Они нашли (СИ) [Mary Bond] (fb2) читать онлайн

— Вероятнее всего, — отвечает ему Джексон, только взглянув буквально на несколько секунд. Они уже не дети, как был он когда-то. Но всё равно кто знает, что их ждёт впереди.

========== Глава 3 ==========

Порой наши эмоции выходят наружу, не так ли?

Сказать честно, Мари попросту предпочла молчать, ведь большая часть людей, окружающих её в данный момент, бесила. Да, в этом она была профессионалом, как бы сказала Лили, — быть молчаливой букой, которая всегда сама себе на уме.

Сам факт того, что её лучшая подруга оказалась дочерью Посейдона, ввёл девушку в довольно-таки глубокое удивление. Тут тебе и мифы Древней Греции оказались реальны, а вдобавок ты — тоже их часть.

Она встряхивает волосами, кидая прищуренный взгляд в сторону Лили, что весело болтает со своим новоиспечённым братом и его девушкой. О чём-то заинтересованно расспрашивает Перси Джексона, будто ничего удивительного не случилось за этот день.

Факт того, что Вуд — обычный подросток, был полностью нарушен сегодня. Второе обстоятельство, а именно то, что она всегда была никем, тенью — также можно смело перечеркнуть. Ну и кто теперь сам творец своей судьбы? Боги что-ли?

Их просят подождать несколько минут до так называемого «сбора» главных лиц в лагере. Хирон слегка нервно постукивает пальцами по подлокотникам кресла, Нико ди Анджело со всем присущим ему мистицизмом пристроился в тени. Пайпер Маклин поспешно распрощалась со своими друзьями и уехала в аэропорт — навстречу своему возлюбленному Джейсону. Перси и Аннабет, как и ранее заметила Мари, мирно разговаривают с Лили, улыбаясь друг другу, а еще одна фигура в этой комнате — в данный момент сохраняющий молчание Питер Стивенс — просто присел на край дивана и спокойно уставился в окно, будто происходящее — для него лишь обычная рутина.

Мари поджимает губы, невольно укусив внутреннюю часть щеки. Отводит тёмные пряди волос за ухо, теперь делая свой обзор комнаты ещё шире. Вдоль стен — стеллажи книг, пол выложен тёмной паркетной доской, которая всё же скрипит при некоторых движениях присутствующих, будь то шаги или же просто переминания с ноги на ногу. Слабое приглушенное освещение от двух торшеров по углам и трёх настольных ламп на длинном дубовом столе ровно посередине комнаты. Стульев здесь ровно двадцать, хотя Мари и уверенна, что в большей части случаев занимаются только десять или двенадцать.

По краям комнаты два небольших дивана, один остаётся незанятым. Два выхода, справа и сзади от Мари. Задние двери сейчас закрыты, через главные постепенно заходят некоторые личности, что, возможно, принимают основные решения в этом лагере.

Разум аналитика для Мари представлялся не чем-то сокровенным, а скорее необходимым. Вечные сосредоточенность и точность — её жизненные спутники. Настороженность на самом деле порой помогает избежать проблем, даже не ввязавшись в них. Удобно, даже ничего не скажешь.

— Лу, кто ещё отсутствует? — Хирон поднимает глаза, заинтересованно нахмурив брови. Темноволосая староста домика Гекаты кивает, обводя своим внимательным взглядом всю комнату.

— Джейсон Грейс, Пайпер Маклин, Батч Уокер и Нисса в отъезде, — на удивление громко произносит девушка, чуть привстав со своего места. Вытягивает шею, будто игнорируя присутствие посторонних. Да, в начале дочь Гекаты лишь с неким мнимым удивлением посмотрела на Мари, Лили и Питера, а так же так внезапно появившегося Нико ди Анджело, которого так редко можно лицезреть в лагере. — Так что пока опаздывают лишь Уилл Солас и Миранда Гардинер.

— Уже здесь! — раздаётся звонкий и низкий голос дочери Деметры, которая встряхивает руки, проходя к своему месту и аккуратно присаживаясь. Кидает заинтересованные взгляды сначала в сторону Мари, затем уже Лили и Питера, который поднимает голову, кивком приветствуя старосту домика Деметры.

— Я схожу за Уиллом, — как всегда небрежно бросает Нико, в тот же момент исчезая в тени одного из стеллажей. Мари лишь хмыкает у себя в мыслях, тут же слыша тихую реплику Лили, сказанную шепотом:

— Чего мы вообще ждём?

— Начала конца, — произносит Мари в шутку, усмехнувшись одними лишь уголками губ. Замечает пристальный взгляд Питера, который поднимается на ноги и медленно подходит к Коннору Стоуллу, протягивая ладонь для рукопожатия. Советник домика Гермеса усмехается своему сводному брату, приветствуя того и о чём-то спрашивая, на что Стивенс лишь пожимает плечами, спиной прижавшись к полкам с множеством книг.

— Не думал, что ты вернёшься так скоро, — Мари рывком поворачивает голову, тут же замечая внезапно появившихся рядом со стеллажом Нико и какого-то светловолосого парня, что внезапно просто чуть наклоняется вперёд, целуя сына Аида.

Мари не меняется в лице, тихо хмыкая самой себе под нос. Перекидывает несколько прядей себе за спину, облизнув губы. Кидает настороженный и хмурый взгляд на лучшую подругу, что радостно щебечет о чём-то в другом конце комнаты, лучезарно улыбаясь. Ей самой бы пригодился бы порой такой по жизни оптимистичный настрой, вот только собственные гордость и предубеждение не позволяют. Мистер Дарси из произведения Джейн Остин может даже позавидовать такой холодности, а тем более горделивости. Мари — идеал резкого, умеющего составить себе цену, стервозного начальника. К такому характеру людям обычно привыкать приходиться долго — слишком уж силён выходит в результате конфликт сторон.

— Что ж, думаю, мы можем уже начать, — произносит Хирон, привлекая внимание абсолютно всех в комнате, включая также и брюнетку, что лишь с безразличным выражением лица выгибает одну бровь вверх, будто бы беззвучно произнося: «Что, так быстро? Удивлена вашей скорости.» — Как вы знаете, сравнительно недавно наш Дельфийский оракул Рейчел поведала нам пророчество, что впоследствии стало неким предупреждением для нас относительно прямо сейчас происходящих событий на Олимпе, — часть полубогов слушает руководителя внимательно, пристально наблюдая за его каждым малейшим движением, остальные же просто выслушивают информацию, попутно думая о чём-то своём.

Мари смотрит на это исподлобья, сохраняя молчание, как пока делают и все остальные.

— Может, вы нам всё же поведаете его содержание, м? — интересуется вроде бы учтиво, но, как затем оказывается, резко и надменно, Кларисса Ла Ру. Мари переводит взгляд на брюнетку в камуфляжной куртке, что сложила руки в воинственной позе на груди. Такой человек чаще всего обычно сразу же отталкивает при встрече, но, судя по её присутствию сейчас и здесь, девушка является почётным жителем лагеря.

Мари уже в мыслях шутливо ставит ставки: является ли крепкая Ла Ру дочерью Ареса или же Зевса? Наверное, первый вариант подходит намного больше.

— Минутку, — говорит учтиво Хирон, откладывая в сторону одну из книг, что лежат на столе. Он аккуратно открывает другую, доставая свёрнутый вдвое листок чуть пожелтевшей бумаги, что, видимо, только и оказалась в нужный момент в нужном месте. — Итак… — он так же осторожно разворачивает его полностью, и, прочистив горло, начинает читать:

Олимп весь спорит впервые за века.

Пять полукровок решат его судьбу,

Хоть та давно уже предрешена.

Раздор и хаос поглотят богов,

Но пятерым на время всё же

Суждено восстановить покой.

Сын Гермеса на севере,

Две девушки к западу,

Два полубога в дороге,

Но всё как в бреду.

Беречься зеркал и сна им необходимо,

Хоть без второго и мыслить невообразимо.

Но соберётся небо вновь

И падёт повсюду кровь.

Враг восстанет из земли

И задует все огни.

Волчица завладеет тёмной душой

И погубит всё силой иной.

А спасти лишь смогут те,

Кто неподвластен темноте.

Мари сжимает губы в тонкую полоску, тут же почему-то начиная сосредоточенно рассуждать вслух, даже не замечая этого:

— Спор Олимпа может означать что угодно, но больше всего это похоже на намёк на то самое Яблоко Раздора Эриды, — невольно загибает один палец, чуть склоняя голову набок. Сосредоточенно смотрит в пустоту, будто бы разговаривая сама с собой. — Пятеро полукровок очевидно означают пятерых детей богов, а так же указывается, где они объявятся. Решать судьбу — дело сложное и странное, но очевидно означает, что огни связаны с этим нитями судьбы, как сказали бы древние греки. Беречься зеркал и сна — очевидно, Эриды и самого отражения раздора и также Морфея, ведь порой сон может втянуть нас туда, откуда не выйти…

Она внезапно обрывается, поднимая слегка испуганный взгляд на всех, что с удивлением смотрят прямо на неё. Одна лишь Лили улыбается, беззвучно хлопая в ладоши.

— Спасибо, — коротко благодарит Хирон, — за полное толкование первой половины пророчества, что, собственно, нам сейчас только и нужна, — оглядывается на остальных, что сохраняет молчание, из-за которого Мари лишь вжимается в спинку кресла. Тихо переводит дыхание, в мыслях уже называя себя дурой. — Есть какие-то возражения относительно значения первой половины пророчества?

— Мне кажется, Хирон, эта девушка сказала всё предельно ясно, — подаёт голос Уилл Солас, подмигнув Мари, что слегка изумлённо поворачивается в его сторону, в тот же момент резко отворачиваясь и вновь поджимая губы. Прежде всего — привычное спокойствие, никаких эмоций. Так проще и убедительнее.

— В таком случае, думаю, мы можем наконец приступить к обсуждению поиска, — подводит итог Перси, выйдя из тени. Кларисса громко фыркает, но ничего не говорит. — Я думаю, что могу отправиться в поиск вместе с Лили, Питером и Мари, ведь они являются именно частью тех пяти, что должны спасти Олимп в этот раз.

— Раз уж ты собираешься ехать, я с тобой, — кладёт руку ему на плечё Аннабет, заставляя Мари сильнее пригляделся к этой парочке. Холодный взгляд серых глаз блондинки заставляет её невольно вспомнить про Афину, что всегда вызывала у неё тихий восторг своим хладнокровием, мудростью и разумностью.

— Прости, Перси, но в пророчестве явен намёк, что пятеро героев должны действовать в одиночку, ведь именно их судьбы тесно переплетены с этим конфликтом на Олимпе, о котором вы уже прекрасно наслышаны, — говорит Хирон мягко, но в то же время отметая слабую надежду Лили на то, что хоть кто-то поможет им в этом поиске. — Яблоко было украдено неизвестно кем из сада Гесперид, а главные трое богов сейчас находятся в погоне за ним, хоть и не открыто. Ситуация слишком опасна для мирового равновесия, ведь их конфликт в очередной раз может погубить всех нас, да и обычных людей тоже, — учитель вздыхает, поджимая губы. И тогда Мари интересуется громко:

— Раз уж ситуация настолько ужасна, почему же не попытаться её решить всем полубогам? — весьма рациональный вопрос девушки тут же получает ответ Миранды Гардинер:

— Пророчества всегда сбываются, без исключений. Если пятерым полубогам суждено или спасти, или погубить Олимп, это случится. Всё полностью зависит от них самих, именно поэтому остальные никак не могут вмешаться в это, — говорит, будто это очевидно. Хотя так оно и есть для всех жителей лагеря. Мари хмурится, уточняя:

— То есть, по всей этой вашей логике мы с Лили, а так же этот парень, — указывает рукой в сторону Питера, — должны отправиться неизвестно куда, по дороге встретить каких-то таких же потерянных детей богов, что вряд ли согласятся нам помочь, и попытаться своими собственными силами спасти Олимп и мир, рискуя жизнью и возможно имея риск умереть? — Мари сохраняет спокойствие, но нотки злости и ехидности уже звучат в её голосе.

— Именно так, — отвечает ей Коннор Стоулл. — Знаешь, таких миленьких ситуаций было полным-полно в Древней Греции, да и в последние лет десять они лишь участились, — сын Гермеса с усмешкой на губах переглядывается с Джексоном, что сжимает губы в тонкую полоску. — И, похоже, к твоему великому сожалению, выбора у вас с подружкой и Питером вообще нет.

— Коннор прав, — кивает спокойно Хирон. — Ваша судьба давно уже предрешена и вам суждено спасти Олимп. Сегодня же вы выезжаете на ближайшем поезде в Чикаго, ведь именно там, похоже, была замечена в последний раз Эрида, ведь происшествие в торговом центре никак иначе назвать нельзя, — Мари невольно сжимает одну ладонь в кулак, прикусывая губу. Держать в себе, не говорить. Чёрт, похоже, она срывается. — Мы выделим вам деньги, будем связываться через Ириду и поможем, чем сможем. Но вы должны сейчас же собираться, даже не заезжая домой, — Хирон сначала внимательно смотрит на Лили, которая заинтересованно кивает, затем на Питера, что спокойно моргает в подтверждение, а затем переводит взгляд на Мари, что наконец срывается.

Резко вскакивает с места. Презрительно щурит глаза, раздраженно и с ядом бросая:

— Раз уж вы все так уверены, что я сразу же соглашусь и поеду, значит и мой уход не посчитаете большой проблемой, — сжимает губы, не забывая при этом в своей фирменной манере закатить глаза. Гордо выпрямляет спину, обводя слишком уж твёрдым взглядом всех присутствующих.

— Мари… — только и вырывается совсем тихий шёпот Лили, когда Вуд резко отрезает в тот же момент, кинув слишком уж грозный взгляд в сторону подруги:

— Сегодня я могу самостоятельно принять решение. И я отказываюсь от этой поездки, что бы вы там уже не распланировали, — она тяжело выдыхает, фыркая. Быстрым шагом направляется к выходу, игнорируя возгласы за своей спиной.

Она — выскочка. Она та самая слишком уж наглая и резкая отличница.

Её доброе сердце никогда никого не волновало.

И поэтому она перестала навсегда в первую очередь видеть что-то хорошее в людях.

Она практически выбегает из комнаты, затем чуть сбавляя темп. Быстро сбегает по лестнице, хватая свой рюкзак.

— Мари! Стой же, Мари! — крики Лили за спиной не производят на неё ни малейшего впечатления, поэтому Вуд лишь бросает:

— Увидимся в школе. Или ты собираешься ехать с ними? — невольно хищно усмехается сама себе, внезапно останавливаясь на месте, прямо посередине большой поляны, но не оборачиваясь к подруге. Затылком чувствует, что рядом с Лили на крыльцо выходят ещё пара-тройка людей, включая Хирона.

— Да, я поеду. Мне здесь нечего… — начинает скорый ответ дочь Посейдона, не отрывая взгляда от подруги, когда та резко обрывает её:

— Что ж, звякнешь мне, если вернёшься. Потому что мне есть, что терять, — поднимает голову, под нос считая до трёх и делая глубокие вдохи.

Спокойствие, только спокойствие. Хочешь избежания проблем, Мари? Не реагируй, выпуская пар в нужное время.

Чёрт, а временная выставка, похоже, уже закончилась… И всё из-за них.

— Мари, ты можешь узнать, кто твой настоящий божественный родитель, — спокойный голос Хирона наоборот раздражает её, заставляя вытянуться и повернуть голову чуть вбок:

— Мои родители мертвы, — чётко проговаривает каждое слово, поднимая глаза и глядя боковым зрением на Хирона, Перси, Лили и Питера, что замерли на крыльце дома. — Это прошлое лично я хочу оставить в прошлом, пусть оно и моё собственное. Вас оно также никак не касается.

Мари моргает, пустым взглядом обводя лес вокруг. Полукровки ходят тут и там, но происходящее пока не привлекает их внимания.

Ключевое слово — «пока».

— Один твой родитель точно не мёртв, разве ты не хочешь узнать, кто он? — голос, заставляющий Мари неприятно вздрогнуть, а затем всё же повернуться к ним.

Питер Стивенс, сын Гермеса, как представился этот кудрявый темноволосый парень с серо-голубыми глазами, что сейчас с крайним интересом рассматривают её.

— Нет, раз уж он за все эти почти семнадцать лет не соизволил хотя бы дать мне понять, что существует, — с ядом в голосе цедит Мари, гордо выпячивая подбородок. Сжимает рукой лямку рюкзака на одном плече, сверля взглядом теперь уже Лили:

— Ты как хочешь, но я ухожу. И никто из вас этого не изменит, — она резко разворачивается и начинает идти быстрым шагом, наугад пытаясь найти выход из этого чёртового места, затерянного где-то в лесу.

— Мари! — раздаётся где-то уже близко за ней. Чувствует, как тёплая рука хватает её локоть, который брюнетка спешит вырвать из хватки Лили. Продолжает идти, чувствуя, как злоба в душе всё нарастает и нарастает.

Достали. Чёрт, они всё испортили. А ведь она планировала пойти на эту выставку ещё месяц назад.

— Мари, ты не понимаешь, какой это шанс, — и снова этот учтивый, чуть спокойный голос Питера. Она невольно раздраженно произносит:

— А, как же вы меня достали! — ускоряет шаг, теперь практически бежит.

Сжимает правую ладонь в кулак, тяжело дыша.

Контроль.

Просто контролировать свою злость, и ничего более.

Это же легко, ведь так, Мари?

Контролировать себя?

— Мари, — умоляющий голос и прикосновение вконец заставляют её злостно вскрикнуть и сделать неясное резкое движение рукой в сторону Стивенса, которого хочется в этот момент просто убить за то, что парень лезет не в своё дело.

Вуд остаётся настолько поглощённой своей злобой, что не замечает происходящего в следующие секунды.

Земля вокруг девушки раскалывается, покрывается глубокими трещинами. Непонятный поток воздуха резко отбрасывает Питера назад, заставляя пролететь несколько метров и упасть на спину, больно ударившись. Лили замирает на месте, широко распахивая глаза, в то время как Перси и Хирон удивлённо переглядываются.

Мари хмурит брови, насупившись. Правая рука всё ещё сжата в кулак, левая — выброшена вперёд, дрожит.

А тело всё почему-то будто ликует, чувствуя немыслимую свободу действий.

Будто вся сила в её руках.

Мари тяжело дышит. Пристально смотрит на Питера, словно хищник, готовящийся к нападению.

Или скорее испугавшийся загнанный в тупик зверь.

— Не может быть… — шёпот Питера заставляет её перевести взгляд на свою левую руку, что дрожит. Она медленно опускает её, разглядывая. Затем изумлённо оглядывается вокруг, путаясь. Вертится вокруг себя, тяжело дыша.

— Что за чёрт… — вырывается у неё тихое, когда она обнаруживает паутину трещин, дна которых не видно.

Мари замирает, чувствуя, как её колени трясутся. И тогда поднимает обе руки, растопыривая пальцы и направляя их на одну из самых широких трещин.

Не чувствует ничего кроме холода.

Только лишь видит, как постепенно расселина закрывается, тем самым возвращая земле изначальный вид. Земля становиться практически такой же, как и раньше — свежей и покрытой густой зеленью.

Мари растерянно опускает руки, не преминув возможности внимательно изучить их, хоть те ничем не отличаются от своего обычного вида. Она просто чувствует покалывание пальцев, что наоборот кажется родным, а затем поднимает глаза на всё ещё лежащего на земле Питера, что тяжело дышит:

— У вас есть ответ на этот вопрос? Кто я, чёрт возьми? — парень поправляет очки на переносице, только приоткрывая рот, чтобы заговорить, когда внезапно из глубины дома раздаётся крик:

— Перси! С Аннабет что-то не так! — Джексон срывается с места, тут же забегая внутрь. За ним поспешно бежит Лили, а Хирон разворачивается и медленно заезжает на своём кресле внутрь.

Неловкая пауза между Мари и Питером, нарушается вмиг ставшим вновь серьёзным, лишь с толикой страха, голос Мари:

— Что-то не так. Зеркала… В коридоре же было зеркало, — она сильно сжимает пальцами лямку рюкзака, начиная быстро идти. Чувствует спиной, как Питер тоже поднимается на ноги, идя за ней и говоря вслед:

— Ты… Ты точно его дочь… Ты должна, других вариантов…

— Не сейчас! — резко обрывает она, хватаясь за дверной косяк. Замечает лежащую на полу бесчувственную блондинку, с которой отчаянно говорит сын Посейдона:

— Ну же, Аннабет, очнись! Всё же было отлично… Всё наладилось, нет же, — Джексон переходит на шёпот, тяжело дыша. Испуганно смотрит на возлюбленную, чувствуя, как его руку нежно поглаживает Лили.

— Что случилось? — настороженно спрашивает Мари, поднимая глаза на Хирона, а затем слыша голос впереди:

— Магия. И, похоже, сильная, раз уж бог смог наслать это проклятие через обычное зеркало, — Лу Эллен с интересом разглядывает зеркало, а затем внезапно замахивается рукой и разбивает зеркало на множество осколков, что осыпаются на пол. — Это ещё более сильная мотивация для вас, чтобы уже отправиться в поиск, — переводит взгляд на Лили, а затем уже на Мари и выглядывающего из-за её плеча Питера. — Немедленно.

— Но как же…? — растерянно спрашивает Лили, слабо поднимаясь на ноги, когда староста домика Аполлона Уилл оказывается прямо перед ней с протянутой рукой, в которой он держит конверт:

— Здесь ровно три тысячи. Денег много, если считать относительно нашего месячного бюджета, так что распоряжайтесь правильно. Три билета до Чикаго мы только что купили и распечатали, они также здесь. Поезд отправляется через два с половиной часа с Пенсильванского вокзала на Манхэттене. Вас отвезёт Аргус, водитель лагеря. Он уже готов вас забрать, поэтому торопимся, — она резко выталкивает всех троих за двери, тут же зыркая на Перси:

— Поднимайся, сын Посейдона, и проводи сестрёнку. А о твоей возлюбленной мы позаботимся, — Лу за плечи поднимает Перси на ноги. Джексон опустошён, это видно со стороны, но Мари предпочитает выхватить конверт из руки сына Аполлона.

— А вещи? Если уж мы едем, нам с Лили нужно съездить домой в Куинс взять вещей и предупредить родителей. И мобильные телефоны зарядить. И… — Мари перебивает Уилл, беря её под локоть и выводя из дома:

— Нет времени выяснять. Вы должны ехать, — Мари почему-то всё ещё будто находится в каком-то трансе, не одёргивая руки. Чувствует, что к ним сбоку пристраивается Питер, неловко улыбаясь:

— Не думал, что будет так быстро и мы сразу поедем, — тихо говорит, улыбнувшись. Мари оборачивается и замечает, что за ними уже быстро идут Хирон (уже ставший кентавром), Лили, грустный Перси, старосты Лу и Уилл, что заговорчески улыбаются друг другу, а также Нико, почему-то ещё более задумавшийся и хмурый, чем ранее.

— Нет, мы должны вернуться. Должны съездить за вещами, так нельзя, — Мари быстро причитает, всё же пытаясь отойти в сторону, но тут же её хватает ди Анджело, говоря:

— Сейчас, после случившегося, ты точно никуда не пойдёшь. А вечером мы поговорим, — хмуро обрывает, прищурив тёмные глаза. Мари растерянно приоткрывает рот, потерянным взглядом глядя на черноволосого, а затем чувствует опять, как кто-то тянет её за руку.

Питер крепко сжимает её локоть, теперь уже с лёгким нажимом говоря:

— Поехали. Тут ещё десять метров, покажется дорога и мы поедем, — Мари тут же бодро возражает:

— Нет! Слушайте, я всё понимаю, но… — и вновь её нагло перебивают, а именно русый кудрявый парень с большим дорожным рюкзаком в фирменной футболке лагеря и с сажей на руках, что пристраивается к их процессии, за которой внимательно наблюдает весь лагерь:

— Родная, с поиском у вас уже ничего не прокатит. Я Лео Вальдес, кстати, сын Гефеста, что так же втихаря поедет с вами вместе с Перси и Нико, моими верными друзьями, — хмыкает парень. — Только шшш, это секрет и никто не должен об этом знать, — кудрявый заговорчески ухмыляется, отчего Мари лишь опять хмурит брови, мотнув головой.

— Сумасшедший дом какой-то… — шепчет сама себе под нос, растерянно оглядываясь.

Резкая остановка заставляет её пошатнуться и ещё больше сжать рюкзак. Она не хочет ехать. Это же очевидно! Им нельзя всем, тем более, неизвестно куда и неизвестно с кем.

— Да нет же… — растерянно шепчет, чувствуя, как её толкают вперёд, заставляя влезть внутрь машины и сесть прямо рядом с такой же удивлённой Лили, что отличается от Вуд в данный момент лишь улыбкой на губах.

— Лил? — обеспокоенно говорит, тяжело дыша. Коулман поворачивает голову в её сторону, вопросительно глядя всё ещё с неким оптимизмом в глазах.

— Мы твои таблетки не взяли. Они у тебя дома, а у меня в рюкзаке есть запас лишь на два дня, — Мари обеспокоенно сжимает ладонь лучшей подруги в своей, растерянно глядя в глаза дочери Посейдона.

— Это неважно. Переживу как-то, — беспечно растягивает губы в широкой улыбке Лили, на что Мари лишь говорит:

— Как раз наоборот, — нервно сглатывает, понимая, что поездка вполне может нести за собой большие проблемы.

========== Глава 4 ==========

Она заходит в купе, небрежно кидает рюкзак на сиденье и так же сама резко падает, хмуро оглядев сравнительно новую обстановку. Да вот только в их ситуации это никак не изменит настроя девушки.

Закатывает глаза, когда замечает, что Нико нагло говорит Лили отправиться к её брату, а сам он затем закрывает дверь с оглушительным грохотом, задвинув защёлку. Пути к отступлению перекрыты насовсем. Этого ты хотела, Мари?

Внезапность раздражает. Рюкзак не мал, но в нём осталось лишь самое необходимое — так правильно прихваченная утром зарядка от телефона, портативка, скетчбук, парочка тетрадей, пенал, маленькая косметичка, расчёска, наушники. Хоть в этот раз ей свезло, хотя, книга с собой лишь одна — «Гордость и Предубеждение» Джейн Остин, сотни раз перечитанная и порисованная маркерами — лишь бы не растерять самое интересное.

А вот гордости в самой себе Мари упорно не замечает — ледяная стена прямо на пороге и помогает мирно и безвредно существовать хотя бы для себя самой.

Раздражение никуда не уходит, апатичное состояние с радостью машет своей шершавой ладонью прямо перед носом. Мари ведёт им, прислонившись виском к холодному металлу и направив свой взгляд на сменяющиеся небоскрёбы Нью-Йорка на частный сектор на окраине.

Не морщится, молчит. Чувствует пристальный, неотрывный взгляд ди Анджело на себе, но мастерски и упорно его игнорирует, будто бы не ощущает его присутствие.

А вот Нико прекрасно чувствует энергию, что теперь ключом бьёт где-то в середине самой девушки. Мнимое спокойствие оказывается прекрасным, но безучастным состоянием Вуд.

Все иллюзии ди Анджело стабильно рушатся за этот день — сестра, которой не должно быть и в помине, оказывается всё-таки есть; вдобавок силы её внезапно появляются в тот же день; она же оказывается в пророчестве вместе со своей двоюродной сестрой, хоть и такое понятие сложно отнести к родословной Богов и полубогов.

— Кто ты такая? — аккуратно присаживается напротив девушки, сверля тёмным взглядом. Тёмные волосы хоть чуть-чуть причёсаны, что уже делает его более-менее приличным с виду человеком. Точнее, полукровкой.

— А ты? — встречный вопрос, полный яда. Такой же тёмный взгляд, словно его отражение, переводится на него. И точно, будто более спокойная и холодная версия ди Анджело в юбке. Точнее в джинсах, но не в этом весь сок.

— Сегодня, а точнее точно ближайшие полтора часа, вопросы буду задавать я, — пронзительные миндальные глаза сверлят его лицо, но не получают ничего. Банальная претензия, обычное презрение и тьма в глазах. — Расскажи о себе, а затем, быть может, я расскажу хоть что-то новое о тебе, или же о себе, — Нико выпрямляется, откидываясь спиной на стенку и складывая руки на груди. Мари тем временем чуть сжимает одну ладонь в кулак, сглатывая. Не нервничает, сохраняет спокойствие. Лишь в очередной раз жалеет, что не попала на выставку в Бруклине.

А взгляд так и остаётся тёмным, непонятным. Будто показывающим всё самоуважение и всю гордость, холодность, безразличность.

Сейчас эти двое похожи на двух церберов, готовых загрызть друг друга насмерть. Хотя, дай им возможность, так и сделают.

— Мари Вуд, 16 лет. Живу в Куинсе, впрочем, мог бы и догадаться, — прищуренный взгляд, плотно сжатые губы. Ноль живых эмоций, стена, за которой, возможно, скрывается что-то большое. — Родителей нет: настоящая мать погибла, когда мне было примерно два с половиной года, её толком не помню, — сухие факты, без эмоций. — Живу в приёмной семье с пяти лет, с их сыном, который младше меня.

— Интересно, — врёт Нико. Видит, что девушка ничего не выдаст, не получив хоть что-то взамен. И лишь поэтому продолжает:

— Сойдёмся на том, что ты говоришь мне что-то, а взамен я просвещаю тебя в некоторых аспектах твоей жизни, родословной и способностей. Начнём с самого простого, ты — дочь Аида и по совместительству моя сводная сестра.

— Ставлю уже под сомнение… — шепчет сама себе под нос Мари, прищурив глаза. Нико всё так же меланхолично сверлит её взглядом.

— Твоя очередь, — напоминает. Давит, используя похожую тактику. Мари также складывает руки на груди, выгибая одну бровь.

— Ваш лагерь — штука воистину странная, — уводит тему разговора совсем в другое русло. — Первое — это то, что вряд ли все те боги существуют, поэтому я уже начинаю сомневаться…

— А теперь остановись и продолжи говорить о себе. Уверен, что если мои догадки подтвердятся, то у нас будет много времени для разговоров, — крутит на пальце кольцо в форме черепа. — Например, откуда у тебя появился этот камень? — кивает на шею девушки, где сейчас висит тонкая цепочка с круглым маленьким фиолетовым кристаллом.

Вуд несколько секунд внимательно смотрит на парня. Никто никогда не замечал этого вроде бы невинного, всегда возвращающегося к ней после потери, камешка. Простое холодное создание природы, которое почему-то всегда отводило от себя чужой взгляд, даже Лили, что находилась рядом с ней на протяжении всей осмысленной жизни Мари.

— Откуда же я знаю? Появился, когда мне лет 7 было. Нашёлся сам по себе, да и остался при мне, — моргает, сохраняя беспристрастное выражение лица.

Нико ясно видит. Но всё равно негодует.

— Поконкретнее пожалуйста, — клонит голову чуть вбок, не отрывая взгляда тёмных глаз от девушки. — Врёшь?

— Нет, упускаю сантименты, — отвечает Мари чётко, исподлобья глядя на ди Анджело. — Идём дальше. Дочь Аида? Который бог мёртвых и подземного царства? А ты, получается, его сын? — незаинтересованно достаёт из рюкзака открытую пачку чёрного шоколада, отламывая себе небольшой ломтик.

— Да. Смекаешь ты быстро, в чём дело. Это уже хорошо, — оценивает остроту ума, что весьма льстит Мари. Этакая слизеринская ипостась Гермионы Грейнджер. — Так вышло, что наш общий отец — Аид, а матери разные. А ещё прибавлю, что я порядком старше тебя.

— Два года это, конечно, очень, очень много, — язвит, закатывая глаза, Вуд. Нетерпеливо дёргает пряди своих тёмных волос, поправляя ворот футболки.

— Я бы сказал, что не два, а скорее минимум шестьдесят два. Так уж вышло, что отец забросил меня в казино, где я за пятьдесят с лишним лет вовсе не состарился, — Мари заинтересованно поднимает голову, вновь щуря глаза. — Но вновь вернёмся к тебе. Раньше видела хоть что-нибудь, кажущееся вовсе не реальным?

— Бывало, но у всех бывают так называемые галюны, — пожимает плечами, отводя взгляд. Вновь меняет стратегию, безразлично облизывая пересохшие губы. — Нервы хорошо подпитывают мозг для… всякого, — высоко поднимает подбородок, вновь поворачивая лицо к Нико.

— А что именно ты видела в этих галлюцинациях? — нетерпеливо спрашивает Нико, позволяя себе мелкую оплошность — чуть заинтересованно потянуться вперёд.

— Темнота. Странные люди, даже не замечающие меня. Ещё парочка вспышек и теней где-то за поворотами, — говорит неохотно, вновь глядя за окно. Нью-Йорк сменяется на обычную, пустую, но цветущую в это время года, местность. Леса, поля. Некоторые небольшие городишки. А краски, как назло, она не взяла. Хотя могла ли, если и вовсе не ожидала столь нежданных событий?

— Это могли быть монстры. А сны? Кошмары? — вновь интересуется Нико, проследив за взглядом девушки. Уходит в себя? Похоже на него, а это лишь доказывает уже известное им.

— Как у обычных людей. Сомневаюсь, что обычные эмоции, переросшие в кошмары, тебя удивят, — хмыкает, не улыбаясь.

— Нет, если они касаются тебя, то точно удивят, — Нико будто норовит проникнуть в её голову с помощью одного лишь взгляда. И по совершенной случайности Мари замечает, как холодеет воздух вокруг них.

— Смотри не лопни, пышка черноволосая, — цедит сквозь белоснежный ряд зубов, щуря глаза со змеиным предубеждением.

— А ты поумерь свой пыл, королевна, — не отступает сын Аида, лишь ближе придвигаясь к ней, садясь совсем на край койки. Смотрит, выжидает. Ждёт, пока лопнет её терпение.

Но так и не понимает, насколько чуждо этой девушке само ярое выражение эмоций. Внутри — фонтан, снаружи — лёд. Всё просто, это — обычная стратегия существования, да такая, что оставляет многих в заблуждении.

— Тьма. Смерть. Пустота. Заблуждение. Потерянность. Ничего особенного, — фыркает Мари, считая, что игра вовсе не стоит свеч.

— Сомневаюсь. Теряешь себя или близких? Тьма наступает, причиняет боль? — спрашивает Нико, моргая.

— Второе. И ни одно. Зовёт за собой, — отвечает она вновь меланхолично. — Я дочь Аида? — ди Анджело кивает. — И что я могу?

— Это мы узнаем в этом путешествии, — вздыхает Нико. — Но для начала, поставлю тебя в известность, что формально я, Перси и Лео не должны быть с вами. Но так как нам плевать на пророчество, а точнее меня слишком интересует само твоё существование, а Перси не бросит новоиспечённую сестрицу, то мы едем вместе с вами. Были у тебя вспышки агрессии или энергии?

Мари чувствовала, что поездочка предстояла весёлая и лишь поэтому состроила секундную гримасу.

***

— Чего так заскучал? — звучит где-то рядом голос заметно повеселевшего Лео Вальдеса, что так и остаётся в коридоре вместе с Питером. Стивенс поджимает губы, рукой придерживая лямку наспех сложенного для путешествия рюкзака. Незаинтересованным взглядом смотрит за окно, на быстро движущийся мимо них ландшафт. Они едут на север, и так поэтично можно было бы это описать скорее глубокой зимой, нежели в самую середину мая. Всё цветёт и благоухает, но не особо впечатляет Питера. Хоть он и высоко ценит саму ценность природы и жизненных моментов. — Ты же сын Гермеса, а они обычно такие озорные, — хмыкает сын Гефеста рядом, хлопнув его по плечу.

— Я особо не похож на своих сводных братьев и сестёр, — одним пальцем поправляет очки на переносице, переводя взгляд на собеседника. — Как вышло так, что вы с Перси и Нико всё же решили поехать, хоть фактически Хирон запретил вам это делать, м? — выгибает одну бровь, едва заметно улыбаясь.

— Эти двое решили последовать за своими внезапно объявившимися сёстрами, а без моей помощи вы точно либо где-то застрянете, либо угодите к монстрам, — с усмешкой на губах произносит Лео, подмигнув. — Как же без великого Лео Вальдеса, а?

— Никак, — вторит ему Стивенс, передёрнув плечами. А тени перед глазами всё сгущаются, хоть и серость дней слегка уходит. На ничтожно маленькие секунды.

Его предложение помочь пожалуй самой холодной особе в округе — Мари — было успешно отклонено ею же, да ещё и сопровождено ледяным взглядом, а-ля «отлынь, гнида». Нет, Питер-то не был особо душкой, да и занудностью особо не отличался, но навязываться никому вовсе не хотел.

Вовсе.

Но так вышло.

Выходило порой.

Или он перебарщивал.

Всё всегда сложно. С этим. Со всем, что касается его самого.

***

В двухместном купе девушек Мари и Нико так и остались беседовать, изредка гавкая друг на друга. Лео предпочёл вновь начать крутить что-то новенькое в своих руках в компании Питера, что наблюдал за сменяющимся ландшафтом за окном. А вот Перси и Лили, находящиеся отдельно от всех, зашли в четырёхместное купе парней, оба аккуратно присаживаясь. На защёлку, как сделал это ранее Нико, Перси закрывать не собирался, а лишь приветливо вновь улыбнулся сестре, которая почувствовала себя кому-то необходимой.

С широкой улыбкой она разглядывала своего брата, чувствуя зарождающуюся в самом сердце эйфорию, что прямо сейчас целиком заполняла её тело.

— Я дочь Посейдона? — спрашивает, будто витая в облаках. Невольно улыбается, будто чувствуя себя на седьмом небе от счастья — наконец они вместе с Мари убежали от их обычной рутины. И это же… Прекрасно! Наконец Вуд развеется, да и Лили уже порядком наскучила эта школа.

— Да. И моя сестра по совместительству, — чешет затылок Перси. Замечает, как Лили чуть прикусывает нижнюю губу, хоть и всё ещё улыбается.

— Круто, — восхищённо произносит девушка, моргнув. Глаза так и светятся каким-то неистощимым, чистым светом. — А как вообще в этом вашем лагере живётся? Хорошо? — в мыслях уже будто выстраивает своё будущее, что неотрывно связано с Лагерем Полукровок.

— Классно, — продолжает Перси. — Я, конечно, в последний год там появлялся редко, но раньше приезжал туда каждое лето.

— Я слышала, что некоторые там живут постоянно, — проговаривает Лили, заинтересованно глядя на брата своими большими синими глазами.

— Есть такое дело. Только у меня фактически раньше был тот же случай, что и у Питера — моя мама живёт на Манхэттене, поэтому раньше я жил с ней. А теперь уже мы с Аннабет… — Перси осекается, сглотнув.

— Продолжай. Не хочу тебя огорчать, — вновь, но теперь сочувственно улыбается Лили. — А познакомишь меня как-то с ней? С твоей мамой.

— Конечно, — поспешно соглашается Перси, натянув улыбку на лицо. И всё же где-то в задворках сознания остаётся обычно волнение о родном человеке, которому сейчас вряд ли хорошо. Он попросил старосту домика Гекаты, Лу Эллен, приглядывать за Аннабет и периодически писать об её состоянии, даже если то не будет меняться.

— Продолжай, — тянет гласные Лили, нетерпеливо покачиваясь. Словно маленький ребёнок в теле 16-летней девушки. И из-за этого зрелища Перси вновь усмехается, говоря:

— Много людей круглогодично живут в лагере. Аннабет тоже раньше это делала, но теперь мы вместе. Нико ди Анджело, теперь ты его знаешь, — большим пальцем левой руки указывает себе за спину, намекая на купе, где сейчас находятся Нико и Мари, — вообще шляется где-угодно. Только в последнее время он весьма близок с Уиллом Солласом, старостой домика Аполлона, поэтому и приходит в лагерь чуть ли не каждую неделю. Поэтому многие в лагере теперь остерегаются домика Аида ещё больше, ведь самый страшный по их меркам полукровка вернулся.

— А ты не боишься? — прыснув со смеха, спрашивает Лили, хватаясь за живот.

— Нет, — серьёзно отвечает Перси, но с улыбкой. — Мы с Аннабет и Талией Грейс нашли его, когда мне было 13. Ему тогда было примерно десять, он был так мал для тех событий.

Перси вздыхает. И вновь Лили нетерпеливо говорит:

— Расскажи поподробнее, что вообще с тобой было. Мне так интересно узнать своего брата!

И Джексон говорит. Много, так проходит час. Практически обо всех своих приключениях, порой даже вдаваясь в подробности. А Лили восхищённо слушает, кивая и улыбаясь.

Перси рассказывает обо всём: о встрече с Нико и его погибшей сестре. О Бьянке он просит пока Лили не говорить Мари, ведь это — личная тайна Нико, и, лишь когда сам ди Анджело захочет открыть эту тайну, тогда он и расскажет Вуд. Кстати о ней.

Мерное покачивание, тихий грохот где-то вдалеке — родная атмосфера поездов успокаивает Мари Вуд, что, прислонившись лбом к прозрачному окну, слушает краткий и слегка жесткий голос ди Анджело. Парень рассказывает медленно, размеренно, будто лениво пытается преградить правде, что неестественно льётся из его рта, путь.

Нико видит полностью незаинтересованный взгляд молчаливой спутницы, но чувствует тихое, исходящее от Вуд, смирение. Зверь внутри девушки постепенно успокаивается, слушая речь Нико.

— Хейзел Левеск, тоже теперь твоя сестра. Хейзел — дочь римской ипостаси Аида — Плутона, — Мари на секунду хмурится, а затем переводит взгляд потемневших глаз на черноволосого. — Они с Фрэнком, сыном Марса, римской ипостаси Ареса, живут в лагере Юпитера, который, собственно, находится на самом западе, недалеко от Лос-Анджелеса, в Южной Калифорнии.

Он продолжает говорить. Она — слушать.

А молчаливое перемирие постепенно выстраивается между ними.

Перси и Лили смеются с очередного случая из жизни парня, улыбаясь и сминаясь в три погибели от колик в животе. Словно давние друзья, или, если быть в этот раз точным, настоящие брат и сестра. Дети Посейдона.

Проходит по меньшей мере четыре часа. В целом они уже пять часов в пути, часть бутербродов съедена. Вуд уже успела сходить в вагон-ресторан за очередной порцией кофеина. Обычный здешний капучино оказался хорошим открытием для девушки, которая, оценив это лишь своим привычным молчаливым восхищением, смело вместе с пластиковым стаканчиком направилась обратно в купе к объявившемуся сводному брату, попутно познакомившись с ещё одним участником их поиска:

— Лео Вальдес, сын Гефеста, — улыбается чуть испачканный в саже парень с курчавымиволосами. Протягивает смуглую руку, которую смело пожимает девушка с лёгким золотистым загаром, едва заметно улыбнувшись хмурой улыбкой краями своих тонких губ.

— Мари Вуд, дочь Аида, — отпивает глоток горячего кофе, ранее посыпанного шоколадом. Аккуратно проходит по коридору дальше, уже кладя ладонь на прохладную ручку купе, когда чувствует лёгкое касание чьей-то руки её плеча и учтивый голос слева от себя:

— Всё-таки уверенна, что не хочешь хотя бы узнать чуть-чуть лишней информации обо мне? — резкий поворот головы и она сталкивается холодным взглядом с тёплыми глазами незамеченного ранее, будто кажущегося серой мышкой во плоти, Питера Стивенса.

— Абсолютно, — сдержанность, холод, истинная неприязнь. Ко всем: к чужакам, родным, новым людям в её маленьком внутреннем мирке. Закрытом ото всех глухой стеной.

— Что ж, это твоё решение, — лживый равнодушный тон в ответ, и в тот же момент рука парня опускается, глаза цепляются за скрывающиеся в двухместном купе тёмные волосы девушки среднего роста.

Лео хмыкает, но сын Гермеса не обращает на это внимания. Несколько секунд смотрит в пол, а затем вновь поворачивается к окну, глядя на сгущающиеся сумерки. Май месяц, до ночи ещё далеко-далеко. А в сон так и клонит…

***

— Я думаю, или, скорее, надеюсь, что отец видел меня при рождении. А то, знаешь ли, странно, что мы виделись лишь пару раз, когда я был совсем подростком, — кротко улыбается, щуря глаза.

Лили внимательно наблюдает за ним. Не чувствует голода или печали. Будто она впервые дома, среди родных.

— Насколько я смутно помню, где-то до четырёх лет я жила с отцом, — рассеянно добавляет Лили, тут же осекаясь. Перси резко поднимает голову, синие глаза Джексона загораются.

— Жила? — удивление и… возмущение? Простая обида. Детская обида, такая странная и одновременно привычная.

— Что-то типа… — Лили боязливо шепчет, но внезапно дверь купе резко открывается, а в купе заглядывает Мари:

— Нам надо поговорить, — быстро проговаривает скороговоркой, тут же резко хватая подругу за руку, вытягивая из купе девушку и не давая Перси сказать что-либо.

И тянет подругу в другой конец поезда, находя сравнительно пустое место для разговора с глазу на глаз.

Они быстрым шагом проносятся мимо пассажиров, дверей, Лео и Питера, что провожают их слегка недоумёнными взглядами, а затем переглядываются:

— Куда это они собрались? — задаёт мучающий его вопрос Питер. Вальдес чувствует, как улыбка сползает с его лица.

— Ты или я? — коротко задаёт вопрос, хотя практически в тот же момент узнаёт ответ в молчании. А вот Питер без комплексов и забобонов ставит рюкзак на пол и разворачивается, размеренным шагом направившись вслед за девушками.

И ему будто бы и вправду плевать на то, что возможно скажет Мари ему, если увидит.

Идёт через весь вагон, вздыхает. Замечает силуэт Мари, которая тут же заскакивает в одно из пустых до сих пор купе, закрываясь. И Лили вместе с ней, как подмечает про себя Питер.

И он так и остаётся стоять на переходе между своим и этим вагонами, уходя в себя. Просто следит, чтобы они не сбежали невесть-куда.

Ведь, если они в пророчестве, то им точно угрожает опасность.

Мари хватает лишь пары секунд, за которые они успевают проскочить в другой вагон в пустое купе, чтобы полностью сформулировать все вопросы и предложения, что она собирается сказать Лили.

— И как этот Персей? Нормально? — выжидающе смотрит на двоюродную сестру, хмуря брови. Нервно теребит камешек на шее, вздыхая.

— Перси, — поправляет подругу Лили, прикусывая губу. — Абсолютно. Очень хороший, — улыбается.

— Ты ему не комплименты делай, а поконкретнее опиши впечатление, — раздраженно говорит Мари, в очередной раз закатывая глаза.

— Хорош собой, — хмыкает, чувствуя давление со стороны Вуд. — Мы говорили, рассказывали друг другу о себе, просто пытались узнать друг друга как брат и сестра, — пожимает плечами. — А Нико?

— Примерно как я, — коротко описывает девушка слегка отчуждённо. Лил понимающе кивает, мотнув головой.

— Перси ничего не заподозрил? — спрашивает Мари, будто ожив. Сжимает в ладони несколько таблеток, дыша.

— Ты о чём?

