Нежная птаха для мрачного колдуна [Надежда Юрьевна Волгина] (fb2) читать онлайн

Нежная птаха для мрачного колдуна Марго Шум

Глава 1

Я живу в раю. Ну, не в самом раю, потому что умирать я не собираюсь, а в небольшом городке, укрытом со всех сторон скалами. И называется он Райская долина. Откуда пошло название, никто не знает, но оно очень подходить городку. Почти всегда тут светит солнце, а море, что плещется за скалами, редко проявляет свое недовольство или волнуется. Но зато, когда такое случается, то и на Райскую долину обрушиваются потоки влаги. В такие дни жизнь в нашем городке замирает, а жители прячутся по домам и молятся Богине Плодородия о милости небесной.

Но рай наш отвоеван у скал, и на душу каждого его приходится очень мало. Ведь не только со всех сторон окружают нас эти неприступные вершины, но и под ногами тоже почти везде скала. Земли у нас мало, и бережем мы ее как святыню. Потому и повелевает нашими умами и душами Богиня Плодородия.

Меня зовут Жиль, ну вернее, Жильсена. Но полное имя свое я не люблю, пафосное оно какое-то. Все вокруг зовут меня Жиль, так и мне больше нравится.

Живу я с тетей, и у нас есть маленький кусочек собственной земли! Кстати, и улица, на которой мы живем, называется Земельщиков. Это потому, что земля тут есть в каждом дворе. А еще у нас есть куры и гордый петух. Задиристый, правда, но своих не обижает.

В этом году я закончу первую школу для девочек-сирот и получу путевку в жизнь. Правда, чем бы хотела заняться после школы, пока еще не знаю. Да и тетя же у меня.

Ну вот, собственно, и все, что я хотела о себе рассказать. Не густо как-то получилось для странички знакомства.

Жиль закрыла потрепанную книжечку и любовно погладила кожаный переплет. Это книжечка была у нее всегда, сколько помнила себя. В детстве она даже пыталась в ней рисовать. А сегодня вот решила, что будет вести личный дневник, куда станет записывать все о себе, не таясь.

Почему-то ей казалось, что книжечка эта досталась ей от мамы, которая трагически погибла, когда Жиль была совсем крошечной. Мама разбилась насмерть, упав с высоты. А поскольку отца своего Жиль не знала, да и не было у нее его никогда, то в их с мамой домик переехала тетя. Ну не совсем тетя, настолько она была им дальняя родственница. Но другой родни у Жиль не осталось, а у тети тоже никого больше не было из родных. Вот и заменила она девочке мать.

Спрятав дневник под подушку, Жиль закрыла глаза. И почти сразу же ее разбудил крик первого петуха. Не их. Их гордая птица с красивыми шпорами любила поспать подольше.

Надо же, как быстро пролетела ночь! Как один миг. И ведь легла не поздно.

Жиль встала и потянулась. Короткая сорочка, из которой она давно уже выросла, подскочила вверх, открывая стройные ноги и обрисовывая упругую девичью грудь. Рыжие волосы растрепались со сна, но ими она займется позже. А пока ее ждут куры.

Накинув на плечи платок, Жиль выбежала во двор, но сначала прокралась через вторую комнатку в их с тетей доме, где та громко храпела, лежа на спине. Будить ее раньше времени Жиль не хотелось. А вот самой ей стоило поторапливаться - вот-вот откроется рынок, и надо успеть занять выгодное место.

- Ну-ка, цыпы, налетай! - скомандовала она, рассыпая корм в большое корыто. - И ты иди уже, соня, - поманила она петуха.

Его нужно было обязательно отвлечь кормежкой, а самой по-быстрому собрать яйца в курятнике. Их она тоже снесет на рынок и выгодно продаст. Магда - дочь старьевщика обещалась взять целый десяток. И остальные тоже пристроит в хорошие руки. Ну и им с тетей оставит по паре.

Выходила из курятника Жиль с полным лукошком яиц, и делала это вовремя - петух как раз решил проверить, чем она там занята.

- Хитрюга, - погрозила ему Жиль пальцем и побежала к дому.

Времени оставалось в обрез: одеться, причесаться, взять из сарая корзинки с ягодами и бежать на рынок.

Длинная юбка путалась в ногах, сбивая с шага, но Жиль удалось добраться до рынка раньше первого удара колокола, когда охрана распахивала большие ворота и впускала торговцев.

- Жиль, иди сюда! - выкрикнул из толпы тетушек и дядюшек Монила - деревянных дел мастер и друг Жиль с детства. Он призывно размахивал руками, не обращая внимания на недовольные окрики ото всюду.

С Монилой они выросли по соседству, пока мама его не вышла замуж во второй раз и не переехала с улицы Земельщиков на улицу Солнечную, прихватив с собой и сынишку. В их дом въехали новые жильцы, но общение с ними у Жиль сводилось к «здравствуйте» и «до свидания».

- Я занял нам место, - довольно улыбался Монила, раскладывая на небольшом прилавке всяческую деревянную утварь. Очень нравились Жиль его изделия, только вот сбывал он их почти даром, не ценил свой труд. Хотя, наверное, ему просто очень нужны были монеты. Да и кому они не нужны.

- Спасибо, Мон! Что бы я без тебя делала! - на румянец, что тут же вспыхнул на щеках парнишки, Жиль не обратила внимания. Она уже занималась тем, что снимала со спины плетеную торбу, полную малины. Корзина с крыжовником, ежевикой и яйцами уже покоилась на прилавке. Осталось только все красиво разложить, чтобы показать товар лицом.

Разместив товар со всем искусством, на которое только была способна, Жиль присела на раскладной стульчик и принялась проворно плести небольшие лукошки из берестяных полосок. В них она накладывала ягоды, это было ее собственным изобретением, которым Жиль очень гордилась.

Совсем скоро на рынке стало гораздо оживленнее. Жизнь в Райской долине просыпалась с рассветом, но и на покой жители отправлялись с наступлением темноты. Каждый тут знал свое место и трудился, не покладая рук.

- Почем малинка? - остановилась возле прилавка дородная женщина с маленькой девочкой на руках.

- Три медяка лукошко, - улыбнулась малышке Жиль и протянула несколько ягодок. - Попробуйте, какая она сладкая.

- Сладкая-то сладкая, а дорогая такая отчего? - недовольно проворчала женщина, но ягоды все съела и даже дочке не дала.

- Так и собирать ее нелегко, - без тени смущения отозвалась Жиль. К подобным речам она уже давно привыкла. И говорила правду. Каждый вечер, до темна, она собирала ягоды в огороде. Да и ухаживала за ними, как за малыми детьми. Потому и платили ей те богатым урожаем вот уже который год.

А ведь раньше было все совсем не так... Жиль вздохнула и отогнала грустные мысли.

- Так что, берете? - посмотрела на женщину.

Та еще поворчала, но взяла и лукошко малины, и лукошко ежевики. От крыжовника - гордости Жиль, отказалась.

Время шло, и ягод в корзинах Жиль оставалось все меньше. Немного огорчало то что у Монилы торговля сегодня совсем не шла, и парень сидел очень грустный.

- Есть еще крыжовник у тебя, красавица? - отвлек Жиль мужской голос от плетения лукошек, которых она решила заготовить впрок.

- Это все, что осталось, господин, - заглянула Жиль в корзину, где крыжовника осталось не больше двух лукошек.

- Сколько? - окинул ее скептическим взглядом господин в черном, и Жиль это почему-то очень не понравилось.

- Пять медяков лукошко.

- Сколько?! - брови того взлетели вверх.

- Пять медяков, господин, - ответила Жиль и гордо подбоченилась. Как народ умеет и любит сбивать цену, она знала не понаслышке, но и сама тоже была ни лыком шита. - Такого вы больше ни у кого не найдете.

И она знала, что говорила. Вкуснее ее крыжовника, крупного, ярко-зеленого, больше ни у кого в Райской долине не было.

- Уверена? - прищурился неприятный господин.

- Уверена, - кивнула Жиль.

- Тогда я возьму все, - снял он с пояса небольшой мешочек и спокойно ждал, пока Жиль бережно упаковывала ягоду. - А не хочешь ли ты заработать, девушка? - спросил вдруг, принимая у нее из рук товар.

- Кто ж не хочет, господин, - осторожно ответила Жиль, лелея надежду, что ничего неприличного он ей не предложит.

- Тогда приноси завтра полную корзину крыжовника во-о-он в тот замок, - указал он на самую дальнюю скалу, где был выстроен замок, который все называли логовом колдуна.

О замке в округе ходила дурная слава. Поговаривали, что живет там злой колдун и занимается он будто бы одними бесчинствами. Жиль всегда считала это только слухами, но сейчас испугалась не на шутку.

- Туда? - голос ее дрогнул, а взор невольно обратился к замку.

- Спросишь управляющего. Тебя проводят. Заплатят щедро, не сомневайся, - и ушел, не оглядываясь.

- Пойдешь? - раздался рядом испуганный голос Монилы.

- Не знаю, - пожала плечами Жиль, а сама все смотрела в черную спину, пока та окончательно не затерялась в толпе рыночных зевак.

Как только сбыла весь товар, Жиль засобиралась домой. Дел еще оставалось очень много, и на уроки опаздывать не хотелось.

- Мон, я пошла, - грустно и понимающе улыбнулась она другу детства. Тот так и не продал почти ничего, кроме пары мелких безделушек. И сидел как в воду опущенный. - Не расстраивайся - завтра день будет богаче, вот увидишь!

На базарной площади толпился народ. Опять устраивают бои. Ох и не любила Жиль эти мордобои! Вот какой в них толк? Разве что ставки... Но в этом она не разбиралась, да и не вникала. Наоборот, постаралась поскорее свернуть с площади в Торговый переулок, который тоже миновала практически бегом. С улицы Надежды Жиль свернула на улицу Возрождения. А там уже и до дома было рукой подать.

- Жиська, ты? - донесся до нее крик из комнаты, едва Жиль скинула в сенях пустые корзинки.

Так ее звала только тетя Зуи. Звучало немного грубовато и даже пренебрежительно, но ничего не поделаешь. В этом Зуи была вся: грубая, неотесанная, а с годами еще и совершенно невыносимая. И при всем при этом, до ужаса требовательная и скандальная, если что было не по ее. Но Жиль к ней уже так привыкла, что порой даже не замечала особенностей ее характера. Разве что стыдно за нее становилось временами, когда та закатывала скандал на людях.

- Я, тетя Зуи.

- Монеты принесла? - гаркнула та еще громче. - Все продала, что из дома утащила?

Жиль вздохнула, отерла ноги об уже сухую тряпку у порога и вошла в комнату. В нос сразу же ударил запах травы. Не спела проснуться, а уже курит. К этой отраве тетя пристрастилась много лет назад, когда через Райскую долину проезжали бродячие комедианты. Тогда Зуи еще была молодой и сдружилась с певицей из труппы. Ну и та ее подсадила на эту травку. Зависимость крепла только от года к году, а вот доставать траву становилось все труднее, и монет на нее уходило немерено. Теперь уже тетя находила наркотик через третьи руки, а то и больше. И всем она платила...

И дело даже не в том, что на травку эту уходили почти все их монеты. Мозг тети сушила она. Вот и сейчас сквозь сизый и сладковатый дым Жиль встретилась с мутными и малоосмысленными глазами тети. Но даже в таких, в глубине их зажглась жадность.

- Давай-давай!.. - постучала Зуи по столешнице дрожащей рукой.

Жиль достала из кармана монеты и высыпала на стол.

- Здесь все? Что-то маловато, - принялась перебирать монеты тетя, и пальцы ее заметно дрожали.

- Нет, не все! - твердо произнесла Жиль. - Оставила на продукты и налог на землю...

Каждый месяц они вносили в городскую казну кругленькую сумму за участок земли. И на этот налог Жиль копила скрупулезно, отказывая себе почти во всем. Ведь земля - это то, что позволяло им жить. А еще на их участке из-под земли бил источник, что давал Жиль воду для огорода, да и всего остального тоже. За источник они доплачивали отдельно. Таких в долине было всего несколько. Остальные пользовались городскими колодцами.

- Ладно, и этого хватит... - принялась Зуи что-то подсчитывать в уме. - Завтра еще добавишь, и Клосс сделает скидку... - Жиль уже собралась бежать в школу, как ее снова остановил голос тети: - А ты вчера стряпала, что-то я запамятовала?

- Овощное рагу в печи. Подогрей сама, мне некогда, - и выскочила из дома, пока тетя не успела сказать что-то еще.

Тея Зуи не всегда была такой. Но чем старше становилась Жиль, тем все большая лень овладевала родственницей. А может, виной тому была все та же травка, с уверенность Жиль утверждать не могла. Только дошло до того, что всю работу по дому, как и обязанности зарабатывать монеты, тетя переложила на хрупкие плечи племянницы. Сама же с каждым годом становилась все тучнее, отчего уже и проблемы с сердцем были, и одышка ее мучила практически постоянно. Вот и сегодня она ведь еще даже не вставала с тахты с момента пробуждения.

От грустных мыслей Жиль отвлекло появившееся вдали здание школы. Вот куда она любила ходить с самого детства! Учеба доставляла ей неизменное удовольствие, хоть и пропускать приходилось много, а потом нагонять самостоятельно. Два раза за всю учебу Жиль сильно болела и оставалась на второй год. Вот и получилось, что заканчивала она школу не в семнадцать лет, как все, а в девятнадцать. Но и это ее не смущало - нельзя сетовать на жизнь, ведь она - самая главная ценность у человека, какую судьбу даст - ту и следует прожить.

В школу Жиль успела на последние два урока. Но к ее пропускам уже все привыкли, и учителя безропотно выдавали ей новые темы и задания на дом. А после уроков у нее состоялся серьезный разговор с директором школы.

- Жиль, в этом году тебе предстоит выпускной экзамен. Справишься ли ты с ним, успеешь ли подготовиться? Или, возможно, тебе еще раз пройти программу выпускного класса?

Господин Адис не бранил ее и ни в чем не обвинял. Жиль точно знала, что он волнуется за нее и хочет помочь. Но и в себе она была уверена, а потому ответила:

- Я справлюсь, господин Адис. У меня еще три месяца впереди.

- Ну смотри, девочка, - печально покачал директор седовласой головой. - Комиссия будет городская, и поблажек они никому не делают. Не сдашь экзамен - отчислят без диплома.

И он не пугал. За все эти годы Жиль научилась верить директору как самой себе. Да и он по-отечески любил всех своих учениц, хоть и был с ними строг.

- Я буду усиленно готовиться, господин Адис, и не подведу вас.

Осталось найти время на дополнительную учебу, если она повседневной-то занималась перед самым сном.

Домой Жиль вернулась еще засветло. На обратном пути забежала в лавку мясника и прикупила немного мясных обрезков, чтоб похлебка не получилась уж совсем пустой. Поди, Зуи опустошила котелок с рагу. Травка у тети неизменно вызывала волчий аппетит, а неподвижный образ жизни способствовал ожирению.

В доказательство собственным мыслям в сенях Жиль застала заваленный крошками и грязной посудой стол. Но не до этого ей было сейчас. Солнце вот-вот спрячется и нужно успеть собрать ягоду, прополоть и полить огород. В потемках этого сделать она не сможет.

- Жиська! - раздался тетин окрик из комнаты, на который Жиль даже внимания не обратила. Даже на разговоры отвлекаться сейчас она не могла.

До густых сумерек девушка трудилась на огороде, пока не собрала всю спелую ягоду. Тяжелее всего было срывать крыжовник - уж больно тот колючий, даже плотные длинные рукава рабочей кофты порой не спасали. Но и к этому она уже привыкла, а на царапины не обращала внимания. Да и у нее есть волшебная мазь, что подарил Монила не так давно. Друг тайком вынес снадобье из дома, а мать его разжилась этой мазью у какой-то колдуньи. И теперь каждый вечер Жиль залечивала царапины, не уставая благодарить в душе друга за внимание и заботу. Хороший он очень! Пусть Богиня Плодородия пошлет ему верную пару и побольше монет! Все это он заслужил.

С наступлением сумерек Жиль вернулась в дом уставшая, но удовлетворенная. Ягод набралось опять много, и завтра она сможет неплохо заработать. А это значит, что налог на землю в этом месяце она внесет вовремя и сразу весь.

Пока варилось мясо, она разобрала ягоды. Те, что получше, приготовила для продажи, а похуже разложила сушиться. Зимой голодно, хоть в Райской долине она и мягкая, теплая. Но огород отдыхает до следующего года. Вот и старалась Жиль наварить компота, да джема побольше, насушить ягод впрок. И ничего, что почти все из этого она снесет на тот же рынок, им с тетей тоже останется.

С домашними делами Жиль закончила, когда на долину уже спустилась ночь. Уже в потемках ей пришлось набирать воду из источника, пополняя питьевые запасы в доме.

Тетя Зуи уже привычно храпела, распластавшись на спине, когда Жиль поставила в изголовье ее кровати кувшин с водой, чтоб та ночью смогла промочить горло. Да прибралась наспех в ее комнате, зная, что на завтра та снова станет захламленной и прокуренной.

С уроками Жиль тоже управилась быстро. Ум у нее был молодой и гибкий, соображала она быстро, и новые темы усваивала с легкостью.

Уже сидя в постели и отчаянно борясь со сном, Жиль решила, что не может не поделиться своими мыслями с новым и тайным другом - своим дневником. Достав тот из-под матраса, где схоронила его от посторонних глаз, Жиль раскрыла книжечку и задумалась...

...Сегодня на рынке меня напугали. Один очень странный господин, что покупал у меня ягоды. Весь в черном, и взгляд у него такой - метущийся. Он вроде и смотрел мне в глаза и в то же время нет. Мне даже показалось, что он видит все вокруг сразу. И Монила вон тоже испугался, аж с лица побледнел.

А как оказалось чуть позже, бояться было чего, потому что господин этот пришел из замка на скале - логова колдуна.

Я никогда раньше толком и не задумывалась, а правда ли все то, что люди рассказывают про этот замок? Будто полон он приведений, и живет там страшный и злой колдун, что повелевает этими привидениями. А прислуживают ему немые люди, которым он вырвал языки, чтоб не раздражали его речами своими. Ну вот это точно неправда! Одного такого немого мы сегодня видели с Монилой на рынке. Для лишенного языка разговаривал он очень даже бойко. Разве что речи его были странными...

А крыжовник ему мой понравился - вон как причмокивал, поедая ягоды.

Но что мне делать, на что решиться? За полную торбу ягод, если снесу ту в замок, он обещался щедро заплатить. Наверняка получится выторговать больше, чем на рынке. Но страшно-то как! И идти далековато.

С другой стороны, если я завтра быстро все сбуду на рынке, то и в замок колдуна успею.

И глупости все про него говорят! Да и если уж на то пошло, не к нему я пойду, он меня и не увидит. Переговорю с управляющим, получу причитающиеся мне монеты и быстренько вернусь домой.

Решено! Пойду завтра в замок! Только вот ботинки у меня рвутся, а на новые все никак не получается накопить. Как стану звбираться на скалу-то? Да и давненько уже этого не делала, с малолетства.

А еще от Монилы не получится скрыть, крыжовник-то придется спрятать под прилавком. Но он надежный - никому не проболтается, если попрошу. Вот только, боюсь, волноваться за меня станет. Душа у него уж больно хрупкая, ранимая.

Ну вот и сегодня не получилось толком пописать. Глаза сами закрываются, и подушка манит...

Глава 2

- Неужто пойдешь? - спросил Монила, когда заметил, что торба с крыжовником стоит нетронутая под прилавком.

- Пойду. Решила я, - тихо, но твердо отозвалась Жиль. - Монеты на дороге не валяются.

- Да ты бы и тут его продала скоро. Его же всегда первым раскупают. Зачем тебе туда? - настаивал Монила.

- Там больше дадут.

- С чего взяла?

- Знаю. Да и господин вчера обещал.

- Не ходи, Жиль, предчувствия у меня.

- Перестань, Мон! - разозлилась Жиль. - Думаешь мне больно охота. Нужда гонит, а не любопытство.

- Тогда я пойду с тобой!

- Даже и не думай! Я сегодня нарочно ягод поменьше взяла, чтоб торговля спорилась быстрее. Вон почти ничего уже не осталось. И у тебя дело идет бойко. К обеду монет заработаешь побольше. Ничего со мной не случится, не волнуйся.

Монила еще несколько раз заговаривал на эту тему, пока Жиль с ним не поссорилась и не попросила не лезть не свои дела. Уходила с рынка она порядком сердитая. Да еще и корзины пришлось оставить под прилавком, не тащиться же с теми на скалу.

На экипаж тратится не хотелось, пришлось через весь городок идти пешком. А потом еще и через каменистую равнину пробираться, пока не добралась до скалы, с виду такой неприступной, что страшно было даже голову вверх задирать. А где-то там на самой вершине притаился замок, про который ходит столько слухов. И именно туда лежит ее путь.

Тропинку Жиль заметила сразу. Да и вспомнила. Только сейчас она не представляла, как в детстве они могли тут лазать. Это же опасно! Запросто шею можно свернуть. И неужели нет другого пути?

Этот вопрос, заданный самой себе, заставил Жиль задуматься и двинуться в сторону вдоль скалы. Не могут же обитатели замка пользоваться этой опасной тропинкой каждый раз, когда им нужно в долину. Значит, другой путь просто обязан быть.

И правда, совсем скоро Жиль набрела на выдолбленную прямо в скале лестницу с веревочным ограждением с обеих сторон. Лестница не выглядела менее опасной, и ступени уходили вверх слишком высокие и крутые, но выбора у Жиль не было, другого пути явно нет.

Держась обеими руками за толстые веревки, она преодолевала ступеньку за ступенькой. Оглядываться боялась, хватало того, что она отчетливо представляла пропасть за спиной. И старалась пока не думать, как будет возвращаться в долину. А еще Жиль радовалась, что торба за спиной с крышкой, и даже когда она кренилась, вцепившись в веревку, крыжовник находился в надежном укрытии. Только вот волновалась она, не помялись ли ягоды со вчерашнего вечера. Стыд-то какой будет, если она принесет в замок кисель.

Последняя ступенька лестницы упиралась в массивную железную дверь с тяжелым кольцом. Немедля ни секунды, ибо сердце и так заходилось от страха и усталости, Жиль схватилась за кольцо и несколько раз ударила им о дверь. Долго ничего не происходило, а потом послышался грубый окрик:

- Кто такая?

- Мне нужен управляющий. Принесла ягоды из долины, - не нашлась, что еще можно ответить Жиль.

И снова повисла тишина. Все это время Жиль держалась за кольцо. Казалось, стоит только выпустить то, как она скатится по лестнице и разобьется насмерть.

Когда она уже отчаялась и решила, что впускать ее не собираются, послышался звук отодвигаемого запора, и дверь протяжно заскрипела, отворяясь.

- Входи, - услышала она сначала голос, а потом и увидела здоровенного дядьку, чуть ли не вдвое выше нее. И с лицом таким страшным - на изъеденной какой-то болезнью коже крючком торчал огромный нос, глаза были навыкате и губы казались неестественно пухлыми.

Жиль еле как смогла заставить себя не рассматривать гиганта и ступила на просторную площадь со множеством построек по бокам. Прямо перед ней высился замок, к центральной двери которого и вела широкая мощеная камнем дорога.

- Иди внутрь. Спросишь Понка. Он тебя проведет к управляющему, - буркнул мужик и захлопнул за ее спиной ворота с такой силой, что Жиль подтолкнуло вперед ударной волной, прокатившейся в воздухе.

Пока шла вперед, несмело оглядывалась по сторонам. Какой оживленный, оказывается, этот замок колдуна. Повсюду мелькают люди. И не просто суетятся, а все заняты делом. И скотиной пахнет, видно, хозяйство тут большое. Только вот земли нигде не было видно. Но возможно, участок расположен за замком и скрыт от глаз посетителей.

Дверь оказалась не запертой, и Жиль несмело ступила внутрь просторного холла, окутанного полумраком. Окна здесь располагались высоко и были такими узкими, что совсем мало пропускали света. И ни единой живой души - холл пустовал.

Как только глаза привыкли к полумраку, Жиль залюбовалась широкой лестницей с перилами, украшенными позолотой, и ступенями, застеленными бордовым ковром. А потом и колонны с огромными зеркалами в позолоченных рамах бросились в глаза. Блестящий пол, выложенный каким-то шлифованным камнем. И огромные двери с обоих сторон от входа и от нее, замершей у двери.

Не успела Жиль подумать, что нигде еще не встречала такого богатства, как дверь, что находилась справа, отворилась, впуская то ли мальчика, то ли маленького мужчину. Но когда он заговорил и перекатываясь на своих кривых ножках направился в сторону Жиль, она поняла, что это карлик.

- Ты кто такая?! И чего тебе тут понадобилось? - голос у него был неприятный, скрипучий и смотрел он на Жиль, как на воровку, что пришла сюда с нечистыми намерениями.

- Мне нужен Понк, - невольно выпрямила она спину, и голос ее прозвенел чистотой помыслов под сводами холла.

- А по что он тебе? - остановился карлик, не доходя до нее пары шагов, и еще настойчивее вперил в нее глазки-бусинки, чернее ночи.

- Чтобы проводить к управляющему.

- А управляющий зачем нужен?

- Я принесла ягоду для господина.

Кого имела в виду под господином она и сама не знала. То ли самого колдуна, то ли того мужчину в черном с рынка, а может и этого Понка, который никак не хотел прийти ей на помощь.

- Что за ягода?

- Крыжовник.

- Королевский?

- Королевский и самый лучший в долине, - в этот момент Жиль снова мысленно взмолилась, чтобы ягода оказалась свежей.

- Иди за мной, - кивнул карлик и резко развернулся обратно к двери.

- Вы проводите меня к Понку? - решилась уточнить Жиль.

- Я и есть Понк, дуреха! - зыркнул он на нее злющими глазенками и поковылял вперед еще быстрее.

Больше Жиль ничего не спрашивала. В ее задачу входило не отстать от провожатого, который принялся петлять по коридорам, сворачивая то вправо, то влево. Запомнить дорогу казалось нереальным. Это Жиль напомнило заброшенные шахты, в которых они с Монилой тоже прятались в детстве. Правда, никогда не углублялись в лабиринт, боясь заплутать. Да и всегда помечали стены куском известняка, на случай экстренного отступления.

Возле одной из неприметных дверей, которых им на пути встретилось великое множество, Понк остановился и велел:

- Заходи и жди.

Только вот он забыл предупредить, что за дверью располагалась кухня, на которой суетилась пышнотелая кухарка, помешивая что-то сразу в трех небольших котелках. И пахло так аппетитно, что Жиль сразу же вспомнила, что ничего с утра не ела.

- Ты откуда тут? - всплеснула руками женщина, завидев ее, но сделала это не зло.

- Понк велел мне тут ждать управляющего, - пробормотала порядком растерявшаяся Жиль.

- А почему здесь? - пуще прежнего удивилась женщина.

- Может, потому что принесла ягоду? - пожала плечами Жиль.

- Это ж какую ягоду ты принесла? - в глазах кухарки появился неподдельный интерес, а сама она приблизилась к Жиль и втянула носом воздух. - Неужто крыжовник?!

- Целую торбу, - гордость не заставила себя ждать.

- Целую торбу?! Ну покажи же мне это чудо скорее!

Пока снимала торбу со спины, да распутывала кожаный ремешок, держащий крышку, кухарка аж приплясывала от нетерпения рядом. Жиль же недоумевала: эка невидаль - крыжовник. Да его на рынке в долине не то чтобы завались, но продается много, особенно в сезон. Правда, не такой крупный и сочный, как у нее, и не приносящий с сезон по два урожая. Ну так и ухаживает за ним она как за малым дитем. И землю удобряет, подкармливает... А раз в год наведывается к местной колдунье, что матушку ее хорошо знала. Порошок та для земли особый готовит, заговоренный на второй урожай. Монет это стоит не мало, зато и окупается с лихвой. Ну и то что источник на их земле, делает ту особенно рыхлой и плодородной.

- Ах, загляденье! Так бы и смотрела... А вкус какой! Высшее наслаждение, - кухарка положила одну ягоду в рот и прикрыла глаза от наслаждения, раскусывая ту. - Не сок, а нектар. Не вкус, а райское наслаждение!

Жиль конечно льстила такая реакция, но все же она не удержалась от вопроса:

- Если вы так любите крыжовник, то почему не покупаете его на рынке, в долине? Могли бы сговориться с торговцами, и они вам оставляли бы хоть каждый день.

- Ох, деточка, - посмотрела та на нее так грустно, словно пожалела за что-то. - Молодо - свято. Живешь чистой жизнью и грязные слухи тебя не касаются. А ведь в тех слухах много правды. Но и неправды тоже хватает.

- Я вас не понимаю, - качнула Жиль головой.

- Так а чего понимать, тут знать нужно...

Кухарка вдруг замолчала и приложила палец к губам, глядя на дверь. И тут же та распахнулась, впуская господина в черном с рынка. Только на этот раз одет он был в длинный и яркий халат. А вот под халатом просматривалась все та же черная одежда.

- Опять языком мелешь, Гура? - строго посмотрел он на кухарку, вид у который был самый что ни на есть незаинтересованный.

- Ягоды пробую, господин Модир. Никогда еще такой вкуснотищи не пробовала, - протянула она и ему горсть, но тот на нее даже не посмотрел.

- Пришла, значит, не побоялась? - обратился он к Жиль.

- А чего мне бояться, господин Модир? - вспомнила Жиль, как назвала его кухарка. - Да и это моя работа, - кивнула она на торбу, из которой уже Гура проворно и ловко перекладывала ягоды в таз, приговаривая, что негоже такой красоте, да в тесноте быть.

- Истину говоришь, девушка, - одобрительно кивнул мужчина и достал из кармана халата увесистый мешочек.

Жиль решила было, что он сейчас отсчитает и даст ей монет. Каково же было ее удивление, когда мужчина протянул ей мешочек целиком.

- Должно быть, тут слишком много, господин, - не спешила она брать плату.

- Так и путь ты проделала неблизкий, девушка. Бери, раз дают. Это не милость, а плата за твою работу, как правильно ты сказала, - взял он ее руку, вложил туда мешочек и сжал пальцы. А вот выпускать не торопился, пытливо всматриваясь в ее лицо своими серыми и странно-прозрачными глазами. - Принесешь завтра еще ягоду - получишь столько же, - предложил. - А будешь носить каждый день, пока не соберешь весь урожай, еще и сверху добавлю.

Предложение его было очень щедрым. Если она только с крыжовника столько заработает, то другие ягоды можно не сносить на рынок, а заготовить на зиму побольше. И яйца можно будет выменивать на сыр, масло и молоко, а не продавать все. Да и что тут думать. Правильно она сказала Мониле - монеты на дороге не валяются.

- Я согласна, господин Модир. Если вам крыжовник мой пришелся по вкусу, значит, буду приносить, пока не отойдет.

Жалко только, что отойдет он уже скоро. Но это только первый урожай. К середине лета ягоды снова наспеют. Кто знает, может в замке и не успеют ими пресытиться.

Господин в черном в этот раз обошелся лишь кивком, видно, слова его дорогого стоили, не привык понапрасну расходовать.

- Гура, накорми нашу гостью своими изысками, - обратился он вместо этого к кухарке. - Дорога обратная ей предстоит неблизкая. Да и в глазах ее я вижу голод.

- Да я...

Хотела ему сказать Жиль, что не голодна, что возвращаться ей нужно поскорее, чтоб успеть на занятия, да не успела. Слушать ее в его планы не входило. Так же стремительно как вошел, господин Модир покинул кухню

- Да ты не стесняйся, малышка, - погладила ее по плечу кухарка. - За такую ягоду я просто обязана накормить тебя по-царски. Только вот сама я отлучусь с твоего позволения. Нужно мне переговорить кое с кем по делу.

Через пять минут перед Жиль стояла полная миска мясной похлебки, да такой густой, что даже хлеб в ней не тонул. А еще Гура налила ей кружку ароматного морса, пахнущего, правда, травами, а не ягодами. И ни единого знакомого запаха в целом букете Жиль не уловила. Но вкус морса, немного с горчинкой, ей очень понравился.

Не догадывалась Жиль, когда приступала к еде, что сбежала кухарка так поспешно, чтоб не сболтнуть при ней лишнего. В глазах управляющего та разглядела явную угрозу и не сомневалась, что не поздоровится ей за болтовню.

Не знала Жиль и о том, что пока вкушала вкуснейшую похлебку, за ней наблюдали две пары глаз сквозь потайные отверстия в стене.

И поблагодарить ей было некого за хлеб соль, когда миска и кружка опустели. А только Жиль подумала, как же она будет выбираться из замка, если даже примерно не запомнила дорогу, как дверь в кухню распахнулась, и вошел карлик - Понк.

- Наелась? А теперь давай, двигай на выход, - уже привычно грубо буркнул он.

И всю обратную дорогу, что следовала за карликом, Жиль размышляла на тему, что, видно, только в сказках они добродушные и веселые, а в жизни вон какие буки.

***

- Нравится?

Ответом Модиру послужила тишина. Ландер продолжал рассматривать девушку, и его настроение никак не получалось уловить, как Модир не настраивался.

- Кто она? - наконец, оторвался он от стены и повернулся к своему помощнику.

- Лоточница, с рынка.

- И что она делает в моем замке?

- У нее самый лучший крыжовник в долине. Я обошел весь рынок, но больше ни у кого такого не встретил, - ответил Модир, притупляя взгляд и зная, как не любит Ландер, когда он пытается лезть ему в душу.

- И как же она согласилась прийти сюда? - Ландер снова прильнул к смотровому отверстию, наблюдая как быстро и аккуратно девушка ест, как слизывает своим розовым язычком остатки похлебки с ложки, как оглядывает кухню со здоровым любопытством. - Такая молодая...

- В том-то и дело! Молодая, наивная и очень занятая. Настолько, что ей нет дела до слухов, - растянул свои и без того тонкие губы в улыбке Модир.

- Кто она? - повторил свой вопрос Ландер, пристально глядя на помощника и пытаясь понять, что у того на уме.

- Я же сказал...

- Я не об этом, - нахмурился Ландер. - Что ты про нее еще знаешь, кроме того, что она торгует на рынке?

- Больше ничего. Вчера я увидел ее впервые. Ты знаешь, что из замка я выбираюсь не часто...

- Узнай про нее все, что сможешь, - вновь перебил управляющего Ландер. - Сегодня же!

- А чем вызван столь сильный интерес? - хитро прищурился Модир.

- Ты забываешься, - снисходительно усмехнулся Ландер. Но он уже давно позволил управляющему, а по совместительству и другу детства, гораздо большее, чем позволял остальным. - Сам не знаю... Что-то в ней есть, чего нет в других. Наверное...

- А знаешь, мне тоже так вчера показалось, - кивнул Модир. - Она не глупа и довольно бесстрашна. Она не прятала глаза, когда я с ней разговаривал.

- Даже так? - брови Ландера изумленно взлетели. Взгляд Модира мало кто мог выдержать. А уж когда тот замораживал его специально, то и вовсе собеседнику становилось плохо. - Очень интересно, - пробормотал, задумавшись.

С виду обычная девчонка. Даже замухрышкой можно назвать. Юбка какая-то нелепая на ней, не пойми какого цвета. Ботинки грязные и драные. Хоть она и прячет ноги старательно под стол, но он-то все видит. Да и привычка эта прятать уже сама за себя говорит, что стыдится она своего вида, одежды.

А ведь она красавица! Настоящая, без магического вмешательства. А похоже и сама об этом не догадывается Одни ее золотистые волосы чего стоят. Ландер отчетливо представил, как блестят те на солнце. Даже показалось, то его ослепило.

- Узнай про нее все, что можешь, и что не можешь, тоже, - велел он Модиру и покинул смотровую комнату.

Модир прильнул к стене как раз в тот момент, когда Понк выпроваживал девушку из кухни. Пора отправляться выполнять поручение хозяина. И начнет он с ратуши.

Глава 3

Спуск прошел на удивление легко. Возможно, тому способствовала пустая торба за плечами, а может, Жиль настолько испугалась заранее, что действительность оказалась не такой уж и страшной. Как бы там ни было, но очень скоро она уже бодро шагала по каменистой пустоши к Райской долине, а замок на скале остался далеко позади.

Только вот ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают. Еще в замке, на кухне, она не могла избавиться от неуютного чувства. Постоянно хотелось оглянуться или даже почесаться. Одернуть юбку или поправить волосы. Возможно, останься кухарка с ней, ничего бы такого Жиль не испытывала. Скорее всего, накрутила она себя сверх всякой меры. Но даже сейчас, все больше удаляясь от замка, она боролась с желанием оглянуться и найти кого-то или что-то взглядом.

А еще она все размышляла, что же такого не успела сказать ей кухарка, и на что та намекала, когда так сильно удивилась, увидев ее.

В школу она уже опоздала. Даже если очень поторопится, не успеет и на последний урок. К такому ей не привыкать, и Жиль знала, что сегодня вечером потратит больше времени на учебу. Ну а пока решила завернуть к Мониле. Тот уже должен был вернуться с рынка, и Жиль надеялась застать друга дома.

Жили Монила с мамой и отчимом на другом конце долины, на самом отшибе. И дом их первым вырос на пути, когда Жиль вошла в городок. И друга своего она разглядела за частым забором. Тот плел рыболовные сети во дворе дома. На рынке он оговорился, что в выходные отправляется с отчимом на рыбную ловлю. У них и лодка была.

А вот Жиль у моря была всего два раза. Один раз, когда была еще совсем малюткой, и ходила туда с мамой, чего она не помнила и знала только по рассказам тети. А второй раз они устроили вылазку к морю вместе с Монилой, за что потом оба сидели под домашним арестом.

Вот оно, море - вроде и рядом, прямо за скалами, но путь туда неблизкий и занимает целый день. Жиль даже по выходным не могла себе такого позволить. А теперь и подавно.

- Рад, что ты вернулась живая и невредимая, - буркнул Монила, завидев Жиль, входящую в калитку.

Обиделся, - сразу поняла она, но виду не подала.

- А чего мне будет? Снесла ягоду, заработала монет, - показала она другу полный мешочек, - домой возвращаюсь. Решила вот к тебе заглянуть. Как поторговал сегодня?

- Лучше чем вчера, - уже не так сердито отозвался друг. Оттаивает, значит.

Жиль присела возле него на бревно и вздохнула. Она не знала, с чего можно начать разговор на интересующую ее тему. А вот тем, как ловко орудует друг специальным крючком, и как быстро мелькают его пальцы, сразу же залюбовалась. Молодец Монила - многое умеет делать своими руками. Она же вот только и способна, что выращивать ягоды.

- Какой он? - первый заговорил Монила. - Колдун этот? - посмотрел парень на Жиль.

- Так я ж его не видела. С кухаркой познакомилась, злобным карликом... Заплатил мне управляющий - тот самый, с рынка. А колдуна не видела, - и хвала Богине! - добавила про себя. А вот тому, что Монила заговорил на эту тему сам, порадовалась. - Слушай, а ты не знаешь, чего люди боятся? Почему не ходят в замок?

- А они чего-то боятся? - с удивлением посмотрел на нее Монила. И тут Жиль с огорчением поняла, что с чего она взяла, будто друг знает больше? Ведь он так же как и она совершенно не интересовался сплетнями. Зато, теперь она, кажется, знает, кого можно попытать. Тетушку Зуи. Точно! Уж кто-кто, а та в курсе всех сплетен в долине. Эти сплетни к ней сами стекаются, из уст всех тех кумушек, что так любят просиживать рядом и болтать всякую ерунду.

 С тетей получилось поговорить только ближе к вечеру, как управилась со всеми делами. Про поход в замок Жиль решила не рассказывать, как и большую часть монет спрятала в тайник. Да и вообще, никто кроме Монилы об этом знать не должен. А ему она верит как себе, если обещал молчать, то под пытками не выдаст тайну.

Как назло, к Зуи сегодня шли и шли. Приятельницы, соседи, даже вон продавец из рыбной лавки заглянул. И сидит, невзирая на уже довольно поздний вечер. И разит от него так, что Жиль даже в своей комнате чувствует, словно под носом у нее стоит корыто со свежей рыбой. А тетушке хоть бы хны. Должно быть, травка притупила в ней способность улавливать запахи. Подобные мысли насмешили, хоть смешного в том и мало было.

Грела душу и позволяла стойко бороться со сном мысль, что сегодня Жиль заготовила на зиму три баночки малинового варенья. А завтра столько же наварит ежевичного. Все же, нужно поблагодарить еще раз управляющего замка, за то что дал ей такую возможность. И половину яиц она пустила сегодня на пышный бисквит, из которого завтра смастерит торт. Пировать, так пировать. Правда тете пришлось солгать, что яйца сегодня продавались из рук вон плохо. Та конечно, поворчала, но на бисквит весь день смотрела и облизывалась. Жиль точно знает, кто завтра съест половину торта.

Наконец-то и пахнущий рыбой знакомый Зуи покинул их дом. Самое время для разговора. Да и после его визитов тетя обычно была настроена благодушно, уж не потому ли, что тот оказывал ей знаки внимания большие, чем просто знакомой?

Странные вещи мне поведала тетушка Зуи...

Сначала, правда, я ее никак не могла разговорить и настроить на нужный лад. Твердила как заведенная: «Горис, Горис...» Горис - это тот самый дядька из рыбной лавки. Фу! После его ухода пришлось долго проветривать дом. И на ночь я оставила щелку в двери, чтоб сквозняком вонь выгнало. Но я отвлеклась...

Кое как мне удалось привлечь внимание тети и заставить ту забыть хоть на время своего Гориса. Спасть она уже хотела нещадно и зевала безостановочно, но и мне было важно поговорить с ней именно сегодня. Ведь завтра мне снова взбираться на скалу.

- Да сдался тебе этот колдун! - разозлилась Зуи, когда я в который раз заговорила на эту тему. - Кстати, чего это ты им так интересуешься? - подозрительно уставилась она на меня.

Пришлось быстренько придумывать историю, как подслушала я разговор на рынке, будто место на скале, где стоит замок, считается нечистым. Вот и не ходят туда люди.

- Тьфу ты! - сплюнула тетя прямо на пол, нимало не заботясь, что сегодня я его драила себя не щадя. - Дурни! Языками мелят почем зря! А потом вот и ползут все эти сплетни...

- Ну ведь это правда, что люди туда боятся ходить? - настаивала я, видя как все сильнее у тети соловеют глаза. Нет, нет и нет! Уснуть я ей позволить сейчас не могла. Она точно что-то знала - по лицу ее хитрому читала.

- Не люди, дуреха. А девки! Прячут девок своих матери-наседки. И ты смотри, не суйся туда ни под каким предлогом! - прикрикнула еще на меня, да замахнулась для пущей важности, хоть за всю жизнь и пальцем не тронула. Ворчала, кричала, но не била, даже в детстве.

- А почему прячут-то? - старалась я не подать виду, что последняя ее фраза напугала меня.

- Да проклятие, поговаривают, на роде того колдуна. Вековое. Неснимаемое... - и закрыла глаза.

- Что за проклятье, Зуи? - тронула я ее за плечо, выдергивая из дремы. Не время еще спать, не время. Я еще не услышала самого главного. Заранее знала, что правда мне не понравится, но я должна была ее знать.

- Вот же пристала, что та пиявка в стоячем пруду! - разозлилась тетя. - Не знаю я, в чем смысл проклятья. Но говорят, что жена его примет насильственную смерть, как и мать когда-то давным-давно.

- А колдун женат? - вот это новость!

- Ну ты совсем тупая, что ли?! - оттолкнула меня Зуи от себя и повалилась на тахту, устраиваясь поудобнее. - Не женат! Потому и не пускают туда девок, чтоб не приглянулась одна из них. Все, оставь меня в покое. Дай поспать, - и почти сразу же захрапела.

Я еще какое-то время сидела возле нее, обмозговывая услышанное.

Ерунда какая-то получается. Да ипро проклятье, скорее всего, все выдумки. Я и того не знала, что мать колдуна умерла молодой. Ну получалось, что молодой, раз давно уже это случилось. В проклятья я верила, конечно. Когда вокруг столько ведьм, магов и колдунов, наложить проклятье на кого-нибудь проще простого. Но он же сам колдун! Да и не бывает таких проклятий, которые невозможно снять. Другое дело, что многие не знают, как это сделать. Это я уже знала от знакомой ведьмы, что продавала мне заговоренные удобрения.

Надо бы еще разговорить кухарку, но как? Господина Модира она сегодня явно испугалась. Скажет ли она мне больше завтра?

***

Тем же вечером Модир прибыл с докладом к господину. Узнать про маленькую лоточницу всю подноготную оказалось проще простого. Основная информация, касающаяся ее рождения и наследственности, была записана в гражданской книге, что хранилась в архивах ратуши. Ну а остальное Модир сопоставил, додумал, переговорив кое с кем, кто был близок с девушкой. Например, директор школы девочек-сирот. Добрейшей души старичок. Охотно поведал Модиру все, стоило тому только намекнуть, что рассматривает кандидатуру Жиль в качестве установления опеки над ней.

- А что известно про ее отца? - не слишком заинтересованно уточнил Ландер.

Они с Модиром расположились на летней террасе замка с видом на море. Солнце уже клонилось к горизонту. В тени деревьев создавалась приятная тень. А со стороны обрыва дул легкий ветерок, прогоняя остатки жары.

- Безотцовщина она. В гражданской книге напротив этой графы стоит прочерк. И люди толком ничего рассказать не смогли. Знаю только, что гостила мать ее у кого-то из друзей, далеко отсюда. А в долину уже вернулась брюхатая.

- Приблуда, значит? - кивнул Ландер.

- Получается, что так. Тетка ее - еще та дрянь, - скривился Модир.

Эту жирную корову ему сегодня пришлось лицезреть, когда якобы ошибся домами. На самом деле, сделал он это специально, чтоб посмотреть, в каких условиях обитает маленькая лоточница. Чуть не задохнулся в наркотическом угаре, да и нищета, царящая в доме, шокировала даже его, привычного и повидавшего многое. Да еще и эта толстуха едва с крыльца его не спустила и орала так, что на всю округу слышно было.

- А что тетка?

- Эта тварь, как отправилась мать малышки в иной мир, продала свою хату-развалюху и переехала жить к девочке, якобы чтоб заботиться о той. Сама же шлялась целыми днями. За ребенком приглядывали соседи. Монеты прокутила за месяц. А потом побиралась, и сироту заставляла. Той из жалости давали больше. Так дело обстояло несколько лет, пока не подросла девочка и не пошла в школу. С тех пор она работает, не покладая рук. Как еще учиться успевает? И корову эту на себе тащит, - вновь брезгливо скривился Модир.

- А зачем та ей? - все так же равнодушно удивился Ландер. История трудного детства лоточницы того явно мало трогала. И Модира это не устраивало. Следовало давить на жалость сильнее, чтобы хоть что-то расшевелить в душе этого знатного, но холодного пуэра*.

- Родня, - пожал он плечами. - Никого роднее у нее нет. Любит, наверное, по-своему, - хоть сам он не представлял, как можно любить подобные отбросы общества.

- Что-то еще? - повернулся к нему Ландер, которого, казалось, морские просторы волновали и интересовали гораздо больше, чем то что рассказывал Модир.

- В этом году она заканчивает школу, правда, на два года позже всех остальных выпускников. Болела вроде много... Директор школы в ней души не чает, внушал мне, что она одна из самых умных и талантливых учениц. Кстати, я заглянул в списки экзаменационной комиссии. Ты там тоже есть, - выдал скупую улыбку Модир.

- И снова они забыли спросить меня, - скривился Ландер. - Ох уж эта мне общественная повинность!..

Ландер уже много лет состоял почетным членом городского магистрата. Только вот в заседаниях участия не принимал почти никакого, как и в жизни долины. Разве что, не отказывался от настойчивых приглашений, когда важен был каждый голос. Ну и очень редко его вносили в какие-нибудь списки общественной повинности, как вот в этот - экзаменационно-приемной комиссии. И неизменно это вызывало раздражение в душе уважаемого пуэра.

- Не считаешь, что тебе следует познакомиться с ней поближе? - решился на прямой вопрос Модир.

- К чему ты клонишь, Мод? Дело ведь не только в крыжовнике. Давай начистоту. Я же понимаю, что не просто так ты заманил эту птаху в мой замок, - наконец-то, заинтересованно посмотрел на него Ландер.

- Почему птаха? - удивился Модир.

- Сам не знаю, - пожал плечами Ландер. - Птаха, ну! - в легком раздражении отвернулся.

- Как давно к тебе в замок забредали молодые девушки? - вкрадчиво поинтересовался Модир. - Самая молодая, кого ты лицезришь каждый день - это Гура. Да и той не так давно исполнилось тридцать.

- Дальше что? Ну говори же уже! Не таись!

- Жениться тебе пора, Ландер.

- И не жалко тебе ее? - усмехнулся мужчина, испытав в душе мимолетный приступ тоски, которая вспыхивала каждый раз, стоило ему только задуматься о будущем.

- Ее судьба пишется на небесах, не мы ее направляем, - задумчиво отозвался Модир.

Жалко ли ему было эту малышку? Разве что самую малость. Но с того самого момента, как только увидел ее, Модир не сомневался, что никого лучше не найдет. Было в малышке что-то такое, что притягивало взгляд, заставляло не забыть о ней сразу же. И Ландер тоже клюнул, только и самому себе не хотел в этом признаваться.

- Когда она придет? - вновь поинтересовался пуэр.

- Обещалась завтра, если не испугается.

Но сам он не сомневался, что лоточница придет. Не побоится слухов и неприступности скалы. Монеты решают все. Она в них нуждается, а он ей щедро платит. И именно это обстоятельство перевесит чашу весов в его пользу.

- Хорошо, - кивнул Ланлер. - Я встречусь с ней. Проводи ее после всего сюда. Я буду ждать ее.

- И ты обещаешь не спугнуть ее сразу же, не оттолкнуть ледяной неприступностью?

- Хватит, Мод! - прикрикнул Ландер. Настойчивость управляющего порядком надоела. - Ты переходишь все дозволенные границы. И я сам решу, как мне с ней себя вести. Делай то, что тебе поручено.

- Как скажете, господин, - встал Модир с кресла и поклонился. - Удалюсь с вашего позволения.

