Fremione (ЛП) [Коллектив авторов] (fb2) читать онлайн

*

Мадам Пинс уже погасила огни и покинула библиотеку, а Гермиона продолжала изучать пыльные тома заклинаний, выискивая что-нибудь, что пригодится Гарри в третьем туре. Впрочем, размышляла она, все заклятия, казавшиеся полезными, он наверняка не сможет вспомнить в экстренной ситуации. Гермиона знала Гарри достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в том, что во время турнира он скорее использует те заклятия, которые выучил еще на первых курсах.

Через некоторое время мысли эти, отравляющие разум, не дающие сосредоточиться на деле, вынудили девушку подняться и беспокойно пройтись по безлюдной библиотеке. Слишком много всего смешалось в ее голове: турнир и все то, что произошло с начала года.

Воспоминания о турнире вызвали жгучее раздражение. Гермиона злилась на Гарри, не сделавшего себе труда подготовиться к испытанию; на Рона, воображавшего о себе черт знает что и обладающего эмоциональным диапазоном чайной ложки; на себя саму, назойливо раскапывающую крохи полезной для Гарри информации. Она не могла просто стоять и смотреть сложа руки, она должна была помочь друзьям.

И теперь, будто остального недостаточно, Рита Скитер вздумала превратить ее жизнь в ад, публикуя на всеобщее обозрение свои пасквили, посвященные личной жизни Грейнджер. Некоторые, конечно, знали, что Рита пишет чепуху, но большинство были слишком узколобыми, чтобы хоть на секунду допустить мысль о том, что прочитанное ими — ложь от первого до последнего слова.

Как бы то ни было, Гермиона просто игнорировала происходящее. Потому что так обычно и поступала: уходила с гордо поднятой головой, когда за спиной раздавались оскорбления и смешки и отворачивалась, когда кто-то тыкал пальцем и хохотал. Гермиона делала вид, что ее ничуть не задевают эти нападки, но иногда и сама верила в то, что слышала.

Книжный червь. Ханжа. Грязнокровка. Днём она легко могла пропускать все эти уколы мимо ушей, но ночью каждое слово настигало ее и хищно впивалось в ум.

Гермиона знала, что должна гнать такие мысли, но получалось плохо. Иногда ей даже хотелось стать этакой хрестоматийной сказочной принцессой, со своим собственным принцем, который бы, выражаясь фигурально, не дал бы ей замочить туфелек и, конечно уж, защитил бы от любой напасти.

Но Гермиона Грейнджер не принцесса. И принц, который мог бы спасти ее от собственных мыслей, увы, тоже отсутствует. Она была обычной девушкой с магическими способностями, учащейся в обычной школе волшебства. Все это звучало как сказка, но окружающая действительность была вовсе не сказочной.

Не то чтобы она отчаянно нуждалась в принце. Нет, такого не было. Гермиона Грейнджер — самая умная колдунья ее возраста, а не барышня в беде. Она вообще не барышня! Она не раз спасала жизни своих друзей и не нуждалась в принце, сторожившем бы ее покой. Но между нуждой и желанием есть разница, не так ли? Гермиона не нуждалась в принце, она хотела, чтобы рядом был кто-то, кто полюбит и примет в ней человека.

Погрузившись в свои невеселые мысли слишком глубоко, гриффиндорка не заметила, что кто-то вошел в библиотеку и уже несколько минут наблюдал за ней, стоя в тени.

Она упрямо не поднимала головы, но пристальный взгляд выжигал дыру на макушке. Гермионе стало неуютно — она не любила ловить на себе чужие взоры и просто ненавидела быть в центре внимания. Но этот кто-то не опустил глаз, даже после того, как она подняла голову и вопросительно изогнула бровь.

— Уходи, Джордж, мне нужно побыть одной, — бросила она, возвращаясь к своим книгам.

— Вообще-то, я Фред, — поправил он, не отводя взгляд и даже наклонив голову, будто бы для того, чтобы лучше рассмотреть собеседницу.

— И что привело вас сюда в такую дивную ночь, о, покровитель озорства? — сарказм никогда не был ее сильной стороной.

Его губы тронула едва уловимая нервная усмешка.

— Если честно, я хотел поговорить с тобой.

Гермиона была, как минимум, удивлена, но быстро овладев собой, виду не подала. Вздохнув, она заложила страницу и захлопнула толстенный фолиант.

— Я вся внимание.

Впервые на ее памяти Фред выглядел действительно взволнованным, что порядком насторожило Грейнджер.

— Ну, я хотел спросить…

— Выкладывай, Фред, у меня есть несколько более важные дела, чем ждать, пока ты решишься что-то там выдавить.

Нетерпение ее росло и росло, но Фред все еще медлил, не зная, как спросить. На самом деле, он знал «как», но не был уверен, что сможет это произнести.

Две недели он провел, подхлестывая свое мужество и решительность, чтобы задать один-единственный вопрос. И бесконечные пять месяцев до того он жил рука об руку с неуемными насмешками Джорджа, пока терпение его не лопнуло.

Шаг первый (практически невыполнимый) – убедить Джинни, помочь в его задумке. В конце концов, чтобы отвязаться от братца, она все-таки согласилась спросить у Гермионы, встречается ли та с Крамом.

Шаг второй – разузнать, чем она занимается в свободное время и выбрать момент, когда она будет одна. Простой шаг. Гермиона любила бывать в библиотеке.

Шаг третий и последний – собрать волю в кулак и спросить ее. Шаг, который до сих пор не сделан, к сожалению.

Сделав глубокий вдох, Фред решил наконец просто задать вопрос. В конце концов, что плохого может произойти?

— Тыбудешьвстречатьсясомной?

Ответа не последовало. Она просто смотрела на него, и Фред никак не мог решить, хорошо это или плохо.

— Я не совсем поняла, что ты хотел сказать, — прищурилась Гермиона. — Не мог бы ты повторить помедленнее?

— Я сказал, — Фред зажмурился и решил пока не открывать глаз, — ты будешь со мной встречаться?

Сказать, что Гермиона была удивлена — не сказать ничего. Пару раз она открыла и закрыла рот, пытаясь найти хоть какие-нибудь слова, но безуспешно. Он просил ее стать его девушкой? Он? Фред Уизли? Ее? Гермиону Грейнджер?

Внутри нее разгоралась кровопролитнейшая война: какая-то часть Гермионы хотела немедленно согласиться, другая же была уверена, что все происходящее лишь одна из шуток близнецов.

— Я не шучу! — поспешил заверить ее Фред, явно прочтя все подозрения по лицу девушки. — Ты правда, действительно мне нравишься. Знаю, ты мне не веришь, но я могу залезть на башню Астрономии прямо сейчас и проорать то же самое на весь Хогвартс, если хочешь.

Гермиона обнаружила, что щеки ее пылают. До сих пор ей еще не приходилось выслушивать признаний в свой адрес. Дар речи девушки смущенно ретировался. Никогда она не предполагала, что близнецы Уизли могут быть заинтересованы в серьезных отношениях. Тем более, с кем-то вроде нее.

Фред чувствовал острую потребность забиться в угол и остаться там, по возможности, навсегда. Она до сих пор не ответила, и он нервничал так, как не нервничал еще ни разу в жизни. А что если она откажет? Если это так, то он точно этого не перенесет.

Он выглядел таким встревоженным, что в Гермионе поневоле проснулась жалость. Жалость, однако, еще не означала, что она знает, что следует ответить. Гриффиндорка лихорадочно подсчитывала плюсы и минусы. Фред определенно чертовски хорошо выглядел, но Гермиона не была уверена, что он способен на долгосрочные отношения. Согласие было риском. Но что стоит жизнь без него?

Глубоко вдохнув и выдохнув, она, наконец, ответила:

— Я… ладно. Конечно.

Фред не мог поверить своим ушам. Она согласилась! Она согласилась встречаться с ним!

Он широко осклабился и поймал ее смущенную полуулыбку.

— Тогда идем! — объявил он, вскочив на ноги и стягивая ее со стула.

— Куда?

— В гриффиндорскую башню, конечно! Уже поздно, а мы не хотим попасться в лапы Филча или МакГонагалл, верно? — ответил он, переплетая ее пальцы со своими.

Тихо, почти беззвучно они выскользнули из библиотеки. Гермиона бросила взгляд на их крепко сжатые руки и, покраснев, снова улыбнулась Фреду.

Возможно, в этот раз она была принцессой, а Фред ее принцем. Возможно, в этот раз, единственный раз, она позволит кому-то оберегать ее от всего на свете.

И в этот раз, возможно, она позволит себе довериться ему.

========== II. Шалость удалась ==========

Ав­тор: memoriesofdayspast-andtocome

Ссыл­ка на ори­гинал: http://memoriesofdayspast-andtocome.tumblr.com

Рей­тинг: PG-13

*

Как и большинство вещей, происходящих с Фредом Уизли, его первый поцелуй с Гермионой был спонтанным, неожиданным и весьма захватывающим.

Вдвоем они шагали по коридору, Гермиона что-то говорила об их с Джорджем новой проказе. Сам Фред считал, что это была чертовски блестящая идея, но мнение девушки на этот счет было диаметрально противоположным. Она как раз собиралась оставить его после уроков, руководимая долгом старосты факультета, когда Фред решил, что больше не в силах этого выносить. Он должен был ее поцеловать. Он был обязан наконец ощутить, каково это.

Вот так, беспричинно, он наклонился вперед, накрыл ее рот своим и прижал девушку к стене. Через секунду Фред отстранился, увлеченно рассматривая ее лицо и гадая, насколько серьезные последствия его ожидают. Тяжело дыша, Гермиона широко распахнула глаза.

— Ты только что поцеловал меня, — заключила она обескураженно. Только обескуражено, не зло.

— Безумный мир, — ответил Фред, посмеиваясь.

В голосе его всегда звучал смех. Он был уверен, что и умрет с улыбкой.

— Абсолютно чокнутый, — кивнула Гермиона и, схватив Фреда за ворот рубашки, прижалась губами к его губам.

Вообще-то, это было последнее, чего он ожидал. Но Фред и не думал жаловаться.

Комментарий к II. Шалость удалась

Сопроводительная Gif от автора: http://38.media.tumblr.com/a9cd1408b5ae40152150f7bdf25c03ff/tumblr_mqm5n4oh7G1scdoqso1_400.gif

========== III. Еще одна ночь ==========

Ав­тор: fremionememories

Ссыл­ка на ори­ги­нал: http://fremionememories.tumblr.com/

Рей­тинг: PG-13

*

Ночь была безмятежной ровно до этих пор. Гермиона сидела на кровати и единственным источником освещения была тусклая лампа на прикроватной тумбочке. Она читала, когда по окну тихо постучали. Отложив книгу, Гермиона взяла палочку и осторожно подошла к окну, дабы убедиться, что незваный гость не наделает шуму и не разбудит родителей.

— Какого черта?.. — прошептала она, отодвигая шторы и вглядываясь в улицу.

Света уличных фонарей оказалось вполне достаточно, чтобы узнать человека, стоящего на лужайке перед ее домом. Фред Уизли, единственный и неповторимый.

— Что, во имя Мерлина, ты здесь делаешь? — прошипела она, открыв окно и стараясь, чтобы голос звучал достаточно громко для того, чтобы быть услышанным Фредом, но и достаточно тихо, чтобы не взволновать родителей.

Фред усмехнулся, качнул головой и в мгновение ока забрался на дерево, чьи ветви вели как раз к окну Гермионы:

— Пришел повидаться, конечно!

Вздохнув, Гермиона распахнула створки так, чтобы Фред смог пролезть внутрь.

— У меня будет куча проблем, если мама и папа узнают.

— Хватит паниковать, Миона, все будет отлично, — авторитетно заявил Фред, хлопнувшийся на ее кровать, и принялся вертеть в руках книгу, которую только что отложила девушка. — «Повесть о двух городах»? Любопытно. Кто этот Чарльз Диккенс?

— Знаменитый магловский писатель, - ответила Гермиона, плотно зашторивая окна, прежде чем опуститься рядом с гостем. — Ты все еще не сказал, почему ты здесь.

— Я же сказал, что пришел повидаться. Или это недостаточно уважительная причина? — Фред водворил книгу на место и обнял плечи Гермионы. — Я что, не могу навестить свою девушку?

Мягкий румянец залил щеки Гермионы, когда он назвал ее «своей девушкой». Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что встречалась со старшим братом лучшей подруги. Господи! Она до сих пор не могла поверить, что вообще с кем-то встречалась.

— Я… Ты не так меня понял. Уже за полночь, разве Молли не будет в бешенстве, когда обнаружит, что тебя нет дома?

— Неа, не будет. Я предупредил ее, что пошел к тебе.

— Предупредил? — вскрикнула Гермина, широко распахнув глаза от удивления.

— Конечно. Мне же нужно было разрешение, — пояснил Фред, закатив глаза. — Я хотел поговорить с тобой, прежде чем они появятся тут завтра.

— Что? Кто? Что вообще происходит? — спрашивала Гермиона, укоризненно прищурившись.

Шутливое выражение сползло с лица Фреда.

— Гермиона, это очень важно, поэтому слушай внимательно. Договорились?

Девушка уверенно кивнула.

— Ты слышала что-нибудь об Ордене Феникса?

Очередной кивок.

— Так вот, Дамблдор организовал еще один. В нем куча людей: Люпин, мама, папа, МакГонагалл, Сириус Блэк, его кузина — Нимфадора Тонкс, Снейп и многие другие.

— Снейп?

— Знаю, звучит странно.

— Почему ты мне это рассказываешь?

— Ну, на данный момент мы все остановились в доме Сириуса. Это штаб-квартира Ордена. И Дамблдор велел им привести тебя завтра. Я только хотел предупредить тебя, чтобы ты успела собраться и не так удивлялась.

Гермиона уставилась на него, стараясь как можно быстрее обработать полученную информацию. Новый Орден, которому нужна она. Фред мягко усмехнулся ее меняющемуся лицу.

— Мерлин, мне нужно собираться!

— Или, — начал Фред, перебирая палочку длинными пальцами, — ты могла бы предоставить это мне, и у нас было бы время побыть вместе.

Гермиона прислонилась к спинке кровати и, пожав плечами, вернулась к «Повести». Фред управился с вещами удивительно скоро.

Опустившись рядом с ней, он осторожно вытащил из рук ее книгу, положил ее на тумбочку, улегся на кровати и, наконец, потянул Гермиону к себе, вниз, заключая в объятия. От этой близости Гермиона снова покраснела. Никто, если не считать родителей и друзей, никогда не обнимал ее так крепко. Да, чувство было абсолютно новым, но фантастическим. Правильным. Вместе они были правильными – то, как соприкасаются их тела, как руки его уверено обвивают ее. Все это определенно было превосходно.

— Миона?

Девушка вздрогнула, когда Фред провел пальцем по ее вьющимся волосам.

— М?

— Можно тебя поцеловать?

Вопрос немного шокировал Гермиону. До сих пор они целовались только однажды, и она не успела привыкнуть к этому ощущению. Девушка кивнула в знак согласия, стараясь не показывать, как взволнованна предстоящим.

Фред поднял ее подбородок указательным пальцем и сам не спеша наклонился ближе. Незнакомое чувство его губ против своих вызывало во всем теле толпы мурашек и непреодолимое желание плотнее прижаться к нему и ответить на поцелуй. Ее руки, неподвластные более хозяйке, скользнули вверх, глубоко запутываясь в рыжих волосах Фреда.

Поцелуй длился недолго и не успели они отстраниться, как Гермионе снова захотелось его губ под своими.

— Было здорово, — пробормотала она, укладывая голову на грудь Фреда, молча кивнувшего в знак согласия — слишком уж он был погружен в себя, чтобы придумывать ответ.

— Останешься, пока я не усну?

Фред снова кивнул и молча натянул одеяло на их обнимающиеся тела, не подозревая о том, что уснет и сам, и что проснутся они одновременно от криков матери Гермионы, возвещающих о том, что члены Ордена уже здесь и ждут.

Фред никогда не забудет выражение лица своего отца, увидевшего, как они с Гермионой спустились по лестнице.

========== IV. Радости исправления ==========

Автор: 93 Diagon Alley

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net

Рейтинг: PG-13

*

Была середина ночи и середина же Второй Битвы за Хогвартс. Волан-де-Морт объявил часовое перемирие, якобы затем, чтобы дать возможность проститься с погибшими как подобает и оказать первую помощь раненым. На самом же деле, его единственной целью было натравить на Гарри Поттера его злейшего врага – самого Гарри. Вспомнив о друге, Гермиона с пугающей ясностью поняла, что давно его не видела… и Рона, если задуматься, тоже.

Кто-то рядом с ней тяжело охнул и схватил девушку за руку.

— Ге’гмиона.

Обернувшись на звук, гриффиндорка обнаружила перед собой Флер и стоявшего неподалеку Билла. Флер сокрушенно кивнула в сторону факультетских столов в Большом зале, и Гермиону окатил жуткий животный страх — возле одного из концов стола взвивалось море рыжих волос.

