Просто прости и просто помни (СИ) [Марина Афанасьева] (fb2) читать онлайн

Просто прости и просто помни Марина Афанасьева

Глава 1. Первое ощущение боли на вкус, или история с нуля

        Я сидела и беззвучно умирала. Слезы уже не текли, от них остались только следы на щеках. Всхлипы стали тише, уже почти не раздавались диким эхом, теперь уже в пустой квартире. Боль пронизывала каждую клеточку тела, она сковывала меня, проникая во все сокровенные части души. Прощай покой, привет одиночество и бессонные ночи, давно не виделись! К черту эту всю любовь, от нее лишь больше стрессов и ненужных мыслей, приводящих к безумству. Но все-таки как приятно было любить его, а главное, быть любимой. Он любил меня сонную, злую, нежную, разную. И как бы банально не звучало, но он сумел полюбить не только внешность, но и душу. Мне было уютно с ним, комфортно и спокойно. Ни с кем другим я не ощущала подобного, ни с кем я не позволяла себе быть настоящей. С Глебом (так звали причину моих страданий) я словно летала, забывая обо всем на свете. Он был особенным, красивым, желанным, сильным, а главное моим. Высокий брюнет с голубыми глазами и ямочками на щеках, мог свести кого угодно с ума. Иногда  было достаточно взгляда, чтоб все понять без слов, избегая ненужных разговоров. Мне этого будет не хватать. Раньше в моей квартире пахло любовью, теперь же здесь поселилась боль и отчаяние, которое смешалось с ароматом его духов. На память от Глеба мне осталось множество фото и дурацкая записка, лишенная всяческого смысла: «Мы не проведем вместе вечность, но я всю жизнь буду любить тебя. Навеки твой Глеб». Я пыталась понять, или хотя бы отыскать причину его ухода, но ничего не выходило.

Наша история началась в Риме, где я отдыхала несколько недель. Мы случайно столкнулись на площади Петра, и все произошло как в каком-то банальном романтическом фильме, в котором герои влюбились с первого взгляда. После этой встречи мы не расставались. Вместе гуляли по городу, кормили голубей, наслаждались игрой уличных музыкантов и смеялись с причудливых мимов. В один из дней мы гуляли по набережной. Ветер трепал мои золотистые локоны, а мой спутник пытался удержать свою шляпу. Тогда мы очень много смеялись, держались за руки и говорили. Глеб рассказывал о своих любимых книгах, городах, странах и местах, я делилась мечтами и планами. Вот так вот, два незнакомых человека, стали настолько близкими за несколько дней. По воле судьбы мы оказались из одного города, и нас обоих не интересовали серьезные отношения. Но кому мы врали, с первого столкновения было ясно, что это не просто курортный роман, продолжительность в неделю, а нечто большее, внезапное. Наше последнее свидание мы провели в небольшом ресторанчике «Знак зодиака». Это было чудесное место, с великолепной кухней и уютной атмосферой. Заказав морепродукты и красное вино 1988 года, мы с наслаждением провели последний вечер римских каникул. После нашего прощального ужина, мы решили напоследок прогуляться по ночному Риму. Удивительная архитектура, окутанная ночным мраком и приглушенным светом фонарей, выглядела невероятно, завораживающе, величественно, красиво. Глеб бережно держал меня за руку, гладя ладонь своими тонкими пальцами. Мне хотелось, чтоб эта прогулка никогда не заканчивалась, чтоб наше маленькое путешествие длилось вечно. Он делал мне комплименты, восхищаясь красотой фигуры и глаз. Я была голубоглазой обладательницей пышной груди и тонкой талии. К спорту я была равнодушной, так что можно сказать, что мне повезло.

Самым страшным для меня было то, что к Глебу меня тянуло как железо к магниту, и в первый раз мне было интересно слушать кого-то кроме себя. Мне хотелось быть для него самой милой, нежной, в общем, быть той, кем я не особо являлась. Мой характер сложно было назвать ангельским, но многие с ним уживались. Мы шли очень медленно, будто оттягивали неизбежный момент прощания. Ночью было прохладно, и в своем легком шелковом платьице я немного замерзла. Он заметил это и просто обнял за плечи, тесно прижав к себе. Я ощутила его тепло и пьянящий аромат парфюма. Мне, почему-то хотелось, чтоб Глеб никогда не отпускал меня, чтоб он каждую секунду был рядом. Именно тогда меня посетила жуткая мысль о том, что я влюбилась. И непросто влюбилась, мне казалось, что я люблю его без памяти, что без него я больше не смогу дышать и жить. Мы плавно подошли к дому моей тети. Это был большой, белый особняк с синей черепицей, ажурными окнами и зеленым садом. Глеб держал меня за талию, мы смотрели друг другу в глаза, боясь пошевелиться. Он начал что-то говорить, а я просто не сдержалась, прижалась к нему и поцеловала. Это был самый страстный и в то же время самый нежный поцелуй в моей жизни. После моего «порыва» мы некоторое время простояли, молча, затем он подарил мне еще один поцелуй и мы попрощались, напомнив напоследок друг другу о номерах телефонов и обещании позвонить...

         Никогда я не была такой жалкой и беспомощной. Я все время думала о нем, мечтала о звонке и встрече. Невзирая на мое состояние, отдых у тети мне пошел на пользу. Я была загорелой, освеженной, отдохнувшей, наполненной сил и энергии.

По прилету домой, первые три дня я не отходила от телефона, надеясь, что Глеб даст о себе знать. Теперь мне было даже жаль всех тех парней, которые так и не дождались моего звонка. Понимала, как им было неприятно и обидно. Прошло около недели, я уже перестала надеяться, что еще когда-нибудь, услышу этот низкий, бархатный, и, как оказалось, любимый голос. Пришла к выводу, что он давно забыл меня и нашел себе другую, а ко мне попросту потерял интерес. Я не могла позвонить ему первой, это бы просто растоптало мою гордость и принципы, поэтому я преданно сидела возле телефона, в ожидании желанного звонка. Даже когда звонили друзья и родные, я старалась побыстрее освободить линию. Я напоминала себе преданного щенка, хозяева которого ушли и приказали ждать.

Вторая неделя томительного ожидания. С каждым днем надежда стремительно угасала. Я уже убедила себя в том, что больше никогда не услышу его, что это была всего лишь интрижка, ни к чему не обязывающий легкий роман. Но к радости или, к сожалению, я ошибалась. В тот день я бродила с подругой по магазинам. Мы обошли огромное количество бутиков, потратили целую кучу денег, слегка обновили мой гардероб. Уставшая, но довольная я возвращалась домой. Достав все пакеты из своей машины, еще раз все пересмотрев, чтоб ничего не забыть и второй раз не спускаться, я с чистой совестью отправилась домой. Лифт снова не работал, и пришлось идти пешком на пятый этаж. Открыв дверь своей квартиры, я неспешно вошла, занося свои покупки в прихожую. Бросив ключи на тумбу, я проследовала в спальню. Квартира у меня большая, светлая, просторная. Ремонт в стиле модерн преимущественно в светлых, в белых, бежевых и светло-голубых тонах. По мнению дизайнера, такое сочетание визуально увеличивало помещение, да и вообще, эти оттенки считались модными и спокойными. Бросив кофту на кровать, я случайно увидела мигающий сигнал автоответчика: «наверное, звонила мама» - подумала я. Но я ошиблась, включив прослушивание сообщения, я услышала голос Глеба, тот низкий и самый долгожданный, которого мне так не хватало. Я присела от неожиданности на край кровати и замерла, руки предательски задрожали. Сообщение было следующим: «Привет Дина, это Глеб. Надеюсь, ты меня помнишь, я тот самый чудак, с которым ты столкнулась в Риме. Прости, что не позвонил раньше. Был занят. Знаешь, а я соскучился по тебе. Ты почему-то зависла в моих мыслях, понимаю, что говорю бред, ведь ты ясно дала понять, что ничего серьезного у нас быть не может. Просто я подумал, может, ты все-таки захочешь встретиться, я в городе пробуду еще дней пять. Звони, буду рад». Еще несколько раз я прослушала сообщение. Я словно разделилась на две части. Одна меня умоляла позвонить, другая протестовала. Еще, немного подумав, совладав с эмоциями, я все же решила набрать его номер. Несколько гудков спустя он ответил:

- Алло, привет, это Дина. Я только что прослушала твое сообщение, и ты знаешь, я тоже скучала, и да, я не против встречи.

- Привет, я рад тебя слышать. Здорово, что, не против. Где и когда ты хочешь увидеться?

- Давай в ресторане «Старый дворик»? Знаешь, где это?

- Конечно, знаю, во сколько тебе будет удобно?

- Давай в семь.

- Договорились, только смотри не опаздывай. Хотя тебя я готов ждать всю жизнь, если это потребуется.

- Я пунктуальная.

- Ну, тогда до вечера. Целую. - И он положил трубку.

Часы показывали три. Торопиться не было смысла. Пройдя в прихожую, я взяла пакеты с обновками. Достав все и аккуратно разложив на кровати, я

еще раз пересмотрела приобретенные вещи. Передо мной лежало пару модных блуз, черные прямые штаны, зеленый сарафан и шифоновое платье алого цвета. Выбор был очевидным - в красном я всегда выглядела бесподобно. После освежающего душа я сделала французский макияж и уложила волосы. Мне хотелось порхать, а для этого лучше всего подходили босоножки на шпильке с ажурными, блестящими переплетами.

Такси не заставило себя ждать, и ровно в 7 я приехала к назначенному месту. Глеб был в белом льняном костюме, отчетливо подчеркивающим его загар. Несмело я направилась к нему. Он игриво мне улыбнулся, сделал шаг навстречу, крепко обнял и вручил букет алых роз:

- Привет, это тебе. Выглядишь шикарно, да и с цветами я угадал.

- Спасибо. Я не сильно опоздала?

- Все нормально. Я просто приехал раньше. Кстати, наш столик уже готов.

- Тогда пойдем, я что-то проголодалась. Должна сказать, тебе очень идет этот костюм, ты как модель с обложки глянцевого журнала.

- Ты просто мне льстишь, но я польщен, спасибо.

