная во всех этих аспектах. Но тебе всего тринадцать, а мне уже двадцать.

— Но мне через три дня будет четырнадцать! — воскликнула сквозь слёзы она.

— Это не меняет того факта, что ты ещё не достигла даже возраста согласия, Милли.

— Но… но я правда согласна. — Её нижняя губа сильно дрожала. — Я прекрасно осознаю, на что иду.

— Милли, пойми, меня пугает не только уголовная ответственность за связь с тобой, хотя и она тоже, причём очень сильно, но сейчас не совсем о ней. Понимаешь, ты ещё слишком юная для отношений. Ты влюбилась в меня, потому что я просто твой кумир, но, вот увидишь, уже через полгода ты забудешь меня и просто выбросишь из головы. А я уже так быстро не смогу переключиться. Если я замкнусь на тебе, то это будет надолго, ты это понимаешь? Я просто не хочу проблем, связанных с нашим будущим расставанием, которое будет тяготить нас обоих.

— Но я правда люблю тебя! — Браун плакала буквально навзрыд.

— Тебе так только кажется, Милли, — убеждал её (или себя?) Финн, а потом поджал губы и неловко похлопал девочку по ладони, которую он всё это время держал. — Мы можем остаться друзьями, если хочешь.

Она промолчала, низко опустив голову. Вулфард сначала подумал, что она сейчас закричит на него и прогонит. Но она всё молчала и молчала, просто глядя в землю.

— Думаю, мне уже пора. — Парень мягко убрал свои руки и развернулся, чтобы уйти.

— Финн, стой! — закричала она, кидаясь за ним вслед.

Он почувствовал, как его со спины обхватили тонкие ручки, а между лопаток упёрлись лбом. Какая же она всё-таки маленькая.

— Милли… — неуверенно начал он, но Браун его прервала.

— Пожалуйста, не уходи. — Она плакала, уткнувшись лицом в его рубашку, от чего её голос звучал глухо и слишком жалобно. — Пожалуйста, я сделаю всё, что ты захочешь, только не бросай меня.

Сердце в груди замерло, а дыхание буквально перехватило. Ему и правда очень хотелось сейчас же обернуться и заключить её в объятия, утешить и поцеловать в лоб. Но ей всего тринадцать, чёрт возьми! Тринадцать!

— Прости, Милли. — Он расцепил её сжатые на его животе пальцы и отвёл её руки в стороны.

— Финн…

— До встречи. Когда-нибудь.

Вулфард шёл, запихнув руки в карманы, настойчиво удерживая себя от того, чтобы хотя бы обернуться, не говоря уже про то, чтобы вернуться обратно. Но он отчётливо услышал её тихое и жалобное — беспомощное, — как будто она не стояла где-то там, далеко позади, а шептала ему прямо в ухо.

— Только не уходи…

***

Финн вернулся в отель совершенно опустошённый. На душе было муторно, его одолевало плохое предчувствие. Весь оставшийся вечер и полночи он не находил себе места, постоянно ходя из угла в угол, и ежесекундно обновлял все возможные соцсети — может, она где-нибудь объявится. Он очень надеялся, что она теперь люто возненавидит его. Лучше уж так, чем она будет молча страдать по нему. Он всё ждал её негативной реакции, её всплеска ненависти и презрения по отношению к своей персоне.

Но дождался лишь того самого сэлфи, сделанного ею тем роковым вечером. И подпись под ним его нисколько не успокоила.

«Please don’t hate me and my feelings, cause I still love u»

***

Последующие два дня он только и делал, что писал ей с просьбой ответить ему. Сначала он не хотел этого делать, но сильное волнение за неё взяло своё, и он быстро набрал ей сообщение, пока не успел передумать.

Финн увидел, что она прочитала его практически мгновенно, но ничего не ответила. Тогда он начал писать ещё и ещё, а она всё читала и читала, но упорно молчала. И это почему-то пугало его.

Он спрашивал её, всё ли с ней в порядке, не сильно ли она переживает из-за произошедшего, хорошо ли она себя чувствует, и прочее, и прочее. А Милли всё хранила гордое молчание.

Когда в какой-то момент Вулфард не сдержался и написал ей, что она, скорее всего, теперь ненавидит его, раз не отвечает, она тут же прислала короткое, но лаконичное «No», и парень понял, что всё куда хуже, чем он себе представлял.

Эта маленькая, сумасшедшая и солнечная девочка действительно любит его. И он, кажется, впадал в это же состояние, потому что как ещё тогда объяснить эту невыносимую тяжесть внутри?

Только сейчас он понял, как сильно привык к её ежедневным пожеланиям доброго утра и спокойной ночи, как привык к её постоянному вниманию и заразительной энергии, как привык к её эмоциональным рассказам и искреннему сопереживанию и участию. Он слишком привык к ней за этот год, к её присутствию в своей жизни, так что теперь ему казалось, будто чего-то очень важного и неожиданно родного не хватает.

Финн достал фотографию Милли, которую оставил себе, из кармана. Единственную фотографию из тех двадцати снимков, что она вложила в его конверт на праздник. Практически девяносто процентов из них были, конечно, очень откровенными, но была и парочка, где она просто дурачилась и позировала на камеру. Он выбрал всего одно фото, запавшее ему буквально в душу. На нём Браун тискает свою собаку Зигги и наверняка громко хохочет. И это её безграничное детское счастье буквально запечатлено на её лице.

Вулфард вернул ей остальные девятнадцать фотографий, потому что не хотел смущать девочку после их разговора; она ведь могла очень волноваться относительно того, что подобные личные снимки всё ещё хранятся у него (хотя у него всё равно была бы их переписка), так что он посчитал необходимым отдать всё хозяйке. Но конкретно это фото… Он не смог вложить его обратно в конверт. Ему хотелось оставить это портативное солнышко себе, потому что эта улыбчивая девочка в любом случае уже умудрилась покорить его сердце своей непосредственностью и открытостью.

И сейчас он смотрел на неё и чувствовал, как всё внутри него буквально переворачивается от того, что он сделал с ней. Она ведь действительно ещё такая девочка, такая маленькая, а он уже разбил ей её хрупкое светлое сердечко. И кто он после этого?

— Хэй! — Постучал по косяку Джек, заглядывая в его номер. — Ну как ты?

— Дерьмово, — ответил негромко Финн, по-прежнему не отрывая взгляда от фотографии.

— Это из-за Милли, да?

Вулфард лишь согласно покачал головой.

— Ну вы, ребята, конечно, даёте, — тяжело вздохнул друг, садясь на стул. — Из тебя, оказывается, вышла отменная королева драмы, Финни.

Тот скривился.

— О, заткнись!

— Серьёзно. — Развёл руками Джек. — Посмотри, во что ты теперь превратился. А у нас завтра выступление, и вообще…

— Какое завтра число? — Вдруг подорвался с места Финн, чем напугал задумавшегося друга.

— Девятнадцатое февраля, а что? — Джек смотрел за тем, как Вулфард вдруг начал носиться по своему номеру в поисках телефона. — Хэй, чувак, что случилось? Что ты собираешься делать?

— То, о чём я, возможно, буду жалеть всю оставшуюся жизнь…

***

Милли уныло поедала праздничный торт, лёжа прямо на своей кровати. Настроения праздновать собственный День рождения не было совершенно. Теперь уже четырнадцатилетняя девочка смотрела чью-то прямую трансляцию с концерта Calpurnia вЛас-Вегасе. Она поглаживала пальцем изображение Финна, когда тот появлялся время от времени на экране. Он, как и обычно, был бесподобно красив со своей гитарой и вздыбленными тёмными кудрями.

Браун тяжело вздохнула и запихнула в рот новую ложку с кусочком торта.

Когда закончилась одна из её любимых песен, то группа почему-то не начала играть за ней другую. Наоборот, Джек и Айла вдруг отошли назад, к Малькольму, скрывшись во внезапной искусственной тени, а единственный сильный прожектор был направлен на вышедшего в самый центр сцены Финна. Тот подтащил с собой микрофон, установил его понадёжнее и неуверенно прокашлялся, перебирая пальцами струны, чтобы успокоиться.

— Ребят, мне нужно кое-что сказать, можно? — Толпа заинтригованно согласно загудела. — Да, спасибо. На самом деле сегодня очень особенный день. Сегодня День рождения у одной замечательной, милой, доброй, весёлой и самой восхитительной девочки на свете — Милли Бобби Браун. Если ты меня сейчас слышишь, пожалуйста, знай, что ты мне очень дорога и очень важна для меня. Мне так много есть, что сказать тебе, но я сделаю это уже при личной встрече. А пока позволь посвятить тебе эту песню.

Фанаты взорвались криками и аплодисментами, а группа начала играть их кавер на «My kind of woman».

Милли же плакала, прикрыв лицо руками. Ей казалось, что вся её жизнь только что в очередной раз встала с ног на голову. И этот день, который, казалось, обещал быть самым ужасным за все четырнадцать лет её существования, вдруг превратился в самый лучший.

В дверь неожиданно позвонили. Браун, придерживая телефон у груди, слушая в наушниках голос Финна, немного искажённый криками толпы и помехами, но всё такой же прекрасный и родной, спустилась вниз, чтобы встретить визитёра. Родители отлучились буквально на час, предупредив её, что, когда они вернутся, они все вместе поедут праздновать в ресторан, так что никто, кроме неё, не мог открыть дверь.

На пороге оказался курьер в униформе, который держал в руках огромную корзину с цветами и большую цветную коробку, перевязанную лентой с бантом.

— Милли Бобби Браун? — спросил он, заглядывая в клочок бумажки у себя в руке.

— Да.

— Это вам. — Паренёк передал ей сначала корзину (та была неожиданно жутко тяжёлая, так что пришлось поставить её на пол), а затем и коробку. — Распишитесь здесь и здесь. А ещё здесь, пожалуйста! Я ваш фанат! — Она мило ему улыбнулась и поставила сначала две свои подписи, а потом дала ему автограф. — С Днём рождения!

— Спасибо! — Браун помахала ему рукой и захлопнула дверь, с восхищением оглядываясь на букет и подарок.

Среди цветов была маленькая открытка.

«I love you too, sweetheart»

И подпись Финна с сердечком в конце.

========== Michael (Майк/Эл. R) ==========

Комментарий к Michael (Майк/Эл. R)

**summary**

Эл, восхитительная и завораживающая в своей наготе, заливисто смеялась, а Майк бессмысленно смотрел перед собой, потерянный в своих эмоциях.

… Эл?

**Рейтинг**

R

**Жанры**

AU; Мифические существа; Первый раз

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► **AU**, в котором события сериала не происходили. Майку девятнадцать лет, и его семья очень верующая;

► **Virgin!Майк и Badass!Эл**;

► Используется имя Michael в оригинале с целью достижения определённого воздействия на читателя, потому что так больше похоже на библейское имя (архангел Михаил);

► Я даже не знаю, ставить ли здесь СОП, потому что сама не могу определиться…;

► ЧТО. ЭТО. ВООБЩЕ. ТАКОЕ?;

► Да, я люблю некоторые песни этой группы, потому что они классные.

Песня:

Army Of Lovers — Sebastien

Майк родился в тёплую рождественскую ночь. Акушерка, принимавшая роды у миссис Уилер, сначала посчитала младенца мёртворождённым, потому что тот абсолютно не плакал. Он вообще не издавал никаких звуков. Но, когда женщина повернула его головкой к себе, она встретилась с прямым и слишком осмысленным взглядом огромных тёмно-карих глаз. От неожиданности акушерка едва не выронила ребёнка из рук, но буквально чудом удержала его, с каким-то испугом и благоговением разглядывая чуднóго малыша.

Когда пришло время крещения, а святой отец придерживал маленького Майка, закутанного в тёплое одеялко, произошло ещё одно чудо.

— Каким именем вы нарекаете этого младенца? — спросил священнослужитель, внимательно разглядывая малыша у себя в руках.

— Michael, — тихо ответила Карен, чуть склонив почтительно голову.

И Майк среагировал на своё имя, весело засмеявшись. Святой отец удивлённо посмотрел на него, а потом вознёс глаза к небу.

— Этот мальчик благословлён самим Богом! — воскликнул он. — Michael! Чудесное имя! Как у архангела.

— Нет, он… — попыталась мягко исправить его миссис Уилер, но священнослужитель её не послушал, окуная ребёнка в купель.

— Отныне тебя зовут Michael.

Так Майк стал для своей семьи и целого города не Майклом, а Михаэлем. На одной из служб святой отец разнёс радостную весть о том, что в городе родился мальчик, связанный напрямую с Богом. Мальчик, который должен будет положить всю свою жизнь на служение Всевышнему, отпуская людские грехи и наставляя на путь истинный заблудшие души.

Майк рос тихим и очень послушным ребёнком. Он был средним в семье, со старшей сестрой Нэнси и младшей — Холли. Все вокруг души не чаяли в мальчике, почитая его и уважая. Майк каждую неделю посещал местную церковь для воскресных служб, а перед едой благодарил Бога за хлеб насущный. Чета Уилеров в одночасье стала одной из самых верующих семей в городе, а Майка едва ли не причисляли к местным святым.

И правда, за девятнадцать лет своей жизни он ни разу не болел, даже лёгким гриппом или желтухой, не повредил ни единой косточки в своём теле, выходя невредимым из самых жутких столкновений велика и каких-нибудь препятствий, не чувствовал низменных желаний, характерных для всех мальчиков пубертатного периода. Он ни разу не мастурбировал и не целовался, даже в щёку.

Майка считали блаженным, относились к нему приветливо и доброжелательно, а вот он сам относился ко всему равнодушно. Да, он посещал церковь и службы, да, читал молитвы перед сном и благодарил за еду, но он делал это лишь потому, что такого поведения от него ждали окружающие.

Его считали святым, а он просто соответствовал заданным требованиям.

***

Хоппер откинулся на спинку своего кресла, наслаждаясь утренним кофе и сдобным пончиком, сахарная пудра с которого сыпалась на форменную рубашку и оседала на щетине. Он задумался о чём-то своём, глядя прямо перед собой, когда за дверью его кабинета послышался какой-то шум. И он быстро приближался.

Неожиданно к нему ворвалась вся какая-то взъерошенная и с полубезумным взглядом Карен Уилер, приятная и обычно всегда ухоженная женщина, а за ней следом семенила, причитая правила полицеского учёта, Фло, поправляя свои очки.

— Джим! — громко воскликнула миссис Уилер, тем самым заставляя шерифа поперхнуться собственным кофе. — Michael пропал! Она похитила его! Эта дьяволица забрала моего мальчика! — безутешно рыдала Карен, зарываясь пальцами в волосы.

— Успокойся, сейчас мы со всем разберёмся, — отставив недопитый кофе от греха подальше и вернув часть пончика в коробку, сказал Хоппер, привставая со своего места. — Фло, можешь быть свободна. Я сам всё оформлю.

Та пожала плечами и вышла, прикрыв за собой дверь. А миссис Уилер рухнула на стул, закрывая лицо ладонями, глухо всхлипывая.

— Так, а теперь по порядку. Что именно случилось? — важно начал шериф, упираясь локтями в столешницу и наваливаясь на сцепленные перед собой руки.

— Мой мальчик… Michael… Он пропал… — судорожно отвечала Карен, постоянно шмыгая носом.

— Michael? — изумился Джим.

Вот от кого-кого, а от этого местного святого он такого не ожидал. Тот ведь слова злого никогда никому не сказал, а тут — пропал… Видимо, довела жизнь парнишку, и тот просто сбежал.

— Ты уверена в этом? — строго спросил Хоппер, хмурясь. — Он не мог… не знаю… сам уйти?

— Нет! — яростно воскликнула она. — Только не Michael! Это всё та девчонка! Это она погубила моего мальчика!

— Какая девчонка?..

***

Майк вышел из церкви после поздней воскресной службы. Сегодня пастор затянул свою проповедь и молитву, призывая всех быть очень осторожными, ведь именно сегодня ночью на землю приходят слуги Дьявола. Он наставлял всех относиться внимательнее к себе и своим близким, дабы не допустить злой дух в свой разум.

Майк же, всю службу просидевший на самом первом ряду, задумчиво разглядывал горящие в подсвечниках свечи, которые истекали, словно слезами, крупными каплями бежевого воска. Он слушал эту речь из года в год, как заевшую пластинку, и уже сам мог дословно повторить всё сначала до конца, проповедуя.

Поэтому сейчас он шёл, запихнув руки в карманы, изредка молчаливо прощаясь кивком головы с такими же припозднившимися верующими, которые честно отсидели всю службу. На улице было уже темно, но его это совершенно не волновало — он шёл вперёд по своей улице, флегматично осматриваясь по сторонам.

И неожиданно в кромешной тьме детской площадки вспыхнул и потух маленький оранжевый огонёк. Он моментально привлёк всё его внимание. Майк даже притормозил, чтобы получше рассмотреть позднего желающего покататься на качелях.

— Ну же, не бойся. — Раздался мелодичный девичий голосок из темноты. — Иди сюда.

И Уилер почему-то послушно пошёл, как ягнёнок, завороженный прекрасным звучанием дудочки пастуха.

На площадке, привалившись спиной к железной цветной лесенке, стояла девушка лет семнадцати, в драных джинсах и свободной однотонной футболке. Её миловидное личико обрамляли забавные тёмные кудри и подсвечивал время от времени тлеющий кончик сигареты.

Она показательно затянулась, зажав фильтр между тонкими указательным и средним пальцами, а потом, чуть склонив игриво голову, с улыбкой посмотрела на него, выпуская дым через нос. И хотя было темно, Майк готов был поклясться, что её прищуренные глаза озорно сияли. И это почему-то завораживало его. Впервые.

— Мы так и будем просто молча смотреть друг на друга? — со смешком уточнила она, делая новую глубокую затяжку.

— Тебя проводить? — вдруг спросил сам от себя не ожидавший Майкл, подходя к ней очень близко.

Он был выше этой девушки, так что немного нависал над ней, задумчиво разглядывая её чарующие тёмные глаза.

— Может, это лучше мне проводить святого мальчика? — ехидно ответила вопросом на вопрос та, а потом, затянувшись, медленно выдохнула дым ему в лицо тонкой струйкой, при этом чувственно сложив губы трубочкой.

И вместо неприятного запаха никотина Майк почему-то почувствовал чуть сладковатый аромат спелых яблок. И это вскружило ему голову, сделав тело неожиданно лёгким, каким-то воздушным.

— Попробуй, — прошептал он, ступив к ней максимально близко, склонившись к самому лицу и практически касаясь носом её носа.

Она приоткрыла рот и завораживающе медленно облизала кончиком языка свою нижнюю губу, глядя ему прямо в глаза.

— Эл, — вдруг сказала она.

— Michael, — ответил тот, а сам внутреннее вздрогнул от ненавистного имени.

— О, нет-нет… — Эл подалась вперёд, практически прижимаясь губами к его губам. — Майк. Я буду звать тебя Майк.

Майк сам не понял, что именно произошло между ними, но уже в следующую секунду он обнаружил себя страстно целующим мягко постанывающую и ласкающуюся об его пах Эл, которую он буквально вжимал своим телом в детскую лесенку.

Это был его первый поцелуй за девятнадцать лет, но он ни капли не жалел, что разделил его именно с этой практически незнакомой девушкой.

***

— Это сам Дьявол во плоти, Джим! — воскликнула Карен. — Она совратила моего мальчика и забрала его с собой!

Хоппер прикрыл на пару секунд глаза, устало покачивая головой. Неужели эта женщина не понимает, что её сыну уже девятнадцать, а он до сих пор верно хранил целибат. Да у парня, наверное, просто терпение лопнуло, вот он и накинулся на какую-нибудь хорошенькую девочку. А она сразу — Дьявол…

— Карен, — попытался как можно мягче сказать шериф, — ты уверена в том, что он не пошёл на это добровольно?

— Конечно! — изумилась миссис Уилер, как будто эта мысль даже не приходила ей в голову. — Это же Michael! Он не может даже думать о таком, не то, что заниматься! Джим, это всё она! Я уверена! Она испортила моего мальчика! Я лично… слышала… — Женщина вдруг жутко смутилась, покраснев.

Хоппер удивлённо вскинул брови.

— О чём ты говоришь?

***

Майк чувствовал, как мягкая девичья ладошка буквально теряется в его пальцах, и он постоянно оборачивался, проверяя, следует ли Эл за ним. Но та верно шла буквально по пятам и каждый раз, когда он поворачивался, она перехватывала его взгляд, мило улыбаясь. А у самой в глазах не было ни единой приличной мысли. И Майкл чувствовал неожиданный прилив жгучего желания внутри, когда всё тело буквально ломило от возбуждения. Такое с ним было впервые, но он не променял бы эти ощущения ни на какие другие.

Они пробирались к его окну на втором этаже по крыше гаража. Уилер был уверен, что не закрывал его, когда уходил, так что они попали внутрь его комнаты без каких-либо проблем.

Весь дом уже давно спал, когда парочка с тихими смешками пробиралась в узкую белую раму. Но стоило им только оказаться внутри, как Эл толкнула Майка на его кровать, быстро забираясь на него сверху.

Она жадно припала к его губам, обхватив за щёки ладонями, и сама углубила поцелуй, время от времени прерываясь, чтобы дать ему отдышаться. Девушка сидела прямо на паху, крепко обхватив его коленями, и плавно покачивалась туда-сюда, потираясь об его джинсы. Майк остро чувствовал, как ему жарко, как ему нестерпимо хочется унять эту приятную тяжесть внутри, не испытываемую им никогда прежде.

Эл оторвалась от его губ и стала выцеловывать лицо, пока он глубоко дышал, пытаясь хоть немного выровнять дыхание, совершенно ошалевшим взглядом глядя в потолок. Он не видел её, но прекрасно ощущал, как её влажные от его слюны губы скользят по его скуле, линии челюсти, шее, как она грубо, но так сладко покусывает его кожу, оставляя яркие метки, тут же вылизывая их, как будто залечивая и извиняясь.

Девушка скользнула ниже, быстро расстёгивая пуговицы на его рубашке, которую подарила ему Карен и которую он очень не любил, но был вынужден надевать каждый раз, когда шёл на воскресную службу. Эл щекотала кончиком острого языка его светлую кожу, не тронутую солнечными лучами, и сползала всё ниже и ниже, оставляя за собой влажную дорожку, которая отдавала на воздухе приятным холодом.

Она добралась до его джинсов, ловко и быстро расправляясь с его ремнём и пуговицей, а потом выгнулась, игриво глядя ему прямо в глаза. И он видел в её глазах Рай. Он испытывал такие мощные эмоции и ощущения, которые не шли ни в какое сравнение со всем, что он чувствовал за девятнадцать лет своей жизни.

Майк блаженно закатил глаза, когда она коснулась его языком там, лаская. И его буквально выкручивало от острого наслаждения на покрывале, а сам он задыхался. В соседней комнате спала Нэнси, а за дверью напротив — родители и Холли, но его это совершенно не волновало. Сейчас самым главным была Эл и её божественно проворный язык, доводящий его буквально до экстаза. И как вообще можно было жить без этого всё это время?

Майкл приоткрыл как будто свинцовые веки, завороженно рассматривая, как медленно обнажается девушка. Она, заметив его тяжёлый и горячий взгляд, блуждающий по её телу, стала делать всё лишь ещё развратнее и неспешнее, нисколько его не стесняясь.

Эл стянула с себя свободную футболку, открывая его взгляду аккуратную обнажённую грудь и пока ещё не исследованную им смуглую кожу, которую он собирался попробовать на вкус уже совсем скоро. Он был уверен, что ощутит сладкий привкус спелых яблок. А пока ему оставалось только наблюдать за тем, как она оглаживает сама себя, как будто демонстрировала ему свою узкую талию и восхитительную грудь с набухшими и остро торчащими горошинами сосков.

Эл поднялась над ним, встав на кровать ногами, и начала расстёгивать свои джинсы, а потом медленно стянула их с себя. И он даже забыл удивиться отсутствию на её теле хоть какого-нибудь предмета нижнего белья, окончательно поражённый в самое сердце и убитый её бёдрами и трогательными коленками.

Она спихнула свои джинсы с кровати, оставаясь перед ним абсолютно нагая и такая совершенная. Она не прикрывалась руками, наоборот, позволяла ему наслаждаться открывшимся снизу чудесным видом.

— Нравится? — томно просипела она, обводя свои губы пальцами, а потом провокационно облизнула их, чуть склонив голову к плечу.

— Очень, — захрипел Майк и сам испугался своего низкого голоса.

А вот девушка явно словила от этого волну удовольствия, потому что её тело крупно вздрогнуло, и она закатила глаза.

— Хочешь? — снова задала вопрос Эл, смотря на него сверху-вниз.

— До безумия, — честно ответил Майкл, шумно сглатывая.

Она запрокинула голову и мягко рассмеялась, и этот смех затронул самые потаённые струны души Уилера.

— Так чего же ты ждёшь? — спросила Эл, покачиваясь над ним всем телом, заставляя его, словно загипнотизированного, следить за тем, как плавно двигаются её идеальные бёдра.

— Хороший вопрос.

Он сел, с трудом отрывая от кровати тяжёлую голову — в воздухе одурманивающе пахло спелыми яблоками. Майкл с трепетом обхватил её за узкие лодыжки, а потом заскользил ладонями вверх, лаская тёплую, практически горящую, кожу, которая на ощупь оказалась, как чистейший шёлк.

Девушка одобрительно улыбнулась ему, а потом зарылась пальцами в его волосы, взлохмачивая их. Он ловил от этого самый настоящий кайф. Он даже и не знал, что его кожа головы настолько чувствительная к чужим прикосновениям. Или всё дело в Эл?

Майк дошёл до её божественных бёдер, которые находились прямо на уровне его лица, и, не удержавшись, уткнулся в них носом, жадно вдыхая будоражащий аромат яблок.

Что же она делает с ним? Это ведь греховно… Он ведь святой мальчик, благословлённый самим Богом. Он держался девятнадцать лет, не помышляя ни о чём подобном даже во снах, а сейчас его руки обхватывают упругие ягодицы, идеально помещающиеся в его ладонях, а носом он поглаживает внутреннюю часть её бёдер, уже влажных и нетерпеливо подрагивающих в предвкушении.

— Майк, — мурлыкнула сверху Эл, и это имя завело его ещё сильнее.

А этот её голос? У него в глазах темнело от желания.

— Майк… — продолжала она, медленно опускаясь на его, да так, что он носом прослеживал каждый изгиб её восхитительного тела вплоть до груди, ткнувшейся ему прямо губы.

Ну и как тут отказаться?

— Майк, Майк, Майк… — горячо шептала она ему в волосы, крепко вцепившись в плечи и скользя по нему вверх-вниз, с каждым разом принимая его всё глубже в себя. — Ма-а-айк, Ма-а-а-айк, Ма-а-а-а-а-а-айк!

Эл стонала очень громко и очень сладко, наверняка, она уже перебудила весь дом, но Уилера это совершенно не волновало. Зачем? Зачем волноваться о матери и отце, о двух сёстрах, когда прямо на тебе само воплощение страсти и наслаждения, так идеально сжимающееся внутри до звёзд перед глазами.

Майкл придерживал её за бёдра, направляя и руководя, и целовал её шею и грудь, и был искренне уверен, что она вышла из самого Эдема, если он и правда существует. Потому что как ещё объяснить это божественное, неземное удовольствие?

Карен проснулась от громких и откровенно неприличных женских стонов. Сначала она подумала, что ей показалось, но нет. Из-за двери действительно доносились громкие ахи и томно растягиваемая буква «А» в имени её сына. В настоящем имени. Не Михаэль, а Майкл.

Она испуганно подскочила с кровати. Почему какая-то девушка стонет имя её сына? Что происходит?

Миссис Уилер накинула на себя халат, быстро покидая свою спальню. В коридоре стояла плачущая Холли, которая утирала слёзы руками и испуганно шарахалась от очередного задушенно-сладкого стона из-за стены.

— О, девочка моя. — Подбежала к ней Карен, подхватывая её на руки. — Не плачь, всё хорошо.

— Что происходит? — Из своей комнаты выглянула заспанная Нэнси.

— Забери её и не позволяй слушать это дальше, — вместо ответа сказала миссис Уилер, передавая с рук на руки младшую дочь.

Как только Нэнси забрала Холли к себе, закрывая ей уши ладонями, женщина подбежала к двери в комнату сына, начиная настойчиво стучаться.

— Michael! Michael, что у тебя там происходит? — Подёргала за ручку, но та была закрыта на замок изнутри. — Немедленно открой дверь! Michael! Во имя Господа, что ты там делаешь?!

Майк слышал, как кричит в коридоре его мать, но сейчас его больше занимало то, как стонет ему в ухо Эл, резво двигаясь на нём сверху, стискивая его бёдрами и коленями.

— Майк, Ма-а-а-айк, Ма-а-а-а-айк! — причитала девушка, вся сжимаясь изнутри, заставляя его буквально увидеть врата Рая.

Он закатил глаза, когда его практически смыло ударной волной оргазма. Всё не испытываемое за последние прожитые годы удовольствие как будто накатило на него за раз, от чего Уилер едва не потерял сознание, сражённый этим шквалом ощущений.

Майкл откинулся назад, на спину, раскинув руки в стороны и тяжело дышал, чувствуя, как горит шея от меток Эл. Да он сам весь горит, как в огне.

— Michael! — снова закричала за дверью Карен. — Открой дверь!

— Ты был восхитителен. — Легла на него сверху девушка, уютно укладывая голову ему на грудь.

— Богом клянусь!.. — продолжала миссис Уилер, чем вызвала неожиданный приступ хохота у Эл.

— Бога нет! — прокричала она в ответ, а потом вдруг подскочила, от чего её встрёпанные кудряшки задорно прыгнули вместе с ней. — И святых тоже нет!

И рассмеялась пуще прежнего, запрокинув голову.

— Michael! — возмущалась за дверью Карен, настойчиво дёргая дверь за ручку.

Эл, восхитительная и завораживающая в своей наготе, заливисто смеялась, а Майк бессмысленно смотрел перед собой, потерянный в своих эмоциях.

… Эл?

***

Хоппер смущённо откашлялся в кулак, явно не ожидавший от миссис Уилер подробностей первого секса её сына. Парню девятнадцать! Чего удивляться, что у него от переизбытка спермы из-за многолетнего целибата крышу снесло.

— Карен, я понимаю, в это трудно поверить, но может быть Michael просто… вырос? — шериф неловко откашлялся. — Ну, понимаешь… все мы люди…

— Он святой, Джим! — воскликнула женщина.

— Все мы святые, пока не прижмут обстоятельства, Карен, — не согласился с ней Хоппер. — Я думаю, Michael просто нашёл себе девушку, как и все нормальные парни в его возрасте.

— Он пропал, Джим! Пропал! Прямо на моих глазах! — чуть успокоившаяся миссис Уилер снова заревела. — Она забрала его!

— Что?..

***

Эл обернулась к нему, и её глаза странно заблестели. Она вся как будто заблестела, пленяя его этим светом, исходящим от её нагого тела.

— Тот самый прославленный Michael, — с ухмылкой сказала она, подходя к нему ближе и снова нависая над ним, эстетично и порочно прогнувшись в пояснице, расставив ноги. — Святой мальчик, связанный с Богом. А повёлся, как ребёнок на конфетку. — Рассмеялась Эл, а потом вдруг пальцем подхватила каплю его спермы, оставшейся на её бёдрах, и слизнула её, причмокнув. — Знаешь, на вкус как… невинность.

— Кто ты? — потерянно спросил он, против воли чувствуя возбуждение от того, что она только что сделала. Да и вообще от того, как она выглядит.

— Эл, — ласково улыбнулась она, облизываясь, а потом игриво склонила голову на бок, лаская кончиками пальцев самый низ его живота. — Сокращённое от Элевен.

— Одиннадцать?

— Верно, — хмыкнула она. — Одиннадцатая дочь Дьявола. Созданная специально для тебя, Michael. — Эл стала восхитительно медленно и томительно потираться внутренней стороной своего бедра об его вновь возбуждённую плоть. — Ну и каково это — знать, что у тебя есть личный демон-искуситель?

Майк ничего не ответил, лишь позорно закусил губу, сдерживая рвущийся наружу стон наслаждения от её размеренных действий.

— Ох, а на ощупь, как сталь, обёрнутая в атлас, — промурлыкала Элевен, обхватывая его рукой и вновь направляя в себя, с хриплым охом принимая сразу полностью.

— Michael! — вновь закричала Карен за дверью. — Я не хотела этого делать, но ты меня сам вынудил!

А он и не знал, что от его двери есть запасной ключ. И когда он вообще успел её закрыть, кстати?

Миссис Уилер шпилькой вскрыла замок на двери в комнату сына и, глубоко вздохнув, вошла. И обомлела от открывшейся перед ней картины.

На развороченной кровати лежал полностью обнажённый Майкл, на котором восседала стройная нагая девушка, самозабвенно удовлетворяющаяся его возбуждённой плотью, вкруговую елозя по его паху, уперевшись руками ему в грудь.

Незнакомка, прервавшись и прикрыв рот Майку ладонью, медленно обернулась к женщине через плечо, с насмешкой рассматривая её.

— Ай-яй-яй, Карен Уилер, какая плохая девочка. И не стыдно вам подсматривать за сексом собственного сына? — И громко расхохоталась, а потом, почти моментально успокоившись, игриво прищурилась. — Забавно получилось, не правда ли? Божьего агнца забрала дочка Дьявола. Какая невероятная удача для меня и какое упущение для всех вас.

Майк под ней дёрнулся, явно желая убрать её руку со своего лица, но она тут же обернулась к нему, порочно улыбаясь.

— Тш-ш-ш-ш, Michael… — Элевен прижала указательный палец к его губам, ловко скользнув самым кончиком между ними и огладив кромку его зубов. — Теперь ты принадлежишь мне, а у меня на тебя и твою милую мордашку очень много планов. — Она склонилась к его уху и томно зашептала: — Знаешь, хочу, чтобы ты взял меня грубо. Чтобы моя кровь попала на твою кожу, оставив вечные метки твоей принадлежности мне. Чтобы ты стонал от острого наслаждения, граничащего с болью. Чтобы ты до конца бесконечности брал и брал меня, уверенно хватая за волосы и сильно выкручивая руки. Чтобы заламывал и изгибал так, как сам захочешь. Чтобы твоя сперма всегда была на мне и во мне. Чтобы Бог видел, что Одиннадцатая дочь Дьявола навечно слилась в одно целое с его агнцем и пророком.

Карен потрясённо смотрела за тем, как демон жадно целует её сына, а тот растерянно, но послушно отвечает ему. И как медленно они растворяются в чёрной дымке, обволакивающей их от самых ног. Мгновение, и в комнате уже никого, кроме неё, не было.

***

Хоппер устало подпёр голову рукой. Он, конечно, знал, что верующие бывают просто фанатиками, но никогда не встречал их лично. То, что рассказала ему сейчас Карен, было сущим бредом помешавшегося человека.

— Так ты говоришь, что твоего сына похитили?

— Да! Это Одиннадцатая дочь Дьявола! — воскликнула уже совершенно выбившаяся из сил миссис Уилер. — Она забрала моего мальчика.

Джим прикрыл глаза, вздыхая. Эту фантазёрку стоило отправить домой и уложить спать, пока она не подняла волнения в городе, потому что все горожане очень любили мальчика четы Уилеров, и немедленно бросились бы на его поиски, оставив все свои дела. Наверняка, парень просто устал от бесконечного контроля со стороны набожных родителей (а вернее, матери) и просто сбежал с какой-нибудь понравившейся девочкой.

— Карен, послушай, тебе нужно немного поспать. Если он не вернётся до конца недели, тогда я заведу дело о похищении, как ты и говоришь, хорошо?

Только вот чем он сможет помочь ей, если, по её словам, это проделки самого Дьявола?

Та неуверенно качнула головой, поднимаясь со стула. Она выглядела, как выжатый лимон.

— Может, тебя подвезти?

— Нет, я сама дойду. Мне надо зайти в церковь, — отказалась женщина и покинула кабинет на нетвёрдых ногах.

Улица встретила её ударившим в лицо свежим ветром и приветливым солнцем. День был просто превосходный, если не вспоминать всего произошедшего накануне.

Карен потерянно осмотрелась по сторонам, когда вдруг заметила привалившуюся к стене здания девушку, курящую сигарету.

Ту самую девушку, что забрала сегодня ночью её сына. И она была полностью, как и тогда, обнажена. Но проходящие мимо люди почему-то совершенно не обращали на неё внимания.

— Эй, ты! — закричала миссис Уилер, со всех ног кидаясь к похитительнице. — Верни мне сына, дьявольское отродье!

Та склонила голову на бок, едва ли не блаженно улыбаясь.

— Нет, — просто и легко ответила она, пожав плечами. А потом, подумав, добавила: — Michael Уилер теперь принадлежит мне. Навеки.

И, потушив сигарету о стену, направилась прочь от полицейского участка.

Карен побежала за ней, но сколько бы она не пыталась, она не могла сократить и дюйма расстояния между ними. Наоборот, Эл отдалялась от неё всё больше и больше.

Последнее, что увидела миссис Уилер, прежде чем образ девушки пропал прямо у неё на глазах, — это испачканные в крови бёдра с белёсыми подтёками спермы.

========== Laces (Майк/Элевен. R) ==========

Комментарий к Laces (Майк/Элевен. R)

**summary**

На сегодняшний день Майк пригласил её на свидание в кино, пообещав прокатить на отцовской машине с ветерком.

**Рейтинг**

R

**Жанры**

ER (Established Relationship); PWP; Романтика

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► Возраст героев: Майк — восемнадцать лет, Эл — семнадцать;

► Пошловастенькая часть;

► Я знаю о том, что нижнее бельё не принято мерить в магазинах. Забудьте об этом.

Песни:

Joe Dassin — Эммануэль

Фаусто Попетти — Эммануэль

Эл осматривала себя в большом зеркале, чуть склонив голову набок. Ей её образ казался слишком вычурным и даже непристойным, но Макс убеждала её, что Майк просто слюнями захлебнётся, когда увидит её. Ну ладно, если честно, не то, чтобы ей самой её внешний вид не нравился. Просто всё это было несколько непривычно и… несколько неуютно.

На сегодняшний день Майк пригласил её на свидание в кино, пообещав прокатить на отцовской машине с ветерком. Была середина лета, самое лучшее время года для совместных прогулок за ручку, но парень, видимо, решил удивить её своими навыками вождения, хотя лицензии у него ещё не было.

Да и пригласил он её, к слову, ещё полторы недели назад, так что Эл была уже несколько взволнована предстоящим событием. А сейчас всё усугублялось тем, что… в общем, всё усугублялось Максин и их совместным походом по магазинам два дня назад.

***

Да, Мэйфилд изъявила желание пройтись с подругой по немногочисленным для их небольшого городка магазинам с одеждой, потому что ей хотелось чем-то удивить Лукаса на его предстоящий День рождения. Так они и оказались какими-то неведомыми путями в отделе с нижним бельём. Элевен уверяла, что лично у неё всё уже есть, даже почти новое, и ей ничего не нужно, но вот Макс неожиданно буквально загорелась идеей нарядить Эл в кружева. Она долго узурпировала девушку-консультанта, гоняя её туда-сюда с различными вариантами товаров, подыскивая подходящее. Эл приходилось переодеваться по крайней мере раз семь, каждый раз примеряя новый кружевной бюстгальтер и в тон ему трусики. Она краснела, бледнела, кусала нижнюю губу и слишком знакомо закатывала глаза, пока Максин придирчиво крутила её, оценивая внешний облик. Элевен даже пару раз напоминала подруге о том, что они здесь вообще-то из-за неё, а не из-за кружев, но Мэйфилд было уже не остановить.

— Ты только представь, — лихорадочно шептала она, перебирая принесённые консультантом вешалки, — что будет с Майком, когда он тебя в этом увидит!

Эл смущённо покраснела и повернула голову к зеркалу. Она стояла боком, согнув одну ногу в колене и обхватив себя под грудью за локоть, одетая лишь в очередной комплект нижнего белья насыщенного винного оттенка.

Собранные в хвост кудрявые волосы, прокушенная от волнения нижняя губа, длинная шея с уже поблёкшим засосом практически под левым ухом (и чья же это, интересно, работа?), тонкие ключицы, аккуратные плечи, небольшая грудь (сейчас буквально сжатая вместе чашками неудобного бюстгальтера), чётко выраженная талия, чуть впалый живот с маленькой ямкой пупка (и выделяющиеся рёбра, если на то пошло), остро выпирающие тазобедренные косточки (на которых и держится всё это кружевное произведение искусства), округлые бёдра (чему Макс не уставала поражаться; при такой-то худой комплекции!), подтянутые ягодицы, трогательные коленки, узкие щиколотки и всегда холодные ступни с поджатыми сейчас пальцами ног. Обычно чуть смуглая кожа была сейчас гораздо более насыщенной и загоревшей — они с Максин любили валяться летом на песке у озера, подставляя лицо ласковым солнечным лучам.