- Иди, - кинул ему Ландер и снова уставился на море.

И что он только в нем нашел?!

Обида и раздражение не сразу утихли в душе, хоть Модир и приучил себя уже давно к смирению. Видимому смирению. Но сейчас, когда он одной ногой встал на дорожку, ведущую его прямиком к цели, следует быть особенно осторожным.

Было кое-что еще, что Модир узнал в ратуши. Это касалось земельного участка, которым владели лоточница и ее противная тетка. Из-за бьющего из земли источника цена на участок возрастала с каждым годом. И несмотря на налог, что исправно вносился в казну каждый месяц, власти города решили такие участки сделать собственностью долины, а по-простому, отобрать у жителей. Но! Все же они оставили лазейку. Назначили откупную. Только вот размер откупной удивил даже Модира, который считал себя довольно-таки зажиточным гражданином. И у малышки Жиль точно не наберется столько монет. Вот на этом он и собирался сыграть в последствии, если лоточница будет упрямиться.

*пуэр - высокородный, заслуженный гражданин города.

Глава 4

Ускользнуть из дома незаметно не получилось. Как Жиль старалась не шуметь и поскорее управиться с делами, но в самый последний момент задела в сенях ногой ведро, и то свело все ее старания на нет, долго катясь по полу и мстительно громыхая.

- Жиська!.. - раздалось хриплое из комнаты. - Жиська, принеси свежей холодненькой водицы из источника.

Делать нечего - пришлось скидывать торбу и наполнять крынку водой. А по возвращение Жиль застала тетю в дверном проеме. И ведь никогда не поднималась с тахты в такую рань, а тут на тебе. Конечно же, допрос не заставил себя ждать.

- А чего это ты сегодня налегке решила на рынок отправиться? - сварливо поинтересовалась Зуи, уперев руки в бока. Саму пошатывало после вчерашнего угара, но Жиль она буравила крайне недовольным взглядом.

Пока Жиль собиралась с ответом, лихорадочно соображая, что же такое сказать, Зуи жадно хлебала воду, половина которой стекала по подбородку и затекала в вырез сорочки.

- Мне сегодня надо обязательно успеть в школу, - не придумала ничего лучше Жиль. Хотя, лукавила она разве что самую малость - в школу она, действительно, сегодня планировала успеть на все уроки. Если, конечно, быстро освободится в замке. Ну и ей уже пора было бежать, путь предстоял неблизкий.

- Школа, школа... Далась тебе эта школа! Умнее все равно не станешь, как и богаче. Кому нужен твой ум и сообразительность, если нищенка ты, бесприданница, да еще и приблуда к тому же.

- Благодарю, тетя Зуи, что лишний раз указала мне на мое место, - обозлилась Жиль, чего с ней давно не случалось. Не то чтобы она мечтала о богатстве и более удобной жизни, но все же надеялась на лучшее. А Зуи несколькими фразами умудрилась посеять тоску в душе и испортить настроение дальше некуда.

Больше Жиль слушать ворчунью не собиралась. Она шагнула за порог и прикрыла за собой дверь, не обращая внимания на то, что тетя продолжала ворчать, как и не вслушиваясь в слова той. Все равно, ничего доброго она там не услышит.

Злость подгоняла Жиль, и до скалы на этот раз она добралась очень быстро. Правда и запыхалась не слабо. Пришлось какое-то время выравнивать дыхание и охлаждать пылающие щеки, перед тем как приступать к подъему.

Во двор замка ее впустил все тот же верзила, разве что на этот раз не заставил ждать, рискуя сверзиться в пропасть.

Вредный Понк, видать, сегодня был вообще не в духе (Жиль даже задала себе вопрос, а умеет ли этот карлик улыбаться, веселиться?) - молча сделал знак ей следовать за ним и покатил вперед еще быстрее чем вчера. Только одного он не учел - Жиль тоже все еще злилась. А злость придавала сил. И на поворотах она даже умудрялась налетать на него, за что тот неизменно припечатывал ее сердитым взглядом, но опять же молча. В молчанку он что ли сегодня играет?

Когда Понк остановился возле кухни и уже собрался убежать, Жиль сделала то, чего и сама от себя не ожидала. Она обхватила голову Понка руками и звонко поцеловала того в лоб. И тут же испугалась, когда карлик резким хлопком припечатал ладонь к своему любу.

- Это еще зачем? - буркнул он, глядя на Жиль снизу-вверх.

- Чтоб не был таким букой, - немало растерялась она, но виду не подала. И что на нее нашло, в самом деле? Словно что-то свыше подсказало поступить именно так. - Улыбка красит человека.

- Не умею я этого, - и так и ушел, не убирая руку ото лба.

Вопреки ожиданиям, на кухне Жиль встретила не кухарку, а управляющего. Тот сидел за столом и писал что-то в толстой амбарной книге. На девушку взглянул не сразу, а лишь когда поставил последнюю закорючку.

Ну вот, а она так надеялась разговорить добрую женщину. Но этот мрачноватый тип, видно, специально ту отправил куда-то. И откуда только прознал, что Жиль придет сегодня пораньше?

- Принесла ягоду? - встал управляющий из-за стола и приблизился к Жиль.

Только она собралась снимать торбу, как тот решил оказать ей помощь. Его холодные пальцы словно невзначай коснулись обнаженного участка на шее Жиль. Невольно вздрогнула, настолько неприятными показались ощущения.

- Вы даже не проверите, все ли ягоды целы? - удивилась Жиль, когда тот небрежно составил торбу на стол и протянул ей еще более, чем вчера, увесистый мешочек.

- Зачем? Если у тебя самые лучшие ягоды в округе, - равнодушно пожал управляющий плечами, и Жиль даже стало немного обидно. А ведь сегодня она собирала крыжовник утром, чтоб уж точно не помялся, попал в замок свежим. - Там на пару медяков больше. Это за торбу. Купишь себе новую.

И это Жиль тоже не понравилось. Торбу она не покупала, а плела сама, под себя. И теперь ей придется потратить пару часов, чтоб смастерить новую. Но спорить она не стала. Что-то и управляющий сегодня казался ей не в духе. Интересно, кто их всех так расстроил с утра пораньше.

- Пойдем, - развернулся господин Модир к двери и пригласил Жиль следовать за ним.

Сначала она подумала, что он сам проводит ее на выход, но когда поняла, что свернули они не в ту сторону, не удержалась от вопроса:

- А разве выход не в той стороне? - указала в противоположную.

- С тобой хочет переговорить хозяин этого замка.

Колдун?! Он ведет ее к самому колдуну?! Жиль аж замерла от неожиданности.

- Ну чего же ты застыла? Не съест он тебя, - выдавил управляющий скупую улыбку. - Или ты веришь всем этим досужим сплетням?

- Не верю, но все же...

Договорить она не успела - Модир обхватил ее руку повыше локтя и настойчиво повел за собой, не давая возможности освободиться.

- И о чем со мной хочет переговорить ваш хозяин? - поинтересовалась через какое-то время Жиль, безуспешно пытаясь высвободиться из властного и крепкого захвата.

- Он мне не хозяин! - застыл управляющий, словно на его пути внезапно выросла преграда.

Жиль невольно последовала его примеру, потому что рука того сжала ее предплечье еще сильнее, даже стало больно. И проговорил он это не глядя на нее, как-то глухо и сквозь зубы. А потом посмотрел на нее, и его прозрачные глаза показались Жиль пугающе пустыми, словно из них исчезла жизнь.

- Ландер мой господин и хозяин замка. Все мы, живущие и работающие у него, подчиняемся его приказам. И я в том числе. Сейчас мне приказано привести тебя. Что я и делаю...

- Но я не обязана подчиняться его приказам! - вспылила Жиль, чувствуя, как все сильнее он сжимает ее руку. - Отпустите. Мне больно, - тише попросила.

Модир словно опомнился и выпустил ее руку. Жиль невольно растерла то место, чувствуя как кровь с новой силой заструилась по жилам.

- Прости, - пробормотал управляющий. - И все же, несмотря на явное твое нежелание, я прошу тебя следовать за мной. Обещаю, от беседы с хозяином замка никакой беды с тобой не случится.

Странное дело. В его словах она услышала какое-то пророчество. И так на миг стало страшно, что даже волосы на голове зашевелились. Наложило отпечаток еще и то, что стояли они посреди темного и узкого коридора замка. Освещался коридор редкими факелами. Последний они уже давно миновали, а следующий призрачно мерцал где-то еще только за поворотом. И господин Модир вел себя довольно странно, но хоть схватить ее больше не делал попыток. И то хорошо!

Очень скоро к радости Жиль впереди замаячил дневной свет, что становился все ярче при их приближении.  Когда она вышла вслед за Модиром на просторную площадку, то дух захватило от той картины, что открылась взору.

Жиль не ошиблась в своих предположениях - земля находилась за замком. Ею были засыпаны выбоины в скале, круглой, прямоугольной и квадратной форм. И во всех них росли где карликовые деревья, усыпанные мелкими разноцветными бутонами (Жиль даже не могла припомнить, видела ли она где раньше такие деревья, настолько те выглядели экзотическими), где пышные цветы. Все это показалось ей безумно красивым, но таким бесполезным, что сразу же в душе зародилась жалость. Как можно использовать такую драгоценность, как землю, лишь для услады глаз? Когда на всех этих клумбах, каждая из которых больше всего ее огорода, можно вырастить столько полезных вещей.

На самом краю обрыва раскинулась витая беседка. И только сейчас Жиль заметила в беседке мужчину, что стоял к ним спиной, облокотившись на перила.

Модир снова повел себя странно. Какое-то время он молча стоял рядом с Жиль и смотрел в спину своему господину. Он словно ждал, что тот обернется, но этого не происходило. А потом он отрывисто бросил:

- С твоего позволения, оставлю тебя... обратно Понк проводит, - и скрылся в темнеющем за их спинами коридоре.

А ей что прикажете делать? Продолжать созерцать всю эту бесполезную красоту?

- Подойди, - услышала она голос, едва успела подумать, - раз уж пришла...

Можно подумать, она напрашивалась! Чем вызвано столько странное поведение и нотки раздражения в голосе? Она может и уйти, если ему так неприятна. И уж точно она не будет бояться, даже если перед ней самый злой колдун в мире.

Жиль сделала несколько шагов вперед и снова остановилась.

- Сердце птахи затрепетало? - вновь раздался его голос, и на этот раз в нем прозвучала насмешка.

Это он ее так назвал? А причем тут сердце? Оно спокойно, как и сама Жиль, разве что немного не уверена в себе, как и в том, что вообще здесь делает.

Размышляя так, Жиль приблизилась к беседке и вошла в нее. Хозяин замка так и не соизволил повернуться. А может, у него имеется тайный третий глаз на затылке? - мелькнула шальная мысль в голове Жиль, и тут же раздался его смех. А потом она увидела и лицо колдуна.

- Как же громко ты думаешь, птаха, - рассматривал он ее довольно откровенно с ехидной ухмылочкой на губах.

Жиль же тоже не теряла времени даром и буквально впитывала в себя образ колдуна. Все же, о ком так много думаешь, становится для тебя интересен, как редкая букашка. Редкая, ядовитая и опасная.

А он довольно красив, хоть и выражение глаз портит столь классические черты лица. А еще ему не мешало бы побриться, да пригладить волосы, что растрепал ветер с моря. Высок, статен, камзол на нем расшит золотом вдоль ворота и по манжетам.

И все же он не понравился Жиль. Было в мужчине что-то отталкивающее. Возможно, все тот же холодно-пренебрежительный взгляд, которым он сейчас следил за ее лицом. А еще он самым бессовестным образом читал ее мысли, и это не нравилось Жиль больше всего. Кто дал ему такое право, если единственное, чего она не могла сделать, так это не думать ни о чем в данную минуту?

- Иди сюда, - протянул он руку, словно предлагал ей вложить в ту свою.

Но она слишком далеко от него стоит и отчего-то боится сокращать это расстояние. Ведь там, впереди, обрыв, а она боится высоты. Даже смотреть на море страшно, хоть и ужасно хочется.

- Я не дам тебе упасть, птаха. Подойди.

Жиль сделала несколько неуверенных шагов и оказалась от колдуна на расстоянии вытянутой руки. Вот тогда он сделал то, что планировал с самого начала, - взял ее за руку и притянул к перилам, поставил рядом с собой лицом к морю.

- Хотела бы летать над ним?

Смеется он над ней что ли? Он задает такие вопросы, ответов на которые либо нет, либо они очевидны.

- Я не умею летать, господин, - рискнула все же Жиль нарушить молчание.

- Птаха без крыльев, - задумчиво произнес он. - А хотела бы? - вновь всмотрелся в ее лицо.

- Нет, господин, не хотела бы. У меня есть дела поважнее.

Очень некстати Жиль вспомнила, что время идет, а она все еще в замке. Что совсем скоро начнутся занятия в школе, и на первые уроки она вновь не успевает. И все ради чего? Чтобы отвечать на нелепые вопросы?

- Знаешь ли ты, почему я беру у тебя ягоды? - удивил он ее следующим вопросом.

- Потому что они у меня самые лучшие в долине? Хотя, вы на своей земле могли бы получать еще больший и лучший урожай. При должном...

- Здесь не растет ничего, что могло бы сгодиться в пищу! - резко и довольно громко перебил он ее.

- Почему? - не удержалась от вопроса Жиль.

- Земля проклята. Она дарит мне красоту, но эта же красота и способна убить.

Этого уже Жиль не могла понять, но его слова о проклятии напугали. Кто же проклинает землю? И не побоялись они гнева Богини?

- Как печально, - отозвалась Жиль, и в душе ее поселилась грусть. Сейчас она жалела невинную землю, которую так сильно любила.

- Из ягод я готовлю специальную настойку, что продлевает мне жизнь, - продолжил колдун, и Жиль в страхе замерла, боясь даже дышать. На подобные откровения она не рассчитывала и слышать их не хотела и подавно. Но и заставить его замолчать не могла. - У меня редкое заболевание крови. С каждым годом она становится все жиже и бесполезнее. И если бы не настойка, то я бы уже не стоял тут рядом с тобой. Был бы не жив и не мертв, - усмехнулся он, но совсем невесело. И взгляд его был снова прикован к морю. Видно, в нем он тоже черпал силу.

- Зачем вы мне все это говорите? - поинтересовалась Жиль. Для чего он рассказывает такое о себе совершенно постороннему человеку?

- Чтобы посмотреть на твою реакцию.

- И какая же она?

- Вот ты мне и скажи. Что чувствуешь? Нет, не правильно, - тряхнул он головой. - Какие чувства я вызываю у тебя?

- Жалость, - не стала лукавить Жиль. Странно жалеть столь сильного и довольно молодого еще мужчину. Но именно это она и испытывала. А он спрашивал правдивого ответа.

- Вот как? - задумчиво протянул он и посмотрел на нее уже с большим интересом. - А ты смелая. Жалеть меня еще никто не отваживался, - уголки его губ тронула улыбка.

- Господин...

- Ландер. Меня зовут Ландер.

- Господин Ландер, я согласна и дальше приносить вам каждое утро ягоду, если она вам жизненно необходима. Надеюсь, ваша умелая кухарка сможет ею распорядиться и заготовить впрок, чтобы вы могли и дальше готовить настойку...

- Но? - улыбка его стала шире, словно он заранее знал, что услышит дальше.

- Но сейчас я очень спешу и прошу отпустить меня.

С ответом он не спешил, и его разглядывания Жиль уже порядком надоели. Щеки пылали, и она не знала, куда спрятаться от его внимания. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться подальше и от колдуна, и от его замка.

- Иди, - наконец соизволил заговорить он. - Понк выйдет тебе навстречу, - и отвернулся, как будто ее сейчас же не стало рядом.

Но Жиль все устраивало, и она поспешила с террасы.

***

Модир поджидал Жиль в холле первого этажа. Он знал точно, что аудиенция долго не продлится. А еще он догадывался, в каком настроении появится девушка, и не ошибся. Она выскочила из коридора еще раньше, чем появился Понк. Выглядела лоточница смущенной, раздраженной, взбудораженной. И это только главные эмоции, которые Модиру удалось уловить сходу. Расчет оказался верным, и улыбка удовлетворения не заставила себя ждать. Ну и осталось закрепить результат.

- До завтра, Господин Модир, - бросила ему девушка и уже собиралась прошмыгнуть мимо к распахнутой двери, когда он выставил руку, преграждая ей путь. Коснуться ее на этот раз не решился, понимая, что в пылу эмоций вел себя там, в коридоре, не совсем достойно.

Лоточница замерла и смотрела на него удивленно и немного напугано. От руки его попятилось, и Модир поспешно убрал ту, не сдержав легкого раздражения. Скажите на милость! Недотрога нашлась! Да любая другая сочла бы за честь... Впрочем, мысли его свернули не туда, а сосредоточиться следовало на главном. Еще какое-то время Модир потратил на то, чтобы вспомнить ее имя.

- Жиль, - наконец, произнес он. - Не нужно завтра приходить в замок.

- Вы отказываетесь от моих услуг? - заметно расстроилась она, хоть и старалась не подать виду.

- Нет, конечно, - поспешил успокоить бедняжку Модир. - Просто как раз завтра с утра я буду по делам в долине и сам приду к тебе за ягодой.

- Вот как? - заметно расслабилась она, но тут же снова нахмурилась. - А в котором часу вы планируете нанести мне визит?

Тут уже Модир не сомневался, что вопрос ее напрямую связан с той жирной коровой, что называлась ее тетушкой.

- Во сколько тебе будет удобно, - снисходительно предложил, хоть и хотел ее немного помучить, самую малость. Уж больно нравилось Модиру рассматривать ее мордашку, когда мысли девушки находились в смятении.

- Тогда, если можно, на рассвете, - быстро проговорила она. - Не сильно рано? - тут же спохватилась.

Так-так... Получается, что от тетки она свои походы в замок скрывает по какой-то причине. Модир не сомневался, что Жиль хочет продать ему ягоду до пробуждения этой толстухи. Ну что ж, и на такие уступки он готов пойти ради будущей цели.

- Хорошо. Приду, едва займется рассвет.

- Благодарю, господин, - слегка поклонилась она и снова неуверенно посмотрела на дверь.

Модир вынужден был посторониться, хоть и по самому ему непонятным причинам хотелось задержать ее подольше.

- До свидания, - кивнула она ему и поспешила на выход с территории двора замка.

Он же продолжал какое-то время смотреть ей вслед, не понимая, отчего же ему так хочется, чтоб она обернулась, взглянула на него своими ясными голубыми глазами? А когда Жиль скрылась за воротами, Модир вздрогнул, обнаружив застывшего рядом с собой Понка.

- Тебе чего? - спросил с раздражением.

- Жду ваших распоряжений, - без всякого выражения проговорил карлик. - Вы сказали, что к обеду я вам сгожусь для какого-то дела.

- Жди меня через полчаса в лаборатории. А сейчас мне нужно побыть в одиночестве.

После этих слов Модир быстро скрылся с глаз не в меру исполнительного слуги. Не известно почему, но ему всегда казалось, что Понк себе на уме и только прикидывается простачком. Какие мысли бродили в голове того, определить не получалось никогда. Карлик отлично освоил искусство затуманивания мыслей и отвода глаз. Чаще Модир вообще не замечал того, даже когда он находился рядом. А жизнь научила Модира остерегаться тех, кого не мог понять, прочитать.

В замке Модиру были отведены покои из четырех комнат, уборной и просторной гардеробной. Его покои разве что немного уступали по размерам и роскоши хозяйским. Сказывалась давняя дружба и то, что росли они в Ландером вместе. Старый пуэр, отец Ладнера, любил Модира как сына. Особенно они сблизились после смерти его родного отца. А на смертном одре пуэр велел сыну оказывать Модиру всяческое покровительство, не отлучать от себя, если таковым не будет его волеизъявление. И Модира все устраивало. Можно считать, что устроился он в этой жизни по высшему разряду. И сейчас он, наконец-то, вышел на финишную прямую, которая рано или поздно приведет его к желанной цели.

Глава 5

Сегодняшним днем, ну не считая утренних событий, я бы была довольна, если бы не одно обстоятельство, воспоминания о котором до сих пор вгоняют меня в краску стыда.

Я очень спешила из замка обратно в долину. Так спешила, что едва не поскользнулась на лестнице. Хорошо, смогла удержаться за поручень. А иначе... страшно представить, одним словом, что запросто могла бы повторить судьбу моей бедной матушки.

Карман грел мешочек с монетами, на которые сегодня во второй раз расщедрился странный господин Модир. Я уже посчитала, сколько отложу впрок, а какую часть позволю себе потратить. Ну и конечно же, нельзя было не учитывать потребности тети Зуи, которые рано или поздно сведут ее в мир иной. И скорее рано, чем поздно.

В школу я разве что опоздала на первый урок, чем заслужила недовольный взгляд преподавателя чистописания и словесности. Да и то совсем на немного. Чего уж так сердиться?

Все остальные уроки я добросовестно отслушала, и тетрадки мои значительно пополнились новыми знаниями.

А вот после уроков меня пригласила к себе на беседу дама Лиссандра. Она ведет у нас искусство хороших манер и следит за дисциплиной в нашем классе. На нее мне всегда немножко больно смотреть, такая она красивая и ухоженная. Кож у нее белая, словно купается в молоке. А глаза ясные и синие. Смотришь в них и кажется, что сейчас там, в их глуби, промелькнет стайка золотых рыбок, каких я однажды видела у кочевых торговцев. Маленькие, будто отлитые из чистого золота. Каждую чешуйку можно разглядеть и даже посчитать их все. Только вот шустрые они слишком. Говорят, таких рыбок держат в своих домах состоятельные граждане. Для этого они наполняют наичистейшей водой специальные емкости, опускают туда рыбок и следят за ними как за детьми малыми.

Но я снова отвлеклась. Никак не получается записывать мысли так, чтобы не скакали они с одного на другое.

Дама Лиссандра завела меня в свой кабинет и любезно предложила присесть. Потом поинтересовалась здоровьем тетушки и только после всего перешла к делу.

- Жильсена, дитя мое, я знаю, что каждое утро ты сносишь на рынок свои чудесные ягоды, которые славятся на всю долину вкусом и размером. Но скажи мне, спросом ягоды пользуются маленьким? Монет за них получается выкроить совсем ничего?

- Нет, дама Лиссандра. Все, что отношу на рынок, то и продаю и очень быстро, - честно ответила я, недоумевая о причине столь деликатных вопросов.

- Хорошо, - важно и понимающе кивнула дама. - А помогает ли тебе тетя по хозяйству и на земле?

- Она неважно себя чувствует в последнее время, - вынуждена была солгать я, хоть всем в долине были известны причины недомогания тети Зуи.

- Понимаю, - и на это ответила дама Лиссандра. - Но девочка моя, ты выглядишь неподобающим образом для девушки, вошедшей в пору невест.

- Неподобающим? - совсем растерялась я, не зная, как реагировать на ее слова и уже заранее стыдясь чего-то.

- Да, дитя, неподобающим. Ботинки твои давно уже сносились. Юбка заштопана в стольких местах, что это заметно всем. Ты не носишь перчатки, и я догадываюсь почему. У тебя их просто нет. И ткань на твоей блузке застирана до такой степени, что уже похожа на мелкое решето. Ходить в таком вообще неприлично молодой особе. И ты не носишь белье!

На последних ее словах я почувствовала, как вспыхнули мои щеки. Захотелось спрятаться от посторонних глаз, забиться в какой-нибудь угол. Дама Лиссандра так на меня смотрела, разглядывала мою блузку, что я ощущала себя голой. Но конечно же, я с честью выдержала ее взгляд, как она же нас и учила. Даже ни разу не потупила взор. Но я совершенно не знала, что можно ей ответить, разве что хотелось поскорее уйти.

- Девочка моя, - смягчила она немного тон и даже приобняла меня за плечи. - Все это я говорю не для того, чтобы как-то унизить тебя. Я хочу помочь, видя, что тетя совсем тобой не занимается. И мамы у тебя нет...

- Благодарю вас, дама Лиссандра, - решилась ответить я.

- Как ты знаешь, наверное, у школы есть попечительский совет, который жертвует в ее фонд небольшие суммы. Монеты идут на самые разные цели, но в том числе и на помощь малоимущим сиротам. Если хочешь, я могу похлопотать, чтоб и тебе выделили на одежду?

Этого я уже выдержать не смогла, как и сохранить лицо. Вскочив со стула, пробормотала:

- Благодарю, но не нужно, - и выбежала из кабинета, оставив классную даму в полном недоумении.

В полном смятении я добежала до школьной беседки и скрылась в ее тени. Там я охладила пылающие щеки и кое-как справилась с унижением, которое испытывала. Я понимала, что дама Лиссандра действовала из лучших побуждений. Но, Богиня, почему я не могла избавиться от чувства, что уподобилась нищенкам, просящим подати у ратуши?

И вот тогда в голове моей созрело решение завернуть на пути домой в магазин готового платья. Стараясь не считать, сколько трачу монет, я купила себе новые юбку с блузой, ботинки из тонкой кожи и перчатки. В отделе нижнего белья подобрала кружевную сорочку. Ну и мешочек у меня в кармане существенно стал легче. А стыд до сих пор не отпускает. И сейчас, когда пишу эти строки, он вспыхивает с новой силой.

В субботу Жиль встала еще затемно. Даже куры в курятнике недовольно разворчались, когда пришла кормить их, а петух так и вовсе насест не покинул, гордо отвернувшись от хозяйки и продолжая сладко подремывать. Жиль даже позавидовала ему, так тоже хотелось вернуться в постель. Но сегодня выходной - базарный день. Отчасти она даже была благодарна господину Модиру, что собирался сам прийти за ягодой. Не хотелось бы ей пропускать субботнюю торговлю. Да и после вчерашней беседы с хозяином замка что-то страшило, заставляло замирать на пороге дома и смотреть на возвышающийся над долиной замок с волнением.

Тетя Зуи громко храпела, и Жиль надеялась, что сон той сегодня будет таким же крепким как и во все остальные дни. Пробуждалась тетя ближе к обеду.

Господин Модир не обманул - не успела Жиль покончить со всеми утренними делами, как в дверь легонько поскреблись. И за то она была благодарна управляющему, что не стал наводить шума. Мужчина переступил порог дома и остановился в сенях, молча поклонившись. Крыжовник для него Жиль собрала первым делом, при свете газового рожка, потому как темно еще было. А еще, к вящей ее радости, господин Модир вернул торбу, что попросил оставить вчера в замке. И Жиль с чистой совесть могла вручить ему новую торбу, на плетение которой вчера потратила немало времени.

- Что с твоими руками? - спросил управляющий, когда принимал у нее торбу.

Он поставил ту на пол и взял руки Жиль в свои, разглядывая их при тусклом утреннем свете, проникающем сквозь неприкрытую дверь.

Оторопь овладела Жиль. Посторонний мужчина касался ее, и не было сил забрать у него свои руки, да и он не позволил, когда она сделала такую попытку.

- Кусты крыжовника шипастые. Залечить царапины я не успела, - пробормотала она и снова дернулась. Но господин Модир лишь сильнее сжал ее ладони, не обращая внимания на слабые сопротивления Жиль.

А вскоре она почувствовала, как из рук управляющего заструилось приятное тепло, обволакивая ладони, проникая в кисти, согревая те и залечивая. Свежие царапины темнели на глазах и исчезали. Даже та мазь, которой пользовалась Жиль, не имела такого моментального эффекта.

И надо было именно в это время распахнуться двери. Заспанная и взлохмаченная со сна тетя Зуи предстала в дверном проеме в одной сорочке, которая была такая короткая, что едва прикрывала срам, выставляя на показ полные рыхлые ноги и неприлично обнажая грудь и плечи. Жиль аж задохнулась от неожиданности и испуга, забыв про то, что руки ее продолжает удерживать в своих господин Модир. И нет бы тете смутиться и укрыться обратно в комнате, но реакция той явилась неожиданностью даже привыкшей ко всему Жиль.

- Это еще кто?! - вытаращила Зуи глаза на управляющего, но сразу же в них мелькнуло воспоминание. - Постой-ка! А я тебя уже видела, совал свой любопытный нос в мой дом! - взгляд ее переместился на Жиль, а потом на ее руки, которые та, спохватившись, сообразила выдернуть и спрятать в складках юбки. - Ты глянь-ка! - прицокнула тетя языком, приближаясь к Жиль и обходя ту по кругу. - Приоделась, как я погляжу. Все новое, неношеное... Дорогое поди...

Господин Модир заинтересованно наблюдал за тетей, не делая попыток вмешаться или что-то сказать. Та же распалялась все сильнее.

- И откуда же у нас такое богатство? Уж не от него ли? - ткнула она пальцем в управляющего.

- Тетя... - попыталась образумить ее Жиль, да намекнуть, что выглядит та недостойно, да не тут-то было.

- Молчи, потаскуха! - вскричала тетя, да так громогласно, что аж в ушах зазвенело. - Ухажера, значит, завела себе богатенького. Недалеко же яблоко от яблоньки-то укатилось, - гортанно рассмеялась она, обнажая пожелтевшие от травы крупные зубы. - Вся в мать, значит. Та, блудная, вернулась брюхатая не известно от кого, и ты туда же, значит!..

- Тетя! - взмолилась Жиль, чувствуя, как дурнота поступает к горлу. Да что же она такое говорит?! И это при совершенно постороннем мужчине! Стыд-то какой!

- И много он тебе дает, за то что ноги раздвигаешь? И для вот этого я, значит, растила тебя, воспитывала? А ты! - уставилась она на Модира. - Не хочешь позолотить ручку той, что заменила ей мать? - выпятила Зуи грудь, которая и без того практически вываливалась из выреза рубашки.

- Ну хватит! - спокойно, но с угрозой произнес управляющий.

Он даже позы не сменил, как с пальцев его сорвалось белое облачко и ударило в лицо Зуи, сразу же впитываясь в кожу. Как была с открытым ртом, видимо, собираясь сказать очередную гадость, так и застыла. Жиль же испугалась настолько, что спрятала лицо в ладонях. Как же ей было стыдно за родного человека! А еще обидно, что та о ней такого плохого мнения. И еще она корила себя, что забыла о важном - тетя по субботам всегда вставала рано, чтоб отправиться к торговцу, что снабжал ее травкой. Как она могла об этом забыть? Не иначе, как события последних дней выбили ее из колеи.

Так она и стояла, прижав ладони к сухим глазам, пока на голову ее не опустилась тяжелая рука и не прошлась по всей длине волос.

- Все, девочка, больше она тебе ничего не скажет и не сделает, - раздался совсем рядом голос Модира.

Жиль подняла на него глаза, но прочитать по его отстраненному взгляду, о чем думает, не получилось. Он взирал на нее с каким-то странным выражением, словно стал свидетелем тому, о чем никогда даже не слышал. Для Жиль же подобные вспышки гнева и несправедливости были не в диковинку. Разве что, тетя ни разу еще не позволяла себе настолько откровенно оскорблять ее.

- Она такой и останется? - с опаской покосилась Жиль на тетю, не в силах не думать о том, что господин этот стоит к ней слишком близко, что рука его продолжает касаться ее волос. И как избежать этого, она не знала.

Модир словно понял ее настроение - убрал руку и отошел от Жиль. Она же не сдержала вздоха облегчения, очень надеясь, что он того не заметил.

- Нет, конечно, - как-то устало произнес управляющий не глядя на Жиль, а рассматривая тетю. Вновь ей тало стыдно непотребного вида той. - Способность двигаться и говорить я ей верну. Но она больше не сможет говорить тебе гадости. Скажи мне, - перевел он взгляд на нее, - била она тебя когда-нибудь?

- Нет, что вы! Тетя и пальцем меня не тронула за всю свою жизнь! - и это было чистой правдой.

Модир кивнул и задумчиво произнес:

- Иногда слова сильнее ранят...

Ответить на это Жиль ничего не смогла, признавая его правоту. Зуи никогда не выбирала выражений и чаще всего оскорбления ее сыпались именно на голову Жиль. И казалось, к такому отношению давно пора привыкнуть, ан нет - сегодняшние обвинения были настолько грубыми и вопиющими, что щеки Жиль до сих пор пылали от стыда и отвращения.

- Завтра я снова приду за ягодой, - заговорил на другую тему Модир. - С твоего позволения сделаю это чуть позже? - наполовину спросил, на половину поставил в известность управляющий.

- Тогда приходите ближе к обеду, - попросила Жиль. - С утра я буду на рынке.

- Хорошо, - кивнул он и собрался уже было откланяться, когда Жиль спохватилась:

- А как же тетя?

Та все продолжала возвышаться словно статуя посреди сеней.

- Ах, да...

Господин Модир взмахнул рукой и Зуи отмерла. На смену сварливому выражению ее лица пришло благодушие и неестественная радость.

- Уже уходите, господин хороший? - заискивающе произнесла она, а Жиль только и могла что молча дивиться столь разительным переменам. - Непременно заходите еще. У нас самые вкусные ягоды в долине. И выращиваем мы их для вас с любовью...

Она все продолжала говорить, но никто ее уже не слушал. Управляющий покинул дом, а Жиль вышла проводить его до калитки.

- До завтра, - кивнул он ей на прощание и быстро удалился по переулку.

Жиль же еще какое-то время смотрела ему в след, не желая возвращаться в дом. Она поверила господину Модиру и не сомневалась, что тетя больше никогда не обидит ее словом. Только вот, память о сегодняшнем утре еще долго будет жива. Ну да ладно! И с этим она как-нибудь справится. А сейчас надо поторапливаться - рынок уже вот-вот откроется.

***

Модир чувствовал спиной взгляд лоточницы, а потому торопился поскорее скрыться с глаз ее. Да и действовать нужно было по свежим следам, пока чары не рассеялись окончательно. Именно сейчас разум этой толстухи был открыт для проникновения.

Как только свернул за угол, так прибавил шагу еще, почти побежал. Прохожие оборачивались на странного мужчину в черном, но он не замечал никого. Модир спешил к развалинам дома, которые заприметил вдалеке, на отшибе. Это место идеально подходило для того, что он задумал.

Зайдя за полуразрушенную стену, он стянул со спины торбу и разве что не бросил ту на землю, не заботясь о ягодах. А потом сам опустился рядом, откинулся за стену и закрыл глаза. Отпустить сознание не составило труда, и вскоре то самостоятельно заскользило обратно, с точностью повторяя путь хозяина и все ускоряясь.

В доме лоточницы внутренняя сущность Модира остановилась и огляделась. Толстуха была занята тем, что расчесывала гребнем свои спутанные волосы. Девушки нигде не было видно, и Модир догадался, что та, должно быть, на огороде. Впрочем, сейчас ему была нужна не она, а ее тетка.

Разум скользнул в затуманенный наркотиками и чарами мозг и принялся там хозяйничать, выуживая информацию по крупицам, собирая в единое целое. Все это время толстуха пялилась в стену бессмысленным взором, а щетка выпала из расслабленной руки и грохнулась на пол.

До чего же убогий у нее разум! Модира аж передернуло от отвращения. И теперь он точно знал, куда идти и что делать дальше. Только вот следовало поторопиться, потому что эта жирная корова тоже уже собиралась отправиться в путь. А ему нужно опередить ее.

И все же он не удержался, чтобы заглянуть за дом, где Жиль собирала последние ягоды, торопясь на базар. Ее стройный стан был частично скрыт ухоженными и подвязанными кустами малины. А вот юбка, напротив, не скрывала стройные ножки. Ту девушка задрала и заткнула за пояс, по всей видимости, чтоб не путалась в ногах и не цеплялась за колючие стволы.

Она красива и даже очень! И эта одежда ей идет. Делает стройнее и немного взрослее. Он мог бы еще долго заниматься подглядыванием, рассчитывая на что-то более откровенное, но время не терпит.

Как только сознание Модира вернулось, так сразу же он продолжил путь, который лежал к тому самому торговцу наркотической травкой, к которому и собиралась с таким тщанием тетка лоточницы.

В дом торговца Модир вошел без стука и нашел того в большой комнате, отделанной в восточном стиле. Повсюду царили пестрые ковры, а на одном таком сидел, скрестив ноги, тучный мужчина. Щеки его свисали, а огромный живот покоился на ногах. Да что ж они все такие жирные? - брезгливо подумал Модир. Ковер был весь заставлен мешочками разной величины. И еще много травы покоилось рядом в пучках.

- Вы кто такой?! - выкрикнул мужчина неожиданно высоким голосом.

Но с ним уже церемониться точно было некогда.

- Смотри в глаза! - велел Модир, приковывая взгляд наркоторговца к себе. - Что ты должен дать той, что скоро придет к тебе? - мысленно он передал ему образ толстухи. - Покажи!

Рука толстяка дернулась в сторону, выбирая один из мешков и протягивая тот Модиру. Заменить траву на более сильно действующую не заняло много времени. Уже через пять минут управляющий прогулочным шагом удалялся от дома наркоторговца, на всякий случай стирая все следы своего присутствия не только в доме, но и в этом районе долины.

Он был очень доволен. Осталось дождаться результата, плодами которого он полюбуется завтра.

***

- Мон, как же я рада за тебя! - весело проговорила Жиль, когда они с другом собирали пустую тару, чтобы отправитьсяпо домам. - Ты сегодня сбыл почти все! Матушка твоя очень обрадуется.

- Уж точно обрадуется, - расплылся Монила в широченной улыбке. Давненько Жиль не наблюдала, чтоб друг так радовался. - Подожди меня, я сейчас, - велел он и смешался с толпой.

Куда это он? - недоумевала Жиль, охраняя их пожитки, чтоб не затоптали торговцы, спешащие с рынка. Так странно... с утра столпотворение и гонка занять места получше, и после обеда то же самое, словно все заканчивают торговать в одно и то же время.

Монила вернулся через несколько минут и протянул ей большой леденец на палочке. Губы Жиль сами растянулись в улыбке. Да это же вкус детства! Именно тогда они с Монилой лакомились такими леденцами. У нее-то никогда не было на сладости монет, а вот другу удавалось где-то доставать те, и тогда они покупали леденцы и ели их в каком-нибудь укромном месте, мечтая, что когда-нибудь у них этих сладостей будет завались.

- А тебе? - поняла Жиль, что на этот раз он принес всего один леденец.

- Обойдусь, не маленький уже, - смутился Монила.

- Тогда будем лизать по очереди, - весело кивнула Жиль, подхватила друга под руку и потянула с рынка. Хотелось скорее выбраться на простор и свежий воздух. Запах специй вперемешку с потными телами опротивел за несколько часов торговли.

- А пойдем к нашим развалинам? - предложил Монила. - Оттуда тебе и до дому недалеко.

- А тебе? Матушка не хватится, что тебя так долго нет?

Ей бы, конечно, тоже поспешить, но домой не тянуло совершенно. Перед глазами все еще стояла Зуи, такой какой была сегодня утром - срамной и вульгарной, а еще безмерно грубой. И это перед совершенно посторонним человеком, да еще и мужчиной.

- Нет. Они сегодня в гостях. Вернутся поздно, - заверил ее Монила.

Тут они уже тоже давно не были. Вон как трава выросла, выше человеческого роста. Пришлось потрудиться, пробираясь в развалины старого, давно заброшенного дома, где они с Монилой так много сиживали в свое время.

- Что-то тут изменилось, - пробормотала Жиль, не понимая, почему это место в детстве воспринималось совершенно по-другому. Сейчас она себя тут чувствовала неуютно. Не радовал даже леденец. Хотелось бежать отсюда без оглядки и не возвращаться больше никогда.

- Просто ты отвыкла, - пожал плечами Монила и потянул ее на сложенные друг на друга доски, смахнув перед этим с тех пыль.

- Наверное, - задумчиво протянула Жиль и дала другу лизнуть леденец. - А знаешь, я видела колдуна, - вдруг сказала.

Делиться тем, что видела и слышала в замке ей почему-то не хотелось, а вот про колдуна не удержалась, сболтнула.

- И какой он? - оживился Монила. - Страшный поди? Урод?

- Да нет... Я бы могла назвать его красивым, если бы не бледность лица. Болен он вроде...

- Чем же он болен? - сварливо поинтересовался друг. Сообщение Жиль его явно не обрадовало.

- Что-то с кровью, вроде. И крыжовник мой он пускает на лекарство. А еще он какой-то странный, словно и не человек вовсе.

- И что же в нем странного?

- Не знаю. Но рядом с ним так неуютно, как будто вот-вот случится беда. И вопросы он задавал странные.

- А почему он вообще задавал тебе какие-то вопросы? - повысил голос Монила и посмотрел на Жиль с неодобрение. - И зачем ты только согласилась ходить в замок?

Зря она ему это рассказала. Хотела поделиться, а получилось только хуже. Монила не поймет и осуждать будет еще сильнее. Да сейчас она и сама себя не понимала. Отчего-то описать образ колдуна не решилась даже в дневнике, словно он мог очернить тот.

- Да ну его! - деланно легко махнула Жиль рукой. - Мрачный он тип. Давай не будем больше о нем. На вот, лизни! - сунула она леденец Мониле в губы, а потом еще и по носу мазнула. За что тот ей на голову насыпал сухой листвы. Так они и дурачились, пока не сели всю сладость и не настала пора возвращаться домой.

Неладное Жиль почувствовала, как только свернула на свою улицу и заметила, как со двора выходит представитель закона в форме. А рядом с калиткой стоит жандармская повозка с эмблемой Райской долины - золотое солнце на черном фоне.

Ноги становились все более ватными по мере приближения ко двору, где толпился народ. Что все они там делают? И где тетя? Ощущение беды надвигалось с такой скоростью, что войти во двор и посмотреть, возле чего же все столпились и что с таким любопытством рассматривают, у Жиль не хватило сил и храбрости.

- Жиль, девочка моя, - на плечо ее опустилась рука, и рядом возник господин Адис - директор ее школы.

- Что там, вы знаете? - непослушными губами проговорила она.

Глаза уже заволакивало то ли туманом, то ли слезами. И сердце болело так сильно, как не болело еще никогда. Стоять было трудно, и Жиль вцепилась в холодный металл калитки.

- Твоя тетя Зуи... Сегодня она отправилась в мир иной, - скорбно произнес директор и возвел глаза к небу. - Короток был ее земной путь и грешен. Но на все воля Богини.

- Тетя?! - даже не спросила, а выкрикнула Жиль. - Но как?! С утра же было все хорошо...

А у самой уже перед глазами расплывались разноцветные круги. Если не возьмет себя в руки, рухнет прямо тут.

- Любовь к наркотикам ее сгубила. Вот сердце и не выдержало.

- Я должна ее увидеть, - Жиль отказывалась верить тому, что он говорил. Не могла тетя Зуи - единственный родной человек во всем мире, так вот бросить ее.

- Не ходи туда, девочка, - попытался удержать ее господин Адис. - Сейчас приедет карета скорой помощи и увезет ее в дом скорби. А завтра ты сможешь с ней попрощаться.

- Нет. Я должна! - вырвала Жиль руку и на нетвердых ногах шагнула в толпу.

При виде нее люди расступались, давали дорогу. Горе и постепенно проступающая вера, что все это ей не мерещится, давили на плечи все сильнее, превращаясь в выматывающие, невыносимые.

Тетя лежала на спине возле самого крыльца. Руки ее были раскинуты в стороны, глаза неестественно выпучены, а рот открыт, и из него вываливался синий и огромный язык. И она не дышала. А глаза ее со страхом взирали на небо, будто она боялась того, что ждет ее там.

Никто не удержал Жиль, когда она приблизилась к тете вплотную. Не получалось не смотреть на ее страшное в смерти лицо. А слезы уже вовсю лились по щекам.

- Зуи, - тихонько позвала Жиль, все еще надеясь, что это чей-то глупый розыгрыш.

И тут же словно прорвало плотину. Слезы хлынули из глаз, а ноги подкосились. Жиль упала на колени и уткнулась лбом во все еще мягкий и теплый живот.

Сколько прошло времени, она не понимала. Для нее оно словно остановилось. Кто-то заставил ее подняться и увел от тети. Смутно помнила, как ту грузили на носилки санитары, а потом куда-то понесли. Горе мешало дышать, смотреть, думать... Оно заняло все внутренности. И лишь одна мысль пульсировала в мозгу, что теперь она осталась совсем одна на всем белом свете.

Глава 6

В эту ночь Жиль не позволили остаться одной в пустом доме. Господин Адис уговорил ее переночевать в сиротском приюте, когда смог достучаться до затуманенного горем сознания.

Спала Жиль ужасно. Всю ночь ей снилась тетя, как та силилась что-то сказать. При этом лицо у нее было в точности таким, каким запомнила его Жиль в смерти, а изо рта вырывались разве что хрипы. И глаза так страшно вращались, словно искали кого-то.

Жиль просыпалась в холодном поту и боясь открыть глаза. Через какое-то время снова впадала в болезненный сон, чтобы опять увидеть ту же страшную картину. В итоге, едва забрезжил рассвет, как она встала и отправилась домой. Да и сегодня предстоял трудный день, который она обязана была провести в доме скорби, возле тела усопшей. А еще ей нужно было собрать крыжовник. Ведь за ним сегодня придет господин Модир. Курам дать еще нужно, да наверное, прибраться в доме. После вчерашнего там все вверх дном.

Жиль никогда не задумывалась, сколько правды таят в себе пословицы, прибаутки... Но одну она сегодня прочувствовала на себе. Говорят, беда не приходит одна. Стоя посреди огорода и глядя на устланную ягодами землю, Жиль осознавала всю глубину этой пословицы. Она не понимала, что случилось. Как все до единой ягодки могли осыпаться и сгнить за одну ночь? Но на кустах не осталось ни одной. А это значило, что до второго урожая ей не удастся продать ни лукошка.

- Как же так? - прошептала Жиль, приближаясь к ягодным кустам и пытаясь разглядеть хоть одну целую ягодку. - Так не бывает... Зуи, неужто ты забрала их все с собой? - подняла она несчастные глаза к небу. - Зачем ты так со мной? - слезы струились по ее щекам, но со вчерашнего вечера она их не замечала.

И если Жиль думала, что это последнее потрясение на сегодня, то следующее едва не стоило ей жизни.

Войдя в курятник, она не нашла ни единой курицы на насесте. А когда перевела взгляд на устланный сеном пол, то так и осела, чувствуя, как ноги моментально стали ватными, а волосы на голове зашевелились от ужаса.

Все куры валялись мертвые. А у самого входа, прямо перед Жиль лежал петух и смотрел на нее стеклянными глазками-бусинками. Судорога прошла по телу Жиль, а потом нечем стало дышать. И темнота заволокла глаза, спустила на нее погребальный саван.

- ...Жиль, Жиль... - этот голос казался ей смутно знакомым, но слышала она его так далеко, что никак не могла понять, кто это. - Жиль, очнись! - влага коснулась лица, и лишь на мгновение она вынырнула из черноты. Но миг был так короток, что только и успела, что ослепнуть от яркого света. А потом снова провалилась в темноту. - Жиль!.. - и снова холодная влага и чьи-то касания. Ласковый и родной голос, в котором явственно слышалось отчаяние вперемешку со слезами.

Лицо обожгло болью, и это заставило ее открыть глаза.

- Хвала Богине! Жиль!.. - заплаканный Монила прижал ее к себе так сильно, что вновь стало нечем дышать. - Ты очнулась, ты очнулась... - приговаривал он, качая ее словно малое дитя. - Я думал, ты умрешь. Что же это, Жиль?..

Постепенно она приходила в себя все сильнее. А вместе с этим вспоминала все!

Жиль пошевелилась в руках друга, заставляя того ослабить хватку. Она огляделась и поняла, что Монила вынес ее из курятника, но сил его хватило только чтобы опустить ее на утоптанную дорожку, ведущую к дому.

- Мон, они все мертвы, - пробормотала она непослушными губами. В горле стоял огромный ком, мешая дышать, но слез больше не было. Их высушил тот ужас, что она испытывала.

- Я видел. Можешь встать? Земля еще сырая и холодная.

Монила поднялся и помог встать Жиль. Ноги были все еще слабые, но с поддержкой Монилы ей удалось добрести до дому. Там друг усадил ее на теперь уже пустующую тахту, а сам принялся хлопотать у печи, заваривая травяной чай. Чуть позже он чуть ли не силой заставил Жиль выпить настойку. И она его поблагодарила, когда блаженное тепло растеклось по телу.

- Мон, как мне жить дальше? У меня ничего и никого не осталось, - уткнулась она ему в грудь и сухо всхлипнула. Слез по-прежнему не было.

- У тебя есть я. Мы обязательно что-нибудь придумаем, - только тут Жиль поняла, что солнце уже достаточно высоко поднялось. Видно, Монила не нашел ее на рынке и отправился к ней домой. - Я не знал про твою тетю... Вчера рано лег спать. А сегодня... - голос его сорвался, и он снова сжал Жиль слишком сильно. - Ты можешь пожить с нами.

Да разве же она может? Им и самим-то тесно, в крохотной комнатушке втроем. Да и нужда не покидает их дома. Куда еще ей к ним.

- Ладно, Мон, мне нужно идти, - высвободилась она из его объятий и оглядела платье. Местами на нем засохли пятна от влажной земли. Но их она потом ототрет. А сейчас ей нужно отдать последний долг тете. - Я должна идти в дом скорби.

- Я с тобой.

- Нет, Мон, ты отправляйся на рынок. Место успел занять? - была категорична Жиль. На то, что получал Монила от продажи своих изделий, практически и жила его семья. Матушка друга стирала белье, но за это получала сущие гроши. А отчим уже два года как лишился руки и разве что помогал Мониле в его ремесле. На службу того никакую не брали. Кому нужен инвалид, если здоровому работу в долине не найти?

- Давай хоть провожу, - вздохнул Монила.

Так вместе они и добрели до дома скорби в полном молчании. Там распрощались, но Монила обещал заглянуть к ней на обратном пути с рынка.

Дом скорби был поистине огромным и делился на уровни. Жиль знала, что в просторных, богато отделанных залах родные скорбели по усопшим родственникам, отсчитав за аренду зала немало монет. Были еще залы поменьше и попроще. А за пять медяков предоставлялись тесные клетушки для самых бедных. Вот в одну такую и проводил служащий Жиль.

