Под созвездием Большого пса (СИ) [осирисс] (fb2) читать онлайн

========== Арка ==========

Это было давным-давно забытое помещение, точнее, огромный зал, в самом центре которого возвышалось странное каменное сооружение, подобное огромной арке, довольно грубо выточенной из камня какими-то древними мастерами, по крайней мере, внешне она выглядела ровесницей Стоунхенджа или его младшей сестрой. Вокруг располагались ряды стеллажей, они казались просто бесконечными. Десятки, а может даже и сотни рядов пустых полок.

Что было тут раньше? Что это за каменный артефакт? Почему всё, что тут было, покрывал слой пыли в несколько сантиметров? Историки бы бесконечно долго чесали затылки, покажи им эту арку, и ещё дольше бы чесали затылки в попытках разобрать незнакомую вязь символов. Самые продвинутые, возможно, узнали бы в буквах скандинавские руны, но даже узнав их, разобрать что же там написано им вряд ли бы удалось. Конечно, если это не специалист по истории магии или магическим артефактам, вот только ни в Оксфорде, ни в Гарварде историю магии не преподавали, что в общем-то и не удивительно. Вот только им, маггловским историкам, никто и никогда не покажет ни эту древнюю и возможно видевшую легендарного короля Артура арку, ни сам этот зал, где усыпан осколками пол, где лежит слой пыли в несколько сантиметров толщиной, где уже много лет царит непроглядная тьма, и ни единый луч давным давно уже не разгонял её. Эта тьма поселилась тут и захватила каждый квадратный дюйм этого помещения, она тут была полноправной хозяйкой и владычицей.

Но однажды арка вдруг ожила. Это произошло как будто само собой, ничего вроде бы этому не способствовало, просто внутреннее пространство арки вдруг стало само собой чуть заметно светиться, словно водная гладь, покрытая мелкой рябью от лёгкого летнего ветерка. Свечение всё разгоралось, а тьма отступала всё дальше, в самые дальние и глухие углы, разве что не ворча, как угрюмая старуха.

Вот уже рябь стала превращаться в волны всех мыслимых и немыслимых цветов, словно художник в припадке безумия вылил враз в воду все свои краски, и на пол из арки кубарем выкатился человек.

Послышался хруст раскрошившихся осколков, и человек выругался:

— Вот же мерлинова борода, будь она не ладна.

Теперь на полу перед аркой сидел средних лет мужчина с всклокоченными тёмными волнистыми волосами и выковыривал из ладони мелкие осколки стекла. Завершив эту процедуру, он взял тонкую и изящную палочку, направил её на свою израненную руку и что-то прошептал — мелкие порезы тут же стали затягиваться. На такую мелочь можно было, конечно, и не тратить силы, но это было неприятно.

Мужчина привстал на корточки и огляделся. То, что он увидел, несколько не соответствовало его ожиданиям: вместо следов недавней битвы, ну или где-то рядом продолжавшейся битвы, по углам пряталась тьма, и стояла прямо-таки звенящая тишина.

— Что за чертовщина тут творится? — вслух спросил мужчина и встал во весь рост, отряхивая пыль с пиджака и оглядываясь.

Неожиданно свет, исходивший от арки, погас, и мужчина повторно выругался:

— Да премудрый старец Мафусаил и его волшебная палочка! Люмос!

На самом кончике его волшебной палочки загорелся нежный и робкий огонёк, тьма тяжко обступила его со всех сторон, огонька хватало только на то, чтобы осветить вокруг себя на десяток шагов. Кажется, даже воздух стал тяжелее и гаже, затхлый и отдающий плесенью и сыростью.

— Что за ерунда происходит? Где ребята? Где эта бешеная сучка Белла?

Мужчина начал медленно продвигаться, держа на изготовке палочку, готовый в любой момент залепить если не Аваду в лоб, то Круцио под рёбра, и его давным-давно уже не волновали моральные аспекты применения непростительных заклятий, как не волновали они и тех, кто на много-много лет запер его как зверя в клетке в камере Азкабана, а выдумать более изощрённую пытку, наверное, и вовсе не возможно.

Стеллажи казались бесконечными. Нет, он, конечно, знал, что тут их много, но чтобы настолько… И спрашивается, где все те предсказания, которые хранились тут? Не все же они были разбиты. Сириус посмотрел под ноги: местами пол был усыпан осколками стекла, говорившими о том, что тут произошло что-то из ряда вон выходящее, кажется, в Отделе Тайн на одну тайну стало больше.

За очередным то ли десятым, то ли уже двадцатым рядом стеллажей (он даже и не пытался их считать) неожиданно обнаружилась дверь, огромная и на вид тяжеленная, окованная почерневшим от времени металлом, судя по зеленоватому оттенку, скорее всего, медью. И замок был таким же тяжелым и окислившимся от времени, он напрягся, пытаясь вспомнить какой была дверь в Отдел Тайн, но не вспомнил. Да и видел ли он её вообще?

К немалому удивлению Сириуса, никаких охранных заклятий тут не было, самая обычная «Аллохомора» сработала как нельзя лучше, хотя что тут запирать? Кучу битых осколков? Ничего интересного тут больше не было, разве что странная арка в которую он упал и которая просто выкинула его, но её, видимо, не сочли ни ценной, ни опасной.

Сириус приоткрыл дверь и выглянул через щелку: за дверью был коридор, ежеминутно там сновали волшебники и волшебницы, шуршали по полу подолы мантий, слышались обрывки ничего не значащих фраз. Обычная рабочая обстановка в обычный день в Министерстве Магии.

Значит, всё-таки он не ошибся, что бы там ни произошло, он всё ещё был тут, а значит… А значит его искали, любой, кто бы его узнал, незамедлительно постарался отправить бы его обратно, дементоров он не любил и целоваться с ними не хотел, да и прощаться с жизнью пока не планировал. Ситуация, в которой он оказался волею случая, была не самой простой, тут пороть горячку не следовало. Он, конечно, попытался было телепортироваться, но как и следовало ожидать, стоял мощный барьер, из его палочки вырвался сноп искр, раскрасивший на несколько мгновений унылое и тёмное помещение, а он остался стоять там же, где и был. Значит, оставалось или сидеть тут до скончания веков, отрастить бороду как у Дамблдора и мужественно помереть от голода, или выбираться каким-нибудь иным способом. Второе ему нравилось куда больше.

Конечно, без Оборотного зелья он вряд ли сможет радикально поменять свою внешность, но подкорректировать всё-таки можно. Взмах волшебной палочки и его брюки и прожженный в нескольких местах пиджак (заклятия что ли угодили?) превратился в классическую чёрную шелковую мантию, какие тут носили большинство волшебников. Ещё один взмах и его волосы из тёмных стали светлыми, правда, оставаясь при этом всё такими же волнистыми, ну что поделать, если невозможно было кардинально изменить внешность одними только заклятиями? Будь это не так, никто и не озадачивался бы изобретением Оборотного зелья. Подумав, он добавил парочку родинок на щёку и небольшой, но заметный шрам на лоб. Может, так он и привлечёт к себе взгляды, но с лица отвлечёт их на родинки и шрам. Как правило люди запоминают одну, яркую и по их мнению важную деталь во внешности других людей, мало кто способен в памяти подробно восстановить как выглядел человек, которого он видел один единственный раз.

Подготовка закончилась, выждав удобный момент, когда коридор на минуту опустел, Сириус приоткрыл дверь и выскользнул в коридор. Уже спустя пару минут, он шел по коридору министерства, уверенно лавируя между другими, бросил мимолётный взгляд на зал заседаний — его двери были плотно прикрыты. Интересно, сколько десятков охранных заклятий лежит на этих дверях, чтобы никто и ничто не помешало заседанию старых маразматиков, полных желчи и утопических идей? Но не сейчас. Сейчас нужно было выйти на улицу, тут всё давило на него, словно кто-то шутки ради кинул ему на плечи стофунтовую плиту. Даже воздух казался совершенно непригодным для дыхания, как в маленькой комнате, в которую набилось враз два десятка человек. Конечно, виной может быть его личное отношение к этому месту, а может и действительно было тут что-то такое, угнетающее что ли.

Как ни странно, но его затея работала, никто и не смотрел на него. Пара человек поздоровалась с ним, не поднимая глаз и не глядя, кто это такой, он тоже скомкано поздоровался и стремительно пошел дальше, туда, где сидел полусонный охранник. Впрочем, не стоило обманывать себя, ведь эта сонная змея была готова укусить в любой момент -дураки и лентяи не работают охранниками на входе в Министерстве Магии.

Сириус приблизился к охраннику. Тот цепким взглядом из-под полуприкрытых ресниц окидывал каждого входящего и почти не смотрел на тех, кто выходит, они не особо интересовали его, от них ничего плохого он не ожидал.

Приняв максимально уверенный вид, словно он каждый день и не по разу ходит тут мимо этого вот охранника, Сириус торопливой походкой прошмыгнул мимо, охранник скользнул по его фигуре привычно-сонным взглядом и снова погрузился в себя, отключившись от происходящего ровно до тех пор, пока на пороге не показался старенький и седовласый волшебник с крючковатыми длинными пальцами. Тут потухший было взгляд снова оживился, но теперь интересовал его уже не Сириус.

Дверь открылась на удивление легко, и он вышел вон.

Город встретил Сириуса Блэка запахом автомобильного дыма вперемешку с нотками табака, чьего-то парфюма и чего-то приторно сладкого и едкого. Мужчина огляделся, стоя на пороге телефонной будки, каких ещё много стояло на улицах Лондона, этаких давно никому не нужных, но столь привычных глазу ностальгирующих горожан элементов городского декора. Замерев на несколько секунд, мужчина в потёртом несколько старомодном пиджаке и брюках, шагнул на улицу и закрыл за собой дверцу будки.

========== Такой незнакомый Лондон ==========

Над Лондоном завис привычный утренний туман, скрадывающий очертания домов и превращающий даже самые знакомые места и местечки в нечто мистическое, придавая домам призрачный и немного зловещий вид.

Мужчина шел по городу неторопливым шагом. Как оказалось, торопиться ему было совершенно некуда, хоть он и родился в Лондоне, но города совершенно не узнавал. Что-то подобное ему уже однажды пришлось испытать, когда он после многих лет в Азкабане вновь оказался на улицах, где он почти не бывал в детстве, но где знатно успел покуролесить в юности. И вот опять вроде всё тот же город, но во что он превратился?

Поток машин даже в этот, ещё довольно ранний час был просто сумасшедшим. Как тут жить, если невозможно даже спокойно дышать? Кажется, что он прямо ощущает, как с каждым вдохом в его лёгких оседает пыль и сажа. Мужчина откашлялся, однако это нисколько не помогло. От мерного городского гула разболелась голова, в висках давило и пульсировало. Вот бы сейчас выпить какой-нибудь отварчик из арсенала зельеваров, хотя, может, просто выпить?

Сириус на минуту остановился, обдумывая эту заманчивую мысль. Нет, идея точно была плохой, он и так-то ни черта не понимает, куда его занесло, и что вообще произошло, а после парочки порций даже обычного виски с содовой мозг начнёт работать ещё хуже. О том, чтобы заглянуть на Косую аллею, не могло быть и речи, так как вряд ли его ждут там с распростёртыми объятиями.

Вообще-то было бы совсем не лишним поесть. Для него не было в новинку посещать маггловские кафе. Он вообще ещё с самой своей бурной молодости предпочитал проводить свободное время с друзьями где-нибудь в питейных заведениях лондонских окраин. Там бурлила жизнь, в таких местах обычно собирались не чопорные лондонские леди и джентльмены, а разномастные представители неформальных течений, любители музыки, алкоголя, мотоциклов и свободы от каких бы то ни было рамок. Как и они, Сириус не признавал рамок и запретов, там он чувствовал себя в своей среде, никому бы и в голову не пришло, что этот забавный парень в джинсах и кожаной косухе, завсегдатай пивных пабов, на самом деле волшебник и наследник древнего чистокровного рода.

Но сейчас он не чувствовал себя в этом городе своим, город изменился, а он — нет, и ему опять придётся привыкать к этому новому старому Лондону.

Автомобили стали быстрее и агрессивнее, что ли, молодёжь ещё более независимой и экстравагантной — чего только стоила парочка, прошедшая мимо него: девица в обтягивающих кожаных штанах и кофточке, даже грудь не особо прикрывавшей, а уж изумительно-зелёному оттенку её волос даже его дражайшая племянница могла бы позавидовать. Парень тоже по-своему был хорош — пирсинг присутствовал не только в его носу и на ушах, но и на его бровях и даже языке. А татуировки покрывали весь без исключения бритый налысо череп. Нет, с этим миром что-то определённо произошло, и ему хотелось бы знать, что именно.

Порывшись в карманах, он нашел несколько помятых фунтов и пригоршню пенсов. Это уже неплохо, остаётся только надеяться, что хоть деньги в ходу всё те же. Мужчина пригляделся. У газетного киоска стоял пожилой джентльмен. Он бросил на прилавок несколько пенсов и взял свежий номер «Таймс». А это была идея. Сириус последовал его примеру и уже минуту спустя держал в руках свежий номер, остро пахнущий типографской краской и датированный 25 июля 2003 года.

Сириус вытер ладонью моментально покрывшийся испариной лоб. Это сколько же лет он потерял? Неужели из-за той арки? Ни о чём подобном ему до сих пор не приходилось слышать, хотя он и вырос в семье Блэков. Это было даже странно. Ему казалось, что он знает если не все, то самые основные и самые интересные магические артефакты, а получалось, что и тут он ошибался. Вообще, похоже, что он только и делал в этой жизни, что ошибался.

Итак, на дворе 2003 год, королева заметно постарела, принцесса Уэльская мало того, что умудрилась потерять свой статус, разведясь с потенциально венценосным супругом, так ещё и разбилась на машине с любовником. Изрядно поистрепавшийся, но не менее эпатажный, чем раньше, Элтон Джон вдруг с какого-то перепугу стал именоваться «сэр Элтон Джон». Жаль, что на страницах «Таймса» нельзя было так же легко и просто прочитать новости магического мира, а что-нибудь лёгкое типа «Вестника магии» или «Магической Британии» в маггловских магазинах было не сыскать.

Однако, кроме проблем, сам по себе факт, что он так долго отсутствовал, вполне мог и сыграть ему на руку, вряд ли о нём кто-то ещё помнит, и тем более вряд ли его будут искать, если даже в Министерстве на него не обратили внимание. Конечно, он принял кое-какие меры для этого, но это же всё-таки Министерство. Если бы он кого-то заинтересовал, то развенчать его простенькие чары не стоило бы особого труда.

Подумав, Сириус вошел в небольшой кафетерий на узенькой и непримечательной улочке. Всё-таки он любил именно эту часть Лондона, а не пафосный центр, где бегают толпы туристов и глазеют на громадину Тауэра, даже не подозревая, что прямо под этими стенами уютно расположился старинный архив, хранивший в своих недрах сотни тысяч регистрационных книг со времён ещё самого Мерлина, где был зарегистрирован каждый ребёнок с магическими способностями, как из магических семей, так и магглорожденных. Впрочем, если хорошо покопаться, то в большинстве случаев в роду маглорожденных встречались сквибы, то есть вероятно всё-таки именно от них они и получали свой дар, дремавший в течение многих поколений и вот тут решивший неожиданно проснуться. Нет, ему нравились именно такие, никому неизвестные и ничем не примечательные улочки бедных кварталов, ведь именно тут можно было ощутить дух истинного Лондона, познать душу этого города.

К его немалому удивлению, кафетерий оказался вполне приличным заведением: столики покрывали чистые старомодные скатерти, пол и окна блистали чистотой, а в воздухе витал сногсшибательный аромат молотого кофе. Заглянув в меню, он опять пришел в ступор, что такое, скажите на милость латте или коретто? Подумав, он выбрал хорошо ему известный эспрессо, не став мудрить и гадать, что представляют из себя другие, представленные в меню виды кофе. Дополнив свой заказ мягкой сдобой с корицей, Сириус разместился за маленьким столиком у окна.

Пороть горячку точно не стоило, надо было хорошенько всё обдумать, найти Гарри, Люпина и других, ну и навестить своё жилище на площади Гриммо. Интересно, там кто-то живёт или дом стоит и продолжает дряхлеть и ветшать, утратив хозяев и смысл своего существования?

Час спустя на одной из улочек, на самой окраине Лондона, по дороге шел огромный чёрный пёс. Лохматый и взъерошенный, он производил довольно-таки пугающее впечатление, одинокие прохожие шарахались в сторону при виде угрюмого и жутковатого пса, а он не обращал ни малейшего внимания, словно поглощённый какими-то своими заботами, совершенно не касавшимися окружавших его людей с их людскими проблемами и извечной суетой.

========== Собачьи дни ==========

Жара пришла в Лондон неожиданно, просто в один прекрасный день накрыла город удушливой волной, заставив всех местных красоток сменить джинсы на короткие шортики, из которых так и норовили выпасть ягодицы, а тех, кто не мог позволить себе столь откровенный наряд по своему статусу, вынудив тихо завидовать им, регулируя кондиционер, чтобы хотя бы не расплавиться от жары, сидя в офисе.

Воздух пропах битумом от нагретого асфальта, на дорогах стояли километровые пробки, водители нервничали, ругались друг с другом через открытые окна своих авто, сигналили, словно от звука клаксона пробка вот сейчас резко рассосётся, и отгоняли от машин торговцев газетами и никому не нужными брелочками с изображением Биг-Бена, явно сделанными рукастыми и трудолюбивыми китайцами.

В одном из автомобилей сидел грузный мужчина с одутловатым, до блеска выбритым лицом и галстуком-бабочкой, затерявшимся где-то между пятым подбородком и мощной бочкообразной грудью. Мужчина посматривал то на часы, то на телефон в своей руке, раздумывая, стоит ли позвонить секретарше и попросить её перенести совещание на полчасика, или он таки успеет на него? Мистер Дурсль терпеть не мог пробки, жару и переносить совещания, а сегодня, кажется, совпало всё в раз, и потому его настроение было “гаже бы, да некуда”. Лицо мужчины давным-давно приобрело тот особый багровый оттенок, свойственный только людям с повышенным артериальным давлением, когда кажется, ещё немного, и у них или пар из ушей повалит, или их разобьёт инсульт, но ни того, ни другого с ним не произошло.

Мужчина отвернулся, выглянул в окно, и вдруг его взгляд упал на пса, который шел по тротуару. Огромный чёрный пёс, размером с овчарку, не меньше, тем не менее выглядел куда более угрожающе, нежели обычная овчарка. Может быть, виной тому была жесткая клочкастая шерсть, местами свалявшаяся, местами украшенная репьями из придорожных кустов, может, своеобразное серьёзно-угрюмое выражение на морде, а может быть глаза, такие глаза можно было бы ожидать увидеть на лице человека, но никак уж не собаки. У неё были самые что ни на есть человеческие глаза. Пёс повернул голову, посмотрел на мистера Дурсля, мигнул, словно узнавая его, и вдруг недобро оскалился. Нет, он не зарычал, он просто обнажил ряд крепких и белых зубов, демонстрируя, что, может быть, если этот человек позволит себе чуть больше, чем нужно, ему не поздоровится. Знать бы ещё, где эта грань, за которую ему нельзя заходить. Мистер Дурсль попытался ослабить бабочку, впрочем, та и так впритык сидела на его короткой и мощной, как у слона, шее. Он даже попытался вспомнить, не встречал ли уже где-то этого пса, в голове была полная пустота, он был более чем уверен, что видит этого пса впервые.

Пёс отвернулся и пошел в сторону, не оборачиваясь и не смотря больше на жалкого человека, который остался обливаться потом в своей тарантайке. Чуть заметный ветерок явственно доносил до песьего носа запах пота и… и страха. Человек боялся, и у него были все на то основания. На какие-то мгновения в голове собаки мелькнула мысль подскочить и вцепиться в голый локоть, высунутый из окна машины. Пожалуй, он бы сделал это куда быстрее, чем человек успел бы закрыть окно. Но, во-первых, как это ни странно, ему было противно даже от мысли, что этот кусок не самого молодого сала, прокоптившегося от пота и автомобильного дыма, а во-вторых, привлекать к себе внимание он не хотел - и без того все, кому не лень, оборачивались ему вслед и долго пялились на удаляющуюся фигуру собаки, понуро куда-то бредущую.

Нет, эта нечаянная встреча вовсе не помешает ему сделать то, что он задумал. Дурсль никуда не денется, когда-то, несколько лет назад, он добрых две, а то и три недели наблюдал за его домом, жизнь этого человека была однообразной до оскомины, тюкнуть утром носом в щёку худую как вобла мадам, поцеловать сыночка-невростеника, машина, работа, машина, тюк - в щёку жену, поцелуй сыночку, вопль в адрес племянника и тишина до утра. Вряд ли хоть что-то в его жизни изменилось, так что если он всё-таки решит, то он знает, где искать этого мужчину. А сейчас его ждал дом или то, что от него осталось.

***

На детской площадке было многолюдно и шумно, впрочем, по-другому тут и не бывало. Многочисленная малышня носилась друг за другом по траве, копалась в песочнике, словно собиралась прорыть второй туннель под Ла-Маншем. Две светловолосые девочки самозабвенно делили куклу, которая вот прямо сейчас нужна было обязательно им обеим: обе сосредоточенно тянули несчастную куклу, каждая в свою сторону, одна - молча, вторая - что-то насуплено бурча под нос.

В самом углу парка, в тени высоких лип играл мальчишка лет пяти, чуть в стороне на скамейке сидела женщина с чуть тронутыми сединой волосами и тонкими морщинками, залегшими под глазами. Одета она была немного старомодно, но между тем с долей изящества и вкуса. В руках женщины были маленькая сумочка и непонятно как туда помещавшаяся книга. Последняя выглядела более чем старой и довольно потрепанной, даже переплёт книги был не картонный, а из тонко выделанной воловьей кожи. Периодически женщина поднимала взгляд от страницы, окликала мальчика и, убедившись, что он все ещё тут и продолжает спокойно играть, снова погружалась в чтение.

Эта странная парочка появлялась тут хоть и не часто, но довольно регулярно, а самые всезнающие завсегдатаи парка говорили, что это бабушка и внук, и что оба родителя малыша разбились на машине, когда сыну было всего ничего - один месяц.

Мальчик сосредоточенно ковырял что-то в коре росшей рядом старой липы, то ли ища в трещинах работяг-муравьев, то ли пытаясь отколупать саму кору и посмотреть, а что же там под ней. Он был тихим и послушным, бабушке не требовалось повышать голос для того, чтобы он услышал её, достаточно было тихого оклика, и мальчишка уже отвлекался от своих занятий и бежал к бабушке.

Он был вроде бы темноволос, но в то же время его волосы отливали то явной рыжиной, то казались куда светлее, чем несколько минут назад, а то и вовсе вдруг начинали казаться розовыми, чего, конечно же, быть не могло. Светлокожий и кареглазый мальчишка не играл с другими ребятами, напрочь отказывался покататься на велосипеде, никогда не приносил роликов и не требовал у бабушки пойти покататься в-о-он на той совершенно замечательной карусели, но зато мог огорошить других малышей странными вопросами вроде “А у вас дома живут домовики?” или “У твоего папы есть метла?”.

Из-за всего этого их считали странными и, несмотря на спокойный и ровный нрав как малыша, так и его бабушки, остальные мамы, бабушки, няни и их подопечные обходили их стороной. Впрочем, ни мальчик, ни его бабушка от отсутствия их внимания кажется совсем не страдали. Вот и в этот день бабушка привычно сидела в тени, перелистывая хрустящие от старости страницы очередного букинистического шедевра, а мальчик копошился, разглядывая что-то там в траве. Вдруг ветки куста покачнулись и раздвинулись, и прямо перед ним оказалась голова довольно крупного чёрного лохматого пса. Мальчик улыбнулся, и волосы из тёмно-русых стали вновь отливать каштановым, а потом и вовсе порыжели. Пёс завилял хвостом, если бы животные могли улыбаться, то, наверное, этот пёс мог бы получить премию в номинации “Улыбка года”.

- Ты кто? - тихонько спросил мальчик.

Собака ещё сильнее завиляла хвостом и прижалась мокрым носом к ручонке ребенка, втягивая воздух и запоминая его запах.

- Со мной тут никто не играет. Ты будешь дружить со мной?

Пёс мотнул головой, словно говоря, что он согласен, и лизнул руку ребёнка. Мальчик тихонько рассмеялся и погладил широкий лоб и ложбинку между торчащими собачьими ушами, где шерсть была жесткая и упругая. Мальчик сел поудобнее, а пёс положил большую лобастую голову ему на колени. Рука ребёнка трепала большие мягкие уши, гладила, трепала широкую собачью шею. Пёс глубоко дышал, высунув язык, он тяжело переносил жару, мальчик чувствовал, как где-то под его рукой бьётся сердце огромного пса, способного напугать самого смелого и храброго человека, но почему-то совершенно не пугал пятилетнего ребёнка. Может быть, потому, что в его глазах не было ни грамма агрессии к этому ребёнку?

- Меня зовут Тедди. Жаль, что ты не скажешь, как зовут тебя, - с сожалением сказал мальчик.

Мощный хвост с бешеной скоростью завилял, раскидывая в стороны песчинки.

- Если бы бабушка только разрешила, я бы взял тебя к нам домой, у нас совсем-совсем редко бывают гости. Дядя Гарри давно уже у нас не был, ему нельзя к нам приходить, так бабушка говорит. Иногда Гермиона приходит, и очень редко заходит тётя Нарцисса. Я не люблю, когда она приходит, она часто хмурится и совсем со мной не разговаривает.

Ребёнок наивно рассказывал псу обо всех своих детских обидах, а пёс слушал, нагнув голову и чуть подёргивая ушами, словно слова ребёнка интересовали его, как ничто другое.

- Вот, я не хочу тут играть с ребятами, они магглы, и я не знаю, о чём с ними говорить. Ты понимаешь меня?

Лохматый хвост снова заколотил по земле.

- Понимаешь, - удовлетворённо кивнул мальчик, - приходи сюда, ладно? Я тебе что-нибудь вкусненькое принесу. Драже “Берти боттс”, ты его любишь? Я принесу тебе, вчера бабушка купила мне пакетик, я ещё не все съел, мне попалась конфетка со вкусом жаренной рыбы. Я не люблю рыбу, а вот тебе, наверное, понравилось бы.

Вдруг пёс насторожился, поднял уши, потом мотнул головой, встал и лизнув мальчика в лицо, скрылся в кустах. Почти в тот же момент, когда ветки полностью скрыли собаку, женщина, сидевшая в стороне, наконец-то закрыла книгу и окликнула мальчика

- Тедди, пойдём, тебе надо бы позаниматься, да и ужин скоро.

- Иду, бабушка, - отозвался мальчик.

Тедди встал, взял протянутую бабушкой руку и пошел вслед за ней. Напоследок он оглянулся, из куста торчала довольная собачья морда. Вдруг пёс подмигнул, Тедди не удержался, тихонько хихикнул, зажав рот ладошкой, и тоже подмигнул собаке. Бабушка удивлённо на него посмотрела:

- Что случилось?

- Ничего, бабушка.

- Над чем ты смеялся?

- Там птичка сидела, серенькая такая. Бабушка, а ты любишь собак?

- Собак? Зачем тебе собака?

- Нет, я просто спросил.

- Не знаю, никогда не думала о них как о домашних питомцах, - задумалась женщина.

- А я бы хотел собаку. Большую и чёрную, - сказал мальчик и снова оглянулся, в кустах мелькнул большой и лохматый хвост.

========== Неудачное утро ==========

Гермиона села на постели, нашарила на тумбочке надоедливо звенящий будильник и попыталась его выключить, первая попытка тут же провалилась, адское изобретение человеческого гения упало на пол с грохотом, достойным как минимум кастрюли, и продолжило звенеть уже там. Мысленно прокляв бредовую идею наложить на него чары неразбиваемости, Гермиона опустила ноги на холодный пол, села на корточки и наконец-то выключила назойливый будильник.

Никому из ее друзей-магов и в голову не пришло бы заводить для пробуждения магловский будильник, но кое в чём она была на редкость консервативной, она сама мыла за собой посуду, не понимая, в чём смысл накладывать на чашки и тарелки заклинания, если это дело десяти минут, она вопреки всему предпочитала в обычной жизни обычную магловскую одежду, впрочем, вот тут на её стороне были и Гарри, и, как это ни странно, даже Невил, которому тоже пришлись по душе джинсы и бесформенные свитера, не понятно где им закупаемые в огромных количествах. И будильник тоже был как бы дань её происхождению, привычное с самого детства устройство словно напоминало своим существованием, кто она такая, хотя ей об этом и так напоминали каждый день и не по разу, добавляя, что она должна быть благодарна Лорду за то, что ей разрешено не только носить волшебную палочку, но и работать в Мунго. Правда при этом забывая, что до его победы в знаменитой битве при Хогвартсе она не только могла точно так же носить палочку, но имела куда более приятные перспективы, чем работать в “Святом Мунго” помощницей лекаря.