Инстинктивно схватив ладонь Флер, девушка рванулась к семейству Уизли.

— Кто? — спрашивала она у всех подряд, прокладывая дорогу. — Кто там?

— Не знаю, — пожала плечами одна из неясных теней вокруг.

Наконец добравшись до семьи, Гермиона оказалась рядом с Роном и бросилась в его объятия.

— Гермиона? Слава Мерлину, — только и успел сказать тот, прежде чем разрыдаться на ее плече.

Подождав, пока Рон немного придет в себя, Гермиона бросила на него взволнованный взгляд, вопрошающий о том, кто же из Уизли погиб. Печально покачав головой, Рон снял свои руки с ее плеч — он хотел, чтобы та все узнала сама.

Сердце Гермионы замерло, когда она, приближаясь к непосредственному эпицентру происходящего, заметила отсутствие двух абсолютно одинаковых лиц среди остальных Уизли.

— Нет, — прошептала она, проталкиваясь все ближе, чтобы увидеть погибшего.

Первое, что бросилось в глаза, что у человека, сгорбившегося над телом не хватало одного уха.

— Нет… Нет. Нет. Нет, — повторяла девушка, с каждым разом повышая и повышая голос. — Нет!

Пробравшись к столу, Гермиона рухнула коленями на скамью рядом с плачущим Джорджем и обняла его. Тот напрягся, будто собирался оттолкнуть, но послушно замер, узнав ее голос.

— Джордж, — простонала она тихо, — скажи мне, что это неправда. Это не может быть правдой.

Он поспешно обернулся и уткнулся лицом в ее плечо. Джордж плакал так сильно, что Гермиона моментально почувствовала, как рубашка ее промокла насквозь. Он с болезненной мерностью мотал головой в тщетной попытке выразить, как сильно хотел бы ее успокоить и уверить в том, что бездыханное тело Фреда не лежало теперь перед их глазами.

Они тонули. Слезы текли по щекам Гермионы, она закрыла глаза и, крепче прижав к себе Джорджа, ощущая подбородком его макушку, стала раскачиваться взад и вперед, шепча совершенно неразборчивую ерунду. Не только, чтобы успокоить его. Чтобы успокоить себя. Остальные члены семьи, должно быть, поняв, что Гермиона сейчас особенно нужна Джорджу – она была первой, кому он позволил к себе прикоснуться – отвернулись, пытаясь приободрить друг друга.

Гермиона не имела ни малейшего понятия о том, сколько времени прошло – да ее это и не волновало, – когда Джордж, наконец, приподнял голову.

— Гермиона, — прохрипел он и все Уизли обернулись, чтобы взглянуть на него. Это было первое слово, произнесенное Джорджем с тех пор, как он увидел труп брата.

Девушка посмотрела на него вопросительно.

— Е-если бы Ф-фред сделал тебе п-предложение, ты бы согласилась? — спросил он шепотом.

Черты Гермионы исказились удивлением.

— Ничто в мире не заставило бы меня отказать, — надломленно ответила она.

Джордж кивнул и, протянув руку, забрался в карман мертвого близнеца. Вытащив черную коробочку, он вложил ее в ладонь девушки и произнес:

— Тогда, думаю, это теперь принадлежит тебе.

Дрожащими пальцами Гермиона открыла створки и ахнула, увидев содержимое. Мгновенно она начала плакать сильнее, чем за весь прожитый день и бессильно упала в руки Джорджа, аккуратно положив футлярчик рядом с умершим. Рядом с ее Фредом.

— Он хотел сделать предложение после Битвы, — грустно объявил Джордж и обнял ее дрожащие плечи еще крепче.

Молли больше была не в состоянии сдерживать собственное любопытство и склонилась над столом, чтобы рассмотреть содержимое коробочки. Завидев мягкий отблеск бриллиантового кольца, женщина рухнула на пол, не сдерживая рыданий.

— Молли! — воскликнул Артур, опускаясь на колени рядом с женой.

Она вцепилась в его талию и начала бормотать, сначала неразборчиво, но по мере того, как до нее самой доходило осознание сказанного, все громче и громче:

— Там кольцо, Артур! — выла она. — Он хотел жениться! Мой мальчик хотел жениться!

Артур втащил Молли к себе на колени и впервые за многие годы, он сидел, уткнувшись в ее волосы и неловко поглаживая спину. Они оба оплакивали сына, которого потеряли и дочь, которую никогда больше не обретут.

Внезапно в голову Гермионы пришла сумасшедшая идея, и она спешно отпрянула от Джорджа.

— Я могу спасти его… — восторженно прошептала она.

— Гермиона? — с сомнением переспросил Джордж, не совсем уверенный, что понял ее правильно. — Силы магии не безграничны. Силы любви тоже. Нет заклятия, способного изменить это.

— Не заклятие, — пробормотала девушка. — Это не совсем безопасно и не совсем легально, но я должна попытаться…

Она решительно поднялась, вытерла слезы и повернулась к Джорджу:

— Я попробую, Джордж. Ради тебя, ради себя самой, но главное — ради него.

— Гермиона! — вскричал он, схватив ее за плечи прежде, чем она успела уйти. — Ничто здесь не поможет! Куда ты собралась?

Она покачала головой и мягко высвободилась из его рук.

— Лучше, если ты не будешь знать. Просто надеюсь, что у меня получится.

Гермиона поцеловала его лоб и, развернувшись, выбежала из зала, пока кто-нибудь из Уизли снова не вздумает ее остановить.

*

Добравшись до холла, Гермиона бросилась бежать, то и дело спотыкаясь о лестницы и острые углы, пока, наконец, не достигла кабинета директора. Встретив услужливо отвернувшуюся горгулью, девушка облегченно вздохнула — по крайней мере, ей не придется подбирать пароль. Взмыв по винтовой лестнице, она застыла в дверях кабинета, панически осознавая, что обыскивать его в поисках такого крошечного предмета пришлось бы вечно. Внезапно ее осенило и девушка выхватила палочку: «Акцио маховик времени!»

Она чуть не плакала от радости, когда металлический предмет упал в ее ладонь. Она знала, что после третьего курса профессор МакГонагалл вернула маховик в Министерство, но Дамблдор, вероятно, имел про запас одно устройство. Собрав волю в кулак, Гермиона схватила маховик пальцами. «Я люблю тебя, Фред. Надеюсь, что смогу спасти тебя», — прошептала она, целуя холодный металл наудачу. Полтора оборота. Она понятия не имела где, когда и как он был убит.

*

Толчок и мир вокруг остановился. Звуки битвы слышались все отчетливее. Собравшись с силами, она глубоко вдохнула, закрыла глаза и сжала кулаки. Надев маховик на шею, и спрятав его под рубашку, Гермиона бросилась прочь из директорского кабинета. Спустившись по лестнице, она замерла, что-то высматривая в толпе.

Качнув головой, она решила просто попытаться найти его, пока не стало слишком поздно. К ее необъятному счастью, она тут же врезалась в плечо кого-то рыжего и размытого.

— Гермиона! — вскрикнул Перси, поддерживая ее за локоть. — Ты в порядке?

Не успела она кивнуть, как кто-то схватил ее запястье и с силой отдернул от Перси.

— Миона, — прошептал Фред, зарываясь лицом в ее волосы, — я так рад, что нашел тебя, пока тут… В общем, я хотел сказать, на всякий случай, что люблю тебя. Мало ли что.

В уголках глаз Гермионы выступили слезы. Она отчаянно обняла его в ответ и, оторвавшись, заглянула в глаза:

— Я тоже люблю тебя, но волноваться не из-за чего. Одного я тебя не брошу.

Он стиснул ее руки и поцеловал:

— Слава Мерлину.

Она отстранилась и успела поймать его взгляд перед тем, как Перси утянул их обоих за собой.

— Веди нас, Перси! Нам нужно поквитаться с парочкой Пожирателей! – крикнул, хохоча, Фред.

Три Пожирателя, охраняющие проход в коридор, мгновенно вступили в бой со своими врагами. Заклятие Перси сбросило с его соперника маску, и перед ними оказался не кто иной, как Пий Толстоватый.

— Привет, министр! Я уже упоминал, что ухожу в отставку?

— Да ты шутишь, Перс! — рассмеялся Фред словам брата.

Зловещее предчувствие охватило Гермиону, холод скользнул по ее спине. Она знала, нутром почуяла, правильный момент и сотворила вокруг них троих самый мощный защитный щит из всех тех, на которые была способна.

— … я не слышал, как ты шутишь с тех самых пор, как… — продолжал Фред.

Бум!

Прогремел взрыв, сотрясший весь коридор, и стена позади Фреда с чудовищным стуком обвалилась. Вокруг них, а не на них троих – благодаря щиту Гермионы.

Она громко чертыхнулась, заметив, что большинство обломков лежат у ног Фреда, любви всей ее гребаной жизни. Девушка поблагодарила про себя всех известных божеств за то, что послушалась собственного инстинкта.

Осознав, что его младший брат — любимый брат — чуть не погиб, Перси повернулся к нападавшему с такой яростью на лице, какой Гермиона ни разу не видела ни у одного из Уизли за все семь лет, что она знала семью.

— Руквуд! — проревел Перси и бросился в погоню за исчезающим за поворотом Пожирателем.

Фред хотел было присоединиться к брату, но Гермиона удержала его руку.

— Нет, Фред. Оставь этого Перси. Теперь у Руквуда нет шансов.

Фред недоуменно взглянул на нее, а затем произошло кое-что прекрасное. Лицо Фреда расцветало на глазах по мере того, как он оглядывался и вникал в суть произошедшего.

— Ты только что спасла мою жизнь, — сказал он тихо, и лицо его было мертвенно бледным.

Гермиона кивнула, и он поцеловал ее в лоб, шепча: «Спасибо». Девушка, кожей ощущавшая прохладу маховика, не ответила.

В бой они вернулись вместе, условившись, ни в коем случае не потерять друг друга в этой мясорубке.

*

Когда Волан-де-Морт объявил перемирие, Фред схватил Гермиону за руку и потащил в Большой зал, чтобы разыскать остальных Уизли. Увидев их вдвоем, Джордж сгреб брата в охапку.

— Фредди! — вскричал он, и немного отстранившись, критически осмотрел близнеца на предмет каких-либо повреждений. Только удостоверившись в том, что Фред не ранен, Джордж ослабил хватку.

Повернувшись к Гермионе, он заметил исчезающую за ее плечом девушку подозрительного сходства.

— Гермиона… Разве ты не стояла с Роном только что? Что произошло?

Прежде чем Гермиона успела сказать хоть слово, в разговор встрял Фред и гордо заявил:

— Она нашла меня и спасла мне жизнь. Мне повезло, что Перси чуть не сбил ее с ног, иначе бы мы просто не заметили друг друга, и я бы уж точно сейчас здесь не стоял.

Джордж взглянул на Гермиону и заметил, что та что-то сжимает пальцами под рубашкой. Джордж, начавший догадываться о произошедшем, обнял ее так сильно, как умела только миссис Уизли. Он протянул руку к шее девушки и подтянул за цепь то, что она сжимала. Глаза его расширились, когда он понял что это за предмет, и что действительно означало присутствие Гермионы. Джордж уткнулся в ее плечо, спрятал маховик и уронил несколько слезинок.

— Спасибо, Гермиона. Не знаю, где ты достала это и как тебе все это удалось, но мне, честно говоря, плевать. Ты подарила мне самый лучший подарок, и я никогда не смогу тебя отблагодарить. Спасибо за то, что вернула мне брата. Я этого не забуду.

Легендарное хладнокровие Гермионы, наконец, дало трещину под давлением всего пережитого и исправленного. Девушка разрыдалась в плечо Джорджа.

— Джордж, я… не могла… Я не могла видеть тебя таким, вашу семью… его, — прошептала она гнусавым от слез голосом. — Я бы отдала свою жизнь, чтобы защитить его. Я… Я не могла позволить тебе жить без него. Да я и сама не могла жить без него. Мерлин… Джордж, это было так страшно.

Он ничего не ответил, только крепче обнял ее и по-братски прижался губами к ее шее. Она знала и понимала, что в этом жесте не было ничего романтического. Он благодарил ее за то, что она спасла его жизнь в лице его брата.

— Джорджи, как думаешь, есть ли шанс, что ты отпустишь мою девушку в ближайшие десятилетия? Мне нужно кое-что сказать ей, — перебил их молчание Фред.

Джордж, мокрый от слез, ухмыльнулся, вытирая глаза рукавом. Он снова поднял взгляд на Гермиону, стер влагу с ее щек подушечками пальцев и, прижавшись лбом к ее лбу, целомудренно, по-братски, дотронулся своими губами ее губ.

— Эй! Что это сейчас было, Фордж? Ты целуешься с моей девчонкой!

Гермиона покачала головой:

— Тебе не о чем беспокоиться. Это просто жест благодарности. Джордж мне как брат.

Фред улыбнулся, сжал ее руку и поволок подальше от своей семьи. Пока они отходили, Джордж повернулся к матери с хитрой ухмылкой:

— Маман, — начал он, привлекая ее внимание, — обратим взоры на Фреда и Гермиону на минутку, да?

Молли кивнула, теряясь в догадках об очередном замысле сына. Но он просто встал рядом, положив руку на ее плечо, и внимательно наблюдал за братом.

Фред переплел свои пальцы с пальцами Гермионы пока они шли.

— Как брат, да? А как насчет… Как насчет того, чтобы он и вправду стал твоим братом?

Гермиона подняла на него ошеломленный взгляд. Их жуткий разговор с Джорджем до того, как в руках оказался спасительный маховик, совсем вылетел из головы.

Он сжал ее руку, глубоко вдохнул и, не отводя от ее глаз твердого взгляда, опустился на одно колено.

— Гермиона Грейнджер, я хочу, чтобы ты стала моей семьей. Вот и все. Я хочу просыпаться рядом с тобой каждое утро и хочу, чтобы ты засыпала у меня на руках каждый вечер. Я хочу провести вместе каждый отпущенный нам момент, показывая как сильно люблю тебя и как сильно необходима ты в моей жизни. Я хочу построить дом для тебя. Хочу видеть, как ты круглеешь моими детьми. Я хочу, чтобы они выросли в таком же теплом и любящем доме, какой мои родители дали мне. Я хочу стареть вместе с тобой. Хочу дразнить тебя первыми седыми волосами, а потом избавиться от них, добавив в твой шампунь фиолетовой краски тайком. Я хочу научить наших детей отборнейшим шалостям. Хочу быть рядом с тобой, пока ты борешься за права магических меньшинств. Хочу проводить все свободное время и выходные, прибивая новые и новые полки для твоей растущей и растущей библиотеки. Я хочу быть рядом с тобой, когда наши дети вырастут в прекрасных людей, живущих в мирное время, которое мы с тобой для них добыли. Я хочу, чтобы мы вместе жаловались на то, что слишком молоды, чтобы становиться дедушкой и бабушкой. Я хочу всего этого, Гермиона. При условии, что это будешь ты, а не кто-то другой. Что скажешь? Ты выйдешь за меня и сделаешь самым счастливым Уизли на свете?

К этому моменту, Гермиона ревела не сдерживаясь. За последние два часа она пережила самый жуткий момент в ее жизни — смерть любимого человека – и самый прекрасный момент в ее жизни – этот человек, стоял перед ней на коленях и просил стать его женой. Даже для Гермионы Грейнджер это слишком и она совсем не была уверена, что сможет вообще произнести хоть звук, поэтому сделала все, что было в ее силах – рухнула на колени рядом с Фредом и, покрывая лицо его беспорядочными поцелуями, что-то сипела о том, что согласна, согласна, тысячу раз согласна.

Он целовал ее и обнимал, совершенно вне себя от радости. С трудом разомкнув губы, Фред сунул руку в карман, и свет увидел черный футлярчик. Он распахнул его, и Гермиона прижала одну руку ко рту, а пальцы другой протянула Фреду.

Не успел Фред поцеловать руку под кольцом, как со стороны многочисленного семейства, с большим вниманием наблюдавшим эту сцену, донеслись одобрительные крики и свист. Сияющий Джордж стоял за спиной матери, положив подбородок на ее плечо. Руки Молли охватили ее предплечья, а глаза, полные растроганных слез, сияли. Остальные Уизли сгрудились вокруг них с радостными лицами – особенно счастливым выглядел Перси – кто бы мог подумать, произойди это на день раньше, он бы никогда не увидел помолвки брата. Вдруг все глаза тревожно поднялись на Рона, вышедшего из общей кучи с непроницаемым лицом и решительно ступавшего в сторону Фреда и Гермионы. К тому времени, как он преодолел это расстояние выражения на лицах стали не просто тревожными, но опасливыми. Подойдя к брату, Рон вытащил руку из кармана, протянул ее Фреду и одним движением, удивившем всех, вовлек того в объятия.

— Позаботься о ней, братец. Я на тебя рассчитываю.

Молли вновь расплакалась, на этот раз пораженная эмоциональной зрелостью младшего сына.

