Иной взгляд (СИ) [Bad_Day_48] (fb2) читать постранично

Встав перед зеркалом и в очередной раз поправив воротник рубашки, думаю, что не стоило поддаваться на уговоры матери. Эсми может бесконечно говорить мне о том, как ей хочется внуков, но это не значит, что я должен выступать в роли племенного бычка. А именно рогатым скотом я себя и чувствую – словно молодой самец, которого тащат в вольер к самке. Тут совершенно нечем гордиться.

Еще мама может упрекать меня в неумении найти себе кого-то более-менее постоянного. Может указывать на то, что дала мне достаточно времени и шансов самостоятельно устроить личную жизнь, и на моем месте до тридцати одного года с этим справился бы любой. Но на моем месте не любой, а я. И, не смотря на критический, с точки зрения Эсми, возраст, я все еще не отягощен узами брака. Впрочем, меня самого этот факт угнетает не так сильно. Наверное, маме просто больно смотреть на то, как рушатся семейные традиции Калленов.

Ее дедушка сделал предложение бабушке, когда им было по семнадцать. Родители обвенчались в двадцать два, а все мои тетушки и дядюшки успели оформить отношения в возрасте от двадцати до двадцати трех. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я кажусь собственной матери немного странным. Хуже того, она твердо уверена, что мне нужна помощь. Едва в прошлые выходные я успел задуть тридцать одну белую свечку на гигантском кремовом чудовище, как Эсми решила, что настала пора ей выйти из тени и от мягких уговоров и постоянного зуда перейти к активным действиям. Семь дней назад моя мама объявила сезон охоты на невест открытым.

Для приличия я попытался возражать. Сказал, что взрослый, что сам справлюсь, что мы живем во времена, когда браки устраивают не родители, а муж с женой впервые встречаются задолго до свадьбы. Но моя мама не из тех женщин, кто умеет и любит отступать. Если Эсми берется за очередной проект, будь то освоение яхты или загон под венец любимого сына, она доводит дело до конца. Разумеется, мнения яхты и сына при этом не учитываются.

– Как, по-твоему, не слишком официально? – бросив прощальный взгляд в зеркало, поворачиваюсь к заглянувшей в комнату Эсми.

Пару минут она молча меня разглядывает, так, словно не верит, что я мог облачиться в нечто подобное. А еще так, будто удивляется, почему у ее отпрыска так мало мозгов в голове.

– Милый, ты надел смокинг? – Эсми поднимает на меня полный материнского сострадания взгляд. – Ты ведь ничего не перепутал?

– Нет, ма, – провожу я в растерянности ладонью по рукаву. Между прочим, отличная ткань. Два года назад мне пришлось выложить за комплект кругленькую сумму. При этом одевал я смокинг всего пару раз — на официальные мероприятия, которые вынужден был посещать в интересах фирмы, и в тот не лучший день, когда Виктория затащила меня в театр. Меня не переставал тревожить тот факт, что несколько тысяч долларов висят в шкафу и все, на что они годятся – стать ленчем для моли. Мне показалось, что надеть смокинг на свидание будет уместно. Таким образом, я не только смогу оправдать безумную трату денег, но и сниму с себя обязанность в ближайшее время надевать этот образчик пыточного искусства – трех раз за три года будет достаточно. У меня были основания гордиться собой и собственной находчивостью. Однако пристальный взгляд Эсми говорит, что что-то я делаю не так, и я с сомнением спрашиваю:

– Я не то выбрал? Это не подойдет?

– Ты, как и твой отец, слишком старомоден, – Эсми вздыхает и грустно улыбается. – Никто не надевает смокинг на простое свидание.

– Почему, ма? Когда Виктория пригласила меня в театр…

– Вы же просто давние друзья и ей не с кем было пойти. Это даже свиданием нельзя назвать. Разве не ты мне говорил, что ее интересовала только постановка?

– Да, но в остальном это было весьма похоже на свидание. После представления мы долго гуляли по городу, держались за руки, я купил Виктории цветы и прочее-прочее в том же роде. Видишь, как все было романтично!

– Однако больше она тебя не приглашала.

Мне приходится опустить глаза и признать истину. После того, как на глазах изумленных прохожих я букетом длинных роз стал отгонять появившуюся неизвестно откуда осу от испуганной Виктории, она больше мне не звонила. Лишь прислала короткую записку с благодарностью за чудесный вечер, но что-то подсказывает мне, настоящей благодарности в ее словах было столько же, сколько изящества в моих фехтовальных упражнениях с цветами.

– Тогда я не знаю, что мне выбрать. Я ведь не могу придти в джинсах и футболке в тот снобистский ресторан, что ты выбрала.

– О, дорогой, он вовсе не снобистский. Просто в этом ресторане публика приличнее, чем в Макдональдсах.

– Зато там я бы не чувствовал себя полным идиотом, – беру я осторожно Эсми за руку. То, что я намерен сказать, ей не понравится, но промолчать не могу. – Мам, тебе не