По сути она была не помощницей, а самым настоящим колдомедиком и, надо сказать, довольно опытным для своего возраста. Но числилась только помощницей, в общем-то выполняя большую часть работы за бесталанных Аманду Лерой или Дебору Фоули. Обе отличались непомерной напыщенностью, а Дебора ещё и криворукостью, она умудрялась перепутать самые простейшие заклинания и постоянно что-то разливала, разбивала, роняла. Зато обе были чистокровными, правда в роду Лероев всё-таки кое-где мелькали маглорожденные, но уж Фоули относились к истинно чистокровным семьям, чем непомерно гордились. “Лучше бы дочитала наконец-то “Тысячу антидотов на все случаи жизни” или “Контрозаклинания: теория и практика” тогда хоть реально было бы чем гордиться”, - порой думала Гермиона, осматривая очередного пациента, чьим лечащим колдомедиком официально считалась мисс Фоули, но по сути являлась Гермиона.

Впрочем, многим другим маглорожденным повезло куда меньше и это даже не считая тех, кто погибли в той битве или были замучены в казематах Азкабана позже. Возможно, её спасло громкое имя, убить её для Лорда было признать её опасность и свой страх, а это было для него просто невозможно. И ей каким-то чудом даровали жизнь, можно даже сказать, вполне сносную. Хотя, может, всё было куда проще? И Лорд припас её как вечную заложницу против Гарри и Рона? Первый покинул Британию и где он находился в данный момент точно не знала даже Гермиона, второй пока ещё был в Британии и довольно активно участвовал в организации мелких пакостей Лорду, вроде раскидывания листовок и тому подобного. А Гермиона, она постоянно под колпаком, в любой момент, если кто-то из этих двоих вздумает взбунтовать, её можно будет схватить и показательно прихлопнуть как муху.

Она старалась не думать о будущем, о нём давно можно было позабыть, о прошлом тоже лучше было не думать, слишком это было больно, там было много того, что так хотелось изменить, но сделанного не воротишь, ей оставалось только смириться, влиться в эту невозможную жизнь и стараться не привлекать к себе излишнее внимание, и так слишком многим она была подобна кости, застрявшей поперёк горла - и не проглотить, и не выплюнуть. Если кто-то продолжает верить в то, что время лечит, тому просто не приходилось испытывать это на себе, когда боль и чувство вины не уменьшается, а растёт с каждым днём, грозя поглотить всё твое существо в любой момент, стоит только дать слабину, пожалеть себя, дать волю слезам и своему отчаянию.

Тяжело вздохнув, девушка прошла на кухню, разожгла огонь под чайником, использовав простенькое заклинание из тех, которые дети из чистокровных семей, осваивают ещё лет в шесть-семь, а она выучила только тогда, когда получила свои первые учебники. Где же те счастливые дни? Тогда у неё ещё была своя семья, а ведь она даже не имела возможности хотя бы попытаться вернуть им память, так и живут они где-то в Сиднее, не зная, что в Британии у них есть дочь. Грустно, но может не так уж и плохо, по крайней мере они в безопасности, а значит её поступок хоть и эгоистичен до крайности, но хотя бы оправдан.

Сесть на стул не получилось - стул недовольно заурчал. Нет, не стул, а свернувшийся на нём меховым клубком полукнизл.

- Глотик, тебе не кажется, что ты обнаглел ну просто в корягу? Между прочим я тебя кормлю, а ты ещё на меня же и огрызаешься?

Монолог не произвёл на кота-полукровку совершенно никакого эффекта, он точно так же продолжил урчать и пытался скалить зубы, последнее, впрочем, выходило не особенно угрожающе.

Гермиона спихнула увесистую тушку на пол и уселась за стол, поставив перед собой чашку горячего чая. Она только было хотела пивнуть горячий напиток, как вскрикнула и плеснула чай себе на колени, тут же их обварив. Причиной был всё тот же рыжий зверь, видимо обидевшийся за столь неподобающее обращение со своей персоной, и чувствительно укусивший хозяйку за палец.

- Ах ты паразит! Ну погоди! Посажу на диету! - кричала Гермиона, попутно убирая со стола чайную лужи и вспоминая, есть ли у неё что-нибудь в аптечке от ожогов, конечно, это даже ожогом сложно было назвать, но всё равно было довольно болезненно.

Плюнув окончательно на идею спокойно позавтракать, девушка надела чёрную шелковую мантию, попыталась привести волосы в хотя бы относительный порядок и в очередной раз потерпела сокрушительное фиаско: волосы никак не желали принимать более или менее пристойный вид, продолжая торчать как им вздумается. Если бы тут была Джинни, она бы точно смогла играючи решить эту проблему, но Джинни по всей видимости была там же, где и Гарри, а это уж точно довольно-таки далеко от сюда. Сама Гермиона мастерски владела разнообразными лечебными и вполне освоила минимальный набор боевых заклинаний, но вот в плане бытовых она была совершенно профнепригодна, ей было проще десяток - другой раз провести щеткой по непослушным волосам, чем вспомнить, как там звучит заклинание, для усмирения непослушных, как у неё, волос.

Госпиталь “Святого Мунго” встретил её привычным многоголосым гулом, голоса пациентов и колдомедиков словно слились в единый монотонный шум, и уже невозможно было даже представить каждый из них по отдельности. Гермиона поднялась на пятый этаж и прошла в раздевалку для сотрудников.

Тут всё было устроенно точно так же, как и в обычных магловских больницах - за каждым колдомедиком был закреплён шкафчик для одежды. Вот только открывался он не ключом, а откликался на голос хозяина, за которым числился.

- Я пришла, - не особенно оптимистично сообщила девушка шкафчику.

- Ну и что? - тут же отозвался шкафчик.

- Не “ну и что”, а будь любезен открыть дверь, мне надо переодеться.

- Не хочу, - буркнул противный предмет мебели.

Собственно, для неё давно уже не было новостью, что вот именно ей достался самый несговорчивый и упрямый шкафчик, и она имела все основания подозревать, что это не было случайностью, а ей просто-напросто выделили шкафчик, который раздражал всех остальных, но вот сегодня она была совсем не в настроении вести с ним долгие бесполезные беседы.

- Значит слушай меня внимательно, у меня и так сегодня день не задался с самого утра, ещё одно слово с твоей стороны, и я вспомню основы трансфигурации и обращу тебя в судно для тяжело больных, прикинь, как будет здорово, когда в тебя помочиться какой-нибудь мечущийся в бреду маг.

Шкафчик сердито скрипнул, но дверца открылась, Гермиона отметила, что пожалуй, хоть этим способом общения и не стоит злоупотреблять, но на самый крайний случай, когда её шкафчику снова приспичит прикинуться упрямым, он вполне может подействовать и ещё разок-другой.

В шкафу лежала форменная лимонно-желтая мантия, отдалённо напоминающая халат. Облачившись в рабочую одежду, Гермиона пошла по коридору, попутно отмечая, что старик МакГрегори, который два дня назад поступил в отделение после того, как ему не слабо припало от расшалившегося правнука, и который почти неделю безостановочно икал, не в силах ни поесть, ни поспать, сегодня уже начал выходить в коридор.

- Здравствуйте, как вам спалось? - поинтересовалась девушка.

- Здравствуй, милая, твоими стараниями… ик… уже гораздо лучше, икаю уже довольно редко, ночью даже вот поспал часа три и позавтракал тоже без проблем. Спасибо, а то уж думал так и помру, ведь пять ночей подряд не спал, никакое сонное зелье не помогало, только глаза закрою и как начну опять икать. И малышу Джоуи ведь ничего не скажешь, ему всего-то четыре года, он ещё и не понимает сам как у него это получается… ик… - старик улыбнулся и вытер морщинистой ладонью по-старчески слезящиеся глаза.

- Ещё пару дней и мы вас отпустим домой, а Джоуи, вполне возможно, будет очень даже талантлив, раз уже в таком возрасте у него получается не только ронять вещи с верхней полки и разбивать стёкла в окнах, а даже столь сложные невербальные заклятия.

- Ох, твои бы слова да Мерлину в уши! - улыбнулся старик и пошел в сторону своей палаты, слегка подволакивая левую ногу. Много лет назад, когда он сам ещё был куда моложе, а Гермионе было от силы несколько месяцев, ему прилетело в эту ногу довольно-таки опасное, если не сказать почти всегда смертельное заклятие. Как раз тогда была первая война с тёмным Лордом, так тяжело выигранная, чтобы потом так бесславно проиграть вторую.

Идти в комнату для старших колдомедиков совершенно не хотелось, но надо было.

Грейнджер вошла в просторное и светлое помещение, кроме неё там находились две молодые девушки и хмурый, с проседью в тёмных волосах, мужчина.

- О, с добрым утром! Ты уже пришла? Хотя о чём это я, раз ты тут, значит, точно пришла, - хихикнула полноватая блондиночка с миловидным лицом, - там в пятой палате надо бы мисс Джонсон посмотреть, по-моему дела у неё не очень.

-Так и посмотрела бы сама, - буркнула Гермиона чуть слышно.

Блондинка даже и не заметила, продолжая весело щебетать, обсуждая со второй девицей новую коллекцию мантий от миссис Малкин, а вот мужчина видимо услышал, по крайней мере он оторвал взгляд от книги, которую читал, и посмотрел на девушку с саркастической улыбкой на устах, тут же забыв о ней и снова погрузившись в чтение.

Девушка порылась в стопке историй болезней, достала нужную, исписанную её ровным и чётким почерком, хотя на обложке в качестве лечащего врача и значилась Аманда Каролина Лерой, та самая полноватая блондинка, которая в данный момент продолжала восторженно рассказывать, как она вот буквально вчера ходила выбирать себе мантию, но ей никак не могли подобрать подходящую, то ей не нравился цвет, то фасон был слишком старомоден, а вот когда миссис Малкин принесла мантию из новой коллекции, то оказалось, что это как раз то, что она и искала. Короче, трепалась о ерунде вместо того, чтобы банально пойти и посмотреть свою пациентку. Хотя, зачем ей это? Ведь есть же у них грязнокровка-Грейнджер, она и сходит, и поможет, если что.

Гермиона, вышла из комнаты, демонстративно хлопнув дверью, чем вызвала ещё одну, не менее кривую, чем первая, улыбку на устах полуседого мужчины.

Мисс Джонсон была очаровательной молодой волшебницей с вычурным именем Эванджелина и кожей цвета молочного шоколада. А ещё она была кузиной бывшей, хотя и всего один год, капитаном гриффиндорской команды по квиддичу - Анджелины Джонсон, чье местоположение было никому не известно, и даже сам факт пребывания её в мире живых тоже вызывал серьёзные сомнения, по крайней мере, никто её не видел с той самой памятной битвы, с того дня, когда они все проиграли.

========== Пробуждение Кикимера ==========

Эванджелина действительно выглядела не важно. Девушка попала к ним несколько дней назад без сознания, что с ней случилось, какое именно заклятие попало в неё и, самое главное, кто мог так жестоко обойтись с совсем ещё юной девушкой? Вопросов было много, а ответов что-то не предвиделось. Впрочем, те, кто работали в этом отделении “Святого Мунго”, давным-давно перестали задавать подобные вопросы, к ним привозили искалеченных, замученных пациентов, они пытались лечить их, иногда успешно, а иногда не очень-то, те, кому удавалось выжить, уходили и больше они их не видели. Но ещё больше волшебников просто пропадали. В один прекрасный день уходили из дома и не возвращались. Так было например с Колином Криви, уже больше года как никто не знал, где он и что с ним.

Вот и кузина Анджелины видимо умудрилась перейти кому-то дорогу. Иной раз Гермионе и хотелось плюнуть на всё и сотворить что-нибудь этакое, поджечь неугасимым пламенем министра магии сэра Мальсибера или кинуть Авадой во время очередного, нудного до зубовного скрежета выступления мистера Розье, слушать эти бесконечные дифирамбы Лорду никаких нервов не хватало, а ведь присутствие на его выступлениях было обязательным, только ну очень веская причина могла оправдать пропуск очередного многословного выступления самого болтливого из сподвижников Тёмного Владыки. Да и то месяц назад миссис Гойл, несмотря на недавнее рождение дочери, поздней и долгожданной сестрёнки одного из телохранителей белобрысого хорька, всё равно пришла туда, ну не то чтобы прямо пришла сама, её практически втащили под руки муж и старший сын, всё-таки поздняя беременности и тяжелые роды сильно её измотали.

Но несмотря на практически неудержимое желание, Гермиона прекрасно понимала, что шансы на успех в огромной толпе очень и очень мал, а вот шанс быть пойманной и замученной на смерть был однозначно стопроцентный. Странно, но даже такая никчёмная жизнь в полной изоляции от друзей, кажется, была ей дорога.

Её пациентка, а она имела все основания считать её именно своей, металась в бреду. С тех пор, как она сюда попала, она ещё так и не приходила в сознание, но сегодня ей видимо было особенно тяжело, грудь судорожно вздымалась, по лбу катились бисиренки пота, а из полуприкрытых губ раздавались тихие всхлипывания.

Гермиона привычным движением вынула палочку из маленького кармашка на поясе,взмахнула, произнесла что-то неразборчивое и принялась сканировать организм бедной девушки: к почти неработающим почкам добавились и другие проблемы. Сердце девушки просто не выдерживало.

- Кто же тебя, милая, так? - вздохнула она.

Вышла в коридор и позвала пробегавшую мимо девушку, та работала здесь сестрой милосердия и была счастлива, что смогла устроиться в такое место несмотря на то, что как и Гермиона, она тоже была грязнокровкой.

- Мисс Джереми, вы не могли бы сегодня добавить пациентке из пятой палаты восстанавливающее зелье номер семнадцать, то самое, которое привезли на склад месяц назад. Три капли в ложечку воды,только не больше, оно и так довольно сильное. И ещё сердечные капли.

- Конечно, мисс Грейнджер. Не волнуйтесь, я всё сделаю, - девушка улыбнулась и исчезла за поворотом.

Она была из тех, кто так и не успел окончить Хогвартс, ей пришлось прервать учебу как раз в начале пятого курса, а значит она не имела права носить волшебную палочку, да и учёба больше ей не светила, одним из первых указов от Тёмного Лорда был указ о запрете для грязнокровок учёбы в школе магии и волшебства. Но и вернуться назад в мир маглов девушка уже не могла, к тому же, выросшая при старенькой бабушке, вскоре после того, как ей исполнилось восемнадцать, она похоронила бабушку и теперь уж точно осталась одна. Её мать, давным-давно сплавив дочь бабушке, уехала из страны, а отца никто и не знал. Так что работа сестрой милосердия вполне её устраивала, эта должность не предполагала работы с палочкой, но требовала точного знания зелий и их особенностей.

Гермионе эта девушка нравилась, можно даже сказать, что между ними установилось какое-то подобие дружеских отношений, иногда они сидели вместе за одним столиком в кафетерии, иногда вместе уходили после работы домой, но на этом всё и ограничивалось, обе прекрасно понимали, что более тесные отношения могли стать угрозой для них обеих.

***

Всему однажды приходит конец и даже рабочему дню, казавшемуся бесконечно долгим, Гермиона ещё раз проверила все истории болезни, сделала все необходимые отметки, с неудовольствием заметив, что из двух девушек-колдомедиков, ни одна не удосужилась сделать тоже самое, хотя мистер Макмиллан, в отличие от своих пустоголовых коллег, сидел, и как и Гермиона проверял все до единой свои записи. Он почти никогда и ни с кем не разговаривал, а если и был вынужден открыть рот, то был весьма немногословен. О нём Грейнджер не знала ровным счётом ничего, кто он такой, чем занимался до восхождения к власти Лорда, а ведь он не всегда тут работал, он тоже пришел на эту должность почти сразу после смены власти. И сам он тоже видимо не испытывал никакого желания сближаться с кем бы то ни было, ну или хотя бы общаться на уровне “здравствуйте-до свидания”.

Окончив свою работу, девушка сложила все бумаги в аккуратную стопочку, убрала в ящик стола настольный справочник колдомедика по лекарственным травам и наиболее типичным лекарственным зельям, поставила самопишущее перо в специальную подставку. Критическим взглядом окинула стол, он был девственно чист, ни единой лишней бумажки, ничего, не имеющего отношения к её работе. Пожалуй, ей тоже пора было бы идти, сегодня она обещалась придти на ужин к Андромеде, это была единственная её слабость, единственный друг, которого она могла себе позволить, да и то только потому, что сама вдова Тонкс тоже предпочитала ни во что не вмешиваться, и никуда не встревать.

Переоделась она без проблем, видимо противный шкафчик, помнил утреннюю угрозу и предпочёл отмалчиваться, что было совсем для него не характерно. Впрочем, можно было сильно не обольщаться, день - два и он снова начнёт трепать нервы по утрам и вечерам, а если и вдруг ненадолго успокаивался, то по крайней мере норовил прижать хозяйке палец или уронить что-нибудь с полки на пол.

Аппарация на территории госпиталя была строжайше запрещена, может оно и было не логично, пациентам приходилось аппарировать где-нибудь поблизости и потом идти по магловски кварталам, но это был непреложный закон, действовавший уже на протяжении нескольких веков. Для тяжело пострадавших, например, существовал специальный пункт для аппарации, расположенный буквально в нескольких шагах от основного входа в госпиталь и выглядевший как старая телефонная будка со сломанным аппаратом, никто туда не заходил, одного единственного взгляда на беспомощно висящий телефонный провод, некогда крепившийся к трубке таксофона, а ныне с корнем вырванный чьей-то безжалостной рукой, было достаточно, чтобы понять - этот таксофон не работает. Иногда маглы вспоминали про запертую неработающую телефонную будку, и кто-нибудь время от времени звонил в городское управление, но там никаких мер не принимали, и сам звонивший тоже очень быстро забывал, что ещё недавно его так беспокоило. И никто даже не подозревал, что там, в этой самой будке, начинался подземный ход в госпиталь “Святого Мунго”, через который и доставляли самых тяжелых пациентов.

На улице было на удивление безлюдно, никто и не заметил, как открылась дверца давным-давно не работавшей телефонной будки, оттуда вышла стройная молодая девушка в джинсах и лёгкой рубашке с коротким рукавом в белую и красную клетку. Оглядевшись по сторонам, девушка пошла по улице, потом свернула в узкий проулок.

Буквально через полчаса она же появилась на площади Гриммо, квартиры в этой части города не отличались особой дороговизной, но и слишком уж дешевыми тоже не были, тут селились в основном люди среднего достатка и среднего же возраста, слишком уж тут было тихо и спокойно, молодёжи даже и выйти-то особенно некуда было, разве что пройтись по скверу, да и то днём он был наполнен детьми и их мамами, ну или боннами. По дороге шла всё та же девушка в джинсах и клетчатой рубашке, она остановилась, подняла голову и взглянула в небо, на котором не было ни единой тучки, солнце нещадно палило уже который день подряд. Казалось даже окружавшие улицу дома раскалились до бела и теперь пекло не только солнце, но и асфальт, чугунные пики и кирпичные стойки забора, да в общем-то буквально всё вокруг.

Девушка снова остановилась и… исчезла. Хотя никто этого и не заметил, кроме разве что большого и худого, чёрного, как смоль, косматого кобеля, лежавшего в тени старого платана и наблюдавшего за девушкой, положив лобастую морду на передние лапы. В отличие от глупых людей он видел, что перед ней на несколько секунд раздвинулись два соседних дома и вновь сомкнулись, как только она прошла. А ещё он знал, что там её ожидало.

В памяти собаки возник дом в пять этажей, хотя внешне и казалось, что только два. Он хорошо помнил старые замшелые стены, две лестницы, ведущие одна в восточное, вторая в западное крыло, впрочем, ей никто почти и не пользовался, парадной считалась восточная лестница. Изъеденные временем ступени, в которых так и норовишь упасть, если присмотреться, то можно не столько увидеть, сколько догадаться, что когда-то эти ступени были выложены мрамором, и стены тоже вероятно когда-то были светло-серые, в памяти же пса они остались покрытыми пятнами изумрудного мха и ржавыми разводами лишайников. И дверь, некогда чёрная, а в последнее время растрескавшаяся и порядком облупленная. И ещё серебряный молоточек. Да, он помнил.

Гермиона взяла в руку тот самый молоточек и постучала, внутри что-то зашумело и дверь распахнулась.

- Что тут делает госпожа грязнокровка? - проворчало уродливое существо с крючковатым носом, лопоушистыми ушами с отвисшими мочками и злобно прищуренными серыми глазами.

- Кикимер, впусти мисс Грейнджер, - откуда-то из глубины дома отозвался высокий женский голос.

Уродец потряс головой, от чего его несоразмерно огромные уши заколыхались как паруса на ветру, но девушку впустил, что-то бормоча себе под нос.

- Кикимер? Кикимер? Ты ли это? - изумилась Гермиона.

- Нет, это не я, не может быть, чтобы я впускал в этот дом, в это древнее родовое гнездо Блэков грязнокровку, - отозвался уродец и удалился, шлёпая по полу непомерно широкими для такого маленького и откровенно костлявого тельца ногами.

- Проходи, сейчас будет ужин, ты как раз успела, - произнесла женщина, появившаяся, наконец, в коридоре.

Вероятно, когда-то эта женщина была редкостной красавицей, она и сейчас выглядела просто великолепно: тонкая талия, прямая как у статуэтки спина, горделиво приподнятый подбородок и подёрнутые серебром седин чёрные волосы. Такова была Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк.

- Кикимер? Он же исчез, что произошло?

- На этот вопрос я и сама не могу ответить, действительно после смерти последнего из хозяев - Сириуса, Кикимер постепенно слабел, домовиков и хозяев связывают очень сложные и крепкие узы, Добби был скорее исключением нежели правилом, а обычные домовики не могут долго жить без хозяев, хотя, они могут заключить договор с другим хозяином, но Кикимер не пожелал и исчез. По крайней мере это мы так думали, а оказывается, всё это время он спал прямо тут, в одном из закоулков этого дома. А несколько дней назад он пробудился. Мне пока и самой не понятно, что же это может значить.

- Тётя Миона! - закричал выскочивший из комнаты мальчишка и бросился к гостье с объятиями.

- Тедди, дорогой мой! Я тут кое-что принесла тебе! - жестом фокусника девушка достала из сумочки жестяную коробку с миндальным печеньем.

- Ой, что это? Какая коробочка красивая, это маглы делают, да?

- Да. Это просто печенье, но очень вкусное! - подмигнула ему девушка.

- А ты знаешь, у меня появился друг, - вдруг выпалил ребёнок.

- Да? И кто он?

- Собака! Большая чёрная собака! Она похожа на грима, честно-честно! Я с ней в парке играл!

- Ох, я уже устала слушать про эту дворнягу, стоит только отвлечься, как эти дети умудряются во что-нибудь встрять. Запомни, если тебе придёт в голову бредовая мысль обзавестись потомством, самое страшное, если ребёнок притих, не надейся, что он устал, просто он придумал очередную пакость или уже поймал и дрессирует серую помойную крысу, - вздохнула Андромеда, - пойдёмте в столовую, Кикимер уже должен был накрыть на стол.

========== Пёс ==========

Грим. В памяти Гермионы сразу же возник их с Роном и Гарри разговор, когда Гарри рассказывал, как встретил на улице огромную чёрную собаку, помнится, Рон тогда впал в панику и утверждал, что это может быть только Грим, а встреча с ним сулит смерть. Гермиона смеялась над его предрассудками, а Гарри было не до того. Это уже только много позже оказалось, что та собака был не кто иной, как Сириус Блек.

Настроение тут же улетучилось, Сириус Блек, пожалуй, один из тех, с чьей смертью она так и не смогла смириться. На его долю и так выпало много испытаний, на сколько безбедным и беспроблемным было его детство, на столько же и тяжелой оказалась его дальнейшая жизни и даже пара последних лет, когда он уже был не в Азкабане, когда он нашел Гарри и снова влился в эту жизнь, не могли исправить всего того, что ему пришлось пережить. Да и те годы он постоянно находился в розыске, не способный ни выйти погулять, ни увидеться лишний раз с Гарри.

- Гермиона, с тобой всё в порядке? - поинтересовалась Андромеда, она умела очень тонко чувствовать душевное состояние собеседника и изменение в настроении гостьи не скрылось от неё.

- Да так, просто задумалась.

Андромеда тоже замолчала, механически помешивая ложечкой уже давно успевший остыть чай. Когда-то она выбрала любовь, сердцем ли, разумом ли, но она пошла поперёк мнения семьи и осталась с Эдвардом, приняла изгнание из семьи Блеков, крах не успевшей начаться карьеры, которая стараниями старших представителей семьи Блеков вполне могла стать блестящей и их же стараниями стала более чем посредственной. Была ли она счастлива? Скорее да, чем нет, по крайней мере встань ещё раз перед ней тот же выбор, она бы снова выбрала Эдварда. Как же ей было больно узнать, что Дора, её маленькая девочка Дора, которая может уже давно и перестала быть маленькой, но всё так же разрушала и крушила всё вокруг, переливаясь всеми цветами радуги в зависимости от настроения, пошла по её же пути и выбрала в мужья ну никак для этого не подходящего Римуса, да он её саму был младше всего-то лишь на пять лет, она помнила его ещё одним из вездесущей четвёрки с Грифиндора, успевшую уже на первом же курсе прославится, причём наверное не самым блестящим образом, эти четверо во главе с её кузеном и Поттером умудрялись попадать во все мыслимые и немыслимые переделки, могла ли она тогда подумать, что именно он станет избранником её дочери? Дочери, которая когда-нибудь у неё родиться. Но ведь стал, и как бы она не была хоть трижды против, но она согласилась и приняла. Наверное, Дора тоже не жалела, когда рядом был он, истерзанный своим недугом, рано постаревший, в залатанной мантии, волосы Доры начинали сверкать всеми оттенками лилово-розового, кому как не матери знать, что это значит?

- Тедди, подойди сюда, мой мальчик!

Ребёнок слез со своего стула и подошел к бабушке, та потрепала его по рыжим волосам, которые вдруг слегка потемнели и тут же снова вернулись к своему привычному рыжему цвету.

- Ты уже попил чай?

- Да, бабуля.

- Можешь идти играть, - улыбнулась она.

Мальчик выбежал из столовой и исчез в длинном коридоре. Где-то хлопнула дверь его комнаты.

- Что бы я без него делала? Он - это всё, что у меня осталось и, глядя на него, я понимаю, что вся моя жизнь, жизни моего мужа, Доры и Римуса, прошли не зря, ведь теперь есть он.

- Вы тоже скучаете без них? Хотя, наверное, это глупый вопрос.

- Да, глупый. Но ничего, с тобой хоть иногда можно перекинуться парой слов, вспомнить какими они были, ты же знаешь, что упоминать имена некоторых защитников Хогвартса в этом проклятом обществе просто запрещено, - грустно сказала Андромеда.

- Да. Знаю, - Гермиона опустила глаза, разглядывая узор на полу под ногами, - я, пожалуй, уже пойду.

- Иди конечно, только не забывай про нас, Тедди всегда радуется, когда видит тебя, сама же понимаешь, кроме тебя, да иногда ещё Цисси, тут никто не бывает, даже вот подумываю, не купить ли ему питомца.

Гермиона вышла на улицу и словно попала в адское пекло, в старинном особняке и так-то было довольно таки прохладно, а после парочки наложенных на дом заклятий жара там и вовсе не чувствовалась. А сейчас на неё словно враз навалилось всё - тяжелые воспоминания, чувство вины перед умершими, усталость и разочарование, да ещё на всё это сверху добавилась жара. Она огляделась, в надежде найти хоть какой-то тенёк, солнце уже опустилось довольно низко и каждое дерево, каждый забор и особняк отбрасывали на землю длинные тени, вот только это ничуть не спасало, температура зашкаливала явно за девяносто пять по Фаренгейту и это сейчас, когда день уже клонился к концу, а солнце еле светило. Тяжело вздохнув, Гермиона поплелась домой, конечно, ничего не мешало бы ей аппарировать, но ей хотелось именно прогуляться, посмотреть, чем живёт этот город, представить, что много-много лет назад до их почтового ящика не дошло одно, очень важное письмо, написанное витиеватым почерком, изумрудно-зелёными чернилами на гладкой белоснежной бумаге. Может это было бы к лучшему? Она бы не потеряла где-то в Сиднее своих родителей, не стёрла бы им память, не видела бы лежащих на полу мёртвых профессора Люпина и Дору, таких родных и совершенно мёртвых. Не знала бы о победе тёмного Лорда, не видела бы списка приговорённых к поцелую дементоров, а среди них профессора Флитвика, который, несмотря на свой малюсенький рост, сделал не меньше, чем любой другой.

