Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
В принципе хорошая РПГ. Читается хорошо.Есть много нелогичности в механике условий, заданных самим же автором. Ну например: Зачем наделять мечи с поглощением душ и забыть об этом. Как у игрока вообще можно отнять душу, если после перерождении он снова с душой в своём теле игрока. Я так и не понял как ГГ не набирал опыта занимаясь ремеслом, особенно когда служба якобы только за репутацию закончилась и групповое перераспределение опыта
подробнее ...
уже не работает. Во всех РПГ распределяется опыт за убийство, но не личный опыт от других действий.ГГ автора видимо имеет выключатель набора опыта. Таких минусов много, как и детских глупостей ГГ. Имя Земную богиню мог бы и не брать с потолка. Да и богине Землян явно наплевать на захват планеты чужими игроками. В общем минусов много. Если автор поправит своё произведение, оно бы было бы намного лучше.
воспоминаний, запутанных, даже страшных.
Он очень хорошо помнил свою первую чашку кофе в доме старшего учителя. То был низкорослый человек с маленьким горбом, словно седло выступавшим над поясницей. Но глаза — спокойные, ясные, как у ангела. Горбун вытащил откуда-то закопченную банку из-под ваксы. Это была спиртовка. Загорелся слабенький синеватый огонек, еле-еле была видна лишь самая верхушка. Вскоре запахло кофе. Однако напиток ничем его не поразил: сладковатый, теплый, приятный — только и всего. А день был точно как этот: серый и безрадостный…
В холле зазвонил телефон.
— Надка! — крикнул генерал.
— Слышу-слышу, — откликнулась жена, все еще невидимая, но ощутимая, как кофейный дух.
Уже в следующую минуту генерал слушал, как она спокойно и беззастенчиво лжет по телефону:
— Нету его. С утра уехал в Оряхово.
В Оряхово… Что выдумала! Никогда не ездил он в Оряхово…
— Не знаю, — продолжала жена, — наверное, завтра, а точнее, послезавтра. Я сказала: послезавтра. Да!
Когда брякнула трубка, он проворчал с досадой:
— Почему ты его не выключишь?
— Тетка должна позвонить, — ответила жена и тут только появилась в дверях: черненькая, еще стройная — худющая, вернее, — взъерошенная, как дрозд зимой.
— Тетка, — поморщился он, — тридцать лет назад была она тебе тетка, а теперь ты сама селедка!
Случайная рифма показалась ему очень удачной, и он с довольным видом откинулся на круглую деревянную спинку стула, которая тотчас сердито заскрипела. Генералу пришлось снова выпрямиться.
Да, он очень хорошо помнил свою первую чашку кофе, и комнату с земляным полом и затянутым бумагой окном, и свинцово-серые щеки учителя. Но помнил он и другую чашку, ту, что впервые открыла ему истинный рай настоящего кофе.
А произошло это в сорок третьем. Из-за ранения в ногу его оставили зимовать в одном селе, битком набитом полицейскими и жандармами. Весь день он проводил в подземелье, ширина и глубина которого была буквально как у могилы. Днем он заставлял себя спать, а ночью, когда все село, окоченевшее от холода и страха, замирало, он, как Лазарь, вылезал из своей «могилы», посинелый, почти прозрачный, и брел на одеревеневших ногах в кухню — на единственную разрешенную ему территорию. В доме было двое детей, но никто, кроме хозяина, не знал о нем.
Бай Димо — ятак, у которого он прятался, — был маленького роста, с брюшком, носил толстые вязаные чулки и линялый свитер, не прикрывавший даже пупка. Часто по ночам бай Димо спускался вниз, чтобы составить ему компанию и рассказать о новостях с фронта. Невидимые друг другу, сидели они вдвоем в темноте, и лишь иногда кончик сигареты высвечивал рыхлый, слегка приплюснутый нос крестьянина.
— Хочешь, кофе сварю? — спросил как-то бай Димо.
— Можно! — согласился он охотно.
Этот кофе показался ему бесконечно лучше, чем тот, что он пил у учителя. Сжавшиеся от напряжения и страха внутренности расслабились, расслабились и истерзанные его нервы. Но ум продолжал работать с беспощадной четкостью: откуда кофе у этого заурядного мужичонки? Теперь и в городах его нет. Перед тем как спросить, он долго колебался.
Ответ последовал из темноты не сразу.
— Скажу — так все равно не поверишь. От начальника полиции. Я ему вчера отнес домашней колбасы, а он дал мне кофе.
Бай Димо говорил шутливо, но слегка обиженно.
— Откуда ты знаешь начальника полиции?
— Когда он был майором, я у него ординарцем служил.
Усилием воли он вырвал из сердца гнусного червя, который уже собирался там угнездиться.
— Товарищи знают?
— Как не знать! Я хожу к нему домой, случается — выпиваем, а он всякий раз чего-нибудь да сболтнет. Работенка эта не больно по мне, но задание есть задание… Еще подлить?
С этого и началась у него страсть к кофе — самая стойкая из всех его довольно малочисленных страстей, начавших уже утихать. Хуже всего, что без кофе трудно работать. За весь вчерашний день он еле написал пол-страницы своим ровным красивым почерком. Каждую букву он выводил старательно, чередуя толстые линии с тонкими, даже точки у него получались красивые: крупные, круглые. Так и не смог он забыть свои учительские навыки и годы, проведенные перед черной доской.
С улицы кто-то позвонил. Он взглянул на часы: половина одиннадцатого. Именно в это время обычно приходит одна пожилая крестьянка из Нижнего Лозена, приносит крапиву и щавель, а иногда домашнее сало или баранину. Но сейчас всему этому не сезон… Спустя минуту в кабинет вошла жена.
— Тебя спрашивает какой-то человек, — проговорила она словно бы нехотя.
— Что значит «какой-то»?
— Ну, такой…
— Подозрительный, что ли?
— Да нет, наоборот…
— Что ж теперь поделаешь, — генерал с сожалением посмотрел на недописанную страницу, — впусти.
Немного погодя снова появилась жена; за ней беззвучно семенил маленький сутулый человечек без обуви, в одних носках.
— Зачем разулся? — сердито спросил генерал.
— Чтоб не
Последние комментарии
21 минут 1 секунда назад
38 минут 5 секунд назад
58 минут 50 секунд назад
3 часов 40 минут назад
11 часов 3 минут назад
16 часов 48 минут назад