Напряжение было сломано, к Гермионе подлетела Джинни и обняла ее:

— Теперь мы будем настоящими сестрами!

Гермиона только и могла, что счастливо рассмеяться и обнять ее в ответ.

Очутившись в кругу остальных Уизли, Девушка поймала взгляд Джорджа, и негласное соглашение между ними было принято без слов. Не говорить никому об этом безрассудном поступке, какими бы чудесными ни были его последствия. Их семья счастлива потому, что они не знают того, чего знать не должны еще многие и многие годы.

Когда час перемирия подошел к концу, Фред, Гермиона и Джордж снова вышли на поле боя, рука об руку. Они знали, что теперь, когда они вместе, нет силы, способной их победить.

И были правы как никогда.

========== V. Опаздывать модно ==========

Ав­тор: fremionememories

Ссыл­ка на ори­гинал: http://fremionememories.tumblr.com

Рей­тинг: PG-13

*

— Бу! — прошептала Гермиона и, подняв руку спящего Фреда и юркнув под нее так, что девушка оказалась в объятиях, мягко клюнула его в губы.

Не открывая глаз, Фред пробормотал что-то нечленораздельное и притянул Гермиону ближе, зарываясь носом в ее волосы.

— Давай, малыш, просыпайся, — тихо сказала Гермиона, поглаживая его макушку.

Испустив страдальческий стон, Фред с трудом разлепил глаза и воззрился на Гермиону:

— Почему я должен вставать? — капризно проныл он.

— Потому что, — начала Гермиона, лежавшая у него на груди, — Чарли и его невеста приезжают сегодня. Мы должны быть в Норе, — с этими словами она мягко ущипнула Фреда за щеку.

В ответ тот снова промычал что-то и, лениво ворочая языком, спросил:

— Чарли, да… Не напомнишь опять, как там зовут его невесту? — Фред накручивал прядь волос девушки на палец и, кажется, не был так уж заинтересован в ответе.

— Надин, ее зовут Надин. Боже, Фред, ты не можешь запомнить имя невесты твоего собственного брата? — посмеиваясь осведомилась Гермиона. — Давай, Фред, поднимайся, иначе мы опоздаем.

— Опаздывать модно, — пробормотал он и прижался губами к губам Гермионы, чтобы та снова не сказала чего-нибудь.

На поцелуй она ответила сразу и спешно запустила пальцы в его короткие волосы. Фред, усмехнувшись ей в губы, отстранился.

— Что скажешь теперь? Отправляемся сейчас или модно опоздаем?

— Модно опоздаем? Звучит заманчиво, — только и успела ответить Гермиона, прежде чем снова поцеловать его.

Комментарий к V. Опаздывать модно

Сопроводительная Gif от автора: http://33.media.tumblr.com/3498b17ccb2ebe215efae80c557ce462/tumblr_mvwwysC8zi1sx2e3go1_500.gif

========== VI. Все кончено ==========

Ав­тор: fremionememories

Ссыл­ка на ори­гинал: http://fremionememories.tumblr.com

Рей­тинг: PG-13

*

— Все кончено, — прошептала про себя Гермиона, не смея поверить в свои слова. Теперь, спустя годы и годы борьбы, Волан-де-Морт наконец повержен. Мертв. И никогда не возродится. Толпа грязных, оборванных магов взорвалась оглушительными аплодисментами, из волшебных палочек в небо взвились снопы разноцветных кружащихся искр. Всеобщее ликование. Всеобщее, если не учитывать Гермиону Грейнджер.

Многие жизни сегодня оборвались, но несмотря ни на что люди торжествовали. Гермиона не могла винить их в этом, да и никто бы не смог. Они прощались с веком зла и встречали новую эру, где каждый живет в безопасности. Одни праздновали со своими семьями, благодаря небеса, что все родные живы. Другие же радовались тому, что умершие близкие наконец отомщены. Но мир Гермионы все еще был погружен во тьму и мрак. Девушка отвернулась от толпы и быстро зашагала к своему секретному месту. К их секретному месту.

Уходя к Запретному лесу, она чувствовала на себе чьи-то печальные, сочувственные взгляды. Наверное, это были Гарри и Рон, но сейчас Гермиона не хотела их участия. Они никогда не поймут, что она чувствовала теперь.

Она стояла не шелохнувшись, наблюдая, как ее мир трескается и распадается на осколки. Он умер. Рыдая, Гермиона упала на колени, а перед глазами ее проносились картинки его безжизненных глаз, смотрящих в пустоту. Продираясь сквозь лесную чащу, она чувствовала себя так, словно попала в несуществующую черноту небытия. Воспоминания, одно за другим окутывавшие ее, прорывались новыми и новыми слезами.

Их первый поцелуй. А на следующий день он первый раз сказал, что любит ее. Тогда, на шестом курсе, когда она тайком сбежала из замка, а он нашел ее здесь. Тогда, когда он помогал пережить ей смерть Дамблдора.

Как бы сильно она не пыталась отогнать от себя мысли, его бездыханный образ всплывал перед глазами снова и снова. Она потеряла его. Самый страшный кошмар стал явью. Гермиона, обездвиженная воспоминаниями, снова слышала их последний разговор:

— Миона, мы оба будем в порядке, слышишь? Мы оба переживем всю эту кутерьму и будем смеяться над тем, какой страшной она нам казалась, - чуть дрожащим голосом заверял Фред, со спешной нежностью вытирая слезы с ее перепачканных в бою щек.

— Откуда тебе знать? Там сотни Пожирателей, люди умирают каждую секунду и я… я не могу потерять тебя.

— И ты не потеряешь. С нами обоими все будет хорошо. Но, на всякий случай, Гермиона Джин Грейнджер, знай, что я люблю и всегда буду любить тебя. Обещаю.

— Я тоже, Фред Уизли, я тоже. Всегда.

В последний раз Фред притянул ее за шею и, сильно поцеловав, нырнул в пеструю толпу сражающихся. Ни Гермиона, ни Фред не знали, что в следующую встречу один из них будет мертв.

Эхо прикосновения его губ все еще дрожало на ее губах, его слова доносились из ленивых порывов ветра, широкая улыбка его растекалась по закрытым векам и пальцы почти ощущали под собой его ладонь.

— Гермиона…

Это галлюцинации. Нет ни одного обстоятельства, при котором он мог бы произнести ее имя прямо сейчас и прямо здесь. Но нетвердая, зыбкая надежда все-таки взяла верх.

— Почему ты плачешь, Миона?

Уверенные руки обвились вкруг ее талии, и Гермиона почувствовала, как прижалась спиной к чьей-то груди. Каждая клетка ее напрягшегося стального тела истерично прислушивалась к дыханию за спиной.

— Почему ты плачешь, Миа? – повторил голос слишком знакомый, слишком родной, чтобы не послать по позвоночнику сноп мурашек.

— Ф-фред? – выдохнула она, ощущая как внутри, в горле, рождается вулкан, готовый вот-вот извергнуться.

— Кто же еще? Мерлин, мы не виделись каких-то три часа, а ты уже успела меня забыть, — по интонациям его можно было без труда понять, что он улыбается.

Гермиона набралась смелости и обернулась. Это и в самом деле оказался Фред. Совершенно живой и ухмыляющийся, несмотря на все порезы и запекшуюся на лице кровь, Фред Уизли.

— Но ты мертв.

Усмешка сползла с его лица:

— Как скажешь.

— То есть, подожди, ты не умирал?

— Умирал. Мое сердце остановилось. Кругом была темнота, Миа, и я подумал, что больше никогда тебя не увижу. Ничего паршивее, кстати, в своей жизни не чувствовал. А потом я услышал твой голос, - растерянно продолжил Фред. Вид у него был такой, будто он сам не до конца верит в произошедшее.

— Ты слышал мой голос? – ошеломленно переспросила Гермиона и Фред, глядя на нее, хихикнул. Слишком уж обескураженным было лицо девушки.

— Да, но я… я не знаю, что произошло. Просто я знал, что должен вернуться к тебе и следующее, что я помню, как очнулся в Большом зале и до смерти перепугал всех.

Порывисто обняв его, Гермиона упала лицом в грудь Фреда, и мысленно благодарила те неизвестные силы, что вернули его.

— Прости меня, - бормотал Фред в ее шею, поглаживая каштановую макушку. – Прости. Я больше никогда тебя не оставлю.

Гермиона подняла голову, щеки ее блестели от пролитых слез, и прошептала: «Да уж, лучше не надо», прежде чем предоставить Фреду осушить ее лицо поцелуями.

========== VII. Сослагательное наклонение ==========

Больше я от себя не желаю вестей

И прощаюсь с собою до мозга костей,

И уже, наконец, над собою стою,

Отделяю постылую душу мою

Дети выросли и предыдущее поколение, вздохнув то ли с грустью, то ли все-таки с облегчением (а вероятнее сего и с тем и с другим), стало потихонечку разводиться. Из всех семерых Уизли брак сумели сохранитьтолько Билл, Джордж и Перси. Чарли так и не был женат, Билл и Флер жили тихой и беззаботной жизнью в «Ракушке», Джордж погиб, насколько было известно Гермионе, в полном согласии с семьей, сами они с Роном как раз оформляли документы, а Гарри и Джинни разъехались три года назад.

Мисс Грейнджер, экс миссис Уизли, аккуратно ступала по упругому влажноватому грунту. Утро было серым-серо, и в министерство ее сейчас не смогли бы затащить ни собственная охота, ни даже чувство долга.

Вчера, после делового ланча между главами департамента по международному магическому сотрудничеству и департамента по надзору за сохранностью темных искусств, Драко Малфой, широкоплечий, желчно-сдержанный и, увы, тоже разведенный, провожая Гермиону до офиса (после войны они прекрасно ладили с ним по работе, ибо, к удивлению Гермионы, Малфой, в отличие от дражайшего супруга, оказался весьма ответственным, неглупым и надежным сотрудником), предложил ей бежать. Мол, только заслышав о ее разводе, он решился использовать свой шанс. Говорил, что на юге Италии у его семьи есть родовое поместье; что он вовсе не предлагает быть любовниками; что хочет помочь ей восстановиться; что просит только провести с ним месяц-другой по… ну, по-дружески.

Гермиона, взрослая и пока еще замужняя дама, побледнела и отчитала мистера Малфоя совсем таким же тоном, каким, бывало, МакГонагалл шерстила напакостившего первокурсника. Сегодня ей было ужасно стыдно, и именно потому она решила хотя бы день не появляться в Министерстве. Благо впереди выходные.

Трасгрессировавшая Гермиона огляделась: уже добрых несколько минут она задумчиво мерила шагами окраину Хогсмида, как раз возле горы, куда они на четвертом курсе ходили навещать Сириуса. Два десятилетия назад. Теперь пришло их, взрослых, время улыбаться детям с запыленных фотокарточек; их время рассказать о тех, кто не дожил до светлого будущего, которое, увы, оказалось не таким уж безоблачным; их время объяснять, почему мама и папа больше не могут жить вместе.

Гермиона поежилась и, подивившись контрасту буйного вереска и собственной министерской одежды (она с самого утра знала, что ни на какую службу не отправится, но все равно оделась по-деловому, дабы Рональд, с озлобленной угрюмостью собиравший вещи, не стал задавать вопросов и еще больше накалять обстановку), отправилась куда глаза глядят.

До Хогвартса рукой подать, но ноги в замок не шли. Гермиона упрямо преодолевала милю за милей, углубляясь в окрестности все дальше. Острые невысокие каблуки корректных деловых туфель то и дело погружались в мягкую землю, но хозяйку их это, казалось, ничуть не заботило. Она брела и брела пока, наконец, вдали не замаячила низенькая, увитая тусклой зеленью кованая ограда. Хогсмидское кладбище. Гермиона вспомнила, что читала о нем на втором курсе, в «Истории Хогвартса»: одно из самых старых кладбищ в Британии, кроме того, на нем похоронены только волшебники. Какими далекими и бестелесными тогда, в двенадцать лет, казались и смерть, и сам Хогсмид.

Старые могильные плиты были выедены дождем и ветром, на многие из них ложились едва овеваемые ветром плети старых необъятных деревьев. Если подойти ближе, можно даже услышать, как блеклые, словно запыленные листья негромко шуршали о камень.

Гермиона с меланхоличным интересом рассматривала надгробия. Те из них, что еще поддавались расшифровке то и дело плевались в нее знакомыми фамилиями — ничего удивительного чистокровных семей не так уж и много, а значит, большинство чародеев приходились друг другу родней. Краучи, Гойлы, Эйвери, Дамблдоры, Трелони, Лонгботтомы, Лавгуды… далекие предки ее однокашников, коллег, преподавателей и друзей безмолвно возлежали в безразличной, напитанной ливнями земле.

Древние накренившиеся могильные камни сменились чуть более свежими. Имена на них читались совершенно без затруднений — здесь те, кто погиб во времена первой магической войны. Стоило преодолеть и этот участок, как камни стали совсем юными — за многими из захоронений до сих пор ухаживали близкие родственники умерших во второе пришествие Волан-де-Морта. Гермиона и сама когда-нибудь окажется здесь, бок о бок с теми, кто сражался за ее будущее.

Братья Криви — под аккуратным, почти уютным, белоснежным камнем, на который Гермиона взмахом палочки опустила пушистую охапку бессмертника. Лаванда Браун получила лиловатый букет, перевязанный трепещущейся жемчужной лентой; Люпин и Тонкс — гирлянду из глициний, мягким покрывалом укутавшей оба надгробия. Тяжелый темный камень Винсента Крэбба после секундного колебания Гермионы удостоился столь же темной и тяжелой ветви мальвы, глянцевито поблескивающей угольными цветами.

Она бродила, осыпая надгробия чарами, и над кладбищем взвилась едва уловимая какофония запахов множества самых разнообразных цветов, теперь украшавших почти все окрестные могилы.

Остановившись у высокой, в человечий рост стелы белоснежного с венозными прожилками мрамора, в которую была вмурована фотография Сириуса, Гермиона нерешительно прикоснулась к чуть теплому, впитавшему ускользающее осеннее солнце камню. Почему-то сейчас Гермионе страшно захотелось, чтобы ее обнял Сириус. Или Гарри. Но лучше все-таки Сириус, как обнимал он ее всего однажды, в далеком девяносто пятом году под Рождество. Тогда, на радостях, что ему не придется справлять праздники в компании Кикимера, Сириус перезаключал в объятия всех своих гостей, и в ту минуту ей почудилось, что Сириус и ее крестный тоже. Гарри об этом она рассказала многими годами позже, убедившись, что подобное признание не расстроит его и не заставит уколоться ревностью.

Сосредоточившись, Гермиона направила палочку в самую середину стелы и прямо под именем Сириуса, высеченным потемневшими от времени буквами, появилось изображение смоляного растрепанного пса. Нужно было бы, конечно, посоветоваться с Гарри, но она была уверена, что тот возражать бы не стал.

Пес развалился на животе и, сложив передние лапы крест на крест, опустил на них лохматую голову, бросавшую лукавые взгляды. Гермиона гладила его за плоским ухом, когда до слуха ее донесся звук яростно выдираемой травы. С изумлением оглянувшись (пес тоже вскинул умную морду), она обнаружила, что забрела на участок кладбища, отведенный Уизли. Они, как и многие чистокровные семьи, испокон веков имели собственную секцию под захоронения.

Кивнув вилявшему хвостом псу, Гермиона спешно двинулась на звук и миновав множество фамильных надгробий, которые с каждым шагом становились все свежее и свежее, наконец, обнаружила источник звуков.

Анджелина, стоявшая на коленях у могилы Джорджа, остервенело выдирала сорняки. Она была так увлечена, что, похоже, не замечала не только Гермионы, но и капающей с ладони крови — видимо она порезалась о тонкие стебли.

— Анджелина? — негромко позвала Гермиона.

Женщина у могилы замерла на мгновение — но не оглянулась (наверное ей подумалось, что она ослышалась) — и снова принялась хватать сорняки голыми руками.

Гермиона в ужасе смотрела на нее. Во всех движениях Анджелины было что-то подрагивающее, нездоровое, губы ее беспрестанно шевелились. Женщина что-то бубнила себе под нос.

— Анджелина, — в полный голос повторила Гермиона и на всякий случай подошла поближе.

Могила Джорджа упиралась в растресканый древесный ствол и потому единственным местом, где могла остановиться Гермиона — стало изножье Фреда, его захоронение было всего в нескольких десятках дюймов левее.

Взгляд ее больно обожгли крупные буквы, разбросанные по двум надгробиям. «Шалость» — у Фреда, и «Удалась» — у Джорджа. Не успела Гермиона сглотнуть сухой ком, взметнувшийся к горлу, как Анджелина подняла на нее удивленные глаза, но узнав в пришельце родственницу (иногда Гермионе казалось, что при посредстве Уизли все их поколение приходится друг другу родней), только кивнула на землю рядом с собой.

— Помочь?