Но нет, это было бы слишком просто, и письмо дошло, и родители как бы не пытались по началу обратить всё в шутку, но после личного разговора с профессором МакГонагалл (а она встречалась с ними лично) приняли то самое, судьбоносное для себя и для Гермионы решение и уже через два месяца она впервые увидела потолок-звёздное небо, парящие в воздухе свечи и ещё много-много чудес, скрытых в стенах Хогвартса.

Бредя по улицам и предаваясь своим грустным размышлениям, девушка даже и не заметила, как позади неё, отстав на несколько шагов, шел чёрный и лохматый пёс. Морда собаки выглядела так, что проходившие мимо люди шарахались в сторону или спешили перейти на противоположную часть тротуара. Только когда маленький бульдожик с умильной мордой и толстенькой попой, шедший по улице со своей пожилой хозяйкой, зашелся в приступе лая, а старушка поспешила подхватить его на руки, бросив девушке, что ей стоило бы быть осторожнее, как бы тот жуткий пёс не укусил её, Гермиона оглянулась и глаза в глаза встретилась с собакой.

- Ой! - испуганно вскрикнула она и машинально нащупала палочку, скрытую складками рубашки от посторонних взглядов.

Собака завиляла хвостом, всеми силами показывая своё к ней расположение.

Грейнджер пошла дальше, буквально спиной ощущая, что пёс никуда не делся, он всё так же хвостом за ней идёт, отпугивая от неё случайных прохожих. Пройдя так пару кварталов, она снова оглянулась.

- Ну что вот ты за мной идёшь? - укоризненно сказала она, глядя на собаку.

- Уууу, - проскулил пёс с практически человеческими глазами.

- Вот тебе и ууу, - передразнила она.

Собака подошла ближе и уткнулась мокрым носом в руку, шумно втягивая воздух, потом лизнула руку мягким горячим языком.

Гермиона улыбнулась.

- А ты только выглядишь жутким. Есть хочешь наверное?

Не то, чтобы она ожидала ответа от собаки, просто задала вопрос на автомате, однако собака помотала крупной клыкастой головой, вогнав её в ступор. Показалось? Конечно показалось, утешила она себя, единственный из ныне известных анимагов - это профессор МакГонагалл, да и та почти что постоянно находилась в стенах госпиталя, определённая туда скорее для изоляции, нежели для лечения, в котором она и вовсе не нуждалась.

- Да, кажется, я слегка перегрелась, ерунда какая-то мерещится уже.

Она встала и собралась уже было идти дальше, как вдруг собака обошла её и уткнулась лбом в колени, продолжая бешено вилять хвостом.

- Не хочешь, чтобы я уходила?

Девушка протянула руку и потрепала жесткую шерсть на загривке собаки, на руке осталась серая пыль, которая в изобилии покрывала пса.

Что-то было в этой собаке такого, что мешало ей просто встать и уйти, оставив бродячего пса там, где он был. Быть может его удивительное сходство с анимагическим обликом всё того же Сириуса Блека, которого она вспоминала уже в который раз за сегодняшний день, а может, то удивительное добродушие и доверие, которое всем своим видом демонстрировал чудовищного вида и размера пёс, но в тот день псу было разрешено вступить на порог её жилища.

К её не малому изумлению Глотик отнёсся к новому жильцу на редкость благодушно. Он начал было урчать и даже почти выгнул дугой спину, но вдруг вздыбленная шерсть улеглась, а сам полукнизл подошел к псу, фыркнул и отошел в сторону, пропуская собаку в дом.

========== Что тут происходит? ==========

Гермиона прошла на кухню, странный пёс шел след в след за ней, будто ожидал чего-то, хорошо что Глотик не признавал магловских сухих кормов и у неё в холодильнике всегда был запас чего-нибудь мясного, пса стоило бы чем-нибудь покормить, наверняка ему пришлось изрядно поголодать.

- Сейчас я вам с Глотиком мясных обрезков положу, потом может кашу тебе сварю с мясом, пока уж так, на скорую руку. Надеюсь, ты не против мясных обрезков? - спросила она собаку.

Но все планы нарушил настойчивый стук в дверь. Гермиона тут же насторожилась, руки затряслись, а во взгляде появилось что-то от затравленного зверя, за которым долго шли по следу и вот наконец-то окончательно обложили со всех сторон. Пёс утробно зарычал и вплотную приблизился к девушке, готовый в любое мгновение броситься в бой и, если понадобиться, то и погибнуть в нём.

- Тише, тише! Пёсик, хороший мой, только ты не рычи на них, мне и без того неприятностей предостаточно.

Девушка погладила пса и пошла открывать дверь, из трясущихся пальцев печально звякнув, ударившись об пол, выпал ключ. Гермиона что-то сердито пробурчала себе под нос, подняла ключ и ещё раз попыталась открыть дверь, со второй попытки ей всё же удалось попасть в замочную скважину, один поворот ключа - и чары, наложенные на входную дверь пали, пропуская не званных гостей в прихожую. Ей, как маглорожденной волшебнице, или, как её чаще называли, грязнокровке, можно было использовать далеко не все чары, полный список запретных для них заклятий занимал без малого пять листов, вот и пришлось выискивать это старое и хорошо забытое заклятие, не позволявшее ни вскрыть, ни выломать дверь без магического ключа, может, и не очень удобно, зато практично, и мало кто о нём помнит, а значит есть какая-никакая, но гарантия, что без её ведома в её жилище никто не войдёт.

- Вы - мисс Гермиона Джин Грейнджер? - спросил угрюмого вида старик, стоявший на пороге с волшебной палочкой в руке.

- Да, это я, - надтреснутым голосом ответила девушка и опустила руку на голову пса, давая ему понять, что сейчас надо просто сидеть.

- До нас дошли сведения, что вы приобрели собаку, это она? - старик вяло махнул рукой в сторону зверя.

- А что, не видно? Считаете, что он похож на перуанского змеезуба? - с некоторым ехидством отозвалась она.

- Не смешно, вам запрещено держать магических существ, ваш полукнизл составляет исключение, так как не является чистокровным и не обладает никакими свойствами, его шерсть и слюна не используются в зельеварении, так что я обязан проверить, что за тварь вы притащили в дом.

- Бродячие собаки вроде бы тоже раньше в зельеварении не использовались.

- Зачем вам этот урод бродячий понадобился? - проигнорировав её колкость, вновь спросил старик.

- Жалко стало, - угрюмо ответила девушка.

- Жалко? Жалко??? Вы право смешны, мисс Грейнджер! Впрочем, можете оставить эту псину себе, никакого более благородного зверя грязнокровка и не достойна, разве что книзл-полукровка да бродячая псинка и скрасят ваше существование, - старик рассмеялся скрипучим старческим смехом и, развернувшись, вышел из квартиры вон, хлопнув напоследок дверью.

Гермиона вновь повернула ключ, активировав защитное заклинание, потом бессильно опустилась на пол и зарыдала, как любой человек, слишком долго прятавший все переживания глубоко внутри, она просто не выдержала, скорлупа, которой она окружала себя каждый день и в которой скрывалась от бесчисленных насмешек, унижений и несправедливости, дала трещину, грозящую в любой момент разрушить и эту хлипкую защиту, и скрываемые раньше эмоции прорвались потоком слёз.

На плечо легла тяжелая голова пса, горячее дыхание обожгло шею. Девушка даже не обратила внимание на попытку собаки привлечь её внимание, переживания полностью поглотили её. Пёс заскулил, но и это осталось без должного внимания, девушка была просто не в состоянии видеть или слышать сейчас кого-то, кроме себя самой. Немного поскулив, пёс отошел назад.

- Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?

Гермиона вздрогнула, схватила палочку и обернулась, готова бросить хоть бы даже и Аваду в того, кто, несмотря на заклинание, покусился на её жилище. Вымотанная и измученная, она готова была на всё, в том числе и на использование непростительного заклятия, но сегодня явно был не её день.

- Экспеллиармус!

Палочка вылетела из её руки и мгновение спустя упала к ногам высокого худощавого мужчины в джинсах и тонкой хлопковой рубашке с коротким рукавом. Несмотря на довольно типичный для магла вид, в руках мужчины была волшебная палочка.

- К-кто вы? - заикаясь спросила Гермиона, силясь понять, почему его черты так ей знакомы. Озарение пришло спустя мгновение, понимание накрыло её с головой, разум не справился со слишком тяжелой задачей и невнятно прохрипев “Сирррриуссс”, она упала на пол. Наверное это был первый раз, когда разум этой талантливой и безусловно умной волшебницы подвёл её.

***

- Гермиона… Эй! На-ка, выпей воды. Умница, ещё глоточек. Молодец! Теперь садись. Вот так, хотя нет, на полу неудобно, давай руку, поднимайся. Да не бойся ты, я держу тебя, пойдём на кухню, там, наверное, лучше будет. Вот умница, садись.

Почти что дотащив едва только очнувшуюся девушку до кухни, Сириус усадил её на стул и было сел напротив, но, передумав, встал, снова достал палочку, направил её на чайник, и спустя минуту он уже кипел.

- Газ…

- Что?

- Там газ есть, его спичками зажигают. Чтобы чайник вскипятить.

- А зачем? Зачем тебе это магловское изобретение, если у тебя есть палочка? Это же быстрее и проще.

- Не знаю.

- Продукты где? - деловито поинтересовался мужчина, раскрывая один за другим шкафчики и роясь на полках.

- Там. Это тоже магловское… - прошептала Гермиона, показывая на холодильник.

- Спасибо, конечно, за пояснения, но что такое холодильник я в курсе.

Сириус достал пачку сыра, ветчину и коробку с молоком. Нарезал всё это ломтиками, не особенно, впрочем, напрягаясь, а просто наложив простенькое бытовое заклятье из тех, которыми мастерски владеют домовики, добавил туда же хлеб и разлил в две кружки горячий чай. Одну из кружек поставил себе, вторую подвинул всё ещё не совсем адекватной девушке.

- Ну что? Поговорим. Честно говоря, как бы я не пытался понять происходящего, но пока что мне не совсем это удалось, нет, я давно выяснил, что каким-то образом умудрился пропустить аж несколько лет, но вот всё остальное пока для меня не ясно. Начнём с того, кто этот старый пень и почему у него такая власть над тобой?

- Максмус Ольховски. Он мой куратор.

- Эм… что бы это значило?

- Мне разрешили работать несмотря на то, что я… Что я магло… грязнокровка, - почти что выплюнула она гадкое слово.

Сириус откинулся на спинку стула, почесал заросший щетиной подбородок, взял было кружку, но, повертев её в руках, поставил обратно.

- Ну и что? Что в этом такого?

- Нельзя. После победы Лорда, большая часть грязнокровок были лишены возможности учится в Хогвартсе, а те, кто уже выучился - использовать магию. Пять месяцев, пока шло следствие, я провела в Азкабане. Я помню свою камеру, у неё был номер сто пятьдесят пять, маленькая каморка десять шагов в длину, двенадцать в ширину. Знаешь, я ненавижу зоопарки, именно попавшим в клетку животным я там себя и ощущала, даже несмотря на то, что там не было дементоров, но даже и без них там был далеко не курорт. Мне не разрешили присутствовать на заседании суда по моему делу, только из случайных фраз я знаю, что за меня заступился кто-то из сильных и влиятельных чистокровных магов, мне разрешили жить и работать в пределах магической Британии, конечно с множеством “если” и “при условии”. Каждому из грязнокровок, кому так же как и мне разрешили продолжать жить и работать среди магов, приставлен куратор, он следит за соблюдением каждым из нас правил и законов. Вот. Кто-то доложил, что я привела в дом собаку… Ой, прости пожалуйста! Привела в дом тебя.

Сириус молчал, разглядывая, как в чашке чая плавают чаинки, словно пытался, как когда-то их учила профессор Трелони, он к этому времени уже и так понимал, что тут его не ждёт ничего хорошего, но масштаб катастрофы, кажется, осознал только сейчас.

- Гарри… - прохрипел он.

- Гарри жив, это точно, но вот где он, я не знаю. Не думаю, что он сейчас в Британии. Тогда, в битве за Хогвартс, когда мы проиграли, в руки пожирателей попала только я, куда делись Гарри, Рон и многие другие я не знаю, но судя по той деятельности, которую развели в попытках поймать их, видимо, они оба живы. За все эти годы я не слышала о них ничего, - девушка опустила голову, словно виня себя в этом.

- Ясно. У тебя есть огневиски? Чай сегодня явно не к месту.

- Нет, где-то была бутылка мартини вроде. Это тоже магловское. А ты, ты сам как выжил? Я же своими глазами видела тогда… ты упал.

- Кто бы знал. Кто бы знал. Для меня и не было этих лет, я упал в эту арку, а потом точно так же как упал - выпал обратно. Вокруг было пусто, ни битвы, ни даже её следов. Я был всё там же - в отделе тайн, но теперь там пусто, ничего нет, только эта чертова арка. Ты не поверишь, я прошел через министерство магии, вышел на улицу и никто мной даже не заинтересовался.

- А зачем им тобой интересоваться? Ты уже это… давно же умер, погиб. Никто тебя не ищет.

- Не ищут, говоришь? Это хорошо, кстати, неси этот мартини или как там его, всё же лучше, чем чай, - Сириус вдруг хитро улыбнулся, словно что-то задумал.

Гермиона еле отыскала давно затерявшуюся где-то на полках бутылку вермута, она была довольно равнодушна к алкоголю, но тут вышла небольшая заминка, бутылка была, а подходящих бокалов нет, ну не было у нее ничего, кроме чайных чашек. Порыскав по квартире что-нибудь подходящее, она решила было помыть чашки и трансфигурировать их во что-нибудь более подходящее, как вернувшись в кухню, увидела Сириуса, разговаривавшего с Глотиком.

- Нет, ты понимаешь, столько лет прошло? Я и не чаял тебя увидеть, друг мой!

Глотик как ни в чём не бывало лежал у того на коленях, задрав курносую морду и внимательно выслушивая, что ему говорят, издавая звуки, отдалённо напоминающие трактор на фермерском поле где-нибудь в глубинке Британии.

От неожиданности она так и поставила перед ним бутылку мартини Росса и две чайные чашки.

- Пьём из вот этого? - усмехнулся мужчина.

- Ааа… эээ… нет. У меня бокалов нет, я просто хотела их трансфигурировать, сейчас, подожди.

- Не надо, так даже интереснее.

Сириус разлил по чашкам розоватого цвета вино с запахом трав.

- Ну, за моё возвращение!

Он протянул чашку девушке и отпил глоток, пробуя на вкус необычное полынное вино и продолжая поглаживать по голове огромного кота-полукнизла. Вечер обещал быть долгим.

========== В путь ==========

Рано утром миссис Бейкер, старая карга, жившая по соседству с Грейнджер и при любой возможности докладывающая в министерство, в отдел по работе с маглорожденными, о каждом её шаге причём не долга ради, а из любви к сплетням, могла лицезреть в окно картину, как её соседка, грязнокровка Грейнджер, подруга и соратница исчезнувшего-без-следа-Гарри, выгуливает огромную чёрную псину с клочкастой шерстью и угрюмой мордой. А ведь вчера она уже сообщала куда следует об этом мерзком животном, значит, эти олухи решили, что она и дальше может таскать домой не пойми кого.

Миссис Бейкер была ведьмой старой закалки, прекрасно помнящей ещё первую войну, в которой по глупому стечению обстоятельств великий Лорд проиграл, выскочка, которой по какой-то, совершенно непонятной ей причине было позволено остаться в обществе истинных волшебников, рождённых в семьях волшебников, с молоком матери впитавших основы магии и законы магического мира, а не таких как она - родившихся по воле случая со способностями к магии, раздражала её сверх всякой меры, ей бы давно уже понять, что после исчезновения (хотелось бы верить, что и гибели, так это вряд ли, живуч как акромантул) её приятеля Поттера, ей в этом мире делать нечего. Старая колдунья поджала тонкие бескровные губы и продолжила наблюдать, как грязнокровка выгуливает своего монстра, к её вящему удивлению собака вела себя на редкость культурно, вышагивая рядом со своей хозяйкой. Она уже было решила бросить свой наблюдательный пост и пойти угоститься чашечкой чая, как события начали разворачиваться несколько в ином ключе, пёс резко прыгнул в сторону и бросился бежать, вырвав из руки поводок, девушка было бросилась бежать за ним, но через два десятка шагов поняла всю бесполезность и глупость своей попытки, девушка остановилась, глядя в ту сторону, куда исчезла собака, постояв там, она развернулась и пошла домой.

Миссис Бейкер довольно хмыкнула, вот и чудно! Собака сбежала, а у этой дурочки даже ума не хватило запустить в неё парочку заклинаний, хотя её бы тут же вообще лишили возможности колдовать, ведь по закону колдовство в присутствии маглов строго запрещено, и к маглорожденным это относиться не меньше, чем к истинным магам, а возможно, что и побольше. По крайней мере если волшебнику из полноценной магической семьи такое могли спустить с рук, объясняя тем, что волшебники из магических семей настолько привыкли к магии, что порой просто не осознают, что делают. К маглорожденным же таких поблажек не применяли, для них попытка колдовать на улице - это однозначно быстрая и суровая кара. Ну что же, теперь, по крайней мере, всё снова будет как прежде, собака не будет выть по ночам, а выскочка снова займёт положенное ей место.

***

Гермиона вернулась домой, одна часть плана вроде как была благополучно выполнена, Сириус снова был на свободе в облике пса и никто знать не знал, что это он, а вот она нет, как и раньше, её продолжали постоянно сковывать цепи подозрительности и тотального контроля, вот и сегодня весь этот спектакль затевался только ради одного - показать всем, кто мог его увидеть, что пропажа собаки была случайной. И если судить по тому, с каким интересом за ней следила в окно престарелая ведьма, проживавшая в одной из соседних квартир тут же в доме, населённом обычными маглами, то выводы напрашивались сами собой - спектакль был сыгран вовсе не зря, а заодно она сделала очень интересный вывод, возможно она и была тайными глазами и ушами министерских крыс, а она-то вчера гадала, откуда он уже успел узнать про пса, хотя, если пораскинуть мозгами, иначе и быть не могло, это как уравнение с одним неизвестным: подставь нужную цифру - и всё сразу встанет на свои места, а вот если допустить ошибку, то все вычисления пойдут прахом, так и тут - вариант с самого начала был только один, тот самый, который она до последнего пыталась отрицать.

Из-за всего этого она едва не опоздала на работу, ладно хоть шкафчик, всё ещё помня её угрозу, открылся почти что сразу, даже не успев истрепать ей нервы. В кабинете, где работали колдомедики, практически ничего не изменилось, Аманда Лерой всё так же щебетала подобно птичке, в этот раз активно рекомендуя буквально всем новую забегаловку на Косой аллее, с упоением пересказывая меню, оформление зала и прочие, никого не интересующие мелочи. Молодую ведьму никто особо-то и не слушал, но кажется, ей это и не надо было, она рассказывала исключительно для собственного удовольствия, а внимание других её не волновало.

Мисс Фоули сегодня явно была чем-то недовольна, она сидела, уткнувшись носом в какие-то бумаги и упорно пыталась делать вид, что она ну очень занята. А вот третий коллега-колдомедик мистер Макмиллан, наоборот, сегодня как-то странно на неё поглядывал, хотя такая заинтересованность хоть кем-то на него вовсе не походила.

Актрисой Гермиона никогда не была, поэтому пришлось постараться нацепить на лицо дежурную улыбку и попытаться вести себя так, как будто ничего и не произошло, хотя её буквально трясло, ещё бы, она ещё не успела привыкнуть к тому, что Сириус жив, как он снова исчез, хотя, конечно, она как никто другой понимала, что это просто необходимо. Никто кроме него не сможет найти Рона и Гарри, да и он и так уже изрядно натерпелся, когда в течение долгих месяцев и дней был вынужден сидеть в своём доме под замком, не имея возможности выйти и свободно передвигаться. Да, возможно, тогда она была на него довольно-таки сердита за его манеру общаться с Кикимером, но то, что произошло в Министерстве в отделе Тайн раз и навсегда примирила её с Сириусом Блеком. Всё-таки хорошего в нём гораздо больше, чем надменности, авантюризма и прочих не самых приятных черт характера.

Ей снова оставалось только смириться и ждать. Бесконечно ждать и бесконечно смиряться. Всему же есть предел? Так и у неё вот-вот грозил наступить тот самый предел, девушка держалась буквально из последних сил, чтобы не послать ко всем чертям надменную Фоули, глупую, как мотылёк Лерой, свою соседку и всех-всех, восхваляющих, а на самом деле просто боящихся всесильного Лорда, льющих ушаты грязи на давно уже покойного директора Хогвартса, Макгонагал и прочих, кто успел так или иначе отметиться в борьбе с Лордом и пожирателями смертью.

Глубоко вздохнув, Гермиона в очередной раз взяла себя в руки, ей надо дождаться Сириуса, а для этого как минимум нужно не привлекать к себе внимание и молчать. Снова стать тенью, тихой и безмолвной, которая скользит мимо, но её вроде как и нет.

***

На высоком, покрытом травой и мелкими кустарниками холме, стоял огромный замок. Со времён своего основания он пережил не одну сотню хозяев, видел расцвет и упадок, но и по сей день продолжал стоять как молчаливый свидетель многовековой истории. Остроконечные башни и башенки, высокие стрельчатые окна, арки и переходы - всё это придавало старинному замку вид завораживающий и одновременно устрашающий, казалось, если где-то и водились приведения, то это точно вот тут, только войди, и сонмища бестелесных духов окружат, кровожадно протягивая тонкие полуистлевшие руки. На самом же деле ничего подобного, нет, если хорошенько поискать, то парочку банши и десяток -другой боггартов тут вполне можно было отыскать, но вот призраков, как ни странно, тут не водилось.

Не вдалеке от старинного Кардиффского замка сидел пёс, каких в этих местах редко встретишь, поджарый, высокий в холке, угольно-чёрный пёс заметно отличался для привычных для этой местности приземистых лохматых собак, способных как стеречь овец, так и бежать по следу зверя по воле хозяина. Этот напоминал скорее какого-то полуволка, нежели просто пса. Казалось, он не просто рассматривает замок, а силиться разглядеть там что-то конкретное, по временам пёс наклонял голову то на один, то на другой бок, словно хотел рассмотреть памятник древней архитектуры со всех возможных ракурсов, потом он вставал, проходил сотню шагов, снова садился и опять рассматривал крупнейшее гнездо уэльской знати, а ныне исторический музей.

Несколько севернее Кардиффского замка расположилось ничем неприметное селение, каких много в землях северного Уэлса, но это, пожалуй, отличалось от всех остальных, правда далеко не все его жители знали, чем именно. А и действительно это было очень и очень необычное селение, у него даже названия было два, одно привычное всем, а вот второе его название знали не больше половины жителей этого селения, и звучало оно как Годрикова впадина по имени одного из местных жителей - Годрика Гриффиндора, более известного как один из четырёх основателей школы чародейство и мастерства Хогвартс.

Именно тут, на окраине Годриковой впадины, в самом конце июля и появился худой, как скелет, покрытый пылью и репьями пёс. Он шел, опустив морду, не глядя ни по сторонам, ни вперёд, шел словно по наитию, ну или слишком хорошо знал, куда идёт, настолько хорошо, что вовсе не нуждался ни в каких ориентирах. Его не интересовали ни местная мясная лавка, привлекавшая бродячих псов со всех окрестностей, ни перешедший ему дорогу толстый и ленивый кот, пёс шел по главной улице туда, где она, становясь всё уже и уже, в конце концов превращалась уже и не в улицу, а в тропинку и, петляя, уходила куда-то сквозь окружавшие деревню холмы. Если идти по этой тропинке, не сворачивая, то она выводила прямиком к местному кладбищу, точнее к той его части, которая была скрыта от взглядов обыкновенных маглов, которые, сами того не зная, веками проживали тут бок о бок с волшебниками. На этой части кладбища покоились только маги, и именно сюда и шел странный пёс, причём интересовало его не само кладбище, а только одна единственная могила. Чтобы найти её, псу пришлось не мало покружить между рядами серых, покрытых мхом и пятнами лишайников, могильными плитами. Наконец он остановился, перед ним стояла приземистая могильная плита. “Джеймс Поттер”, “Лили Поттер” - гласили выбитые в потемневшем от времени мраморе буквы. Пёс лег перед ней и завыл, заунывно и тоскливо, словно оплакивая тех, чьи останки покоились тут.

========== Письма ==========

Уже две недели прошло, а от Сириуса не было ни единой весточки, Гермиона каждый день скупала все самые популярные периодические издания, начиная от серьёзного и многоумного “Вестника колдомедицины”, заканчивая отдающим откровенной желтизной “Ежедневного пророка”, нигде в новостях не мелькало ничего ни про семейство Блеков, включая одного из последних его представителей, ни о собаках, ни об анимагах, и вообще ничего, чтобы так или иначе могло касаться Сириуса. Глотик словно чувствовал её состояние и дома не отходил от неё ни на минуту, зато завидев во дворе дома миссис Бейкер, выгибал спину и начинал шипеть, как проколотый резиновый шланг, если бы не оконное стекло, то он бы, не задумываясь, бросился на ту, которую считал обидчицей своей хозяйки, а с учётом, что в его жилах текла кровь книзлов, определять злых и опасных людей он умел безошибочно.

На работе ничего не менялось, Гермиона всё так же выполняла самую сложную работу, не получая даже половины того, что получали две глупышки-вертихвостки, по полдня обсуждавшие то выступление популярной певички, то новые туфли. Мистер Макмиллан всё так же продолжал молча работать, стараясь не замечать никого и ничего вокруг, Гермиона уважала его и временами старалась даже перенять у него тот или иной приём. Немногословный маг обладал поистине колоссальными знаниями в области колдомедицины и порой умудрялся вытаскивать практически безнадёжных больных, ухитряясь вовремя распознать столь редкие тёмномагические проклятия, о которых Гермиона и слыхом не слыхивала. Она старалась находить какможно больше литературы, но как ни странно, с приходом к власти тёмного Лорда найти книги по тёмной магии стало ещё сложнее. Боялся ли он конкурентов? Хотя, какие у него могут быть конкуренты? Не так часто на свет рождаются тёмные маги, чьи сила и способности сопоставимы с его. Пожалуй, последним подобным был Геллер Гриндевальт, но и того уже давно нет в живых. Так или иначе, но запрет на тёмномагическую литературу был и действовал неукоснительно, точнее, ограничение её продажи и хранения.

Существовал список разрешенной литературы, нежелательной (эту можно было хранить, но нельзя продавать или временно предоставлять в чьё-либо использование) и откровенно запрещённой. Периодически осуществлялись набеги на частные библиотеки на предмет обнаружения запрещённых книг, хотя, скорее всего, самые древние из чистокровных семей запрещённые книги просто извлекли и куда-нибудь спрятали, очень уж Гермиона сомневалась, что в той же библиотеке Блеков хранились только несколько полулегальных книг, таких как “Тридцать проклятий, которые помогут вам избавиться от врагов” Гьювера Гринеманна или “Кровь фестралов, способы получения и использования” Эрика Проклятого, книга, жестко раскритикованная в своё время Ньютом Скамандером за то, что привела фестралов практически на грань вымирания. Обе не входили в список откровенно запрещённых, первую таки разрешили хранить, но поставили на учёт, вторую изъяли, хотя повода к этому и не было. Гермиона не задавала подобных вопросов, но подозревала, что Андромеда сознательно пожертвовала этими не самыми ценными книгами из дядюшкиной библиотеки, чтобы отвести глаз от других, более древних и более редких.

“Тридцать проклятий” Гермиона всё-таки прочитала, хоть книгу и было запрещено продавать и выносить из дома, но давать её читать никто не запрещал, несколько вечеров, проведённых в библиотеке дома на площади Гримо - и довольно-таки старый фолиант был прочитан от корки до корки, надо сказать, ничего особенно интересного она там не нашла, но чем больше знаешь тёмных заклятий, тем легче понять в том или ином случае, с чем имеешь дело.