— О тебе, — вновь невольно давит, внутренне нервничая. — Таблетки, ты должна их принять, — протягивает раскрытую ладонь, кивая на 2 синих капсулы. Коулман несколько секунд думает, вновь прикусывая губу, на что Мари, прекрасно зная, что примерно сейчас твориться у неё в голове, настойчиво говорит:

— Ты помнишь, что было в прошлый раз, когда ты их не приняла вовремя? А когда ты устроила забастовку на 3 дня, Лили? — смотрит прямо в глаза подруге, понимая, что это необходимо.

У неё нет выбора.

А ей нужна помощь дочери Аида.

— Ладно, — соглашается Лили, выхватывая таблетки и закидывая их в рот. Проглатывает за следящей за ней Мари, что облегчённо проводит по тёмно-русым волосам.

— Теперь, — поджимает губы Вуд. — Веришь во всю эту катавасию с богами Олимпа, пророчествами, Посейдоном и Аидом?

— Конечно, — усмехается Лили, пожимая плечами. — Как же по-другому? Не находишь это классным, что мы наконец поехали куда-то в долгое путешествие? Здесь скорее больше плюсов, чем минусов, — разводит руками в стороны, широко улыбаясь.

— Уверенна? — пристально смотрит на неё, будто на сумасшедшую, Мари. — Во-первых, родная, при мне запас таблеток для тебя только на 3 дня, рецепт у меня только просроченный за прошлый месяц, итого его надо будет подделать, — хмурит брови, вздыхая вновь. — Во-вторых, нашу пропажу прямо в конце года точно заметят. В-третьих, одежды у нас в обрез. Как и денег. И возможностей. И едем мы вместе с совершенно незнакомыми нам людьми невесть-куда и неизвестно зачем. Плюсов больше? А где ты их успела найти? — критика и скептицизм наполняют её раздраженный голос, пока молчаливая собеседница напротив неё сжимается в комок.

— Я, пожалуй, пойду обратно к Перси, — спустя несколько минут молчания произносит спокойно Лили и открывает дверь, выходя наружу. Молча проходит мимо Питера, не обращая на него внимания. А тот подмечает взгляд, что опущен в пол, а затем замечает выходящую всё из того же купе Мари, хмурее, чем ранее.

— Поссорились? — спрашивает, подходя ближе. Чуть склоняет голову набок, глядя на опустившую плечи девушку, что в тот же момент вновь гордо поднимает голову, одаривая его привычным презрительным взглядом:

— Не кажется, что ты стоишь слишком близко? — щурит глаза, не двигаясь. Питер не мешкает, в отместку спрашивая с лёгкой усмешкой:

— Тебя что-то не устраивает? — потирает руки, замечая, что Вуд теперь становится темнее грозовой тучи.

— Абсолютно всё, — в голосе сочится яд. И он точно относится не только к Питеру, но и к легкомысленному поведению Лили, ситуации в целом. Ну и ладно, если посмотреть правде в глаза, то в данный и момент определённо только к Стивенсу.

— Что ж, это очередное доказательство твоего врождённого чувства правильности, — хмыкает парень, пытаясь разрядить атмосферу.

— Иди к чёрту, Питер, — цедит сквозь зубы Мари, пронзая его ледяным взглядом. Пытается обойти Стивенса, но тот преграждает ей путь, чуть улыбнувшись:

— Я уже у него, напомню. Аида порой чертом называют, так что формально…

— Харе умничать, просто сгинь, — шипит девушка, тяжело выдохнув.

— Решила отправить меня на тот свет? — мотнув головой, спрашивает он всё с лёгкой усмешкой на губах. Чуть морщит нос, моргнув. И стойко выдерживает холодеющий воздух вокруг них, который в данный момент служит постепенно сходящим на нет терпением Вуд.

— Это хороший вариант развития событий, — ей приходится чуть привстать на носочки, чтобы приблизить лицо к его довольной усмешке.

И никакого романтического сценария. Лишь девушка, которой явно глубоко плевать на креативно обыгранный флирт сына Гермеса.

— Приму к сведению, — парень аккуратно разворачивается, освобождая проход. Спиной прижимается к стене с поручнями, пропуская девушку, которая тут же ускоряет шаг, скрываясь в другом вагоне.

И Питер ведёт носом, чувствуя запах неудавшегося флирта в который раз за этот день.

***

— Ты ведь знаешь, что я не со зла, Лил, — вздыхает Мари, накрывая себя тонкой простынкой. Половина первого, а они разговаривают. Ну, если быть точным, то примерно в без пятнадцати полночь они разошлись по купе, напоследок переглянувшись. Мари ответственно послала Коулман почистить зубы, хоть та упорно не хотела с ней разговаривать.

Но для её лучшей подруги это, похоже, не было такой большой проблемой.

Мари заметила, что та молчит, даже не глядя в её сторону. И лишь поэтому повернулась к ней спиной, вздохнув. Ничего, уже завтра в своей фирменной манере переменит решение, вновь утром защебетав с ней о чём-то неважном, лишь бы почувствовать свою нужность. Ничего, Мари привыкла к такому за всё это время.

Примерно к девяти вечера ей позвонил её сводный брат, Макс:

«Ты где вообще, Мари?» — с нотками лёгкого беспокойства послышался из динамика голос 13-летнего подростка, что в этот момент в очередной раз закатил глаза, даже не дивясь реакции старшей сестры.

Не сводной. Именно старшей.

Ведь для него Мари формально хоть и была приёмной дочерью его родителей, но всё равно почему-то навсегда осталась просто надёжной старшей сестрой, с которой у него сложились тёплые отношения.

Странный эпитет просто для самой натуры Мари, но это так.

— Мне кое-куда понадобилось поехать. Это по поводу моего настоящего отца, — она вздыхает, проводя руками по русым волосам. — Сможешь отмазать меня у родителей?

«Не уверен, — он хмыкает. — Насколько ты уехала? Завтра же уже вернёшься, да? Потому что, как я понимаю, вы уехали вместе с Лили? И мама, и миссис Коулман тут рвут и мечут. Папа пока молча слушает их, но я не знаю, когда они начнут разбираться со всем. Я бы советовал тебе как можно быстрее вернуться.»

— Не могу, Макс, — возмущённое «почему?» раздаётся по ту сторону провода. — Я не знаю, на сколько мы уезжаем. Только лишь могу сказать, что у нас есть деньги и с нами едут наши знакомые. У меня есть запас таблеток для Лили на две недели в рюкзаке, — врёт, прекрасно понимая, что младший брат попытается рассказать взрослым слово в слово услышанное. — Это всё, что тебе и им надо знать. Я попытаюсь звонить тебе хотя бы раз в три дня, хорошо? Главное, не волнуйся — у меня всё под контролем.

«Мари, ты только что конкретно сказала мне то, что должны знать взрослые. А теперь поподробнее, какого хрена ты решила под конец года слинять неизвестно куда вместе с Лили?»

— Я не могу больше ничего сказать, Макс. Главное — не волнуйся, — вновь вздыхает Мари, чувствуя горечь во рту.

«Я лично убью тебя по твоему приезду, если ты не будешь звонить.»

— Обещаю, что буду. Не волнуйся, — она сбрасывает звонок, вновь вздыхая.

Ему-то она не хочет врать вообще.

Но приходится.

С этими мыслями она устало прикрывает глаза, погружаясь в сон.

***

Тьма. Зовёт, шепчет, тянет к себе. Мари теряется, оглядываясь.

Чувство где-то глубоко в душе зарождается медленно. Словно намеренно оставляет девушку теряться в догадках, чего же хочет её сущность.

Непонятная сила вдалеке зовёт её саму, просит прийти.

Словно это — потерянная часть её души.

Которая позволяет следовать за ней.

«Забери меня»

И забирает, позволяет идти за ней. Даёт понять, что именно это необходимо.

***

Из сна её вырывает учтивый стук в дверь, а затем голос Перси, молвящий где-то во тьме:

— Девочки, вставайте, собирайте вещи. У нас экстренная остановка в Кливленде через 15 минут, поэтому поторапливайтесь, — матерные словечки так и крутятся на языке, пока Мари рывком садится на койке, тяжело вздохнув. — Лил?

Подруга так и продолжает спать, из-за чего дочь Аида будит её скорее с заботой, нежели с растущим внутри раздражением.

Светлый экран телефона заставляет зажмуриться, но всё же увидеть чёткие белые цифры — 02:34.

— Два часа ночи? — сонно спрашивает с иронией, вновь вздохнув. — Собираемся. Там уже на деле разберёмся, что делать дальше.

Коулман никак не реагирует на неё, поэтому ту приходится хорошенько встряхнуть за плечи и рывком поднять на ноги. Взгляд её так и остаётся сонным, неясным. Только поэтому Мари, быстро сложив все свои вещи в рюкзак, аккуратно закидывает все вещи Лили в её рюкзак. Реакция у дочери Посейдона на происходящее появляется только спустя 10 минут, когда та, вновь сонно потерев глаза, спрашивает:

— А что, собственно, происходит? — молча удивляется, глядя на время на телефоне. — Что-то не так?

— Вот сейчас и выясним, — Мари забрасывает рюкзак себе на плечи, открывая защёлку и саму дверь. Выходит в освещаемый коридор, поворачивая направо и делая несколько шагов в сторону купе мальчиков, тут же резко останавливаясь перед Питером.

Волосы сына Гермеса оказываются в таком же хаотичном состоянии как и её собственные. Взгляд более ясный, зрачки сразу же фокусируются на ней:

— Вы собрались?

— Что-то типа того, хотя время уж слишком ночное, — говорит с толикой усталости. — Почему мы останавливаемся в Кливленде, да ещё и экстренно, если мы едем в Чикаго?

— Как я понял, весь поезд подняли, потому что у них определённо что-то сломалось, причём конкретно. Сказали, что скорее всего нам придётся погулять по городу как минимум до шести вечера этого дня, а затем явиться на вокзал, сесть обратно в починенный поезд и доехать до Чикаго, — Вуд поднимает на него взгляд:

— Супер, блять.

— Я о том же.

Поезд постепенно уменьшает скорость, вскоре уже останавливаясь. Теперь хотя бы становится видно хоть что-то за окном — там мерцают огни большого города, что в данный момент большей частью сладко спит.

К ним подтягиваются остальные. Удобство — а именно их багаж, состоящий только из рюкзаков — оказывается очень хорошим фактором во время выгрузки и выхода на перрон.

— И что мы будем делать дальше, если здесь нам оставаться до шести? — в который раз зевнув, спрашивает Лили.

— Сопровождающий поезда сказал, что мы можем обратиться вот в этот отель, — Лео указывает куда-то на карте железнодорожного вокзала Кливленда, позаимствованной им ранее в поезде. — Они уже передали, что поезд будет на ремонте, поэтому нам могут предоставить один номер бесплатно до одиннадцати часов утра этого дня.

— Отоспаться? — с иронией спрашивает Нико, замечая, как со злобой на него кидают взгляды остальные. — Ладно, пошли уже в этот ваш отель.

Они не теряются, просто молча следуют за Лео, что бормочет себе под нос определённо что-то по поводу поездки. Отель оказывается большим, свободным и в данный момент сладко спящим, поэтому даже одинокая девушка на рецепции лишь тихо сопит, положив голову на руки.

— Мисс… — тихо обращается к ней Питер, постучав по стойке. черноволосая сразу же подскакивает, тут же начиная оживлённо говорить:

— Да-да, что вам нужно? — глаза сонные, но она всё равно тут же включает погрузившийся в спящий режим компьютер, поднимая взгляд на компанию.

— Мы пассажиры поезда Нью-Йорк — Чикаго, нам сказали, что здесь мы можем бесплатно остаться на ночь до 11 часов утра, — Стивенс учтиво кладёт на стойку билеты, на которые работница отеля смотрит лишь секунду, подмечая, что данные правдивы.

— Хорошо. В таком случае, хочу вас предупредить, что вы в любом случае несёте ответственность за использование вами имущества отеля и завтрак не будет бесплатным.

— Понимаю, мисс… Брайтон, — кивает Питер, сжав лямку рюкзака.

— В таком случае держите ключи, номер 113, на втором этаже, — Питер забирает электронную карточку и билеты, поблагодарив девушку и направившись к лифту.

Они заходят в номер, включают свет и просто кидают рюкзаки на пол. Девочкам без вопросов предоставляют двухспальную кровать, парни занимают диван, кресло, да и, впрочем, всю гостиную.

И ко всем сон приходит практически сразу.

***

Вдоволь поспав до 10, каждый из них предпочитает принять душ, воспользовавшись гелями отеля; почистить зубы и привести себя в порядок в целом.

Они сдают ключи в половину одиннадцатого, номер проверяют лишь в течении пяти минут, а затем благодарят.

Купив карту города, они пешком направляются к ближайшему парку, где разделяются — Нико с уверенностью берёт Мари за руку и уводит в противоположную сторону ото всех, где в данный момент совсем нет людей. Питер молчаливо следует за ними по пятам, пока Лео, Перси и Лили остаются болтать о чём-то недалеко от раскидистого дуба.

Нико и Мари останавливаются в тени, бросив свои рюкзаки на землю. Питер молча замирает под одним из цветущих деревьев, из-за стёкол очков наблюдая за детьми Аида.

— Что ж, Мари, думаю, нам выдалась прекрасная минутка, чтобы узнать, на что ты способна, — хмыкает Нико, поднимая руки девушки. Вуд с сомнением и выгнутой вверх бровью глядит на него.

— Ты точно не в хлам? — спрашивает чисто риторически, глядя в тёмные глаза ди Анджело.

— Будь уверенна, что нет. А теперь… Сосредоточься, — Нико сжимает обеими руками её запястья, глядя в тёмные глаза.

— Я и так сосредоточена, — отрезает девушка, встряхнув волосами. И вновь ничего не чувствует.

И врёт сама себе.

— Лжешь, — вновь Нико сжимает её запястья, чувствуя размеренное сердцебиение. — Если бы у тебя сердце сейчас стучало, как после марафона, то ты была бы права. А так — давай, продолжай. Мы останемся здесь ровно до тех пор, пока ты не покажешь хоть мизерную часть своих сил.

Питер остаётся молчаливо наблюдать из-за дерева, видя, что ди Анджело всё же заметил его, но не подал виду. Это уже минимальный плюс в его копилку.

— Ты будешь напрягаться или нет? Я свои силы знаю, с тобой мы пока определить не можем, — давит, хмуря брови. Мари чуть склоняет голову вниз, не глядя на него.

Внутри — пустота. Абсолютное ничего.

А ведь тьма рождается именно из этого.

Сосредоточенность. Да это будет похлеще силы в «Звёздных войнах». Раз в пять, если не в семь.

Наедине с собой это сделать просто. А здесь ещё чёртов ди Анджело.

Питер смотрит, как морщится девушка, но так и остаётся стоять на расстоянии двадцати метров. Сейчас ему нельзя вмешиваться — пусть Мари сама откроет ранее сокрытую часть себя.

Стивенс замечает происходящее лишь через пару секунд. Он просто рассеянно водит взглядом по земле, когда видит чуть поднимающийся в воздух камешек, что в следующий момент вновь падает на землю.

— Большой прогресс всегда мало виден в начале, — тихо бормочет сам себе под нос, наблюдая.

И тут же его обдаёт заметным холодом, хоть солнце так и остаётся светить над головой.

Мари прикрывает глаза, сжимая ладони брата. Смотрит в пустоту тьмы, пытаясь найти хоть что-то похожее на сегодняшнее сновидение.

И на зов откликаются практически в тот же момент.

Тёмная энергия вырывается наружу, откидывая ди Анджело на несколько метров назад, да ещё и полностью убивая всё живое в радиусе метра-полтора.

Вуд чуть приоткрывает один глаз, тут же ахая.

— Это всё я? — с изумлением шепчет, оглядываясь. На её губах расцветает широкая улыбка, впрочем как и у Нико и Питера.

— Похоже на то, — отвечает ди Анджело, поднимаясь на ноги и потерев ушибленный затылок.

— Ура! — Мари подскакивает в воздух, тут же бросаясь обнимать сводного брата, тем самым сбивая того с толку. Питер начинает усмехаться ещё шире.

Ей-богу, порой они такие дети.

***

Лили утягивает подругу куда-то практически сразу, когда замечает ту вблизи. Она просто хватает её за руку, крикнув остальным «Мы недалеко будем» и смело двинувшись к выходу из парка на оживлённую улицу. Ловко лавирует вместе с Мари между людьми.

***

Дин стоял возле и ждал своего какао. На лице сила прекрасная улыбка, а голубые глаза осматривали заходящих в кафе людей. Он запустил руку в темные волосы и взьерошил их.

— Возьмите ваше какао, — из раздумий его прервал голос. Мягкий, нежный, женский голос. Хотя Уолкеру все голоса казались мягкими и соблазнительными. Он перевел взгляд на девушку перед ним, которая протягивала стакан с какао и зефирками наверху.

Все его друзья говорили, что какао это как-то по детски. Что Дин еще не вырос до кофе. Может это и правда. В свои 18 он не мог пить кофе. Его просто выворачивало от этого горького вкуса не языке.

Он мило улыбнулся, забрал стакан и резко развернулся. Шел в ритм спокойной, еле слышной, музыке. Тут-же на него кто-то налетел. Стакан перевернулся и содержимое вылилось на него. Рядом он услышал громкий выдох, но пока он не решался посмотреть на виновника, а лишь рассматривал пятно на футболке. Какао даже на куртку попало.

Он медленно поднял взгляд на девушку, которая в него врезалась. Она была на пол головы ниже его, светло-русые волосы закрывали лицо, но он увидел как расстеряный взгляд рассматривает грязную футболку.

Девушка начала медленно поднимать голову. В синих глазах промелькнуло что-то. Страх? Но страх моментально исчез и синие глаза посмотрели на Дина.

Парень смотрел в них и вспоминал. Он помнил эти глаза. Они изменили его, его отношение к людям.

Он помнил ее. Помнил Лили. Помнил эти волосы которые сильно изменились за 8 лет. На черты лица, которые не были похожи на черты той девочки которую он знал. Но эти глаза все те же. Они не изменились.

Он помнил.

Но она нет.

***

Лили резко завернула, чем немного напугала Мари.

— Ты куда? — спросила подругу, не отпуская её руки.

— Я просто какао взять, — сказала она, улыбнувшись. — Сегодня пятница.

— Мы обычно вместе ходим по пятницам.

Поэтому захвати мне Гляссе!

Дочь Посейдона, будто проигнорировав Мари, и двинулась к двери.

Лили зашла в помещение. Людей почти не было и Лили осмотрелась. Возле стенки было четыре уютных кресла со столиками между ними. Все были заняты, но это не создавало ощущения, будто тут весьма людно. Она сделала шаг и врезалась в кого-то. Черт. Единственное общее у неё и Мари - неуклюжесть. От испуга закрыла глаза и громко выдохнула. Лили подняла глаза, не до конца. Видела она только белую футболку залитую чем-то, кожаную куртку и руку с пустым стаканом.

— Упс, — прошептала она и медленно подняла глаза чтоб посмотреть в кого она врезалась.

Высокие скулы, густые ресницы и черные брови, серо-зеленые глаза смотрели прямо на нее. Еле заметная родинка над правой бровью. Такая знакомая. Пухлые губы, которые приоткрылись чтоб что-то сказать, но сразу же закрылись.

Этот парень.

Черноволосый мальчик…

Она помнила.

Но он нет.

========== Глава 5 ==========

— Боже, — Лили тихо прошептала, надеясь, что её не услышат. — Прости пожалуйста, — уже громче. — Я могу заплатить за химчистку, или вообще новую купить, — девушка сжимается, тяжело втягивая воздух в лёгкие. Боязливо поднимает взгляд наверх, на лицо черноволосого парня, что выше неё чуть ли не на голову.

Парень в тот же момент ухмыльнулся, чем заставил Лили покраснеть.

— Это гуччи, ты не сможешь купить новую, — девушка открыла рот от удивления, смотря круглыми глазами на него. Яркие синие глаза несколько ошарашено изучают хитрую, но в то же время весьма притягательную усмешку.

— Ты считаешь меня нищебродкой, или как? — нагло спрашивает она, приподняв брови. Стыд куда-то моментально уходит, а приходит ему взамен уверенность. Такое часто бывает — резкая смена настроения большей частью не мешает в обыденной жизни Коулман.

— Нет, конечно, прости, — он бросил пустой стакан куда-то назад и поправил куртку. — Нищебродка бы не красила губы помадой от Kyle, — в глазах парня всё продолжают скакать озорные огоньки.

— Что? — Лили резко дёрнула рюкзак и достала темно розовую помаду. — Эм, прости, но как ты узнал?

— У меня… — он запнулся, взглянув на открывающиеся двери. Лили повернула голову и увидела Перси. — Перси! — парень резко рванул к Джексону и крепко обнял его.

— Дин! — Перси также громко прокричал имя, обняв его в ответ. А вот его сестра замерла на месте, ошеломлённо глядя на так крепко обнимающихся в этот момент незнакомца, в которого она секунду назад врезалась, и новоиспечённого брата.

Коулман сглатывает скопившуюся жидкость во рту, мотнув головой.

— Перси? — окликает она брата. Тот поворачивается к ней, улыбаясь. — Вы знакомы?

— О да, давненько уже. Мы с Аннабет знаем этого сосунка уже вот как четыре года, — хлопает Дина по плечу, на что тот вновь растягивает губы в улыбке. — Познакомься, сестрёнка, это — Дин Уолкер. Пожмите друг другу руки и…

— Сестрёнка? — изумлённо произносит Дин, переводя взгляд с Перси на Лили. — Посейдон что-ли опять загулял? Да это же…

— Тихо-тихо, Уолкер, с этим мы ещё разберёмся. Лили, я жду, — девушка пожимает плечами, приветственно улыбаясь.

А за улыбкой скрывается боязливое «он точно не имеет понятия, кто я!».

Дин вместо рукопожатия предпочитает крепкие объятия, отчего Лили столбенеет. А в мыслях черноволосого мелькает что-то похожее на «она такая же хрупкая, как и тогда, хоть и совсем не помнит меня».

— Крайне удивлена, — нарушает сей интимный момент Мари, складывая руки на груди и подходя к ним. — А мне кофе, кстати, так и не принесли, — все игнорируют эту фразу, чуть склонив головы. — Какая досада, — тянет она. — Но меня больше волнует, кто он.

— Дин Уолкер, — отчеканивает с улыбкой парень, поворачиваясь к ней. Лили за его спиной так и не двигается с места, беззвучно дыша.

— Твоё имя уже как два раз прозвучало до этого. Скорее мог бы…

— Сын Афродиты. А вас как зовут, милая мисс? — учтиво интересуется, флиртуя.

— Мари Вуд, дочь Аида, — крепко пожимает его ладонь, сохраняя холодное выражение лица. — И всё же, Дин, не у меня одной, похоже, складывается впечатление, что ты должен поехать с нами, — тяжело вздыхает. — Ну почему ничего не может случаться нормально?! — цедит, глядя на небо через прозрачные стёкла.

— Такова судьба, — ухмыляясь, комментирует Перси, всё продолжая глядеть на замершую сестру.

А Лили так и не шелохнулась, будто всё не выходила из состояния транса.

***

— Итак, новое пророчество, да и ещё вы, ты и я втянуты в него. А ещё какой-то неизвестный, который должен встретиться нам по дороге. Разве не забавно? — улыбается Дин, похлопывая по плечу Питера, что сжимает рукой лямку рюкзака, прислонившись спиной к двери купе.

— Именно так, как ты и сказал, — хмуро добавляет Нико, подперев подбородок рукой и глядя в окно.

Разговор не продолжается. В купе сейчас только Нико, Дин, Питер и девочки. Лео и Перси удалились куда-то для разговора, оставив их обсуждать, что же, собственно, делать дальше.

Но вот разговор всё никак не клеился.

— Мы пойдём к себе, — произносит Мари, тяня подругу за руку и выводя из купе. Лили не сопротивляется, вздыхая. Садится на свою кровать, не проронив ни слова.

— Ничего, хоть вафля развеселит мою печальную душонку, — вздыхает Мари, расстёгивая рюкзак и уже собираясь достать заветную порцию сладкого, когда замечает поднимающуюся голову Лили прямо перед ней:

— Вафля? — глаза горят огоньком, на что Мари тут же отрицает, боязливо застёгивая рюкзак:

— Нет, Лил, у меня ничего. Я пойду схожу за кофе, вернусь минут через двадцать, хорошо? — и не ожидая ответа, она открывает дверь купе и смело выходит, поворачивая направо.

Идёт прямо по коридору, переходя из вагона в вагон. Мерное пошатывание из стороны в сторону наоборот приносит тихий покой. Мари самозабвенно углубляется в свои мысли, всё возвращаясь к событиям прошедших дней. Сейчас уже практически вечер, но для неё это будто становится новым днём. Они нашли ещё одного спутника на свою голову, а Лили всё никак не выходит из своих мыслей. Именно это и волнует Вуд, ведь её подруга — вечная болтушка, весёлая и оптимистичная.

А молчаливость обычно показывает либо то, что время принимать таблетки, либо то, что что-то определённо сильно подкосило её.

Всё время своих рассуждений Мари теребит камешек на тонкой нитке на шее, чувствуя умиротворяющий холод. Просто безразличность, просто спокойствие.

Вагон-кафе полупустой, мужчина за стойкой вытирает стакан, приветливо улыбнувшись ей:

— Что желаете?

— Капучино, пожалуйста, — говорит она, едва-едва приподняв кончики губ. Она умеет улыбаться и радоваться, конечно, просто редко показывает свои эмоции. Так проще.

Она ведёт носом, чувствуя едкий запах никотина. Жесткая антипатия срабатывает тут же, хоть и Вуд успела попробовать курить ещё месяца три-четыре назад. Но, видимо, так и не пошло. Оно и к лучшему.

Но, вернувшись к реальности, она замечает парня в метрах трёх от себя, что в этот момент как раз затягивается, выдыхая никотиновый дым. И русый замечает её пристальный взгляд на себе, поворачиваясь с усмешкой ловеласа.

— В поезде нельзя курить, в особенности в этом вагоне, — произносит Мари, прекращая доставать мелкие купюры из кошелька. Сжимает в ладони пятидолларовую купюру, а затем кладёт её на стойку, чуть стукнув костяшками об дерево.

— А кто меня остановит? — нагло интересуется парень, подходя к ней. Выдыхает дым над ней, явно получая удовольствие. — Может ты, красавица? — чуть склоняет голову набок, смотря в её тёмные глаза.

— Мне 16, кретин, — цедит сквозь зубы девушка, тут же забирая свой стаканчик с кофе и отпивая глоток. Слышит, как бариста делает замечание её собеседнику, но тот никак не реагирует, отвечая на её недавнюю фразу:

— Упс, прости, педофилией в свободное время не страдаю.

— Вот и прекрасно, — фыркает на это Мари, разворачиваясь и идя прочь. Толкает дверь, переходя в другой вагон, и вновь отпивая глоток. Слышит быстрые шаги за своей спиной и голос того парня:

— Эй, красотка! Любишь солнце? А небо? — всё не отстаёт он от неё, догоняя. Мари замирает на месте, вновь глотнув горячего напитка.

Что ж, можно хоть на минутку расслабиться и просто потолковать с незнакомцем. Позабавиться.

— Не особо, учитывая мою родню.

— А кто твоя родня, если не секрет? — русый ведёт ладонью по стене, чуть улыбнувшись. Хмурит брови, глядя на разворачивающуюся к нему брюнетку.

— Царь мёртвых, — произносит она на полном серьёзе, не меняя выражения лица. Вновь отпивает из своего пластикового стаканчика, глядя ему прямо в глаза.

— Прости? Аид, что-ли? — изумлённо спрашивает он, моргнув. Глотает воздух, переступая с ноги на ногу. Вот это уже становится интересным.

— Допустим. Не заморачивайся по этому поводу, — она вновь уходит. И он вновь нагоняет её, в этот раз легонько тронув за плечо. Мари неосознанно дёргается, резко развернувшись.

— Не стоило этого делать, — воинственно шепчет, хмуро допив кофе и выкинув стакан. Она замирает, замечая, что они остановились прямо посередине прохода, глядя друг на друга.

— Я заинтересован, — произносит русый, коротко улыбнувшись и не отрывая глаз от лица Мари.

— А я нет, — Вуд тверда, она вновь пытается уйти, но тут же её вновь окликают, из-за чего в этот момент девушка рычит себе под нос.

— Стой, красотка! Представь, у меня даже имя есть, — он улыбается, вновь подходя.

Мари чуть закатывает рукава лёгкой кофты. Потирает руки, мысленно пытаясь успокоить себя. Вновь окидывает презрительным взглядом чуть ли не весь вагон, всю обстановку.

А незнакомец всё продолжает курить, Вуд чувствует едкий запах, что витает в воздухе. И тут чувствует прикосновение тёплой ладони к её оголённым плечам, отчего вздрагивает, затем чувствуя разливающееся тепло.

Он чувствует холод, истинный лёд. Но всё равно не убирает ладони, понимая, что хочет это испытать.

Солнце и Тьма, сочетание невозможное. Но дающее практически каждому надежду.

Внезапно боковая дверь резко распахивается, а какая-то растрёпанная женщина налетает на Мари, что неосознанно отскакивает назад, на парня.

— Ну что-ж, полубоги, сколько бы мне ещё пришлось бы ждать, если бы вы тут не решили поладить, м? — женщина почему-то начинает разматывать свои замотанные в полотенце волосы, сверкая глазами.

Мари оторопело смотрит на это, не двигаясь, а вот парень за её спиной тут же толкает её вперёд, мимо женщины, а затем припускает за Вуд, закрывая на замок дверь в этот вагон. Щелчок раздаётся в относительной тишине, пока Мари хватает ртом воздух, пытаясь сохранять спокойствие.

Не понимает. Не понимает, что вообще с этим миром твориться.

Она неосознанно теребит фиолетовый камешек на шее, сжимая холодный кристалл в ладони.

— Я сын Аполлона, — говорит парень, хмыкнув.

— Забавно, — без эмоций произносит Мари, дёрнув головой. Запускает ладонь в шелковистые волосы, сжав те пальцами. И идёт вперёд, к остальным. Они точно помогут.

— Тэд Новак, — русый незнакомец следует за ней, нервно оглядываясь.

— Мари Вуд, — называет своё имя она, краем глаза взглянув на замкнутую парнем ранее дверь. — Кто это?

— Ставлю на то, что Медуза-Горгона. Ты здесь с кем-то или одна? — уточняет Новак, хватая её за локоть.

— С друзьями. Я типа новичок, у меня реально даже…

— А это что? — хмыкает Тэд, вытаскивая из её приоткрытого рюкзака клинок. — Небесная бронза, оружие полубогов. Такое же, как и у меня, — он в свою очередь расстёгивает свой чёрный рюкзак, доставая складной лук и колчан со стрелами.

— Но я не умею пользоваться этим, — Мари кивает на клинок, что сейчас сжимает в руке. Переступает с ноги на ногу, поглядывая назад. Нервозность. Она не понимает. Что вообще происходит?

— Научишься быстро, поверь мне. Это у тебя в крови, — улыбается ей Тэд, когда оба внезапно слышат грохот впереди. — Так пойдёшь звать своих друзей, или сама справишься?

— Предпочту второй вариант, — произносит Мари, делая несколько шагов вперёд. Вертит кистью руки, сжимая кинжал. Пытается понять, как быстро сможет что-то сделать.

А момент наступает практически мгновенно. Дверь перёд её носом распахивается, а змеи на голове женщины воинственно шипят на неё.

— Я забыл сказать главное: не смотри ей в глаза! — кричит ей Тэд, тут же натягивая тетиву и отворачиваясь. А затем выпускает стрелу, что успешно попадает в левое плечо медузы, что цедит:

— Поганый полукровка! — резко выдёргивает стрелу с шипением. — Ну ничего, хотя бы развлекусь сегодня вместе с тобой, лапочка, — она сжимает плечи Мари, приближаясь к её лицу. Вуд тогда же резко смыкает веки, не глядя перед собой. Лишь тьма и ощущения, разве не такого жизненного опыта ты хотела, Мари? — Посмотри же на меня, детка. Это же так просто, тем более, раз уж ты напугана. Ничего же совсем не произойдёт…

Мари мешкает. Невольно дрожит, чувствуя, как мокнет рукоятка кинжала.

— Давай же! Просто вонзи в неё кинжал! — кричит ей из-за спины Тэд, что лишь замирает, слыша шипение змей. Новак хочет помочь Мари, просто хочет, чтобы та научилась хоть чему-то в этом.

В жизни, что ей предстоит. В жизни, что полна испытаний, боли, страданий. Там, где внутри неё скрыта сущность ребёнка царя мёртвых.

Мари теряется.

Слышит шёпот женщины, шипение змей, что щекочет ухо. И крик незнакомого парня позади.

И холодная сталь в ладони.

Вуд сжимает веки. Мари страшно, такое бывает.

Но в такие моменты главное — не теряться.

— Детка, зачем тебе такая интересная драгоценность, м? — дочь Аида чувствует, как монстр проводит по её тонкой коже ноготком, а затем резко дёргает тонкую нить с камнем, отчего тот резко срывается с её шеи, затем разбиваясь об пол на множество мелких блестящих осколков.

Для Мари это служит толчком. И она просто резко пронзает живот женщины кинжалом, чувствуя, как та рассыпается, становясь пеплом.

«Ты ещё пожалеешь об этом» — звучит эхом в ушах.

А Мари приоткрывает глаза, видя горстку пепла и рядом с ней — осколки камня, её верного жизненного спутника с давних лет.

Но Вуд даже и близко не допускает, что за собой повлечёт эта вроде бы мизерная потеря.

— Ты сделала это! — восторженно восклицает Тэд из-за её спины, широко улыбаясь. Прячет лук, хлопнув девушку по плечу. — Того гляди, скоро совсем как некоторые профессионалы станешь.

— Ты даже не пытался помочь мне, — произносит Мари вполголоса. Новак замирает, чуть склонив голову.

— Я помог тебе понять принцип, — объясняет парень, явно не ожидая такой реакции. Все девушки всегда верят ему, всегда придерживается его мнения.

— Она могла превратить меня в камень, — произносит уверенно Мари, теперь уже с претензией и с пронзительным взглядом, направленным на него.

— У меня всё было под контролем! — восклицает Тэд, замечая, как девушка разворачивается.

— Мне твоя помощь больше не нужна! — рявкает Мари, вздохнув. Спокойствие, только спокойствие. Просто уйти и…

— Что здесь происходит? — прямо перед ней появляются Нико, Питер и Лео. Вуд замирает, моргая.

— Твою же налево, — недовольно бубнит, поднимая глаза на брата. — Всё в полном порядке, вы можете идти обратно, и я пойду за вами. А на этого, — указывает большим пальцем себе за спину, — не обращайте внимания.

— Эй! — недовольно восклицает Тэд. — Стойте!

— Мы, собственно, никуда не уходили, — произносит на это сын Аида. — Ты сын Аполлона, верно? — приподнимает одну из бровей, чуть прищурив глаза. Мари молчаливо удивляется интуиции брата, что скорее всего вскоре проявится и у неё самой.

— Верно. А не ты ли тот Нико ди Анджело, сын Аида? — с улыбкой произносит Новак, делая несколько шагов в сторону полубогов.

— Да-да, это тот самый Нико ди Анджело, а я тот самый Лео Вальдес, — кучерявый решает как-то разрядить обстановку, пожимая ладонь Тэда. Тот пристально наблюдает за всеми, замечая, как Мари недовольно складывает руки на груди. — Смотрю, ты помог нашей Мари одолеть какого-то монстра? — сын Гефеста кивает на сводную сестру Нико.

— Он просто предпочёл постоять за моей спиной и покричать слова поддержки, — резко отрезает Мари, обиженно вытирая кинжал мокрой салфеткой, и затем закидывая его внутрь рюкзака. — Кстати, откуда у меня было это оружие? — обращается к парнем, мотнув головой.

— Наверное, подкинули тебе на всякий случай в Лагере, — тихо произносит Питер, до этого сохранявший молчание.

— В каком лагере? — удивлённо спрашивает Тэд, взглянув на остальных. И в глазах его читается истинное недоумение.

— В Лагере Полукровок, конечно, — отвечает Лео, видя, как их новый знакомый ещё больше расширяет глаза. — Ладно, потом разберёмся, у нас ещё будет куча времени пообщаться, — Вальдес хлопает по плечу сына Аполлона, на что тот в один голос с Мари спрашивает:

— В плане куча времени пообщаться? — Вуд равняется с парнями, теперь уже обращаясь к брату:

— Вы же не хотите сказать, что и он также поедет с нами? — в голосе девушки звучат явные беспокойство и удивление. — Нет, вы же не серьёзно, да?

— Ставлю на то, что это они серьёзно, красотка, — хмыкает Тэд, тут же получая острый, полный злобы, ответ Мари:

— Не называй меня так, — сына Аполлона обдаёт холодом, а глаза Вуд будто становятся на несколько тонов темнее, цвет радужки уже будто сливается со зрачками.

— Как пожелаешь. Так вы мне всё-таки объясните, куда я, собственно, еду с вами? — Новак поворачивается к Лео, на что тот, не скрывая победной ухмылки, отвечает:

— На поиски украденного ранее Эридой Яблока Раздора, э… — замирает сын Гефеста, переглядываясь со стоящим рядом Питером.

— Тэд Новак. Тэд Новак, сын Аполлона, бога солнца, уроженец штата Мичиган, — с ослепительной улыбкой произносит парень, явно наслаждаясь моментом.

Тэд Новак любит купаться как и в лучах солнца, так и в лучах внимания. Для него существует лишь этот мир и ничего более: он и люди вокруг, которые обязательно должны видеть всё лучшее в нём.

— Хватило бы и одного имени, Тэд Новак, уроженец штата Мичиган, — добросовестно говорит на это Питер, подмигнув Мари. Та фыркает, немногозначительно взглянув себе за спину на горстку пепла, оставшуюся от той женщины.

— А ничего, что там труп, или, скорее, пепел Медузы-Горгоны лежит? — чуть вздрагивает, повернувшись к остальным. Те начинают активно мотать головами, одновременно произнося что-тотипа:

— Нет-нет, что ты, ничего страшного. Это даже хорошо, что она мертва, — Мари сжимает губы в тонкую полоску, мотнув волосами.

— Может тогда всё же пойдём в наше купе и введём нового члена нашей интересной команды в курс дела? — предлагает, оглядывая четырёх парней.

— Да, думаю, это хорошая идея, — одобряет Лео, тут же начиная разговаривать о чём-то с Тэдом, пока Мари, гордо подняв подбородок, быстро проходит мимо них.

— Стой-ка, а где ты его нашла? — Питер пытается поравняться с ней, но брюнетка лишь отмахивается, быстро идя по вагону вперёд:

— Вагон-кафе. Два полубога в дороге найдены, по поводу этой части этого вашего пророчества теперь можно не париться. Уверена, Перси уже ввёл Дина в курс дела, а Лео сейчас расскажет обо всём Тэду. Вот и прекрасно, а то мне как раз понадобилось уединение, — ловко переходит из вагона в вагон, всё ещё слыша стремительные шаги за собой.

— Мари, стой! — окликает её Питер, но уже становиться поздно — девушка заскакивает в своё двухместное купе, тут же закрывая его на защёлку.

— Чёрт, всё как обычно, — досадно произносит Питер, прикусив губу. Поправляет очки на переносице, вновь взглянув за окно.

Вечереет. Небо погружается в сумерки, они приедут в Чикаго уже ночью.

С одной стороны, это не так плохо — по крайней мере, так думает сам Стивенс. А для остальных ночь чаще всего представлялась чем-то таинственным и резко негативным, далеко не привлекательным.

Но обычно ночью можно сделать одни из самых удивительных открытий, не так ли? Особенно, если в чёрно-белых тонах в это время преобладают тёмные цвета, что лишь усиливает замкнутость в своих мыслях.

***

Лили не хватает того вечера на то, чтобы отойти от произошедшего. Когда Мари возвращается в купе, рассказывая о произошедших несколькими минутами ранее событиях, Коулман лишь отрешенно смотрит на собственные бледные ладони, кивая.

Она слушает, она воспринимает информацию. Но никак не реагирует на неё, всё ещё находясь в собственных мыслях. На вопросы подруги она отвечает коротко, без чего-либо лишнего.

Перед взглядом каждый раз всё чаще и чаще появляются Дин Уолкер и проливной ливень шесть лет назад в Нью-Йорке, когда черноволосый мальчик появился из ночной мглы.

А в ушах Лили всё звучит звук множества капель воды, разбивающихся о крышу.

***

В Чикаго они выходят на сырой вокзал рано-рано утром, примерно в половину четвёртого. Темень вокруг никак не улучшает обстановку неизвестности, но сейчас им вовсе ничего не надо — лишь бы где-то отоспаться часок-другой, а затем уже решить, что, собственно, они будут делать.

— Мы на минутку, — обращается Мари к остальным, тут же утягивая подругу к автоматам с едой. Глаза Лили на секунду загораются, а затем вновь гаснут.

— Радость моя, — щелчком пальцев дочь Посейдона привлекает Вуд. — У меня осталось только четыре таблетки из запаса. Этого хватит на два дня, поэтому…

— Что ты думаешь делать? — сонно произносит Лили, прикусив губу. Ситуация — плохая, она это понимает. Хоть и Коулман хочет на парочку дней отказаться от лекарств, но всё равно знает, что подруга этого ей не позволит.

— У меня есть твой рецепт, который тебе выдали в марте этого года. Будем вместе с тобой подделывать его на майский, и с ним попытаемся купить что-то в местной аптеке, лады?

— Как скажешь, Мари. В данный момент твоя идея весьма хороша, — Лили решает крепко обнять подругу, повиснув на ней сонным телом.

Без неё Лили было бы сложно. Без неё Лили возможно бы и не была на этом свете сейчас.

***

Питеру приходится ждать аж до пяти, пока все из остальных не уснут во взятых на ночь номерах. А затем он лишь тихо расстёгивает рюкзак, доставая из небольшой дорожной сумки оттуда один шприц с красной жидкостью, чем-то напоминающей кровь.

Стивенс видел сегодня свежую небольшую гематому у себя на предплечье. И это наоборот сильно испугало парня.

Он заходит в ванную, закрывая дверь на замок. Снимает пластиковый наконечник, взглядом натыкаясь на иглу.

За все эти годы он привык к иглам, контролю анализов крови и периодическим проблемам со здоровьем.

И всё равно он жмурится, когда игла проникает под кожу, а собственный палец давит на поршень, выдавливая жидкость.

И Питер лишь с неким холодным молчаливым спокойствием открывает глаза, смотря на собственное отражение. И как всегда после этой процедуры весь парень бледнеет, а затем тяжело присаживается на пол, заворачивая шприц в тонну бумаги.

Они не должны знать. Это только его проблема, и только его.

========== Глава 6 ==========

Питер едва-едва приоткрывает глаза, чувствуя тепло солнца на щеках. Первое, на что он затем обращает внимание, — так это на остатки постепенно исчезающей гематомы на предплечье. Фиолетовый оттенок резко контрастирует с бледной кожей, из-за чего Питер лишь спускает ниже рукав клетчатой рубашки сине-серого цвета.

Медленно садится, оглядываясь. Все ещё спят, но он всё же замечает одинокую фигуру их нового спутника — Тэда, стоящую на небольшом балкончике и держащую между пальцев сигарету.

Стивенс медленно встаёт, аккуратно проходя мимо остальных, что успели уснуть в разных позах по всей комнате. Аккуратно ступает, пытаясь никого не разбудить, но именно своими медленными движениями он и привлекает внимание Новака, что вновь делает затяжку, затем пытаясь пускать колечки, но ничего толкового из этого не выходит.

Сын Гермеса выходит на балкон, прикрывая дверь за собой.

— Давно встал? — спрашивает, зевая.

— Точно не больше, чем пятнадцать минут назад, — отвечает на это с привычной солнечной улыбкой Тэд, глядя вниз, на проезжающие машины по небольшой улице.

Они не ушли слишком далеко от вокзала — пара кварталов, не больше. Это оказался один из самых дешевых отелей в округе, да ещё и с небольшим завтраком в бонус, но они вряд ли успели на него.

— А который час не подскажешь? — спрашивает Питер, опираясь на железные поручни. Солнце палит в глаза, слишком ярко. Парень щурится.

— Примерно половина двенадцатого, но, кажется, завтрак закончился ещё полтора часа назад, — Тэд кидает окурок вниз, Питер это никак не комментирует, зная, что его слова здесь не привлекут ровным счётом никакого внимания.

— Ясно, — говорит на автомате, шумно выдохнув. Невольно кидает нервный взгляд на чуть вздувшиеся вены на левой руке, но затем резко отводит глаза в другую сторону.

Это пройдёт примерно через день, если только завтра не придётся вновь колоть. Порой это не очень-то удобно — таскать с собой шприцы, но всяко лучше, чем постоянно…

— Что думаешь об этой Мари? — прерывает его мысли Тэд, поднимая взгляд своих серых глаз на Питера. — Вы давно с ней знакомы, или?..

— Нет, что ты, — невольно усмехается Питер, проводя ладонью по тёмно-русым волосам. — Мы с ней познакомились буквально позавчера, в Лагере Полукровок. С того самого момента она на меня так резко и реагирует.

— Интересно, — протягивает Новак, хитро улыбнувшись. Питер с сомнением наблюдает за лицом парня, чуть склоняя голову. Тэд чуть наклоняется вперёд, заглядывая прямо под балкон, даже не зная, зачем. — А как думаешь, получится в ближайшее время пробить эту ледяную стену, м? — будто бы заданный невзначай, этот вопрос буквально выбивает у Питера землю из-под ног.

— Прости? — переспрашивает, мотнув головой.

— Ну знаешь, в плане закадрить её или что-то типа того, — как маленькому ребёнку, поясняет Новак. Сейчас он совсем облокотился на поручень, а сам расслаблен. Для него этот разговор предельно ясен и обычен, и, можно даже так сказать, обыден.

— Сомневаюсь, друг, если могу тебя так называть, — откашливается Стивенс, моргнув. Вот такого он и вправду не ожидал от нового знакомого — в первый же день вопроса, как, собственно, закадрить девушку младше себя. Педофилия какая-то начинает…

— Сколько тебе лет, кстати? — интересуется Тэд, вновь прерывая беспрерывный поток мыслей сына Гермеса.

Чаще всего именно поэтому люди не хотят общаться с Питером. Из-за его банальной задумчивости и крайне избирательного внимания, которое он концентрирует лишь на учёбе, важных и нужных ему людях и, конечно же, хобби.

— Семнадцать, в конце года будет восемнадцать, — вздыхает Питер, уходя от негативных мыслей. Так и вправду проще — просто не обращать внимания на некоторые неприятные осадки, что остаются после его общения с людьми.

Больше они не разговаривают, каждый просто смотрит на оживлённую улицу, спешащих куда-то людей и проезжающие мимо машины и общественный транспорт. Жизнь будто проходит мимо, но в то же время просто происходит прямо перед ними самими.

***

Питер берёт себе на завтрак бекон с яичницей, кинув короткий взгляд на заказанный Мари натуральный йогурт с шоколадными мюслями.