Наш столик располагался возле окна. Из него виднелась мостовая, окутанная бархатистым светом фонарей. В зале царил полумрак, играла тихая, приятная музыка. Атмосфера была сказочной, волнительной, романтичной. Любезный официант принес нам вазу для моего букета и меню. После того как был сделан заказ, мы оживленно приступили к обсуждению всего, что с нами успело произойти. Мы говорили очень долго, даже когда уже покинули ресторан и шли по аллее, мы ни на минуту не замолкали. Наши разговоры сводились к разным темам и обсуждениям. Эта прогулка была особенной, вдохновляющей, пьянительной. Неожиданно для нас двоих мы плавно подошли к моему дому, время было далеко за полночь. Я предложила зайти ко мне, и он не отказался. Это была самая лучшая, самая страстная, самая нежная ночь в моей жизни. Утром я проснулась от легких прикосновений Глеба. Он гладил мое лицо ладошкой и смотрел на то, как я сплю. Его нежный поцелуй и крепкий кофе в постель, окончательно пленили меня. Казалось, что это все происходит не со мной, что вот-вот я проснусь, и сказке придет конец.

Но у нас только все начиналось, и мы наслаждались моментами как могли. В наше первое совместное утро мы недолго нежились в постели. В тот день, Глеб воплотил в реальность давнюю мечту моего детства - научил кататься на роликовых коньках. С того дня мы практически не расставались. «Герой моего романа» очень быстро перевез свои вещи, и каждый день старался сделать меня счастливей. В один из понедельников сентября, он улетел на несколько дней в Берлин. Я немыслимо скучала. Не могла ни есть, ни спать, ни пить. Мне хотелось уснуть, а проснуться в его объятиях. Мой сон прервал телефонный звонок. Это звонил мой старинный друг Никита. Нет, не в плане возраста, а в плане срока нашего знакомства. Все началось, когда мы были беззаботными детьми, игравшими в одном дворе. Мы ходили в один садик, в одну школу, в один университет. Многие долгое время считали, что мы больше чем друзья, что в любом случае мы поженимся. Для меня же Никита был одним из тех исключений, которое можно любить самой чистой любовью, просто за то, что он один такой и он твой друг. Он был хорош собой. Высокий брюнет с карими глазами, атлетического телосложения и с ослепительной улыбкой. Многие девушки завидовали мне только за то, что я свободно могла обнять его, чмокнуть в щеку, позвонить ему в любое время. Он единственный знал обо мне все самое плохое и самое хорошее, единственный кому я могла доверить все свои самые сокровенные тайны. Иногда за мои выходки он сильно ругал меня, выступал в роли моей совести, но я не злилась на него за это, могла обидеться, но не более. Никита знал всех моих парней по именам, знал все их недостатки и достоинства, но только с Глебом я его еще не знакомила. В свою очередь я знала всех его девушек и регулярно оценивала их. А он старался прислушиваться ко мне, хотя иногда мое мнение ему не очень нравилось:

- Алло. - Сонно ответила я.

- Ну, наконец-то, а то я думал, телефон тебе лишь для сэлфи нужен.

- Я тоже рада тебя слышать. Что тебе нужно в такую рань?

- Ничего, что ты пропала?

- То, что я несколько дней не отвечаю на твои звонки, не делает меня пропажей.

- Ладно, у тебя есть 20 минут на сборы, тогда и все расскажешь.

- Я никуда идти не хочу. Если есть желание, приезжай, и я угощу тебя кофе.

- Ну, это хоть что-то. Договорились, я привезу булочки.

С большой неохотой я встала с кровати. Кое-как уложив волосы, переодевшись в домашнюю одежду, я отправилась на кухню. Запустив кофеварку, я вышла на балкон. Солнечные лучи коснулись моей кожи, в воздухе пахло свежей выпечкой, видимо соседка сверху готовилась к приезду своих внуков. Когда приезжали эти мальчишки, ее дом наполнялся счастьем и смехом. К сожалению, такие приезды были не частыми. Удивительно, что в такую хорошую погоду набережная, видневшаяся с моего балкона, была практически пустой. Видимо город еще не проснулся, и до привычной суеты осталось несколько часов. Мне нравился мой балкон, наверное, даже больше чем сама квартира. Большой, уютный, светлый и обустроенный так, как хотелось того мне, а не тому замысловатому дизайнеру, после которого я еще месяц приводила квартиру в состояние пригодное для жилья. На балконе стоял небольшой плетеный кофейный столик, два круглых мягких кресла с белой обивкой и подвесной кокон, в котором я любила сидеть вечерами и наблюдать за городом.

Никита не заставил себя ждать и ровно через 20 минут позвонил в мою дверь. Аромат шоколадных булочек мгновенно разнесся по моей квартире. Кофе мы решили попить на балконе. Расположившись поудобнее мы принялись за обсуждение минувших дней. Оказалось, что за это время накопилось немало новостей и событий. Никита рассказал мне о своей новой девушке, а я в свою очередь о Глебе. Мой друг был искренне рад тому, что я наконец-то нашла свою любовь. Мы проговорили несколько часов, а после он уехал по делам. Остаток дня я провела за чтением Николаса Спаркса, а вечером встретилась с моей единственной подругой.

С Юлькой, как и с Никитой, мы дружили с детства. Нас нередко называли «безумной троицей», так как наша компания была способной на многое. С моей подругой мы не были похожи. Такие разные, но такие родные люди много лет трепетно хранили свою дружбу. Юля была сдержанной, постоянной, рассудительной, терпеливой. По сравнению со мной она была невысокой, рыжеволосой девушкой с зелеными глазами. Добрая, мнительная, отзывчивая, доверчивая, она была полной моей противоположность. Нам всегда нравился разный типаж парней, разные фильмы и музыкальные направления, но при этом мы были неразлучными. К слову, именно Юля была самой гуманной, сдержанной и наивной стороной нашего трио.

Мы с ней неспешно прогуливались в парке, обсуждая последний фильм любимого режиссера и уютный ресторан, недавно открывшийся в центральной части города. Только в конце нашей прогулки я рассказала ей о своих внезапно возникших чувствах и о «Герое моего романа». Выслушав мою исповедь, она крепко меня обняла. Юлька не первый год твердила мне о важности отношений, так как сама несколько лет была связана узами обязательств. Ее избранником был немногословный, скрытый, заносчивый парень, который не вызывал симпатии ни у меня, ни у Никиты. Но неизвестно почему, Антон, делал Юльку счастливой, и нам этого было достаточно. К слову, избранник моей подруги также не был в восторге от нас, поэтому неприязнь была обоюдной.

По приходу домой была пенная ванна, бокал красного вина, неинтересный фильм и поток никому ненужных мыслей, внезапно прерванным звонком в дверь. Неохотно покинув свой уютный диван, я встретила незваного гостя. Им оказался Глеб. Нам хватило взгляда, чтобы понять, что больше друг без друга мы не сможем.

На следующий день все его вещи разместились в моей квартире. С того самого дня мы начали нашу совместную жизнь, все глубже и глубже погружаясь друг в друга. Он нравился моим друзьям, я нравилась его. Если можно было бы одним словом описать наши отношения, то я скорее бы выбрала гармонию. У нас с ним появились совместные традиции и общие воспоминания. К примеру, раз в неделю я распечатывала наши фотографии, накопившиеся за неделю, и вставляла одну из них в зеркало, чтоб сохранить теплоту наших моментов. Мы отмечали свои особенные даты, находя для себя в них особенный смысл. С ним я обрела свое счастье, и с ним же я обрела страдания. Мы смогли пережить знакомства с родителями, семейные праздники и много прочих событий, ставших неотъемлемой частью пары. Я любила его, я задыхалась без него, я жила им.

Зимние праздники прошли незаметно, впрочем, как и мой 22-й День рождения. Затем были майские праздники, и наступило знойное лето. Июнь я посвятила давно забытому искусству фотографии. Дни напролет я гуляла по городу, фотографировала людей, места, здания. В конце июля я сделала свою первую портретную фотосессию, героиней которой стала моя мама. Я старалась запечатлеть каждый жест и каждую морщинку этой невероятной женщины на свою пленочную камеру. Первое время мама очень смущалась, но потом ей даже понравилось примерять на себя роль модели. Практически весь август мы провели в путешествиях, что довольно вдохновило. Последний месяц лета был посвящен только нам с Глебом, что не могло не порадовать. Первым городом нашего списка был Рим - город, который однажды нам подарил друг другу. Далее был тур по Италии и отдых в Греции, где мы и отметили нашу первую официальную годовщину. Подумать только, целый год мы состояли в отношениях, целый год любили друг друга...

Сентябрь выдался беспокойным. Начало последнего учебного года на факультет журналистике, проблемы в семейном бизнесе Глеба, нервные срывы и первые ссоры. Именно тогда и возникли первые тревожные звоночки - мы перестали говорить о своих проблемах. Багаж накапливался, давя страшным грузом на плечи. Мой мужчина практически поселился в офис, а я с головой погрузилась в учебу. Мы общались посредству записок и небольших посланий, которые чаще всего оставляли в карманах друг друга. День за днем мы все больше отдалялись друг от друга. Так мы и жили этот месяц, спасаясь редкими выходными и душевностью мимолетных встреч. Я не требовала большего, так как понимала и поддерживала его.

Октябрь выдался более тревожным и угнетающим. У нас не было ни дня без выяснений, обоюдных претензий и упреков. Мы могли не говорить часами, а иногда и днями, пуская все на самотек. Но так было не всегда. Иногда мы все же гуляли, наслаждались просмотрами фильмов и наслаждались обществом друг друга. Вроде бы не было бесконечных скандалов, конфликтов, злости.

В начале ноября Глеб разругался с отцом и покинул семейный бизнес. После его ухода прошло несколько недель. Именно тогда он начал отдаляться от меня. Мой мужчина был погружен в поиски своего нового предназначения, в поиски себя. К моим увлечениям добавилась йога и курсы ретуши. Мы стали похожими на обычных соседей, оплачивающих совместную аренду. В наших отношениях больше не было страсти, больше не было трепета и понимания. Я была угнетенной, подавленной, озлобленной, Глеб с каждым днем становился раздражительней. Мне стало привычней в одиночестве, а мой мужчина все реже засыпал в нашей постели. Если бы не наши отношения, он бы давно уехал на другой конец мира, зализал бы раны и нашел бы себе новое пристанище, в принципе как он и сделал. В один момент все рухнуло, и я осталась одна, сидя на полу в пустой квартире, задыхаясь от безысходности и слез...