Анджелина покачала головой и принялась с тройным упорством ощипывать растительность на могиле Джорджа. Оттого, что они находились совсем рядом, контраст двух братских захоронений особенно бросался в глаза. У Фреда могила ухоженная, яркая, усыпанная крохотными разноцветными цветочками; у Джорджа — идеальный бледно-зеленый газон, травинка к травинке. Гарри однажды сказал, что таким газоном бы гордилась тетя Петунья.

— Как дети? — тихо поинтересовалась Гермиона.

Вздохнув, Анджелина разогнулась и, утерев со лба пот грязной рукой, впервые подала голос:

— Нормально. Фреда отправила погостить в «Нору» на сегодня, а Роксана пробудет у Чарли до начала семестра. А твои?

— У родителей.

— Я только что была в «Норе», и Молли не говорила…

— Нет, нет, — поспешила поправиться Гермиона. — У моих родителей. Они взяли их во Францию, тоже до начала семестра. В «Нору» мне сейчас путь заказан.

— Слышала, — хмыкнула Анджелина, снова нагибаясь к земле. Из кармана она выудила маникюрные ножнички и теперь равняла каждую травинку отдельно. — Малфой все пытался в Министерстве эту новость замять, но слухи задушить даже ему не под силу. Разводитесь?

Кивнув, Гермиона опустилась на колени в изножье Фреда. Рыхлая прохладная земля мягко пружинила.

— Давно пора, — заключила Анджелина. — Заметила, что у нас почему-то ничего с этим не выходит? Из тех, кто сразу после войны женились, никто спокойно не жил.

— Почти никто.

— Почти, — эхом повторила она.

— Вы-то с Джорджем были образцовой семьей, — утешила Гермиона, но вместо того, чтобы ободриться Анджелина вздрогнула, натянуто улыбнулась, и еще ниже склонилась к выдранной пожелтевшей травинке.

Гермиону все больше беспокоила собеседница: никогда прежде Анджелина не испытывала особой тяги ни к уборке, ни к по-магловски ручному труду.

— Часто ты здесь?

— Каждый день, — отрезала женщина.

Гермиона невольно усомнилась в том, что погибни Рон, она стала бы навещать его с таким усердием.

— Я должна, — как-то хрипло гаркнула Анджелина, и Гермиона заметила в ее красивых миндалевидных глазах слезы.

Мгновение она решительно не знала, что делать, никогда прежде Анджелина, стойкая, строгая, собранная, не плакала при ней. Даже на похоронах Фреда. Неуверенно протянув руку к ее спине, Гермиона замерла в ожидании — оттолкнут ее или примут неизвестно.

К вящим изумлению и облегчению Гермионы, Анджелина упала на ее плечо и разразилась беззвучными рыданиями, крупно колотившими все ее тело.

— Мне очень, очень жаль, — шептала ей в лохматую макушку Гермиона. Темные волосы, кое-как собранные в хвост топорщились и щекотали ее шею. — Но вы прожили отличную жизнь, и Джордж, я уверена, был счастлив и умер…

— Из-за меня, — так же хрипло, но совершенно отчетливо закончила женщина.

— Ну что ты, это просто несчастный случай. Неудачный эксперимент.

Недобро хохотнув, Анджелина вскинула голову:

— И какую же интересно детскую игрушку можно начинить ядом, Грейнджер?

Гермиона вздрогнула. Девичьей фамилией ее называл только Рон, когда они особенно сильно ссорились. Но Анджелина словно не заметила ее оцепенения и продолжила:

— Может в забастовочные завтраки добавить? Или в любовные напитки? Чтобы сразу, да? Одним махом?

— Ты никогда не упоминала…

Анджелина натужно рассмеялась:

— Он все понял, представь себе. Не таким уж и дураком оказался, а?

— Я всегда считала их с Фредом выдающимися, первоклассными магами. Не хотела тебя обидеть и ничем не давала повода разговаривать в таком тоне, — твердо оборвала ее Гермиона.

— Вот это видишь? — Анджелина, поглощенная своими мыслями, нисколько не обратила внимания на увещевание и указала вымазанным в земле пальцем на могилу Фреда. — И угадай-ка, что произошло после его смерти?

Гермиона пожала плечами. Первые несколько лет после войны с Джорджем никто, кроме Анджелины не мог ни встретиться, ни связаться. Говорили, что он днями напролет просиживал в чердачном помещении «Всевозможных Вредилок», но наверняка никто не знал, а сам Джордж, после того, как стал мало-помалу появляться в кругу семьи, ничего не рассказывал.

— Он чокнулся от горя, Гермиона. Они оба были с придурью, с самого первого курса, но этот спятил настолько, что я уже собиралась везти его в Мунго. Разговаривал с зеркалами. А потом решил похоронить себя и жить за брата. Мне он, разумеется, об этом не говорил, да я и не спрашивала, следила только, чтобы он время от времени что-нибудь ел. Когда он втемяшил себе, что Джордж умер, а Фред жив, ему полегчало. Иногда он стал спускаться в лавку. Ничего не говорил, просто сидел и глазел на меня. Тогда, думаю, он старался смотреть на мир и на меня глазами Фреда. Найти во мне что-нибудь, что можно было бы полюбить. А потом сделал предложение.

В груди у Гермионы нехорошо вертелось что-то склизкое. Она всегда считала, что Джордж и Анджелина были счастливы вместе, но теперь тон Анджелины был каким угодно, но явно не таким, каким женщина вспоминает погибшего возлюбленного. Скорее, в ее словах сквозили бессильная злоба и отчаяние заплутавшего путника.

— Почему ты согласилась? — спросила Гермиона насторожено, вовсе не уверенная, что хочет слышать искренний ответ.

— Если бы ты его тогда видела, то не стала бы спрашивать, — веско сообщила собеседница, сжимая и разжимая правую ладонь в кулак. — Он думал, что я любила Фреда, — добавила она так, словно это могло бы объяснить все.

— А ты разве не?..

Она расхохоталась пуще прежнего, и так невесело, что Гермиона даже не успела задуматься над бессмысленностью собственного вопроса — казалось, что Анджелина сию же секунду снова расплачется.

— Нам было по шестнадцать, Грейнджер. О какой любви здесь вообще может идти речь? Большинство наших «свиданий», — последнее слово она взяла пальцами в кавычки, — проходили на тренировках и уроках (на тех, разумеется, куда они с Джорджем соизволили явиться). А, еще в Хогсмиде. С Ли и Джорджем. И целовались мы один раз. Точнее, пытались, а он завопил, что ему мокро и заржал так, будто его покусала Смехотворка. Очень романтично, верно? Тет-а-тет мы виделись раз семь. Первый раз — на святочном балу. И знаешь почему он меня пригласил? Думай, Грейнджер, попробуй догадаться.

На ум Гермионе пришло нелепое происшествие: на четвертом курсе, наутро после святочного бала, ей в кубок с тыквенным соком угодил самолетик из клочка пергамента. Развернув его, Гермиона обнаружила всего несколько строк, спешно нацарапанных почти сухим пером: «В отличие от моего братца, я знал, что ты девчонка еще до бала. Просто для справки». Озадаченно оглядев гриффиндорский стол в поисках отправителя, Гермиона поймала на себе взгляд Фреда. Он подмигнул, и ей пришлось спешно опустить глаза долу — совершенно очевидно, что у близнецов на уме была очередная недобрая шуточка. Полуночный скандал в факультетской гостиной — чем не повод? Ей страшно хотелось бы верить, что Фред говорит всерьез, но всерьез он, казалось, не делал ничего. Всю следующую неделю ей удавалось вполне удачно игнорировать всех Уизли, благо пустующая библиотека всегда была к услугам учеников.

— Джинни проболталась, что ты идешь с Крамом, и он не смог тебя пригласить, — устало выдохнула Анджелина. — Он об этом позже рассказал, на седьмом курсе. После отработки у Амбридж, пошли на астрономическую башню, сливочного пива выпить, он все и выложил. Совсем мальчишкой был.

Нервно покусывая губу, Гермиона сверлила взглядом «Шалость» на надгробии Фреда. Что ей сказать? Рассказать Анджелине, что ее собственный брак был еще менее оправдан? Что юная заучка, дабы обезопасить свое бесстрашное (во всем, кроме романтических взаимоотношений) сердечко, предпочла вариант, который наверняка поддастся дрессуре (к чести Рона нужно было заметить, что за время их брака, этого все-таки не произошло) и точно окажется ей по зубам? Предпочла оригиналу плохонький, едва походящий на образец эрзац? Что Гермионе Грейнджер четырнадцати лет отроду даже в самом радужном сне не могло пригрезиться, что Фред Уизли (которого она мгновенно научилась отличать от Джорджа) обратит на нее внимание не с целью насмешки?

— Джордж должен был знать, он бы… — попыталась возразить Гермиона.

— Фред никому не рассказывал, — замотала головой Анджелина. — Ни Джорджу, ни Ли — они бы его просто засмеяли. Ты-то его поймешь, наверняка у вас с Гарри есть секреты, в которые Рон и носа не кажет. Не потому, что вы ему не доверяете, а потому, что это тайна на двоих.

Вспыхнув, как бывало только в школе, Гермиона отвела глаза — тем, которые она могла обсудить только с Гарри, и в самом деле было огромное множество. Что удивительно, после замужество количество их не только не уменьшилось, но и стало стремительно расти, поскольку характер Рона отнюдь не стал менее вспыльчивым и обидчивым.

— Вот именно, — подтвердила Анджелина совершенно спокойно, но стоило вялому летнему солнцу выбраться из драного савана мышиного цвета облаков и бросить на Джорджа пару несвежих, будто поношенных лучей, как ее снова пригнуло к земле в жутковатом аграрном порыве.

Гермионе самой перфекционизм был ничуть не чужд, однако в Анджелине читалась неприкрытая патологичность.

— Ты сказала, что приходишь сюда каждый день. Чтобы?..

— Чтобы ухаживать за могилой Джорджа, — уткнувшись в газон, ответила Анджелина.

— А тебе не кажется, что ты чуточку слишком усердствуешь?

Анджелина пожала плечами, и на шею ее упали несколько темных матовых прядей.

— В Мунго тоже так считают.

— В Мунго?

— Ну да, я же все лето оставляла детей у Молли. Сначала она подумала, что у меня любовник, попросила какую-то свою подругу в Министерстве за мной следить. А потом, когда узнала, что я бываю только здесь, отправила в Мунго.

Гермиона снова залилась краской, но на сей раз от негодования.

— За тобой шпионили? — с ужасом прошептала она.

— И старушонка оказалась страшно хороша в этом, — прошелестела Анджелина сквозь зубы. — Если бы Молли мне не рассказала, я бы так и не узнала. Целители в Мунго сказали, что меня кто-то проклял, но магловский врач…

— Ты была у психолога? — воскликнула Гермиона.

— Была, — кивнула Анджелина, — я же знала, что меня никто не проклинал. У этого всего есть мудреные названия, мне даже дали полною колбочку талбеток.

— Таблеток, — машинально поправила Гермиона.

— Какая разница! — потрясла головой женщина. — Только я не могу их пить, пока дети дома. Сильное седативное, когда их принимаю, сама не своя становлюсь. Зато помогает не думать…

На горизонте вздыбила темную шерсть грозовая туча и угрожающе подрагивая и потрескивая поплелась в сторону кладбища.

— Дождь собирается.

— … точнее, не думать о том, что я во всем виновата, — дребезжа зубами, закончила Анджелина.

В верхушке деревьев протяжно зашипел ветер, и все цветы на могиле Фреда разом обернули свои головки на Гермиону. На секунду ей даже померещилось, что в их игривом покачивании есть что-то от озорной мальчишеской улыбки вечно нестареющего Уизли.

Одна ошибка двадцатилетней выдержки. Исправить ее — и все пошло бы иначе. Жизнь стала бы другой: Фред и Джордж, оба живые и здоровые; у нее, Гермионы, был бы муж, не обижающийся на каждое карьерное продвижение, и дети, еще более огненно-рыжие и куда более неуемные; Анджелина, никому ничем не обязанная, была бы счастлива; Фред, человек, которого Гермиона не разрешала себе любить (а он и не спрашивался — любился сам, не интересуясь ее мнением), был бы рядом, чтобы делить с ней множество таких разных и таких прекрасных дней.

Все это на миг почудилось Гермионе с такой ясностью и отчетливостью, будто бы действительно произошло в недавнем, осязаемом прошлом. Почудилось с таким неукротимым чувством правильности, словно так, только так и никак иначе быть не могло.

— Ты ни в чем не виновата. Я уверена, они оба тоже так считали бы, — ободряюще пожав плечо Анджелины, негромко произнесла Гермиона. — А теперь идем, сходим в «Три метлы», погреемся.

Подняв на нее глаза, Анджелина кротко кивнула, позволила поставить себя на ноги и исцелить все кровоточащие порезы на сухих мозолистых ладонях. Гермиона взяла ее под руку, и обе женщины исчезли с тихим хлопком.

Над беспечно улыбающимися цветами еще подрагивала тень несбывшихся жизней.

Комментарий к VII. Сослагательное наклонение

Эпиграф:

А. Тарковский, «Я прощаюсь со всем, чем когда-то я был».

________________________________________________________

Кроме того, автор спешит объясниться:

поскольку персонаж писался впервые и автором еще не прощупанный, тайм лайн взят такой, где ООС был бы простителен;

стиль текста и повторы - попытка стилизации под привычные большинству русскоговорящих переводы;

структура текста размыта специально - в данном случае автор рассчитывал написать вырезку из жизни (а в ней, зачастую, не соблюдается ‘экспозиция – завязка – кульминация – развязка – эпилог’).

========== VIII. О случайных признаниях ==========

Suddenly my eyes are opened

Everything comes into focus.

По углам подземелий, как и всегда, ютились жутковатый полумрак и зыбкий холод. Последний, увы, от присутствия друзей не только не рассеивался, но и усиливался, словно при приближении дементоров. Рон заносчиво косился на Гарри, то и дело шепча на ухо Гермионе, что «предателя» следовало бы хорошенько взгреть, и ни на одно из ее увещеваний не реагировал. Сам же Гарри от страха за грядущий первый тур на окружающее и окружающих внимания обращал столько же, сколько в жаркие весенние дни, предваряющие каникулы, на лекции по истории магии.

Поэтому нет ничего удивительного, что Гермиона, в тщетных попытках помирить мальчишек, старалась чаще оставлять их наедине. Вот и теперь, после звонка, оповещающего о конце занятий, она, наполнив колбу образцом заданного зелья, одной из первых втиснулась в неровную шеренгу учеников.

Стоящий перед ней Невилл боязливо вытянул вперед потные пальцы со своим бутыльком (зелье пузырилось, шипело и вместо канареечного цвета, было бурым). Обернувшись, он нервно хихикнул и со значительной конфиденциальностью сообщил Гермионе, что ни за что не понес бы зелье первым, но боязно, что оно причинит больше хлопот, если затянуть со сдачей. Девушка ободряюще улыбнулась и покосилась на идеально прозрачное золото, омывающее стенки ее колбы, искренне надеясь, что предсказание Невилла не сбудется.

Ког­да тот про­тянул Снег­гу пух­лую ла­дош­ку, Гермиона уже го­това бы­ла вздох­нуть с об­легче­ни­ем, но стоило пальцам профессора коснуться стекла, как пузырек с оглушительным грохотом (гораздо большим, чем можно было бы ожидать от такого крохотного образца) взорвался. Перепуганный Невилл моментально опрокинулся назад, сбив Гермиону с ног. Та, дабы восстановить потерянное равновесие, принялась хвататься за что-то. Безуспешно. В следующее мгновение Гермиона обнаружила себя на полу: с затылка по волосам текло нечто тягуче-теплое, ладонь была усеяна осколками и бодро кровоточащими ранками, а «Что-то» оказалось шкафом с сотнями аккуратно подписанных профессорских зелий.

Невилл, дрожащий и бледный, протянул ей ладонь и кое-как поставил на ноги, пока Снегг ледяным тоном приказывал разбитым сосудам собраться вновь. Откуда-то, по-видимому, снаружи, донесся утешительный запах свежескошенной травы.

— Минус двадцать пять очков Гриффиндору, — буднично провозгласил Снегг. Слизиринцы, выглядывающие из-за котлов, угодливо захихикали. — К следующему занятию, Лонгботтом, эссе с подробным анализом вашей ошибки. Объемом не менее чем в три свитка.

Проводив взглядом припустившего из подземелий Невилла, Гермиона отдала чудом уцелевший образец своей работы, одернула Гарри, готового было ринуться в бой с вопиющей несправедливостью, нахмурилась на пошедшее зловещими лиловатыми пятнами дно котла Рона и, уступив сбивчивым уговорам друзей, отправилась в Больничное Крыло.

Мадам Помфри извлекла все занозы и залечила порезы в мгновение ока. На руке не осталось ни единого следа происшествия.

— Вот так, милая, — удовлетворенно заключила целительница, в последний раз смерив пострадавшую ладонь рентгеновским взглядом. — Бедняжке Лонгботтому хуже пришлось, — она кивком указала на койку, огороженную ширмой. Из-за нее доносилось едва сдерживаемое постанывание. – Но с ним все будет в порядке. В такой прекрасный день, — она довольно шмыгнула носом, — все лечится вдвое быстрее.