В комнатке размером с сени в ее доме, с низким потолком, на длинной лавке был установлен грубо сколоченный ящик, в котором и покоилась тетя Зуи. Ее обмыли и переодели, но лицо выправить так и не получилось. Глаза закрыли черной повязкой, а вот рот так и остался слегка перекошенным и приоткрытым. Жиль не могла избавиться от ощущений, что тетя даже в смерти насмехается над ней.

В изголовье покойницы висел образ Богини Плодородия, и Жиль предпочитала смотреть на нее, а не на тетю. Надо ли говорить, что кроме Жиль больше никто не пришел проститься с Зуи. За последние годы тетя заработала репутацию скандалистки и сплетницы. Но Жиль скорбела, потеряв единственного родного человека.

Она все вспоминала мертвых кур и молчаливо спрашивала у Богини, за что та так обошлась с ней. Но Богиня молчала, продолжая умиротворенно взирать на все вокруг. Наверное, она жалела Жиль, придавленную горем, как и невинные пернатые создания, что никому и ничего плохого не сделали, чтоб заслужить подобную смерть. Ведь их убили, Жиль не сомневалась. Но за что?! И с ягодами ее случилось тоже что-то сверхъестественное. Не могли они сами осыпаться.

Ближе к вечеру в комнату скорби тихо вошел Монила. Он молча опустился на лавку рядом с Жиль, но смотрел тоже не на тетю, а на девушку.

- Ты сегодня ела? - шепотом поинтересовался Монила, а Жиль некстати подумала, почему при покойниках никто не говорит громко? Ведь тем уже все равно. От них уже остается только тело, а душа переносится в мир иной, а значит, ничего не слышит. Да и тело через несколько часов предадут огню, а горстку пепла она развеет над священными камнями, за пределами Райской долины.

- Нет, - ответила она другу и поняла, что не испытывает голода, лишь жуткую усталость.

- Пойдем к нам. Матушка звала... Хоть поешь.

- Нет, Мон, я должна побыть с ней до конца.

На это Монила ничего не ответил. Молча встал и вышел. Но вернулся через несколько минут с горячим калачом и крынкой молока.

- Поешь, - сунул он все это Жиль, и только сейчас она поняла, как сильно проголодалась. Так сильно, что даже мертвая тетя рядом не помешала ей расправиться с едой быстро и с аппетитом.

Монила все это время молчал и о чем-то сосредоточенно думал. И только когда Жиль осушила крынку, проговорил:

- Кур убило очень сильное заклятье, как и ягоды. Кто мог это сделать и зачем?

Оказывается, Монила не сразу с рынка пришел сюда, а сначала прибрался в курятнике. И в это же время пожаловал господин Модир. Ох! Про него-то Жиль совсем забыла! Ну да ладно, Монила тому все объяснил.

- Он долго ходил по огороду, что-то вынюхивая и высматривая, - скорчил рожицу Монила. - Мешался только. Но про заклятье сказал он, видно, разбирается в этом.

- Теперь я не смогу носить в замок ягоды, - сокрушенно проговорила Жиль.

- Тебя это так волнует? - фыркнул Монила. - Не о ягодах надо думать, а как жить будешь дальше.

Так разве ж она не думает? Только об этом и размышляет все те часы, что сидит у неподвижного тела тети.

- Попробую наняться на работу.

- Куда?

- В какой-нибудь богатый дом.

- Думаешь, кроме тебя желающих нет?

- Мон, ты к чему клонишь? - разозлилась Жиль.

- К тому, что ты можешь жить у нас, - тихо отозвался он.

- Ты знаешь, что это невозможно. Не могу я на это согласиться...

- Можешь! - перебил ее Монила, невольно повышая голос. И выглядел он сейчас каким-то странным. Несмотря на румянец смущения во все щеки, глаза его лихорадочно горели. - Если согласишься стать моей женой.

- Что? - никогда еще Жиль так не удивлялась.

- Я люблю тебя, Жиль, - придвинулся к ней Монила, беря за руку. - Мне кажется, что люблю тебя с детства. И сейчас... тебе нужна поддержка, и я предлагаю тебе себя!

Жиль до такой степени растерялась и испугалась, что невольно вырвала у друга руку и отодвинулась на самый край лавки. Именно в этот момент между ними что-то рушилось, то что она всю свою жизнь считала нерушимым.

- Мон, так нельзя. Я не люблю тебя. Разве что, как друга, брата... И рано мне еще замуж.

- Нам обоим по девятнадцать. Уже можно, - грустно ответил он, но снова придвинуться не сделал попытки. Да и глаза его как-то вдруг потухли.

Жиль и сама не понимала, что испытывает. Ей было безумно жаль Монилу, мучительно стыдно перед ним и немного противно. Не ожидала она от него такого, да и даже в тайных мыслях никогда не рассматривала друга в качестве будущего мужа.

Больше они не разговаривали, да и вскоре пришли служащие дома скорби, чтоб снести тетю в храм огня. Там все произошло быстро. Огромная печь уже была растоплена. Служащие втолкнули в огонь ящик с телом, даже не предложив Жиль проститься, и закрыли заслонки. Еще через несколько минут ей вручили глиняный горшок со всем, что осталось от тети Зуи.

Жиль не могла просить друга проводить ее к священным камням. Сама она там ни разу не была, и сейчас чувствовала страх. Давным-давно она слышала рассказы тети о том, как та провожала дух мамы. Зуи рассказывала так, что у Жиль на голове неизменно шевелились от ужаса волосы. И сейчас ей предстояло отправиться в место, которое считала едва ли не самым страшным на земле.

- Пойдем, - взял ее Монила за руку и повел через город. Жиль была ему так благодарна, что не бросил после всего, аж на глаза навернулись слезы.

Город уже спал. Редко в каких домах светились окна.

- Тебя не хватятся? - спросила Жиль.

- Мама знает, где я, - ответил Монила, и больше Жиль не заговаривала на эту тему.

Священные камни начинались сразу за городом. От долины их отделяла узенькая речушка с перекинутым через нее шатким деревянным мостком. Жиль уже потряхивало в священном трепете, когда ступала по скрипящим доскам. И если бы не Монила, не известно, хватило бы у нее смелости довести дело до конца.

Стоило им только ступить на камни, как те вдруг засветились. И Жиль чуть не выронила горшок, когда даже через толстый слой запеченной глины засветился прах тети. Все это время Монила крепко держал ее за руку. А когда рука Жиль, что вцепилась в горшок, задрожала, друг отобрал у нее тот.

- Давай закончим побыстрее, - проговорил он, и по голосу Жиль поняла, что и ему не менее страшно.

Стоило Мониле только снять крышку, как сразу же поднялся ветер. Но то был какой-то странный ветер. Он свистел и завывал, но не касался Монилы и Жиль. Мощная струя его ударила в горшок, выдувая прах, подхватывая тот и унося на середину поля. Сам же горшок выпал из рук Монилы, хоть тот и держал его крепко. От удара о камни горшок разлетелся мелкими осколками, и тут же те истлели на глазах парня с девушкой.

- Кажется, все, - прошептал Монила, когда ветер стих, и камни потухли. - Пошли?

Обратно они почти бежали, мечтая поскорее оказаться как можно дальше от священных камней. Лишь возле ратуши остановились, чтобы отдышаться. Жиль поблагодарила Монилу за все и в который раз отказалась идти к нему. В конце концов, у нее есть дом. А еще за сегодняшний день она настолько устала, что забыла обо всех страхах. Хотелось коснуться подушки и уснуть. А завтра она подумает, как жить дальше.

***

Модир видел, как лоточница вошла во двор, как заперла за собой хлипкую дверь. Она так устала, что не замечала ничего вокруг. Можно было и не прятаться. Но все же он выждал какое-то время, прежде чем отправиться следом.

Калитка не заскрипела по его воле, и справиться с примитивным замком на двери получилось в два счета.

Даже в темноте, едва разбавляемой скупым лунным светом, в глаза бросился бардак повсюду. Бедность, убогость, что не скроешь чистотой и порядком. Смотреть на все это было настолько противно, что Модир поспешил в спальню девушки, уже не заботясь о соблюдении тишины.

Жиль спала поверх одеяла. Видно, добрела до кровати и упала на ту, не раздеваясь. Лицо девушки выделялось бледным пятном, а волосы разметались по подушке и поблескивали золотом в лунном свете. Очень красивые волосы. Пожалуй, красивее Модир еще не встречал. Он даже не выдержал и пропустил прядь сквозь пальцы, чтоб только ощутить их шелковистость.

Но он ошибся, уснула она не сразу. Под рукой лоточницы Модир разглядел то ли тетрадь, то ли книжку какую. Та была раскрыта, и на одной половине покоилась голова Жиль. Достать книгу Модир не рискнул, а вот разобрать запись вдруг захотелось. Должно быть, это глупый девичий дневник, которому эта птаха доверяет все свои тайны. Ну и что же она доверила тому перед сном?

«Как же страшно! Я наивно полагала, что усталость сильнее страха. Но нет. Повсюду мерещится тетя. А когда закрываю глаза, вижу этих нечастных замученных птиц. Как не сойти с ума?..»

Это все, что получилось прочитать. Остальную часть скрывали волосы девушки. Но Модиру хватило, чтоб ненадолго но крепко задуматься.

Не перегнул ли он палку? Не слишком ли много для ее хрупкой душевной организации? Но и медлить он не может. Она идеально подходит для всего, что задумано уже давно и только ждет воплощения.

Модир хмуро оглядел комнату. Нужно провести ритуал очищения, чтоб немного успокоить душевные терзания этой лоточницы. И начать он решил с нее.

С губ мужчины срывались едва различимые в тишине заклинания. Ладони его светились, когда он водил теми над спящей Жиль, а потом обходил по периметру спальню и большую комнату, где все еще витал запах наркотической травки.

После дома настал черед огорода. Верный друг лоточницы, который так не понравился Модиру, подчистил курятник. Тут он молодец, конечно. Но если будет путаться под ногами и мешать ему, то придется принять меры.

Особое внимание Модир уделил месту возле крыльца, что было буквально отравлено покойницей. Тут не надо обладать его восприимчивостью, чтоб поддаться влиянию гнилой ауры.

Когда с очищением было покончено, Модир вернулся в девичью спальню.

Жиль что-то сонно пробормотала, когда он переворачивал ее на спину. Открыла глаза, не понимая еще, что именно заставило ее пробудиться. И именно этот момент, между сном и явью, поймал управляющий.

- Смотри мне в глаза, - навис он над лицом девушки, приковывая к себе ее взгляд, из которого быстро улетучивались все мысли. - Завтра ты займешься поисками работы. За советом отправишься к директору школы...

Сегодня он подготовил почву - побеседовал с господином Адисом, прикинувшись хорошим знакомым Жиль, что печется о ее будущем. Директор оказался очень восприимчивым для внушения, и Модир не сомневался, что тот все сделает как нужно. Ну а завтра... Завтра лоточницу ждет новое потрясение. И на этот раз не по его вине или воле. Подтверждение тому Модир получил в ратуше. Остается надеяться, что того запаса прочности, что внушил ей сейчас, хватит на какое-то время. Ему она нужна при уме и памяти. А если горе сломит ее, то и планам Модира не судьба будет осуществиться.

- Спи! - велел управляющий, и глаза девушки закрылись. Легкая улыбка еще какое-то время блуждала на устах, но и та вскоре погасла.

Лоточница погрузилась в крепкий сон, что продлится до самого утра. Ему же тоже следует хоть немного отдохнуть этой ночью. Последние дни выдались напряженными.

Глава 7

Жиль пробудилась и первое, что поняла, что уже неожиданно поздно, что солнце уже поднялось довольно высоко, а с улицы доносятся такие характерные для разгара утра звуки. Она даже испугалась в первый момент, вскочила и метнулась из комнаты было по привычке, но очень быстро осознала, что торопиться ей сегодня некуда, и снова опустилась на кровать.

Ягод больше нет. Не известно, уродятся ли те в конце лета после вероломства чьих-то чар. Но пока собирать и сносить на базар ей точно нечего.

Птица не голодает, потому как ту тоже уморили. И скорее всего, это дело рук или магии одного и того же существа. Да, именно существа, потому что назвать того человеком язык не повернется.

Раньше все вокруг считали ее сиротой, а сейчас таковой считает себя она сама. Тетя умерла и надеяться Жиль теперь точно не на кого. Даже такие советы, в грубой ворчливой манере, что изредка получала от Зуи, теперь не прилетят.

Но все вышеперечисленное не повод сдаваться или отправляться в мир иной следом за тетей. Ее жизнь продолжается, а это значит, что нужно бороться с нуждой во что бы то ни стало и добиваться чего-то большего.

Первым делом Жиль навела порядок во всем доме. Она скоблила его, мыла; проветривала; выбивала половики и дорожки; натирала мастикой деревянные полы... Вскоре он засверкал как новенький и запах чистотой.

Приготовив себе нехитрый завтрак, Жриль заставила себя сесть впсе до крошки. А потом тщательнее обычного сёобралась. Ведь сегодня ей предстояло найти рыаботу, а для этого выглядеть нужно опрятно. Она могла бы готовить (благо этим приходилось заниматься с раннего детства) или помогать по хозяйству. Может стирать на дому, как вон матушка Монилы. Даже мыльного раствора у нее наварено впрок. Конечно, за малыми детьми ей никто приглядывать не доверит, хоть Жиль и не сомневалась, что справится. Но тут нужен опыт, которого у нее нет. У нее и младших братьев-то с сестрами никогда не было, хоть она всегда и завидовала тем, у кого они есть.

Выходила из дома Жиль в приподнятом настроении. Обнадеживало еще и то, что сегодня выходной, а значит, есть все шансы застать именно хозяев дома, а не беседовать с прислугой.

Ближе к обеду, когда Жиль отказали хоть в какой-нибудь, пусть самой тяжелой и черной работе, в очередном богатом доме, надежды пошатнулись, а энтузиазм значительно спал. Но сдаваться она не собиралась, лишь размышляла, что же делает не так.

Ей нужна была небольшая передышка, и потому Жиль решила навестить господина Адиса. Тот жил рядом со школой, в небольшой пристройке, со всей своей большой семьей: женой и тремя детьми - мальчиками погодками. Дети у них с женой родились довольно поздно, когда уже и надеяться перестали. Ну и злые языки не уставали судачить, что по возрасту те им годятся больше во внуки.

- Как хорошо, что ты навестила нас, - обрадовался господин Адис. - Я и сам к тебе собираюсь, да все никак не соберусь.

Все большое семейство как раз собиралось обедать, ну и конечно же, Жиль усадили вместе со всеми за стол. А когда накормили от пуза, директор вывел ее в небольшой дворик, чтобы спокойно поговорить.

- Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, наслышан о всех тех бедах, что свалились на твою голову, - вздохнул господин Адис. - Но постарайся быть сильной, девочка моя, не сдавайся. И во что бы то ни стало окончи школу.

- Я и не планировала бросать учебу, только вот нужно мне найти работу, господин Адис. Может быть вы что посоветуете?

- Ну конечно, дитя! - как-то вдруг воодушевился он. - Слышал я недавно, что в замок на скале требуются работники. Вот туда и отправляйся, попытай счастья.

- В замок колдуна? - задумчиво переспросила Жиль, и отчего-то ей вспомнилось, как беседовала раз с самим хозяином. Замок в качестве места работы она даже в мыслях не рассматривала.

- Ну то, что хозяин замка колдун, отношения к делу не имеет, ведь так? Колдуны - тоже люди и ничто человеческое, в том числе и сострадание, им не чуждо. Уверен, что когда ты расскажешь хозяину замка о своих затруднениях, тот не откажется дать тебе какую-нибудь работу. А работники ему требуются, повторюсь.

А вот Жиль сомневалась, что ее туда возьмут. Скорее всего, даже слушать не станут и прогонят с позором. А потому, после разговора с господином Адисом, она продолжила поиски работы в долине. Только все они оказались безрезультатными.

Возвращалась домой она, когда на город уже опускались первые сумерки. А у калитки ее поджидал какой-то мужчина. Представился он служащим ратуши и протянул Жиль конверт, заверенный официальной печатью. На ее вопросы отвечать отказался, сославшись на незнание. Ну и велел прочитать письмо, якобы все она узнает из него.

Дома Жиль вскрыла конверт, и первые же строки письма заставили ее задохнуться от ужаса. Ее участок, в котором была вся ее жизнь, подлежал конфискации в пользу собственности долины из-за расположения на нем редкого и полезного источника. Жиль предлагалось выкупить источник, но за такую баснословную сумму, увидев которую, она не сдержала слез. Что же получалось - что и дома теперь у нее нет? Ведь дом стоял на той самой земле, что вскоре отойдет городу. И времени у нее тоже не было, чтобы хоть попытаться собрать монеты. Да и пытайся не пытайся, такую сумму она никогда не соберет.

Вот тогда созрело решение отправляться в замок. И тянуть Жиль не стала. Все ее личные вещи поместились в небольшой узелок. Если ей откажут в работе в замке, то остается только покинуть долину и искать счастья в другом городе. Но тут ее больше ничего не держит. Если власти города решили сделать землю всеобщим достоянием, то решения своего не отменят никогда. Нет, конечно, ей могут предложить койку в сиротском приюте. Но хочет ли этого Жиль? Нет, не хочет. Там тоска ее съест окончательно. Да и не привыкла она к чьей-либо милости, не зря же с детства упорно трудилась.

Она так волновалась, что пару раз нога соскальзывала со ступеньки, и страх перед пропастью окатывал Жиль с головы до пят. А когда добралась до верха, то какое-то время ушло на то, чтобы перевести дыхание, до такой степени она запыхалась. Ну и потом еще традиционно ждала, когда на ее стук кто-то отреагирует.

- Чего надо? - перегородил ей путь верзила.

 Ведь в прошлый раз тот впустил ее без вопросов. Так что сейчас изменилось? То что вместо торбы с ягодами за плечами она держала в руках узел с вещами?

- Мне нужно переговорить с хозяином замка по поводу работы, - немного сбивчиво ответила Жиль, все отчетливее понимая, что зря она сюда пришла.

Несмотря на уверения господина Адиса, не думала она, что в замке требуются работники. Что-то директор явно попутал. А она только зря потратила время. До ближайшего города пешком идти часа три точно. Уже вовсю смеркается. Так когда же она туда придет, если отсюда ее прогонят? Затемно, получается.

- Какой еще работы? Нет тут никакой работы для тебя!

Верзила уже собирался захлопнуть ворота перед носом Жиль, когда сзади его окрикнули:

- Кто там? - по голосу Жиль узнала Понка. Ну вот, теперь ее точно погонят с позором.

- Да вот... на работу пришла устраиваться, - гоготнул верзила.

- Кто? Да впусти ты уже, кто бы там ни был! Имей сострадание к ближнему!

Вот уж чего не ожидала Жиль от сурового и вечно хмурого карлика, так это подобной отповеди. Да еще и таким тоном, что верзила явно смутился, открывая ворота шире и впуская ее во двор замка.

- Ты? - удивился Понк, но не нахмурился к радости Жиль. - Это ты ищешь тут работу?

- Да, работа мне очень нужна, - постаралась она ответить со всем достоинством, на какое только была способна сейчас. - И мне сказали, что тут требуются работники.

- А кто тебе такое сказал? - прищурился Понк.

- Директор школы для девочек-сирот, - отчего-то смутилась Жиль.

Карлик не торопился с ответом, что-то обдумывая и потирая щетинистый подбородок. Верзила застыл рядом и казался втрое выше Понка.

- А ты чего встал как истукан?! Иди работай уже! - погнал того Понк. - И ворота замкни, - строго велел.

- А она? - кивнул верзила на Жиль.

- А она пойдет со мной, - развернулся и поковылял по дорожке к замку. Из его слов Жиль поняла, что должна следовать за ним. - Узелок оставь тут, - указал карлик на место возле двери, стоило им только переступить порог замка.

Спорить Жиль не стала, аккуратно пристроила свой скромный скарб возле двери. Ничего ценного у нее там не было, монеты покоились в потайном кармашке, в юбке. Ну а на носильные вещи ее вряд ли кто-то тут позарится.

- Что делать умеешь? - не поворачиваясь спросил Понк, в то время как они уже привычно петляли по мрачным коридорам замка.

- Готовить, убирать, писать, считать...

- Шить, вышивать? - уточнил карлик.

- В этом не сильна, - честно призналась Жиль. Рукоделие никогда не было ее сильной стороной, хоть их и обучали тому в школе. Тетя Зуи всегда ворчала, что руки у нее не оттуда растут. - С землей умею обращаться, - спохватилась Жиль.

- Ну это тебе тут точно не пригодится, - полуобернулся к ней Понк, и в голосе его прозвучало недовольство.

Ах, ну да! Как она могла забыть, что на земле тут ничего не произрастает полезного?

Вскоре они вышли в еще один холл, но гораздо меньший, нежели чет тот - у центрального входа.

- Жди тут. Доложу о тебе, - велел Понк и проворно скрылся за дверью. Жиль только и успела, что выхватить взглядом кусочек богатой отделки комнаты.

Она поняла, что предстоит ей собеседование, и разволновалась не на шутку. Что если тот, кто будет беседовать с ней, сочтет, что она слишком молода и неумела? Как она докажет, что к труду приучена с раннего детства?

Вскоре Понк снова появился. По его непроницаемому лицу ничего прочитать не получилось.

- Хозяин готов выслушать тебя, - кивнул он на дверь.

- Хозяин? - она что, будет говорить с самим колдуном?! Тут ей стало совсем дурно.

- Да, хозяин. И не заставляй ждать его понапрасну! - прикрикнул карлик, и от его окрика Жиль метнулась к двери.

Колдун выглядел сегодня несколько иначе, нежели запомнился Жиль с последней встречи. Она невольно потупила взор, заметив, что рубаха на нем расстегнута сильнее, чем позволяют нормы морали. Да и не была та заправлена в свободные домашние брюки, словно он только что и впопыхах надел ее на себя.

Мужчина сидел в расслабленной позе на обитом бордовым бархатом диване, закинув ногу на ногу. И сегодня он не выглядел грустным или излишне бледным, как в прошлый раз. Напротив, смотрел колдун на нее с легкой насмешкой во взгляде.

- Что забыла маленькая птаха в гнезде ворона? - прозвучал его немного хрипловатый низкий голос, от которого у Жиль, неизвестно почему, по телу разбежались мурашки.

И что ответить на столь странный вопрос, она тоже не знала. Только и могла, что растерянно смотреть на него, лихорадочно подбирая слова.

И тут он рассмеялся. Ну конечно! Чужие растерянность и страх могут вызывать только такую реакцию! Жиль стало так обидно и неприятно, что, видно, не получилось скрыть этого.

- Да мы умеем быть сердитыми! - подался он вперед, с интересом разглядывая ее. И снова Жиль стало стыдно за свой скромный наряд, хоть сегодня он был совсем другой, новый, и от пятен она его отчистила. - Что же ты хочешь? Зачем пришла ко мне?

- Понк ведь сказал вам, что мне нужна работа, - набралась храбрости и выпалила Жиль, смотря ему в глаза.

- Сказал. Но с чего ты взяла, что она у меня есть? Да еще и для тебя?

- Я на это скромно надеюсь.

- А по голосу твоему я этого не слышу, - усмехнулся он.

Что верно, то верно. Жиль ничего не могла с собой поделать. Отчего-то его манера говорить и то, как он рассматривал ее, выводили из себя. Она злилась все сильнее. А разве просителям позволительно так вести себя? Прогонит он ее, яснее ясного. И будет прав, как ни прискорбно это осознавать.

- Ладно, - кивнул он, так и не дождавшись от нее ответа. - Спросим-ка мы у господина Модира, есть ли в моем замке работа для маленькой птахи.

К облегчению Жиль, колдун не рассердился. На несколько секунд тот прикрыл глаза, вновь откидываясь на спинку дивана. Жиль даже показалось, что он вдруг решил немного вздремнуть. Но очень скоро он снова распахнул глаза, и на смену пугающей пустоте, которую она уже однажды видела в глазах управляющего, пришла привычная насмешка.

- Присядь, птаха, - указал он на кресло неподалеку от себя.

Спорить Жиль не стала, хоть и испытывала неловкость, двигаясь под его пристальным взглядом. Он так смотрел, словно изучал ее. Она же даже рада была опуститься на краешек кресла с идеально выпрямленной спиной.

- Расслабься, - вновь усмехнулся он. - Я не питаюсь птахами.

Ответить Жиль не успела, в комнату вошел господин Модир. Вот на нем был надет все тот же черный костюм, поверх которого был накинут такой же черный халат. Оживляли всю эту мрачность разве что позолоченные канты по вороту и манжетам рукавов.

- Модир, скажи-ка мне, есть у нас какая-нибудь работа для этой крохи? - весело кивнул колдун на нее.

А потом встал и подошел к управляющему, и теперь они оба принялись ее рассматривать.

Жиль чувствовала себя все более неуверенно, а постепенно и совсем несчастной. Для этих двоих ситуация представлялась потехой. Она же сейчас на кон поставила собственную жизнь. И минуты стремительно утекали, в то время как и на улице становилось все темнее.

- Работы в замке много, - заговорил, наконец-то, управляющий. И то уже успокаивало, что в отличие от хозяина замка, настроен он был не игриво, разве что слишком долго размышлял. - Но что ты умеешь делать, дитя? - голос его зазвучал почти ласково, и Жиль испытала прилив горячей благодарности.

Сейчас даже одно доброе слово могло ее поддержать, внушить надежду, что все еще будет хорошо. И господин Модир подарил ей это слово.

- Почти все, - уверенно ответила. - Разве что, за детьми приглядывать не приучена.

- Детей и нет в замке, - довольно резко отреагировал колдун, и Жиль поняла, что сказала что-то не то.

- Простите, - потупила она взор, ругая себя за неосмотрительность.

- Ландер, мы могли бы принять ее в помощь, - обернулся Модир к колдуну. Жиль же тайком наблюдала за ними, ведь сейчас решалась именно ее участь. - На каком участке нужна будет помощь, туда она и отправится. Это на первое время... А потом она покажет, для чего годится лучше всего, и мы решим, что с ней делать дальше.

- Ладно, Модир, как скажешь, - махнул рукой колдун и вернулся на диван, приняв почти такую же позу, как в тот момент, когда Жиль вошла. По лицу его пробежала скука. - Устрой тогда ее... где-нибудь, - велел он не глядя больше на девушку.

Подобное пренебрежение показалось ей немного обидным, но требовать к себе какого-то особого отношения она не имела права. И все же, она не сделала ничего, что могло вызвать скуку. Не думала Жиль, что в замок часто приходят с прошением о работе. Хотя, тут утверждать она не бралась. Да и устала она за сегодняшний день. Хотелось уже отдохнуть, прилечь. А еще подумать, что же такого уготовила ей судьба в дальнейшем.

- Следуй за мной, - обратился к ней управляющий, и Жиль с великим удовольствием покинула комнату со скучающим хозяином замка.

Модир вывел ее в холл и спросил, кивая на узелок:

- Это все твои вещи?

- Да.

- Не богато, - задумчиво произнес.

Еще он поинтересовался, что побудило ее искать работу в замке. И Жиль вкратце рассказала ему обо всем, что приключилось с ней за последние дни. Немного удивило, что сочувствия он не проявил, можно сказать, даже не удивился. Но тут уж воля каждого. Хотя, что может быть проще простого сострадания. Иногда даже оно способно утешить.

- Понк, - даже не позвал, а довольно тихо произнес управляющий в пустоту холла, где уже вовсю клубились сумерки, собираясь призрачными тенями в углах. И это тоже показалось Жиль странным, что такая большая комната ничем не освещена. Сразу же вспомнились все те слухи о мрачности этого места, о проклятии, лежащем на его обитателях. Ну или хозяине. Но Жиль сразу же прогнала эти мысли. Ведь отныне ей предстоит тут жить какое-то время. А если она сама себя станет накручивать, то ни к чему хорошему это не приведет.

Как ни странно, но почти сразу же из коридора вынырнул карлик и замер возле управляющего.

- Понк, устрой девушку на ночлег. И обеспечь работой, - велел Модир.

- И какую работу мне ей поручить? - немного ворчливо отозвался карлик.

- Пока она будет направляться в помощь, а потом посмотрим.

Он уже собрался уйти, как Жиль вспомнила, что не поговорила с ним о самом главном.

- Господин Модир! - окликнула она, и голос ее прозвучал слишком звонко под высокими сводами.

- Что-то еще? - повернулся тот с недовольным выражением на лице.

- Да... У меня к вам просьба... - голос ее срывался, разволновалась что-то не на шутку.

- Ну говори же! - еще нетерпеливее подначил он.

- Я заканчиваю последний класс в школе для девочек-сирот. Осталось учиться меньше трех месяцев. Не могли бы вы освобождать меня от работы в первой половине дня? - она не просто покраснела, а стала пунцовой, должно быть. Щекам было ужасно жарко. А ей стыдно, что приходилось просить, когда она даже еще не начала отрабатывать доброту хозяина замка. Но и выбора у нее не было.

- Школа, значит? - довольно спокойно отреагировал управляющий. - Но ты же понимаешь, что ту работу, которую не сделаешь с утра, тебе придется делать по вечерам?

- Понимаю, господин, - покорно склонила голову Жиль, боясь радоваться раньше времени. Ведь если он сейчас скажет «нет», то ей придется смириться.

- Понк, проследи за этим, - кивнул он карлику.

- Благодарю, - пролепетала Жиль, понимая, что он разрешил ей посещать школу, и боясь проявить радость.

- Ну пошли уже, - потянул ее карлик за руку, тогда как Жиль продолжала смотреть в черный провал коридора, в котором скрылся управляющий. - Свалилась тут на мою голову...

- Ох и ворчливый же ты! - не выдержала Жиль, и глаза Понка едва не вылезли из орбит. - Самому-то не противно? - вздернула она подбородок и гордо прошла мимо него.

Конечно, такое поведение можно отнести к глупому. Но что-то столько всего накопилось внутри Жиль, что не выдержало и вылилось на вредную голову Понка. Зато тот тоже перестал ворчать, а молча обогнал ее и покатился на своих кривеньких ножках быстрее кабриолета.

И снова они куда-то шли, петляли по коридорам замка. Потом спустились по лестнице в полуподвальный этаж, как Жиль поняла по характерному запаху. Откуда-то еще и потянуло сыростью. И потолки здесь были особенно низкими. Мрачно и страшно - вот что она испытывала. А когда Понк замер перед низкой дверью, то поняла, что именно здесь ей отныне предстоит жить.

- Твоя комната, - толкнул карлик дверь.

Скорее клетушка, с окном, наполовину уходящим в землю. Узкая койка, тумбочка, шкаф. Больше ничего в комнате не было.

- Белье принесу. Столоваться будешь вместе со всеми слугами. Сюда еду не таскай! - прикрикнул для пущей острастки. - Крыс кормить нечего. И не думай... что тебе тут всякие поблажки будут делать! - зыркнул на нее так, что глаза его аж сверкнули в лунном свете.

- А почему ядолжна так думать? - удивилась Жиль, и в свете одинокого факела, что карлик держал в руке, ей показалось, что тот смутился. Да быть такого не может!

- Вот и не думай, - буркнул он и даже не поковылял, а побежал от двери прочь.

Жиль же прикрыла дверь, разожгла маленький газовый рожок, достала из узелка дневник и опустилась на кровать. Только этому молчаливому другу она и могла доверить все то, что испытывала в настоящий момент.

Глава 8

Сегодня я ушла из дома, в котором выросла, не оглядываясь. Это было трудно сделать, но выбора мне не оставили. С собой унесла только самые необходимые вещи. И тебя, мой верный друг.

Я шла на удачу, и она мне улыбнулась. Этим вечером, с этими строками, в замке колдуна начинается моя новая жизнь. Но и Райскую долину я не забуду никогда. Правда, господин Модир разрешил мне посещать школу. А это значит, что и дом свой я тоже еще увижу, путь будет лежать как раз мимо него. Ох, как же болит сердце! Как же мне тоскливо от всего! И слезы стоят в глазах...

Дверь заскрипела, отворяясь, и вошел Понк с постельным бельем.

- Грамотная? - кивнул на дневник и перо в руке Жиль.

- Да, грамоте меня обучили в школе.

Тогда карлик повел себя довольно странно. Он приблизился к Жиль и опустился с ней рядом на кровать. Выглядел при этом смущенным. Сейчас ей точно не мерещилось.

- А поможешь? - поднял на нее совершенно несчастные глаза, из которых вмиг испарилась вся суровость.

- Ну конечно, Понк, - Жиль в безотчетном порыве обняла карлика за плечи. Так захотелось поддержать того.

- Да мне бы матушке написать. Живет она далеко, и я уже больше десяти лет не видел ее. А грамоты я не знаю, не обучен.

- Ну так давай прямо сейчас и напишем, - засуетилась Жиль, вырывая чистый листок из дневника. - Диктуй.

- Прямо сейчас? - растерялся Понк. - А что писать-то?

- А вот все, что на сердце у тебя.

Жиль чуть не плакала. На этот раз из сострадания. Она видела, как тяжело Понку, как невыносимо он скучает по матери. И готова была помочь всем чем угодно, что было в ее силах.

Понк уходил от нее довольный и прижимал к сердцу письмо матушке с такой бережностью, словно нес священную реликвию. А Жиль не выдержала после его ухода и горько заплакала. Сейчас она жалела не только себя, но и Понка, а еще всех тех, на чью долю выпали такие же испытания.

Прости, дружок. Сегодня я не могу делится с тобой своими секретами. Плохо мне...

Как ни старалась Жиль разглядеть, что же там находится за окном ее комнаты, но темень царила такая непроглядная, что видела она только размытые силуэты не понятно чего. Так и легла спать - голодная, холодная и измученная. А проснулась она от каких-то звуков. Не сразу поняла, что раздаются они как раз за окном. И еще комнату заливал перламутровый свет, проникающий тоже в окно.

Жиль встала и глазам своим не поверила. Прямо за окном ее комнатушки начинался тот самый сад, в котором она однажды побывала, где имела честь беседовать с колдуном. И сейчас он тоже был там - стоял посреди сада, залитый ярким сиянием, и приглушенно стонал. И именно его стоны разбудили Жиль.

Что это с ним? Лица колдуна она не видела. А когда тот рухнул на колени, то испугалась так, что ноги сами понесли ее из комнаты.

Но куда бежать? В какой стороне выход? Рядом были еще какие-то двери, но ломиться в те ночью Жиль не осмелилась.

И тут снова повеяло прохладой. А это значило, что где-то рядом есть выход на улицу.

Жиль пошла в направлении легкого сквознячка и вскоре набрела на дверь. Наверное, это черных ход.

На ее счастье дверь оказалась не заперта и вывела она Жиль прямо в сад. Только вот она опоздала и едва не умерла от ужаса. На ее глазах с колдуном что-то творилось. Сияние стало поистине ослепительным. Но Жиль смотрела, преодолевая резь в глазах, как колдун корчился, извивался, а тело его менялось. Руки превратились в крылья, что силой разбивали воздух. А сам он стал черной птицей. И только когда уменьшился в размерах, Жиль разглядела ворона.

С вороном тоже не все было в порядке. Громко и протяжно каркнув, тот поковылял в сторону беседки, взобрался на каменный парапет и о ужас! - кинулся с него камнем вниз.

Жиль вскрикнула и подбежала к обрыву. У подножья скалы, прямо на камнях, лежал колдун и не шевелился. Все тот же яркий свет заливал его тело. Но Жиль заметила, как постепенно тот становится все тускнее.

- Эй, вы живы? - крикнула она. Но ответом ей послужила тишина.

Что же делать? Ему ведь нужна помощь. А пока она будет искать кого-нибудь в замке, он может умереть. Почему-то Жиль не сомневалась в этом.

Где-то должен быть спуск к морю. Не может быть, чтоб его не было.

Пока еще хватало света, Жиль принялась осматривать скалу, перевешиваясь через парапет так, что сама рисковала свергнуться вниз. И она разглядела лестницу, в точности такую же, по которой сама несколько раз поднималась к замку.

Больше она не стала тратить время на раздумья - рванула к лестнице. От страха и волнения даже не поняла, как спустилась на каменистый берег. К тому времени сияние вокруг колдуна уже стало совсем призрачным, едва различимым.

- Господин Ландер, - позвала Жиль сначала издалека, робея приближаться к нему.

Вот сейчас ей стало по-настоящему страшно. Ночь, море темнеет рядом, маня и пугая одновременно. Ведь она впервые оказалась так близко к нему. И мужчина, что может испустить дух прямо сейчас, на ее глазах.

Нет! Так нельзя! - одернула себя Жиль. Не время поддаваться глупым суеверным страхам. Нужно что-то сделать и прямо сейчас.

Она приблизилась к колдуну и опустилась перед ним на колени. Обхватила ладонями его лицо и чуть приподняла голову.

- Господин Ландер! - настойчиво позвала и с удовлетворением подметила, как разгорается чуть ярче сияние вокруг него, как дрогнули его веки. - Очнитесь, - принялась растирать поочередно его холодные и бледные щеки.

Кровь заструилась чуть быстрее, и кожа под ее ладонями стала заметно теплее.

Ландер открыл глаза, и несколько секунд пытался осознать, что же с ним происходит.

- Птаха... Что ты здесь делаешь? - с явным трудом проговорил он и снова прикрыл глаза.

- Вам стало плохо, вот я и поспешила на помощь. Что с вами?

Ландер попытался сесть, и Жиль напрягла все силы, позволяя ему прислониться к себе спиной. Сейчас ее ни мало не заботило, что касается этого мужчину, что почти обнимает его. Важно было как можно быстрее привести его в чувства. Вспомнился его рассказ о заболевании крови. По всей видимости, сейчас он страдает именно из-за этого. И следующие слова колдуна послужили тому подтверждением:

- Мне нужно немного твоей крови.

- Но как? - испугалась Жиль.

Ландер взял ее руку и поднес запястьем к своему рту.

- Потерпи, птаха, будет немного больно.

Она и сообразить ничего не успела, не то что сказать, как зубы его пронзили ее кожу. Кисть прострелила резкая боль, и Жиль не сдержалась, вскрикнула и дернулась. Но держал он крепко и ровно столько, пока не хлебнул несколько глотков ее крови. Жиль чувствовала, как та вытекает из нее и струится в него. Голова немного закружилось, но боли она больше не испытывала.

- Благодарю, - выпустил он ее руку, и Жиль с удивлением отметила, что на запястье не осталось никаких следов. - Ты спасла мне жизнь и теперь я твой должник.

Несмотря на то, что сияние вокруг колдуна разгорелось с новой силой (а Жиль уже поняла, что каким-то образом то напрямую связано с его здоровьем), он все еще был очень слаб. Жиль снова пришлось напрячься, чтобы помочь ему встать на ноги.

- Лестницу мне не одолеть, - с тоской посмотрел он на скалу, опираясь на плечо Жиль. - Ну что, птаха, полетаем? - перевел на нее улыбающийся взгляд.

 - Я не птаха, господин Ландер, и летать не умею, - с долей сожаления в голосе ответила Жиль.

Если бы ей только дали крылья, улетела бы она так далеко, как только смогла, туда, где все люди счастливы.

- А если я научу тебя летать, что готова ты дать мне взамен? - мужская ладонь прижалась к ее щеке.

Жиль затрепетала. Еще ни один мужчина так ее не касался. От ладони Ландера исходил жар, и лицо его находилось так близко, что она видела влажный блеск его глаз, который передавался и ей.

- У меня ничего нет, - прошептала Жиль.

- У тебя есть гораздо больше, чем ты думаешь. И однажды кое-что я у тебя попрошу, - губы Ландера коснулись ее губ. Едва уловимо, могло даже показаться, что касания это и не было. Но Жиль испытала, как внутри нее даже не промелькнуло, а проискрило что-то горячее и сильное. - Больно не будет, лишь немного непривычно.

Она даже не успела спросить, что именно он имеет в виду. Тело ее принялось стремительно меняться, как еще совсем недавно его. Ощущения были такими странными и новыми для нее, что даже испугаться Жиль не смогла. Ее словно растягивало сразу во все стороны. Кости сплющивало и выкручивало. Происходило все очень быстро, и больно не было совершенно. А напротив стоял Ландер и наблюдал за ней с грустной улыбкой.

Только тогда Жиль опомнилась, когда поняла, что отчего-то она стала маленькой и смотрит на колдуна снизу-вверх.

- Я же говорил, что ты птаха, - присел он перед ней на корточки. - Удивительно красивая птаха, - он дотронулся до нее, и Жиль увидела, что вместо руки у нее крыло, и перья чередуются белые и золотистые.

Неужто это и правда она? Птица. Птаха?

Жиль взмахнула крыльями, стремясь взмыть в воздух, но колдун попросил:

- Не торопись. Подожди, когда я к тебе присоединюсь. В первый раз одной это делать опасно.

Все казалось ей сном. То, что она птица, и вскоре к ней присоединился Ландер в обличие ворона. Но так было только внешне. Внутри маленького пернатого тельца она ощущала себя человеком. Разве что говорить на могла, издавая горлом забавные клокочущие звуки. Но они говорили, и как это происходило, Жиль вообще не понимала. Она слышала Ландера и могла отвечать ему.

- А теперь, птаха, взлетай очень плавно. Расправь крылья на всю длину. Вот так, умница. Подними их и сделай резкий взмах, словно отталкиваешься от воздуха. Ты летишь, птаха...

Это правда! Оно оторвалась от земли и плавно взмыла в воздух. Ворон тут же оказался рядом.

- Не бей так часто крыльями, быстро устанешь. Рассекай воздух крупными взмахами. И летим на скалу, - направился он к той первый, показывая ей направление.

Жиль последовала за вороном. Как же ей было легко и хорошо сейчас, как никогда раньше. Не хотелось возвращаться в человеческое тело и в жизнь полную горя и проблем. Быть птицей проще. И вот он, весь мир к твоим услугам. Нет запретов и преград. Ты вольна лететь куда хочешь.

Но все хорошее заканчивается, увы, очень быстро. Как только она коснулась скалы, так сразу же началось обратное превращение. Прошло оно так же быстро, разве что на ногах Жиль какое-то время держалась не очень уверенно. Теперь уже Ландер предложил ей руку, чтоб оперлась на ту и переждала головокружение.

- Для первого раза достаточно, - улыбнулся Ландер.

Жиль с трудом сейчас узнавала его. Куда делся тот надменный, уставший от жизни красавец, с которым она беседовала совсем недавно? Сейчас он выглядел совсем иначе, и глаза его лучились добротой и лаской. Эта ласка обволакивала Жиль, согревала и дарила надежду на что-то светлое.

- Пойдем, провожу тебя. Ночью в замке не безопасно, - предложил Ландер.

- Да мне тут недалеко, - показала Жиль на ряд окон, выходящих в сад.

- Тебя разместили в подвале? - нахмурился колдун.

- Да, господин.

- Пойдем, - взял ее Ландер за руку и повел за собой.

Но пошли они не к той двери, через которую Жиль покинула замок, спеша ему на помощь.

На этот раз они вошли через дверь на втором этаже замка, к которой вела наружная лестница. И попали они сразу в богато обставленную залу, залитую светом множества свечей.

Миновав залу, Ландер привел ее в просторный коридор, не чета тому, что соединял все помещения первого этажа замка. Одну из дверей колдун распахнул и ввел Жиль в небольшую, но до такой степени красивую, комнату, что аж дух захватило в первый момент. И все это время Ландер не выпускал ее руки. Даже сейчас, когда она разглядывала резную мебель, явно сделанную руками одаренных умельцев, он продолжал крепко сжимать ее ладонь.

- Это комната моей матери, - тихо проговорил колдун. - После ее смерти никто здесь не селился, но по моему распоряжению комнату поддерживают всегда в таком виде, словно матушка все еще жива.

- Но я!.. - повернулась к нему Жиль во власти настолько сильных эмоций, что даже дышать становилось трудно. - Я не могу жить тут.

- Отчего же, Птаха? - глаза его снова смеялись, и вторая рука Жиль оказалась в теплом плену. Ландер положил те одна на другую и спрятал в своих больших и теплых ладонях.

- Я всего лишь служанка, а это покои госпожи, - потупила Жиль взор.

Стоять так близко от него, чувствовать его прикосновения казалось неприличным, но на столько приятным, что сил не оставалось попросить его не делать этого.

- Ты не всего лишь служанка, - приблизил он к ней лицо. - Ты маленькая храбрая птаха, что спасла сегодня своего господина. И отныне я буду оказывать тебе всяческое покровительство, заботиться о тебе.

- Но!.. - она хотела сказать, что это послужит поводом для сплетен, что ее могут невзлюбить остальные слуги. Но не сказала. Глядя в его мерцающие золотом глаза, Жиль поняла, что не хочет отказываться от его покровительства и возможности видеть и общаться с ним как можно чаще. - Благодарю вас, - только и промолвила, не в силах отвести взгляда и вспоминая, как недавно эти губы касались ее губ. - Если бы я не пришла сегодня, вы бы умерли?

Сердце замерло в ожидании ответа.

- Нет, - на лицо колдуна набежала тень. - К сожалению, умереть так просто я не могу, а вот продолжать жить, будучи абсолютно беспомощным, запросто, - скривился он и выпустил ее руки, которые сразу же почувствовали себя осиротевшими без его тепла. - И ты меня спасла от этой участи. Располагайся, птаха. Пусть на этой кровати тебе спится крепко и сладко, - улыбнулся он. - А за вещами своими отправишься завтра.

Несмотря на уверения хозяина замка, спала Жиль беспокойно и тревожно. Снова снилась тетя Зуи. И опять она пыталась что-то сказать Жиль. Только голос ее звучал так далеко, что как ни прислушивалась, разобрать значения слов не получалось.

Проснулась она с первыми петухами, даже несмотря на то, что половину ночи провела без сна. Очень хотелось совершить утренние омовения. Но как с этим в замке обстояло дело, она понятия не имела.

Еще было слишком рано, чтобы отправляться в школу. А об остальных правилах, царящих в замке, ее вчера никто не озаботился поставить в известность. Жиль даже переодеться было не во что, ведь вещи ее так и остались в подвале.

Но что касается последнего утверждения, Жиль ошиблась. Кто-то ночью или еще раньше, чем она пробудилась, перенес сюда ее вещи и аккуратно сложил возле двери. И дневник лежал сверху на узелке. Оставалось надеяться, что в него никто не заглядывал. И хоть Жиль совсем мало успела в него записать, все же, там были слишком личные мысли.

Но где же можно заняться утренним туалетом?

Жиль тихонько выскользнула из комнаты и пошла куда глаза глядят. Ни единой живой души на пути не встретила, пока не набрела на лестницу, ведущую в холл первого этажа.

Дверь на улицу оказалась распахнутой, а перед ней застыла высокая фигура в черном. Жиль сразу узнала господина Модира, и почему-то ей показалось, что в эти ранние часы он не в настроении. И она бы ускользнула незаметно, продолжила бы искать еще кого-то, если бы тот вдруг не повернулся к ней лицом, словно почувствовал ее взгляд.

- Ранняя пташка? - раздался его голос.

И почему-то прозвище, которым наградил ее колдун, в устах управляющего сейчас прозвучало оскорбительно. Именно так Жиль показалось.

- Извините, господин Модир, не хотела вас тревожить. Я искала, где можно совершить утренний туалет, - как можно тверже ответила Жиль.

- А удобства на дворе, которыми пользуются все замковые слуги, тебя, значит, не устраивают? - управляющий медленно приближался к Жиль, и она боролась с желанием попятиться от него. Ей не нравились его речи, тон, каким он все это говорил, и в особенности, блеск его стальных глаз. - Птаха пришла на помощь своему господину. А в благодарность тот разрешил ей занять покои усопшей матушки. Не слишком ли много чести для безродной девчонки? Не замахнулась ли ты на то, что висит слишком высоко?

- Господин Модир! - голос Жиль зазвенел под сводами зала от едва сдерживаемой злости. - Я не сделала ничего такого, за должна выслушивать подобные обвинения! Разрешите мне пройти и воспользоваться уборной для слуг.

Она уже собиралась обогнуть его, чтоб поскорее вырваться наружу и там дать волю оскорбленным чувства, когда что-то в нем поменялось. Он словно стал меньше ростом, плечи его резко ссутулились, и глаза будто потухли и затянулись пленкой усталости.

- Не надо никуда идти, - на выдохе вымолвил он, и Жиль почудилось, что вот сейчас он начнет задыхаться. - Раз господин Ландер так решил, что жить ты будешь в его крыле, то и банной комнатой ты можешь пользоваться там же. Пойдем, отведу тебя. Остальные слуги еще спят. Разве что повара на ногах, но в их обязанности это точно не входит.

На второй этаж поднимались молча. Жиль старалась запомнить дорогу и расположение банной комнаты, чтобы больше ни к кому не обращаться за помощью.

Все оказалось проще, чем она себе представляла. Банная комната располагалась в конце коридора, в нескольких шагах от ее новой спальни.

Возле двери Модир остановился.

- Чан должен быть полон воды, Согревающий порошок найдешь рядом, в керамической вазе. Достаточно щепотки. Если воды нет, то обратись к Бовилу, что дежурит на воротах. Это его обязанности - наполнять в замке емкости водой из скального источника. И да... с сегодняшнего дня обязанности банщицы господина я поручаю тебе. Старая банщица повредила ногу, и кажется, это затянется надолго. Господин Ландер принимает ванную каждый вечер перед отходом ко сну. Ты же ему будешь помогать в этом.

- Я?! - перепугалась Жиль.

- Боишься? - прищурился Модир. - Никогда не видела голых мужчин?

Откуда же она могла их видеть, если всю жизнь прожила с тетушкой и даже брата у нее не было.

- Не боюсь, господин Модир. И работу эту буду стараться выполнять хорошо.

Еще не хватало, чтобы он счел ее ханжой или трусихой.

- Вот и ладно. Вернешься со школы, найди Понка. Он поручит тебе работу на сегодня.

Банная оказалась небольшой и довольно уютной. Кроме огромного чана, полного воды, тут еще имелась глубокая чугунная ванна, много разных флакончиков со всем необходимым для мытья, несколько видов мочалок и ароматные масла для втирания в кожу. Чистые выглаженные простыни и полотенца были сложены аккуратными стопочками в узком шкафу. Имелся и разогревающий порошок, про который обмолвился Модир. Такими Жиль никогда раньше не пользовалась, хоть и была наслышана про них. Дома она грела воду в печи и мылась в тазу, прямо в сенях. У них банной комнаты отродясь не было.