Жареная еда наконец-то наполняет пустой желудок, который давал знать о своём неудовольствии уже как час после пробуждения. Пока они собрались, выселились, нашли бюджетное место для завтрака, прошло по меньшей мере сорок пять минут, а ещё подождать пока приготовят — так ещё плюс четверть часа.

Аккуратно режет еду, кусочками поглощая. Вполуха слушает разговор между Перси, Лео и Нико — остальные же, как и он, хранят молчание.

— Что-то вы притихли, ребят, — внезапно обращается к ним Лео, улыбнувшись. Девочки поднимают сомнительные взгляды, перед этим успев переглянуться между собой. Дин лениво перекатывает остатки блинчиков по тарелке, прищурив глаза, а вот Тэд не особо-то оживлённо произносит:

— А нам разве есть, о чём разговаривать?

Этот вопрос ставит сына Гефеста в тупик на несколько секунд, но из неловкой ситуации его вытаскивает ди Анджело:

— Собственно, этот поиск не наш — это ваше личное дело, предначертанное судьбой. Вам необходимо найти украденное Яблоко Раздора где-то здесь, благополучно вернуть его в сад Гесперид и разойтись по домам, в надежде, что через год или два не повторится что-то похожее, — закидывает в рот кусок сосиски, жуя. Дин недоуменно поднимает голову, говоря:

— В смысле, что-то похожее?

— Да вот в прямом, — в этот раз голос подаёт Перси, — у меня так сначала было пять лет стабильно, а потом после короткой передышки вообще началась какая-то хрень. Ну, в больших масштабах, конечно, но порядком раздражает, — он пытается разрядить обстановку, улыбаясь, но это никак не помогает.

— Хорошо, то есть, нам нужно решить, что делать дальше, — Мари хватает свежую газету на соседнем пустом столике, которую, вероятно, ранее оставил какой-то посетитель. — В Розленде, районе отсюда в паре кварталов, есть какой-то музей естествознавства, в котором как раз проходит выставка культуры Древней Греции, — Мари щурит глаза, вчитываясь в статью. — Музей занимает первые шесть этажей высотки высотой в 126 метров, — чуть тише прибавляет. — В общем, — вздыхает, поднимая глаза на остальных, — я сомневаюсь, что какие-либо идеи у нас есть, поэтому предлагаю сходить туда и может хотя бы кое-что узнать, — обводит всех взглядом, замечая, что те невольно притихли.

— Хорошая идея, — впервые за всю беседу изрекает Питер, поднимая взгляд на девушку. Та никак не меняет серьёзного выражения лица, в то время как зрачки Мари слегка расширяются, а глаза загораются живым огоньком. — Главное только, чтобы билеты в этот музей нам не обошлись по пятнадцать долларов с каждого, а то будет не очень-то экономно, — усмехается, понимая, что все что-то совсем притихли. И тут же одновременно смехом заливаются и Лео, и Лили, и Дин, и Тэд. Перси сдерживает усмешку за сжатыми губами, а уголки губ Вуд невольно приподнимаются вверх.

Они обсуждают ещё что-то, но это уже идут банальные разговоры и формальности знакомства. Тэд невольно рассказывает о том, что вообще не предупредил семью о своём внезапном отъезде, хоть у него сейчас и формально каникулы; Лео усмехается, говоря, что кинул всю работу в лагере ради помощи им и приключениям; Лили от смеха начинает давиться чаем, на что Мари в своей привычной манере фыркает, но всё равно осторожно стучит по спине подруги, глотая свой собственный напиток.

Питер подмечает, что Мари совсем не кладёт в чай сахар, но успевает тихонько съесть прилагающееся к напитку печение и взять ещё одно у брата, который якобы притворяется, что не замечает этого.

Но Стивенс видит практически незаметно промелькнувшую доброту к сестре в действиях Нико.

После завтрака они расплачиваются, выходят на солнечную улицу. Девушки поспешно достают из рюкзаков солнечные очки, надевая те и усмехаясь друг другу, а вот Питеру приходится поставить ладонь над глазами, ибо в очках солнечный свет ещё и отражается, создавая при этом неимоверную кучу бликов.

Так они и идут, попутно обсуждая что-то и просто развлекая себя хоть чем-то. Тэд то и дело поглядывает на Мари, что будто показательно его не замечает; редкие короткие и будто боязливые переглядки Лили и Дина вроде привлекают внимание лишь самого Стивенса и дочери Аида.

Все пятеро невольно взаимодействуют друг с другом, понимая, что, возможно, в ближайшем будущем им таки придётся сработаться вместе, да ещё и обязательно успешно.

Пара кварталов, и вот, они стоят прямо у высоких колонн — большого главного выхода в здание. Фасад до восьмого этажа включительно выполнен в классическом стиле, выкрашен в песочный цвет с оттенками коричневого.

— Как насчёт идеи разделиться? Лили со мной, Нико с Мари, а вы, парни, вместе вчетвером? — предлагает Перси, ступая на первую ступеньку.

— О-кей, — произносит тут же Лили, останавливаясь рядом с братом. Мари и Нико кивают, кинув короткие взгляды друг на друга, а все остальные, кроме Лео, сохраняют молчание:

— Прекрасно, разберусь заодно с этими мелкими шланками, — в шутку потирает сын Гефеста ладони, усмехнувшись.

— Что ж, тогда, встретимся через час здесь внизу у входа, если что, звоните, — Перси утягивает Лили внутрь, за ними вдвоём следуют дети Аида, уже что-то тихо обсуждая, а вот парни медленно, будто бы никуда не спеша, начинают подниматься по широким ступенькам.

Питер молча засовывает руки в карманы, с сомнением глядя на какую-то надпись на табличке рядом со входом.

И тут же узнает в них древнегреческий.

«Бочка Данаид*»

А вот это уже сбивает парня с толку, заставляя замереть.

Что такая надпись делает на здании музея в Чикаго? И что хуже, что конкретно имеется в виду?

***

Питер проходит мимо бесконечных стеллажей, минуя ненужное. Глаза истерично ищут необходимое, но всё, что им остаётся видеть — лишь слабые отголоски нужного.

Поправляет очки на переносице, взгляд голубо-серых глаз направлен на выставленный посередине зала скелет динозавра. Питер проводит ладонью по подбородку, затем сжимая ворот рубашки.

Боль разливается по всему телу, но ни один мускул не дрожит на лице Питера. Выдержка за последние года выработалась, порой приходится терпеть и не такое.

Лишь в глазах видимо всё то напряжение, лишь губы незаметно дрожат.

И всё проходит через несколько минут после начала, а затем его хлопает по плечу Дин:

— Пойдём, здесь нам точно нечего искать.

***

— Ты любишь историю? — спрашивает Лили, глядя на выставленную за стеклом инсталляцию каменного века. Обнимает саму себя за плечи, пытаясь не думать ни о чём. Просто смотреть, наблюдать, искать то, что нужно.

Идея поездки уже внезапно не кажется столь интересной и радужной. Девушка сглатывает, чувствуя комок, застрявший в горле. Ей почему-то становится тяжело дышать, хотя в помещении сравнительно прохладно.

— В целом да, но раньше особо не интересовался, — отвечает, проходя дальше, Перси. — Когда был меньше, считал её как минимум скучной. А вот когда некоторые её элементы оказались реальными, то волей-неволей пришлось углубиться в некоторые аспекты, — усмехается, поворачиваясь к сестре. — А ты?

— Если честно, то не особо, — неудобно улыбается Коулман, переступая с ноги на ногу. Прикусывает губу, продолжая. — По истории и вообще всем наукам у нас Мари, а я скорее по внезапным развлечениям, — Лили самозабвенно проходит мимо стеллажей с копьями с каменными острыми наконечниками. — Но в самом деле это обычно даже удобно, мы типа «стабилизируем» друг друга.

— Я понял тебя, — уверенно и задорно отвечает Перси, чувствуя тихое удовлетворение.

Ему приятно знать, что теперь есть ещё один человек, взаправду понимающий его. Джексон смотрит на собственную сестру и всё ещё пребывает в искреннем удивлении от того, что у него, как оказалось, есть сестра. Это одновременно и радует, и сбивает с толку.

Но в любом случае он точно не собирается её терять.

***

Тэд с сомнением в глазах покачивается с носков на пятки, стоя перед пластиковыми манекенами, сделанными под американских индейцев. Краем глаза наблюдает за остальными парнями, что медленно прохаживаются по комнате взад-вперёд, пытаясь найти какую-то зацепку.

— Там вообще выставка Древней Греции на последнем этаже проходит, — молвит сын Аполлона, кивнув на лестницу, — я это так, к слову, а то вряд ли среди дикарей мы найдём Яблоко Раздора.

— Я бы советовал тебе на парочку минут включить тормоза, а то нарвёшься, — с толикой юмора отвечает на это Лео, подняв свою курчавую голову. — Поверь мне, если уж у нас есть время, то лучше бы проверить абсолютно всё в этом здании.

— А ты у нас опытный? — вызывающе спрашивает Тэд, складывая руки на груди.

Его раздражает, что здесь ему не делают поблажек; что с этими людьми у него не выходит вести себя типичным «королём школы», хотя бы потому что эта разношерстная компания не поддаётся манипуляции.

Тэд Новак — тот ещё персонаж, творец собственной истории. Докопаться до реального человека внутри солнечной оболочки тяжело, особенно когда сам он не желает, чтобы кто-либо однажды увидел его-настоящего.

— Qué tonto eres tú**, — произносит себе под нос Лео, усмехаясь. И тут же неожиданный ответ приходит со стороны Дина:

— Estoy totalmente de acuerdo***, — сын Афродиты широко улыбается, подмигивая Вальдесу, на что тот произносит с уважением:

— А ты, смотрю, крутой такой парень, раз уж и на иностранном языке чешешь нормально.

— Ещё бы, я таков, — проводит Уолкер ладонью по волосам, победным взглядом обводя Тэда, что застывает на месте. Питер незаметно улыбается уголками губ.

***

— Есть у тебя хобби? — спрашивает, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, Нико. Идёт за Мари, что будто ищейка, обходит зал за залом, изучая каждую вещь, что выставлена на обозрение посетителей.

— Я рисую. И люблю всякие науки. И просто узнавать что-то новое, — хмыкает девушка.

Вход сюда не оказался большой проблемой — всё бесплатно, сегодня вдобавок и людей совсем нет. Одни лишь они — полубоги, шаги которых эхом раздаются на весь музей.

С первого этажа до самого шестого ровно посередине расположен большой пролёт, по бокам от него — огромные лестницы, что ведут на каждый этаж. Лифт находится в северной стене здания. Залы расположены по кругу, каждый связан проходом. Брошюру с картой Нико и Мари взяли практически сразу, решив начать с третьего этажа, раз уж остальные пошли на первый и второй.

Она останавливается перед инсталляцией Дикого Запада, с сомнением прищуривая глаза.

— Я, конечно, чуть-чуть люблю вестерны, но вряд ли золотое яблоко будет здесь, — указывает на кажущуюся слишком реальной лошадь, что стоит в углу. — Что там дальше?

— Континентальный прогресс, война за независимость, — читает Нико, поджимая губы. — Может, сразу на четвёртый? Там вроде-как ещё что-то, относящееся к природе в последние века. На пятом культуры мира, поэтому там точно надо будет поискать получше.

— Хорошая идея, — хмыкает Мари, поправляя лямку рюкзака. — Тогда на четвёртый, — смело выходит из зала, направляясь к лестнице.

А ди Анджело смотрит ей вслед, усмехаясь. Видит собственные, до боли знакомые черты в сестре. Во всём её поведении и напускном образе тёмной лошадки.

И это почему-то тешит его самолюбие.

***

Перси настороженно оборачивается, слыша чьи-то быстрые шаги. Сейчас они на втором этаже, голоса парней слышатся снизу, а Мари и Нико уже на четвёртом, как написал сам сын Аида в смске пять минут назад.

— Что такое? — звонко спрашивает Лили, замечая замешательство брата. Джексон пальцем показывает ей молчать, пока сам уже нащупывает ручку в кармане джинсов.

Уже касается колпачка, когда замечает мужчину средних лет, что выходит из-за поворота, о чём-то разговаривая с охранником, а затем останавливается прямо посередине зала, глядя на полукровок.

— Вам что-то нужно? — спрашивает мужчина в костюме, приветливо улыбаясь. Но эта улыбка вовсе не нравится Перси, на что он, конечно же притворно, отвечает:

— Нет, что вы сэр, — но затем задумывается, — но знаете… — вздыхает, мотнув головой. Переглядывается с настороженной Лили, что с удивлением смотрит на него. — Нам бы понадобилась ваша помощь, сэр, если вы знаете, что здесь и как, — растягивает губы в улыбке, надеясь, что незнакомец поверит. И спустя секунду замешательства тот приветливо отвечает:

— Конечно, молодой человек. Я руководящий этим заведением, мы можем пройти в мой кабинет и найти здесь, что вам нужно, даже если официально оно не выставлено напоказ, — он разворачивается, кивнув охраннику. — Пойдёмте, — зовёт подростков за собой, проходя в соседний проход.

— Ты уверен? — шепчет со страхом Лили, сжав ладонь брата.

— Нам все варианты хороши, лишь бы найти его, — произносит Перси, кивнув.

Но никто из детей Посейдона не замечает пристального взгляда работника охраны.

***

Питер проводит ладонью по пластиковым примерам костей, что разложены на столе посередине зала. Будто бы видит всё вокруг, но перед глазами каждый раз всплывают картинки из прошлого, вновь унося Стивенса в далёкие воспоминания.

— Эй, Питер! — окликает его Лео, отчего парень вздрагивает. — Ты можешь, как остальные дети Гермеса, вскрывать замки? — Вальдес усмехается, когда Питер поворачивается к нему, потирая руки:

— Честно говоря, я таким серьёзно никогда не занимался, — пожимает плечами, натягивая неловкую улыбку. — Но порой приходилось. А что?

— Что насчёт электронного замка? — Лео кивает на дверь за поворотом, что, вероятно, ведёт на склад.

— Можно попробовать, — сомнением произносит Стивенс, подходя ближе. Достаёт свой телефон из рюкзака, уже обдумывая, что делать дальше. Затем поворачивается к остальным, что выжидающе смотрят:

— Постойте на шухере пару минут, — а затем поворачивается к маленькому экрану рядом с дверью, глядя на цифры для ввода. А с охранной системой у них всё хорошо…

Он ковыряется несколько минут, смотрит, где у устройства есть слабые места. И поэтому отковыривает боковую пластину, аккуратно открывая ящичек. Провода, провода, провода. Это же не его стихия — вскрывать замки, взламывать системы и вредить людям.

Но почему-то тихое удовольствие греет душу.

***

Мари молча хмуро складывает руки на груди, прищурив один глаз. Нико наблюдает за ней сбоку, имея возможность видеть лишь профиль девушки. Она предельно сосредоточена, тёмные волосы заведены за уши, зелёно-карие глаза пристально наблюдают за выставленными предметами выставки за толстым стеклом.

— Видишь это? — внезапно спрашивает Вуд, пальцем указывая на старинную вазу. Ди Анджело поворачивает голову, вопросительно выгибая брови.

Взглядом натыкается на иллюстрацию, что ярким чёрным цветом высечена на поверхности глины.

— Это отец? — спрашивает девушка, моргая. Нико настороженно поворачивает голову в сторону выхода из зала. В арочном проходе стоит мужчина-охранник, почему-то пристально наблюдая за детьми Аида.

— Да, — шепотом отвечает, поднимая левую руку и хватая Мари чуть выше локтя. Вуд непонятливо поворачивает голову к брату, глядя в тёмные глаза.

— Уходим, — тихо произносит Нико, тем самым толкая Мари к действиям. Девушка начинает специально говорить:

— А ты представляешь, какая выставка на следующих этажах? Этот музей огромен! — восклицает, настороженно глядя на лицо брата. Нико незаметно кивает, будто бы говоря, что она делает это правильно.

Они переходят из зала в зал, краем глаза Мари смотрит себе за спину, всё ещё наблюдая за охранником. Боязливо поворачивается в другую сторону, замечая ещё одного.

И оба смотрят на них.

— Мы попали, — произносит одними лишь губами девушка. А ди Анджело тем временем осторожно тянется к большому вместительному рюкзаку за спиной, расстёгивая молнию.

***

— Так вы здесь всем заправляете? — спрашивает Перси, нервничая. Чувствует напряжение, повисшее в воздухе, но всё равно пытается сохранять предельное спокойствие. Лили тем временем неловко оглядывается, изучая кабинет.

«Прежде всего знай, где находишься. Иначе ты зайдёшь в тупик» — звучат в голове слова Мари, что та порой повторяет дочери Посейдона в нравоучениях.

— Да, меня назначили полгода назад, — мужчина присаживается, устраиваясь за столом. — Садитесь, — кивает на диван напротив, приглашая подростков. — Не бойтесь, я не кусаюсь. У вас есть возможность спросить о чём-угодно, — улыбается, видя, как Перси осторожно садиться на край дивана. Но затем замечает Лили, что так и стоит. — Что, дитя? Тебе нужна помощь?

Коулман медленно поворачивает голову в его сторону, затем боязливо оборачиваясь всем телом. С лёгким испугом осматривает мужчину, почему-то цепляя отдельные вещи.

Идеально выглаженный пиджак, будто бы он сегодня ещё не ел. Ни пылинки, так не бывает. Стол также чист, на нём лишь выключенный ноутбук, да пара стопок бумаг, но никаких рамок с фотографиями семьи, хотя ему на вид уже точно за сорок. Никаких личных вещей, ничего.

Спасибо Вуд, подруга и вправду заставила её мозги работать.

— Чего вы от нас хотите? — отчаянно надеется, что её голос звучит не так сипло, как она думает. Нервно сглатывает, замечая пристальный взгляд брата, так и будто спрашивающего «зачем?».

Секунду мужчина удивлённо смотрит на неё, а затем заливается смехом. Дети Посейдона изумлённо наблюдают за ним, вновь переглянувшись.

И вот когда он замолкает, оба начинают хватать ртами воздух:

— Как же чего? Просто ваших бездыханных тел. Всех восьми человек, что вошли внутрь здания и теперь вряд ли выйдут, — нажимает на кнопку на пульте, что лежит на столе, и тут же небольшое окно в боковой стене начинает закрываться снаружи плотным роллетом. — Это ловушка, разве вы не поняли?

Лили вновь вздрагивает, отступая. Но натыкается лишь на запертую дверь.

***

Мари ускоряет шаг, тяня за собой брата. Тот постоянно чуть поворачивает голову, делая вид, что рассматривает что-то из коллекции, но на самом деле лишь наблюдает за охранниками позади них.

Их уже не двое, а пятеро. И они, будто тараканы, лезут отовсюду.

— Мы попались. Поздно, — произносит Нико, резко останавливая Вуд. Та со страхом заглядывает в его глаза, моргая. И тогда он указывает на экран своего телефона с новой смской Перси:

«Это была ловушка»

— Мы просто сдадимся? — удивлённо шепчет Мари. — У тебя же есть… — глазами указывает на его рюкзак, на что ди Анджело качает головой:

— Они могут убить тебя. Мы не будем рисковать, пока не найдём других, — смотрит ей в глаза, замечая, что работники уже стоят по периметру всего зала, пристально глядя на них.

— У меня есть оружие. Я умею им пользоваться, — Мари настойчиво продолжает, не отводя глаз. — И ты тоже можешь…

— Нас двое, а их семеро. Это тебя угомонит? — Нико резко сжимает её плечи, тяня вниз.

И оба падают на пол, уворачиваясь от резкого удара одного из мужчин. Но это никак не влияет на дальнейшие действия остальных, что по трое схватывают обоих полубогов, уводя куда-то.

Нико даже не сопротивляется, но Мари пытается толкнуть одного из охранников, на что тот нечеловеческим голосом рявкает:

— Уймись, девчонка, иначе точно умрёшь раньше времени, — резкий удар по ключице буквально парализует Вуд, заставляя ту замолкнуть и замереть, давая вести себя неизвестно-куда.

***

Питер успешно взламывает дверь, отчего та тихо открывается под радостные возгласы остальных. Дин говорит ему, что он — гений, Тэд одобряюще хмыкает, а Лео ворошит его волосы, приговаривая:

— Да ты у нас профессионал.

Они заходят. Склад не оказывается слишком большим, но всё равно далеко не маленьким. они ходят меж стеллажей не больше пяти минут, когда слышат голоса примерно трёх человек со стороны двери:

— Выходите немедленно! — каждый из парней замирает. Дин переглядывается с Питером, что пальцами сжимает одну из коробок, что стояли на полу. — Выходите сейчас же, или мы будем стрелять! — Уолкер замечает медленно движущегося к ним Лео.

Знаками тот указывает в сторону выхода. Тэд с сомнением складывает руки на груди, шевеля губами и показывая крест. Но на это Дин и Питер всё равно указывают на Лео и кивают на выход.

Поднимаются, вздыхая. И Питер медленно подходит к Лео, одними губами шепча:

— Ловушка?

— Ловушка, — утвердительно отвечает Вальдес, заводя руки за голову.

***

— Что ж, смотрю, теперь все вы в сборе, — усмехается «руководитель», оглядывая всех подростков. Охранники стоят снаружи, внутри остались только двое из них — один на выходе и один рядом с мужчиной, что явно заправляет здесь всем. — Эрида сообщила, что в ближайшее время вы появитесь, так что это не было новостью, — усмехается, глядя на полубогов.

— Эрида? — удивлённо спрашивает Нико, подаваясь вперёд. Но затем вновь откидывается назад, замечая, как предостерегающе на него рычит охранник.

Именно рычит, и никак иначе.

— О да, старая добрая Эрида, что спокойненько себе утащила Яблоко Раздора и теперь навела вас на ложный след, — незнакомец усмехается, мотнув головой. — Но, в любом случае, я не сказал вам кое-что. Она предложила два варианта, — заглядывает в глаза Мари и Лили, что настороженно смотрят на него. — Первый — вы покорно соглашаетесь работать вместе с ней, и тогда она отпускает ту ненаглядную блондиночку из царства снов, точнее этим занимается Морфей.

— Аннабет? — восклицает Перси, вскакивая. — Какое отношение к этому имеет Морфей?!

— Как же какое? Прямое, — улыбаясь, говорит мужчина. — Они с богиней Раздора работают вместе, никак иначе. Итак, ты меня перебил, но я всё же продолжу, — Перси нетерпеливо садится, переглядываясь с сыном Аида.

А Нико сверкает тёмными глазами.

— Второй вариант, — незнакомец показывает два пальца. — Вы не соглашаетесь, упорствуете и геройствуете и в итоге… — делает ироническую паузу, тем самым заставляя Питера нервно сглотнуть. — Трагично гибнете от лап монстров, а точнее, меня и этих прекрасных личностей, — указывает на охранников, что закатывают рукава.

Лео хмыкает, говоря:

— Ваш план, конечно, очень продуман, но вы кое-что всё же не учли.

— И что же? — спрашивает с интересом мужчина, поворачиваясь к нему.

— А то, что мы далеко не невинные овечки, — резко махнув рукой, Вальдес кидает в мужчину огненный шар, заставляя того отскочить и закричать от боли. Охранник тут же срывается с места, бросаясь на Лео, в то время как Нико, резко вскочив на ноги, разрубает своим мечом другого охранника пополам, оставляя от того прах, да и только.

Перси отрубает голову второму, что как раз уже смыкает руки на шее Лео. Сын Гефеста благодарно хмыкает, затем для личного спокойствия толкая ногой корчащегося на полу предводителя.

— В атаку! — взвизгивает мужчина, резко вскакивая. Тут же двери кабинета резко распахиваются и внутрь вваливаются по меньшей мере пять охранников, что прямо на глазах подростков превращает сяду в монстров.

— Девочки, бегите! Быстрее! — Перси и Нико тут же рвутся в бой с мечами, Тэд поспешно вытаскивает лук, тут же посылая несколько стрел во врагов.

Мари резко выскакивает из комнаты первой, тяня за собой Лили. Девушки несколько раз спотыкаются, бежа. За ними едва поспевают Питер и Дин, что сильно толкают двери. Перси, Нико и Тэд с луком прикрывают тыл, разбираясь с несколькими оставшимися охранниками, а затем припуская за остальными.

Мари перепрыгивает через ступеньки, сбегая к лифту. Хватая воздух ртом, она истерически жмёт кнопку лифта, нервно оглядываясь. Дин и Питер перепрыгивают лестницу, подбегая к ним, за ними поспевает Тэд, а Лили испуганно запрыгивает в открывающийся лифт.

— Где они?! — кричит дочь Аида, поворачиваясь к Питеру, что сжимает ворот рубашки, тяжело дыша.

— Вон! — ответ приходит от Дина, что пальцем указывает на лестничный проём.

— Двери, Мари! Двери! — слышит девушка со стороны бегущих к ним Перси и Нико.

Вуд жмёт на кнопку последнего этажа, переводя взгляд на этаж.

Нико и Перси бегут, размахивая мечами, им в спины летят пули.

— В стороны! — кричит ди Анджело, отчего пятеро подростков отпрыгивают под стены, давая старшим хоть как-либо проскочить.

И вот, в тот момент, когда двери лифта уже практически закрываются, внутрь вваливаются сын Посейдона и Нико, пригибаясь.

Дверь захлопываются, а лифт резко подрывается вверх, набирая скорость.

— Мы едем наверх? — спрашивает сын Аида, резко вскакивая. Смотрит на сменяющиеся цифры на маленьком экране.

— Да, — отвечает Мари.

— Что мы будем делать? — спрашивает, нервно обводя взглядом всех, Лили.

— Очевидно бежать, — отвечает ей Питер, мотнув головой.

Тэд прячет лук, понимая, что тот вряд ли поможет уже.

А лифт тормозит на тридцатом этаже, открываясь.

— Здесь ещё три этажа! — восклицает Мари, указывая вверх.

— Значит будем двигаться быстрее! — отвечает ей Перси, глядя вниз, в проёмы. И далеко внизу видит взбирающихся по лестнице монстров, под которыми вниз летят перила.

Остальные припускают наверх, перескакивая ступеньки. Воздуха не хватает, лёгкие будто бы разрываются, а они всё бегут.

Будто бы борясь за свои жизни. Будто бы они правда вместе.

Вуд бежит, задыхаясь. Она перескакивает ступеньки, хватаясь за поручни. Вдох-выдох, лишь бы добежать.

— Твою ж мать! — слышит злой возглас Тэда за своей спиной, но затем выскакивает на этаж, резко врезаясь в дверь. Толкает ту ногой, но никак не выходит открыть её.

Мимо неё внезапно проскакивает Питер, резко опускаясь перед замком. Хватает какой-то сучок на полу, начиная ковырять в замке. И буквально спустя секунду тот щёлкает, открываясь.

— Как…? — удивлённо произносит Мари сиплым голосом.

— Это семейное, — Стивенс дёргает её за руку, резко выталкивая наружу, на крышу. За ней же пробегают Лили, Дин, Тэд, Перси, а Нико сам заставляет сына Гермеса выбежать за остальными, резко захлопывая дверь за собой.

Солнце слепит глаза после темноты на лестнице, из-за чего подростки замирают на несколько секунд, пытаясь привыкнуть.

— Что мы будем делать? — кричит Дин, оглядываясь. — Они идут за нами, топот на лестнице, — указывает на железную дверь.

Все остальные переглядываются, в то время как Нико подходит к краю.

— У меня есть идея, — говорит, оглядываясь.

— Если она состоит в том, чтобы прыгнуть с небоскрёба, то она однозначно бредовая, — фыркает, нервно смеясь, Тэд. — Лучше уж сдохнуть в плену у монстров, чем…

— Заткнись, — его прерывает Мари. — Как? Что мы будем делать? — обращается к брату, надевая вторую шлейку рюкзака. Лили рядом с ней оробело оглядывается, замечая навострившего уши Дина.

— По теням. Перемещение по теням — одна из способностей детей Аида, — объясняет, нервно глядя на дверь с лестницы. — Здесь есть большая тень, — указывает вниз. — Мы сможем телепортировать себя и остальных, вот только я не до конца уверен…

— В чём именно? — пытаясь нормализировать дыхание, спрашивает Питер.

— Сможем ли мы вдвоём это сделать, учитывая, что Мари раньше такого не делала, — Нико складывает меч в рюкзак. — Но выбора нет.

— В плане нет?! — восклицает Тэд. — Нет, вы же шутите. Ведь так? — в надежде оглядывает остальных, но замечает серьёзность в их глазах.

— Не шутим, — проговаривает Перси, подталкивая всех к краю. Тэд упирается, но его тянет силой Дин, настороженно оглядываясь.

Топот становится громче.

— Я не хочу умирать, это к слову, — произносит Питер, глядя вниз.

— Никто не хочет, — говорит на это Мари. А затем раздаётся оглушительный грохот, и железная дверь пролетает мимо них с треском.

— Ну что же вы так, полубоги? — вентус вихрем вылетает изнутри, усмехаясь. Мужчина теперь уже точно не вызывает никаких эмоций у ребят, заставляя лишь больше отступить к краю. — Эрида не будет против вас. Наоборот, она лишь порадуется, — за его спиной появляются всё больше и больше монстров, наступая.

— Да вы издеваетесь, — произносит Перси, складывая меч. — Сюда бы Джейсона, с тобой он бы точно потолковал. А нам пора, уж прости, — улыбается, делая шаг назад. — На три, — кивает остальным, замечая испуганные взгляды. И лишь Нико с предельно серьёзным выражением лица хватает ладонь Мари, что в то же самое время держит тонкий локоть Лили.

Стивенс хватается за Дина, Тэд с лёгкой брезгливостью сжимает плечо сына Аида.

— Вы же понимаете, лучший выход — сдаться, — усмехается предводитель, наступая.

— Раз, — произносит Перси, поднимаясь на бортик. Дин и Питер переглядываются, так же становясь на него. Уолкер внезапно крепко сжимает ладонь Лили в своей, с лёгкой улыбкой говоря:

— Всё будет в порядке, — дочь Посейдона оробело смотрит на него, дрожа.

— Одумайтесь, вы не выживете после падения с такой высоты. А вот с вашим потенциалом вы можете послужить у Эриды и прекрасно зажить в новом мире, — вентус подлетает, уже находясь на расстоянии пяти метров.

— Два, — произносит Перси самозабвенно, растягивая губы в улыбке. Хватает руку Питера, переглядываясь с сыном Гермеса. Тот качает головой, поправляя очки. Лишь бы они не слетели, пока…

— В атаку! — кричит монстр, что зависает в воздухе, в то время как его подчинённые бросаются к полубогам.

— Три! — кричит сын Посейдона, отпрыгивая назад. И за ним тянутся остальные, цепочкой падая.

— Твою же мать! — кричит Тэд, размахивая ногами и пытаясь не выпустить свой рюкзак.

— Как это делается?! — кричит Мари, поворачивая голову к Нико. Они набирают скорость, ветер свистит в ушах.

— Просто сосредоточься на том парке и попади туда через темноту и пустоту! Мы сможем! — земля внизу всё приближается и приближается, стёкла небоскрёбов сливаются в одни сплошные полосы, в то время как Вуд зажмуривает глаза.

Сосредоточиться. Понять. Переместиться.

Или умереть сегодня и сейчас.

— Я верю в тебя, — шепотом, едва слышно, произносит Лили слева от неё, из-за чего Мари лишь сильнее сжимает ладонь девушки.

Сосредоточиться. Понять. Переместиться.

— Мы разобьёмся! Остаётся лишь несколько десятков метров! — кричит Тэд истерически.

Сосредоточиться. Понять. Переместиться.

Она сжимает веки.

А затем они падают в темноту.

========== Глава 7 ==========

Один момент.

Мари чувствует падение в темноту. Лили до хруста в костяшках сжимает ладонь подруги, издавая тихий писк. Дин рядом с ней нервно дёргает головой, в последний момент закрывая глаза. Питер локтём пытается неуклюже прижать очки к переносице, ведь запасных у него нет. Тэд едва сдерживает мат, норовящий быстротечным ручьём литься из его рта.

Лишь Нико и Перси сохраняют спокойствие.

И лишь Нико и Перси, чувствуя что-то знакомое, не паникуют.

Всё заканчивается внезапно: свист в ушах стихает за одну секунду, а в следующий момент следует удар об что-то чуть влажное, но твёрдое. И зелёное.

— У тебя получилось! — слишком громко восклицает Лили, медленно садясь. Крепко обнимает лучшую подругу, заставляя тут также сесть на колени, чуть пошатнувшись.

Тихая лужайка в тени деревьев в парке кажется Эдемом по сравнению с воздухом. Здесь нету падения, нету риска, лишь всё ещё слегка влажная от росы трава.

Крики детей где-то далеко-далеко; люди, что будто не заметили внезапного появления группы подростков.

Мари чувствует резкую ломоту в теле, а затем, морщась, сжимает переносицу.

— А тошнота включена в побочки перемещений по теням? —спрашивает Дин, не поднимаясь. Переворачивается на спину, взглядом цепляя голубое небо над головой. Питер рядом с ним хмыкает, поправляя очки, что, к счастью, не слетели:

— Похоже, что да, — сам не показывает сейчас того, как мучительно кружится голова. Деревья ходят ходуном, но это пройдёт через пару-тройку минут.

Стивенс давно привык ко всяким недугам.

И почему-то их прибавляющееся количество лишь увеличивает желание работать в сфере медицины.

Нико хмыкает, садясь на траве. Внимательно рассматривает сестру, что в эти моменты совсем не двигается. Лили всё ещё сжимает Вуд в объятиях, хоть та и никак не реагирует.

— Ты в порядке? — спохватывается Коулман, отстранившись. Внимательно смотрит на сжатые глаза Мари, погладив ту по плечу.

— В полном, — под нос себе произносит последняя, чуть приоткрыв глаза. Но спиной чувствует пристальный взгляд своего брата, и, к небольшому удивлению самой девушки, Питера.

— Нам с тобой стоит ещё часок-другой передохнуть, — в подтверждение её мыслей говорит ди Анджело. — Здесь не так далеко до одного из вокзалов, оттуда как раз идут электрички во все стороны.

— Мы же даже не знаем, куда надо ехать. Они не дали нам ничего толкового, — говорит на это Перси, потирая руки.

— Так найдите. Ей всё равно надо отдохнуть после первого скачка, — Нико привычно закатывает глаза, чувствуя лёгкое помутнение сознания. Питер поправляет очки, садясь. Зрение нормализируется, поэтому он встаёт.

— Я скоро вернусь, — кидает, идя в другую сторону ото всех.

— Эй! — кричит ему вдогонку Тэд. — Ты куда? — но ответа сын Аполлона так и не получает. На это Дин хмыкает, усмехнувшись.

***

Мальчик лет одиннадцати с длинными черными волосами шел по улице и вздрагивал, когда в небе в очередной раз громыхнуло. Мокрые волосы прилипли к лицу, а капли дождя сильно били в спину, укрытую только футболкой.

Холодно. Мокро.

Он улыбнулся, когда увидел свет окон неподалёку. Выпрямился и побежал туда.

Всё равно где, везде лучше, чем в детдоме.

Улыбка исчезла, когда мальчик уже стоял в паре метров от двери. На её место пришел страх.

Вдруг тот, кто находится там, за дверью, выдаст его. Его опять вернут в детдом и вновь ему с трудом удастся выбраться из этого ада. Он не перестанет оттуда сбегать.

Черноволосый, переборов страх, медленным шагом подошел к двери и тихо постучал. Через несколько секунд дверь открылась.

***

Питеру было плевать. Ему было предельно всё равно, куда идти — его вело врождённое чутьё, что каждый день не давало покоя.

У них нету никаких улик, никаких подсказок. Они не знают, где искать Яблоко; не знают, каким образом все пятеро смогут сойтись характерами даже при постоянных едких комментариях Лео.

Сквозь стёкла очков всё кажется намного чётче, ярче. За ними проще видеть враньё и неидеальность. Хоть это всё — сплошные шаблонные фразы, но порой намного проще поверить в такое, нежели в реальность.

Питеру неприятно осознавать, что его отец — одна из тех главных задниц богов, что сидят сверху, на небе. Что именно этот человек посмел спуститься и пообщаться с его матерью как с одной из других многочисленных и заделать ей ребёнка.

Стивенс видит в Гермесе лишь бога, далеко не отца. Для него он — одна лишь пачка генов, пусть и божественных. И то, парень больше всего склоняется к тому, что все его дефекты здоровья — лишь результат неудачного смешения генов бога и земной девушки Лоры Стивенс, уроженки пригорода Нью-Хейвена.

Серо-голубые глаза останавливаются на колыхающейся в такт ветру листве деревьев. Волосы на голове также легко поддаются дуновению стихии, что заставляет руки ниже локтей покрыться мурашками.

Ничего не предвещает беды. Питер медленно закрывает глаза, сжимая губы.

Ничего. Просто не чувствовать ничего и утихомирить ураган в душе.

— Ты ждёшь кого-то? — слышит голос рядом с собой сын Гермеса, резко распахивая глаза. Он рывком поворачивается в нужную сторону, замечая в паре метров от себя мужчину возрастом лет под тридцать.

— Кто вы? — резко спрашивает, моргая. Хмуро осматривает молодого человека, что одет в песочный костюм с галстуком цвета слоновой кости. Волосы аккуратно уложены, тень от них падает на лоб. Прямые черты лица, серые глаза с вкраплениями лёгкого полупрозрачного голубого.

— Она была права, у тебя мои глаза, — хмыкает незнакомец, продолжая смотреть вдаль на озеро Мичиган, что сейчас спокойно.

— Твои глаза? — оробело шепчет Питер, вновь моргая. — Нет же, не можешь же ты быть…

— Гермесом? Или твоим отцом? Я являюсь обоими одновременно, каким бы удивительным это не казалось, — продолжает Гермес, дружелюбно поворачиваясь к подростку. Тот застывает на месте, ошеломлённо глядя на бога.

— Отцом, значит, — нервно смеётся Стивенс, качая головой. — Отцом, который в принципе ни разу не показался своему сыну за семнадцать лет его жизни, — Питер чувствует тихую, мнимую злость, что постепенно начинает раздирать его на куски внутри.

— У меня много детей, ты же знаешь… — вздыхает бог воровства. Но Питер теперь уже намного громче говорит:

— Это не повод оставлять их самих! Ты мог бы хотя бы прийти хоть один раз, один несчастный раз, чтобы показать, что вот он я, Гермес, твой отец, а также сволочь, которая бросила твою мать, что искренне любила его! — Стивенс проводит рукой по вспотевшему лбу, смахнув капли пота.

— Твоя злость обоснована, Питер. За все претензий в мой адрес я тебя, конечно же, не виню. Но искренне советую на несколько минут умерить свою злобу на меня, так как есть кое-что намного важнее этого, — мужчина поднимает на него глаза, внимательно глядя. — Я удивлён, а скорее, напуган, что именно ты, что именно мой сын каким-то образом попал в пророчество, — качает головой, проводя ладонью по волосам.

Стивенс смотрит. Он терпит, сжимая кулаки, но упорно сдерживает всю ту злость, что накопилась за бесконечные тихие вечера, когда мать оставалась у себя в комнате, молчаливо читая книгу и находясь у себя в мыслях, а сам он лишь задавался вопросом, почему у него не было хотя бы «нормальной» семьи.

— Я боюсь, Питер. Боюсь, что потеряю тебя, как и Луку Кастеллана.

— Уж не бойся, Гермес, я себя в обиду Кроносу не дам и в Стикс купаться не пойду, — язвит парень, кривясь.

— Я знаю, что я непутёвый отец. Но это не означает, что все мои дети для меня — лишь пшик, — бог кладёт ему ладонь на плечё, не разрывая зрительного контакта. — Я люблю своих детей, я наблюдаю практически за каждым из них каждый день, даже, когда те спят. Я видел, как ты впервые шёл в школу; видел, как ты сам учился кататься на скейте. Я смеялся вместе с тобой, когда один из главных задир школы не мог вылезти из бассейна, — Питер терпеливо ждёт, резко говоря:

— У тебя три минуты, — цедит, щуря глаза.

— Мне бы хватило и одной, — переходит к делу Гермес. — Вы ищете Яблоко. Я, как и другие, не знаю, где оно. Но могу сказать, что вам надо ехать в Линкольн, что в пятьсот пятидесяти милях отсюда, — оглядывается, будто проверяя, чтобы рядом с ними не было никого постороннего. — Там вы точно найдёте нужную информацию в Публичной библиотеке Беннетта Мартина. В частности можно рассчитывать на тандем твоих поисковых способностей и ума дочери Аида, — бог сжимает губы, всё ещё сверкая глазами.

— С кем? Ты имеешь в виду Мари? Ты точно уверен, что говоришь про эту брюнетку? — сомнительно спрашивает парень, выгибая бровь. Снимает очки, вытирая об рубашку. поднимает глаза, видя, что всё упорно расплывается.

— Да, уверен, что о ней. Особенно учитывая, что за ней ты именно больше всего и приглядываешь, — бог подмигивает, легко усмехнувшись. Питер вновь недоуменно моргает, переступая с ноги на ногу.

— Ты преувеличиваешь, — фыркает, улыбнувшись.

— Сынок, я говорю реальные вещи. На кого, если не на неё, ты сейчас смотришь вдаль мне за спину? — бог кивает назад, как раз именно туда, где замерли все, наблюдая за Гермесом и Питером.

— У тебя что, глаза на затылке?

— Нет, но я по совместительству также и бог скорости, так что… — вздыхает, но его перебивает Стивенс:

— По принципу Флэша что-ли? — интересуется, отводя взгляд. Смотрит куда-угодно, лишь бы не на группу своих спутников. Бог на это мысленно смеётся.

— Что-то типа того. Итак, — вновь подытоживает, обращаясь к своему сыну и привлекая его внимание. — Линкольн, публичная библиотека Беннетта Мартина. Там где-то в разделе истории должна быть нужная вам литература прошлого века, в которой есть кое-какие факты о том, что вам бы понадобилось.

— Там хоть вход-то свободный? Не горю желанием проникать туда ночью, — говорит на это Питер, вновь взглянув на своё левое предплечье. Синяка практически нет, лишь небольшое желтое пятно. А ещё место укола, маленькая точка.

— Конечно, это же городская библиотека, — кивает, говоря будто бы ребёнку, Гермес. — Ты с дочерью Аида, точно найдёте.

— Если у меня получится уговорить её пойти со мной, — хмыкает Питер. Задерживает глаза на глади воды, что отражает солнечные лучи, что слепят.

— Не отчаивайся, у тебя с природным обаянием всё в порядке.

— Скорее наоборот. Твои три минуты вышли, можешь идти, — фыркает Питер, поправляя очки. Гермес достаёт смартфон из кармана штанов, взглянув на время. Сомнительно поджимает губы, затем произнося:

— По дороге в Линкольн ты найдёшь меч. Из небесной бронзы, выкованный много-много лет назад, — оглядывается, замечая пристальные взгляды Нико ди Анджело и Перси Джексона. Бог хмыкает, качнув головой. — А то без оружия вряд ли получится дожить до конца поиска.

— Смешно, — фыркает Питер, вздохнув. — Ты же куда-то торопился.

— Да, я уже ухожу, — Гермес смахивает невидимые пылинки с плеча сына, отстраняясь. Питер медленно идёт к остальным, когда бог вновь окликает его:

— И ещё, Питер, — Стивенс выжидающе смотрит на отца, выгибая брови. — Скажи даме своего сердца, что она может спокойно купить лекарство в Линкольне рядом с библиотекой.

— Она не дама моего сердца, — цедит сквозь зубы, а затем моргает. — Какое лекарство? — удивлённо спрашивает парень, недоуменно моргая. Ветер колышет листву на деревьев.

— Она поймёт, — говорит на это Гермес, склоняя голову. — Прощай, сынок.

— Пока, Гермес, — кидает Питер, всё ещё чувствуя тихую, странную, и фактически ничем не обоснованную обиду в душе.

Стивенс разворачивается, медленно идя к остальным. Ступает аккуратно, продолжая глядеть вокруг себя. Смотрит на мирно гуляющих людей, что живут тихо в своём обычном мирке, без всех богов и мифологии.

В прекрасном мире, как для Питера. Без всех этих проблем, без пророчества…

— Кто это был? — спрашивает его издалека Нико, хоть и знает ответ.

— Гермес, — хмуро вздыхает Питер, подходя. Останавливается рядом с Перси, что внимательно оглядывает его. Стивенс засовывает ладони в карманы джинсов, поджимая губы. Замечает внимательный взгляд Мари на себе и сложенные на груди руки девушки.

— Твой отец? — переспрашивает Тэд, прищурив глаза.

— Кто же ещё, — фыркает Питер, мотнув головой.

— И как? Что-то сказал, или хотя бы намекнул, куда нам надо ехать? — терпеливо спрашивает Нико, переглянувшись с сыном Посейдона.

— Да, сказал, что надо в Линкольн, что пятьсот пятидесяти милях. Там вроде электричка прямая ходит, поэтому можно уже идти к нужному нам вокзалу. Или станции, кто его знает, — вздыхает, вновь взглянув на голубое небо. Такое ясное сегодня, даже не верится. А ведь ещё двадцать минут назад они были на крыше, преследуемые монстрами.

— Линкольн? Ладно, хоть что-то, — хмыкает Лео, усмехнувшись. — Деньги-то у нас хоть есть? — обращается к Перси, что как раз открывает рюкзак, перебирая все сложенные вещи.

— Есть, но экономить мы всё равно будем, — качает головой Перси, взглянув на сестру.

— А что? — оробело спрашивает та, тем самым привлекая внимание всех. — Так откуда, собственно, идёт эта электричка?

— Недалеко отсюда, — комментирует Дин, глядя в свой телефон. — Гугл пишет, что в двадцати минутах пути, — поднимает глаза, улыбнувшись. — И отправляется она ровно через полтора часа, так что как раз нормально придём туда, перекусим и поедем в этот ваш Линкольн. Только он вроде-как в Небраске, поэтому ехать придётся долго.

— Вот так просто? — спрашивает Тэд, оглядывая остальных.

— А тебе хочется устроить очередную головоломку? — Питер с лёгкой усмешкой поправляет лямку рюкзака. Смотрит в упор на сына Аполлона, что так и сверлит его взглядом.

— Так, баталию свою прекратили, — становится между ними Мари, прищурив глаза. — Пойдём же, будет больше свободного времени обдумать всё это, — крутит пальцем у виска, явно намекая на происходящее в последние дни.

— Как пожелаешь, принцесса, — ослепительно улыбается сын Аполлона, на что получает в свою сторону весьма сомнительный взгляд Лили. Дочь Посейдона несколько секунд переводит глаза то на Питера, то на Тэда. А затем выгибает брови, тихо хмыкнув.

— Лично я бы не отказалась поесть, — тут же мыслями перескакивает на другую тему.

— Только немного, — неловко улыбается Перси сестре, проводя ладонью по своим чёрным волосам.

— Ну хоть что-то, — улыбается девушка, глядя ему в глаза.

Они продолжают говорить о разных вещах, теперь уже направляясь вслед за Дином по незнакомым улицам оживлённого города. В беседе толком не участвуют лишь Нико, Мари и Питер, что идут позади всех неспешно.

— Мари, хотел тебе передать кое-что, что сказал мне Гермес, — окликает Стивенс девушку, привлекая её внимания. Она выжидающе смотрит на него, продолжая идти:

— Что именно мог передать мне бог воровства? — Питер трёт ладони, вздыхая.