День и в самом деле был не по-осеннему теплым. До самых окон Больничного Крыла поднимался аромат раскаленной солнцем травы. Вдруг Невилл издал особенно жалобный всхлип, и мадам Помфри, взметнув полы мантии, бросилась к нему. Гермионе же ничего не оставалось, кроме как удалиться в поисках друзей.

Рона, с жаром жестикулирующего перед Дином, ей удалось обнаружить в холле.

— Эй! – махнул он рукой и, используя локти в полную силу, протолкнулся сквозь толпу первокурсников, валивших к дверям Большого Зала. - Кажется, на обед куриные ножки, - просипел Рон, потягивая носом.

Гермиона принюхалась, но ничего, кроме уже знакомого травяного запаха не почувствовала и пожала плечами.

За обедом, еще несколько человек вокруг многозначительно шмыгали и недоуменно озирались, и Гермиона подумала о том, что в школу раньше срока проникла осенняя волна гриппа.

Во второй половине дня менее загадочно окружающие вести себя не стали. Например, на трансфигурации Гарри конфиденциально заверил Гермиону, что, видимо, начинает совсем одуревать от свалившегося ниоткуда Турнира – ему почудился запах полироли для метел. В ответ Гермиона пихнула его в плечо и демонстративно повернулась к МакГонагалл в немом призыве следовать ее примеру. Вздохнув, Гарри сонливо подпер щеку рукой и обратил взгляд на профессора.

Между тем, сама Гермиона была далека от классной комнаты – в ее уме смутные неприятные сомнения, зарожденные еще утром, теперь обрели статус непреложной истины. А вместе с этим само собой пришло желание немедленно принять душ.

Что она и сделала бы сразу по окончании урока, если бы не досадное обстоятельство, сорвавшее все планы: после звонка Лаванда и Парвати задержали ее в коридоре и стали громогласно спорить, призывая в свидетели каждого встречного, какой именно парфюм использует Грейнджер. Рон, изумленно наблюдавший баталию, поспешил вклиниться – по его твердому убеждению, Гермиона за обедом насквозь пропахла пудингом, а потому ни о каких духах и вовсе речи быть не могло.

Девушки принялись ему горячо возражать, что, к счастью, сыграло на руку объекту спора. Воспользовавшись усиливающейся суматохой, Гарри, лучше чем кто бы то ни было знавший, как Гермиона ненавидит находится в центре внимания, схватил ее за локоть и нырнул под гобелен, в один из тайных проходов, ведущих в башню Гриффиндора.

Молча и торопливо проделали они весь путь. Однако не успели войти в гостиную, как из кресла навстречу поднялся каким-то чудом обогнавший их Рон. Старательно игнорируя существование Гарри, он крупными шагами подошел к Гермионе и в очередной раз повел носом.

— Рональд, если будешь себя так вести, мы будем вынуждены написать матери.

— С просьбой вернуть тебя в зоопарк.

— А еще у тебя никогда не будет девушки, если ты собираешься каждую из них обнюхивать с таким плотоядным видом, — деланно наставительным тоном, заключил один из подошедших близнецов.

— Бери пример с Гарри, — кивнул другой. В отличие от Рона, долго дуться на то, что Гарри нашел способ (несомненно, жутко нелегальный) обмануть кубок Фред и Джордж не могли.

Тот, старавшийся прикрыть спиной и одной из псевдонепринужденных улыбок попытку Гермионы незаметно ретироваться, остановился. Сбегать теперь, после разоблачения, мисс Грейнджер находила довольно унизительным выходом, а потому обреченно опустилась в кресло, ожидая, чем же кончится канитель.

Рон, чуть было смутившийся, вспыхнул с новой силой и, метая молнии то на близнецов, то исподлобья на Гарри, возопил:

— Я не идиот! Да чем, по-твоему, она пахнет, если не йоркширским пудингом?

Все, чего хотелось Гермионе, чтобы чертов шкаф с зельями провалился в тартарары до утреннего занятия. Или было бы неплохо, чтобы Рон сию минуту сгинул туда же со своей страстью к дознанию.

Близнецы округлили глаза на брата, быстро переглянулись, словно решая, принимать ли всерьез столь абсурдный вопрос. Рон, красный с головы до пят, тяжело дышал, выражая всем своим видом совершенно подлинную раздраженность. В конце концов, один из близнецов подтолкнул другого и тот сделал шаг к креслу.

— Не возражаешь, Грейнджер? — залихватски поинтересовался он.

Гермиона устало закатила глаза и все-таки покачала головой. В следующее же мгновение она почувствовала, как волосы, разметавшиеся по спинке кресла, прижала ладонь, на которую, видимо, оперся Уизли, а по затылку ровно два раза скользнул выдох.

Стараясь сосредоточиться на блаженной и неотвратимо близящейся минуте, когда, наконец, амортенция будет смыта с ее волос, Гермиона, к удивлению своему, терпела неудачу за неудачей. Все внимание само собой концентрировалось на удаляющемся дыхании и высвободившихся волосах.

— Поверь старому мудрому Фреду, братец, - протянул он, смешливо глядя на напряженного Рона, — Гермиона пахнет так же скучно и благопристойно, как и всегда. А вот тебе пора подыскать хобби, помимо школьных обедов.

Комментарий к VIII. О случайных признаниях

Эпиграф: Hurts - Illuminated

========== IX. Помада ==========

Ав­тор: compulsively_hurtful

Ссыл­ка на ори­гинал: http://archiveofourown.org/

Рей­тинг: PG-13

*

Гарри, Гермиона и Рон с трудом прокладывали себе путь сквозь переполненный магазин близнецов. Младший Уизли набрал уйму всего и был полон решимости выторговать скидку по праву родственника. Гермиона же, которую они с Гарри заволокли в развлекательную лавку чуть ли не силой, плелась в конце процессии. Изначальный план состоял в том, что она окажет неоценимую помощь им обоим. План, которому не суждено было сбыться. Гарри и Рон при виде первой же витрины бросились врассыпную, и Гермионе ничего не оставалось, как последовать за одним из них.

— Гарри, почему бы мне не пойти в книжный? Он же совсем рядом, прямо напротив, — уговаривала она.

Гарри серьезно оглядел ее с макушки до пят и покачал головой:

— Не стоит. Лучше выбери здесь что-нибудь.

Гермиона разочарованно осмотрелась. «Волшебные вредилки» не могли предложить ей ничего хоть сколько-нибудь полезного.

— Нет, тот, что левее! — голос Гарри, отхватившего одного из взмыленных продавцов, уже доносился издалека.

Только теперь Гермиона обнаружила, что сверлила невидящим взглядом Патентованные чары. Неловко оглядевшись, она закусила губу и сделала шаг, чтобы рассмотреть их поближе (на самом же деле, чтобы не выглядеть так глупо с пустыми руками). Гермиона вздохнула — совершенно очевидно, что тащиться сюда было не самой блестящей идеей.

Вдруг, откуда ни возьмись, по бокам от нее возникли две ладони, опершиеся о полку. Гермиона выхватила палочку и обернулась с неистово колотящимся сердцем, готовая в любую секунду отразить атаку. Однако палочка вместо ожидаемого Пожирателя уткнулась в щеку одного из близнецов.

— Немного на взводе, да? — поинтересовался он с усмешкой. — Как и все мы.

Гермиона закатила глаза и чуть опустила руки. Убрать палочку не коснувшись Уизли было невозможно, поэтому девушка сразу отказалась от этой идеи.

— Кто ты? Из близнецов, я имею в виду.

Он шагнул ближе, заставив Гермиону с силой вжаться в полки.

— Зависит от того, кем ты хочешь, чтобы я был, — с невозмутимой нахальцой ответил тот, заглядывая ей в глаза.

Никаких сомнений быть не могло — только у одного из близнецов хватило бы дерзости брякнуть такое.

— Здравствуй, Фред.

— Отчего грустишь, солнышко? — спросил он, по-прежнему ухмыляясь, однако в глазах его Гермиона безошибочно угадала тень искреннего беспокойства.

— Не грущу, нет. Просто… — она бросила взгляд на руки, все еще держащие ее в замке, — здесь слишком людно.

Многозначительно вскинув бровь, Гермиона искренне надеялась, что намек дойдет до адресата, и тот соизволит освободить ее личное пространство. Фред понимающе улыбнулся и опустил руки. Девушка глубоко вдохнула, медленно выдохнула и наконец убрала палочку в карман, однако ее все еще нехорошо потряхивало от клаустрофобического ощущения безвыходности.

Не успела она перевести дух, как словно из-под земли появилась горстка галдящих детей, энергично пытающихся утянуть Фреда в глубь магазина. Гермиона, крайне раздраженная, тихо застонала.

— Если ты устала, Грейнджер, то мы всегда можем подняться наверх и отдохнуть немного, — отогнав юных покупателей, заметил Фред с отвратительно-очаровательной улыбкой.

— Не люблю толпы народу, — отозвалась она, решив проигнорировать вторую часть предложения, озвученного Фредом.

Он, внимательно слушавший, улыбнулся еще шире и снова оперся о полки ладонями. Единственным, но, несомненно, весомым различием было то, что теперь руки его находились куда выше. Если Гермиона действительно хотела избежать его присутствия, то могла удалиться в любой момент.

— Это я заметил.

Гермиона не двинулась с места, только откашлялась пару раз. Разговаривать с ним так близко было чрезвычайно трудозатратно.

— Я, наверное, подожду мальчиков снаружи.

— Тогда всего хорошего, — кивнул Фред, но не шелохнулся.

— Ты не даешь пройти, — возразила Гермиона, твердо глядя в зеленоватые глаза.

Он изогнул бровь.

— Сдается мне, если бы ты хотела улизнуть, то прекрасно прошла бы и так.

— На что вы намекаете, Фред Уизли? — поинтересовалась она, сложив руки на груди.

Он сделал еще одно крохотное движение вперед. Зрительный контакт не прерывался ни на секунду.

— Ты не хочешь уходить.

Гермиона, придумывавшая ответ, сама удивила себя, скользнув быстрым взглядом по губам Фреда, прежде чем снова поднять глаза. И знала, что это не укрылось от его внимания.

— А сейчас я собираюсь поцеловать тебя, но ты всегда можешь меня остановить, — предупредил Фред, наклоняясь к ее лицу. Крошечный зазор между их губами Гермиона ликвидировала сама, подавшись навстречу.

Уизли был ошеломлен неожиданным порывом девушки ничуть не меньше нее, но, быстро взяв себя в руки, ответил с удвоенным пылом. Его язык нетерпеливо скользнул по нижней губе Гермионы, умоляя не останавливаться.

«Может быть, я нравлюсь ей, куда больше, чем…», — мысль так и осталась недодуманной — Гермиона приоткрыла рот, и их языки встретились.

— Эй, Гермиона!

При звуке голоса Фред чертыхнулся и вскинул голову, но расстояние между ним и Гермионой не уменьшилось ни на дюйм, а руки его так и остались лежать на полках. Рассмеявшись, девушка провела большим пальцем по губам напротив.

— У тебя там помада осталась, — заметила она с ухмылкой, вполне способной конкурировать с одной из лучших улыбок Фреда.

Гарри непонимающе уставился на парочку. Между ними обоими, казалось, бегали тысячи искр чего-то невысказанного.

— Э-э-э… Я что-то пропустил?

— Нет, ничего, — ответили они в голос, не отрывая взгляд друг от друга.

Гарри только покачал головой и потянул Гермиону за рукав.

— Скорее, сюда идет Рон.

Вздохнув, Гермиона позволила Гарри увести ее, но покидая магазин вслед за мальчишками, обернулась и бросила Фреду озорно-нежную улыбку.

========== X. Девушка брата ==========

Ав­тор: Greenschist

Ссыл­ка на ори­гинал: http://archiveofourown.org/

Рей­тинг: PG-13

*

— На твоем месте я бы туда не совался.

Отпустив ручку двери, которую только что собиралась нажать, Гермиона оглянулась на Фреда, рассевшегося на подоконнике и протянувшего длинные худощавые ноги поперек коридора.

— Ты же не хочешь, чтобы тебя видели после отбоя, правда? Конечно, если быть пойманной твоя приоритетная цель, то валяй, МакГонагалл, Дамблдор и Слизнорт как раз внутри, — кивнув на дверь больничного крыла, он встал. — Думаю, что они общими усилиями пытаются успокоить маму и заверить, что в Хогвартсе Джинни и Рону не угрожает никакая опасность, — Фред потер шею и устало ухмыльнулся: — Та еще работенка, учитывая, что Рон валяется там отравленный.

Сердце Гермионы болезненно сжалось.

— Он… — голос ее все еще был низким и хриплым от рыданий, — он еще не очнулся?

— Очнулся. Ненадолго, правда. Пролепетал «мама» и еще какой-то бред, а потом опять отключился. Выше нос, — добавил Фред, заметив, что девушка подавлено сгорбилась. — Мадам Помфри говорит, что все идет как надо. Ему просто нужно время.

Гермиона, не в силах произнести ни слова от облегчения, уронила лицо в ладони.

Оказавшийся вдруг совсем рядом Фред мягко сжал ее локти и, чуть поколебавшись, обнял за плечи.

— Не волнуйся, мама и папа останутся с ним на ночь.

Сквозь пальцы Гермиона взглянула на него, и участие, лившееся из глаз Фреда, вдруг объяло ее теплой волной. В снежном свете луны волосы его были почти каштановыми, а сам Фред выглядел куда старше и куда серьезнее, чем ей запомнилось. Внезапно оказалось, что раньше они никогда не стояли так близко. Никогда раньше она даже не могла рассмотреть цвет его глаз. Смешавшись, Гермиона опустила руки и поспешно высвободилась.

— Спасибо.

— Тебе спасибо, — отмахнулся он. — Моему братцу повезло, что у него есть такая девушка.

— Я не его девушка, — ответила Гермиона, нервно пощипывая рукава. — Он встречается с Лавандой Браун.

Фред спокойно пожал плечами:

— Ну тогда подруга.

— По-моему, мы больше даже не друзья, — едва сдерживая подкатывающие к горлу рыдания, сказала Гермиона, — мы не разговаривали уже несколько месяцев и… — тут она всхлипнула, голос надломился, и слезы брызнули из глаз.

— Гермиона, Рон… — Фред осекся и, бросив взгляд на дверь, схватил девушку за руку, и увлек их обоих в спасительную тень ниши, о существовании которой Гермиона никогда прежде не подозревала.

Дверь распахнулась, и в коридор, тихо переговариваясь, вышли МакГонагалл и Слизнорт. Дождавшись пока профессоры не скроются из виду, Фред вытащил из кармана чистый носовой платок и сунул его в пальцы Гермионы. В тусклом освещении с трудом можно было разглядеть, что она вытирает глаза.

— Слушай, Рон никогда в жизни не мог заметить чего-то стоящего, даже если это стоящее у него под носом, — дыхание Фреда, едва-едва отдававшее шоколадом и мятой, скользило по лбу Гермионы. — Но он обязательно вернется, Гермиона. Лаванда Браун, она ведь что лепреконское золото — со временем вся мишура облезет. Ты же настоящая. Даже до Рона это когда-нибудь дойдет.

— Но кому это будет нужно? — вдруг выпалила Гермиона. — Все это время я думала, что ревную потому, что он встречается с другой девушкой, но сейчас, Фред, это пришло мне в голову секунду назад, сейчас-то я поняла, что мне просто не хватало моего друга. Я так хотела, чтобы все было как раньше, ведь они с Гарри мне все равно что братья.

Фред расплылся в довольной (впрочем, возможно, Гермиону обманул полумрак) улыбке.

— Вот когда он очнется, можно будет все это ему и сказать. А сейчас, — он легким, почти невесомым движением указательного пальца приподнял подборок Гермионы и заглянул ей в глаза, — тебе нужно постараться уснуть.

Истощенная и физически, и морально, девушка могла только молча кивнуть.

— Попробуй, полегчает, — из-за пазухи Фред извлек крошечную коробочку, и откинув крышку, протянул Гермионе. На равном расстоянии друг от друга лежали три глянцебоких конфеты. — Это из нашей лимитированной линии «Абсолютно немагические сладости», — поспешно заверил Фред в ответ на подозрительный взгляд.

Недоверчиво Гермиона откусила малюсенький кусочек. Яркий вкус заставил ее зажмуриться от удовольствия.

— Понравилось?

С энтузиазмом кивнув, она откусила чуть больше. Сладость шоколада была совершенно удивительной, не приторной, но нежной, вкрадчивой, необъяснимо теплой. На вкус примерно то же самое, что съесть шоколадную лягушку и перченого чертика сразу. Только лучше. Намного лучше.

— Что ж, я рад. Ведь это ты вдохновила на их создание, — голос Фреда лучился удовлетворением. — Они называются «Горячий шоколад».

Гермиона сглотнула.

— Я?

— Было время, я наблюдал за тобой в факультетской гостиной. Ты пила шоколад и ела коричные сахарные перья. Сладкий и пряный, пряный и сладкий. Так мне запомнилось.