Порадовало наличие запора на двери. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь проник сюда, пока она принимает ванну.

Быстро натаскав ведерком полную ванну воды, Жиль кинула туда щепоть порошка, и пока тот растворялся, скинула одежду на широкую лавку.

Вода оказалась приятно-горячей, а ванна очень удобной. Только разлеживаться в ней Жиль не могла себе позволить. Нужно было торопиться, чтобы успеть к началу занятий в школе. Теперь, когда у нее появилась такая возможность, она не хотела пропускать ни единого урока.

Тщательно намылив голову, Жиль сначала промыла как следует волосы, а потом ополоснулась сама. Покидала банную комнату она бодрая как никогда. Дома у нее никогда не получалось настолько тщательно вымыться. Ну а понежиться в горячей воде она сможет как-нибудь в другой раз.

Глава 9

Не иначе, как сегодняшний день выдался каким-то особенным. Жиль уже и не помнила, когда приходила в школу перед началом первого урока. Не торопилась убежать пораньше, потому что дома ее ждали неотложные дела. Не отпрашивалась у преподавателей, обещая наверстать все пропущенное и не опозориться на экзамене.

Сегодня она добросовестно отсидела на всех уроках, и тетрадки ее пополнились новыми знаниями. Опять же, не придется тратить время на переписывание из чужих тетрадок.

Грусть завладела душой, когда Жиль проходила мимо дома, где родилась и выросла. Пока еще в нем ничего не изменилось, но очень скоро дом снесут, огород разорят, а вокруг источника разобьют парк или сквер, что будет доступен всем. Ведь если верить властям, эта земля должна стать всеобщим достоянием, будет принадлежать всем жителям долины одинаково. Жиль даже всплакнула на обратном пути со школы, так стало тоскливо.

Мелькнула мысль забежать к Мониле, но ее Жиль отмела. Во-первых, тот может все еще торговать на базаре, а во-вторых, имеет ли она право задерживаться еще сильнее, когда ее ждет работа в замке. В школе-то она провела полдня, и время приближалось к обеду. А еще Жиль хотелось есть, потому как с утра во рту не побывало и маковой росинки.

На крутом подъеме к замку Жиль ждало небольшое приключение, которое вначале даже напугало, да так, что она едва не оступилась на лестнице. Откуда ни возьмись появился черный ворон. И прежде чем успела сообразить, что птица эта ей хорошо знакома, Жиль с трудом поборола сильнейшее сердцебиение, когда ворон сел ей на плечо и с любопытством заглянул в лицо, едва ли не касаясь то острым клювом.

- Эй, ты чего? - крепкие руки обхватили ее за талию и помогли выровнять положение. - Напугал я тебя, болван?

Голос Ландера звучал огорченно, да и весь вид его говорил об угрызениях совести. Он уже вернул себе человеческий облик и не спешил выпускать Жиль из объятий. В какой-то момент ей даже показалось, что из поддерживающих те превратились в более тесные и откровенные.

- Мне уже лучше, благодарю, - сделала Жиль попытку высвободиться, но, к ее сожалению, закончилась та неудачей. Колдун не перестал крепко прижимать ее к себе. А действовать более решительно на опасной лестнице Жиль побоялась. Потому и пришлось от действий перейти к словам: - Господин Ландер, можете выпустить меня. Теперь я точно не упаду.

- Ты в этом уверена, птаха? - приблизил он к ней свое лицо.

- Совершенно, - пробормотала она, чувствуя как от его близости перехватывает дыхание.

- А то, что находишься сейчас в моей власти, тебя не пугает? - он вдруг оторвал Жиль от каменной поверхности, словно она ничего и не весила, и еще теснее прижал к себе. Теперь ее лицо находилось вровень с его, да так близко, что сделай она малейшее движение, как коснется его губ своими. Ну и положение из пикантного стремительно переросло в компрометирующее. Ведь если сейчас их кто-нибудь увидит, что он или она подумает?

- Пожалуйста, отпустите, - взмолилась Жиль, не рискуя даже бросить взгляд в сторону. Да и тот прочно был прикован к глубоким и сейчас совершенно черным глазам колдуна.

- А то что? Что ты мне сделаешь, маленькая трусливая птаха? - губы Ландера тронула улыбка, и голос его прозвучал пугающе ласково.

- Я больше не стану вас спасать, - не нашлась, что еще можно ответить, Жиль.

- Вот как? Ты мне угрожаешь? - теперь он откровенно над ней потешался, но по-прежнему не позволял коснуться ногами ступеней.

- Мне ли вам угрожать. Я лишь прошу не порочить мое доброе имя.

- Какая же ты серьезная, птаха, - проговорил колдун уже без тени улыбки, заглядывая ей в глаза настолько глубоко, что даже голова немного закружилась. - Маленькая, храбрая и очень рассудительная. Не по годам... И знаешь что?

- Что, господин? - уперлась Жиль ладошкой ему в грудь, но даже так не получилось отстраниться. Руки колдуна держали ее слишком крепко.

- Мне это очень в тебе нравится. Мне вообще в тебе все нравится. Сейчас особенно твои губы, которые так и манят поцеловать, - взгляд его сместился на губы Жиль, и она почувствовала, как лицо заливает горячий румянец. И где-то очень глубоко ощутила ответное желание, которое напугало ее еще сильнее, чем его слова.

- Нет-нет! - поспешно проговорила. - Не делайте этого!

- Почему же, птаха?

- Нас могут увидеть.

- И это все, что тебя волнует? Тогда не вижу причин отказывать себе в удовольствии.

- Не только это.

- Что же еще, птаха?

- В замке меня ждет работа. И я ужасно голодна, - неожиданно для себя призналась Жиль и тут же покраснела еще сильнее.

А Ландер рассмеялся. Громко так и задорно, откидывая голову назад, так что Жиль смогла вволю налюбоваться его кадыком. Сама же она точно провалилась бы сквозь землю, не продолжи он ее удерживать так же крепко.

- Какая непосредственность! - восхищенно проговорил Ландер, отсмеявшись. - Я думал, что в девушках уже таковой не осталось.

- Так вы отпустите меня? - настаивала на своем Жиль, понимая, что в его объятьях ей становится не просто жарко, а что она постепенно закипает.

- Не раньше, чем сделаю вот это, - и он прижался к ее губам.

Жиль еще никто не целовал, и даже разговоров с подружками об этом она не вела. Да и подружек у нее не было из-за отсутствия свободного времени. Разве что с Монилой и общалась. Но не о поцелуях же с ним говорить.

Ландер не просто прижался к ее губам в мимолетном поцелуе, а коснулся те языком, вызывая дрожь в теле Жиль. Разве так можно?! И что делать ей? Как бороться с нахлынувшим деланием? И желанием чего?..

А язык Ландера вел себя все более настойчиво в попытке разомкнуть ее плотно сжатые губы. Неужто он хочет проникнуть ей в рот?! Стыд-то какой!

Додумать мысль Жиль не успела. Ландер отстранился от нее и даже соизволил опустить ее на ступени. Только вот от пережитых эмоций, Жиль невольно вцепилась в его руку. Чтобы устоять на ногах, не улететь в пропасть.

- Как же ты невинна, - задумчиво проговорил колдун, рассматривая смущенное лицо Жиль. Она же и вовсе не знала, куда деть свой взгляд. Но и смотреть в его глаза не могла. В них таилось сейчас что-то такое, что пугало Жиль сильнее всего. - Совсем еще дитя... Иди, птаха, а я тебя подстрахую. Вдруг ты надумаешь упорхнуть... от меня, - добавил так тихо, что Жиль даже решила, что последняя фраза ей почудилась. Но уточнять, конечно же, не рискнула, поспешив наверх и стараясь не думать, следует ли колдун за ней.

Лишь на территории замка, когда грозный Бовил впустил ее в ворота, Жиль позволила себе оглянуться. Колдуна и след простыл. Она даже испытала облегчение.

- И где ты ходишь, разреши узнать? - услышала Жиль грозный отклик, а потом и заметила Понка, спешащего к ней на своих кривых ножках.

- Так в школе же. Выпускной класс... - потупила она взор. Ей и самой было стыдно отлучаться, в то время как все остальные слуги в замке заняты работой. - Я все отработаю!

- Отработает она, - ворчливо передразнил ее карлик. - Пошли уже. Прачка зашивается. Сегодня поставлю тебя туда.

Огромная прачечная располагалась все в том же полуподвальном этаже, куда изначально поселил ее Понк. Возле двери карлик остановился и повернулся к Жиль с заговорщицким видом.

- Ты это... что у тебя в той книжечке?

- Какой? - не сразу поняла его Жиль.

- Ну той, что ты бросила на столе раскрытой. Я когда собирал твои вещи, еще едва не забыл ее прихватить.

А-а-а, так это он перенес ее вещи в новую комнату. И так аккуратно и бесшумно все сложил. Жиль была ему благодарна, но высказаться вслух не рискнула. Да и Понк явно ждал ответа на свой вопрос.

- Мой дневник.

- Это что-то личное, да, и секретное? Всякие девичьи секретики? - немного презрительно скривил он губы.

- Ну... да, наверное, - замялась Жиль.

- Ты вот что, - приблизился к ней Понк и заговорил совсем тихо, - ты не бросай его. А то мало ли что...

- А что может случиться? - удивилась Жиль. Конечно, со своим безмолвным другом она была откровеннее, чем с кем-либо еще, но и там не было ничего такого, что она считала бы сильно секретным. Ей и скрывать-то было нечего.

- Чем меньше про тебя тут будут знать, тем тебе же лучше, - доверительно сообщил карлик. - Не выставляйся, не перечь, будь незаметнее мыши. А иначе...

Он замолчал, а Жиль все ждала продолжения. Потом не выдержала и спросила:

- Кого же я должна тут опасаться?

Понк сделал глаза поистине страшными и распахнул дверь в прачечную. Сначала Жиль вообще его не поняла, но тут же из-за поворота показалась высокая фигура в черном. Догадка промелькнула в голове. Уж не господина ли Модира имел в виду сейчас Понк? Все же, нужно будет еще вернуться к этой теме в разговоре с карликом.

- Стойте! - раздался приказ, и Жиль с Понком замерли как по команде, так и не успев переступить порог пропитанной влагой и запахом мыла комнаты. - Что вы тут делаете?

- Определяю служащую на место работы, - без тени подобострастия ответил карлик. Сейчас на лице его не читалось ни единой эмоции. Маска равнодушия закрыла их все.

- Прачка? - задумчиво протянул управляющий. - Хорошо. Иди, - велел Понку. - Я сам ее провожу.

Карлик молча удалился, и заговорил Модир только когда того и след простыл.

- Как прошли занятия в школе? - внимательно посмотрел он на Жиль.

- Благодарю, хорошо.

- Директор не вызывал тебя на беседу?

- Нет. Он очень занятой человек.

- Хорошо...

Что видел в этом хорошего управляющий, Жиль уточнять не стала, хоть речи его и поведение сейчас казались ей немного странными. Он словно что-то еще хотел спросить у нее, но так и не решился.

- Не забыла о своих вечерних обязанностях? - вместо этого задал вопрос.

Лицо Жиль моментально вспыхнуло, и она невольно порадовалась, что в подвале довольно сумеречно. Ответить постаралась ровно, без эмоций.

- Я помню, господин Модир. Хотела только уточнить, в котором часу хозяин замка изволит мыться?

Она и сама не верила, что спрашивала сейчас о таких вещах. Но ей ли выбирать? Уж точно не в ее положении.

- Сразу после ужина, который у него довольно поздний. Как раз успеешь управиться в прачечной.

Больше он ничего не сказал, первый вошел в душную комнату, наполненную паром.

Прачка замка оказалась высокой сухопарой и довольно суровой женщиной неопределенного возраста. Она даже не представилась Жиль, как и управляющий не посчитал нужным это сделать. Сразу же ее определили на варку мыла. Потом она вываривала белье, жарясь возле огромного котла и помешивая мыльный раствор тяжелой палкой. Полоскала белье прачка, а Жиль отправила гладить сухое. Возле утюгов, разогреваемых на углях, она едва не лишилась чувств от жары. И к вечеру уже не чувствовала спины, боясь даже думать о том, что вскоре ее ожидало.

***

- Ну и зачем ты ее поселил в комнате матери?

Модир с Ландером сидели за большим овальным столом, по разные концы. Сегодня хозяин замка пригласил управляющего отобедать с ним. Ну и Модир не мог упустить такую возможность, чтобы не прощупать почву.

- Зачем ты ее засунул в подвал? - ответил Ландер вопросом на вопрос. - Она чем-то провинилась лично перед тобой?

- Ну там у нас живут не только провинившиеся, - уклончиво отозвался Модир. Направление мыслей Ландера его вполне устраивало, но подавать виду нельзя.

- Она не такая, как все, неужели ты не замечаешь? - подался Ландер вперед, и в глазах его зажегся неподдельный интерес. Еще один плюс к тому, что задумал Модир. - Она нежная, ранимая, трепетная... Эта птаха затрагивает в моей душе что-то такое, что я думал давно уже умерло, атрофировалось.

 - Вижу, что понравилась она тебе, - расплылся Модир довольной улыбкой. Но это лишь с виду, в душе же он, напротив, напрягся и весь подобрался. Ведь от ответа господина зависело так многое.

- Ты понимаешь, - задумчиво проговорил Ландер, - я когда рядом с ней, меняюсь. Сам даже не понимаю, что чувствую. Мне хочется дразнить ее, видеть ее смущение. Она очаровательно смущается, - мечтательно улыбнулся он и, кажется, даже забыл, с кем разговаривает. - Щечки становятся нежно-алыми, а губки так умильно подрагивают, что невозможно удержаться... Наверное, да, она мне нравится, - вновь посмотрел он на Модира.

- Так может, пора задуматься о продолжении рода? - вкрадчиво поинтересовался Модир.

- И принести ее в жертву?

- Ландер, проклятье то уже поросло мхом, не считаешь? - с долей равнодушия в голосе отозвался Модир. - Неужели ты все еще веришь в него?

- А как не верить, когда на твоих глазах по вине отца погибает мать? - на лицо Ландера набежала тень, а уголки губ скорбно опустились. - Я помню все, словно случилось это вчера.

- Ты был так мал, что не можешь помнить...

- Я помню, Мод! Я был там, если ты помнишь!

Это случилось,   когда   Ландеру   едва   исполнилось   три  года.  Тогда  они   втроем,  он,   отец   и   мать,  поехали   в  соседний   городок,   взяв  коляску   напрокат.   Даже сейчас Ландер отчетливо видел, как хлестко ударяется плеть отца по спинам лошадей. И тогда, и сейчас ему хотелось крикнуть, чтоб не бил тех так сильно, что они и так гонят вперед быстрее ветра. Но тогда он не посмел, а сейчас уже было поздно. На одном из поворотов коляска перевернулась. Никто не пострадал, кроме мамы. Она ударилась головой о камень и скончалась практически сразу же. Вот только Ландер видел жизнь в ее глазах, как та затухла навсегда. А вскоре и отец последовал за ней, так и не сумев простить себя. В этом и состояло проклятье его рода - все женщины погибали молодыми по вине мужей. Так хотел ли он такой участи для птахи? Или для какой другой девушки?

- Все это глупости, Ландер! - отмахнулся Модир. - В конце концов, никто не мешает тебе быть осмотрительным. А вот наследник твоему роду просто необходим, если не хочешь, чтобы он загнулся на корню.

Ландеру не хотелось продолжать этот разговор. Как ни странно, но в душе поднималась жалость, словно он уже согласился принести птаху в жертву.

- Модир, а скажи-ка мне, почему вчера вечером я не обнаружил в своей комнате целебный отвар? Кажется, ты у нас отвечаешь за это?

- Разве? - брови Модира удивленно взлетели вверх. - Я распорядился, чтоб его принесли тебе как обычно. Разберусь...

- И если бы не эта птаха, мне бы пришлось туго. До кухни бы я точно не добрался.

- Ты испил ее крови?

- А у меня был выбор? - нахмурился Ландер. - Ее кровь и дала мне силы.

Отлично! Именно этого и добивался Модир на данном этапе. Кровь этой малышки (должно быть, она очень вкусная, даже сладкая!) заставит господина думать о ней безостановочно. Не зря же он месяц бился над формулой манящего порошка, который и подсыпал в пищу Ландера намедни. Смесь крови и порошка теперь должна поработать на него.

- Прости, Ландер, не доглядел. Виновные понесут наказание, - что ж, на этот раз Понку придется пострадать незаслуженно.

- Хорошо, что все обошлось, - милостиво согласился господин. - Ты уж там сильно не усердствуй, - попросил. Ландер знал не понаслышке, каким порой жестоким бывает его управляющий. Может и забить до смерти, если войдет в раж. А казнить он точно никого не хотел. И так о замке в долине, да и не только, ходит дурная слава.

Эту тему уже Модир не желал продолжать. Да и на душе его уже давно скопились тучи, что настойчиво требовали разогнать их. А ничего лучше наказания кого-нибудь и быть не может. Бедный Понк, придется ему потерпеть. Злорадная усмешка не заставила себя ждать, но Модир сразу же стер ту, заметив недоуменный взгляд Ландера.

- На сегодняшний вечер у меня для тебя сюрприз, - таинственно произнес управляющий.

- И какой же?

- Узнаешь. Разреши не раскрывать его заранее. Но ожидает тебя нечто приятное, когда решишь принять ванну перед сном.

Ландер незаметно вздохнул. Не иначе, как управляющий приведет к нему очередную разбитную деваху, что за монеты готова позволить делать с собой что угодно. С одной стороны, он был благодарен Модиру, ведь таким образом тот проявлял заботу о своем господине. С другой - до чего же ему надоели все эти дешевки! Сейчас Ландеру хотелось чего-то большего - волнительного, чувственного, затрагивающего не только плоть, но и душу. Уж не птаха ли на него так действует? - мелькнула в голове мысль. Но ни одним из этих соображений он решил не делиться с Модиром, который за годы службы стал для него больше чем друг.

***

В господскую банную Жиль шла на несгибаемых ногах, внутренне замирая от каждого шороха. Да и не шла она вовсе, а кралась по крылу хозяина замка, опасаясь на каждом повороте встретить его самого.

И снова она поразилась, как светло в этой половине замка, тогда как везде в остальных местах царят сумерки.

Банная комната пустовала, и первым делом Жиль проверила, чистая ли купальная емкость. На всякий случай промыла ее хорошенько. А потом наполнила водой. Разогревающий порошок и ароматные соли пока добавлять не стала. Замерла возле двери в ожидании колдуна. Сердце билось неровно, лихорадочно, и чем больше проходило времени, тем сильнее Жиль волновалась.

Она никогда не видела обнаженных мужчин. Даже на Монилу стеснялась смотреть, когда тот обнажался по пояс на их мелкой речушке. Но его она и как мужчину не воспринимала, правда, до последнего времени, пока тот не признался ей в чувствах, о которых она даже не догадывалась раньше. Ландер же ее смущал даже когда просто стоял рядом или смотрел на нее своим особенным взглядом. Что же станет с ней, когда настанет пора мыть его? Жиль боялась банально лишиться чувств, не выдержать напряжения, что только нарастало в душе.

Когда за дверью послышались шаги, она задрожала всем телом и спрятала трясущиеся руки в складках платья. А едва распахнулась дверь, так и вовсе покачнулась и вынуждена была схватиться за косяк.

- Ты что тут делаешь? - колдун выглядел неподдельно удивленным. Получается, что он не знал, на кого сегодня возложены обязанности его личной банщицы. - Постой-постой... так ты и есть сюрприз? - рассмеялся колдун, знакомо закидывая голову.

- Я не сюрприз, а ваша банщица на сегодня, господин, - окончательно смутилась Жиль, а Ландер засмеялся пуще прежнего.

Интересно, что его так насмешило, что вон аж даже за живот схватился.

- Ну Мод... Вот же пройдоха!.. - и новая порция хохота. Жиль поймала себя на том, что и ее губы невольно кривятся в улыбке от одного вида смеющегося Ландера. И смущение даже потихоньку начало испаряться. - Птаха, подай воды, Богиней молю! А то икота сейчас убьет меня.

Он и правда начал икать, что уже насмешило Жиль. Сосуд с питьевой водой подавала ему, хихикая тайком. Но и это не укрылось от внимания колдуна.

- Смеешься надо мной? - вдруг посерьезнел он. - А когда мыть будешь, тоже развеселишься? - вопросительно изогнул он бровь.

- Не думаю, господин, - веселость вмиг сошла с Жиль, и она вспомнила, для чего, собственно, пришла сюда.

- Боишься? - приблизился он к ней, предварительно испив воды и поставив сосуд на полку.

- Да.

- И чего же ты боишься, птаха?

Жиль молчала. Да и как о таком скажешь, да еще и мужчине.

- Не видела обнаженных мужчин?

Сил хватило только на то, чтоб потрясти головой, а лицо уже вовсю заливал жаркий румянец. Да и рядом с ним, в такой близости, становилось невыносимо жарко.

- Надо разогреть воду, - попятилась Жиль от него и отвернулась. - А вы пока... - договорить не хватило смелости. Но не полезет же он в воду в одежде.

- Добавь еще пенного порошка, а то на моем теле есть места, в корне отличные от твоих, - проговорил он, и по характерному шороху Жиль поняла, что он скидывает одежду.

Пока руки были заняты работой, согревая воду и взбивая ту до образования белой и пушистой пены, Жиль лихорадочно уговаривала себя успокоиться. Ничего страшного, это всего лишь такая работа, когда нужно помочь господину вымыться. Ничему не хуже и не лучше других обязанностей. И она пока разнорабочая, у нее нет собственного участка, за который отвечала бы всецело. Конечно, как по ней, так лучше дневать и ночевать в прачечной, чем так... Пусть бы она даже надорвала себе там спину, тягая все эти корыта с мыльной и проточной водой, ворочая тяжеленное белье...

- Достаточно, птаха. Пены уже даже слишком много, - раздался за ее спиной насмешливый голос, и Жиль поняла, что переусердствовала, и пена стекает по купальне и хлопьями оседает на полу. Зато теперь та точно надежно спрячет этого мужчину, поворачиваться к которому ну очень не хотелось.

- Так и будешь стоять ко мне спиной?

Жиль не просто стояла к нему спиной, а боялась даже шевельнуться, чувствуя, что находится он совсем рядом, не желая представлять его без одежды, хоть мысли такие сами лезли в голову.

Мужские руки легли ей на плечи, и она вздрогнула. Преодолевая слабое сопротивление, Ландер развернул Жиль к себе лицом. От страха она зажмурилась - реакция последовала непроизвольная.

- Открой глаза, - велел он, и в голосе его прозвучала такая всепоглощающая ласка, что сердце Жиль затрепетало. - Не бойся, птаха, - понизил он голос едва ли не до шепота.

Жиль подчинилась, находясь во сласти противоречивых чувств. Теперь ей уже не было страшно, а в душе творилось что-то непонятное и даже приятное. Она все еще чувствовала его руки на своих плечах, а взгляд ее сразу же словно утонул в расплавленном золоте его глаз.

- Я не буду при тебе обнажаться, - улыбнулся колдун одними губами, в то время как глаза его оставались пугающе серьезными, даже настороженными. - Не хочу смущать тебя, моя нежная маленькая птаха, - коснулся он кончиками пальцев ее щеки, а потом и уголка губ, где немного задержался. И только тогда Жиль смогла незаметно перевести дух, когда он убрал руку от ее лица. - Беги в свою комнату, - развернул он ее к двери, но отпускать не торопился. Вместо этого прижал спиной к себе.

- А как же ваше купание? - нашла в себе силы спросить Жиль, находясь в таком смятении от его близости, что даже дышать стало трудно.

- Я и сам в состоянии справиться с этим, - коснулся он губами ее уха, предварительно освободив то от волос. По телу Жиль пробежала дрожь, а с губ сорвался легкий вздох. - Я пока не инвалид, - продолжал он ей жарко шептать на ухо, без стеснения касаясь то губами. Жиль уже ничего не понимала, в мыслях царил сумбур. Она только отдавала себе отчет, что сейчас между ними происходит что-то не совсем приличное. А руки колдуна переместились на ее талию, еще теснее прижимая к своей груди. - Боюсь, если меня будешь мыть ты, своими маленькими и нежными ручками, то баня может закончится грехом.

От этих слов Жиль вспыхнула и резко отскочила от него. А потом выбежала из банной, не оглядываясь. Но еще долго в ее ушах звучал его заливистый смех.

Жиль вбежала в отведенную ей комнату и какое-то время подпирала спиной дверь, словно за ней гнались, а онапреследователей твердо решила не впускать, даже ценой собственной жизни. Щеки пылали так жарко, что она не выдержала и прижала к ним ладони, что казались разве что чуть прохладнее. Все тело ее было объято огнем, а в душе бродили неясные желания, будоража ее, выворачивая наизнанку.

Он ведь намекал на близость между мужчиной и женщиной - ту часть жизни, что была покрыта тайной и романтическим налетом. Об этом Жиль не знала практически ничего, кроме того, о чем невольно догадывалась. И отчего она настолько разволновалась? И руки его на себе было отнюдь не неприятно чувствовать. Она даже через платье ощущала, какие те горячие. Ей даже казалось, что колдун продолжает прижимать ее к себе, а за спиной ее вовсе не холодная и твердая поверхность двери, а его обжигающее тело.

Он не обнажился перед ней, разве что по пояс. Но даже голой верхней половины его тела Жиль оказалось достаточно, чтобы запомнить, как он пропорционально сложен, какие широкие у него плечи и плоский живот. А еще ниже шли завязки нижнего белья, про которые она себе строго запретила не то чтобы вспоминать, а даже думать. Как и о том, что находится у мужчин под бельем.

Но несмотря на все запреты и внушения самой себе, Жиль умудрилась проваляться в огромной кровати без сна полночи. А когда забывалась ненадолго, видела золотистые глаза Ландера, скользила взглядом по его обнаженной груди, останавливаясь в том месте, где начинались завязки белья.

Глава 10

Он красивый. Но очень странный. А порой, рядом с ним, становится отчего-то страшно. От него исходит какая-то угроза, и я ее чувствую. Он словно ждет чего-то от меня или проверяет... Я и сама не понимаю, что это, только в такие моменты хочется держаться от него подальше.

А еще колдун довольно обходителен. И даже милым часто бывает. Конечно, когда не стоит слишком близко от меня. В такие моменты мне странным образом не хватает воздуха. И смотрит он иногда так... его взгляд будто проникает в меня, лишает покоя, заставляет волноваться все сильнее. И не получается самой не смотреть на него.

Этот мужчина странным образом волнует мою душу. И наверное, к такому я еще не готова...

Жиль перечитала строки дневника, что написала накануне, перед сном, и захлопнула его, пряча в ящик стола. Наставления Понка она помнила, но ночь ее друг все равно провел на столе и распахнутый на последней странице. Впредь надо постараться вести себя осмотрительнее.

Сегодня она решила позавтракать перед школой, а потому сразу же после утреннего туалета спустилась на кухню, во владения все успевающей Гуры.

Кухарка показалась Жиль немного странной. И глаза той выдавали следы недавних слез. Видеть эту веселую женщину в таком настроении было непривычно, хоть Жиль еще и не успела познакомиться с той поближе.

- И не спится тебе в такую рань? - проворчала Гура, впрочем, злости в ее голосе не было, разве что все та же грусть.

Жиль стало любопытно, что же у той случилось. Но задавать вопросы было как-то невежливо. Да и не понадобилось, вскоре та и сама все поведала. А вот после рассказа кухарки аппетит у Жиль сразу же пропал и доесть до конца самую вкусную творожную запеканку в мире она уже не смогла.

А случилось вот что, со слов кухарки. Бедного Понка заточили в подземелье, без еды и воды. А перед этим еще и всыпали двадцать плетей, исполосовав до крови спину.

- И прикован он там цепями, горемычный, - всхлипнула Гура. - А ведь он добрый, хоть и ворчливый.

- За что же так с ним? - Жиль почувствовала, как от ужаса зашевелились волосы на голове, стоило только представить себе все то, о чем узнала от кухарки. В особенности это темное и сырое подземелье, где поди и крысы водились.

- Да кто ж знает, - вздохнула та. - Провинился, видно, в чем-то. Вот господин Модир и наказал его. А на расправу наш управляющий скор и суров.

- И как долго Понка там продержат?

- Этого никто не знает. Наказания господин Модир отменяет, когда соизволит его левая пятка. Да простит меня Богиня! - возвела Гура глаза к потолку.

- Как же он там будет? С ранами-то на спине?..

- А кого это волнует! - гневно посмотрела на Жиль Гура. - Служишь им годами и получаешь вот такое вместо благодарности. Бедный Понк...

- И сколько он уже там находится?

 - Да с вечера и сидит, как получил плетей.

Целую ночь?! Глаза Жиль распахнулись от ужаса, и она резко встала, направившись к двери.

- Куда это ты? - удивилась кухарка.

- Найду управляющего и попрошу за Понка.

- С ума сошла?! - всплеснула та руками. - Не боишься с ним рядом оказаться? Господин Модир ведь может и тебя наказать, за то что лезешь не в свое дело.

- А какое же дело мое? - обернулась Жиль от двери. - Оставить Понка и дальше истекать кровью в подземелье?

- Ох, и отчаянная же ты девушка! Но кто знает, может тебя управляющий и послушает, - задумчиво закончила, словно благословляя Жиль на подвиг.

О занятиях в школе Жиль уже и забыла. Она бегала по первому этажу замка в поисках управляющего, уверенная, что тот уже тоже не спит. И не встречала ни единой души.

Жиль уже запыхалась, когда вышла из замка и направилась к дремлющему прямо на камнях, прислоненному спиной к высокой стене, огромному Бовилу.

- Бовил, - потрясла того Жиль за плечо, и реакция не заставила себя ждать, да такая бурная, что Жиль опасливо попятилась.

- Кто тут?! - даже не проговорил, а проорал Бовил, вскакивая на ноги. Глаза его хоть и были широко распахнуты, но судя по безумному взгляду, еще не проснулись.

- Это я, Бовил.

- Малышка Жиль?! - не менее громогласно проговорил тот, наконец-то, посмотрев на нее осмысленно. - Ну кто ж так будет? А если бы я пришиб тебя?

- Бовил, ты не знаешь, где я могу найти управляющего? Или быть может спит он еще?

- Спит ли он вообще? - проворчал гигант. - В лаборатории, поди, своей химичит.

- А как мне пройти в лабораторию?

- И охота тебе... - но как найти лабораторию все же объяснил.

На обратном пути к замку Жиль размышляла на тему, что не такой уж Бовил и страшный, каким выглядит внешне.

***

Модир лежал в энергетической капсуле - его личном изобретении и гордости, окутанный туманом вечности, и вспоминал минувшие вечер и ночь.

Сначала этот трусливый недомерок, Понк, вывел его из себя, заявив, что не чувствует вины за собой, открыто намекнув на несправедливое отношение. Кто вообще дал ему право голоса, когда всем в замке управляет он и только он?! Да, вины Понка в том, что хозяин вовремя не получил целебную настойку, не было. Модиру ли не знать этого, раз он сам припрятал заветный пузырек в нужный момент. Но это не дает противному карлику право слова с далеко идущими выводами. И именно за это Модир его наказал более жестоко, чем планировал сначала. В следующий раз неповадно будет разевать рот с целью обвинений. И кого? Его - повелителя, того, кому нужно заглядывать в рот в ожидании милости.

Глядя, как карлик получает отмеренную ему порцию плетей, видя кровь на спине того и слыша приглушенные вскрики, Модир понимал, что не испытывает удовлетворения, что злость в нем слишком сильна. И мысли о последующем заточении и муках Понка тоже слабо успокаивали. Ему хотелось выплеснуть весь тот мрак, что скопился в душе за последние дни, избавиться от него, но больше не было подходящей кандидатуры. Не делить же его между притихшими и запуганными слугами, которые, он видел это, стараются не попадаться ему на глаза лишний раз.

А когда луна плотно обосновалась на небосводе, заявляя, что настало ее время, в покои Модира заявился Ландер. И пришел тот тоже с претензиями, что только добавило раздражения, довело его концентрацию в душе Модира до точки кипения.

- Что ты себе позволяешь, Мод? - с порога накинулся на него Ландер. Выглядел он хоть и распаренным после бани, но крайне недовольным, даже сердитым. Неужто эта малышка умудрилась его разозлить? Если так, то и ей придется испытать на себе всю силу его гнева.

- Тебе не понравилась новая банщица? - растянул Модир губы в улыбке, стараясь подавить раздражение.

- Ты зачем ее прислал? Она же невинна, как новорожденная телочка, что на ногах-то едва стоит!

Подобное сравнение насмешило Модира, но Ландер не поддержал его веселья. Он продолжал хмуриться и ждать ответа.

- Хочешь сказать, что ты не испытал желания, когда увидел эту телочку в своей купальне? - прищурился Модир, оборвав смех. Даже он редко себе позволял разговаривать в таком тоне с хозяином замка, но сейчас не смог сдержаться. Все пошло наперекосяк сегодня, и нападки Ландера окончательно переполнили чашу и без того не ангельского терпения управляющего.

- О каком желании ты говоришь?! Видел бы ты ее!.. - досадливо махнул рукой Ландер. - Она же едва не лишилась чувств, когда увидела меня. А уж каково было мое удивление!..

- И?.. Как прошло купание? - любопытство разыгралось в Модире не на шутку. Он представил, как эта пугливая девушка опускает свои тонкие руки в воду, как прикасаются те к обнаженной мужской коже... Внезапная дрожь прошла по телу, и он с ужасом осознал, что представляет себя на месте Ландера.

- Как обычно, Мод, - усмехнулся Ландер, заметно успокаиваясь. На губах его даже мелькнула улыбка, как отражение недавних событий. - Я прогнал ее.

- И зачем ты это сделал?

- Я не насильник, Мод. Если захочу женщину, найду более опытную и доступную. А птаха эта... она слишком невинна для меня, и тебе ли этого не знать.

- Но ты хочешь ее, я прав?

- Не настолько, чтобы к чему-то принуждать силой, - скривился Ландер.

- А кто говорит о силе? Примени свое обаяние...

- Мод! Нет! И еще раз нет! - перебил его хозяин замка, вновь злясь. - Не делай больше попыток свести меня с ней. Не хочу я этого, понимаешь?

- Не хочешь или жалеешь ее?

- Не хочу, - твердо ответил Ландер. - Сделай милость, определи ее на такой участок работы, чтоб я как можно реже видел ее вообще. Твоя вина, что она оказалась в замке. Это ты проявил слабость и пожалел сиротку. Я же умываю руки. Она мне не нужна ни в качестве служанки, ни в каком другом. Надеюсь, я ясно выражаюсь, и ты меня понял правильно.

Вот сейчас спорить с ним точно было опасно, Модир читал это по глазам Ландера. Только и от своего плана отказываться не собирался. Разве что, возникло промедление, и события будут развиваться не так стремительно. Но то, что малышка эта заинтересовала господина, он не сомневался. Именно по этой причине, тот и хотел держаться от нее подальше. Ну а Модир собирался разрушить его планы.

- Как скажешь, Ландер. Только потом не упрекай меня в излишней жестокости по отношению к слугам, - с деланным равнодушием отозвался Модир.

- Мод, я не прошу уморить ее работой, - вновь скривился Ландер и в глазах его промелькнула досада. - Не надо нагружать эту птаху работой, просто пусть она трудится подальше от меня.

Ночь прошла без сна. Модир измучался ворочаться в кровати и встал, когда еще рассвет даже не планировал заниматься. Он отправился в лабораторию, но и там не мог ни на чем сосредоточиться.

Все чаще он поглядывал на энергетическую капсулу, припоминая, когда прибегал к ее услугам в последний раз. Кажется, прошло уже достаточно времени, и разрушительного эффекта не должно произойти. Туман вечности поглощал все то темное, что скапливалось в душе, очищал ее, но он же и оставлял частичку себя, которая в малой концентрации не была опасной, а в большой могла погубить душу. И выветривался он окончательно неохотно, долго. Но сегодня Модира даже это не остановило. Так было муторно на душе, что хотелось на стены лезть, а еще лучше все вокруг крушить, ломать. И он даже сам не очень отчетливо понимал природу этой злости. Одно знал точно, что каким-то образом во всем этом замешана маленькая лоточница, чей образ с недавних пор преследовал его, превратился в навязчивый.

***

Бовил как умел поведал Жиль, как найти лабораторию Модира. Путь вел в подвал, которого с недавних пор Жиль опасалась. Пока петляла по темным и сырым коридорам с низким потолком и скудным светом, она все пыталась представить, за какой из многочисленных дверей томится бедняга Понк. Но как ни прислушивалась, не улавливала ни звука. И что находится за всеми остальными дверями, тоже становилось любопытно.

Нужную дверь она узнала по цвету, как и указал Бовил. Та выделялась белым пятном во всей этой мрачности, и за ней тоже не было слышно ни звука.

Жиль постучала, но ответом ей послужила все та же тишина. Тогда она отважилась толкнуть дверь, радуясь, что та оказалась не запертой. Если бы управляющего не оказалось и в лаборатории, то где его еще можно искать, не знал ни Бовил, ни уж тем более Жиль.

В просторном подвальном помещении Жиль встретил идеальный порядок. Огромное количество колбочек, пузырьков, пробирок были расставлены в шкафчиках. Поверхности столов блестели чистотой. Полы тоже были натерты до блеска, и пахло чем-то сладковатым. Но кругом не было ни души. И Жиль уже собралась покинуть помещение, когда из большого овального предмета, предназначение которого осталось для нее тайной, с приглушенным шипением повалил черный дым. Он словно раскололся надвое, и щель между нижней и верхней половиной постепенно увеличивалась.

Отчего-то стало так страшно, по мере того, как дым наполнял комнату, что вместо того чтобы бежать, Жиль приросла к полу.

Верхняя половина плавно вплывала, отделяясь от нижней, а запах сладкого становился нестерпимым, удушающим. Когда из странного предмета свесились человеческие ноги, а потом сквозь дым Жиль разглядела и тело управляющего, вздох облегчения вырвался из ее груди, а губы сами прошептали:

- Господин Модир.

Она сказала это так тихо, что сама едва расслышала, но он резко повернулся в ее сторону, и глаза его показались Жиль пугающе пустыми. Однажды она уже видела их такими. Но очень короткое время, и не до такой степени страшными.

Он смотрел прямо на нее. Оказавшись на ногах, управляющий направился к Жиль, и она невольно попятилась. Дверь была совсем рядом, но воспользоваться ею Жиль не успела. Управляющий оказался проворнее, и едва она дернулась в сторону приоткрытой двери, как метнулся к ней быстрее змеи, что кидается на жертву.

Холодные пальцы сомкнулись на шее девушки и принялись сдавливать ту все сильнее. И эти глаза... они все приближались, пока Жиль не погрузилась в ледяную серость с головой, чувствуя, как с остатками воздуха ее покидает и жизнь. Все, что могла, - это вцепиться в руки управляющего в тщетной попытке оторвать те от себя. Из горла вырывались хрипы, а картинка вокруг смазывалась все сильнее, разбавляемая жидкими кристаллами льда.

Но внезапно все закончилось Руки на ее шее разомкнулись, и Жиль по стене сползла на пол, из последних усилий удерживая сознание.

- Глупая девчонка! Что ты тут делаешь?! - раздался знакомый голос, но она уже не понимала, кому он принадлежит.

Крепкие руки подхватили ее и куда-то понесли. Жиль почувствовала, как ее уложили на что-то твердое, но все еще не могла хоть что-то выловить взглядом из того завихрения, что мелькало перед глазами.

            Лица коснулось что-то холодное и влажное, и снова знакомый голос произнес:

            - Очнись, девочка. Борись с мраком. Возвращайся из мира теней!..

            А ведь и правда, она блуждает среди теней. Это они кружатся вокруг нее, все отдаляя реальный мир и населяющих его людей. И тут довольно неплохо, надо только привыкнуть.

            - Пей! Глотай! - к ее губам прижалось что-то твердое, и горькая жидкость просочилась в рот сквозь неплотно сжатые губы. - Глотай! - закричали на нее и резко приподняли, когда она начала захлебываться. - Пей, глупая, это тебе поможет, - и еще один глоток она вынуждена была сделать, чтоб не подавиться. А потом еще и еще, пока не напилась этой горечи до тошноты.

            И тогда тьма отступила, впуская прозрачную ясность. Жиль разглядела перед собой злого и взволнованного господина Модира. Он продолжал удерживать ее за плечи и всматриваться в ее лицо.

            - Видишь меня? - спросил он, и голос его показался пугающе громким. - Слышишь? Говорить можешь?..

            - Вижу и слышу, - прошептала она непослушными губами, которые все еще плохо подчинялись ей.

            - Хвала богине! - выдохнул он и не очень ласково отпустил ее, отчего она упала на то твердое, на чем лежала или сидела.

            Тело прострелила боль, и Жиль вскрикнула. Но управляющий не обратил на это внимания.

            - Кто тебе сказал, что сюда можно приходить?! Что ты вообще здесь делаешь? - навис он над ней огромное черной тенью.

- Я... Мне нужно поговорить с вами, - простонала Жиль, потирая ушибленный локоть и мечтая, чтоб этот злой мужчина в черном отошел от нее подальше, дал сесть и привести себя в порядок.

- О чем?

- Господин Модир, позвольте мне сесть, - попросила Жиль, пытаясь сохранить остатки достоинства, оказавшись в таком положении.

- Да, конечно, - словно снова опомнился он и сделал несколько шагов назад. Так о чем же ты хотела поговорить? - спросил, когда Жиль встала с лавки, преодолевая слабость в ногах.

- О Понке, - смело посмотрела она ему в лицо.

- И что Понк? - недобро прищурился управляющий.

- Я знаю, что он в подземелье. Кроме того, изранен. Прошу вас, если не можете отпустить беднягу, так хоть разрешите мне обработать его раны. Сырость и грязь губительны для них, - скороговоркой выпалила Жиль и замерла в ожидание ответа.

- Откуда такое участие в судьбе этого пройдохи? Наказан он за дело.

Ни за что не поверит! Да и есть ли разница, когда подобной жестокости нельзя проявлять ни в отношении кого бы то ни было. А еще хотела бы Жиль сказать, что никакой Понк не пройдоха, что уже много лет он трудится на благо хозяина замка, не имея возможности даже навестить мать. Но что-то ей подсказывало, что эти доводы вряд ли смягчат жестокое сердце того, кто сейчас стоял перед ней и смотрел на нее с задумчивым видом. Наверное, стоит проявить немного хитрости.

- Без Понка я не могу работать, потому как именно он следит за мной и определяет на участки, - Жиль понимала, что звучит это не очень убедительно, но ничего лучше не придумала.

С ответом управляющий не спешил, и взгляд его уже казался Жиль не самым приличным, особенно то, как тот скользил по ней, начиная с макушки и заканчивая стопами, обутыми в ботинки.

- Хорошо! - наконец, медленно кивнул он. - Я отпущу его, и ты сможешь залечить его раны. Но за это ты кое-что сделаешь для меня, - пытливо посмотрел он, проверяя ее реакцию.

- Что я должна сделать? - с готовностью откликнулась Жиль, радуясь, что все оборачивается так хорошо, и готовая ради Понка выполнять самую тяжелую работу в замке.

- Ты же помнишь, во сколько вчера возвращалась со школы? - задал управляющий неожиданный вопрос.

- Помню.

- Отныне ты будешь каждый день, в это время оказываться на каменных ступенях к замку. Ни раньше, ни позже.

- Но... зачем?

- Таково мое условие! - повысил голос Модир. - Проявишь лишнее любопытство и окажешься на месте Понка. И да! Следить за твоей работой с сегодняшнего дня я буду лично. После того, как обработаешь раны этого пройдохи, найдешь меня. Я покажу тебе, где отныне ты будешь трудиться.

Конечно же, Жиль вынуждена была согласиться со всем, что предложил ей управляющий. И Богиня свидетель, сделала она это не ради себя. Только вот она не понимала этих странных условий и требований. Никакой логики в них не видела. Но не ей спорить со столь могущественным человеком, а теперь еще выяснилось, что и черным магом. Ведь Жиль не ошиблась - в глазах управляющего клубилась тьма, которая и ее едва не поглотила. А с тьмой общаются только черные маги - это она не раз слышала от знакомой колдуньи.

Бедный Понк! Он едва переставлял ноги, когда Жиль вывела его из подземелья, из тесной и вонючей клетки, где тот был прикован цепями к стене. Туда ее проводил Бовил, он же потом и отнес карлика в комнату Жиль.

Первым делом она обработала раны на спине Понка. Выглядели те ужасно, и Жиль опасалась заражения крови. Ей помогала Гура. Они вдвоем промывали следы от плети и смазывали те заживляющей мазью. Кухарка безостановочно плакала, когда слышала стоны Понка. Жиль же искусала себе все губы от жалости к бедняге. Но когда он крепко уснул в ее кровати (она попросила Бовила отнести карлика в свою комнату), эти двое позволили себе выдохнуть с долей облегчения и чувством выполненного долга.

Ни о какой учебе сегодня не могло идти и речи. Наспех приведя себя в порядок, Жиль вновь отправилась на поиски управляющего, чтобы получить теперь уже постоянную работу в замке. Понк должен был проспать до самого вечера, под действием усыпляющей настойки, что приготовила для него Гура.

Глава 11

Теперь у Жиль была постоянная работа. Только вот она и сама не знала, как к ней относится. Особенно напрягало частое присутствие управляющего рядом, потому как определил он ее в свою лабораторию, нарек помощницей-лаборанткой, а по сути, всю вторую половину дня, когда возвращалась из школы, Жиль перемывала просто огромное количество баночек-скляночек из-под самых разных реактивов, что складировал Модир во вместительный чан.

Ничего зазорного Жиль в такой работе не видела. Работа как работа. Да и перемывать горы посуды ей не привыкать. А вот задерживаться в лаборатории допоздна было боязно, но приходилось. Покидала рабочее место Жиль, только после того, как наводила идеальный порядок в лаборатории: выметала и вымывала полы, проходилась по всем полкам стеллажей смоченной в дезинфицирующем растворе тряпкой, разложив по полкам приборы и колбы, прошедшие процесс сушки при высоких температурах. И все это она проделывала под пристальным наблюдением Модира. А его взгляды ее пугали больше всего. Жиль не понимала, почему он всегда настолько внимательно наблюдает за ней, словно изучает. Неизменно в такие моменты ей хотелось поскорее покончить с делами и бежать из подвала, мрачность которого сама по себе на нее влияла.

Понк поправлялся быстро в заботливых руках Гуры. Но три дня Жиль не разрешала ему покидать ее комнаты и кровати. Сама она на это время устроила себе место для сна на небольшой тахте, тут же.

Понк упрямился и капризничал порой как ребенок. И сколько Жиль не уверяла его, что обо всем договорилась с господином Модиром, что тот освободил беднягу на эти дни от работы, потерять эту самую работу карлик боялся больше всего.

Как только истекли оговоренные Жиль три дня, Понк буквально бежал из ее спальни под оглушительных хохот Гуры. Только они его и видели. Бедный Понк... Жиль стало грустно, ведь подобное рвение было вызвано не любовью к работе, а страхом перед управляющим. В душе сразу же поднялась волна гнева к этому странному мужчине в черном, которую Жиль тут же усмирила. Не ей уж точно качать тут свои права. Сама считала себя в подвешенном состоянии, словно ходила по краю пропасти.

К слову, о пропасти... Об условии, что поставил ей управляющий, она, конечно же, не забыла и торопилась возвращаться со школы в одно и то же время. И каждый раз ее не покидало ощущение, что во время опасного подъема за ней ведется наблюдение. Сколько не оглядывалась, никого не подмечала, но избавиться от ощущения не получалось, как Жиль ни старалась.

И еще с каждым днем подъем этот казался ей все опаснее. То нога соскользнет, то голова закружится... Вроде бы, в самой скальной лестнице ничего не менялось, но пугала она Жиль все сильнее.

Вот и сегодня ей стало страшно уже у подножья. Даже когда задрала голову и оглядела лестницу, показалось вдруг, что теряется та в облаках. Неужто, на замок опустился настолько густой туман?

Но другой дороги не было, Жиль это точно знала. Она уже не раз искала менее крутой подъем. Эта лестница оказалась единственной.

Поправив котомку за плечами, она ступила на лестницу, вцепившись мертвой хваткой в веревочное ограждение. Ступеньку за ступенькой преодолевала подъем. Вся изнутри сжалась от неконтролируемого ужаса, какого еще ни разу не испытывала. И снова не оставляло чувство, что она тут не одна. В какой-то момент, когда и ее окутал холодный туман, Жиль даже подумала, что это он живой и опасный. Он ждал ее, чтобы принять в свои смертельные объятья.

По мере подъема становилось все холоднее. Зубы Жиль уже выколачивали барабанную дробь, то ли от холода, то ли от страха. А когда нога первый раз соскользнула со ступеньки, и только благодаря силе рук Жиль не сорвалась в пропасть, она тихонько начала молиться Богине, прощаясь с жизнью.

Она не сомневалась, что еще пара шагов, и пропасть примет ее как добровольную жертву. И все же, когда это случилось, когда нога вновь соскользнула, а руки оказались не готовыми к этому, Жиль испытала настолько всепоглощающий ужас, что как только сердце ее в тот момент не остановилось. Но нет, она падала в пропасть, и ум ее оставался ясным. А когда падение превратилось в парение, то первой стала мысль, что именно так и переходят в мир иной - без боли и страдания, легко и свободно.

- Маленькая глупая птаха! - подлетел к ней черный ворон, и только тогда Жиль поняла, что снова стала белой голубкой. - А если бы меня не оказалось рядом?..

- Но другого пути нет...

- Теперь он у тебя будет, потому что я подарю тебе крылья.

- Но как?

- Увидишь, птаха...

Две птицы общались то ли мысленно, то ли на птичьем языке, но в голове Жиль слышала голос колдуна. Он ее спас от смерти, и она ему была благодарна за это.

- Лети за мной, - вновь раздался в голове голос Ландера, а может это ворон прокаркал...

Черная птица взмыла ввысь, и Жиль едва успела сообразить, что нужно следовать за ней, чтобы не потерять из виду.

Ворон завис в воздухе, поджидая голубку.