Я не понимала, почему и за что меня бросили, не понимала, как мой любимый человек мог причинить мне такую боль. Не помню, сколько времени я провела на полу в таком состоянии, не помню, сколько раз звонил телефон, и кто-то стучал в дверь. Я была наедине со своей тишиной, одиночеством, грустью. Тысячу ножей одновременно пронзили душу, хотелось кричать, выть, реветь, но голос почему-то пропал, и получались только ели слышные всхлипы и стоны. Чувство страха, обреченности, досады и внутренней пустоты переполняли меня. Я сама пострадала от своей любви, от того что открыла душу, что впустила в свою жизнь человека, что мечтала о счастье. Как теперь жить без него, как снова просыпаться одной, как засыпать в пустой постели? Я не знала, что делать с этим. Просто не находила ответы на все эти вопросы. В какой-то момент я напоминала себе Джейн, героиню моего любимого фильма «P. S. Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ», которая похоронив своего Джерри, не могла, и не хотела проститься с ним и смириться с его утратой. Только в отличие от этой истории, ее возлюбленный умер, а мой просто меня бросил, и вдребезги разбил мое сердце. Я больше не могла плакать, больше не было сил рыдать, глаза болели от слез, и тело сводило судорогами от неудобной позы. Неизвестно, сколько часов я проплакала и провела наедине со своими мыслями, но я приняла решение, что мое новое, а главное первое утро без Глеба будет, без слез и сожалений. В конце концов, мы взрослые люди и мы обоюдно, общими стараниями завели наши отношения в тупик, только ему не хватило смелости объясниться...

Несколько дней я провела в одиночестве. Была только я, мои мысли, тоска и ломка по человеку, по которому скучала каждая клеточка моего организма. Первой кому я позвонила, была мама. Мы проговорили с ней чуть больше часа, и мне стало немного легче. Она сказала, что все наладится и мне захотелось ей поверить. Затем я позвонила друзьям, и мы прогулялись. Мне еще было больно, но дышать становилось легче, и квартира перестала пугать.

Первая неделя без мужчины всей моей жизни была беспокойной. Я практически не спала, все больше грустила. Но, я мастерски скрывала свои переживания. Меньше всего мне хотелось, чтоб меня жалели. Спустя несколько недель я упаковала остаток его вещей и освободила зеркало от наших фотографий и записок. Это далось сложнее всего, но я и с этим смогла справиться. Юлька даже пошутила, что меня обокрали, забрав лишь никому ненужные снимки. Но, это были непросто фотокарточки, а небольшой кусочек жизни, которой мне так не хватало. Конечно, моя жизнь не закончилась, просто протекала по-иному. Мне потребовалось чуть больше трех месяцев, чтоб оправиться и научиться жить без него. Глеб не давал о себе знать, но мне это было ненужно. Я не хотела говорить с человеком, который причинил мне такую боль, добровольно отказавшись от наших отношений. Я скучала по нему, но больше всего я скучала по прежней себе...

Глава 2. Жизнь с чистого листа

         Начало весны не радовало хорошей погодой. За окном шел дождь, было ветрено и уныло. Сидя в уютном кресле, я наблюдала за монотонностью, царившей за окном. Мои друзья были заняты своими отношениями, родителей не было в городе, и я впервые за все время осталась наедине со своим одиночеством. Удивительно, но я наслаждалась им, и не спешила с ним прощаться. Мои мысли прервал стук в дверь. На пороге стоял курьер с французской розой и небольшим конвертом. Это было письмо от Глеба, первое за несколько месяцев после расставания:

“Здравствуй. Не уверен, что ты захочешь читать это письмо, но если ты его откроешь, знай, я сожалею. Я не должен был уходить, не должен был причинять тебе боль. Ты не заслужила такого, я должен был объясниться, или хотя бы попытаться спасти наше счастье. И если подумать, никакие слова здесь бы не помогли, так как я должен был что-то предпринять, чтобы избавить тебя от навалившихся проблем и моей обреченности. Дина, если шанс, что ты сможешь меня простить, и дать шанс постараться все исправить? Все время, что я прожил без тебя потрачено впустую, и такая жизнь мне однозначно не нужна, так как теперь она не имеет смысла. Прошу, давай поговорим, ведь ты же любишь меня. Я буду ждать тебя на нашем месте, в пятницу в 18.00, если ты не придешь, я буду уважать твой выбор, и больше никогда не напомню о себе. Ты была, есть и будешь любовью всей моей жизни. Всегда твой Глеб”.

Смяв письмо, я отправилась на кухню за вином. Вечер был окончательно испорчен. Старые воспоминания, мысли и сожаления, а могла просто почитать на балконе или посмотреть фильм. Остаток вечера я провела в раздумьях, благо для принятия решения у меня было 4 дня. С одной стороны мне хотелось услышать его оправдания, с другой, я не хотела ворошить зажившие раны. Нет, я не готова к новой боли, от старой еще до конца не оправилась. Пусть лучше он думает, что я не получила письмо, или, что опоздала на поезд. Мы должны поменяться местами, и он должен пожить, ежедневно задаваясь вопросом: почему она поступила со мной так? Мне не важно, что он скажет, как себя поведет, и что он может сделать для того, чтобы заслужить мое доверие. И если так подумать, это он ушел, а не я, где гарантии, что подобное не повторится, и что он вновь не сбежит от навалившихся проблем. Я верю в судьбу и ее силу, поэтому если суждено, мы будем вместе, даже если я не приду на назначенную встречу. Пятница, вечер и никаких сообщений, посланий, звонков. Этого и стоило ожидать...

Дни пролетали незаметно. Мое увлечение фотографией стало нечто большим, и обо мне заговорили как о профессиональном фотографе. Заказов было более чем достаточно, поэтому у меня не осталось времени на грусть и прочие негативные эмоции. Да, мой роман закончился, но не закончилась жизнь, и было бы бессмысленным хоронить себя, в столь юном возрасте. Я развивалась как в профессиональном, так и в личном плане. Ходила на тренинги, семинары, записалась на курсы психологии. Конечно, я не отказывалась от встреч с друзьями и общения с родителями, да и к тому же, мама всегда была моим самым лучшим и главным слушателем, союзником, ну, и, конечно же, другом. Мы нередко гуляли, посещали мероприятия, пили по утрам кофе. Она была непросто моей мамой, она была тем самым человеком, которому я могла доверить любой совет, и знать, что он никогда не будет выдан. Моя мама была красивой, добродушной, отзывчивой, понимающей. У нее были густые каштановые волосы, карие глаза и небольшой, курносый носик. Я любила ее больше всех на свете, и она меня тоже.

К слову, мне некогда было переживать, так как Юлька собиралась замуж, и ей требовалась моя помощь. Ее немногословный парень спустя шесть лет отношений, все же сделал ей предложений и она сияла от счастья. Мы ходили по свадебным салонам, общались с флористами, декораторами. Вся эта суета не давала мне думать о Глебе, поэтому в какой-то степени я была довольна.

25.07- свадьба моей подруги. Утро выдалось суетливым, в принципе как и весь день. Никогда еще не видела Юльку такой красивой. Приталенное, кружевное платье от Веры Вонг, прекрасно сидело на ее стройной фигуре. Вся церемония была скромной, сдержанной и элегантной. В какой-то момент я представила себе, какой бы была моя свадьба, мое платье, и в каком костюме был бы Глеб. Глубоко вздохнув, я принялась наслаждаться вечером и обществом близких мне людей. За долгое время у Никиты появились серьезные отношения, к которым он относился с особым трепетом. Удивительно, но в этот день я была счастливой, оказывается, это было возможным и без мужчины всей моей жизни.

         Август я провела в Европе. Это была отличная возможность для практики в фотографии и перезагрузки мыслей. Мне нравилось составлять свои туристические маршруты, бродя по старым улицам, уютным дворикам, наблюдая за жизнью горожан. Я наслаждалась своим путешествием, вдохновлялась архитектурой, местами. Душа больше не была отравлена болью, я не вздрагивала от телефонных звонков и не жила надеждой. Я наконец-то отделилась от него и вернула свою независимость. Частые звонки маме, друзьям, перекусы в небольших кофейнях и наслаждение своей свободой - таким был мой идеальный август. В сентябре я узнала, что Юлька с ее мужем купили новую квартиру, а в ноябре планировалась свадьба моего лучшего друга. Его избранницей стала девушка с цветочным именем и безумно красивыми серыми глазами. Ее звали Лилией. На несколько лет младше нашей троицы, умная, скромная, утонченная, миниатюрная, нежная. Она была полной противоположностью всех его предыдущих пассий, поэтому она нам и нравилась.

Я все еще была одинокой, и если говорить честно, мне не хотелось новых отношений. Я не была к ним готова, и пока не видела в них потребности. Мои близкие люди, моя работа, моя жизнь - вот что было важным.

Глава 3. Я тебя всегда буду помнить

Кто бы мог подумать, что в октябре меня будет ожидать новое испытание. Первое утро этого месяца выдалось тревожным. Маме стало плохо, и весь последующий день я провела в больничной палате. Уже несколько лет она пыталась побороть онкологию, и до сегодняшнего дня ей удавалось выигрывать. Странно, но никакие деньги, никакие связи не могут помочь в борьбе с таким заболеванием. Я нередко задумывалась о том, что величайшие умы мира тратят свой талант на разработку бесполезных девайсов, а могли бы создать вакцину от рака. Хотя, кто я такая, чтобы их судить? За окном бушевала непогода. Я всегда чувствовала себя неуютно в больницах, благо со мной были мои друзья, и мне становилось легче. На следующий день маму выписали, и я наконец-то выдохнула. Последующую неделю я провела в родительском доме, стараясь больше времени провести с мамой. В день моего отъезда мы поругались и не разговаривали несколько дней.

15Октября, в 23.00 мамы не стало. Об этом леденящим душу голосом, сообщил отец. Не помню, как я добралась, что вообще происходило. Ни с чем несравнимая боль рвала душу на части. Вбежав в дом, я замерла. Наконец-то пришло осознание того, что за массивной дубовой дверью, лежит безжизненное тело моей мамы. Мое состояние можно было позиционировать как уничтожение. Это когда человек испытал дикий ужас от происходящих событий. Я дрожала, слезы наворачивались на глаза, но я должна была взять себя в руки, хотя бы ради отца и ради мамы. Она лежала на своей уютной кровати, и мне казалось, что она просто спит. Странно, но куда-то пропали все морщинки и даже ее веснушки. Не помню, сколько времени я провела возле нее, сколько времени держала ее холодную руку, в надежде, что смогу ее согреть. Когда приехала ритуальная служба и врачи, я покинула комнату и позвонила Никите:

- Эй привет, что-то случилось?