Окончив на сегодня работу, девушка оставила на столе безукоризненный порядок, ещё раз огляделась, точно ли всё лежит на своих местах. Это она могла закинуть мантию на спинку стула, не мало не заботясь о том, что она может помяться. В конце концов, не утюгом же ей махать, простенькое заклинание - и на ней снова не будет ни единой складочки, но на работе всё должно быть просто идеально, она всегда придерживалась мнения, что рабочий стол - это лицо работника, и оставлять на нём кучи ненужного хлама, как у некоторых своих коллег, она не собиралась. Девиц уже давно и след простыл, судя по всему, мисс Лерой сегодня собиралась на какое-то свидание и успела все уши прожужжать своим коллегам, рассказывая, как она думает прибрать волосы и какой аромат парфюма предпочитает, на десятой минуте Гермиона погрузилась в глубокую прострацию и просто перестала воспринимать слова, мисс Фоули молча морщилась, но слушала свою товарку, а Макмиллан просто куда-то вышел, видимо не желая слушать её бесконечную болтовню.

- Мисс Грейнджер, вы сегодня так поздно уходите. Все остальные давно уже аппарировали по домам, - заметила её в коридоре молоденькая сиделка.

- Да, пришлось с документами повозиться, на следующей неделе министерство ожидает отчёт о работе отделения за месяц.

- Не ведь работают все, а отчёт пишите только вы.

Гермиона неоднозначно пожала плечами, мол, чего ещё можно было ожидать? Не будут ведь чистокровные утруждать себя этой работой, когда под рукой есть грязнокровка Грейнджер.

- До завтра, я тоже домой.

- Отдыхайте, мисс Грейнджер. До свидания.

В раздевалке никого не было, шкафчик угрюмо молчал, не желая ни общаться, ни открываться.

- Будь так любезен, открой дверцу, я хотела бы переодеться.

- Ага, все вы так говорите.

- Что-что? А что ты ожидал, ты же шкафчик для одежды.

- А вот грубить и угрожать не надо.

- Я и не грубила. Пока. И не угрожала. Пока. Но если ты немедленно не дашь мне нормально переодеться, то вполне могу превратить тебя во что-нибудь куда менее привлекательное, например, в подставку для обуви или мусорную корзину.

Дверца со стуком распахнулась, вздохнув, девушка взяла свою мантию и замерла. На полке стояла коробочка, маленькая шкатулка чёрного дерева, с грубо вырезанным на крышке гербом, который представлял из себя стилистическое изображение щита, в верхней части которого сияли серебром две пятиконечные звезды, а в нижней такой же серебряный меч, по бокам от щита стояли, словно поддерживая щит, два пса. Тут даже вопросов не надо было, Гермиона знала только одну семью, на чьем гербе могла быть изображена собака, вернее, защитник рода - Грим, да и ей не раз и не два приходилось видеть этот герб в доме Андромеды Тонкс, урождённой Блек.

Схватив коробочку, пока никто не видит, и спрятав её в складках мантии, она оглянулась, словно делала что-то очень-очень скверное и боялась быть пойманной на месте преступления. Рядом никого не оказалось, с облегчением вздохнув, она быстренько убрала рабочую одежду в шкафчик и закрыла дверцу.

- Ну-ка, милый мой, расскажи мне поподробнее, кто это тебе угрожал? Ты же под угрозой открылся чужому? Так ведь?

Полушепотом спросила она у шкафчика.

- Ничего не знаю, никому не открывал.

- Не-е-ет, знаешь и открывался. Так кому? Я не буду ругать тебя и превращать в корзину тоже не буду. Скажи.

- Ты не будешь, а он?

- Кто он?

Но тут шкафчик окончательно замолчал, больше из него не удалось выудить ни слова, поняв, что сегодня ей больше не узнать ровным счётом ничего, Гермиона быстро вышла из здания больницы. Ветер обдувал её пылающее лицо, сердце никак не могло придти в норму, продолжая выделывать кульбиты и колотиться как сумасшедшее, заставляя кровь быстрее и быстрее бежать по венам. Жара уже шла на спад, и если бы не коробочка, которая жгла ей бедро, спрятанная в кармане, то она прошлась бы по улицам, побродила по скверам, вполне возможно зашла бы в какой-нибудь магловский ресторанчик выпить чашечку кофе и съесть кусочек тирамису с маскарпоне, иных вариаций этого десерта она категорически не признавала, но сегодня она просто не могла, не имела права задержаться хотя бы на пару минут, ей срочно надо было бежать домой, чтобы там в тишине открыть шкатулку и узнать, что там внутри. Её не волновало, откуда она взялась в её шкафчике, не волновало, что, в общем-то, за одну эту коробочку она вполне могла загреметь в Азкабан и надолго, это всё было потом, а пока она должна была открыть её.

В спину стремительно удаляющейся девушки кто-то смотрел, удовлетворённо щурясь и растягивая уголки рта в неком жалком подобии улыбки. Он знал, что её так взволновало, ещё бы ему не знать, если он сам лично положил в её шкафчик ту шкатулку и догадывался, куда она так стремиться. А она, пожалуй, была бы несколько удивлена, знай она, кто наблюдает за ней, но она не знает, да и не надо. Уголки рта сползли вниз, человек развернулся и исчез с характерным тихим хлопком, какой бывает только при аппарации, больше ему тут нечего было делать.

***

Шкатулка открывалась простым нажатием поочерёдно сначала на одну звезду, затем на вторую и в последнюю очередь на крестовину меча. Гермиона выяснила это, провозившись с ней битый час и уже перепробовав все самые распространённые заклинания. Когда крышечка с тихим шелестом откинулась, она увидела внутри на чёрном бархате два письма: одно из них было вложено в обычный почтовый конверт, разве что без марок, но и так было понятно, кто мог его написать и кому могло придти в голову купить почтовый магловский конверт, а второе было тоже в конверте и здесь тонкая гладкая бумага, сургучовая печать с оттиском всё того же герба, как и на крышке шкатулки, говорили сами за себя.

Этого не могло быть, но это было, в её правой руке лежало письмо от Гарри, а в левой от Сириуса Блека.

========== Вести из далека ==========

Здравствуй! Столько прошло времени с тех пор, как я видел тебя, столько всего надо тебе рассказать, но это в самом лучшем случае письмо вышло бы страниц так на пятьдесят - шестьдесят, а Сириус ограничил меня двумя - тремя, не надо, говорит, писать роман в письмах, потом увидимся и там уж всё и расскажем обо всех новостях. Впрочем, твои новости я частично знаю, да-да, даже не удивляйся, ты же не думаешь, что всё это время мы не помнили про тебя? Конечно, мы не могли оставить тебя без присмотра, наш человек постоянно был рядом с тобой, но кто - это пока я оставлю в тайне, этого требуют банальные меры безопасности, к сожалению, я не могу исключить возможности, что это письмо, несмотря на все меры предосторожности, всё же может попасть в чужие руки.

Герми, я даже не знаю, где бы сейчас был если бы когда-то рядом со мной не оказалась ты, наверное, меня отчислили бы ещё на первом курсе, после истории с Норбертом. В самом лучшем случае быть бы мне младшим помощником Хагрида, поливал бы тыквы, которые он каждый год выращивал на хэллоуин, кормил Клыка и флоббер-червей, благо эти твари не отличаются особой прихотливость и, возможно, выжили бы даже у такого безрукого хозяина, как я.

Но раз за разом ты помогала, вытаскивала нас с Роном из самых откровенных передряг, помогала там, где нужны были ум и расчёт. Как же нам не хватает тебя здесь и сейчас! Где твой великолепный острый ум? Знала бы ты, как нужна нам, нужна сопротивлению. Оно ещё пока не достаточно сильно, и нам приходиться пока сидеть в глубоком подполье, но поверь мне - скоро придёт время, и мы сможем поднять голову. Я же прекрасно понимаю, что и ты и Андромеда с Тедди, вы все всего лишь заложники, Волан-де-Морт (Гермиона поморщилась как от зубной боли, Гарри никогда не испытывал того благоговейного или жутковатого трепета перед именем Лорда, которое испытывали остальные. Он, ну и ещё Альбус Дамблдор совершенно спокойно звали его по имени тогда, когда для остальных он был тот-кого-нельзя-называть. Да и она сама уже успела отвыкнуть от этого имени, сейчас для всех он Лорд, Великий Лорд, Тёмный Лорд, ну или ещё что-нибудь подобное, ни в устной, ни в письменной речи давным-давно не встречала она его имени) не просто так оставил вас в живых и даровал вам относительную милость, он держит вас и ещё с десяток людей, как заложников, которые могут в любой момент понадобиться, чья смерть слишком больно ударит по некоторым из самых сильных наших людей, выбив их из колеи и тем самым ослабив всех нас. Не бойся, теперь моя очередь вытащить тебя.

Я много думал об этом, у меня есть пара не плохих идей, но пока нет возможности осуществить их, ещё немного, моя дорогая, и ты будешь с нами, вы все будете в безопасности.

Помни, мы с тобой, мы рядом даже тогда, когда ты этого не ждёшь. Тем более теперь, когда у нас есть связной, к тому же этот связной сильный и способный маг.

Я даже описать тебе не могу, что было со мной, когда я увидел Сириуса, я опробовал на нём всё, что только мог: зелье, возвращающее первоначальную форму, чтобы убедиться, что это не кто-то, выпивший оборотного зелья, Сириуса потом два дня тошнило, я испытал на нём лигилименцию, должен же я был как-то увериться, что это он, я провёл ему опрос, даже почти что форменный допрос, задавая вопросы, на которые ответить мог только он. И лишь после этого я едва не свихнулся от счастья, Джинни до сих пор как-то странно косится на меня, говорит, что у меня взгляд полубезумный стал.

Сириус, я бы даже подумать не мог, что он жив, я же своими глазами видел, как он упал туда, у кого бы я не спрашивал о назначении этой арки, никто толком не знает, это само по себе странно, не вериться мне, что сколь угодно редкий артефакт, многие годы простоявший в стенах министерства, не был изучен вдоль и поперёк. У меня есть только одно объяснение - когда её нашли (ещё в пятидесятых годах, вблизи Гринвичевской обсерватории, на против Собачьего острова, я проверял), кто-то знал, что это такое, и этот “кто-то” поработал над тем, чтобы все данные об арке были скрыты, возможно, это человек из самого министерства, который имел доступ к документам, книгам и прочему. Впрочем, это только мои домыслы. Может и действительно она столь древняя, что с тех пор и не осталось никаких письменных данных о её назначении. Однако, Сириус Блек жив и на нашей стороне, его никто не ищет, никто не подозревает, для всех он собака, которую ты подобрала на улице и которая сбежала от тебя (даже я не придумал бы лучше, мой поклон - это была потрясающая идея!), и это наш козырь, а вторым нашим козырем будет твоя помощь, всё ещё поправимо! Мы ещё можем всё исправить!

Жди, скоро мы увидимся с тобой!

Гермиона отложила письмо, ей казалось, что она уже давным-давно утратила способность плакать, она просто атрофировалась за ненадобностью, в этом мире слабые погибали быстрее, чем успевали достать платок, утереть глаза, а она хотела жить, даже вот так, как сейчас, это желание было таким простым и таким привычным, что она уже сейчас и не вспомнит, когда в последний раз сидела вот так, обливаясь слезами. Что-то скрипнуло - это Глотик, чувствуя состояние хозяйки, запрыгнул на кровать и сел рядом с ней, нервно дёргая пушистым как щетка хвостом и заглядывая ей в глаза.

- Что, Глотик, не привык, чтобы я так расклеивалась? Сейчас, подожди, я соберусь. Ты же знаешь - и не такое бывало, мы с тобой всё пережили: войну, проигрыш, я ещё и заключение в Азкабане, хоть и без дементоров, хоть и гораздо короче оно было, чем, например, у Сириуса. Потерю родителей, конечно, это не совсем потеря, но мало от неё отличается, я не видела их уже много лет и вряд ли когда-нибудь ещё увижу. Мне казалось, что я уже успела со всем этим смириться, а оказывается - нет, не смирилась, просто спрятала куда-то глубоко-глубоко.

Она вытерла тыльной стороной ладони мокрые дорожки на щеках, она не могла и не имела права быть слабой, это письмо, оно задело слишком болезненные воспоминания, всколыхнув их, заставив вновь пережить все самые жуткие и трагические моменты в её жизни, но всё это так или иначе было позади, а она была здесь, у неё вдруг появилась надежда, на то, что действительно всё ещё каким-то чудом можно поправить, хотя рационализаторский ум и подсказывал, что вернуть всё на свои места им точно не удастся, слишком много времени прошло, слишком много всего наворочено, эти раны им никогда не залечить.

А в шкатулке между тем лежало не раскрытым ещё одно письмо, Гермиона взяла в руки конверт из гладкой и белоснежной бумаги, сломала сургучовую печать (“Ох уж этот Сириус, ну не мог что-нибудь попроще придумать? Что уж так официально-то?” - мелькнуло у неё). Из конверта выпал небольшой листок, такой же гладкий, как и конверт, исписанный крупным, даже размашистым почерком. Она вдруг подумала, что, наверное, впервые видит его почерк, конечно, она не графолог, но крупные буквы, полные некой витиеватостью, видимо, тоже несли в себе частичку его блековского характера, уверенность, порой достигавшая самоуверенности, помноженная на взбалмошность и приправленная взрощенной стараниями Вальбурги Блек, с которой Гермиона успела познакомиться в виде её магического посмертного портрета, некоторой долей надменности, так свойственной отпрыскам древних и именитых фамилий, таких как Блек или Малфой.

Гермиона, я на некоторое время тут задержусь, хочу немного побыть со своим крестником, да и надо решить кое-какие проблемы. Я был на кладбище в Годриковой впадине, не мог не посетить их, знаешь, я рад, что у кого-то хватило ума похоронить их вместе, Джеймс и Лили бы этого точно хотели, вряд ли, конечно. они собирались умирать так рано, но их сын жив, а они теперь навсегда останутся рядом, я думаю, что это не самый плохой вариант. Я до сих пор не могу простить себе того, что тогда уговорил их поменять хранителя их тайны… Не сделай я этой глупости, всё могло бы быть иначе. Может хоть теперь я смогу помочь Гарри, раз уж отчасти по моей вине он потерял их, а то от меня пока что одни только неприятности и сложности.

Купи, наконец, нормальные бокалы для вина, бутылочка Шато Лафит, которую я тут припас по случаю, ждёт встречи с тобой не меньше, чем я, а пить такое вино из кружек это совсем уж кощунство, даже если их превратить в бокалы.

До встречи! Сириус Блек.

Блек всегда останется Блеком, даже если окончит Гриффиндор вместо положенных им по статусу Слизерина или на худой конец Когтеврана, шкатулка с гербом, вино, стоимостью как её зарплата за два месяца, сургучовая печать… Буквально во всём, что бы он ни сделал, сквозит привычка не считать деньги, жить в достатке и даже роскоши, видимо это не вытравливается ни годами в Азкабане, ни всеми неприятностями, которые выпали на его долю. Гермиона усмехнулась и сложила оба письма обратно в шкатулку. Они были опасны и хранить их вот так просто было никак нельзя, но и спрятать под подушку - это тоже не вариант. Она осмотрелась и подумала, но всё, что приходило в голову, было настолько типичным, что она сама все эти варианты тут же и отметала, в шкаф с книгами - по меньшей мере глупо, книги это первое, что проверяют, под кровать - нелепо до смешного, это даже не глупость, это что-то за её пределами. И вообще, если уж делать тайник, то явно не в спальне. Пройдясь по квартире, она решила, что единственным более или менее адекватным местом является ванна, действительно, кто будет рыться в шкафчике с шампунем и зубной пастой? А сделать у него двойную стенку для неё вообще не проблема.

Спустя полчаса шкатулка с гербом рода Блек на крышке была убрана настолько надёжно, насколько она в данный момент могла себе позволить, а вместе с ней и два столь дорогих её сердцу письма.

========== Ветер перемен ==========

В госпитале святого Мунго сегодня творилось что-то крайне подозрительное: колдомедики бегали как вспугнутые сайгаки, постоянно раздавались крики и стоны раненых, тут же метались обеспокоенные родственники. Всё вместе создавало прекрасную инсталляцию к хаосу, ну или пришествие четырёх всадников апокалипсиса, если припомнить библейские притчи, которыми потчевала маленькую Гермиону её бабушка, ярая католичка, не признававшая англиканской церкви и истово веровавшая. Почему-то из всех философских и полуфилосовских историй, Гермиона больше всего запомнила именно ветхозаветные рассказы о четырёх всадниках. Помниться, она потом долго плакала, стоило ей завидеть лошадь с всадником, даже если этот всадник был участником какого-нибудь театрализованного шествия, а её родители строго настрого запретили бабушке потчевать ребёнка “религиозными страшилками”. Сейчас, наблюдая воочию последствия массовой стычки магов, она почему-то вспомнила именно эти рассказы.

Ночью, невдалеке от городка Лестера, что в графстве Лестершир, случилась крупнейшая стычка со времён битвы за Хогвартс, там, в пригороде Лестера, где с незапамятных времён бок о бок друг с другом проживали маглы и волшебники, были замечены повстанцы. Разбираться, в чьём именно доме они могли остановиться никто не стал, и подтянувшиеся сюда пожиратели просто начали проходиться по всем подряд домам. Кто-то пытался защищаться, кто-то прятался в соседнем лесу или старался затеряться среди маглов на улицах близлежащего городка, но и без того по меньшей мере три десятка пострадавших среди только волшебников, и поговаривали, что ещё столько же среди маглов. Сейчас сюда свозили не только магов, но и простецов, случайно попавших под горячую руку “пожирателей смерти”, на каждого из них было наложено заклинание, и сейчас они все находились в состоянии, подобном обычному сну, кому из них посчастливится выжить, не вспомнят ровным счётом ничего из того, что с ними произошло, ну а разрушения в пригороде Лестера маглы спишут на что-нибудь понятное и вполне естественное - взрыв газа или что-нибудь подобное. Даже движение тектонических плит не удивит их так, как присутствие рядом с ними магии. Привыкшие жить в таком понятном и обыденном мире, они готовы были искать самые невероятные объяснения, отрицая самые логичные и явные только лишь потому, что никто не учил их верить в магию.

Гермиона металась между сразу несколькими пациентами, среди которых был пятилетний мальчишка с ожогами почти половины туловища, молодой маг, не успевший увернуться от сектумсемпру, к его счастью, ноги-руки-голова были на месте, но кровопотеря была огромной, да и раны, нанесённые этим заклятьем, заживали безобразно плохо. Мальчишка плакал даже сквозь зачарованный сон, видимо боль была такова, что никакая магия была не в силах полностью подавить её.

- Мари, принеси ещё Бодрящего зелья, ему нужны силы, и Костероста захвати, тут голень сломана, я не смогу всё одними только заклинаниями поправить.

Мари, медсестра средних лет, довольно посредственная ведьма, хотя и из старинного рода, но зато ответственная и исполнительная, в ней можно было быть уверенной, что она не перепутает флакончики и не оставит открытым какое-нибудь сильнодействующее зелье, способное испариться. Минуту спустя она уже стояла в палате, рядом с Гермионой и отсчитывала по каплям Костерост и, наблюдая, как Гермиона водит волшебной палочкой, заживляя сантиметр за сантиметром раны, оставленные боевым заклятием, ещё в школьные годы придуманным профессором Снейпом.

Только к вечеру напряжение стало спадать, спасти удалось не всех, но для многих самое страшное оставалось позади, Гермиона промокнула вспотевший лоб салфеткой, вроде бы можно было спокойно вздохнуть, но не получалось. Она буквально каждой клеточкой тела ощущала, что в этом мире сдвинулось что-то неведомое, но очень огромное, ветра перемен снова начали дуть над измученной магической Британией и совершенно не понятно, что они могут принести с собой на этот раз.

В коридоре было на удивление малолюдно для столь напряженного рабочего дня, казалось, что каждый шаг отдаётся гулким эхом, ударяя по голове. Тук-тук-тук - Гермиона отчётливо слышала каждый удар своего сердца, по спине пробежали мурашки.

Она огляделась, что-то было не так, мозг ещё не успел оценить ситуацию, а рука уже нащупала палочку. Пальцы до боли сжали древко палочки, выточенное из виноградной лозы, палочки, с которой за эти годы она практически срослась, она знала каждый её миллиметр, умела чувствовать даже настроение своей палочки, если так можно выразиться, сейчас палочка была готова, сейчас она точно не подведёт, задумай она сколдовать хоть простенький Люмос, хоть Круциатус.

Лампочка над головой моргнула, как от перепада электроэнергии, потом ещё и ещё раз. Гермиона снова огляделась, она точно знала, что где-где, а в магическом мире перепадов электроэнергии не бывает, впрочем, они и электричеством-то практически не пользовались, отдавая предпочтение зачарованным свечам, всё же маги во многом были на редкость консервативны. Как будто ощутив её неуверенность, лампочка противно затрещала, в последний раз моргнула и погасла, рассыпавшись напоследок снопом горячих искр.

Гермиона зашипела, схватившись за обожженное одной из искр плечо, лампочки гасли одна за другой, свет в длинном коридоре неудержимо гас. Не дожидаясь, когда ситуация примет ещё более скверный оборот, Гермиона побежала в ту сторону, где ещё мигали, стремясь вот-вот погаснуть, последние лампочки.

Едва не упав на повороте, девушка чертыхнулась, припомнив великому Мерлину его штаны и даже подштанники, если он таковые носил, и побежала в сторону одного из боковых выходов, которым никто и никогда не пользовался, быть может, он не окажется зачарованным каким-нибудь особо хитрым заклятием, впрочем, она успела изучить большинство запирающих заклятий, когда придумывала способ защитить свою квартирку от незапланированных гостей.

В десятке-другом шагов от лестницы что-то отвлекло её внимание, автоматически Гермиона замедлила бег и прислушалась. Всхлипы. Кто-то плакал. Ориентируясь на звук и слабый огонёк Люмоса, заменивший погасшие окончательно лампы, девушка двинулась в ту сторону, откуда раздавался звук, свернув в малозаметную нишу в стене, прикрытую мраморной статуей святого Мунго, покровителя города Глазго, священнослужителя для маглов и великого волшебника-целителя, основавшего целую школу целительства, а потом и первую больницу для лечения магических заболеваний ещё в шестом веке нашей эры, Гермиона обнаружила скорчившуюся прямо на полу Лерой. Та продолжала всхлипывать и даже не пыталась спастись, видимо окончательно потеряв всякую надежду на спасение.

- За мной, быстро! - Гермиона резко дёрнула девушку за руку, вынуждая ту вскочить на ноги.

- Г-грейнджер. - стуча зубами, просипела та, глядя на девушку, как смотрят на фестралов, впервые увидев их.

- Я уже много лет как Грейнджер, пошли отсюда пока ещё целы.

Аманда попыталась сделать несколько шагов, ноги заплетались, а на саму неё от страха напал приступ икоты. Гермиона не стала отвлекаться на заклятия для снятия икоты, судя по всему, времени было в обрез, а им ещё как-то надо было отсюда выбраться, ладно хоть пациенты находились в совершенно другом крыле здания, есть надежда, что там дела обстоят получше.

Вскоре перед ними показались ступеньки, поминутно оступаясь и норовя переломать ноги, девушки побежали вниз, где-то позади захлопали створки окон и повеяло леденящим холодом.

- Гер-гермиона, ик, что это-ик-такое?

- А я знаю? Проверять на всякий случай не будем.

- Да-да. Мне-ик-страшно.

Аманда Лерой цеплялась за руку Грейнджер так, словно утопающий за брошенный кем-то сердобольным цепляется за спасательный круг. Она никогда не любила эту выскочку-грязнокровку, почему она, одна из рода Лерой, еле-еле справлялась с простыми порезами, с трудом узнавала драконью оспу и вечно путала зелья, а эта грязнокровка умудрялась распознать самые редкие заклятья? Это было обидно и несправедливо. Но почему-то сейчас именно она - грязнокровка Грейнджер - пришла к ней на помощь, и буквально волокла её, еле переставляющую ноги, туда, где, возможно, их ждало спасение, хотя кто знает, может, там их ждёт самое большое и самое последнее разочарование в жизни?

В памяти Гермионы что-то копошилось, давая знать, что однажды такое с ней уже было, но вот когда? Маглы называют подобное чувство “дежа-вю”, в одном популярном магловском фильме даже высказывалась идея, что на самом деле дежа-вю - это сбой в гигантской системе, контролирующей сознание всех людей в мире, но Гермиона не была поклонницей теории технозаговоров. И сейчас она судорожно пыталась возродить в памяти ту ситуацию, когда она уже испытывала подобное, перебирая все самые жуткие и самые таинственные моменты из своего весьма бурного прошлого.

На душе стало тоскливо, мир вокруг, скрытый мраком, вдруг перестал казаться реальным, она словно смотрела сквозь воду, по которой расходились круги от брошенного кем-то камня.

Память услужливо подсказала - поезд, мчащий их с Гарри и Роном в Хогвартс, гнетущий холод, спящий напротив них мужчина в видавшем виды плаще, местами то ли побитом молью, то ли просто протёртом до дыр и тоскливый, заунывный вой, пробирающий до самых костей.

- Дементоры! Там дементоры! Бегом! - выпалила девушка и вспугнутой ланью поскакала по лестнице, перемахивая через две-три ступеньки.

Патронус, надо срочно вызвать патронус, но в голове никак не всплывало ни единого хорошего воспоминания. Письмо. Была ли она счастлива, когда ей пришло письмо из Хогвартса? Наверное нет, она просто ещё не понимала, как измениться её жизнь. Первый робкий поцелуй Рона? Там скорее не счастье, а гордость, что и она может кому-то нравится. Сириус… Гермиона вспомнила, как они сидели на её кухне и пили мартини из трансфигурированных кружек.

- Экспекто патронум!

Из кончика волшебной палочки вырвался голубоватый свет, моментально ставший облачком, облачко меняло свою форму, слегка вытягиваясь, пока перед ними в воздухе не закружила маленькая юркая выдра, освещавшая чуть заметным сиянием наглухо закрытую деревянную дверь.

- Открывай её! - крикнула Гермиона Аманде.

Та наконец-то вынула волшебную палочку и начала припоминать все известные ей заклинания, которые могли бы в данном случае помочь открыть дверь. Но видимо на неё было наложено какое-то иное заклятие - обычные чары тут не работали.

Вдруг замок в двери повернулся, дверь распахнулась:

- Бегом выходите! Я помогу задержать их! - раздался чей-то голос из-за двери и перед девушками мелькнул ещё один патронус - огромный ястреб широко раскинул крылья и, вытянув когтистые лапы, ринулся в сторону, где в полумраке колыхалось что-то жуткое и бесформенное.

========== Побег ==========

- Мистер Макмиллан, как вы тут оказались?

- Мисс Грейнджер, избавьте меня от неуместных расспросов, вы же понимаете, что охота началась? Это подобие порядка было слишком хрупким и слишком лживым, когда-то всё это должно было рухнуть. Только вот сейчас нам не до основ мироздания. Дементоры ждать, пока мы тут с вами всё обсудим, вряд ли будут, так что сначала уносим ноги, а потом всё обсудим.

Схватив обеих девушек за плечи, мужчина что-то невнятно пробормотал, и мир перед глазами завертелся, руки и ноги нещадно скрутило, словно что-то невидимое пыталось выломать их, перед Гермионой в течение нескольких мгновений плыли яркие пятна, перемешивающиеся и растекавшиеся самыми причудливыми формами, потом всё пропало и в пятки ударило что-то твёрдое. От неожиданности Гермиона сделала несколько шагов вперёд, но так и не смогла удержаться на ногах, и, покачнувшись, упала.

В нос ударил запах влажной земли и травы, а под руками оказалось что-то мягкое. Гермиона села и попыталась проморгаться, очертания окружавшего её мира стали чуть отчётливее, но это уже был явно не госпиталь и даже вероятно не Лондон, зелёный мох, сквозь который пробивалась довольно чахлая трава, кустарники и лесистые холмы вдалеке. Рядом корчилась на земле Аманда, кажется, у той тоже хватило ума оглядеться, и теперь она пыталась сообразить, что, собственно говоря, произошло. Как ни странно, в этот раз Лерой оказалась более расторопной.

- Где мы? Разве возможно трансгрессировать, не используя палочку? - спросила она.

- Можно, но далеко не все смогут реально это сделать.

- Не знала, что вы владеете беспалочковой магией на таком уровне, - вступила в разговор Гермиона, попутно пытаясь подняться на ноги, получалось откровенно говоря не очень - после неожиданной трансгресии её нещадно мутило, наверное примерно так ощущает себя человек, хорошенько приложившийся головой об асфальт.