- Как же моя работа? Я уже и так опаздываю.

- Я разрешаю тебе сегодня задержаться, - вот как, скажите на милость, у нее получилось разобрать в голосе того, кто и не говорил вовсе, улыбку? Но Жиль ее отчетливо слышала и представляла улыбающегося колдуна.

            Они пролетали над священными камнями, и сейчас те, в полуденном свете, выглядели как бесформенные глыбы, которыми была усыпана пустошь. Но Жиль помнила, как выглядели те при лунном свете, когда они с Монилой пришли туда, чтоб развеять прах Зуи. Дрожь не заставила себя ждать. Как же ей тогда было страшно!

Сразу за пустошью ворон начал снижаться, и на землю уже опустился в образе человека. То же самое произошло и с Жиль, как только оказалась в поле яркого свечения колдуна. На этот раз превращения она даже не почувствовала. Разве что пошатнулась, когда поняла, что стоит на ногах.

- Просто закрой глаза и почувствуй землю под ногами, - тихо произнес Ландер, придерживая Жиль за талию, прижимая к себе.

Все казалось настолько естественным, даже руки мужчины на ее талии. Не было стыда или ложной скромности. Как будто только так и должно быть. Но Жиль чувствовала дыхание колдуна на своем лице и боялась открыть глаза. Ее уже перестало шатать, но Ландер не выпускал ее талии. И боялась она сейчас прочитать в его глазах отражения своих чувств.

- Можешь открыть глаза, птаха, - новая теплая волна коснулась ее разгоряченных щек. И снова он улыбался.

Черные, непроницаемые и очень внимательные омуты. Глаза колдуна не затронула улыбка, что играла на губах. Он изучал ее лицо, скользил по нему взглядом. А рука его гладила спину Жиль, разгоняя тепло по коже. Прикосновения она чувствовала даже сквозь толстую ткань платья, словно вдруг осталась совершенно обнаженной.

- Ты меня боишься? - прошептал он ей в губы.

- Нет, - отозвалась Жиль. Сейчас она боялась только себя и своего желания ощутить его поцелуй. Такой же, как тогда, в купальне. Желание было так сильно, что снова закружилась голова. А может быть, это случилось от того, что глаза его находились так близко.

- Это хорошо, птаха, потому что я тебя не обижу. По крайней мере, не сделаю этого сознательно.

Тень пробежала по его лицу за секунду до того, как он коснулся ее губ. Но поцелуй был мимолетным, едва уловимым, и Жиль испытала легкое разочарование.

- Приготовься, - взял ее колдун за руку и отвернулся вместе с ней от пугающих камней. И пусть днем они не казались настолько таинственными и непонятными, страх сохранялся почти такой же силы. Разве что, сейчас рядом с ней был Ландер, а не Монила. От него исходила не менее мощная сила, под которой Жиль чувствовала себя защищенной.

«К чему?» - хотела спросить она на не успела. Глаза ее распахивались все шире, по мере того как воздух перед ними приобретал сначала неясные, а потом все более отчетливые очертания.

- Это же!.. Храм Величия! - выдохнула Жиль.

- Все верно, - кивнул колдун и выглядел он при этом ну очень довольным.

- Но как?.. - посмотрела она на него, в то время как храм продолжал проступать перед ними во всей своей красе, блестя золотыми пиками.

Храм Величия считался самым главным и священным местом в Райской долине. Но увидеть просто так его было нельзя. Ну так думала Жиль, всегда. В храме обитал великий жрец, что служил Богине Плодородия. Все священные обряды совершались в этом храме, и только так они считались незыблемыми, вечными. Связаться со жрецом можно было только при помощи определенного священного ритуала. И вызывали его только в самых необходимых случаях. О том, чтобы Храм вот так вот кому-нибудь и когда-нибудь являлся, Жиль никогда не слышала.

- Все просто, птаха, - тихо рассмеялся Ландер, глядя на ее изумленное и взволнованное лицо. - У меня со жрецом давняя дружба, и специальные ритуалы нам не нужны. Но даже я не могу беспокоить его по пустякам.

- А мы сейчас тут для чего-то важного? - испугалась Жиль, сама не зная чего.

- Ну ты же согласилась принять от меня подарок? А сам я тебе преподнести его не могу, увы. А вот и дорожка, - посмотрел он им под ноги, и Жиль обмерла от восторга.

От их ног убегала светящаяся золотом тропинка, ведущая к золотой двери храма. Она показалась Жиль настолько прекрасной и волшебной, что даже ступать на нее было боязно.

- Жрец приглашает нас в свою святыню, - подбадривающе улыбнулся ей Ландер. - Не трепещи, птаха, в Храме тебя точно никто не обидит.

Он взял ее за руку, и вместе они ступили на тропинку. А вот идти по ней не пришлось - как только ноги их утонули в золоте, так сразу же они оказались внутри храма.

- Ландер, мальчик мой, - послышалось из глубины храма, а потом перед ними предстал самый необычный мужчина из всех, кого Жиль приходилось встречать.

Он был очень высок и худ. Все лицо жреца покрывали причудливые черные узоры, а глаза светились как угли в костре. Руки казались непропорционально длинными. А вместо нижней губы шел ряд золотых колечек, и только когда жрец подошел ближе, Жиль поняла, что кольца эти часто-часто пронизывают его губу и полностью закрывают. Мужчина был не красив и не страшен, не стар и не млад. И казалось, что плыл он по воздуху, по крайней мере, движения ног под длинным ярко-красным плащом Жиль не различала. А когда жрец откинул капюшон, то они разглядели все те же черные узоры на его абсолютно безволосом черепе.

- Великий жрец, - поклонился Ландер, и Жиль последовала его примеру, все еще не понимая, как они оказались в Храме Величия и для чего.

- Что привело тебя сюда, сын мой?

Жрец смотрел на колдуна с такой теплотой, как не всякая мать смотрит на свое дитя. И Жиль испытала прилив благодарности, хоть на нее тот и не смотрел вовсе.

- Мне нужна твоя помощь. Хочу подарить крылья вот этой птахе, - с улыбкой посмотрел на притихшую и смущающуюся больше обычного Жиль.

Тогда и взгляд жреца переместился на нее. Странное чувство испытала девушка в этот момент, словно ее накрыло прозрачным куполом, внутри которого очень тепло, но не жарко. И даже звуки вокруг исчезли, лишь что-то ненавязчиво звенело в ее голове. Но страшно не было, да и рядом находился Ландер. Жиль не сомневалась, что он защитит ее от любой опасности, и чувство это родилось, когда спас колдун ее от верной смерти.

Только когда жрец отвел от нее горящий взгляд, Жиль поняла, что с ней что-то происходило, а потом и получила тому подтверждение.

- Подарив ей крылья, ты поделишься с ней частицей себя, Ландер. На тебя ляжет ответственность за нее. А жизнь этой девушки ох как не проста. Умеющий выживать силен и слаб, одновременно. Она сильна в своей любви, но эта же любовь, когда девичье сердце воспылает к избраннику, сделает ее очень уязвимой. Готов ли ты к этому, сын мой.

Из речей жреца Жиль мало что поняла, кроме того, что каким-то образом тот увидел ее прежнюю, а может, и будущую жизнь.

- Я прожил достаточно долго, не неся на своих плечах груз ответственности, великий жрец. Наверное, пришло время, - серьезно отозвался Ландер, и сейчас Жиль не узнавала в нем того насмешника, каким видела чаще всего.

- Воля твоя, а я лишь ей подчиняюсь, - неожиданно поклонился колдуну жрец. - Пойдем, дитя, к месту ритуала. И ты, Ландер, тоже, - поманил он их за собой вглубь Храма.

Они приблизились к небольшому алькову, тонущему в темноте. Но стоило только жрецу взмахнуть рукой, как разгорелось нежно-голубое свечение, заливая внутренности небольшого углубления, где кроме старого и, казалось, прогнившего столба в центре ничего больше не было.

 - Идите к столбу вечности, дети мои, и поделитесь с ним своими горестями и радостями, - велел жрец, и Ландер взял Жиль за руку.

Трепет пробежал по коже от его прикосновения.

- Прижми к нему ладони и закрой глаза, - тихо объяснил колдун и первый все это проделал, подавая ей пример.

Жиль прижала ладони к столбу, ощущая какой тот теплый и гладкий. Перед тем как закрыть глаза, она заметила, что столб весь испещрен мелкими трещинками. Вот почему он кажется очень древним. Но, наверное, такой он и есть.

Пальцы Ландера коснулись ее пальцев, и Жиль вздрогнула.

- Не бойся, птаха. Просто думай о своей жизни. А еще лучше, вспоминай... - прошептал он.

Воспоминания пришли сами в голову. Детство, тетя - всегда разная (оказывается, она не всегда была груба с ней), школа, Монила... За короткий миг, вся жизнь промелькнула перед глазами, и ничего для этого Жиль не сделала, даже не напрягалась.

А когда открыла глаза, перед ней и Ландером парили в воздухе два одинаковых кубка, в которых плескалась какая-то жидкость.

- Возьмитесь за руки, дети мои, и испейте из кубков силы, - велел жрец.

Снова Ландер обхватил ее ладонь, обжигая прикосновением. Свободные руки потянулись к кубкам. Жидкость была без цвета, запаха и вкуса. И это не было водой. Она скользнула внутрь Жиль одной большой неделимой каплей, и кубок сразу же опустел.

- Теперь можешь отдать ей крылья, сын мой.

- Будет немного больно. Ты уж потерпи, птаха, - заглянул ей колдун в глаза и словно обнял, прикасаясь к спине.

Спину обожгла боль, но сразу же она стала затухать. Жиль вскрикнула разве что от неожиданности, а не невозможности терпеть.

- Голубка теперь - твоя вторая сущность, дитя. Думаю, что очень скоро ты к ней привыкнешь и полюбишь, - произнес жрец, и она с Ландером покинули альков. - Обернись. Почувствуй, как это прекрасно! - взмахнул он руками, и Жиль едва устояла на ногах от сильного порыва ветра.

А в следующий момент она взмыла в воздух, чувствуя, как какая-то сила удержала ее от столкновения с высоким потолком храма. Под собой она видела улыбающихся Ландера и жреца. И чувствовала себя так замечательно, зависнув в воздухе с трепещущими крылышками, что поверила словам жреца сразу же. Она уже полюбила пернатую ипостась, которую отныне могла считать своей по милости колдуна.

Ландер обернулся вороном, и вместе они покинули храм. А потом еще долго летали, падая со скальных утесов и уносясь ввысь, пока Жиль не спохватилась, что уже порядком задержалась, тогда как в замке ее ждет работа. Должно быть, управляющий сердится, и чем это ей грозит, лишь Богине известно.

- Мне пора возвращаться в замок, но я не знаю, как обернуться обратно, - запаниковала Жиль и едва не спикировала на камни.

- Успокойся, птаха, и дыши глубже, - подлетел к ней ворон и заглянул черными блестящими бусинами в глаза. - Представь, что ты стоишь на земле. А потом захоти этого. Все просто, птаха, - раздался в ее голове его ласковый голос.

И правда, ничего особенного делать не пришлось. Жиль в точности следовала советам колдуна и вскоре оказалась у ворот на территорию замка в облике человека. Только вот самого колдуна рядом не увидела, как и черного ворона в небе. Он исчез, не попрощавшись.

- О тебе несколько раз справлялся управляющий, - угрюмо сообщил ей Бовил, впуская во двор. - Он зол. Надеюсь, беда тебя минует, - сочувственно вздохнул он.

- Сильно сердился, да? А что говорил? - загрустила Жиль. Знала ведь, что так будет, но надеялась на удачу.

- Ничего не говорил. Велел явиться в лабораторию, сразу как вернешься. Удачи тебе, птичка, - смущенно пробормотал и посмотрел на нее как-то странно. Если бы Жиль не успела уже узнать Бовила довольно неплохо, то, наверное, испугалась бы его оскала. Но сейчас она поняла, что улыбка его означала крайнюю степень стеснения. И за это она была благодарна от всего сердца этому гиганту.

Господин Модир был в лаборатории. На Жиль даже не взглянул, когда та вошла. Она же тихо поприветствовала его спину и направилась к чану с пробирками, который уже был почти полон. И когда только управляющий успевал проводить столько опытов. И запах сегодня в лаборатории висел тяжелый, насыщенный множеством испарений. От него у Жиль сразу же закружилась голова и к горлу подступила дурнота. Пришлось мириться со всем этим, пока не наступило привыкание.

- Ты где была? - спросил Модир, все еще не глядя на Жиль. Вопрос прозвучал так громко и неожиданно, что она едва не обварилась кипятком, который как раз несла к чану в большом ковше.

- Сначала в школе, а потом... в Храме Величия, - после небольшой заминки поведала она правду.

- И что же ты там делала?

Странным показалось Жиль то, что он даже не удивился, словно именно такого ответа и ожидал. Только что она может рассказать? С одной стороны, никто не спросил ее держать в секрете все то, что сегодня произошло, с другой - так не хотелось обсуждать это с управляющим!

- Мы были там с господином Ландером, - уклончиво отозвалась она и все же плеснула на руку кипятка.

Реакция управляющего напугала Жиль даже больше, чем его напряженная поза до этого. Она даже о боли забыла, когда тот в два шага оказался рядом и схватил ее за ошпаренную руку.

- Что же ты такая неловкая?.. - рассматривал он красное увеличивающееся на глазах пятно, которое нещадно жгло. Жиль уже не могла сдержаться и поморщилась от боли. Хотелось опустить руку в холодную воду, но держал Модир ту крепко. И склонился так низко, что от его горячего дыхания обожженное место заболело еще сильнее.

- Господин Модир, можно я охлажу руку? - пробормотала Жиль и попыталась высвободиться.

Но, кажется, управляющий ее даже не услышал. Вместо этого резко выпрямился и, все так же не выпуская ее запястья, потащил Жиль к стеллажу. Оттуда свободной рукой достал баночку и протянул ей со словами:

- Отвинти крышку.

Какой же он странный сегодня! Но выказывать удивления Жиль не рискнула - свободной рукой отвинтила крышку.

Модир поставил баночку на столик и зачерпнул из нее голубоватой светящейся мази. Нанеся ее на ожог, он принялся втирать ту пальцем. Почти сразу же боль прошла, теперь только мазь приятно охлаждала кожу. Но руку ее управляющий не выпустил даже тогда, когда от ожога не осталось и следа, а мазь полностью впиталась в кожу. Теперь уже вся ладонь Жиль пряталась в его руке, а большим пальцем он поглаживал запястье. И все это больше напоминало ласку, нежели оказание первой помощи.

- Господин Модир, - позвала Жиль, понимая, что тот смотрит на нее и будто не видит. Вновь она тонула в совершенно прозрачном взгляде, лишенном каких-либо мыслей.

Она попыталась забрать свою руку, но он не позволил. Это же ее движение вернуло его взгляду осмысленность.

- Он ведь подарил тебе частичку себя? - произнес он так тихо, что Жиль пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова.

- Он дал мне крылья, - ответила она, волнуясь все сильнее и не понимая, отчего именно.

- И теперь она живет в тебе, - прикоснулся он пальцем к ее груди в районе солнечного плетения. - Ты чувствуешь это?

Теперь он словно не слышал ее. А рука его сместилась ей на талию. Он привлек к себе Жиль, и она вынуждена была упереться ему в грудь. Да что здесь происходит?! Страх все возрастал, да с такой скоростью, что очень скоро превратился в панику.

- Господин Модир! Что вы делаете?!

Он не отвечал и продолжал держать ее так крепко и близко, что Жиль уже задыхалась то ли от лихорадочного жара, охватывающего все тело, то ли от парализующего страха, а может от того и другого вместе. И эти его глаза - какими же они казались Жиль страшными, особенно вблизи.

- Пустите, молю вас! - попыталась оттолкнуть его Жиль, со всей силы упираясь ладонями в грудь, что казалась ей неестественно твердой, словно каменной.

Лицо управляющего находилось угрожающе близко от ее. Голова Жиль кружилась все сильнее, и ноги подкашивались от зарождающихся в голове подозрений, что хочет он (О Богиня!) поцеловать ее. И даже не хочет, а намерен это сделать, находясь в трансе, не осознавая, что происходит с ним здесь и сейчас.

- Господин! - выкрикнула Жиль, сама испугавшись, как громко прозвучал ее голос. Он прозвенел в лаборатории тревожным колоколом, отражаясь от стен, проникая в уши.

И это возымело результаты - взгляд управляющего постепенно приобретал утраченную осмысленность. Глаза немного потемнели. И по мере того, как это происходило, хватка его становилась все слабее, пока руки мужчины безвольно не пали с талии Жиль и не повисли плетьми вдоль тела. Она же, воспользовавшись моментом, отбежала от него на безопасное расстояние, все еще не в силах справиться с бешено колотящимся сердцем, готовым выпрыгнуть из груди.

- Как рука? - обыденно поинтересовался Модир, будто и не было ничего только что.

Он вернулся к тому, чем занимался до этого, и голос его звучал ровно. Жиль же совершенно забыла про руку. О чем он вообще толкует, тогда когда она ждет извинений, ну или хотя бы объяснений всем тем неприятным странностям?

- Не болит, благодарю, - ответила она, понимая, что голос ее прозвучал не самым учтивым образом, что не подобает так разговаривать с господином. Но и поделать с собой ничего не могла. Он ее обидел и едва не опорочил. Что было бы, загляни минуту назад кто-нибудь в лабораторию?

Чтобы не видеть управляющего, Жиль тоже предпочла возобновить мытье пробирок, тем более что и вода остывала оченьбыстро, в просторном помещении было достаточно прохладно и сыро, когда не топился камин, над огнем которого Модир частенько что-то выпаривал в небольшом блестящем котелке.

- Ты опоздала и понесешь наказание, - вздрогнула и замерла с колбой в руке Жиль от следующей фразы.

- Это...

- Меня не интересуют причины! - перебил ее он, повышая голос.

Жиль поняла, что он повернулся к ней лицом, но все еще не смела пошевелиться сама. Страшно было вновь увидеть его глаза. Что если там опять царит пустота!

- Посмотри на меня, глупая лоточница!

Жиль медленно развернулась, страдая от унижения. Слово «лоточница» из его уст прозвучало сейчас как оскорбление, с таким пренебрежением, даже брезгливостью тот его произнес.

- Сейчас ты закончишь работу здесь и до наступления ночи можешь быть свободна. Тут ты мне больше не нужна. А как только минует полночь, ты должна быть у священных камней, чтобы собрать прах мертвых. Мне он нужен для специального зелья, несущего в себе большую магическую силу, - губы Модира вытянулись в подобие улыбки, став совсем тонкими и длинными. Но глаза при этом смотрели на Жиль все с тем же брезгливым выражением. - Обязательно нужно управиться за час - время поклонения духам, с полуночи до часу ночи. Все поняла?

Кажется, Жиль пошатнулась и вынуждена была вцепиться в холодную металлическую поверхность стола. Священные камни?! Нет, она не сможет пойти туда одна!

- Что ты сказала? - брови Модира поползли вверх. - Ты отказываешься выполнять поручение? Хочешь, чтобы я заменил это наказание истязанием твоего хрупкого тела?

Она произнесла это вслух? Не может быть!

- Господин Модир... - заикнулась было Жиль, но снова замолчала. Она не знала, что может сказать или сделать, чтобы смягчить наказание. Но священные камни... Их она боялась едва ли не больше всего в этой жизни.

- Что? Ну говори же! Внимательно тебя слушаю, - недобро усмехнулся он.

Поборов дурноту, Жиль ответила, и голос ее прозвучал на удивление твердо.

- Хорошо. Я выполню ваше поручение.

В конце концов, это всего лишь священное место, где царят законы мертвых. А мертвые не страшны живым - это ей всегда внушала тетя Зуи. Человек, что стоит сейчас перед ней и смотрит так, что от его взгляда хочется бежать подальше, гораздо страшнее всех тех опасностей, что она себе напридумала.

- Вот и славно, - кивнул он. - Буду ждать тебя в лаборатории с прахом. И потом ты мне поможешь готовить зелье.

А это значит, что ночь ей предстоит без сна. Ну что ж, и к такому ей тоже не привыкать.

Глава 12

- Великий жрец, что мне делать? Как справиться с собой?

Модир переступил порог Храма Величия следом, как голубка и ворон покинули его. Он следил за ними, сгорая от всепоглощающих ревности и ненависти. Эти чувства сжигали его изнутри с того самого момента, как лоточница поселилась в замке. И с каждым днем ему становилось все хуже.

- Что ты хочешь услышать от меня, сын мой? Я не даю советов, ты же знаешь. Вечность научила меня держаться в стороне от человеческих страстей, - жрец закрыл священную нишу и повернулся к Модиру.

С детства Модир привык видеть жреца, потому как частенько наведывался в Храм за подпиткой, что давали ему священные письмена и вековая мудрость этого места. Но каждый раз удивлялся, насколько непроницаемым и отстраненным от всего мирского выглядит жрец. Вот и сейчас тот взирал на него с равнодушным спокойствием. Тогда как внутри Модира все бушевало.

- Я готов убить эту девушку только за то, что испытываю к ней. Она нужна мне для свершения мести, для выполнения обета, что дал у ложа умирающего отца. Но каждый раз, когда она оказывается рядом со мной, я теряю контроль над собой. И мне невыносимо думать, что именно ее я подталкиваю к Ландеру.

- Месть - вот то, что отравляет человеческие души, - отозвался жрец, плавно скользя вдоль стен храма. Свечи гасли следом за ним с призрачным шипением, оставляя в воздухе легкий аромат жженого воска. - Нет губительнее чувства, и оно же одно из самых сильных. Твой род мстит роду Ландера испокон веков. И ты не исключение из правил. Твой отец сделал все, чтобы загубить жизнь матери молодого господина, а теперь ты идешь по его стопам, ведомый данным обещанием. Беда твоя в том, что девушку эту, что выбрал в жертву, ты хочешь для себя. Это все осложняет, ты находишься в противоречии с самим собой. И именно в твоих руках сейчас находится ее судьба, как и твоя собственная. Я могу видеть прошлое, настоящее и будущее. Ничто не скрыто от меня. Но ты ничего не узнаешь, пока не пройдешь этот путь до конца. Иди с миром, сын мой. Двери храма открыты для страждущих. Но и тут тебе не будет упокоения.

Возвращался в замок Модир в еще более растрепанных чувствах, нежели покидал тот. Что хотел сказать жрец? Для чего произнес столь пространную речь? На чьей он стороне? Хотя, последний вопрос явно бессмысленный - жрец никогда не принимает чью-то сторону. Да и человек ли он, если даже сам не знает, как долго уже живет на этом свете?

Злость выплеснулась на Бовила, что с неизменно тупым видом впустил управляющего на территорию замка. Голубка с вороном все еще парили высоко в небе, он видел их. Эта птаха, как называет ее господин, совершенно потеряла стыд, забыла о своих обязанностях. И за это она будет сурово наказана. Не секрет, чего она боится едва ли не сильнее смерти - Модир прочитал это в ее душе. Вот туда она и отправится отбывать наказание.

Вновь ему пришлось прибегнуть к помощи энергетической капсулы, чтобы унять ту бурю в душе. И снова лоточница попалась под горячую руку, когда туман вечности еще не полностью покинул его.

Сжимая ее хрупкое тельце, Модир едва сдержал рвущуюся изнутри страсть. Что она с ним делает?! Заставляет терять рассудок! Этот ее испуг, дрожащие губки, упирающиеся в грудь ледяные от страха ладошки... Как же он хочет ее! Ни одну женщину не хотел так. Всех их он презирал с детства, как мать свою, что родила его и бросила на отца. А эта лоточница!.. Что сильнее в нем: ненависть к ней или страсть?

Он видел, как борется эта малышка с самой собой, как пытается не выказать страха перед походом к священным камням. И стойкость ее духа вызывала в душе Модира уважение.

А ночью он отправился за ней следом, просто потому что не мог оставить ее одну. А еще он волновался за нее, в чем даже себе не признавался.

***

Милый друг, как мне поступить? Я до замирания сердца боюсь идти к священным камням, да еще и в полночь, когда жизнь замирает, а потусторонние силы оживают. Но я не могу пожаловаться хозяину замка на управляющего. Что я ему скажу? Что меня наказали за провинность слишком сурово, что не заслуживаю этого?

Господин Модир управляет тут всем. Он самый главный в замке после хозяина. И не пристало служащим жаловаться на него. Боюсь, поступи я так, мое положение только ухудшится. И... я боюсь его.

Сегодня мне показалось, что он хочет поцеловать меня. Даже сейчас, делясь с тобой, мой друг, этими сокровенными мыслями, я краснею. Временами он пугает меня даже сильнее, чем предстоящий поход к камням.

Пожелай мне удачи...

Жиль закрыла дневник и спрятала тот в ящик стола, как советовал ей однажды Понк. Уж эти строки точно не предназначены для посторонних глаз.

На землю опустилась ночь, и вот-вот наступит полночь. Пора было собираться в путь.

Она прихватила с собой газовый рожок, чтобы светить им в особо темных местах. В прошлый раз с ней был Монила, сейчас же ей предстояло пройти этот путь одной. А пугала уже скальная лестница.

- Ты куда это собралась на ночь глядя? - такими словами остановил ее Понк.

- К священным камням, за прахом усопших, - понурилась Жиль. Скрывать от карлика правду не видела смысла. Да и слова сочувствия ей сейчас не помешают.

Однако сочувствовать ей явно не собирались.

- С ума сошла! А ну... живо отправляйся в свою опочивальню! - махнул он рукой в сторону хозяйского крыла. - Я даже сам провожу тебя туда, - схватил ее за руку и потащил за собой.

- Да постой, Понк! - вырвала Жиль руку. - Наказана я, понимаешь. Вынуждена подчиниться.

- Кем? - выпучился на нее Понк.

- Модиром, - еще сильнее понизила голос Жиль, хоть они и так разговаривали очень тихо.

- Не иначе, как он зверь самый настоящий, - потрясенно пробормотал карлик. - Да где же это видано - так наказывать молодую невинную душу! Да кем же это надо быть... - он словно говорил с самим собой, но даже от этого Жиль становилось немного легче.

- Благодарю тебя, Понк, но мне пора, - с сожалением произнесла она. Если не поторопится, то за час не обернется.

- Постой! Я сейчас... - и он умчался на удивление быстро.

Вернулся буквально через минуту и протянул Жиль маленький мешочек.

- Что это? - покрутила она мешочек в руках и даже понюхала. Внутри было что-то мягкое и не пахло ничем.

- Порошок, отгоняющий нечисть. Не спрашивай, откуда это у меня. Просто возьми. Не пригодится сегодня - хвала Богине. Но храни его у себя, так будет надежнее тебе и мне тоже, - потупил Понк глаза.

Жиль не выдержала и крепко обняла его, поцеловав в макушку. Какой же он, все-таки, хороший и добрый. А ведь сначала он показался ей совсем другим.

Понк проводил Жиль до ворот, которые сам и открыл. Бовил громко храпел и ничего не услышал. А то и от него пришлось бы выслушивать.

- Давай, пойду с тобой? - предложил карлик в самый последний момент.

- Нет. Он тебя накажет за это. А такого я точно не желаю. Не волнуйся, со мной все будет в порядке, - улыбнулась ему Жиль.

И начался опасный спуск. После того как едва не упала, Жиль боялась этой лестницы. Благо, спустилась она быстро и без происшествий. А дальше предстоял неблизкий путь к камням. Следовало поторопиться, чтобы успеть все сделать до часу.

Жиль даже не догадывалась, что под покровом ночи за ней следует высокая фигура, завернутая в черный плащ. А вот Модир видел все и слышал каждое их с Понком слово. Злость вспыхнула в нем на карлика, но пока он решил того не трогать, не проявлять себя. А вот потом он обязательно до него доберется. И где-то в глубине души Модир понимал, что Понк прав был, когда назвал его зверем. И животный страх лоточницы он чувствовал на расстоянии. Одно успокаивало - ничему плохому он не даст с ней случиться. Но как же опасно тревожить мертвых, уж Модир это знал как никто!

Жиль остановилась у кромки священных камней в нерешительности. За спиной остался шаткий мосток через речушку, а впереди начиналось царство усопших. И как же трудно было решиться сделать всего один шаг еще, чтобы нарушить невидимую границу, ступить на чужую территорию. Но время шло, и собственные страхи ей пришлось преодолеть.

Мелкая дрожь пробежала по телу, когда ноги ступили на священный камень, и тот засветился под ней. Свечение его становилось все ярче, передаваясь другим камням, охватывая все больший участок. Сразу вспомнились все страхи, и как они с Монилой последний раз развеивали тут прах тети Зуи. Где-то там, между камнями, есть и его частицы. А может быть и дух ее витает тут же и поможет непутевой племяннице...

Размышлять и дальше Жиль себе не позволила. Чтоб собрать прах, ей нужно было еще немного углубиться, пройти по нескольким камням. Она примерно помнила, где развеивали прах тети они с Монилой. Не мешкая ни секунды, туда она и направилась.

Повсюду уже было настолько светло от сияния камней, что в рожке больше не было необходимости. Жиль положила тот на камень и сняла из-за спины котомку. Достав сосуд, что вручил ей Модир, она отвинтила крышку, присела и зачерпнула лопаткой серого и тоже светящегося порошка.

 Стоило только коснуться праха, как его частицы с поверхности вспорхнули в воздух. Сразу же поднялся сильный ветер. Все вокруг Жиль завьюжило, трепля подол платья, бросая пряди волос в лицо. Но и к нему она была готова - нельзя тревожить прах мертвых почем зря. А вот к тому, что поднимется вой со свистом, который стремительно будет нарастать, она не подготовилась и в первый миг испугалась так, что сжалась в комок, спрятав лицо в коленях. Лопатка упала между камней и погрузилась в прах. Набрать его Жиль успела всего ничего. И страх сковал такой силы, что не получалось даже пошевелиться.

Модир старался держаться вне поля зрения девушки. Он отлично видел все, даже то, что пока еще не замечала испуганная бедняжка. Души мертвых разозлились и уже тянули к ней свои призрачные щупальца. Еще чуть-чуть, и он может не успеть.

В тот момент, когда Жиль оторвала лицо от колен и пронзительно закричала, когда руки призраков практически дотянулись до нее, чтобы разорвать на части и похоронить под слоем пепла, Модир смел их уничтожающей силой, вложив в нее всю свою злость. Но себя он ненавидел еще сильнее.

- Бежим отсюда! - схватил он Жиль за руку и потянул с камней. В последний момент она успела прихватить сосуд с пеплом. Бедняга, как же она ответственная! Но это мало ценится в современном мире. Газовый рожок так и остался лежать на камне, и лишь он продолжал мерцать, когда священная пустошь погрузилась во мрак, выгнав незваных посетителей, что посмели потревожить прах мертвых.

На безопасном расстоянии Модир остановился и гневно воззрился на Жиль.

- Почему не воспользовалась крыльями, что были дадены тебе со всей щедростью и во благо?!

- Я... я пока еще боюсь...

Она и правда боялась обращаться голубкой без поддержки Ландера. Страшно становилось, стоило представить себя в небе одну. Нужно было время на освоение навыков, но именно этого времени и не хватало.

- Из-за своего страха ты сейчас едва не погибла! - взял ее Модир за плечи и легонько встряхнул. Девушка пребывала в трансе и такое состояние ему не нравилось. Мозг ее еще явно лихорадил пережитый страх.

- За что вы меня так ненавидите? - подняла она к нему наполненные слезами глаза. Ну хоть плачет, значит испуг нашел дорогу наружу.

Что он мог ответить? Что не ненавидит, а сходит с ума от страсти? Что ненавидит совсем другого человека, чьей женой она вскоре должна стать? Все к тому шло, и Ландер уже смирился с мыслью сделать эту малышку своей, отвести ей роль жертвы. Но все нутро Модира сопротивлялось этому, и выхода другого он не видел. Сегодня же он поговорит с господином, чтобы выяснить для себя все окончательно! И если такова будет воля Ландера, то он сможет вытравить лоточницу из своего сердца.

- Ненависть - слишком сильное чувство, его я не дарю кому попало, - сухо бросил Модир, взял девушку за руку и повел за собой.

До замка они добрались очень быстро и в полном молчании.

- Иди спать, - велел управляющий лоточнице.

- Но я же должна...

- Я сказал, иди спать! Мне ты больше не нужна! - забрал у нее сосуд с прахом и поспешил убраться подальше. Если и дальше останется рядом с ней, то может не сдержаться. Весь ее вид: испуг в огромных глазах, дрожащие губы, бледная кожа... вызывали в нем несвойственные ему нежность и сострадание. Это было невыносимо! А в груди болело так, что хотелось выть в голос.

В лабораторию Модир лишь отнес сосуд и сразу же поспешил на хозяйскую половину, очень надеясь, что не встретит на пути лоточницу. Видеть ее сейчас он не хотел, да и не мог. До сих пор еще несвойственные ему угрызения совести терзали душу. Не нужно было подвергать ее такой опасности. Ведь даже он не всемогущ и мог не успеть прийти на помощь.

Ландера Модир нашел в беседке, в более задумчивом, даже подавленном настроении, чем обычно. Он пил вино и смотрел на блестевшее в лунном свете море. И что он в нем нашел - огромная соленая лужа! Но так как в море Ландер больше ни во что не был влюблен. Его он обожал с детства, когда таскал все время маленького Модира с собой на пляж и заставлял жариться под палящими лучами солнца. Модир же, напротив, ненавидел море. А еще он его боялся, когда однажды чуть не утонул. Тогда Ландер спас его, он плавал отлично. А Модира даже соленая вода не держала.

- Не спится? - посмотрел на него Ландер.

- По ночам мне редко спится, ты знаешь, - опустился Модир рядом с господином на лавочку.

- Ну да, ты у нас темный маг, человек ночи, - беззлобно усмехнулся тот.

- А ты почему не в постели? Настойку выпил?

- Да выпил я эту отраву! - с раздражением ответил Ландер и грохнул бокал о поверхность столика. Как только тот не раскололся? - Иногда хочется плюнуть на все и сдохнуть, но ведь и этого не могу...

- Не можешь. Потому тебе и нужно жениться, - приступил Модир к делу, не откладывая в долгий ящик.

- На ком?

- На птахе, на ком же еще. Ее кровь ты уже попробовал, она тебе подошла. Уже не обязательно будет каждый день пить настойку. Духи величия разрешают пить кровь в благих целях и без ущерба для здоровья, если донором является законная супруга.

- Да знаю я!.. Но не навредит ли это ей?

- Кровопускание еще никому не вредило. Напротив, как целитель, говорю тебе, что это очень полезно.

- Да, знаю, - задумчиво отозвался Ландер. - А как быть с консуммацией?

Модира аж передернуло от одной мысли, что лоточница будет делить с Ландером постель. Он все время гнал от себя эти мысли, но так или иначе они возвращались. Люди вступают в брак для того, чтобы завести потомство. И он знал, на что именно толкал Ландера. Только вот наследник этот ему не нужен, и об этом он позаботится. Но хозяин должен стремиться именно к этой цели.

- Не пойму, что тебя смущает. Она так не нравится тебе, как женщина? - скептически поинтересовался, не сумев побороть раздражение.

- Напротив, Мод, меня влечет к ней со страшной силой. Иногда даже с трудом получается сдерживать себя. Но эта птаха такая пугливая. Когда прикасаюсь к ней, целую, дрожит как лист на ветру, и сердце ее так бьется... - на губах господина заиграла ласковая улыбка, и Модир понял для себя одну важную вещь - Ландер влюблен по уши в эту маленькую лоточницу. Не только на него подействовали ее чары, но и на господина. Только вот, тот получит ее по праву главного, а сам Модир так и будет бороться со своими желаниями, что буквально сжигают его изнутри. - А знаешь, ты прав! - неожиданно оживился Ландер. - Ведь если сделаю ее своей женой, то осчастливлю, подарю ей безбедную праздную жизнь. Ну а проклятье... так может и нет его вовсе? Может, выдумки все это? Мать погибла по отцовской неосторожности, но это же была случайность. И то, что случилось с бабушкой, тоже нельзя считать отголосками проклятья. Завтра отправлюсь в Храм и испрошу у жреца позволения провести церемонию бракосочетания как можно быстрее.

- А ей когда сообщишь? - деланно равнодушно поинтересовался Модир.

- Через пару дней. Завтра по пути заверну в ювелирную лавку, куплю кольцо... А потом призову тебя в свидетели, когда буду делать предложение. Но сначала мне нужно обговорить все со жрецом.

- Вот и хорошо. Рад, что ты определился.

Уговаривал Модир сейчас себя. Он рад! Он очень рад, что еще на шаг становится ближе к цели. Ну и всегда чем-то приходится жертвовать, даже если это что-то дорого тебе по-настоящему. Он вырвет эту лоточницу из своего сердца. Совсем скоро она станет женой господина, разделит с ним ложе. А он... он будет продолжать делать вид, что верно служит им, теперь уже обоим. Пока. Пока не придет время действовать, а к этому Модир уже тоже готовится. План хорош тогда, когда продуман до мелочей. И торопиться в деле мести нельзя.

Глава 13

Я учусь потихоньку летать. Постепенно получается избавляться от страха, хоть и все равно, пока немного не по себе. Страшно делать это в одиночестве. Если бы рядом был он... черный ворон. Как он меня раньше пугал! А сейчас мечтаю, чтобы летел рядом. Хочу слышать, как рассекают воздух его крылья. Пусть голос его звучит в моей голове, подсказывает, направляет...

Но хозяина замка я вот уже три дня как не встречаю. Даже ловлю себя на том, что специально ищу с ним встречи. И когда возвращаюсь со школы, не вижу его.

Управляющий все больше загружает меня работой. Сразу после обеда я прихожу в лабораторию, содрогаясь от внутреннего ужаса, что рождают во мне воспоминания. Но больше у него приступов не было. Пока. И я надеюсь, что никогда снова не стану их свидетельницей.

Теперь я не только мою использованные пробирки, но и помогаю ему в опытах. Иногда случаются взрывы, когда он смешает что-нибудь несовместимое. Тогда лабораторию заполняет дым, что раздирает глаза и легкие. Но господин Модир очень быстро с ним справляется и неизменно дает выпивать мне настойку, очищающую организм. Мне кажется, он очень сильный маг, но кое-что ему не подвластно. Он не умеет летать. И должно быть, его это сильно гложет. Ну почему-то именно так я думаю.

Вчера освободилась в школе пораньше и решила забежать к Мониле. Все же, скучаю я по своему другу детства очень сильно. Не хватает мне бесед с ним, наших совместных походов на рынок... Мне всегда нравилось наблюдать за ним, как стесняется он предлагать покупателям свой замечательный товар, как краснеет, когда его хвалят. Смешной он и очень добрый.

Монила поведал мне кое-что интересное. Оказывается, его отчим видел человека в черном, выходящего из нашего с тетей дома за день до ее смерти. По описаниям очень похоже на господина Модира. Вот и Монила сразу же подумал на него. Но он не говорил мне, что приходил. И тетя про это молчала. Что бы это все значило? И можно было бы поинтересоваться у самого управляющего, но разве же мне хватит смелости, когда я его так боюсь?

А еще Монила спрашивал разрешения навещать меня в замке. Но сама я дать его не могу, нужно испросить у того же господина Модира. И какова будет его реакция, даже предугадать не могу. Пришлось в этом пока отказать другу, но я обещала вернуться к этому вопросу, как и навещать его самой почаще.

Когда у меня выпадают свободные минуты в замке, я провожу их на кухне, за разговорами с Гурой. Нравится мне эта хохотушка. Частенько к нам присоединяется Понк. Правда, он почти все время ворчит, но теперь-то я точно знаю, какая добрая у этого карлика душа.

А еще, кажется, Бовил оказывает мне знаки внимания. Вот уже два раза он преподнес мне маленькие букетики горных цветочков. Это так приятно, хоть и совершенно неуместно. Я конечно, пожурила этого только с виду грозного гиганта, но букетиками этими, что стоят в симпатичных вазочках в моей спальне, не устаю любоваться.

Ой, бежать же мне надо, дружок, заболталась я тут с тобой!..

Жиль захлопнула дневник, одернула платье и поспешила в лабораторию. Те несколько минут, что отвела она себе после обеда и перед работой, давно истекли. И если сейчас господин Модир будет сердиться, то и упрекнуть его будет не в чем. Сама виновата.

Но ей повезло - лаборатория пустовала, не считая витавшего в воздухе запаха гари. Долго ли будет отсутствовать управляющий, Жиль не знала, но на всякий случай поспешила приступить к работе.

Господин Модир пришел, когда Жиль практически закончила с уборкой лаборатории. По поводу ее опоздания ничего не сказал, зато напугал сообщением, что ее ждет хозяин замка для приватной беседы. Жиль даже совершила вольность, которой от себя не ожидала:

- А о чем он хочет со мной беседовать? - спросила она.

- А ты считаешь, что в этом замке мне известно все? - насмешливо посмотрел на нее управляющий, и это не показалось Жиль добрым знаком. На душе заскребли кошки.

- Нет, но...

- Или ты боишься своего господина? - приблизился он к ней вплотную. А за спиной-то был стол, и пятиться некуда. Оставалось только потупиться и уткнуться взглядом в пол. - Смотри на меня, лоточница, когда говорю с тобой, - пальцы управляющего коснулись подбородка, и в следующий момент она уже тонула в расплавленном льде его глаз. - Боишься его?

- Нет, - тряхнула головой.

- А меня? - зрачки его сузились до крохотных точек.

- Вас боюсь, - прошептала, чувствуя как от страха голос вообще норовит пропасть.

- Отчего же? Разве я сделал тебе что-нибудь плохое? Напротив, работой и кровом обеспечил.

Управляющий говорил спокойно, но от того, что голос его тоже звучал все тише, по коже Жиль принялись бегать мурашки. И это совсем не от удовольствия, а от предчувствия надвигающейся беды, которое всегда наваливалось на нее, когда находилась в обществе этого мужчины. И невероятно смущала его близость. А горячие пальцы сместились с подбородка на щеку Жиль и поглаживали ту, едва касаясь и рождая жар в теле.

- Как бы я хотел обещать тебе, что никогда не обижу! - вот оно - преображение, которого Жиль ожидала с таким страхом. Вновь из глаз Модира исчезали мысли, и лед затвердевал, превращаясь в глянцевую корку. А ладонь его уже прижалась к ее щеке вплотную, заставляя ту гореть. И лицо его - он склонился слишком близко к ее.

- Господин Модир! - громко воззвала Жиль к его разуму. Интуиция подсказывала, что еще не поздно, что холод не завладел им окончательно. - Меня ждет хозяин замка!

И это подействовало, она успела вовремя. Управляющий убрал руки и позволил ей отойти в сторону.

- Иди, - бросил не поворачиваясь. - Он ждет тебя в библиотеке.

В библиотеку Жиль шла на несгибающихся ногах и чем ближе становилась, тем сильнее волновалась. Последний раз, когда она вот так вот официально явилась на зов хозяина замка, было в тот день, когда устраивалась сюда на работу. И воспоминания о том дне были не самыми приятными. Так зачем же она сегодня понадобилась ему?

В библиотеке замка ей бывать еще не доводилось, и в первый момент та поразила Жиль своими огромными размерами. Стеллажи с книгами убегали высоко вверх, под самый потолок. И книг было столько, сколько Жиль еще не доводилось видеть. Даже в школьной библиотеки их было раз в десять меньше. И она любила читать, только на это не хватало свободного времени. Разве что перед сном она в который раз читала те несколько затертых книжечек, что считала своим собственным сокровищем и знала уже наизусть.

Ландера она сначала не заметила, пока тот не встал из кресла с высокой спинкой и направился к ней. Выглядел он очень серьезным, и Жиль еще сильнее испугалась, хоть и себе боялась признаться, как рада видеть его. Неужто она совершила какой-то проступок, за который полагается наказание или выговор?

- Рад видеть тебя, птаха, - приблизился он к ней, и глаза его заметно потеплели. А взгляд его скользил по фигуре Жиль, словно он забыл как она выглядит, а сейчас вспоминает.

- И я, господин, - присела она в приветствии.

- Ну какой же я тебе господин? - поморщился он. - Мы же договорились, что зовешь ты меня по имени.

- Да, - едва слышно проговорила Жиль, вспоминая тот разговор. Но разве ж она осмелится когда-нибудь на такое? - Вы меня вызывали? - рискнула посмотреть в его глаза.

- Не вызывал, а пригласил для очень важного разговора, - вдруг взял он ее за руку. - Пойдем, присядем.

Жиль послушно дала увести себя к креслам. Надо бы отнять у него руку, но той так было уютно в его ладони, что хотелось продлить этот миг как можно дольше, пока он сам не выпустит ее. Что собственно и случилось, когда она опустилась на краешек кресла и выпрямила спину, как велел этикет.

- Жиль, - кажется впервые господин назвал ее по имени, а не птахой, к чему она уже привыкла. И это тоже насторожило. - Мне тридцать пять, но живу я один в огромном замке. Семьи у меня нет, как ты знаешь. Ну разве что Мод - он вся моя семья, - невесело усмехнулся, а Жиль невольно напряглась еще сильнее. К чему он клонит и зачем посвящает ее в подробности своей жизни? - Родителей я лишился, когда был совсем маленький. Какое-то время меня воспитывал отец Мода, пока и тот не умер. Тогда мы с ним осиротели. И Мод с тех пор заботится обо мне...

Он замолчал, и Жиль не выдержала.

- Гос... - она запнулась. - Ландер, зачем вы мне это все рассказываете?

- Сейчас поймешь, птаха, - как-то очень грустно усмехнулся он. - Надеюсь, что поймешь ты меня правильно. Я неизлечимо болен, об этом ты тоже знаешь. Но если регулярно принимаю настойку, то, в общем-то, я полон сил. Ну и моя магия мне очень помогает. Иногда только она и спасает от полного уныния. И я решил обзавестись семьей! - вдруг так решительно произнес он и наклонился к ней, что Жиль невольно отпрянула.

Напугал ее его жест, а не то, что он сказал. Да и она по-прежнему мало что понимала. Для чего он все это говорит?

- Я тебя пугаю? - усмехнулся он и вернулся в кресло.

- Нет-нет, что вы! - опомнилась Жиль, что могла ненароком обидеть его. - Но... я не понимаю вас.

- Сейчас поймешь, - медленно кивнул он и достал что-то из кармана. - Возьми, - протянул ей небольшую коробочку.

- Что это? - не торопилась брать ту Жиль.

- Сама посмотри, - сунул ей Ландер коробочку в руки. - Открой.

Пальцы дрожали, когда она приводила в действие механизм открывания коробочки. А когда внутри нее, на бархатной постилке, увидела очень красивое кольцо, то и вовсе стала понимать еще меньше.

- Красивое, - только и смогла вымолвить. - Вашей невесте должно понравиться.

- Примерь его, - смотрел на нее Ландер с интересом, но не улыбался. И поза его и взгляд выдавали напряжение.

- Зачем? Я не могу, да и это плохая примета, - попыталась Жиль вернуть ему коробочку, но он не взял.

Вместо этого встал с кресла и поднял ее. Забрал коробочку, достал кольцо и кинул ту пустую в кресло.

Ландер взял подрагивающую руку Жиль и ловко надел на безымянный палец колечко, что пришлось в самую пору.

- Птаха, ты согласна стать моей женой?

Вот уж этого она точно не ожидала услышать. И в первый момент так растерялась, что даже не сообразила забрать свою руку с кольцом на пальце. Но смысл сказанного Ландером постепенно доходил до Жиль, и вместе с этим обида стремительно затапливала душу.

- Это такая шутка, господин? - с укоризной посмотрела она на колдуна и забрала руку. - То, что я служу у вас, еще не дает вам права так шутить, - тихо проговорила, пытаясь стянуть кольцо с пальца. Но то не поддавалось ни в какую.

- Ты его не снимешь, оно зачарованно. И мое предложение - не шутка, - сурово проговорил Ландер, глядя на нее в упор.

Жиль вскинула на него глаза и поняла, что сейчас он серьезен как никогда. Даже зол или расстроен. Но поверить все равно не получалось.

- Зачем вам это? Господа не женятся на служанках.

- А много ты господ видела в своей жизни? - усмехнулся Ландер. - И откуда ты можешь знать, на ком они женятся?

- Я, может быть, и совсем мало видела в жизни и знаю. Но даже я могу хотеть не быть объектом насмешек, - тихо, но твердо проговорила Жиль.

Дальше случилось то чего она и боялась и желала одновременно. Ландер обнял ее и заставил посмотреть на себя.

- Птаха, господа женятся на своих служанках, если в состоянии полюбить их всем сердцем.

- Но вы меня не любите!

- Почему ты так решила?

- Я бы... я бы это почувствовала. А вы... лишь добры ко мне, не больше.

- А ты знаешь, что такое любовь? - губы его изогнулись то ли в усмешке, то ли в улыбке. И выражения глаз, с которым он сейчас смотрел на нее, Жиль не понимала. - Расскажи.

Жиль невольно задумалась. Что знает она о любви? Разве только, что это одно из самых сильных чувств, которое не всем дано испытать. Вот она сейчас стоит в объятьях этого мужчины. Он так близко, что протяни она руку и коснется его щеки, ощутит тепло его кожи. Он ей безумно нравится, и в этом она не так давно набралась храбрости себе признаться. Ей приятно его общество. А полеты сообща так и вовсе приводят в восторг. Но можно ли все это считать любовью? Или это все же симпатия, которой она больше не испытывает ни к кому?

- Я не могу этого рассказать, потому что не знаю, - честно ответила она, и в глазах его заплясали чертики.

- Вот видишь, маленькая трусливая птаха, ты берешься рассуждать о том, чего не знаешь. Я же хочу повторить свой вопрос: согласна ли ты связать со мной свою жизнь, войти со мной рука об руку в Храм Величия и покинуть тот моей законной женой?

- Я вас так мало знаю.

- А сколько нужно тебе времени, чтобы узнать меня получше?

Он не делал попыток поцеловать ее, а внутри Жиль все замирало от предвкушения. Ведь она помнила вкус его поцелуев, и сейчас лицо Ландера находилось слишком близко от ее.

- И этого я не знаю, господин, только двоим нужно время, чтобы узнать друг друга получше, привыкнуть...