Весьма сомнительного вида красота, как считала сама Эл. Она до сих пор не понимала, что в ней такого нашёл Майк, что его буквально трясёт рядом с ней.

— Вот! Примерь!

Мэйфилд сунула ей какие-то вещи буквально в лицо, из-за чего Элевен испуганно прижала их к груди, глупо хлопая ресницами. Она настолько задумалась, что совершенно выпала из реальности.

В руках оказалось очень мягкое и практически белоснежное кружевное нижнее бельё и…

— Что это? — удивлённо спросила Эл, выглядывая из-за ширмы.

— Это называется чулки. Надевай их аккуратно, как тонкие колготки.

— И зачем они мне?

— Майку понравится, вот увидишь.

Элевен вздохнула и скрылась обратно в примерочной. Иногда её смущало то, что её же подруга больше беспокоится об эстетическом удовлетворении Майкла, нежели она сама.

Девушка застегнула бюстгальтер и поправила чашки, подтягивая немного лямку на плече. Смотрелось на её загоревшей коже уже весьма неплохо, да и было достаточно удобно и комфортно. Следующие на очереди были трусики. Эл не разбиралась в их разновидностях, поэтому просто быстро натянула их на себя, звонко щёлкая тугой резинкой по тазобедренным косточкам. Покрутилась туда-сюда, посмотрела на себя в зеркало через плечо. Белое кружево было выполнено очень аккуратно, хотя между ним были какие-то практически прозрачные вставки, открывающие больше обзора на её кожу. Дальше на очереди были так называемые чулки. Элевен долго вертела их в руках, осторожно растягивая и оглаживая пальцами ажурную ленту, которая шла в начале. Чулки, кстати, тоже были белые и практически прозрачные, а ещё очень приятно чувствовались на коже и немного холодили бёдра.

— Ты там скоро? — бесцеремонно заглянув к подруге в примерочную, спросила Макс и замерла.

Перед зеркалом стояла смущённая до крайности Эл в потрясающем кружевном белом нижнем белье и идеально смотрящихся на её стройных ножках чулках, которые держались сверху благодаря липнувшей к коже полоске внутри ленты. Смотрелось всё это в буквальном смысле сногсшибательно на её загоревшем теле. Максин даже в какой-то мере позавидовала Майку — вот ведь чёртов счастливчик.

— Что думаешь? — спросила Элевен, неуверенно переступая с ноги на ногу.

— Ты определённо это берёшь и надеваешь на ваше следующее свидание. И это даже не обсуждается!

Эл ещё сильнее покраснела, когда подумала о том, чем именно руководствуется Мэйфилд, наряжая её в такое бельё. Не то, чтобы она была против… Просто она стеснялась показываться в таком виде перед Майком.

Кстати, Макс в тот день себе так ничего и не купила.

***

За окном раздался двойной гудок машины. Элевен дёрнулась и начала быстро поправлять на себе платье. Неожиданно бюстгальтер как будто начал давить, нежный шов на трусиках — больно врезаться в кожу, а чулки — сползать. В общем, враз её одолели сомнения и переживания. Может стоит всё это снять? А вдруг Майку не понравится? Или он посчитает её слишком распущенной? Или?..

— Джейн, за тобой приехали! — громко прогудел с первого этажа Хоппер.

Джим, кстати, уже смирился с тем, что его дочурка возится с сыном Уилеров, но всё равно очень пристально следил за тем, чтобы Майкл руки дальше дозволенного не распускал. Ох, Джим, как же мало он знает о сексуальной жизни своей дочери…

— Иду!

Чёрт, уже поздно переодеваться.

Последний раз взглянув на себя в зеркало и подтянув резинку в волосах, девушка схватила сумочку и выскользнула из своей комнаты, на ходу вспоминая, куда она дела свои белые конверсы. Вроде оставляла почищенными около входной двери.

Майк стоял в коридоре, запихнув руки в передние карманы чёрных джинсов и о чём-то тихо спорил с Хоппером. Судя по его напряжённому тону голоса, Джим опять наставлял ему, во сколько стоит вернуть Джейн домой. Наивный шериф, устающий на работе и засыпающий как по часам в половину одиннадцатого. Знал бы он, что самое раннее, когда Эл возвращается теперь домой, — это два ночи, то он оторвал бы Майклу голову.

— Хэй! — Парень заметил, как Элевен быстро спускается по лестнице, и счастливо ей улыбнулся, влюблённо разглядывая её порхающую тонкую фигурку в лёгком белом платьице.

Девушка подбежала к нему и быстро чмокнула куда-то в челюсть, потому что выше уже не доставала, а Хоппер всё ещё был рядом.

— Мы идём? — спрашивает она, обуваясь и хватая с полочки свой комплект ключей от дома. Майк согласно кивнул и галантно открыл перед ней дверь, пропуская вперёд. — Я ушла, пап!

— Чтобы в одиннадцать была дома! — крикнул ей вслед Джим. — Я проверю, Уилер!

— Конечно-конечно, — пробормотал себе под нос Майкл, ухмыляясь и закрывая за собой дверь.

Стоило им дойти до машины и сесть внутрь, как парень буквально набросился на неё с поцелуями, жадно целуя подкрашенные бесцветным блеском губы. Да, Хоппер, наверное, всё ещё наблюдает за ними через окно, но Майку было откровенно плевать. В конце концов, им уже давно не по тринадцать лет, и они даже официально встречаются. Так что он имеет право поцеловать свою девушку так, как только захочет.

Эл звонко смеялась и крутила головой, пытаясь вдохнуть побольше воздуха, пока Майкл переходил на её шею, самозабвенно выцеловывая чуть горчащую от духов кожу и добираясь до своей бывшей метки у неё под левым ухом, определённо намереваясь восстановить там статус-кво.

— Мы опоздаем в кино, — шумно дыша, прошептала Элевен, зарываясь пальцами ему в густые волосы и путая и без того непослушные пряди между собой. — Ма-а-айк…

Парень недовольно замычал ей в шею, тем самым вызывая у Эл очередной приступ заливистого смеха.

— Давай никуда не поедем?..

— Это свидание. Ты обещал сводить меня в кино.

Поставив на смуглой коже свою новую яркую метку и удовлетворённо лизнув её напоследок, Уилер отстранился и выпрямился за рулём, поправляя свои взбитые чёрные волосы в зеркале заднего вида.

— Ну что, поехали? — спросил он, заводя машину и уверенно трогаясь с места.

Пока они ехали по вечерним улицам Хоукинса в сторону местного кинотеатра, Эл утирала смазанный блеск с губ и растягивала немного смявшееся в порыве несдержанных страстных поцелуев платье. Она была удивлена, что Майкл до сих пор не отметил её белые чулки. Возможно, ему не понравилось? Или ему всё равно? Или он не заметил? Привлекать внимание самой к этой детали было как-то стыдно, поэтому Элевен просто смотрела в окно, слушая, как что-то мурчит себе под нос ласково улыбающийся Майк, покачивающий в неслышимый такт головой.

Когда они приехали в кинотеатр и припарковались на стоянке, выяснилось, что на премьеру того фильма, который они оба хотели посмотреть, они всё-таки опоздали, а ближайший сеанс будет только через полтора часа. Зато парнишка-кассир попался им явно с пошлым чувством юмора, поэтому мягко намекнул на то, что у них тут есть особый фильм для таких вот «припозднившихся» парочек. Только вечерние — практически ночные — сеансы и только для взрослых. Майк подозрительно нахмурился, а вот Эл было всё равно, на какой фильм идти. Для неё до сих пор не существовало никаких возрастных ограничений в этом плане, поэтому она не совсем поняла очень тонкий — толстый — намёк от кассира.

— Что за фильм? — спросил Уилер, сжимая в своей руке маленькую ладошку Элевен, которая молча с интересом разглядывалапостеры вокруг.

— О-о-о-о… Он вышел уже лет пятнадцать назад, так что это не премьера какая. Просто директор решил запустить пробные сеансы чего-то подобного и проверить, сработает ли это…

— Так что за фильм-то? — нетерпеливо переспросил Майкл.

Хотя он догадывался, что ничего приличного там — судя по масляно поблёскивающим глазам парнишки — не было.

— «Эммануэль». Может, слышал о таком?

Майк задумался. Название показалось ему знакомым. Может быть, когда-то они и обсуждали его с ребятами, но он не был в этом уверен.

— Так вам пробивать билеты или нет?

— Да! — вдруг радостно сказала Эл, которой уже не терпелось пойти хоть на какой-нибудь фильм.

Кассир пошло заулыбался, а Уилер ревниво загородил Элевен своей спиной, щурясь.

— Бойкая у тебя девушка, — похвалил парнишка, когда пересчитывал деньги, чтобы отдать сдачу. — Наверняка горячая, как чёртов огонь.

Майкл стиснул зубы.

— Захлопнись, парень. И даже думать о ней забудь.

Кассир же ещё больше кривовато заулыбался.

— Да вы стоите друг друга. Не разнесите только зал. И поаккуратнее там, чтобы за вами потом не убирать.

Майк закатил глаза и показал ему средний палец, прежде чем развернуться к Эл, которая удивлённо смотрела на него, чуть склонив голову.

— Что-то случилось? — спросила она.

Уилер тут же ласково ей улыбнулся, показательно обняв за тонкую талию и притянув к себе.

— Ничего. Просто просили не сорить попкорном.

Девушка серьёзно кивнула, нахмурившись.

— А что за фильм?

— Вот сейчас и узнаем.

Они купили одно большое ведро воздушной кукурузы на двоих и стакан холодной колы. Подошли к контролёру, который стоял у входа в кинозал. Тот смерил их какой-то странной ухмылкой, отрывая перфорированные края билетов.

— Думаю, вам это не понадобится. — Он одним подбородком указал на еду в руках у Майкла.

Тот снова раздражённо закатил глаза, пропуская девушку вперёд.

В зале сидело всего несколько человек: какой-то парень буквально в первом ряду, странная парочка чуть повыше него, подозрительный мужчина где-то в углу и пожилая пара в центре. Странный контингент зрителей, если так подумать.

Майк пожал плечами и начал уверенно подниматься на самый верх, то есть к самым последним рядам. Эл послушно шла за ним вслед по ступенькам, постоянно оглядываясь на экран, где уже пустили яркую рекламу. Они заняли места в самом конце буквально посередине. Теперь весь зал был перед ними, как на ладони. Элевен взбудоражено крутилась в своём кресле, нетерпеливо ожидая начала фильма, а вот Майкл же всё подозрительно и немного смущённо хмурился, раздумывая над тем, насколько было хорошей идеей привести стесняшку-Эл на подобный киносеанс.

— Спасибо, Майк, — прошептала ему девушка, принимая ведро с попкорном и благодарно целуя его в подставленную щёку, а потом начала увлечённо поедать кукурузу горстями, когда фильм всё-таки начался.

Уилер ел как-то без энтузиазма, то и дело только мешая Эл брать попкорн из ведра, но почему-то именно она каждый раз виновато смотрела на него, прерываясь ненадолго.

Фильм был определённо не очень длинный по хронометражу, потому что события развивались очень быстро. Когда на экране первый раз появились непристойности, Элевен подавилась и мучительно покраснела, отворачиваясь. Характерные звуки тяжёлого дыхания и стонов ещё больше засмущали её, поэтому она даже прикрыла уши руками, утыкаясь лбом в плечо рядом сидящего Майка. А тот был не сколько взволнован происходящим на экране, сколько манящей близостью такого желанного тела. Облизнув пересохшие губы, он сглотнул и уверенно положил свою ладонь на острую коленку девушки, чуть сжав её. Та тут же вздрогнула и непроизвольно свела ноги вместе, зажав его руку между своих ног, а потом виновато посмотрела на него снизу-вверх, закусив губу. У Уилера глаза потемнели из-за расширившихся от накатившего возбуждения и полутьмы в зале зрачков, и Эл завороженно смотрела на него, ощущая, как его ладонь мягко оглаживает её колено.

— Что на тебе? — хрипло прошептал он, наклонившись ближе и обдав её шею горячим учащённым дыханием; Элевен мелко задрожала, чувствуя зарождающее в глубине живота возбуждение. — Это колготки?

— М-м-м… нет… — также приглушённо просипела она, приоткрыв на коротком полустоне покусанные губы, когда его рука уверенно двинулась выше, скользя длинными пальцами по гладкому прохладному капрону.

— Тогда что же?..

Не успел Майк закончить своё предложение, как его ладонь наткнулась на характерную кружевную ленту под подолом платья, которая туго обхватывала совершенные девичьи бёдра. Его глаза потрясённо распахнулись от осознания.

— Чулки?.. — едва выдавил он из себя, не справляясь с голосом.

Элевен виновато закивала, низко опустив голову.

На экране происходило абсолютное непотребство, зал взбудоражено сопел, а та самая колоритная пожилая парочка страстно целовалась на своих местах. А вот Уилер застыл в своём кресле с рукой под платьем своей девушки. В его голове роилось сразу столько пошлых и откровенно сводящих с ума мыслей, что он не знал, что ему в первую очередь делать — закидывать Эл на плечо и силком выносить её отсюда, чтобы взять её за первым удобным углом, или всё же начать прелюдию уже здесь, жадно целуя эти восхитительные припухшие губы. Но все его сомнения развеялись в одночасье, когда сама Элевен неуверенно потянулась к нему, мягко обнимая за шею и невесомо прижимаясь к его приоткрытому от шока рту. Вот тут ему буквально снесло крышу.

Майкл уверенно углубил поцелуй, яростно толкаясь своим языком к ней в рот, и наконец-то двинул ладонью дальше, лаская внутреннюю сторону бёдер и кружевные ленты чулков. Эл часто задышала в поцелуй, плотно стискивая ноги и зарываясь пальцами ему в волосы, приятно массируя кожу головы ногтями. На фоне из колонок стонала Эммануэль, а Майк только и мог думать о том, как бы заняться горячим сексом прямо на задних сидениях кинотеатра.

Он сдвинул ладонь ещё выше, натыкаясь на приятное кружево трусиков, и мысленно сам застонал от осознания того, во что именно была одета его девушка. Чёртова искусительница! Да у него же скоро совсем не останется совести и чувства меры с ней! Ему ведь всегда будет мало её касаний, её поцелуев, её объятий, стонов и ощущения влажного тепла, крепко стискивающего его изнутри. Он ещё сильнее прижался к ней, буквально нависая сверху и вдавливая собой в спинку её кресла. Элевен послушно раздвинула ноги, позволяя его пальцам восьмёркой оглаживать её прямо поверх ткани, доставляя ей неописуемое наслаждение. Уилер оторвался от её губ и плавно перешёл на шею, жадно вылизывая и засасывая нежную смуглую кожу, пока его рука, неудобно изогнутая в запястье, уверенно потирает девушку сквозь кружево. Он с удовольствием ощущал, как она постепенно становится влажной от его касаний, как она шумно дышит носом ему в волосы, как неосознанно подаётся бёдрами вперёд, желая почувствовать весь его вес на себе.

— Майк… Майк… Майк… — горячечно шептала она, прижимая его за голову к себе и широко раздвигая (насколько позволяли ручки кресла) ноги, позволяя ему буквально лечь между ними.

Места в ряду было катастрофически мало для подобного манёвра, поэтому Майклу приходилось неудобно изгибаться, чтобы быть к Эл максимально близко. Он активно ласкал её своими длинными пальцами, рывками загоняя указательный и средний больше, чем на половину, и ловил губами её придушенные стоны.

Если бы кто-то посмотрел на них сейчас, то увидел бы только широкие плечи Уилера, одетого в чёрную рубашку, и немного острых и согнутых коленок расхристанной Элевен. Но никому не было до них дела, потому что все, кто присутствовал в тот момент на киносеансе, были либо занятыми друг другом (вроде двух других парочек), либо происходящим на экране.

— Майк… я… — учащённо задышала девушка, чувствуя, как великолепные пальцы Майка так правильно и так восхитительно ласкают её, погружаясь всё глубже и глубже. Её глаза удовлетворённо закатились. — Я…

— Тш-ш-ш-ш… — хриплым голосом прошипел он ей на ухо, тем самым вызвав раннее наступление оргазма, от которого у неё буквально потемнело в глазах. — Вот так… тише… тише… — Он ловко удерживал её бьющееся в судорогах тело, нашёптывая какие-то бессмысленные пошлые комментарии вроде «Моя хорошая девочка».

Эл безрезультатно пыталась глотнуть воздуха ртом, чувствуя, как чужие пальцы покидают её тело, как неприятно липнет влажное бельё, как кружева натирают чувствительную кожу, как горят огнём многочисленные засосы на шее, как дрожат ватные ноги и руки, как прекрасно тепло внутри живота и как мягко целует её лицо чертовски красивый парень, нависший над ней.

Майк выпрямился и удовлетворённо откинул волосы с лица, безусловно, очень гордый собой. Он рассматривал действительно практически расхристанную по сидению девушку, которая осоловевшими глазами смотрела на него в ответ, и получал просто эстетическое наслаждение от этого вида. У самого стояло немилосердно, но предпринимать что-то сейчас было бы крайне кощунственно по отношению к Эл, поэтому он просто с улыбкой чистой рукой заправлял ей выбившиеся прядки за ухо, попутно оглаживая раскрасневшиеся щёки. Та ладонь, которая буквально была внутри Элевен, свободно лежала у него на колене. Он чувствовал, как вязкая жидкость, оставшаяся на ней, подсыхает на воздухе и стягивает пальцы между собой.

Фильм уже подходил к концу, судя по напряжённо развивающемуся сюжету. Пытаться во что-то вникнуть уже не было смысла и желания, поэтому Уилер просто расслабленно развалился в кресле, лениво наблюдая за происходящим на экране и краем глаза поглядывая за тем, как медленно приходит в себя после оргазма Эл.

Она всё-таки восстановила нормальное дыхание, потом почему-то поморщилась и вдруг бесстыдно задрала подол платья, ненадолго являя его жадному взору сияющие в темноте белоснежные кружевные ленты чулков (и как он их сразу не заметил?). И что она?..

Не успел парень додумать, как его сердце буквально сбилось с ритма, гулко ухая уже где-то в паху, когда она приподняла бёдра и быстро стянула с себя влажные трусики, а потом смущённо и виновато посмотрела на него через плечо.

— Они теперь мне натирают, — прямо и бесхитростно заявила она, чем вызвала буквальный взрыв у него в голове.

Теперь его никогда не покинут образы Элевен в платье, под которым не было части нижнего белья. Не собирается же она идти так, правда?

Но нет. Девушка вдруг поднялась, чуть покачнувшись, и убрала трусики к себе в сумочку, а потом обернулась к Майку и протянула ему руку.

— Идём?

Он совершенно потерянно схватил её ладонь и поднялся следом, со стыдом ощущая, как больно упирается в молнию возбуждённая плоть.

Элевен потянула его к выходу из зала, цепко держа за руку, переплетя их пальцы. Фильм ещё не закончился и свет не включили, но они всё равно быстро сбегали по ступенькам, не обращая внимание на происходящее как на экране, так и среди немногочисленных зрителей.

Уилер не мог перестать думать о том, что под этим подолом сейчас ничего не было. Что ему ничего не стоит прямо сейчас взять и прижать её к стене, и, забрав юбку, нежно (или грубо, как она сама захочет) отлюбить. Но Эл как-то слишком уверено тянула его по коридорам кинотеатра, как будто знала, куда идти.

Парнишка-кассир, который от скуки листал какой-то журнал, проводил их удивлённым взглядом, отмечая, какой растрёпанный вид был у этой запоминающейся парочки в чёрном и белом. Увидел, как ярко пылали щёки парня, и какая странная у него была походка. Как цветут алые засосы на длинной девичьей шейке, и какая удивительно возбуждающая была целеустремлённая девушка, ведущая за собой своего кавалера за руку на выход. А ведь он сразу сказал, что она наверняка горяча, как чёртов огонь. Вот ведь повезло парню! Чёртов счастливчик…

Майк не сразу понял, что Элевен привела его к их машине на стоянке. Она заняла своё место на пассажирском кресле и как-то нетерпеливо посмотрела на Уилера, который всё ещё несколько дезориентировано уселся за руль.

— Поехали на наше место. Сейчас. Срочно.

Их место располагалось на склоне горы, открывавшем вид на озеро, лес и небо. Они любили проводить время там, разглядывая облака или звёзды (в зависимости от того, какая была часть суток). И сейчас Майкл с опасно натянувшимися в паху джинсами и горячими образами Эл в голове вёл машину за город. Благо, движения на дорогах практически не было.

Девушка рядом с ним (спасибо ей) не пыталась как-то провоцировать его. Она просто сидела и покусывала опухшую нижнюю губу, глядя прямо перед собой, так что, наверное, вопрос о её провокационном поведении всё-таки был спорным. И Уилер не мог перестать думать о том, что на ней сейчас ничего не надето. Что он может отпустить руль и забраться под подол белого платья, наслаждаясь бархатистой смуглой кожей, чудесно контрастирующей с белоснежными лентами чулков.

Когда они с горем пополам всё-таки доехали до их места и Майк заглушил мотор, погрузив машину в темноту и тишину, они оба молчали. Парень не знал, с чего стоит начать, а Элевен просто мысленно собиралась с духом. Эта поездка немного поколебала её решимость, которой она была преисполнена в кинотеатре, но только немного.

Внезапно Эл извернулась и, отстегнув свой ремень безопасности, начала перелезать на задние сидения. Уилер удивлённо следил за её манёвром, шумно сглатывая, когда платье задралось, открывая вид на чудесные обнажённые ягодицы, которые быстро скрылись из виду за его спиной. Он медленно повернулся следом за ней, наблюдая за тем, как девушка практически эротично расположилась на сидении, на этот раз определённо провокационно подобрав юбку так высоко, что были видны ажурные ленты чулок.

— Ма-а-айк… — тягуче медленно позвала она, и Майкл крупно вздрогнул.

Её тембр голоса пробил ему прямо в пах. Что ж, он уже не настолько юркий, как Эл, в силу роста и возраста, чтобы перелезть на заднее сидение с переднего, да и неприятно трущаяся в джинсах возбуждённая плоть мешала толком извернуться, так что он отстегнул свой ремень безопасности и вышел на прохладный ночной воздух, вдыхая полной грудью. Но стоило ему припомнить, какая великолепная девушка ждёт его прямо сейчас внутри автомобиля, как он моментально распахнул заднюю дверцу и с удовлетворением посмотрел на томно прикрывшую глаза Элевен, которая подобрала под себя ноги и как бы невзначай приспустила лямки платья и бюстгальтера, открывая больше пространства для его меток и жарких поцелуев. Вот уж горячая штучка.

Не успел он забраться в салон и толком расположиться, как Эл ловко поменяла их местами, и теперь уже он лежал на сидении, удивлённо рассматривая нависшую над ним девушку. Она неуверенно очертила пальцами пуговицы его чёрной рубашки, расстёгивая парочку верхних, а потом заскользила вниз, к его джинсам. Майк потрясённо смотрел за тем, как она несколько неумело расстёгивает его ремень и вжикает молнией. Он едва ли не смертельно покраснел, когда понял, чего именно добивается девушка.

— Эл?.. — позвал он её, и Элевен послушно подняла голову, заглядывая ему в глаза. — Не надо…

— Пожалуйста, Майк… — прошептала она, виновато сдвинув тонкие брови. — Я хочу доставить тебе удовольствие… Пожа-а-алуйста…

Кто бы услышал, что его упрашивают о том, как бы доставить ему оральные ласки, убил бы его к чертям. Многие парни годами ждут от своих девушек подобного шага, а вот Эл решилась на это уже в первый месяц их сексуальной практики.

— Только… осторожнее… — отчаянно краснея, пробубнил Майкл, со вздохом закатывая глаза, когда она стянула с него джинсы и нижнее бельё. — С зубами…

Элевен сама ужасно раскраснелась, виновато облизываясь и неуверенно обхватывая его ладонью прямо по середине. Они уже делали это несколько раз, но всё равно каждый раз ей было жутко неловко видеть мужской возбуждённый орган прямо перед глазами, да и к тому же не только видеть, но и трогать и… ну, трогать, в общем.

Майк с шипением откинул голову назад, упираясь затылком в ручку дверцы. Он так долго терпел это ноющее возбуждение, что сейчас освобождение казалось ему почти болезненным. Уилер чувствовал, как её влажный тёплый язык неуверенно касается его головки, как она чуть смелее обхватывает его пальцами, помогая себе рукой, как божественно медленно он скользит между её припухших губ вверх-вниз. Он приоткрыл глаза, желая видеть эту потрясающую картину лично, и едва не застонал во весь голос, когда она случайно приняла его особенно глубоко в горло.

Майкл протянул руку и стянул с её волос резинку, позволяя длинным прядям волной упасть ей на лицо, делая её таким образом ещё порочнее и восхитительнее. Он уже давно мечтает о том, чтобы просыпаться по утрам и первое, что видеть, — это её прекрасные тёмные кудрявые волосы на соседней с ним подушке.

Эл прервала своё занятие и подняла голову, проверяя, всё ли в порядке, и Майк едва не кончил сразу же, когда увидел её с блестящими от слюны и предсемени непристойно распухшими губами.

— О. мой. чёртов. Бог… — прохрипел низко он, уже не сдерживаясь и наконец-то набрасываясь на удивлённую девушку, как оголодавший, снова буквально вжимая её в обивку сидения и закидывая её потрясающие ноги в белых чулках себе на плечи.

Машина Тэда Уилера плавно покачивалась туда-сюда, припаркованная на склоне; окна её сильно запотели изнутри, не давая чёткого образа тому, что происходит внутри. Разве что скользнувшая тонкая шальная ладонь, прочертившая влажный след на стекле, да звонкие девичьи стоны чётко давали понять, что Майкл всё-таки весьма успешно добивался желаемого.

========== Ruin (Финн/Милли. PG-13) ==========

Комментарий к Ruin (Финн/Милли. PG-13)

**summary**

Мы наблюдаем за миром, снедаемым болью…

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

Драма

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► Таймлайн — третий сезон;

► За идею спасибо **deep feelings**;

► whatthefuckisgoingon?

Песня:

The Smashing Pumpkins — The Beginning Is The End is The Beginning

Был июнь, самый разгар съёмок третьего сезона, когда он узнал, что произошло. Это получилось абсолютно случайно, когда утирающая слёзы Милли, всё ещё держащая у уха телефон, на полном ходу врезалась в него. Они вдвоём повалились на землю, и Финн удивлённо приподнял брови, нисколько не злясь или сердясь, только недоумевая.

Он рассматривал заплаканное лицо своей подруги, которая всё ещё хлюпала носом и покусывала дрожащую нижнюю губу. И парень против воли какое-то время откровенно пялился на её губы, мысленно совершенно потерявшись в ней.

Милли же виновато смотрела на него сверху, присев рядом с ним на колени и уронив телефон в траву.

— Прости, — пробормотала она, отворачиваясь в сторону. — Я не хотела.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил, присаживаясь, Вулфард, чуть морщась от боли в ушибленном локте. — Почему ты плачешь?

— Я… — Девушка судорожно всхлипнула и крепче стиснула руки на своих коленях. — Ничего. Просто… забудь.

— Хэй, — мягко позвал её Финн, привлекая к себе внимание. — Ты можешь всё рассказать мне. Мы ведь друзья, верно?

— Да, но… — Она мотнула головой. — Я не уверена, что ты захочешь об этом слушать.

— А ты попробуй. — Ободряюще улыбнулся парень, чуть сжимая её плечо.

Они сидели на траве в трейлерном парке. На улице было ещё относительно светло, но часы показывали десять вечера. Все давно уже разбрелись кто куда, было относительно тихо и спокойно, лишь где-то вдалеке слышалась музыка из трейлера Джо. Завтра был выходной, и многие либо отдыхали у себя, либо группами отправились по Джексону искать развлечения.

Финн рассматривал девушку, сидящую очень близко к нему, точнее, не просто какую-то там девушку, а свою хорошую подругу и коллегу по сериалу, чудесного человека и… свою маленькую слабость. Только Милли Браун весьма однозначно влияла на него: на его сердце и тело. Ему шёл шестнадцатый год, а он был так глупо влюблён в девушку, которая весьма откровенно его фрэндзонила, крутя яркий и будоражащий мнение многих роман со скандально известным певцом. А его все вокруг приписывали к ним, как третьего лишнего. Весьма сомнительная репутация и положение.

…но кто сказал, что он против?

— Я поругалась с Джеем, — пробормотала в сторону Милли, всё ещё до конца не уверенная, стоит ли разговаривать об этом с Вулфардом.

— Велика трагедия. — Спокойно пожал тот плечами. — Помиритесь.

— Нет, ты не понимаешь. — Мотнула головой она. — Мы… серьёзно поругались.

— Вы… расстались?

Слишком сладкая мысль, которая отдавала тонной горечи на языке. Ему одновременно и хотелось этого, и нет, потому что, если они и правда расстанутся, он вынужден будет наблюдать за тем, как ей плохо, как она загибается от боли и страданий, как она замыкается в себе.

— Я… не уверена в этом, — вздохнула девушка. — Никто из нас не говорил об этом прямо, но, кажется, всё идёт именно к этому.

И снова её глаза на мокром месте. Она прикрыла лицо руками, всхлипывая.

— Ну, не нужно. — Финн мягко привлёк её к себе так, чтобы она уткнулась лицом ему в грудь, и обнял за плечи, положив подбородок ей на макушку, укачивая, словно ребёнка. — Всё наладится. Вы обязательно сойдётесь обратно.

— Ты так думаешь? — Раздалось приглушённо откуда-то снизу, пока Милли неуверенно обхватывала руками его за талию.

— Вот увидишь! — Улыбнулся Вулфард, погладив её по волосам.

Его длинные пальцы терялись в уже распустившихся кудрях Элевен, оставшихся с сегодняшних съёмок, а его крупная ладонь практически полностью покрывала её затылок.

Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком.

Пусть пустота, кричащая в тебе, услышит биение сердца.

Оживи в памяти забытые кадры из прошлого.

Пока мы наедине,

Мир потерян и разрушен.

Мы плоть и кровь, и распадаемся на части,

И нет больше ненависти…

Финн учил сценарий, лёжа на кровати и глядя в потолок, повторяя слова одними губами. Заложив одну руку под голову, другой он придерживал над собой листы с текстом, почти прикрыв ими своё лицо. В трейлере было душно, хотя на улице была уже ночь, а все окна были открыты нараспашку, из-за чего нагревшийся за день воздух гулял туда-сюда, шелестя полупустой пачкой из-под чипсов на столе.

Слова Майка расплывались перед глазами, и Вулфард почти что заснул, когда в дверь неожиданно раздался неуверенный дробный стук, а затем приглушённый знакомый голос.

— Это Милли. Открой, пожалуйста. Я знаю, что ты ещё не спишь.

Сон как рукой сняло. Парень поднялся с кровати и, потянувшись, пошёл к двери.

На пороге и правда оказалась Браун. Она была одета в какое-то растянутое худи с накинутым на голову капюшоном, скрывающим её лицо. Она сложила руки на груди, как будто злилась, но Финн видел, как судорожно она цеплялась пальцами за свои же плечи, так что скорее всего этот жест выражал защиту, нежели негодование.

— Ночи, Миллс. Тебе что-то нужно? — вежливо спросил он, зевая.

Девушка несколько мгновений неуверенно мялась на лестнице, а потом едва заметно кивнула.

— Мы можем поговорить?

— Да, конечно, — вскинув брови, ответил Вулфард и отошёл в сторону, пропуская гостью внутрь.

— Прости, что так поздно, — пробормотала Милли, присаживаясь на заправленную, но уже смятую постель.

— Ничего страшного. Что-то случилось? — Финн присел с ней рядом, но оставил между ними допустимое рамками приличия расстояние.

Браун, по-прежнему не снявшая капюшон в помещении, низко наклонилась вперёд, почти утыкаясь лбом себе в колени. Она собиралась с духом, а парень её не торопил, терпеливо ожидая ответа на свой вопрос. Он уже прекрасно знал, о чём — точнее, о ком — пойдёт речь, поэтому сам не особо спешил начать разговор.

Вдруг Милли выпрямилась и скинула капюшон. Оказалось, что её волосы были растрёпаны и крупными прядями выпадали из неаккуратного хвостика, обрамляя её опухшее от слёз лицо с покрасневшими глазами и покусанными от волнения губами. Она посмотрела прямо в упор на Вулфарда, чуть прищуриваясь.

— Скажи мне, только честно, я красивая?

Финн немного растерялся от такого нескромного вопроса. Но ответил, как на духу:

— Очень.

Губы Браун непроизвольно дрогнули в улыбке.

— Даже сейчас?

Оставшийся на щеке ещё со съёмок грим, разводы смытой слезами туши, покрасневший нос, прокушенная до крови нижняя губа, растрёпанные волосы. Была ли она красива сейчас для него?

— Даже сейчас, Милли. Для меня ты красива всегда.

Этот разговор очень сильно смахивал на то, что из него пытаются вытянуть признание в любви. А он глупо, но так охотно поддавался.

Протянув руку, он заправил выбившиеся из хвостика пряди ей за ухо и снова посмотрел ей в глаза.

— Так что случилось? О чём ты хотела поговорить?

Девушка дёрнулась, подумала о чём-то, быстро посмотрела на свой телефон, который всё это время стискивала в руках, а потом облизнулась и вдруг посмотрела ему на губы. Положив ладонь ему на грудь, она мягко приблизилась.

— Поцелуй меня.

Финн снова удивлённо вскинул брови вверх, рассматривая подругу перед собой. Интересно, что именно сейчас творится в её чудесной головке? Вулфард не слепой и не дурак, понимает, что всё это вызвано ни кем иным, как Джейкобом, и их с Милли рушащимися отношениями.

— Ты уверена? — спросил парень, убирая её ладошку с себя и обхватывая её своей ладонью, невесомо поглаживая тыльную сторону большим пальцем.

Он видел, как поколебалась решимость Браун, как сомнения отразились в её взгляде, но почти сразу же пропали, стоило ему самому нетерпеливо облизнуться.

— Да. Сделай это.

Финн плавно наклонился к ней, обнимая её двумя ладонями за щёки и мягко целуя в губы. Милли шумно выдохнула, как будто не дышала всё это время, и уверенно обхватила его руками за шею, притягивая к себе, усиливая напор. Он видел, как испуганно она зажмурила глаза, как будто боялась, что после этого поцелуя её разразит молния. А Вулфард лишь неторопливо и со вкусом касался её губ, отрываясь на секунду и снова припадая к ним обратно.

Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком, а он — лишь её возможность забыть горечь от его утраты.

Светло ли там, где ты сейчас?

Разве люди изменились?

Твоя необычность делает тебя счастливее?

В твой самый мрачный час я уберегу пламя тайны.

Мы наблюдаем за миром, снедаемым болью…

Милли схватила его за руку и быстро отвела за угол декораций, а потом, удостоверившись, что вокруг никого не было, с мольбой заглянула ему в глаза.

— Поцелуй меня. — И, заметив недоверие на лице Финна, забормотала: — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Поцелуй меня. Сейчас.

Он наклонился и мягко поцеловал её в лоб, прежде сдув забавную кудряшку Элевен в сторону. Девушка обиженно засопела.

— Нет, по-настоящему. Ну же!

Хмыкнув, Вулфард невесомо коснулся её губ буквально на несколько секунд, прежде чем снова отстраниться.

Милли замотала головой и едва не всхлипнула.

— Пожалуйста… мне нужно…

— Забыться?

— Что? Нет, я… — попыталась нелепо оправдаться загнанная в угол одним единственным словом Браун, но не успела, потому что об её губы буквально разбились губы Финна.

Он прижал её к себе за затылок, требовательно целуя. Это были уже не те невинные поцелуи, какие были у Майка и Элевен, нет, это было сильнее и жёстче. Девушка явно сильно повысила свои поцелуйные навыки, и его очень огорчало, что не с ним.

Для него их поцелуи были наслаждением, для неё — попыткой забыться. Они оба это понимали, и всё равно сознательно шли на это, особенно он.

Вулфард прекрасно знал, что она по-прежнему встречается с Джейкобом, что их отношения сейчас были на грани, что она очень страдает из-за этого, уже переживая их первую крупную ссору, как полноценное расставание, и пытается забыться в нём, когда видит очередной намёк на измену Джея с его подругой. Финн не помнил, как её зовут, но его это особо и не волновало. Ему было всё равно как на самого Джейкоба, так и на его подругу. А Милли… Он сам не понимал, зачем соглашается быть для неё временной заменой, этаким карманным утешителем. Не понимал и всё равно жадно целовал её, когда она приходила к нему, чтобы забыться. Обнимал, прижимал к себе, гладил лицо и ладони, наслаждался её чуть сбитым дыханием и распухшими губами, а потом с фальшивой улыбкой провожал до её трейлера, делая вид, будто не замечает, как она в это время переписывается с Джейкобом, вновь и вновь пытаясь наладить их пошатнувшиеся отношения.

Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком, а он — лишь её возможность забыть горечь от его утраты. Но кто сказал, что он не наслаждается своей ролью принца её пустого сердца?

Спасена от взрыва,

Последняя из последних,

Бледная принцесса на руинах дворца…

И теперь королевство расцветёт заново.

Больше не будет разрушений,

И я — властелин пустоты,

Исполненной ужаса и благодати…

Он видел, что сегодня она была особенно не в духе. Возможно, дела с Джейкобом приняли совсем худой оборот, раз Милли выглядит так, словно её мукой присыпали. Но выбирать не приходилось, отставать от запланированного съёмочного графика было нельзя, поэтому они вдвоём вновь стоят на площадке как Майк и Элевен. Сегодня им предстояло отыграть очень трогательную и важную сцену между их героями.

Финн восхищался внутренней выдержке девушки и её актёрскому таланту, потому что ни словом, ни жестом, ни взглядом она не выдала того, как плохо ей самой. Нет, она действительно искренне улыбалась от лица Эл, обнимая Вулфарда в лице Уилера, и преданно смотрела на него, как и должна смотреть Элевен на своего Майка. Но сегодня, как на зло, Дафферы были очень привередливы, поэтому им пришлось снимать эту сцену несколько раз подряд, без перерыва, и парень видел, как с каждой минутой Милли всё труднее и труднее держать свою маску беззаботно влюблённой Эл.

И в тот момент, когда по сценарию Майк впервые признаётся девушке в любви, Финн видит, как глаза Браун наполняются слезами, и как одна скользит вниз по её щеке, расчерчивая неровную дорожку. Но он не теряется и делает вид, будто так всё и было задумано. Он добавляет в речь Уилера несколько лишних фраз о том, что ей не стоит плакать, а потом крепко обнимает её, утыкаясь лицом ей в шею, и Милли благодарно зарывается носом ему в густые волосы, скрывая новые слёзы от камер.

Дафферы были в восторге. Шон пророчил всем, что эта сцена произведёт настоящий фурор среди фанатов. Все вокруг хлопали их по плечам и поздравляли с удачно отыгранным моментом, хвалили за импровизацию и за такие искренние эмоции, а Финн лишь то и дело с фальшивой благодарностью улыбался направо и налево, пока вёл за собой расстроенную Браун в сторону выхода со съёмочной площадки.

Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком, а он — лишь её возможность забыть горечь от его утраты. Но кто сказал, что он не наслаждается своей ролью принца её пустого сердца? Он знает, что она не чувствует к нему того же, что чувствует он, но разве это повод отказываться от возможности хоть ненадолго, но побыть её маленькой слабостью?

Светло ли там, где ты сейчас?

Разве люди изменились?

Твоя необычность делает тебя счастливее?

В твой самый мрачный час я уберегу пламя тайны.

Мы наблюдаем за миром, снедаемым болью…

— Финн, прости меня, — шепчет Милли, когда в очередной раз приходит к нему в трейлер после комендантского часа.

Но сегодня на её лице сияет улыбка, хотя она всеми силами старается её подавить, но он всё равно видит в ней эти изменения, её оттаявшее сердце и восстановившийся душевный покой. И он знает, кто причина всем этим изменениям.

— Мне так стыдно за то, что я всё это время использовала тебя. — Браун подходит к нему и кладёт ладонь ему на щёку, виновато заглядывая в глаза. — Ты самый замечательный друг, которого только можно желать. Ты помог мне пережить тяжёлые времена, и я очень благодарна тебе за это.

Вулфард зачаровано смотрит на неё. Друг. Как забавно. Друг, с которым она целуется и обнимается. Хороший «друг», ничего не скажешь. Будь они постарше, он бы сказал, что ему осталось совсем немного до полноценного статуса друга «с привилегиями».