Чувствует неприязнь. Как девушка легко отталкивает его.

А в голове всё звучат слова Гермеса.

— Он сказал, что нужные тебе лекарства ты сможешь спокойно купить в аптеке рядом с Публичной библиотекой в Линкольне, куда нам надо будет наведаться, — Вуд с сомнением поворачивает лицо к нему, приоткрывая губы:

— А какое отношение к этому имеет Публичная библиотека?

— Он сказал, что там мы сможем найти нужную нам информацию, — просто отвечает Питер, глядя ей в глаза. И в тот же момент Мари резко поворачивает лицо, махнув волосами.

Питер остаётся без ответа, ведь девушка уходит в свои мысли.

Нико молча наблюдает.

***

Дин посмотрел вверх, ожидая увидеть взрослого мужчину или женщину, но никого не увидел. Тогда он решил опустить взгляд и заметил выразительные синие глаза, что с интересом разглядывали его.

Перед ним стояла девочка лет восьми в ночнушке, которая была слишком длинной для нее. Русые волосы пребывали в беспорядке, а губы — растянуты в улыбке.

— Привет, — дрожащим голосом сказал мальчик. — Как тебя зовут?

— Лили, — девочка ещё раз осмотрела дрожащего от холода черноволосого и любезно сделала шаг назад, чтобы тот смог войти. — А тебя? — спросила она, вновь моргнув.

— Дин, — ответил тот и зашел в дом, закрывая за собой дверь.

***

Пустой задумчивый взгляд, что ничем не выдаёт мысли девушки. Вибрация, что чувствуется всем телом. Погружённость в собственные мысли, что крайне удивляет и шокирует.

Питер смотрит, пытаясь скрыть сам факт своего интереса. Мари будто бы не замечает этого, либо же не хочет замечать. Да, порой анализировать людей очень сложно — но такова уж сама природа сына Гермеса. Упорство и настойчивость. Некоторых это также раздражало, впрочем, как и саму брюнетку.

— Ты долго будешь смотреть? — резкий поворот головы и Питер неосознанно нервно дёргается, моргнув.

— Смотреть? — хмыкает, улыбнувшись, сын Гермеса. Мари неотрывно глядит ему прямо в глаза. Питер также не двигается, понимая, что иначе фактически «проиграет». Этого делать он никак не намерен.

— Ты меня бесишь, — говорит прямо девушка, сжимая губы. Её голова всё ещё частично лежит на окне, стекло холодное и обжигает висок.

Раздражение, вот, что она на самом деле чувствует. Ничего более. Зелёные глаза будто сверкают в полумраке, но это никак не влияет на состояние души самой девушки.

Шуточные представления об ангеле и демоне на плечах — лишь лёгкая пародия на борьбу света и тьмы в душе. Лёгкая уверенность в том, что никто во всём мире не испытывает такого чувства, всё не утихает.

И вряд ли она (убеждённость) окажется неоправданной.

— Ты меня нет, — пытается разрядить обстановку сын Гермеса, усмехнувшись. Всё общение людей частично построено на жестах — обычная психология.

Питеру не плевать на мнение остальных, в отличии от самой Вуд. За всю жизнь Мари привыкла к тому, чтобы скрывать свои эмоции; чтобы упорно не замечать мнение окружающих людей, ведь оно порой либо сбивает с толку, либо кардинально меняет собственное.

Мари отворачивается в надежде на то, что Стивенс сам устанет от ожидания. Но тот слишком упорен для этого. Прежде всего мягкость, доверие и честность. Ложь редко помогала ему, хоть Гермес еще и бог воров.

Последующий час Питер легко постукивает пальцами по подлокотникам, изредка кидая внимательные взгляды на девушку. Та всё продолжает смотреть за окно, с наушниками в ушах.

Абстрагировалась, значит. Ладно, ещё рано. Он подождёт.

— Я пойду — схожу за колой. Тебе принести кофе? — интересуется, получая в ответ полнейшую тишину. Игнорирование со стороны Мари никак не печалит, лишь привлекает мимолётное внимание сына Аида, что сидит по другую сторону от Стивенса.

— Возьмёшь мне, пожалуйста, апельсинового сока? — сын Гермеса кивает, проходя мимо него и медленно направляясь в переднюю часть поезда.

Они спустили на билеты восемьсот пятьдесят долларов, это оказалось приличной суммой. Ехать предстоит ещё как минимум пять часов, а в сон его всё никак не клонит. Может, пойти просто подумать? Как обычно, дома, в Нью-Хейвене?

Он так и не доходит до вагона-кафе. Просто останавливается между двух, на небольшой платформе со стеклом по бокам. Пейзаж медленно проносится, попутно меняясь.

Но это никак не влияет на самочувствие. На ощущения внутри, что похожи на штиль.

Будто море, затихшее на несколько минут, чтобы переждать короткий момент перед бурей, а затем оглушительно взорваться.

Тихий штиль. Мерное покачивание, что постепенно загоняет самого парня всё глубже и глубже в себя.

Питер медленно закрывает глаза. Чувствует лишь, что находится близко к чему-то необходимому прямо сейчас.

Он просто идёт вперёд, даже не зная, на что он наткнётся в следующий момент. А затем шкаф перед ним с оглушительным треском открывается, а из него вываливается что-то определённо блестящее и металическое.

Стивенс сначала боязливо приоткрывает глаза, а затем уже полностью оглядывает оружие.

— Ну и ну, — произносит, присаживаясь на корточки. Меч из небесной бронзы заставляет Питера завороженно разглядеть себя, а затем вновь улыбнуться. — Гермес, ты слишком странный бог, как для отца, — а затем берёт меч в руки, крутя.

Осталось только понадеяться, что он сам себя не пронзит им, а так всё прекрасно.

***

По воле случая Лили оказывается сидящей между Перси и Дином, что практически всю дорогу разговаривают. Это скорее сбивает с толку, нежели пугает.

В каждый раз, в каждый раз, когда Уолкер произносит очередную фразу, она поднимает на него взгляд. Он кажется ей знакомым, кажется тем самым мальчиком из прошлого, что навек засел глубоко в её мыслях. Лили помнит, её память в таких случаях никогда, никогда в жизни не подводит свою хозяйку.

— Лили, — мягкий голос заставляет вздрогнуть всем телом, а затем испуганно повернуть лицо в сторону черноволосого, который вовсе не является её братом.

Выжидающе смотрит, прикусывая губу. Тихий страх, лёгкая дрожь пальцев.

— Что? — хрипло даже для себя произносит, широко открывая глаза. Чувствует лёгкий металлический привкус на языке, губа вновь треснула. Не впервые.

Такое постоянно происходит в такие моменты.

Как назло.

— У тебя сейчас будто звёзды в глазах сверкают, — произносит Дин, улыбнувшись.

А Лили испускает удивлённый вздох, затем сглатывая.

— Ты же… — лишь едва слышно шепчет, замечая тепло в глазах парня.

— Я, — лишь отвечает Уолкер, не отрывая взгляда о девушки.

========== Глава 8 ==========

Чёрная дыра — область, ограниченная так называемым горизонтом событий, которую не может покинуть ни материя, ни информация.

— Я так хочу спа-а-ать, — тянет Лили, сонно зевая. Фактически лежит на столе в публичной библиотеке, рядом с ней сидит Мари, что неотрывно листает страницы старой книги. Рядом с ней в таком же состоянии пребывает Питер — визуально вся компания выглядит не особо выспавшимися.

В половину первого ночи они приехали в Линкольн: сонные, помятые и будто бы слегка злые. Нашли ближайший к библиотеке отель и завалились туда с банальной формулировкой «нам нужен номер, но вроде-как надо три, поэтому дайте хоть что-нибудь».

Это и вправду со стороны можно было назвать весьма комической сценой. Восемь человек, из них единственные более-менее соображающие — Нико и Лео, что порой будили спящих на ходу остальных подростков.

В итоге они взяли три номера: два по по три места, и один на девушек. А вот уже к восьми у них формально был ранний подъём в лице стакана холодной воды для каждого.

А Лео и Дин между тем получили далеко не лестные комментарии остальных за свою инициативу.

Мари поднимает сомневающийся взгляд на подругу, что умоляюще смотрит на неё. Выгибает бровь, прищурив глаза. Коулман всё так же пытается надавить на жалость, но затея эта изначально провальная.

— Ищи. В полдень спокойно пойдёшь спать дальше, — дочь Аида усердно ищет, но ничего действенного она так и не нашла. Внезапно она чувствует, как на плечё ложится чья-то тёплая ладонь, а затем этот кое-кто мягко шепчет в ухо:

— Ты бы лучше и вправду отпустила её, она точно устала, — Питер нарочно заглядывает ей в глаза, явно пытаясь убедить девушку в своей правоте.

Здесь кроме них ещё Нико, что в этот момент высоко поднимает брови, молча и пристально наблюдая за своей младшей сестрой и сыном Гермеса; Дин, который так же отлынивает от поисков, как и Лили. Перси, Лео и Тэд решили остаться в номерах обсуждать проблемы крайне вакантные и важные, а ещё связаться с Хироном, который, конечно же, выскажет своё мнение по поводу присоединившихся к поиску Героев Олимпа.

Мари хмыкает, вновь резко отвернувшись, отчего Питер получает волосами по лицу.

— Ой, прости, — тихо шепчет Мари, переходя на высокие ноты. Хитро улыбается, чувствуя ликование в душе. — Лили, ты, наверное, пойди, отоспись в отеле, мы тут и сами справимся, — специально громче всего произносит «сами», сверкнув глазами. Нико тихо хмыкает, не поднимая взгляда, а вот Дин тут же подрывается с места:

— Я с ней, пожалуй, пойду, — Мари вздыхает, закатывая глаза. Лили молчаливо выскакивает из-за стола, заливаясь румянцем.

И эти двое рука об руку скрываются за стеллажами, не проронив ни слова.

— Что-то есть? — интересуется Мари, поднимая голову.

— Только то, что раз уж с Эридой никто не хотел иметь дел, она решила жить далеко на западе, аж на самом краю Греции. Она фактически была отшельницей, ведь туда мало людей забредало, впрочем, как и богов, — Питер поправляет очки на переносице, откинувшись на спинку кресла. Они заняли один из трёх столов, библиотека сегодня пустая — ещё бы, кто бы пошёл сюда в воскресенье.

— Это нам особо ничего не даёт, — вздыхает Нико, закрывая очередную книгу и складывая её к остальным — уже ранее просмотренным.

Проходят час, два, три. Ничего действенного не находится, из информации необходимой — лишь тысяча упоминаний об раздоре среди трёх богинь, коварности Эриды и её подлости.

К ним приходит один лишь Лео, что кидает на деревянную поверхность стола три больших Тако в бумажных пакетах.

— Налетайте, пока ещё тёплые, — спокойствие в движениях ди Анджело никак не удивляет Лео, в то время как Мари и Питер резко хватают свою еду, вздохнув. — Да, моральная нагрузка — вещь жуткая. Когда собираетесь уйти?

— К часам шести, — жуя, выдавливает Питер. Сын Гефеста усмехается, на что дети Аида лишь одновременно закатывают глаза.

— Вы опредёленно родственники.

***

Перси заканчивает разговор с Хироном, проводя ладонью по вспотевшему лицу.

С Аннабет никаких улучшений не наблюдается: девушка будто спит, но слишком долго. Дети Аполлона как могут поддерживают её, но сама дочь Афины, как сказал Хирон, сильно исхудала.

Это расстраивает. Если быть точным, это убивает Перси изнутри. Всё было прекрасно, их жизнь наконец наладилась, но вот… всё вновь повторилось. Опять боги, опять проблемы богов. Это не похоже на их собственную жизнь, это всё — сплошная борьба за мир во всём мире от лица богов, которым толком не важна их жизнь. Цена жизней всех полукровок ничтожно мала для богов, они готовы заплатить её в любой момент, лишь бы сохранить своё место на Олимпе.

Перси отрешенно смотрит на собственные шершавые ладони, мысленно представляя белокурые волосы любимой; пронзительные серые глаза, что смотрят с лёгким осуждением; тёплые руки, что обвивают его шею.

Перси Джексон скучает по Аннабет Чейз.

И ничего не может это изменить.

***

Мари тяжело вздыхает, а затем открывает пластиковые белые двери, произнося крайне доброжелательно, а точнее, насколько это вообще возможно для неё:

— Добрый день, у вас есть атипичные нейролептики? — подходит к стойке, протягивая тонкую бумажку — рецепт с заранее исправленным месяцем выдачи.

Мари знает, чем рискует. Понимает, что, возможно, Гермес мог ошибиться или подставить её, но у Лили таблетки заканчиваются, а без них…

Если сказать проще, то Мари просто боится, что случится что-то ужасное.

— Конечно, вам подойдёт кветиапин?

— Очень, — кивает Мари, уже доставая кошелёк. — Сколько с меня?

Она расплачивается, всё ещё нервничая. Чувствует, как дрожат руки, когда она кидает целую упаковку в рюкзак, вновь улыбнувшись женщине за стойкой. Уже разворачивается, направляясь к дверям, когда вновь слышит её голос:

— Гермес попросил передать вам, что он был рад оказать вам такую услугу.

— Спасибо большое, — вздрагивает Мари, выходя наружу.

Переводит дыхание, прикрывая глаза.

Всё, таблетки есть. На месяц хватит, это точно. Теперь осталось только…

Телефон. Раздаётся приятная мелодия, а также вибрация.

Макс звонит. Придётся ответить.

— Да, братик? — сжимает зубы, вновь вздохнув.

«Ну и где же вы?» — голос четырнадцатилетнего звучит бодро, но с претензией. Даже сейчас Мари может представить его нахмуренные брови и пронзительный взгляд.

— Всё ещё в дороге, — увиливает, обводя внимательными глазами улицу.

«В каком смысле, сестрёнка? Родители в ярости, Коулманы также, хотя ещё волнуются, что Лили что-нибудь да натворит. Или уже натворила?»

— В порядке всё. Я купила ей таблетки. Всё прекрасно, — Мари поджимает губы, замечая идущего в её сторону на противоположной стороне улицы Питера. — Ты позвонил. Скажи им, что всё в порядке. Скажи, что нам предложили экскурсию по северным штатам по маленькой цене. Скажи, что у меня есть необходимый запас таблеток.

«А что мне ещё им сказать?» — Макс сомневается. Её младший сводный брат — пташка добрая и хорошая. Но в то же время является скрытым козырем в рукаве Мари, личной «тёмной лошадкой» или помощником по телефону.

— Я тебя очень люблю, Макс.

«Я тебя тоже, Мари. Ты закончила? А можешь теперь сказать правду, где вы сейчас и с кем?»

Вуд вновь вздыхает, закатывая глаза. Видит, как Питер переходит дорогу. А затем молвит коротко и ясно:

— Я тороплюсь, поэтому слушай внимательно, — хмыкание по ту сторону провода. — Небраска, город не скажу. Мы с Лили… Оказалось, что не все наши биологические родственники не мертвы. А ещё мой один крайне надоедливый новый знакомый уже идёт мою сторону, поэтому я говорю тебе пока.

«Прощай, сестрица. Если ты там сдохнуть посмеешь, убью»

— Специально ради тебя попытаюсь не найти неприятностей на свою задницу, — коротко усмехается. А затем нажимает красную кнопку, опуская телефон и тут же поднимая глаза на сына Гермеса.

— С кем говорила? — голос Стивенса звучит крайне приветственно, но это никак не меняет резко сменившегося настроя Мари.

— Не твоё дело, — резко отрезает, вздохнув. Именно сейчас её почему-то задевает её средний рост, а ведь Питер выше неё чуть ли не на голову.

— Прекрасно. Я почему пришёл, — он проводит ладонью по своим тёмным волосам, подбородком кивая вперёд. — Тебя искала Лили. А только я знал, что тебе надо было в аптеку, — он улыбается, но Мари это никак не веселит. — Кстати, зачем? Купила то, что надо?

— Да, — цедит она сквозь зубы, фыркнув. Резко разворачивается, вновь взмахнув своими тёмными волосами, из-за чего Питер заливается смехом.

— Что смешного?

— Ты, — Питер не перестаёт улыбаться, оставаясь стоять на месте.

— Я? — изумлённо произносит она хмуро. — Почему же?

— Порой ты так хмуришься, что это забавляет. А порой тень улыбки проскальзывает на твоём лице, и это заставляет тоже усмехнуться. Мимика твоего лица определённо вещь очень странная.

— Спасибо за столь изощрённый комплимент, — фыркает девушка.

Она уходит. Питер смотрит ей вслед, не отводя взгляда.

Он не знает, что она растягивает губы в улыбке, а сама Мари заливается румянцем.

***

Маленькая девочка мило улыбнулась Дину, отступив назад.

— Ты в порядке? — спросила она, несколько раз моргнув сонными глазами. С мальчика всё стекали капли дождя, под его ногами на полу уже успела образоваться небольшая лужица.

Капли громко бились об крышу над головой.

— Да, — хрипло молвил Дин, улыбнувшись. Лили улыбнулась ему в ответ.

— Хочешь фисташковое мороженое? — спросила она, заведя руки за спину. Те нервно дрожали. — На кухне в холодильнике целое ведро, а я сама вряд ли съем его всё.

— Очень хочу, — он проследовал за ней на освещённую кухню.

В тот день они съели всё фисташковое мороженое в том ведре, тихо разговаривая друг с другом под шум ливня за окном.

***

— Ты снова здесь? Опять?! — надоевшее чувство злобы уже захлестнуло Мари полностью, заставив раздраженно махнуть рукой на Питера и продолжить есть шоколад, лишь с большим остервенением.

Стивенс же наоборот с сомнением хмурит брови, неловко переминаясь с ноги на ногу. Внимательно разглядывает портрет девушки, что сейчас заинтересованно пялится в экран смартфона, листая страницу с научной статьёй.

В номере горит лишь маленькая лампа у одной кровати. Мари сидит в кресле, удобно устроившись в полумраке. Лили ушла ещё час назад к брату, но так и не вернулась. Пусть пообщается, дочери Аида сейчас жизненно необходима тишина.

— О чём читаешь? — тихо спрашивает Питер. Делает неуверенный шаг вперёд, опираясь рукой на стоящий рядом стол. В этой комнате преобладают тёмные тона, или сама девушка заставляет всё погрузиться во мрак лишь одними мыслями?

— Чёрные дыры и теория вероятности Эйнштейна, — на автомате выговаривает чётко и вполголоса. Аккуратно отрывает кусочек дорогого чёрного шоколада, затем заворачивая упаковку и кидая себе в рюкзак.

— Любишь физику? — пытаясь поддержать разговор, Питер проводит рукой по растрёпанным волосам.

— Люблю знания, — отрезает, пытаясь сдерживать внутреннюю злобу. Первое — самоконтроль, второе — чувства. Стать кем-то другим, в душе оставаясь собой.

Слишком сложно.

— Так и будешь пялиться, или всё же скажешь, зачем пришел? — не поднимая глаз на парня, произносит девушка. Глаза замирают на одном лишь выражении: «Время и пространство там фактически не имеют совсем никакого значения».

Время и пространство. И ведь у Мари сейчас такое впечатление, будто секунды тянутся невозможно медленно.

— Я… — снова затыкается Питер, пытаясь правильно сформулировать предложение, но все слова в голове предательски путаются между собой:

— Там это… Нико попросил передать, что хочет поговорить с тобой сегодня вечером.

— Почему же он тогда не пришел сам? — взгляд пронзительных зелёных глаз пронзает Питера в тот же момент, заставляя невольно опустить глаза в пол. Стивенс пожимает плечами, вздохнув.

— Ладно, — Мари выключает телефон, поднимаясь на ноги и закидывая рюкзак себе на плече. — Во сколько и где? — подходит, накидывая на плечи джинсовую куртку.

— Через 10 минут у фонтана на заднем дворе, — говорит парень, всё страшась поднять глаза на девушку. Она же на несколько секунд замирает перед ним, коротко улыбнувшись.

— Вот так бы сразу, коротко и ясно, — толкает дверь, выходя наружу. И с тем же оставляя Питера в лёгкой потерянности.

Мари уверенно следует вниз по лестнице, смело шагая. И тут же чувствует, как кто-то аккуратно хватает её за руку, дёргая вбок. Она поднимает разозлённый взгляд на Дина, что тут же выдавливает:

— Лили идёт в бассейн. Одна. Я пойду с ней, — чётко, ясно, а главное — конкретно. Мари хмыкает.

— От меня ты чего хочешь?

— Эм…ну… — он переступает с ноги на ногу, закусывая губу. Мари смотрит ожидающе, но так и не получает ответа.

— Разрешения, что-ли? — выгибает бровь, хмыкая со злобой. Дин сжимает зубы, чуть кривясь. — Окей, но это не означает, что я тебе доверяю, — она опять отходит на лестницу, продолжая спускаться вниз.

— Почему ты упорно не хочешь довериться мне? — окликает Уолкер её. Искреннее непонимание, а в ответ — привычный прищуренный взгляд и сплошная недоверчивость.

— Доверяй Лили тебе даже больше, чем мне, я всё равно не буду доверять тебе, — цедит она, вновь и вновь намеренно повторяя глагол «доверять».

— Почему ты такая серьёзная? — Дин не сдаётся, продолжая стоять на лестнице. Мари замирает, переводя дыхание.

— Жизнь научила, — делает очередной шаг под внимательным взглядом сына Афродиты, что ждёт, пока она не повернёт за угол, а затем подпрыгивает на месте, радостно прошептав:

— Есть.

Мари трём временем быстро выходит из здания. Свежий воздух встречает её с холодным ветерком и ясным небом, где сверкают несколько звёзд.

— О чём хотел поговорить? — обращается к брату, что стоит рядом с небольшим декоративным фонтаном.

— О нас и всей этой фигне, в которую вас так нагло втянули. Ты в порядке? — поворачивается Нико к ней, вздохнув. Взгляд тёмный, глаза ещё темнее, чем обычно. То ли влияние ночи, то ли простое впечатление после дня тяжелых поисков.

— Не совсем. Я далеко от дома, моя приёмная семья осталась там, я пропускаю учёбу, пытаюсь присматривать за Лили, так что всё просто зашибись, — фыркает. — А ещё мы ничего не нашли, так что день просто удался, — чувствует, как ладонь брата ложится на плечи, в то время как она переводит взгляд внимательных миндальных глаз на него.

— Ох, поверь, бывало и похуже, — вздыхает Нико, водя рукой по её плечам. аккуратно прижимает себе, в душе надеясь, что та не отстранится. А Мари наоборот кладёт голову ему на плечо, вздохнув. — Наши поиски не увенчались успехом, но, возможно, завтра всё будет намного проще и лучше. Ты же понимаешь, не всё в жизни удаётся с первого раза. И порой нам нужна вторая попытка, чтобы понять свои ошибки и сделать правильный выбор.

— Понимаю, — кивает она, внезапно сведя брови к переносице. Нико продолжает:

— Всё мы люди, из нас боги никудышные. Прикол в том, что сил у нас-то особо на фоне них и нету, одни лишь «прибавления» к обычным людским качествам. Вон та же Эрида похоже больше на человека — она, как мне кажется, позлее половины мира будет. А ещё месть. Мстительность? Это странная черта для бога, ведь в конце концов и обычно никогда не решают специально насолить людям. Они пытаются сделать что-то плохое другим богам, но никак не людям. И поэтому это меня крайне удивляет, — Мари сильнее хмурится, выпрямляясь.

— Что? — удивлённо спрашивает ди Анджело, повернув голову. Замечает, как сверкают в темноте глаза сестры.

— Питер прочитал, что она фактически была отшельницей и была на западе. С ней никто не хотел иметь дела, то есть, о ней все просто могли забыть, — делает несколько шагов в сторону под внимательным взглядом Нико. Тот не двигается с места, следя за ней. — А если именно так она и решила сделать? Затаиться на множество лет, успев за это время найти таких же обиженных богов, да ещё и собрать армию монстров, что готовы идти за ней?

— В этом есть смысл, — кивает Нико. — Но что это нам даёт?

— Запад, это точно. Нам надо ехать на запад, но по крупным городам. По крупным, значит по тем, которые имели значение и в прошлых столетиях, ведь этот план Эрида точно вынашивала как минимум двести лет.

— Хорошо. Но чем это может нам помочь? Сад Гесперид находится в Сан-Франциско, — кивает Нико.

— Значит она не так далеко от него, но и не близко. Какие города давно уже существуют? Каким точно больше ста лета и какие имели значение? — она поворачивается к брату, тот уже собирается открыть рот, но девушка его перебивает:

— Молчи, молчи. Рединг, Рино, Фресно, Бейкерсфилд, Лос-Анджелес. Не так много, но лучше проверить. Пойдём? — указывает на отель за спиной сына Аида. Нико растягивает губы в улыбке, говоря:

— Пойдём.

***

Сын Афродиты следует за ней, чувствуя, как его душа ликует. Девушка невольно подскакивает, шагая. Будто бы она и вправду бесконечно рада.

— Ты знаешь, я так давно не плавала, — Лили на ходу оборачивается. Дин останавливает свой взгляд на её пронзительных синих глазах, в которых он упорно видит ночное небо.

— Бассейн-то хоть открыт в такое время? — растягивает губы в улыбке, останавливаясь.

— А это проблема, если даже закрыт? — Коулман хмыкает, останавливаясь рядом с женской раздевалкой. — Упс, — опускает глаза на пол.

— Что? — спрашивает озадаченно Дин, моргнув. Девушка будто мгновенно поникла, но в тот же момент тихо произносит:

— У нас купальников нет даже, — вздыхает.

— Ничего, — неосознанно пытаясь утешить, улыбается Уолкер. — Мы можем просто ноги помочить, думаю, вода сама по себе утешит тебя своим внешним видом, — толкает дверь во влажное помещение, что тускло освещается несколькими лампами.

Такая… интимная атмосфера, что ли?

Сын Афродиты замирает, оглядывая комнату на предмет присутствия других людей, но здесь они одни.

— Дин? — окликает его девушка из-за спины, привлекая внимание.

— Что? — темноволосый оборачивается, тут же удивлённо выгибая брови. — Лил? — завороженно смотрит на девушку, что через голову стягивает майку. — Что ты… что ты, чёрт возьми, делаешь? — она снимает коротенькие шортики, распускает волосы. Резинку кидает рядом с вещами на полу, медленно подходя к бассейну с искренней улыбкой на губах.

— Собираюсь плавать, — отвечает, будто бы это — само собой разумеющееся. Ну, так, конечно, и есть, но…

Дину слегка неудобно. Или не слегка.

Хоть они формально и знают друг друга. Или не знают… Они были знакомы, они формально знакомы сейчас, они друзья.

Но ведь тогда они не были похожи на друзей, как и в половину моментов двух прошедших дней.

— В белье? Хоть не совсем голой? — изумлённо произносит Дин, замечая, как она приседает на корточки, готовясь к прыжку в воду. Уолкер не двигается, завороженно наблюдая за девушкой.

— Да. Это же хорошая идея, — искренне говорит девушка, оборачиваясь. — А в чём проблема? — невинный и непонимающий взгляд явно доказывают, что девушка знает, о чём говорит в этот момент.

Тогда… Почему это звучит так странно?

— Ну, чисто с эстетической точки зрения… — его окатывает брызгами, а затем сам парень быстро смахивает влажную чёлку с глаз. — Лили? Лил? — вскрикивает, оглядываясь в поисках дочери Посейдона.

— Я здесь! — радостный вопль с другого конца бассейна. Мирный звук льющейся воды и полуприглушенная подсветка. Боковая стена состоит из стекла, которое снаружи ничего не просвечивает, но вот изнутри открывает красивый вид на близлежащий парк.

Слава Богам, в этом отеле сейчас никого нет, иначе бы люди явно не восприняли девушку нормально.

Но понимает ли сам Дин, что сней происходит на самом деле?

— Чего завис? — вновь привлекает она его внимание. — Ты идёшь, или как? — Уолкер переводит глаза на неё, вздыхая.

Почему-то чувствует доверие к ней. Почему-то упорно считает, что девушка никогда не навредит, даже с такими странными идеями.

И только поэтому он стягивает с плеч чёрную футболку и джинсы с ног. А затем прыгает в бассейн, думая лишь об одном.

Он точно поговорит с Перси о Лили сегодня.

Но пока он будет плавать и смотреть за самой девушкой, как он формально или же у себя в мыслях пообещал её подруге.

***

— Ты красивая — сказал черноволосый мальчик девочке, которая сидела рядом.

Лили покраснела и посмотрела в тарелку.

Уже два дня они живут с Дином. Она пустила его в свой дом. Родители как раз уехали и оставили ее на родителей Риты, соседки. Они приходили, готовили им с Дином еду, следили чтобы все было в порядке, давали Дину таблетки от горла ибо тогда он заболел. И поэтому Дин немного хрипел. Но в целом все было нормально. И почему-то ребятам везло — они считали Дина её другом, который днями напролёт сидел у Коулман.

Иногда приходила Мари. Она недоверчиво смотрела на Дина, но он всегда улыбался ей.

Ему нравилось здесь. Ему нравилась еда, кровать в гостевой комнате, родители Риты. Ему нравилась Лили, её глаза.

Просто детская влюбленность.

Она часто странно молчала, рассматривая людей; любила рисовать и петь, рассматривала одежду, иногда подолгу смеялась. Она никогда не злилась, всегда относилась ко всем скромно.

За это она ему нравилась. Очень уж добро она относилась к людям. Как будто не знала что есть и плохие люди.

***

Дин немного скривился, когда дверь за ним слишком громко хлопнула. В столовой было холоднее, чем в номере, и он застегнул куртку. Ужинать хотелось очень, аппетит его никуда не пропал.

Уолкер удивлённо остановил взгляд на Лили, которая сидела в той же короткой майке и в тех же шортах.

В позе лотоса. На столе.

Она смотрела на Дина, улыбаясь, и её хорошее настроение вновь его немного пугало.

— Эм, — Дин медленно подошел к столу. — Привет.

— Привет, — бодро ответила она, ловко спрыгивая и идя к столу с едой.

— Как… Продолжение разговора с Перси? — спросил Дин, шагая за Лили и всё ещё удивляясь, почему ей не холодно.

— Нормально, — совершенно спокойно ответила Лили, на две секунды остановившись, а потом взяла тарелку и начала накладывать еду.

— Тебе не много? — спросил Дин, когда увидел, что на большой тарелке Лили уже нет места вовсе.

— Нет, я очень голодная, — громко сказала Лили. Она развернулась, идя к дальнему столу, чтобы занять его, хотя в столовой больше никого не было и она вполне могла сесть за любой ближайший стол. Коулман поставила тарелку и быстро направилась обратно к столу, взяв новую тарелку и начав класть на неё ещё еды.

— Ты все это не съешь, — хмыкнул Дин держась в трёх метрах от девушки. Его это немного пугало.

— Ты во мне сомневаешься? — спросила Лили, повернувшись к нему, но уже не улыбаясь, а серьезно глядя на парня.

— Нет-нет, — заверил её Дин. Это пугало его еще больше.

Наконец-то в столовую зашла Мари. Она посмотрела на идущую к столу Лили и быстро пошла к ней.

— Что ты делаешь? — резко спросила она, схватив подругу за локоть. Лили уже успела поставить еду на стол и села на стул, смотря на подругу.

— Да, что вы все такие странные? — удивленно спросила она, поглядывая на Дина. — Я же просто еду себе взяла.

— Ты себе пальцы порезала, — тихо сказала Мари, посмотрев на руку Лили, по которой скатывалась капля крови.

— Наверное, ножом порезалась, когда хлеб отрезала, — ответила Лили, засунув палец в рот. Мари дернула ее руку, тем самым вырвав ее палец изо рта.

— Эй, — Лили возмущённо посмотрела на подругу. Мари взяла салфетку и приложила к её ране.

В столовую зашли Перси, Нико и Питер. Они все сели за стол, посматривая иногда на Лили, иногда на Мари, которая выглядела не то чтобы даже немного испуганной. В её глазах явно читались страх и опасение.

— Зря ты не приняла новые таблетки, что я тебе дала, — сказала Мари отпустив руки Лили и сев рядом. Дин посмотрел на её нетронутую еду.

Лили взяла маленький круассан и внимательно взглянула на него. Перси и Нико о чем-то разговаривали, Питер иногда что-то вставлял в их разговор, а Мари не прекращала смотреть на Коулман.

Девушка положила круассан обратно в тарелку.

— Ладно, я наелась, — она встала, сделав несколько шагов, пока не услышала голос брата:

— Ты же ничего не съела, — закричал ей вслед Перси.

Лили лишь обернулась и посмотрела на него.

Испуганно.

В её взгляде был испуг. Но чего она боялась?

Она замерла буквально на секунду, смотря в пол, а затем вышла из столовой, хлопнув дверью.

Мари вновь повернулась к еде. Вилкой ковырнула её в тарелке. Она подняла взгляд на удивленных ребят. Никто не хотел есть.

Мари сделала глоток чая.

Она прекрасно знала, что с Лили.

Но она всегда не знала, что та сделает дальше. И всегда волновалась, что Лили в какой-то момент запланирует что-то, имеющее далеко не радужные последствия.

— Чёрт, — Мари резко встала из-за стола и побежала к выходу. Зачем? Только она знает, что с Лили. И остальные, настороженно переглянувшись, встали из-за стола.

— За ней? — спросил Питер, кивнув на двери.

— Хорошая идея, — кивнул Дин.

Они слышали, как быстро Мари взбежала по лестнице. Они шли точно за ней, вплоть до номера девушек, по дороге в который успели встретить Лео и Тэда, что настороженно кивнули на скрывающуюся копну тёмных волос в двухместном номере.

Дверь, к их удивлению, оказалась открытой. Они зашли внутрь, заметив сидящих на своих кроватях Мари и Лили. Первая тут же закрыла рот, хоть до этого и явно собиралась что-то сказать.

— Вы с Лили скрываете что-то от нас? — вопрос решает задать Перси, в то время как Лили переводит дыхание, взглянув на подругу.

— Мне? — дрожащим голосом спрашивает, внимательно глядя на Мари. Та качает головой, тихо произнося:

— Не волнуйся, я сама всё скажу, — Мари присаживается на край кровати, замечая, что все здесь.

Питер встал недалеко от входной двери, оперевшись спиной на стену. Рядом с ним, сложив руки на груди, Дин. Тэд пристально смотрит на неё, уже находясь рядом с дверью на небольшой балкон. Перси и Нико сели в кресла, Лео легко усмехнулся за их спиной.

— Мы, конечно, не давим, но… — хочет разрядить обстановку, пытаясь не напугать девушек, на что его фразу продолжает Перси:

— Но хотим знать правду, — Нико кивает сестре, подтверждая слова сына Посейдона.

Мари складывает вспотевшие руки на груди, сжимая зубы.

Ей не страшно, она знала, что рано или поздно тайна всплывёт. Несколько раз она даже мысленно проговаривала, как будет рассказывать всё.

Разум аналитика никогда не вредил девушке, наоборот помогал в таких странных или тяжелых жизненных ситуациях.

— Что конкретно вы хотите знать? — поднимает одну бровь, замечая, что слабый приглушённый свет от ламп точно падает на лица Питера, Дина и Тэда, что легко и едва слышно постукивает по подоконнику, глядя за окно, где уже давно темно.

— О том, почему Лили порой так часто меняет своё мнение или выдаёт порой странные или хорошие идеи, — кивает, хмурясь, Дин. Ему удобно, ведь фактически он виноват в сложившейся ситуации. Он решил рассказать Перси о подозрениях, он решил раскрыть правду, которая оставалась в секрете. Хоть он этого не сделал, но именно он начал разговор с девушкой в столовой, хоть до этого сам успел уйти первым из бассейна, оставив девушку наедине с самой собой.

Коулман, слыша своё имя, заметно вздрагивает, переводя взгляд остекленевших глаз цвета моря на сына Афродиты. Она не винит его, ей просто страшно.

Обычно люди, узнавая правду о ней, затем не горят желанием общаться.

Мари уже была с ней, когда узнали, чем ладонь Посейдона, собственно, больно.

И только Вуд в её жизни не кинула Лили, не перестала верить и оберегать. Приёмные родители для неё лишь опекуны. И они никогда не станут её семьёй

Дочь Аида сглатывает. Неосознанно поправляет лямку лифчика под футболкой, произнося уверенным голосом:

— У Лили БАР, или биполярное аффективное расстройство. Маниакально-депрессивный синдром, называйте, как хотите. Врождённое, поэтому она всегда была неусидчивой и идейной, — Вуд вздыхает, замечая, как её подруга пальцами сжимает одеяло. Видит, как дрожат руки дочери Посейдона, но молчит, лишь утешительно взглянув ей в глаза.

— И ты, получается, ходила за таблетками? Нейролептиками, наверное? — догадывается Питер, поднимая голову. Мари кивает, отрешённо наблюдая за колыхающимися занавесками у приоткрытой двери на балкон. — Меня интересует лишь одно, — походя в этот момент на доктора, произносит парень, засунув ладони в карманы джинсов, — таблеток-то достаточно? Ну, хотя бы на неделю?

— Конечно, чёрт возьми, я же пытаюсь держать ситуацию под контролем, — фыркает, хмуря брови Мари. Сжимает губы, замечая, как внимательно на неё смотрят Нико и Перси. — Всё в полном порядке, не надо раздувать из этого большую проблему.

— А что ты скажешь, Лили? — с интересом, но также и спокойствием, задаёт вопрос Лео. Курчавый наблюдает за дочерью Посейдона, что поднимается в полный рост, закусывая губу.

— Я же не могу ничего сказать… Эти идеи, что приходят мне в голову, — указывает пальцем на висок, — я не отличаю плохие от хороших, нормальные от ненормальных. Частично мне помогает Мари, частично окружающие люди и их мнение, что они тут же пытаются высказать мне в лицо, — нервно хмыкает, сжимая одну ладонь в кулак и прижимая к губам. Глаза девушки становятся влажными, но тут же ей спешит утешить Перси:

— Ну что ты, сестрёнка, всё в порядке, — он подрывается с кресла, медленно подходя к Коулман. Обнимает её, чувствуя, как девушка сжимает его в крепких объятиях, тихо хныкая в футболку. — В порядке, — тихо произносит сын Посейдона, водя ладонью по её спине.

Дин у стены мнётся, прикусывая нижнюю губу.

Ему неудобно. Почему-то он просто чувствует себя виноватым.

Питер дружественно похлопывает его по плечу, коротко улыбнувшись.

— И настроение тоже перепадами? — интересуется Тэд, до этого упорно сохранявший молчание.

— Иногда, — кивает Мари, поднимаясь на ноги. — Но в любом случае она, — указывает на подругу, что едва-едва улыбается дочери Аида, — безобидна. В последнее время ничего серьёзного не происходило, — в конце предложения голос Мари почему-то начинает дрожать, но девушка не меняет выражения лица.

Возможно, когда-то они с Лили расскажут им, что могло бы произойти, если бы Коулман отказалась на какое-то время от назначенных таблеток.

Но Мари не хочет ухудшать Лили жизнь хотя бы пока.

Она продолжает, что-то объясняет, но при этом профессионально уходит от компрометирующих историй. Аккуратно говорит уже и так ясные всем вещи, неловко улыбается, чувствуя пристальные взгляды всех в комнате.

И мнимую поддержку она чувствует лишь со стороны Лили, Нико и, к её повторному удивлению, Питера.

Сам же Стивенс внимательно слушает брюнетку, лишь изредка стреляя взглядом на Лили, что неуверенно замирает, прижав руку к плечу. Нервно постукивает пальцами по себе, взгляд мечется. Перси рядом с ней теребит её плечо, утешающе глядя на сестру.

Щелчок. Знакомое чувство головокружения и секундное потемнение перед глазами, а затем он резко поднимает руку, прикрывая ладонью нос и рот, чувствуя красную жидкость на пальцах.

— Питер? — он поднимает вопрошающий, лживый и спокойный взгляд на Мари, что замирает с поднятыми в воздухе руками на месте. — Что-то не так?

— Нет, — мотнув головой чуть вбок и тем самым чуть дёрнув рукой, смазав кровь на пальцах. — Ничего, — понимает, что ситуация совсем выходит из-под контроля, поэтому лишь поспешно бросает, разворачиваясь и начиная быстро идти:

— Я на минутку, — пропускает мимо ушей какой-то очередной вопрос со стороны полубогов, лишь сильнее сжимая нос и чуть поднимая голову вверх, задирая её назад.

Он буквально влетает в туалет, тут же открывая кран и отрывая кусок туалетной бумаги.

— Чёрт, — он думал, что в этот раз ему повезёт, но нет. Концентрат надо было вколоть ещё вчера, но возможности всё же не было. И теперь…

— Да твою ж мать, — вырывается у него тихая брань, когда он поднимает взгляд на своё отражение.

Тонкая струйка тянется из уха, медленно скатываясь в этот момент по шее.

Питер поспешно вытирает её салфеткой, затем умываясь холодной водой.

Шприц должен быть где-то в рюкзаке. Рюкзак где-то в одной из их комнат. Значит, его секрет рано или поздно всё же должен открыться, раз уж на то пошло.

— Можете принести мой рюкзак? В нём маленькое подобие аптечки, у меня порез сильно кровоточит, — врёт, оглядываясь на проход. Через щель за дверью видит силуэт озадаченной Мари, что замирает на месте.

— Минутку, — откликается на его зов Дин, тут же выскакивая из комнаты.

Питер вздыхает. Качает головой, вновь умывая лицо холодной водой.

Смотрит на собственное отражение в зеркале, на уставшие глаза и практически белое лицо.

Главное лишь, чтобы чёрно-белое не стало внезапно явным.

========== Глава 9 ==========

Мари поднимает глаза на остальных, что низко склонили головы над своим завтраком. Одни лишь Лео и Нико также смотрят по сторонам с тихим интересом.

— Чиабатта? — слышит девушка голос Питера рядом с собой, а точнее, точно напротив.

Стивенс не улыбается. Чуть поднимает на неё взгляд светлых серых глаз с лёгкими, полупрозрачными вкраплениями голубого. Волосы парня растрёпанны, пребывают в лёгком хаосе.

— Д-да, — заикается девушка. Несколько раз оробело моргает, мотнув головой. Опускает глаза на тарелку, на то самое мучное изделие, о котором, собственно, и ведётся их беседа.

Продуктивно. Они могут спокойно разговаривать об еде.

Это определённо прогресс.

— Я люблю всякое мучное, булочки, багеты, пироги. И…сладкое, наверное, тоже, — Мари чувствует лёгкое неудобство, делясь информацией.

Но чёрт, эта атмосфера за столом в ближашие пять минут её точно на тот свет отправит.

Жертвует своим цинизмом и изоляцией, искренне глядя на всех.

— Когда я была поменьше, моя приёмная мать делала шоколадные маффины. Мы со сводным братом ели их после обеда, иногда брали в школу, — она вздыхает. — Жаль, что она перестала их делать год назад — получила хорошую работу на полную ставку.

— У тебя есть брат? — Нико с сомнением хмурит брови, глядя на неё.

— Сводный. Ребекка родила его через год после того, как они меня взяли. Макс младше меня на три года, — кивает Мари, закидывая кусочек выпечки в рот.

Ди Анджело кивает. Смотрит несколько секунд на Лили, что сидит напротив него. Дочь Посейдона упорно молчит, с явной неохотой разрезая бекон по кускам. И всё это сопровождается её нервными взглядами на брата, что будто контролирует, сколько сама девушка съест.

Мари аккуратно берёт чашку с горячим капучино, глотая горький напиток, что тут же бодрит. Ставит чашку на стол, вздыхая.

Оставшаяся пенка над её губами лишь забавляет ранее грустного Питера напротив неё, заставляя прикрыть ладонью губы, что растянулись в широкой улыбке.

— Что? — озадаченно смотрит на него Мари, удивленно глядя из-под бровей.

Питер не перестаёт смеяться, затем опуская глаза себе в тарелку.

— Пенка над губой, — молвит тихо, отчего Мари тут же облизывает верхнюю губу, нервно оглянувшись.

На лице Нико проскакивает тень улыбки, а Лео подмигивает ему.

Ди Анджело закатывает глаза.

— Мы вчера узнали, что следующей нашей остановкой должен быть большой город, — внезапно говорит он, обращаясь к Перси. — Думаю, Денвер вполне подойдёт.

— Денвер? — поднимает с интересом голову Тэд. — У меня там бабушка живёт, у неё большой особняк. Мой дед был мормоном, он ей остался от него.

— Мормоны? — скептично спрашивает Мари, поворачиваясь к сыну Аполлона. — Разве у них не многоженство?

Лили заинтересованнно поднимает глаза, будто оживившись.

— Э… — теряется Тэд, замечая, что все уже слушают разговор. — Да, просто дед прожили с бабушкой примерно семь лет вместе, а затем он с двумя новыми пассиями укатил в закат на свою родину, в Юту, — чешет затылок, нервно сглатывая. — Но в любом случае мы можем остановиться у бабули, у неё где-то пять гостевых спален. Поэтому это прекрасный шанс пожить наконец не в мотеле, а в прекрасных условиях с ванными и хорошей едой, — кивает, хмыкая.

— Это не такая плохая идея, — произносит спустя несколько секунд молчания Перси, повернув голову к Нико. — Денег же у нас не так и много осталось, м?

Ди Анджело кривит губы, кивая. Дин настороженно дёргает головой:

— В Денвер, значит?

— В Денвер, — кивает, вздыхая, Лили.

***

Тэд отрешенно смотрит на проходящие мимо поезда и электрички. Он до сих пор не может понять, почему поехал с этими совсем незнакомыми людьми, почему внезапно решил помочь им с поиском этого чёртового мифического золотого яблока.

Мари вновь вздыхает, глядя на людей вокруг. Все либо спешат, либо бегут, либо же продолжительно ждут. Кого-то, чего-то — плевать. Долгое ожидание того, что рано или поздно должно либо вихрем, либо плавным ветерком ворваться в их жизнь.

— Тебя это не забавляет? — слышит голос Питера рядом с собой, вновь тяжело вздохнув.

— Не особо, — ей просто лень препираться, лишь поэтому переходит в тень платформы, останавливаясь у стены и опираясь на неё.

— Меня лично буквально чуть-чуть, — усмехается парень, становясь рядом с ней. Плечом прижимается к прохладному камню, наблюдая за дочерью Аида, что задумчиво смотрит куда-то вдаль, будто сквозь все поезда и стены здесь.

— Где бы ты хотел сейчас оказаться? — спрашивает она внезапно, поворачиваясь к нему.

— Где-то однозначно далеко от Небраски, может на севере. А то что-то жарко здесь, — хмыкает, видя, что девушка всё так же хмуро и отрешенно смотрит вокруг. Стивенс всё же почему-то наивно продолжает, будто бы желая вытянуть её из состояния апатии:

— А ты? Где бы ты сейчас хотела оказаться вместо душного Линкольна? — сначала дочь Аида ровным счётом ничего не говорит, будто бы не заметив вопроса. А затем Питер слышит тихий, будто бы шелестящий голос:

— Далеко отсюда, в прохладном месте, в полной тишине, где нет таких проблем. Где нету проблем Лили с биполяркой, где нам не надо ехать неизвестно куда и волноваться, что завтра какая-то дрянь типа той медузы-горгоны или ветряного монстра насквозь проткнёт мой живот, — она усмехается, выдохнув.