Странные вещи она ему говорит! Очень странные... Но ведь она всего лишь старается быть честной с ним, отвечая на его же вопросы. Да и не может все это происходить на самом деле. Не должен один из самых могущественных пэров Райской долины делать такое предложение служанке, которую и замечают-то не все в его замке.

- Хорошо! Давай тогда поступим следующим образом: мы будем встречаться и гулять с тобой в течение недели, каждый день. Когда?.. - посмотрел на потолок, задумавшись. - Да вот когда ты возвращаешься со школы! Я буду ждать тебя у подножья скалы каждый день. В выходные, когда тебе не нужно в школу, я приглашаю тебя на прогулку сразу после завтрака. Гулять мы будем по долгу, говорить обо всем, лучше узнавать друг друга, как ты сказала. Ты согласна? Хватит ли тебе семи дней, чтобы узнать меня и понять, хочешь ли ты стать моей женой?

Глаза его смеялись, но говорил он серьезные и разумные мысли. За одним лишь исключением.

- Увы, господин, но я не могу себе такого позволить. После школы меня ждет работа в замке, в лаборатории господина управляющего. И выходные все тоже заняты.

- С Модом я договорюсь, и от работы он тебя освободит, - легко отмахнулся Ландер.

- Мне бы не хотелось без видимых причин становится на особое положение, - настаивала на своем Жиль. И она не лукавила. Что подумают остальные служащие замка, если она ради прогулок с господином станет увиливать от работы.

- Тогда будем считать, что я приказываю тебе гулять с собой, - нахмурился Ландер. - И ты не должна мне перечить, ведь пока еще я твой господин. Три часа, каждый день, и это будет считаться частью твоей работы.

- Хорошо, - тихо ответила Жиль. Если он приказывает...

- И это еще не все, - немного теснее прижал ее к себе Ландер. - Каждый раз наши прогулки будут заканчиваться поцелуем. Вот таким, - и он прижался к ее губам, раздвигая те языком и врываясь в рот как полновластный хозяин.

От поцелуя у Жиль закружилась голова, и не держи ее Ландер так крепко, наверное, не устояла бы на слабых ногах.

- Скажи, что и на это согласна? - прошептал он ей в губы.

- Я согласна, - слова сорвались с губ раньше, чем она успела подумать.

- Тогда беги, моя птаха. Убегай сейчас подальше от черного ворона, что готов тебя склевать в порыве страсти. А завтра я буду ждать тебя у скалы.

Глава 14

Жиль торопилась уйти со школы вовремя и даже себе не признавалась в причинах поспешности. Ее волновало предстоящее свидание. Ведь это будет именно свидание - первое в ее жизни. Что если Ландер передумает и не придет? А вдруг он опоздает, а она не будет об этом знать. Как долго ей ждать его в случае опоздания, чтобы соблюсти приличия? Вопросы роились в голове, и от их количества та уже начинала гудеть и побаливать. И по стечению обстоятельств именно сегодня Монила рано освободился на рынке. Его Жиль встретила, когда вышла на базарную площадь.

- Давай немного погуляем, - предложил ей друг, который в отличие от Жиль был рад их встрече.

- Не могу, Монила... очень много дел, - уклончиво ответила Жиль. - Тороплюсь я.

- Жаль, - заметно расстроился парень. - Тогда хоть провожу тебя до скалы. И до замка могу, хочешь?

- Нет, Монила, не нужно провожать меня! - быстрее чем хотелось ответила Жиль. - У тебя ведь наверняка тоже есть дела, - уже более спокойно добавила, досадуя в душе.

- Дела есть всегда, - рассудительно ответил друг. - Но сегодня они подождут.

Они свернули в узкий пустынный проулок, что вел на окраину долины. Сразу за ним начиналась пустошь, в конце которой и высилась скала с замком на вершине.

- Монила, иди домой. Дальше я сама, - вынуждена была остановиться Жиль.

Она повернулась к другу и ждала, когда тот согласится и оставит ее одну. Не хотела она отчего-то, чтобы Ландер видел ее в обществе Монилы.

Но друг рассудил по-своему и повел себя даже не странно, а вероломно. Монила вдруг прижал Жиль к неровной и местами в трещинах стене дома и навис над ней. Вместо страха, в голове мелькнула мысль, что Монила намного выше нее.

- Зачем ты так со мной?! Жиль! Я же люблю тебя, а ты все время отталкиваешь, - его влажные губы уткнулись в ее рот, а потом принялись тыкаться, куда попадали, словно он был слепым котенком.

Жиль тщетно пыталась вразумить Монилу, оттолкнуть того от себя. Все ее попытки привели лишь к тому, что друг словно обезумел. Он с такой силой прижимал ее к стене, что нечем становилось дышать. А голову уже сжимало тисками. И Жиль боялась даже представить, что будет, если в проулок свернет кто-нибудь еще.

Ворон налетел неожиданно и принялся бить крыльями Монилу и клевать того в макушку. Тщетно друг отмахивался от птицы - та нападала все активнее, пока не заставила Монилу обратиться в бегство. За всем этим представлением Жиль наблюдала молча, пытаясь прийти в себя после нападения друга.

Как только ворон прогнал горе-любовника, так сразу же перед Жиль предстал Ландер. Выглядел он немного сердитым.

- Надо было пробить ему голову насквозь, - процедил колдун сквозь зубы, схватил Жиль за руку и потащил на пустошь. - Кто это вообще такой?! - обернулся на ходу и резанул ее острым взглядом.

- Друг детства, - пожала она плечами, улавливая уже налет комичности во всей этой ситуации.

- И часто твой друг детства так себя ведет?

- Первый раз, - выдернула Жиль из его руки свою, испытав приступ раздражения. - Раньше он такого себе не позволял.

- А ты?

- Что я?

- Ты ему такое позволяла? - остановился он, и Жиль была вынуждена последовать его примеру.

Ну это уже!.. Она даже дар речи потеряла от подобных обвинений. На что это он намекает?

- Если вы думаете обо мне именно так, то даже первого свидания у нас не будет. Ни к чему вам встречаться с падшей! - сказала как отрезала, развернулась и быстро пошла вперед, к скале.

- Да постой ты! - догнал ее Ландер и снова схватил за руку, заставляя остановиться и повернуться к нему лицом. - Ничего такого я не думал. Просто разозлился. А еще приревновал...

- Приревновали? Кого? Меня? - губы Жиль уже кривила улыбка, да и вовсе хотелось рассмеяться. Неужто он и правда приревновал ее к Мониле? - Он бы мне ничего не сделал. Да и его мрак попутал, - получилось у нее подавить смех и закончить серьезно.

- Тогда прости за то, что наговорил только что.

- Вы прощены, - смилостивилась Жиль.

- Не вы, а ты и только по имени, идет? - блеснули глаза Ландера лукавством.

- Хорошо, - после непродолжительного раздумья отозвалась Жиль.

- Ну тогда назови меня по имени и скрепим уговор поцелуем, - придвинулся к ней Ландер вплотную, но Жиль отступила.

- Для поцелуев еще не время. Будет один и в конце свидания, Ландер, - сделал она ударение на его имени в попытке сарказма. И как же с ним легко разговаривалось! Ни стыда или ложной скромности - ничего подобного Жиль не испытывала. Она уже и про ссору-то их забыла.

- Коварная! - рассмеялся Ландер. - А не боишься, что поцелуй будет слишком страстный, раз хотеть его ты заставляешь меня так долго.

- Ничего, я потерплю, - развернулась она, приглашая его присоединиться к прогулке.

- Сегодня я покажу тебе одно место, где мы с Модом любили бывать детьми. А потом мы еще полетаем. Согласна?

О! Они будут летать вместе!

- Конечно, согласна! - счастливо улыбнулась Жиль.

Ландер повел ее к скальной лестнице, но поднявшись, они не проследовали на территорию замка, а обогнули тот и спустились к морю. Не считая той ночи, когда колдуну стало плохо, Жиль впервые за всю сознательную жизнь так близко видела море. Оно пугало ее и восхищало одновременно. К тому же, море волновалось, словно не радо было им.

- Недалеко отсюда есть бухта, скрытая со всех сторон скалами. Вот там мы с Модом обычно купались, - объяснил Ландер, направляясь вдоль берега и делая Жиль знак следовать за ним.

Ноги утопали в песке. Его уже набралось прилично в ботинки. Но отчего-то это не мешало Жиль, а даже казалось приятным.

Бухта была совсем маленькая - небольшой заливчик, но довольно глубоко уходила в скальную расщелину. И вокруг царил полумрак, дневной свет оставался за пределами бухты.

- Пусть тебя не обманывают размеры бухты. Тут очень глубоко, - приблизился к ней Ландер. - Видишь, вон тот уступ? - указал он вверх, и Жиль разглядела в нескольких метрах над водной поверхностью небольшую ступеньку. - Оттуда мы прыгали. Ну то есть прыгал я, а Мод все больше нос воротил. В детстве мне казалось, что он боится воды. Однажды он даже чуть не утонул... Показать тебе, как я прыгал? - внезапно предложил.

- Ой, нет, не надо! - перепугалась Жиль. - Слишком высоко и опасно...

Но Ландер уже не слушал ее и скидывал с себя одежду. А Жиль не могла отвести взгляда от этого завораживающего зрелища. В тот раз в купальне он ее пощадил, но сегодня предстал пред Жиль обнаженным, и как ни странно, стыд ее спал, не мешал разглядывать этого стройного мужчину, что уже взбирался по скале с ловкостью цирковой обезьяны.

Как только Ландер оказался на уступе, так сразу же все мысли вылетели из головы Жиль, кроме одной, что прыжки с такой высоты довольно опасны.

Ландер вошел в воду руками и головой, практически не вызвав брызг. Но на поверхность всплывать не торопился. И к тому моменту, как голова его появилась из воды, Жиль уже снова успела разволноваться. Она чувствовала, как замирает в груди сердце от страха за него. Что если он наткнулся на невидимую подводную преграду? Как быть тогда, ведь она даже не умеет плавать?

- Испугалась? - хитро поинтересовался, выбираясь из воды.

Жиль была зла на него, но старательно не подавала виду. И отвечать на глупые вопросы не собиралась. Напротив, демонстративно отвернулась. Почему-то сейчас его обнаженное тело ее сильно смущало. Возможно, из-за воды, что стекала по нему, подчеркивая рельеф мышц.

- Так испугалась или нет? - приблизился он к ней со спины, и в нос ударил запах йода и водорослей.

- Даже и не думала, - фыркнула Жиль. - И пожалуйста, оденься уже!

Тихий смех послужил ей ответом, и в следующий момент на ее плече оказался ворон, а в голове прозвучал голос Ландера:

- Полетели, птаха, небо нас ждет, - и ворон выпорхнул из пещеры, чтобы взмыть в  воздух и зависнуть там в ожидании своей птахи.

На этот раз перевоплощение произошло как-то незаметно. Наверное, случилось так, потому что Жиль очень хотела присоединиться к ворону.

Летали они очень долго, временами приземляясь на берег, чтобы передохнуть. И от полета Жиль получала ни с чем несравнимое удовольствие. В который раз зародилась мысль, что она хотела бы быть птицей. Всегда.Вольной и свободной.

В замок Ландер предложил вернуться со стороны моря, но у подножья лестницы остановил Жиль.

- Понравилось тебе наше первое свидание? - взял за плечи и заглянул в глаза.

- Очень, - смутилась Жиль, догадываясь, что сейчас последует. Она и боялась, и ждала прощального поцелуя.

- Завтра выходной. Буду ждать тебя во дворе замка после завтрака, не забыла?

- Я помню, - выдохнула она ему в лицо, что находилось уже так близко.

- А сейчас обещанный поцелуй, который я намереваюсь сорвать с твоих губ, птаха, чтобы хранить его вкус до завтра.

Губы его накрыли ее, не успела она даже как-то отреагировать. Сегодня они были такими теплыми и мягкими. Ландер целовал ее трепетно, будто бы правда проверял на вкус, исследовал. И в который раз она растворялась в его поцелуе, понимая, что не хочет чтобы тот заканчивался.

Время приближалось к обеденному, когда Жиль вернулась с прогулки, но посетить кухню она не рискнула. Забыла поинтересоваться у Ландера, предупредил ли он управляющего об изменениях в графике ее работы, и в лабораторию шла, ожидая самого худшего.

Но вопреки ожиданиям господин Модир находился даже не в благодушном, а в приподнятом настроении. И первое, о чем он спросил Жиль, стало:

- Ты сегодня обедала?

На что она вежливо ответила, что не голодна и поблагодарила управляющего за заботу. Труднее всего было не выказывать удивления его настроению.

- Ну нет, так дело не пойдет. Голодный работник - плохой работник, - рассмеялся он. - Приглашаю тебя на обед. Я как раз собирался отведать деликатесов Гуры.

Жиль ничего не оставалось, как последовать за ним на кухню. Не спорить же, чем лишний раз может разозлить управляющего.

- Накрой на двоих, Гура, - распорядился Модир даже раньше, чем Жиль переступила порог кухни.

А уж как вытянулось лицо кухарки, когда поняла, кто составит компанию управляющему за обедом. Та разве что не испепелила Жиль взглядом, но губы поджала так, что те побелели. И объяснить ничего Гуре сейчас она не могла. Да и не считала себя в чем-то провинившейся перед той, хоть и сама не понимала управляющего.

Модир же вел себя поистине предупредительно. Он даже выдвинул для Жиль стул с высокой спинкой, и сам не сел, пока она не заняла место за столом напротив него.

Гура действовала быстро и на Жиль больше не смотрела, как бедняжка не пыталась поймать взгляд кухарки. От этого настроение все больше портилось, и кусок в горло не лез, хоть Модир и нахваливал ароматное рагу, уплетая то с большим аппетитом.

- Чего же ты не ешь? - обратился он к ней. - И как прошло свидание с господином Ландером? - в этот момент кружки звякнули на подносе, что несла к столу Гура. От неожиданности кухарка даже остановилась, но очень быстро взяла себя в руки.

Жиль на торопилась с ответом, дождалась, когда Гура покинет кухню. А потом с укоризной посмотрела на управляющего. Даже страх перед этим мужчиной был вытеснен возмущением.

- Зачем вы так? Ни к чему было спрашивать меня об этом при Гуре.

- Считаешь, что в праве учить меня хорошим манерам? - беззлобно усмехнулся Модир. - Ну-ну, сама ты очень быстро привыкаешь к новому статусу. Так к чему же это ложное стеснение?

Жиль вспыхнула и в первый момент не нашлась, что ответить. Но почти сразу же проговорила:

- Не по моей прихоти изменился график моей работы в лаборатории. Так захотел господин, - закончила совсем тихо, уткнувшись взглядом в тарелку. Только сейчас она сообразила, какую щепетильную тему обсуждает с совершенно посторонним человеком.

- А ты, значит, этого совсем не хочешь? Ландер тебе неприятен? - управляющий рассматривал ее с недобрым прищуром.

- Я так не говорила.

- Так скажи. Ответь на мой вопрос, - даже не попросил, а потребовал Модир.

Жиль не понимала, что именно он хочет от нее услышать, и к чему вообще этот разговор, что завел он при кухарке. Молчание затягивалось, и тогда снова заговорил Модир.

- Хочешь ты или нет, лоточница, но твой статус в этом замке изменился уже. Да, ты пока не дала согласия на брак с Ландером, но это лишь дело времени. Господин с тобой слишком мягок, и неделя отсрочки - чистая формальность и попытка угодить твоей блажи. Сама посуди, кто же отказывается от таких предложений? Уж точно не такие как ты.

- Чем же я хуже других? - выпрямила Жиль спину и посмотрела прямо в его прозрачные и лишенные тепла глаза. - Если я бедна, и у меня нет своего крова, то меня можно принудить к чему угодно?

Она понимала, что управляющий специально ее провоцирует, только вот мотивы его по-прежнему оставались неясны. А еще Жиль поняла, что отчего-то этот мужчина люто ненавидит ее. И этого она тоже не понимала - чем именно заслужила такое отношение.

- Ладно, хватит об этом, - скривился Модир. - Завтра после обеда мы отправимся с тобой к портнихе. И это не обсуждается. Сменить и пополнить твой гардероб распорядился твой будущий супруг. Так же, он выделяет тебе в своем крыле несколько дополнительных комнат. Еще еженедельно я буду выдавать тебе довольно кругленькую сумму на личные расходы. Так что, теперь ты можешь считать себя состоятельной девушкой, - гаденько ухмыльнулся он. - Но! - резко посерьезнел и поднял указательный палец. - Даже твое новое положение в замке не освобождает тебя от работы в лаборатории. Пока ты не сочетаешься законным браком с Ландером, будешь мыть мои пробирки!

Сегодня за ужином у меня состоялся неприятный разговор с Гурой. Когда я спустилась в кухню после работы, то застала там кухарку, хоть и думала, что та уже отправилась на покой. И встретила она меня довольно сухо, не в пример тому, как это было раньше. Вот тогда я и решилась поговорить с ней откровенно.

 - Гура, я тебя чем-то обидела? - спросила напрямик.

Тогда она так посмотрела на меня, что отчего-то стало стыдно, хоть и стыдиться мне было нечего, разве что собственных мыслей.

- Садись и давай поговорим, - кивнула Гура на скамью возле стены.

Радовало уже то, что не отвернулась, не промолчала. Да и настроение к ночи упало и поговорить с кем-то было необходимо.

- Что ты творишь, девочка? - участливо посмотрела на меня кухарка. - Зачем крутишь хвостом перед хозяином? Ведь ты же совсем не такая...

- Какая? - не сразу поняла смысл сказанного, хоть уже лицо вовсю заливал румянец.

- Ну, какая-какая! Гулящая! - всплеснула Гура руками, и тогда я вспыхнула окончательно.

- Почему ты решила, что я кручу перед ним хвостом?

- Ну а как еще расценить то, что я услышала сегодня?

- Хозяин замка сделал мне предложение.

Вот тут Гура немного растерялась, а мне стало совсем дурно от мысли, что же она все это время обо мне думала.

- Как же так, девочка?..

- А что тебя так удивляет? Неужто я настолько недостойна господина? - сама я уже чуть не плакала, до такой степени обидно было выслушивать все эти сетования.

- Нет конечно! Я ведь не об этом... а что же ты? Дала свое согласие?

- Пока нет. И Лан... господин предложил получше узнать друг друга. Вот мы и встречаемся.

Мы не делали ничего дурного, ну разве что кроме поцелуев, так почему же мне так стыдно было признаваться Гуре?

- Ох, деточка, не верю я, что такой союз может быть счастливым, - пробормотала она, качая головой. - Да и не в этом дело. Не должна я говорить тебе всего этого, но, должно быть, ты и от других уже слышала, что место это проклято. И на роду господина лежит это проклятье.

- Слышала, но не верю я во все эти слухи.

- Я бы тоже не верила, - взяла она меня за руку, - если бы не принимали женщины в этом семействе мучительную смерть, вскоре после того, как рождали наследников.

Гура рассказала мне, как умерла матушка Ландера, будучи совсем молодой и любимой мужем и сыном, как еще раньше скончалась бабушка господина от отравления. Слушать все это было страшно, даже дико, но все равно я не верила в проклятье. Должно быть, это лишь стечение обстоятельств.

- Скажи мне девочка, нет ли у тебя знакомой колдуньи? - спросила меня кухарка, когда ее грустный рассказ подошел к концу.

- Есть одна, к которой ходила еще моя мама. И тетя Зуи ту частенько навещала.

- Может ли она заглянуть в твое будущее?

- Этого я не знаю.

- Сходи к ней, спроси. Страшно мне за тебя, девочка. Нехорошие дела творятся в этих стенах, - оглянулась она так, словно имела в виду стены кухни.

Вот тогда у меня холод пробежал по коже, и душу кольнули предчувствия беды.

Что мне делать, мой молчаливый друг? Как поступить, если, кажется, я люблю Ландера? Он добрый, заботливый, ласковый и какой-то очень несчастный. Смогу ли я украсить его жизнь и сделать ее чуточку счастливее? И осмелюсь ли на это после такого предупреждения?

Отправиться к колдунье Жиль смогла только на следующий день после свидания с Ландером. Она нервничала из-за предстоящего похода, и это не укрылось от хозяина замка.

- Что с тобой? - поинтересовался он, когда Жиль в очередной раз отвлеклась на собственные мысли и прослушала, что он ей рассказывал. - Ты какая-то рассеянная сегодня.

- Да, немного, - согласилась Жиль с грустной улыбкой. Он очень чуткий, и она это оценила по достоинству вот уже не в первый раз. - Мне нужно кое-куда сходить, по делу. Навестить знакомую.

- Вот как? И ты хочешь сделать это именно сейчас?

- Если можно, то мне хотелось бы сегодня не гулять так долго, как вчера.

- Что же это за знакомая, и какое у тебя к ней дело, если ты отказываешься от свидания со мной? - поинтересовался он с улыбкой и аккуратно привлек ее к себе, словно боялся спугнуть. Но Жиль и не собиралась вырываться, напротив, прижалась доверчиво к его груди, прислушиваясь к ритму его сердца.

- Я не могу тебе этого рассказать... пока, - тихо проговорила.

Она и сама не знала, с чем придет к колдунье, что спросит у той и согласится ли та принять ее и выслушать. А уж как о таком рассказать кому-то еще, и вовсе не ведала.

- Моя скрытная птаха, - прошептал Ландер, и заправил ей прядь волос за ухо. - Конечно же, лети, хоть мне и до ужаса не хочется отпускать тебя. Но и волю твою сдерживать не буду, как и сажать тебя в клетку.

- Ландер!.. - заглянула Жиль в его глаза во власти стольких чувств, что выделить главное не получалось.

- Что, любимая?

Любимая? Он правда так назвал ее? Слезы выступили на глазах, и скрыть их не получилось.

- Ты правда любишь меня?

- Очень! Ни к одному живому существу я еще не испытывал ничего подобного. Ты же вернула меня к жизни, заставила мечтать о будущем. Нашем с тобой будущем.

- Ландер, я тоже тебя люблю! - уткнулась она ему в грудь. - Очень люблю. И мне страшно...

- Чего же ты боишься, птаха моя? Обидеть тебя я не дам.

- Сама не знаю, чего. Но что-то угрожает нашему счастью, я чувствую это.

- Если твои предчувствия тебя не обманывают, то вместе мы справимся с этой угрозой, - прижался он к ее губам в горячем поцелуе. И на этот раз Жиль с легкостью ему это позволила. Ведь теперь он ее жених, которого выбрало ее сердце. - Беги, птаха. Я же буду ждать тебя у скалы.

Дом колдуньи стоял на отшибе и покосился от времени та же сильно, как и то же время не пощадило его хозяйку. Заходить внутрь было страшно, но раз уж решилась...

Жиль громко стукнула в деревянную дверь и приоткрыла ее. Даже через узкую щель ощутила запах затхлости и старости. Никто в долине не знал, сколько уже живет на этом свете Суинья, которую в народе прозывали страшная Су. Не знала этого и Жиль, как и не навещала этот дом. Разве что однажды она ходила сюда с тетушкой, но было это уже давно и подробностей она не запомнила.

- Ну заходи уже, коль осмелилась заявиться, - проскрипел откуда-то издалека старческий голос.

Жиль распахнула дверь шире и ступила в темные сени, свет в которые проникал лишь через щель в приоткрытой двери в комнату.

В огромной комнате было ненамного светлее, поскольку все ставни на окнах были не просто закрыты, а заколочены. Это Жиль заметила еще с улицы.

- Чего топчешься? Поди сюда!

Она и правда топталась на месте и озиралась, пока в дальнем углу, на огромном сундуке не зашевелилась и не заговорила груда тряпья.

- Садись, - похлопала колдунья грязной рукой по матрасу рядом с собой, и в воздух взметнулось облако пыли.

Поборов брезгливость, Жиль опустилась на сундук. Разве что оставила расстояние между собой и этой очень старой женщиной.

Не зря ей дали прозвище страшная Су. Одного взгляда Жиль хватило, чтобы больше не хотеть смотреть на это морщинистое и бородавчатое лицо. Но разве ж могла она так поступить?

- Храбрая дурочка! Не побоялась прийти к страшной Су. А ведь ко мне уже давненько никто не забредал. Так почему же ты пришла? - прожамкала колдунья беззубым ртом.

- Потому что к вам ходила мая матушка, когда была жива, и тетя, - ответила Жиль. Отчего-то оскорбления в устах старухи не показались ей таковыми. Даже напротив, все это та проговорила беззлобно.

- Помню я и мать твою, и тетку. Я всех помню, кто был здесь. Тебе-то чего понадобилось от меня?

- Правду хочу знать о себе. А в чем именно, я и сама не ведаю, - тихо отозвалась Жиль. - Странные вещи вокруг меня творятся в последнее время.

- А что же в них странного? - придвинулась к ней ведьма, но отчего-то той вони, что царила в комнате, Жиль не уловила. Напротив, от старухи вдруг пахнуло пирожками, будто те только что достали из печи, с пылу с жару. Да и лицо ее уже не казалось Жиль таким уж страшным. Старым, да, даже древним, но не страшным. - И говори громче, дитя, слышу я уже плоховато.

Заглянув в эти мудрые и совсем не злые глаза, Жиль выдала колдунье все как на духу. Про свое сиротское детство и недавнюю смерть тети. Про все то, странное, что случилось с ней в последнее время, до переезда в замок. Про Модира рассказала и предложение Ландера. Про предупреждение Гуры не забыла упомянуть. Через какие-то полчаса Суинья знала всю ее жизнь, от самого рождения.

- Что же ты хочешь узнать от меня? - после недолгого раздумья поинтересовалась колдунья.

- Все, что сможете сказать. Про проклятье... Ждет ли меня в жизни счастье?

- Счастье! - затряслась старуха всем телом, и Жиль не сразу поняла, что та смеется. - Как многие на моем веку проходили мимо него, лишь потому что сильно уж к нему стремились. Да тот же отец нынешнего хозяина замка. Знавала я его лично, как и жену его милую. Если бы смотрел не за горизонт, выглядывая счастье, а вблизи себя, глядишь уберег бы и жену свою, да сам не ушел так рано в мир предков.

- Получается, что нет никакого проклятья? - оживилась Жиль.

- Эх, деточка... - сокрушенно покачала головой колдунья, с осуждением глядя на нее. - Не хочешь ты понимать меня. Что по-твоему такое - проклятье?

- Злые чары, что накладываются одним живым существом на другое, - вспомнила Жиль урок магии, что преподавали им раз в неделю в школе. Их не учили магии, но объясняли, как нужно правильно понимать ту. - Специальные ритуалы с заговорами, что направляют черную энергию на проклинаемого...

- Не надо мне тут цитировать строки из глупых книг! - вскричала старуха, и Жиль испугалась того, как зычно прозвучал голос той. - Правды в них мало, а вранья хоть отбавляй. Только забивают головы вот таких вот юных дурочек! Нельзя путать черную магию и проклятье, что идет из самых глубин человеческой души, подпитываемое жгучей ненавистью. Никакие ритуалы не помогут, если нет этой ненависти. Лишь она может проклясть. Но не только того, на кого направлена, а и того, кто испытывает ее. Ненависть убивает, запомни это малышка. Медленно, но уверенно. Сжигает изнутри, съедает с потрохами!

Жиль не понимала, зачем колдунья все это говорит ей, но продолжала внимательно слушать, не поддаваясь страхам и стараясь из речи выцепить рациональное зерно.

- В замке живет черный маг, которого хозяин считает своим другом. Но так ли это, подумай? Как и над тем, много ли тебе лично маг сделал добра. Вспомни все, что случилось с тобой. Не приложил ли к этому маг руку? Каковы его желания и намерения?

Колдунья говорила про Модира, а у Жиль даже от мысли о нем бегал холодок по коже.

- Я расскажу тебе одну историю. А выводы из моего рассказа делай сама. Мой долг открыть тебе глаза, не более...

Случилось это так давно, когда люди еще были другими, а Райская долина называлась так потому, что повсюду тут возделывали райскую землю и выращивали богатый урожай. В одном богатом семействе родился незаконный сын. Нагулял того молодой хозяин незадолго до своей трагической смерти. Связался со служанкой. По большой любви, а не похоти. Но это ничего не меняло - ребенок появился на свет во грехе.

Отец покойного в память о горячо любимом сыне не прогнал полюбовницу вместе с ребенком из дому, разрешил остаться тем жить с ними под одной крышей, наложив заклятие немоты на мать, чтоб не могла та поведать сыну правду никогда. Да и никому больше.

Годом раньше разродилась его невестка от бремени - законного наследника явила на свет. По доброте душевной свекор разрешил видеться детям, что по сути были единокровными братьями. А еще со временем старый хозяин полюбил всем сердцем незаконнорожденного ребенка, потому как рос тот сильным и храбрым, в то время как законный наследник чах от болезни крови, что поражала всех мужчин в его роду...

На этом месте Жиль вздрогнула, вспомнив о Ландере, который тоже страдал похожим заболеванием.

Обратился господин к Великому жрецу с просьбой испросить разрешения у духов усыновить сильного мальчика. Но духи запретили это, не объяснив причину. Делать нечего, пришлось смириться и старику, что уже одной ногой стоял в мире предков. Вскоре дух его покинул тело, а останки были преданы огню. Незадолго до этого, сжигаемая злобой и ненавистью, скончалась мать младшего мальчика. И перед самой смертью она прокляла род законного наследника, а потомство свое обрекла на вечную месть.

Мальчики росли как братья, только вот все законные права были у старшего, а младшему приходилось кормиться теми крохами, что перепадали с господского стола. Но и мать старшего любила их одинаково, приемного - как родного, хоть и хранила тайну всю жизнь. А на смертном одре решила она облегчить свою душу и рассказала незаконнорожденному его историю. Ох как зря она это сделала, потому как отныне его жизнь и жизнь его потомков была отравлена желанием вернуть то, что считали принадлежащим себе по праву рождения.

Старуха замолчала, и Жиль не произносила ни слова. Ей вдруг стало так страшно, как никогда еще не было. И боялась она за Ландера, потому как в Модире узнала потомка того незаконнорожденного сына.

- Что же мне делать? - обратилась она к колдунье.

- Сие мне неведомо, деточка, - вздохнула та. - Я тебе рассказала быль, а как поступать с этими знаниями, ты должна решить сама. Найди того, кто сможет помочь тебе. И берегись черного мага, потому как в его черной душе зреет очень пламенное чувство. Не ненависть его сейчас сжигает, а нечто гораздо более сильное.

- Что же это?

- Разглядишь сама - поймешь. А нет - погибнешь. У каждого из нас свой путь. И тебе чужие подсказки не нужны.

Глава 15

- О чем думает сегодня моя птаха, что даже поцелуи мои ее не трогают?

А вот это он точно лукавил. Только когда Ландер и целовал ее, у Жиль получалось отвлечься от тягостных мыслей, что довлели над ней со вчерашнего дня.

Она не знала, как может поступить с теми крохами истины, что получила от колдуньи. И истина ли то была? Стоит ли делиться ими с Ландером, не опасно ли это? Ведь Суинья ничего толком не рассказала, кроме были, которая еще не факт, что таковой и являлась. Кто знает, может старуха уже давно выжила из ума и выдает все то, что приходит в затуманенную беспамятством голову.

Но саму ее рассказ колдуньи преследовал неотступно. Ночью ей даже приснилось все и проснулась Жиль с криками и вся в поту. От видений не могла избавиться ни за завтраком, привлекая к себе внимание всех за столом. Она даже тихонько сожалела, что отказалась столоваться с хозяином замка, ссылаясь на статус прислуги. Наверное, с ним ей было бы легче. Хотя, нет конечно же. Ведь и на прогулке он подметил, что с ней что-то творится.

- Думаю о том, какое будущее ждет... нас, - тише добавила и искоса взглянула на Ландера.

Они медленно брели вдоль скалы, приближаясь к заветной лестнице, возле которой каждый раз расставались. Куда улетал Ландер, Жиль не знала. Ее же ждала работа в замке. Свидание подходило к концу, и она уже привычно грустила от одного этого. С Ландером и вне стен замка Жиль чувствовала себя свободной. А когда подаренные этим мужчиной крылья поднимали ее в небо - то и вовсе счастливей всех на белом свете.

- Это никто не может знать, - задумчиво проговорил Ландер.

Жиль постаралась не выказать разочарования. Почему-то ей думалось, что сейчас он скажет, как замечательно они будут жить, сколько усилий он приложит к тому, чтобы сделать ее счастливой... Но он сказал правду, а правда не всегда бывает приятной.

И еще одного Жиль не понимала, в тайне даже обижаясь на Ландера. Вся долина твердит о проклятии, наложенном на его род. Сам же он ни разу не заговорил с ней об этом, даже не попытался успокоить. О недугах своих поставил в известность, но не более того. Но спросить об этом напрямик она не могла, как и вообще заговорить с ним на эту тему.

За обедом Жиль рассказала про визит к колдунье Гуре и Понку. Как-то так получилось, что именно эти двое и верзила Бовил стали ее настоящими друзьями. Правда, Бовил вел себя несколько не как друг, оказывая ей всяческие знаки внимания. Но делал это настолько деликатно и ненавязчиво, что Жиль не обижалась, позволяла ему, видя какую радость он сам от этого получает.

Однако столоваться в замке Бовилу было почему-то запрещено. Когда Жиль спросила об этом у Гуры, та рассмеялась и выдвинула свою версию, что такие громилы опасны в четырех стенах, что он тут половину замка разнесет. Конечно же, кухарка пошутила, а вот Жиль стало обидно за доброго гиганта. Неужто он рожден, чтобы даже спать на воздухе? И пусть климат в долине теплый и мягкий, но в горах бывает очень прохладно. Да и в осенне-зимней период тоже не жарко, даже днем. В общем, об этом Жиль твердо решила переговорить с Ландером на правах его будущей супруги.

И только Гуре и Понку Жиль доверяла как самой себе и могла рассказать все без утайки.

- Старая карга! - в сердцах бросила кухарка полотенце на стол. - Только мозги тебе затуманила своими россказнями! Молчала бы уж, раз ничего умного сказать не может.

- Считаешь, что она все это придумала? - с надеждой спросила Жиль.

- Считаю, что спятила она окончательно.

- А я вот думаю, что поведала она нашей девочке истинную правду, - вступился за колдунью Понк. - Не должна она открывать глаза ни на прошлое, ни на будущее. Вот и выбрала такой путь, напустила туману. И на вопрос Жиль ответила, и всей правды не рассказала, имен не назвала.

- А чего это ты заступаешься за нее? - надулась Гура и вернулась к натиранию песком казана. Тот уже и без этого блестел, а кухарка все никак не могла угомониться.

- Да не заступаюсь я, причем тут это. Просто не все любят языками молоть, как вот ты, к примеру! - набросился на нее Понк.

Эти двое частенько ссорились на пустом месте, хоть и любили друг друга нежно в душе. Вот и сейчас ссора уже готова была разгореться, если бы не Жиль.

- Что же мне делать? Кому верить?! - горестно воскликнула она и уперлась лбом в деревянную столешницу.

В кухне повисла тишина, которую нарушил Понк.

- Нам верь, малышка, и сердцу своему, - погладил он ее по волосам, но тут же отдернул руку.

Не любил этот карлик проявлять ласку, не умел. Вот ворчать - это он завсегда. А добрые слова выдавливал из себя неохотно. Тем ценнее они становились. Вот и сейчас от скупой ласки на глазах Жиль выступили слезы.

- А и то верно! - бодро проговорила Гура. - Сама ты что думаешь? Чего хочешь дальше делать?

- Ландеру не смогла рассказать, побоялась, что сердиться будет, - посмотрела на нее Жиль.

- И не надо! - энергично закивала кухарка. - Друзья они с деспотом этим. Не должно становиться между ними. Ну пока точно не должно.

Ох и не любила Гура управляющего - за глаза только деспотом и называла. А еще изувером, мучителем... по-всякому, в общем. Но именно упоминание о нем натолкнуло Жиль на мысль.

- А что если?.. - она в страхе замолчала. Даже в ужасе от того, на что готова была решиться.

- Что, девочка? Что ты задумала? - подсела на лавку к ней поближе Гура.

- Могу ли я поговорить об этом с управляющим?

- С ума сошла?! - тут же вскричал Понк. - А ну как и тебя в подвал упечет за речи такие!

- А вот и не упечет, дурень. Потому как невеста она теперь самого господина, - важно так заявила кухарка и даже подбоченилась. - А поговори! Мне вот даже интересно, как поведет этот самодур себя, что скажет...

- Интересно ей... А ее тебе не жалко? - ткнул Понк пальцем Жиль.

- А чего ее жалеть? Не я ее сунула в этот улей, - зыркнула на него Гура. - Да и жалость - последнее, что ей сейчас нужно. А вот ясность не помешает.

Какое-то время они еще спорили, пока Жиль не спохватилась, что уже давно должна быть в лаборатории, что обед полчаса как подошел к концу. Ну вот, скорее всего, ее ждет очередной нагоняй, и о разговоре с управляющим можно точно забыть.

***

Модир заслышал за дверью торопливые шажки этих маленьких ножек. Лоточница опаздывала, и он сердился. Но не из-за факта опоздания, а потому что ужасно хотел ее увидеть. С утра не получилось понаблюдать за ней, отвлекли срочные дела. Не видел он и как девушка возвращается в замок. А смотреть на нее у Модира уже вошло в привычку. Вид ее хрупкой фигурки, эмоционального личика доставлял ему мучительное удовольствие. И хотел бы этого не делать, да не мог уже - в какой-то момент лоточница превратилась в его личное наваждение, приторную сладость, внутри которой был яд, что отравлял его существование.

Дверь отворилась, и в образовавшуюся щель девушка протиснулась в лабораторию. И тут Модир изменил себе - встретил ее пристальным взглядом. А ведь дал себе слово не смотреть на нее, когда входит и приступает к работе, не говорить практически с ней, если только не дает поручение... Ну и реакция последовала уже хорошо знакомая и неизменно раздражающая. Лоточница стала как вкопанная и уставилась на него огромными испуганными глазами.

- С чем сегодня связано твое опоздание? - спросил лишь бы что-то спросить, услышать ее голос, что ласкал слух словно нежная музыка.

- Забыла о времени, простите, - пробормотала она.

И Модир не выдержал - сделал навстречу ей несколько шагов, видя как затравленно она оглянулась, как вжалась в дверь, захлопывая ту. Но он не собирался ее ругать или пугать. Ему хотелось лишь вдохнуть ее запаха и ощутить тепло, исходящее от нее.

- Неужели я так страшен? - усмехнулся Модир, оставляя между собой и девушкой расстояние в два шага.

Он приложил все усилия, чтобы говорить как можно мягче, но лоточница все равно его боялась. Ее внутренний трепет Модир чувствовал отчетливо, тот вибрировал в воздухе, не позволяя ему сократить расстояние между ней и собой чуть сильнее. На таком он не улавливал ее запах.

- Ты не раз заслуживала наказания, но я тебя все время прощал. Так чего же ты боишься?

- Я не знаю, - смотрела она в его глаза, и он видел, как те очень медленно наполняются слезами. Но плакать она не хотела, это Модир тоже видел по ее глазам. - Наверно, вашей строгости.

- Строгость? Считаешь, что я излишне строг с тобой?

- Не со мной!.. - торопливо воскликнула она и испугалась еще сильнее, аж побледнела.

- С кем же? - приблизился Модир еще на шаг.

О да! Теперь он ее чувствовал. Ее запах кружил голову, вкуснее нее не пах никто.

- Что же ты молчишь? - не выдержал и коснулся он еще щеки. Кончиками пальцев, чтобы только ощутить бархатистость кожи. Сразу же отдернул руку, пока эта трусиха не перепугалась еще сильнее.

- С Понком. К нему вы были слишком жестоки.

Слишком? И это она даже не представляет, насколько права! Ведь коротышка пострадал вообще незаслуженно. И ни перед кем он не должен оправдываться, потому что в праве делать со слугами все, что сочтет нужным. Так почему же перед этой крошкой ему хочется выглядеть чистым и великодушным?

- Если я пообещаю не наказывать слуг так сурово, ты перестанешь меня бояться? - почувствовал Модир, как губы его тронула улыбка, а в душе разлилось что-то теплое. И такое он испытал не впервые, рядом с этой девушкой.

- Не уверена, - совсем тихо проговорила она, и Модир невольно еще сократил расстояние между ними, на этот раз, чтобы слышать ее лучше.

- Почему же? - прикоснулся он к ее подбородку, заставляя смотреть на себя.

- Я не понимаю вас, не знаю, что вы за человек.

Ее дрожащие губки были так близко. Как же ему хотелось прижаться к ним, ворваться языком в этот ротик, исследовать его влажные глубины, коснуться ее языка.

Но разве же он может? Ведь она теперь официально помолвлена с Ландером, который считается его другом. С кем он делит кров и пользуется всеми благами на правах друга. Которому он поклялся отомстить. И в чью невесту влюблен до умопомрачения, до тихого помешательства.

- Пора работать, - выпустил Модир ее подбородок, чувствуя как все еще жжет пальцы ощущение ее кожи под ними, и отступил на шаг.

- Господин Модир! - остановил и заставил снова развернуться его голос лоточницы. Звенящий и немного дрожащий, будто она сама боялась того, что собирается сказать.

- Что ты хочешь? - спросил так, чтоб она подумала, что он устал от общения с ней. А в глубине души ведь мечтал, чтобы разговор не заканчивался, чтоб говорила она безостановочно, лаская его слух.

- Могу я поговорить с вами?

- Ну говори, чего же ты? - махнул рукой.

- Не сейчас... Если сможете уделить мне какое-то время после работы?..

- Хорошо, - пожал плечами. - Можно и после работы, если к тому времени ты не захочешь спать.

- Я не захочу, - твердо ответила эта малышка и посмотрела на него так, что вновь захотелось преодолеть расстояние между ними и расслабить эти губы горячим поцелуем. Отчего же она так сжала их, словно готовилась к борьбе?

***

Жиль проработала в лаборатории допоздна. Немало радовало, что управляющий как ушел, так и не появлялся. Но это же и волновало, потому что под конец работы она, наконец-то, настроилась на разговор с ним. И если он так и не придет, то она отправится спать, так и не выполнив эту миссию.

Когда лаборатория и все приборы в ней блестели чистотой, Модира все еще не было, и Жиль присела отдохнуть возле стола. А потом и прилегла на теплую деревянную поверхность. Как уснула и сама не заметила, а разбудило ее ласковое прикосновение к щеке и тихий голос:

- Когда ты спишь, то сама нежность.

Жиль распахнула глаза в надежде увидеть Ландера, ведь только он говорил с ней с такой нежностью. Но взгляд уткнулся в черные одежды, и тогда она поняла, что сон с ней сыграл дурную шутку. Мало того, что спит там, где не должно, так еще и слышит то, что явилось лишь игрой воображения.

- Прошу простить меня, господин! - в испуге пробормотала Жиль и так резко вскочила, что ее повело.

Тут же крепкие руки обвили ее талию, а тело прижали к крупному и неожиданно твердому торсу.

- Что же ты такая импульсивная спросонья-то? - тихо проговорил Модир, и лица Жиль коснулось его теплое дыхание, а руки с талии сместились на спину, прожигая ткань платья, ложась на лопатки. - Какая же ты хрупкая, - скользнул он руками вдоль ее спины и остановился в районе шеи.

По телу Жиль прокатилась дрожь от его прикосновений, в особенности к обнаженной коже. Глаза испуганно распахнулись и встретились со взглядом его прозрачных, но сейчас совершенно не холодных. Напротив, черный зрачок стремительно увеличивался, того и гляди перекроет всю радужку. И несмотря на отсутствие явной угрозы, Жиль отчего-то стало страшно.

- Я вас ждала, - высвободилась Жиль из кольца его рук и отступила. Благо удерживать ее он не собирался. И взирал на нее уже с явной насмешкой.

- Удивлен, что дождалась. Все еще хочешь поговорить?

Жиль кивнула, впрочем, не испытывая былой уверенности. Та улетучилась вместе со сном. Но и отступать было не в ее правилах.

- Ну пошли, - кивнул он и направился к двери.

Спросить, почему они не могут поговорить в лаборатории, и куда он собирается ее вести, Жиль уже не рискнула.

Пока работала, о чем она только не передумала, мысленно выстраивая свою беседу с управляющим. Пересказать разговор с колдуньей, как и признаться в том, что была у той, Жиль не рискнула бы никогда. Ведь любому сразу станет понятно, зачем она ходила к старухе. Но вопросов накопилось очень много, и начать Жиль решила с того, чтобы узнать, зачем мистер Модир приходил в ее дом, когда самой ее там не было. После того, как Монила рассказал ей об этом, уже зародились неясные подозрения. А уж когда колдунья дала понять, что умерла Зуи при странных обстоятельствах, подозрения в голове Жиль только крепли. И сейчас, глядя в эту черную и прямую спину, она не могла отделаться от мысли, что в смерти тети виновен именно Модир. От осознания становилось так страшно, что ноги принимались мелко подрагивать, но Жиль не сбавляла шага, следуя за управляющим.

Однажды она уже выходила через эту неприметную дверь, ведущую на задний двор - любимое место Ландера с беседкой и видом на море. Но сегодня до обрыва они не дошли. Модир остановился на небольшом участке земли, на котором ничего не росло. Сама земля потрескалась от сухости. И в который раз Жиль с сожалением подумала, что у многих нет такой роскоши, и люди в долине используют каждый клочок земли, чтобы вырастить на ней что-то полезное. А еще она не верила, что эта земля проклята и не может плодоносить. Скорее всего, ее просто не касались умелые руки.

- О чем ты думаешь, лоточница? - вырвал из размышлений ее голос управляющего.

Оказывается, все то время, что она задумчиво ковыряла землю носком ботинка, он внимательно наблюдал за ней.

- Жалко, что такое богатство пропадает, - вздохнула она.

Не видела смысла лукавить, ведь в ее признании не было сокрыто тайных помыслов.

- На ней никогда и ничего не росло.

- А пробовали сажать в землю хоть что-то?

- Не припоминаю такого. Говорят, она мертвая...

Жиль склонилась и отколупала небольшой кусочек почвы. Растерла его пальцами и понюхала. Даже несмотря на то, что в этой земле никогда и ничего не росло, пахла она перегнившими травами, опавшими листьями, отжившими свое и почившими в ней мелкими букашками и червячками...

- Мертвая земля не пахнет так, - протянула она Модиру руку, которую тот с готовностью сжал в своей. - Принюхайтесь.

Он втянул носом воздух, отчего ладони с черным кусочком в центре стала холодно.

- Земля как земля. Не улавливаю ничего особенного.

- Нет же! - воскликнула Жиль и невольно приблизилась к нему, забывая на миг, что рядом тот, кого она считает самым опасным человеком и магом и даже убийцей тети. - Вы прислушайтесь к запаху и все поймете. Она живая!

Модир сжал ее руку чуть сильнее и еще ближе поднес к лицу.

- Чувствуете? Она пахнет жизнью!

- Я чувствую, как пахнет твоя кожа, - прошептал он и неожиданно прижался горячими губами к запястью. Вырвать руку не дал, только сжал сильнее. Жиль уже опомнилась, но ничего не могла поделать. Разве что зажала кусочек земли в кулаке, как самую большую драгоценность. - Как струится по жилам сладкая и горячая кровь, - лизнул он запястье языком. - Ты - сама жизнь, а не эта мертвая земля, - выпустил он руку Жиль. - Но если у тебя есть желание попробовать оживить ее, то я не против, - равнодушно проговорил и отвернулся к морю.

- Правда? - ушам своим не поверила Жиль. - Вы разрешаете мне засадить ее?

- Разрешаю и даже помогу тебе купить для этого все необходимое.

- Благодарю! - прижала Жиль руки к груди, в которой вдруг заволновалось сердце. - Я завтра же займусь этим.

- Так о чем ты там хотела поговорить?

Только Жиль собралась заговорить, даже набрала в грудь побольше воздуха, как управляющий снова перебил ее. Складывалось впечатление, что делает он так намеренно, словно чтобы помешать ей собраться с мыслями.

- Ты, кстати, забыла, что на сегодня у нас было назначено одно мероприятие?

Он смотрел на нее с хитринкой в глазах, а Жиль ничего не могла припомнить, как ни напрягалась. Мероприятие? О чем это он? Что-то память ее стала подводить, если это не очередная игра с целью замутить ее разум.

- Не помню, - твердо произнесла она.

- Какая же ты забывчивая, маленькая лоточница, - улыбнулся Модир и сделал это почти по-настоящему. Вот вроде и губы его привычно растянулись в тонкую полоску, но в глазах холод сменился подобием тепла, что и делало улыбку похожей на таковую. - Сегодня после обеда я должен был сопроводить тебя к портнихе, чтобы заказать новый гардероб.

Жиль вспыхнула, сразу же припоминая тот разговор. Но столько всего произошло за эти два дня, что о планируемом походе она совершенно забыла.

- Вижу, вспомнила. Ну да ладно, не извиняйся. Сегодня я был очень занят. Займемся этим завтра, как только ты вернешься со школы. Даже не так! Я встречу тебя со школы, мы отправимся к портнихе, а на обратном пути завернем за семенами, саженцами... всем, что понадобится тебе для сада, в будущем которого я очень сомневаюсь.

- Но...

Жиль хотела сказать, что после школы ее будет ждать Ландер. У них свидание, от мысли о котором сердце замирает в радостном предвкушении.

- Что? Что ты хотела сказать? - пытливо посмотрел на нее Модир.

- После школы я обычно встречаюсь с Ландером, - тихо ответила Жиль.

- Ах это... Ну так, перенеси свое свидание с ним на вечер. Куда как романтичнее, - усмехнулся он. - Если хочешь, я могу поговорить с ним?

- Благодарю, но это я сделаю сама.

- Как хочешь, - дернул плечом управляющий, и Жиль уловила в этом жесте раздражение. - Я жду, ты хотела поговорить.

- Я хотела спросить... о проклятье, - сказала Жиль то, с чего вовсе не планировала начинать. Но язык ее в этот момент словно ослушался своей хозяйки. Она ужасно испугалась, но забрать слова уже никак не могла.

Реакция управляющего напугала ее еще сильнее. Он резко повернулся и схватил ее за плечи. Лицо его приблизилось, и на этот раз Жиль разглядела тот вечный холод в его глазах, что промораживал ее насквозь.