- Мамы больше нет. Ты мне нужен. Захвати сигареты.

Через полчаса я и мой друг стояли на балконе и курили. Это была первая сигарета за два года. Нужно было организовать похороны, я должна была похоронить свою маму, самого близкого человека не Земле.

Прощальная церемония была назначена на семнадцатое число. Вскрытие показало, что смерть наступила из-за оторвавшегося тромба, но от этого не стало легче. Папа заперся в своем кабинете и не появлялся до самого начала службы. Я уже была одета, осталось сесть в машину и поехать на кладбище, но мне не хватило сил пойти к ней на похороны. Я не хотела видеть маму в гробу, не хотела вспоминать ее такой. Я не смогла с ней попрощаться. Не важно, что скажут люди, не важно, что обо мне подумают, но я хотела оплакать маму, хотела побыть одна. Запершись в своей квартире, я взвыла как раненый зверь. Через несколько часов в моей гостиной появился Никита:

- Так и знал, что найду тебя здесь.

- Как все прошло?

- Твой папа молодец, держался. Но ему не хватало твоей поддержки.

- Я не могла там быть. Понимаешь, это же моя мама! Как можно хоронить маму?

- Я бы очень хотел тебе помочь, но не знаю как.

- Просто посиди со мной. Я не хочу быть одна.

- Это не обсуждается. - Он снял пальто и присел ко мне на диван. Остаток дня и вечера мы провели в тишине.

Горе разъедало меня изнутри. Пережить расставание с любимым, это одно, пережить смерть матери другое. Я не хотела никого видеть и слышать. Отец улетел в Германию, видимо для него было проще и легче погрузиться в дела, но я не имела права грустить, каждый переживает горе по-своему. Да и я знала, что он переживал намного сильнее меня, ведь он утратил любовь своей жизни, человека с которым прожил четверть века. После похорон прошло 9 дней. Набравшись в себе смелости, я посетила ее могилу. Все было украшено белыми лилиями и хризантемами. Это были самые любимые цветы моей мамы. Я стояла как каменная, возле нового пристанища моего дорогого человека. Тело пробивала дрожь. Слезы текли не переставая. Сердце сжимало тисками. Затем из груди вырвался отчаянный крик, я упала на колени и зарыдала. Я обнимала сырую землю и горько плакала. Мои друзья стояли рядом, пока я как прикованная, сидела у могилы мамы. В этот момент пришло осознание, что я больше никогда не смогу обнять ее, не смогу с ней поговорить, не смогу прийти за советом. Не стало моего родного человека, не стало моего друга, не стало моей веры и силы. Я не представляла, как буду жить без нее, как буду существовать, но знала, что это будет самым сложным испытанием моей жизни.

Это была другая разновидность боли. Мое переживание горя началось с гнева. Далее следовало отрицание, затем торги и депрессия. Принятие так и не наступило. Это была моя беда, и я не хотела ее ни с кем делить. Я даже уже не плакала. Я просто лежала на постели, уткнувшись в одну точку, и постоянно думала о маме. Последний наш разговор прошел на повышенных тонах, а я даже не успела сказать, как она много значит, и как сильно я ее люблю. В моей жизни появилось еще одно место, которое я посещала ежедневно - кладбище.

Осенью лилии было практически не достать, только по предварительному заказу, поэтому я довольствовалась хризантемами. В какой-то степени, это действие вошло в привычку, и даже напоминало некий ритуал. Каждое утро, я первым делом заходила в цветочный магазин, затем шла на кладбище, и через время возвращалась в квартиру. Это был уже обычный и привычный маршрут для меня. На кладбище, возле могилы мамы, я почему-то ощущала покой. Я говорила с ней часами, рассказывала о снах и прочих мелочах, которые мы привыкли обсуждать. Место, где был похоронен мой дорогой человек, было скромным, и на удивление уютным, если так можно сказать о кладбище. Не было пугающих оградок, тяжелых памятников и крестов. Были небольшие надгробия, которые смотрелись весьма аккуратно. Таким образом, у меня появилась новая жизнь, в которой не было никого, кроме меня и моего горя. Мои близкие переживали за меня, но помочь никак не могли.

         Как-то утром приехал папа:

- Я знаю, тебе сложно, но я не хочу и тебя потерять. Кроме тебя у меня никого не осталось.

- Ты и не потеряешь.

- Дочь, ты практически живешь на кладбище. Мне твоя подруга звонила.

- Так я отдаю дань уважения.

- Нет. Ты винишь себя и живешь с этим опустошающим чувством. Я знаю, мы никогда не были близки, и я могу только представить, что ты сейчас испытываешь, но пойми, я тоже скучаю. Я не представляю, как жить без нее, как просыпаться и засыпать. Мы прожили более 25 лет вместе, и никогда не расставались больше чем на день. А теперь я один, и что мне дальше делать я не знаю.

- И я этого не знаю. Я каждое утро просыпаюсь и первым делом звоню ей, оставляю послание на автоответчик и только потом планирую день. Мы с ней никогда не переставали общаться, и я искренне не понимаю, как это пережить. Прости, что тебе приходиться видеть меня такой, но другой я просто быть не могу. Мы же говорим о моей маме! - И мой голос задрожал.

- Тебе не одной больно. Я тоже ее любил.

- Я просто представить не могу, как быть дальше. И самое страшное, что мы поругались, буквально перед тем...

- Я знаю. Но не вини себя. Она сразу же тебя простила. Она всегда прощала, чтобы ты не делала, и чтобы ты не говорила.

- Я могу чем-то помочь тебе дома?

- Я купил квартиру, теперь буду жить там. Адрес пришлю.

- Значит квартира? Самое время! Поздравляю с покупкой!

- Дина, я просто не могу находиться в доме. Понимаешь, там все напоминает о ней. Мебель, интерьер, даже мой кабинет, так как это она его обставляла. Везде ее вещи, которые я просто не смогу убрать или раздать кому-то, весь дом пропитан твоей мамой. Я не смогу его продать, так как он слишком много значил, но и не смогу жить в нем, так как просто сойду с ума. Я никогда не разлюблю ее и уж точно не забуду. Она была всем для меня, а теперь мой мир опустел, и в первый раз в жизни, я не знаю, что мне делать. - И он заплакал. До этого я никогда не видела, как плачет мой отец. Я не имела права с ним так говорить. Обняв его, мы некоторое время просидели молча:

- Прости меня, я не подумала.

- Прошу тебя, перестань каждый день проводить на кладбище. Не трепи свою душу.

- Я постараюсь, честно, постараюсь.

- Просто прости себя и помни ее, этого будет достаточно.

- Я не уверена, что смогу.

- Сможешь, ты даже не представляешь, какая ты сильная. Спасибо за разговор, но мне пора. Ах, да, чуть не забыл, я принес тебе небольшой подарок. - И он протянул мне ключи:

- Это от твоей новой квартиры?

- И от нее тоже. Но, это ключи от твоей галереи. Скажем так, прощальный подарок от мамы, она всегда хотела, чтобы твои работы получили всеобщее признание.

- Она всегда верила в мой талант. Спасибо.

- Я думаю, ты решишь, что с ней делать.

Неделю спустя, ранним утром, на моем пороге появился Глеб, которого я явно не ожидала увидеть:

- Я приехал, как только узнал, соболезную вашей утрате. Твоя мама была хорошим человеком.

- Спасибо, я знаю. Хочешь кофе, я только сварила.

- Не откажусь.

Некоторое время мы молчали, первой начала я:

- Ты здесь проездом, или как?

- Я больше никуда не денусь.

- Ясно. Нашел, что искал?

- Потратил время впустую.

- Ясно.

- Дина, я знаю, что сделал тебе больно, и мне бы очень хотелось все исправить.

- Давай не сейчас. Мне достаточно моих эмоций, не хочу новых, тогда я просто не выдержу.

- Я понимаю.

- Ничего не произойдет, если мы притворимся, что никогда, ничего не было, и мы просто случайные знакомые, однажды встретившиеся в Риме.

- Хорошо. Глупый вопрос, но как ты?

- Плохо, но я справлюсь.

- Я могу чем-то помочь?

- Нет. Ты же не вернешь мне маму, просто наслаждайся кофе.

- Мне жаль, что меня не было рядом.

- Ты ничего бы не смог сделать или изменить.

- Ты не была бы одна.

- А я и не была. Со мной практически всегда были мои друзья, так что, все нормально.

- Дин, мне действительно жаль.

- Я знаю, и для меня много значит твой приезд.

- Я могу тебе звонить?

- Я не уверена, что мне это сейчас нужно, но спасибо, что спросил.

- Не буду задерживать тебя, спасибо за кофе, я пойду.

- Возможно, когда мне будет, не так больно, мы сможем поговорить о нас, но это будет не сегодня.

- Я буду ждать твой звонок, столько, сколько это потребуется.

- Спасибо.

Мне всегда казалось, что наша встреча после разрыва пройдет иначе, но случилось так, как случилась, и часть меня хотела, чтобы он никогда не уходил, но другой части просто было необходимо пережить внезапное горе.

Последующие несколько месяцев я упорно работала. С появлением галереи моя жизнь изменилась. Я не перестала скучать, но я стала меньше грустить, а это можно было считать победой. Свои белоснежные локоны я сменила на темное каре, тем самым избавившись от груза печали. С Глебом мы больше не виделись, и не старались поддержать связь. Я готовила свою первую выставку, а это требовало определенных усилий. Назначив дату, подготовив работы, разослав приглашения и выбрав подходящий наряд, я была готова показать свой талант миру.

На удивление я была спокойной, сосредоточенной, тихой. Все было сотни раз перепроверено, поэтому для волнения не было причин. В качестве вечернего наряда было выбрано строгое платье, темно-зеленого цвета. Выставку я посвятила маме. Практически на всех работах была изображена она. Где-то грустная, где-то веселая, ранимая, искренняя, добрая и задумчивая. После, в газетах написали, что моя выставка стала открытием для нашего города, своего рода культурным достоянием...

Глава 4. Прощание

Город стал слишком тесным и чужим для меня. В одно прекрасное утро я нашла в своем ящике 2 билета с открытой датой вылета, собрала вещи, закрыла галерею и, не задумываясь, уехала. Мне не было интересно имя отправителя, я была ему благодарна за спонтанность. Папа больше месяца находился в Европе, за его квартирой присматривала экономка, а свои ключи я оставила соседке. Не было проводов, громких слов и утомительных прощаний. Я просто исчезла, перестав отвечать на звонки друзей, заказчиков и прочих людей.