— Я и не думала, что ты… — Гермиона осеклась и покраснела.

— Я всегда наблюдал за тобой, думая, что тыдевушка моего брата, — Фред наклонился и поцеловал ее в щеку, губы его однако задели уголок рта Гермионы. — Теперь, когда я знаю, что вы друзья, мне вдруг надоело просто наблюдать.

========== XI. Безымянное ==========

Ав­тор: bittyblueeyes

Ссыл­ка на ори­гинал: http://tumblr.com/

Рей­тинг: PG-13

*

На чествование собственного триумфа им была отведена лишь секунда.

В следующую — их уже отбросило на пол. Гермиона выпрямилась, чтобы разглядеть близнецов сквозь ворочавшихся на насиженных местах студентов. Кряхтя, Фред с Джорджем поднялись с пола, открыв взорам публики роскошные седые бороды такой длины и густоты, каким позавидовал бы и сам Дамблдор. Закатив глаза с усталой ухмылкой, Гермиона вернулась к прерванному чтению.

Впрочем, ненадолго — отовсюду снова послышался смех, еще более заливистый и громкий. Из-за зевак, плотным кольцом обступивших близнецов, Гермиона никак не могла понять, в чем дело. Пришлось подняться и, громко извиняясь, протиснуться сквозь толпу. Когда ей наконец удалось прорваться в первый ряд улюлюкающих учеников, Фред и Джордж, красные и отдувающиеся, боролись на полу.

— Ну все, хватит, — строго произнесла Гермиона, слегка толкнув носком ботинка ногу одного из близнецов.

Оба мигом остановились и хитро взглянули на девушку. Под бородами светились две совершенно одинаковые улыбки. Больше Гермиона ни секунды не сомневалась в том, что вся эта затея — только очередной способ привлечь всеобщее внимание.

Один из близнецов поднялся, но Гермиона тут же заметила, что тот держал ногу на весу и чуть морщился. Беспокойство, исчезнувшее всего несколько секунд назад, вернулось снова. Братья вполне могли пораниться во время падения или своей шуточной возни. Гермиона решила подать руку оставшемуся картинно распластанным на полу шестикурснику. На случай, если его травмы серьезнее.

— Все в порядке, Фред? — поинтересовалась она, придерживая его за локоть.

Вскочив на ноги одним махом и демонстративно покачавшись с носка на пятку, Фред с удовольствием отметил искренность улыбки Гермионы.

— Конечно.

— У тебя такой тон, будто беспокоиться о чужом здоровье глупо. Ты бы, наверное, предпочел, чтобы мне было все равно?

— Вовсе нет, — отозвался Джордж. – Но, вообще-то говоря, волноваться не о чем. Мы здоровы как быки.

— Сейчас самое время сказать «Я же вас предупреждала», — с усмешкой заметил Фред, глядя на Гермиону. Она только сейчас вспомнила, что было бы неплохо, наконец, отпустить его локоть.

— В этом нет особой нужды, как я понимаю?

— Учитывая наши роскошные бороды — пожалуй, нет, — согласился Фред, тоскливым взглядом провожая последних расходившихся зрителей.

— И вывихнутую ногу, — подсказала Гермиона. — Вам обоим нужно в больничное крыло.

— Ты действительно так за нас переживаешь? — спросил Джордж, растекшись в приторной улыбке.

— Я переживала за вас еще до того, как вы поранились, — устало объяснила Гермиона.

— Очень мило с твоей стороны, но с нами все прекрасно.

— У вас бороды, — напомнила девушка.

— И бороды тоже прекрасные, — кивнул Фред.

Гермиона только снова закатила глаза.

— Ну что? Разве тебе не нравится? — смеялся Джордж, когда все трое все-таки двинулись в сторону больничного крыла.

— Нравится. Молодцы, — вздохнула Гермиона. — Но я очень сомневаюсь, что вы сами готовы проходить с ними всю жизнь.

— Пожалуй, ты права, — Фред, широко шагая, рассматривал серебряные волосы. — С другой стороны, она могла бы прекрасно заменить салфетки во время еды, и чистая мантия мне обеспечена. Правда, потом с крошками намаешься…

— Зато не умрешь с голоду между обедом и ужином. Перекус всегда под рукой, — фыркнула девушка.

— Это бы больше подошло малютке Рональду, — крикнул Джордж, возглавлявший шествие. — Мы и так знаем, где поживиться.

— Кстати, я слышала, что вы ходите на кухню? — прищурилась Гермиона.

— Знаешь золотое правило? «Не задавай вопросов — не услышишь лжи», — подмигнул Фред, сверкнув обаятельной улыбкой.

— Обычно люди используют это выражение, чтобы просто уйти от ответа. Очень немногие вкладывают в него буквальный смысл, — пожала плечами девушка. — Но я, в сущности, и не рассчитывала на отв…

— А я и есть «немногие», — перебил Фред.

Целая секунда ушла у Гермионы на то, чтобы понять значение сказанного — он был одним из тех, кто ненавидел праздные расспросы, и если захочет чем-нибудь поделиться, то сделает это сам. И, судя по всему, Фред хотел быть честным именно с ней. Гермиона понятия не имела, что теперь было бы уместно сказать.

— Мало кому удается к шестнадцати годам отрастить такую внушительную бороду, — брякнула она, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Но все-таки не сдержалась и улыбнулась, добавив: — Почти такую же внушительную, как у Джорджа.

Джордж расхохотался, держась за живот, а Фред с недоумением уставился на девушку, но заметив, что она улыбается, тоже ухмыльнулся с облегчением:

— Попробуй отрасти получше.

— Нет уж, спасибо. У меня больше шансов найти кухню.

Они прошли только полпути, когда Гермиона распрощалась с братьями:

— Мне нужно заглянуть в библиотеку. Увидимся позже. И не надоедайте мадам Помфри.

— Никогда, — в сердцах воскликнул Джордж. — Золотое правило: «Никогда не порть отношения с лечащим врачом».

Качнув головой с шутливой укоризной, Гермиона скрылась в коридорах, оставив близнецов наедине.

— Похоже, тебе понравилась прогулка, — протянул Джордж поддразнивающе.

— Как будто тебе самому не нравятся розыгрыши.

— О, мне-то нравятся. Но, похоже, не так сильно как тебе, — с нажимом парировал Джордж.

Не ответив, Фред блуждал глазами по опустевшему коридору.

— Подумать только, никто не умеет отличать нас друг от друга. А у нее получилось, даже несмотря на бороды, — произнес он с идиотской мечтательной улыбкой.

Джордж покачал головой. Братцево «все нормально» становилось ненормальнее час от часу.

*

Первая неделя после Хеллоуина была беспрецедентно изматывающей. Как только имя Гарри выпало из Кубка Огня, жизнь превратилась в ад. Гермиона до дрожи за него боялась; в школе — во всех школах — кипело недовольство; Гарри и Рон рассорились вдрызг, предоставив Гермионе метаться между двух огней. Она и ее дружба — вот и все, что осталось у Гарри, но он, с его бешеным темпераментом, либо отталкивал ее, либо просто не сдерживался в выражениях. Гермиона прекрасно понимала, что он напуган и зол, но легче от этого понимания вовсе не становилось. Она понимала и Рона тоже (хотя, конечно, была категорически не согласна с его суждениями), но тот постоянно раздражался и требовал, чтобы она прекратила общаться с Гарри.

Мальчишки доводили до такого исступления, что ей и самой хотелось рвать, метать и… плакать.

Отдохнув и успокоив душу в библиотеке, Гермиона, наконец, вернулась в гостиную, чтобы закончить эссе у огня. Но журнальный столик у камина был занят Симусом, Дином и Роном, корпевшими над домашней работой по зельеварению.

Гермиона не только не любила находиться в центре многолюдных собраний, но и опасалась, как бы однокурсники не накинулись на нее с мольбами о помощи (ни один из них не ладил с зельями), поэтому бесшумно проскользнула в глубь гостиной, к своему любимому, стоявшему чуть поодаль от всех, креслу.

Но, кажется, даже с этой маленькой радостью нужно было распрощаться — на столике возле кресла лежал эклер. Обычно никто не рискнул бы оставить сладости посреди общей гостиной без присмотра, но ничьих вещей рядом не было.

— Здесь занято? — поинтересовалась Гермиона у мальчишек.

— Не-а. Садись, — отозвался Дин.

— А этот? .. — девушка оборвала себя на полуслове, ибо приблизившись к столику, заметила под тарелкой крошечную записку. Видна была только ее половинка, но имя читалось совершенно ясно. Не взяв в руки листка, Гермиона только чуть-чуть потянула его по столу, чтобы прочесть имя адресата. Имя, вне всякого сомнения, было правильное, но девушка все равно не могла поверить, что сладкий презент предназначен ей.

— Что там? — с любопытством прищурился Симус. Со своего места на полу ему никак не удавалось разглядеть.

— Эклер, — смущенно ответила Гермиона. — Для меня.

— Что? От кого это? — воскликнул Рон. Поначалу тон его выдавал замешательство, но концу фразы был уже грозным и нетерпеливым.

Подняв, наконец, записку, Гермиона развернула листок. «Не задавай вопросов — не услышишь лжи».

Уголок ее губ пополз вверх. Первая улыбка за всю неделю.

— Фред, — выдохнула она, опустившись в кресло и перечитывая одну-единственную строчку снова и снова.

— Фред? Ты уверена? — снова запутавшись, протянул Рон. Гермиона молча кивнула. — Ну тогда совсем не понимаю, зачем ты им понадобилась.

— Им? — переспросила девушка. До этой секунды о Джордже она даже и не вспоминала.

— Ну да, им, Фреду и Джорджу.

— Ты же не собираешься это есть, правда? — обеспокоенно произнес Симус.

— Я бы не советовал, — поддакнул Дин.

Прямо за углом, на лестнице, ведущей к спальням мальчиков, Фред сжимал и разжимал кулаки в тщетной попытке контролировать ярость. Удлинители ушей, конечно, еще барахлили и нуждались в доработке, но и без нее работали неплохо. Джордж сидел здесь же, рядом, утешающе сжимая плечо брата.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Гермиона, разглядывая эклер.

— Посмотрим? Что это еще за посмотрим? Это же близнецы Уизли! Кто знает, на что способна эта штуковина! — настаивал Симус.

— Он прав, Гермиона. Я бы не рисковал, — добавил Дин. — Подумай, разве они когда-нибудь делают подарки без двойного дна? Ну кого они угощали просто так?

Гермиона открыла было рот, чтобы привести пример, но Дин опередил ее:

— Кроме вечеринок.

— Может быть, им что-то нужно от тебя? — предположил Рон.

— Вроде бы нет, — протянула Гермиона, нахмурив лоб. — Вот вы все время говорите «они», но… мне кажется, что в этом замешан один Фред.

— О, нет! Это же в тысячу раз хуже, — застонал Рон.

— Что ты сказал? — в голосе Гермионы льдисто подрагивала злость. Фред за углом тоже едва находил силы, чтобы сдерживаться.

Симус и Дин удивленно взглянули на Рона.

— Они, конечно, оба любят поднять кого-нибудь на смех, но Фред намного опаснее.

— Опаснее? — с недоверием воскликнула девушка.

— Я серьезно. До сих пор терпеть не могу леденцов после того случая, когда Фред дал мне кислотный, и тот прожег дыру в языке. Еще он превратил моего мишку в гигантского паука, — Рон загибал пальцы, вспоминая детские обиды. — А еще хотел заставить меня дать Непреложный Обет. Вообще-то говоря, Джордж тоже любит шутки, но следит, чтобы Фред не заходил слишком далеко.

Теперь Джорджу приходилось цепко держать пышущего гневом брата, сулившего Рону скорую расправу.

Задумавшись, Гермиона анализировала приведенные Роном примеры, но в конце концов покачала головой:

— Нет. Вы же родственники, да и были совсем малышами. Конечно, я бы не хотела стать жертвой его розыгрышей и, скорее всего, была бы в ярости, попробуй Фред подшутить… Но я не боюсь его. В нем нет жестокости.

— Но ты сама сказала, что пришла бы в ярость, если бы он над тобой пошутил, — напомнил Симус.

Гермиона с сомнением взглянула на эклер.

— Подумай, может быть, есть причина, почему он хочет поднять на смех именно тебя? — спросил Дин.

— Или, может быть, он хочет тебя поблагодарить за что-нибудь? — задумчиво добавил Симус. — Если так, то эклер может быть просто эклером.

С этими словами ее ненадолго оставили в покое, и Гермиона употребила одиночество на то, чтобы поразмышлять о Фреде Уизли. Как ни старалась девушка, ничего, стоящего мести или благодарности на ум не шло. Случай с проводами в больничное крыло — не стоил ни того, ни другого. Просто эпизод их медленно прогрессирующего приятельства.

После Чемпионата по квидичу, они чуть больше времени проводили втроем, чуть лучше узнавали друг друга. Гермиона даже могла сказать, что любит их обоих. Точнее то, что скрывалось за маской вечных озорников. А скрывались за ними два не по годам умных чародея, веселых и бесстрашных.

Учитывая то, какой кошмарной была уходящая неделя, Гермиона вовсе бы не отказалась от компании хохочущих близнецов. Поговорить и посмеяться с ними — бесценный момент в предтурнирном мраке.

Нет, ни Фред, ни Джордж не стали бы над ней подшучивать. Они всегда были добры к ней. Порою даже добрее, чем лучшие друзья. Они оба искренне ее любили.

Мысли Гермионы снова обратились к Фреду. Кажется, он даже оказывал ей особое внимание… Но об этом лучше забыть. Это только догадки и домыслы, ничего более. Однако он подмигнул ей, сделал комплимент и даже стащил ее любимый десерт из кухни. Откуда он узнал, что она любит эклеры?

Надеясь на то, что мальчишки не заметят ее румянца (а если заметят, то спишут его на жар камина), Гермиона подняла эклер и уверено проговорила:

— Я абсолютно доверяю Фреду Уизли.

Рон, Дин и Симус со страхом наблюдали, как Гермиона жует. Мир исчез, мальчишки исчезли тоже. Девушка прикрыла глаза и с наслаждением смаковала десерт. Она изо всех сил старалась чувствовать только благодарность, но тепло, разливающееся внутри, явно было чем-то чуть-чуть большим.

Открыв глаза, Гермиона не без раздражения обнаружила, что все трое недоуменно пялятся на неё.

— Между прочим, неприлично разглядывать того, кто ест.

— Ничего не понимаю, — пробубнил Рон.

— Вот и прекрасно, потому что это тебя не касается. — Отрезала Гермиона. — А теперь, если позволите, я поработаю в своей комнате.

Проводив взглядами удалившуюся девушку, Дин, Симус и Рон еще немного поужасались, но затем мало-помалу вернулись к зельям.

Гермиона направлялась в спальню девочек, но мысли ее были в таком раздрае, что она перепутала лестницы и оказалась на пути в спальни мальчиков. Кто-то потянул ее за руку, и всего через секунду перед девушкой предстал Уизли. Обычно довольно бойкий на язык, Фред оказался так близко к Гермионе, что не мог придумать, что сказать. Он вовсе не собирался тащить ее сюда. Но Джордж, видимо, это предвидел, потому что в мгновение ока скрылся в дверях спальни.

— Ты все слышал, — тихо сказала Гермиона. В этой ситуации уместными отчего-то казались только приглушенные голоса.

— Ты была права.

Гермиона отметила про себя, насколько разными они были с Джорджем. Разная мимика, разные морщинки появлялись тогда, когда лица их озаряли одинаковые улыбки, разные родинки, разные веснушки. Но об этой разнице она не думала, ибо ей впервые выпал шанс посмотреть в его глаза глубже, дальше, пристальнее.

— Права в чем?

— Кухня.

Задумавшись на мгновение, Гермиона улыбнулась:

— Кухня?

— Да. Вот, где мы достаем еду, — кивнул Фред. Наверное, он мог бы придумать и лучший ответ, но не сумел.

— Я думала, ты не расскажешь.

— Ты и сама это знала. К тому же, я никогда не говорил, что не доверил бы тебе тайну. Раз ты доверяешь мне, то и я могу доверять тебе, правда?

— Надеюсь, — шепнула Гермиона. — Но если кухня — не тайна, потому что я о ней знала, то каким секретом ты хотел поделиться?

— По-моему, это ты тоже знаешь, — мягко улыбнулся Фред.

Щеки Гермионы обожгло.

— Тогда нет смысла держать его в тайне?

Улыбнувшись шире, Фред задумался над ответом. Он уже почти собрался с мыслями, как вдруг Гермиона, встав на цыпочки, поцеловала его. Все произошло гораздо быстрее и целомудреннее, чем желалось бы Фреду, но и куда лучше, чем он ожидал. Он и не подозревал, что в ней столько смелости.

Однако теперь от этой смелости не осталось и следа, Гермиона с тревогой наблюдала за его реакцией.

Улыбнувшись, Фред выдохнул:

— Ты снова абсолютно права, — и прижался губами к ее губам.