- Никогда не торопись высказывать все то, что у тебя на уме, лоточница, - тихо, с угрозой проговорил он. Как ни старалась, отвести от его лица взгляда не получалось. Он словно силой заставлял ее смотреть на себя. - В словах наших кроется огромная сила. И очень много тем, которые считаются запретными. Ответы на те или иные вопросы тебе могут не понравиться настолько, что не захочешь дальше жить. И забыть ты их не сможешь. И всегда прежде подумай, с кем и о чем хочешь говорить, а уж потом решай, стоит ли это делать.

- Но вы... - голова кружилась все сильнее, и Жиль уже казалось, что тонет в этих ледяных озерах. Причем, половина ее опускалась на дно одного, вторая половина уже покоилась под толщей воды другого озера.

- Что я? Неужто ты посчитала себя мне ровней? Или быть может будущий статус настолько вскружил тебе голову? Даже став женой уважаемого пэра долины, ты останешься лоточницей, что только и умеет - торговать ягодами. А теперь иди, утомила ты меня, - резко оттолкнул ее от себя Модир.

Жиль едва удержалась на ногах, чувствуя как потихоньку утихает головокружение. Управляющий больше не смотрел на нее, лишь его широкая и черная спина закрывала все пространство вокруг. Слезы обиды жгли глаза и сдержать их не получилось. Жиль развернулась и бегом покинула это место. И лишь в темном коридоре полуподвального этажа замка смогла остановиться, перевести дух и высушить слезы.

А ведь он испугался! И именно испуг вызвал подобную реакцию и злость. Значит ли это, что все подозрения ее верны, и слова колдуньи - чистая правда? На эти вопросы ответа пока не было, полагаться Жиль могла только на свои чувства и догадки.

Глава 16

- Жиль, дитя, ты не зайдешь ко мне ненадолго? - остановил ее голос директора, когда уже собиралась покинуть помещение школы.

Она прошла в его кабинет и застала господина Адиса смотрящим в окно. И ни на кого-нибудь, а на Модира, неспешно вышагивающего туда-суда за школьной оградой.

- Как тебе живется в замке, дитя? Не обижают ли? Не загружают ли работой?

- Хорошо живется, - ответила Жиль и коротко рассказала, как проходят ее дни. Разве что о помолвке умолчала. Отчего-то стыдно стало в таком признаваться. Да и сама она пока в нее не верила.

- Это хорошо, дитя, значит, я могу быть за тебя спокоен. В школе у тебя тоже все идет отлично, и теперь я не сомневаюсь, что экзамен ты выдержишь. И управляющий, - снова бросил взгляд в окно господин Адис, - показался мне хорошим человеком, достойным.

- Вы с ним знакомы? - вежливо поинтересовалась Жиль.

Она уже начинала нервничать, что господин Модир ждет ее, пока она тут ведет неспешную беседу. Не сомневалась, что тот проявляет недовольство. Даже шаг его показался ей жестче обычного. Да и поглядывать на двери школы тот стал чаще.

- Общались раз, когда приходил он справляться о твоей судьбе. Вскоре как не стало твоей тетушки. Это ж по его наставлению я посоветовал тебе обратиться за работой в замок.

Вот как? Об этом Жиль тоже слышала впервые и была сильно удивлена. Ей казалось, что управляющий противился тому, чтобы она работала и жила в замке. И снова нехорошие предчувствия кольнули душу.

Вскоре директор школы отпустил ее, и она поспешила на выход. Как же ей не хотелось никуда идти и ничего делать в компании этого сурового мужчины в черном. Но выхода не было. Это не просьба и не предложение, а приказ. Все, что исходило от этого человека, таковым только и являлось.

Модир встретил ее тяжелым взглядом, но ничего не сказал. Жиль не понимала, зачем нужно, чтобы управляющий сопровождал ее лично? Она бы и сама прекрасно справилась. Но такова, опять же, была его воля.

Дом известной в долине модистки находился совсем рядом со школой. На первом этаже располагалось ателье и магазин готового платья.

- Господин Модир, рада видеть вас, - выплыла из-за прилавка им навстречу приятная полноватая женщина. - Хотите обновить гардероб?

Жиль поняла, что управляющий тут постоянный клиент.

- Не я, дорогая Сорина, - скупо улыбнулся той Модир. - Одежда нужна ей, - кивнул на Жиль, даже не посмотрев.

Подобное пренебрежение унижало и обижало, но Жиль постаралась не придавать этому значения. Разве что еще больше стала не понимать, зачем он занимается тем, что ему неприятно.

- Тогда, пройдемте в магазин и подберем девушке одежду, - окинула Жиль портниха внимательным профессиональнымвзглядом.

- Нет, Сорина, мы хотим сделать индивидуальный заказ гардероба полностью, начиная от нижнего белья и заканчивая шляпками и перчатками. Нужна одежда на все случаи жизни, как и для верховой езды. А еще несколько нарядов для торжественных случаев.

От упоминания о белье щеки Жиль мгновенно запылали. Каждый раз, каким-нибудь неосторожным словом у этого мужчины получалось ввергать ее в смущение.

- Ну раз так, то прошу девушку проследовать за мной в примерочную, где с нее снимут мерки. Господи Модир, я скоро вернусь и буду вся к вашим услугам, - сладко улыбнулась модистка управляющему, и Жиль заметила как заблестели у того глаза.

Ну да это точно не ее дело, что связывает этих двоих помимо пошива одежды.

Госпожа Сорина перепоручила Жиль заботам двух своих помощниц, а сама, по всей видимости, поспешила вернуться к Модиру. И начались часовые мучения. Две бойкие девушки крутили Жиль и вертели, обмеряли везде и записывали размеры в толстую книгу. Задавали множество вопросов о цветовых предпочтениях, любимых тканях, фасонах. Показывали образцы тканей, прикладывали те к ней и заставляли крутиться перед большим овальным зеркалом. Под конец всех этих манипуляций Жиль уже едва стояла на ногах, и голова немного кружилась. Хотелось поскорее оказаться в замке, в собственной комнате и хоть немного передохнуть перед работой. И она не понимала, зачем ей столько всего, что бурно обсуждали помощницы портнихи.

Господин Модир выглядел довольным и расслабленным, когда к нему вышла Жиль. Сорина суетилась, прибирая небольшой столик, унося с него чашечки и тарелочки из тонкого фарфора. Сразу становилось понятно, что пока Жиль мучалась в примерочной, эти двое неплохо провели время.

С модисткой договорились, что через неделю Жиль явится на примерку, и наконец-то, она могла покинуть душное помещение и вдохнуть полной грудью свежего воздуха.

- Отчего ты такая бледная? Устала? - вгляделся в ее лицо Модир.

- Немного, - вынуждена была признаться Жиль.

- А еще ты, наверное, голодная?

В этом она даже себе боялась признаваться. Но кроме сдобной булочки, которую успела перехватить с утра на кухне, больше ничего сегодня она не ела. А уже даже время обеда прошло.

- Совсем чуть-чуть, - скромно отозвалась Жиль.

Забота управляющего смущала еще больше, чем его постоянное недовольство ею. А уж когда он хмыкнул и пригласил ее в закусочную, то Жиль и вовсе не знала, куда девать себя. В подобных заведениях ей раньше бывать не приходилось. И когда они переступили порог закусочной, то в первый момент она растерялась в полумраке огромного зала.

- Пойдем, - взял ее Модир за руку и уверенно повел к столику у окна.

По пути глаза Жиль привыкли к скудному свету закусочной, и она смогла немного успокоиться, подметив, что посетителей в это время тут совсем немного, и на них никто не обращает внимания. А еще приятно удивила чистота, царящая повсюду. Вкусно пахло сдобой и специями. От запаха аппетит Жиль только разыгрался. Смущала только рука управляющего, что продолжала держать ее руку. И выпустил он ее, только когда Жиль села на лавку. Сам он занял лавку напротив.

- Что желаете? - подошел к столу щуплый невысокий паренек, в белом длинном переднике.

- Позволишь мне сделать заказ для тебя? - обратился к ней Модир, и Жиль лишь кивнула.

Он заказал две порции мясной похлебки, овощное рагу и настойку из земляного ореха. На десерт попросил яблочного пирога. Все это подали очень быстро, и вскоре Жиль смогла по достоинству оценить и кухню этого заведения. Готовили тут очень вкусно, Жиль и не заметила, как съела похлебку. Хорошо, управляющий был так же поглощен едой и не отвлекался на разговоры. А то, что при этом он на нее не смотрел, особенно радовало.

- Что бы ты хотела посадить за замком? - задал он первый вопрос, когда они приступили к десерту.

Жиль задумалась. Даже мысленная картинка небольшого сада, что сможет разбить за замком, доставила ей такое наслаждение, что на губах заиграла улыбка, а робость отошла на второй план. Такие вопросы она могла обсуждать долго, со знанием дела. И управляющий слушал ее внимательно. Немного смущал его жадный и ищущий взгляд, что скользил по лицу Жиль, но на это она старалась не обращать внимания.

Вскоре они покинули закусочную и отправились на рынок. От усталости не осталось и следа. Жиль передохнула и насытилась. И даже сопровождающий уже не казался ей таким мрачным. Впрочем, господин Модир вышагивал рядом с Жиль со вполне человеческим выражением на лице и даже приветливо раскланивался с теми редкими прохожими, что, по всей видимости, были знакомы ему. Но ни с кем из них он не остановился и не поговорил.

Мольбы Жиль были услышаны, и Монилу на рынке они уже не застали. Не хотела бы, чтоб друг видел ее в такой компании.

Еще через час они выбрали необходимые саженцы и семена. Все это торговцы должны были снести в службу доставки, а к вечеру курьер обязался доставить товар в замок.

У подножья сказы Модир затормозил и повернулся к Жиль.

- Не хочешь обернуться и взлететь на скалу? - спросил он и ответа ждал с видимым напряжением во взгляде.

- Я никогда этого не делала одна, - смутилась Жиль.

- Не считаешь, что сейчас самое время? - пристально смотрел он на нее.

- Сейчас?

- Сейчас! - произнес он с нажимом.

И ослушаться Жиль не смогла - в следующий миг она уже была птицей и била крыльями в тисках его сильных рук.

- Птаха, - прошептал управляющий, и губы его прижались к птичьему лбу.

Жиль все чувствовала, только сказать или сделать ничего не могла. Птичье сердце, что и так билось быстрее человеческого, сейчас и вовсе готово было выскочить из груди.

- Как бы я хотел взмыть в небо вместе с тобой. Но именно этого я и не могу сделать, - в голосе управляющего было столько грусти, что Жиль испытала жалость, которая вытеснила даже страх. - Лети и не заплутай по пути к замку, - разжал он руки и птаха взмыла ввысь.

Дорогой друг! Хочу поделиться с тобой своей самой большой радостью. Вот уже несколько дней часть своего свободного времени я посвящаю тому, что обрабатываю землю за замком, пытаюсь вдохнуть в нее жизнь, которой та была лишена. Она живая, ты не подумай, только очень и очень долго спит. Но я верю, что совсем скоро проклюнутся всходы, нужно только набраться терпения и не опускать руки. А через пару лет из тех саженцев деревьев, что я в нее посадила, вырастет небольшой сад, и я смогу по праву им гордиться.

Я должна поблагодарить господина Модира, за то что так изменился ко мне. Но сделать это могу только на твоих страницах, потому что благодарности этот мужчина от меня не ждет и не примет. Он очень странный, очень! И раньше таким был, а теперь, когда его отношение ко мне поменялось, когда исчезла та строгость и даже нетерпимость, он кажется мне еще более странным. Взять хотя бы то, как он каждый день в одно и то же время приходит понаблюдать за моими садовыми работами. Молча стоит в стороне и смотрит, как я возделываю землю, занимаюсь посадками. По началу взгляды его меня смущали и даже пугали, но сейчас я уже привыкла и временами забываю о его присутствии. Правда, вчера он нарушил молчание. Вот наш короткий диалог:

- Почему ты работаешь без перчаток? - остановился управляющий у самой кромки земли, словно боялся ступить на нее, запачкать свои блестящие ботинки.

- Никогда не пользовалась ими, - мне пришлось прерваться и выпрямиться, чтобы не сидеть спиной к нему. - В перчатках я не чувствую землю.

- У тебя под ногтями черно.

Устыдившись того, что он это видит, я спрятала руки в складках юбки. Но сама я этого не стыдилась и не боялась.

- Не страшно, мыло отлично справляется с этой работой.

- От работы руки грубеют, - ступил он все-таки на землю после минутного колебания. - Дай руки, - и это прозвучало не как просьба.

Преодолевая внутреннее сопротивление, я протянула ему руки. Вот тут мне и правда стало стыдно, что они такие грязные.

Каждый раз, когда этот мужчина касается меня, испытываю странное чувство, что именно я делаю что-то недопустимое. И даже несмотря на то, что никогда не делаю этого сама, первая, хочется обвинить в этом именно себя. Вот и вчера, пока он разглядывал мои руки, я молилась, чтобы те поскорее избавились от этих жарких и тесных объятий, от столько пристального внимания.

- Я приготовлю тебе омолаживающее средство, - произнес управляющий и погладил пальцами тыльную сторону ладони. Это уже походило на ласку, и лицо мое сразу же вспыхнуло. И я мысленно поблагодарила его, что он сразу же выпустил мои руки. - Будешь смазывать их перед сном. Ты теперь не просто лоточница, а невеста уважаемого пэра.

Ну вот зачем он так ведет себя, словно я забываю свое место в этом замке? Не считаю себя заносчивой, как и поведение мое не изменилось, несмотря на смену статуса. Но каждый раз господин Модир словно ставит меня на место. Немного это обидно, должна сказать тебе, дружок.

А еще хочу поделиться с тобой своей радостью. У меня состоялась беседа с Ландером, и у доброго большого Бовила теперь есть дом. Хозяин замка разрешил поселиться тому в домике неподалеку от ворот на территорию замка. Конечно, для такого гиганта домик слегка тесноват, там всего-то одна комната. А раньше он использовался под склад всего того, что выбросить жалко. Но мне понравилось, как Бовил обустроил свое жилище. Представляешь, он пригласил меня в гости, когда навел в доме порядок. Видел бы ты, как смущался этот большой ребенок, когда угощал меня травяной настойкой и печеньем собственного изготовления. Но его смущение было мне приятно, оно грело душу. Бовил и раньше во всем помогал мне. А уж после обретения дома, так и вовсе. Впрочем, помощь его неоценима, особенно сейчас, когда возделываю землю. Воды для поливки у меня всегда в достаточном количестве. И когда нужна мужская сила, чтоб вскопать землю или выкорчевать из нее камни, Бовил тоже тут как тут.

Не все так безоблачно в моей жизни сейчас, как ты, возможно, подумал. Грусть стала моей вечной спутницей и связана она с Ландером. Я не понимаю его отношения ко мне. Вот вроде он всегда ласков, даже нежен, но видимся мы так редко, что порой я сомневаюсь, а действительно ли невеста.

Неделя свиданий, о которой мы сговорились, уже закончилась, и теперь бывают дни, когда я вовсе не вижу хозяина замка. Он так и не впустил меня в свою жизнь, даже на правах невесты. А ведь совсем скоро мы с ним должны отправиться в Храм Величия, чтобы огласить жрецу желание связать наши жизни и сговориться о торжественной дате. И наряд для этого случая мне примерять через несколько дней, им модистка занимается отдельно. Позаботился об этом управляющий. Но я не чувствую себя невестой, и это меня угнетает.

Написав последние строки, Жиль отложила дневник и задумалась. Отчего Ландер так ведет себя с ней? Почему прячется? Что скрывает? С одной стороны, такое невнимание обижало. Но с другой - она за него боялась, потому как чувствовала, что не все с ним в порядке. И выглядел он порой слишком бледным. Эта бледность проступала даже через смуглую кожу.

Конечно, она знала о его наследственном заболевании, Ландер сам упомянул о нем. Причем сделал это тогда, когда они еще и знакомы толком не были. В нем ли дело? Или есть еще причины для затворничества?

Время было еще раннее даже для завтрака. И Жиль решилась на рискованный шаг - отправиться в покои хозяина замка. Никогда она еще себе этого не позволяла, хоть и делила с ним его же половину. Но сегодня поняла, что время настало. И даже страх разозлить Ландера не смог остановить ее. Она должна была выяснить о нем если не все, то как можно больше. А иначе как она сможет связать с ним свою жизнь?

Хозяйская половина замка была погружена в тишину. Повсюду царил полумрак, об этом позаботился Понк, в обязанности которого входило тушить все рожки и факелы с наступлением рассвета. Но и тот еще едва забрезжил, бросая на замок скупой призрачный свет. А еще сквозь стены замка проникала утренняя влажная свежесть, даруемая близостью моря, и Жиль куталась в теплую шаль, пока шла по длинному коридору, в конце которого находились покои Ландера.

Робость мешала смело распахивать двери в комнаты. Но Жиль преодолела и ее, заглянув в каждую. Нигде Ландера не было. Оставалась только его спальня.

Перед заветной дверью она остановилась и задумалась. Может ли девушка в ее положении переступить порог спальни жениха? Может, если намерения благие и честные. И в ответ она ждала таких же от того, кто назвался ее женихом.

Окончательно переборов страх, Жиль распахнула дверь. Но в следующий же миг замерла и даже дышать перестала.

Она и сама не знала, что или кого хотела увидеть в спальне Ландера. Но никак не ожидала, что взгляд уткнется в черную спину Модира, склоненного над хозяином комнаты, что в этот момент распростерт на ложе. И конечно же, дверь скрипнула, как это обычно и случается в самые неподходящие моменты. Если и мелькнула мысль уйти незаметно, то с ней Жиль вынуждена была распрощаться, как только встретилась взглядом с серо-прозрачными глазами управляющего.

- Что ты здесь делаешь? - выпрямился тот, поворачиваясь к ней и заслоняя от нее лицо Ландера. Но даже мимолетного взгляда хватило Жиль, чтобы убедиться, каким бледным выглядит ее жених и беспомощным.

- Что с ним? - тут же вспыхнула она. Но на этот раз краска была вызвана не стыдом, а желанием защитить того, кого любит, от неизвестной опасности.

- Он без сознания. И ты не ответила на мой вопрос, - нахмурился Модир.

Но даже эта его хмурость не смогла напугать Жиль. Сейчас она не сомневалась, что поступает правильно. Отчаянная смелость заставила ее сделать несколько шагов к кровати, чтобы получше рассмотреть того, кто на ней возлегал. И управляющий вынужден был посторониться.

Когда увидела Ландера вблизи, то едва не расплакалась. Его лицо показалось Жиль не просто бледным, а безжизненным.

- Он жив? - судорожно выдохнула она.

- Я же сказал, Ландер без сознания, - равнодушно отозвался Модир, с интересом наблюдая за ее лицом. Он словно ждал, как же она поступит дальше, что предпримет. А что она могла?

- Почему он без сознания? - посмотрела она прямо в глаза управляющему. Сейчас они ее пугали гораздо меньше состояния жениха.

- Такой он каждой утро. Даже хорошо, что сегодня ты решилась проникнуть в его спальню, - усмехнулся он одними уголками губ. - Привыкай просыпаться с почти что трупом.

Прозвучало это зло, и Жиль не могла понять, на кого сейчас направлена злость этого мужчины в черном.

- Это из-за болезни?

- Именно. Была бы его воля, он бы не спал вообще. Но живым людям сон необходим. За ночь все жизненные процессы Ландера замедляются настолько, что к утру он впадает в подобие летаргии. Чтобы разбудить его, нужна специальная сыворотка, которую я и впрыскиваю ему каждое утро, - только тут Жиль заметила приспособление для инъекций в руке Модира. - Если бы ты зашла чуть позже, то уже застала его вполне бодрым.

- А что будет, если вы не впрысните ему сыворотку?

- Процесс в его организме может стать необратимым, и тогда уже ничто не поможет вывести его из этого состояния. Он будет и не жив, и не мертв.

Жиль почувствовала, как холодеет изнутри. И тем более странным казалось ей то, с каким равнодушием рассуждает о столь страшный вещах управляющий. Получается, что жизнь Ландера всецело зависит от этого человека, от того, войдет ли тот вовремя в его спальню.

- Неужели никак нельзя его спасти от этой напасти? - почувствовала Жиль, как в глазах скапливаются слезы. Как же ей хотелось приблизиться к кровати вплотную, коснуться этой бледной и почему-то она не сомневалась, что холодной кожи, обнять его как можно крепче, согреть в своих объятьях, оживить...

- Есть одно средство, - раздался рядом голос Модира, и Жиль поняла, что невольно подошла к нему слишком близко, что порыв ее не остался лишь воображаемым.

- Какое же? - с мольбой посмотрела на управляющего.

- Твоя кровь. Ты уже давала ему ее однажды. А потом в тебе поселилась частица души Ландера. Теперь твоя кровь для него целебнее любого лекарства. Если станешь давать понемногу ее каждый вечер, то со временем он даже сможет излечиться от этого недуга.

Все это Модир проговорил ровным безэмоциональным голосом. И не от подобной перспективы Жиль стало страшно. Нет. Она готова была пожертвовать каплей своей крови, если Ландеру от этого станет легче. Страшно было от того, как говорил об этом Модир, и как при этом смотрел на нее. Сейчас его взгляд промораживал до глубины души, пугал и лишал покоя. Он словно ждал, что она откажется.

- Я согласна! - вздернула Жиль подбородок во власти непонятного упрямства.

Она даже задрала рукав платья, подставляя управляющему руку, чтоб тот взял столько крови, сколько нужно.

- Не сейчас, - усмехнулся Модир. И даже эта усмешка смогла растопить лед в его глазах. Уж лучше презрение, чем вековой холод. - Сначала ты должна сочетаться с ним законным браком. Потом брак должен быть консумирован, и только тогда он сможет брать твою кровь на правах законного супруга. А теперь иди, мне нужно закончить начатое. Если ты хочешь поговорить со своим женихом, то придется подождать, когда он придет в себя и приведет себя в порядок.

Покидала покои Ландера Жиль во власти самых противоречивых чувств. Но главным было нежелание, чтобы жизнь будущего супруга всецело зависела от управляющего.

Глава 17

В день официального оглашения о помолвке и назначения даты бракосочетания Ландер торжественно встретил свою невесту у школы. Да не просто встретил, а прикатил на кабриолете. И конечно же, это стало главным событием дня для не в меру любопытных школьниц и даже учителей.

Половина школы высыпала на улицу, чтобы посмотреть, как Ландер помогает Жиль садиться в кабриолет. Сама она даже не обернулась, боялась читать эмоции на лицах любопытных. Ведь далеко не все порадуются за нее. Найдутся и такие, что станут завидовать, хотя сама Жиль считала, что завидовать тут нечему.

Вчера доставили ее свадебное платье. Белоснежное, отделанное лебяжьим пухом и жемчугом. Безумно красивое и праздничное. И неверное, очень дорогое. Даже модистка сама лично вела примерку, а Жиль робела от осознания важности момента. Но почему-то ей казалось, что платье это предназначено другой, что не она должна облачаться в него, чтобы стоять рука об руку перед Великим жрецом, когда тот будет объявлять ее и Ландера мужем и женой. И от подобных мыслей не получалось избавиться.

Жиль все время размышляла на тему, почему недоверие в ней только крепнет, тогда как должно быть все наоборот, и с течением времени она должна чувствовать себя ближе к жениху. Не оттого ли, что сам он не старался сблизиться, и виделись они по-прежнему редко, а бывало за день и вовсе не пересекались?

Но Ландер проявлял заботу о ней. Это Жиль понимала по несущественным с первого взгляда мелочам, что в совокупности все же складывались в нечто большее. Так однажды утром она застала Бовила за тем, что тот устанавливает симпатичный резной и выкрашенный в разные яркие цвета заборчик вокруг ее палисадника.

- Как красиво! Как замечательно ты придумал, Бовил! - не сдержала Жиль восторга.

- Это не я, - смутился гигант, выпрямляясь во весь рост. - Хозяин приказал.

Имелась у нее теперь и постоянная поливочная емкость, которую Бовил каждый день наполнял водой, а не таскал ту ведрами по просьбе Жиль. И об этом тоже позаботился Ландер.

Как-то вечером, вернувшись в свои покои, Жиль их не узнала. Полы были застланы новыми пушистыми коврами, портьеры на окнах сменили с темных и тяжелых на светлые и воздушные. Повсюду красовались симпатичные статуэтки и вазочки. В последних кое-где она подметила небольшие букетики свежих цветов. И посреди всего этого великолепия был Понк, что наводил последние штрихи.

- Понк!.. - Жиль прижала руки к груди, не в силах вымолвить больше ни слова. Сказать, что ей понравилось подобное преображение, значит не сказать ничего.

- Тебе нравится? - расплылся в довольной улыбке карлик.

- Больше чем нравится, - подбежала к нему Жиль и расцеловала в щеки и лысую макушку. - Это чудесно!

- Мне, конечно, приятны твои чмоканья, но благодарить должна ты не меня, а господина Ландера. Это он приказал все это купить и доставить, - проворчал Понк.

Ее новый гардероб уже сшили и доставили в замок, и теперь Жиль сама себя не узнавала в зеркале. Выглядела она в новых нарядах, как зажиточная дама. И ларец с украшениями пополнялся каждый день. Именно с такой периодичностью, просыпаясь утром, Жиль рядом с подушкой находила бархатные коробочки разной величины. То с колечком, то с браслетом. Иногда это было ожерелье, в котором камни переливались всеми оттенками радуги. И Жиль не сомневалась, что это не самоцветы, которых полно на берегу их озера. А один раз коробочка оказалась довольно большой, и в ней Жиль нашла жемчужную диадему и записку, в которой было всего пару слов: «Надень это со свадебным платьем».

Все эти знаки внимания со стороны жениха больше смущали Жиль и напрягали, нежели радовали. Куда как приятней ей было бы проводить свободное время в его обществе, чем получать подарки, как компенсацию за отсутствие оного. Всего несколько раз за все это время Ландер пригласил ее полетать, и эти часы, проведенные рядом с ним, Жиль считала самыми радостными и счастливыми.

Работы в лаборатории меньше не стало, и Жиль по-прежнему проводила там всю вторую половину дня, а порой и задерживалась допоздна. Но и управляющего она теперь почти не видела по той простой причине, что в лаборатории тот бывал, когда ее не было. И несмотря на то, что это ее радовало, напрягало то, что она подспудно все время ждала его появления и боялась встречи с ним.

На первый взгляд незаметно, но жизнь ее в замке сильно изменилась. И особенно это чувствовалось по тому почтению, с каким к ней стали относиться служащие замка. С Гурой и Понком даже пришлось поговорить начистоту и попросить тех не исключать ее из числа друзей, не выказывать почтение, как какой-то знатной особе. Куда как приятнее для Жиль было их искреннее расположение и дружба. Сама она любила их всем сердцем и считала своей семьей. И часы беседы с друзьями, то удовольствие, что они дарили, не могло заменить ни что.

Но даже работа и общение с друзьями не могли прогнать ту тоску, что жила в ней. И рождалась та от скрытности Ландера, от нежелания того видеться с ней чаще, от того количества тайн, что окружали жениха.

И вот сегодня Ландер приехал за ней в школу, чтобы отвезти в Храм Величия. А Жиль просто безумно рада была видеть его, ведь уже прошло два дня, когда это случилось в последний раз.

- Ты становишься популярной, - с улыбкой посмотрел Ландер в окно, но только после того, как подарил Жиль один из самых прекрасных поцелуев, заставив ее сердечко биться быстрее, а душу трепетать от волнения.

- Ой, давай побыстрее уедем, - откинулась она на спинку сидения, чтоб только скрыться от постороннего любопытства.

- Привыкай, птаха, - тихо рассмеялся Ландер.

- К такому трудно привыкнуть, - нахмурилась она, но хорошее настроение жениха передалось и ей.

А еще захотелось взять его за руку, прижаться к нему, но такой порыв показался Жиль слишком смелым, даже тут, в полумраке кэба, где кроме них никого не было. Разве что кучер на облучке, так тот их не видел и не слышал. И все же она сдержалась. Правда, почти сразу же Ландер сам переплел свои пальцы с ее, делясь с ней своим теплом.

- Хотел бы я знать, как долго ждать еще, прежде чем смогу назвать тебя своей, - вдруг с какой-то тоской проговорил Ландер.

Он привлек Жиль к себе, и она опустила голову ему на плечо, чувствуя как губы его прижимаются к ее волосам.

- Разве не в твоих силах сократить ожидание? - тихо спросила.

Она испытывала похожие желания, только еще и боялась всех тех перемен, что ждут ее впереди.

- Увы, нет. Все будет так, как велит жрец. И сегодня он назначит дату. Я могу лишь молиться, чтобы случилось это быстрее.

Священные камни уже не пугали Жиль, ведь она проходила по ним рука об руку с Ландером и знала точно, что защитит он ее от любой опасности. Вскоре она вручит ему свою жизнь, так почему бы это не сделать чуть раньше?

В Храм Величия они попали как и в первый раз, только сегодня жрец не вышел встречать их, им пришлось ожидать его в темноте и тишине храма.

Свет вспыхнул неожиданно, загорелись сразу все факелы, и в центре храма появился жрец. Не вышел, а именно появился, напугав тем самым Жиль. И вновь она поразилась тому, как выглядит жрец, как горят красным его глаза, стоило только тому скинуть капюшон.

- Значит, сын мой, ты принял решение? - прозвучал под сводами храма низкий рокочущий голос жреца.

- Да, великий жрец, хочу чтобы эта девушка стала моей женой, - поклонился Ландер.

- А ты, дитя, согласна связать с ним свою жизнь? Не идет ли такое решение вразрез с твоими принципами?

- Согласна, - тихо ответила Жиль, и время на размышление ей не потребовалось. Вот уже много дней она только об этом и думала, пока не осознала, что больше всего хочет назвать себя женой Ландера.

- Тогда ждите, дети мои. Лишь духи могут принять решение и назначить дату.

Жрец удалился, и Ландер обнял Жиль, прижал к себе. И то, что сделал он это в стенах храма, отчего-то показалось Жиль тоже правильным.

- Люблю тебя, птаха моя, - прошептал он ей на ухо. - Никогда не думал, что смогу кого-то полюбить так сильно. Но ты особенная, не похожая на всех остальных. Милая, нежная и очень человечная. Веришь ли ты мне, что не обижу тебя никогда?

- Верю, - подняла к нему Жиль лицо, и глаза ее в этот момент светились неподдельным счастьем. Когда Ландер говорил такое, она переставала бояться и начинала верить, что все у них будет хорошо, несмотря на ауру тревожной тайны, что висит над Ландером, над ними обоими. - Ведь и я тебя люблю не менее сильно!

Губы их слились в горячем поцелуе, и оба они забылись на какое-то время. Из этого состояния вывело их деликатное покашливание. Жиль залилась краской, ведь жрец видел, с какой горячностью целовал ее Ландер, и как сама она ему отвечала.

- Знаете ли вы, дети мои, что поцелуй, дарованный в храме, уже связывает вас неразрывными узами, - с улыбкой проговорил жрец. От сердца Жиль немного отлегло - он не сердился на них за вероломство. - Меж вами уже все свершилось. Осталась лишь формальность, торжественный обряд, что проведу я через три дня, в ночь, когда на небе зависнет полная луна. Так велели мне духи! - поднял он указательный палец, и факелы одновременно мигнули, поселяя в душе Жиль священный трепет. - На обряд явитесь вы и те, кто ближе всех вам. Больше никого чтоб не видел я здесь в священную ночь. Все ли вы поняли, дети мои?

Жиль и Ландер ответили хором, что да, они все поняли. По тому как крепко сжимал жених ее руку, Жиль чувствовала, что и он не меньше нее рад, что все случится так быстро, что духи не заставили их снова ждать долго. И лишь самую чуточку Жиль было страшно, что через каких-то три дня жизнь ее снова поменяется, а сама она станет замужней женщиной.

- Кого позовешь на обряд? - поинтересовался Ландер, когда они покинули храм и отправились на прогулку все в том же кабриолете.

- Монилу разве что. Ближе него у меня никого нет, - ответила Жиль после недолгого раздумья и сразу же заметила, как недовольно поджал губы Ландер.

- Этого дурня? Неужто больше некого?

- Он мне как брат, и я люблю его, - стояла на своем Жиль. Если он делает ее своей женой, то и друга ее должен принять как родного. Подумаешь, совершил Монила ошибку. Она не сомневалась, что друг детства уже все осознал и никогда не повторит содеянного. - А ты кого позовешь?

- Мода, кого же еще, - сразу же ответил Ландер. - Ведь он мне тоже как брат, - добавил с легкой ехидцей в голосе.

Теперь настала очередь Жиль расстраиваться. Вот уж кого она точно не хотела и боялась видеть в столь ответственный момент своей жизни. Но вслух об этом говорить не стала. А иначе уподобится жениху.

Долина осталась за спиной, а кабриолет продолжал ехать, не сбавляя скорости.

- Куда мы едем? - поинтересовалась Жиль.

- Хочу показать тебе одно место, - повернулся к ней Ландер, а потом обнял и притянул к себе. - Прости меня, птаха. Просто я ревную тебя даже к этому заморышу.

Ну какой же Монила заморыш! Не настолько титулован и богат, как сидящий рядом мужчина, но вполне себе хорош собой. И девушки на него очень даже заглядываются, только вот он пока не встретил ту самую, единственную. А еще у него золотые руки, и в хозяйстве ему цены не будет. Но обо всем этом Жиль подумала и не высказала. Ничего, со временем эти двое подружатся, она не сомневалась. Она приложит к этому все усилия.

- Ты не должен ревновать меня, потому что на твоем месте я никого другого не вижу, - ответила Жиль и нерешительно потянулась к его губам.

На этот раз поцелуй был более жарким и длился значительно дольше. Если бы кэб резко не замер, то губы их вряд ли разомкнулись так быстро.

Ландер спешился первый и подал руку Жиль. Ничего, кроме узкоколейки, она не увидела, и удивление только возросло. А Ландер, тем временем, подвел ее к большому камню, лежащему на обочине. На камне была выгравирована надпись: «Тут последний раз взглянула на небо Магда - супруга достойного пэра Орна. Вечная ей память!» Холодок пробежал по спине Жиль от осознания, а Ландер произнес, отворачиваясь от камня:

- Здесь погибла матушка, когда мне исполнилось три года. Мы с отцом тоже были в той карете, но отделались царапинами и испугом. А она не выжила.

- Мне очень жаль, - стиснула Жиль его руку.

- Знаешь, какой вопрос не перестает мучать меня? - с горячностью во взгляде посмотрел на нее Ландер.

- Какой? - одними губами проговорила Жиль.

- Как на столь безопасном участке карета могла перевернуться? - оглянулся он вокруг, и Жиль последовала его примеру.

А ведь действительно - дорога убегала вперед хоть и узкая, но ровная. И вряд ли тут когда-нибудь наблюдалось оживленное движение.

- Проклятие? - слово само сорвалось с губ, и лишь потом Жиль испугалась.

Ландер посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, а потом произнес:

- Люди рассуждают о том, чего не знают. Вот и ты стала жертвой сплетен.

- А ты... не веришь в проклятье? - растерялась Жиль, видя недовольство на лице жениха.

- Как я могу верить в то, что отвергаю всей душой? - тряхнул он головой. Но потом сразу же улыбнулся и притянул Жиль к себе. - И ты не верь, птаха! Ведь именно наши страхи порой решают все за нас. Веришь ли ты, что я все силы приложу, чтобы сделать тебя счастливой? - заглянул он ей в глаза.

- Верю, - прошептала она чуть раньше, чем он накрыл ее губы поцелуем.

И правда, все страхи улетучились. А желание поделиться с Ландером своими опасениями испарилось бесследно. Да и все равно не могла она рассказать ему про поход к колдунье, и что подозревает в предательстве того, кого он считает чуть ли не своим братом.

Сегодняшний день был особенным. Жиль с Ландером долго гуляли, много разговаривали, строя планы на будущее. А еще они летали, и Жиль ничего не боялась. Когда рядом с голубкой парил черный ворон, то даже хищники поднебесья не пугали. Кто они против ее колдуна? Падальщики, да и только. Вот он - ее опора и защита. И он ее любит, в чем с каждым днем она убеждается все сильнее. Сама же она хочет облегчить его жизнь, окружить любовью и заботой. И через три дня она сможет приступить к исполнению задуманного.

Возвращались в замок, когда солнце уже клонилось к закату. И только сейчас Жиль вспомнила, что в лаборатории ее ждет работа. Сразу же настроение покатилось под гору, как случалось с ней всегда, когда возникала вероятность встречи с Модиром.

- Откуда такое упрямство? Отчего ты настаиваешь, чтобы до самой свадьбы помогать Моду в лаборатории? - с толикой раздражения поинтересовался Ландер.

Уже не в первый раз разговор заходил об этом, и каждый раз Жиль отказывалась предаваться предсвадебному безделью. Другое дело, когда она станет законной супругой пэра. Тогда уже не сможет работать за жалование, иначе очень быстро по долине расползутся слухи. Но и тогда она не собирается бездельничать. В конце концов, можно разделить обязанности с управляющим. А то он слишком много на себя их навесил. Кто знает, возможно Модир подобреет, когда больше времени сможет проводить в лаборатории, отдавая всего себя алхимическим опытам. Кто знает...

- Потому что пока еще я не твоя жена, - ответила ему Жиль с улыбкой и тесно прижалась к его боку. Они уже направлялись обратно к замку. Прогулка закончилась, и в душе плескалась легкая грусть.

- Ах, вот почему? - усмехнулся он. - А то уж я подумал было о злых чарах, что наложил на мою невесту этот прохвост.

- А он и это умеет? - напряглась Жиль, но виду постаралась не подать.

- Мод-то? Умеет. Еще и не то умеет. В отличие от меня, он с детства овладевает магией, и она ему неплохо подчиняется. Я же владею только тем, с чем родился. Но чтобы защитить тебя от всяких злодеев, мне и этого хватит, - с улыбкой пообещал.

Но до самого замка Жиль не могла не думать о его словах. И она даже сама не понимала четко, что именно ее напрягает. Ни разу еще магия Модира не касалась ее. Разве что, когда тот лечил ожог на ее руке. И пару раз она становилась свидетельницей его странного поведения, когда душой его завладевал мрак. Но в том была вина капсулы, что находилась в лаборатории, и с которой Жиль опасалась даже пыль стряхивать. Вот капсула ее пугала, от нее исходило зло. Так отчего же она так отреагировала на слова жениха?

Конечно же, в первую очередь ей хотелось забежать на кухню и сообщить Гуре радостную новость. А еще разыскать Понка и поделиться с ним своим счастьем. Но все это пришлось отложить на потом, а то и на завтра. Ее ждала работа и угрюмый Модир. Правда, на счастье, управляющего в лаборатории не оказалось, а работа на радостях спорилась быстрее в два раза. И Жиль надеялась покинуть это царство опытов и чистоты до того, как явится управляющий, да не повезло - она аккурат столкнулась с ним в дверях.

- Поздравляю, лоточница! - на губах Модира появилась ехидная усмешка, а сам он перегородил дверной проем, не давая Жиль проскользнуть мимо него. - Совсем скоро ты станешь очень важной дамой, уважаемой всеми в долине.

- Благодарю, господин Модир, - скромно потупилась Жиль, хоть ей и неприятен был его тон. Он словно обвинял ее в чем-то.

- Через три дня я повезу тебя в Храм Величия.

- Вы?

- Я, конечно. А ты думала, что отправишься туда под ручку с Ландером? - неожиданно громко рассмеялся он. - Законов не знаешь? Жених встречает невесту у священного алтаря. И весь день до этого события она не должна показываться ему на глаза.

- Я не знала.

- Теперь знаешь, - пренебрежительно изрек управляющий и наконец-то освободил проход. - Приду за тобой незадолго до полуночи, лоточница. А потом... передам тебя в надежные руки жениха.

Уходила из лаборатории Жиль, не оглядываясь, но спиной чувствуя взгляд Модира.

Глава 18

Оставшиеся перед торжественным мероприятием дни пролетели как один. Жиль и оглянуться не успела, как наступил заветный вечер.

Сегодня она не работала в лаборатории по настоянию Ландера. Но и ждать, когда длинный день подойдет к концу, она не могла ничего не делая. Земля всегда помогала избавиться от волнений или отвлечься от грустных мыслей. Не то чтобы она грустила эти дни, но чем ближе становилась церемония, тем сильнее волновалась. Ведь завтра уже все будет по-другому и возврата к прежней жизни не будет.

- Ты собираешься заявиться в храм перемазанной в земле? - раздался недовольный оклик, и Жиль разглядела Гуру.

Кухарка стояла на утоптанной тропинке между аккуратными грядками, одну из который сейчас и рыхлила Жиль, и с неодобрением взирала на нее сверху-вниз.

- Я уже почти закончила...

- Не почти, а закончила, - перебила ее Гура. - Живо марш в купальню! Будем смывать с тебя грязь и делать красивой!

- А ты... будешь со мной все это время?

- Ну не брошу же я тебя одну, бедняжку!.. Ох-хо-хо, - приговаривала Гура, пока Жиль скидывала с себя одежду и опускалась в приятно-горячую ароматную воду. - В такой день положено собрать всех подружек, петь песни, обряжая невесту. А у тебя ничего этого нет. Иногда мне кажется, что замок проклят уже тем, что сюда не ходят люди из долины. Ох, прости! Негоже тебе сейчас слышать такие речи, - совсем расстроилась Гура.

Жиль тоже не стала развивать эту тему, но она понимала настроение кухарки. Не предстоящее событие ту беспокоило, а сам факт сочетания браком с Ландером. Слишком сильна была вера в ней в проклятье. Боялась Гура за нее, и Жиль была ей благодарна за неравнодушие, за участие в собственной судьбе. Только вот огорчало, что переубедить она ту ни в чем не может.

Когда с омовением было покончено, Гура принялась облачать Жиль в настолько красивое платье, о каком даже в смелых мечтах она не грезила. Нежно-кремовое, как едва топленое молоко, отделанное кружевами и вышивкой, с корсетным верхом и пышными юбкой и рукавами, оно смотрелось как работа искусного художника. Хотя, по сути именно этим оно и являлось - модистка очень им гордилась, когда Жиль была на примерке. К платью прилагались тончайшие чулки, атласные перчатки и обшитые таким же атласом туфельки. Волосы Жиль Гура собрала в тугой узел на затылке, выпустив две пряди по бокам и подкрутив их на горячие щипцы. Довершала образ диадема, что засверкала на лбу Жиль как ларец с сокровищами.

- Ох, какая же ты красавица! - восхитилась Гура, когда Жиль была полностью готова. - Но еще красивее душа твоя, дитя. Постарайся пронести эту красоту через жизнь, не очерстветь от чужого коварства, не озлобиться. Как же повезло хозяину откопать такую жемчужину!

Слова кухарки немало смутили Жиль, и она не нашлась, что можно ответить. Но останавливаться на этом Гура не собиралась и дальше, усадив невесту на кровать, завела разговор и вовсе на щепетильную тему.

- Пока этот изувер не пришел за тобой, поговорить хочу... - Жиль показалось, что и сама Гура смущена. - Что ты знаешь о таинстве первой ночи?

Лицо Жиль моментально вспыхнуло. И пусть она страдала, что не с кем посоветоваться, все же, подобного не ждала.

- Очень мало, - нашла в себе силы ответить.

И даже это мало соответствовало истине. Она не знала ничего, что происходит между мужчиной и женщиной, когда постель их становится общей. Несколько раз она видела, как это происходит у животных, но и то издалека. Смотреть на такое вблизи было постыдно.

- Так получилось, что Богиня не дала мне мужа и детей, - продолжила Гура, - но живу я гораздо дольше твоего и насмотрелась многого. Да и языки людские порой слишком длинные и громкие. Мужчина и женщина созданы разными, но словно специально друг для друга...

А дальше кухарка начала настолько откровенный рассказ, что пылали уже и лицо, и уши Жиль. И ничего из того, о чем слышала, она не могла себе представить, как ни старалась.

- Первый раз тебе будет больно, но потом, говорят, это даже может быть приятным, - прижала ее к себе Гура. - И покойная матушка мне всегда говорила, что ни при каких обстоятельствах женщина не должна отказывать своему мужу в близости. Иначе искать он этой близости будет на стороне. Мне уже этот совет без надобности, а ты воспользуйся им с умом. Женщина должна быть мудрой, дитя, и тогда совместная жизнь сложится как нужно, как ты того захочешь.

- Страшно мне, Гура! - прошептала Жиль, прижимая руки к щекам.

- Это нормально, дитя. В такой день и должно быть страшно, - успокоила ее кухарка. - Ну пойдем что ли? Поди заждался тебя этот деспот. Да и жених томиться в ожиданиях не должен.

Управляющий, и правда, уже ожидал их во дворе. И все служащие тоже собрались там. Жиль очень удивилась, когда даже на лице суровой и молчаливой прачки разглядела сентиментальные слезы. А уж сколько приятных слов ей сказали! Понк тоже смахнул скупую мужскую слезу и сразил Жиль наповал, заявив:

- Пойду застелю ложе чистым шелком, да сбрызну подушки ароматными маслами, чтобы страсть твоя раскрылась этой ночью.

- Понк! - вскричала Жиль, но ответить карлик не успел. В этот момент сильные пальцы сомкнулись на ее локте и жесткий голос произнес над ухом:

- Пора отправляться в путь, лоточница, если не хочешь опоздать к священному алтарю.

- Да, конечно, - оглянулась она на Модира и взяла его под руку. Так они и покинули двор. А дальше начался утомительный спуск со скалы.

Когда Жиль в очередной раз едва не упала с лестницы, поскользнувшись в новых туфельках на ступени, Модир приглушенно выругался и подхватил ее на руки.

- Не хочу, чтобы ты сломала себе шею, - проворчал и вдруг резко замер. Какое-то время смотрел на нее со странным и пугающим выражением на лице, а потом глухо велел: - Обхвати меня за шею. Так будет удобнее и мне, и тебе.

Жиль невольно подчинилась, спорить с ним в таком состоянии было опасно. Да и так действительно стало удобнее. Чтобы не смотреть вниз, она вынуждена была спрятать лицо в своей же руке. И весь спуск не могла отделаться от мысли, что касается горячей кожи управляющего и слышит как сильно и гулко бьется сердце в груди у того. Ей ничего не оставалось, как молиться Богине, чтобы это испытание поскорее подошло к концу. Подобная близость с мужчиной мало того что смущала Жиль, так еще и тело затекло от страха пошевелиться лишний раз. И в первый момент, когда Модир опустил ее на ровную поверхность, с трудом устояла на ногах, пошатнулась, чувствуя как сильные руки вновь обхватывают ее талию.

- Какая же ты слабая, - тихо проговорил он, не убирая рук.

- Со мной все в порядке, - поспешила оправдаться Жиль и отошла на шаг.

- Ну тогда прошу, - указал Модир куда-то за ее спину.

В первый момент Жиль не разглядела кабриолет. Да и сейчас толком не видела, разве что слышала, как фыркает лошадь.

До храма добрались очень быстро. Там их встретил жрец и отвел в специальную комнату дожидаться начала ритуала.

Волнение уже зашкаливало, и Жиль не знала куда деть себя. Она подошла к окну, хоть за тем тоже ничего не было видно, кроме далеких огней священных камней.

- Сегодня ты не похожа на себя, - вздрогнула Жиль от голоса Модира, который раздался слишком близко.

Она не слышала, как тот подошел к ней почти вплотную. А когда повернулась, уткнулась взглядом в его грудь, обтянутую неизменной черной тканью.

- Что с тобой? Или предстоящее событие не кажется тебе радостным?

- Со мной все в порядке. Просто немного волнуюсь, - поспешила ответить Жиль и сделала попытку вынырнуть из поля его ауры, которая на неевсегда действовала угнетающе.

- Постой, - перехватил Модир ее за плечи, которые уже не выпустил.

Близость этого человека пугала. Он не должен ее касаться и нависать над ней. Это может скомпрометировать ее. И где? В Храме Величия - самом главном месте долины, куда люди приходят за таинствами, дарованными им духами.

- Господин Модир!.. - дернулась было Жиль, но тот снова перебил ее.

- Я ничего тебе не сделаю, - слишком ровным голосом проговорил он и смотрел при этом так, что душу Жиль уже выворачивали нехорошие предчувствия. - Несколько слов напутствия, не более.

- Наверное, нам нужно уже идти...

- Ошибаешься, лоточница, в этом храме все решают духи. И к алтарю ты отправишься не раньше, чем они тебе разрешат...

Голос Модира завораживал. Голова Жиль кружилась все сильнее, а глаз она не могла отвести от его глаз, чувствуя, как все сильнее в них погружается, того и гляди уйдет в этот омут с головой. И совершенно не осталось сил сопротивляться ни его голосу, ни рукам, что с плеч спустились на спину, лаская ту легкими поглаживаниями. И, Богиня! Как же он близко! Непозволительно близко к той, кому предстоит вот-вот сочетаться законным браком.

- Знаешь ли ты, что я сейчас испытываю? Злость. Кипучую и жгучую. А интересно тебе, отчего так?.. - хотела бы Жиль ответить, что нет, она не желает знать о причинах его злости, что самой этой злости боится ужасно, но не могла произнести ни слова. Уста сковала чужая воля. - Потому что единственная женщина, которую я смог желать, достается другому. Все в тебе меня раздражает. Твоя видимая покорность и непреклонное упрямство внутри. Твоя смелость, которая граничит с безрассудством и глупостью. Твоя нежность, которая пропитывает меня, когда ты рядом, - голос его становился все тише, а глаза Жиль заволакивало слезами, которые не получалось даже сморгнуть. И она слушала его, не в силах не делать этого. - Твоя кожа, которой хочется касаться, - ладонь его легла на ее щеку, а вторая рука прижалась к затылку. - Твои глаза, взгляд которых я все время ловлю, и он заставляет дрожать меня, еще сильнее желать тебя... Эти губы... - совсем тихо произнес, склоняясь к лицу Жиль. - Если не поцелую их, то кажется, сойду с ума, не смогу жить дальше. Если это и есть любовь, то я отказываюсь от нее, потому что она меня медленно убивает...

Горячее дыхание коснулось лица Жиль. Глаза ее распахнулись, и слезы скатились по щекам, когда Модир прикоснулся к ее губам своими. Едва ощутимо скользнул по ним губами.