 Лиссабон встретил меня дождем, а аэропорт Портела, привычной суетой и беспокойными туристами. Благо не возникло проблем с багажом и, закончив все дела с регистрацией, я отправилась в отель «Mercure», в котором я однажды останавливалась с мамой. Оставив вещи в номере, я пошла на ознакомительную экскурсию. Столица Португалии порадовала меня своей архитектурой, старинными зданиями и уникальными памятниками. Я еще несколько часов побродила по извилистым улочкам, после чего вернулась в отель. В первый раз за достаточно большой промежуток времени я нормально спала.

В Лиссабоне я провела 4 дня. Этот город подарил мне массу положительных эмоций и новых снимков. Далее была Сесимбра. Великолепная, приморская деревня, с потрясающими видами, о которых так много писали на туристических форумах, вызвала у меня интерес. Здесь я провела 2 дня. Сняв комнату в небольшом пансионате, практически на самом побережье, я наслаждалась закатом, попивая ароматный кофе в уютном плетеном кресле.

Я меняла города, знакомилась с разнообразными людьми, ела удивительные блюда и жила в самых интересных местах Португалии. Таких эмоций я давно не испытывала. Моим новым пристанищем стал городок Фару. Его можно было назвать столицей провинциального округа. Удивительное, уютное место пришлось мне по нраву, и мне почему-то захотелось в нем пожить, чуть больше, нежели несколько дней. В этот раз я арендовала небольшой домик в центре городка и даже купила цветы для уюта. Даже в чужой стране у человека должен быть дом, место, где он будет чувствовать себя комфортно, и защищено. Больше месяца скитаний по Португалии, больше месяца одиночества, но я все же стала счастливее. Еще в начале путешествия я связалась с друзьями и папой, сообщив, что жива, и что со мной все в порядке. В моемновом доме мне нравилось все, начиная с цветовой гаммы, и заканчивая планировкой. Здесь я провела три недели, наслаждаясь каждым днем своей новой жизни. Каждое утро я пила кофе в небольшой кофейне, читала книгу и просто отдыхала от всего на свете. Несколько раз в неделю я посещала пляж, любуясь безграничным горизонтом и наслаждаясь свежестью морского воздуха.

По приезду в эту колоритную страну, я завела блокнот, в который записывала идеи, планы, мысли. Периодически я писала маме письма, делясь с ней своими чувствами и эмоциями. Эти письма никогда не дойдут до адресата, но мне становилось легче, поэтому они не были бессмысленными. Мне не хватало ее. И никакое путешествие не могло этого изменить. Я нуждалась в ней, я просто хотела вновь стать маленькой девочкой, которая все свободное время проводила с мамой. Я скучала.

Перед отъездом я написала еще одно письмо и сожгла его на пляже. Так, я попрощалась с ней. Португалия была выбрана не случайно. Эта была первая страна, где я попробовала кофе, с первого глотка влюбившись в этот напиток, первая страна, где я сделала свой первый снимок, первая страна, где мы отдыхали с мамой. Странно, но после прощания мне стало легче. Мне потребовалось больше месяца, чтобы перестать плакать, и больше трех, чтобы говорить о ней без дрожи в голосе. Мама была... непривычно звучит, особенно когда речь идет о самом дорогом в мире человеке. Стоя на песчаном пляже, я думала о вечности, о прошлом, о маме. Вспомнилась наша первая прогулка по побережью. Ее каштановые волосы развивались на ветру, а в глазах словно отражалось море. Мы смеялись, играли с волнами, шутили. Непонятно почему, но я практически не помнила ее голос. И если бы не автоответчик, на который я регулярно звонила, я бы скорей всего и не вспомнила его. «Прощай моя дорогая, моя безграничная любовь, мое понимание. Мне всегда будет тебя не хватать, я всегда буду о тебе помнить» - прошептав это, я развеяла пепел своего послания и отправилась собирать вещи. Мое странствие подошло к концу, нужно было возвращаться...

Глава 5. С чистого листа

         Возвращение. Здравствуй серый, больше не любимый город. По приезду сразу отправилась на кладбище, так сказать навестить маму. Это место раньше пугало меня, сейчас, мне почему-то здесь спокойно. За несколько дней до моего приезда звонил папа. Смерть мамы не сделала нас ближе, но мы стали чаще созваниваться, а это что-то, но значило. После кладбища заехала в родительский дом. Не была здесь с того дня, как ее не стало. Мебель накрыта белой тканью, картины, фотографии и зеркала завешаны, а когда-то здесь было уютно. Здесь больше не пахло папиными сигарами, выпечкой и ванилью. В доме больше не пахло мамой. Грустно.

Волной нахлынули воспоминания. Вспомнились наши душевные вечера у большого камина, мамины сказки и папины истории. Как мне этого будет не хватать, как же я буду скучать за этим домом, за смехом, за семьей, за нами...

Мама была и всегда будет особенной. Она посвятила своей семье всю себя без остатка, за что я ей очень благодарна. Кроме того, она открыла мне удивительный мир книг и старых фильмов, научила меня рисовать и с уважением относиться к старшим.

В их комнате время будто бы замерло. Все вещи остались лежать так, как она их оставила, словно дожидались хозяйку, которой больше не суждено было вернуться... ее любимый пуховый платок, который она всегда носила зимними вечерами, помада, флакон духов и книга, с загнутой страницей. Казалось, что она просто спонтанно уехала, только не купила обратный билет. Еле слышно пахло чайной розой. Она любила этот запах, поэтому часто пользовалась парфюмированной водой и ароматическими маслами, непременно утром и перед сном. На прикроватной тумбочке стоял стакан с недопитой водой, а у кровати ее розовые тапочки. С папиной стороны кровати лежали его очки и спортивный журнал. Странно, они никогда больше не будут спать в этой постели, жить в этом доме, встречать вместе закаты. Я не выдержала и заплакала. Я плакала до тех пор, пока не услышала звук подъехавшего автомобиля. Спустя несколько минут, в дверях показался папа:

- Дина! Как я рад тебя видеть? Но, что ты здесь делаешь?

- Здравствуй! Мое путешествие закончилось, вот я и дома.

- Дай, обниму тебя! - Мы простояли некоторое время в обнимку (для нас это было не характерно).

- А почему ты здесь?

- Проезжал мимо, увидел открытые ворота и решил проверить.

- А если честно?

- А если честно, раз в месяц, я заезжаю сюда. Около часа сижу в этой комнате, вспоминаю ее, читаю газету и уезжаю. У меня тоже есть свои ритуалы. А что насчет тебя?

- Привычка. Я всегда после путешествий приезжала сюда. Мы часами болтали, рассматривали фотографии и смеялись. Буду скучать по этому, буду всегда скучать по ней.

- Я тоже. Хочешь чая или кофе?

- Не откажусь.

- Я знаю одно неплохое место, там уютно.

- Ты не будешь против, если мы попьем кофе здесь? Так сказать, напоследок.

- Только не здесь.

- В комнате достаточное количество комнат, где мы можем посидеть.

- Идем, я сварю тебе чашечку эспрессо.

- Ничего не имею против.

Пожалуй, это был самый долгий наш разговор за все время. Я рассказывала ему о своем путешествии, он улыбался и шутил. Мы никогда не были настолько близки.

Утром следующего дня я приехала в его новую квартиру на завтрак. После нашего семейного особняка она выглядела компактно, но довольно уютно и стильно. В папином кабинете висело несколько снимков с моей выставки и мамин портрет, над его рабочим столом:

- Маме здесь бы понравилось.

- Я старался. Мне захотелось, чтоб это место стало моим домом. Но, без нее, это сложно назвать домом, скорее комфортным местом для ночлега, да и я здесь бываю не так часто.

- У тебя довольно милая квартира, а станет она твоим настоящим домом, или нет, зависит только от тебя. Но если ты захочешь, я постараюсь тебе помочь.

- Буду признателен.

Последующие недели я проводила в обществе друзей и в своей галерее. Пустота поселилась в душе, с каждым днем разъедая ее все сильнее и сильнее. Я знала, что только один человек сможет мне помочь, тот, кто однажды разбил мое сердце, тот по которому я продолжала скучать.

         Мне потребовалось несколько дней, чтоб собраться с мыслями и несколько часов, чтоб набраться смелости и набрать его телефонный номер. Через три гудка он ответил, и мы договорились о встрече в городском парке, возле Чертового колеса. Глеб принес мои любимые французские розы и 2 билета на аттракцион:

- Рад, что ты позвонила. Это тебе. - Он протянул мне букет.

- Спасибо.

- Я купил билеты, надеюсь, ты не возражаешь?

- Я только за.

Мы заняли одну из кабинок. Колесо было пустым. Как оказалось, Глеб выкупил его на час. Иногда, хорошо быть богатым:

- Как твое путешествие?

- Значит, это был ты?

- Я подумал, тебе не помешает отдых. Слишком много на тебя навалилось.

- Спасибо. Это важно, правда.

- Я хотел хоть что-то сделать для тебя.

- И я это оценила. - Сделав паузу, я подкурила сигарету:

- Ты начала курить?

- После этой пачки брошу. Это португальские, у них особый вкус, или это просто внушение, но они мне определенно нравятся.

- Тебе идет этот цвет и эта стрижка.

- Это было спонтанным решением.

- Как ты?

- Я опустошена. Не могу привыкнуть, что ее нет. Все жду, что она позвонит.

- Это пройдет, нужно время.

- Как ты с этим справился?

- Перестал ждать писем. Если помнишь, я потерял маму, когда мне было 12.

- Помню.

- Но, я все равно скучаю по ней.

- Я не уверена, что смогу без нее.

- Человеку в любом возрасте нужна мама. Твои переживания нормальны.

- Она всегда была больше чем мама.

- Знаю. У вас была особая связь.

- Она как будто бы повсюду. В музыке, в фильмах, в ароматах, в местах. Я недавно ехала в трамвае, и видела женщину в возрасте, отдаленно напоминающую ее. Я представила, какой бы она была, если бы не умерла в возрасте 44-х лет, и заплакала, так и не доехав до конечной остановки. Не понимаю, как она могла меня бросить.

- Ты же знаешь, что она тебя не бросала.