- Я не особенно распространяюсь о своих способностях, впрочем, насколько мне известно, и вы, мисс Грейнджер, тоже. А вообще-то я слегка ошибся с координатами, ладно, тут пройдёмся пешком, не так уж далеко осталось.

- Не так далеко до куда? Если, конечно, это не секрет, - спросила наконец-то вставшая на ноги Гермиона.

- До нынешней базы ордена Феникса. А есть иные предположения?

- Ордена Феникса? - не сговариваясь, хором почти что выкрикнули обе девушки.

- Этого просто не может быть, орден Феникса же был уничтожен весь, - категорично заявила Аманда.

- Весь? - кратко осведомился мужчина.

- Ну… вроде… всех, кто участвовал в сопротивлении, вроде уничтожили, - Аманда посмотрела на Гермиону, - ну хотя бы почти всех.

- Вовсе нет, основная часть участников сопротивления или погибли, или ушли из-под контроля Лорда, день за днём продолжая собирать силы для ответного удара, кое-кто из попавших в руки Лорда действительно были уничтожены, некоторые остались жить, как например мисс Грейнджер. Но между тем и времени уже прошло достаточно, за это время ряды ордена довольно неплохо расширились недовольными и готовыми положить всё на сопротивление.

- А вы? Вот только не говорите мне, что вы тут случайно оказались.

- Хватит расспросов, выдвигаемся, что-то мне не особенно нравится, что мы тут стоим на виду у всех.

- У всех - это у кого? Тут кроме сойки на ближайшей ёлке и нет никого, - скривилась Лерой.

- И у сойки могут быть глаза. Где гарантия, что это не анимаг например? - снова встряла в разговор Гермиона.

- Анимаг? Да они все на специальном учёте! - хмыкнула девушка.

- Ой ли? А вот я почему-то не уверена, - сказала Гермиона и задумалась. Смогли ведь мародёры скрыть свои эксперименты в течение нескольких лет даже находясь в Хогвартсе, смогла же Рита Скитер освоить эту же трансформацию, почему бы не предположить, что есть и другие не зарегистрированные анимаги? Но видимо их случайную спутницу подобные рассуждения не особенно отягощали.

Вообще, кажется, Аманда уже немного освоилась и перестала прощаться с жизнью, она вновь начала щебетать, впервые Гермиона подумала, что она напоминает ребёнка, любопытного и наивного.

А между тем они шли, и рядом не было ни единого намёка на жилье, но видимо их сопровождавший точно знал, куда идёт, он дошел до сломанного ствола дерева, повернул на запад и продолжил идти уже теперь в том направлении, девушки семенили следом, Гермиона держала наготове палочку, в ожидании нападения в любой момент, Аманда же видимо считала, что случись какая-нибудь неприятность, их двоих хватит, чтобы защитить её, а может, и просто напросто не владела боевой магией.

- А если я туда не хочу идти? - вдруг мисс Лерой высказала мысль, которая уже некоторое время не давала покоя и самой Гермионе.

- А кто вас теперь спрашивает, мисс? Вы хотите вернуться? Без проблем, точнее для нас без проблем, а вот вам предстоит объясниться с дементорами, судьями Визенгамота, а в самом неблагоприятном случае и с кем по-интереснее. Всё ещё хотите вернуться?

- Ну… они же поймут, я же не сама…

- Конечно, там очень понимающие люди ждут вас. У вас не особенно разнообразные варианты: или с нами сюда, или туда, но там уж как-нибудь без нас разберётесь.

- Это… это всё неправильно!

- Что именно? - полюбопытствовал мужчина.

- Ну всё это, нельзя же так! Он же сами-знаете-кто, - уже чуть не плача ответила девушка, кажется, начавшая понимать, что назад для неё пути уже нет, выбрав жизнь, она оказалась на стороне предателей и отщепенцев, в общем тех, кого никогда не одобряла, хотя и не особенно рьяно, она считала их чем-то далёким и не очень приятным, не имеющим лично к ней никакого отношения.

- Нельзя было убивать Ремуса и Нимфадору Люпин, ты знаешь, что у них остался сын? Ему тогда не было и месяца. Нельзя было убивать профессора Снейпа, профессора Вектор, и ещё много-много кого. Но их убили ради достижения власти для одного-единственного того-кто-давным-давно-потерял-человеческий-облик. А души и чувства сострадания у него, кажется, никогда и не было.

В Гермионе клокотала ярость, она, конечно, не особенно отличалась умом и сообразительностью, но не настолько же. Сейчас перед ней как живые пронеслись все те, кто погиб, защищая Хогвартс, кто был убит раньше или казнён позже. То есть устроить всё это было можно, а отказаться молча умирать там - так это теперь считается страшным преступлением?!

Мистер Макмиллан остановился и, не особо вникая в суть беседы, если это так можно было назвать, спросил:

- Итак, кто со мной, кто возвращается?

- Я с вами, - без промедления ответила Гермиона.

Лерой беспомощно огляделась, прикидывая перспективу вернуться обратно, и чем это ей грозит.

- Я тоже, - тяжко вздохнув, сказала она, - что мне потом отец скажет?

- Ну по головке, наверное, не погладит, но он вроде и не в числе “Пожирателей смерти”, так что не всё так плохо, как вам кажется, молодая леди, - скривился мужчина.

- Но учтите, это просто от безысходности!

- Конечно, я обязательно учту это, и мисс Грейнджер тоже, вы ведь учтёте? - обернулся он к Гермионе.

- Однозначно. Вот прямо сейчас и начну учитывать. Пошлите уже.

Мистер Макмиллан извлёк из кармана чёрной шелковой мантии палочку и совершил ей замысловатые пассы, пробормотав себе под нос заклинание так, что не разобрать ни слова. Буквально тут же воздух вздрогнул и словно из ниоткуда прямо перед ним возникли огромные и старинные кованные ворота, украшенные изображениями двух огромных, стоящих на задних лапах псов, по одному на каждой створке. Гермиона вздрогнула, она уже видела таких псов на той самой шкатулке, которая осталась лежать у неё дома, где-то там же остался и Глотик, остаётся только верить, что у него хватит ума где-нибудь затаиться, когда к ней придут, а в том, что придут, она ни на миг не сомневалась.

Створки с лязгом и скрипом отворились, пропуская гостей во внутренний двор, вымощенный давным-давно растрескавшимися от времени, узорчатыми плитами. В тонких просветах между ними пробивались тоненькие и чахлые стебельки диких трав, да и вообще всё вокруг заросло травой, ни тебе клумб с цветами, ни беседок с резными стенками или скамеек, двор был запущенным и даже скорее обветшалым.

А впереди виднелся дом самого мрачного вида, серый и унылый, он производил впечатление разве что как декорация к какому-нибудь магловскому фильму о приведениях, а башенки со стрельчатыми окнами в готическом стиле только усиливали странное ощущение сюрреализма.

- Чей это дом? - поинтересовалась Гермиона.

- Один друг разрешил нам безвозмездно им пользоваться, - хмыкнул мужчина.

Втроём они вошли в двери, оказавшись в чуть более похожим на жильё коридоре, тут стояли трости и зонты, лежала чья-то шляпа, пол и стены на удивление оказались чистыми, даже на тяжелых изогнутых подсвечниках, висевших на стенах, и то не оказалось пыли, тут явно чувствовалась рука хозяина.

Гермиона только было хотела осмотреться, как под ноги ей кто-то бросился, вскрикнув, она уставилась на пол, у самых её ног сидел крупный кот с плоской мордой и похожими на две плошки глазами. Хвост зверя чуть подёргивался, показывая его недовольство недостаточным вниманием к своей персоне.

- Глотик???

- Я подумал, что нечего ему там одному оставаться, - сказал стоявший чуть в стороне мужчина, - рад тебя наконец-то видеть, Гермиона и разреши пригласить тебя в знаменитый блуждающий дом, испокон веков принадлежавший нашей семье.

========== Встреча ==========

Комната, которую получила в своё распоряжение Гермиона, расположилась на третьем этаже в восточном крыле, кому бы она не принадлежала раньше, но кажется, семейство Блэков знать не знало слова “милый” или “уютный”, видимо это было не в их стиле. Всё тут несло отпечаток какой-то мрачности и величия, стены покрывала шелковая обивка из самого натурального шелка, и Гермиона бы совершенно не удивилась, скажи ей кто-нибудь, что это лучший китайский шелк. Сейчас он был покрыт приличным слоем пыли, видимо убрать тут ещё не успели.

Оглядевшись, Гермиона раздвинула тяжелые шторы, в воздухе ещё явственее запахло пылью и плесенью, зато через мутное, давно не мытое окно, в комнату проникли лучи солнца, осветив внутреннее убранство и рассыпавшись множеством мелких бликов на шелке стен. Тут же вокруг тяжелого хрустального графина для воды, много лет простоявшего на столике без дела и покрытого липкой паутиной, засверкали разноцветные блики, среди них бодро улепётывал малюсенький паучок, ещё совсем недавно спокойно тут проживавший, а теперь вдруг получивший себе в соседки весьма неспокойную ведьму.

Несколько простеньких бытовых заклинаний - и пыль исчезла со стен, открыв спрятанный до сих пор узор из мелких лилий на обивке стен, пыль перестала летать в воздухе, а шторы после легкой чистки оказались не серыми, а темно-бардовыми и вполне мягкими на ощупь, с оконного стекла исчезли разводы, и оно вновь стало прозрачным. Худо-бедно, но комната приобрела более жилой вид, и вроде даже появился какой-то намёк на уют, хотя нет, уютом тут всё равно не пахло.

“Ну, лучше уж так, чем то, что тут было”, - решила Гермиона и вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Крыло, в котором и располагалось её временное жилище, было каким-то особенно мрачным даже на фоне всего этого дома. Портреты, украшавшие стены, морщились, глядя на неё, и демонстративно отворачивались. “Не орут и то ладно”, - опять подумала Гермиона, вспоминая портрет незабвенной Вальбурги Блэк, неизменно разражавшейся при виде её отборной бранью, однако, подобное всё-таки было неприятным, зато в лучших традициях Блеков.

Дальше по коридору расположились ещё одна комната: каминный зал с холодным и запылённым камином, красивая чугунная решетка, сам камин, полочка над ним - всё было покрыто пылью, а на ковре, что лежал под ногами, даже рисунок был не различим, так, какие-то серые невнятные пятна.

На стенах каминного зала красовались развешанные пики, шпаги и рапиры, украшенные замысловатыми эфесами с разноцветными и наверняка драгоценными камнями, но и их не пощадило время, кое-где виднелась ржавчина, лезвия утратили свою остроту, а крепления расшатались, и некоторое из коллекции оружия висело теперь вкривь и вкось.

На каминной полочке в ряд расположились фарфоровые фигурки животных, среди обычных вепрей, волков и лисиц затерялась парочка драконов, в которых легко узнавались обычный валлийский и гебридский, что без лишних слов говорило о принадлежности хозяев к миру волшебников. Гермиона повертела в руках фигурку гебридского чёрного дракона, погладила тонкие гладкие крылья, топорщившиеся за его спиной, провела пальцем вдоль позвоночника, ощущая выпуклости, как у настоящего дракона, видимо, мастер, который его сделал, драконов знал не понаслышке, даже глаза казались почти что живыми. Рассмотрев фарфорового дракончика, она поставила его обратно и прошла дальше, покинув каминныйзал.

- Гермиона!

От неожиданности девушка едва не подскочила, обернулась, и тут же что-то накинулось на неё и принялось обнимать, всхлипывая и приговаривая что-то невнятное.

- Я… Мы… Скучали… Я просила… Не могли… Прости…

В лицо лезли длинные тёмно-каштановые волосы, от которых пахло лёгким свежим парфюмом.

- Джинни?

Джинни, а это, конечно, была она самая, наконец-то разжала объятия и, схватив Гермиону за обе руки, продолжала всхлипывать, не в силах сказать что-то более или менее внятное.

- Джинни? Я… Я не верю, что вижу тебя!

- Я так рада! Герм, так рада!

Девушки ещё пару минут постояли, перебрасываясь обрывочными фразами, потом Джинни буквально утащила вновь обретённую подругу в свою с Гарри комнату.

- Мне столько всего надо рассказать тебе!

- Слушай, а вы тут давно?

- Давно? Нет конечно! Несколько дней всего, как Сириус Блэк объявился, это же их родовое поместье, вот он нас любезно сюда и впустил.

- А говорили, что Гарри где-то за границей, - задумчиво сказала Гермиона.

- Был, может с год, с тех пор с места на место кочуем, надолго оставаться где-то боимся. Тем более теперь, - неопределённо сказала она, - это такое чудо, что Сириус остался жив! Гарри едва разума не лишился, всё проверял и перепроверял его, никак не мог поверить, что это он!

- Ты знаешь, я тоже, - заметила Гермиона.

- Расскажи, как ты там жила-то? Мистер Макмиллан, конечно, нам рассказывал, но только про твои успехи на работе.

- Кстати, он тут вообще каким образом? Я его так и не спросила.

- Так он давным-давно один из нас, его в своё время ещё Кингсли в орден привёл, он был, так сказать, нашим шпионом в стане врага, конечно, не совсем шпионом, но кое за кем мог наблюдать, за тобой, например, но это не его главная задача - он почтальон.

- Почтальон??? Это как?

- Ну как-как? Кто-то должен же помогать держать связь с другими членами ордена, с теми, кто остался в обществе.

- Подожди, наблюдал за мной? - взвилась вдруг Гермиона, осознав, что именно ей было сказано выше.

- Конечно, - спокойно ответила Джинни, - ты же не думаешь, что тебя так просто оставили ТАМ? Знаешь, сколько раз Гарри подрывался тебя спасать? И Рон тоже. Кингсли стоило больших сил удержать их, доказывая, что ещё не время.

Гермиона надолго задумалась, вот про кого бы она точно не подумала, так это про молчаливого и скрытного мистера Макмиллана, хотя… Хотя она ровным счётом ничего о нём не знала, кем он был до воцарения Лорда? Есть ли у него семья? Где и когда он учился? Он всегда был загадкой, этакий “человек в футляре”. Зато это объясняло появление шкатулки в её шкафчике, он имел свободный доступ к шкафчику и ему ничего не стоило доставить к ней эту “посылку”. Значит и тут он появился не спроста.

- Слушай, а ты не знаешь, что вообще произошло? Почему вдруг напали дементоры?

- Только в общих чертах - наших подкараулили, как их смогли вычислить, пока не ясно, но заварушка была та ещё. Говорят, есть погибшие, как наши, так и среди пожирателей и что хуже всего - среди маглов тоже. Вот они точно тут совсем не при чём были. А почему напали на святого Мунго - я не знаю, - развела руками Джинни.

- Ну тут-то как раз понятно - возможно, чтобы найти попавших сюда по случайности повстанцев. И допросить. Или просто всех допросить.

Они обе замолчали и задумались, рядом кто-то фыркнул, Гермиона обернулась и увидела сидящего в двух шагах Глотика, она подняла его на руки и уткнулась в густую шерсть лицом, полукнизл ещё раз недовольно фыркнул.

- А Глотик совсем не изменился, - улыбнулась Джинни и погладила его по широкому лбу, - хорошо, что Сириус успел трансгрессировать его сюда, вдруг бы на нём злость выместили?

И обе задумчиво замолчали. О том, что могло бы быть, если бы дементоры успели раньше, было страшно даже думать, Гермиона посмотрела в окно, там за стеклом светило солнце, там пели птицы и цвели цветы. Там было так прекрасно. И так опасно.

- А если этот дом найдут? - опасливо спросила она у Джинни и прижала Глотика ещё сильнее, от чего тот принялся отчаянно молотить хвостом, всем своим видом показывая, что его такие проявления любви не устраивают, и хозяйка могла бы быть чуть более сдержанной.

- Не найдут. Ты разве ещё не знаешь? Этот дом можно трансгрессировать. Весь дом вместе со всеми, кто внутри.

На лице Гермионы появилось выражение глубочайшего изумления вперемешку с недоверием, ведь всем известно, что крупные предметы не трансгрессируются, невозможно трансгрессировать, например, захватив с собой диван в его натуральную величину, а вот живые существа напротив трансгрессировать куда легче. А тут дом. Как его-то можно куда-то перекинуть? Даже с учётом, что строили его далеко не маглы и наверняка тот, кто его строил, пропитал разнообразными заклинаниями буквально каждую стену. Осознать возможность подобного было выше её сил, по крайней мере сейчас, ровно до тех пор, пока она, так сказать, воочию не увидит, что за заклятья тут понапиханы.

Глядя на неё, Джинни рассмеялась:

- Я тоже долго не могла поверить, но это действительно так. Этакий “Ночной рыцарь”, только дом.

Откуда-то снизу раздалось:

- О-бе-дать!

Женский голос, созывавший всех к столу, казался до странности знакомым.

-Только не говори, что это твоя…

- Мама, - закончила за неё Джинни, - пошли, ты ведь ещё с остальными не виделась.

***

Приветствие выдалось шумным и слезливым, Молли то обнимала “свою девочку”, то вытирала краем фартука навернувшуюся на глаза слезинку, Флёр с малышкой Мари-Виктуар на руках тоже пыталась обнять и расцеловать девушку, но Мари-Виктуар пугалась незнакомую ей “тётеньку” и хныкала, вот-вот готовая расплакаться в голос, в отличие от жены, Билл вёл себя куда сдержанней, он улыбнулся, пожал Гермионе руку и отошел в сторонку. Флёр всё пыталась что-то объяснить свое маленькой дочери, та мотала головой и прижималась ещё крепче к матери, видимо, не желая знакомиться с “тётенькой” Гермионой.

В шуме и гаме все как-то позабыли про обед и накрытый стол, только сидевший у своей всё ещё пустой миски Живоглот яростно сверкал глазами-плошками и пытался утробным мярганьем привлечь к себе внимание, а тем временем у двери стояла ещё одна забытая всеми фигура, в отличие от полукнизла, Аманда не пыталась привлекать кого бы то ни было, она чувствовала себя тут совершенно лишней, вот грязнокровка-Грейнджер была тут своя, её все любят и ей все рады, а что она? Что она тут вообще делает и что за прихоть фатума заставила её тут оказаться?

Первым опять опомнился Билл, не склонный к излишней эмоциональности, он огляделся и увидел девушку.

- Здравствуйте, проходите. Как видите, тут у нас бывает шумно, но к этому быстро привыкается.

Молли удивлённо повернулась, ища, кому адресованы слова, и, наконец, обнаружила скромно стоявшую девушку.

- Ой, милочка, я тебя совсем не заметила. Ты уж извини, приходи-ка скорее, ты любишь бифштексы? Мясо сегодня особенно удалось, а к чаю будет чудесный пирог с яблоком и корицей! Заходи-заходи!

Аманда ещё больше смутилась, нет, она как почти что чистокровная волшебница прекрасно понимала, что многочисленное и голдящее общество рыжеволосых волшебников может быть только семейством Уизли, но она же их совершенно не знала, в том обществе, где с детства она росла, к Уизли было принято относиться в лучшем случае с лёгким пренебрежением, “нарожала как Уизли” или “странный как Уизли”, и ещё множество не самых приятных сравнений постоянно были на языке её отца и его друзей. А тут вот они - Уизли, шумные, но вроде бы не такие уж и противные, как она их себе представляла.

- Ой, простите! Это моя ошибка, я уже давно должна была вам её представить - это Аманда Лерой, моя коллега (на последнем слове Гермиона слегка поморщилась), так уж получилось, что мы добрались сюда вместе.

- Ваш отец ведь Фредерик Лерой? - спросила Молли, вызвав буквально приступ панической атаки у девушки, если её сейчас выгонят, то ей точно не жить.

- Д-да.

- О, я помню, как ещё в Хогвартсе, а он учился на четыре года младше меня, вечно умудрялся перепутать кабинеты, мне кажется, за то время, сколько он потратил на отработку у Филча, можно было выучить наизусть всю “Стандартную книгу заклинаний” Миранды Гуссокл, том пятый и последний! - рассмеялась Молли, мгновенно разрядив обстановку в столовой.

Последним вошел Сириус, тут же приковав к себе внимание.

- Что обсуждаем? Кто-то соскучился по старине Филчу? Хуже него только боггарт в облике престарелой мисс Амбридж, - поморщился он, вызвав всеобщий приступ смеха.

Гермиона с благодарностью посмотрела на него, как бы там ни было, но Аманда вовсе не была виновата, что всё сложилось вот так, и ей было бы неприятно, если бы кто-то начал оскорблять ту, в конце концов, она хоть и была легкомысленной дурочкой, но никогда и никого не оскорбляла и вообще-то была довольно доброй девушкой.

========== Что скрывает дом ==========

Гермиона уже собиралась подниматься по лестнице на третий этаж, где расположилась её комната, как её внимание привлекла ещё одна дверь, неказистая и растрескавшаяся от времени, она странным образом манила к себе. Девушка провела рукой по старым даже на вид, шершавым от ржавчины кованным дверным петлям, потом положила ладонь на ручку и нажала, к её вящему удивлению ручка слабо скрипнула, но поддалась. Дверь приоткрылась. Гермиона ещё раз толкнула, видимо даже в магическом мире законы химии никто не отменял - петли окислились и изрядно проржавели, ещё раз скрипнув, дверь отворилась, осыпав Гермиону чешуйками ржавчины, в лицо пахнуло затхлым воздухом и пылью. Перед ней открылся ещё один проход, сразу за дверью начинались ступени, которые вели куда-то вниз.

В душе с переменным успехом боролись два желания: спуститься вниз и посмотреть, что там может быть, и благоразумие, подсказывавшее, что не стоило этого делать, всё же она не в Хогвартсе, а в доме, принадлежавшем семье Блэков, которые, как известно, не отличались ни любовью к всему светлому и прекрасному, ни склонностью к человеколюбию. В подвале вполне можно было нарваться на любую пакость, начав от какого-нибудь пыточного застенка, заканчивая тем, что могло быть опасно непосредственно для неё, но гриффиндорское любопытство победило даже свойственную ей осторожность.

Гермиона зажгла на кончике своей волшебной палочки маленький огонёк. Вообще по иронии судьбы самыми часто используемыми и полезными обычно оказываются далеко не самые сложные и годами создаваемые заклятья, а те, которые и создавались-то случайно, как например знамениты “люмос”, когда-то ещё в 1772 году случайно изобретённый Левиной Монаштейн, высокообразованной и, вероятно, талантливой волшебницей, но больше ни чем не прославившейся, если, конечно, не считать особым достижением наличие одиннадцати детей, видимо некоторые другие чары, к тому моменту давно известные и активно применявшиеся замужними женщинами, давались ей куда хуже.

Маленький огонёк не нагревал, не мог ничего случайно или даже специально поджечь и светил ровно столько, насколько это было необходимо, то есть позволяя оглядеться в пределах метра или полутора метров вокруг себя, хотя по необходимости свет можно и усилить.

Гермиона осторожно начала спускаться, стараясь не подвернуть ногу, не известно ещё, сколько в этом случае ей пришлось бы лететь вниз и что вообще её там ожидает, а сломать шею в подвале дома Блэков - это уже совсем феноменальная глупость, девушка мысленно представила картину, как хозяин дома находит её в собственном подвале со сломанной шеей, картина ей не понравилась, чтобы как-то отвлечься, она огляделась: стены были выложены из серого камня, никто не удосужился отесать его до гладкости, и теперь сами стены были шершавые и грубые, впрочем, ступеньки, кое-как вытесанные из того же камня, им явно не уступали.

Шаг за шагом она спускалась вниз, лестница вила по спирали, и она давным-давно уже не видела за своей спиной света, проникавшего из предусмотрительно оставленной открытой двери, за пределами трёх-четырёх ступенек к верху и столько же к низу, вокруг стояла первозданная тьма как она есть, казавшаяся густой, почти что ощутимой всей кожей. Воздух был тяжелый и затхлый, поначалу каждый вздох давался с трудом, словно грудь ей придавили огромным камнем, но через некоторое время она привыкла и уже не обращала внимания на такую мелочь, как недостаток кислорода, голова вроде не кружилась, а значит, возможно, сознание она в ближайшее время не потеряет, и Гермиона продолжила спускаться дальше.

Лестница закончилась неожиданно, когда за очередным поворотом девушка обнаружила вместо ступенек очередную дверь, не менее старую и проржавевшую, но в этот раз открытую. Если перед первой дверью, скрывавшей лестницу, Гермиона задумывалась, то тут сомнений у неё не было, что бы ни скрывалось там, но она хотела это видеть, не даром же она прошла столько ступенек, ежеминутно рискуя как минимум переломать ноги. Дверь открылась на удивление легко. Гермиона вошла и произнесла “Люмос максима”, огонёк на палочке, послушный приказам хозяйки, разгорелся настолько, что теперь она видела всё помещение, куда она попала.

Нет, это не было карцером или местом проведения тёмномагических ритуалов, это была лаборатория, старая и давным-давно никому не нужная. Видимо, когда-то тут занимались зельеварением, а сейчас она стояла забытая и никому не нужная.

Гермиона прошла к покрытому слоем пыли столу: добротная столешница совершенно не поддалась времени, гладкая тёмная древесина была покрыта таким слоем пыли, что можно было рисовать пальцем, на стенах на крючках были развешаны котлы. И что это были за котлы! Медные, блестевшие красноватым оттенком, покрытые зеленоватой патиной, серебряные, окислившиеся до тёмного цвета, их бы почистить, и как они заблестят! А что это там в самом углу? Уж не золотой ли это котёл? Она как ребёнок, впервые дорвавшийся до давно лелеемой в мечтах игрушки, рассматривала каждый из котлов, тут можно было найти котлов не меньше, чем в волшебной лавке, как говориться, на любой вкус и цвет, от маленьких на двести-триста миллилитров, до огромного медного котла, в котором, судя по его размерам, варили пол-туши кабана, а не зелья. На боках некоторых котлов была затейливая вязь узоров, другие были гладкие и блестящие, но не было ни единого, на котором была бы хоть малейшая царапина или грязные пятна, видимо тот, кому принадлежала эта лаборатория, отличался любовью к своему делу и педантизмом.

Наконец оторвавшись от созерцания котлов, Гермиона прошла к шкафу, такой можно было найти разве что в музеях или магазинах, торговавших предметами старины. Шкаф был громоздкий, явно весивший в десяток раз больше самой Гермионы. Стекло в дверях украшала паутина и, судя по её толщине, плёл её какой-то акромантул-недомерок, обычному пауку сплести ловчую сеть таких размеров и толщины явно было не под силу, разве что он плёл бы её несколько лет кряду. Поразмыслив, она не рискнула оттирать этот шедевр паутиноплетения рукой, огляделась повнимательнее, нашла в углу подходящую щётку и смела паутину ей.

Теперь наконец-то она могла рассмотреть, что же там внутри. Сердце затрепетало и начало выписывать невероятные кульбиты, за стеклом ровными рядами стояли банки и баночки, полные разнообразных ингредиентов, каждая аккуратно подписана. Открыв дверцу, она взяла в руки первую попавшуюся, “Корневища горечавки желтой”. Собрана в 1943 году на острове Уайт”, “Цветы камнеломки карпатской. Собрана в 1941 году. Карпаты” - значилось на другой баночке.

Чего тут только не было: мельчайший порошок рога Шведских тупорылых драконов, склянка с ядом крильмаров, ингредиент редкий и вероятно не дешевый, толчёная печень нунду (“Интересно, скольких храбрецов сожрал этот нунду, прежде чем удалось добыть сей бесценный ингредиент?” - подумала Гермиона) и многое-многое другое. Почему ей не попался этот шкаф, когда ей нужно было добыть шкурку бумсланга? Тут вот мирно лежит почти полная банка этого порошка, бери-не хочу. “Видимо кто-то из обитавших тут ранее всерьёз занимался зельеварением”, - решила Гермиона и продолжила изучать содержимое других полок.

За глухим дверями в нижнем отделе шкафа стояли маленькие серебряные весы, набор гирек, два десятка ножей и ножичков и ещё куча разнообразных приспособлений, столь необходимых зельевару. А в самом дальнем отсеке шкафа обнаружились книги, добрый десяток томов по зельеварению, пара штук по тёмномагическим обрядам и почему-то “История странствий Говарда Трэверса, написанная им самим по возвращении”. “Может, хозяин не только зельями тут занимался, но и иной раз просто уединялся, чтобы посидеть часок в тишине?” - подумала девушка, отложив книгу и отметив про себя, что тоже была бы не против почитать её.

