Танец Солнца [Роберт Силверберг] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Силверберг Роберт Танец Солнца

Роберт Силверберг

"Танец Солнца"

Итак, утром ты стираешь с лица планеты пятьдесят тысяч жрунов в секторе А, а потом всю долгую ночь не можешь сомкнуть глаз. Вчера утром ты и Херндон вылетели в западном направлении, зелено-золотой рассвет пылал за вашими спинами, и вы разбрасывали нейронное драже на тысячах гектаров, прилегающих к Форк-ривер. Потом вы возвратились в заречье, где жруны уже истреблены, и завтракали, сидя на мягком плотном травяном ковре, на месте которого вскоре поднимутся постройки первого на планете поселка. Херндон сорвал несколько истекающих соком цветов, и вы с полчаса наслаждались их слабым галлюциногенным действием. Затем, когда вы шли к коптеру, чтобы начать новый круг обработки местности, Херндон неожиданно сказал: - Том, а что бы ты почувствовал, если б узнал, что жруны не просто животные? Что они, так сказать, люди, у которых есть речь, обряды, история и все такое прочее? И тогда ты вспомнил, как это было с твоими предками. - Но они же не люди,- ответил ты. - Ну, а если предположить, что жруны... - Они не люди! И хватит об этом! Есть в характере Херндона этакая жилка садизма, толкающая его на подобные вопросы. Ему нравится задевать людей за живое. И вот случайно оброненная им фраза эхом отдается всю ночь у тебя в мозгу. Предположим, что жруны... предположим, что жруны... предположим... предположим... Ты засыпаешь на минуту, и тебе снится, будто ты купаешься в кровавой реке. Идиотский лихорадочный бред. Ты же знаешь, как это важно - уничтожить жрунов, причем как можно быстрее, пока не прибыли колонисты. Они же просто животные, и если на то пошло, далеко не безвредные. Ведь они нарушают экологическое равновесие планеты, поедая эти растительные кислородные подушки, а следовательно, должны быть истреблены, Какую-то небольшую часть жрунов сохранят для зоологических исследований. А остальных просто необходимо уничтожить. Ритуализованное истребление нежелательных видов - древняя, очень древняя традиция. И не надо усложнять свою работу сомнительными нравственными проблемами, убеждаешь ты себя. И не надо видеть во сне кровавые реки. Ведь у жрунов даже и крови-то нет, во всяком случае такой, чтобы могла течь ручьем. То, что у них есть, скорее напоминает лимфу, которая пропитывает ткани и разносит питательные вещества по пучкам мышц. Продукты распада уходят из организма тем же путем - осмотически. Сам этот процесс в принципе аналогичен нашей циркуляционной системе, за исключением того, что сеть кровеносных сосудов, подключенная к главному насосу, начисто отсутствует. Жизнетворная жидкость пропитывает все их тело, как у земных амеб, некоторых губок и других низших организмов. Однако что касается нервной системы, пищеварительного аппарата, костного каркаса и тому подобного, то тут принадлежность жрунов к высшим формам не вызывает сомнения. Странно, не правда ли? Впрочем, чуждые формы жизни потому и называются чуждыми, что они нам чужды, говоришь ты себе далеко не впервые. Для тебя и твоих товарищей биология жрунов особенно привлекательна тем, что позволяет убивать их с изящной аккуратностью. Ты летишь над их пастбищами, и распыляешь нейронное драже. Жруны находят его и глотают. Уже через час действие драже начинает сказываться во всех уголках их тел. Жизнь уходит, начинается быстрый распад клеточной структуры, и жруны буквально разваливаются на молекулы, как только прекращается подача животворной псевдолимфы. Последняя превращается в кислоту, а мясо и кости, имеющие у жрунов хрящеватое строение, растворяются. Через два часа - небольшая лужица на земле, еще через час и ее нет. Учитывая, что обреченных на гибель жрунов бесчисленные миллионы, такой самораспад - чудеснейшая штука. Иначе весь этот мир превратился бы в колоссальный могильник. ...предположим, что жруны... Проклятый Херндон! Если так пойдет дальше, то к утру ты станешь великолепнейшим материалом для мозговой цензуры. Надо выбросить эту дурь из головы! Если только ты осмелишься... если только осмелишься...

Утром он так и не осмеливается. Его страшит мозговая цензура. Он постарается освободиться от нежданно возникшего ощущения вины, не прибегая к цензуре. Жруны, твердит он про себя, бессмысленные травоядные, несчастные жертвы человеческого экспансионизма, они по сути дела не могут претендовать на самоотверженную защиту со стороны человека. Их уничтожение - не трагедия, а скорее - печальная необходимость. Раз землянам нужна эта планета, жрунам придется уйти. Есть огромная разница, говорит он себе, между истреблением индейцев в прериях в девятнадцатом веке и истреблением в тех же прериях бизонов. Да, можно погрустить по поводу избиения громоподобно скачущих стад, можно погоревать о судьбе благородных бурых косматых гигантов... Однако, когда вспоминаешь о том, что сделали с индейцами сиу, чувствуешь не боль, а бешенство. Разница ощутимая. И надо приберечь гнев для более подходящего случая. Он идет от своего куполообразного жилья, стоящего