- Знаю, но от этого не становится легче. Мне так ее не хватает. Мне хочется, чтобы все случившееся было сном, чтобы не было этой пустоты и этой боли, чтобы мама была жива. - И я заплакала. Глеб несмело меня обнял, дав возможность выплеснуть эмоции. Не знаю, сколько я плакала, но к тому времени, я докурила вторую сигарету. Покинув аттракцион, мы некоторое время гуляли по парку молча. Он первым нарушил тишину:

- Я могу тебе чем-то помочь?

- Просто побудь со мной.

- Я никуда не денусь.

- Ты однажды уже это обещал.

- Я испугался. Знаю, мне нет прощения, но я бы все отдал за еще один шанс.

- Действительно все? Где гарантии, что тебе можно верить?

- Можем оформить все официально, если захочешь.

- Это предложение? Я пока не готова, связывать жизнь с ненадежным человеком.

- Как мне тебя разубедить?

- Не знаю. Еще не придумала.

- Сообщишь, как придумаешь?

- Да, конечно.

- Я видел твои работы, они удивительные.

- А как тебе галерея?

- Довольно уютная, но мне кажется, она не отображает тебя.

- Не моя цветовая гамма, но на первое время пойдет.

- Когда следующая выставка?

- Я пока не планировала выставлять свои новые работы. Думаю, логичней будет нанять персонал, и сдавать ее в аренду другим фотографам, которые тоже захотят заявить о себе.

- Нужна помощь?

- Не откажусь. Ведение дел, учет и все такое, мне сложно дается. Я же гуманитарий, цифры это не мое.

- Знаю, поэтому с радостью возьмусь за это.

- Думал, выберешь себе в помощники Никиту или Юльку. Кстати, как они?

- Они путешествуют по Европе, каждый со своей половинкой. Они слишком много долго возились со мной, им нужен отдых, а я уже большая девочка.

- У тебя есть я.

- Ты есть, но не у меня, но за твое участие я благодарна.

- И на этом спасибо.

- Хочу сделать в квартире ремонт.

- У меня есть отличный дизайнер, могу дать номер, если нужно.

- Нет, спасибо. Я хочу сделать все сама. Я много читала в самолете.

- Сама?

- Ремонт, это слишком громко сказано. Хочу оживить интерьер, покрасить стены, или что-то в этом роде.

- Я тебе нужен?

- В качестве рабочего?

- Пока, на большее не претендую.

- Я не против. Будет, кому двигать мебель.

- Когда хочешь приступить?

- Завтра. Тебя устроит?

- Да. Завтра я свободен. Я проголодался. Поужинаем?

- Не сегодня, но за предложение спасибо.

- Во сколько мне приехать?

- В 9.00 я буду готова.

- Значит, договорились.

- Спасибо, за прогулку, и за колесо. Мне понравилось.

- Если захочешь, как-нибудь повторим.

- Захочу. Будь уверен. - На этой ноте мы попрощались.

Вечер я посвятила мыслям и бокалу вина. Странно, тот, кого я старалась ненавидеть, вновь пробрался в мою душу. Я всегда скучала по нему, скучала по нам. Да и он стал единственным, кто смог принять мою боль.

         Новый день, новые планы, свежие мысли. Ровно в девять я вышла из дома. Глеб уже ждал у подъезда с двумя стаканами кофе. Покупки не заняли много времени, ведь впервые за долгое время, я шла в магазин, зная, что мне нужно. Купив пленку, кисти и несколько оттенков красок, мы вернулись в мою квартиру:

- Здесь ничего не изменилось, ну если не считать зеркало.

- Пришлось снять фотографии, сам понимаешь, что воспоминания к добру не приводят.

- Да, конечно. Что мне делать?

- Для начала, пройди в гостиную, и подожди, пока я переоденусь.

- Как скажешь. Ты будешь переделывать балкон?

- Нет. Это единственное место, которое мне нравится. - Я скрылась за дверью спальни. Через несколько минут я вернулась, одетая в джинсовый комбинезон и зеленую майку:

- Отличный выбор, тебе идет! Раньше никогда не видел тебя в подобном.

- Ну, я же затеяла перемены. Нужно соответствовать.

- Мой костюм не такой стильный, но не сковывает движения.

- Тебе идет спортивный стиль, но в классическом, ты выглядишь привычней.

- Я это учту.

- С чего начнем?

- Нужно переставить мебель, освободить стену и расстелить пленку. - Как скажешь. Ты заказчик, а я исполнитель.

Глеб справился за полчаса. Мебель стояла в углу, а рассматривала пустую стену:

- Что здесь будет?

- Пионы.

- Вторые твои любимые цветы, стоило догадаться. Ты не против, если я составлю тебе компанию?

- Не думаю, что тебе это будет интересно, да и мне хотелось бы побыть одной.

- Я могу прийти завтра?

- Это было бы не плохо.

Глеб ушел, и я начала творить. В далеком детстве я всерьез занималась живописью, и видимо навык был не полностью утрачен. Потратив несколько часов на контуры, я принялась придавать яркости рисунку. Шаг за шагом я уверенно приближалась к цели. Темнело, но это не останавливало меня. Напротив, я стала рисовать еще уверенней и активней. Игра теней, оттенков, и вот я завершила рисунок. Теперь, на моей светло-бежевой стене было пять больших, сочных, ярких пионов, стоявших в большой вазе. Когда я закончила рисовать, за окнами уже начинался новый день. Довольная, но жутко уставшая, я отправилась в ванну, чтоб смыть с себя краску.

         Глеб приехал в районе 11, прервав мой недолгий сон, хотя в принципе, я и не возражала. Мы выпили кофе, расставили мебель по своим местам, и отправились в магазин за новыми шторами. Очередной суетливый день, ничего особенного. Вечер я провела за общением с друзьями, которые жаждали подробностей.

Утро нового дня началось со звонка папе:

- Привет пап. Как ты? В какой стране на этой недели?

- Привет. Я в Италии, через неделю планирую приехать на пару дней. А как ты?

- Не знаю. Странно. Первый раз, когда я не звоню ей с утра, и не пою любимую песню в трубку.

- Сегодня 16-е?

- Да пап, 16 июля, ее день.

- Заработался совсем. Прости меня.

- За что?

- За то, что оставил тебя одну в этот день.

- Не страшно. Я большая девочка, справлюсь.

- Я всегда буду скучать по ней, ты не думай, что я забыл твою маму.

- Знаю. Я все понимаю. Пап, я редко говорю тебе это, точнее, практически никогда, но, я люблю тебя.

- Я тебя тоже дочь. Спасибо, мне было важно это услышать.

- Мне пора пап, у меня много дел.

- До связи. Береги себя.

Надев черный сарафан, я отправилась в новую обитель мамы. По пути я купила ее любимые цветы и конфеты. На кладбище практически никого не было. Тихо. Спокойно. Уныло. «С Днем рождения мама. Я люблю тебя» - прошептала я. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я вернулась домой. В этот день я не плакала, хотя мне очень хотелось.

На лестничной клетке меня ждал Глеб:

- Я не смог дозвониться. Вот и приехал.

- Я была у мамы. У нее сегодня День рождения.

- Хочешь поговорить?

- Нет. Хочу выпить. Составишь компанию? - В ответ он кивнул и последовал за мной в квартиру. Мы заказали еду и открыли бутылку вина. Разговоров не было, но мне нравилась эта тишина в его обществе.

Глава 6. Открытие

В одно августовское утро курьер принес букет французских роз. После позвонил Глеб и поздравил с годовщиной знакомства. Мило, спасибо, запомню.

Мы стали видеться чаще, точнее мы виделись каждый день. Мы вместе обедали, иногда ужинали, гуляли и смотрели фильмы. Мы не говорили о нас, не держались за руки, но при этом были очень близки. Мои друзья неодобрительно относились к нашему общению, но это был мой выбор, с которым им нужно было смириться.

В галерее дела шли неплохо. Местные художники и фотографы регулярно выставляли в ней свои работы, внося в наш скучный мир новые краски.

Это был обычный вечер четверга. Папа попросил заехать в пустующий дом за почтой. Непонятное чувство, когда ты приезжаешь в обожаемое тобой место, но больше не можешь в нем находиться, из-за разрывающих душу воспоминаний. Глеб решил составить мне компанию, чему я была рада. В этом доме больше не жило счастье. Теперь, это был простой особняк, такой же бездушный, как и большинство других на нашей улице. Почта была сложена в аккуратную стопку в папином кабинете:

- Мне всегда нравился этот дом.

- Ты себе даже представить не можешь, как сильно я его любила.

- А теперь?

- А теперь это просто недвижимость.

- Расскажи мне об этом месте.

- Ты и так все знаешь.

- А вдруг, я забыл. Хочу еще раз послушать.

- Ладно, но только одну историю. Не слишком хочется ворошить эту тему.

- Мне этого будет достаточно.

- Когда я была маленькой, мы очень много времени проводили с мамой. С ней мы танцевали, читали, придумывали истории, готовили и смеялись. Вечерами мы частенько сидели у камина, мама рисовала очередную картину, а я наблюдала за процессом. Иногда, укутавшись пледом, мы читали сказки, рассуждая о судьбе героев, о добре, о зле, о мире. Это были удивительные вечера.

- Твоя мама рисовала? - Прервал он меня.

- Да. А я разве не говорила?

- Нет. Картины тоже я не видел.

- Они все на чердаке. Мама не любила их показывать. Так сказать, художница, которая не жаждала признания.

- Почему?

- Не знаю. Эта тема никогда не поднималась в нашем доме. Возможно, ей не хотелось отдаляться от нас, может, у нее были другие причины. Но, рисовала она с душой.

- Я могу взглянуть на ее работы?

- Да, думаю, она не возражала бы. Пойдем на чердак, там пристанище ее картин.

Чердак нашего дома больше напоминал художественную мастерскую, нежели помещение для хранения вещей. У окна стоял мольберт, плетеное кресло и небольшой комод с кистями, красками, альбомом. Здесь до сих пор пахло мамой:

- Мамино укромное местечко, ее маленький мирок.

- Здесь очень уютно.

- Даже не знаю с чего начать. Вот, к примеру, этот портрет она нарисовала, когда мне было 5. А вот этот, когда мне было 10. Эта картина получилась после нашей первой поездки в Париж.

- Они невероятные! Теперь понятно, откуда у тебя твой талант.

- На самом деле, я много лет назад забросила живопись, да и рисовать, я начала спонтанно. Мама радовалась моим успехам, но никогда не пыталась через меня воплотить свои нереализованные мечты и цели, а просто помогала мне и направляла.