Питер кивает, кривя рот. Потирает ладони, оглядываясь по сторонам.

— Тебя никак не волнует биполярка Лили? — спрашивает Мари устало, так и не глядя на сына Гермеса. Тот пожимает плечами:

— Это видно и вначале было. Резкая смена настроения, фанатичные идеи. Просто сам факт того, что что-то не так. По меньшей мере пять человек из тысячи больны биполяркой, поэтому это — банальная закономерность, что рано или поздно тебе встретится кто-то необычный, — он вздыхает, печально улыбнувшись.

— Ты оптимист, — внезапно произносит Мари, переводя взгляд внимательных зелёных глаз.

— А ты всё упорно усложняешь, и сегодня, похоже, день очевидных фактов, что мы открываем о друг друге, — он подходит чуть ближе, замечая, как девушка чуть отступает назад, от него.

— Я реалистка, — фыркает, закатив глаза.

Разговор заканчивается. Питер смиренно складывает руки на груди, отслеживая, на что она смотрит.

И будто в пустоту, видимую только ей.

А Стивенс понимает, что у некоторых в их компании могут быть секреты посерьёзней, чем болезнь Лили, или даже чем его собственные тайны.

***

Мари восемь и она уже ощущает себя взрослой.

Она точно помнит весь тот роковой день, что случился полгода назад. Помнит, как медленно выходила из дому, прощаясь с приёмными родителями.

Помнит, как неспеша зашла в класс, привычно улыбнувшись некоторым одноклассникам.

После урока её задерживает учитель, мило улыбнувшись девочке, что уже неуверенно косится на дверь наружу, желая лишь побыстрее уйти отсюда. А он всё убеждает, что им надо поговорить об её успеваемости, хоть та и идеальна.

Мари нервно моргает, тяжело дыша.

Учитель резко сбрасывает её цветной рюкзак с парты, растягивая губы в улыбке.

Вуд испуганно отскакивает назад, тихо вскрикнув.

А затем её резко хватают за запястья, тяня к себе.

Она визжит, но за стеной — школьный коридор, что и так полон всяких криков и разговоров.

Её не слышат, даже когда Мари переходит на визг, когда учитель резко рвёт белую блузку на её груди.

Глаза мужчины горят, а из глаз девочки всё текут и текут слёзы.

Она набирает как можно больше воздуха в лёгкие, а затем кричит, уже чувствуя, как ненормальный напротив неё рывком садит её на парту.

Ей страшно и она совсем не понимает, что происходит.

Но тот случай, слава Богам, ничем не заканчивается: дверь в класс открывается, когда молодая женщина, школьный психолог, заглядывает внутрь, тут же оробело вскрикивая.

Но Мари на всю жизнь запоминает резкие прикосновения вспотевших рук мужчины к её коже. И после этого избегает физического контакта с людьми, всё ещё в глубине души чувствуя страх.

Мари двенадцать и она скептично смотрит на группу школьников на два класса старше неё.

Её лучшая подруга заболела, поэтому приходится сталкиваться с одиночеством. Приходится мирно выживать и пытаться вписываться в социум.

А это не так уж и легко, особенно если общество не горит желанием принимать тебя к себе.

Иллюзорный мирок ребёнка рушится стабильно и планомерно.

Толчок в спину и последующее резкое падение на пол.

Она поднимает зелёные глаза на блондинку из той группы.

— Почему ты здесь, м, малолетка? Моя сестра в твоём классе, говорит, что ты дикая заучка и упорно не даёшь ей списать, — а старшая всё наступает, заставляя Вуд начать ползти назад, испуганно глядя на обидчицу.

Затем она пытается убежать, но никак: как минимум пятеро школьников окружают её, обзывая, и не давая уйти. Глаза девочки с разноцветным рюкзаком горят испугом, но тем плевать.

Ей больно достаётся в тот день, отчего последующие четверть часа она плачет, забившись в туалетную кабинку девчачьего туалета.

О том инциденте узнаёт лишь Макс, увидев большой синяк на её ключице.

Но с того дня она больше не ходит одна по пустынным коридорам.

Больше не заглядывается на людей, привлекая большое внимание.

Она попросту забывает, как быть ребёнком. Впрочем, как и быть совсем беззащитной.

Мари четырнадцать и она уже старается выражать как можно меньше эмоций.

Она спокойно воспринимает всё, но после одного случая ещё долго плачет у себя в комнате, заперев дверь.

Ей хватает лишь ещё одного случая, чтобы совсем потерять желание общаться с людьми.

На улице, что уже погрузилась во мрак, она замечает подозрительного типа.

И из-за этого нервно ускоряет шаг, попутно иногда оглядываясь.

Но тот всё не отстаёт, следуя за ней.

Она петляет по улицам, но все кафе закрыты.

Хренов праздник, но плевать.

В какой-то момент она просто срывается на бег.

И резко бежит через дорогу, слыша оглушающие сигналы машин, а затем странный грохот.

Оглядываясь, видит лишь медленно бьющегося об лобовое стекло желтого такси того подозрительного мужчину.

Стекло разбивается вдребезги, но издалека Мари видит что-то тёмное и жидкое, растекающееся на капоте машины, пестрее кровавым оттенком.

И он эта бежит, не оборачиваясь. Забегает в дом, тяжело дыша, но затем тут же заскакивает в свою комнату, запираясь.

Медленно съезжает по поверхности двери вниз, оседая на пол.

А затем тихо душит рыдания и хрипы, что вырываются из собственного горла.

И тихо всхлипывает, чувствуя, как внутреннюю дамбу прорывает.

Мари — сломанный несколько раз в жизни человек.

Девушка, никогда не имевшая свою семью, никогда не знавшая ни настоящую мать, ни отца.

Не бывшая любимой по-настоящему на протяжении долгих лет.

Вуд была добрым ребёнком с открытым сердцем и эмоциями, что всегда мог увидеть любой.

Но жизнь предпочла плохие обстоятельства, вместо хороших, чтобы поменять полукровку.

Те, что сломали её. Те, что в какой-то момент вдребезги разбили её ранее ясную душонку, что теперь стала чуть тёмной.

И есть ли всё ещё у кого-то вопрос, почему она так закрыта в себе порой?

***

Лео тяжело сглатывает, замечая резкий взгляд ди Анджело, стоящего рядом с ним, направленный в сторону Питера, что как раз находится рядом с Мари.

— Брось, они же не дети, — усмехается сын Гефеста.

— Плевать, но ему всё же не стоит постоянно приставать к ней, — хмуро отвечает Нико, прищурив глаза.

— Перестань уже чрезмерно опекать свою объявившуюся младшую сестрёнку, — Вальдес складывает руки на груди, оглядывая вокзал.

Полдень. И ждать им вплоть до десяти вечера, как назло.

— Я не опекаю её, я просто пытаюсь намекнуть, что она может прекрасно постоять за себя.

— В смысле? — удивлённо поворачивается Лео, чувствуя тёплые лучи солнца на коже. Ди Анджело тихо продолжает:

— Когда она по-настоящему разозлится, то, уверен, может возникнуть та же ситуация, что и со мной. Тёмной энергии внутри неё может оказаться очень много, дети Аида — далеко не пустышки, как я понял, — ди Анджело откидывает чёлку с глаз.

— Вас не так-то и много, поэтому это может быть вполне очевидным фактом, — хмыкает Лео, замечая отрешенный взгляд Мари.

— Может быть. Перси вместе с Лили и этим темноволосым за компанию с Тэдом пошли гулять? — интересуется, проверив меч в рюкзаке.

Солнце слепит глаза, сына Аида это крайне раздражает. Но он не уйдёт с этого места, ведь именно так может спокойно наблюдать за сестрой и сыном Гермеса, что так и крутится рядом.

— Именно. Хотя бы на пару минут мы останемся в малой компании, безо всяких препирательств и ссор. Как тебе, кстати, расстройство Лили? — Лео провожает взглядом уходящий поезд, вздохнув. Думает о том, что можно было бы зайти внутрь здания станции и постоять под кондиционером.

— Удивило, но не более. Всякое бывает, — отвечает ему сын Аида, морщась. — Ты чувствуешь это? — настороженно обращается к Вальдесу, что так же слегка удивлённо смотрит на него.

— Это ты тёмной энергией направо и налево кидаешься, или… — оба в один момент поворачивают головы в сторону персон, за которыми прежде наблюдали.

Издалека видно, как Вуд бледнеет, в то время как Питер непонятливо вертит головой из стороны в сторону.

— Ты про такие всплески говорил? — уточняет, мотнув волосами, курчавый.

— Скорее всего, — Нико делает шаг вперёд, моргая. — Такое ощущение, будто она вспомнила что-то плохое, или…

— Ну, никакой опасности она ведь не представляет? — уточняет Лео, нервно хихикнув. — У всех есть свои секреты, Нико. И, думаю, тебе всё же стоит смирится, что твоя новоприобретённая сестрёнка не исключение из правил.

— Но ей бы определённо стало проще… — хмуро начинает сын Аида предложение, так и не закончив.

— Рано или поздно, я считаю, она всё же расскажет тебе о всяких там проблемах, или о чём-то типа того. Но пока просто не пришло время.

Нико кивает. Лео всё так и продолжает смотреть на ди Анджело, что так и замирает на месте на ближайшие пять минут.

А затем Лео уходит за колой, оставляя его наедине с собой и наблюдением за новым поколением героев.

***

— Можно пойти на крышу, — предложил черноволосый мальчик.

Сегодня был пятый день, как они жили вместе. Не знали что делать, ведь во все игры в доме они уже успели поиграть.

— Как? — спросила девочка. В синих глазах промелькнули искорки. Дин приметил, что всегда, когда она радуется, её глаза будто бы сверкают.

— Там лестница на улице. Мы можем залезть и посидеть там. Там красиво, — объяснил Дин, улыбнувшись, и всё глядя на Лили, что в этот момент побежала схватить свою куртку.

Они вышли на улицу. Было холодно и за деревьями не было видно небо. Дин подошел к лестнице и запрыгнул на первую ступень. Пошевелился, чтобы проверить, всё ли держится, и полез вперед.

Лили залезла за ним. С лица маленькой девочки не сходила улыбка.

Когда они наконец добралиь до плоской крыши, то сразу же подняли головы вверх.

— Небо красивое, — сказал Дин тихо, рассматривая звёзды, которыми было усыпано все тёмное небо.

— Да, очень, — Лили подняла руки, будто пытаясь достать до звезды, что выглядело крайне забавно.

— Ты тоже красивая, — смущенно сказал Дин.

Девочка залилась краской и подняла глаза на мальчика.

— Правда?

— Конечно, — Дин крепко обнял её, не изменяя улыбки.

***

Когда Тэд возвращается в здание вокзала, то замирает напротив зеркала. Подходит ближе, наблюдая за собственным отражением.

Он вроде такой же, как и всегда.

Высокий, подкачанный. Волосы чуть завиты, но идеально уложены.

Взгляд уверенный, безоговорочный.

Но такое впечатление, будто бы он сам не похож на себя.

Новак смотрит на своё отражение, оглядывая абсолютно всё. Он будто устал за эти несколько дней, будто впервые понял, что означает быть полубогом и оказываться в совсем незнакомой среде.

Он видел себя сыном Аполлона с четырнадцати лет, ровно с того момента, как мать рассказала правду. Его не волновал божественный родитель, его абсолютно устраивали все его способности.

Тэд не знал о Лагере, да и тот, собственно, ему вовсе и не был необходим. Его не интересовала жизнь полубога, он был готов самостоятельно пробиваться, строить себе жизнь и пользоваться некоторыми «бонусами» к его обычным физическим способностям.

Ему от рождения была дана привлекательная внешность. Он не нуждался в славе, во внимании — практически все девушки школы были у его ног, готовые сделать любую вещь, если он великолепно сыграет им на фортепиано, а затем улыбнётся своей фирменной солнечной улыбкой.

Но это не утешало. Это не заставляло сердце сына Аполлона биться быстрее, заглушая всё остальное.

В реальности Новак был одинок. Он скрывался порой за своей улыбкой, не желая показывать, что же у него на душе.

Тэд не хотел, чтобы люди видели его настоящего.

Тэд хотел, чтобы люди видели то, что нравилось бы им. Тэд хотел быть центром, тем самым солнцем, за которым готов пойти каждый.

Но в глубине души он хотел быть важной частью чьей-то жизни.

***

Дин сел рядом с Лили, что просто смотрела в одну точку. Слёзы в глазах блестели на солнце, а руки были сжаты в кулаки.

— Что такое? — спросил парень, наблюдая за резкой реакцией Лили. Она повернулась к нему и попыталась сморгнуть слезы, но безуспешно.

— Я так упорно это скрывала, — она грустно улыбнулась, разжав ладони. — Все начинают меня жалеть, когда узнают. Меня это не бесит, нет, просто люди начинают общаться со мной, как с каким-то слабым человеком.

— Ты вовсе не слабая, — сказал Дин.

— Я знаю, — Лили слабо кивнула, отвернувшись. — Знаю, но люди этого не понимают. Я не чувствую себя как-то плохо, и мне не больно. Может, люди думают иначе.

Дин взял ее ладонь.

У нее холодные руки, хоть на улице и тепло. И грустные глаза.

И это будто бы печалит его самого.

— Хочешь, я не буду так думать? — тихо сказал он, сжимая руку.

Лили улыбается и переводит на него взгляд. Слабо кивает и кладёт голову ему на плечо.

— Я скучала, — прошептала она, а Дин усмехнулся.

— Я не сомневался.

***

Мари борется со сном, но упорно клонит голову вниз, всё ещё сидя на лавочке на необходимой им платформе.

Осталось только полчаса. Несчастных полчаса, чтобы не заснуть, завалиться в поезд и сразу же вырубиться в сиденье, прислонившись лбом к холодному стеклу. Плевать, рядом с кем и как, но просто сделать это, ибо усталость уже берёт своё.

Но Вуд не выдерживает.

Она засыпает, всё ещё сидя на деревянной лавочке и по-забавному хмурясь. Но то, что она видит в этот момент в коротком сне, далеко от милых реалий…

Мари медленно идёт по пустому коридору, удивлённо оглядываясь.

Странно.

Стены пустые, голые, бетонные. Это сбивает с толку, заставляет настороженно оглянуться вновь.

Загадочный смех где-то за спиной. Шорох рядом.

Прохладный ветерок заставляет вновь махнуть волосами, резко завертевшись на месте.

Снова шорох. Шепот.

Оглушительный крик, что заставляет испуганно сдвинуться с места и начать бежать. Неизвестно куда, лишь бы подальше отсюда…

Мари падает. Вскрикивает, слыша чьи-то шаги.

Пытается отползти, но кто-то резко хватает её за волосы, тяня к себе.

Мари кричит. Чувствует, как её разворачивают, а затем…

— Очнись, Мари!

Она хватает ртом воздух, широко распахивая глаза.

И видит лишь удивлённого Питера, что теперь произносит:

— Ты задремала. Поезд уже приехал. Пойдём?

Вуд встаёт на ватные ноги, озадаченно оглядываясь.

Но руки всё равно трясутся.

***

Дин упал на соседнюю кровать, которая похоже была кроватью Мари, хотя ему было плевать. Он посмотрел на Лили, чо задумчиво сидела, смотря в окно где иногда мелькали дома, а затем опять деревья. Темно, но видно хоть что-то — огни не гаснут даже ночью.

— Расскажешь что-то? — спросил он, устроившись поудобнее. — Например, сколько ты знакома с Мари? — интересуется, проводя ладонью по тёмным волосам.

— Ты тоже с ней знаком, — коротко ответила Лили, даже не двинув бровью.

— Серьезно? Когда? — Дин перевел взгляд на серый потолок. Шум поезда немного успокаивал его, но никак не утолял любопытство.

— Она приходила к нам, когда ты был у меня, — тихо сказала Лили. Задумчивость, краткость и чёткость — это больше по части Мари, но сейчас Лили не против побыть вместо подруги. Иногда, наверное, полезно побыть немного холодной и резкой. Или же побывать в чьей-то шкуре.

— А твои родители? Как они? — спросил Дин, заметив, что на этих словах Лили будто бы очнулась. Она усмехнулась, отвернувшись от окна.

— Ты серьезно спрашиваешь об этих нелюдях?

— Когда я был у тебя, ты вроде любила их, — Дин хмыкнул и перевернулся на другую сторону.

Когда ты был у меня, я любила тебя.

— Да, я изменила отношение к ним, после того как они тебя выгнали.

— Значит, формально это моя вина? — спросил Дин с ухмылкой на лице.

— Не думаю, но они всё равно лучше, чем моя настоящая мать, — сказала Лили, вновь вернувшись к интерестому занятию: изучению проносящихся мимо деревьев на окном.

— Твоя мать? А вот это уже интересно.

— Что именно? — Лили подтянуда под себя ноги, вздохнув.

— Кто она? — спросил Дин, сначала немного подумав.

— Я не знаю.

— Где?

— Тоже не имею понятия.

Дин почесал затылок. Ему совсем не смешно, его это пугает.

— Найти хочешь? — спросил Дин, в надежде получить хоть один нормальный по размеру ответ.

— Скорее задать пару вопросов, типа: «Почему?», «Зачем?» или «Как ты посмела?» — пробормотала Лили. Ей не нравилась тема, но она продолжала отвечать. — Если за все эти года она не пыталась меня найти, то я ей наверняка я точно не нужна, так что я просто жесть, как хочу задать ей эти вопросы, — Лили громко выдохнула, обняв колени руками.

— Хочешь, мы найдем ее? — задал вопрос Дин, и Лили резко повернулась к нему:

— А мы можем?

— Я смогу. Обещаю, — он положил руку на её ладонь и улыбнулся. Затем встал и взлохматил и так лохматые волосы девушки, а она скривилась, всё равно улыбаясь.

— Я пошел, и, пожалуйста, не говори Мари, что я лежал на её кровати, хорошо?

— Конечно.

Она выходит вслед за ним в коридор, улыбаясь. Заглядывает в купе парней, замечая присутствующих там только Мари и Питера, что…

Стивенс всё ещё сонно смотрит на книгу в руках, но вот Мари мирно сопит на его плече. Когда Питер замечает парочку, то лишь едва качает головой, тихо вздохнув.

Лили широко улыбается, переглянушись с Дином. Они вместе уходят в купе девушек, там и ложась спать просто на незастеленных койках.

Питер только чуть кривит губы, надеясь не услышать гневную тираду девушки, когда та проснётся.

Но в глубине души он чувствует себя победителем.

========== Глава 10 ==========

Хотя бы в это утро им весьма везёт — большей частью никого в сон не тянет, а ярко светящее сегодня с самого утра солнце палит макушку.

Они приезжают в Денвер к девяти утра. Мари никак не реагирует, до этого успев проснуться в купе парней, ведь, как оказалось, большую часть ночи Нико и Перси где-то бродили, а Лео похрапывал на верхней полке за компанию с Тэдом на соседней.

Только дочь Аида так и не догадывается, что именно этой ночью её брат мимолётно заглянул в купе, и, увидев Мари спящей на плече Питера, лишь тяжело вздохнул и фыркнул, а затем поставил себе на заметку поговорить об этом с самим Стивенсом.

Тэд полагается на воспоминания, решив, что проще от вокзала будет дойти пешком по мелким улочкам, зато в относительной прохладе в тени домов.

Утренний ветер приятно ласкает кожу, теребя волосы. Лили довольно жмурится, ладонью сжимая холодную руку Мари, что настороженно оглядывается по сторонам, замечая, что улица совсем пуста.

Оно в принципе и логично — сейчас самое утро.

Вот только сегодня вторник, и, если она не ошибается, по всей идее люди должны идти на работу даже в каком-то захолустье или на окраине города.

Это настораживает, хоть и не сильно.

Она не откидывает свои сомнения далеко, предпочитая почаще глядеть по сторонам и обращать внимание на детали.

— Ты точно уверен, что этот путь самый короткий и удобный? — вновь уточняет, окликая Тэда. Тот идёт впереди всех с лёгкой улыбкой на губах, тут же оборачиваясь к девушке лицом. Питер резко замирает, чуть не врезавшись в сына Аполлона, а затем отходит в сторону, раздраженно прицокнув языком.

Новак обворожительно улыбается ему на это, ещё больше зля. Но затем, как ни в чём ни бывало, он отвечает Мари:

— Да, и самый удобный по совместительству. Нам и правда проще пройти ещё парочку кварталов здесь, чем в обход по многолюдной улице, — он кивает вправо, явно намекая на шум города вдалеке. Нико закатывает глаза, но затем говорит:

— Ты точно уверен, что твоя бабушка готова принять семерых незнакомых людей в своём доме, не опасаясь того, что может произойти?

— А что может произойти? — удивлённо выгибает бровь Тэд, складывая руки на груди.

— Ну, например, мы можем её ограбить, — прибавляет хмуро Питер, тут же замечая укоряющий взгляд Мари, направленный в его сторону. — Ну чисто гипотетически, — разводит руками в стороны, привлекая внимание сына Аполлона.

— Да всё будет в полном порядке, — вновь усмехается им Новак, но это никак не влияет на внутреннюю нервозность героев.

Они продолжают путь, изредка переговариваясь. Часть из них так и не подозревают что-либо, а вот Мари, Питер, Перси и Нико уже настороженно переглядываются друг с другом, замечая, что на этой улице им так и не попался никто кроме каркающих ворон и всяких мелких птичек.

Внимание сына Посейдона привлекает внезапный грохот где-то с противоположной стороны улицы. Перси замирает на месте, уже тяня руку к заднему карману с ручкой. Вытаскивает тот, снимая колпачок и уже сжимая в руке Анаклузмос.

Небесная бронза сверкает в лучах солнца.

Нико тянется к рюкзаку, доставая свой меч из обсидиана.

Тэд поджимает губы, и, недовольно фыркнув, выуживает лук со стрелами из рюкзака,затем аккуратно застёгивая молнию.

Лео оружие, собственно, и не нужно — он просто за один момент создаёт два горящих шара, что спокойно покоятся в его ладонях.

Мари замечает Питера, что также неизвестно откуда достаёт свой меч, тем самым привлекая внимание Лили:

— Что мы собираемся делать? — спрашивает она тонким голосом, кидая испуганный взгляд на Дина.

— Пока вы останетесь здесь вместе с Дином, — говорит на это Лео, обращаясь к обоим девушкам. Мари фыркает, тут же хватая клинок из своего рюкзака:

— Я уже в конце концов могу драться. Без практики у меня не будет опыта для будущего, — с лёгким раздражением сжимает рукоятку.

— Да, соглашусь с Мари, у неё в крови гены воинов нормально так циркулируют, — хмыкает Тэд, никак не влияя на напряженную обстановку.

Нико закатывает глаза, раздраженно рыкнув себе под нос. Питер мнимо усмехается, всё ещё чувствуя лёгкое недомогание после позавчерашнего вечера.

— Хорошо, если мы не увидим ничего слишком опасного, — самое большое внимание Нико акцентирует на слове «слишком», в этот момент упорно глядя на сестру. Та отвечает таким же твёрдым взглядом, вертя рукой свой кинжал, — то мы вас обязательно позовём, или дадим какой-то знак.

Мари вновь фыркает, но всё же замирает прямо перед входом в явно давным-давно заброшенный магазин. Приглядывается к затемнённым участкам внутри.

Лили нервно сглатывает, взглядом цепляя скрывающуюся внутри здания спину Перси. Затем чувствует, как чья-то тёплая рука ложится на её плечо, легко сжимая.

— Всё будет в порядке, — слышит девушка тихий голос Дина, что также утешительно улыбается ей. Коулман растягивает губы в улыбке, поворачиваясь к подруге, что хмуро смотрит на серые облезлые стены, где изредка просвечиваются куски бетона.

— Мари, я думаю, что они уже скоро вернутся, — Лили чуть наклоняется, заглядывая в лицо подруге. Та никак не реагирует, лишь мотнув головой:

— Мои инстинкты так не считают.

Ребята так и не возвращаются в течении последующих десяти минут. Мари переступает с ноги на ногу, вертя в руках оружие. Холодная сталь слегка успокаивает, но не до конца.

Они слышат грохот, а затем часть здания сбоку обваливается.

— Что-то случилось, — с опаской произносит Дин, поворачиваясь к девушкам. — Я пойду туда, — кивает на вход, откуда уже движется поднятая в воздух пыль.

— Мы с тобой, — тут же отрезает Мари, понимая, к чему клонит парень. Лили начинает удручённо кивать в подтверждение слов подруги.

Дин вздыхает, закатывая глаза от упрямости девушек, но всё же входит первым в здание, краем глаза следя за их силуэтами за спиной. Он — первый, Мари, как тот, у кого есть оружие на всякий случай, — последняя. Лили идёт между ними, глядя по сторонам.

Вновь следует грохот где-то этажом выше, из-за чего ребята переглядываются. Цепочкой следуют к лестнице, пока не замечают мечущихся из стороны в сторону их друзей.

— Что за чертовщина? — громко восклицает Мари, отступая назад.

Им открывается странное, но в то же время ужасающее зрелище: Перси в этот момент замахивается своим мечом на Лео; Нико лежит в отключке где-то у стены: а Питер и Тэд бьются, откинув оружие.

Губа Стивенса рассечена, а на щеке Тэда покоится порез, явно оставленный сыном Гермеса.

— О, Брайан, смотри, кто к нам пожаловал! — девушек привлекает звонкий голос, обладательница которого с улыбкой наблюдает за происходящим. Черноволосый парень рядом с ней тем временем напряженно смотрит в сторону ребят, что продолжают биться и при этом кричать друг на друга, ругаясь. — Давай, те уже и без твоего материнского контроля друг друга поубивают, — девушка с светло-русыми, оттенка серого, волосами, теперь переводит свой взор на Дина, что тут же отключается, падая на пол. К нему бросается Лили, громко крича его имя.

— Он спит, милочка, с ним всё будет в порядке, — одаривает дочь Посейдона обворожительной улыбкой, подходя ближе. Мари сверлит светловолосую взглядом, напряженно сжимая кинжал в ладони.

— Брайан! — вновь окликает незнакомка своего друга, что тут же начинает медленно идти к ней, будто преданная собака. Он кротко улыбается, она — заливается смехом, щёлкнув пальцами, отчего где-то сбоку раздаётся хриплый вдох.

Очнувшимся оказывается ди Анджело, что тут же медленно поднимается на ноги, оглядываясь.

Мари тем временем напряженно вглядывается в незнакомую парочку полубогов.

— Кто вы? Зачем вы это делаете? — кричит, чувствуя, как Лили замирает прямо перед ней, поднимаясь в полный рост.

— Я Джесс, дочь Морфея, а это, — девушка указывает на парня, — Брайан, сын Эриды, — глаза Мари расширяются, когда её подруга поворачивается к ней, сверкая разозлёнными голубыми глазами. — Мы тут по инициативе его матери, что как раз решила завоевать Олимп. А вас, героев, мы устраняем. Вот так вот, — хитро улыбаясь, незнакомка разводит руками в стороны.

Мари тем временем отступает назад, испуганно озираясь. Все бьются, ссорятся, кричат.

Вон Перси уже подставляет свой меч под горло Лео.

Тэд валит Питера на лопатки, прижимая к полу и кулаком заряжая в челюсть.

А Лили, опустив голову, стоит, не двигаясь.

Дочь Аида срывается с места. Мари резко выскакивает прямо перед Питером, толкая того в грудь. Затем чувствует, как Лили дёргает её обратно в бок, начиная что-то быстро тараторить.

А Вуд никак не может услышать ничего, ведь глаза заволакивает пелена.

Коулман со злостью кричит ей что-то в лицо, но Мари никак не реагирует.

— Это ты, — она резко оборачивается, замечая, что Брайан ранее стоял прямо за её спиной. Тот сверлит её взглядом, и именно его сила отдаётся где-то в висках Вуд.

Она смотрит в его карие глаза, не отрываясь. Не позволяет себе склониться, попасть под влияние гнева, хоть желание сделать это уже зарождается внутри.

— Как ты это делаешь? — произносит монотонно Брайан, едва заметно хмуря брови.

— Сопротивляюсь, — отрезает, сжав зубы, Мари.

А терпеть становится всё тяжелее и тяжелее.

— Никто не может, — рядом с парнем всплывает Джесс, теперь прикасаясь к Брайану. — Пошли, они сейчас друг друга сами перебьют. Твоя ненаглядная матушка будет рада, — она тянет черноволосого за руку прочь, а он не разрывает зрительного контакта с Мари, всё же слегка притупляя её эмоции.

Они скрываются за поворотом.

Мари отпускает и она валится на колени, тут же чувствуя чей-то клинок под горлом.

— У меня не было ещё одной сестры, — резкий шепот Нико, отчего брюнетка тяжело сглатывает. — Отец обещал, они договорились с богами. Тебя попросту не может быть.

— И всё же я здесь. Прости, Нико, — она резко дёргает локтём, попадая тем по носу ди Анджело, что тут же, бранясь, отскакивает назад.

Мари тем временем поднимается на ноги, тут же замечая в паре метров тяжело дышащих Питера и Тэда, вновь готовых сцепиться.

Она выскакивает между ними, расставляя руки в стороны.

— Это не вы, — говорит устало, теперь уже чувствуя страх.

Что если они не очнутся? А если они сейчас решат устранить её саму?

Затем Лили отталкивает её в сторону, крича:

— Ты, чёрт возьми, доконала меня своими таблетками! — Мари уклоняется от кулака подруги, замечая, как та резко подбирает упавший ранее обсидиановый меч сына Аида.

— Лили, успокойся, — теперь уже Вуд тяжело дышит, широко открыв глаза. — Успокойся, — в мирном жесте выставляет руки перед собой, пятясь назад. Коулман не успокаивается, хмуря брови пуще обычного:

— Не было бы твоего постоянного контроля, не пришлось бы вообще волноваться из-за биполярки. С ней же вообще никаких проблем нет, со мной никаких проблем нет! — кричит девушка, пока Мари делает ещё один шаг назад, оборачиваясь.

Лестница.

Да твою же мать, а по-другому никак?

— О боги, — хрипло выдыхает себе под нос, поднимая глаза. — Ребят! — окликает она, привлекая тем самым внимание всех. Делает неосторожный шаг назад, только и успевая вскрикнуть.

Резкий удар под дых, что заставляет хрипло выдохнуть.

Следует ещё один и хруст костей.

Она катится кувырком по лестнице, тихо вскрикивая от боли. Она слышит, как кто-то испуганно зовёт её по имени, а затем сильно ударяется головой об последнюю ступеньку.

В ушах звенит.

Она не открывает глаза, откашливаясь. Не двигается, чувствуя резкую боль в спине, да и во всём теле.

— Мари! — раздаётся звонкий крик Лили.

Но брюнетка так и остаётся лежать на твёрдом полу, едва слышно дыша. Всё ноет, всё болит.

Мари слышит чьи-то стремительные шаги по лестнице, а ещё взволнованные голоса.

— Ты спасла нас! — восклицает где-то над ней Коулман, а сама дочь Аида тут же чувствует её крепкие объятия.

Кто-то из ребят аккуратно кладёт её голову себе на колени, а затем, склоняясь над лицом, тихо произносит:

— Мы сейчас дадим тебе амброзию, съешь эти несколько кусочков и твои силы восстановятся, — Мари узнаёт взволнованный голос брата, что параллельно с этим водит ладонями по её волосам.

Ей закидывают в рот кусочек чего-то сладкого и вкусного. Она с удовольствием глотает, почти заметно улыбнувшись.

Мари едва-едва приоткрывает глаза, пока ей помогают подняться на ноги. Она чувствует тёплую ладонь Лили, что сжимает её локоть, и холодные руки Нико, что приобнимают за спину.

Она чувствует себя в безопасности, и ей спокойно.

Будто бы она точно уверенна, что друзья не позволят ей упасть.

***

— Бабуля, — Тэд разводит руки в стороны, замечая спускающуюся по лестнице пожилую даму, что также лучезарно улыбается ему.

Они только позвонили в домофон, когда дворецкий тут же открыл им дверь, поприветствовав сына Аполлона учтивым кивком и фразой «Приветствую вас, господин Новак». Лео на это хмыкнул, а Мари переглянулась с аккуратно придерживающим её на ногах Нико.

Их тут же впустили в прохладное помещение, украшенное всем: прекрасной мебелью, картинами, люстрой и огромной лестницей. Высокий потолок впечатлял, заставляя задрать головы высоко-высоко и мнимо открыть рот в изумлении.

Тэд крепко обнимает свою бабушку по материнской линии, целуя в щёку.

— Тебя так давно не было, — женщина хоть и стара, но выглядит хорошо. Она обворожительно улыбается, оглядывая остальных.

— Полубоги, как я понимаю? — уточняет, замечая торчащий из рюкзака эфес меча Нико. Перси изумлённо распахивает рот:

— Как вы…

— Моя дочь не могла просто так повстречаться с богом солнца и заделать мне внука.

— Бабуля… — вздыхает Тэд на это, закатывая глаза. Седая женщина усмехается, кивнув дворецкому:

— Мистер Дрейк, проводите гостей в их спальни на втором этаже. А мы пока потолкуем с моим внуком, не так ли, дорогой? — она приобнимает Тэда за плечи, уже ведя того в сторону больших двойных дверей. Питер провожает родственников пристальным взглядом, а затем вздыхает.

Девочек оставляют в крайней комнате с кроватью с большим золотистым балдахином. Перси и Нико оказываются в ещё одной комнате, рядом с ними в небольшой комнате располагается Лео, а в ближайшей к лестнице — Дин и сам Питер.

Дин раскладывает вещи, а затем уходит в ванную, тут же начиная что-то напевать в душе.

Питер тем временем настороженно присаживается на корточки перед своим рюкзаком, тяжело вздохнув.

Он достаёт мелкую сумку, расстёгивая ту. Внимательно смотрит на количество оставшихся шприцов.

И мелко вздрагивает, понимая, что тех всего лишь пять.

***

Лили тяжело вздыхает, раздеваясь и залезая в заранее набранную горячую ванну, от которой теперь вверх идёт пар. Она блаженно прикрывает глаза, затем доставая розовую бомбочку и кидая её в воду, замечая пену, что тут же покрывает всю поверхность.

Лили улыбается, наконец расслабляясь. Она будто устала после долгого дня, но даже сейчас, в полдень, ей просто хочется провести несколько часов наедине с собой и своими мыслями. В тихом спокойствии и при отсутствии звуков.

Она устала скрывать биполярку, устала видеть настороженный взгляд Мари, что каждый день только и делает, что волнуется за свою лучшую подругу.

Когда она начала кричать на неё… Когда Лили попала под влияние этого незнакомца, она не понимала ничего.

Но сейчас ей почему-то стыдно за совершенное.

Полежав так примерно пятнадцать минут, она всё же решила вылезти из ванной. Сразу на мокрое тело натянула огромную футболку и шорты, и взглянула в зеркало.

— Ты расстроена? — внезапно слышит она вкрадчивый голос сбоку, отчего девушка вскрикивает. Она переводит испуганный взгляд на мужчину, что расположился, склонившись к собственным коленям, на унитазе.

Ему примерно под сорок, тёмно-русые волосы уже тронула седина, а глаза…

Глаза синие-синие, точно как у неё.

— Отец… — выдыхает Лили, неловко растягивая губы в улыбке. Тут же поправляет волосы и сжимает край футболки, на что Посейдон улыбается, а на его лбу появляются морщины.

— Что ты…что ты здесь делаешь? — оробело спрашивает девушка.

— Навещаю свою любимую дочь, — отвечает Посейдон, улыбнувшись.

— Любимую? — удивленно бормочет про себя. — А Перси ты не любишь? — хмыкает девушка, решив всё же обдумать это потом, глядя на отца.

— Вы оба мои любимые дети. Сейчас других нет, и слава богам, — бог улыбается, потирая ладони.

— Почему ты не приходил? — внезапно спрашивает Лили, смутившись. — Не возвращался ко мне спустя столько лет? — она переходит на шёпот, щуря глаза.

— Ты должна была привыкнуть к самостоятельной жизни. Все полубоги рано или поздно становятся одиночками, — печально продолжает бог моря, вздохнув.

— Но у меня… — начинает Лили, но её перебивает отец:

— Есть дочь Аида, приёмные родители, эти друзья, — пересчитывает он, заставляя девушку покраснеть. — Ты не одна, Лили. Так и нужно, теперь у тебя есть семья, не являющаяся только мной, — печально улыбается, а Лили вновь оробело начинает:

— Но ты… — шепчет, поднимая огромные глаза.

— Лили, иначе бы ты никогда не стала собой, — мужчина встаёт, а затем подходит к девушке немного поближе. Протягивает руку к лицу дочери, касаясь её щеки, а та немного отдаляется. — Все равно или поздно уходят из-под родительского крыла, — утешает её, чуть склоняя голову. — Но твоей семьёй сразу стала дочь Аида, поэтому ты не была одна. Я навещал тебя всегда, каждую неделю твоей жизни и на расстоянии присматривал за тобой.

— Но зачем ты пришёл сейчас? — спрашивает она, потерянно моргая. Чувствует солёные дорожки слёз на щеках, но тут же вытирает их тыльной стороной ладони:

— Грядут странные времена, Лили. И вы с остальными замешаны по всём, что произойдёт. Я люблю тебя и Перси, и будьте осторожны. Зло никогда не дремлет, — с горечью говорит, поднимаясь в полный рост.

— Но куда нам идти дальше? Куда нам ехать? — её голос дрожит, но она едва сдерживается, чтобы не заплакать в полную силу.

— Солт-Лейк-Сити, — отвечает ей бог, улыбнувшись напоследок. — Вы найдёте свой путь, — он поворачивается к двери, начиная медленно исчезать в воздухе.

— Прощай, отец, — говорит Лили, уставившись в зеркало.

— Прощай, Лили. И береги себя, — он исчезает, а девушка громко всхлипывает не в силах больше сдерживаться. Она любила своего отца когда-то, но это давно прошло и сейчас она не чувствует к этому человеку ничего.

Ей страшно.

Ей больно.

Она потеряна.

Но почему-то она знает, что здесь и сейчас ей ничего не угрожает.

========== Глава 11 ==========

Мари становится неудобно, когда она поднимает глаза на седовласую хозяйку дома.

Женщине глубоко за семьдесят, а седина всё ещё отливает былым рыжим цветом. Глаза пронзительно-серые, а улыбка приятна для глаз.

Мари не понять понятия «бабушки». Родители её приёмного отца погибли в автокатастрофе, а родители приёмной матери принимали лишь как девушку, что жила с их дочерью.

Она вытирает рот салфеткой, чувствуя взгляды со всех сторон. По рукам бегут мурашки, но она не меняет своего спокойного выражения лица, поднимая голову:

— Что-то не так?

— Мы тут обсуждали, — откашливаясь, начинает Перси, многозначительно взглянув на Нико, что выгибает бровь в ожидании, — чтобы сегодня вы пошли в клуб вместе с Лео.

— Мы? Кого именно ты имеешь в виду под понятием «мы»? — спрашивает Мари удивлённо. Кидает секундный взгляд на лучшую подругу, что в этот момент прикусывает губу.

— Вы пятеро с Лео, — кивает Перси. — У вас есть прекрасный шанс оторваться, но, пожалуйста, не сильно там пейте. И не злоупотребляйте своим внешним видом и относительным совершеннолетием Лео.

— Относительным?! — удивлённо восклицает Лео, резко дёрнув головой. — Вы это сейчас серьёзно?! — нервно усмехается, оглядывая каждого за столом.

Мари смотрит по сторонам. Тэд, Питер, Лили, Лео, Перси, Нико и миссис Новак.

О, их великая пятёрка.

Как же раздражает эта подмена понятий.

Они же даже не друзья. Они даже толком не знают друг друга — сплошь да рядом лишь отдельные факты.

Это одновременно и пугает, и интригует.

Дочь Аида видит мешки под глазами Питера. Сегодня перед обедом она выслушала свою лучшую подругу, ято поведала ей о разговоре с отцом. Она видела Дина, тот будто бы цветёт после того, как они с Лили…

Кстати.

А что они с Лили?

Мари ведь даже толком до конца не выяснила, что конкретно происходит между этими двумя.

Это интересует.

Надо будет разобраться.

Надо будет.

— Так что? Мари? — её окликают, отчего девушка вздрагивает, выходя из своих мыслей.

— А вы ждёте моего ответа? — переспрашивает она, моргая. Следуют кивки со всех сторон и пристальный взгляд Нико, что, откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди.

— Ладно. А остальные? — осматривает всех.

— Пока что единогласно, — отвечает ей Дин, закидывая в рот кучочек еды.

Трапеза. Вечер. Точно.

А она будто бы и забыла, где находится.

— То есть вы примете решение всё равно учитывая мой последний голос? — вновь с пущим удивлением спрашивает Мари, хмыкнув. Берёт в ладони тёплую чашку с чаем, глотая горячей жидкости и обжигая горло.

Зелёный. Её любимый.

— Да, мы всё равно послушаем твоё мнение, — вздыхает Тэд, закатывая глаза в очередной раз. Мари смотрит ожидающе, но затем молвит, не отрывая глаз от сына Аполлона:

— Окей, — пожимает плечами, не моргнув и глазом.

— Что, прям так сразу? — изумлённо спрашивает она, склонив голову.

— Прям так сразу, — вторит ей Питер, поправляя очки на переносице. И будто бы улыбаясь.

Сквозь мнимую боль и в душе, и в теле.

***

Мари задирает голову вверх, слегка ошеломлённо глядя на сверкающую во тьме неоновую вывеску клуба в соседнем районе.

Миссис Новак никак не откомментировала их решение и уход, лишь пожелала спокойной ночи и удалилась в свою спальню.

Это озадачило, но в то же время порядком порадовало. Ведь именно так они и смогли спокойно-преспокойно смыться, даже не волнуясь о родителях или о ком-либо.

Перси и Нико, конечно, провожали их аж до самой двери, пока Лео не рявкнул что-то типа «Да отпустите вы уже своих деток, квочки две» и те предпочли удалиться с кислыми лицами.

Парней это позабавило, девушек — смутило. Лео предпочёл гордо выпятить подбородок и усмехнуться в душе самому себе, похвалив также самого себя. Видимо, Вальдес таки посчитал это своим личным подвигом, но сын Посейдона и ди Анджело потом долго обсуждали их решение отправить героев в клуб в тишине гостиной.

Лили толкает Вуд в бок, усмехнувшись:

— Давно мы не выбирались в такие вылазки, — хмыкает, переступая с ноги на ногу.

— Давно мы не уезжали так далеко от дома, — вторит ей Мари, едва заметно растянув губы в улыбке. Неон чуть слепит глаза в темноте, отчего она щурится, читая название клуба, которое тут же выскальзывает из её головы.

— Мы идём? — рядом с ними всплывает Дин, приглаживая тёмные волосы. Коулман пристально наблюдает за ним, заглядываясь.

Мари понимает, что поговорить им удастся только завтра.

Питер следует за ними, замыкая компанию. Впереди — смелые и явно уверенные в себе Лео и Тэд, разговаривающие о чём-то во время своего пути.

Клуб открыт для всех, вход оказывается бесплатным для девушек, а для парней — по пятнадцать долларов с каждого. И почему-то Вальдес даже не моргает, платя за вход.

Мари сжимает ладонь подруги в своей, оглядываясь. Настороженно смотрит на толпу перед ними, теряясь где-то между людей.

Так проще — быть в середине толпы, не привлекая внимания. А главное — это работает.

Вуд медленно идёт к барной стойке, едва заметно улыбаясь. В этом случае ей точно лучше снять маску — хочется душевной разрядки, но в этом случае подойдёт и алкоголь.

— Мохито, пожалуйста, — начинает с малого, оглядываясь в поисках друзей.

Друзей.

Вот это уже странно.

Лили скрывается в толпе танцующих, за ней спешит Дин, на ходу кивая Мари. Девушка закатывает глаза, замечая Лео, что складывает руки, с лёгкой усмешкой наблюдая за дочерью Посейдона и сыном Афродиты.

— Ваш Мохито, — она резко разворачивается, махнув волосами. Улыбаясь, забирает напиток, начиная потягивать ледяную жидкость через трубочку.

— Почему сразу не берёшь кое-что покрепче? — слышит она смешливый голос Тэда рядом с собой, поднимая глаза.

В полумраке тени на его лице кажутся ещё более резкими. Она видит привычную идеальную улыбку и уже слегка поплывший взгляд.

— Когда ты успел? — взамен спрашивает, выгибая бровь. Краем глаза видит движущегося к ним Питера.

— Есть много способов, — сын Аполлона щёлкает пальцами, привлекая внимание официанта. — Виски, — Мари качает головой, чувствуя вкус мяты.

— Пойдёшь танцевать? — и вновь её отвлекают, пробиваясь сквозь грохочущую музыку.

Питер. Почему-то выглядящий, будто побитая собака.

Мысленно Мари сама даёт себе подзатыльник.

— Не сейчас. Может попозже, — отвечает, уже взглядом ища в толпе русую макушку Лили.

Та зажигает. Дин рядом с ней, это уже хотя бы что-то.

Мари уходит в свои мысли, заодно заказывая напиток покрепче. Она теряет из виду Лео и Тэда, Питер же оказывается вечно где-то рядом, успевая заговорить с ней о чём-угодно.

Она пьёт. Не обращает внимания на становящиеся ватными ноги.

Душевная разрядка.

Смешно, Мари.

Алкоголь струится по венам, разгоняя кровь. Глаза видят ясно, но горло всё ещё горит после очередного глотка.

— А сейчас? Согласишься? — тут же на глаза попадается Питер, привычно улыбающийся. Очков сейчас нет. Похоже на то, что парень предпочёл для удобности надеть линзы.

— Я… — теряется Мари, мотнув головой. — Да, — внезапно твёрдо отвечает, даже не понимая резонности своей смелости.

Она чувствует, как Стивенс тянет её в гущу толпы. И почему-то поддаётся, танцуя. Не отходит ни на шаг, растягивая губы в улыбке.

Это лишь алкоголь.

Это алкоголь.

Он влияет.

Он…

Плевать.

Лёгкая усмешка на её губах заставляет Питера сделать шаг вперёд. Протягивает руку к девушке и та сжимает её в ответ, окончательно сокращая расстояние между ними. Привычным изучающим взглядом окидывает разговаривающих у барной стойки неподалёку Лили и Дина, которые слишком увлечены собой, чтобы заметить надзор Вуд.

— Твоя фамилия странно звучит. Дерево, — Питер склоняет голову набок, обвивая талию девушки руками.

— Дерево? Древесина? Как будто я об этом не знала, — говорит, чуть улыбнувшись. Чувствует, как рука бледного парня, кожа которого будто мерцает в неоновом свете ламп, скользит по её бедру, а потом снова поднимается на талию.

Алкоголь в крови не даёт до конца понять, что происходит. Такое лёгкое помутнение рассудка после пары-тройки коктейлей.

Начинают двигаться в такт музыке, не отрывая глаз друг от друга. Питер коротко растягивает губы в улыбке, сверкнув глазами.