- Поцелуй меня, птаха, - глаза его горели каким-то внутренним светом, и в них тоже стояли слезы. - Всего один поцелуй. Подари мне его, чтоб воспоминания грели меня всю оставшуюся жизнь. Ты никогда не сможешь простить меня, как и полюбить. Но видит Богиня, со своей любовью к тебе я пытался бороться и потерпел поражение.

На этот раз он приник к ее губам в настоящем поцелуе: горячем, требовательном, не позволяющим не ответить. Жиль не понимала уже, в каком состоянии пребывает. Ей казалось, что еще миг, и она лишиться жизни от осознания того греха, что сейчас творился хоть и против воли, но с ее участием. И лишь слезы безостановочно струились по ее щекам, пока длился этот поцелуй.

Как-то так получилось, что оба они оглянулись на дверь, когда прервался этот поцелуй. Жрец застыл в дверном проеме и смотрел на них с непроницаемым выражением на лице. Щеки Жиль вспыхнули, как только смогла двигаться, когда власть Модира над ней закончилась. Тоска навалилась такой силы, что захотелось выть в голос. А еще лучше умереть прямо сейчас, чтобы не жить с этой тяжестью на душе и дальше.

- Что сделано, то сделано, хоть и последствия будет иметь роковые, - спокойно произнес жрец, и даже легкая улыбка тронула его губы. - Ты заблудился, сын мой, - посмотрел он на Модира, - но вины на тебе нет за содеянное сейчас в стенах храма. А ты, дочь моя, ни в чем не виновата. Не кори себя никогда за то, чего не делала, и тогда, возможно, ты облегчишь себе жизнь. А теперь, Модир, сопроводи невесту к алтарю, как того требует ритуал.

Жрец развернулся и покинул комнату ожидания. Модир так и не сказал больше ничего, лишь взял руку Жиль и положил себе на локтевой сгиб. Ей же, как ни странно, после слов жреца стало легче. Конечно, она не забыла про поцелуй и не забудет никогда. Но себя уже преступницей не считала.

Сердце забилось в радостном предчувствии, стоило Жиль увидеть ожидающего ее возле алтаря Ландера. По другую руку от жреца, что медленно помешивал какое-то кипящее варево в огромном котле, застыл Монила. Друг детства приоделся по случаю ее бракосочетания. Выглядел он хоть и смущенным, но очень симпатичным и мужественным. А как только Жиль под руку с Модиром переступили порог ритуального зала, так Монила уже не мог отвести от нее взгляда. Сама она тоже знала, какой красивой кажется ему в этом шикарном платье и с диадемой на лбу.

В то время как Монила смотрел на нее, Жиль не могла отвести взгляда от жениха своего. Ландер сейчас казался ей самым красивым мужчиной на свете. Его черный костюм, что подчеркивал достоинства высокой фигуры, был отделан золотом. Волосы он зачесал назад, открывая высокий лоб. Обычно хоть одна капризная прядь да спадала на лоб. И Жиль это нравилось, особенно когда стала настолько смелой в обращении с женихом, что могла этих прядей касаться и убирать с лица. Но нынешняя прическа Ладнера как нельзя лучше соответствовала торжеству момента. А его бледность в свете храма казалась благородной, даже изысканной. Глядя в глаза жениху, купаясь в той восторженной ласке, с которой вторил он ей, Жиль забывала обо всем, что только что с ней приключилось. И о том, кто ведет ее к алтарю, она тоже не думала. Сейчас, в этом зале, остались только она и Ландер.

Модир подвел Жиль к Ландеру, и жених взял ее за руку, как велел то сделать жрец. Боковым зрением невеста улавливала силуэт Монилы. На Модира же, что застыл по другою сторону от Ландера, ей думать не хотелось, как и смотреть на того. Несмотря на то, что она уже успокоилась, вероломство этого мужчины, совершенное в стенах храма, возмущало ее до глубины души. И другом ее жениха отныне тот не мог называться. Да и был ли он таковым?

- Поднесите руки к священному котлу, дети мои, - велел жрец.

Ландер крепче сжал ладонь Жиль, и сплетенные их руки погрузились в густой пар, что продолжал валить из котла.

- Духи одобрили ваш союз, и сейчас вы получите тому подтверждение, - монотонно изрек жрец, пристально глядя на руки брачующихся.

На глазах пар из белого превращался в красный, стремительно наполняясь цветом и становясь значительно гуще. Пока руки Жиль и Ландера полностью не потонули в нем.

- Красный - цвет страсти. Черный символизирует смерть. И если бы духи отказались закреплять ваш союз, то показали это именно так. Ландер, сын мой! Согласен ли ты пройти через всю жизнь рука об руку с этой девушкой? - посмотрел жрец на жениха.

- Согласен! - без тени заминки отозвался тот, и снова Жиль почувствовала, как легонько сжалась его рука.

- Жиль, дочь моя, отвечаешь ли ты этому мужу взаимностью? Готова ли делить с ним и радости, и горечи?

- Согласна, великий жрец, - тихо отозвалась Жиль, чувствуя как дрожит голос.

- Ваши души дали клятвы! Два сердца превратилось в одно и поделилось строго пополам. Примите, великие и справедливые духи, по капле жертвенной крови брачующихся. Пусть кровь их скрепит уговор и оставит запись в священной обители!

Как только жрец произнес эти слова, Жиль вздрогнула от резкой боли в пальце. Она посмотрела на жениха, и хоть тот и стоял с непроницаемым лицом, но по его ответному взгляду поняла, что испытал Ландер нечто подобное.

На секунду реальность словно стерлась, и Жиль с Ландером оказались в небольшой и очень светлой комнате. На той стене, что белела перед ними, проступили их имена, которые тут же растеклись и смешались в одно слово, написанное на непонятном языке. Прочитать его Жиль не смогла, но получилось запомнить символы. Первым делом решила записать их в дневнике, когда окажется дома.

- Таинство свершилось! И судьба ваша теперь известна духам и мне! - торжественно произнес жрец, и голос его прозвучал эхом под сводами ритуального зала. - Я буду хранить эту тайну, как храню многие. А вы, дети мои, отныне начинаете свой совместный путь. По отдельности вас больше нет, и ваши близкие люди, что пришли сегодня на бракосочетание вместе с вами, призываются в свидетели.

Пар снова стал белым, и Жиль с Ландером убрали руки, но не расцепили те. А потом на месте пара появилась огромная и очень потрепанная книга. Та зависла в воздухе, раскрываясь на какой-то странице. Точно так же как до этого на стене Жиль увидела, как проступают на пустой странице их с Ландером имена, а чуть ниже имена Модира и Монилы.

- Скрепите ваш союз еще и вашими подписями, - велел жрец, и над книгой появились еще и перо с чернильницей.

Первым напротив своего имени поставил подпись Ландер. То же самое проделала Жиль. А потом настала очередь свидетелей. Монила с Модиром поставили свои подписи тоже молча.

- Завтра надлежит устроить большое празднование, - наставительно произнес жрец. - Гостей пригласите побольше, да столы накройте со всей щедростью. Это будет вашей жертвой духам, что были сегодня к вам так милостивы.

Домой возвращались в том самом кабриолете, на котором прибыли в храм Жиль и Модир. Первым отвезли Монилу, и когда тот уже собирался соскочить с подножки, Ландер проговорил:

- Ждем тебя завтра к обеду, Монила. Займешь почетное место за праздничным столом. И в замке моем отныне ты всегда желанный гость.

Как же Жиль была благодарна ему за этот поступок! Едва удержалась, чтоб не наброситься на Ландера с поцелуями прямо при Модире. Ведь только что он сделал ей огромный подарок - впустил в свою душу того, кого она считала почти что братом. И это несмотря на всю былую нелюбовь к Мониле. В который раз Жиль подумала, что ей достался самый чуткий муж в мире!

Замок был погружен в тишину и темноту, но отчего-то Жиль казалось, что обитатели его не спят, а притаились каждый в своей комнате и ждут их приближения. А вот кто точно спал и видел десятый сон, так то Бовил. Причем, ворота были надежно заперты, достучаться до гиганта не получилось. Пришлось Ландеру оборачиваться вороном и впускать их всех во двор. Зато это немного разрядило обстановку, чем ближе становилось таинство первой ночи, тем сильнее Жиль нервничала.

С Модиром они простились в темном и холодном холле замка. Тот лишь кивнул и быстрым шагом скрылся в своем крыле. Ландер же не спешил отправляться на свою, а теперь уже их общую с Жиль половину. Вместо этого развернул ее к себе лицом и тихо проговорил:

- Никогда, слышишь? Никогда я не причиню тебе вреда. Ты веришь мне?

- Верю, - шепотом отозвалась она. Отчего-то думалось о том, что они могут перебудить обитателей замка. Теперь уже Жиль казалось, что те все крепко спят.

- Я люблю тебя, птаха, больше жизни! И хочу, чтобы у нас были общие дети.

Эта фраза смутила ее настолько, что не удержалась и спрятала пылающее лицо на груди Ландера.

- И ты даже представить себе не можешь, как я хочу тебя, - решил добить ее Ландер, хоть и сделал это с самой ласковой и любящей улыбкой.

Поднималась на второй этаж Жиль на нетвердых и изрядно дрожащих ногах. Новоиспеченному мужу приходилось ее поддерживать. В конце концов, он не выдержал и подхватил ее на руки. Хоть надышалась им, пока он не опустил Жиль на пол в их общей спальне.

От драгоценностей она освободилась сама. Свадебное же платье ей помог снять Ландер. И хоть ей и было очень страшно, но мешать или препятствовать она ему не стала. Да и наставления Гуры запомнила хорошо.

На кровати Жиль дожидалась кружевная ночная рубаха. Но надеть ее Ландер не позволил.

- Хочу видеть тебя всю. Ласкать тебя, показать, какой может быть любовь между мужчиной и женщиной, - проговорил он ей в губы, освобождая от последнего предмета одежды - изящных тончайшей работы панталон, что прислала ей в подарок модистка вместе с платьем.

После горячего и продолжительного поцелуя Ландер снова подхватил ее на руки, на этот раз чтобы опустить на кровать. От того, что испытывала, Жиль уже настолько плохо соображала, что и бояться перестала. Одна мысль билась в мозгу, что сейчас этот мужчина станет ей настолько близок, насколько могут сблизиться два человека. В храме они познали таинство единения душ и сердец. Здесь же соединятся их тела.

Губы Ландера ласкали Жиль, пока она не принялась просить его о чем-то большем, что слабо себе представляла. Больно было разве что в первый момент и совсем чуть-чуть. А потом он вознес ее на вершину блаженства, и она полетела в пропасть, которую отныне будет считать своим собственным раем.

Засыпала Жиль на плече любимого, уставшая но удовлетворенная, немного растерянная и очень счастливая. Об одном она в тот момент не догадывалась, насколько отныне изменится ее жизнь.

Глава 19

- Вставай, красавица. Пора исполнить супружеский долг, - такими словами разбудили Жиль в ее первое брачное утро.

Еще раньше, чем что-то успела сообразить, она почувствовала неладное. Села на кровати и принялась озираться, толком ничего не видя. А потом наткнулась на насмешливый взгляд и узнала Модира. И только тут Жиль сообразила, что сидит перед ним едва прикрытая тонким прозрачным кружевом, а взгляд управляющего беззастенчиво шарит по ее груди.

- Что случилось? Почему вы тут? - лихорадочно натянула она на себя одеяло и вжалась в спинку кровати. Мгновенно она испытала безотчетный страх, даже конечности похолодели.

- Посмотри направо и сама все поймешь, - усмехнулся Модир.

Жиль последовала его совету и в следующий момент едва не лишилась чувств, когда увидела бледного и обездвиженного Ландера, вытянувшегося рядом на кровати.

- Что с ним?! - прошептала она вмиг посеревшими губами, вглядываясь в любимое лицо в попытке разглядеть на нем признаки жизни. Но кажется, тот даже не дышал, а по вискам его расползлись синие жилы.

- То же что и обычно, - пожал плечами управляющий.

Его равнодушие пугало, пожалуй, даже сильнее, чем состояние Ландера.

- Он жив?

- Жив, конечно. И ему нужна твоя кровь.

Точно! Ее кровь! Однажды он уже взял немного той, и Жиль отлично помнила, как быстро ему полегчало.

- Так берите, - протянула она руку запястьем вверх.

- Собственно, для этого я и здесь, - кивнул Модир и взял с полу металлический ящичек, который раньше Жиль не подметила. - Это надо было сделать вчера, перед сном. Но разве ж вам до этого было, - растянул он губы в улыбке и посмотрел на Жиль так, что мороз пробежал по спине. - Ведь не до этого? Я прав?

Неужто он ждал какого-то ответа от нее?! Да и как он вообще смел заговаривать с ней на эту тему. В словах его прозвучал настолько гнусный намек, что Жиль замутило.

- Господин Модир, возьмите крови, сколько нужно и позвольте мне остаться наедине с мужем, - произнесла Жиль и сама содрогнулась от того холода, что прозвучал в голосе. Но видеть этого мужчину сейчас, в их с Ландером спальне она не хотела категорически.

Хвала Богине, он не нашелся, что можно ответить. Лишь губы его вытянулись в тонкую линию, а сам он принялся копошиться в ящичке, доставая оттуда трубки, зажимы и иглы с колбами. От вида всех этих инструментов у Жиль на лбу выступила испарина, но она старалась держаться всеми силами, не показывая своего страха.

Модир взял Жиль за руку, и одеяло снова сползло, открывая грудь. Попытка натянуть его закончилась ничем, да еще и грубым одергиванием:

- Сиди спокойно! Не смотрю я на твои прелести!

И Жиль сдалась. Да и меньше всего ее сейчас интересовала она сама. Куда как важнее было облегчить состояние любимому.

Показалось Жиль, или Модир слишком туго перетянул ее руку? А игла входила в вену слишком медленно. Кожу в месте укола жгло нещадно. Но она терпела. Хуже стало, когда в небольшой лоток закапала очень темная и приторно пахнущая кровь. Но и приступ дурноты она постаралась сдержать. И лишь тогда перевела дух, когда мучительная процедура подошла к концу. Именно в тот момент она вспомнила, что в прошлый раз Ландер укусил ее, и боль была разве что мимолетной. Если процедуру нужно проводить по вечерам, то отныне она предпочитает обходиться без подобных помощников.

- Теперь можешь прятаться, - насмешливо произнес управляющий и буквально впился взглядом в ее грудь.

Такого удовольствия Жиль ему не собиралась доставлять, а злость внутри нее кипела нешуточная. И все время, пока он вливал из колбы ее кровь в рот Ландеру она боролась с искушением нагрубить ему. Но такое поведение точно не считала достойным для себя, а потому молчала все оставшееся время, пока Модир не покинул их спальню со словами, что хозяину скоро полегчает.

Как только за ним закрылась дверь, так Жиль скинула одеяло и поближе подобралась к мужу, вглядываясь в его лицо. Кажется, она даже забыла как дышать, пока на щеках Ландера не принялся проступать слабый румянец, и общей цвет кожи не начал приобретать живые оттенки. Вот тогда она расплакалась. И такой ее застал муж, когда распахнул глаза.

- Привет, птаха! - улыбнулся он, и словно солнце заглянуло в спальню. - Не плачь, умирать я не собираюсь. Особенно теперь, когда у меня есть ты.

Он притянул ее к себе и стер слезы со щек поцелуями. Как по волшебству все горести куда-то испарились. Остался только тот, кого она любила больше жизни!

Этот день стал одним из самых удивительных в жизни Жиль.

С постели они с Ландером встали довольно поздно, а когда Жиль выглянула в окно, то глазам своим не поверила. Во дворе установили два ярких шатра. Все служащие замка суетились, бегая от шатра к замку и обратно, нося подносы с яствами, украшая шатры пестрыми лентами и гирляндами. Чуть поодаль музыканты настраивали свои инструменты, и рядом топтался Понк, что-то внушая им с очень деловым видом. И не только деловым, но еще и грозным. В который раз Жиль подивилась, что в столь неказистом теле живет довольно сильный дух. И музыканты вон смотрят на карлика в священном трепете.

На площадке возле ворот разминались гимнасты и скоморохи в ярких костюмах. Глядя на последних, уже становилось смешно. Но скорее всего, просто в это утро настроение у Жиль было замечательное, и жизнь пестрела красками.

- Молодец Мод, неплохо все организовал, - довольно цокнул языком Ландер и привлек к себе молодую жену. - Этот праздник будет в твою честь, любовь моя. Теперь ты хозяйка в замке и можешь все устраивать по-своему.

Пока еще эта мысль казалась Жиль странной и даже нелепой, но где-то на задворках сознания уже зрели планы, с чего она начнет реформы в замке. Ну во-первых, с того, что заберет часть забот управляющего у Модира. Прислугу возьмет на себя точно. Так у него и времени больше для всяких там опытов останется, и народ в замке заживет спокойнее. Ведь ни для кого не являлось секретом, что держит тот всех в страхе. И про наказания его довольно суровые знали все. Знали и боялись. Не являлось это тайной и для Ландера, за что в глубине души Жиль его немного осуждала. К людям нужно относиться по-человечески, а не запугивать постоянно. Вот этим она и займется!

Спускаться к гостям они не торопились. Вернее, это не торопился делать Ландер. Для начала он предложил Жиль принять совместную ванну. И несмотря на то, что ужасно стеснялась, она согласилась. Эти чувственные волнения, заставляющие быстро и тяжело колотиться сердце; то как часто вспыхивало ее лицо от ласк и слов мужа; обожание, что светилось в его глазах, когда смотрел на нее - все это было тем новым, что меняло ее жизнь до неузнаваемости.

В банной комнате, когда Ландер раздел сначала ее, а потом, когда она скрыла наготу в горячей пенистой воде, принялся раздеваться сам, Жиль невольно вспомнила тот первый раз, когда Модир поручил ей исполнять обязанности банщицы хозяина замка. Как она тогда испугалась! Но ведь и что-то приятное и волнующее кровь испытала тогда же.

А сегодня и вовсе все было иначе. Этого мужчину она любила. Со вчерашнего дня имела на него права собственности. И вчера же он показал ей, какое еще одно чудесное проявление имеет любовь.

В банной комнате они провели довольно много времени. А одеваться Жиль отправилась к себе. Потом снова вернулась к Ландеру, тот терпеливо дожидался ее в спальне. И именно в тот момент, когда они обменивались жарким поцелуем, дверь в спальню распахнулась, и на пороге появился Модир. Первая мысль, что пришла в голову Жиль, что у этого человека талант появляться в самый неподходящий момент. Но следом она заподозрила, что ведет так тот себя специально. И выглядел управляющий так, что подозрения быстро перерастали в уверенность.

- Мод, дружище! - усмехнулся Ландер, не выпуская Жиль из объятий. - Сделай милость и отныне не входи в эту комнату без стука. Как никак я теперь женатый мужчина. И мало ли чем мы тут можем заниматься.

От последней фразы мужа Жиль залилась краской. Модир же только презрительно хмыкнул.

- Я лишь хотел пригласить вас за праздничный стол, как виновников торжества. Гости уже все в сборе. Ждем только вас.

Хотелось бы Жиль забежать на кухню, поболтать с Гурой перед тем, как начинать праздновать, но этого не позволил Ландер.

- Наболтаетесь вечером, а сейчас нам, действительно, пора, - еще раз поцеловал ее он и вывел из комнаты, а потом и из покоев.

Стоило им только появиться рука об руку на пороге замка, как сразу же заиграла музыка. Жиль едва сдержала смех, когда заметила с каким серьезным видом Понк дирижирует музыкантам. И как одет он по-праздничному! Кружевное жабо на белоснежной рубахе такое пышное, что закрывает половину его лица. Из-за этого и чтобы все видеть, голову Понк задрал выше своего носа. А ботинки-то, ботинки! Под ярким весенним солнцем те так блестят, что аж слепят.

У самого входа в шатер их встречал снова Модир. Гости встали как по команде при их приближении. Жиль даже выдохнула с облегчением, когда в многообразии людей нашла знакомое лицо Монилы. Парочку лиц она тоже где-то встречала, только не помнила где. И скорее всего, тут собралась вся знать Райской долины.

Второй шатер был накрыт для служащих замка и гостей попроще. Что больше всего удивило Жиль, так это то, что Монилу пригласили в их шатер. За это она испытала приступ благодарности к управляющему. Даже если в том не его заслуга, то уже то хорошо, что он не препятствовал этому.

Праздник удался на славу. Много приятного было сказано в адрес Ландера и Жиль. Вино лилось рекой, и скоморохи старались изо всех сил. Веселились до захода солнца. И больше всего радовало, что служащие замка тоже празднуют. В глубине души Жиль очень хотелось присоединиться к тем, где все ее хорошо знали, перед кем сама она могла не тушеваться. Но разве ж могла она так поступить? Отныне она принадлежит Ландеру и его кругу. Но и тут к ней, вроде как, отнеслись по-доброму.

К тому моменту как последний гость отправился домой, Жиль уже еле держалась на ногах. И все же, она попросила Ландера отпустить ее на кухню, поболтать в Гурой и Понком. Несмотря на то, что и карлик и повариха были изрядно пьяны, Жиль точно знала, что спать они отправятся не раньше, чем проследят, чтобы во дворе замка навели порядок. А поскольку, что Понк, что Гура очень любили командовать, то Жиль не сомневалась, что найдет их на кухне попивающих чай, в то время как все остальные будут заняты уборкой.

Парочку Жиль нашла на кухне, как и предполагала. Оба пьяненькие и сонные, Гура и Понк сидели за пустым столом, и перед каждым из них дымилось по огромной кружке. Грязную посуду служащие замка тихо заносили и складывали на другом столе. Этим двоим старались не мешать.

- О-о-о, невестушка пожаловала, - завидел ее Понк и радостно потянулся к ней, да так, что едва не свалился со стула. И на глазах карлика мелькнули сентиментальные слезы.

- Не невестушка, а законная жена! - гаркнула Гура, да как треснет Понка по руке.

Мальчонка, что заносил в этот момент в кухню уставленный поднос, едва не рухнул под его тяжестью, да от испуга. А Жиль на сдержалась, рассмеялась. Как же рада она была оказаться здесь, в простоте и уюте, после всего торжественного и праздничного, что испытала за сегодня.

- Иди сюда, деточка, - распахнула объятья Гура, но встать тоже не решилась. - Отведай витаминной настойки перед бурной ноченькой, - затряслась она всем телом, и теперь уже Понк грозно взирал на нее, раздувая ноздри.

- Думай, что говоришь, женщина. И никакая она тебе не деточка теперь. А самая настоящая госпожа!

- Понк, у меня выросли рога? - рассмеялась пуще прежнего Жиль.

- Нет, - озадаченно тряхнул он головой.

- И кожа не позолотилась вроде, - опустилась Жиль на свободный стул.

- А должна была? - вид карлика стал еще более обалделым.

- Дурень ты! - в сердцах сплюнула Гура.

- Не должна была, - наклонилась Жиль и чмокнула пьяного беднягу в щеку. - Я не изменилась, мир тоже, а потому и вы не должны менять ко мне отношение.

- А-а-а, вон ты о чем, - протянул Понк. - Да разве ж мы сможем.

- А почему нет? - посмотрела на него Жиль, подметив, как суетливо стала помешивать ложечкой в кружке Гура, словно в попытке спрятать глаза.

- Ну... тут уже со всеми беседу провели...

- Кто?

- Известно кто, изувер этот, - тихо пробурчала кухарка, поглядывая на закрытую дверь.

Стол с грязной посудой уже ломился. И не только стол. Посуда была повсюду, лишая кухню привычного порядка. Но Гура даже внимания на это не обращала. Ну и судя по тому, как давно не распахивалась дверь, столы во дворе уже были убраны.

- И что же он вам сказал? - поджала губы Жиль.

- Да собрал всех с неделю назад. Долго распинался, показывая нам разницу между господами и слугами. Потом запугивал, как делает всегда, грозил страшными карами. И лишь потом сообщил, что скоро твой статус в замке изменится, что станешь ты не нашей голубкой, а птицей высокого полета. И закончил на том, что если заметит со стороны кого-то панибратское отношение к тебе, то накажет самым строжайшим образом, ирод, - вновь сплюнула Гура.

Все это она рассказывала хоть и тихо, но довольно твердо. И даже хмель из ее головы, казалось, выветрился весь.

- Вот как? - загрустила Жиль. - Вот зачем он так?

- Как так, деточка? Он всего лишь указал нам наше место и обозначил твое. Не бери в голову и наслаждайся жизнью. Ты глянь! - вплеснула она руками, переведя взгляд на Понка. А тот сложил буйну голову на скрещенные руки и мирно посапывал, причмокивая губами и улыбаясь периодически. - Вот кому все нипочем! И как мне его теперь тащить!

- Пусть поспит пока, а потом я тебе помогу, - улыбнулась Жиль. - Давай немного еще поболтаем.

Пока они с Гурой пили чай и тихонько разговаривали, в голове Жиль крепла мысль, что не согласна она мириться с таким положением вещей. Всю жизнь у нее из друзей был только Монила, с которым тетя Зуи не запрещала ей дружить. В замке она обрела новых друзей, и терять их точно не хотела. Выйдя замуж за Ландера, она не изменилась. И разницы между собой и ими не видела. Но и чтобы их наказывал за что-то Модир, тоже не хотела. А потому решила, что назавтра поговорит с ним начистоту, обозначит свою позицию. Соображениями своими пока не стала делиться с кухаркой, чтоб не волновалась та раньше времени. Она и так все время, пока сидели они вдвоем в кухне, воровато поглядывала на дверь. Не сложно было догадаться, кого она опасалась увидеть.

Возвращалась в спальню Жиль уже поздно. Испугалась, когда вспомнила, что должна сегодня дать Ландеру испить своей крови, чтоб на утро не обнаружить снова Модира возле их кровати. Что если он не дождался ее и спит уже?

Но Ландер не спал. Кроме того, комната пустовала. Жиль успела приготовиться ко сну и забраться в кровать, когда муж вернулся. Выглядел он каким-то задумчивым.

- Где ты был? - потянулась к нему Жиль, когда опустился он на кровать.

Она ждала поцелуя, но он не заметил ее жеста. Подавив вздох разочарования, Жиль откинулась на спинку кровати.

- Гулял перед сном.

- А где гулял?

Ландер перевел на нее взгляд, и Жиль подметила в нем какую-то отстраненность. А еще он показался ей ужасно бледным.

- Что с тобой? Плохо себя чувствуешь? - испугалась она, придвинулась к нему и прижала руку к щеке, заглядывая в глаза.

И снова он не ответил. Перехватил ее руку и какое-то время смотрел на запястье. А потом все так же молча впился в него зубами.

В глазах Жиль потемнело. Но еще сильней минутной дурноты стал испуг. Она испугалась той резкости, с которой повел себя муж. Сейчас он казался ей таким далеким и чужим. Мелькнула мысль, что она как и раньше ничего толком о нем не знает.

Ландер же жадно глотал ее кровь, пока рука Жиль не онемела. Как в первый раз, он прежде заговорил место укуса и лишь потом выпустил ее руку.

- Прости, Птаха, что не сдержался, - с грустью посмотрел на нее, становясь самим собой. - Эта тяга сильнее меня, особенно когда ты рядом. Иди ко мне, - притянул ее к себе и усадил на колени.

Еще через пару минут его ласки стерли из памяти Жиль грусть, печаль, да и все другие мысли отправились следом.

Глава 20

Не так давно в моем саду проклюнулись первые всходы. Совсем крохотные, но живые и зеленые. Друг мой, не представляешь, как я им обрадовалась! И даже на всегда сумрачном лице Модира вид этих крох вызвал улыбку. Скупую, конечно, но хочется верить, что и его очерствевшее сердце дрогнуло и немного согрелось в лучах моей радости.

- Не думал, что у тебя получится, - только и сказал он.

Но отчего-то мне кажется, что хотел он похвалить меня.

А я верила. Всегда верила, что земля не может быть мертвой, что такой делают ее люди. И нужно лишь немного ласки и старания, чтобы ответила тебе она сторицей.

Мой крохи очень быстро растут, и совсем скоро земля в саду покроется зеленым ковром. Как жаль... Что это со мной? Не жаль, а как я рада! Прости меня, друг мой, но сегодня больше мне не хочется писать. Пальцы слабеют, и перо выпадает.

***

До выпускных экзаменов осталось две недели. Сегодня меня вызвал директор школы для серьезного разговора.

- Жиль, дитя, все ли у тебя хорошо? - поинтересовался господин Адис.

- Да, господин директор, у меня все хорошо!

- Тогда ответь мне, почему учителя сетуют на твою невнимательность и рассеянность? И успеваемость твоя резко ползет под гору.

Каюсь, сама за собой замечаю подобное. Ловлю себя на том, что во время урока мысли улетают далеко-далеко, и потом мне уже трудно сосредоточиться на словах учителя. Но я стараюсь не отвлекаться, хоть и получается это с трудом. Временами мной завладевает слабость. В такие моменты не хочется ничего делать. Особенно тяжело работать в саду, и это расстраивает больше всего. Однажды у меня даже так сильно закружилась голова, что потеряла связь с реальностью. Очнулась в собственной комнате, в той, что моя личная, а не наша общая с Ландером. Оказывается, нашел меня без сознания в саду Модир и перенес туда. Он же напоил меня чем-то горьким, что вернуло мне силы. Только вот на вопросы этот господин отвечать отказался. Причин своей дурноты я не понимаю. Сначала я решила, что случилось то, о чем и мечтать пока боюсь, что я забеременела. Но вскоре пришли регулы, и надежды мои рухнули. Но ведь это не беда, прошло еще не так много времени, как я стала мужней женой.

Господину Адису мне пришлось пообещать стать более внимательной и заниматься как следует дома. Последнее труднее всего выполнять, потому как дома у меня и без уроков много дел. Но я должна с честью выдержать выпускной экзамен и получить аттестат.

***

Как бы я ни хотела думать иначе, но отношение ко мне в замке поменялось. Нет, ты не подумай, друг мой, что люди стали относиться ко мне хуже. Даже наоборот, я испытываю их уважение. Но даже Понк с Гурой несколько удалились от меня. Я скучаю по нашим задушевным вечерним беседам, которые раньше случались почти каждый день, а сейчас все реже и реже. Каждый раз, когда я предлагаю выпить чаю, друзья мои находят отговорки, почему не могут составить мне компанию. И когда я Гуре предлагаю свою помощь, она всегда отказывается и делает это слишком категорично. Иногда так становится обидно, что хочется плакать. Но слезы я не подпускаю, я ведь счастлива как никогда!..

Жиль замерла над страницами дневника и перечитала только что написанные строки. А потом очень медленно прикрыла заветную книжечку и убрала ту вместе с пером в ящик стола.

День клонился к закату. Сегодня она освободилась пораньше и решила уединиться в комнате.

Ландер еще не вернулся с прогулки, которые предпринимал каждый вечер, в одиночестве. Как-то она вот так же поторопилась покончить с делами, чтобы застать мужа дома. На предложение прогуляться перед сном вместе он отреагировал неожиданно резко.

- Могу я хоть немного побыть один?! - повернулся он к ней лицом.

Жиль невольно обратила внимание, как похорошел Ландер за последние дни. Мышцы его налились силой, и сам он словно вырос и в высоту, и в ширину, раздался в плечах. Лицо уже не пугало бледностью, а сейчас на нем и вовсе вспыхнул румянец недовольства, как догадалась Жиль по выражению любимых глаз. Только вот чем умудрилась вызвать то, не понимала. Что такого особенного она сказала? И слезы обиды невольно выступили на глазах, что тоже не осталось незамеченным.

- Птаха, не ограничивай мою свободу, - произнес он уже более спокойно, и в глазах его она прочитала раскаяние. - Я привык жить так, как живу, и с привычками своими не намерен расставаться. А может, мне просто нужно для этого время, - быстрый поцелуй в губы, и она осталась в спальне одна.

Больше она не предпринимала попыток составить ему компанию и всеми силами боролась с обидой в душе, что не желала покидать ту. Но разве ж можно обижаться на родного человека? И не слишком ли она плохая, если не может вытравить из себя это пагубное чувство?

Сегодня Ландер ушел раньше, чем Жиль освободилась. И ждала она его с замиранием сердца. Знала, что последует за возвращением, и морально готовилась к этому.

Не успела она задвинуть ящик стола, как за дверью раздались шаги, и в следующий момент на пороге появился ее муж. В который раз невольно залюбовалась им. Как же он стал хорош! И как сильно она любит его, с каждым днем все сильнее. А после прогулок Ландер и вовсе возвращался посвежевший и полный сил.

- Птаха моя! Рад, что ты уже дожидаешься меня, - одарил он ее самой чудесной улыбкой в мире. - Готова ли ты ко сну?

- Разве что, хочу принять ванную, - смущенно кивнула Жиль, ведь она прекрасно поняла, к чему еще должна быть готова. К тому, мысли о чем неизменно вызывали румянец на щеках, одновременно, заставляя желать этого всем сердцем.

- Я бы тоже хотел принять ванную. Не могла бы ты сегодня воспользоваться своей?

- Конечно, - сразу же согласилась Жиль. Она так и собиралась поступить и даже попросила Бовила натаскать в ее банную воды заранее.

- Но сначала сделаем то, что обоим нам не так уж и приятно, - медленно приблизился он к ней и опустился перед ней на корточки, заглядывая в глаза.

Без слов Жиль протянула ему руку, напрягаясь внутри, но стараясь, чтобы муж этого не заметил. Она должна поделиться с ним своей кровью и какое-то время после этого будет испытывать дурноту. Ну да ничего, горячая вода и ароматные масла помогут ей быстро прийти в себя.

Сегодня он насыщался дольше обычного. Но быть может, так ей только казалось из-за выматывающего чувства опустошения, что только нарастало с каждым его глотком. Наконец, и это испытание подошло к концу, и Жиль не сдержала вздох облегчения, когда Ландер быстро и привычно заговорил место укуса.

- Сама справишься с купанием? - лукаво поинтересовался. Она радовалась уже тому, что ему так хорошо. На собственную слабость старалась не обращать внимания.

- Справлюсь, - уверенно отозвалась и встала.

Получилось покинуть комнату на твердых ногах, и лишь в коридоре Жиль позволила себе привалиться к стене, переждать. Перед глазами расплывались цветные круги, и голова не переставала кружиться. Ноги мелко подрагивали и больше всего хотелось съехать по стенке вниз, опуститься прямо на холодный пол. Но этого Жиль себе позволить не могла. Знала, что подняться потом будет очень сложно. Да и до ее банной комнаты было всего-то шагов двадцать, с которыми она справится без труда.

Однако силы свои Жиль переоценила. Стоило ей только свернуть за угол и наткнуться на фигуру в черном, появившуюся неожиданно из-за поворота, как стены закрутились вокруг с еще большей скоростью. Последнее, что запомнила, это как Модир приглушенно выругался. И кажется, он не дал ей упасть, вовремя подставил руки.

Очнулась Жиль в тишине и темноте. Ни единого лучика света, ни единого звука. Первой мыслью стала, что она почила. Но прислушавшись к себе и потрогав собственные руки, Жиль убедилась, что жива. Так где же она? Не погребена же заживо? О таких случаях она слышала когда-то. Некоторые люди не соглашаются на сожжение. Еще при жизни они просят Богиню разрешить быть погребенными в земле. Говорят, что дарует такую милость она лишь самым достойным. Но бывали случаи, когда человек не умирал, а лишь крепко засыпал, а его опускали глубоко под землю, где и настигала его мучительная смерть.

Волосы зашевелились на голове, стоило подумать об этом. А когда руки нащупали твердую и гладкую поверхность, то подозрения только окрепли. Но разве она просила Богиню о такой милости? И можно ли считать ее достойной таковой?

Жиль всеми силами старалась не паниковать, ведь паника - плохой советчик в любом деле. И она жива - это самое главное.

- Помогите! - что есть силы ударила она кулаком в то твердое, что нависало над ней.

Не думала, что будет услышана кем-то. Но этот кто-то сразу же поспешил ей на помощь, а в лицо ударил яркий сноп света, заставляя зажмуриться. И сразу же повеяло ночной прохладой и запахом лета, что вот-вот должно было наступить.

Свет все еще причинял боль, и глаза Жиль держала открытыми. Кто-то взял ее на руки и переложил на что-то более мягкое. Все это проделывалось в полном молчании, но на лице Жиль угадывала чье-то дыхание. Вернее, дыхание это ей было знакомо, и в голове уже рождались новые догадки.

На глаза ее опустилось что-то теплое и влажное, и голос Модира произнес совсем рядом:

- Сейчас тебе полегчает. Резь проедет.

А вскоре она и запахи узнала, хоть те и выдувал активно ветер сквозь единственное окно, наполовину ушедшее под землю. Она в лаборатории Модира, порог которой уже давно не переступала, с тех пор как стала женой Ландера. Получается, что то пространство, в котором была заключена - это та страшная капсула, которую Жиль предпочитала обходить стороной? Но зачем он ее туда поместил?

- Попробуй открыть глаза, - убрал он повязку и коснулся пальцами ее щеки.

Очень медленно она приподняла веки, все еще боясь новой боли. Но таковой не последовало. Да и свет в лаборатории был приглушенным или стал таким только что.

Она лежала на кушетке, а Модир сидел рядом и внимательно рассматривал ее лицо.

- Как ты себя чувствуешь?

А как она себя чувствует? Жиль прислушалась к себе и поняла, что от слабости не осталось и следа, что впервые за последнее время испытывает физическую бодрость.

- Хорошо, - аккуратно проговорила. - Только очень хочется пить.

Управляющий встал и исчез из ее поля зрения, но вскоре вернулся, приподнял ее голову и что-то прижал к губам.

- Пей. Это утолит жажду, что неизменно мучает после энергетической капсулы.

Жиль ожидала горечи, но напиток, что полился в рот, оказался на удивление приятным и ароматным. Немного отдавал дрожжами и по запаху напоминал подходящее тесто, что часто замешивала Гура на кухне. А еще после него появилось легкое головокружение, но не болезненное, что испытывала не так давно, а приятное, бодрящее. Кстати, как давно с ней случился обморок?

- Долго я тут пробыла? - посмотрела она на Модира.

- Восстановительный сеанс длился три часа.

Значит, уже наступила ночь, и Ландер не дождался ее в их спальне.

- А... мой муж? - на выдохе спросила.

Должно быть, тот сейчас сердит на нее.

- Успокойся, его я предупредил. Давай попробуем сесть, - взял ее Модир за руки и потянул на себя.

Сражу же перехватил за талию и усадил совсем рядом, крепко придерживая, прижимая к себе.

- Голова не кружится? - тихо спросил, обдавая лицо теплым дыханием.

Его лицо было так близко, что сейчас Жиль видела на дне его прозрачных глаз темные крапинки, что отчего-то подрагивали, заставляя цвет глаз меняться от светлого к темному и обратно. И руки он не убирал с ее спины, как и не переставал прижимать к своей груди.

- Разве что, совсем чуть-чуть, - пошевелилась Жиль в его объятьях, и он, наконец, сообразил, что пора отпустить ее.

Как только это произошло, так сразу же отодвинулась от него на небольшое расстояние, с удовлетворением подмечая, что действительно бодра как никогда.

Но Модир снова сократил расстояние между ними и зачем-то взял руки Жиль. Какое-то время он рассматривал ее запястья. Водил пальцами по просвечивающим сквозь кожу венам, а потом спросил:

- С каждым разом он выпивает из тебя все больше крови? - и пальцы его неожиданно сильно сжались на ее запястьях. Но почти сразу же Модир выпустил ее руки.

Очень не хотелось обсуждать с ним этот вопрос, который сама Жиль уже давно отнесла к таинствам супружеской жизни, к чему-то интимному и касающемуся только их с Ландером. Но и не ответить честно не смогла.

- Да. Мне так кажется, - тихо отозвалась и отвернулась, чувствуя себя предательницей.

Управляющий ничего не ответил, встал и скрылся в дальнем и темном углу лаборатории, где стоял огромный шкаф со снадобьями. Раньше, в бытность ее работы здесь, к этому шкафу Жиль запрещено было приближаться, и что именно там хранилось, она не знала.

Вскоре Модир вернулся с ярко-красными лентами, которыми обмотал сначала одно ее запястье, потом другое.

- Сосуды твои истончились, - пояснил он. - Это укрепит их стенки. Но постарайся не снимать ленты хотя бы дня три. Даже когда будешь принимать ванну.

- А как же?..

Она хотела спросить, как же ежевечерний ритуал, от которого Ландер так зависим, но снова оборвала себя. Имеет ли она право обсуждать все это здесь и с этим человеком? Не нарушает ли она тем самым таинство брака. Все происходящее и так казалось ей сном, ведь никогда раньше они вот так не сидели с Модиром в лаборатории и не беседовали, как старинные друзья. А сейчас происходящее воспринималось ею именно так. И от управляющего исходила спокойная и даже миролюбивая энергия, тогда как всегда раньше она чувствовала если неугрозу, то предупреждение, что этот человек опасен.

- Я поговорю с Ландером, - правильно понял он ее. - Думаю, несколько дней он запросто обойдется без твоей крови. Жил же как-то без нее раньше. И желательно эти дни тебе пользоваться своей спальней, а не делить общую.

От этих слов Жиль залилась краской. Разговор сворачивал в слишком интимную сторону, и продолжать его она отказывалась.

- Можно я пойду к себе? - посмотрела она на задумчивое лицо управляющего.

- Да, конечно, - встрепенулся он. - Я провожу...

Он снова взял ее за руку и вывел из лаборатории. Всю дорогу до ее комнаты Модир руку Жиль не выпускал. И весь этот путь она боролась с желанием забрать ее у того. И лишь когда переступила порог собственной спальни, смогла выдохнуть спокойно. Отчего-то подумалось, что тут она в безопасности.

- Отдыхай, птаха, - приблизился к ней управляющий и прижал руку к щеке, как уже делал однажды, и воспоминания о чем нет-нет да всплывали в сознании. - Я попрошу у твоего мужа для тебя три дня передышки. И мой тебе совет - не занимайся в эти дни делами, больше летай. Ведь только крылья даруют нам свободу!

Передышку Жиль получила, но какой ценой. На утро следующего дня в ее спальню вошел Ландер и сообщил, что уедет на три дня по делам. Каким именно, не счел нужным рассказывать. И вообще, Жиль он показался то ли замкнутым, то ли обиженным на что-то. Догадывалась, что отчасти причиной является она сама и, наверное, тот разговор, что состоялся у мужа с Модиром, но уточнять не стала. Где-то в глубине души она даже обрадовалась, что Ландер будет отсутствовать. Сил ей и правда нужно было подкопить. О том, для чего, Жиль старалась не думать.

И все стало почти как прежде. Жиль много работала, сидеть без дела в принципе не привыкла. А сейчас, когда чувствовала прилив сил, так и вовсе. Сколько только дел она не переделывала в замке за целый день. Все успевала, на все находила время. Отдушиной был ее зарождающийся сад, в котором она могла копошиться часами. Приходилось даже выгонять себя оттуда, ибо и другие обязанности ждали ее внимания.

Гура на радостях, что хозяйка такая веселая и бодрая, принялась усиленно ее кормить. И трижды в день Модир заставлял Жиль пить витаминную настойку, не слушая никаких отговорок.

Снова вечерами она допоздна засиживалась с Понком и Гурой на кухне. В общение их вернулась былая простота и доверительность. Эти двое делились с ней новостями и сплетнями, а она счастливо впитывала любую информацию, понимая, что ей доверяют, что грусть ее была безосновательная.

И конечно же, она последовала совету Модира и много летала. Теперь, когда крылья ее окрепли, и страх испарился, она могла удаляться на приличные расстояния от замка одна. Девушка, которая ничего не видела раньше, кроме Райской долины, за эти три дня облетела всю округу, хоть с высоты птичьего полета, да полюбовалась на другие города.

Монила в эти дни очень кстати решил навестить ее. Жиль похвасталась своим садом, а друг загадочно произнес:

- В твоих руках все оживает, Жиль. Даже то, что многие годы считалось мертвым. Ты все меняешь вокруг себя.

Сам Монила тоже изменился. Друг словно повзрослел резко. Немного огорчило Жиль известие, что Монила собирается в дорогу. В долине с работой было плохо, а рынок он уже перерос. Да и совсем мало монет давало его мастерство, хоть Жиль и не переставала восхищаться его золотыми руками. Нашел Монила работу подмастерьем у какого-то ремесленника в соседнем городе. Тот обещал ему неплохую плату, жилье и даже столование со своей семьей. И Жиль этому радовалась, разве что печалило скорое расставание с другом детства. Но Монила обещался навещать ее каждый раз, когда будет приезжать к матушке в долину.

Три дня пролетели как один, и Ландер вернулся на третий вечером. Жиль привела себя в порядок и решила отправиться поприветствовать мужа. Она видела того с окна и ждала какое-то время, что навестит он ее первым делом. Но ошиблась - Ландер сразу же отправился в свои покои.

- ...Дела идут и твое отсутствие на них никак не повлияло, - донесся до Жиль голос Модира из гостиной.

Вот как? Значит, муж сейчас не один, а общается с управляющим. Ну что ж, мешать им она не станет. И Жиль обязательно бы поспешила обратно к себе, если бы следующая фраза не привлекла ее внимания и не заставила замереть на месте.

- Я приготовил тебе настойку. Начнешь пить ее уже сегодня вечером, - произнес Модир.

О какой настойке речь? Уж не о той ли, которую сейчас Ландеру заменяет ее кровь?

- А зачем она мне, Мод? - в голосе Ландера послышалось раздражение, и душу Жиль неприятно кольнуло, словно направлено то было на нее.

- Затем, что ты не клыкастая тварь, а человек. Неужто не видишь, что творится с твоей милой женушкой? Не понимаешь, что медленно убиваешь ее? Думаешь, я долго смогу поддерживать в ней жизнь своими настойками?

- Мод, не мели чепуху! С моей женой все в порядке. Потеря капли крови еще никого не убивала. Мне же ее кровь жизненно необходима, и ты это знаешь не хуже меня.

- Ты увлекаешься, Ландер, берешь крови все больше. У тебя уже зависимость от нее. Я и не думал, что так быстро наступит привыкание, но пока еще все можно исправить, чтобы сохранить твоей птахе жизнь...

- Мод, ты забываешься!..

Голос Ландера прозвучал слишком громко, и Жиль невольно задрожала и попятилась от двери. Никогда еще и ни с кем он не позволял себе так разговаривать, ну при ней точно. И слушать их беседу, что разрывала душу, она больше не могла.

Бегом Жиль вернулась к себе в комнату и прибегла к единственному средству, что неизменно помогало. Она достала дневник, на чьих страницах делилась своими горестями и радостями. Только с этим верным другом она всегда оставалась честна. Вот и сейчас могла довериться только ему.

Скрип двери заставил ее вздрогнуть и отвлечься. Она и не заметила, что прошло уже довольно много времени, так увлеклась писанием. За окном стемнело, и к ней пожаловал муж.

- Вот ты где, моя нежная птаха, - приблизился он к ней и опустился перед ней на корточки.

И вновь Жиль задохнулась от радости, что может видеть его, что смеет касаться его волос, немного заросшей щетиной щеки... Как он красив, и до чего же она его любит! От одного его вида и родной улыбки она сразу же забыла, чему недавно стала свидетельницей. Ведь он тоже любит ее, раз столько ласки скрывает его взгляд.

- Как ты тут без меня? - взял он ее руки в свои и прижался поочередно к ладоням губами.

- Скучала, - улыбнулась она. - Очень! Ты как съездил?

- Нормально съездил, порешал вопросы ратуши. Иди ко мне, - поменялся он с ней местами и усадил ее к себе на колени, обнимая за талию. - Поцелуй меня, птаха. Твои поцелуи вдыхают в меня жизнь.

Уговаривать ее не пришлось, Жиль и сама истосковалась по его поцелуям. А еще она с замиранием сердца мечтала о ласках мужа, что дарил он ей каждую ночь.

Когда поцелуй закончился, Ландер принялся ласкать губами плечо Жиль и руку, постепенно приближаясь к запястью, вена на котором уже отчаянно пульсировала, подчиняясь биению сердца, что тоже все ускоряло темп.

Зубы мужа вонзились в податливую плоть, и протяжный выдох вырвался из груди Жиль. Он истосковался по ее крови, и она с радостью подарит ту ему всю до капли, потому что любит его больше всего на свете.

***

Модир и сам не понял, почему по пути на свою половину решил снова заглянуть к Ландеру. Скорее, пошел он в эту сторону машинально, словно сила какая манила его именно туда. И остановился он внезапно у двери в комнату лоточницы, за которой царила ночная тишина.

Еще раньше, чем распахнул дверь, он понял, что именно там увидит.

Жиль лежала на кровати, сложив руки на груди. Она была такая бледная, что в первый момент Модир решил, что девушка умерла.

Испытывая дурноту и на ватных ногах он приблизился к ней и прижал ухо к груди. Когда различил слабое биение сердца, понял, что успел вовремя. Приди он сюда немногим позже, и ее уже вряд ли можно было бы спасти. А в душе Модира в этот момент творилось что-то невообразимое, когда нес лоточницу в единственное место, где мог остаться с ней наедине - в свою лабораторию. В свою и ее, ведь эта комната хранила ее запах тоже.

- Я должен дать умереть тебе сейчас, - склонился он над хрупким неподвижным телом. - Проклятие свершится, и род мой в этом поколении будет отмщен. Но именно этого я и не могу допустить. Как случилось, что ты стала неотъемлемой частью меня?! - в отчаянии поднял он глаза к низкому потолку. - Почему я не могу отпустить твою душу с миром и успокоиться? А вместо этого собираюсь спасти от верной смерти, что ждет тебя рядом с тем, кто стал зависим от твоей крови. Птаха... - прикоснулся он пальцем к обескровленным губам, а потом прижался к ним своими губами в попытке согреть своим дыханием.

Жиль не пошевелилась и никак не отреагировала на касания Модира. И тогда тьма заструилась из его глаз, постепенно окутывая неподвижную фигуру, скрывая их обоих от всего мира.

- Ты возродишься к новой жизни, но рядом не будет никого, кто есть сейчас! - прозвучал во мраке одинокий голос, в котором сейчас с трудом кто-то узнал бы голос управляющего замком.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20