- Кхм-кхм, - раздалось позади.

От неожиданности Гермиона подскочила и выронила на пол книгу, которую в тот момент держала в руках. Книга упала, глухо ударившись об пол, и из её страниц выпал маленький конверт. Не обратив на это внимания, девушка обернулась. Позади неё стоял сам хозяин дома и чуть щурился в полутьме, от чего вокруг его глаз разбегались маленькими лучиками морщинки.

- Я мог бы сразу догадаться, кто столь любопытен, чтобы сунуть нос даже сюда.

- Просто мне хотелось посмотреть, а спросить разрешения я не могла, так как тебя не было дома, не думала, что это что-то тайное.

- Оно и не тайное, тут работала моя бабка Ирма Блэк, в девичестве Кребб, она была не плохим зельеваром, но, так сказать, имела узкую специализацию, она в основном занималась запрещёнными зельями и ядами. Между прочим среди её клиентов были и маглы, не желавшие ждать, когда скончается богатый родственник или наоборот - избавиться от надоевшего любовника, ни один магловский врач бы не заподозрил, что человек умер от яда - столь умело она их варила. Нам - Блэкам, конечно, есть чем похвастаться, но, как правило, поводы для гордости за предков весьма сомнительные, - горько усмехнулся он.

- Тут… тут восхитительно!

- Да? Ну тут собрана масса редких ингредиентов, да и местечко неплохо обустроено, - сказал он, оглядевшись вокруг.

- Если эту лабораторию начать применять по назначению, это же сколько полезного можно будет тут произвести. Кстати, а где сейчас орден берёт зелья?

- Точно не скажу, что-то покупают, что-то варят кое-кто из орденцев, это тебе лучше у Молли спросить, обычно закупками ведает она.

Сириус навалился на стол, закинув ногу за ногу и теперь стоял с самым задумчивым видом. Когда он спускался сюда в последний раз? Бабушка умерла, когда ему было пять лет и в общем-то в их семье не было принято, чтобы внуки приезжали на Рождество к ней, наверное, первый и последний раз он был тут, когда незадолго до её смерти, будучи с родителями в этом доме по каким-то семейным делам, он бегал по старому поместью и так же, как сегодня Гермиона, обнаружил эту лабораторию. Такой он её и запомнил: худощавой старухой в чёрной шелковой мантии, с болезненными мешками под глазами, пучком седых волос на затылке. Она стояла и что-то отмеряла на весах, близоруко щурясь, очки старая леди Блэк не признавала, как и иные веяния современности, рьяный ревнитель старины, она считала, что только пенсне, которые она носила на длинной серебряной цепочке, но из-за неудобства, надевала только в кране редкий случаях, может быть допустим в высшем обществе. Бабушка явно не была счастлива увидеть внука, и маленький Сириус был тут же изгнан из лаборатории. С тех пор он тут и не бывал.

- Что это? - спросила Гермиона, поднимая с пола конверт.

Сириус тоже уставился на конверт, потом взял его из рук девушки и открыл, внутри лежало письмо и маленькая колодография, на которой был младенец, дёргающий руками и вертящийся во все стороны.

Здравствуй, мама. Я, конечно, понимаю, что тебя вряд ли это сильно волнует, но всё же решила, что наверное не правильно то, что вы с отцом даже ни разу не видели Сириуса Ороина Блэка, он очень похож на своего отца, совершенно очаровательный малыш, я уверена, он вырастет настоящим магом, таким, каким и должен быть истинный Блэк, мы ещё будем гордиться им.

С любовью,

Твоя Вальпурга.

- Это ты? Какой хорошенький! - восхитилась Гермиона, глядя на карапуза, весело пускающего пузыри.

- Вот только семейной гордости так и не получилось, - хмыкнул он.

- Зато тобой гордятся другие!

- Я тут подумал, может ты бы и занялась этой лабораторией?- перевёл тему разговора в другое русло Сириус.

- Я? Какой из меня зельевар? Я зельями только пользоваться привыкла.

- Сколько, говоришь, у тебя по зельеварению было?

- Отлично, ну не всегда конечно, но экзамен я в итоге сдала на “отлично”.

- Я и не сомневался, так почему бы тебе и не попробовать? Я сомневаюсь, что глубокоуважаемый Нюниус поставил тебе высший балл из особой к тебе любви.

- Он не Нюниус, а профессор Снейп, - рассердилась Гермиона.

- Ну как скажешь, профессор так профессор, я просто хотел сказать, что он за просто так оценки не раздавал, и раз уже этот педант признал тебя, то значит было за что. Так что подумай на досуге. Пойдём наверх, мы и так тут на долго задержались, скоро должны трансгрессировать сюда Андромеду с Тедди и Кикимера, есть подозрения, что наши враги могут как-то отслеживать трансгрессию, поэтому мы не рискнули трансгрессировать их сразу сюда, а на несколько дней спрятали у одного сочувствующего ордену пожирателя.

- Сочувствующего ордену пожирателя? Это как? Звучит как волк-вегетарианец или жара в Антарктиде. Я начала сомневаться в психическом здоровье ординцев.

- Причины вступить в ряды пожирателей смерти у всех были разные, и ты сильно ошибаешься, если думаешь, что все они душой и телом преданны своему властелину, конечно, есть и такие, и они самые опасные, такой, например, была и будет Белла, но есть и те, кто переросли своё увлечение бредятиной Реддла о прекрасном мире без маглов и остальной чепухе. Кое-кто среди них иногда нам помогает, не то, чтобы часто, но бывает.

Гермиона заметила, что за очень короткий срок Сириус уже влился в ряды ордена Феникса настолько, что говорил “мы”, а не “они”. В этом был весь Сириус Блэк - придти и привязать к себе всех, не даром вокруг него всегда было шумно, он как магнит притягивал людей.

Поднимались они молча, каждый думал о чём-то своём, Гермиона всерьёз размышляла над предложением Блэка, она упустила слишком много времени и сейчас не знала, как вписаться в орден, чем помочь им. Конечно то, что предлагал Сириус, было очень даже не плохой идеей, но… но она боялась. Да, иногда и её посещали страхи, вернее, страхи были с ней всегда, но обычно она с ними как-то худо-бедно боролась, а сейчас она не знала, что ей делать. Согласиться? Она уже несколько лет не подходила к котлу и вовсе не была уверенна, что не допустит ошибку как некогда с оборотным зельем и не превратит кого-нибудь в кошку. Отказаться? И кем она тогда будет? Нахлебница, не способная ни на что? Она металась между желанием помочь, а может, показать себя, или и тем и другим в раз и страхом сделать что-нибудь не так.

О чём думал Сириус она не знала, но когда он взял её за руку и сжал ей пальцы, она не стала выдёргивать руку, так они и шли, молча взявшись за руки.

========== Наследие профессора Снейпа ==========

Конечно, идея-то была хорошая, Сириус был прав, тем более сейчас, когда люди Тёмного Лорда каким-то непостижимым образом научились отслеживать направление аппарации, пусть не всегда и ещё пока не точно, но каждому было понятно, что это дело времени, стоит им отработать эту технику, и всему сопротивлению придёт вполне эпичный, но не очень благоприятный конец. Значит, нужно было предложить что-то не менее действенное, над заклинанием, которое бы позволяло делать аппарацию более безопасной, уже работала МакГонагал, но если бы ещё знать, против чего именно она пытается работать. Даже профессор Вектор, хоть и давным-давно лишилась должности и сейчас мирно проживала с мужем и сыном где-то на юге Девоншира, и то что-то там конструировала, чтобы придать обычной метле большую устойчивость и стабильность при полёте, дабы хоть как-то облегчить участь ордена Феникса, понимая, что у “пожирателей смерти” уж точно мётлы лучше и новее, чем у них, а закупить новые во-первых было не на что, а во-вторых было уж слишком подозрительно. И вот в этих условиях на Гермиону ложилась непомерная ответственность - наладить собственное производство самых необходимых зелий.

Аманда выразила желание помочь, раз уж ей всё равно было тут не чем заняться. Конечно Гермиона догадывалась, что зельевар из Аманды видимо выйдет так себе, но это ладно, она хотя бы может помочь с мелкими поручениями типа помыть котёл, порезать что-нибудь, помешать зелье, а это уже было хорошо. Неожиданно нашлась и вторая помощница, ею оказалась Флёр, но она могла помогать только в свободное время, когда малышкой занимался кто-то другой, зато как оказалось, она была совсем в этом деле не плоха.

Помона Стебель, отныне проживавшая в собственном домике на окраине Ньюпорта и занимавшаяся выращиванием разных экзотических и не очень растений для нужд зельеваров, согласилась тайно и безвомездно поставлять сырьё и для ордена тоже. Кое-какие иные ингредиенты поставлял Чарли, скорлупа яиц того или иного дракона? Не вопрос! Чешуя дракона после первой линьки? И это тоже можно! Кровь дракона? Ну, если подумать… взять немного крови, не причинив вреда дракону тоже в общем-то можно.

Ну а запас самых редких и труднодоступных ингредиентов у неё и так был. Теперь оставалось только собрать книги и учебники по зельеварению, всё-таки Гермиона не так уж чтобы недавно изучала эту дисциплину и многое успела подзабыть. Вот тут на помощь пришел некто тайный, анонимный помощник предоставил для нужд ордена не просто прекрасную подборку из десятка редчайших книг, но и личные записи Северуса Снейпа, оставшиеся после его смерти, кто же был их тайный помощник и откуда у него могли быть эти записи оставалось только гадать. “Скорее всего это кто-то из бывшего профессорского состава Хогвартса”, - решила для себя Гермиона и принялась изучать то, что попало к ней в руки.

Ну, освоить простейшие зелья для их развесёлой тройки оказалось совсем не сложно, и первая же порция костероста, приготовленная общими усилиями выглядела вполне себе приемлемо, жидкость была почти идеально прозрачная, с лёгким горьковатым запахом и желтоватым оттенком. Как колдомедик в отставке, Гермиона вполне могла оценить зелье по одному его виду, это может и не было идеальным, но вполне годным. Это радовало, всё-таки видимо они были не совсем бесполезны.

День прошел в делах, Аманда деловито крошила корень кровохлёбки, Флёр убежала кормить дочку, а Гермиона отмеряла на малюсеньких аптекарских весах ровно полторы унции сушеной печени огненного краба, чтобы не нарушить равновесие, малюсенькие гирьки положено было ставить специальными щипчиками, дабы не прикасаться пальцами к весам, в этой лаборатории даже щипчики и весы были серебряными и на удивление изящными, даже Аманда успела оценить это, небрежно бросив, что должно быть эти весы стоят не меньше, чем три её месячных зарплаты в госпитале. В общем-то, когда с неё немного сбилась спесь и поубавилось чувства превосходства, оказалась не такой уж плохой и совсем даже не заносчивой. Стук серебряного ножичка по деревянной дощечке, шипение котла, редкие слова, которыми перебрасывались девушки и запах, сильно напоминавший болотную тину вперемешку с ванильным мороженным, в общем нечто тошнотворно-сладкое и омерзительно затхлое, но с этим приходилось мириться.

Как-то неожиданно подкрался вечер. Гермиона посмотрела на часы, часовая стрелка медленно, но верно подползала к цифре восемь для того, чтобы доварить кровоостанавливающее зелье, которое сейчас тихонечко кипело в котле, распространяя вокруг столь ужасающие миазмы, им понадобиться еще часов шесть-семь, не меньше, благо его можно доварить завтра, остывание с последующим продолжением варки на его свойства никак не влияет, что уже было не раз доказано и подтверждено. Она махнула палочкой, прошептав что-то, и огонь под котлом исчез.

- Продолжим завтра, пойдём, там наверняка все остальные уже поужинали.

- Ага, знаешь, а это даже интересно! Хотя, в общем-то, я зельеварение терпеть не могла, вечно из-за него баллы теряла, - неожиданно разоткровенничалась Аманда.

- Ты училась на Слизерине? - неожиданно для себя спросила Гермиона.

- Нет, я - позор семьи, вместо Слизерина, где учились и отец и мать, меня взяли на Пуффендуй, что неимоверно огорчило родителей, они до сих пор не забывают мне об этом напомнить! - рассмеялась Аманда.

- Ну, а чем им плох Пуффендуй?

- Так и я говорю - вот если бы я была сквибом, то тогда бы и огорчались, а так Пуффендуй не самый плохой вариант.

Ужинать им действительно пришлось вдвоём, все остальные уже давным-давно отдыхали, либо занимались обсуждением насущных вопросов. Пару раз к ним забежал Гарри, попросил Гермиону в ближайшее время заняться оборотным зельем, раз уж оно у неё так хорошо получается, заглянул Сириус, заговорщицки подмигнул и снова исчез, в коридоре были слышны голоса, но разобрать, о чём там говорят, не представлялось возможным. Вскоре голоса, шаги, пыхтящий на плите чайник - всё слилось в один монотонный шум. Гермиона, утомлённая тяжелым и напряженным днём, уже не различала, где заканчивается один и начинается другой звук. В голове всё смешалось и перепуталось.

- …ты слышишь меня?… Гермиона!… Кто-нибудь, помогите!

Кухня поплыла и странным образом размазалась, потом вдруг её резко затрясло и прямо перед ней оказалось лицо Билли.

- Билли? - вяло спросила она, только-только начиная приходить в себя.

- У тебя всё нормально? Ты слышишь меня?

- Ну конечно слышу. Просто голова чуток закружилась.

- Ясно, просто кто-то перетрудился, иди-ка и отдохни. Ляг поспать чуть пораньше, да и завтра тебя ведь никто не заставляет вставать ни свет ни заря, ты вполне можешь позволить себе поваляться в постели часиков до десяти.

- Эээ, вот это никак, мне завтра ещё доваривать надо. Нельзя на столько оставлять зелье, это может отразиться на его эффективности, давным-давно доказано, что…

- Так, я всё понял, но загонять себя всё равно не надо. Иди отдыхай. Если вдруг что, зови!

С этими словами старший Уизли покинул кухню, снова оставив Гермиону с насмерть перепуганной Амандой.

- Аманда, что случилось?

- Ну ты… Ты вдруг побледнела и словно не слышала меня, я сначала пыталась позвать тебя, а потом я испугалась…

- Ясно. Мне действительно неплохо бы отдохнуть, я пойду к себе в комнату, - Гермиона натянуто улыбнулась и пошла к лестнице, ведущий на третий этаж.

***

В комнате с камином было тепло и светло, в камине горел самый настоящий огонь, а в кресле перед ним сидел хозяин дома со стаканом огневиски в руках и початой бутылкой его же на столике рядом. Увидев Гермиону, он улыбнулся и указал ей рукой на второе кресло, приглашая посидеть с ним.

- Я лучше пойду… - начала было Гермиона.

- Не хочешь посидеть со мной, составить компанию старому и больному узнику Азкабана (на этих словах он скривился, словно зажевал дольку лимона, не сахарную, как любил когда-то Альбус Дамблдор, а самую настоящую)? Огневиски я не предлагаю, ты вроде не пьёшь крепкий алкоголь и, кстати, зря - отличный напиток, особенно если хочется, чтобы в голове хоть на время стало глухо, как в полночь в Запретном лесу, правда на утро за это приходиться расплачиваться жуткой головной болью. Зато тут у меня кое-что есть для тебя! - он указал на довольно небольшой по размерам свёрток, лежавший рядом с ним на столе.

- Мне? Что это?

- Честно говоря, я не знаю, что там, меня просили передать, сказав, что возможно, это пригодится тебе, но я отдам, только если посидишь тут со мной! - хитро прищурился он.

Гермиона села, в сущности ей не было большой разницы, сидеть тут с Сириусом или в своей комнате с Глотиком, кстати, что это за звук? А, ну да, кто бы сомневался. Глотик уже тут как тут, утробно урчит, развалившись в углу рядом с камином и периодически поглядывая на своего старинного друга. Тут было тепло и как-то неожиданно даже уютно, чего она и вовсе не ожидала от этого дома, ещё пару дней назад весь этот дом казался воплощением надменности и гордости древнего магического рода, а сегодня она сидит у камина в компании полупьяного последнего из носителей фамилии Блэк и при этом чувствует себя абсолютно спокойно, можно даже сказать - умиротворённо.

- Ты был ТАМ? - намеренно выделив слово, спросила Гермиона.

- Был. Ничего хорошего там нет. Массовые облавы, нападения на маглов, вчера “пожиратели смерти” ловили одного из наших в метро, поймать - не поймали, но попутно погубили пятерых ни в чём не повинных магла. Всех, подозреваемых в связях с орденом, допрашивают, кое-кого лично сам Лорд Волан-де-Морт. Твоя напарница официально числиться в числе погибших во время нападения на больницу. Ты - персона нон грата, за твою голову назначен неплохой выкуп.

- Ууу, - неопределённо ответила Гермиона, размышляя о сказанном и пытаясь понять, что это может значить лично для неё. - Ой! А Тедди и Андромеда? Они-то где?

- Они в надёжном месте, но вот перевезти их сюда пока никак, ей помогли бежать незадолго до того, как за ней пришли люди Лорда.

Девушка молчала, лицо Сириуса сейчас опять казалось почти что безумным, таким, каким она его впервые увидела в Визжащей хижине много лет назад, разве что щетина на щеках чуть поменьше, да и сами щеки не казались такими уж впалыми.

- Война преследует меня, она словно паук, поймавший меня в сети и не желающий отпускать. Я видел войну, я потерял лучшего друга, я попал в Азкабан, вышел оттуда и снова ввязался в войну, упал в арку смерти, вышел и оттуда, и вот война снова на моём пороге. Или это я на её пороге? - пожаловался он и глотнул огневиски.

- Фатум, - произнесла девушка и закрыла глаза, словно само это слово причиняло ей дискомфорт.

- К Мерлину такой фатум, - ответил Сириус и снова глотнул обжигающий напиток.

- Мы переборем его! У тебя всё будет хорошо! - уверенно ответила Гермиона.

- Я даже не знаю, что такое “хорошо”, у меня никогда не было “хорошо”, - грустно улыбнулся он, - ладно, наверное, я задерживаю тут тебя? Иди, отдыхай. И не забудь это, - он указал на свёрток.

Гермиона кивнула, взяла его в руки и пошла, потом резко обернулась, подошла к Сириусу, легонько поцеловала его в щёку, колючую от отросшей за последнюю пару дней щетины.

- Всё будет хорошо! Слышишь? Хо-ро-шо!

И снова развернувшись, быстро ушла в комнату.

***

Свёрток был довольно лёгкий, она разорвала несколько слоёв грубой вощёной бумаги и наконец рассмотрела, что же там такое. Это была толстая тетрадь с листами, исписанными мелким крючковатым почерком. Она бегло пролистала страницы, ничего, что бы касалось именно её, там не было. Тогда наугад раскрыла одну из страниц и принялась читать, попутно вспоминая, где она могла уже раньше видеть такой почерк.

Мелкая, как бисерины, вязь букв поддавалась расшифровке с трудом, но всё же минут через пять она уже почти сносно могла прочитать:

Лапки жука-скарабея не следует следует кидать в котёл сухими, зелье будет более качественным, если за час - два до начала его приготовления замочить сушеные лапки скарабея в чистой воде.

“Кому и для чего это было нужно?” - мелькнуло у неё, но ответ буквально тут же пришел сам собой, она знала только одного человека, который шел вопреки всем канонам традиционного зельеварения и при этом умудрялся достигать гениальных результатов, улучшая и модифицируя уже известные зелья и создавая свои собственные, новые рецепты.

Северус Снейп.

Судя по всему, ей в руки попались его личные записи, куда он вносил свои наблюдения, это было как нельзя кстати, сейчас для неё была важна каждая заметка, каждая мелочь, касавшаяся древнего и благородного искусства - изготовления зелий и снадобий.

Она принялась листать, вчитываясь в каждую строчку и стараясь запомнить всё, что прочитала, только ему могло придти в голову хранить сушеные корни мандрагоры, добавив в ёмкость пару листочков перечной мяты, он знал, как спасти ценные ингредиенты от порчи и гнили, как отчистить котёл, как правильно порезать печень виверны. Десятки советов, запомнить которые все враз было просто невозможно.

immortalitatem - привлекла её внимание надпись.

Если верить написанному, Северус Снейп последнее время, отведённое ему судьбой, трудился над новым, совершенно не похожим ни на одно известное ранее зелье, его сутью было создание такого зелья, чтобы на время оно позволяло бы стать не чувствительным ни к одному заклятию. И даже к непростительным.

Гермиона вздрогнула. Если только он смог, если он сделал это. То они смогут одержать победу, и все “пожиратели” вместе с их убийственным заклятиями будут им не страшны.

Забыв обо всём, она вчиталась в написанное.

Комментарий к Наследие профессора Снейпа

immortalitatem - буквально “бессмертие”.

========== В библиотеке ==========

В общем-то идея изначально была довольно таки заманчивой - создай они подобное зелье и победа им обеспечена, но вот тут возникала масса проблем: во-первых рецепт не был проверен, во-вторых зелье вариться в три этапа и каждый из этих этапов относится к сверхсложной категории, ну и в-третьих набор ингредиентов был таков, что даже она, имея довольно таки не плохой запас оных, хваталась за голову. Первая мысль, которая у неё возникала, подсказывала ей, что приготовить подобное, не говоря уж о том, что подобное придумать, под силу было только профессору Снейпу, но с другой стороны попытка-то ведь наказанием не каралась, попасть в ещё более худшие условия, чем те, в которых они находились было довольно-таки сложно.

Уже который день Гермиона билась только над тем чтобы подготовить всё необходимое хотя бы к первому этапу приготовления зелья. Она откладывала в сторону нужные ей котлы, инструменты, ингредиенты, читала и перечитывала записи, выискивая в них всё, что так или иначе могло бы быть полезным ей, выписывала советы по подготовке того или иного ингредиента, попутно перечитывая всё, что нашла по зельеварению в личной библиотеке Блэков, благо, там было где разгуляться, библиотека собиралась в течении нескольких сотен лет многими поколениями старинного рода, как ни странно, но разобраться в библиотеке ей помог Сириус, кто бы мог подумать, что он так легко будет в ней ориентироваться, попутно Гермиона подумал, что было бы не плохо создать каталог, куда переписать всю эту огромную коллекцию книг.

В те же дни когда Сириус был в доме и его личная помощь не особо-то была нужна, он просто молча сидел рядом, наблюдая как Гермиона сидит, склонившись над очередным пыльным фолиантом, как аккуратно листает она хрупкие страницы, как задумавшись, накручивает на палец непослушный локон, потом берёт в руки самопишущее перо и что-то тихонько шепчет. Перо тут же едва заметно дёргается и начинает скользить по бумаге, выводя на листе необходимый текст. Ему нравится смотреть на неё, он уже давно привык к тому, что она вдруг повзрослела на несколько лет, вроде всё была только-только начавшим взрослеть подростком и вот уже перед ним молодая женщина, в чьих глазах незаметно поселилась грусть и недоверие к этому миру.

Вообще-то дела у ордена Феникса шли из рук вон плохо, кажется, Темный Лорд все силы бросил на то, чтобы переловить их и уничтожить. Два дня назад Гарри, Рон и Кингсли попали в засаду, при чём там, где её уж точно не ждали. Они пришли в лавку магических товаров на самой окраине Хогсмида, её хозяин в общем-то не входил в орден, но давным-давно, ещё со времён второй магической войны, сочувствовал и тайно помогал ордену, через его лавочку передавались сообщения, иногда зелья или ингредиенты к ним, пару раз магические артефакты. И всегда всё проходило без проблем, система была отработана до мелочей, в определённый день кто-то один приходил в лавку, покупал какую-то мелочь, называл при этом кодовое слово и вместе с покупкой получал упакованную в пакетик корреспонденцию или ещё что-нибудь. И сейчас если бы Гарри пошел один, как делал это обычно, то живым ему бы оттуда не вернуться. Можно сказать, что его спасла случайность или дальновидность Кингсли, который буквально за пару дней до этого умудрился переспорить всех и доказать, что в тех условиях, в которые они попали, выходить куда бы то ни было по одному сущая глупость, заручившись поддержкой Артура Уизли, они вдвоём смогли доказать, что несмотря на очевидный недостаток людей в ордене, лучше предпринять меры и не допустить возможной потери, чем пожертвовать последними, и вот его теория показала полную свою состоятельность.

За лавкой как всегда стоял Малкольм Хайт, старый волшебник, ещё тридцать с лишним лет назад основавший свою лавочку и торговавший то летучим порохом, то самопишущими перьями, то почти-что-не-сгорающими свечами и прочим привычным для магов, но совершенно непонятным для маглов товарами. В лавочку вошел один Гарри, Рон караулил заднюю дверь, дабы избежать нападения, а Кингсли спрятался под самым окном, чтобы в случае чего или придти напомощь, или спасать Гарри.

Первым забил тревогу Рон, увидевший приближение двух неизвестных ему мужчин, дальше события начали развиваться стремительно, Кингсли услышав крик, не стал раздумывать, вышиб стекло в окне, вскочил на подоконник, чуть ли не зашкварник вытащил Гарри в окно, тут же к ним подскочил Рон и уже втроём они ушли в лес, окружавший Хогсмид, попутно отстреливаясь самыми разнообразными заклятиями от напавших на них двоих и если верить Рону, то пару раз в них враги ничтоже сумняшеся выпустили непростительные, да и хозяин лавки вполне возможно был под Империусом, иначе не объяснить почему он даже не намекнул на то, что его лавка под пристальным вниманием.

Чтобы попасть в дом Блэков, Кингсли применил сложную телепортацию, переместившись сначала к одному неприметному магазинчику в абсолютно магловскойй части Лондона, там наложив чары отвода глаз, дабы не пугать и не смущать своим внешним видом достопочтенных горожан, они вошли в магазинчик, а от туда с помощью порт-ключа, перенеслись в дом самого Кингсли и уже оттуда через каминную сеть в дом Блэков, чей камин был связан всего с десятком каминов и не зная с какими именно каминами, попасть туда через каминную сеть было не реально. При чём после этого он тут же разорвал связь со своим камином, опасаясь, что их преследователи смогут если не отследить, то догадаться как им удалось бежать.

Гарри получил парочку довольно болезненных ран, Рон отделался синяками и ушибами, а Кингсли пришлось выпить Костероста, дабы срастить сломанное ребро, но в целом они не только ушли живыми и даже почти не потрёпанными, но Гарри таки успел в самый последний момент выхватить из рук мистера Малкольма пакет, в котором была упакована их корреспонденция, правда велика вероятность, что кроме них её уже успели прочитать и пожиратели, а вместе с ней пол-ковшика летучего пороха.

Пришлось срочно вспоминать основное достоинство этого дома и переместить его в сущее магловское захолустье, на окраине деревеньки, расположившейся на самой границе с Уельсом, до ближайшего города три часа на автомобиле, до ближайшей железнодорожной станции чуть меньше и один единственный магазинчик, в котором продавали как мыло и стиральный порошок, так и растворимый кофе такой крепости, что в нём только чертей топить. Вокруг дома как всегда расположили плотный барьер, не дававший увидеть дом не только маглам, но и даже волшебникам, не посвящённым в орден. А вообще местные жители вероятно сильно бы удивились, узнай они, что в двух шагах от них примостился огромный особняк, обнесённый забором, а вместе с ним и довольно не маленький сад, это уже не говоря о десятке магов, обосновавшихся в этом доме и ещё двух десятках посещающих этот дом от случая к случаю.

Сам Сириус пока что умудрялся остаться не замеченным и не вычисленным, это давало кое-какое преимущество, когда он в облике пса разгуливал то по окрестностям Лондона, а то и вовсе подходил к границе Запретного леса, собирая по крупицам информацию о тех или иных пожирателях. Но даже это порой было не безопасно, так однажды его едва не сбил магловский автомобиль, а в другой раз он чуть не попал в капкан, неизвестно кем оставленный на опушке Запретного леса.

Если Нюниусу реально удалось создать это зелье и оно действительно работает так, как он предполагал, то, пожалуй, сам Нюниус достоин его всяческого уважения и не даром он получил по лбу книгой от мисс Всезнайки, за нелестные высказывания о профессоре. Вероятно, это был единственный раз когда они едва не поссорились, по крайней мере были на грани этого, с тех пор между ними установилось негласное правило: Сириус не называет профессора иначе как Снейп и оставляет при себе своё мнение о его талантах, а Гермиона больше не дерётся книгами и даже не будет пытаться наложить на него проклятие безмолвия, как она обещала тогда, когда он имел неосторожность вспомнить свою школьную неприязнь к её бывшему учителю, а в том, что она это могла и вряд ли ему удалось бы потом хоть слово сказать в ближайшие несколько дней, он не сомневался ни минуты.