— Где Лили? — взволнованно спрашивает Мари, оборачиваясь. Не слишком длинные волосы всё же бьют по лицу Питера, что уже успел приблизиться к ней.

— С Дином. Расслабься наконец, — прижимается носом к её щеке, вдыхая запах её лёгких духов.

— Я не доверяю ему, — всё равно сопротивляется, собираясь пойти на поиски подруги. Только вырывается из объятий, когда Питер резко хватает её за руку, а затем снова притягивает к себе.

Такими серо-голубыми глазами сверлит её сквозь стёкла очков взглядом. Хмурит брови точно так же, как порой делает она.

— Успокойся. Отдохни в конце-концов после долгой дороги, — снова водит руками по её телу, случайно касаясь пальцами оголённого живота.

Мари вздрагивает. Питер вопросительно смотрит ей в глаза. Переводит дыхание, а затем обвивает руками талию, проводя указательным пальцем по выступающим бусинкам позвоночника.

Она сглатывает. Питер смотрит. Ждёт, пока она сама не решит.

Тэд замирает в паре метров от них, затерявшись в толпе. Смотрит и тоже ждёт, что будет дальше. Руки чешутся повалить Питера на пол и бить. Долго.

Может, он так разгорячился только из-за алкоголя. Или обиды, что вот он — третий, а затем и пятый лишний в их компании.

Питер проводит рукой по мокрым волосам. Облизывает губы, медленно и постепенно склоняясь над лицом девушки.

Мари думает. Точнее пытается, чтобы не упустить момент. Черт, это случится. Черт, она реально боится. Твою мать.

Тэд подходит ближе, будучи скрытым танцующей толпой. И смотрит, понимая, что сейчас пройзойдёт именно то, что уже не изменить.

В последний момент она закрывает глаза, когда между ними остаются несчастные два сантиметра. И затем Питер прижимает её к себе, целуя и раздвигая покусанные губы.

Она отвечает. Запускает руку в его шелковистые тёмные волосы, чувствуя, как трепечут собственные ресницы.

Тэд молча поджимает губы, а затем просто уходит. Сквозь толпу медленно идёт к двери, выходя из душного помещения клуба.

Его шанс упущен. И это только его вина.

***

— А знаешь, ты забавный. Буквально чуть-чуть, — пальцами изображает небольшое количество, а затем запрокидывает голову назад, заливаясь громким смехом. Мари смешно, Мари несёт.

А Питер ловит её на повороте

— А ты пьяна. И не на шутку, Мари, раз уж сделала мне комплимент, — усмехается Питер, нервно оглядываясь.

— Возможно, — хмыкает девушка, заливаясь смехом. — Но давай зачтём его в список моих добрых поступков. А то что-то не хочется мне к папочке, лучше сразу в Элизиум, — причмокивает губами, прищурив глаза.

— Дин! — Питер резко дёргает её в сторону, замечая сына Афродиты. — Что с Лили?

— То же самое, — тот сжимает локоть подруги, удерживая ту на месте.

Обе девушки пьяны и явно не особо и хорошо соображают.

— Пошли, надо их провести, — вздыхает Питер, выходя наружу. Замечает курящего Тэда во тьме, окликая того. Тут же рядом всплывает Лео, но Стивенс напоследок успевает сказать Дину, переводя дыхание:

— Сомневаюсь, что Перси и Нико очень обрадуются при виде своих сестёр.

***

Они добираются домой без проблем, Лили удаётся уложить спать практически сразу, а вот Мари удаляется в ванную, говоря, что всё в полном порядке.

Дин, Питер, Тэд и в особенности Лео получают хороших люлей от Перси с Нико, но тут же заваливаются спать, игнорируя злостные возгласы за своей спиной.

И ничего. Завтра всё забудеться.

Но Мари долго стоит в ванной, всё ещё разглядывая себя. Ей холодно, её платье странное и подходящее лишь для клуба, даже не для дома

Она смотрит в зеркало. Внимательно, разглядывая собственные кудри.

Ледяной взгляд пронзает насквозь собственное отражение. Она моргает несколько раз, но так и не понимает, в чём дело.

Холод внутри, снаружи, везде. Будто камень, брошенный в воду, — она тонет, обречённая на молчаливую гибель.

Тишина вокруг пугает. Заставляет вновь взглянуть на собственное уставшее выражение лица. Мёртвый взгляд, мешки под глазами, потёкшая тушь.

Это она, но и не она.

Что-то, скрытое глубоко внутри её души. То, что заставляет её вновь прищурить глаза, вглядываясь в изящный изгиб губ.

Тени за спиной сгущаются, привлекают внимание Вуд. Сердце наполняют эмоции, далеко не похожие на её обычное безразличие.

Злость.

Ладони сжимаются в кулаки.

Ненависть.

Тяжелый выдох срывается с губ.

Медленно моргает, замечая, что теперь нету ни зеркала, ни комнаты, ничего. Она в пустоте, во тьме.

И ничего.

Это никогда не было реальным.

Ничего.

Тяжело дышит. Тишина остаётся, она везде.

«Слушай»

Глаза широко распахиваются, ресницы дрожат. Ладони расслабляются. Хочется закричать, так громко, чтобы сорвать собственный голос.

Что-то на задворках сознания заставляет насторожиться, понять, что больше ничего нет.

Только она и шум в голове.

Слишком громко.

«Слышишь это? Слышишь? А хочешь закричать? Хочешь ведь, я знаю»

Она отшатывается, едва не падая.

«Слушай, слушай, слушай, слушай»

«Ошибка. Ты совершила ошибку»

Я слышу вещи, которых нет на самом деле. Это же абсурд, абсурд.

Губы искривляются в панической усмешке, она вновь моргает, быстро-быстро.

«Тик-так. Пока часы не остановились»

Крик застрял в горле.

Моргает.

Зеркало оказывается прямо перед ней. Но в нём — не она.

Тёмное отражение.

Ты позволила случиться этому всему. Твоя вина.

Она замахивается, сжав кулак. И молниеносно разбивает зеркало прямо в месте, где оказывается дикая ухмылка сумасшедшего.

Но её губы плотно сжаты.

========== Глава 12 ==========

Мари хватает лишь несколько секунд, чтобы заметить присутствие постороннего. Книга не привлекает внимания так, как незнакомые шаги в паре метров от себя.

Hurts в ушах не лишают возможности чувствовать происходящее вокруг. Она поднимает глаза, несколько раз моргнув.

Мари сидит в библиотеке, поджав колени. Рядом — торшер, ведь в комнате совсем нету окон. Тёплый золотистый свет помогает сосредоточиться на содержании, не упуская ни одного эпитета. Взгляд зелёных глаз скользит по строкам, губы плотно сжаты. Книжка старая, ей примерно лет пятьдесят, отчего душа невольно трепечет, пальцами водя по старым пожелтевшим страницам.

Она чувствует вибрацию, а затем поднимает голову, настороженно хмуря брови. Снимает один наушник, теперь уже чётко слыша медленные размеренные шаги в паре метров от себя.

— Кто ты? — молвит довольно-таки громко, когда песня сменяется другой.

— Ты знаешь, — отвечает ей из полутьмы голос мужчины, слегка хриплый, но в то же время безмерно уверенный. — Прекрасно знаешь, Мари, — девушка едва заметно вздрагивает, услышав из уст незнакомца своё собственное имя. — Ты умна так же, как и твоя мать, и хитра, как отец, — тихий смешок, а затем Мари замечает тень в паре метров от себя. Она непроглядно-черна и глубока, её обладатель явно человек подтянутый, но в то же время и накачанный.

— Нет, ты лжёшь, — мотнув головой, говорит девушка. С громким хлопком захлопывает книгу, тут же поднимаясь в полный рост.

— Ты знаешь, что нет, — она делает несколько шагов в темноту, постепенно отдаляясь от света.

Что-то впереди определённо манит и тянет к себе. Знакомое и родственное, в то же время необычное.

— Я — загадка для людей, — говорит она, выдыхая. Мурашки бегут по обнаженным рукам, воздух заметно холодеет. — И им тяжело отгадать без подсказок, — сглатывает, ведя беседу с кем-то, кого здесь уж точно не должно быть.

Это пугает. Это настораживает, заставляя невольно сглотнуть и потерянно оглянуться вокруг себя.

— И это я знаю тоже, — незнакомец усмехается, белоснежная улыбка мелькает во тьме. Мари делает ещё один шаг вперёд, скрывая невольную дрожь пальцев.

— Ты не можешь знать всё, — отрезает, тихо кашлянув. Мари пальцами сжимает свою майку, чёрную и со странным, чаще всего непонятным людям, рисунком.

— Могу, — усмешка из темноты, а тень будто бы становится ближе. Она неподвижна, расслаблена. Похоже, в этой комнате напряжена сейчас только она.

— Ты не можешь быть богом, — говорит она, мотнув головой. Отрицает, понимая, что правда вряд ли сойдётся с её предположениями сейчас.

Чаще всего они ошибочны.

Чаще всего они правдивы.

— Могу, — хмыкает тёмная фигура, сделав ещё один шаг вперёд.

Между ними остаётся примерно два метра.

— Не можешь, — вновь отрицает девушка, оборачиваясь. Обводит взглядом кресло, в котором она ранее сидела, и книгу, теперь мирно лежащую на столе.

— Ты пошла в мать, — Мари качает головой, нервно сжимая пальцами тёмную ткань футболки.

— Тогда почему я всё ещё жива в отличии от неё? — внезапно чувствует прилив смелости, выпрямляясь. Она держит спину прямо, глазами уже скользя по фигуре взрослого мужчины.

— Твоя мать была удивительным человеком, — её раздражает его уверенность. Мари тихо рычит, сужая глаза.

— Плевать. Она мертва. Мой отец для меня — тоже, — отрезает хмуро, едва сдерживая злость внутри.

— Это как минимум невежливо, — вновь следует фраза, что тут же получает ответ:

— Плевать.

— Ты не хочешь нормально поговорить со своим отцом? — учтиво интересуется он, вздыхая. Волосы острижены коротко, но взлохмачены.

А вот глаза, как и у Нико, непроглядно-чёрные.

— Я уже это делаю, — громко произносит девушка, теперь отступая назад. — И я не хочу продолжать. Меня с тобой ничего не связывает, — она хватает книгу и клетчатую рубашку, затем уже телефон с наушниками. Музыка стремительно набирает обороты, теперь её уже хорошо слышно и без наушников.

— Ты правда считаешь, что тебя не связывает со мной совсем ничего? — незнакомец наступает, останавливаясь уже в метре от неё.

— Я…я… — она теряется, оглядываясь. Тьма будто сгущается. Это пугает. — Я знаю, что ты — мой отец. Так же знаю, что ты — властитель мира мёртвых и фактически изгой на Олимпе.

— Я никогда не сомневался в твоём уме, — хмыкает мужчина, проводя пальцами по короткой щетине.

— Я в себе никогда не сомневалась. Но теперь мне плевать на тебя, Аид. Тебя не было в моей жизни никогда. Ты не учавствовал в ней, я никогда не знала своих настоящих родителей. И я не побегу, внезапно обрадовавшись, к тебе в объятия, — девушка набрасывает на плечи клетчатую рубашку. Брюнетка шурит глаза, не реагируя ни на что, но в то же время стойко выдерживая пронзительный взгляд тёмных глаз, на глазах становящихся тёмно-голубыми.

Взгляд Аида спокоен и печален. Бог мёртвых хмур и задумчив.

— Ты моя дочь.

— Это ничего не меняет. Ты мне — лишь отец, пакет генов. Спасибо, что решил подняться из своего грёбанного…

— Достаточно, — резко говорит бог, выходя из тени. Он одет в джинсовую рубашку и джинсы, теперь уже раздражен. — Я не пришел, чтобы выяснять с тобой отношения. Я не пришел, чтобы доказывать тебе, что я важен для тебя самой, — Мари выгибает бровь, сжимая губы. — Я здесь, чтобы помочь тебе, как своей дочери, что теперь — часть пророчества. Я хочу сделать так, чтобы у меня тоже были наследники.

— Значит, всё сводится к власти, — хмыкает Мари, уже собираясь уходить.

— Ты такая же, как мать. Ты любопытна, но спокойна.

— Мне плевать на свою биологическую мать, — Мари хмурит брови, оборачиваясь. Моргает, озадаченно приоткрыв губы в немом вопросе.

— А зря, но мы не об этом поговорим сегодня, — вздыхает Аид раздраженно. — Тебе остаётся выбор. Я хочу заполучить Яблоко.

— Ты его не получишь, — отрезает девушка.

— С твоей помощью.

— А если я откажу? — оживляется девушка, чувствуя нарастающую в дцше силу.

— Я заставлю тебя.

— Я убегу, — девушка отступает назад, понимая, что их разговор зашел в тупик.

Она не сомневалась в собственном отце. Она знала, что Аид — не лучший друг. И он — ужасный враг.

Но Мари — человек принципов. Она знает, чего хочет. И прекрасно понимает, что вокруг — такие же манипуляторы, как она.

— Ты как твой брат, слишком упорна, — качает головой бог, отступая назад. — Но ты — личность. И тебя вряд ли будут контролировать боги, — усмехается Аид. — Но за это, я открою тебе секрет: твой дружок, сын Гермеса, скрывает кое-что важное. А как ты знаешь, враньё обычно рушит жизни, — бог мёртвых отступает, совсем скрываясь в тени и постепенно исчезая.

А Мари остаётся наедине с собствеными мыслями. Но затем тут же резко поднимает голову, начиная шептать самой себе под нос:

— Секрет сына Гермеса… — она хмурит брови, сжимая в руке книгу. — Питер?.. Нет, не может же быть…

Перед глазами мелькают моменты.

Питер с мешками под глазами и уставшими глазами.

Стивенс убегает в ванную, крича что-то про аптечку.

И полный рюкзак.

— Питер, Питер, Питер… Что же с тобой не так? — она качает головой, озадаченно оглядываясь.

— Стивенс… Твои секреты слишком интригуют, — девушка внезапно срывается с места, выпуская из руки книгу.

Она бежит, чувствуя в заднем кармане телефон. Подскакивает, чувствуя, как резиновые подошвы кед скользят по плитке, издавая скрипучие звуки.

— Я должна, должна… — задыхается Мари, а клетчатая рубашка развивается за спиной. Она бежит, бежит как можно быстрее, зная, что все собрались в гостиной.

Она резко распахивает дверь в комнату Дина и Питера, тут же взглядом находя рюкзак последнего, что стоит рядом с кроватью.

Будто в бреду, девушка расстёгивает рюкзак, замечая синюю косметичку. Аккуратно достаёт её, вертя в руках.

— Секрет… — Мари заводит непослушные пряди волос за уши, вглядываясь в синюю ткань, а затем расстёгивая молнию.

Она видит шприцы, наполненные тёмной жидкостью. Герметично закрытые, и в то же время ясно видимые.

— Твою же мать… — произносит ошарашенно.

Будто бы в трансе, Мари поднимается на ноги, обоими ладонями держа в руках найденную вещь. Медленно выходит из комнаты, идя по коридору, а затем спускаясь по лестнице в гостиную.

Она заходит в большую комнату, не поднимая глаз. Мозг лихорадочно мыслит, пока сама девушка глубоко втягивает воздух в себя.

— Мари? — слышит она взволнованный голос Дина, что поднимается с дивана, одновременно с Лили направляясь к ней.

— Питер… — хрипло произносит Мари, тут же привлекая внимание Стивенса, что меняется в лице. Вскакивает с пола, быстро подходя к темноволосой. Та оторопело поднимает голову, теперь уже глядя ему в глаза:

— Что это, Питер? Что с тобой? — она чувствует, как слабеют ноги, но пытается устоять на месте. Чувствует тёплую ладонь Лили, что сжимает в этот момент её локоть.

— Это тяжело, — Питер проводит ладонью по лбу, где уже покатилась капля пота. Взгляд парня нервно мечется по лицам всех присутствующих в этот момент в комнате. Все пятеро героев.

— Расскажи, — произносит Тэд, сидя в кресле у камина. — У нас есть время. И нам надо следовать дальше позже. Поэтому расскажи, — кивает, приглашая всех на мягкую мебель.

— Хорошо, — Питер медленно идёт к середине комнаты, пока Лили тянет Мари к диванчику, усаживая темновлосую. — Только пообещайте, что не скажете об этом никому.

— Почему? Ты в секте состоишь, или что? — тихо пускает смешок Дин, затем получает твёрдые и явно давящие взгляды со всех сторон. — Молчу, — выставляет руки в мирном жесте перед собой, скидывая улыбку с лица.

— Понимаете, ребят… Я болен. Сильно и фактически смертельно, — качает головой, взлохмачивая свои волосы. — У меня гемофилия.

— Которой страдала королева Виктория? — поднимает голову заинтересовавшаяся Мари, хмуря брови.

— Да, но у меня тип B. Эти шприцы — антигемофильная сыворотка с фактором IX, который необходим мне по крайней мере для поддержаниянормального состояния.

— А что будет, если ты не вколишь это вовремя?

— Может быть кровотечение. Внутренее, — Питер вздрагивает, чувствуя колкие взгляды.

— Но это же не так страшно, да? — переспрашивает Лили, пытаясь улыбнуться. Но Стивенс всё так же напуган:

— Смотря где. Например, кровоизлияние в мозг фактически является моим смертным приговором, — нервно усмехается Питер, закусив губу.

— В плане сразу? — вновь переспрашивает Лили, настороженно оглянувшись. Мари рядом с ней тем временем сжимает собственные волосы, пустым взглядом сверля носки своих кед.

— Типа того. Такое может случиться в любой момент, особенно если я получу ранение или удар, — Стивенс проходит мимо всех, останавливаясь у окна. — Это что-то типа тайны, по крайней мере для меня. Я не хочу, чтобы это знал кто-либо кроме вас, — Питер кусает собственные костяшки правой руки, обводя взглядом комнату.

Лили неловко прикусывает губу, Мари всё так и зарывается пальцами в собственные волосы, Тэд молчит, наблюдая, а Дин пристально смотрит на фигуру сына Гермеса, что замер минутой ранее.

— Хорошо, — кивает за всех Лили, в очередной раз прикусывая губу.

Вуд рядом с ней в этот момент поднимает голову, в душе чувствуя нарастающую тревогу. Пальцы всё так и дрожат, взгляд замер.

Она решила. Аид подсказал.

Тебе правда хотелось знать, Мари, что твой друг может в любой момент отправиться на тот свет? Учитывая что ты вряд ли его спасёшь?

А если он — вовсе не друг, а кое-что большее?

— Питер, — хрипло молвит девушка, поднимая глаза. Тот сразу же резко оборачивается, цепляя сгорбленную фигуру девушки взглядом. — Я…я не знала, прости. Я не думала, что ты так…

— Болен? — усмехается парень, делая шаг в её сторону. — Поверь, все обычно так удивлены или напуганы этой новостью, поэтому не удивляйся, — улыбается приветливо, подходя к Мари. Та поднимает глаза, измученно глядя на него.

— Ты в порядке? — внезапно спрашивает Питер, будто бы забывая о том, что в комнате кроме них есть ещё и остальные.

— А ты? — в ответ девушка поднимает голову, чувствуя, как руки постепенно перестают дрожать.

— Резонный вопрос, — усмехается парень, приседая перед ней на корточки. Лили с интересом наблюдает за этими двумя, не шевелясь. Дин и Тэд предпочли быстротечно смыться из комнаты, оставив их наедине.

Питер всё так и смотрит Мари в глаза, не отрываясь. Девушка замирает на месте, её руки так и повисли в безмолвном жесте в воздухе.

Стивенс медленно поднимает свои бледные ладони, касаясь ими запястий девушки. Та легко вздрагивает, осторожно кивая.

Лили тем временем незаметно для обоих уходит из комнаты, замирая на пороге.

Питер сжимает её пальцы в своих ладонях, едва замтно улыбаясь.

А уголки губ Мари постепенно ползут вверх.

***

Они прощаются с миссис Новак сравнительно быстро: Тэд успел потолковать с ней ещё вчера, а сейчас уже пять часов вечера, и солнце начинает постепенно клониться к закату.

Лили всё так и наблюдает с лёгким интересом за Мари и Питером, держась на расстоянии. Тэд отчуждённо идёт в стороне, изредка разговаривая с Лео.

Но Перси, Нико и сам Вальдес так и не узнают о тайне Питера в ближайшее время, ведь остальные четверо таки сдержат своё слово.

— Мы можем переместиться по теням, — внезапно говорит Нико, привлекая внимание сестры. Та ошарашенно смотрит на ди Анджело, удивлённо спрашивая:

— А ты уверен, что у нас это получится? Перенести восемь человек, учитывая себя? — в её голосе звучит нотка скептицизма, но сын Аида упорно не замечает этого, отвечая:

— Нам только до Солт-Лейк Сити. В любом случае вот парк, вот большие деревья, — кивает на зелень через дорогу, рядом с которой они уже ожидают зелёного сигнала для пешеходов. — В крайнем случае у нас есть запасы амброзии и нектара, вылечишься.

— Нико, а ты не боишься, что кто-то их вас начнёт исчезать, как ты тогда с Афиной Парфенос? — Перси поднимает голову, поворачиваясь к сыну Аида.

Тот замирает, уставившись в пустоту.

— Это должно равномерно распределиться на нас двоих, поэтому я… — но в голосе парня всё ещё звучат сомнение и страх.

Лили прикусывает губу, переглядываясь с подругой. Они медленно преходят дорогу, проходя в большие тени деревьев.

— А разве люди не заметят наше внезапное исчезновение? — интересуется Лили, хмуря брови.

— Всё скроет туман Гекаты, — отвечает ей брат, беря ладонь Нико. Тот хмуро сжимает руку Лео, и так по кругу все.

Мари оказывается стоящей прямо напротив брата, что кивает ей с уверенностью в глазах:

— Мы сможем, надо лишь поверить в себя.

— Хорошо, — девушка в лишний раз получше надевает на плечи лямки рюкзака, переглядываясь с подругой.

Она медленно закрывает глаза, теперь уже видя перед собой только темноту.

И её медленно окружает тьма, обвиваясь вокруг всего тела. Та принимает её, будто родное дитя.

А затем они вновь падают в пустоту, теряя воздух и всё вокруг.

Но вмиг Мари чувствует землю под ногами, что больно отдаётся напряжением в ногах.

Вуд падает на колени, не открывая глаз.

И перестаёт чувствовать.

========== Глава 13 ==========

Питер на автомате открывает глаза, чувствуя под ногами землю. Напряжение никуда не уходит, но он отпускает чью-то ладонь, тут же замечая Мари, глаза которой медленно закатываются, а сама девушка выпускает ладонь Лили из своей, привлекая внимание остальных.

Стивенс бросается к темноволосой, что сначала падает на колени, а затем валится на землю, испуская тяжелый хрип.

Он аккуратно приподнимает её тело, заглядывая в растерянное лицо. Она будто бы спит, но бледна, словно мертвец.

— Нико, ей нужна помощь! — Питер нервно оглядывается на сына Аида, что замирает в нескольких метрах.

— Ребята! — внезапно слышат оба крик Перси, что уже выхватывает собственный меч. — Монстры! Засада! — отбивается от какой-то дряни, что едва не хватает Лили своими когтистыми лапами. Девушка испуганно вскрикивает, тут же подскакивая к Дину.

Питер теряется, но всё ещё сжимает обмякшее тело девушки в руках. Мари тихо, едва видимо, дышит, хрипя. Нико опускается на колени перед ней, заглядывая в глаза Питеру:

— Следи за ней. А пока я буду рядом с вами.

В страхе Лили озирается по сторонам, ведь их стремительно окружают, не оставляя путей к отступлению. Она упирается спиной в спину Дина, что в этот момент напрягается, хватая ладонь девушки и крепко сжимая:

— Держись рядом со мной, — они вместе уворачиваются от чьего-то чешуйчатого хвоста, девушка вскрикивает.

Питер тем временем нервно озирается, подхватывая бессознательную девушку на руки. Нико держится рядом с ним, отбивая удары монстров.

Внезапно прямо рядом с головой сына Гермеса пролетает золотистая, блестящая в лучах солнца, стрела. Он тут же благодарно кивает её обладателю, а Тэд салютирует ему рукой, продолжая отстреливаться.

Со всех сторон звучат рыки и тихие вскрики полубогов. Лео направляет многочисленные огненные шары в монстров, Тэд ловко стреляет из своего лука, а Перси пытается держаться рядом с сестрой и сыном Афродиты, что сейчас не совсем готовы защищать себя.

Именно поэтому в какой-то момент Питер, превозмогая себя, передаёт Мари Дину в сопровождении Лили, сам уже выхватывая свой меч.

Он умеет биться.

Хотя бы относительно, но когда-то же следует начинать?

Это кажется засадой, но оружие так и продолжает блестеть в лучах, хоть они и находятся под крепкими кронами деревьев. А люди вокруг будто бы не замечают происходящего, мирно двигаясь дальше по своим делам.

— Их слишком много! — кричит Перси, вновь крутясь вокруг себя. Когтистые лапы появляются со всех сторон, но вот сила уже на исходе.

Взглядом сын Посейдона находит пожарный гидрант в нескольких метрах от себя на тротуаре.

Спасение.

— Лили! — кричит своей сестре, привлекая её внимание. Та, пригибаясь, пытается бежать, уворачиваясь от следующих в её сторону ударов.

Выскакивает из битвы прямо рядом с братом, тяжело дыша.

— Что?! — задыхаясь, спрашивает со страхом, тут же падая на землю, ведь Перси замахивается на странное существо, в одну секунду появившееся за её спиной.

— Порядок! — тут же кричит девушка, подскакивая. Перси указывает на гидрант, явно намекая на что-то. — Что? Вода? Что ты предлагаешь сделать? — озадаченно спрашивает девушка, чувствуя, как начинают чесаться руки.

Паника всё продолжает поглощать её, когда краем глаза она замечает где-то сбоку Дина с Мари на руках, и Питера, что скачет вокруг них из стороны в сторону, отбиваясь.

— Вода, Лили, вода! Сосредоточься и найди с ней связь! Представь, что вы — одно целое! — парень вскрикивает, когда чувствует, как чей-то острый коготь оставляет на его плече глубокий порез.

— Целое? — оробело спрашивает девушка, потерянно отступая.

Она не знает, и ей страшно. Лили не до конца понимает, что сейчас надо сделать.

Коулман падает на колени пред красным предметом, нервно озираясь.

— Так, сосредоточиться на силе и найти связь… — шепчет со страхом, не отводя глаз. Слышит свистящий звук где-то над головой, но тут же замечает мечущегося рядом Перси, явно защищающего именно её.

— Найти связь… Но где? — она вглядывается в нереальную воду, что продолжает мелькать перед глазами.

Мысленно Лили представляет море, большое и далёкое.

И главное — живое, само по себе представляющее что-то неясное.

Но почему-то кажущееся родным.

Найти связующую нить и легонько потянуть.

Девушка прикладывает ладони к красному предмету, тут же чувствуя, как вода внутри будто бы начинает вибрировать.

— Эй, все! Уцепитесь за что-то! — кричит Перси остальным, тут же падая на землю рядом с сестрой.

— На три, — говорит, тут же получая ответ в виде серьёзного кивка. — Раз, два…

— Три, — твёрдо молвит его сестра, мысленно визуализируя фонтан воды, вздымающийся ввысь.

Внутри гидранта вода начинает бурлить, а затем Лили чувствует резкий удар, когда жидкость прорывается наружу, а сама девушка вместе с братом отскакивает в сторону.

Вода льётся во все стороны, покрывает всё вокруг.

— Направь поток! — кричит Перси, тут же замечая, как вода стремительно следует в сторону монстров. А Лили тем временем руками машет из стороны в сторону, контролируя родную стихию.

И всех монстров сносит в сторону, а люди так и остаются на месте. Никто кроме Питера так и не замечает в нужный момент появившийся стараниями Нико раскол в земле, куда уносит всех монстров.

А в следующий момент Лили, ослабев, падает на колени, радостно усмехаясь.

— Я смогла. Я не ничтожество, — шепчет она сама себе под нос.

***

Она теряется, тяжело дыша. Оглядывается, внезапно срываясь с места и начиная стремительно бежать. Страх подгоняет, страх заставляет истерично хватать ртом воздух, боязливо оглядываясь.

Она не чувствует ничего. Девушка теряется, замирая. Смотрит по сторонам, невольно сжимаясь в комок.

Какие-то крики кажутся далёкими, совсем не близкими. Они будто бы громким эхом отдаются в ушах, постепенно доходя до мозга.

Она падает, падает быстро вниз. Страх разгоняет кровь, а взгляд мечется во тьме.

Она кричит, чувствуя, как резкий удар выбивает весь воздух из лёгких. Рывком вскакивает на ноги, всё так же тяжело дыша. Махнув волосами, оглядывается, переступая с ноги на ногу.

— Где я? — задыхаясь, спрашивает у самой себя скорее, чем у кого-то рядом.

— А ты уверенна, что это ты? — смеющийся, сочный голос из темноты. Темноволосая тут же подскакивает на месте, тихо вскрикнув.

Отступает назад, пятясь. Воздуха не хватает, голова пуста.

Мысли будто бы сами по себе уходят в подполье, заставляя лишь погрузиться в темноту и затеряться в ней.

— Не боишься когда-нибудь, как сейчас, застрять в собственном омуте тьмы? — заливистый смех, принадлежащий девушке.

Она замирает на месте, выпрямляясь. Боясь, медленно разворачивается в ту сторону, куда раньше стояла спиной.

Она поднимает глаза, наконец понимая, что за голос.

Руки дрожат, а кожа покрывается мурашками.

И она холодеет, когда понимает, что смотрит на неё она же сама.

Потому что все знают, что играть со своими демонами опасно.

***

Мари медленно приоткрывает глаза, оглядываясь. Комната светлая, приятная, навеевающая уют. Это успокаивает.

Девушка садится на кровати, чувствуя, как ноет всё тело.

Это ни чуточки не пугает, хоть и пару секунд назад она готова была закричать.

Вуд едва заметно приподнимает уголки губ, сжимая тонкими пальцами простыню. Несколько раз моргает, чувствуя, как всё расплывается перед глазами.

Она чувствует себя странно, ведь слабость никуда не уходит. Мысли так же движутся очень медленно, будто бы находясь в вязкой жидкости. Горло чуть дерёт, но это, наверное, что-то вроде простуды…

Мари прислушивается, когда тишину разрезает чей-то вкрадчивый голос. Вертит головой из стороны в стороны, настороженно навострив уши.

— Я Питер, друг Мари. Она сейчас спит, но с ней всё в порядке, — девушка удивлённо сглатывает, замечая расслабленную спину Стивенса, что стоит на балконе. Дверь приоткрыта, белые занавески колышутся, ведь внутрь невольно заходит новый свежий воздух благодаря ветру. Солнце чуть слепит глаза, но это не раздражает. — Очень приятно познакомиться, Макс, будем впредь друзьями, — почему-то Вуд тут же мысленно представляет эту чуть кривоватую улыбку Питера, что в этот момент опирается на перила, выпрямляясь.

— Она в полном порядке, не волнуйся, — тихо смеётся парень, жмурясь под лучами солнца. Вот теперь Мари уже клонит голову вбок, хлопая глазами.

Питер. Разговаривает с её братом.

Это уже что-то новенькое.

Она пытается встать, но ноги тут же отдаются болью, а тело едва двигается. Приходится слушать разговор брата и Питера, что явно находят общий язык, ведь Стивенс часто усмехается и смеётся.

Мари клонит голову вниз, хмурясь. Этого ещё не хватало, они ведь сами не совсем-то и знают друг-друга.

— Да, точно, она, знаешь ли, такая бука, — девушка внезапно поднимает голову, испуская возмущённый выдох. Щурит глаза, глядя на медленно поворачивающегося в её сторону Питера, глаза которого удивлённо расширяются.

Чёрт, спалилась.

— Да-да, конечно, передам, — отвечает что-то её сводному брату, уже опуская телефон. — Приятно было познакомиться, и до связи, — нажимает красную кнопку, теперь уже медленно входя в комнату и растягивая губы в широкой улыбке:

— И как наша Спящая красавица себя чувствует? — садится на кровать, из-за чего та тихо скрипит. Мари кривит губы, отвечая:

— Если не считать слабость и ваши обсуждения моей персоны, то прекрасно, — сужает зелёные глаза, опираясь руками по бокам. Питер с усмешкой вглядывается в её до сих пор бледноватое лицо, где контрастируют тёмные круги под глазами.

— Радуйся, мы нашли общий язык, — парень протягивает ей телефон и она медленно кладёт его рядом с собой.

— В нахождении моих минусов? Хорошие же вы друзья, — хмуро отвечает девушка. — Сколько я спала? — моргает, замечая, что солнце уже клонится к закату, ведь лучи хоть и очень яркие, но приобретают оранжево-красный оттенок.

— Часов пять, не меньше, — хмыкает сын Гермеса, потирая ладони.

— А мы хоть в Солт-Лейк Сити? — переспрашивает девушка, тут же вспоминая перемещение, теперь кажущееся почему-то неудачным.

— Конечно, — кивает Питер, обводя комнату взглядом. Будто бы скучающим, но в то же время…

Потерянным?

— Ты в порядке? — внезапно спрашивает девушка, внимательно заглядывая в лицо Стивенса. Тот тут же озадаченно поднимает голову:

— Что? Да, в полном, — проводит ладонью по волосам, чуть морщась.

Мари задумчиво переводит взгляд на белую простыню, втягивая носом воздух внутрь. Так они и сидят в тишине, изредка переглядываясь, пока Мари внезапно не чувствует, как начинает скрести горло.

— Питер… — шепчет испуганно, тут же стараясь вдохнуть, но ничего не выходит.

Она теряется, пальцами сжимая ткань.

Воздух, воздух, воздух…

— Мари? — тут же резко вскакивает Питер, замечая её испуганный взгляд. Подскакивает к ней, хватая за руки. Девушка теряется, хватает ртом воздух, но ничего не выходит.

Не может вдохнуть, и тут же присоединяется боль где-то в груди. Вуд тихо вскрикивает, хотя это больше походит на полу-хрип.

— Ты… Ты не можешь дышать? — Стивенс потерянно сжимает её руки, пытаясь заглянуть в испуганно мечущиеся глаза. Внезапно аккуратно хватает подбородок девушки, замечая, что та начинает испуганно дёргаться.

— Всё в порядке, попытайся сама хоть чуть-чуть вдохнуть, — скрывает собственную панику, теперь уже поджимая губы, хоть те и слабо дрожат.

Мари тем временем оробело смотрит на парня, в мыслях крича и моля о помощи. Боль в груди усиливается, но на один короткий момент горло отпускает и она делает сиплый, скрипящий вздох, тут же чувствуя, как медленно валится на подушку.

Мысли крутятся с бешеной скоростью, но постоянно натыкаются лишь на одно.

Питер садится ближе, начиная поглаживать её ладони и шептать на ухо что-то тихое и утешительное. Сам уже готовиться звать на помощь, когда чувствует, как девушка резко отталкивает его в сторону, начиная сильно кашлять.

Она срывает глотку, кашляя. Сердце пульсирует везде: в груди, в запястьях, в голове.

— Р…р… Ри… — хрипло произносит, склоняясь всё ниже и ниже, пока с тихим вскриком не валится на пол с кровати. Питер тут же подхватывает темноволосую, испуганно заглядывая в глаза.

— Что Ри? Мари?! — он сжимает её порозовевшие щёки, испуганно глядя в глаза.

— Рино, — на выдохе хрипло, едва слышно, произносит девушка.

Она изнеможённо спиной прижимается к кровати, чувствуя, как парень обнимает её за плечи.

— Всё в порядке, — тихо шепчет сын Гермеса, водя ладонями по спине Мари. — Всё будет хорошо.

Но Вуд всё так и прокручивает в голове произошедшее, не понимая, что это вообще было.

А глаза медленно закрываются, из-за чего она вновь погружается во тьму.

Голова девушки падает набок, на плечё Питера.

***

Лили сидит на подоконнике, свесив ноги, и смотрит вниз. Четыре этажа — совсем не высоко и даже смотреть не очень-то интересно. Раньше ей нравилось так делать. Она была будто бы в шаге от гибели, но казалось, что она контролировала это, властвуя над самой смертью.

Девушка вздрогнула, когда услышала тихие шаги позади.

— Лил, — услышала испуганный голос Дина и встретилась с его взглядом. Она, улыбнувшись, повернулась, опустила ноги на пол, встала и поправила футболку.

— Эй, не бойся, — она подошла к парню поближе и положила руку на плечо. — Успокойся, я не собиралась прыгать.

Дин все еще недоверчиво смотрел на девушку, быстро моргая.

— Ну ладно, — протянул он, падая в кресло под стенкой и натягивая улыбку. Может и не настоящую, но как всегда красивую.

— Поел? — спросила Лили, садясь рядом.

— Важнее знать поела ли ты, -пробормотал Дин, надеясь, что Лили не услышала. — Конечно. Ты расскажи, если плохо, мы же друзья.

Лили вздрогнула, когда услышала почти незнакомое и сейчас такое неприятное слово и отвернулась.

— Ага, друзья, — прошептала она, немного поморщившись.

Дину и самому не нравится говорить такое. Друзья? Да, друзья. Даже Мари знает, что быть больше чем друзьями не очень хорошо для Лили.

— Слушай, — они начали одновременно и замолчали.

— Блять, ну я так больше не могу, — Лил вскочила со стула и быстро пошла к выходу.

— Что такое? — спросил Дин, выбегая с комнаты за ней.

— Вся эта неловкость, вот этот бред, меня это все выбешивает, — на одном дыхании проговорила Лили, даже не разворачиваясь, но замедляясь. — Знаешь, может я и кажусь такой цветочной девочкой, которая только смеется и плачет, но нет. Ты не представляешь насколько серьезной я могу быть, но думаю представляешь насколько хорошо я притворяюсь маленькой и миленькой.

Дин замер, не в состоянии пошевелиться. Он представляет, он знает ее намного лучше, чем она думает.

— Меня нереально бесит это «друзья», — она показала кавычки и сделала два шага к парню. — Ты мне не друг и другом не станешь. Зачем вообще общаешься со мной так, если считаешь нас друзьями? От такого общения, я только влюблюсь сильнее. Так что отстань, если не хочешь сделать мне больно.

Дин замирает прямо перед ней, взглядом находя носки своих кроссовок. Затем с лёгкой опаской переводит глаза на девушку, что вся раскраснелась.

Они стоят практически вплотную, Лили слегка дрожит от напряжения.

— Я никогда не захочу сделать тебе больно, Лили, — тихо продолжает сын Афродиты, тут же привлекая ещё большее внимание. — Но я никогда не считал, что мы — друзья, и никогда не пытался общаться с тобой так, — он переходит на шепот, чуть горбясь.

Лили замирает на несколько секунд, переставая дышать.

Она испуганно хлопает ресницами, замечая, как Дин медленно клонит голову в её сторону.

А затем уже она сама делает шаг вперёд, пальцами сжимая его футболку, а губами жадно касаясь его губ.

Дин чувствует ликование, ощущая тепло девушки в интимной близости от него самого.

И поэтому уверенно обхватывает её талию, пока девушка руками зарывается в тёмные шелковистые волосы.

Кто сказал, что они друзья?

========== Глава 14 ==========

Питер чувствует тяжелое, сиплое дыхание девушки на своём плече. Это одновременно и даёт возможность сохранять спокойствие, и заставляет невольно прижать дочь Аида, сейчас слабую и сжавшуюся, покрепче к себе.

Её слабые холодные руки обвивают шею Стивенса, а волосы растрёпаны. Едва-едва Мари дрожит, сомкнув веки. В комнате тепло, но ей всё равно холодно.

Как и Питеру, что так и не отпускает хрупкое тело, нашедшее своё пристанище в его объятиях.

Девушка крепко сжимает цепкими пальцами ткань его рубашки, лицом зарываясь в ворот. Питер слышит тихие всхлипы, что теряются где-то среди его тихого дыхания.

Он телом ощущает стремительное сердцебиение Вуд, сам же пытается утихомирить собственное. Оно легко поддаётся, поэтому сам парень с некой лёгкостью носом зарывается в растрёпанную макушку Мари.

— Почему это происходит именно со мной? — внезапно тишину разрезает слабый шепот девушки, отчего Питер моргает, даже не волнуясь, что очки чуть съехали набок.

Вуд сейчас совсем не похожа на себя: она кажется слабой, потерянной. Вся привычная уверенность будто бы канула в Лету, навсегда позабылась где-то во времени и затерялась.

Питер едва заметно сжимает её ладонь, тут же чувствуя ослабевшую хватку пальцев.

— Я не знаю, — тоже хрипло шепчет, ощущая, как его футболка намокает в каком-то месте, а дочь Аида всхлипывает.

Она кажется непривычно-слабой для себя.

И создаётся такое впечатление, будто произошедшее сломало её.

***

Лили крепко сжимает ладонь Дина в своей, щурясь под лучами солнца.

Она чувствует непонятное тепло внутри груди, и в то же время ощущает себя в полной безопасности. На смску, пришедшую от брата с вопросом, куда она пропала, она отвечает очень коротко: «Пошла гулять». И почему-то после этого Джексон ни о чём не спрашивает, явно обнаружив так же внезапную пропажу Дина.

Последний, кстати, успевает купить ей мороженое на улице, вновь заиграв бровями. Девушка заливисто смеётся, привлекая внимание всех прохожих, но им обоим плевать на то, что те думают.

Ведь они всего лишь прохожие.

Фисташковое мороженое радует Лили как никогда.

Они гуляют по близлежащему парку, разговаривая обо всём на свете: о школе, о людях, о дружбе и отношениях. Они, смеясь, вспоминают об оставшемся вместе с Мари Питере, провожаемом сегодняшним днём Нико.

А сам ди Анджело попытался молча отреагировать на изъявившего желание позаботиться о его сестре Питера. И в тот момент лицо сына Аида можно было точно описать, как «кислую мину».

Лили громко смеётся, улыбаясь. Быстро ест мороженое, наслаждаясь его прохладой в этот тёплый майский денёк. С Дином ей хорошо, он кажется ей человеком, что взаправду понимает все её проблемы и принимает такой, какая она есть.

Оба даже не замечают, что приходят именно в ту часть парка, где совсем не оказывается людей. Они слишком увлечены разговором и друг другом, чтобы заметить приближающихся к ним крылатых существ.

— Берегись! — какая-то темнокожая девушка резко толкает Лили, заставляя ту упасть на землю, больно ударившись локтём. Эта же персона тут же перескакивает через дочь Посейдона, встряхнув кучерявыми волосами.

— Фрэнк, нужна твоя помощь! — мимо Лили проносится орёл, тут же когтями цепляясь за чью-то голову, отчего существо, или, как позднее поняла Коулман, монстр, взвизгивает.

Дин подскакивает к ней, помогая подняться на ноги и отступить. Оба, держась друг за друга, пятятся в сторону от боя, надеясь избежать чего-угодно.

Мулатка хорошо управляет мечем в своих руках, в то время как её приятель успевает практически каждую минуту превращаться в разных животных.

— Я одна это вижу? — тихо произносит Лили, широко раскрыв глаза.

— Я тоже, вообще-то, — оробело кивает Дин, только замечая, как на них летит очередной монстр.

— Это же фурия! — взвизгивает Лили, отскакивая в сторону и тяня за собой сына Афродиты. Она зацикливает взгляд на нападающей.

Кожаные крылья, как у летучих мышей, длинные когти, огромные желтые клыки и горящие глаза.

— Приведите нас к дочери Аида, — дочь Посейдона задыхается, чувствуя, как цепкая лапа хватает её запястье, больно впиваясь когтями.

— Что вам надо от Мари? — пищит озадаченно, пятясь, но фурия крепко удерживает её. Дина рядом отбрасывает другая, отчего он отлетает на несколько метров вбок.

Она чувствует, как по рукам бегут мурашки. В страхе отскакивает в сторону, глядя на фурию.

— Дочь Аида должна покориться воле отца, — рычит женщина, не отступая. Всё приближается и приближается к Лили, скаля зубы.

— Я дочь Плутона, если тебе вдруг стало интересно, — перед дочерью Посейдона выскакивает незнакомка, гордо выставляя перед собой меч. — И если моему отцу нужно что-то от меня, мог бы и сам явиться.

Фурия хмурится.

— Не ты, Хейзел Левеск. Другая дочь Аида, часть великого пророчества, — она шипит, говоря это. Лили чувствует чью-то вспотевшую ладонь, что тянет её за локоть в сторону.

Дин пытается увести её, но она остаётся.

— У Аида есть ещё одна дочь? — незнакомая полукровка поворачивается к Коулман, внимательно глядя на неё своими тёмными глазами.

— М-мари… Она дочь Аида, — заикаясь, произносит Лили, отступая.

— Нико с вами? — задаёт вопрос Хейзел, мечем рассекая тело фурии. Та с диким визгом превращается в прах, осыпаясь.

Орёл сбоку заканчивает с третьей фурией, скидывая труп последней в реку. А затем прямо на глазах Лили и Дина он превращается в парня-азиата, массивного с виду.

— Хейзел Левеск, дочь Плутона, римской ипостаси Аида, — темнокожая протягивает ладонь для рукопожатия, чуть улыбаясь. Лили оробело кивает, пожимая её руку:

— Лили, дочь Посейдона, а это Дин, сын Афродиты, — кивает на черноволосого парня рядом с собой. Хейзел выгибает бровь вверх:

— Ты сестра Перси? — теперь уже улыбается, переглядываясь со своим приятелем.

— Да, а что, вы знакомы? — спрашивает, чуть клоня голову вбок, Лили.

— Ещё как, — хмыкает азиат, приобнимая Хейзел за плечи.

Хейзел и позже, как оказывается, Фрэнк, просят Лили и Дина привести их к остальным, ведь те, даже будучи друзьями, уже давно не видели друг друга. Дочь Посейдона с готовностью соглашается это сделать, веселея.

Всю дорогу она разговаривает с Хейзел, улыбаясь. Фрэнк и Дин помалкивают, идя за обоими девушками и изредка заинтересованно переглядываясь.

Перси, Нико и Лео они находят в холле отеля, мирно сидящими на диванчиках и разговаривающих о чём-то.

— Нико! — окликает брата Хейзел, тут же привлекая его внимание. Ди Анджело вскакивает на ноги, растягивая губы в чуть хмуроватой улыбке.

Они обнимаются, вновь толкуют о прошедших временах. Лили и Дин наблюдают за этим, прислонившись к стенке и оба сложив руки на груди.

— Так, Перси, у нас пополнение в детях Большой Троицы? — улыбаясь, спрашивает Хейзел.

— Ага, Лили и Мари, моя сестра и твоя, конечно, формально.

— Могу я увидеть свою родню? Нам с Фрэнком спешить надо — мы срочно отьезжаем в Южную Дакоту, кое-какие дела полукровок, — усмехается, покачивая головой.

— В таком случае, пошли, — Нико кивает на лестницу и они оба скрываются, направляясь на четвёртый этаж.

Встреча Мари и Хейзел со стороны будет казаться странной и холодной, но обе невольно обрадуются, что получили ещё и по сестре каждая.

Именно так в принципе Фрэнк и Хейзел пересекаются с Питером и Мари, а затем быстро уходят, спеша в аэропорт.

***

Стакан, глоток.