- Ты не хочешь выставить их в своей галерее?

- Думаю, мама не одобрила бы этого.

- А может, стоит? Здесь столько прекрасных работ!

- Нет. Хотя, я однажды думала об этом.

- Посоветуйся с отцом, подумай. Не обязательно называть имя твоей мамы и продавать картины, достаточно их просто выставить и показать обществу.

- Я подумаю над твоим предложением, но не сегодня.

- Я не стану настаивать.

Последующих несколько недель я провела в раздумьях. Глеб был прав, прав во всем, но я не имела права принимать подобное решение в одиночку. Собравшись с мыслями, я позвонила папе:

- Слушаю. - Сонно ответил он.

- Я тебя разбудила?

- На этой неделе я в Чикаго, у нас сейчас ночь. Что-то срочное?

- Нет, просто хотела поговорить.

- Давай поговорим, я все равно уже проснулся. Ты чем-то встревожена? Все нормально?

- Да, не волнуйся. Все хорошо. А как ты поживаешь?

- Жив, здоров, чего и вам желаю. На самом деле, я в порядке.

- Пап, скажи, а как ты смотришь на то, если я посвящу маме выставку.

- Ты же уже одну проводила, хочешь новую?

- Я неправильно выразилась. Что если, я проведу ее выставку?

- Ее выставку?

- Да. Я подумала, что это хороший повод для почтения ее памяти.

- Что ты собралась выставлять?

- Ее картины, те, что пылятся на чердаке.

- Я не против. Эти работы слишком долго находились в коробках.

- Так просто. Я уже речь приготовила, чтобы получить твое согласие.

- Я и сам хотел тебе это предложить, только слова подобрать не мог.

- Отлично, я все устрою!

- Тебе помощь нужна?

- Нет, я справлюсь. Спасибо.

- Дочь, я редко тебе это говорю, но я люблю тебя.

- Я тебя тоже. Ты приедешь?

- Могла бы и не спрашивать. Конечно!

- Тогда, до следующего звонка или до скорой встречи.

- Береги себя, кроха.

- Ты тоже.

Записав свои мысли в блокнот, я позвонила Глебу:

- Надеюсь, не разбудила?

- Ты же знаешь, я в такое время уже не сплю.

- Нужна твоя помощь.

- Что-то случилось?

- Я поговорила с папой, в общем, мир увидит ее работы.

- О, это отличные новости!

- Мне приехать к тебе?

- Нет, давай встретимся в одном месте, адрес сейчас пришлю.

- Сколько у меня есть времени?

- Тебе хватит часа, чтоб собраться?

- Да, вполне.

- Тогда, через час жду тебя.

- До встречи.

Место запланированной встречи находилось за городом. Это была старая усадьба, принадлежавшая одному знакомому моего дедушки. Погода была солнечной, ветер играл с моими волосами. Глеб приехал на несколько минут позже меня:

- Без проблем добрался?

- Да. Я знаю это место. Был здесь несколько лет назад.

- Но, что здесь особенного?

- Здесь в детстве мама училась рисовать.

- Ты хочешь здесь провести выставку?

- Ага. Не зря же я тебя сюда пригласила.

- Ты была здесь раньше?

- В далеком детстве. Случайно вспомнила об этом месте. Здесь так красиво! - Усадьба была окружена деревьями и кустами. Каменные дорожки вели к скульптурам и фонтанам, стоявших здесь на протяжении многих лет. Фонтаны давно не работали, но не переставали завораживать своей красотой. Около одного из них, стояла скульптура девушки, прижимающая снимок к груди. Она была печальной, во взгляде читалась боль. Казалось, что ее волосы безжалостно трепал ветер, если не учитывать того, что они были из мрамора. Этот образ был запечатлен на одной из маминых картин:

- Красивая статуя. Знаешь историю этого места?

- Лишь небольшие части. Это дочка Корнея Альбертовича - хозяина усадьбы.

- Она была красивой.

- Ты прав. Ее звали Азалией.

- Ты ее знала?

- Только с маминых историй. Девочка с цветочным именем и небесно-голубыми глазами, так о ней всегда говорили.

- Что с ней случилось?

- Почти четверть века назад она покончила с собой. Как мне рассказывала мама, она была влюблена в одного юношу, и на этом месте они тайно встречались. Ее отец не одобрял выбор, как обычно бывает в таких семьях, и хотел, чтобы прекрасная дочь вышла замуж за кого-то вроде тебя, но сам знаешь, сердцу не прикажешь. Тогда Корней Альбертович придумал план, по устранению нежелаемого ухажера. Ничего необычного, просто работа в другом городе, с которой он так и не вернулся. Здесь вместо фонтана раньше была скамья. Так, Азалия проводила на ней дни и ночи, в ожидании своего любимого. Корней был встревожен ее состоянием и решил покончить с этим, послав письмо, якобы от имени того, кому было отдано ее сердце. Конечно, все напоминает сюжет дешевой мелодрамы, но так оно все было на самом деле. В письме говорилось о том, что вся их история никогда не будет иметь продолжения, и что он встретил другую, и что больше не вернется. Сердце Азалии было разбито. Утром, ее нашли на этой скамье мертвой, она отравилась. Неизвестно, где она взяла яд, все подробности не озвучивались, но я знаю, что после этой трагедии был установлен этот фонтан и статуя.

- Печально.

- Среди маминых работ есть несколько ее портретов.

- Они были знакомы?

- Они дружили. Для мамы это была настоящая трагедия.

- Сколько им было лет?

- Мама была старше на несколько лет. Азалии тогда было 17.

- Я бы хотела провести две выставки. Одну я бы посвятила маме, другую ей.

- Что мешает?

- Не думаю, что Корней одобрит идею.

- А если, я попробую с ним поговорить?

- Не нужно. Не хочу ворошить старые раны. Достаточно того, что он разрешил мне здесь провести выставку.

- Уже решила, где будет проходить мероприятие?

- Да. За домом есть оранжерея. Там неплохо.

- Покажешь?

-Конечно. Идем, здесь недалеко.

Оранжерея выглядела заброшено, но, невзирая на это, здесь было достаточно просторно и красиво. Глеб огляделся:

- Это все поправимо. Я позвоню в клининговую службу, и к вечеру все засияет.

- Я тоже об этом подумала. Спешить некуда, в моем распоряжении 2 недели.

- В нашем распоряжении. Я тоже хочу быть частью этого проекта. Ты хочешь успеть к годовщине?

- Это будет лучшим способом для почтения памяти.

- Согласен.

- Мне нужно заказать белые лилии. Она очень любила эти цветы.

- Это не проблема. Я все сделаю.

- Спасибо.

- Дин, я на все готов, чтобы ты была счастлива. - Ничего не ответив, я поцеловала его в щеку.

Время пролетело незаметно. Годовщина маминой смерти. Год, как я живу без нее, год, как я скучаю, год, как живу без лучшего друга, год, как учусь быть без мамы. Но, если так подумать, она больше двадцати лет любила меня, была со мной, вдохновляла меня. Я всегда буду благодарна ей за ее мудрость, за ее терпение, за ее понимание, и за то, что она была самой лучшей мамой в мире. Все что я умею, все, что я знаю и могу, это все ее заслуга. Благодаря ей, я всегда знала, что я самая любимая, желанная и нужная девочка в мире. Мама подарила мне детство, о котором только можно было мечтать. Добрые книги, придуманные ею сказки, прогулки в парке, и много других мелочей, сплелись в клубок воспоминаний, периодически согревающих душу. Она наполнила мою жизнь смыслом, светом и теплом. У нас никогда не было секретов, мы редко ссорились, и всегда были друг у друга. Чтобы не произошло, чтобы не случилось, я всегда знала, что мама придет на помощь и оградит меня от всех проблем. А теперь ее нет, а я стала самой беспомощной девочкой с больной душой.

Собравшись, я первым делом поехала на кладбище, проведать маму. На могиле лежало несколько новых букетов, видимо заезжал папа, и кто-то из друзей. Некоторое время спустя, я отправилась в усадьбу. Все было оформлено так, как я хотела. Оранжерея была украшена белыми и розовыми лилиями, атласными лентами и гирляндами с крупными лампами. Там меня встретил Глеб:

- Как ты?

- Я потом проплачусь, сейчас мне нужно все проверить. Через несколько часов приедут гости, хочу, чтоб все было идеально.

- Все так и будет, поверь мне.

- С цветами не было проблем?

- Нет. Я распорядился, чтобы удалили тычинки, в противном случае, гости были бы очарованы ароматом лилий, а не работами твоей мамы.

- Спасибо. Не знаю, как бы я справилась без тебя.

- Справилась бы. Ты сильная девочка, да и к тому же, у тебя есть друзья, а они тебя никогда не бросят.

- Для меня важно, что рядом со мной ты. - Он сделал шаг и поцеловал меня, так нежно и трепетно, как не целовал, наверное, никогда:

- Прости, не удержался! Этого больше не повторится.

- Я не против повторения, только, после вечера. Не могу еще думать и о тебе.

- Я горжусь тобой. Подумал, ты должна это знать.

- Спасибо.

Мой вечерний наряд привезли за час до начала мероприятия. В качестве вечернего туалета было выбрано прямое платье в пол, темно-синего цвета, с длинными, кружевными рукавами. Легкое, воздушное, совершенное. Я сделала себе небольшие кудри и неброский макияж. Глеб отдал предпочтение темно-серому костюму. Гости начали съезжаться. Первыми приехали мои друзья со своими половинками. Юлька вручила мне букет хризантем и крепко обняла. Слишком много времени мы провели на расстоянии, слишком долго я по ней скучала. Никиту я не видела еще дольше, и столько всего нужно было сказать, что казалось, я вот-вот перестану дышать, от переполнявших меня эмоций. Мой друг сдержанно пожал руку Глеба, хотя, по выражению его лица, можно было понять, что ему это не нравилось:

- Дин, знаю, ты занята, но мы можем прогуляться, мне нужно тебе кое-что сказать. - Обратилась ко мне Юлька.

- Ты не одна хочешь с ней поговорить! Я тоже ее долго не видел. - Вмешался Никита.

- Не переживай, мы скоро вернемся. Девичьи секреты, ты же должен понимать. - И мы с подругой удалились:

- Ты так выросла за все это время. И мне очень стыдно, что я не была с тобой рядом.

- Юль, я сама так решила, помнишь?