========== XII, Праздничный обед ==========

Ав­тор: Politelycynical

Ссыл­ка на ори­гинал: http://tumblr.com/

Рей­тинг: PG-13

*

— Так здорово, что мы выбрались, — бросил Гарри, обернувшись через плечо. — У меня такое ощущение, что мы не виделись с Гермионой целую вечность.

— Да уж. Бедняга, пропадает здесь целыми днями, — согласно кивнул Рон.

— Никому нельзя столько работать. Особенно в день рождения. Только сегодня — никакой чепухи и никаких документов. Мы вытащим ее из офиса, даже если это будет стоить нам жизни.

— Тебя-то убить не так-то просто, — ухмыльнулся Рон.

В ответ Гарри только закатил глаза.

В честь дня рождения Гермионы они с Роном договорились пригласить ее на праздничный обед и за последнюю неделю специально не отправили ей ни строчки. Сюрприз обещал быть великолепным.

В последнее время выманить Гермиону на прогулку удавалось все реже и реже. Она возглавляла Департамент по надзору за магическими существами и частенько задерживалась на работе на ночь, а то и вовсе пропадала в недельных командировках.

Рон, Гермиона и сам Гарри жили теперь все вместе на Площади Гриммо, и тем удивительнее и непривычнее было ее отсутствие дома.

Черт возьми, в последний раз Гарри видел ее только мельком. Она выскочила из Всевозможных Вредилок Уизли, на ходу бросив что-то о том, что помогала близнецам с каким-то новым проектом. Не успел Гарри ответить, как Гермиона трансгрессировала с громким хлопком.

Тем не менее, Гарри от всей души гордился ею. Несмотря на усталость, Гермиона выглядела сияющей и счастливой. Намного более счастливой, чем ему когда-либо доводилось наблюдать. Целыми днями они то и дело отправляли друг другу записки, летающие между департаментами Министерства с поразительной скоростью. Все письма ее были полны восторга и надежд, возлагаемых на новую работу и будущее. Она казалась… беззаботной. А это слово никогда прежде не ассоциировалось у Гарри с Гермионой Грейнджер.

Замерев возле двери в ее кабинет, Гарри взглянул на Рона:

— На счет три.

— Один… — начали оба. — Два… Три!

Распахнув дверь, Гарри и Рон ввалились внутрь и радостно заорали:

— Сюрприз!!!

Гермиона подскочила на месте, издав какой-то странный сдавленный вскрик.

— Гарри! Рон! — неудачно всплеснув руками, Гермиона смахнула со стола свое изящное деревце бонсай.

Рухнув на пол, глиняный горшок раскололся.

Глаза Гермионы расширились, дыхание было тяжелым. Взгляд ее метался между посетителями, погибшим деревом и опустевшей столешницей.

— Не переживай так, — утешил Гарри.

— Давай-ка без инфарктов. Это же просто горшок с петрушкой, — добавил Рон.

— Репаро, — шепнул Гарри, и невредимое деревце в мгновение ока вернулось на свое законное место.

Собравшись с духом, Гермиона сложила ладони на столе.

— Спасибо. — Кивнула она. — Спасибо. Вам. Гарри. И… Рон. — Каждое слово она произносила очень четко, все более и более выпрямляя спину и чуть дальше откатываясь на стуле от стола. — Что вы здесь делаете? В моем кабинете. Прямо. Передо. Мной.

Закатив глаза, Рон рухнул в гостевое кресло.

— Она еще спрашивает! Сегодня твой день рождения! Мы пришли вытащить тебя на свет.

Внезапно стул Гермионы сам поехал ко столу. Как ни упиралась девушка — все тщетно, стул был неумолим. Гермионе ничего не оставалось, кроме как уступить притязаниям мебели и вцепиться в столешницу, дабы не упасть.

Гарри даже рассмеялся ее неловкости.

— Слушай, прости. Мы вовсе не хотели тебя напугать.

— Да! Вот это сюрприз вышел! — самодовольно ухмыльнулся Рон. — А ты, наверное, подумала, что мы о тебе забыли?

— Так и было, — откликнулась девушка с мученической улыбкой. — Ты меня раскусил.

— Мы забираем тебя отсюда, — сказал Гарри. — Пойдем в какое-нибудь хорошее место. Любое. Какое захочешь.

— Вы такие славные, ребята, — с искренней признательностью отозвалась Гермиона. — Но в этом совсем нет никакой необходимости! — на последнем слоге голос ее сорвался на визг.

Гарри изумленно приподнял брови, в ответ девушка только хрипло и неправдоподобно рассмеялась.

— Отказы не принимаются. Тебе давно нужен перерыв. Мы не видим тебя неделями, — спокойно проговорил он.

— У меня нет ни единой свободной минуты, — возразила Гермиона, глубоко вдохнув. — Мы обязательно выберемся и отпразднуем, но не сегодня.

Кивок головы, видимо, был призван добавить веса сказанным словам, но с ее голосом было что-то… не то.

— Но ты ни чем не занята, — заметил Рон, выразительно оглядев пустой стол.

Поспешно вытянув наугад папку из стопки документов, Гермиона раскрыла ее.

— Я работаю над этим, — напряженно произнесла она. — Здесь столько ошибок, что сегодня!.. — взвизгнув, Гермиона покачала головой, избегая смотреть друзьям в глаза. — Сегодня у меня нет времени на обед.

Краснота расползалась по ее шее, и Гарри обеспокоенно подался вперед.

— Ты в порядке? — он протянул руку, полный решимости потрогать ее лоб. — Ты вся покраснела, — выдохнул он, заметив, что даже ладони девушки стали розовыми.

Гермиона отпрянула назад, прежде чем Гарри успел коснуться ее.

— Со мной все отлично. Просто… замечательно, — сказала она, едва справляясь со сбитым дыханием.

— Мы о тебе волнуемся, — осторожно вклинился Рон. — По-моему, я слышал, что от трудоголизма люди умирают. А ты слишком уж заработалась.

— Точно, — подтвердил Гарри. — Ты ночуешь на работе? Так и заболеть не долго. И, кажется, ты уже немного…

— Не в себе, — подсказал Рон.

— Я в полном… Я в… Боже мой! .. — быстро и сильно выдохнув, Гермиона отвела взгляд. — Не стоит обо мне беспокоиться. — Закусив губу, она сделала длинную паузу. — Я… Я… — руки ее комкали только что вынутые из папки документы. — Мы отпразднуем в субботу. Эту субботу.

— По-моему, тебе все-таки нездоровится, — перебил Рон. — Тебе следует больше о думать о себе, а не о магических тварях.

— Мы проведем весь день вместе, — продолжила Гермиона, не обращая никакого внимания на протесты Рона.

Она нервно расправляла скомканную бумагу, и Гарри не без тревоги заметил капельки пота на ее лбу. А ведь в Министерстве всегда было более чем прохладно.

— Все, хватит. Праздник подождет, нам нужно доставить тебя в больницу.

— Нет, — твердо возразила Гермиона. — Просто дайте мне минуту, хорошо? Вы оба, оставьте меня на секундочку.

Гарри уже почти затворил дверь, когда услышал ее вскрик. Они с Роном тут же обернулись к проему, чтобы удостовериться, что ничего страшного не произошло.

Что и требовалось доказать. Гермиона совершенно точно была больна. И, скорее всего, довольно серьезно, потому что бредила все громче и громче:

— Вот так… Я… Боже. Пожалуйста. Чуть-чуть. Еще чуть-чуть… — ее стул, скрипя, снова двинулся ближе ко столу сам собой. – Да. Вот так. Ну пожалуйста… — тело ее, выгнутое крутой аркой, пробила мелкая дрожь, и гулкое эхо хриплого стона отдавалось со всех сторон кабинета.

Медленно опустив тяжелую голову на ладони, Гермиона прижалась лбом к прохладной деревянной столешнице.

— Спасибо. Спасибо тебе.

Друзья переглянулись, и на лицах обоих отразилось испуганное недоумение. Гарри как можно осторожнее закрыл дверь и молча воззрился на Рона.

— Что за чертовщина? — полушепотом взыл тот.

— Не знаю. Не знаю, — запинаясь, ответил Гарри.

— Она что… Она что?.. Ну, ты понимаешь.

— Нет, — покачал головой Гарри. – Нет, конечно. Она не стала бы… Она же здесь работает, Мерлин тебя побери!

Так они и стояли в немом ужасе на пороге ее кабинета. Оба вздрогнули, когда скрипнула дверь. Гарри даже подпрыгнул от неожиданности.

Сложив руки на груди и мерцая бесоватыми искрами в глазах, из дверного проема появился Фред Уизли.

— Фред?! — воскликнул Рон. — А ты как здесь оказался?

— Как я здесь оказался? — рассмеялся тот. — Сегодня ее день рождения, — добавил он таким тоном, будто ничего очевиднее и быть не могло.

— И что? .. — в недоумении протянул Рон.

Шокированный Гарри прикрыл рот ладонью.

— И то, — широко улыбнулся Фред и провел языком по влажно блестящим зубам.

— Ой. — Прошептал Рон.

— Вот именно, дурачье. Я полагал, что все это весьма недвусмысленно, — сощурился Фред на брата.

Гарри не мог придумать ничего, что сделало бы ситуацию менее щекотливой, и потому молчал. Рона, однако, сомнения в собственном красноречии не мучили:

— Но ведь мы были там… — едва-едва выдавил он.

— Ага.

— А ты там? .. - он в ужасе указывал пальцем на Фреда.

— Безусловно.

— Черт возьми.

— В следующий раз вам бы лучше побыстрее соображать. Честное слово, нельзя было уйти сразу? — не дождавшись ответа, Фред добавил: — Приятного дня, джентльмены. Что-то мне подсказывает, что день Гермионы уже удался, но еще не завершен.

========== XIII. Полет ==========

Ав­тор: Dand3l1on

Ссыл­ка на ори­гинал: http://tumblr.com/

Рей­тинг: PG-13

*

— У тебя отлично получается! — крикнул Фред. Хрипловатый его голос мешался с воем ветра.

— Что-то сомневаюсь, — еле слышно выдохнула Гермиона.

Они кружили на метле Фреда по заднему двору Норы, совсем низко над землей. Их лодыжки и ступни то и дело задевали особенно буйно разросшиеся сорняки. Раз они даже сбили белесый одуванчик, и тот рассыпал по ветру мелкие пушинки.

Гермиона вцепилась в метлу с такой силой, что костяшки ее побелели. Вдруг Фред наклонился к ее уху и произнес:

— А теперь держись крепче.

— Ладно.

— На счет три. Один, два…

— Тр…

Фред рванул рукоятку метлы на себя, и они взмыли так быстро и высоко, что у Гермионы перехватило дыхание. Не успели они выровняться, как Фред с силой нажал на рукоять, и метла с послушной стремительностью нырнула к земле. Почувствовав, что съезжает с гладкой поверхности, Гермиона испуганно вскрикнула. Реакции Фреда всегда были превосходными, поэтому ему ничего не стоило в мгновение ока оценить ситуацию и схватив девушку за талию, прижать спиной к собственной груди.

— Все нормально?

— Да, — прохрипела Гермиона.

— Как скажешь, — ухмыльнулся Фред.

Однако дальнейших пике не последовало. Они неспешно облетели окрестности (естественно, избегая праздных взглядов и маглов, и магов). Мало-помалу Гермиона привыкала к полету и все нетерпеливее ерзала в попытке ослабить хватку Фреда. Горячая, покалывающая кровь приливала к кончикам пальцев. С глубоким вдохом, Гермиона расслабила плечи. Теперь скользили они по глубокому черному пруду, всего в паре дюймов над водой. Круг за кругом, отдаленно напоминая Гермионе нечто среднее между катанием на коньках и катанием на водных лыжах. Медленно, затаив дыхание, Гермиона вытянула босую ногу и окунула пальцы в прохладную воду.

— Молодец, — радостно похвалил Фред.

Спустя несколько минут пруд остался позади, приближалась рощица. Тени от деревьев плясали на лицах. Гермионе было так спокойно и так хорошо, что она откинулась на грудь Фреда. Тот положил голову ей на плечо, и девушка услышала мягкий вздох. Рощица кончилась, и они вылетели на луг, покрытый высокими травами. Плавно опустившись на землю, Фред отбросил метлу в сторону и встал лицом к Гермионе. Вокруг с тихим шелестом качалась пьяняще благоухающая трава. В лучах закатного солнца волосы его были огненно-алые, а волосы Гермионы отливали бронзой. Молча они стояли друг против друга. Наклонив голову, Гермиона чуть-чуть улыбнулась, в ответ Фред кивнул, сделал шаг навстречу и положил руки на ее талию.

Она внимательно изучала его лицо.

— Ни шалостей, ни шуток. Только я.

— Давно пора.

— Знаешь что! — воскликнул он и принялся щекотать ее бока. Взвизгнув, Гермиона вырвалась и помчалась сквозь высокую траву.

Она была уверена, что оторвалась, но только успела замедлить ход, чтобы перевести дыхание, как сзади на нее набросился Фред. Оба они рухнули прямо на землю.

Приподнявшись на локте, Фред взглянул ей в лицо. Глаза Гермионы были закрыты.

— Гермиона, — тихо позвал он.

Никакого ответа.

— Герм…

— Попался!

От неожиданности Фред повалился на спину, и теперь Гермиона, смеясь, смотрела в его лицо, опершись на локоть.

Продолжая хихикать, тянулись они друг к другу. Гермиона играла с его волосами, обводила ухо по контуру и гладила шею.

Носы их столкнулись, и мгновение спустя они на долю секунды соприкоснулись губами. Оба они глядели друг на друга размытыми, расфокусированными взглядами и улыбались.

Губы встретились снова. Руки его обхватили ее плечи, ноги сплетались теснее.

Время шло незамеченным.

Они играли, щекотали друг друга и целовались.

Лежа в траве, наблюдали они, как солнце окрашивает сияющее небо в розовый и оранжевый цвета.

— Фред.

— Да?

— … а где метла?

========== XIV. Лучший год ==========

Ав­тор: specificallyfred

Ссыл­ка на ори­гинал: http://tumblr.com/

Рей­тинг: PG-13

*

Все началось в Косом переулке.

В обеденный перерыв Фред вышел из магазина и, рассеянно насвистывая какую-то незамысловатую мелодию и раздумывая о том, как удачно все складывается, двинулся по улице.

С тех пор как кончилась война, «Всевозможные Вредилки» набирали популярность с космической скоростью. Пару дней назад Анджелина предложила Джорджу свои руку и сердце, и те, конечно же, были приняты благосклонно. Сопливый романтик, а не братец. Впрочем, все и так давным-давно знали, кто в их отношениях ведущий, а кто ведомый.

Размышления Фреда, отнюдь не лишенные приятности, были прерваны самым неделикатным образом — его схватили за руку и поволокли в прилегающий проулок. Изумленно оглянувшись, Фред уронил взгляд на спутанные волосы ведьмы.

— Знаешь, Миона, если тебе так отчаянно хочется побыть со мной наедине, нападать из-за угла вовсе не обязательно. Ты могла бы просто попросить, — протянул он с тягучей нахальцой в голосе.

— Мне нужна твоя помощь.

Она пристально смотрела в его лицо, и Фред побеждено вздохнул про себя. Ну и кто теперь сопливый? И как его угораздило? Девушка младшего брата, ни больше, ни меньше.

— В чем дело?

Гермиона, собираясь силами, набрала побольше воздуха:

— Ну, — начала она нерешительно, — во-первых, думаю, тебе нужно знать, что Рон и я расстались. Еще на позапрошлой неделе, если честно.

Сердце его весело ударило в ребра. Глупая, безмозглая штуковина.

— Во-вторых, сейчас он слоняется по переулку с «Лав-Лав».

Фред высунул голову из-за угла и без труда обнаружил, что его брат с самым идиотски-беззаботным видом лавировал от витрины к витрине. Каков поганец.

— В-третьих, это как раз касается тебя. Я уже двадцать минут прячусь по подворотням, чтобы их не встретить и понятия не имею, как отсюда выбраться, — призналась она застенчиво.

Любопытная идея, моментально родившаяся в голове Фреда, отразилась и на лице. Губы его расплылись в ехидной ухмылке.

— Никаких взрывов, — поспешно предупредила Гермиона.

— Не волнуйся, милая, единственный, кто взорвется — это Рон, — подмигнув, Фред забросил руку ей на плечи. — Делай как я.

Выйдя из тени, он притянул ее ближе, прилагая колоссальные усилия, чтобы оставаться невозмутимым и сдержать румянец, подползавший к щекам из-за близости кудрявой чародейки.

Фред направлялся прямо в сторону Рона, и с каждым шагом Гермиона все больше напрягалась в его руках.

— Расслабься, — шепнул он ей на ухо. Ощутив его дыхание на шее, Гермиона вздрогнула и почувствовала, как кровь приливает к лицу. Фред, заметив это, ласково улыбнулся. В конце концов, может быть, дело было не просто в смущении.