Алкоголь обжигает горло, заставляя чуть поморщиться.

На губах играет усмешка, но Тэду плевать абсолютно на всё.

Он находит этот бар спустя четверть часа бесцельного брождения по улице. На часах восемь вечера, здесь он уже как минимум час.

Он не чувствует того количества алкоголя, что успел выпить и что уже струится по его венам, смешиваясь с кровью.

Смешно, но ему будто бы и вправду плевать на происходящее.

Даже не верится, что он, Тэд Новак, стал именно тем брошенным щеночком, который ищёт мимолётной ласки в глазах вездесущих прохожих. Что он сам фактически упустил слабый шанс найти хоть какое-то временное подобие счастья.

Мари и Питер. Лили и Дин.

Тэд смеётся, вновь втягивая в лёгкие дым. Меж пальцев сжимает сигарету, задумчиво пялясь на бутылки перед собой.

Сплошь да рядом одни парочки, или это ему просто недавним утром несколько чёрных кошек дорогу перешли?

— Повторите, пожалуйста, — пытается пускать колечки, но ничего не выходит.

Фыркает. А…

Плевать.

Тэд Новак привык быть неотразимым, сверкать в толпе меж людей. Ему приятно получать внимание, ему это льстит.

Вновь глотки, вновь он резко опускает стакан на деревянную столешницу барной стойки.

Он сбивается со счёта, сколько успевает выпить виски или рома, это он также забывает.

Тэд честно платит по счетам, и там выходит по меньшей мере долларов под триста.

Плевать.

Он поднимается на ноги, чуть пошатнувшись.

«Надо же, Тэд, ты изрядно пьян. Сколько ты успел вкатить за этот вечер?»

Смартфон любезно подсказывает ему не совсем позднее время — десять вечера. Ничего, сейчас главное — добрести до отеля, а там…

А что там?

Он бредёт по тёмной улице, выуживая из пачки ещё одну сигарету. Гулять, так гулять.

Медленно идёт, спотыкаясь.

Он не знает, каким образом у него получается дойти до четвёртого этажа гостиницы по лестнице, ни разу не навернувшись.

Сквозь пелену видит длинный коридор с дверями по бокам. Тот осветляется приятными желтыми лампами на стенах, а по бокам по крайней мере каждые метров пятнадцать стоят диванчики.

Да, ему плевать.

Он идёт дальше, вспоминая номер, куда сегодняшним днём поместили Мари. Ох, сколько же у него в голове мыслей крутится, чтобы ей высказать в лицо.

И этому дамскому угоднику Питеру, что только и делает, что вертится вокруг неё всю поездку.

Тэд скажет.

Новак со всей силы барабанит в дверь, да так, что та ходит ходуном.

Не замечает слегка удивлённого взгляда сидящей неподалёку на диванчике девушки, что хмурит брови.

Дверь резко открывается, а Тэду предстаёт Питер, одетый так же, как и днём.

— Чего тебе? — раздраженно спрашивает очкастый, как в мыслях его прозывает сын Аполлона.

— Да во-от, потолкова-ать с Ма-ари пришел, — усмехается Тэд, растягивая гласные. Питер выгибает брови:

— В таком-то состоянии? Иди, лучше, протрезвей и оставь её в покое, — тут же дверь перед ним захлопывается, а Тэд остаётся на несколько секунд оробело стоять перед ней, моргая.

Девушка на диванчике откидывается на спинку, складывая руки на груди.

Это уже становится интересным.

Тэд усиленно стучит в дверь, не сдаваясь.

А затем уже, совсем не думая, замахивается кулаком, пока не слышит звонкий голос сбоку:

— Стоп, — Новак замирает, недоумённо моргая. Опускает сначала руку, а затем поворачивается в сторону девушки.

Ему предстаёт Лили, чуть растрёпанная и в то же время явно сосредоточенная.

— Не рушь их идиллию, — произносит на удивление спокойно, тем самым привлекая внимание пьяного парня.

До того доходит смысл сказанных ею слов ещё как минимум секунд тридцать, пока он не выдаёт хриплым голосом, повернувшись к Коулман:

— Их, блять, идиллию? Этих двух «влюблённых»? — пальцами показывает кавычки, усмехаясь. Лили хмурит брови:

— Отстань от них, они милая парочка. Иди поспи, — советует, вставая и делая к нему несколько шагов. — В конце концов, ничего такого серьёзного ведь не случилось? — она заглядывает в его потерянные серые глаза, чуть склоняя голову набок.

— Не надо мне тут свои хреновы советы давать, малолетка, — фыркает Тэд, хмыкая со злостью. — Ты со своей биполяркой, блять, этого никогда не поймёшь, — кривит губы в усмешке, замечая, как девушка медленно краснеет.

— Ты мудак просто в жизни, или когда бухой становишься ещё невыносимее? — она цедит сквозь зубы, щуря глаза.

— Да насрать, — отвечает в своей привычной манере Новак, лишь в последний момент замечая Лили, что замахивается ладонью.

Тишину, в которую секунду назад был погружен весь коридор, разрывает шлепок.

Она только что дала ему пощёчину?

Щека начинает гореть, поэтому он понимает, что это именно так.

До мозгов это доходит долго — по меньшей мере две минуты.

Но вот спустя это время он постепенно начинает понимать, что делал до этого.

— Я это…?

Лили обводит его презренным взглядом.

— Ясно, — кивает, вздохнув, Тэд, а затем медленно проходит мимо девушки. Падает на диван, прикрывая глаза.

— Мозги на место вернулись? — интересуется Лили ехидно, подходя и присаживаясь рядом. Потирает уставшие за весь день глаза, вздыхая.

Он молча кивает, складывая руки. Тяжело дышит, теперь пытаясь хотя бы чуть-чуть осмыслить происходящее.

Тэд хотел поговорить, но о чём?

О пустой обиде? О том, как ему неприятна сложившаяся ситуация? Или о том, что всё должно быть не так, а так, как он сам хочет того?

Тогда он эгоист, хоть этого он и не отрицает.

— Не уверен, — отвечает Новак, сглотнув. — Ты уверена, что сейчас тебя не слишком-то раздражает моя пьяная болтовня и запах перегара? — усмехается, чуть приоткрывая глаза. Лили поджимает губы, а затем растягивает их в улыбке, хихикая:

— Для этого и нужны друзья — чтобы терпеть запах перегара и вовремя останавливать, — Коулман подмигивает ему, на что сын Аполлона чуть оробело произносит:

— Друзья? — моргает, выпрямляясь.

— Да, а кто же ещё? — всё ещё усмехается Лили. Новак недоумевает. Она продолжает:

— Ты для меня — друг, не удивляйся. И я думаю, что остальные считают так же, просто не говорят этого. Да и я бы советовала поменьше вести себя, как истинная сволочь, и тогда, возможно, всё наладится, — она поднимается на ноги, отряхиваясь. — И пойди поспи, в конце концов завтра мы можем перебраться в новый город, — хмыкает, теперь уже идя в другую сторону коридора, явно направляясь в свой номер.

А Тэд всё смотрит ей вслед, мысленно прокручивая сказанные ею ранее слова.

***

Слыша звонок ранним утром, Питер настороженно поднимается на ноги, медленно подходя к двери. Оглядывается на Мари, которая сейчас, легко дрожа, сидит на кровати. Её глаза прищурены, взгляд чуть затуманен, но где-то в нём уже виден привычный разум и колкий норов девушки.

— Открывать? — спрашивает Стивенс, тут же получая едва заметный кивок в ответ.

Сын Гермеса поворачивает замок, медленно открывая дверь. Взгляду его предстают Джесс и Брайан, их недавние знакомые.

Стивенс тут же выхватывает собственный меч, который он удачно оставил рядом с тумбочкой, и выставляет остриём перед собой.

— Что вам надо?! — рычит сквозь зубы, тем самым привлекая внимание Мари. Та предпринимает попытки торопливо подняться на ноги, но тут же с тихим писком падает обратно на кровать.

На губах Джесс играет лёгкая улыбка, Брайан за её спиной привычно хмур и расслаблен. Он смотрит по сторонам, она же — в упор на Питера. Тот только пытается захлопнуть дверь перед парой, когда она толкает ту, начиная говорить:

— Скажу так, мы в этот раз пришли с миром, — её глаза будто бы чуть-чуть светятся, но Питеру плевать. Он кидает короткий взгляд на Мари, что настороженно чуть привстаёт на руках. — Планы изменились.

— Надо же, как интересно вы меняете свои предпочтения. А завтра явитесь со словами, что играете теперь за кого-то из богов большой троицы? Мне нравится ваш настрой, — хмыкает Питер, воинственно сжимая эфес.

Джесс закатывает глаза, цокнув языком.

— Ну не надо же драматизировать, мы просто передумали вас отстранять, раз после того раза вы все успешно разошлись, — Брайан тут же окликает девушку, с непроницаемым лицом задавая вопрос:

— Мы передумали?

— Да, передумали, — резко отвечает она ему. — Тебе разве нравится то, как твоя родная мамонька нами манипулирует, отправляет по всяким поручениям и совсем не парится, что её сынок может просто не вернутся. Докладно объяснила? — выгибает одну бровь вверх, тут же получая хмурый кивок приятеля. — Вот и ладненько.

Питер наблюдает за этой картиной со стороны, затем слыша тихий, вкрадчивый голос Мари:

— Пусть зайдут оба, а то я бы тоже хотела поучаствовать в вашей дискуссии, — Питер отходит в сторону, пуская обоих внутрь.

— Поконкретнее можете теперь сказать, зачем вы явились? — Мари с лёгким раздражением поудобнее устраивается на кровати, щуря глаза.

— Поговорить и обсудить кое-что, — Джесс без проблем выдерживает давление на себя, даже глазом не моргнув. Мари хмурится:

— И что же? — Питер невольно переглядывается с Брайаном, явно понимая, что в этом разговоре они уже формально не участвуют.

— Сотрудничество, — легко произносит светловолосая, складывая руки на груди. Мари смеётся хрипло:

— О каком чёртовом сотрудничестве может идти речь, если в прошлый раз вы пытались убить нас всех? — она кривит губы с усмешке, тут же получая хмурый комментарий Брайана:

— Отстранить.

— Называйте это, как хотите, сам факт. Где ваша логика? — Мари не двигается, лишь лицо выражает банальное недоумение.

— Я говорю о разумном сотрудничестве, — дочь Морфея игнорирует слова Мари, продолжая. — Мы не сделаем вам ничего плохого, а взамен вы выполните своё предназначение, не слиняв и остудив Эриду. А то больно она разогналась, будучи нудной старухой в душе, которой лишь бы покомандовать всеми, — Джесс фыркает, отчего Питер невольно улыбается. — Её мировое господство нам лично погоды не сделает, как и вам, и всему Олимпу. Так что, договорились?

Питер с Мари переглядываются. Мнимый разговор происходит в течении полминуты, пока Мари, не отрываясь, отвечает в своей привычной манере:

— У меня встречное предложение. Вы укажете нам, где штаб-квартира Эриды, а взамен мы отпускаем вас на все четыре стороны, умолчав о том, что вы были на её стороне.

Мари протягивает руку к Джесс, привычно морща лоб. И дочь Морфея с готовностью её пожимает, произнося напоследок:

— Казино Балдинис Спортс, задний вход. Половина здания её, оно хорошо охраняется. Советую вам заранее подготовиться и, — девушка замирает, а затем начинает идти в сторону двери. — И особенно тебе,дочь Аида, быть осторожной.

— Почему же? — хмыкает Мари, привставая.

— У Эриды какой-то особенный план на тебя одну. Поэтому я бы советовала тебе лично контактировать с ней как можно меньше.

— Спасибо, — благодарит Вуд, а странная парочка полубогов скрывается в холле, закрывая за собой дверь.

— Ты уверенна, что они нам не соврали? — спрашивает Питер, присаживаясь рядом с девушкой на кровать.

— Я на это надеюсь, — вздыхает та, проводя рукой по волосам.

Об этом разговоре они рассказывают остальным этим же утром, сообщая практически всё, и исключая лишь слова Джесс о Мари и плану Эриды в отношении последней.

И они принимают решение отправиться в Рино этим же днём, через несколько часов. Мари предпочитает поспать ещё часок-другой, чтобы хоть чуть-чуть набраться сил.

Хотя, кому она врёт? Сейчас она чувствует себя прекрасно, и это, скорее всего, банальная лень.

Но поспать всё же надо.

========== Глава 15 ==========

Страх пугает. Страх вновь подгоняет девушку, заставляя, пригнувшись, сорваться с места.

Темнота везде. Она кажется ярым преследователем, что не хочет оставлять жертву. Идёт до последнего, дыша в спину и изредка подталкивая.

Мари бежит, нервно озираясь. Вся живая уверенность куда-то исчезает, будто бы оставляя девушку насовсем.

Здесь она — другой человек. Здесь Мари — испуганный кролик, боящийся сущности, что следует за ним по пятам, словно хитрый лис.

Она перескакивает невидимые преграды, врезаясь в какую-то холодную каменную стену и резко сползая на пол.

Она слаба, она устала.

— Ты не уйдёшь от меня, — звучит хищный голос прямо перед ней, а кто-то скалит в усмешке белые зубы. — Врать себе — грех, Мари, ты знала это?

— Отстань. Уйди, — шепчет нервно Мари, боясь.

Ей страшно. Она хочет знать, что происходит, хочет узнать, почему.

Но причины нет, а последствия есть.

— Ты знаешь, — хриплый смех, что теперь кажется всё ближе и ближе. — Ты знаешь ответ. Ты знаешь, почему. Но ты не хочешь это принимать.

— Ничего нет, ничего. Ты врёшь, ты врёшь, — качает головой девушка, пальцами зарываясь в волосы.

Не хочет знать, не хочет принимать. Она не знает, кто это. Она не хочет знать.

Не она, не она, не она…

— Перестань, Мари. Перестань врать себе и прими правду. Ты — это…

— Заткнись! — кричит Мари, срывая голос, но всё ещё держа глаза закрытыми. — ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!

Голос слабеет, тело тоже.

А мысли замедляются, прямо как тогда.

— Ты это я, — усмешка во тьме, заставляющая испуганно провалиться.

Мари падает. Стремительно и слишком быстро, и это заставляет ещё больше задрожать от страха.

Она слышит множество голосов, резко вскакивая. Падает на что-то твёрдое, внезапно замечая силуэт чёрной лисицы перед собой, что уже показывает белоснежные клыки.

— Нет, нет, нет, — Мари пятится, отползая назад. А животное бросается на неё, заставляя упасть и оглушительно закричать…

Она рывком садится на кровати, крича. Тяжело дышит, потерянно озираясь. Здесь темно, на улице ночь. Рядом с ней мирно посапывает Питер, но что-то определённо не так.

— Я…я… — она замечает тёмный силуэт женщины в метре от кровати.

Черноволосая усмехается, щуря глаза. Сжимает пунцовые губы, глядя прямо на Мари.

— Контроль — лишь иллюзия, Мари. Запомни это, — женщина делает несколько шагов в сторону девушки, щёлкнув пальцами.

И тогда на Мари бросается гончая, рыча.

А дочь Аида кричит, как никогда.

И вновь вскакивает на кровати, не чувствуя ничего, кроме холода.

***

Мари широко улыбается, хоть и чувствует себя вовсе не удобно. Она лишь хмыкает, замечая усмешку подруги.

Им легко.

Дождь начинается с поодиноких капель, что падают на макушку, теряясь где-то в волосах.

Он медленно переходит в ливень, набирая обороты. Но почему-то вопреки всем правилам Мари радуется, чувствуя свободу.

Дождь приносит это ощущение. Он даёт наконец чувство независимости, явно помогающее освободиться от лишних проблем.

Прохладных капель вскоре становиться всё больше и больше, Мари тем временем лишь закидывает голову назад, глядя в сумеречное небо. То медленно темнеет, но это так незаметно, что лишь оставляет после себя таинственную атмосферу времени.

Она крутится вокруг себя, чувствуя, как намокают футболка, джинсы и кеды. Как волосы медленно падают на плечи. Они кажутся темнее, чем обычно, и это всегда удивляет.

Питер щурит глаза, тут же протирая очки краем футболки. Лили рядом с ним довольно морщит курносый нос, зажмурив веки.

Нико с Перси и Лео наблюдают за подростками, усмехаясь. Сын Аида втягивает в лёгкие дым, затем выдыхая его. Перси хмурится, молча упрекая сына Аида. А вот Лео наконец молвит с легкомысленной улыбкой:

— Они, кажется, наконец-то помирились, — в этот момент Тэд с широкой усмешкой прыгает в лужу, а вода летит во все стороны. Тут же звучат визги со стороны девушек, а Питер и Дин по-детски толкают друг друга, заливисто смеясь.

Эта лёгкая атмосфера помогает забыть им обо всех своих обязанностях хотя бы на короткий момент. Они смеются, бегают друг за другом, будто маленькие дети, и им это нравится. Именно в этот момент пятеро героев видят в этом выход: забыть обо всём и отдаться чувству радости и кайфа.

Мари, усмехаясь, со всей силы толкает Питера, а тот, всё продолжая громко смеяться, раскидывает руки в стороны, задирая голову.

И хоть перед глазами всё плывёт, он уже не вытирает очки.

Они наслаждаются этим моментом все вместе, затем берясь за руки.

«Это прекрасные моменты моей жизни» — думает каждый из них.

И они по теням перемещаются в новый город.

========== Глава 16 ==========

Они смогли точно переместиться под казино, которое назвала Джесс. Неоновая вывеска сейчас, днём, не казалась такой уж и яркой, толком не привлекая внимания к себе.

— Задний вход, — говорит Мари, начиная обходить здание. Все, озадаченно переглянувшись, следуют за ней.

Вуд быстрым шагом огибает здание, проходя мимо шлагбаума и направляясь к парковке за зданием. Всё это время она смотрит на стену, надеясь на какую-то дверь, вход. Она не испытывает неуверенности, явно зная, куда им надо идти.

Взгляд девушки остановился на железной двери тёмно-бордового цвета, а сама она замерла в паре метров от неё, почему-то уже зная, что она будет открыта.

— Здесь, — говорит, краем глаза замечая, что все уже догнали её.

— Внутрь пойдём я, Мари, Лили, Нико и Питер, — говорит Перси, оглядывая остальных. Мари положила руку на ручку, тяня на себя.

Крепко сжав свой меч, Перси прошмыгнул внутрь, оглянувшись. Он оказался в большой комнате, что находилась в данный момент в полумраке.

Шаги за его спиной означали, что остальные тоже зашли внутрь, а затем последовал звук захлопывающейся двери.

Здесь было холодно и сыро, это помещение было похожим на какой-то ангар, но, похоже, это просто служило пустым пространством для временного хранения чего-то.

Мари переступила с ноги на ногу, оглянувшись. Весь пол покрывало какое-то подобие мха, а ещё вокруг везде лежали яблоки. Это казалось слишком странным, чтобы быть правдой.

Внезапно в дальнем конце комнаты зажегся слабый свет, привлекнув внимание подростков.

— Вы тоже видите это? — удивлённо спросила дочь Аида, обернувшись.

— Похоже на то, — кивнул Питер, присев на корточки и уже протянув руку, чтобы коснуться одного из яблок, насыщенно красного цвета.

— Стой, думаю, лучше не касаться их, — остановил его Нико, сжав плечё сына Гермеса. Стивенс кивнул, вновь поднявшись.

Расходясь по разные стороны, они разглядывали тёмно-зелёный мох, что казался очень мягким, и яблоки, что лежали повсюду и отличались друг от друга всем: цветом, формой, и, похоже, вкусом также. Мари могла бы поспорить, что-то желтое казалось бы сладким, а то зелёное — очень кислым.

Будто сердце подсказывало ей, что думать о каждой из вещей, появившихся в этой комнате.

— Если вдруг увидите золотое среди них, зовите, — громко произнёс Перси, а его голос эхом пронёсся по своей комнате. Мари несколько раз кивнула, сосредоточенно глядя себе под ноги и пытаясь не наступить на фрукты.

Она продолжила идти, ускоряясь и внезапно чётко понимая, что здесь нет того, что они ищут.

Вуд смотрела по сторонам, её взгляд перескакивал с одного плода на другой, на каждом задерживаясь не более секунды.

Чувство внутри всё никак не затихало: она должна была найти это Яблоко, именно она и никто другой. Создавалось впечатление, что иначе бы случилось неотвратимое, и это пугало.

Уши будто заложило, все звуки вокруг стихли, а ребята больше не переговаривались в полумраке. Перед ней лишь был бесконечный мох и множество яблок, беспорядочно лежащих на нём. Одно из них должно быть тем самым, по-другому никак, и это точно.

Всё это слишком похоже на иллюзию, отчего в какой-то мере становится жутко на душе. Создаётся впечатление, будто это — ловушка для них самих, такая простая и успешная.

— Знаете, вы такие медленные, — внезапно тишину разорвал властный женский голос.

Мари резко повернулась в сторону, откуда предположительно раздался звук. Там на ярко-алом диване расположилась женщина, вальяжно разлёгшись и приняв расслабленную позу, будто вся эта ситуация не представляла для неё ровным счётом никакого интереса. Чёрные шелковистые волосы волнами спадали на плечи; глаза, полные ненависти, раздора, печали и боли, смотрели на остальных со злой усмешкой. Она была одета в вечернее тёмно-фиолетовое платье в пол, отливавшее ультрамариновым синим. Оно обтягивало её изящную фигуру, блистая во мраке. Взгляд женщины переметнулся на замершую на месте Мари, что тут же заметно вздрогнула.

— Я смотрю, ты, милочка, и вправду быстро нашла моё укрытие. Где же остальные? — она со злой улыбкой оглянулась, не преминув посмотреть на каждого из присутствующих в комнате. — Вас должно быть восемь, не пять, — черноволосая прищурила глаза, теперь вновь глядя на Мари, что не решалась сдвинуться ни на дюйм.

— Не твоё дело, Эрида, — отрезал Перси, осмелев и сделав несколько шагов в сторону богини.

Вид последней восхищал Мари, но в то же время едва ощущаемая аура, исходящая от неё, пугала и заставляла дрожать в страхе.

— Я не с тобой говорю, а с ней, — Эрида заглянула Мари в глаза, тем самым привлекнув и внимание остальных.

Непонимание того, почему богиня говорила с Вуд, не желая обратить своё странное внимание на остальных, промелькнуло в их глазах.

Девушка растерялась, приоткрыв рот, чтобы ответить, но затем поспешно закрыла, понимая, что не в состоянии подобрать слова.

Её глаза зацепили яблоко, что внезапно оказалось лежащим на полу в метре от неё. Затаив дыхание, Мари сделала шаг в его сторону, не замечая всё остальное вокруг. Чувства внутри казались неконтролируемой бурей, что нарастала и постепенно захватывала её.

Ощущения казались чем-то немыслимым и далёким, ведь Яблоко было прямо перед ней и казалось лишь обычным плодом с тысячелетней историей.

Мари присела на корточки, не отрывая взгляда от Золотого Яблока Раздора. Правая рука сама потянулась к запретному плоду, а девушка будто не слышала голосов остальных, что говорили ей на всякий случай не касаться вещи, ради которой они пришли сюда.

Ладонь коснулась тёплого металла, а Вуд внезапно вновь вздрогнула. Взгляд её замер на месте, как и она сама, так и не сдвинувшись. Эрида лишь внимательно рассматривала девушку, замершую на корточках.

Мари казалось, что Земля ушла из-под ног, а её вновь окружила знакомая из кошмаров пустота. Тьма вокруг будто стала ещё темнее, а воздух начал казаться затхлым, и как будто горьким на вкус.

Дыхание девушки перехватило, а сама она в страхе подскочила на ноги, оглянувшись.

Будто страшный сон, что никак не может быть реальностью.

— Мари? — тишину, как и это странное видение, разорвал обеспокоенный голос Питера, на которого тут же посмотрела Вуд, несколько раз испуганно моргнув. — Ты в порядке?

— Да, — прошептала она ответ, вновь повернувшись к яблоку. Она чувствовала взгляды каждого в этой комнате, все направленные на её саму.

Золотой плод сверкал во тьме, казался чем-то нереальным.

Но, отмахнувшись от сомнений, девушка присела и взяла его в ладонь, при этом внимательно разглядывая.

— Можете забирать его, — прозвучал звонкий голос, а черноволосая усмехнулась, показав ровный ряд белых зубов. — Я совсем не против. Забирайте и уходите, — просто сказала женщина, прищурившись.

— Так просто? — Недоверчиво спросил Перси, покрепче сжав рукоять меча. Он переглянулся со стоящим в нескольких метрах от него Нико, что тоже пальцами побарабанил по эфесу своего оружия.

— Да. А что же? Вы не хотите? — рассматривая свои ухоженные ногти, спросила богиня. Она вновь исподлобья посмотрела на Мари, что замерла, так и глядя на Яблоко в своей руке.

Лили медленно сдвинулась с места, а затем стремительным шагом направилась к подруге, удивлённо глядя на последнюю. Та не отрывала глаз от плода, перестав дышать.

— Нет, конечно же мы его заберём, — поспешно ответил Питер и кивнул Лили, ведь Мари даже не подняла взгляда. Она продолжала завороженно смотреть на Яблоко Раздора, будто бы пребывая в каком-то трансе.

Лили остановилась перед лучшей подругой, щёлкнув пальцами перед носом последней. Та даже не шелохнулась, лишь моргнув.

— Мари, отпусти, — дочь Посейдона пальцами сжала Яблоко, но Вуд не отдавала его, также сжав в ладони. — Отпусти, — вновь попросила мягко Коулман, чуть пригнувшись и заглянув в глаза подруги.

Мари вновь сильно вздрогнула, а затем подняла оробелый взгляд на Лили. Разжав пальцы, она дала той забрать Яблоко и направиться к брату.

— Пошли, — Перси стремительным шагом прошёл мимо дивана, на котором расположилась Эрида, что теперь лениво провожала их взглядом. Сын Посейдона проследовал к двери, обернувшись и поманив остальных.

Он явно не желал больше находиться в одной комнате с богиней Раздора, что на это лишь усмехнулась, тихо посмеявшись.

Мари, переступив с ноги на ногу, двинулась за братом, который поравнялся с Питером, также оглядывавшимся на Эриду с сомнением и со страхом.

Мари начала идти быстрее, а затем внезапно замерла на месте, вновь услышав голос богини, внезапно кажущийся заинтересованным:

— Постой, дочь Аида, — Мари обернулась и удивлённо воззрилась на богиню. Идущий впереди неё Питер так же остановился. Он подошёл поближе к Вуд, поправив очки на переносице.

— Есть личный разговор, — продолжила Эрида. — Только с одной тобой, — уже настойчивее сказала она, посмотрев грозно на Питера. Тот мотнул головой, резко сказав:

— Я никуда не уйду, — богиня фыркнула.

— Всё в порядке, — заверила парня нервная Мари. Питер качнул головой, стоя на своём:

— Я не оставлю тебя наедине с этой тварью, — последовал смех со стороны дивана, а затем смеющийся голос женщины:

— Ладно-ладно, рыцарь, можешь остаться, — Лили и Нико, бросив последние взгляды на этих двоих и богиню, вышли на улицу, а дверь за их спинами с щелчком закрылась.

Оставшись наедине с Эридой, Мари лишь начала сильнее волноваться, не переставая слегка дрожать. На лице богини не было совсем никаких намёков на то, что ей было нужно.

Питер в жесте поддержки внезапно сжал руку девушки, из-за чего та подняла на него испуганный взгляд.

— Мы ведь сотрудничаем? — спросила Эрида легко спустя пару минут, пристально глядя Мари в глаза. Питер удивлённо поднял голову, в недоумении нахмурив брови.

На лице девушки рядом с ним сначала появилось замешательство, а затем её глаза резко изменили свой миндальный цвет на серебристый. Рот растянулся в ужасающей улыбке и девушка кивнула.

Питер отскочил в сторону, в душе убеждая себя, что всё это ему лишь показалось.

И правда, мох вместе с яблоками прямо на его глазах начал исчезать, а пол теперь уже казался обычным и непримечательным, из бетонных плит.

И спустя секунду на лице Мари снова появилось непонимание, а глаза приняли свой естественный цвет.

— Что? — растерянно прошептала она, подняв удивлённые глаза на богиню Раздора.

— Можешь идти, — Эрида встала и направилась к дальней двери, что была всё это время в тени. Двое полубогов так и не заметили хитрой усмешки, теперь играющей на её губах.

Секунду Мари простояла, замерев и не дыша, а затем быстрым шагом подошла к Питеру, мотнув головой:

— Ты не знаешь, что это было только что со мной? — прошептала в страхе она, заглянув в глаза Стивенса. Тот мотнул головой:

— Думаю, Эрида хотела напудрить нам мозги. Мох и яблоки исчезли, — он кивает на пол, а Мари оробело переступает с ноги на ногу. — Пошли, я не хочу больше здесь оставаться, — Питер сжал её руку, потянув за собой к выходу, и девушка последовала за ним.

Подходя к железной двери, они услышали звуки битвы. Не медля ни секунды, Питер распахнул дверь настежь.

Ему предстояло увидеть битву в самом разгаре. Тут и там мелькала небесная бронза в руках полубогов, что отчаянно отбивались от нападающих монстров. Те окружили группу подростков, не отступая и продолжая нападать всё с большим остервенением.

Стивенс почувствовал, как вновь вздрогнула Мари, а затем вытянулась, как по струнке.

Смешанные чувства заполнили её душу, а сама девушка вновь неосознанно напряглась. Ощущения будто сбивали её с толку, не давая мыслить здраво и ясно, и это пугало.

«Контроль лишь иллюзия»

Руки девушки задрожали, нервный взгляд забегал по всему вокруг, не останавливаясь ни на секунду. Паника захлестнула разум, не давая понять, что сейчас вообще происходило.

— Мари? — голос Питера она слышала будто бы через пелену воды. Сын Гермеса с волнением смотрел на неё несколько секунд, а затем, повернувшись, крикнул остальным:

— Что тут происходит? — мимо пары как раз проскочил Перси, отбиваясь от циклопа. Он-то им и ответил, сплёвывая кровь:

— На нас напали! У нас практически нет шансов, — второе он добавил после того, как отрезал голову одноглазому. Питер выудил свой меч, другой рукой сжав локоть Мари и заглянув девушке в глаза:

— Доставай свой клинок, — Вуд оробело кивнула, так и глядя на него пустым, ничего не выражающим взглядом.

— Где Яблоко? — закричал Питер, пытаясь привлечь внимание остальных, что были заняты сражением.

— У меня! — ответ пришёл из толпы от Лили, что в следующий момент уклонилась от чьей-то здоровой руки, или скорее лапы. Она проскакивала под монстрами, крепко сжимая плод и пытаясь получить как можно меньше увечий.

Внезапно послышался крик девушки, которая теперь прижимала руку к глубокому порезу на руке. Капли крови попали на её белую футболку, отчего она со злостью проматерилась себе под нос, а затем заметила, что не может выбраться из толпы. Монстров было слишком много. И их не становилось меньше, создавалось такое впечатление, что они наоборот лишь прибывали.

— Лили! — крикнул сестре Перси, привлекнув её внимание. — У меня есть идея! Стой там, я иду к тебе! — Питер и Мари даже толком не заметили, как вновь промелькнула его тень перед ними, а затем сын Посейдона скрылся в толпе, атакуя всех монстров подряд.

Раз за разом Лили уклонялась от монстров, пока один из них не замахнулся хвостом в её сторону и выбора совсем не осталось, кроме как приготовиться принять удар, но в следующий момент тварь взвыла от боли, а глазам девушки предстал её брат, всадивший свой меч глубоко в шею существа, что тут же рассыпалось в прах.

— Перси, что? — оробело спросила сестра, поднимая глаза на Джексона. Тот начал быстро тараторить, взглядом цепляя Питера и Мари, которые также вступили в битву:

— Мы можем создать ударную морскую волну вокруг нас и размыть их всех, — мечем он оставил глубокий порез на ноге монстра, отчего тот злостно зашипел. — Точнее попытаться унести отсюда как можно дальше. И утопить их.

— Как нам это сделать? — тяжело дыша, Лили поднялась на ноги, а затем увернулась от очередного удара какой-то тварюги. — А получится ли? И как нам всем не утопиться при этом? — крикнула Перси сестра.

Они стояли спиной к спине, отбиваясь от монстров. Где-то рядом мелькали тёмные кудрявые волосы Лео, что раскидывался направо и налево своими огненными шарами.

— Мы же дети Посейдона — под водой находиться для нас — не проблема. А остальным надо лишь продержаться пару секунд и затем собрать хоть чуть-чуть воздуха в одном месте, — в голосе парня слышалось воодушевление и страх одновременно. — Главное, чтобы остальные успели доплыть сюда, ведь мы создадим подобие пузыря.

— Я ни разу так не делала, — Лили передёрнула плечами, переглянувшись с черноволосым. Тот утешающе улыбнулся, отбиваясь от монстра:

— Просто сначала представь это у себя в голове и затем контролируй воду силой мысли. Ребят! — крикнул он со всей силы. — Все сюда, немедленно!

Полукровки начали пробираться к ним со всех сторон, отбиваясь. Питер прикрывал Мари, что слегка вяло двигалась, при этом всаживая практически каждому проходящему мимо монстру кинжал в какую-то конечность. Но в тоже время она с неприязнью делала это, пытаясь не смотреть на кровь.

Перси с Лили вновь переглянулись, когда увидели рядом с собой остальных. Девушка успела передать Яблоко Мари, что тут же замерла рядом с детьми Посейдона, в то время как Лео, Питер, Дин, Нико и Тэд отбивались от наступающих монстров.

Сестра посмотрела в глаза брату с надеждой и коснулась его ладони, поднимая ту выше. Прикрыв глаза, оба попытались сосредоточиться на волне воды, что должна была помочь им в этой критической ситуации.

И в тот же момент вокруг полукровок, прямо под ногами, начал раскалываться на части асфальт, а из трещин начинали, словно гейзеры, вырываться вертикальные столбы воды. И уже через секунду весь асфальт начал постепенно взрываться, выпуская из-под земли тонны воды и разбивая покрытие на мелкие куски. Внизу под землёй здесь явно проходили трубы, и лишь поэтому ребятам повезло.

Некоторые монстры испарялись прямо в воздухе, а некоторых разрывало на куски столбами воды. Зрелище было ещё то — только появившиеся трупы исчезали, превращаясь в пыль. Но вода всё продолжала появляться из-под земли. Она затопила всё кроме того маленького круга, внутри которого находились подростки. Вот только даже в него начала прорываться вода, уже находясь на уровне их поясниц. И она поднималась всё выше и выше. Лишь Перси и Лили так и оставались стоять на уцелевшем кусочке покрытия, глядя на происходящее, но и не разрывая своей связи. Тэд рядом нервно бултыхался в воде, ловя ртом воздух. Остальные так же пытались держаться на поверхности.

Внезапно вода начала уходить, впитываясь обратно в землю или скрываясь за поворотом-выездом, а так же исчезая в оставшихся глубоких трещинах. Подростки тяжело опустились на асфальт. Все кроме Перси и Лили были мокрыми, а последние тяжело дышали, сидя на уже сухом и целом покрытии, словно последние пять минут ничего удивительного не происходило.

Мари крепко сжимала Яблоко в руке, внезапно чувствуя, как желание оставить его себе захлестнуло её с головой. Она не хотела возвращать его в Сад Гесперид, чувствуя всю ту мощь, что находилась в её руках.

— Мари, отдай Яблоко, — рядом с ней остановился Питер, обеспокоенно переступивший с одной ноги на другую. Вуд даже не шелохнулась, взгляда не подняла. — Отпусти его, — пальцы Стивенса сжали плод, а затем невиданная сила отбросила его от девушки на несколько метров в сторону.

— Что случилось? — к ним подскочила Лили, которая тут же смекнула, в чём дело. Резким движением она выдернула Яблоко Раздора из руки подруги, что тут же вскочила на ноги и оставила глубокий порез на плече Коулман своим клинком.

Дочь Посейдона вскрикнула, почувствовав резкую боль, а затем осела на землю. Её брат ринулся к ней, гневно глядя на Вуд, что замерла в ожидании.

Её мысли и эмоции вновь путались, не давая мыслить здраво. Девушка отступила назад, а затем ещё и ещё, пока не споткнулась и не упала на спину, всё дальше и дальше отползая от лучшей подруги.

А в голове так отчаянно крутился вопрос, что же вообще с ней только что происходило и почему она так себя вела.

***

Мари не пугают ни быстротечность времени, ни его водянистость. С каждым годом оно всё ускоряется и ускоряется, набирая обороты. И под конец совсем сливается в одну сплошную полосу событий, что так неминуемо остаются позади.

С каждым разом пустота даёт о себе знать всё чаще и чаще, привлекая к себе всё больше и больше внимания.

Она следит за часами, не отрывая взгляда. Понимает, как вроде бы медленно текут минута за минутой, хоть с каждым разом они наоборот бегут быстрее.

— Она в порядке? — ослабевшим голосом интересуется у Питера, что медленно и тихо присаживается на соседнее сидение.

— Вроде да. Состояние как-никак стабилизировалось, — передёргивает плечами парень, прикусывая губу. — Дин с ней, Перси под дверью палаты. Нико с Лео тоже тусуют где-то по больнице, — Стивенс проводит ладонью по мягким волосам, оглядываясь. Коридор пустынный, здесь царит тихая и мнимая атмосфера.

— А ты в порядке? — будто бы через пелену воды, слышит Мари. Она поднимает глаза на слабую, утешающую улыбку, что парень натягивает на лицо.

Питер чувствует её молчаливое ожидание, поднимая ладони в воздух. Девушка с лёгкой ноткой удивления поднимает глаза, наблюдая.

Он перегибается через поручень, внезапно сжимая её в крепких объятиях. Она замирает на несколько секунд, затем пальцами уже скользя по его тёплой шее и заднем воротнике клетчатой рубашки.

Мари прижимается к нему всем телом, неожиданно даже для себя тихо всхлипывая. Ощущает, как по щекам плавно скатываются слёзы, а веки инстинктивно сжимаются.

Она не знает, что с ней вообще происходит. Ей страшно от того, что она навредила своей лучшей подруге, чуть ли не самому важному человеку в её жизни.

Что с ней не так?

Рубашка Питера намокает, но девушка так и жмётся к его телу, хныкая. Она тяжело втягивает воздух в себя, а Стивенса крепко сжимает её в объятиях.

Она плачет, он обнимает, прикусывая губу.

Но именно это оказывается их общей отдушиной в этот момент.

========== Глава 17 ==========

Лили чуть горбится, тихонько садясь на маленькую сидушку рядом с музыкальным инструментом. Взгляд нервно бегает по комнате, что погружена в полумрак.

Это одна из комнат отдыха на первом этаже гостиницы. Насколько лично она знает, остальные разошлись по номерам и отдыхают после битвы.

Пальцы сами по себе невольно заскользили по клавишам, а все мысли сосредоточились на мелодии, лишь бы сыграть её как можно лучше. Ушам сейчас нужна была классика, что заставила бы её расслабиться после долгого дня.

— Ты умеешь играть на фортепиано? — внезапно раздался тихий вкрадчивый голос Дина, что расположился на диванчике у противоположной стены. Лили нерешительно подняла на него глаза:

— Да, я научилась когда-то давно, — руки опустились, а затем легли на тонкие ноги, согнутые в коленях.

— Ты красиво играешь, — девушка невольно улыбнулась, чуть прищурив глаза. Затем она вновь посмотрела на парня, что теперь встал и направился к ней:

— Спасибо большое, Дин, — что-то, обычно именуемое самолюбием, зашевелилось где-то глубоко внутри и восторженно вскрикнуло.

Дин тем временем подошёл ещё ближе, руками оперевшись на музыкальный инструмент. На губах его играла лёгкая, беззаботная улыбка, что невольно заставила Лили расслабленно опустить плечи.

— Всегда пожалуйста, — широко улыбнулся парень, опустив торс и сделав так, что их глаза теперь находились на одном уровне. — Хотя… Говорить правду всегда приятно и самому, — он провёл пальцами по блестящей деревянной лакированной поверхности, взглядом скользнув по обнаженным рукам девушки.

Дин аккуратно приподнялся, только теперь глаза его наблюдали за выражением лица Лили, а рот слегка приоткрылся. Парень чуть переместился поближе к ней, не отрывая взгляда. Затем он придвинулся ещё ближе, всё глядя в её бездонные глаза, затягивающие его внутрь, словно в пучину.

— Что ты делаешь? — тихо заговорила Лили, моргнув в лёгком удивлении. Дин замер, глазами скользнув по её приоткрытым пухлым покусанным губам.

— Пытаюсь тебя поцеловать? — чуть улыбнувшись, тихо сделал предположение он.

— А сказать не проще? — девушка побарабанила пальцами по клавишам, но не отодвинулась.

Теперь в её душе начинал играть интерес.

В глазах загорелся огонёк.

— А зачем? — губы Дина растянулись теперь уже в широкой улыбке, а глаза сверкнули. Руки его скользнули вперёд, пальцы едва-едва коснулись светлой кожи Лили.

Та мгновенно покрылась мурашками, показывая состояние девушки в этот момент. Волнение внутри нарастало, привлекая к себе всё большее внимание.

— Ну тогда бы ты не тянулся в страхе, а в уверенности, — нервно хмыкнула она, когда его руки уже оказались на её плечах.

— Сейчас так и сделаю, — Дин приблизился ещё ближе, почувствовав, как их носы практически прикоснулись, а горячее дыхание девушки было ощутимо на его шее.

— Сделай, — голос её снизился до шепота. Глаза девушки открылись ещё шире, а руки невольно вспотели.

Душу наполнили смешанные чувства, привлекая слишком много внимания к себе.

Несколько секунд Дин смотрел в её растерянные глаза, а затем уверенно коснулся покусанных губ своими, явно показывая, что был уверен в своих действиях.

Он ощутил благоговение перед этой девушкой, он знал, что она, именно она — его родственная душа.

Во второй раз его движения уже начали казаться рваными, но наглыми и неспешными.

Сначала он прощупывал почву, теперь же наслаждался моментом.

И спустя несколько секунд девушка ответила, прикрыв глаза и руками скользнув по его рукам, затем пальцами сжав угольно-чёрные волосы.

Оба были полностью охвачены эмоциями, оба пребывали во власти друг друга.

— Закончил? — тихо спросила Лили, облизнув губы, когда несколько минут спустя они всё же оторвались друг от друга, не решаясь смотреть в глаза.

— Похоже на то, — хмыкнул Дин, опустив голову.

— Думаю, со стороны мы смотримся очень смешно, — засмеялась девушка, оглянувшись. Но комната оказалась пуста, и это её несказанно порадовало.

— Плевать, как мы смотримся со стороны, — отрезал парень, кивнув на сидушку. Через несколько секунд до Лили дошло, чего он хотел, отчего она пододвинулась, освободив Дину место.

— А на что не плевать? — тихо спросила она, вновь положив пальцы на пианино. В душе всё ещё бурлили эмоции, полностью захватывая разум.

Но вместо страха появилась безудержная эйфория, что всегда помогала ей в критические моменты.

— Например, как ты ощущаешь себя, чтобы начать со мной встречаться? — вопрос буквально выбил почву из-под ног девушки, заставив подавиться воздухом. Глаза распахнулись ещё шире, а взгляд её перескочил на непроницаемое лицо парня.

— Это сразу так ты предлагаешь, или просто…? — шепотом спросила Лили, сглотнув.

— А что может быть просто? — в ответ задал вопрос Дин, повернувшись к ней.

— Шутка? — неуверенно предположила она.

— Тогда я сразу так предлагаю, — Дин специально использовал её формулировку, улыбнувшись.

— А я сразу так соглашаюсь, — тихо хмыкнула Лили, улыбнувшись.

— Видела бы нас Мари… — засмеялся Дин, мысленно уже представив себе это зрелище.

— Увидела бы — убила на месте тебя и потом меня, — девушка присоединилась к нему, громко смеясь. Но затем в момент она остановилась, услышав следующую фразу парня:

— Да, у неё всегда крайности, — в его голосе было едва слышно презрение и недовольство, но это Коулман приметила сразу.

— Я бы так это не назвала, — фыркнула девушка, чувствуя, что полна сил защищать свою лучшую подругу.

— А как бы ты это назвала? — вмиг посерьёзнев, спросил Дин.

— Излишние серьёзность и эгоизм, — отрезала Лили, нахмурив брови. Сын Афродиты не отступал:

— Не знаю, где ты видишь в ней доброту, — говорил он искренне, но при этом уже чувствовал зарождающуюся тревогу внутри его груди.

— Не я одна её вижу. Питер, например, тоже, — на ум пока приходил только этот пример, поэтому мысленно Лили отругала себя за отсутствие такой наблюдательности, как у Вуд.

— Питер в неё влюблён, поэтому она для него по умолчанию ангел, — хмыкнул Дин, пытаясь вновь внести в разговор лепту весёлости. Лили фыркнула, кинув взгляд на свои ухоженные ноготки:

— Тебе не нравится Мари?

— Мне нравишься ты, а она — побочный эффект этого, — засмеялся Дин, заметив её ярый порыв защищать лучшую подругу.

Он отступил.

— Так ей и передам, — Лили переняла этот смешливый настрой, поэтому заговорщически прищурила глаза.

— Пожалуйста, не делай этого. Не хочу навлечь на себя её праведный гнев, — взмолился Уолкер, сложив ладони в молебном жесте.

— Смешно, — произнесла девушка, оглянувшись себе за плече. Но они всё ещё были одни.

— Но давай забудем о ней хотя бы на минутку, ведь Мари сейчас нету здесь, а только мы вдвоём, — Лили почувствовала, как одна его рука скользнула по её спине, а другая сжала её собственную ладонь.

И оба они были полностью во власти друг друга в этот вечер, совсем позабыв об остальных.

***

Лео и Нико получали искренний кайф от игры, явно понимая, что это занятие хорошо их отвлекало от проблем насущных. Спокойствие в движениях было видно каждому, а вот тема их разговора вовсе не представляла собой обыденное обсуждение бытовых дел:

— Видел, как Мари среагировала на Яблоко, прикоснувшись к нему? — внезапный вопрос слегка ошарашил Лео, что даже замер в ожидании дальнейших объяснений. — Она вся дрожала от напряжения, а потом набросилась на Лили, — Нико замер с чуть приоткрытым ртом, подняв глаза на своего противника. — Она никогда бы ей не навредила, я в этом уверен. У меня лично создалось такое впечатление, что Мари — человек принципа, и вряд ли у неё есть принципы, заключающиеся во внезапной агрессии в сторону родных и близких ей людей.

— У тебя просто паранойя, ди Анджело, — говоря это, Лео улыбнулся, но при этом невольно почувствовал внезапное волнение, прошмыгнувшее где-то на задворках сознания. — Может, у неё просто в этот момент нервы сдали?

— Они могли сдать в самом начале поездки, а не именно тогда, когда мы оказались у Эриды и появилось это хреново Яблоко, — мысли Нико вновь вернулись к золотому плоду, что сейчас покоился в рюкзаке Перси, отдыхающего в своём номере. Ди Анджело переставил одну из своих чёрных фигурок, силясь снова привлечь внимание Лео к игре.

