Синяя Борода, или Художница и Чернокнижник [Алена Нехищная] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (23) »
Алена Нехищная Синяя Борода, или Хуложница и Чернокнижник
Такого не бывает почти — ночная бабочка под солнцем. Золотые, серые, синие блестки — полупрозрачные капельки акварели, Аделаида роняла их торопливо, дрожащей от напряжения рукой. Одна неверная капелька испортит все, а мотылек вот-вот улетит. И конечно же он улетел, и конечно, с кисточки сорвалась безобразная клякса, когда Аделаида вздрогнула от грубого мужского голоса: — Эй, красавица! Встряхнув кистью и печально проследив, как на испорченный рисунок лег веер серых точек, Аделаида неспешно отложила палитру, дощечку с альбомом и только тогда подняла глаза. Незнакомец был не более уместен под ярким солнцем летнего утра, нежели ночной мотылек. Герой мрачного предания, рассказанного где-то в полуразрушенном древнем замке под предательским лунным светом — таким впервые увидела его Аделаида. Высокий мрачный мужчина, с головы до пят одетый в черное, даже на пальце блестело кольцо с черным камнем, пол-лица закрыто иссиня-черной короткой бородой, и из глаз смотрела тьма. Черты лица настолько правильные, что так и просится на холст этот высокий лоб, прямой и строгий нос, резкий изгиб бровей… Некоторое время они беззастенчиво разглядывали друг друга. — Я ищу селение Дерику, — наконец сказал незнакомец. — До него далеко? — Нет, совсем нет. Идемте, я проведу вас, — Аделаида деловито собрала рисовальные принадлежности. Незнакомец, однако, не спешил. — А разве подобает приличной девушке бродить одной по столь безлюдным местам? Говорят, здесь водятся разбойники… — Вы не бандит, — уверенно сказала Аделаида. — С чего вы в этом так уверены? — усмехнулся мужчина и свистнул наконец своему спутнику, стоявшему неподалеку и державшему под узды двух коней. Они медленно двинулись вниз по тропинке. — Я всегда вижу, что у человека на душе, — заявила Аделаида. Незнакомец хмыкнул. — Ведьму, что ли, я повстречал? — Нет, всего лишь художницу. — И что же вы увидели в моей душе? Аделаида даже остановилась, чтобы посмотреть на него внимательней. — Вы не злой. Вы всего лишь… темный. — А это не одно и то же? — Не знаю… Откуда-то сбоку, из кустов, выскочила собака, большая, черная и курчавая, виляя хвостом, ткнулась носом в руку мужчины и стала внимательно обнюхивать Аделаиду. — Сино, ко мне! Как вас зовут? Вопросы он задавал резким, властным тоном господина, разговаривающего с холопом, или судьи, допрашивающего подозреваемого. Грубиян, даже не соизволивший представиться первым, как того требовала вежливость! — Вот Дерика, — вместо ответа сказала Аделаида — Доброго пути. И свернула на боковую тропинку. Дом ее отца стоял на отшибе, у самой реки, маленькой и прыткой, но не сказать, чтоб чистой — вверх по течению меньше чем в получасе пути раскинулся шумный городок Прува. Отец часто рисовал на берегу, Аделаида и сейчас углядела меж ив ярко-белое пятно его рубашки. С парадного входа дом приветствовал гостей роскошным цветником. Само крыльцо обрамляли кусты сирени и роз, а дальше пестрым многоцветным одеялом расползлись маки, ирисы, гвоздики и все-все-все другие цветы, саженцы которых только смогла добыть мама. По вынесенной из детства привычке Аделаида оглядела цветник придирчиво, тщась найти необычную расцветку, или форму лепестка, что-то такое, что захотелось бы зарисовать… — А-аа, хитрюга! Прямо к обеду явилась, — закричала с крыльца сестра. — Как всегда, от готовки сбежала, а кушать — так тут как тут! — Вы сами не хотите есть то, что я готовлю, — напомнила Аделаида, ныряя в блаженную прохладу передней комнаты. Пахло свежим хлебом и грибной похлебкой, заставив Аделаиду вспомнить, что у нее с самого утра крошки во рту не было Сестра расхохоталась: — О да! В прошлый раз твою стряпню смог сьесть только Нил и, по-моему, это был подвиг, достойный рыцарского звания… — Давно я не пользовалась своим правом старшей сестры поколотить языкастую младшенькую! Сестра показала язык и бросилась бежать по лестнице. — Я тебя нарисую, — угрожала Аделаида — и это будет такой страшный портрет, такой страшный, что любой, кто его увидит, при одном упоминании твоего имени будет закрывать глаза и плакать, и вся женихи за пять миль станут обходить наш дом… — Они уже за десять миль его обходят, учуяв запах твоей каши! — Девочки, не ссорьтесь, лучше позовите папу! — закричала с кухни мать. Когда обед уже подходил к концу, в дверь постучали. Бьянка вскочила первая: — Я открою! Вернулась сестра как-то робко, бочком, на ее лице было смущение и растерянность, а следом вошел давешний незнакомец в черном. Он умел производить неприятное впечатление, этот человек. Отец медленно поднялся из-за стола, его глаза расширились, а рука крепко, до набухших вен, сжала, как оружие, ложку. Мамино лицо сделалось неподвижным, со сжатыми губами, что значило тревогу, папин- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (23) »
Последние комментарии
6 часов 42 минут назад
6 часов 45 минут назад
6 часов 57 минут назад
6 часов 59 минут назад
7 часов 13 минут назад
7 часов 29 минут назад