Но мало создать зелье, его ещё надо и воспроизвести по сверхсложному рецепту и вот тут вся ответственность ложилась на Гермиону, и мантикора его побери, он-то прекрасно видел, что эта ноша ответственности давит на неё восьмифунтовой плитой, заставляя её игнорировать ночной сон, забывать об обеде или засыпать в библиотеке, как это было несколько часов назад, когда войдя, он обнаружил девушку мирно спящей на старинной книге, он уже хотел было её разбудить, но в самый последний момент ему вдруг стало её до ужаса жаль, тёмные круги под глазами от хронического недосыпания, её совсем не красили, литры кофе уже не помогали и будь он не Блэк если она не употребляла бодрящее зелье, конечно никто не возразит, что несколько капель буквально вызывали прилив сил, очищали разум и делали человека деятельным, внимательным и полным энергии… ровно на три часа, повторное его употребление вызывало уже более чем скромный эффект - не засыпал и ладно, а вот дальше эффект практически сходил на ноль. Правда, его можно было вернуть, увеличив дозу сразу в два раза, но и это явление временное, как бы не старались маги обмануть организм, но это было невозможно, ни одно зелье не могло заменить полноценный сон. В тот раз он снял свой пиджак и накрыл им плечи девушки, она что-то пробормотала сквозь сон и продолжила спать.

Конечно когда она проснулась, ему досталось, что называется на орехи, за то, что не разбудил её и вообще она могла же повредить книгу, а та небось не одну сотню золотых стоит. Сириус с улыбкой выслушал длинную и эмоциональную тираду, зато он воочию видел, как чуть разгладились морщинки на её лбу, как глаза снова начали блестеть, как она снова начала походить на ту Гермиону, которую он совсем ещё недавно встретил у дома на Гримо 12.

- Сириус, подай пожалуйста мне вон ту книгу, я сама всё равно не достаю. - не отрываясь от книги, просит девушка.

Он молча встаёт, отставив в сторону кружку чая, конечно он бы с большим удовольствием выпил огневиски, какой-нибудь старый добрый Огден, но опять таки ему уже успело прилететь от Гермионы, которая считала, что он пьёт уж слишком много, подумав, он был вынужден согласиться, и теперь сидел в библиотеке с чашкой традиционного чёрного чая. Достать книгу, которую она просила было совсем не сложно, это ей чуть не хватало росточка, для того, чтобы дотянуться до верхней полки, а для него не составляло труда протянуть руку и вот уже нужный фолиант лежит перед ней на столе.

- Спасибо, - рассеянно говорит она и начинает листать страницы, от которых пахнет пылью.

Сириусу нравиться смотреть как она работает, пожалуй, благодаря ей он впервые начал чувствовать себя дома, именно дома, а не “в доме, где веками рождались, жили и умирали твои предки” как любила говаривать его матушка, старавшаяся, но так и не сумевшая создать тут хотя бы видимость семейного очага, не даром её старший сын ещё до окончания Хогвартса, переехал жить в дом Поттеров, там были те, кого он считал своей семьёй, а теперь это странное чувство - ощущение спокойствия и умиротворения, вдруг начало посещать его не где-нибудь, а как раз таки в старом семейном гнезде Блэков, впрочем, всем Блэкам вопреки, источником этого чувства была грязнокровка, практически отверженная миром магов.

Семейные ценности Блэков не позволяли бы даже допустить мысли о связи с такой как она, а когда Сириус обращал внимание на семейные ценности?

========== Шотландия ==========

Если верить записям одного гениального зельевара, то для начала ей просто необходимо было достать пять унций редкого вида кладонии и ладно бы она была нужна сухая, может не самый частый ингредиент для зелий, но всё же найти сушеный лишайник, пусть и довольно редкий его вид, куда легче чем например костную муку из позвонков сирийский серых грифонов. Но нет же, у профессора Снейпа ничего не бывает лёгким, и кладония требовалась именно свежая, “собранная не позднее, чем 24 часа назад” гласила ссылка, внизу рецепта. И даже на этом всё ещё не заканчивалось, собрать её нужно было непременно в районе горы Бен-Невис, вздохнув, Гермиона поняла, что путешествия на северо-запад Шотландии ей не избежать.

- Нет-нет! Даже не вздумай! - горячился Кингсли.

- Вы понимаете, без этого я не смогу сварить то зелье, о котором я вам уже говорила.

- Я вообще серьёзно сомневаюсь, что сварить его возможно в принципе, но жертвовать тобой или ещё кем-то ради весьма сомнительного мероприятия я точно не позволю.

- Ну почему сомнительного-то? В районе Форта Вильямса разве что туристы бродят и то они не будут бродить у подножия гор.

- Я не знаю как, но то, что наши враги вполне способны отслеживать направление нашей аппарации это уже факт доказанный. Как ты собираешься туда попасть?

- Ну например можно добраться через каминную сеть куда-нибудь в Шотландию, а уже там аппарировать в нужное место, всё же это не будет так заметно. Наверное.

- Куда-нибудь? Можно подумать вы, мисс Грейнджер, не в курсе, что этот дом соединён всего с десятком каминов и среди них только один в Шотландии. Вы предлагаете нам ради вашего лишайника пожертвовать этим камином? А за одно выдать дом, в котором он стоит ну и сдать вас агентам Лорда? В самом лучшем случае это стоило бы рассматривать как склонность к самоубийству.

- Да нет же! Всё совсем не так! Если хорошо всё продумать, то вполне возможно осуществить это безопасно и быстро. - взвилась Гермиона. Вот уж она не думала, что основной трудностью будет это - уговорить Кингсли отпустить её.

Внезапно дверь приоткрылась и в комнате, где сидели Грейнджер и Кингсли, появился ещё один человек. Девушка, поглощённая спором, даже не сразу и заметила его появление и уж тем более была несколько удивлена тем, что он встал на её сторону.

- Почему бы и нет? Задача-то не самая сложная, Гермиона права, пару часов и мы успеем разработать всю операцию и даже парочку запасных вариантов. Ведь и не такое ещё проделывали под самым носом упивающихся.

Спокойно сказал Сириус, скрестив на груди руки и подпирая плечом стену.

- Ну хоть ты-то не пытайся в это впутаться! - взмолился Кингсли, уже понимая, что тут он проиграл и осуществить вылазку в предгорье Шотландии всё-таки придётся.

Сириус подмигнул девушке, мол - не тушуйся, чего-нибудь придумаем и достанем тебе этот лишайник. Девушка слабо улыбнулась, кажется, удача сегодня решила овеять её своим крылом и послала своего помощника в лице анимага.

***

Подготовка к вылазке заняла несколько больше времени, чем предполагал Сириус и его детальная разработка была окончена только в пятом часу пополудни, между тем у Гермионы тоже было дел хоть отбавляй, битый час она расписывала для Аманды и Флёр, что им делать, чтобы не запороть зелье, которое уже было начато.

- Так, не забудьте, дроблёную чешую василиска добавлять ровно в семь, при этом не забывайте помешивать зелье, при чём профессор рекомендовал помешивать его строго против часовой стрелки. Не забудете?

- Ты сказала нам это уже раз четвёртый, нет не забудем, - вздохнула Аманда. Флёр согласно покивала головой.

- И всё же напомнить ещё раз лишним точно не будет. Чешуя василиска уже подготовлена, размолота и взвешена. Вот тут ровно две унции. Высыпайте осторожно, я не знаю как при этом поведёт себя зелье, не исключено, например, что будут брызги.

На всякий случай Гермиона даже расписала всё необходимое на листке, ведь кладонию нужно будет опустить в кипящее зелье и оно к тому времени должно быть на огне уже как минимум несколько часов, по этому, чтобы не терять зря время, она решила начать готовить его до того, как отправится в Шотландию, а уж девочки как-нибудь тут справятся, тем более, что от них не так уж много требуется.

Аманда за последнее время кажется неплохо обжилась тут, остальные уже не сторонились её, а она не чувствовала себя такой уж белой вороной, иногда Гермиона думала, что если бы не её родители и общество, в котором те вращались, то она бы скорее всего с самого начала оказалась на стороне ордена, но жизнь сложилась так, как сложилась. Пару раз им приносили свежие номера “Пророка” и “Магии сегодня”, там в колонке новостей мелькала колдография Аманды, а небольшой, на скорую руку написанный текст повествовал о том, что после таинственного разгрома госпиталя святого Мунго и возникшего после него пожара, несколько человек до сих пор числятся без вести пропавшими, в их числе единственная дочь Анабеллы и Фредерика Фоули, ну и выражались соболезнования её семье, кажется, её там уже заочно похоронили и в общем-то никто её и не ищет. По понятным причинам самой Аманде эти газеты показывать не стали.

В дверь лаборатории постучали, это Сириус пришел за Гермионой, им уже пора было отправляться. Он не стал одевать мантию, предпочтя магловские джинсы, футболку и кожаную куртку, примерно так же, разве что заменив кожаную куртку на обычную из лёгкой, но почти не промокаемой и не продуваемой плащёвки. одета была и сама Гермиона. Они оставили двух девушек в лаборатории и поднялись на верх, там сидели Артур и Билл Уизлу, у последнего на коленях сидела дочка и пыталась достать его волшебную палочку из кармашка на рубахе, чуть в стороне стоял недовольный Кингсли, а у входа Гарри и Джинни.

- Ну что? Так, объясняю ваши действия: сейчас вы с помощью летучего пороха отправляетесь в одно малоприметное местечко в Шотландии, вас там встретит наш человек, связь с этим камином тут же будет перекрыта и оказаться тут тем же способом вы не сможете. Человек, который вас встретит, отведёт вас в место, откуда вы сможете аппарировать до нужного вам леса. Я очень надеюсь, что техника отслеживания аппарации не на столько ещё хороша и вас найдут хотя бы не сразу, чтобы попасть обратно вам придётся воспользоваться порт-ключом, он у Сириуса и ведёт в дом Ксенофилиуса Лавгуда, оттуда вас заберет Артур Уизли. Всё ясно? На всё про всё у вас не больше трёх часов. Есть конечно ещё план “В”, но предпочту оставить его в тайне и желательно бы им не пользоваться. Но на всякий случай что и как делать Сириус знает, раз уж всё это изначально была его идея, то ему и отвечать за её исполнение.

Кингсли закончил свой монолог и с видом безнадёжной усталости сел обратно в кресло, эта идея не нравилась ему с самого начала и чем дальше тем она ему не нравилась всё больше и больше, но делать было нечего, даже он - истинный скептик и реалист, понимал, что как бы не были малы шансы на успех в приготовлении этого зелья, подобного которому ещё не знал никто и никогда, но если есть хоть малый шанс на успех, то не воспользоваться им сущая глупость. Если оно удастся, если его эффект будет хотя бы близок к тому, какой от него ждут, то это зелье залог их успеха и то, что прославит в веках имя его создателя хоть бы даже и посмертно.

Артур Уизли выдал Сириусу и Гермионе по кисету с летучим порохом, хоть им и предстояло воспользоваться им всего один раз, но на всякий случай там было несколько порций, никто не знает как именно пойдут дела.

Первым в камин встал Сириус, бросил щепотку пороха пи произнёс:

- Кейтнесс, дом пастора.

Мгновенно камин заволокло едким дымом, у всех присутствующих заслезились глаза, к тому времени когда Гермиона проморгалась, её спутника уже не было видно.

- Твоя очередь, - произнёс мистер Уизли.

Девушка стараясь не задевать закопчённые от сажи стенки дымохода, достала щепотку пороха, бросила себе под ноги и повторила адрес, хотя знать не знала к какому-такому пастору она собирается.

Выбросило её на старый, рассохшийся от времени, дощатый пол. В окне не было стекла и сквозь него дул ветер, девушка поёжилась и встала на ноги, рядом стояли Сириус пожилой маг в тёмно-синей мантии, она смотрел на девушку пронзительным взглядом, этот взгляд, да и само, изрезанное морщинами лицо. Нет, она впервые видит этого волшебника, но мерлиновы штаны и подштанники, кого-то он ей упорно напоминает.

- Рад вас приветствовать, юная леди. Много о вас наслышан, хоть и не имел счастья быть с вами знакомым. Разрешите представиться - Малкольм Макгонагал.

Гермиону как обухом по голове ударили, ну конечно же! Её несколько смутили пышные старомодные бакенбарды, отсутствие очков в тонкой металлической оправе и высокой остроконечной шляпы, но глаза, точно такие же глаза были у её бывшего декана - Минервы Макгонагал.

- Здравствуйте! Я тоже рада встрече!

- Вот и чудно! Времени у нас не так много, а нам бы ещё пешком прогуляться, так, что предлагаю выдвигаться в путь. - оборвал их Блэк.

- Согласен, аппарировать отсюда это сдать меня с потрохами, хотя я и так под очень большим подозрением, ну ничего я вас сейчас отведу куда нужно, а дальше вы знаете что делать.

Они вышли из покосившегося и полуразвалившегося домика и направились куда-то по тропинке через молодую дубраву, лето ещё не ушло отсюда и хотя день был не самый тёплый, но всё вокруг дышало им. В воздухе пахло разнотравием, то там, то тут мелькали рыжие беличьи хвосты, в воздухе стремительно носились стрижи, оглашая небо свистом. Они шли не останавливаясь, не так-то много времени у них было, чтобы ещё тратить его на созерцание местных красот.

- Простите, мистер Макгонагал, это был ваш дом,да? - наконец-то осмелилась спросить девушка.

- Мой? Ну не то, чтобы мой, это некогда был дом моих родителей, отец был местным священником, а мама - ведьмой. Ему было очень не просто принять это и жить с этим, к сожалению всю их жизнь они вынужденны были скрывать сей факт, как и то, что мы с братом и сестрой тоже были магами. Это разрушило их жизнь, хоть они оба и старались скрывать это от нас, но они были крайне несчастны. После смерти матери, а она почти на тридцать лет пережила отца, это дом стоит пустой. Никто из нас не смог жить там, не самое это весёлое место.

- Как грустно, вздохнула Гермиона, ей ли не знать как может измениться жизнь семьи, если в ней вдруг появится волшебник?

Вскоре деревья стали редеть, а вдалеке показались несколько домиков, мистер Макгонагал остановился.

- Дальше я не пойду, ваша одежда тут будет более уместно, там железнодорожная станция, электричка до Форта Вильямса ходит каждый час, как раз через полчаса будет, деньги у вас ведь есть? (Сириус утвердительно кивнул), Хорошо, ехать тут совсем не далеко, уже к начале седьмого будете в Форте, там аппарируете куда вам надо, долго не задерживайтесь, кто знает не ищут ли вас? Да и вечереет уже, скоро будет темнеть.

Пожилой маг улыбнулся, пожал руку Сириусу и помахал им рукой. Когда они уже почти что скрылись из вида, он обернулся и уже идя домой пробормотал - Ну и кто мог бы подумать, что я буду помогать Блэку? Бред полнейший, не понять кто свой, а кто чужой.

***

Местный вокзал представлял собой крытую платформу, где стоит пара скамеечек и билетная касса, купив пару билетов, Сириус и Гермиона присели на скамейку, хорошо тут было сидеть, окружающий пейзаж настраивал на умиротворённый лад и душевное спокойствие, мужчина осторожно положил руку на плечо девушке, заметив, что она вроде бы не против и руку его не сбрасывает, подвинулся чуть ближе, хоть электричка и виднелась уже вдалеке, но иногда даже несколько минут спокойствия значат очень и очень много.

Гермиона заметно нервничала, солнце неуклонно опускалось к горизонту, а они ещё даже не подъехали к Форту Вильямс, как бы не пришлось им искать так нужную им кладонию в темноте, конечно она взяла зарисовку, чтобы не ошибиться и успела прочитать где и как она произрастает, но всё равно бродить ночью по лесу в её планы ну никак не входило. Заметив её настроение, Сириус взял её за руку, давая понять, что они едут туда вместе и он её в любом случае поддержит и поможет. Не сказать, чтобы это её сильно успокоило, но стало чуть легче.

- Сириус, ты ездил раньше вот в таких поездах? Ну в смысле в магловских.

- Приходилось. В основном из любопытства. Видишь ли меня с детства интересовала другая сторона жизни, я жил среди волшебников, рос с тем, что остальные, те, кто не волшебники, они глупы и примитивны, но что-то внутри противилось этому, почему-то я не верил. Может потому, что я же большую часть времени провёл в Лондоне и даже из окна своей комнаты видел их машины и мотоциклы, мне казалось (и как потом оказалось - правильно), что те, кто смог без магии создать всё это просто не могут быть ни глупыми, ни примитивными. Да, я сбегал из дома чтобы посмотреть город, покататься на метро и пригородных электричках. Чуть позже я и сам обзавёлся немного модифицированным мотоциклом.

- Когда я была маленькой мы жили не в Лондоне, а в его пригороде, но я пошла в школу, которая стояла рядом с клиникой, где работали родители. Утром они отвозили меня на машине по пути на работу, а после уроков я ехала домой на электричке. Потом, когда я уже училась в Хогвартсе, мне очень не хватало всего этого: стука колёс и бесконечного мелькания картинок за окном. Я долго не могла привыкнуть к тому, что мне больше не надо никуда ездить.

- Мы почти приехали, сейчас начинается всё самое сложное. Очень прошу не отставай от меня и обрати внимание - у меня в кармане куртки лежит ручка, обычная магловская шариковая ручка, это порт-ключ, надо просто снять колпачок и ты попадёшь куда нужно. Поняла?

- Порт-ключ у тебя и делать это всё равно будешь ты, - ответила девушка, вдруг ощутив как по спине прошелся холодок.

- Конечно, но всё же тебе было бы не плохо тоже знать это.

Задумчиво ответил Сириус и они вышли в город, теперь им предстояло найти какой-нибудь глухой тупичок и уже оттуда можно было спокойно аппарировать в лес. Как назло на это ушло ещё не меньше чем полчаса, Гермиона нервничала всё больше и больше из выделенных им часов у них оставалось минут тридцать - сорок не больше. Однако совершенно безлюдный закоулок был найден и вскоре она уже ползала по зарослям мха и трав, ища невысокие серебристые кустики самого причудливого вида, Сириус стоял рядом и чутко прислушивался не идёт ли кто-нибудь, не угрожает ли им опасность.

Гермиона отмахивалась от надоедливых кровососов и практически не видела и не слышала ничего вокруг, тем более, что в поле её зрения наконец-то попали несколько нужных ей серебристых кустиков, больше похожих на рисунок художника-фантаста чем на творение матушки-природы.

- Вот она! Смотри! - радостно воскликнула девушка и побежала к тому месту, где их увидела.

Кажется, Сириус вовсе не разделял её восторга, если слух не подводил его, то где-то поблизости раздался хлопок, а потом ещё один. Конечно не исключён вариант, что ему всего лишь показалось, но он моментально извлёк свою палочку и подвинулся ближе к девушке, попутно пытаясь на слух определить с какой же конкретно стороны он услышал хлопки.

- Протего! - воскликнул Сириус и тут же в созданный им щит прилетело какое-то заклятие, рассыпавшееся снопом искр.

На краю опушки показались два волшебника с палочками наперевес.

- Бегом! - скомандовал Сириус, одной рукой держа перед собой палочку, а второй рывком поднимая с земли перепуганную Гермиону, которая, впрочем моментально сориентировалась и вытащила палочку.

- Си-ри-ус, - по слогам произнёс один из мужчин, а я наивно полагал, что ты сдох тогда в арке смерти. Как же ты выбрался? А главное как смог так долго скрываться? Твоя тётушка будет рада вновь увидеть тебя, - он нехорошо усмехнулся.

- Вот это тебя точно не касается, Роули. Кстати, тебя там не замучила совесть, всё же ты единственный, кто умудрился убить по ошибке своего сотоварища. Да ещё и непростительным. Ай-яй-яй. - покачал головой Сириус, тем временем незаметно вынимая из кармана ручку и в это же время пододвигаясь ближе к Гермионе, чтобы в нужный момент успеть схватить её за руку.

Однако, Торфинн вероятно был несколько умнее, чем можно было предполагать, ему не понадобилось много времени чтобы догадаться, что он пытается сделать.

- Стой!

Он метнулся в сторону Сириуса и буквально выбил у того из рук ручку, хрясь, и она раскололась под его ногой.

Метко брошенное теперь уже Гермионой заклинание отбросило пожирателя от Сириуса, но хоть тот и был временно спасён, их порт-ключ был безнадёжно испорчен. Торфинн ехидно ухмылялся, его напарник подходил ближе, каждый из четверых держал наготове палочку, словно ожидая какого-то сигнала, чтобы сцепиться в смертельной схватке.

- Круциатус!

Бросил Роули с Сириуса, тот согнулся пополам, продолжая сжимать палочку, Грмиона подскочила к нему, пытаясь хоть подхватить его падающее тело.

- Ну что? Получил? Ваш порт-ключ сломан, кстати, создание таких артефактов без ведома министерства является тяжким преступлением, впрочем, на тебе их столько, что один дополнительный проступок ничего не изменит. Я думаю Лорд пообщается с тобой сам лично, а потом передаст тебя с рук на руки твоей тётушке. Ты разве не рад? Ты так давно не виделся с родственницей? А твоя подружка… с ней и так слишком много желающий пообщаться лично и им будет что сказать даже без круциатуса. Или даже показать! - Роули зло осклаблился, глядя на девушку.

Вместо ответа Сириус чуть приподнялся, обнял одной рукой Гермиону, а второй, той самой, которой держал палочку, сорвал с шеи медальон и ухмыльнувшись, произнёс:

- До встречи, Торфинн, привет бешеной сучке Бэлле.

- Чёрт! Мерлин тебя подери! Ты совсем дурак что ли? Из-за тебя они улизнули с другим порт-ключом! - орал Торфинн на напарника.

- А я-то что?Ты же тоже не понял, что у них два порт-ключа?

- Так я-то хоть один сломал!

- Зато я не убивал своих!

- Круцио! - прошипел Торфинн и пока его напарник корчился от боли на земле, ползал по траве, словно пытаясь найти хоть что-то, впрочем, прекрасно зная, что остатки разломленной ручки не помогут им определить ни кто её зачаровал, ни куда он мог вести. Это было второй по грандиозности его промах, после нелепой гибели Гиббона во время осады Хогвартса и грозило ему это отнюдь не простым порицанием.

***

Гермиона пыталась устоять на ногах, всё вокруг крутилось как после десятка кругов на карусели, рядом кто-то закашлялся. Приглядевшись и пытаясь попутно справиться с подступившей к горлу тошнотой, она с радостью отметила, что это всё не способный разогнуться после круциатуса, Сириус. За то он был жив!

- Кажется, я не приглашал вас! - раздался высокомерный и пробирающий буквально до костей голос.

Прямо перед ними стоял … Люциус Малфой, собственной персоной. И не просто стоял, а направил на них палочку, готовый в любой момент припечатать любым из непростительных в лоб.

Да быть же этого не может! Неужели второй, запасной порт-ключ, вёл в поместье Малфоев? и кому пришла в голову столь блестящая идея?

Комментарий к Шотландия

Кому интересно: кладония звёздчатая https://fs00.infourok.ru/images/doc/266/271002/img29.jpg

========== Не гости ==========

- Эээ… Мы тут совершенно случайно… Мы уже уходим, - зачастила Гермиона, разумом-то понимая, что несёт сейчас полнейшую чушь, но не молчать же в конце то концов.

- А, ну да, как я не догадался? Шли мимо и решили свернуть ко мне на огонёк. Драко очень даже лестно отзывался о ваших умственных способностях, но что-то сейчас я в них не уверен. - саркастически усмехнулся Малфой-старший.

Гермиона судорожно пыталась хоть что-то придумать, но как назло в голове было пусто как старом склепе.

- Ну ладно, мы же с тобой почти что родственники, сам видишь мы тут попали в несколько неприятную ситуацию вот и пришлось заявиться к тебе в дом. Но мы сейчас уйдём! -наконец вклинился в разговор Сириус.

- С ТОБОЙ мы не родственники, а в неприятный ситуации ты встреваешь с тех самых пор как научился уверенно стоять на ногах. А уйдёте вы не то, что сейчас, а прямо сейчас.

Гермиона только тряхнула головой, пытаясь развеять морок, Люциус Малфой собирается их отпустить? И вообще он опустил палочку. Это вообще-то нормально?

- Вы нас отпустите? Вы правда нас отпустите?

- И тут мои сомнения о вашем интеллекте стали ещё крепче. А зачем вы двое мне тут?

- Ну например сдать нас… - Гермиона конечно рисковала, задавая столь прямой вопрос, но это был оправданный риск, если бы он хотел их убить или обезоружить, то уже сделал бы это.

- И объясняться потом как вы вообще тут оказались? Нет, спасибо, я как-нибудь без подобных потрясений обойдусь. Не то у меня уже здоровье, чтобы терпеть круциатус из-за двух идиотов.

- Но-но! - усмехнулся Сириус.

Малфой пожал плечами и пошел куда-то в глубь дома, поманив их за собой. Гермиона было засомневалась, стоит ли им идти следом за ним, но Сириус кивнул головой, давая понять, что всё нормально. И тут до неё дошло - Малфой даже не удивился, увидев его живым, а ведь должен был, варианта напрашивалось два: либо Малфой способен, что называется “держать лицо” действительно в любой ситуации, но помятуя о том, как он вышел из себя, когда понял, что Добби отныне свободен, этот вариант она тут же отмела, либо он уже знало возвращении Сириуса и это было более чем странно. Нет, конечно понятно, что его супруга - урождённая Блэк, но всё же, перед ними не кто-то, а один из самых преданных сторонников Лорда. Или нет? Уж не он ли тот тайный осведомитель ордена Феникса? Сложно было даже сказать какая из её идей была более бредовой.

Неожиданно в коридоре показался Драко.

- Гермиона? Гермиона??! Даже спрашивать не буду, что ты тут делаешь и вообще что тут происходит.

- И это правильно, не всегда стоит задавать вопросы, - моментально ответил ему отец.

Драко покачал головой, глядя им в след. За то время, которое прошло от его первого знакомства с “выскочкой Грейнджер” и до этого дня он познал и понял слишком многое, он прошел путь от восхищения великим Лордом, через боль и страх, до полного отрицания его идеалов. Но к сожалению были вещи, исправить которые было нельзя, например тёмная метка на его руке, а ведь было время когда он гордился ей.

Люциус шел по коридору совершенно не глядя по сторонам, периодически взмахивая палочкой и тут же очередной портрет на стене покрывался шелковым платком, из чего Гермиона сделала логичный вывод, что их тут появление останется тайной и выдавать их он возможно не собирался. Ни Нарцисса, ни один из домовых эльфов на их пути не встретились, когда они спустились по лестнице, Люциус взмахнул волшебной палочкой, проведя её кончиком по кирпичной кладке стены, от самого пола и до потолка образовалась трещина, которая с каждым мгновением становилась всё шире и шире, пока в стене не образовался может быть несколько не удобный и узковатый, но всё же вполне полноценный проход.

- Вам туда, второй его конец выходит на самой окраине Солсбери, а там можете сваливать куда хотите, только тут больше не показывайтесь.

- А как же вы? - вдруг спросила Гермиона.

- В смысле? Приглашаете меня с собой? Вынужден отказать.

Люциус сморщился так, словно наступил на продукт жизнедеятельности бродячей собаки.

- Нет-нет, я вовсе не то имела ввиду, если вдруг вас подвергнут… ну это…

Гермиона несколько смутилась, особенно под взглядом этого мага, который, кажется, если и не не занимал почётное первое место в рейтинге “самый надменный маг Британии”, то в тройку лидеров точно входил.

- Разрешите заметить, мисс Грейнджер, или вы уже успели поменять фамилию там например на Уизли? Так вот не надо считать меня одного уровня с вашими дружками, некоторая устойчивость к лигилименции у меня всё таки есть, так что потерплю, а Драко… В конце концов Обливей никто не отменял.

- Вы же не собираетесь…? - ужаснулась она.

- Что я собираюсь это только моё дело и вас оно ни коем образом не касается. Я бы конечно поболтал с вами ещё, но у меня есть более серьёзные дела, так, что вынужден прощаться.

- Ну если вы так торопитесь, мы могли бы и сами…

Договорить она не успела.

- Предпочту лично убедиться, что вы покинули моё скромное жилище и по возможности ещё и ничего не прихватили с собой. - фыркнул Люциус.

- Любезен как всегда! - рассмеялся Сириус, глядя как его спутница буквально закипает от гнева, - ну, свояк, рад был встрече!