— Ничего страшного. Я рад, что у вас с Джейкобом всё наладилось, и ты снова счастлива. Я же говорил тебе.

Он улыбается, пытаясь игнорировать маленькую чёрную дыру на том месте, где было его сердце. Он знал, на что шёл, и Милли здесь ни в чём не виновата.

— Ты будешь в порядке? — неуверенно спрашивает девушка, поглаживая его скулу. — Ты всегда можешь поговорить со мной, Финн.

— Ну, не я же с парнем расставался, — неудачно шутит Вулфард, из-за чего они оба натянуто улыбаются. — Со мной всё отлично. Не беспокойся.

Браун улыбается и целует его в щёку, потом желает доброй ночи и уходит, прикрыв за собой дверь.

Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком, а он — лишь её возможность забыть горечь от его утраты. Но кто сказал, что он не наслаждается своей ролью принца её пустого сердца? Он знает, что она не чувствует к нему того же, что чувствует он, но разве это повод отказываться от возможности хоть ненадолго, но побыть её маленькой слабостью? Он не боится того дня, когда всё это закончится, не боится, что его сердце разобьётся от утраты, потому что не может разбиться то, чего уже нет.

Время остановилось у наших ног.

Небо не может нас проигнорировать.

Никто не сможет нас разлучить,

Ведь мы — всё, что осталось…

Мой голос не возвращается эхом,

Я больше не отбрасываю тень.

Нет больше смысла притворяться,

И теперь я могу начать сначала…

Не проходит и недели, как она снова врывается к нему в трейлер после комендантского часа. Без стука, вся в слезах и с решимостью, пылающей в глазах. Не успевает Финн и рта раскрыть, как она вплотную подходит к нему и, обхватив руками за шею, почти силой наклоняет его к себе и грубо целует в губы, отчаянно прикусывая нижнюю. Они впервые целуются так — словно обезумевшие, словно оголодавшие дикие звери. Целуются до саднящих и непристойно распухших губ, хотя им всего пятнадцать и четырнадцать лет.

Вулфард не знает, что произошло между ней и Джейкобом на этот раз, но он абсолютно не против, если это снова возродит их традицию целоваться для того, чтобы забыться. Ведь не только она трусливо бежит от неприятной реальности, прячась в его объятиях и теряя себя на его губах. Он тоже пользуется ей, чтобы забыться. Забыть, что она не принадлежит ему, забыть, что это всё лишь на время, что их маленький разрушенный мир, собранный из осколков реальности, в котором они вдвоём король и королева ничего, зыбок и неустойчив, способный разлететься с одного лишь неправильного слова.

Они целуются, сидя у него на кровати, стискивая друг друга в объятиях, и уже не понятно, кому из них это нужно больше. В какой-то момент Финн с удивлением ощущает, как она перехватывает его ладонь, поглаживающую её талию, и уверенно кладёт себе на бедро. И Вулфард теряется лишь на пару секунд, забываясь в гладкости её открытых шортами ножек, прежде чем отдёрнуть руку, как от огня. Он разрывает поцелуй, облизывая саднящие губы и ощущая лёгкий привкус крови из-за прокушенной в порыве эмоций кожицы.

— Милли? — с подозрением спрашивает он, с прищуром разглядывая её смущённое лицо.

Она молчит, отводя взгляд, и вся как будто сжимается.

— Что это было? — требует парень, упорно заглядывая ей в глаза. — Зачем всё это?

— Все парни в твоём возрасте думают об этом, — бормочет Браун едва слышно.

— И что?

— И я подумала, что ты тоже хочешь…

— Милли! — Она снова замолкает, прикрывая лицо руками и отворачиваясь. — Милли! Он предлагал тебе это?

Девушка неуверенно кивает, поджимая губы.

— Я боюсь, — шепчет она, а потом вдруг вцепляется ему в ладонь своими похолодевшими пальцами. — Я очень боюсь.

— Тебя никто не заставляет это делать, Миллс.

— Но… я ведь должна…

— Кто тебе об этом сказал? — возмущается парень, невольно повышая голос. — Милли, послушай. Это не та сфера, где нужно слушать других, хотя я сам себе сейчас противоречу. Ты ещё слишком мала, ты… не готова, понимаешь? Тебе это не нужно. В этом нет ничего хорошего для тебя.

Браун вздыхает и опускает голову. А до Финна неожиданно доходит вся эта ситуация в полном свете.

— Погоди… ты хотела, чтобы я лишил тебя… девственности? — изумляется он, а она густо краснеет и снова отворачивается. — Джейкоб предлагал тебе, но ты отказалась, потому что боишься, а затем пришла ко мне, чтобы…

— Замолчи! — Милли резко оборачивается и закрывает ему рот ладонями, не глядя в глаза. — Я… это была ошибка. Забудь. Я… мне пора.

И выбегает прочь из трейлера так же быстро и неожиданно, как и появилась здесь до этого.

Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком, а он — лишь её возможность забыть горечь от его утраты. Но кто сказал, что он не наслаждается своей ролью принца её пустого сердца? Он знает, что она не чувствует к нему того же, что чувствует он, но разве это повод отказываться от возможности хоть ненадолго, но побыть её маленькой слабостью? Он не боится того дня, когда всё это закончится, не боится, что его сердце разобьётся от утраты, потому что не может разбиться то, чего уже нет. Он боится лишь того, что однажды уже не сможет отпустить принцессу из обломков её воздушного замка.

Светло ли там, где ты сейчас?

Разве люди изменились?

Твоя необычность делает тебя счастливее?

В твой самый мрачный час я уберегу пламя тайны.

Мы наблюдаем за миром, снедаемым болью…

Он до сих пор не знает, рассталась ли Милли с Джейкобом. Что значила его рука на её бедре. Жест доверия или глупости? Симпатия или отчаяние? Боль или наслаждение? Что происходит между ними? Можно ли считать это за отношения или за измену? Можно ли думать о том, что она его любит, или о том, что просто трусливо пользуется?

Почему он просто не прекратит всё это, пока она сама не пожалела о своих действиях? Ведь лично он никогда не будет жалеть об этом.

Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком, а он — лишь её возможность забыть горечь от его утраты. Но кто сказал, что он не наслаждается своей ролью принца её пустого сердца? Он знает, что она не чувствует к нему того же, что чувствует он, но разве это повод отказываться от возможности хоть ненадолго, но побыть её маленькой слабостью? Он не боится того дня, когда всё это закончится, не боится, что его сердце разобьётся от утраты, потому что не может разбиться то, чего уже нет. Он боится лишь того, что однажды уже не сможет отпустить принцессу из обломков её воздушного замка.

Но вот хочет ли сама принцесса оставлять свои руины?..

Безумие…

========== Where goes the night (Финн/Милли. R) ==========

Комментарий к Where goes the night (Финн/Милли. R)

**summary**

Your eyes still gleaming in the dark

When you were mine

**Рейтинг**

R (невыразительно)

**Жанры**

Первый раз; Романтика

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► **Не AU**, но герои гораздо старше своего возраста! Финну двадцать два года, Милли — двадцать один;

► Ох, вы только посмотрите! Это же юбилейная тридцатая-боже-мой-глава. За полтора месяца набралось уже почти 43к просмотров. 43к. Вы только вдумайтесь в эту цифру;

► Количество сборников: 74. Количество отзывов: 789 (без моих). Даже количество лайков за 200 перевалило. А ещё это местный Демогоргон по количеству бессмысленных частей и страниц;

► Привет, семья, чёкак? **AnasteishaModina**, **deep feelings**, **marta46** и **Голубой Сентябрь** 💜;

► Пусть этот недорейтинг (вот вообще нерейтинг) будет вам как подарок (?), кто очень его хотел (прости, Света, мы всё просрали). Ну не получается у меня пока писать о чём-топодобном в русле филли;

► Если честно, изначально планировалось стекло и неоднозначность концовки, но как-то так вышло, что из жанра ангст и драма мы перетекли в романтику. И мне стыдно за эту главу в том плане, что она какая-то… реально бессмысленная.

Песня:

Chinawoman — Where goes the night

Финн как раз вчитывался в договор, который ему переслала по почте его агент, когда его телефон неожиданно ожил. И на экране высветился номер человека, которого он ожидал услышать в самую последнюю очередь.

— Финни! — проурчала с того конца Милли.

Вулфард сжал переносицу и потёр пальцами глаза. Посмотрел на часы. Половина двенадцатого ночи.

— Ты пьяна?

— Нет! — возмутилась девушка, пфыкнув в динамик.

На фоне слышалась громкая танцевальная музыка и характерный гул голосов. Браун явно была в каком-то клубе. К тому же определённо не трезвая. Разве она не должна отмечать своё двадцатиоднолетие в кругу семьи? Когда он поздравлял её сегодня утром, он точно слышал голос повзрослевшей Авы, которая в тот момент утаскивала у сестры косметичку.

— Финни, ты здесь? — обиженно спросила Милли.

— Да. Да, я здесь. Ты чего-то хотела?

— Забери меня отсюда.

— Где ты?

Ни вопроса о том, почему именно он, ни вопроса о том, почему она сама не доберется до дома, нет, ничего подобного.

— Я… я не знаю… Подожди, я сейчас спрошу.

Финн снова тяжело вздохнул, попутно переодеваясь из домашних штанов в джинсы. Благо, что он жил этот месяц в Лос-Анджелесе, иначе от её звонка в Ванкувер ему было бы ни холодно ни жарко.

— Хэй… Epic Club Crawls, — томно прошептала в трубку Браун немного заплетающимся языком. — Я жду тебя, Финни.

— Сиди на одном месте и ни с кем не уходи, — потребовал Вулфард, надевая куртку и подхватывая со столика около входной двери ключи от квартиры. — Я скоро буду.

— Поспеши…

Парень вздохнул и вызвал такси к дому. Проверил, есть ли у него с собой банковская карточка, наличка и ID-удостоверение. Мало ли, как сложатся дела.

И чего Милли не сиделось дома в её День рождения? Она ведь всегда была очень спокойной и домашней девочкой, предпочитавшей шумным клубам и дискотекам уютную семейную атмосферу. Нет, безусловно, Браун была той ещё оторвой, но только в том случае, когда обстановка была контролируемой. А он был на сто процентов уверен, что сейчас с девушкой в этом клубе нет никого из членов её семьи.

Таксист попался пожилой и не особо словоохотливый, так что доехали до места в тишине, нарушаемой лишь сигналами автомобилей, проезжавших мимо, да включённым радио. Когда перед ним появилась голубоватая вывеска клуба, а на улице — характерная толпа молодёжи, выстроенной в ряд, как по линеечке, Финн понял, что они на месте. Попросил мужчину не уезжать и подождать его буквально минут пятнадцать, заплатив водителю сверху ещё пятьдесят долларов за терпение.

Только когда его оглушили визги и крики, а ещё ослепили вспышки фотоаппаратов и камер телефонов, он понял, что явиться в столь людное место без маскировки было весьма и весьма глупо. А если он сейчас ещё и выйдет отсюда с нетрезвой Браун под ручку, то тогда слухов вообще не оберёшься. Проскользнув мимо толпы, прикинувшись, будто он совсем не понимает, кто такой Финн Вулфард, он быстро прошёл через охрану на входе, которая узнала популярного актёра и радушно освободила ему проход, пропустив без билета.

Ну и где в этом огромном зале ему искать Милли? Большую часть клуба представлял переполненный людьми танцпол, у подсвечиваемой аппаратуры крутилось два диджея, почти под потолком под улюлюканье толпы извивалась в лентах полуголая девушка (это вообще что такое?), а в уединённых ложах со столами чинно заседали особо мажорные посетители заведения. И длинная барная стойка вдоль одной стены. Там-то Вулфард каким-то чудом и заприметил среди огромного количества посетителей (не иначе, как любовь довела) качающуюся туда-сюда на высоком стуле Браун. Она покачивала головой в такт музыке и явно полностью игнорировала стоящего рядом с ней мужчину, который пытался с ней флиртовать.

Финн устало вздохнул, прикрыв на секунду глаза, и двинулся, обходя нетрезвых людей, в сторону бара. Он надеялся всей душой, что в скачущих бликах и необычном фиолетовом освещении его узнают хотя бы не сразу и поэтому не зажмут в каком-нибудь углу с целью сфотографироваться и взять автограф (как за всё это время никто не узнал Браун, он вообще не представлял).

Милли отреагировала на него не сразу. Он пару раз даже тряхнул её за плечо, чем вызвал ухмылку у стоящего рядом мужчины.

— Если это твоя девушка, не завидую тебе, — сказал незнакомец. — На утро у неё будет знатное похмелье.

— Не твои проблемы, — огрызнулся, ощетинившись, Вулфард, поворачивая Браун к себе лицом.

Он похлопал ей по щекам, немного приводя в осмысленное и сознательное состояние.

— Финни. — Расплылась в совершенно глупой улыбке она, подаваясь вперёд с высокого стула, практически сразу же повиснув у парня на шее.

Тот закатил глаза, подхватывая её и поддерживая за талию. И едва не рухнул вперёд вместе с подругой, когда Милли зачем-то решила подогнуть под себя ноги, дёргая ими и вереща, как маленький ребёнок.

— Тише, пьянчужка, — прохрипел придушенно Финн, одёргивая задравшееся платье девушки. — Иначе здесь сразу соберётся толпа фанатов.

— Забери меня домой, — горячо зашептала ему на ухо Милли, практически касаясь накрашенными губами его кожи.

— Твой отец меня убьёт, — вздохнув, ответил ей Вулфард и жестом подозвал одного из барменов.

— Так мы поедем к тебе, — радостно отозвалась ничуть не смутившаяся Браун.

— Что?..

— Я не хочу к себе домой. Там скучно. Пригласи меня в гости…

К ним в этот момент подошёл приятный молодой человек, тряся шейкером в руке. Он почти сразу узнал звёздную пару.

— О чёрт! Вы Финн Вулфард и Милли Браун? С ума сойти! — сказал он.

Благо, вокруг играла музыка, а единственный человек, находившийся рядом с ними, мирно подрёмывал на стойке, подложив себе руки в качестве подушки.

— И мы были бы очень тебе благодарны, если бы ты вывел нас через чёрный ход. Сам понимаешь…

— О, да, конечно, идёмте!

Крикнув своему напарнику о том, что он отлучится, бармен вышел из-за стойки и быстро провёл их вдоль стены к служебному входу. Там, через кухню и комнаты для персонала, он вывел их к задней двери, которая была закрыта на магнитный замок.

— Спасибо большое, чувак, ты очень помог! — пожав молодому человеку руку, сказал Финн, придерживая второй рукой неустойчивую Браун за талию, которая, словно клещ, вцепилась ему в шею и никак не хотела отпускать, почти бессознательно дремая у него на плече.

— А можно…

— Прости. Видишь, сейчас не самый удачный момент для фотографии. Вот. — Вулфард достал из кармана пятисотдолларовую банкноту. — И пусть это всё останется только между нами.

— О, да, конечно. — Бармен закивал, запихивая деньги себе в нагрудной карман. — Всего хорошего. — И разблокировал дверь именным электронным пропуском.

— Спасибо тебе огромное! — ещё раз отблагодарил от всего сердца Финн, прежде чем выйти наружу.

— Пока-пока… — пробормотала сквозь сон Милли, явно осознавая реальность лишь в обрывках фраз.

Парень чертыхнулся, когда понял, что такси осталось перед главным входом. Тащиться туда с Браун было равносильно самоубийству, поэтому, посадив сонную девушку на холодную лестницу, он хотел было уйти за машиной, как Милли с неожиданной силой вцепилась ему в запястье, приоткрывая глаза.

— Ты куда? — обиженно спросила она, выпятив нижнюю губу. — А я?..

— Я сейчас вернусь, — как можно убедительнее сказал Финн. — Нужно пригнать сюда такси.

— Ты хочешь бросить меня… — захныкала она. — Не надо, пожалуйста.

Ну вот, пьяные слёзы. Этого ему ещё не хватало до полного счастья.

Он присел перед ней на корточки, приподняв голову за подбородок.

— Я вернусь, обещаю.

— Обещаю… — завороженно повторила Браун. — Вернись…

— Я быстро!

Парень проследил за тем, чтобы она не рухнула с лестницы вперёд, на асфальт, и умчался по неширокому проезду между домами, пиная по пути какой-то случайно попадающийся под ноги мусор.

Таксист и правда честно ждал его на том же самом месте, в котором он его и оставил. Финн объяснил мужчине ситуацию и попросил проехать между домами. Тот вздохнул, но согласился, и Вулфард убежал обратно, чтобы найти плачущую Милли, привалившуюся лбом к железной балясине лестницы.

— Хэ-э-эй… — мягко позвал её он, снова присаживаясь перед ней на корточки. — Ну и чего мы ревём?

— Ты вернулся! — всхлипнула девушка, а потом, неуверенно покачнувшись, буквально упала ему в объятия. — Ты тёплый. — И уткнулась ледяным носом ему в открытую шею.

Ну ещё бы, тёплый. Конечно, когда на улице вторая половина февраля, ночь, а на ней лишь короткое платье и тонкий жакет. Тут волей-неволей замёрзнешь.

По-джентльменски сняв с себя свою куртку, он накинул её на плечи Милли, прижимая её к себе. Та почти спала стоя, уютно устроившись у него в объятиях. Заметив проблеск фар, Финн махнул таксисту рукой, и начал медленно вести Браун к машине.

Открыв заднюю дверь, он усадил сначала её, а потом в итоге залез сам, когда она, не желая выпускать его из объятий, по-детски канюча, потянула его за собой.

Вулфард назвал свой адрес и удобнее уселся на сидении. К нему почти сразу буквально на колени залезла сонная девушка, свернувшись от холода забавным клубочком, обхватив его за туловище руками и прижавшись лбом к его ключице. Буквально через пару минут она уже мирно спала, спокойно сопя у него в объятиях, накрывшись его курткой.

А вот Финн, абсолютно потрясённый событиями последнего часа, ещё долго рассматривал её умиротворённое и повзрослевшее лицо, пытаясь понять, как они до такого докатились. Как так получилось, что после окончания съёмок пятого сезона «Stranger Things» они почти перестали общаться, а теперь вот он везёт её, пьяную, к себе домой в её двадцать первый День рождения, обжимаясь с Милли на заднем сидении такси? Что должно было произойти в мире, чтобы она, Милли Бобби Браун, вновь обратила на него своё внимание?

Когда они доехали до его дома и он расплатился с услужливым таксистом, Финн подхватил Браун на руки, неся домой. Не то, чтобы та была совсем пушинкой в своём возрасте, но явным весом всё равно не отличалась, и семь лет спустя оставшись всё такой же тонкой-звонкой.

Открывать дверь в таком положении тел было определённо неудобно, поэтому пришлось сгрузить ценную ношу с рук и прижать её к себе за плечи, чтобы разобраться со связкой ключей в кармане и ещё и не с первого раза подобрать к замку нужный.

Квартира встретила его приятной прохладой и автоматически включившимся в прихожей светом. Финну снова пришлось подхватить девушку на руки и, разувшись, наступая себе на пятки обуви, отнёс её к себе в комнату, уложив на кровать. Милли сразу же удовлетворённо вытянулась, выгнувшись, словно кошка, и потом снова свернулась в клубок прямо поверх одеяла, обняв его подушку (не любую из тех, что были на постели, а именно его, на которой он привык спать), и продолжила спать. Парень решил её уже не трогать и оставить так до утра, а самому заночевать на диване (комнаты для гостей у него не было, да и зачем, если в этой квартире он бывал редко, лишь когда на месяц или два останавливался в Лос-Анджелесе пожить).

Но сначала требовалось закончить с договором и срочно направить его своему агенту обратно по почте, иначе они сорвут все сроки подачи заявок.

***

Финн не заметил, как задремал прямо за столом поверх своего ноутбука. Проснулся он от того, что ноутбук пискнул о разряженной батарее, в ванной громко шумела вода, а спина неприятно затекла, отдавая болью в поясницу. Он рассеянно посмотрел на часы. Всего четыре утра. Ещё есть время, чтобы поспать.

Но стоило ему только встать из-за стола и направиться к дивану, как из ванной показалась определённо посвежевшая и протрезвевшая Милли.

Завёрнутая в полотенце, с мокрыми волосами и смытым макияжем, она выглядела ещё года на четыре младше. Девушка сначала испуганно, а потом виновато посмотрела на хозяина квартиры, низко опустив голову.

— Раннего утречка тебе, пьянчужка, — улыбаясь, заговорил первый Финн.

— Прости, — пробормотала Браун, переступая с одной босой ноги на другую. — Мне очень стыдно перед тобой за своё поведение.

— Всё в порядке, Миллс. Вчера был твой День рождения, совершеннолетие по американскому гражданству, так что я понимаю. Ещё раз прими мои поздравления.

— Да… спасибо… — Она вздохнула. — Не хочешь поговорить?..

— Прямо сейчас? — Вскинул бровь Вулфард, снова глядя на наручные часы.

Прошло только десять минут, как он проснулся.

— Пока у меня есть смелость, — призналась Милли. — Видимо, алкоголь ещё не окончательно выветрился из организма.

— И много ты выпила?

— Пару бокалов какого-то неонового коктейля. Первый был отвратительный, а вот второй ничего так, сладенький, — пожимая плечами, рассказала девушка. — И да… могу я во что-нибудь переодеться?

— О, конечно! — Финн неловко взмахнул рукой, сначала указывая в сторону своей спальни, а затем запуская пальцы в спутанные кудри на затылке. — Можешь выбрать, что понравится, у меня в гардеробе. Выбор, правда, не особо широкий, потому что я редко здесь живу.

— Правда? Как жаль… Милая квартирка, — сделала комплимент Браун, прежде чем скрыться за дверью спальни.

Вулфард тяжело выдохнул, надув щёки и распахнув глаза. Что-то он был слишком сильно взволнован нахождением Милли Браун рядом с ним — тем более в таком виде — в одной комнате. Прошло уже два года с тех пор, как они нормально общались последний раз. Они почти не виделись, вместе не снимались, да даже на совместных мероприятиях перекидывались лишь парочкой слов и расходились в разные стороны. И его это огорчало. Он понимал, что они разные по характеру и мировосприятию, но, когда они были младше, это не мешало им дружить и даже… быть влюблёнными друг в друга.

Сейчас всё было иначе, и Финн даже не знал, хотел бы он вернуть всё обратно, или его устраивает такое положение вещей, как сейчас, когда не надо каждый раз глупо замирать в ожидании её появления и провожать жадным и грустным взглядом вслед. Злиться из-за очередного приписываемого ухажёра и при этом с упоением лайкать фотографии потрясающей его воображение девушки в Instagram. За те два года, что они не общались, он уже привык быть один. Да, у него были случайные связи, как же без этого, и несколько скоропалительных интрижек, когда он был помладше, но сейчас он вновь вошёл в ту же колею, которой придерживался в пятнадцать-шестнадцать лет, — музыка и съёмки. Ничего лишнего, никаких отношений.

Но это не мешало ему по-прежнему в тайне желать длинноногую подругу, полюбившую в какой-то момент откровенные образы с открытыми платьями и всё чаще и чаще наведывавшуюся ему в эротических снах.

Дверь его комнаты открылась, вырывая его из раздумий, и к нему вышла смущённая до крайности Милли, придерживающая края его рубашки, в которой он через пару дней должен был быть на встрече с новыми продюсерами.

— Прости, это, конечно, клише, но ничего другого подходящего я не нашла, — вздохнула девушка, натягивая ткань ниже на обнажённые бёдра. — Всё остальное мне слишком велико, а никакие твои штаны мне не подходят.

— О, ничего страшного. Если тебе… м-м-м… удобно, то я не против… — сглотнув, зачастил ошарашенный Финн, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, но только не на замечательных ножках, до сих пор являвшихся к нему в самых непристойных снах. — Кофе? — откашлявшись, предложил он, махнув в сторону кухни, а потом запихнул руки в карманы джинсов от греха подальше.

— Да, если можно…

Им обоим было жутко неловко друг перед другом, но не более. Никакой напряжённой тишины не было, хотя она была вполне ожидаемой.

Они прошли на кухню, и Финн, оглянувшийся на подругу, едва не умер, когда понял, что на той нет нижнего белья. Вообще никакого. Видимо, она всё оставила в ванной, когда выходила, а у него уж точно никакого комплекта женских трусиков и бюстгальтера в комоде не завалялось. Поэтому, наверное, она и одёргивала постоянно с таким смущением рубашку ниже.

Они сели за барную стойку, дожидаясь, пока закипит чайник. Милли с одной стороны, Финн — с другой. Девушка смущённо облокотилась локтями на столешницу, опустив взгляд вниз, задумавшись, а вот Вулфард не мог ею налюбоваться. Из-за мокрых волос на дорогой тонкой ткани рубашки появились влажные пятна, из-за которых её кожа была видна, как на ладони, а ещё эта до неприличия открытая из-за расстёгнутых двух верхних пуговиц шея, такая чистая, в смысле, без каких-либо подозрительных следов вроде засосов. Это его утешало. Но ненадолго. А точнее, до тех пор, пока его взгляд не скользнул в заманчивую пустоту удачно сложившейся рубашки, из-за его часть обнажённой груди была прекрасно видна. Он сглотнул и незаметно обтёр вспотевшие ладони об джинсы. На удачу, именно в этот момент закипел чайник, и он сразу нашёл себе оправдание, чтобы отвлечься от пристального разглядывая красивой — сексуально красивой — подруги.

— Так ты… эм… как поживаешь? — неуверенно начала Милли, накручивая на палец мокрую прядь и глядя куда-то в сторону.

— Отлично, ты как? — ответил, не поворачиваясь, Финн, заваривая им быстрорастворимый кофе (и только на утро его осенило, что у него была кофемашина).

— О, лучше всех! — наигранно радостно произнесла девушка.

Они снова замолчали. Разговор явно не клеился.

— Тебе сахар?..

— Да, две ложки, если можно.

— Да, конечно…

Вулфард поставил на столешницу две чашки и снова сел на стул, пристально глядя на кофе. Он и не заметил, что начал нервно барабанить пальцами по поверхности и трясти коленом, пока прохладная маленькая ладошка не легла поверх его ладони, останавливая.

— Финн? — мягко позвала Браун.

Парень лишь промычал, завороженно разглядывая, какой хрупкой и тонкой выглядит на фоне его руки женская ручка, как контрастирует его белая кожа с её смуглым загаром.

— Посмотри на меня…

Он неуверенно поднял голову, заглядывая ей в глаза, теряясь в их изумительном блеске.

— Нам нужно поговорить.

— О чём?

— О нас.

Финн удивлённо вскинул брови.

— О нас? Но никогда не было никаких нас.

Милли поджимает губы.

— Я знаю. И именно об этом нам нужно поговорить.

— Что именно ты хочешь от меня услышать? — хмурится парень, ощущая, как тонкие пальчики ласково распрямляют его напряжённую ладонь, чтобы почти сразу же сцепиться в замок с его пальцами.

— Правду.

— Какую?

— Что ты чувствуешь ко мне?

Вулфард вздохнул. Шила в мешке не утаить, они оба это прекрасно знают. Вопрос лишь в том, насколько долго они бы продолжали притворяться, что этого шила там нет.

— И что ты ожидаешь услышать от меня? — ощетинился парень. — Признания в любви?

Браун опустила глаза вниз и обиженно поджала губы, а потом дёрнула их соединёнными руками, пытаясь вырвать свою.

— Видимо, я ошиблась, — пробормотала она, всё сильнее и сильнее дёргая свою ладонь, но тот держал крепко. — Финн, пусти, мне больно.

— Прости, я не хотел, чтобы вышло так грубо, — извинился Вулфард, снова вздыхая, виновато поглаживая покрасневшую от трения кожу. — Просто меня сбивает с толку твоё отношение ко мне. То ты два года практически игнорируешь меня, то внезапно звонишь мне в не самом трезвом виде, напрашиваешься ко мне домой и теперь сидишь у меня на кухне в одной моей рубашке, держа меня за руку и прося меня рассказать тебе, что я чувствую. Это несколько… странно, не находишь?

Браун кладёт поверх его ладони ещё одну свою, начиная нервно перебирать его пальцы.

— Я не знаю, Финн, не знаю. Это сложно объяснить, почему всё так получилось, но… Господи, я веду себя, как полная дура. — Она опустила голову на столешницу. — Я не знаю, что сказать, не знаю, как перед тобой оправдаться. Те два года, что мы не виделись, не означают, что я забыла тебя. На самом деле, я внимательно следила за всеми твоими проектами и номинациями, личной и общественной жизнью. Но никак не могла написать тебе даже элементарного «Привет». Прости…

Вулфард тоже наклонился и невесомо поцеловал её ладони, перехватывая их своими.

— Почему ты была в том клубе?

— Набиралась храбрости позвонить тебе, — грустно хмыкнула девушка. — Сбежала от родителей, как только официальная часть вечеринки в честь моего Дня рождения закончилась, никого не предупредив, кроме Авы. Думаю, они оборвали уже все телефоны 911.

— Я позвонил миссис Браун, пока ты спала. Хотя и было поздно, но она ещё бодрствовала, ожидая тебя. Я предупредил её, что ты останешься у меня на ночь.

— Теперь мама будет уверена, что у меня с тобой секретный роман.

Финн горько хмыкнул.

— Действительно. Роман. У тебя со мной. Какая глупость.

— Ты меня не так понял, — сразу же исправилась Милли. — Я имела в виду, что она будет считать, что мы уже какое-то время встречаемся у неё под носом.

— А ты бы хотела этого? — вдруг со всей серьёзностью спросил парень.

— Чего именно?

— Встречаться со мной?

Браун игриво склонила голову на бок, улыбаясь.

— Это предложение?

Финн тоже мягко улыбнулся.

— Да.

— Ты такой романтик, Финни. — Рассмеялась девушка, закатив глаза. — Ни тебе цветов, ни тебе свидания. Но чёрт возьми, я скажу «да». Да, я согласна, Вулфард! Много лет мечтала о том, что ты мне скажешь эти слова.

Тот тоже негромко засмеялся, расслабляясь.

— Может, поцелуемся? — с нахальной ухмылкой предложил он.

— О боже… — Милли снова закатила глаза. — Ты определённо не склеил бы ни одной девушки в баре.

Тот молча пожал плечами, а потом встал со стула и обошёл барную стойку по кругу, подходя к восхитительной Браун, сидящей в одной его полурасстёгнутой рубашке на голое тело.

Она протянула к нему руки, как ребёнок, обхватывая за шею и зарываясь пальцами в спутанные кудри, которые он так и не решился отстричь. Их губы мягко соприкоснулись. Сначала поцелуй был томным и неспешным. Они привыкали друг к другу, изучали привычки друга друга, любимый наклон головы, движения губ. Финн в какой-то момент неожиданно подхватил её на руки и усадил на свободную поверхность барной стойки, из-за чего теперь ей приходилось немного наклоняться вперёд, чтобы было удобнее целоваться. Напор усиливался, поцелуй становился грубее и требовательнее, а движения рук — менее скромными и застенчивыми.

Вулфард с замиранием сердца провёл чуть подрагивающими руками по её обнажённым бёдрам, наслаждаясь тем, как ощущается её шелковистая тёплая кожа, добрался до края своей рубашки и, помедлив всего секунду, уверенно скользнул под неё, оглаживая внешнюю сторону бёдер, немного ягодицы, поясницу и изогнутую спину. Девушка в его руках мелко дрожала, послушно подставляясь под его касания и отвечая на поцелуи, и сама забиралась пальцами за ворот его футболки, приятно массируя ногтями напряжённые мышцы. Финн осмелел и увереннее дёрнул девушку ближе к себе, буквально втискиваясь между её бёдер, заставляя её обхватить его за талию ногами. Милли вдруг приглушённо простонала в поцелуй, и парень вздрогнул, отстраняясь, жадно глотая воздух, а потом почти сразу припал губами к её шее, с наслаждением оставляя на нетронутой коже свои метки. Он сначала хотел начать медленно расстёгивать пуговицы, чтобы исследовать открывшиеся участки совершенного тела всё ниже и ниже, но потом решил не заморачиваться и просто стянул рубашку ей через голову, оставляя полностью обнажённой и раскрытой перед ним.

Она смущённо прикрыла грудь руками и попыталась свести ноги вместе, но не тут-то было. То, что её колени находились вокруг талии Вулфарда, не позволяло ей толком соединить бёдра. К тому же Финн обхватил её пальцами за запястья и мягко развёл её руки в стороны, открывая своему жадному взору аккуратную девичью грудь.

Прежде, чем коснуться вожделенного тела губами, парень всё-таки хрипло спросил:

— Ты девственница?

Милли, казалось, покраснела ещё сильнее и низко опустила голову, закусывая распухшую от поцелуев губу.

— Ты сильно расстроишься, если я скажу «да»?

Финн изумлённо приоткрыл рот. Девушка, в которую он был влюблён лет с тринадцати и которая волновала его юношеские фантазии лет с шестнадцати, которую он отчаянно желал, хотя умом понимал, что такого никогда не будет, спрашивает его, сильно ли он расстроится, что окажется у неё первым. Она сейчас так шутит, да?

Но, судя по её взволнованному взгляду, он понял, что нет.

Он обнял ладонями её прелестное лицо и коснулся губами её губ, срывая нежный и трепетный поцелуй.

— Ты издеваешься? — сбивчиво и низко шепчет он, облизываясь и соединяя их лбы. — Да я о таком и мечтать не мог.

— Так значит, ты не злишься? — облегчённо выдохнула Браун, улыбаясь.

— С чего бы мне злиться? Девушка, которую я уже очень давно люблю, говорит мне, что я буду у неё первым. Это большая честь для меня.

— Просто многие ведь любят опытных партнёрш, — смущённо бормочет Милли, отводя взгляд.

— Ну, я не многие. К тому же всё зависит от мужчины и того, с кем он…

— Господи, просто заткнись и сделай это наконец, — рассмеялась Браун, притягивая его к себе за затылок и отчаянно целуя.

Финн огладил руками точённую талию и подхватил охнувшую девушку за ягодицы, снимая её с барной стойки. Милли что-то шептала, хохоча, сквозь поцелуй, кажется, что-то о клише и его «романтичности», пока они собирали по пути все стены, жарко целуясь и лаская тела руками, когда появлялась такая возможность. До кровати оставалось всего ничего, когда Вулфард вдруг запинается, и они под громкий хохот Браун падают на матрас, несколько раз отпружинивая вверх. Но потом становится не до смеха, когда Милли понимает, в какой провокационной позе она оказывается: обнажённая, с разведёнными в стороны ногами, и прижавшимся к ней всем телом парнем, сбивчиво дышавшим ей в шею.

Она обхватывает его ладонями за щёки и крепче прижимает к себе, с удовольствием ощущая, как внутри всё пульсирует в предвкушении.

— Ты тако-о-ой медлительный, — с ухмылкой шепчет девушка, взъерошивая его кудри.

— А куда нам спешить? — Пожимает плечами Финн, приподнимаясь на руках и нависая сверху. — У нас вся ночь впереди.

— Ты хотел сказать «утро», — подтрунивает его Браун.

— Ох, просто замолчи и получай удовольствие…

***

Простыни зашуршали за его спиной, когда к его спине прижалась тёплая обнажённая грудь, вызывая приятные мурашки во всём теле.

— Почему не спишь? — бормочет Милли, обнимая его за пояс и утыкаясь лицом ему в загривок.

— Не могу заснуть, — честно признаётся Финн, накрывая её ладони своими. — А ты почему проснулась?

— Без тебя холодно, — пожаловалась девушка, зябко ёжась и теснее прижимаясь к нему со спины обнажённым гибким телом.

Вулфард негромко рассмеялся.

— Только не говори, что теперь спать на мне войдёт у тебя в привычку.

— М-м-м?.. Уже одна мысль о том, чтобы просто регулярно засыпать с тобой рядом, мне нравится, — тянет Браун, сонно зевая.

Парень сглатывает.

— Именно об этом я хотел с тобой поговорить. Меня мучают вопросы о нашем общем совместном будущем.

— А что с ним не так?

— Мы актёры, Миллс, да и не только актёры. Постоянно путешествуем по миру, участвуем в разных проектах. Мы редко будем видеться.

Простыни сзади снова зашуршали, и теперь сонное, но такое милое лицо Милли появилось перед ним.

— Что ты хочешь этим сказать? — хмурясь, спросила она.

— Нам придётся столкнуться со многими проблемами, связанными со звёздными отношениями. Нас будут подставлять в глазах друг друга, возможно, приписывать тайные романы и измены, но если ты готова пройти через всё это со мной, то я готов пообещать тебе свою преданность и любовь. — Финн переплетает их пальцы, крепко сжимая.

Браун вдруг тихо всхлипывает и утыкается лбом ему в плечо.

— Эй, ты чего? — с беспокойством спрашивает парень.

— Я подумала, ты хочешь сказать мне, что всё, что произошло между нами, было ошибкой, и предложишь по-тихому разбежаться, — сбивчиво шепчет она, сглатывая слёзы. — Я испугалась.

— Прости. У меня и в мыслях не было вводить тебя в заблуждение своим вопросом, — искреннее извинился Вулфард и обернулся к девушке, сразу же притягивая её к своей груди, рассеянно целуя в висок.

Милли снова солнечно улыбается и ненадолго прижимается своими губами к его, а потом отстраняется и со вкусом потягивается в кровати, прекрасная в своей наготе и естественности, с алеющими на шее, груди и бёдрах метками. Его метками.

— Завтрак? — весело спрашивает она и уже хочет встать, как парень вдруг опрокидывает её обратно на матрас.

— Я всё сделаю сам. Тебе сейчас нужно лежать.

— Что? Почему? — изумилась Браун, приподнимая бровь.

— Ну… — Финн мило краснеет и застенчиво чешет затылок. — То, что произошло между нами этой ночью, кое-что изменило в твоём организме…

Милли схватилась за сердце.

— Я беременная?

Парень сам изумлённо вскинул брови, приоткрыв рот.

— Что? Нет! Нет, конечно! Просто ты больше… не девственница.

При свете дня неожиданно вернулся стесняшка-Финн, которого Браун просто обожала. Её очень умилял контраст между нахалом-Финном, который ещё пару часов назад вытворял с ней что-то невероятное, заставляя буквально кричать от удовольствия, и стесняшкой-Финном, который смущался произнести вслух даже слово «девственница».

— Я знаю. И скажу тебе по секрету, ты сыграл в этом не последнюю роль, — засмеялась девушка, заставив Вулфарда ещё сильнее покраснеть.

— Миллс, о боже! Прекрати! Мне жутко неловко, — пробормотал тот, закрыв лицо руками.

— Так в чём же моя проблема, доктор Вулфард? — по-прежнему издевалась над смущённым парнем Милли, откровенно хихикая.

— Просто лежи и не вставай, хорошо? — натягивая на себя нижнее бельё, ответил Финн. — Я скоро вернусь.

— Я буду ждать тебя, малышка! — крикнула ему вдогонку хохочущая девушка.

Когда парень скрылся за дверью, она дотянулась до его подушки, которая неуловимо пахла, как он, и уткнулась в неё лицом, счастливо улыбаясь. Теперь у них всё будет хорошо.

========== Equally damaged (Майк/Элевен. PG-13) ==========

Комментарий к Equally damaged (Майк/Элевен. PG-13)

**summary**

Ты будешь фриком

А я буду в твоей

компании

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

ER (Established Relationship); Hurt/comfort; Драма

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► Возраст: Майку восемнадцать лет, Элевен — семнадцать;

► С этого дня и ещё на семь следующих официально объявляется неделя Милевен (просто кто-то умер после десятиминутного залипания на гифки).

Песни:

Blonde Redhead — For The Damaged

Blonde Redhead — For The Damaged Coda

Макс о чём-то весело тарахтела рядом, привалившись к шкафчикам, но Элевен слушала подругу лишь вполуха, нервно теребя лямку своего рюкзака. Казалось бы, нет поводов для волнения, всё хорошо, но вот у Эл сердце было не на месте. Её уже вот как полчаса что-то мучило и терзало, не давая сосредоточиться ни на занятии (которое, благо, закончилось минут десять назад), ни на разговоре с Максин. Девушка лишь потерянно кивала, поджимая губы и выискивая глазами в оживлённом потоке учащихся знакомую — родную — высокую фигуру. Но Майка почему-то нигде не было, хотя он всегда ожидает её возле её шкафчика, тепло улыбаясь и раскрывая руки для согревающих объятий. Но не в этот раз, и это почему-то пугало. Ещё и сердце болезненно замирало в груди, а тревога всё быстрее и быстрее распространялась по телу через кровь.

— Макс… — прервала она Мэйфилд, вдруг тяжело навалившись на её плечо.

На мгновение у неё потемнело в глазах.