Почти поравнявшись с Роном, Фред остановился и без предупреждения мягко поцеловал ее в губы. Первое мгновение он отчетливо чувствовал ее замешательство, но уже в следующее Гермиона ответила на поцелуй. И Рон, и Лаванда, и Косой переулок, и весь мир тут же выветрились из головы Фреда, оставив вместо себя лишь упоительное осознание того, что сейчас происходит именно то, чего он так жаждал многие месяцы. Фред прикусил нижнюю губу Гермионы, и в рот его тотчас скользнул исполненный довольства полу-выдох полу-стон.

Такой он хотел видеть Гермиону как можно чаще.

К сожалению, именно в этот момент Рональд заметил, что его старший брат и бывшая девушка с неподдельным жаром целуются посреди оживленной улицы.

Рывком Фреда оторвало от девичьих губ, и перед глазами его возник злющий Рональд. Ухмыльнувшись в совершенно слизеринской манере, Фред хладнокровно воззрился на брата. Наблюдая за ним, Гермиона не могла не признаться себе, что любимый типаж у нее определенно есть, а Рон был просто ошибочным выбором.

— Что за беда, братишка? — учтиво поинтересовался Фред, застегивая верхнюю пуговицу рубашки. Маленькая ведьма пыталась его раздеть. Про себя он отметил, что об этом им следует поговорить позже, в более интимной обстановке.

Он бросил на ошеломленную Гермиону уверенный, успокаивающий взгляд. Лохматые волосы и красноватые опухшие губы определенно ей шли.

— Почему ты делал это с моей… с Гермионой?! — завизжал Рон, не обращая никакого внимания на собиравшуюся вокруг толпу зевак.

Крик его, казалось, вывел Гермиону из оцепенения. Она сделала шаг вперед и взяла Фреда за руку. Конечно, она бы справилась и сама, но так почему-то было спокойнее.

— Я не ваша, Рональд, — отрезала она ледяным тоном. — Позволю себе напомнить, что прошло уже немало времени, и сюда вы пришли с ней, — добавила она, взглянув на Лаванду.

— Лучше не стоит, — посоветовал Фред, завидев, что Рон снова открыл рот.

— Но… с моим братом? — скорбно произнес Рон, глядя на Гермиону с жалостливым упреком, точно щенок, которого выгнали из комнаты. Лаванда, стоявшая за его спиной, поморщилась.

— Это я предложил ей встречаться. На самом деле, Гермиона нравится мне уже несколько месяцев. Если тебя это утешит, могу заверить, что я никогда не причиню ей боли, — вмешался Фред прежде, чем Гермиона успела ответить. Искренность и пыл, с которыми он говорил, привели ее в некоторое замешательство. Все это вкупе с поцелуем…

— ТЫ ЗАГЛЯДЫВАЛСЯ НА НЕЕ, КОГДА Я С НЕЙ ВСТРЕЧАЛСЯ? ДА ЧТО ТЫ ЗА БРАТ? – Рон, как обычно проигнорировав все существенное в сказанном, уже полез на Фреда с кулаками. Но тот не растерялся и, шепнув что-то, наложил чары. Руки Рона повисли, словно игрушечные.

Гермиона прыснула, и Рон, с красным от бешенства лицом, повернулся к ней:

— Ты думаешь, это смешно? Да?! Еще скажи, что он лучше целуется! Да ты… ты… ты шлюха!

Растянув губы в приторно сладкой улыбке, Гермиона сделала шажок навстречу:

— Знаете, Рональд, с уверенностью могу сказать только одно, ни разу в жизни меня не целовали так, — тихо сказала она. — И вы это переживете. И будете рады за нас, иначе ваша матушка узнает, что вы и эта пресная девица были так нетерпеливы, что даже не дождались, пока мы с вами расстанемся. Вы же не хотите этого?

Рон нервно сглотнул. Фреда не на шутку впечатлила стратегия Гермионы, и теперь он был возбужден гораздо сильнее, чем следовало бы, находясь на улице, в окружении пары десятков свидетелей.

— Я так и думала, — заключила Гермиона, обратившись к Рону в последний раз. Взяв под руку Фреда, она улыбнулась: — У тебя еще осталось время на обед, Фред?

Расплывшись в ответной улыбке, Фред кивнул.

Год становился все лучше и лучше.

========== XV. Хочешь сливочного пива? ==========

Ав­тор: unnaturallittlebeas

Ссыл­ка на ори­гинал: http://tumblr.com/

Рей­тинг: PG-13

*

Столик, который они — скорее, он — выбрали, ютился в самом углу. Усадив Гермиону на один из скрипучих стульев, Фред ушел заказать что-нибудь.

По возвращении он нашел ее настолько погруженной в свои мысли, что девушка даже подпрыгнула, когда стакан со стуком опустился на стол.

— Извини, — приподняв бровь, сказал Фред. — Наверное, мне нужно было громче топать или откашляться.

Сидели молча. Он пристально вглядывался в ее лицо, Гермиона же, явно чувствовавшая себя не в своей тарелке, смотрела по сторонам. Фред ждал, что она нарушит молчание, но девушка совершенно не представляла, что сказать. В конце концов, она выдавила:

— Так чего ты хотел?

— Ты подозреваешь что-то недоброе? — усмехнулся он в ответ.

— Возможно, — пожала плечами Гермиона. — Разве это странно?

— Ничуть, — согласился он.

— Итак?

— Я хотел, чтобы ты засмеялась.

— Ты постоянно всех смешишь, — напомнила она.

— Всех, кроме тебя.

— Неправда, — отмахнулась Гермиона.

Но после того, как произнесла это, почему-то не смогла припомнить ни разу, когда смеялась бы проказам Фреда и Джорджа. Чаще всего эти выходки лишь вызывали желание отчитать близнецов. Мельком взглянув в его лицо и встретившись взглядом со смешливыми понимающими глазами, Гермиона была более чем уверена, что для Фреда мысли ее не были загадкой. Смутившись, она торопливо отхлебнула из стакана и принялась с интересом рассматривать окно.

— Кроме того, я бы хотел узнать тебя поближе, — добавил он, не отводя от нее взгляда.

— Зачем?

Он просто пожал плечами.

— Как дела в школе?

— Уж лучше, чем у тебя.

— Я и не сомневался, — со смехом отозвался Фред.

Уголки ее губ чуть-чуть приподнялись в бледной улыбке.

Молча они опустошили стаканы, и Фред кивнул буфетчице в просьбе повторить заказ. Когда та побрела прочь от столика, Фред придвинулся ближе к Гермионе, чье внимание было поглощено мужчиной с собакой на той стороне зала, и нарушил бесконечно долгое молчание:

— Если хочешь чего-нибудь покрепче, то только скажи и…

— Что? — перебила Гермиона, не вполне понимая, о чем тот толкует.

Он указал на ее стакан и устало откинулся на спинку стула. Лицо его не выражало ничего. И тут до Гермионы дошло.

— Нет, — отрезала она почти оскорбленно.

— Молодец, — кивнул Фред, и усмешка поползла по его губам. Потом закатил глаза и добавил таким тоном, будто подобная чепуха могла прийти в голову лишь распоследнему безумцу: — Я и не собирался покупать тебе алкоголь.

— Что-то мне не очень в это верится.

— Да верь во что хочешь. Я просто хотел тебя расшевелить.

— Что?

— Ты такая… чертова тихоня.

— И ты решил начать разговор вот так? Предложением напиться?

— Один стакан еще не значит «напиться», Гермиона. Да и в конце концов, сработало же, а?

— Ты смешон.

— Рад, что ты наконец заметила.

— Что отнюдь не приближает тебя к цели, — заверила она.

— Посмотрим, — выпалил Фред. — Кстати на будущее, я бы не стал покупать тебе огневиски, даже если бы ты стала об этом умолять.

— И в это мне что-то тоже не верится.

— Однако это правда. Не буду я отвечать за какую-то пьяную пятикурсницу.

— Ты только что сказал, что один стакан еще не значит напиться. Да и потом, думаешь, я поверю, что ты на пятом курсе не пил ничего крепче тыквенного сока?

— Не переводи тему на меня.

— Ты сам только о себе и говоришь!

Он недовольно махнул рукой, и Гермиона чуть было не хихикнула, но, по счастью, вовремя опомнилась. Теперь она бы не стала над ним смеяться просто из принципа.

— Возвращаясь к светской беседе, — тяжело вздохнул Фред, — как поживает твой … Живокрот, да?

— Живоглот. — Поправила Гермиона. — У него все в порядке.

— Не выследил еще парочку убийц?

Гермиона снова чуть не поперхнулась смехом. На этот раз сдержать его было труднее.

— Нет, насколько я знаю.

В таком духе они болтали еще некоторое время. Разговаривать с ним было приятно и легко, особенно когда вся ответственность за неловкое молчание не висела на Гермионе. Фреду всегда было что сказать, и пока она отвечала илиделилась впечатлениями, в его голове уже созревали тысячи новых тем. Стоило ей закрыть рот, как он тут же начинал атаковать ее вопросами о жизни маглов, будущих встречах ОД, хогвартских друзьях, отношениях с Роном (Гермиона, конечно, заверила, что они просто друзья, но Фред, казалось, не совсем поверил) и прочем.

Буфетчица снова подошла обновить их напитки, когда они с жаром обсуждали различия программ по Защите от темных искусств за пятый курс при Люпине и при Амбридж. Он явно задел за живое, Гермиона распалялась все больше и больше. Он смотрел на нее поверх стакана, и уже собрался было поставить его на стол…

Все что было нужно — элементарный расчет, край стола и стакан, опрокинувшийся на колени. Фред подскочил со стула, шипя проклятия сквозь зубы.

Накрывая мокрые пятна на полу бумажными салфетками, он услышал смех. Усевшись на стул (сухим, как и предполагалось), он вздернул бровь.

— Из всего того, что я сделал, чтобы ты засмеялась, ты выбираешь эту.

— Прости, — тихо проговорила Гермиона, и плечи ее затряслись от беззвучного хохота.

Фред, глядя на нее, тоже расплылся в улыбке, но Гермиона подняла на него недоверчивый взгляд.

— Что тебя насмешило?

— Мне нравится твоя улыбка.

Щеки ее покраснели.

— Я… Спасибо? — сказала она так, словно вовсе не была уверена, комплимент ли это.

— Всегда пожалуйста, — подмигнул Фред.

Она покраснела еще сильнее.

— Я потрясен, Гермиона, — его усмешка, правда, выдавала вранье. — Ты, по моим представлениям, последний человек, кого могли настолько обрадовать страдания ближнего. Что скажешь в свое оправдание?

— Если хочешь, я могу тебя высушить, — предложила она.

— Я и сам могу, — возразил он, потянувшись к карману.

Теплая волна из палочки обдала помещение. Лужица на полу испарилась, колени Фреда, по мнению Гермионы, тоже высохли, но уточнять этого она, разумеется, не стала.

— Смотри, Гермиона, до чего ты меня довела. Я вовсе забыл про колдовство и носился с этими дурацкими салфетками.

Буфетчица снова направилась к ним, чтобы освежить напитки, но Фред отрицательно замотал головой.

— Возвращаемся? Кажется, уже пора, — обратился он к Гермионе. — Или… я знаю пару секретных ходов, и если ты хочешь погулять подольше…

— Пойдем.

— Нас ни за что не поймают!

— Может быть, в другой раз, — коротко рассмеялась Гермиона.

========== XVI. Влюбленность ==========

Ав­тор: Esyla Tate

Ссыл­ка на ори­гинал: http://tumblr.com/

Рей­тинг: G

*

Шаги Гермионы отдавались громким эхом в коридорных сводах. С Джинни они должны были встретиться у озера еще полчаса назад, но Гермиона засиделась в библиотеке, позабыв обо всем на свете.

Так что теперь она почти бежала, раздумывая про себя, насколько сокрушительные последствия сулит ей опоздание. Ждет ли ее Джинни? Простит ли?

Однако мысли ее были прерваны совсем другим рыжеволосым дьяволом.

— Здорово, Гермиона! Что привело тебя в «эту часть замка»? — пропел Фред с ухмылкой.

— Фред…

— Я Джордж.

— Не болтай чепухи.

— Но как?..

— Тише! — шикнула она. Сердце по-прежнему колотилось от быстрого шага и неожиданного появления Уизли, но Гермионе было не до того — её интересовала только сохранность дружбы. Она прибавила ходу, и Фред тоже. Он шел за ней, с явным намерением не прекращать подначиваний.

— Что-то ты тихая, Гермиона. А где же огонь?

— А где же Джордж? — спросила девушка, со свойственной ей мудростью игнорируя Фреда.

— Ты же в курсе, что мы с ним два отдельных человека, да? — произнес он медленно, будто разговаривал с ребенком.

— В курсе. Просто не знала, что ты занимаешься этим и один.

— Этим? — переспросил он из-за ее спины.

— Тем, что докучаешь людям. Мне казалось, что вы занимаетесь этим только на пару.

— Ах, Гермиона, — он картинно схватился за сердце, — ты меня без ножа режешь!

Она чуть дернула уголком губы в крошечной, почти микроскопической улыбке и снова ускорила шаг.

— Знаешь, о чем я думаю?

— Ты все равно расскажешь, так что…

— Я думаю, что ты прячешь свои истинные чувства за сарказмом. Вот так-то.

Гермиона скептически ухмыльнулась, но щеки ее начали принимать несколько розоватый оттенок.

— Ошибаешься.

— Можешь отрицать сколько угодно. Я и так знаю, что неотразим, — улыбнулся Фред.

Его походка задом наперед не знала себе равных, с этим Гермиона спорить не могла. И замок он знал отлично, в этом сомнений тоже не было. И все же так не могло продолжаться вечно. Нога его зацепилась за какой-то угол, и владелец ноги полетел на спину.

— Фред! — Гермиона упала на колени и ощупала рыжую голову на предмет ссадин и ран. — Ты в порядке?

Он улыбнулся так хитро и довольно, что девушка поняла, что все это (возможно) было спланировано заранее. Он действительно прекрасно знал замок. В конце концов, как может быть иначе, если по крайней мере половину учебного времени проводишь вне классов?

— Знаешь, в какой-нибудь дрянной романтической комедии ты бы повалилась сверху, — словно про себя сказал он.

— Ты ушибся? — не обращая внимания на его реплики, поинтересовалась Гермиона.

— Слушай, Гермиона.

— Ну что? — спросила она, наконец взглянув в его зеленоватые глаза.

Он смотрел пристально, и под его взглядом почему-то все внутри переворачивалось. Во всем выражении лица его читалось озорство, новая шутка. Гермионе становилось не по себе.

— По-моему, я люблю тебя, — лицо его было серьезно, но губы в попытке сдержать смех превратились в тонкую линию.

— Какой кошмар! — рассмеялась она и вдруг поняла, что сидит посреди коридора, а голова Фреда преспокойно возлежала на ее коленях. Вздрогнув, она подскочила на ноги.

— Давай встречаться, — уже без всякого шутовства сказал Фред.

На секунду она скептически прищурилась, всеми силами души борясь с искушением согласиться. Но тут на ум пришла Джинни, наверняка осатаневшая от одинокого ожидания на берегу озера.

— Извини. — И, развернувшись на каблуках, Гермиона выскочила на воздух.

— Гермиона! — кричал он уже в отдалении.

Подготовив чудесную извинительную речь, Гермиона подбежала к дереву, возле которого они с Джинни должны были встретиться, и обнаружила, что младшая Уизли отнюдь не скучает в одиночестве.

Объятые золотым светом закатных лучей на пледе сидели Гарри и Джинни, смеясь какой-то своей, одной им понятной шутке. Прямо как кадр из кино. Они склонялись друг к другу все ближе и ближе, и веяло от них первой искрой расцветающей влюбленности.

И Гермиона была за них счастлива.

— Гермиона!

Внутри вновь все перевернулось.

— Привет, Гермиона, — рядом очутился запыхавшийся Фред.

— Привет, — шепнула она.

Он выдохнул и взглянул в ее переменившееся лицо.

— Ты в порядке? — рука его сжала ее ладонь, и по всему телу Гермионы полыхнула первая искра.

Это так дешево, Гермиона. Ты разумная, здравомыслящая девушка. Ты не можешь себе позволить втянуть себя в какую-то пошлую школьную интрижку.

— В порядке, — повернувшись к нему, улыбнулась Гермиона.

Его ответная улыбка была даже теплее, чем апрельское солнце, медленно уползающее за горизонт.

Только теперь Фред, казалось, заметил сидящих под деревом.

— И когда только они успели?..

Он собрался было направиться к ним, но Гермиона удержала его за руку.

— Оставь их в покое.

— Но…

— Фред.

Он обернулся, в карих глазах Гермионы переливалось закатное золото. Чувствуя, что начинает краснеть, она нервно заправила за ухо прядь непослушных и вечно растрёпанных волос.

— Давай встречаться, — повторил он.

Гермиона взглянула на него. Ей хотелось, но она ничего не обещала.

— Может быть.

В ответ Фред улыбнулся. Он все понял.