На этом он схватил Гермиону за руку и поволок её по тёмному коридору, наспех зажигая Люмос, чтобы не упасть тут где-нибудь и не расшибить себе голову, было бы глупо погибнуть от травмы, запнувшись о ступеньку в тайном проходе в поместье Малфоев, после того как им удалось улизнуть из под самого носа двух пожирателей смерти.

***

Бродяга, сидевший и потягивавший дешевый виски, готов был поклясться, что в тупике, из которого сейчас выходили молодая девушка и мужчина средних лет, ещё минуту назад никого не было и быть не могло, туда не выходила ни одна дверь и ни единого окна там не было. Три глухих кирпичных стены высотой в пять этажей. То есть взяться там им было просто неоткуда, но, однако, они оттуда вышли. Впрочем, возможно просто, что дешёвый виски, который он пил, оказался уж совсем дрянным, уже полчаса спустя он не был уверен даже в том, видел ли вообще кого-нибудь.

А между тем мужчина и молодая женщина уже шли по улицам, вид оба имели несколько потрёпанный и весьма нервный, девушка вздрагивала от каждого шороха и постоянно оглядывалась, мужчина хоть и внешне казался чуть спокойнее, но между тем периодически оглядывался так, словно в любую минуту ждал нападения. Пару раз они останавливались и спрашивали у прохожих где находиться железнодорожный вокзал и те, кто с ними разговаривал, готовы были поклясться, что выговор у обоих был типично Лондонский.

Кассир была немало удивлена, когда мужчина попросил два билета до Оттери-Сент-Кечпоул и долго выясняла где это вообще находится, прежде чем нашла малюсенькую станцию, расположившуюся на пути к Плимуту в графстве Девон. На её памяти это название она слышала впервые.

- Поезд стоит там всего две минуты. - предупредила она обоих.

- Ничего, мы успеем, - беспечно отмахнулся мужчина, с таким видом, словно он только и делал, что спрыгивал за две минуты с поезда, однако сопровождавшая его девица согласно закивала головой.

Их дело, подумала женщина и отбила им чек, выдав два билета и кучку мелочи на сдачу. А спустя всего лишь час они сели на поезд, успев к этому времени выпить по чашке горячего эспрессо и перекусить гамбергером из местного буфета.

***

В дверь постучали, Ксенофилиус подошел и осторожно открыл, всё же время близилось к полуночи, а те, кто должны были придти в его дом, опаздывали уже на несколько часов, однако на пороге стояли именно они - Сириус всё ещё неловко переступал с ноги на ногу, держась за живот, последствия круциатуса всё ещё давали о себе знать, а Гермиона одно рукой обнимала его, давая возможность хотя бы опереться на своё плечо, а в другой держала пучок странного вида то ли растений, то ли ещё чего-то.

Они вошли в дом. Артур Уизли вскочил со стула, на котором сидела, а прибывший час назад Гарри тихо вскрикнул и подскочил к крёстному и подруге.

- Сириус, Гермиона, я уже думал, что не увижу вас! Вы оба - сумасшедшие и я лично попрошу Кингсли без моего ведома вас даже в уборную не отпускать! - ярился Гарри, периодически снимая очки и протирая стёкла, словно они запотели, что случалось с ним только в период изрядного волнения.

- На вас напали? - Артур был куда сдержаннее и ни на минуту не забывал, о ситуации.

- Во-первых мы нашли этот чёртов мох…

- Он не мох, а лишайник! - тут же перебила его Гермиона.

- Да какая разница?

- Огромная! Лишайники это…

- В общем мы нашли этот лишайник. Во-вторых на нас действительно напали и произошло это после аппарации, значит пожиратели действительно могут её отслеживать хоть и не совсем точно, по крайней мере появились они близко, ноне то, чтобы прямо рядом с ними. В-третьих там был Роули, знавший меня ещё по старым временам, хотя и младше меня лет на пять, к сожалению он узнал меня. Ну и в-четвёртых мы всё таки тут! -закончил Сириус.

- Гарри, ты знал про отца хорька? Ты знал, что он помогает? - Гермиону переполняли эмоции и сдерживать их она уже была не в силах.

- Про Малфоя-старшего? Ну в общем-то знал. Но это не то, о чём стоит распространяться, ответил он, оглядываясь не слышит ли их хозяин дома, благо тот ушел на кухню.

- Хорёк?! И ты ещё выговаривала мне за прозвище “Нюниус”? - Сириус буквально покатился от смеха.

В это самое время в комнату вошел хозяин дома, неся на подносе дымящийся чайник и чашки, он оглядел присутствующих, несколько удивился, буквально пару минут назад все были как на иголках и вот уже они смеются, позабыв обо всём!

- Чаю? - спросил он.

Все согласно закивали, худшее было позади, им удалось не только вернуться, но и набрать так нужное им сырьё. Сириус приобнял Гермиону и улыбнулся, он обещал, что вернёт её живой и он выполнил своё обещание, а сейчас можно было позволить себе расслабиться на полчасика, прежде чем она вернётся в лабораторию, а он пойдёт отчитываться Кингсли.

========== Авада кедавра ==========

Очередное утро в старинном особняке семейства Блэков начиналось несколько необычно, хотя, здешние обитатели уже и так давным-давно позабыли, что такое “обычное утро”, но это поколебало даже их представления об обычности.

- Ты вообще не нормальная? - орал на весь первый этаж обычно спокойный и немногословный Макмиллан.

- Сам ты не нормальный! Да, может из меня так себе получился колдомедик, но я не слабая! - ни чуть не уступала ему Лерой.

- Ты не пойдёшь туда!

- Ещё как пойду! Или это ты мне запретишь?

Гермиона стояла в дверях и удивлённо поглядывала на обоих магов, так громко выяснявших отношения. Едва проснувшийся Гарри пытался протереть очки, видимо сомневаясь, что видит это в реальности, прямо за их спинами присвистнул от удивления хозяин поместья.

- Чего это они? - спросил он не понятно к кому обращаясь.

Гарри и Гермиона синхронно пожали плечами.

- Это они всегда так общаются? - продолжил Сириус.

- Нет, обычно они вообще не общались между собой, - ответила девушка.

Между тем двое возмутителей утреннего спокойствия, кажется, и не собирались униматься, продолжая выяснять кто будет участвовать в намеченной на этот вечер вылазке, которая, впрочем, вроде как не обещала ничего существенного, просто надо было проверить кое-какую информацию, ну и попутно встретиться с человеком, который помогал с передачей информации, служа тайным почтальоном. Однако, Аманда раньше не участвовала ни в чём подобном, да и вообще оказалась тут среди этого маленького повстанческого отряда совершенно случайно.

- Мисс Грейнджер, ну хоть вы ей скажите! - возопил Макмиллан, призывая её на подмогу здравому смыслу, говорившему, что участвовать без подготовки даже и в простой операции было не безопасно, то есть участвовать в подобных операциях в принципе было не безопасно, а уж тут и подавно.

- Да пусть она идёт, ничего ведь страшного там не будет, ну сходите куда вам там надо, сами же за ней и присмотрите. Её тоже можно понять целый день из лаборатории не вылазит, света белого не видит. - вдруг поддержала её Гермиона.

- Они сговорились! - схватился за голову Макмиллан.

- Не отчаивайся, дружище, присмотрим за твоей подружкой! - усмехнулся Сириус.

- Она не моя подружка.

- Вот и зря. Присмотрись-ка к ней! - кажется, настроение у Сириуса было очень даже не плохим, он был настроен на самый дружелюбный и шутливый лад.

- Это вовсе не шутки, она совершенно не подготовлена! Да что тут вообще происходит? С ума все посходили? - Макмиллан махнул рукой, мол “да делайте что хотите, я тут не при чём” и вышел вон.

- Что он так расстроился-то? - оправдываясь, спрашивала у окружающих Аманда.

- Просто его жена погибла от непростительного во время войны, ещё даже и до битвы за Хогвартс, пыталась помочь нескольким маглам, на которых напали пожиратели смерти. И маглов не спасла и сама погибла. - пояснил подошедший Артур Уизли.

Все переглянулись и молча разошлись по своим делам. А дел этих самых было невпроворот, по крайней мере у Гермионы, зелье, над которым они корпели несколько дней, с редкими перерывами на сон, наконец-то было готово, бледно-зеленое густое варево на вид аппетитным совсем не выглядело и источало аромат болотной тины, к сожалению профессор Снейп не успел полностью исследовать и опробовать это зелье и Гермиона не имела ни малейшего понятия как оно должно выглядеть на самом деле, приходилось надеяться, что у них получилось именно то, что он задумывал, а опробовать хотя бы первоначально просто не было возможности. Вообще-то она планировала выдать по порции всем, кто готовился сегодня на маленькую вылазку, но пока, что энтузиазма в ответ на её предложение, не видела, впрочем, не впервой уговаривать и не на такие весьма сомнительные мероприятия в былые времена удавалось ей подбить Рона и Гарри, и ведь умудрялись же не только провернуть всё задуманное, но и провернуть удачно.

Гарри смотрел на Гермиону с долей скепсиса:

- Ты уверена, что это безопасно? Нет, я не в смысле, что ты нас отравить хочешь, я в смысле, что мы в жаб точно не превратимся?

- Гарри, это глупо, сам же знаешь, что это только в магловских сказках в жаб обращают с помощью зелий, на самом же деле для этого нужна трансфигурация и оченьвысокого уровня, всё же обратить стул в рояль гораздо проще чем одно живое существо в другое пусть даже и на время. - возмутилась Гермиона.

- Да, со Снейпа станется замаскировать какую-нибудь жуткую отраву под видом зелья, защищающего от заклятий, - проворчал Рон.

- РОН! - хором воскликнули Гарри и Гермиона.

- Не забывай, что он много лет ходил по лезвию ножа, собирая информацию для Дамблдора, - добавил Гарри.

- И попутно ненавидя тебя за то, что ты сын своего отца, Гермиону, за то, что непозволительно умна, меня видимо за то, что крутился рядом с вами, - добавил Рон.

- Ладно, я согласен. Я выпью это если так нужно, Рон если не хочет, может не пить. - проворчал Гарри.

- Я? Ты думаешь я боюсь? Да если надо я выпью двойную или даже тройную порцию! - возмутился Рон.

- Двойную не надо, мы ещё не знаем все эффекты одной-то порции, - благоразумно возразила Гермиона.

На этом всё было решено и друзья до вечера разошлись, Гермионе ещё предстояло заново перечитать всё, что Снейп писал про это зелье в своих дневниках, сопоставить это со своими знаниями и опытом и наконец-то решить в какой дозе зелье будет достаточно эффективно, но более или менее безопасно. Она сидела в лаборатории, уже успевшей стать почти что родной, и что-то писала, поправляя и переправляя свои же записи, сосредоточившись на работе, она даже не услышала как дверь позади неё тихонько приотворилась, впуская хозяина дома.

- Гермиона…

От неожиданность девушка вздрогнула, уронив на пол самопишущее перо, обернулась и убедившись, что ни какой опасности нет, нагнулась, поднимая своё орудие труда.

- Прости, я не хотел тебя напугать.

- Это просто я слишком увлеклась, не обращай внимание.

- Знаешь, я много раз уже хотел сказать тебе, но как-то всё время боюсь, что ты меня неправильно поймёшь или обидишься или … да Мерлин знает, что там ещё может быть. В общем я просто хотел сказать тебе, что очень рад тому, что встретил именно тебя. Нет, не подумай, что я не рад видеть других… Я рад, я даже счастлив, что Гарри жив, смотрю на него и словно снова вижу Сохатого… В смысле Джеймса, его отца. И Рон, он молодец, за это время он сильно повзрослел и я даже не о том, что он вырос, он возмужал что ли, стал многое понимать из того, что раньше было для него слишком сложно. Но ты, ты стала такой… Ты умница и я сразу как только увидел тебя впервые, уже тогда понял, что ты далеко пойдешь, если бы не всё это ты бы уже давным-давно как минимум в министерстве магии работала или в Хогвартсе преподавала. Студенты бы звали тебя профессор Грейнджер (Сириус рассмеялся). Ты стала настоящей красавицей. Вот. Ну ладно, я пойду и, кстати, я тоже выпью это зелье, даром что ли на с тобой из-за него чуть не прибили из-за него.

Не дожидаясь ответа, он одобрительно кивнул головой и вышел из лаборатории вон. Гермиона на несколько минут задумалась, что бы могло всё это значить, но в конечном счёте решив, что просто у Сириуса сегодня на редкость мирное и лирическое настроение, снова погрузилась в расчёты, тут важно было всё: особенности самого зелья, судить о которых она могла только исходя из ингредиентов и предположений профессора Снейпа, впрочем, его мнение в вопросах зельеварения можно было считать неоспоримым, вес каждого из предполагаемых подопытных и их пол, хотя этого и нигде не было, но она планировала дать Аманде дозу несколько меньше чем всем остальным. А уже потом, когда она сможет посмотреть их реакцию на зелье, можно будет сделать хоть какие-то выводы касаемо необходимости увеличения или уменьшения дозы для всех.

***

Гарри, Рон, Сириус, мистер Макмиллан и Аманда стояли у стола в столовой, при чём Максимиллиан Макмиллан смотрел на Аманду так, словно она сейчас пыталась отнять у него что-то очень важное, а она наоборот смотрела на всех чуть задрав подбородок, словно доказывала им что-то.

- Я конечно понимаю, что вам предстоит довольно простое задание, но мне необходимо посмотреть как вообще действует это зелье, прежде чем я буду рекомендовать его в качестве защиты, по этому мне нужна ваша помощь. Добровольная помощь, кто не хочет то может не пить. Тут строго отмеренная для каждого доза, кто готов - берите и пейте, обращайте внимание на всё, что с вами происходит, каждое ваше слово очень важно для меня. - Гермиона закончила свою не очень длинную и возможно не очень проникновенную речь, но для тех, кто тут находился лишние слова были не нужны, они и так понимали её с полуслова.

- Давай я буду первым, - Гарри подошел, одним глотком выпил отмеренное для него зелье и поморщился.

- Видимо вкусовые качества у него не очень, - резюмировал Сириус и тоже выпил свою порцию, - впрочем, и не такое пить приходилось, вот помню как-то мы с Ремусом, Джеймсом и … впрочем не важно, в общем как-то мы забрели в одну деревенскую магловскую забегаловку, так вот по сравнению с тем пойлом, которым нас там потчевали, можно сказать, что это божественный нектар.

Рон выпил молча, сморщился, закашлялся, схватил графин с водой и не тратя время на поиски стакана, отпил несколько глотков воды прямо из графина.

- Фуух! Ну и гадость! Надеюсь, оно хотя бы действовать будет.

- Можешь конечно проверить, но целенаправленно напарываться на Аваду я бы всё таки поостерёгся, - заметил Максимиллиан с видом старшего и мудрого наставника. Сам он выпил даже не поморщившись. Аманда на всякий случай заранее подготовила стакан с водой и как оказалось не зря, от жгучего терпкого вкуса перехватило дыхание, из глаз девушки брызнули слёзы, после нескольких глотков воды, она успокоилась и кивнула, давая понять, что с ней всё хорошо.

- Не забывайте, мне важно знать всё, что с вами происходило и пожалуйста, будьте осторожнее, ладно?

Гермиона проводила маленький почти-что-боевой-отряд и вернулась в лабораторию, как истинный учёный, она вела подробнейший отчёт о ходе сначала приготовления зелья, а теперь о его первом применении.

Она успела перемыть все до единого котла, начистила до блеска миниатюрные медные весы, ещё раз перебрала и разложила по своим местам все имевшиеся в её распоряжении ингредиенты, а ребята так и не возвращались. Пару раз в лабораторию спускался Артур Уизли, он тоже выглядел не на шутку встревоженным, но не говорил ничего, девушка сидела и слушала как минуту за минутой отмеряли маленькие настенные часы, стрелка давно уже сделала не один оборот, а она всё сидела и сидела, вспоминая все события этого дня, особенно то, что ей сказал Сириус, тогда она, погруженная в работу, и внимания особого не обратила на его слова, а сейчас ей вдруг стало казаться, что на самом деле он хотел сказать что-то совсем другое, что-то важное, но так и не решился. Ну почему она умудряется не заметить самого важного? Вот так у неё всегда, уж если погрузилась в работу то не видит и не слышит никого вокруг, а надо бы. Время шло, Гермиону сморил тяжелый, беспокойный сон, она вздрагивала и всхлипывала во сне, положив голову на скрещенные на столе руки.

- Гермиона! Бегом! Они вернулись!

Крик вырвал её из сна, не давая опомниться. Было в неё что-то не просто тревожное, а слышался неприкрытый ужас, не медля ни секунды, она вскочила и птицей взвилась по ступенькам вверх. Картина, открывшаяся ей была поистине ужасной.

Гарри и Рон, бледные до синевы, с двух сторон тащили Сириуса, который видимо и вовсе был без сознания, у Гарри из рассечённой брови лилась кровь, мешая смотреть, но обеими руками он вцепился в крестного и убрать её ему было не чем. Макмиллан стоял чуть позади, схватив обеими руками за плечи трясущуюся Аманду, кажется, вполне готовую тоже упасть в обморок.

- Они ждали… Не знаю как они умудряются… Мы пытались убежать и даже почти что убежали, но там, там, понимаете, там магловский квартал. Если бы мы не приняли бой прямо там, то пострадали бы маглы… как тогда. Сириус и я, мы решили, что будем драться тут, ему прилетело непростительным.

Гермиона вскрикнула, зажимая сама себе рот ладонью.

Нет, ну не могло этого быть, только не Сириус, только не снова. По-че-му?

- Он жив, я не знаю как. твоё ли это зелье или его организм после арки даже к Аваде стал менее чувствительным, но посмотри - он хоть и без сознания, однако жив. Тебе часто такое встречалось?

В Гермионе моментально проснулся колдомедик.

- Нет, его надо унести в его комнату, вы мне поможете ведь? - обратилась она к Макмиллану, помня о его таланте в целительстве.

- Конечно, пошли. Аманда, обработай Поттеру рану и пожалуйста, не перепутай заклинания, тут ничего сложного - остановить кровь и сшить края раны. Минут за десять управишься.

- Может я и не столь талантлива как вы оба, но считать меня полной идиоткой всё же не стоит, - насупилась девушка.

Сириуса уложили на кровать со все осторожностью и аккуратностью, на сколько это вообще было возможно, пока Максимиллиан обследовал его, Гермиона стянула мантию и оказавшуюся под ней футболку, теперь Сириус лежал перед ними в обычных джинсах и с обнаженным торсом, на котором красовался огромный ожог.

- Видимо именно сюда и прилетело заклятие. Не знаю, таких пациентов у меня ещё не было, после Авады умирают сразу, а тут уже почти час как он жив, хоть и без сознания. Ладно, давай, неси что атм у тебя есть из зелий, а я пока постараюсь что-то сделать тут.

Гермиону не надо было просить дважды, мгновенно она развернулась и побежала в лабораторию, кажется, если бы в ту ночь кто-нибудь занялся подсчетом количества ступенек, которые она преодолела, то сбился бы на пятой тысяче, но под воздействием адреналина, она даже не замечала усталости, со скоростью ветра бегая между лабораторией в подвале и комнатой Сириуса на третьем этаже, они разжимали ему зубы, вливали склянку за склянкой то укрепляющее зелье,то костерост, чтобы срастить сломанное ребро, то ещё что-нибудь. Не смотря на все их старания, состояния Сириуса не менялось, он лежал совершенно неподвижный, кажется, сейчас Гермиона всё бы отдала за то, чтобы услышать какую-нибудь очередную его остроту, но он молчал, а два колдомедика всё пытались сотворить чудо и вернуть его к жизни. На исходе третьего часа ночи Максимиллиан Макмиллан вытер пот со лба и сказал:

- Всё, что могли, мы с тобой уже сделали, теперь дело только за ним самим, сможет справиться, значит будет жить. Но должен сказать, что вы умудрились сотворить невозможное, никто и никогда не жил дольше пяти минут после попадания Авадой тем более в грудь, а он как бы там ни было всё ещё жив. Мои поздравления, коллега. Я бы пожалуй, рискнул увеличить дозу хотя бы на треть, но даже то, что получилось выходит за рамки привычного отношения к тонкому и древнему искусству зельеварения, никто до Северуса Снейпа не создавал ничего подобного и никто до вас не варил ничего подобного. Вам стоит остаться сегодня здесь, за нашим больным нужно бы присмотреть, да и я думаю, что когда он очнётся, а всё таки я уверен, что он не сдастся и выкарабкается, ему будет приятно видеть вас рядом.

Он поклонился в знак уважения и вышел за дверь. Гермиона осталась в комнате вдвоём с лежащим неподвижно Сириусом. Она вздохнула, поправила одеяло, ещё раз пощупала пульс, он хоть и был слабым, но ритмичным и ровным. Вся усталость этого дня разом навалилась на неё, заставляя смежить веки и не давая сил даже на то, чтобы пересесть на стул, стоявший чуть в стороне. Она легла на самый край кровати, поджав коленки к животу, закрыла глаза и провалилась в сон без сновидений, не ощущая как её обняла и притянула мужская рука, как размеренно задышали ей в шею, не зная, что в тот самый момент, открылась дверь ещё одной комнаты и внутрь прошмыгнула некая слегка полноватая блондинка, несказанно удивив мага с тонкими иголочками ранней седины в тёмных волосах.

========== Под звёздами ==========

Гермиона стояла в саду и смотрела на небо, конец лета был довольно жарким и безоблачным и сейчас над ней раскинулся бескрайний небосвод, сплошь усыпанный звёздами.

- Нравится смотреть на звёзды? - осведомился подошедший со стороны спины Сириус Блэк.

- Они красивые, - уклончиво ответила Гермиона.

- Не знаю, никогда не думал об этом, не смотря на то, что вся наша семья носила “звёздные” имена, никакой склонности к астрономии у нас не было, к ядам да, вот тут равных Блэкам сложно наверное найти, впрочем и к противоядиям тоже. Плох тот зельевар, кто варит яд и не знает к нему противоядие - любила говаривать моя бабушка.

- А ваша семья была коварна - усмехнулась девушка.

- А то! Но ты умудрилась переплюнуть их всех, сварив то зелье, теперь мы точно знаем, что у нас есть шанс всё исправить.

- Исправить ВСЁ не получится, несколько лет владычества тёмного Лорда просто так не пройдут, шрамы в сердцах людей не заживут и страх ещё долго будет преследовать их. И в наших тоже. - скорбно добавила она.

- Но мы постараемся, без наших шрамов мы просто перестаём быть самими собой, так ведь? Значит шрамы это не так уж и плохо?

- Наверно. Всё, что с нами произошло это наш опыт и наша жизнь. - согласилась Гермиона.

Теперь они стояли вдвоём, запрокинув головы и рассматривая звёзды, слишком много у них было общего и наверно ещё больше различий, слишком много за плечами каждого из них потерь и горя, но жизнь продолжалась и они приспосабливались к ней снова и снова.Как любой человек, каждый из них стремился к другим людям, к простому человеческому теплу и не их вина была, что в какой-то момент они стали друг для друга кем-то куда большим, чем просто друзья.

Сириус давно смирился с тем, что теперь он не просто последний из Блэков, а маг-которого-уже-два-раза-не-смогли-убить, все, кто был близок ему, давно погибли, а он всё ещё продолжал жить, потеряв не только друзей, но и несколько лет и вот уже Гермиона перестала казаться рядом с ним сущим ребёнком как это было раньше. От его прошло жизни не осталось ничего, он был чистокровным предателем крови и семьи, перескочившим через время и смерть. И сейчас впервые с тех пор как погибли Джеймс и Лили, он начал чувствовать себя не одиноким изгоем, а частью чего-то большего, чувствовать себя нужным и важным для других. Конечно его извечные импульсивность и авантюризм никуда не делись и сейчас как и раньше доставляли окружающим дополнительные проблемы, но его здесь его любили и мирились с его не простым характером.

Он подошел к девушке и накинул ей на плечи свой сюртук, всё же была почти полночь и на улице становилось довольно прохладно. Гермиона передёрнула плечами, но не сняла, а закуталась в него посильнее, от сюртука пахло его парфюмом. Интересно. подумала она, волшебники используют магловский парфюм или создают свой? Как-то раньше она об этом не задумывалась, у неё были и более серьёзные поводы для размышлений, а вот сейчас ей вдруг стало интересно. Спросить или нет? Гермиона подумала и решила не спрашивать, боясь спугнуть момент.

- А ты знаешь, было время, когда я искренне верила в то, что уже ничего не изменить, что я так и буду работать за гроши, выполняя кучу работы, за которую получать будут совсем другие люди, порой мне хотелось умереть или уснуть и не просыпаться, но каждый раз я снова и снова находила что-то ещё, что заставляло прожить ещё день.

Сириус молчал, ответить ему было нечего, за годы, проведённые в Азкабане, он слишком хорошо успел узнать, что такое чёрная безысходность. Сколько раз он малодушно мечтал умереть? Что спасало его? Жажда мести, желание доказать свою непричастность к тем, трагическим событиям, мечта хотя бы ещё раз увидеть сына Джеймса и Лили, пожать руку Лунатику. Сейчас он очень даже хорошо понимал, о чём она говорит.

- Завтра сюда переберутся Андромеда, Тедди и Кикимер, не то, чтобы я мечтал вновь встретиться с последним, но деть его не куда, так, что придётся и тебе потерпеть его. За одно узнаешь какими могут быть домашние эльфы.

- Ты как-то сказал, что они в безопасности, но где они прятались?

- Где? У сестры, не у Беллы конечно, а у Цисси.

- Цисси? - Гермиона удивлённо изогнула бровь, пытаясь сообразить о ком именно идёт речь.

- Так в детстве звали Нарциссу. - пояснил Сириус.

- И её муж… Он согласился?

- Ему уже не восемнадцать, он давным давно подрастерял своё восторженное обожание великого и ужасного Лорда, давным давно им движет одно желание - защитить свою семью, но у него метка, так, что ему приходиться ходить по самому лезвию ножа. Да, всё это время они прятались в доме Малфоев, но сама понимаешь - там не безопасно, кто знает не вздумает ли Лорд ещё раз перенести свою резиденцию в их дом?

- Не знаю. Малфои, они всегда были такие надменные и напыщенные.

- Почему были? Вот что-что, а это некуда не делось.

Они опять надолго замолчали, вглядываясь в августовское небо, словно силясь найти там ответы на все свои вопросы. Первым прервал молчание Сириус:

- А что бы ты планировала потом?

- Потом? А оно, это самое “потом” у нас точно будет? А если серьёзно, я бы хотела заняться кое-какими исследованиями, давно уже хочу, а сейчас, когда у нас появилось это зелье, я ещё больше хочу заняться наукой. Представляешь, это был бы прорыв!

- Да, ты сможешь. - почему-то горько вздохнул Сириус.

- А ты?

- У меня нет ничего. Наверное если выживу, то буду сидеть как сыч тут в этом доме, периодически переезжая вместе с домом то в Уэльс, то в горы Шотландии, буду напиваться по вечерам огневиски и читать старые книги из семейной библиотеки. - то ли пошутил, то ли на полном серьёзе сказал Сириус.

- Гарри не допустит подобного непотребства, - неодобрительно покачала головой девушка.

- А ты? Ты допустишь?

- И я не допущу, не для этого ты дважды вылез из лап смерти.

Гермиона подошла и привстав на цыпочки, осторожно коснулась губами его небритой и колючей щеки. Сириус отреагировал мгновенно, обнимая её одной рукой.

- Ты останешься здесь, в этом доме? Места тут хватит. А зимой я покажу тебе созвездие Большого пса, будем наряжать какую-нибудь дурацкую ёлку, вечерами играть в шахматы хоть я и не люблю их. Ммм?

- Это предложение?

- Официальное, - рассмеялся Сириус и уткнулся носом в её волосы.

- Пожалуй, я подумаю… и соглашусь.

***

- Ты думаешь это нормально? - шепотом спросил Рон у Гарри, показывая в сторону Сириуса и Гермионы.

-А почему бы и нет? - ответил Гарри и схватив друга за рукав, поволок его в сторону дома, решив, что вмешиваться тут точно будет излишним.

А дом жил своей жизнью и, пожалуй, сейчас она была куда более насыщенная событиями, чем за три прошедших с момента его постройки, века. Целый день тут сновали люди, кто-то ругался, кто-то мирился, тут обсуждали стратегические вопросы и тут же решали, что будет сегодня на ужин, тут смеялись и грустили. Тут просто жили и верили в то, что когда-нибудь станет лучше чем есть сейчас.