— О, хэй, Эл, что с тобой? Тебе плохо? — взволнованно спросила Максин, поддерживая Элевен. — Может, присядешь?

Девушка мотнула головой, прерывисто дыша.

— Мне… Ты не видела Майка?

Макс приподняла бровь.

— Нет, но он должен быть уже здесь, разве нет?

— Но его нет, и я волнуюсь, — пробормотала Эл, прикрыв глаза.

— Хочешь, я поищу его? А ты оставайся здесь и никуда не уходи, понятно? Если станет совсем дурно, зови кого-нибудь на помощь, договорились?

Элевен покивала, потирая грудь. Внутри как будто бетонную плиту положили. Крайне неприятное ощущение.

Мэйфилд ещё минуту покрутилась рядом, обеспокоенно поглядывая на подругу, а потом, подтянув рюкзак на плече, побежала на поиски запропастившегося Уилера.

Эл же, сидевшая прямо на полу, облокотившись о железные шкафчики спиной, подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Она прикрыла глаза и начала шептать имя Майка одними губами, надеясь, что он услышит её молитвы и поскорее придёт, чтобы крепко обнять и успокоить. Но ничего из этого не происходило, только лишь болезненное давление внутри становилось всё больше и ощутимее.

— Видела, как он ему вмазал? — восторженно спросила какая-то старшеклассница у подруги, когда они вдвоём вывернули из-за угла коридора.

— Ага, да Нейл уже на ногах не держался к тому времени. И откуда в нём столько силы?

— Вот-вот, а по нему и не скажешь. Тоненький такой, а вон как Фишера раскрасил.

— Чего они вообще сцепились?

— Я точно не знаю, но кто-то сказал, что ему сказали, что Нейл то ли как-то оскорбил его девушку, то ли как-то издевался над ней. Не знаю. Кортни вообще говорит, что Рут ей сказал, что та девчонка переспала с Нейлом, а Уилер об этом узнал и пошёл выяснять отношения.

— Что? Да ты её вообще видела? Да Фишер добровольно бы ни за что с ней не лёг в одну кровать.

— Ой…

Девушки вдруг заметили сидящую на полу Эл и замолкли, испуганно прикрывая рты. А потом, переглянувшись, позорно засеменили мимо, прибавляя шаг и втягивая шеи. Но Элевен на их реакцию было совершенно плевать. Её мысли остановились и зациклились ещё в тот момент, когда в их разговоре прозвучала фамилия Майка. Он… подрался? Из-за неё?

Её затрясло от страха. Где Майк? Что с ним? Он ранен? Ноги дрожали и не слушались, но Эл упорно пыталась подняться, чтобы лично отправиться на поиски парня. Где они дрались? Может быть, Майк в медпункте? Или в мужском туалете? А может, он уже уехал домой?

Девушка сморгнула неожиданно набежавшие от испуга слёзы и вдруг сорвалась с места, направляясь на улицу. Драку в стенах школы никто бы не устроил, значит, всё произошло где-то снаружи, а учитывая, как старшеклассницы оживлённо делились впечатлениями, ещё и совсем недавно.

На улице было начало апреля, достаточно тепло, но не настолько, чтобы ходить без куртки. Солнце светило, но ещё не грело, часто прячась за облаками. Эл заметила, как на неё иногда странно косились другие школьники, но ей было без разницы. Самое главное — найти Майка. Многие, кто так или иначе обсуждал драку, шли со стороны баскетбольной площадки, располагавшейся за школой, и поэтому Элевен побежала туда, расталкивая ребят, попадавшихся по пути. Ей было страшно, её всю трясло, но она продолжала бежать, глотая слёзы. На площадке уже никого не было, и это почему-то испугало её ещё больше. Она стала потерянно оглядываться по сторонам, но никого, кроме двух парней, которые тайком курили за углом, не было.

Крик образовался в где-то в горле и вырвался сам по себе.

— Майк! — Её звонкий испуганный голос взвился в небо. — Майк, где ты?!

Парни удивлённо посмотрели на неё: один покрутил пальцем у виска, а другой лениво кивнул в сторону прохода между школьными корпусами.

Если это не знак, то она не знает, что это.

Элевен, утирая слёзы рукавом куртки, со всех ног побежала в указанном направлении. Сердце стучало где-то в горле, в висках гудело, а ноги вообще едва держали. Она завернула за угол и замерла, зажав рот рукой. Её глаза потрясённо расширились, а слёзы покатились по щекам ещё быстрее. Она не смогла сдержать громкий всхлип. Ноги подкосились.

Майк сидел на земле, привалившись спиной к кирпичной стенке здания, вытянув одну ногу вперёд, а другую согнув в колене, положив сверху руку. Он лениво курил, запрокинув голову и выдыхая вверх сизый горький дым. И даже с такого расстояния Эл видела, каким потрёпанным и грязным он был.

Уилер медленно повернул голову, морщась, и посмотрел на сдерживающуюся из последних сил Элевен, которая стояла в начале прохода ни живая ни мёртвая. Он снова глубоко затянулся и, задержав дым в лёгких, потушил сигарету о землю, грубо впечатывая фильтр в песок.

— Майк… — прошептала Эл и, дрогнув, побежала к парню, пару раз спотыкаясь на дрожащих ногах.

Она испуганно присела перед ним, разглядывая его повреждения, снова прикрыв рот рукой, чтобы сдержать громкие придушенные всхлипы.

Вздыбленные чёрные волосы были пыльные и взмокшие, на виске была обильно кровившая царапина, рассечённая бровь, синяк под левым глазом, кровь на расцарапанной — скорее всего об асфальт — щеке и под носом, разбитые губы, грязная и рваная в некоторых местах одежда, сбитые в кровь костяшки и раненые ладони. И это только видимые невооружённым глазом травмы, а сколько ещё синяков и гематом у него по всему телу? А разбитые колени? Возможно, сломанные ребра или ушибы внутренних органов.

Элевен буквально заревела, окончательно падая на землю. На ней было так любимое Уилером салатовое платье до колена с рукавами-фонариками. В нём она выглядела, как маленькая фея из книжек Холли. А теперь она так неаккуратно обращается с тонкой тканью, сидя на не прогретой солнцем земле.

Девушка подползла на коленях ближе к нему и дрожащей рукой прикоснулась к неповреждённой щеке Майка, пачкаясь в его свежей крови. Тот совсем незаметно поморщился, но сразу же расслабился, чуть улыбаясь.

— Прости, — прохрипел он, размыкая слипшиеся разбитые губы. — Я не хотел, чтобы ты видела меня таким.

— Майк… — Глаза Эл буквально остекленели от ужаса.

И что спросить? Тебе больно? Итак понятно, что ему больно. Ты в порядке? Да по нему заметно, что ни черта он не в порядке. Тебе помочь? Разумеется, ему нужно помочь.

Она испуганно смотрела на его кровь и буквально замерзала изнутри. Майк подрался. Подрался из-за неё. Если бы не она, он бы был сейчас цел и невредим. Это она виновата в его боли, в его страданиях, в его мучениях. И она ненавидела себя за это.

— Майк… прости… прости… — Элевен то утирала ему набегающую из ран кровь руками, то вытирала слёзы себе, тем самым размазывая всё по своему лицу. — Это всё моя вина…

Не успел Уилер и рта раскрыть, как девушка дрожащими руками полезла к себе в сумку. Достала оттуда наполовину пустую бутылку питьевой воды, а потом не придумала ничего лучше, как начать рвать подол своего платья. Майкл совершенно потрясённо следил за тем, как нежная салатовая ткань с треском рвётся в неожиданно сильных девичьих руках.

Эл сложила кривой лоскут платья в несколько раз и смочила его водой, а после начала осторожно утирать кровь с его лица. Майк морщился от боли, иногда сдавленно шипел, но всё равно не закрывал глаза и беспрерывно разглядывал девушку перед собой.

Элевен была в шоковом состоянии, это определённо. Её губы дрожали, слёзы градом катились по щекам, смывая его кровь, размазанную ею же по собственному лицу, а глаза были огромные-огромные и какие-то остекленевшие. Она то и дело шептала ему «Прости, прости, прости», промывая раны. Её изорванное салатовое платье окрашивалось в багряный, но её это не волновало. Когда лоскут в руке становился непригодным, она откидывала его в сторону и сразу же начинала отрывать новый, смачивая его в чистой воде.

— Мне так жаль… — прошептала она, всхлипывая, когда прикоснулась к его разбитым губам. — Это всё моя вина… Если бы не я… Мне очень, очень жаль… Прости…

Уилер пересилил боль во всём теле и аккуратно перехватил дрожащую руку девушки за запястье, а потом легко поцеловал её напряжённыепальцы, задерживая пахнущую персиковым кремом ладонь у своего лица подольше, наслаждаясь приятным ароматом, не испорченным железным кислым запахом крови.

— Ты ни в чём не виновата. Это касается только меня и Нейла. Он не понимал по-хорошему, пришлось объяснять по-плохому.

— Но ты ведь подрался… Теперь ты ранен, и тебе больно.

— Эл, — мягко позвал Майк, пытаясь улыбнуться сквозь боль, — послушай. Мне больнее слышать о том, что кто-то прилюдно унижает мою девушку, говоря о ней гадости. Я сделал то, что должен был. Я поклялся тебя защищать.

Элевен снова всхлипнула и расплакалась. Она уткнулась лицом ему в колени, обнимая за ноги, и ревела, ревела, ревела. Майкл и хотел бы обхватить её руками и утешить, нашептывая на ухо признания в любви, но всё тело действительно адски болело, особенно в правом боку. Он очень надеялся, что дружок Нейла не сломал ему ребро, когда пнул носком тяжёлого ботинка. Парень чувствовал, как кровь потихоньку останавливается и начинает подсыхать на воздухе, противно стягивая кожу, но он не мог пошевелиться, и просто смотрел, как сотрясается от слёз бедная хрупкая Эл. Его Эл.

— Эй, не плачь, пожалуйста… — позвал он, из-за чего его голос сухо захрипел. — Мне больно видеть твои слёзы, потому что я ничем не могу тебе помочь.

— Майк… — Элевен подняла голову и подползла к нему почти вплотную, виновато заглядывая в глаза, мягко обхватив приятно прохладными ладонями горящие от ударов щёки. — Пообещай мне, что больше никогда не будешь ввязываться в драки. Не подвергай себя опасности, умоляю. Они ведь могли убить тебя.

Майкл горько ухмыльнулся.

— Я не могу тебе этого обещать, потому что знаю, что нарушу своё обещание. Это касается тебя, Эл. Тебя и твоей жизни, твоей безопасности. Для меня это важнее, чем собственное здоровье. Если потребуется, то я…

Девушка мягко зажала ему рот ладонью, стараясь не причинить ещё больше боли.

— Не говори, не смей… Потому что… потому что…

Одна мысль о возможной гибели Майка сковала её сердце льдом. Она на секунду даже поверила в это, и это была самая худшая секунда в её жизни. Если она потеряет его, ей просто не за чем будет жить или хотя бы стараться это делать. Майк — это всё для неё, и если с ним что-то случится, она себе этого никогда не простит.

Эл буквально на мгновение прижалась губами к его губам, а потом отстранилась, когда не получила ответа. Паника накрыла её с головой, когда она увидела, как затуманивается взгляд Уилера, как медленно закрываются его глаза.

— Майк?.. Майк! Майк! Майк! — кричала она, мягко потряхивая его за плечи.

Неожиданно из-за угла появился сначала Лукас, за ним следом Уилл и Макс, и замыкали процессию Дастин вместе с медсестрой. Они подбежали к ним, ошарашено разглядывая колоритную парочку.

Избитый парень с запёкшейся на лице кровью полусидит без сознания, привалившись к стенке, и плачущая навзрыд девушка с размазанной по щекам кровью в разорванном платье, зовущая Уилера по имени и потряхивающая его за плечи.

— Э… Джейн… — пробормотала Макс, подбегая к подруге и с трудом (при помощи Уилла) оттаскивая вырывающуюся подругу от бессознательного Майкла. — Успокойся… спокойнее… тише…

Элевен извивалась, пытаясь вернуться обратно к Майку, которого сейчас осматривала медсестра и раздавала какие-то требования относительно носилок. Сердце внутри почти не билось из-за ужаса, поглощающего её изнутри. Что с ним? Почему он не двигается? Почему ни на что не реагирует?

— Майк! Майк! Майк! — кричала, рыдая, Эл, протягивая руки к парню, а Максин и Уилл удерживали её.

Мэйфилд нашёптывала что-то утешительное, прижимая девушку к себе и поглаживая её по голове, а Байэрс загораживал собой весь вид на Уилера, пытаясь отвлечь подругу.

— Что с ним? — обеспокоенно спросил Лукас, то и дело оглядываясь на мучающуюся от неизвестности и волнения Элевен.

— Ничего серьёзно, я надеюсь, — обнадёжила их медсестра, проверяя реакцию зрачков Майкла на свет. — Он потерял сознание от переутомления. Возможно, от болевого шока, если где-то есть рана серьёзнее тех, что на лице. Сейчас я не смогу точно сказать, мне надо его осмотреть. Несите носилки и вызывайте скорую, может быть, ему потребуется госпитализация.

Синклер испуганно переглянулся с Дастином, и они вдвоём убежали в сторону медблока.

— Всё будет в порядке, Эл… — шептала Макс ей на ухо. — Он жив, с ним всё хорошо… успокойся… дыши… вдох… выдох… вдох… выдох…

Девушка всё ещё билась в их руках, но уже не так яростно. Она уткнулась лбом в шею Максин и беспомощно звала Майка, всхлипывая и крупно вздрагивая. Она была как маленький слепой котёнок, который вдруг оказался один в огромном жестоком мире без тепла и защиты. Она не чувствовала себя полноценной без объятий Майка, без его смеха и щекотных поцелуев. Она не чувствовала себя живой без его дыхания у неё над ухом и его руки в её руке. Она просто не существовала без Майкла Уилера.

Эл сквозь слёзы посмотрела на свою руку, всё ещё испачканную в крови Майка, и мысленно поклялась превратить жизнь Нейла Фишера в ад.

========== Deeper. Part I (Майк/Элевен. R) ==========

Комментарий к Deeper. Part I (Майк/Элевен. R)

**summary**

Да чёрт возьми, здесь уже все знают о том, что у него сегодня ночью будет секс? Да что за чертовщина? Неужели они настолько очевидные?

**Рейтинг**

R

**Жанры**

ER (Established Relationship); Романтика; Драма

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► Возраст: Майку восемнадцать лет, Элевен — семнадцать;

► Как и заказывали — палатка. За идею спасибо **AnasteishaModina**, чтоб я без тебя делала?;

► Я знаю, что песня не совсем в тему, но пусть будет.

Песня:

Emika — Drop the other

Это была середина лета. В Хоукинсе уже вторую неделю стояла неимоверная жара, которая буквально плавила асфальт на дорогах, поэтому компания Майка прозябала свои каникулы в подвале Уилера, играя в настолки и смотря принесённые кем-нибудь из проката фильмы. Первый месяц они большую часть времени проводили на улице, катаясь на великах и купаясь в озере, но, когда температура стала бить под сто градусов, желание выходить под палящее солнце не было ни у кого. Ребята приходили к Уилеру с рассветом и уходили на закате, опасаясь прямых солнечных лучей. Волосы у всех успели выгореть, особенно у рыжеволосой Макс, а веснушки, казалось, повысыпали даже у Лукаса. В общем, последние две недели были откровенно скучными и безрадостными.

И вот в один из дней Хоппер, когда подвозил утром Эл до дома Майкла, вдруг предложил ребятам сходить в поход. Мол, в следующую субботу ожидается похолодание до семидесяти градусов. И подростки охотно согласились, желая выбраться из ненавистного подвала уже хоть куда-нибудь. На том и порешили.

Уже в процессе подготовки к их компании присоединилась скучающая Джойс, изъявившая желание помочь в организации и проследить за детьми, а то Джим один с шестью сразу не справится. И то, что этим «детям» уже почти всем по восемнадцать лет, никого — а именно самих Джима и Джойс — не волновало.

Вот и вся предыстория того, как компания из восьми человек оказалась с ночёвкой в лесу.

На самом деле, «поход» — это было громко сказано. По итогу это оказался обыкновенный выезд на природу с едой и палатками. Хоппер был на своей машине, миссис Байэрс — на своей. Большую часть вещей загрузили в багажник Шевроле шерифа. На место их будущей стоянки вместе с Джимом ехала, разумеется, взбудораженная событием Эл, которая выбрала себе в попутчики Майка и Макс. Девушки засели на заднем сидении и, открыв пачку с кукурузными хлопьями, звонко хрустели ими всю дорогу, тихо перешёптываясь о чём-то и постоянно смущённо хихикая, а вот Уилер был вынужден ехать на пассажирском сидении рядом с Хоппером и с грустью поглядывать на смеющуюся Элевен через салонное зеркало заднего вида, упорно сдерживая желание расцеловать эти улыбающиеся губы.

Уже на месте, о котором Джим и Джойс знали ещё со времен своей молодости, они разбили четыре палатки (стоящие ровно напротив друг друга), а посередине создали большое кострище.

Первое время ребята просто дурачились, гонясь друг за другом среди деревьев и устраивая прятки, потом девушки ушли помогать Джойс с продуктами, а парни, выбрав подходящую площадку, начали играть в бадминтон, устроив соревнования. Проигравший исполнял желание.

Майк весь день пытался хоть на минутку уединиться с Эл, но, как назло, то друзья втягивали их в очередное развлечение, то Хоппер очень многозначительно дымил сигаретой за спиной, сверля его затылок тяжёлым взглядом. Поэтому Уилеру только и оставалось, что смотреть на свою заливисто хохочущую девушку, которая время от времени перехватывала его взгляд и мило краснела, когда он нахально подмигивал ей в ответ.

Если уж совсем честно, то Майклу всё-таки удалось пару раз практически сорвать с вожделенных губ Элевен заветный поцелуй или коснуться её обнажённой кожи руки или шеи. Майк внутреннее просто умирал каждый раз, когда Эл поправляла сползшую лямку своей тонкой майки или невзначай наклонялась за чем-нибудь, а уж когда девушка решила переодеться в купальник и позагорать на поляне вместе с подругой, Уилера буквально подменили.

Сначала всё шло более-менее хорошо — он затаился под деревом в тенёчке, откинувшись спиной на ствол, и с трепетом следил за каждым движением своей девушки. Элевен и Максин расстелили на траве плед и улеглись сверху, нацепив солнцезащитные очки.

Парень невольно облизнулся, когда в очередной раз увидел потрясающее тело Эл в бикини. Вообще, та не любила такой тип купальников, предпочитая что-то более закрытое и слитное, но Макс стремилась воспитать в ней женственность, поэтому активно прививала ей вкус к провокационным образам. Так что теперь Майк в полной мере мог наслаждаться идеальным смуглым телом в красивом ярко-жёлтом бикини, открывающем вид на тонкую шею, ключицы, плоский живот и шикарные ноги. Мэйфилд всегда заверяла подругу, что ноги — это достоинство Элевен, а Майкл и не спорил, возбуждённо поддерживая.

И вот сейчас парень завороженно следил за тем, как этими самыми ногами Эл игриво болтала туда-сюда, лёжа на животе и подложив руки под щёку. Она подставила солнцу свою спину, греясь. Туда… сюда… туда… сюда… Майк почти не моргал, с идиотской улыбкой любуясь потрясающим видом. Он чувствовал лёгкий прилив возбуждения, но в пределах допустимого, когда ещё можно сбросить напряжение, не прикладывая к этому физических усилий.

Но всё изменилось в тот момент, когда Макс вспомнила про крем для загара. И предложила Элевен воспользоваться им, чтобы не обгореть, а та, разумеется, с радостью согласилась. Она развязала бантики на шее и на спине, позволяя верхней части купальника свободно упасть на плед. Майкл тяжело сглотнул, не отводя горящего взгляда. Девушка поправила заколку в волосах и снова легла на живот, позволяя Мэйфилд размазывать жирный белый крем по своей спине. И Уилер едва не застонал от мысли, как мог бы он сам нежно втирать крем в кожу, лаская чувствительное тело Эл. Как мог бы огладить её бока, помассировать аккуратные плечи, оставить поцелуй на холмике загривка, пощекотать ямочки на пояснице, а потом, стянув яркие жёлтые трусики ниже, в полной мере оценить всё превосходство упругих ягодиц и заманчивых бёдер. И в тот момент он понял, что теперь без физических усилий ему не обойтись.

Когда, казалось бы, вся провокация была убрана с глаз долой (Майк просто ретировался с места под деревом, возвращаясь в лагерь к ребятам) и всё должно было пойти своим чередом, Элевен снова совершила опасный ход конём — надела футболку Уилера поверх купальника. И всё. И страдай, Майкл, провожая взглядом восхитительные ножки, едва-едва прикрытые полами его собственной одежды. И ведь не затащишь чертовку в кусты, чтобы пояснить, что так играть с огнём опасно, потому что Хоппер бдительно следил за ними, не оставляя их двоих без присмотра. И нет, чтобы пожурить дочь и потребовать одеться прилично, нет же! Он разрешал ей ходить так, как она хочет, как будто не понимал, как это действует на молодого и пышущего гормонами Майка.

Под вечер парень буквально чувствовал, как его колотит и лихорадит от желания, и в какой-то момент даже Джим перестал быть для него серьёзной угрозой. Он уже знал, как распределились места в палатках. Элевен спала с Макс, он — с Лукасом, Уилл — с Дастином, а Хоппер — с Джойс. И никого не смущала последняя пара, вот вообще, кроме Уилера, но он не мог ничего сказать против.

Когда они все сидели вокруг костра и жарили на палочках маршмэллоу, Майк с благоговением прижимал к себе хрупкую Эл за талию, которая положила голову ему на плечо и молча любовалась языками пламени, слушая весёлые истории отца и миссис Байэрс из их школьной жизни. Майкл ловил на себе пару раз подозрительные взгляды Джима, но делал совершенно невозмутимое лицо, передавая липкий горячий зефир своей девушке. Была бы его воля, он бы кормил её с рук, время от времени целуя, но сейчас ему оставалось только незаметно поглаживать её талию поверх своей футболки и иногда, перехватывая влюблённые взгляды Элевен, оставляя поцелуи в её волосах.

Такая милая и романтичная атмосфера в какой-то момент сбила весь низменный любовный настрой Майка, оставив его просто огромным плюшевым мишкой, но стоило Джиму ненадолго отвлечься на затрещавшую в салоне машины служебную рацию, как Эл повернулась к Уилеру лицом, нарочно заглядывая ему в глаза, и слишком провокационно облизнула липкие сладкие пальцы, высунув кончик языка. И Уилер понял, что пропал. Они сделают это сегодня ночью, чего бы это ему ни стоило.

Когда уютный вечер подошёл к концу и все начали расходиться по палаткам, Майк ненадолго отвёл Макс в сторону, чтобы попросить подругу переночевать сегодня с Лукасом. Он готов был обещать ей всё, что угодно, но на деле не потребовалось даже вставать с мольбами на колени. Мэйфилд просто с озорной ухмылкой кивнула, едва он открыл рот, и посоветовала быть потише, чтобы не разбудить Хоппера.

Когда они вернулись в лагерь, Майкл пересёкся на секунду с Джойс, и та тоже слишком загадочно и всезнающе улыбалась, подмигивая. Да чёрт возьми, здесь уже все знают о том, что у него сегодня ночью будет секс? Да что за чертовщина? Неужели они настолько очевидные?

Уилер вдруг подумал о том, что в таком случае Джим тоже обо всём знает, и испуганно к нему обернулся, но тот лишь задумчиво жевал травинку, сидя у затухающего костра.

Макс залезла в палатку. Они договорились, если всё будет тихо, поменяться местами ровно через час. Эл же оставила на губах парня волнительный поцелуй и нырнула следом за подругой, напоследок игриво стрельнув в него глазами.

Уилл и Дастин тоже ушли к себе. Эти двое, кажется, вообще не следили за любовной составляющей сегодняшнего вечера, полностью абстрагировавшись от всего этого.

Лукас ухмылялся и пошло поигрывал бровями, пока Майк, притаившись у входа в палатку, сквозь щель следил за тем, что происходит на улице.

Хоппер долго сидел у костра, дымя сигаретой. То ли он дожидался, пока погаснет огонь, то ли проверял, не поменяется ли кто соседями на эту ночь. И Уилер уже подумал, что их план провалился, потому что время неумолимо текло, Максин вот-вот должна была прийти сюда, а Джим всё сидел, но ситуацию спасла — храни её Боже — Джойс, которая позвала шерифа спать, посоветовав плюнуть на костёр — сам потухнет. И мужчина действительно повиновался, послушно забираясь в палатку, напоследок хмуро оглядываясь.

Майк облегчённо выдохнул. Если Мэйфилд будет тихой, как мышка, то поменяться палатками не составит труда. Главное, чтобы заботливый папаша не надумал проведать дочурку среди ночи.

В назначенный час молния на соседней палатке едва слышно вжикнула, давая сигнал к действию. Майкл взволнованно обтёр руки об шорты и оглянулся на уже сопящего Синклера. Он не знал, какие отношения до сих пор связывают Лукаса и Макс, но кощунственно надеялся, что не слишком близкие, потому что двойной «романтической» ночи этот лагерь не вынесет.

Он встретил Мэйфилд на полпути, обменявшись с ней кивками. Он шепнул подруге «Спасибо» и прокрался к палатке, в которой его ждала любимая Элевен.

Первое, о чём он подумал, — это то, что девушка не дождалась его и уснула. Но стоило ему вжикнуть за собой молнией, как она сонно приподняла голову от маленькой подушки. В целом почти весь пол в палатке представлял собой один большой плед, на котором лежало два спальных мешка, но вот Эл почему-то лежала не внутри, а поверх своего. Майк облизнулся. В приятной полутьме ярко выделялся только жёлтый купальник девушки, а точнее, видимые из-за подтянутых к груди ног трусики.

— Хэй… — вдруг неуверенно позвал Уилер, а его голос позорно сел.

— Хэй, — отозвалась Элевен, улыбаясь ему, хотя этого и не было видно.

Майкл приземлился на соседний спальник и нетерпеливо притянул лежащую на боку Эл к себе. Он щекотно поцеловал её в открытую шею, оставляя цепочку поцелуев от стыка с ключицей до подбородка, а потом жадно поцеловал в губы, наконец-то! Девушка хотела к нему повернуться, чтобы тоже обнять, но Майк не дал ей этого сделать, жёстко зафиксировав её за талию руками. У него уже был план в голове, и он очень хотел претворить его в жизнь, поэтому он позволил себе ещё несколько минут глубоких жадных поцелуев, прежде чем вновь перейти к шее, оставляя под ухом маленький, но такой волнующий засос.

— Майк?.. — прошептала Эл, снова попытавшись повернуться.

— Тише… Расслабься…

— Но я хочу обнять тебя, — обиженно ответила девушка.

— Просто поверь мне… — горячо выдохнул он ей на ухо, а после ещё плотнее придвинулся сзади, подкладывая свою правую руку ей под голову так, чтобы она легла на его плечо. — Я сделаю тебе приятно…

Элевен неуверенно кивнула и медленно расслабилась, потираясь холодным носом о его предплечье, которое было прямо у неё перед лицом.

Майкл с наслаждением прижался грудью к спине Элевен, запуская свою левую ладонь ей под футболку, оглаживая поджатый живот и чуть выпирающие ребра, дошёл до груди и на мгновение замер, восстанавливая в памяти дневные фантазии про крем. Он представил, как, закончив со спиной, переворачивает солнечно улыбающуюся Эл к себе лицом, чтобы намазать её и спереди. И скользнул крупной ладонью по её груди, мягко сжимая одну из них, заставляя девушку крупно вздрогнуть и часто задышать. Он с замиранием сердца дошёл до её бантиков на шее и спине, развязывая их, а потом стянул ненужный верх купальника через низ, чтобы вновь вернуться к уже обнажённой груди Элевен, очерчивая набухшие горошины тёплым пальцем.

— Майк… — ещё чуть быстрее и громче задышала Эл, изгибаясь в пояснице и прижимаясь к его паху ягодицами, невесомо потираясь.

— Не спеши, — прошептал ей на ухо Майкл, удовлетворённо улыбаясь, прикрыв глаза. — У нас вся ночь впереди.

Он чувственно и неспешно целовал её заднюю часть шеи и загривок, с наслаждением щекоча её кожу кончиком языка, пока Элевен послушно подставлялась, с придыханием выстанывая его имя, почти неслышно, но так волнительно.

Уилер мягко помял сначала одну грудь, затем вторую, а потом уверенно скользнул ладонью ниже, прочертив дорожку на подрагивающем от напряжения животе, и добрался до трусиков. Тянущийся материал купальника без труда позволил его пальцам нырнуть под ткань и бережно огладить уже влажную и возбуждённую Эл снаружи, вызывая у неё прерывистый вздох с присвистом.

— Майк?.. — вновь горячечно забормотала Элевен, с тихим стоном принимая два его пальца в себя. — Майк… Майк… О Майк…

Парень сам дрогнул от её преисполненного удовольствием голоса, трепетно погружая свои пальцы с каждым разом всё глубже и глубже, ощущая манящую тёплую влагу, обхватывающую его. Он чувствовал, как Эл буквально пышит жаром, как она то судорожно стискивает его ладонь бёдрами, выгибаясь так, чтобы принять его ещё чуть глубже, то широко разводит колени, позволяя ему самому контролировать скорость и глубину проникновения.

Уилеру нравилось заниматься этим. Нравилось доводить Элевен до бессознательного состояния одними пальцами или иногда языком, заставляя её буквально теряться в горловых стонах его имени. И, хотя секс — это взаимный процесс доставления удовольствия, Майкл обожал эту часть не меньше, чем всё остальное (если даже не больше). Ему нравилось, что в результате его действий девушка оказывается полностью в его власти, такая хрупкая и послушная. Её можно было сгибать и наклонять так, как ему этого хотелось, ласкать так, как он это видел, целовать везде, где ему казалось нужным. Он смотрел на её раскрасневшиеся щёки, на её томный затуманенный взгляд, на опухшие от глубоких поцелуев губы и только от этого готов был получить оргазм как ментальный, так и реальный.

Он настолько задумался, уверенно и почти профессионально лаская Эл пальцами, прижимаясь к её восхитительным ягодицам пахом, что не обратил внимания, в какой момент совершенно потерявшаяся в охвативших её ощущениях девушка начала уже достаточно громко стонать.

— О чёрт, о чёрт, о чёрт…

Майк зажал ей рот правой ладонью и напряжённо замер, остановившись, прислушиваясь к тишине в лагере. Он подспудно ожидал, что Хоппер уже свирепо пыхтит на входе, готовый пристрелить его на месте, но на деле никто никого убивать не собирался. Лишь надсадный кашель приболевшего Уилла раздавался в ночном воздухе.

Эл нетерпеливо дёрнула бёдрами, привлекая к себе внимание.

— Прости… — прошептал ей на ухо парень, потираясь носом о её горячую кожу. — Если ли ты будешь шуметь, нас поймают, а мы же этого не хотим?

Элевен отрицательно замотала головой, виновато втягивая шею.

— Хэй. — Майкл вновь прижался к ней всем телом, прикрывая глаза и медленно начиная двигать рукой внутри девушки. — Я не сержусь на тебя…

Потерянные на несколько минут атмосферу и настрой удалось очень быстро восстановить, стоило Уилеру вернуться к тому, что он умел, кажется, лучше всего — доставлять своей обожаемой Эл удовольствие. Та вновь начала стонать ему в руку, закатывая глаза, а потом вдруг совершенно неожиданно мягко отстранила его ладонь от своего рта и обхватила два его длинных пальца губами, начиная их самозабвенно и почти неосознанно посасывать. Майкл сам застонал, уткнувшись лбом ей в загривок, как только представил, что эти нежные губы и игривый язык так же чувственно и со вкусом ласкают его. Как девушка принимает его всё глубже и глубже в горло, втягивая щёки и проникновенно заглядывая ему снизу-вверх в глаза. Как мило она причмокивает губами, когда на секунду выпускает его, набирая побольше воздуха в лёгкие.

— Майк… — Элевен вдруг зажала его ладонь бёдрами, не позволяя ей больше свободно двигаться, и, заведя левую руку себе за спину, положила её ему поверх напряжённой плоти, сжимая. — Пожалуйста…

Тот судорожно выдохнул, а потом втянул нагревшийся воздух сквозь зубы, неосознанно толкаясь ей в ладонь.

— Ты уверена?

Она закивала, закусив нижнюю губу.

Майкл последний раз развёл пальцы ножницами, вызывая особенно трепетный стон у девушки, и освободил руку, чтобы практически сразу нависнуть над Элевен, таким растрёпанным и возбуждённым.

Она ему счастливо заулыбалась и наконец-то притянула к себе за шею, с удовольствием целуя его губы и зарываясь ему в густые волосы. Между поцелуями, пока он лихорадочно раздевал их обоих, Эл шептала «Я люблю тебя», с благоговением глядя ему в лицо, наслаждаясь его прикосновениями.

Парень навалился на неё всем телом, вжимая спиной в спальный мешок, закидывая одну ногу себе на плечо и целуя острую коленку, вызывая у Элевен сдавленный смех.

— Я люблю тебя, — шепчет он в ответ, влюблённо и глупо улыбаясь.

— Папа тебя убьёт, если узнает, — тихо хохочет Эл. — Беги, Уилер.

— Только если с тобой…

***

Майк проснулся от того, что на улице кто-то яростно ругался, мешая своё недовольство с бранью. Он поморщился и теснее прижал к себе спящую Эл, утыкаясь носом ей в распущенные волосы. Ещё так рано, а они уснули только три часа назад, утомлённые, но безумно счастливые и удовлетворённые. Удивительно, что Хоппер их не услышал…

Блять! Хоппер!

Уилер дёрнулся, подскакивая на своём месте, и обеспокоенно завертел головой. Палатка была закрыта, но, судя по крикам Джима на улице о том, что он убьёт грёбаного вредителя, покусившегося на его дочь (и всё это ещё в самой мягкой форме), было понятно, что тот обо всём знает. Возможно, он увидел Макс в палатке Лукаса либо ему кто-то сдал их из друзей (но это вообще какой-то фантастический вариант). Скорее всего первое.

Майкл нахмурился и запустил руку в волосы, оттягивая пряди, а потом посмотрел на безмятежно спавшую рядом с ним Эл, которая так всю ночь и пробыла в одной его футболке. Он сам спал в нижнем белье, но это не особо спасало положение. Ему так не хотелось будить утомлённую ночными игрищами девушку, просто сердце кровью обливалось, но деваться было некуда.

— Эл, проснись… — прошептал он ей на ухо, мягко потряхивая за плечо. — Эл…

— М-м-м… Майк… — пробубнила она, причмокнув губами, и, перехватив его руку, прижала её к себе. — Давай ещё поспим…

— Прости, Эл… Хоппер… он…

Элевен нахмурилась и приоткрыла один глаз, а потом, видимо, осознав реальность, тоже подскочила на месте и сильно покраснела.

— О нет…

— Я слышу, что вы проснулись, паршивцы! А ну одевайтесь и вылезайте оттуда! У меня будет с вами серьёзный разговор! — закричал снаружи Джим, и силуэт его массивной фигуры отразился на передней стенке палатки.

Эл виновато опустила голову и поджала губы.

— Это всё моя вина.

Майк сразу же взвился.

— Если здесь кто-то и виноват, так это я. Успокойся. Я разберусь со всем этим.

Девушка вздохнула, и они начали медленно одеваться.

Перед тем, как выйти перед грозные очи шерифа, Майкл ненадолго прижался губами к губам Элевен, делясь с ней уверенностью и спокойствием, которых у него самого было крайне мало, но главное, вселить эти чувства в обеспокоенную Эл.

Хоппер мерил расчищенную для стоянки площадку большими шагами, хмурясь, заложив руки за спину. Джойс обеспокоенно поглядывала то на ребят, то на Джима, вздыхая. Макс, Лукас, Уилл и Дастин стояли изваяниями где-то за пределами лагеря, напряжённо перешептываясь.

Первым из палатки вышел Майк, сразу же выпрямляясь во весь свой немалый рост, расправляя плечи и уверенно поднимая голову, а следом за ним выбралась Эл, смущённо и испуганно замершая за ним, переплетая их пальцы и виновато глядя на отца исподлобья.

Хоппер, как только увидел их, сразу сжал кулаки и уже хотел наброситься на Уилера, чтобы надрать тому уши, но каким-то чудом сдержался, злобно пыхтя от негодования. Он разразился целой речью, порицая их непристойное поведение. Майк защищал и выгораживал их обоих, бесстрашно огрызаясь с мужчиной, пока Элевен плакала, громко всхлипывая и всё сильнее прижимаясь к Майклу. Тот обнимал её за плечи одной рукой, уверенно и прямо глядя шерифу в глаза. И это злило Джима ещё больше.

— Ты наказана, Джейн. На три недели. Будешь сидеть дома под домашним арестом. Никаких друзей, никаких прогулок и уж точно никакого Майкла Уилера рядом с моим домом. Если я его увижу хотя бы в радиусе мили от тебя, я ему точно ручонки-то его загребущие поотрываю.

Эл потрясённо задохнулась. Три недели. Три недели без Майка. Опять она будет совершенно одна в доме, как будто ей снова тринадцать.

— Нет! — закричала она на отца. — Ты не посмеешь!

— Ещё как посмею, Джейн! — прорычал разъярённый Хоппер, на что парень сразу же загородил Элевен собой, хмурясь. — А будешь спорить, увеличу срок!

— Но папа!

— Месяц!

— Пап!

— Два месяца!

Девушка заплакала ещё сильнее и, крепче вцепившись в руку Майка, молча потащила его к машине Джойс.

— Вернись, я ещё не закончил, Джейн! — прокричал ей вдогонку шериф. — Три месяца, Джейн Хоппер! Ты слышишь меня?!

Миссис Байэрс сразу смекнула, что к чему, и, переглянувшись с потрясёнными ребятами, которые также молча наблюдали за развернувшейся драмой, пошла вслед за ушедшей парочкой.

Эл забралась на заднее сидение машины вместе с Майклом. Она почти сразу прижалась к нему всем телом, уткнувшись лбом в плечо, и горько заплакала. Парень успокаивал её, целуя в макушку и поглаживая по спине.

— Всё будет хорошо, Эл… Всё будет хорошо…

— Три месяца, Майк… Он хочет разлучить нас на три месяца…

— Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я обещаю.

Водительская дверь открылась, и в салон забралась Джойс. Она оглянулась на ребят и тяжело вздохнула, а потом приободряюще улыбнулась.

— Не волнуйся, Джейн, Джим это не всерьёз. Он сейчас просто на эмоциях. Дай ему остыть.

Девушка замотала головой, потираясь лбом о плечо Уилера.

— Нет, я знаю его.

Миссис Байэрс вздохнула и завела мотор.

— Я отвезу вас домой.

Они ехали в полной тишине. Майк всё ещё успокаивающе поглаживал девушку по голове, изредка нашёптывая ей нежные глупости, а Эл смотрела на их переплетённые пальцы и крепче сжимала его ладонь.

Неожиданно Джойс всё-таки заговорила:

— Я слышала вас ночью, ребята. — Парочка против воли покраснела, а Майкл сразу же вздёрнул подбородок, готовый дать отпор, если потребуется. — Но вы не думайте, я вас не виню ни в коем случае. Просто было сложно незаметно подкинуть снотворное в стакан Джиму, — хмыкнула она.

— Подкинуть… что? — изумился парень.

— Я сразу увидела, как вчера между вами искрило, и поняла, чем это закончится. Я же знаю, что вы уже около года этим занимаетесь.

— Откуда?.. — потрясённо продолжал спрашивать Майк.

— Эл рассказала мне, что она больше не девственница. — Пожала плечами Джойс, а посмотревший на девушку Уилер увидел, как та виновато покраснела. — Так что пришлось подстраховаться и кинуть ему таблетку снотворного за ужином, иначе он растащил бы вас, как котят, ещё ночью.

— Спасибо. — Благодарно улыбнулся парень. — Хотя это всё равно не особо спасло нас от его гнева.

— Ну, было хотя бы не так неловко, как могло бы. — Они помолчали. — Надеюсь, вы предохраняетесь. Джим хоть и старик, но на внуков ещё не рассчитывает.

— Миссис Байэрс! — смущённо воскликнул Майкл. — Конечно!

— Смотри, Майк, тебе потом головой за это отвечать. Никогда не забывай.

Парочка раскраснелась, пряча лица от проницательного взгляда женщины. Джойс заметила, что Эл уже подуспокоилась, поэтому снова решила поднять волнующую тему.

