Слушатель [Роберт Рик МакКаммон] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

в год этой страшной банковской катастрофы. Великие равнины страдали от сильных ветров, поднимавших верхний слой почвы маявшихся от засухи ферм, чтобы лишь сильнее травмировать измученные пылающим солнцем земли и всколыхнуть мощные пыльные бури. По всем прежде динамичным городам Америки выстроились нескончаемые очереди безработных. Многие тысячи бродяг отправились в путь по железной дороге в поисках хоть какого-то заработка, а еще больше людей скитались по стране пешком или на автомобилях со сломанной осью, испорченной прокладкой или другой неисправностью, преодолевая милю за милей в поисках спасительного доллара.

Это было время страданий, которым, казалось, не будет ни конца, ни передышки. Попытки подбодрить людей такими радиошоу, как «Любительский час майора Боуза», «Национальные сельские танцы», «Шоу Эмоса и Энди», «Одинокий Рейнджер» и «Бак Роджерс в 25 веке», являли результатом лишь временное воодушевление. За развлекательными передачами на радио, за бестелесными голосами ведущих и веселым золотым задором приемников оставался суровый реальный мир, а факт того, что «Беседы у Камина[3]» президента Рузвельта не приносили ощутимых результатов, оставался фактом. Америка — да и существенная часть всего цивилизованного мира — лежала в руинах, и теперь разрозненные куски будущего могли собрать только два человека на земле: Сталин в России и самодовольный немец по имени Гитлер в Германии.

Но сегодня будущее сулило просвет еще одному человеку.

Сегодня — хотя погода была настолько жаркой, что позволяла жарить яичницу прямо на капоте машины — мужчина в выцветшем зеленом «Окленде» чувствовал, что имеет хорошие шансы на процветание. Вчера у него был весьма удачный день, позволивший ему заработать целых тридцать долларов, и вечером в кафе в Хьюстоне он заслуженно насладился стейком с картофелем фри. Там он вступил в беседу с одним продавцом рубашек, и они разговорились о том, будут ли федералы выяснять, кто похитил и убил ребенка семьи Линдберг. Это дело называли Преступлением Века, и люди, не переставая, обсуждали любую новость, касающуюся его — судачили обо всем, что слышали по радио или о чем читали в газетах: о том, как был найден труп ребенка с разбитой головой, о том, как именно похититель раскроил ему череп. А ведь преступление было совершено аж в мае прошлого года!

Человеку, который выглядел, словно ангел, не было дела до того, найдут ли когда-нибудь похитителя и убийцу ребенка. Такие вещи случались, таков был путь, по которому шел этот грешный мир. Линдберги были богаче царя Мидаса[4], поэтому не знали настоящего горя. Наверняка они уже и забыли о своем убитом отпрыске — ведь с тех пор у них уже появился другой ребенок. Что ж… отчаянные времена — отчаянные меры.

Шины старого автомобиля подпрыгнули, пересекая железнодорожные пути. Мужчина проехал дорожный знак, испещренный ржавыми пулевыми отверстиями. Сам знак гласил: «ФРИГОЛЬД». Мужчина вздохнул и направил свой автомобиль прочь от вездесущих лучей палящего солнца. От тени к тени… от тени к тени…

Вид пулевых отверстий заставил мужчину за рулем «Окленда» задуматься о вещах, на его взгляд, куда более интересных, нежели вопрос об убитом ребенке Линдбергов. Он следил за деяниями Бонни Паркер и Клайда Барроу[5] с тех самых пор, как фотография этих двоих — с пистолетами и дробовиками — была найдена в камере, из которой они сбежали в Миссури и пустились во все тяжкие. Очень жаль, что Бонни и Клайда застрелил отряд из шести законников в Луизиане около двух месяцев назад! Мужчина с ангельским лицом читал, что в их телах было столько дыр от пуль, что у бальзамировщика возникли немалые трудности с тем, чтобы закачанная им жидкость не выливалась из трупов. А еще он читал, что полицейские стреляли так часто, что почти оглохли от звуков собственных выстрелов.

Он был искренне расстроен этим известием, ведь ему теперь будет очень не хватать новостей о похождениях банды Барроу и громких заголовков о том, кого они ограбили и убили на этот раз. Разумеется, они жили, полагаясь на кроличью лапку[6], и наделали много шума, но их хотя бы нельзя обвинить в том, что они не пытались найти собственный путь в этой загибающейся стране.

В нынешней Америке расклад был не в пользу «среднестатистического Джо» — сейчас каждый человек противопоставлял себя Великой депрессии[7], и лишь случайно извлеченный из колоды карт судьбы джокер мог помочь вырваться из серого бетонного склепа, который она — Великая депрессия — пыталась воздвигнуть вокруг, хороня под собой заживо все, на что натыкалась. И разве можно знать заранее, что за джокер это может быть?

Хотя, конечно, все еще оставался Джон Диллинджер[8]. Этого сумасшедшего ублюдка пока так и не удалось поймать — с апреля он залег на дно, хотя, наверняка,