- Помню, но все равно виню себя.

- Мы созванивались по десять раз в день, этого было более чем достаточно.

- Знаю, но простить себя не могу.

- Вот и зря. О чем ты хотела поговорить?

- Хотела рассказать тебе секрет.

- Какой?

- Ты ничего во мне не заметила?

- Ты подстриглась?

- Нет. Я немного округлилась. Дина, я беременна, вот уже 5-й месяц.

- Прости, ты что?

- Я беременна! Прости, что не сказала раньше, мы просто хотели быть уверенными, да, и не хотелось, говорить о таком по телефону. - Она что-то бормотала, но я перестала ее слушать, а просто обняла. Моя лучшая подруга будет мамой. Не знаю почему, но мне хотелось плакать и кричать от счастья:

- Ты не обижаешься на меня?

- Я даже передать не могу, как я рада за тебя! Главное, осознать эту новость!

- И, я хотела спросить, ты станешь крестной для моего сына?

- Сын? У тебя будет сын?

- Да, вчера на УЗИ подтвердили. Так, ты согласна?

- Конечно! Как я могу отказаться?

- Хочешь, покажу его первую фотографию?

- Да! Конечно! - И она протянула телефон. К слову, это была самая красивая фотография на свете. Крохотный человечек, который еще не родился, но уже успел принести столько счастья.

- Хотим назвать его Егором.

- Не плохой вариант. Я безумно за тебя рада. Как отреагировал Никита?

- Он еще не знает. Ты первая, кому я рассказала.

- Вы столько времени путешествовали вместе, а он и не понял?

- Я и сама не сразу поняла, да и живот только недавно начал расти

- Не говори ему, я завтра сама расскажу.

- Как скажешь, это твой секрет.

- Ладно, нам пора возвращаться. Гостей все больше и больше.

- Ты права. Пора начинать.

- Дина, ты большая умница. Знаю, через что тебе пришлось пройти. И эта выставка, самое лучшее, что ты могла сделать. Мама бы очень тобой гордилась, впрочем, как и всегда.

- Не нужно, а то, я действительно расплачусь.

На часах было семь, когда все полотна были представлены публике. Люди с интересом рассматривали работы мамы. Ее личность так и осталась анонимной, но талант был признан обществом. За полчаса до закрытия приехал папа:

- Боялся, что опоздаю!

- Ты даже не представляешь, как я тебе рада!

- Ты проделала огромную работу, я не мог не приехать.

- Дай, я тебя обниму! Я так соскучилась! - И я уткнулась в его плечо.

Гости разъехались, музыка стихла, а я с облегчением выдохнула. Я сидела за одним из столиков, когда ко мне подошел папа:

- У меня кое-что есть для тебя. Закрой глаза, протяни руку.

- Прямо как в детстве. Что там у тебя?  - Он вложил мне в руку футляр.

- Подумал, тебе понравится. Это авторская работа, сделанная на заказ. Ну же, открой. - Что я послушно сделала. На мягкой атласной подушечке лежал медальон на тонкой цепочке, сделанный из белого золота.

- Он прекрасен. Спасибо.

- Открой его.

- Это же мама!

- Да, здесь выгравированный ее портрет. Теперь, она всегда будет с тобой.

- Я никогда его не сниму. Это самый лучший подарок, из всех, что ты мне делал!

- Просто хотел порадовать тебя. Ты хоть и взрослая, но все еще моя маленькая девочка.

- Редко говорю тебе это, но я люблю тебя, пап.

- Я знаю, доченька, знаю. И быть может, я не самый лучший в мире отец, но ты, лучшая в мире дочь. Твоя выставка прекрасна, маме бы здесь очень понравилось. Все, как она любила.

- Пришлось потрудиться, чтобы найти все эти гирлянды и лампочки.

- Могу себе представить. Но, ты сделала это. Я видел восхищение в глазах этих людей, видел их эмоции, видел, какое впечатление произвели ее работы.

- Многие хотели их купить, но я никогда не продам ни одну из них.

- А я тебе этого не позволю.

- Ты скоро уезжаешь?

- Через 20 минут приедет водитель.

- Значит, у нас всего 20 минут?

- К сожалению.

- Давай просто посидим, помолчим. В наше время это большая редкость.

После отъезда папы, я закрыла оранжерею, попросив охрану, открыть ее утром. Мои друзья ждали меня у машины, чтобы попрощаться. Было немного слов, больше объятий, но этого было более чем достаточно. Это был и самый грустный, и самый счастливый день одновременно. Странное чувство.

Ко мне домой мы поехали вместе с Глебом. Все время мы держались за руки, напоминаю влюбленных подростков. Этой ночью у нас был самый страстный и самый нежный секс. Как же я по нему скучала.

         Мое утро началось с ароматного кофе и привычного шума на кухне. Впервые за долгое время я чувствовала себя хорошо, и не было никаких сожалений о прошлой ночи. Накинув его рубашку, я тихонько вошла в кухню:

- Надеюсь, это не я прервал твой сон?

- Я давно проснулась, наслаждалась утром.

- Дин, эта ночь была волшебной.

- Не нужно слов, просто поцелуй меня. Я слишком долго была без тебя, слишком долго хотела к тебе.

После завтрака он уехал по делам. Днем ко мне приехал Никита, с моими любимыми пирожными и газетой:

- Ну, наконец-то мы можем поговорить! Мне не хватало твоего балкона!

- Проходи, я поставлю чайник.

- А у тебя здесь существенные перемены. Мне нравится!

- Спасибо. Знала, что оценишь.

- Детка, ты вчера произвела настоящий фурор! О тебе пишут в газетах, это я молчу об Интернете.

- Это хорошо. Значит, все было не зря.

- Как ты вообще?

- Устала. И прошу, не нужно извинений, что тебя не было со мной, и все подобное, и все в этом духе.

- Я и не думал. В отличие от нашей подруги, я уважаю твое решение, провести это время в одиночестве. Правда, не совсем поддерживаю твое желание быть с Глебом, но выбор за тобой.

- Давай не будем. Я благодарна, что ты не накинулся на него с кулаками.

- А мне очень хотелось.

- Знаю, и очень ценю твою сдержанность.

- У вас все серьезно?

- Не могу ничего сказать, просто в данный момент я счастлива. А от завтрашнего дня никто не застрахован.

- Если он тебя еще раз обидит, я церемониться не стану.

- А я не стану останавливать. Скажи, как ваше путешествие? Несколько месяцев колесить по Европе, не каждый сможет.

- Все было здорово, если бы не Юлькина беременность.

- Ты в курсе?

- Конечно! Не умеет она ничего скрывать от меня. Вот жду, когда она мне расскажет.

- Ты удивишься?

- Ты даже не представляешь, как сильно. Кстати, купил тебе небольшой подарок в Париже. Примерь! - И он протянул мне серебряный браслет, с подвеской в виде дерева.

- Спасибо, он очень красивый.

- Оно символизирует жизненные силы и счастье.

- Это то, что мне нужно.

- У тебя все в порядке?

- Более чем. Прекрати за меня переживать.

- Никогда! Даже не проси!

- Это большая удача, иметь такого друга как ты.

- Тебе очень повезло. Хотя, и я рад, что в моей жизни, есть такие особенные люди.

- Не зазнавайся. Пойду, принесу кофе.

Мы несколько часов говорили с ним, сидя на моем уютном балконе, и это было гораздо большее, чем простое общение.

Глава 7. Счастье

         Прошло две недели, со дня моей триумфальной выставки. Мамины работы давно были перенесены в галерею. Утро нового дня выдалось суетливым. Подгорел хлеб в тостере, сбежал кофе, и я прожгла утюгом любимую блузу. Вечером мы должны были идти в театр, но как бы мне не хотелось, я никак не могла найти билеты. Они оказались у Глеба (можно было догадаться), с которым мы договорились встретиться у входа. Надев фиолетовое, приталенное платье, накинув песцовое манто, я практически была готова к выходу, как позвонил Никита и попросил приехать в оранжерею, якобы по внезапно возникшему срочному делу. Я незамедлительно отправилась к нему, напрочь забыв о том, что картин там давно нет. В оранжерее царил полумрак. Когда я вошла, в дальнем углу загорелся фонарик. Его света было достаточно, чтобы разглядеть дорожку, усеянную лепестками французских роз. Ели слышно играл легкий джаз, один за другими загорались садовые фонарики, ведущие в глубь оранжереи. Когда я открыла дверь, зажглись гирлянды, а в центре с огромным букетом тех же роз, стоял Глеб:

- Что это все значит? Я опять забыла о какой-то важной дате?

- Нет. Сегодня, я решил сделать то, что должен был сделать в самом начале наших отношений. Я долго думал о нас, долго думал о тебе, и наконец-то понял, что я хочу быть только с тобой, до конца своих дней. Я никогда больше не сбегу, не оставлю тебя, не причиню боль. Позволь мне сделать тебя самой счастливой на свете, позволь мне любить тебя всю мою жизнь. Прошу тебя, стань моей женой. - Он встал на одно колено и протянул мне красную коробочку с кольцом, инкрустированным рубинами. Казалось, сердце выскочит из груди, от волнения задрожали руки:

- Да. - Шепотом произнесла я. И он закружил меня в объятиях. Из дальних углов оранжереи донеслись радостные крики и поздравления моих друзей и папы. Вот, что, значит, счастье...

         Дата нашей свадьбы была назначена на 25 января. Гостей было немного, только самые близкие. Глеб был в шикарном черном костюме, я, как и подобает невесте, в белом, не слишком пышном платье. Когда мы выходили из ЗАГСА, к нам подошла белая кошечка, что промурлыкала, потерлась о ноги и исчезла в неизвестном направлении. Мне почему-то кажется, что это моя мама пришла нас поздравить...

Я сделала правильный выбор, научилась прощать и наслаждаться жизнью, принимая все ее стороны. Мама всегда необходима, неважно, сколько нам лет, но этого человека не сможет заменить никто. Я всегда буду ее помнить, любить, и надеяться на мимолетную встречу во снах...

В конце февраля у Юльки родился прекрасный малыш. В апреле я, как и обещала, стала крестной. В День маминого дня рождения на лестничной площадке я нашла черно-белого котенка и забрала его в нашу квартиру.

Горе надломило меня, но я сумела с ним совладать. Мама всегда будет со мной, а я всегда буду ее любить и помнить.

Оглавление

Просто прости и просто помни Марина Афанасьева