— Джейн, ты не злись на старика. Он же не со зла. Просто он до сих пор считает тебя своей маленькой девочкой, которую надо беречь от мальчиков, а сам в вашем возрасте ещё ого-го как куролесил, — мягко рассмеялась она. — Помню, мы с ним кровать моих родителей сломали. Нам, наверное, лет по восемнадцать было. Хрясь — и мы на полу. Хорошее было время.

Майк и Элевен, переглянувшись, громко рассмеялись.

Успокоившись, Эл снова прижалась к парню, крепче сжимая их пальцы, и, вздохнув, прикрыла глаза. Майк обещал, что что-нибудь придумает с её домашним арестом, и она ему верила.

========== Hug bubble (Майк/Элевен. PG-13) ==========

Комментарий к Hug bubble (Майк/Элевен. PG-13)

**summary**

В конце концов, кто он? Всего лишь друг детства. **Друг**.

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

AU; Hurt/comfort; Ангст; Романтика

**Предупреждения**

ООС; Нехронологическое повествование

**Разное**

► **AU!** События сериала не происходили. Элевен зовут Джейн Айвз, и она живёт со своей родной тётей. Возраст ребят на момент событий в районе шестнадцати-семнадцати лет.

Песни:

Placebo — Hug Bubble

Lionel Richie — Hello

Майк не мог оторвать взгляд от ярко-алых губ Джейн. Та улыбалась и что-то рассказывала ему, а до него её слова не доходили. Движения накрашенных красной помадой губ, между которыми время от времени проскальзывал кончик языка, полностью завладели всем его вниманием. Он смотрел и не мог насмотреться на её потрясающие губы, находившиеся меньше, чем в полуметре от него.

Неожиданно девушка прикусила свою полную нижнюю губу крепкими белыми зубами, заставив Уилера громко сглотнуть и непроизвольно облизнуться.

— Майк?.. — позвала Джейн, обеспокоенно хмуря брови. — Ты в порядке?

Парень словно вышел из транса, тряхнув головой, переводя взгляд с губ Айвз на её глаза.

— Что?..

— Ты в порядке? — ещё раз спросила она. — Я звала тебя несколько раз, но ты меня как будто не слышал.

— О, прости, я просто… задумался.

Джейн расслабленно улыбнулась, а тревожная морщинка на лбу разгладилась.

— Я уже стала волноваться.

— Так… эм… о чём ты говорила? — смущённо откашлявшись, спросил Майкл, стараясь не опускать взгляд на её завораживающие алые губы.

— Я хотела поблагодарить тебя за вчерашнее. Это было очень… мило с твоей стороны. — Девушка улыбнулась чуть шире и едва заметно покраснела.

— Ох, да… конечно… эм… всегда пожалуйста, Джей…

Уилер почесал затылок, нарушая идеальную укладку, которую ему сделала Карен.

Повисла неловкая пауза. Ребята разглядывали друг друга и сразу же смущённо отводили взгляд. Уилер судорожно пытался подобрать тему для разговора, как вдруг его опередили.

— Джейн! — воскликнул откуда-то со стороны приятный мужской голос. — Я тебя везде ищу!

— Майк!

Парень вздрогнул, поднимая голову, но почти сразу же понял, что это звали не его.

И правда, Айвз с радостной улыбкой обернулась в сторону направляющегося к ним сквозь танцующие пары школьников Майкла Горца, приветливо махая ему тонкой ручкой с серебряным браслетом, который Уилер подарил ей на её одиннадцатый День рождения.

Горц подошёл к девушке и ласково обнял её, привлекая к себе. Та смущённо хихикнула.

— О, привет, Майк! — заметив тёзку, поздоровался он, протягивая руку для рукопожатия. — Как жизнь, старик?

— Да всё путём, — не особо приветливо отозвался Уилер, пожимая чужую ладонь.

— Это хорошо. Что ж, позволь мне украсть мою партнёршу для танцев. — Горц нахально улыбался, обнимая Джейн за талию.

— Прости, Майк, — пробормотала та, глядя на парня. — Мне уже пора.

— Да, конечно… — разочарованно вздохнул тот, выдавливая из себя улыбку. — Хорошего вам вечера.

Айвз поколебалась всего секунду, прежде чем кивнуть Майклу и уйти с Горцем на танцпол.

Уилер остался стоять у стола с напитками, чуть сгорбившись и запихнув руки в карманы штанов, провожая девушку взглядом. Любимую девушку. Он с досадой смотрел за тем, как тот, другой Майк, приглашает его Джей на танец, как кладёт свои руки ей на узкую талию, как прижимает её к себе. Это он должен быть там — он! — а не этот самозванец.

Но откуда у обычного друга детства могут быть такие привилегии?

***

Майкл и Джейн познакомились, когда им было по шесть и пять лет соответственно. Это получилось чисто случайно. Просто лохматый маленький Майк не смог пройти мимо одинокой плачущей девочки, которая испуганно жалась на лавочке в их небольшом торговом центре Хоукинса.

Он возвращался к матери с рожком сливочного пломбира от лотка мороженщика (он уже был достаточно взрослый и самостоятельный, чтобы покупать самому себе мороженое! Ему уже шесть лет!), когда услышал тихие всхлипы. Мальчик остановился и удивлённо нахмурил маленькие чёрные бровки, оглядываясь по сторонам, потому что не видел источника плача. Буквально каким-то чудом он заприметил большой белый бант среди раскидистого фикуса в массивном горшке. Оглянувшись на болтающую с подругой мать, стоявшую неподалёку, Майк уверенно направился к этому загадочному плачущему банту.

За большим цветочным горшком в углу лавочки обнаружилась маленькая кудрявая девочка в голубеньком милом платьице. Она утирала крупные слёзы с раскрасневшихся щёк и громко всхлипывала, а её плечики то и дело подрагивали. Майкл был не самым добрым и отзывчивым ребёнком, воспитанный в духе холодности и скептицизма Тэда, но оставить эту плачущую кроху одну почему-то не смог. Вот вроде бы казалось, какое ему дело до того, что эта плакса развезла здесь сопли, спрятавшись за фикусом, но нет. Сердце внутри почему-то ёкнуло при виде её милого заплаканного личика.

— Эй… — подойдя ближе, неуверенно позвал мальчик. — Ты в порядке?

Девочка испуганно вскинула голову и ещё больше сжалась, огромными карими глазами наблюдая за ним.

— Не бойся, я тебя не обижу… Ты почему здесь одна и плачешь?

Уилер видел, что она сомневалась, стоит ли ему отвечать или нет.

— Я потеряла свою тётю… — прошептала едва слышно она, снова всхлипнув.

Ах вот в чём дело! Плакса-потеряшка. Какая банальность.

Мальчик вздохнул и уверенно подошёл ближе, из-за чего девочка ещё больше сжалась на своём месте.

— Меня Майк зовут! — представился он, протягивая ей ладошку. — Сокращённо от Майкл.

— Дж… Джейн… — тихо ответила та, неуверенно и слабо пожимая его пальцы.

Пф, девчонки!

— Я могу помочь тебе найти твою тётю, если хочешь.

Джейн удивлённо посмотрела на него, а потом активно закивала.

— Хочу.

Уилер задумчиво покивал, а потом почувствовал, как на ладонь что-то капнуло. Это его пломбир уже начал потихоньку таять и сползать с рожка. Он не придумал ничего лучше, как предложить мороженое девочке. Та робко поблагодарила и приняла угощение, а потом, слизнув убегающие сладкие капли, довольно облизнулась, улыбаясь. И сердце Майка вновь почему-то ёкнуло внутри от этой улыбки. И даже перестала грызть досада от того, что ему самому мороженого не досталось.

Джейн поднялась со скамейки, встав рядом с Майклом. Оказалось, что она была ненамного ниже него, но всё равно смотрела ему в глаза, немного запрокинув голову назад.

— Идём? — спросил мальчик и зачем-то взял её за свободную ладошку. — Я отведу тебя к своей маме, а она что-нибудь придумает.

Девочка закивала и улыбнулась.

— Спасибо, Майк. — А потом вдруг предложила ему его же пломбир. — Хочешь? Мы можем поделить его поровну.

Уилер сам радостно заулыбался, кивая.

— Будешь моим другом? — спросил он у смущённой Джейн.

— Другом?..

— Да, другом. И я буду звать тебя Джей, сокращённо от Джейн.

Девочка потупила взгляд, но всё равно кивнула. Майкл, гордый собой, вскинул подбородок.

— Идём. Пора найти твою тётю.

***

С тех пор прошло уже более десяти лет. Сейчас они подростки, которые учатся в старшей школе, делают дурацкое домашнее задание, катаются на великах и собираются в штаб-квартире AV клуба в школьной радиорубке.

Сейчас их было уже шестеро. Он, Джейн, Лукас, Дастин, Уилл и Макс. Первым к ним присоединился Байэрс спустя три года после знакомства Майка и Джей, когда перешёл в один класс с Уилером. Следом подтянулись сначала Синклер, потом Хэндерсон один за другим в течение месяца. Последней к ним с большим трудом — из-за нежелания Майкла и детской ревности Айвз — пробилась Мэйфилд всего четыре года назад. И, хотя она первое время была, как пятое колесо у телеги, со временем всё-таки влилась в их команду, в какой-то момент став не разлей вода лучшей подругой Джейн.

Много воды утекло за эти десять лет. Майк и Джей росли вместе, друг у друга на глазах. Мальчик всегда заботился о своей младшей подруге, всегда защищал её и учил всему, что знает сам. Взрослые умилялись с них и пророчили им светлое совместное будущее, а маленький Майкл недоумевал. Ну какая между ним и Джейн любовь? Да они же самые лучшие и самые близкие друзья, не более. Он любил — обожал — Айвз, дня без неё не представлял, но при этом упорно видел между ними лишь дружбу.

Майк рос, росла и Джей. Она восхищённо заглядывалась на Уилера, буквально в рот ему заглядывая и жадно ловя каждое его движение и слово. Она души в нём не чаяла, боготворила и любила всем своим маленьким сердечком, поэтому неудивительно, что, когда появился Уилл и Майкл начал проводить с ним много времени (всё-таки дружба с мальчиком — это дружба с мальчиком, её ничем не заменишь), девочка стала сильно тосковать. Она грустно поглядывала на веселящихся мальчишек и завидовала чёрной завистью Байэрсу, которому теперь уделялось почти всё времяМайка. И в какой-то момент в её маленькой головке созрел отчаянный план — избавиться от конкурента. Она просто пыталась дискредитировать Уилла в глазах Майкла, но тот как будто не видел этого, не замечал подстроенных каверз, а добрячок-Уилл и слова против неё не говорил.

Так продолжалось до тех пор, пока в какой-то момент Уилер не прознал о том, что многие несчастные случаи с Байэрсом (вроде распотрашённого портфеля или пропавшего учебника) подстраивает его подруга Джейн. Он сразу же разозлился, не попытавшись даже понять мотив её поступков, и громко накричал на девочку, испугав её до смерти. Она тогда заплакала и убежала, но не домой, как должна была бы, а в хоукинский лес.

Уже к вечеру Майк очень жалел о своём несдержанном поведении, о том, что довёл Джей до слёз, и хотел перед ней извиниться, но, когда пришёл к ней домой, выяснилось, что та ещё не возвращалась.

Начались поиски пропавшей девочки. Бекки Айвз, родная тётя Джейн и её главный и единственный опекун, места себе не находила, нарезая круги в кабинете шерифа Хоппера, пока взволнованный Майкл терзался чувством вины и страха, сидя на кресле рядом. Он отказывался идти домой до тех пор, пока его Джей не найдут.

Всё закончилось быстро и без трагедии. Заплаканную и испуганную девочку поисковый отряд из местных добровольцев нашёл неподалёку от Хоукинса в лесу, забившуюся под дерево и сжавшуюся в комочек. Точнее, нашёл её именно Уилер, который был первый в числе тех, кто должен был отправиться на поиски. Ему было уже девять, и его не пугала ночная тьма, поглощающая его со всех сторон. Важнее была потерявшаяся Джейн. Они как раз проходили мимо какого-то оврага с поваленным деревом, когда его чуткий детский слух уловил знакомые всхлипы. Он сразу бросился к их источнику. Сердце, болезненно колотившееся в груди, радостно забилось где-то в горле, когда он увидел живую и невредимую Джей. Его Джей. Майк подбежал к ней и крепко-крепко обнял её, прижав к себе. Он сбивчиво извинялся перед дрожащей от холода и страха девочкой, поглаживая её по голове и сам хлюпая носом.

Так девятилетний Майкл понял две вещи: во-первых, не стоит повышать голос на Айвз, а во-вторых, нужно уделять ей больше своего внимания.

С тех пор всё вроде бы наладилось. Джейн приняла Уилла, потом Лукаса и Дастина, и больше никогда не ревновала Майка к его друзьям, понимая, что мальчик ей не принадлежит. Ей было стыдно за то своё поведение, за то, что сильно испугала свою тётю, которая в ту ночь заполучила в своих тёмных волосах первые седые пряди, за то, что эгоистично отнеслась к самому Майку, за то своё отношение к ни в чём неповинному Байэрсу.

Прошло ещё два года, Майку было одиннадцать, Джейн, соответственно, десять.

Она, трепетно влюблённая в своего друга, строила воздушные мечты о том, как они вырастут и поженятся, как будут жить в одном доме и заведут детишек, как они будут всегда любить друг друга, как всё у них будет замечательно. Она рисовала их как парочку в своём секретном дневнике, где записывала самые-самые сокровенные мысли и желания, с глупой улыбкой засыпая каждую ночь, прижимая к себе подаренного Майклом плюшевого мишку.

Но все её радужные мечты разбились в пух и прах в тот день, когда она увидела своего — своего! — Майка, смущённо чмокающего его одноклассницу Минни в губы. Она случайно подглядела за их поцелуем, стоя за углом и прижимая к болезненно трепещущему сердцу маленькую ладошку. Слёзы горечи и обиды покатились по её щекам, и Айвз сбежала с последнего занятия, чтобы дома, пока тётя Бекки была на работе, с остервенением разорвать и сжечь на заднем дворе собственный секретный дневник.

Она глотала слёзы и под громкие всхлипы вырывала страницу за страницей, сминая их и кидая в маленький костёр, устроенный всего одним коробком спичек. Тогда же она сожгла и подаренного мишку, с горькой улыбкой возвышаясь над полыхающей игрушкой.

В тот день Джейн враз быстро повзрослела. Она откинула все свои глупые мечты, окончательно смирившись с мыслью о том, что Майк никогда не будет принадлежать ей. И, переступая через собственные трепетные чувства к мальчику, поменяла своё отношение к нему: стала холодно здороваться по утрам и невыразительно махать на прощание, не приглашала к себе домой и не ходила в гости к нему, общалась исключительно в стенах школы и больше внимания уделяла когда-то ненавистному ею Уиллу, который теперь стал её опорой и поддержкой.

Майкл же не понимал причины этих неожиданных изменений. Его больно ранило её поведение, её практически пренебрежение их многолетней дружбой.

Правда, первую неделю он не особо обращал на это внимания, поглощённый Минни. Это была первая девочка, помимо Айвз, которая обратила на него своё внимание. Многие в младшей и средней школе насмехались над ним и звали лягушкой, якобы, лицо у него было такое, и это очень задевало его, хотя Джейн всегда уверяла, что всё это глупости, что он очень симпатичный и что другие просто по дурости своей этого не понимают. Поэтому, когда его одноклассница вдруг обратила на него своё внимание, он был очень взбудоражен и радостен. Он хвастался этим перед мальчишками, особенно тем, что целовался с Минни, и те по-доброму ему завидовали, хотя втайне не одобряли этого, потому что видели, с каким трепетом к нему относится Джейн.

Но через неделю их гуляний за ручку Майк выяснил, что всё это было лишь требованием игры «Truth or Dare», в которой подружки Минни загадали ей повстречаться с местной «лягушкой». Уилер был просто разбит этим заявлением. Он-то думал, что он на самом деле кому-то нравится, а в итоге это была всего лишь игра.

И, когда он вернулся с повинной к ребятам, надеясь найти утешение в добрых объятиях родной Джей, он натолкнулся на ледяную стену отчуждения. И это убило его окончательно. Он несколько недель ходил кругами, пытаясь выяснить причину такого поведения, и ничего. Его просто игнорировали или практически им пренебрегали без каких-либо объяснений.

Закончилась вся эта ситуация через полтора месяца, в день, когда у Айвз был одиннадцатый День рождения. Разумеется, Майк был приглашён на торжество, потому что спустя столько времени девочка уже оттаяла и даже соскучилась по их общению. И пусть, что она никогда не будет его девушкой, зато она просто может быть рядом с ним, греясь в лучах его милой улыбки и развитого не по годам интеллекта.

А Майкл же пошёл ва-банк, полностью сломленный и отчаявшийся. Он решил, что, если после его подарка ничего не изменится, он просто смирится с тем, что есть, и отпустит Джейн, как бы ему не было больно при этом.

В тот день Уилер подарил подруге тонкий серебряный браслет с маленькой копией вафли Eggo, которые так любила девочка. Когда он увидел его в магазине, он буквально потребовал от Карен добавить ему денег на подарок, клятвенно пообещав отработать всё до цента, но позже. Джейн была так тронута вниманием мальчика, что не сдержалась и в слезах заключила его в крепкие объятия, утыкаясь носом ему в шею.

Так они помирились после второй своей самой крупной в их жизни «ссоры».

Время шло. В тринадцать лет в Хоукинсе появилась со своим скейтбордом и чокнутым братцем рыжеволосая Макс, со временем покорившая сердце неприступной Айвз, став её лучшей подругой. И наконец-то у Джейн появилась возможность делиться своими переживаниями не с глухими к её трагедиям страницами дневника, а с живым человеком. Максин всегда была на её стороне, что бы Джей ни делала, и это невероятно подкупало девочку.

Спустя год, когда Айвз исполнилось четырнадцать, она вновь начала заглядываться на похорошевшего к своим пятнадцати Майка. Тот рос, как на дрожжах, становясь всё выше и выше. Его голос стал ломаться, меняясь на более грубый и хрипловатый, милое округлое личико сменяли острые скулы, вытянутый подбородок и прищуренный взгляд карих глаз. В одной своей ладони он мог почти полностью спрятать ладошку Джейн, а разница в длине их пальцев, когда она ради интереса — с трепетом — каждый раз соединяла их руки, буквально завораживала девушку. Она понимала, что снова отчаянно влюбляется в собственного друга детства. По вечерам она закрывалась в своей комнате и плакала в подушку, понимая, что ничего у них не выйдет. Майкл видел в ней только близкую подругу и никогда не предпринимал никаких действий, чтобы, например, пригласить её на свидание.

Джей снова начала замыкаться в себе, утопая в собственном горе. Но на этот раз у неё была верная Макс, которая выслушивала все-все её проблемы и жалобы и обещала помочь с ними разобраться. Сама Максин встречалась с Лукасом, положившим на неё глаз ещё в первые дни знакомства, и Айвз по-доброму завидовала подруге, вздыхая и искоса поглядывая на серьёзного Майка. Мэйфилд советовала пока не спешить и подождать, может, к шестнадцати Уилер сам созреет до отношений и, оглянувшись вокруг, приметит скромную и симпатичную Джейн рядом с собой.

И Джейн ждала. Ждала до тех пор, пока не выяснилось, что на очередной Снежный бал (на который она так давно хотела пойти вместе с Майклом не просто как подруга, а как партнёрша, как девушка) тот пригласил какую-то Дебби Уилсон. Это в очередной раз разбило бедняжке Айвз её хрупкое сердечко.

В тот вечер она отказалась идти на танцы, прикинувшись больной, а сама почти всю ночь провела в слезах, смотря по телевизору мелодрамы и заедая своё горе пломбиром. Она глупо надеялась, что всё это просто случайность, что уже через неделю всё вернётся на круги своя, но нет, потому что через четырнадцать дней Майк привёл эту чёртову Дебби к ним в AV клуб — святая святых! — и представил всем, как свою девушку.

Максин долго извинялась перед безутешной Джейн за то, что не среагировала сразу. Надо было наступать ещё тогда, когда Уилер только находился в поиске, а теперь было уже поздно. Макс предложила Айвз отбить у этой стервы её, Джей, мужчину, но та лишь грустно покачала головой и сказала, что никогда не пойдёт против счастья Майка. Если тому хорошо с этой девушкой, то ей просто придётся смириться с этим.

Отношения Уилера и Уилсон продлились всего полгода. Они с треском расстались накануне летних каникул. Никто до сих пор так и не знает причины этого расставания, а Майкл лишь упорно отмалчивается на все эти вопросы. Но Джейн было уже всё равно. За эти полгода девушка взяла себя в руки и, запихнув свою влюблённость в Майка куда подальше, занялась собой.

Они с Максин поменяли ей её гардероб, добавив больше ярких и открытых вещей (с фигуркой Айвз это можно было позволить), научились краситься и делать красивые причёски. В какой-то момент пятнадцатилетняя Джейн и шестнадцатилетняя Макс превратились в первых красавиц старшей школы, за которыми штабелями укладывались все парни. И Майкл не был исключением.

Да, ему всегда нравилась Джей, он этого не отрицает, но он настолько привык к ней и к тому, что она с самого детства находится рядом с ним, что стал воспринимать её как подругу или же как младшую сестрёнку. Но за те полгода, что они отдалились друг от друга, подрастеряв былые тёплые отношения, он совершенно иначе посмотрел на Джейн, увидев в ней не просто свою хорошую подругу, а ещё и очень привлекательную девушку.

Он сам не заметил, в какой момент Дебби перестала быть для него центром мира. Всё его внимание сконцентрировалось на одной лишь Айвз, а сердце предательски колотилось, когда она находилась рядом. Уилсон не выдержала такого отношения от собственного парня и порвала с ним, заявив, чтоб он и на милю к ней не приближался и трахался со своей обожаемой Джейн без неё. Майкл тогда удивился её словам, но не остановил, потому что уже не чувствовал тех былых чувств по отношению к ней.

Так в шестнадцать лет Уилер осознал, что влюблён в собственную подругу детства.

Джейн нравилось внимание со стороны парней, ей было приятно, что кто-то считает её привлекательной и красивой. А Максин лишь дружески похлопывала её по плечу, разводя другой рукой и предлагая любого кандидата на выбор, ибо почти каждый готов был пасть к длинным ногам обворожительной и скромной Айвз. Но та лишь вздыхала и тайком поглядывала в сторону Майка, поджимая губы и с остервенением запихивая свою любовь к нему в самые глубины своего сердца.

Мэйфилд прекрасно видела терзания подруги и замечала жадные взгляды Уилера, поэтому однажды она предложила развести Майкла на ревность, мол, если с ним ничего не выгорит, то у Джей хотя бы останется уже влюблённый в неё другой парень. Та от безысходности согласилась на авантюру.

Из всех кандидатов на роль её будущего ухажёра Джейн выбрала Майкла Горца, потому что тот не только был тёзкой её Майка, но и внешне был немного похож на него своими тёмными волосами, высоким ростом и скулами, разве что глаза были светлые, но это уже мелочи.

Горц уже давно положил глаз на хорошенькую Айвз и даже несколько раз предпринимал попытки пофлиртовать с ней, но безуспешно, как вдруг та сама подошла к нему во время обеда и присела за стол. Слово за слово, и закрутилось.

Уилер буквально почернел от ревности и злости, когда увидел свою Джей в объятиях другого парня. Он провожал их испепеляющим взглядом, хмурясь и сжимая кулаки, в то время как их проницательные друзья делали ставки, когда же Маджей станет реальностью.

Максин держала подругу в курсе событий, каждый вечер обсуждая с ней новый план действий на следующий день. Когда через месяц подобных стратегий Майкл дошёл до точки кипения (у него едва пар из ушей не валил от ревности и злости на себя самого), было принято решение бить на поражение. Для этого были выбраны поцелуи, но не с Горцем, что важно, а именно с Уилером.

***

Майк сглотнул и растянул губы в приветливой улыбке, когда заметил, что какая-то чересчур смущённая Джейн направляется в его сторону.

— Хэй! — позвал он, махнув рукой. — Ты в порядке?

— О… да… — замялась девушка, покусывая нижнюю губу и теребя пальцы.

— Ты уверена? — подозрительно оглядывая её и задерживаясь на её заманчивых губах, спросил Майкл.

— Да, конечно… — Айвз собралась с духом и посмотрела ему в глаза. — Я хочу попросить тебя об одном одолжении…

— Всё, что угодно! — расправив плечи, кивнул Уилер.

— Мне очень неловко об этом просить… но мы с тобой давно знакомы и… я не знаю, к кому ещё за этим обратиться… — неуверенно мямлила девушка, едва сдерживаясь, чтобы не отвести взгляд.

Майк подбадривающе ей улыбнулся, положив руку на плечо (теперь он ценил каждое прикосновение к ней, ставшие такими редкими).

— Я… я никогда не целовалась, поэтому боюсь опозориться перед Майком, — затараторила на одном дыхании Джейн, — поэтому, пожалуйста, не мог бы ты дать мне несколько уроков?..

Уилер так и застыл с рукой на её плече, широко распахнув глаза. Его Джей просит его о поцелуе — это потрясающая новость (его сердце радостно заколотилось в груди), но просит не потому, что влюблена в него, а потому, что боится провалиться перед своим нынешнем парнем — это отвратительная новость (жгучая ревность побежала по крови). И, хотя он прекрасно понимал, что такому учатся, когда состоят в отношениях, а не берут уроки у своих друзей детства, Джейн он об этом не сказал. Зачем собственноручно рушить возможность коснуться этих потрясающих губ своими? Да, будь он на месте её парня, ему было бы очень обидно, что его девушка отдала свой первый поцелуй не ему, а своему другу, потому что «тренировалась», но он ведь не на месте Горца. Нет. Он как раз на месте того самого «друга», и мысль о том, что он сорвёт с губ Айвз её первый в жизни поцелуй, приятно будоражила его естество.

Майкл картинно откашлялся, перехватывая взволнованный взгляд Джейн.

— Конечно, Джей, я с удовольствием помогу тебе в этом нелёгком деле. Нам, возможно, потребуется много уроков, чтобы достичь совершенства, но всё будет зависеть от тебя и твоих способностей. Приходи ко мне сегодня в шесть, и мы начнём наши занятия, чтобы не терять зря времени.

Девушка радостно заулыбалась и кивнула, а Майк с благоговением любовался ею, упорно заглушая собственный голос совести, твердящий ему о том, что нехорошо обманывать свою подругу детства, так слепо доверяющую ему.

***

Джейн честно приходила на «занятия», не пропуская ни одного. Она с замиранием сердца ожидала, когда же Майк раскусит её, но ничего подобного не происходило. Они действительно просто целовались.

В первый раз смущённые Майкл и Джейн не знали, что делать. Они заперлись в комнате Уилера и сидели на его кровати, уперевшись руками в колени, глядя в пол. Потом парень всё-таки собрался с духом и обернулся к застенчивой Джей, неуверенно обхватывая её рукой за талию, притягивая ближе к себе. Та вздрогнула от неожиданности (и давно лелеемых в душе фантазий, воплощавшихся в жизнь), но послушно прильнула к его груди, по-детски подставляя вытянутые в трубочку губы, зажмурив глаза. Майк, заметив это, мягко рассмеялся, окончательно убеждаясь в том, что его подруга (подруга?) ещё ни разу ни с кем не целовалась, и эта мысль приятно сковывала его израненное долгой ревностью сердце. Парень обхватил её ладонью за щёку, поглаживая нежную кожу большим пальцем, и с трепетом притянул к себе, невесомо касаясь её губ своими. В головах обоих взорвались фейерверки, а сердца радостно застучали в унисон. Джейн вздрогнула и глубоко вздохнула, немного отстраняясь, чтобы смущённо посмотреть в глаза ласково улыбающегося Майка, до сих пор поглаживающего её под подбородком. Он коснулся кончиком своего носа её, потираясь, а потом вновь поцеловал её, в этот раз уже чуть увереннее и настойчивее. Айвз судорожно выдохнула ему в губы, прикрывая глаза и неосознанно приоткрывая рот, обнимая его руками за шею, прижимаясь ещё ближе. Спустя пять минут неспешных и поверхностных поцелуев Майкл решился и наконец-то углубил поцелуй, щекотно скользнув кончиком своего языка по её нижней губе, после уверенно толкнувшись им ей в рот.

Под конец их «занятия» Уилер обнаружил Джейн, сидящую у него на коленях, ласкающую ему чувствительную кожу головы под волосами, а себя самого — оглаживающим её узкую талию и выгнутую спину. Их губы распухли от долгих и яростных поцелуев, которыми они закончили свой первый урок, и Майк со всей ясностью осознал, что безумно влюблён в эту восхитительную, раскрасневшуюся и растрёпанную девушку, собственную подругу детства, которая сейчас уже встречается с другим парнем и вообще не принадлежит ему, Уилеру. Это было настоящим ударом после самого восхитительного часа в его жизни. Поэтому он вновь нагло и эгоистично солгал смущённой Джейн, что той ещё предстоит учиться и учиться, а для этого необходима регулярная практика. Та наигранно вздохнула и согласилась.

Так Майк целую неделю получал целый час блаженства, обнимая свою Джей и познавая с ней все прелести поцелуев.

А потом пришёл Горц, недовольный тем, что его девушка стала слишком много времени проводить со своим другом. Собственно, это было на руку Максин и Джейн, хотя последняя слишком быстро привыкла к хорошему (поцелуям с Майком), что теперь с трудом свыкалась с мыслью, что на какое-то время это всё прекратится. Ударив по чувствам Уилера, подруги собирались ненадолго оставить его вариться в собственном соку, а затем вновь нанести «смертельный» удар, чтобы уже наверняка никуда не делся.

Как раз приближался Снежный бал, и Горц не упустил возможности пригласить свою недоступную девушку, которая ни разу не дала поцеловать себя в губы, на танцы. Та согласилась, хотя в душе лелеяла мечту о том, чтобы к этому времени уже другой Майкл приглашал её потанцевать. Но нет, так нет. Ей не привыкать ждать.

Майк же слишком долго ходил кругами, не решаясь подступиться к Джейн с приглашением, а потом уже было поздно…

***

— Джей?.. — неуверенно позвал парень, почёсывая вихрастый затылок.

Та с улыбкой обернулась к нему.

— Ты что-то хотел?

— О… уф… да… эм… Не хотела… кхм… не хотела бы ты… ну, в смысле… ты и я…

уф… пойти со мной… пойти со мной… — заикался Майкл, отводя взгляд, — на Снежный бал?..

Улыбка сползла с лица Айвз, и она виновато сложила бровки домиком.

— Прости, Майк, но меня уже пригласили, и я согласилась…

Тот понуро опустил голову, проклиная собственную неуверенность и трусость.

— Ох, да?.. Ну что ж… о… эм… я рад, да…

— Да… — не особо радостно подтвердила девушка. — Пока ты не ушёл, могу я попросить тебя ещё об одном одолжении?

Уилер немного воспрянул духом. Может, снова поцелуи?

— Конечно! Ты же знаешь, Джей, для тебя всё, что угодно. Абсолютно всё.

— Я совершенно не умею танцевать. Ты не мог бы подучить меня основным движениям перед балом? Пожа-а-алуйста!

Не поцелуи, конечно, но хотя бы что-то.

— Разумеется! Я приду к тебе в удобное для тебя время. Когда ты хочешь начать?

— Можно завтра? — смущённо спросила она.

Майк улыбнулся, любуясь её милым личиком.

— Я буду у тебя в семь, договорились?

***

Миссис Айвз была ещё на работе, когда Майк пришёл на занятия по танцам. Если честно, парень в глубине души надеялся, что это лишь повод, чтобы снова поцеловаться, но нет. На деле его ждал подготовленный заранее магнитофон с кассетой каких-то хитов и одетая в удобную одежду Джейн, как будто она собиралась не танцевать, а заниматься фитнесом.

Девушка включила музыку и неловко замерла перед ним, не зная, что делать. Из колонок играла «Every breath you take», и Майк уверенно шагнул к Джей. Они смущённо друг другу улыбнулись, и парень взял её руки в свои, положив их себе на шею, а сам обнял её за талию, притягивая её к себе. Они медленно начали покачиваться под музыку, влюблённо глядя друг другу в глаза, наклоняясь друг к другу всё ближе и ближе. Но, когда Майкл уже готов был прикоснуться к её губам, Айвз вдруг прижалась лбом к его груди, пряча своё лицо, и Уилер подавил в себе разочарованный вздох, вместо этого положив свой подбородок ей на макушку.

Так Майкл потанцевал с любимой девушкой ещё три или четыре песни, устроив себе свой личный маленький Снежный бал.

В день официального Снежного бала Майк был очень взволнован. Он собирался признаться Джейн в своих чувствах, и будь, что будет, потому что он больше не мог держать это в себе. Карен заставила его надеть этот нелепый свитер и коричневый пиджак, в котором он чувствовал себя каким-то старым и непрезентабельным, но спорить с матерью было себе дороже.

Распихав друзей по парочкам на танцы — Лукаса с Макс, Уилла с какой-то ровесницей Джей, Дастина с давно влюблённой в него Стейси, — сам Майкл сидел на стуле, взволнованно подёргивая ногой в ожидании до сих пор не явившейся Айвз.

Он не знает, что именно его подтолкнуло посмотреть в сторону двери, но его сердце гулко отозвалось в груди, а потом уже где-то в животе, когда он увидел входящую в спортивный зал Джейн. Та была одета в потрясающее красное платье в крупный белый горох с широким белым поясом на талии. Свободная юбка-солнышко до колена с большим количеством фатина в виде подкладки задорно приподнималась при ходьбе, создавая ощущение, что девушка буквально плывёт по воздуху.

А когда она, заметив потрясённого до глубины души её внешним видом Майкла, подошла ближе, он окончательно был сражён наповал её ярко-алой помадой на губах.

***

Майк с тоской смотрел на то, как кружится в танце его Джейн. Одну песню, другую, третью. Он отказал нескольким девушкам, которые подходили к нему с предложением потанцевать, не отрывая взгляда от точённой фигурки в ярком красном платье, выделяющемся на фоне всех остальных.

Было больно смотреть, как смущённо улыбается его Джей другому Майклу (как вчера и ему), как она обхватывает его руками за шею (как вчера и его), как прижимается лбом к его груди (как вчера и к его). Он сглотнул и всё-таки отвёл взгляд, низко опуская голову и вздыхая, поджимая губы. Он опоздал. Зачем рушить то, что уже было с таким трудом и трепетом построено? В конце концов, кто он? Всего лишь друг детства. Друг.

Когда очередная песня закончилась, Джейн подошла к столу, чтобы попить. Майк искоса посмотрел на неё, сцепив пальцы перед собой и уперевшись локтями в колени.

— Эй, а ты почему не танцуешь? — спросила она, с удовольствием утоляя жажду.

— Да как-то не хочется, — пробормотал едва слышно Уилер, глядя в пол.

По залу полилась медленная музыка. Айвз вдруг вздохнула и встала перед ним, протягивая ему руку.

— Идём, потанцуем.

— Но как же?.. — неуверенно спросил Майкл, не желая, чтобы в такой момент вмешался Горц.

— Он… — она нахмурилась и почему-то замолчала. — Ушёл. Да. Ушёл. Ему стало нехорошо, знаешь.

Это было как-то подозрительно, учитывая, что, когда они пожимали друг другу руки, его тёзка не выглядел болезненно. Но ему же лучше.

Он уверенно встал со стула, взяв девушку за руку, переплёл с ней пальцы и повёл её на танцпол.

I’ve been alone with you inside my mind (Мысленно я оставался наедине с тобой)

And in my dreams I’ve kissed your lips a thousand times (В своих мечтах я целовал твои губы тысячу раз)

I sometimes see you pass outside my door (Иногда я вижу, как ты проходишь мимо моего дома)

Hello, is it me you’re looking for («Здравствуйте, вы, случайно, не меня ищете?»)

Они медленно покачивались под музыку. Его руки были на её талии, её — на его шее. Они смотрели друг другу в глаза, практически не моргая.

I can see it in your eyes (Я читаю в твоих глазах)

I can see it in your smile (Я читаю в твоей улыбке)

You’re all I’ve ever wanted, and my arms are open wide (Что ты именно та, кто мне нужен, и мои объятья для тебя широко раскрыты)

‘Cause you know just what to say (Ты знаешь, что сказать)

And you know just what to do (И знаешь, что сделать)

And I want to tell you so much, I love you (Я очень сильно хочу сказать тебе: «Я тебя люблю»)

Майк понимал, что песня, звучащая на фоне, как никогда близка к сложившейся между ними ситуации. Он слушал слова, пропускал их через себя, и ему казалось, что нет ничего более подходящего в этом мире.

I long to see the sunlight in your hair (Я безумно хочу увидеть, как твои волосы переливаются на солнце)

And tell you time and time again how much I care (Я хочу без конца повторять тебе, как ты мне дорога)

Sometimes I feel my heart will overflow (Иногда мне кажется, что чувства переполняют моё сердце)

Hello, I’ve just got to let you know («Здравствуй, я просто хочу, чтобы ты знала, что…»)

Джейн незаметно сглотнула, наслаждаясь объятиями Майка. Она так долго ждала его ответа, его чувств, что сейчас с трудом верила в происходящее. Айвз заметила на фоне Максин, которая показала ей большой палец, подмигивая. Да, их план с выведением из строя Горца при помощи слабительного в пунше сработал на «ура».

‘Cause I wonder where you are (Я не знаю, где ты сейчас)

And I wonder what you do (И чем занимаешься)

Are you somewhere feeling lonely, or is someone loving you (Может быть, тебе одиноко, а может, кто-то дарит тебе свою любовь)

Tell me how to win your heart (Скажи, как мне завоевать твоё сердце?)

For I haven’t got a clue (Я не имею понятия)

But let me start by saying, I love you (Но можно я начну словами: «Я тебя люблю»?)

Майкл вздохнул и уверенно прижал девушку к себе за талию, наклоняясь ближе, и, прикрыв глаза, поцеловал её в губы. А Джейн, выдохнув, сразу же ответила.

Они замерли на месте, наслаждаясь неспешным и нежным поцелуем. Майк зарылся пальцами ей в волосы, немного портя причёску, а Джей привстала на носочки, чтобы дотягиваться до его губ.

Когда они отстранились друг от друга, тяжело дыша и соприкасаясь лбами, Уилер наконец-то признался:

— Я люблю тебя.

Hello, is it me you’re looking for («Здравствуйте, вы, случайно, не меня ищете?»)

‘Cause I wonder where you are (Я не знаю, где ты сейчас)

And I wonder what you do (И чем занимаешься)

Are you somewhere feeling lonely or is someone loving you (Может быть, тебе одиноко, а может, кто-то дарит тебе свою любовь)

Tell me how to win your heart (Скажи, как мне завоевать твоё сердце?)

For I haven’t got a clue (Я не имею понятия)

But let me start by saying, I love you (Но можно я начну словами: «Я тебя люблю»?)

========== Take on me (Майк/Элевен. PG-13) ==========

Комментарий к Take on me (Майк/Элевен. PG-13)

**summary**

— Понимаешь, Майк… он очень высокий для поцелуев. Что мне нужно сделать для того, чтобы поцеловать его в губы?

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

ER (Established Relationship); Романтика; Флафф

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► События происходят через год после конца второго сезона;

► Рост Элевен — 5‘3 (~160 см) и рост Майка — 5‘8 (~176 см);

► Бессмысленный и беспощадный флафф. Special for **deep feelings**, которая ждала эту главу с конца января;

► Я всё ещё ору с тумбовских шутях:

1) Will: So you have 12 apples and your girlfriend asks for 6 — what do you have?

Mike: tearing up A girlfriend.

2) mike: i have only said ‘i love you’ to two people before in my entire life:

mike: eleven

mike: and eleven with blonde hair

3) Mike: looses Eleven in a crowd

Will: we should shout her favorite food she might hear it and look for u—

Mike: I CALLED YOU EVERY NIGHT, EVERY NIGHT FOR—

Eleven: 353 DAYS! I HEARD

Will: yeah, we could do that too.

4) Mike stepping up his game for Eleven

Season 1: pretty, really pretty

Season 2: you look beautiful

Season 3: Damn gurl u hot asf

5) Mike: last year i lost my dear wife Eleven

Eleven: quit telling people that i’m dead!

Mike: sometimes i can still hear her voice

Песни:

A-Ha — Take on me

Toto — Africa

Eleven: My boyfriend is too tall for me to kiss him on the lips. What should I do?

Dustin: Punch him in the stomach. Then when he doubles over in pain, kiss him.

Will: Tackle him!

Max: Dump him.

Lucas: Kick him in the shin!

Mike: NO TO ALL OF THOSE! JUST ASK ME TO LEAN DOWN!