Они играли в шахматы в другом зале отдыха, и здесь они также были одни.

— Не волнуйся слишком сильно, — Лео усмехнулся, но улыбка его померкла, когда он заметил, насколько хмурым сейчас был Нико. Видимо, волнение за родную сестру было искренним, и вовсе не было пустыми мыслями по этому поводу. — Думаю, уже завтра она вновь будет в порядке и снова по-обычному будет язвить, осаждая парней Великой Пятёрки.

— Ты теперь назвал их Великой Пятёркой? — с сомнением спросил Нико, прищурив глаза.

— А в чём проблема? — засмеялся в ответ Лео. — Они ведь ещё совсем дети, им ещё… — но он прервался, услышав, как открылась дверь. В ожидании увидеть кого-то из персонала отеля, оба парня повернулись в сторону выхода, но затем изумлённо приоткрыли рты.

Пронзительные глаза вошедшей девушки привлекли их усиленное внимание, заставив с интересом перегнуться через спинку дивана и прищурить глаза. Её чёрные волосы были заплетены в косу, покоясь на одном из широких плечей, а одета она была в фиолетовую футболку и джинсы.

Обычная одежда претора явно была изменена на повседневную в целях маскировки, но это не помешало ни Нико, ни Лео узнать в девушке давнюю знакомую из римского лагеря полукровок.

— Рейна? — первым подал голос Лео, его удивлённое восклицание разорвало тишину, в которую ранее была погружена зала отдыха. Нико рядом с ним хмуро хмыкнул, исподлобья взглянув на черноволосую, что остановилась рядом с ними, растянув губы в сдержанной улыбке.

— Мальчики, я рада, что встретила вас первыми и что нашла так вовремя, — Вальдес тут же вскочил на ноги, кинувшись крепко обнимать Рейну, а Нико кивнул, едва заметно улыбнувшись себе под нос.

— Что тебя привело сюда, в Рино? Тем более в то же время, что и нас? — в голосе Лео слышалось неподдельное удивление. Рейна хмыкнула:

— Ну, о вас мы услышали несколько дней назад, когда человек принёс весть, что вы ищете Эриду и Яблоко в связи с новым пророчеством. Вы нашли полукровок из него? А Яблоко? — серьёзным взглядом она обвела парней, прищурив пронзительные глаза.

— По инсайдерской информации, что не должна разглашаться, — Лео сделал паузу, нарочито показывая, насколько серьёзна ситуация, — все пятеро человек с нами, а мы их неформально сопровождаем, ослушавшись советов нашего друга Хирона.

— В вас я никогда не сомневалась, — прокомментировала его изъяснения девушка, сложив руки на груди. — Это, часом, не один из них? — взгляд её остановился на Тэде, только-только вошедшем в комнату.

— Кто она, парни? — тут же живо поинтересовался тот, подходя к ним. Нико невольно закатил глаза из-за его любопытства, но тут же учтиво ответил:

— Рейна Рамирес-Ареллано, претор Лагеря Юпитера, который находится в Калифорнии. Рейна, это Тэд Новак, сын Аполлона, — парень и девушка крепко пожали друг другу руки, несколько секунд посверлив друг друга взглядом.

— Существуют ещё лагеря кроме Лагеря Полукровок? — с неприкрытым интересом спросил Тэд, скривив губы в усмешке.

— Ну, пока что мы лично знаем лишь о Лагере Юпитера, но могут быть и другие, — в голосе Лео слышался его привычный азарт, а значит пока их беседа всё ещё сохраняла позитивный настрой.

Разговор заплёлся сам собой, ведь у них было, о чём поговорить.

— Но расскажите поподробнее о Яблоке, ребят, — несколько минут спустя, ведь они совсем ушли от темы, сказала Рейна. Тэд поджал губы, замолкнув.

— Если вы не против, то я пойду, а то я вообще просто спустился проверить обстановку у вас, — он неловко ухмыльнулся, попятившись назад. Мысли его уже были далеко-далеко, улетая от этих разговоров с остальными. Рейна изогнула брови:

— Всё в порядке?

— В полном, — поспешно отрезал Новак, почувствовав, что до блаженного выхода остался лишь метр. — Я пойду отдохну, хорошо? — только из приличия дождавшись кивка со стороны знакомых, прошмыгнул в открытый проход и быстрым шагом направился в противоположную сторону от комнат отдыха, чувствуя, как мысли вновь возвращаются их привычное печальное русло.

И вновь Тэд невольно чувствует себя потерянной овечкой, что находится прямо посередине море отчаянья, из которого невозможно убежать.

Ощущение того, что он здесь сам-один и никакой поддержки в лице кого-либо совсем нет, лишь угнетает парня. Ему хотелось какой-то посторонней помощи, а она так и не пришла.

Говорят, жизнь как бумеранг: если слишком много берёшь, то рано или поздно она тоже возьмёт много взамен. Тэд был один, Тэд был одинок всегда. Но никогда это чувство не печалило его, ведь он был достаточно самодостаточен.

Но теперь что-то изменилось — внезапно ему стало слишком грустно от того, что сейчас он не был нужен остальным, как глоток воздуха. Он был скорее мухой, что вечно надоедала остальной компании своим жужжанием.

Знаете ли, обидно быть отвергнутым. Особенно человеку, что привык быть прямо в середине толпы и нравиться всем и каждому.

Тэд привык к тому, что он был идеальным парнем в обществе — он был богат, он был популярен и достаточно умён, чтобы не быть дураком.

Но тут уже не стоит вопрос, как сегодня он сделает выбор. Здесь людей волнует то, каков он на самом деле.

И, похоже, его настоящая сущность не привлекает никого.

И это прекрасный шанс поинтересоваться, что это за Лагерь Юпитера, о котором говорила эта Рейна Рамирес-Ареллано.

========== Глава 18 ==========

После Рино Сакраменто внезапно начал казаться ребятам странным глотком свежего воздуха. Здесь им уже не надо было укрываться отмонстров и забредать в их логово, лишь только переночевать и продолжить свой путь в Сан-Франциско, при этом очень внимательно охраняя Яблоко Раздора, что всё больше напрягало каждого из полубогов.

Сомневающийся взгляд, что Мари успела кинуть на высотку перед ними, не заметил ровным счётом никто из компании. Автобус, на котором они приехали сюда, уехал с каким-то странным пыхтением и скрылся за поворотом, оставив подростков стоять в тени большого навеса автовокзала.

— Нам бы найти гостиницу какую-нибудь, а то, как-никак, уже время за полдень, — послышался из-за спины девушки уже далеко не бодрый голос Лео. Взгляд Мари невольно перескочил на их новую темноволосую спутницу, что в этот момент плотно сжала губы.

Рейна Рамирес-Ареллано с виду вполне казалась доверенной особой старшего поколения героев, вот только такая черта характера дочери Аида, как вечная насторожённость, всё никак не давала ей возможности успокоиться и на время позабыть о том, что эту девушку она ни разу до этого в своей жизни не встречала.

Из чего следовало, что поводов доверять Рейне у неё тем более не было.

— Мне казалось, нас должен был встретить человек из Лагеря Юпитера, я ведь с ними связывалась вчера, — произносит черноволосая, оглядываясь. Вокруг них много людей, местных и приезжих, но, похоже, знакомых лиц среди них она не видит. — По идее они должны были безоговорочно выполнить мою просьбу, — она поворачивается к Нико, тот, не меняя своего привычно хмурого выражения лица, пожимает плечами, мол не знает причины сложившейся ситуации.

— Ладно, пойду позвоню им повторно, скажу, что никого мы не встретили и заодно спрошу, какой отель они нам забронировали, — прищуренным взглядом Мари провожает претора, что отходит на десяток метров от них, уже выуживая свой телефон.

— Что думаешь по поводу всего происходящего? — раздаётся сбоку голос Лили, что в этот момент как раз складывает руки на груди, морща нос.

— Это вопрос вроде «Как твои дела?» или «Как тебе эта чертовщина и что ты в самом деле думаешь делать дальше?» — Мари ожидающе выгибает одну бровь, лицо поворачивая к дочери Посейдона. Так хмыкает с лёгкой улыбкой:

— Думаю, это скорее второе, — вздох Коулман привлекает внимание ранее беседующих рядом с ними Дина и Питера:

— Лично мне кажется, что сегодня обязательно должно вновь случиться что-то, так как по-другому у нас не бывало, — Дин по-дружески хлопает Мари по плечу, отчего та невольно морщится от прикосновений. Лили рядом с ней закатывает глаза, но ухмылка с её лица не уходит.

— Мой мозг уже порядком устал от этого буйства событий, — фыркает дочь Аида, при этом замечая взгляд прищуренных голубых глаз Питера, что направлен на неё. — Что?

— Поменьше едкости, и всё станет проще, — Лили кивает в подтверждение его слов, заставляя Мари вновь закатить глаза:

— Вы сговорились.

— Ага, и все втроём против тебя, — смеётся Лили, показывая ряд белых зубов.

— Меня в это не втягивайте, — махнув рукой, Дин становится поближе к Мари. — Я на твоей стороне.

— А кто вчера всё критиковал Мари, м? — Коулман сжимает губы, но улыбается, прищурив глаза. Сын Афродиты произносит недовольно:

— Ябеда, — Питер с Мари переглядываются, а затем одновременно замечают возвращающуюся к ним Рейну, в одной руке сжимающую бутылку, а в другой свой телефон.

— Отель «Хаб», в паре кварталов отсюда. Они взяли три номера по три человека, всё оплатит лагерь, — Перси тут же подскакивает к ней, начиная говорить:

— Не стоило, Рейна. Мы сами заплатим, — Джексон переглядывается с усиленно кивающим Лео.

— Уже всё уплачено, мальчики, — она кивает на телефон, тут же поднимая его повыше. — Сейчас они пришлют адрес и мы медленно двинемся к нашему месту ночлега на сегодняшний день, а завтра отправимся к точке назначения.

Младшие на автомате следуют за Рейной, что ведёт их к гостинице, изредка сворачивая на соседние улицы.

Отелем оказывается небольшое здание на пересечении улиц высотой в пять этажей. На первом этаже их уже встречает управляющая, щебечущая что-то о том, что гостиница стоит вся пустая и что она очень рада, что кто-то наконец заехал к ней на денёк-другой.

Её радостное предложение заказать естественно платный ужин они поспешно отклоняют, сказав, что их знакомые очень горят желанием угостить их чем-то мексиканским этим вечером, поэтому вряд ли они будут ужинать здесь. Пыл хозяйки тут же затухает, ведь перспектива заработать магическим образом исчезает.

Рейна, Лео и Перси предпочитают остаться в отеле вплоть до самого вечера, а затем выйти лишь за едой в супермаркет. Яблоко остаётся с ними, ведь остальные решают прогуляться по округе.

Слабый ветерок дует в лицо, под его потоком волосы развиваются на ветру. Эта прогулка кажется минуткой затишья среди беспрерывных событий, что происходят с ними в последнее время.

Лили смеётся, о чём-то тихо разговаривая с Дином; Мари видит, что Питер крутится рядом с ней, не отходя; а Нико с Тэдом замыкают их процессию, помалкивая. Казалось, что этот день должен был закончиться хотя бы относительно спокойно, но, похоже, судьба сделала другой выбор, вновь подкинув им кое-что.

Идея зайти за мороженым в одно из небольших кафе рядом с заброшенным зданием казалась чем-то хорошим и оправданным, ведь в животах подростков уже которую минуту летали бабочки, нетерпеливо ожидая ближайшего прихода еды к ним.

Фисташковое мороженое, которое взяли и Лили, и Дин, никак не удивило остальных, а Тэда даже позабавило. Нико предпочёл отказаться от сладкого в пользу кофе, которое взял за отдельной стойкой и затем начал медленно попивать, наблюдая за выбирающими себе еду Мари и Питером.

Оба вместе склонились над стеклом, пристально разглядывая весь ассортимент. Глаза дочери Аида перескакивали с шоколадного на ягодное, и обратно, а изредка и на кремовое со вкусом Капуччино или с кусочками печенья Орео. Смешно, но Питер смотрел всё туда же, явно собираясь взять то же самое, что и девушка, откровенно полагаясь на её придирчивый вкус.

С тяжелым вздохом спустя пять минут, уже когда Вуд начала подгонять съевшая свою порцию Лили, Мари обратилась к девушке в белом фартуке:

— Можно два шарика в вафельный стаканчик — один ягодный и один шоколадный? — Питер рядом с ней изумлённо поглядел на неё, а затем прикусил губу, явно продолжив свой длительный мысленный процесс.

— Естественно, хороший выбор, — улыбка девушки, выглядящей лет на пять старше них самих, в этот момент слегка порадовала Вуд, заставив ту саму неловко растянуть губы в улыбке.

— А вам? — продавщица обратилась к Питеру, отчего тот даже подскочил, затем неловко поправив очки на переносице. Он сглотнул, затем тихо молвил:

— Шарик того светлого с Орео, — ожидающий взгляд Мари медленно перескочил на порцию, которую ей уже выдали, а затем вновь метнулся в сторону парня, что неловко потирал руки.

Хмыкнув, она положила деньги на прилавок и размеренным шагом направилась к лучшей подруге, попутно откусывая кусочек шоколадного шарика, который был верхним и уже собирался таять.

Как ни странно, переглядки Дина и Лили каким-то магическим образом ускользнули от её внимания. Как впрочем и то, что до этого оба хихикали, наблюдая за Питером и Мари. Теперь же они о чём-то тихо шептались, вновь посмеиваясь в ладони.

«Романтики хреновы» — промелькнуло в мыслях Тэда, когда он закончил со своим клубничным мороженым и с большим удовольствием доел вафельный стаканчик, отряхнув напоследок руки от крошек.

Их путь продолжился мимо заброшки, и ничего не предвещало беды. Медленная ходьба Лили казалась невесомой Дину, что шёл близко к ней. Ветер дул в лицо, позади них так же шли их друзья.

Взгляд черноволосого зацепил чью-то долговязую фигуру, что метнулась из-за угла по направлению к дочери Посейдона. Дин тут же дёрнул её за локоть в свою сторону.

Мужчина не растерялся, сделав ловкий выпад в его сторону. Сталь блеснула в одиноком лучике солнца, а затем промелькнула ровно под рукой Уолкера, ведь тот в этот момент отшатнулся назад, потянув за собой и Лили, локоть которой он продолжал сжимать.

Казалось, реакция Питера и Нико за их спинами была незамедлительной. Секунда, и в их руках уже мечи, две — и они оказываются ровно рядом с нападающим, а сын Афродиты и Лили отступают назад, поравнявшись с замершей ранее Мари.

— Что тебе надо? — голос сына Аида показался громким и твёрдым, вся его фигура была тёмной и больше напоминала чёрную тень, нежели человека.

— Как что? Эта пара, конечно же, — миг, и практически невесомым движением незнакомец достаёт пистолет, в левой руке всё ещё сжимая нож. — Вы, полубоги, слишком уж разыгрались, — сумасшедшая ухмылка играет на его губах, взгляд с интересом перескакивает с одного подростка на другого, ни на миг не останавливаясь.

— Ты служишь у Эриды? — мимо Мари проскакивает Тэд, натягивая тетиву лука. Мужчина выгибает брови вверх:

— Могу быть у кого-угодно, где заплатят, но в данный момент, друзья, мне вы не нужны. Только эти двое, — его указательный палец поднимается в направлении изумлённых Лили и Дина. — Всего лишь они, и вы не пострадаете, — чёрный меч Нико оказывается у его горла, когда внезапно сына Аида отбрасывает в другую сторону.

Вскрик Лили заставляет Питера отступить, кинув короткий взгляд на ударившегося об стену Нико. Тэд покрепче сжимает оружие в своих руках.

Ловким движением мужчина кидает нож, а тот аккурат входит в правую часть груди Питера, ниже ключицы.

Парень чувствует, как меч падает из его руки, а затем тяжело валится на асфальт, чувствуя резкую боль.

— Питер! — тут же следует крик Мари, которая подступается к нему, одновременно с этим приближаясь к мужчине. В ту же секунду магическим образом в его руке вновь оказывается клинок, теперь измазанный в крови сына Гермеса. А тот, тяжело дыша, садится на земле, ладонь прижимая к ране.

— Порядок, — молвит тихо, и пошатнувшись, поднимается на ноги. Вновь берёт меч, но хватка его слабеет, из-за чего решает положить его обратно в рюкзак.

— Вы знаете, полубоги, ведь всё так просто. Убрать представителя Лагеря Юпитера, намеренно привести вас сюда, в совсем пустое место, — незнакомец разводит руками в сторон, показывая, что на улице и впрямь никого нет. — Убить вас казалось делом не простым, но, похоже, я ошибался, — он ухмыляется, растягивая губы в улыбке. — И, учитывая ваше упорство, думаю, она будет рада, что вместо двух убитых у нас будет вся компания.

Мари рядом с ним замирает, тяжело глотая ртом воздух.

Пистолет и нож в руках незнакомца блестят в свету.

Стресс, смешанные эмоции — всё вмиг стремительно настигает её. Потерянная, она оглядывается, замечая, что остальные так же странно замирают.

Почему они не могут ничего сделать?

Почему мысли в их головах так путаются?

Почему она не чувствует своих привычных уверенности и готовности к действиям?

Воздуха не хватает.

Только не сейчас, не сейчас, не сейчас.

На миг перед её глазами темнеет, и создаётся впечатление, что она теряет сознание.

Вот только для остальных всё происходит слишком быстро, и резкая перемена в её эмоциях оказывается незамеченной. Ловкий удар по руке мужчины, а затем Мари выхватывает пистолет, измазанный в крови Питера, из его ладони.

Страх разгоняет кровь в жилах, не давая мыслить здраво.

Руки отчаянно дрожат, девушка едва-едва может вдохнуть ещё раз, лишь бы не оказаться вновь застигнутой врасплох этой чёртовой паникой.

Мари не знает, каким именно образом в её руке оказывается пистолет мужчины в чёрном. Она не понимает, как умудрилась отобрать оружие, не навредив себе и окружающим, но факт остаётся фактом.

Она не знает, как отобрала пистолет, ведь примерно минуту она не видела ровным счётом ничего и не чувствовала так же ничего. Будто выпала из реальности…

— Вы все сдохнете, полукровки! Рано или поздно вы все отправитесь на тот свет! — на его лице играет сумасшедшая улыбка, что заставляет каждого из полубогов отступить в страхе. Мужчина продолжает кричать, ухмыляясь.

Рука Мари сильно дрожит, но каким-то немыслимым способом ей удаётся поднять ту и с огромными усилиями направить на него.

Он заливается смехом:

— Кишка тонка, малявка, — голос Питера позади тонет в шуме, что начинает нарастать в ушах.

Её взгляд сосредоточен на пистолете в руке. Ничего не существует в этот момент, лишь она, скачущее сердцебиение и холод оружия в правой ладони.

Страх, волнение и боль заполняют душу, а мозг так и пребывает в хаосе, все никак не желая приходить в норму.

Или будучи не в состоянии это сделать.

— Подохнете! Подохнете! — мужчина кричит, явно получая от этого процесса удовольствие. Тэд и Нико отступают, тяня за собой остальных.

С паникой в глазах Питер тянет Мари за плечи, пытаясь заставить ту отойти подальше от этого психа.

А она словно не слышит ничего, лишь глядя на оружие в своей руке.

Стивенс меняет тактику.

— Отпусти пистолет, Мари, — тихо говорит он, останавливаясь. Мужчина напротив них чуть склоняет голову вбок, усмехаясь. — Отпусти, — сын Гермеса медленно кладёт руку на холодное оружие, затем пытаясь отобрать его у девушки, но та слишком крепко сжимает свои пальцы, не давая ему сделать этого.

Её взгляд пуст, хоть внутри и бурлит фонтан эмоций.

— Стреляй! Стреляй же, иначе все твои друзья подохнут! — в руке мужчины появляется нож, а он с нетерпеливостью крутит им из стороны в сторону, улыбаясь.

Мари чувствует себя потерянным щенком, пытаясь понять, что вообще происходит. Мысли в голове мечутся с бешеной скоростью, не давая оценить окружающую её обстановку.

— Мэр, опусти его, — тихий писк Лили за её собственной спиной никак не привлекает её внимания, загоняя саму дочь Аида ещё глубже в себя. — Мэр, всё кончено, — но Вуд никак не реагирует, чувствуя, что всё её внимание полностью сосредоточено именно на пистолете и незнакомце, что измазан в крови.

— Стреляй, или нож попадёт точно в грудь твоей подружки, — тот ухмыляется, поднимая руку. — Раз.

Дыхание учащается, Питер рядом с ней ещё сильнее напрягается.

— Мари, опусти пистолет, — тараторит парень, в панике хватая её руку. Реакция — ноль, Вуд продолжает сжимать оружие мёртвой хваткой.

А мысли никак не останавливаются, отчего в голове возникает путаница.

— Два, — с губ срывается испуганный вздох, но она не чувствует, насколько сильно в этот момент Стивенс сжимает её плече.

— Мари, я сейчас тебя ударю, — произносит он на одном дыхании, в панике озираясь.

Но остальные не решаются подойти к ним, ведь не знают, что может случиться.

Питер замахивается, силясь найти место, наиболее безобидное для удара.

— Три.

Не зная, что делать, дочь Аида нажимает курок, тут же вскрикивая из-за отдачи.

Выстрел оглушает всех и каждого, в особенности её.

Мужчина падает, переставая двигаться.

Взгляд Мари опускается на собственные руки, что измазаны в крови, в которой был пистолет.

Понимание приходит через несколько секунд, заставляя задохнуться от страха.

Питер откидывает пистолет в сторону, тут же присаживаясь перед дрожащей девушкой.

— Я убила его? — шёпот, едва слышный.

— Похоже на то.

Паника пронзает мозг, руки теперь начинают неистово трястись, как и всё тело.

Страх, волнение, буря эмоций настигает её саму, заставляя сжаться в комок и лишь коротко взглянуть на тело.

Воздуха не хватает.

Глаза цепляют собственные руки в крови.

В голове вновь и вновь звучит оглушающий выстрел.

— Нет, нет, нет, — начинает тихо шептать в истерике, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Ноющая боль где-то в районе сердца всё нарастает и нарастает, а мысли вновь возвращаются к кошмарам, что теперь кажутся предупреждением.

— Я убила человека, — истерический шёпот, что полон страха.

— Мари, нам надо идти, — Питер трясёт её за плечи, но она всё никак не откликается.

Тонет в собственных мыслях, что поглощают всю её.

Она убила человека. Она. Убила. Человека.

Она убийца.

Убийцаубийцаубийца

— Мари! — даже крик не привлекает её внимания.

Мысли Вуд с бешеной скоростью перескакивают с одной на другую, не отпуская.

— Дай мне, — Питера отталкивает Тэд. Новак хватает девушку, посильнее встряхнув ту:

— Мари, очнись! Очнись же, ты убила человека! — он кричит на неё, даже не глядя в сторону пытающихся привлечь его внимание остальных.

Сама дочь Аида не реагирует, дрожа и пустым взглядом сверля труп за спиной Тэда.

— Очнись! — последний даёт ей пощёчину, заставляя шокировано взглянуть на себя. — Поднимайся, — он дёргает её вверх, ставя на ноги.

Мари ошарашено смотрит на парня, что вновь сильно встряхивает её, принуждая сорваться с места и побежать за остальными, скрывающимися за углом.

Тэд бежит за ней, подгоняя, ведь полицейские сирены уже раздаются где-то неподалёку.

Но почему-то никто из них не думает, что целью наёмника было не убийство. Никто из них не думает о том, почему на эти минуты их рассудки будто перестали адекватно воспринимать окружающий мир, а чувства притупились.

Почему-то никто, кроме теперь мёртвого мужчины, не заметил победного взгляда блестящих серебром глаз Мари, когда та отобрала пистолет.

И никто не допустил того, что всё это было специально подстроено для конкретных целей.

========== Глава 19 ==========

Измученная улыбка на её губах впервые кажется чем-то красивым, тем сокровенным светом, внезапно возникшим среди тьмы. Питер видит в дочери Аида что-то точно хорошее и прекрасное, такое невесомое и изящное. Мари медленно проваливается в сон, начиная размеренно дышать.

Сам он просто отдыхает, медленно моргая и сидя на кровати рядом с ней.

Это спокойствие помогает погрузиться в некое подобие постоянства, что не даёт волнению захлестнуть разум парня.

Одна лишь тишина, его дыхание, тихое поскрипывание кровати и сиплое дыхание девушки рядом.

— Как себя чувствуешь, братец? — внезапно слышит он чей-то бодрый голос, а затем замечает светловолосого высокого парня, что расположился в кресле напротив.

— Что?! — удивлённо восклицает Питер, тут же резко садясь на кровати. Несколько раз оробело моргает, всё пытаясь понять, что происходит.

— Смотрю, у вас сейчас что-то вроде дневного отдыха, да? — незнакомец растягивает губы в приветливой улыбке, подмигивая. — Прости, что напугал, — поднимается, учтиво откланиваясь в шутку. Удивление Питер упорно не хочет сходить на нет. — Я Лука, Лука Кастеллан. Твой сводный… — только начинает он, но Питер тут же его перебивает:

— Но ты же мёртв, насколько я слышал, — говорит, не веря своим глазам. — Ты умер во время битвы за Нью-Йорк… — переходит на шёпот, вспоминая, как Перси когда-то рассказывал о подвиге его сводного брата.

Питер не понимает, это — что-то вроде разрывающего шаблон случая.

-…мёртвый брат, — заканчивает, как ни в чём не бывало, Лука. — Да, такова уж судьба-матушка, не дала мне прожить долго, — усмехается, проводя ладонью по светлым волосам. Питер нервно сглатывает.

— Ты сам виноват, — медленно произносит темноволосый сын Гермеса, хмурясь.

— Признаю, Питер, — его брат морщит лоб, прикрывая глаза. — Но я не пришёл для того, чтобы обсуждать с тобой мои ошибки, совершённые ещё при жизни, — вздыхает.

— Ты дух? — чисто уточняет Питер, прищурив глаза. Спокойствие, только спокойствие. Главное, не паникуй.

— Что-то вроде того, поднялся вот к тебе снизу… ненадолго, кстати, поэтому давай уже уйдём от пустых констатаций факта, — Кастеллан поднимается на ноги, с интересом оглядывая комнату. — Смотрю, ты нашёл себе оружие, да? — замечает меч, что Стивенс оставил стоять рядом с журнальным столиком, оперев на стену.

Кивок со стороны Питер следует тут же.

— Круто, теперь ты уже прямо герой, — вновь улыбается Лука. — Хотя вы пятеро…вы и впрямь герои, раз уж очутились в пророчестве. Особенно твоя подружка, — он кивает на спящую Мари. — Вон её там аж два раза упомянули.

— Что в этом такого? — озадаченно и настороженно спрашивает младший сын Гермеса.

— Скажу так, это не к добру, — улыбка на губах Луки медленно меркнет, а глаза в этот момент скользят по мирно спящей девушке.

— На что ты намекаешь? — спрашивает Питер, опираясь на руки. Хмурит брови, наблюдая за призраком.

— Будь осторожен ты сам, и с ней тоже, — произносит тот тихо, подходя ближе к кровати. Продолжает смотреть на Мари, говоря:

— Дочь Аида, да, такова уж её судьба, что поделаешь… — вновь устало вздыхает. — Но то, что вы рядом с ней, с одной стороны ужасная вещь для вас и буквальное спасение для неё…в каких-то ситуациях, что могут произойти, — он нервно прикусывает губу, в то в речи как Питер уже раздраженно задаёт вопрос:

— Почему ты не скажешь конкретно?

— Не имею на это права, Пит, — виновато усмехается Лука, пальцами скользя по своей переносице. — Уж прости, но даже у этой вселенной Древней Греции есть свои законы, которые стоит почитать.

— Прекрасная речь, и спасибо за совет, Лука… — спустя несколько минут молчания тихо молвит Стивенс, поднимая серо-голубые глаза на мёртвого брата. Тот вновь приветливое растягивает губы в улыбке:

— Приятно было познакомиться, Питер, — он подходит к нему, легко пожимая руку. — Удачи в завершении поиска и…в общем, ближайшем будущем. Авось у меня получится ещё как-то появится — будь готов, — старший парень подмигивает.

— Спасибо, она нам пригодится, — искренне отвечает парень, внимательно глядя на духа. А затем тот качает головой, отходя назад.

Питер медленно моргает, а после этого резко открывает глаза, рывком садясь на кровати.

Он заснул?

Да, это точно был сон.

Увидеть мёртвого брата, которого ни разу в своей жизни не встречал? Вряд ли в реальности у него был бы такой шанс.

Его мысли прерывают резкие лихорадочные движения Мари, а так же то, как быстро она начинает дышать.

— Мари? — спрашивает он тихо, аккуратно касаясь её руки, но затем замечая, как мечутся её закрытые глаза.

«Кошмар» — он встаёт и присаживается на другой стороне кровати, рядом с ней. Начинает тормошить её руки, но девушка упорно не просыпается, всё так и пребывая во сне…

Опустошающее чувство страха. Дрожь в руках, что никак не хочет прекратиться.

Тяжелый и сиплый вздох срывается с её собственных губ. В ушах нарастает шум, не дающий сосредоточиться на чём-либо кроме собственных ощущений.

Страх сковывает всё тело. Непонятная сила не даёт сдвинуться с места, а мысли лихорадочно мечутся, хоть она и отчаянно пытается привести их в порядок.

Словно что-то не хочет, чтобы она поняла, что происходит.

— Не понимаю… — хриплый шёпот. Глаза широко открыты, губы внезапно кажутся слишком сухими, во рту также пересыхает.

Ощущение, что она сделала что-то непоправимое, наполняет всю душу. Глаза замирают на собственных руках, сейчас девственно-чистых и бледных. Синие и фиолетовые вены, что просвечиваются сквозь тонкую кожу, напоминают о хрупкости её собственного тела.

Она не хочет знать. Не хочет думать о проблемах, ведь даже сейчас, когда она не может толком оценить ситуацию, ей почему-то начинает казаться, что она загнана в угол.

Она противоречит сама себе.

Мысли путаются.

— Что…что происходит? — молвит тихо, чувствуя, как подкашиваются ноги. Тяжело валится на колени, всё так и глядя на собственные руки.

На секунду отводит взгляд куда-то вбок, но её окружает тьма. А затем снова смотрит на свои ладони, тут же вскрикивая.

Глаза замирают, когда цепляют кровь. Тёмную, изредка кажущуюся светлой, красную кровь.

— Нет, нет, нет, — отчаянно шепчет в страхе, слишком часто моргая.

Неправда. Это не может быть правдой.

Это лишь иллюзия, сон.

Может, она просто сходит с ума?

Воздуха не хватает.

Паранойя, галлюцинации. Она точно сходит с ума.

Это сон, это просто сон. Это нереально.

Но она не может отличить сон от реальности…

Чувство, будто она сходит с ума, безвозвратно и слишком быстро.

«Контроль — лишь иллюзия» — вновь звучит таинственный голос черноволосой женщины с пухлыми губами.

Контроль девушки был лишь иллюзией. Ей казалось, что всё в порядке, что всё находится под её контролем.

Кажется, будто сейчас она медленно тонет в самой себе, теряясь.

«Что если я уже не…?» — словно паническая атака, мысли вновь захватывают её с головой.

Что если всё становится только хуже и хуже? Если это всё — лишь придуманная ею иллюзия, стена, что не даёт окончательно понять, что у неё поехала крыша?

Может, ей просто надо проснуться? Просто ущипнуть себя за руку, или дать пощёчину?

Щипок.

Удар.

Ничего не происходит.

Дыхание учащается, паника вновь возвращается. Ей конец, если она не сможет проснуться.

Надо просто проснуться…

— Проснись, Мари, — шепчет в страхе. — Просто проснись, Мари! — голос становится чуть громче, тонкие пальцы сжимают волосы. — Проснись же ты, чёрт возьми! — она переходит на крик, зажмуриваясь.

Вмиг земля будто уходит у неё из-под ног. А затем она чувствует, что теперь уже лежит на кровати.

— Питер? — в надежде тихо спрашивает, но затем замечает, что на дворе ночь, а она одна. Сколько же она спала?

— Эй? — тихо спрашивает вновь у тишины, медленно садясь на кровати и откидывая покрывало. Спускает ноги на пол, чувствуя слабость, но всё равно упорно продолжает делать то, что надо в данный момент.

Шаги даются тяжело, но так она медленно доходит до двери в номер, поворачивая ручку. Глаза невольно замирают, глядя на собственное отражение в зеркале.

Серебристый блеск где-то среди зеленовато-коричневых оттенков в глазах заставляет отшатнуться от стеклянной поверхности и резко распахнуть дверь.

Но тёмный силуэт, что оказывается стоящим за порогом, пугает ещё больше.

Мари отступает назад в страхе, чувствуя, как воздуха начинает вновь не хватать.

— Нет, — шепчет отчаянно, замечая, что таинственная тёмная фигура делает шаг в её сторону.

Девушка спотыкается об кресло, падая на пол. Фигура приближается, а её тело сковывает страх.

Она различает блеск металла в его руке, отчего тихо вскрикивает.

Руки истерично шарят вокруг себя, но единственное, что попадается ей — лишь бокал для вина.

— Нет, нет, нет, — шепчет, чувствуя, как по щекам медленно скатываются слёзы.

Фигура нависает над ней, в одно мгновение занося нож.

А её рука сама по себе всаживает стекло куда-то в шею незнакомцу.

— Нет! — хрип, но она не в состоянии сдвинуться с места. Тело падает рядом, заставляя чуть дёрнуться в противоположную сторону, а затем начать шептать:

— Я убила человека, я убила человека, нет, я убила человека… — нервное хихиканье, а затем следует всхлип девушки. — Я убила человека! Твою мать, я убила!.. — голос срывается, а силы покидают её.

Из горла вырывается отчаянный крик.

Она зажмуривается, так же сжимая ладони в кулаки.

Убилаубилаубила.

«Ты убила человека, Мари»

Она не перестаёт кричать, чувствуя, как чьи-то руки хватают её за плечи. Девушка пытается вырваться, но затем слышит голос, что на долю секунды вырывает её из собственных мыслей…

Мари продолжает кричать, задыхаясь. Постепенно крик переходит в хрип, ведь она срывает горло.

— Мари, успокойся, это я, Питер! — парень трясёт её за плечи, пытаясь привлечь внимание девушки. Её глаза скачут по всему в комнате, пока внезапно не замирают на его лице.

С губ срывается испуганный вздох, а затем Стивенс чувствует, как она крепко прижимается к нему, всхлипывая. Его руки медленно скользят по её спине, а затем сжимают в объятиях.

Проходит ещё по меньшей мере несколько секунд, пока Мари не затихает, а затем осторожно отстраняется от него, обессиленно укладывая голову обратно на подушку. Пальцы нервно барабанят по кровати, чем привлекают ещё большее внимание Питера.

В его голове вновь проносятся слова Луки.

— Ты точно в порядке, Мари? — тихо спрашивает, чуть наклоняясь вперёд и заглядывая ей прямо в глаза.

Губы девушки начинают дрожать, а в носу вновь колоть.

Она не хочет говорить, она признаёт, что ей слишком страшно.

Мари взаправду не знает, что с ней происходит.

— Я…я… — но она так и не находит ответа, отводя остекленевшие глаза.

А Питер прикусывает губу, чуть опуская голову.

Она молчит, будто ей стыдно признаться. Но ведь ей попросту страшно…

Только лишь отчего?

***

— Привет, Макс, как дела? — она практически на автомате делает свой голос бодрее, пытаясь таким образом не волновать брата излишне. Её проблемы — только её, и это целый принцип.

«Порядок, Мари. Только родители уже собираются идти в полицию» — смешок на той стороне трубки кажется излишне детским и коварным, но в характерах сводные брат и сестра схожи. Разве что Макс не так критичен, и это большой плюс.

— Я думаю, что в течении трёх дней мы уже будем дома, — взгляд Мари скользит по всем вещам в комнате, ни на миг не останавливаясь. — У Лили есть таблетки, это не проблема. Ты ведь сможешь убедить их потерпеть до нашего приезда и только потом устроить скандал? — чуть прикусывает губу.

«Похоже, они скорее удивлены и раздражены, чем злы. Им только не понравилось то, что Лили поехала с тобой»

— Собственно, это она хотела, — закатывает Мари глаза, сжимая губы.

«Ну, это объяснять будешь ты им, а не я» — шелест бумаги означает, что подросток вероятнее всего сейчас сидит за своей домашкой. Не то что она.

— Ты лучший брат на белом свете, Макс, — усмехается дочь Аида, поджимая колени к груди.

«А ты моя странноватая сестра, и я тоже тебя люблю. Расскажешь мне, почему вы внезапно уехали вместе на поиски своих родственников?»

— Макс, мы уехали с нашими родственниками, чтобы кое-что уладить, — сглатывает, в принципе говоря правду.

«Смешно» — хмыкает младший Вуд где-то в Нью-Йорке, прищурив глаза.

— Я тоже так подумала в начале, а по факту — жуткая хрень, — молвит Мари, вздыхая.

«В плане скучно?»

— В плане неожиданно и опасно, — раздраженно бросает Мари.

«Вот это уже поинтереснее» — в его голосе слышится заинтересованность. Молодец, Мари, сейчас ещё ему мозг ненужными проблемами забьёшь, какая же ты хорошая старшая сестра.

— Не по телефону, Макс. Потом расскажу всё, что пожелаешь, — мысленно бранит себя за неправильные действия, но прошлое уже не изменить.

«Обожаю твою прямолинейность»

— Это скорее открытость, — невольно посмеивается девушка, заводя одну из непослушных прядей за ухо.

«Мари, перестань. Ты и открытость? Смешно» — Макс начинает истошно смеяться, вно получая от этого настоящее удовольствие. Мари сдержанно отвечает, скрывая, что тоже в душе смеётся:

— Допустим.

«А как там Питер? И ваши шуры-муры?» — она замирает, изумлённо распахивая глаза:

— Макс! — возмущённый вздох.

«А что не так?» — невинно спрашивает пацан, явно хитро улыбаясь в этот момент.

— Перестань, — недовольно цедит Мари сквозь зубы.

«Питер вообще-то классный парень, я одобряю»

— Сказал тринадцатилетний подросток, — ехидно напоминает Вуд, прикусывая язык.

«Мне почти четырнадцать!» — теперь уж она посмеивается:

— Это отменяет ровным счётом ничего.

«Ну ты же познакомишь меня с ним, да? А то ему тоже нравятся Звёздные войны и комиксы ДС. Надеюсь, ты не устроишь нам бойкот со своим Марвелом?» — умоляющий голос, означающий лишь то, что Макс хотя бы ушёл от темы её отношении. На этом спасибо, дорогая судьба.

— Брось, я только за Локи, — в который раз закатывает глаза девушка. — Ничего более, тешьтесь своими фильмами и комиксами, сколько хотите, маленькие дети.

«Эй!» — слышит она тут же недовольный возглас из динамика.

— Ладно, Макс, мне надо идти, — вздыхает девушка, облизывая губы. И правда, она узнала то, что хотела, и поговорила с братом.

«Вот так всегда» — возмущённый хриплый голос Макса кажется умоляющим, но в это раз, как и в остальные, Мари решительна.

— Пока, — говорит, медленно моргая.

«Удачи, сестрёнка. Жду твоего появления и знакомства с Питером» — тихий голос брата напоследок согревает душу, а палец уже ложится на красную кнопку завершения вызова.

Хотя бы какая-то короткая душевная разрядка для Мари.

Разговоры с братом всегда помогают ей привести мысли в относительный порядок.

***

Лили тихо заглядывает в комнату брата, выглядывая из-за угла:

— Хотела кое-что тебе сказать… — говорит, неловко улыбаясь.

— Что, Лил? — устало, но с интересом, спрашивает Перси, привставая из кресла. Его сестра так и не заходит в комнату, перегибаясь через порог:

— У меня это… Через три дня вроде-как День Рождения, — улыбается, морща нос. Глаза Перси тут же расширяются:

— А раньше не могла сказать?!

***

Тэд невольно усмехается, взглядом цепляя смеющихся полукровок. Печаль сквозит в его глазах, но таков уж настрой парня в последние дни. Почему-то это начинает казаться правильным — ему здесь будто не место, и плевать, что говорит пророчество.

Он просто не вписался в рамки в этой компании.

Он больше не нужен, раз уж они нашли Яблоко. И вряд ли его помощь так была нужна им всем, ведь он не был незаменимым членом этой команды.

«Не бывает незаменимых людей» — невольно вспоминает давно услышанную из чьих-то уст фразу, сглатывая. Взгляд перескакивает на торчащую из кармана полупустую пачку сигарет.

Им не понять его, ему не понять их. Такова правда, с которой он смирился.

Большей частью Тэд реалист. Он особо не мечтает, он живёт этой жизнью и сегодняшним днём. И уж если ситуация так сложилась, то ему не стоит что-либо менять — здесь не всё зависит от самого Новака.

Он знает, чего хочет. Точнее он понимает, какой у него появился шанс. Тэд понимает, что у него в теории остался только один вариант — вернуться в Чикаго и посетить кого-то из родственников, заодно полностью уладить все моменты с учёбой.

Каким бы раздолбаем он ни был, но Новак хочет успешную карьеру экономиста.

И тут внезапно вместе с их новой спутницей появился второй вариант. Каким бы странным он не казался, но он всё же был одним из выходов из сложившейся ситуации.

Просьба поехать с Рейной в Лагерь Юпитера должна была звучать мягко и невинно, хотя, если быть честным, она именно так и прозвучала где-то с полчаса назад.

Его рюкзак уже стоит под ногами, все вещи, что с собой, в нём. Электронное письмо матери отправлено, ответ получен — теперь ему уж точно уже нечего бояться. В сущности Тэд не волнуется из-за реакции остальных — удивление, и чёрт с ним. Вряд ли они будут скучать по нему, лишь просто будут пребывать в некоем замешательстве. И ничего более.

По крайней мере Новак сам пытался убедить себя в этом, лишь бы избегать всяких сомнений.

Он узнал парочку аккаунтов некоторых, поэтому их принципа будет поздравлять с праздниками ребят. Чисто как знакомых, и не более.

А кошки-то всё равно скребутся на душе, показывая, что Тэд невольно врёт себе, заблуждаясь.

А, плевать.

Он уже сделал свой выбор, и вряд ли сойдёт с этой дороги. И лучше бы ему идти до конца, аж до самой цели, которую он себе всё ещё не успел поставить. Смешно, но такова реальность. Планы постоянно меняются, не так ли?

— Я пришёл, чтобы попрощаться с вами, — в холле он застаёт Лео, Питера, Нико, Дина и Лили. Мари, вероятно, отдыхает у себя в номере, и скорее всего вряд ли обрадуется его внезапному появлению. Он уже и так мысленно попрощался с ней, когда они вернулись в отель после того, как…это случилось. Перси — хорошо, они даже не друзья. Переживёт и точно не расстроится, лишь удивится, и не более.

— Ты куда-то уходишь? — недоуменно спрашивает Питер, поднимая голову. А в его взгляде — ни презрения, ни злости. Лишь искренний вопрос.

— Я уезжаю. С Рейной в Лагерь Юпитера. Авось там будет кое-что интересное для меня, всё равно мы уже нашли Яблоко, и, полагаю, моё присутствие в Саду Гесперид не так уж и необходимо, — усмехается, ладонью проводя по волосам.

Лили вскакивает на ноги, медленно подходя к нему и крепко обнимая. Тэд оробело замирает, замечая, как Дин тоже поднимается, останавливаясь рядом. За ним на ноги встают и Лео, и Питер.

— Было приятно с тобой познакомиться, — создаётся такое впечатление, что Дин говорит искренне, но такого быть не может. Тэд знает, он тот ещё подарочек, поэтому вряд ли он кому-то понравился.

Их рукопожатия с парнями кажутся крепкими. Немой вопрос со стороны Лео он так и не слышит, а затем, когда Питер только-только открывает рот, чтобы о чём-то спросить, их окликает спустившаяся Рейна, сдержанно улыбнувшись:

— Пора, — она явно уже предупредила о своём уходе старшее поколение героев, поэтому они лишь обнимаются напоследок, прощаясь. Лили молчит, просто глядя на Тэда.

— Удачи вам с окончанием поиска, — произносит Новак, под конец обводя взглядом каждого. И игнорирует печаль, что почему-то разрастается где-то в груди.

Медленно разворачивается, начиная идти за тёмноволосой девушкой. Прямо перед дверями невольно замирает и оборачивается, подмечая про себя, что остальные так и смотрят им вслед.

Но его выбор уже сделан, поэтому рука толкает прозрачную дверь, а ветер резко бьёт в лицо.

Этот отрезок его жизни закончен, и кажется, что больше он уже не увидит этих людей. Такое впечатление, что он больше не нужен им, ведь эта часть их жизней, когда было необходимо непонятное взаимодействие пяти разных подростков, уже прошла.

Но нити судьбы разных людей всегда крепко переплетаются между собой.

***

Он входит тихо, появляясь на пороге и заставляя её задержать дыхание, удивлённо взглянув на парня. Мари несколько раз оробело моргает, а затем с тихим стуком ставит на журнальный столик уже полупустой бокал вина.

Белое, которое где-то раздобыли Лили и Дин, а затем отдали ей остатки. Как они это объяснили, чтобы расслабиться в конце долгого дня.

— Тэд ушёл только что, — смысл слов Питера доходит до неё только спустя несколько секунд. Лёгкое удивление отображается на её хмуроватом лице, а затем Мари поднимается на ноги. Стивенс заходит в номер, закрывая за собой дверь на замок.

— И…каково тебе?

— Скорее задам этот вопрос тебе, — усмехается он, подходя ближе.

— Вряд ли ты поймёшь, — вздыхает она, чувствуя всю досадность ситуации. И вновь эти смешанные чувства.

— Брось, я знаю, — она легко сжимает его запястье, тяня к себе. Питер щурит глаза, пока девушка раздраженно произносит:

— Не знаешь.

— Перестань паясничать, Мари. Это пугает, — тут же мысленно даёт себе подзатыльник, ибо этот аргумент начинает казаться очень впечатляющим.

— Просто ты не любишь, когда я так делаю, — Вуд улыбается, хитро вздёрнув нос вверх. — А мне нравится бесить людей, — на её лице расцветает таинственная улыбка.

— Ты истинная Слизеринка, — хмыкает Питер, ладонями уже скользя по её рукам, кажущимися в этот момент очень холодными.

И всё равно он к ней прикасается, позабыв об опасениях.

— Я — тёмная версия Грейнджер, — в голосе Мари сквозят гордость и самолюбие, но всё это — лишь прикрытие в данный момент, привычная маска, которую она упорно не хочет снимать.

— Тогда уж я сделаю свой выбор где-то между Пуффендуем и Когтевраном, — смеётся Стивенс, как раз уводя разговор в то русло, которое хочет девушка. Мир Гарри Поттера он знал даже не бегло, нормально — в конце концов тема субкультур иногда кажется вполне подходящей для разговора.

— Серьёзно? Даже на Гриффиндор не позаришься? — её тёплое дыхание он теперь ощущает где-то в районе собственной ключицы. Опускает глаза на тёмно-русые волосы, что прядями успели повыгорать на солнце.