Элевен как раз забирала свои вещи в шкафчике, когда к ней с улыбкой подошла Макс. Они учились в разных классах, Эл была на год младше их всех, поэтому видеться в полном составе у компании получалось только в перерывах и на обеде.

— Хэй, Эл! — хлопнув подругу по плечу, позвала её Максин. — Как тест по английскому?

— A с плюсом, — скромно улыбнувшись, ответила та, оборачиваясь и закрывая за собой дверцу, изнутри которой скотчем была прилеплена полароидная фотография её и Майка с памятного Снежного бала.

Девушка любила зависнуть на ней взглядом на добрые пять-десять минут, глупо улыбаясь и неосознанно поглаживая пальцем контур лица Майкла.

— Молодец! А я тебе говорила, что не нужно так волноваться! — обрадовалась Мэйфилд, а потом прищурилась и склонила голову набок, от чего рыжие пряди рассыпались по плечам. — Вы только поглядите… что это тут у нас… никак куртка Уилера.

Элевен сразу же покраснела, смущённо опуская взгляд в пол.

Ну да, на ней была куртка Майка. Но у неё есть оправдание.

Майк действительно стал очень быстро расти, из-за чего многие только недавно купленные вещи становились ему коротки или малы. Карен только недовольно вздыхала, качая головой. Вот ведь проблемный ребёнок. Поэтому почти все его вещи либо распродавались на гаражной распродаже, чтобы хоть немного покрыть расходы на приобретение новых, либо уходили в личный гардероб Эл, если они подходили и нравились ей. А что? Она любила мешковатую одежду, а тем более, если это одежда Майка.

Так получилось и с этой курткой. Майклу она стала мала по росту ещё полгода назад, а вот Элевен пришлась в самую пору, разве что плечи были немного пустые, да рукава приходилось подворачивать, но ей всё равно очень нравилось. Эта куртка валялась в одной из коробок на распродажу, пока Эл не сунула туда пару дней назад свой любопытный нос. И каково же было её восхищение, когда она извлекла это чудо на свет, сразу примеряя на себя.

Вообще, пока она носила вещи Майка, у неё создавалось стойкое ощущение, что его впитавшийся в ткань запах (даже если эти футболки и свитера были застираны до дыр) окутывает её и защищает.

— Чего молчишь? — Вдруг вырвала её из размышлений Макс, хмыкая. — И как много его вещей ты носишь?

— Я… ну… — Девушка задумалась, пытаясь подсчитать, сколько одних только его футболок хранилось у неё в комоде, как подруга вдруг закатила глаза, фыркая.

— О нет, погоди, не отвечай.

— А что та…

Договорить Элевен не дали две длинные руки, обернувшиеся вокруг её талии со спины и притянувшие её к тёплому телу Майка. Он без каких-либо усилий положил подбородок ей на макушку, улыбаясь. Эл ещё сильнее раскраснелась, потупляя взгляд.

— О чём разговор? — спросил он, и от его голоса у девушки пошли мурашки по коже.

— Да так, ни о чём. — Пожала плечами Мэйфилд, складывая руки на груди.

Майкл пожал плечами, мол, не очень-то и хотелось.

— Эл?.. Как твой тест? — мягко поинтересовался он, разворачивая её к себе лицом.

И Элевен сразу же пришлось запрокинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

Она была слишком низкой для него (так считала сама девушка). Её макушка была на уровне его плеч. И каждый раз, когда они стояли так близко, она вспоминала об этом вновь и вновь. Майку, наверное, жутко неудобно с ней, ведь ему приходится наклоняться, чтобы поцеловать её, может, у него спина теперь болит из-за этого.

Кстати, о поцелуях. Это была очень животрепещущая для Элевен тема, потому что всякий раз, когда она загоралась желанием чмокнуть парня в губы, она понимала, что попросту не достаёт до них. Ну не прыгать же ей, честное слово. И даже если она привстанет на носочки, вряд ли что-то изменится, пока Майкл не соблаговолит посмотреть вниз. И это её очень волновало…

— Эл! Эй, Эл! Ну вот, она снова отключилась, — вздохнула Максин, потирая пальцами глаза. — Уилер, ты вызываешь у неё ступор. Просто уйди отсюда, пожалуйста.

— Это моя девушка, имею полное право, — возмутился Майк, крепче прижимая к себе Элевен, из-за чего она уткнулась носом ему в грудь.

И всё ведь из-за разницы в росте…

Нет, ей, безусловно, очень нравилось это. Она чувствовала себя такой хрупкой и маленькой рядом с ним. Каждый раз, когда они целовались и Уилер немного приподнимал её за талию, волновал её до дрожи в коленях. Ей нравилось зарываться носом ему в шею, сидя у него на коленях, и греться в его объятиях, мурлыча какую-нибудь надоедливую песню из радио, пока он обхватывал её за талию руками, прижимаясь щекой к её макушке. Это были действительно чудесные моменты.

— Ну всё, с меня достаточно! — воскликнула Макс, фыркая и дёргая задумчивую Эл на себя. — Мы уходим!

Майк хотел возмутиться, даже рот приоткрыл, но Элевен ласково погладила его по ладони, обещая увидеться с ним за обедом.

Пока они шли по коридору, девушка несколько раз оборачивалась, встречаясь взглядом с Уилером, который стоял на том же самом месте, запихнув руки в карманы. Он достаточно уверенно возвышался над большинством школьников, и Эл вновь подумала о том, что пора решить проблему с ростом и поцелуями.

***

Первым человеком, к которому она решила обратиться, была, разумеется, Макс. Её лучшая подруга, к которой она изначально по ошибке приревновала своего Майка, и поэтому не хотела иметь с той ничего общего. Но потом лёд тронулся, отношения потихоньку нормализовались, и теперь она просто не представляет себе и дня без Макс.

В тот день у них как раз было назначено двойное свидание: Майк и Эл, Лукас и Максин. Парни пригласили своих девушек сначала в кино, а потом в кафе-мороженое, а те, ясное дело, согласились. Это было весело, хоть и немного неловко, но это только в начале. Киносеанс выбирали Уилер и Синклер, зато — какая щедрость — выбор мороженого оставили за Хоппер и Мэйфилд. И вот, пока парни горячо спорили, на какой фильм лучше пойти, стоя прямо у кассы, девушки стояли у лотка с попкорном и делали заказ.

Элевен посмотрела на подругу и, вздохнув, решилась задать той волнующий вопрос.

— Макс?..

— М-м-м?..

— Я кое-что хотела у тебя спросить.

В этот момент им как раз передали одно из двух больших вёдер, с горкой наполненное воздушной кукурузой в карамельном сиропе. Мэйфилд закинула в рот горсть попкорна и улыбнулась.

— Спрашивай!

— Понимаешь, Майк… он очень высокий для поцелуев. Что мне нужно сделать для того, чтобы поцеловать его в губы?

Эл нервно закусила собственную губу, взволнованно глядя на подругу. Та же удивлённо посмотрела на неё в ответ, а потом рассмеялась.

— Ты серьёзно? — запрокинув голову, веселилась Максин, едва не рассыпая весь попкорн. Но потом, заметив напряжённое лицо Элевен, подавилась воздухом и закашлялась, и Эл заботливо стала стучать ей по спине. — Так ты реально серьёзно?

Та лишь грустно покивала.

— Повали его.

— Что? — Растерялась девушка, недоумённо хлопая ресницами. — Повалить?..

— Да, повали его! Урони на землю, и тогда сможешь без проблем поцеловать его столько раз, сколько сама захочешь.

Элевен нахмурилась. Разве Майку не будет больно, когда он упадёт? Она не хочет причинять ему боль, ни в коем случае.

— А ты уверена, что так делают?.. — неуверенно спросила Эл.

Мэйфилд решила подшутить над слишком доверчивой подругой и проучить Уилера за прежнее пренебрежение её персоной.

— Ну разумеется! Так всё и происходит между парами, где девушка гораздо ниже парня! Хочешь, сама спроси у ребят.

Элевен увидела, что Майкл и Лукас уже направляются к ним с билетами в руках, поэтому просто согласно кивнула. Да, для начала, прежде, чем предпринимать что-либо, стоит узнать мнение и у других друзей.

Уилер приобнял Эл за талию, мимолётно целуя в висок. Ну не мог он сдержать эти порывы. Ему всегда будет мало её, мало его Эл.

А сама девушка прислонилась головой к его плечу, задумчиво разглядывая шутливо спорящих Синклера и Мэйфилд. У тех разница в росте составляла всего два дюйма, и Максин беспроблемно могла поцеловать своего парня, когда захочет. И ей не надо для этого опрокидывать его на землю.

***

Следующим на очереди был Уилл. Эл относилась к нему, как к своему любимому брату (и, судя по скоропалительно развивающимся чувствам между Джойс и Хоппером, не стоило об этом легкомысленно зарекаться), и почти слепо доверяла его словам. Они не так много общались до этого, вернее, вообще не общались, но она чувствовала с ним некую связь. Скорее всего, пережиток того, с чем им пришлось столкнуться до этого.

В тот день вся компания отправилась купаться на озеро. Был май, стояла очень тёплая и солнечная погода, свободный от учёбы день, так что выбор времяпрепровождения был очевиден.

Собрав с собой нехитрый перекус, несколько полотенец и два больших покрывала на землю, ребята на великах отправились на местный пляж, который в этот день был как никогда многолюден.

Эл стеснялась раздеваться перед всеми. К тому же она совершенно не умела плавать, поэтому планировала весь день просидеть на берегу, загорая на солнышке. Только вот Майк был явно против.

Он долго уговаривал Элевен по-хорошему, потом, не убедив её словами, решил добавить действия: вытянул её с покрывала за руки вверх и силком потянул к воде, где уже плескались, визжа и брызгаясь, их друзья.

— Майк, не надо, я боюсь… — шептала Эл, испуганно глядя на приближающееся озеро. — Я не умею плавать. Я утону. Майк!..

— Не утонешь. Ты веришь мне? — серьёзно спросил он, останавливаясь и глядя на неё сверху-вниз.

Девушка, ни секунды не медля, согласно кивнула.

— Всё будет отлично! Идём, пора купаться!

Элевен неуверенно поболтала воду ногами, поджимая губы. Страшно. Максин, заливисто хохоча, звала её с глубины, махая рукой. Эл слабо махнула ей в ответ, вздрагивая от неожиданного порыва ветра.

— Идём? — спросил Уилер, стоя по колено в воде и протягивая ей руку.

Она рассматривала его длинные пальцы всего несколько секунд, прежде чем двинуться в его сторону и крепко схватиться за его ладонь.

Майк улыбнулся и потянул её за собой на глубину. Чем дальше они заходили, тем страшнее становилось Элевен. Она дрожала и крепче стискивала руку парня, глядя себе под ноги. Дно было немного каменистое, но приятное, а вода — прохладная, но освежающая.

Вдруг Майкл как-то странно хмыкнул и, выпустив ладонь девушки, нырнул с головой, исчезая из виду. Эл сразу запаниковала, находясь по грудь в воде, и начала озираться по сторонам, едва не плача.

— Майк? Майк! Майк, где ты?!

Люди, которые были на озере, в том числе и её друзья, удивлённо смотрели на неё. И вдруг Элевен истошно завизжала, когда её ног под водой что-то коснулось. Она подпрыгнула и уже хотела направляться поскорее к берегу, как прямо перед её носом вынырнул широко улыбающийся Уилер. И сразу же был едва ли не задушен перепуганной девушкой, которая намертво вцепилась в его плечи, глядя расширенными от ужаса и страха глазами. Она напоминала котёнка,которого искупали в тазике. Такая же мокрая и дикая.

— Ты чего? — мягко рассмеялся Майк, поглаживая её по вздрагивающей спине и прижимая другой рукой за талию. — Серьёзно настолько испугалась?

Она виновато покивала, приглушённо всхлипывая.

— Ну прости, я не хотел. Я не думал, что ты так эмоционально отреагируешь.

Неожиданно Майкл подхватил её на руки (в воде это не представляло совершенно никакого труда) и обворожительно улыбнулся.

— Теперь я тебя не отпущу.

Эл взволнованно кивнула, быстро облизываясь.

Всё оставшееся время Уилер носил её на руках либо возил на спине, как маленького ребёнка, а Элевен радостно смеялась, цепко держась одной рукой за его шею, а другой брызгаясь водой в друзей. Потом они устроили соревнование, которое заключалось в том, что Майк и Лукас должны были посадить себе на плечи своих девушек и как можно быстрее дойти по дну от Уилла до Дастина. Это было действительно весело, потому что Эл и Макс визжали и хохотали, пытаясь помешать друг другу выиграть, а парни упорно тащили их на себе, крепко держа худые девичьи бёдра руками, внутренне млея от этого.

Когда они выбрались обсохнуть и позагорать на покрывалах, Элевен наконец-то удалось поговорить с расслабленным Байэрсом. Они лежали под солнышком, подставив спины горячим лучам, пока Майкл, Лукас, Максин и Дастин играли в пляжный волейбол, гогоча на весь пляж.

— Уилл?.. — неуверенно позвала Эл, покусывая губу.

С её кудрявых мокрых волос вода стекала на тёплый белый песок, оставляя тёмные пятна, и девушка задумчиво разглядывала их, считая про себя падающие капли.

— М-м-м? — сонно протянул тот, на поднимая голову со сложенных рук.

— Я кое-что хотела у тебя спросить.

Паренёк приоткрыл один глаз, жмурясь другим, и посмотрел на подругу, молчаливо ожидая от неё продолжения.

— Понимаешь, Майк… он очень высокий для поцелуев. Что мне нужно сделать для того, чтобы поцеловать его в губы? — спросила Элевен и раскраснелась, пряча лицо в ладонях.

Байэрс удивлённо вскинул брови, а девушка, заметив его замешательство, поспешно добавила:

— Я уже спрашивала об этом Макс. Она посоветовала повалить Майка на землю.

Уилл хихикнул и решил поддержать Мэйфилд.

— О, или ты можешь скрутить его! — весело ответил он.

Эл снова растерялась.

— Скру… скрутить?

— Да, знаешь, заломить ему руки и после этого поцеловать, потому что так он будет ниже.

Девушка неуверенно кивнула, всё ещё сомневаясь в безопасности такого манёвра. А вдруг она не рассчитает силу и навредит Майку? Или случайно сломает ему руку?..

Продолжить она не смогла, потому что тяжело дышащий, но улыбающийся Майкл вдруг нарисовался рядом с ней, устало падая на покрывало и кладя свою голову с мокрыми холодными волосами на её нагревшуюся на солнце спину, вызывая волну мурашек и мелкую дрожь.

Уилл же, наоборот, встал, потягиваясь и разминаясь. Эл рассматривала его, повернув голову на бок и положив щёку на руки. Байэрс был даже чуть ниже её самой, наверное, ему тоже будет проблематично с поцелуями, если он больше не вырастет и найдёт себе девушку, выше него. Но вряд ли он будет заламывать ей руки для этого.

***

Следующим на очереди оказался Лукас. Раньше у неё были не особо тёплые и дружеские отношения с ним, но после появления в его жизни Макс он растаял и стал очень лояльным и терпеливым, да и события, произошедшие с ними год назад, очень сплотили их.

Это было в тот день, когда Эл впервые уговорила Хоппера остаться с ночёвкой у Майка. Джим долго упорствовал и не соглашался, считая, что ей ещё слишком рано оставаться один на один с мальчиком в одной комнате. Но стоило шерифу посмотреть в полные слёз глаза приёмной дочери, как сердце старика дрогнуло, и он, вздохнув, дал добро, но выставил несколько условий, которые в итоге всё равно не были исполнены, но он-то об этом так и не узнал.

Так одним из условий были раздельные комнаты и тем более кровати, и Карен обязалась проследить за этим. Она честно несколько раз спускалась к ребятам в подвал, проверяя их, но всякий раз видела, как Майк учит внимательно слушающую его Эл играть в «D&D», а потом в какой-то момент просто закрутилась с Холли и в итоге заснула вместе с дочерью у той в комнате, пока читала ей сказку. Тэду было абсолютно плевать на то, что творится у него в доме, а Нэнси сбежала на свидание с Джонатоном ещё несколько часов назад и планировала вернуться только утром, так что в доме Уилеров некому было присмотреть за двумя подростками в подвале.

Майк был очень рад тому, что Эл осталась у него. У него было столько планов насчёт того, что они могли бы сделать вместе, но преисполненная огромным объёмом информации о настольной игре девушка просто затащила его в домик из одеял под столом и, положив голову ему на плечо, молча слушала его рассказы о физике и химии. Майкл взволнованно делился с ней своими знаниями, иногда путая числа и имена, а всё потому, что чувствовал тёплую Элевен рядом с собой.

В какой-то момент они просто улеглись лицом к друг другу, взявшись за руки и переплетя их пальцы, и молча смотрели друг другу в глаза. Все планы Уилера вылетели в трубу, но ему было всё равно, главное, что он проводил время с его Эл.

Но, как бы он ни боролся со сном, пытаясь держать глаза открытыми, вскоре он всё же уснул, размеренно сопя в одну из подушек. Девушка же с умилением заправляла ему пряди за уши и оглаживала пальцем контуры лица, любуясь. И как на зло у неё сна не было ни в одном глазу. Поэтому, стараясь не шуметь, она выбралась из домика, и начала бродить по подвалу, тускло освещённому одной единственной лампой в углу, осматриваясь. Ничего особо нового для себя она, конечно же, не нашла.

На диване обнаружилась рация. Она взяла её и, забравшись с ногами на продавленные диванные подушки, по привычке начала крутить сигнал, сделав громкость поменьше, чтобы не разбудить спящего Майка.

И каково же было её удивление, когда через пять минут её бессмысленного времяпрепровождения из рации раздался сонный голос Лукаса.

— Ну хватит уже! — возмущался он. — Майк?

— Лукас? — прошептала Элевен, торопливо оглядываясь на домик, но Уилер, вроде, не проснулся.

— Эл? Ты что ли? Что ты делаешь у Майка?

— Ночую…

— А рацию зачем взяла? — всё ещё ворчал парень. — Мне было бы всё равно, но я свою забыл с вечера отключить, а ты каждый раз попадала на мою частоту, из-за чего всё невыносимо трещало, — пожаловался он.

— Прости, — виновато ответила Эл. — Я не хотела, честно.

— Ладно уж. Скажи спасибо, что завтра суббота, — зевнув, пробурчал Синклер. — Раз на этом всё, то спокой…

— Подожди! — чуть громче сказала Элевен и, испугавшись, сразу же понизила голос. — Я кое-что хотела у тебя спросить.

— Давай, только быстро.

Девушка заранее смутилась и покраснела. Почему-то этот вопрос, теперь адресованный Лукасу, враз стал каким-то очень неуместным и даже постыдным.

— Понимаешь, Майк… он очень высокий для поцелуев. Что мне нужно сделать для того, чтобы поцеловать его в губы?

Парень на том конце рассмеялся, из-за чего Эл ещё больше смутилась.

— Ничего смешного, — пробурчала она тихо.

— Так ты серьёзно? — отсмеявшись, поинтересовался Синклер.

— Да. И ты не первый, кого я спрашиваю.

— Да-а-а?.. — заинтересованно протянул тот. — И кто же был до меня?

— Макс и Уилл.

— И что же они тебе посоветовали?

— Повалить его на землю или скрутить руки.

Лукас снова рассмеялся.

— Тогда мой тебе совет: ударь его по голени!

— Что?.. — обиженно спросила Эл.

Ну почему все советуют ей сначала причинить Майку боль, прежде чем поцеловать его? Неужели нет другого варианта, безболезнненого?

— Да! Подходишь, бьёшь его по голени, у него подгибаются от неожиданности ноги, и он падает перед тобой на колени. А там дело техники!

Элевен скептично поджала губы.

— А ты уверен, что это сработает?

Лукас захихикал.

— Разумеется. Ты только попробуй, и сама увидишь!

— Я подумаю…

В этот момент Майк, который до этого мирно спал в домике, активно заворочался, явно потеряв свою Элевен.

— Эл? — позвал он, выглядывая из-под стола и потирая один глаз. — Ты что там делаешь?

Она виновато опустила голову, глядя на рацию у себя в руке.

— Прости, что разбудила. Я просто разговаривала с Лукасом.

Уилер посмотрел на часы, висевшие на стене, и выразительно вскинул бровь.

— В двенадцать ночи?

— Ладно, голубки, я спать, — вмешался Синклер, снова зевая. — Смотрите, Хоппер внуков не оценит.

— Ох, заткнись, — прорычал со своего места Майкл, а Эл сразу же смущённо выключила рацию.

Майк вздохнул и сам широко зевнул, снова потирая глаз.

— Идём спать? — мягко предложил (или всё же спросил?) он, тепло улыбаясь.

Элевен сама заулыбалась и кивнула, отложив рацию обратно на диван, потом подошла к домику и забралась под стол к парню.

Тот отодвинулся, освобождая ей больше места, и, когда Эл удобно устроилась у него под боком, потянулся, и стянул край одеяла, закрывая вход, а после уверенно притянул девушку к себе, обнимая её со спины.

— Спокойной ночи, Эл.

— Спокойной ночи, Майк.

***

Последним, кого она собиралась спросить, был Дастин. С ним у Эл в принципе сложились очень странные, но милые дружеские отношения. Зачастую она не понимала его шуток или умных изречений, но всё равно с интересом слушала его рассказы и смеялась вместе со всеми.

В этот день Майк наконец-то решил научить её кататься на велосипеде, только вот на двухколесный её было опасно сажать, так что к её велику, купленному ей Хоппером, ребята прикрутили два старых колеса от газонокосилки, которые нашли на свалке, создав вполне себе устойчивую конструкцию, на которой девушка могла научиться держать равновесие и обучиться азам управления.

Майкл лично руководил её обучением, стоя рядом и придерживая её за талию. Он показывал, как правильно нужно держаться за руль, регулировал ей высоту сидушки, подкачивал чуть спущенное заднее колесо, поддерживал под спину, чтобы она не упала, бежал рядом, контролируя, когда она, немного привыкнув, начинала набирать скорость.

Остальные же играли на площадке рядом, побросав свои велики на асфальт. Макс показывала парням трюки на скейтборде, а потом хохотала, когда те самоуверенно вызывались их повторить.

Когда спустя два часа Эл уже уверенно держалась на сидении, Дастин решил провести ей краш-тест. Уилер был откровенно против этой идеи, потому что искренне считал, что Элевен ещё не готова и вообще может пострадать, но Хэндерсон буквально взял его на слабо, и Майк скрепя сердце согласился, только потребовал не отъезжать далеко, то есть быть в пределах зоны видимости.

Дастин предложил устроить гонку и, хотя девушка понимала, что проиграет, ибо у неё абсолютно не было шансов, она всё равно согласилась, с азартом крутя ручки велосипеда, как газ на мотоцикле (она видела, как так делают в фильмах).

На счёт три они рванули с места. И Эл честно быстро-быстро крутила педали, стараясь поспевать за парнем, но у того было преимущество в виде многих лет практики, так что в какой-то момент Хэндерсон уверенно вырвался вперёд, хотя и не без труда (потом, после гонки, он едва язык на плечо не повесил от усталости).

На финише, которым был выбран конец стадиона, они остановились, и Дастин крепко пожал Элевен руку, поздравляя с пройденным обучением. Он считал, что ей уже можно скручивать маленькие колёса, но девушка испуганно покачала головой, мол, пусть ещё немного побудут.

Обратно они шли пешком, катя свои велосипеды рядом, ибо вдвоём очень устали. Да и солнце начинало припекать, так что желания снова крутить педали не было ни у одного, ни у другого.

И, пока они были наедине, Эл решила задать другу волнующий её уже много месяцев вопрос.

— Дастин?.. — позвала она, сглатывая сухую слюну.

— Да? — весело отозвался тот, поворачивая к ней кудрявую голову.

— Я кое-что хотела у тебя спросить.

— Буду рад помочь!

— Понимаешь, Майк… он очень высокий для поцелуев. Что мне нужно сделать для того, чтобы поцеловать его в губы?

Хэндерсон, услышав вопрос, постарался не засмеяться, потому что видел всю серьёзность ситуации по глазам девушки, но предательская улыбка сама растягивала губы.

— Ударь его в живот! — посмеиваясь, предложил он шутки ради. — А затем, когда он согнётся пополам от боли, целуй его.

Элевен едва не заплакала от досады. Ещё один! Ну почему все их советы такие жестокие?

— А нельзя без причинения боли? — грустно спросила она. — Я не хочу бить его в живот или по голени, выкручивать ему руки или валить на землю.

— О-хо-хоу! — воскликнул удивлённый Дастин. — И кто же тебе другое насоветовал-то?

— Макс, Уилл и Лукас.

Парень снова засмеялся. Да уж, вот они, лучшие друзья. Сразу видно, что одна команда — коллективное мышление.

Когда они уже почти подошли к пристально наблюдающему за ними Майклу, сложившему руки на груди (очень уж его напрягал расстроенный вид его девушки), Хэндерсон остановил подругу, положив руку ей на плечо и заглянув в глаза.

— Просто действуй, как посчитаешь нужным, — уверенно начал он. — В этом деле никто тебе не советчик. Может, Уилер настолько хреново целуется, что его сначала нужно ударить, прежде чем поцеловать.

Эл слабо улыбнулась, покачав головой. Дастин был чуть-чуть выше неё, может, на полтора дюйма, да и девушки у него не было, чтобы он знал наверняка, что в такой ситуации стоит делать, так что да, хватит искать советов на стороне. Пора поговорить об этом лично с Майком.

***

Они гуляли по Хоукинсу, держась за руки. Это можно было в какой-то мере назвать свиданием, но даже если это было не оно, Элевен не сильно бы расстроилась. Главное, что она проводила время наедине с Майком, а остальное было неважно.

Парень купил ей и себе шоколадное мороженое, и теперь они молча наслаждались им, медленно бредя по улице недалеко от их школы. Эл разглядывала точёный профиль Майкла, который возвышался над ней, как скала, но ей это даже нравилось. В конце концов, от него всегда была хорошая тень в самый жуткий солнцепёк, что весьма практично.

Девушка любовалась им и не могла поверить, что её жизнь сложилась именно так. Что после многих страшных лет, проведённых в лаборатории, она теперь свободна. У неё есть заботливый, хотя и строгий приёмный отец Хоппер, потрясающая лучшая подруга Макс, забавные оболтусы и искатели приключений на свои задницы друзья Дастин, Уилл и Лукас, много знакомых (одноклассники и родители ребят) и близких (Джойс, Нэнси, Джонатан и мама-Стив), а ещё самый лучший, самый любимый, самый красивый и самый восхитительный парень на свете — Майкл Уилер.

И Эл, глядя на него, не могла сдержать слёз радости. Только быть рядом с этим удивительным человеком уже большая честь для неё.

Майк же, заметив её глаза на мокром месте, обеспокоенно затормозил и встал перед ней, заглядывая в лицо.

— Хэй, что-то случилось?

Она замотала головой, улыбаясь.

— Тогда откуда слёзы?

Элевен просто пожала плечами, прикусывая губу и глядя глаза в глаза парню. Сейчас или никогда.

— Майк?..

— М-м-м?.. — задумчиво протянул тот, обхватывая её щёку одной своей ладонью и поглаживая пальцем ей за ухом.

— Я кое-что хотела у тебя спросить.

— Давай.

— Я уже задавала этот вопрос Макс, Уиллу, Лукасу и Дастину, и их ответы мне совсем не понравились.

— Так что за вопрос-то?

— Понимаешь, ты… ты очень высокий для поцелуев. И я спрашивала их, что мне нужно сделать для того, чтобы… поцеловать тебя в губы, — договорила она и мило покраснела.

Уилер хмыкнул, любуясь румянцем на её щеках.

— И что же они тебе насоветовали?

— Макс сказала повалить тебя на землю, Уилл — скрутить руки, Лукас — ударить по голени, а Дастин — ударить в живот. Но я не хочу причинять тебе боль, честно.

Она виновато надула губы и низко опустила кудрявую голову.

Майк же закатил глаза (ну друзья, называется) и с улыбкой приподнял её голову за подбородок.

— Ничего из этого не нужно делать. Просто попроси меня наклониться, — сказал он, заглядывая ей в глаза.

— Но… твоя спина…

— Эл! — рассмеялся Майкл. — Я не настолько стар, чтобы у меня из-за этого болела спина. К тому же мне не нужно наклоняться слишком сильно, всего лишь вот… так. — Он приблизил своё лицо к её лицу и прикоснулся к её приоткрытым на вдохе губам, нежно целуя.

Элевен расслабилась и сразу же по привычке обхватила его руками за шею, привставая на носочки.

Может, он не старый и спина у него болеть не будет, но она всё равно придумает способ, как целовать его первой.

========== Deeper. Part II (Майк/Элевен. R) ==========

Комментарий к Deeper. Part II (Майк/Элевен. R)

**summary**

Девушка почувствовала, как с непривычки у неё очень рано пошла кровь носом, но ей было всё равно, главное сейчас — это Майк.

**Рейтинг**

R (практически NC-17)

**Жанры**

ER (Established Relationship); PWP; Романтика

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► Возраст: Майку восемнадцать лет, Элевен — семнадцать;

► Прямое продолжение главы «Deeper. Part I»;

► За подкинутую мысль спасибо **AnasteishaModina** (мой личный сорт героина и поставщик R-идей)

— Наверняка именно он столько воды в этой темноте и налил (с) Canvi

— мне всегда было смешно от того, что теоретически Эл может подглядывать за Майком) ахахахах (с) AnasteishaModina;

► Мне кажется, это **слишком пошлая** глава. Куда я качусь?;

► **warning!** Уберите беременных детей и кормящих грудью мужчин от экранов. Спасибо.

Песня:

Hess Is More — Yes Boss

Хоппер всё-таки исполнил свою угрозу. После того, как он вернулся на машине домой, злой и даже обиженный, он весь оставшийся день проходил молча, злобно пыхтя сигаретами на крыльце. И даже к вечеру её не ждала примирительная тарелка с горой вафель, а это означало, что Джим был в самой крайней степени злости и обиды на неё.

Но и Эл не собиралась ему уступать. В конце концов, ей уже семнадцать, и ей очень — очень-очень! — нравится Майк, и она сама порой не может удержать руки при себе, когда он рядом. Что уж говорить о том, чтобы хранить целибат до… до какого возраста Хоппер хотел, чтобы она оставалась невинной? До двадцати одного? До тридцати? Сорока? До его смерти?

Они ведь подростки! Такие же подростки, каким и он был когда-то, так что она не видит объективных причин для такого резкого отношения ко всей этой ситуации. Да, ей было немного стыдно за то, что они занимались этим за тонкой стенкой брезентовой палатки, когда вокруг мирным сном спали их друзья и Джойс, но с другой стороны, они ведь ещё так молоды, им хочется разнообразия и остроты, а ничто так не бодрит, как осознание того, что тебя в любой момент могут поймать с поличным.

Но так или иначе, слова словами, а наказание вступило в силу, и на следующее утро завтракающая Элевен получила хмурый взгляд от отца и жёсткое «Месяц домашнего ареста. Если будешь хорошо себя вести, позволю общаться с Макс». И всё, и ушёл на работу.

Казалось бы, можно легко выбраться к Майку и вернуться до окончания смены Хоппера, но нет, тот пообещал звонить ей в течение дня с проверкой в самое разное время, а ещё приставил какого-то молоденького стажёра, соврав ему, что он не просто приглядывает за каким-то там домом, а проходит настоящую подготовку по наблюдению под прикрытием. А любой промах девушки карался бы весьма строго — плюс три дня к ещё не истёкшему сроку наказания. Так что Эл оказалась заложницей собственного дома без права какого-либо общения. Нет, она, конечно, могла сутками висеть на телефоне, болтая с Майком, но им бы головы открутили за это, потому что тарифы на связь в Хоукинсе были самые высокие в Индиане.

Сам Уилер не бросил своих слов на ветер и честно пытался любым способом исправить сложившуюся ситуацию. Он приходил к Хопперу на работу три дня подряд, крутился у офиса, сидел в приёмной, дожидался с обеда или патруля, но всегда зарабатывал лишь хмурый взгляд и абсолютное пренебрежение собственной персоной. Но парень не сдавался, нет, ни в коем случае. Он звал Элевен триста пятьдесят три дня, не теряя надежды, а здесь и подавно нельзя было опускать руки, поэтому он упорно добивался аудиенции с шерифом, капая на мозг не только терпеливой Фло, но и всему рабочему составу. Офицеры уже шептались за чашкой кофе во время обеда о том, что Джим какой-то тиран и садист, раз так издевается над собственной дочерью и её парнем (правда, никто не знал причины её домашнего ареста, но вряд ли бы это что-то изменило).

И вот на четвёртый день Хоппер не сдержался и едва ли не за ухо затащил обрадованного Майкла к себе в кабинет. Усадил его в кресло перед собой и угрожающе навис над ним, пытаясь подавить в нём эти героические замашки, но, увидев полные решимости глаза Уилера, вспомнил, что не с тем связался. Этот сумасшедший душу Дьяволу заложит, если потребуется, во имя Элевен. Это, безусловно, подкупало старика, но отцовские чувства защиты и ревности были сильнее здравомыслия и рациональности.

У них был долгий часовой разговор на повышенных тонах, когда один обвинял, другой защищался, а потом они как-то незаметно менялись ролями, а потом опять наоборот. Никто не хотел уступать, никто не хотел прогибаться. Джим искренне считал себя правым в этой ситуации, и домашний арест на месяц — это ещё мягкое наказание за то, что эти двое провернули в лесу. Стыд-то какой!

Майк же бил аргументами на тему отношений между парнем и девушкой в их возрасте, историями Джойс (вот от неё шериф не ожидал такого предательства, а Уилеру это давало плюс двадцать очков к стойкости и уверенности перед лицом медленно сдающего рубежи Джима), а также постоянным упоминанием того, что Хоппер и так уже забрал у них в своё время целый год жизни, и теперь снова хочет их разлучить на целый месяц (если не больше).

Чувство вины неприятно царапало душу мужчины. Он видел, как уже буквально за первые сутки ареста выцвела его девочка. Как кровь отхлынула от её щёк, как исчезла улыбка с её лица, как у неё пропал аппетит и задорное настроение. Теперь Эл ежедневно просто смотрела какие-то мелодрамы по телевизору, не слезая с дивана. Она даже спала там же, укрывшись пледом. И сколько бы раз Джим не пытался с ней заговорить, получал в ответ лишь полный тоски и грусти взгляд остекленевших и распухших от слёз глаз. Он слышал, как по ночам девушка плачет в подушку и зовёт в зыбких кошмарах Майка, ворочаясь с бока на бок. Он видел, что Элевен иногда просто зависает взглядом в пространстве, не двигаясь в течение часа, и это было даже немного жутко.

Шериф понимал, что нельзя разлучать этих двух помешанных, иначе они просто по одиночке посходят с ума и начнут творить глупости, но и просто так сдаться ему не давали гордость и мужские предубеждения. Если он сказал «Наказана», значит, она наказана, и никаких внезапных амнистий.

Но сейчас, глядя на такого же помятого и выцветшего Майка, который буквально ночевал под дверями участка, чтобы не пропустить Хоппера, мужчина понимал, что, возможно, он действительно слишком строг к ним. Поэтому, тяжело вздохнув и потерев ладонями лицо, он объявил, что срок домашнего ареста девушки сокращается с месяца до двух недель, и то уже четыре дня прошло. Уилер хотел ещё поспорить и вообще выбить освобождение для своей Эл, но Джим нахмурился и сурово пригрозил, что отменит свои поблажки, если Майкл будет и дальше капать ему на нервы. А ещё он официально разрешил один десятиминутный разговор по телефону каждый день.

Вечером он сообщил эти новости грустной Элевен, которая, подперев щёку рукой, смотрела яркую рекламу по телевизору. Та немного приободрилась, но совсем чуть-чуть, потому что суть всё равно не поменялась — ей всё так же было запрещено видеться с Майком и остальными. Да, две недели и ежедневный разговор — это прекрасно, но не настолько, чтобы быть счастливой. Это даже не тянуло на компромисс, на половинку счастья.

***

Сутками напролёт она думала о Майке. За те годы, что они были вместе после значимого для обоих Snow ball‘84, они больше так ни разу и не расставались дольше, чем на двенадцать часов. Так что теперь было очень сложного привыкнуть к тому, что она не может увидеть его, потрогать, обнять, поцеловать. Сидя в одиночестве на старом диване, укутавшись с головой в плед, хотя на улице и было лето, она смотрела в одну точку и вспоминала о том, как им было хорошо вместе. Как Майк обнимал её за талию, как щекотно целовал в шею, улыбаясь, как шептал на ухо разные пошлости, шутки и милые прозвища, вызывая у неё смущённый смех и пунцовые щёки, как ласкал руками её отзывчивое на любое его прикосновение тело, как оглаживал её бёдра, восхищённо причитая о том, какая же она совершенная и красивая, и только его. Его.

Ей очень не хватало её Майка. Она отчаянно скучала по нему, а привыкшее к ежедневным ласкам и поцелуям тело начало требовательно зудеть уже на вторые сутки. Чем она только себя не отвлекала. И закрывалась в ванной, просто сидя под холодным душем, и ублажала себя же пальцами (но это, разумеется, было ничто по сравнению с его потрясающими длинными пальцами), и надевала на голое тело его ношенную футболку, ещё пахнущую его терпким дезодорантом, и, широко разводя ноги, подкидывала бёдра в воздух, с закушенной нижней губой вспоминая, какое наслаждение ей дарил нависший над ней Майк, весь взмокший и хрипло шепчущий о том, какая она хорошая девочка. Его девочка. И вставала обнажённая перед зеркалом, обводя пальцем уже постепенно блёкнущие засосы, оставленные им в тот памятный вечер в их палатке, а потом, прикрыв глаза, гладила себя же руками, представляя, что это он стоит рядом, горячо дыша в макушку и прижимаясь к ней своим нагим телом со спины.

Каждый раз, когда они говорили по телефону, они обязательно уделяли несколько минут ментальному сексу друг с другом. Горячечно шептали и стонали в трубку, лаская себя так, как говорил другой, и Эл каждый раз едва ли держалась на подкашивающихся ногах, привалившись к стене, изнемогая от жгучего и неудовлетворённого желания. Голос, мысли, пальцы — это всё прекрасно и хорошо, но только лишь в первые пару дней. Дальше становится невыносимо тяжело без его присутствия рядом с ней, без его рук на её теле, без восхитительного чувства наполненности и принадлежности ему одному.

Она всё чаще вспоминала все их места и позиции, в которых им посчастливилось заниматься любовью до этого. Одним из самых красочных воспоминаний является секс перед зеркалом в ванне в подвале Уилера. Элевен помнила, как ей приходилось неловко стоять на носочках и прогибаться назад, прижимая его голову за взъерошенные волосы к своей шее. Она жадно смотрела в зеркало, поглощая потрясающий вид того, как Майк плавно входит в неё со спины, приподнимая за бёдра, как стонет ей в кожу, прикусывая зубами, как жжётся его разгорячённое тело и как подрагивают напряжённые руки. Она никогда не забудет, как закатываются во время оргазма его глаза и как он всегда ненадолго замирает внутри неё, впитывая в себя их единение, их связь.

Майк тихо, чтобы не услышала Карен, шептал ей в трубку, как скучает по ней, как любит её, как ждёт и не дождётся окончаниях этих чёртовых двух недель. Что не спит по ночам, воображая их вместе, что проводит в ванне на десять минут дольше обычного, справляясь с жаждущим её юного и гибкого тела бунтарским естеством. А Эл, закусывая губу и тяжело дыша в ответ в трубку, смеялась и говорила, что лично она такими глупостями не страдает и что он просто озабоченный мальчишка. А сама при этом рывками загоняла в себя два, а то и три пальца, слушая его хриплый и такой любимый голос.

Когда прошла первая неделя, Эл уже готова была лезть на стенку. Но не столько из-за заточения в доме, сколько из-за отсутствия рядом с ней Майка. Если бы её заперли в четырёх стенах с ним наедине, она бы и слова против не сказала, цепляясь за него руками и ногами, а сейчас ей приходилось довольствоваться лишь их совместными фотографиями, короткими разговорами и горячими воспоминаниями.

Дни тянулись, как нуга. Элевен с отчаянием смотрела на часы и каждый раз с ненавистью понимала, что от прошлого раза прошлого лишь пять минут. Её уже тошнило от своей комнаты, от ванны, от кухни и гостиной, от телепередач, от книг, от еды, от одиночества и разлуки. Она не представляла, что будет с ней и Майком, когда они всё-таки встретятся. Да они поубивают друг друга при попытке сильнее обнять и крепче поцеловать в губы. Вот тогда Дастин смело сможет назвать их животными и посмеяться над их поцелуями, которые определённо будут похожи на попытку съесть друг друга.

Последние дни она стала воображать, какой же будет их долгожданная встреча. Каким потрясающе тёплым и родным будет Майк в её объятиях. Как она зароется пальцами в его волосы и как оставит смачный засос на его шее, чтобы он ходил и гордился им, как почётным орденом. Как будет ласкать его тело руками и как будет сама подставляться под его жадные прикосновения. Как будет отдаваться ему снова, и снова, и снова, пытаясь возместить всё затраченное на арест время. Она без промедления согласится на все его авантюры, на все самые глупые позы и опасные места. Она отведёт его в ту самую ванную комнату и едва ли не силой заставит взять её перед тем самым зеркалом, если он вдруг будет отказываться (а он не будет отказываться, в этом она была уверена).

В один из дней (до конца наказания оставалось ещё четыре) Хоппер торжественно объявил, что уходит на ночную смену. Эл же было всё равно — есть он дома, нет его дома. Пока она не увидит и не обнимает своего Майка, ей совершенно плевать на окружающих.

Поэтому она снова лежала на диване, подперев голову рукой, и листала каналы в поисках чего-нибудь интересного. Неожиданно она дошла до конца списка, где зачастую всё просто шипело белым шумом, не давая никакого изображения. И Элевен осенило. Она, конечно, уже очень давно не пользовалась своими силами, но ради такого дела можно было вернуться к этому, хотя она и обещала Майку и Хопперу, что больше не будет. Сейчас экстренная ситуация, и ей жизненно необходимо увидеть Уилера хотя бы так.

Она удобнее уселась на полу и завязала глаза найденным в шкафу шарфом. Настроила белый шум погромче и без труда отчётливо представила себе в голове Майкла, пытаясь с ним связаться. Девушка почувствовала, как с непривычки у неё очень рано пошла кровь носом, но ей было всё равно, главное сейчас — это Майк.

***

Эл вновь оказалась в этом странном чёрном и пустом пространстве, где пол был полностью покрыт водой. Она сосредоточилась и оглянулась. Вдалеке виднелись знакомые очертания кровати Уилера. Он спит?

Девушка уверенно двинулась к нему, а потом даже сорвалась на бег, желая как можно скорее увидеть парня. Она шлёпала босыми ногами по воде, тяжело дыша носом, и всё бежала, и бежала к нему, не отрывая взгляда от кровати впереди себя. И чем ближе она была, тем отчётливее становились детали мебели. Элевен прекрасно помнила эту старую полуторку с чуть жёстким матрасом, а вот это чёрное постельное бельё видела впервые. Карен решила сделать сыну подарок? Или откуда тогда оно? Но, на самом деле, это сейчас было не так важно. Важнее то, что поверх этой чёрной ткани вольготно раскинулся Майк. И он определённо не спал.

Одеялом в такую жару он категорически отказывался пользоваться (в отличие от мерзлячки Эл), поэтому тонкая простыня была жгутом скручена и сбита ногами куда-то в конец кровати. Чёрные, спутанные и чуть влажные (он после душа?) пряди ореолом разметались по его подушке. Как же она скучала по этим волосам, кто бы знал. А сам Майкл, полностью обнажённый, лежал едва ли не по середине матраса и уверенно ласкал себя рукой, прикрыв глаза.

Элевен раскраснелась, задохнувшись и прикусив нижнюю губу. Она и не думала, что может прийти к нему как раз в подобный момент и застать его за мастурбацией. Но она определённо не была против этого, жадно любуясь его прекрасным и всё ещё бледноватым (несмотря на лето и солнце) телом, гармонично сочетающимся с чёрным постельным бельём.

— Эл… — вдруг прохрипел Майк, чуть запрокинув голову и открыв вид на подёргивающийся кадык. — О боже… Эл… Да…

Девушка совсем раскраснелась. Ей казалось, что её температура достигла предела, и она сейчас просто сгорит от смущения и стыда. Но нет, отчаянно пылали только щёки и всё её соскучившееся по парню тело, которое весьма однозначно отреагировало на его внешний вид и голос.

— О да. Эл… сделай так снова…

Она с ехидной улыбкой вскинула бровь, беря на карандаш напоминание о том, чтобы спросить его при встрече, что же она такое делала в его мечтах.

Но смех смехом, а когда парень снова негромко простонал, быстрее двигая рукой, Элевен сглотнула и приблизилась к его кровати. Стянула через голову его старую растянутую футболку и быстро избавилась от трусиков, откидывая их куда-то в воду. Ей совершенно без разницы, что с этими вещами потом будет. Она забралась на матрас коленями и подползла к Уилеру, нетерпеливо кусая губу.

— Майк?..

Тот вдруг дёрнулся, как от удара, и удивлённо распахнул глаза, начиная испуганно и встревоженно оглядываться.

— Эл?

— Майк! — чуть громче позвала она, наклоняясь к его лицу и обхватывая его за щёки ладошками.

И тот вдруг посмотрел ей прямо в глаза, как будто тоже видел её.

— Эл… — облегчённо прошептал он, но никак не коснулся её в ответ.

И не удивительно. Скорее всего, в реальности он просто ощущает её присутствие рядом с собой и смутно слышит её голос, но при этом не может дотронуться. Довольно жестоко с её стороны по отношению к чертовски соскучившемуся по ней парню.

Она вздохнула и наконец-то прижалась к его приоткрытым губам, горячо и лихорадочно целуя. Девушка чувствовала, как он двигает своими губами в ответ, и ей казалось, что они и правда целуются, но только вряд ли наяву он в полной мере осознаёт свои действия.

Они целовались долго. Очень долго и нетерпеливо. Эл буквально задыхалась от этих глубоких поцелуев, больше похожих на реальную попытку съесть друг друга. Она судорожно гладила его лицо, волосы и шею руками, пытаясь хоть так компенсировать проведённое в одиночестве время. Как же ей не хватало его присутствия, как же ей не хватало его поцелуев и касаний.

Разорвав очередной страстный поцелуй, она мгновение любовалась его распухшими в этой реальности губами, хрипло шепчущими её имя, и начала спускаться всё ниже и ниже. Задержалась на длинной выгнутой шее, чмокнула дрогнувший кадык и оставила маленький засос у ключичной ямки. Потом, буквально забравшись на него сверху, с удовольствием ощущая, как идеально правильно совпадают их тела друг с другом, со стоном потёрлась об его возбуждённую плоть раздвинутыми бёдрами.

Она услышала, как снова часто задышал Майк, вцепившись руками в простыню под собой. Видимо, в реальности он всё-таки ощущал какие-то её прикосновения и движения, так что стоило воспользоваться этим в полной мере.

Огладив его грудную клетку и поджатый живот, она заскользила всем своим телом ему в ноги. Элевен перехватила его судорожно стиснутые кулаки и мягко разжала их, переплетая его пальцы со своими. Девушка посмотрела со своей позиции вверх, прогнувшись в пояснице, стоя на коленях между его ног, и увидела, как он быстро-быстро дышит через рот, глядя своими почерневшими от возбуждения — безумными — глазами прямо на неё. И её как током ударило. Она вздрогнула от этого невероятного взгляда, в котором бушевали страсть и желание, похоть и любовь, и сама застонала, хотя ещё ничего и не началось.

— Да, Эл… — снова прохрипел Майк.

Видимо, и стон её он услышал. Какой молодец.

Элевен снова сосредоточилась непосредственно на его возбуждённой плоти, маячившей прямо у неё перед лицом. Обняла её одним только взглядом, нетерпеливо облизываясь и сглатывая слюну. Не то, чтобы она получала наслаждение от этого процесса, но ей нравилось доставлять Уилеру удовольствие, заставляя его громко стонать (впрочем, как и он заставляет её срывать голос, доводя до пляшущих перед глазами звёздочек одними пальцами и проворным языком).

Эл снова вздрогнула, когда вспомнила о том, как Майк, жёстко зафиксировав своими руками её раздвинутые бёдра, ввинчивался в неё самым кончиком языка, коварно ухмыляясь, а она едва сводила концы с концами, пытаясь удержать себя в сознании. И чёрт, от этих воспоминаний она моментально стала влажной настолько, что по её левой ноге скользнула шальная капля, а потом шлёпнулась на чёрную простыню, сразу впитываясь. И это всё только в подобие Изнанки. Что же с ними будет, когда они дорвутся друг до друга в реальности?.. Лучше не думать об этом.

Элевен снова сосредоточилась на его возбуждённой плоти и, склонившись над ней, аккуратно обхватила головку губами, замирая. И услышала, как Майкл застонал, а потом крупно вздрогнул.

— О мой чёртов Бог… Эл…

Хорошо, только ради этого голоса, хриплого настолько, что узел в её животе сжался до боли, можно было потерпеть эти грёбаные две недели. Но не больше, ни в коем случае не больше, иначе они умрут по одиночке от нерастраченного желания и сухих оргазмов.

Она начала двигать головой, скользя по нему губами всё ниже и ниже, принимая всё глубже и глубже в горло. Она делала это с такими трепетом и чувственностью, с какими никогда не подходила к подобному занятию. Сейчас же ей казалось просто жизненно необходимым доставить Майку хотя бы такое — ментальное — удовольствие. А уж как она на нём отыграется, когда дорвётся, парню лучше не знать. Кто кого ещё отлюбливать будет, большой вопрос.

Элевен прикрыла глаза, лаская его одним только ртом, руками крепче сжимая его руки, и представляла, как было бы прекрасно, если бы он вдруг проявил наглость и зарылся ей пальцами в волосы, направляя и руководя её движениями. На самом деле, она ловила настоящий кайф, когда чувствовала его власть над собой, чувствовала себя покорной и уязвимой. Ей нравилось чувствовать его горячий и голодный взгляд, каким он окидывал её обнажённую фигурку, когда раздевал, нравилось, как он иногда проявлял свою силу и немного грубость, при этом доставляя ей максимум удовольствия. Она блаженствовала как и от мягкого и заботливого Майка, который подкладывал ей подушки под поясницу и едва ли не на руках носил после оргазма, так и от властного и нетерпеливого Майкла, который вжимал её в ближайшую удобную поверхность и, задирая юбку и покусывая обнажённую шею, брал так восхитительно жёстко, что перед глазами темнело от удовольствия.

Она чувствовала, как саднят уголки рта от её упорства, как каждый раз тянется ниточка вязкой слюны от её губ к его покрасневшей головке с выступающим предсеменем, как горячо у неё пульсирует всё внутри, требуя такого долгожданного проникновения.

Уилер же вообще, кажется, потерял связь с действительностью, и лишь сбивчиво бормотал её имя, хрипло выстанывая в подушку и закатывая глаза. Ох и получит же она от него при встрече за это самоуправство. Дай Бог ей встать после их воссоединения на следующий день.

Эл нетерпеливо потёрла одно своё бедро о другое, чувствуя на них свою естественную смазку, и наконец-то прервала своё занятие, напоследок любовно чмокнув Майка в живот, а потом подтянулась на руках и забралась сверху, со стоном усаживаясь прямо на него. Медленно и неторопливо, дюйм за дюймом вбирая его всего в себя, запрокинув голову назад и удерживая равновесие на одних дрожащих коленях, Элевен насаживалась на него, прикрыв глаза и постоянно облизывая распухшие губы. Её протяжный стон удовольствия от чувства наполненности и единства с ним смешался с его громким «Эл», которое раздалось, скорее всего, на весь дом Уилеров. Девушка хмыкнула подрагивающими губами, начиная двигаться вверх-вниз и вкруговую бёдрами. Вот ведь не повезло Майку, ведь ему придётся оправдываться перед Карен за сегодняшнюю ночь. И ведь не скажешь ей, что это Элевен пришла к нему в разрыве между реальностями и нагло воспользовалась его телом, доставляя им обоим острое удовольствие после десятидневной разлуки.

Элевен никогда не занималась любовью с таким отчаянием и нетерпением. Она жёстко двигалась на нём, желая ощутить его ещё больше и глубже, и от всей души стонала его имя, абсолютно не скрываясь. Здесь их никто не найдёт, никто не прервёт и ни в чём не обвинит. А у неё дома всё равно никого нет.

Она почувствовала, как слёзы катятсяпо её щекам, но не от боли, а от облегчения и удовольствия. От одной мысли о том, что скоро её заточение наконец-то закончится, и не будет между ними этого расстояния.

Она видела, как пылают глаза Майка, обещая ей все девять кругов невероятного секса и взрывных оргазмов, только дайте ему добраться до неё. Только окажись она у него в руках, как он из неё душу выбьет, а потом будет трепетно холить и лелеять целые сутки, целуя помеченные засосами бёдра и болезненно набухшие груди.

Эл чувствовала, что реальный Майк уже близок к финалу. Да и она сама не была настроена на долгие скачки. На самом деле, ей хотелось лишь потушить это пламя внутри себя, а потом уютно забраться к нему под бок и вздрагивать от ласковых поцелуев в макушку, удовлетворённо засыпая у него на груди. Почему это всего лишь псевдо-реальность? Почему она не может коснуться его по-настоящему, поцеловать и просто крепко обнять? Почему Хоппер был с ними так жесток, разлучая их на столь долгий срок?

Четыре дня. До конца её домашнего ареста ещё четыре дня. Она теперь с ума сойдёт, вспоминая их сегодняшний секс. Их единение. Их отчаянное желание быть вместе. А Майк, чёрт его дери, наверняка будет караулить где-нибудь под окнами, нетерпеливо нарезая круги вокруг дома. Если бы только эти девяносто шесть часов прошли, как одна секунда. Чтобы она моргнула, а он уже был рядом с ней, крепко прижимая её к себе и шепча признания в любви на ухо.

Если бы…

========== Need (Финн/Милли. PG-13) ==========

Комментарий к Need (Финн/Милли. PG-13)

**summary**

Мой Рай и Ад в твоих глазах

**Рейтинг**

PG-13

**Жанры**

AU; ER (Established Relationship); Hurt/comfort; Мифические существа; Романтика

**Предупреждения**

ООС

**Разное**

► AU! Съёмки 3 сезона;

► Наверное, все уже видели маленький вайн с демоном-Милли и ангелом-Финном:

https://www.instagram.com/p/Bc6Ayosjlu1

Так вот по нему и глава;

► https://www.instagram.com/p/Bfaeg9GhiB9

Чуть больше голубоглазого Финна. Выглядит непривычно, но симпатично;

► Это всё виновата неожиданная филли-депрессия. Мне нужно забиться в угол и поплакать;

► Я знаю, что это какой-то несвязный бред, но мне просто нужно было отвлечься;

► Я такую музыку не слушаю, но раз она была в вайне, пусть будет и тут.

Песня:

Kanye West — Wolves

— Милли, соберись, пожалуйста! — прикрикнул на неё Шон, махая свёрнутым в трубочку сценарием с авторскими пометками. — Это уже четвёртый раз!

— Простите! — ответила та, а потом незаметно скривилась.

Ну не могла она собраться. Настроение было никакое, настрой работать тоже болтался где-то на дне. Хотелось только одного — к Финну. Хотелось спокойствия и заботы. Хотелось просто тишины и уюта.

Но сегодня она снималась с Дэвидом и Вайноной, а ещё с Сэди (с последней она контактировала даже больше, чем обычно, а всё потому, что по сценарию развивалась дружба между Элевен и Максин), и весь мальчишеский состав сегодня отдыхал у себя, заучивая сценарий, потому что завтра им предстояло отдуваться одним, без девочек. И поэтому практически в течение всего дня Милли Вулфарда в глаза так и не увидела, а утреннее сообщение с сердечком и пожеланием удачного дня грело её лишь первые два часа напряжённых съёмок. После чего неожиданная и такая непривычная для неё тоска постепенно стала накрывать её с головой, вскоре поглотив всё её сознание.

А ещё эта ненависть в Интернете. Она уже привыкла к ней, привыкла не обращать на это внимания, обходя стороной всех хейтеров и завистников, но ей всего четырнадцать. Как бы она не храбрилась перед камерами, наедине с самой собой она очень болезненно воспринимала каждый косой взгляд и обидный комментарий. Ей до сих пор было неловко за своё поведение до съёмок, она до сих пор получала колкие напоминания и несправедливые обвинения. Что-то из этого было близко к правде, но не в том свете, в каком предпочитали мусолить это фанаты.

— Милли! — снова воскликнул Леви. — Ну что это такое? Пятый дубль! Пятый!

Неожиданная злость подняла в ней голову. Да какого чёрта никто не видит, что ей плохо? Ну не может она сегодня сосредоточиться на съёмках! Больше не может! Ей нужен перерыв! Ей нужна эмоциональная разгрузка! Ей нужен чёртов Вулфард!

Этот внезапный приступ злости едва не выдал её с потрохами. Она поняла, что уже практически не контролирует себя, в тот момент, когда её глаза стали темнеть. Ох, это добром не кончится. Ей нужно срочно на что-нибудь отвлечься.

Но не успела она и рта раскрыть, как ей на помощь пришёл Дэвид.

— Шон, — уверенно начал он, — девочка просто устала. Дай ей поблажку в её возрасте. Может, закончишь с ней на сегодня и отпустишь отдыхать?

Браун была от всей души благодарна этому золотому человеку. Вот уж точно отец не по крови, а по отношению. И эта добрая мысль отогнала злость, и глаза вернулись к прежнему состоянию.

Леви какое-то время раздумывал и подозрительно хмурился, глядя перед собой в маленький монитор, а потом вздохнул и махнул рукой.

— Да, что-то я погорячился. На сегодня можешь быть свободна, Милли!

Она вымученно улыбнулась, заправляя кудрявые пряди за уши.

— Спасибо большое. Я могу идти?

— Да. Только не забудь, что у тебя остались ещё две не отснятые сцены.

— Я обязательно всё наверстаю, обещаю! — честно ответила девушка и, расслабившись, побрела в трейлер гримёра, чтобы убрать с лица лишнюю косметику и переодеться в обычные вещи.

Пока она сидела на стуле, а Эми стирала с её лица тональник, Браун переписывалась с Ноа, пытаясь успокоить его. Тот видел очередной неприятный выступ в сторону Милли, поэтому был очень обеспокоен её состоянием и отношением к этой ситуации, но та уверяла его, что всё отлично, а со съёмок раньше отпустили, потому что она просто физически вымоталась.

Шнапп был замечательным и идеальным другом, но не совсем тем, кого она хотела сейчас больше всего — увидеть, обнять, поговорить, поцеловать. Определённо не Шнапп.

Девушка писала Финну, но того не было в сети, поэтому ей никто не ответил. Возможно, он был сейчас занят чем-то очень важным, например, заучиванием сценария, но почему-то Браун была практически уверена, что он опять играет онлайн с Ником, полностью отключившись от реальности. Придётся украсть его у игры и брата ненадолго. А может, и надолго, как карта ляжет.

Эми отпустила её очень быстро. Поблагодарив гримёра, она стянула одежду Элевен и надела свои свободные лосины и лёгкую тунику (на улице был конец мая, как-никак). Почему-то к её грустному — депрессивному — состоянию подкрадывался ещё и сон, поэтому она то и дело широко зевала, сонно хлопая глазами. Она медленно брела по вечернему трейлерному парку, обхватив себя руками, и лениво оглядывалась по сторонам, изредка приветливо улыбаясь и махая знакомым лицам.

До трейлера Финна оставалось всего ничего, буквально рукой подать, но внезапно её охватили сомнения. А стоит ли идти? А нужна ли она ему сейчас? А не покажется ли это лишним?

Она бы, наверное, так и крутилась у входа, если бы сам виновник неожиданно не открыл дверь, ласково улыбаясь уголками губ.

— Войдёшь? — негромко спросил он, гостеприимно распахивая дверь пошире и опираясь на неё локтём.

Браун с замиранием сердца посмотрела на него, жадно впитывая его образ. Казалось бы, они виделись только вчера вечером, но откуда-то взялись эта странная тоска и печаль, и грусть, и депрессия, и…

Девушка молча кивнула, едва сдерживая незаметно подкравшиеся слёзы. Ну вот, ещё этого не хватало.

Она поднялась по ступенькам и юркнула в щель между косяком и Финном, проходя в его трейлер. Он закрыл за ней дверь и облокотился плечом о стену, складывая руки на груди, пристально разглядывая её.

— Что случилось? — спросил Вулфард, чуть хмурясь.

Милли неопределённо пожала плечами, вздыхая, и села на диван, сжимаясь в маленький комочек, подтягивая колени к груди.

— Я не знаю, — честно призналась она, глядя в пол. — Мне просто… мне так плохо. Все чего-то от меня хотят, требуют и ждут, а мне всего четырнадцать. Четырнадцать, Финн! Я не могу оправдать всех ожиданий, и мне очень стыдно из-за этого. А ещё фанаты… большинство из них отличные ребята, но даже они порой ненавидят меня… — она уткнулась головой в колени, едва сдерживая слёзы. — Мне страшно, мне грустно, мне одиноко. Я не хочу быть знаменитой, Финн! Не хочу, слышишь?! Это давит на меня! Все вокруг давят на меня! Все вокруг следят за каждым моим шагом, высмеивая и издеваясь над случайным неверным! Мне страшно от того, что они, как стервятники, сразу же слетятся, стоит мне оступиться в силу возраста и отсутствия опыта. Я боюсь. Боюсь! Боюсь-боюсь-боюсь! — закричала Браун, поднимая голову и глядя прямо на Вулфарда.

Её глаза полностью почернели, а во рту вытянулись маленькие клыки. Вот, в общем-то, и вся форма демона. Если бы она появилась так на публике, все бы подумали, что это контактные линзы и накладные зубы. Никто бы в жизни не догадался (из несведущих), кем именно она является.

А в ответ на неё смотрели выразительные и пронзительные обеспокоенные ярко-голубые глаза.

***

Когда они только познакомились, они сразу почувствовали друг в друге противоположные сущности. Милли тогда нагло усмехнулась ему, позволяя черноте заполнить её радужку и белок, и чуть прищурилась, рассматривая парнишку напротив себя. Ангел. Ха-ха, да вы только посмотрите на него! Настоящее клише!

Но в тот момент, когда Финн неожиданно посмотрел на неё удивительными голубыми глазами, делая шаг вперёд и протягивая ей руку для рукопожатия, она почему-то вздрогнула.

И чем больше она узнавала его, тем сложнее становилось держать себя в рамках хорошей подруги и коллеги по съёмкам.

В их мире были ангелы и демоны, но уже давно не те, что описываются в священных писаниях. Нет. Сейчас от демонов остались только чёрные глаза и появляющиеся острые клыки, а от ангелов — голубые глаза и крылья (что хоть как-то соответствовало мифам и легендам). Между ангелами и демонами уже давно не было никакой вражды. Она прекратилась в тот момент, когда и та, и другая сторона понесли настолько колоссальные потери, что проще было пойти на мировую, чем вести и дальше эту самоубийственную войну. А со временем, сплотившись перед лицом множащегося человечества, они стали вести вполне себе симбиозный образ жизни, не скрывая свою сущность всё время. Правда, любовь между ангелом и демоном не порождала никаких неожиданных гибридов или чистокровных сущностей, скорее, наоборот, у них рождались только люди без каких-либо подозрительных черт. Ангелы и демоны появлялись, как это не противоречиво, как раз в семьях обычных людей. Кто-то предполагал, что это влияние каких-то особых генов или ещё чего-то, но никогда нельзя знать наверняка. Каждого маленького ангела или демона сразу брали под контроль ещё с роддома и помогали несведущим ни в чём родителям заботиться об уникальном существе.

Хотя, если говорить откровенно, ангел и демон — это лишь слово, лишь образ из мифов и легенд, из писаний и рассказов. В реальности ничего особенного у них не было, кроме возможности менять цвет глаз, выпускать крылья и клыки. Ни на характер, ни на личность это обычно нисколько не влияло. Порой самый добрый человек мог оказаться демоном внутри, а жестокий насильник — ангелом. Да, у этих тел были ещё дополнительные качества вроде крепкого здоровья или хорошей памяти, но на внешние черты это никак не влияло. И те, и другие могли носить очки из-за плохого зрения, пользоваться слуховыми аппаратами или протезами. У них была лишь способность противостоять гриппу, СПИДУ, ВИЧ-инфекциям, гепатиту, туберкулёзу и прочим тяжёлым заболеваниям, но если ангел или демон попадал в аварию и повреждал, к примеру, ногу настолько, что её было необходимо ампутировать, её ампутировали, и она не отрастала чудесным образом обратно.

Милли отчасти гордилась своей сущностью демона, ведь это казалось ей чем-то классным и крутым. Она всегда чувствовала себя такой нахальной, шумной и независимой… всегда, до того момента, пока не повстречала Финна. И тот неожиданно подавил в ней эти качества, оставив ей их только для публики. На деле же она стала послушным и ласковым котёнком, который обожал его внимание и заботу и очень скучал в одиночестве. С каждым годом, проведённым рядом с ним, она понимала, что теряет себя, но почему-то не была против, стоило ей только заглянуть в его удивительные голубые глаза.

Она же повлияла на Вулфарда не менее основательно, сделав из неуверенного и скромного мальчишки гордого и несносного парня, но опять же, как и в её ситуации, появлявшегося в нём только на публике. На деле он остался всё таким же пугливым и немного замкнутым внутри, показывающим себя настоящего только с самыми близкими и доверенными лицами.

И, что самое удивительное, они весьма гармонично дополняли друг друга. Сначала, правда, обходили друг друга стороной и относились с неким недоверием, считая, что ангел и демон несовместимы, но прошли съёмки первого сезона, и Финн осознал, что втрескался просто по уши, и ему было совершенно плевать, чернеют ли её глаза, когда она не контролирует свои эмоции, или становятся голубыми, как у него. Он понял, что восхищается каждым её действием и поступком, а уж говорить о том, какая она была миленькая и симпатичная, и вовсе не стоило.

Но та почему-то воротила от него нос, с умилением заглядываясь на других парней, ярких и уверенных в себе. И в какой-то момент Вулфард тихо отступил, возвращаясь на исходную, и просто приглядывал за ней со стороны, чтобы она не наделала глупостей.

Пошёл второй сезон, и тут Милли неожиданно совершенно иначе взглянула на своего друга, вытянувшегося и возмужавшего за такое короткое время. Да и характер у него поменялся (а всё его попытки соответствовать тем, кем так грезит Браун), что и повлекло за собой появление у неё к нему взаимной симпатии. Только вот Финн почему-то испугался и растерялся, снова вернувшись к прежнему себе, и эта его неуверенность сыграла с ним же плохую шутку, позволив крутившемуся в тот момент вокруг Милли Джейкобу нагло занять его место.

Но кто знал, что новый сезон изменит между ними всю ситуацию в очередной раз. Стоило им встретиться и неуверенно отыграть несколько сцен между Майком и Элевен, как что-то в видении обоих поменялось. Браун увидела перед собой уже совершенно другого человека, не того прежнего Финна, которого она знала. И этот Финн завораживал её своей холодностью и дерзостью, завораживал настолько, что она буквально зависала на нём взглядом, восхищённо разглядывая. А уж когда он в её присутствии позволял своим глазам поменять цвет, так она и вовсе теряла себя.

Сам же Вулфард, всё ещё, к его личному изумлению, не подрастерявший к этому моменту былых чувств к этой девушке, с недоверием ловил на себе её влюблённые взгляды, но в этот раз, помня о своём предыдущем провале в подобной ситуации, он не стал пускать всё на самотёк и вплотную занялся этим, проявляя так давно лелеемую Милли самоуверенность и наглость.

И это дало свои плоды, потому что уже через месяц постоянного тесного общения и тихого (но не для публики) расставания с Джейкобом, Браун согласилась на отношения с парнем, но пока только в перспективе, потому что сейчас ещё были свежи воспоминания о прежних ярких чувствах.

Они хоть и сошлись, по итогу, несколько стихийно, привыкали друг к другу всё же постепенно, знакомясь с новыми или ранее неизвестными привычками и хобби. И, хотя на камеру они отыгрывали всю палитру влюблённых друг в друга Майка и Эл, в жизни они таким похвастаться не могли, потому что очень осторожно переступали с тропы дружбы на тропу отношений.

***

Финн оказался рядом с ней так быстро, что она и глазом не успела моргнуть. Прижал её к себе и ласково погладил по голове, прижимаясь губами к макушке.

Она позволила себе разрыдаться в его объятиях, крепко стискивая его футболку пальцами. Он шептал ей на ухо успокаивающие слова, но это не особо на неё действовало. Кажется, наоборот, ещё больше ввергало её в уныние.

И неожиданно она услышала такой знакомый хлопок. С недоверием подняла голову и посмотрела вверх, чтобы увидеть замечательные и огромные тёмно-серые крылья. В трейлере было весьма проблематично их полностью развернуть, потому что их размах был почти двадцать восемь футов, и они были очень массивные и постоянно цеплялись за всё вокруг, едва не разрушая трейлер изнутри. Но если их не разворачивать, а держать сложенными, то вполне можно было уместиться с ними и в небольшом доме на колёсах, правда, они подгибались и загибались под неудачными углами.

Милли обожала его крылья. Хотя они и утратили своё прямое назначение, ибо необходимые для этого мышцы были не развиты, при этом парень мог спокойно двигать ими. Браун, когда первый раз их увидела, с приоткрытым от восхищения ртом подошла к нему ближе и неуверенно коснулась больших и длинных маховых перьев. Те оказались невероятно мягкими на ощупь, и девушка сама не заметила, как уткнулась в них лицом, зарываясь носом. На самом деле, доступ к крыльям ангела считался несколько интимным процессом, ибо они были такими же чувствительными, как и всё остальное тело, и этот доверительный жест со стороны Вулфарда многого стоил, в очередной раз продвинув их отношения на новый уровень.

Финн медленно, чтобы ничего не разрушить, двинул крыльями и накрыл ими их обоих с головой, создавая маленький и уютный отдельный мирок в виде «шалаша». И она обожала это больше всего, потому что парень просто притягивал её к своей груди, обнимая за талию, и молча дарил ей такую необходимую поддержку и чувства защищенности и заботы, и Милли, прижавшись одним ухом прямо напротив его сердца, слушала мерное сердцебиение и поглаживала пальцами серые перья, в очередной раз поражаясь их мягкости и чувствительности.

Они так и сидели в трейлере, спрятанные под большими ангельскими крыльями, и просто наслаждались присутствием друг друга, крепко переплетя пальцы одной руки. Уныние и тоска внутри Браун сразу же ушли, уступая место долгожданному покою и тихой радости. Именно этого ей так не хватало в течение этой тяжёлой трудовой недели.

Она быстро поцеловала его в губы, чтобы просто выразить ему свою признательность и чувства, и вновь уютно устроилась в его объятиях, прикрывая глаза. Её до сих пор неумолимо тянуло в сон, и в этот раз она не стала себе в этом отказывать, отдавая себя на волю мягко улыбающегося ей в волосы Финна.

========== Love to death (Финн/Милли. R) ==========

Комментарий к Love to death (Финн/Милли. R)

**summary**

Как же Финн любил её…

**Рейтинг**

R

**Жанры**

AU; Hurt/comfort; Ангст; Даркфик

**Предупреждения**

ООС; Насилие; Смерть основного персонажа; Смерть второстепенного персонажа

**Разное**

► **AU!** Все не актёры. Финну, Милли и Ноа по восемнадцать-девятнадцать лет;

► **warning!** dark-dark!Финн;

► **warning!#2** Обратите внимание на предупреждения! СОП и СВП!;

► В работе нет ничего хорошего. Она очень тяжёлая, так что читать предельно осторожно. Рейтинг стоит за насилие;

► Маленькая отсылка к «Синей бороде». Кто поймёт какая и где — молодец;

► Смысла ноль. Логической взаимосвязи тоже.

Песня:

Clubbed to death — Matrix (soundtrack)

Милли неловко обнимала себя за плечи подрагивающими руками, низко опустив голову и поджимая нижнюю губу. А Финн ошарашенно стоял перед ней, потрясённо приоткрыв рот и распахнув глаза. У него в голове не укладывалось то, что она ему сейчас сказала.

— Что?.. — буквально одними губами, без голоса, прошептал он, судорожно облизываясь и делая неуверенный шаг ближе.

— Ты всё правильно понял, — качнув головой, пробормотала девушка. — Нам действительно нужно расстаться.

— Но… я же люблю тебя.

Она промолчала, зажмурившись и ещё больше стушевавшись. Складывалось ощущение, что его слова сейчас больно ранили её.

— Мне жаль, Финн. Но мы просто не сошлись характерами, понимаешь?

Тот отрицательно покачал головой, глядя в пустоту перед собой.

— Нет, нет, нет. Нет! Слышишь, нет! Это не может быть правдой! Нет! Скажи, что ты пошутила!

— Финн…

— Скажи это! — закричал он, вцепляясь пальцами в кудрявые волосы. — Скажи, что ты лжёшь! Скажи, что между нами всё осталось прежним! Скажи, что ты любишь меня!

Браун ещё крепче обняла себя руками, закрываясь от него. Ей было больно видеть его таким. Что бы она ни говорила, а былые чувства так быстро не проходят.

— Миллс, пожалуйста. — Парень упал перед ней на колени, с мольбой заглядывая ей в глаза. — Пожалуйста, не бросай меня. Ты убьёшь меня.

Милли прикусила губу, едва сдерживая рыдания, прикрыв рот ладонями. Она не могла смотреть на него в таком состоянии. Ей было тяжело. Морально тяжело, но они уже прошли половину, теперь нет пути обратно.

— Прости меня, — прошептала она, глядя, как по его лицу градом катятся слёзы, и он этого даже не скрывает. — Мне очень, очень жаль.

Девушка расцепила замочек на цепочке, что висела у неё на шее, и сняла давно подаренный им кулон, аккуратно вложив его ему в руку, сжав поверх непослушные и ледяные пальцы Финна.

— Миллс, нет… — обречённо прохрипел он и заплакал ещё сильнее. — Пожалуйста, нет… не делай этого со мной…

Она обняла его напоследок, поцеловав по очереди в лоб, висок и щёку, и огладила большим пальцем его дрожащие губы, медленно отрицательно покачав головой.

— Миллс?..

***

Ноа заглянул в комнату к другу, который сидел в темноте за включённым компьютером, и только яркий свет от монитора выхватывал из тьмы бледное и осунувшееся лицо Финна.

— Хэй!.. — неуверенно позвал парнишка, беззвучно прикрывая за собой дверь. — Как ты?..

Ответа не последовало. И Шнапп, подойдя ближе, лишь с пятого раза смог дозваться до друга, буквально тряся его за плечо.

Тот бессмысленно похлопал глазами, как будто выпал из какого-то транса, и медленно обернулся к Ноа, хмурясь.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Пришёл навестить тебя. Как ты себя чувствуешь? Твоя мама сказала, что ты почти не ешь и не выходишь из своей комнаты. Это правда?

Финн молча пожал плечами и вернулся к компьютеру, начиная вновь бегать пальцами по клавиатуре. На экране рождался новый программный код очередного грандиозного проекта Вулфарда.

Ноа вздохнул и, подтащив заваленный вещами стул к столу, сел на него, обеспокоенно глядя на друга.

— Ты выглядишь отвратительно, чувак. Похож на зомби, знаешь?

Парень бессмысленно смотрел в монитор, продолжая свою работу молча. Шнапп ещё пару минут повздыхал, пытаясь добиться от Финна хоть какой-то адекватной реакции на свои слова, а потом решил ступить на опасную территорию, осторожно прощупывая почву.

— Эм… так как Милли?..

Её имя возымело какой-то магический эффект на Вулфарда. Тот выпрямился, отбрасывая мешающие пряди с лица, и его глаза нездорóво заблестели.

— Я слежу за её подписками и друзьями. Пока новых парней среди них не было. Новые лайки под фотками тоже не появлялись. Значит, она либо не ищет никого, либо её поиски пока безуспешны.

Ноа распахнул глаза, шокировано глядя на друга.

— О Господи, чувак, да ты сталкеришь за ней! Ты бы ещё её переписку читал!

Судя по тому, как внезапно оживился Финн, а его лицо дьявольски просияло, это была самая худшая мысль в жизни Шнаппа, озвученная вслух.

— О нет! Не смей! Я же с дуру это сболтнул! Финн, ты чего, чувак?! Прекрати! Не смей взламывать её профили!

Но было слишком поздно.

Финн Вулфард был одарённым парнем, который лет с десяти, увлёкшись играми на компьютере и приставке, решил стать настоящим разработчиком и придумывать что-то своё. После эта мечта вылилась в его увлечение программированием и кодом. За несколько лет он продвинулся от базовых теорий и BASIC до едва ли не собственного языка. Его проекты вызывали фурор на городских олимпиадах, а несколько известнейших американских университетов уже положили глаз на юного гения. Но сам Финн не считал себя каким-то выдающимся программистом. Ему просто нравилось создавать что-то новое, писать с нуля и видеть, как это начинает работать. Он даже не думал ехать куда-то в Нью-Йорк или Лос-Анджелес, или ещё куда-то, чтобы продолжить свою карьеру. Нет. Он хотел остаться в своём маленьком Хоукинсе, а всё потому, что здесь была его Милли. Его малышка Миллс.

Так что теперь взломать профиль его девочки не составило ему абсолютно никакого труда. И как он сам до этого не догадался? Только написал код, чтобы отслеживать все изменения в профилях Браун на предмет подписчиков и лайков, а ещё новых комментариев, а додуматься следить за её перепиской он не смог! Вот ведь! Если бы не Ноа, он бы мог всё упустить!

— Ты сумасшедший, чувак. — Покачал головой Шнапп, складывая руки на столе и утыкаясь в них лбом. — Почему бы тебе просто не отвлечься от неё на что-нибудь другое? Или кого-нибудь?.. В городе есть много других симпатичных и образованных девушек, которые едва ли не слюни на тебя пускают. — Парнишка заметил, что друг его совершенно не слушает. — Эй! Эй, Вулфард, мать твою! Ты меня вообще слушаешь или нет?!

— Она уже несколько дней переписывается с каким-то стажёром из местной больницы. Он помогает там патологоанатому. Джеймс Руд, не слышал о таком? — лихорадочно заговорил Финн, буквально заглатывая глазами куски переписки.

Ноа, увлекающийся медициной и биологией в целом и помогающий практикующим врачам на добровольных началах в местной больнице, призадумался, постукивая пальцем по подбородку.

— Может, пересекался с ним несколько раз, но не могу сказать точно. А что? Хэй!

Вулфард бессмысленными глазами смотрел в экран, уйдя глубоко в себя. Он снова перестал откликаться на своё имя и вообще внешние раздражители. И, когда Шнапп уже хотел скинуть его со стула, чтобы облить холодной водой и привести в чувства, тот сам дёрнулся, полубезумно глядя на парнишку.

— Мне нужны ключи от морга! — воскликнул он. — Ноа, ты обязан мне помочь.

— Что? — удивился тот, нахмурившись. — Да ни за что! Я не буду нарушать правила больницы и тем более закон! Ты о чём вообще думаешь?!

— Ноа, — взмолился Финн, вцепившись в ручки своего кресла. — Ты мой самый близкий друг. Пожалуйста, помоги мне.

Шнапп вздохнул и отвернулся, замечая на столе подсвеченную экраном компьютера фотографию в рамке. Он помнил этот день, прекрасно его помнил…

~~~

Милли хохотала и цеплялась за футболку Финна, пытаясь наклонить его и сорвать с его макушки свои солнечные очки.

— Эй, отдай! — кричала со смехом она, удерживая выворачивающегося и также смеющегося парня. — Ну, Финни! Отдай!

Ноа наблюдал за друзьями со стороны, сидя на лавочке с телефоном, пока те бесились перед ним на парковой дорожке, устроив шутливую борьбу за очки.

Они выглядели такими счастливыми и беззаботными. Он даже завидовал им, их любви и чувствам. Кто бы мог подумать, что такой замкнутый человек, как Финн, сойдётся с такой шебушной и шумной Милли Браун, а уж тем более станет с ней встречаться. Но прошло уже три года, а эти двое до сих пор друг другу едва ли не в рот заглядывают, ловя каждое слово. Особенно Вулфард. Тот вообще потерял всего себя в этой девушке, не представляя свою жизнь без неё. Если понадобится, он умрёт за неё. Он отдаст ей всё, что у него есть. Милли для него как целая Вселенная и даже больше.

Ноа включил камеру на своём телефоне и навёл её на друзей. Милли как раз, причудливо извернувшись, выхватила свои солнечные очки из волос парня и теперь с довольным видом водружала их себе на нос, показывая ему язык. А улыбающийся Финн не был ни капли расстроен, влюблённо любуясь Браун, её ослепительной красотой и заразительной энергией. Как же он её любил. До безумия просто.

~~~

Так и получилась эта чуднáя фотография, на которой сверкающая в солнечных лучах Милли надевает очки и показывает язык Вулфарду, а тот просто смотрит на неё, неспособный даже моргнуть.

Когда Шнапп со смехом показал им эту фотку впервые, желая подшутить над глуповатым выражением лица друга, то получил совершенно неожиданную реакцию. Финн потребовал срочно отправить ему этот снимок и сам себе клятвенно пообещал распечатать его и поставить в рамку на стол, а Браун лишь с ухмылкой согласилась, прижимаясь к его тёплому боку.

Сейчас это воспоминание было для Ноа, как ушат ледяной воды. Он помнил, какими его друзья были счастливыми, он помнил совершенно иного Финна, а не эту оболочку — тень оболочки, — что сидит перед ним сейчас. От Вулфарда остались одни глаза — и это абсолютно не шутка, потому что тот исхудал до пределов, — да и те были какие-то безумные.

— Чёрт возьми, ладно! Твоя взяла! — взмахнул руками Шнапп. — Я понятия не имею, зачем они тебе, но ладно, я достану тебе дубликат.

***

Когда Ноа по доброте душевной решил остаться на ночную смену дежурным медбратом, он никогда не думал, что станет соучастником преступления.

Он просто сидел в ординаторской, от скуки читая какой-то дамский роман, который валялся на полке одного из шкафов, как ему на телефон пришло сообщение от Финна с просьбой впустить его в здание больницы с чёрного хода. Шнапп очень удивился и поспешно направился к другу, который нетерпеливо трясся за дверью. И то, что он пришёл сюда почти в двенадцать ночи, не было таким удивительным, как-то, что он спустя две недели всё-таки вышел за пределы своей комнаты.

— Какого чёрта ты здесь забыл? — едва ли не шёпотом возмутился Ноа, выглядывая на улицу.

Камера с этого входа не работала уже неделю (после перепада напряжения в здании), а починить её у охраны никак не доходили руки, так что засечь их никто не мог.

— Мне нужно в морг, — твёрдо сказал Финн.

А у парнишки мурашки по коже побежали. Что Вулфард забыл в городском морге, Бога ради?

— Ноа, пожалуйста, — попросил — потребовал — тот, сжимая кулаки. — Сделай это ради меня.

Тот вздохнул и пропустил друга внутрь, а потом бесшумно и незаметно провёл его до морга в подвале здания, успешно минуя все немногочисленные камеры.

Когда они дошли до морга, оказалось, что дверь в отделение была открыта. Ноа очень удивился. Ведь патологоанатом всегда закрывает за собой всё на замок, чтобы не допустить случайных людей до трупов. Тогда что тут происходит в двенадцать, мать его, ночи?!

— Это твоих рук дело? — прошипел Шнапп, уже чувствуя, что ему знатно влетит за то, что они тут устроили. — Как ты вообще это сделал?

— Тш-ш-ш… — Финн приложил указательный палец к своим губам. — Тише, Ноа, тише…

— Так что?.. — не успел парнишка закончить, как в морге неожиданно что-то с грохотом упало, и Ноа едва не поседел от ужаса, хватаясь за сердце. — Что там?!

А вот Вулфард злорадно улыбнулся и, вновь прижав палец к своим губам, тенью скользнул внутрь. Шнапп бы и хотел пойти за ним, но охвативший его страх не позволял ему даже с места шелохнуться.

Вернулся Финн буквально через пару минут, довольный в край и покручивающий маленькой связкой ключей на пальце. И это был определённо не тот дубликат, который Ноа сделал ему дня три назад (и зачем вообще, кстати?).

— Что ты творишь? — испуганно пролепетал парнишка, наблюдая за тем, как друг закрывает замок морга одним из ключей.

Тот повернулся к нему лицом и Ноа снова едва не поседел и не завизжал, как девчонка, от ужаса, когда увидел эту безумную и одновременно с тем какую-то блаженную улыбку Вулфарда.

— Идём, — прошептал он, утягивая друга за собой. — Нам здесь больше нечего делать.

Шнапп пару раз потрясённо оглядывался на злосчастную дверь морга, пока они шли по коридору, но стоило им почти зайти за угол, как вдруг с той стороны матовой стеклянной вставки появился нечёткий силуэт, который начал изнутри стучаться и звать на помощь.

— Финн?.. — прохрипел Ноа. — Что ты?..

— Тш-ш-ш-ш… — Вулфард всё с той же ужасающей улыбкой прижал палец к своим губам. — Он сам виноват в этом.

***

Ноа всю ночь не мог сомкнуть глаз, сидя в ординаторской. Его колотило от страха, но он не смел спуститься обратно вниз и помочь несчастному человеку, запертому один на один с трупами. Парнишка надеялся, что охрана его спасёт, ведь камера внутри морга должна быть, но прошёл час, два, три, а никакого движения на посту не было, и Шнапп стал подозревать, что Финн не просто так просил дубликат ключа от морга. Каким чудом он испортил там камеру, до сих пор было для него загадкой, но факт оставался фактом — человеку никто помочь не мог.

Лишь на утро, когда патологоанатом вышел на работу и открыл дверь своими ключами, среди морозильных камер и некоторых просто накрытых простынями трупов нашли трясущегося от ужаса Джеймса Руда. Тот едва ли не со скальпелем кинулся на врача, очевидно, полагая, что один из мертвецов всё-таки ожил.

Ноа знал об этой истории не так много. Лишь то, что Джеймс накануне предупредил патологоанатома, что чуть задержится с практикой, а тот махнул на него рукой, опаздывая на День рождения жены. В итоге тот пробыл в морге до полуночи, проводя эксперимент, когда Финн, благополучно стащив у него ключи из-под носа, закрыл его на ночь с трупами. Это очень сильно повредило психику начинающего врача, и тот просто сошёл с ума. Руда забрали в психиатрическую клинику, предварительно вколов ему убойную дозу успокоительного, потому что тот вырывался и рычал, как зверь, пытаясь обороняться от каких-то несуществующих зомби.

Шнапп никому не рассказал о том, что это они виноваты в том, что случилось с беднягой Джеймсом. Они — он и Финн.

Финн, к слову, был безмерно счастлив узнать эти новости, вычёркивая имя Руда из цветного стикера, наклееного на монитор. Ноа испуганно следил за тем, как друг спокойно отслеживает каждый шаг своей бывшей девушки, так просто избавившись от её нового ухажёра.

Финн абсолютно не в порядке. И его уже не остановить.

***

Финн проснулся от того, что его специально написанный в виде небольшой программки код издал звуковой сигнал — на Милли кто-то подписался и отписался в комментариях под её фотографией. Он сразу встрепенулся, совершенно не обращая внимания на то, что попросту заснул прямо за столом, положив голову на руки.

Это был некий Стив Браун, однофамилец его девочки, а ни какой-то там дальний родственник. Финн был в этом уверен, потому что сразу проверил все его личные данные и взломал основной профиль в соцсети. А уже буквально через полчаса знал о том, что этот самый Стив приторговывает лёгкими наркотиками и травкой среди подвыпивших школьников и студентов на вечеринках. И сейчас этот хмырь лез со своими льстивыми комментариями к его девочке, буквально распыляясь перед ней в комплиментах. Сам Браун был достаточно хорош собой. Не писаный красавец, но девушек привлечь определённо мог. Милли не сразу, но всё-таки среагировала на его подкаты, вскоре налаживая с ним в личных сообщениях более близкое общение.

И Финн в режиме реального времени следил за их перепиской, внимательно отслеживая тот момент, когда грань лёгкого флирта и дружбы между теми перейдёт во что-то, хотя бы отдалённо близкое к отношениям, потому что если такое действительно случится, то… Прости, любимая, так получилось. Уж он-то об этом лично позаботится.

***

Стив Браун сделал первую попытку пригласить Милли на свидание уже через три дня после начала их общения, но та сослалась на неотложные дела и предложила перенести их встречу на потом. А Финн уже завёлся с пол-оборота, вынашивая план мести. Он никому не позволит и пальцем притронуться к его девочке. Никогда. Ни за что.

Не придумав ничего лучше, чем запугивание, он начал со скрытых номеров отправлять Стиву сообщения с угрозами разоблачения его, как наркодилера. Тот сначала относился к этому с пренебрежением, считая, что это всё глупые шутки со стороны его обо всём знающих друзей, но, с каждым разом получая всё более и более личные сведения о своей жизни, о которой не мог знать никто, кроме него — никто, кроме него и Финна, точнее — он серьёзно перепугался.

Финн изощрённо угрожал Стиву до тех пор, пока тот стал едва ли не дрожать от страха, умоляя никому не говорить о нём, при этом он и думать забыл о Милли, став редкостным параноиком. Но парню этого было мало — очень мало, — потому что он видел, как его девочка во всю пытается наладить внезапно утерянную связь с Брауном, а этого допускать было ни в коем случае нельзя, поэтому Вулфард просто написал Стиву о том, что пойдёт с нарытой на него информацией в полицию, если тот в ближайшее время не уйдет из города.

И каково же было его удивление — и счастье, — когда перепуганный зловещей перспективой гнить в тюрьме Стив в ту же ночь разбился на собственной машине, пытаясь покинуть Хоукинс, не справившись на крутом повороте с управлением. Он влетел прямо в дерево, из-за чего капот легковушки сложился подобно гармошке, а сам водитель, по заверениям врачей, сразу погиб на месте из-за полученных травм, несовместимых с жизнью. Вулфард не этого добивался, когда писал ему с требованием уехать, но такой эффект был самым лучшим вариантом из всех, потому что нет человека — нет проблемы.

***

Финн стал замечать по перепискам Милли с её подругами, что его девочка была сильно взволнована двумя последними своими ухажёрами, так внезапно вошедшими и вышедшими из её жизни. Сначала Джеймс, который вскоре после знакомства с ней сходит с ума, оставшись на ночь в морге, потом Стив, по случайности погибший в аварии среди ночи. И единственное, что утешало парня, так это то, что его девочка даже не думает на него. Наоборот, он с улыбкой читает о том, как порой она вспоминает с Мэдди или Сэди их общее прошлое, кидая подругам найденные в галерее или на ноутбуке фотографии. И Финн сохраняет их абсолютно все, оглаживая лицо его девочки на экране пальцем. Он готов был всю жизнь провести так, заботясь о ней издалека. Он всегда будет оберегать её. Ото всего. Ото всех.

***

Третьим ухажёром в веренице парней, претендующих на руку и сердце Милли Браун, стал Ромео Бекхэм, появившийся на горизонте спустя месяц после Стива. Он сразу вскружил голову тоскующей Милли, завалив её цветами, подарками и комплиментами. И Финн, стискивая зубы, сутками проводил за компьютером, едва не теряя сознание от недосыпа и голода, отслеживая их общение. Он понимал, что отношения его девочки и этого слащавого красавчика развиваются слишком быстро, и ему стоило разобраться с этим как можно скорее, пока не стало слишком поздно. Но Ромео был, на удивление, абсолютно чист. Никаких грешков за ним не замечалось. Он даже прекратил переписываться со всеми другими девушками после знакомства с Браун. Слишком идеальный и неправдоподобный. Вулфарда лихорадило, но он стойко искал план, как вывести Бекхэма из игры. Его нельзя было оставлять с Милли наедине и дальше, потому что он и так уже допустил по глупости несколько их свиданий.

И тут вспомнился Стив. И много найденной информации на него и его деятельность наркодилера. Идея родилась сама собой. Потратив на это несколько дней, Финн буквально скрупулезно собрал все части пазла, вскоре с удовлетворённой улыбкой отправляя всё это от лица анонимного источника в полицию. И направился наслаждаться шоу лично.

***

Финн с тоской издалека наблюдал за тем, как ещё ни о чём не подозревающий Ромео дарит его девочке цветы, целуя её в щёку. И уже только это заставляло парня буквально сгибаться пополам от невыносимой боли внутри. Он любил — действительно до сих пор любил Милли, — и видеть её с другим для него было смерти подобно. Но он, как истинный мазохист — или сумасшедший, — продолжал наблюдать за тем, как парочка перед ним, взявшись за руки, начинает своё свидание, направляясь в сторону местного кафе-мороженого. Их кафе-мороженого.

~~~

Милли облизала ложку от клубничного мороженого. В тарелке перед ней подтаивало ещё два разноцветных шарика: фисташковое и черничное. А Финн завороженно следил за ней, вновь и вновь восхищаясь её красотой, и он настолько потерялся в девушке, что его собственное шоколадное мороженое просто шлёпнулось с ложки ему на футболку.

— Финни, ты такая раззява, — с улыбкой пожурила его Браун, придвигаясь ближе по диванчику и, вытянув из подставки салфетку, начала аккуратно оттирать пятно с чёрной ткани.

А тот млел от её присутствия, от её прикосновений, от запаха её шампуня и духов, от её идеальности.

Он перехватил её руку и под её удивлённый взгляд поднёс её ладонь к своим губам, начиная бездумнорасцеловывать мягкую кожу. Он просто не мог остановиться, не мог надышаться ею. Ему всегда будет мало её — его девочки.

А Милли с улыбкой заправляла свободной рукой шаловливые кудрявые пряди ему за ухо, качая головой и вздыхая.

— И на что ты мне такой достался, а?

~~~

И теперь его девочка шла с другим парнем в их кафе, в их место. И это ранило его даже больнее, чем он мог себе представить. Жгучая ненависть, презрение и злость по отношению к Ромео буквально накрывали его с головой. Он уже готов был сам кинуться им наперерез и лично начистить лицо этому холёному красавцу, но ему это не потребовалось.

Рядом с парочкой неожиданно притормозило несколько полицейских машин с мигалками, а из салона выбрались одетые в форму копы, как в фильмах, наставляя оружие и отчитываясь в фонящую рацию.

Не успела Милли и слова сказать, как её очередного ухажёра повязали, ткнув лицом в землю, сковывая руки ему за спиной, обвиняя его в торговле наркотиками. И пока девушка со слезами пыталась выяснить, что происходит, бегая от одного офицера полиции к другому, те просто отмахивались от неё, насильно усаживая сопротивляющегося Бекхэма на заднее сидение. Тот громко верещал о том, что это всё неправда, что его подставили, что они ничего не докажут. А Милли стояла на тротуаре, прижав ладони ко рту, и шокировано провожала отъезжающие машины взглядом. Подаренный букет валялся на земле, придавленный ровно посередине тяжёлой обувью какого-то даже внешне мощного полицейского.

Финн, довольный собой, поправил волосы, одёрнул футболку и сам весь встряхнулся, как большой пёс. Он решился подойти к своей девочке и заговорить с ней. Может, после третьей неудачной попытки найти ухажёра она наконец-то поймёт, что он единственный, кто ей подходит?

Но стоило ему приблизиться, как испуганная Милли обернулась к нему, по-прежнему невероятно потрясённая произошедшим. И она едва не закричала, когда увидела перед собой осунувшуюся, исхудавшую, посеревшую и безжизненную тень того Финна, которого она когда-то знала и любила. От Вулфарда не осталось ничего, кроме остро выпирающих от болезненной худобы костей, огромных чёрных кругов под глазами, пепельного оттенка туго натянутой и какой-то пергаментовой кожи, шального взгляда и безумной улыбки.

Она вновь зажала рот руками, делая несколько шагов назад.

— Миллс?.. — озадаченно спросил парень, неприятно удивлённый её реакцией.

Браун покачала головой, медленно отходя от него.

— Что с тобой случилось? — прошептала она, всхлипнув.

Финн вскинул бровь и оглядел свою футболку и штаны. Может, он где-то запачкался? Ну да, верх был явно не глаженный, но ему было особо не до красоты, когда он спешил на место встречи его девочки и Ромео.

— Ты… ты выглядишь ужасно, Финн, — вновь заговорила Милли. — Ты когда ел последний раз?

Тот призадумался, а потом честно ответил.

— Три дня назад.

— О Господи…

— Может… сходим и поедим мороженого? — неуверенно предложил он, пытаясь улыбнуться.

Но девушка лишь вздрогнула.

— Нет, Финн, прости. Если ты пытаешься что-то вернуть, то у тебя ничего не получится.

— Но почему? — громким шёпотом возмутился он, потому что его голос внезапно пропал.

— В одну и ту же реку не войдёшь дважды, Финн. Мы разные, и нам лучше быть по одиночке. Прости, но ты мне не подходишь.

Вулфард низко опустил голову. Не подходит?.. Не подходит?! А до этого пять лет подходил?! Что не так с его девочкой? Что случилось? Почему она так изменилась?

Неожиданно телефон Браун зазвонил. Она посмотрела на имя контакта и взволнованно прижала мобильник к груди, закрывая от парня экран.

— Мне пора, Финн, ещё увидимся. — Милли развернулась и быстро стала удаляться. — И обязательно поешь сегодня, идиот, пока в обморок не свалился!.. Алло, Ромео?..

***

Финн был горд собой. Он постарался на славу, когда создавал фальшивые сведения на Ромео Бекхэма, делая из невиновного мальчика одного из местных наркодилеров. Информация была подобрана так идеально, что Вулфард сам себе поражался. Он подделал несколько источников и сведений, пустил ложные данные через оставшуюся сеть Стива, и очень ловко подставил слащавого мальчика. Настолько ловко, что ни один адвокат не отмажет теперь его от тюрьмы, максимум, скостит на годик-другой немалый срок.

А ещё наплевательское отношение Финна к себе дало свои плоды, и вскоре он реально попросту свалился в обморок прямо в коридоре собственного дома, когда возвращался из ванной к себе в комнату. Очнулся он в больнице под капельницей в окружении медсестры, лечащего врача, озабоченно ворчащей матери и напряжённого Ноа, с которым он не общался с момента инцидента с Джеймсом.

Когда ему поставили диагноз «Нервное истощение и первая стадия анорексии», миссис Вулфард буквально в приказном порядке оставила его в больнице выздоравливать, запретив пользоваться любыми видами техники, вплоть до телефона, и наказала побольше отдыхать и есть. Ноа же, как верный друг детства, навещал его каждый день (всё равно трудился в этом же здании, правда, в другом отделении), пытаясь отвлечь Финна от горьких мыслей о Милли. Но всё было тщетно. Парень буквально замкнулся на ней, во что бы то ни стало желая удостовериться, что с ней всё в порядке, что она одна, что никакой очередной ухажёр не лайкает её фотографии. Но его компьютер, а значит, и вся система слежки, остался дома, а Шнапп отказывался предоставлять любую информацию о ней, справедливо считая, что Финну нужно сначала позаботиться о себе и своём здоровье.

~~~

— Горе моё луковое, — вздохнула Милли, измеряя Финну температуру. — И где ты умудрился простудиться, а?

Тот пожал плечами, перекатив градусник из одного уголка губ в другой.

— Опять сидел за компьютером с открытым окном? — ругалась девушка, перебирая таблетки в его домашней аптечке. — Ну сколько раз говорила, чтобы ты не сидел на сквозняке, дурачок. — Она снова вздохнула, а после разорвала и высыпала из пакетика жаропонижающую смесь, заливая её кипятком. — Вот, пей.

Финн виновато понурил голову, сидя за столом, и послушно выпил шипящую воду с привкусом апельсина.

— А теперь живо в кровать, — скомандовала Браун, вытягивая его за руку со стула. — И только посмей мне сесть за компьютер в ближайшие пару дней. Отлуплю. И не смейся, я ведь серьёзно!

Вулфард улыбнулся ей и прижал ворчащую девушку к себе, целуя её в тёплую макушку.

— Прости, Миллс, такого больше не повторится. Обещаю.

~~~

Никто не хотел выпускать его из больницы, особенно мать. Ей казалось, что под присмотром врачей её сыну лучше и безопаснее. Но она не знала о том, что Финну гораздо лучше и безопаснее везде, где есть Милли. Или хотя бы самая последняя информация о ней, а таким местом априори является его компьютер. Тот был стационарный, так что нельзя было попросить Ноа незаметно умыкнуть его сюда, а выписывать Вулфарда не собирались ещё ближайшие недели две. А это было слишком — чертовски — много, особенно на фоне уже прошедших десяти дней.

И Финн решился просто сбежать из больницы, использовав для этого верного друга Шнаппа. Тот снова и снова отнекивался, постоянно шёпотом припоминания ситуацию с Джеймсом (удивительно, что их до сих пор не заподозрили и не поймали), да и про Стива с Ромео он был наслышан, так что уже знал, что руки его друга загубили порядка трёх жизней. Но Вулфард сказал ему, что всё равно сбежит отсюда, с его или без его помощи, но сбежит, потому что неведение — это самое худшее, что может быть для него.

И Ноа, в сотый раз проклиная себя за это, всё-таки согласился ему помочь.

***

Они выбрали ночь, когда миссис Вулфард была на ночной смене (она работала кассиром в круглосуточном супермаркете), и просто сбежали из больницы через всё тот же чёрный ход. Ноа чертыхался, испуганно оглядываясь по сторонам, пока Финн уверенно шёл по коридорам, уже давно продумав план побега отсюда.

Дубликаты ключей от дома были всё у того же верного друга Шнаппа, так что попали они внутрь без каких-либо сложностей. И стоило входной двери распахнуться, как Вулфард буквально снёс парнишку с ног, бегом направляясь к своей комнате и включая компьютер. Он судорожно настраивал все свои программы, открывал все профили и взламывал заново все аккаунты Милли, потому что та неожиданно решила сменить везде пароли (не иначе, как догадалась). Это оказалось сложнее, чем в прошлый раз, но Финн не был бы Финном, если бы не сделал это.

Ноа с паникой наблюдал за тем, как его друг едва ли не залезает в монитор компьютера, бешено щёлкая пальцами по клавиатуре. Он даже голову вниз не опускал, с первого раза попадая по нужным клавишам. Шнапп неуверенно подошёл ближе, заглядывая в экран со стороны. О да, он уже знает о новом парне Милли, потому что видел её фотографии с ним в Instagram. Джейкоб Сарториас. Именно поэтому Ноа не хотел, чтобы Финн возвращался на эту дорожку. Лучше бы он переболел, восстановился и пошёл дальше, но нет. Вулфард был реально помешанным на этой девушке, и это невероятно пугало Шнаппа. Его друг без зазрения совести избавился от трёх её предыдущих ухажёров, даже глазом не моргнув. Ноа было страшно от того, в какое чудовище постепенно превращался Финн.

Не успел он и глазом моргнуть, как Вулфард вскочил из-за компьютера и, накинув свою толстовку, начал рыться в верхнем ящике комода, а потом, наконец-то отыскав искомое, запихнул это в карман, направляясь прочь из комнаты.

— Эй, ты куда? — изумился Ноа, бегло посмотрев на экран компьютера.

Там была открыта переписка между Милли и Джейкобом. И от лица Милли было написано сообщение о срочной встрече на окраине парка. И это сообщение было прочитано адресатом. О нет…

— Финн! Не делай этого! — кричал Шнапп, пытаясь остановить друга. — Ты всё только испортишь!

— Он смел целовать мою Миллс! Мою, слышишь меня?! — прорычал в ответ Вулфард, спускаясь на первый этаж дома.

— Она возненавидит тебя, Финн!

— Миллс? Меня? Не говори ерунды, — слишком истерично рассмеялся парень. — Она любит меня, просто не хочет этого признавать.

— Финн!

Тот остановился и резко обернулся, хмурясь и серьёзно глядя на парнишку.

— Ты со мной?

— Что?..

— Ты со мной, Ноа? — Он протянул ему руку.

Шнапп сглотнул, глядя на протянутую ладонь. Во что он ввязался? Помог свести человека с ума, нарушил закон (дважды), нарушил правила больницы…

Да твою мать!..

— До конца. — Он крепко сжал руку Финна, и тот, кивнув, развернулся в сторону входной двери.

***

Когда они подошли на условленное место, Джейкоба ещё не было. И это было им на руку, потому что, опоздай они, тот бы стал названивать на настоящий телефон Милли, и всё бы сорвалось.

Они затаились в тёмных кустах. Вокруг не было ни единой живой души, особенно в этой глухой части парка. Наверняка Сарториас крайне удивился подобному выбору места и времени встречи, но Финн умел быть убедительным, а значит, и Браун в его сообщениях тоже была. Пришлось пообещать этому идиоту секс, но только на природе и в самой настоящей экстремальной обстановке. И тот сразу согласился. Хотя бы только из-за этого у Вулфарда чесались руки его придушить. Как можно так небрежно относиться к своей девушке?

Ноа рядом с ним проводил себе аутотренинг, пытаясь восстановить дыхание и успокоиться, только вот ни черта у него не получалось. Сердце билось где-то в горле, а руки дрожали. Что они творят? Что они творят?!

Джейкоб появился на дорожке неожиданно. Он постоянно оглядывался и подсвечивал себе путь фонариком на телефоне.

— Миллс? — позвал он, щурясь. — Ты здесь?

Финна затрясло от гнева. Никто не смеет называть его девочку Миллс, кроме него!

Не успел Ноа и слова сказать, как его друг вышел из кустов, уверенно направляясь к удивлённому Сарториасу, который ожидал увидеть не высокого, кудрявого, тощего и бледного, как смерть, парня, а хрупкую и красивую девушку.

— Ты?..

Вулфард без промедления сунул руку в карман толстовки и достал оттуда перочинный нож.

— Хэй, чувак, полегче! Что?.. — не успел пятившийся назад Джейкоб закончить предложение, как настигший его Финн, щёлкнув выскользнувшим из паза лезвием, ударил его ножом.

Тот распахнул рот от боли и расширил глаза. Он узнал своего убийцу. Финн Вулфард. Бывший парень его нынешней девушки, Милли Бобби Браун. Он видел их совместные фотки несколько раз у той в галерее, но она сразу же при нём их удаляла, чтобы не вызывать у него потом лишних вопросов.

А Финн наносил и наносил ему удары ножом в живот, в бок, в грудь, и пристально смотрел в искривлённое от ужасной боли лицо.

Потрясённый до глубины души Ноа стоял за его спиной, не способный вымолвить и слова.

Когда же Вулфард, удовлетворившись, нанеся последний удар, оттолкнул уже бездыханное тело от себя, весь залитый чужой кровью, Шнапп отвернулся к кустам, и его моментально вырвало.

— Ты сумасшедший, мать твою! Финн, что ты наделал?! — орал Ноа, утирая горькую слюну, а парень просто пожал плечами, глядя на свои окровавленные руки. — Что теперь нам делать с трупом?!

— Нам?..

— Разумеется нам, придурок! Я уже так или иначе замешан в этом!

— Ты можешь сбежать и быть просто свидетелем…

— Бери его за ноги, идиот! Нам надо избавиться от трупа как можно скорее!

Они оттащили тело до ближайшей канавы и скинули его туда.

— Надо будет сжечь эту одежду, — рационально размышлял Ноа, судорожно перебирая в мыслях дальнейшие варианты действий. — Нельзя, чтобы нас кто-нибудь увидел.

А Вулфарду, кажется, было всё равно. На него накатила настоящая апатия. Он просто смотрел перед собой, сжимая в кармане толстовки окровавленный перочинный нож.

—… И Милли! Она же последняя, получается, ему написала! Если тело найдут, она станет главной подозреваемой в убийстве!

Финна как током ударило. Ни за что! Он не позволит его девочке попасть за его грехи в тюрьму.

— Мне надо вернуться домой. Я всё исправлю.

— Сними толстовку, — приказал Шнапп, оглядываясь по сторонам. — Нужно поскорее избавиться от неё. У тебя есть зажигалка?..

***

Финн сидел за компьютером и исправлял переписку Милли с Джейкобом, а Ноа же нервно нарезал круги рядом с ним по комнате, до сих пор не понимая, как за одну ночь он нарушил всё, что можно было. Они теперь преступники. Их будут искать. Их посадят гнить в тюрьме вместе с Ромео.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Они оба замерли и переглянулись, и если на лице Шнаппа отразилась вся палитра паники и испуга, то Вулфард был спокоен и невыразителен.

Звонок не смолкал.

— Кто это? Твоя мама?

— Она бы не звонила в дверь.

— Точно… Полиция? Нас уже нашли? — заволновался парнишка, вцепляясь себе в волосы. — Мы пропали! Твою мать, Финн!..

Тот вновь флегматично пожал плечами и пошёл на первый этаж. Ноа вцепился ему в футболку сзади, тормозя.

— Ты совсем больной? — громким шёпотом закричал он, делая страшные глаза. — Ты должен быть сейчас в больнице! Не смей открывать дверь!

Снаружи раздался уже стук ладонью и неожиданно злой голос Милли.

— Открой! Я знаю, что ты там!

Финн, как окрылённый, с совершенно идиотской улыбкой на губах побежал вниз, вырываясь из хватки онемевшего Шнаппа, который стремительно соображал, что же именно происходит.

Вулфард распахнул дверь, радостно улыбаясь.

— Миллс!

И его не смущало, что сейчас около четырёх часов ночи, что девушка была одета кое-как, что он буквально час назад убил человека, что он теперь преступник. Всё это меркло на фоне восхитительной Милли Браун.

— Где он?! — закричала она, врываясь в дом и отталкивая на ходу Финна. — Где Джейкоб?

— Что?.. — удивлённо спросил парень, неприятно задетый её поведением после их встречи.

— Я видела, что ты отправил от моего имени сообщение Джейкобу! Где он? Что ты с ним сделал? — кричала девушка, размахивая руками, совершенно не замечая замершего на площадке второго этажа Ноа.

— Я… — неуверенно и тихо зашептал Финн, склонив голову. — Я люблю тебя…

— Ты сумасшедший, Финн! — уже рыдая, выкрикивала она. — Ты больной, понимаешь? У тебя не всё в порядке с головой! Это ведь ты сделал, да? Ты свёл с ума Джеймса, подстроил аварию Стива и упёк в тюрьму Ромео? Признавайся!

Вулфард не мог ей сопротивляться. Никогда не мог. И врать тоже не мог.

— Да…

Она задохнулась, потрясённо распахнув глаза, явно не ожидая, что всё это действительно окажется не просто дурацким совпадением. Её бывший парень, Финн Вулфард, избавлялся от её ухажёров? Но что тогда?..

— Где Джейкоб? — панически закричала она. — Где он?! Что ты с ним сделал?!

Парень молчал, потупив взгляд в пол, сжимая руки в карманах джинсов. Браун пристально разглядывала его до тех пор, пока не наткнулась на подсохшие бурые пятна, каплями оставшиеся на одежде и коже Финна. Она зажала рот ладонью, громко-громко визжа в неё и заливаясь слезами.

— Ты убил его?.. — прохрипела она едва слышно. — Боже мой, ты убил его, да?

Вулфард, помедлив, снова молча кивнул.

— Ты чудовище, Финн! Ты настоящий монстр! Я ненавижу тебя! Ненавижу-ненавижу-ненавижу! — кричала она ему в лицо. — Ты псих! Ты ужасен! Ты сам не заслуживаешь жизни!

Её слова рвали его на части и резали без ножа. Он вновь и вновь внутренне умирал, стоило ей только что-то сказать.

— О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог… — бормотала Милли, явно впавшая в панику. — Что делать, что делать, что делать?..

Парень посмотрел на неё и грустно улыбнулся. По его щекам катились слёзы.

— Прости меня, — прошептал он, сглатывая. — Прости, Миллс. Я не хотел. Я правда не хотел… Просто…

— Нет, замолчи! — крикнула она. — Не разговаривай со мной! Не приближайся ко мне! Ты чудовище, Финн! Чудовище!

Тот снова крупно вздрогнул, как от удара кнутом. Слышать подобное от его девочки было равноценно убийству. Самой изощрённой пытке, когда-либо придуманной человечеством. Теперь он как никогда ясно понимал, что она никогда не простит его, никогда не будет рядом с ним, никогда больше не будет его.

Он медленно осел на пол, незаметно доставая из своего кармана перочинный нож.

— Миллс… умоляю… позволь мне последнее объятие.

Она недоверчиво посмотрела на него, и её сердце предательски сжалось, всё ещё что-то чувствующее к нему. Ей тоже было больно видеть его в таком состоянии, видеть его таким.

Девушка вздохнула и неуверенно подошла ближе, приседая рядом с ним.

— Обними меня… — попросил едва слышно он, поднимая голову и встречаясь с ней взглядом.

В его взгляде не было ничего живого.

Милли противоестественно послушно обхватила его руками, прижимая к себе и утыкаясь лицом ему в шею. Она понимала, что он фактически убил двух человек, а абстрактно — четырёх. Что он чёртов сумасшедший, даже не душевно больной, а именно сумасшедший. Маньяк! И она всё равно, буквально только что кричавшая ему о ненависти, обнимает его по его просьбе, нарушая свои же требования, выдвинутые ему только полминуты назад.

— Я люблю тебя, — горько шепчет он.

Шепчет, закрыв глаза и уткнувшись носом ей в волосы. Они до сих пор пахли именно так, как он помнил. Перед внутренним взором возник образ заливисто хохочущей Милли, обнимающей его за шею и шутливо расцеловывающей его в губы и щёки.

Он почувствовал, как от слёз запекло глаза. Он не сможет её отпустить. Просто не сможет.

— Прости меня, Миллс, — последний раз шепчет Финн, а потом вонзает лезвие перочинного ножа ей в спину, со всей силы, засаживая его по самую рукоятку.

— Финн, нет! — кричит со второго этажа потрясённый Ноа.

А Браун удивлённо приподнимает голову от его шеи. Она чувствует боль во всём теле. Чувствует, как кровь медленно скапливается в горле и стекает из уголка рта. Чувствует, как крепко он сжимает её своей второй рукой за талию. Чувствует, как он плачет в её волосах, баюкая в своих смертельных объятиях. На секунду она успевает подумать, что так даже будет лучше, потому что иначе она не смогла бы жить с мыслью о том, что она стала причиной смерти пятерых человек (а то, что Вулфард рано или поздно покончил бы с собой, она даже не сомневалась).

~~~

Они лежали на пледе, расстеленном на траве под деревом, и смотрели в небо. Просто тихое весеннее воскресное утро. Они встретились ещё в шесть утра, отправившись рука об руку на местное озеро, чтобы провести день на природе.

— Как думаешь, что будет с нами через пять лет? — спросила Милли, переплетая их пальцы.

— Не знаю, — выдохнул Финн, придвигаясь ближе. — Но сейчас и всегда я любил и буду любить тебя, Миллс. Если ты решишь уйти от меня или же с тобой что-нибудь случится, я… Я умру без тебя, Миллс…

~~~

И теперь она в полной мере понимала, что те слова были не просто попыткой порадовать её юное девичье сердце слащавой фразой. Нет. Он говорил ей об этом на полном серьёзе. Она бросила его, и вот что с ним стало. Сломанный, одинокий, обезумевший. Он умирал без неё. Морально и физически. Она сломала его и теперь поплатилась за это.

— Я прощаю тебя… Финни… — хрипит она, едва-едва улыбаясь ему уголками губ, прежде чем окончательно неподвижно замереть в его руках.

Финн судорожно сглатывает и медленно достаёт свой нож из её тела. Его крупно дрожащие руки в её крови. Ярко-алой. Наверняка приторно-сладкой на вкус. Идеальной. Такой же, как и была сама Милли.

— Финн… — отозвался рядом Ноа, совершенно растерянный.

Он не знал, что ему делать. За одну ночь он стал свидетелем двух убийств, и не мог позволить совершиться ещё и третьему.

Но друг посмотрел на него так жалобно и так… безжизненно.

А впрочем… Шнапп уже опоздал. Третье убийство уже совершилось, уже очень-очень давно, ещё два месяца назад, когда Милли только сказала о расставании, и теперь он никак этого не предотватит.

— Свали всю вину на меня, — прошептал парень. — Не страдай за мои ошибки.

— Ты идиот, Вулфард, — ответил Ноа, а по его щекам покатились жгучие слёзы. — Ты долбаный, мать его, идиот!

Тот пожал плечами, чуть крепче прижимая к себе мёртвую девушку и целуя её в висок.

— Если ты не хочешь это видеть, тогда выйди, пожалуйста.

— Я надеюсь, ты будешь гореть в аду, — с истеричной усмешкой хмыкнул Шнапп, покидая холл. — Бога ради, потому что я буду там тоже!

***

Их не хоронили рядом. Или хотя бы на одном кладбище. Семья Браун всё ещё винила миссис Вулфард в смерти дочери, сестры и племянницы, не желая принимать тот факт, что та потеряла единственного сына тоже.

Ноа не был на похоронах. Ни на его. Ни на её. И не только потому, что два кладбища находились в разных концах города, а время было назначено одно и то же. Нет. Просто нет смысла почитать окоченевший труп, закрытый крышкой гроба. Надо идти туда, где душа.

Поэтому Шнапп, надев свой самый приличный костюм и прикупив букет, отправился к полянке у озера. Там, под раскидистой кроной дерева, он оставил цветы на заросших травой корнях и, чуть отойдя назад, сложив руки перед собой, постоял так несколько минут, почитая память умерших.

Он покачал головой, вздыхая. Последний раз окинув взглядом вырезанное ещё пять лет назад перочинным ножиком на коре дерева кривоватое сердце с инициалами внутри — FW + MBB, — Ноа развернулся и пошёл прочь, запихнув руки в карманы штанов.

Как же Финн любил её.

Дó смерти?.. Или всё же до смéрти?..

========== Tutor (Ричи/Элевен. R) ==========

Комментарий к Tutor (Ричи/Элевен. R)

**summary**

Джейн сначала подумала, что сочетание подобного внешнего вида и характеристики «очень умный парень» даёт на выходе типичного заучку, сутками просиживающего за решением задач и головоломок, но этот вот неожиданно оказался с гнильцой. И она даже не знала, хорошо это или плохо.

**Рейтинг**

R

**Жанры**

AU; Hurt/comfort; Попаданцы; Романтика; Учебные заведения

**Предупреждения**

ООС; Нецензурная лексика

**Разное**

► **AU**, в котором события сериала не происходили. Ричард Тозиер просто местный bad boy, а Джейн Хоппер (родная дочка шерифа) — черлидерша с характером;

► Рост Ричи в этой работе 6‘0 (~182 см), а Джейн — 5‘5 (~165 см);

► Да, тема избитая и неинтересная, но мне нужно было размяться спустя почти два месяца отсутствия Рилевен.

Песня:

Kehlani — Gangsta

— Джейн Хоппер! — громко произнёс учитель, перебирая листы с контрольными тестами по физике. — C-. Очень неважная работа, Джейн.

Девушка вздохнула, закатывая глаза. Ещё одной нотации о важности предмета и высоких оценок по нему она не выдержит. Она до дрожи в коленях любит чёртову английскую литературу, а не физику.

— Останешься после занятия, — подвёл итог мистер Бреннер, откладывая лист с её тестом в сторону и переходя к следующему учащемуся.

Хоппер посмотрела на часы. Ей нельзя сегодня нигде задерживаться, иначе она пропустит начало тренировки, и миссис Байэрс наверняка поставит эту выскочку Синди на её место.

Когда звонок прозвенел, ребята вокруг стали медленно разбредаться кто куда. Джейн тоже хотела затеряться в этой толпе и незаметно выскользнуть из кабинета, а потом прикинуться, что забыла о просьбе остаться, но мистер Бреннер, явно подумавший так же, как и она, стоял буквально в дверях, внимательно отслеживая, кто входит и выходит. И стоило Хоппер приблизиться к нему, как он предупреждающе покачал седой головой и молчаливо кивнул ей на переднюю парту, стоявшую прямо перед его учительским столом.

Девушка, тяжело выдохнув, присела на стул, постоянно поглядывая на часы. До тренировки ещё десять минут. Если Бреннер поторопится, то она ещё может прийти туда без опозданий.

— Джейн, я знаю, физика — это не твоё. Тебе ближе литература и язык, чем физика и математика, но с такими низкими отметками я не смогу допустить тебя до итоговых экзаменов в конце года. Каждая твоя работа на уровне F, а однажды ты просто сдала мне пустой листок.

— Мне очень жаль, — честно призналась Хоппер. — Но мне действительно трудно даётся этот предмет.

— Именно поэтому я и оставил тебя сегодня здесь. У меня есть для тебя вариант исправления.

Девушка уже догадалась, что именно он хочет ей предложить — репетиторство.

— Ричард Тозиер. Очень умный парень, учится на ступень выше тебя. Может, вы уже даже с ним пересекались в школе.

Джейн призадумалась. Фамилия показалась ей знакомой, но она не могла вспомнить, где именно её слышала, но она точно не была знакома с ним лично.

— Может быть… — замялась она, а потом снова глянула на часы. Оставалось всего пять минут до начала. — Мистер Бреннер, если это всё, то я, пожалуй, пойду. Опаздываю на важную тренировку.

И, не дав мужчине и слова сказать против, подхватила свой рюкзак и рванула к двери.

— Завтра он будет ждать тебя в библиотеке в половину третьего! — прокричал ей вслед учитель, едва руки рупором не сложив.